Ислам в Москве

А Фонд имени имама Абу-Ханифы Фонд поддержки и развития научных и культурных программ имени Ш. Марджани Духовное управление мусульман Нижегородской области Нижегородский исламский институт имени Хусаина Фаизханова

ИСЛАМ В МОСКВЕ Энциклопедический словарь Серия «Ислам в Российской Федерации» Выпуск II

Нижний Новгород ИД «Медина» 2007

А УДК 287 ББК 86.38 И 87 Ислам в Москве: энциклопедический словарь / Коллект. автор; сост. и отв. редактор — Д.З. Хайретдинов. — Н. Новгород: Издательский дом «Медина», 2007.

— _____ с., ил. — (Ислам в Российской Федерации; Вып. 2). Главный редактор серии «Ислам в Российской Федерации» Д.В. Мухетдинов Редакционная коллегия Д.З. Хайретдинов, Д.В. Мухетдинов, Д.В. Макаров, М.А. Сафаров, Д.А. Ахметова, Р.М. Мухамятов, Н.А. Кустова

ISBN 978-5-9756-0021-9 © Фонд имени имама Абу-Ханифы, 2007 © Духовное управление мусульман Нижегородской области, 2007 © Нижегородский исламский институт имени Х. Фаизханова, 2007

А От редколлегии Энциклопедический словарь «Ислам в Москве» представляет собой первое в историографии комплексное исследование прошлого и настоящего мусульман столичного региона и различных аспектов, касающихся взаимоотношений исламского сообщества нашей страны и Москвы как российской столицы. В словаре объединенными усилиями историков, социологов, этнологов, политологов и журналистов предпринята попытка обобщить известные и малоизученные данные о различных объектах, явлениях, общинах, организациях, персоналиях и книжных изданиях, в той или иной степени характеризующих исторический и современный этапы развития ислама в Москве и Московской области. В общей сложности в издание вошли более 450 статей, составленных на основе широкого круга источников и литературы, публикаций бумажных и электронных СМИ, социологических исследований и интервью. Статьи расположены в алфавитном порядке, в конце словаря следуют Тематический и Алфавитный указатели статей. Настоящий словарь является вторым в серии «Ислам в Российской Федерации»; первым изданием в рамках серии стал словарь «Ислам на Нижегородчине». Концептуально словарь «Ислам в Москве» продолжает методологию своего предшественника. В частности, блок статей, разъясняющих мусульманскую терминологию, продолжает соответствующую работу, начатую в нижегородском томе. Кроме того, в настоящем словаре порядка 10 статей частично или полностью воспроизводят материалы первого тома (полный список статей нижегородского тома приводится в конце настоящего издания). Вместе с тем между двумя изданиями имеются и существенные различия. Прежде всего они касаются разработанности темы «Ислам в Москве». За исключением считанного числа статей и монографий, лишь немногие из которых носят подлинно научный характер, данная тема во многом остается вне сферы интересов ученых. Сказанное в равной мере относится как к истории московских мусульман, так и к современному положению. Наглядным примером этого является сложность в определении численности мусульман в столице и Подмосковье. По разным оценкам, эта цифра колеблется в пределах от полумиллиона до трех миллионов человек. Как отмечают специалисты, объективных научных исследований об этническом составе населения Москвы не проводилось очень давно, большинство обращавшихся к теме исследователей заявляют о недостоверности данных Всероссийской переписи населения по Москве. По переписи 2002 г., в Москве и Московской области проживает более 460 тыс. представителей народов, традиционно исповедующих ислам, так называемых этнических мусульман. Данные Федерации мигрантов России, приведенные в настоящем издании для этнических общин ближнего и дальнего зарубежья, существенно отличаются от вышеприведенных и увеличивают численность мусульман, постоянно проживающих в обоих регионах, более чем двое: на 530 тыс. человек. Наконец, к этому числу можно добавить еще 816 тыс. человек из числа мусульман — временных мигрантов (по оценкам городских властей, в Москву ежедневно прибывают свыше 3,5 млн. человек, из которых большинство вскоре уезжает обратно). Вторым важным отличием словаря «Ислам в Москве» от нижегородского тома является форма организации научных исследований по данной теме. Ни религиозные мусульманские, ни национальные (прежде всего татарские) организации в Москве не проявляют должной заинтересованности в научном изучении своего прошлого и настоящего, что значительно понижает степень разработанности темы. В качестве примера достаточно обозначить факт полного отсутствия достоверных данных по имамам советского периода единственной на тот момент в Москве Соборной мечети. Наконец, третьей отличительной чертой является сам столичный статус многомиллионного города, что предполагает и многочисленность совершенно автономных религиозных и общественных организаций и огромное число ежедневно проводимых мероприятий и вы-

А пускаемых изданий, так или иначе затрагивающих тему ислама в Москве. В связи с этим задачей редакции было описание наиболее значимых явлений и организаций, имеющих конфессиональную или национальную составляющую и реально влияющих на жизнедеятельность рядовых столичных и подмосковных мусульман. Из множества печатных изданий об исламе, выпускаемых в Москве, описаны лишь наиболее заметные труды, выпущенные исламскими издательствами и/или московскими имамами. Отдельный блок составляют статьи, описывающие работы по историографии московских мусульман. Кроме того, Москва в силу своего статуса часто персонифицируется со всем государством, столицей которого она является; это накладывает определенный отпечаток на восприятие жизни московских мусульман через призму явлений, имеющих не городской, а всероссийский или всесоюзный (для СССР) характер. Тема взаимоотношений Российского /советского государства с исламским сообществом страны, безусловно, слишком масштабна, чтобы быть описанной на страницах настоящего издания. Тем не менее мы посчитали возможным включить в словарь некоторые явления, непосредственно отразившиеся на жизни города и мусульман-москвичей: таковы блок статей о мусульманкой символике в Москве, статья о I Всероссийском мусульманском съезде 1917 г., ряд персоналий рубежа XIX—XX вв., взаимоотношения советского государства и мусульман в годы Великой Отечественной войны, роль чеченского конфликта в формировании новых международных связей России с арабско-мусульманским миром и т.д. Целый ряд статей в словаре носит характер научной новины. Впервые с научных позиций описаны: ряд средневековых объектов, имеющих отношение к жизни московских последователей ислама; цельный и последовательный ряд московских имамов советского периода; этнические общины московских мусульман (представлены все самые крупные общины, а также крымскотатарская община, имеющая длительный период проживания в Москве и особую историю в советский период); подмосковные мусульманские общины и др. В качестве научных гипотез высказаны версии о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы, отдельных топонимов столичного центра; впервые в науке предпринята попытка атрибуции государственного щита Российской империи. Как представляется, научная значимость словаря «Ислам в Москве» будет многократно превышать возможные недостатки нашего издания. Составители и издатели словаря обращаются к историкам, краеведам, этнологам и мусульманским деятелям всех регионов России с призывом принять посильное участие в подготовке следующих томов серии «Ислам в Российской Федерации», которая задумана как масштабное исследование российского исламского пространства. Д.З. Хайретдинов, составитель и ответственный редактор энциклопедического словаря «Ислам в Москве»

А

А

«муэдзина» Таборова Х. Необходимость утверждения нового муэдзина, выходца из Казани, в челобитной на имя Петра I объясняется тем, что в общине некому хоронить покойных согласно мусульманскому обряду. Однако в действительности согласно шариату муэдзин не участвует в похоронном обряде, так что очевидно, что под этим термином понимался собственно имам мечети. Т.о., один и тот же человек выполнял обязанности имама и муэдзина, и, вероятно, служителя мечети в целом. В связи с этим логично предположить, что и «мечетный сторож», проживавший в самой мечети (и, вероятно, бывший владельцем участка), являлся на самом деле не только и не столько сторожем, сколько служителем культа вообще, т.е. имамом и муэдзином. Если это предположение соответствует действительности, А. заполняет имеющийся пробел в списке московских имамов между Кадкеевым А. (имам с 1712 г.) и Узбековым А. (имам с 1782 г.). Кроме них, из челобитной татарских переводчиков и толмачей на имя Петра I о попытке захвата территории Татарского кладбища за Калужскими воротами от 1719 г. известен также некий Асан Мулла. Интересно следующее совпадение. В документах последующего периода упоминаются люди с фамилиями, похожими на имя А. (фамилии у татар чаще всего присваивались по именам отцов): Амин Кутломаметов (в 1803 г.) и Залиха Кукутлометова (в 1821 г.), владельцы участка земли под № 269 стар./280 нов. При этом во II части «Указателя жилищ и зданий» от 1826 г. на участке № 281 значится Магометанский Молитвенный дом.

Абдурахманов Хамзя Жалялетдинович (1929–1989) – уроженец с. Карга Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. Происходил из рода потомственных имамов с. Карга (прадед Шехмуратов Фехретдин, дед Фехретдинов Жалялетдин, дяди Жалялетдиновы Сафа и Хафиз являлись имамами в родовом селе). Исламское образование получил в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре (направлен ДУМЕС в 1954 г.). Мулла общины с. Карга в 1950–60-е гг. (в связи с отсутствием мечети для молитвенных собраний использовалось помещение сарая, расположенного на кладбище, где собиралось более 20 чел.), где тайно обучал людей основам ислама, и работал пчеловодом. Во время летних каникул по просьбе имама Соборной мечети Москвы А. Мустафина читал Коран на пятничных молитвах в Москве. Позднее переехал с семьей в Москву, был членом мутаваллията в одном из подмосковных городов. После смерти А. Мустафина (1986) активисты московской общины дважды ездили к председателю ЦДУМ Т. Таджутдину, ходатайствуя о назначении А. имамом московской Соборной мечети. Поступали предложения и от общин др. городов, но сам А. считал, что уже стар для ответственных постов. Умер в 1989 г., похоронен в пос. Клязьма (см. в статье Мусульманская община Пушкинского р-на). Д. М., О. С.

Лит.: Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Переписные книги города Москвы 1737–1745 гг. Т. VII. – М., 1891; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Авдулов Кутлымамет указан в Переписи населения Замоскворечья 1744 г. в качестве «мечетного сторожа». Для понимания его настоящей роли следует проанализировать два обстоятельства. Во-первых, сама мечеть в Замоскворечье («татарская мечеть») указана в данных Переписи лишь косвенно, в качестве соседнего владения относительно основного переписываемого участка (огорода П.В. Мурзина). Основные переписываемые участки и домовладельцы идут по порядку друг за другом, однако сразу после «огорода П.В. Мурзина» указана не «татарская мечеть», как этого следовало ожидать из предыдущей записи, а «мечетный сторож» А. Следовательно, А. проживал не рядом с мечетью, а непосредственно в том же здании, возможно, будучи владельцем участка. Во-вторых, более важным обстоятельством является то, что в ту эпоху небольшая мусульманская община Москвы не могла позволить себе содержать более одного служителя культа. Этот вывод следует из документации 1712 г. по поводу назначения нового «муэдзина» Кадкеева А. взамен умершего

Д.Х.

Агеевы, имамы Исторической мечети в 1830-х – 1913 гг. Точная дата прихода к руководству Исторической мечети имамов династии А. неизвестна; в 1826 г. имамом мечети значится Асханов С.М.. Предположительно с 1830-х по 1867/68 г. имамом единственной на тот момент московской мечети являлся А. Рафек, затем вплоть до 1913 г. – его сын А. Хайретдин, в 1913–36 гг. – зять последнего Шамсутдинов Абдулла. Московский журналист М. Третьяков, побывавший в этой мечети в 1901 г., называет имамов из рода А. выходцами из Сибири, од-

А нако, согласно воспоминаниям потомков этого рода, А. были по своему происхождению пензенскими или тамбовскими мишарями.

1. А. Рафек (Рафик) Бекбулатович (?– 1873). Стал муллой в 1817 г., имамом Московской мечети – с 1833 г. Уже через 3 года он именуется «ахуном и соборным имамом-мухтасибом». С «легкой руки» кого-то из журналистов нач. ХХ в. появилось ошибочное мнение, широко распространенное и сегодня, о том, что имам А.Р. находился на этом посту почти 60 лет (т.е. с 1813 г.). В действительности же, А.Р. возглавлял Историческую мечеть 35 лет вплоть до 1867/68 г. При этом в 1830-х гг. в Москве наряду с А.Р. были и неофициальные муллы: А. Узбеков, который занимался в основном делопроизводством и собственно религиозных дел, по-видимому, не касался, и бухарские муллы (см.: узбеки) – напр., Миргулям Накшбанди (также Някушбяндиев, Нехушбяндиев, упоминается в 1834 г.). С введением системы муфтията и мухтасибатов можно говорить об оформлении в Москве с нач. XIX в. мусульманского «духовенства». Именно благодаря деятельности А.Р. московская мусульманская община постепенно приобретала черты организационно оформленной структуры, под которой мы понимаем централизованную (через мечеть), ведущую собственное делопроизводство (востребованное государством) и имеющую стабильное руководство общину. Документация московских мусульман позволяет говорить о том, что за время руководства общиной имамом А.Р. делопроизводственная сфера служителей мечети прогрессировала, хотя и не достигла такого высокого уровня, как у других конфессий. При А.Р. Московская мечеть стала не просто религиозным учреждением, но подобием ин-та гос. власти, признаваемой государством в кругу мусульман – подданных империи («имплицитно-вынужденным признанием государства существования религиозного меньшинства с собственными конфессионально-культурными традициями» – А.В. Малашенко). Благодаря А.Р., обозначившему особую титулатуру московского имама, известен юридический статус Московской мечети, составлявшей отдельный мухтасибат в рамках ОМДС. Из документов, составленных А.Р., впервые в истории московской мусульманской общины становятся понятными ее социальный и этнический состав и точная численность. При А.Р. в 1858 г. был проведен ремонт молитвенного здания Исторической мечети, а за год до этого было принято особое законоположение о деятельности данной мечети. В квартире А.Р. до постройки отдельного здания располагалось медресе при Исторической мечети. Из того факта, что к имени имама к концу его жизни добавлялась почетная приставка

«хаджи», следует, что он совершил паломничество в Св. Мекку. Известно, что у А.Р. , помимо старшего сына Хайретдина, возглавившего мечеть за 5 лет до смерти отца, были также сын Хуснутдин, 1838 г. р., и дочь Биби-Шярифя 1840 г. р., от брака с супругой по имени Мегурбан. В документе из архива ОМДС упоминаются также Зайнетдин Рафекович А. – имамхатыб и мударрис Московской мечети с 1855 г., и Зайнулла Рафекович А. – имам и муэдзин в той же мечети с 1855 г. Возможно, в первом случае мы имеем дело с неправильным написанием имени Хайретдина Рафековича А.

2. А. Хайретдин (Хайритдин) Рафекович (1827/28–1913). С 1867/68 г. имамом Исторический мечети становится старший сын муллы Рафека, А.Х., хотя уже к моменту смерти самого имама Хайретдина московская пресса, путаясь в датах, сообщала, что он был настоятелем мечети в течение 40 лет (то есть с 1873 г. – года смерти своего отца). Возможно, что 5–6 лет наряду с А.Х., который был уже первым имамом мечети, его отец Рафек все еще являлся муллой в ней. Вероятно, в немногочисленной на тот период мусульманской общине Москвы в лидерство А.Х. автоматически вывела активная религиозная и культурная деятельность еще при жизни отца, подкрепленная его происхождением и образованием. А.Х. вначале учился у своего отца, затем окончил Апанаевское медресе в Казани; по окончании медресе несколько лет преподавал там же основы ислама и арабский язык. Он владел 8 восточными и европейскими языками, многие годы преподавал шариат и татарский яз. в кадетских корпусах. А.Х. состоял постоянным переводчиком при Оружейной палате, перевел несколько памятников арабской культуры; в частности, надпись на мече Зульфикаре, который приписывался имаму Али [в действительности клинок, одна из многих подделок под Зульфикар, представляет собой трофей польского происхождения и относится к рубежу XVII в.], за что был награжден бриллиантовым перстнем по приказу императора Александра II. А.Х. сопровождал по Оружейной палате персидского шаха Насер эд-Дина (прав. в 1848–96 гг.) во время его визита в Москву в мае 1873 г., был одним из консультантов последнего издания перевода на русский язык с французского Св. Корана, выполненного К. Николаевым. При А.Х. было перестроено одноэтажное деревянное здание медресе при Исторической мечети в 1873 г. Позже, в 1882 г., по результату прошения, подписанного А.Х. и рядом активистов общины, была произведена перестройка мусульманского молитвенного дома с возведением минарета и купола, после чего здание впервые приобрело вид мечети. Сама мусульманская община многократно увеличилась в размерах, став заметной и вли-

Азербайджанцы ятельной общественной силой, чему в немалой степени способствовала и многолетняя деятельность А.Х. О смерти имама А.Х., бывшего к тому времени почетным гражданином Москвы, в феврале 1913 г. написали многие газеты Москвы и Санкт-Петербурга, а также печатные издания мусульман. На его похоронах присутствовало около трех тысяч мусульман. Наряду с видными представителями мусульманской общины здесь присутствовали градоначальник Москвы А. Андрианов, и.о. московского губернатора И. Кондоиди, председатель губернской земской управы и др. Следующим имамом мечети в Замоскворечье стал А. Шамсутдинов (в 1913–36 гг.), женатый на старшей дочери А.Х. – Магире. А.Х. имел сыновей Ахмеда и Гирея, учившихся также в Апанаевском медресе в Казани, однако об их судьбе ничего не известно , а также дочерей Рабигу и Зухру. Кроме того, известны имена других представителей династии А. Мухаммед-Керим Зайнуллович А., внук Рафека А., упомянут в качестве муэдзина той же Исторической мечети в 1891 и 1915 гг. (в 1873 г. муэдзином и помощником имама являлся Али-Асгар Мусагитов – судя по имени, азербайджанец; он проживал на Татарской ул. в доме Исакова). Мухаммед-Керим являлся фактическим руководителем Исторической мечети во время Гражданской войны, т.к. ее имам А. Шамсутдинов уехал из Москвы в Татарстан и вернулся в столицу только в сер. 1920-х гг. Хафиз (Ахмед-Хафиз) Мубинович А.

(1892–29.05.1938) являлся в 1926 г. заведующим Центральной библиотекой тюркских народов, которая располагалась в Доме Асадуллаева. Он проживал по соседству с Исторической мечетью, в доме 25 по Бол. Татарской ул., к сер. 1930-х гг. являлся пенсионером и инвалидом 1-й группы. Несмотря на это, в годы террора был арестован и расстрелян; захоронен в месте массовых казней в Бутове.

Азербайджанцы; азербайджанская община в Москве и Подмосковье. А. в Москве стали проживать не позднее XV в., свидетельством чему являются как посольства из Ширвана (см.: Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья), так и активные торгово-экономические связи московских купцов с азербайджанскими средневековыми государствами, наглядно описанными в известном «Хождении за три моря» Афанасия Никитина. Вероятно, память о той эпохе сохранилась в топониме Дербентское в р-не станции метро «Тургеневская». С нач. XVI в. Ширван входит в состав Сефевидского гос-ва. В XVI–XIX вв. персидские подданные в Москве – явление крайне распространенное, однако в связи с невозможностью определить их точную этническую принадлежность персы и а., будучи различными общностями, описываются в рамках одной статьи Шииты в Москве в XVI–XIX вв. В кон. XIX – нач. ХХ вв. а. составляют небольшую, но весьма заметную часть мусульманской общины Москвы. Это связано с их финансовым благосостоянием; среди самых видных а. – купцы 1-й гильдии Оглы-Наджаф Исмаил из Шемахи, Измаил Зейналович Тагиев, Ага Шамси Асадуллаев и др. Фирмы, основанные а., занимались торговлей керосином («Тагиев и сыновья») и мазутом (Торговый дом Асадуллаева). Хотя инерция развития а. в Москве до этого времени вела их к тесным связям с персами, под влиянием новых социально-экономических условий на рубеже «старого» и «нового» времени произошло их сближение с татарами. Так, именно поволжские, крымские и «кавказские татары» (т.е. а., как их называли в дореволюционной России), стали проводниками идей джадидизма в мусульманской среде. Судя по имени, а. являлся муэдзин и помощник имама Исторической мечети в 1873 г. Али-Асгар Мусагитов. Один из виднейших представителей а. – А.Ш. Асадуллаев – вошел в историю Москвы тем, что построил на свои средства четырехэтажный особняк в р-не быв. Татарской слободы, где разместилась светская школа для детей столичных мусульман; это здание и по сей день носит имя своего основателя – Дом Асадуллаева. Значительный вклад в историю а. общины внесли выпускники московских вузов (юридического фак-та Московского госунта, Лазаревского ин-та восточных языков) нач. ХХ в., принимавшие активное участие в I Всероссийском мусульманском съезде и др. политических акциях и занявшие видные места в истеблишменте Азербайджанской Демократической Республики (1918–20 гг.): Векилов М., Гаибов Дж., Джафаров М.-Ю., Зиатханов А., Зиатханов И.-Х., Карабеков К., Хасмамедов Х., Хойский Ф.-Х. В советский период а. община Москвы активно пополнялась главным образом за

Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям. – М., 1873. Т. 1; Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям на 1891 год. – М., 1891. Т. 2; Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Вся Москва.

– М., 1926. Том 1; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Миссионерское обозрение. – М., 1913, № 4; Московская Историческая…// Наука и религия, 1998, № 2; Сафаров М. Династия имамов Исторической мечети Москвы / Ислам минбаре, 2000, № 1; Традиционное восточное оружие // Радио «Эхо Москвы» 2.12.2006 – http:// www.echo.msk.ru/programs/kremlin/47938/; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Пятницкая часть, вл. 319 н./327, ед. хр. 6; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 1110; оп.8, д.217; ЦИАМ, ф.2200, оп. 1, д. 1; www.mos.memo.ru (сайт общества «Мемориал»).

А счет интеллигенции. А. всегда были представлены в таких отраслях, как нефтедобыча и нефтепереработка. Немало а. работало в советское время в дипломатической сфере, системе госбезопасности, органах прокуратуры и юстиции. В Москве проживало достаточно немалое количество а. – ученых (в их числе Керимов Г.М.) и представителей творческой интеллигенции. По переписи 1989 г. численность а. в Москве по переписи 1989 г. составила 20 727 чел., в Московской обл.

5974 чел. Уже по переписи 1989 г. а. являлись вторым по численности мусульманским этносом Москвы и Подмосковья после татар. По переписи 2002 г. численность а.. составила 95 563 чел., в Московской обл. – 14 651 чел. Из всех крупных этнических групп Москвы а. обнаружили наибольший прирост населения – в 4,8 раза, который обусловлен главным образом миграцией. А. переместились в структуре населения Москвы с восьмого на пятое место, обогнав при этом евреев, белорусов и мордву. При этом следует учесть и то, что общее число постоянно находящихся в столичном регионе а., включая не вошедших в перепись, составляет 240 тыс., а с учетом мигрантов доходит и до миллиона проходящих через Москву, по данным самих азербайджанских организаций. А. Москвы являются в значительно большей степени обрусевшими, чем а. по всей России в целом, как наглядно видно из данных переписей (лишь 64% в 1979 г. и 74% в 1989 г. московских а. назвали азербайджанский яз. родным – ср. с соответствующими показателями в 86 и 84% по общероссийским данным). Наиболее значительный приток а. община получила с кон. 1980-х гг. Это произошло как за счет беженцев от армяно-азербайджанской войны (из Карабаха, населенного до войны а., Зангезура в Армении, Лачинского коридора и прочих оккупированных территорий), так и за счет экономической миграции. В настоящее время миграционный прирост а. общины Москвы продолжается. В целом а. миграцию в Москве следовало бы отнести к бизнес-миграции, но в последние 3 года появилась и трудовая миграция, в т.ч. состоящая из а., работающих по найму на стройках Москвы. Для представителей а. общины характерна гиперактивность в экономическом плане; при этом до недавнего времени наблюдалась абсолютная пассивность в социальной сфере. Первые попытки преодоления этой пассивности были предприняты во время выборов в Госдуму 1999 г., когда несколько представителей а. общины кооптировались в ряды движения «Нур». Тем не менее, как правило, социализация а. общины происходит под влиянием внешних факторов – угроза отъема бизнеса, усиливающийся градус ксенофобии и т.д. В наст. время основными СМИ а. общины Москвы являются газеты «Азеррос» (на рус.

яз.) и «Азербайджан диаспору» (еженедельная, тир. 30 тыс. экз., выходит в Москве на азерб. яз.), цветной журнал «Азербайджанский мир» (на рус. яз., тир. 999 экз.). Среди каналов столичного кабельного телевидения есть азербайджанский. У а. российской столицы есть несколько национальных организаций, среди которых наиболее крупной является Московское отделение Всероссийского азербайджанского конгресса, пользующееся поддержкой И. Алиева; есть и другие, в т.ч. поддерживающие экс-президента Азербайджана А. Муталибова, проживающего в Москве. В области экономики а. значительно представлены в мелком и среднем бизнесе, хотя среди представителей этой общины есть и весьма крупные предприниматели: В. Алекберов, А. и Э.А. Агаларовы и др. Некоторые секторы предпринимательской сферы почти полностью контролировались а. Таковыми, например, была вся цепочка в торговле овощами и фруктами, из которой в последнее время а. уходят, а их место занимают таджики и узбеки. Значительна доля а. в торговле товарами народного потребления. Весьма заметна доля а. среди сотрудников турецких фирм; интересы иранского бизнеса в России представляют преимущественно а. и таджики. Среди а. в Москве немало представителей творческой и технической интеллигенции – ученых, юристов, врачей, дипломатов, инженеров, преподавателей вузов. Как правило, это а., давно проживающие в России или переселенцы из Баку, Гянджи, и других крупных городов Азербайджана. Практические проблемы социализации а. и интеграции их в российское общество решаются именно этими людьми. В то же время есть и другая часть а. Москвы и Подмосковья – это недавние переселенцы из сельской местности Азербайджанской Республики, как правило, плохо владеющие русским языком. Основное занятие их – мелкая и средняя торговля, в т.ч. на рынках и с лотков. В конфессиональном плане а. расколоты на две части – шиитов и суннитов. В местах коренного расселения а. – Азербайджане, а также граничащих с ним р-нах Ирана (Южный Азербайджан), Грузии (Мингечаур, Борчалы), Армении (главным образом Зангезур) и Дагестана (Дербент) – распределение шиитов и суннитов выглядит следующим образом: сунниты проживают в основном на севере республики, остальные регионы населены преимущественно шиитами. Среди а. населения дагестанского Дербента более развит шиизм. В целом для а., проживающих в диаспорах, характерен следующий конфессиональный выбор: выходцы из суннитских р-нов сохраняют свою принадлежность, в то время как среди выходцев из шиитских р-нов разнообразия существенно больше. Среди них наблюдается две различных тенденции

А – как сохранение шиизма, так и смена его на суннизм. По мазхабу все а.-шииты – джафариты, а.-сунниты – традиционно ханафиты. Встречающиеся а.-шафииты – как правило, либо переписанные в а. дагестанцы джаробелоканской зоны (лезгины, аварцы, андоцезские народы), либо курды. В последнее время появились а. – шафииты из числа нурсистов. Имеются внемазхабные а.-сунниты; как правило, это выходцы из шиитских семей, ставшие суннитами. Среди новообращенных суннитов наибольшее количество ханафитов, далее по убывающей следуют шафииты и внемазхабные саляфиты. Среди а.-суннитов значительно распространены сторонники Саида Нурси, последователи различных турецких суфийских тарикатов (накшбандийа, мевлевийа, сулейманджилер и др.). Если для др. регионов России (Тюменская обл. и др. области Сибири, Урал, Поволжье, Центральная Россия) суннизация а. является повсеместно распространенным явлением и неразрывно связана с их приходом к практическому соблюдению исламских норм и интеграции в мусульманское сообщество, то для Москвы это условие неочевидно. Это связано с наличием здесь шиитских центров консолидации в Соборной мечети и мечети «Инам» в Отрадном. Тем не менее процесс суннизации а.-шиитов наблюдается и в Москве и имеет достаточно большие масштабы. Наиболее последовательно шиизма придерживаются не столько сами этнические а., сколько талыши Ленкоранской зоны. Среди а.-шиитов Москвы есть получившие серьезное религиозное образование в Куме (Иран). Ввиду протурецкой ориентации руководства Азербайджанской Республики официальное религиозное образование в ней носит преимущественно суннитский характер, шиизм же имеет характер «народного ислама», практикуемого на бытовом уровне. Многие протестные группы религиозной направленности в Азербайджане также связаны с шиизмом (поддержавшие Ису Гамбарова и его партию «Мусават» и др.). Среди а.-шиитов сильны проиранские позиции. Ввиду постоянного миграционного а. общины Москвы из Азербайджанской Республики и тесной связи московских а. со своей родиной все моменты этнополитической ситуации в Азербайджане чрезвычайно важны, т.к. находят отражение в этой общине. При этом а. продолжают относиться к одной из наименее исламизированных мусульманских этнических групп Москвы, хотя движение в сторону десекуляризации происходит достаточно мощное. Религиозность среднего поколения а. заметно слабее по сравнению с др. мусульманскими народами. Вероятно, религиозная индифферентность представленных в Москве а. объясняется отчасти их социальной структурой, отчасти неукорененностью в чуждом для них городе.

В вопросах брака а. все же отдают предпочтение собственной этнической среде. Имеющиеся исключения, как правило, или относятся к числу интеллигенции, проживающей в Москве с советских времен, или же связаны с преобладанием мужского населения среди а. общины Москвы и Подмосковья. Имеют место полигамные браки. Несмотря на стремление многих а. обрести российское гражданство, 52% учтенных переписью а. сохраняют гражданство Азербайджана. Замечена несколько повышенная концентрация а. в некоторых р-нах М, таких как Чертаново, Бирюлево, Сабурово, Дегунино, Преображенское, Измайлово, Гольяново, Соколиная Гора, Вешняки, где доля а. в 4– 5 раз превышает их долю в населении Москвы в целом и достигает почти 5% населения отдельных микрорайонов. При проживании в этих и в др. р-нах Москвы и Подмосковья а. предпочитают селиться компактно, покупая или снимая жилье, находящееся по соседству – в ближайших квартирах или хотя бы домах. Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям. – М., 1873. Т. 1; Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям к 1 января 1874 г. – М., 1874; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/ TOM_04_03.xls; Малькова В., Остапенко Л., Субботина И. Москва многонациональная: конфликт или согласие? Части I и II. – М.: Ин-т этнологии и антропологии, серия «Исследования по прикладной и неотложной этнологии», 1998; Материалы архивов ассоциации «Собрание» и личного архива В. Садура; Материалы архивов движения «Нур»; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры).

– М., 1987; сайт Центра демографии и экологии человека Ин-та народнохозяйственного прогнозирования РАН – http://www.demoscope.ru/center/center.htm; Хайретдинов Д.З. Этнический состав мусульманской общины Москвы //Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002; Хождение за три моря Афанасия Никитина в 1466–1472 гг. – М. – Л., 1958; http://www.polit.ru/research/2007/01/19/ demoscope271.html – электронная версия бюллетеня «Население и общество». Дм.М., Д.Х.

Акилов Александр – выдающийся совр. таджикский художник, живущий в Москве и объединяющий традиции московской и таджикской культур. Род. в 1951 г. в Душанбе. В 1971 г. окончил Республиканское художественное училище им. М. Алимова в Душанбе. Окончил в 1977 г. художественный фак-т Всесоюзного гос. ин-та кинематографии (ВГИК) в Москве, пройдя школу в мастерских живописцев и кинохудожников В.А. Токарева и Б.М. Неменского. В основе творчества А. лежат мистика Света (араб. Нур; в исламе понимается как

А один из Божественных атрибутов) и таджикская медитативная ментальность. Выставляется в России, США, Швеции, Германии. Картины А. представлены в коллекциях Музея им. Бехзода в Душанбе, Третьяковской галереи и Гос. музея искусства народов Востока (где прошли две персональные выставки).

тябрьского р-на Нижегородской обл.) с 1787 г. Биккинина Абдулжалила. Внуком Абдулжалила по линии его другого сына, Юнуса, был известный ишан Абдулзямилов Садек, родовой дом и могила которого в с. Овечий Овраг (тат. Куй Суы) до сих пор являются объектами зиярата нижегородских татар. Что касается представителей семейства А., то в историю они вошли прежде всего как имамы нынешней Соборной мечети Москвы.

1. Алимов Бедретдин Алимович, первый имам и основатель прихода 2-й московской мечети (ныне – Соборная мечеть). Сын Алима и внук Биккинина Абдулжалила. В кон. XIX в. в Мещанской части города образовался Второй мусульманский приход, во главе которого стал мулла А.Б. Вскоре члены новой общины приняли решение о необходимости строительства новой мечети. Известно, что свое первое прошение на разрешение строительства 2-й московской мечети мулла А.Б. подал от своего имени еще в 1894 г. – в год вступления на престол императора Николая II; основанием для этого шага была «малая вместимость до 1500 человек» имеющейся мечети в Замоскворечье (см. Историческая мечеть). Прошение было одобрено в 1903 г.; двоих своих сыновей, Сафу и Абдурахмана, А.Б. отправил в долгое путешествие по дорогам России до Китая для сбора денег на строительство будущей мечети. Мечеть была построена в кратчайший срок (с мая по ноябрь 1904 г.) на деньги крупного мецената азеевского татарина Салиха Ерзина при поддержке всех мусульман города, прежде всего в тесном сотрудничестве с семейством Агеевых. Уже 27 ноября 1904 г. первый имам-хатыб новой мечети А.Б. подал прошение совершить в ней первый намаз. Сохранилась переписка между муфтием ОМДС М. Султановым и попечителями мечети с «покорной просьбой дозволить временно исполнять обязанности имама-муллы Бадретдину Алимову» и ответ муфтия «с моей стороны препятствий нет». Вероятно, возложение обязанностей имама «временно» было связано с преклонным возрастом муллы А.Б., поэтому изначально вторым имамом новопостроенной мечети являлся его сын Сафа, как это следует из архивных документов. Точная дата смерти (между 1910 и 1912 гг.) А.Б. неизвестна. 3 февраля 1910 г. он участвовал в закладке первого камня будущей мечети в Петербурге, возглавляя делегацию московских мусульман. Под прошением в Московскую городскую управу с «разрешением на постройку двухэтажного деревянного дома во владении» мечети от августа 1912 г. стоит подпись «ахуна 2-й мечети» Сафы Бедретдиновича А. А.Б. имел 5 сыновей, которым он дал религиозное образование; двое из них являлись соответственно имамом и муэдзином основанной отцом мечети. Похоронен на Дани-

Лит.: Д.С. Маркус. Свет, тишина и покой в мистической живописи Александра Акилова // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2007, № 1 (25), с. 14; Додхудоева Л.

000 журнал «Ирано-славика», 000 С.М.

Акчурин Расим Сулейманович – председатель Совета Региональной татарской национально-культурной автономии (РТНКА) Москвы. Род. 3.01.1932 г. в пос. Занги-Ата Узбекской ССР в семье педагогов, родом из касимовских татар; является старшим братом кардиохирурга с мировым именем Рената Сулеймановича А. (род. 2.04.1946). Окончил зенитное артиллерийское училище войск ПВО (1954), Военную командную академию ПВО (1970). Прошел военную службу от командира взвода до командующего зенитными ракетными войсками ПВО страны. Генералполковник. После ухода из Вооруженных сил в 1992 г. работал в аппарате Правительства РФ, с 1999 г. возглавил и продолжает руководить Центром по военно-патриотическому и гражданскому воспитанию Департамента образования Москвы. С 1996 г. является председателем Совета новообразованной РТНКА Москвы, главным достижением которой стало возвращение татарской общине в 2003 г. реквизированного в годы войны Дома Асадуллаева, где теперь действует Татарский культурно-просветительский центр. Основной упор в деятельности РТНКА Москвы под руководством А. делается на проведении национально-культурных мероприятий: сабантуев, татарских фестивалей и концертов, «круглых столов» и симпозиумов татарских интеллектуалов. Лит.: Работать и жить ради будущего // Татарский мир, 2007, № 1. Д.Х.

Алимовы – боковая ветвь семейства Абдулжалиловых (Абдулзямиловых), или Биккининых – известных абызов, имамов и ишанов Нижегородчины XVIII–XIX вв. Семья А. в истории московских мусульман (1894–1928 гг.) сыграла огромную роль в возникновении и становлении Второго мусульманского прихода Москвы. Известно, что Алим являлся сыном имама 1-й мечети с. Овечий Овраг (ныне Красноок-

10

А ловском мусульманском кладбище в Москве, однако точное месторасположение могилы неизвестно.

2. Алимов Сафа (Мухаммед-Сафа) Бедретдинович, второй имам 2-й московской мечети (до 1924 или 1920/21 гг.). Старший сын Бедретдина А., наследовавший дело и должность своего отца, основателя мусульманского прихода нынешней Соборной мечети. А.С. являлся муллой во 2-й московской мечети с момента ее открытия; первый документ, упоминаемый об этом, датирован 19 декабря 1904 г. В то время А.С. выполнял функции «заведующего недвижимым доходным имением Магометанского духовного собрания» в Выползовом переулке [т.е. администратором здания мечети] и отчитывался перед прихожанами по финансовым вопросам функционирования мечети. А.С. стал имам-хатыбом Соборной мечети сразу после кончины отца (между 1910 и 1912 гг.). При нем в 1913 г. на участке рядом с мечетью было построено двухэтажное деревянное здание, использовавшееся частично для жилых помещений, а частично в качестве религиозного училища. А.С. был имамом мечети и в первые послереволюционные годы. В нач. 1920-х гг. А.С. был сослан на Соловки, где и погиб в 1924 г. (по др. данным – 1921). После ареста А.С. имамом-хатыбом мечети стал др. выходец из Нижегородчины – А. Фаттахетдинов. Родной брат А.С., Абдурахман А., продолжал работать в той же мечети в качестве муэдзина. Известно, что другой их брат, Фатех, проживал в Москве, так же как и семья самого Сафы. Еще один брат, Саляхетдин, являлся имамом 2-й соборной мечети с. Овечий Овраг; с 1914 г. он возглавил приход 1-й мечети родового села и помогал организовывать денежные сборы в помощь раненым и фронту в период 1-й мировой войны. Он же являлся муллой в этом селе в годы советской власти; его сын Умяр стал сельским учителем в с.Пица. Вдова А.С., Мершида, происходившая из семьи муллы из Касимова, обладала обширными познаниями в религии, знала Коран наизусть, преподавала до сер. 1920-х гг. основы исламского вероучения детям в религиозном училище при Соборной мечети. У нее было 2 дочерей, которые жили в Выползовом пер. в здании рядом с мечетью.

3. Алимов Абдурахман Бедретдинович, муэдзин Соборной мечети до 1927/28 г. Второй сын Бедретдина А., родившийся на 7 лет позже Сафы. По наказу отца отправился вместе со старшим братом Сафой в путешествие по России до границ с Китаем для сбора денег на строительство московской Соборной мечети (1903–04 гг.), осуществленное в итоге на средства Салиха Ерзина; затем 6 лет обучался в Аравии. Владел французским яз. По настоянию отца стал муэдзином в московской Соборной мечети, пребывая в этом качестве и

при старшем брате Сафе, и после его ареста, когда мечеть возглавил имам-хатыб А. Фаттахетдинов. В связи с репрессиями против А. Фаттахетдинова, начатыми в 1927 г., муэдзина А.А. стали вызывать на ночные допросы на Лубянку, обвиняя в поддержке «врага народа»; на одном из допросов от него потребовали «выступить перед мусульманами против Аллаха и призвать людей к отречению и принятию атеизма». А.А. отказался; в ту же ночь его разбил инсульт, через 10 дней после чего он скончался в феврале 1928 г. в Москве. Похоронен на Даниловском мусульманском кладбище в квадрате 4-В. Присланный к Соборной мечети роскошный катафалк не потребовался, т.к. верующие несли тело муэдзина на руках до Даниловского кладбища через всю Москву, что можно считать первым публичным проявлением идеологически мотивированного протеста московских мусульман против большевистской власти. У А.А. было две жены: после того как Малика умерла в возрасте 47 лет (от этого брака был сын Исмаил), он взял в жены Хадичу Боброву (из семьи состоятельных татар-меховщиков), от брака с которой родилась Суфия Абдурахмановна А. (7.4.1917 г.). Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Маркус Ж. Суфия-апа – Алимовлар неселенен сакчысы (Суфия апа – хранительница рода Алимовых) // Мишэр доньясы – Н. Новгород, № 2, июль 2007, с. 9; Материалы по Московской Соборной мечети из архива ОМДС (ЦГИА РБ); Садур В.Г. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл.; Сафаров М. Татары в Москве // Татарские новости, 1997, № 9 (43); Сенюткин С.Б., Идрисов У.Ю., Сенюткина О.Н., Гусева Ю.Н. История исламских общин Нижегородской области. – Н. Новгород, 1998; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – нач. ХХ в. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 16, оп. 84, д. 179, л. 24, 36; Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226. Д.Х., С.М

аль-Асма аль-хусна – «прекраснейшие имена» Аллаха, известные из Корана и хадисов Пророка Мухаммада. Эти имена дают людям возможность хотя бы поверхностно познать сущность Всевышнего. В них открываются качества Аллаха, которыми обладает только Он. Согласно А., Всевышнему принадлежат все прекрасные качества и свойства и Он пречист от всего того, что Ему приписывают неверующие. Некоторые из имен Всевышнего предполагают Его строгость (напр., Карающий), однако Господь Сам объявил о том, что «милость Его опережает гнев Его»; кроме того, строгость и гнев Аллаха направлены лишь на тех, кто постоянно ослушается

11

А Его и сеет порчу. Считается, что имен Аллаха 99, однако в хадисе, где действительно упоминается эта цифра, Пророк говорит лишь о том, что перечисливший эти имена заслужит райские блага, если он верующий. Богословы составляли список 99 имен, про которые сказал Пророк, однако мнения ученых относительно того, какие конкретно имена должны войти в это число, разнились. Очевидно, окончательной цифры такого рода имен просто не существует, т.к. все лучшие качества и свойства будут принадлежать Всевышнему, а таких качеств никто не в силах пересчитать. С А. связана и традиция зикра (поминания), поэтому у мусульманских четок по 99 бусин. Также А. употребляются при составлении личных имен, когда к арабскому слову «’абд» («служитель») добавляется одно из имен А., напр., Абдуллах («служитель Аллаха»), Абдуррахман («служитель Милостивого»), Абдуррахим («служитель Милосердного») и др.

«Аль-Марказ аль-Ислами» («Исламский центр») – общественная организация, существовавшая с марта 1992 по апрель 1994 г. Находилась по адресу: Сретенский бульв., 11, где в то время размещался офис «Марго-банка», принадлежащего выходцу из Судана Осману Мансуру. О. Мансур, хотя сам и не отличался религиозностью, организовал А.-М. на территории принадлежащего его коммерческой структуре здания; он же платил зарплату немногочисленным сотрудникам и оплачивал текущие расходы на жизнедеятельность организации. О. Мансур пытался по мере сил способствовать религиозному возрождению мусульман в Москве: так, в июне 1992 г. А.-М. в лице О. Мансура заключил договор с ин-том «Спецпроектреставрация» на разработку научно-проектной документации для реставрации здания Исторической мечети столицы. Сама реставрация осуществлялась позднее на средства посольства Саудовской Аравии в Москве, но А.-М., вероятно, оплатил частично или полностью осуществление проектной документации. В том же году О. Мансур выступил с инициативой строительства новой мечети в р-не станции метро «Улица 1905 года», но в связи с противодействием ДУМЕР это оказалось невозможным (см.: Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.). С марта 1993 г. для А.-М. был выделен зал в здании «Марго-банка», где проводились пятничные намазы, что в условиях дефицита мечетей играло большую роль в религиозной жизни Москвы. Общая вместимость зала составляла примерно около 300 человек, но по пятницам молящимися иногда был заполнен весь этаж. Хутба проводилась на арабском яз.; одним из имамов являлся Саид Машхади. Непосредственные сотрудники А.-М. занимались просветительской, образовательной деятельностью и благотворительностью, направленной на неимущие слои населения; отвечали на письма, приходящие в адрес передачи «Голос Ислама». Вследствие конфликта из-за принадлежности здания, разгоревшегося между «Марго-банком» и компанией «ЛУКойл», деятельность А.-М. была свернута и прекращена. Последний джума-намаз был проведен на улице перед зданием.

М.Х.

«Аль-Вахдат» («Единение») – первая исламская газета, издававшаяся в позднесоветский и постсоветский период в России. Выходила в 1991–93 гг. Являлась печатным органом Исламской партии возрождения (ИПВ). Гл. редактор – Гейдар Джемаль. Авторы статей – Г. Джемаль, Ахмад-кади Ахтаев (председатель ИПВ), Мухаммед Саляхетдинов, Валиахмет Садур, Шамиль Султанов, Давлят Усман (один из лидеров таджикского отделения ИПВ). Публикации носили общественно-политический, социальный, просветительский общеисламский характер. Печаталась в Москве. Дм.М

аль-Джами’а – соборная мечеть; изначально так назывались мечети, где проводились пятничные молитвы (джум’а). В самом начале распространения ислама таких мечетей насчитывалось немного – в каждом городе их было по одной. Однако затем в связи с увеличением мусульманского населения и ростом городов количество соборных мечетей также возросло. В современных условиях, несмотря на то что некоторые мечети имеют название соборных, этим статусом обладают и другие мечети, если там проводится пятничная молитва. Но в некоторых странах (напр., в Иране) Д. до сих пор насчитывается немного, поскольку пятничные молитвы в каждом городе проводятся лишь в одной мечети.

Лит.: Материалы архива ассоциации «Собрание»; Научно-проектная документация. Объект: Памятник архитектуры XIX века «Магометанская мечеть» Москвы. Т. I. – Научно-технический архив «Спецпроектреставрация». М., 1992, заглавный лист ОЧ-1. Дм.М.

Аляутдинов Ильдар Рифатович (1978 г.р., потомок выходцев из с.Чембилей Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.)

М.Х.

12

А – имам Соборной мечети. В 2001 г. с отличием окончил самый сложный и наукоемкий фак-т филологии и богословия каирского ун-та алАзхар; тогда же стал бакалавром и поступил в магистратуру, обучение в которой успешно завершил в 2003 г. А. – молодой ученый и проповедник, благодаря усилиям которого молодые мусульмане с удовольствием воспринимают исламские нормы поведения и этикета. Часто выступает с лекциями, заметен в СМИ как автор интервью по актуальным вопросам развития уммы. Является каноническим pедактоpом и коppектоpом аpабских текстов книг своего старшего брата, имама-хатыба Мемориальной мечети Шамиля Аляутдинова. Автор книг: «Пятничные проповеди» (в 2-х томах), «Таджвид. Правила чтения Корана». Является гендиректором ИД «Новый свет».

«Пост и закят»; «Ислам в вопросах и ответах»; «Мир души»; «Тафсир. Смыслы Священного Корана»; «Мусульманское право» (в 2-х томах); «Ислам и 624 судьбы» и др. Лит.: http://www.umma.ru/about/ Д.Х.

«Андалус», издательско-переводческий центр. Создан в декабре 2003 г. Специализируется на переводе, составлении, издании и распространении печатной продукции, пропагандирующей гуманизм, толерантность, высокую мораль и др. истинные ценности ислама. Приоритетные направления в деятельности – издание иллюстрированной детской литературы об исламе, учебных пособий по арабскому яз., трудов известных мусульманских мыслителей прошлого и современности, а также трудов по фикху (исламскому праву). Среди выпущенных книг: «Современные фатвы» и «Дозволенное и запретное в исламе» шейха Юсуфа ал-Карадави, «Права человека в Исламе» Мухаммада аль-Газали, «Исламская культура» Ф.Р. Мухаммада, «Дорога истинной религии» М. Гитинова, «Исламская мораль» М. Ибрагима аль-Кайси, «Исламская цивилизация» А. Зарринкуба, «Ислам и западная цивилизация» А. Асада, «Война идей» А.-К. Ахтаева, «Коротко об Исламе» М. Кютюкчю, «Истории новообращенных мусульман», «Учебник арабского языка» Ф.Р. Мухаммада, «Хадисы в картинках», материалы конференции «Ислам и наука: проблемы и перспективы» и др. Редактуру изданий осуществляли: Ильдар Аляутдинов, Мухаммадбасир Гасанов.

Лит.: http://www.umma.ru/about/ Д.Х.

Аляутдинов Шамиль Рифатович (1974 г.р., потомок выходцев из с. Чембилей Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.)

– выпускник Международной исламской академии и фак-та исламского права каирского ун-та ал-Азхар, с 1997 г. (с момента открытия) по наст. время является имамом-хатыбом Мемориальной мечети. Старший брат имама Соборной мечети Ильдара Аляутдинова. Юношей изучал ислам на полулегальных курсах при Соборной мечети, которые устраивались неофициальной организацией «Саф Ислам», принимал участие в ряде ее проектов (участвовал в переводе на русский яз. фильма «Рисаля» и т.д.). В 1998–99 гг. являлся одним из учредителей нового иллюстрированного журнала «Мусульмане». В 2002 г. назначен заместителем муфтия Духовного управления мусульман европейской части России по религиозным вопросам. Последние 15 лет посвятил профессиональному изучению исламского богословия. А. – один из виднейших представителей новой волны исламских богословов и проповедников России. Устные и письменные проповеди А. действуют на качественно новом уровне просветительства, до которого откровенно недотягивает большая часть всех традиционных исламских структур Москвы. Автор многочисленных статей и книг по исламу, написанных в доступной и содержательной форме (в основном в стиле «вопрос – ответ», что характерно для богословских трудов в арабской традиции): «Реальность»; «Путь к вере и совершенству»; «Ответы на ваши вопросы об исламе»; «Он и она» (в 3-х томах); «Крик души, или Кризис духа»; «Разные мнения… Почему?»; «От темы к теме»; «Мусульманская молитвенная практика»;

Д.А.

«Ансар», издательский дом – одно из самых заметных в России мусульманских издательств. Начал работу в 2002 г. Специализируется на традиционном исламском богословии, суфизме, затрагивает также современные проблемы. Руководитель –М.К. Сайфутдинов. А. создан с целью распространения подлинных знаний об исламе путем издания трудов выдающихся мусульманских ученых; ознакомления российского общества с величайшим наследием мусульманской культуры; защиты традиционного суннитского вероучения от искажений и нововведений; противостояния пропаганде идей экстремизма, нетерпимости и стремлению свести ислам к примитивной политизированной идеологии. В структуре А. заняты профессиональные переводчики, редакторы, корректоры, исламские правоведы, специалисты по обществен-

13

А ным наукам. А. старается привлекать к работе прежде всего практикующих мусульман, считая, что религиозно не мотивированные люди не могут до конца адекватно передать дух и букву исламского учения и мысли. Одним из основных проектов А. является «Золотой фонд исламской мысли», в рамках которого планируется издание трудов выдающихся исламских ученых: имамов Абу Ханифы, аш-Шафи’и, Ибн ’Абидина, Раббани, аль-’Ашари, аль-Матуриди и др. Некоторые работы уже увидели свет – издано порядка 120 трудов имама аль-Газали, вышел в свет классический мусульманский сонник «Большой тафсир снов» Ибн Сирина. К сотрудничеству в плане реализации проекта «Золотой фонд исламской мысли» привлечены Санкт-Петербургское отделение Ин-та востоковедения РАН, Российский ун-т дружбы народов, Башкирский гос. ун-т и др. А. также ведет выпуск серий: «Истина Ислама» (вышли в свет: Абдуль-Кадир Иса «Истина суфизма», Саид-Рамадан аль-Бути «Путь размечен. Отказ от мазхабов – опаснейшее из нововведений, угрожающий исламскому шариату» и др.), «Ислам и современность» (изданы: сборник статей и фетв «Любовь и секс в Исламе», А.-Г.Бабич «Многоженство. Советы и рекомендации», Абу-ль-Хасан Али Надви «Что потерял мир по причине отхода мусульман от ислама» и др.). Вне серий выпускаются художественная литература, книги для детей и др. В издательском доме А. впервые на русском яз. вышло в свет апокрифическое «Евангелие от Варнавы». А. также занимается выпуском аудио-видеопродукции. Были выпущены несколько альбомов всемирно известно нашид-группы «Райхан», дублирован и выпущен на русском языке фильм иранского кинорежиссера призера «Оскара» Маджида Маджиди «Цвет Рая». Изд. домом А. также впервые проведен богословский мусульманско-христианский диспут, по результатам которого снят и выпущен фильм.

ЦК РКП(б) предложение по антимусульманской пропаганде, а В.И. Ленин дал указание о внесении этой идеи в Циркуляр ЦК. В мае 1921 г. состоялся пленум ЦК РКП(б), взявший курс на усиление борьбы с религией.

25.09.1922 г. состоялось первое заседание новой комиссии, оформленной 13.10.1922 г. и утвержденной постановлением Политбюро ЦК РКП(б) от 19.10.1922 г. Она получила название КОМОТЦЕРГОР – комиссия по проведению отделения церкви от государства; сокращенное название – Антирелигиозная комиссия (АРК). Вслед за ней начали создаваться подобные комиссии при обкомах партии и советских органах различного уровня. Важность деятельности АРК подтверждается списком лиц, которые принимали участие в ее работе: В.И. Ленин, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Л.Д. Троцкий, А.В. Луначарский, В.Р. Менжинский, Л.М. Каганович, А.И. Рыков, П.А. Красиков, П.Г. Смидович и др. Фактически это была единственная комиссия в непосредственном подчинении Политбюро, но структурно входящая в агитационно-пропагандисткий отдел (АПО) ЦК партии. Именно АРК постановила «разработать специальный циркуляр по постановке антирелигиозной пропаганде среди мусульман, для чего создать специальную комиссию в составе тт. Сафарова и Султан-Галиева». Целью работы АРК было полное уничтожение религии, а главной задачей – замена религиозного мировоззрения коммунистическим. Деятельность АРК направлял секретарь ЦК партии по пропаганде Емельян Михайлович Ярославский (наст. имя – Миней Израилевич Губельман). Вся работа комиссии была засекречена; ее документы публиковались в ограниченном количестве и под грифами: «Секретно», «Хранить наравне с шифром», «Строго-секретно» и т.д. За 8 лет своего существования (23.10.1922 – 4.11.1929 гг.), АРК рассмотрела 842 вопроса, касающихся политики партии и гос-ва в отношении религиозных организаций, что зафиксировано в 118 протоколах. Для выполнения поставленной цели – уничтожения религии в системе Гос. политического управления (ГПУ), в составе Секретного отдела, незадолго до этого было создано 6-е отделение («церковное»). Его начальником стал Е.А. Тучков (осенью 1922 г. он занял еще и пост секретаря АРК); задачами этого подразделения были сбор информации, подготовка решений и их выполнение, анализ обстановки, вербовка осведомителей.

3.12.1927 г. в политическом отчете ЦК XV съезду ВКП(б) И.В. Сталин в числе недостатков в работе партийных и советских органов назвал ослабление антирелигиозной борьбы и потребовал усиления этой деятельности. Установки на окончательный разгром религиозных организаций стали все чаще звучать

Р.М.

Антирелигиозная комиссия (1922–29 гг.) и постановка антирелигиозной пропаганды среди мусульман в 1920– 30-е гг. После победы октябрьской революции 1917 г. Советское гос-во создавало предпосылки для качественного преобразования страны. Препятствием на пути решения этих задач, по мнению советского руководства, была религия, борьба против которой началась с первых минут советской власти.

1. Антирелигиозная комиссия. С окончанием Гражданской войны руководство страны решило навести «порядок» в религиозном вопросе. В марте 1921 г. Г.В. Чичерин внес в

14

А из уст руководителей страны. Одним из первых шагов по реализации этой установки стало придание более высокого статуса Антирелигиозной комиссии: с 13.06.1928 г. она стала называться АРК при Политбюро ЦК ВКП(б).

1928 г. стал началом нового периода наступления на религию. В феврале 1929 г. секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович подписал письмо «О мерах по усилению антирелигиозной работы», где анализировалась религиозная ситуация и намечались задачи для гос., хозяйственных и общественных организаций. Инструкция административноорганизационного управления НКВД РСФСР об использовании помещений религиозными объединениями от 23.02.1929 г. фактически положила начало планомерному закрытию и перепрофилированию богослужебных зданий, которые переделывались в клубы, школы, склады и просто разрушались, иногда даже без всякой перспективы хозяйственного использования. В отношении верующих был развернут небывалый произвол. Для его оправдания был найден удобный повод: зимой 1929–30 гг. в ходе хлебозаготовок возникли трудности, которые во многом отнесли за счет духовенства. Уже в июне 1930 г. секретарь Башкирского обкома отмечал, что в республике закрыты почти все мечети, а муллы посланы на лесозаготовки. Серьезный удар был нанесен и по религиозным газетам и журналам: к 1930 г. они прекратили свое существование.

2. Спецкомиссии по антирелигиозной работе среди мусульман. Для изучения настроений уммы коллегия Наркомнаца решила создать спецкомиссию, которая была утверждена на заседании мусульманской коллегии Наркомнаца. В ее состав вошли: председатель – Гисматуллин; члены: Алиев, Атнагулов, Тюрякулов, Султан-Галиев, Тагиров, Гимадиев. Имелись подобные комиссии и при др. комиссариатах. Комиссия, работавшая при Народном комиссариате просвещения (НКП), в феврале 1923 г. приняла план, предусматривавший изучение истории ислама; проведение научно-практических конференций; создание научно-методической литературы; ведение пропагандистской работы. Не были обделены вниманием и вопросы организации съездов мусульман, мусульманских школ и др. проблемы. Для ведения антирелигиозной работы среди мусульман было принято решение создать межведомственную комиссию из представителей народных комиссариатов.

3. Поволжье и Предуралье – «лаборатория» антиисламских мероприятий. Раньше всех регионов наступление на ислам началось в Поволжье и Приуралье. Немалую роль здесь сыграли географическое положение – близость к Москве и историческое прошлое – длительное нахождение татар и башкир в Российском гос-ве со всеми вытекающими последствиями, достаточно высокое число

коммунистов-татар по сравнению с др. народами, традиционно исповедующими ислам (так, среди татар членов партии было 6534, среди узбеков – 2043). Усиление наступления на ислам предпринималось прежде всего по линии партийных органов. Исламские организации стали все чаще обвиняться в пособничестве мировой буржуазии. Так, в докладе Татаро-Башкирского бюро ЦК партии от 23.11.1923 г. «Об антирелигиозной пропаганде среди татар и башкир» мусульманское движение оценивалось как буржуазно-националистический пантюркизм, принявший форму «мусульманского фашизма». Президиум СНК Татарии в октябре 1920 г. принял решение «обратиться во ВЦИК с просьбой принять меры к закрытию всевозможных религиозных организаций всех культов, в частности, мусульманского духовного собрания», т.е. ЦДУМ, распространявшего свою деятельность на всю тер. РСФСР. С 1923 г. при Татарском обкоме РКП(б) начала работать спецкомиссия по борьбе с религией. Повышенная активность этой и некоторых др. комиссий побудила ЦК РКП(б) направить на места циркулярное письмо № 30, подписанное секретарем ЦК И.В. Сталиным, суть которого сводилась к «внимательному отношению к верующим», воспрепятствованию закрытию культовых зданий за неуплату налогов. Решением бюро обкома от 23.10.1923 г. эта комиссия была ликвидирована, ее полномочия переданы АПО обкома партии и ГПУ. Татария и Башкирия стали полигоном, где впервые обкатывались новые методы антимусульманской работы. В этих республиках родилась идея проведения антирелигиозных праздников: комсомольского Курбанбайрама, комсомольской Уразы, проведение антирелигиозных карнавалов и т.д. При этом активно использовались творческие силы молодежи. Москва не просто давала рекомендации, но и рассылала «Примерные планы проведения антирелигиозного праздника». Парткомы настоятельно рекомендовали проводить такие мероприятия лишь в отдельных деревнях, дабы не возбудить возмущение всего мусульманства в р-не. Такая позиция диктовалась точным учетом сложившегося соотношения сил: специальный циркуляр гласил, что «критика ислама не должна расходиться с возможностями советского строительства».

4. Антирелигиозные мероприятия в Москве. Даже в Москве, где мусульман было не так много сравнительно с Поволжьем, были предприняты соответствующие меры по внедрению воинствующего безбожия в ряды последователей ислама. В сентябре 1923 г. в Москве по решению Татаро-Башкирского бюро ЦК партии появился журнал «Фэн хэм дин», или «Фен-эм-Дин» в справочниках того времени («Наука и религия»), – первое антирелигиозное издание на татарском яз. (см.:

15

А Татарская пресса в Москве до Великой Отечественной войны). В сентябре 1924 г. было создано общество «Дегриляр» («Безбожники») для антирелигиозной работы среди татар и башкир по всей стране; впоследствии оно растворилось в Союзе воинствующих безбожников.

5. Пик антирелигиозной деятельности и ее завершение. Кон. 1920-х гг. – рубеж окончательного закрепления гос. диктата в отношении религиозных организаций, всего процесса отделения религиозных ин-тов от гос-ва, слома гос.-мусульманских отношений. Администрирование стало рассматриваться как необходимый элемент переустройства общества. С 1930 по 1935 г. муфтий ЦДУМ Р. Фахретдин и его заместитель К. Тарджемани пять раз просили комиссию по культам разрешить съезд мусульманского духовенства; всякий раз им запрещали. Несмотря на то что религия была отделена от гос-ва, советская власть постоянно и очень активно влияла на внутренние исламские проблемы. Так, когда 12.04.1936 г. умер Р. Фахретдин, на пост главы ЦДУМ претендовали несколько человек; активно включились в это противоборство и органы безопасности: углубление противоречий внутри уммы являлось специфическим методом борьбы против ислама. По сфальсифицированному «делу о заговоре руководителей ЦДУМ» вслед за арестом К. Тарджемани были репрессированы тысячи невинных людей, в т.ч. почти тысяча имамов, прежде всего в Поволжье и Приуралье, а также и в Москве (см.: Вахитов Муса, Сулеймани Г., Шамсутдинов А.). Р. Фахретдин посмертно был обвинен в антисоветизме, шпионаже и вредительстве.

16.04.1938 г. была ликвидирована Комиссия по вопросам культов, т.к., по мнению властей, близился час полной ликвидации религии в СССР. С 1938 г. и вплоть до Великой Отечественной войны религиозной проблематикой занимался специальный Церковный отдел, созданный на рубеже 1921–22 гг. в составе органов госбезопасности. Отдел проводил работу и внутри уммы. По мнению Р. Пайпса, в СССР борьба с исламом шла во имя победы атеизма, однако атеизм был не целью борьбы, а лишь средством в решении такой задачи, как внедрение в массовое сознание идеи о непогрешимости верховной власти; вывод об абсурдности религиозного мировоззрения служил фоном для идеализации образа вождя и его ближайшего окружения. Анализ документов тех лет показывает: именно на И.В. Сталине лежит главная вина за то, что ислам был загнан в жесткие рамки. Вся «вина» многих репрессированных верующих состояла в их искренней вере в Бога, а не в светлое будущее, называемое малопонятным иностранным словом «коммунизм».

В ходе построения нового общества появились специфические механизмы реализации антирелигиозного курса: сочетание вполне демократических законов и скрытых, зачастую репрессивных методов реализации властных устремлений; реанимация жестких дореволюционных методов решения проблем взаимоотношений с конфессиями при опоре на силовые структуры. Период с 1928 по 1941 г. стал временем преступлений со стороны руководства СССР по отношению к мусульманской общине страны. Это время скатывания на позиции воинствующего атеизма и правового обеспечения уничтожения исламских структур, отказа от демократических норм, ранее провозглашенных лидерами страны.

22 июня 1941 г. стало новой точкой отсчета в жизни нашей страны, с этого времени началась переоценка многих событий и явлений довоенной жизни общества. Качественно новые условия существования советского гос-ва заставили изменить многое в практике работы гос. аппарата СССР, в т.ч. и в отношение ислама и его ин-тов (см.: Особенности политики по отношению к мусульманским объединениям в годы войны 1941–1945 гг.). Лит.: Алексеев В.А. «Штурм небес» отменяется? Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. – М., 1992; Бордюгов Г., Козлов В. «Революция сверху» и трагедия «чрезвычайщины» // Литературная газета. – 12.11.1988; Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет (1917–1932). – М., 1932; ГАРФ, ф. 1319, оп. 1, д.

63, д. 1549; ф. 5263, оп. 1, д. 3, д. 22; ф. 6991, оп. 2, д. 13; ф.

7523, оп. 4, д. 3; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. – М., 1984; Кривова Н.А. Власть и Церковь в 1922–1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. – М., 1997; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54; Набиев Р.А. Политика Советского государства по отношению к религии и церкви в 20–30-е годы (на материалах национальных республик Поволжья и Приуралья): Дис. ... д-ра ист. наук. – Казань, 1992; Одинцов М.И. Государство и церковь. – М., 1991; РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 723; оп. 11, д. 157; оп. 60, д. 158, д. 793; д. 1028; оп. 61, д. 167; оп. 84, д. 309; оп. 112, д. 378, д. 443а; ф. 89, оп. 4, д.

115; Савельев С.Н. Бог и комиссары // Социологические исследования. – 1991, № 2; Сталин И.В. Соч. Т. 10; Трайнин И.П. СССР и национальная проблема. – М., 1924; ХVI съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчет. – М., Л., 1930; Pipes R. The third world people of Soviet Central Asia // The third world premises of US policy. – San-Frаncisco, 1978. В.А.

Арабские исламские организации – условное название, под которым понимаются организации и благотворительные фонды, созданные в России арабскими учредителями и существовавшие в период 1990-х – нач.

2000-х гг. Самыми известными из них были: «Хаят аль-Игаса аль-исламийя аль-алямийя»

16

А (Всемирная исламская организация спасения), «Ан-Надва аль-алямийя ли аш-шабаб аль-ислами» (Всемирный форум исламской молодежи), «Джамиат аль-ислах» (Общество содействия социальным реформам), SААR Foundation, Комиссия по научным знамениям в Коране и Сунне, «Замзам», «Ибрагим Бин Абдулазиз Аль Ибрагим», «Тайиба аль-хайрия» и др. После снятия официального запрета на развитие религии в СССР и России и упразднения «железного занавеса» зарубежные мусульмане обратили внимание на крайне бедственное положение своих единоверцев в РФ, лишенных мечетей и собственной системы мусульманского образования. Социальные ин-ты, центральное место среди которых занимали вакфы, позволяющие мусульманским общинам самостоятельно решить свои материальные проблемы, за годы советской власти были уничтожены, и практически все вакуфное имущество было экспроприировано государством в годы советской власти. В этих условиях неизбежно должна была возникнуть прослойка между благотворителями из мусульманских стран и российскими последователями ислама, что и не замедлило оформиться в виде А.и.о. Как правило, А.и.о. в организационном плане представляли собой российские филиалы различных благотворительных фондов и организаций, штаб-квартиры которых размещались в арабских странах, Европе или США; это отражалось на источниках финансирования (из головных офисов) и механизмах подбора руководящих кадров. Почти все А.и.о. являлись кампаниями-резидентами, что значительно облегчало банковские операции. Часть из них де-юре были оформлены как сугубо российские организации, с российскими учредителями. Руководящие кадры подбирались исходя из арабской традиции, по принципу личного знакомства, земляческих и этнических связей (что вполне логично, учитывая почти полную многолетнюю оторванность мусульман России от зарубежных единоверцев, а также коррумпированность российского общества); на первое место в А.и.о. выдвинулись студенты из арабских стран, обучавшиеся в российских вузах. Учившиеся на инженеров и врачей, они стали директорами и заместителями глав представительств фондов, имевшими в своем распоряжении немалые финансовые средства. При этом они зачастую не имели никаких навыков организаторской работы, работы с людьми, поэтому основным видом их деятельности стало написание отчетов центральному руководству и спонсорам с выражением благодарности за выделенные суммы. Те из А.и.о., которые финансировали реально существовавшие проекты, в основном занимались строительством мечетей и медресе; как правило, это было достраивание неза-

вершенных объектов или долевое участие с местными мусульманами. Вторым реальным объектом приложения финансов было проведение ифтаров (разговений в месяц поста) и курбанов (жертвоприношений), что имело некоторый положительный результат в виде помощи малообеспеченным гражданам. А.и.о. также выплачивали определенные суммы преподавателям курсов и медресе, хотя и несравнимые с зарплатами офисных сотрудников, особенно арабского происхождения. В 1993 г. «Хаят аль-Игаса» отправила груз гуманитарной помощи в пострадавший в результате гражданской войны Таджикистан. Вместе с тем А.и.о. практически не вели издательской деятельности (исключение составлял фонд «Ибрагим Аль Ибрагим»). Научной деятельностью занимался лишь российский филиал Королевской комиссии по научным знамениям в Коране и Сунне. Эта организация провела в Москве в 1993 г. Международную научную конференцию, посвященную заявленной в своем названии проблематике, на которой присутствовали преимущественно зарубежные ученые. Однако навыки плодотворной работы отсутствовали: конференция практически не была освещена в российских СМИ, по ее итогам была издана всего лишь одна брошюра, не имевшая распространения среди российской публики. В региональном срезе работы А.и.о. имелся определенный диссонанс. В то время как центральные российские офисы большей части А.и.о. находились в Москве, наибольшей капитализацией отличались региональные проекты. Самые крупные скандалы, связанные с хищением средств, также разгорались в регионах, хотя связаны они были с Москвой, где находилось руководство. По свидетельству бывших работников «Хаят аль-Игаса», половина бюджета этой финансово состоятельной организации составляла зарплата сотрудников арабского происхождения; в др. А.и.о. доля зарплат персонала в бюджете была еще выше. Со второй пол. 1990-х гг. ряд А.и.о. неоднократно подвергался масштабной проверке со стороны российских контролирующих органов; это было вызвано непонятной деятельностью части А.и.о., созданием видимости активной работы, но при этом без явного результата. В российских СМИ с подачи контролирующих или силовых структур распространилось мнение о повальной связи А.и.о. с экстремистскими организациями на Северном Кавказе. В результате этих действий деятельность многих А.и.о. прекратилась к середине 1990-х гг.; в 1999 г. в связи с началом второй чеченской войны перестал существовать еще ряд А.и.о., заочно и бездоказательно обвиненных в пособничестве террористам (см.: Роль чеченского конфликта…). Исходя из общего анализа деятельности А.и.о., можно сделать однозначный вывод о

17

А полном отсутствии какой бы то ни было плановости в их работе. Не была создана система подготовки кадров грамотных специалистов из числа мусульман; несмотря на огромные затраченные средства, не был создан ин-т вакфов, под который только сегодня в нескольких интеллектуальных центрах российского ислама подводится теоретическая база. А.и.о. также не занимались созданием в России мусульманских СМИ, которые могли бы провести кампанию в их поддержку. Неизвестна нынешняя судьба жилого и нежилого недвижимого имущества, находившегося в собственности А.и.о. Явно подчиненная роль российского персонала, фактически и выполнявшего ту реальную деятельность, которая велась А.и.о., способствовала развитию конфликтогенной ситуации внутри самих организаций. Непонимание российской специфики не могло не привести к полному краху практически всех А.и.о. Деятельность большей части А.и.о. свелась к «проеданию» грантов; реальная же работа, которая проводилась некоторыми А.и.о., отличалась крайне низкой эффективностью и явным несоответствием уровня затрат к полученному результату.

отличавшегося стабильностью. Большинство этих а. по своим политическим убеждениям являлись коммунистами (напр., первая сирийская семья, поселившаяся в Москве, приехала в 1963 г.; и муж и жена были активными членами сирийской компартии, по вероисповеданию – христиане) или представителями различных националистических партий, с которыми СССР поддерживал дружеские отношения (БААС в Сирии и Ираке, ООП, Арабский социалистический союз Г. Абдель-Насера в Египте и др.). Тем не менее ввиду идеологических особенностей прокоммунистических движений в арабских странах у них не наблюдалось полного отказа от религии, как в СССР, и некоторые правящие режимы активно использовали исламскую фразеологию (напр., лозунг построения «исламского социализма» в Египте). Это обстоятельство в значительной степени способствовало сохранению «парадно-выставочных» мечетей в Советском Союзе, в т.ч. и московской Соборной мечети. Выходцы из арабских стран играли важную роль в жизни иностранных студентов-мусульман в 1970–1980-е гг. В последние годы существования СССР и особенно с его распадом количество выходцев из арабских стран резко увеличилось. В настоящее время, по данным Федерации мигрантов России, численность выходцев из Сирии составляет в Москве 7 тыс. чел. (по др. данным – 20 тыс.), из них мусульман, вкл. Алавитов, – 95%; Палестины – 1500 чел., из них мусульман – 97%; Ливана – 1000, из них мусульман, вкл. Друзов, – 85% (что существенно отличается от соотношения в самом Ливане); Ирака – ок. 300 чел., вместе с иракскими курдами, держащимися обособлено, – порядка 600; Йемена – 700–800; Египта – 300 чел., из них мусульман – 90%; Марокко – 1500; Алжира – 1000–1500; Туниса – 300 чел.; Ливии – 80 чел.; Судана – 800 чел., вкл. негроидов с суданского юга; стран Персидского залива, вкл. Саудовскую Аравию, – порядка 50 чел., гл. образом студенты. Т.о., самая крупная община – сирийская, самый представленный регион – Шам (Левант), причем как по абсолютным величинам, так и по проценту поживающих от общего числа жителей. По переписи 1989 г. общее число а. в Москве составляло 1261 чел. По переписи 2002 г. число а. в Московской обл. составляло 357 чел., в Москве – 3663 чел. (без различения страны происхождения). По данным же Федерации мигрантов, общая численность выходцев из арабских стран колеблется от 13 530 до 14 430. С распадом СССР ослаб и контроль за религиозными настроениями как мусульман российского происхождения, так и проживающих в России иностранцев, а также россиян иностранного происхождения. Это

Дм.М.

Арабы; арабская община в Москве и Подмосковье. Под а. ниже подразумеваются выходцы из арабских стран, т.е. стран, где государственным языком или одним из них является арабский; при этом по своей этнической принадлежности жители этих стран могут являться не только этническими а., но и берберами (Алжир, Ливия, Мавритания, Марокко, Тунис), курдами (Ирак, Сирия), туркменами или турками (Ирак, Сирия, Саудовская Аравия и др. страны), а также представителями иных этносов, проживающих в арабских странах. Приезды в Москву представителей арабского мира прослеживаются примерно с XVI в., однако в ту эпоху речь шла почти исключительно о православных арабах. При этом такие контакты имели не только христианско-религиозное содержание, но и приносили Посольскому приказу ценные разведданные, касавшиеся мусульманского мира, а также обогащали представление московских правителей о сакральных символах Ближнего Востока (см.: Титул антиохийского патриарха в послании царю Алексею Михайловичу). В дореволюционный период а. в Москве были представлены исключительно арабами-христианами, главным образом выходцами из Леванта. Совр. община представителей арабских стран начала формироваться в Москве еще в советские времена. Как правило, это были иностранные студенты или политэмигранты из различных стран региона, не

18

А Аль Ибрагим». При этом следует отметить и то, что на частном уровне деятельность некоторых представителей а. общины имела гораздо большую отдачу. Издательская деятельность а. в плане периодики не отличается активностью. Практически самым крупным периодическим изданием является издаваемый несколько раз в год посольством Сирии бюллетень «Эмигранты» на арабском яз. формата А4, тираж которого составляет 5000 экз.

в значительной степени отразилось и на состоянии московских мусульман арабского происхождения. Еще в советское время стала проводиться пятничная молитва в молитвенном помещении при Египетском культурном центре, в 1992 г. открылся «АльМарказ аль-ислами». В 1990-х гг. к ним добавились новые точки: молитвенные помещения в гост. «Космос» (см. С .Машхади), в здании посольства Саудовской Аравии (было открыто для доступа рядовых посетителей по пятницам и мусульманским праздникам в 2000–04 гг.; до и после этого – только для представителей дипломатического корпуса). В роли организаторов во всех этих случаях выступили а., все религиозные церемонии в этих центрах проводились исключительно на арабском яз. Значительная часть выходцев из арабских стран, проживающих в Москве, занята в сфере бизнеса, гл. образом экспортно-импортных операций, ресторанного бизнеса, торговли. Как правило, это выпускники российских вузов, что обуславливает их достаточно высокий уровень образования, причем полученного на русском яз. Имеются ученые в различных отраслях знаний: технические науки, философия, лингвистика, медицина и др. Арабом по происхождению (сирийцем) является вед.н.с. Ин-та востоковедения РАН Тауфик Ибрагим, черкесом из Иордании – директор Дома ученых Академии информатизации. Значительную часть персонала арабоязычной редакции телеканала Russia today («Русия аль-йаум») составляют а. (журналисты, творческая интеллигенция). А. из стран Африки совместно с выходцами из др. африканских стран издают русскоязычный глянцевый журнал «Моя Африка», а также сайт Africana.ru. Большая часть российских а. имеют российское гражданство и состоят в браке с коренными россиянами. В последнее время можно говорить и о российских а. во втором поколении, религиозная и национальная идентичность которых находится в прямой зависимости от аналогичного показателя их арабских родителей. Центрами притяжения для многих а. в Москве, помимо вышеназванных, являются школа посольства Саудовской Аравии (ул. Юности) и школа иракского посольства (Мосфильмовская ул.), открытые для поступления и российских граждан. А. в России сохраняют свою принадлежность к тем же школам и направлениям в исламе, что и у себя на родине. Среди них присутствуют представители практически всех школ – сунниты всех 4 мазхабов, а также внемазхабные саляфиты; есть также шииты, алавиты и друзы. Несмотря на достаточно большое число арабских мусульманских организаций в России в 1990-е гг., их эффективность была крайне низкой (см.: Арабские исламские организации); исключение составлял фонд «Ибрагим

Дм.М.

Асадуллаев Ага Шамси (1840 (по др. данным, 1841) – 1913) – нефтепромышленникмиллионер, покровитель науки и культуры, меценат. Родился в с. Амираджан Бакинского уезда Бакинской губ. в бедной азербайджанской семье, в 1874 г. основал в Баку контору по добыче нефти, в 1893 г. на ее базе создал нефтедобывающую фирму. В 1903 г. после развода переехал из Баку в Москву, где вторично женился; проживал по адресу: Воздвиженка, 9. К 1913 г. имел состояние в 10 млн рублей. На официальном бланке компании над именем владельца А. изображен герб Персии, с надписью в девизной ленте: «Удостоенъ двора его Императорского Величества Шаха Персидскаго». Под гербом выписаны названия городов, в которых действовали филиалы торговой компании: Астрахань, Баку, Белосток, Варшава, Казань, Кинешма, Кунцево, Нижний Новгород, Самара, Саратов, Царицын, Ярославль; главная контора располагалась в Москве. В р-не Татарской слободы А. выкупил два соседних владения под № 333 (Мал. Татарский пер., д. 6) и № 334 (там же, д. 8); первый участок предназначался для строительства большого магазина (в связи с кончиной А. проект не был реализован), а на земле второго владения решил выстроить большое здание для школы. Именно на этом участке в 1913 г. на средства А. был построен четырехэтажный дом, который стал культурным центром московских мусульман; здесь размещались мектеб (школа) Московского мусульманского благотворительного общества, его правление, читальня, а после Февральской революции 1917 г. стал также одним из общественнополитических центров мусульман России (см. Дом Асадуллаева). Умер в Ялте 21 апреля 1913 г. С.И., Д.Х.

Асадуллаев Мирза Шамси оглы (1875– 1936) – предприниматель, общественный деятель, меценат; старший сын Ш. Асадуллаева. Председатель Бакинского мусульманского благотворительного общества, после Фев-

19

А ральской революции 1917 г. – общественный деятель. В кон. марта 1917 г. в Баку получил телеграмму из Москвы, подписанную К. Хакимджановым (Московское мусульманское благотворительное общество), Акчуриной (Московское мусульманское женское благотворительное общество), А. Бурнашевым (Литературное общество; см.: Общество по изучению истории), Г. Исхаковым (Мусульманский народный комитет в Москве), в которой сообщалось, что состоявшееся в Петрограде совещание при мусульманской фракции Госдумы решило созвать Всероссийский мусульманский съезд в Москве, в связи с чем мусульманские организации просили его предоставить в их распоряжение помещение школы и зал в доме имени Ш. Асадуллаева (см. Дом Асадуллаева). 31 марта 1917 г. в Москве получили ответную телеграмму: «Приветствую мусульманский съезд, желаю успеха, помещение школы предоставляю в полное распоряжение съезда». 24 мая 1917 г. от имени наследников Ш. Асадуллаева передал Московскому мусульманскому просветительскому обществу дом им. Ш. Асадуллаева во временное пользование в просветительских и благотворительных целях. После октябрьской революции 1917 г. А.

– председатель Совета съезда бакинских нефтепромышленников, член парламента Азербайджанской Демократической Республики (1918), министр торговли и промышленности ее правительства (декабрь 1918 – 1919). После установления сов. власти в Азербайджане (1920) уехал в Европу. Умер в Париже.

ции «международные отношения». С 1995 г.

– представитель ДУМЕР в Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ, в составе экспертной комиссии участвовал в подготовке федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» (принят в 1997 г.). По согласованию с Советом муфтиев России становится членом Совета по внешней политике при Комитете по международным делам Госдумы РФ. Принимал участие в межгосударственных переговорах с политическим руководством ряда стран мусульманского Востока. Непосредственно с председателем Совета муфтиев России Р. Гайнутдином вел переговоры с аятоллой Рафсанджани, принимал участие в беседах с экс-президентом Афганистана Наджибуллой, премьер-министром Пакистана Навазом Шерифом, афганским политиком Хекматиаром, королем Марокко Хасаном II. В 1999 г. после принятия Духовного Управления мусульман европейской части России в ОБСЕ участвовал в работе экспертов по вопросам обеспечения религиозной свободы государств – участников ОБСЕ в Вене, в составе делегации СМР – в работе саммита религиозных и духовных лидеров в Нью-Йорке 28–31 августа 2000 г. в ООН. Участник международных конференций и симпозиумов по религиозной и межконфессиональной проблематике в Хельсинки (1997), Тегеране (1999), Аммане (1999), Вашингтоне (2000), Париже (2000), Берлине (2001). Имеет около 100 научных публикаций по проблемам развития арабской культуры, истории ислама, мусульманского вероучения и межрелигиозным отношениям. Член редсовета журнала «Восточный Свет». Основные труды: «Очерк истории ливийской литературы» (1993), «Новая и новейшая история Ливии» (в соавторстве, 1993), раздел «Ислам» в «Энциклопедии для детей» (1996), «Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации» (1999), «Москва мусульманская» (2004). Лауреат конкурса научных проектов «Российские общественные науки: новая перспектива» в области политологии за 1994 г. Действительный член Международной академии духовного единства народов мира, Международной ассоциации по связям с общественностью, заслуженный деятель культуры Республики Татарстан.

С.И.

Асадуллин Фарид Абдулович – общественный и религиозный деятель. Заведующий отделом науки и связей с госслужбами РФ Духовного Управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), сопредседатель Информационно-аналитического центра Совета муфтиев России. Род. 3.02.1955 г. в Казани. В 1972–76 гг. обучался в Ленинградском гос. ун-те (ЛГУ) на восточном фак-те, специальность «арабская филология». В 1976 г. работал в Йемене, а в 1978–79 гг. – в Ливии. В 1983 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени к. филол. н. по культуре Ливии. С 1984 г. работал в Ин-те востоковедения РАН (Москва), затем в Российском центре стратегических и международных исследований. С 1989 г. преподавал арабский яз. и основы ислама в медресе при московской Соборной мечети. В 1992–93 гг. – один из авторов и ведущих исламского блока религиозно-просветительской программы «Ныне» на ЦТ. В 1993 г. стажировался в ун-те ал-Азхар (Каир) на курсах усовершенствования религиозных кадров. В 1994–95 гг. обучался в Дипломатической академии МИД РФ по специализа-

Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/47.htm (официальный сайт Совета муфтиев России), журнал «Восточный Свет», 2005, № 4. Дм.М.

Асханов Сайфулла Мулюкович – имам Магометанского молитвенного дома в Замоскворечье. В ноябре 1818 г. А. был утвержден как первый мулла и имам-хатыб Москвы. Как

20

А сообщается, А. находился в преклонных годах, но, несмотря на это, много «разъезжал по Москве, по воинским командам, госпиталю, а также для увещевания подсудимых». Он не получал жалованья из государственной казны, а содержался на средства «магометанского общества». А. являлся имамом Магометанского молитвенного дома и в 1826 г. Вероятно, он и проживал в здании мечети, поскольку фраза в «Указателе жилищ и зданий…» гласит: «при оном [Молитвенном доме] мулла Сайфул Мулюк сын Асханов». В 1823 г., во время службы А. имамом, московским мусульманам было дано долгожданное разрешение на возведение мечети в камне, выданное столичным генерал-губернатором князем Д.В. Голицыным. Строительство этого здания велось на участке купца 1-й гильдии Назарбая Алибаевича Хашалова, в результате чего через несколько лет (в 1826 г.

– ?) возникла Историческая мечеть. Непосредственно до А. имамом мечети в Замоскворечье, действовавшей до кон. XVIII в., являлся Узбеков А.; он же значился муллой в Татарской слободе еще и в 1816 г., когда здания постоянной мечети не существовало, а молитвы проводились в частных домах местных купцов. В 1820-х гг. Узбеков выступает уже как неофициальный мулла и как «переводчик при Московской управе благочиния»; наряду с ним в документах фигурирует А. в качестве «указного имама при Татарской слободе». Предположительно в тот же период собственный мулла – Салих Дусмаметов – имелся у проживавших в Москве бухарцев (см. узбеки). После А. имамом Исторической мечети становится Агеев Рафек (с 1830-х гг.).

мазов, проводятся также коллективные ифтары во время месяца Рамадан. Зал рассчитан на 150 чел. В А.м. придерживаются традиционного для Афганистана ханафитского мазхаба. Дм.М.

Афганцы; афганская община в Москве и Подмосковье. Под общим понятием а. ниже подразумеваются представители всех народов Афганистана – пуштуны, афганские таджики, узбеки и туркмены, а также более малочисленные хазарейцы, нуристанцы и афганские бадахшанцы (памирцы). Несмотря на давно установившиеся связи между Россией и Афганистаном, появление достаточно развитой и представительной афганской общины в Москве стоит отнести к периоду, ведущему свой отсчет с конца 1970-х гг. После установления в Афганистане просоветского режима количество афганских специалистов, обучавшихся в Советском Союзе, многократно возросло. Именно в СССР проходили обучение офицеры афганских вооруженных сил и спецслужб, инженеры, учителя, врачи, специалисты всех профилей. Но в этот период времени большинство а., пройдя учебу или стажировку, возвращались на свою родину. На постоянное место жительства в СССР, а с его развалом и в Россию большинство а. приехало после вывода советских войск из этой страны в 1989 г., а также после установления режима талибов в Кабуле в 1992 г. Основу общины а., проживающих в России, составляют люди, тесно связанные с правительствами Бабрака Кармаля и Наджибуллы, а также сами члены этих правительств и высшее армейское командование афганской армии в этот период. Этим обусловлен небывало высокий (в особенности для Афганистана) уровень образования а., проживающих в России. Почти все члены этой общины имеют высшее образование, полученное ими в советских или российских вузах. В настоящее время большинство российских а. проживают в Москве. Численность общины в Москве составляет, по разным данным, от 30 до 50 тыс. чел. (по оценкам ФСБ и самих афганских эмигрантских организаций, в целом совпадающим между собой). Перепись 2002 г. определяет численность пуштунов в Москве в 5993 чел., а в Московской обл. – 266 чел. Если допустить, что соотношение основных афганских этнических групп в России сохраняется то же, что и в Афганистане (65% – пуштуны), то численность всех а. в Москве и области должна определяться по переписи в 9629 чел., что отличается от вышеприведенных цифр в 3–5 раз. В среднем ок. половины а., проживающих в России, имеют российское гражданство.

Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 126; ЦИАМ, ф. 16, оп. 8, д. 298. Д.Х.

Афганская мечеть (мусалля) в Москве – молельный зал, организованный по инициативе Афганского бизнес-центра на территории гостиницы «Севастополь». Проповедь читается на языке фарси-кабули (дари). Основная масса посетителей – этнические афганцы (пуштуны, таджики, хазарейцы и т.д.), присутствуют также выходцы из южноазиатского региона и коренные россияне. Имамы назначаются руководством Афганбизнес-центра. Имамов в настоящее время двое – пуштун Хаятулла и афганский таджик Мухаммад Акбар. Помимо пятикратного ежедневного и пятничного намазов и таравих-на-

21

А Между тем ввиду особого характера причин, вызвавших появление а. в Москве, афганское гражданство не препятствует некоторым представителям этой общины при их трудоустройстве в российские госструктуры. Браки заключаются внутри среды самих а., хотя нередки и браки с россиянами. Абсолютное большинство а. заняты в сфере бизнеса, в т.ч. и размещенного за пределами России. Традиционный афганский бизнес в России – экспорт малогабаритных товаров народного потребления и сувенирной продукции из Китая и сбыт его мелкооптовыми партиями. Крупнейшей организационной структурой этой общины является Афганский бизнес-центр, руководимый генералом царандоя (армии ДРА) Гуламом Мухаммадом. Усилиями а. общины на территории гостиницы «Севастополь» организована мечеть (афганская мечеть), где хутба читается на яз. фарси-кабули (дари). Эту же мечеть посещает большинство индопакистанцев, в значительной степени организационно примыкающих к афганцам. Уровень религиозности среди афганцев имеет очень широкий спектр – от полных атеистов до людей, соблюдающих абсолютно все религиозные предписания. Большинство а. придерживаются ханафитского мазхаба. Исключение составляют только шииты-хазарейцы и исмаилиты-бадахшанцы.

ветское время. Как правило, это были люди, показавшие успехи в научной деятельности, спорте и др. областях или вступившие в браки с коренными россиянами. Другой категорией были политэмигранты, которые не могли вернуться в свои страны (к таковым относились, напр., студенты из ЮАР, с которой до ликвидации в ней режима апартеида СССР официально не поддерживал никаких отношений). Ситуация несколько изменилась после развала Советского Союза и ослабления миграционного режима в России. Численность а. студентов в России оставалась по-прежнему высокой в силу высокого качества образования и его относительной доступности и дешевизны по сравнению с др. странами. Доля а. студентов, предпочитающих не возвращаться в свою родную страну, значительно выросла. Вместе с тем возникла еще одна группа а., проживающих в России, – беженцы из стран, где происходили и происходят военные конфликты, в т.ч. межэтнические. К этим группам относится большинство выходцев из Сомали, Руанды, Либерии. При этом классических беженцев, приехавших от войн и лишений в Россию, сравнительно немного, значительно больше число «транзитников», стремящихся попасть через Россию в Европу, что стало достаточно новым явлением в миграционной картине РФ. В 2007 г., по оценке экспертов Федерации мигрантов России, их число составляет до 3 тыс. чел. Максимальное число «транзитных» мигрантов отмечалось в 1994– 2000 гг. (до 10 000 чел.). Помимо этого, среди представителей а. общины есть небольшое число экономических мигрантов из разных стран. Общая численность а. в России, по разным подсчетам, колеблется в пределах 5–9 тыс. чел., из них половина проживает в Москве. Численность студентов-а. составляет по России примерно 5 тыс. человек, из них в Москве – около половины. Таким образом, большинство а. в Москве в настоящий момент представлены студентами, обучающимися в вузах или аспирантурах российской столицы; меньшую группу составляют выпускники российских вузов, оставшиеся в Москве (большая часть выпускников вернулась вместе с российскими женами в Африку). Общее число а. в России, постоянно проживающих в стране (имеющих гражданство или вид на жительство), составляет примерно 1500 чел., большинство из них живет в Москве. Представительство разных стран Африки в этом числе примерно одинаковое; наиболее распространенные языки – французский, английский, арабский, кингала, маленке, суахили, хауса, бамбара, фульбе, волофе, оромо, амхара, сомалийский и др. По роду деятельности а., постоянно проживающие в Москве, занимаются научной, коммерческой деятельностью и в области

Дм.М.

Африканцы; африканская община в Москве и Подмосковье. Условный политоним а. включает в себя выходцев из неарабских стран Африки (о выходцах из арабских стран Африки см. арабы; арабская община в Москве и Подмосковье). Появление большинства а. в Москве начинается с 1960-х гг. Аналогично арабам и индопакистанцам, большое число а. из дружественных СССР стран обучалось в вузах Москвы. В основном это были граждане Эфиопии, Анголы, Гвинеи-Бисау, Конго (Браззавиль), Мозамбика, Танзании, Гвинеи (Конакри), Бенина, Мадагаскара, чьи правительства объявили курс на соцориентацию. Уже в то время несколько меньшим числом студентов были представлены Сенегал, Кот-д’Ивуар, Заир, Того, Нигер; немало студентов было из Буркина-Фасо и Мали. Начиная с 1988 г., в Москву прибывали большие группы студентов из стран несоветской ориентации, таких как Сенегал, Нигерия, Заир, Кот-д’Ивуар, Экваториальная Гвинея, Судан, Сьерра-Леоне, Гана, Камерун, Сомали (после 1990 г.), Кения, Габон, ЮАР, Зимбабве (две последние группы немногочисленны). Часть этих студентов после окончания вузов оставалась в нашей стране еще в со-

22

А также имамы из числа их потомков. В качестве подтверждения ими приводится хадис, где Пророк, накинув на Фатиму, Али и их детей свой плащ, прочитал за них специальную мольбу. Почитание семьи Пророка является одной из характерных черт всех мусульман. Именно А.Б. входят в число тех, кому мусульмане во время обязательных пятикратных молитв читают специальные салаваты («О, Аллах благослови Мухаммада и семью Мухаммада»). Пророк завещал, чтобы просящие у Аллаха благословения для него просили бы также благословения и для его семьи.

шоу-бизнеса. Значительный процент постоянно проживающих а. имеют ученые степени в различных областях знаний. Среди непостоянных жителей столицы имеются «транзитники», а также бросившие учебу; будучи лишенными постоянного места жительства, они нередко попадают в милицию и в места лишения свободы, частично проходят через процедуру выдворения, хотя пробелы в российском миграционном законодательстве затрудняют их отъезд на родину. По конфессиональной принадлежности около половины а. – мусульмане, в основном выходцы из Западной Африки, а также Сомали, Танзании и Судана. Все а.-мусульмане – сунниты. Абсолютное большинство а.-мусульман Западной Африки относится к маликитскому мазхабу, сомалийцы и мусульмане Эфиопии и Эритреи – шафииты. Большая часть а.-мусульман малоактивны, хотя исполняют предписанную обрядность, ходят в мечеть, соблюдают намаз, пост и пищевые ограничения. Наибольшую активность проявляют сомалийцы (история формирования и этнографические особенности сомалийской общины Москвы являлась предметом специального научного исследования Л.В. Ивановой), сенегальцы и малийцы. В вопросах брака преобладает этническая экзогамия (70%), преимущественно с русскими. Несмотря на свою раздробленность, африканские общины в Москве смогли создать свои СМИ на русском яз.: сайт www.africana. ru и глянцевый журнал «Моя Африка» (тир.

5000 экз.; вышло 8 номеров за 6 лет, впоследствии 3 номера в течение года), глянцевый журнал «Новая Африка», вышедший один раз в печатном виде и регулярно в электронном варианте (www.newafrica.ru). Некоторые из них издаются совместно с выходцами из североафриканских арабских стран.

М.Х.

Ахль аль-Китаб – «люди Писания». Под этим словосочетанием в исламе подразумеваются христианские и иудейские общины; некоторыми учеными и правителями в эту категорию были введены и др. религиозные общины: сабиев в Ираке и зороастрийцев в Иране. Отношение к А.К. всегда носило толерантный характер, за исключением тех случаев, когда они выступали против мусульман во вражеских рядах. Это подтверждается и историческими фактами, что многие христианские и иудейские общины искали и находили прибежище у мусульман; и совр. этноконфессиональной географией, т.к. во многих мусульманских странах живут и процветают самые разные общины А.К., напр. христиане различных деноминаций в Сирии и Египте или иудеи в Иране и странах Магриба. Выделение «людей Писания» в качестве отдельной группы обусловлено тем, что они в отличие от язычников имеют свои Священные Писания, которые выступают в роли социального и морального кодекса для представителей общин. Такое положение было закреплено Пророком Мухаммадом в знаменитой Мединской конституции, а праведные халифы четко следовали этому правилу. Таким образом, уже тогда мусульмане де-факто провозгласили свободу вероисповедания и жили, соблюдая права представителей иных традиций и учений. Проявления дискриминации по отношению к А.К., противоречащие законам ислама, были обусловлены конкретными ситуативными рамками и инициировались, как правило, военными действиями со стороны западноевропейских правителей.

Лит.: Иванова Л.В. Сомалийцы как часть мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 128–132. Дм.М., Абдол Були Канн

Ахль аль-Байт (араб. «люди Дома») – семья Пророка Мухаммада, его ближайшие родственники. В одной из сур Корана сказано о том, что Всевышний желает полностью очистить семью Пророка от всякой скверны; исходя из этого, многие ученые считают А.Б. чистыми от разного рода грехов и ошибок. Среди богословов существуют некоторые разногласия о том, кого считать членами А.Б. Часть ученых говорит о том, что к А.Б. следует отнести всех родственников Пророка, а также его жен. Другие настаивают, что в составе А.Б. могут считаться лишь его первая супруга Хадиджа, дочь Фатима, зять и двоюродный брат Али, внуки Хасан и Хусейн, а

М.Х.

Ахметжанов Руфат Сафаевич (1976 г. р., москвич, сын выходцев из с. Кочко-Пожарки Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.). Окончил шариатский фак-т марокканского ун-та ал­Карауин. С 2000 г. является

23

А имамом Исторической мечети. Автор публикаций по актуальным вопросам исламского богословия, автор переводов с арабского яз. ряда трудов по шариату в области имамата, омовения, жертвоприношения и др. (готовятся к печати).

объединившей исламские организации стран Европы. Участвует во многих международных конференциях и симпозиумах, встречается с лидерами ведущих исламских стран и руководителями международных исламских организаций. При участии А. подписан ряд соглашений о сотрудничестве между мусульманскими организациями России и зарубежными исламскими фондами и организациями, через которые А. инициировал строительство мечетей и медресе в различных регионах РФ. А. является одним из самых энергичных исламских деятелей на постсоветском пространстве, обладает хорошими организаторскими способностями, большое внимание уделяет развитию международных исламских связей. При сотрудничестве с международными исламскими ун-тами А. вносит большой вклад в подготовку богословских кадров, активно поддерживает идею исламского единства и братства при наличии различных религиозных школ. При его содействии в Москве был открыт исламский колледж «Расуль Акрам». В августе 1997 г. на конференции мусульман Урала, Сибири и Дальнего Востока А. был избран председателем ДУМ АЧР. В 1998 г. на расширенном заседании Совета муфтиев России избран его сопредседателем. Являлся одним из инициаторов создания и активным функционером Союза мусульман России и движения «Рефах». А. является одним из лиц российского мусульманина в отечественных СМИ, неоднократно приглашался для участия в различных телепрограммах, где делал от лица мусульман заявления; автор многочисленных интервью. Активно участвует в правозащитной деятельности. Женат, имеет семь детей.

Лит.: Ахметжанов Р.С. Благословенный Курбанбайрам // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 28.12.2006; Его же. Вопросы коллективной молитвы // Минарет, 2006, № 2 (9); Его же. Исламская «половина религии» // «НГ-Религии», 1.02.2006; Его же. Спорные вопросы молитвы // Минарет, 2006, № 1 (8); Его же. Спорные вопросы наших общин // Минарет, 2005, № 3 (6). Д.Х.

Аширов Нафигулла (Нафик) Хучатович – председатель Духовного управления мусульман азиатской части России (ДУМ АЧР), сопредседатель Совета муфтиев России. Род. в с. Юрты Тачимовские (Шульгун) Тобольского р-на Тюменской обл. в 1954 г. Получил среднее образование и окончил областной техникум культуры. Со дня открытия мечети в Тобольске в 1979 г. стал одним из активных членов общины мусульман; одновременно брал частные уроки по исламу у местного имама мечети. Затем работал в качестве муэдзина при мечети Тобольска и по ходатайству общины мусульман в 1980 г. был направлен в бухарское медресе «Мир-иАраб». В 1987 г., после завершения обучения, А. был приглашен для работы в Духовное Управление мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Сначала был назначен ответственным секретарем, а вскоре управляющим делами ДУМЕС, исполнял обязанности заместителя муфтия Талгата Таджутдина. В 1990 г. А. поступает в Исламский ун-т им. амира Абдель-Кадира (г. Константина, Алжир). После обучения возвращается в Уфу и избирается первым заместителем муфтия. Затем А. активно включается в создание региональных Духовных управлений мусульман и становится заместителем председателя новообразованного ДУМ Башкортостана. Один из инициаторов формирования и руководителей Высшего координационного центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ), объединившего большую часть ДУМ, вышедших из состава ДУМЕС, а также ДУМ республик Северного Кавказа. На Совете глав Духовных управлений мусульман России и Северного Кавказа в 1994 г. А. избирается председателем исполкома, а затем и председателем ВКЦ ДУМ России. А. является почетным членом попечительского совета международной организации «Исламский призыв» со штаб-квартирой в Хартуме (Судан); членом попечительского Совета созданной в 2000 г. Европейской Исламской конференции,

Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/1060.htm (официальный сайт Совета муфтиев России); http://www. religio.ru/dosje/01/73.html (сайт «Мир религий»). Дм.М.

Б «Бадр» – издательский дом. Был образован в 1997 г. в Москве с целью насыщения российского рынка исламской литературой. Гендиректором Б. стал Наджмуддин Наджмуддинов – быв. директор «Сантлады» (основного книжного издательства на Северном Кавказе, выпускавшего исламскую литературу в нач. 1990-х гг. и размещавшегося в Дагестане). Исполнительным директором был назначен Тахир Абдурахманов. Первые издания Б. носили след работы «Сантлады»; это были брошюры, не всегда отличавшиеся высоким качеством изложения материала, нередко достаточно тенден-

24

А циозные, к тому же в тот период Б. следовал погоне за сенсацией. К числу успешных его проектов, принесших значительную пользу российским мусульманам, относится издание таких трудов, как: тафсир Корана Абдуррахмана Саади, сборник хадисов «Сады благонравных» в переводе к. филос. н. В.-А. Нирши, перевод книги индийского ученого Мубаракфури «ар-Рахик аль-Махтум» под названием «Жизнь Мухаммада». Эти издания отличались высоким качеством перевода, редактирования и издания и стали лучшими работами Б. Одновременно были изданы и книги, выпуск которых принес вред как самому издательскому дому, так и российским мусульманам. В 1999 г. Б. издал ставший печально известным труд М. Тамими «Книга единобожия». Несмотря на то что, согласно оценкам многих экспертов, вкл. немусульман, эта книга не содержит ничего предосудительного, руководству Б. было предъявлено обвинение по ст. «Разжигание межнациональной розни». К суду был привлечен Т. Абдурахманов, который, по сути, являлся техническим сотрудником и не составлял издательских планов, т.к. Н. Наджмуддинов к тому времени находился за рубежом, в ОАЭ. В целом экспертные оценки книги М. Тамими разделились – часть экспертов, в т.ч. ведущий специалист в области изучения шариата и фикха исламовед Л. Сюкияйнен, высказались за то, что книга не содержит ничего предосудительного («пойдите в метро, зайдите в любую лавку с православной литературой, и вы в девяти книгах из десяти купленных там увидите большую пропаганду борьбы с инакомыслием, чем в этой книге» – из выступления адвоката А. Пчелинцева, зам. руководителя Славянского правозащитного центра, одного из протестантских лидеров России). Другая часть экспертов поддержала обвинение. Т. Абдурахманов был достаточно хорошо известен среди мусульман Москвы и пользовался признанным авторитетом за свои честность и высокие моральные качества; в его защиту была развернута кампания поддержки со стороны различных мусульманских организаций. Одним из главных устроителей этой кампании стал Исламский конгресс России. В числе организованных мероприятий последовала серия публикаций в газете «Современная мысль», на информационных ресурсах Исламского комитета, руководимого Гейдаром Джемалем. Советом муфтиев России была организована встреча с приехавшим в Москву комиссаром Совета Европы по правам человека Альваро ХильРоблесом. Активное участие в защите Т. Абдурахманова принял председатель ДУМ АЧР Нафигулла Аширов. Были задействованы правозащитные организации немусульманской направленности, такие как Славянский правозащитный центр и др. В результате многомесячной борьбы и судебных разбирательств

обвинение с Т. Абдурахманова было снято «в связи с отсутствием в его действиях состава преступления», но этот вердикт касался лично участия Т. Абдурахманова. Приговор же в отношении «Книги единобожия» М. Тамими остался в силе. Дело Издательского дома Б. и Т. Абдурахманова является первым правозащитным делом, где защита представителей мусульманской общины была правильно организована и дала положительный результат. В плане пресечения деятельности этого издательства дело Б. на самом деле не имело никакого смысла, т.к. к моменту начала следственных действий Б. не осуществлял ее в течение уже более года. Дм.М.

«Байт-Аллах» – религиозная организация мусульман (РОМ), создана в 1988 г. В 1989 г. зарегистрирована под названием «РОМ Замоскворецкого р-на Москвы». Организатором Б.-А. был Махмуд Велитов, председателем – Анвар Хамидуллин. Вскоре после регистрации организация начала судиться с Мосгорпромом, одно из подразделений которого занимало здание по адресу: ул. Землячки (совр. Бол. Татарская), д. 28, где до 1936 г. располагалась мечеть (см. Историческая мечеть). По решению суда, последовавшему в 1990 г., здание было передано данной религиозной организации. Сразу же после возвращения здания мечети мусульмане стали совершать в ней намазы, в т.ч. и джума-намаз, несмотря на ее крайне бедственное состояние. В 1990 г. «РОМ Замоскворецкого р-на» перерегистрируется в «РОМ Б.». В 1991 г. М. Велитов уходит с работы в Соборной мечети и полностью переключается на работу в Б.-А. Примерно в это же время появляется термин «Историческая мечеть» (татар. «Тарихи мечет», араб. «аль-Масджид ат-Тарихи»), закрепившийся по наст. время. В 1991 г. М. Велитов от лица Б.-А. пригласил в мечеть посла Саудовской Аравии в Москве Мухетдина Абдель-Азиза Ходжа (этнического узбека), который, найдя состояние мечети неудовлетворительным, нашел спонсора из Саудовской Аравии шейха Ибрахима аль-Анкари (этнического турка). Последний заключил договор с турецкой строительной фирмой «Тройка», которая к 1993 г. отремонтировала здание мечети. Все финансовые операции проходили через посольство КСА в Москве.

27 мая 1993 г. состоялось открытие новой мечети Москвы. С 1993 г. Б.-А. вошло в Духовное Управление мусульман (ДУМ) «Ассоциация мечетей», организованное совместно М. Велитовым и братьями Исмагилом и Тагиром Шангареевыми. Офис ДУМ «Ассоциация мечетей» располагался в административном

25

А корпусе при Исторической мечети. В 1995 г. в этом же здании некоторое время располагался офис «Ибрагим Аль Ибрагим»; здесь же было зарегистрировано движение «Нур». Под руководством Б.-А. Историческая мечеть в течение длительного времени была единственной в Москве, где хутба читалась на русском яз., регулярно проводился и’тикяф. Б.-А. как организация отличалась демократичностью: в ней присутствовали все без исключения суннитские общины мусульман, представленные в Москве – суфии различных тарикатов и направлений (см.: Суфийские течения в Москве), саляфиты и т.д. Б.-А. было вторично перерегистрировано в Министерстве юстиции РФ. В 1996 г. управление юстиции Москвы выдало свидетельство о регистрации двойника Б.-А. под тем же названием, но с другим составом учредителей. В ноябре 1996 г. группировка в составе Ф. Юсупова, А.В. Ниязова, Р. Валеева (см.: Резиденция ЦДУМ в Москве), Н. Хачилаева (см. Союз мусульман России) и др. сорвала подряд два пятничных намаза. В 1999 г. Минюст РФ потребовало перерегистрации. Настоящий Б.-А. не перерегистрировался вследствие требования органов юстиции предъявить решение суда.

22 марта 1999 г. Ф. Юсупов с группой лиц занял здание мечети, выгнав оттуда М. Велитова. Далее под руководством ДУМЕР в мечети было зарегистрировано РОМ «Историческая мечеть», осуществляющее руководство мечетью вплоть до сего дня. Через два года, в 2001 г., суд вынес решение о ликвидации второго Б.-А. (двойника), однако к этому моменту Б.-А. расположился в мечети «Ярдям» в Отрадном. Ситуация сохраняется и по наст. время; председателем Б.-А. является М. Велитов. По согласованию с властями Москвы в пользу Б.-А. в 2003 г. был выделен земельный участок на севере Москвы в муниципальном р-не «Дмитровский», однако его освоение не началось в связи с отсутствием финансов (см.: Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.).

деленную работу, хотя, возможно, каким-то образом могли и влиять на ход переговоров. Так, Билял Б. «крымскаго хана Селем Герея к шерти привел и шертную грамоту с их великого государя польным именованием взял» (т.е. имел отношение к подписанию мирного договора между Москвой и Бахчисараем, в котором титул московского царя упоминался «полностью» – вероятно, с включением слова «самодержец»). Одним из основных направлений деятельности переводчиков-татар было крымское, поскольку именно это ханство на протяжении XVII–XVIII вв. все еще рассматривало себя как единственный легитимный наследник Золотой Орды (см. Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа). Сын Биляла переводчик Абдулла Б. был на службе «с послы и с посланники и сам собою был в Крыму пятью» (т.е. пять раз). Одна из важных его поездок в Крым – «к царю их калге и к нурадину з грамотами» – состоялась накануне Смоленского похода 1654 г., когда Россия, добивавшаяся нейтралитета хана, в ходе войны с Польшей отвоевала у нее Смоленск [калга и нуреддин – второе и третье, после хана, лица во властной иерархии Крымского Юрта]. Про Абдуллу Б. сообщается о его «службе для призывания калмыков к боярину ко князю Григорью Сунчалеевичу Черкаскому» и о его поездке «в Калмыки в Белгород с дьяком Иваном Гороховым». Сохранилось уникальное письмо Кучюкая Сакаева Абдулле Байцину от 1657 г. – документ приватного характера, наполненный протокольными чертами. Историк-краевед О. Иванов обнаружил любопытное дело, относящееся к 1677 г., где разбираются отношения между Абдуллой Б. и романовским татарином Досаем Мамкеевым. Последний обвинял Абдуллу в том, что тот «держит у себя великого государя заповедных людей русской благочестивой веры и поженил на татарках и кормит кобылятиною». [Под «заповедными людьми» имелись в виду русские, которых закон запрещал – «заповедовал» – «некрещеным иноземцам» брать в холопы и тем более переводить в свою веру или мешать отправлению обрядов по законам православной церкви.] Царь и патриарх, изучив дело, приняли следующее решение: «Православных христиан у иноземцев некрещеных из дворов взять, и впредь тем православным христианам у иноверных, у некрещеных у иноземцев, во дворех быти не велели, чтоб в том христианским душам осквернения не было и без покаяния не помирали б». Таким образом, над Абдуллой нависло наказание. Он же, в свою очередь, выдвинул встречное обвинение против Мамкеева: «... И у него, Досая, и у братий его и у иных у многих их братьи татар такие многие люди в дворех есть и женаты на татарках». Кроме того, Абдулла после очной ставки говорил,

Дм.М.

Байцины, переводчики Посольского приказа. Б. (по-татарски Байча), происходившие из касимовских татар, являлись потомственными переводчиками Посольского приказа, проживавшими в Москве на протяжении нескольких поколений. В 1-й пол.

XVII в. известен переводчик Билял Безиргенович Б. (его правильное имя – Билялай, что означает «ночной месяц»), который «был послан на службу в Крым трижды с посланники». Переводчики, безусловно, лишь сопровождали послов, посланников и дьяков Посольского приказа, выполняя только опре-

26

А что Дасай «держит у себя русских жонок и тем жонкам принесет он, Абдул, роспись». Чем завершилось это примечательное дело, не известно, поскольку у него нет конца. Деятельность в качестве переводчика продолжил сын Абдуллы – Резеп Б., служивший в Посольском приказе с 1687 г., который «от великих государей многие листы золотом писал к шахову величеству» [персидскому шаху]. За верную службу Резеп был награжден поместьем в Темниковском уезде, унаследовав от отца и поместья в Касимовском и Саранском уездах. Сыновья Резепа Б. упомянуты в документах XVIII в.: Тимербулат – в списке домовладельцев в Татарской слободе в 1715 г., Сулейман – в переписи 1744 г., причем его участок земли располагался в непосредственной близости от упомянутой там же мечети в Замоскворечье в XVII–XVIII вв. Сулейман Б. был одним из подписантов челобитной татарских переводчиков и толмачей на имя Петра I о попытке захвата территории Татарского кладбища за Калужскими воротами от 1719 г. Т.о., в лице данных Тимербулата и Сулеймана Б. мы видим уже «четвертое поколение переводческой династии» (Л.И. Розенберг).

причем осуществленное в условиях царской цензуры в канун I мировой войны. Переписку с учениками в России И. Хан поддерживал вплоть до 1921 г., после чего никаких сведений о них нет. Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с.

7–18. С.М. Баруди (наст. фам. Галиев) Галимджан Мухаммаджанович (1857–1921) – первый демократически избранный муфтий Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС), мударрис медресе «Мухаммадия», шейх тариката накшбандийа. Б. родился в д. Мал. Ковали Казанского уезда (ныне Высокогорского р-на Татарстана) в семье купца-миллионера Мухаметзяна Ибниаминовича Галеева. В 1860 г. отец Б. перевез семью в Пороховую слободу Казани (порох по-арабски «баруд», отсюда и псевдоним ал-Б.), а спустя год – в приход 5-й соборной мечети, где он вскоре стал признанным лидером махалли. В 1862 г. Б. поступил на учебу в Апанаевское медресе, где учился у мударриса Салахутдина Исхакова. С 1871 г. Б. сам стал помощником хальфы в начальных классах медресе. В 1875–82 гг. Б. учился в бухарском медресе «Мир-и-Араб». В 1882 г. при поддержке отца Б. стал имамом-хатыбом 5-й соборной мечети и мударрисом медресе «Мухаммадия», в котором сумел осуществить свои педагогические идеи. В 1886 г., посещая центры исламского образования Каира, Стамбула, Мекки и Медины, Б. пришел к выводу, что прогресс мусульманского мира невозможен без его приобщения к достижениям европейской и мировой цивилизации. В 1891 г. с благословения шейха З. Расули Б. начал обучать шакирдов по звуковому методу. Б. за неимением литературы сам написал ряд учебников по арабскому и персидскому яз. Б. наряду с Ш. Марджани был первым из улемов Казани, поддержавшим идеи политической консолидации тюркского мира, изложенные в газете И. Гаспринского «Тарджеман». В декабре 1893 г. Б. вместе с отцом вошел в состав депутации мусульман Казани в Петербург по вопросу о сохранении в надлежащей неприкосновенности религиозных книг. В результате этой миссии был отменен циркуляр министерства просвещения, запрещавший использование иностранных и рукописных книг в медресе. К кон. XIX в. Б. начинает занимать лидирующее положение среди духовенства Казани. На III Всероссийском мусульманском съезде 1906 г. Б. вошел в состав президиума и был избран в состав ЦК «Иттифака». И. Гаспринский призвал к тому, чтобы Б. стал Раис

Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; «Из далекой земли с близкой душой…» (письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину). Публикация С.Ф. Фаизова // Отечественные архивы. – М., 2000, № 3, с. 52–57; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. Т. II. – М., 1893; Переписные книги города Москвы 1737–1745 гг. Т. VII. – М., 1891; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX века // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; http://www. moscow-crimea.ru/history/hanstvo/dvor3.html (сайт фонда «Москва – Крым»). Д.Х.

Балакин Андрей – офицер московской тайной полиции, ставший суфием (см. Суфийские течения в Москве). Б. получил задание следить за проживавшим в Москве в 1913–14 гг. индийским суфием, композитором и музыкантом Инайат Ханом, благодаря чему смог неоднократно лично видеть его, слушать его музыку и лекции о духовном значении звука. В результате Б. захотел стать учеником И. Хана. «Если Мастер захочет простить мне», – сказал офицер, на что И. Хан ответил: «Ты служишь своему начальству, я служу Моему» и принял Б. к себе в ученики. Через несколько месяцев Б. не только перевел, но и издал манифест И. Хана «Суфийское послание о свободе духа» (1914 г.). Вплоть до 1990-х гг. это было единственное официальное издание текстов И. Хана в России,

27

А аль-уляма – главой религиозной автономии в ранге имперского министра. В 1906–18 гг. (с перерывом) Б. издавал религиозный журнал ««Дин ва-л-адаб» («Религия и воспитание»), а также выступил в числе учредителей издательства «Миллят» («Нация»), выпускавшего учебную литературу для джадидских медресе. Б. создал первое русскоязычное пособие по основам вероучения – «Основы Ислама» (Казань, 1906). В 1908 г. по административному распоряжению казанского губернатора Б. был отправлен в ссылку в Вологодскую губ. Через несколько месяцев ссылка была заменена ему высылкой за границу, где Б. совершил хадж и посетил Каир, Дамаск, Стамбул и Берлин. На I Всероссийском мусульманском съезде в Москве в мае 1917 г. Б. был избран первым независимым главой ОМДС, несмотря на то что в работе съезда не участвовал. Он стал единственным лидером, избранным представителями всех мусульман России, и символом единства российской уммы. В мае 1917 г. по инициативе Б. была дана фетва, признающая расходы на мектебы, медресе и др. просветительные и научные цели равной садака и богоугодным делам. 7 июня 1917 г. Временное правительство утвердило его в должности оренбургского муфтия. Б. возглавил подготовку по проведению Всероссийского съезда улемов (духовенства). На съезде Б. был избран председателем Диния Назараты (Религиозного министерства) Милли Идарэ (Национального управления). Несмотря на то что в решении о роспуске Милли Идарэ в апреле 1918 г. было особо отмечено сохранение Духовного управления, Б. с главами др. ведомств Национального управления выступил против этого решения. Вместе с председателем Милли Идарэ С. Максуди посетил в мае 1918 г. председателя ВЦИК РСФСР Я.М. Свердлова и управляющего делами СНК РСФСР В.Д. Бонч-Бруевича. Мусульманские делегаты оставили им заявление, в котором от имени мусульман Внутренней России было сказано, что мусульмане оценивают роспуск Милли Идарэ как действие, самым вопиющим образом нарушившее свободу самоопределения народов, провозглашенной советской властью, и как оскорбление их национального чувства. Во время этой поездки в Москву Б. встречался также с наркомом по делам национальностей РСФСР И.В. Сталиным. В июне 1918 г. Б. подписал поздравление Милли Идарэ в связи с переходом Уфы под власть войск КомУча. В августе 1918 г. Б. отбыл в Петропавловск и вернулся в Уфу в марте 1919 г. После вторичного занятия города красными Б. был арестован органами ЧК в июне 1919 г., но вскоре освобожден. Б. признал советский режим, но во время встреч с лидерами татарских большевиков требовал сохранения религиозной автономии мусульман. 16–25 сентября 1920 г. в Уфе под

председательством Б. проходит I съезд духовенства при Центральном Духовном управлении мусульман (ЦДУМ). Б. приветствовал провозглашение Татарской республики и подарил личную библиотеку, которая в дальнейшем составила основу восточного сектора Научной библиотеки им. Н.И. Лобачевского КГУ. Б. скончался 6 декабря 1921 г. в Москве в доме имама Соборной мечети А. Фаттахетдинова в Выползовом пер.; сюда он приезжал, чтобы обсудить в правительстве чрезвычайные меры для оказания помощи голодающим Поволжья. Похоронен в Казани. Лит.: Акчура Й. Дамелла Галимжан эл-Баруди.

– Казань, 1907; Баруди Г. Памятная книжка. – Казань, 2000; Салихов Р., Хабутдинов А., Хайрутдинов Р. Баруди Г. // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань, 2004; Хабутдинов А.Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001; Юсупов М. Галимджан Баруди. – Казань, 2003. Р.С., А.Х, Р.Х.

Басмалла – формула, состоящая из трех слов: слитной частицы «би-» (означает предлог «с»), слова «исм» («имя») и имени Бога – Аллах. Дословный перевод этой фразы значит «с именем Бога», однако в русском яз. более устоявшейся формой перевода является «Во имя Бога». Формула Б. несет в себе огромный сакральный смысл, в связи с чем она является одной из важнейших элементов культуры и повседневной жизни всех мусульман. Пророк Мухаммад рекомендовал произносить ее всегда, когда человек начинает какое-либо дело, начиная от приема пищи и заканчивая самой обычной работой, что подразумевает совершение каких-либо действий (естественно, не запрещенных) в соответствии с волей Всевышнего. Более полной версией Б. является «Бисмилляхи-р-Рахмани-р-Рахим», что означает «Во имя Бога Милостивого, Милосердного». Все суры Корана (за исключением девятой) начинаются с этой сакральной формулы, в связи с чем в исламе она осознается и воспринимается в качестве одного из самых почитаемых элементов мусульманского культа. М.Х. Басыров Ризаутдин Салахетдинович (Риза-хазрят) (1907–94) – имам московской Соборной мечети в 1964–94 гг. Род. в октябре 1907 г. в с. Ключищи/Суыксу ныне Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.. Происходил из семьи потомственных имамов. Отец Б. – Салахетдин Башаров (Басеров) (1877–1937), мулла 5-й соборной мечети с. Ключищи в нач. XX в., руководитель мусульманского прихода в 1927 г. Был

28

А репрессирован наряду с сотнями безвинных служителей мусульманского культа по «делу о заговоре руководителей ЦДУМ» (арестован 23.07.1937, расстрелян 4.10.1937) (см. также: Вахитов Муса; Сулеймани Г., Тарджемани К., Шамсутдинов А.). Еще в 6-летнем возрасте Б. читал Св. Коран в сельской мечети. Первоначальное образование получил у отца, затем был отправлен на учебу в одно из казанских медресе. В студенческие годы Б. параллельно с учебой занимался преподаванием религиозных предметов на младших курсах. В связи с революционными событиями и Гражданской войной Б. уехал в Москву, где работал по гражданской специальности, но все годы являлся прихожанином мечети, соблюдал мусульманские обряды. Б. – участник Великой Отечественной войны (был тяжело ранен в боях под Кенигсбергом). В послевоенные годы Б. работал в Мосохране, в магазине «Детский мир», но желание стать имамом взяло верх. В нач. 1950-х. гг. он уехал в Бухару, чтобы поступить учиться в единственное действовавшее тогда в Советском Союзе медресе «Мир-и-Араб». По окончании медресе становится имамом мечети в Астрахани, где прослужил 6 лет. Однако его здоровье в связи с последствиями ранения и неблагоприятным жарким климатом ухудшилось, в результате Б. был вынужден обратиться к главе Духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) муфтию Шакиру Хиялетдинову с просьбой перевести его на работу в Москву, где он жил до отъезда на учебу в Бухарское медресе. В Москве Б. был назначен на мусульманский участок Кузьминского кладбища (см.: Мусульманские участки на кладбищах Москвы и Подмосковья), где читал поминальные молитвы, проводил ритуал мусульманских похорон. С 1964 г. Б. стал вторым имамом московской Соборной мечети, на долгие годы став ближайшим соратником имам-хатыба мечети, главы мусульманской общины Москвы Ахметзяна Мустафина. Б. наряду с А. Мустафиным пользовался огромным авторитетом у московских мусульман, т.к. вел скромную жизнь, разделял все тяготы и радости общины. Его часто можно было видеть в домах мусульман, где он стремился пропагандировать исламские ценности среди верующих, проводил различные обряды. К 1970-м гг. Б. и А. Мустафин принадлежали к довольно немногочисленному числу имамов, которые продолжали активно руководить общинами, входившими в состав ДУМЕС. Число имамов (среди самых известных и авторитетных среди них – Габдельбари Исаев, имам-хатыб Ленинградской мечети; Закария Минвалиев и Ахматзаки Сафиуллин

– имамы мечети «Марджани» в Казани и др.) сокращалось – большинство из них были уже пожилыми людьми; В связи со смертью в 1974 г. муфтия Ш. Хиялетдинова (1890–1974) возник вопрос о новом председателе ДУМЕС. Им временно стал А. Мустафин, который выполнял возложенные на него обязанности, но, уже будучи в преклонном возрасте, не хотел навсегда переезжать в Уфу, где находилась резиденция муфтия. В 1975 г. новым муфтием был избран ленинградский имам Г. Исаев (1907–85). Все это время в трудных делах руководства московской мусульманской общиной Ахметзянхазряту помогал Б. В ноябре 1986 г. А. Мустафин скончался. В 1987 г. именно Б. представил прихожанам московской Соборной мечети нового имама – Равиля Гайнутдина. В последние годы жизни Б. содействовал возрождению религиозной жизни мусульман Москвы. Б. умер 19 марта 1994 г., проработав в московской Соборной мечети 30 лет. Похоронен на Даниловском мусульманском кладбище. Лит.: Ислам на Нижегородчине. Энц. словарь. – Н. Новгород, 2007; Сафаров М. А. Судьба имама. Жизнь и деятельность Ризаутдина Басырова // Наши соотечественники – ватандашлар. – М., 2001, № 33; Сенюткин С.Б., Идрисов У.Ю., Сенюткина О.Н., Гусева Ю.Н. История исламских общин Нижегородской области. – Н. Новгород, 1998. М.С.

Башкиры; башкирская община в Москве. Проблема описания Б. общины в Москве состоит в том, что крайне сложно отделить ее представителей от близкородственных татар. В действительности этническая самоидентификация коренного тюрко-мусульманского населения Башкортостана, Челябинской, Екатеринбургской, Оренбургской, Пермской областей, части р-нов Татарстана и некоторых др. регионов, а также выходцев оттуда очень сильно колеблется между башкирской и татарской. Этот показатель зависит от множества различных факторов: от сословной принадлежности предков в XVI – нач. ХХ вв., от того, к какому субъекту РФ относится та или иная территория и т.д. Нередки случаи, когда среди членов одной семьи есть самоидентифицирующие себя как Б., так и татарами. Ситуация осложняется огромным числом башкирско-татарских браков, которые в народном восприятии даже не воспринимаются в качестве смешанных. При этом стоит учитывать и то, что в языковом отношении говоры татар-тептярей и пермских татар занимают промежуточное положение между татарским и башкирским (следует учесть, что, упоминая повсеместную татароязычность Б., подразумеваются тептярские говоры). Помимо ис-

29

А вов ассоциации «Собрание» и личного архива В. Садура; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; полевые исследования и материалы личного архива автора; Татарский энциклопедический словарь. – Казань, 1999.

тории, разговорного языка и в значительной степени самосознания, общими являются и всевозможные народные праздники. Исходя из вышеизложенного, четко разделить Б. с татарами в статьях данного издания не представляется полностью возможным. Б. упоминаются среди делегатов Всероссийского мусульманского съезда, проходившего в Москве в 1917 г. В советский период число Б. наряду с татарами постепенно росло. Различие между Б. и татарами Москвы советского периода заключается в более высоком социальном статусе Б.; достигалось это за счет почти полного отсутствия представителей более низких социальных страт среди Б. Москвы в советский период. Миграция Б. в Москву, равно как и татар Башкортостана и всех далеких от центра России регионов, в меньшей степени носила характер трудовой миграции, нежели миграция татар из близлежащих Нижегородской, Пензенской, Ульяновской обл., Мордовии и Буинского р-на Татарстана. В период до 1970-х гг. Б., переезжавшие в столицу, были представлены, как правило, советскими работниками, учеными, офицерами, интеллигенцией и др. аналогичными категориями граждан. В 1970-е гг. в Башкортостане производился набор по лимиту на различные работы в Москву. После распада СССР миграция из Башкортостана в Москву носила и носит до сих пор в большей степени характер бизнес-миграции. Происходит это в силу того, что Башкортостан является достаточно богатым регионом и выезжают из него в столицу РФ преимущественно либо люди, желающие перевести свой бизнес в столицу и развить его на новой почве, либо те, кто в силу каких-то обстоятельств лишен возможности самореализации в республике, как, напр., известный в нач. 1990-х гг. президент банка «Восток» Ф. Кадыров, постоянно проживающий в Москве. В последние годы правительство Башкортостана прилагает определенные действия по усилению своего влияния среди выходцев из республики, проживающих в Москве. Главным здесь является поддержка проведения сабантуя – татаро-башкирского праздника, ежегодно проводимого в российской столице при поддержке правительств Татарстана и Москвы. Численность Б. в Москве по переписи 1989 г. составила 5417 чел., в Московской обл.

– 2993 чел. По переписи 2002 г. численность Б. составила 5941 чел., в Московской обл.

– 3565 чел. Таким образом, наблюдается незначительный прирост, который может быть обусловлен за счет как естественных факторов, так и миграции.

Дм.М.

Баязитов Ряшит Жаббарович (1960 г. р.) – председатель ДУМ Сибири, академик Международной славянской академии наук, Международной академии наук о природе и обществе, Академии естественных наук. Уроженец с. Камкино Сергачского р-на Нижегородской обл. С 1993 г. возглавил религиозное объединение «Ярдям», в 1997 г. – фонд «Веротерпимость и гражданское согласие», позднее – фонд развития татарского духовного наследия «Хиляль». Благодаря его финансовой помощи были построены и отреставрированы мечети во многих городах России. Именем матери Б. названо нижегородское исламское медресе «Махинур». В 1996 г. Б. стал инициатором строительства мечети «Ярдям» в Северо-Восточном административном округе (Отрадное) Москвы, а затем и всего Духовно-просветительского комплекса: медресе, часовни, синагоги, культурного и торгового центров, шиитской мечети «Инам». Кроме того, Б. оказал помощь в строительстве мечетей в гг. Омск, Новосибирск, Иваново. В родном с. Камкино Б. построил здание медресе, мечеть Абдул-Жаббяр (названа в честь отца Б.), отремонтировал школу, провел газ, построил клуб, установил мемориал в честь погибших в годы Великой Отечественной войны. Является автором и соавтором ряда книг и работ по истории татар. В качестве признания значительного вклада Б. в возрождение духовности на Нижегородчине ему было присвоено звание почетного мецената Нижегородской обл. Лит.: Ислам на Нижегородчине: К открытию мечети «Тауба». Вып. 1. – Н. Новгород, 2001; Баязитов Р.Ж., Макарихин В.П. Восточная Мещера в средние века (К вопросу этногенеза татар в Нижегородском крае).

– Н. Новгород, 1996; Баязитов Р.Ж., Макарихин В.П. Нижегородские татары-мишари в новое время. – Н. Новгород, 1996; Баязитов Р.Ж. Искусство стран ислама.

– Н. Новгород, 1997; Баязитов Р.Ж. Экономика переходных эпох. – М., 2000. Д.М.

Беккин Ренат Ирикович – ученый, публицист, писатель, мусульманский общественный деятель. Род. в 1979 г. Окончил Московский гос. ин-т международных отношений, куда поступил благодаря победе в телепроекте «Умники и умницы» сезона 1994–95 гг. Имеет ученую степень кандидата юридических наук (2003). Владеет английским,

Лит.: Государственные языки в Российской Федерации./ Гл. ред. В.П. Нерознак. – М., 1995; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www. perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Материалы архи-

30

А арабским и китайским яз. Участвовал в переводе и озвучивании фильма о нефтяной промышленности, сделанного ОРТ для продажи в Ирак (октябрь 2000 г.). Был также переводчиком-интервьюером при московском офисе управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (2000–01). Преподаватель кафедры ЮНЕСКО МГИМО (с сентября 2003 г.). Читает спецкурс «Межцивилизационный диалог деловых культур» на международно-правовом факультете МГИМО (У) МИД России и курс «Контрактные отношения в международном нефтегазовом бизнесе» в Международном институте энергетической политики и дипломатии. Известен научно-исследовательской и практической деятельностью в сфере исламского банкинга и страхования. Участник многих международных конференций и автор серии научных статей на данную тему. С сентября 2004 по декабрь 2005 г. был директором управления исламского страхования СК «Итиль». Осуществлял контакты с зарубежными партнерами в мусульманском мире (на арабск. и англ. Яз.), переводил книги по исламскому бухгалтерскому учету для внутренних нужд банка, писал аналитические справки по проблемам исламских финансов в международном отделе МКБ «Бадр-Форте банка». Заметна и литературная деятельность Б. Он автор нескольких произведений, самое известное – «Ислам от монаха Багиры» (романфьюджн). Пишет рассказы и повести. Один из инициаторов и организаторов ежегодной литературной премии «Исламский прорыв» (см.: «Умма», проект).

уроки по религии у некоторых преподавателей, в т.ч. посещал занятия известного арабского религиозного реформатора Мухаммада Абдо; занимался в основном самостоятельно в библиотеках Каира. Позже в течение двух лет обучался в Мекке и Медине, Индии. Вернувшись в Каир, занялся научными исследованиями. Здесь он написал работу «Тарих алКуран ва-л-масахиф» («История Корана и его списков»), которая в 1905 г. вышла в Казани отдельной книгой, а в 1907 г. публиковалась в каирском журнале «Ал-Манар». В 1904 г. Б. вернулся на родину и уехал в Санкт-Петербург, где стал вольнослушателем юридического фак-та Императорского Петербургского ун-та. Он ак­тивно включился в общественно-политическую жизнь: выступал одним из организаторов Всероссийских мусульманских съездов, проходивших в 1905–06 гг. в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге, участвовал в составлении программы и устава партии «Иттифак ал-муслимин». Впоследствии издал книгу «Ислахат асаслары», в которой собраны материалы, каса­ющиеся религиозно-политического движения мусульман России этого периода. Либеральные воззрения Б. включали не только новое в религии и образовании, но и взгляды на реформу политической системы России. В Петербурге совместно с Г. Ибрахимом Б. участвовал в издании газет «Тилмиз» («Ученик») на арабском яз. и «Ульфат» («Согласие») и выступал на их страницах с большим числом статей. Также печатался в газетах «Вакыт», «Ал-аср ал-джадид», приняв идеи джадидизма, свои работы подписывал как Муса Джаруллах. В 1912 г. подготовил к публикации перевод Корана на татарский яз., так и не вышедший в свет. В 1913 г. Б. вместе со своим соратником, известным татарским писателем Гаязом Исхаки, начал издавать в Петербурге газету «Иль» («Страна»), которая через короткое время была закрыта. Б. в своих теологических воззрениях пошел дальше татарских религиозных реформаторов (А. Курсави, А. Утыз-Имяни и Ш. Марджани), предлагая совместить знания Корана, Сунны, всего лучшего из правовых школ с современным знанием, выступая против изучения в медресе калама (спекулятивной теологии). Много внимания уделяя общественной деятельности, Б. не забывал о научной работе. В это время вышли его многочисленные труды, посвященные религии и философии. Среди них «Озын коннэрдэ руза» («Пост в длинные дни», 1912), «Каваид фикхия» («Установления фикха», 1912) и вызвавшая большой резонанс среди мусульманской общественности «Рахмат илахия бурханлары» («Доказательства Божьей всемилости», 1911). Поднятая в «Рахмат илахия» идея о том, что милость Аллаха объемлет всех людей, независимо от их религиозной принадлежности, противоречила основополагаю­щим принци-

Р.М.

Биги (Бигеев)Муса Яруллович (1874– 1949) – теолог, общественный деятель, один из лидеров татарского национального движения, сыграл важную роль в становлении и возрождении духовной культуры татарского народа нового и новейшего времени. Родился, по уточненным сведениям, в с. Кикино Пензенской губ. 7.01.1874 (25.12.1873 по ст. ст.). Рано лишившись отца, служившего ахуном в Ростове-на-Дону и занимавшегося предпринимательством, воспитывался матерью вместе с братом Захиром – будущим основоположником татарской прозы нового времени. Учился в Ростовском реальном училище, позже в «Приозерном» («Кюл буе») медресе в Казани; затем обучался у религиозных наставников в Бухаре. После неудавшейся по­пытки получить светское образование в Ростове отправился в Стамбул, где по совету своего соотечественника известного татарского пи­сателя Мусы Акъегет-Заде решил продолжить религиозное образование. Б. отправился в каирский ун-т ал-Азхар, где брал

31

А пам ортодоксального ислама, тем не менее была не нова в истории религий, как в исламе, так и в христианстве. Новые идеи Б. получили резонанс на Ближнем и Среднем Востоке. Так, известный турецкий теолог Мустафа Сабри (1869–1954) критиковал деятельность Б. за то, что он порицал некоторых авторитетных факихов, мутакаллимов, и назвал его «Лютером ислама». В журнале «Исторический вестник» в 1914 г. о нем была опубликована статья «Мусульманский Лютер». В июне 1914 г. Б. был активным участником и секретарем IV Всероссийского мусульманского съезда в Санкт-Петербурге. После Февральской революции был избран ахуном 1-го магометанского прихода и стал имамом-хатыбом Соборной мечети Петрограда. В мае 1917 г. участвовал в работе I Всероссийского мусульманского съезда, где исполнял обязанности секретаря; был избран членом Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро). Б. выступал на всех съездах, вел их стеногра­фические отчеты; впоследствии, в 1917 г., наряду с некоторыми документами общественно-по­литической жизни татар того времени издал их отдельной книгой «Ислахат асаслары» («Основы реформ»). После октябрьской революции Б. не уехал из России, приняв советскую власть, пытался сотрудничать с нею. Б. встречался с В.И. Лениным и наркомом по делам национальностей И.В. Сталиным. В 1920 и 1923 гг. был делегатом Всероссийских (уфимских) съездов. В 1921 г. был задержан сроком на 50 дней Ташкентской ЧК. В 1923 г. в Берлине издается книга Б. «Исламият алифбасы» («Азбука ислама»), своеобразный ответ на учебник Н.И. Бухарина «Азбука коммунизма», опубликованный в 1919 г. В ноябре 1923 г. Б. был арестован в Москве и затем по постановлению комиссии по административным высылкам подвергнут высылке на 2 года из Петрограда, в котором жил, в Москву, под надзор властей. В то время проживал на Бол. Татарской ул. в д. 24, кв.

10 (дом сохранился), у своих друзей семьи Хакимджановых. Б. в те годы преподавал основы ислама в Исторической мечети при покровительстве ее имама А. Шамсутдинова. После возвращения в Петроград Б. стал советским служащим, получив должность научного работника областного отдела народного просвещения. В 1926 г. участвует в работе мусульманского съезда в Уфе и Всемирного мусульманского конгресса в Мекке. Б. как религиозный ученый, получивший широкое признание в мусульманском мире, испытывая материальные трудности, в атмосфере фактической травли был вынужден Б. бежать из страны, из Москвы через Среднюю Азию. Афганистан, Индия, Египет, Иран, Финляндия, Германия, Япония, Китай, Ява, Суматра – страны, в которых с 1930 по 1949 г. жил и работал Б., автор около 120 философ-

ских трудов. Последний год жизни он провел в приюте для пожилых людей в Каире, где и умер в 1949 г. По одной из версий, похоронен на кладбище Афифа, известного со времен Османского халифата, в ряду, где лежат члены королевских семей. Лит.: Тагирджанова А.Н. Книга о Мусе-эфенди, его времени и современниках (рукопись); Форумы российских мусульман на пороге нового тысячелетия.

– Н. Новгород, 2006; Хабутдинов А.Ю., Мухетдинов Д.В. Всероссийские мусульманские съезды 1905–1906 гг. – Н. Новгород, 2005. И. Гимадеев, А. Тагирджанова

Билялетдинов Абдул-Кадер (Абделькадир) б. Белялетдин (1909–2004) – уроженец с. Ендовищи ныне Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл., имам 1-й соборной мечети с. Ендовищи с 1972 г. Предположительно отец Б. – Билялетдин Фейзуллин из Ендовищ, один из прихожан 3-го самарского прихода в 1903 г., инициировавших постройку мечети Самары. Начальное образование получил в мектебе при сельской мечети. Позднее продолжил обучение в мектебе при Соборной мечети Москвы. В 1970 г. по ходатайству имама Соборной мечети Ахметзяна Мустафина получает должность муэдзина в с. Ендовищи, где проработал 2 года. В 1972–2002 гг. занимает должность имама. Составил рукопись с описаниями биографий всех московских имамов советского периода. Умер 7.09.2004, похоронен на кладбище с. Ендовищи. Лит.: Сенюткин С.Б., Идрисов У.Ю., Сенюткина О.Н., Гусева Ю.Н. История исламских общин Нижегородской области. – Н. Новгород. Й.А., О.Н.

Богобоязненность и любовь к Богу среди мусульман Москвы. При опросе московских мусульман в 2002 г. был задан вопрос: «Какие чувства Вы испытываете, когда думаете о Всевышнем?». Из 998 респондентов 934 сочли необходимым ответить на него. Из них 79,3% ответили «боюсь и люблю», 8,3% ответили «боюсь», 11,4% – «люблю» и 1% ответил «ни то, ни другое». Выбравшие вариант «ни то, ни другое» не всегда имели в виду отсутствие каких-либо чувств по отношению к Богу. Некоторые из них имели в виду, что предложенные варианты («боюсь»; «люблю»; «и боюсь, и люблю»; «ни то, ни другое») не исчерпывают их чувств к Всевышнему. Так, напр., один респондент ответил «ни то, ни другое» и написал на полях: «чувство недостаточной благодарнос-

32

А ти».

сидских или таджикских мастеров к строительству первого каменного кремля в Москве в эпоху Дмитрия Донского (см. также: Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы; Кремль, версия о восточном происхождении топонима; Ханский двор в Кремле).

Д.Хал.

«Большой тафсир снов» Ибн Сирина (М., 2007) – один из первых и основных исламских сонников. Автор принадлежал к поколению табиин – последователей сподвижников Пророка и был выдающимся ученым своего времени. Толкование снов в исламе – особая наука. Каждая ситуация глубоко индивидуальна и требует квалифицированного во всех отношениях подхода. Именно этим и занимался Ибн Сирин. Книга составлена по тем толкованием, которые он давал людям, обращавшимся к нему. Работа предоставляет также возможность понять эпоху зарождения ислама, поскольку примеры снов взяты автором из реальной жизни. Труд адресован специалистам, профессионально занимающимся вопросами ислама, а также всем тем, кто интересуется различными аспектами мусульманского вероучения, психологией и наукой толкования сновидений. На русском яз. издана впервые в изд. доме «Ансар» в 2007 г. Над ней работал целый коллектив переводчиков.

Лит.: Фаизов С.Ф. Восточные реликты в топонимике Московского Кремля // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003, с. 65–66. Д.Х.

Брачное агентство на Ислам.Ру. Первая и единственная профессиональная русскоязычная служба знакомств и брачное агентство для мусульман в Интернете. Действует на сайте Ислам.Ру с самого начала его работы в сентябре 2000 г. Постоянный адрес: http:// matrimony.islam.ru/ С 2005 г. Б.а. работает на платной основе; цены весьма умеренные. Основная цель введения платы – ограничить поток тех, кто пользовался сервисом, не имея должного намерения создать мусульманскую семью. Благодаря работе службы создано несколько сот семей. Б.а. содержит сотни анкет пользователей из различных стран мира. Сервис доступен пользователям всех возрастов.

Р.М.

Р.М.

Боровицкая башня, версия о восточном происхождении топонима. По мнению С.Ф. Фаизова, гипотеза М.В. Горбаневского о происхождении микротопонима от диалектиз¬ма «боровица» (небольшая сосновая роща) интересна в лексикологическом отношении, но она не учитыва¬ет, что ко времени колонизации бассейна Москвы-реки славянами (IX–X вв.) Боровицкий холм (мыс) был уже освоен автохтонным угро-финским населением: известны следы их поселения, относящиеся к сер. I тыс. н.э. На этом наиболее выгодном оборонительном рубе¬же их поселения девственный лес или роща сохраниться не могли. Более логично выглядит версия об иранском происхождении микрото¬понима. Базисом для образования топонима послужило иранское «баруви» (с ударе¬нием на последнем слоге) – «то (тот), что на холме, возвышенное (-ый) холмом». Исходное для «баруви» суще¬ствительное «бару» имеет дополнительные смысловые значения, не в меньшей степени связанные с особен¬ностями объекта именования, нежели «холм»: «башня», «стена». Вероятность адаптивной трансформации «баруви» в «боровицкая» не требует доказательств. К группе иранских топонимов-релик¬тов относится также и Кутафья башня. Данные топонимы указывают на причастность пер-

Булгары и буртасы, проникновение на тер. совр. Московской обл. Параграф «Татары и народы Востока» в книгах М.Н. Тихомирова об истории средневековой Москвы начинается с фразы: «Значительной и важной группой московского населения были татары и прочие “бесермены”, как иногда называли мусульманские народы». Далее объясняется, что «русские отличали бесермен от татар, как это видно из летописей…». Однако предположение академика о том, что бесерменами назывались среднеазиатские купцы (см. узбеки), «тезики» (см. таджики) и «кизылбаши» (см. иранцы, азербайджанцы), не совсем верно. Этим термином русские летописи обозначали в первую очередь автохтонное мусульманское население Восточной Европы тюркского и иранского происхождения, действительно не связанное с пришлыми татарами. Очевидно, что в первую очередь под бесерменами подразумевались булгары и буртасы, а также др. народы, так или иначе связанные с культурой и государственностью Волжской Булгарии. Тема проникновения Б. на тер. нынешней Московской обл. совершенно не изучена официальной исторической наукой. Между тем можно предположить по меньшей мере три разновременные эпохи такого проникновения: в период Хазарского каганата (VII–X вв.), в период могущества Волжской Булгарии

33

А (X–XII вв.) и после разгрома Булгарии монголами (XIII–XIV вв.). Основу контактов населения данной территории – вятичей и угро-финских племен – с булгарами составляли активные торговоэкономические связи. Роль булгар как посредников в торговле «между Европою и Азиею» отмечает С.М. Соловьев: «В руках этих болгар была торговля с соседними народами северо-востока и северо-запада». Одним из доказательств этого историк считал большое число восточных монет в центре Руси: «Значительное количество их должно было достаться русам во время счастливого похода Святославова на козар [хазар], буртасов и болгар волжских и вообще на Восток, когда разорены были тамошние торговые места; арабские монеты могли быть завозимы в русские области также болгарами». По мнению И.А. Гагина, Волжская Булгария распространила свое политическое и экономическое влияние на вятичей сразу после разгрома русами Хазарии в 964 г. Сам факт того, что вятичи упорно сопротивлялись объединительной политике киевских князей и практически последними из восточнославянских племен были включены в сферу их влияния, историк объясняет сильным влиянием на них булгар. Т.к. основным торговым путем того времени являлась Ока как часть Великого волжского торгового пути, логично предположить, что движение булгар в пределы вятичской земли происходило не только на Рязанщине (где найдены клады, содержащие среди прочих единичные экземпляры булгарских монет), но и на тер. совр. Московской обл. В период могущества Волжской Булгарии булгары прибывали на Русь и как купцы, и как воины; между двумя странами имели место и военные конфликты (походы булгар на Муром 1088 г. и на Суздаль 1107 г., войны владимиро-суздальских князей 1120, 1164, 1172, 1184, 1186, 1220, 1228 гг. и др.), и экономическая взаимопомощь: так, в 1024 г. на Руси «бе мятеж велик, и голод по всей той стране. Идоша по Волзе вси людье в Болгары, и привезоша [жито] и тако ожиша», – повествует Лаврентьевская летопись. С.М. Червонная пишет об экспорте из Булгарии керамических изде­лий, пользовавшихся популярностью на Руси, и о приглашении в Суздальскую землю опытных и искусных гон­чаров-булгар. «В составе населения Рязанской земли, – говорит Ю.А. Кизилов, – значительную долю населения составляли алано-булгары [буртасы – ?], мурома, мещера и мордва». Бариев Р.Х. доказывает в своей работе существование «донских булгар-ясов [буртасов – ?], которые обитали на южных границах Рязанского княжества и имели свои города: Кадом и др.». В связи с тесным взаимодействием юга Подмосковья и Рязанщины следует обратить внимание на замечание автора ряда трудов по истории и

нумизматике Е. Арсюхина, который идентифицирует население Коломны как «булгар, поселившихся здесь еще в домонгольский период» (см.: Мусульманская община Коломны). Тверская летопись сообщает, что женой великого князя владимиро-суздальского Андрея Боголюбского была камская булгарка. Об этом же пишет В.О. Ключевский: «Андрей казнил брата своей первой жены, одного из знатных слуг своего двора, Кучковича [сына Стефана Кучки]. Брат казненного с другими придворными составил заговор, от которого и погиб Андрей в 1174... В заговоре против него участвовала даже его вторая жена, родом из Камской Болгарии, мстившая ему за зло, какое причинил Андрей ее родине». Одним из важнейших персонажей этого убийства выступает ключник князя Анбал Яссин; большинство исследователей считают его ясом – осетином, в то время как в данном случае логичнее вспомнить об иранском происхождении буртасов (этноним «буртас» Г.Е. Афанасьев возводит к иранскому «фурт-ас» – «сын асский» и отождествляет этот народ для VIII – нач. X вв. с лесостепным вариантом салтово-маяцкой (аланской) археологической культуры). Представляет интерес попытка обоснования имени Стефана Кучки, владельца Кучкова поля, на месте которого была основана Москва, через тюркскую лексику. Впервые на необходимость разобраться в тюркских корнях этого имени и топонима устно указал известный тюрколог, профессор Института стран Азии и Африки при МГУ М.С. Мейер, а затем письменно развил Ф.А. Асадуллин в монографии «Москва мусульманская». Если эта гипотеза верна, то в тогдашних условиях тюркское имя Кучки, скорее всего, означало его булгарское происхождение. Разгром Булгарии монголами послужил причиной бегства многих булгар со своей родины в др. земли, в т.ч. на Русь. Известно об образовании в Новоторжской земле под Тверью Болгарской волости, или губы в тот период (С.Б. Веселовский); не исключено, что такие поселения могли возникнуть и на тер. Подмосковья. Религиозная сторона взаимоотношений булгар и буртасов, с одной стороны, и славян и русов Владимирской Руси – с другой также мало изучена. Известно, что к 1229–30 гг. относится эпизод о булгарине Авраамии, проповедовавшем на своей родине христианство и убитого за свое миссионерство. На Руси он был признан «христовым мучеником» и торжественно захоронен во Владимире. С др. стороны, во время восстания 1262 г. на Руси, когда из Ростова, Владимира, Суздаля, Ярославля были изгнаны «бесурмене», собиравшие там дань (см. также: Московский даруга), в Ярославле был убит монах Зосима (Изосима), который «отвержеся Христа и бысть бесурменин, вступивъ в прелесть... Ма[х]меда».

34

А рению Соборной мечети; в этом заявлении мечеть была названа именем экс-президента Чечни Ахмада Кадырова, т.е. приоритет в ее возведении и функционировании будет закреплен за вайнахской общиной. Здесь речь идет уже о землеотводе на ул. А. Кадырова в Юж. Бутове. Очевидно, все эти проекты, и в первую очередь проект мечети им. А. Кадырова, ждут своего «политического решения».

Лит.: Арсюхин Е., Андрианова Н. Коломна: немного Востока в княжеском уделе. – 2002. – http://archeologia. narod.ru/kolom.htm (сайт «Вспомнить все»); Афанасьев Г.Е. Этническая территория буртасов во второй половине VIII – начале X в. // Советская этнография. 1984. № 4. С. 40–41; Бариев Р.Х. Волжские булгары: история и культура. – СПб., 1999; Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. – М., 1974; Гагин И.А. Социально-политические связи окских вятичей и волжских булгар в X–XI вв. – http://www.i-gagin. ru/content_art-2.html (официальный сайт историка И.А. Гагина); Кизилов Ю.А. Земли и народы России в XIII–XV вв. – М., 1984; Ключевский В.О. Курс русской истории.

– М., 1988; ПСРЛ, т. 1, стлб. 147; стлб. 452--453; стлб.

476; Соловьев С.М. Сочинения. Книга V. История России с древнейших времен. Тома 1–4. – М., 1990; Червонная С.М. Искусство Татарии. – М., 1987.

Д.Х.

В Вайнахи; вайнахская община в Москве и Подмосковье. Этническую общину в. составляют чеченцы, ингуши, проживающие в Грузии малочисленные народности бацбийцы и кистины, а также мелхи и орстхоевцы (карабулаки), занимающие промежуточное положение между ингушами и чеченцами. В. Москвы – самая молодая из всех мусульманских этнических общин российской столицы: отдельные ее представители обосновались здесь начиная с 1960–70-х гг. (как правило, это были депортированные в Казахстан и Среднюю Азию, решившие не возвращаться в Чечено-Ингушетию); основной же поток выходцев из Ингушетии и Чечни пришелся на годы перестройки и 1990–2000-е гг. По переписи 1989 г., чеченцев в Москве насчитывалось 2101 чел., в Подмосковье не учтены, т.е. их численность не составляла и тысячи чел.; число ингушей не достигало тысячи чел. ни в Москве, ни в Московской обл. По переписи 2002 г., чеченская община в Москве насчитывала 14 465, а в Московской обл. – 1941 чел.; ингушская: в Москве – 4050, в области – 572 чел. Таким образом, налицо семикратный рост числа чеченцев в Москве в период между двумя переписями. Рост численности ингушей не поддается учету ввиду отсутствия данных по переписи 1989 г., но, по-видимому, он сопоставим с аналогичным показателем у чеченцев. Между тем существует ряд оценок, говорящих о существенно большем числе чеченцев и ингушей в Москве и Подмосковье. В значительной своей части они составляют группу условно-временных мигрантов, т.е. официально числящихся в родных местах (большинство чеченцев и ингушей, проживающих в Москве, – выходцы из сельской местности), на самом деле проживая в др. регионе. Столь значительный рост численности по большей части обусловлен несколькими причинами – как глобально-экономическими потрясениями в масштабе всей страны, так и особенно военно-политическими конфликтами вокруг Ингушетии и в Чечне. Среди ингушей значительное составляют выходцы из Пригородного р-на Сев. Осетии, бежавшие

Д.Х.

Бутовская религиозная организация мусульман «Милость» в составе ДУМЕР зарегистрирована в мае 2005 г. во главе с имамом Маратом Анверовичем Алимовым (1980 г.р., образование высшее, в 1992–97 гг. обучался в Исламском колледже в столице Катара Дохе; в 2006 г. защитился в Московском исламском университете). По сведениям имама, в московских районах Сев. и Юж. Бутова, по официальным сведениям, проживает ок. 30 тыс. мусульман, по неофициальным данным, их насчитывается в два раза больше. Организация проводит пятничные намазы в арендуемом помещении по адресу: ул. Южнобутовская, 7, где собирается порядка 50 чел. из числа активистов, в основном татар; там же проводятся вечерние намазы таравих и разговения (ифтары) во время месяца Рамадан, занятия воскресной школы по основам ислама и арабскому яз., лекции, мероприятия для молодежи, семейные исламские религиозные обряды (никах и т.д.). Имеет свой сайт в Интернете: www.butovomuslim.ru Вопрос о возможном строительстве мечети в Бутове приобрел особую остроту после оглашения сразу нескольких параллельных проектов (см.: Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.). Строительство Татарского культурного центра в Сев. Бутове, поддержанное московским мэром Ю.М. Лужковым на страницах московских газет, лоббируется структурами, близкими к президенту Татарстана М.Ш. Шаймиеву, и предполагает наряду с культурным центром учреждение в том же здании торгового комплекса. Дагестанская община выступила с проектом строительства Дагестанского культурного центра им. имама Шамиля в Юж. Бутове, в Чичерском проезде. Наконец, в июне 2007 г. председатель ДУМЕР муфтий Р. Гайнутдин официально объявил о том, что мечеть в Бутове будет построена начиная с 2009 г., после окончания работ по расши-

35

А аварцев, даргинцев, кумыков (см. дагестанцы), арабов и узбеков. Наряду с этим среди мусульманской общественности Москвы и Подмосковья имеются в., в значительной степени способствовавшие социализации уммы. Среди них в первую очередь следует назвать А.К. Эжаева и З.М. Мамиргова – гендиректора компании «Исламский мир», заслуги которых в этом направлении неоспоримы. В. традиционно являются суннитами, придерживаясь шафиитского мазхаба. Некоторые источники утверждают о принадлежности к ханафитскому мазхабу чеченцев, относящихся к накшбандийскому тарикату, но эта информация не проверена. В последнее время среди в. отчасти получила распространение внемазхабная саляфийа. Достаточно большой процент в. состоит в суфийских тарикатах – накшбандийском (только чеченцы) и кадирийском (чеченцы и ингуши) (см. Суфийские течения в Москве). В последнем наибольшее распространение имеют такие специфически вайнахские вирды, как Кунта-хаджи и Бамат-гири-хаджи. В Москве особенно сильно развит вирд Кунта-хаджи, зикры которого проходят каждые среду и субботу в Исторической мечети (см.: Этнический состав московских мечетей). Определенное распространение среди в. получили идеи таблиг ад-да’ава (смысл и суть ислама это движение сводит к исламскому призыву). Как правило, в. в своих суждениях безапелляционны и не утруждают себя поиском компромиссных взаимоприемлемых вариантов. Для совершения религиозных обрядов (бракосочетание, имянаречение, похороны) в. прибегают к помощи имамов из своей этнической среды или ввиду их нехватки – татар, арабов, таджиков. При обряде никаха неукоснительно соблюдается вайнахская традиция прочтения самой формулы в максимально узком кругу (жених, родители или представители невесты, минимально обусловленное количество свидетелей; сама невеста находится в соседнем помещении). Только после проведения церемониала по таким правилам начинается дальнейшее празднование при большом количестве гостей. Развита традиция женского избегания; среди ингушей практикуется избегание родителей жены. В случае смерти чеченцев или ингушей родственники, как правило, стремятся похоронить покойного на родовом кладбище в ауле, откуда он происходит. Похороны в Москве происходят в основном по причине невозможности вывезти тело покойного на родину; последнее весьма часто происходило во время чеченских войн (также эта причина актуальна для ингушей из Пригородного р-на Сев. Осетии). На Даниловском мусульманском кладбище похоронены известные чеченцы Махмуд Эсамбаев и Зия Бажаев. В вопросах заключения брака предпочтение отдается этнической эндогамии, в

после межэтнического конфликта 1992 г. Последующие волны миграции из Ингушетии в Москву вызваны наибольшим числом беженцев (по отношению к принимающему сообществу) в этой республике и самым высоким уровнем безработицы по России. Чеченский народ в 1990-е гг. постигла трагическая судьба. В столичный регион России устремились сначала политические оппоненты дудаевского режима, подтягивавшие в последующем своих близких. Сюда же бежали мирные жители, пострадавшие от военного конфликта 1994–96 гг. Затем в Москву прибывали жертвы противостояния с режимом Масхадова. Наконец, последнюю массовую волну мигрантов вызвала военная кампания, начавшаяся в 1999 г. Помимо этого, к этим группам чеченского населения постоянно присоединялись пострадавшие от экономического коллапса в Чечне. По своему социальному статусу в. преимущественно заняты в сфере малого и среднего бизнеса. Ввиду высокой степени криминализованности российского бизнеса в 1990х гг. в. в силу специфических особенностей этнопсихологии (см. Семейные и гендерные установки мусульман Москвы) стремились «отличиться» в данной сфере. Но вопреки распространенному и упорно распространяемому мнению далеко не все чеченцы и ингуши, проживающие в Москве и Московской обл., были заняты в криминальных и полукриминальных сферах. Среди в. немало и квалифицированных специалистов в различных областях – врачей, журналистов; имеются ученые. В последнее время среди в. общины развилось явление, в принципе характерное для российской действительности: часть населения продолжает жить иллюзиями 1990-х гг., когда на посреднической деятельности случались стремительные обогащения отдельных личностей. Несмотря на изменившуюся ситуацию в стране, многие наши сограждане продолжают следовать этим представлениям; среди в. доля таких людей выше, чем в целом по стране. Существует распространенное представление о едва ли не всеобщей высокой степени религиозности среди чеченцев и ингушей. На самом деле это очередная мифологема общественного сознания. Среди в. в действительности достаточно высокий процент совершающих намаз, хотя и не превышающий аналогичный показатель многих др. мусульманских этносов России (см. Отношение московских мусульман к своим религиозным обязанностям). При этом именно для представителей этой этнической группы само по себе исполнение намаза практически не влияет на религиозное сознание и иные аспекты религиозной практики. Уровень же религиозных знаний в целом существенно ниже, чем аналогичный показатель среди таджиков,

36

А особенности ингушами. При этом неукоснительно соблюдается принцип тейповой экзогамии. Многие в., женившиеся на русских, стесняются перед родственниками своих жен и стремятся скрыть от них сам факт своей женитьбы. Нередки случаи двоеженства, причем как внутри своей этнической среды, так и с др. нациями. Тейповая организация, присущая вайнахскому обществу, отражается на принципе подбора кадров и предпочтении в общении. Вместе с тем в. стремятся не нанимать своих соотечественников на малопрестижные с их точки зрения виды работ, к каковым относится практически вся работа по найму. В вайнахском обществе крайне сильно имущественное расслоение; при этом абсолютно не наблюдается такая форма поддержки малоимущих, как нахождение им более высокооплачиваемой работы. К представителям старой советской интеллигенции относятся: проф. Руслан Хасбулатов, бывший председатель Верховного Совета РСФСР (РФ) в 1991–93 гг.; председатель Верховного суда РСФСР, ставший известным адвокатом, Абдулла Хамзаев, защищавший Янаева в деле по ГКЧП; один из лидеров леворадикального движения Сажи Умалатова. Видными чеченцами является советник президента РФ Асламбек Аслаханов; член Совета Федерации РФ, один из кандидатов в президенты России в 2000 г. Умар Джабраилов; его брат, председатель общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие» (2005–07) бизнесмен Хусаин Джабраилов и др. Влияние в. на СМИ сравнительно небольшое. В Москве находится значительная часть редакции основного ингушского интернетресурса Ингушетия.Ру, здесь же размещается издательский дом «Умма», в котором часть сотрудников составляют чеченцы. Из национально-культурных организаций чеченцев следует выделить центр «Даймохк» («Дружба»), немало сделавший для обустройства чеченских беженцев времен военных конфликтов и интеграции их в принимающую среду. Среди заслуг центра – устройство воскресной чеченской школы (1993 г.) с изучением языка, литературы, национальной этики, народной хореографии. В ингушской общине выделяется Ингушский общественный центр, организовавший обучение родному яз.

1 раз в неделю в помещении Еврейского ун-та в р-не станции метро «Павелецкая».

Вакуф, вакф (араб. буквально – «удержание») – движимое и недвижимое имущество, переданное или завещанное на религиозные и благотворительные цели, неотчуждаемое и не облагаемое налогом. По мнению некоторых мусульманских правоведов, в., несмотря на то что он держится человеком и может передаваться по наследству, в конечном счете находится во владении Аллаха. Этим подчеркивается обезличенный, общественный характер вакуфной собственности. Шариат объявляет также особым бездоходным в. здания мечетей, медресе и прилегающей к ним территории с момента передачи их благотворителем общине. После уничтожения Казанского ханства, когда была конфискована большая часть в., рост числа в. начинается во второй пол.

XIX в. В связи с начавшимися масштабными преобразованиями в жизни российских мусульман развернулась борьба за перевод в. средств из-под контроля отдельных богатых жертвователей и их семей в совместное ведение всех членов общины. Это позволило покончить с частыми злоупотреблениями в благотворительной сфере, сконцентрировать и направить капитал приходов на удовлетворение насущных потребностей мусульман, реформу конфессионального образования. В кон. XIX – нач. XX вв. ОМДС, учитывая уже сложившуюся практику, сформулировало в соответствии с шариатом и российским законодательством основные правила по управлению и контролю над в. Учреждение новых в. увязывалось с обязательным представлением в ОМДС учредительного акта, который затем поступал на утверждение в МВД. Такое же утверждение требовалось и устным в. Все пожертвования мутаваллий и мулла были обязаны вносить в шнуровые вакуфные книги, лично подписанные и утвержденные в присутственных местах, и сообщать об этом в течение трех дней в ОМДС. Правилами четко расписывался порядок использования приходской собственности: недвижимость обязательно с согласия общины должна была сдаваться в аренду, а капиталы – в банк под проценты или в ссуду под залог имущества при поручительстве двух «достаточных» лиц с обязательной записью всех операций в шнуровых книгах. Мутаваллий (член попечительского совета) за злоупотребления и нарушения мог смещаться Духовным собранием с должности и затем привлекаться к ответственности. Община, согласившись с принятием в., уполномочивала попечителя мечети ходатайствовать перед губернатором в том, чтобы он обратился за разрешением на прием пожертвования в МВД. Департамент МВД, выдав свое разрешение, направлял его в ОМДС для «зависящих распоряжений». ОМДС через полицейское управление дово-

Лит.: Абуезит Апаев. Московские чеченцы – дела и заботы // Этносфера. – М., 2004, № 11 (74);http:// www.mdn.ru/cntnt/svyazi_ s_nachionalnimi_obshinami/ nachonalnie_obshini_moskvi/ingushskiy_obshestvenniy_ chentr1.html (сайт Московского Дома национальностей). Дм.М.

37

А Ерзиным. Что касается Дома Асадуллаева, то, поскольку наследник А.Ш. Асадуллаева Мирза Асадуллаев передал это здание Московскому мусульманскому просветительскому обществу во временное пользование, к в. его отнести невозможно. Возможно, в. в дореволюционной Москве были более распространены, чем это представляется на первый взгляд. Так, в архиве ОМДС сохранилось дело от июня 1840 г. о в. «купеческой жены» Абдулловой – жилом доме в р-не Татарской слободы, переданном в пользу общины; принявший имущество по описи в свое ведение «соборный имам мулла Рафек Агеев» дал расписку в том, чтобы «получаемые с оного доходы употреблял на содержание мечети». Речь, очевидно, идет об одном из двух зданий, принадлежавших Абдулловым: владении 321 (совр. адрес: Бол. Татарская ул., д. 19/13) или 326 (ныне д. 30 по той же ул.). В наст. время аналог в. используется при работе ряда исламских организаций Москвы, в частности ассоциации «Собрание». Кроме того, значительная часть мечетей и молельных домов в. в Подмосковье, выстроенных на частные деньги на земле частных лиц, также де-факто является в. Однако в силу отсутствия законодательного статуса у вакуфного имущества оно часто оформляется на частных лиц, а не на религиозные организации мусульман.

дило до сведения прихожан решение МВД и выдавало свою разрешающую резолюцию. Затем оно сообщало мутаваллиям о необходимости ежегодной отчетности по в. перед ОМДС, для чего пересылало им специальную приходно-расходную книгу. После совершения дарственной записи на жертвуемое имущество с утверждением у нотариуса в. начинал работать на нужды махалли. В годы советского режима с 1929 г. существование в. запрещалось. В совр. России законодательно ни на федеральном, ни на республиканским уровнях не было дано определение понятиям «вакуф» и «вакуфная собственность» в отличие от собственности монастырской. На совр. этапе восстановление в. должно прежде всего произойти через возвращение вакуфного имущества, конфискованного советским режимом. Наиболее актуально здесь возвращение недвижимости в городах, но возможна и передача капиталов и земельных обрабатываемых массивов. Лит.: Азаматов Д.Д. Из истории мусульманской благотворительности. Вакуфы на территории европейской части России и Сибири в кон. XIX – нач. XX вв.

– Уфа, 2000; Загидуллин И.К. Вакуфы в имперском правовом пространстве // Ислам и благотворительность.

– Казань, 2006; Салихов Р.Р. Татарская буржуазия России и трансформация традиционной мусульманской благотворительности во второй половине XIX – начале XX вв. // Ислам и благотворительность. – Казань, 2006; Хабутдинов А.Ю. Российские вакфы: традиции и пути развития // Рамазановские чтения. – Н. Новгород, 2006.

– № 1.

Валиди (Валидов) Ахмед-Заки Ахметшахович (в эмиграции Тоган Ахмед Зеки Велиди) (10.12.1890–26.7.1970) – историк, востоковед, тюрколог, публицист, политический и гос. деятель; татарин (по др. данным, башкир). Род. в д. Кузяново Стерлитамакского уезда Уфимской губ., учился в медресе. Участник I Всероссийского мусульманского съезда, на котором избран членом Всероссийского мусульманского совета (ВМС, Милли Шуро) и членом исполкома ВМС. Делегат Национального парламента (Миллет Меджлисе) мусульман тюрко-татар европейской России и Сибири (Уфа, ноябрь 1917 – январь 1918 гг.). Лидер башкирского движения, под его командованием башкирские войска воевали на стороне атамана А.И. Дутова, затем адмирала А.В. Колчака. С 1919 г. В. – на стороне советской власти; председатель Башкирского революционного комитета. В 1919–20 гг., находясь в Москве, встречался с В.И. Лениным, И.В. Сталиным и др. большевистскими руководителями. Член РКП(б). В июне 1920 г., добровольно оставив пост одного из руководителей Башкирской АССР, отправился в Туркестан, где присоединился к басмаческому движению и стал одним из его лидеров. В 1923 г. уехал в Европу. В 1927–32, 1939–44, 1948–70 гг. – профессор Стамбуль-

Р.С, А.Х., Р.Х.

Вакфы в Москве и Подмосковье. В свете сообщений о том, что в 1782 г. мечеть в Замоскворечье существовала во дворе переводчика Коллегии иностранных дел князя Сулмамита-мурзы Сименея, можно было бы предположить ее статус как в.; однако после кончины князя его наследник продал здание, что невозможно было бы сделать с вакуфным имуществом. В. являлось здание Исторической мечети, которое купец 1-й гильдии Назарбай Хошалов мог получить по наследству от отца Алибая Хушалова (будучи миллионером, он являлся также крупным меценатом, завещав потратить 322 тыс. рублей на «построение в Бухарии народного училища» и его содержание) или специально выкупил для мусульманской общины. Возможно, в. было и деревянное здание медресе при Исторической мечети, построенное в нач. 1870-х гг., однако достоверно такое можно утверждать только относительно ныне существующего каменного здания, построенного в 1915 г. Садеком Салиховичем Ерзиным. В. стало здание Соборной мечети, выстроенное на частной земле Хусаина Байбекова в 1904 г. купцом 1-й гильдии Салихом

38

А ского ун-та, профессор Боннского (1935–37) и Геттингенского (1938–39) ун-тов. Умер и похоронен в Стамбуле.

зерва; с 1985 г. – директор медучилища МПС. С 1990 г. – доверенный врач ЦК профсоюза работников ж/д транспорта и транспортных строителей; с 1992 г. до выхода на пенсию в 1999 г. был врачом в страховой компании. В 1994 г. зарегистрировал мусульманскую общину г. Звенигорода, председателем которой был избран. С нач. 1990-х гг. начал сбор средств на постройку мечети в Звенигороде, для чего вместе с членами своей семьи установил торговые связи с Казанью и открыл торговлю исламской литературой и сувенирами при дворе Соборной мечети Москвы, таким образом впервые создав систему регулярной и открытой торговли религиозной атрибутикой в столице (до того подобная торговля велась от случая к случаю). С июня 1999 г. начал работы по строительству мечети, ведшиеся главным образом на средства его семьи. После кончины в 1999 г. Ф.Г. Бетретдинова функции имама целиком перешли на В. 17.03.2000 г. в недостроенной мечети впервые провел намаз и совершил обряд жертвоприношения (курбан). Строительство мечети было завершено в 2005 г.; фактически мечеть является вакфом семьи Валиуллиных. Во многом активность мусульманской общины Звенигорода является его личной заслугой. В. ведет работу с войсковыми частями, пропагандирует здоровый образ жизни. Поддерживает регулярные контакты с городской администрацией, является членом попечительского совета городского краеведческого музея. В. регулярно освещает различные мусульманские мероприятия в прессе как городской, так и московской мусульманской.

С.И.

Валитов Абдулкадыр Абдулхакович (1946–80). Род. в Москве в религиозной семье выходцев из с. Зимнице (Зимище) Старокулаткинского р-на Ульяновской обл. Первичное религиозное образование получил в семье, а позже у А. Мустафина. В 1972–74 гг. учился в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре, после окончания которого заочно поступил в Ташкентский исламский ин-т. В 1975–80 гг. был председателем «двадцатки» (приходского совета) Соборной мечети Москвы в бытность А. Мустафина ее имамом. Старший брат Велитова Махмута Абдулхаковича. Согласно планам реконструкции города, в 1979 г. Московская Соборная мечеть, единственная в Центральной России, должна была быть снесена как мешавшая строительству спорткомплекса «Олимпийский». Кроме того, идеологическое наполнение Олимпиады-80 не допускало наличие мусульманской мечети бок о бок с объектом международного значения в стране победившего социализма. Она была даже исключена из планов города и не отмечалась на картах до 1985–87 гг. Для того чтобы отстоять мечеть, В. использовал фактор уважения к ветеранам войны и труда. Пожилые мусульмане, награжденные государственными наградами, писали письма в защиту мечети, посещали различные инстанции. Результат был достигнут – мечеть отстояли. В сентябре 1980 г. В. был убит. Тщательно организованное убийство расследовало КГБ СССР, но истинные виновные не были найдены. У В. остались вдова и три малолетних сына – Валитовы Исмаил 1973 г.р., Тагир 1976 г.р. и Ислам 1978 г.р.

Дм.М.

Василия Блаженного храм (офиц. назв. – собор Покрова Богородицы, что на Рву). Построен при митрополите Макарии в память покорения Казани в 1555–62 гг. на Красной площади; в 1588 г. устроена церковь Василия Блаженного, по имени которой неофициально называется и весь собор (официальное название напоминает о празднике Покрова Богоматери, т.к. именно в этот день, отмечавшийся 1 октября 1552 г., были взорваны стены Казани). По стилю представляет совершенно уникальный по своей структуре, непривычный для русского зодчества оригинальный памятник архитектуры. Летописную запись о нем «поставлен был храм… многими переводами» И.Е. Забелин поясняет так: «слово “перевод” в древнем художестве означало снимок, копию с какого-либо образца (оригинала)». Некоторые историки считают, что этот собор построен по образцу разрушенной при штурме Казани ее главной мечети. М. Худяков прямо называет его «венцом татарского влияния в русской архитектуре». По мнению М. Худякова, храм В.Б. больше всего напоминает разрушенную после

Дм.М.

Валиуллин Якуп Фатыхович – председатель и имам мусульманской общины Звенигорода. Род. в г. Звенигороде 5.02.1939 г. в семье выходцев из с. Новый Мастяк СтароКулаткинского р-на Ульяновской обл.; рос в большой религиозной семье, состоявшей из 8 детей. Религиозное воспитание получил в семье от матери, бабушки и деда по матери. После окончания школы работал в артели «Мединструмент» и учился в школе рабочей молодежи, после службы в армии в 1963 г. поступил в Московский стоматологический институт, который окончил в 1969 г. Работал спортивным врачом в Главном врачебно-санитарном управлении МПС и детско-юношеской спортивной школе олимпийского ре-

39

А ральные площади. – М., 1982; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991.

взятия Казани мечеть Кул-Шерифа с ее 8 минаретами, предание о которых было записано Ш. Марджани. Из других аналогий между В.Б. и казанской архитектурой историк указывает на отсутствие главного фасада, характерное для татарского зодчества, восточный характер куполов В.Б., любовь к полихромии, цветовую символику шатров. Строителем храма являлся архитектор Посник Яковлев, которому было поручено сооружение каменной крепости в покоренной Казани и который мог на месте ознакомиться с памятниками казанской архитектуры. Однако «в дело сооружения храма, кроме зодчих, входил ктото еще, и притом настолько, что руководящая идея принадлежала ему» (И. Грабарь). М. Худяков приходит к выводу о наличии глубокого внутреннего смысла в факте постройки собора с характером мусульманского зодчества в память о завоевании Казанского ханства. «Русское правительство отчетливо выразило идею подчинения татарского государства России, перенеся архитектуру главной мечети Казани в Москву, подобно тому как оно практиковало перенесение в столицу из присоединенных уделов всех местных святынь и реликвий… Правительство митрополита Макария создавало тем самым наглядную эмблему подчинения мусульманской страны христианской державе, как бы заставляло мусульманское искусство служить христианской религии, и тем осуществляло двойную, художественно-политическую идею слияния татарского Востока с Россией». Известна следующая попытка расшифровать имя В.Б., достоверных известий о котором не существует: «блаженный» в данном случае значит «юродивый»; греческое «Василий» – прямой перевод с русского «царь». Юродивым царем и был Иван IV (который де-факто и сам признавал это – напр., в 1571 г., когда он явился перед послами крымского хана Девлет-Гирея в заплатанной рогоже и назывался «Ивашкой»), в честь которого неофициально был назван собор. Следует заметить, что место, на котором был возведен собор В.Б., было выбрано явно не случайно: он находится прямо на пути, по которому в XIV–XV вв. представители ханов Золотой Орды проезжали из Замоскворечья (с Ордынской дороги через мост в районе Балчуга) в Ханский двор в Кремле через Фроловские (Спасские) ворота. Впоследствии, во второй пол. XV в., с этого же места ханские послы поворачивали в свое Татарское подворье в Китай-городе. Предположительно примерно в 200 м от будущего собора В.Б. в первой пол. XVI в. располагался Казанский посольский двор.

Д.Х.

Вахитов Муса Кабирович (1895–1938) – имам московской Соборной мечети с 1930 по 1936 г. Происходил из рода потомственных имамов с. Медяна ныне Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. Имамами 2-й соборной мечети с. Медяна последовательно были: с сер. XIX в. до 1880 г. – дед В., Сагидов (Сеитов) Абдел Вяхмят (Вахит); с 1880 г.

– отец, Вахитов Кябер (ок. 1850 г.р., учился в с.Тюнтяр Вятской губ. и Казанском Азимовском училище); в нач. XX в. – брат В., (Каберов) Абдулла (?–1937). Др. родственники В. также были имамами: родной дядя В., Алям (1860 г.р., арестован и расстрелян 16.12.1937), проживавший в фамильном доме в Медянах с семьей В., не был утвержденным имамом, но считался народным муллой (возможно, позднее был муллой в соседнем с. Пошатово); старший брат, Каберов Фатех (Вахитов Фатех Кабирович, 1890–1937), обучавшийся в казанском Якуповском магометанском училище, являлся имамом 5-й соборной мечети с. Медяна с 1909 г., арестован и расстрелян 9.11.1937. Можно предположить, что В., информации о котором почти не сохранилось, по стопам отца и старшего брата обучался в одном из медресе Казани. В 1930 г. В. сменил на посту имама Соборной мечети Москвы Г. Сулеймани, который руководил религиозной жизнью мечети более года после ареста А. Фаттахетдинова в 1928 г. Вероятно, еще до начала работы имамом-хатыбом В. являлся муэдзином в этой мечети: в одном из документов руководителем мечети назван «муэдзин Муса Хазрат». В условиях раскола мусульманских общин, инспирируемого властями, по поводу поддержки К. Тарджемани или А. Расули на пост муфтия ЦДУМ, В. наряду с руководством Исторической мечети Москвы официально поддержал последнего; его подпись стоит под приветственной телеграммой в адрес А. Расули по случаю его избрания новым муфтием после смерти Р. Фахретдина в апреле 1936 г. Однако при изучении судеб родственников В. видно, что оба брата и дядя В. были арестованы почти одновременно, в октябре – ноябре, в год Большого террора. Очевидно, что их семья стала жертвой фальсифицированного «дела о заговоре руководителей ЦДУМ», по которому только на Нижегородчине было репрессировано почти 80 имамов, в Татарской и Башкирской АССР – ок. 700 имамов. Столичную мусульманскую общину «дело ЦДУМ» охватило еще раньше: в 1936 г. было арестовано более 20 столичных знакомых К. Тарджемани, в т.ч. имам Исторической мечети А. Шамсутдинов. Чуть позже

Лит.: Грабарь И.Э. История русского искусства. Т.

3–5. – М., 1909–1916; Забелин И.Е. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. – М., 1900; Памятники архитектуры Москвы: Кремль. Китай-город. Цент-

40

А ных учреждений» (М., 2006) – издание Московского исламского университета (МИУ). Автор – ректор МИУ арабист М. Муртазин. Книга является учебным пособием для студентов и учащихся религиозных и светских учебных заведений, интересующихся историей и толкованием Корана. В книге излагаются краткая история ниспослания Корана, основные положения традиционных коранических наук и история мусульманской экзегетики – тафсира.

был арестован Г. Сулеймани, а в апреле 1937 г. – В. Он был приговорен к 5 годам исправительно-трудовых лагерей, однако скончался в заключении в 1938 г.; точное место гибели неизвестно. После его ареста мечеть возглавил Х. Насриддинов. Лит.: ГАУО, ф. 76, оп. 7, д. 591, л. 47; ф. 88, оп. 5, д.

314, л. 43 об. 44; ГОПАНО, ф. 1, оп. 1, д. 5569, л. 30 об.; ЦАНО № 2 (Арзамас), ф. Р-150, оп. 1-а, д. 22, лл. 2, 14, 20; Ислам на Нижегородчине. Энциклопедический словарь.

– Н. Новгород, 2007; Сенюткин С.Б., Идрисов У.Ю., Сенюткина О.Н., Гусева Ю.Н. История исламских общин Нижегородской области. – Н. Новгород, 1998, с. 235; Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы)/ Архив наследия, 2004, с. 179–226; http://www.memo.ru/history/arkiv/op1012.htm#op1-732 (сайт общества «Мемориал»).

Векилов Мустафа бек Надир оглы (1892 ?, с. Верхний Салаглы Елизаветпольской губ.

– 1965) – политич. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та (1915), работал помощником присяжного поверенного. После Февральской революции 1917 г. активно участвовал в политич. жизни, участник I Всероссийского мусульманского съезда в Москве, член Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро). На I съезде азербайджанской партии «Мусават» (октябрь 1917) избран членом ЦК. В 1918–20 гг. – член Закавказского сейма и парламента Азербайджанской Демократической Республики, в 1918 г. – на различных правительст­венных должностях, с февраля 1920 г. – министр внутренних дел. После установления советской власти в Азербайджане (1920) выехал в Тифлис, а затем в Турцию.

О.С., Д.Х.

Вахитов Мулланур Муллазянович (10.8.1885–19.8.1918) – политический и гос. деятель; татарин. Род. в Казани. Участник революции 1905–07 гг. Учился в Петербургском политехническом (1907–10) и Психоневрологическом (1911–16) ин-тах. После февральской революции 1917 г. – один из организаторов и руководителей Мусульманского социалистического комитета, редактор газеты «Кызыл байрак» («Красное знамя»), депутат Всероссийского Учредительного собрания. После октябрьской революции 1917 г. согласно подписанному В.И. Лениным и И.В. Сталиным 17.01.1918 г. декрету о создании Комиссариата по делам мусульман Внутренней России стал его первым председателем. В.

– член коллегии Наркомнаца РСФСР, председатель Центральной мусульманской военной коллегии. Руководил формированием мусульманских частей Красной армии.

22 марта 1918 г. вместе с И.В. Сталиным подписал «Положение о Татаро-Башкирской Советской Республике». 16 апреля 1918 г. подписал постановление об упразднении Московского мусульманского народного комитета, который возглавлял Г. Исхаки. 25 апреля 1918 г. вместе со Сталиным подписал постановление о передаче всего имущества, капиталов, документов и по­мещений этой организации ведомству Вахитова. С июля 1918 г. – чрезвычайный комиссар по продовольствию в Поволжье. В августе 1918 г. возглавил 2-й татаро-башкирский батальон и принял участие в обороне Казани, находился на подпольной работе. Расстрелян белогвардейцами в Казани.

С.И.

Велитов Махмут Абдулхакович – имам. Род. 7.09.1951 г. в Москве в религиозной семье выходцев из с. Зимнице (Зимище) Старокулаткинского р-на Ульяновской обл. Первичное религиозное образование получил в семье, а позже у Ахметзяна Мустафина. Брат Валитова Абдулкадыра Абдулхаковича. В 1971–72, а также в 1974–75 гг. учился в медресе «Мири-Араб» в Бухаре, после окончания поступил в Ташкентский исламский ин-т, который окончил в 1979 г. В 1972–74 гг. служил в Советской армии. В 1980–86 гг. работал имамом Новосибирска. В 1986 г. вернулся в Москву, где работал в Соборной мечети. В 1988 г. явился одним из организаторов Религиозной организации мусульман (РОМ) Замоскворецкого р-на столицы, в 1990 г. переименованной в РОМ «Байт-Аллах», целью которой был возврат мусульманам здания Исторической мечети. После решения суда о передаче здания мечети в пользу РОМ «Байт-Аллах» в 1991 г. В. уходит из Соборной мечети. В 1991–99 гг. – имам Исторической мечети Москвы. С 1993 г.

– председатель ДУМ «Ассоциация мечетей». В. – первый имам в Москве, начавший проводить хутбу на русском яз. (с 1993 г.). Ему принадлежит немалая заслуга в том, что за Исторической мечетью с 1993 г. закрепилась

С.И.

«Введение в коранические науки: учебное пособие для исламских образователь-

41

А репутация «самой демократической мечети Москвы» (единственная мечеть, открытая на все 5 намазов; первая мечеть, где был разрешен и’тикяф с 1993 г.; в этой мечети базировались как различные суфийские тарикаты, так и саляфитские кружки, а также члены «Таблиг ад-да’ава»; и т.д.). В 1994 г. В. выезжал в Пакистан на три недели по приглашению общества «Таблиг адда’ава». В 1994 г. В. обучался на трехмесячных курсах в Медине (Саудовская Аравия). В 1995 г. В. первым из российских имамов принимал участие в Хасанийских чтениях в Рабате (Марокко). В 1996 г. В. участвовал в праздновании Мавлид ан-Наби в Юго-Восточной Азии по приглашению посольства Малайзии. В 1996 г. группой лиц, инспирируемых А.В. Ниязовым, была предпринята попытка устранения В. с занимаемой должности. В 1999 г. в результате очередной попытки В. был удален из Исторической мечети. В настоящее время является имамом РОМ «Байт-Аллах» и председателем совета РОМ «Ярдям» (см.: мечеть «Ярдям»). Женат, имеет 6 детей и 8 внуков.

именовался Московский Кремль в татарскоязычных посланиях Посольского приказа и мемуарах иностранцев XVII в. (см. Кремль, версия о восточном происхождении топонима). Неудовлетворительны гипотезы происхождения первой части топонима «Китайгород» от диал. «кита» (связка жердей, применявшихся при строительстве укреплений) или путем отсылки к неведомым монгольским («внутренняя крепость») и тюркским («крепость, укрепленное место вообще») словам. Версию о родстве московского Китай-города с киевским Китаевым урочищем следует признать слабой в связи с огромной временной лакуной между образованием киевского топонима (XII в.), четко привязанного к языческому или половецкому имени князя Андрея Боголюбского – Китай, и появлением изучаемого топонима (нач. XVI в.). Не находят подтверждения три доминирующие гипотезы происхождения слова «Арбат» (также «Арабат, Орбат»). Все три возводят топоним к восточным лексемам: а) от араб. «рабад» («пригород, предместье»); б) от татар. «арба» («повозка») – эта гипотеза откровенно слабая; в) от араб. «рибат, рабат» («гостиница, постоялый двор на дороге»); есть еще славянская версия от «горбат», но специалисты всерьез ее не рассматривают. Версия в) считается самой обоснованной – слово «рабат, рибат» попало в Москву от мусульман, останавливавшихся в специально построенных постоялых дворах или гостиницах в этой части города. М.Н. Тихомиров по этому поводу делает специальное пояснение, что речь идет о мусульманах из Средней Азии, которые якобы никогда не селились в Москве вместе с татарами из Крыма, а жили отдельно. Действительность такова: во-первых, арабские слова могли попасть в Москву исключительно через посредничество татар или (что допустимо, но менее вероятно) выходцев из Средней Азии – бухарцев, персов (см. Иранцы), таджиков; во всех этих случаях арабское эмфатическое «д» в слове «рабад» из первой версии обязательно превратилось бы в «з». Во-вторых, ни в татарском, ни в других тюркских яз. нет слова «рабат» из третьей версии; это арабское заимствование есть только в персидском, – почему М.Н. Тихомиров и вынужден указывать на выходцев из Средней Азии, только они как раз всегда и прибывали в Москву, и поселялись здесь совместно с тюрками: ногаями, татарами, узбеками (ссылка на крымских татар вообще неуместна: они заезжали в Москву по Серпуховской дороге, и у них имелись собственные подворья в Москве – Крымский двор с XVI в., а до этого предположительно – внутри Кремля). Наконец, и это главное: подробное исследование истоков мусульман Москвы и их истории показывает, что Арбат – одно из немногих мест

Дм.М.

Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы. Развитие Москвы после монгольского нашествия протекало в сложных и не вполне выясненных наукой условиях. Данные археологии свидетельствуют, что существующая планировка центра Москвы сложилась после возведения стен Кремля в 1485–95 гг., в то время как предшествовавшая ей не сохранилась. Ниже будет представлена версия происхождения сохранившейся топографии города на основе исследования истории развития Москвы и сопоставительного анализа топонимики таких ее древнейших частей, как Кремль, Китай-город и Арбат.

1. Критика существующих версий происхождения топонимов Кремль, Китай-город и Арбат. Происхождение этих древних и важных топонимов Москвы до сих пор не имеет внятного объяснения. Не выдерживают критики «греческая» (от греч. «кремнос» – крутизна, крутая гора») и «хвойно-сосновая» (от диал. «кремь» – «крепкий и крупный строевой лес», или «кремлевик» – «хвойный лес по моховому болоту») версии соотв. А.М. Кубарева и В.И. Даля – И.Е. Забелина происхождения слова «Кремль» (подробнее см. в работе Г.П. Смолицкой). Хотя у Г.П. Смолицкой отмечается более реальное значение этого слова как «внутренняя крепость, крепость внутри города», ее генезис «Кремля» от славянских «крома, кромка, кромина, кромища» выглядит более искусственным по сравнению с тюркской основой «крым, кырым, корым» в том же значении, тем более что именно так

42

А в российской столице (в отличие от Кремля, Китай-города, районов к северу от Кремля и Замоскворечья), где они не селились никогда вплоть до кон. XIX в.

2. Подражательный символизм в мифологии статуса Москвы и его воздействие на топографию. В средневековом менталитете весь мир воспринимался как мир символов, обретая истинную реальность через призму и в виде символов; такое мировоззрение породило целые отрасли исторической науки, расшифровывающие символику – геральдику, сфрагистику, вексиллологию и др. Москва, будучи столицей относительно небольшого и молодого государства, в разные периоды так или иначе пыталась поднять свой реальный статус в виде мифологем, призванных обеспечить ее древность, легитимность в отношении старинных империй, богоизбранность и вселенскость (см. Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей) – таковы известные концепции третьего Рима XVI–XVII вв. и Нового Иерусалима XVII в. Это нашло отражение и в разъяснении сложившейся топографии города (семь холмов – по образцу Рима), и в создании новой топографии (по образцу Иерусалима). Последнее было реализовано только в Подмосковье патриархом Никоном, но задумывалось и в Кремле Б. Годуновым, который планировал отстроить копию гроба Господня и т.д. Естественно предположить, что и в основе старинной, не объяснимой пока топографии и топонимики XIV–XV вв. лежало такое же стремление подражать известному в то время имперскому центру путем условного переноса-воссоздания его основных топографических объектов в Москве.

3. Начало возвышения Москвы. «Подъем Москвы как центра новой России, а в дальнейшем – могучей Российской империи начался в монгольский период» (Г.В. Вернадский); «Москва обязана своим величием ханам» (Н.М. Карамзин). Одной из многочисленных причин возвышения Москвы являлась «последовательная, неизменная политика сотрудничества с ханом» (М.Я. Геллер). Такой вектор развития Москвы был заложен самим Александром Невским, как это следует из беспристрастного анализа исторических данных, в то время как основу для становления независимого Московского государства заложили сын и внук Александра Невского – первые московские князья Даниил Александрович (родился за 2 года до смерти отца и был воспитан родным братом Невского тверским князем Ярославом) и Иван Данилович Калита. Согласно нашей версии, Александр Невский в XIII в. заложил, а его потомки впоследствии реализовали в Москве идею имперской столицы того времени, что и выразилось в виртуальном «переносе» из этой столицы в Москву ее основных топографических объектов. Историки отмечают, что

личная харизма Александра Ярославовича («яко солнце Русской земли»), выдающегося государственного деятеля своей эпохи, к моменту его смерти была столь великой и довлеющей над его родственниками и потомками, что никто из них не смел подвергнуть ни малейшему сомнению основные политические линии развития Владимирской Руси, заложенные им – ни во внутренней политике, ни в отношениях с Западом или с татарами. «Александр Невский – не просто родоначальник династии, но человек, на которого равнялись… идеал московских князей» («Герб и флаг России…», с. 75); так, именно символика всадника с печатей Невского легла в основу герба московских князей.

4. Александр Невский в имперской столице. Изменившиеся после нашествия Батыя геополитические условия заставили русских князей ездить за получениями ярлыков на княжение в Орду; при этом до второй пол.

XIII в. реальных центров силы для Руси было два – столица Золотой Орды Сарай и столица Монгольской империи Каракорум. Золотая Орда по отношению к Каракоруму выступает в подчиненном положении; это испытали на себе и отец Невского, и он сам с братьями. Оставшийся старшим среди владимиросуздальских князей Ярослав Всеволодович первым поехал в Орду в 1243 г.; в течение следующего десятилетия русские князья совершили не менее 19 поездок к монгольским ханам, в т.ч. 4 раза в столицу Монголии – Каракорум. Там регентшей престола в ставке великого хана Гуюка, враждовавшего с Батыем, великий князь Ярослав был отравлен. Только после смерти Гуюка Батый, благоволивший к Александру Невскому, отправил его в Каракорум. Поездка Невского и его брата состоялась в кон. 1248 – первой пол. 1249 гг.; в имперской столице оба князя пробыли несколько месяцев, что являлось обычным для поездок в Орду. Процитируем В.Л. Егорова: «Стечение многих благоприятных для обоих князей обстоятельств и привело к несколько неожиданному исходу этой поездки. Пожалуй, за всю историю русско-ордынских отношений на протяжении XIII–XIV вв. не было более впечатляющего, удачного и желанного результата, которого добились сразу два князя при минимальных материальных затратах и политических уступках. Александр Ярославич получил в Каракоруме ярлык на великое Киевское княжение и владение всей русской землей. Его младший брат Андрей также получил ярлык – на великое Владимирское княжение… Поездка Александра Ярославича в Золотую Орду, а затем в Монголию (около 7000 км в одну сторону) наложила глубокий отпечаток на его мнение о силе и мощи Монгольской империи, покорившей такие пространства с многочисленным населением. Князь вернулся из столь длительного путе-

43

А шествия не просто человеком умудренным и более опытным, но и более жестким правителем, составившим себе стратегическую линию взаимоотношений с монголами на годы вперед. Возвращение из Монголии стало рубежом в деятельности князя-воителя; теперь первостепенное место в его политике занимает не война, а дипломатия».

5. Планировка имперской столицы XIII в. Монгольские ханы относились к градостроительству как к искусству: столица великого государства, Каракорум застраивался строго по плану. Дворцы знати, дома, улицы, оросительные и обогревающие системы – все красноречиво свидетельствует о том, что монгольские властители рассчитывали на века, как и полагается в имперской идеологии, где правитель представляет на земле божественную власть. Согласно двуязычным монголо-китайским надписям из развалин Каракорума, а также по сведениям китайских летописей, Каракорум был основан Чингисханом в 1220 г. Столица была связана с империей многочисленными сухопутными и водными путями по рекам; подступы к городу были защищены водными потоками рек и гигантским земляным валом протяженностью ок. 550 км. Во время правления Угэдэя в столице были произведены значительные улучшения и постройки (1235 г.), выстроен великолепный ханский дворец, город обнесен крепостной стеной. С ханским дворцом часто ассоциировались и сам город Каракорум (монг. ХараХорум, кит. – Ho-lin), и расшифровка его названия (тюркского) – «черная крепость». Наиболее подробное описание Каракорума дал фламандский монах-францисканец Гильом де Рубрук, посетивший этот город во времена его наибольшего расцвета в 1253–55 гг. Ученые предполагают, что население Каракорума составляло примерно 30 тыс. чел.; судя по описанию Рубрука, город был не очень большой. В то же время Рубрук неоднократно отмечает многонациональный и многоконфессиональный характер населения столицы: «Там находятся двенадцать кумирен различных народов, две мечети, в которых провозглашают закон Магомета, и одна христианская церковь на краю города». Он видел там большое число христиан: «венгерцев, аланов, русских, георгианов и армян»; неоднократно встречался с несторианами, отмечал наличие немцев и монахов из Иерусалима. Далее, «там был один старик священник из секты югуров, которые признают единого Бога, а все же изготовляют идолов»; «я видел там посла балдахского калифа [Балдах – средневековое название Багдада]; этот посол приказывал носить себя по двору на носилках между двух лошаков»; «видел послов одного индийского султана, которые привели 8 леопардов и 10 борзых собак»; «видел там также послов турецкого султана, которые принесли хану цен-

ные дары». То, что видел Рубрук, видели и русские князья за 4 года до фламандца – и это, безусловно, должно было поразить их воображение. Не просто о веротерпимости монголов и о величии их столицы, но и о целых кварталах, образованных по национально-религиозному признаку, многократно должны были пересказывать друг другу потомки Александра Невского со слов своего харизматичного предка. Этих кварталов как минимум два, на что указывает Рубрук: «Там имеются два квартала: один – сарацин, в котором бывает базар, и многие купцы стекаются туда из-за двора, который постоянно находится вблизи него, и из-за обилия послов; другой квартал – катайев, которые все ремесленники». Обратим внимание и на описание одной особенности топографии ханского дворца: «В Каракоруме… имеется рядом с городскими стенами большой двор, обнесенный кирпичною стеною, как окружают у нас монашеские обители. Там помещается большой дворец» – т.е. дворец не просто стоял в открытой местности, а находился во внутренней крепости. Катайи, о которых пишет Рубрук, могли быть и собственно китайцами (ханьцами), и чжурдженями, которые господствовали до монголов в Северном Китае, но скорее всего – кара-китаями (цидань, кидани); последние представляли собой народ монгольского происхождения, обитавший в Южной Маньчжурии, вытесненный в XII в. чжурдженями в Синцьзян и основавший там свое государство. Под сарацинами могли подразумеваться хорезмийцы; персы; подданные султана Алеппского (согласно прим. А.И. Малеину к тексту Плано Карпини) – т.е. арабы; или же мусульмане вообще, как их называет Плано Карпини. Для нас в понимании версии образования старинных топонимов Москвы важны не частности, а то общее, что вынесли из поездки в Каракорум русские князья (как и западные путешественники): имперская столица состояла как минимум из 3 главных частей (с «дворцами придворных секретарей» вокруг них или между ними): внутренняя крепость («корум») с ханским дворцом, китайский и сарацинский кварталы. Последний, с учетом наличия арабского населения в Каракоруме и при ассоциативной привязке мусульманства к арабам, был воспринят самими князьями или их родственниками на Руси как «арабский квартал». Можно попытаться соотнести указанные кварталы со сторонами света относительно центра города. Так, Рубрук въехал в столицу «через середину квартала сарацин». Логично предположить, что данный квартал лежал на западе города, откуда и заехали европейцы. Китайский квартал, с точки зрения наших географических представлений, логичнее всего разместить на востоке или юго-востоке

44

А 7. Трехчастная топография Москвы; Ак-Корум. Некоторые архитекторы предполагают, что в планировку древнейшей части Москвы изначально был заложен принцип линейного развития (А. Гутнов, В. Глазычев). Это полностью соответствовало бы монгольскому образцу, но потомки Александра Невского развивали Москву согласно имевшимся географическим реалиям. Однако их представления о величии города так или иначе базировались на сведениях об имперской столице, увиденной великим князем и пришедшей в упадок сразу после его смерти; эти сведения должны были из поколения в поколение передавать ближайшие родственники Невского. Так, Великий посад к востоку от детинца стал укрепленным аналогом китайского квартала в Каракоруме и получил со временем название «Китайского города», а расположенное к западу неукрепленное предместье не позже XV в. получило именование Арбат по аналогии с кварталом сарацинов в бывшей имперской столице. Таким образом, московские князья не только воплощали в жизнь чуждую, но престижную и полную символизма топонимику, но и фактически корректировали топографию в соответствии с планировкой «Черного Корума». Время появления данных топонимов в Москве совпадает с перенесением на Русь и др. ордынских имен и процедур, что означало преемственность Московского государства от Золотой Орды (см. Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения). Одним из главных действий в создание аналога и одновременно антитезы Каракорума (который воспринимался на Руси хоть и с пиететом, но в негативном ключе) стало возведение при правнуке Даниила Александровича, Дмитрии Донском, белокаменного (!) кремля. Очевидно, фортификационное укрепление Москвы в условиях нарастающей угрозы со стороны Литвы делалось с санкции ханского двора в Сарае (подробнее см. Кутафья башня, версия о восточном происхождении топонима). Однако одновременно московские правители заложили в строительство идею противовеса Орде, чтобы при прочтении этого символизма по-тюркски ни у кого не возникало сомнений: отныне Ак-Корум (татар. «Белый Корум, Белая крепость») становится преемником ушедшего в небытие Каракорума, переняв у него виртуальный статус имперской столицы.

монгольской столицы.

6. Перенос-воссоздание топографии Каракорума в др. городах. Пятый и последний великий хан Монгольской империи Хубилай уже в 1260 г. перенес столицу из Каракорума сначала в г. Кайпин, а затем выстроил новую столицу рядом с Чжунду (столицей династии Цзинь), получившую название по-китайски Дайду («главный город»), или по-тюркски Хан-Балык («ханский домен», «царское владение») – совр. Пекин. Хан-Балык имел квадратную планировку и был устроен по принципу трехчастного города: «Внутренний» («Маньчжурский», или «Татарский») город, внутри него – Запретный город (с резиденцией хана – императора) и по соседству с первым – «Внешний», или «Китайский» город. «Арабского города» мы здесь не найдем, но при этом мусульмане изначально имели свой отдельный квартал: так, хотя мечеть Niu Jie во «Внутреннем» городе к юго-востоку от резиденции императора датируется 1362 г., в ней сохранились две колонны от 1280–83 гг. О сходстве «стен кремлей Хан-Балыка и Москвы» писал Э. Хара-Даван, имея в виду Запретный город в Пекине; между двумя крепостями есть и другие аналоги – прежде всего в хронологии (и тот, и другой построены в окончательном виде в XV в.), хотя различий в силу естественных причин больше. Золотоордынская столица Сарай также должна была претендовать на статус, равный Каракоруму. В 1333 г. здесь побывал арабский путешественник Ибн Батута, который застал огромных размеров город с широкими улицами, населенный разными народами: монголами, асами, кипчаками, черкесами, русскими и византийцами, причем каждый из этих народов жил в отдельной части города. Известно, что «планировка Сарая являлась усадебной, и каждая из аристократических усадеб образовывала целый квартал; …она сходна со структурой монгольских городов Центральной и Северной Азии (Кара-Корум и др.)» (В.Г. Рудаков). Вероятно, татарское название первой столицы Крымского юрта Эски Къырым (Старый Крым, до первой пол. XIII в. – Солхат), от которого возникло наименование полуострова и всего ханства, также объясняется «переносом» в него имперской столицы. В литературе можно встретить сведения относительно др. городов Центральной Азии, Закавказья, Ближнего Востока и даже Западной Сибири монгольской эпохи, построенных по принципу трехчастной структуры из внутренней, внешней частей и крепости внутри. После вхождения Руси в состав Монгольской империи русские города также заимствовали эту планировку, состоявшую здесь из детинца (крепости), подгородья (укрепленный посад – аналог «Внутреннего» города), и пригорода, или окольного города (неукрепленный посад – аналог «Внешнего» города).

Лит.: Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и флаг России. X–XX века.

– М., 1997; Бартольд В.В. Очерки истории Семиречья.

– Фрунзе, 1943; Бушаков В.А. Как возникло название города и страны Крым // Къасевет, 1991, № 1/21; Вернадский Г.В. История России: Монголы и Русь. – М., 2000; Геллер М.Я. История Российской империи. – М., 1997; Горелик М., Мертин Р.-П. Империя Чингисхана // Гео. – М., 2003,

45

А № 1; Гутнов А., Глазычев В.. Мир архитектуры. Лицо города. – М., 1990; Две крепости, два мира: Запретный город в Пекине и Кремль в Москве // Радио «Эхо Москвы», 28.04.2007 – http://www.echo.msk.ru/programs/ kremlin/51349/; Егоров В.Л. Александр Невский и Золотая Орда // Александр Невский и история России. Материалы научно-практической конференции. – Новгород, 1996; Забелин И.Е. История города Москвы. – М., 1905 / репринт. изд.: М., 1990; История Москвы с древнейших времен до наших дней. – М., 1997; Каракорум, столица империи Чингисхана // Татарский мир, № 21, 2004; Карамзин Н.М. История государства Российского. – Калуга, 1993; Лавров С.В. Несколько штрихов к международному портрету Москвы // Международная жизнь, № 9–10, 2006; Москва. Энциклопедия. – М., 1997; Московский Кремль как Новый Иерусалим // Радио «Эхо Москвы», 8.07.2006 – http://www.echo.msk.ru/programs/kremlin/44708/; Плано Карпини И. де. История монголов // Путешествия в восточные страны. – М., 1997; Рубрук Г. де. Путешествие в восточные страны // Путешествия в восточные страны. – М., 1997; Рудаков В.Г. Селитренное городище: хронология и топография // Автореферат дисс. … к.и.н.

– М.: Кафедра археологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007; Смолицкая Г.П. Названия московских улиц. – М., 1998; Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. – СПб., 1884; Тихомиров М.Н. Средневековая Москва. – М., 1997; Фаизов С.Ф. Восточные реликты в топонимике Московского Кремля // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003, с. 65–66; ХараДаван Э.Д. Чингисхан как полководец и его наследие.

– Алма-Ата, 1992; The Mosque. History, Architectural Development & Regional Diversity. – Thames and Hudson Ltd, London, 1994.

г. Перевод А. Минияновой («Весы деяний», «Наставление сыну»), А. Сагадеева («Книга, избавляющая от заблуждений»). Р.М.

Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей. Как отмечает С.Ф. Фаизов, еще в 1561 г. константинопольский патриарх объя­вил Ивана IV «царем и государем православных христиан всей Все­ленной с Востока до Запада и до Океана», однако в своей титулатуре Иван Васильевич оставил за собой только некую Северную страну. Этот неопределенный географический объект встречается в царском титуле с 1557 г., и уже через несколько лет данный элемент титула оспаривался литовскими дипломатами. В крымские и турецкие грамоты до 1655 г. Северную страну не вписы­вали. Впервые страны света были включены в титулатуру царя в пос­ланиях первым лицам Крымского ханства от 1655 г.: «Божиею милостью от великого государя, ца­ря и великого князя Алексея Михайловича, Всеа Великия и Малыя, и Белыя Росии самодержца и многих государств и земель восточных и западных, и северных отчича и дедича, и облаадателя...». Т.о., в титул царя оказались вписаны неназванные страны востока, запада и севера. Такие претензии московского престола на обладание почти всей Вселенной вызвали резкие протесты представителей крым­ского правительства: «...Бутто, де, государь их всем светом владеет. А на востоке и на западе, и на севере и оприч их есть многие государства». Возмущенный ответ хана Мухам­меда IV поступил в Москву в нач. 1656 г.: «В Вашей грамоте написано не против прежнего… И та­ кие непристойные титлы предки Ваши никто не писывали. Где Москва, где восток, где запад? Меж востоку и западу мало ли великих государей и государств. Мочно было то знать и такие слова не писать, всей Все­ленной отчичам и дедичам и облаадателем пишетеся, и так лживо и непристойно писать, и непригоже. Мусюлманские и крестьянские госу­дари, иных вер никоторые государи так себя писать не могут». Основной формальный источник нового титула Алексея Михайловича находился в статусной номинации 4 православных патриархов как вселенских. Исключительное образцовое значение для московских властителей имел «весь Восток» титула антиохийского патриарха. Второй по значению источник – прецедент вселенскости по ордынскому образцу, существовавший в практике канцелярий Крым­ского ханства (в титул хана включались запад и восток, или «правая и левая рука» – оn kоl, sоl коl). Подобное символическое деление мира на «правую и левую руки» было

Д.Х.

«Весы деяний» (М., 2004) – сборник трудов Абу Хамида аль-Газали (1058–1111), в основу которого положена одноименная книга, считающаяся мусульманской энциклопедией внутреннего мира человека. Автор, один из крупнейших теологов ислама, предстает в ней как глубокий психолог, исследователь духовной стороны человеческих душ. В книге анализируются потаенные мотивы поступков верующего, продиктованные особенностями характера и влиянием социальной среды, а также вскрывается духовная, сакральная составляющая человеческой сущности. В данном труде аль-Газали дает рекомендации духовной самодиагностики для всех находящихся в духовных поисках. В сборнике также представлены работы аль-Газали: «Наставление сыну», в которой автор дает анализ процесса образования и важности избегания бесполезного «мудрствования» и «знания ради знания»; «Книга, избавляющая от заблуждений» – результат многолетних личных духовно-философских исканий автора. Адресована специалистам, профессионально занимающимся вопросами ислама и суфизма, а также всем, кто интересуется различными аспектами мусульманского вероучения. Книга вышла в изд. доме «Ансар» в 2004

46

А характерно для всех известных тюркских государств Евразии – Тюркского, Аварского, Хазарского каганата, Великой Булгарии, Золотой Орды и др. Восток и запад титула Алексея Михайловича – отражение вселенскости титула поздних Чингизидов. Однако на этот источник вселенского титула царя не могли сослаться в своей полемике ни Москва, ни Бахчисарай. Мухаммед-Гирей, будучи крайне набожным мусульманином, отказался от этого элемента в своем титуле, поминая аяты Корана: «Аллаху принадлежат и восток, и запад, и куда бы вы ни обратились, там лик Аллаха» (2:115), «Аллаху принадлежат и восток, и за­пад» (2:142) и др. Но хан не мог сослаться на свой пример: это могло быть истолковано российской стороной как дополнительное основание в пользу нового титула царя. Но и Алексей Михайлович никак не желал припоминать хану титулатуру его предков: это означало бы легализацию преемственности от самого Крыма и общих с Крымом корней. В сер. XVII в. перенесение ордынских имен и процедур не могло быть предметом всеми одобряе­мого публичного действия, как это было в кон. XV в., когда в Москву перенесли двуглавого орла с ордынских монет, или в сер. XVI в., когда перенесли титул «царя» (см. Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения). Дипло­матическое противостояние двух государств в условиях резкого изменения обстановки в регионе (вследствие Переяславской рады 1654 г.) перера­стает в военный конфликт; в 1654–57 гг. военные действия Крыма и Москвы велись неофициально и сочетались с «братской» перепиской царя и хана. В 1657 г. конфликтная ситуация достигла пика в связи с убийствами посланников обеих сторон (см. в статье Крымский двор). В 1658–81 гг. последовала русско-крымская война, и к 1670 г. оспаривавшаяся формула в царском титуле была признана ханом Адиль-Гиреем с ог­раничительным уточнением: «отчич... христиан Востока, Запада и Севера».

ман. Представлена исламская литература и периодические издания (газеты, журналы), косметическая и парфюмерная продукция, товары личной гигиены, в полной мере соответствующие нормам ислама, видеофильмы, принадлежности для совершения намаза, различные сувениры и т.д. Доставка товаров осуществляется наложенным платежом по всей России, а также по миру на основе стопроц. предоплаты. Потребность в В.б. обусловлена тем, что огромное количество последователей ислама в нашей стране до сих пор испытывают значительные затруднения в приобретении вещей, которые необходимы как в повседневной жизни, так и в религиозной практике. До сих пор в некоторых регионах России приобрести исламскую литературу и атрибутику, кроме как через Интернет, невозможно. Р.М.

Временное центральное организационное бюро мусульманок России – создано по решению Всероссийского съезда мусульманских женщин, состоявшегося в Казани 24–27 апреля 1917 г. Женский съезд ставил перед собой задачу обсудить наиболее важные проблемы, представленные на рассмотрение I Всероссийского мусульманского съезда в мае 1917 г. В состав бюро вошли Г. Асфандиярова, Д. Булгакова, московская поэтесса и активная участница женского движения в столице Захида Бурнашева, Р. Чанышева-Султангалиева, С. Якубова. Они же были избраны (наряду с др.) представительницами мусульманок для московского Всероссийского съезда. Бюро находилось в Москве в Доме Асадуллаева, оказывало ощутимое влияние на процессы, происходившие в регионах, но было ограничено денежными и кадровыми ресурсами. Акцент работы был сделан на разработке документов, имеющих общее организационное значение. В октябре 1917 г. бюро было переведено в Казань. Председателем бюро являлась Салима Якубова, выпускница Высших педагогических курсов в Санкт-Петербурге.

Лит.: Фаизов С.Ф. «Где Москва, где восток, где запад?»: географическая полемика между крымским ханом Мухаммедом IV и царем Алексеем Михайловичем в 1655–58 гг. // Украпна та Россiя: проблеми политичних i соцiокультурних вiдносин. Збiрник наукових праць.

– Кипв, 2003.

С.И.

«Все об Исламе» – газета. Выходила в Москве с января 2003 по январь 2004 г. Направленность издания – общемусульманская. Владелец – ООО «Медиаомапол», учредителями которого являлись депутат Госдумы дагестанского происхождения Г. Омаров и А.-В. Полосин (главный редактор). Ведущие сотрудники – И. Мухамеджанов (зам. главного редактора, позже корреспондент), В. Емельянов, к.филос.н. И.Насыров, О. Джемаль, Р. Амиров. Одним из наиболее ярких моментов

Д.Х.

«Восточный базар» – первый в России исламский интернет-магазин, один из считанных профессиональных проектов такого рода в стране. Расположен на сайте Ислам. Ру по адресу: http://www.islam.ru/shop/. Начал работу в 2002 г. В ассортименте В.б. – полный набор товаров религиозной направленности для мусуль-

47

А была кампания по поводу захоронения головы Хаджи-Мурата, хранящейся в Кунсткамере Санкт-Петербурга. Наибольший тираж газеты был достигнут к выборам в Госдуму 2003 г., когда он поднялся до 35 тыс. экз. Выпуск издания прекращен в связи с прекращением финансирования Г. Омаровым после провала на выборах.

Всероссийского мусульманского съезда (Н. Новгород, 1906) о местной автономии и ее самоуправлении. По этому плану вся территория государства делилась на вилайеты (области). Меджлисы (представительные органы вилайетов) имели право законодательства в пределах своих полномочий. Контроль над исполнением общегосударственных законов поручался назначенным из центра чиновникам. Язык большинства населения области признавался ее официальным языком, однако все другие народы могли свободно вести образовательную и печатную деятельность на своих языках. Здесь различие между федерацией и унитарным государством понималось как право частей федерации принимать собственные, весьма отличные от общефедеральных, законы. Председатель Нижегородского мусульманского совета Г. Сулеймани первым из татар выступил за национальную территориальную автономию. В итоге была принята резолюция, в которой отмечалось, что интересам мусульман России наиболее отвечает форма государственного устройства в виде федеративной республики, основанной на территориальных автономиях; народы, не имеющие единой компактной территории проживания, должны пользоваться национально-культурной автономией. Тем самым был достигнут единственно возможный на тот момент компромисс между сторонниками культурной и территориальной автономий. В резолюции указывалось, что «для ведения духовными и культурными делами мусульманских народов России и обеспечения единства их действий будет образован центральный орган российских мусульман с законодательными функциями в пределах своей компетенции» – Милли Шуро. По религиозному вопросу съезд решил реорганизовать Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС) и избрал Временное духовное управление во главе с муфтием Г. Баруди. Вместо кафедр по изучению истории и этнографии нерусских народов «для подготовки педагогического персонала… должны быть открыты при русских высших школах и курсах особые тюркские кафедры». По женскому вопросу съезд постановил, несмотря на отказ мусульман ряда регионов от равноправия женщин, что мусульманки во всех правах (включая сферы, регулируемые шариатским правом) должны быть уравнены с мужчинами; многоженство должно быть отменено; женщина имеет право на развод с мужем; вступление в брак разрешалось не ранее чем с 16 лет.

Дм.М.

I Всероссийский мусульманский съезд, проходил с 1 по 11 мая 1917 г. в Москве в Доме Асадуллаева. Являлся историческим преемником I–IV Всероссийских мусульманских съездов, проходивших нелегально в Н. Новгороде и С.-Петербурге в 1905–06 и 1914 гг.; определенная путаница с нумерацией съездов происходит в связи с тем, что после февральской революции 1917 г. в условиях свободной России было принято решение заново начать нумерацию съездов. Решение о проведении съезда было принято в марте 1917 г. на совещании в Петербурге при мусульманской фракции Госдумы. Помещение для проведения съезда от имени наследников Ш. Асадуллаева предоставил его сын М. Асадуллаев. В съезде участвовало ок. 900 делегатов, среди них почти все видные политические лидеры российских мусульман: М. Биги, А.З. Валиди, Г. Исхаки, Ш. Мухамедьяров, А.-М. Топчибашев, Г. Терегулов, А. Цаликов, Ф. Карими, Ф. Туктаров и др. Впервые на съезде мусульман равноправными участниками выступили женщины числом ок. 100. Главной задачей съезда стал поиск формулы самоопределения мусульманских народов России. Рассматривались следующие вопросы: форма государственного управления, аграрный, женский и рабочий вопросы, культурно-просветительные нужды, духовная организация, организация вооруженных сил, ряд вопросов, связанных с предстоящими выборами в Учредительное собрание. По этому поводу Г. Исхаки, выступая на съезде в качестве председателя исполкома Мусульманского народного комитета в Москве (МНКМ), отметил, что сведение Временным правительством проблем мусульман к чисто религиозным вопросам является ошибкой. Основную дискуссию вызвал вопрос о форме автономии мусульман России. По предложению азербайджанца М. Расулзаде большинство представителей Кавказа, Крыма, Башкирии, Туркестана и Казахстана высказались за федерацию на основе национальных территориальных автономий, большинство представителей поволжских татар и часть делегатов Северного Кавказа – за национально-культурную автономию в составе унитарного государства, которое понималось в соответствии с решениями III

Лит.: Давлетшин Т. Советский Татарстан: Теория и практика ленинской национальной политики.

– Казань, 2005; Набиев Р., Хабутдинов А. Всероссийские мусульманские съезды // Ислам на европейском Востоке. Энц. словарь. – Казань, 2004; Тагиров И.Р. История

48

А национальной государственности татарского народа и Татарстана. – Казань, 2000; Хабутдинов А.Ю., Мухетдинов Д.В. Всероссийские мусульманские съезды 1905– 1906 гг. – Н. Новгород, 2005; Хабутдинов А.Ю. Органы национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири в 1917–1918 гг. – Вологда, 2001.

тика насчитала тогда более 500 татар, что в совокупности с неучтенными членами семей и «неофициальными мигрантами» дает результат в 1,5–2 тыс. человек, причем 98% (для 1897 г.) из них составляли крестьяне. Таким образом, основу второго мусульманского прихода, образовавшегося именно в Сретенской части «не позднее чем с 1900 г.» (по мнению В. Садура; в действительности же не позже 1894 г.), составили выходцы из татарских сел Нижегородчины, занявшие в Москве низкие социальные позиции в отличие от старинного прихода в Замоскворечье. «Сословные (и, вероятно, субэтнические.

– Д.Х.) перегородки отделяли зажиточных татар от их менее состоятельных соплеменников» (В. Садур). Имамом второго прихода стал представитель старинного рода ишанов из с. Овечий Овраг Нижегородской губ. Бедретдин Алимов. Татарское население Сретенской части было сконцентрировано в р-не Трубной площади и прилегающих переулков: Сумниковском (совр. Пушкарев пер.) и Колокольниковом. Одной из характерных примет мест обитания татар здесь стала торговля конским и др. видами халяльного мяса и колбас, кумысом. Эта деятельность приобрела здесь размах и стала настолько традиционной, что существовала (с перерывами) вплоть до наших дней. Домовладельцев из числа татар в Сретенской части, за исключением касимовского купца Хусаина Байбекова (он имел дом на Цветном бульваре и содержал гостиницу «Малый Эрмитаж» с рестораном у Никитских ворот), не было, в связи с чем вся их жизнь и деятельность проходила в частных наемных домах. В одном из этих домов и возник второй, неофициальный мусульманский приход. Активными членами второго прихода являлись также Аксян Исаев, Мансуров, А. Альбетков, Х. Лаишев, Мухаммед-Хафиз и Мухаммед-Амин Кашаевы, Хусаин Ширинский, Бедретдин Ахтынов, Мавлетдин Аксянов, Салахетдин Алекберов, Салахетдин Абельханов, М.Ф. Акбулатов, Сафа Вергазов, Сабир Шакиров, Алаветдин Фахретдинов, Умарджан Курбаналиев, Мирза-Мухаммед Вагапов. О некоторых из них сохранились обрывочные сведения. Акбулатовы, Альбетковы, Вергазовы, Кашаевы, Лаишевы, Ширинские были членами Касимовского мусульманского благотворительного общества, открывшегося в 1898 г. «с целью доставления средств к улучшению нравственности и материального состояния бедных мусульман г. Касимова и его окрестностей». Б. Ахтынов содержал в Сумниковом пер. кумысный завод, а его сын Ахмед в Колокольниковом пер. – мясную лавку; Абельхановы также торговали конским мясом в доме на Трубной площади. Очевидно, эти последние были нижегородскими миша-

А.Х.

Второй мусульманский приход Москвы 1894–1904 гг. – вторая община мусульмантатар в Москве, возникшая в Сретенской части столицы. В связи с реформами 1860-х гг. в социально-политической жизни России произошли крупные изменения. К кон. XIX – нач. ХХ вв. население всей России, и Москвы в частности, увеличилось примерно в два раза по сравнению с дореформенным временем. Изменилась и этносоциальная структура населения Москвы; в частности, это выразилось в приливе татарского населения, прежде всего массового потока безземельных и малоземельных крестьян из Нижегородской губ. В отличие от предыдущих эпох данные некупеческие социальные слои выбирали для проживания более подходящие, недорогие рны Москвы, в результате чего к нач. 1870-х гг. численность татар в новых р-нах расселения росла быстрее, так что Мясницкая, Сретенская и Тверская части значительно опередили по концентрации татарского населения Пятницкую часть, где татары традиционно и компактно селились с раннего средневековья. При этом единственная Историческая мечеть Москвы располагалась далеко и не могла вместить всех верующих. Помимо фактора географического, на становление нового мусульманского прихода повлиял и социальный. Как писал В. Садур, «в социальном плане основные р-ны концентрации татарского населения Москвы заметно различаются». Замоскворечье, точнее Пятницкая часть, выступало как старинный купеческий р-н, в котором зажиточное татарское купечество сосредотачивалось вокруг Бол. Татарской ул. и прилегающих переулков (в р-не быв. Татарской слободы). В Мясницкой части в 1860–70-е гг. проживала самая большая колония московских мусульман, из которых большинство было татарами; они представляли в основном новоприбывших купцов. В Тверской части торговцы-татары также были весьма заметны, особенно по сравнению со Сретенской частью. Сретенская же часть – р-н татарской бедноты, выходцев из крестьян, и именно здесь доля татар в общем населении была наивысшей – почти в пять раз больше, чем в среднем по городу. По роду занятий татары Сретенской части являлись извозчиками, розничными торговцами, обслуживающим персоналом и т.д. К 1882 г. Сретенская часть опередила все остальные административные р-ны Москвы по числу татарского населения. Официальная статис-

49

А рями. Мирза-Мухаммед Вагапов являлся мутавалли (попечителем) второго прихода в 1904 г., а Мухаммед-Амин Кашаев – в 1913 г. Вскоре после начала своей деятельности члены новой общины стали искать возможности для строительства новой мечети, что нашло свое отражение в прошении Б. Алимова и ряда видных московских купцов на разрешение строительства второй мечети от 1894 г. (в год вступления на престол императора Николая II) – под предлогом «малой вместимости до 1500 человек» мечети в Замоскворечье. Результатом 10-летних переписки и переговоров стало возведение здания нынешней Соборной мечети в непрестижной Мещанской части в 1904 г. в обход бюрократических препонов, полулегально. Ключевую роль в приобретении участка и домовладений на нем сыграли обеспеченные лица, так или иначе связанные с Б. Алимовым и, вероятно, убедившиеся в его высоких моральных качествах, – Хусаин Байбеков и Хабибулла Акбулатов из числа касимовских татар и Сабирзян Бакиров родом из Вятской губернии, тесно связанный с Ахмет-баем Хусаиновым. Главным финансистом строительства мечети стал Салих Ерзин. Хусаин Мусяевич Байбеков (в документах ЦАНТД назван «Хасан»; в одном из московских справочников нач. ХХ в. назван «Хасаин»; это приводит исследователей к ошибке в написании его имени) являлся одной из ключевых фигур в мусульманской общине Москвы. В 1906–16 гг. он возглавлял Московское мусульманское благотворительное общество; в 1907 г. вместе со своим зятем Захидом Шамилем являлся одним из издателей журнала для детей «Тарбияи-атфаль»; в нач. 1917 г. входил в совет Общества по изучению истории…; в марте 1917 г. вошел в состав Мусульманского народного комитета в Москве; после октябрьской революции 1917 г. выдвигался Московским мусульманским национальным советом кандидатом в члены Учредительного собрания. В 1904 г. именно Х.М. Байбеков выкупил и оформил на себя участок земли, где была построена Соборная мечеть. Хусаин Байбеков являлся единственным домовладельцем из татар в Сретенской части. Его дом располагался по адресу: Цветной бульвар, 20. Он торговал бакалейным товаром и фруктами. Этот дом прославился и тем, что в нем в 1910 г. был устроен банкет в честь посетившего нашу страну первого младотурецкого великого визиря (премьер-министра) Хильми Паша. В доме Байбекова в 1901 г. проживал Мухаммед Бедретдинович Алимов, сын муллы, торговавший мануфактурным товаром, – еще 6 лет назад он обитал в гораздо более дешевом доме в Сумниковом пер., где позднее Бедретдин Ахтынов «открыл» кумысный завод. Хабибулла Ханафиевич Акбулатов, тор-

говавший мехом, проживал в 1901 г. в доме Кознова на Новой площади в самой престижной, Городской части Москвы. Вероятно, он поселился там не случайно: в 1895 г. в этом же доме жил Ахмет-бай Хусаинов – миллионер и крупнейший меценат среди татар на руб.

XIX–ХХ вв. С последним был тесно связан и Сабирзян (Сабирджан) Вакасович Бакиров – малмыжский мещанин, выступавший доверенным лицом А. Хусаинова в 1902 г. в Ниже­городском архитектурном комитете по вопросу возведения вакуфных торговых помещений внутри двора Ярмарочной мечети Нижнего Новгорода. В 1906 г. С. Бакиров, проживавший к тому времени в Канавине (ярмарочная часть Н. Новгорода), наряду с А. Хусаиновым и рядом др. крупнейших купцов выступил учредителем Мусульманского благотворительного общества на Нижегородской ярмарке. В связи со сказанным не исключено анонимное участие в деле приобретения земельного участка под московскую Соборную мечеть и самого Ахмет-бая Хусаинова. Лит.: Айвазов А.С. История национального движения в Крыму // Восточный свет, № 3, 2005; Вся Москва.

– М., 1895, ч. II; Вся Москва. – М., 1901; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Материалы по московской Соборной мечети из архива ОМДС (ЦГИА РБ); Садур В.Г. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл.; Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Сафаров М. Этническая история касимовских татар – http://tatar-history. narod.ru/etno.htm; Сенюткина О.Н., Загидуллин И.К. Нижегородская Ярмарочная мечеть. – Н. Новгород, 2006. Д.Х.

Вуду, вузу – малое омовение водой, совершая которое, человек приобретает состояние ритуальной чистоты (тахарат). Такое омовение включает в себя определенные действия в установленном порядке, среди которых существуют четыре обязательных (фард, или фарз) и несколько желательных (сунна). Обязательными действиями при совершении В. (помимо нията – намерения) являются: 1) омовение лица один раз; 2) омовение кистей рук один раз; 3) совершение масха – протирание головы влажной рукой один раз; и 4) омовение ног до щиколоток один раз. Все остальные действия (такие, как полоскание рта и др.), являются желательными. Обычно омовение совершают, выполняя как обязательные, так и желательные действия, однако при различных обстоятельствах (напр., при недостатке времени или воды, отсутствии горячей воды в холодное время и т.д.) допускается совершать лишь фарды.

50

А «Выборы в России и выбор мусульман» (М., 2004) – книга председателя Совета муфтиев России, председателя ДУМЕР муфтия Р. Гайнутдина. Основана на материалах социологического исследования «Электоральные предпочтения российских мусульман», проведенного отделом стратегических и социологических программ развития государственно-исламских отношений Совета муфтиев. Автором предложено свое видение некоторых аспектов политической социализации уммы в современном российском обществе, приводятся социологические данные, основанные на изучении уммы методами совр. научного анализа. Данное исследование может составить основу выработки долговременной стратегии государства в отношении значительной части российского социкма, формирования политической культуры в условиях открытого общества.

Черкессии и Ставропольского края, Адыгеи и Краснодарского края, Республики Северная Осетия-Алания, Ингушетии и др. Таким образом, несмотря на то что позже эти Духовные управления вышли из состава ВКЦ, именно ВКЦ стал первой структурой, объединившей официальные мусульманские религиозные организации северо-кавказского региона, своего рода провозвестником современного ВКЦ мусульман Северного Кавказа. ВКЦ сыграл определенную роль и в политике, особенно в ходе парламентских выборов 1995 г. Именно на базе ВКЦ формировалось ядро региональных структур Союза мусульман России. Возможно, что конфликтные ситуации в Союзе мусульман России постепенно способствовали и развалу структуры ВКЦ, начавшемуся в 1996 г. (по крайней мере фактический выход ДУМ РТ и ДУМ Поволжья из состава ВКЦ ДУМ произошел именно по этим причинам). Второй причиной его развала было образование и усиление в этот же период времени Совета муфтиев России, в состав которого перешли многие ДУМ, образовавшие некогда костяк ВКЦ. К 1997 г. ВКЦ ДУМ фактически прекратил свою работу; 25 ноября 1998 г. была достигнута договоренность об объединении ВКЦ ДУМ с Советом муфтиев России и Координационным центром мусульман Северного Кавказа. Во второй пол. 1990-х гг. исполком ВКЦ переехал в постоянный офис на ул. Мишина в р-не станции метро «Динамо», где и поныне находится его исторический преемник – Духовное управление мусульман азиатской части России.

Высший координационный центр Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ) – создан летом 1992 г. руководителями региональных Духовных управлений мусульман (ДУМ), вышедших из состава Духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Первоначально костяк ВКЦ образовали: ДУМ Татарстана (пред. Габдулла Галиуллин), Башкортостана (пред. Нурмухаммат Нигматуллин), Поволжья (пред. Мукаддас Бибарсов), Тюменской обл. (пред. Галимзян Бикмуллин). Официально зарегистрирован в феврале 1994 г. Председателем ВКЦ был избран председатель ДУМ Татарстана Габдулла Галиуллин как руководитель наиболее мощной и значительной структуры, обладающей наибольшим количеством мечетей, собственной учебной базой и пользующейся безоговорочной поддержкой руководства, политического истеблишмента, научных кругов и ряда общественных движений своей республики. Для оптимизации деятельности новообразованной структуры было принято решение об образовании в Москве постоянно действующего Исполкома ВКЦ, руководителем которого был назначен один из инициаторов создания ВКЦ, зам. председателя ДУМ Башкортостана Нафигулла Аширов; управляющим делами стал принимавший активное участие в организации ВКЦ председатель Исламского конгресса России Мухаммед Саляхетдинов. До кон. 1994 г. исполком ВКЦ существовал на материально-технической базе Исламского конгресса России. На более поздних этапах деятельности к ВКЦ присоединились ДУМ «Ассоциация мечетей» (Ульянская обл. – г. Бугуруслан Оренбургской обл.) и целый ряд Духовных управлений мусульман республик Северного Кавказа: Кабардино-Балкарии, Карачаево-

Дм.М.

Г Гаибов Джахангир бек (9.03.1882–1942) – азербайджанец, сын Закавказского муфтия Гусейна-эфенди Гаибова, в 1909 г. окончил Лазаревский ин-т восточных языков (см. Исламоведение в Москве). Работал в банках Тифлиса, Баку и Тегерана. Директор канцелярии Мин-ва финансов Азербайджанской Демократической Рес-публики (1918–20). С.И.

Гайнутдин (Гайнутдинов) Равиль Исмагилович – муфтий, шейх, председатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР). Род. 25.08.1959 в с. Шали ныне Пестречин-

51

А ского р-на Татарстана. Экстерном за 4 года с отличием окончил 7-летний курс бухарского медресе «Мир-и-Араб» (Узбекистан). По окончании медресе работал первым имамомхатыбом мечети «Нур-Ислам» в Казани. С 1985 г. – ответственный секретарь Духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) в Уфе. С 1987 г. – имам-хатыб, с 1988 г. – первый имам-хатыб московской Соборной мечети. В 1991 г. был избран президентом Исламского центра Москвы и Московской обл., а в 1994 г. на учредительном меджлисе мусульманских религиозных объединений и общин европейской части России избирается муфтием – председателем Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона (преобразовано в 1998 г. в ДУМЕР) В 1996 г. по инициативе Г. был учрежден Совет муфтиев России (СМР), в который в качестве сопредседателей входят руководители крупнейших Духовных управлений мусульман России. За короткий период СМР стал авторитетным органом, представляющим интересы мусульман страны. Г. – известный мусульманский проповедник, проф. Московского исламского университета. Активно ведет научно-исследовательскую работу в области исламоведения, регулярно выступает на научных и научнобогословских конференциях, в СМИ. Автор ряда книг, посвященных различным аспектам исламской религии (мусульманскому богословию, догматике, праву): «Ислам. Вера. Милосердие. Терпимость» (М., 1997); «Обращения. Выступления. Статьи» (М., 1998); «Священный Коран о человеке, его жизни и бессмертии» (М., 1998); «Выборы в России и выбор мусульман» (М., 2004); «Основы Ислама» (М., 2004), и др. Автор монографии «Ислам в современной России» (М., 2004). Член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ; член комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести. Г. – участник многих международных форумов и конференций: представлял мусульман РФ в Марокко, Саудовской Аравии, Египте, Финляндии, ФРГ, Италии, США, Малайзии и др. В составе официальных правительственных делегаций РФ принимал участие в межгосударственных переговорах и личных встречах с высшим руководством Ирана, Пакистана, Сирии, Египта, Ливана, Саудовской Аравии, Афганистана, Малайзии, Азербайджана. В своих проповедях и повседневной религиозной деятельности последовательно отстаивает идеи цивилизованного межконфессионального и межнационального диалога и сотрудничества, выступает с активной миротворческой позицией за установление гражданского мира и согласия в обществе.

Проповеди Г., произнесенные в московской Соборной мечети во время мусульманских праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам, регулярно транслируются по центральным каналам российского телевидения. Является автором концептуальной идеи разработки и руководителем творческого коллектива ученых – создателей фундаментального труда «Основные положения социальной программы российских мусульман» (2001 г.), ставшего базисной программой взаимоотношений мусульман с обществом и светским государством по ряду важнейших социальных проблем. Под руководством муфтия Г. в различных регионах России создаются мусульманские общины, строятся мечети. Так, в 1997 г. под патронатом мэра Москвы Ю.М. Лужкова и муфтия Г. было завершено строительство Мемориальной мечети на Поклонной горе. В 2001 г. окончил Российскую академию госслужбы (РАГС) при президенте РФ. В 2003 г. на кафедре религиоведения РАГС защитил диссертацию на тему «Ислам в России (опыт философского анализа)», имеет научную степень к.филос.н. Награжден орденами Почета и Дружбы, медалями. М.С.

Гасанов Мухаммадбасир Шамилович (род. 21.07.1974 г. в с. Кудали Гунибского р-на Дагестана) – ученый-богослов, видный представитель дагестанской общины Москвы. Первый российский докторант каирского унта ал-Азхар, куда поступил после окончания средней школы. Степень бакалавра шариата получил в 1998 г., магистра – в 2004 г. (тема магистерской диссертации – «Роль государства в регулировании исламской экономики»), после чего поступил в докторантуру. Статьи, интервью, проповеди, лекции Г. на исламскую тематику размещены на сайтах www. ummah.ru (см. «Умма» , проект), Ислам.Ру, www.musulmanin.com и др. С 2004 г. – преподаватель Московского исламского университета по предметам: исламское право, тафсир и хадис, религиозные течения в исламе. Дм.М.

Гаспринский (Гаспралы) Исмаил-бей (1851–1914) – выдающийся представитель крымских татар, общественный деятель и публицист, лидер российских мусульман. Род. в д. Гаспра Ялтинского уезда Таврической губ. (Крым) в семье дворянина-прапорщика; учился в мектебе (в Бахчисарае), гимназии (в Симферополе), военной гимназии, затем кадетском корпусе в Воронеже.

52

А В 1864–67 гг. Г. учился в Московской военной гимназии; обучение в таком престижном образовательном учреждении стало возможным потому, что отец Г. состоял в Москве на государственной службе и принадлежал к роду крымских мурз, приравненных к русскому дворянству. Здесь Г. подружился с сыном издателя «Московских ведомостей» Михаила Каткова, у которого заимствовал идею служения собственной нации и постоянного ее просвещения посредством издательской деятельности. Среди интеллектуальных источников теории Г., зародившихся в это время, можно назвать теорию И. Фихте о «национальности как коллективной личности, имеющей свое особое призвание»; идеи славянофила М. Каткова о просвещении нации посредством издательской деятельности. В целом атмосфера, в которой учился Г. в окружении детей самых ярых панславистов, привела к кристаллизации его политических взглядов, превратив Г. в одного из основоположников идеологии обновления образования в среде российских мусульман (джадидизма). С 1867 г. преподавал русский яз. в медресе Зинджирлы в Бахчисарае. В 1871 г. Г. отправился в Париж, посещал занятия в Сорбонне, работал переводчиком в рекламном агентстве и личным секретарем И.С. Тургенева. В 1874–75 гг. в Стамбуле Г. писал корреспонденции для ряда русских газет. За рубежом Г. воспринял французские принципы начальной светской школы, западноевропейские теории либерального эволюционного развития и создания конституционных режимов; теорию позитивизма, особенно в трактовке младотурок; идеи приспособления достижений современной цивилизации к устоям ислама в интерпретации Дж. Афгани и М. Абдо. После возвращения в Крым Г. работал учителем, в 1878 г. избран городским головой Бахчисарая. В очерке «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина» (Симферополь, 1881) Г. выступил с теоретическим обоснованием создания единой нации российских мусульман. С апреля 1883 г. Г. – редактор-издатель газеты «Тарджеман» («Переводчик») в Бахчисарае, первой мусульманской газеты в европейской России и до 1905 г. единственной издаваемой самими мусульманами. Газета издавалась на яз. «тюрки», созданном Г. на основе общетюркских корней и превратившимся фактически в литературный язык мусульман России, заменивший средневековый чагатайский язык. «Тарджеман» имел читателей среди всех тюркских народов и фактически стал общенациональным органом сторонников джадидизма. Здесь Г. выдвинул идею культурного и национального единства всех тюркских народов России на основе «единства языка, мысли и действий». Г. считал образование главным институтом формирования нации российских му-

сульман. Г. провозгласил основной целью создание новометодных мектебов (средних школ) повсеместно и 9–10 медресе (для подготовки учителей). Мектеб, основанный Г. в 1884 г. в Бахчисарае, стал образцом для всех джадидских мектебов и одновременно центром обучения учителей. К приезду муфтия Оренбургского магометанского духовного собрания М. Султанова Г. приурочил открытие образцового новометодного мектеба на Нижегородской ярмарке в 1887 г. Г. занимался книгоиздательством, создал в Бахчисарае фактически целый книгоиздательский концерн, где наряду с «Тарджеманом» издавал первый журнал для мусульманок «Алем и-нисван» («Мир женщин»), учебную литературу. Г. выступил инициатором открытия благотворительных обществ у российских мусульман. В 1904 г. он организовал профсоюз печатников в Бахчисарае – первый в России. Г. считал, что национальная элита в лице учителей, офицеров, редакторов, чиновников, ученых и торговцев наряду с мусульманским должна была получить и русское образование. В книге «Русско-восточное соглашение. Мысли, заметки и пожелания И. Гаспринского» (Бахчисарай, 1896) Г. заявил, что важной задачей является налаживание дружественных отношений с Персией и Турцией.

20-летний юбилей «Тарджемана» в 1903 г. превратился фактически в первый общенациональный форум, закрепивший за Г. статус «отца нации» российских мусульман. В период российской революции 1905–07 гг. Г. – один из организаторов двух крестьянских съездов Крыма. На Всероссийских мусульманских съездах 1905–06 гг. Г. выступил против «классовых распрей», за «обеспечение культурного развития» мусульман. В последние годы в условиях распада общероссийского мусульманского движения Г. вновь сосредоточился на просветительской деятельности. На протяжении своей жизни Г. неоднократно посещал Москву. Лит.: Валидов Дж. Очерк истории образованности и литературы волжских татар. – М.; Пг, 1923; Ганкевич В.Ю. Очерки истории крымскотатарского народного образования (реформирование этноконфессиональных учебных заведений мусульман в Таврической губернии в XIX – начале XX вв.). – Симферополь, 1998; Губайдуллин Г. К вопросу об идеологии Гаспринского // Известия восточного факультета АзГУ. – Вып. IV. – Баку, 1929; Хабутдинов А. Гаспринский И. // Ислам на европейском Востоке. Энц. словарь. – Казань, 2004; Хабутдинов А.Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков.

– Казань, 2001. А.Х.

Гизатуллин Дамир Халиуллович – заместитель председателя Духовного управле-

53

А ния мусульман европейской части России (ДУМЕР), член президиума ДУМЕР. Род.

15.11.1952 г. в Татарстане. В 1994–98 гг. учился в Московском высшем духовном исламском колледже, где получил диплом имама-хатыба. Назначен первым директором медресе при московской Соборной мечети, участвовал в возведении Мемориальной мечети на Поклонной горе. Принимал участие в создании законов РФ, касающихся религиозной сферы. Ведет работу в правительственных комиссиях, проводит работу с регионами по расширению строительства новых мечетей, реставрации старых и вводу их в эксплуатацию. Принимает участие в трудоустройстве выпускников Московского исламского университета. В 2002 г. окончил Российскую академию государственной службы при президенте РФ (РАГС). Выступает с лекциями, докладами об исламе. Награжден медалью «В память 850летия Москвы», Почетной грамотой МВД РФ за участие в мероприятиях по проведению благотворительных акций детям Чечни. Женат, имеет троих детей.

различных аспектов исламского вероучения; первый конкурс прошел в 1997 г. Одной из наград в конкурсах стало получение путевки на хадж (паломничество в Мекку). Лит.: Услышав голос Ислама. Дж. Маркус о том, как «Ислам принял его». – http://www.islam.ru/newmuslim/ musa/mausgo/; Хусяинова Л. «Ассаламу алейкум! В эфире “Голос Ислама”» / /Ислам минбаре. – М., 1998, № 10. Д.Х.

«Голубушка» – общественно просветительский региональный центр. Женская организация общественно-просветительской направленности, осуществляет деятельность в различных регионах России, базируется в Москве. Существует с 2005 г. С 25.02.07 Г. входит в ассоциацию общественных объединений «Собрание». Ведет активную работу в Интернете (сайт www.womansoul.ru), в том числе на женском форуме Г., форуме «Джамаат» и детском форуме «Атфаль». Усилиями Г. организованы женский клуб по интересам, в программе которого языковые курсы, лекции, фитнес, развивающие занятия с детьми и подростками. Выпускается женское приложение к газете «Современная мысль». Организация оказывает адресную помощь нуждающимся. Начата работа по выпуску в эфир iPod-радио. Г. активно взаимодействует с соотечественницами, проживающими за рубежом.

Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/48.htm (официальный сайт Совета муфтиев России). Дм.М.

«Голос Ислама» (араб. «Саут уль-ислам») – еженедельная программа на гос. «Радио России». Впервые вышла в эфир в 1991 г.; с первого выпуска выходила по пятницам вечером. Г. – первая в истории госвещания мусульманская программа на русском яз. для широкой аудитории. Программа предназначалась как для мусульман, так и для всех интересующихся исламом как одной из трех мировых религий. Среди тем передач Г. – культ и догматика ислама, молитвы и обряды, праздники и национальные традиции, экономика и право, шариат, культура и наука, Коран и истории пророков, проблемы мусульман России, женщина в исламе и др. В подготовке передач принимали участие ведущие ученые-исламоведы, руководители Духовных управлений мусульман, имамы российских мечетей, зарубежные богословы; некоторое время в эфире звучала радиохутба, которую вел имам одной из мечетей Москвы. Редактором Г. был Сергей Джаннат Маркус, одним из первых авторов и ведущей – Лейла Хусяинова (1997–2004 гг.). В 2004–07 гг. ведущим стал С.Дж. Маркус, сначала под псевдонимом Андрей Ханов, затем под своим именем. В процессе работы над этой программой он принял ислам, отказался от ведения трансляций патриарших богослужений на Пасху и Рождество, православных передач. Одной из форм ведения передач Г. стало регулярное проведение конкурсов на знание

Дм.М.

Горячев Виктор Владимирович – совр. живописец, уделяющий особое внимание темам близости ислама и православия, а также культуре Кавказа в целом и Ингушетии в особенности. Род. в Урюпинске Волгоградской обл. в 1955 г., в 1989 г. окончил Московский художественный ин-т им. В.И. Сурикова. С 1994 г. занимается нахской цивилизацией Сев. Кавказа, особенно ингушской тематикой (см. вайнахи). Его поддерживает ингушский меценат Аслан Мальсагов. Г. создает уникальную коллекцию художественных полотен в органичном сочетании ислама и христианства, доисламского и дохристианского монотеизма, что в наше непростое время является исключительно важным фактором православно-исламской консолидации. Среди полотен Г.: «Нахское благовещение», «Узилище учителя-устаза Кунта-Хаджи», «БаталХаджи Белхароев», «Баматгирей-Хаджи Митаев», «Дени-Шейх Арсанов», «Усман-мулла Костоев», «Аятолла Хомейни», «Молебен на Кашпере-руднике», «Кунта-Хаджи и Лев Толстой» и др. Лит.: Костоев Б. Художник, полюбивший ингушей // Философская газета. – http://www.phg.ru/issue5/fg9.html.

54

А того, что он помог ханским войскам разгромить антитатарское восстание в Твери в 1327 г.; именно Калиту поддержал хан в вопросе получения великого княжества Владимирского в 1328–31 гг., после чего великими князьями были московские правители; именно при Калите ордынскими властями была отменена система баскачества (см. Московский даруга) и право сбора налогов перешло к великим князьям. В подтверждение ордынской версии происхождения ш.М. следует привести археологическую находку под Можайском в слоях XIV в. золотой пластинки, идентичной тем, из которых собрана ш.М., – ни арабских, ни византийских аналогичных памятников этого времени на Руси просто не могло существовать в природе. Согласно совр. исследователям, технология исполнения и комплекс орнаментальных мотивов, примененные в ш.М., присущи искусству Золотой Орды и встречаются на предметах, найденных в Болгарах и Крыму. Наконец, по описаниям немецкого дипломата С. Герберштейна, в начале XVI в. на ш.М. еще был зубчатый венец, который всегда присутствует на изображениях корон властителей Хулагуидов (одна из ветвей Чингизидов, правившая в Иране) на иранских миниатюрах, впоследствии замененный на крест. Казанские историки полагают, что ш.М., прототипом которой была корона Узбека, явилась подарком хана Калите за разгром восстания в Твери 1327 г.

2. Казанская, Астраханская и Алтабасная шапки. Казанская шапка появилась среди государственных регалий Руси после завоевания Казанского ханства в 1552 г. Она необычна по форме: верхняя часть украшена возвышающимися запонами – «городками» с прорезным травным орнаментом; рядом с ними на венце размещены огромные драгоценные камни – альмандины и бирюза, крупные жемчужины. Тулью шапки завершает сферическое навершие с конусообразным крупным янтарем между двумя жемчужинами. Существуют три версии происхождения регалии: 1) шапка была сделана при дворе Ивана Грозного после 1552 г. – а) либо для самого Грозного, б) либо для Симеона Бекбулатовича; 2) шапка была изготовлена англичанами по заказу московского царского двора – однако эта версия не коррелируется с данными имперских послов в Москве об абсолютной несхожести царской регалии с коронами европейских властителей и об отсутствии аналогов между «короной» Ивана Грозного (Казанской шапкой) и венцами монархов Европы; 3) шапка принадлежала последнему казанскому хану Ядыгар-Мухаммеду (Едигеру; см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве), который был пленен и в сопровождении своего двора торжественно введен в Москву, – эта версия была распространена в XVII в., когда составлялись первые описи Оружейной палаты, и названа авторами кни-

С.М.

Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения. Легитимность элиты всегда носит сакральный характер и требует подтверждения в виде особых символов и регалий. Значительная часть таких государственных символов и регалий Московской Руси и позднее – Российского царства имела явное или косвенное восточное, мусульманское происхождение.

1. Шапка Мономаха – древнейшая из сохранившихся государственных регалий Руси, представляет собой головной убор, верх которого состоит из 8 золотых пластин, покрытых тончайшим узором – скинью из спиралевидных завитков, шестиконечных розеток-звезд и цветков лотоса; низ шапки окаймлен широкой орнаментальной полосойплетенкой и опушкой из соболя. Позднее к этой древнейшей части шапки было добавлено гравированное и резное навершие с крестом с жемчужинами на концах. В целом ш.М. напоминает восточный головной убор. Ш.М.

– символ высшей власти на Руси в 1428–1721 гг., использовалась при венчании всех царей до появления императорских регалий. Хотя название ш.М. отсылает к киевскому великому князю нач. XII в. Владимиру Мономаху (прав. в 1113–25 гг.), впервые она появляется в казне московского князя Ивана Калиты (прав. в 1326–40 гг.). Для специалистов очевидно восточное происхождение ш.М., но они разнятся в географии страны изготовления регалии. Существует три версии происхождения ш.М.: 1) византийская – шапку прислал дед Мономаха византийский император Константин IX (прав. в 1042–55 гг.) – явно мифологическая и несостоятельная во всех отношениях, начиная от хронологического разрыва между дедом и внуком и заканчивая несоответствием ш.М. тем коронам, которые были приняты в Византии; 2) арабская – шапка сделана мастером при дворе египетского султана ал-Малик ан-Насир ибн Калауна (1293–1340) и в 1317 г. послана хану Узбеку, который подарил ее Ивану Калите – несколько фантастическая, базируется только на сходстве цветка лотоса с ш.М. с арабскими орнаментальными формами; 3) ордынская – шапка изготовлена в Золотой Орде и подарена ханом Узбеком его шурину Ивану Калите – наиболее трезвая. Принять последнюю версию мешает только гипертрофированное негативное идеологическое отношение к ордынскому наследию в российской официальной истории. Между тем Иван Калита и хан Узбек были чрезвычайно тесно связаны и по политической линии, и родственными узами: хан выдал свою сестру Кончаку замуж за московского князя Юрия Даниловича – брата Калиты; возвышение Калиты произошло в результате

55

А ги «Герб и флаг России…» наиболее правдоподобной. В атласе «Тартарика» приведено изображение парадного облачения казанского хана первой пол. XVI в. (по реконструкции М.В. Горелика), где правитель Казанского ханства носит высокий головной убор, идентичный Казанской шапке. Татарские мотивы в этой регалии очевидным образом превалируют над европейскими и славянскими; показательно также отсутствие креста в навершии шапки. «Шапкой Астраханского царства» называют венец, изготовленный иностранными – вероятно, восточными – мастерами в 1627 г. по заказу двора царя Михаила Федоровича Романова; в описи XVII в. его создание связывается с покорением Астрахани, что является безусловным мифом. Парадность венцу придает сочетание ярких белых, золотых, зеленых эмалей и крупных драгоценных камней. В нем, подобно Казанской шапке, присутствуют «городки» и навершие увенчано янтарем между двумя жемчужинами; крест отсутствует. Создание этой регалии по аналогии с Казанской шапкой было призвано укрепить международный престиж России и визуально подкрепить царский титул московских правителей, оспаривавшийся рядом соседних государств. Алтабасная шапка изготовлена в Москве с использованием материалов из Турции для царя Ивана Алексеевича в 1684 г.; названа по материалу, из которого она сделана, – гладкой парчи, или алтабаса, на которой были нашиты запоны из драгоценных камней, некоторые из которых были сняты с несохранившейся Алмазной шапки царя Федора Алексеевича. Шапка соединила в себе элементы трех вышеописанных венцов. В XIX в. эта шапка заняла место короны царства Сибирского. Данные регалии, мифологически возводившиеся к княжеским шапкам доордынской Руси, генетически связаны своим происхождением с ордынским наследием и были предназначены для институциализации власти Москвы над бывшими татарскими ханствами (царствами) и символического наполнения царского титула российских правителей внутри и вне страны в условиях его непризнания другими державами.

3. Титул «царя». Рост престижа великого князя московского в нач. XVI в. привел к изменению ранга в титулатуре правителя. Сначала на рубеже XV–XVI вв. появляется именование «Господарь [т.е. государь] всея Руси» – но если на Руси оно воспринималось как титул короля, то основной внешнеполитический соперник Руси, великое княжество Литовское, вообще не признавало нового титула. Новая интитуляция «государя всея Руси» была подкреплена новым обрядом венчания на великое княжение, совершенного Иваном III в отношении своего внука Дмитрия Ивановича, и возложением на наследника шапки

Мономаха. Таким образом, Московская Русь демонстрировала обретенную независимость от развалившейся Золотой Орды. Однако титул «государя» не давал полного равенства с правителями постордынских ханств, что отчетливо осознавали и в Литве, и в Крыму, и в самой Москве. Именно в связи с этим уже при Василии III (прав. в 1505–33 гг.) в титулатуре впервые появляется новый титул царя, который реально закрепился за московскими правителями только при сыне Василия – Иване Грозном. В 1547 г. митрополит Макарий организовал царское венчание Ивана IV, но новую титулатуру никто не признавал ни в Европе, ни в Азии. Большую часть своего царского правления Грозный был занят тем, что пытался утвердиться в новом качестве среди остальных монархов, для чего использовал реальное наполнение царского титула завоеванными землями – татарскими ханствами, или, по терминологии того времени, царствами. До XIII в. на Руси не употреблялось слово «царь»; для перевода греческого слова «Васiлеус» использовалось происходящее из Рима слово «цесарь». Семантическое размежевание слов «цесарь» и «царь» заметно и очевидно для исследователей, на что указывали специалисты. В источниках идет отдельное употребление этих непересекающихся титулов: русский посланник Павел Менезиус в 1688 г. объяснял папе Клименту Х, что «царь» нельзя переводить словом «цесарь», но следует писать этот титул без перевода. Лжедмитрий I именовал себя как «великий цесарь, князь всея Руси, многих Татарских царств и государств, Московской державе подвластных, государь, царь и обладатель». Показательна привязка слов «царь» и «царства» к татарской государственности. О том же свидетельствует реакция польского короля Сигизмунда I на требование Ивана Грозного называть его царем от 1554 г.: «никоторый же государь у христьянстве тым именем не называетца, кроме бусурманских царей, а он, брат наш, есть государем христьянским». Вот почему Грозный ссылался на факт завоевания им Казанского и Астраханского царств как на довод в правообладании царским титулом: «на тех местех исстари цари велись», «место Казанское и Астороканское… извечное царское». Соотнесенность слова «царь» с ханами Золотой Орды и постордынских ханств очевидна в русских летописях и др. источниках, в фольклоре («где царь, там и орда») и в топонимике (напр., с.Царев на р. Ахтубе долгое время считалось возникшим на месте столицы Золотой Орды г. Сарая, хотя, по новым исследованиям, Царевское городище можно соотнести с др. крупным ордынским городом – Гюлистаном). В связи с этим формула «православный царь» (впервые появилась ок. 1518 г.) является уточняющей относительно именно московского правителя.

56

А Слово «царь» вошло в русский яз. через посредство татар и/или выходцев из Средней Азии из иранских яз. В совр. фарси «сар» значит «голова; начальник; начало; верх, вершина, верхушка»; устаревшее слово «саропарде» («сар» + «парде») означает «царский шатер». «Сар» очень часто входит в состав многосложных слов, среди которых «сародор» – «хозяин, смотритель караван-сарая» и т.д. Кстати, слово «сарай» в значении «дворец» – а именно так расшифровывается название столицы Золотой Орды – происходит из персидского «сар ое» – «дом царя» (на фарси так и читается: «сарой»).

4. Двуглавый орел. Символ впервые появился на печати Ивана III в 1497 г. – одновременно с титулом «государя всея Руси», новым обрядом венчания на великое княжение и возложением шапки Мономаха на наследника московского престола. Д.о. – один из древнейших геральдических знаков – известен на Древнем Востоке, в империи Сасанидов, в Византии, по всей Европе; в связи с этим версии о его происхождении на Руси существенно разнятся. В настоящее время большинство ученых полностью отвергают как несостоятельную византийскую версию и склоняются к поддержке гипотезы о западноевропейских корнях российского орла. В то же время д.о. в XIV в. известен на медных монетах хана Золотой Орды Джанибека (прав. в 1341–57 гг.); в XV в. этот символ переносится с джучидских монет на русские монеты, что отмечалось специалистами по нумизматике. По версии С. Фаизова, именно ордынский орел был хорошо известен подданным московского великого князя. Здесь он воспринимался как один из символов царской, или ханской, власти. «Ордынский орел гораздо более убедительно демонстрировал наступившее после 1480 г. равенство в статусе великого князя и хана, чем никому здесь не известные двуглавые орлы Священной Римской империи или Византии». Перенесение изображения орла с джучидских монет на русские монеты второй половины XIV в. и чеканка монет с аналогичным изображением в русских княжествах XV в. отмечались известными рус­скими нумизматами А. Орешниковым и Р. Фасмером.

5. Три короны над двуглавым орлом. В задачу идеологов русского самодержавия входило более весомое и торжественное геральдическое представление тех «государств», которые вошли в состав Руси (см. Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей). Две короны над головами двуглавого орла появляются на печати Ивана IV в 1562 г.; в субъектной части царского титула, прописанного вокруг орла, значится: «Господарь всея Роусии, Володимерский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астараханский, государь Псковский, и великий князь Смоленски, Тверски, Югорски,

Пермьски, Вятцки, Болгарски». Число корон привязано к числу царств в титуле, которых к тому времени насчитывалось лишь два. Впервые орел с тремя коронами появляется после Смутного времени, на «Орловской воротной печати» 1625 г. В именном указе Алексея Михайловича (прав. в 1645–76 гг.) от 1667 г. идет первое официальное описание государственного герба: «…Три коруны изображены, знаменующия три великия, Казанское, Астраханское, Сибирское славные царства, покоряющиеся Богом хранимому… Государя державе».

6. Символы мусульманских земель на государственном гербе Российской империи. Геральдические эмблемы мусульманских земель впервые отразились на Большой государственной печати Ивана Грозного 1570–80-х гг. Вопрос о том, существовали ли региональные эмблемы до создания печати Грозного, остается спорным. В более позднее время региональные гербы размещались вокруг двуглавого орла согласно ранговости земель, отраженной в титулатуре императора. Большой герб 1882 г.

– последняя и самая полная версия геральдического символа дореволюционной России. По кругу вокруг Малого герба (щит с орлом, поддерживаемый щитодержателями-херувимами, под сенью императорской мантии) размещены гербы земель, входивших в состав империи. Первым идет герб Казанского царства. В качестве его эмблемы со времен Ивана Грозного используется коронованный дракон («в каруне василиск»), что объясняется ассоциативной привязкой в русском средневековом сознании Казанского ханства со змеем; кроме того, известна «змеиная» легенда об основании Казани (на месте будущего города будто бы находилось логово змей во главе с Зилантом). Возможно, у этой эмблемы есть и другие корни: в древней тюркской символике изображение дракона носило сакральный характер. Щит с гербом увенчан Казанской шапкой без креста. Вторым гербом, по правилам геральдики, является герб Астраханского царства – в синем щите золотая корона с крестом, под ней – серебряная сабля. Этот символ впервые появился на печати Алексея Михайловича; на печати Ивана Грозного это царство обозначалось волком с крестом. Исследователям XIX– ХХ вв. символика «золотого венца» в астраханском гербе была не очень понятна, однако благодаря новому труду И.В. Зайцева смысл эмблемы становится очевиден. Астраханское ханство – не одно из многих государств, на которые раскололась Золотая Орда, а ее непосредственный наследник и правопреемник, ее центральный и ключевой юрт (аналог Российской Федерации после распада СССР). Таким образом, царствие как таковое, идентифицируемое на Руси с ордынским правлением, символически заключалось не где-либо

57

А еще, а именно в Астраханском царстве. Щит с гербом увенчан Астраханской шапкой без креста. Третьим гербом идет щит царства Польского, на четвертом месте – герб царства Сибирского: два соболя держат на перекрещенных копьях корону. Герб возник в XVII в. Соболи символизируют меховое богатство Сибири; корона в гербе – «древняя царская корона» (в действительности не существовавшая) в виде золотого венца, украшенного камнями, имеющего четыре листа сельдерея и жемчужины, увенчанные крестами – символизирует царское достоинство бывшего ханства. Щит с гербом увенчан Алтабасской шапкой с крестом. Пятым следует герб Херсонеса Таврического, как называли в императорской России завоеванное Крымское ханство. В золотом поле – черный двуглавый орел под двумя коронами, на груди которого синий щиток с золотым православным крестом. На первый взгляд, эмблема не несет ни малейшего элемента тюрко-мусульманского прошлого этого царства. Однако аналогичный черный двуглавый орел в золотом поле является символом собственно Российской империи на том же Большом гербе; таким образом, налицо явная перекличка двух почти одинаковых (с геральдической, а не изобразительной точки зрения) символов. Тем не менее геральдическая разница между орлами имеется, и весьма существенная. Крылья российского орла направлены вверх, а крылья крымского орла опущены вниз: более чем наглядная разница в статусе двух государственных образований. Щиток с гербом увенчан второй шапкой Мономаха, изготовленной для Петра I к моменту его венчания на царство (в 1682 г. на русский престол вступили сразу два брата – Иван и малолетний Петр; для последнего и была сделана эта шапка). Из других мусульманских владений в Большом гербе представлены символы: Кабардинских земель (полумесяц с перекрещенными стрелами и окружении трех шестиконечных звезд); черкасских и горских князей (скачущий всадник с поднятым горизонтально копьем); Болгарского княжества – символического наследника Волжско-Камской Булгарии и Булгарского эмирата в составе Золотой Орды (агнец с хоругвью; со времен Ивана Грозного в качестве болгарского герба был известен также идущий барс); Туркестанского края (черный единорог с красными глазами, языком и рогом в золотом поле).

7. Шапка ерихонская, или шлем св. Александра Невского. Среди популярных у русских царей и аристократов XVII в. боевых изголовий, называвшихся «шапками ерихонскими», или «ерихонками», особое место занимает золотая ерихонская шапка царя Михаила Федоровича, которая по праву считается одним из шедевров русского оружейного

искусства XVII в. и является одним из самых известных экспонатов Оружейной палаты. В XIX в. широко распространилась легенда о первоначальной принадлежности этого шлема великому князю Александру Невскому. Документы XVII в. называют автором ерихонской шапки мастера Никиту Давыдова, работавшего в Оружейной палате в 1613– 64 гг. Он свободно владел всеми приемами обработки металла и был при этом мастеромуниверсалом. Именно он, согласно Приходной книге Казенного приказа 1621 г., «делал» шапку, т.е. смонтировал и декорировал ее, за что и получил царскую награду. Вместе с тем очевидно, что работа Н. Давыдова – только переделка оригинального шлема, граненый купол которого имеет четко выраженное восточное происхождение. Об этом свидетельствует насеченная на нем арабская надпись из Корана: «Обрадуй правоверных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы»; в описи Оружейной палаты при переводе надписи на шлеме обойдено слово «Аллах» («…помощи от Бога и скорой победы»). Очевидно, шлем был изначально изготовлен в Османском халифате, о чем говорят также необычайно роскошный декор в виде виртуозно исполненного золотом растительного орнамента, нитей жемчуга и драгоценных камней (всего на шлеме 95 алмазов, 228 рубинов и 10 изумрудов). К переделкам Н. Давыдова можно отнести короны, насеченные золотом на куполе, рельефное, покрытое цветной эмалью изображение Архангела Михаила и золотой крест, укрепленный на навершии шлема и упомянутый в Росписи Походной казны 1654 г. (не сохранился). Полной аналогией этого шлема является «ерихонский шишак» кон. XVI – нач.

XVII вв., привезенный из Стамбула русским послом Афанасием Прончищевым, почти всю поверхность которого украшает «кружево» насеченного золотом орнамента и изречений из Корана. Хотя искусствоведы считают возможным выводить название шлема «ерихонский» от малоизвестного диалектизма «ерихониться» («важничать»), более реально связать его с Палестиной (городом Иерихоном, араб. Ариха), входившей в XVII в. в состав Османского халифата. Сам по себе шлем Александра Невского не является государственной регалией, но именно он помещен над щитом с двуглавым орлом на Большом гep6е Российской империи 1856 и 1882 гг. как символ боевой мощи российских самодержцев, возводящих свою мифологическую генеалогию к Александру Невскому (о харизме Александра Невского в развитии Москвы см. Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы).

8. Государственный щит – гос. регалия, использовавшаяся при погребении императо-

58

А ров; не атрибутирована. Предположительно имеет турецко-османское происхождение (см. Государственный щит).

Изображения на г.щ. представлены круглыми солярными, лунарными и прямоугольными символами, между которыми рассыпаны мелкие вставки из драгоценных камней. Символы образуют сферические круги вокруг центрального солярного знака и практически симметричны относительно центра. Все символы визуально подразделяются на три группы: центральную, срединную и окраинную. Первую группу составляют центральный круглый солярный символ из золота и 6 крупных знаков из серебра вокруг него. Из них два, расположенные противоположно друг другу симметрично относительно центра, являются кругами со вписанными в них мелкими полыми сферами с края, ориентированными в центр; иначе эти знаки можно описать как «толстые лунарные символы с сомкнутыми концами». 4 знака являются собственно лунарыми символами с разомкнутыми концами. Из них 3 знака имеют сопровождение снизу в виде золотых пластин-«крыльев» (или удлиненных «капелек»), а один знак сопровождается только одним «крылом». Все знаки богато инкрустированы мелкими драгоценными камнями. Вторую группу представляют 12 восьмиконечных звезд из золота со вписанными в них «толстыми лунарными символами с сомкнутыми концами»; между ними расположены небольшие изогнутые спиралевидные эмблемы из золота. Третья группа символов расположена по краю г.щ. К ней относится промежуточный ряд таких же восьмиконечных звезд со вписанными сферами, но меньших по размеру, и завершающий ряд из восьмиконечных звезд, чередующихся с золотыми прямоугольниками; вместо одной из звезд находится фигура в виде подковы. Сложную символику дополняет изысканная цветовая композиция: голубые бирюзовые вставки на золотой основе, рассыпанные между основными знаками; красные рубиновые украшения на части основных золотых знаков; зеленые изумрудные вставки на центральных символах. Ю.С. Рябцев полагает, что г.щ. относится к «татарским круглым щитам», которые русские взяли на вооружение и использовали до кон. XVII в. Однако более правдоподобным выглядит предположение С.Ф. Фаизова о том, что г.щ. наряду с такими регалиями, как Алтабасная шапка, шлем Ал. Невского (см. Государственные символы и регалии РусиРоссии мусульманского происхождения) или бармы (широкое оплечье со священными изображениями), был изготовлен в Османском халифате; возможно, в дальнейшем был переработан в России. Если эта гипотеза верна, тогда космограмма на г.щ. олицетворяет тюркскую мифологию через призму исламской космогонии. Круговое пространство щита представляет модель космоса как отра-

Лит.: Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и флаг России. X–XX века.

– М., 1997; Беляков А. Еще раз о двуглавом орле. Трактовка символов, предлагаемых в качестве государственных // Независимая газета, 10.11.2000, с. 8; Винклер П.П., фон. Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи, внесенные в Полное собрание законов Российской империи с 1649 по 1900 г. – СПб., 1900; Зайцев И.В. Астраханское ханство. – М., 2004; История Москвы с древнейших времен до наших дней. – М., 1997, Т. 1, с. 63; Каримов И. Тяжела ты, шапка... // Татарский мир, 2005, № 11; Медведев М. Нерептильный дракон // Родина. – М., 2005, № 8; Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки. – http://www.kreml.ru/ru/main/ virtual/exposition/regalia/catalogue/; Мухамедьяров Ш. Три короны двуглавого орла // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, май 1995, с. 218–220; Орешников А.В. Древнейшее русское изображение двуглавого орла // Труды Московского нумизматического общества. Т. 2. Вып. 1. – М., 1899; Орешников А.В. Русские монеты до 1547 года. – М., 1896; Персидско-русский словарь. – Кум, 1376 г.х.; Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. – СПб., 1830, т. 1, № 421; Фаизов С.Ф. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М. – Бахчисарай, 2002; Фасмер Р. О двух золотоордынских монетах // Записки Коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. Т. II. – Л., 1927; Хорошкевич А.Л. Символы русской государственности. – М., 1993; Tartarica. Атлас. – Казань, М. – СПб., 2005, с. 292. Д.Х.

Государственный щит – одна из гос. регалий Российской империи наряду с гос. гербом, короной, скипетром, державой, гос. знаменем, большой гос. печатью и гос. мечом. Хранится в Оружейной палате Московского Кремля. Щит диаметром 58,4 см имеет круглую форму, обтянут красным бархатом, украшен фигурными пластинами из золота и серебра со вставками из рубинов, изумрудов, бирюзы и жемчуга, запонами из нефрита и горного хрусталя. Предположительно щит изготовлен в кон. XVII в., хотя в XIX в. историк А.Ф. Малиновский распространил миф о том, что г.щ. «известен со времен великого князя Мстислава Владимировича, вступившего на киевский престол в 1125 г.». Г.щ. использовался только на церемониях погребения российских императоров; полагают, что эта традиция зародилась в XVIII в. Несмотря на принадлежность к числу гос. регалий, г.щ. не был атрибутирован ни в дореволюционную, ни в совр. эпоху. Сделать это, обойдя вопрос происхождения г.щ., невозможно – украшения на щите представляют собой космограмму, символика которой разительно отличается от принятой в европейской (западнохристианской) и русской (восточнохристианской) традициях.

59

А переднеазиатского происхождения, в т.ч. среди бывших экспонатов Оружейной палаты, сохранившихся на фотографиях. Однако др. щиты украшены цветами и прочими растительными элементами, а рисунок на г.щ. изначально символизировал собой выход души в иной мир.

жение непознаваемого Абсолюта, три группы символов показывают трехчастное деление мера – верхнего, среднего и нижнего согласно представлениям тюрков. Внутренний круг символизирует верхний мир; он представлен 7 «традиционными планетами» (Солнце, Луна и 5 доступных обычному зрению планет Солнечной системы) переднеазиатской астрологии – атрибутами Абсолюта. Кроме того, 7 элементов имеют отсылку к кораническим представлениям о 7 небесах (сура 23, аят 86). Центральный элемент щита – символ Солнца, которое представляется как высшая точка космоса (явленного мира); через него осуществляется «выход» из космоса – физическая смерть (и одновременно «рождение» в последующем состоянии, т.е. начало загробной жизни). Солнце сопоставляется с Божественным началом в человеке, с искрой Божьей, с Духом (араб. «рух»). Кроме того, Солнце символизирует правителей государства, ярких, выдающихся людей, прежде всего монархов или правящую элиту. Самый часто встречающийся символ на г.щ. – «толстая лунница с замкнутыми концами»: знак души в тюркском символизме (араб. «нафс», иранск.-араб. «джан», тюрк. «кот»,также в значении «душа, дух, счастье, изобилие»). Хотя впоследствии полумесяц стал восприниматься как символ ислама вообще, многие исследователи не без оснований считают его династическим знаком малоазиатских тюрков, существовавшим у них еще до ислама и характерным в первую очередь именно для «турецко-османского» ислама. Поскольку центральный элемент щита – центр космоса и одновременно «выход» из этого мира, то лунные знаки, обращенные к центру и сопровождаемые «крыльями», символизируют состояние «коты чыкты, коты очты» = «душа покинула его [человека, обладателя души]». Из множества др. символов отметим сочетание мужских (разомкнутых) и женских (сомкнутых) знаков в первом круге; 12 знаков Зодиака, олицетворяющие жизненный цикл, проходящий по спирали; и цветовую символику, а именно превалирование красного и синего цветов. В тюркском символизме синий – цвет неба, алый (само русское слово – тюркского происхождения) цвет символизирует соединение белого и черного, небесного и земного начала. Вторым смысловым рядом алого цвета является его восприятие в качестве символа крови через призму околоисламских сект Переднего Востока и Малой Азии – «краснознаменных», хуррамитов, крайних шиитов, исмаилитов и др. Нужно отметить и отсутствие на г.щ. такого важного элемента тюркской мифологии, как Древо Жизни (и вообще отсутствие растительных орнаментов, знаменующих земную жизнь). Г.щ. имеет много общих черт с др. щитами

Лит.: Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и флаг России. X–XX века.

– М., 1997; Булатов М.С., Арапов А.В., Туйчиева Ю.Г. Космограммы ранних исламских мавзолеев Центральной Азии // Московское отделение Международной академии архитектуры. Ежегодное издание. – М., 2002; Витрина 50. Древние государственные регалии и предметы парадного церемониала. – http://www.kreml.ru/ru/ main/museums/armoury/hall07/showcase50/ (сайт «Музеи Московского Кремля. Музеи в Кремле»); Мукминова Р.Г. Очерки по истории ремесла в Самарканде и Бухаре XVI в. – Ташкент, 1976; Фехнер М.В. Торговля русского государства со странами Востока в XVI в. // Труды Государственного исторического музея. – М., 1956. Вып. 21; Наурзбаева З. Тенгрианство в наследии жырау – http:// dialog.kz/print.php?lan=russian&id=77&pub=124 (сайт «Диалог – Казахстан»); Рябцев Ю.С. История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI–XVII вв. – М., 1997; Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество / Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев А.М., Усманова М.С. – Новосибирск, 1989; Фотографии экспонатов Оружейного зала. – http:// www.kreml.ru/ru/main/virtual/exposition/ArmoryIIhXIX/ hall/Arms/armour-18/ (сайт «Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки»). Д.Х.

Гуламов Султанмурад Хожиевич (1960– 2003), имам Балашихинского р-на Московской обл. Род. 10.12.1960 г. в Кушкупынском р-не Хорезмской обл. Узбекистана в религиозной семье (отец – самаркандский перс, мать – узбечка), где и получил первоначальное религиозное воспитание. После службы в Советской армии с 1982 по 1987 г. работал на производстве в Балашихе. В 1988 г. поступил в медресе «Мир-Араб» в Бухаре, которое окончил в 1990 г. С 1991 по 1992 г. работал муэдзином и преподавал в Соборной мечети Москвы. С 13 декабря 1992 г.

– имам РОМ Балашихинского р-на, созданного и зарегистрированного по его инициативе (см. Мусульманская община Балашихи). Будучи имамом Балашихинского р-на, занимался преподаванием (помимо Балашихи, на протяжении двух лет преподавал также в пос. Купавна Балашихинского р-на), организовал и принимал активное участие в таких социальной акциях городского значения, как помощь малоимущим, раздача одежды, организация ифтаров. Был одним из организаторов движения «Нур». После выхода ДУМЕР из-под юрисдикции Центрального Духовного управления мусульман (с центром в Уфе) остался в составе ЦДУМ. Для отстаивания интересов последнего в составе ЦДУМ был

60

А организован Касимовский муфтият во главе с Г. После смерти Г. 10.06.2003 г. остались жена, две дочери и сын Мухаммад, который в настоящее время возглавляет одну из двух мусульманских общин в Балашихе.

– оставили свой след в столичной топонимике (см. Дербентское) ориентировочно уже в XV в. В XVI–XVII вв. в Москву регулярно направлялись торгово-дипломатические посольства из дагестанских государств: Тарковского шамхальства, Кайтагского уцмийства, Тюменского и Эндереевского владений и др. По активности и уровню контактов с Москвой (в состав посольств из Дагестана, как правило, включались ближайшие родственники правящих домов: братья и сыновья шамхала, уцмия и т.д.) из всех народов Северного Кавказа дагестанцев можно было сравнить разве что с черкесами. Помимо сложных политических вопросов, касавшихся интересов Ирана, Турции, Крыма и России на Кавказе, посольства имели и экономическую подоплеку: так, в 1621, 1623, 1627 гг. вместе с послом шамхала в Москву приезжал купец Фаргат, который привез восточных товаров в общей сложности на 8667 руб.; в 1635 и 1643 гг. на такую же сумму привезли товаров кайтагский посол Бадархан и купец Варданас. Товары, привезенные д., сначала показывались придворным или даже самому царю, который выбирал для себя понравившийся ему товар, после чего давал разрешение на свободную торговлю (однако московские власти строго ограничивали продажу горцам огнестрельного оружия). Купцы шамхалов освобождались от уплаты пошлинных сборов на товары до определенного ценового порога. Особо следует остановиться на присутствии в Москве с XV в. ногаев, давших начало многим русским княжеским династиям и основавших здесь Ногайский двор; однако вопрос о соотношении средневековых ногаев Большой Ногайской Орды (располагалась на терр. совр. Казахстана) и совр. ногайцев требует дополнительного изучения. Отдельные представители дагестанских народов посещали Москву и в более поздние времена; наиболее видным из них являлся аварец имам Шамиль, который после своего пленения проживал в Калуге и в период 1859–68 гг. несколько раз навещал вторую столицу империи. В Москве жили потомки имама: так, его внук по линии его сына Мухаммед-Шафика Шамиль Захид, женатый на дочери одного из основателей Соборной мечети Хусаина Байбекова, принимал активное участие в работе московских мусульманских организаций в революционный период нач. ХХ в. Современная д. община начала формироваться в советское время. По переписи 1989 г., в Москве народы Дагестана были представлены: лезгинами – 2434 чел., аварцами – 1706 и татами – 1292. В Московской обл. указаны только лезгины, чья численность составляла 1106 чел. (данные по народам численностью менее 1000 чел. в итогах переписи 1989 г. не приводятся). По переписи 2002 г., д. в Москве были

Дм.М.

Гусль – полное омовение; совершается, когда этого требуют определенные обстоятельства (напр., после близости между супругами, после месячных или родовых выделений и т.д.). В отличие от малого омовения (вуду) при совершении Г. человек должен полностью омыть свое тело водой. Полное омовение включает в себя обязательные (фард) и желательные (сунна) действия, однако главным условием является мытье (или погружение в воду) всех частей тела. Г., несомненно, является древнейшим обрядом, о котором упоминается и в Библии. Напр., когда Иоанн Предтеча (в Коране – Йахья) «крестил» своих последователей, вкл. Иисуса, он погружал их в воду. Остаточным явлением этого обряда в христианстве является купание в реке Иордан (или же в любом водоеме), а также погружение в купель новорожденных младенцев. Иоанн Предтеча, предлагая уверовавшим пройти обряд очищения и посвящения, вовсе не крестил их так, как это понимается сегодня; в Библии не существует ни одного указания на то, что пророк перекрещивал их перстами. Все, что он делал, – погружал людей полностью в воду и проводил по их головам влажной рукой, совершая таким образом масх (протирание), что является одним из желательных действий в исламском обряде Г. Данный обряд посвящения аналогичен обряду принятия ислама, поскольку перед произнесением свидетельства (шахады) новообращенным мусульманам следует совершить Г. Исходя из этого, можно утверждать о том, что исламская традиция не только продолжила традиции Божьих пророков, но и сохранила их чистоту в отличие от др. религиозных учений. М.Х.

Д Дагестанцы; дагестанская община в Москве и Московской области. В связи с активной торгово-политической экспансией России на Кавказе выходцы из Дагестана появились в Москве уже в средневековье. «Гости» – купцы и дипломаты из Дербента

61

А представлены следующими нациями: аварцы – 4950 чел.; лезгины – 4475; даргинцы – 2898; лакцы – 1834; кумыки – 1615; табасаранцы – 731; таты – 621 (без горских евреев, выделенных в переписи отдельно); рутульцы – 198; агулы – 175; ногайцы – 158; цахуры – 83 чел. (Следует учесть, что земли коренного обитания кумыков и ногайцев выходят за пределы Дагестана: кумыкские села расположены также в Чечне, Ингушетии и Северной Осетии, ногайские – в Ставропольском крае, Чечне и Карачаево-Черкессии; выходцы из всех этих регионов проживают и в Москве. Однако государствообразующим субъектом эти народы признаны именно в Дагестане, на основании чего попадают в список народов Дагестана.) В Московской обл. проживали: лезгины – 2130 чел.; аварцы – 1242; даргинцы – 953; кумыки – 818; лакцы – 628; табасаранцы – 405; ногайцы – 106; рутульцы – 103; агулы – 72; таты – 72; цахуры – 48 чел. Всего д. в Москве 17 738 чел., в Подмосковье – 6577. При сравнении данных переписей очевиден трехкратный рост числа лезгин и аварцев в Москве и двукратный рост числа лезгин в области. Численность д. общины в Москве и Подмосковье находится в стадии непрерывного роста – как естественного, так и миграционного. Причинами последнего в значительной степени являются неблагополучная экономическая ситуация в Дагестане и невозможность реализоваться в республике. Несомненно, что в действительности присутствие д. в Москве и Московской области примерно на порядок выше, но большинство их относится к категории условно-временных мигрантов (фактически проживающих в одном регионе, но формально числящихся и проходящих по статистике в другом). По оценке зав. сектором Центра по изучению проблем народонаселения МГУ О.С. Чудиновских, число таких условно-временных мигрантов в разы отличается от официально учтенных статистическими данными граждан. По данным Московского культурного центра «Дагестан», в столице насчитывается более 50 тыс. д. Бросается в глаза явное несоответствие между соотношением наций в самом Дагестане и Москве, в первую очередь это касается лезгин и лакцев. Их доля в д. общине Москвы и Подмосковья значительно превышает аналогичный показатель в самом Дагестане. Возможно, в отношении лезгин это объясняется тем, что, не имея возможности политико-экономической самореализации внутри республики, они вынуждены выезжать за ее пределы в др. регионы РФ, где и получают искомое. Многие информаторы из числа этнических д. разных национальностей отмечают весомую роль именно лезгинских бизнесменов в д. общине Москвы. Что же касается лакцев, то, повидимому, здесь причина кроется в том, что именно лакцы считаются наиболее урбани-

зированным народом (свыше 50%, что значительно превышает аналогичный показатель всех др. дагестанцев) из числа автохтонных наций Дагестана. В целом для д. в Москве и Подмосковье характерно то же тухумное расселение (тухум – основное патронимическое подразделение), что и у себя на родине, и в др. местах проживания диаспоры. Естественно, что в условиях мегаполиса это приобретает некоторые своеобразные черты. Дагестанец, приехавший в Москву, стремится вызвать сюда и устроить здесь в первую очередь членов своего тухума, которые, в свою очередь, предпочитают работать вместе со своим родственником и проживать неподалеку от него. Несмотря на то что районов компактного проживания в Москве и области д. не образуют, тем не менее члены одного тухума, проживая максимально близко друг от друга, стремятся поддерживать как можно более плотные контакты. Тем самым сохраняется языковая и этнокультурная среда, тем более хрупкая ввиду малочисленности носителей тех или иных дагестанских языков и диалектов. Важно отметить, что в Москве происходит сохранение не литературных языков, а именно местных диалектов и говоров, употребляемых в среде родственников и односельчан. Д., проживающие в столичном регионе, стремятся к сохранению и поддержанию внутриэтнических контактов, регулярно встречаются по различным поводам. При этом официально заявленными встречами этническая жизнь д. Москвы не ограничивается. Роль земляческих собраний играют похороны, перевозка тел умерших родственников на родину, свадьбы, политические события на родине и т.д. Так, для участия в похоронном обряде (на следующий день после смерти покойного) у агулов собираются не менее 50–60 чел., происходящих из разных селений. Свадьбы также собирают немалое число людей – 200–300 и более. По возможности языком проведения подобных событий являются национальные языки. На все события, имеющие религиозную подоплеку (никах, похороны, 7- и 40-дневные меджлисы, называемые в дагестанской среде мавлидами), принято приглашать муллу, которым может быть как выходец из той же этнической общности, обладающий необходимыми религиозными знаниями, так и представитель иных мусульманских этносов – татар, таджиков или арабов. При обряде никаха неукоснительно соблюдается дагестанская традиция прочтения самой формулы в максимально узком кругу (жених, родители или представители невесты, минимально обусловленное количество свидетелей; сама невеста находится в соседнем помещении). Только после проведения церемониала по таким правилам начинается дальнейшее празднование при большом количестве гостей.

62

А Отличительной чертой д. является своеобразие при проведении похоронного обряда. Как правило, умерших в Москве д. здесь не хоронят. В Москве проводят часть похоронного обряда – омовение покойника и обряжение его в саван, поминальную молитву – джаназа, после чего тело отправляют в Дагестан. В Дагестане, как правило в родном селе, повторно читают джаназа и производят захоронение. Наибольшая предпочтительность в общении наблюдается внутри одной патронимии, далее – одного села, группы соседних сел, одного района, дагестанского региона (Южный Дагестан, Авария и т.д.), всего Дагестана; последний уровень самоидентификации определяется принадлежностью д. к мусульманским народам. Аналогичные предпочтения в той же последовательности наблюдаются и при кадровом подборе, если имеется таковая возможность. Социальный состав д. в Москве достаточно разнообразен. Здесь присутствуют ученые, преподаватели вузов, государственные чиновники, большое количество профессиональных спортсменов, среди которых немало чемпионов России и мира, а также их тренеров. Сборные по многим видам борьбы (вольная, дзюдо, кикбоксинг, санда и т.д.) более чем наполовину укомплектованы выходцами из Дагестана. В Москве проживает большое число д. – врачей и медперсонала. В составе общины достаточно много представителей мелкого и среднего бизнеса. В последнее время в силу строительного бума в столице немало Д. работает на возведении объектов промышленного и жилого назначения. В Московской обл. находится немало дагестанских ферм, как правило, животноводческих, специализирующихся на разведении и передержке мелкого рогатого скота, который поставляется из южных регионов страны (Калмыкии, Волгоградской, Ростовской обл.), как правило, от родственников или земляков подмосковных д. В отношении к религии среди д. присутствует самый широкий спектр – от полного неприятия или индифферентности до скрупулезного следования. По мазхабной принадлежности д. – традиционно шафииты, за исключением ногайцев и частично моздокских кумыков, которые являются ханафитами. Уроженцы лезгинских сел Мискинджа и Куруш, таты, а также дербентские азербайджанцы – шииты. В последнее время среди д. в известной степени распространена внемазхабная саляфийа, носящая тем не менее отчетливо северокавказский дагестанский характер: все попытки ее сторонников заявить об избавлении от адатов не имеют ничего общего с действительностью. На самом деле реально произошедший, а не декларируемый отход от адатов имеется в более секуляризованной части д. сообщества Москвы и Подмосковья.

Присутствуют представители различных суфийских течений и школ накшбандийского и шазилийского тарикатов. Несмотря на то что наибольшую видимую активность проявляют сторонники (мюриды) Саида-афанди Чиркейского (Ацаева) (см. Шазилийско-накшбандийская суфийская дагестанская община в Москве), известно также о присутствии в столичном регионе представителей даргинской школы (гл. образом распространена в селах Уллуая, Губдене Дагестана и пос. Восточный в Киргизии, ведет происхождение от шейха Али-хаджи Акушинского, опирается на безоговорочное следование нормам шафиитского мазхаба по старым книгам), а также кумыкской (связана с Багауддином Исаевым и кумыкскими накшбандийскими шейхами) и др. школ и направлений. Сторонники многочисленных течений дагестанского ислама не только присутствуют в Москве, но и нередко лоббируют через столицу свои интересы. Например, мюриды С. Ацаева таким образом получили государственные лицензии для ряда учебных заведений и добились назначения уполномоченным Совета по хаджу своего сторонника депутата Госдумы Ахмеда Билялова. В то же время др. стороны также активно используют свои московские связи для борьбы за свои интересы в Дагестане, в т.ч. по вопросам хаджа. В особенности это касается таких этнических групп, как кумыки и даргинцы (последние имеют колоссальное представительство во многих властных структурах Дагестана, но не в республиканском Духовном управлении мусульман). Активности в данном направлении лезгин замечено не было; по-видимому, это объясняется отсутствием у них собственных мусульманских школ. Д. Москвы несколько раз выдвигали предложение о строительстве шафиитской мечети, но эти предложения не были услышаны (см. Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.); д. особенно заметны среди прихожан Мемориальной мечети, имамы которой часто следуют положениям шафиитского мазхаба. По утверждению Г. Хизриевой, члены д. общины собираются также на собственные еженедельные пятничные джума-намазы. Д. община достаточно активна в религиозном плане; напр., аварцем являлся генеральный директор ИД «Бадр» Н. Наджмуддинов. Д. занимают доминирующие позиции в среде северокавказских интеллектуальных кругов Москвы; это заметно, напр., по выпускаемому журналу «Эхо Кавказа». Крупным проектом редакции этого журнала под руководством Ш. Казиева стал выпуск в 1997 г. иллюстрированной энциклопедии «Шамиль». Опосредованное влияние д. осуществляется по линии популярного в Рунете сайта Ислам. Ру и журнала «Ислам», которые финансируются представителями д. и тесно связаны с

63

А Духовным управлением мусульман Дагестана. Среди видных д. – российский государственный деятель, дипломат, ученый Р. Абдулатипов, уполномоченный Совета по хаджу А. Билялов, депутат Госдумы Г. Махачев, советник по вопросам религии при Госдуме М. Заргишеев, политолог Д. Халидов, этнологи Г. Хизриева и А. Ярлыкапов, первый российский докторант ун-та ал-Азхар преподаватель Московского исламского университета М. Гасанов и др. Тем не менее в Москве нет ни одного д. – имама мечети. Из национальнокультурных организаций д. следует отметить московский культурный центр «Дагестан», образованный в 1989 г., – первое из официально зарегистрированных этнокультурных объединений столицы. В вопросах построения семьи среди д. присутствуют все модели. Значительная часть д. отдает предпочтение эндогамным бракам, в т.ч. и родственным, традиционно предпочтительным для д. (за исключением кумыков и ногайцев). В то же время имеют распространение экзогамные браки – как внутри д. сообщества (между представителями различных дагестанских этносов), так и с представителями недагестанских народов (как правило, новыми мусульманами или татарами). Имеется определенное количество браков с представителями иных конфессий. Нередка ситуация двоеженства, когда д. имеют двух жен: одну – дома в Дагестане и вторую – в Москве. Как правило, в этом случае московская жена – русская по национальности. Этническая самоидентификация потомков от смешанных браков варьирует в достаточно широких приделах и зависит прежде всего от плотности связей с дагестанскими родственниками. В случае постоянных и регулярных контактов с ними, инкорпорирования в родственную и аульную среду такой ребенок выбирает дагестанскую этничность. Особенно редки случаи выбора дагестанской (аварской, даргинской, кумыкской, лезгинской) самоидентификации в случае развода родителей и оставления ребенка у недагестанского родителя. В этом случае дагестанская самоидентификация может проявиться только в случае принятия им ислама (по варианту, характерному, скорее, для новых мусульман).

Дм.М., Д.Х.

Даниловское мусульманское кладбище. Издревле в Москве функционировало Татарское кладбище за Калужскими воротами. Однако в 1771 г. в столице свирепствовала чума, и общее число погибших приближалось к 60 тыс., в связи с чем по указанию императрицы Екатерины II было запрещено производить захоронения умерших в черте Москвы. В тот год за городскими заставами были основаны такие известные московские кладбища, как Ваганьковское, Калитниковское, Пятницкое, Рогожское, Преображенское и др.; всего было образовано 7 больших православных, 2 старообрядческих, а также армянское, еврейское и татарское кладбища. Д.м.к. представляло собой отгороженный от Даниловского русского кладбища отдельный участок земли размером прибл. 150 на 100 саженей (320 на 213 м – т.е. 6,8 га). Одновременно прекратились захоронения на старом кладбище за Калужскими воротами в р-не Крымского вала. На Д.м.к. сохранились многочисленные памятники, относящиеся к кон. XIX – нач. XX вв. Они расположены на семейных участках известных в дореволюционной Москве татарских купеческих династий: Ерзиных, Вергазовых, Ширинских, Байбековых, Девишевых и др. В частности, здесь в 1911 г. захоронен купец-меценат Салих Ерзин, построивший на свои средства в 1904 г. московскую Соборную мечеть. Ерзин оплатил и возведение вокруг Д.м.к. кирпичной стены, разобранной в советское время. В 1913 г. на Д.м.к. был похоронен имамхатыб мечети на Бол. Татарской ул. (ныне Исторической мечети) Хайретдин Агеев, о смерти и похоронах которого сообщили практически все московские газеты. На траурных мероприятиях присутствовал московский градоначальник А.А. Адрианов; в похоронах участвовала группа мусульман – юнкеров Александровского военного училища. В разные годы на Д.м.к. были похоронены: имамы московской Соборной мечети Бедретдин Алимов, Абдурахман Алимов, Халил Насриддинов, Камаритдин Салихов, Ризаутдин Басыров,; революционер Шаймардан Ибрагимов; Герои Советского Союза Алимкай Абдершин, Вениамин Альбетков, Абдулихат Аббасов; разведчик Шамиль Хамзин; олимпийский чемпион Шазам Сафин; первая татарская женщина-математик выпускница Сорбонны Сара Шакулова и др. В 2000 г. на Д.м.к. был торжественно похоронен народный артист СССР, известный танцовщик Махмуд Эсамбаев. На памятниках, установленных на Д.м.к. в советское время и в современный период, часто указывается название сел или деревень, где родились захороненные. Подобное

Лит.: Выступление зав. сектором Центра по изучению проблем народонаселения МГУ О.С. Чудиновских на международной конференции «Миграция и развитие» (5-е Валентеевские чтения, МГУ); Ислам на территории бывшей Российской империи», энциклопедический словарь. – М., 1998; История народов Северного Кавказа с древнейших времени до конца XVIII в. – М., 1988; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http:// www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls.; Народы России. Энциклопедия. – М. 1994; Народы юга России. Электронная энциклопедия. – Ростов, 2007; Хизриева Г. Адаптация новых мигрантов в мегаполисе: проблемы институционализации // Конфликт – диалог – сотрудничество. Бюллетень. – М., 2001, № 6, с. 86–103.

64

А явление, распространенное и на др. мусульманских участках на кладбищах Москвы, особенно характерно для татар – выходцев из Нижегородской и Пензенской обл., Мордовии. На Д.м.к. существует специальное помещение, где совершается омовение умерших. Во второй пол. XX в. были открыты новые мусульманские участки на кладбищах Москвы и Подмосковья, а Д.м.к. постепенно приобретало статус закрытого (здесь стали хоронить только на участках, где уже покоились родственники). В нач. 2000-х гг. на территории кладбища был открыт новый участок для первичных захоронений. Несмотря на появление новых мест захоронения мусульман, Д.м.к. сохраняет статус главного мусульманского кладбища столицы.

гих аспектах перегнать их. В течение многих веков исламская цивилизация, переживая упадки и подъемы, оставалась ведущей силой на Востоке благодаря отказу от традиций времен д. В одной из сур Корана говорится о тех, кто хотел бы вернуться в ту эпоху: «Неужели они ищут суда времен невежества? Чьи решения могут быть лучше решений Бога для людей убежденных?». Этот же вопрос можно адресовать и всем уверовавшим в Бога и Его писания. Лит.: Рахман Х. Хронология исламской истории: 570–1000 гг. от Р.Х. / Пер. с англ. Д.З. Хайретдинова.

– М., 2000; Фрэйджер Р. Мудрость Ислама. Знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Д.З.Хайретдинова. – М., 2005. М.Х.

Лит.: История Москвы. Т. 2. – М., 1952; Сафаров М.А. Мусульманский некрополь Москвы // Татарские новости. 1999, № 8–9; Сафаров М.А. Даниловское мусульманской кладбище // Меджлис. 2000, № 16; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Хайретдинов Д.З. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 113–132.

Детский сад № 318 с татарским этнокультурным компонентом в Гольянове. Гольяново – р-н на востоке Москвы, массовая жилая застройка в котором началась в 1960–70-е гг. В этот период в р-не поселилось значительное количество татар – жителей различных частей старой Москвы, получивших квартиры в новостройках Гольянова. С 1988 г. в д/с № 318, расположенном в Гольянове, была начата работа по факультативному обучению детей дошкольного возраста татарскому яз. В 1997 г. д/с получил статус гос. образовательного учреждения с этнокультурным татарским компонентом образования и соответствующую лицензию. Т.к. татары в семейном воспитании придерживаются обычаев и традиций ислама, д/с получил еще одну лицензию: «Ознакомление детей дошкольников с историей и культурой ислама». Занятия по татарскому яз. и культуре ислама проводятся во вторую половину дня, в качестве дополнительного образования, согласно санитарным требованиям. Инициатором организации этнокультурного воспитания является заведующая д/с – уроженка с.Петряксы Пильнинского р-на Нижегородской обл. заслуженный учитель Республики Татарстан Сания Сафиновна Исмагилова. Помимо работы с дошкольниками, С.С. Исмагилова в 1998 г. создала в Гольянове при средней общеобразовательной школе № 1167 Татарский культурно-образовательный центр, в котором проводятся занятия по изучению истории, культуры, обычаев и традиций татарского народа. Тем самым создается преемственность между д/с и школой. Одним из преподавателей центра является руководитель международного отдела Духовного управления мусульман европейской части России Р.Р. Аббясов. Д/с активно сотрудничает со многими общественными организациями: Региональной

М.С.

Джахилия – период доисламского невежества. Под этим термином подразумевается эпоха незнания, неведения, темноты, т.е. эпоха господства идолопоклонства. При д. человечество оторвано от прямого пути, подчиняясь своим собственным, выдуманным под влиянием собственного эго, законам. Эго (араб. нафс) создано таким образом, что всегда стремится к своей животной сущности, поэтому доисламский образ жизни, включающий в себя и социальный, и моральный кодекс законов, был крайне жесток и неразумен. В описании той эпохи одним из сподвижников Пророка Мухаммада говорится: «Мы были племенем, пребывавшим в невежестве. Мы поклонялись идолам, ели запретное, прелюбодействовали. Мы враждовали с родственниками, нарушали права соседа. Слабые были пленниками сильных…» К этому можно добавить и положение женщин, которое было настолько бесправным, что они не могли препятствовать обряду закапывания в землю новорожденных девочек. С приходом ислама начинается постепенное искоренение традиций, мешающих дальнейшему развитию человеческой цивилизации. Были запрещены такие пороки, как беспорядочные половые связи, алкоголь, азартные игры; упорядочены взаимоотношения между соседями и супругами, между мусульманами и представителями иных конфессий и учений. Эти и многие др. изменения позволили мусульманской цивилизации не только догнать своих соседей, но и во мно-

65

А татарской национально-культурной автономией Москвы, полномочным представительством Татарстана в Москве, благотворительным фондом «Ихляс». В д/с проводится большая методическая работа: здесь организуются консультации, семинары по обмену педагогическим опытом по этнокультурной тематике. На 2007 г. в д/с значится ок. 160 воспитанников, из которых более 50 – татары из разных р-нов Москвы; также организованы круглосуточные группы. Опыт д/с неоднократно отмечался департаментом образования Москвы, освещался в СМИ.

Особого Закавказского комитета Временного правительства. С ноября 1917 г. – комиссар промышленности и торговли в Закавказском комиссариате. Избран депутатом Всероссийского Учредительного собрания. В 1918 г. – министр промышленности и торговли в правительстве Азербайджанской Демократической Республики, затем дипломатический представитель в Грузии, в 1919–20 гг. – министр иностранных дел. С февраля 1920 г., будучи избранным заместителем, исполнял обязанности председателя азербайджанского парламента. 27 апреля 1920 г. подписал решение парламента о передаче власти азербайджанским коммунистам. Впоследствии работал юристом в советских учреждениях.

Лит.: Сафаров М.А. Татарское дошкольное воспитание в Гольянове // Татарские новости, 1998, № 2.

С.И.

М.С., Дм.М.

Джемаль Гейдар Джахидович – философ и общественный деятель, мусульманский политический мыслитель. Род. в 1947 году в Москве. В 1965 г. поступил в Ин-т восточных языков (нынешний ИСАА), но через год был отчислен из него по политическим мотивам (в личном деле указана формулировка «за буржуазный национализм»). В 1970-х гг. Д. становится одним из лидеров нонконформистского андеграунда Москвы. Он пишет ряд статей футурологического характера, предсказывая политическую судьбу советского режима. В 1980-х гг. Д. значительную часть времени проводит в Таджикистане, где сближается с лидерами «параллельного» (неподконтрольного советским органам) ислама. В кон. 1980-х гг. Д. вступает в националпатриотический фронт «Память», входит в центральный совет организации, но менее чем через год полностью разрывает с этой организацией. В 1990 г. Д. принял участие в создании в Астрахани Исламской партии возрождения. Тогда же он создал информационный центр «Таухид», а в 1991 г. начал выпуск газеты «Аль-Вахдат» («Единение»), которая просуществовала до 1993 г. В 1992 г. Д. завязывает интенсивные контакты с сыном аятоллы Хомейни Ахмадом, которые продолжались вплоть до смерти Хомейни-мл. в 1994 г. За это время Д. неоднократно посещал Иран, вел переговоры по вопросам национального примирения в Таджикистане, организовывал съемки фильма, рассказывающего о современном Иране и впоследствии показанного по центральным российским телеканалам. С 1992 г. Д. участвовал в работе Арабской Исламской народной конференции (Хартумской конференции) – международной неправительственной организации, созданной тогдашним лидером Судана Хасаном ат-Тураби. Д. был кооптирован в расширенный президиум этого собрания, из официального назва-

Джама’ат – община; группа. Под д. подразумевается часть мусульманской уммы, либо живущая в отдельном регионе в немусульманской среде, либо сосредоточенная в каком-либо отдельно взятом районе и объединенная по принципу схожести мыслей, образа жизни и т.д. Структура д. образована по сетевому принципу, когда мусульмане, даже проживая в мусульманской стране и имея нескольких духовных лидеров (муфтиев, кадыев и др.), тем не менее стараются как можно теснее сближаться друг с другом. Такое положение позволяет мусульманам быть единым организмом, в котором они чувствуют себя полезными друг другу, узнавая от своих единоверцев что-то новое. К сожалению, в последнее время идея д. была дискредитирована различными группировками, часть которых, используя исламскую символику, свела понятие д. к полулегальным военизированным формированиям. В результате этот термин стал ассоциироваться с экстремизмом, хотя фактически д. как явление присутствует в любом обществе, вкл. немусульманские. В исламе д. должен выполнять функцию сближения и объединения для того, чтобы верующие не оставались наедине со своими бедами, чтобы каждый человек ощущал поддержку со стороны других и чувствовал свою необходимость в этом мире. Лит.: Арабско-русский словарь. – Ташкент, 1994. М.Х.

Джафаров Мамед Юсиф Гаджибаба оглы (1885–1938) – полит. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та (1912), избирался депутатом IV Госдумы (1912–17), входил во фракцию кадетов. В марте 1917 г. назначен членом

66

А ния которого по инициативе Д. впоследствии было убрано слова «арабская». На первой Хартумской конференции Д. предложил создать международный Исламский комитет. Как его отделение в России он создает Исламский комитет России. С 1993 по 1996 г. Д. – ведущий нескольких телевизионных программ, посвященных исламской проблематике («Ныне», «Минарет» и т.д.). В 1998 г. Д. посетил с циклом лекций ЮАР, где ему было присвоено звание почетного доктора «Уинтер» ун-та в Кейптауне. В 1999 г. на православно-исламской конференции в Санкт-Петербурге выдвинул тезис о возможности стратегического союза ислама и православия в рамках антизападного проекта. В конце этого же года вошел в избирательный блок Движения в поддержку армии на парламентских выборах, возглавляемого В.И. Илюхиным. В 2001 г. Д. выдвинул проект взаимодействия исламского политического движения и западных антиглобалистов. После трагических событий в США 11 сентября он выступил с серией разоблачительных статей, в которых объявил транснациональные корпорации и западное разведсообщество в глобальной провокации, повлекшей новый передел мира. Осенью 2001 г. он инициировал серию антиглобалистских митингов в Москве, в которых впервые приняли участие российские антиглобалисты. С 2003 г. Д. активно занимается правозащитной деятельностью. В этой связи основной упор он делает на теме защиты узников Гуантанамо, один из которых, Айрат Вахитов, даже некоторое время работал в возглавляемом Д. Исламском комитете. В целом последние 10 лет Д. в области практической политологии проповедует симбиоз религиозных взглядов, зачастую достаточно радикальных, с революционными идеями как «нового правого», так и «нового левого» характера, являясь активным участником оппозиции правящему режиму. Постоянно публикуется в оппозиционной прессе; ведет рубрику в газете «Завтра». В то же время Д. разработал собственную философскую концепцию мироустройства и исторического процесса, в рамках которой языком современной философии он дал оригинальную интерпретацию многим теоретическим положениям ислама. Д. – автор религиозно-философских трудов «Революция пророков» и «Освобождение Ислама» (М., 2004). Под его редакцией также вышел сборник «Исламская интеллектуальная инициатива в XX веке» (М., 2005).

ческий деятель, правозащитник, отец которого Г. Джемаль является видным представителем российских мусульман. Род. в 1966 г. Окончил Московский геологоразведочный ин-т им. С. Орджоникидзе. Учился также на заочном отделении фак-та журналистики МГУ. Работал в нескольких периодических изданиях, сотрудничал с газетой «НГ-Религии». Работал пресс-секретарем Евразийской партии России, во Всероссийском азербайджанском конгрессе. С 2002 г. – заведующий отделом политики «Новой газеты», позже занимал аналогичную должность в еженедельнике «Версия» (печатался также под фамилией Карабааги). С 2007 г. Д. – первый заместитель главного редактора журнала «Смысл». Известен также своей общественной деятельностью. Входил в целый ряд мусульманских объединений и политических организаций (Исламский комитет России, Союз мусульман России, общероссийское общественно-политическое движение «Рефах»). Д. занимается также правозащитной деятельностью. Организовывал и участвовал в процессах и медиа-кампаниях в защиту бывших узников Гуантанамо. 16.11.2005 г. задержан в Нальчике во время рабочей поездки по Кабардино-Балкарии после трагических событий в республике; подвергся в милиции избиению. Р.М.

Дербентское – местность в средневековой Москве, в Белом городе (севернее станции метро «Тургеневская»). Топоним возник не позднее XVII в. Название «Дербентский» носил до XVIII–XIX вв. нынешний Уланский пер.; до 1920-х гг. сохранялся Дербентский тупик (между домами 8 и 10 по Костянскому переулку). Память о топониме сохранилась в названии церкви Николая Чудотворца Дербентского; изначальное название – храм святителя Николы в Д. за Мясницкими воротами (др. определения – в Ольховце, в Новой Стрелецкой слободе, в Петрове приказе Красково). Попытки расшифровать топоним через русское слово «дебри», предпринятые совр. исследователями, связаны с выпадением фонемы и буквы «т» в более позднем названии местности («Дербенское» – «Дербеневское»), однако они не учитывают изначальное наименование, сохранившееся в архивных документах. Вероятно, название Д. возникло в связи с посольством, имевшим отношение к Дербенту и располагавшемся здесь – по аналогии с посольствами др. государств в Москве (напр., ул. Хива была названа в память о посольстве из Хивинского ханства – см. Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья).

Р.М.

Джемаль Орхан Гейдарович – журналист, мусульманский общественно-полити-

67

А Торговые связи Москвы с Дербентом прослеживаются с XV в. Московские купцы принимали нема¬лое участие в волжской торговле, одним из конечных пунктов которой был Дербент; так, известно, что в этот город прибыли русские купцы в 1404 г. Афанасий Никитин с группой купцов из Москвы, Твери и др. русских княжеств в 1466 г. также отправлялся именно в Дербент, и лишь в силу стечения обстоятельств он вынужден был уехать дальше – в Персию и Индию. Дербент выступал в качестве крупного посредника в торговле русских княжеств и Персии; венецианский посол А. Контарини в 1476 г. возвращался в Москву из Персии через Дербент и Астрахань. Известно о нескольких посольствах в Россию из дагестанских государств в XVI–XVII вв. (Тарковское шамхальство, Кайтагское уцмийство, Тюменское, Эндереевское владения и др.), но Дербентское владение как государственное образование в этом ряду не стоит в связи с утратой им самостоятельности. Правда, Н.М. Карамзин пишет, что после завоевания Астраханского ханства в Москву прибыли «гости… из Шемахи, Дербента, Шевкал…» – очевидно, Дербент здесь выступает как один из центров Ширвана (наряду с Шемахой), к которому он принадлежал с нач.

XV в. Одно из самых крупных государств Закавказья – Ширваншахов (Шемахинское ханство) – не случайно прочно ассоциировалось с Дербентом. С XV в. владетелями Ширвана являлись выходцы из Дербента, так что правящая династия называлась Дербенди. Ширваншах Фаррух-Ясар из этой династии отправил в 1465 г. в Москву к Ивану III посла Хасан-бека (см.: азербайджанцы), целью которого было установление и укрепление взаимоотношений и, возможно, просьба о помощи против кайтагского уцмия или же наступающих Сефевидов Ирана. Именно с этим послом в обратный путь отправился в свое далекое путешествие А. Никитин; собственно московское посольство в этом же караване возглавлял В. Панин. Отношения двух стран развивались и в дальнейшем: так, А. Контарини в 1475–76 гг. встречал в Дербенте русского посла. Вероятно, либо первое, либо последующие дипломатические или торговые посольства из Ширвана, останавливавшиеся в Белом городе, и послужили основой для возникновения топонима Д.

Д.Х.

«Дозволенное и запретное в исламе» – печатное издание. Перевод труда известного богослова Юсуфа аль-Карадави явился первой изданной на русском яз. совр. книгой по фикху (мусульманскому законодательству и нормам бытия). Шейх Юсуф аль-Карадави написал Д. по поручению департамента исламской культуры ун-та ал-Азхар в 1960 г., с тех пор она выдержала более 40 официальных изданий и несчетное количество нелегальных. По окончании работа книга была утверждена и одобрена специальной комиссией при ун-те ал-Азхар. После первого же выпуска Д. стала бестселлером; труд известного ученого переводился на многие языки. Перевод на русский яз. был осуществлен Мухаммедом Саляхетдиновым, редакторскую работу выполнил А. Макаров. Справочник имен упомянутых в книге сподвижников пророка Мухаммада и известных деятелей ислама с краткими биографическими сведениями составили М. Саляхетдинов, Д. Макаров и Саид Тихомиров. Выпуск книги был осуществлен изд. домом «Умма» совместно с Исламским конгрессом России. Обоюдный тираж двух изданий составил 10 тыс. экз. Дм.М.

Дом Асадуллаева. В 1913 г. на средства бакинского нефтепромышленника, купца 1-й гильдии Ага Шамси Асадуллаева (1841–1913) недалеко от Исторической мечети был построен большой дом в Замоскворечье, изначально предназначавшийся для мусульманской школы и ставший культурным центром московских мусульман (совр. адрес – Мал. Татарский пер., 8). О том, что Ш. Асадуллаев внес огромную сумму на строительство школы, сообщала периодическая печать того времени: «Шамси Асадуллаев купил для детей татар в Москве дом за 27 тысяч рублей, туда же была переведена школа. Он же обещал весной того же 1913 года устроить там же 4-этажное здание и 2-этажное здание с магазином и при нем большой концертный зал. На всю постройку пойдет сто пятьдесят тысяч рублей» (сообщалась также о цифре «около 500 000 рублей»). Прошение на строительство каменного четырехэтажного здания было подано в декабре 1912 г. Сам Асадуллаев скончался в 1913 г., и все дела по строительству здания на его участке вел Ю.Б. Везиров, доверенное лицо компании «Торговых дел Шамси Асадуллаева».

24 мая 1917 г. Д.А. был передан Асадуллаевым Мирзой Шамси оглы Московскому мусульманскому просветительскому обществу во временное пользование в просветитель-

Лит.: Барбаро и Контарини о России. – М., 1971; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т.

1 – М., 1997; История народов Северного Кавказа с древнейших времени до конца XVIII в. – М., 1988; Карамзин Н.М. История государства Российского. – СПб., 1892. Т.

8, Кн. 2; РГАДА, ф. 931, оп. 2, д. 5а, 1748 г.; Романюк С.К. Из истории московских переулков. – М., 1988; Степанов (Русак) В. Свидетельство обвинения. Т. 3. – М., 1993; Хождение за три моря Афанасия Никитина в 1466–1472 гг. – М. – Л., 1958.

68

А ских и благотворительных целях. Сохранилась фотография, на которой имам Исторической мечети А. Шамсутдинов читает намаз при закладке фундамента здания «школы Асадуллаева», как называли до революции Д.А. (имя Ш. Асадуллаева было увековечено в памятной надписи на фасаде здания «Мархум Шамси мактебе» – «школа покойного Шамси»). До революции школа в Д.А. была частной и содержалась на средства богатых купцов. В медресе преподавались чисто светские науки, но при этом соблюдались законы шариата, мальчики и девочки учились раздельно и на разных этажах. Кроме школы, здесь проводились вечера мусульманской молодежи; здесь же учащимся предоставлялись бесплатные обеды. В располагавшейся здесь типографии печатались газеты на татарском языке «Иль» («Страна») и «Суз» («Слово»), редактором которых был один из лидеров татарского национального движения начала ХХ в. Гаяз Исхаки. С Д.А. связано и столь знаменательное событие (в период до октябрьской революции 1917 г.), как Всероссийский мусульманский съезд, состоявшийся в этом здании в начале мая 1917 г., – первое собрание мусульман, проходившее в условиях почти полной политический свободы (ему предшествовал в январе 1917 г. московский региональный меджлис с участием 100 делегатов). После октябрьской революции 1917 г. школа в Д.А. перешла на государственное содержание. Роль культурного центра московских мусульман Д.А. выполнял вплоть до 1941 г. – здесь располагались татарские средняя школа-семилетка № 27 им. Нариманова, детский сад, приют-интернат (см. Татарские детские образовательные заведения в Москве), Библиотека тюркских народов с фондом в несколько тысяч книг, самодеятельный театр (ТРАМ – театр рабочей молодежи), Центральный татарский клуб им. Хусаина Ямашева (затем Московский общественный культурный центр им. Х. Ямашева), типография. Здание Д.А. в печати того времени называлось татарским Домпросом (Домом просвещения) или же Татарским клубом им. Ямашева. Здесь же, в редакции татаро-язычной газеты Метростроя, несколько лет работал один из выдающихся татарских поэтов Муса Джалиль, который вел литературный кружок и преподавал татарский язык учащимся на общеобразовательных курсах. В последние годы существования Д.А. сюда перебазировался и Центральный татарский рабочий театр, спектакли которого пользовались большим успехом у москвичей. С началом Великой Отечественной войны здание Д.А. было реквизировано властями. В годы войны в здании Д.А. располагался тыловой госпиталь, а впоследствии здание передали Наркомату иностранных дел, где было организовано общежитие, затем курсы ма-

шинисток-стенографисток, потом – колледж МИД. Борьбу за возвращение Д.А. московская татарская община непрерывно вела с 1950х гг. Делегация общественных деятелей во главе с генерал-лейтенантом Я. Чанышевым ходила по этому поводу в Моссовет; в 1960-е гг. лидеры татарского общественного и культурного движения Якуб Чанышев, Махмуд Шагиахметов и др. направили соответствующие письма в Московский и Центральный комитеты КПСС с просьбой о возвращении Д.А. татарской общине. Делегации обивали пороги Министерства культуры СССР и др. инстанций, но в тех условиях результатов добиться было невозможно. В кон. 1970-х – нач.1980-х гг. происходит второй «всплеск» татарского национального движения в Москве с целью создать хоть какой-нибудь центр для одной из ведущих по численности нации столицы. В 1990-е гг. в Москве появляется множество общественных организаций: «Туган тел», Московское общество татарской культуры, Татарское историческое общество, Московский татарский общественный центр, Татарское общество академической науки, Татарский деловой клуб, клуб «Интеллектуал», молодежные татарские организации. В отсутствие реального лидера (см. Татарские национальные организации Москвы) городские и федеральные власти считали возможным не реагировать на многочисленные обращения конкурирующих между собой татарских организаций по поводу Д.А. Только в 2003 г. это здание было передано Региональной татарской национально-культурной автономии (РТНКА) Москвы на условиях безвозмездного пользования. В настоящее время здесь располагается Татарский культурный центр РТНКА Москвы, директором которого является Анвер Умарович Хусаинов, выходец из с. Урга Княгининского р-на Нижегородской обл. Лит.: Галимов А. Образование в татарской общине Москвы. – http://www.tatarlar-moscow.ru/?topic_id=18 (Официальный сайт Татарского культурного центра РТНКА Москвы); Губайдуллина А.Х. Москва и московские татары // Татарские новости, 2000, № 5–6 (73–74); Губайдуллина А. Татарская слобода, моя малая родина // Татарский мир, 2003, № 3; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульманская община Москвы // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998; Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Татарский культурно-просветительский центр в Москве // Этносфера. – М., 2003, № 2 (53); Татарский культурный центр Москвы: истоки, современность, перспективы развития. – http://www. tatarlar-moscow.ru/?topic_id=18&id=127 (официальный сайт Татарского культурного центра РТНКА Москвы); Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Пятницкая часть, вл. 333–334 н./344–345, ед. хр. 8а. Д.Х.

69

А Карташев, Беляевы), а сама она обосновалась в Рыбниковом пер. в Сретенской части. Тем не менее бывший Д.И. и во второй пол. XIX столетия останется притягательным для мусульманских (татарских и бухарских) купцов, которые продолжали использовать его для проживания.

Дом Измайловых. В 1-й пол. XIX в. одним из заметных центров «притяжения» мусульман в Мясницкой части столицы выступает Д.И., расположенный в Сретенском пер. Кадралий (Кадыр-Али) Юсупович Измайлов являлся «астраханским купцом из татар»; впервые он упоминается в качестве подписанта прошения разрешить строительство каменной мечети в Замоскворечье от августа 1816 г. наряду с муллой А. Узбековым, купцами Макаем Абдуловым, Мирзой Ради Наврузовым и др. жителями Татарской слободы. В 1822 г. в Москве скончался бухарский купец 1-й гильдии Алибай (Галибай) Хушалов (Хошалов), женатый вторым браком на татарке из Бухары Райхане Мустафиновне. В следующем, 1823 г. она вышла замуж за К.Ю. Измайлова (с тех пор упоминается в документах как Р.М. Измайлова). В 1823–27 гг. против Р.М. Измайловой вели тяжбу сыновья А. Хушалова от его первого брака, купцы 1-й гильдии Хошалов Назарбай и Рузибай, однако своих целей (увезти в Бухару их единокровную сестру – несовершеннолетнюю дочь Алибая и Райханы и закрепить за своей мачехой меньшую долю огромного наследства, оставленного их отцом) не добились. К 1825 г. недвижимое имущество А. Хошалова в Сретенской части – весь северный торец квартала между совр. ул. Бол. и Мал. Лубянка и Сретенским пер. – было разделено на 3 части: владение Измайловых, владение Н.А. Хошалова, и их «общее владение» между двумя участками – вероятно, неподеленная земля. В 1827 г. братья Хошаловы уехали из Москвы в Санкт-Петербург и, очевидно, больше сюда не вернулись, и весь участок достался Р.М. Измайловой: в 1840-х гг. именно она значится хозяйкой всего домовладения (хотя ее муж Кадыр-Али Измайлов был жив еще и в 1851 г.). Согласно московским справочникам, в 1840-х гг. в Д.И. часто проживали различные купцы мусульманского происхождения из числа татар, бухарцев (см.: узбеки, таджики) и др. (кроме выходцев из Персии и Закавказья, которые селились отдельно); одновременно купцы-мусульмане жили и в соседнем доме, принадлежавшем Г. Шиловскому. Дело в том, что именно Мясницкая часть выступала одним из центров оживленной торговли в масштабах Москвы и здесь располагались торговые места как большинства купцов из числа мусульман, так и др. торговцев. Таким образом, Д.И. вместе с соседним домом в сер.

XIX в. стал неким «центром концентрации» мусульман-купцов, в связи с чем напрашиваются аналогии с расположенным в 400 метрах от этого участка дворцом касимовских царевичей (см. Касимовский двор), выполнявшим аналогичные функции в XVII в. В кон. 1840-х гг. владения Измайловой переходят к др. хозяевам (Залетов, Ермаковы,

Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям. – М., 1873; Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям к 1 января 1874 г. – М., 1874; Московский адрес-календарь для жителей Москвы, составленный по официальным документам и сведениям. – М., 1842; Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале XX вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Мясницкая часть, вл. 112 н./118–120, ед. хр. 1–4; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр.

126. Д.Х.

Досмухамедов Джанша (Дос-Мухамедов Джаганша, Жанша) Досмухамедович (1887, Уральская область – 1932) – юрист, политический деятель; казах, окончил юридический фак-т Московского ун-та в 1910 г., затем работал в судебных органах, товарищем прокурора Томского окружного суда (до февраля 1917 г.). После февральской революции 1917 г. – участник казахских съездов, на I Всероссийском мусульманском съезде в Москве избран членом Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро), являлся также заместителем председателя исполкома данного совета. После октябрьской революции 1917 г.

– один из лидеров Алаш-Орды. Весной 1918 г. в Москве вел переговоры с В.И. Лениным и И.В. Сталиным о признании казахской автономии. После установления советской власти в Казахстане направлен на работу в Москву. В 1930 г. арестован, в 1932 г. репрессирован. С.И.

Духовное управление мусульман азиатской части России (ДУМ АЧР) – образовано в августе 1997 г. на конференции мусульман Сибири и Дальнего Востока. Там же верховным муфтием ДУМ был избран Н.Х. Аширов, который руководит им и по сей день. ДУМ включает в себя ряд мусульманских общин сибирских, дальневосточных и уральских регионов. Руководство ДУМ находится в Москве в р-не станции метро «Динамо» в офисе, в котором располагался ВКЦ ДУМ. В Москве же в 1998–2002 гг. размещалось учебное заведение ДУМ – колледж «Расуль Акрам». Организационно ДУМ входит в состав Совета муфтиев России. Основная деятельность ведется в др. регионах страны.

70

А Дм.М.

следовал текст Евангелия через призму книг Ветхого Завета, признаваемого христианами как часть Священного Писания. Т.о., автор применил к изучаемому тексту нормы права и обычаев, царивших в традиционной иудейской атмосфере того времени. Книга открывает перед читателем неизведанный мир, связанный с жизнью и деятельностью Божьего посланника и пророка Иисуса (в исламе – Иса). С позиций ислама, Иисус был искренним служителем Аллаха, отвергавшим всякие подозрения относительно себя самого и своей матери и ненавидевшим «торговцев» от религии, которые украшали храм золотом, в то время как сам храм оставался духовно пустым. При этом, однако, мусульмане полагали, что существующие канонические Евангелия не сохранили аутентичного текста Слова Божьего, полученного Иисусом, но являются лишь отголоском известных ко времени их написания сведений о нем. Восстановить величайшую справедливость относительно Священной Книги и попытаться выявить подлинность тех или иных сюжетов в Евангелиях с точки зрения их соответствия учению единобожия – та возвышенная и деликатная задача, которую поставил перед собой автор и с которой он успешно справился. Выпуск книги осуществлен ИД «Умма».

Духовное Управление мусульман европейской части России (ДУМЕР, Московский муфтият) – централизованная религиозная организация на тер. Москвы. Зарегистрирована в Министерстве юстиции РФ 23 февраля 1994 г. под названием Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона России (ДУМЦЕР). 9 декабря 1998 г. на съезде мусульман европейской части России решением глав и представителей мусульманских организаций 22 субъектов РФ было переименовано в ДУМЕР (Московский муфтият). Объединяет под своей юрисдикцией мусульманские общины Москвы и Московской области, Твери, Вологды, Костромы, Курска, Владимира, Иванова, Тулы, Тамбова, Орла, Смоленска, Сочи, Калининграда, Ярославля; в 1994–2000 гг. в состав ДУМЦЕР/ДУМЕР входило ДУМ Нижегородской обл. ДУМЕР входит в состав Совета муфтиев России. Председатель президиума ДУМЕР – муфтий Равиль Гайнутдин; заместители председателя – М.Ф. Муртазин, Х.А. Саубянов, Д.Х. Гизатуллин. В президиум ДУМЕР входит 14 религиозных и общественных деятелей. В структуре ДУМЕР: международный отдел (руководитель Р.Р. Аббясов), отдел по науке и связям с общественными организациями (руководитель Ф.А. Асадуллин), отдел связи с региональными религиозными организациями и государственными службами РФ (руководитель А.Ф. Садриев), и др. Официальный печатный орган ДУМЕР – газета «Ислам минбаре» («Трибуна ислама»). Резиденция ДУМЕР располагается в административном здании напротив московской Соборной мечети, построенном в 1994 г.

Д.Х.

«Евангелие от Варнавы» (М., 2005) – русское издание одного из апокрифических евангелий, автором которого считается апостол Иисуса Христа Варнава. Е. представляет собой исторический документ, позволяющий шире взглянуть на религиозные процессы, разворачивавшиеся после прихода Иисуса; в нем значительно полнее даны многие известные поучения Иисуса. Местами Е. перекликается не только с каноническими Евангелиями, но и со священными текстами других авраамических религий. В частности, история Иисуса, изложенная в Е., неоднократно перекликается с кораническими аятами о Христе (хотя в других местах им противоречит). Этот факт уже несколько сотен лет привлекает мусульман к этому неоднозначному произведению, происхождение которого наукой пока точно не установлено. Е. на русском яз. впервые вышло в 2005 г. в изд. доме «Ансар». В первую очередь оно адресовано богословам и специалистам по сравнительному религиоведению. Книга будет интересна также тем мусульманам на постсоветском пространстве, которые сталкиваются с деятельностью западных миссионеров, развернувших среди последователей ислама активную кампанию массового прозелитизма с использованием мусульманских

Лит.: Портал «Мир религий» – www.religio.ru/ dosje/05/27.html. Д.Р

Е «Евангелие глазами мусульманина. Два взгляда на одну историю» (М., 2006) – книга А.-В. Полосина, исследующая Священное Писание христиан через призму идеологии единобожия. Сопоставления, приводимые автором для анализа в высшей степени сложного текста, имеют ярко выраженный религиозный характер, при этом большая часть текста лишена отсылок к источникам исламского вероучения. Это связано с тем, что автор ис-

71

А источников о жизни и деятельности Иисуса. Переводчик – Д. Арибжанова; книга издана под общей редакцией д.филол.н., проф. М. Конурбаева. Заключение о полезности издания в научных религиоведческих целях (но не в плане следования нормам ислама) вынес сопредседатель Совета муфтиев России М. Бибарсов.

одним из богатейших людей столицы. Купец с 1863 г., возведенный вместе с семьей в 1887 г. в почетное потомственное гражданство, в 1905 г. Е. основывает фирму «Восточный торговый дом Салих Ерзин и сыновья», специализировавшуюся на комиссионной торговле хлопком, оптом привозимом из Бухары, а также торговле шелком, кожей, мехами и др. товарами. В 1910 г. ему присваивается звание купца 1-й гильдии. В его собственности находятся крупные мерлушечные заведения в Касимове, многочисленные магазины и торговые лавки, восемь домовладений в Замоскворечье в р-не быв. Татарской слободы, напр., красивейший особняк – дом купца Губонина (Климентовский пер., д. 1/18), приобретенный у обанкротившегося купца, в котором впоследствии располагалась контора Е. Е. был лично знаком с последним бухарским эмиром Алим-ханом; по некоторым данным, был знаком с известным татарским купцом-меценатом, миллионером Ахмед-баем Хусаиновым. Помимо успешной торговли, Е. был также широко известен своей благотворительностью. Семейные предания гласят, что, когда он раздавал милостыню, у дома выстраивалась огромная очередь, поскольку слава о щедрости Е. шла по всему городу, и не только у московских татар. В 80-е гг. XIX в. Е. внес значительные денежные суммы на реставрацию Исторической мечети Москвы, выделил крупную сумму на строительство ее нового минарета и каменной ограды вокруг Даниловского мусульманского кладбища в Москве. Кроме того, Е. построил мечеть в родном селе Азеево, материально поддерживал азеевское медресе и созданное в 1898 г. в Касимове общество попечительства бедным мусульманам. Наибольшую известность Е. получил благодаря своему участию в финансировании строительства московской Соборной мечети (Выползов пер., д. 7). В 1903 г. Е. полностью взял на себя финансирование ее строительства, выделив на это в общей сложности 40 тыс. золотых царских рублей. В ноябре 1904 г. новая мусульманская мечеть, построенная по проекту архитектора Н. Жукова и рассчитанная на 3 тыс. человек, была открыта; 27 ноября 1904 г. с ее минарета прозвучал первый азан. Е. не только финансировал возведение мечети, но и, судя по документам из уфимского архива ОМДС, являлся фактическим организатором процесса легализации мечети и ее первого временного имама Б. Алимова в рамках Оренбургского магометанского духовного собрания. В 1999 г. в память о благодеянии Е. на мечети была установлена мемориальная доска. Умер Е. в 1911 г., оставив после себя десятерых детей; его могила расположена на Даниловском мусульманском кладбище. После смерти отца торговое дело продолжили сы-

Р.М.

Египетский культурный центр является подразделением посольства Арабской Республики Египет (АРЕ) в Москве, основан в советское время. В старинном московском особняке на ул. Жуковского, 10 проходят занятия по изучению арабского яз., выставки, концерты и др. культурные мероприятия, пропагандирующие культуру Египта. Так, в 2000 г. здесь состоялась выставка «Нур Ислама» В.А. Попова – первого в истории русского мусульманского каллиграфа; в дар центру художник подарил тугру президента АРЕ Г.А. Насера, выдающегося политика эпохи расцвета советско-египетской дружбы. В полуподвальном этаже с кон. 1980-х гг. действует неформальная мусалля (молитвенное помещение). Для свободного доступа верующих была открыта лишь по пятницам и в дни мусульманских праздников, а также для проведения вечерних таравих-намазов в течение месяца Рамадан. Здесь собирались живущие, учащиеся и гостящие в Москве египтяне и арабы из др. стран, москвичи и гости столицы. Проповедь (хутба) велась по-арабски. Имамами были сотрудник фонда Ибрагим Аль Ибрагим египтянин Тауфик Ибрагим, имам сирийской общины Саид Машхади и др. В те годы это было единственное место в Москве, где собрания мусульман проводились в арабских традициях. С.М., Дм.М.

Ерзин Салих Юсупович (1833–1911) – известный московский купец и предприниматель, миллионер-меценат. Род. в с. Азеево быв. Тамбовской губернии (см. Касимовские татары в Москве), в небогатой крестьянской семье. Начал работать в 14 лет подпаском, потом мальчиком в московской лавке касимовского купца Вали Хамзеевича Шакулова (сын Хамзы-аги Сеита Шакулова, представитель одного из самых знатных касимовских родов, которые возводят свою генеалогию к сейидам времен Касимовского ханства), торговавшего пушниной. Впоследствии Е. стал приказчиком у В.Х. Шакулова, а через некоторое время женился на его дочери – Айнул-Хаят. После смерти тестя Е. получает известность своей исключительной честностью и становится

72

А новья, являвшиеся почетными гражданами Москвы.

принадлежности определяется индивидуальными установками на значимость овладения навыками совершения пятикратной молитвы, чтения арабской графики или языка, знаниями, совершения ритуальной практики, умением толковать Корантолкования Корана, повязывания платка и исполнения да’вата (распространения знаний об исламе). Моральный авторитет женщин-мусульманок, посещавших курсы,демонстрируемый по отношению к разным аудиториям (немусульманам, более широкой татарской общине, родителям или детям), основывается на их успехах в овладении религиозным знанием и практикой. Этот авторитет утверждается и служит для укрепления индивидуальной позиции в обществе. Обучающиеся мусульманки, конфронтируя с устойчивыми стереотипами о женщине-мусульманке и, исламе и с распространенными среди «этнических мусульман» образцами религиозности, конструируют новый привлекательный образ совр. религиозной женщины-татарки в московской среде. Результаты исследования предназначены для разработки социальной политики в области религиозного исламского дополнительного обучения, а также для программ управления этноконфессиональным многообразием в России.

Лит.: Материалы по московской Соборной мечети из архива ОМДС (ЦГИА РБ); Сафаров М. Салих Ерзин – основатель московской Соборной мечети // Ислам минбаре, № 2 (51), 1999, с. 6; Сибгатуллин А.А. Ерзин Салих Юсупович – http://www.okipr.ru/statia.php?NBR=98&T=4; Сибгатуллин А.А. Познавая связь времен – http://tatar. rodstvo.ru/aynur-myfamily.htm. А.С.

Ж Женская мусульманская религиозная идентичность в Москве. В ходе социологического исследования, проведенного в 2002-–2003 гг., изучалось формирование ж. в контексте приобретения опыта исламского обучения в Москве. В исследовании участвовали женщины-татарки в возрасте 17–70 лет, посещающие курсы начального исламского обучения при мечетях и исламских фондах в Москве. Эмпирическая база исследования состояла из экспертных интервью с исламскими лидерами (руководителями и преподавателями медресе), татарскими активистами, исследователями, представителями СМИ и властных органов; анализа материалов анкет, заполняемых при поступлении в медресе Мемориальной мечети на Поклонной горе; биографических интервью с женщинами, посещавших исламские курсы в Москве; и сравнений полученных данных с материалами исследований 1998–2000 гг. в Татарстане и Дагестане. В ходе исследования был изучен феномен «становящейся мусульманки», который основан на пересмотре устоявшихся моделей мусульманской принадлежности среди окружающего большинства и на конструировании образа мусульманки, которой необходимо «стать»; проанализированы особенности формирования мусульманской идентичности через призму «видимых» практик активных мусульманок (повязывания платка-хиджаба) в немусульманском обществе; определены возрастные особенности формирования ж. По результатам исследования можно говорить о феномене, когда «мусульманки становятся мусульманками» – женщины, имеющие мусульманскую идентичность по фактув силу своего этнического происхождения, переформулируют свое внутреннее мировоззрение на статус «практикующих мусульманок». В результате посещения исламских курсов девушками и женщинами их представлениекак «практикующие мусульманки». Представление о своей мусульманской

Лит.: Сабирова Г.А. Формирование религиозной идентичности в мегаполисе (на примере женщин-татарок, обучающихся на религиозных курсах в Москве). Автореферат дис. … канд. соц. наук: 22.00.06. – М., 2006. Г. Сабирова

«Жизнеописание пророка Мухаммада» Ибн Хишама (М., 2002) – биография (сира) пророка. Один из наиболее авторитетных классических трудов по биографии пророка Мухаммада. Вместе со сборниками хадисов служит основным источником знаний по Сунне – второго после Корана источника исламского права и религиозной практики. Автором явился известный ученый Ибн Хишам, создавший компилятивный труд с более раннего труда Ибн Исхака. Перевод на русский яз. был осуществлен к.филос.н. Н.Г. Гайнуллиным. Издание тиражом 5000 экз. было осуществлено издательским домом «Умма» в 2002 г. Ж. был одним из первых издательских проектов «Уммы». Ж. принят в качестве учебного пособия во многих исламских учебных заведениях, в т.ч. в Московском исламском университете. Дм.М.

З 73

А рованные фонды. Большинство рукописных книг на арабском яз. сосредоточено в фонде 179, где насчитывается 260 единиц. По времени создания они относятся к XVIII–XIX вв. В фонде имеется несколько прекрасных списков Корана, богато украшенных золотыми орнаментами, различные списки тафсиров Корана, списки сочинений по грамматике, логике, праву, а также сборники стихов поэтов прошлого. Обращает внимание Коран, переписанный в 1834–35 гг. учеником выдающегося книгописца Мухаммада ал-Латифа: текст очерчен золотыми рамками, листы снабжены золотыми орнаментами; кожаный переплет украшен золотым орнаментальным тиснением. Уникальной книгой фонда 179 является сборник астрономических сочинений XII в., не опубликованный в полном составе до сих пор. Здесь собраны произведения персидского астрономов Х в. Кушияра ибн Лаббана, Ахмеда ибн Мухаммеда, Абу Али ал-Хусейна и др. Краткие сведения об арабских рукописях РГБ содержатся в обзоре В.В. Лебедева «Арабские рукописи Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина» в сборнике «Записки Отдела рукописей», вып. 38 (М., 1977). В то же время часть арабских рукописей и книг содержалась в др. фондах, в т.ч. в 182-м фонде еврейских (хасидских) рукописей, который, как известно, почти целиком был вывезен из нашей страны. Вероятно, в ходе этой юридически весьма спорной акции пропала и часть арабской коллекции, о чем в нач. 2000х гг. заявлялось в московской мусульманской прессе. Одним из последствий неконтролируемого перемещения единиц хранения восточных рукописей стали абсурдные решения типа «считать персидскими рукописи, написанные по-арабски, из 179 фонда и перевести их в персо-таджикский 185 фонд». Комплектование и организация специального фонда для книг на восточных языках в РГБ начались после революции 1917 г. под руководством известного тюрколога В.А. Городлевского. В 1995 г. был создан Центр восточной литературы при РГБ, фонд которого насчитывает ок. 650 тыс. томов книг, периодических изданий и старопечатных изданий. Фонд литературы на яз. урду включает как художественные произведения Галиба, Икбала и др. писателей Индии и Пакистана, так и труды по истории Пакистана, Британской Индии, работы о падишахах империи Великих Моголов Бабуре, Типу Султане, Аурангзебе и др. Фонд литературы на персидском яз. насчитывает 8 тыс. томов книг, более 9 тыс. номеров журналов и ок. 500 годовых комплектов газет; основную часть фонда составляют совр. иранские издания. Имеются первопечатные и литографические книги, вкл. шедевры каллиграфического искусства – напр., уникальное издание поэмы Фирдоуси «Шах-наме», выпущенное в 1971 г. и полностью написанное от руки лучшим каллигра-

Забур (Псалтырь) – Писание, которое было ниспослано Аллахом пророку Давуду (библ. Давид) в виде псалмов, прославляющих Всевышнего. З. (от араб. забара – писать, переписывать) является своего рода дополняющим Писанием, которое не отменило, а дополнило Тору (араб. ат-Таура). В нем не содержались новые заповеди, которые отменили бы Закон Мусы (Моисея). Однако посредством красивых песнопений, ниспосланных в З., верующие могли прославлять Всевышнего самыми достойными и благочестивыми молитвами. С точки зрения мусульман нынешний Псалтырь является лишь отдаленной копией изначального З. Лит.: А. Али-заде. Исламский энциклопедический словарь. – М., 2007. М.Х.

Зарубежные мусульманские источники и литература в московских хранилищах. Москва как столица огромного многонационального государства с эпохи средневековья по сей день является крупнейшим хранителем восточных рукописей разных народов. О коллекционировании восточных книг московскими правителями известно со времен знаменитой «Либерии» – библиотеки Ивана Грозного. Когда некий Урак в 1549 г. ограбил и перебил казанское посольство, следовавшее в Бахчисарай, он изъял грамоты и подарки и переправил их в русскую столицу. Среди них был драгоценный трофей – книга «Чудеса творений» (вероятно, красочный, богато иллюстрированный труд знаменитого арабского географа XIII в. Закарии б. Мухаммеда ал-Казвини «Аджаиб ал-махлукат ва гараиб ал-мауджудат», относящийся к жанру космографии; труды этого автора пользовались популярностью в Средней Азии еще в 1920-х гг.). Уже после завоевания Казани, в 1564 г., бий (правитель) Ногайской Орды Дин-Ахмед обратился к Ивану Грозному с просьбой прислать ему эту книгу, но в этом ему было отказано – царь не пожелал расставаться с очередным украшением своей знаменитой библиотеки, которая вместе с другими книжными сокровищами бесследно исчезла. До революции многие коллекционеры собирали восточные рескрипты, специально выезжая в страны Востока или выкупая их по своим каналам. Значительная часть этих коллекций в советское время была национализирована в государственные архивы и библиотеки. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (РГБ) хранит значительный массив рукописных книг на восточных языках, основная часть которых входит в специализи-

74

А фом Ирана, который затратил на это 16 лет. Фонд литературы на турецком яз. насчитывает ок. 11 тыс. томов книг, более 10 тыс. номеров журналов и ок. 500 годовых комплектов газет. Основную часть фонда составляют книги, выпущенные на латинском алфавите (принят с 1928 г.); старопечатные (на арабском алфавите) издания составляют ок. ј фонда. Среди них имеются ценные издания, напр., книги выдающегося турецкого ученого и библиографа XVII в. Кятиба Челеби (Хаджи Халифа) «Джихан-нюма» (всеобщая география), «Таквими теварих» (календарь истории), «Тухнет уль-кибар» (история османского флота). В фонде имеются ценные старопечатные издания хроник Ашик-паша-заде (XV в.), Лютфи паши (XVI в.), 12-томная история Ахмеда Джевдета (1822–95), «Сияхат-наме» путешественника и писателя XVII в. Эвлия Челеби, один из томов которого посвящен описанию России. Одной из наиболее ценных частей фонда является справочная литература, напр., «Энциклопедия Турецкой Республики» в 7 томах; «Энциклопедия Стамбула» Р.Э. Кочу, «Большая турецкая энциклопедия» и др. Арабские и тюркские рукописи, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), являются важными историческими источниками и бесценными образцами восточной письменности. Арабские рукописи РГАДА были кратко описаны Д.А. Морозовым в работе «Краткий каталог арабских рукописей и документов Российского государственного архива древних актов» (М., 1996); несколько тюркских (османских) рукописей описаны И.В. Зайцевым. В частности, в РГАДА хранится анонимное «Теварих-и Ал-и Осман» («Летописи Дома Османа») сер. XVII в. с генеалогическими таблицами османов, чингизидов, сельджукидов, хорезмшахов, саманидов и др. и таблицей климатов Земли. В Москве имеется еще один список «Летописей Дома Османа» в собрании Государственной публичной исторической библиотеки. В РГАДА хранятся также: «Тарих-и Печеви» («История Печеви») в двух фрагментах подлинной османской рукописи; «Тарих-и Мыср ал-Джадид» («Новая история Египта» авторства Сюхейли-эфенди 1730 г., посвященная истории Египта до османского завоевания в 1516 г.; «Вака-йи-наме-йи Вейси» («Книга событий») авторства Муллы Увейса бин Мухаммада XVII в., содержащая краткий обзор истории 25 мусульманских династий; «Мират ал-авалим» («Зерцало миров» авторства Мустафы б.Ахмада б.Абд ал-Мавла-челеби Али XVI в. – легендарная история мира от его сотворения до пророков и возникновения древних государств; и др. Особо следует остановиться на посланиях глав мусульманских государств XVI–XVII вв., хранящихся в разных фондах РГАДА.

Москва являлась центром дипломатической деятельности русской дипломатии до нач.

XVIII в. В XVI в. для ведения внешней политики было создано центральное ведомство – Посольский приказ. Восточное политическое направление курировалось дьяками, знавшими восточные языки; в штате работало до нескольких десятков толмачей и переводчиков с восточных языков Посольского приказа. Вся переписка с постордынскими и среднеазиатскими государствами велась по-татарски; в Турцию грамоты писались по-русски, из Стамбула писали в Москву на турецком; с Персией корреспонденция велась на персидском яз. Грамоты восточных монархов были оформлены парадной, изысканной каллиграфией и орнаментами, декорировались золотой и др. яркими красками. Письма османских султанов и крымских ханов предварялись каллиграфическим знаком, аналогом европейского герба – тугрой. Многие элементы восточной орнаментальной графики, вкл. тугру, были заимствованы в XVII в. российскими самодержцами в их переписке со странами Востока. Тематика посланий восточных монархов в Москву включала в себя основные сюжеты дипломатии: поиск союзников, обеспечение широкого круга интересов соответствующего государства на международной арене, продление и упрочение мира или прекращение войны. В РГАДА сохранились грамоты и послания крымских ханов и царевичей (ф. 123), османских султанов и визирей (ф. 89 и др.), иранских шахов (ф. 77) и др. Уникальное собрание рукописных произведений и миниатюр Ирана и Индии XV–XVII вв. из коллекции крупного дореволюционного купца и мецената П.И. Щукина хранится в двух местах: в ГИМ и Государственном музее Востока. Среди них приобретенный на Нижегородской ярмарке в 1906 г. перевод на фарси «Бабур-наме» (исторические хроники, составленные основателем государства Великих Моголов Бабуром), выполненный при внуке Бабура шахе Акбаре в XVI в. и дополненный сценами дворцовой жизни, батальными композициями и пейзажами; богато иллюстрированная рукопись сборника из поэм «Хамсе» («Пятерица») великого поэта и мыслителя Низами и др. Основу собрания восточных рукописей Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ составили 11 манускриптов, оказавшихся здесь к нач. 1830-х гг., условно относящиеся к «крымскому собранию» (2 арабские рукописи по фикху и трактат на яз. тюрки для совершающего хадж, переписанные в Крыму в XVIII в.), «шотландскому собранию» (3 персидские рукописи – толковый словарь фарси, список «Шах-наме» Фирдоуси и художественное сочинение «Сияние Канопа» Х. Вази – из коллекции шотландской протестантской миссии в Астрахани 1819–25 гг.; большая часть коллекции хранится в Эдин-

75

А бурге); собраний частных коллекционеров – И.И. Леванды (сборник по арабской грамматике и османский стихотворный альбом), В.С. Печерина («Басни мудреца Лукмана» XVII в. на араб. яз., переписанные в XIX в.). После перевода из Казанского ун-та в Московский выдающегося знатока восточных языков своего времени востоковеда П.Я. Петрова коллекция пополнилась еще несколькими манускриптами, частично приобретенными еще в Казани. Среди них список с письма маронитов из Халеба (Алеппо) Папе Римскому Александру VII от 1665 г., труды по истории и эпистолографии на фарси, произведения поэтов и писателей на персидском, татарском и османском яз. и т.д.

г. поселяется здесь; однако в дальнейшем (в 1452 г.) постоянной резиденцией Касима стал Городец-Мещерский, или Хан-Керман (Касимов). После пленения в 1492 г. последнего удельного князя Звенигорода Андрея Васильевича московским великим князем Иваном III З.у. был передан правнуку Улуг-Мухаммеда 17-летнему царевичу Абдул-Латифу, который владел им до 1497 г. Очевидно, тем самым Москва выражала свою благодарность его отчиму, крымскому хану Менгли-Гирею, с которым Иван III состоял в союзнических отношениях, за активные военные действия против их общего врага – Большой Орды. Старший брат Абдул-Латифа, МухаммедЭмин, в это время правил Каширским уделом. Впоследствии Абдул-Латиф в 1497–1501 гг. занимал казанский престол в результате согласованных действий Менгли-Гирея и Ивана III (обиженный Мухаммед-Эмин в качестве компенсации получил Серпуховский удел); затем он владел Юрьевом-Польским (1508–12 гг.) и Каширой (1516–17 г.). В 1504 г. Иван III оставил Звенигород своему сыну Юрию, который владел им до своего ареста в декабре 1533 г. В 1552 г. в З.у. воцарился астраханский хан Дервиш-Али (прав. в Астрахани в 1537–39, 1554–56 гг.), который правил здесь до 1554 г., после чего с военной помощью Москвы и Ногайской Орды вернулся в Астрахань. Он стал последним ханом независимого Астраханского государства, после завоевания которого бежал в Азов и Османский халифат, и скончался в Мекке. Очевидно, З.у. к этому времени стал выступать как «запасная площадка» для царевичей-беглецов, которые могли пригодиться Москве в поисках послушных правителей в постордынские ханства, переходившие под российское влияние. В 1554 г. в З.у. поселяется новый владелец – последний казанский хан (прав. с марта по сентябрь 1552 г.) Ядыгар-Мухаммед (Едигер), свергнутый с престола и плененный Иваном Грозным в 1552 г. Он крестился в нач. 1553 г. под именем Симеона Касаевича и был поселен в Звенигороде, где и умер в 1565 г. (см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве). По мнению Е. Арсюхина, столь трепетное отношение к свергнутому хану можно расценить как факт того, что Москва не исключала в условиях ширящегося народного восстания в Казанском ханстве возвращения на казанский престол Едигера. По некоторым данным, наряду с З.у. Едигер владел и Рузой. По смерти Едигера Иван Грозный, стремясь ущемить своего двоюродного брата Владимира Старицкого, отнял у него Верею и дал Звенигород, но в 1569 г. убил его вместе со всей семьей. В том же 1569 г. в З.у. приезжает астраханский царевич Муртаза-Али, крещенный в 1570 г. под именем Михаила Кайбуловича – потомок некогда правившего дома (внук

Лит.: Зайцев И.В. Арабские, персидские и тюркские рукописи Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Каталог. – М., 2006; Его же. Несколько османских исторических рукописей Российского государственного архива древних актов в Москве // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006, с. 221–225; История Москвы в документах XII–XVII веков. – М., 1997; Левочкин И., Молчанов В. Восточная рукописная книга в РГБ: от коллекции графа Румянцева до сегодняшнего дня // Восточная коллекция. – М., 1999, № 1–3, с. 58–61; Марутян М. «Не счесть сокровищ…» // Татарский мир, 2005, № 5–6 (58–59), с.14; [Маркус С.В.] Расхищается национальное достояние России // Все об Исламе. – М., 2002, № 3, с.4; Трепавлов В. Приключения «Чудес творений»: из ханской библиотеки Казани в «Либерию» Ивана Грозного // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, 1999, № 3–4; Трифоненко М. Восточный мир в центре российской столицы //Восточная коллекция. – М., 1999, № 1–3, с. 50–57; Фаизов С.Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и МухаммедГирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени.

– М., 2003; Его же. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М., Бахчисарай, 2002. Д.Х.

Звенигородский удел, XV–XVI вв.

1. История. Феномен квазигосударственных образований, составленных по схеме «вассальный тюркский правитель на российской территории», еще ждет своего исследователя. Город Звенигород в Московской области в XV–XVI вв. являлся центром такого «карманного ханства». Предыстория З.у. относится к сер. XV в. В 1445 г. Василий Темный, потерпевший поражение в Суздале и ставший пленником хана Улуг-Мухаммеда, в качестве одного из условий своего освобождения пообещал хану выделить для его людей на территории Руси княжество, независимое от Москвы. Возможно, сначала речь шла именно о Звенигороде, т.к. прибывший в Москву сын Улуг-Мухаммеда царевич Касим в 1446

76

А хана Аккубека). Как и в случае с Едигером, Муртазу держали на случай возвращения в Астрахань, присоединение которой к Москве все еще оспаривалось Крымским ханством и Османским халифатом. Вероятно, МуртазаАли жил в Звенигороде до своей смерти. Последнее его упоминание относится к 1574/75 г.: «Того же лета послал государь царь и великий князь под Пернов царя Семиона Бекбулатовича [см.: Симеон Бекбулатович] да царевича Михаила Кайбуловича и бояр и воевод»; А. Юрганов полагает, что он умер в 1577–78 гг. На этом заканчивается жизнь З.у. Был еще эпизод, когда в 1693 г. игуменья СаввиноСторожевского монастыря Юлия подарила монастырскую деревню Акулово сибирскому царевичу Василию Алексеевичу, а он в тот же год передарил ее своему брату, царевичу Дмитрию. Дмитрий умер в 1719 г., и село получила его вдова Ксения. Сибирские царевичи – Чингизиды, потомки хана Кучума, пользовавшиеся при русском дворе большим уважением, но у Петра Великого попавшие в опалу. Звенигород являлся «упрощенной версией» Касимовского ханства, которое было более независимо, и татарские устои в нем были крепче; З.у. же был полностью зависимым татарским уделом. Если в Касимове татарского царя всегда сменял татарский же царь, в Звенигороде мог быть и русский; в Касимове жил действительно царь, а в З.у. – не более как уважаемый человек, которому дали земли. Вероятно, внешне организация жизни и быта выглядела в З.у. так же, как и в Касимове, – с дворцом для татарских царевичей, возможно, мечетью и медресе. В ходе наружных исследований в 2002 г. Е. Арсюхину и Н. Андриановой, по их мнению, удалось найти археологические доказательства того, что на территории городища Звенигородского кремля существовал дворец татарских владетелей, оформленный в восточном стиле – вероятно, деревянный с кирпичными и керамическими фрагментами. Менее чем в 20 км к северу от З.у. располагался еще один центр татарского удела – Сурожик, зафиксированный в таком статусе в ответе русского посла султану в Стамбуле в 1570 г. (см. Тюрко-мусульманские поселения в Подмосковье в эпоху средневековья).

2. Тюркские топонимы на территории З.у. Очевидно, татарам выделяли населенные пункты в окрестностях Звенигорода, однако достоверно эта тема не изучена. А.М. Орлов указывает на «несколько гнезд поселений служилых татар», быстро превратившихся в земледельцев, а затем в пашенных крестьян, в этом регионе, образовавшихся в XVI в. и ранее. Известно, что в XVII в. крещеный ногай Афанасий Шейдяк в Романовском (совр. Ярославская обл.) и Звенигородском уездах владел 60 деревнями и 2268 десятинами пашни. На место таких пунктов претендуют

следующие села: 1) дер. Татарки, о которой имеется свидетельство от 1504 г., что она «за татары». Интересно, что к тому моменту Абдул-Латиф уже умер, а иного татарина в З.у. в это время наши летописи не знают. Следовательно, даже в те годы, когда Звенигород числится за русским правителем, здесь, скорее всего, сидел и татарин. Так, Едигер владел всем уделом; Владимир Старицкий – только частью (очевидно, столицей); сменивший его Муртаза-Али – опять всем уделом. По мнению Е. Арсюхина, некое татарское «ядро» всегда оставалось за татарами, а вот права на столицу З.у. получали то татары, то русские. В 1529 г. Татарки отходят Саввино-Сторожевскому монастырю. 2) Гигирево, или Гирево (правильнее Гиреево), – явно от родовой фамилии крымских владетелей Гиреев. В З.у. из Гиреев был лишь Абдул-Латиф. 3) Сареево, вероятно, от тат. «сарай» («дворец»). Впервые упоминается в самом начале XV в. как дер. Сарыевское (что еще ближе к прототипу); возможно, еще ранее, в XIV в., она могла быть прямым доменом ордынского хана. Еще в 1890 г. народ называл село Царево. 4) Шихово (первое упоминание – 1558 г.). «Ших» – искаженное «шах», каковая приставка была распространенным элементом имени татарских династов (напр., касимовский хан Ших-Али вместо Шах-Али). 5) Кораллово (правильнее – Караулово). Название получила от фамилии Караулова, посла хана Ахмата – Ямгурчи Караула, который в 1480 г., приехав из Большой Орды с ханской грамотой, остался в России, крестившись под именем Симеона. 6) Солослово, где жили купцы-сурожане. Дмитрий Донской, направляясь на битву с Мамаем, взял с собой купцов, чтобы они были свидетелями его победы; среди них были и жители этого села. Все эти деревни образуют 3 компактных р-на: возле самого Звенигорода, на юг от него и на восток, уже почти у самой нынешней Москвы. Это и есть центр территории З.у. и два надела, данных в разное время татарам. Лит.: Арсюхин Е.В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005; Арсюхин Е., Андрианова Н. Звенигород: забытый улус. – http://archeologia.narod.ru/zveny.htm; Зайцев И.В. Астраханское ханство. – М., 2004; Орлов А.М. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991; Юрганов А.Л. Удельно-вотчинная система и традиция наследования власти и собственности в средневековой России // Отечественная история – М., 1996, № 3; Сайт «Рузская Швейцария» – http://www.ryza.ru/ruza-swiss/ ruza.htm. Д.Х.

Земляной вал, его возведение пленными татарами. Одним из трех социальных слоев московских мусульман в XVII в. являлись зависимые люди из числа татар. Чаще всего

77

А они оседали в Москве, будучи пленниками. В переписях представлены некоторые этнические характеристики зависимых людей из числа мусульман: ногаи, касимовские, казанские, крымские татары, «юртовской татарин» из Астрахани, «родиною сибирских татар» и др. Большая часть зависимых татар, упомянутых в переписях XVII в., носят русские имена, хотя этот факт, безусловно, нельзя считать непременным свидетельством крещения. Повидимому, речь идет об использовании второго имени, что было удобнее в иноязычной среде Москвы. В целом зависимые люди из тюрков-мусульман имели очень мало шансов сохранить в исторической перспективе свою национальную и религиозную идентичность. Эта группа населения подвергалась ассимиляции быстрее всего в отличие от жителей Татарской слободы, причем не только со стороны русских, но также и других иноземцев, например немцев. В РГАДА сохранился интересный документ, в котором указан факт строительства пленными татарами З.в. (проходил на месте совр. Садового кольца). Это мощное укрепление возводилось на месте обветшавшего острога, спешно создававшегося перед наступлением поляков в 1618 г. В документе 1637 г. сказано, что «Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал за Москвою рекою Земляной вал делать татарам, которые иманы в языцех [взяты в плен], а для толмачества указал государь взять к ним толмача Посольского приказу. И по государеву цареву… указу дьяком думному Федору Лихачеву <и другим>… велеть у татар, которые делают Земляной вал, быть толмачу для толмачества, покаместа они у земляного дела будут».

лики (1918), в 1919 г. – руководитель дипломатической делегации в Иране. Расстрелян большевиками в 1920 г. во время подавления восстания в Елизаветполе. С.И.

Зиатханов Адиль Абульфат оглы (1877– ?) – юрист, политич. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та, работал присяжным поверенным в Баку и в Елисаветполе. В 1918–19 гг. – зам. министра иностранных дел в правительстве Азербайджанской Демократической Республики. После установления советской власти в Азербайджане в 1921–34 гг. – подданный Ирана, занимал ряд административных постов, с 1934 г. жил в Стамбуле. С.И.

«Значение и смысл Корана» (М., 2002) – первый тафсир Корана на русском яз. Впервые выпуск был осуществлен немецким издательством SKD Bavaria & Handel GmbH (Бавария, Германия). З. представляет собой сводный труд, собранный из тафсиров нескольких авторов, как классических, так и современных (Аль-Куртуби, Ибн Кясир, Аль-Джалалайн, Мухаммад Абду, Рашид Рида, Йусуф Али, Аль-Маудуди, Мухаммад Асад, Сайид Кутб, Ситдики, Дарйабади, и др.). Перевод на русский язык осуществили Абдель-Салям аль-Манси и Афифи Сумайя. Первый тираж был подготовлен к выходу в Германии и напечатан в Ливане; осуществлен в виде пяти или десятитомного варианта. Первый тираж составил 2 тыс. экз., чего явно не хватало для удовлетворения потребностей российских читателей. Усилиями корректорско-редакторской группы Исламского конгресса, возглавляемой Дм.-А. Макаровым, был подготовлен другой, исправленный вариант, куда были внесены редакторские и корректорские правки в тексте комментариев, расширен и адаптирован для российского читателя список статей про авторов приводимых тафсиров. Приводимый в немецком издании перевод И.Ю. Крачковского преимущественно заменен более качественным переводом М.-Н.О. Османова, но последняя замена не везде была возможна, и в некоторых случаях при несоответствии текстов перевода Корана с приводимым комментарием были использованы иные переводы, более подходящие по смыслу. Российский тираж был отпечатан в 2002 г. в количестве бол. 10 тыс. экз. З. принят в качестве учебного пособия многими исламскими учебными заведениями России, в т.ч. Московским исламским университетом.

Лит.: Маслов Ал. Крымский брод // Московский журнал, 1993, № 1; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.

– Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Зиатханов Исмаил Хан Абульфат оглы (1867, Елизаветпольская губ. – 28.04.1920) – юрист, политич. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та, служил товарищем прокурора в Тифлисском судебном округе. В 1905 г. – один из основателей подпольной организации «Дифаи» («Оборона»). Избирался депутатом I Госдумы (1906), входил в кадетскую парию, член ЦК Союза российских мусульман. После февральской революции 1917 г. – начальник городской милиции Елисаветполя, уполномоченный по военным делам в правительстве Азербайджанской Демократической Респуб-

78

А Дм.М.

«Ибрагим бин Абдулазиз Аль Ибрагим» – благотворительный фонд. Российское отделение фонда, являвшееся самостоятельным юридическим лицом, существовало с 1992 г. До 1996 г. И. в России руководил египтянин Мухаммад Хафиз. В этот период деятельность И. не сильно отличалась от деятельности др. арабских организаций (см. Арабские исламские организации) и заключалась в проведении ифтаров, курбанов, лагерей для детей и юношества. Кроме того, И. содержал медресе при Исторической мечети, где преподавали индиец Джафар Абдулла и египтянин Тауфик Ибрагим, впоследствии выполнявший функции имама в Египетском культурном центре. С 1996 г. И. возглавил египтянин Рамадан Фаррадж. В 1997 г. в И. приходит на работу переводчик Абдулла Нирша, с которым в значительной степени связана издательская деятельность И. Именно с этого времени И. превращается в один из самых продуктивных мусульманских книгоиздательских центров России, продукция которого отличалась к тому же наилучшим качеством. С 1997 г. по 2002 г. было переведено на русский яз. и издано 25 книг общим тиражом 351 600 экземпляров. Среди этих трудов краткая редакция одного из лучших сборников хадисов «Сахих» аль-Бухари, «Радость сердец благочестивых», «Наставление верующим» (краткая редакция «Возрождение наук о вере») Абу Хамида аль-Газали, «40 хадисов» ан-Навави с комментарием Аскалани, биография имама Абу Ханифы, книги по педагогике и хадисоведению. Для выполнения всех этих работ в И. был создан переводческий центр в составе А. Нирши и нескольких редакторов. В этот же период (1997–2001 гг.) И. активно участвует в международных книжных выставках, проходящих на ВВЦ (Москва), став первым мусульманским издательством, принимающим участие в подобного рода мероприятиях; участие мусульманских издательств в книжных выставках заметно способствовало социализации уммы в России. Качество книг, издаваемых И., оставалось стабильно высоким, что в свою очередь способствовало поднятию планки критериев к этому показателю и у др. мусульманских издательств. В том уровне качества мусульманской литературы, которое сегодня достигнуто, есть немалая заслуга И. С 2002 г. И. фактически возглавлял египтянин Али Марзук. В этот период книгоиздательская деятельность И. постепенно сходит на нет; через короткое время российское отделение И. было закрыто (см. Роль чеченского конфликта...).

«Золотой родник» – журнал. Один из немногих русскоязычных глянцевых журналов на исламскую тематику, издающихся в России. Является русским изданием турецкого журнала Altinoluk; вместе с тем содержит и оригинальные материалы, написанные на русскоязычными авторами. Имеет ярко выраженную суфийскую направленность (накшбандийский тарикат). Главным образом посвящен проблемам воспитания личности и совершенствования духа. Содержит также интересные материалы культурологического характера. Имеет детскую страничку. Тираж 10 000 экз. Распространяется по подписке и поступает в продажу; имеет сеть представительств по России. В издательском коллективе сотрудничают как российские, так и турецкие специалисты (см. Турки; турецкая община Москвы и Подмосковья). Издается в Москве издательским домом «Сад». Дм.М.

Зульфикар (Зуль-Фикар, Зуль-Факар) (араб. «обладающий разводами») – название знаменитого меча Пророка Мухаммада. После него этот меч перешел к четвертому праведному халифу – имаму Али. Хотя Пророк и Али действительно проявляли чудеса воинской доблести, их оружие вызвало к жизни многочисленные сказочные легенды на эту тему, согласно которым меч З. обладал магическими качествами. Впоследствии в исламском мире возникло множество подделок под З. Одна из них хранится в Московской Оружейной палате и представляет собой прямой меч с приделанной рукоятью европейского палаша. Этот клинок, скорее всего, относится к рубежу XVII в. Предположительно, меч является военным трофеем польского происхождения. Арабская надпись на мече была переведена знатоком многих восточных языков имамом Исторической мечети Х. Агеевым во второй пол. XIX в. Лит.: Традиционное восточное оружие //Радио «Эхо Москвы», 2.12.2006 – http://www.echo.msk.ru/ programs/kremlin/47938/ М.Х.

Дм.М.

И

Иджма’ (араб. «единогласное решение»). Институт и. подразумевает собой коллектив-

79

А ное и единодушное мнение группы имамов относительно того или иного вопроса. Прообразом И. можно считать совещания праведных халифов с самыми видными сподвижниками, где обсуждались новые проблемы и вопросы, на которые сложно было найти правильный ответ. Так, после совещания со сподвижниками первый праведный халиф Абу Бакр издал указ о собирании Корана в единый свиток, что было вызвано гибелью многих хафизов (знающих Коран наизусть). После ухода из жизни наиболее авторитетных сподвижников Пророка ряд ученых разработали порядок обсуждения спорных вопросов, что фактически и послужило возникновению института и. Обоснование создания такого коллектива содержится в нескольких аятах Корана, один из которых прямо призывает к совместным обсуждениям: «А то, что есть у Аллаха, будет лучше и долговечнее для тех, которые уверовали и уповают на своего Господа… которые отвечают своему Господу, совершают намаз, совещаются между собой о делах и расходуют из того, чем Мы их наделили…» (сура «АшШура», 36–38). Суть И. заключается в том, что ученые после обсуждения тех или иных спорных вопросов достигают согласия между собой и объявляют самое верное, по их мнению, решение. Естественно, что эти решения принимаются ими на основании аятов Корана, хадисов Пророка, а также мнений самых авторитетных сподвижников и богословов. Среди последователей разных мазхабов (правовых школ) существуют разногласия по поводу того, какое мнение может считаться и. Так, представители маликитского мазхаба считали, что под и. понималось лишь мнение тех ученых-богословов, которые проживали в Медине. Последователи ханафитской правовой школы считали, что коллективное мнение могло быть санкционировано любыми грамотными учеными, вне зависимости от их места проживания. Что касается представителей ханбалитского мазхаба, то они ограничили понятие и. не только географически, как в маликитской школе, но и хронологически, принимая за и. лишь мнения наиболее ранних ученых-богословов. Исходя из современных условий, очевидно, что и. может осуществляться в самых разных государствах, т.к. на сегодняшний день не существует такого единого богословского центра, мнение которого было бы самым верным и справедливым. Более того, подчас сами ученые собираются в самых разных регионах планеты и решают там наиболее спорные проблемы. Очевидно, что многие новые вопросы и проблемы, встающие перед мусульманской общиной, требуют возобновления института и., что в принципе существует де-факто. Таким образом, наиболее приспособленным к современным реалиям, является то понятие и., которое не

ограничено ни пространством, ни временем. Лит.: Филипс А.А.Б. Законы жизни мусульман. Эволюция фикха. – М., 2002. М.Х.

«Из истории московской мусульманской общины в начале XVIII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.)» – статья историка-архивиста и тюрколога И.В. Зайцева, опубликованная в сборнике статей в честь 70-летия М.С. Мейера Turcica et Ottomanica (М., 2006). Является важным вкладом в дело изучения истории столичных мусульман, и прежде всего мечети в Замоскворечье в XVII–XVIII вв. и ее имамов. Автор вводит в научный оборот ранее не публиковавшиеся документы, хранящиеся в РГАДА, об утверждении на место муэдзина единственной в то время мечети Москвы выходца из Казани А. Кадкеева взамен умершего абыза Х. Таберова. Впервые на наличие этих документов и их архивный адрес указал историк Г.Н. Айдаров в своей статье в сборнике «Исламо-христианское пограничье» (Казань, 1994); затем эта информация в преломлении темы московских мусульман была изложена в книге «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» (Н. Новгород, 2002). Полная публикация архивного источника в статье И.В. Зайцева позволяет в деталях отследить историю появления в Москве казанского слободского татарина А. Кадкеева. Дело состоит из трех документов: челобитной на имя царя Петра I переводчиков Посольского приказа Рамазана Тевкелева, прошения самого Кадкеева и царского указа о назначении нового муэдзина взамен умершего. По мнению автора публикации, дело представляет собой уникальный случай государственного регулирования жизни мусульманской общины Москвы, к тому же осуществленный непосредственно царем. Легкость, с которой казанский слободской татарин стал муэдзином московской мечети, свидетельствует об открытости мусульманского духовного звания. Другие важные выводы следуют из сопоставительного анализа историографии московской мусульманской общины: во-первых, мечеть у проживавших в Москве мусульман существовала и до 1712 г.; во-вторых, во главе общины в XVII в. стояли абызы; и в-третьих, один и тот же человек выполнял обязанности имама и муэдзина, а также, вероятно, служителя мечети в целом, поскольку в действительности муэдзин не участвует в похоронном обряде (необходимость утверждения нового муэдзина в челобитной объясняется тем, что в общине некому хоронить покойных согласно мусульманскому обряду), – очевидно, что под термином «муэдзин» понимался

80

А собственно имам мечети.

ния Корана. Занятия сочетаются с играми, прогулками на свежем воздухе, питанием по системе халяль (см. Халяльное мясо, инфраструктура), физической подготовкой. Все уроки ведут профессиональные педагоги. Помещение для школы по адресу: Коровинское ш., д. 23–2 предоставлено религиозной общиной «Рисалят».

Лит.: Айдаров Г.Н. Мечети и церкви Среднего Поволжья второй половины XVI – XVII вв. // Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения.

– Казань, 1994; Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006, с. 59–63; РГАДА, ф. 131, оп. 1а, 1712 г., д. 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002.

Р.М.

«Инам» – мечеть для мусульман-шиитов, является частью Духовно-просветительского комплекса в московском р-не Отрадное (Северо-Восточный административный округ, адрес: ул. Хачатуряна, 8), в который также входят суннитская мечеть «Ярдям», православная церковь, синагога. Название мечети в переводе с азербайджанского яз. означает «вера». Отрыта в 1999 г. Мечеть построена по проекту и под руководством президента благотворительного фонда развития татарского духовного наследия «Хиляль» Р.Ж. Баязитова по инициативе первого президента Азербайджана Аяза Ниязи оглы Муталибова. Вместимость мечети – 1500 чел. При мечети действует религиозная община «Инам». В мечети проводятся ежедневные и пятничные молитвы, обряды покаяния. Ахундом мечети является шейх Балоглан Ашрафоглы Салманлы (Салманов) – председатель религиозной общины «Инам».

Д.Х.

«Иль» («Страна») – тюрко-татарская газета, издавалась Г. Исхаки с 22 октября 1913 г. в Петербурге, затем с ноября 1914 по март 1915 г. в Москве, где была закрыта властями за статью, напечатанную приблизительно за месяц до этого. Вместо нее 13 декабря 1915 г. в Москве появился первый номер газеты «Сюз» («Слово»), в сентября 1916 г. «Сюз» была властями закрыта, вместо нее стала выходить с ноября 1916 по февраль 1917 г. «Безнен иль» («Наша страна»). После февральской революции 1917 г. с 23 марта 1917 г. в Москве возобновилось издание газеты И., которая пользовалась наибольшим влиянием среди мусульманской демократической печати. После октябрьской революции 1917 г. по постановлению Центрального татаро-башкирского комиссариа­та, подписанному М. Вахитовым, газета И. в апреле 1918 г. была закрыта за «контрреволюционное направление и про­вокационное отношение».

Д.Р.

С.И.

Индопакистанцы; община в Москве. Под термином и. ниже подразумеваются выходцы из таких стран, как Бангладеш, Индия и Пакистан; при этом необходимо учитывать тот факт, что если в Пакистане мусульмане составляют 95%, в Бангладеш – 90%, то в Индии – ок. 10% от населения этих стран. Первые контакты Москвы с далекой Индией восходят к средним векам. В 1532 г. здесь побывало посольство индийского правителя Бабура, основателя империи Великих Моголов. Послания падишахам Великих Моголов в Индии из Москвы писались на татарском яз. и увенчивались тугрой. Астраханец Махмет Юсупович Касимов в 1670-е гг. был отправлен в качестве переводчика московского посольства в Индию; однако это посольство не смогло проехать дальше Бухары. Тем не менее какие-то отдельные выходцы из этого региона доезжали до Москвы; так, С.А. Белокуров приводит сведения о Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами, находившемся в ведении Посольского приказа: «ставит на оном кизыльбашских купцов, армян, индейцев и бухарян» с 1679 г. Подробное описание товаров, поставляемых в российскую столи-

«Иман» – общеобразовательная школа. Создана в 2006 г. при поддержке фонда «Ихляс». Пока действуют 2 начальных класса; со временем школа намерена вырасти до полноценного 11-летнего общеобразовательного учреждения. И. работает по государственной программе «семейного обучения». В соответствии с ней родители берут на себя обучение собственных детей, за что государство выплачивает им компенсацию, сумма которой ежегодно меняется. Контроль над образованием этих детей осуществляет районная школа, куда ребенок приходит по окончании назначенного периода времени и демонстрирует свои знания. Первую половину дня детям преподают по стандартной школьной программе: математика, чтение, русский язык, природоведение и др. По этим предметам затем сдается экзамен в школе № 1121, к которой прикреплена школа И. Во второй половине дня дети изучают основы ислама, арабский яз. и правила чте-

81

А цу из Индии, приводит А.Ф. Малиновский. Видным представителем индийских суфиев нач. ХХ в. являлся Инайат Хан, в течение нескольких месяцев проживавший в России, в т.ч. в Москве, и оставивший здесь целый ряд учеников и последователей. Совр. община представителей стран южноазиатского региона начала формироваться в Москве еще в советские времена. Как правило, это были иностранные студенты или политэмигранты из различных стран региона; их большая часть по своим политическим убеждениям являлись коммунистами. При этом количество пакистанцев было сравнительно небольшим, что обуславливалось определенной напряженностью между этим государством и СССР, особенно в годы войны в Афганистане. И. играли определенную роль в деятельности иностранных студентов-мусульман 1970–80-х гг. В последние годы существования Советского Союза, особенно с его распадом, численность и. резко увеличилась. В настоящее время, по данным Федерации мигрантов России, численность выходцев из Пакистана составляет в Москве 400 чел., Бангладеш – 900 чел. (из них мусульман 96%), Индии – 12 000 чел. (из них мусульман ок. 20%). По переписи 2002 г. была учтена лишь категория «индийцев хиндиязычных», число которых в Москве составляло 2853 чел. Возможно, что часть пакистанцев попала в графу «пуштуны». Такие группы и., как бенгальцы, пенджабцы, малаяламцы, тамилы и пр., переписью не учтены, хотя в Москве и Московской области они, несомненно, на момент совершения переписи уже были. С распадом СССР ослаб и контроль за религиозными настроениями как мусульман российского происхождения, так и проживающих в России иностранцев, а также россиян иностранного происхождения. Это в значительной степени отразилось и на состоянии московских мусульман индопакистанского происхождения. Значительная часть религиозных и. посещает афганскую мечеть в гостинице «Севастополь», где хутба проводится на языке фарси-кабули. Также существует бенгальская мусалля на 200 чел. на территории ВВЦ; хутба читается на бенгальском яз., имам – бенгалец. Немалая часть и., проживающих в Москве, занята в сфере бизнеса. Как правило, это выпускники российских вузов, что обуславливает их достаточно высокий уровень образования, причем полученного на русском языке. Имеются преподаватели вузов, журналисты и иные представители творческой интеллигенции. Немалая часть российских и. имеют российское гражданство и состоят в браке с коренными россиянами. И. в России сохраняют свою принадлежность к тем же школам и направлениям в исламе, что и у себя на родине. Большая их

часть– сунниты ханафитского мазхаба, хотя есть также шииты и исмаилиты (выходцы из индийского штата Гуджарат и р-на Читраля в Пакистане). Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; История Москвы в документах XII–XVII веков. – М., 1997; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Малиновский А.Ф. Обозрение Москвы. – М., 1992; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; РГАДА, ф. 56, оп. 1, 1675 г., д. 1. Дм.М., Д.Х.

Иностранные студенты-мусульмане в Москве в 1970–80-е гг. В условиях жесткого атеистического давления образование мусульманских студенческих неформальных организаций из числа иностранцев, учащихся в московских вузах в 1970–80-е гг., было неизбежным. Основной целью их деятельности было сохранение религиозной самоидентичности среди общей массы иностранных студентов, обучающихся в СССР. По своему этническому составу среди членов этого движения гл. образом присутствовали арабы и индопакистанцы. Абсолютно точно известно про деятельность этого движения с нач.

1970-х гг., хотя не исключено, что какая-то деятельность в этом направлении велась и раньше. По крайней мере именно для этого периода характерной чертой является выход из рамок национальных общин и землячеств и установление контактов с местными мусульманами. Примерно с 1973–74 гг. членами студенческих организаций начали проводиться регулярные занятия в Соборной мечети после дневного намаза по воскресеньям. Активисты собирались в кружок из 25–30 человек, читали Коран, делали тафсир, зачитывали хадисы на актуальные темы. Взрослым людям, у которых есть дети, предлагали заниматься арабским языком и исламскими науками. Начали появляться первые ученики – Максуд Андержанов, Мухаммед Саляхетдинов и др. Некоторые из этих и последующих учеников приняли участие в формировании неформальной организации «Саф Ислам». В нач. 1970-х г. была создана межрегиональная система иностранных студентовмусульман. Ее сеть охватывала все крупные университетские города, где учились иностранные студенты: Москву, Ленинград, Ташкент, города Украины и Белоруссии. Известно, что уже в те же годы иностранные студенты в Ташкенте взаимодействовали с худжровским движением в Средней Азии (Узбекистан, Таджикистан). Через них в СССР проникали исламские книги и журналы современного издания на арабском яз.; через них же исламские ученые Советского Союза стали известны

82

А в остальном мире. Вместе с тем следует отметить и то, что диапазон исламских взглядов, проникавших в СССР благодаря иностранным студентам, был крайне широк. Т.к. среди студентов были представлены представители всех течений в исламе, то и распространение получили все эти течения. Организационно среди них были сильнее «Братья-мусульмане», «Джамаате-ислами», Исламское движение Судана, различные суфийские тарикаты, главным образом турецкие и индопакистанские. Интересны биографии некоторых лидеров. Так, в кон. 1970-х – нач. 1980-х гг. московской организацией студентов руководил пакистанец Мухаммад Икбал. Выходец из семьи коммунистов, по приезде в СССР он разделял коммунистические взгляды, и отошел от них после начала афганской войны. Был связан со студенческим движением и суданец Талал Усман, окончивший Академию им. Тимирязева, который на протяжении многих лет занимался призывом к исламу в СССР и своим личным примером повлиял на становление личностей многих мусульманских деятелей современной России. Из рядов этого движения вышли руководители отделений многих арабских и мусульманских организаций, впоследствии образованных в России. С этими студенческими организациями взаимодействовал и «Саф Ислам», опиравшийся на дореволюционные татарские традиции. После краха коммунистической идеологии и ослабления давления на верующих в России надобность в существовании организационной структуры такого уровня отпала сама собой, и студенческое движение прекратило свое существование.

активную организационную и разъяснительную работу. Его усилиями в ноябре 1990 г. была проведена первая за много десятилетий открытая лекция по исламской проблематике, прошедшая в ДК «Меридиан» и посвященная деятельности И.п., ее целей, задач и методов. Через исполком И.п. на российских мусульман выходили представители исламского мира, помогавшие строить мечети и медресе в СССР, велась активная работа по возрождению ислама в СССР. Регулярно проводились встречи с госчиновниками, депутатами Верховного Совета (парламента), политиками. Сотрудники исполкома принимали участие в межпартийных семинарах, организованными различными партиями и государственными структурами диалогах, дискуссиях, консультациях и пресс-конференциях. В Москве выходила газета «аль-Вахдат», бывшая печатным органом И.п., главным редактором которой был Г. Джемаль. В исполкоме И.п. в Москве готовились к изданию некоторые книги, выпускаемые издательством «Сантлада». С нарастанием центробежных тенденций в стране усилилась разобщенность и среди мусульман, против чего всегда выступала И.п.. 26 октября 1991 г. в Таджикистане состоялся первый съезд Исламской партии возрождения Таджикистана как самостоятельной партии. После распада СССР и начала массовых репрессий против мусульман в Узбекистане И.п. прекратила свое существование и объявила о самороспуске. М.Сал., Дм.М.

«Ирано-Славика» – издаваемый в Москве с марта 2004 г. международный научный журнал на русском, персидском, таджикском и английском яз. на тему диалога персо-таджикской и славянской цивилизаций. Характер публикаций – междисциплинарные исследования, в т.ч. по истории и культуре ислама. Авторский коллектив – иранисты России и Таджикистана. Журнал заявлен как ежеквартальный, но этого ритма не выдерживает. Первоначально издателями выступили международный благотворительный фонд «Эхеи Аджам» (Таджикистан), благотворительный фонд «Ирано-Славика» (Россия), центр культурного наследия «Джума альМаджид» (Объединенные Арабские Эмираты). Затем соиздателями стали также «Пайванд» – Ассоциация таджиков и персоязычных народов мира, Ин-т востоковедения и письменного наследия АН Таджикистана, Ин-т востоковедения РАН, Иранский культурный центр в Москве, Центр исследования России, Центральной Азии и Кавказа (Иран). Гл. редактор первоначально – д.филол. н., проф., ак. РАЕН, засл. деятель науки РФ М.И.Исаев, затем – д.филол.н., доцент Н.И. Пригарина.

Дм.М., М.Сал.

Исламская партия возрождения. После объявления всевозможных свобод в эпоху перестройки в СССР возникла необходимость в создании политической структуры, объединяющей мусульман в целях совместной защиты интересов и отстаивания религиозной свободы. Ею стала И.п., объединившая в своих рядах членов исламских подпольных худжр и неформальных движений. Основной кадровый костяк партии составляли уроженцы Таджикистана, Узбекистана и Дагестана. После серии встреч и консультаций 9.06.1990 г. состоялся учредительный съезд И.п. в Астрахани. Председателем (амиром) И.п. был избран Ахтаев Ахмад-Кади из Дагестана. Согласно решению съезда был образован постоянно действующий исполком И.п. в Москве. Его членами были Ахтаев Ахмад-Кади, Саляхетдинов Мухаммед, Садур Валиахмет, Биджиев Мухаммад (Мухаммад Карачай), Давлят Усмон и Гадоев Саид-Ибрагим из Таджикистана. Исполком проводил

83

А Сайт – www.ajamis.org.

самаркандские персы из Узбекистана, предпочитающие при опросах указывать свою национальность именно таким образом. С др. стороны, к и. относятся также иранские азербайджанцы, курды, белуджи и туркмены, но ввиду того, что представители этих этнических общин являются выходцами также и из др. стран, долю выходцев из Ирана среди них подсчитать становится невозможным. Вследствие неясности процентного соотношения среди определивших свою национальность как «перс» выходцев из Ирана и Узбекистана нереальным становится и расчет и. исходя из соотношения этнических групп населения самого Ирана. Таким образом, ситуация со статисткой по и. требует отдельного целенаправленного исследования. Костяк совр. общины и. в Москве – сотрудники посольства и культурного центра Ирана, журналисты. Большинство же и. составляют аспиранты, совершенствующие свою квалификацию по специальностям, продолжая образование, полученное в Иране; все они тесно связаны с посольством ИРИ. В 2000-е гг. число иранских аспирантов выросло в связи с активизацией сотрудничества между руководством Ирана и России; больше всего их интересуют медицина, прикладные фундаментальные естественные дисциплины (биология, физика и т.д.). Кроме того, здесь же они проходят практику. Как правило, аспиранты приезжают с семьями на 3–4 года и находятся на содержании посольства. При этом студентов, приезжающих учиться с нуля, практически нет. Среднее звено сотрудников иранских коммерческих фирм преимущественно представлены местными азербайджанцами и таджиками; нередки случаи перехода таджиков к следованию шиитским доктринам. И. в Москве живут очень насыщенной религиозной жизнью. У них регулярно, раз в 2 недели, проводятся собрания по религиозной тематике, в т.ч. посвященные памятным датам в истории шиизма или исламской революции в Иране; при этом мужчины и женщины собираются в отдельных залах. Мужчины совершают коллективный намаз, дуа, после чего в течение продолжительного времени читают Коран с правилами таджвида. Часто среди мужчин и детей на этих собраниях устраиваются конкурсы по искусству чтения Корана. Для женщин установлен экран, по которому идет трансляция из мужского зала. Во время крупных дат (Ид аль-Фитр, Ид аль-Адха, годовщина исламской революции в Иране, Международный день аль-Кудса) собрания проходят в здании Центральной детской библиотеки на Калужской пл. (рядом с Иранским культурным центром). Там же проходит концерт иранской традиционной музыки, демонстрация документальных фильмов из жизни Ирана, Палестины, сопровождаемое чаепитием. Кроме того, устраиваются собра-

С.М.

Иранцы; иранская община в Москве и Подмосковье. В средние века и. являлись одной из самых видных, хотя и немногочисленных, иноземных общин в Москве; для нужд представителей этой общины в столице в XVII в. существовал особый Персидский двор в Китай-городе (см. Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья). В связи с тем, что для этого и более позднего (до XIX в.) периода в источниках не происходит разделения собственно и. и азербайджанцев, которые к тому же в силу конфессиональной изолированности держались особняком от остальной, большей части мусульман, дореволюционная история и. изучается в статье Шииты в Москве в XVI–XIX вв. В советский период присутствие и. в Москве и Подмосковье ограничивалось в основном представителями таких движений, как партии «Тудэ», «Муджахедин-э халк» и курдских националистов, придерживавшихся прокоммунистической ориентации. Некоторые их представители были настолько хорошо инкорпорированы в советское общество, что достигали в нем достаточно высокого положения: напр., племянник знаменитого руководителя курдского восстания Мустафы Барзани Мустафа Салмаси занимал почетный пост заместителя министра здравоохранения РСФСР. В СССР присутствовали также выходцы из азербайджанской, армянской, ассирийской и белуджской общин Ирана; точных данных о наличии их в Москве не известно, хотя следует предполагать факт их проживания в первую очередь именно в столичном регионе. Как правило, для представителей этих групп была характерна этническая экзогамия, естественным следствием которой в данных условиях явилось изменение национальной самоидентификации уже во втором поколении. В целом численность общин выходцев из Ирана в советское время была невысокой в силу политических противоречий между СССР и этой страной, придерживавшейся до 1979 г. проамериканских позиций. После произошедшей в 1979 г. в Иране исламской революции, сам факт которой был шокирующим для политического руководства КПСС, положение мало изменилось. Оппозиционные шаху «Тудэ» и «Муджахедин-э халк» стали врагами и нового руководства Ирана, что находило поддержку и понимание со стороны советских властей. По переписи 1989 г. количество и. не фиксируется; отчасти причина этого может быть в разбросанности их по разным этническим группам. В 2002 г. численность персов в Москве составляла 653, а в Московской обл. – 120 чел. Возможно, что в это число входят также

84

А ния в мечети иранского посольства на ул. Новаторов. Ввиду того что в мечети вмещаются только мужчины, женщины собираются в спортивном зале рядом с мечетью. Др. местом проведения мероприятий является арендуемое здание на Покровке. В Москву регулярно приезжают представители Ирана, проводящие лекции и выступления в кругу и. При посольстве работает школа для и. детей, где по иранским программам проходит их обучение. Кроме и., в эту школу отдают детей некоторые таджики. Как правило, в семьях и. в Москве установлено по два телевизора, один из которых настроен на иранское телевидение, другой – на российское. Детей максимально дистанцируют от российского телевидения, благодаря этому и др. факторам ассимиляции детей и. в России практически не происходит. И.-аспиранты, обучающиеся в России, обладают высокой степенью устойчивости к ассимиляции при наблюдающихся в то же время активных контактах с русским населением. В России есть представительство одного из кумских аятолл – Ленкорани. В Москве проживает представитель Ленкорани – аятолла Худаи, который дает консультации по джафаритскому фикху ленкоранийского иджтихада и собирает хумс (пятая часть доходов членов общины), расходуемый на внутренние дела шиитской общины. Этот офис создан Ираном для контактов с российскими шиитами. При активном участии и. был создан и функционировал колледж «Расуль Акрам», директором которого являлся гражданин Ирана Афзали. И. община проявляла немалую активность в плане издания литературы в 1990-е гг. Усилиями ее представителей и при ее непосредственном участии были изданы: 20-томный тафсир Корана «Свет Священного Корана» под редакцией выпускника Кумского унта Назима Зейналова (2002 г., тир. 3000 экз.); «Имам Хомейни» в серии «Вожди народов» изд-ва «Палия Мишин» (1999 г.), куда вошли собственно биография имама Хомейни, тексты его речей и устных выступлений, историческое письмо Горбачеву, религиозно-политическое завещание; аналогичное издание было выпущено в 2000 г. тем же издательством и посвящено аятолле Хаменеи. В 1995 г. вышла книга «Изречения, афоризмы, наставления имама Хомейни». С 1998 по 2003 г. выходило большое количество сборников по материалам научно-практических конференций, посвященных личности и теоретическому наследию имама Хомейни; увидела свет книга Садреддина Ширази «Престольная мудрость». В 1998 г. были выпущена книги Аллямы Табтабаи «Шиизм в исламе», Мухаммада Резы Музаффара «Вопросы идеологии с точки зрения шиизма». В 2002 г. Иранский культурный центр издал сборник хадисов «Букет из

сада изречений Пророка (ДБАР) и Ахли Бейт (АС)». Большими тиражами выходили труды Сейида Муджтаба Мусави Лари «Бог и Его атрибуты», «Пророчество», «Основные положения Ислама», «Имамат. Верховная власть в Исламе», «Западная цивилизация глазами мусульманина». Первоначальная подготовка изданий проходила в центре исламоведческих исследований «Иршад» (Баку), первые издания были осуществлены в 1996 г. Информация о конкретных правовых положениях джафаритского мазхаба, касающихся ежедневной мусульманской ритуальной практики, стала доступной благодаря изданию на русском яз. «Тоузех аль-масаиль» («Разъяснения положений шариата) таких современных авторитетных шиитских муджтахидов, как аятолла Ленкорани и аятолла Систани, однако качество перевода этих трудов оставляет желать лучшего. Необходимо признать тот факт, что, несмотря на свою относительную немногочисленность, иранская шиитская община чрезвычайно активна в плане распространения своих взглядов, в чем опережает почти столь же активных турков и в весьма значительной степени – арабов. В отличие от турков и арабов деятельность и. носит более скоординированный характер (турки расколоты на несколько частей, а у арабов нет единства даже в пределах одного идеологического направления). Помимо шиитов, среди членов и. общины есть также и сунниты. По своему национальному составу это главным образом курды и белуджи (можно предположить также присутствие в Москве иранских туркмен). Среди курдов (не только иранских) преобладает религиозная индифферентность, сочетающаяся со следованием марксистским и националистическим взглядам (большинство курдских структур в Москве близки по своим взглядам Курдской рабочей партии). Редкие исключения среди представителей курдской общины, как и проживающие в России белуджи (представлены главным образом студентами и аспирантами), находятся в тесной связи с др. мусульманами-суннитами иностранного и местного происхождения. Лит.: Ежова А.А. Шиизм в отечественном религиоведении (не опубл.); полевые исследования автора. Дм.М.

«Ислам» – журнал. Первый из регулярно выходящих в настоящее время глянцевых журналов на исламскую тематику, издающийся в России и изначально ориентированный на российского читателя. Первый номер издан в январе – феврале 2002 г. Учредитель журнала – Духовное управление мусульман Дагестана. Функции по изданию журнала

85

А распределены между Махачкалой и Москвой: в Москве проводится вся работа по литературной редакции и корректуре. Всей московской частью работы руководит зам. гл. редактора журнала Лейла Хусяинова. Ориентирован на различные круги читателей, в т.ч. на людей, желающих познакомиться с исламом. Среди московских авторов журнала особо примечательны: крупный специалист по исламской архитектуре, кандидат искусствоведения, вед.н.с. НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств Т. Стародуб-Еникеева, докторант Ин-та философии РАН И. Насыров, культуролог С. Маркус, один из ведущих российских специалистов по исламской экономике к.эк.н. Г. Нуруллина, зам. гл. редактора журнала Л. Хусяинова. С 2004 г. в журнале имеется вставка на арабском яз. Тираж 50 тыс. экз.

тия Р. Гайнутдина. Исследование, созданное на основе диссертационной работы «Ислам в России (опыт философского анализа)», анализирует исторические, социокультурные и социально-политические предпосылки возрождения ислама в России, связь этого процесса с изменением общественного и правового статуса мусульманских организаций. Автор рассматривает изменения в облике российского мусульманина и связанные с этим противоречия в развитии ислама, ставит вопрос о необходимости обновления, творческого осмысления религиозного учения исходя из Корана и Сунны и др. источников шариата, намечает пути развития мусульманского богословия в нашей стране. «Ислам и 624 судьбы» (М., 2007) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, рассказывающая об образе жизни в исламе на примерах простых людей, живущих рядом с нами, ее реалиях, надеждах и проблемах.

Дм.М.

«Ислам в вопросах и ответах» (М., 2004) – сборник под канонической редакцией имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова. Представляет собой облегченное и адаптированное для русскоязычного читателя краткое изложение материалов двух томов серии Bibliotheca Islamica (1-й том – «Путь к вере и совершенству», 2-й – «Ответы на ваши вопросы об исламе»). Выпуск книги осуществлен ИД «Умма».

«Ислам и наука: проблемы и перспективы» (М., 2004) – материалы одноименной научно-практической конференции молодых ученых и студентов, состоявшейся 27.03.2004 г. в конференц-зале ДУМЕР. В рамках конференции выступили депутат Госдумы Ш. Султанов, заместитель председателя ДУМЕР Ф. Асадуллин, имам Мемориальной мечети Ш. Аляутдинов, д.филос.н. А.-В. Полосин и др. В докладах затрагивались темы соотношения шариата и прав человека; влияние арабизмов в языках мусульманских народов; анализ доктрины «Вахдат аль-вуджуд», о сущности правосудия в исламе и др. В рамках конференции был проведен «круглый стол» на тему «Ислам, наука и молодежь в современной России». Конференция проводилась издательско-переводческим центром «Андалус» при содействии Совета муфтиев России и Союза мусульманских журналистов.

«Ислам в России: традиции и перспективы» (М., 1998) – сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции, состоявшейся в Москве 4–5 декабря 1997 г. Составители: О.И. Щащаев, сотрудник Министерства по делам национальностей и федеративным отношениям РФ, и д.филос. н. проф. Т.С. Саидбаев, сотрудник ДУМЕР. Сборник состоит из трех частей: приветственных выступлений (премьер-министра РФ В. Черномырдина, митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, и др.); основных докладов, в числе которых выступление председателя Совета муфтиев России муфтия Р. Гайнутдина, председателя Союза мусульман России, депутата Госдумы Н. Хачилаева и др.; документов и справочных материалов. В числе последних – адреса, телефоны и имена председателей Духовных управлений мусульман в России.

«Ислам и иудаизм» – международный форум. Научно-богословский форум «Ислам и иудаизм: перспективы диалога и сотрудничества», посвященный исторической и теологической общности мусульманской и иудейской культур, состоялся 15 июня 2006 г. в Центре международной торговли на Красной Пресне в Москве. В рамках форума состоялись два «круглых стола»: «Исторические и религиозные аспекты диалога» и «Современная практика сотрудничества мусульманских и иудейских организаций Евро-Азиатского региона». Организаторами мероприятия выступили

Д.Х.

«Ислам в современной России» (М., 2004) – монография председателя Совета муфтиев России, председателя ДУМЕР муф-

86

А Совет муфтиев России (СМР) и Евро-Азиатский еврейский конгресс. Участниками форума стали имамы и раввины, ученые-историки, востоковеды, общественные и политические деятели из России, Турции, Ирана, Казахстана. В работе форума приняли участие председатель СМР Равиль Гайнутдин, заведующий отделом науки ДУМЕР Фарид Асадуллин, главный раввин России (КЕРООР) Адольф Шаевич, президент Евро-Азиатского еврейского конгресса Александр Машкевич, президент Федерации еврейских организаций и общин России Михаил Членов, президент Всемирного фонда развития демократии Фаттах Шодиев, д.филос.н. Тауфик Ибрагим и др. Принципиальная позиция обеих сторон относительно характера предстоящего диалога была обозначена отказом от экуменизма и прозелитизма. Целью диалога было провозглашено доведение до представителей обеих сторон информации о религиозных воззрениях др. стороны. Одной из главных заслуг форума стала выработка теологической основы для исламско-иудейского богословского диалога. Этой общей платформой были признаны: 1) строгий монотеизм без намека на антропоморфность Единого Бога; 2) восхождение обеих религий к истории Пророка Ибрахима – Авраама; 3) отрицание посредников при общении верующего со Всевышним. В ходе форума был теологически обоснован т.н. «вопрос спасения», т.е. признание права одной религией на возможность спасения и обретения места в Раю после Судного дня представителям др. религии. В частности, возможность спасения иудеев как ахль аль-Китаб (людей Писания) постулируется в Коране (сура 3, аят 113).

Текст Nostra aetate начал формироваться на 3-й сессии II Ватиканского собора в 1964 г. Изначально предполагалось, что вопросу об отношении католической церкви к нехристианским религиям будет посвящена часть Декрета об экуменизме, но впоследствии было принято решение о создании специального документа. Для подготовки текста Nostra aetate была, в частности, создана подкомиссия по исламу, итогом работы которой стал третий раздел декларации. В нем подчеркивается, что основным вероучительным различием между христианами и мусульманами является отказ последователей ислама признать Иисуса Богом, однако это не должно было стать преградой для диалога. Католическая церковь, указывая на принадлежность христиан и мусульман к авраамической традиции, почитание Единого Бога и общие нравственные ценности, призвала представителей двух религий к «забвению прошлого» и сотрудничеству в рамках совр. общества. Таким образом, среди всех христиан лишь католики в своих взглядах на ислам перешли от средневекового «языка вражды» к «языку диалога», чего не сделала ни одна другая из христианских церквей. За прошедшие 40 лет исламско-католический диалог стал весомым явлением во многих странах мира. В течение этого времени, впервые за 1400 лет после возникновения ислама, Ватикан осудил практику «крестовых походов», дал позитивную характеристику исламского вероучения и призвал к поиску общих основ в наследии Авраама, а также к совместным социальным проектам. Вслед за этим последовали первые богословские встречи, вылившиеся в работу постоянных двусторонних комиссий. В 2001 г. Папа Римский Иоанн Павел II впервые посетил мечеть (мечеть Омейядов в Дамаске), а затем провел встречу с мусульманами на стадионе Дамаска, где католики и мусульмане отдельно вознесли молитвы о мире на Ближнем Востоке. Что касается исламской стороны, то правила совместного проживания мусульман с ахль аль-Китаб (людьми Писания) указаны в Св. Коране; кроме того, в истории ислама важное значение для такого рода диалога имело Мединское соглашение и многовековая практика принятия христиан под защиту исламского государства. Выступившие на конференции специалисты отметили, что в декларации Nostra aetate обозначено поле и для богословского диалога мусульман и католиков; фактически документ привел основания, которые позволяют исламским и католическим богословам собраться за одним столом. Ученые подчеркнули, что российские мусульмане и католики заинтересованы в межрелигиозном диалоге и соблюдении принципов справедливости в отношениях государства с конфессиями. По результатам конференции Библейско-

Д.Р.

«Ислам и христианство: на пути к диалогу» – богословская конференция, посвященная 40-летию декларации II Ватиканского собора Nostra Aetate, обозначившего новый взгляд католичества на ислам. Состоялась 24 ноября 2005 г. в Москве в здании ДУМЕР, организаторами мероприятия выступили Совет муфтиев России (СМР), Библейско-богословский ин-т св. Андрея и Католическая архиепархия в Москве. Участниками конференции стали председатель СМР муфтий Равиль Гайнутдин, глава католиков России митрополит Тадеуш Кондрусевич, председатель Информационно-аналитического центра СМР Ф. Асадуллин, зав. кафедрой истории и теории религии Библейско-богословского ин-та св. апостола Андрея А. Журавский, ген. секретарь Конференции католических епископов России И. Ковалевский и др. Со стороны СМР организаторами И. выступили Ф. Асадуллин и С. Маркус.

87

А богословским ин-том св. апостола Андрея при участии СМР и Католической архиепархии была издана книга под тем же названием (М., 2006).

Информационно-аналитического отдела сайта – Мухаметов Р.М. Первоначально И. рассматривался как электронное продолжение первого в России исламского журнала «Мусульмане», последний номер которого вышел в 2000 г. Однако со временем сайт оформился как вполне состоявшийся и самостоятельный проект. Информационная политика сайта состоит в том, чтобы предоставить медиаплощадку для растущего мусульманского сообщества России. И. стремится стать широким форумом, на котором формируется общее исламское идеологическое и информационное поле нашей страны. Сайт стремится отражать позицию исламской общественности России, мусульманских религиозных деятелей и интеллигенции, публицистов и простых верующих. И. также старается популяризировать достижения всех мусульманских структур, официальных и общественных. Такой открытый и независимый подход зачастую не устаивает те или иные стороны. За годы работы сайт не раз подвергался ожесточенной критике. Однако в И. уверены, что «важность наличия источника объективной и независимой информации, канала взаимного общения мусульманских структур, интеллигенции и простых верующих все более осознается сегодня. Это необходимо ответственным чиновникам и Духовным управлениям мусульман для обмена информацией с верующими и для реальной оценки складывающейся ситуации; это также в конечном счете важно для процесса развития ислама и его последователей в России как важного и неотъемлемого элемента гражданского общества нашего государства». С И. сотрудничают самые видные мусульманские духовные лидеры, аналитики, публицисты журналисты (М. Бибарсов, Д. Мухетдинов, М. Саадуев, Ш. Султанов, Г. Джемаль, В.-А. Полосин, Д. Хайретдинов, С.-Дж. Маркус, Д. Халидов, Р. Курахви и др.). Многие известные мусульманские журналисты имеют опыт работы на сатйе (А. Капаева, А.-Ф. Ежова, В.-И. Емельянов, А. Леон, Г.-А. Бабич и др.). На И. представлен самый широкий спектр информации и услуг. Информационная часть делится на материалы духовно-религиозного характера (разделы «Вопросы веры», «Библиотека», «Вера, наука, сенсации»), материалы общественно-политического характера (раздел «Пресс-клуб»), особняком стоят рубрики о мусульманском искусстве и новообратившихся мусульманах (см. Новые мусульмане в Москве и Подмосковье). Среди услуг, которые предоставляет сайт читателям, интернетмагазин «Восточный базар», «Брачное агентство для мусульман», форум, интерактивные консультации по богословским и юридическим вопросам, «Доска объявлений» и др.

Д.Х.

«Ислам минбаре» («Трибуна ислама») – общероссийская газета Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) на русском яз. Основана в 1994 г. Первоначально главным редактором газеты была журналист Н. Грона, затем – известный российский исламовед Т.С. Саидбаев. В наст. время отв. редактором является Ильдар Мухамеджанов, в прошлом – один из основателей и фактических руководителей газеты «Мусульманский курьер». Значительное место в газете занимают публикации, посвященные различным аспектам мусульманской религии: значению обрядов, праздников, знакомству с нравственными ценностями ислама. Среди подобных публикаций можно особо выделить проповеди муфтия Равиля Гайнутдина. Особое внимание в газете уделяется освещению современной жизни исламских общин России: деятельности мечетей и медресе, участию ДУМЕР в общественной жизни страны. Газета знакомит читателей и с жизнью мусульман за рубежом. Статьи, посвященные истории мусульманской общины России, в основном касаются прошлого известных мечетей, деятельности меценатов, биографий видных имамов. Значительный интерес представляют публикации по истории московской мусульманской общины. В И.м. регулярно печатается информация о времени совершения намаза (по московскому времени), публикуются ответы на вопросы читателей. Тираж – 10 тыс. экз. (июль 2007 г.). Лит.: Мусульманская пресса и другие средства массовой информации // Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации. – М., 1999. М.С.

Ислам.Ру – независимый исламский информационный канал (www.islam.ru), крупнейший и один из первых мусульманских ресурсов Рунета. И. начал работу осенью 2000 г., хотя сам домен был зарегистрирован гораздо раньше. Сегодня сайт входит в пятерку наиболее популярных религиозных интернет-ресурсов России. На протяжении всех 7 лет работы И. его шеф-редактором является Сайфутдинов М.К.; заместитель шеф-редактора и руководитель

88

А И. предоставляет также ежедневную ленту новостей об исламе и мусульманах в России и в мире; желающие могут подписаться на рассылку новостей.

этапах ее развития предопределяли необходимость всестороннего знакомства россиян с жизнью и бытом мусульманского мира, контуры которого с течением времени изменялись в сознании российских политиков, стратегов, ученых и преподавателей. Непрерывность и развитость традиции изучения исламского мира российской наукой основываются на долговременных исторических связях России с этими регионами. Путь из «варяг в греки» и оттуда на Ближний Восток славяне знали еще в VI–VII вв. Важнейшим стимулом интенсификации связей с Востоком стало принятие Русью христианства в 988 г., которое повлекло за собой как широкое развертывание паломнического движения и становление соответствующего жанра литературы, так и развитие торговых контактов с Восточным Средиземноморьем. Известия о Руси и ее населении встречаются в работах средневековых арабских географов и путешественников. Первый же из дошедших до нас русских письменных источников о непосредственном знакомстве с землями ислама – описание «хождения» игумена Даниила в Палестину – был создан в XII в. С кон. XV в. начинается развитие дипломатических отношений Московского государства с Османской империей, и благодаря многочисленным посольствам географический горизонт русских той эпохи значительно расширился. Наряду с дипломатическим каналом связи существовала и другая, более многоплановая сфера взаимодействия России и Ближнего Востока, включавшая неофициальные контакты, осуществлявшиеся паломниками, духовными лицами, путешественниками, купцами и т.д. Эти контакты оказывали существенное влияние и на формирование представлений об исламе и мусульманах. Таким образом, в России допетровского периода были накоплены обширные для своего времени знания по географии, быту, политическому положению, этноконфессиональной ситуации в странах Ближнего Востока, которые, однако, не были еще систематизированы. К тому же в этот период Россия, мыслившая себя преемницей религиозно-полити­ческой миссии Византийской империи, считала своей обязанностью расширение сферы своего влияния на Востоке и его изучение определялось необходимостью выстраивать определенную политику в отношении мусульман как за пределами страны, так и внутри нее. Новый импульс изучение ислама получило в эпоху правления Петра I (1682–1725 гг.), положившего начало становлению научного востоковедения в России, в т.ч. изучению религии, языков и нумизматики Ближнего Востока. Петр I планомерно проводил радикальные преобразования во всех сферах общественной жизни и во внешней политике Российской империи. В этот период Россия начинает менять свою самоидентификацию,

Р.М.

Ислам-ньюс.Ру – интернет-сайт, с 2007 г. информационное агентство. Основной ресурс размещается по адресу: www.islamnews.ru; до 2002 г. сайт размещался по адресу: www. islamic_congress.chat.ru. Имеет следующие отделы: аналитики, история и современность, новости российские и зарубежные, мозаика, общество, экономика и финансы. На сайте действуют интернет-магазин и служба знакомств; впервые запускается система интернет-оплаты «Халяль-деньги». Главным редактором со времени открытия сайта является Ринат Незаметдинов. Сайт выходит при поддержке ассоциации «Собрание», фактически являясь ее электронным СМИ. Стабильно удерживается в числе наиболее заметных информационных ресурсов мусульманского Рунета. Сайт носит ярко выраженную социально-политическую направленность, что находит отражение во всех его материалах. В последнее время увеличилось число материалов личностного характера, посвященных вопросам семьи, положения женщины, воспитания детей. Сайт активно занимается правозащитной деятельностью. И. являлся информационным спонсором концерта в Москве мусульманской палестинской нашид-группы «Раваби». В 2007 г. информационное агентство И. получило регистрацию в Московском комитете по делам печати. Параллельно с сайтом в рамках агентства выходит ежемесячная газета «Современная мысль», которая до 2006 г. была основным медиаресурсом ассоциации «Собрание». В настоящее время центр работы перемещен в сторону сайта, хотя газета продолжает оставаться важным звеном информационной работы. Сейчас выходит также арабоязычная версия сайта, размещенная по адресу: www. majlis.news-in.ru. Среди авторов И. – Ринат Незаметдинов, Мухаммед Саляхетдинов, Ахмад Макаров, Рамиль Валеев. Дм.М.

Исламоведение в Москве. Изучение ислама и регионов его традиционного распространения – Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки, а также мусульманских регионов быв. Российской империи (Средней Азии, Кавказа, Поволжья и Приуралья, Сибири) – имеет в России давнюю традицию. Геополитические интересы и духовно-культурные устремления России на различных

89

А стремясь стать частью Запада. Эта трансформация неминуемо влекла за собой изменение характера ее взаимоотношений с миром ислама, который стал рассматриваться Россией как объект внешней политики и арена противоборства с др. европейскими государствами. Петровские дипломатические, культурные и просветительские начинания включали инициативу русского царя по посылке в Персию нескольких способных молодых людей для обучения персидскому, арабскому и турецкому языкам (1716 г.). В 1724 г. был принят сенатский указ об отправке в Стамбул юношей для освоения турецкого языка. Подобные решения обуславливались резкой нехваткой практических востоковедных кадров в дипломатических, военных, торговых, духовных и судебных ведомствах. При Петре I был также сделан первый русский перевод Корана, в основе которого лежал французский перевод, и организована первая типография с арабским шрифтом (1722 г.) – в Астрахани. Впоследствии такие типографии стали появляться в Петербурге, Москве, а к нач. XIX в. и в Казани. В ведении образованного волей Петра I высшего духовного учреждения России – Святейшего синода – находились семинарии и академии, в которых преподавались восточные языки. Накопленная информация и опыт, интенсификация контактов в политической и экономической областях подготовили почву для зарождения научного востоковедения, в том числе тюркологии, арабистики, иранистики и исламоведения. В то же время военно-политическая активность России на южных границах способствовала форсированию процесса аккумуляции практических знаний о Востоке и исламе. Профессиональное востоковедение в России берет свое начало с организации в Петербурге в 1724 г. научного и учебного центра – Академии наук, которая начала свою практическую деятельность в конце 1725 г., уже после смерти Петра I. В соответствии с указом императрицы Елизаветы Петровны от 1747 г. востоковедение наряду с другими гуманитарными дисциплинами было исключено из академической программы (возвращение гуманитарных предметов в Императорскую академию наук относится к периоду правления Александра I (1801–25 гг.)). В открывшемся в 1755 г. Московском ун-те восточные языки не преподавали, хотя проект университетского устава подобную возможность предусматривал. Серьезным источником разнообразных сведений о мусульманском Востоке, его истории и современном состоянии служили многочисленные российские периодические издания, а в словарях, составленных по сравнительному принципу, находилось место как турецкому, так и арабскому языку. Впервые при Екатерине II были подвергнуты систе-

матизации востоковедные фонды библиотечных собраний Академии наук, Коллегии иностранных дел и Святейшего синода. Тормозом для дальнейшего развития научного востоковедения и исламоведения служило отсутствие достаточного количества квалифицированных специалистов, преемственности в разработке научных тем и, что наиболее важно, отсутствие отлаженной и регулярной подготовки востоковедных кадров в высших учебных заведениях страны. Новый этап изучения ислама молодой российской ориенталистикой связан с XIX в., который стал эпохой «откры­тия» арабомусульманского мира Европой в целом. Развитие «восточного вопроса» привело к активизации восточного направления российской внешней политики в целом, что обусловило как развитие исследовательских работ, так и организацию регулярной подготовки практических специалистов, владеющих восточными языками и обладающими достоверными знаниями об истории, политике и культуре народов региона традиционного распространения ислама. На протяжении XIX в. столица Российской империи – Санкт-Петербург, а также Москва, Одесса, Казань, где проживало немало мусульман (в первую очередь татар), превратились в основные центры востоковедных исследований, включая изучение истории, культуры, религии и языков мусульманских народов. В соответствии с изданным в 1804 г. «первым общим уставом русских университетов» преподавание турецкого, персидского и арабского языков было официально включено в программы Московского, Харьковского и Казанского ун-тов. Становление преподавания восточных языков, в т.ч. и арабского, в старейшем российском ун-те – Московском связано с именем Алексея Васильевича Болдырева (1780–1842), которого принято считать одним из «основателей школы русских востоковедов». Будучи учеником признанного мэтра французской ориенталистики, блестящего арабиста и ираниста Сильвестра де Саси, А.В. Болдырев был не только превосходным преподавателем, ученики которого пополнили список известных отечественных востоковедов, но и автором учебных пособий по арабскому и персидскому языкам, которые сохранили свою научную ценность вплоть до нач. XX в. В 1833 г. А.В. Болдырев занял пост ректора Московского ун-та. Его плодотворная научно-педагогическая деятельность прервалась в связи с арестом по политическим причинам и увольнением в отставку, что крайне негативным образом сказалось на состоянии востоковедения в Московском ун-те. Важнейшие разделы формировавшейся востоковедной науки – тюркология, иранистика, арабистика – на начальном этапе своего становления развивались в основном на базе

90

А классических материалов, средневековых рукописных и эпиграфических памятников, связанных с традиционными центрами мусульманской культуры на Востоке. Наряду с созданием первых грамматик и хрестоматий арабского, турецкого и персидского яз. и первых тематических словарей появились переводы классической арабской и персидской литературы, началось каталогизирование «мусульманских» рукописей. Начиная со второй пол. XIX в. наибольшие успехи московской школы российского востоковедения связаны с Лазаревским интом восточных языков, получившим свое название по имени армянского общественного деятеля и мецената Ивана Лазаревича Лазарева (Газарьяна), который пожертвовал на устройство этого учебного заведения необычайно крупную по тем временам сумму в 200 тыс. рублей. Будучи с момента своего основания в 1815 г. училищем (гимназией), в 1848 г. Лазаревский ин-т получил статус «перворазрядного учебного заведения», дававшего высшее образование. В 1872 г. в нем были образованы трехгодичные «специальные классы», в рамках которых действовали кафедры армянской, арабской, персидской и русской словесности, кафедра турецко-татарского языка и кафедра истории Востока. Слушателей этих «классов» прежде всего готовили для решения практических задач, хотя они и получали общее филологическое образование на уровне университетского. Став учреждением общероссийского значения, где особое внимание уделялось изучению живых восточных языков, новой литературы, новой истории и международных отношений, Лазаревский ин-т восточных языков подготовил прославленных отечественных востоковедов, прежде всего выдающегося знатока Востока Агафангела Ефимовича Крымского, а также признанного специалиста в области арабского языка Харлампия Карповича Баранова. К числу его воспитанников относился и крупнейший представитель российской классической тюркологии Владимир Александрович Гордлевский (1876–1956), чьи изыскания по тюркской филологии, языкознанию, фольклористике и литературоведению сочетались с глубоким интересом к историческому прошлому и насущным проблемам современной ему Турции. В 1887 г. в Москве была образована Восточная комиссия при Императорском московском археологическом обществе под председательством известного ираниста Е.Ф. Корша. Комиссия издавала «Древности восточные», которые вместе с публиковавшимися в Санкт-Петербурге «Записками Восточного отделения» стали основными периодическими изданиями российской востоковедной науки того времени. Ученым широких научных взглядов и уникальным специалистом, одинаково ярко

проявившим себя в области арабистики, иранистики и тюркологии, был Агафангел Ефимович Крымский (1871–1942). Он являлся одним из самых неординарных представителей московской школы востоковедения. По словам И.Ю. Крачковского, «благодаря А.Е. Крымскому в области пропаганды и популяризации востоковедения московская школа заполнила пробел, который в значительной мере чувствовался в деятельности петербуржцев». В фокус его многогранных научных интересов входили проблемы генезиса раннего ислама, различные аспекты исламского мистицизма (суфизма), религиозно-философская мысль Востока и восточная литература на различных этапах ее развития. Среди его 150 работ особое место принадлежит фундаментальному труду «История новой арабской литературы», написанному по инициативе И.Ю. Крачковского в 30-е гг. ХХ в. Взгляды А.Е. Крымского на судьбу арабо-мусульманской цивилизации в основном соответствовали широко распространенному в то время европоцентристскому подходу, а некоторые оценки звучат излишне категорично, что, однако, не умаляет ценности его замечательного труда. К сожалению, opus magnum А.Е. Крымского так и остался незавершенным, долгие годы пролежал на архивных полках и стал достоянием читателей только в 1971 г. История российского востоковедения в советский период была столь же драматичной, как история страны в целом. В 1920-е гг. в востоковедных центрах России и СССР продолжали работать представители дореволюционной востоковедной школы, принявшие октябрьскую революцию. Тем не менее представители поколения ученых-востоковедов, чья творческая зрелость пришлась на годы крушения в России царской власти и установления советского строя, ощущали постепенную смену свободной творческой атмосферы идеологическим давлением. В то же время формировалась новая генерация отечественных востоковедов. Первое поколение советских востоковедов являлось не только свидетелем, но и нередко активным участником процесса «пробуждения Азии», и его представители обостренно сознавали свою сопричастность и гражданскую ответственность за судьбы Востока. Поставленная перед ними задача сближения востоковедения с жизнью предполагала подход к науке главным образом как к средству для решения практических задач – подготовки социальных преобразований на советском Востоке и национальных революций в государствах зарубежного Востока. Для истории отечественного востоковедения в «ранний советский период» существенным представляется различие между классической ориенталистикой, воспринявшей идеи исторического материализма, и новым, возникшим в 1920-е гг. под эгидой Коминтерна

91

А и созданного по его инициативе Коммунистического ун-та трудящихся Востока (КУТВ) направлением, связанным с конкретным анализом социально-экономического и политического положения стран Востока того времени. Потребовалось время, чтобы новое направление, отвечавшее потребностям практической политики, преодолело один из своих существенных недостатков – отсутствие профессиональных востоковедных навыков, и в первую очередь лингвистической подготовки его представителей. Невосполнимую потерю востоковедение понесло в период сталинских беззаконий и произвола. Централизация власти в руках И.В. Сталина в 1930-е гг. открыла путь к жестоким массовым репрессиям, одной из составляющих которых стало уничтожением части интеллектуальной элиты. Более 800 востоковедов были казнены или погибли в концентрационных лагерях. Другие ученые подвергались гонениям и жесткой критике за «оппортунистические, буржуазные взгляды», «духовную эмиграцию» и работу над «малозначительными» проблемами историко-филологической направленности в период идеологических кампаний (начиная с 1920-х гг.), в том числе во время кампании, направленной против так называемых «безродных космополитов» (кон. 1940-х – нач. 1950-х гг.). Еще одной трагедией, которую пришлось пережить отечественному востоковедению, стала Великая Отечественная война: многие ученые сменили кабинеты на поля сражений, многие не перенесли ленинградской блокады. Судьбы востоковедения в советский период определялись традициями его организации, заложенными еще в период его зарождения как научной отрасли и как системы подготовки соответствующих кадров. Одна из особенностей его организационных форм обусловливалась существованием двух ветвей науки – «академиче­ской», сконцентрированной в Академии наук с ее многочисленными институтами и исследовательскими центрами, и «университетской», которая базировалась на системе университетов и различных высших учебных заведений. Эти две ветви отечественной науки в зависимости от времени и конкретных ситуаций либо плодотворно сотрудничали и обогащали друг с друга, либо развивались параллельно в условиях ослабления тесных взаимосвязей, вызванного политической конъюнктурой. Однако при всех обстоятельствах многие академические ученые сочетали свои исследования с преподаванием в высшей школе. В то же время история становления советского востоковедения была напрямую связана с практическими задачами внешнеполитической деятельности СССР. До II мировой войны связи Советского Союза со странами БСВ были крайне ограниченными. В этот период СССР имел дипломатические отноше-

ния только с Турцией, Афганистаном, Ираном, Йеменом и Саудовской Аравией. Причины, которые лежали в основе этого «выбора», были различными. В случае с Турцией советское государство поддерживало реформы основателя турецкого государства Кемаля Ататюрка, в то время как развитие дипломатических отношений с другими странами ближневосточного региона диктовалось тем, что политика их правящих кругов рассматривалась российской стороной как антибританская. После II мировой войны СССР начал расширять сферу своих внешнеполитических интересов в регионе БСВ, одним из ярких примеров чего стала поддержка, оказанная советским руководством созданию Государства Израиль. Однако после начала арабо-израильского противостояния и в условиях ужесточения «холод­ной войны» Советский Союз встал на сторону арабских стран. Началось интенсивное расширение контактов с арабским миром, что кардинальным образом повлияло на развитие ближневосточных исследований и подготовку соответствующих специалистов. Сфера востоковедения была объектом проводившейся в стране политики гос. планирования. 20-е гг. ХХ в. стали временем возникновения ближневосточной специализации в ун-тах и ин-тах столиц новых республик, в том числе в районах традиционного распространения ислама, где и раньше имелись культурно-просветительские и научные центры, связанные с изучением Востока (музеи восточных культур, архивы и т.д.). Ряд высших учебных заведений такого рода возник раньше, чем это произошло в Москве и Ленинграде, что было вызвано острой нехваткой квалифицированных кадров на местах, но ведущие востоковедные силы попрежнему были сосредоточены в Ленинграде и Москве. В Москве в первой пол. ХХ в. функционировал единственный престижный вуз востоковедного профиля, где большое внимание уделялось преподаванию ближневосточных дисциплин, – открытый в 1921 г. Московский ин-т востоковедения им. Н.Н. Нариманова (МИВ), сформированный на базе Лазаревского ин-та восточных языков. В его задачи входила подготовка специалистов-востоковедов со знанием восточных и западных языков для последующей работы в партийно-государственных и военных ведомствах. Этот институт волевым решением высших инстанций прекратил свое существование в 1954 г. В годы Великой Отечественной войны Ин-т востоковедения, созданный по решению АН СССР в 1930 г. в Ленинграде, был фактически разделен на три группы – ленинградскую, ташкентскую и московскую. В 1944 г. московская группа получила статус филиала Института востоковедения. В 1950 г. по инициативе президиума Ака-

92

А демии наук Совмин СССР принял резолюцию о создании в Москве Ин-та востоковедения с отделением в Ленинграде. Эта очередная реструктуризация, предусматривавшая перевод базисного исследовательского востоковедного центра страны из Ленинграда в столицу, мотивировалась всевозрастающими экономическими и политическими интересами советского правительства и гос-ва в странах Востока. Одним из прямых результатов создания единого координационного центра востоковедения стало частичное вытеснение классического академического востоковедения новым востоковедением, узкоидеологизированным и нацеленным по преимуществу на изучение новейшей истории, равно как и ориентация востоковедной деятельности на исследование политических и социальных проблем. Перед ин-том были поставлены задачи научного обеспечения политики советского гос-ва и КПСС в отношении стран Востока, изучения проблем современного Востока, кризиса колониальной системы, а также становления новых литератур и государственных языков. В 1960 г. в рамках Академии наук начал работу центр российской африканистики – Ин-т Африки, где с момента его создания изучаются проблемы социально-политической эволюции арабских стран африканского континента. Появление специалистов-ближневосточников было возможно только при условии развития соответствующей специализации в советских вузах, в т.ч. в ун-тах. Однако этот вопрос мало волновал тех, кто нес ответственность за планирование подготовки кадров высшей квалификации на государственном уровне. Специалистов – иранистов, арабистов, тюркологов – готовили единицами. В МГУ, где существовали восточные отделения исторического и филологического фак-в, в 1950 г. среди 247 выпускников истфака лишь четверо специализировались на арабском яз. и истории арабских стран. После закрытия Московского ин-та востоковедения только ун-ты продолжали готовить востоковедов в Москве и Ленинграде. Перелому сложившейся негативной тенденции помог случай. Во время поездки в Индию в 1956 г. Н.С. Хрущеву был задан вопрос о том, как он намеревается укреплять дружественные связи с Востоком, имея в своем распоряжении столь незначительное число профессионалов. Советский лидер, известный своей живой спонтанной реакцией, пообещал, что такое учебное заведение будет незамедлительно создано в столице СССР. Приказ об основании Ин-та восточных языков в рамках МГУ лежал на рабочем столе Н.С. Хрущева еще до того, как он вернулся на родину. Ин-т восточных языков при МГУ (переименованный в 1972 г. в Ин-т стран Азии и Африки) со временем стал одним из наиболее

престижных гуманитарных вузов СССР. В 1960–70-е гг. начался новый этап в развитии связей СССР со странами Ближнего Востока, что было обусловлено появлением новых независимых государств в этом регионе, их ускоренной модернизацией, при том что некоторые из этих государств выбирали путь «некапиталистического развития» или так называемой «социалистической ориентации». Экономическая и военная помощь, оказываемая Советским Союзом этим странам, требовала подготовки значительного числа специалистов по Ближнему Востоку. В своем большинстве выпускники вузов, получившие соответствующее образование, выбирали практическую работу в советских госучреждениях, отвечавших за связи с Ближним Востоком. Если же молодые специалисты избирали академическое поприще, то предпочтение отдавалось современной проблематике. В деятельности ученых, даже когда она контролировалась и направлялась, всегда сохранялись «зоны объективности», а заданность тем исследования сама по себе не могла девальвировать значимость серьезных научных достижений. Советское востоковедение не осталось бесплодным, и труды советских ученых, приближавшие теоретические представления к жизненным реалиям, служат тому ярким подтверждением. В целом для российской историографии Востока свойственна тенденция к генерализации, постановке и освоению объемных проблем. Нарративистский подход к истории, столь плодотворно используемый на Западе, на российской почве не прижился. Процессы дифференциации и интеграции, характерные в последние десятилетия для эволюции различных наук и дисциплин, отразились не только в тематике и методике исследования, но и на их организации. Одной из первоочередных задач, которую начали ставить перед собой отечественные специалисты по Ближнему Востоку, стало написание обобщающих работ по истории и экономике отдельных стран и региона в целом. На первый план в усилиях советских специалистов по БСВ выступило написание проблемных коллективных монографий. Формирование советской школы арабистов-историков и выделение новой и современной истории арабских стран в отдельную историческую дисциплину связано в первую очередь с именем Владимира Борисовича Луцкого (1906–62) – выдающегося ученого, которого отличали феноменальная научная интуиция и добросовестность, глубокое знание мировой востоковедной литературы. Его основополагающий труд «Новая история арабских стран», увидевший свет только через три года после смерти автора, представляет собой первую успешную попытку систематического изложения истории арабов в советской науке. Без преувеличений можно

93

А сказать, что многочисленные научные разработки В.Б. Луцкого предопределили основные направления развития российских ближневосточных исследований на несколько десятилетий. Школа В.Б. Луцкого представлена такими известными отечественными арабистами, как Ф.М. Ацамба, И.М. Смилянская, Н.А. Иванов, Б.Г. Сейранян, Л.А. Фридман и другие. Заложенные ими традиции научных исследований нашли отражение в значительном числе опубликованных в 70–80-х гг. индивидуальных работ и коллективных монографий. В их ряду особое место занимает масштабное двухтомное исследование новейшей истории арабских стран, не имею­щее аналогов в мировой арабистической историографии. Следует признать, что приоритет советской науки в сфере изучения новой и новейшей истории региона БСВ как отдельного периода, заложенный трудами В.Б. Луцкого и его учеников, ныне утерян российской востоковедной традицией. В 30–50-е гг. ХХ в. сложилась советская историческая школа тюркологов. Силами ее видных представителей – московских ученых Б.М. Данцига, А.Ф. Миллера, Н.А. Смирнова – был заложен прочный фундамент для последующего развития тюркологических исследований новым поколением ученых (работы Д.Е. Еремеева, Н.Г. Киреева, П.П. Моисеева, Ю.Н. Розалиева и др.). К числу же наиболее крупных фигур в советской иранистике ХХ столетия (как в области исторических, так и филологических исследований) относятся Б.Н. Заходер, Е.Э. Бертельс, И.С. Брагинский, А.Е. Бертельс. Плодотворное изучение новой истории, экономики и современных политических проблем мусульманского Востока вовсе не означало забвения работы над историческими источниками и памятниками классического духовного наследия Ближнего Востока, их переводом и комментированием (работы М.-Н.О. Османова, А.И. Фалиной, И.М. Фильштинского и др.). В советской арабистике еще с 30-х гг. разрабатывалась проблематика, связанная с историей древней Аравии (главным образом южноаравийских цивилизаций), раннего средневековья на Ближнем Востоке, социально-экономическими отношениями и политико-идеологическими течениями в арабском Халифате (труды Г.М. Бауэра, Л.А. Семеновой, Л.И. Надирадзе и др.). Богатейшая информация этнографического, антропологического, историко-культурного и лингвистического характера была собрана в ходе полевых исследований советско-йеменской комплексной научной экспедиции, начавшей работу в 1983 г. Высокие научные стандарты и широта подхода к проблематике были свойственны отечественным исследованиям, посвященным ближневосточной философской мысли в ее многообразных проявлениях. В русском

переводе увидели свет труды выдающихся мыслителей арабо-мусульманской цивилизации эпохи средневековья: Ибн Араби, альБируни, аль-Газали, аль-Кинди, Ибн Рушда, Ибн Сины, ас-Сухраварди, Ибн Туфейля, аль-Фараби, Ибн Халдуна и др. Среди работ по исламу, относящихся к философской тематике, особое место занимает монография выдающегося российского ученого А.В. Сагадеева «Восточный перипатетизм», которая представляет собой одно из самых блестящих исследований такого рода, созданных отечественными учеными во второй половине XX в. Историко-философское направление в московском исламоведении было продолжено работами Н.С. Кирабаева, Т. Ибрагима, М. альДжанаби, М.Т. Степанянц, Е.А. Фроловой, А.В. Смирнова и др. Значительное влияние на исследования отечественных востоковедов, занимающихся БСВ, оказали работы тех ученых, которым удалось внести живую струю в отечественное востоковедение путем «очеловечивания истории», когда оценка истории как продукта деятельности обезличенных масс людей уступает место анализу деятельности, творчества, душевных порывов отдельных индивидуумов, творящих историю (ученики В.Б. Луцкого – Л.Н. Котлов и З.И. Левин, а также Е.А. Дорошенко, Р.Г. Ланда и др.). Здесь следует отметить, что в «поздний советский период» востоковедение как наука сохраняло свой самостоятельный статус и многое из того, что по идеологическим соображениям нельзя было написать о советском обществе, было написано в эти годы о странах БСВ. В силу этого обстоятельства привязанность советских востоковедов к социально-экономической и политической проблематике постепенно дополнялась возрастающим вниманием к проблемам социокультурной и духовной трансформации ближневосточных обществ. Советское исламоведение в начале своего становления развивалось в лоне антирелигиозной литературы, когда ислам был объявлен реакционной идеологией эксплуататорских классов и главным препятствием на пути торжества социализма в мусульманских регионах СССР. В 30–40-х гг. ХХ в. в научных кругах и на страницах периодической печати была развернута академическая дискуссия о происхождении и классовой сущности ислама. Общие выводы о социальных корнях ислама, содержавшиеся во многих публикациях тех лет, были отмечены незнанием первоисточников и произвольным толкованием материала, что усугубляло методологические просчеты. В то же время серьезные ученые, отстаивавшие в своих работах уникальность мусульманской цивилизации, обвинялись в «порочности теоретических представлений» и осуждались за «непонимание социальных корней ислама». На смену дискуссии по проблемам ис-

94

А лама, оказавшей неконструктивное влияние идеологии на формирование советского исламоведения, пришла резко обострившаяся борьба за «идейную чистоту» исламоведения и достижение «принципиаль­ного теоретического единства» ученых, работавших над исламоведческой проблематикой. Подход и методы решения узловых проблем исламоведения определялись главным образом реалиями атеистического бытия и общей идеологической установкой о реакционности любой религии с момента ее зарождения. 50–60-е гг. породили в советском исламоведении новую волну более объективных и сильных исследований, основанных на источниках (работы Е.А. Беляева из Москвы и И.П. Петрушевского из Ленинграда). Однако пагубный для науки разрыв исследований традиционного и современного Востока приводил к тому, что чисто академические темы, связанные с исламским религиозным комплексом, продолжали во многом считаться неактуальными и второсортными. Те, кто хотел изучать ислам, были вынуждены формулировать темы своих исследований в специфическом ключе, с обязательным учетом марксистско-ленинского подхода к религии. В конце 70–80-х гг. ХХ в. изучение исламской проблематики быстро превратилось в одно из приоритетных направлений востоковедной науки в связи с усилением «исламского фактора» в мировой политике. Наряду с публикацией значительного числа работ, освещающих роль ислама в общественно-политической жизни современных государств мусульманского Востока, в советской науке сделало значительный рывок так называемое «классическое» исламоведение. Прежде всего это выразилось в вводе в научный оборот важных источников и появлении характеризующихся высоким уровнем обобщения исторических и филологических исследований классического цикла (работы В.В. Наумкина, петербургских ученых). На стыке исламоведения и филологии восстановило свои позиции корановедение как традиция филологического изучения священной книги мусульман (исследования Д.В. Фролова). В отечественном востоковедении изначально была заложена традиция изучения регионов российского Востока – Средней Азии, Кавказа, Поволжья. Однако с конца сороковых годов востоковедение становится дисциплиной преимущественно зарубежной ориентации, изучение же российского Востока было отдано в научные центры национальных республик Советского Союза, где отнюдь не всегда существовали необходимые условия для создания полноценных научных школ. Лишь в последнее время предпринимаются попытки возрождения отечественных исследований Кавказа и Центральной Азии в Москве и С.-Петербурге, что выразилось, в частности, в создании Отдела стран СНГ

в Институте востоковедения РАН. Сегодня среди московских ученых, занимающихся изучением ислама в России и на пространстве бывшей Российской империи и Советского Союза, заметны работы Д.Ю. Арапова, В.О. Бобровникова, Р.Г. Ланды, А.В. Малашенко и др. Многие из них участвуют в создании комплексного энциклопедического словаря «Ислам на территории бывшей Российской империи» под редакцией С.М. Прозорова (С.Петербург). В 2006 г. усилиями В.В. Наумкина в Ин-те востоковедения РАН открылся Центр арабских и исламских исследований, призванный объединить ведущих российских арабистов и исламоведов Однако и по сей день ощущается острая нехватка квалифицированных специалистов-востоковедов, способных разбираться в этнических, конфессиональных и политических проблемах России и новых независимых государств. И.А., С.К., В.О.

«Исламофобия в российских СМИ» – «круглый стол», состоявшийся 21.10.2003 г. в Москве в гостинице «Космос». Мероприятие было организовано независимым исламским информационным каналом Ислам.Ру и Советом алимов Дагестана. В работе «круглого стола» приняли участие политические и общественные деятели, представители посольств мусульманских государств, ученые, деятели культуры и искусства, журналисты, представители традиционных конфессий. «Круглый стол» был проведен в поддержку судебного процесса редакции Ислам.Ру против газеты «Известия», опубликовавшей серию крайне оскорбительных статей кинодраматурга О. Осетинского. Участники встречи выразили свою озабоченность и тревогу в связи с тем, что в российских СМИ усилился поток антиисламских публикаций и выступлений, дезинформирующих общественность страны, сеющих семена межнациональной и межконфессиональной ненависти и вражды. Информационная политика многих российских государственных и негосударственных СМИ, по мнению участников «круглого стола», «зачастую способствует распространению искаженного представления об исламе, тем самым создавая в обществе обстановку недоверия, а порой и нетерпимости». Было отмечено, что «общество и государство более не имеют права оставаться сторонними наблюдателями разнузданной исламофобии в нашей стране», того, как «изо дня в день в сознание народа методично насаждаются негативные стереотипы в отношении мусульман. Без должного отпора со стороны правоохранительных органов исламофобия сегодня уже выходит на бытовой уровень, угрожая превратиться в проблему внутренней

95

А безопасности страны, подорвать мир, спокойствие и стабильность в обществе». Помимо прочего, участники мероприятия потребовали введения жесткого общественного и государственного контроля подрывных действий отдельных СМИ в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, активизации действий прокуратуры и судов по применению ст. 282 УК РФ, предусматривающей наказание за разжигание межнациональной и межрелигиозной вражды, и восстановления существовавшей в советское время статьи закона, предусматривавшей наказание за оскорбление чувств верующих. Выдвинутое со стороны организаторов предложение ввести в СМИ административный общественный и государственный контроль за использованием терминов, так или иначе касающихся ислама, («шахид», «исламский терроризм», «исламист», «джихад» и т.д.), было реализовано на практике через несколько лет. В Российской Федерации на центральные каналы ТВ из администрации президента поступили соответствующие циркуляры, регулирующие использование терминов, дабы избежать нагнетания истерии вокруг ислама и мусульман. Параллельно и независимо от этого процесса в Евросоюзе официально обязали СМИ избегать искаженного употребления и провокационного использования исламской терминологии.

также исламским активистом из Ташкента Тахиром Абдурахмановым. До осени 1993 г. носил название Исламского клуба Москвы, с приобретением статуса межрегиональной организации получил название И.к., под которым получил большую известность. В 2003 г. при проведении массовой кампании по перерегистрации общественных организаций И.к. не прошел перерегистрацию под своим старым названием и вынужден был зарегистрироваться под названием культурно-просветительский центр «Форум». После образования и регистрации в ряде регионов серии организаций с близкими целями и задачами центр «Форум» в 2004 г. вместе с ними образовал ассоциацию общественных организаций «Собрание». Под этим названием и проходит сегодня большая часть деятельности И.к. Изначально первоочередной задачей И.к. ставилось распространение знаний об исламе среди всех слоев общества. В структуре И.к. выделялись следующие отделы: информационный, да’вата, издательский и др. И.к. активно занимался гуманитарной и миротворческой деятельностью. В 1993 г. группа сотрудников И.к. сопровождала груз гуманитарной помощи, выделенной «Хаят аль-Игаса» (см. Арабские исламские организации) в охваченный гражданской войной Таджикистан. Весь груз был распределен среди прибывавших в Душанбе беженцев из районов боевых действий и эпидемии холеры. По итогам гуманитарной миссии был снят документальный фильм. Среди важнейших направлений деятельности выделялись проведение лагерей, публичных лекций и выступлений, ифтаров, курбанов, дагват-туров с благотворительными миссиями. И.к. занимался подготовкой и изданием книг, в т.ч. впервые в истории издал исламскую литературу на алтайском и чувашском яз. Среди издательских проектов выделяются: «Значение и смысл Корана», «Мухаммад в Библии», «Дозволенное и запретное в исламе», последняя, тридцатая часть тафсира «Под сенью Корана» Саида Кутба, «Манифест новой России. Третий путь – прямой», «Пора понимать Коран». Многие из перечисленных проектов были осуществлены совместно с ИД «Умма» и издательством «Ладомир». Впервые за всю историю российского ислама в 1993 г. был снят документальный фильм о новых мусульманах. В течение часа интервьюируемые рассказывали о том, что побудило их принять ислам, о своих проблемах и путях их решений. В И.к. регулярно проводились поездки по регионам с целью ознакомления с реальной ситуацией на местах. Во время поездок проводились мониторинги по положению мусульман и степени ознакомления с исламом в таких регионах, как Татарстан, Горный Алтай, Алтайский край, Новосибирская,

Р.М.

«Исламская интеллектуальная инициатива в XX веке» (М., 2005) – сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в XX в. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама: Сейида Кутба, аятоллы Хомейни, Али Шариати, Калима Сиддыки. В книге также представлены исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения. Участники научных семинаров обсуждают перспективы развития исламской политической мысли, а также очертания нового протестного дискурса в наступившем столетии. Составитель и автор комментариев – Ф.А. Ежова; под общей ред. Г. Джемаля. Выпуск книги осуществил ИД «Умма»; тираж 2000 экз. Исламский конгресс России – общественная организация. Был создан в октябре 1992 г. сотрудниками московского исполкома Исламской партии возрождения Мухаммедом Саляхетдиновым и Валиахметом Садуром, а

96

А Омская, Тюменская обл., Чувашия и др. Там же проводились лекции и занятия с населением, руководством мусульманских общин, мусульманскими активистами, учеными, общественными деятелями. По итогам поездок составлялись отчеты, которые могут послужить своеобразной летописью дагвата во многих регионах России. Регулярно оказывалась помощь в строительстве мечетей и медресе в самых различных регионах страны. И.к. участвовал и участвует в выпуске периодических изданий (газеты «Фикр», «Современная мысль», сайт Ислам-ньюс.Ру). Через И.к. оказывалась финансовая помощь в выходе программы телепрограммы «Ныне». Кроме того, И.к. оказывал активное содействие выходу радиопрограммы «Голос ислама». Проводились курсы и занятия в Москве и др. городах России. И.к. принимал активное участие в поддержании международных контактов российских мусульман, оказывал содействие выезду на хадж, организовывал обучение студентов из России за рубежом. В 2005 г. ассоциация «Собрание» организовала и провела концерт нашид-группы «Раваби» в Москве. И.к. стал мощной кузницей кадров, давшей путевку в жизнь многим мусульманским общественным деятелям, публицистам и ученым. В нем начинал свой творческий путь в качестве этнолога и публициста Хайретдинов Дамир. В печатных изданиях И.к. начал свою карьеру публициста Незаметдинов Ренат, продолжающий здесь трудиться и поныне. В И.к. начинал свою творческую биографию Макаров Ахмад, который работает в нем и в наст. время. С деятельностью И.к. тесно связана жизнь видного мусульманского этнолога и просветителя В.Г. Садура, который был бессменным руководителем отдела дагвата и научным консультантом. Активное участие принимал И.к. в правозащитной деятельности мусульман. В значительной степени это было связано с работой В.Г. Садура, но и с его смертью эта работа не прекратилась. Так, И.к. участвовал в информационном освещении дела пятигорского имама Абдуллы Степаненко, издательского дома «Бадр», уфимского имама Саида Байбурина и др. В 2007 г. И.к. провел конкурс научных работ «Ислам и современная цивилизация», победители которого были награждены премиями.

(Хартумской конференции) в 1992 г. Первоначально Джемаль рассматривал свою организацию как отделение международного Исламского комитета, но после ухода со сцены Хартумской конференции И.к. фактически стал отдельной структурой. За годы деятельности И. в него входили или были близки к нему самые разные люди (известный журналист и телеведущий Максим Шевченко, один из лидеров НОРМ Вадим Сидоров, он же Харун ар-Руси, журналистка Анастасия-Фатима Ежова и др.). Фактические единственными бессменными участниками И.к. остаются только сам Г. Джемаль и его сын Орхан Джемаль (печатается также под фамилией Карабааги) – журналист «Новой газеты», в наст. время – зам. главного редактора общественно-политического журнала «Смысл». И.к. начал официально функционировать в Москве с1995 г. Первоначально преобладала идея апелляции к широкой общественности через массовые медиаресурсы, особенно через телевидение. Однако впоследствии из-за бесперспективности этой стратегии идеология И.к. трансформировалась. И.к. начал свою работу в разгар первой чеченской войны, практически параллельно с возникновением Союза мусульман России, который возглавил Надиршах Хачилаев. Несмотря на то что И.к. и Союз мусульман представляли разные политические пространства и даже в некотором смысле были антагонистами, между двумя организациями к началу 1997 г. установились дружеские отношения и рабочее взаимодействие. И.к. в своей работе руководствовался «принципом целесообразности с точки зрения интересов политического ислама». Поэтому ему удавалось совмещать в своем партнерстве абсолютно несовместимые по своей сути структуры, с каждой из которых И.к. мог установить свой тип отношений и сектор сотрудничества. Так, в 1996–99 гг. возникло сотрудничество как с проправительственной Ассоциацией мусульманских организаций по внешнеполитическим связям под руководством ныне покойного Абдурашида Дудаева, так и с «Кавказ-центром» под руководством Мовлади Удугова в Грозном во время президентства Аслана Масхадова. Главной задачей организации Г. Джемаль считает «сформулировать идеологию политического ислама в XXI веке». Сегодня И.к. сосредотачивает свою деятельность на лекционной работе; популяризации лекций через сайты И.к.; издании книг; участии в деятельности интеллектуально-аналитических клубов, влияющих на сознание политического класса России; широком сотрудничестве с российскими СМИ; взаимодействии с политическими силами, объективно существующими в стране. Параллельно с этим И.к. ведет правоза-

Дм.М.

Исламский комитет России – общественная организация, созданная и бессменно возглавляемая Г. Джемалем. Идея создания И.к. появилась на заседании оргкомитета Арабской исламской народной конференции

97

А щитную деятельность. В этой сфере организация сосредоточила свое внимание в основном на бывших узниках американского лагеря Гуантанамо – гражданах РФ. И.к. сыграл заметную роль в политическом антураже ислама в Москве и России в кон. XX – нач. XXI вв. Многие современные мусульманские деятели и общественные активисты так или иначе какое-то время входили в орбиту идеологического влияния И.к. Между тем специфический характер организации не позволил ей стать действительно широкой и влиятельной структурой, по сути, всегда бывшей группой личных друзей и почитателей Г. Джемаля.

в области политической либо финансовой. За руководителями ИКЦР прочно закрепилось наименование «чиновники от ислама». В различные периоды деятельности ИКЦР у этой организации были разные, зачастую взаимонетерпимые, союзники. Трудовой коллектив ИКЦР сменялся на 90% примерно раз в год; множество региональных отделений ИКЦР уже с сер. 1990-х гг. начали самостоятельную жизнь. Лит.: Мухетдинов Д.В., Хайретдинов Д.З. Идейнополитические установки в мусульманской умме России // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9). Д.Х.

Р.М.

«Исламский мир» – телевидеокомпания (ТВК). Учреждена в июне 1997 г. Занимается производством, тиражированием и распространением аудио-видеопродукции по исламской тематике. Миссия компании – распространение ислама и его духовных ценностей, возрождение мусульманских традиций и обычаев. Деятельность компании заключается в приобретении авторских прав, переводе и озвучивании фильмов, посвященных исламской тематике, и дальнейшей их реализации. Широкую известность в России и за рубежом компания получила как инициатор и один из учредителей международного фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар» (www.mfmk.ru). Фестиваль проводится ежегодно в Казани и собирает множество интересных фильмов более чем из 50 стран мира. В апреле 2007 г. на сайте www.islamtv.ru компания И.м. запустила первое и единственное в России интернет-телевидение. Интернет-телеканал транслирует художественные и научно-популярные фильмы об исламе и мусульманах. В собственной студии телеканала готовятся к выходу информационноаналитические и познавательные телепрограммы. И.м. ведет также благотворительную деятельность в виде оказания помощи в создании аудио-, видео- и книжных библиотек при мечетях и медресе России и СНГ, посылки продукции компании нуждающимся мусульманам. Президент И.м. –Зауди Мухтарович Мамиргов. Официальный сайт компании – http:// www.islamicworld.ru.

Исламский культурный центр России (ИКЦР) – общественная организация. Образована 21.04.1992 г. на базе Исламского культурного центра Москвы (см. Мусульманский миротворческий центр). С 1999 г. имеет статус общероссийской общественной организации. Изначально руководителем является А.В. Ниязов. Является наиболее конформистской псевдорадикальной организацией (руководство ИКЦР часто использует «радикальную» риторику). Деятельность ИКЦ активизируется только в период выборов или др. политических мероприятий и связана по большей части с проведением пиар-кампаний по созданию исламских политических движений и партий. Из тех проектов, которые ИКЦР пытался воплотить в жизнь, наибольший резонанс получили следующие: «правительственная» ‘умра в январе 1994 г. (в которой приняли участие руководители ряда федеральных республик, чиновники из высших органов власти России, Москвы и стран СНГ, деятели из числа интеллигенции и т.д.); закладка камня под строительство Восточного культурного центра в московском р-не Коньково летом 1994 г. (проект был сорван выступлениями общественности); проекты строительства Татарской слободы в Замоскворечье в 1995 г. и Восточного гуманитарного комплекса в Нагатинской пойме в Москве в 1995–96 гг. (см. Нереализованные проекты по развитию ислама в Москве 1990-х гг.); проведение ряда международных исламских конференций и съездов; активное участие в создании Союза мусульман России накануне выборов в Госдуму в кон. 1995 г.; создание мусульманского политического движения «Рефах» в 1998 г. (название отражает псевдорадикальный стиль деятельности ИКЦР – так называлась происламская Партия благоденствия в Турции до 1998 г.). Нетрудно заметить, что предполагаемый эффект от данных мероприятий лежит

Д.Р.

«Исламский энциклопедический словарь» (М., 2007) – одно из последних справочных изданий на русском яз., в котором сделана попытка разъяснить большинство

98

А основных понятий и терминов, используемых в исламской традиции. Содержит информацию об исламских первоисточниках – Коране и Сунне, их истории и методах толкования, основах исламского вероучения, доктрине Единобожия, правовых и вероучительных школах в исламе, различных мусульманских сектах, а также биографические данные о членах семьи Пророка Мухаммада, его сподвижниках и их последователях, известных правоведах, мыслителях, толкователях Корана, каламистах. Словарь дополнен тематическим разделом, может служить кратким справочным пособием для любого желающего ознакомиться с различными аспектами ислама и мусульманской цивилизации. Автор-составитель – к.филос.н., сотрудник Академии наук Азербайджана Али-заде Айдын Ариф оглы. Словарь выпущен в 2007 г. изд. домом «Ансар» под ред. Р. Мухаметова и А. Сабдина.

вителя целого ряда гуманитарных проектов в разных регионах мира. Первый визит в Москву Ага-Хана IV в январе 1995 г. имел особое значение для и.о. После встречи Ага-Хана с руководством России, патриархом Алексием II и посещения Соборной мечети, где он встретился с председателем ДУМЕР муфтием Р. Гайнутдином, состоялась религиозная церемония «дарбар» (аудиенция у имама для получения его благословения) в спорткомплексе «Олимпийский». Известно, что имам дал специальный «фарман» (указ, послание) членам и.о. Москвы, тем самым интегрировав их в свою всемирную сеть. Можно предположить, что тогда же в и.о. было назначено руководство («мукхи» и «камадийя» – глава общины и заместители), однако достоверной информации на этот счет не имеется. Из исследования Т. Каландарова становится ясно, что в столичной и.о. имеются свои религиозные служители – «халифа». Впоследствии Ага-Хан еще дважды посещал Москву: в ноябре 1996 г. (для встречи с лидерами таджикской оппозиции от бадахшанцев) и в апреле 2002 г. (для встречи с президентом В. Путиным и главой МИД И. Ивановым). Среди основных проблем, стоящих перед и.о. Москвы и Подмосковья, – рост ксенофобии в обществе, сохранение этнической идентичности памирцев из Таджикистана, что особенно актуально в свете частых межнациональных браков с русским женщинами. По наблюдениям Т. Каландарова, «в подобных национально-смешанных браках доминирует русская жена, а мужу-памирцу отводится подчиненная роль»; «родившиеся в национально-смешанных семьях дети говорят порусски, не знают родного языка отца-памирца и принимают крещение». Для членов и.о. проблема обустройства в Москве осложняется тем, что они зачастую не идентифицирует себя с таджикской культурой, в связи с чем активно ассимилируются русскими. В противном случае им грозит «этнокультурная маргинальность», тем более что большинство прибывших в Москву и Московскую обл. трудовых мигрантов – выходцы из сельских местностей. И.о. в Москве проявляет активность в торговле наряду с другими афганцами и таджиками. Большое значение исмаилиты придают получению высшего образования; есть информация о том, что Фонд Ага-Хана ежегодно на конкурсной основе отправляет нескольких студентов из ГБАО на учебу в ведущие вузы Москвы. Из Москвы у членов и.о. есть шансы по линии того же фонда попасть на учебу в Канаду и Лондон.

Р.М.

Исмаилитская община Москвы и Московской области. Одно из направлений шиизма, исмаилизм, на тер. СНГ имеет последователей в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Таджикистана, в высокогорьях Памира. В течение многих столетий памирцы развивались как во многом изолированная от внешнего мира община, и в Москву до кон. ХХ в. попадали лишь единичные выходцы из этого региона. Так, в 1839 г. среди скончавшихся в российской столице упоминается «бадахшанский подданный Нийкадям», который был похоронен имамом московской Исторической мечети. В 1990-х гг. в связи с распадом СССР и гражданской войной на тер. Таджикистана, в которой памирцы участвовали на стороне объединенной оппозиции, впервые в истории этой общины произошел массовый выезд со своей исторической родины. Многие выходцы из ГБАО вместе с другими таджиками обосновались в Москве и области, где они встретились с другой волной мигрантов, придерживающихся этого религиозного течения, – бадахшанцами из Афганистана (см. афганцы). Именно эти две группы мигрантов и составили и.о. В связи с сильной удаленностью исмаилитской акиды (вероучения) от установлений ислама, никто в исламском мире не рассматривает это течение в качестве «ахль ас-Сунна ва-ль-джама’а» («людей Сунны и согласия», к которым относят суннитов и умеренных шиитов); с этим движением никто из мусульман не считался бы, если бы не уникальная роль исмаилитского (низаритского) имама Ага-Хана IV – одного из богатейших людей планеты, крупного мецената и покро-

Лит.: Каландаров Т.С. Жизненные стратегии и проблема сохранения этноконфессиональной идентичности памирцев в иноэтничном окружении (на примере Москвы и Московской области) // http://www.ia-centr.

99

А ru/public_details.php?id=280; Плеханов С. Творящий добро // НГ-Религии, № 6, июнь 1997; Хайретдинов Д. З. Идеологические установки в мусульманском сообществе России // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. № 5–6. – Н. Новгород, 2006; Юсупов Ш. Эзотерические доктрины исмаилитов // НГ-Религии, № 11 (21), декабрь 1998; ЦИАМ, ф. 2200, оп. 1, д. 1; http://ismaili.net/ Д.Х.

Иснад – «источник»; как религиозный термин означает цепочку передатчиков хадисов (высказываний или поступков Пророка Мухаммада), восходящей к самому Пророку. Достоверность и оценка хадиса основывается на И. – цепочке передатчиков предания, каждый из которых должен быть критически рассмотрен на предмет доверия к нему. Хадис может быть отнесен к одной из следующих категорий подлинности: «сахих» – достоверный, «хасан» – вполне приемлемый (эти две категории – надежные, на них могут основываться законы шариата), «даиф» – слабо приемлемый и «мауду» – недостоверный (эти категории ненадежные, не представляющие особой ценности). Необходимость критического подхода к каждому из цепочки передатчиков того или иного предания вызвала к жизни целую науку – «‘ильм ар-риджаль» («знание человека»), проверявшую искренность и память передатчика (так, составитель самого почитаемого сборника хадисов «Сахих» аль-Бухари в 9 томах своего сборника «ат-Тарих аль-кабир» описал ок. 14 тыс. рассказчиков хадисов). Помимо проверки авторитетности передатчика, необходимо было рассмотреть непрерывность цепочки передатчиков, сравнить данный текст с другими высказываниями Пророка по тому же поводу, убедиться в отсутствии дефектов в и. и тексте хадиса. Таким образом, достоверным («сахих») хадисом признавался только сообщенный человеком честным и с хорошей памятью, без разрывов в цепочке рассказчиков, без редкости версии и без дефектов. Можно сказать, что «источниковедение» как научная дисциплина впервые возникла и была тщательно разработана именно мусульманскими учеными-хадисоведами. Лит.: Рахман Х. Хронология исламской истории: 570–1000 гг. от Р.Х. / Пер. с англ. Д. З. Хайретдинова.

– М., 2000. М.Х.

Истоки мусульманской общины Москвы. Московская мусульманская община в историческом срезе действовала наряду с общинами протестантов (немцев), католиков (поляков, французов), иудеев, а также армян,

грузин, ассирийцев и других немногочисленных этнических и конфессиональных меньшинств, сохранявших на протяжении длительного времени в условиях подавляющего иноэтнического окружения свои национально-культурные и религиозные особенности. Отличительной чертой именно этой общины было то, что она продолжила историческую линию утративших некогда лидирующее положение своих предков – выходцев из Золотой Орды и постордынских государств. Историческое начало мусульманской общины Москвы восходит, очевидно, ко времени существования Золотой Орды, хотя имеются доказательства проникновения отдельных сторон исламской цивилизации на эти земли еще до XII в. В XIV в. внутри Кремля отмечено наличие Ханского двора – резиденции послов, баскаков и прочих представителей ханов Золотой Орды; примерно в тот же период происходит и процесс исламизации этого государства и его населения. Хотя с достоверностью утверждать о тождестве ордынской резиденции и начале мусульманской общины Москвы для XIV в. невозможно, упоминание Ханского двора в Кремле во второй половине XV в. (когда исламизация ордынцев, безусловно, в основном уже состоялась) дает основание предполагать о том, что именно этот центр концентрации выходцев из Золотой Орды послужил основой будущей общины. Золотая Орда – если ассоциировать ее, как это принято в русской историографии, прежде всего с ее столицей Сараем – выступала в качестве лишь одного из источников пополнения исследуемой общины. Не менее важным и даже, возможно, гораздо более значимым источником служила Мещера (Мещерия, или же Мещерский Юрт) – полуавтономное государственное образование, наиболее близлежащая к Московии мусульманская земля. Предки мещеряков-мишарей приняли ислам одновременно с булгарами; впоследствии Мещера вошла в состав Золотой Орды в качестве одного из ее улусов. Мещера не просто была ближе к Москве: город фактически расположился на землях этого региона. Естественное пополнение в XIV–XVI вв. мусульманской общины Москвы шло в первую очередь за счет именно близлежащих мусульманских земель – Касимова, Кадома, Темникова, Нижегородчины. Мещера сыграла, пожалуй, гораздо более важную роль в становлении изучаемой общины, по сравнению с Ордой, однако история самого этого региона мало изучена и полна спорных и неясных моментов – возможно, порожденных той же причиной, что и «темные пятна» в истории московских мусульман: неприятием исламского фактора в русских источниках, нежеланием акцентировать внимание к мусульманской составляющей в самом сердце «исконно русских земель» Центральной России в исторической науке.

100

А В целом московские мусульмане в течение многих столетий прочно ассоциировались с поволжско-окскими татарами, несмотря на наличие в Москве представителей др. этнических групп: ногаев, крымских татар, узбеков и таджиков, турок, черкесов, а также шиитов: иранцев и азербайджанцев. В XV–XVI вв. поселения выходцев из мусульманских регионов дали начало таким известным слободам и урочищам Москвы, как Ордынцы, Старые Толмачи, Толмацкая слобода, Татарская слобода. Возможно, что сконцентрированные на юго-востоке Замоскворечья такие ремесленные и черные слободы, как Кожевники, Кузнецы, Монетчики, Конюхи, Болвановка, также развивались под воздействием торгово-экономических взаимоотношений с мусульманами, приезжавшими в Москву и нередко поселявшимися здесь; во всяком случае непосредственное влияние мусульман – выходцев из Золотой Орды и постордынских государств обнаруживается в таких социально-экономических явлениях города и Московского государства, как монетно-денежная система и торговля лошадьми и их обслуживание (см. Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве). Вышеуказанные слободы и местности находились в тесной взаимосвязи с посольствами постордынских государств: Ногайским, Крымским, Касимовским, Казанским посольскими дворами. В XVII в. наиболее значимыми центрами концентрации московских мусульман выступают только три точки из всех вышеперечисленных (Касимовский и Крымский дворы и Татарская слобода), поскольку все остальные к тому времени исчезли или пришли в упадок, в основном вследствие ассимиляции его населения в русской среде. К XVIII в. свою самобытность сохранили только жители Татарской слободы, которые и пронесли сквозь века историческую преемственность московской мусульманской общины относительно ее истоков.

провождалось ультимативными условиями: «Чтобы крику, каковой обыкновенно татарское общество делывали с возвышенных мест для созыва к своим обрядам, отнюдь впредь производимо не было, и чтобы дом, в коем купец Хамалов может по обряду своему отправлять богослужение, отнюдь строим не был в виде мечети и не назывался бы мечетью». Строительство мечети велось на участке купца 1-й гильдии Хошалова Н.А., который либо получил по наследству от отца, либо специально выкупил для мусульман владение по Бол. Татарской улице (совр. адрес: Бол. Татарская ул., 28) и затем передал его общине в качестве вакфа. Первоначальный вид строения мало напоминал мечеть и ничем не выделялся от соседних особняков. В 1858 г. был проведен ремонт молитвенного дома. Между 1880 и 1884 гг. (вероятнее всего, в 1882 г.) была осуществлена перестройка И.м.; проект был выполнен архитектором Г. Ивницким. Этому предшествовало прошение старшего ахуна Х. Агеева, старосты молитвенного дома Ибрагима Девишева и Салиха Ерзина, главного финансиста проекта, на имя генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова, в котором отмечалось: «Наше магометанское общество и военные чины онаго, числом значительно увеличилось, а находящаяся здесь в Москве мечеть не может вместить в себя более 300 человек по пятницам и праздникам… отчего приходится совершать молебствия снаружи мечети, что для нас весьма неприятно, особенно в холодное время года». Исходя из этого, авторы письма просили разрешить им увеличить «эту мечеть по фасаду». В результате проведенной перестройки здания оно было расширено по восточному и западному фасадам, причем над обеими пристройками и над крышей основного объема мечети были построены минареты. Вместимость И.м. (вероятно, с учетом подвалов, двора и соседнего здания медресе) увеличилась до 1500 человек. Именно эта мечеть на протяжении XIX в. имела статус Соборной (с ХХ в. Соборной называется мечеть в Выползовом пер., построенная в 1904 г.); сегодня она носит название «Исторической» (татар. «Тарихи мечет», араб. «аль-Масджид ат-Тарихи»; термин появился в нач. 1990-х гг.). И.м. явилась преемницей существовавшей до нее мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв. и Магометанского молитвенного дома нач. XIX в. И.м. действовала на основании законоположения 1857 г., которое установило, что «богослужение должно совершаться старшим духовенством только в соборных мечетях, каковая соборная мечеть здесь в Москве с незапамятных времен правительством отведена на Б. Татарской улице, что в Пятницкой части 1 участка, почему она получила свое раньше название Татарская слобода, а ныне улица, где и совершаются все торжественные

Лит.: Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Историческая мечеть. В связи с исчезновением мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв. московские мусульмане неоднократно пытались добиться разрешения властей на возведение мечети в камне начиная с 1805 г. Некоторая либерализация общественной жизни позволила им пользоваться в 1818–26 гг. зданием Магометанского молитвенного дома. Только в 1823 г. мусульманская община получила разрешение столичного генералгубернатора князя Д.В. Голицына на строительство каменной мечети, которое все же со-

101

А молебствия без малейшего недоразумения более века». В сентябре 1915 г. на деньги Садека Салиховича Ерзина около И.м. было построено каменное здание медресе, которое сегодня выполняет роль административного помещения. В 1826 г. имамом мечети значится Асханов С.М. С 1833 г. по 1867/68 (?) г. имамом И.М. являлся Агеев Р., затем вплоть до 1913 г. – его сын Агеев Х., в 1913–36 гг. – зять последнего Шамсутдинов А., который был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. В 1923–25 гг. в И.м. преподавал основы ислама М. Биги. В 1936 г. И.м. была закрыта; в советское время ее здание передавалось под нужды типографии и штаба гражданской обороны, военкомата и ДОСААФ. В 1967 г. были снесены минареты. В 1944–47 гг. московские мусульмане пытались добиться возвращения здания И.м., однако им это не удалось. С кон. 1980-х гг. мусульмане Москвы в лице старейшин татарской общины неоднократно ходатайствовали о возвращении И.м. верующим. В ноябре 1990 г. было принято решение Моссовета о передаче здания религиозному обществу мусульман (РОМ) «Байт-Аллах» (зарегистр. в разных инстанциях в 1989–90 гг.) во главе с имамом Махмудом Велитовым, однако в связи с протестами печатного цеха объединения «Художественная гравюра», который располагался в здании И.м. с нач. 1980-х гг., и некоторых жильцов окрестных домов процесс передачи был отложен. Окончательно здание И.м. передается мусульманской общине в январе 1991 г. 17.10.1991 г. в И.м. была совершена первая молитва. В 1992 г. на средства посольства Королевства Саудовской Аравии (КСА) в Москве, при личном участии посла д-ра Абдель-Азиза Ходжа и шейха Ибрахима аль-Анкари из КСА была осуществлена полная реконструкция И.м. В 1993 г. И.м. была заново открыта после долгих лет забвения. В 1998 г. на средства Р.Д. Баязитова была осуществлена еще одна реконструкция здания И.м. В 1999 г. РОМ «Байт-Аллах» было вытеснено из мечети (в мечеть «Ярдям») его юридическим «двойником» во главе с Ф. Юсуповым. Далее в составе ДУМЕР в И.м. было зарегистрировано РОМ «Историческая мечеть», осуществляющее руководство мечетью вплоть до сего дня. Имамами И.м. являются: Фахретдинов Х.Ф., Садеков Рамиль Салехович (1972 г.р., москвич, сын выходцев из с. Урга Нижегородской обл., окончил шариатский фак-т марокканского ун-та ал­Карауин; председатель Благотворительного фонда при РОМ «Историческая мечеть», автор многочисленных интервью в московских и федеральных СМИ, вкл. телеканалы, по актуальным вопросам развития исламского сообщества России и

мира; ответственный за работу официального сайта И.м. www.manar.ru), Ахметжанов Р.С. и Сейфетдинов Салех Хамзинович (1984 г.р., уроженец с.Ендовищи Нижегородской обл., внук имама с. Ендовищи Хаммята Мусина, выпускник Казанского высшего мусульманского медресе «Мухаммадия»). Муэдзин И.м.

– Раис Ханефеев (1959 г.р., уроженец с. Андреевка Нижегородской обл.). Лит.: Ислам минбаре. 2001, № 1, с. 1; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Московские новости, 6.01.1991; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 16, оп. 84, д. 179; http://minbar. ru/history.html. Д.Х.

«Историческая мечеть» – религиозная организация мусульман (РОМ), создана в 1999 г. Входит в состав ДУМЕР, с 1999 г. осуществляет руководство Исторической мечетью. При РОМ с 2000 г. функционирует благотворительный фонд с одноименным названием, осуществляющий программы по след. направлениям: единовременная материальная помощь различным категориям нуждающихся (погорельцам, сиротам, инвалидам и др.); раздача фитр-садака малоимущим, приуроченная к празднику Ураза-байрам; раздача мяса жертвенных животных в дни праздника жертвоприношения; опека социальных приютов для детей и подростков в Московской и Нижегородской обл.; организация питания малоимущих, нуждающихся и лиц без определенного места жительства путем выдачи талонов на бесплатное питание в трапезной мечети; рассылка литературы в места лишения свободы. 28.12.2000 г. на средства фонда была открыта молитвенная комната в СИЗО «Бутырская тюрьма»; выделенное администрацией помещение отреставрировали строители-мусульмане, поставили минбар. Председатель фонда – имам Исторической мечети Рамиль Садеков. Под шефством И.м. находится молельная комната при филиале наркологической больницы № 17. При И.м. под руководством РОМ функционирует медресе (директор Х.Ф. Фехретдинов), в котором изучаются основы ислама и арабского яз.; преподавание ведется на татарском и русском яз. Председатель Совета РОМ – Ф.К. Шияфитдинов.

102

Руфат Ахметжанов

Истихсан (араб. «предпочтение») – один

А из источников исламского права, который де-факто был введен в обиход имамом Абу Ханифой как метод исправления решений, принятых на основе кияса (суждения по аналогии), но оказавшихся по разным причинам нецелесообразными. Несмотря на то что и. как источник исламского права стоит лишь на пятом месте после Корана, Сунны, ’иджмы и кияса, он применяется довольно часто, особенно в наше время. Это связано с тем, что многие современные проблемы не имеют непосредственного решения из других источников мусульманского права. И Коран, и Сунна являются своего рода фундаментом, на основании которого возводятся ответы на разнообразные вопросы, а и. служит в качестве указателя на правильное использование тех или иных ответов. Одним из примеров и. может служить запрет какому-либо мусульманину жениться на представительнице другой конфессии, если это может привести к потере им и его детей своей религии по причине слабости веры этого мусульманина. Естественно, что подобные рекомендации носят сугубо временные и ситуативные рамки и могут видоизменяться в зависимости от различных обстоятельств. Следует отметить, что и. является неотъемлемой частью человеческого разума. Пророк Мухаммад использовал его, когда заключал с многобожниками мирный договор, несмотря на то что мусульман условия этого договора вовсе не устраивали; однако на тот период такое решение было наиболее предпочтительным. В связи с этим хотя и принято считать, что понятие и. разработано Абу Ханифой, на самом деле и. существовал и до этого. Заслугой имама было то, что он сумел детально разработать этот источник права. Несмотря на то что часть мусульман критически относятся к и., нельзя не отметить существование практически такого же источника и в других правовых школах. Так, одновременно с Абу Ханифой к такому же методу пришел и имам Малик – основатель маликитского мазхаба. Его метод был назван «истислях» (араб. «стремление к пользе»), но суть его оставалась прежней. Другой великий ученый, имам аш-Шафи’и, также использовал похожий метод, назвав его «истисхабом» (араб. «поиск связей»). Хотя эти методы в чемто и отличаются друг от друга, тем не менее их объединяет одно: не буквальная трактовка различных предписаний или запретов, а использование человеческого разума, так как существует масса ситуаций, в которых при вынесении каких-либо решений следует прибегать к разумным общепринятым выводам. Лит.: Филипс А.А.Б. Законы жизни мусульман. Эволюция фикха. – М., 2002. М.Х.

Исхаки Гаяз (Исхаков Мухамметгаяз) Гилязетдинович (1878–1954) – классик татарской литературы и общественный деятель. Род. в семье имама в с. Кутлушкино Чистопольского уезда Казанской губ. (ныне Чистопольского р-на Татарстана). Вначале обучался в мектебе отца, в 1890–93 гг. – в медресе имама и мударриса 1-го прихода Чистополя шейха тариката накшбандийа Закира Камалова, в 1893–97 гг. – в Апанаевском медресе Казани. В 1898–1902 гг. И.Г. учился в казанской Татарской учительской школе. Вместе с С .Максуди и Х. Ямашевым был одним из создателей первого татарского политического кружка. После краткого периода преподавания в медресе «Хусаиния» в Оренбурге и выполнения функций имама в родном ауле с 1904 г. вновь в Казани. В 1901 г. инициировал создание нелегального общества «Шакирдлык» («Студенчество»), печатал газеты «Таракки» («Прогресс») и «Тан юлдузы» («Утренняя звезда»). Один из лидеров татарских эсеров, подвергался арестам, отбывал ссылку. В 1905–07 гг. И.Г. был лидером молодых татарских радикалов, с 1906 г. – в составе группы аграрных социалистов «тангчылар». И.Г. – активный участник Всероссийских мусульманских съездов 1905–06 гг. С 1907 г. И.Г. подвергается репрессиям: 18 раз был арестован и сослан в Архангельскую губ., дважды тайно посещает Турцию. В 1913 г. в связи с 300-летием династии Романовых И.Г. был амнистирован с запретом жить в Казани. В 1913–14 гг. жил в Петербурге, где издавал газету «Иль». В ноябре 1914 г. переехал в Москву и перенес сюда выпуск газеты; через несколько месяцев после ее закрытия властями (март 1915 г.) стал издавать газету «Сюз» («Слово»), после ее закрытия в сентябре 1916 г. вместо нее выпускал газету «Безнен иль» («Наша родина»). Кроме того, печатался в русской прессе. Наиболее известными являются его статьи, опубликованные в либеральном московском журнале «Национальные проблемы» в 1915 г. В 1915 г. в Москве издана первая книга из его многотомного собрания сочинений. После февральской революции 1917 г. широко развернул свою общественнополитическую деятельность.

3 марта 1917 г. 15 тыс. мусульман Москвы под руководством И.Г. устроили митинг перед Московской городской думой, по результатам которого был учрежден Мусульманский народный комитет в Москве (МНКМ) во главе с И.Г. С 23 марта 1917 г. И.Г. возобновил издание в Москве газеты «Иль». На I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. в Москве И.Г., выступая в качестве председателя исполкома МНКМ, поддержал сторонников культурно-национальной авто­номии, противясь национальнотерриториальному устройству Российского

103

А государства. Для мусульман в России московский съезд на несколько дней стал, по его словам, поистине Меккой, чтобы показать, какое большое значение придавали российские мусульмане этому форуму. На съезде И.Г. был избран в состав Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро), став одним из его активных членов. И.Г. был единственным депутатом парламента национально-культурной автономии тюрко-татар (Миллет Меджлисе) от Москвы, выступив сторонником создания Идель-Урал Штата как субъекта Российской федеративной республики. На сессии Миллет Меджлисе, заседания которого проходили в Уфе в ноябре 1917 – нач. января 1918 г., был избран членом посольской комиссии на конференцию по зак­лючению мирного договора по итогам I мировой войны, а также членом делегации для перего­воров с советским правительством. И.Г. вернулся в Москву, но в апреле 1918 г. нарком по делам национальностей И.В. Сталин подписал до­кумент о предании его суду; газета «Иль» была закрыта за «контрреволюционное направление и про­ вокационное отношение», ММНК был упразднен. И.Г. скрылся из Москвы и в 1918–19 гг. был членом правительства КомУча и Милли Идарэ (правительства национально-культурной автономии тюрко-татар). В 1919 г. покинул Россию. С 1920 г. жил в Париже, с 1922 г. – в Берлине, с 1925 г.

– в Стамбуле, с 1927 г. – в Варшаве. И.Г. стал лидером Милли Идарэ в эмиграции, неоднократно посещал мусульманские общины Финляндии, Китая, Японии. В 1939 г. после оккупации Польши жил в Турции; умер и похоронен в Анкаре. Драматургия и проза И.Г. для татарской литературы носит классический характер. Высокую оценку дал им Максим Горький, способствовавший переводу ряда произведений И.Г. в досоветский период. Содержание его резко-полемичных публицистических произведений, включая «Идель-Урал», местами весьма спорно и не всегда достоверно. После запрета в 1920-е гг. труды И.Г. вновь стали доступны для читателей только в годы перестройки. Лит.: Сахапов М. Исхаки и татарская литература XX века. – Казань, 2003; Хабутдинов А.Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков. – Казань, 2001; Его же. Органы национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири в 1917–1918 гг.

– Вологда, 2001. А.Х.

И’тикяф – уединение; практика И. в основном связана с последними днями священного месяца поста Рамадан, когда верующие по собственному желанию остаются на опре-

деленное количество дней и ночей в мечети, не выходя оттуда до праздничной молитвы. Таким образом верующие на некоторое время уединяются и «уходят» от мирской жизни, посвящая эти дни, насколько это возможно, поклонению Аллаху. В этот период верующие заняты исключительно ибадатом (поклонением), включающим в себя не только совершение намазов, но и чтение Корана, а также зикр (поминание Всевышнего) и дуа (мольбы). Что касается пищи, то ее, как правило, приносят родственники или знакомые, с которыми заранее договаривается тот, кто желает уединиться. Такая практика в чем-то похожа на монастырский уклад жизни у христиан, а также буддистов, однако в отличие от последователей др. религий мусульмане не уходят от мирской жизни навсегда, возвращаясь к ней через определенное время. В Москве И. практиковался в Соборной мечети при имаме Ахметзяне Мустафине и Абдул-Кадыре Валитове; с сер. 1980-х до кон. 1990-х гг. практика И. в Соборной мечети отсутствовала. В Исторической мечети И. регулярно применяется со дня ее возврата мусульманам по сей день. В Мемориальной мечети И. был введен с момента ее открытия. М.Х.

Ифтар – разговенье, окончание дневного поста. Прием пищи после завершения поста осуществляется сразу после захода солнца. По предписанию Пророка Мухаммада лучше совершить и. мягкой, но калорийной пищей, напр., финиками или фруктами, запив их водой или молоком. После этого рекомендуется выждать небольшую паузу, что облегчает приспособляемость организма к новому режиму работы. Среди мусульман большое распространение получила практика совместных и. на специально приуроченных к этому собраниях (маджлисах). Это в полной мере соответствует достоверным хадисам, в которых Пророк говорил, что «тот, кто накормит постящегося, получит такую же награду (аджр), как и сами постящиеся». Во время и. рекомендуется также читать специальные мольбы (дуа). Лит.: Сахих аль-Бухари (краткое изложение) / Пер. с ар. А. Нирши. – М., 2003. М.Х.

«Ихляс» – благотворительный фонд содействия духовному развитию личности. И. создан в Москве в сер. 1990-х гг., является одной из первых образовательно-просветительских организаций мусульман столицы. Входит в состав Духовного управления му-

104

А сульман европейской части России (ДУМЕР). Руководитель фонда – Анвар Салеев. Первоначально в фонде преподавали и руководили им выходцы с Ближнего Востока, ориентировавшиеся на т.н. «хабашитское» направление (см. Параисламские течения в Москве), которое известно своей особой позицией по вопросу такфира (обвинение в неверии). Впоследствии организацию возглавили их ученики, получившие также религиозное образование в Киевском исламском ун-те (при Духовном управлении мусульман Украины, тоже возглавляемом приверженцами хабашитского течения) – Анвар Салеев, Анвар Касумов, Али Ибрагимов и т.д. В 2000-е гг. И. постепенно отошел от хабашитского течения и ДУМ Украины. Сейчас организация полностью стоит на позициях традиционного суннитского вероучения. В этой связи фонд развивает духовные контакты с турецкими единоверцами. Медресе «Иман» при фонде И. является одной из крупнейших и известнейших структур такого рода в столице. Фикх (мусульманское право) в нем преподается по 2 традиционным для мусульман России мазхабам – ханафитскому и шафиитскому; также ведутся занятия по мусульманскому вероучению, арабскому яз., истории пророков и т.д. С И. тесно взаимодействует религиозная община мусульман «Рисалят». Помимо образовательной деятельности, фонд занимается книгоизданием, организацией массовых мероприятий по случаю праздников ислама и различных дат, проводит лекции, видеопоказы, дает консультации по религиозным вопросам и т.д. Усилиями фонда создана и поддерживается первая в Москве начальная мусульманская общеобразовательная школа «Иман» и издается газета «Рисалят» (гл. редактор – Комиктес Жагипаров), рассказывающая о жизни организации, а также мусульманах страны и мира.

Другое значение И., являющееся основным, связано с особым состоянием паломников. В состоянии И. мусульманам полагается быть очень сдержанными и не допускать некоторых разрешенных в другое время поступков. Например, будучи в состоянии И., нельзя ругаться, громко хохотать, т.е. допускать чрезмерности; не допускается также стричь ногти и волосы, не рекомендуется даже убивать насекомых. Войдя в состояние И., которому предшествует намерение (ният) и полное омовение (гусль), верующие словно отрешаются от мирской жизни на определенный период. В течение этого времени, которое длится около недели или больше (в зависимости от вида хаджа), паломники стараются как можно больше времени уделить поклонению Аллаху, совершая намазы, читая Коран, и обращаясь к Всевышнему с просьбами (дуа). И. как состояние в отличие от И как вида одежды должен соблюдаться и мужчинами, и женщинами, поскольку в данном случае он охватывает внутренний мир человека и помогает почувствовать себя свободным от всего мирского, чтобы осознать вечность загробной жизни и приблизиться к Аллаху посредством внутреннего очищения и искреннего выполнения древнейших ритуалов единобожия. М.Х.

Ихсан – особый термин, означающий «искренность при выполнении религиозных дел», «богоугодное дело». относительно и. Пророк Мухаммад сказал: «И. – это когда ты поклоняешься Аллаху так, как будто ты видишь Его, но даже если ты не можешь видеть Его – как будто бы Он видит тебя». Таким образом, и. является высшей степенью веры, заключающейся в стремлении приблизиться к Богу. М.Х.

Р.М.

Ихрам – 1) вид одежды; 2) определенное состояние паломников во время хаджа и умры. Более распространенным пониманием И. является его внешнее проявление в виде специальной одежды, в которую одеваются паломники, посещающие Мекку и святые места вокруг нее. Эта одежда состоит лишь из двух больших кусков несшитой ткани (полотенец) и обуви типа сандалий, но одеваются в нее только мужчины. Такая одежда символизирует собой равенство всех мусульман перед Аллахом, и каждый, будь он богат или беден, понимает, что наиболее угодным перед Всевышним будет лишь самый богобоязненный, как сказано об этом в одном из хадисов (см. также: Ризы Господней Положения, церковный праздник, истоки).

К «К кому обращается муэдзин в Москве», статья Ш.Ф. Мухамедьярова и Б.-Р.Б. Логашовой – см. «Мусульманская община Москвы». Када (каза) – «возмещение отложенного». По разным причинам некоторые религиозные предписания могут быть отложены, в связи с чем возникает потребность их возмещения: так, намаз, не прочитанный в определенное для него время, переходит в разряд к.; так же

105

А и пост, не совершенный своевременно, становится отложенным. Желательно стараться возмещать пропущенное как можно быстрее. Откладывать возмещение разрешается по разным уважительным причинам – по болезни, в силу отсутствия необходимых условий (напр., места для совершения намаза), опасения за свою жизнь или здоровье, а также сильной занятости, связанной с заботами о детях или удовлетворением потребностей семьи. В подобных случаях возмещать пропущенное следует в свободное время. Указанием на узаконенность к. служат соответствующие слова Пророка Мухаммада: «Если кто-нибудь забудет о молитве, пусть помолится, когда вспомнит о ней. Нет иного искупления, кроме этого…». Возмещение пропущенных молитв подобно их совершению в предписанное время, и возмещаются они в порядке очередности. Однако это справедливо лишь в случае необходимого запаса времени; если же времени мало, то обязанность очередности их возмещения снимается, поскольку откладывать предписанную молитву ради возмещения к. неверно. Что касается возмещения поста, полностью или частично не соблюденного в месяц Рамадан, то при отсутствии ограничений, связанных с состоянием здоровья, пропущенные дни можно возместить в течение всего следующего года вплоть до наступления следующего Рамадана. Т.о., принцип к. позволяет верующим выполнять предписанное Всевышним даже при самых неблагоприятных условиях, вызванных разнообразными обстоятельствами, начиная от проблем со здоровьем и заканчивая проживанием среди иноконфессионального большинства. Лит.: Тахмаз А. Ханафитский фикх. – Н. Новгород, 2007. М.Х.

Кадкеев (Кадакиев, Кадыкеев) Ашир – имам мечети в Замоскворечье с 1711 г. В челобитной переводчиков и толмачей Р. Тевкелева с товарищами от 1712 г. на имя Петра I московские мусульмане обращаются с просьбой официально утвердить муэдзином мечети жителя Старой Татарской слободы Казани К. в связи со смертью умершего муэдзина Хожамкула Таберова «из московских татар». В прошении самого К. объясняется, что в 1711 г. он, будучи казенным счетчиком, был прислан по царскому указу с товарищами из Казани в Москву, где работал в Военном приказе. Впоследствии К. заболел, в силу чего не смог своевременно уехать обратно в Казань, а затем, «как оздоровел, приговорили меня здесь на Москве государственного Посольского приказу пepeводчики и толмачи нашей мусульманской веры в мечеть в службу для погребения мертвых», поскольку предыдущий «муэдзин» умер. Очевидно, что под словом «муэдзин» в этих документах подразумевался имам мечети, поскольку участие собственно муэдзина в похоронном обряде, согласно шариату, не предусмотрено. В ответ

на прошение К. был издан царский указ, по которому ему разрешалось привезти в Москву из Казани свою жену. В документе 1715 г. К. («татарин Муазин Ашир Кдакиев») упомянут уже в качестве покупателя «строения» в Татарской слободе. Есть основания полагать, что следующим имамом мечети в Замоскворечье был некий Асан Мулла (один из подписантов челобитной татарских переводчиков и толмачей на имя Петра I о попытке захвата территории Татарского кладбища за Калужскими воротами от 1719 г.) либо Авдулов Кутлымамет, упоминаемый в 1744 г. Дело о московском муэдзине – уникальный случай государственного регулирования жизни мусульманской общины Москвы, к тому же осуществленный непосредственно царем. Легкость, с которой казанский слободской татарин стал муэдзином московской мечети, свидетельствует об открытости мусульманского духовного звания (И.В. Зайцев). Лит.: Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) //Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006; Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения.

– Казань, 1994; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор. // Московский журнал, 1992, № 11; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. Т. II – М., 1893; РГАДА, ф. 131, оп. 1а, д. 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Казанский посольский двор. В связи с оживленными политическими и торговоэкономическими контактами Московского великого княжества с Казанским ханством в XV–XVI вв. следует предположить наличие в Москве отдельного посольства этого ханства аналогично дипломатическим резиденциям др. постордынских государств (Крымский, Ногайский, Касимовский, Астраханский дворы и др.; см.: Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья). В исследовании О. Иванова (писал под псевдонимом Маслов Ал.) имеется указание на то, что в первой пол. XVI в. в Москве существовал К.п.д. Наличие отдельного К.п.д. в Москве не подвергается сомнению хотя бы исходя из размеров посольств из Казанского ханства (так, в январе 1552 г. в столице Руси находилась делегация из Казани числом около 300 человек) и их частых приездов. В состав казанских посольств входили князья (мурзы), карача-беки, бакши (канцеляристы), уланы и муллы. Б.Р. Рахимзянов отмечает высокую политическую активность посольств Казанского ханства в Москве с 1519 по январь 1552 г., связанную с борьбой за ханский престол ставленников московского правительства – представителей Большеордынской династии Шах-Али и Джан-Али. К примеру, провозглашение 1 марта 1519 г. касимовского царевича

106

А Шах-Али казанским ханом в начале его первого правления в Казани состоялось именно в Москве в присутствии посольства из этого ханства. Точных сведений о месторасположении К.п.д. не сохранилось (это неудивительно, учитывая сложности политических взаимоотношений Москвы и Казани, наложивших свой отпечаток на всю российскую историческую науку; кроме того, письменные источники на эту тему могли быть уничтожены большим московским пожаром 1626 г., когда сгорело огромное количество документов – так, в РГАДА сохранилось очень мало казанских дел). Возможны несколько версий расположения К.п.д. По первой из них, Казанскому ханству было отдано старое Татарское подворье в Китай-городе, предположительно принадлежавшее до того сарайским ханам. Такое могло произойти в свете известных претензий хана Улуг-Мухаммеда и его детей на легитимность правления в разваливавшейся Золотой Орде именно его династии, что было де-факто признано Москвой в лице Василия III. Еще в бытность ханом Золотой Орды Улуг-Мухаммед в 1432 г. отрядил своего посла царевича Улана для венчания на великое княжение Василия II (это коронование впервые в русской истории было совершено в Москве, т.к. до того обряд происходил во Владимире). Такие знаковые события не забываются, тем более что Улуг-Мухаммед с момента своего изгнания из Сарая имел особую историю взаимоотношений с московскими правителями. По результатам Суздальского сражения 1445 г., когда Василий III попал в плен, он заплатил в качестве выкупа за себя чуть ли не всю казну, или же 200 тысяч рублей серебром; во все города Московской Руси были назначены казанские администраторы. В этих условиях казанские ханы могли забрать для своего посольства как оставшееся от эпохи Золотой Орды Татарское подворье в Китай-городе, так и некое место в самом Кремле. В пользу этой второй, «кремлевской» версии говорит еще один факт: вплоть до 1530-х гг. посольство Крымского ханства располагалось в Кремле, а затем было вынесено в особый Крымский двор. «Кремлевская» версия расположения К.п.д. может быть соотнесена с информацией И.М. Снегирева о том, что в Кремле существовали «хоромы казанского царя Сафа-Гирея». Изначально находившиеся «близ храма Спаса на Бору» (сейчас на его месте здание внутри комплекса Бол. Кремлевского дворца), позже они были перенесены к церкви Николы Гостунского по соседству с Черкасским двором (см. Черкесы в средневековой Москве), где и сохранялись вплоть до XVIII столетия (см. Ханский двор в Кремле). О приездах самого Сафа-Гирея в Москву ничего не известно, однако он неоднократно посылал сюда посольства, что и могло отразиться на

названии этого объекта (Сафа-Гирей прав. в 1524–31 и 1533–49 гг.; хотя он был, по словам М.Г. Худякова, «непримиримым противником России», «между Казанским ханством и русским правительством при нем восстановились добрососедские отношения»). Однако, скорее всего, хоромы получили свое название от предпоследнего казанского хана Утямыша, сына Сафа-Гирея (см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве), младенцем взятого в плен в 1551 г. и проживавшего здесь до своей смерти в 1566 г. В пользу такого толкования говорит тот факт, что район церкви Спаса на Бору входил в состав великокняжеского двора; если относительно XV в. там и могли располагаться посольства Казанского ханства, то в XVI в., с учетом изменения акцентов в геополитическом положении Москвы и Казани, здесь уже вряд ли размещали бы большие посольства из татарских государств. Наконец, есть и третья версия, согласно которой К.п.д. размещался в районе будущего Казанского подворья в Китай-городе (Ветошный пер., 11). Подворье принадлежало Казанскому архиепископству, учрежденному Иваном Грозным на территории завоеванного ханства в 1555/56 гг. В самом ханстве из числа земель и владений, принадлежавших ханской семье и казанским мурзам, архиепископу, церквам и монастырям были отданы «обширные владения» (М.Г. Худяков) – не только в Казани и в ее окрестностях, но и на всей территории покоренной страны. История возникновения Казанского подворья до сих пор не изучена. Известно, что в нынешнем виде («каменный двухъярусный дом с палатками, подвалами») подворье было отстроено в 1874 г. архитектором А.Н. Стратилатовым, однако оно упоминается в документах еще XVII в. В 1722 г. Казанское подворье было отведено для Греческой школы, преподаватель которой Софроний Лихуд сделал к нему много каменной пристройки. Тем не менее историк и знаток Москвы И.М. Снегирев, осматривая Казанское подворье в 1836 г., описывает его как «здание, по-видимому, XV и XVI в., в два этажа с полуколоннами двойными во втором этаже; а в другом здании, примыкающем к нему, внизу, темницы для монахов». Не только смутная датировка возникновения Казанского подворья и наличие на его месте строений XV–XVI вв. подводит к мысли о том, что его предшественником выступал К.п.д., но и само его расположение – в 200 метрах от Покровского собора (Василия Блаженного храм) на Красной площади, который был возведен в честь завоевания Казанского ханства и, как полагают, по образцу разрушенной при этом главной мечети ханства. Чуть позже с другой стороны Красной площади «казанскую тему» завершил Казанский собор (собор Казанской Богоматери), постро-

107

А енный в 1620-х гг. в память о победе над польскими интервентами в 1612 г. В Кремле напротив Казанского подворья находился Чудов монастырь, основанный в XIV в. на месте Ханского двора, а чуть далее – церковь Николы Гостунского. Эта церковь также упоминается в связи с Ханским двором; кроме того, именно к ней были перенесены вышеупомянутые «хоромы казанского царя Сафа-Гирея», по утверждению И.М. Снегирева. О таком соседстве важно упомянуть потому, что в XV–XVI вв. между Кремлем и Ветошным пер. не существовало строений (Красная площадь достигала Ветошного пер.

– П.В. Сытин), следовательно, даже визуально К.п.д., если расположить его на месте Казанского подворья, находился напротив и в пределах видимости бывшего политико-экономического центра Московского государства, генетически связанного с Золотой Ордой. В противоположную от Кремля сторону, к востоку от Казанского подворья, располагалось с момента распада Золотой Орды (кон.

XV в.) Татарское подворье в Китай-городе. Такое близкое соседство делает версию о наличии до сер. XVI в. на месте Казанского подворья К.п.д. еще более реальной. Лит.: Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Похлебкин В.В. Татары и Русь. 360 лет отношений. – М., 2005; Рахимзянов Б.Р. Представители Большеордынской династии в Казани и Мещере (1520–1550-е годы) // Казань в средние века и ранее новое время. – Казань, 2006; Романюк С.К. Из истории московских переулков: Путеводитель. – М., 1988; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991. Д.Х.

Казахи; казахская община в Москве и Подмосковье. После распада Золотой Орды большая часть территории совр. Казахстана входила в состав Ногайской Орды; средневековые ногаи, поддерживавшие тесные дипломатические и торгово-экономические связи с Москвой (см. Конный базар, Ногайский двор, Татарская слобода), наряду с др. народами составили основу этногенеза совр. к. Представители собственно Казахского ханства также время от времени навещали Москву; одной из ключевых фигур к. этого времени следует считать сына Ондан-султана царевича УразМухаммеда, захваченного в плен при завоевании Сибири и ставшего в 1600 г. правителем Касимовского ханства. С его именем связаны важнейшие события в истории Российского государства времен Смуты. Видную роль в историю мусульманской общины Москвы внесли выпускники юридического фак-та Московского гос. ун-та нач.

ХХ в., впоследствии занявшие видные места в истеблишменте Алаш-Орды и автономного Туркестана: Досмухамедов Дж., Уразаев А. В 1916 г. значительное число к. и узбеков, будучи мобилизованными на тыловые работы, трудились на различных предприятиях Москвы, связанных с военными нуждами, и принимали участие в общественно-политических событиях после февральской революции 1917 г. В своем большинстве к. поселились в Москве в советский период. В наст. время, согласно переписи 2002 г., к. в Москве зарегистрировано 7997 чел., в Московской обл. – 2493. Это несколько меньше, чем по переписи 1989 г., когда в Москве было отмечено 8225, а в области – 3145 представителей к. Налицо явное уменьшение численности, в целом нехарактерное для представителей титульных наций центральноазиатского региона в Москве и в РФ вообще. Не наблюдается данное уменьшение членов к. общины и в ходе полевых наблюдений – напротив, имеются данные о наличии определенной миграции к. в Россию и в Москву в частности. У семей к., в т.ч. в Москве, наблюдается положительный естественный прирост. Возможно, обозначенная депопуляция связана с выездом части к. в Казахстан в 1990–91 гг., в период национального размежевания. Тем не менее на фоне постоянного миграционного прироста и достаточно высокой рождаемости среди к. такие показатели переписи выглядят достаточно странно, тем более что в большинство др. российских регионов ранее выехавшие к. в подавляющем большинстве вернулись. Миграция к. в Москву и Московскую обл. в корне отличается от миграции узбеков, таджиков или киргизов. Различия в характере этой миграции обусловлены прежде всего высокими темпами экономического развития, переживаемого Казахстаном. Эта республика смогла использовать свой потенциал и обеспечить достаточно высокий уровень материального благосостояния своих граждан. Поэтому миграция из Казахстана носит преимущественно характер бизнес-миграции, но никак не трудовой. К. приезжают в Россию с определенными накоплениями, открывают здесь свое дело, связанное или с торговлей, или с содержанием скота (последнее имеет место в т.ч. в Московской области). Нередко они специализируются на поддержании экономических связей между Россией и Казахстаном. Другим мотивом миграции является выезд из Казахстана в силу каких-либо политических причин и несогласия с его руководством. Часть подобных эмигрантов оседает и в Москве. В целом материальный уровень к. в Москве и Московской обл. достаточно высок – так же, как и образовательный уровень представителей этой общины, значительная часть ко-

108

А торой имеет высшее образование. Что касается религиозной составляющей, то у к. Москвы и Московской обл. происходит медленная исламизация. Все большее их число посещает мечети города и области, участвует в жизни религиозных общин. Даже при небольшом размере общины к. Москвы проявляют достаточно большую активность в плане сохранения своей культуры: так, в 1990 г. было образовано первое общественное объединение к. – московское общество «Казак тiлi (Казахский язык)», а в 1997 г. была образована Казахская региональная национально-культурная автономия Москвы (КазРНКА). Московские объединения к. организуют на крупных концертных площадках Москвы ежегодные праздники Наурыз. Совместно с Московским и Казахстанским телевидением подготовлен ряд телепередач о жизни к. общины в Москве. В 1996 г. при поддержке правительства Москвы и совместно с Комитетом тюркологов РАН была проведена научная конференция «Казахстан – независимость и евразийское гуманитарное единство». В серии «Библиотека КазРНКА» изданы части книги «История казахов и их предков», в которой автор – москвич проф. Искандер Ундасынов рассказывает о сложной истории народов и племен, населявших степи Евразии. В Поликультурном центре дополнительного образования Москвы уже несколько лет работают воскресный класс для детей по изучению казахского языка и танцевальная студия. В рамках общегородской программы проводились встречи, посвященные 500-летию Мухамеда Хайдара Дулати, 1300-летию Коркыт-Ата и 1500-летию города Туркестана. Лит.: Джамалов П. Крепкие узы – дальние связи // Этносфера. – М., 2004, № 11 (74); Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ ct/doc/TOM_04_03.xls. Дм.М., Д.Х.

Кантемиров Алихан Гадоевич (9 мая 1888 г., с. Карагач Терской обл. – 1963) – юрист, политич. и гос. деятель; осетин-мусульманин, учился в Санкт-Петербургском (1907–11 гг.), затем в Юрьевском ун-те. В 1912 г. сдал экзамены в Московском ун-те и получил диплом юриста. Затем работал помощником присяжного поверенного Бакинского окружного суда, эсер. После февральской революции 1917 г. представитель Временного правительства в Карсе, избран депутатом Всероссийского Учредительного собрания от Мусульманского социалистического блока. После провозглашения Азербайджанской Демократической Республики (1918 г.) работал в ее правительстве. После установления совет-

ской власти в Азербайджане (апрель 1920 г.) уехал в Европу. С.И.

Карабеков Карабек (Кара-бей) Исмаил оглы (Измайлович) (1874, с. Зегам Елизаветпольской губ. – 1953) – врач, публицист, политич. деятель; азербайджанец, учился в Московском и Юрьевском ун-тах, затем работал в Бакинской городской русско-мусульманской школе (с 1900). Один из организаторов нелегальной партии «Дифаи» («Оборона»), созданной в 1905 г. Выступал с публицистическими, литературоведческими статьями в периодических изданиях на русском и азербайджанском яз. В 1911–14 гг. жил в Турции. В 1914–16 гг. – военврач в действующей армии. Один из организаторов партии «Иттихад-и Ислам» («Исламское общество»), созданной в апреле 1917 г. в Елисаветполе. Член азербайджанского парламента в 1918–20 гг. После установления советской власти в Азербайджане (1920) арестован и заключен в Соловецкий лагерь. В 1921 г. освобожден, работал в кремлевской больнице, в лечебных учреждениях ОГПУ. В 1928–31 гг. – руководитель группы переводчиков в аппарате ВЦИК СССР, затем переехал в Самарканд, где работал директором туберкулезного санатория. Был арестован (1937), но затем освобожден. С.И.

Карачай Мухаммад Абдуллаевич (наст. фамилия Биджиев; карач. Биджи улу, Биджи) – мусульманский общественный деятель, президент Мусульманского миротворческого центра. Род. в 1965 г. в с. Учкекен Малокарачаевского р-на Карачаево-Черкесской АО Ставропольского края. Ученик известного в Карачаево-Черкессии богослова Яхья-эфенди Каппушева. Окончил Дагестанский гос. унт по специальности «арабская филология». Обучался в Международной академии призыва в Пакистане. Религиозное образование получил от различных учителей, среди которых особое место отводил Ахмадкади Ахтаеву (Дагестан). Вскоре по приезде в Москву для поступления в Институт стран Азии и Африки стал принимать активное участие в деятельности нелегальной организации «Саф Ислам», в московском отделении которого быстро занял одну из лидирующих позиций. Важный шаг в его общественной карьере К. последовал в 1990 г., когда 1 июля на съезде мусульман СССР в Астрахани он был избран ответственным секретарем Исламской партии возрождения, учрежденной по инициативе участников съезда. Стал инициатором и организатором проведения I Съезда мусульман Карачая, который состоялся 30 ноября 1991 г. в г. Карачаевске. На съезде был учрежден Имамат Карачая

109

А – альтернативная Духовному управлению мусульман Карачаево-Черкессии религиозная структура; К. был избран раис-имамом (главным имамом) этой организации. С 1992 г. – руководитель культурно-просветительской организации «Аль-Исламия», которая, кроме образовательной деятельности, занималась изданием газет «Ислам Нюрю» (карач. «Свет ислама») и «Знамя ислама». Принимал активное участие в деятельности Исламского конгресса России, вице-президентом которого длительное время являлся. Принимал участие в деятельности ВКЦ ДУМ России (на начальном этапе). Один из лидеров карачаево-балкарской общины в Москве (см.: Народы Северо-Западного Кавказа). С февраля 2004 по июль 2007 г. – заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России. С начала 2007 г. – президент Мусульманского миротворческого центра. Автор ряда книг по основам ислама на карачаево-балкарском языке.

книги на арабском шрифте общим тиражом свыше 1 млн экз. В 1905–06 гг. К. принимал участие во Всероссийских мусульманских съездах. С декабря 1905 по март 1906 г. в Оренбурге прошло 5 общих собраний мусульман, председателем которых единогласно избирался К. Он дважды избирался в состав Оренбургской городской думы. В 1907 г. он был забаллотирован во II Госдуму. В 1906 г. по инициативе и при финансовой поддержке со стороны братьев Ш.С. и З.С. Рамиевых в Оренбурге начался выпуск общественно-политической газеты «Вакыт» («Время»), ставшей ведущим периодическим печатным изданием мусульман Российской империи во многом благодаря своему редактору К. Газета издавалась с февраля 1906 по январь 1918 г., сначала 3 раза в неделю, а с 1913 г. – ежедневно. Издательскую деятельность К. совмещал с преподаванием в джадидском оренбургском медресе «Хусаиния». Разработанные им учебники «История ислама» (Оренбург, 1912) и «Краткая география» (Оренбург, 1910, 1912) широко использовались в начальных мусульманских школах по всей Оренбургской губ. По инициативе К. был создан ряд мусульманских общественных объединений Оренбурга. К. участвовал в I Всероссийском мусульманском съездах 1917 г., где был избран в коллегию по осуществлению автономии. В октябре 1917 г на I съезде мусульман Оренбургской губ. К. был избран председателем правления Оренбургского губернского Национального совета. В 1917 г. К. из-за своих социалистических убеждений оставил пост редактора «Вакыт» и создал газету «Яна вакыт» («Новое время»), вскоре закрывшуюся. В 1924 г. был закрыт Татарский институт народного образования, созданный на базе медресе «Хусаиния», и К. переехал в Москву, где с 1925 г. работал в Татарском отделе Центрального издательства народов СССР. В 1937 г. был репрессирован.

Д.А., Дм.М.

Каримов Мухамметфатых (Карими Фатих) Гильманович (1870–1937). Род. в д. Минлибаевой Бугульминского уезда Самарской губ. (ныне с. Миннибаево Альметьевского р-на Татарстана). Учился в мектебе у своего отца, ахуна д. Ниж.Чершилы Гильмана Каримова, а в 1880–91 гг. – в медресе имама и мударриса 1-го прихода Чистополя шейха тариката накшбандийа Закира Камалова. В 1891 г. Фатих Карими успешно сдал в Оренбургском магометанском духовном собрании в Уфе экзамен на звание имама и мударриса, для этого же он получил свидетельство о знании курса 2-классного училища Министерства народного просвещения. С 1892 г. учился в Стамбуле; в 1896 г. К. вернулся в Россию через Крым, где в течение 2 лет преподавал в Ялте, после чего приехал в Оренбург. В 1898 г. вместе с известным оренбургским золотопромышленником Ш.С. Рамиевым в течение 3 месяцев путешествовал по Европе и Турции, изложив свои впечатления в книге «Европа сеяхят-намэясе» («Дневник путешествия в Европу») – первом в традиции российских мусульман детальном описании образа жизни и образования совр. Европы. В 1899 г. 6 месяцев К. проживал в Москве, где изучал бухгалтерию и немецкий яз. В том же году его отец, Г.И. Каримов, оставил духовную должность и поселился в Оренбурге. В 1900 г. он приобрел типографию с набором арабских шрифтов для того, чтобы самому заняться издательской и книготорговой деятельностью. После смерти Г.И. Каримова в 1902 г. первую татарскую типографию в Оренбургской губ. возглавил его сын. С 1901 по 1917 г. в этой типографии были изданы 384

М.Х.

Каримов Хасян Абделдианович (1876– 1960) – уроженец с. Нов. Мочалей Пильнинского р-на Нижегородской обл.), ишан. Сын имама-хатыба и мударриса 4-й мечети с. Нов. Мочалей (с 1883) Нафекова Абдул-Деяна (Абдулдияна) Керимовича. Мусульманское образование получил в Бухаре, знал фарси, изучал историю народов Средней Азии. В 1930-е гг., спасаясь от репрессий, переехал в Москву, где его дочь Карима вышла замуж за Сафу Ибрагимова (брата революционера, партийного деятеля Шаймардана Ибрагимова). Несмотря на угрозу ареста, Ш. Ибрагимов в течение двух лет прятал в своей квартире К.

110

А К. занимался врачеванием (рукья). Передал свои знания своим пятерым детям, обучил основам ислама многих жителей родного села и Москвы.

семей. Поэтому большинство касимовских татарских семей находились в той или иной степени родства. Помимо этого, активное распространение получило участие К.т., живших в Москве, в благотворительности. Во многом благодаря пожертвованиям богатых выходцев из Касимова в течение всего XIX в. активно развивалась духовная жизнь вокруг Исторической мечети. Среди известных московских татарских семей, связанных с Касимовом, – Акбулатовы, Байбековы, Ишимбаевы, Вергазовы, Девишевы, Кастровы, Карамышевы, Шакуловы и др. Большинство из них занимались предпринимательством. Так, Ишимбаевы, Акбулатовы, Кастровы, Вергазовы и др. традиционно занимались переработкой и продажей меха (в т.ч. среднеазиатского каракуля). Переработка сырья зачастую проводилась на собственных предприятиях в Касимове, а продажа – в Москве, др. российских городах и за пределами страны. Семья Байбековых владела в Москве рестораном «Малый Эрмитаж» близ Никитских ворот. Подобное предпринимательство было характерно для многих К.т. Наиболее преуспела в этом династия Байрашевых, владевшая многими буфетами на Николаевской железной дороге (однако Байрашевы осели не в Москве, а в Санкт-Петербурге). Заметную роль К.т. играли и в духовной жизни московских мусульман. Так, с 1908 г. имам-хатыбом Исторической мечети являлся выпускник Кастровского медресе в Касимове Абдулла Шамсутдинов (1878–1937). Говоря о К.т., живших в Москве, мы имеем в виду выходцев из г. Касимова и татарских сел и деревень, расположенных на территории современного Касимовского рна Рязанской обл. (Болотце, Подлипки, Мунтово, Темгенево, Четаево др.). С ними были тесно связаны татары – уроженцы совр. Ермишинского, Кадомского, Сасовского р-нов Рязанской обл. Местное татарское население является татарами-мишарями, а не К.т. Однако и в местах традиционного расселения, и в Москве К.т. и выходцы из татарских сел Азеево, Богданово, Верки, Караулово, Иванково, Чернышево, Большой Студенец и др. были тесно связаны. Так, один из самых известных и богатых татар Москвы кон. XIX – нач. XX вв. купец Салих Юсупович Ерзин, построивший в 1904 г. на свои средства московскую Соборную мечеть, был уроженцем большого села Азеево. Он владел целям рядом домовладений на Бол. Татарской ул. и в соседних переулках. Другой уроженец с. Азеево – Ариф Хусаинович Бурнашев, купец-меховщик, владел домом на 2-й Мещанской ул. (ныне ул. Гиляровского). Из др. семей татар-мишарей совр. Рязанской обл. можно назвать Ширинских (из д.

Й.А., О.С.

Касимовские татары в Москве. После ликвидации Касимовского ханства в 1681 г. и вплоть до последней трети XVIII в. К.т. испытывали на себе дискриминационную национальную политику. Лишь при Екатерине II, положившей конец открытым гонениям на татар и учредившей Оренбургское магометанское духовное собрание, началось возрождение мусульманской общины Касимова. Постепенно, уже в первой пол. XIX в., в Касимове начали открываться небольшие полуремесленные предприятия по обработке мехов, среднеазиатского каракуля. Со временем в связи с общими процессами развития капиталистических отношений в России татарские предприниматели трансформировали свои предприятия в крупные – как по числу работников, так и по финансовому обороту – фабрики. Многие К.т. стали не только обрабатывать меха и хлопок, но и создавать торговые фирмы, открывать соответствующие магазины в крупных городах России. Именно экономические интересы вызвали у многих состоятельных К.т. необходимость периодически бывать, а позднее и оседать в Москве. Активно расширяя свою предпринимательскую деятельность, они стремились переселиться в Санкт-Петербург или Москву. Особенно данный процесс усилился во второй пол. XIX в. Несмотря на то что эпоха реформ Александра II сменилась периодом контрреформ Александра III, число татар – выходцев из Касимова в обоих столичных городах России стремительно увеличивалось. Хотя К.т. по численности заметно уступали представителям др. субэтнических групп татарской нации, жившим в Москве, они занимали лидирующие положение в духовной и экономической жизни московской мусульманской общины, стали заметным фактором развития торговли в городе. Переселяясь в Москву, богатые К.т. покупали дома или строили собственные особняки в Замоскворечье – в местах традиционного проживания московских мусульман. Именно К.т. являлись в кон. XIX – нач. XX вв. собственниками большинства домовладений на Бол. Татарской улице и в окрестных переулках. Некоторые К.т. селились и за пределами быв. Татарской слободы, в т.ч. на главной улице Замоскворечья – Пятницкой. К.т., переселяясь в Москву, стремились сохранить образ жизни, характерный для старого Касимова. Это выражалось, в частности, в заключении браков лишь между представителями равных в социальном отношении

111

А Богданово), Байковых (из д. Верки), Кашаевых (из с. Иванково). В большинстве своем они также занимались переработкой и продажей меха. После 1917 г. собственность К.т. в Москве была национализирована. Некоторые из них пытались заниматься предпринимательством в годы нэпа. В 1930-е гг. многие К.т. были незаконно репрессированы. Многочисленные представители касимовских татарских семей похоронены на Даниловском мусульманском кладбище.

зяином этого «обширного, примерно в 1 гектар» владения 14-летний царевич стал, когда он еще носил мусульманское имя; возможно, что первоначальным владельцем участка был его отец, Арслан. После смерти Сеид-Бухана (в крещении Василия) Арслановича К.д. перешел к его сыновьям. Несмотря на то что к 1655 г. хозяином К.д. был уже крещеный царевич, его окружение и его мать оставались мусульманами. Именно это обстоятельство дает основание утверждать, что К.д. наряду с Татарской слободой и Крымском двором оставался значимым центром для мусульман Москвы XVII в.: с Касимовом были тесно связаны толмачи и переводчики Посольского приказа, составлявшие ядро компактной мусульманской общины в Замоскворечье. Обширная усадьба К.д. занимала весь торец квартала между Мясницкой улицей и Малой Лубянкой (совр. адрес: ул. Мясницкая, 7). В литературе прослеживается дальнейшая судьба этого владения: в нач. XVIII в. оно принадлежало касимовскому царевичу Ивану Васильевичу, от которого перешло к А.Г. Долгорукому (по П.В. Сытину – с 1736 г.), а в 1730-х гг., в годы правления императрицы Анны Иоанновны, – к ее родственникам Салтыковым и оставалось за ними почти сто лет («Памятники архитектуры…»). Однако в источниках с 1721 по 1742 г. земля значилась все еще за касимовским царевичем, что не совпадает с данной информацией. К Салтыковым участок перешел вследствие того, что царевич Иван Васильевич был женат на представительнице этого рода, родной тетке императрицы Анны Иоанновны, и имел от нее сына, Василия. «Самый факт перехода от одних представителей высшей знати к другим свидетельствует о ценности этого участка. В сер. XVIII в. в передней части усадьбы уже стоял каменный дом». Между 1822 и 1834 гг. владение было приобретено известным библиофилом А.Д. Чертковым. В 1873 г. усадьбу купила Н.А. Гагарина. С 1880 по 1914 г. владелица усадьбы – купчиха К.Н. Обидина. В судьбе К.д. интересно то, что он сохранился в народной памяти московских татар, о чем свидетельствует письмо Е.М. Миначева и А.М. Мухаммятова председателю Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Е.М. Чехарину от 1984 г. Со слов зам. директора Мострансагентства г-на Х.М. Садекова (посещавшего тематические семинары Центра научно-технической пропаганды в кон. 1970-х – нач. 1980-х гг. в здании К.д.) известно, что в дореволюционный период в доме бывшего К.д. мусульмане имели небольшое молитвенное помещение.

Лит.: Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Беляев А.Б. Касимовские корни и современные ветви с древнейших времен.

– М., 2001; Садур В.Г. Татарское население Москвы.

(1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Сафаров М.А. Салих Ерзин – основатель московской Соборной мечети // Ислам минбаре, 1999, № 2; Сафаров М.А. Родники нации (татары рязанской нации) // Татарский мир, 2006, № 9; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале XX вв. – Н. Новгород, 2002; Шарифуллина Ф.Л. Касимовские татары. – Рязань, 2004. М.С.

Касимовский двор, дворец касимовских царевичей. Касимовское ханство поддерживало чрезвычайно тесные контакты с Московским государством – как торговые, так и политические и династические, его правители были частыми гостями в Москве. Московские государи выплачивали правителям Касимова дань, несмотря на зависимость касимовских ханов от Москвы. Проживавшие в русской столице приближенные касимовского хана Данияра, князь Каракуч и его сын, упоминаются в летописях в связи с первой публичной казнью в Москве в 1483 г. Дошедшие до нас источники дают достоверную информацию о К.д. в Москве только относительно XVII в., времени заката Касимова и ликвидации ханства, хотя вероятно, что специальное подворье для прибывавших сюда гостей из ханства существовало здесь и до этого. В 1614 г. касимовским ханом стал Арслан, внук последнего сибирского хана Кучума; после своего воцарения он не менее трех раз был в Москве, причем в 1623 г. жил здесь более 4 месяцев. Один из переводчиков Посольского приказа «служил под дворе у Касимовского царя у Араслана как он взят в Посолском приказе»; не исключено, что речь идет о подворье хана в Москве. В 1627 г. ханом был провозглашен малолетний сын Арслана Сеид-Бурхан; фактическое правление в Касимове осуществляли его мать и дед. Уже в 1638 г. в ходе переписи по Москве упомянут дом «царевича Касимовского Сеит Бурхана Араслановича». Т.о., хо-

Лит.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследования о касимовских царях и царевичах. Ч. 2. – СПб., 1864; Миначев М. Москва татарская (1980–1990 гг.) – М., 1992, не-

112

А опубл.; Памятники архитектуры Москвы: Белый город.

– М., 1989; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Росписной список города Москвы 1638 года – Труды Московского отдела императорского Русского Военно-Исторического общества – М., 1911. Т.

1; Сытин П.В. Из истории московских улиц. – М., 1958; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале XX вв. – Н. Новгород, 2002.

вания» (М. Худяков). В 1508 г. Абдул-Латиф по настоянию его отчима крымского хана Менгли-Гирея был освобожден из плена, и крымцы требовали либо отпустить его в Крым, либо отдать ему К.у., но московские бояре на это не согласились, и Абдул-Латиф получил в управление Юрьев. По мнению С.М. Соловьева, это было связано с тем, что К.у. в ту эпоху являлся фактически пограничной территорией между Московским великим княжеством и Степью – точнее, Крымским ханством, которое незадолго до того (1502 г.) разгромило Большую Орду. В 1512 г. Абдул-Латиф был вторично арестован и лишен своих владений, но в ноябре 1516 г. «князь великий Абдел-Летифа царя из нятства [плена] выпустил и дал ему город Коширу в своей земли». Это было связано с просьбами знати Казанского ханства прислать его в качестве наследника престарелого Мухаммед-Эмина, однако Москва имела другого кандидата на казанский престол. АбдулЛатиф неожиданно скончался в Кашире в ноябре 1517 г.; по мнению М. Худякова, он был устранен московским правительством. С сентября 1532 по январь 1533 г. К.у. вместе с Серпуховом владел касимовский и казанский хан Шах-Али, в то время остававшийся без престола. Отсюда он начинает самостоятельно переписываться с Казанью на предмет своего воцарения там, тем самым нарушив договор с Москвой о том, что дипломатические отношения удельных царевичей являются прерогативой российского правительства; в результате он был арестован, лишен Каширы и Серпухова и сослан на север на три года. В 1543 г. Шах-Али вновь владел Каширой (возможно, вместе с Касимовом) – до 1546 г., когда он опять стал казанским ханом. О наличии в Каширском уезде «несколько гнезд поселений служилых татар» с XVI в. и ранее указывает А.М. Орлов.

Д.Х.

Каширский удел, XV–XVI вв. История К.у. еще ждет своих исследователей; очевидно, что, подобно Звенигородскому уделу, К.у. выступает в качестве «запасной площадки» для ханов и царевичей, временно остававшихся без престола. Тщательное изучение вопроса осложняется еще и тем фактом, что прежде Кашира (Кошира) находилась не там, где нынешний город (она располагалась до нач.

XVII в. на месте сел Городищи или Старая Кашира). В общих чертах известно, что Кашира (иногда наряду с Серпуховским уделом) в кон. XV–XVI вв. неоднократно была уделом бывших казанских царей Мухаммед-Эмина, Абдул-Латифа и Шах-Али. Как пишет М. Худяков, «эти города принадлежали к числу коренных городов Московского княжества и по завещаниям московских удельных князей Кашира всегда передавалась по наследству старшему сыну, а Звенигород предназначался второму сыну московского князя». В 1480 г. К.у. был отдан потомку УлугМухаммеда 10-летнему царевичу МухаммедЭмину, изгнанному из Казани, – вероятно, по просьбе его отчима крымского хана МенглиГирея; его младший брат Абдул-Латиф через 12 лет получил Звенигородский удел. В 1484 г. Мухаммед-Эмин с военной помощью москвичей получает казанский престол, но уже через год, свергнутый, бежит на Русь. В 1487 г. он вторично становится ханом в Казани вплоть до 1495 г., когда в результате переворота снова бежит в пределы России, где вновь становится владетелем К.у. Через два года ханом Казани становится Абдул-Латиф, а обиженному Мухаммед-Эмину в качестве компенсации в два раза увеличивается жалованье и в придачу к К.у. отдается Серпухов и Хотунь (совр. Хатунь). В 1500 г. во время Ливонской войны в силу своего высокого титула он был назначен номинальным главнокомандующим всей русской армии. В 1502 г. Мухаммед-Эмин снова становится казанским ханом вместо низложенного и отправленного в ссылку на север Абдул-Латифа. Долгая жизнь в К.у. позволила Мухаммед-Эмину «хорошо познакомиться с русской жизнью», в результате чего «русское влияние при нем в Казанском ханстве было наиболее плодотворным», оставив свой след «на характере законодательства, строительной деятельности и прочих сторонах царство-

Лит.: Арсюхин Е.В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005; Орлов А.М. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992; Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 34; Рахимзянов Б.Р. Представители Большеордынской династии в Казани и Мещере (1520–1550-е годы) // Казань в средние века и раннее новое время. – Казань, 2006; Соловьев С.М. Сочинения. Книга V. История России с древнейших времен. – М., 1990; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991. Д.Х.

Керимов Гасым Мемеджан-оглы – видный исламовед советского периода, д.и.н. Род. в 1930 г. в г. Кировабад (Гянджа) Азербайджанской ССР. Происходит из старинного богословского рода, дед Хаджи Шейх аль-Керам похоронен в Медине. В 1953 г. окончил 2 фак-та Бакинского ун-та – восточный (первый выпуск арабо-персидского отделения) и журналистику. Рабочие языки – арабский,

113

А и Подмосковье. Данные по динамике количественного прироста к. в столичном регионе в последние годы достаточно противоречивы и никоим образом не коррелируются между собой. По переписи 1989 г., численность к. в Москве составляла 3044 чел., в Московской обл. – 2015. По переписи 2002 г. численность к. в Москве составила 4102 чел., в области – 592. Таким образом, численность к. в Москве выросла примерно на треть, а в Московской обл. сократилась более чем в три раза. Подобная динамика абсолютно не характерна для к. России, численность которых имеет тенденцию к постоянному росту. Тем более непонятно это в связи с тем, что Кыргызстан (наряду с Казахстаном и Беларусью) является страной, для граждан которой облегчена процедура принятия российского гражданства. Количество к., проживающих в России как постоянно, так и временно, постоянно растет, причем темпами гораздо более существенными, нежели вышеприведенные по Москве, и уж тем более оно не сокращается, как это отмечено по Московской обл. Кроме того, и Москва, и Московская область являются одними из наиболее привлекательных с точки зрения миграции регионов РФ. В связи с этим понять феномен уменьшения к. в Московской обл. и незначительного прироста в Москве с точки зрения статистики и каких-то рациональных методов не представляется возможным. Имеются данные, касающиеся трудовой миграции из Кыргызстана в Москву, опубликованные в сборнике «Трудовая миграция» МГУ им. Ломоносова. Согласно им, общее число выезжающих из Кыргызстана в Россию на временную работу составляет 205 тыс., в т.ч. в Москву – 46 500. Из числа трудовых мигрантов из этой страны к. составляют 62,5%, русские – 13,2% и узбеки – 11,1%. Таким образом, численность к. – трудовых мигрантов в Москве составляет около 29 тыс. чел. в год, из них значительная часть не возвращается на родину. Согласно данным того же сборника, в сферах деятельности к. – трудовых мигрантов в Москве преобладает строительство, хотя, по личным наблюдениям автора, немалое количество к. занято в сфере столичного ЖКХ. Кроме того, среди к. Москвы присутствует немалое число студентов и аспирантов, а также ведущих челночную торговлю. Несмотря на то что трудовая миграция из Кыргызстана является наиболее упорядоченной по сравнению с др. странами региона, большая часть мигрантов тем не менее приезжают в Россию неорганизованно. Большинство к., проживающих в столичном регионе с советских времен, имеют высшее и среднее специальное образование и достаточно высокий социальный статус. То же самое можно сказать и о к., получивших российское гражданство в последнее время. Среди трудовых мигрантов доля лиц, имеющих высшее, неполное высшее и среднее спе-

персидский, турецкий, русский, английский. С 1953 по 1962 г. работал в редакции и служил военным переводчиком. Один из немногих в СССР стажировался в ун-те ал-Азхар в Каире, куда был отправлен для работы над кандидатской диссертацией по теме «Суфизм в исламе и отношение к нему аль-Газали»; защитился в 1964 г. в Ин-те востоковедения. Монография вышла в виде книги «Аль-Газали в суфизме» в Баку в 1969 г. С 1967 г. работает в Академии обществ. наук при ЦК КПСС (ныне Российская академия госслужбы (РАГС) при президенте РФ) и проживает в Москве. В 1979 г. защитил докторскую диссертацию по теме «Шариат и его социальная сущность». Книга под тем же названием была издана в 1978 г. московским изд-вом «Восточная литература». Как писал В. Садур, «это был единственный труд, изданный в советское время, где об исламе было написано адекватно и объективно», что и обусловило невероятный успех книги. Свыше 20 лет преподает в МГУ на кафедре религиоведения философского факультета, где подготовил и читает спецкурс «Ислам в контексте мировой культуры». В настоящее время – проф. кафедры религиоведения РАГС. По оценке В. Садура, на начало 1990-х гг. К. являлся единственным в Москве соблюдавшим шариат мусульманином, обладающим ученой степенью. В. Садур давал такое определение К.: «К. понимает шариат лучше, чем другие востоковеды, потому что не сводит его компетенцию к обычному европейскому праву». К. опубликовал свыше 300 статей и научных трудов на русском, турецком, персидском, арабском, азербайджанском, английском, болгарском яз., в т.ч. в Великобритании, Франции, Турции, Иране, Тунисе и др. Из книг особо следует отметить: «Шариат и его социальная сущность» (М., 1978 г.), «Аль-Газали в суфизме» (Б., 1969 г.), «Учение ислама о государстве и политике», «Влияние ислама на Ближнем и Среднем Востоке», «Ислам – закон жизни» (М., 1999 г.), «Шариат – закон жизни мусульман. Ответы шариата на проблемы современности» (СПб., 2007 г.). К. неоднократно выступал на различных научных конференциях и симпозиумах как в РФ, так и за ее пределами. Сотрудничает с международными научными организациями во Франции, Голландии, Турции, Иране, Тунисе, Сирии и др. странах. Руководитель Ун-та исламской культуры при мечети «Ярдям» со дня его образования и строительства мечети. Регулярно проводит лекции по различной тематике в ун-те и в самой мечети. В наст. время материалы лекций К. готовятся к изданию отдельной книгой. Дм.М.

Киргизы; киргизская община в Москве

114

А циальное образование, составляет 68,3%, что достаточно много для аналогичных групп из др. стран региона. Уровень религиозности к. традиционно ниже, нежели чем у узбеков и таджиков. Тем не менее в последнее время он значительно вырос по сравнению с советскими временами (ранее более сильной религиозностью отличались уроженцы только южного Кыргызстана – Ошской, Джелалабадской, Баткенской областей; в последние годы вырос уровень религиозного самосознания также и областей, расположенных на севере республики). По мазхабной принадлежности к. – традиционно ханафиты. В последнее время в связи с активностью последователей даргинской школы те, кто учился у даргинцев (их населенные пункты имеются в Чуйской обл.) или же у дунган (хуэй), придерживаются шафиитского мазхаба. Небольшая часть к. придерживается внемазхабных взглядов. Среди к. (как ханафитов, так и шафиитов) традиционно большим авторитетом пользуется накшбандийский тарикат.

бывшим ранее посольством. Вероятно, такая география расселения гостей из Ногайской Орды была неслучайной; так, П.В. Сытин особо подчеркивает, что «татары, постоянно жившие в Москве, занимались торговлей лошадьми и кожевенным промыслом». Примечательно, что там же, в К., вплоть до конца XVII в. проживали отдельные представители татар – ремесленников и торговцев, в то время как основным местом их расселения оставалась Татарская слобода в Замоскворечье. Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Материалы для истории московского купечества. Т. I. – М., 1883. Приложение 2-е. – М., 1886; По Москве. Прогулки по Москве и ея художественным и просветительным учреждениям. Под ред. Н.А. Тейнике и др.

– М., 1917 / репринт. изд.: М., 1991; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Лит.: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Кумсков Г. Взгляд из стран происхождения мигрантов: тенденции развития процессов трудовой миграции в Кыргызстане // Трудовая миграция. Вопросы управления и защиты прав трудящихся-мигрантов в России. – М., 2005; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; полевые исследования и материалы личного архива автора.

Комитет солдат-мусульман Московского гарнизона (затем Мусульманский военный комитет Московского гарнизона) – создан в марте 1917 г. Председатель – Х. Еникеев (затем Шарипов), члены: Х. Бабкиев, Галеев, М. Мавлютдинов, Хакимов и др. На Всероссийском совещании воинов-мусульман (Москва, 27–30 апреля 1917 г.) было решено широко ознакомить солдат-мусульман с предстоявшим Всероссийским Учредительным собранием, для чего устраивать митинги, лекции и пр., а также агитировать за проведение в систему выборов принципа пропорционального представительства народов. Совещание признало необходимым создание единого мусульманского блока, примыкающего по своим общеполитическим задачам к левым социалистическим партиям. По вопросу о войне оно высказалось за возможно скорое заключение мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов, а также признало необходимым участие в будущей мирной конференции представителей мусульманского населения России. На совещании было решено стремиться к созданию мусульманских войсковых частей и был избран Временный всероссийский мусульманский военный совет, которому поручалась организация солдат-мусульман и подготовка формирования частей. В его состав вошел и Х. Еникеев. После того как солдаты-мусульмане Московского гарнизона в нач. декабря 1917 г. потребовали сформировать мусульманский пехотный полк, Х. Бабкиев обратился к командующему войсками Московского военного округа Н.И. Муралову, наркому по военным делам Н.И. Подвойскому и др. В результате

Дм.М.

Кожевники, слобода; связь с Ногайским двором и татарской общиной. Т.к. Москва вплоть до XVI–XVII вв. поддерживала активные торгово-экономические контакты с постордынскими мусульманскими странами, это самым явственным образом отражалось на жизни русской столицы, о чем свидетельствует топонимика отдельных местностей, прежде всего Замоскворечья. Одними из основных предметов торговли ногайских купцов в Москве являлись продукты традиционного степного животноводства: войлок, кожа, тулупы и др. Писатель XIX в. говорит: «Восточный район Замоскворечья зовется К., – в этих местах когда-то стоял Ногайский двор, где татары-ногаи еще в XV в. производили торг лошадьми и разным товаром, особенно кожами. В районе К. стоит посейчас церковь Фрола и Лавра, святых покровителей коней [т.е. коневодства]». Напротив церкви Фрола и Лавра (на Зацепской пл. в районе Павелецкого вокзала) расположены Кожевнические улица, переулки, проезд, составлявшие в XVI–XVII вв. Кожевницкую полусотню, или К. Здесь иногда останавливались и ногайские послы и купцы – в том случае, если Ногайский двор уже был занят при-

115

А переговоров с представителями советской власти Мусульманский полк в Москве был сформирован к нач. января 1918 г.

и сфера торговли лошадьми и их обслуживания. Эти явления настолько инкорпорировались в общественные структуры русского города, что всякие границы между «мусульманской праосновой» и славянским наследием практически размылись; однако отдельные элементы тюрко-мусульманской культуры в подобных сферах все-таки сохранились. Начиная с золотоордынской эпохи и особенно интенсивно в период торгово-экономических связей с Ногайской Ордой (XVI – нач.

XVII вв.) Московское государство активно поощряло экспорт лошадей и продуктов коневодства из степи. Цифры говорят сами за себя: только в 1551–56 гг., по подсчетам А. Капеллера, на Ногайском дворе побывало 10 тыс. торговцев, пригнавших туда более 177 тыс. коней. За два столетия ногаи поставили в Россию огромное количество лошадей; дворянская конница формировалась в основном из них. Востоковед Р.Г. Ланда считает, что «почти все прибывшие из Орды [татары] были отличными всадниками и воинами-багатурами»; он также ссылается на мнение Л. Гумилева о том, что «для князей и церкви такие специалисты военного дела были находкой». С лошадьми связана интересная деталь московского быта: с XIII–XIV вв. на москвичах лежала повинность содержать «татарских» и «нагайских» коней, то есть обеспечивать их помещением и кормом. «Конная обязанность» была актуальна в Москве еще и в XVI в., что было связано, по мнению историков, с активным участием татарских конных отрядов в войнах России. От этой повинности освобождались лишь некоторые категории москвичей, например, «митрополичьи горожане», про которых специально оговаривалось: «…и татарских у них коней не ставят». В этом свете логичным выглядит утверждение о том, что многие конные дворы в Москве до XVI в. включительно так или иначе были связаны с поселениями татар и ногаев. В районе Павелецкого вокзала, где в XVI – нач. XVII вв. размещался Ногайский двор (а до того, вероятно, посольство Большой Орды), сохранилась церковь Фрола и Лавра, считающихся в православии покровителями коневодства. От Зацепской площади, где расположена церковь, тянется Стремянный переулок (он еще назывался Фрололаврским), который совсем немного не доходил до Конной площади (между совр. Мытной и Люсиновской улицами); на ее месте сохранился Конный переулок. На Конной площади вплоть до нач. ХХ в., по свидетельству Забелина, устраивались конные торги. В XV–XVI вв. чуть севернее нынешнего Павелецкого вокзала (в районе между Новокузнецкой ул., ул. Бахрушина и Садовым кольцом) находилась Конюшая (Большая Конюшенная) слобода, или Конюхи. П.В. Сытин считает торговлю лошадь-

С.И.

Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) – создан по декрету ВЦИК РСФСР от 21 апреля 1921 г. в Москве при Наркомпросе РСФСР для подготовки работников советских восточных республик и областей, позднее был в ведении ЦК ВКП(б); открыт 21 октября 1921 г. на базе Восточных курсов при Наркомнаце. Одним из инициаторов создания был М. Султан-Галиев. В различное время в КУТВ обучались представители 73 национальностей. КУТВ имел отделения в Ташкенте, Баку, Иркутске. С 1923 г. срок обучения – 3 года. Учебная программа имела общеобразовательный характер. Основные отделения: партийной работы и политического просвещения; профсоюзного движения; экономическое; административно-правовое. Занятия вели А.В. Луначарский, Л.Б. Красин, М.Н. Покровский, А.А. Губер, И.М. Рейснер, Б.З. Шумяцкий и др. В ун-те велась также большая научно-исследовательская работа. В 1927 г. создана научно-исследовательская ассоциация по изучению социально-экономических проблем советского и зарубежного Востока и проблем национальных и колониальных. В 1927–38 гг. издавался печатный орган «Революционный Восток». Студенты ун-та под руководством преподавателей вели большую агитационно-пропагандистскую работу. В конце 1930х гг. КУТВ в связи с созданием ряда вузов в национальных республиках Средней Азии, Сибири, Северного Кавказа прекратил свою деятельность. Ун-т и его отделения подготовили несколько тысяч партийных, комсомольских и профсоюзных работников многих национальностей Востока. КУТВ стал кузницей кадров для коммунистов Азии, включая мусульманский Восток. Среди студентов: Тан Малака (Индонезия), Сен Катаяма (Япония), Лю Шаоци (Китай), Хо Ши Мин (Вьетнам), Назым Хикмет (Турция). М.Х.

Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве; связь с Ногайским двором и Татарской слободой. Некоторые социально-экономические явления города и Московского государства в целом своим появлением напрямую обязаны мусульманам – как постоянно проживавшим здесь, так и приезжавшим сюда на время; среди них особое место занимают монетная система, сложившаяся под непосредственным влиянием выходцев из Орды (см. Монетчики, слобода),

116

А ми первой и основной сферой деятельности татар, постоянно живших в Москве. Связь между Конным базаром, Конюшей слободой и Ногайским двором очевидна (аналогичная картина вырисовывается в Китай-городе, где Татарское подворье располагалось непосредственно рядом с Конским базаром, или Конной площадью; также по соседству с Крымским двором размещалась Малая Конюшенная слобода). Учитывая тесную взаимосвязанность коневодства и выходцев из Золотой Орды и постордынских государств, мы можем предположить концентрацию мусульман именно вокруг этих торговых мест и поселений. Некоторые из подобных подворий впоследствии исчезнут, оставив в память о себе лишь топонимику окрестных районов; другие, напротив, станут местами компактного поселения все прибывающих в столицу тюрков-мусульман. Одной из таких точек, Татарской слободе, суждено было сохраниться в течение более четырех столетий.

кументации по реставрации Исторической мечети Москвы в 1992 г. Является ценным источником по истории мечети в Замоскворечье и образовавшихся в качестве ее преемников Магометанского молитвенного дома нач. XIX в. и Исторической мечети. Составлена на основе опубликованных и неопубликованных архивных материалов (из ЦАНТД, ЦИАМ и др.) и большого корпуса литературы; отдельные положения, приведенные в К.и.з., не имеют отсылок к источникам. К.и.з. освещает многие спорные вопросы, относящиеся к новому этапу (с нач. XIX в.) истории мечети в Замоскворечье. В К.и.з. приведена версия причины исчезновения мечети в Замоскворечье в кон.

XVIII в., сделана попытка локализовать Магометанский молитвенный дом нач. XIX в., подробно перечислены имеющиеся данные о возведении Исторической мечети и ее реконструкции в 1858 г., указывается на существование законоположения 1857 г. о функционировании данной мечети. Почти половина объема источника посвящена архитектурным особенностям здания мечети. В заключении приведены копии исторических фотоиллюстраций мечети и архивных планов участка и здания. В 1990-е гг. К.и.з. хранилась в посольстве Саудовской Аравии в Москве, т.к. именно благодаря этому посольству была осуществлена полная реконструкция здания мечети после ее возвращения верующим в 1991 г. В настоящее время данный источник находится в личном архиве автора статьи.

Лит.: Забелин И.Е. История города Москвы. – М., 1905/ репринт. изд.: М., 1990; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 1. – М., 1997; Ланда Р.Г. Ислам в истории России. – М., 1995; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Шамаро А. Москва татарская // Наука и религия, 1994, № 7; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

«Коран в России» (М., 1997) – сборник выступлений и докладов «круглого стола» «Священный Коран в России: духовное наследие и исторические судьбы», состоявшегося в Октябрьском зале Дома союзов 7 апреля 1997 г. Составитель-консультант сборника – д.филос.н., проф. Т.С. Саидбаев, сотрудник ДУМЕР. Сборник предваряют приветственные выступления мэра Москвы Ю.М. Лужкова, председателя Союза мусульман России Н. Хачилаева, председателя Совета муфтиев России муфтия Р. Гайнутдина. Далее следуют доклады видных российских исламоведов: Т. Ибрагима, Д. В.Фролова, Р.Г. Ланды, С.Х. Кямилева, В.Д. Ушакова, Г.М. Керимова, В.В. Лебедева, Л. Р. Сюкияйнена и др. В приложениях приведены: указ 1773 г. «О терпимости всех вероисповеданий» и совместный материал Т. Саидбаева и Ф. Асадуллина «Мусульманская община столицы: прошлое, настоящее, будущее» об истории московских мусульман.

Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е. // Научно-проектная документация. Объект: Памятник архитектуры XIX века «Магометанская мечеть» Москвы. Т. I. – Научно-технический архив «Спецпроектреставрации». М., 1992, с. 2–20; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Кремль, версия о восточном происхождении топонима. Как отмечает С.Ф. Фаизов, тезис о восточном происхождении наименования «Кремль» не является новым. «Путеводитель по Московской Оружейной палате» сообщает: «“Кремль” название татарское, значащее крепость». Существует ряд письменных источников, подтверждающих это суждение. В посланиях российских самодержцев XVII в. крымским ханам и принцам (все послания из Москвы в Крым в XVII в. и ранее писались только по-татарски) конечный протокол включает в себя формулу, указывающую место написания грамоты: «Шаhаремез Маскауда, падишахана Крымызда» – «В городе Москве, месте пребывания па-

Д.Х.

«Краткая историческая записка», составлена Р.Е. Крупновой в качестве вводной части к тому I архитектурно-проектной до-

117

А мике Московского Кремля // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003, с. 65–66; Его же. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. – М., 2003.

дишаха (царя)». Здесь резиденция царя обозначена в татарской форме как «Крым + суффикс + окончание», при этом русская форма («Кремль») не использована для обозначения видовой категорийности резиденции. Иначе говоря, Посольский приказ считал татарское название «Крым» способным заместить русское в синтетическом его значении (крепость + название конкретной крепости) вследствие того, что здесь помнили о происхождении русского названия «Кремль» из категорийного (видового) термина «Крым, кырым». В XVII в. татарское название Кремля еще бытовало в языке москвичей. Судя по частоте упоминаний его в мемуарах и дневниках иностранцев, из которых особенно ценны польские в силу наличия фонемы «ы» в алфавите, форма «Крым-город» (при формальной транслитерации с латинского алфавита – «Крим-город») мало уступала по популярности «Кремлю». О различении иностранцами двух форм именования Кремля свидетельствует замечание голландского мастера Йенса Стрейса, побывавшего в России в 1669 и 1675 гг.: «…Кремля, Крим-город, как некоторые называют». С монгольским термином kerem, kermen («крепость, крепостная стена, кремль»), к которому восходит тюркское kermen («крепость») и русское «кремль», связывает топоним Крым и видный советский топонимист Э.М. Мурзаев. По мнению В.А. Бушакова, есть основания предполагать генетическое родство монгольского «керем» и тюркского qэrэm («ров, забор, яма»), т.к. и ров, и стена служат ограждением и преградой. Два соображения в пользу восточного происхождения топонима «Кремль» и российских кремлей вообще лежат в области истории архитектуры: 1) кремли появляются в Московской Руси не ранее татаро-монгольского завоевания и включения Руси в состав Золотой Орды; 2) важнейшая планировочная особенность российских кремлей (город в городе) аналогична типичной планировке больших городов и столиц в средневековой Монголии, Средней и Центральной Азии, Ближнего Востока (см. Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы). Восточная топонимика более позднего происхождения угадывается и в названии отдельных объектов на территории Кремля (Боровицкая, Кутафья башни); см. также: Ханский двор в Кремле.

Д.Х.

Крещения мусульман, политика церкви. Начиная со времен ослабления Золотой Орды православная церковь, мыслившая императивами «третьего Рима» и «нового Иерусалима», ставила перед собой задачу тотального крещения иноверцев, прежде всего «поганых магометан» (Н.М. Карамзин). Со второй пол. XVII в., когда новая династия Романовых, основанная предстоятелем православной церкви патриархом Филаретом, окончательно укрепилась у власти, к.м. становится фактически частью политической линии не только церкви, но и государства. В Москве в первую очередь политика к.м. предпринималась в отношении видных представителей феодальной знати из числа татар и ногаев – пленных ханов и их потомков (см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве), мурз и беев. Это было следствием правительственной линии – стремиться в первую очередь стимулировать принятие православия самым высшим сословием «инородцев». Кроме того, целенаправленная политика к.м. велась в среде зависимых людей из числа татар, пленных турков, персов и др. Данное направление православного миссионерства, де-факто ставшее также обязанностью государства, стало активно воплощаться в жизнь после падения Казани в 1552 г. Из челобитной на имя царя персов Асана Касимова и Балахая Мирзесина от 1678 г. наглядно видны причины, по которым крестились зависимые мусульмане: «По твоему великого государя указу велено нас иноземцев окрестить… И мы, иноземцы, сидим в Посолском приказе многое время, помираем голодною смертию. Пожалуй нас, вели нас во святую християнскую веру окрестить, чтоб нам голодною смертию не помереть. Царь государь! смилуйся, пожалуй». В целом очевидно, что зависимые люди из числа мусульман имели очень мало шансов сохранить в исторической перспективе свою национальную и религиозную идентичность. Судя по документам РГАДА, главным стимулом в принятии крещения был экономический, т.к. новокрещенам полагались крупные денежные и материальные подарки. Вместе с тем часть мусульманского населения, враждебно относившаяся к смене вероисповедания, препятствовала крещению своих сородичей. Сильная антипатия к крещению, по мнению исследователей, могла привести к внутренним противоречиям внутри служилого сословия и более того, возможно, вызвала ослабление сословия служилых татар.

Лит.: Бушаков В.А. Как возникло название города и страны Крым // Къасевет, 1991, № 1/21; ВельяминовЗернов В.В., Фаизханов Х. Материалы для истории Крымского ханства. – СПб., 1864; Иностранцы о древней Москве (Москва XV–XVII вв.). – М., 1991; Мурзаев Э.М. Опыт объяснения названия Крым // Известия Всесоюзного географического общества СССР. – М., 1948, № 3; Путеводитель по Московской Оружейной палате.

– М., 1872; Фаизов С.Ф. Восточные реликты в топони-

118

А Аналогичные «спорадические попытки христианизации» мусульман, хотя и не в отношении проживающих компактно в Татарской слободе, проводились в Москве и в последующие эпохи, что нашло свое отражение в многочисленных архивных документах. В рапорте 1837 г. докладывается, что «во исполнение резолюции митрополита Московского и Коломенского о просвещении Святым Крещением пересыльного арестанта из татар Батарши Биктимирова Св. Крещением просвещен и наречен Иоанном». К рапорту приложено «всепокорнейшее прошение пересыльного арестанта из татар»: «Хотя давно веровал в пришедшего Мессию, но был окружен ослепленными неверием магометанами, доселе оставался некрещенным; ныне же, находясь между христианами и совершенно уверившись в истине христианского вероисповедания, желаю принять Св.Спасительное Крещение…» В прошении пересыльного арестанта Абдул-Халима Сунханкулова, крещеного и нареченного Космою, на имя митрополита говорится: «рожден и воспитан, будучи между татарами в магометанском заблуждении, доселе находился я в неведении истинной веры и христианства; ныне же, находясь между христианами и уверившись в спасительном христианском вероисповедании, желаю принять Св. Крещение…». «Оренбургского башкирского казачьего войска кантонист Махутем Халил Ишмуратов» крещен под именем Константин согласно прошению: «Имея от роду 19 лет и исповедуя веру магометанскую, я ныне по воле начальства, имея постоянное жительство в Москве между христианами, по чувству своему – постичь всю силу учения Христа Спасителя и имею непреодолимое желание принять его Св. Крещение». Социальный статус крестившихся (арестанты, мелкие чиновники и ремесленники, подмастерья и т.д.) говорит о безусловном давлении на них с целью перехода в христианство. Православие, будучи государственной религией, пользовалось широкими возможностями по укреплению своего влияния в сердцах и умах людей. «Инославные» подданные императора давали соответствующие подписки, если желали жениться на русских женщинах: «вступая в брак с [имя супруги] православного исповедания, в воспитании детей от сего брака обязуюсь поступать согласно с законами Государства Российского, т.е. буду крестить и воспитывать их в православной вере». Господствующая церковь давала добро или отказывала в строительстве неправославных храмов, указывая при этом, где именно можно строить, и где – нельзя. Отказы в некоторых случаях мотивировались, напр., так: строительство иноверческого храма «может подать жителям, любящим московскую старину, не совсем выгодную мысль

и даже соблазн для некоторых». Православное миссионерство за многие века не привело к тотальному переходу в христианство мусульманских народов России, хотя они во все времена были одной из категорий населения, в отношении которых велась миссионерская работа, даже и в Москве. Чем более либеральнее была эпоха, тем нагляднее был виден провал политики церкви в отношении мусульман. Тем не менее и сегодня такая политика продолжает существование, свидетельством чему является наличие в Москве нескольких храмов, где ведется целенаправленная миссионерская работа с мусульманами, в основном оторванными от своих этнических корней: храм Петра и Павла в Ясеневе и домовой храм ап. Иоанна Богослова при православной классической гимназии «Ясенево» (клириком и настоятелем в них служит священник Алексий Сысоев), храм ап. Фомы в р-не «Кантемировской» и московское подворье Оптиной пустыни (настоятелем и клириком в них служит сын предыдущего Даниил Сысоев). В этих храмах служатся специальные молебны об обращении «заблудших мусульман и иных еретиков»; при храме ап. Фомы действует православный миссионерский центр по работе с мусульманами. Там проводятся миссионерские беседы об основах православия, дискуссии на тему «Как привести мусульманина ко Христу». Миссионерство Д. Сысоева ведется в т.ч., на татарском яз., поскольку по матери он является этническим татарином. Усилиями Д. Сысоева было создано виртуальное миссионерское братство св. Амира Иерусалимского и православная информационная служба св. Ахмеда Калфы, цель которых – к.м. Среди последних громких акций «нового крестителя» – навязчивое миссионерство во время татарско-башкирского Сабантуя-2007 в Битцевском парке Москвы. Сообщалось, что на месте деревянной церкви ап. Фомы будет построен каменный храм пророка Даниила на 2000 прихожан, который задуман как культурно-миссионерский центр не только по отношению к мусульманам, и комплекса зданий миссионерского центра. Здесь планируется организовать общины: татарскую, азербайджанскую, узбекскую и представителей др. традиционно мусульманских народов, значительное количество которых проживает в Москве. Лит.: Дополнения к актам историческим, собранныя и изд. Археографическою комиссиею. Т. IX. – СПб, 1875; Емельянов В. Направленность православной миссии – ислам. В московском подворье Оптиной пустыни прошла конференция православных татар Москвы // Портал-Credo.Ru. 05.01.2006 – http://www.portal-credo. ru/site/?act=news&id=39419&type=view; Карамзин Н.М. История государства Российского. – Калуга, 1993. Тт.

V–VIII; Кнорре Б. Священник Даниил Сысоев и православная миссия среди российских мусульман. «Русское ревью Кестонского института». Июнь, 2007. – http://

119

А portal-credo.ru/site/?act=news&id=54782&cf=; Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. – М., 1998; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 203, оп. 255, д. 100; оп. 258, д .22; оп. 377, д.

92; Хамамото М. О христианизации служилых татар в первой половине XVII в. // Гасырлар авазы (Эхо веков).

– Казань, 2004, № 2. Д.Х.

Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве. Начиная с XIV–XV вв. в Московском государстве оседали многочисленные выходцы из Золотой Орды и постордынских государств: ханы, царевичи, мурзы и беи, плененные либо привлеченные на службу к московским правителям. Значительное число их и их потомков приняли крещение, поскольку понявшие особенности московского быта татары и ногаи знали: самым лучшим способом стать здесь «своим» являются не личные заслуги и даже не преданность монарху, а именно крещение – то есть отказ от своей особости, по большому счету – своей нравственно-культурной сути. Московия нуждалась в постоянном притоке выходцев из Орды и ханств, и не только для поддержания военного паритета с соперниками из постордынских государств. Основную причину поощрения оседавших в Московском великом княжестве татарских и ногайских выходцев следует искать в мировоззрении той эпохи; очевидно, что идеология и атрибуты мусульманской империи Чингизидов были инкорпорированы новосозданной государственностью – Московским великим княжеством. Даже для ханов и царевичей, которые дефакто утрачивали лидирующее положение на новообретенной родине, московские власти сохраняли многие атрибуты привилегированного статуса. В ритуально-символической области именно старинные лидеры мусульман, Чингизиды, оставались носителями сакральной, богоданной власти на всей территории Северной Евразии. Их ритуальная власть заканчивалась на границах с Литвой и Польшей, никогда не входивших в состав Золотой Орды, но в любой точке Московского улуса (княжества) мусульмане ощущали себя «как дома» – а для тех тюркских царевичей, у которых не было своего «дома», московские правители создавали соответствующую атмосферу символического сопричастия к принятию государственных решений, пусть даже эти царевичи были пленниками. Это объясняет, почему некоторые из татарских правителей, принявших крещение, были даже канонизированы православной церковью, так что их изображения наносились на иконы. Царевич Худай-Кул, сын казанского хана Ибрагима и брат хана Али из династии УлугМухаммеда, был взят в плен после осады русскими Казани в 1487 г. и вырос в Вологде, затем был доставлен из ссылки в Москву

и крещен под именем Петр в 1505 г., женился на сестре великого князя Василия III Евдокии Ивановне, имел двух дочерей. Именно ему было поручено возглавлять оборону Москвы во время наступления объединенных войск крымского хана Мухаммед-Гирея и его брата, нового казанского хана Сахиб-Гирея в 1521 г., в то время как население столицы впало в панику, а сам великий князь бежал в Волоколамск. Василий III рассматривал своего зятя в качестве наследника московского престола, но Худай-Кул-Петр скончался в 1523 г. Его правнучка была женой царя Симеона Бекбулатовича. Предпоследний казанский царь Утямыш, сын казанского хана Сафа-Гирея из крымской династии Гиреев, был провозглашен ханом в 1548 г. в возрасте 2 лет, в 1551 г. низложен и отправлен вместе со своей матерью, ногайской княжной Сююн-Бике (Сююмбике) в Россию, затем в Касимов, а после взятия Казани 7-летний ребенок был разлучен с матерью и в 1553 г. крещен под именем Александр. Иван Грозный писал его деду ногайскому бию Юсуфу, что «внука его у себя держим за сына место». Утямыш-Александр скончался в возрасте 20 лет в 1566 г. Скорее всего, именно этому царевичу принадлежали хоромы в Кремле «близ церкви Спаса на Бору» (сейчас на ее месте здание внутри комплекса Бол. Кремлевского дворца). В работе И.Снегирева они названы как «хоромы казанского царя Сафа-Гирея»; позже эти хоромы были перенесены к церкви Николы Гостунского (см. Ханский двор в Кремле), где и сохранялись вплоть до XVIII столетия (см. также Казанский посольский двор). Мощи «великих государей российских благоверных князей» царевича казанского Петра Ибрагимовича и царя казанского Александра Сафагиреевича захоронены в кафедральном Архангельском соборе в Кремле. Последний казанский хан Ядыгар-Мухаммед (Едигер) из астраханской династии, взятый в плен 2 октября 1552 г. (в возрасте не менее 30 лет), был доставлен в Москву, в феврале следующего года крестился под именем Симеон Касаевич, после чего Иван Грозный «учинил его не так, как пленных держат, а как царя и царского сына по его достоянию». Он стал правителем в Звенигородском уделе и скончался в 1565 г.; был погребен в Благовещенской церкви Чудова монастыря в Кремле. Как пишет историк М. Худяков, «правительство митрополита Макария не могло отказать себе в удовольствии заставить бывших казанских ханов принять христианство. Крещеные ханы были погребены в кремлевских церквах – таково было соединение формального почета с издевательством над судьбой, в духе того фанатичного века». Крещеные касимовские царевичи были захоронены на территории Златоустьинского монастыря, в нескольких метрах от их родо-

120

А вого поместья (см. Касимовский двор). Они являлись потомками сибирского царевича Арслана (внука Кучума) через его сына, последнего касимовского хана Сеид-Бурхана (в крещении Василий Арсланович, умер в 1679 г. в Касимове). Сыновья Сеид-Бурхана жили в Москве и были простыми служилыми князьями без всякой власти в Касимове, но сохраняли титул, владели богатыми родовыми имениями и пользовались особыми почетными правами. Род пресекся в первой половине XVIII в. (После революции Златоустьинский монастырь был разрушен; в настоящее время здесь расположены различные учреждения.) Существуют предположения о том, что мусульманская ветвь последних касимовских царевичей сохранилась благодаря царице Фатиме Салтан-Сеитовне, переселившей часть царского двора из Касимова в с. Пица (совр. Нижегородской обл.). Лит.: Батыргареев Ф. Татары в Тверском крае.

– Тверь, 2004; Памятники архитектуры Москвы: Белый город. – М., 1989; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991. Д.Х.

«Крушение позиций философов» (М., 2007) – книга Абу Хамида аль-Газали (1058– 1111), этапный труд в развитии мысли на средневековом мусульманском Востоке. К. посвящено полемике аль-Газали, отстаивавшего позиции исламской ортодоксии, с последователями аристотелизма и неоплатонизма в мусульманском мире того времени. «Аль-фалсафа» – термин, которым в средневековой мусульманской литературе обозначали философию мыслителей, ориентированных на античные модели философствования, а также саму античную философию. Под «философами» в своем труде аль-Газали имеет в виду тех представителей «аль-фалсафа», которые отошли от позиций исламского правоверия; в то же время он не отвергает в целом философию как науку о всеобщих закономерностях бытия. На русском яз. издана впервые в изд. доме «Ансар» в 2007 г. Книга адресована специалистам, занимающимся вопросами ислама и арабо-мусульманской философии, а также всем интересующимся данной проблематикой. Переводчик – И. Попов, научный редактор – к.филос.н., сотрудник Академии наук Азербайджана Али-заде Айдын Ариф оглы. Р.М.

Крымские татары; крымскотатарская

община в Москве. К.т. – автохтонный тюркоязычный народ Крымского п-ова, этническое ядро которого формировалось в результате синтеза нетюркских и тюркских земледельческих элементов в IV–XVI вв. и усилено кипчакскими кочевыми племенами в XI–XVI вв. Консолидирующую роль для формирования этноса к.т.. сыграло распространение тюркского яз. и ислама среди населения средневекового Крыма, особенно усилившееся в период Крымского ханства (XV–XVIII вв.). После XVI в. этносоциальные связи между к.т. и поволжско-окскими группами татар резко ослабли, что привело к дифференциации тюркского населения Крыма и его самостоятельному развитию в качестве отдельной нации. Вскоре после того как в 1443 г. Крымское ханство отделилось от Золотой Орды, между Москвой и Крымом установились дипломатические отношения. Вероятно, первое подворье для посольств из Крыма существовало в Кремле, а с 1530-х гг. упоминается и отдельный Крымский двор, упраздненный после 1705–06 гг. Помимо членов посольства, к.т. в средневековой Москве были представлены и аристократами (напр., крещеными мурзами и беями из династии Сулешовых, игравшими важную роль в дипломатических контактах Руси и Крыма в нач. XVII в.), и зависимыми людьми (см. Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа). Во время Смуты нач. XVII в. к.т. неоднократно бились на стороне Московского царства: так, царевич Джанибек-Гирей и мурза Араслан Сулешов, защищая Москву, сражались с войсками Лжедмитрия II в июле 1610 г. в Серпуховском и Боровском уездах. После аннексии Крыма Россией (1783) целый ряд известных деятелей к.т. в разное время жили и учились в Москве. Выдающийся просветитель, политик, издатель Исмаил-бей Гаспринский (Гаспралы) в 1864–67 гг. учился во 2-й Московской военной гимназии. В 1907– 11 гг. художник и этнограф, будущий директор Бахчисарайского дворца-музея Усеин Боданинский руководил художественно-промышленной школой филиала Строгановского училища (в 1935–37 гг., уже после отстранения с должности директора Хан-Сарая, жил в Москве, работал строителем-декоратором). Несколько лет до начала I мировой войны в Лазаревском ин-те восточных языков преподавал востоковед Якуб Кемаль. В нач. ХХ в. в Москве на Арбате и Малой Сухаревской площади обосновалась и целая колония купцов из числа к.т., торговавших здесь фруктами: М.А. Джеппаров, С.А. Ибраимов, А. Меметов, А.И. Хассан, С.-Х. Омеров, У. Эбу-Бекаров, Р. Ибраимов и др.; можно предположить их тесную связь с одним из лидеров московской мусульманской общины Хусаином Байбековым (см. Второй мусульманский приход Москвы 1894–1904 гг.), также торговавшим фруктами

121

А в той же Сретенской части. В октябре 1921 г. была образована Крымская АССР в составе РСФСР. 9.02.1922 г. при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР создано постоянное представительство Крымской АССР (с 1924 г. в связи с ликвидацией Наркомнаца – при ВЦИК РСФСР), которое функционировало до 1938 г. Среди сотрудников постпредства были к.т.

– Шах Мурад Ибрагимов, Усеин Балич и др. В кон. 1920–30-х гг. в Москве существовала небольшая диаспора к.т. молодежи, приехавшей учиться в столичные вузы или уже работавшей здесь. Они часто встречались, проводили вместе праздники. Наиболее заметной фигурой был Мамут Недим – крупный общественный деятель, один из руководителей культурного строительства в Крыму, идеолог политики коренизации, развития национального яз. и культуры. С 1920 г. вплоть до своего ареста в 1937 г. он жил преимущественно на Знаменке, состоял научным сотрудником НИИ национального строительства. Личностью гос. масштаба был Абляким Гафаров: накануне войны – зам. председателя Контрольной комиссии Совнаркома (жил в знаменитом Доме на набережной, затем переехал на ул. Горького); после войны – генерал-майор. В довоенной Москве жили видные представители национальной интеллигенции: архитекторы Мухтар Шерфединов и Исмаил Куркчи; кинооператор Кенан Кутуб-заде; будущий профессор-востоковед Хайбулла Камилев; в ГИКе на операторском фак-те учились Осман Зеки и Ибраим Барамыков (впоследствии народный артист Таджикистана). В кон. 1920-х в Москве «в закутке у муллы мечети на Татарской ул. [Исторической мечети]» снимал угол впоследствии известный к.т. композитор Яя Шерфединов. В мае 1944 г. по обвинению в измене родине к.т. были выселены с тер. Крымского пва. Немногочисленные к.т., проживавшие на тот момент в Москве, не были отправлены в места спецпоселений, однако в полной мере испытали моральное давление и повышенное внимание со стороны компетентных органов. Даже те, кто достиг значительных высот в карьере, отмечают факты дискриминации. Как вспоминает проф. Рефат Аппазов, ущемления в правах к.т., живущих в Москве, начались с 1949 г.; на свободе он лично остался только благодаря личному поручительству С.П. Королева перед Берией.

28.04.1956 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР с к.т. был снят статус спецпереселенцев без права возвращения в Крым. С этого периода берет начало борьба за возвращение на родину. Под первыми обращениями в высшие органы власти стояли подписи к.т. Москвы: дважды Героя Советского Союза Аметхана Султана; участника войны, в будущем знаменитого вирусолога Мидата Селимова; филолога Басыра Гафарова и др.

С 1964 г. начинает действовать неофициальное представительство к.т. в Москве для сдачи в высшие советские инстанции обращений и писем о возвращении на родину. Это способствует сближению к.т. столицы и их соотечественников из др. регионов – активистов к.т.-национального движения за возвращение в Крым (преимущественно из Узбекистана). После снятия режима спецпоселений многие молодые к.т. устремляются на учебу в Москву. По воспоминаниям Айдына Шемьизаде, появившиеся в 1960-х гг. аспиранты и студенты из числа к.т. проживали в общежитиях, некоторым удавалось устроиться дворниками и получить комнату; они могли дать приют приезжающим в Москву по «национальным делам» знакомым и родственникам.

17.03.1968 г. несколько москвичей – к.т. (Зампира Асанова, Ильяс Альчиков, Усеин Самединов) участвовали во встрече с генералом-правозащитником Петром Григоренко, на которой он произнес легендарную речь в поддержку борьбы к.т. за национальное равноправие. В июне 1968 г. за участие в национальном движении были осуждены московский аспирант Энвер Меметов и инженер из г. Серпухова Московской обл. Юрий Османов. В июне 1969 г. участницей знаменитой «демонстрации шести» на пл. Маяковского с требованием о возвращении к.т. в Крым и освобождения арестованного П. Григоренко была студентка Московского медицинского ин-та З. Асанова, которая сотрудничала не только с активистами к.т.-национального движения, но и с московскими инакомыслящими. Важнейшей составляющей деятельности активистов к.т. движения в условиях угрозы ассимиляции и тотального уничтожения государством к.т. культуры было сохранение национальных традиций в рамках локальных общин. Та же тенденция отмечена и в московской диаспоре к.т. В 1970-х гг. функции организатора мероприятий общины в Москве взял на себя поэт Энвер Зубаирович Байрамов. Время от времени им проводились собрания диаспоры по самым разнообразным поводам (юбилеи, концерты, презентации книг). При содействии Э. Байрамова в помещении библиотеки им. Н. Некрасова были организованы концерты певицы Сусанны Меметовой, на которых исполнялись к.т. песни; эти концерты посещали порядка 50 чел. Иногда на мероприятиях присутствовали активисты к.т. национального движения из др. регионов. Активизация политической деятельности к.т., в т.ч. московской общины, приходится на лето 1987–88 гг., когда участники национального движения проводят массовые демонстрации в Москве с требованием возвращения к.т. народа в Крым. 12.07.1989 г. избранный Съездом народных депутатов СССР Совет национальностей сформировал Комиссию по проблемам к.т. народа под председательством

122

А Геннадия Янаева (одним из 4 представленных в комиссии к.т. был москвич Айдер Куркчи). После завершения ее работы в январе 1990 г. была учреждена новая комиссия Совета министров СССР уже для решения «практических вопросов, связанных с восстановлением прав к.т. народа» под председательством Виталия Догужиева (в ее состав вошли 5 к.т., из них двое – представители московской общины, Рефат Аппазов и Ферид Зиядинов). В кон.

1990 г. в Москве состоялся съезд репрессированных народов, на котором была создана Конфедерация репрессированных народов. В рабочий президиум конфедерации от к.т. вошли Рефат Чубаров и москвич Эрик Кудусов. В состав общенационального представительного органа – Меджлиса к.т. народа, избранного Курултаем (съездом) 30.06.1991 г., вошли москвичи Эмиль Амитов, Рефат Аппазов и Сабри Изидинов. В кон. 1980–90-х гг. деятельность московской общины к.т. получила институциональное оформление: было основано общество «Крым», просуществовавшее несколько лет, а в феврале 1995 г. – региональная общественная организация «Землячество крымских татар» (ЗКТ). Учредителями ЗКТ стали Асан Адилов, Галия Дацкевич и Эрик Кудусов, избранный председателем; проект устава был написан Вильданом Шемьи-заде. Первым значительным событием ЗКТ стало участие в создании библиотечного фонда Республиканской крымскотатарской библиотеки имени И. Гаспринского в Симферополе. В течение нескольких лет из Москвы в Крым было переправлено несколько тысяч книг общим весом ок. 2 тонн. На средства фонда репрессированных народов был создан короткометражный док. фильм о к.т. «О чем молчит Салгир». В передаче «Старая квартира» с участием Э. Кудусова и А. Шемьи-заде на протяжении 20 минут эфирного времени говорилось о трагедии к.т. В первые годы существования ЗКТ была предпринята попытка издавать регулярный «Бюллетень “Землячества крымских татар”» (вышло 4 номера). Наиболее интенсивно протекала деятельность ЗКТ в период с 2001 по 2006 г. Оживленными стали контакты к.т. Москвы и Крыма. Собрания ЗКТ посетили: первый заместитель председателя Меджлиса крымскотатарского народа, народный депутат Украины Рефат Чубаров (являющийся выпускником Московского гос. историко-архивного ин-та); зам. председателя Верховной Рады автономной республики Крым (АРК), ныне глава Бахчисарайской райгосадминистрации Ильми Умеров; зам. министра культуры АРК Исмет Заатов; д.филол.н., проф. Таврического национального ун-та Адиле Эмирова. Практически в каждом значительном мероприятии московской общины принимают участие артисты из Крыма (Энвер Измайлов, Сервер

Какура, Урьянэ Кенжикаева, Гульсум Томах и др.). В 2002 г. создан сайт «Крым и крымские татары» (www.kirimtatar.com), позиционировавший себя как независимый частный ресурс, но регулярно освещавший все важнейшие события в жизни ЗКТ. Сайт стал фактически центром коммуникации к.т. Москвы, способствовавшим привлечению в общину новых членов и «проявлению» старых. В наст. время действует еще один интернет-ресурс московской общины к.т. – сайт Мустафы Мухтеремова (www.mustafa.ru) . ЗКТ был проведен ряд заметных акций.

18.05.2004 г., в день 60-й годовщины депортации к.т., ЗКТ издало заявление о своей солидарности с соотечественниками в Крыму и с призывом найти действенные инструменты и средства, чтобы покончить с последствиями политики геноцида и восстановить права народа в полном соответствии с международными правовыми нормами. В 2005 г. активисты ЗКТ инициировали общественную кампанию по сбору подписей против установки памятника И. Сталину в Крыму. Текст документа был зачитан и принят на праздновании Курбан-байрам 22.01.2005 г., затем к петиционной кампании присоединились представители общественности России, Украины и др. стран. Акция завершилась успешно – памятник не состоялся. Нынешний состав правления ЗКТ – А. Адилов, Э. Алядинов, Р. Аппазов, Г. Бекирова, Э. Кудусов, А. Усеинов, С. Червонная, секретарь Г. Дацкевич, исп. дир-р М. Мухтеремов. Активисты ЗКТ – преимущественно представители национальной интеллигенции. За последние годы ими издан ряд художественных и научно-исторических книг: «Следы в сердце и в памяти» Рефата Аппазова, «Голубые мустанги» Айдына Шемьи-заде, «Операция “Крымская легенда”» Эдема Оразлы, «Черные поезда» Эрвина Умерова, «Москва и Крым» и «География Крыма в научно-популярном изложении» Эрика Кудусова, «Крымскотатарская проблема в СССР (1944–1991)», «Крым и крымские татары в ХIХ–ХХ веках», «У микрофона Айше Сеитмуратова» Гульнары Бекировой, «Крымскотатарское национальное движение» Светланы Червонной и др. Выставки старых открыток, предмета быта крымских татар регулярно организует московский коллекционер Низами Ибраимов. Традиционными среди к.т. Москвы является участие в исламских религиозных обрядах, празднование мусульманских религиозных праздников, а также встреча у Соловецкого камня в день памяти жертв депортации 18.01.1944 г. В последние годы община к.т. Москвы поддерживает дружественные отношения с Татарским национальным культурным центром (Дом Асадуллаева), где и проводятся основные мероприятия. Московские

123

А к.т. приняли активное участие в процессах исламского религиозного возрождения: так, знаменитые на всю Москву неофициальные курсы по изучению основ ислама и арабского яз. в р-не станции метро «Алексеевская», которые начали действовать с 1993 г., были организованы активистом к.т. общины Э.З. Байрамовым. Усилиями А. Акмальдинова и Н. Ибраимова в 2000 г. была осуществлена попытка издания исламского культурологического альманаха «Элькаун» («Пространство»). По данным Госкомстата СССР, по состоянию на январь 1991 г. в Москве проживало 397 чел., назвавшихся к.т.; в 2002 г. перепись выявила только 224 к.т. в Москве и 77 в Московской обл. Эти цифры не могут считаться точными, т.к. на самые массовые мероприятия землячества собирается не менее 400 чел. из числа к.т. Однако их учет осложняется мобильностью к.т. диаспоры (многие активисты общины не проживают в российской столице постоянно). Лит.: Альчиков Ильяс. [Записка «О крымскотатарской общине Москвы»]. – Архив автора; Аппазов Рефат: «Я никогда не переставал чувствовать себя крымским татарином». – http://www.kirimtatar.com/ Diaspora/appazov_int.html; Бекирова Г. Крымскотатарская проблема в СССР (1944–1991). – Симферополь, 2004; Заявление московского Землячества крымских татар. – http://www.kirimtatar.com/Chronics/antistalin. html; К шестидесятилетней годовщине депортации крымскотатарского народа. Заявление московского Землячества крымских татар. – http://www.kirimtatar. com/Problems/mos.html; Крымскотатарское национальное движение. Т. II. Документы. Материалы. Хроника / Ред. М.Н. Губогло, С.М. Червонная. Серия: «Национальные движения в СССР», ЦИМО. – М., 1992; Лисейцев Д.В. Русско-крымские дипломатические контакты в начале XVII столетия. – Тюркологический сборник.

2005: Тюркские народы России и Великой степи. – М., 2006; Мусаева У. Подвижники крымской этнографии 1921–1941: историографические очерки. – Симферополь, 2004; Письмо Айдына Шемьи-заде Г. Бекировой от 12.10. 2007 г. – Архив автора; Письмо Айдына Шемьи-заде Г. Бекировой от 25.08. 2007. – Архив автора; Региональная общественная организация «Землячество крымских татар». – http://www.mdn.ru/cntnt/svyazi_s_ nachionalnimi_obshinami/nachonalnie_obshini_moskvi/ zemlyachestvo_krimskih_tatar1/podrobno2.html (сайт Московского дома национальностей); Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Сердаров Сеяр. Юбилейная встреча московского Землячества крымских татар. – http://www.kirimtatar.com/Diaspora/ mskd.html. Гульнара Бекирова

Крымский двор. В сер. XV в. Золотая Орда переживала длительный процесс распада единого государства. В 1443 г. от нее отделилось Крымское ханство во главе с ханом Хаджи-Гиреем. Дипломатические отношения

Москвы с Крымским ханством установились уже в кон. XV в. Известно, что некое подворье (посольство) для крымцев существовало уже в 1508 г.; историк-краевед О. Иванов полагает, что до 1530-х гг. оно располагалось в Кремле. С 1532 г. в документах Посольского приказа упоминается отдельный К.д., или подворье, для приезжавших ежегодно послов из Крыма, располагавшийся «за Москвою-рекою». В 1577 г. в том же районе был устроен второй, новый К.д., хотя продолжал функционировать и старый. В случае если из Крыма прибывало с небольшой разницей во времени сразу несколько посольств, приехавших позднее размещали не на К.д., а в других местах, в частности в местности Черторья (в районе храма Христа Спасителя). Точное местонахождение К.д. определить достаточно трудно; П.В. Сытин помещал его между совр. Мароновским пер. и Крымским тупиком. В любом случае он располагался в пределах совр. Садового кольца в углу, образованном Москвой-рекой и Земляным валом (Садовым кольцом), как это наглядно видно на многих планах средневековой Москвы. Со словом «Крымский» в Москве связано несколько топонимов (Крымский мост, вал, брод, луг, Крымская площадь, набережная, улица и проезд, тупик; до революции были известны и близлежащие Крымские бани), все они названы по этой резиденции ханских послов. К.д. представлял собой ряд строений и домов («хоромного строения 8 изб»), огороженных «стоячим тыном»; в его описании от 1700 г. сказано: «длиною поперек по 70 сажен» (т.е. по 150 метров). Крымские татары приезжали в Москву в большом числе; так, в составе посольства 1634 г., виденного А. Олеарием, было 72 человека, встретившихся с царем Михаилом Федоровичем. Послы обсуждали вопросы поддержания мира, беспошлинного проезда купцов, обмена и выкупа пленных, а также «дачи поминок». Одним из основных вопросов отношений России с Ногайской Ордой и Крымом была выплата поминков, или «тыша» (заменивших дань в отношениях Москвы с постордынскими государствами). Начало поминков-«тиеша» в Крым приходится на 1474 г., последний вывоз «тиеша» в Крым состоялся в 1685 г. Крымские послы в Москве жили в условиях изолированности, что выдавалось властями как забота об их безопасности; между жившими на К.д. членами посольства и сторожившими его стрельцами происходили стычки. Стрельцы, помимо всего прочего, следили за тем, чтобы на территорию посольства не пробрались какие-либо люди без ведома правительства; в 1648 и 1682 гг. такие попытки были предотвращены. В 1657 г. впервые за всю историю русско-крымских отношений здесь произошло убийство крым-

124

А ского посланника, Мухаммеда-имелдеша, в результате осады К.д. стрельцами. Эта акция, вероятно, была ответом русского правительства на убийство месяцем ранее толмача русского посольства Г. Бельского на границе с Крымом; оба эти инцидента стали проявлением обострения двухсторонних отношений в период между Переяславской радой (1654 г.) и началом русско-крымской войны 1658–81 гг. Кроме этих случаев «соприкосновения» крымцев с москвичами, известно о происходившей на К.д. торговле: члены посольства привозили с собой на продажу кафтаны, китайские ткани, изделия из кожи. Имеются свидетельства и того, что проживавшие в посольстве гости пользовались услугами московских лекарей. По мнению О. Иванова, в случае смерти членов посольства покойных хоронили на близлежащем Татарском кладбище за Калужскими воротами. Относительно XVII в. К.д. считается «одним из трех (наряду с Татарской слободой и Касимовским двором) отчетливых центров концентрации татар в Москве» (Л.И. Розенберг). Несмотря на то что выходцы из Крыма не торговали в Московском государстве лошадьми, непосредственно рядом с К.д. находилась Малая Конюшенная слобода, что лишний раз подчеркивает неразрывную связь между поселениями татар и конными дворами в Москве (см. Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве). К.д. последний раз приводился в порядок в 1702 г. в связи с привозом сюда русских пленников из Крыма; двор был упразднен после 1705–06 гг. Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, ногаями и Турцией // Сб. РИО.

– СПб., 1895, т. 95; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков .// Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Фаизов С.Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. – М., 2003; Фаизов С.Ф. Поминки-«тыш» в контексте взаимоотношений Руси-России с Золотой Ордой и Крымским юртом (К вопросу о типологии связей) // Отечественные архивы, 1994, № 3; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шамаро А. Москва татарская // Наука и религия, 1994, № 7. Д.Х.

культурного общения москвичей. За годы работы в рамках к. сформировалась прослойка постоянных посетителей; общее число учащихся К. за эти годы достигает порядка 400 человек. История к. под названием «Дом мусульманских обрядов “Азан”» началась в месяц Рамадан в нач. 1995 г. в здании Мострансагентства в Ясеневе; организаторами выступили начинающие бизнесмены братья Шамиль и Мансур Хаджиахметовы и Мунир Ходжаков (в наст. время – зам. председателя Комитета по физической культуре и спорта правительства Москвы), пригласившие в качестве преподавателя по исламу и арабскому яз. своего родственника Дамира Хайретдинова. В деятельности к. основной упор был сделан на проведение молодежных вечеров, творческих встреч с татарской интеллигенцией Москвы, детских праздников, начальных курсов по изучению восточных языков и культуры. Неоднократными гостями к. являлись имамы Фарид Сейфуллин, Султан-Мурад Гуламов, Исмаил и Тахир Валитовы, Саид Машхади, Дамир Мухетдинов (Н. Новгород) и др. Деятельность к. вызвала неудовольствие в ДУМЕР, что явилось препятствием в официальной регистрации к. В 1995–96 гг. занятия к. проводились в близлежащем клубе «Ясень»; с осени 1996 г. по наст. время к. размещается в районной библиотеке № 20. В 1998–2000 гг. слушатели к. принимали участие в паломничестве в Саудовскую Аравию по программе «Гости короля Фахда»; были заняты на съемках для телевизионной передачи «Ночь Предопределения» (канал АСТ). Среди преподавателей к. – Нелли Хисамутдинова, Тахир и Альфия Абдурахмановы. С 2000 г. преподавателем к. является публицист, автор ряда брошюр и статей по исламу М.З. Хайретдинов. Со временем ДУМЕР косвенно признала важность и значение к., разместив на страницах официального издания «Ислам минбаре» благодарственное письмо слушателей к. До 2007 г. насущная потребность жителей огромного Юго-Западного округа Москвы в изучении основ ислама, арабского и татарского яз. реализуется только в к., несмотря на инициативы и очевидное желание жителей Теплого Стана, Конькова, Зюзина и др. р-нов иметь подобную просветительскую площадку в своих местностях. С лета 2007 г. аналогичная деятельность организовывается также в Южном Бутове (см. Бутовская религиозная организация мусульман). Лит.: Хотим выразить благодарность нашему учителю // Ислам минбаре. – М., 1999, № 2, с.7. Дм.М.

«Культура Востока» – клуб, более 10 лет действует в московском р-не Ясенево, играя важную роль в сфере межнационального и

125

Кутафья башня, версия о восточном про-

А исхождении топонима. По мнению С.Ф. Фаизова, существующие версии про­исхождения микротопонима малосостоятельны: башня ничем не напоминает ни «закутавшуюся», ни «неряшливую» женщину (М.В. Горбаневский и др.). Несмотря на относительно небольшую высоту, она и сейчас (после естественного и искусственного подъема грунта вокруг нее) выглядит изящным, пропорционально безупречным архитектурным сооруже­нием. Она и в самом деле ниже всех других башен Кремля, но именно эта ее особенность отразилась в ее названии, происходящем от иранского слова «кута» (с ударением на втором слоге) – «низкое, низкий». Суффикс «фь» и окончание «я» – естественные наращения, прибавившиеся к основе в процессе адап­тации. Иранские названия были ин­ корпорированы в языковую практику москвичей в связи с причастностью персидских или таджикских мастеров к строительству первого каменного кремля в Москве в эпоху Дмитрия Донского. Вероятность привлечения группы восточных архитекторов к выполнению московского заказа в то время, когда Русь не была отделена от Золотой Орды и находилась в пределах ее сюзеренитета, очень вы­сока. В связи с такой вероятностью следует говорить не только о возможности приглашения мастеров из Орды и сопредельных с ней мусульманских стран, включая Иран. Обновление кремля, воссоздание его в камне, безусловно, требовало санкции хана Золотой Орды. Фортификационное укрепление северо-западных пре­делов Орды в 1367 г. перед нарастающей угрозой со стороны Литвы было актуальнейшей за­дачей как для юного московского князя, так и для хана. Беспрецедентное по масштабности ка­менное строительство требовало больших расходов. Без помощи ханской казны, хотя бы в виде льгот по выплате дани, здесь было не обойтись. Вероятно, со­гласие ханского двора выступить перед артелью мас­теров гарантом достойной оплаты их труда было частью его вклада в строительство первого ка­менного кремля в пределах Московского улуса. (См. также: Боровицкая башня, версия о восточном происхождении топонима; Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы; Ханский двор в Кремле). Лит.: Фаизов С.Ф. Восточные реликты в топонимике Московского Кремля // Уваровские чтения-V. – Муром, 2003, с. 65–66. Д.Х.

Кямилев Саид Хайбуллович – арабист, востоковед, директор Ин-та исламской цивилизации, действительный член Иорданской Королевской академии исламской мысли

(Амман). Род. 22.05.1937 г. в Москве. Сын известного тюрколога и литературоведа Х. Кямилева (см. Крымские татары). Окончил Московский ин-т международных отношений в 1960 г. Является крупным специалистом в области арабского яз., среди видных работ К.: «Проблемы арабского языка в арабском мире после освобождения от колониальной зависимости», «Судьбы языков мусульманских народов СССР после его распада», «Будущее письменности языков мусульман СССР после его распада». Старший научный сотрудник Ин-та востоковедения РАН. В сотрудничестве с министерством по делам вакфов Королевства Марокко с 1996 г. издает ежегодник «Хасанийские чтения» – первое на русском яз. регулярное печатное издание богословских трудов крупнейших совр. исламских ученых мира. В 1997 г. создал Ин-т исламской цивилизации – общественную организацию, занимающуюся научными исследованиями и популяризацией знаний об исламе в России и СНГ. С 1997 г. в качестве директора Ин-та исламской цивилизации осуществлял связи российских мусульман с Исламской организацией по образованию, науке и культуре (ISESCO, один из ведущих профильных органов Организации Исламская конференция, действующий с 1982 г.) в Рабате (Марокко), в которую Россия вступила на правах наблюдателя в нач. 2007 г. В качестве представителя России участвовал в конференции по проблемам переводов Корана на др. языки в Медине (Саудовская Аравия) в 2005 г. Дм.М.

Л «Ладомир» – научно-издательский центр. Существует с 1990 г. Основатель и главный редактор – Ю.А. Михайлов Л. выдвигает девиз: «Научные книги должны быть интересны не только специалистам», и его сотрудники приводят текст к этому уровню; этот же подход применяется и к издаваемой исламской литературе. Л. ориентируется на высококачественные издания, как научные, так и художественные, подготовленные квалифицированными специалистами. Требования к языку применяются с точки художественных изданий, при этом не в ущерб всему тому, что является достоинством любой научной публикации. Несмотря на то что Л. не специализируется на издании сугубо мусульманской литературы, в издательстве накоплен серьезный опыт в этом направлении. Из книг, выпущенных Л. на исламскую тематику, следует отметить: перевод Корана М.-Н. Османова, первые работы

126

А А.-В.С. Полосина («Миф, религия, государство», «Манифест новой России. Третий путь – прямой», «Преодоление язычества»), «Постановления и рекомендации Совета исламской академии правоведения (фикха)». Следует отметить и осуществленное в 2007 г. совместно с Центром исламских и арабских исследований и ассоциацией «Собрание» издание книги Ю.А. Михайлова «Пора понимать Коран», где автор исследует проблемы российского общества и пути их решения в свете недостаточности понимания Корана в нем. Л. ставит перед собой цель создания подразделения по систематическому изданию литературы для мусульман, отвечающей всем вышеобъявленным требованиям. При этом планируется привлечение ведущих специалистов, а также работа с молодежью по подготовке кадров для этих целей. В этих целях Л. привлекает таких востоковедов, как Т. Ибрагим, В.Д. Ушаков, В.В. Наумкин и др. Дм.М.

Леон Анна (исламское имя – Айна) – совр. художник-график, разрабатывающий тематику «диалога цивилизаций», в частности образы мусульманского Востока. Род. в Чарджоу (ныне Туркменабад в Туркменистане) 1.08.1974, в 1988–92 гг. обучалась в художественной школе Павлодара (Казахстан), в 1993–98 гг. – на фак-те иностранных языков (отделение немецкого яз.) в Павлодарском гос. ун-те, в 1998–99 гг. работала в Берлине и Ганновере (ФРГ). С 1999 г. живет в Москве, работала редактором сайтов Ислам.Ру, Муслим.Ру (официальный сайт Совета муфтиев России); как иллюстратор сотрудничает с журналом «Ислам» и нижегородским ИД «Медина». В марте и июне 2004 гг. дважды посетила Иран как участница международных конференций, на которых представляла цикл портретов аятоллы Хомейни, выполненных углем («Экспрессия аятоллы»). В 2005 г. провела ряд персональных выставок на темы мусульманской культуры в Одинцовском историкокраеведческом музее, I русско-иранском философском симпозиуме в Ин-те мировых цивилизаций («Посвящение великому имаму»); в Агадире (Марокко) и посольстве Марокко в Москве («Бедуины – блаженство»). С апреля 2006 г. работает постоянная экспозиция Л. «Тува зовет!» на студии звукозаписи «Вокс», где совместно с супругом С. Маркусом записала первый в России диск «Коранические рассказы для детей» (ИД «Умма»). Зимой 2006–07 г. на персональной выставке в Гос. историко-литературном музее-заповеднике им. А.С. Пушкина (Бол. Вяземы) представила иранский и арабские циклы. Лит.: Гладилин М. Остальное… молчание // Один-

цовская неделя, 2005, № 31 (112), с. 16; «Графика тихая» Анны Леон //Там же, 2005, № 11 (92), с. 6; Маркус С. Кабинетная графика – искусство для интеллектуалов // СВ-журнал. – М., 2006, № 2, с. 70–72; Телятникова М. Дома они – райские птицы // Москвичка. – М., 2005, № 14 (625). С.М.

«Личность мусульманина» (М., 2002) – книга Мухаммада ‘Али аль-Хашими; полное название: «Личность мусульманина в том виде, который стремится придать ей ислам с помощью Корана и Сунны». Относится к жанру духовно-назидательной литературы, дает образ мусульманина в том виде, который стремится придать ей ислам с помощью Корана и Сунны. В книге подробно разбираются взаимоотношения мусульманина с Господом, с самим собой, с обществом. Приводится большое количество аятов Корана и хадисов, подтверждающих каждое из выдвигаемых автором положений. С момента первой публикации на русском яз., осуществленной фондом «Ибрагим Аль Ибрагим», книга выдержала семь переизданий. В последнем издании (М., 2006), выполненном ИД «Умма», переводчиком была сделана новая редакция текста, исправлены замеченные опечатки, добавлены арабские тексты некоторых обращений с мольбами к Аллаху. Перевел с арабского яз. А.В. Нирша. Д.Х.

«Любовь и секс в исламе» (М., 2004) – сборник статей и фетв о роли и месте отношений между мужчиной и женщиной в исламе. Авторы – как именитые теологи прошлого, так и наши современники. В книге, помимо основной информации, касающейся брака, любви и секса с точки зрения шариата, рассматриваются злободневные проблемы, вызванные разного рода половыми извращениями и сексуальной распущенностью. Здесь анализируются вопросы соблюдения норм шариата в современном мире, даются практические ответы на конкретные вопросы читателей, разбираются сложные жизненные ситуации. Труд содержит элементы сравнительного анализа исламского взгляда на любовь и секс в сопоставлении с др. религиями, в частности с христианством и иудаизмом. Выход в свет книги на данную тему и под таким названием вызвал настоящий ажиотаж. На эту тему появилось множество статей в центральной прессе; автора-составителя и издателя приглашали на ведущие телеканалы. С другой стороны, Духовное управление мусульман европейской части России (ДУМЕР) выступило против книги, сочтя ее название слишком откровенным. Ни одна книга на тему ислама не привлекала к себе ранее в

127

А России такого широкого внимания. В связи с этим во второе издание книги было включено предисловие, которое содержит интервью с видными исламскими деятелями и экспертами, высказавшими свое мнение как по теме книги, так и относительно реакции общества на выход ее первого издания. Книга вышла в 2004 г. в изд. доме «Ансар»; выдержала несколько переизданий. Авторы-составители: Р. Мухаметов и О. Бут. Р.М.

М Магометанский молитвенный дом в Замоскворечье в нач. XIX в. В связи с исчезновением здания мечети в Замоскворечье на руб. XVIII–XIX вв. московские мусульмане предприняли ряд попыток добиться официального разрешения на строительство новой мечети. Первая такая просьба последовала в октябре 1805 г. в адрес московского военного губернатора А.А. Беклемишева от имени ходатайствовавшего за москвичей муфтия ОМДС М. Гусейнова. В ответ глава городской полиции спустя месяц представил рапорт: «… в Татарской слободе находится 12 домов, принадлежащих людям магометанского исповедания. В них жителей мужеска – 57, женска – 45, временно останавливающихся, приезжающих по торгам и проезжающих через сию столицу по примерному исчислению бывает в год от 250 до 300 человек…». После резкого возражения московского митрополита Платона, указавшего в своем письме Беклемишеву на возможные «неудовольствия и соблазны» для православных москвичей, губернатор решил дело «оставить без действия». Вторично просьбу разрешить строительство каменной мечети жители Татарской слободы – мулла Узбеков А. и богатые купцымусульмане – подали в августе 1816 г. Только в 1817 г. генерал-губернатор А.П. Тормасов дал разрешение московскому татарскому обществу на покупку или постройку дома для мечети, но с условием, чтобы М.м.д. «не имел признака татарской мечети никаковой, и имел бы вид обыкновенного дома наравне с прочими обывательскими». Т.о., очевидно, что разрешение на строительство мечети никак не связано с «активным участием и героическими подвигами татар в Отечественной войне 1812 г.», как это принято обозначать в совр. литературе. Р.Е. Крупнова на основании анализа нескольких источников приходит к выводу о том, что М.м.д. возник в 1819 г. на Бол.

Татарской ул. на участке № 294 – т.е. непосредственно соседствующем с севера с тер. совр. Исторической мечети. Возможно, для того временного периода нумерация участков была несколько смещена по сравнению с последующими годами – в этом случае М.м.д. располагался непосредственно на месте совр. мечети. Две др. версии месторасположения М.м.д. основаны на сообщении во II части «Указателя жилищ и зданий» от 1826 г. о том, что М.м.д. значится под № 281. В связи с тем, что перенумерация участков была осуществлена в момент издания «Указателя…» (это отражено в его разных частях), возникают разночтения. Согласно новой нумерации нач.

XIX в., владение № 281 располагалось на углу Бол. Татарской ул. и Старотолмачевского пер. (совр. адрес: Бол. Татарская ул., 22). По старой нумерации участок № 281 соответствует адресу: Мал. Татарский пер., 4. Сообщается, что уже в ноябре 1818 г., т.е. еще до предполагаемого возникновения М.м.д., был утвержден первый «мулла и хатып» Москвы Асханов С.М. М.м.д. нач. XIX в., вероятно, являл собой обычный деревянный дом, купленный членами мусульманской общины. В 1823 г. мусульмане получили разрешение на возведение каменной Исторической мечети, после окончания строительства которой понятие М.м.д. было перенесено на это новое здание. Т.о., М.м.д. продолжил традицию существовавшей мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв. и сам в свою очередь послужил предшественником постоянной Исторической мечети. Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; http://minbar.ru/history.html (официальный сайт Исторической мечети Москвы). Д.Х.

Макаров Ахмад (Дмитрий) Витальевич – мусульманский публицист и исследователь. Род. 22 апреля 1969 г. в г. Анадырь Магаданской обл. Имя «Ахмад» получил от родителей (отец – казак; мать – татарка) при рождении одновременно с именем Дмитрий. В 1988–92 гг. обучался в Новосибирском гос. ун-те. С 1990 г. заинтересовался исламом, с 1992 г. стал принимать участие в исламской деятельности. С нач. 1993 г. – сотрудник Исламского конгресса России (ИКР). В марте – апреле 1993 г. сопровождал груз гуманитарной помощи, выделенный «Хаят аль-Игаса» (см. Арабские исламские организации) пострадавшим от гражданской войны в Таджи-

128

А кистане. В 1993–95 гг. принимал активное участие в деятельности ИКР: редактировал переводы книг, участвовал в подготовке и проведении ифтаров, курбанов и т.д. Был ведущим при записи первого российского документального фильма про новых мусульман. Работал отв. секретарем исполкома ВКЦ ДУМ в Москве. С 1995 г. принимал участие в работе движения «Нур», являясь руководителем его информационного отдела. В 1996 г. обучался в Ин-те арабского яз. при ун-те «Умм аль-Кура» (Мекка), по возвращении брал частные уроки по фикху ханафитского мазхаба. Первые опыты М. в исламской журналистике пришлись на 1995 г. и были связаны с газетой «Фикр». Вскоре после организации газеты «Современная мысль» в 1999 г. стал одним из ее авторов. М. опубликовано свыше 200 статей в различных изданиях: газетах «Современная мысль», «аль-Хаят», «Медина ал-Ислам», «Истина» (Свердловская обл.), «Арраид» (Украина), al-Muslimun (КСА), журнале «Ислам», на сайтах Ислам-ньюс.Ру, «Ислам в Нижнем Новгороде», Ислам.Ру, и др.; ряд статей опубликован под фамилией Давлетшин (фамилия матери). В журнале «Ислам» на протяжении 5 лет публиковал цикл статей по теме «Распространение ислама в России». Исследовательские работы М. публикуются в изданиях ИД «Медина» (Н. Новгород): «Фаизхановские чтения», «Ислам в современном мире», «Доклады форумов мусульман». Работа «Опыт общественных организаций в решении проблем мигрантов в России: роль и место ФМР» опубликована в сборнике материалов международной конференции «Миграция и развитие» (V Валентеевские чтения, МГУ). В наст. время является ведущим рубрики «История и современность» на сайте Исламньюс.Ру, в которой те или иные исторические события рассматриваются через призму современной проблематики и изучается их взаимосвязь. Часть статей посвящена проблемам безопасности страны и сохранения ее суверенитета. Особый интерес М. вызывает проблема мифологизации истории и ее альтернативы («Кто Вы, Ермак Тимофеевич», «Сибирь, как много в этом звуке»). Еще одной темой сочинений М. является толерантность ислама и проблемы сохранения этничности в исламе. В наст. время является советником президента Федерации мигрантов России, где курирует ряд проектов по обустройству мигрантов – этнических мусульман. Женат, имеет трех дочерей. Лит.: Макаров А. (под псевдонимом Давлетшин А.).

1085 лет назад наши предки пришли к самой передовой цивилизации в мире. – http://www.islamnews.ru/news6502.html; Его же. Аутодафе: особенность европейской

политкорректности. – http://www.islamnews.ru/news6291.htm; Его же. Булгария – форпост исламской цивилизации // Арраид. – Киев, 2007, № 6–7; Его же. Волжская Булгария – первое мусульманское государство в Восточной Европе // Ислам. – М., 2003, № 2 (4); № 4 (6); № 5 (7); Его же. Дореволюционные зарубежные связи российских мусульман // Современная мысль, 2006, № 6; Его же. Ислам в Московской Руси // Ислам. – М., 2004, № 3 (10); Его же. Ислам и Золотая Орда // Там же. 2004, № 2 (9); Его же. Исламский мир смотрит в будущее // Современная мысль, 2003, № 6; Его же. Казань, ислам, Марджани // Ислам. – М., 2005; № 2 (12); Его же. Куда пойти учиться // Современная мысль, 2003, № 9; Его же. Лояльность или внешнеполитические интересы? // Фаизхановские чтения. – Н. Новгород, 2006, № 3; Его же. Лояльность или внешнеполитические интересы? // Современная мысль, 2006, № 7–8; Его же. Мавали – возвращение к опыту прошлого // Там же. 2005, № 2; Его же. Монгольское завоевание. Образование Золотой Орды // Ислам. – М., 2004, № 1 (8); Его же. «Мусульмане» на канале РТР // Современная мысль, 2002, № 6; Его же. Найди свои корни // Ислам. – М., 2003, № 5 (7); Его же. Начало распространения ислама на территории Российской Федерации // Ислам. – М., 2002, № 2 (2); Его же. Некоторые уроки битвы на Чудском озере. – http:// www.islamnews.ru/news-6372.html; Его же. Новое время – новые методы // Современная мысль, 2002, № 5; Его же. Особенности национального бунта. – http://www. islamnews.ru/news-6149.html; Его же. «Отпад» или возврат?// Современная мысль, 2005, № 5; Его же. Первый выпуск Российского исламского университета // Там же.

2002, № 8; Его же. Подвиг каждый день // Там же. 2005, № 11; Его же. Поход Марвана // Ислам. – М., 2003, № 1 (3); Его же. Правда и вымысел о традиционном исламе // Современная мысль, 2003, № 8; Его же. Православный крест под защитой полумесяца. – http://www.islamnews. ru/news-6073.html; Его же. Российское ТВ парализует работу ФСБ http://www.islamnews.ru/news-6378.html; Его же. Православный крест под защитой полумесяца // Современная мысль, 2006, № 7–8; Его же. Праздники бывают разные // Там же. 2006, № 3–6; Его же. Разгром Хазарии // Ислам. – М., 2003, № 3 (5); Его же. Размышления у парадного подъезда // Современная мысль, 2006, № 1; Его же. Распад Золотой Орды // Ислам. – М., 2005, № 1 (11); Его же. Сериал «Чужие -4», или Хичкок отдыхает // Современная мысль, 2002, № 11; Его же. Указы о дагвате // Там же. 2003, № 4. Д.Х.

Максудов (Максуди) Садри Низамутдинович (1878, д. Ташсу Казанского уезда Казанской губ. – 20.02.1957, Стамбул) – обществ. деятель, один из лидеров татарского и мусульманского движения в России, юрист, историк, публицист, писатель. Учился в медресе, затем в казанской Татарской учительской школе, на юридическом фак-те Сорбонны (1901–06 гг.), доктор права. В 1906 г. вернулся в Казань и включился в политическую жизнь мусульман страны. Избран членом ЦК Союза российских мусульман, депутатом II и III Госдум (1907–12), где входил в состав мусульманской фракции. В 1913 г. получил диплом юриста, сдав госэкзамены в Московском ун-те, после чего работал помощником присяжного поверенного Казанской судебной палаты (1913–17 гг.).

129

А После февральской революции 1917 г. – член Туркестанского комитета Временного правительства. Несмотря на то что М. не участвовал в работе I Всероссийского мусульманского съезде в Москве, он был избран членом Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро). На II Всероссийском мусульманском съезде в Казани избран председателем Коллегии по осуществлению культурно-национальной автономии мусульман Внутренней России. Председатель Национального парламента (Миллет Меджлисе) мусульман тюрко-татар европейской России и Сибири (Уфа, ноябрь 1917 – январь 1918 г.), на котором 5.01.1918 г. был избран председателем Национального управления (Милли Идарэ), состоявшего из 3 ведомств – по вопросам просвещения, религии и финансов. В апреле 1918 г. по распоряжению наркома по делам национальностей И.В. Сталина и комиссара Центрального мусульманского комиссариата М. Вахитова Национальное управление упразднялось. В мае 1918 г. вместе с муфтием ЦДУМ Г. Баруди М. посетил председателя ВЦИК Я.М. Свердлова и управляющего делами СНК В.Д. Бонч-Бруевича. После продолжительного обмена мнениями мусульманские делегаты оставили им заявление, в котором от имени мусульман Внутренней России было сказано, что роспуск Милли Идарэ вызвал всеобщее недовольство мусульман, оценивавших этот акт как действие, самым вопиющим образом нарушавшее свободу самоопределения народов, провозглашенной советской властью, и как оскорбление их национального чувства. Во время этой поездки в Москву М. встречался также с И.В. Сталиным. Продолжая свою деятельность, М. прибыл на Парижскую мирную конференцию в качестве председателем За­гра­нич­но­го пред­ ста­ви­тель­ст­ва та­тар-му­суль­ман Внут­рен­ней Рос­сии. Это был руководящий орган культурно-национальной автономии, уполномоченный представлять интересы татар на Парижской мирной конференции. С 1925 г. в Турции, проф. Стамбульского ун-та, депутат Великого национального собрания (парламента) Турецкой Республики, автор работ по истории тюркских государств, госправу, языкознанию. С.И.

Маркус Джаннат Сергей Владимирович – журналист, искусствовед, культуролог. Род. ________, окончил филологическую школу при МГУ, затем исторический фак-т Московского гос. педагогического ин-та им. Ленина (1979 г.). Являлся учеником православного священника и просветителя Александра Меня. Работал в качестве искусст-

воведа в музеях «Коломенское» (Москва), в Звенигороде и др. С 1984 по 1986 г. отбывал заключение за религиозное диссидентство и антисоветскую деятельность в Туве. Позднее, в 2006 г., как итог пребывания в центре Азии, выпустил в свет книгу «Тува: словарь культуры» (Москва, «Академический проект»). В 1990 г. на «Радио России» впервые в истории отечественного радиовещания основал цикл регулярных программ о религиях, в т.ч. с 1991 г. «Голос Ислама» («Саут уль-Ислам»). Принял ислам в 2000 г. с именем Джаннат, совершил хадж. М. является автором многочисленных публикаций по исламской тематике, прежде всего по культуре; известен также как поэт и переводчик болгарской поэзии. С 2000 по 2006 г. являлся ведущим исламских радиопрограмм «Голос Ислама» и «Ходжа Насреддин. Об Исламе и не только…». В 2005 г. вместе с заместителем председателя Совета муфтиев России (СМР) Ф.А. Асадуллиным подготовил первую в России конференцию «Ислам и христианство: на пути к диалогу», посвященную 40-летию принятия декларации Nostra aetate. Активно сотрудничает с сайтами Ислам. Ру, «Ислам в Нижнем Новгороде», «Ислам в Российской Федерации», Муслима.Ру, журналом «Ислам», печатными изданиями ИД «Медина» (Н. Новгород). В 2005 г. был ведущим цикла юбилейных концертов к 5-летию сайта Ислам.Ру «Аллах любит красоту!» нашидгруппы из Малайзии «Райхан»; в 2006 г. провел концерт группы из Иордании «Раваби». Тесно взаимодействует с арабскими и иранским культурными центрами в Москве, ассоциацией «Собрание» и др. исламскими организациями. С 2007 г. – сопредседатель Информационно-аналитического центра при СМР. В февраля 2007 г. награжден медалью СМР «За духовное единение». Д.Х.

Масх – «протирание» влажной рукой; этот термин означает одно из действий, производимых во время совершения обязательного омовения, когда мусульмане проводят влажной рукой по голове. Корни этого обряда уходят в далекое прошлое и известны еще по Библии, где можно наблюдать аналогичное действие со стороны пророка Иоанна Предтечи, когда он проводил т.н. обряд «крещения». На самом деле, как это видно из библейских стихов, «крещения» как такового не проводилось, поскольку пророк Иоанн не перекрещивал приходящих к нему перстами. Главным действием в проводимом им обряде было полное погружение в воду и проведение ладонью по голове, что полностью соответствует мусульманскому обряду гусль. Вторым видом м. является протирание обуви или носков, которое разрешается

130

А при определенных обстоятельствах (обувь должна быть одета на чистую, с ритуальной точки зрения, ногу и после этого ни разу не сниматься) и заменяет собой мытье ног при совершении малого омовения. Протирание обуви возможно лишь в течение суток, но для мусафиров (путников) это правило действует на протяжении трех суток, что сильно облегчает им выполнение своего религиозного долга. Для нашей страны это правило также является актуальным как в зимнее время, когда многие рискуют простудить ноги, так и в др. времена года, напр. на работе.

г. к парламентским выборам в Госдуму; одной из целей М. было участие (в виде поддержки) в последующих президентских выборах. С момента образования председателем М. являлся Леонард Гилязович Рафиков – президент ЗАО «Нефтегаз». Его заместителем, а также председателем исполкома М. являлся заместитель Л.Г. Рафикова по ЗАО «Нефтегаз» М.К. Хайруллин. Оба они ранее в какой бы то ни было исламской или национальной деятельности замечены не были. В 1999 г. была предпринята неудавшаяся попытка объединить усилия М., движения «Нур», «Рефах», движения «Мусульмане России» и Исламского конгресса России (организации, руководимой А. Аслахановым). На выборах М. поддержал движение «Наш дом – Россия» на условиях вхождения делегатов М. в избирательные списки, но ввиду непрохождения НДР 5-процентного барьера не вошел в Госдуму. Несмотря на поражение на выборах, М. на протяжении нескольких лет продолжал активную общественную работу. М. имел свой печатный орган – газету «Меджлис», гл. редактором которой являлся К.З. Султанов (брат депутата Госдумы Ш.З. Султанова), и которая выходила с 1999 по 2003 г. Выпуск был прекращен по финансовым причинам. Всего вышло около 40 номеров. В 2001 г. выпускалась раз в две недели. Тираж составлял от 5000 до 100 000 экз. в предвыборный период. Кроме того, М. оказывал активную помощь некоторым организациям, входившим в его состав. В 2003 г. в соответствии с законом «Об общественных движениях» в документы М. были внесены необходимые изменения. После этого деятельность была заморожена до 2007 г. Председателем М. в этот период являлся С.Н. Абкадыров.

9 сентября 2007 г. прошел съезд возрождения М.; второй задачей съезда было решение о поддержке на выборах партии «Справедливая Россия». Председателем М. был повторно избран Л.Г. Рафиков, его заместителем по идеологии – А.А. Нуруллаев, членами правления – М.Б. Керимов, С.Н. Абкадыров.

М.Х.

Машхади, Саид – имам сирийской арабской общины в Москве, преподаватель основ ислама и арабского яз. Род. 17.04.1967 в г. Халеб (Алеппо) в Сирии, окончил частный Ин-т шариатских наук в родном городе и Исламский ин-т Аби-Нур (ныне – им. Ахмеда Кафтару) в Дамаске. С 1993 г. проживает в Москве, куда прибыл по приглашению Махмуда Велитова. Работал преподавателем ислама и арабского яз. для взрослых и детей в Исторической мечети, в организации «аль-Марказ аль-Ислами», в Соборной мечети. В 1996– 2003 гг. ежегодно являлся руководителем паломников, выезжавших на хадж от ДУМЕР. В 1995–99 гг. являлся имамом-хатыбом в мусалле, арендованной представителями сирийской общины в гостинице «Космос» в р-не ВДНХ; в 1999–2001 гг. проводил пятничные и праздничные молитвы в культурном центре при посольстве Египта (в р-не станции метро «Тургеневская»). С 2003 г. руководит собственным офисом по преподаванию ислама и арабского яз. и лечению в соответствии с нормами Корана и Сунны. Для лечения использует чтение Корана и специальных молитв из Сунны. Офис с целью лечения посещают как мусульмане, так и представители др. конфессий, в связи с чем М. неоднократно являлся гостем специальных программ 1 и 2 каналов российского телевидения. Является практикующим суфием: изначально по системе тариката накшбандийа, а после смерти своего духовного наставника муфтия Сирии Ахмеда Кафтару – по системе тариката рифа’ийа; имеет иджазу (на лечение аятами Корана) из Сирии. В наст. время учится на фак-те практической психологии, психотерапии и менеджмента Междисциплинарного учебно-исследовательского центра в Москве.

Дм.М.

Международная исламская миссия – преемник мусульманского отдела Комитета по делам религии СССР, через который осуществлялись все международные контакты Духовных управлений мусульман Советского Союза (в т.ч. отправка студентов на учебу), и Ассоциации внешних связей мусульманских организаций, во главе которой стоял Абдурашит Дудаев. Президент М.и.м. – Тагир Халилов, исполнительный директор – бывший муфтий Кабардино-Балкарии Шафиг Пшихачев.

Д.Х.

«Меджлис» – общероссийский Союз общественных объединений. Был создан в 1999

131

А Основная декларируемая задача – развитие международных связей мусульман России; однако в реальности М.и.м. не ведет широкой деятельности. Поддерживает тесные контакты с Управлением мусульман Кавказа (УМК), которым руководит Аллахшукюр Паша-заде (Баку). В августе 2006 г. Т. Халилов возглавил московское отделение Верховного совета мусульман Кавказа, созданного при активном участии УМК и М.и.м. В разное время М.и.м. предоставлял свои помещения в здании на ул.Остоженка, 49, которое в советское время относилось к Комитету по делам религий, различным исламским структурам: представительству УМК, представительству Координационного центра мусульман Северного Кавказа и др. В виду того что в 1990-е гг. российские мусульмане получили возможность самостоятельно вести международную деятельность, роль М.и.м., которая тоже стала негосударственной организацией, серьезно упала. Р.М.

Медресе при Исторической мечети. В титулатуре московского имама Р. Агеева уже в первой пол. XIX в. присутствует наименование «мударрис», то есть преподаватель основных исламских дисциплин (Коран, хадисы, фикх, история, арабский язык) в медресе – начальной школе. Известно о подобных медресе даже при временных, не имевших постоянного помещения, мечетях Санкт-Петербурга в XIX в. Что же касается московского М., то оно стало существовать в качестве отдельной деревянной постройки с 1871 г.; до этого М. располагалось в квартире имама Исторической мечети Р.Агеева. Одноэтажное деревянное здание М. было перестроено в 1873 г. В связи с резким увеличением численности московской мусульманской общины в нач. ХХ в. небольшое помещение М. уже не могло вместить всех желающих. В ноябре 1913 г. по инициативе попечителя Исторической мечети Садека Ерзина, сына Салиха Ерзина, в Строительное отделение Московской городской управы было подано прошение с просьбой «разрешить возвести двухэтажное с подвалом каменное здание на земле мечети». Т.к. ответа на это обращение не последовало, С.С. Ерзин подал еще одно прошение о перестройке медресе – уже по иному, в значительной степени переработанному, проекту архитектора А.Н. Антонова. Именно этот проект и был утвержден в декабре 1914 г. Открытие М. состоялось лишь в сентябре 1915 г. при непосредственном участии имама Исторической мечети А. Шамсутдинова. После революции 1917 г. М. было закрыто, в 1920 г. здание было передано детскому дому; в послевоенные годы здесь несколько раз сменили друг друга различные

учреждения. Вместе с Исторической мечетью оно было возвращено верующим лишь в 1992 г. и сегодня выполняет роль административного помещения религиозного общества мусульман (до 1999 г. – РОМ «Байт-Аллах», затем – РОМ «Историческая мечеть»). Что касается совр. М., оно проводит свои занятия для желающих в специальных помещениях в здании самой мечети. Лит.: Аминов Д. Татары в Санкт-Петербурге.

– СПб., 1994; Брушлинская О. Улица снова Татарская, и на ней снова есть дом Аллаха // Наука и религия, 1993, № 8; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Сафаров М. Династия имамов Исторической мечети Москвы // Ислам минбаре, 2000, № 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.

– Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Пятницкая часть, вл.

319 н./327, ед. хр. 5, 6; ЦГИА РБ, ф.295, оп.8, д.217. Д.Х.

Мемориальная мечеть на Поклонной горе (ул. Минская, 2б) возведена в 1995–97 гг. по инициативе правительства Москвы и Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) в честь памяти погибших воинов-мусульман, отдавших свои жизни в Великой Отечественной войне. Автор проекта – известный московский архитектор Ильяс Тажиев. Во внешнем облике мечети соединены черты разных архитектурных школ мусульманского Востока: татарской, узбекской, кавказской. Мечеть стала одним из наиболее оригинальных архитектурных украшений города. При мечети действуют община и медресе. На Поклонной горе также возведены православная церковь и иудейская синагога. Тем самым это место стало символом единства всех народов России, общности исторических судеб последователей разных религий. Ход строительства осложнялся позицией ряда общественных и политических организаций, выступивших против возведения М. на Поклонной горе – в частности, в администрацию президента РФ и Госдуму было направлено подобное обращение депутатов Московской областной думы. Благодаря твердой позиции московского мэра проект был реализован на средства правительства Москвы при финансовой помощи правительств Татарстана, Башкортостана, Адыгеи, Казахстана. Торжественное открытие М. состоялось 6 сентября 1997 г.; на церемонии присутствовали президенты: Казахстана – Н.А. Назарбаев, Башкортостана – М.Г. Рахимов, Татарстана – М.Ш. Шаймиев, мэр Москвы Ю.М. Лужков, многочисленные гости из разных областей РФ и СНГ и из-за рубежа: Кувейта, ОАЭ, Турции, Пакистана и др. Под молитвенным залом М. расположены вспомогательные и хозяйственные помеще-

132

А ния и кабинеты имамов, классы для занятий. В 2006–07 гг. производилась пристройка к М. с целью расширения молитвенных помещений. Имам-хатыб М. с момента ее открытия – Ш. Аляутдинов; с 2000 г. вторым имамом является выпускник Московского исламского ун-та Ринат Аляутдинов, 1977 г.р., уроженец с. Красная Горка/Сафаджай Пильнинского рна Нижегородской обл. Т.к. у пожилых татар уже сформировались свои стереотипы в отношении Соборной мечети как своего «оплота», они в основном являются прихожанами Соборной мечети (а также мечети «Ярдям» в Отрадном). В мечеть на Поклонной ходят татары среднего возраста и др. мусульмане – вайнахи, дагестанцы, турки (см. Этнический состав московских мечетей). Проповеди – в совр. стиле, довольно короткие, на арабском и русском яз. Лит.: Бахныкин Ю. Память о нашей победе // Наука и религия, 1998, № 8; Хайретдинов Д.З. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 113–132. Д.Х.

«Метрическая книга 1836–1840 гг. [Исторической] мечети Москвы» – полноценный источник по истории московской мусульманской общины сер. XIX в., единственная сохранившаяся метрическая книга столичной Исторической мечети (до 1930-х гг. именовалась Соборной). Хранится в ЦИАМ и составляет отдельные фонд и опись. Из анализа М. можно получить интересные данные о составе мусульманской общины Москвы Все записи в М. сделаны имамом мечети Р. Агеевым. Книга разделена на 5 глав по числу календарных лет, в которые она велась. В течение календарного года имам фиксировал все случаи обращения в мечеть по поводу чтения похоронной молитвы умершим, бракосочетания и рождения ребенка. Эти три раздела имеются в каждой главе книги, за исключением последней главы (1840 г.), в которой отсутствует раздел бракосочетаний. Первоначально имам записывал только имя и отчество умерших, вступающих в брак, и родителей новорожденного, указывая также социальное положение и род деятельности (последнее – для находящихся на государственной службе) мусульман-москвичей или происхождение немосквичей; позднее указывались и фамилии прихожан. Почти все записи сделаны по-русски (кроме подписей свидетелей брака и некоторых надписей имама), и, так как русский язык не был адаптирован к точному правописанию мусульманских имен (до сих пор у современных мусульман в этом вопросе очень много путаницы из-за разницы написания того или иного нерусского имени разными людьми), одно и то же имя или

географическое название на одной и той же странице может быть написано по-разному. Там, где имеются надписи имама по-татарски (арабским шрифтом), они выполнены очень грамотно и красивым почерком «сулюс» (на глаз видно отличие каллиграфии имама от подписей некоторых из свидетелей). В отдельных местах записи не поддаются прочтению. Все записи в книге сделаны на больших плотных листах с водяными знаками. Все главы прошнурованы и опечатаны сургучной печатью с двуглавым орлом и надписью: «Собрания Оренбургского духовного магометанского закона». На страницах М. обозначена титулатура московского имама. Первые разделы всех пяти глав М. фиксируют умерших и захороненных в Москве мусульман. Абсолютное большинство умерших – это военные, в т.ч. очень много молодых, из разных воинских частей и разных регионов России, оказавшихся в момент смерти в Москве или поблизости от нее (тогда в Центральной России эта мечеть была единственной, не считая земель вокруг Касимова и Нижегородской губернии). Другой заметной категорией умерших и захороненных в Москве мусульман были младенцы. Небольшое число в списках умерших гражданских лиц среднего и пожилого возрастов подтверждает немногочисленность самой общины, а также, возможно, указывает на то, что таковых хоронили не в Москве, а в других местах, напр. в Касимове. В разделах про умерших военных есть сведения о многочисленных полках и родах войск, представлены различные воинские звания и специальности – рядовые, кантонисты, казаки, пожарные служители и др., а также арестанты. Абсолютное большинство записанных в М. умерших военных – молодые солдаты и воспитанники, скончавшиеся от болезней (или «по воле Божия»). По мнению С. Фаизова, причиной массовой гибели в мирное время военнослужащихмусульман, особенно молодых людей, была сама система воинской повинности – рекрутчины, отягчавшаяся в случае с последователями ислама невозможностью соблюдать в инонациональной среде религиозные обряды, «прежде всего – в совершении намаза и потреблении разрешенной исламом пищи». Д. Халтурина полагает, что факт аномально высокой смертности этой категории военных связан с инфекционными заболеваниями типа холеры или чумы. Вторые разделы четырех глав М. фиксируют проходившие в московской мечети бракосочетания. Численность их невелика: 1836 – две записи, 1837 – одна, 1838 – шесть, 1839 – две. Брак совершался в строгом соответствии с шариатом. Невесту представляет «доверенный» (обычно близкий родственник или хороший друг семьи), который договаривает-

133

А ся с женихом о величине «махра», т.е. сумме, обеспечивающей жену «на первое время» в случае чрезвычайных обстоятельств в браке (гибель, или тяжелая болезнь мужа, или развод). При этом во время венчания жених отдавал только часть махра – в том случае, если он не был в состоянии выплатить всю сумму сразу, и обязательно по согласованию с «доверенным» невесты. Величина махра определялась в зависимости от достатка жениха. По поводу сборов (с каждого жениха бралась сумма по 30 копеек ассигнациями для «помещения магометанского закона Собрания») можно предположить, что здесь имелась в виду постройка административного здания ОМДС в Уфе. Строго соблюдалось требование шариата о присутствии свидетелей брака (два лица мужского пола). При этом, однако, одни и те же имена довольно часто мелькают в качестве свидетелей многих браков, т.е. в качестве свидетеля приглашался один из уважаемых прихожан, живших поблизости от мечети (почти все члены общины жили тогда компактно в Татарской слободе). Интересна вклейка в книге, произведенная уже после окончания книги, в 1845 г. – это «свидетельство» в подтверждение законности брака Г.-Р. Хаметовой и Ш.-Г. Халюкова, скрепленное красной сургучной печатью квадратной формы с арабской надписью «Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммад – посланник Аллаха». Главным выводом наличия подобного «свидетельства» является то, что мечеть уже в то время была не просто религиозным учреждением, но стала подобием института государственной власти, признаваемой государством (в ограниченных масштабах) в кругу мусульман – подданных империи, хотя и не имеющим формального «благословления» властей. Это было, видимо, «имплицитновынужденным признанием государства существования религиозного меньшинства с собственными конфессионально-культурными традициями» (А.В. Малашенко). Третьи разделы всех пяти глав М. фиксируют рождение детей. В списках приводятся имена родителей и имена детей и происхождение (для немосквичей) или социальный статус (для москвичей) отцов детей. При анализе этих разделов видно, что этническое происхождение прибывавших в Москву мусульман сводилось к двум группам татарской нации (казанские татары и мишари) с небольшим вкраплением касимовских татар, бухарцев (см. узбеки) и астраханских татар. Большинство упомянутых в М. населенных пунктов существует и поныне. Лит.: Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. – М., 1998; Фаизов С.Ф. Ислам в Поволжье. VIII–ХХ вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 2200, оп.

1, д. 1. Д.Х.

Мечеть в Замоскворечье в XVII–XVIII вв. Дату появления первой мечети в Москве разные историки определяют и XVI веком, и XVIII (1782 г.), и даже XIX (после Отечественной войны 1812 г.). В целом очевидно, что ни одна из этих датировок не может быть признана окончательной и абсолютно достоверной. В указанных датах появления первой мечети в Москве (а также в ее месторасположении; см. Ханский двор в Кремле) мы имеем дело с предвзятым, идеологизированным подходом к вопросу, т.к. мечети или молитвенные помещения должны были существовать у мусульман во все временные периоды с момента их поселения в городе. Интересно, что на схемах Замоскворечья Г.И. Меховой условный значок Исторической мечети присутствует на всех временных периодах: XII–XIV вв., XV–XVI и XVII («Памятники архитектуры Москвы»). Первое упоминание о м. относится к 1672 г. Иностранец Эрколе Зани свидетельствует о том, что «вне города в кибитках живут подданные татары, коим позволено иметь мечеть». Под «городом» иностранные путешественники того времени понимали совокупность Кремля, Китай-города, Белого города и стрелецких слобод; в описаниях Москвы иностранцами XVII в. наряду с татарами «за городом» размещаются и поляки. Т.к. о местонахождении польской (Старой Панской) слободы к северу от Крымского двора (в р-не станции метро «Полянка») известно достоверно, не подлежит сомнению и тот факт, что и упоминаемая мечеть находилась в пределах Замоскворечья. Следующее документальное упоминание о м., точнее в Татарской слободе, относится к 1712 г. В челобитной толмачей и переводчиков на имя Петра I от 1712 г. говорится о просьбе официально утвердить нового муэдзина м. Кадкеева А. в связи со смертью умершего муэдзина Таберова Х. М. упоминается и в переписи 1744 г., которая содержит и другую интересную запись о наличии при ней «мечетного сторожа» Авдулова К. С 1782 г. имамом м. становится мулла Узбеков А. Сообщается, что в результате прошедшего по Москве «мора» (эпидемии чумы) большинство прихожан мечети и сам хозяин участка, во дворе которого существовала м., переводчик Коллегии иностранных дел князь Сулмамит-мурза Сименей, умерли, а его наследник продал дом купцу Щукину – при этом сама м., будучи уже очень ветхой, была снесена. Впоследствии молитвенные собрания проводились в домах местных купцов. Локализовать точное месторасположение м. пока что не представляется возможным.

134

А В рапорте московского обер-полицмейстера генерал-майора Шульгина от 26.11.1816 г. на имя генерал-губернатора графа А.П. Тормасова говорится: «…честь имею представить с донесением таковым, что показуемый ими [жителями Татарской слободы] дом купца Щукина, в котором существовала та мечеть, как частный пристав мне донес, действительно на том месте была, а ныне стоит обгорелое пустопорожнее место и принадлежит татарину купцу Абдиктьеву». Однако владения данных купцов в указанное время обнаружить пока не удалось. По наиболее распространенной и логически обоснованной версии, м. находилась там же, где впоследствии возникла Историческая мечеть. В качестве др. версии можно предположить, что м. располагалась на углу Татарской ул. и Старотолмачевского пер. (совр. адрес: Бол. Татарская ул., 22). В пользу этого говорит ряд совпадений: в переписи 1744 г. указан «мечетный сторож» Авдулов Кутлымамет – по всей видимости, в качестве владельца участка земли с мечетью; а в документации последующего периода упоминаются люди с похожими фамилиями (его наследники?): Амин Кутломаметов (в 1803 г.) и Залиха Кукутлометова (в 1821 г.), владельцы участка земли под № 269 стар./280 нов. При этом во II части «Указателя жилищ и зданий» от 1826 г. на участке № 281 (соотв. вышеуказанному адресу) значится Магометанский молитвенный дом. По третьей версии, м. располагалась на юге Татарской слободы (Мал. Татарский пер., 4). Преемником м. стал Магометанский молитвенный дом в Замоскворечье (нач. XIX в.). Лит.: Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006; Исламохристианское пограничье: итоги и перспективы изучения. – Казань, 1994; Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Памятники архитектуры Москвы: Замоскворечье. – М., 1994; Переписные книги города Москвы 1737–1745 гг. Т. VII. – М., 1891; РГАДА, ф. 131, оп. 1а, № 1; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском ун-те. – М., 1891. Кн. 3-я, гл.

III; http://minbar.ru/history.html (официальный сайт Исторической мечети Москвы). Д.Х.

Мечеть резиденции иранского посла в Москве. Построена в 1994–95 гг. Располагается на ул. Новаторов (в р-не станции метро

«Калужская»). Предназначена исключительно для внутреннего пользования иранской общины – дипломатов иранского посольства в Москве, студентов и аспирантов из Ирана, имеющих специальный допуск на тер. резиденции посла. Имеет классическую архитектурную форму, характерную для культовых сооружений Ирана и Передней Азии, с массивным куполом и двумя минаретами; здание облицовано мозаикой иранского производства. Вместимость м. – ок. 100 чел. Имамами м. являются граждане Исламской Республики Иран, хутба проводится на яз. фарси, молитвы проходят согласно нормам джафаритского (шиитского) мазхаба. Согласно Венской конвенции 1961 г., посольства и резиденции глав посольств пользуются экстерриториальностью и обладают дипломатическим иммунитетом относительно законодательства страны пребывания. С этих позиций м. на ул. Новаторов не является российским объектом, не может входить в состав ни одной из российских религиозных или общественных организаций и не должна рассматриваться как «одна из московских мечетей». Дм.М.

Мечеть пос. Родники Раменского р-на Московской обл. Построена силами одной женщины – пенсионерки Нурсяны Ахмеджановны Ахмеджановой, в одиночку прошедшей все согласования, договорившейся с администрацией о выделении ей участка и стройматериалов и оплачивающей строительство на средства от пожертвований. В пос. городского типа Родники и в целом в Раменском р-не весьма значителен процент татарского населения (по некоторым данным, до 39% жителей). Почти все сельчане в прошлом – москвичи: в 1940-е гг. сюда переселяли из Москвы тех, кто жил в р-не пл. Маяковского у Белорусского вокзала. С 1963 г. в пос. открыто мусульманское кладбище. Лит.: Построить храм в одиночку. 14.11.2006.

– http://www.islamnews.ru/index.php?name=News&op=vi ew&sid=6182 Д.Х.

Мечеть «Сафар» («Путешествие») в здании аэропорта «Домодедово» – молельная комната на промежуточном этаже центральной части аэровокзального комплекса, площадью ок. 35 кв. м. Открытие м. состоялось в декабре 2002 г. М. работает в аэропорту «Домодедово» ежедневно с 9 до 18 час. М. доступна для посещения как пассажирам внутренних, так и международных рейсов. После терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-

135

А Йорке и Вашингтоне многие иностранные авиакомпании оказались на грани банкротства; помимо прочих результатов, это привело к переводу значительной части авиарейсов ряда крупных авиаперевозчиков из дорогого по обслуживанию международного аэропорта «Шереметьево-2» в менее престижный на тот момент «Домодедово». В частности, в «Домодедове» появились рейсы из стран Персидского залива, организуемые рядом европейских (Swiss Аir и др.), а затем и арабских авиакомпаний (Emirates Airlines, Qatar Airways и др.). Одновременно новые руководители «Домодедова» получили для своего аэропорта статус «международный» и провели полную реконструкцию здания. Стремясь обеспечить комфортное обслуживание пассажиров, руководство аэропорта реализовало европейскую программу наличия специализированных религиозных помещений; в частности для представителей РПЦ (с 2001 г.) и мусульман. Так в новом здании появилась м. М. входит в состав Центрального Духовного управления мусульман (Уфа) во главе с муфтием Т. Таджутдином. Однако вопрос финансирования существования м. не был полностью урегулирован, в связи с этим в сентябре 2005 г. ряд СМИ сообщили о закрытии м. Впоследствии проблема была урегулирована. Имам м. – Шамиль Юнеев, бывший имамхатыб московской Соборной мечети. Лит.: Молитвенный зал в новом комплексе аэропорта «Домодедово» // Ислам минбаре. – М., 2001, № 1, с.2. Д.Х.

«Мечети России» (М., 2001) – фотоальбом, выпущенный Духовным управлением мусульман европейской части России в рамках празднования 1400-летия начала распространения ислама в России. Содержит фотографии мечетей в городах и селах различных регионов России, большое внимание уделяется их убранству и интерьеру; иллюстрации сопровождаются краткими историческими справками. Всего в альбоме представлено 67 архитектурных зданий: мечетей, медресе, средневековых строений мусульманского зодчества. Среди представленных регионов – Москва, Санкт-Петербург, Тверь, Ярославль, Касимов, Вологда, Нижегородская, Пензенская, Самарская, Ульяновская и Саратовская обл., Татарстан, Башкортостан, Дагестан, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Сев. Осетия, Адыгея. Автор-составитель – М. Муртазин, фотографы – С. Абдрахманов, [Д. Хайретдинов] и др. Д.Х.

Милли Шуро (Всероссийский мусульманский совет, ВМС) – центральный руководящий орган национально-культурной автономии российских мусульман в 1917–18 гг. Был создан на I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. в Москве. Решениями съезда предусматривалось, что «для ведения духовными и культурными делами мусульманских народов России и обеспечения единства их действий будет образован центральный орган российских мусульман с законодательными функциями в пределах своей компетенции». В связи с этим 11 мая, в последний день работы съезда, был образован ВМС в составе 30 чел. «для практического руководства и координации действий мусульман России... из представителей всех классов и племен», а также для координации деятельности по выборам в Учредительное собрание. На следующий день на первом заседании ВМС в Доме Асадуллаева члены ВМС избрали исполнительный комитет мусульман (Икомус) из 12 чел. в составе: А.-З. Валиди, Д. Досмухамедов, А. Цаликов, З. Шамиль, Ш. Мухамедьяров и др. 13 мая на втором заседании ВМС А. Цаликов был избран председателем ВМС и его исполкома. Активными членами ВМС также были С. Максуди и Г. Исхаки. Заседания проходили в Москве (до 18 мая) и Петрограде (с 22 мая 1917 г.). Со времени переезда в Петроград ВМС вел переговоры прежде всего с центральными властями об автономии мусульман и типе отношений между ними.

25 июня 1917 г. на заседании ВМС С. Максуди призвал его членов «подчиняться постановлениям образовавшего его мусульманского съезда» и встать над интересами отдельных этнических групп во имя общих интересов мусульман России. Этот тезис Максуди сразу же подвергся критике лидера Харби Шуро (Военного совета) социалиста Ильяса Алкина, который выступил за организацию шести региональных этнических съездов. В период правительственного кризиса в июле 1917 г. Икомус выступил с инициативой введения мусульман в правительство. Так, на должность министра земледелия предлагался Мухамеджан Тынышпаев, на должность министра без портфеля по делам мусульман – Ахмед Цаликов, на должности товарища министра внутренних дел – Али-Мардан Топчибашев, просвещения – Джафар Сейидамет, юстиции – Садри Максуди. Временное правительство отклонило это предложение. Важнейшим актом Икомуса было решение о способе проведения выборов на II Всероссийский мусульманский съезд в Казани. С июня по декабрь 1917 г. М.Ш. издавала в Петрограде свою газету – «Известия Всероссийского мусульманского совета», гл. редактором которой был А. Цаликов.

136

А К концу 1917 г. Икомус превратился фактически в представительство региональных автономных мусульманских органов при центральных органах власти в Петрограде. Его органы в Москве, Казани и в регионах были распущены советскими властями в апреле – мае 1918 г Лит.: Хабутдинов А.Ю. Органы национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири в 1917–1918 гг. – Вологда, 2001; Хабутдинова М. Габдулла Сулеймани // Медина ал-Ислам, 2005, № 8, с. 14. М.Х.

«Мир души» (М., 2005) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, построенная в виде ответов на вопросы и рассуждения на богословские темы. Посвящена теме духовных познаний ученых «золотого периода» расцвета ислама, душевных размышлений и переживаний. Обозначена как «рекомендательное послание, Инструкция для души». Переведена и издана на английском и чеченском яз. Мифологические сюжеты, связанные с прошлым и настоящим московских мусульман. Мифоторчество – неотъемлемая часть жизнедеятельности любого социума, однако старинных м. московских мусульман известно немного. Так, последний касимовский правитель царевич Сеид-Бурхан, встречавшийся в своем имении в Москве (см. Касимовский двор) с Павлом Алеппским (см. в ст. Титул антиохийского патриарха в послании царю Алексею Михайловичу), рассказал ему историческое предание о постройке Тамерланом крепости во Владимире для помещения там своих сокровищ. К более совр. м. относится фольклорный рассказ об обстоятельствах захоронении С. Разина на Татарском кладбище за Калужскими воротами: рукопись об этом, написанная татарским яз., была известна в московской татарской общине еще в кон. 1940-х – нач. 1950-х гг. Известен м. о нахождении вышеуказанного кладбища на тер. парка им. Горького; он вошел во многие работы совр. исследователей мусульманской столичной общины (в действительности лишь небольшая часть кладбища и только в границах XVII в. заходила на земли нынешнего парка им. Горького). Большая часть совр. м. возникла вследствие двух противоположных тенденций в историографии столичной мусульманской общины: одна из них, последовательно внедрявшаяся официальной наукой, всячески нигилировала роль мусульман в истории Москвы; вторая же, родившаяся в кругах интеллектуальной элиты в противовес первой тенденции, максимально преувеличивала значение тюрко-мусульманских народов в столичном

регионе. К м. первой тенденции относятся следующие: 1) о появлении мусульманской общины в Москве в XVII в. (о действительной картине см. Истоки мусульманской общины Москвы); 2) о разрешении на строительство Исторической мечети по указу Александра I за «активное участие и героические подвиги татар в Отечественной войне 1812 г.» (в действительности мечеть в Замоскворечье существовала как минимум с XVII в., затем обветшала, и первые попытки ее восстановления относятся к 1805 г.; впоследствии мечеть была построена на полулегальных основаниях на частной земле купца Н. Хошалова, что сопровождалось ультимативными требованиями властей «не называть здание мечетью», не читать в ней азан и т.д.). После обнаружения в источниках информации о начале служения при мечети в Замоскворечье имама А. Узбекова с 1782 г. родился новый м. – о возникновении этой мечети «в связи с либеральной политикой в отношении ислама Екатерины II». Следует отметить, что из пяти ныне существующих в Москве мечетей четыре (Историческая, Соборная, мечеть «Ярдям» и шиитская мечеть «Инам») были построены на частной земле полулегальным образом, получив законное оформление только постфактум; таким же образом возникли и все медресе – при Исторической, Соборной мечетях, Дом Асадуллаева и современные. Очевидно, в «третьем Риме» ни до революции, ни даже сегодня построить мусульманский храм или школу на законных основаниях было почти невозможно. В связи с этим превентивное разрешение властей на строительство данных мечетей в Москве также следует считать м. (напр., в статье «Полумесяц над Москвой» сказано, что «разрешение на строительство Соборной мечети было дано быстро и без всяких условий», – в то время как 10-летняя история Второго мусульманского прихода 1894–1904 гг. доказывает противоположное). Из-за отсутствия достоверных данных по истории московских мусульман ряд м. родился в среде журналистов еще до революции; напр., к ним следует отнести м. о столетней деятельности в Исторической мечети имамов из рода Агеевых. Кроме того, часть м. возникла в научной среде в связи с невозможностью объяснить происхождение тех или иных древних топонимов: напр., м. о мусульманах – поселенцах Арбата, от которых район получил свое название (на самом деле мусульмане никогда не селились в этом р-не вплоть до XIX в. – см. Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы). К м. второй, противоположной тенденции следует отнести попытки поисков в Москве древних мечетей, предпринимаемые представителями национальной татарской интеллигенции. В разных статьях такие мечети располагали: 1) на Кунцевском городище, со

137

А ссылкой на ак. Броссе (в действительности – памятник дьяковской культуры, что доказано совр. археологами); 2) на месте церкви Николы Льняного в Кремле, соотнеся ее с первыми на тот момент опубликованными данными о Ханском дворе; 3) по адресу: Пушечная линия, дом 6 (версия М. Миначева). В статьях интеллектуалов родились м.: о захоронении «воинов Тохтамыша и Едигея на Татарском кладбище за Калужскими воротами»; о наличии никем не описанного «кладбища кипчаков-мамлюков, предков каракалпаков» на Волоколамском шоссе Московской обл.; об образовании на руб. XIX–XX вв. «новых татарских слобод» в Мещанской, Сретенской и Мясницкой частях Москвы в дополнение к существовавшей Татарской слободе в Замоскворечье; об исторической преемственности между поселениями татар в Сретенской части в кон. XIX в. и Кучковым полем – поселением XII в. боярина Кучки, «булгарина по национальности». Реальных исторических доказательств этих м. не существует. Незнание истории татар породило м. о том, что сохранить и избежать экспроприации Дома Асадуллаева большевиками после революции 1917 г. удалось благодаря стараниям Хусаина Ямашева – первого крупного социал-демократического лидера из числа татар, скончавшегося в 1912 г. К совр. относится м. о «шести московских мечетях», в число которых включено здание на тер. резиденции иранского посла на ул. Новаторов, – т.о., очевидно, народное сознание пытается компенсировать нереализованный проект строительства мечети в близлежащем р-не Коньково. Пытаясь отыскать древние тюркские корни на земле Москвы и Московской обл., интеллектуалы связывают гидроним Яуза с татарским словом «явыз» («злой, недобрый»), в то время как все аналогичные гидронимы с окончанием «-уза» (Руза, Вазуза и др.) имеют балтское происхождение (Б. Тюльпаков). В книгах популярного среди московских татар философа А.М. Орлова, представляющих собой обрывки научных исследований и ненаучных националистических спекуляций, наличествуют «тюркские курганы Подмосковья»; в действительности обнаружение этого стало бы научной сенсацией, мимо которой не прошел бы никто из ученых. Среди этнографических м. ряда народов, в частности татар, имеют место и конфронтационные м. Среди совр. м., имеющих хождение в чеченской среде, – о предсказанной шейхами 20-летней длительности войны в Чечне. Следует заметить, что конфронтационные м. распространены среди народов, имевших сложные исторические взаимоотношения с Российским гос-вом: татар, вайнахов, карачаевцев и др., – но не башкир или азербайджанцев, индифферентно относящихся к этой теме. Огромный интерес для исследователя

представляют неизученные религиозные м., среди которых особое значение имеют эсхатологические сюжеты в татарской среде (м. о появлении накануне Конца Света водных драконов или чудовищ, явлении зубани – ангелов-хранителей Ада и др.). Лит.: Асадуллин Ф.А. Ислам в Москве // Мусульмане, 1998, № 1; Его же. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Баутдинов Г. Мечеть в Кремле? // Татарские новости, 2000, № 1–2 (69–70); Коран в России. – М., 1997; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7; Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации. – М., 1999; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульманская община Москвы // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998; Орлов А.М. Мещера. Мещеряки. Мишари. – Казань, 1992; Его же. Нижегородские татары. Этнические корни и исторические судьбы. – Н. Новгород, 2001; Отамбетов Н. О каракалпаках (Аргументы и факты, а также предположения по своей истории начитанного каракалпака). – http://nukus1.connect.uz/narot/qq.html (сайт каракалпакской интеллигенции); Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Саттар А. Батыры московских сабантуев // Татарские новости, 1996, № 6 (28); Татарский культурно-просветительский центр в Москве // Этносфера. – М., 2003, № 2 (53); Тюльпаков Б.М. Топоним «Москва» в свете этнических процессов в западном Волго-Окском междуречье. // История СССР, 1991, № 5; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Москалев Сергей – суфий (см.: Суфийские течения в Москве), последователь, издатель и популяризатор наследия индийского суфия, музыканта и композитора Инайат Хана. Говоря о цели «Послания» И. Хана, М. подчеркивает: «Главная цель его – гармонизация различных сословий и религий, но отнюдь не уравнивание их. Величайшая заслуга И. Хана состоит в том, что он принес в западный мир ту философскую систему, которая прежде была доступна лишь мусульманам, он нашел способ изменить форму подачи суфийских идей для западного человека. Собственно говоря, он сделал то, что до него делали пророки и святые во многих мировых религиях: Боддхидхарма принес буддизм на Тибет и в Китай из Индии, апостолы распространяли учение Христа в Европе и в Индии. Перенос идей с одной культурной этнической среды в другую безумно сложен, и та работа, которую проделал И. Хан, перенося идеи суфизма с Востока на Запад, – бесценна. Суфийское движение, которое пошло за идеями И. Хана, не ставит целью сделать весь мир состоящим из суфиев. Оно существует для того, чтобы объединить людей, которые хотят обучаться тому, как созерцать Бога и как

138

А служить Ему». Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с. 7–18. С.М.

«Москва мусульманская: история и современность» (М., 2004) – книга заместителя председателя Совета муфтиев России (СМР) филолога Ф.А. Асадуллина. В издании предпринята попытка проследить историю мусульманской общины Москвы от момента основания до нашего времени и оценить вклад, сделанный мусульманами в развитие Москвы и России. Особое внимание уделяется деятельности совр. московских мусульманских организаций – Совета муфтиев России и ДУМЕР, их участию в межконфессиональном диалоге, в процессах госстроительства и миротворческой деятельности на внутрироссийской и международной аренах. Составлена с позиций междисциплинарного исследования, сочетая в себе строгий научный анализ, философские размышления и современную политическую хронику. Призвана осветить, почему и в каких формах исламское учение помогло историческому выживанию татар и как тюркские народы России сохранили ислам в нашей стране. Приводимая в книге информация ориентирует читателя на достижение консенсуса в ситуациях социально-политической напряженности. Книга содержит несколько хронологических (состоит из 10 глав, составленных по хронологическому принципу) и тематических пластов: в масштабах Евразии, Москвы, России и глобального мира – о роли ислама в совр. мире, анализируя этот вопрос в социальном, политическом и философском аспектах. В М.м. содержится не столько фактологическое, сколько философское осмысление явлений, процессов и событий, объясняющих объект исследования – мусульман Москвы и российское общество. Исследование представляется в первую очередь политически актуальным и общественно значимым в свете проблем межэтнических отношений, т.к. его доминанта – это многовековая история воспитания толерантности как одной из главных характерных черт московских мусульман. Книга вышла в свет в издательском доме «Умма». В 2006 г. в Эр-Рияде был издан арабский перевод М.м. Лит.: Кульпин Э. Ф.А. Асадуллин: «Москва мусульманская: история и современность» [рецензия] // Татарский мир. – М., 2004, № 19; Маркус С. «Москва мусульманская» издана по-арабски! – http://www.islam. ru/culture/mosuka/?print_ page. С.М.

Москов – имя личное среди татар, известное по архивным документам XVII–XIX вв. Упоминается в «прелестном письме» Степана Разина нач. 1670-х гг., адресованном казанским муллам Икшею и Мамаю и мурзам Ханышу и Москову; в документах 1670–90-х гг. по разделу угодий между служилыми татарами и ямскими старостами (слободской служилый татарин Москов Бекбулатов); в 1860-х гг. «отатаренный чуваш» из Буинска Иван Никитич принял новое имя Хасан Москов. Имя М. не является тюркским; очевидно, по-тюркски оно звучало так же, как и современное татарское название города Москвы (mдskдw), что следует из отсутствия в тюркских яз. звука «в» и невозможности артикуляции через двойное «о» (кроме того, именно так в XVII в. писалось название Москвы в татароязычных письмах из Крыма в Россию). Точная этимология и значение имени не известны. Интересно сообщение персидского источника «Худуд ал-Алам» («Пределы мира»), датированного 983 г., о том, что словом mus (мас, мос) назывался властитель у буртасов. Вероятно, к такому выводу он приходит на основе изучения имени или титула Алмас, или Алмаш, Алмуш (по мнению одного из крупнейших русских востоковедов В.Ф. Минорского, опубликовавшего английский перевод этого труда, автор «Худуд ал-Алам» смешивает информацию о буртасах и булгарах). Имя «Алмас», вероятно, анонимный автор «Худуд ал-Алам» расшифровывал как «эл» (страна) + «мас» (повелитель). Очевидно, «мас» – древнее слово, бытовавшее в иранских яз. (ср.: массагеты = мас + сак + та, «великая ставка саков», второе слово является названием крупного древнеарийского племенного союза саков; мастер, где также присутствует этот корень, в европейских языках в отличие от русского сохранило свое первоначальное значение – «хозяин, повелитель»), к носителям которых ряд исследователей причисляет и буртасов на первом этапе их этногенеза, в VIII–X вв. (см. работы М.Р. Полесских, Г.Е. Афанасьева и др.). Совр. наука рассматривает буртасов как предков татар-мишарей. Ряд историков косвенно признают возможность проживания буртасов («алано-булгар», или «донских булгар-ясов») в непосредственной близости от Москвы, на Рязанщине (см. Булгары и буртасы). Исследование происхождения имени М., возможно, будет полезным для понимания образования слова «Москва», поскольку ни одна из версий генезиса данного топонима не представляется убедительной. Иранскую версию образования топонима «Москва» выдвигали историк XVIII в. В.Н. Татищев (из сарматского яз.); филолог 1920-х гг. А.И.Соболевский (из древнебактрийского яз.); историк сер. ХХ в. Н.И. Шишкин (из названия племенного об-

139

А разования скифов «мосхи») и др. Лит.: Арабско-русский словарь. Сост. Х.К. Баранов. – М., 1958; Афанасьев Г.Е. Этническая территория буртасов во второй половине VIII – начале X вв. // Советская этнография. 1984, № 4; Боженко Л.Н. Заимствованная лексика в современном русском языке. – http://filologdirect.narod.ru/sra/sra_2006_19.html (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ портал (Языкознание) 2006); Браславский Л.Ю. Ислам в Чувашии. Исторические и культурологические аспекты. – Чебоксары, 1997; Мустафина Д. «Писана на Москве, лета 7205-го...» // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, 1996, № 3–4; Сенюткин С.Б. История татар нижегородского Поволжья с последней трети XVI до начала ХХ вв. (Историческая судьба мишарей Нижегородского края). – Н. Новгород, 2001; Соболевский А.И. Русско-скифские этюды // Известия Российской АН ОЛЯ. – Пг., 1924, т. 27; Фаизов С.Ф. «Где Москва, где восток, где запад?»: географическая полемика между крымским ханом Мухаммедом IV и царем Алексеем Михайловичем в 1655–1658 гг. // Украпна та Россiя: проблеми политичних i соцiокультурних вiдносин. Збiрник наукових праць. – Кипв, 2003; Шишкин Н.И. К вопросу о происхождении названия «Москва» // Исторические записки. – М., 1947, т. 24; Hudud al-Alam.

The Regions of the World. A Persian Geography 372 A.H. – 982 A.D. / Tr. and expl. by V. Minorsky – L., 1970. Д.Х.

«Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы)» – статья историковсоциологов А.Г. Шевченко и Ю.А. Гаврилова, опубликованная в сборнике «Архив наследия» (М., 2004). Является важным вкладом в изучение темы создания и функционирования в советское время столичной Соборной мечети. Авторы ввели в научный оборот ранее не публиковавшиеся архивные документы за период 1936–71 гг., хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и Центральном муниципальном архиве Москвы (ЦМАМ). Относительно возникновения Соборной мечети авторам впервые удалось совместить противоречивые данные о владельце земельного участка Хусаине Байбекове и домовладельцах (Х. Акбулатов, С.Бакиров) на участке, где была построена мечеть. Из вывода авторов следует, что члены Второго мусульманского прихода Москвы, не дождавшись официального разрешения на возведение мечети, оформили ее строительство постфактум, после передачи участка в виде вакфа. В статье делается попытка последовательно обозначить всех имамов Соборной мечети на основании известных данных и архивных источников. Этот подход в значительной степени способствует дальнейшему углубленному изучению малоизвестных сведений об имамах советского периода: семействе Алимовых, А. Фаттахетдинове, Г .Сулеймани, Мусе Вахитове, Х. Насриддинове, И. Рахматуллине, И. Муштарееве, К. Салихове,

А. Мустафине и Р. Басырове. Важные сведения представлены о жительстве в Москве К. Тарджемани, оказавшегося заложником противостояния с А. Расули в деле избрания на пост муфтия ЦДУМ после смерти Р. Фахретдина в 1936 г. Именно арест К. Тарджемани послужил толчком к широкомасштабным репрессиям против имамов по всей России в рамках сфальсифицированного силовыми органами «дела о заговоре руководителей ЦДУМ», жертвами чего стали и московские имамы (см. Г .Сулеймани, Муса Вахитов, А. Шамсутдинов). В статье раскрыты обстоятельства, по которым не была возвращена Историческая мечеть Москвы в 1944–47 гг. На основе архивных документов описаны различные этапы административно-хозяйственного статуса зданий, примыкавших к Соборной мечети (ныне на их месте – здание ДУМЕР). Большое внимание уделено протоколам Совета по делам религиозных культов относительно посещения мечети официальными делегациями иностранных мусульманских государств. Особый раздел посвящен периоду 1959–64 гг., когда политико-идеологический диктат властей на имамов Соборной мечети (и в целом на все религиозные объединения СССР) значительно усилился. Лит.: Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226. Д.Х.

Московский исламский университет (МИУ) – первый в столице России исламский вуз. Учрежден в 1999 г. Духовным управлением мусульман европейской части России (ДУМЕР). МИУ зарегистрирован в качестве негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального и послевузовского профессионального образования. Основной целью деятельности является подготовка высокообразованных имам-хатыбов, имамов, а также преподавателей исламских наук, специалистов по различным направлениям исламской и светской науки. Ректор МИУ – Муртазин М.Ф. МИУ основан на базе Московского высшего духовного исламского колледжа (МВДИК). Структурно МИУ состоит из: МВДИК; отделения послевузовского исламского образования; отделения среднего специального образования; подготовительного отделения. МВДИК функционирует с 1994 г. (до 1999 г. – при Духовном управлении мусульман европейской части России (ДУМЕР), с 1999 г. – при МИУ). Учебный план колледжа включает специальные, общие гуманитарные и языковые дисциплины. По окончании лет-

140

А ней сессии студенты на месяц отправляются на практику. Обучение в колледже очное, срок обучения – 4 года; выпускники колледжа получают диплом о высшем религиозном образовании и квалификацию «имам-хатыб – богослов». Осуществилось 8 выпусков студентов, которые получили назначения в мечети Ярославля, Вологды, Твери, Костромы, Перми, Нижнего Новгорода, Нижегородской, Московской, Пензенской областей, Удмуртии, Украины, Татарстана и Башкортостана. Выпускники колледжа, кроме выполнения функции имама-хатыба в мечети, занимаются распространением религиозной культуры, ведут просветительскую работу – занимаются религиозным обучением детей и молодежи, дают знания по религии людям старшего возраста. Всего обучение прошли ок. 200 студентов. В 2005 г. на базе МВДИК создан Московский исламский ин-т, целью которого является профессиональная подготовка священнослужителей и специалистов по различным направлениям исламской религиозной науки; образовательная программа ин-та разработана по такой же схеме, как и образовательная программа теологического фак-та. Одним из ведущих направлений деятельности МИУ является дополнительная подготовка, повышение квалификации действующих служителей культа из разных регионов России. Программы обучения краткосрочных курсов более сжаты, но приближены к программам дневного обучения. При МИУ организовываются семинары, кружки, лекции известных исламоведов; действуют центры обучения для взрослых и молодежи. МИУ сотрудничает с Учебно-методическим отделом классических ун-тов России по теологии. В целях формирования единого образовательного пространства, координации действий исламских учебных заведений, обеспечения защиты прав участников исламского религиозного образования и представления их общих интересов в гос. и иных органах создан Совет по исламскому образованию при Совете муфтиев России. Совет курирует все вопросы в сфере мусульманского образования, организационным ядром при этом является МИУ. МИУ совместно с Советом муфтиев России провел целый ряд научных, научнопрактических семинаров, конференций по актуальным проблемам образования и науки: международные конференции «Мусульмане России накануне третьего тысячелетия» (1997 г.), «Мусульманское просветительство в современной России» (2006 г.) и др. В МИУ преподают имамы из Москвы, профессора и доценты Ин-та стран Азии и Африки при МГУ, Ун-та дружбы народов, Московского педагогического гос. ун-та, Инта востоковедения, Военного ун-та, Высшей школы экономики, а также преподаватели из

Турции, Египта и др. стран. Учебники и учебные пособия по религиозным предметам – на арабском и татарском яз., учебники по светским предметам и языкам представлены в основном теми, что используются в светских учебных заведениях. В МИУ учатся студенты из Нижегородской, Пензенской обл., Москвы и Подмосковья, Дагестана, Ингушетии, Татарстана, стран СНГ, имеющие постоянную регистрацию в России. В МИУ имеется библиотека, фонды которой насчитывают свыше 6500 книг на русском, арабском, татарском, английском, персидском яз. МИУ ведет издательскую деятельность, осуществляет рецензирование религиозной литературы по исламской тематике, выпускает мусульманские календари. Лит.: Муртазин М.Ф., Хабибуллина Г.Ю. Московский исламский университет. Справка (неопубл.); Устав Московского исламского университета (новая редакция). – М., 2006; http://www.muslim.ru/1/cont/23/160.htm (официальный сайт Совета муфтиев России). Дм.М.

Московский мусульманский национальный совет (ММНС) – создан в нач. октября 1917 г. в Москве на собрании (свыше 70 участников) различных мусульманских обществ с целью создания общего совета мусульманских организаций после того, как 22 июля 1917 г. в Казани на объединенном собрании участников трех всероссийских съездов (военного, духовенства и общего) была провозглашена национально-культурная автономия мусульман европейской России и Сибири, были созданы органы проведения ее в жизнь – Национальный парламент (Миллет Меджлисе) и Национальное управление (Милли Идарэ), состоявшее из трех ведомств (просвещения, финансов и религии). В принятом уставе ММНС указывалось: до выработки основных положений национально-культурной автономии мусульман Центральной России и Сибири мусульмане Москвы и окрестностей для руководства их национальной, культурной и политической жизнью учреждают в Москве ММНС, который подчиняется всем постановлениям всероссийских мусульманских съездов и исполнительного комитета Всероссийского мусульманского совета. Цель создания ММНС состояла в том, чтобы собрать воедино все разрозненные силы мусульман города, направлять их деятельность в национальной, культурной и политической сферах. ММНС выступал как полномочный орган всех мусульман Москвы и окрестностей, призванный выступать и действовать от их имени. Для выполнения этих задач ММНС имел два органа: общее собрание и исполком. В компетенцию общего собрания входили:

141

А составление плана работы, определение основных принципов деятельности, утверждение годового финансового отчета, рассмотрение всех важных вопросов, не подлежащих самостоятельному решению исполкома, и др. Общее собрание за всю свою деятельность несло ответственность перед мусульманским населением Москвы и окрестностей; члены исполкома избирались из членов ММНС на общем собрании. В обязанности исполкома входило приведение в исполнение всех проектов и постановлений общего собрания, составление докладов по разным вопросам, подлежащим рассмотрению общего собрания, созыв общих собраний, защита прав и интересов ММНС в государственных и общественных учреждениях и др. В состав ММНС входили свыше 30 представителей всех местных мусульманских обществ, организаций и приходов: от прихода при 1-й Соборной мечети (совр. Исторической мечети) – 5, от прихода при 2-й Соборной мечети – 8, от Мусульманского народного комитета в Москве – 3, от Московского общества для распространения просвещения среди мусульман России «Нашро-Маариф» – 3, от Московского мусульманского благотворительного общества – 3, от Московского мусульманского благотворительного женского общества (председатель Акчурина, члены Ф. Карамышева, М. Бибишева) – 2, от Общества по изучению быта и нравов мусульман – 2, от Московского мусульманского военного комитета (см. Комитет солдат-мусульман Московского гарнизона) – 2 , от мусульман с. Богородское [в р-не совр. Черкизова] – 1, от Общества мугаллимов – 1, Общества служащих мусульман торгово-промышленных предприятий – 2, от Общества студентов – 2, Общества литовских татар – 1. В исполнительный комитет ММНС избраны: председатель Г. Исхаки, заместитель председателя Мустафа Тюменев, секретарь Азиз Мрасов, казначей Хусеин Хасанов, ревизионная комиссия, председатели 5 отделов (политический, который до ноября 1917 г. возглавлял азербайджанец Джевад Оруджиев, ординатор клиники Московского ун-та, избранный в Московскую гордуму; культурнопросветительный, благотворительный, финансовый, литературный). В ведение каждого отдела были переданы дела, подлежавшие ранее ведению разного рода организаций. В частности, «Нашро-Маариф» стал культурно-просветительным отделом, который прежде всего взялся за то, чтобы поставить надлежащим образом дело народного образования как для детей (в плане школьного и внешкольного образования), так и для взрослых (устраивая для них лекции и пр.); отдел стал улучшать работу имевшихся 5 мектебов, намеревался открывать новые мектебы. Исполком ММНС занимался самыми на-

142

сущными вопросами повседневной жизни московских мусульман. На заседании исполкома 24 ноября 1917 г. обсуждались, к примеру, следующие вопросы: устроить подвижную сцену в зале Дома Асадуллаева, организовать детский спектакль, устроить вечер в честь праздника Мавлид и др. 6 декабря 1917 г. по постановлению общего собрания ММНС при его исполкоме был организован еще один отдел (председатель Мамед-Ашим Ахундов, его зам. Салихджан Акмаев, казначей Али Карамышев, секретарь Абдурахман Шафиев) – помощи военнопленным-туркам, прежде всего наиболее нуждающимся, слабым и больным, а также для изучения их материального положения как в Москве, так и в других городах европейской России и Сибири. Исполком в этих целях решил организовать в Москве центральный пункт для регистрации и помощи военнопленным (со столовой, приютом, лазаретом и пр.). После октябрьской революции 1917 г. на выборах во Всероссийское Учредительное собрание, состоявшихся 12 ноября 1917 г., ММНС, заключив предвыборный блок с представителями др. народов, выдвинул от Национально-социалисти­ческого блока украинцев, мусульман, белорусов, литовцев и эстонцев следующие кандидатуры: Хусаин Байбеков, Саубан Бикташев, Абдулла Девишев. После решения Национального парламента мусульман европейской России и Сибири (Уфа, ноябрь 1917 г. – январь 1918 г.) о создании 34 национальных вилайетов (областей культурно-национальной автономии мусульман) и их границах Московская, Ярославская, Тверская, Костромская, Владимирская, Курская, Рязанская, Тульская, Калужская губернии были признаны одним – Московским – национальным вилайетом (центр – Москва). Исполком ММНС стал временным вилайетским управлением. Весной 1918 г. ММНС ликвидирован советской властью. С.И.

Московское мусульманское благотворительное общество. Устав М.м.б.о. утвержден 13 мая 1906 г., деятельность началась 27 мая 1907 г. В 1915 г. численность членов – 308. Почетными членами общества являлись Мирза Асадуллаев (Баку), Захид Шамиль (Петроград) и др. известные мусульманские общественные деятели. Правление М.м.б.о.: председатель – коммерсант Хусаин Байбеков (Москва) (в феврале 1916 г. добровольно сложил свои полномочия), зам. председателя – Константин Якубовский, казначей – Азиз Бибишев, секретарь – Губайдулла Шамсутдинов. М.м.б.о. оказывало помощь бедным мусульманам, выплачивало пособия тем из них,

А кто учился в средних и высших учебных заведениях, содержало несколько мектебов в Москве и пр. С 1913 г., когда был построен Дом Асадуллаева, правление и один из мектебов (школа) общества размещались здесь. В сентябре 1915 г. было выдано пособие на открытие мектеба для детей рабочих-мусульман фабрики резиновых изделий «Богатырь» в с. Богородское (совр. Краснобогатырская ул. Москвы; см. Татарские детские образовательные заведения в Москве). Во время I мировой войны М.м.б.о. оказывало также помощь воинам-мусульманам и их семьям, беженцаммусульманам. После февральской революции 1917 г. вошло в состав Московского мусульманского национального совета.

более стабильное место. Многочисленные царевичи, оставшиеся без своих доменов в силу миноритарной системы наследования в Золотой Орде, охотно нанимались на службу к правителям самой различной конфессиональной принадлежности; вероятно, их привлекала возможность получения земельного надела. Подобная система сложилась не только в Московском княжестве, но и в великом княжестве Литовском, Польском королевстве. Каждый переходящий на службу русскому царю татарский или ногайский аристократ и воин получал в награду регулярное денежное вознаграждение, княжеский или подобный ему титул, а также очень часто земельную вотчину – «в кормление». Чем знатнее был мирза, тем больше ему оказывалось почестей и тем больше жаловалось материальных благ. Тем самым достигалось несколько важных целей в стратегии развития независимого Русского государства. Во-первых, на службу Москве переходили «военные специалисты», прирожденные наездники и лучники (см. Конный базар и коневодство в Москве). Во-вторых, эти люди являлись потенциальными «недругами» Руси до своей новой службы – после перехода же на нее они верой и правдой служили своему повелителю. Именно «служилые люди» из татар и ногаев составляли элитные отряды в войсках московских царей; при этом такие отряды занимали не последнее место в войнах против татарских ханств. К примеру, в нач. XVII в. в отрядах князей Черкасского и Пожарского выступали: «казанские мурзы и татары – 275 человек, свияжские мурзы, татары и новокрещены – 205, из Курмыша татар и тарханов – 155, касимовских татар – 508, темниковских – 550, кадомских – 347, алаторских – 359, арзамасских – 220». Была и еще одна, значимая для того времени причина поощрения Москвой приезда на службу татар: происхождение тюркских феодалов, ведущееся от «цесарского» рода Чингиз-хана (поскольку Чингизиды считались выше Рюриковичей) и знатных родов, составлявших правящий слой в Золотой Орде и постордынских государствах (мангытов, барынов, найманов, ширинов и др.). Условия, которые ставило Русское государство перед вновь прибывшей тюркской знатью, формально сводились лишь к «верной службе»: их должны были приводить к присяге («укрепить шертью») на верность государю. Переход тюрков-мусульман на службу Москве не подразумевал обращения в христианство, хотя такой шаг в условиях православного города совершался достаточно часто; ситуация резко меняется в XVII в., особенно во 2-й пол. столетия, когда крещение мусульман (с соответствующей сменой имени) становится фактически частью политической линии страны. Кроме того, важным аспектом политики ассимиляции татарско-ногайских мурз в

С.И.

Мусульманский миротворческий центр (ММЦ) – общественная организация. Является правопреемником Исламского культурного центра Москвы, образованного в апреле 1991 г. Руководитель ИКЦ Москвы с момента образования по 1992 г. – А.В. Ниязов, после образования Исламского культурного центра России (ИКЦР) 21 апреля 1992 г. – Д.О. Серажетдинов. 12.12.1998 г. ИКЦ Москвы был преобразован в региональную благотворительную общественную организацию «Исламский культурный центр», который 27.01.2005 г. был преобразован в международную общественную организацию ММЦ. Председателем ММЦ 15.03.2007 г. стал Биджи Мухаммад Абдуллаевич (см. Мухаммад Карачай). Среди проведенных мероприятий: международная общественная акция «Письмо мира», прошедшая в 12 российских городах, Минске и Сухуми, целью которой являлось предотвращение войны в Ираке (2003 г.); антивоенные митинги у посольства США в Москве (2003 г.); Российский форум мира (2003 г.); международные конференции 2004 и 2005 гг. и т.д. В наст. время ММЦ работает над проектом создания в России исламских финансовых институтов. Дм.М.

Мурзы и беи в Москве. С XIV–XV вв. в Московском государстве получила распространение такая практика вассально-сюзеренных отношений, как «кормление», то есть отдача свободных земель феодалам в награду («в корм») за их придворную и военную службу. После распада Золотой Орды московские правители стали более активно использовать такую практику и в отношении аристократов – выходцев из постордынских государств. Этому способствовали многочисленные династические распри между ханами и мурзами, заставлявшие ордынцев искать для себя

143

А Москве являлась женитьба на дочерях русских феодалов и служилых людей (см. Урусов Урак-Петр). Подобные действия приводили не столько к этнической ассимиляции, сколько к смене культурной ориентации, что уже в следующем поколении давало желанный для власти результат: обрусевшее маргинальное самосознание при сохранении прежней социальной значимости и «генетических» качеств. При этом, разумеется, исчезал мусульманский фактор самосознания крещеных татар, хотя среди отдельных лиц из этой среды и сохранялись остаточные явления проявления гордости за своих предков. Лит.: Соловьев С.М. Сочинения. Книга V. История России с древнейших времен. – М., 1990; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Муртазин Марат Фахрисламович – ректор Московского исламского университета (МИУ), член президиума ДУМЕР. Род.

26.12.1957 г. в Казани, в семье рабочих; в родословной отца были известные священнослужители. После окончания восточного факта Ленинградского гос. ун-та по специальности «арабский язык и литература» в 1981 г. был направлен в Йемен переводчиком советника по экономическим вопросам посольства СССР, где работал по 1983 г. Занимался изучением религиозной литературы, местных обычаев и обрядов, обучался в заочной аспирантуре Ленинградского отделения Ин-та востоковедения. В 1984–90 гг. был преподавателем арабского яз. в Военном ин-те Министерства обороны СССР, где написал работу «Морфология семитских языков». В 1990 г. командирован в Ливию в качестве переводчика главного советника на промышленном объекте. С 1993 г. занимается духовным просвещением. Активно участвовал в подготовке празднования 1100-летия принятия ислама волжскими булгарами (1987 г.). В 1993–94 гг. был преподавателем медресе при московской Соборной мечети, в 1994–99 гг. – директором Московского высшего духовного исламского колледжа с 4-летним сроком обучения. После создания МИУ становится его ректором. Имеет богословские и научные труды, владеет английским, немецким, французским, арабским яз. и ивритом. М. является заместителем председателя Совета муфтиев России и заместителем председателя ДУМЕР муфтия Равиля Гайнутдина. До кон. 2006 г. возглавлял представительство в России Комитета мусульман Азии. Награжден медалью «В память 850-летия Москвы», орденом Дружбы. Женат, имеет дочь. Автор книг: «Введение в коранические науки» (М., 2006), «В молитве спасение»

(совместно с Р. Гайнутдином), автор перевода с арабского «Постановлений и рекомендаций Совета Исламской академии правоведения (фикха)». Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/50.htm (официальный сайт Совета муфтиев России). Дм.М.

Мусин Хайдар Исмаилович – автор книги «Ориентирование в исламе» (М., 2004). Род. 3.12.1937 г. в с.Чембилей Нижегородской обл. В 1964 г. окончил МАТИ им. Циолковского, в 1972 г. – философский фак-т МГУ. В 1975–78 гг. учился в аспирантуре Ин-та машиноведения АН СССР. Кандидат технических наук. В 1988–91 гг. без отрыва от производства учился в медресе при московской Соборной мечети. Один из первых представителей интеллигенции, соблюдающий нормы и предписания ислама (см. Тенденции интеллектуального роста современного мусульманского сообщества Москвы). В 1992 г. совершил хадж. Специалист в области авиационно-космических систем. Заслуженный конструктор России. Действительный член Академии проблем качества РФ и Международной академии наук Евразии. Опубликовал около 20 научных трудов. Автор статей в журнале «Российский космос», газете «Татарские новости» и ряде спец. изданий. Способствует развитию культуры, образования и интеллектуального уровня российских мусульман. Дм.М.

Муслим (араб. «смирившийся») в исламском понимании означает «человека, смирившегося с волей Бога», а поскольку «воля Бога» заключена в последнем Откровении и Завете – Коране, то любой, кто признает Коран за слово Божье, является «принявшим, смирившимся с волей Всевышнего», т.е. м. В русском яз. это слово приняло видоизменившуюся форму «мусульманин», что является следствием заимствования из персидского яз., где оно произносится как «мусальмон». Корень слова м. – слм – несет в себе следующую смысловую нагрузку: «жить в мире и спокойствии; оставаться невредимым; быть свободным». От этого корня образованы такие известные слова, как «салям» («мир, покой; благополучие») и «ислам» («смирение перед Богом»). Таким образом, с религиозной и лингвистической точки зрения м. – это «мирный, безопасный, преданный Богу и живущий по Его законам человек». В Коране особо подчеркивается, что все пророки и посланники исполняли волю Всевышнего; следовательно, с точки зрения арабского яз. все они являются м., или по-русски

144

А – «мусульманами», поскольку «принимали Его волю». С позиций ислама невозможно оспорить тот факт, что и Моисей, и Иисус были мусульманами, ведь они были «смиренны» перед волей Всевышнего. Особенно заметным этот термин становится при осмыслении такой выдающейся личности, как пророк Ибрахим (Авраам), который по определению не является ни христианином, ни иудеем. «Не был Ибрахим ни иудеем, ни христианином, – сказано в Коране, – а был он единобожником, мусульманином [т.е. смирившимся с волей Бога], и не был он из числа многобожников» (сура «Али Имран», 67).

г. Сарыкташ Оренбургской обл. Цель проекта Лиги мусульманских журналистов – информирование общества о сегодняшнем дне и реальных позициях, делах, перспективах ислама, взаимоотношениях этнических мусульман с представителями др. национальностей и конфессий, общественными, политическими движениями и партиями, внутренних проблемах религиозного сообщества, роли религии в международной жизни. Не менее важной является задача структуризации мусульманского журналистского сообщества России, расширение контактов с представителями иных конфессиональных управлений, госорганов, общественных организаций.

Лит.: Арабско-русский словарь. – Ташкент, 1994.

Дм.М.

М.Х.

Мустафин Ахметзян Мустафинович (1902–86) – уроженец с. Шубино Сергачского р­на Нижегородской обл., и.о. муфтия ДУМЕС в 1974–75 гг., имам московской Соборной мечети с 1956 по 1986 г. Сын Мустафы б. Люкмана Люкманова (?–1937), в течение 30 лет исполнявшего обязанности муллы в с. Шубино, репрессированного в 1930-­е гг. М. прошел обучение в знаменитом казанском медресе «Мухаммадия» в течение 7 лет, где посещал занятия А. и Л. Мустафиных, М.‑Н. Тюнтяри, будущих казыя ЦДУМ К. Тарджемани и мухтасиба Казани Ш. Шарафа. После закрытия медресе в 1921 г. М. вернулся на родину, где режим давления в годы нэпа был не столь жесток. После смерти жены будущий имам продолжил обучение в медресе у известного богослова Х. Альмушева в с. Петряксы (1926–28). В 1929 г. М., получив грамоту об успешном завершении учебы, заверенную фамильной печатью Х. Альмушева, вернулся в Шубино. В 1930 г. переезжает с семьей в Казань, где одновременно работает и учится в педагогическом ин-те, но окончить его помешали бытовые проблемы. В 1940 г. М. с семьей перебирается в Москву. Имевший хорошую религиозную подготовку, он стал желанным для московских мусульман лицом и начал заниматься религиозной деятельностью в качестве рядового муллы, не имея ни мечети, ни разрешения властей. В 1956 г. имам московской Соборной мечети Исмаил Муш­тареев переехал в Казань, и встал вопрос о руководителе московской мусульманской общины. В 1950–80‑е гг. важнейшим аспектом деятельности ДУМЕС стала международная деятельность. Главы мусульманских государств, прибывавшие с официальным визитом в СССР, в обязательном порядке посещали московскую Соборную мечеть, которая превратилась в своеобразную визитную карточку советского ислама (см. Мусульманская община Москвы в годы советской власти). В июне 1956 г. на должность имама-хаты-

Мусафир – «путник, путешественник». По шариату такая категория людей, как м., находится в более привилегированном положении, нежели остальные мусульмане. Это выражается в определенных послаблениях в вопросах поклонения (ибадат). Так, обязательные пятикратные молитвы сокращаются до 3 раз путем объединения второй и третьей, а также четвертой и пятой. При этом м. сам выбирает то время, в которое он прочитает обе молитвы подряд: напр., вторую и третью можно прочитать в период от начала второй молитвы (т.е. когда солнце находится в зените) до окончания третьей (т.е. до захода солнца). Сокращается также и количество молитвенных циклов (ракятов) с четырех до двух в некоторых молитвах. Еще одно послабление для м. существует в соблюдении обязательного поста в месяц Рамадан: м. не рекомендуется держать пост, пока он не достигнет места назначения (с последующим возмещением пропущенных дней). Мусульмане должны оказывать м. помощь и поддержку. Таким образом, ислам как совокупность религиозных и мирских законов проявляет необходимое внимание физическим и психологическим возможностям людей. Лит.: Тахмаз А. Ханафитский фикх. – Нижний Новгород, 2007. М.Х.

Муслим-пресс – интернет-сайт, с 2007 г. информационное агентство. Является ресурсом Лиги мусульманских журналистов. Основной ресурс размещен по адресу: www. muslim-press.ru. Один из самых заметных разделов сайта – Week-персона, в задачи которой входит представление новых лиц российского ислама, в т.ч. малоизвестных в столице имамов отдаленных местностей. Гл. редактор – Радик Амиров, уроженец

145

А ба мечети назначается К. Салихов, до этого бывший имамом мечети «Марджани» в Казани; он проработал на этой должности до самой смерти в 1963 г. Одновременно с ним вторым имамом по рекомендации муфтия ДУМЕС Ш. Хиялетдинова был назначен М. (в течение полугода, с января по июнь 1956 г., М. уже выполнял в Москве обязанности имама, проходя «испытательный срок»); с 1964 г. он стал первым имамом-хатыбом. М. выделялся своими обширными познаниями в знании и толковании Корана, владении арабским яз., умении вести богослужение и выступать с проповедями. Московская Соборная мечеть в годы деятельности М. была единственной в Центральной России; сюда за советом и консультацией приезжали представители неофициально действовавших мусульманских общин из многих городов и сел Московской, Калининской, Ярославской, Костромской и др. областей. Во время встреч с зарубежными гостями (среди которых были первый президент Индонезии Сукарно в 1956 г., президент Египта Г. Насер в 1958 г., руководитель ливийской революции М. Каддафи в 1969 г.) М. свободно говорил без переводчика, используя свое отличное знание арабского яз. Сам М. посещал Марокко, Афганистан, Финляндию. Вплоть до своей смерти в 1986 г. М. являлся имамом мусульманской общины столицы, показав себя мудрым человеком, способным оградить прихожан от конфликтов с нетерпимой к религии власти, и талантливым проповедником. В 1970 г. М. принял участие в ташкентской конференции мусульман СССР «За единство мусульман в борьбе за мир против империалистической агрессии». В 1974 г. М. в качестве и.о. председателя ДУМЕС принял участие в международной исламской конференции «Имам аль­Бухари и современность». В 1974 г. скончался 84‑летний муфтий ДУМЕС Ш. Хиялетдинов, и М. стал исполнять обязанности председателя Духовного управления. Однако он был уже слишком стар и после избрания муфтием Г. Исаева в 1975 г. вернулся в Москву, где накануне московской Олимпиады 1980 г., мобилизовав мусульманский дипломатический корпус, вместе с председателем «двадцатки» мечети Валитовым Абдулкадыром спас здание Соборной мечети, которое власти намеревались снести в связи со строительством олимпийского спортивного комплекса. Лит­.: Мустафин А. Возлюбите друг друга! // Минарет. 2004, № 1; Сенюткин С.Б. Невзгоды // Ислам на Нижегородчине. – Н. Новгород, 2002, с. 6; Хабутдинов А. ЦДУМ–ДУМЕС в послевоенный период. Ч. 1 (1950–1970­е гг.) // Минарет. 2006, № 2, с. 20–23; Он же. Ахметзян­ хазрат Мустафин: родство на пути Аллаха // Медина ал­Ислам. – Н. Новгород, № 21, 2006. О.С., Д.М.

Мустафин Рафаэль Хайдарович – бизнесмен, меценат, общественный деятель. Род. 26.04.1962 г. в Москве в семье офицера. Окончил Московский радиоаппаратостроительный техникум и Военный ин-т им. А.Ф. Можайского. В 1986–90 гг. – офицер частей Главного управления космических исследований. С 1990 г. занимается предпринимательством, с 1996 г. – председатель правления региональной, а с 1999 г. – общероссийской общественной организации инвалидов-ветеранов. Член президиума Координационного совета ОСОО «Меджлис», по спискам которого баллотировался от движения «Наш дом – Россия» в Госдуму в 1999 г. С 1995 по начало 2000 г. – член концептуально-аналитической группы «Внутренний предиктор». Оказывал и продолжает оказывать систематическую поддержку различным мусульманским проектам, осуществляемым: ДУМЕР, ДУМ Нижегородской обл., медресе «Махинур» (Н. Новгород), ДУМ Татарстана, Российским исламским ун-м и др. Построил на свои средства мечеть и медресе в с. Петряксы Пильнинского р-на Нижегородской обл., находящуюся на месте разрушенной мечети, имамом которой был прадед М., организует учебный процесс в этом медресе. Оказывал существенную поддержку в восстановлении института вакфов в Татарстане. Финансировал ряд издательских и общественно значимых проектов. Регулярно проводит лекции перед различной аудиторией, в т.ч. и немусульманской, с пропагандой здорового образа жизни. Женат, отец шестерых детей. Лит.: Кто есть кто в татарской общине Москвы.

– М. 2001. Дм. М.

«Мусульмане» – культурно-просветительская телепрограмма. Единственная программа, посвященная исламу и мусульманам, выходящая на федеральном телевидении– на телеканале «Россия» – с 15 февраля 2002 г. Продолжительность – 13 минут, эфир по пятницам в утреннее время. Передача рассказывает о культуре и традициях мусульманских народов России. Гости студии – исламские общественные деятели, мастера искусств, ученые. Передача знакомит с новостями из жизни мусульман страны и зарубежья. Корреспонденты программы «Мусульмане» побывали в большинстве российских регионов и многих зарубежных государствах в поисках интересных личностей, значительных культурных и общественных явлений из жизни мусульман. Выпуски передачи доступны на сайте телеканала «Россия» – www.rutv.ru.

146

А С момента основания телепрограммы ее руководителем является Василий Антипов, ведущая – Динара Садретдинова. Члены коллектива М.: В. Антипов, Д. Садретдинова, редактор Георгий Яковлев, режиссер Елена Коршак, спецкор Андрей Шелков и директор Татьяна Коновалова, награждены медалью Совета муфтиев России «За духовное единение».

еще до ее официального оформления в 1992 г., о чем свидетельствует факт ее многочисленности с самого начала деятельности – около 200 членов. Так, в пос. Салтыковка Балашихинского р-на с 1920–30-х гг. существовал р-н компактного проживания нижегородских татар (т.н. Татарский поселок). В советское время, особенно активно в 1970-е гг., происходил дополнительный приток из выходцев Татарстана и Башкортостана; члены м.о. активно участвовали в развитии г. Балашихи. М.о. образована преимущественно татарами – выходцами из Мордовии, Нижегородской обл., Татарстана и Узбекистана примерно в равных соотношениях. Последний по времени приток татарского населения произошел в 1990-е гг. из Средней Азии. Сегодня большое число татар переселяется в Балашиху и Железнодорожный из Москвы вследствие роста семей и ограниченной возможности купить жилье в столице; аналогичные процессы происходят в др. этнических группах м.о. р-на. В настоящее время численность татар в р-не составляет ок. 10 тыс. чел., по оценке представителей м.о., а всего мусульман насчитывается до 20 тыс. Последнее обстоятельство легко объяснимо ввиду того, что в Балашихинском р-не находятся два города, относящихся к наиболее динамично развивающимся населенным пунктам Подмосковья, – Балашиха и Железнодорожный. Из иных мусульманских этнических группа присутствует большая диаспора азербайджанцев, индифферентная в религиозном отношении; значительно число мигрантов из Средней Азии – узбеков, таджиков, киргизов. М.о. функционирует с 1990 г. и является одной из наиболее ранних по времени образования в новейший период истории мусульманских общин Подмосковья. В 1992 г. под руководством Султанмурада Гуламова была зарегистрирована община в подчинении Центрального Духовного управления мусульман (председатель – Т. Таджутдин) с центром в Уфе. Религиозные службы проводились в снимаемых помещениях. В связи с кончиной в 2003 г. С. Гуламова деятельность данной общины временно прекратилась. В настоящее время она существует неофициально, ею руководит сын С. Гуламова Мухаммад; эта община преимущественно собирается в праздники и проводит маджлисы (религиозные собрания на дому). В 2002 г. параллельно первой общине была зарегистрирована новая м.о. «Иман», находящаяся в подчинении Духовного управления мусульман европейской части России. Инициаторами регистрации общины и создания молельного дома являются местные жители отец и сын Фуат и Равиль Месяутовы. Председатель общины – Рашит Насыров. Имам с 2002 г. – Измайлов Раис Ряшитович (род. в 1980 г. в Таллине, сын выходцев из с. Андреевка Сергачского р-на Нижегородской

Д.Р.

«Мусульмане» – журнал. Первый в России профессиональный исламский журнал. Создан в 1998 г., всего вышло 4 номера. Прекратил существование в 2000 г. Гл. редактор – Мурад Заргишиев, директор – Марат Сайфутдинов. В редколлегию журнала входили также Шамиль Аляутдинов (имам-хатыб Мемориальной мечети) и Рустам Сулейманов (бизнесмен, меценат, ныне руководитель Фонда им. Марджани). Одним из идейных вдохновителей создания М. был погибший от рук террористов муфтий Дагестана Сайидмухаммад Абубакаров. С журналом сотрудничали видные российские мусульманские публицисты, ученые, общественные деятели: Али Полосин, Деньга Халидов, Ринат Набиев, Рафик Мухаметшин, Айдар Юзеев, Магомед Дибиров и др. Второй номер журнала был посвящен исламу в Татарстане, третий – Дагестану, четвертый – теме псевдорелигиозного экстремизма. В публикациях затрагивались самые разные темы – от богословия и политики до кухни мусульманских народов. Почти все материалы журнала вызывали живой отклик и общественный резонанс. Несмотря на то что вышло всего 4 номера журнала, М. сыграл важную роль в развитии русскоязычной исламской журналистики. В определенном смысле он стал эталоном качества для всех, кто работает в данной сфере, а также для читателей. До сих пор профессиональная планка, взятая в свое время журналом, во многом остается непревзойденной. Опыт работы журнала сыграл серьезную роль в становлении крупнейшего исламского русскоязычного портала Ислам.Ру и изд дома «Ансар», которыми руководит М. Сайфутдинов; а также в развитии медийной и просветительской деятельности Ш. Аляутдинова. Р.М.

«Мусульмане Москвы», статья Ш.Ф. Мухамедьярова и Б.-Р.Б. Логашовой – см. «Мусульманская община Москвы». Мусульманская община Балашихи. Неформальная м.о. в Балашихе существовала

147

А обл.; позже с семьей переехал в Дзержинск Нижегородской обл.; образование среднее специальное педагогическое; окончил в 2002 г. Московский высший исламский духовный колледж). В м.о. проводятся пятничные и праздничные намазы в выкупленном молельном помещении на 200 чел.; функционирует регулярное обучение основам ислама. На пятничные молитвы собирается 50–60 чел., на религиозные праздники помещение заполняется полностью и места не хватает. Основная масса прихожан м.о. – татары, выходцы из Средней Азии, а также приезжающие из близлежащих р-нов Москвы арабы (сирийцы). Дм.М.

сотрудничестве с администрациями Домодедова и пос. Востряково с 2005 г. ежегодно проводятся татарско-башкирские безалкогольные сабантуи. Кроме Вострякова, мусульмане заметны в Барыбине, пос. Бел. Столбы, Расторгуево, с. Ям и в самом г. Домодедово. В последнем в 1999–2002 гг. существовало РОМ «Иман» в составе ДУМЕР во главе с Рифом Ахтямовым, самораспустившееся. Еще одним наглядным результатом деятельности м.о. Домодедовского р-на является единственная в своем роде мечеть «Сафар» во главе с имамом Юнеевым Шамилем Хансеваровичем, действующая в аэропорту «Домодедово». Д.Х.

Мусульманская община Домодедовского р-на. Основу м.о. составили татары-мишари из Нижегородской обл. (села Петряксы, Медяна, Трехозерка и др.) при участии выходцев из Пензенской, Саратовской и Астраханской обл. Они поселились в р-не в 1930-х гг., работая на строительстве метро и АЗЛК в Москве и Каширской ГЭС и получив для жилья пустые земли в окрестностях Домодедова, в основном в пос. Востряково. В наст. время общая численность м.о. р-на – 5 тыс. чел., из них 2 тыс. – татары, остальные – азербайджанцы, узбеки, таджики, дагестанцы, казахи, башкиры, киргизы, чеченцы. С кон. 1970-х – нач. 1980-х гг. неофициальную религиозную активность м.о. возглавили братья Юнеевы. В 1991 г. в Вострякове был зарегистрирован исламский культурный центр «Икъра» (араб. «Читай»); в 1995 г. возникло местное религиозное объединение мусульман (РОМ) «Махалля». Председателем и имамомхатыбом обеих организаций является Анвар Хансеварович Юнеев (1947 г., род. в Вострякове, сын выходцев из с. Мансуровка Пензенской обл. и Петряксы Нижегородской обл.; образование среднее специальное, обучался в Исламском ин-те г. Маскат в султанате Оман в 1994–95 гг. и ун-те Умм аль-Кура в Мекке в 1996–97 гг.). В 1998–2000 гг. в Вострякове по соседству с поселковым Домом культуры был возведен Исламский центр (перестроенное здание, приобретенное членами м.о.) с финансовой помощью шейха Абдуллы Салеха альДурейби (Саудовская Аравия). На 2-м этаже Исламского центра расположена мечеть площадью 150 кв. м, имеются также помещения для культурного центра, учебные классы; общая вместимость здания до 500 чел. В центре проводятся ежедневные, пятничные и праздничные молитвы, ведутся уроки по основам ислама и арабского яз. Исламский центр возглавляет и национально-культурную деятельность; так, в

Мусульманская община Звенигорода. Звенигород, по-видимому, является самым старым местом беспрерывного существования мусульманской общины на тер. Московской обл. (см. Звенигородский удел, XV–XVI вв.). По мнению нынешних активистов общины, история проживания татар в Звенигороде не прерывалась. На рубеже XVII–XVIII вв. изменился их социальный статус: судя по сохранившимся обрывочным сведениям, звенигородские служилые татары к тому времени преимущественно занялись торговлей. Имеющиеся документы по совр. этапу развития общины относятся к кон. XIX – нач. ХХ в. Сохранилось решение властей о выделении в 1910 г. земли под мусульманское кладбище; данный землеотвод упоминается в письме исполкома Звенигородского горсовета депутатов трудящихся от 20.05.1950 г. неофициальному имаму М.о. Х.Х. Хасянову (в документе – Хасьян) с просьбой навести порядок на этом кладбище. Сохранились фотографии построенной в 1897 г. торговой площади, расположенной на углу между Московской и Дворянской (Пролетарской) улицами, и документы о ее принадлежности татарам. Учитывая, что, по данным Московского губстаткомитета, в 1900 г. в Звенигородском уезде значится всего 80 татар обоего пола, наличие этой торговой площади свидетельствует об их зажиточности и преимущественном занятии торговлей. После революции многие представители местного татарского населения были репрессированы в силу высокого социального положения и личного богатства. Новая волна миграции татар (из районов образованных позднее Ульяновской, Куйбышевской, Нижегородской, Пензенской областей, Татарстана) в Звенигород началась в 1920-е гг. Причинами ее были преследования, коллективизация, голод в Поволжье. Наибольшее количество новоприбывших татар было из Ульяновской обл., далее шли вы-

148

А ходцы из Нижегородской обл. и Татарстана. Татары работали на строительстве ж/д ветки от Голицина до Звенигорода, в местных артелях, предприятиях коммунального обслуживания, занимались извозом, торговлей. Нижегородские татары специализировались на производстве колбасы. Послереволюционным руководителем татарской общины был Хабибрахман Хасянович Хасянов (1878–1963), выходец из с. Сафаджай/ Красная Горка Пильнинского р-на Нижегородской обл. Имамом он стал после революции и был им до самой смерти. Несмотря на то что община не имела официальной регистрации, Х.Х. Хасянов признавался в качестве ее лидера городскими властями. После него М.о. возглавляли Мужип Хабибуллаевич Алтынбаев (1903–69), выходец из с. Яндука Старокулаткинского р-на Ульяновской обл., Имать Иксакович Абдеев (1910–98), Якуп Фатыхович Валиуллин. Параллельно с последним обязанности имама выполнял Фатых Гаязетдинович Бетретдинов (1919–99), выходец из Нижегородской обл. До постройки мечети все встречи проводились в частных домах: Хасяновых, Алтынбаевых, Абдеевых, Валиуллиных и др., также в бывшем детском саде (ныне Дом социальной защиты). С 1994 г. началась работа по юридической регистрации М.о., продолжавшаяся несколько лет. С июня 1999 г. началось строительство мечети, ведшееся главным образом на средства семьи Валиуллиных. 17 марта 2000 г. в недостроенной мечети впервые был проведен намаз и совершен обряд жертвоприношения (курбан). Строительство мечети было завершено в 2005 г. Фактически мечеть является вакфом семьи Валиуллиных. М.о. Звенигорода весьма активна в социальном плане. Ее усилиями в детской библиотеке регулярно проводятся лекции о вреде наркомании, организован уголок детской литературы; ведется работа с войсковыми частями, в т.ч. и по принятию присяги; ведется пропаганда здорового образа жизни; поддерживаются регулярные контакты с городской администрацией, краеведческим музеем, учреждениями системы образования и здравоохранения. Материалы М.о. находят регулярное освещение в прессе. По переписи 1989 г., татары занимали третье место среди населения Звенигорода после русских и украинцев. В настоящее время в Звенигороде с прилегающей территорией проживает от 500 до 1000 татар, 2000 узбеков, таджиков, киргизов, около ста азербайджанцев и выходцев из Северного Кавказа, есть новые мусульмане. Лит.: Азан над Звенигородом // Ватандашляр (Соотечественники), 2004, № 9 (120); Библиотечный попечительский совет // Звенигородские ведомости, 2006, № 9 (723); Благотворительный обед //Там же, 2005, №

149

19 (678); В преддверии Сабантуя //Там же, 2006, № 23 (735); Воистину всенародный праздник //Там же, 2004, № 19 (627); Давлетшин А. Азан в Подмосковье звучит уже шесть с половиной веков. – http://islamnews.ru/ news-6796.html; Документы из личного архива Валиуллина Я.Ф.; Живая память огненных лет // Звенигородские ведомости, 2006, № 19 (731); Загадки мусульманского кладбища //Там же, 2005, № 41 (700); И в Звенигороде будет мечеть //Ислам минбаре, 1996, № 3 (17); История звенигородских татар // Звенигородские ведомости, 2006, № 25 (737); Казань и Москва: на пути к восстановлению // Ватандашляр (Соотечественники), 2002, № 15 (95); Курбан-байрам в Звенигороде // Звенигородские ведомости, 2000, № 16–17 (387–388); Макет будущей мечети в Звенигороде // Ислам минбаре, 1996, № 4 (18); Малообеспеченным горожанам – от мусульман // Татар иле, 20.11–26.11. 1995; Между живыми и мертвыми // Звенигородские ведомости, 2004, № 35 (643); Мэр города в мечети //Ислам в минбаре, 2003, № 2 (99);На журавлиных посиделках-2006 // Звенигородские ведомости, 2006, № 27 (738);Нас считают, оказывается, в течение уже шестисот лет... // Там же, 2002, № 31 (527); Наступает Курбан-байрам //Там же, 2001, № 9 (448); Наш юбилей //Там же, 2006, № 31 (742); Под крышей дома своего // Ватандашляр (Соотечественники), 1999, № 2;Поздравление главы Звенигорода «Ураза-байрам» // Звенигородские ведомости, 2005, № 44 (703); Мусульманский праздник. //Там же, 2005, № 46 (705); Поздравление председателя мусульманской общины г.Звенигорода Якуба-хазрата // Там же, 2005, № 19 (678); Поздравляю мусульман г.Звенигорода с праздником Курбан //Там же, 2003, № 5 (560); Праздничное богослужение городских мусульман // Там же, 2001, № 3 (442); Приближается Курбан-байрам //Там же, 2005, № 1 (712); Сафаров М. А. Татары Звенигорода. Проблемы и перспективы // Татарские новости, 2000, № 7 (75); Старожил Поречья // Звенигородские ведомости, 2006, № 28 (739); Ураза-байрам – праздник разговения // Звенигородские ведомости, 2000, № 65 (436); ЦИАМ, ф. 199, оп. 2, д. 574. Дм.М.

«Мусульманская община Москвы» – статья Ш.Ф. Мухамедьярова и Б.-Р.Б. Логашовой, опубликованная в научном сборнике «Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире» (М., 1998). Является одним из первых обобщающих трудов по истории московских мусульман. В статье авторы впервые отошли от узкозаданных национальных рамок изучаемой общины: до появления статьи «М.о.» данный социум изучался в основном через этническую, татарскую призму. Хотя татары составляли до нашего времени абсолютное, а с кон. 1990-х гг. – относительное большинство мусульманской общины Москвы, ситуация кон. ХХ – нач. XXI вв. резко отличается от предшествующих эпох большим числом мигрантов с Кавказа, Средней Азии и стран «дальнего зарубежья». Авторы резюмируют сведения из статей Л.И. Розенберга «Татары в Москве XVII – середины XIX веков» и В.Г. Садура «Татарское население Москвы (1860–1905 гг.)» и используют также данные из материала «Мусульманская община столицы: прошлое, настоящее, будущее» от 1997 г., подготовленного при участии

А Ф. Асадуллина (см. «Коран в России»). Значительное место отведено важному событию в жизни российских и московских мусульман нач. ХХ в. – I Всероссийскому мусульманскому съезду, состоявшемуся в мае 1917 г. в Доме Асадуллаева. Изложенная авторами информация о съезде хранилась в домашнем архиве Ш.Ф. Мухамедьярова. Значительная часть статьи описывает ситуацию религиозного возрождения в Москве 1990-х гг. Основные положения статьи М.о. повторяют публикацию этих авторов «Мусульмане Москвы» из сборника «Москва. Народы и религии. 850» (М., 1997) и вошли в последующую работу «К кому обращается муэдзин в Москве» (2000). Лит.: Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. К кому обращается муэдзин в Москве // Московский регион: этноконфессиональная ситуация. – М., 2000; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульмане Москвы // Москва. Народы и религии. 850. – М., 1997; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульманская община Москвы // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

«Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» – книга историка-архивиста и этнолога Д.З. Хайретдинова, изданная в Н. Новгороде в 2002 г. и являющаяся первым комплексным исследованием истории московских мусульман с эпохи Золотой Орды до революции 1917 г. Несмотря на то что история возникновения и беспрерывного, на протяжении многих веков, существования мусульманской общины Москвы представляет огромный интерес для историка, научное осмысление этого феномена до появления труда М.о. не состоялось. Отсутствие подобного труда относительно столичной мусульманской общины особенно было заметно на фоне имевшихся крупных исследований об истории немецкой, армянской, ассирийской общин Москвы. Возникавшие время от времени спонтанные попытки проанализировать те или иные аспекты существования общины были ограничены временными, тематическими либо идеологическими рамками. Дореволюционные российские историки в большинстве обходили данную тему стороной. Мнение о незначительности проблематики могло возникнуть у историков в связи с малочисленностью мусульманской общины по сравнению с некоторыми др. этноконфессиональными группами московского населения, из-за малых размеров и слишком размытых границ Татарской слободы (по сравнению, напр., с Немецкой слободой, изученной и описанной историком Д.В. Цветаевым еще в 1886 г.). Отсутствие достоверных источников

делало изучение истории мусульман Москвы еще более затруднительным. Однако автор М.о. приходит к выводу, что эти причины были не единственными в вопросе обхождения стороной истории древней общины. «Идеологические штампы, согласно которым весь золотоордынский период истории России рассматривался исключительно в негативном свете, имели решающее влияние не только для дореволюционных историков, но и для всей российской исторической науки вплоть до последних лет. В связи с этим любые попытки объективного изучения очень многих тем, так или иначе связанных с историей Золотой Орды и образовавшихся на ее месте государств (а тема мусульманской общины Москвы – одна из таких), неизбежно столкнулись бы с отрицательной реакцией как научных кругов, так и политической власти. Сказанное тем более верно относительно предмета настоящего исследования, в котором затрагивается исторический и идеологический центр российской православной цивилизации, “третий Рим”, состоявшийся в качестве такового именно после исчезновения мусульманских государств северной Евразии – государств, к которым и возводятся подлинные истоки мусульманской общины Москвы», – пишет Д. Хайретдинов. Научная новизна книги М.о. заключается в том, что она представляет собой обобщающее исследование истории мусульманской общины Москвы в XIV – нач. ХХ вв., в то время как имевшиеся к тому времени научные статьи и материалы публицистического характера охватывали лишь отдельные стороны бытования мусульман в столице (см. «Мусульманская община Москвы»; статьи в журнале «Наука и религия» по теме московских мусульман (1990-е гг.); «Татары в Москве XVII – середины XIX веков»; «Татарское население Москвы (1860–1905 гг.)»; труды О.А. Иванова по московскому краеведению 1992–2000 гг.; и др.). Кроме того, некоторые появившиеся в последние годы публикации об истории московских мусульман крайне поверхностны и неточны с точки зрения фактологии. Книга М.о. написана на основе широкого круга источников; в ней анализируются архивные документы, касающиеся жизни мусульман в Москве, часть которых впервые вводится в научный оборот или же они слабо изучены. Автор исследует функционирование мусульманской общины в Москве в контексте современной внешне- и внутриполитической ситуации. В книге содержится богатый фактический материал, охватывающий дореволюционный период. Исследование отвечает на вопросы: когда и как стало формироваться тюркско-мусульманское сообщество Москвы? почему татары не растеряли своих религиозных и этнических традиций? какой вклад они внесли в историю России? Как отмечает

150

А Д. Хайретдинов, начало общины московских мусульман восходит к времени существования Золотой Орды (хотя археологические находки свидетельствуют о проникновении на московские земли отдельных элементов ислама еще в IX–X вв.), а наиболее важную роль в становлении исламского мира Москвы сыграла Мещера (Мещерский Юрт – близлежащее к Московии мусульманское полуавтономное государственное образование). Автор делит историю мусульманской общины города на четыре периода, посвятив каждому из них отдельную главу. Первый период (XIV–XVI вв.) – «посольский», назван так потому, что прибывавшими в столицу и Подмосковье выходцами из Орды занимался Посольский приказ, а большинство московских мусульман так или иначе было связано с этим учреждением. На втором этапе (XVII в.) произошло включение в состав России огромных территорий преимущественно с мусульманским населением, ставших неотъемлемой частью православной державы. Татарская слобода превратилась в заметный район столицы. К концу этого периода московские татары и ногаи из числа аристократов уже были христианами. Третий этап (XVIII – нач. XIX вв.) отмечается медленным ростом мусульманской общины Москвы и компактностью проживания ее членов. Однако говорить об их замкнутости в это время было бы неправомерно: развивались контакты с православным большинством. Наконец, четвертый этап (вторая пол.

XIX – нач. ХХ вв.) характеризуется скачкообразным увеличением числа московских мусульман и появлением национально-политических интересов мусульманских торговопромышленных кругов, что выразилось «в тесном взаимодействии крупнейших купцов с религиозными лидерами». Значительную часть книги занимает раздел Приложения, куда вошли таблицы («Население Татарской слободы» в 1669, 1672, 1676 и др. годы; «Именной список переводчиков Посольского приказа 1689 г.»; «Данные Актовых книг XVIII столетия с упоминанием мусульманских имен»; «Упоминаемые в разных источниках видные семьи из числа московских мусульман XIX в.»; «Численность мусульман в Москве и Московской губернии в 1900–1907 гг.» и др.); схемы («Район Татарской слободы в 1803 г., в 1820-х гг. и т.д.); документы («Подписи татарских мурз под грамотой об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова в 1613 г.»; «Указ Сената по вопросу о Татарском кладбище за Калужскими воротами в Москве…»; «Челобитная татарских переводчиков и толмачей на имя Петра I о попытке захвата территории Татарского кладбища Ф.В. Наумовым…» и др.). Автор дает прекрасный анализ письменных источников, наглядно демонстрирующих уровень делопроизводства московских мусульман.

Безусловное уважение вызывает объем архивных и опубликованных материалов, использованных автором в его работе. К новаторским подходам автора относятся: цельное описание истории Ханского двора в Кремле, Татарского подворья в Китай-городе, Касимовского двора, Ногайского двора, Татарского кладбища за Калужскими воротами, и в частности история захоронения на нем мусульманами Степана Разина. Автор доказал существование мечети в Замосковоречье в сер. XVII в., разрушив один из мифологических сюжетов, связанных с прошлым и настоящим московских мусульман, о ее возникновении после Отечественной войны 1812 г. В трудах последующих исследователей работа М.о. названа «уникальным трудом, крайне важным для понимания современных процессов в московской мусульманской общине» (Д. Халтурина); «прекрасной, весьма объективной книгой, целиком заполнившей лакуну, имевшуюся в нашей науке об исламе, в москвоведении, истории России» (И. Зайцев); «наиболее важным исследованием по этой теме» (Н. Гончарова). Лит.: Гончарова Н.С. Татары в Москве. (Опыт историко-статистического исследования). Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.07. – М., 2003, РГБ ОД, 61:04-7/209-5; Зайцев И.В. Рецензия на книгу Хайретдинова Д.З. «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» // Восток (Orient). – М., 2004, № 2; Зайцев И. Рецензия на книгу Хайретдинова Д.З. «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» // Татарский мир, № 19, 2004; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Халтурина Д.А. Московские мусульмане (Уровень этноконфессиональной толерантности; по материалам опроса в мечетях). Дис. ... канд. ист. наук: 07.00.07. – М., 2003, РГБ ОД, 61:04-7/9-2. Дм.М.

Мусульманская община Москвы в годы советской власти. 1917 год стал временем начала совершенно нового периода в жизни мусульман России. Еще 7 мая в Москве состоялся I Всероссийский съезд мусульман, в работе которого активное участие приняли будущие лидеры национальных движений мусульманских народов: Гаяз Исхаки, Ахмед-Заки Валиди, Али-Мардан Топчибашев, Ахмед Цаликов, Мустафа Чокаев и др. 28 августа на Всероссийском государственном совещании, также проходившем в Москве, представитель мусульман А.-М. Топчибашев выступил с речью о проблемах российских последователей ислама и заявил о том, что мусульмане настаивают на федеративном устройстве России. В дальнейшем, когда Москва стала столицей молодой советской республики, в нее не раз приезжали представители различных мусульманских партий и движений. Вместе

151

А с тем, учитывая ухудшение условий жизни в Москве, наступившее в годы Гражданской войны, многие мусульмане уехали в сельскую местность, включая даже имама Исторической мечети А. Шамсутдинова (имам в 1913–36 гг.), хотя обе московские мечети продолжали функционировать, главным образом при поддержке богатых единоверцев – касимовских купцов Карамышевых и бухарского купца Файзуллы Ходжаева. Российское общество оказалось расколото, и этот раскол не обошел стороной мусульман, хотя здесь неуместно говорить о разделении на «красных» и «белых». Среди мусульман было немало сторонников «красной» идеи, учитывая, что большевики пообещали им равноправие и в первые годы советской власти по призыву Ленина старались проявлять «максимум доброжелательности к мусульманам». Часть мусульман также связывала с большевиками надежды на восстановление Халифата. «Кто поможет, кто явится освобождать Турцию, Стамбул, священную эту землю от власти англичан? Кроме советского правительства, другого правительства сейчас не видно. От Советов этого ждут, и они, оправдывая ожидания, приступили к осуществлению намерения вырвать весь Восток из лап англичан. Мусульмане должны оказать помощь Советам в этом стремлении. В этом деле нужно быть вместе с Советами», – говорил на пятничной проповеди 30.06.1920 г. в мечети в Выползовом пер. (см. Соборная мечеть) муфтий Г. Баруди. На это надеялись и мусульманские деятели из-за рубежа, приезжавшие в Москву в надежде заручиться поддержкой большевиков. В 1919 г. Москву посетили члены Индийского национального конгресса Мухаммад Баракатулла и Абдур-Раб Барг, которые вели с В.И. Лениным переговоры о сотрудничестве в деле освобождения Индии от власти англичан. Конечно, это было проявлением политической наивности, от которой их попытался избавить Ахмет-Заки Валиди, заявивший: «Это иллюзия; объединять Коран и ислам с коммунизмом всего-навсего грех. Раз уж вы разговариваете с Советами, не путайте сюда религию. Говорите, что вы хотите развить гражданское политическое освободительное движение». В годы Гражданской войны работой Исторической мечети в отсутствие имама руководил муэдзин Мухаммет-Карим Агеев (см. Агеевы), а в Соборной мечети служили два имама – А.-В. Фаттахетдинов (1914–28 гг.) и Г. Сулеймани (1929–30 гг.). В кон. 1920-х гг. при покровительстве имама А. Шамсутдинова при Исторической мечети вел уроки ислама Муса Бигиев. Жизнь мусульманской общины Москвы в 1920-е гг. характеризуется двумя тенденциями. С одной стороны, в феврале 1923 г. был опубликован декрет Совета народных комиссаров «о регистрации религи-

озных обществ» (дополненный инструкцией НКВД от апреля 1923 г., особым распоряжением НКВД от декабря 1923 г. и инструкцией НКВД и Наркомпроса 46/72/цс от 1925 г., где говорилось, что преподавание основ ислама может проводиться только в мечетях и только для лиц старше 14 лет), после чего все формы религиозной жизни мусульман оказались под контролем советского государства и ислам стал активно вытесняться на обочину общественной жизни. Верующие, открыто заявлявшие о своей религиозной принадлежности, становились в лучшем случае маргиналами в обществе. С др. стороны, в Москву в поисках лучшей доли прибывало все большее число этнических мусульман, что отразилось на значительном увеличении численности мусульманской общины. В апреле 1936 г. первой жертвой раскручивающегося маховика массовых репрессий стал имам А. Шамсутдинов, арестованный с женой по ««делу о заговоре руководителей ЦДУМ» (см. К. Тарджемани); через год по этому же делу были репрессированы имам Соборной мечети в 1930–36 гг. Муса Вахитов и его предшественник Г. Сулеймани. Одним из немногих очагов национальной культуры, неразрывно связанной с исламом, оставался Дом Асадуллаева, именовавшийся Татарским клубом им. Х. Ямашева. Подавляющее большинство мусульман, проживавших в те годы в Москве, составляли татары, так что в этом центре всегда было многолюдно. Однако и там старая дореволюционная культура уступала место новой, социалистической. В 1936 г. была закрыта мечеть на Бол. Татарской ул.; Соборная мечеть, возглавляемая в 1936–53 гг. Х. Насриддиновым, надолго стала единственным мусульманским храмом не только для Москвы и Московской обл., но и для огромного пространства в европейской части СССР. Отношение советской власти к религии изменилось лишь в ходе Великой Отечественной войны. В те годы мусульманская община Москвы значительно уменьшилась: мужчины были призваны в армию, женщины также привлекались на оборонные работы, зачастую вдалеке от дома. Несмотря на многочисленные лишения и трудности военного периода, мусульмане Москвы принимали участие в сборе средств на постройку танковой колонны, за что были удостоены благодарственной телеграммы от И.В. Сталина. В мае 1944 г. по образцу созданного в 1943 г. Совета по делам православной церкви в качестве своеобразного дополнения к нему был образован Совет по делам религиозных культов (СДРК) при СНК СССР во главе с полковником Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) И.В. Полянским, который еще в 1920-е гг. занимался контролем за деятельностью религиозных организаций.

152

А При совнаркомах союзных и автономных республик и при обл(край)исполкомах был создан аппарат уполномоченных СДРК. Центральные учреждения и ведомства СССР обязывались предварительно согласовывать с ним все проводимые ими мероприятия по вопросам, относящимся к религиозным культам. Одним из первых дел СДРК в отношении мусульманского культа стала организация паломничества в Мекку 6 мусульман: 4 человек из Узбекской ССР, по одному – из Таджикской ССР и Казахской ССР. В докладной записке председателя СДРК Полянского под грифом «секретно» от 4.09.1944 г. отмечалось: «Этот факт будет знаменовать существующую в СССР свободу религий». В 1945 г. в Москве впервые с 1920-х гг. была издана для мусульман книга религиозного содержания «Ислам дине», написанная тогдашним муфтием ДУМЕС Г. Расули. Однако через несколько лет после окончания войны антирелигиозный курс властей снова усиливается. После 1953 г., когда находившийся у власти Н.С. Хрущев повел новое наступление на религию, имамам Соборной мечети И. Рахматуллину (1953–54 гг.) и И. Муштари (1954–56 гг.) пришлось испытать на себе все перипетии изменения генерального курса партии в отношении к религии. На них оказывается сильнейший прессинг уполномоченных СДРК, которые буквально «под микроскопом» наблюдали повседневную жизнь мусульманской общины, разрешая или запрещая любые мелочи в жизни мечети. Имама И. Муштари заставляли не только принимать иностранные делегации, но и заниматься не свойственными делами, напр., бороться с нищими, собиравшимися у мечети и «использовавшими чувства советских людей, чтобы иметь легкий заработок» (из документа ГА РФ). В 1956 г. на должность имама-хатыба мечети назначается К. Салихов, до этого бывший имамом мечети «Марджани» в Казани. Он проработал на этой должности до самой смерти в 1963 г. и смог навести порядок как в кадровой сфере, так и во взаимоотношениях с властями. В 1956–63 гг. вторым имамом являлся А. Мустафин (с 1964 по 1986 г. – первый имам-хатыб). С 1963 г. имамом, а с 1964 г. имамом-хатыбом был Р. Басыров. Мечеть в те годы выполняла представительские функции, демонстрируя зарубежным гостям из мусульманских стран торжество «свободы совести в стране победившего социализма». Ее в разные годы посещали прибывавшие в СССР с официальными визитами президент Индонезии Сукарно (1956), наследный принц Йемена Сайф аль-Ислам Мухаммад аль-Бадр (1956), президент Египта Г. Абдель-Насер (1958), лидер Ливийской джамахрии М. Каддафи (1969) и др. многочисленные делегации из развивающихся стран, где преобладает мусульманское население, учас-

тники Международного фестиваля молодежи и студентов из мусульманских стран (1957). С 1955 г. имамы Соборной мечети стали выезжать за границу на международные мероприятия с участием религиозных деятелей. В 1974 г. после кончины муфтия ДУМЕС Ш. Хиялетдинова московский имам А. Мустафин исполнял обязанности муфтия вплоть до назначения на этот пост в 1975 г. А.-Б. Исаева. Все эти годы религиозная жизнь протекала на задворках советского общества; для этого периода характерна замена ислама как образа жизни религиозной обрядностью. Верующие заботились о том, чтобы по возможности никто из окружающих – коллег по работе, соседей и даже родственников – не знал, что человек верит в Бога, посещает мечеть. Фактов религиозного диссидентства среди мусульман Москвы за это время не отмечается. В 1977 г. в Москве прошла международная конференция «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», в которой приняли участие делегации из 107 стран мира, в т.ч. и из мусульманских. Для них в московской Соборной мечети был организован специальный прием. Жизнь московского мусульманского прихода полностью контролировалась в те годы уполномоченными Совета по делам религий (единый орган по контролю за религиозными организациями, образован в 1965 г. после объединения Совета по делам православной церкви и СДРК). Они решали все, вплоть до того, можно ли размещать женский зал на 2-м этаже мечети или провести праздничное богослужение во дворе мечети, разрешено ли установить микрофон с репродуктором для подвального помещения мечети; нужно ли покрывать позолотой купола мечети (это не было разрешено); сколько автомашин должно быть у религиозного общества мусульман Москвы и т.д. О том, какова была жизнь мусульман в те годы, говорит и тот факт, что возведение весной 1980 г. на Даниловском мусульманском кладбище кирпичного помещения для обмывания покойников происходило в режиме конфликта с местными властями и завхоз мечети считал постройку этого помещения чуть ли не главным достижением московских мусульман за все годы существования общины при советской власти. К разряду несомненных достижений столичных мусульман можно отнести сохранение Соборной мечети, которую в рамках подготовки к московской Олимпиаде 1980 г. некоторые партийные функционеры призывали снести, чтобы она не портила облик «образцового коммунистического города». Однако в сентябре того же года жизнь московских мусульман омрачилась страшной трагедией – хорошо организованным убийством председателя «двадцатки» мечети Валитова Абдулкадыра, который и возглавлял протестное

153

А движение в вопросе предполагаемого сноса мечети. Обстоятельства его гибели до конца не известны. Те, кто с ним работал и знал его, до сих пор отказываются обсуждать этот вопрос и сообщать подробности уголовного дела (велось сотрудниками КГБ), которое со временем обросло нелепыми слухами и не менее грязными домыслами, не имеющими ничего общего с истинными обстоятельствами дела. К нач. 1980-х гг. относится возникновение в Москве группы молодых мусульман, которые не были удовлетворены позицией, занимаемой официальными исламскими структурами по отношению к правящему режиму и, сервильностью официальных имамов. Они вошли в контакт с иностранными студентами-мусульманами, значительное число которых обучались в советских вузах и посещали Соборную мечеть. Через них они получали литературу, в которой черпали информацию о совр. проблемах исламской богословской мысли в мусульманских странах. В дальнейшем эта группа оформилась как неформальное объединение мусульманской молодежи, получившее название «Саф Ислам». Члены группы находились под пристальным вниманием КГБ. В 1982 г. в Москве состоялась международная конференция под названием «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы», в которой приняли участие представители Русской православной церкви, всех Духовных управлений мусульман СССР, руководство буддийских и иудейских религиозных организаций.

20.11.1986 г. скончался Ахметзян Мустафин, и в 1987 г. в Соборную мечеть был назначен новый имам – Равиль Гайнутдин, через год утвержденный в должности имама-хатыба мечети. С началом перестройки, когда контроль спецслужб за деятельностью религиозных организаций начал понемногу ослабевать, при мечети были открыты курсы обучения основам ислама, которые могли посещать все желающие. С 1989 г. набор на эти курсы, ставшие прообразом медресе, был ежегодным, и многие московские мусульмане первые сведения о своей религии почерпнули именно там.

4.01.1989 г. в Москву из Тегерана было доставлено персональное послание духовного лидера Ирана аятоллы Хомейни, в котором он призывал лидера СССР М.С. Горбачева продолжить начатые им политические преобразования, отказаться от политики государственного атеизма и «обратиться к истине». В конце августа 1989 г. в Уфе, Казани, Набережных Челнах, Астрахани и Москве прошли торжества, посвященные 200-летию Оренбургского магометанского духовного собрания и 1100-летию принятия ислама Волжской Булгарией. К этой дате было напечатано 50 000 экземпляров Корана – впервые за 72 года советской власти. Процессы, проходившие в

это время в Советском Союзе, побудили вышедших из подполья исламских интеллектуалов и др. представителей религиозного андеграунда создать и зарегистрировать в Москве Партию исламского возрождения, при этом основой московского отделения партии стал «Саф Ислам». В сер. сентября 1990 г. СССР с официальным визитом посетил министр иностранных дел Саудовской Аравии принц Сауд аль-Фейсал, по поручению которого благотворительный мусульманский фонд «Ибрагим Аль Ибрагим» начал свою деятельность по оказанию материальной помощи единоверцам, проживающим на тер. России. В ноябре 1990 г. на базе московской Соборной мечети при поддержке религиозных общин Твери, Ярославля, Подмосковья и Нижегородской обл. был создан Исламский центр Москвы и Московской области, президентом которого был избран Р. Гайнутдин. В январе 1991 г. мусульманам было возвращено здание Исторической мечети. 6 декабря того же года в Москве было открыто посольство Королевства Саудовская Аравия. Подписание в декабре 1991 г. Беловежских соглашений и последовавший за этим развал Советского Союза подвели своеобразный итог жизни мусульманской общины Москвы при советской власти и ознаменовали начало нового этапа ее развития, теперь уже в новом государстве – Российской Федерации. Лит.: Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Заки Валиди. Воспоминания. – М., 1997; Одинцов М.И. Власть и церковь в СССР и странах Восточной Европы. 1939–1958. (Дискуссионные аспекты). – М., 2003; ГА РФ, ф. Р6991, оп. 4, д. 38, л. 51–52. И.М.

Мусульманская община Наро-Фоминского р-на. Историю м.о. Наро-Фоминского р-на следует возводить к XV–XVI вв., когда часть его тер. входила во состав Звенигородского удела татарских царевичей (так, с. Фоминское еще в XVII в. было приписано к звенигородскому Саввино-Сторожевскому монастырю); косвенным свидетельством этому может выступить ряд тюркских топонимов (Таширово, Юматово и др.). Совр. м.о. сложилась в 1930-е гг., после получения Наро-Фоминском статуса райцентра. Основу общины составили татары – выходцы из Мордовии и Горьковской обл., приехавшие по разнарядке для работы на прядильно-ткацкой фабрике (с 1965 г. – шелковый комбинат) – основном, градообразующем предприятии Наро-Фоминска. До 1997 г. м.о. действовала нелегально; в ее распоряжении были только частные дома для проведения молений и мусульманский

154

А участок на городском кладбище. С кон. 1990х гг. происходит национально-религиозное возрождение: основано общество татарской культуры «Туган тел», образовано новое отдельное мусульманское кладбище площадью 1 га. В 1997 г. в составе ДУМЕР зарегистрирована Религиозная организация мусульман (РОМ) Наро-Фоминска. В наст. время численность мусульман в р-не составляет ок. 4 тыс. чел., из них татар – 1,5 тыс. чел. Заметны также азербайджанцы, узбеки, таджики, лезгины и др. дагестанцы, вайнахи. Председатель РОМ – Мустакаев Мифтяхетдин Умярович, 1948 г.р. Имам м.о.

– Бедердинов Ильдар Хасянович, 1973 г.р., выходец из с.Кузьминки Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл., в 2001 г. окончивший Московский высший духовный исламский колледж (см. Московский исламский университет). В 2005 г. м.о. приобрела землю для строительства молельного дома, который начал функционировать с 2007 г. Проводятся пятничные молитвы, вечерние коллективные намазы-таравихи в месяц Рамадан; действует медресе с преподаванием основ ислама, арабского яз. Кроме Наро-Фоминска, др. заметные общины мусульман р-на проживают в г. Апрелевка и пос. Селятино (в последнем основу м.о. составляют выходцы из Татарстана, по социальному статусу – из числа инженерного состава). В обоих населенных пунктах действуют мусульманские участки при кладбищах. Д.Х.

Мусульманская община Орехово-Зуева. Накануне I мировой войны в Орехове и соседних селениях насчитывалось «257 магометан». Это были в основном татары, работавшие возчиками на лошадях, а также занятые на др. вспомогательных работах при предприятиях текстильной империи Морозовых; некоторые из них занимались мелкой торговлей. Трудились они и в соседнем Дулеве, где находится еще один промышленный центр – «Кузнецовский фарфор». В 1920-е гг. сюда потянулись родственники и знакомые осевших здесь ранее татар. Массовый наплыв татар относится к 1930-м гг., когда началась насильственная коллективизация и «раскулачивание» села. Часть молодежи покинула родные места добровольно в ходе процесса урбанизации российского населения. Москва и др. крупные центры не всем пришлись по душе; в поисках более удобной среды обитания многие татары целенаправленно обосновались в Орехово-Зуеве, где у них были родственники и знакомые односельчане. Основная часть приехавших стала селиться в зеленой, еще не обжитой части города, которая и поныне называется Новой Стройкой. Ком-

155

пактное проживание в дальнейшем сыграло немалую роль в духовной жизни, способствуя сохранению веры, родного языка, традиций и обычаев предков, соблюдению обрядов и предписаний ислама (наглядным свидетельством общинного образа жизни татар того времени стала неформальная футбольная команда «Татары», организованная из рабочихтатар фарфорового завода). У м.о. Орехово-Зуева долгие годы не было ни молитвенного помещения, ни настоящего имама. По воспоминаниям Исмаила Саберова (1901–2001), в те годы татары проводили общие моления в зависимости от погоды в разных местах, даже в чистом поле. Для двух праздничных богослужений в году снимали разные помещения в городе, а позже стали проводить их в мусульманской части центрального городского кладбища, основанного в довоенное время (новый мусульманский участок на втором городском кладбище основан в 1984 г.). На намазе предстоял кто-нибудь из наиболее приготовленных членов общины. Лишь перед войной, в нач. 1940-х гг., в Орехово-Зуево приехал человек, которого вскоре стали единодушно называть муллой, – Шакирджан Рахматуллин, известный в общине как Казан-бабай, что говорило о его происхождении. Основную часть м.о. составляли выходцы из Нижегородской обл., уроженцы сел Бол. и Мал. Рыбушкино, Красный Остров, Сафаджай (Красная Горка), отчасти Петряксы, Мочалей, Медяна, Чембилей. Названия первых 3–4 сел наиболее часто повторяются в личных делах ореховских татар – участников Великой Отечественной войны, ок. 200 из которых погибло на ее фронтах. С 1940-х по 1990-е гг. имамами (неофициальными) м.о. являлись: Шакирджан-хазрат Рахматуллин (1940-е гг.), Мустафа-хазрат (1950-е гг.), Якуб-хазрат и Абдельхамид-хазрат, Абу-Бакер-хазрат (1960–70-е гг.), Абделькадир-хазрат (1980-е гг.). В годы перестройки имамом был Салих-хазрат Мягдеев, с сер.

1990-х гг. – Абдулкадыр-хазрат Сакаров (ум. в 2003 г.). В 1997 г. м.о. была зарегистрирована официально в составе ДУМЕР. Численность совр. м.о. р-на определяется в 10 тыс. чел. – это в основном татары, выходцы из Средней Азии, Кавказа и др. Председателем религиозного общества является Измайлов Ильдар Рашидович (1961 г.р.). Имам м.о. с 2001 г. – Булатов Дамир Тагирович (1977 г.р., москвич, потомок выходцев из с. Бол. Рыбушкино Нижегородской обл., окончил Московский высший духовный исламский колледж). В 2000 г. в Орехово-Зуеве открылась мечеть вместимостью 800 чел. – первая в Московской обл. Здесь регулярно проводятся все виды коллективных намазов (по праздникам собирается до 1,5 тыс. чел.), действует медресе: в летнее время занятия проводятся 3 раза в

А неделю, с осени по весну – по выходным. Мечеть является центром притяжения для мусульман не только из г. Орехово-Зуево, но и гг. Куровское Орехово-Зуевского рна (ок. 300 чел. – татар), Павловский Посад, Дрезна, Электрогорск, пос. Рошаль Шатурского р-на и др. Лит.: Мусульманская община города Орехово-Зуево Московской области. Как создавалась община. – http://mosgues-3.narod. ru/russian_zentr.htm (сайт «Мечети России»). Д.Х.

Мусульманская община Подольска. В 1900 г. в г. Подольске и Подольском уезде проживало, по данным Московского губ. статкомитета, около 140 татар обоего пола. Их число увеличивалось ежегодно и к 1907 г. составило 177 чел. М.о. в Подольске существует неофициально с 1937 г. Образована преимущественно татарами – выходцами из Нижегородской, Пензенской обл. и Татарстана в примерно равных соотношениях. Дополнительный приток татарского населения произошел в 1948–50 гг. Члены м.о. компактно проживали в отдельных микрорайонах (Цимянский, Силикатная, и др.); активно участвовали в развитии города. В 1995 г. была зарегистрирована м.о. г. Подольска и Подольского р-на, успешно существующая и по сей день. В настоящее время численность мусульман составляет около 6 тыс. чел., по оценке представителей общины. Имам-хатыб и председатель м.о. – татарин, выходец из Пензенской обл. Рустам Давыдов, окончивший Высший исламский колледж. Из числа членов м.о. – яркий политический деятель, депутат Подольского городского Совета Шавкат Абдулкадирович Мухамеджанов, оказывает материальную и моральную поддержку общине. Активист Ринат Фатехович Валитов оказывает общине юридическую помощь. В м.о. проводятся пятничные и праздничные намазы в снимаемом помещении; функционирует регулярное обучение основам ислама и татарскому языку, имеет место небольшая благотворительная деятельность. Имеются планы строительства мечети. Лит.: ЦИАМ, ф. 199, оп. 2, д. 574. Дм.М.

В 1949 г. был образован мусульманский участок на городском кладбище Пушкино, территориально примыкающем к пос. Клязьме. С тех пор он превратился в реальный центр консолидации мусульманской религиозной жизни р-на. В теч. многих десятилетий на кладбище ежедневно работает штат сотрудников-мусульман со своими имамами, которые удовлетворяли религиозные потребности населения м.о. В 1990-х гг. было зарегистрировано религиозное общество мусульманского кладбища пос. Клязьма – единственное в своем роде во всем столичном регионе России. В 1995–97 гг. имамом здесь являлся Зиннур Хасянов (1957 г.р., выходец из с. Красная Горка/Сафаджай Нижегородской обл., получивший религиозное образование в медресе при Соборной мечети Москвы), ныне – имам мечети «Ярдям» в Отрадном. В наст. время численность м.о. р-на оценивается в 8 тыс. чел., из них татар – 5 тыс. (в основном выходцы из Нижегородской и Ульяновской обл.); представлены также азербайджанцы, таджики, узбеки и др. В 2005 г. в Пушкине зарегистрировано религиозное общество мусульман (РОМ) «Файда» во главе с имамом Басыровым Рамилем Тагировичем (1983 г.р., выходец из с. Ново-Мочалей Нижегородской обл., окончил Московский исламский ун-т в 2004 г., в наст. время учится в Московском ин-те коммунального хозяйства и строительства). В тесном сотрудничестве с администрацией р-на РОМ планирует получить землеотвод для строительства мечети; до тех пор собрания членом м.о. проводятся в помещении, выделенном администрацией и рассчитанном на 60 чел. Здесь устраиваются курсы по обучению татарскому яз., основам ислама и чтению Корана, проводятся коллективные праздничные намазы. В целях возрождения татарской культуры РОМ в сотрудничестве с национально-культурными организациями р-на: Татарской НКА (зарег. в 1999 г.), центром «Вазыфа» (зарег. в 2003 г.) в 2005–07 гг. организует проведения сабантуев в м/р-не Звягино при финансовой поддержке администрации р-на и местных жителей. М.о. р-на служит центром притяжения мусульман Мытищинского р-на, г.Королёва и др. Лит: http://www.pushkino.tv/index.php?id=130 (портал города Пушкино); http://www.tatar.in/ (сайт «Пушкинский татарин»). Д.Х.

Мусульманская община Пушкинского р-на. Поселение татар в пос. Клязьма и близлежащем микрорайоне г. Пушкино – Звягино образовалось в 1920–30-х гг. Основу м.о. составили выходцы из сел Медяна, Чембилей и Мочалей Горьковской (Нижегородской) обл.

Мусульманская община Солнечногорска. Основу м.о. составили татары, приехавшие в новый город (с 1938 г.) в довоенный период. Религиозная жизнь велась неофициально, в частных квартирах проводились собрания

156

А под руководством имамов из числа местных жителей; существовал мусульманский участок на городском кладбище. Численность совр. м.о. оценивается в 3 тыс. чел., среди них татары, азербайджанцы, таджики, узбеки, дагестанцы, чеченцы и др. В 1998 г. зарегистрирована религиозная организация мусульман (РОМ) «Минарет». В 1990-е гг. образован новый мусульманский участок на втором городском кладбище. С 2000 г. ведется строительство мечети, в основном законченное к 2007 г., но мечеть не сдана в эксплуатацию. Вопросами строительства руководит общественный деятель, активист м.о. врач Д.Ф. Акмаев. Имам и председатель РОМ –Гарипов Рустам Марвилевич (1983 г.р., москвич, татарин, окончил Московский исламский университет в 2004 г.). По соседству с мечетью в нежилом помещении, принадлежащем м.о., проводятся пятничные и праздничные намазы, намазытаравихи в месяц Рамадан, с 2007 г. планируется организовать уроки по основам ислама и арабского яз. Д.Х.

Мусульманская община Щелкова возникла в 1920–30-е гг. В 1925 г. на месте дер. Щелково, Соболево, Мещанская слобода и с. Хомутово на берегах р. Клязьма был образован г. Щелково. В этот период, во многом в связи с процессами коллективизации и индустриализации, в Щелково стали переселяться татарские крестьяне из Нижегородской и Пензенской обл., Татарстана. Многие татары, поселившись в Щелкове, стали работать на местных карьерах, где добывали доломиты, необходимые для металлургического производства. Со временем в городе было построено несколько крупных промышленных предприятий (листопрокатный и насосный заводы, биокомбинат и др.), которые обеспечивали вчерашних сельчан работой. Рост м.о. в Щелкове был связан с тем, что в ближайшем Подмосковье в отличие от столицы было проще решить жилищные проблемы. Многие татары, проживая в Подмосковье, находили работу в Москве. В итоге неподалеку от Москвы, в поселках, расположенных вдоль Ярославской железной дороги, в т.ч. в Клязьме и Тарасовке, возникли значительные мусульманские общины. Ныне только татар в Щелковском р-не насчитывается ок. 20 тыс. чел. В советское время татары, жившие в Щелкове, соблюдали мусульманские обряды, многие ездили для участия в пятничных и праздничных намазах в московскую Соборную мечеть. О жизни местных мусульман хорошо знал имам-хатыб Соборной мечети Ахметзян Мустафин (1902–86), поскольку его близкие родственники жили в пос. Тарасовка. В самом Щелкове, в домах мусульман

регулярно проводились ифтары и меджлисы. Неподалеку от города было открыто мусульманское кладбище. В кон. 1980-х – нач. 1990-х гг. в связи с общими процессами возрождения религии в нашей стране деятельность м.о. в Щелкове значительно активизировалась. В сентябре 1996 г. РОМ г. Щелково и Щелковского рна была официально зарегистрирована, ее возглавил уроженец Татарстана имам Ринат Сайфутдинов (духовное образование получил в Ун-те исламской культуры; до этого, окончив военную академию, служил летчиком). Вскоре возник проект строительства мечети, идею которого поддержал глава администрации Щелковского р-на Московской обл. Л.А. Твердохлебов. Городские власти в кратчайшие сроки выделили м.о. земельный участок неподалеку от ж/д станции. Строительство мечети было торжественно начато в июле 1999 г. Благодаря материальной помощи спонсоров и организационной поддержке Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) мечеть была построена за 2 года и открылась 7 марта 2001 г. Она получила название «мечеть Равиля» в память об отце одного из основных спонсоров строительства. Здание рассчитано на 400 прихожан. При мечети действует воскресная школа. Помимо Р. Сайфутдинова, обязанности имама в мечети исполняет Марат Арсланов (сын выходцев из с. Чембилей Нижегородской обл., выпускник Московского высшего духовного колледжа – см. Московский исламский университет). Кроме того, в Щелкове действует предприятие по производству халяльной колбасной продукции и халяльный магазин. Лит.: Сафаров М. А. Новая мечеть в Щелкове // Татарские новости. 2001, № 3; Шабуцкий С. Щелковская идиллия // Независимая газета, 04.12.2002. М.С.

Мусульманская община Яхромы. М.о. в Яхроме существует неофициально с 1930 г. Образована преимущественно раскулаченными татарами, в основном выходцами из Мордовии. Члены м.о. компактно проживают в отдельном поселке – «Ауле», расположенном в р-не ж/д станции Яхрома; активно участвуют в развитии города. В 2001 г. была зарегистрирована м.о. г. Яхромы в составе ДУМЕР, успешно существующая и по сей день. В настоящее время численность мусульман составляет около 500 чел., по оценке представителей общины. В 2000 г. началось строительство молельного дома, где ведущую роль сыграл Сайфуллин Вафа Хайруллович – выходец из с. Ключищи Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл., проживавший в Москве и работавший в Яхроме. На начальном этапе были задейство-

157

А ваны преимущественно его личные средства, все работы происходили при его непосредственном участии и руководстве. На неоконченной стадии строительства В.Х. Сайфуллин умер. Джаназа-намаз, прочитанный по нему, был первым коллективным намазом, совершенным в новом, еще не достроенном молельном доме. Строительство закончил его сын Сайфуллин Ринат. Супруга Сайфуллина В.Х., Сайфуллина Сания Юнусовна, – руководитель фонда «Хадиджа». Председатель м.о.

– Гайнуллина Нурия. Имам-хатыб м.о. с 2003 г. – Якупов Ринат Шафиуллович (род. 12.03.1971 г. в с. Анда Сергачского р-на Нижегородской обл., учился в Москве; образование техническое. В 1993 г. поступил в Ин-т арабского яз. в Хартуме (Судан); в 1995 г. перешел на юридический фак-т Омдурманского ун-та (Судан). В 2000 г. приехал в Каир, где в 2000–02 гг. обучался в ун-те ал-Азхар). В июле 2006 г. рядом с молельным домом произошел взрыв тротилового устройства, в результате чего был полностью разрушен парадный вход, выбиты стекла и двери мечети и находящегося рядом места для совершения омовения; пострадали и соседние дома, в которых взрывной волной выбило стекла. Теракт вызвал негодование представителей различных конфессий страны, широко освещался в федеральных и региональных СМИ. Тем не менее правоохранительные органы сначала опровергли информацию о взрыве, затем не предприняли должного расследования преступления, что в очередной раз доказало безучастность областных властей к проблемам мусульманской общины своего региона (см. также Мусульманская община Сергиева Посада). В молельном доме в Яхроме регулярно проводятся пятикратные намазы, пятничные и праздничные намазы. По воскресеньям проходят занятия для мужчин, женщин и детей. Учащиеся воскресного медресе регулярно занимают призовые места в конкурсах, проводимых ДУМЕР. Дм.М. Мусульманская юридическая интернет-консультация. Первая и единственная мусульманская интернет-консультация создана в 2005 г. На вопросы пользователей Интернета отвечает профессиональный юрист, член Московской коллегии адвокатов Патимат Хакимова. Служба «Спросите юриста» дает консультации по вопросам российского законодательства. Призвана помочь мусульманам отстаивать свои права, решать различные проблемы, пресекать законными методами проявления исламофобии. Ее адрес: http://www.islam.ru/ask_lawyer/

Р.М.

«Мусульманские духовные организации и объединения Российской Федерации» (М., 1999) – справочное издание Совета муфтиев России и ДУМЕР, обобщающее сведения и информационные материалы о региональных Духовных управлениях мусульман в России (автор Ф.А. Асадуллин). Состоит из 4 глав и приложений. В 1-й главе изложены основные сведения об исламе, истории распространения ислама в России, краткая информация о начале института Духовного управления мусульман, адреса и телефоны ДУМ, входящих в Совет муфтиев России. Во 2-й главе подробно рассказывается о ДУМЕР, ДУМ АЧР и др. региональных ДУМ. В 3-й главе дана информация об исламских учебных заведениях, 4-я глава повествует о мусульманских СМИ в России. Во 2-й главе тезисно изложена история московских мусульман, описана биография муфтия Р. Гайнутдина, указана структура ДУМЕР. Отдельные параграфы посвящены научно-просветительской деятельности Московского муфтията (вкл. работу отдела науки и созданной в 1997 г. Ассоциации ученых-исламоведов при ДУМЕР), социальному служению и миротворчеству, международной деятельности, благотворительным программам, межрелигиозному сотрудничеству и другим направлениям деятельности аппарата и структур ДУМЕР. В виде отдельных таблиц приводятся адреса, телефоны и имена руководителей религиозных объединений и организаций, входящих в состав Московского муфтията: по Москве, Московской обл., др. регионам России, а также аналогичная информация о религиозных общинах Москвы, не входящих в ДУМЕР. Далее также в виде таблиц изложены информационные сведения об общинах, входящих в состав ДУМ АЧР. В конце главы аналогичным образом приводятся важнейшие сведения о региональных ДУМ в России. В справочнике М. приводится информация о нереализованных проектах по развитию ислама в Москве и Московской обл.: строительстве новых мечетей в р-не Строгино и в Восточном административном округе столицы, создании Восточного гуманитарного центра в Нагатинской пойме и др. Значительную часть 3-й главы составляет информация об исламских учебных заведениях Московского муфтията в столице: медресе «Исмаилия» при Соборной мечети, Московском высшем духовном исламском колледже, Московском исламском университете. Далее представлены сведения об исламском колледже «Расуль Акрам», действовавшем в кон.

1990-х гг. под эгидой ДУМ АЧР, и независимых исламских просветительских центрах, работающих при духовной поддержке ДУ-

158

А МЕР. В 4-й главе имеется историческая справка о мусульманских СМИ в дореволюционной России; из оставшегося объема более половины занимает описание мусульманских СМИ Москвы: газеты «Ислам минбаре», журнала «Мусульмане», официального сайта ДУМЕР muslim.ru, и независимых от Московского муфтията СМИ. В приложениях даны: перечень посольств арабо-мусульманских государств в Москве с адресами, телефонами и именами послов; перечень представительств мусульманских республик РФ в Москве; извлечения из нормативных актов РФ и др. государств, касающихся вопросов совести и вероисповедания; документы и обращения ДУМЕР и СМР, принятые по важным вопросам регулирования гос.-религиозных отношений. Последний пункт представляет особый интерес для исследований процессов в современном развитии мусульманского сообщества России. Среди документов – обращение муфтия Р. Гайнутдина к президенту РФ Б. Ельцину от 2.12.1994 накануне начала войны в Чечне; письмо председателя СМР президенту Б. Ельцину, премьер-министру В. Черномырдину и секретарю Совбеза А. Лебедю от 21.09.1996 об ультиматуме генерал-лейтенанта Пуликовского чеченским оппозиционерам; официальное заявление СМР от 27.09.1996 о начале интифады аль-Акса в Палестине; заявление СМР от 13.05.1997 по поводу событий в Дагестане и др. В целом справочник представляет собой важный источник по развитию московской и, шире, российской мусульманской общины кон. 1990-х гг. Д.Х.

Мусульманские сайты Москвы. Москва как административный и во многом интеллектуальный центр российских мусульман определяет лицо уммы в Рунете. Одним из старейших интернет-сайтов, работающих в Москве, является официальный сайт Совета муфтиев России – http://www.muslim.ru. Среди религиозных сайтов наиболее популярным является сайт имама Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиля Аляутдинова – http://www.umma.ru. Официальный сайт Исторической мечети Москвы – http://www. masjid.ru (тот же самый контент дублируется по адресам http://www.manar.ru и http://www. takbir.ru). Информацию об истории и настоящем остальных московских мечетей можно найти на сайте http://me4et.com. Еще один религиозный ресурс, который администрируется в Москве, – сайт исламской ортодоксии: http://www.sunnizm.ru. В Москве располагается ряд мусульманских общественных организаций и фондов,

многие из которых имеют собственные сайты. Это «Российское исламское наследие» располагающееся на сайте www.islamnasledie. ru, Исламский культурный центр России по адресу http://www.iccrus.ru, Исламский комитет на http://www.islamcom.ru, Центр стратегических исследований: Россия – исламский мир по адресу http://russia-islamicworld. ru и президент центра Шамиль Султанов, персональный сайт которого находится на http://www.sultanovshamil.ru. Национальная организация русских мусульман ведет сайты http://www.jamaat.ru и «Русь правоверная» – http://www.pravoverie.org. Сайт культурно-образовательного фонда «Надежда» располагается по адресу http://www.fondnadejda.ru, фонда «Хадиджа» – http://www.khadidja.ru. Здесь же можно упомянуть о женских мусульманских обществах, которые сплачиваются вокруг сайтов международного женского журнала «Голубушка», – http://www.womansoul.ru/index.php, а также сайта «Муслима» – http://www.muslima.ru. По количеству аналитических и новостных веб-ресурсов Москва значительно опережает все остальные регионы страны. Здесь, в частности, создан и успешно работает самый популярный и ставший брендом российского ислама Независимый исламский информационный канал Ислам.Ру – http://www.islam. ru. Популярность в последние годы завоевал также сайт информационного агентства «Ислам-ньюс» – http://www.islamnews.ru. Кроме того, в Москве работают информационное агентство «Муслим-пресс» http://muslimpress.ru и Рос-Ориент http://www.rusorient.ru. Первое в России и пока единственное исламское интернет-телевидение «Ислам-ТВ» размещается по адресу http://www.islamtv.ru. Ряд московских мусульманских издательств также имеют собственные интернетпредставительства. Это http://www.ummah. ru ИД «Умма» и работающий в структуре издательства интернет-магазин «Исламская книга» – http://www.islamkniga.ru; http://www. noviysvet-izdat.ru издательства «Новый свет» и входящего в структуру издательства ежеквартального научно-популярного журнала «Новые грани» http://www.noviyegrani.com. Сайт «Харун Яхья: приглашение к истине» – http://www.harunyahya.ru, представляет российский филиал международного издательского дома «Харун Яхья». По Интернету московские мусульмане могут купить не только книги и предметы мусульманской атрибутики, но и одежду и даже продукты питания. Начнем с предметов мусульманского обихода, литературы и видео-аудиопродукции. Их можно заказать в интернет-магазинах: «Восточный базар» – http://www.islam.ru/shop/index.php?show_ info=show_about, на официальном сайте телевидеокомпании «Исламский мир», которая занимается записью и тиражированием CD

159

А и DVD мусульманской музыки и фильмов. Интернет-магазин для женщин, соблюдающих хиджаб, – http://www.hidjab.com. Кроме того, подобрать наряд мусульманки могут и на официальных сайтах московских производителей женской мусульманской одежды Albarakat – http://www.albarakat.ru и Hayat – http://www.hayat-line.ru, а также на сайте салона женской мусульманской одежды «Джамиля», расположенного в Исторической мечети, – http://www.jamila.ru. Заказать халяльную мясную продукцию с доставкой на дом можно на сайте http://www. halal-produkt.ru. Новости халяльного рынка России отражаются на сайте центра стандартизации и сертификации «Халяль» – http:// www.halalnur.ru (см. также Первая доставка халяльных мясопродуктов). Мусульманская туристическая компания «Муслим-тур» располагается в Интернете по адресу http://www.muslim-tour.ru. Несколько слов о сайтах, посвященных исламоведению и востоковедению. Центр арабских и исламских исследований располагается по адресу http://islamica.ru, Ин-т Ближнего Востока – http://www.iimes.ru, Ин-т востоковедения РАН – http://www.ivran.ru, отдела комплексных проблем международных отношений ИВ РАН – http://www.vostokoved. ru/, Ин-т стран Азии и Африки МГУ им. Ломоносова – http://www.iaas.msu.ru. Информацию справочного характера можно найти в «Энциклопедии арабского мира» – http:// www.fundarabist.ru. Д.Р.

Мусульманские участки на кладбищах Москвы и Подмосковья. Самое древнее мусульманское захоронение в Москве, Татарское кладбище за Калужскими воротами, до нашего времени не сохранилось. До сер. XX в. единственным местом захоронения московских мусульман оставалось Даниловское мусульманское кладбище. Рост мусульманского (прежде всего татарского) населения в Москве вызывал потребность в появлении нового кладбища. В 1956 г. на юго-востоке Москвы было открыто Кузьминское кладбище, на котором, несмотря на происходившие в годы правления Н.С. Хрущева гонения на религию (см. Мусульманская община Москвы в годы советской власти), был открыт большой м.у. В административном плане участок входит в состав Кузьминского кладбища, но в силу того, что он отделен от основной (православной) части Сормовской улицей, по существу представляет собой отдельно расположенное мусульманское кладбище. Среди мусульман Москвы м.у. Кузьминского кладбища считается вторым по значению после Даниловского; захоронение здесь всегда рас-

ценивалось как престижное. В кон. 1950-х – нач. 1960-х гг. на м.у. Кузьминского кладбища похоронные обряды и поминальные молитвы проводил будущий имам московской Соборной мечети Ризаутдин Басыров. Среди похороненных здесь: кавалер ордена Славы трех степеней уроженец д. Ключищи Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. Аллям Хабибуллович Айсин (1924–89); известная среди московских мусульман своим благочестием и знанием ислама уроженка д. Бол. Студенец Сасовского р-на Рязанской обл. Фазыля Хусаиновна Ширинская (1901– 92), выпускница медресе с. Азеево (ныне в Рязанской обл.). На тер. м.у. Кузьминского кладбища всегда располагалось специальное помещение для омовения умерших; первоначально оно было деревянным, а ныне – кирпичное. Если Даниловское мусульманское кладбище и м.у. на Кузьминском кладбище расположены в пределах Московской кольцевой автомобильной дороги, то остальные м.у. расположены за пределами этой дороги, в т.ч. на тер. Московской обл. Так, в 1978 г. было открыто Митинское кладбище, включающее м.у. Аналогичные участки открылись в 1980– 90-е гг. на таких кладбищах, как Домодедовское, Николо-Хованское (где также существует помещение для проведения омовения умерших, построенное в октябре 2000 г. Фондом возрождения ритуальных традиций при ДУМЕР), Бутовское, Волковское, Захарьинское, Щербинское, Перепечинское и др. Помимо этого, м.У. имеются в Солнечногорске, Щелкове, Апрелевке, Наро-Фоминске, пос. Клязьма и др. Среди особенностей захоронений на м.у. в Москве и Подмосковье – отсутствие боковых ниш (ляхад), которые требуются по шариату. Это связано, во-первых, с качеством грунта. И песчаный грунт Даниловского кладбища, и глинистые почвы Кузьминского и других кладбищ не позволяют сделать боковое углубление в могиле. Кроме того, территории мусульманских кладбищ очень небольшие (тем более учитывая плотность захоронений на двух старых кладбищах – Даниловском и Кузьминском), а для захоронений с нишами требуется простор. Наконец, жесткие правила захоронений в немусульманском городе также внесли определенные поправки в этот обычай. Все эти обстоятельства определили сложившийся порядок захоронения покойного в ящике-джаназа. Джаназа располагается таким образом, чтобы голова покойного была обращена на юг, в сторону Мекки. Хотя шариат не одобряет различные надмогильные надстройки и украшения (кроме посадки деревьев и кустарников), утвердившаяся форма допускает установку плиты с именем покойного, датами его рождения и смерти и аятами из Корана. В последнее вре-

160

А Дм.М., И.М.

мя, однако, под воздействием ряда внешних обстоятельств на могильную плиту помещают также и фотографии, вешают венки, а среди наиболее богатых мусульман стало нормой строить на могиле чуть ли не памятники. Подобные тенденции крайне резко осуждаются и в мечетях, и в выпускаемой ДУМЕР литературе (не говоря уже о зарубежных изданиях), и на традиционных религиозных собраниях.

Мусульманский народный комитет в Москве (МНКМ). В связи с февральской революцией 1917 г. мусульмане Москвы после торжественного моления в мечети 3 марта устроили возле нее митинг, в котором участвовало около 15 тыс. мусульман, преимущественно татар, а также казахов, узбеков (появление туркестанцев в городе было связано с тем, что они, будучи мобилизованными в 1916 г. на тыловые работы, трудились на различных предприятиях Москвы, связанных с военными нуждами). Участники митинга решили направить приветственные телеграммы Временному правительству и мусульманским депутатам Госдумы. Последним предлагалось как можно скорее подготовить и собрать съезд мусульман всей страны, чтобы обсудить вопросы, связанные с происходившими в государстве и обществе резкими переменами. В направленном Временному правительству приветствии от московских мусульман было сказано: «Совершилось великое событие: гнилое здание старой власти, так долго давившее народы великой России, рухнуло, и мы, мусульмане, живущие в Москве, переживаем небывало отрадное чувство при виде этой картины зари, возрождения всех составляющих Россию национальностей». Прежняя власть, отмечалось далее, «делала все, чтобы мусульмане чувствовали себя не родными детьми… а обездоленными пасынками, считала их врагами своего отечества, невзирая на все доказательства любви и преданности родине». Когда мусульмане во время мировой войны, «истекая кровью, защищали дорогую родину, их отцы, жены, дети подвергались поруганию, убийствам. Священный очаг семьи был разрушен, кровавые события, имевшие место на Кавказе, в Туркестанском крае, киргизских (казахских. – С. И.) степях, нанесли глубокую рану в преданное родине сердце мусульман». Но при Временном правительстве московские мусульмане были охвачены «всеобщим светлым порывом», были полны надежд на «свободную жизнь и самоопределение». На митинге был выбран представитель в состав Временного комитета общественных организаций Москвы. Им стал Гаяз Исхаки (его помощниками были публицисты Джемиль Александрович и Фахрислам Агеев).

6 марта 1917 г. на собрании московских мусульман (участники: Фахрислам Агеев, Джемиль Александрович, Мамед-Ашим Ахундов, депутат IV Госдумы от Уфимской губ. Габдуллатиф Байтеряков, Уллубей Буйнакский, Хубабад Гаджи-Гасанский, Г. Исхаки, Н. Мусаев, Мустафа Тюменев, Константин Якубовский и др.) был учрежден МНКМ. В состав комитета были избраны: купцы Ибрагим Карамышев, Хусаин Ишмаметов и Хусаин Байбеков, банковский служащий

Лит.: Хайретдинов Д.З. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 113–132; Освящен ритуальный зал на мусульманском участке Хованского кладбища столицы / /Ислам минбаре. – М., 2000, № 10, с. 2; Сафаров М. А. Мусульманский некрополь Москвы // Татарские новости. 1999, № 8–9. М.С., Д.Х.

«Мусульманский курьер» – газета. Первый из издаваемых в Москве основательных проектов мусульманских периодических изданий. Одно из первых изданий мусульманской периодики, включенных в российский подписной каталог. Издавалась с апреля 1999 по март 2001 г. Публикации носили общеисламскую направленность. М. задумывалась Тахой Абдулвахедом как первая ступень реализации плана по созданию исламского информационного агентства. Предполагалось, что его профинансируют состоятельные мусульмане и представители арабских кругов, которые нуждались в новостных СМИ о мусульманах без налета исламофобии. Однако никакого интереса к этой идее представители мусульманских бизнес-кругов не проявили, поскольку в то время им было дешевле оплатить заказной материал в одной из центральных газет, чем поддерживать собственное издание. Летом 1999 г. редакцией газеты были предприняты попытки выйти на рынок печати РФ, для чего был заключен договор с агентством «Роспечать» на маркетинг, по результатам которого планировалось продвижение газеты на региональном (в республиках с мусульманским населением) уровне. Этим планам помешали террористические акты в Москве и Волгодонске, когда региональные распространители отказались работать с изданием, в заголовке которого было слово «мусульманский». Гл. редактор – Ильдар Мухамеджанов; ведущие сотрудники – Таха Абдульвахед (ныне проживает в Сирии), Ася Капаева, Саяр Жалялетдинов, Иди Исаев. Первоначальным владельцем издания являлась компания «Исламский мир», с сентября 1999 г. газета стала полностью независимой. Наибольший тираж насчитывал 5 тыс. экз., что наблюдалось с лета 1999 по январь 2000 г. Выпуск газеты был прекращен в связи с финансовыми трудностями.

161

А Абдулла Бурнашев (казначей), МухаммедФатых Ялышев (секретарь), литераторы Г. Исхаки (председатель) и А. Цаликов и др. На собрании было единогласно постановлено добиваться для мусульманок полного равноправия, избрана комиссия для выработки воззвания ко всем живущим в России мусульманам с призывом отказаться от многоженства. Была вынесена резолюция, в которой выражалось горячее желание мусульманок работать рука об руку с русскими гражданками. В Думу была отправлена телеграмма: «Мусульманки Москвы приветствуют новое правительство и требуют политических и гражданских прав для всех женщин». Пользуясь большой поддержкой среди московских мусульман, МНКМ получал от них значительные суммы пожертвования на свою деятельность: по 5000 руб. – Ахмед Карамышев, по 2000 руб. – Тагир Усманов, братья Енгалычевы, по 1000 руб. – Сабирзян Шамгулов, Ибрагим Карамышев и др., по 500 руб. – Азиз Бибишев, Зариф Ибрагимов, Хакимулла Айсин, Садык Ерзин, Хафиз Ишмаметов, Абдулла Бурнашев и др., по 100 руб. – Адильбай Сафаров, Садык Асланов, Умар Алиев, Хасян Адгамов, Ахмед Цаликов и др., по 25 руб. – Джевад Оруджиев, Гаяз Исхаки и др. и т.д. Всего с марта по декабрь 1917 г. МНКМ было получено пожертвований на свою деятельность свыше 53 тыс. руб. (из них было потрачено на издание газеты «Иль» свыше 52 тыс. руб.), для помощи турецким военнопленным – свыше 8 тыс. руб. (которым было роздано почти 6 тыс., а на бесплатные обеды потрачено свыше 2 тыс. руб.), на издание брошюр – более 1 тыс. руб., на расходы Московского мусульманского национального совета – 1,6 тыс. руб. Свыше 600 турецких военнопленных в связи с праздником Ураза-байрам 8.07.1917 г. получили от МНКМ больше 2 тыс. руб., в связи с праздником Курбан-байрам 14.09.1917 г. – свыше 1,5 тыс. руб., 18 сентября – свыше 2 тыс. руб. Кроме того, за угощения для раненых солдат и турецких военнопленных в день Курбан-байрама было потрачено ок. 1 тыс. руб. Деньги расходовались также на оказание помощи при переездах малоимущих мусульман из Москвы. Представители МНКМ Г. Исхаки, Абдулла Сагитов, М. Тюменев, М.-Ф. Ялышев были выдвинуты кандидатами в члены Всероссийского Учредительного собрания. Весной 1918 г. МНКМ был ликвидирован советской властью. С.И.

Мусульманский самиздат 1970–80-х гг. Ввиду невозможности легального приобретения исламской литературы в мусульманском сообществе Москвы и России в целом разви-

162

лось такое явление, как самиздат. В Советском Союзе в 1970–80-х гг. усилиями самиздата издавалась любая литература, которую нельзя было приобрести обычным путем через магазины; этим же способом выпускалась и вся мусульманская литература. Среди продукции м.с. в первую очередь выделяются репринтные копии дореволюционных изданий, отпечатанных типографским способом. Из них были наиболее распространены: учебники по различным видам богословских дисциплин «Мугаллим ас-сани», «Мабдель-кираа», «Шафагия», «Кысас альанбия», «Сарф», «Наху»; тафсиры Корана «Иткан», Нугмани, «Баян»; сборники хадисов с шархом «Джавамигуль-калим» Р. Фахреддинова; книги по фикху «Ильм аль-халь», «Гыйбадат аль-исламия» Х. Максуди; труд по сире «Хазрати Мухаммад». В качестве оригиналов использовались издания казанских, уфимских и оренбургских типографий, осуществленные на старотатарском языке арабской графикой. Часть напечатанной продукции отправлялась в Среднюю Азию и на Кавказ для реализации среди учеников местных худжр. Эта часть м.с. издавалась усилиями активистов разных неформальных движений, напр. «Саф Ислам»; прибыль, вырученная от продажи этой литературы, шла на нужды организации. Перевод Корана академика И. Крачковского, будучи научным изданием с крайне низким тиражом, являлся раритетом и также попал в число м.с. Значительное число изданий м.с., напечатанного в России типографским способом, выходило в Москве. Еще одной категорией м.с. были два единственных размножаемых типографским способом аутентичных русскоязычных исламских текста (до того вся исламская литература в России выходила только на языках мусульманских народов, в основном татарском). Одним из них было составленное в 1982 г. учебное пособие «Намаз». Текст его был набран на пишущей машинке с добавлением нарисованных вручную иллюстраций. Впоследствии текст «Намаза» неоднократно размножался по мере необходимости, и общий его тираж достиг нескольких сотен экземпляров. Подготовка к изданию, само издание, его тиражирование и распространение осуществлялись усилиями членов организации «Саф Ислам». Позже в несколько расширенном виде эта книга стала основой для популярного в начале 1990-х гг. учебника Багауддина Мухаммада «Намаз»; последний ввел в нее нормы шафиитского фикха и элементы радикальной идеологии, из-за чего издание стало объектом преследования со стороны силовых структур. Вторым из размножаемых типографским способом аутентичных русскоязычных исламских текстов являлся исламский вариант книги «Ислам: краткий справочник». Он был издан в 1985–86 гг., как и «Намаз», под общим

А логотипом «Ислам чакыруы» («Призыв Ислама»). В м.с. был также издан перевод с урду учебного пособия по арабскому языку «Алифба». Перевод был осуществлен с пакистанского издания иностранными студентами; тираж составил несколько сотен экземпляров. Тиражировалось издание вышедшего в Пешаваре первого тафсира на русском яз. «Тафхим аль-Куран» Маудуди. Другой категорией м.с. являлись тексты и их копии, содержащие суры Корана или дуа, транскрибированные кириллическим алфавитом. Тексты печатались на пишущей машинке через копирку и размножались на множительной технике низкой производительности («Ксерокс», «Эра» и т.д.), начавшей получать в то время распространение. Ввиду различных причин (неприспособленность современного татарского алфавита на основе кириллицы к передаче звуков арабской речи, отсутствие татарских школ в Москве в указанный период, отсутствие здесь печатных машинок с татарским шрифтом и т.д.) зачастую передача эмфатических согласных и долгих гласных звуков в этих изданиях отличается большой оригинальностью. Распространение копий аутентичных рукописных книг, написанных в указанный период в Средней Азии и на Кавказе, в Москве не отмечено. Необходимость в м.с. отпала по мере возможности легально издавать исламскую литературу, появившуюся с кон. 1980-х – нач.

1990-х гг. Дм.М., М.Сал.

Мусульманско-православные диспуты. Первые в истории совр. России публичные диспуты исламских и православных богословов состоялись в Москве в кон. 2005 – нач.

2006 гг. Инициатором диспута выступил независимый информационный канал Ислам. Ру. В основу проекта был положен опыт полемики известного мусульманского проповедника Ахмада Дидата с представителями разных религий, в частности христианских конфессий. В рамках М. состоялось 2 встречи. Первая, посвященная теме «Библия и Коран как откровение Бога», состоялась 6.12.2005 г. в гост-це «Россия», вторая – «Представление о Боге в Исламе и Христианстве» – 3.02.2006 г. в московской библиотеке им. И.С. Тургенева. Диспут имел международный характер, т.к. в нем приняли участие гости из ближнего зарубежья. Основные участники диспута: с мусульманской стороны – А.-В. Полосин; с православной – кандидат богословия, клирик Русской православной церкви, миссионер, священник Даниил Сысоев. Секундантами

с мусульманской стороны выступили канонический редактор ИД «Ансар» Аскар Сабдин (Казахстан), магистр Лейденского ун-та Искандар Яфиси, сотрудник Академии наук Азербайджана к.филос.н. Айдын Али-заде; с православной – преподаватель Московской духовной семинарии, редактор сайта «Православие и ислам» Юрий Максимов, священник Олег Стеняев, слушатель православного Свято-Тихоновского гуманитарного ун-та Андрей Редкозубов, слушатель православного Свято-Тихоновского гуманитарного ун-та Александр Люлька. Ведущим первой встречи был известный журналист, сотрудник «Первого телеканала» (ОРТ) Максим Шевченко, второй – культуролог, журналист С.Дж. Маркус. Мероприятие вызвало заметный резонанс в среде религиозной общественности столицы и страны в целом. По итогам диспута выпущен DVD под общим названием «Единобожие, или Триединство». Мухамедьяров (Мухамедиаров) Шакир Зарифович (25.12.1883, Оренбургская губ.

– 1967) – юрист, политич. деятель, публицист; татарин, окончил казанскую Татарскую учительскую школу. Участник революции 1905– 07 гг., член оренбургской группы партии эсеров. Окончил юридический фак-т Московского ун-та в 1913 г. Участник I Всероссийского мусульманского съезда в Москве, избран членом Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро), исполнял обязанности секретаря. Участвовал в подготовке к изданию резолюций съезда на татарском яз., отпечатанных в типографии московской газеты «Иль», один из составителей «Протоколов Всероссийского мусульманского съезда, состоявшегося в Москве 1–11 мая 1917 г.» (Петроград, 1917). Избран депутатом Всероссийского Учредительного собрания. В кон. 1920–30-х гг. занимался адвокатской и преподавательской деятельностью. С.И.

Мухамедьяров Шамиль Фатыхович (17.06.1923, Казань – 23.05.2005, Москва) – историк, тюрколог, востоковед, этнограф, преподаватель, журналист, специалист по социально-политич. и этнической истории, источниковедению, историографии тюркских и финно-угорских народов Восточной Европы и Сибири периода феодализма, по государственно-правовым и национальным отношениям в России. После окончания школы токарь на оборонном заводе (1942–43), студент Казанского юридического ин-та (1943–46), аспирант Ин-та истории АН СССР (1946–50), м.н.с. Казанского филиала АН СССР (1950– 52), научный сотрудник Ин-та востоковеде-

163

А ния АН СССР (1952–55), научный сотрудник Ин-та истории Казанского филиала АН СССР (1955–56), доцент, зав. кафедрой (с 1959) истории СССР Казанского гос. ун-та (1956–65), с.н.с. Ин-та языка, литературы и истории Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР (1965–70), с.н.с. Ин-та истории СССР (1970–96) (с 1992 г. – Ин-т российской истории РАН). В 1951 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Социально-экономический и государственный строй Казанского ханства». Под его руководством кафедра истории СССР Казанского гос. ун-та стала одним из ведущих научных центров исторической науки в Поволжье; участвовал в возобновлении деятельности старейшего в стране Общества истории, археологии и этнографии при Казанском ун-те, на учредительном съезде которого избран вице-председателем общества. Член авторских коллективов «Очерков истории СССР», «Истории Татарской АССР», «Советской исторической энциклопедии», 2-го и 3-го изданий Большой советской энциклопедии, энциклопедии «Отечественная история» и др. Научные интересы отличались широким диапазоном: история народов Поволжья, Приуралья и Сибири, тюркология, алтаистика, историография, источниковедение и археография тюркских народов, государственноисламские и межнациональные отношения в Волжско-Уральском регионе, история мусульманского населения Москвы, теория этноса и культуры и др. Автор свыше 170 работ, в т.ч. опубликованных в Великобритании, Венгрии, Германии, Турции, Финляндии, Японии и др. Участник XXV Международного конгресса востоковедов (М., 1960), VII Международного конгресса этнографов (М., 1964), VIII Международного конгресса этнографов (Токио, 1968), XII Международного конгресса алтаистов (Берлин, 1969), XV Международного конгресса по алтаистике (Вена, 1972), IV Международного конгресса финноугроведов (Будапешт, 1975), XIX конгресса алтаистики (Финляндия, 1976), VII конгресса Турецкого исторического общества (Анкара, 1976) и др. Член Археографической комиссии АН СССР/РАН, член Советской социологической ассоциации, член Географического общества СССР, член Объединенного научного совета по востоковедению при АН СССР, член Советского комитета тюркологов (Российского национального комитета тюркологов), член Совета по сохранению и развитию культур малых народов Российского международного фонда культуры, член Экспертного совета по истории Российского гуманитарного научного фонда, член Диссертационного совета Инта этнологии и антропологии РАН, член Союза журналистов СССР и др. Читал лекции по специальным историческим дисциплинам

в Литературном ин-те (Москва), Московском, Чувашском, Якутском ун-тах, Московском высшем духовном исламском колледже и др. учебных заведениях. В качестве эксперта по мусульманскому населению участвовал в программе «Москва: народы и религии», работа над которым началась в начале 90-х годов ХХ в. в Ин-те этнологии и антропологии РАН (см. «Мусульманская община Москвы»). Программа имела цель дать характеристику национальных и конфессиональных процессов, протекающих в Москве. Заслуженный деятель науки Республики Татарстан (1993 г.). Награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «В память 850-летия Москвы» и др. Лит.: Восток – Запад: диалог культур Евразии. Проблемы средневековой истории и археологии. Вып. 4. Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Сб. научных трудов. К 80-летию известного исследователя средневековой истории тюркских народов Евразии, академика РАЕН, старшего научного сотрудника Института российской истории РАН, заслуженного деятеля науки Республики Татарстан Шамиля Фатыховича Мухамедьярова посвящается. – Казань, 2004. С.И.

Мухаметов Ринат (Абдулла) Мидихатович – заместитель шеф-редактора сайта Ислам.Ру, редактор изд. дома «Ансар», политолог-исламовед. Род. в Москве в 1980 г. С раннего детства обратился к изучению насущных проблем современности, в особенности в их религиозно-философском и общественно-политическом аспектах. Сразу после событий августа 1991 г. в Москве и последовавшего за этим развала СССР М. создал одну из первых в России детских политических организаций – Детский демократический форум (ДДФ); являлся зачинателем первой в стране детской общественно-политической газеты «Речь». В 1994 г. вошел в руководство создаваемой тогда молодежной организации партии «Яблоко». М. – участник нескольких конференций и съездов данной организации, а также совещания по проекту Конституции РФ, организованного национально-патриотической общественностью. С 1995 г. М. также участвовал в проекте молодых философов, художников, поэтов и музыкантов, целью которого были поиски философско-эстетической ниши поколения 1990-х. В качестве политического консультанта принимал участие в выборах в парламент в 1995 г. и 2003 г. В 2000–01 гг. являлся PR-специалистом в общероссийской общественнополитической организации «Рефах», имевшей свою депутатскую группу в Госдуме. В 1997–2002 гг. М. обучался в Московском гос. ун-те сервиса (МГУС), где окончательно

164

А определяется с личными приоритетами, приведя свою жизнь в соответствии с требованиями шариата; параллельно обучался в исламских учебных заведения Москвы. М. освоил курс мусульманского права, вероучения, толкования Корана, истории ислама и др. под руководством преподавателей – выпускников ведущих исламских вузов Египта, Пакистана и Турции. В 2007 г. на философском фак-те МГУ успешно защитил диссертацию по теме «Политическое самоопределение исламского мира в условиях глобализации», получив ученую степень к.пол.н. С 2001 г. по наст. время является заместителем шеф-редактора сайта Ислам.Ру, возглавляя информационно-аналитический отдел. Регулярно выступает в российских печатных и электронных СМИ со статьями по различной проблематике. Принимал участие в качестве эксперта во многих ток-шоу на ведущих каналах гостелевидения, передачах на радио, на страницах центральной печати. Является научным, каноническим и литературным редактором нескольких книг на русском яз. по исламу, в т.ч. трудов имама аль-Газали, Харуна Яхьи, «Исламского энциклопедического словаря» и др. Д.Х.

«Мухаммад в Библии» (М., 2005) – книга священника сиро-халдейской униатско-католической церкви проф. Абдуль-Ахада Дауда (Давид Беджамин Кельдани), принявшего ислам в 1904 г. Автор книги, лингвист и теолог, крупный специалист по семитским языкам, в процессе изучения библейских пророчеств пришел к серии выводов относительно их указания на порока Мухаммада. Вследствие этого он принял ислам и написал книгу М. Феномен личности автора, его знание всех древних языков, имеющих отношение к данной проблематике (древнееврейский, арамейский, древнегреческий, латынь и арабский), а также самих текстов и комментариев к ним сделали эту книгу уникальной. Благотворительное издание на русском языке, тираж которого составил 10 тыс. экз., было осуществлено издательским домом «Умма» в 2005 г. при поддержке Исламского конгресса России. Редактор и автор вступительной статьи – А.-В. Полосин. Дм.М.

Мухарский Алескер (Али-Аскер, Александр) Адамович (21.02.1887, Брест-Литовск Гродненской губ. – ?) – обществ. и политич. деятель; литовский татарин, окончил юридический фак-т Московского ун-та в 1910 г. Во время I мировой войны – подпоручик. После

февральской революции 1917 г. – член Временного комитета литовских татар, который был создан в Петрограде (март 1917 г.). Затем член Временного комитета по организации Союза татар Польши, Литвы, Белоруссии и Украины, член исполкома Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро), член ЦК Союза татар Польши, Литвы, Белоруссии и Украины (сентябрь 1917 г., Петроград), председатель исполкома Мусульманского военного совета Петроградского военного округа (октябрь 1917 г.). С.И.

Мухтасар – араб. «сокращенный, укороченный»; этот термин известен прежде всего по сборникам хадисов (хотя существуют и м. др. богословских трудов), некоторые издания которых сокращались до небольших объемов в целях большей доступности и восприятия. М. составляются на основе полных версий тех или иных сборников путем сокращения части хадисов – повторяющихся по форме и по смыслу. Особенно широкое распространение м. получили среди мусульман неарабского происхождения, т.к. незнание арабского яз. не позволяло изучать наследие исламской культуры в оригинале. В связи с этим переводчики старались использовать сокращенные версии сборников, что не только ускоряло появление необходимых трудов, но и облегчало их восприятие. В 2002 г. вышел в свет м. известного сборника «Сахих» аль-Бухари на русском яз. в переводе А. Нирши. Лит.: Арабско-русский словарь. – Ташкент, 1994. М.Х.

Муштари Исмаил (Муштареев И.М., Муштариев Исмагил) (1888–1962) – имам московской Соборной мечети в 1954–56 гг. Согласно записям Абдул-Кадера Билялетдинова, М. – уроженец г. Чистополь (совр. Татарстан). До 1947 г. был муллой в с. Курманаеве (татар. Кизляу, ныне – Нурлатского р-на Татарстана) – одного из самых заметных религиозных центров накшбандийского тариката в Поволжье с XVIII в., крупнейшего в Татарстане в послевоенный период; было известно под названием «Кизляу тарикы» (Кизляуское братство), возводило свою сильсильля к Пророку Мухаммаду. По воспоминаниям нынешнего главного казыя (судьи) Духовного управления мусульман Республики Татарстан Габделхака Саматова, М. принадлежал к Кизляускому братству и имел иджазу (право на обучение собственных мюридов). Являлся одним из двух последних шейхов этого братства.

165

А В 1952–54 и 1956–62 гг. М. – имам казанской мечети «Марджани», оттуда был отозван в Москву в условиях кадрового кризиса в московской Соборной мечети. В сер. 1950-х гг. отчетливо проявилось негласное противостояние двух тенденций в советской политике – идеологической и прагматической. Прагматические подходы во внешней политике, возобладавшие после смерти Сталина, оказывались все сильнее идеологических догм. Это обстоятельство впоследствии обеспечило выживание московской мусульманской общины и мечети как религиозного и социального института в условиях хрущевской антирелигиозной кампании кон.

1950-х – нач.1960-х гг. Однако до этого Религиозному обществу мусульман (РОМ) Москвы уполномоченным по делам религии была навязана неоднократная смена кадров, начавшаяся с отстранения имама Х. Насриддинова в 1953 г. и закончившаяся только в 1956 г. В мае 1954 г. имам московской Соборной мечети И. Рахматуллин, проработавший в этой должности ровно 1 год, был заменен на М., который пользовался значительным авторитетом и «обладал влиянием на верующих». В период его нахождения на посту Соборная мечеть только начала пользоваться нарастающим вниманием иностранных гостей Москвы – делегаций из мусульманских стран. В частности, М. встречался с делегацией из Индонезии (в т.ч., возможно, с президентом Сукарно), посетившей мечеть летом – осенью 1956 г., и, вероятно, Йемена: наследный принц Йемена Сайф аль-Ислам Мухаммад аль-Бадр посетил Соборную мечеть в ходе своего московского визита в марте 1956 г. Тем не менее на М. оказывается прессинг уполномоченных Совета по делам религиозных культов (СДРК), которые тщательно отслеживали повседневную жизнь мусульманской общины, разрешая или запрещая любые мелочи в жизни мечети. В частности, сохранились документы, что уполномоченные заставляли имама М. бороться с неимущими, собиравшимися у мечети (из них примерно треть составляли русские) и «использовавшими чувства советских людей, чтобы иметь легкий заработок» (август 1955 г.). Кроме этого давления, М. имел семейные проблемы: 23 августа 1955 г. он отъехал в Казань «в связи с болезнью жены», оставив «вместо себя» члена «двадцатки» (приходского совета) Хасанова Абдурахмана. В Москву свою семью М. привезти не мог по причине отсутствия у него жилплощади. Хотя РОМ Москвы ходатайствовало перед исполкомом Моссовета о предоставлении имаму М. жилплощади (и было поддержано в этом уполномоченным СДРК в августе 1954 г.), таковая была предоставлена только через два года, но к этому времени М. уже покинул Москву. Из документа 1955 г. видно, что М. в 1954– 55 гг. был единственным имамом Московской

мечети. Вероятно, отъезд М. в Казань в августе 1955 г., создавший прецедент отсутствия имама в мечети, которая все больше привлекала к себе внимание иностранных гостей, привел власти к мнению о необходимости покончить с кадровой чехардой. С января 1956 г. в мечети в качестве и.о. имама проходил испытательный срок А. Мустафин, в сер. того же года утвержденный вторым имамом. Тогда же, в июне 1956 г., имамом-хатыбом был утвержден К. Салихов, служивший до того в казанской мечети «Марджани» (1945–52 гг.) и в Астрахани (1952–56 гг.); эти имамы обеспечили стабильное существование РОМ Москвы на протяжении многих последующих лет. М. в 1956 г. уехал из Москвы в Казань и возглавил там мечеть «Марджани», пользуясь значительным авторитетом. Здесь его проповеди посещал Габделхак Саматов, ведший с ним близкое знакомство. В системе ДУМЕС М. являлся казыем Татарской АССР, Пермской и Ульяновской областей. Лит.: Миннуллин И., Минвалеев А. Суфизм в советском Татарстане: к постановке проблемы // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, 2007, № 1; Орлова Ю. Совет по делам религиозных культов и верующие-мусульмане (1955–1965) //Отечественные записки, 2003, № 5 (14); Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226; Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. – Уфа, 1999. Д.Х.

Н Наби (набийй; мн.ч. – анбия’) – «пророк»; словом н. называют тех избранников Бога, которым Он ниспосылал Откровения (араб. вахй). В одном из хадисов говорится, что общее количество пророков было 124 тыс., но лишь 25 из них названы в Коране по именам. Самыми известными являются пророки Адам, Нух (Ной), Ибрахим (Авраам), Муса (Моисей), Иса (Иисус) и Мухаммад. Некоторым из пророков ниспосылались не только Откровения, но и Писания («кутуб»), называемые также свитками («сухуф»). Согласно исламскому вероучению, они были ниспосланы пророкам Адаму, Шису (библ. Сиф), Идрису, Ибрахиму, Мусе, Давуду (библ. Давид), Исе и Мухаммаду. Свитки, ниспосланные первым 4 пророкам, были утеряны. Что касается Писаний, которые были низведены другим 4 пророкам, то, согласно представлениям мусульман, лишь последнее из них (Коран) сохранилось в неискаженном виде, т.к. ни Тора (араб. ат-Таура), ни Псал-

166

А тырь (Забур), ни Евангелие (Инджиль) не сохранились в своем первозданном виде на языке оригинала, на котором говорили и проповедовали пророки. В исламе уверенность в неизменности Корана на протяжении всего периода его существования является одним из религиозных принципов. Согласно исламскому вероучению, все пророки обладали самыми высокими духовными и нравственными качествами и являлись образцами благонравия и добропорядочности. В этом позиции мусульман в некоторой степени расходятся с иудаизмом и христианством, т.к. с библейской точки зрения некоторые пророки (Давид, Соломон, Лот и т.д.) совершали греховные и непристойные поступки, недостойные даже простых людей. Коран ясно и недвусмысленно защищает чистоту и непорочность всех пророков и посланников Божьих без каких-либо исключений. Последним из цепочки н., «печатью пророков», стал пророк Мухаммад, после которого любой, кто назовет себя пророком, является «лжепророком». Согласно исламскому мировоззрению, ближе к Концу света таких лжецов будет появляться все больше и часть людей поверят им и последуют за ними. Истории о пророках (араб. Кысас аль-Анбия) являются одним из обязательных предметов, изучаемых в медресе и мектебе, поскольку вера в пророков и Писания наряду с другими столпами веры (аркан аль-иман) составляет основу исламского вероучения.

ных мероприятий по случаю мусульманских праздников. В рамках празднования Мавлида в 2007 г. был проведен 1-й Всероссийский поэтический конкурс «Пророк Мухаммад – милость для миров». Фонд выступает инициатором и организатором различных благотворительных акций. Среди них поздравление всех посетителей супермаркетов «Рамстор» и кафе «Барбекю» и «Виктория» с праздником Курбан-Байрам и угощение праздничными блюдами; действующий в месяц Рамадан возле Мемориальной мечети на Поклонной горе «Шатер Рамадана» с бесплатными ифтарами для всех желающих; оказание духовной и материальной помощи лицам, находящимся в местах лишения свободы. Председателем фонда является председатель СМР Равиль Гайнутдин; гендиректор – Мустафа Кютюкчю. Официальный сайт фонда: http://www. fondnadejda.ru/ Д.Р.

Нариманов Нариман-бек Наджаф-оглы (1870–1925) – азербайджанский политич. деятель, первый сопредседатель ВЦИК СССР (член коллективного руководства СССР), драматург и публицист. Уроженец Тифлиса (Тбилиси). В 1882–90 гг. – ученик Закавказской учительской семинарии в г. Гори. В 1894 г. создает первую в Баку библиотеку-читальню для мусульман (закрыта властями в 1898 г.). Н. активно занимается просветительской деятельностью: сотрудничает в газете «Тарджеман», в 1899 г. пишет и издает «Краткую морфологию и синтаксис тюрко-азербайджанского яз.», «Самоучитель русского яз. для мусульман», «Самоучитель татарского [азербайджанского] яз. для русских». В это время Н. начинает активно переписываться с И. Гаспринским. С 1902 г. Н. учится на медицинском фак-те Одесского ун-та, становится свидетелем всеобщей стачки на юге России и революции 1905–07 гг., переходит с джадидских реформаторских на революционные позиции. В 1905 г. Н. вступает в Российскую социал-демократическую партию, в азербайджанскую группу «Гуммет» (Энергия»). В 1908 г. получат диплом врача, работает врачом в Баку и Тифлисе. В 1909 г. арестовывается и высылается в Астрахань. Н. живет здесь в 1909–13 гг. и превращается в мусульманского политика общероссийского уровня: сотрудничает с газетой «Бурхан ат-тараккый» («Доказательство прогресса»), создает Народный ун-т, где наряду с русским возникает мусульманское отделение, имевшее более пятисот слушателей. В 1913 г. Н. избирается гласным Астраханской городской думы. В 1913 г. Н. возвращается в Баку, где ра-

М.Х.

«Надежда» – культурно-образовательный фонд. Основан в 2003 г. по инициативе Совета муфтиев России (СМР) с целью оказания духовной и материальной помощи организациям, действующим в благотворительной и духовно-образовательной сферах, студентам и учащимся различных учебных заведений России, содействия межнациональному и межконфессиональному диалогу, содействия осуществлению прав на свободу совести и вероисповедания. Основные направления деятельности фонда – образовательное и культурное. На базе фонда с 2004 г. действуют курсы по изучению основ ислама. Курс обучения – 4 года, обучение ведется по программе Совета по исламскому образованию при СМР. Занятия проводятся по выходным в резиденции СМР. Фондом был проведен ряд семинаров и конференций, изданы книги: «Намаз через призму размышлений» (М., 2002; переизд. М., 2006), «Знакомство с исламом» (М., 2004), «Пост и Благословенный месяц Рамадан» (М., 2002). Культурный блок программ фонда включает в себя ежегодное проведение празднич-

167

А ботает врачом. С марта 1917 г. Н. – редактор газеты «Гуммет». С марта 1918 г. – член Комитета революционной обороны Баку, комиссар Бакинской коммуны. В июне 1918 г. по болезни эвакуирован в Астрахань, где работает в Комиссариате по делам мусульман Закавказья, губернском исполкоме и мусульманской секции губернского комитета РКП(б). С 1919 г. – в Москве, заместитель комиссара по иностранным делам РСФСР. С апреля 1920 г. – председатель Ревкома Азербайджана, затем первый председатель Совета народных комиссаров Азербайджана. С марта 1922 г. – один из председателей союзного Совета Закавказской федерации, с декабря 1922 г. – один из председателей ВЦИК СССР. 6 июля 1923 г. Н. предложил Ленина на пост первого главы Совета народных комиссаров СССР – общесоюзного правительства. Н. скончался в Москве от сердечного приступа. Лит.: Дубинский-Мухадзе И. Нариманов. – М., 1977; Хабутдинов А. Мусульманин – президент СССР: Нариман Нариманов // Хаят. – Н. Новгород, 2007, № 5. А.Х.

Насриддинов Халил (Насрутдинов Халил-Рахман) Фидаевич (1890–1964) – имам московской Соборной мечети с 1936 по нач.

1953 г. Род. в семье потомственных имамов, предположительно, в Астрахани. Окончил Апанаевское медресе в Казани, где получил среднее и высшее духовное образование. В 1914–20 гг. работал учителем средней школы, в 1921 г. стал имамом. Арест К. Тарджемани в нач. июня 1936 г. послужил толчком к сфабрикованному «делу о заговоре руководителей ЦДУМ», в ходе которого были арестованы сотни имамов (в т.ч. московские Муса Вахитов, Г. Сулеймани, А. Шамсутдинов), а деятельность ЦДУМ оказалась практически полностью парализованной. Тогда же в Москве властями была закрыта Историческая мечеть, и мечеть в Выползовом пер. осталась единственной на всей тер. центрально-европейской части России. Точных сведений о том, каким образом Н. стал имамом в Москве, пока не найдено, однако известно, что он был чрезвычайно дружен со своим ровесником Абдурахманом Расули. Практически одновременно в 1936 г. они заняли и свои новые посты: А. Расули – муфтия ЦДУМ, Н. – имама единственной в Москве мечети. Н., отличавшемуся огромной дипломатичностью, сильной религиозностью и очень представительной восточной внешностью, приходилось действовать в условиях пика антирелигиозной кампании крайне осторожно. Тем не менее, по воспоминаниям посла Ирана в СССР Ансари от 1957 г., известно, что даже в период тотальной антирели-

гиозной пропаганды 1930-х гг. Н. регулярно рассылал в посольства всех мусульманских стран приглашения на праздничные богослужения. Н. с семьей – женой и тремя детьми – проживал в полуподвальном помещении мечети, оборудованном под квартиру. Под руководством Н. московские мусульмане встретили начало Великой Отечественной войны 1941 г. В годы войны община московской Соборной мечети действовала в тесной координации с А. Расули. 15–17 мая 1942 г. Н. в качестве «имама города Москвы, мухтасиба и члена Духовного совета ЦДУМ» принял участие в совещании членов ЦДУМ (первом с 1936 г.) под руководством А. Расули, принявших известное «Обращение представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии». Н. наряду с муфтием А. Расули участвовал в подготовке первого съезда улемов Средней Азии и Казахстана, проходившего в 1943 г. в Ташкенте, когда было создано Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана. Несмотря на многочисленные лишения и трудности военного времени, московские мусульмане вели сбор средств на танковую колонну для Красной армии; в общей сложности прихожанами было собрано 55 тыс. рублей наличными и 20 тыс. рублей облигациями. В 1944 г. в адрес «мухтасиба имама мечети Насрутдинова» и председателя приходского совета Закера Алимова были направлены телеграммы: И. Сталина – «прошу передать верующим мусульманам Москвы… мой привет и благодарность Красной армии»; и генералмайора танковых войск Липодаева – «сообщаю, что на средства, внесенные верующими мусульманами гор. Москвы, построены танки и переданы частям генерал-лейтенанта… Лазарева. Прошу сообщить об этом всем, кто принимал участие в сборе средств». Т.о., произошло изменение государственной политики в отношении религии и частичная нормализация отношений властей к мусульманам Москвы (см. Мусульманская община Москвы в годы советской власти). Соборная мечеть в годы войны стабильно действовала и собирала по пятницам по 900–1200 чел., а в праздничные дни – до 5–6 тыс. чел. Стабильное положение сохранялось и в первые послевоенные годы. В 1946–47 гг. число прихожан мечети по пятницам составляло более 1 тыс. чел., по праздникам – ок. 13 тыс. чел. (10 тыс. мужчин и ок. 2–3 тыс. женщин) – рабочие, служащие, работники торговых сетей, а также группа молодых прихожан. В 1949 г. было образовано Религиозное общество мусульман (РОМ) Москвы, которое сразу же заключило договор с властями о бессрочном и бесплатном пользовании зданием мечети. Наряду с Н. к нач. 1950-х гг. в мечети служил муэдзин Шейхульислам Салимов

168

А (1883 г.р., род. и окончил медресе в с. Пица ныне Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.). В 1944–47 гг. московские мусульмане пытались также добиться и возвращения здания Исторической мечети, однако это им не удалось. К нач. 1950-х гг. благожелательное отношение властей вновь меняется на идеологический и политико-административный диктат. Одним из проявлений этого стало мощное давление на налоговые органы, которые выставили в адрес мечети в кон. 1952 г. непомерные суммы налогов за два предшествующих года. Вскоре после этого в нач. 1953 г. имам Н. был лишен регистрации как священнослужитель и отстранен от совершения богослужений. В ответ на ходатайство РОМ Москвы, поддержанное муфтием ДУМЕС Ш. Хиялетдиновым, о восстановлении имама Н. в прежней должности последовала резолюция уполномоченного по делам религии: «удовлетворить ходатайство не представляется возможным из-за отсутствия необходимых для регистрации служителя культа документов». Это решение вызвало острую конфликтную ситуацию в мусульманской общине, часть которой активно поддержала Н. 11 мая 1953 г. к обязанностям имама приступил срочно вызванный для этого в Москву из Челябинской обл. И. Рахматуллин, продержавшийся на этом посту около 1 года. Н. скончался в Москве, похоронен на Даниловском мусульманском кладбище напротив административно-ритуального помещения. Лит.: Бахныкин Ю. Память о нашей победе // Наука и религия, 1998, № 8; Зиявуддинов М. Вклад династии муфтиев Бабахановых в возрождение ислама в Средней Азии и Казахстане. – http://islamnn.ru/modules.php?nam e=News&file=article&sid=1761 (сайт «Ислам в Нижнем Новгороде»); Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – М., 1995; Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226. Д.Х.

«Наставление верующим» (М., 2005) – книжное издание. Полное название: «Воскрешение религиозных наук» Абу Хамида аль-Газали (1058–1111) в кратком изложении Мухаммада Джамаль ад-Дина аль-Касими. Труд «Воскрешение религиозных наук» («Ихйа улюм ад-дин») является одной из крупнейших работ известнейшего исламского мыслителя, теолога, философа, законоведа, признанного как шейх-уль-ислам шафиитского мазхаба, Абу Хамида аль-Газали. Издание этого классического произведения арабо-мусульманской мысли отлично укладывалось

в концепцию работы благотворительного фонда «Ибрагим Аль Ибрагим». Перевод на русский язык осуществил к.ф.н. В.-А. Нирша. Тираж благотворительного издания, вышедшего в Москве, составил 5000 экз. Выход в свет этой и некоторых иных работ ознаменовал переход исламского книгопечатания в России от ангажированных брошюрок к изданию серьезных фундаментальных трудов, на достойном уровне представляющих исламскую мысль. Дм.М.

«Наставление правителям» (М., 2004) – сборник избранных произведений великого исламского теолога и мыслителя Абу Хамида аль-Газали (1058–1111), сильное влияние которого испытывала вся, в т.ч. и европейская, средневековая философия. В основу положено сочинение, написанное в форме обращения к сельджукскому султану Малик-шаху. Содержит изложение основ и принципов мусульманской политической теории, как она виделась в средневековье. Наряду с этим в работе через практические примеры и нравственные наставления предпринята попытка донести до власть имущих глубокий духовный смысл и религиозную ответственность их деятельности. В сборник вошли также две главы важнейшего сочинения аль-Газали «Возрождение наук о вере», а также послания о сокровенной стороне религиозного знания – «Ниша света» и «Божественное знание». Книга вышла в изд. доме «Ансар» в 2004 г. и уже выдержала несколько переизданий. Переводчики: А. Миниянова («Наставление правителям»), И. Насыров («Возрождение наук о вере», «Ниша света»), А. Хисматуллин («Божественное знание»), Х. Мадримов («Божественное знание»); канонический редактор – М. Саадуев. Сборник также содержит статьи д.филос.н. Матема аль-Джанаби. Р.М.

Насыров Ильшат Рашитович – арабист, исламский обществ. и религиозный деятель. Род. в 1960 г. в д. Абишево Хайбуллинского р-на Башкортостана. В 1985 г. окончил философский фак-т Уральского гос. ун-та им. М. Горького (Екатеринбург). В 1993–95 гг. учился в Ин-те арабского языка и исламской культуры Международного ун-та Африки в г. Хартум (Судан). Одновременно изучал основы теории и практики суфизма под руководством доктора филологии, проф. ат-Тиджани Исмаила аль-Джузули, шейха тариката шазилийя. В 1995–97 гг. обучался в Ин-те арабского языка Ун-та им. короля Сауда в г. Эр-Рияд

169

А (Саудовская Аравия). Имеет ученую степень к.филос.н. Н. работал в Духовном управлении мусульман Республики Башкортостан и преподавателем арабского яз. в Башкирском гос. ун-те. В наст. время живет в Москве. Занимается переводами классических трудов по суфизму и исламскому богословию, в частности фундаментального труда Абу Хамида аль-Газали «Возрождение наук о вере» («Ихйа улум ад-дин»). Переводы Н. издаются в сотрудничестве с Духовным управлением мусульман Дагестана. Н. – один из ведущих арабистов, знатоков теории и практики суфизма в среде практикующих мусульман России, участник многих научных конференций. Ему принадлежат переводы: «Книга вечных даров. О достоинствах и похвальных качествах Пути к Богу суфийского братства Накшбандия» (Уфа, 2000); «Книга мудростей» шейха Ибн Атауллаха Искандери (Уфа, 2000); «Краткое изложение сокровенных знаний для наставления Мухаммада ‘Арифа» шейха Хасана Хильми (М., 2005); две главы из книги «Возрождение наук о вере» («Ихйа улум ад-дин») (М., 2006).

Национальная организация русских мусульман – общественная организация. Одна из очередных попыток создания в России отдельной мусульманской организации, сформированной по принципу новообращенности. Возникла летом 2004 г., громко заявив о своем образовании. Первыми руководителями были Абдуль-Карим Тарас Черниенко, Абу Талиб Анатолий Степченко. Выдвинувшиеся позже на первые позиции Вадим Сидоров (Харун ар-Руси) и Дмитрий (Амир) Мавров на том этапе не играли в Н.о. решающей роли. На начальном этапе деятельности существовал определенный конфликт между частью руководства Н.о. и А.-В. Полосиным. В кон. 2005 – нач. 2006 гг. шиитская часть Н.о. во главе с Т. Черниенко покинула организацию. Сейчас костяк Н.о. составляет группа сторонников В. Сидорова, которые фактически отождествили с собой всю организацию. Одновременно с этим или несколько позже фактически прекратили свою деятельность в этой организации такие сторонники более конструктивной линии, как А. Степченко. Параллельно с этим произошло прекращение конфликта между Н.о. и А.-В. Полосиным с вступлением последнего в должность председателя Н.о. В 2005–06 гг. Н.о. снимала помещение, где проводились джума-намазы. Основным информационным ресурсом Н.о. является интернет-сайт www.norm-info. ru. Сторонники Харуна ар-Руси, как и он сам, не раз меняли свои религиозные и политические взгляды, пройдя путь от приверженцев русского национализма и фашизма через саляфизм до суфизма. В 2007 г. они неожиданно перешли на позиции традиционной мусульманской суннитской доктрины и заявили, что будут развивать в России маликитский мазхаб, который они видят как идеологическую основу для строительства общины русских мусульман. Несмотря на то что новые мусульмане в России появились с нач. 1990-х гг., а в нач.

2000-х гг. их существование было признано на уровне президента РФ В.В. Путина (заявившего: «русский, принявший ислам – это не татарин»), большинство их не стремится к образованию отдельных структур. Более того, подавляющее число новых мусульман работают в тех же общественных и религиозных организациях, что и представители традиционно мусульманских народов. Определенная часть новых мусульман более социально и религиозно активна по сравнению с этническими мусульманам. Это явление признается в социологии типичным; во многом оно связано с необходимостью взаимодействия русских мусульман для их социализации, преодоления сложных личных и обществен-

Р.М.

Нафс – эго, животная природа человека, его страсти, желания и эмоции. Н. позволяет людям ощущать чувство своей индивидуальности, одновременно не позволяя им приблизиться к Богу. В суфизме описаны семь уровней н.: 1) тиранический, повелевающий совершать зло и лишающий человека свободы воли; 2) раскаивающийся, когда к человеку приходит осознание необходимости вести внутренний джихад со своим эго; 3) вдохновленный, происходящий из соприкосновения эго с собственным внутренним светом и мудростью; 4) безмятежный, когда личность преодолевает нескончаемые потребности своего «я» в известности и удовлетворенности; 5) радующийся, где человек приветствует даже испытания судьбы, осознавая, что все в мире пришло от Бога; 6) н., приятный Богу, когда верующие достигают внутреннего единства и цельности; 7) чистый н. Лишь немногие, а именно только пророки и великие святые, достигают последнего уровня , когда они переступают границы своего «я», ощущают бесконечное единство с Богом и всецело осознают истину «Нет бога, кроме Бога». Лит.: Фрэйджер Р. Мудрость Ислама. Знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Д.З. Хайретдинова. – М., 2005. М.Х.

170

А М.Х.

ных проблем, возникших в результате их обращения к исламу. Возможно, в силу этого периодически возникают такие организации, как «Прямой путь», Н.о. и т.д. При этом инициаторы их создания, как правило, отнюдь не стремятся отделить новых мусульман от всех остальных; их намерения состоят в том, чтобы обратить внимание на сам факт существования новых мусульман как на часть феномена современного российского общества. Вместе с тем часть нынешнего руководства Н.о. и некоторых подобных организаций стремится выделить новых мусульман из общей мусульманской среды путем создания отдельных структур. Как правило, это касается тех функционеров, кто пришел к исламу из среды русских националистов, в т.ч. и из неоязыческих движений. Среди них особенно заметно стремление противопоставить новых мусульман представителям традиционно исламских народов. Именно с этой целью руководство Н.о. в лице В. Сидорова объявило о принятии и поддержке Н.о. маликитского мазхаба, никогда ранее на территории России не распространенного. Судя по ситуации в Москве, большинство мусульман русского происхождения в Н.о. не входят.

Незаметдинов Ринат Абдулберович – гл. редактор газеты «Современная мысль» с 2000 г. и интернет-сайта Ислам-ньюс.Ру с 2002 г.

– зав. информотделом ассоциации культурно-просветительских общественных объединений «Собрание». Член Союза журналистов России. Род. в 1975 г. в Москве в семье выходцев из с. Медяна Нижегородской обл. и с. Новый Вершаут ныне Саратовской обл. К исламу пришел во время обучения в старших классах общеобразовательной школы. После ее окончания поступил в ин-т исламских наук «Аз-Захра» в Дамаске, в котором обучался с 1991 по 1995 г. С 2000 г. работал в Исламском конгрессе России. В 2006 г. с отличием окончил Московский ин-т экономики, политики и права по специальности «юриспруденция». Автор многочисленных статей в газетах «Современная мысль», «Независимая газета», на сайте Ислам-ньюс.Ру и др. электронных изданиях, где публикуется также под псевдонимами Рустам Адиуллин, Анвар Шарипов и др. Публикации носят преимущественно социально-политический характер. Женат, имеет дочь.

Дм.М., Р.М.

Дм.М.

Нашиды (анашиды) – песни, поэмы, гимны. В исламе использование музыки является спорным вопросом: по мнению одних ученых, запрещены любые музыкальные инструменты, кроме ударных; по мнению других, использование музыкальных инструментов не запрещено, если при этом сами песни не содержат элементов харама (запретного). В отличие от совр. музыки, где часто воспеваются недостойные человеческой морали грехи и пороки, исламские песнопения наполнены глубоким смыслом и призывают к высоким и благородным целям. Такие Н. бывают двух видов – с музыкальным сопровождением и без него. Среди совр. исполнителей наиболее известными являются Юсуф Ислам (бывший английский рок-музыкант Кэт Стивенс), Сами Юсуф (азербайджанец, родившийся в Турции), а также музыкальные коллективы «Раваби» (из Иордании) и «Райхан» (из Малайзии); обе группы проводили свои концерты и в Москве. Н. известны и в тюрко-татарской среде, где называются «мунаджатами» или «баитами» (от араб. «байт» – «стих, стихотворная форма»). Традиция исполнения мунаджатов, уже частично утерянная, в последнее время возвращается и пользуется определенным спросом.

Нирша Абдулла Владимир Михайлович – один из наиболее квалифицированных переводчиков с арабского яз. в России и немногих специалистов по переводу хадисов; впервые перевел на русский яз. «Сахих альБухари». Род. 5.02.1952 г. в Ереване, окончил в 1976 г. арабское отделение восточного фак-та Ташкентского гос. ун-та, на протяжении 4 лет работал в Ливии. В Москве проживает постоянно с 1993 г. К.филос.н. (тема кандидатской, защищенной еще до принятия ислама, – творчество известного суфия ас-Сухраварди). Профессионально занимался переводами с арабского, гл. образом хадисов. Автор первой публикации перевода хадисов на русский яз., опубликованной в литературно-художественном журнале «Звезда Востока» (Ташкент) в 1990–91 гг. В нач. 1990-х гг. принял ислам. Перевел с арабского на русский яз.: сборники хадисов «Сахих» аль-Бухари и «Сады праведных» ан-Навави, «аль-Азкар (Поминания Аллаха)» ан-Навави, «Ханафитский фикх в новом обличье» М. Тахмаза (1–4 тома), «Радость сердец благочестивых», «Наставление верующим» (краткая редакция книги «Возрождение наук о вере») Абу Хамида аль-Газали, «40 хадисов» ан-Навави с комментарием Аскалани, «Истории о пророках» Ибн Касира, «Величие Корана» и др. В 1997–2002 гг. работал в фонде «Ибрагим Аль Ибрагим», в результате чего прак-

Лит.: Арабско-русский словарь. – Ташкент, 1994.

171

А тически вся литература, изданная этой организацией (преимущественно классические труды, имеющие фундаментальное значение в исламской культуре), была переведена Н. В наст. время работает в представительстве Министерства по делам ислама Королевства Саудовская Аравия в Москве. Книги, переведенные Н., издаются издательскими домами «Умма» и «Махинур» (Н. Новгород).

В 1999–2003 гг. являлся депутатом Госдумы 3-го созыва по спискам движения «Единство», занимая должность зам. председателя комитета ГД по регламенту и организации работы Госдумы. В 1999–2001 гг. – член политсовета партии «Единство». С 2003 г. – преуспевающий бизнесмен. Лит.: http://biogs.redban.ru/people_91985.html (сайт биографий).

Дм.М.

Д.Х.

Ниязов Абдул-Вахед Валидович (Вадим Валерьянович; по данным СМИ, наст. фамилия – Медведев) – общественный и политический деятель. Род. 23.04.1969 в Омске; служил в строительных войсках на БАМе, в 1990 г. поступил в Московский историко-архивный ин-т, но бросил учебу после первого курса. В 1990–91 гг. работал служкой в московской Соборной мечети. В 1991 г. отказался от прежнего имени и стал называться АбдулВахедом (Абдельвахидом) Ниязовым. В связи с этим в нач. деятельности Н. московская мусульманская община была переполнена различными слухами о его этническом происхождении. С апреля 1991 г. – генеральный директор Исламского культурного центра Москвы при московской Соборной мечети. Во время поездки имама-хатыба мечети Равиля Гайнутдина в Хельсинки Н. объявил себя главой Московского муфтията, после чего был изгнан из Соборной мечети. В 1992 г. на базе ИКЦ Москвы (см. Мусульманский миротворческий центр) основал Исламский культурный центр России (ИКЦР). С февраля 1994 г. – заместитель председателя исполкома Высшего координационного центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ). В 1994 г. от имени ИКЦР организовал «правительственную» ‘умру (малое паломничество) в Мекку с участием президента Татарстана М. Шаймиева, президента Башкортостана М. Рахимова, президента КабардиноБалкарии В. Кокова, первого вице-премьера правительства Москвы Э. Бакирова, президента Адыгеи А. Джаримова, космонавта М. Манарова и руководителей ряда областных и районных администраций. В мае 1995 г. организовал Союз мусульман России, став его сопредседателем. Осенью 1996 г. совместно с председателем Союза мусульман России Н. Хачилаевым пытался отстранить от должности имама Исторической мечети Москвы М. Велитова. В 1996–97 гг. – советник лидера думской фракции «Наш дом – Россия» Сергея Беляева. Осенью 1998 г. – один из организаторов движения «Рефах».

Ният (ния) – намерение. Согласно исламскому вероучению, Н. фактически является половиной того или иного дела, которое задумал совершить верующий. В хадисе, который представлен в сборнике «Сахих» аль-Бухари под первым номером, Пророк Мухаммад говорит: «Поистине, все дела судятся по их намерениям…». Н. можно произносить вслух и про себя; его можно сказать какой-то устоявшейся фразой и произнести своими словами. Главным в Н. является внутренний помысел, когда человек осознает то, что он хочет совершить. Без намерения тот или иной поступок может оказаться бесполезным. Напр., совершение молитвы без Н. при автоматическом повторе за др. людьми, без понимания, кому и зачем она предназначена, роняет ее достоинство и делает неполноценной; так же совершение омовения без Н. превращает его лишь в средство гигиены, тогда как основная цель омовения лежит в духовной сфере. Однако это не означает, что, если человек забудет произнести определенную фразу, его поступок окажется недействительным, поскольку суть Н. заключается в осознании совершаемого процесса; верующие же, совершая акт поклонения (ибадат), осознают цель этого поступка и уже имеют намерение по умолчанию. Лит.: Сахих аль-Бухари (Краткое изложение) /Пер. с араб., прим. В.А. Нирша. – М.: Умма, 2003. М.Х.

«Новые мусульмане» – документальный фильм. Впервые за всю историю российского ислама в декабре 1993 г. был снят документальный фильм о новых мусульманах. Возможно, это было первое открытое освещение самого факта существования новых мусульман как определенного социума, особой конфессиональной группы. Для съемок фильма было приглашено 6 человек из числа представителей новых мусульман, отбор которых производился по достаточно случайным критериям. В течение часа интервьюируемые рассказывали о том, что побудило их принять ислам, о проблемах, связанных с этим выбо-

172

А ром и путях их решений. Съемки производились в помещении офиса Исламского конгресса России. Операторскую работу выполнял Мурад Секакмия, в настоящее время директор по связям с общественностью Международного фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар». Ведущим был Дм. Макаров. Впоследствии фильм был растиражирован на кассетах стандарта VHS, бесплатно распространялся и использовался в целях да’вата. Лит.: Материалы видеоархива ассоциации «Собрание» Дм.М.

Новые мусульмане в Москве и Подмосковье. Самобытная этноконфессиональная группа в составе мусульманской общины Москвы, включает в себя мусульман различного происхождения, принадлежащих к этносам, традиционно не исповедующим ислам: русским, украинцам, евреям, армянам, мордве, немцам, бурятам и т.д. Ввиду особого сакрального статуса Москвы в русском православии и жесткого контроля над верующими неправославных конфессий появление н.м. в Москве было невозможно в предшествующие исторические эпохи. Точно известно о случаях принятия ислама первыми н.м. в Москве только в 1960–70-е гг. Говорить же о н.м. как о социальном явлении, носящем неединичный характер, можно лишь относительно с кон. 1980-х – нач.1990-х гг. Среди н.м. 1990-х гг. преимущественно были распространены жены представителей этносов, традиционно исповедующих ислам. Постепенно получает распространение принятие н.м. ислама в качестве единственной реальной альтернативы западному образу жизни и обществу потребления. Среди таких н.м. присутствует большое число бывших и действительных членов таких движений, как Национал-большевистская партия, Авангард красной молодежи и т.д. Многих н.м. из этой среды отличает повышенная социальная и политическая активность. Вместе с тем уровень исламской образованности среди н.м. продолжает оставаться достаточно низким, хотя в последние годы и наметились определенные тенденции к его повышению. Н.м. отличаются более высоким уровнем образованности по сравнению с немусульманской частью своих этносов. Более высокий уровень образования определяет преимущественную принадлежность к интеллигенции, что характерно для н.м. не только в Москве и Подмосковье, но и в целом по России. Несмотря на распространенное мнение о якобы большей образованности н.м. по сравнению с этническими мусульманами, относительно Москвы статистическими данными

173

это не подтверждается. В целом по России процент интеллигенции среди н.м. действительно выше, чем среди соблюдающих религиозные предписания этнических мусульман, но перевес этот достигается главным образом за счет сельского населения, которое среди н.м. практически отсутствует, а также за счет низкоквалифицированной части мигрантов из стран СНГ. Среди н.м. наблюдаются браки как внутри своей этнической среды, так и с представителями иных народов, как правило, традиционно исповедующих ислам; последних значительно больше. Так, значительно число арабов, индопакистанцев, а также турков женаты на новых мусульманках. Стремление к заключению брака с лицом своей национальности для н.м. не является доминирующим, особенно для русских. Причем это касается не только женщин – н.м., но и мужчин, многие из которых предпочитают жениться на мусульманках из числа народов, традиционно исповедующих ислам. Среди н.м. встречаются представители почти всех мусульманских течений, присутствующих на территории России и мира, за исключением отдельных направлений, имеющих сугубо этнический характер. Некоторые мусульманские течения в Москве и в России в целом представлены исключительно н.м. К таковым относится, напр., тиджанийский тарикат, традиционно распространенный в Африке: все его адепты в России относятся к числу н.м. (см. Суфийские течения в Москве). Также приверженцы маликитского мазхаба, не имеющего традиционного распространения в России, присутствуют только среди мигрантских общин из Африки и среди отдельных н.м. Шииты в Москве и Подмосковье представлены как традиционно придерживающимися этой ветви ислама азербайджанцами (частично), иранцами, талышами, хазарейцами и частью арабов, так и н.м., среди которых он получил в последнее время достаточно мощное распространение. Одним из руководителей Координационного центра шиитов России является н.м. Черниенко Абдуль-Карим. За исключением вышеупомянутой экзотики, большинство н.м. московского региона принадлежат к ханафитскому и шафиитскому мазхабам суннитской ветви ислама, джаафаритскому мазхабу шиитской ветви ислама, а также внемазхабной саляфийе. Находящиеся в браке с представителями традиционно исповедующих ислам народов придерживаются того же мазхаба, что и их супруг. В течение 1990–2000 гг. было предпринято несколько попыток образования организаций, основанных на принципе новообращенности. К их числу относятся «Прямой путь», Национальная организация русских мусульман (НОРМ). Несмотря на всю связанную с их открытием шумную пропагандистскую

А кампанию, обе организации не выдержали испытания временем и доказали несостоятельность этого подхода. Большинство н.м. предпочитает не обособляться в собственные организации, а интегрироваться в общемусульманские структуры. Во многом этому же способствует и развязанная против н.м. пропагандистская кампания в СМИ. Вследствие этой кампании происходит эффект «выдавливания» н.м. за рамки этносов, к которым они принадлежат; в особенности это утверждение актуально для русских, евреев и армян. В то же время это практически нехарактерно для представителей коренных народов Поволжья и Сибири, а также карелов, в особенности на территории их коренного проживания. Н.м. достаточно активно представлены в информационной сфере и в создающейся сейчас русскоязычной исламской литературе. Сегодня в Москве не существует мусульманских СМИ, где бы не работали представители н.м. К числу н.м. относятся: руководитель информационных проектов «Все об исламе» и Ислам-инфо.Ру д.филос.н. А.-В.С. Полосин, ведущий радиопрограмм «Голос ислама» и «Ходжа Насреддин» Дж.-С. Маркус, сотрудница ряда мусульманских сайтов журналистка Фатима-Анастасия Ежова, многие др. сотрудники мусульманских СМИ. Один из наиболее квалифицированных переводчиков с арабского яз. и немногих специалистов по переводу хадисов – к.филос.н. А.-В. Нирша. Автор перевода Корана на русский яз. в стихотворной форме В.-И. Порохова – также н.м., русская по происхождению. Точных подсчетов количества н.м. в Москве и Подмосковье, как и в целом по России, никто никогда не делал. Примерно численность можно оценить в тысячу чел. В количественном отношении н.м. находятся в стадии непрерывного роста, происходящего главным образом за счет принятия ислама все новыми представителями традиционно немусульманских этносов. В последнее время можно говорить также и о естественном приросте за счет немногочисленных мононациональных семей, образованных н.м. (отмечено, что количество детей у н.м. существенно выше, чем средние аналогичные показатели по этносам, к которым эти семьи принадлежат).

ной науки и общественной жизни. Содержит рубрики по биологии, экологии, физике, социологии, психологии, поэзии, богословию, философии науки, истории. Среди авторов присутствуют как турецкие, так и российские авторы, а также авторы из др. стран. Гл. редактор – академик РАЕН, с.н.с. Ин-та востоковедения РАН В.И. Шеремет. Тир. 3000 экз. Распространяется через розничную сеть и подписку, в т.ч. в официальных учреждениях Москвы и др. городов России. Дм.М.

«Новый свет» – издательский дом. Начал свою деятельность в 2004 г. Свою издательскую продукцию ориентирует на достаточно образованные слои населения. В составе редакции присутствуют россияне (татары) и турки. Гендиректор – И. Аляутдинов. Н. издает журнал «Новые грани». К основным событиям мусульманского календаря (месяц Рамазан, Курбан-байрам, Мавлид) выпускает глянцевый бюллетень формата А4 (на 60 и более стр.), посвященный этой тематике. Н. подготовил и издал серию детских книг, ориентированных на самых маленьких читателей (см. «Рассказы из жизни пророка Мухаммеда»). Н. участвует в российских и международных книжных выставках. Из др. основных издательских проектов Н. следует назвать: широкоформатный фотоальбом «Мекка и Медина: Два священных города Ислама» (2007 г.), «Ислам о терроре и акциях террористов-смертников» (2005 г.), двухтомник «Пророк Мухаммад: венец рода человеческого» (2004 г.), сборник дуа-молитв Пророка Мухаммада «Джавшан аль-кабир» (2007 г.), «Закят» М. Хикмета Шентюрка (2007 г.), «Духовное воспитание детей» (2007 г.), и др. Дм.М.

«Нур» – Общероссийское мусульманское общественное движение (ОМОД; позднее – Общероссийское политическое общественное движение). Первая мусульманская общественная организация, участвовавшая в выборах на федеральном уровне. Первоначально движение Н., как и его аналог того же периода Союз мусульман России, было создано при активном участии функционеров ЛДПР. Инициативу создания мусульманской партии для участия в выборах в Госдуму проявил помощник депутата от ЛДПР А. Митрофанова татарин Халит Яхин. Ввиду того что у Х.А. Яхина не было ни связей в мусульманской среде, ни опыта общения в ней, ни каких бы то ни было религиозных знаний даже на бытовом уровне, он был вынужден искать лицо, обладающее этими качествами. При

Дм.М.

«Новые грани» – журнал. Ежеквартальный научно-популярный журнал. Выпускается издательским домом «Новый свет». Ориентирован в первую очередь на интеллектуалов. Публикации посвящены различной проблематике – как в области естественных наук, так и социальной направленности через призму исламской цивилизации. Большое внимание уделяется вопросам педагогики, связи науки с Кораном, актуальным проблемам современ-

174

А посредстве Султан-Мурада Гуламова была найдена кандидатура Вафы Яруллина, который незадолго до того ушел из Исламского культурного центра России, где выполнял работу по связям с регионами и обладавший необходимым объемом религиозных знаний и связей в мусульманской среде России. Это способствовало позитивному восприятию нового движения в мусульманском электорате. Название Н. с написанием «Нур» («свет») – как слово, понятное всем мусульманам, и не вызывающее негативных эмоций у представителей иных конфессий, – было инициативой В. Яруллина. Летом 1995 г. движение было зарегистрировано Минюстом РФ как общероссийское. Отделения Н. были созданы в большинстве регионов России с наиболее значительным мусульманским населением, при этом упор делался больше на европейскую часть страны. Почти с самого начала работ по регистрации Н. в него попал молодой докторант МГУ дагестанец к.эк.н. Максуд Садиков. При формировании региональных отделений ставка делалась как на местных лидеров национального татарского движения, а также аналогичных движений других народов, так и на религиозных деятелей. Уже на стадии формирования региональных отделений Н. столкнулся с конкуренцией в лице своего аналога – Союза мусульман России. Н. в установленном законом порядке прошел сбор подписей в регионах, войдя в число партий и движений, допущенных к выборам, в то время как Союз мусульман России не собрал необходимого количества подписей и не смог принять дальнейшего участия в выборах. В политической платформе Н. преобладали этноконфессиональные вопросы, которые соотносились разработчиками программы с государственным строительством, социальной сферой и национальной политикой. Экономическая сфера в программе Н. находилась на одном из последних мест; вопросы экономики на макроуровне не рассматривались совершенно. В выборах в Госдуму 1995 г. Н. набрал 0, 58% голосов, заняв при этом 22-е место из 45 участвовавших в выборах партий и движений. Этот процент был существенно меньше предсказанного аналитиками, и длительное время ходили слухи о фальсификациях в ходе подсчета голосов. С началом нового, 1996 г. в Н. произошел раскол. По некоторым сведениям, Х. Яхин намеревался переформировать движение, убрав из него всех функционеров, приглашенных В. Яруллиным. На очередном съезде Н., произошедшем в феврале 1996 г., Х. Яхин был отстранен от руководства, председателем Н. был избран В. Яруллин, его заместителем – М. Садиков. Новым руководством был взят курс на сближение с демократическими партиями,

в первую очередь с «Яблоком» Г. Явлинского как наиболее лояльно относящейся к мусульманам партии из числа имеющих реальный политический вес. На состоявшемся в 1996 г. первом туре президентских выборов Н. поддержал кандидатуру Г. Явлинского; во втором туре выборов Н. поддержал кандидатуру Б. Ельцина при условии прекращения войны в Чечне. Н. вошел в созданный Б. Ельциным Политический консультативный совет при президенте – орган, сформированный из партий, участвовавших в выборах, но не прошедших в парламент. Н. в этом совете представляли В. Яруллин и М. Садиков. На протяжении 1996–97 гг. Н. принимал участие в нескольких местных выборах на уровне субъектов РФ (Челябинская, Ленинградская обл. и др.); как правило, участие выражалось в поддержке того или иного кандидата, оказываемой как центральным аппаратом в Москве, так и местными отделениями. После 1997 г. активная политическая деятельность Н. как в Москве, так и в регионах была практически свернута. Реальной силой оставалось лишь дагестанское отделение Н., проявляющее немалую активность и поддерживающее линию Саида-афанди Чиркейского (Саида Ацаева). В 1999 г. Н. возобновил политическую деятельность, выступая в качестве самостоятельной силы. В Москве был проведен съезд, на котором было принято решение идти на выборы, но Н. не набрал достаточного количества подписей. После этого политической деятельности Н. уже не возобновлял. Дм.М.

«Нур» – религиозная организация. Существует с 1990 г., до 2000 г. существовала под названием «аль-Каусар». Распространяет свою деятельность на тер. Юго-Восточного округа Москвы. Основное направление работы – просветительская и преподавательская деятельность, которая ведется с момента возникновения. Помимо преподавания собственно в Москве, также организует летние курсы в летний период в татарских селах Нижегородской обл. Цели деятельности – оздоровление духовной жизни, поднятие морально-нравственных ценностей в обществе, пропаганда здорового образа жизни, профилактика пьянства и наркомании. Преподавание ведется в духе татарских традиций. Несмотря на то что образовательный процесс преимущественно ограничивается начальным курсом, наблюдается такое явление, когда ученики, давно окончившие свое образование, продолжают оставаться и сами включаются в его процесс. Руководитель Н. –Зиннюр Хусаинович Хасанов, 1951 г. р., уроженец с. Базлово Спас-

175

А ского района Горьковской области. Н. организационно входит в ДУМЕР. Налажено тесное взаимодействие с другими мусульманскими и татарскими образовательными структурами, прежде всего ЮВАО Москвы (см. Татарская национальнокультурная автономия Юго-Восточного округа и Московский исламский университет). Ряд проектов осуществляется совместно с ассоциацией «Собрание».

он пишет: «Татары, проживавшие в Москве, никуда не высылались из столицы [в годы нарушения национальной политики в Советском Союзе], но общая атмосфера отрицания национальной жизни за пределами административно-национальных границ сказалась на них самым непосредственным образом… Москва, разумеется, русский город, но, будучи столицей СССР, не может не отражать сложившейся в стране национальной структуры. События, волнующие людей самых разных национальностей, не могут оставить москвичей равнодушными, и наоборот – межнациональные отношения в Москве, внимание к ним или пренебрежение ими, эхом отзывается во всех уголках Советского Союза. Стремление приспособить [национальные традиции] к условиям деятельности чиновничьего аппарата вряд ли целесообразно. Между тем именно это является главным препятствием для установления гармоничных отношений между городскими властями и национальными организациями… Регистрация национальных (часто с торговым уклоном) организаций, создаваемых при посредстве союзно-республиканских органов, встречает несомненно меньше препятствий, чем регистрация аналогичных национальнопросветительских организаций, представляющих значительные группы населения Москвы… Тот же механизм сработал, очевидно, при распределении коротковолновых диапазонов, освободившихся после ликвидации службы гашения иностранных радиопередач. Все они были переданы радиоголосам союзных республик без учета того, что в этом гораздо больше нуждаются такие дисперсно расселенные народы Советского Союза, как татары, евреи, ассирийцы, цыгане… Управленческий аппарат [чиновников] способствовал росту личных амбиций в руководстве национальных организаций, укреплял существовавшую и раньше групповщину, разделяя руководителей на тех, кого привечают в аппарате, и к кому относятся с прохладцей. Часть руководителей готова идти на любые компромиссы, чтобы зарегистрироваться. Правилом стал раскол национальных организаций: в Москве существует две татарские, две украинские, не менее двух армянских и не менее трех еврейских национальных организаций… После создания Московского клуба любителей татарской культуры ряд лиц, активно участвовавших в национальной общественной жизни, не нашел общего языка с избранным руководителем; эти люди создали отдельное Московское общество почитателей татарской культуры “Туган тел”. Ранее возникшее общество [т.е. Московский клуб] уточнило свой устав и самоназвание – Московское общество татарской культуры… Большинство московских татар, которых волнует судьба родной культуры и языка, не

Дм.М.

«Ныне» – религиозно-политическая телепрограмма. Выходила в 1993–95 гг. на телеканале «Останкино» (сейчас «Первый канал») 1 раз в месяц, а также по основным религиозным праздникам: Ид аль Фитр, Ид аль Адха и благословенным дням Ночь Предопределения, Мирадж и др. Передача рассказывала об исламе в религиозном и идеологическом аспектах. Автор, продюсер и ведущий – Гейдар Джахидович Джемаль. Программа снималась на базе литературно-театральной студии телеканала. Режиссер – Нелли Шевченко, редактор – Андрей Писарев (с августа 2007 г.

– зам. гендиректора «Первого канала»). Под руководством Г. Джемаля специально для передачи снимались аналитические документальные фильмы на тему политического ислама: «Исламская Республика Иран», «Судан», «Махди» и др., имевшие большой политический и общественный резонанс. Вышедший в эфир в 1995 г. фильм «Восточный союз России» настаивал на стратегическом партнерстве России с исламским миром. Кроме того, для телепрограммы Н. был подготовлен ряд 30-минутных религиозных фильмов, посвященных мусульманским праздникам. Д.Р.

О «О передаче традиции и о московских татарах» – неопубликованная статья В.Г. Садура от 1988 г., в которой отражена точка зрения автора на причины и последствия конфликта в татарской национальной среде Москвы того времени. Значительную долю вины за раскол в татарской общине В.Г. Садур возлагает на власти разных уровней, «опекающие» одни организации и игнорирующие других. Излагая предысторию конфликта,

176

А видит различий в деятельности обществ; различия персонифицируются в руководстве. Хочется выразить надежду, что городские власти понимают важность регистрации общественной организации татар в городе [в качестве независимой организации, а не как любительского объединения]. Только такой может быть система контроля в подлинно демократическом обществе». Здесь В. Садур намекает на то, что в советском обществе того времени контроль за деятельностью национальных организаций осуществлялся путем поддержания раскола и доносительством руководителей одних организаций на своих конкурентов. В заключение статьи автор проводит аналогию с положением дел в тогдашней религиозной жизни московских мусульман. «Следует сказать, что [татарская] общественная деятельность не замыкается на этих двух организациях. Для представителей старшего поколения татар Москвы гораздо большее значение имеет мечеть. Мечеть по-прежнему остается единственным местом в Москве, где всегда можно встретиться с татарскими соотечественниками. Хотя муллы не обладают достаточной свободой даже в исповедании своих религиозных взглядов, вокруг них группируются национально мыслящие представители как старшего поколения, так и молодежи. Среди них есть и представители группы «Саф ислам», заявившей о себе в Казани. Они стремятся к освобождению мусульманского духовенства от опеки светских органов и говорят о возвращении к демократическим традициям, заложенным в исламе; в частности к выборности служителей религии на всех уровнях. Вопрос этот они связывают с возрождением лучших мусульманских традиций в обществе».

Общество по изучению истории, литературы, быта и нравов мусульман России – основано в Москве в 1914 г., первое у мусульман Российской империи научное общество, имевшее широкую программу, основанную на стремлении мусульман страны установить между собой тесное духовное общение. Инициатива учреждения О. исходила главным образом от студентов-татар (к 1913 г. их число составляло почти 100 чел.), обучавшихся в высших и средних учебных заведениях Москвы, в т.ч. в Московском ун-те (в основном на юридическом и медицинском фак-тах). В утвержденном в 1914 г. уставе О. сказано, что оно ставило целью способствовать распространению «правильных понятий о мусульманах, об их прошлом и настоящем». Во главе О. стоял совет, избираемый общим собранием членов. В нач. 1917 г. в него входили: коммерсант Xусаин Байбеков (председатель), банковский служащий Абдулла Бурнашев (зам. председателя), литовский татарин публицист Джемиль Александрович (секретарь), писатель Гаяз Исхаки (культурно-просветительный отдел) и Хайрунниса Фаизова (хозяйственный отдел). В О. состояло ок. 60 членов: студентов, курсисток, коммерсантов и т.д. – татар, азербайджанцев, узбеков, казахов и представителей др. мусульманских народов. На собраниях О. выступали: публицист А. Цаликов с докладом «Ислам и другие религии», в котором указал на повышенный интерес к мусульманам, вызван­ный I мировой войной, и отметил, что в русском обществе все еще господствует устарелое представление об исламе как об агрессивной религии, в то время как и Пророк Мухаммед, и османские султаны проводили в жизнь принцип религиозной терпимости; студент Коммерческого ин-та Ш. Алкин с докладом о поволжских татарах, истории Поволжья и запросах мусульман в России; С. Максудов с докладом о законодательстве относительно школ российских мусульман; врач Хубабад ГаджиГасанский с докладом об условиях развития хлопководства в Туркестане и Закавказье; врач Джевад Оруджиев с докладом о тифе и опустошениях, производимых тифом во время войн; и др. После февральской революции 1917 г. О. вошло в состав Московского мусульманского народного совета.

Лит.: Садур В.Г. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл. Д.Х.

«Оазис университетской жизни» – газета. Печатный орган студентов-мусульман, учащихся на различных фак-тах МГУ. Выходила в 2005–06 г. Всего вышло 8 номеров. Газета выходила тиражом 999 экз., форматом А3 на 8 полосах; не имела регистрации в Госкомпечати. Публикации носили общекультурный просветительский, научно-популярный и новостной характер. Исламская специфика не была выражена явно. Гл. редактором был студент медицинского фак-та М. Галлямов. Основные авторы – студент ИСАА А. Абдурахманов, М. Галлямов, аспирант МГУ И. Цечоев и др.

С.И.

Опрос московских мусульман в 2002 г. О. посетителей мечетей, находящихся в ведомстве Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), был проведен в 2002 г. В Соборной мечети было опрошено 536 чел., в Исторической – 158 и в

Дм.М.

177

А Мемориальной – 304 чел. Всего было опрошено 998 мусульман. Целью О. было изучение социодемографических характеристик московской уммы и исследование религиозных верований, а также семейно-гендерных и политических установок мусульман Москвы. Инструментарий для исследования (анкета) был составлен в ходе консультаций с мусульманскими интеллектуалами и отечественными исламоведами. Вопросник включал 4 блока вопросов: относящиеся к социальному статусу респондента; семейно-гендерный; религиозный; политический. Благодаря содействию муфтия Равиля Гайнутдина и активной помощи со стороны сотрудников Совета муфтиев России удалось провести о. непосредственно в мечетях. Перед началом хутбы имам объявлял о предстоящем анкетировании и просил собравшихся верующих заполнить опросные листы и отдать их на выходе после молитвы. Были опрошены все, кто оказался в мечети в момент о., пожелал и смог заполнить вопросник. Использование такой выборки является целесообразным в тех случаях, когда про обследуемое сообщество очень мало известно. Благодаря содействию ДУМЕР анкеты принимались верующими в основном положительно; в среднем ок. 65% анкет вернулись заполненными. Большинство принявших участие в о. не испытывало симпатии к религиозному радикализму и экстремизму. Несмотря на сильные антиамериканские настроения, типичные в 2002 г. для мирового мусульманского сообщества, около 90% опрошенных не выразили удовлетворения по поводу терактов в США 11 сентября 2001 г. Более 90% опрошенных не интерпретируют джихад как любую войну «с оружием в руках»; лишь 7% полагали, что джихад может приобретать формы наступательной войны. Лишь менее 3% опрошенных назвало Усаму бин Ладена человеком, являющимся «ближе всего к идеалу правоверного мусульманина», несмотря на высокую частотность материалов о нем в СМИ в период, предшествовавший о., и на очевидную харизматичность этого персонажа. Из всех совр. религиозных деятелей наибольшим авторитетом пользовался муфтий Р. Гайнутдин; выбравшие его оказалась наиболее склонными к активной толерантности. За ним следовал имам Мемориальной мечети Шамиль Аляутдинов. Респонденты, указавшие, что «ближе всего к идеалу правоверного мусульманина» является Усама бин Ладен, чаще высказывали ксенофобную позицию, чем остальные мусульмане.

– книга к.т.н. Хайдара Мусина, в которой впервые в истории ислама в России на основе математических расчетов разработана и представлена методика точного ориентирования мечетей на Каабу для всех регионов земного шара. Кроме того, в книге исследована правая, левая ориентация и числовая символика в ритуальных обрядах; отражены антропометрические показатели человека при захоронении и экологический аспект погребений, исследован генезис поминальных обрядов, приведен критический анализ надгробных сооружений на основе Сунны; осуществлен перевод мусульманских мер и весов в метрическую систему измерения; проанализировано движение Солнца и Луны как меры времени при совершении намазов и составлении мусульманских календарей. К методике дали положительные отзывы: ДУМЕР, Московский гос. ун-т геодезии и картографии, Ин-т физики Земли РАН, Академия проблем качества РФ, Генштаб Минобороны РФ. Вышла в свет в изд-ве «Ладомир» тиражом в 1000 экз. Дм.М.

Орлов Алексей Михайлович – совр. поэт, суфий тариката ни’матуллахийа (см. Суфийские течения в Москве). Род. 12.3.1955 в Москве. Творчество О. пронизано духом разных восточных традиций – арабской, персидской, индийской. Ощущать себя «своим» во многих культурах Востока ему помогает универсалистская устремленность ни’матуллахийа, а также практика переводов. Он впервые перевел на русский яз. трактат XI в. «Кашф аль-махджуб» («Раскрытие скрытого за завесой») Али ибн Усмана ибн Али аль-Джуллаби аль-Газнави аль-Худжвири – энциклопедиста и ученика шейха аль-Хусри. Этот наиболее ранний трактат по суфизму на персидском яз. охватывает обширный круг проблем его теории и практики, а также дает целостное представление об этой духовной традиции. Также О. перевел «Раскрытие скрытого» аль-Худжвири, «Рисала» Кушайри, «Иисус глазами суфиев» и «Великий демон Иблис» Дж. Нурбахша, «Под суфийским плащом. Притчи об Абу Саиде» М. Байат и А. Джамниа, «Мудрость идиотов» Идрис Шаха и др. Пишет статьи по практикам искусства чань и дзэн. О. – автор стихотворных сборников «Ультабамси» (1994) и «Зов духа» (2006), музыкант (11 дисков своих песен), переводчик и прозаик, в науке – кандидат искусствоведения, единственный в России киновед по проблемам анимации, компьютерной графики, электронной культуры и мультимедиа, автор публично-социальных книг и статей о «виртуальной реальности» нашего компью-

Д.Хал.

«Ориентирование в исламе» (М., 2004)

178

А терного века. Эти вопросы он освещает и как преподаватель Всероссийского гос. ин-та кинематографии (ВГИК). В альманахе «Мавлид ан-Набий» О. опубликовал подборку стихотворных размышлений о поступках и высказываниях Пророка Мухаммада, возникших при чтении сборников хадисов «Сахих» аль-Бухари и «Сады праведных» ан-Навави, сказав: «Меня поразило, что благодаря хадисам можно увидеть самые неожиданные жизненные детали, которые невозможно ни вообразить себе, ни придумать, сквозь них сочится истина – и мгновенно переносит тебя во времена Пророка». Авторский сайт О. – www.igravbiser.msk. ru

ходимо было в краткой форме выразить основные позиции СМР по актуальным вопросам жизни мусульман в светском государстве – это отношение и к светскому государству и его законам, и к закону о религии, и к проблемам джихада, и к вопросам межнациональных и межрелигиозных отношений. Во-вторых, в связи с развернувшейся во всем мире и в России «борьбой с международным терроризмом» необходимо было ясно и четко довести до российского общества позиции СМР по всем интересующим и вызывающим конфликтные ситуации вопросам, и сделать это языком, доступным для немусульман: госслужащего, столичного и провинциального журналиста, обывателя, которые оказались в плену заведомо ложной информации, распространяемой рядом СМИ об исламе и мусульманах. Для мусульман такой документ не носит вероучительного и юридического характера, но является лишь кратким концентрированным разъяснением основ того, что прописано в Коране, Сунне и трудах известных богословов.

Лит.: Маркус Д.С. Ожерелье читающего хадисы. О творчестве Алексея Орлова // Мавлид ан-Набий. Альманах. – Н. Новгород, 2007, № 1, с. 73. С.М.

«Основы ислама: Пособие для преподавателей религиозных учебных заведений» (М., 2004) – книга председателя Совета муфтиев России, председателя ДУМЕР муфтия Р. Гайнутдина. Первое в России учебное пособие об основах ислама, в котором большой теоретический материал и систематизированные сведения религиозных источников составляют единое целое. Содержит ответы на актуальные проблемы, с которыми сталкивается религиозное просвещение в наши дни. Овладение основами религии, как показывает автор, способствует глубокому пониманию мусульманами взаимоотношений Аллаха и Его творения – человека. Автор особо выделяет нравственное значение изучаемой темы для совр. верующего. Книга дает возможность изучить аяты Корана и хадисы Пророка Мухаммада; содержит методические рекомендации для преподавателей и слушателей духовных учебных заведений.

А.П.

Особенности политики по отношению к мусульманским объединениям в годы войны 1941–45 гг. Гос.-исламские отношения во время войны во многом зависели от обстоятельств внутреннего и внешнего характера, в которых оказались советское гос-во и ислам в связи с агрессией Германии. Трагизм ситуации потребовал от СССР коренной перестройки гос.-исламских отношений. Великая Отечественная война стала решающим условием изменения отношения руководства СССР к мусульманству, и изменение политики властей в отношении религии сопровождалось целым комплексом мероприятий.

1. Гос.-исламские отношения на I этапе войны (июнь 1941 – ноябрь 1942 гг.). I период войны для СССР был очень тяжелым в плане людских, моральных и материальных потерь. Это время поиска оптимальных вариантов организации защиты Родины, болезненной ломки идеологических стереотипов и догм, насаждавшихся до войны, в т.ч. таких как «религиозные деятели – агенты фашизма», «религия – оплот контрреволюции». Во многом именно поэтому I период войны был сложным в развитии гос.-исламских отношений. Суть политики их нормализации заключалась в установлении таких норм, при которых советское гос-во если не способствовало возрождению мусульманской деятельности, то во всяком случае не мешало ее подъему. В I период войны мусульманские организации способствовали снижению социальной напряженности в обществе. Умма сделала предметом своей деятельности заботу о чело-

«Основы социальной программы российских мусульман» – документ, разработанный по поручению председателя Совета муфтиев России (СМР) муфтия Равиля Гайнутдина рабочей группой в составе: ректор Московского исламского университета М.Ф. Муртазин, д-р А.-В.С. Полосин и д-р С.А. Мельков. О. были утверждены СМР в 2001 г. и получили одобрение в администрации президента РФ, на самых разных уровнях власти и в обществе. Хотя информационным поводом для создания О. стала публикация и широкая реклама «Социальной доктрины РПЦ» в 2000 г., появление такого документа для российской уммы имело две причины. Во-первых, необ-

179

А веке, его душевном состоянии; одной из форм чего стала молитва за победу над врагом, за солдат, сражающихся на фронте, что несло в себе большой морально-психологический эффект как для оставшихся в тылу, так и для воинов, сражавшихся на поле боя. С нач. войны мусульмане страны откликнулись на призывы руководства СССР и своих имамов оказывать посильную помощь госву: поддержку эвакуированному населению, проявлять заботу о детях, оставшихся без родителей. Т.о., патриотическая деятельность мусульманских организаций в I период войны имела вспомогательный характер и встретила молчаливое одобрение властей. Др. формой работы среди уммы стали послания и обращения руководства мусульманских объединений к правоверным. В них разоблачался фашизм как антигуманная идеология и преступная практика, звучали призывы к мусульманам выступить на стороне советской власти, позабыв все свои обиды на нее. Идеи сотрудничества с властями нашли свое отражение уже в первом обращении к умме председателя Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) муфтия Абдурахмана Расулева (Расули) и прослеживаются в последующих документах мусульманских организаций всех уровней в различных регионах страны. Знаковое событие, которое можно считать показателем изменения качества гос.-исламских отношений, произошло 15–17 мая 1942 г. в Уфе на совещании членов ЦДУМ под руководством А. Расули, когда было принято известное «Обращение представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии». Оно было проникнуто духом патриотизма, желанием донести до верующих боль за судьбу страны и мобилизовать их на защиту Отечества; в нем были изложены основы патриотической мотивации для мусульман в новых исторических условиях. Мусульмане дали ясно понять руководству страны, что среди его союзников в деле защиты Родины, несмотря на грубую политику массовой атеизации (см. Антирелигиозная комиссия и постановка антирелигиозной пропаганды среди мусульман в 1920 –30-е гг.), находятся и исламские организации. Занятая мусульманским духовенством патриотическая позиция ломала стереотипы, насаждаемые до войны. В массах верующих зрела убежденность в том, что гос-во должно пойти на новые шаги в деле нормализации гос.-исламских отношений. Однако даже такая четкая позиция мусульманских лидеров не повлекла за собой организационного оформления гос.-исламских отношений в структуру, которая отвечала бы велению времени. С др. стороны, отсутствие подлинной свободы совести в СССР и антирелигиозный экстремизм, возведенный в ранг гос. политики,

были серьезным препятствием для открытия второго фронта и получения помощи по лендлизу из США и Англии. Так, на президента США оказывалось давление, чтобы не допускать помощи «безбожной России», о чем стало известно И.В. Сталину. В то время руководство СССР не могло не обращать внимания на общественное мнение Запада и было вынуждено провести целый ряд мероприятий в целях снятия напряжения в гос.-религиозных отношениях. Так, служащий Народного комиссариата иностранных дел и зав. отделом международной жизни Совинформбюро Г. Саксин еще в сентябре 1941 г. выступил с предложением о проведении мусульманского радиомитинга в Москве, Баку или Ташкенте. Эта инициатива была обоснована необходимостью нейтрализации радиовещания, организованного из Берлина и Рима специально для мусульман. Он также предоставил проект обращения ЦДУМ и мусульманского духовенства Кавказа и Средней Азии к мусульманам СССР и всего мира. В документах содержались призывы укреплять единство мусульман планеты в борьбе против фашизма, оказывать прямую помощь Красной Армии и тылу со стороны всех мусульман земли, молиться за скорейшую победу СССР. Предлагался и др. вариант использования этих материалов: их передача британскому Министерству информации для распространения среди мусульман Ближнего и Среднего Востока. В нач. октября 1941 г. США предоставили СССР беспроцентный заем на сумму 1 млрд. долларов для закупки вооружения и сырья, а впереди предстояло получить по лендлизу еще 10 млрд. долларов. В связи с этим вопрос о религиозных свободах был поднят американской администрацией в кон. 1941 г. при составлении проекта «Декларации 26 государств», которая явилась формальным завершением образования антигитлеровской коалиции (впоследствии известная под названием «Декларация Объединенных Наций», подписанная 1.01.1942 г. в Вашингтоне). В ее тексте имеются слова: «...будучи убеждены, что полная победа над их врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы...». Присоединившись к этому документу, СССР вынужден был выполнять, хотя бы для видимости, этот документ, в т.ч. и прописанный в нем религиозный блок вопросов. Данный документ заставил политическое руководство нашей страны признать, пусть косвенно, силу и авторитет религии, несмотря на действия, предпринятые гос-вом до войны. Последовательная патриотическая деятельность мусульманских организаций способствовала тому, что советское гос-во вынуждено было изменить свою тактику в отношении мусульман. Оно заняло позицию конструктивного нейтралитета и даже

180

А некоторого сотрудничества. Прекратилось демонстративно-активное вмешательство во внутреннюю жизнь уммы. Но произошло это гл. образом в силу решения значительно более важных повседневных задач военного времени.

2. Гос.-исламские отношения на II этапе войны (ноябрь 1942 – январь 1944 гг.). И.В. Сталин и его ближайшее окружение пришли к выводу о необходимости организационного оформления улучшившихся гос.-религиозных отношений. Такое решение определялось влиянием по крайней мере трех обстоятельств: политической ситуацией внутри страны и ростом патриотической активности конфессий; необходимостью дальнейшего выполнения обещания, данного союзникам, по смягчению религиозной политики в СССР; обострением ситуации на фронте и активным использованием исламского фактора Германией как на оккупированной тер., так и в глубоком тылу Советского Союза. В связи с этим необходимо было найти новые формы единения граждан страны. Кроме того, важно было показать всему миру, что все советские люди, независимо от своих религиозных воззрений, борются против фашизма под руководством партийно-гос. аппарата СССР. Удобным поводом для этого стало опубликование 3.03.1943 г. в газете «Известия» телеграммы главы ЦДУМ А. Расули И.В. Сталину, в которой он сообщал, что лично вносит 50 тыс. рублей на строительство танковой колонны и призывает мусульман жертвовать на постройку танков. В ответной телеграмме И.В. Сталин выразил муфтию свою благодарность. Между гос-вом и уммой в лице ее лидеров были установлены конструктивные связи, которые приобрели более четкий, публичный характер; гос-во одобрило действия уммы и показало готовность помогать мусульманам. В данный период наблюдался рост пожертвований на строительство техники для фронта. В 1943 г. ЦДУМ собрало 10 млн рублей на строительство танковой колонны; многие мусульмане вносили весьма значительные суммы (250 тыс., 325 тыс. рублей). Сбор средств на технику для РККА – качественно новое направление патриотической деятельности уммы, ставшее активно развиваться с ноября 1942 по кон. 1943 г. Одна танковая колонна была названа даже именем имама Шамиля. Муфтий А. Расули принял активное участие в подготовке I съезда улемов Средней Азии и Казахстана, проходившего в 1943 г. в Ташкенте, когда было создано Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана. В связи с резко возросшей активностью религиозных объединений встал вопрос о координирующем органе. Сначала речь шла о Народном комиссариате госбезопасности, но скоро стало ясно, что среди религиозных

организаций это воспринималось очень негативно. Для внешнеполитического имиджа СССР тоже было важно вывести религиозные организации из-под контроля спецслужб. И.В. Сталин, В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.П. Берия и В.Н. Меркулов решили создать спецорган для этого; его руководителем стал полковник госбезопасности Г.Г. Карпов, который прошел собеседование у И.В. Сталина. Статус нового органа был определен 7 октября 1943 г «Положением о Совете по делам Русской православной церкви при СНК СССР»; Совет должен был работать и с др. конфессиями. Для Совета было подобрано здание – двухэтажный особняк по ул. Кропоткина, 20. Патриотическая деятельность исламских организаций в I и II периодах войны не имела столь большого размаха, какой она приобрела на заключительном этапе: большинство мусульман боялись проявлять какую-либо активность через религиозные организации, и сами мусульманские организации после репрессий 1930-х гг. были настолько слабы, что об их активной деятельности не могло быть и речи. Только с созданием Совета по делам РПЦ взаимодействие с уммой оживилось, но незначительно, т.к. главную ставку власти сделали на православие. Тем не менее произошедшие изменения позволили лидерам мусульман заметно усилить работу по мобилизации сил уммы.

3. Гос.-исламские отношения на III этапе войны (январь 1944 – май 1945 гг.). III период войны был плодотворным для гос.-исламских отношений. Советское гос-во смогло углубить сотрудничество с уммой, помочь ей в расширении своей патриотической деятельности внутри страны и за рубежом. Развитие отношений между партийно-гос. аппаратом и мусульманскими объединениями на основе взаимопонимания приобретало все более конструктивный характер. Логика происходивших событий диктовала необходимость создания нового правительственного органа, который должен был сосредоточить свое внимание на работе с конфессиями неправославного толка. Им стал Совет по делам религиозных культов (СДРК) при СНК СССР (создан 19 мая 1944 г.) по главе с И.В. Полянским. Оба Совета расположились в одном здании (на 1-м этаже – Г. Карпов со своим аппаратом, на 2-м – И. Полянский и его подчиненные), где была вывеска: «Совет по религиозным делам». СДРК начал формирование института своих уполномоченных на местах, которым вменялась в обязанность ежеквартальная отчетность. Уже первая информация с мест говорила об оживлении религиозной жизни в стране. Материалы уполномоченных служили основой при составлении документов в адрес правительства страны.

19.11.1944 г. СНК утвердил постановление

181

А «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов». Необходимость проведения активной патриотической работы среди верующих подтолкнула правительство к подписанию 26.02.1945 г. постановления «Об освобождении от призыва по мобилизации служителей культов». В 1944 г. происходило заметное улучшение гос.-исламских отношений. В дополнение к Духовным управлениям мусульман (ДУМ), которые находились в Уфе и Ташкенте, были созданы еще два самостоятельных ДУМ: Закавказья (Баку) и Северного Кавказа (г. Буйнакск). Показательная лояльность к умме вызвала поток просьб к властям, порой самых неожиданных: о перенесении выходного дня на пятницу, возвращении изъятого религиозного имущества, изучении Корана в школах; часть мусульманок Узбекистана просили восстановить многоженство. После долгих лет запретов правительство разрешило издание богослужебных книг на арабском и татарском яз. арабским шрифтом. Продолжался сбор средств мечетями в помощь армии и гражданам. Лидеры уммы телеграммами информировали И.В. Сталина по этому вопросу. В ответных благодарственных посланиях руководитель страны отмечал высокую значимость подобной патриотической деятельности, генерал-лейтенант танковых войск Лазарев прислал несколько телеграмм мусульманам различных регионов страны с благодарностью за средства, собранные для приобретения танков, которые и были переданы в войска (см. Насриддинов Х.). Правительство положительно отнеслись к желанию мусульман выпускать религиозный журнал. Макет его первого номера был представлен СДРК для утверждения; предлагалось также напечатать календарь. Через них предполагалось усилить патриотическое воспитание уммы. Эти издания предназначались и для распространения в Иране, Турции, странах Африки и т.д. Столь существенные изменения относительно ислама можно объяснить стремлением госаппарата и лично И.В. Сталина не допустить нарушения социально-политической стабильности в трудных условиях военного времени, использовать потенциал уммы для защиты СССР, а также желанием укрепить антигитлеровскую коалицию. Достижению этой цели способствовали послабления, сделанные гос-вом для верующих. В III периоде войны умма вышла на международный уровень: был разрешен хадж, выезд за границу для учебы в мусульманских учебных заведениях, имамы стали ездить по миру и вести пропагандистскую работу в целях формирования положительного образа страны; СССР начали посещать исламские авторитеты из др. стран. Выход на международный уровень был во многом инициирован самим гос-вом, им контролировался и всесто-

ронне обеспечивался. Заграничные корреспонденты активно брали интервью у И. Полянского и при его участии у курируемых им мусульманских лидеров. Гос-вом также были выделены средства на киносъемку и издание материалов о повседневной жизни, праздниках мусульман и съездах уммы СССР для пропаганды в странах Востока. Власти поощряли международную деятельность уммы, т.к. она приносила руководству СССР высокие политические дивиденды: мусульманские авторитеты из Советского Союза принимались самыми влиятельными гражданами стран, в которых проходили визиты. Выступления имамов из СССР транслировались через столичные радиостанции и публиковались как в центральных, так и провинциальных газетах. Ход и итоги таких поездок находили свое отражение по настоянию СДРК на страницах центральных газет СССР. Под жестким контролем советского госва находились международная переписка и публицистическая деятельность мусульманских авторитетов. Напр., в июле 1944 г. индийская книгоиздательская фирма обратилась к муфтию А. Расулеву написать книгу о роли мусульман в войне против фашизма. И. Полянский доложил об этом письме В. Молотову, предложив свое видение будущей книги. Т.о., советское гос-во, активно помогая в налаживании международной деятельности мусульман СССР, способствовало решению важной для себя проблемы – удержанию мусульманских стран от враждебных действий – и усиливало авторитет страны как демократической державы, сохраняющей мусульманские ценности. Вместе с тем сохранялась двойственность в отношениях между гос-вом и уммой. Даже на фоне процесса улучшения гос.-религиозных отношений наблюдались факты противодействия религиозной деятельности мусульман: затягивалось решение вопросов по открытию мечетей; В.И. Полянский категорически воспротивился награждению орденами и медалями лидеров уммы, заняв такую позицию с четкой целью показать, что роль уммы была невелика и не заслуживает особой отметки со стороны гос-ва, в то время как иерархи РПЦ были отмечены государственными наградами. Сам вопрос представления религиозного руководства к наградам был своего рода политической игрой, в которой сеялись зерна раздора между конфессиями. Последнее можно объяснить тем, что руководство страны обрело уверенность в победе и перестало остро нуждаться в таком союзнике, как мусульманство. Несмотря на вступление гос.-исламских отношений в качественно новую фазу, они развивались менее успешно, чем отношения гос-ва с РПЦ. Так, число храмов РПЦ, открытых в Средней Азии и Казахстане, было боль-

182

А ше, чем мечетей. Всего в СССР за 1945 г. было открыто лишь 52 мечети, но 509 церквей. Примерно такая же ситуация сложилась и с открытием духовных учебных учреждений: мусульманам разрешили открыть всего 2 заведения для подготовки имамов. Подобное неравномерное соотношение было характерно для многих регионов страны, так что уполномоченные СДРК докладывали председателю Совета: «Подобная ситуация напоминает верующим положение, когда РПЦ пользовалась особыми привилегиями до 1917 г.». Лит.: Абдулатипов Р.Г. Судьбы ислама в России: история и перспективы. – М., 2002; Бондаревский Г.Л. Особенности антисоветской и антикоммунистической пропаганды в середине 80-х годов // Против фальсификации внешней и внутренней политики Советского Союза. – М., 1986; Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Корделла Хэлла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. (Сост. Трояновская Е.А.). – М., 1990; ГАРФ, ф. 5446, оп. 1, д. 219; ф. 6991, оп. 1, д. 452; оп. 2, д. 68; оп. 3, д. 1, 4, 6, 8, 10, 12, 20, 21, 29, 30, 33; ф. 9401, оп. 2, д. 100; Известия. 3.03.1943; История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945. – М., 1961; Красная звезда. 3.01.1942; Куроедов В.Л. Религия и церковь в советском государстве. – М., 1984; Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

– М., 1995; Переписка председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – М., 1976; Полмар Н., Аллен Т.Б. Энциклопедия шпионажа. – М., 1999; РГАСПИ, ф. 17, оп. 125, д.

35, 106; Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс глазами очевидца.

– М., 1958; Dallin A. German rule in Russia 1941–1945: A study of occupation policies. – L.; N-Y, 1957. В.А.

«От темы к теме» (М., 2004) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, написана в стиле «вопрос – ответ». Представляет собой результат годовой работы и исследований автора в области мусульманского богословия. В книге автор ставит своей задачей предоставление достоверной, максимально выверенной информации по различным темам исламской богословской и научной мысли, извлеченной из наиболее авторитетных источников ислама. Состоит из 11 глав, каждая из которых претендует на завершенность и полноту. Представляет собой 3-й том из авторской серии Bibliotheca Islamica. «Ответы на ваши вопросы об исламе» (М., 2003) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, представляющая собой 2-й том из авторской серии Bibliotheca Islamica. Написанная в форме «вопрос – ответ», раскрывает многие злободневные сюжеты по бытованию ислама в современном российском обществе.

Открытое письмо мусульманской общественности президенту В.В. Путину о фактах незаконного судебного преследования исламских активистов ряде регионов страны было опубликовано в газете «Известия» 5.03.2007 г. Под письмом поставили свои подписи сопредседатели Совета муфтиев России Нафигулла Аширов и Мукаддас Бибарсов, глава Духовного управления мусульман Карелии Висам Али Бардвил, председатель Совета имамов Махачкалы Мухаммадрасул Саадуев, депутат ГД РФ Шамиль Султанов, шеф-редактор портала Ислам.Ру Марат Сайфутдинов, председатель ассоциации общественных организаций «Собрание» Мухаммед Саляхетдинов, председатель Исламского комитета Гейдар Джемаль, руководитель Центра проблем этнополитики и ислама Деньга Халидов, член Союза писателей РФ, народный писатель Узбекистана и Таджикистана Тимур Пулатов, глава издательского дома «Медина» Дамир Мухетдинов, глава издательского дома «Умма» Асламбек Эжаев и др. Также под О.п. подписались свыше 3000 мусульман более чем из 10 регионов РФ. Подписи и обращение были переданы в администрацию президента РФ. Авторы О.п., отмечая как крайне важный и положительный курс президента на сближение с исламским миром и на борьбу с терроризмом, указывают: «К сожалению, в нашей стране часто бывало так, что на средних и нижних этажах вертикали власти политика государства искажалась и превращалась в нечто противоположное. Так сейчас происходит и в отношении мусульман, на которых в ряде регионов страны под благовидным предлогом борьбы с терроризмом обрушились настоящие гонения». В качестве примеров приводятся процесс над пятигорским имамом Антоном Абдуллой Степаненко; преследование книг турецкого богослова Саида Нурси и их читателей в Набережных Челнах; суд над бывшими узниками Гуантанамо Тимуром Ишмуратовым, Равилем Гумаровым и их другом Фанисом Шайхутдиным; процесс астраханского исламского активиста Мансура Шангареева; приговор властями к сносу астраханской мечети № 34. «Мы полагаем, что Вы как гарант Конституции РФ сможете вмешаться в сложившуюся ситуацию, которая наносит серьезный ущерб имиджу России как страны, недавно ставшей наблюдателем в Организации Исламская конференция и усиливающей свои политические и экономически позиции в мусульманских странах», – призвали главу государства авторы О.п. На О.п. последовал ответ заместителя начальника управления по внутренней полити-

183

А ке администрации президента РФ Михаила Островского. Он заявил, что прежде всего «практически все указанные вами в обращении факты находятся в компетенции судебной власти», а не непосредственно АП РФ. В то же время М. Островский подчеркнул, что «в последнее время участились случаи, когда лица, привлекаемые к ответственности за уголовно наказуемые деяния, объявляют себя “узниками совести” и “жертвами притеснений на национальной или религиозной почве”, пытаясь на этом построить свою защиту». Тем самым администрация президента РФ фактически обозначила, что считает проблему, поднятую в О.п., надуманной. Между тем О.п. сыграло серьезную роль в привлечении общественного внимания к проблеме исламофобии и незаконных преследований исламских активистов в России. Эта тема также вызвала заботу у международных правозащитников. Кроме того, О.п. повлияло на удовлетворительный исход процесса в отношении пятигорского имама, который был освобожден из-под стражи в зале суда: фактически все пункты обвинения в его адрес не были доказаны. Степаненко был приговорен к условному сроку наказания в 1,5 года. Р.М.

Отношение московских мусульман к своим религиозным обязанностям. Опрос московских мусульман в 2002 г. показал, что прихожане мечетей достаточно серьезно относятся к своим религиозным обязанностям. Среди опрошенных 55,6% молятся 5 раз в день, а 15,6% – еще чаще. Меньшинство составляют те, кто молится каждый день (14%), несколько раз в неделю (6,6%), раз в неделю (5,8%), реже чем раз в неделю (1,7%) или вообще не молится (1,2%). Многие ответившие таким образом приписывали на полях анкеты: «я только учусь» или «я недавно пришел к исламу». Кроме того, 41,5% прихожан указали, что всегда встают на утренний намаз; 22,5% – что иногда пропускают, оставляя за собой этот долг и читая молитву позже (када); 19,7% – что просто иногда пропускают. Часто пропускают утренний намаз около 8,2%, также 8,2% никогда не встают на утренний намаз. Среди участников опроса 36,6% держат пост в Рамадан и другие посты; 50,6% соблюдают пост только в Рамадан в течение всего месяца; 10% соблюдают пост, иногда пропуская несколько дней; и только 3% никогда не держат поста. Что же касается ответов на вопрос «Собираетесь ли Вы совершить хадж?», то 8,2% респондентов хадж уже совершили, 16,2% собираются сделать это в ближайшее время, 36% – «когда-нибудь». Ответ «хотел(а) бы,

но не имею средств для его осуществления» дали 37% опрошенных, 2,6% не планируют совершить хадж. Д.Хал.

П «Палестина на экране» – фестиваль палестинского кино и фильмов о Палестине, состоявшийся 26–30 ноября 2003 г. в Москве в Доме кино Союза кинематографистов РФ. Организатором ф. выступили кинокомпания «Фаджр» и киностудия «Ритм» совместно с Союзом кинематографистов РФ, отделом культуры посольства Палестины в Москве и Ассоциацией сирийских граждан в Москве. Проведение фестиваля поддержали мусульманские общественные структуры столицы: Исламский комитет России, сайт Ислам.Ру, а также «Бадр Форте-банк», которым руководил известный бизнесмен и мусульманский общественный деятель Адалет Джабиев. Официально заявленной целью ф. было налаживание контактов между палестинскими и российскими кинематографистами, обмен профессиональным опытом, демонстрация российским зрителям достижений палестинского кино, а также стремление донести до россиян объективную картину происходящего на Ближнем Востоке и показать жизнь простых людей на фоне постоянного конфликта. В рамках ф. было показано 14 док. и худ. фильмов, отражающих трагическую ситуацию в Палестине. В рамках фестиваля также состоялся целый ряд тематических «круглых столов», посвященных проблеме Ближнего Востока и роли России в урегулировании арабо-израильского конфликта. Подобные мероприятия традиционно проводятся в Европе, США, в некоторых странах Азии общественными организациями, озабоченными судьбой палестинского народа. В СССР справедливая борьба народа Палестины также имела широкую общественную поддержку. В совр. России данный ф. – первое и пока единственное мероприятие такого рода. Р.М.

Первая доставка халяльных мясопродуктов. Создана в Москве в 2001 г. фирмой «Витекс-Б». Руководил проектом МагомедЗагид Садиков. Заказы принимались по телефону и в интернет-магазине «Восточный

184

А базар». Осуществлялась развозка как парного мяса, так и мясных полуфабрикатов, соответствующих требованиям ислама (см. Халяльное мясо, инфраструктура). Служба проработала несколько месяцев. В связи с проблемами материального и организационного характера проект прекратил свое существование. Между тем он послужил причиной появления на рынке сразу нескольких аналогичных сервисов. Сегодня почти все мясные магазины-халяль осуществляют доставку предлагаемых товаров. Особый спрос на такого рода услугу в Москве обусловлен недостаточным количеством халяльных магазинов. В условиях огромного мегаполиса мусульманам зачастую бывает удобнее заказать доставку продуктов на дом, чем ехать за ними на значительное расстояние. Р.М.

Перевод Корана М.-Н.О. Османова (М., 1999) – перевод Корана, выполненный Магомед-Нури Османовичем Османовым. Первый перевод на русский яз. Корана, сделанный человеком, воспитанным в исламской традиции. Удостоен Госпремии в области науки и техники 2002 г. М.-Н.О. Османов выполнил п. с начала 1980-х по 1995 г., инициатива п. исходила от Е.М. Примакова в бытность последнего директором Ин-та востоковедения. П. содержит обширные комментарии (тафсиры) различных авторов, как классических, так и современных, что выгодно отличает его от предыдущих переводов Крачковского, Саблукова и др. Особо важно, что в п. впервые были опубликованы причины ниспослания (асбаб ан-нузул) тех или иных сур и аятов Корана в обработке Суйути. Перевод всех тафсиров и асбаб ан-нузул был сделан М-Н. Османовым. Также приводятся комментарии востоковедов и переводчиков Корана на русский, немецкий, английский, французский яз. Первое издание п. было осуществлено издательством «Ладомир» в 1995 г. тиражом в 2000 экз. с использованием готовых пленок, подготовленных в ИД «Восточная литература». Вскоре возникла настоятельная необходимость в повторном издании. Из-за того что первое издание п. было подготовлено в «Восточной литературе», была проведена активная работа по редактированию как самого текста п., так и содержащихся комментариев, имеющих самостоятельную научную и информативную ценность. Ввиду ее особой важности основной объем редакторской работы взял на себя гл. редактор изд-ва «Ладомир» Ю.А. Михайлов. После более чем годичной работы книга была готова ко второму изданию, ее выходу в свет оказало поддержку движение «Нур». Издание вышло в 1999 г. тиражом в 5100 экз. В дальнейшем планировалось вы-

пустить дополнительные тиражи. К сожалению, несмотря на очевидные достоинства п., отмеченные многими специалистами, из-за недостаточно хорошо организованной движением «Нур» рекламной кампании этот тираж стал последним. Дм.М.

Перевод смыслов Корана В.М. Пороховой. Автором перевода была принявшая ислам русская женщина Иман-Валерия Михайловна Порохова. П. выполнен в жанре «белого стиха», что облегчает усвоение текста, но иногда вносит искажение в его правильное понимание. К основным достоинствам данной работы следует отнести его привлекательность для немусульман, воспитанных в традициях русской литературы. Реклама п. и ее автора, организованная в результате великолепной пиар-кампании, послужила не просто призывом к исламу, но и его легитимизацией в российском обществе. В 1991 г. данному п. был полностью посвящен один из номеров «Литературной газеты». В 1992 г. была проведена презентация первого издания п., тогда еще неполного, включающего в себя лишь часть Корана, начиная с 36-й суры. В 1994 г. была издана полная версия п. П. выдержал несколько переизданий, и его общий тираж превысил 100 тыс. экз. По сей день п. является наиболее удачным с издательской точки зрения проектом в области исламской литературы в России. Дм.М.

Перевод смыслов Корана Э. Кулиева – самый последний по хронологии из ныне изданных и единственный изданный в Саудовской Аравии на русском яз. перевод смыслов Корана. Автор перевода к.филос.н. Э.Р. Кулиев тщательно проанализировал все достоинства и недостатки работ предыдущих переводчиков (Д.Н. Богуславского, И.Ю. Крачковского, М.-Н.О. Османова, В.М. Пороховой и др.). Отдавая им должное, он пришел к выводу о необходимости совершения нового перевода смыслов Корана. Автор п. великолепно владеет арабским яз. и является одним из немногих специалистов по переводу на русский язык хадисов. Э.Р. Кулиев не только ученый (тема его кандидатской диссертации также посвящена Корану; см. «На пути к Корану»), но и соблюдающий мусульманин, происходящий из исламской среды, что нашло отражение в его работах, в т.ч. и в п. П. снабжен приложением, содержащим как хадисы, включающие в себя асбаб ан-нузул (причины ниспослания тех или иных аятов Корана), так и хадисы, содержащие в себе

185

А тафсир тех или иных аятов. С 2003 по 2007 г. п. выдержал рекордное количество изданий – 9, общий тираж которых составил более 100 тыс. экз. Некоторые издания снабжены параллельным арабским текстом, комментариями автора. Все российские издания п. вышли в свет в ИД «Умма». На сегодняшний день п. является единственным переводом Корана на русский яз., одобренным Министерством по делам ислама Королевства Саудовская Аравия и издаваемым в Медине Издательским комплексом имени короля Фахда, который специализируется на выпуске Корана на арабском яз. и его переводов на различные языки мира. В Медине п. был издан в 2005 г. и распространяется бесплатно. П. лежит в основе нового издания – Тафсира Св. Корана авторства Абдуллы Юсуфа Али, выпущенного ИД «Медина» (Н. Новгород) в 2007 г. и отпечатанного в Финляндии, уникального и выдающегося труда с современным подходом к пониманию смысла Священного Писания ислама. Дм.М.

«Письмо Кучукая Сакаева Абдулле Байцину» – первое в истории мусульман Москвы частное письмо одного члена общины другому. П. написано в системе средневекового татарского алфавита (арабско-персидского) на белой плотной бума­ге; почерк отправителя близок к бытовому «дивани». П. отправлено из Москвы в Крым в конце лета – осенью 1657 г. (даты в п. упоминаются по хиджре). Отправитель п. известен историкам своим участием во многих дипломатических акциях Русского государства в 50–80-х гг. XVII в. (напр., поездка в Персию в 1661–62 гг.). Из двух переводческих должностей в Посольском приказе (см. Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа) он, несмотря на относительную молодость, занимал в 1657 г. более высокую – переводчика. Кучукай Сакаев жил в Замоскворечье, вероятно, в Толмацкой слободе. В языке п. доминирует лексика поволжско-приокских татар, но присутствуют и огузские (турецкие, южнокрым­ские) включения. Имя Кучукай – скорее, крымскотатарское. Получатель п. – переводчик того же приказа. Абдулла Байцин многократно выезжал в составе посольств в Крым, участвовал в перего­ворах с калмыцкими владетелями – тайшами, в 1668 г. посетил Стамбул. Абдулла – дипломат во втором поколении; его отец Билялай специали­зировался, как и сын, на крымско-турецком направлении международных связей России (см. Байцины). В п. упоми­наются супруга («юлдаш») и дочери («бике») Абдуллы; сын Резеп, позже продол-

живший дипло­матическую династию Байциных, не назван. Между отправителем и адресатом – очень высокая степень доверия, взаимного уважения и понимания: «Из далекой земли с близкой душой благородному и почтенному, и ученейшему брату нашему», – пишет К. Сакаев. Он сообщает своему другу о самых обыденных вещах: благо­получии домочадцев, отъезде из Москвы родственников, сослуживцев или об­щих знакомых по делам, об исполнении просьб друга. А. Байцин, как следует из п., был озабочен некой серьез­ной проблемой («несчастьем»), и глава Посольского приказа («эмир-эфенди») по ходатайству Байцина должен добиться ее разрешения на аудиенции у царя («дидар-шариф») Алексея Михайловича. К. Сакаев ставит друга в известность о повторном обращении «эмира-эфенди» к царю и заверяет его в благополучном исходе дела. В конце п. следуют сообщения о получении и посылке в Крым жалованья и продуктов. В ряду фактографических свидетельств послания есть сюжет, который придает п. неординарное источниковедческое значение. «Да еще, брат наш Абдулла, от Аллаха нам всем испытание было, – пишет Кучукай Сакаев – 22-го дня апреля, в среду, распространился огонь из Кадашова, и все наши до­ма подчистую сгорели...». Упоминания о пожарах, составлявших заметную и драматическую сторону образа жизни средневековой Москвы, в частных документах XVII в. крайне ред­ки. Короткий рассказ К. Сакаева позволяет взглянуть глазами частного человека на событие, отразившееся и в официальном документе – «Дневных записках Приказа тайных дел», где подьячий в том же 1657 г. записал: «Апреля [в] 22-й день, в среду, день был ведрен, и был ветр велик, да в тот же день был за Москвою-рекою в Кадашове пожар велик; а в ночи бы­ло тепло». Вторым важным выводом из этого сообщения является то, что здесь, возможно, объяснена причина, по которой татары-служащие Посольского приказа оставили в XVII в. Толмацкую слободу и переехали в Татарскую слободу в восточном Замоскворечье, вследствие чего Толмацкая слобода обрусела и утратила статус «иноземной». Примечательны протокольные характеристики п.: богословие, форма обращения отправителя к адресату, пожелания, наличие над текстовым полем тугры российских самодержцев XVII в. Присутствие последней составляет не­повторимую, невозможную у других авторов, за исключением переводчиков Посольского приказа, особенность эпистолярного памятника. К. Сакаеву, имевшему одной из своих обязанностей написание писем царя к восточным монархам, вероятно, не один раз приходилось изображать тугру в золоте над беловыми текстами царских посланий, и он не удержался от подражания ей.

186

А Формы официального протокола, генерируемые профессиональными при­вычками, образованностью и кастовой психологией отправителя, соседствуют с традициями татарского народного письма с его «зачином», напоминанием о вознесенных к Всевышнему «дога» (мольбах), возвеличиванием адресата че­рез эпитеты и титулы. Оригинальное сочетание официального и народного в стилистике п., использование в бытовой письменной речи характерных только для того вре­мени приемов литературной выразительности языка заставляют предполагать большую культурологическую ценность неоконченного послания К. Сакаева. Проникающая во все поведенческие нормы вера во Всевышнего в сочета­нии с доверием к человеку, дух товарищества составляют его нравственную достопримечательность. Перед нами – сколок с малоизвестного пласта средневековой культуры. Лит.: Белокуров С.А. Дневные записки Приказа тайных дел 7165–7185 гг. – М., 1908; «Из далекой земли с близкой душой…» (письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину). Публ. С.Ф. Фаизова // Отечественные архивы. – М., 2000, №3, с .52–57; РГАДА, ф. 119 «Калмыцкие дела», оп.

2, д. 14, л. 154; Фаизов С.Ф. Тугра – восточный герб России // Азия и Африка сегодня. – М., 1995, № 4. Д.Х.

«Под сенью Корана» – тафсир. Один из наиболее известных и авторитетных современных арабоязычных тафсиров. Автор П.с.К. Саид Кутб использовал при его написании как классические тафсиры, так и современные ему (1960-е гг.) достижения науки. Тафсир П.с.К. отличается развитым и чрезвычайно сложным литературным арабским языком, что отражается в том числе и на переводах. Несмотря на составление этого труда около полувека назад, он не только не потерял своей актуальности, но, напротив, доказывает свою своевременность. В 2002 г. Исламский конгресс России начал работу по редактированию перевода последней, тридцатой части труда известного ученого на русский яз. и подготовке его к изданию. До того в 2002 г. на русском яз. уже издавался сводный тафсир «Значение и смысл Корана», в котором в числе прочих используются комментарии Саида Кутба. Работа была сопряжена с большими трудностями ввиду некачественного перевода и вышеупомянутой сложности языка Кутба. К 2003 г. работа была завершена, и книга была издана издательским домом «Умма» тир. в 5000 экз. В настоящее время весь тираж распродан. Дм.М.

Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья. Первый, наиболее древний период истории мусульманской общины Москвы, период становления этой общины, наиболее сложен для изучения. Известные данные сводят мусульманскую составляющую той эпохи к вопросам существования подворий тех или иных восточных государств. Первым и ведущим мусульманским государством, к которому возводится родословная татарских ханств и всех татарских общин по всей России, вкл. Москву, является Улус Джучи (в русской литературе – Золотая Орда). На период зависимости русских княжеств от Золотой Орды важнейшие политические шаги Москвы утверждались и решались в посольстве Золотой Орды – Ханском дворе в Кремле, который функционировал в XIV–XV вв. После 1470–80-х гг. представители сарайских ханов выехали из Кремля и обосновались предположительно на Татарском подворье в Китай-городе. В процессе распада Золотой Орды во второй пол. XV в. на ее тер. образовалось несколько государств. Т.к. в течение еще не одного столетия Московское княжество имело активные политические и торгово-экономические контакты с большинством из этих государств, следует предположить наличие в Москве посольств этих ханств. С другой стороны, ханы и беки обладали достаточным влиянием и богатством, чтобы позволить себе иметь в Москве свои, отдельные друг от друга, представительства. Так, в 1474 и 1476 гг. в Москву прибыли большие посольства от хана Большой Орды (государства, которое считало себя естественным преемником Золотой Орды) Ахмата. Историки расходятся во мнении о том, где именно размещалось посольство Большой Орды: в вышеозначенном Татарском подворье в Китай-городе, в урочище Болвановка в Замоскворечье или на месте будущего Ногайского двора. Возможно, что резиденция посла располагалась в престижном Китай-городе, в то время как сопровождавшие посла купцы – на Зацепской площади, где позднее возник Ногайский двор. С нач. XVI в. упоминается Крымский двор для приезжавших ежегодно послов из Крыма; он сохранялся до 1785 г. В сер. XVI в. известен Ногайский двор на месте нынешнего Павелецкого вокзала, где останавливались посольства Ногайской Орды; купцы же, пригонявшие на продажу огромные, многотысячные табуны коней, останавливались в других местах в Замоскворечье и за Яузой. Конный базар за Земляным городом, возникший вследствие интенсивной торговли лошадьми купцами из Ногайской Орды, а до того – Большой Орды, и, очевидно, Золотой Орды, был тесно связан с целым рядом мусульманских поселений в Замоскворечье (Татарской слободой, Стары-

187

А ми Толмачами, Толмацкой слободой) и ремесленных слобод (Конюхи, Кожевники и др.). Касимовский двор упоминается только в XVII в., хотя ханы и царевичи из Касимова были частыми гостями в Москве, начиная с XV в. Следует предположить существование в Москве подворий и других мусульманских государств, регулярно отправлявших сюда свои дипломатические и торговые посольства: Казанского (см. Казанский посольский двор), Астраханского, Сибирского ханств. О ежегодном приезде в 70-е гг. XV в. астраханских послов (вероятно, имеются в виду те же большеордынские посольства) в Москву писал А. Контарини – первый из европейцев, давший описание Москвы; он же говорил о тех товарах, которые привозили с собой астраханские купцы: «шелковые изделия из Йезда, тонкие льняные ткани…». Основными видами экспорта Астрахани были соль и рыба (вкл. икру осетровых), которые поставлялись в пределы Московского государства в огромных масштабах. В дипломатических контактах двух государств важное место уделялось казанскому, ногайскому и крымскому направлениям международных отношений; известно о 18 посольствах Астрахани в Москву в период 1508–55 гг. Что касается тех астраханцев, которые приезжали до 1551 г., то они, возможно, появлялись здесь вместе с ногайским посольством. В 1552–57 гг. упоминается уже и отдельный Астраханский двор, однако его месторасположение неизвестно. После завоевания Астрахани двор, очевидно, был ликвидирован; доставленный оттуда в 1558 г. царевич Ибак «поставлен был» на Рождественской улице «на крестьянском дворе». В 1555 г. ко двору Ивана Грозного прибыли послы от сибирского хана Едигера. Несколько позже, в 1588 г., в Москву был доставлен плененный сибирский хан Сеид-Ахмет; крещеные сибирские царевичи в нач. XVIII в. имели владения сначала в Ордынской сотне в Замоскворечье (см. Ордынцы), затем чуть южнее, в местности Болвановка. В 1595 г. в Москве был посол казахского хана. Кроме государств, образовавшихся в результате распада Золотой Орды, Москва налаживала контакты с Ираном, Бухарой (см. узбекская община), и др. мусульманскими державами. По одной из версий, Бухарское подворье до XVII в. располагалось в Замоскворечье напротив устья Яузы (в квартале, образованном Раушской наб., 2-м Раушским пер., Садовнической ул. и Бол. Устьинским мостом) – эта местность называлась Заяицкое, и И.М. Снегирев пишет о его родстве с «именем потомка брата Батыева, Шейбана Заецкаго, также Заяицкаго Хана, известного Москве в 1360 г.». Ряд историков возводят это название к «заяицким татарам, торговавшим в Москве бухарскими товарами»; развивший эту мысль дальше историк-москвовед А. Ша-

маро полагает, что здесь было посольство Бухарского ханства. При Иване III сюда впервые прибыли послы Чагатайского государства и Шемахинского ханства. Вероятно, с посольствами из Ширвана (Шемахи) XV–XVI вв. связано название местности Дербентское в районе Уланского переулка. В 1532 г. здесь побывало посольство индийского правителя Бабура, основателя империи Великих Моголов. Позже Москву несколько раз навещали посланники Османского халифата. Судя по исследованиям С.А. Белокурова, у послов из этих государств не было своих постоянных резиденций; например, турецких посланников на протяжении XVI в. размещали в различных дворах в Китай-городе, а в 1704 г. – в Кремле на Крутицком подворье. Кроме того, один из иностранных дипломатов второй пол. XVII в. Рейтенфельс упоминает отдельное «подворье для пословмагометан и язычников» внутри Кремля. Россия имела дипломатические контакты и с Персией. На плане Москвы 1674 г. в альбоме Э. Пальмквиста упомянут Персидский двор, располагавшийся на Ильинке (Китайгород). По мнению В. Снегирева, этот двор специально предназначался для всех купцов с Востока. В описании Рейтенфельса от 1671 г. говорится о нем как о «большом, выстроенном из кирпича гостином дворе для иноземных купцов… где армяне, персияне и татары имеют до 200 расположенных под крытой галереей лавок». С. Белокуров приводит сведения о Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами, находившемся в ведении Посольского приказа: «ставит на оном кизыльбашских купцов, армян, индейцев и бухарян» с 1679 г. Судя по переписи 1638 г., здесь проживали представители и более мелких татарских государственных образований или отдельных знатных семейств, напр. «кадамские татарские мурзы князь Кадаш, князя Агаинина сын, и мурза Тахтара». Упомянут и Юрьежский («юргеньчский», т.е. ургенчский, из Хорезма) царевич Авган, усадьба которого располагалась в Белом городе. Первое посольство из Хивы прибыло в Москву в 1731 г.; как память о том месте, где оно останавливалось, между Покровской и Рогожской заставами еще в конце XIX в. сохранялись улица Хива и Хивинский пер. (совр. Добровольческая ул. и пер.). Вряд ли приезды этих посольств, имевших в первую очередь торговые цели, могли влиять на жизнь мусульманской общины Москвы в целом; напротив, правительство, опасаясь действий крымской и османской агентуры, уделяло особое внимание предотвращению контактов посольств из мусульманских стран с московскими соплеменниками и единоверцами, выезжими и новокрещеными татарами и ногаями. Однако отдельные представители

188

А этой общины – царевичи, мурзы и беи, присутствовавшие на посольских приемах, толмачи и переводчики – общались с далекими гостями, способствуя, возможно, созданию у них представления об «азиатском» характере Руси. Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Зайцев И.В. Астраханское ханство. – М., 2004; История Москвы в документах XII–XVII веков. – М., 1997; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 1 – М., 1997; Ланда Р.Г. Ислам в истории России.

– М., 1995; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Переписная книга города Москвы 1638 года. – М., 1881; ПСРЛ. Т. 20. Ч. II; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Росписной список города Москвы 1638 года – Труды Московского отдела императорского Русского военно-исторического общества, т. 1. – М., 1911; Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Сытин П.В. Из истории планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Храм святителя Николая в Заяицком – http://www.woskresenie.ru/ church/?PHPSESSID=94ea6d1d43f209e2ff06c312f1ce7a38 (сайт Объединения православной молодежи «Воскресение»); Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете.

– М., 1891. Кн. 3-я, гл. III. Д.Х.

Политические воззрения московских мусульман выяснялись в ходе опроса московских мусульман в 2002 г. Большинство опрошенных (57,1%) на вопрос «Хотели бы Вы жить в государстве, основанном на принципах шариата?» ответили: «да, хотел(а) бы».

14% ответили, что «и так живут в соответствии с шариатом». Вариант «если ты не нарушаешь законов страны и не преступаешь моральные принципы, то нет разницы, в каком государстве жить» выбрали 26,7%, и только 2,2% ответили категорично «нет, никогда». Впрочем, представления о шариате у некоторых посетителей московских мечетей довольно размытые. Показательно, что среди тех, кто указал «я и так живу в соответствии с шариатом», около половины (49,2%) не встают регулярно на утренний намаз, в т.ч. иногда или часто пропускают его (см. Отношение московских мусульман к своим религиозным обязанностям). Примерно треть тех, кто считает, что живет в соответствии с шариатом, молятся реже пяти раз в день, а 15% молятся реже чем раз в день. Вооруженное противостояние чеченских сепаратистов и федеральных сил, безусловно, стало существенным фактором дестабилизации в российском обществе в целом и

особенно среди российских мусульман. Жесткое подавление сепаратистского движения мусульманского этноса федеральными войсками болезненно воспринимается многими российским мусульманами. Существенным является и то обстоятельство, что чеченские сепаратисты активно апеллируют к мусульманским ценностям. В связи с этим в вопросник был включен вопрос «Как Вы относитесь к ситуации в Чечне?» Большинство респондентов не высказалось в поддержку чеченских сепаратистов, но 46,5% ответивших на этот вопрос высказались за независимость Чечни. Яснее понять позицию ответивших таким образом помогают ответы на открытый вопрос в конце предложенного вопросника. Те респонденты, которых больше всего взволновала «война в Чечне», считают ее «коммерческой» и «безобразной». Сострадание к чеченскому народу нередко испытывают и те мусульмане, которые солидаризируются с федеральным центром, а не с сепаратистами. Среди представителей различных этнических групп и выходцев из разных регионов отношение к проблеме статуса Чеченской республики различалось. Процент чеченцев, желавших в 2002 г. видеть Чечню независимым государством, варьировался от 60 до 67%; хотели видеть Чечню в составе России (с расширенным статусом) примерно 24%. Чуть менее определенную позицию занимали ингуши. Около 46,3% считали, что Чечня должна получить независимость, около 40% – что Чечня должна так или иначе остаться в составе России. Среди татар за независимость Чечни ратовали 31,9%, хотели видеть Чечню в составе России 38,3%. Среди представителей дагестанской общины только 19% считали, что Чечня должна получить независимость, в составе России хотели видеть Чечню 43%. Многие выходцы из Дагестана выбрали «затрудняются ответить» (31,3%) либо не ответили на этот вопрос (7,1%). Теракты 11 сентября 2001 г. в США нанесли серьезный удар по мусульманской идентичности. В немалой степени это касается и российских мусульман. Мусульмане были поставлены перед выбором: признать, что у мусульманского сообщества существует не только светлая сторона, либо поддержать эти террористически акты, признав таким образом, что ислам не до конца сочетается с гуманистическими ценностями. Многие мусульмане предпочли третий вариант, отказавшись поверить, что за терактами 11 сентября стоят мусульмане. Эти теракты отрицательно сказались и на положении мусульман в странах, где они не составляют конфессионального большинства, в т.ч. в России. Существенным фактором напряженности в России стала не всегда корректная подача этих терактов и связанной с

189

А ними кампанией в СМИ. Многие респонденты отмечали, что воспринимают произошедшее как трагедию; что атака на Всемирный торговый центр и Пентагон отрицательно повлияла на отношение к исламу в мире и, как следствие, на положение мусульман; выразили недовольство последовавшими за терактами в Нью-Йорке и Пентагоне бомбежками Афганистана объединенными силами НАТО. Некоторые респонденты высказали мнение, что события 11 сентября являются фарсом, разыгранным самими американскими (как вариант, израильскими) спецслужбами для достижения определенных геополитических целей, в частности нанесения удара по мусульманскому миру. Анализ ответов респондентов позволяет утверждать, что значительный процент респондентов недоволен внешней политикой США, особенно в отношении мусульманского мира. Д.Хал.

Полосин Али Вячеслав Сергеевич – крупнейший совр. русский исламский философ, первый в истории России православный священник, принявший ислам. Род. 26.06.1956 в Москве. Д.филос.н., к.пол.н. Окончил философский фак-т МГУ, фак-т социологии, в 1978 г., православную Московскую духовную семинарию в 1983 г. и Дипломатическую академию МИД РФ в 1993 г. В 1983–99 гг. служил священником Русской православной церкви Московского патриархата в сане протоиерея. С 1990 по 1993 г.

– народный депутат России, член президиума Верховного Совета РФ, председатель парламентского Комитета по религии. С 1994 по 2000 г. – сотрудник аппарата Госдумы РФ, эксперт по религии, государственный советник 3 класса. Соавтор закона РФ «О свободе вероисповеданий» и действующего федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997). Соавтор сценария инаугурации первого президента России Б.Н. Ельцина в июле 1991 г. В 1999 г. выпустил монографию «Миф, религия, государство» (440 с.) о влиянии религиозных мифов на политическое развитие общества и защитил докторскую диссертацию по философии религии на тему «Диалектика мифа и политическое мифотворчество». В мае 1999 г. публично исповедал ислам, приняв новое имя Али. Интервью об этом с текстом шахады опубликовал журнал «Мусульмане» (№ 3), после чего подобные материалы были напечатаны всей центральной прессой России. С октября 1999 г. – советник председателя Совета муфтиев России (СМР). Соавтор

«Основ социальной программы российских мусульман», выпущенных СМР в 2001 г. С 1999 по 2003 г. (до закрытия программы) был постоянным участником ТВ-программы «1000 и 1 день, энциклопедия ислама» на гос. канале «Россия», где впервые проповедь ислама шла без цензуры. Выступал с публичными лекциями во многих городах страны. В октябре 2003 г. впервые в истории России провел теледиспут на популярном центральном канале НТВ (программа «Гордон») с православным священником, д.биол.н. Александром Борисовым на тему «Преодоление язычества». В декабре 2005 и феврале 2006 г. провел первые в России мусульманско-православные диспуты на темы: «Один ли Бог у православных и у мусульман», «Единобожие или триединство?» со священниками РПЦ МП Д. Сысоевым (крещеным татарином) и О. Стеняевым (видеозапись распространяется в целях исламского призыва ИД «Ансар»). В ноябре 2005 г. участвовал во впервые организованных в России Духовным управлением мусульман Нижегородской обл. Рамазановских чтениях. В 2000 г. выпустил брошюру «Прямой путь к Богу», дополненную и переизданную в 2003 г. с названием «Почему я стал мусульманином», которая по сей день является бестселлером. Она обсуждалась во всероссийском эфире в программе «Голос ислама» на «Радио России», переиздана также в Украине, Узбекистане и Таджикистане. В 2002 г. издал монографию «Преодоление язычества» о философских основах монотеизма. В 2005 г. выпустил монографию «Евангелие глазами мусульманина. Два взгляда на одну историю», посвященную защите исламского мировоззрения от нападок западных христианских миссионеров. П. – один из самых авторитетных и активно выступающих в прессе мыслителей современной уммы. Активно публикуется на мусульманских сайтах (Ислам.Ру и др.). В 2001 г. инициировал создание религиозной организации для новообратившихся мусульман «Прямой путь», вошедшей в 2006 г. в общественную Национальную организацию русских мусульман (НОРМ). В 2005–07 гг. – член президиума движения Российское исламское наследие. С 2007 г. – вице-президент международной общественной организации Мусульманский миротворческий центр (ММЦ). С.М.

«Полумесяц над Москвой» – статья археографа М. Кустовой, опубликованная в приложении к «Литературной газете» «ЛГДосье» № 7 за 1991 г., – один из первых материалов, посвященных истории московской мусульманской общины. Автор делает попытку ввести в научный оборот ряд неизвес-

190

А тных до этого документов из ЦИАМ, раскрывающих историю возникновения Исторической мечети, однако не указывает их архивные адреса. Впоследствии многие положения этой работы вошли в статьи по истории мусульман Москвы. Среди негативных моментов статьи следует отметить следующие. Автор, в частности, неправильно определила момент возникновения мечети в Замоскворечье XVII–XVIII вв., отнеся его к кон. XVIII в.; в описании воссоздания мечети пропустила этап Магометанского молитвенного дома в Замоскворечье нач. XIX в.; допустила явную ошибку в определении легальности строительства Соборной мечети («разрешение на строительство было дано быстро и без всяких условий», – пишет она, в то время как 10-летняя история Второго мусульманского прихода 1894–1904 гг. доказывает противоположное). Конечно, эти ошибки и неточности простительны для подобной публикации; претензии по их шаблонному воспроизведению следует адресовать авторам, воспринявшим их без критического осмысления и обращения к оригинальным архивным документам (подробнее см. Мифологические сюжеты, связанные с прошлым и настоящим московских мусульман).

обязательные ежегодные подношения ордынским властителям первоначально включали в себя (в соответствии с традициями ханского двора) девять предметов и символизировали личную вассальную зависимость великого князя от Джучидов. К концу XV в. «девятные п.» утратили свой формальный признак, от которого происходило их название, и могли включать в себя не девять предметов, а другое их число или деньги. Окончание «татаро-монгольского ига» на Руси – стояние на р. Угре 1480 г. – знаменовало собой отказ Москвы от выплаты дани только в Большую Орду (Тахт Эли – Престольную державу), одну из наследниц распадавшейся в то время Золотой Орды. Однако выплата п. в др. постордынские государства сохранилась, и на протяжении долгого времени одной из важнейших задач посольств этих стран в Москве было сохранение статуса-кво в этом вопросе, в то время как правительство Руси пыталось отказаться от этой практики выражения неравенства и своей подчиненности татарским ханствам и Ногайской Орде. В этой связи очевидно, что военные конфликты, инициируемые Москвой, и открытое вмешательство во внутренние дела ряда ханств являлись веским подтверждением дипломатических претензий Руси на равенство с постордынскими государствами. Одновременно происходила легитимизация нового статуса Московского великого княжества как независимого государства путем заимствования из золотоордынской и постордынской символики представительных регалий и геральдических знаков власти (см. Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения). П. выплачивались даже в Касимовское ханство, которое традиционно в русской историографии считается вассальным по отношению к Москве. Дань в Касимов платилась князьями Рязанскими (зафиксирована в 1496 г.) и великим князьями Московскими (упоминается в 1504, 1553 гг.); она должна была передаваться в Москве, Твери и Нижнем Новгороде. П. в Ногайскую Орду впервые отмечены в грамоте Ивана III правителю этого государства бию Ямгурчи в 1504 г. и сохранялись до кон. XVI в. В связи с вопросом п. приемом ногайских посольств в Москве ведали казначеи, и хотя для повседневного общения привлекались местные служилые татары, это происходило только в сопровождении «приставов и караульщиков» (см. Ногайский двор). Начало документально подтвержденного существования п. в Крымское ханство приходится на 1474 г. В то же время есть два независимых друг от друга свидетельства от XVII в. о том, что п. в Крым приказал платить еще митрополит Алексий в сер. XIV в. (основатель Чудова монастыря на месте Ханского двора в Кремле), когда темник Мамай, опиравшийся

Лит.: Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7. Д.Х.

Поминки («тыш») в постордынскую эпоху. Одним из основных вопросов связей России с постордынскими государствами была выплата поминков, или «тыша», заменивших дань в отношениях Москвы с татарскими ханствами и Ногайской Ордой. П. – форма выражения иерархической субординации между московскими великими князьями и постордынскими государствами через ежегодное отправление для них «полагающейся казны» («тиеш хазина»), или же «полагающихся денег» («тиеш акча») [татар. «тиеш» («должное, полагающееся») в транслитерации Посольского приказа имело форму «тыш»]. За все время документально подтверждаемого существования п., на примере вывоза казны в Крым, не наблюдается трансформации основного правового содержания п., что позволяет считать их целостным явлением со времен Золотой Орды. Это хорошо отразилась в важнейшем формальном признаке – устойчивости наименования п. В самых ранних посольских книгах XV в. сохранилось такое наименование этого явления, как «девятные п.», которое выводит исследователя к ордынским корням: их главными получателями в XIII–XV вв. были ханы Золотой Орды. Особенность их состояла в том, что эти

191

А на крымских мурз, мог затребовать для своего улуса особой подати. Традиция вывоза п. в Крымское ханство сохранялась на протяжении двух веков после стояния на р. Угре (т.н. «окончания татарского ига»). Ежегодное отправление посла с п. – норма русско-крымских отношений того времени. Невыезд посла в Крым рассматривался обеими сторонами как исключительное явление, за которым стояли чрезвычайные обстоятельства. Значительный перерыв в вывозе п. происходит в годы Русско-Крымской войны 1658–80 гг. (см. в статье Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей). С 1681 г., когда был заключен Бахчисарайский мирный договор, вывоз возобновился и продолжался до 1685 г. В течение последующих 15 лет Россия, находясь в состоянии войны с Крымом и Турцией, искала приемлемую форму отказа от обязательств по п. Хотя последний вывоз «тиеша» в Крым состоялся в 1685 г., но юридически обязательство выплаты п. Москвой было отменено только специальным пунктом российско-турецкого Константинопольского мирного договора 1700 г. Меха, моржовый клык и деньги присутствуют в п. почти все время; денежная часть п. росла более динамично, нежели материальная. Материальный объем п. в разные века разнился, но если перевести эти суммы в какой-то однородный товар, скажем в лошадей, то получается, что ежегодно из России в Крым перегоняли табун в тысячу голов. Лит.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. – СПб., ч. 1, 1863; Похлебкин В.В. Татары и Русь. 360 лет отношений – М., 2005; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Фаизов С.Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и МухаммедГирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654–1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени.

– М., 2003; Его же. Поминки-«тыш» в контексте взаимоотношений Руси-России с Золотой Ордой и Крымским юртом (К вопросу о типологии связей) / /Отечественные архивы. – М., 1994, №3, с. 49–55. Д.Х.

Попов Владимир Александрович – первый в истории русский мастер исламской каллиграфии. Род. в Мариуполе 24.6.1924 г. Воевал на фронтах Великой Отечественной войны разведчиком артиллерии, участвовал во взятии Берлина, закончил боевой путь в Потсдаме, получив более 15 наград, в т.ч. медаль «За боевые заслуги», два ордена Отечественной войны II степени и орден Красной Звезды. В 1951 г. окончил Казанское художественное училище. До 1994 г. работал как традиционный реалист и активно выставлялся на республиканских, всероссийских и всесоюзных выставках. Народный художник и заслуженный деятель искусств Татарстана,

с 2003 г. – заслуженный художник РФ. Полностью посвятил себя искусству каллиграфии после знакомства в 1994 г. с альбомом дореволюционного профессора Казанского университета Покровского, собирателя шамаилей Поволжья. В исламском искусстве П. выбрал жанры, которые бытовали в булгарском Поволжье начиная с Х века. – булгарские шамаили и тюркские тугры. Его консультантами стали самодеятельный каллиграф и профессиональный филолог, переводчик древнебулгарской литературы Наджип Наккаш и исламовед д.филос. н. Гульнара Балтанова. Однако широкую известность ему принесли выставки, публикации, заказы и работа именно в Москве: персональные выставки в Музее Востока (куратор Т. Метакса) и Египетском культурном центре («Нур Ислама», куратор Д.С. Маркус) в 2000 г., затем организованная при поддержке Иранского культурного центра экспозиция на VIII Международном фестивале Корана и каллиграфии в Тегеране (декабрь 2000 г.). Несколько лет фойе Совета муфтиев России (СМР) украшала экспозиция шамаилей П. (в копиях). Его выставка стала частью мусульманского отдела II межконфессиональной выставки «С верой, надеждой, любовью» на ВВЦ в 2002 г. В феврале – марте 2006 г. выставочное турне каллиграфии П. прошло в 7 крупнейших городах Ливана, Сирии и Египта при поддержке МИД РФ. К 80-летию художника журнал «Азия и Африка сегодня» вышел с юбилейной статьей и каллиграфией П. на обеих сторонах обложки. Работы П. хранятся в музее-заповеднике Великого Булгара, Музее Востока в Москве, музеях Татарстана, коллекции экс-президента Ирана С.М. Хатами, Российском центре науки и культуры в Каире. П. возродил древнюю традицию именной тугры для политиков и деятелей культуры и науки современной России. Создал именные тугры для президента РФ В. Путина, мэра М. Ю. Лужкова, депутата ГД РФ Ш. Султанова, академика-востоковеда А. Васильева, переводчицы смыслов Корана И.В. Пороховой и ее супруга М.С. ар-Рушда, деятелей СМР Р. Гайнутдина, Ф. Асадуллина, Д. Гизатуллина, искусствоведов Музея Востока В. Набатчикова, Т. Метаксы, В. Войтова, коллекционера И. Галеева и культуролога Д.С. Маркуса, пропагандировавшего творчество П. в программах «Голос ислама» на «Радио России», в телепрограммах на ТВ «АСТ-Прометей», в статьях и новостях. Также П. созданы тугры для ММЦ и послов Ирана в РФ М. Сафари, Г. Шафеи. Директор Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровский оценил творчество П.: «Вы удивительно красиво делаете очень важное дело – придаете новый межцивилизационный аспект традициям мусульманской каллиграфии. Да поможет Вам Бог!».

192

А Лит.: Альбом «Владимир Попов» (серия «Казанские художники»). – Казань, 2003; Бирчанская Л. Тугры и шамаили // Персия. Журнал. 2002, № 3 (8); Маркус С. Каллиграфия – почерк души // Татарские новости. – М., 2002, № 2 (91); Его же. Русское лицо исламской каллиграфии / /Азия и Африка сегодня, 2004, № 3; Хакимов Р. Искусство, зовущее к Корану. – http://islam.ru/pressclub/ gost/popov; Хазиева А. Полумистический мир слова // Элита Татарстана. – Казань, август 2006. С.М.

Порохова Иман Валерия Михайловна – автор перевода смыслов Корана. Род. в 1947 г., окончила Моск. лингвистический ун-т, после чего 18 лет преподавала в Моск. инженернофизическом ин-те. Имеет диплом философского фак-та МГУ. Академик (действительный член) Академии гуманитарных наук (1996); с 1999 г. действительный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН). Муж П. – сириец по происхождению Мухаммад Саид аль-Рошд, оказал значительное влияние на формирование личности П., в т.ч. на принятие ею ислама. П. – поэтесса, в кон. 1980–90-х годах осуществила известный перевод смыслов Корана на русский яз. П. известна также своей общественной деятельностью. Ее часто приглашают российские СМИ в качестве эксперта по вопросам ислама, а также как интересную собеседницу, осознанно принявшую ислам. П. является одной из наиболее известных и ранних представительниц самобытной группы новых мусульман. В этом качестве принимала активное участие в создании вместе с А.-В. Полосиным организации новых мусульман «Прямой путь», а позже в Союзе мусульманских журналистов. Говоря о воздействии на широкую российскую общественность, нельзя не отметить, что деятельность П. сыграла значительную роль в формировании положительного образа мусульманки. Кроме перевода смыслов Корана, перу П. принадлежит также перевод избранных хадисов Пророка (из них 40 хадисов кудси), статьи и интервью в различных СМИ. Дм.М.

Президентский набор – программа обучения. В 2003 г. администрацией президента России была выдвинута инициатива произвести набор студентов для обучения в ведущих вузах страны по специальности «исламоведение». Набор производился главным образом из числа студентов исламских учебных заведений России: Российского исламского ун-та (Казань), Исламского ун-та им. Р. Фахретдинова (Уфа), медресе «Махинур» (Нижний Новгород). Отобранных студентов направили на обучение в Ин-т стран Азии и Африки при МГУ (Москва), Лингвистический ун-т (быв. им. Мориса Тореза, Москва),

а также в вузы Санкт-Петербурга и Нижнего Новгорода. Обучение производится за счет госбюджета. Необходимость в этом наборе возникла в силу того, что стала очевидной реальностью полное отсутствие кадров государственных чиновников, могущих работать с мусульманами как внутри страны, так и за ее пределами, понимающих специфические нужды мусульман и могущих найти с ними взаимопонимание. В настоящее время из группы в 43 человек в ИСАА обучается 11 студентов. Большинство из них намереваются продолжать учебу в магистратуре, некоторые готовятся пойти на госслужбу, стать преподавателями университетов. Дм. М.

Пулатов Тимур Исхакович – народный писатель Узбекистана и Таджикистана, один из известнейших прозаиков быв. СССР. В 1991 г. избран первым секретарем правления Союза писателей СССР. П. в течение нескольких лет возглавлял Международный союз писательских союзов. Автор ряда сценариев художественных фильмов, работал гл. редактором киностудии «Узбекфильм». Романы, повести, рассказы П. переведены на арабский, урду, персидский, хинди, английский и др. яз., изданы во многих странах мира. Пишет на русском яз. История личности в ХХ в. в ее связях с историей народа и с современностью – в центре его повестей «Не ходи по обочине» (1964), «Второе путешествие Каипа» (1969), «Сторожевые башни» (1970), «Владения» (1975), «Последний собеседник» (1985), романов «Черепаха Тарази» (1985), «Плавающая Евразия» (1990). Проживает в Москве. Активно участвует в жизни мусульманской общины столицы. Является подписантом открытого письма президенту РФ о репрессиях исламских активистов в некоторых регионах страны. Принимал участие в судебном процессе редакции Ислам.Ру против газеты «Известия» по обвинению ее в разжигании межрелигиозной розни. Р.М.

«Путь к вере и совершенству» (М., 2001) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, первая из серии Bibliotheca Islamica. Посвящена роли и месту религии в жизни человека и общества, противоборству добра и зла, вопросу о месте человека в мироздании и его ответственности перед своим Творцом. В проповедях, статьях, фетвах, ответах на многочисленные вопросы верующих затраги-

193

А ваются различные аспекты исламского вероучения и истории ислама: от теологии и исламского права до толкования Корана, эсхатологии и ежедневной ритуальной практики мусульманина. Посредством ярких образов и примеров автор на основе личного религиозного опыта раскрывает духовную сокровищницу ислама. Может быть использована в качестве учебного пособия для изучающих исламское богословие и право. Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г. – малоизвестный проект, сведения о котором сохранились в неопубликованных документах В.Г. Садура. Как пишет автор, «в годы застоя происходило по сути дела методическое ограничение доступа к родной культуре для москвичей татарской национальности. От многочисленных обращений и просьб, имеющих национально-культурную направленность, городские власти отмахивались, то предлагая уезжать в Казань, то обвиняя авторов обращений в раздувании национализма. Перестройка многое изменила во взаимоотношениях городских властей и татарского населения. В 1988 г. официальную поддержку получил народный праздник сабантуй, по традиции состоявшийся в Измайловском парке. Татарские дети получили возможность факультативно изучать родной язык в пяти московских школах и шести датских садах» (из неопубликованной статьи «О передаче традиции и о московских татарах», 1988 г.).

1 октября 1988 г. усилиями Московского общества татарской культуры и Главного управления народного образования Москвы начал реализовываться п., особенно актуальный в свете отсутствия у татар столицы собственных национально-культурных центров (см.: Дом Асадуллаева; Татарские детские образовательные заведения в Москве). Согласно п., было принято решение об открытии экспериментальных классов по факультативному обучению татарскому яз. и литературе в 5 школах и татарских языковых групп в 6 детсадах. В п. были включены: 1) школа № 4 Севастопольского р-на (Профсоюзная ул., 9а); 2) школа № 17 Черемушкинского р-на (ул. Введенского, 28); 3) школа № 857 Советского р-на (Чертановская ул., 29); 4) школа № 411 Перовского р-на (ул. Сталеваров, 29); 5) школа № 796 того же р-на (Перовская ул., 44); 6) ясли-сад № 1363 Севастопольского р-на (Сев. Чертаново); 7) ясли-сад № 630 Советского рна (ул. Чертановская, 21а); 8) ясли-сад № 38 Красногвардейского р-на (Шипиловский пер., 67–2); 9) ясли-сад № 1139 Первомайского р-на (Челябинская ул., 5б); 10) ясли-сад № 1096 Тимирязевского р-на (Дубнинская ул., 16); 11) ясли-сад № 1673 Черемушкинского р-на (ул. Ак. Капицы, 24). Как видно, п. охватывал спальные райо-

ны Москвы вдалеке от центра, где в советское время интенсивно заселялись татары. Достаточно большое число детских образовательных учреждений, включенных в п., свидетельствует о серьезных намерениях его организаторов. Однако «в дальнейшем ведомственные интересы оказались сильнее благих устремлений ГУНО. Если для [татарских активистов] первостепенным было стремление обеспечить каждому татарскому ребенку доступ к родному языку, то ГУНО преследовало иные цели». ГУНО, в рамках своих полномочий призванное обеспечить реальное функционирование п., лишь «рекомендовало» вышеназванным детским образовательным учреждениям самостоятельно претворять п. в жизнь. В условиях отсутствия кадров (которых изначально планировалось подготовить совместно с Татарстаном из числа московских педагогов-татар), методических пособий, финансирования и действительной заинтересованности ГУНО в реализации п. он оказался нежизнеспособным. По словам В. Садура, «некоторые руководители [вышеназванных школ и садов] отнеслись к п. добросовестно: в школах № 17, 857 и 4 к занятиям приступили, в детсаде № 1673 была создана двуязычная группа». Однако в других учебных заведениях п. даже не начинал реализовываться. Еще одной причиной неудачи п. стало его информационное замалчивание. «О своем решении ГУНО не известило с достаточной полнотой широкую общественность; никакого объявления о нем не было, набором в группы занимались учителя и воспитатели». С горечью В. Садур отмечает, что «ни один печатный орган Москвы не сказал об этом ни слова». Таким образом, п. стал одним из формальных, декларативных мероприятий городских властей с целью показать публике демократичность их характера; неудача же п. была списана на самих татарских активистов, якобы не способных организовать процесс обучения детей родному языку и культуре. Последствия неудачи п. сказались и на том, что в Москве сегодня де-факто работает только одна школа с татарским этнокультурным компонентом. Лит.: Объявление о приеме детей на межшкольные факультативы по изучению татарского языка и литературы для учащихся начальной, средней и высшей школ, и о приеме детей в татарские языковые группы в яслях-садах – из архива В.Г. Садура; Садур В.Г. О передаче традиции и о московских татарах. – 1988, неопубл.; Его же. [Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.] – неопубл. Д.Х.

«Путь размечен. Отказ от мазхабов – опаснейшее из нововведений, угрожающих исламскому шариату» (М., 2004)

194

А – книга М.С.Р. аль-Бути, которая поднимает один из актуальнейших вопросов развития мусульманского мира – следование богословско-правовым школам (мазхабам) ислама. Ее автор Мухаммад Саид Рамадан аль-Бути – признанный исламской теолог современности из Сирии. Он последовательно доказывает неприемлемость отрицания мазхабов с точки зрения мусульманского права и раскрывает опасную сущность этого заблуждения. Подобный труд, принадлежащий перу авторитетного богослова нашего времени, вышел на русском яз. впервые в изд. доме «Ансар» в 2004 г. Его актуальность обусловлена, помимо прочего, тем, что в последнее время широкое распространение получила тенденция отрицания мазхабов. Книга адресована специалистам, занимающимся вопросами ислама, а также всем, кто интересуется проблематикой и вероучением мусульманской религии. Переводчики изд. З. Атаев, З. Увайсов. Книга одобрена Экспертным советом Духовного управления мусульман Дагестана и рекомендована в качестве учебного пособия для мусульманских учебных заведений. Р.М.

Р «Райхан» – концерт в Москве мусульманской нашид-группы из Малайзии и выступление Коран-хафиза Мухаммада Джебриля и Аскара Сабдина. Группа Р. из Малайзии – одна из самых популярных в мире групп, исполняющих нашиды; посетила с гастролями десятки стран мира. Творчество Р. вызывает интерес не только в среде приверженцев ислама, но и у самых разных ценителей искусства – так, концерты Р. посещали английская королева Елизавета II и принц Чарльз. Альбомы Р. на протяжении более десяти лет занимают первые строчки в малайзийских и индонезийских билбордах популярной музыки. Именно этой группе принадлежит заслуга по возрождению интереса к нашидам в Юго-Восточной Азии, а во многом и во всем исламском мире. До их появления в Малайзии нашиды в основном рассматривались как музыка для старого поколения; с выходом в свет нашидов Р. в совр. обработке этот музыкальный жанр завоевал миллионы почитателей, значительная часть из которых – молодежь. Мухаммад Джебриль – выдающийся хафиз (знаток всего текста Корана наизусть) из Египта, известный далеко за пределами своей страны. В 1986 г. на конкурсе в Мекке

был признан самым лучшим чтецом Корана в мире. Разработчик собственной системы преподавания чтения Священной Книги, которую он выучил уже в 9 лет. М. Джебриль – имам мечети Амра ибн аль-‘Аса в Каире, один из популярнейших египетских имамов; в месяц Рамадан дополнительную ночную молитву (таравих-намаз) за ним совершают около двух миллионов верующих. Пользуется огромным авторитетом в мусульманской среде по всему миру. Аскар Сабдин – начинающий чтец Корана из Казахстана, известный на постсоветском пространстве исламский ученый и проповедник, канонический редактор ИД «Ансар». Концерт Р. и выступление М. Джебриля и А. Сабдина в Москве прошли 10.09.2005 г. в ДК «Меридиан» в рамках торжественного тура «Аллах любит красоту» (Москва – Махачкала – Саратов), посвященного 5-летнему юбилею сайта Ислам.Ру. Концерт посетили как видные мусульманские деятели России, послы нескольких государств, так и сотни простых верующих. Ведущим вечера был известный мусульманский культуролог и публицист С.-Дж. Маркус. Концерт, имевший большой успех, стал знаковым событием в жизни российских мусульман, оказавшись первым в своем роде мероприятием в России. Ранее ни одна нашид-группа и чтец Корана такого уровня, как М. Джебриль, не посещали Россию. Выступление Р., М. Джебриля и А. Сабдина оставило заметный след в культурной и религиозной жизни мусульман России, положив начало развитию собственной российской мусульманской традиции культурных мероприятий и массовых торжеств нового, современного, типа. Концерт побудил др. организации к проведению подобных мероприятий – так, через несколько месяцев ассоциация «Собрание» пригласила в Москву всемирно известный арабо-мусульманский ансамбль «Раваби». Р.М.

«Разные мнения… Почему?» (М., 2003) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, в которой автор пытается дать ответы на сложные проблемы существования различных мнений в религиозной практике. Читателю предлагается понять, как поступать в той или иной спорной ситуации, разобраться в целом, почему возникли разногласия, в то время как истина – одна. Адресована всем категориям верующих людей, особенно делающим первые шаги в религиозной практике. «Рассказы из жизни пророка Мухаммеда» – серия детских рассказов издательства

195

А «Новый свет». Долгое время в России практически не выходило качественной яркой детской исламской литературы; робкие попытки различных издательств в этом направлении не увенчались успехом. Определенный прорыв в области исламского книгопечатания, выразившийся в выходе в свет ряда хорошо и качественно изданных фундаментальных работ, начиная с 2002 г., не решал проблему детской литературы. Выход нашло изд-во «Новый свет», которое перевело с турецкого на русский яз. и издало в 2003 г. серию рассказов из жизни пророка авторства Айшегуль Айгун. Повествование в них идет от лица голубей с горы Саур, лошади Сураки, слона из войска Абрахи и даже горы Ухуд, ветра и деревьев, муравьев и пчел. Эти истории рассказывают об известных случаях из жизни пророка, причем в жанре, понятном и доступном для детей. Книги набраны достаточно крупным шрифтом на фоне красочных цветных иллюстраций, выполненных с учетом запрета на изображения пророка и его сподвижников. Изначально была издана серия из восьми книг формата А4 («Храбрый слон», «Счастливый ослик», «Райский камень» и др.); впоследствии вышла вторая серия еще из восьми книг («Дома Мекки», «Голуби в пещере», «Лошадь Сураки» и др.). Тираж каждой из книг серии составил 3000 экз. Дм.М.

«Раваби» – концерт в Москве мусульманской палестинской нашид-группы. Первый в истории России концерт группы из арабской станы, исполняющей нашиды (о предшествующем опыте см. «Райхан», концерт в Москве). Группа Р. – одна из наиболее известных в арабоязычном мире; состоит из палестинцев. Первоначально члены группы Р. проживали в Кувейте, но после 1991 г. переехали в Иорданию, где проживают и по сей день. Жанры, в которых работает Р., – нашид (мусульманский вокал) и дабки (групповой мужской арабский национальный танец), – имеют глубокие корни в арабской культуре. Группа Р. была приглашена в Москву, чтобы продемонстрировать массовому российскому зрителю современное мусульманское песенное искусство. Одной из основных целей этого концерта было привлечение интереса к проблеме возрождения мусульманских видов искусства, бытовавших у народов России до революции и в значительной степени уничтоженных. Всю организацию приглашения и проведения концерта группа взяла на себя. Концерт прошел в январе 2006 г. в зале Доме культуры Ин-та ж/д транспорта при полном аншлаге. Вел концерт известный культуролог С. Маркус. Перед началом концерта с приветственным словом к собравшимся обратился

председатель ассоциации «Собрание» М. Саляхетдинов. Среди зрителей присутствовали дипломаты, религиозные лидеры, деятели науки, искусства и культуры. По итогам концерта ассоциацией «Собрание» совместно с компанией «Исламский мир» был сделан документальный фильм. Дм.М

«Расуль Акрам» – исламский колледж. Организован в ноябре 1998 г. в окрестностях Зеленограда. Учредителями Р.А. были ВКЦ ДУМ и посольство Исламской Республики Иран. Директором Р. был гражданин Ирана, один из руководителей Иранского культурного центра в Москве Афзали. Число студентов первого курса составило в первый год 25 человек, в последующие годы наборы студентов не увеличивались. Среди студентов были также девушки, проживавшие на отдельном этаже общежития; некоторые из них впоследствии уехали в Иран. Набор студентов, живших на полном обеспечении, производился в основном из сибирских и уральских регионов: Иркутской, Кемеровской, Курганской, Омской, Тюменской, Челябинской обл., Республики Алтай, Башкортостана, Бурятии, а также Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Москвы и Чечни. Часть студентов не имела никакой религиозной подготовки. В 2000 г. Р.А. переехал в др. здание, размещавшееся в Москве на пр-те Мира. Обучение в Р.А. рассчитывалось из срока в 4 года. С февраля 1999 г. в учебной программе колледжа, составленной в целом на основе суннитских книг, проявилась такая специфическая черта, как шиитская акида, джафаритский фикх, сира Пророка и хадисы в интерпретации иранских учебников. Позднее из Ирана были завезены шиитские учебники на русском яз. Преподавательский состав формировался вначале из студентов разных специальностей, преимущественно из Северной Африки, Таджикистана и Азербайджана; разовые лекции читали Нафигулла Аширов и Афзали. В Р.А. регулярно проводился пятничный намаз, которым руководил Афзали. Во время месяца Рамадан проводились ифтары и таравих-намазы. Р.А. просуществовал до 2002 г., когда он был закрыт по обвинению «в распространении ваххабизма». Из числа студентов Р.А. вышел глава Кемеровского казыята ДУМ АЧР Равшан Темуров, лектор по исламу на iPod-радио сайта www.ummah.ru (см.: «Умма», проект) Саид Тихомиров, ряд имамов Иркутской обл.; однако деятельность большинства выпускников никак не связана с исламом.

196

Дм.М.

А Рахматуллин Исмаил (1891–?) – имам московской Соборной мечети в 1953–54 гг. После незаконных махинаций властей, приведших к изгнанию с поста имама Московской мечети Халила Насриддинова, внутри Религиозного общества мусульман (РОМ) Москвы возникла конфликтная ситуация. В связи с этим уполномоченный Совета по делам религиозных культов (СДРК) предписал РОМ «срочно запросить Духовное управление [ДУМЕС] по вопросу о назначении имама». В результате с 11 мая 1953 г. к обязанностям имама приступил Р. В документах 1963 г. есть немаловажная деталь: Р. назван «муллой из г. Троицка Челябинской обл., который какое-то время служил в Московской мечети». Таким образом, Р. был воспитан в той же религиозной традиции, что и покойный муфтий ДУМЕС Абдурахман Расули: Троицк был родиной и крупнейшим центром деятельности его отца ишана Зайнуллы Расули – самого влиятельного суфийского шейха тариката накшбандийа в татарских регионах Урало-Поволжья кон. XIX – нач. ХХ вв. Известно о крепкой дружбе А. Расули и Х. Насриддинова, так что в связи с отстранением последнего в условиях сложившегося конфликта при выборе нового имама власти, вероятно, так или иначе руководствовались некой религиозно-идеологической преемственностью между ними. Есть основания полагать, что Р. был лично знаком с Х. Насриддиновым еще с 1940х гг. посредством муфтия А. Расули: среди подписантов «Обращения представителей мусульманского духовенства к верующим по поводу немецко-фашистской агрессии», принятого 15–17 мая 1942 г. на совещании членов ЦДУМ в Уфе, сразу за Насриддиновым значится «представитель мусульман Челябинской области, ученый Исмагил Рахматуллин». В 1945–49 гг. Р. значится имамом Троицка. РОМ Москвы действовало в те годы в весьма стесненных условиях, однако постоянные жалобы верующих на тесноту не встречали понимания властей. По праздникам здесь собиралось до 10 тыс. верующих, и мечеть была просто не в состоянии вместить в себя всех желающих. Однако даже на проведение молитвенных собраний во дворе мечети в праздничные дни согласия со стороны властей не давалось. На заявление РОМ от 5 июля 1953 г. с просьбой «разрешить производить молитву в день праздника Ураза-байрам 12 и 13 июля с.г. во дворе мечети» последовала резолюция: «оснований для поддержки не имеется». А после вторичной просьбы разрешить хотя бы провести два праздничных богослужения во дворе мечети для мужчин и женщин отдельно 8 июля 1953 г. в день Кадер-кич (Ночь Могущества, отмечаемая в последние дни месяца Рамадан) власти вызвали Р. и председателя

РОМ Алибаева «для разъяснений» с наложением резолюции: «молитвенные собрания проводятся только в молитвенном здании». Р. продержался на этом посту ровно год, и с 10 мая 1954 г. имамом стал И. Муштареев, активно поддержанный уполномоченным СДРК. Сведений о Р. сохранилось немного. Вероятно, из Москвы он вновь выехал в Троицк: в 1956 г. в этом городе Р. участвовал в записи башкирского народного эпоса «Уралбатыр». В 1963 г. он служил имамом в мечети «Марджани» в Казани. Председатель РОМ казанской мечети так описывает Р.: «Верующие муллой довольны, но он менее авторитетен и не так влиятелен, как был покойный мулла Муштариев, который крепко держал верующих в своих руках, управлял ими, и они слушались его. Сейчас этого нет». При Р. в мечети «Марджани» разразился острый конфликт, поскольку группа верующих добивалась смены руководства РОМ; очевидно, Р. не мог самостоятельно предотвратить скандал, почему и заслужил такой оценки председателя РОМ. Лит.: Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – М., 1995; Орлова Ю. Совет по делам религиозных культов и верующие-мусульмане (1955–1965) // Отечественные записки, 2003, № 5 (14); Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226; Эзэби Башкортостан (Литературный Башкортостан). – Уфа, № 5; Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. – Уфа, 1999. Д.Х.

«Реальность» (М., 2000) – книга имамахатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, посвященная трудностям прохождения жизненного пути и значению веры и знаний, облегчающих эту ношу. Состоит из трех глав, в которых, помимо многих актуальных тем, раскрывается многоликий мир взаимоотношений людей как личностных, так и общественных. Выпуск осуществлен ИД «Умма». Резиденция Центрального Духовного управления мусульман (ЦДУМ) в Москве. До 1995 г. функции резиденции ЦДУМ (ДУМЕС) в Москве выполняла Соборная мечеть столицы; де-факто предполагалось право председателя ДУМЕС читать хутбу в любой мечети на канонической тер. этого Духовного управления. Отчасти эти же функции принадлежали Ассоциации внешних связей мусульманских организаций (см. Международная исламская миссия), но ввиду того, что она представляла в Москве интересы всех 4 Духовных управлений мусульман Советского Союза, она не являлась резиденцией никакого отдельного муфтия. Необходимость

197

А организации отдельной резиденции ЦДУМ в Москве возникла лишь после официального выхода Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) и Соборной мечети Москвы из подчинения ЦДУМ в кон. 1994 г. Р., располагающаяся по адресу: ул. Касаткина, д. 18/1, организована в 2002 г. В Р. проводились пятничные намазы и происходит обучение основам религии; намазы и уроки проводят турки, относящиеся к суфийскому движению сулейманджилер (см. Суфийские течения в Москве). Хутба читается на татарском яз. В течение первых 3 лет обучения в Р. также проживали студенты, обучавшиеся по президентскому набору в Ин-те стран Азии и Африке при МГУ, направленные из Исламского ин-та им. Р. Фахретдинова в Уфе. Официальным представителем главы ЦДУМ муфтия Т. Таджутдина является Растам Валеев, в прошлом – сотрудник аппарата Совета Федерации РФ. Судя по сообщениям СМИ, в речение нескольких лет на аналогичный статус претендовал также целый ряд имамов. Так, в кон. 1990-х гг. для отстаивания интересов ЦДУМ в Москве был организован т.н. Касимовский муфтият во главе с имамом Балашихи С.-М. Гуламовым; чуть позже в этом качестве выступало руководство мечети «Ярдям» в Отрадном. С нач. 2000-х гг. «имамомхатыбом ЦДУМ в Москве» назывался Рамиль Аляутдинов, бывший имам-хатыб Исторической мечети, изгнанный оттуда в ноябре 1999 г. С апреля по ноябрь 2005 г. представителем ЦДУМ называл себя экс-муфтий Ямало-Ненецкого автономного округа Фарид Хайдаров (псевдоним – Ф. Салман), в 2005 г. на пленуме ЦДУМ смещенный со всех постов. Наконец, в августе 2007 г. информагентства сообщили о том, что имам-хатыб мечети «Ярдям» и председатель религиозного общества «Байт-Аллах» Махмуд Велитов назвал себя «муфтием Москвы и Московской обл.» и в этом статусе уполномочен представлять интересы ЦДУМ в столице, в то время как Р. Валеев «не является религиозным деятелем, а занимается лишь хозяйственными вопросами». Руководитель Р. – Роза Сафовна Богатова, родная сестра муфтия ЦДУМ Т. Таджутдина. Дм.М., Д.Х.

Региональная татарская национальнокультурная автономия (РТНКА) Москвы создана в 1996 г. на базе татарских НКА ряда административных округов Москвы как альтернатива многочисленным татарским национальным организациям Москвы, не имевшим реального лидера. Совет РТНКА с момента создания автономии возглавил генерал-полковник Расим Акчурин. В составе – 7 окружных автономий; работает и с др. татарскими общественными орга-

низациями и религиозными объединениями мусульман Москвы. Цель деятельности РТНКА – сохранение и развитие татарской культуры, традиций и обычаев. Основная работа сосредоточена в Татарском культурно-просветительском центре (Доме Асадуллаева), где проводятся многочисленные мероприятия в национальной, а также и религиозной сферах. Кроме того, заметной сферой деятельности РТНКА является проведение ежегодных сабантуев в спорткомплексе «Битца» (Сев. Чертаново). Д.Х.

Религиозная организация мусульман Одинцовского р-на Московской обл. была зарегистрирована в составе ДУМЕР в 1999 г. Председатель и имам – Байрамклычев Борис Курбанович (1958 г.р., род. в г. Небитдаг Туркменистана, с 1983 г. проживает в Одинцове; образование среднее техническое, изучал ислам в медресе при московской Соборной мечети). Основу мусульманской общины р-на численностью ок. 4 тыс. чел. составляют татары, приехавшие сюда после образования города Одинцово в 1957 г., а также азербайджанцы, чеченцы, дагестанцы и др. В р-не зарегистрирована Татарская национально-культурная автономия (председатель Н.И. Ибрагимов). Религиозная жизнь местных мусульман тесно связана с Москвой – в р-не не имеется никаких объектов религиозного назначения, принадлежащих мусульманам. С 1999 г. руководство РОМ пытается получить землеотвод для организации мусульманского кладбища. В 2002–03 гг. в частных квартирах проводились уроки по обучению основам ислама и арабского яз. Д.Х.

Религиозная толерантность московских мусульман. В ходе опроса московских мусульман в 2002 г. посетителям мечетей был предложен вопрос, направленный на выявление уровня конфессиональной толерантности. 14% респондентов не ответили на него (многие респонденты являются горожанами лишь в первом поколении, поэтому процедура опроса для них не совсем привычна и они отвечали не на все вопросы). На вопрос «Как Вы относитесь к немусульманам?» 36% респондентов ответили: «хорошо, у меня много друзей-немусульман»; 19,2% отметили «нейтрально, не вижу разницы между мусульманами и немусульманами: все люди равны»; 56,5% отметили «сожалею, что они не пришли к исламу»; 7,1% – «вынужден(а) мириться с их присутствием» и лишь 2,1% опрошенных относятся к немусульманам отрицательно.

198

А (Сумма процентов превышала 100 в связи с возможностью нескольких вариантов ответа.) Т.о., в целом мусульмане Москвы настроены толерантно. Применение регрессионных методик к результатам анализа показало, что образование не только непосредственно влияет на ценностные установки человека, повышая уровень конфессиональной толерантности, но и является, особенно в случае обучения мусульманина в немусульманском регионе, мощным фактором его интеграции в инокультурную среду. Т.о., инвестиции в образование в России в целом и в мусульманских регионах в частности будут способствовать не только росту человеческого капитала, но и построению более гармоничного многокультурного общества. Д.Хал. «Рефах» («Благоденствие») – общероссийское политическое общественное движение. Сформировано в конце 1998 г., зарегистрировано 17.12.1998 г. В значительной степени де-факто являлась преемником Союза мусульман России (значительная часть кадрового состава Р. ранее работала в Союзе мусульман России); одной из причин создания Р. стала фактическая невозможность работы Союза мусульман России. Приоритетом Р. декларировалась защита интересов как мусульман, так и др. коренных народов России. Первым председателем Совета Р. был избран сотрудник Исламского культурного центра России Ринат Рафаэлович Каримов. Позже в ходе перевыборов председателем Совета был избран А.В. Ниязов, сопредседателями –А.М. Паланкоев, Д.О. Серажетдинов, А.-В. Полосин, Б.Я. Бедюров, А.М. Хархаров. Был сформирован также Совет духовных наставников, членами которого являлись Р. Гайнутдинов, Н. Аширов, Г. Исхаков, М. Албогачиев, А. Абдуллаев, Хамба-Лама Аюшеев. Первоначально была предпринята попытка сближения с «Меджлисом», но Р. не принял участия в объединительном съезде. Р. не шел на выборы самостоятельно, но являлся блокообразующим проправительственного избирательного блока межрегионального движения «Единство» («Медведь»). В результате в III Госдуму вошли следующие депутаты от Р.: В. Ниязов, бизнесмены кавказского происхождения К. Амиров, А. Билалов, Б. Кодзоев (последние три вошли в составе «Единой России» в Госдуму IV созыва). Также по спискам Р. вошел в «Единство» тувинец Кадыр-оол Бичелдей, представлявший немусульманские коренные народы России. Ярких проявлений внешнеполитической и внутриполитической деятельности депутатов от Р. замечено не было.

22.12.2004 г. Р. был преобразован в об-

щероссийское патриотическое общественное движение «Мусульмане-миротворцы». Преобразование было вызвано требованием федерального законодательства. Под этим названием Р. существует до сих пор, председателем является Д.О. Серажетдинов. Лит.: «Российская газета» от 20 ноября 1999 г. Дм.М.

«Рисаля» («Послание») – первый фильм на исламскую тематику на русском яз. Производства США – Ливия, снят в 1976 г.; режиссер и продюсер – американец сирийского происхождения Мустафа Аккад. В фильме снимались известные арабские актеры. Композитор Жан-Мишель Жарр в качестве саундтрека использовал обработку азана в исполнении известного кари (чтеца Корана) Абдус-Самада Абдуль-Басыта. Фильм в художественной форме повествует о жизни пророка Мухаммада и основан на достоверных источниках. Был переведен на русский яз. и дублирован в 1988 г., тогда же начал тиражироваться. Вся работа по переводу на русский яз., дублированию, тиражированию и распространению фильма осуществлялась членами организации «Саф Ислам». Переводил текст и дублировал Мухаммад Саляхетдинов, техническим ассистентом выступил Шамиль Аляутдинов, в квартире которого записывали запись дублированного текста. Кассета распространялась в течение длительного времени путем многократного переписывания. В наст. время компания «Исламский мир» осуществила новый, технически более совершенный дубляж и успешно распространяет копии Р. Дм.М.

Роль чеченского конфликта в формировании новых международных связей России с арабско­мусульманским миром. Исламский фактор – постоянная составляющая чеченского конфликта, способствовавший превращению его из конфликта «регион – центр» в многосторонний региональный конфликт. В него оказались вовлечены многие гос-ва, национальные и международные мусульманские неправительственные организации (НПО). В ходе конфликта стало очевидным, что исламский фактор остается активной силой, воздействующей на политическую жизнь в обществах арабско­мусульманского мира.

1. Первый этап конфликта в Чечне и позиции мусульманских стран. Чеченская война привела к заметным сдвигам в российской политической жизни и стала одним из важнейших стимулов, способствовавших переориентации российской международной политики.

199

А По отношению к ситуации с исламом в Чечне мусульманский мир разделился на две большие группы, одна из которых поддерживала политические проекты США в мусульманском мире, а другая пыталась продолжать поддерживать партнерские и дружеские отношения с Россией (заметно ослабившей свои позиции на Бл. Востоке политикой сближения с Западом в кон. 1980­х гг.). В 1995 г. король Саудовской Аравии основал свою персональную программу для спасения Чечни на основе личного денежного пожертвования, в течение двух последующих лет данная программа действовала на тер. Чечни, Москвы, Ингушетии, Дагестана, Азербайджана. Начиная с 1998 г. помощь Чечне была продолжена саудовским «Объединенным комитетом спасения Косово и Чечни», разместившимся в Москве по адресу: Балаклавский просп., 2. Турция заняла позицию, сходную с позицией Королевства Саудовская Аравия (КСА). Она не признала независимость Ичкерии, поскольку это означало бы признать правомерность требований курдских сепаратистов. Официальный Стамбул лишь закрыл глаза на активную деятельность происламских и националистических организаций по оказанию помощи Чечне. Такая позиция была продиктована нежеланием обратить политический потенциал этих организаций против самого правительства Турции. Председатель Организации Исламская конференция (ОИК), министр иностранных дел Ирана Камаль Харрази заявил, что ОИК «не имеет намерений быть посредником между Россией и Чечней» и что «чеченский конфликт – внутреннее дело России». Понимание представителями арабо­ мусульманских официальных и НПО реальных политических запросов мусульман России повлияло и на формат сотрудничества их с российской уммой и отношению к проблеме ислама в Чечне. Наилучшим образом новый взгляд на эту проблему выразил генеральный секретарь Национального конгресса Судана Хасан ат­Тураби: «Сегодня ваша цель не воевать за национальное самоопределение, ваша стратегическая цель – сохранение сильной и дееспособной России для того, чтобы обеспечить всем мусульманам безопасное существование в многополярном мире». Одновременно российские власти осознали необходимость приобретения политических и экономических союзников на Востоке. Руководство страны прошло почти десятилетний путь, пока не укрепилось в понимании того, что необходим самый широкий комплекс мер по преодолению сложившейся ситуации на Сев. Кавказе и самому широкому сотрудничеству с мусульманскими странами.

2. Второй этап взаимодействия РФ с исламским миром. Смена политического ру-

ководства в РФ в августе – сентябре 1999 г. происходила на фоне ряда событий, так или иначе связанных с проблемой «исламского экстремизма». Эти события, разворачивавшиеся в Дагестане и Чечне, оказали воздействие на настроения в российском обществе и способствовали тому, что новая российская власть была вынуждена заявить о своей готовности противостоять надвигающейся волне «исламского радикализма». Однако угроза для РФ заключалась не только в росте «исламского экстремизма», но и в неадекватной оценке степени этого роста, когда появились признаки попыток превратить борьбу с «исламским экстремизмом» в противостояние исламу. Наметившаяся впоследствии трансформация позиций в отношении исламского фактора на Северном Кавказе имела обоюдную динамику – со стороны и российских властей, и арабских правительств и НПО арабо­ мусульманского мира. Если первая фаза чеченского конфликта 1994–96 гг. была воспринята мировым сообществом в целом крайне негативно и Москва столкнулась с возможностью изоляции в мусульманском мире, то эскалация конфликта потребовала от этих стран новой реакции на события. Объективно мусульманские страны не были заинтересованы в развитии конфликта: ни одна из арабских стран не признала чеченскую независимость, и их правительства подчеркивали, что поддерживают целостность РФ. Так, влиятельнейшая в исламском мире Саудовская Аравия в конечном счете официально заявила, что рассматривает происходящее в Дагестане и Чечне как внутреннее дело РФ, т.к. не пожелала, чтобы российские власти ограничили ее контакты с мусульманскими общинами РФ. Кроме того, поддержать радикалов в России означало бы поддержать собственные антиправительственные силы, подорвать политическую стабильность в собственной стране. Умеренная позиция КСА позволила ему осуществлять свою деятельность на тер. Дагестана и Чечни. Помощь этого гос-ва заключалась в целевой поддержке пострадавших от первой чеченской кампании и оказании содействия в создании лагерей беженцев, помощи детям­ сиротам, развитии здравоохранения.

2000 г. открыл новый этап сближения позиций России и стран Ближнего Востока и задал новый угол рассмотрения ими ситуации в Чечне. Руководители этих стран обещали перекрыть каналы подпитки чеченских боевиков и помочь пострадавшей от войны республике. Откликнулась и Турция, которая к 2000 г. стала крупнейшим партнером России в области экономики. Официальная позиция большинства арабских гос-в была однозначной: поддержка борьбы с сепаратизмом и терроризмом, невмешательство во внутренние дела России, обеспокоенность проблемой

200

А беженцев. Второй этап взаимодействия России со странами арабо­мусульманского мира ознаменовался новыми успехами в области антитеррористической деятельности. НПО, работавшие на тер. РФ, большинство которых действовало от имени КСА, были отозваны, а деятельность отдельных организаций приостановлена или запрещена (см. Арабские исламские организации).

3. Новая роль исламского фактора в России. Очевидно, что нефтедобывающие мусульманские страны и Россия оказались в центре стратегических интересов ведущих глобальных игроков. Постепенное давление «однополярного мира» на исламский мир вызывает ответную реакцию (происходит сближение позиций в рамках ОИК и ОПЕК, консолидируется позиция мусульманских стран по иракскому вопросу, появляются общеарабские каналы телевидения). Интеграция арабских гос-в привела к тому, что Исламский банк развития (ИБР) на сегодня – одна из наиболее влиятельных финансовых мировых организаций с уставным капиталом в 12 млрд. долларов. Чеченский конфликт поставил Россию в положение, с которым давно были знакомы нефтедобывающие страны мусульманского мира. Конфликт заставил Россию пересмотреть свою прозападную политику, осознав свои национальные интересы. В настоящее время Россия заинтересована в укреплении любой глобальной силы, поддерживающей усилия по созданию многополярного мира. В этой связи она также заинтересована в ускорении интеграционных процессов в исламском мире. Кроме того, развитие отношений России с консолидирующимися странами арабо­мусульманского мира может дать новый вектор в интеграции постсоветского пространства, поскольку все мусульманские республики СНГ являются членами ОИК. Укрепление государственности в России и выравнивание политики в отношении российских мусульман во всех регионах даст возможность эффективно сотрудничать со странами арабо­мусульманского мира в области крупных инвестиций в российскую экономику, осуществлять стратегическое партнерство. Несомненны выгоды мусульман РФ оттого, что российская государственность будет укрепляться сама и укреплять свое место среди нефтедобывающих стран. Мусульмане как граждане своей страны заинтересованы в улучшении отношений РФ со всеми странами мира, и сотрудничество России с исламским миром имеет для них особое значение. Мусульманские организации РФ заинтересованы в самом широком сотрудничестве с гос-вом, развитии вакфов, формировании инвестиционных промышленных проектов на тер. своих регионов, реализации проектов создания рабочих мест, преодолении безрабо-

тицы на юге РФ. Мусульманские деятели РФ не раз говорили о том, что при помощи ОИК возможно было бы возродить под контролем гос-ва систему закята (обязательного отчисления ежегодных доходов обеспеченных мусульман для развития системы социальной поддержки). Мусульмане – политически активная часть российского об-ва. Мусульманское пространство РФ также требует интеграции. Сотрудничество с теми странами арабского мира, которые заинтересованы в установлении прочных связей с новой Россией, помогло бы канализировать разрозненную и во многом противоречивую политическую и социальную активность мусульман РФ, направляя ее на укрепление российской государственности. Со вступлением РФ в ОИК в качестве наблюдателя мусульмане связывают снижение уровня ксенофобии в стране, уменьшение оборотов антиисламской пропаганды и углубление доверия гос-ва к деятельности мусульманских организаций. Но главным в новом курсе России для ее мусульман является возможность сотрудничать с гос-вом, с одной стороны, и арабо­мусульманским миром – с другой в борьбе против эксплуатации ислама со стороны экстремистов и сепаратистов. Чеченский конфликт стал одной из причин того, что сотрудничество со странами Ближнем Востока углубилось. Вызовы, с которыми столкнулась Россия в 1990­х гг., поставили перед ней проблему гармонизации мусульманской культурной автономии в рамках модели развития РФ в целом. На этом пути необходимо проводить целенаправленную работу с молодежью в мусульманских сообществах, учитывать в СМИ потребности исламской части населения, внедрять в СМИ образовательные передачи. С усилением «восточной» составляющей внешнеполитического курса РФ требуется принятие мер по укреплению межконфессионального диалога и гармонизации конфессиональной жизни, что будет объективно способствовать сужению возможностей любых групп, эксплуатирующих ислам в политических целях. В результате конфликта «регион – центр» на Северном Кавказе ислам вырос в России в фактор гос. значимости. Этот статус ислама в РФ заставляет изменять свои политические позиции по отношению к России как страны Востока, так и западные гос-ва. Галина Хизриева

«Российское исламское наследие» (РИН) – общероссийское общественное движение, учреждено 22 марта 2005 г. Инициатор и лидер – Хусаин Джабраилов, предприниматель, возглавляющий чеченское (см. вайнахи) общество потомков суфийских шейхов (см. Суфийские течения в Москве). Цель органи-

201

А заторов движения – выступить хранителями российского исламского наследия, представить его как единое целое, неотъемлемое от культуры многонационального российского народа. РИН было призвано «содействовать консолидации нашего общества на основе приоритета гражданской идентичности», консолидировать российское исламское сообщество, сохранять его культуру и противодействовать любым формам политического экстремизма. В президиум движения были избраны: Шавкат Авясов, Адалет Джабиев, Мукаддас Бибарсов, Альмира Адиатуллина, Али В. Полосин, Гейдар Джемаль, Шамиль Бено; с РИН тесно сотрудничал известный журналист Максим Шевченко. Попечителем движения стал Умар Джабраилов, член Совета Федерации РФ. Были созданы 2 сайта: официальный islamnasledie.ru (гл. редактор Али Полосин) и открытый общественно-публицистический islam-info.ru (гл. редактор Айсе Капаева). В 2005 г. РИН оказало поддержку проведению Фаизхановских чтений в Нижнем Новгороде, стало соучредителем проведения мусульманской конференции 4 ноября в Нижнем Новгороде, оказывало поддержку организациям мусульманок Татарстана, строительству мечетей в центрально-европейской части России, Саратове и Пензенской области, в 2006 г. оказало помощь в проведении Международной мусульманской конференции в Саратове. Сайт islam-info.ru получил широкую известность благодаря публикации широкого спектра мнений по поводу околорелигиозного экстремизма, государственной символики России, отношения к меньшинствам и т.д. В июне 2006 г. деятельность РИН была сведена к минимуму из-за принципиальных разногласий среди членов руководства движения. Хусаин Джабраилов оставил свой пост, но остался в президиуме и возглавил попечительский совет. В марте 2007 г. председателем РИН избран Шавкат Авясов. А.П.

«Русия аль-Йаум» («Россия сегодня») – российский спутниковый информационноновостной телеканал на арабском яз. Вышел в эфир в мае 2007 г. Создан компанией «ТВ-Новости» российского международного информационного агентства РИА «Новости». Осуществляет вещание из Москвы через систему спутников, доступен для приема в открытом виде в странах Ближнего Востока, Северной Африки и Европы. Вещание в сети Интернет осуществляется с сайта www.rtarabic.com. Эфир Р. предполагает 20-часовое вещание в сутки 7 дней в неделю. Наряду с освещением наиболее значимых международных событий телеканал подробно информирует аудиторию об общественно-политических, социально-

экономических и культурных сторонах жизни современной России; представлены также новости экономики, культуры и спорта, обзоры прессы, специальные репортажи, цикловые программы и документальные фильмы по разным темам. Персонал Р. представлен российскими и арабскими журналистами, арабистами и востоковедами; насчитывает почти 500 сотрудников из Алжира, Египта, Иордании, Ирака, Йемена, Ливана, Мавритании, Марокко, Палестины, Сирии, Судана, Туниса, Омана и др. Р., как и стартовавший в 2005 г. англоязычный телеканал Russia Today, успешно реализовал возможности расширения аудитории, получающей новости из России и информацию о российской позиции по международным проблемам. Появление российского телеканала на арабском яз. позволяет дополнить арабоязычное медийное пространство объективной информацией о событиях в России, стать для арабской аудитории полновесным источником международных и региональных новостей в связи с устойчивым ростом интереса к России в арабских странах. Д.А.

«Рух» – продюсерский центр. Создан 1.07.2007 при Татарской национально-культурной автономии Москвы с благословения муфтия Равиля Гайнутдина. Директор и художественный руководитель – засл. артистка России и Татарстана Наиля Фатехова, учредитель – Рустам Сулейманов (см. Фонд им. Марджани). Своей целью видит популяризацию национальной культуры мусульманских народов России. Среди задач центра – поддержка новых творческих начинаний исполнителей национальной музыки, в т.ч. содействие выходу на широкий круг зрителей; в конечном итоге создание возможности для любителей музыки знакомиться с направлениями искусства, отличными от тех, что предлагает большинство залов, радио- и телеэфиры, – духовной (мусульманской), этнической, классической музыкой и др. Среди некоммерческих проектов центра значатся проведение международных фестивалей, концертов мусульманской музыки, выступлений исполнителей этнической музыки, помощь начинающим исполнителям и коллективам, работающим в этих областях искусства, и содействие им в выпуске аудиои видеопродукции. Отдельной строкой в планах Р. проходит реализация программы «Возвращение имен», нацеленной на поддержку певцов, композиторов, музыкантов, внесших значительный вклад в развитие культур народов России. Среди задач продюсерского центра обозначены и создание школы юных исполнителей этнической музыки народов России, а также проведение музыкальных вечеров для молодежи, организация показов

202

А мусульманской и этнической моды. Р. располагается в здании Татарского культурно-просветительского центра Москвы (Доме Асадуллаева). Интернет-адрес: www.rooh.ru. Наиля Фатехова

C

Сабр (араб. «терпение») – одно из величайших качеств человека, благодаря которому можно достичь небывалых высот в своем духовном и нравственном развитии. Пророк Мухаммад неоднократно подчеркивал ценность терпеливости и на своем собственном примере не раз показывал высочайший уровень этого качества. В Коране говорится о терпении как об одном из высочайших качеств, присущих мусульманам: «Не равны добро и зло. Оттолкни зло тем, что лучше, и тогда тот, с кем ты враждуешь, станет для тебя словно близкий любящий родственник. Но не будет это даровано никому, кроме тех, кто проявляет терпение, и не будет это даровано никому, кроме тех, кто обладает великой долей» (сура «Фуссылят», 34). Чем более высоким уровнем терпения обладает человек, тем больше он приближается он к Аллаху, однако в отличие от других религий и традиций в исламе существует принцип «золотой середины». Согласно ему общество имеет право на самозащиту от разного рода пороков, преступлений или агрессии, и в этом случае необходимы четкие и ясные законы, регламентирующие жизнь общины. В частности, существуют морально-нравственные кодексы, где также присутствует понятие с. Исходя из этого в исламе выработался следующий принцип: «Если тебя обидели, то ответь, но лучше, если ты простишь». Этот принцип учитывает разнообразие психологических типов людей и ситуаций, поскольку иногда следует проявлять терпение, а в др. случаях лучше достойно ответить. И все же чем более человек терпеливей, тем ближе он становится к Всевышнему: «Поистине, терпеливым награда воздастся без счета» (сура «Аз-Зумар», 10). Лит.: Фрэйджер Р. Мудрость Ислама. Знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Д.З. Хайретдинова. – М., 2005. М.Х.

«Сад» – издательская группа. Создана в 2003 г. Специализируется на издании исламской литературы духовно-нравственного и учебного характера, а также на книгах по вопросам суфизма. Руководитель Айдар Хабибуллин. За время своего существования С. выпустило порядка 30 книг: пятитомник «Истории пророков» Османа Нури Топбаша (М., 2005), трехтомник «Лучший пример» (М., 2006), «Медицина Пророка» Ибн Кайима аль-Джаузи (М., 2004), «Исповедь сатаны» Ибн Араби (М., 2007), «Тасавуф и Тарикаты» Хасана Камиля Йалмаза (М., 2007), «Земная и жизнь и ее блага» Алиджана Татлы (М., 2007) и др. Авторы книг – в основном турецкие мусульманские богословы и мыслители. С. выпускает также учебную и учебно-методическую литературу: «Путь к свету» (М., 2005), «Ильм усуль аль-фикх» (М., 2004), «Исламское вероучение (акыда)» Саима Кылавуза (М., 2007) и др. С. издает и распространяет также исламский духовно-просветительский журнал «Золотой родник». Р.М.

Садретдинова Динара Рафиковна – ведущая телепрограммы «Мусульмане» на телеканале «Россия», заслуженная артистка Республики Ингушетия. Род. в Москве в1976 г., окончила фак-т музыкального театра Российской академии театрального искусства (ГИТИС), фак-т лингвистики и межкультурной коммуникации Ин-та открытого образования. С 1999 по 2001 г. – ведущая телепрограммы «Мир ислама» на спутниковом телеканале «АСТ-Прометей». В ходе визита президента Российской Федерации Владимира Путина в Малайзию и его участия в саммите Россия – АСЕАН представляла российских мусульман в этой стране. Награждена медалью Совета муфтиев России «За духовное единение». Д.Р.

«Сады праведных» («Рияд ас-салихин») – сборник хадисов. Входит в число наиболее уважаемых вторичных сборников хадисов, принятых в суннитской традиции. Служит одним из основных источников знаний по Сунне – второго после Корана источника исламского права и религиозной практики. Составлен имамом Мухйи-д-дином ан-Навави (1233–77). С. – первое издание на русском яз. серьезной литературы по хадисам. Перевод на русский яз. был осуществлен к.филос.н. В.-А. Ниршей. Издание тир.15 000 экз. было выполнено изд. домом «Бадр» в 2001 г. Объем издания составил 880 стр.

203

А Впоследствии был несколько раз переиздан ИД «Умма». С. принят в качестве учебного пособия во многих исламских учебных заведениях, в т.ч. в Московском исламском ун-те. Дм.М.

Сайты московских татар и башкир. В Российской Федерации из татарских общин больше всего сайтов на душу населения имеют московские татары. Это обусловлено тем, что в целом по стране количество интернетпользователей в Москве самое высокое, а также тем, что в московском регионе татар проживает больше, чем в Казани. Самая полная информация обо всех татарских общественных организациях Москвы есть на сайте Московского дома национальностей (http://www.mdn.ru/). Информацию об основных общественно-культурных мероприятиях татарской общины Москвы можно получить на сайтах Региональной татарской национально-культурной автономии (РТНКА) Москвы (http:// moskvatatar.ru/) и Татарского культурного центра РТНКА Москвы (http://www.tatarlarmoscow.ru). Здесь всегда можно найти анонсы научных конференций, «круглых столов» и концертов, проходящих в столице. Немалую роль в жизни татарской общины московского региона играют полномочное представительство Республики Татарстан в Российской Федерации, о работе которого подробно рассказывается на его официальном сайте (http://russia.tatarstan-trade.ru/), и ОАО «Торговый инвестиционный дом Республики Татарстан» в Москве (http://moscow. tatarstan-trade.ru/). Совместно с полпредством РТ уже не первый год активное участие в проведении московского сабантуя (http://mossabantuy.ru/) принимает полномочное представительство Башкортостана при президенте РФ (http:// www.bashpred.ru/). В Москве сабантуй позиционируется как общий татаро-башкирский праздник, в котором принимают участие и представители башкирской общины Москвы (http://www.bashkort.com/), (http://www. bashkortostan.narod.ru/). Существуют свои сайты у таких общественных организаций, как Всероссийская федерация борьбы на поясах (http://beltwrestling.ru/) и «Ватаным» (http://vatanym. ru/). На сайте «Ватаным» есть архив всех номеров журнала «Восточный мир» и газеты «Татарский мир» (http://www.tatworld.ru/). Потомки татарских дворян открыли сайт Московского отделения Меджлиса татарских мурз (http://tatarmurza.org/), куда может обратиться любой, кто сумеет доказать дворянское происхождение (мурзы), чтобы получить соответствующее свидетельство.

Среди молодых московских татар популярны такие информационные ресурсы, как сайт знакомств для татар «Юлдаш» (http:// www.yuldash.com/), Портал для знакомств и общения татар (http://tatarland.ru/), татарский молодежный клуб «Ярякпарям» (http://www. yaryakparyam.ru/), Дуслар.ру. (http://www. duslar.ru/), сайт татарской молодежи Москвы (http://www.tatarmoscow.ru/), Московское татарское студенческое собрание (http://www. mtss.ru/), Виртуальный татарский клуб (http:// www.vtclub.ru), Татарский всемирный сервер (http://tatarlar.ru/), Ассоциация учащихся из РТ в РУДН им. П. Лумумбы «Кардешлек» (http://www.kardeshlek.ru/), московский татарский развлекательный клуб «Кунак» (http:// kunak.ru/). При помощи этих информационных ресурсов татарская молодежь получает самую оперативную информацию о культурных мероприятиях, находит спутников жизни и друзей среди соотечественников; руководители клубов регулярно проводят дискотеки и встречи на природе, выезды в Казань. Любители блогов-дневников могут найти своих соотечественников в ЖЖ в сообществе «Татарлар» (http://community.livejournal.com/ tatarlar/). Любители татарской кухни имеют возможность отведать национальные блюда в ресторанах «Идель» (http://www.yuldash.com/ idel.html) и «Китайгородская стена» (http:// www.kitay-gorod.ru/) или в магазине «Халяль аш» (http://halal-ash.ru/). Узнать лучше историю татарской общины Москвы можно на сайте Татарского исторического общества (http://www.tatar-history. narod.ru). Получить информацию о происхождении татарских имен и фамилий, о татарской генеалогии можно на сайте «Татарские рода» (http://tatar.rodstvo.ru/). На форуме при сайте (http://forum.tatar.info/) есть возможность обратиться за помощью к профессиональным генеалогам, работающим в архивах Казани, Уфы, Москвы и др. регионов России, умеющих читать на тюрки в метрических книгах мечетей и прочих архивных мусульманских источниках. Широко представлены в Интернете татарские певцы и музыканты, живущие в Москве: среди них Ренат Ибрагимов (http:// renatibragimov.ru); московский музыкальный театр «Шаян» (http://tatar-rifs.ru/); Московское отделение «ОО» композиторов Татарстана («Мәскәү Моңнары») (http://meskeumongnary.ru/); бас-гитарист группы «Дюна» Ренат Шарибджанов (http://renato.narod.ru); Радик Яруллин (http://www.djradik.ru/); Алсу (http://alsou.ru/); гармонист Айдар Гайнулин (http://www.aydar.net/); группа «АйКаЙ» (http://aikai.moy.su/). Московскими татарами также созданы музыкальные сайты «Караоке по-татарски» (http://www.tatar-karaoke.nm.ru/) и сайт певи-

204

А цы и композитора Сары Садыковой (http:// www.sarasadykova.ru/). Получить информацию о единственной школе в Москве с татарским этнокомпонентом № 1186 им. Мусы Джалиля можно на ее официальном сайте (http://www.tatschool.ru/). Неотъемлемой частью жизни московской татарской общины является ислам, информацию о котором дается на сайтах Совета муфтиев России (http://muslim.ru/), Мемориальной мечети (http://www.umma.ru/), фонда «Надежда» (http://www.fondnadejda.ru). Татарские общины Московской области на сегодня представлены только сайтом татар г. Пушкино (http://tatar.in/). Кроме волго-уральских татар, в Москве также активно работает землячество крымских татар (http://www.kirimtatar.com/). В завершение обзора сайтов московских татар представим информацию о наших соотечественниках, живущих в Москве, которыми может гордиться татарский народ. Это спортсмены Марат Сафин (http://maratoss. narod.ru/), (http://www.maratsafin.com/), Шамиль Тарпищев (http://www.tarpischev.ru/), Ринат Дасаев (http://www.dasaev.ru/), артисты Марат Башаров (http://marat-basharov. narod.ru/) и Чулпан Хаматова (http://www. khamatova.ru/), писатель Рауль Мирхайдаров (http://www.mraul.nm.ru/). А.С.

Сайфутдинов Марат Кадирович – шефредактор независимого исламского информканала Ислам.Ру, руководитель изд. дома «Ансар». Род. в 1961 г. в г. Темиртау (Казахстан). После окончания школы и музыкального училища в Набережных Челнах (Татарстан) с 1978 по 1995 г. занимался поп-рок-музыкой. В конце 1980-х гг. собрал собственную фолк-рок группу Sak-Sok, основу репертуара которой составляли старинные народные татарские песни в совр. аранжировке С. На фоне традиционной татарской этнической музыки, в которой в основном используются гармошки и пение вокалистов, применяющих сверхмелкую вибрацию, это выглядело достаточно революционно. Группа объездила с гастролями всю Среднюю Азию, участвовала в крупных международных конкурсах. В 1991 г., заключив контракт с немецкой звукозаписывающей студией, выпустила 2 альбома. В 1995 году С. оставил карьеру музыканта. Он стал интересоваться исламом и вскоре переехал в Москву, где и начал серьезно практиковать религиозные предписания. В это время С. уделяет значительное внимание получению религиозного образования: поступает в Москве в медресе, а также посещает наиболее видных мусульманских ученых страны, у которых берет индивидуальные уроки. В 1998 г. впервые за последние 80 лет информационного вакуума, который образовал-

ся в исламской среде России во время эпохи государственного атеизма, С. создает духовно-просветительский журнал «Мусульмане». В 2000 г. С. основывает интернет-издание – независимый исламский информационный канал Ислам.Ру, который впоследствии станет самым крупным электронным источником информации для мусульман постсоветского пространства. В 2001 г. С. создает ИД «Ансар», которое специализируется на издании книг религиозно-философской тематики, по суфизму, исламской юриспруденции; на сегодняшний день в серии «Золотой фонд исламской мысли» издано ок. 30 книг. Заметна общественная деятельность С. Он выступил инициатором многих гражданских, культурных и религиозных инициатив. Р.М.

Салават – араб. благословения; как религиозный термин С. означает «благословения Пророку Мухаммаду, его семье и потомкам». Предписание благословлять их исходит из аятов Корана: «Воистину, Аллах и Его ангелы благословляют Пророка. О те, которые уверовали! Благословляйте его и приветствуйте миром» (сура «Аль-Ахзаб», 56), а также из хадисов, где Пророк завещает своим последователям благословлять его, его семью и потомков (см. Ахль аль-Байт). Чтение с. происходит во время совершения обязательных пятикратных молитв (намазов). Существуют более полные версии с., что свидетельствует о великом статусе Пророка и его потомков в глазах мусульман. Особые с. читаются также во время религиозных собраний, приуроченных к Мавлиду. М.Х.

Салихов Камаритдин Багаутдинович (1891–1963) – имам-хатыб московской Соборной мечети в 1956–63 гг. Род. в д. Альшик ныне Буинского р-на Татарстана в крестьянской семье, в 1912 г. окончил Буинское медресе, после чего там же работал преподавателем, в 1917–24 гг. являлся имамом-хатыбом в д. Утямишево ныне Тетюшского р-на Татарстана. В апреле 1920 г. С. был арестован в Буинске, случайно оказавшись в городе во время антисоветских выступлений, по обвинению в контрреволюционных действиях, и приговорен ЧК Симбирской губ. к лишению свободы, однако примерно через 1 год его выпустили как выходца из бедной крестьянской семьи и «красного муллу» (т.е. лояльного к советской власти), за которого заступились односельчане. В 1924 г. переехал в д. Кильдуразы Буинского р-на, где, выполняя обязанности муллы,

205

А являлся столяром и пчеловодом в колхозе. В 1931–32 гг. вновь был посажен в тюрьму в Буинске на 2 года, семья С. была раскулачена; старший брат С. был осужден по 58-й статье. В 1937–40 гг. работал бригадиром артели «Заречье» в Казани; в 1940–45 гг. – директором магазина. В 1945 г. возвращается к богослужебной деятельности: с 1945 по 1952 г. служит имамом-хатыбом в мечети «Марджани» в Казани, в 1952–56 гг. – в Астрахани. В 1956 г. переехал в Москву, где 26 июня был зарегистрирован в качестве имама-хатыба Соборной мечети. Ему было суждено сыграть видную роль в жизни московской мусульманской общины в сложной политической ситуации кон.

1950-х – нач. 1960-х гг., что особенно важно в условиях навязываемой властями кадровой чехарды (после отстранения Х. Насриддинова с 1953 по 1956 г. в мечети сменилось два имама: И. Рахматуллин и И. Муштареев). Одновременно с С. вторым имамом по рекомендации муфтия ДУМЕС Ш. Хиялетдинова был назначен А. Мустафин. В характеристике С., составленной уполномоченным по делам религии С. Бесшапошниковым в 1958 г., было сказано: «Судим не был [т.е. уполномоченный либо не знал о фактах двух арестов С., либо пытался их завуалировать в свете и без того частой смены кадров в мечети]… По отношению к советской власти лоялен. За время службы в должности имам-хатыба в Москве ни в чем предосудительном замечен не был. Среди верующих снискал большое уважение». Посещаемость мечети при С. постоянно росла (ежедневно на полуденном намазе собиралось 150–200 чел., по праздникам – до 3 тыс. чел.). Наряду со свободным владением арабским яз., широкой образованностью и ораторским даром его отличали также блестящие организаторские и дипломатические способности. Именно благодаря последним московская мусульманская община даже в трудные годы хрущевской антирелигиозной кампании сумела не только сохранить мечеть, но и существенно расширить свою религиозную деятельность. Так, со второй пол. 1950-х гг. огромную роль приобрела международная деятельность Соборной мечети Москвы. Начало работы С. имамом совпало с визитами в Москву глав мусульманских государств: шахиншаха Ирана Реза-шаха Пехлеви (25 июня – 11 июля 1956 г.), президента Индонезии Сукарно (28 августа – 12 сентября 1956 г.), президента Сирии Ш. Куатли (осенью 1956 г.), которые в т.ч. посещали для богослужения Соборную мечеть. В июле – августе 1956 г. С. участвовал в хадже в числе делегации советских мусульман из 20 чел.; на обратном пути паломники сделали остановку в Каире, где посетили ун-т ал-Азхар и встречались с его шейхом А. Тажем. В 1957 г. С. выступал по-арабски на

радиопередачах, которые транслировались в страны арабского мира; посещал посольства мусульманских стран, встречался в мечети с многочисленными гостями из стран Востока. С. встречался и с маршалом Г.К. Жуковым, посетовавшим ему: «Молитесь за нас Богу, а то всех сажают, снимают, отправляют, жизнь становится страшной». С началом работы имамом С. Религиозное общество мусульман (РОМ) Москвы неоднократно ставило перед властями вопрос о передаче в пользование прихода одного из трех домов-флигелей, находившихся во дворе мечети и возведенных на средства мусульман еще в дореволюционный период (ныне на их месте – административное здание ДУМЕР). Общество намеревалось переоборудовать возвращенный дом под служебные и представительские функции. В письмах в адрес Совета по делам религиозных культов, подписанных председателем и секретарем религиозного общества, властям откровенно говорилось: иностранные делегации (из Индонезии. Египта и др.) желали бы встречаться с имамом С. в приспособленном для этого помещении, а в силу отсутствия такового «делегаты покинули мечеть». Пытаясь поддержать реноме советского государства в глазах многочисленных иностранных гостей из дружественных стран Востока, отдельные чиновники-прагматики поддержали этот запрос. В связи с этим РОМ было разрешено построить на старом фундаменте новое кирпичное здание площадью в 250 кв. м (август 1958 г.), и все же окончательной передачи здания обществу не произошло, т.к. на более высших уровнях власти в принципе не желали расширения сферы деятельности мусульман. Это здание было передано РОМ на правах аренды лишь в 1960 г. Несмотря на идеологический диктат, РОМ удалось упрочить положение мечети, которая получила статус центра мухтасибата ДУМЕС по Московской и Горьковской областям, Чувашской и Мордовской АССР. Государственные чиновники-прагматики проявляли повышенный интерес в привлечении имамов московской мечети к работе по укреплению международных связей СССР. В этих условиях административно-идеологический диктат государства в отношении мечети стал неизбежно ослабевать. С другой стороны, те властные структуры, которые отвечали за идеологию, были крайне враждебно настроены по отношению к С. В июне 1960 г. они инспирировали в газетах кампанию по дискредитации имама, которая продолжалась вплоть до его смерти. Вследствие этого С. заболел болезнью крови, от которой скончался в 1963 г. Похоронен на Даниловском мусульманском кладбище. Отдельные проповеди С. сохранились только в передаче враждебно настроенных к нему идеологов-коммунистов. В частности,

206

А С. призывал к повышению образовательного уровня мусульман («для ислама самым нужным делом являются учение, письменность, накопление знаний»); заявлял о неразделенности в исламе научного и религиозного знания («наша религия всегда уважала науку и говорила о ее необходимости для развития человеческого ума и его творческих способностей; предлагал родителям при воспитании детей опираться на Коран и при этом «давать ребенку общее развитие ума с целью оберегать его в будущем от всяких трудностей жизни...». Лит.: Мавлютов Р.Р. Ислам. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1974; Миннуллин И.Р. Мусульманское духовенство Татарстана в условиях политических репрессий 1920–1930-х гг. – Н. Новгород, 2007; Салихова Кашифа. Камаретдин хазрат Салихов (воспоминания о моем отце). – http://www.imancentre.ru/qamar.html (сайт центра «Иман», Казань); Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226. Д.Х.

Саляхетдинов Мухаммед Абдулхаевич – президент ассоциации «Собрание». Род.

14.03.1965 г. в Москве, потомок выходцев из с. Старый Мочалей и с. Сафаджай Пильнинского р-на Нижегородской обл. По матери – выходец из династии имамов (дедом С. по матери являлся известный в с. Сафаджай имам Атаулла Хасянов, репрессированный и расстрелянный НКВД в 1937 г.). (деревня Сафаджай). Под наставничеством отца получил мусульманское воспитание. В 1975 г. в московской Соборной мечети начал изучать основы ислама и арабского яз. у студентов из мусульманских стран, обучавшихся в вузах столицы (см. Иностранные студенты). В 1978 г. начал сам давать уроки для желающих изучать ислам и основы арабского яз. Организовал из образовавшейся учебной группы джама’ат, главной задачей которого было исламское просвещение. В 1979–82 гг. познакомился с мусульманской активностью и деятелями Поволжья, Северного Кавказа и Средней Азии, участвовал в обмене опытом по практике просветительской деятельности в условиях авторитарного коммунистического режима. В 1982 г. совместно с региональными лидерами участвовал в создании неформальной организации – движения «Саф Ислам», куда вошли представители Центральной России, Поволжья, Урала, Москвы и Ленинграда. Целью организации была координация исламской просветительской деятельности. В тот же год поступил в Московский автомеханический ин-т. С 1983 по 1985 г. служил в Советской армии, по возвращении продолжил учебу в ин-те.

С нач. перестройки организация «Саф Ислам» расширила возможности для своей деятельности. В единственной тогда Соборной мечети Москвы по воскресеньям ею проводились лекции и занятия, к которым имамы и работники мечети относились настороженно. Тогда же было организовано нелегальное издание учебной и мусульманской литературы (см. Мусульманский самиздат.) В период школьных каникул были организованы отправки групп школьников на обучение в республики Средней Азии (Таджикистан и Узбекистан). Воспитанниками этого движения являются имам-хатыб московской Соборной мечети Раис Билялов, имам-хатыб Мемориальной мечети в Москве Шамиль Аляутдинов, имам-хатыб Ижевска Фаиз Мухаметшин и др. В свете демократических преобразований в стране, где мусульмане составляли более 60 млн. человек, неформальными мусульманскими организациями, действовавшими в быв. СССР, было принято решение легализовать мусульманскую деятельность и организовать Всесоюзную исламскую партию. В 1990 г. на созванной учредительной конференции всесоюзной Исламской партии возрождения (ИПВ) С. был избран куратором по Центр. России, а позже на заседании Совета партии – членом Совета. В кон. 1992 г. после распада СССР и самороспуска ИПВ С. организовал общественную организацию «Исламский клуб», в 1993 г. переименованную в Исламский конгресс России. В ноябре 1993 г. на общем собрании молодых имамов, вышедших из ДУМЕС, был избран заместителем председателя исполкома и управляющим делами Высшего координационного центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ). За время работы в Исламском конгрессе и ВКЦ ДУМ участвовал во многих семинарах и международных конференция в Великобритании, Швейцарии, США, Венгрии, Ливии, Иране, Саудовской Аравии, Судане, Чаде, Иордании и т.д. В 1999 г. учредил информационно-аналитическую газету «Современная мысль». С момента образования ассоциации общественных объединений «Собрание» является ее президентом. Дм. М.

Саубянов Харис Ахмедович – зам. председателя Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР). Род. в 1950 г. в Москве; потомок выходцев из с. Чембилей и с. Уразовка Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. Имеет научную степень к.и.н. В 1975 г. окончил Московский гос. ин-т культуры, работал в управлении культу-

207

А ры Мособлисполкома, затем в Центросоюзе СССР. В 1994–98 гг. работал зам. директора Ин-та исламской цивилизации, проректором вечернего Ун-та мусульманской культуры, одним из организаторов которого он являлся. В 1995 г. был одним из организаторов проведения в Москве международной конференции «Ислам и этноконфессиональное взаимопонимание в меняющемся мире». С 1999 г. является руководителем аппарата Совета муфтиев России (СМР). Осуществляет полномочное представительство СМР в официальных государственных структурах, общественных и религиозных организациях, является постоянным членом ряда экспертных советов и рабочих групп. Принимал участие в организации и проведении международного форума «Будущее мусульман России в новом тысячелетии»; научно-практической конференции «Веротерпимость – основа процветания многонациональной России». Автор публикаций: «Этноконфессиональные и культурные традиции тюркских народов Поволжья, Приуралья и Сибири», «Отражение исламских традиций в фольклоре тюрко-язычных народов Волго-Уральского этноисторического ареала», «Влияние ислама на языковую культуру тюркских народов Поволжья и Приуралья». Лит.: http://www.muslim.ru/1/cont/8/9/51. htm (официальный сайт Совета муфтиев России). Дм.М.

«Саф Ислам» – неформальная организация, объединявшая граждан РСФСР, стремившихся возродить исламские традиции коренных мусульманских народов России. Предпосылкой для рождения организации была неудовлетворенность молодых энергичных мусульман ситуацией, сложившейся в сфере мусульманского просвещения и образования в стране, т.к. в РСФСР работа по исламскому просвещению абсолютно отсутствовала. В условиях брежневского застоя в результате общего краха идеологии произошло ослабление действия репрессивного аппарата по отношению к инакомыслящим по сравнению со сталинскими и хрущевскими временами. Это дало благоприятную почву для рождения С.И., организованного молодыми людьми, которые желали возродить мусульманские ценности. В организацию вошли жители Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Уфы и ряда городов Татарстана и Башкортостана. Одним из важных направлений деятельности С.И. было осуществление репринтного издания дореволюционной мусульманской (татарской) литературы (см.: Мусульманский самиздат 1970–1980-х гг.). Из них были

наиболее распространены: учебники «Мугаллим ас-сани», «Мабдель-кираа», «Шафагия», «Кысас аль-анбия», «Сарф», «Наху», тафсиры «Иткан», Нугмани, «Баян», сборники хадисов с шархом «Джавамигуль-калим» Р.Фахреддинова, книги по фикху «Илм аль-халь», «Гыйбадат аль-исламия», по сире «Хазрати Мухаммад», перевод Корана Крачковского и др. Часть напечатанной продукции отправлялась в Среднюю Азию и на Кавказ для реализации среди учеников местных худжр. От этой же литературы отталкивались и сами члены С.И. при обучении своих учеников. Необходимо отметить, что в преподавательской деятельности С.И. опирался прежде всего на дореволюционные традиции российских мусульман. Усилиями С.И. были организованы кружки. Так, в Москве общий кружок по воскресеньям действовал в единственной в то время Соборной мечети. Имамы относились к этому с большим подозрением и старались делать вид, что ничего не замечают. В др. городах кружки действовали при мечетях в тех городах, где они были; преимущественно же занятия проводились на дому. После того как были налажены отношения с представителями Средней Азии, члены С.И. стали отправлять молодых людей на летние каникулы в худжры в Узбекистан и Таджикистан, где они получали начальные знания арабского яз. и исламских наук. С самого начала деятельности С.И. были налажены тесные контакты и с иностранными студентами-мусульманами. Контакты носили разносторонний характер: обмен информацией, литературой, совместное обучение, личное общение. Следует учитывать невероятно высокую плотность в то время контактов в среде, соблюдавшей исламские религиозные предписания. Подобное наблюдалось повсеместно по всему Советскому Союзу – на тер. РСФСР, кроме Северного Кавказа, все читавшие намаз знали друг друга лично, а также многих и за пределами обозначенного региона. По праздникам (майским и ноябрьским), предоставлявшим дополнительные выходные дни, члены С.И. регулярно устраивали сборы в Казани и Чистополе. Туда приезжали верующие мусульмане со всех регионов СССР, обмениваясь опытом, рассказывали о работе, делились проблемами и наработками; там же они получали старые книги и материалы для печати, налаживали контакты для работы. Выдающиеся деятели С.И. из старшего поколения – Нурулла Муфлихунов (Чистополь), Абдулхак Каюмов (Казань), Рашида Исхакова (Казань), из сформировавшихся в недрах самого С.И. – Хасян Мустафин (Москва), Мухаммад Биджиев (Мухаммад Карачай, Москва), Мударрис и Нурислам Ибрагимовы (Татарстан).

208

А Из рядов С.И. выдвинулись такие исламские деятели современности, как имам-хатыб Соборной мечети Раис Билялов, имам-хатыб Мемориальной мечети Шамиль Аляутдинов, Нурислам Ибрагимов (проректор РИУ) и др. В Москве одним из лидеров С.И. являлся Мухаммед Саляхетдинов. Дм.М., М.Сал.

Сафаров Марат Абясович (род.

18.04.1984) – исследователь истории мусульманской общины Москвы. Род. в Москве, с отличием окончил исторический фак-т Московского гос. открытого педагогического унта им. М.А. Шолохова. В 2001–04 гг. – учитель истории и обществознания школы № 1320 (Москва). С 2004 г. – лаборант-исследователь, м.н.с. Ин-та содержания и методов обучения Российской академии образования. С января 2007 г. – соискатель кафедры педагогики МГГУ им. М.А. Шолохова. Автор методических пособий и статей, посвященных различным аспектам методики преподавания истории и обществознания в школе, истории советской педагогики. Занимается изучением истории мусульманской общины Москвы, в т.ч. анализом прошлого Исторической и Соборной мечетей, биографией имамов мечетей, деятельности татарских меценатов и т.д. В 2000–01 гг. – член редсовета газеты «Татарские новости». Часто публикуется в официальном издании Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) «Ислам минбаре», газетах «Татарские новости», «Татарский мир» и др. Являлся одним из инициаторов установки мемориальной доски меценату Салиху Ерзину на фасаде московской Соборной мечети в 1999 г. Лит.: Сафаров М.А. Династия имамов Исторической мечети Москвы // Ислам минбаре, 2000, № 1; Его же. Даниловское мусульманской кладбище // Меджлис.

2000, № 16; Его же. Муса Бигиев – выдающийся богослов и мыслитель // Ислам минбаре. 2000, № 12; Его же. Мусульманский некрополь Москвы // Татарские новости.

1999, № 8–9; Его же. Приобщить к сокровищам духовной цивилизации //Этносфера. 2002, № 7; Его же (совм. с М.С. Хакимовым). Татары: Воины. Труженики. Патриоты. – М., 2006; Его же. Родники нации (татары Рязанской области) // Татарский мир. 2006, № 9; Его же. Салих Ерзин – основатель московской Соборной мечети // Ислам минбаре. 1999, № 2; Его же. Соборная мечеть Москвы (страницы истории) // Меджлис. 2001, № 1; Его же. Судьба имама. Жизнь и деятельность Ризаутдина Басырова // Наши соотечественники – ватандашлар.

2001, № 33; Его же. Татарские названия на карте Москвы // Татарские новости. 2001, № 2; Его же. Татарское дошкольное воспитание в Гольянове // Татарские новости. 1998, № 2; Его же. Татары Звенигорода. Проблемы и перспективы //Татарские новости. 2000, № 7.

Д.Х.

«Сахих» аль-Бухари, мухтасар (краткое изложение) – свод хадисов (высказываний и поступков Пророка Мухаммада). Является первым из числа шести наиболее авторитетных сборников хадисов, принятых в суннитской традиции. Служит основным источником знаний по Сунне – второго после Корана источника исламского права и религиозной практики. Имам аль-Бухари (810–70) вошел в историю тем, что впервые собрал в своем сборнике достоверные хадисы, проделав при этом колоссальный труд. Из того многообразия сообщений о Пророке, с которым он познакомился в различных уголках Халифата, аль-Бухари отобрал путем тщательного анализа чуть более 1%, так что в сборник С. («Достоверный свод») вошло всего 7275 хадисов. Хотя существуют и другие сборники хадисов, именно С. аль-Бухари признается в исламском мире самым надежным и важным источником в этой области. Аль-Бухари подходил к составлению своего сборника с позиций науки хадисоведения, оформляя вносимые хадисы соответствующим образом – с полным перечислением иснада (цепь передатчиков хадиса), с повторами аналогичных хадисов в разных разделах и т.д. Однако для массового читателя более удобными оказались мухтасары – краткие версии С., составленные позднейшими богословами. Один из них, «Мухтасар» имама Ахмада аз-Зубайди (812–93), получил наибольшее признание со стороны улемов и оказался самой популярной версией знаменитого сборника. С. – первое издание на русском яз. сборника хадисов аль-Бухари в кратком изложении аз-Зубайди. Перевод на русский яз. был осуществлен к.филос.н. В.-А. Ниршей. Благотворительное издание в двух томах, тираж которого составил 3000 экз., было выполнено благотворительным фондом «Ибрагим Аль Ибрагим» в 2002 г. Это издание содержало также и арабский текст. Позже, в 2003–07 гг., четырьмя переизданиями общим тиражом в 20 000 экз. усилиями изд. дома «Умма» было осуществлено переиздание этого фундаментального труда с добавлением некоторых глав, исключенных из первого издания. В него вошли все хадисы, отобранные имамом аз-Зубайди; вниманию читателя предлагаются дополнительно переведенные главы о джихаде и о военных походах, а также ряд других хадисов, не вошедших в первое издание. В новом издании увеличен глоссарий, добавлены и расширены комментарии. Арабский текст хадисов отсутствует, что позволило издателям выпустить С. в одном томе. О популярности С. говорит и тот факт, что, кроме легального переиздания, осущест-

209

А вленного «Уммой», было осуществлена серия пиратских переизданий в Казани. С. принят в качестве учебного пособия во многих исламских учебных заведениях, в т.ч. в Московском исламском университете.

рактерному для горских и кочевых обществ Ближнего и Среднего Востока, а также на Кавказе. Подобные кодексы чести характерны для безгосударственных обществ с развитой родовой организацией, к которым относятся сообщества кочевников, а также многие горские общества. В сегментарных безгосударственных обществах каждый индивид должен быть готов выполнять функции дипломатического, военного, судебного, правоохранительного характера и т.д. В государственных обществах большинства граждан эти стороны жизни активно не касались, вследствие чего важность качеств, входящих в такие кодексы чести, не столь высока. И хотя многие этнические группы, ранее образовывавшие безгосударственные общества, в настоящее время живут в обществах государственных, кодексы чести сегментарных обществ сохраняют свое влияние и по сей день. В вайнахском концепте значителен пласт мускулинности. Это свидетельствует о том, что семья является важным институтом самореализации вайнахского мужчины. Важное место занимают такие слова, как «вера» и «мусульманин». Женщина в вайнахской культуре рассматривается прежде всего как мать и хозяйка очага. Татарские модели гендера существенно отличаются от вайнахских. На первое место среди мужских качеств выходят сила и ум. Воинские добродетели не играют такой существенной роли, как у вайнахов, хотя все равно являются важными. В отличие от вайнахов татары более тысячи лет живут в государственных обществах, в которых воинские качества действительно важны для военных, но не для большинства населения. Большую роль здесь играют качества, необходимые в жизни сельского либо городского труженика: терпение, трудолюбие, хозяйственность и т.д. Крайне важны качества, определяющие отношение к человеку в обществе: порядочность, честность и т.д. Семейные ассоциации (глава семьи, опора, кормилец, отец, защитник и т.д.) здесь также составляют важный семантический пласт. «Женщина» ассоциируется у мужчин-татар прежде всего с красотой; немаловажны качества, связанные с мягкостью характера, довольно много в рейтинге качеств хорошей жены и хозяйки. Упоминаются богобоязненность и вера, а также ум. Для татарских женщин ум в мужчине занимает более важное место, чем мужество. Женщины приписывают мужчине доброту, порядочность, трудолюбие, ответственность.

Лит.: Сахих аль-Бухари (Краткое изложение) / Пер. с араб., прим. В.-А. Нирша. – М.: Умма, 2003. Дм.М., Д.Х.

Семейные и гендерные установки мусульман Москвы. При опросе московских мусульман в 2002 г. в анкету были включены следующие вопросы: «Сколько у Вас детей?», «Сколько детей Вы хотите завести в будущем?» и «Сколько детей Вы хотели бы иметь, если бы была возможность?». Второй и третий вопросы были направлены на выявление репродуктивных установок респондентов, первый вопрос помогал выявить уровень их воплощения у разных возрастных групп. Среднестатистическое число детей у респондентов равняется 1,6, максимальное – 11. Вычисление частотных характеристик для др. двух переменных осложняется тем, что многие респонденты на два последних вопроса отвечали «много» либо «сколько пошлет Аллах». Среднестатистический показатель планируемого в будущем числа детей равен 2,63; показатель того количества детей, которое респонденты хотели бы иметь, если бы была возможность, равняется 5,8 (наиболее распространенным ответом здесь является 3). На вопрос «Как Вы относитесь к абортам?» 62,3% опрошенных ответили на него: «резко отрицательно; считаю, что аборт недопустим». Считают, что «аборт возможен только в крайних обстоятельствах», 31% опрошенных мусульман. «Допустимым при неблагоприятном финансовом положении» считают аборт 4%, и лишь 2,7% прихожан относятся к абортам терпимо. Опрос показал, что главенство мужа в целом является приоритетной семейной ценностью в московской мусульманской среде (78% опрошенных). «Жена/мать» является главной в семье у 7,2% заполнивших анкеты. Модели семьи и гендера у мужчин и женщин различаются. Опрошенные мужчины придерживаются более патриархальной модели семьи, чем женщины. Среди этнических групп татары обладают наиболее эгалитарными представлениями о распределении ролей в семье. Культурные модели гендера и семьи каждого из традиционных мусульманских народов имеют как общечеловеческий пласт, так и ярко выраженную религиозную и этническую специфику. Так, в вайнахской культурной модели речь идет о характеристиках, которыми мужчина должен был обладать согласно традиционному кодексу мужской чести, ха-

Д.Хал.

Сетдиков Ринат Ахметович – крупный экономист, специалист банковского дела и мусульманский благотворитель. Род.

210

А 7.08.1947 в Москве, потомок выходцев из с. Овечий Овраг/Куй Суы Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл. В 1977–82 гг. учился в Московском финансовом ин-те. В 1979–82 гг. – начальник отдела строительства Московской городской конторы Госбанка СССР, где работал в 1982–87 гг. в разных должностях. В 1987–89 гг. – зам. начальника управления правления Сбербанка СССР; с 1992 г. в качестве заместителя председателя Центробанка (ЦБ) РФ курировал вопросы материально-технического снабжения. Из ЦБ перешел на работу в группу «СБС-Агро». Ныне – гендиректор «АРБ-Инкасс» и Межотраслевой ассоциации развития территорий – МАРаТ, объединяющей ок. 400 предприятий и учреждений различного профиля в малом и среднем бизнесе. Д.эк.н., проф., зампред докторского совета при ЦНИИ управления и экономики стр-ва Госстроя России. Публикует статьи по общей теории экономики и управления, экономической безопасности. Академик Международной академии инвестиций и экономики строительства. Ведет адресную поддержку различных религиозных и благотворительных проектов в Москве и Подмосковье. Награжден правительством Татарстана медалью «В память 1000-летия Казани».

точку зрения. После поражения от основателя Казанского ханства Улуг-Мухаммеда в 1445 г. под Суздалем московский великий князь Василий Темный, сильно нуждаясь в деньгах для выплаты огромного выкупа хану, ликвидирует Серпуховское княжество, а ценности его династов присваивает себе. С тех пор в истории Серпухова несколько раз возникают татарские правители, так или иначе связанные с Казанью. С 1497 по 1502 г. в С.у. и Хотуни (совр. Хатунь в 30 км к востоку от Серпухова) «правил» бывший казанский хан МухаммедЭмин, потомок Улуг-Мухаммеда, который владел до того Каширским уделом. После бегства из Казани в 1521 г. хан Шах-Али жил сначала в Москве (поскольку в Касимове уже правил его младший брат Джан-Али) – возможно, вплоть до сентября 1532 г., после чего он получил от Василия III Каширу и Серпухов (до января 1533 г.). Как говорит Е. Арсюхин, «известно, что в Серпухове существовала Татарская слобода; следы присутствия татар попадаются в городе в самых разных местах». По Серпуховской (именуемой также «Крымской») дороге в Москву прибывали посольства из Крымского ханства (XV–XVII вв.), в связи с чем здесь имелась «поклонная гора», на которой «с поклоном» происходила встреча посольств.

Лит.: Аляутдинова Д. Принцип моей работы – доверие к людям // Татарские новости, 2007, № 8–9; Гузаиров Р. Ринат Сетдиков: Достоинство человека и могущество денег //Татарский мир, 2006, № 4; Жизнь, прожитая не зря // Для будущего. – М., 18.08.2007, № 33 (196); Кто есть кто в татарской общине Москвы. – М., 2001; Маркус Д. Ринат Сетдиков: все должно быть настоящим – деньги, татары, мечети! // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2007, № 9 (33), с.7.

Лит.: Арсюхин Е.В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005. Баутдинов Г. По следам казанских ханов и царевичей// Татарские новости, 1997, № 9 (43), с. 5. Орлов А.М. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992. Рахимзянов Б.Р. Представители Большеордынской династии в Казани и Мещере (1520–1550-е годы) // Казань в средние века и ранее новое время. – Казань, 2006. Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11. Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991. Д.Х.

С.М.

Серпуховский удел, XV–XVI вв. Отдельные ханы, царевичи, мурзы и беи из Казанского, Касимовского, Астраханского, Крымского ханств не раз бывали и беженцами, и пленниками в Московской Руси, и почетными гостями, получая «в кормление» от великих князей уделы вблизи Москвы (Кашира, Хотунь, Юрьев); некоторые из таких уделов являлись даже квазигосударственными образованиями на российской земле с татарским правителем (см. Звенигородский удел XV– XVI вв.). Одним из таких мест являлся С.у., однако его история в деталях не изучена. Поскольку ханы и царевичи, управляя С.у., владели также и другими городами под Москвой (а Шах-Али и вовсе был ханом касимовским), можно предположить, что Серпухов давался им лишь для «кормления», то есть для сбора налогов, и что постоянной резиденции в городе никто из них не имел. Впрочем, новые исследования, вероятно, могут изменить эту

Симеон Бекбулатович, московский царь в 1575–76 г. В 1567–73 гг. касимовским ханом стал очередной представитель большеордынской династии, правнук последнего хана Большой Орды Ахмата и троюродный брат предыдущего касимовского хана Шаха-Али, Саин-Булат Бекбулатович. Известно, что он, еще будучи касимовским ханом, активно участвовал в Ливонской войне, возглавляя русские войска в походах под Орешек, Пайду, Колывань. Через 6 лет правления, в 1573 г., Саин-Булат по каким-то причинам принимает крещение под именем С. и тем самым автоматически теряет касимовский престол, который пустует до 1585 г. Этот эпизод – самый загадочный в истории России XVI в. По версии Е. Арсюхина, «похоже, Саин-Булат знал, что делает». 30 октября 1575 г. в Успенском соборе в Кремле Иван Грозный ставит С. «царем и великим князем Всея Руси, вели-

211

А ким князем Тверским». Иван Грозный стал называть себя «холопом Ивашкой» и ходил к царю с докладами (в РГАДА сохранилось одно из «прошений князя Ивана Васильевича Московского с детьми к великому князю С.»). Правление С. продолжалось 11 месяцев, после чего Иван Грозный смещает его и отсылает в Тверь. Объяснения, которые даются в литературе по этому поводу, сводят все к «безумию» и «мании подозрительности» Ивана IV, который опасался предсказания волхвов о том, что московского царя в том году постигнет смерть. По др. версии, Иван Грозный захотел возродить опричнину и ввел новое разделение страны – на свой удел и удел С. В действительности же воцарение С. не связано с опричниной, которая закончилась за 3 года до этого события. В то время экономика России испытывала все большие проблемы. Жесткое госрегулирование, введенное Иваном IV, разрушало производительные силы; ситуацию усугубило разрушение Волжского торгового пути вследствие покорения Казанского и Астраханского ханств, объявление экономической блокады Москве и военные действия со стороны Крымского ханства и войны с Литвой и Швецией. Но в силу мировоззрения той эпохи, когда поведение экономики представлялось чем-то иррациональным, успехи или неуспехи правителя связывались в сознании самих правителей и их подданных с легитимностью или отсутствием таковой. Очевидно, в какой-то момент Ивану IV показалось, что все его беды происходят оттого, что он слишком самонадеянно присвоил себе царский титул, присущий лишь Чингизидам да византийским императорам, и для решения растущих проблем страны нужен настоящий царь. Чингизид С., правитель вассального Касимовского ханства, показался Ивану Грозному подходящей фигурой на эту роль, а сам Иван согласился стать при нем беклерибеком (великим князем, главой правительства). Конечно, экономика России от этого шага ничего не выиграла, и под давлением боярского окружения Иван Грозный сместил С., пожаловав ему титул великого князя Тверского (причем к тому моменту все удельные княжества были давно ликвидированы) и одарив обширными землями в Твери и Торжке. Реального управления государством С., разумеется, не имел, хотя известна его опосредованная роль, например, в приглашении в Московское государство служилых татар и ногаев. Так, сохранилась грамота «государя Иоанна Васильевича» в адрес жившего в Ногайской Орде царевича Казбулата «о безопасном ему приезде на службу в Россию и о пристроении его по просьбе о нем брата его, царя Симеона». В Москве С. жил «на взрубе за Встретением, где [позднее] Розстрига жил» – в хоромах

царевичей Ивана и Федора, сыновей Ивана Грозного, в Кремле; позже здесь жил Борис Годунов, а затем – Лжедмитрий I («Розстрига»). Несмотря на всю номинальность его царствования на Руси, его опасался в качестве претендента на трон после смерти Ивана IV Борис Годунов (в пользу С. тогда высказались Романовы и Бельские). При нем С. был лишен своего великокняжеского титула и имений и сослан в село Кушалино под Тверью; Годунова же обвиняют в ослеплении С. Позднее, во время совместничества (совместного правления) с Лжедмитрием I., С. опять формально стал на некоторое время царем. С. был женат на правнучке царевича Худай-Кула (в крещении Петра), сына казанского хана Ибрагима (см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве). Умер С., принявший монашество под именем «инока Стефана», 5 января 1616 г. в Москве; его похоронили рядом с супругой в Старом Симоновом монастыре (в 1930-х гг. на этом месте был построен Дворец культуры ЗИЛа). Лит.: Арсюхин Е.В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005; Забелин И.Е. История города Москвы. – М., 1905 / репринт. изд.: М., 1990; Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 9. – Калуга, 1993; Крылов И. Великий князь Симеон Бекбулатович. Из истории марионеточного правления на Руси // Культура. – М., 22–28 января 2004, № 3 (7411); Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 34; РГАДА, ф. 27, 1575 г., оп. 1, д.

12; Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч. 5. – М., 1894. Д.Х.

Синельников Михаил Исаакович – русский поэт и переводчик. Лауреат нескольких отечественных и зарубежных литературных премий, академик РАЕН. Род. в Ленинграде в 1946 г.; по материнской линии были предки-казахи, пришедшие в Касимов. Детство провел в Киргизии, куда семья перебралась в эвакуацию из блокадного Ленинграда. С.

– автор переводов восточной поэзии с фарси, тюрки, азербайджанского, казахского, киргизского и др. языков. В начале перестройки первым стал вести рубрику «Исламские мотивы в русской поэзии» в бюллетене АПН «Исламский вестник»; в 2007 г. подготовил к печати Антологию на эту тему. Регулярно публикует статьи об исламской поэзии в изданиях ИД «Медина» (Н. Новгород). Переводы С. изданы отдельной книгой «Тысячелетний круг» (М., 2006). Первым полностью перевел и издал «диван» Хакани под названием «Хакани. Дворцы Мадаина» (М., 2004). Киргизии посвящена книга С. «Ала-Кийиз. Кыргызская книга» (М., 2006). В 2007 г. Мусульманским миротворческим центром издана антология «Незримое благословение. Исламский Восток

212

А в русской поэзии», в которой С. собрал стихи 110 поэтов, высказавших русский взгляд на мусульманскую культуру, а также исламскую по сути поэзию на русском яз.; в антологии даны краткие биографические данные об авторах с комментариями С. Совершил поездку в Иран по приглашению Иранского культурного центра в Москве.

культура такого рода… В действительности в этой музыке есть великое рвение, тут, должно быть, есть скрытые и потому ускользающие от нас элементы». Именно в 1914 г. С. работал над «мистерией», которая должна была мистически повлиять на развитие мира искусства в XX в. и включать в себя идеи разных культур. Для исполнения этой «Мистерии» С. хотел построить храм в Индии и уже начал переговоры о покупке земли. И. Хан в это же время замыслил в Сюррене под Парижем возвести Храм единения всех религий и народов и даже успел заложить камень в его основание. Но проекты индийского суфия и русского композитора так и не реализовались – грянула I мировая война, а в 1915 г. С. скончался. И. Хан подарил С. несколько мелодий, некоторые из них (в частности, «Танец афганской сабли») он использовал в симфонических сочинениях.

Лит.: Маркус Д.С. Михаил Синельников – открыватель русского поэтического Ислама // Мавлид ан-Набий. Альманах. – Н. Новгород, 2007, № 1, с. 66–67; Маркус Д.С. Когда переводишь великих – сам становишься выше // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2007, № 27. С.М.

Скрябин Александр Николаевич (25.12.(6.1)1871/72 –14(27).4.1915) – классик русской музыки, композитор, пианист и дирижер. Родился, жил и умер в Москве. Стремился к созданию новой музыки, синтезирующей традиции Запада и Востока, света, звука, цвета и запаха. Его особо волновали мистические глубины жизни, а также пути экстаза, их открывающие. Красноречивы программные названия его крупнейших сочинений: «Прометей», «Божественная поэма», «Поэма экстаза». С. – первый русский композитор-мистик вне православной традиции. Наибольшее влияние на С. оказала теософия Е.П. Блаватской с ее пристрастием к древним учениям и духовным практикам Индии. Потому вполне закономерным выглядит – среди многочисленных интересов и увлечений С. – его личная дружба и творческое взаимодействие в последние годы жизни с Инайат Ханом, индийским суфием, композитором и музыкантом классической индийской традиции. В январе 1914 г. в салоне Вячеслава Иванова С. познакомился с И. Ханом, затем неоднократно принимал его в своем доме (Николопесковский пер., д. 11; здесь открыт государственный дом-музей С.). Позднее И. Хан писал о С.: «Я нашел в нем не только прекрасного артиста, но также мыслителя и мистика. Он показался мне неудовлетворенным западной музыкой, думающим, как внести нечто из восточной музыки в западную для того, чтобы обогатить последнюю. Я соглашался с ним, я думал, что если эта идея когда-либо исполнится, несмотря на сложности, возникающие вначале, то такая музыка могла бы стать музыкой всего мира. Что, в свою очередь, могло бы способствовать объединению человечества во вселенское братство. Музыка для этого лучше всего, ибо она любима как на Востоке, так и на Западе». С. также оставил свои впечатления об индийском суфии: «Такое величие и такое спокойствие… это как раз то, что потеряно в нашей истощенной ограниченной жизни –

Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с. 7–18. С.М.

Соборная мечеть – вторая после мечети в Замоскворечье мечеть Москвы, расположена в Выползовом пер. После образования Второго мусульманского прихода Москвы 1894–1904 гг. члены новой общины решили изыскать возможности для строительства новой мечети. В прошении муллы этого прихода Бедретдина Алимова, мещанина С. Бакирова, касимовского купца Х. Акбулатова и др. на разрешение строительства второй мечети от 1894 г. (в год вступления на престол императора Николая II) сказано о «малой вместимости до 1500 человек» мечети в Замоскворечье. Тем не менее, несмотря на либерализацию общественной жизни в России в начале ХХ в., прошло почти 10 лет, прежде чем в районе Марьиной рощи появилась вторая московская мечеть (с конца 1930-х гг. именуется С.м.). Участок по Выползову пер. в Мещанской части города перешел в собственность московского купца Хусаина [в док-те ЦАНТД – Хасана] Мусяевича Байбекова не позднее января 1902 г. В июле 1903 г. в Московскую городскую управу пришло прошение Х.М. Байбекова «разрешить мне в [моем] владении построить каменное трехэтажное жилое строение… и деревянное жилое строение…»; при этом ни о какой мечети или молельном помещении даже не упоминается, а чертеж, приложенный к прошению 1903 г. и подписанный архитектором Н. Струковым, не является планом мечети, сохранившейся до сего дня почти в первоначальном виде. Очевидно, что мусульмане решили «обойти» многочисленные бюрократические препоны, не позволявшие им в законном по-

213

А рядке построить мечеть. Для этого с согласия собственника участка Х.М. Байбекова два других лица – мещанин Сабирзян Бакиров и касимовский купец Хабибулла Акбулатов – стали совладельцами зданий на участке.

2.12.1902 г. С. Бакиров и Х. Акбулатов подали московскому обер-полицмейстеру ходатайство о передаче участка со всеми строениями («два строения жилых двухэтажных, низ каменный, верх деревянный, и шеснадцать построек и пристроек нежилых») в пользу Оренбургского магометанского духовного собрания. После того как официальным собственником участка сделалось ОМДС, вопрос о строительстве новой мечети вместо намечавшегося в прошении Байбекова жилого дома фактически был предрешен. В истории Москвы немало аналогов такого рода легализации мусульманских учреждений «постфактум». Так, в 1912–13 гг. община просила разрешение властей построить во дворе С.м. двухэтажное деревянное здание «под квартиры»; в действительности же в новом здании, помимо жилых помещений, начало работу и религиозное училище (после революции, вероятно, именно здесь расположилась татарская школа № 48; см. Татарские детские образовательные заведения в Москве). В журнале «Зодчий» № 32 от 1904 г. появилась справка: «Магометанская община в Москве приступила к сооружению второй мечети, приобретя за 35 000 руб. участок земли. Проект выполнил архитектор Николай Алексеевич Жуков в византийском стиле с хорами на 2000 молящихся». Строительство С.м. финансировал Ерзин Салих Юсупович (при участии касимовских купцов Х. Байбекова, Вагаповых, Кашаевых и др.). Прошение о разрешении открытия молитвенного дома для мусульман было подано Московским магометанским обществом в мае 1904 г., в июне уже был утвержден проект, сделанный техником архитектуры Н. Жуковым, а в ноябре того же года мечеть была готова к началу богослужений. 27 ноября 1904 г. первый имам-хатыб новой мечети Алимов Бедретдин-хазрат подал прошение совершить в ней первый намаз. Сохранилась переписка ведущих прихожан С.м. с муфтием ОМДС с просьбой разрешить возглавить новый приход вышеназванному имаму. Его помощником и вторым имамом С.м. являлся сын Бедретдина, Сафа Алимов, после ареста которого в 1920/21 гг. мечеть возглавил Абдульвадуд Фаттахетдинов. Репрессии кон. 1920-х гг. привели к скоропостижной кончине муэдзина Абдурахмана Алимова (второй сын основателя мечети) и аресту имама А. Фаттахетдинова в 1928 г., после чего мечеть возглавил бывший имам Нижегородской Ярмарочной мечети и казый ЦДУМ Габдулла Сулеймани (1929–30). Муэдзином при нем был Муса Вахитов, ко-

торый затем стал имамом-хатыбом мечети (1930–36). В 1936 г. сотрудниками НКВД было инспирировано «дело о заговоре руководителей ЦДУМ» (см. К. Тарджемани), по которому Г. Сулеймани, Муса Вахитов, имам Исторической мечети А. Шамсутдинов и др. были репрессированы в 1936–37 гг. Тогда же мечеть в Замоскворечье была закрыта властями, и мечеть в Выползовом переулке, ставшая «Соборной» (до того этот статус принадлежал мечети на Бол. Татарской ул.), осталась единственной функционирующей на тер. центрально-европейской части СССР. Московскую столичную общину в 1936– 53 гг. возглавлял Халил Насриддинов, при котором отношение властей к религии поменялось в связи с началом Великой Отечественной войны с фашистской Германией (см. Мусульманская община Москвы в годы советской власти). После прихода к власти Н.С. Хрущева имамам С.м. Исмаилу Рахматуллину (1953–54) и Исмаилу Муштари (1954–56) пришлось выдержать прессинг нового наступления на религию. В 1956–63 гг. имамомхатыбом мечети был Камаритдин Салихов, до этого бывший имамом мечети «Марджани» в Казани; в 1956–63 гг. вторым имамом являлся Ахмедзян Мустафин, ставший затем имамом-хатыбом мечети и проработавший в этой должности до 1986 г. С 1963 г. вторым имамом, а с 1964 г. – имамом-хатыбом был Ризаутдин Басыров, исполнявший обязанности имама до самой смерти в 1994 г. В 1980–89 гг. обязанности имама-хатыба мечети исполнял выпускник бухарского медресе «Мир-иАраб» и Ташкентского исламского ин-та Шамиль Юнеев. Со времен перестройки начался качественно новый этап в жизни С.м., связанный с изменением общественно-политической обстановки в стране и совпавший с назначением в 1987 г. новым имамом-хатыбом молодого выпускника бухарского медресе «Мири-араб» Равиля Гайнутдина. Начиная с 1990-х гг., имамы Анас Садретдинов, Раис Билялов, Ваис Бедретдинов, Мустафа Кютюкчю, Ильдар Аляутдинов и др. успешно продолжают дело своих предшественников в мечети. С новейшей эпохой связано возникновение на базе С.м. таких значимых в жизни российских мусульман религиозных организаций, как Духовное управление мусульман европейской части России (ДУМЕР) и Совет муфтиев России (СМР), которые располагаются в административном здании напротив С.м. (построено в 1993–94 г.). С 2005 г. под руководством ДУМЕР и СМР осуществляется грандиозный проект реконструкции здания С.м. и ее многократного расширения в связи с нехваткой молельных площадей для верующих. Лит.: Аляутдинова Д. Московской Соборной мечети – 100 лет // Татарские новости, 2004, № 6 (119); Ислам минбаре. Официальное издание Духовного управ-

214

А ления мусульман европейской части России. – М., 1998, № 4 (42); № 10 (47); 1999, № 2 (51); Краткая историческая записка. Историко-архивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, № 7; Материалы по московской Соборной мечети из архива ОМДС (Уфа); Москва. Энциклопедия. – М., 1997; Сафаров М. Татары в Москве // Татарские новости, 1997, № 9 (43); Сорок сороков, т.

4. – М., 1995; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Мещанская часть, вл. 93н./85; ЦИАМ, ф. 16, оп. 84, д. 179; Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия, 2004, с. 179–226.

где вырабатывается общее мнение на основе поступающей с мест информации и координируется деятельность добровольно входящих в Совет мусульманских Духовных управлений. 25 ноября 1998 г. была достигнута договоренность об объединении СМР с двумя др. крупными мусульманскими объединениями: Высшим координационным центром ДУМ России (ВКЦ ДУМ) и Координационным центром мусульман Северного Кавказа. Во главе СМР стоит председатель, избираемый на 3 года из числа руководителей 5 наиболее крупных ДУМ. Сегодня в состав СМР входят: ДУМЕР, ДУМ Республики Татарстан, ДУМ азиатской части России, ДУМ Республики Башкортостан, ДУМ Поволжья, ДУМ Республики Чувашия, http://www.muslim.ru/1/cont/8/19/111. htmhttp://www.muslim.ru/1/cont/8/19/119.htmЕдиное ДУМ Пензенской обл., Центральное http://www.muslim.ru/1/cont/8/19/108.htmhttp:// w w w.muslim.r u /1/cont/8/19/105.htm ДУМ Оренбургской обл., http://www.muslim.ru/1/ cont/8/19/106.htmДУМ Нижегородской обл., ДУМ Республики Мордовия, ДУМ Республики Адыгея и Краснодарского края, Главное ДУМ Ростовской обл. htt p://www.muslim.r u /1/cont/8/19/107. htmhttp://www.muslim.r u/1/cont/8/19/109. htmРезиденция СМР располагается в административном здании напротив московской Соборной мечети, выстроенном в 1994 г. В январе 2007 г. на выездном заседании СМР в Саратове Равиль Гайнутдин переизбран на пост председателя Совета муфтиев России. На том же заседании члены СМР приняли решение ограничить количество сопредседателей до четырех, прерывая традицию присвоения статуса сопредседателя каждому вновь присоединившемуся к СМР муфтию. Сопредседателями были избраны муфтий Татарстана Гусман Исхаков, муфтий Башкортостана Нурмухаммед Нигматуллин, председатель ДУМ АЧР Нафигулла Аширов и председатель ДУМ Поволжья Мукаддас Бибарсов. Заместители председателя СМР – М.Ф. Муртазин, по инвестиционной политике – М.Х. Шакиров; руководитель аппарата – Х.А. Саубянов. В структуре СМР работает Совет по исламскому образованию, возглавляемый ректором Московского исламского ун-та (МИУ) М.Ф. Муртазиным. Задачей Совета является курирование всех ступеней мусульманского религиозного образования, от начального до высшего, составление учебных стандартов и программ для мусульманских религиозных образовательных учреждений России. В 2001 г. СМР выпустил «Основы социальной программы российских мусульман». СМР является соучредителем негосударственных учреждений высшего профессионального образования: МИУ и Российско-

Д.Х.

«Собрание» – межрегиональная общественная организация. Ассоциация культурно-просветительских общественных объединений С. образована в ноябре 2004 г. Учредителями выступили: культурно-просветительский центр «Форум» (Москва), мордовская республиканская общественная организация «Культурно-просветительский центр “Прямой путь”», общественная организация «Ихлас» (Татарстан), пензенская региональная общественная организация «Просвещение»; позже в С. вошли др. организации из ряда регионов страны. С. возникло вследствие изменения и расширения функций Исламского конгресса России (ИКР), по отношению к которому является фактическим правопреемником. Основная деятельность С. повторяет формы и методы работы ИКР. Информационными органами С. являются сайт Ислам-ньюс. Ру и газета «Современная мысль». Офис С. расположен в московском р-не Печатники. Председатель С. – М. Саляхетдинов. Дм.М.

Совет муфтиев России (СМР) – религиозная организация, объединяющая большую часть глав российских региональных Духовных управлений мусульман (ДУМ) на совещательной основе. После распада СССР несколько раз предпринимались попытки создания координирующей структуры, объединяющей созданные во многих регионах России Духовные управления мусульман. Решение о создании СМР было принято на состоявшейся 2 июня 1996 г. встрече муфтиев и руководителей ДУМ ряда регионов России. На встрече был одобрен проект Устава СМР. Его председателем был избран глава ДУМ центрально-европейского региона (ныне Духовное управление мусульман европейской части России, ДУМЕР) муфтий Равиль Гайнутдин. СМР создавался как орган управления,

215

А го исламского ун-та (Казань), а также международного фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар», богословского журнала «Минарет». СМР учредил награды – медаль «За духовное единение», которой награждены муфтий Ингушетии Иса Хаджи Хамхоев, руководитель аппарата СМР Харис Саубянов, вдова первого президента Чечни Ахмада Кадырова Аймани Кадырова и др., а также орден почета «Аль-Фахр». Орденом почета «Аль-Фахр» I степени были награждены мэр Москвы Юрий Лужков, президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев, президент Республики Ингушетия Мурат Зязиков и др. Орденом почета «Аль-Фахр» II степени награждены председатель попечительского комитета СМР Фарид Фарисов, народный артист Татарстана Салават Фатхетдинов, генеральный директор ОАО «Татнефть» Шафагат Тахаутдинов и др. СМР представлен в Совете по взаимодействию с религиозными организациями при президенте РФ, в Комиссии по связям с региональными объединениями, в Совете по хаджу при правительстве РФ, в Межрелигиозном совете России.

местного правления с татарским царем – реальным кандидатом на московский престол в условиях пресечения прежней династии. Это было связано с тем, что в мировоззрении той эпохи, в ритуально-символической области Чингизиды оставались носителями сакральной, богоданной власти на всей территории северной Евразии. Однако, укрепившись на престоле, Лжедмитрий сослал в марте 1606 г. Симеона в Кирилло-Белозерский монастырь (совр. Вологодской обл.). 29 мая 1606 г. новый царь Василий Шуйский, не слишком уверенный в своих династических правах (прав. в 1606–10 гг.), поспешил упрятать опасного конкурента еще дальше, приказав перевести старца на Соловки, место ссылки особо опасных «государственных преступников». Лит.: Крылов И. Великий князь Симеон Бекбулатович. Из истории марионеточного правления на Руси // Культура. – М., 22–28 января 2004, № 3 (7411); Соловьев С.М. Сочинения. Книга IV. – М., 1989; Фаизов С.Ф. Ислам в Поволжье. VIII–XX вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; История КириллоБелозерского монастыря. – http://www.uni-vologda.ac.ru/ students/pm03/lia/hyst2.html

Лит.: Сафронов С. Ислам: поиски организационных форм и места в политической жизни (1997–1998 гг.); http://www.muslim.ru/1/cont/8/660.htm (официальный сайт Совета муфтиев России).

Д.Х.

«Современная мысль» – газета. Издается непрерывно с 1999 г.; до 2000 г. выходила в виде бюллетеня под названием «Мысль» («аль-Фикр»), гл. редактором являлся Т. Абдурахманов. Публикации того времени, как правило, являлись перепечатками из др. изданий. Название газеты («аль-Фикр») копировало название известной дореволюционной татарской газеты «Фикер». В 2000 г. издание под измененным названием «Современная мысль» получило регистрацию в Комитете по делам печати Москвы. С этого времени его гл. редактором и учредителем является Незаметдинов Ринат. Газета издается при поддержке ассоциации «Собрание», фактически являясь ее печатным органом (до 2003 г. такой же характер взаимоотношений имелся с Исламским конгрессом России, правопреемником которого стала ассоциация «Собрание»). С.

– наиболее стабильное из всех печатных мусульманских изданий по Москве и одно из наиболее стабильных по России. Газета носит ярко выраженную социально-политическую направленность, что находит отражение во всех ее материалах; активно занимается правозащитной деятельностью. Являлась информационным спонсором концерта в Москве мусульманской палестинской нашид-группы «Раваби». Газета выходит ежемесячно на русском яз. на 16 полосах формата А-3. До недавнего времени тираж составлял 3–5 тыс. экз., иногда поднимался до 10 тыс., сейчас – 15 тыс. экз. В наст. время основной внимание уделяется сайту Ислам-ньюс.Ру,

Д.Р.

Совместничество Лжедмитрия I и царя Симеона Бекбулатовича в 1605 г. В Смутное время противоборствующие партии и движения испытывали заинтересованность в привлечении татар на свою сторону. После появления самозванцев Лжедмитрия I и Лжедмитрия II на их сторону переходят «большинство мишар под руководством касимовского хана Ураз-Мухаммеда» (С.Ф. Фаизов). Возможно, именно с этим обстоятельством был связан такой мало изученный исследователями вопрос, касающийся взаимоотношений Лжежмитрия I и татар, как «совместничество» (т.е. совместное правление) «Розстриги» и татарского царя. Сразу после своего воцарения в Москве летом 1605 г. Лжедмитрий вызвал из тверской ссылки бывшего касимовского хана, крещеного татарина Симеона Бекбулатовича, формально занимавшего московский престол в 1575 г. при Иване Грозном. Царя Симеона опасался в качестве претендента на трон Борис Годунов: даже присяга на верность Годунову и по его смерти его малолетнему сыну Федору включала в себя требование «царя Симеона Бекбулатова и его детей… на Московское государство не хотеть». Именно царя Бориса обвиняют в ослеплении Симеона. Мнимый сын Грозного для придания легитимности своему правлению вначале не побоялся сов-

216

А хотя газета продолжает оставаться важным звеном информационной работы. Основными авторами С. являются Незаметдинов Ринат, Саляхетдинов Мухаммед, Макаров Дмитрий (Давлетшин Ахмад).

Тенденции интеллектуального роста современного мусульманского сообщества Москвы). Появились и иные тенденции в развитии уммы, в числе которых одним из важнейших является с. Вопрос с. возник совсем недавно, поскольку в 1980-е гг. мусульманская община являла собой полуподпольное образование, все формы организации которого носят сугубо неформальный характер. В 1990-е гг. с. носила исключительно характер участия в политической деятельности; но хотя российская умма получила тем самым частичную легитимизацию, одного из закономерных следствий этого не последовало: из среды мусульман России не сформировалось ни харизматических лидеров, ни сколько бы то ни было статусных персон. Все, кто претендовал на это, не имеют ни реального веса в умме, ни какой бы то ни было статусности в российском обществе в целом в связи с тем, что данный процесс носил верхушечный характер и не отражал интересы всего мусульманского сообщества. Кроме того, формирование более широких слоев специалистов-мусульман приходится на рубеж 1990–2000-х гг. В 2000-е гг. начался качественно иной процесс с. в глобальном российском сообществе. Мусульманские СМИ начали выходить на более массовую аудиторию, чему немало способствовало развитие и широкое распространение Интернета (см. Мусульманские сайты Москвы). Появились издательские дома, выпускающие мусульманскую литературу на конкурентоспособном уровне, соответствующем стандартам российского рынка (см. «Ансар», «Бадр», «Новый свет», «Сад», «Умма»). Литература, издаваемая этими домами, стала экспонироваться на книжных выставках и поступила в обычную книготорговую сеть, т.е. стала доступной массовому читателю (в 1990-е гг. ничего аналогичного не было.) Наконец мусульмане стали инициаторами проведения целого ряда всевозможных конкурсов, фестивалей и конференций. Среди последних – литературный конкурс «Исламский прорыв» в Москве, московско-казанский Международный фестиваль мусульманского кино, Фаизхановские чтения в Нижнем Новгороде, ряд конкурсов научных работ, научно-практических конференций, тематических чтений и симпозиумов в самых разных городах – Казани, Нижнем Новгороде, Уфе, Москве, Ульяновске. По итогам многих из них издаются альманахи, другие печатные издания; фильмы выпускаются в прокат. Работа по подготовке следующего мероприятия начинается по завершении предыдущего; многие из них стали традиционными и проводятся на протяжении нескольких лет, другие же только начинают свой путь к обществу. Однако большинство мусульман, специалистов в самых различных областях знаний, являющихся участниками данных мероприятий или членами жюри, известны лишь в

Дм.М.

«Современные фатвы» (М., 2004) – книга Юсуфа аль-Карадави, в которой собраны избранные фатвы (ответы на вопросы решлигиозного значения) на актуальные темы. Шейх Ю. аль-Карадави – ученый-богослов, мусульманский правовед и публицист, перу которого принадлежит более 80 монографий, пользующихся большой популярностью во всем исламским мире (на русском яз. издавалась книга «Дозволенное и запретное в исламе»). Следование автора пророческому завету «облегчать, а не затруднять», ясность и последовательность мысли, доказательность и полнота суждений и комментариев – главные достоинства книги. Перевод с арабского яз. выполнил Я. Расулов. Издание осуществлено издательскопереводческим центром «Андалус».

Союз мусульманских журналистов – общественная организация. Образована 21.05.2003 г. Фактически существует при Совете муфтиев России, в здании которого и размещается. Председателем С.м.ж. был избран Али Вячеслав Полосин, первым заместителем – Ахмед Саадулазимов, исполнительным секретарем – Радик Амиров (руководитель пресс-службы Совета муфтиев России), заместителями председателя – Иман Валерия Порохова, Александр Ячменев (автор телепрограмм «1001 день», «Все суры Корана»), Ахмед Махметов (руководитель пресс-службы ДУМ Поволжья, Саратов). После образования сайта Ислам-инфо. Ру в деятельности С.м.ж. фактически перестал принимать участие А.-В. Полосин. После ухода Р. Амирова с поста руководителя пресс-службы Совета муфтиев России С.м.ж. прекратил практическую деятельность. Лит.: http://www.e-islam.ru/mus_org/souz_gurnal/ (сайт ДУМ Татарстана). Дм.М.

Социализация уммы. Резкие изменения условий бытования мусульманского сообщества России, и в частности Москвы, объясняются полной сменой общественного строя страны. Изменился количественный и качественный состав московской мусульманской общины, ее интеллектуальный уровень (см.

217

А узком кругу специалистов. В связи с этим организаторы конкурсов и конференций стоят перед дилеммой: пригласить известного, именитого специалиста, игнорируя исламскую составляющую и рискуя утратить авторитет среди верующих, или же поставить своего специалиста, потеряв статусность мероприятия, которое не будет пользоваться вниманием прессы, потеряет часть авторитета в научном мире и т.д. Выход, очевидно, заключается в дальнейшей подготовке собственных специалистов в разных отраслях жизнедеятельности и активизации процесса с.

уровень и заявить на нем о себе, хотя играло серьезную роль в Среднем Поволжье, гл. образом в Саратовской обл. и прилежащих регионах. В 1996 г. на довыборах в Республике Дагестан Н. Хачилаев прошел в Госдуму РФ по 11-му Буйнакскому одномандатному округу. Таким образом, впервые в российском парламенте постсоветской эпохи оказался депутат, позиционирующий себя от лица мусульман и мусульманского политического движения. В Госдуме Н. Хачилаев являлся членом комитета по международным делам. В этом качестве озвучил ряд инициатив, в число которых входило вступление России в Организацию Исламская конференция. Прославился встречами и переговорами с рядом мусульманских деятелей, в т.ч. лидером ливийской революции М. Каддафи и руководством афганского движения «Талибан», а также приглашением в Россию лидера афроамериканской организации Nation of Islam Л. Фаррахана. Однако ни одно из этих громких мероприятий не принесло какого-либо ощутимого результата мусульманскому сообществу России; более того, влияние С.м. абсолютно не ощущалось в татарско-башкирских и западнокавказских регионах. Малоэффективным оказалась и деятельность Н. Хачилаева в качестве депутата Госдумы. Практически она прекратилась после его участия в беспорядках 21 мая 1998 г. в Махачкале; в сентябре 1998 г. состоялось официальное сложение с него депутатских полномочий на закрытом заседании Госдумы. Вместе с тем прервало свое существование и представительство С.м. в Госдуме. После событий 1998 г., особенно после выезда Н. Хачилаева из Дагестана в Чечню в 1998–99 гг., деятельность С.м. стала невозможной и постепенно прекратилась.

Дм.М.

Союз мусульман России – общероссийское общественно-политическое движение. История возникновения С. в 1995 г. во многом аналогична созданию движения «Нур». В возникновении С.м. принимали активное участие функционеры ЛДПР: инициатором создания С.м. был обладатель партийного билета № 2 в ЛДПР, татарин, уроженец г. Фрунзе (Киргизия) Халитов Ахмет Халисович. Из-за того, что А. Халитов был совершенно не интегрирован в мусульманский истеблишмент того времени, он был вынужден обратиться к знаковым персонам из этой среды. Выбор пал на обладавшего репутацией энергичного менеджера директора Исламского культурного центра России Абдульвахида Ниязова. Однако к тому времени в России сформировался не только мусульманский истеблишмент, но и отношения внутри него, как положительные, так и отрицательные. Поэтому, заручившись поддержкой Ниязова, С.м. непременно должен был стать в оппозицию к движению «Нур». Уже на 1-м съезде, состоявшемся 31 августа 1995 г., А. Халитов был отстранен от руководства С.м., оставаясь при этом членом генерального совета С.м. Вместо него генеральным секретарем был избран пользовавшийся авторитетом среди мусульман России имам Саратова, председатель ДУМ Поволжья Бибарсов Мукаддас Аббясович. В Москве основные рычаги руководства находились у председателя исполкома С. А. Ниязова. В парламентских выборах 1995 г. С. напрямую не участвовал, т.к. не смог пройти кампанию по сбору подписей. Ниязов выступил в поддержку активно использовавшего административный ресурс проправительственного движения «Наш дом – Россия», вследствие чего произошел конфликт между Ниязовым и поддержавшим его дагестанским бизнесменом Надиром (Надиршахом) Хачилаевым (1960–2003), с одной стороны, и М. Бибарсовым – с другой. М. Бибарсов покинул ряды С.м. и создал свое политическое движение «Мусульмане России», однако оно не смогло серьезно выйти на федеральный

Дм.М.

Средняя школа № 1186 им. Мусы Джалиля с татарским этнокультурным компонентом (ЮВАО). Фактически существует с 1991 г., с момента образования первой татарской группы в соседнем детском саду и позже – первого класса с татарским этнокомпонентом по программе средней школы. Группа и класс просуществовали до 1994 г. Ввиду невозможности принять всех детей, желавших ходить в детский сад-школу, его закрыли на ремонт. Деятельность и класса, и группы была лицензирована; власти округа обещали дать отдельное здание под школу, и в 1998 г. с.ш. открылась по адресу: ул. Белореченская, д. 17. С 1998 по 1999 г. директором с.ш. являлся Гайнуллин Нияз Абдурахманович, затем ее возглавила Гирфанова Лемма Исхаковна. Сейчас с.ш. насчитывает 260 учащихся. Татарский яз. преподается в качестве предмета;

218

А по теме московских мусульман (1990-е гг.) являются важным вкладом в историографию столичной мусульманской общины. В материалах историка-москвоведа А. Шамаро «… Что на Болвановке» и «Москва татарская» исследуется тюркско-мусульманские топонимы российской столицы. Статья О. Брушлинской «Улица снова Татарская, и на ней снова есть дом Аллаха» рассказывает о прошлом Исторической мечети, ее основании, закрытии в 1936 г., возвращении верующим в 1990-е гг. и связанными с этим обстоятельствами. В рубрике «Мечети России», готовившейся в кон. 1990-х гг. при участии и содействии благотворительного фонда развития татарского духовного наследия «Хиляль», была представлена статья «Московская Историческая» о мечети в Замоскворечье. В рамках этого материала в научный оборот введен фрагмент статьи М. Третьякова из журнала «Миссионерское обозрение» за 1913 г., посвященной этой мечети. В той же рубрике в статье «Память о нашей победе» рассказывается о возведении Мемориальной мечети Москвы и ее архитектурных особенностях. Публикуются телеграммы 1944 г. И.В. Сталина и генералмайора танковых войск Липодаева в адрес руководства единственной во время войны столичной Соборной мечети – имама Х. Насриддинова и др. – за собранные верующими мусульманами средства на постройку танковой колонны.

также факультативно преподается арабский яз. В с.ш. 11-летнее обучение. Часть выпускников с.ш. поступает в Педагогический ун-т им. В.И. Ленина на группу татарской филологии на филологическом фак-те. В 2007 г. старое здание с.ш. (приспособленное здание типового детского сада) сломали и на его месте к новому учебному году построили новую школу. Лит.: Дела школьные // Татарские новости, 1997, № 12 (46); Сайт школы № 1186 – http://shkola1186.narod.ru/ Дм.М.

Старые Толмачи, урочище. Одной из сфер услуг, которую оказывали в Москве выходцы из тюрко-мусульманских регионов, были переводы. Толмачи (устные переводчики) исстари проживали в Замоскворечье. Они привлекались для переводов, например во время торговли с ногаями; при этом им запрещалось общаться с купцами на посторонние темы. В связи с этим списки толмачей составлялись в Посольском приказе и приставам строго запрещалось привлекать к переводам кого-либо помимо этих списков. Известны две местности в Замоскворечье, располагавшиеся на одном уровне с двух сторон от Ордынки: Толмачи (Толмацкая слобода, в районе совр. Большого и Малого Толмачевских переулков), и С.Т. (совр. Старый Толмачевский пер., выходящий на Татарскую слободу). Урочище С.Т., названное так «по месту пребывания здесь некогда татарских толмачей», возникло предположительно до XV в. Эта местность была известна под своим названием еще в XVII в. Следует обратить внимание на тот факт, что москвичи различали два разных, хотя и чрезвычайно близко расположенных друг к другу поселения иноземцев – собственно Татарскую слободу и урочище С.Т. П.В. Сытин не один раз указывает на несколько татарских слобод: «татарские слободы, населенные татарами, постоянно жившими в Москве и занимавшимися торговлей лошадьми и кожевенным промыслом»; фразу «Татарские слободы» использует и В. Снегирев.

Лит.: Брушлинская О. Улица снова Татарская, и на ней снова есть дом Аллаха // Наука и религия, 1993, № 8; Московская Историческая… // Наука и религия, 1998, № 2; Память о нашей победе // Наука и религия, 1998, № 8; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шамаро А. Москва татарская // Наука и религия, 1994, № 7; Шамаро А. …Что на Болвановке// Наука и религия, 1991, № 5. Д.Х.

Судебный процесс редакции Ислам.Ру против газеты «Известия». Иск редакции сайта Ислам.Ру против газеты «Известия» был подан в кон. 2002 г. после публикации серии статей (памфлета) кинодраматурга Олега Осетинского под названием «Если бы я был Бен Ладеном...». В памфлете содержался целый ряд грубых выпадов и оскорблений в адрес ислама и мусульман; впоследствии был подан также иск против арабиста Алима Гафурова, выступившего в поддержку О. Осетинского. В соответствии с российским законодательством иск должен был исходить непосредственно от пострадавшего лица, т.е. конкретного мусульманина. В этой связи истцом стал главный редактор Ислам.Ру Сайфутдинов М.К. Адвокатом мусульман выступил Миха-

Лит.: Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Указатель улиц и домов столичного города Москвы. – М., 1882; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шмидт О. Замоскворечье. Якиманская часть. Путеводитель. – М., 2000. Д.Х.

Статьи в журнале «Наука и религия»

219

А ил Кузнецов, известный тем, что ранее помог защитить православных активистов, разгромивших кощунственную антирелигиозную выставку в Сахаровском центре «Осторожно, религия».

22.11.2002 г. по публикации О. Осетинского Тверской межрайонной прокуратурой возбуждено уголовное дело № 207285 по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст.

282 УК РФ (возбуждение межнациональной и религиозной вражды). Процесс длился более двух лет. После вынесения судьей Тверского районного суда, в котором проходил процесс, Мариной Горбачевой (известной тем, что она отказала в компенсации жертвам теракта на Дубровке) решения в пользу «Известий» была подана апелляция в Московский городской суд. Тот также отказался удовлетворить требования мусульман. Основным пунктом разбирательства, по сути, стал вопрос, можно ли считать содержащиеся в статьях утверждения относительно ислама и мусульман оскорбительными, если фамилия истца в них прямо не упомянута. Аргумент, что публикации О. Осетинского являются «художественным произведением», адвокаты «Известий» были вынуждены снять после выяснения в суде, что они таковыми не являются. По сути, дело носило политический характер. В условиях кампании по борьбе с терроризмом и массовой исламофобии серьезно в судебных инстанциях вникать в суть требований мусульман не стремились. Инициатива Ислам.Ру не была также поддержана официальными мусульманскими структурами, хотя общественность широко посещала судебные заседания и остро реагировала на процесс. В результате в силу самых разных причин, в т.ч. чисто материальных, инициаторы не довели дело, как собирались первоначально, до Верховного суда или Европейского суда по правам человека. По делу депутатами Госдумы В. Илюхиным и А. Билаловым были направлены соответствующие запросы в прокуратуру Москвы с просьбой рассмотреть их на предмет нарушения Уголовного кодекса РФ; в отношении статьи А. Гафурова было добавлено, что она «по существу является отзывом на памфлет О. Осетинского “Если бы я был Бен Ладеном...” и обе публикации невозможно рассматривать отдельно друг от друга». Де-юре ни к каким последствиям для О.Осетинского и А.Гафурова уголовное дело, как и гражданский иск, не привели. Тем не менее, хотя дело против «Известий» и не было выиграно мусульманами, оно еще обсуждалась в СМИ на протяжении многих лет. В какой-то степени процесс стал причиной того, что редакторы ведущих СМИ стали внимательнее относиться к религиозной, в особенности исламской, проблематике, избегая провокационных высказываний. Благо-

даря судебному процессу и сопутствующим ему мероприятиям (в частности, осенью 2003 г. был проведен «круглый стол» «Исламофобия в российских СМИ») тема дискриминации мусульман, разжигания межрелигиозной ненависти и исламофобии в СМИ вызвала значительный общественный резонанс. Р.М.

Сулеймани Габдулла (Сулейманов Абдул-Мухамет Халилович, 1886–1937) – казый ЦДУМ, улем, имам и мударрис. Корни Сулейманова происходили из Тамбовской губ., а сам он был родом из мещан г. Мамадыша Казанской губ. В Казани С. учился в медресе «Мухаммадия» и стал мюридом Г. Баруди. С. получил и университетское образо­вание. По окончании С. занял место своего отца и стал вторым, затем первым имамом Нижегородской Ярмарочной мечети в 1912–17 гг. В начале апреля 1917 г. С. создал Нижегородский губернский мусульманский комитет. На I Всероссийском мусульманском съезде в мае 1917 г. в Москве Г. Сулеймани стал казыем (судьей) ЦДУМ. На съезде С. первым выступил в поддержку территориальной автономии мусульман Внутренней России и завоевал репутацию общенационального политика, т.к. абсолютное большинство еще даже не понимало саму концепцию будущего Татарстана. На II Всероссийском мусульманском съезде в Казани в июле 1917 г. С. стал членом президиума съезда от духовенства.

12–18 августа 1917 г. на Нижегородском губернском мусульманском съезде был избран губернский Милли Шуро (Национальный совет) во главе с С. В январе 1918 г. он стал членом Диния Назараты (Религиозного ведомства Национального управления). В 1923 и 1926 г. на II и III Всероссийских съездах мусульманского духовенства С. был переизбран казыем и членом Диния Назараты, на съезде 1926 г. он вошел в состав Совета улемов. В кон. 1920-х гг. С. является имамом московской Соборной мечети и попеременно с первым имамом-хатыбом А. Фаттахетдиновым читает пятничные проповеди. После ареста А. Фаттахетдинова в 1928 г. С. возглавил мечеть и осуществлял руководство ею в течение года или полутора (1929–30). По некоторым данным, в нач. 1930-х гг. он был арестован; тогда же в рамках т.н. муллско-купеческих контрреволюционных образований органами ОГПУ был арестован его двоюродный брат – имам-мухтасиб Тукаевского р-на Татарской АССР Самигулла Сулейманов. Муэдзином при С. в Московской мечети был Муса Вахитов, который затем стал ее имамом-хатыбом (1930–36). В годы «большого террора» С. был арестован по «делу о заговоре руководителей ЦДУМ», по которо-

220

А му были уничтожены сотни имамов, вкл. К. Тарджемани, Дж. Абзгильдина, Х. Атласи, М. Буби, З. Камали. С. – автор нескольких книг по мусульманской догматике и ряда публикаций в органе ЦДУМ – журнале «Ислам маджалласы». Лит.: Асадуллин Ф. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Загидуллин И.К., Сенюткина О.Н. Нижегородская Ярмарочная мечеть – центр общения российских и зарубежных мусульман.

– Н. Новгород, 2006; Миннуллин И.Р. Мусульманское духовенство Татарстана в условиях политических репрессий 1920–1930-х гг. – Н. Новгород, 2007; Хабутдинова М. Габдулла Сулеймани // Мадина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 8 (11); Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия. – М., 2004, с. 179–226. М.Хаб.

Султан-Галиев Мирсаид (1892–1940) – общественный деятель, теоретик исламского коммунизма. Род. в семье учителя в д. Елимбетово Стерлитамакского уезда Уфимской губ. В 1907–11 гг. учился в казанской Татарской учительской школе, затем работал учителем. В 1915–17 гг. работал журналистом в Баку. В мае 1917 г. на I Всероссийском мусульманском съезде в Москве стал секретарем Центрального Милли Шуро. 29 июля 1917 г. на II Всероссийском мусульманском съезде С.-Г. сделал доклад по вопросам издательской деятельности; его предложения о создании сети книжных складов были отклонены. Тогда же в Казани С.-Г. сближается с Мусульманским социалистическим комитетом и лично с Муллануром Вахитовым, а также вступает в РКП(б). На II Всероссийском мусульманском военном съезде в январе 1918 г. усилиями С.-Г. и большевиков-татар была создана левая фракция. В феврале 1918 г. в Казани на областном съезде Советов Поволжья и Южного Урала С.-Г. призвал решить вопрос провозглашения Идель-Урала Штата путем проведения плебисцита «пролетарским классом народностей этой территории». Областной съезд Советов выступил против идеи национальной автономии. Мусульманская фракция покинула съезд, и 26 февраля 1918 г. на общем заседании мусульманских организаций Казани было принято решение о провозглашении Штата. В ответ 26 февраля 1918 г. руководство Казанского губернского Совета учреждает Казанскую советскую республику и формирует ее Совет комиссаров, где С.-Г. получил пост члена комиссариата народного просвещения, а также члена «Революционного штаба» этой республики. С.-Г. приписывал себе срыв провозглашения Идель-Урал Штата. После гибели М. Вахитова в августе 1918 г. С.-Г. становится председателем Центрального мусульманского комиссариата (Муско-

ма) и Центральной мусульманской военной коллегии (ЦМВК, ликвидированы в 1920 г.). Его цель – создание Татаро-Башкирской советской республики (ТБСР). В октябре 1918 г. С.-Г. заявил, что отделения Мускома на местах не будут подчиняться местным властям. С.-Г. выступал за созыв съезда трудящихсятатар. В ноябре 1918 г. в Москве на I съезде мусульман-коммунистов большинство под нажимом ЦК РКП(б), несмотря на сопротивление С.-Г., высказалось за превращение самостоятельной Мусульманской компартии в Центральное бюро мусульманских организаций (ЦБМО) при РКП(б). В 1919–21 гг. С.-Г. в Москве был членом, а затем председателем преемника ЦБМО – Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока (ЦБ КОНВ). В ноябре 1919 г. на II Всероссийском съезде КОНВ С.-Г. удалось провести резолюцию о ТБСР в границах, исключающих автономную Малую Башкирию. Политбюро ЦК РКП(б) отменило это решение. В 1920–23 гг. С.-Г. – член коллегии Наркомнаца РСФСР, член, затем председатель Комитета РСФСР по земельному делу, сторонник передачи земельного фонда автономиям, неформальный лидер коммунистов российских автономий. В 1921 г. С.-Г. стал инициатором создания Коммунистического университета трудящихся Востока. В 1922 г. стал членом спецкомиссии по изучению настроений уммы для дальнейшего налаживания антирелигиозной работы (см. Антирелигиозная комиссия и постановка антирелигиозной пропаганды среди мусульман в 1920–1930-е гг.). Равноправие наций и религий, создание мусульманских органов власти, а затем и национальных республик, высокая автономия национальных просветительных и религиозных организаций вкупе с традициями исламского социализма среди татар не могли не привести часть духовенства к весьма сочувственному отношению к советской власти; инициаторами здесь выступили М. Биги и Х. Музафар. В ответ в работе «Методы антирелигиозной пропаганды среди мусульман» (М., 1921) С.-Г. писал, что в религии ислама больше, чем в какой бы то ни было другой, наличествуют гражданско-политические элементы, тогда как в др. религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы. Среди законов ислама он считал имеющими положительный характер: обязательность просвещения, промышленности и труда; обязанность родителей воспитывать детей до совершеннолетия; допустимость гражданского брака; отрицание частной собственности на землю, воды и леса; отрицание суеверий, запрещение колдовства, азартных игр, роскоши, расточительности, употребления спиртных напитков, взяточничества; установление детально разработанной прогрессивно-налоговой системы – натуральной и финансовой (закят,

221

А гошер). С.-Г. утверждал, что «нужно открыто сказать, кому это следует, что мы никакой борьбы с какой бы то ни было религией, как с таковой, не ведем, а лишь ведем пропаганду своих атеистических убеждений, осуществляя свое вполне естественное право на это». Он также считал, что в результате революции в среде татарского духовенства образовалось два враждующих между собой лагеря: «красных мулл» – сторонников советской власти и «белых» – колчаковцев и учредиловцев. С.-Г. отнесся положительно к позиции «красных» мулл и высказал мнение о том, чтобы использовать их в годы социалистического стр-ва инициатором проведения собраний мусульманского духовенства. С.-Г. поддерживал религиозные национальные школы. 1 января 1923 г. перед делегатами X Всероссийского съезда Советов от автономных республик он заявил, что в случае отсутствия советской школы в школах, созданных населением, должно быть разрешено преподавание вероучения. В мае 1923 г. С.-Г. был арестован в Москве в связи с конспиративной перепиской с рядом коммунистов в тюркских республиках и попыткой установить связь с бывшим лидером башкирской автономии А.-З. Валиди, смещен со всех ответственных постов, но вскоре освобожден. С.-Г. продолжал жить в Москве, где занимал мелкие посты, вел фракционную деятельность среди советских коммунистовмусульман и разрабатывал свою теорию мусульманского коммунизма. Теория С.-Г. представляла собой синтез идей тюрко-татарских политиков России. Идею политического и культурного единства тюрок-мусульман России С.-Г. заимствует у И. Гаспринского. Идею Турана как федерации тюркских народов – у Ю. Акчуры. Теория «двойного угнетения» колониальных народов, то есть угнетения со стороны как правящих классов, так и пролетариата европейских наций, была впервые выдвинута С. Максуди. Концепцию о том, что тюркско-татарские коммунисты последовали за коммунистической партией не столько из-за лозунгов классовой борьбы и классовой революции, сколько из-за лозунгов национального самоопределения, заимствована у М. Вахитова. Идею объединения всех слоев мусульманского общества, кроме наиболее имущих слоев, во имя создания национального государства и создания Урало-Волжского Штата, объединяющего нерусские народы региона, – у Г. Исхаки. Целью С.-Г. было превращение СССР в славянско-тюркский союз. В 1928 г. С.-Г. Арестован вместе с рядом сторонников, и в 1929 г. проходит кампания по обличению «контрреволюционной султангалиевской организации». В 1937 г. С.-Г. был вновь арестован и расстрелян в 1940 г.

Лит.: Султанбеков Б.Ф. Мирсаид Султан-Галиев: Судьба, люди, время. – Казань, 1991; Султан-Галиев М. Избранные труды. – Казань, 1998; Хабутдинов А. Лидеры нации. – Казань, 2003; Его же. Султан-Галиев М. // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань, 2004. А.Х.

Султанов Шамиль Загитович – депутат Госдумы четвертого созыва, политолог, председатель Совета по национальной политике партии «Справедливая Россия». Род. в 1952 г. В 1976 г. окончил Московский гос. ин-т международных отношений; имеет ученую степень к.и.н. Член аналитической группы внешнеполитической ассоциации А. Бессмертных. До 2003 г. являлся заместителем главы Центра по исследованию межнациональных и межрегиональных экономических проблем Ю. Скокова. В 1995 г. вошел в Общенациональный совет Союза народов России. Был членом Партии исламского возрождения, членом редколлегии ее газеты «Аль-Вахдат». В 1991–93 гг. – член редколлегии и спецкор газеты «День». С 1994 г. – зам. главного редактора еженедельника «Завтра», созданного на основе газеты «День»; в этой газете до 1997 г. вел рубрику «Табло». Печатался в программном органе «традиционалистов» и «консервативных революционеров» – журнале «Элементы», а также газете «Аль-Кодс» (гл. редактором которой одно время был Камиль Султанов – брат С.). Соавтор книги «Омар Хайям», автор книги «Плотин» из серии «Жизнь замечательных людей». Автор монографий «Глобальная безопасность и региональные конфликты», «Проблемы региональной безопасности». Владеет английским, французским и арабским яз. В 2003 г. избран по спискам «Родины» в Госдуму. Член комитета Госдумы по международным делам. В апреле 2004 г. С. создал межфракционное депутатское объединение «Россия – исламский мир: стратегический диалог», а в 2005 г. возглавил одноименный центр стратегических исследований. Оба учреждения призваны способствовать сближению нашей страны с исламским миром. С. является одним из основных разработчиков и популяризаторов данного проекта на протяжении многих лет. Р.М.

Суфизм.Ру – сайт «Сокровенные знания для постижения Истины» (www.sufizm.ru) посвящен духовному совершенствованию в исламе; был запущен в 2003 г. Является фактически первым и единственным профессиональным источником информации о суфизме с позиций ислама.

222

А С. представляет взгляд на суфизм как на одну из неотъемлемых составных частей ислама, при этом суфизм понимается исключительно как набор знаний и методов духовного совершенствования, строго соответствующих нормам и духу шариата. В науке и исламской литературе это обычно обозначают терминами «исламский суфизм», «правоверный суфизм», «суфизм Корана и Сунны», «суфизм знаний и веры», противопоставляемый «суфизму заблудших и еретиков» или «неисламскому суфизму». С. ведется редакцией сайта Ислам.Ру и издательского дома «Ансар». Цель сайта – «через популяризацию достоверных знаний о суфизме заполнить ту брешь, которая образовалась в отечественной науке и культуре из-за недостатка оригинальных материалов о суфизме – уникальном явлении исламской цивилизации». На С. представлены материалы самого разного характера: от фундаментальных трудов выдающихся мусульманских богословов и суфиев прошлого, напр. имама аль-Газали, до современных авторов, систематизировавших знания о суфизме (Абдуль-Кадир Иса). Дается толкование и объяснение с позиций ислама основных положений учения и практики суфизма, раскрывается проблема соотношения суфизма и науки. В отдельную тему выделена рубрика «Суфизм в России». Тем самым инициаторы проекта хотят особо подчеркнуть суфийский вклад в развитие ислама в нашей стране. На сайте представлены также следующие разделы: «История суфизма», «Цель и путь суфия», «Пророк и шейхи», «Шейх и ученик», «Путь постижения Бога», «О чудесах», «Изречения мудрых» и др. Р.М.

Суфийские течения в Москве. В чистом виде выявить с.т. крайне трудно. Значительная часть организаций и персоналий, апеллирующих к суфизму, по сути, представляет собой неосуфизм или парасуфизм – оккультные формы религии, лишь с некоторой долей условности относящиеся к единобожию, в основе которых лежат профанированные для западного потребителя восточные учения (буддизм, в т.ч. дзен, даосизм, различные течения индуизма) или мистико-астральные культы под «маркой» суфизма. Так, в статье А. Ожигановой «Суфии в Москве» обозначены ученики Инайят Хана и его сына Пир Вилайят Хана, приезжавшего в Москву в 1991 г., под условным названием «Суфийский духовный центр», или «группа М». К парасуфизму следует отнести последователей Бхагавана Шри Раджниша, или Ошо («Ошо-Центр», связанный с Ошо посредством его ученика итальянца Ведеи, ко-

торый часто посещает Москву, С.-Петербург и Узбекистан). Еще одну заметную группу образуют ученики индийского гуру Бабаджи, «посвященные» посредством швейцарца Ф. Боллака (организации в России: «Мир через культуру», центр «Беловодье» и «Институт человека»). К псевдосуфизму следует отнести также последователей эзотерика Г. Гурджиева, воззрения которого представляют собой эклектику из христианских, исламских и буддийских эзотерических источников. Смесь псевдосуфийского и оккультного богато представлена на страницах популярного журнала «Наука и религия». Хотя неосуфизм привлекает к себе наибольшее внимание неспециалистов, в основном им интересуются немусульмане, никак не связанные с исламской цивилизацией и не имеющие должного представления об истинно исламских ценностях. В целом неосуфийские центры бесконечно далеки от традиционного суфизма. Кроме того, в той же статье А. Ожигановой упомянуты присутствующие в Москве тарикаты традиционного суфизма – тиджанийа, накшбандийа и мевлевийа. Хотя теоретически их адептами должны быть соответственно выходцы из Северо-Западной Африки (для тиджанийа) и Турции (для мевлевийа), на практике последователями данных двух тарикатов в России являются только новые мусульмане; это правило применимо и к тарикату ни’матуллахийа (см. А. Орлов). Гораздо более весомыми и воочию заметными с.т. являются северокавказские общины. Как известно, на Северо-Восточном Кавказе ислам укрепился именно в форме мюридизма; первоначально занимавший господствующие позиции тарикат накшбандийа после Русско-Кавказской войны уступил свое место в Чечне и Ингушетии тарикату кадирийа. Изменение этнического состава мусульманской общины Москвы в последнее десятилетие привело и к появлению в столице последователей этих двух тарикатов, причем кадирийский привлекает к себе несравненно большее внимание по сравнению с накшбандийа. В 1995 г., когда заместителем имама Исторической мечети М. Велитова был ингуш, выходец из Пригородного р-на, в этой мечети регулярно проводились зикры на манер вирда Кунта-хаджи (одного из основных в Чечне ответвлений тариката кадирийа). Затем они прекратились и были восстановлены в 1998 г. в связи с тем, что представители чеченской диаспоры оказывали в том момент финансовую поддержку имаму мечети (см. вайнахи). В дагестанской общине представлен также тарикат шазилийа (см. Шазилийско-накшбандийская суфийская дагестанская община в Москве). Какого-то оформленного центра у последователей тариката нет; одно время часть руководства движения «Нур», связанная с шейхами и Духовным управлением мусуль-

223

А ман Дагестана, проводила линию поддержки последователей тарикатов. Лидер Союза мусульман России Н. Хачилаев первоначально также относил себя к числу последователей тариката. Вместе с тем, помимо значительных групп из числа самих кавказцев, среди последователей тариката в Москве в настоящее время имеются и отдельные представители других этносов (в т.ч. татары и др. «некавказские» мусульмане, а также русские), выезжающие в Дагестан к местным шейхам для учебы и «посвящения» в тарикат. В татарско-башкирском сообществе суфизм в форме тариката накшбандийа ушел в небытие в годы советской власти. Практически полное физическое истребление ишанов в европейской части России прервало традицию передачи мистического знания из поколения в поколение; мизерные остатки этого знания сохранились у т.н. багучелар («смотрящие, прозорливые»). В наше время в традиционной обрядности татар и башкир сохранилось великое множество суфийских по своему происхождению обычаев, но они утратили свой первоначальный смысл и не осознаются в качестве чего-то «особого» или тем более суфийского. Попытки возрождения суфизма среди татар связаны с людьми, учившимися в Узбекистане у накшбандийских шейхов; известно также об определенном влиянии на татар и башкир России тариката йасавийа из Средней Азии. Так, в 1995 г. в той же Исторической мечети был зафиксирован случай трансформации проповеди, когда суфийская по форме речь имама – «практикующего суфия» превратилась в пятничную хутбу. В основном же суфизм среди татар и башкир постепенно стал единым целым с мусульманским традиционализмом. Среди татар, башкир и новых мусульман с нач. 1990-х гг. присутствуют сторонники пользующихся международной известностью накшбандийских шейхов из Северного Кипра Назыма Кибриси (Назыма Хакани) и проживающего в США, но имеющего пакистанскосреднеазиатское происхождение Зульфикара Накшбанди. Российские сторонники кадирийского шейха из Турции Хайдара Баша подготовили и издали несколько книг своего наставника. Достаточно активно имеющее суфийские корни направление сулейманджилер. В Москве оно представлено как турками, так и татарами с башкирами. Среди его адептов также присутствуют азербайджанцы-сунниты и дагестанцы, последние преимущественно из Южного Дагестана. Сулейманджилер проводят джума-намаз и обучение основам ислама в резиденции ЦДУМ, а также издают журнал «Золотой родник». Традиционным авторитетом среди таджиков и узбеков пользуются выходцы из ишанских семей. В Москве проживают родственники ишана Нуруддина, а также др. иша-

нов из Таджикистана и Узбекистана. Практикующие суфии в Москве могут быть представлены членами арабской, таджикской, узбекской общин. Так, имам сирийской общины шейх Саид Машхади имеет иджазу на лечение аятами Корана по системе тарикатов накшбандийа и рифа’ийа. Лит.: Ожиганова А.А. Суфии в Москве // Москва: народы и религии. – М., 1997, с. 173–184. Хайретдинов Д.З. Возрождение культурных ценностей ислама в национальном движении и повседневном поведении татар // Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. – М., 1995, с. 255–256; Хайретдинов Д.З. Идейно-политические установки в мусульманской умме России // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8); № 6 (9). Д.Х., Дм.М.

Т Таберов (Таборов) Ходжамкул – абыз, имам мечети в Замоскворечье до 1711 г. Упомянут в челобитной «Рамазана Тевкелева сотоварищи» от 1712 г., в которой московские мусульмане просят царя Петра I утвердить нового муэдзина Кадкеева Ашира вместо умершего (вероятно, в 1711 г.) муэдзина Т. Из челобитной и сопровождающих ее документов видно, что под термином «муэдзин» подразумевался имам мечети, поскольку необходимость в новом «муэдзине» обосновывается тем, что умирающих мусульман «погребати некому», в то время как в действительности участие муэдзина в похоронном обряде шариатом не предусмотрено. Очевидно, небольшая по численности мусульманская община в ту эпоху не могла позволить себе в качестве служителя культа содержание более одного лица. Т. – первый из известных на сегодня по именам московский имам. О нем говорится только то, что он был «из московских татар», а также сообщается одна маленькая, но крайне важная деталь – Т. назван абызом. Абызы – участники общественно-религиозного движения среди мусульман ВолгоУральского региона во второй пол. XVI–XVIII вв. В эти годы так называли всех мулл и всех людей, умеющих читать и писать. После падения Казанского ханства в 1552 г. абызами называли даже неграмотных людей, немного сведущих в основах веры и знающих некоторые аяты Корана. В Поволжье движение абызов тесно переплелось с народным исламом, ориентированным на изоляцию от офи-

224

А циальных властей, культ «авлия», подчинение ишанам и поклонение «святым» местам. Абызы являли собой хранителей исламской традиции и образования в условиях изолированных мусульманских общин. В основе движения лежало понятие об имаме как автономно избираемом главе мусульманской общины. Абызы представляли религиозную и образовательную элиту татарского общества в период непризнания официального статуса ислама Российским государством, то есть являлись связующим этапом между духовенством эпохи Казанского ханства и духовенством эпохи ОМДС. Потомки Т. упоминаются на страницах различных документов XVIII в. Сын Т., Агабердей Обызов сын Таборов (он же Гарбередей Абуз Табаров), упоминается в ходе переписи 1744 г.; он являлся домовладельцем в Татарской слободе, передав свой дом по наследству своему сыну Рахманкулу Табарову. В 1752 г. это домовладение было продано дочерью Рахманкула, Алямшой, которая являлась женой (вероятно, вдовой) Измаила Пиштерекова Лаишева. Лит.: Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) // Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. – М., 2006; Ислам на Нижегородчине. Энц. словарь. – Н. Новгород, 2007; Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. – Казань, 1994; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. Т. II – М., 1893; РГАДА, ф. 131, оп. 1а, № 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Таджики; таджикская община в Москве и Подмосковье. Первые выходцы из Таджикистана появились в Москве в средневековье; так, в документах XVI в. отмечается, что множество ногайских посольств являлось в российскую столицу в сопровождении «тезиков», которые считались членами делегации от биев и мирз (см. Ногайский двор). В документах 1661, 1684 гг. говорится, что «кизылбаши [персы], тезики, черкасы и греки» продают табак наряду с другими товарами на Большом Посольском и Старом Английском дворах в Китай-городе. Значительное число т. прибывало в российскую столицу с бухарскими и хивинскими посольствами (см. узбеки). Подавляющее большинство т., проживавших в ту эпоху в Москве, являлись мусульманами-суннитами; в документах последующей эпохи они чаще всего фигурируют как «бухарцы». В 1839 г. среди скончавшихся в российской столице упоминается «Бадахшанский подданный Нийкадям», о котором можно предположить его исмаилитское происхождение. Несмотря на длительное нахождение в

составе одного государства (царская Россия и СССР), основная часть совр. таджикской диаспоры в Москве поселилась здесь сравнительно недавно. По переписи 1989 г. число т. в Москве составляла 2893, а в Московской обл.

– 1401 чел. Большое число т. переселяется в различные регионы РФ, в т.ч. в Москву, с нач.

1990-х гг. Первая волна массовой миграции была связана с гражданской войной в Таджикистане и последовавшим за ним террором в отношении оппозиции, потерпевшей на определенном этапе поражение (1992–95 гг.). Ввиду того что конфликт перерос в значительной степени в столкновение таджикских субэтносов, в составе мигрантов того времени преобладали выходцы из Гарма (Каратегин), Ванча, Калаихумба, а также переселенцы из этих регионов в долину Вахша (Курган-Тюбинская обл.) и их потомки. Особую общину составили выходцы из Бадахшана – памирцы. Количество выходцев из Куляба, Гиссара и Ходжента было существенно меньше. Вместе с тем именно выходцы из последних регионов, оказавшиеся в Москве в ситуации политэмигрантов в это время, оказались в гораздо худшей ситуации, что вынудило их ускорить принятие ими российского гражданства. Постепенно с сер. 1990-х гг. миграция из Таджикистана приобретает сугубо экономический характер. В наст. время численность т. (вместе с узбеками – гражданами Таджикистана) составляет в Москве 250 тыс. чел. в весенне-осенний сезон, а постоянно проживающих – 180 тыс., из которых примерно 80% – т., согласно данным председателя народной лиги «Таджики» К. Юсупова, организации, ведущей статистический учет таджикистанцев в России (напр., статистика по смертности, ведомая этой организацией, – поименная с указанием причин). В численном выражении это составляет 144 тыс. постоянно проживающих т. из Таджикистана, а в весенне-осенний период – до 200 тыс. чел. Согласно переписи 2002 г., общее число т., в которое входят граждане Таджикистана, Узбекистана и Афганистана, а также выходцы из этих стран, принявшие российское гражданство, равно 35 385 чел., но это несоответствие является лишь показателем недостатков переписи. Спектр занятости т. достаточно широк. Постепенно растет их доля в мелком бизнесе, где они (вместе с узбеками) зачастую занимают ниши, освобождаемые азербайджанцами. Одной из специфичных черт таджикского бизнеса в Москве является его мононациональность (если хозяин бизнеса – т., то все нанятые им сотрудники – тоже т., причем из одного с хозяином региона или даже родственники). Очень высока доля занятых низкоквалифицированным трудом (грузчики, чернорабочие и т.д.), где т. с узбеками составляют большинство. Нередки ситуации занятости на таких местах дипломированных специалистов, имеющих опыт работы по сво-

225

А ей специальности. Налицо процесс обесценивания образования, особенно высшего. В последнее время наблюдается стремление т. к получению российского гражданства. В половозрастной структуре т. в России наблюдается сильнейшая диспропорция – значительное преобладание мужчин работоспособного возраста. При этом присутствует стремление привезти жену из Таджикистана. Наблюдается большое количество браков с двумя женами: одна – в Таджикистане (таджичка), другая – в России (россиянка), что характерно в основном для т., имеющих свой бизнес. Степень религиозности в общине самая различная, но никто не отказывается от своей религиозной идентичности и не заявляет о своем атеизме. В местах массового сосредоточения т. всегда находятся люди, берущие на себя роль религиозных лидеров. Нередко эти лидеры происходят из ишанской среды, причем в случае наличия выходцев из ишанских родов им отдается предпочтение (см. Суфийские течения в Москве). По посещаемости московских мечетей т. нельзя четко выделить какую-либо, более или менее посещаемую ими; несколько повышенное число т. приходит в Соборную мечеть. Все т. являются суннитами ханафитского мазхаба. Исключение составляет отдельный субэтнос памирцев (бадахшанцев) – исмаилитов. Случаи перехода т. к шиизму (джафаритский мазхаб) очень редки и связаны с длительной многолетней работой с иранцами и, как правило, обучением в Иране. Отказ от мазхабов для т. нехарактерен. Из региональных общественных организаций т. в Москве следует назвать РОО «Таджикский культурный центр», созданную в 1996 г., благотворительный фонд «Таджикистан». Яркими явлениями таджикских интеллектуальных кругов в Москве являются журнал «Ирано-Славика» и творчество А. Акилова. С 2004 г. в Москве выходит газета «Голос Таджикистана» тир. 999 экз. на таджикском, русском и узбекском яз. Лит.: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Народы России. Энциклопедия. – М., 1994; Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. 4. – М., 1828; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; ЦИАМ, ф. 2200, оп. 1, д. 1. Дм.М., Д.Х.

Тажуризина Зульфия Абдулхаковна – д.филос.н., проф., специалист в области теории и истории свободомыслия и философии религии. Ведет происхождение от казанского просветителя и родоначальника татарской историографии Ш. Марджани, казанских книгоиздателей братьев Каримовых, педаго-

гов и имамов, мударрисов и мугаллимов Хабибуллиных из аула Сафаджай Нижегородской области. Род. 22.6.1932 в Казани (зарегистрирована 26.6.1932 в с. Сабачай/Красная Горка, тат. Сафаджай). Окончила философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова (1955), аспирантуру там же (1966). С 1965 г. работает на кафедре теории и истории религии и атеизма МГУ (ныне – кафедра философии религии и религиоведения) в разных должностях. Подготовила 12 кандидатов наук. Участвует в деятельности Российского гуманистического общества; член Российского философского общества. Активно отстаивает светский характер Российского гос-ва и образования. Т. исследовала основные тенденции эволюции свободомыслия, его роль в развитии общества, в воспитании веротерпимости, гражданского и интеллектуального мужества. В своих трудах рассматривает свободомыслие в отношении религии как сложный социокультурный феномен, включающий огромное разнообразие явлений духовной культуры. Об интересе Т. к исламу и к культуре, связанной с ним, свидетельствуют темы, избираемые рядом ее студентов и аспирантов, раздел «Ислам» в учебнике «История и теория атеизма» (М., 1974), выступление по теме «Вольнодумное наследие народов Ближнего и Среднего Востока в духовной жизни современной России» на конференции «Ислам, общество, культура» (Омск, 1994). Лит.: Д.С. Маркус, 000000, «Мишяр дунъясы» 2007 – 0000 С.М.

Таква – «богобоязненность; благочестие, набожность». Как глагол, так и существительное, образованное от этого корня, означают: 1) страх (стыд) перед Всевышним; 2) сдержанность, т.е. умение ограждать свою речь, действия и помыслы от всего дурного, греховного, что соответствует пра­ведности, набожности, правильному, непорочному поведению. Еще одним значением слова т. является благоговение – высшая степень кроткого и смирен­нейшего почитания и преклонения перед Всевышним. Исходя из аятов Корана (74:56), испытывать чувство т. возможно лишь перед Всевышним. Согласно одному из хадисов Пророка Мухаммада, «превосходство (людей друг перед другом) лишь в благочестии (т.) и добрых поступках». Лит.: Али А.-Ю. Тафсир Священного Корана. – Н. Новгород, 2007.

226

М.Х.

А «Тарбияи-атфаль» («Воспитание детей») – научно-просветительский, педагогический и художественный иллюстрированный журнал. Издавался с января по март 1907 г. в Москве на татарском яз. Вышло 5 номеров. Издатели и редакторы – З. Шамиль, Х. Байбеков, секретарь – Ф. Амирхан. С.И.

Тарджемани Кашшаф (Тарджеманов Кашшафетдин, 1877–1943) – улем и мударрис, заместитель председателя и казый (судья) Центрального Духовного управления мусульман (ЦДУМ). Родился в семье имама в с. Ямкино Спасского уезда Казанской губ. (ныне Алексеевского р-на Татарстана). В Казани окончил медресе «Марджания». Вместе с Г. Сулеймани Т. стал мюридом и ближайшим сподвижником ректора медресе «Мухаммадия» Г. Баруди. В 1904 г. Т. возглавил 11-й приход Казани, где провел реформу приходского Сеитовского медресе, которое уважительно стали называть Тарджемановским. В 1913 г. здесь училось 70 шакирдов. Т. на III Всероссийском мусульманском съезде в Н. Новгороде в 1906 г. вошел в состав духовной комиссии, возглавляемой Г. Баруди. В 1914 г. он был делегатом от Казани на IV Всероссийском мусульманском съезде в Петербурге. В 1915 г. в сборнике «Марджани» Т. доказывал соответствие трудов Ш. Мардани по акиде (догматике) основам ислама. В марте 1917 г. Т. выступил в Мусульманской библиотеке Казани с лекцией о реформе Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). Т. видел в ОМДС «исторический центр казанских мусульман» (здесь: мусульман Волго-Уральского региона), т.е. переносил на него функции национального центра. В мае 1917 г. на I Всероссийском мусульманском съезде в Москве Т. был избран казыем ЦДУМ и покинул Казань. В январе 1918 г. он стал членом Диния Назараты (Религиозного ведомства) Милли Идарэ (Национального управления). В 1920 г. на I Всероссийском съезда духовенства при ЦДУМ Т. сохранил пост казыя. В 1921 г. Т. возглавил комиссию ЦДУМ по помощи голодающим, стал представителем ЦДУМ при органах центральной власти в Москве. От властей добился командирования представителей ЦДУМ ради помощи голодающим в Турцию, Сибирь, Туркестан, Бухару, Хиву, Финляндию, Польшу, Латвию, Литву. Т. в Москве удалось собрать 5 млн. руб. в пользу голодающих для ЦДУМ. На II Всероссийском съезде мусульманского духовенства 1923 г. Т. выступил с инициативой окончательного урегулирования отношений и объединения с башкирским и

казахским духовенством, а также за создание истории реформы Духовного собрания. Здесь же Т. был переизбран казыем, а в 1924 г. стал редактором журнала «Ислам маджалласы». На III Всероссийском съезде мусульманского духовенства 1926 г. Т. был переизбран казыем. В 1926 г. Т. вместе с муфтием Р. Фахретдином был избран делегатом на I Всемирный конгресс мусульман в Мекке. 22 августа 1935 г. в связи с массовым закрытием мечетей и арестами духовенства Т. выдвинул предложение закрыть ЦДУМ (именно это легло затем в основу сфальсифицированного «дела о заговоре руководителей ЦДУМ»). После смерти муфтия Р. Фахретдина 12 апреля 1936 г. он как заместитель муфтия стал исполнять функции председателя ЦДУМ. Власти не разрешили провести выборы муфтия согласно Уставу ЦДУМ. С целью разрушения мусульманских религиозных структур власти спровоцировали острый конфликт внутри мусульманской общины. Они воспользовались конфликтной ситуацией, которую сами же инспирировали, – соперничеством между двумя преемниками муфтия Р. Фахретдина, претендовавшими на пост духовного главы российских мусульман: Т. и Абдурахманом Расулевым (Расули). Т., пользовавшийся в свое время особым доверием столичных властей, в апреле – мае 1936 г. выехал за поддержкой в Москву. Хотя руководство обеих столичных мечетей официально поддержало Расулева, среди их прихожан имелось немало сторонников Т., который намеревался использовать Соборную мечеть для борьбы за пост муфтия. При этом он явно рассчитывал на поддержку руководства комиссии по религиозным культам во главе с П.А. Красиковым. Т. нелегально проживал в здании мечети, пытался выступать в ней и объяснял работникам милиции, что находится «вне закона» и не подчиняется органам внутренних дел. Красиков, по-видимому, пытался оказать ему помощь, но не сумел этого сделать, т.к. официальная власть отдала предпочтение другому претенденту на пост муфтия. В июне 1936 г. прокурор СССР А. Вышинский дал санкцию на арест Т., что послужило толчком к сфабрикованному «делу о заговоре руководителей ЦДУМ». В ходе него были арестованы сотни имамов (общее число репрессированных приближалось к 1 тыс. служителей мусульманского культа), деятельность ЦДУМ оказалась практически полностью парализованной. В Москве был арестован ряд столичных знакомых Т.

(25 чел.); из числа московских имамов были репрессированы имам Соборной мечети М. Вахитов и его предшественник на этом посту Г. Сулеймани, имам Исторической мечети А. Шамсутдинов (после чего эта мечеть была закрыта властями). Т. был приговорен в 1937 г. к 10 годам заключения. В 1938 г. Т. и казый ЦДУМ Зыя

227

А Камали были обвинены в создании «контрреволюционной повстанческой националистической организации Башкирии» и связях с лидерами «Идель-Уральского комитета». Умер в заключении. Лит.: Набиев Р.А., Хабутдинов А.Ю. Центральное Духовное управление мусульман Внутренней России и Сибири в 1920-е гг. // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: История и современность. Очерки.

– Казань, 2002; Хабутдинов А. Тарджемани К. // Ислам на европейском Востоке. Энциклопедический словарь. – Казань, 2004; Шевченко А.Г., Гаврилов Ю.А. Московская Соборная мечеть за сто лет (исламская составляющая культурного наследия Москвы) // Архив наследия. – М., 2004, с. 179–226. А.Х., Д.Х.

Татарская национально-культурная автономия Юго-Восточного округа (ТНКА ЮВАО) Москвы. Официальная ТНКА ЮВАО образована в 1998 г.; до того деятельность национально-культурная деятельность татар округа велась в рамках подгруппы «Туган тел». Является наиболее работоспособной структурой в системе окружных ТНКА Москвы. Основные направления деятельности: образовательная, осуществляется гл. образом на базе детского сада № 2497 и средней школы № 1186; социальная (проведение ифтаров, курбанов с раздачей мяса малообеспеченным слоям населения, концертов); воспитательная работа в духе традиций татарского народа. В рамках ТНКА регулярно проводятся встречи с различными слоями населения; лекции, направленные на пропаганду здорового образа жизни – против пьянства, наркомании и др. социальных пороков; сабантуи; спортивные и фольклорные праздники; мероприятия, направленные на снижение ксенофобии. По статистике ТНКА, в ЮВАО в 1999 г. проживало 115 тыс. мусульман, гл. образом татар. Руководителем ТНКА ЮВАО со дня основания является Ямбаев Гаяс Алиевич. В своей работе ТНКА тесно сотрудничает с национально-культурными автономиями др. народов России, общественными организациями округа и города, префектурой ЮВАО и ее управами. Значительную часть работы ТНКА проводит совместно с ассоциацией «Собрание».

6 ноября 1996 г. в ЮВАО зарегистрировано религиозное общество мусульман (РОМ) «Ихлас» в подчинении ЦДУМ. Руководителем РОМ является Валеев Растам Самигуллович, управляющим делами – Ямбаев Г.А. В планах РОМ «Ихлас» – строительство мечети в ЮВАО при поддержке префектуры округа. Лит.: А жизнь могла сломаться // Меджлис. – М., 2001, № 15; Боль войны // Там же, 2000, № 5; Закон есть, но… // Там же, 2000, № 6; Ифтар на юго-востоке столицы // Там же, 2001, № 19; Ляйлят уль-кадр у мусульман

Юго-Востока Москвы // Там же, 2001, № 1; Москвичи настроены на активную работу // Там же, 2002, № 8; Национальная диаспора районного масштаба // Мы – молодежь. Газета. 2007, № 2. Дм.М.

Татарские детские образовательные заведения в Москве. До революции 1917 г. Т. представляли собой религиозные школы; известно о медресе при Исторической мечети (в отдельном деревянном здании с 1871 г., в каменном – с 1915 г.), и религиозном училище с 1912–13 гг. при второй мечети (см. Соборная мечеть). Кроме того, медресе с преподаванием основ светских наук существовало в Доме Асадуллаева (который назывался тогда «школой Асадуллаева») с 1914 г. В первые годы и даже десятилетия после революции советская власть предприняла немало усилий для того, чтобы расположить на свою сторону национальные меньшинства бывшей Российской империи. Москва не была исключением из этой политики. Так, в 1926 г. в Москве располагалось более 20 национально-культурных организаций для различных мусульманских народов СССР, прежде всего татарских. Сразу поле революции «школу Асадуллаева» возглавила выпускница Сорбонны Сара Касимовна Шакулова. К 1926 г. в Доме Асадуллаева работала школа-семилетка № 27 им. Нариманова с 210 учениками в 7 группах (зав. Юсупов); через несколько лет численность учеников увеличилась до 302. В том же здании функционировали два татарских детских дома для детей-сирот и малоимущих; первый из них включал 3 группы общей численностью 90 учащихся (зав. Тимербулатов), второй – также 3 группы с 450 учащимися (зав. Хабибуллина). Помимо вышеназванных организаций, в Москве и ближайшем Подмосковье в 1926 г. имелись также следующие татарские школы: 1) одноступенчатая школа № 48 по адресу: Выползов пер., 5, т.е. в здании около Соборной мечети – вероятно, в бывшем религиозном училище (зав. школой Муалимов); 2) одноступенчатая школа № 6 при фабрике «Красный богатырь», село Богородское (совр. Краснобогатырская ул.), с 46 учащимися в 3 группах (зав. Кобозева); 3) школа-семилетка им. Сазиева № 16 по адресу: Арбат, Плотников пер., 19 (зав. Терегулов); 4) общеобразовательные курсы им. Сазиева по адресу: Ульяновская (Николо-Ямская) ул., 57 (зав. Миникеев). Кроме того, действовала еще и начальная татарско-цыганская школа в районе «Динамо». К 1939 г. из всех вышеперечисленных Т. остались только две школы: неполная средняя № 292 (Садовая-Спасская, 6) и средняя № 523 Кировского р-на (в здании Дома Асадуллаева). Первая школа, несмотря на свой статус, в год начала войны успела выпустить

228

А первую группу учеников со средним, девятилетним образованием; последняя была основной для Москвы и фактически являлась методическим центром для остальных школ, она функционировала вплоть до начала Великой Отечественной войны, когда здание Дома Асадуллаева было реквизировано. Директором Московской образцовой татарской школы № 523 являлась Марзия Шакировна Файзуллина, судьба которой не известна; мужской состав последнего выпуска школы ушел на фронт, многие из выпускников погибли, защищая Москву. Только в начале 1990-х гг. в Доме Асадуллаева состоялась встреча выпускников этой татарской школы. В условиях отсутствия своего национально-культурного центра татары собирались на ежегодные сабантуи и еженедельные «джиены» («собрания») в Измайловском парке, пытаясь тем самым компенсировать недостаток национального общения. Однако это не могло решить проблемы сохранения национальной культуры и языка. В кон. 1970-х – нач.1980-х гг. прошел «всплеск» татарского национального движения в Москве. На этой волне в отсутствие разрешений, на свой страх и риск активистами были открыты секции по изучению татарской культуры в клубе «Маяк». В 1980-е гг. были открыты два неофициальных татарских центра: на Юго-Западе за кинотеатром «Звездный» и в клубе Энвера Байрамова; на них Гульсум Галимова при помощи М. Миначева преподавала курс старотатарской графики и совр. татарский яз. В кон. 1980-х гг. в одном из детских садов на юго-востоке столицы впервые была открыта татарская группа, однако под видом ремонта детсад был закрыт и не возобновлял работу. В 1988-89 учебном году была предпринята попытка организовать факультативы татарского яз. в 5 школах и 6 детских садах Москвы, однако она по ряду причин не реализовалась (см. Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.). Затем в районе станции метро «Пролетарская» были открыты вечерние татарские классы, которые послужили основой для создания единственной ныне функционирующей средней школы № 1186 (в Люблине) с татарским этнокультурным компонентом обучения. Факультативно татарский яз. с 1994 г. в течение нескольких лет преподавался в интернациональной школе № 1650 (ул. Солянка, д. 14-а) в Китай-городе. Однако к кон. 1990-х гг. почти все группы факультативного обучения татарскому яз. прекратили существование. В настоящее время татарский яз. преподается: в средней школе № 1186 им. Мусы Джалиля с татарским этнокультурным компонентом (ЮВАО), в факультативных группах изучения татарского яз. в школе № 945 (ЮАО), в школе № 959 (СВАО), татарской группе в Поликультурном центре (САО), группе факультативного обучения татарско-

му яз. и литературе в школе № 1167 (ВАО), детских садах с татарским этнокультурным компонентом: в ЗАО (Солнцеве), в ВАО (см. Детский сад № 318) и в ЮВАО (см. Детский сад № 2497), а также группах по изучению татарского яз. в Татарском культурном центре в Доме Асадуллаева. Недавно к ним добавился детский сад № 2476 в р-не Очаково. Начальное религиозное образование доступно в медресе при Соборной мечети (с 1987 г., директор медресе с 1993 г. – Жафяр Фейзрахманов (1958 г.р., уроженец с. Красный Остров Нижегородской обл.), медресе при Исторической мечети, медресе при Мемориальной мечети и медресе при мечети «Ярдям», а также на частных курсах в разных р-нах Москвы (фонда «Ихляс», клуба «Культура Востока» и др.). Лит.: Вся Москва. – М., 1926. Т. 1; Списки абонентов Москвы 1939 г.; Галимов А. Образование в татарской общине Москвы. – http://www.tatarlar-moscow.ru/?topic_ id=18 (официальный сайт Татарского культурного центра РТНКА Москвы); Губайдуллина А. Татарская слобода, моя малая родина // Татарский мир, 2003, № 3; Садур В.Г. [Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.] – неопубл.; Татарские образовательные центры в Москве. – http://www.moskvatatar.ru/index/ ucheba.html (сайт «Московские татары»); Татарский культурный центр Москвы: истоки, современность, перспективы развития. – http://www.tatarlar-moscow. ru/?topic_id=18&id=127 (официальный сайт Татарского культурного центра РТНКА Москвы). Д.Х.

Татарские национальные организации Москвы. В культуре мусульманских народов религиозная составляющая настолько сплелась с этнической традицией, что разделить их практически невозможно, хотя с точки зрения стороннего наблюдателя национальные вопросы имеют слабую привязку к религиозным. Это понимают и представители национальной интеллигенции. В 1990-е гг. большинство т.н.о., обеспокоенных ассимиляционными процессами в нации, стремились к возрождению национальной культуры, которое, как они представляли, должно было состояться через создание национальных школ, детских учреждений, института, театра, библиотеки, типографии и т.д. В связи с косвенным сопротивлением властей Москвы, с одной стороны, и развернувшейся среди национальных организаций борьбой за «место под солнцем» – с другой ни одна из поставленных целей фактически не была достигнута. Камнем преткновения активистов татарских национальных движений в столице стала судьба бывшего в нач. ХХ в. центром татарской культуры Дома Асадуллаева в Замоскворечье, реквизированного властями в 1941 г. и до 2002 г. принадлежавшего российскому МИДу. Ни один из имамов московских

229

А мечетей, имевших хорошие связи на уровне московской мэрии и российского правительства ,в т.ч., в 1991–95 гг., с руководителями МИДа, не пожелал принять участие в борьбе за возвращение здания татарской общине; одной из причин этого была аморфность самого понятия «татарская община». Каждая из существовавших в первой пол.

1990-х гг. организаций (общество «Туган тел», Московский татарский общественный центр, Всероссийский татарский культурно-просветительский центр, партия «Ватан», клуб «Мирас», комитет «Мижгар», клуб «Тукай», клуб «Интеллектуал» и др.) в той или иной форме претендовала на первенство в общине и соответственно здание Дома Асадуллаева (см. «О передаче традиции и о московских татарах»); при этом некоторые из них, как показали дальнейшие события, имели весьма узкие цели и вполне материальные задачи. Во второй пол. 1990-х гг. в развитии национальных движений московских татар произошел некий перелом. Во-первых, московский миллионер Р. Баязитов, решивший реализовать план «Нового Иерусалима» в микрорайоне Отрадное, помимо культовых сооружений, построил там же и культурный татарский центр; при его финансовой поддержке в Отрадном и др. местах состоялось множество национально-культурных мероприятий. Влияние Р. Баязитова стало ощущаться и в популярной до недавнего времени среди московских татар газете из Нижегородской области «Туган Як», и в русскоязычной московской газете «Татарские новости». Во-вторых, постепенно отошедшие на задний план национальные организации уступили свое место национально-культурным автономиям (НКА), созданным в пяти префектурах. Президентом региональной московской татарской НКА в 1996 г. был избран генерал Расим Акчурин – брат знаменитого кардиолога Рената Акчурина, оперировавшего Б. Ельцина. (Это вызывает определенные ассоциации с 1950ми гг., когда татарские активисты привлекли к вопросу о восстановлении национальной школы в Москве генерал-полковника Я. Чанышева, однако их обращения в Моссовет не принесли результата.) В-третьих, один из лидеров татарского просветительского центра, Ф. Юсупов, еще в первой пол. 1990-х гг. совершенно безразлично относившийся к вопросам религии, принял активное участие в «дворцовом перевороте» 1999 г. в Исторической мечети, в результате которого оттуда было выдворено прежнее руководство мечети. Все эти факты свидетельствуют о том, что в татарском национальном движении, как выразился один из его активистов У. Шарипов, место идеализма занял прагматизм. Задачи национально-культурного движения чрезвычайно скромны: 1) иметь представительство в органах власти; 2) иметь здания и пр. имущество для осуществления своей

деятельности; и 3) иметь статью в бюджете города и вполне достижимы; однако на сегодняшний день достижение единства среди т.н.о. маловероятно. Существенное различие между т.н.о. и национально-культурными движениями и организациями др. народов в Москве заключается в том, что татарская община столицы в наименьшей степени зависит от процессов, происходящих в своей «титульной» республике. Это связано как с этническим составом самой татарской общины (более половины татар столицы – мишари из различных областей Поволжья, для которых Татарстан не является исторической родиной; значительны вкрапления касимовских, уральских, сибирских, астраханских и др. групп татар), так и с богатым историческим прошлым этой общины в Москве. Что же касается диаспор др. народов, то импульсы в своем национальном развитии (кроме общероссийских или общекавказских событий) они получают, как правило, из «титульных» регионов. Д.Х.

«Татарские новости» – ежемесячная общественно-политическая и культурно-просветительская газета татар РФ на русском яз. Издается с июля 1993 г. Главными редакторами газеты в разные годы являлись Н. Грона, А. Кучушев, К. Давлетшин, И.Муслимов. Большинство публикаций информационного характера посвящено мероприятиям, проводимым Региональной татарской национально-культурной автономией (РТНКА) Москвы, а также событиям, происходящим в Татарстане. Особое место в газете занимают публикации, посвященные истории татарского народа, в т.ч. московских татар. Тематика статей разнообразна: проблемы этногенеза татар и этнического единства татарской нации; биографии известных татар и т.д. Среди авторов газеты (в разные годы) – известные российские историки: А.А. Ахтамзян, Ш.Ф. Мухамедъяров, А.Х. Бурганов и др. Многие статьи, посвященные истории татарского народа, носили дискуссионный характер. В газете регулярно публикуются произведения как современных татарских литераторов, так и классиков. Некоторые тексты (в т.ч. литературные произведения, публицистика) печатаются на татарском яз. Особый интерес представляли опубликованные в газете литературоведческие статьи Г. Хантемировой, В. Ганиева. В газете регулярно публикуются интервью с известными татарами. Общий тираж Т. составлял 52 тыс. экз. (ноябрь 2006 г.).

230

М.С.

А Татарская пресса в Москве до Великой Отечественной войны. Известно, что начиная с 1910-х гг. в Москве, а именно в Доме Асадуллаева, выпускались мусульманские газеты на татарском яз. «Иль» («Страна»), «Суз» («Слово»), редактором которых был Гаяз Исхаки; детский журнал «Тарбияи-атфаль» («Воспитание детей»), издателем и редактором которого был Захид Шамиль. После революции 1917 г. число изданий на татарском яз. резко увеличилось, однако это была уже светская или даже антирелигиозная пресса, поддерживаемая и управляемая новыми властями. По воспоминаниям Ш.Ф. Мухамедьярова, в те годы Москве издавалось 15–20 журналов и газет на татарском яз. В частности, по адресу: ул. Никольская, 10 располагались редакции нескольких национальных изданий, в т.ч.: 1) газета «Игенчеляр» («Крестьяне»), изд. с февраля 1924 г., тир. 8 тыс., редактор Мансуров Бурхан, секретарь Сайфулин Мирза; 2) газета «Эшче» («Рабочий»), изд. с сентября 1918 по 1931 г., тир. 6 тыс., ответственный редактор Атнагулов Салах, отв. секретарь Ахмедов Фархи, заведующий отделом рабочей жизни Зиганшин Ибрагим, зав. культпросветотделом Агишев Касым, зав. отделом партийной жизни Агишев Идрис; 3) журнал «Фен-эмДин» («Наука и религия»), изд. с 1925 г. ежемесячно, тир. 500, редактор Гафуров; 4) журнал «Яш-Эшче» («Юный рабочий»), изд. с 1923 г. ежемесячно, тир. 3,5 тыс., редколлегия: Таипов Саид, Максудов Махмуд, Мансуров Бурхан, Гибадуллин Наби. Там же издавался журнал «Кечкеня Ибдашляр» («Маленькие друзья»), редколлегия: Усманов Юсуф, Уразмухамедов Меджит и др.. Кроме того, с 1920 г. в Москве выпускался орган Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока при РКП(б) журнал «Кзыл Шарк» («Красный Восток»). В 1930-х гг. число национальных изданий заметно сокращается; одним из немногих сохранившихся до войны периодических изданий была татарско-язычная газета Метростроя, в редакции которой в здании Дома Асадуллаева несколько лет работал один из выдающихся татарских поэтов Муса Джалиль. Лит.: Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Вся Москва. – М., 1926. Т. 1; Т. 2, раздел IV; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульманская община Москвы // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998. Д.Х.

Татарская роща в Кускове – место проведения традиционных сабантуев московских

татар в дореволюционный период. Подобный сабантуй 1913 г. был описан в прессе; в частности, отмечалось, что обычно «угощения устраиваются вскладчину», но в тот год «все расходы на себя принял один из богатых татар». В дни сабантуя (он проходил в течение 2 дней) в Т.р. разбивались палатки, обеды проходили на «огромном ковре, разостланном на земле». Обязательным элементом национального праздника были совместные молитвы; в указанный период их проводил имам-хатыб Исторической мечети Абдулла Шамсутдинов. Отмечалось, что гостем сабантуя был владелец Кускова граф Шереметев. Лит.: РГИА, ф. 821, о. 133, д. 646, л. 100; «Русское слово», 6.06.1913 г. А.Т., Д.Х.

Татарская слобода.

1. Возникновение. Первое упоминание в документах о Т.с. в Замоскворечье относится к 1619 г.; при этом, очевидно, сама слобода возникла раньше. Как пишет М.Н. Тихомиров, «можно не сомневаться, что в XVI в. Т.с. в этом районе уже существовала, т.к. время, непосредственно примыкавшее к “московскому разорению” [имеется в виду Смутное время нач. XVII в.], не было периодом благоприятным для создания новых слобод вокруг Москвы». Историк В. Снегирев приводит свою версию о том, что Татарские слободы (во множественном числе!) возникли, «видимо, еще при Иване Калите» (т.е. в нач. XIV в.). Мы ничего не знаем о размерах Т.с., хотя П.В. Сытин и употребляет слово «обширная». Возможно, появление Т.с. может быть увязано с существованием посольства Большой Орды (ставшего затем Ногайским двором) и Конного базара; ее можно рассматривать как поселение обслуживавших базар и посольство торговцев, переводчиков, ремесленников и т.д.

2. Особенности быта. Т.с. представляла собой своеобразный мусульманский квартал «третьего Рима». В XVII в. в наибольшей степени сохраняли национальную самобытность лишь те московские мусульмане, которые проживали компактно. Помимо Касимовского и Крымского дворов, наиболее значимыми центрами концентрации мусульман (татар, ногаев и выходцев из Средней Азии – узбеков, а также таджиков) были Т.с. и Толмацкая слобода. В XVII в. число татарских дворов в Т.с. было невелико, да и в целом она занимала небольшую площадь: согласно переписи 1669 г., в ней насчитывалось 18 дворов, из которых только половина принадлежала мусульманам. Большинство указанных в переписях лиц татарского происхождения, живших в

231

А этой слободе, являлись толмачами и переводчиками Посольского приказа. Значимость Т.с. определялась в первую очередь принадлежностью ее жителей к переводческой службе, т.к. дипломатические сношения с Крымом, Османским халифатом, Персией и др. странами Востока играли значительную роль в государственной политике России того времени. В социальном плане жители Т.с. занимали промежуточное положение между феодалами и зависимыми людьми из числа татар и ногаев; в силу компактного жительства и самого рода их занятия именно им суждено было сохранить исламскую религию и национальные обычаи в мусульманской общине Москвы. Л.И. Розенберг приводит такое свидетельство высокой степени «автономности» Т.с., как полное непочтение к представителям низшей администрации: «Улицы Татарской иноземцы, толмачи и переводчики по наряду десятского на уличный караул не ходят, и людей не высылают и десятника бьют, и собаками травят, и говорят такие слова, что объезжего с подьячим и служилыми людьми хотят бить до смерти». Очевидно, что сохранность этой территории в качестве «родового гнезда» мусульман обеспечивалась соответствующей «охранительной» политикой правительства, хотя Т.с. не упоминается среди тех иноземных слобод, которые управлялись непосредственно из Посольского приказа. Район Т.с. (юридически слободы в Москве были аннулированы уже в кон. XVII в., но термин «слобода» продолжал употребляться в бытовом общении еще в начале второй пол.

XIX в.) выступает наиболее очевидным и стабильным центром концентрации мусульманского населения столицы вплоть до нач. ХХ вв. До сегодняшнего дня здесь сохранились, помимо многочисленных топонимов, зримые архитектурные памятники прошлого (Историческая мечеть, здание медресе при ней, Дом Асадуллаева). В некотором отдалении от Т.с., чуть южнее ее, располагались Татарские бани (на углу совр. Бол. Татарской ул. и Бол. Татарского пер.), упоминаемые в источниках XVIII в.

3. Месторасположение и границы. Границы Т.с. четко очертить невозможно, и до сих пор не разрешен вопрос о числе таких татарских слобод в Замоскворечье до XVI в. Судя по документам более позднего периода, Т.с. располагалась по обе стороны от совр. Бол. Татарской ул., захватывая перпендикулярно лежащие переулки: Мал. Татарский, СтароТолмачевский и Озерковский. При этом расширение «мусульманского квартала» происходило в основном в западном направлении от Бол. Татарской ул., а также в северном и южном и никогда – в восточном; причиной этого было частое затопление районов между Бол. Татарской ул. и Водоотводным каналом во время весеннего половодья. Лишь отде-

льные дворы лежали в стороне от компактного поселения мусульман. В целом, начиная с XVII в., этот квартал состоял примерно из двух десятков владений, причем не все домовладельцы здесь были мусульманами. Хотя в Т.с. наблюдаются некоторые признаки обособленности общины от русского большинства, но мусульмане постоянно стремились к расширению территории своего проживания, при этом ни о какой изолированности от русских не может быть и речи. К 1880-м гг. становится заметным территориальное расширение компактного поселения мусульман, в основном за счет покупки ими владений, принадлежавших русским. В нач. ХХ в. территория мусульманского поселения в Замоскворечье увеличилась многократно по сравнению с Т.с. XVII–XVIII вв.; мусульмане становятся владельцами практически всего района не только бывшей Т.с., но и в достаточном отдалении от нее и к северу, и к югу. Такому значительному расширению способствовали и резкий численный рост мусульманской общины, и увеличение ее благосостояния, а также тот факт, что частные владения в Замоскворечье сами по себе были обширными по территории в отличие от центра города, т.к. включали в свои границы, помимо собственно жилого дома, фруктовые сады и приусадебные хозяйства.

4. Район бывшей Т.с. в кон. XIX – нач. ХХ в. Свободная застройка Замоскворечья притягивала сюда многих представителей купечества, строивших здесь для себя отдельные усадьбы, в то время как в центре города все большее распространение получали многоквартирные дома для сдачи помещений внаем. На Татарской ул. на рубеже XIX–XX вв. также появились такие «доходные дома», владельцы которых имели доход от ренты квартир (жильцы в постоялых домах, принадлежавших мусульманам, также являлись по большей части мусульманами), но они составляли, скорее, исключение из правила. Среди самых крупных домовладельцев в районе Татарской ул. и в ее окрестностях по числу принадлежащих им участков – Салих Ерзин (9 владений, в т.ч. одно, по Климентовскому пер., занимало треть квартала быв. Старых Толмачей), Мухаммед-Рахим Исаков (3 владения), Ага Шамси Асадуллаев (2 владения), ахун Хайретдин Агеев (2 владения), Ибрагим Девишев, Ибрагим Ахун-Джанов и др. Выходцы из различных мусульманских районов Российской империи (прежде всего Касимова, Казанской и Нижегородской губерний) в нач. ХХ в. стали поселяться и в тех домах русских владельцев, которые непосредственно примыкали к «мусульманскому кварталу» в Замоскворечье. На рубеже веков происходит реконструкция многих старых, обветшалых деревянных зданий, на месте которых строятся величественные многоэтажные каменные особняки.

232

А Подобное происходило по всей Москве, но наиболее заметно – за пределами центра города, где деревянные постройки ранее многократно преобладали над каменными. Масштабы перестроек и новостроек в Замоскворечье могут дать примерное представление о размерах капиталов тех или иных домовладельцев; так, самые большие и богато отделанные дома появляются у крупнейших купцов из числа мусульман – семейств Ерзиных, Исаковых и др. Несмотря на очевидное обновление общественной жизни, Замоскворечье вплоть до нач. ХХ в. оставалось «большой деревней»; если на Тверской и на Кузнецком мосту «стояла пыль» от многочисленных пролеток, в этом районе все еще ездили на санях. Никакой прибыльной торговли здесь почти не велось (за небольшим исключением, в частности, здесь имелась специальная торговая лавка по продаже конского мяса, владельцами которой и постоянными клиентами были татары), и любой купец должен был иметь склады и торговые точки в людных местах в центре Москвы. Впоследствии, вплоть до 1950-х гг., район быв. Т.с. и все Замоскворечье в целом станет одним из самых видных мест концентрации прибывавшего в столицу татарского населения из различных уголков России, в основном нижегородских, а также пензенских мишарей и казанских татар. Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. – Ч. 2. М., 1891; Московская старина. М., 1989; Объезжие головы и полицейские дела в Москве в конце XVII в. – М., 1894; Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987; Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Сытин П.В. Из истории планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг. – М., 1950; Тихомиров М.Н. Средневековая Москва. – М., 1997; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; http://www.moscowcrimea.ru/history/hanstvo/dvor3.html (сайт фонда «Москва – Крым»). О месторасположении Татарских бань: РГАДА, ф. 931, оп. 2, ед. хр. 1831, 1757 г., с. 4; ЦАНТД, ф.

1, Пятницкая часть, вл. 304 н./310, ед. хр. 5. Д.Х.

Татарское кладбище за Калужскими воротами.

1. Важнейшие события в истории. Недалеко от Крымского двора было расположено Татарское кладбище «за Калужскими воротами» или «по Калужской дороге», возникшее либо после появления Крымского посольства, либо, возможно, еще в ордынские времена. В

документе от 1638/39 г. сказано о «разорении» Т.к.: оно подверглось распашке ямщиками Коломенской слободы, которые «на могилах каменья сломали, и кирпич развозили, и могилы многие разорили». Там же говорится, что земля эта принадлежала мусульманам «из стари»; размеры кладбища, указанные челобитчиками, определены «в длину… сто сорок сажень, а поперег то же» (140 саженей – почти триста метров). После разбирательства, учиненного Посольским приказом, было решено «на то их прежнее татарское кладбище отмерить вдоль и поперек по сту сажень», то есть кладбище осталось за мусульманами, но значительно уменьшилось в размерах. В 1676 г. или позже московские мусульмане тайно захоронили на Т.к. или непосредственно рядом с ним останки казненного С. Разина. На «Чертеже земель от Колужских и Серпуховских ворот до села Воробьева» от 1683 г. зафиксировано известное по другим источникам Т.к. Оно изображено довольно схематично, однако некоторые особенности этого мусульманского некрополя все же отмечены: среди типовых стел можно рассмотреть две небольшие усыпальницы – тюрбе. В 1719 г. кладбище хотел прибрать к себе некий Федор Наумов; однако по прошению на имя Петра I татарских толмачей и переводчиков оно было оставлено за своими прежними владельцами. Образование Даниловского мусульманского кладбища в 1771 г. в связи с эпидемией чумы привело к прекращению захоронений на Т.к.; это же стало поводом для того, чтобы отобрать у мусульман Т.к.

2. История утраты мусульманами Т.к. В ноябре 1785 г. Иван Орлов, родной брат графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского, одного из командующих российским военно-морским флотом в ходе войны с Османской империей в 1768–74 гг., обратился к городским властям с просьбой отдать ему «впусте лежащую землю, называемую татарским кладбищем». Однако жители Татарской слободы несколько лет не давали своего согласия на передачу Т.к. Орлову. 1 марта 1787 г. главнокомандующий Москвы П.Д. Еропкин рапортовал Сенату о том, что кладбище должно остаться за татарами, так как «данную им [татарам] от присудственного места выпись уничтожить мне невозможно». В указе Екатерины II было сказано, что «сие дело до решения Сената не принадлежит, а следует к разбору в установленных по сим высочайшего учреждения присудственных местах Московской губернии». Только в феврале 1790 г. согласие татар на передачу кладбища было получено, и еще через полтора года во владение участком вступил Иван Орлов. Как указывает П.В. Сытин, «граф А.Г. Орлов-Чесменский добился передачи ему территории старого кладбища». Остается только дога-

233

А дываться, почему граф не просто «купил», но «добился» этой земли, – при том, что Т.к., в изложении дела И.Г. Орловым, являлось заброшенным участком. На вопрос, каким образом ему была передана земля, можно ответить лишь то, что граф Орлов-Чесменский очень часто был в Петербурге, поскольку являлся фаворитом императрицы Екатерины II (хотя позже она к нему охладела). Как пишет И.В. Зайцев, «есть и другой ответ, который, правда, не противоречит первому: законы в России все-таки действовали и просто так отнять землю у татар не мог никто. Для этого нужен был их добровольный отказ или согласие на продажу». В ноябре 1791 г., через считанные месяцы после передачи ему территории кладбища, Иван Орлов умер, и двор перешел к его брату Алексею. Несмотря на то что Орлов-Чесменский («победитель и истребитель турецкаго флота» в морском сражении 25–26 июня 1770 г., когда османский флот был полностью сожжен в бухте под Чесмой), едва ли с уважением относился к мусульманству, при его жизни на территории кладбища никаких построек не возводилось. В 1799 г. он продал двор своему шурину Д.Н. Лопухину, который в начале следующего века построил фасадом к улице большой дом. После его смерти в 1803 г. Орлов-Чесменский выкупил участок вместе с дворцом, а после смерти самого графа в конце 1807 г. владелицей стала его дочь, графиня А.А. Орлова-Чесменская. Она почти сразу же продала «злополучный» участок А.П. Полторацкой. В 1832 г. владение Полторацких перешло к Московскому купеческому обществу; через три года здесь было открыто мужское мещанское училище.

3. Месторасположение и временные рамки Т.к. Точное расположение Т.к. вычитывается из Переписной книги 1738–42 гг.: соседним владельцем «по правой стороне» кладбищной земли указан Д.Ф. Потемкин, земля которого, первая от Земляного вала (совр. Садовое кольцо), тянулась вдоль Большой Калужской ул. (совр. Ленинский просп.) на 235 метров. В описании Т.к. от 1744 г. даются его размеры: 95 саженей (202,3 м) в ширину («в поперечнике по Большой Калужской улице»), 100 саженей (213 м) в длину. Это примерно соответствует тем размерам, которые были определены для кладбища в 1639 г. (при ликвидации Т.к. в конце 1785 г. его размеры были уже меньше: 196 на 142 м). Следовательно, Т.к. лежало там, где в XIX в. находились Мещанское училище и богадельня Купеческого общества, а ныне располагается Горный университет (совр. адрес – Ленинский просп., 6); лишь один из углов кладбища заходит на территорию парка культуры и отдыха им. Горького. Почему же в публикациях последнего времени на тему московских мусульман встречаются указания на то, что Т.к. находится «на территории совр.

парка культуры им. Горького», с уточнением «на пригорке у главного входа»? Связано это с тем, что в предреволюционные годы, затем с нач. 1930-х гг. и после войны, в 1948–52 гг., московские татары собирались на свои ежегодные сабантуи (традиционный праздник весны) как раз на территории нынешнего парка культуры, ближе к Нескучному саду; при этом даже после Великой Отечественной войны некоторые из них знали о том, что где-то на этой земле лежит древнее кладбище. Изучение обычаев татар показывает, что сабантуй часто проводится на ровной местности (луг, опушка) рядом с кладбищами – но никогда на самих кладбищах, что однозначно является кощунством и святотатством. Т.о., организаторы национальных мероприятий в предреволюционное и советское время желали сохранить в народном самосознании память о древнем мусульманском кладбище, пусть даже уже и давно не действующем. О временных рамках существования Т.к. можно судить весьма приблизительно. Очевидно, что оно действовало – если оно было единственным и при условии малочисленности московских мусульман – до конца XVIII в. не меньше 150–200 лет. Логично предположить, что возникновение этого кладбища было связано с близлежащим Крымским двором, появившимся в Москве в начале XVI в. К такому же выводу приходит историк-краевед О. Иванов на основании косвенных указаний из документов РГАДА. Лит.: Зайцев И. Рецензия на книгу Хайретдинова Д.З. «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» // Татарский мир, № 19, 2004; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Маслов Ал. Крымский луг // Московский журнал, 1993, № 5; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. Т. XII. – М., 1893; Мухамедьяров Ш., Логашова Б.-Р. Мусульманская община Москвы // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998; Памятники архитектуры Москвы. Территория между Садовым кольцом и МКАД.

– М., 1998, вкладыш; Переписная книга г. Москвы, составлена в 1738–1742 годах. Т. II. – М., 1881; РГАДА, ф.

131, 1719 г., д. 1; ф. 159, оп .2, д. 636; ф. 248, оп. 160, д. 948; ф. 1209, стб. Москва, № 32879; Русский Биографический словарь. – СПб., 1905 / репринт. изд.: М., 1997; Саттар А. Батыры московских сабантуев // Татарские новости, 1996, № 6 (28); Сытин П.В. История московских улиц. Изд. 3-е. – М., 1958; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 16, оп. 1, д. 104. Д.Х.

«Татарское население Москвы (1860– 1905 гг.)» – статья тюрколога и востоковеда В.Г. Садура, опубликованная в научном сборнике «Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры)» (М., 1987). Наряду со статьей Л.И. Розенберга «Татары в Москве

234

А XVII – середины XIX веков», размещенной в том же издании, – первое комплексное исследование темы татарской общины Москвы, никогда до того не изучавшейся целостно. Очевидно, это исследование во многом повлияло на мировоззрение автора статьи, который с тех пор в течение нескольких лет целенаправленно занимался темой московских татар как в плане научного изучения (см. «О передаче традиции и о московских татарах»), так и в своей практической деятельности (см.: Проект татарских школ и детских садов в Москве от 1988 г.). Статья написана на основе широкого круга источников: Переписей населения Москвы и Российской империи, адрес-календарей и справочников «Вся Москва», а также татарско- и русскоязычной литературы. При этом перед автором стояла сложнейшая задач извлечения и сведения воедино бессистемно разбросанных данных. В статье «Т.» исследуются количественные характеристики изучаемой общины, подробно описана география расселения московских татар в новое время. В отличие от предыдущих эпох в конце XIX в. татары, в массовом порядке прибывавшие в российскую столицу, расселялись не только и не столько в Замоскворечье (в районе бывшей Татарской слободы и др.), сколько в новых для них местах, прежде всего в Мясницкой, Тверской и Серпуховской частях города. В. Садур подробно исследует, когда и как в этих трех административных частях Москвы были образованы «большие колонии московских мусульман, из которых большинство были татары». Автор скрупулезно подсчитывает процентные соотношения социальных групп населения изучаемой общины, ее характеристики по уровню грамотности и распределению полов. Автору принадлежит заслуга по выявлению официальных данных о появившемся «не позднее чем с 1900 г.» Второго мусульманского прихода Москвы. Особый упор В. Садур делает на интеграционный фактор, присущий исламу: «между этническими группами, объединяемыми названием “татары”, и другими группами мусульман в Москве устанавливаются более тесные отношения, чем в районах их традиционного проживания». Помимо знатных фамилий поволжско-окских татар, составлявших подавляющее большинство изучаемой общины, в работе описаны видные представители крымских татар и азербайджанцев Москвы, говорится и о проживавших в столице нескольких семьях польско-литовских татар. Несколько раз в статье автор обращается к такой болезненной теме, как дискриминация татар по религиозному и этническому признакам. Следует заметить, что проблемы татарско-мусульманской «оппозиции официальной православной религии» и «отсутствия в городе культурных учреждений для

этнических меньшинств» красной нитью проходят через все последующее творчество В.Садура. Лит.: Садур В.Г. Татарское население Москвы (1860–1905 гг.) // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987, с. 26–39; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Татарское подворье в Китай-городе. После ликвидации Ханского двора в Кремле золотоордынское посольство переехало на новое место. Вопрос о том, куда переехали представители сарайских ханов после 1470-х гг., остается открытым. Проблема осложняется тем, что в это время происходит процесс распада единого Золотоордынского государства и Московское государство становится объектом дипломатических отношений сразу нескольких постордынских государств. Историки расходятся во мнении о том, где именно размещались посольства Большой Орды в 1470-х гг.: на Т.п. в Китай-городе, в урочище Болвановка в Замоскворечье или на месте будущего Ногайского двора. Одним из предположительных мест нового посольства представителей сарайских ханов называется следующее: в юго-восточном углу Китай-города (на углу, образованном Москворецкой набережной и Китайгородским проездом). Эту версию мы находим у автора ряда трудов по истории Москвы И.М. Снегирева, который предполагает, что новым месторасположением Т.п. стало Зарядье. Не исключено, что Т.п. стало место резиденции посольства Казанского ханства, поскольку хан Улуг-Мухаммед и его потомки претендовали на легитимность правления в разваливавшейся Золотой Орде именно его династии, что было де-факто признано Москвой в лице Василия III после пленения последнего в суздальской битве 1445 г. (см. Казанский посольский двор). «Косвенно о проживании татар в Москве свидетельствует церковь “Зачатия св. Анны, что в Востром конце” (или “в Углу”), так как другие названия этой церкви – “Зачатия св. Анны у тюрем” и “Зачатия св. Анны у Т.п.”» (Г.П. Смолицкая). Книга «Названия московских храмов» приводит два варианта названия этой церкви: «Зачатия, что у Старого Татарского подворья» (так же она названа на схеме И.А. Голубцова в «Истории Москвы») и «Зачатия Анны, что в Углу, у Татарских тюрем». Действительно, Китай-город возник примерно в XIV в. в результате того, что в Кремле «стало тесно». Именно в Китай-городе находился Посольский двор – для послов западноевропейских государств; с XV в. здесь прожи-

235

А вали купцы из Литовского княжества, здесь же находились Английское, Голштинское, Шведское подворья. Дворы сурожан (группы купцов, торговавших с Золотой Ордой и итальянскими колониями в Крыму, название которых происходит от города Сурож – Судак в Крыму), также размещались в Китай-городе, образовывая здесь целый квартал. Предположительное время постройки церкви Зачатия св. Анны – с 1478 по 1493 г. Интересно второе название этой церкви – «у тюрем», которое связано с тем, что рядом с этим местом (чуть севернее от церкви) в XVI – первой пол. XVII вв. находился Тюремный двор. Если предположить, что «Татарские тюрьмы» разместились на месте Т.п., то месторасположение Т.п. однозначно вычитывается из известных планов Москвы XVII в., где обозначены тюрьмы в углу Китай-города – в верхней части Кривого пер. (это место до последнего времени занимала прилегающая к гостинице «Россия» территория со стороны Китайгородского проезда). Тюремный двор занимал целый квартал площадью приблизительно 800 кв. саженей, т.е. более 3700 кв. метров. Название «Старое Т.п.» в Китай-городе сохранялось вплоть до XIX в., что зафиксировано И.М. Снегиревым. Как и в случае с поселениями татар в Замоскворечье, повлиявшими на зарождение монетной системы Московии и сферы торговли лошадьми, непосредственно рядом с местом предполагаемого Т.п. в XVI–XVII вв. находятся аналогичные объекты: Денежный двор (ср. Монетчики, слобода), Конский торг, или Конная площадь (ср. Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве). В работе А.Ф. Малиновского есть упоминание о том, что «за алтарем Зачатия св. Анны в Зарядье» некогда было подворье Чудова монастыря. Связь между Чудовым монастырем и Ханским двором в Кремле очевидна, но каких-то иных выводов относительно этого совпадения сделать мы пока не можем. Лит.: Бурак Е.Ю., Сапронова Т.Ф, Смолицкая Г.П. Названия московских храмов. – М., 1998; История Москвы. – М., 1952. Т. I. Приложение к I тому: Планы. Схема № 1 – Старинная топография и урочища Москвы до 1389 г.; История Москвы с древнейших времен до наших дней. – М., 1997; Малиновский А.Ф. Обозрение Москвы.

– М., 1992; Памятники архитектуры Москвы: Кремль. Китай-город. Центральные площади. – М., 1982; Путеводитель по Москве, изданный московским архитектурным обществом для членов V съезда зодчих в Москве. – М., 1913; Смолицкая Г.П. Названия московских улиц.

– М., 1998; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865. Т.1; Указатель улиц и домов столичного города Москвы.

– М., 1882; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

«Татары в Москве XVII – середины XIX веков» – статья географа-демографа Л.И. Розенберга, опубликованная в научном сборнике «Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры)» (М., 1987). Наряду со статьей В. Садура «Татарское население Москвы (1860–1905 гг.)», размещенной в том же издании, это первое комплексное исследование темы татарской общины Москвы, никогда до того не изучавшейся целостно. Часть материала для статьи была подобрана В. Садуром. Автор исследовал значительное число источников, среди которых – росписные списки и переписные книги XVII–XVIII вв., указатели жилищ и зданий и алфавитные списки частей Москвы нач. XIX в., мемуары иностранцев, посетивших российскую столицу (Павел Алеппский, К. Буссов, Б. Таннер, Я. Стрейс и др.), материалы для истории московского купечества и полицейские дела и др. Следует заметить, что информацию по теме «Т.» из всех указанных источников приходится извлекать буквально по крупицам, в связи с чем Л.И. Розенберга следует по праву считать пионером этой сложной и совершенно не исследованной к тому времени темы. Л.И. Розенберг отчетливо выделил и описал три социальные группы, сложившиеся в среде московских татар к нач. XVII в.: представители феодальной знати, христианизированные в основном к концу века; зависимые люди, также подвергшиеся сильной ассимиляции; и, наконец, переводчики и толмачи, жившие компактно в собственных домах в Татарской слободе в Замоскворечье, в наибольшей степени сохранившие национальную самобытность. Автору удалось указать на этнические характеристики представителей изучаемой общины: ногаи, касимовские, казанские, крымские, сибирские, юртовские татары (из Астрахани). В статье представлен богатый фактологический материал по социально-сословному составу, особенностям расселения, профессиональной занятости татар в указанный период. Изучая жизнь Татарской слободы, Л.И. Розенберг первым приходит к выводу о ее значительной, хотя и условной, «автономности». Заслугой автора является извлечение ценного указания в мемуарах Я. Рейтенфельса о возможности татар-мусульман свободно исполнять свои религиозные обязанности «за городом». Последующими авторами на основании этой и др. аналогичных ссылок удалось доказать, что речь идет о первом письменном упоминании мечети в Замоскворечье XVII в. Л.И. Розенберг впервые описал один из ключевых этапов развития изучаемой общины – социальную трансформацию сословия «служилых татар» (см. Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа)

236

А в купцов, что наталкивалось на противодействие со стороны московского купечества. Ему же принадлежит заслуга извлечения знатных фамилий московских татар из числа переводчиков Посольского приказа (для XVII в.) и купцов (для XVIII–XIX вв.), проживавших в Татарской слободе. В статье «Т.» есть ценное указание редакции о том, что, помимо Татарской слободы, существовало еще «два отчетливых центра концентрации татар в Москве в XVII в.» – Касимовский двор (дворец касимовских царевичей) и Крымский двор. Лит.: Розенберг Л.И. Татары в Москве XVII – середины XIX веков // Этнические группы в городах европейской части СССР (формирование, расселение, динамика культуры). – М., 1987, с. 16–26; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Татары; татарская община Москвы и Подмосковья – ключевая в истории столичных мусульман и доминирующая среди них по численности. Несмотря на то что со времен раннего средневековья в мусульманской общине Москвы были заметны представители и др. этнических групп (ногаи, крымские татары, узбеки и таджики, турки, а также шииты – азербайджанцы и иранцы), вплоть до кон. ХХ в. она прочно ассоциировалась именно с т. Т. община Москвы возводит свою родословную к Золотой Орде и ханствам, образовавшимся в результате ее распада: Касимовскому, Казанскому, Астраханскому, Сибирскому и др. С золотоордынским периодом истории т. связаны Ханский двор в Кремле и Татарское подворье в Китай-городе; с постордынскими государствами – многочисленные Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья: Крымский, Казанский посольский, Касимовский, Ногайский, Астраханский дворы. Память об этой эпохе сохранилась в многочисленных тюрко-мусульманских топонимах Москвы и в топографии Замоскворечья (см. Ордынская дорога). В XV–XVI вв. поселения выходцев из татарских регионов дали начало многочисленным тюрко-мусульманским поселениям в Подмосковье, а в самой Москве – таким известным слободам и урочищам, как Ордынцы, Старые Толмачи, Толмацкая слобода, Татарская слобода и др. Впоследствии самыми значимыми центрами концентрации московских т. выступают только некоторые места из всех вышеперечисленных (см. Истоки мусульманской общины Москвы), поскольку все остальные к тому времени исчезли вследствие ассимиляции его населения в русской среде. К XVIII в. свою самобытность сохранили только жи-

тели Татарской слободы, которые и пронесли сквозь века историческую преемственность московских т. и, шире, всех мусульман относительно их истоков. Если для средневековья т. община в социальном плане ассоциировалась прежде всего с мурзами и беями, то в последующем ведущая роль переходит к толмачам и переводчикам Посольского приказа, проживавшим компактно в Замоскворечье; в то же время нельзя не сказать и о зависимых людях из числа т., внесших свой значительный вклад в развитие города (см. Земляной вал, его возведение пленными татарами). В целом т. община Москвы в отличие от др. аналогичных общин в городах центрально-европейской части России характеризуется, помимо религии, культуры и языка, давностью ее пребывания в Москве, компактным поселением и наличием ряда объектов всеобщинного значения (мечеть в Замоскворечье, преемницей которой впоследствии стала Историческая мечеть; Татарское кладбище за Калужскими воротами, а после его ликвидации – Даниловское мусульманское кладбище). После перевода дипломатического ведомства в Петербург в нач. XVIII в. роль переводчиков и толмачей в Москве упала, что привело к переводу т. в городские сословия купцов, мещан и ремесленников. В тот период община московских т. была крайне малочисленной: от 260 (в 1858 г.) до 340 чел. (в 1866 г.). Особенно заметными среди т. с того времени и вплоть до нач. ХХ в. в силу своего финансового состояния и социальной активности являлись касимовские татары, инициировавшие на руб. XIX–XX вв. целый ряд проектов по развитию мусульманской общины (см. Салих Ерзин, Абдулла Шамсутдинов). Однако по своей численности (ок. 7–10% всех т. Москвы в ту эпоху) они уступали место др. субэтносам т.: казанским т. (ок. 45%) и мишарям (ок. 35%) с небольшим вкраплением астраханских и сибирских т. В нач. ХХ в. были заметны литовские татары: А. Мухарский, публицист Джемиль Александрович, Константин Якубовский, генерал-майор артиллерии Степан Туган-Барановский, его сыновья и др. родственники, сыгравшие видную роль в февральской революции). После усиления миграционных и урбанизационных процессов в т. нации, начавшихся с 1860-х гг. и продолжавшихся в течение всего ХХ в. (когда общее число т. увеличилось до 1,2 тыс. чел. в 1871 г.), массовый приток нижегородских мишарей окончательно изменил картину в их пользу: их и сегодня здесь – по единодушному мнению всех видных представителей татарских национальных организаций – больше, чем казанских и др. групп т. (от 60%). Расселение т. в новых (относительно Замоскворечья) р-нах Москвы привело к возникновению Второго мусульманского прихода Москвы 1894–1904 гг., из которого затем возникла Соборная ме-

237

А четь. Всего в 1907 г., по данным Московского губ. статкомитета, в Москве насчитывалось 13,6 тыс., в Московской губернии – 1,3 тыс. чел. Значительную роль сыграли московские т. в процессах национально-религиозного движения нач. ХХ в., важнейшим из них является I Всероссийский мусульманский съезд, который прошел в Москве в мае 1917 г. Мусульманская община Москвы в годы советской власти, так же как и в дореволюционный период, – это прежде всего т. община. Численность т. в Москве и области в советское время постоянно увеличивалась: для Москвы в 1926 г. она составляла 18,2 тыс., в 1933-м – 36,6 тыс., в 1959-м – 80,5 тыс., в 1970м – 109,3 тыс., в 1979-м – 132,4 тыс. По данным 1979 г., они проживали во всех р-нах Москвы, но больше всего в новых, «спальных» р-нах: Кировском – 8137 чел., Красногвардейском – 7338, Советском – 7364, Перовском – 7071, Волгоградском – 6616, Куйбышевском – 6392, Черемушинском – 6218, Первомайском – 6016 чел. и т.д. В Москве в 1989 г. насчитывалось 157,4 тыс., в Московской обл. – 51 тыс. В 2002 г. их численность составила: в столице – 166 тыс., в области – 52,9 тыс. Таким образом, наблюдался совсем незначительный прирост численности т. в обоих регионах. В связи с тем что за истекший между переписями срок т. население продолжало постоянно прибывать в столичный регион, в т.ч. значительный массив из т.-мигрантов из стран СНГ, объяснение в малом приросте может быть только одно – сильная степень ассимиляции, затронувшей Т.-москвичей во втором и третьем поколениях. Сильная религиозность т. до определенной степени способствовала их этническому самосохранению и, более того, выработке собственных устоев и обычаев, ставших характерными для большинства московских мусульман. Хотя в кон. ХХ в. ситуация резко изменилась за счет массовых миграций в Москву переселенцев из республик СНГ и российских республик (прежде всего Чечни, Дагестана и Ингушетии), а также все увеличивающейся группы «оседающих» в Москве зарубежных мусульман, в основном арабов и турок, «новые» московские мусульмане в целом склонны «влиться» в принятые т. сообществом устойчивые формы религиозных и собственно этнических ритуалов. Вместе с тем эти этнические группы, чрезвычайно активные как экономически, так и в плане культурной и религиозной деятельности, во многом оттеснили на задний план «традиционных» для Москвы т. и башкир, что приводило и к определенным проблемам, напр. в Исторической мечети в 1997–98 гг. На социально-профессиональную структуру т. Москвы накладывала свой отпечаток и принадлежность к тому или иному субэт-

носу, и этапность миграции. Помощь в деле адаптации мигрантов оказывали те группы мусульманского населения, которые уже укоренились в городе, поскольку т.– коренные москвичи имели определенный уровень интегрированности в общественные и государственные структуры. Это вполне логично, так как для приезжих сразу вписаться в сложную социальную систему мегаполиса крайне затруднительно Еще одной особенностью московских т. было наличие тесных этнолокальных связей с местами своего происхождения; для XIX в. такими землями были Касимов, Казанская, Нижегородская и Пензенская губернии и др. Подобное положение дел актуально и для совр. т. столицы; вместе с тем из этих регионов практически выпал Касимов. Сравнительно недавняя активность миграционных процессов из Нижегородской обл. в столицу и географическая близость этой области и Москвы обусловили то обстоятельство, что именно она прочно заняла место Касимова в списке этнолокальных контактов т. Москвы. Межрегиональные контакты московских т., в т.ч. молодежи, со своими «историческими родинами» способствуют сохранению родного языка, национальных и религиозных традиций. Одной из задач такого рода контактов является поддержание мононациональных браков в общине, т.к. национально-смешанные браки зачастую способствуют ускоренной ассимиляции т., особенно в последние два десятилетия. При рассмотрении вопроса о смешанных браках татар и русских следует учитывать крайне важный аспект национальной принадлежности конкретно матери и отца. Так, по мнению В.Г. Садура, в тех семьях, где мать – т., до половины детей становятся т., если же отец – т., то в большинстве случаев дети становятся русскими. Учитывая то, что именно мужчины-т., согласно статистике, вступают в смешанные браки чаще женщин-т., угроза ассимиляции в Москве и др. крупных городах становится реальной. В малопродвинутых группах населения города, каковыми являлись мигранты-т. второй половины ХХ в., повышается ценность родного языка, в то время как среди давно «укоренившихся» в иноязычной среде мусульман меняются культурные ориентиры и, как следствие, происходит утрата языка. Т. Москвы и области являются в значительно большей степени обрусевшими, чем по всей России в целом; в то же время они пытаются компенсировать обрусение «свободным владением родным языком» (этот показатель по Москве и области значительно выше общероссийского). Тем не менее при сравнении с немусульманскими народами т. все же чаще признают свой национальный язык родным. Большую роль в процессах ассимиляции сыграло то обстоятельство, что на протя-

238

А жении нескольких десятилетий столичные власти не позволяли открыть в Москве национальные школы и др. культурно-образовательные учреждения. В медресе при Исторической мечети XIX – нач. ХХ вв., помимо собственно исламских дисциплин, изучались и язык, и светские науки; после строительства рядом Дома Асадуллаева, где расположились татарская школа, библиотека, типография и т.д., культурный центр мусульман столицы переместился сюда. Этот центр активизировал свою деятельность в первые годы после революции, но ко второй пол. 1930-х гг. его работа была фактически парализована в результате массовых репрессий против национальной интеллигенции. Татарская средняя школа функционировала здесь до 1941 г.; до этого времени наряду с ней работало еще несколько неполных средних татарских школ (см. Татарские детские образовательные заведения в Москве). Только в 2003 г. здание было передано Региональной национально-культурной автономии татар Москвы. Что касается Подмосковья, то до последнего времени там не было ни одного национально-культурного центра; лишь в кон. 1990-х гг. появились первые мусульманские религиозные общины, а в кон. 1999 г. – Региональная национальнокультурная автономия татар Московской области. Даже в условиях сильно секуляризованного общества, каковым является т. община Москвы и области, крайне далекого от полного соответствия нормам и требованиям шариата, отдельный набор правил и законов шариата неукоснительно соблюдается. В немалой степени этому способствует то обстоятельство, что до сего дня практически все имамы московских мечетей и мусульманских общин Подмосковья являются т., призывающими к религиозному образу жизни всех мусульман, и в первую очередь их основное ядро – т. столицы и Московской обл. Лит.: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Хайретдинов Д.З. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 113– 132. Д.Х.

«Тафсир. Смыслы Священного Корана» (М., 2006) – книга имама-хатыба Мемориальной мечети Ш. Аляутдинова, в которой даются перевод и комментарии к отдельным аятам первых сур Корана: «аль-Фатиха», «аль-Бакара», «Аль Имран», «ан-Ниса», «аль-Маида», «аль-Ан‘ам». В комментариях раскрываются духовные, богословские и практические стороны слов мусульманского Священного Писания.

Тевкелевы, переводчики Посольского приказа. Новые толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа, составлявшие основу мусульманской общины Москвы, часто набирались через родственные связи между старым и новым поколением переводчиков. Наряду с Байциными этот процесс наглядно демонстрирует пример семьи Т. Предположительно к этой семье относился житель Татарской слободы, упомянутый в 1669 г., – переводчик Абрахман Мастадин сын Техкелев. В «Актовых книгах» за 1718 и 1720 гг. упоминаются переводчики Рамазан Девкеев (Т.), его сын Муртаза Т., и Маметь Мамешев Т. Рамазан Т. является подписантом челобитной 1712 г. «о бытию в татарской мечети абызом казанскому татарину Ашир Кадыеву» (см.: Мечеть в Замоскворечье в XVII–XVIII вв.) Согласно переписи 1744 г. домовладелец в р-не Татарской слободы Муртаза Ромазанович Т. назван переводчиком или ассесором. [Согласно «Табели о рангах» 1722 г. коллежский асессор являлся чином 8-го ранга (из 14 имевшихся); обладающие 8-м рангом гражданские чиновники становились потомственными дворянами со всеми соответствующими привилегиями.] Там же упомянуты его брат Тахтаралей (тоже ассесор) и сын Ахмет – студент Иностранной коллегии. Налицо явная семейственность, сплачивавшая членов немногочисленной мусульманской общины Москвы XVIII в. Ближайшим родственником Муртазы и Рамазана Т. Дмитрий Арапов называет Кутлу-Мухаммеда Т. (1674/75–1766) – доверенного соратника Петра I, первого русского генерала-мусульманина. Начав свою карьеру в той же Коллегии иностранных дел (которая в 1710 г. переехала в Петербург) «переводчиком ориентальных языков», со временем он стал крупным государственным деятелем и незаурядным дипломатом. Кутлу-Мухаммед внес особенно значительный вклад в историю внешней политики России в 1730-х гг., сумев склонить казахского хана Младшего жуза Абу-ль-хайра и ряд старейшин Среднего жуза к признанию ими подданства от Российского государства. Именно он основал один из крупнейших совр. российских городов – Челябинск; в сообщении Т. от 1736 г. правителю горных заводов Урала В.Н. Татищеву сказано: «Вашему Превосходительству покорно доношу: сего сентября 2-го дня на реке Миясе и урочище Челеби от Миасской крепости в 30-ти верстах заложен город…». Сын Кутлу-Мухаммеда, майор Юсуф Т., неоднократно выполнял самые ответственные дипломатические поручения. Правнук КутлуМухаммеда, боевой офицер русской кавалерии Салим-Гирей Т., после выхода в отставку с военной службы посвятил себя духовному

239

А служению – в 1865–85 гг. он занимал пост муфтия ОМДС. Другой Т., также носивший имя Кутлу-Мухаммед, – крупный общественный деятель и благотворитель, в 1906–17 гг. был депутатом Госдумы, с 1907 г. возглавляя в ней мусульманскую фракцию. Лит.: Арапов Д. Дворянский род Тевкелевых // Ислам минбаре. – М., 2000, № 10; Зайцев И.В. Из истории московской мусульманской общины в начале XVII в.: дело о московском муэдзине (1712 г.) //Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С.Мейера. – М., 2006, с. 59–63; Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения. – Казань, 1994; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. Т. II. – М., 1893; Переписные книги города Москвы 1737–1745 гг. Т. VII. – М., 1891; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Тенденции интеллектуального роста современного мусульманского сообщества Москвы. За последние 15 лет мусульманская община России, в частности Москвы, прошла колоссальный путь в направлении интеллектуального развития. Из социальной группы, представленной преимущественно малообразованными людьми, занимающими низшие страты общества, не имеющими также и системного религиозного образования, она превратилась в общность, обладающую собственными интеллектуальными ресурсами. Уровень образованности российских мусульман за указанный период вырос многократно и имеет тенденции к увеличению дальнейшего роста в геометрической прогрессии. Этот процесс в примерно равной степени затрагивает различные отрасли знаний; в нем задействованы все этнические группы российских мусульман: татары, башкиры, дагестанцы, вайнахи, выходцы из Центральной Азии, дальнего зарубежья, новые мусульмане. Данный процесс прослеживается по двум показателям: количество соблюдающих предписания шариата мусульман с учеными степенями и количество преподавателей вузов среди представителей этой же категории. В 1993 г. в Москве был всего лишь один практикующий мусульманин с ученой степенью – д.и.н. Керимов Гасым Мемеджан-оглы. Необходимо отметить также таких московских ученых этого времени, читавших намаз, как лингвист и этнолог Валиахмет Садур и заслуженный конструктор РФ, к.т.н. Хайдар Мусин, работавший в КБ имени Ильюшина. Рост числа обладателей ученых степеней – практикующих мусульман отмечается с начала 2-й пол. 1990-х гг. Этот период отличался преимущественно тем, что к соблюдению исламских норм и предписаний приходили люди, уже обладавшие до того ученой степенью. В 1997 г. таковых было не менее 9 человек (включая упомянутых выше); они пришли к исламу, уже будучи специалистами в

каких-то областях и обладая учеными степенями. Отрасли знаний, в которых были защищены их диссертации, – философия, физика и химия, медицина, математика, экономика. По национальному составу среди них было два уроженца Средней Азии, два – Северного Кавказа (Дагестан и Чечня), двое татар и один новый мусульманин (А.-В. Нирша), темой кандидатской диссертации по философии которого было творчество известного суфия Сухраварди. Настоящий перелом наступил на рубеже 1990–2000 гг. Именно в это время появились и сравнительно быстро стали преобладать ученые, защитившие свои ученые степени, уже будучи соблюдающими мусульманами. В это время отмечается буквально массовая защита диссертаций аспирантами, пришедшими к исламу еще на студенческой скамье или даже раньше; темы диссертаций некоторых из них неразрывно связаны с исповедуемой религией. К таким примерам можно отнести диссертации к.и.н. Д. Хайретдинова, к.и.н. М. Ражбадинова, к.пол.н. А. Мантаева, к.юр.н. Р. Беккина и др. Некоторые из них имели к тому моменту два высших образования – в российских вузах и университетах мусульманских стран, – где получили полноценное религиозное образование. Именно эта системность их знаний обеспечила их работам объективность и взвешенность в подходе к изучаемым проблемам. Наряду с получением ученых степеней молодыми людьми, ранее утвердившимися в своей вере, продолжается и процесс принятия ислама учеными, ранее защитившими свои звания. В указанный период к ним следует отнести А.-В.С. Полосина, защитившего докторскую диссертацию по философии в 1998 г. и объявившего о своем принятии ислама в 1999 г. Заключительным этапом интеллектуального роста на сегодняшний день является период 2004–06 гг., когда продолжился процесс становления в качестве ученых молодых мусульман, чье мировоззрение было сформировано в твердом соответствии с исламскими нормативами. В этот период продолжается защита диссертаций на всевозможные темы, причем в ряде работ диссертанты в своих научных поисках базируются на прочном религиозном фундаменте. Преимущественно это отличает работы по политологии, истории и экономике. Важным шагом в развитии процесса интеллектуализации российской уммы было образование исламских вузов, в число которых входит и Московский исламский университет. В их преподавательских коллективах трудятся как представители старшего поколения интеллектуальной элиты, достаточно благожелательно относящиеся к исламу, так и мусульмане молодого возраста, имеющие религиозное образование, нередко полученное

240

А в зарубежных университетах; в процессе их совместной работы происходит взаимообмен опытом и знаниями. Показателем роста интеллектуализации уммы является также увеличение числа соблюдающих мусульман – преподавателей вузов Москвы; среди предметов, которым они обучают студентов: экология, психология, арабский язык, менеджмент, управление персоналом, различные аспекты экономики, юриспруденции и философии. Представители этой группы появились в Москве всего 3–4 года назад, и до того из всего обилия вузовских преподавателей соблюдающих мусульман в столичном городе с обилием университетов был только один – зав. кафедрой религиоведения Академии управления при президенте РФ Г.М. Керимов. Тем не менее эта группа интеллектуалов из числа мусульман имеет устойчивую тенденцию к быстрому росту. Исламская интеллигенция России представляет собой не только высокообразованные слои общества, но и отличается повышенной мерой социальной активности и социальной ответственности, что имеет особую важность в современных условиях. Однако этот потенциал еще мало задействован, особенно в вопросах вынесения экспертных оценок, в т.ч. влияющих на политику государства. Дм.М.

Титул антиохийского патриарха в послании царю Алексею Михайловичу. Глава одной из древнейших православных церквей Антиохийский патриарх Макарий в сер. XVII в. дважды побывал в России: в 1654–56 и 1666–68 гг.; в обоих путешествиях его сопровождал сын – архидиакон Павел Алеппский, тогда же написавший высоко ценимые историками путевые записки. Как доказывается в статье К.А. Панченко, Павел Алеппский, помимо своей религиозной роли, являлся также политиком серьезного масштаба, пытавшимся оказывать влияние на русскую стратегию на Кавказе; в частности, он снабжал Посольский приказ информацией военно-политического характера и особо обращал внимание Москвы на тенденции растущей исламизации языческих народов Северного Кавказа. Патриарх Макарий был по происхождению православным арабом, его полное имя Макарийус Ибн аз-За’им ал-Халеби ал-Антаки. Города Антиохия (Антакия) и Алеппо (Халеб), чьи названия присутствуют в имени, располагались в Сирии; местом постоянного пребывания патриарха являлся Дамаск. О Макарии, его путешествиях в Россию в разное время писали многие исследователи, отмечено существование ряда документов на арабском яз., полезных как источники к истории взаимного узнавания между арабской и

русской культурами. Один из них – послание патриарха 1652 г. царю Алексею Михайловичу. Оно написано по-гречески, завершается титулом отправителя на греческом языке, но краткое богословие и титул отправителя в начальной части послания написаны в системе арабской графики арабскими словами: «Al-magd li-Llah da’iman. Makarius bi-rahmat Allah Ta’ala batriark madinat Allah al’uzma Antakiyyah wa sa’ir al Maşrik» – «Вечная хвала Аллаху. Макариус, милостью Аллаха Всевышнего патриарх Великого града Аллаха Антиохии и всего Востока». Интитуляция патриарха представляет интерес для понимания интеграционных явлений в сакральных культурах. Величание Всевышнего Аллахом обусловлено не только происхождением и родным языком патриарха. Слово «Аллах» принадлежит тому же лексическому гнезду семитских языков, к которому восходят евангелические «Или» (от Матфея), «Элои» (от Марка), «Элахи» (в чтении о. Александра Меня) из последней мольбы Иисуса Христа к Всевышнему. Макариус не единственный из антиохийских патриархов, кто заявлял себя в протоколе официальных грамот посредством арабоязычного титула, – аналогичную форму репрезентации использовал его отдаленный предшественник на патриаршем престоле Иоаким Доу. «Весь Восток» титула антиохийского патриарха и вселенский статус всех четырех восточных патриархов послужили одним из источников включения «вселенского» элемента в титул царя Алексея Михайловича в 1649–54 гг. (см. Восточные корни «вселенского» элемента в титулатуре московских царей). Лит.: Каштанов С.М. Эволюция великокняжеского и царского титула в грамотах афонским монастырям XVI в. // Россия и христианский восток. – М., 1997. Вып.

I, с. 132; Крачковский И.Ю. Избр. соч. – М. – Л., 1957. Т. IV, с. 688; Крачковский И.Ю. Описание путешествия Макария антиохийского как памятник арабской географической литературы и как источник для истории России в XVII веке // Советское востоковедение. 1949, № 6, с.

186; Мень А. Сын человеческий. – М., 1992; Панченко К.А. Православные арабы и российская разведка (1660–1672) // Тезисы научной конференции «Ломоносовские чтения». – М., 1999; РГАДА, ф. 52, оп. 2, д .470, л. 1; Фаизов С.Ф. «Где Москва, где восток, где запад?»: географическая полемика между крымским ханом Мухаммедом IV и царем Алексеем Михайловичем в 1655–1658 гг. // Украпна та Россiя: проблеми политичних i соцiокультурних вiдносин. Збiрник наукових праць. – Кипв, 2003, с. 128–145; Его же. «Милостью Аллаха Всевышнего Макариус…» // Медина ал-Ислам – Н.Новгород, 2006, № 20, с. 12. Д.Х.

Титулатура московского имама в XIX в. В документах, сохранившихся в ЦИАМ за период 1836–58 гг., имам Исторической мечети Москвы Рафек Агеев подписывался сле-

241

А дующим образом: «ахун и соборный имаммухтасиб, мударрис», или «находящийся в Москве Татарской слободы соборный имам мухтасип и мударес мулла Рафек Агеев». Отсюда виден юридический статус мечети Москвы, который соответствовал мухтасибату (среднее звено) Оренбургского магометанского духовного собрания, располагавшегося в Уфе; указание на то, что имам являлся мухтасибом, подтверждает его подчиненность муфтию в Уфе. К тому времени московский имам именовался также и ахуном (в дореволюционной России – второй после муфтия высокий духовный сан). Подчеркивается, что он является также и мударрисом, т.е. преподавателем основных исламских дисциплин (Коран, хадисы, фикх, история, арабский язык) в медресе при Исторической мечети. Слова «военный имам» свидетельствуют об обязанностях священнослужителя работать с мусульманами-военнослужащими из дислоцированных поблизости воинских частей (в сферу действия московского имама входил обширный круг воинских подразделений, располагавшихся в Москве и вокруг нее, поскольку в ту эпоху Московская мечеть была единственной в Центральной России, за исключением земель вокруг Касимова и на Нижегородчине). Именование «соборный имам Татарской слободы» да к тому же «находящийся в Москве» (как бы «назначенный сюда по распределению») намекает на некую экстерриториальность общины, тем более что юридически слободы в Москве были аннулированы еще в XVIII в. Лит.: Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦИАМ, ф. 199, оп. 1, д. 29е; д. 43; ф. 2200, оп. 1, д. 1. Д.Х.

Толмацкая слобода. Т.с. располагалась в районе совр. Бол. и Мал. Толмачевских переулков в северо-западной части Замоскворечья. Согласно документу 1634 г., Т.с. была заселена толмачами и переводчиками как с татарского, так и с др. языков. В совр. справочнике по московскому краеведению говорится: «Толмачи – небольшая слобода иноземцев-толмачей, возникла в нач. XV в. практически на территории Кадашей [о Кадашах см. Ордынская дорога в Москве]. До того она располагалась несколько восточнее (Старые Толмачи)». П.В. Сытин и В. Снегирев указывают на наличие в средневековой Москве нескольких татарских слобод. На плане слобод и сотен Москвы XVII века, составленном для Московского коммунального музея в 1921 г. С.К. Богоявленским, Татарская слобода и Т.с. отнесены к иноземным в отличие от Ордынской и Кузнецкой – «черных» слобод. С таким

статусом Т.с. согласен и П.В. Сытин. Таким образом, эти авторы признавали, что жителями Т.с., по крайней мере до XVII в., должны были быть неславяне. И.М. Снегирев пишет, что здесь изначально проживали толмачи, прибывавшие в Москву с послами и баскаками из Орды. Можно привести две версии причин исчезновения Т.с., не противоречащие друг другу. Большинство толмачей во 2-й пол. XVII в. имели русские имена, что можно объяснить частичным обрусением потомков татар, принявших крещение. В этом случае становится понятным естественное исчезновение путем полной ассимиляции жителей Т.с. в кон. XVII в. Вероятно, память о своем этническом происхождении сохраняли только те из толмачей, кто жил совместно с татарами-переводчиками в Татарской слободе (таковые отмечены, к примеру, в 1676, 1724, 1744 гг.). Возможна и еще одна версия того, как Т.с. превратилась из «иноземной» в обычную. В письме Кучюкая Сакаева Абдулле Байцину от 1657 г. говорится о пожаре, который распространился из Кадашей и уничтожил дома переводчиков Посольского приказа. В переписях 1669, 1672 и 1676 гг. дворы обоих переводчиков находились в Татарской слободе, однако очевидно, что огонь из Кадашей не мог распространиться через все северное Замоскворечье до Татарской слободы – в противном случае такой пожар оставил бы гораздо более заметный след в источниках. Таким образом, дома татарских переводчиков в 1657 г. располагались в непосредственной близости от Кадашей – безусловно, речь может идти только о Т.с.: «Четкой границы между Толмачами и Кадашами не было, исторически и композиционно они тесно связаны», – говорится в путеводителе по Замоскворечью. Следовательно, между 1657 и 1669 гг. мусульмане-переводчики Посольского приказа переселились из Т.с. в Татарскую слободу. Остается только предполагать, что послужило главной причиной такого шага – меньшая стоимость земельных владений в более далекой от Кремля Татарской слободе или директивные указания из Посольского приказа. Лит.: «Из далекой земли с близкой душой…» (письмо переводчика Посольского приказа Кучукая Сакаева своему другу Абдулле Байцину). Публикация С.Ф. Фаизова // Отечественные архивы. – М, 2000, № 3, с. 52–57; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147–1762 гг.

– М., 1950; Снегирев В. Московские слободы. – М., 1956; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Шмидт О. Замоскворечье. Якиманская часть. Путеводитель. – М., 2000.

242

Д.Х.

А Толмачи и переводчики с восточных языков Посольского приказа. Уже с кон. XV в. Москва начала посылать в Крым грамоты «татарским письмом»; к тому же времени относится упоминание находящихся на службе «толмачей татарских». В тот период дипломатическими вопросами занимался Казенный двор, но позже было создано специальное ведомство – Посольская изба (возникла до 1549 г.), на основе которой появился Посольский приказ (упоминается с 1579 г. наряду с Посольской избой и Посольской палатой). Переводческая деятельность была необходима московским правителям для обеспечения дипломатических сношений с государствами Востока, прежде всего с Крымом, Турцией, Ногайской Ордой, а также Персией и Средней Азией. Так, в XVII в. в течение только одного года из Крыма в Москву прибывало 5–6 дипломатических миссий и столько же уезжало из Москвы в Крым; такового интенсивного обмена гонцами, посланниками и послами у России не было ни с каким иным государством, кроме Речи Посполитой. Переводчики и толмачи (устные переводчики) с татарского и других восточных языков заслуживают внимания в силу специфики этой группы: в приказной практике XVI–XVII вв. это единственная группа служащих, формировавшаяся исключительно по этническому признаку. Они пополнялись из числа татар – выходцев из Темникова, Романова, Касимова, Кашина, иногда и из других регионов – Казани, Астрахани, Сибири. Желающих устроиться на эту работу всегда было больше, чем требовалось, поэтому новых переводчиков и толмачей набирали только после тщательной проверки их языковых знаний и лишь в том случае, если имелось вакантное место. Из документов видно также, что процесс устройства на работу совершался через родственные связи между старым и новым поколением переводчиков. Новых людей приводили к присяге («к шерти») – «к вере на Куране»; смысл ее сводился к клятвенному обещанию «всякие государственныя дела переводить вправду, и с неприятели их государскими тайно никакими письмами не ссылаться, и мимо себя ни через кого писем не посылать, и в Московском государстве с иноземцами о государственных делах, которыя ему даны будут для переводу, ни с кем не разговаривать, и во всем ему, великому государю, и его государским чадам служить и радеть во всем вправду». К присяге новые т. приводились татарскими же переводчиками. Работа т. имела непосредственную связь с восточными военными походами московских царей. Переводчики, безусловно, лишь сопровождали послов, посланников и дьяков Посольского приказа, выполняя только определенную работу, хотя, возможно, каким-то

образом могли и влиять на ход переговоров (см. Байцины, Тевкелевы). Татары-переводчики в Москве даже в XVII в. «придерживались традиции золотоордынско-татарского делового языка». Данное обстоятельство еще раз подчеркивает историческую преемственность населявших Татарскую и Толмацкую слободы переводчиков от прежней, ордынской эпохи (см. Ханский двор в Кремле). Переводчики Посольского приказа всегда играли особую, ведущую роль в жизни немногочисленной в XVII–XVIII вв. мусульманской общины Москвы. Так, известно об их активном участии в деле утверждения на место муэдзина единственной в то время мечети Москвы в 1712 г. выходца из Казани А. Кадкеева взамен умершего абыза Х. Таберова (см. «Из истории московской мусульманской общины в начале XVIII в.: дело о московском муэдзине 1712 г.»); неоднократные их обращения к властям по поводу попыток захвата территории Татарского кладбища за Калужскими воротами (1638/39, 1719 гг.). Сохранилась частная переписка переводчиков друг с другом (см.: «Письмо Кучукая Сакаева Абдулле Байцину»). Из публикации Д. Мустафиной известно, что дом переводчика Посольского приказа мурзы Сулеймана Сагеева сына Танкачеева (Тонкачеева), родом из касимовских татар стал убежищем для освобожденной из плена крымской татарки Кинтейки Ирмухамметовой, вышедшей в Москве замуж за служилого казанского татарина Мухаммеда Аппакова (вероятно, по протекции своего невольного покровителя мурзы С. Тонкачеева). Общее число переводчиков Посольского приказа колебалось от 6 человек (в 1617 г.) до 22 (в 1650 г.); толмачей всегда было в два-три раза больше (в 1650 г. – 51 человек). В именном списке переводчиков и толмачей от 1689 г. из 21 переводчика с восточными языками было связано 8 человек; из 17 толмачей исключительно с восточными языками (различными тюркскими и персидским) связаны 8 толмачей; еще двое владеют тюркскими и одним из европейских языков. Оклад и поденное содержание толмачей было гораздо меньшим, чем у переводчиков. Большинство толмачей во 2-й пол. XVII в. являлись русскими, в силу обстоятельств выучивших восточные языки, либо частично обрусевшими потомками татар, принявших крещение. Посольский приказ был преобразован в Посольскую канцелярию в нач. XVIII в.; с 1710 г. эта канцелярия окончательно обосновалась в Петербурге (в 1716 г. переименована в Посольскую коллегию, с 1720 г. – в Коллегию иностранных дел). В Москве вплоть до 1781 г. сохранялась контора Коллегии. Несмотря на то что Коллегия иностранных дел (наряду с Адмиралтейством и Военной коллегией) была одной из «первейших», сам факт перенесения государственного аппарата в Петер-

243

А бург снизил роль переводчиков и толмачей в Москве, вызвав постепенное сокращение их числа. Вследствие этого представители данной категории госслужащих, оставшиеся в Москве, постепенно перевелись в городские сословия купцов, мещан и ремесленников. Толмачи проживали в Москве в урочище Старые Толмачи (вероятно, до XV в.), граничившим с кварталом собственно переводчиков – Татарской слободой. После XV вплоть до XVII в. толмачи населяли Толмацкую слободу, впоследствии исчезнувшую. Только компактное поселение потомков переводчиков в Татарской слободе позволило мусульманской общине Москвы сохраниться в истории на протяжении многих столетий вплоть до нач. ХХ в. Лит.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; «…Желает-де она, чтоб ей жить вовсе на Москве» (штрих к судьбе полонянки-мусульманки в России XVII в.). Публ. Д. Мустафиной // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, 2006, № 1; Кулмаматов Д.С. Среднеазиатские дипломатические документы и их русские переводы XVII в. – М., 1994; Лисейцев Д. Служилые татары и новокрещены Посольского приказа в начале XVII в. // Гасырлар авазы (Эхо веков). – Казань, 2003, № 1–2; Переписные книги города Москвы 1665–1676 гг. – М., 1886; Усманов М.А. Новый документ о Степане Разине // Вопросы историографии и источниковедения. Сборник IV. – Казань, 1969; Фаизов С.Ф. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М., Бахчисарай, 2002; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Толстой Сергей Львович – композитор и музыкант, сын Л.Н. Толстого, «открывший» музыкальным кругам Москвы индийского суфия-музыканта Инайат Хана (прожившего в России 7 месяцев в 1913–14 гг.). Увлеченный его музыкой и богословскими объяснениями мистической сути музыки и звука, Т. помог И. Хану издать в Москве нотный альбом с 16 индустанскими мелодиями в переложении для фортепиано. В 1914 г. Т. стал представителем музыкального отделения основанного И. Ханом «Суфийского ордена» в России. Пытался с друзьями летом 1914 г. осуществить постановку балета (скетча) И. Хана «Шакунтала» по драме Калидасы и пригласить на нее императора Николая II, но уже осенью началась I мировая война, И. Хан покинул Россию, а переписка с ним оборвалась в 1921 г. (см. также Суфийские течения в Москве). Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с. 7–18. С.М.

Труды О.А. Иванова по московскому краеведению 1992–2000 гг. – важный элемент историографии московской мусульманской общины и ее отдельных объектов. О.И. Иванов – к.филос. н., доцент кафедры философии и культурологи Московского гос. горного ун-та. На основании неопубликованных архивных документов (из РГАДА и др. архивов Москвы) составил картину по истории старинных местностей Замоскворечья, неотъемлемую и видную часть населения которого составляли мусульманские народы: поволжские и крымские татары. Серия статей в «Московском журнале» была опубликована им под псевдонимом «Ал. Маслов», который он взял в память о своей бабушке Е.И. Масловой. В статье «Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор» (Московский журнал, 1992, № 11) изучается посольство Крымского ханства в Москве. Автор делает ряд важных выводов о наличии в Москве в XVI в. ногайского, астраханского и казанского посольских дворов; о том, что первое посольство крымцев располагалось, по его мнению, внутри Кремля; о том, что оно было выведено из Кремля в Замоскворечье после похода крымского войска на Русь 1521 г. Здесь же автор впервые в историографии публикует отрывки из неизвестных доселе документов XVII–XVIII вв. о Татарском кладбище за Калужскими воротами (в т.ч. фотокопию челобитной татарских переводчиков и толмачей на имя Петра I о попытке захвата территории кладбища в 1719 г.) и указывает их архивный адрес. Кроме того, О. Иванов указывает на цитату из мемуаров иностранных путешественников о том, что «татары вне города имеют мечеть». Последующими авторами на основании этой и др. аналогичных ссылок удалось доказать, что речь идет о первом письменном упоминании мечети в Замоскворечье XVII в. В статье «Крымский брод» (Московский журнал, 1993, № 1) автор публикует фотокопию и текст документа из РГАДА (без указания архивного адреса) об участии пленных татар в возведении Земляного вала (совр. Садовое кольцо) в 1637 г. В статье «Крымский луг» (Московский журнал, 1993, № 5) автор впервые в историографии подробно освещает тему утраты мусульманами своего старинного кладбища за Калужскими воротами, раскрытую впоследствии в книге «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» (Н. Новгород, 2002). Сведения о Татарской слободе собраны автором в одноименной статье (опубл. в историко-публицистическом альманахе «Москва – Крым», 2000, №1); здесь также представлены документы из РГАДА, касающиеся взаимоотношений московских татар – толмачей и переводчиков с восточных языков Посольского приказа. Расширенные сведения из этих и др. ста-

244

А тей были сведены автором воедино в книге «Замоскворечье: страницы истории» (М., 2000), выпущенной им под своим именем. В частности, в книге опубликована расшифровка челобитной 1719 г. о попытке захвата Татарского кладбища и др. Лит.: Иванов О.А. Замоскворечье: страницы истории. – М., 2000; Иванов О.А. Татарская слобода // Москва – Крым. – М., 2000, № 1; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор // Московский журнал, 1992, № 11; Маслов Ал. Крымский брод // Московский журнал, 1993, № 1; Маслов Ал. Крымский луг // Московский журнал, 1993, № 5; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Д.Х.

Тугра – каллиграфический знак, основанный на арабско-тюркской письменности; высший геральдический знак (аналог герба) турецких падишахов, египетских султановмамлюков, крымских ханов и российских самодержцев (в XVII – нач. XVIII вв.). Т. символизировала власть и суверен­ную исключительность восточных владык; в восточных странах изображалась на монетах, дипломатических посланиях другим государям, указах и жалованных грамотах подданным. С 1620-х гг. т. встречается на сохранившихся посланиях российских самодержцев восточным монархам и владетелям. Пятизнаменный золотой знак московских государей удостоверял их послания властителям стран Востока: падишахам Великих Моголов в Индии, персидским шахам, монгольским алтын-ханам, крымским, хивинским, бухарским ханам, калмыцким тайшам, северокавказским и азербайджанским ханам и князьям. Т. применялась в посланиях Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича; известен также уникальный случай изображения т. на подорожной грамоте Николая I. На грамотах из Москвы т. заняла то же ключевое место, какое принадлежало ей на грамотах падишахов и ханов: над первой строкой текста послания, в середине листа. Крупное, сияющее золотом изящное изображение т. воспринимается как впечатляющая доминанта всего художественного пространства царских грамот. Расположение элементов текста и оформления, сама стилистика письма имели символическое значение в посла­ниях восточных владык; т., в частности, должна была соединять «небо» и «землю», «Бога» и «человечество». В российских грамотах на первый план выходит утилитарная функция т. как знака – свидетельства монарха, отправителя послания. Российская т. должна была производить самое выгодное впечатление на адресатов русского царя. Она имела несколько иной ри-

сунок, нежели османский и крымский образцы, приобрела более статичный, степенный облик, не утратив своего изящества. В отличие от крымских, османских и мамлюкских знаков-гербов, в которых каллиграфически прописывалось имя правящего монарха, российская т. представляла собой восточную крипто­грамму – древнюю арабскую богословскую формулу «Би-’инайати Рабби-л’аламин» («милостью Владыки миров»). Тем самым российские монархи избежали персонификации т. в соответст­вии с европейскими представлениями о геральдике, не допускавшими изменений в гербе при пере­мене государя или смене главы дворянского рода. Российская т. уникальна и не имеет аналогов в истории русской ге­ральдики. В качестве знака цар­ских посланий т. была включена в «Титулярник» царя Алексея Михайловича. В посланиях российских царей двуглавый орел, изображенный на печати, воплощал величие Российской державы (см. Государственные символы и регалии Руси-России мусульманского происхождения), а т. напоминала о близости этой державы миру Востока. Т., этот «феномен русской культуры», по мнению С.Ф. Фаизова, возникла как результат «заботы об имидже России как о государстве, имеющем особые отношения с исламским миром». Лит.: Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и флаг России. X–XX века.

– М., 1997, с. 253–259; Фаизов С. Тугра – восточный герб России // Мусульмане. – М., 1999, № 1 (2), с. 66–67; Его же. Тугра и Вселенная. Мохаббат-наме и шерт-наме крымских ханов и принцев в орнаментальном, сакральном и дипломатическом контекстах. – М., Бахчисарай, 2002. Д.Х.

Турки; турецкая община в Москве и Подмосковье. Начиная с XVI в., Москву несколько раз навещали посланники Османского халифата. Судя по исследованиям С.А. Белокурова, у них не было своих постоянных резиденций, и их размещали в различных дворах в Китай-городе, а в 1704 г. – в Кремле на подворье Крутицкого монастыря. В основном т. оседали в Москве, будучи пленниками; так, в 1665 г. среди зависимых людей упомянуты «турченин Ахмет и турченин Машай». В 1720 г. упоминается «иноземец турской породы» из бывшей крепости Казы-Кермена в низовьях Днепра. Однако, несмотря на то что какоето количество т. (в основном купцов и пленных многочисленных русско-турецких войн) могло проникать в состав мусульманской общины Москвы, со временем растворяясь в ней, чаще архивные документы фиксируют достаточно быстрый переход пленных в православие (см. Крещение мусульман). В 1811 г. в Москве насчитывалось всего 35 т. Ближе к

245

А современности, во второй пол. XIX в., источники фиксируют увеличение числа турецких подданных, постоянно или по делам торговли проживающих в Москве; большую часть из них составляли этнические греки, армяне, ассирийцы и др. немусульманские народы, но присутствуют и т., напр. купец 1-й гильдии Шариф Осман в 1873 г. Несмотря на давние исторические связи между Россией и Турцией, носившие разнообразный и далеко не всегда мирный характер, появление большинства т. общины в Москве по времени привязано к последним годам существования Советского Союза и постперестроечным временам. В советское время т., проживавшие в Москве, как правило, были представлены политэмигрантами – коммунистами. В Москве длительное время проживал и был похоронен известный турецкий поэт-коммунист Назым Хикмет. В объеме экспорта-импорта современной России Турецкая Республика занимает лидирующие позиции, опережая большинство других государств дальнего зарубежья, причем значительная часть этих торговых операций осуществляется мелким и средним бизнесом. Эти турецкие компании держат в России своих представителей; ввиду специфики российской экономической модели немалая часть их находится в Москве. Турецкий бизнес активно занимается также экспортом услуг в Россию. В основном это строительство, ресторанный бизнес и разнообразные производства. Турецкие кампании инвестируют средства в развитие собственных производств на тер. России. В Подмосковье находится один из крупнейших в России производителей пластиковых окон, принадлежащий турецкой кампании Wintech, в этом производстве заняты как российские, так и турецкие специалисты. Мелкий бизнес представлен, напр., достаточно многочисленными турецкими пекарнями. Промышленный гигант «Рамэнка» работает на строительном рынке, а также владеет торговой сетью супермаркетов «Рамстор». На всех этих предприятиях работают как турецкий, так и российский персонал. Кроме того, многие турецкие фирмы активно привлекают местных тюркоязычных мусульман – азербайджанцев, татар, узбеков, туркмен. Турецкая община издает двуязычный журнал турецкого бизнеса в России «Компас» (Pusula). Это глянцевое издание содержит информацию как рекламного, так и культурологического характера; необходимо отметить высокое качество издаваемой продукции – это одно из немногих издаваемых иммигрантскими общинами изданий подобного уровня. Журнал зарегистрирован в российском Министерстве по делам печати и издается в Москве, выходит ежеквартально на протяжении многих лет. Значительно влияние представителей т. общины в издатель-

ских коллективах и таких глянцевых журналов, как двуязычные (русско-турецкие) «Да» и «Новые берега». По переписи 1989 г. численность т. в Москве была менее 1 тыс. чел. По данным Всероссийской переписи 2002 г., в Московской обл. проживал 341 т. и 3 т.-месхетинца; в столице учтено 2358 т. По оценкам же самих представителей т. общины, численность ее ныне составляет порядка 30–40 тыс. чел., постоянно проживающих в столице (в 1998 г. российский экономический журнал «Деловые люди» приводил свою оценку численности этой общины – 15–20 тыс. чел.); многие из них имеют российское гражданство. Очень много смешанных браков с россиянами преимущественно следующего состава – муж-т., женароссиянка. Из российских жен предпочтение отдается этническим русским, хотя есть браки и с представителями мусульманских народов. Часть русских жен принимает ислам. Абсолютное большинство т. Москвы и области заняты в сфере турецкого бизнеса. В последнее время турецкие строительные кампании стали больше привлекать местный персонал (как правило, из стран ближнего зарубежья) на рабочих должностях, но административный и инженерный персонал остается преимущественно турецким. В ресторанном и хлебопекарном бизнесе технические специалисты, как правило, т. Особое положение занимают черкесы – потомки кавказских мухаджиров времен Кавказской войны XIX в., множество которых проживает в Турции. Их отличительной чертой является двойная идентичность – они активно участвуют в жизни турецкой общины, в то же время осознавая и подчеркивая свое российское происхождение. Аналогичная ситуация с турецкими татарами и туркестанцами. Все эти группы стремительно интегрируются в местное мусульманское сообщество. Степень религиозности т. в Москве и Подмосковье столь же различна, как и в самой Турции. Мусульмане из Турции особенно заметны в мечетях Соборной и Мемориальной. Подавляющее большинство религиозных турков – сунниты. Наиболее распространен ханафитский мазхаб, хотя в меньшей степени присутствует и шафиитский. Внемазхабных течений не наблюдается. Из религиозных направлений главным образом представлены суфийские тарикаты – накшбандийа и мевлевийа, а также зародившиеся в Турции выросшие из суфизма нурджилер и сулейманджилер (см. Суфийские течения в Москве). Значительную часть издающегося в Москве русского издания накшбандийского журнала «Золотой родник» (Altinoluk) составляют также т. Издание осуществляется издательством «Сад», персонал которого имеет российскотурецкий состав. Такой же смешанный состав имеет и изд-во «Новый свет», выпускающее,

246

А помимо книжной продукции, глянцевый научно-популярный журнал «Новые грани». Представители т. общины проводят регулярные занятия по основам ислама и арабскому яз. в резиденции ЦДУМ в Москве. В сфере этнорелигиозного влияния на собственно российских мусульман Турция, не обладающая такими средствами, как арабские государства, действует путем экономических связей, в т.ч. через проживающих в столице турецких рабочих, как это происходило на ранних этапах развития турецкой диаспоры в Германии. Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям к 1 января 1874 г. – М., 1874. Отд. II; Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Зайцев И. Рецензия на книгу Хайретдинова Д.З. «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» // Татарский мир, № 19, 2004; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 2. – М., 1997; Переписные книги города Москвы 1665–1676 гг. – М., 1886; Москва. Актовыя книги XVIII столетия. – М., 1893; Сухотин А. Турецкие шатры под кремлевскими звездами // Деловые люди. – М., июль 1998, № 91; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002. Дм.М., Д.Х.

Туркмены; туркменская община в Москве и Московской области. По переписи 1989 г. численность т. по Москве составила 2093 чел., в то время как по области численность их составила менее 1000 чел., в связи с чем они не нашли отражения в сводных результатах. В 2002 г. по переписи в Москве проживало 3526 т., а в области – 833 т. Таким образом, по Москве произошел рост т. населения более чем в 1,5 раза. Структура т. общины в целом напоминает общину казахов. Почти отсутствует трудовая миграция из Туркменистана, в связи с чем численность т. в Москве должна соответствовать приведенной в переписи. Вполне возможно, что значительная часть новоприбывших т. Москвы является выходцами из Узбекистана и российского Ставрополья. В целом для московских т. характерно наличие высшего или среднего специального образования и достаточно высокий социальный статус. Это касается как национальной интеллигенции, проживающей в столице еще со времен СССР, так и для т., прибывших из независимого Туркменистана. Среди видных представителей т. Москвы – активно проявляющий себя в правозащитной деятельности член Общественной палаты Камилжан Каландаров; сотрудница администрации президента России, спичрайтер президента Джахан Поллыева. Имеются представители академической науки, преподаватели вузов. Лит.: Итоги Всероссийской переписи населения

2002 г. –http://www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls.; Народы России. Энциклопедия. – М. 1994; полевые исследования и материалы личного архива автора. Дм.М.

Тюрко-мусульманские поселения в Подмосковье в эпоху средневековья. Один из исследователей истории Мещеры А.М. Орлов на основании анализа писцовых книг Московского уезда XVI в. говорит о существовании в Подмосковье многих «старых поселенцев» из числа татар-мишарей, имевших наследственные владения, «в основном в качестве однодворцев», в Звенигородском, Каширском, Зарайском, Коломенском, Пронском, Боровском уездах; в южной части самого Московского уезда – в Замыцкой, Перемышльской волостях. Наследие раннего, до XIV в., периода сохранилось в многочисленных топонимах; так, название Мещера отражается в названиях пос. Мещерский (примыкает к совр. границе Москвы в р-не Боровского шоссе), села Мещерское на юге области около Михнево, пос. Мишеронский на юго-востоке области и т.д. Тюркское происхождение имеют топонимы Булатниково, Ям, Татариново, Алеево, Зендиково, Узуново и др. в границах Московской области, расположенные вдоль Ордынской (Коломенской) дороги. Вокруг этой дороги находятся (по мере удаления от Москвы) села Татарское, Юсупово, Битягово, Далматово, Шебанцево, Бехтеево, Шахово, Мансурово, Шебочеево, Екиматово, Мурзино и др., наглядно сохраняющие тюркскую основу. На Ордынской же дороге расположена Кашира, которая вместе с близкими Хатунью и Серпуховом выступает в качестве удела татарских ханов и царевичей в XV–XVI вв. Активные контакты московских князей с татарскими ханами и мурзами приводили в том числе и к тому, что многие выходцы из татарских феодальных семей поселялись на Руси, получая себе в угодья земли в окрестностях Москвы. Так, в районе Крылатского до сего дня сохранились названия Татарово и Татаровская пойма: согласно духовной грамоте московского великого князя Василия Дмитриевича от 1417 г., село Крылатское принадлежало татарину – вероятно, выходцу из крымских татар. Множество татарских вельмож с их войсками привел с собой в 1446 г. великий князь Василий II Темный (прав. в 1425–62 гг.), выкупленный из плена хана Улуг-Мухаммеда, основателя Казанского ханства. Он наградил их землями и волостями вокруг Москвы, поставив в качестве «служилых людей»: «хан Улу-Махмет и сын его Мамутяк… с ними послали послов своих, многих князей со многими людьми, князя Сеит-Асана, Утеша, Кураиша, Дол-хозю, Айдара и иных многих». М.Н. Худяков говорит о 500 «князьях татарских со многими людьми», приехавшими с

247

А Василием; как пишет Р.Г. Ланда, «в Москве тогда, по словам противников князя, всюду слышна была татарская речь». Казанские и касимовские ханы не раз бывали и беженцами, и пленниками в Московском Кремле, и почетными гостями, получая «в кормление» от великих князей уделы вблизи Москвы – Каширский, Серпуховский уделы, Хотунь, Звенигород, Юрьев-Польский (совр. Владимирская обл.) и др. Так, сохранились сведения о том, что Хотунь (совр. Хатунь к югу от Михнево) была отдана «в кормление» казанскому хану Мухаммед-Эмину в 1497–1502 гг. вместе с Серпуховом, от которого она отстоит на 30 км, как «довесок» к Каширскому уделу – в качестве компенсации за то, что новым ханом Казани был назначен не он, а его младший брат Абдул-Латиф. Вокруг Звенигорода до сих пор сохранился ряд топонимов, имеющих тюрко-мусульманское происхождение (см. Звенигородский удел). На карте «Кочевой и оседлый мир Восточной Европы. 1482–1560 годы» в атласе Tartarica (с. 376) указаны следующие города с татарским и ногайским населением в пределах современного Подмосковья: Звенигород, Верея, Можайск, Волок-Ламский, Серпухов, Кашира и Коломна; в последнем пункте найдены крупные клады золотоордынских монет. Звенигород, Кашира и Серпухов являлись в то время крупными торговыми центрами, а Коломна – таможенным центром. В более поздний период к этому списку присоединяется Руза, которой на рубеже XVI–XVII вв. владел один из сыновей царевича Кайбулы (он был сыном астраханского хана Аккубека) Арслан-Али; другой его сын, царевич Муртаза-Али, в это время владел Звенигородским уделом. При этом Арслан-Али в отличие от своих братьев не принял крещения; он прожил дольше всех из этого рода (до первого десятилетия XVII в.). Наиболее близкие к Москве мусульманские владения, которые составляют историческую Русь (ныне собственно Центральную Россию), перечислены в ответе русского посла султану в Стамбуле в 1570 г. Посол, отговаривая султана от его намерения отвоевать Казань и Астрахань, говорил, что «мой государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его Саин-Булат господствует в Касимове, царевич Кайбула – в Юрьеве, Ибак – в Сурожике, князья ногайские – в Романове: все они свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях: ибо у нас всякий иноземец живет в своей вере… В Кадоме, в Мещере многие приказные государевы люди мусульманского закона». Сурожик – населенный пункт XII– XVI вв., ныне городище недалеко от станции Истра к северу от Звенигорода. Царевич Ибак известен как участник похода 1562 г. под началом царя Шах-Али против польского короля Сигизмунда II Августа, который пытался остановить русское наступление в Ливонии.

Очевидно, что названия типа Сатино-Русское и Сатино-Татарское (села расположены в 2–3 км друг от друга в Подольском р-не) свидетельствуют только об одном: подобно местам компактного расселения татар в Поволжье, на подмосковной земле таким же образом некогда чисто татарские поселения соседствовали с русскими. К сожалению, тема тюркских поселений на территории Московской области в средневековье практически не изучена, хотя и представляет огромный интерес для исследователя. Лит.: Арсюхин Е.В. Полумесяц над Волгой. – Н. Новгород, 2005; Баутдинов Г. По следам казанских ханов и царевичей // Татарские новости, 1997, № 9 (43); Ланда Р.Г. Ислам в истории России. – М., 1995; Орлов А.М. Мещера, мещеряки, мишаре. – Казань, 1992; Татищев В.Н. История российская. Т. V. – М., 1996; Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства. – М., 1991; Юрганов А.Л. Удельно-вотчинная система и традиция наследования власти и собственности в средневековой России // Отечественная история – М., 1996, № 3; Tartarica. Атлас. – Казань, М. – СПб., 2005. Д.Х.

Тюрко-мусульманские топонимы Москвы. Многочисленные топонимы Москвы связаны с заимствованиями из тюркских языков – очевидными или неявными, прямыми или через посредство различных явлений и фамилий. Значительная часть т. имеет непосредственное отношение к слободам, дворцам и селам, где проживали выходцы из числа мусульман, в т.ч. уже в Москве принявших крещение (поскольку их отрыв от мусульманской культуры в целом носил все еще условный характер, их можно рассматривать в рамках исследуемой темы). Специального исследования темы т. не существует, в связи с чем представленный ниже список является неполным и требует критического анализа на основе широкого круга источников.

1. Старинные т. местностей, не связанных с тюрко-мусульманским населением. К числу древнейших т. специалисты относят Арбат и Китай-город; гипотеза происхождения этих т. изложена в отдельной статье Версия о восточном происхождении топографии древнейшей части Москвы; в свете новых данных тюркизмом представляется также Кремль. Таганка (Таганская слобода, совр. площадь, улица, тупики, станция метро) известна с XVI в., слово происходит от татарского «таган» – «круглый или долгий железный обруч на ножках, под которым разводят огонь, ставя на него варево; треножник» (словарь Даля). У кочевых народов таган играл роль печки, обогревателя: «посреди кибитки ставят они [калмыки] таган, служащий им вместо печи» (Г. Смолицкая). Таганская слобода возникла на месте урочища Болвановка (XIV–XV вв., название сохранялось в бывших наименованиях Вер-

248

А хнее- и Нижне-Радищевских ул. – соотв. ул. Верхняя Болвановка и Николо-Болвановский пер.). Хотя одно из объяснений топонима связывает его с «болванами» – то ли идолами ордынцев, то ли просто изображениями ордынских ханов, – специалист по топонимии Б. Тюльпаков выводит его из балтского слова bolvas – «мзда, преподношение» (дань). Поселение с аналогичным названием существовало в Замоскворечье; см. Болвановка (Болвановье), слобода; связь с тюрко-мусульманскими поселениями Замоскворечья. Тесным образом с историей Золотой Орды связана местность Крутицы (совр. Крутицкие набережная, улица и переулки, Крутицкий Вал, быв. монастырь) – в кон. XIII в. здесь возникло подворье Сарайских архиепископов, куда в сер. XV в. окончательно переехала из золотоордынской столицы Сарая вся епархия (она называлась Сарская и Подонская, после переезда в Москву стала Крутицкой и Подонской). Рядом с Крутицким подворьем есть т., сохранившие память об этих событиях: левый приток Москвы-реки Сара (на его месте совр. Саринский проезд), приток Подон и Подонский овраг южнее Арбатецкой ул. (здесь был несохранившийся Подонский пер.). К древнейшим гидронимам, который может иметь тюркское происхождение, относится Яуза (др. варианты в старину – Явуза, Авза, Явза). Несколько вариантов названия свидетельствует о его заимствованном характере и о трудном вхождении в русский яз.; в этом свете тюркское «явыз» («злой, недобрый») представляется интересной версией для дальнейших исследований. Басманная слобода (совр. улицы, тупик) известна с XVII в., названа так по жившим здесь «басманникам» – чеканщикам по металлу. По-тюркски «басма» значит «отпечаток, оттиск». Барашевскую слободу (совр. переулок южнее Покровки) населяли бараши. Не только этимологически, но и в смысловом значении бараши – продукт тесного сотрудничества Московии и Орды: так называли шатерников, возивших за князьями и царями шатры для отдыха государей. Между Басманной и Барашевской слободами лежала Ромодановская слобода (см. ниже в пункте 6). Чуть ближе к центру, в Колпачной слободе (совр. переулок), жили ремесленники, делавшие колпаки – слово имеет татарское происхождение. Явным тюркизмом является название Казеево на севере Москвы (на месте совр. Северного бульвара и Юрловского проезда), упоминаемое с XVII в.; полные аналоги его часто встречаются на территории совр. Татарстана.

2. Т., привязанные к поселениям тюрковмусульман по окраинам Москвы. Село Измайлово возникло в XV в. и связано с основоположником рода Измайловых – Измаилом Прокопьевичем, внуком ордынца Шая; в «Общем Гербовнике дворянских родов» про него

сообщается, что в XIV в. «выехал к великому князю Рязанскому… от племени ханска муж честен и храбр, именем Шай». Старинные слободы вокруг Измайлова сохраняли память о переселенцах, основавших их; среди них мы видим явные т. – Калгановскую слободу и Аламовку (существовали в нач. XVII в.; последняя значилась еще на картах XIX в. западнее Измайлова). Южнее этого района было расположено сельцо Гиреево (с XVI в.; в кон.

XIX в. по соседству с ним было основано село Новогиреево); одна из версий происхождения т. связывает его с крымскими царевичами из династии Гиреев. К северо-западу от Измайлова лежит Черкизово (Серкизово), получившее название от царевича из Большой Орды Серкиза, выехавшего в Москву при Дмитрии Донском (сер.

XIV в.) и основавшего здесь дворянский род Старковых. Ему принадлежало несколько сел в окрестностях Москвы (предположительно четыре); два из них входят в нынешнюю городскую черту – вышеуказанное Черкизово и расположенное по Ленинградскому шоссе в районе «Молжаниновский». К северу от Бол. Черкизовской ул. находится р-н Богородское; его более древнее название – Алымово, происходит от татарского имени Алым (Алим) и, вероятно, связано с одним из ордынских выходцев XIV в. С кон. XVII в., когда здесь построили часовню, р-н получил свое нынешнее название; как память о его древних корнях здесь сохранились ул. и пер. Алымова. Татарово и Татаровская пойма в Крылатском, согласно духовной грамоте великого князя московского Василия Дмитриевича от 1417 г., принадлежали некоему татарину – вероятно, выходцу из крымских татар. Село Карамышево возникло не позже XV в., хотя упоминается только через два столетия; оно получило название от первого владельца – татарина Карамыша, выехавшего в Московию в нач. XV в. Село Аминьево (совр. Аминьевское шоссе) на юго-западе Москвы было основано дворянами Аминевыми; первым известным лицом этого рода был киличей (ордынский посол) Аминь, упоминаемый под 1348 г. Топоним «Теплые Станы» (так именуется эта местность, известная с XIV в., в разных источниках) связан с Золотой Ордой: название могло произойти либо от остановки ордынцев (послов или ханского войска) перед въездом в Москву, либо от поселения людей, обслуживавших дорогу в Орду (одно из ранних названий местности – Возцы). Кроме того, можно заметить и то, что так же называлось село на территории традиционного расселения татармишарей в Нижегородской области, где было найдено большое число кладов золотоордынских монет (ныне Сеченово).

3. Т. в Замоскворечье в границах Садового кольца. Замоскворечье как никакой другой район Москвы богат на т. При этом тюркскомусульманское наследие наглядно отражает-

249

А ся не только в топонимике, но и в топографии Замоскворечья. Помимо совершенно очевидных названий типа двух Татарских улиц и двух же Татарских переулков, упомянем лежащие неподалеку улицы Большую Ордынку и параллельную ей Малую Ордынку. Обе Ордынки проходят в стороне от собственно Татарской слободы; они названы в память градообразующей (для Замоскворечья) дороги из Золотой Орды. Эта дорога пересекала Москву-реку в районе Балчуга (от тат. «балчык» – «мокрая грязь, глина»). Известны два урочища, располагавшиеся на одном уровне с двух сторон от Ордынки: Толмачи, или Толмацкая слобода (в районе совр. Бол. и Мал. Толмачевских пер.), и Старые Толмачи (совр. Старый Толмачевский пер.). Из четырех версий происхождения названия села Кадашево две являются тюркскими (см. в статье Ордынская дорога в Москве). В двух местах вдоль этой дороги располагались две местности под одинаковым названием Ордынцы: в одном месте сохранился Ордынский туп., в другом – Ордынские переулки. Бол. Татарская ул. (до революции Татарская) являлась главной улицей Татарской слободы, а Мал. Татарский пер. (до революции Татарский) выступает как южная граница этой слободы в XVII–XVIII вв. Татарская ул. (до революции Мал. Татарская) вместе с Бол. Татарской являлись в древности частью Ордынской трассы, а позднее стали естественным продолжением дороги от Ногайского двора к Татарской слободе. Что касается Бол. Татарского переулка, то появление этого топонима здесь непонятно, если не знать о Татарских банях, которые известны по документам XVIII в. Совр. авторы помещают их слишком неопределенно – «за Москвой-рекой»; однако из сопоставления двух архивных источников видно точное месторасположение Татарских бань: на углу Бол. Татарской ул. и Бол. Татарского пер. в сторону Водоотводного канала. Многие ремесленные («черные») слободы в этом районе были тесно связаны с тюркомусульманскими поселениями: Кузнецы, Монетчики, Овчинники, Кожевники, Конюхи (см. Конный базар за Земляным городом и коневодство в Москве) и др.

4. Т. вдоль Ордынской дороги (за Садовым кольцом). Названия некоторых местностей по этой дороге, возникших до XVII в., имеют тюркское происхождение; хотя совр. исследователи московской топонимики отдают явное предпочтение всем иным версиям, роли тюрков-мусульман в образовании этих топонимов должно быть придано особое внимание в силу важности Ордынской дороги для жизнедеятельности всего Московского государства. Нагатино (Ногатино) – происхождение названия неизвестно; среди версий – от слова «ногата» (в Др. Руси – разрубленные на части арабские серебряные дирхемы, от араб. «нукуд» – «деньги») или от человека

по прозвищу Ногата. Однако стоит провести аналогию с южнороссийскими именованиями типа «Нагаева сторона», «Нагаево» – от нагаев (ногаев), с которыми тесно был связан Ордынский тракт. Сабурово – как полагают, от фамилии Сабуровых, но документальных подтверждений нескольких версий происхождения топонима не найдено; в этом топониме угадывается татарское происхождение. Река и местность Чертановка – от татар. «чуртан», или «чортан» (щука); по мнению Г. Смолицкой, обилие вариантов названия местности Чертаново – «верный признак того, что оно иноязычное и с трудом входило в русский язык». Бирюлево – от старотатар. «биреляй» (совр. татар. «бирелгэн» – «отданное, дача»). Булатниково, Измайлово, Тарычево и др., располагающиеся сразу за МКАД, дополняют картину т. в этой местности.

5. Т., образовавшиеся от иноземных посольств. В юго-западной части Замоскворечья в XVI–XVII вв. располагался Крымский двор, оставивший в память о себе порядка 10 топонимов, в т.ч. несохранившиеся Крымские бани. Первое посольство из Хивы прибыло в Москву в 1731 г.; как память о том месте, где оно останавливалось, между Покровской и Рогожской заставами еще в конце XIX в. сохранялись улица Хива и Хивинский пер. (совр. Добровольческая ул. и пер.). Вероятно, с посольствами из Ширвана (Шемахи) XV–XVI вв. связано название местности Дербентское в районе Уланского переулка. Местность Заяицкое в Замоскворечье напротив устья Яузы (в р-не 2-го Раушского пер.) также связано с тюрками; И.М. Снегирев пишет о его происхождении от «имени потомка брата Батыева, Шейбана Заецкаго, также Заяицкаго Хана, известного Москве в 1360 г.». Ряд историков возводят это название к «заяицким татарам, торговавшим в Москве бухарскими товарами»; развивший эту мысль дальше историк-москвовед А. Шамаро полагает, что здесь было посольство Бухарского ханства.

6. Т., образовавшиеся от фамилий тюркского происхождения, множество: Карачарово, Мансуровский пер., ул. Бахрушина, Беклемишевская башня Кремля, Рахмановский пер. (между ул. Петровкой и Неглинной), Салтыковский мост (в Лефортово) и Салтыковский лесопарк (Косино – Вешняки), Кантемировская ул. и др. В Китай-городе было известно урочище Кохти (ныне квартал, где расположен выход из станции метро «Пл. Революции»); эта же местность в духовной грамоте 1460 г. именуется Кокчиным двором, на основании чего И.М. Снегирев возводит его к «татарскому богатырю» Когче, упоминаемому в 1422 г. Ромодановская слобода (совр. Казенные переулки близ ул. Земляной Вал) впервые упоминается в духовной Ивана III 1504 г.; в XVII в. на месте Ромоданова расположилась Казенная слобода. Топоним произошел от фа-

250

А милии владельцев – князей Ромодановских. По Н.А. Баскакову, эта фамилия происходит от араб. «рамадан» (месяц поста), однако следует учитывать, что при тюркском или персидском посредничестве эмфатическое «д» всегда превращалось в «з» (отсюда – «рамазан»), так что действительное происхождение этого рода – безусловно, восточномусульманское, но не тюркское.

7. Т., образовавшиеся от объектов, косвенно связанных с тюрко-мусульманским миром. Примеры таких т.: Казанские пер. и тупик (в районе Якиманки) – от церкви Казанской иконы Богородицы, что на Житном дворе (XVII в.). Астраханский пер. в районе станции метро «Проспект Мира» имеет то же название, что и Астраханские бани; в связи с этим можно заметить, что второе, дореволюционное название Астраханских бань – Татарские. Вероятно, сюда же следует отнести и Казанский вокзал.

8. Т. советского времени. На вошедших в состав Москвы землях при советской власти появлялись новые кварталы и улицы, получавшие название в честь именитых деятелей или в честь дружбы народов; при этом часто можно наблюдать, как целые районы получали наименования по регионально-географическому признаку. Узбекский «куст» названий находится в Кузьминках: Ферганские ул. и проезд, Ташкентские ул. и пер., Самаркандский бульвар. Казахский «куст» – в Братеево и Зябликово: Кустанайская, Алма-Атинская улицы, там же находится ул. Мусы Джалиля. Кавказский «куст» – в Царицыне: Кавказский бул., Бакинская, Каспийская ул. и др. В названиях крымского «куста» в р-нах Чертаново – Зюзино очевидными т. являются Чонгарский бул., Сивашская, Ялтинская, Артековская, Бол. и Мал. Юшуньские (по с. Юшунь, или Ишунь на севере Крыма) и, возможно, Азовская улицы. На востоке Москвы, недалеко от станции метро «Семеновская», есть улица Ибрагимова, названная в честь видного советского революционера Шаймардана Нуримановича Ибрагимова (1899–1957). Наримановская ул. находится на северо-востоке Москвы, ул. 26 Бакинских комиссаров – на юго-западе, ул. Саляма Адиля – на северо-западе. С долей условности сюда же можно отнести соседний бульвар генерала Карбышева, названный в честь Героя Советского Союза, выходца из крещеных татар Дмитрия Карбышева (1880– 1945). Лит.: Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения – М., 1979; Бурак Е.Ю., Сапронова Т.Ф., Смолицкая Г.П. Названия московских храмов. – М., 1998; Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка – М., 1998; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 1. – М., 1997; История московских районов. Энциклопедия. Под ред. К.А.Аверьянова. – М., 2006; Ланда Р.Г. Ислам в истории России. – М., 1995; Маслов Ал. Древние урочища Замоскворечья: Крымский двор //

Московский журнал, 1992, № 11; Маслов Ал. Крымский луг // Московский журнал, 1993, № 5; Москва. Энциклопедия. – М., 1997; Сафаров М. Татарские названия на карте Москвы // Татарские новости, № 2 (79), 2001; Смолицкая Г.П. Названия московских улиц. – М., 1998; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Сытин П.В. Из истории московских улиц. – М., 1958; Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т. 1: 1147– 1762 гг. – М., 1950; Тюльпаков Б.М. Топоним «Москва» в свете этнических процессов в западном Волго-окском междуречье // История СССР, 1991, № 5; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Хафизов М.З. Нижегородские татары. – Н. Новгород, 1997; Храм святителя Николая в Заяицком. – http://www.woskresenie.ru/church/ ?PHPSESSID=94ea6d1d43f209e2ff06c312f1ce7a38 (сайт объединения православной молодежи «Воскресение»); Шамаро А. Москва татарская // Наука и религия, 1994, № 7. О месторасположении Татарских бань: РГАДА, ф.

931, оп. 2, ед. хр. 1831, 1757 г., с. 4; ЦАНТД, ф. 1, Пятницкая часть, вл. 304 н./310, ед. хр. 5. Д.Х.

У Узбеки; узбекская община в Москве и Подмосковье. Первые выходцы из государств на территории совр. Узбекистана появились в Москве в средневековье; так, уже при Иване III (прав. в 1440–1505 гг.) сюда впервые прибыли послы Чагатайского государства. В XVI в. бухарцы приезжали сюда для торговли как в составе делегаций Ногайской Орды (см. Ногайский двор), так и самостоятельно (в 1557 г. прибыло первое посольство из Бухарского ханства в Москву с просьбой разрешить свободную торговлю с Россией, в 1583–1600 гг. здесь появилось еще пять посольств для упрочения дипломатических отношений). По переписи 1638 г. здесь отмечен Юрьежский («юргеньчский», т.е. ургенчский, из Хорезма) царевич Авган, усадьба которого располагалась в Белом городе. С 1679 г. на Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами, находившемся в ведении Посольского приказа, «ставят на оном кизыльбашских купцов, армян, индейцев и бухарян» (см. Подворья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья). Вероятно, в Москве имелись и специализированные подворья для гостей из Узбекистана. По одной из версий, Бухарское подворье до XVII в. располагалось в Замоскворечье напротив устья Яузы (в квартале, образованном Раушской наб., 2-м Раушским пер., Садовнической ул. и Бол. Устьинским мостом) – эта местность называлась Заяицкое, и ряд историков возводят это название к «заяицким татарам, торговавшим в Москве бухарскими товарами»; развивший эту мысль дальше историк-москвовед А. Шамаро полагает, что здесь было посольство Бухарского ханства.

251

А По месту расположения посольства из Хивинского ханства от 1731 г. между Покровской и Рогожской заставами еще в кон. XIX в. сохранялись улица Хива и Хивинский пер. (совр. Добровольческая ул. и пер.). В XIX в. бухарцы и кокандцы неоднократно упоминаются среди видных московских купцов; часть из них проживала совместно с татарами в районе бывшей Татарской слободы (напр., купчихи Жужа Рахим Аминова и Сарип Камали Аминова, о которых сказано: «бухарские подданные, живут без всякого занятия, а находятся по родству у купца Курамши Исакова» в сер. XIX в.; кокандский подданный Ибрагим-Джан Ахунджанов во второй пол. XIX в.; бухарский подданный купец Абдул-Керим-Бай Сафаров и его семья в кон. XIX в.). В 1823 г. именно «московский купец из бухарцев» Назарбай Хошалов помог мусульманам в вопросе строительства первой каменной мечети (см. Историческая мечеть) в Москве, получив в наследство от отца Алибая Хушалова или выкупив для этих целей участок земли и передав его общине в виде вакфа. По традиции бухарские купцы еще несколько десятилетий селились во владении, которое некогда принадлежало А. Хушалову (см. Дом Измайловой). В те годы у бухарской общины имелись собственные муллы: Салих (Салех) Дусмаметов фигурирует в документах тяжбы Н. Хошалова к его мачехе Р. Измайловой в 1823–27 гг.; мулла Миргулям Накшбанди (также Някушбяндиев, Нехушбяндиев) упоминается в 1834 г. В 1916 г. значительное число у. и казахов, будучи мобилизованными на тыловые работы, трудились на различных предприятиях Москвы, связанных с военными нуждами, и принимали участие в общественно-политических событиях после февральской революции 1917 г. В 1921 г. в Москве был открыт Бухарский дом просвещения (на ул. Спиридоновка – ныне Дом приемов российского МИДа), ставший не только культурным, но и дипломатическим представительством Бухарской Народной Советской Республики (БНСР) в России. Здесь 4 марта 1921 г. было подписано союзное и экономическое соглашение между РСФСР и БНСР; в 1922 г. достигнута договоренность о передаче РСФСР Бухарской республике одного миллиарда рублей, оборудования для текстильной и бумажной фабрик, кожевенного и мыловаренного заводов, прядильно-ткацкой фабрики «Красный Восток». С деятельностью Бухарского дома связаны создание русско-бухарского гостоварищества «Госхлопок» и выставка БНСР в Среднеазиатском павильоне в Москве (1923 г.), совещание по вопросу организации русско-бухарского кинотоварищества (1925 г.) и т.д. О значении этого учреждения в масштабах всего СССР говорит и такой факт: первый и крупнейший драматический театр Таджикистана (академический им. А. Лахути) был

создан в Душанбе в 1929 г. воспитанниками узбекской театральной студии при Бухарском доме просвещения. Несмотря на длительное нахождение в составе одного государства (царская Россия и СССР), основная часть современной узбекской диаспоры в Москве поселилась здесь сравнительно недавно. Всероссийская перепись 2002 г. учла в Москве 24 312 у., в Московской обл. – 4183 чел. По данным предыдущей переписи 1989 г., число у. в Москве было 9183, а в области – 4321 чел. Если в Москве фиксируется явное увеличение граждан узбекской национальности, что вполне соответствует и др. данным, то ситуацию в Подмосковье (уменьшение числа проживающих там у.) объяснить невозможно, тем более что число узбекистанцев, желающих получить российское гражданство и получающих его, не уменьшается. Ввиду того что приобрести жилье в Московской области гораздо проще и дешевле, чем в Москве, соответственно миграционный приток в Московскую область примерно должен соответствовать аналогичному московскому показателю. Годовые квоты на получение вида на жительство в России для граждан Узбекистана выбираются полностью как для Москвы, так и для Подмосковья меньше чем за полгода. Представляется более адекватной, нежели цифры переписи 2002 г., оценка председателя Общества содействия культурной адаптации узбекистанцев в России А.Ю. Хусаинова. По его данным, после развала СССР в столичный регион въехало на постоянное место жительства около 200 тыс. узбекистанцев, из которых примерно половину составляют у.; обратного выезда у. в Узбекистан в 1990-х гг. не отмечалось ни в одном регионе России. Таким образом, в дополнение к 28,5 тыс. у. в Москве и Подмосковье следует добавить еще порядка 100 тыс. Это число не учитывает трудовых мигрантов из Узбекистана, большинство которых приезжает на летний сезон, но многие из них постепенно переходят в категорию постоянно проживающих. Помимо того, следует учитывать у. – выходцев из Таджикистана и Кыргызстана. По заявлению председателя Народной лиги «Таджики» К. Юсупова, общее число таджикистанцев, постоянно проживающих в столичном регионе, составляет 180 тыс., а в весенне-осенний сезон – до 250 тыс. чел.; из них у. составляют примерно 20%, что дает ок.

36 тыс. постоянно проживающих (в весеннелетний период численность возрастает до 50 тыс.). Что касается узбеков – граждан Кыргызстана, то из числа трудовых мигрантов из этой страны у. составляют 11,1%, или ок.

5 тыс. чел. в год. С нач. 2000-х гг. характерным становится явление, при котором трудовые мигранты-у. привозят своих жен и детей, что в конечном итоге переводит трудовую миграцию в невоз-

252

А вратную. Основной объем миграции из Узбекистана носит экономический характер, хотя наряду с этим присутствует и политическая миграция. Значительный объем имеет также бизнес-эмиграция, возникшая ввиду чрезмерно жесткого регулирования рынка в совр. Узбекистане. Выезжающие в Москву и Московскую обл. узбекские бизнесмены открывают свое дело в различных областях. Наиболее распространенные – общепит и производство продуктов питания (тандыр-нон, самса и т.д.). Имущественное расслоение среди узбекской диаспоры очень велико: среди ее членов присутствуют как представители крупного бизнеса, так и самая низкооплачиваемая рабочая сила. По информации подмосковных фермеров, наибольшее количество сельхозрабочих в Московской обл. представлены гражданами Узбекистана. На строительных объектах количество у. и таджиков примерно равно и составляет значительную долю от всех занятых, причем число это имеет устойчивую тенденцию к росту. Спектр занятости у. чрезвычайно широк. Постепенно растет их доля в мелком бизнесе, где они (вместе с таджиками) зачастую занимают ниши, освобождаемые азербайджанцами. Одной из специфичных черт узбекского бизнеса в Москве является его мононациональность (если хозяин бизнеса – у., то все нанятые им сотрудники – тоже у., причем из одного с хозяином региона или даже родственники). Очень высока доля занятых низкоквалифицированным трудом (грузчики, чернорабочие и т.д.), где у. с таджиками составляют большинство. Вместе с тем нельзя не отметить тот факт, что дипломированные специалисты-у. гораздо чаще своих коллег из Таджикистана находят в России работу по специальности. Немалое количество у.

– граждан Узбекистана и России обучается в московских вузах. Несмотря на то что доля у. – граждан России еще несравненно ниже, чем аналогичный показатель у таджиков, количество их растет и имеет дальнейшую тенденцию к росту. Степень религиозности в общине самая различная, но никто не отказывается от своей религиозной идентичности и не заявляет о своем атеизме. Велик авторитет выходцев из ишанских родов. По посещаемости мечетей нельзя выделить какую-либо московскую мечеть, более или менее посещаемую у. Все у. являются суннитами ханафитского мазхаба. Доля у., предпочитающих не следовать определенному мазхабу, сравнительно невелика. Сторонников др. суннитских мазхабов (маликиты, шафииты) не наблюдается, отсутствуют шииты. Разнообразие религиозных мнений среди у. выше, чем среди таджиков. При этом количество присутствующих школ ограничено и их программы носят опосредованный характер со своеобразной среднеазиатской спецификой. Присутствуют

сторонники и противники суфизма. Сторонники суфизма придерживаются таких направлений, как накшбандийа и йасавийа (см. Суфийские течения в Москве). Из региональных общественных организаций у. в Москве можно назвать РОО «Узбекское содружество Москвы», созданное в марте 2006 г. Видными представителями у. общины, принимающими активное участие в жизни столичных мусульман, являются Тимур Пулатов, Анвар Мирзо Хусаинов и др. Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям к 1 января 1874 г. – М., 1874; Белокуров С.А. О Посольском приказе. – М., 1906; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – http:// www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls; Кумсков Г. Взгляд из стран происхождения мигрантов: тенденции развития процессов трудовой миграции в Кыргызстане // Трудовая миграция. Вопросы управления и защиты прав трудящихся-мигрантов в России. – М.

2005; Переписные книги города Москвы 1665–1676 гг.

– М., 1886; Сайт объединения православной молодежи «Воскресение» -http://www.woskresenie.ru/church/ ?PHPSESSID=94ea6d1d43f209e2ff06c312f1ce7a38; Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М., 2001; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга.

– М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале XX вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Мясницкая часть, вл. 112 н./118–120, ед. хр. 1–4; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 126; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 1110; ЦИАМ, ф. 199, оп. 1, д. 16, л. 84 об; http://www. bukhara.uz/index.php?option=com_content&task=view& id=1419&Itemid=152 (сайт «Бухара – жемчужина Востока»); http://www.rubricon.com/ann/bse/20_t/20_t47253. asp (сайт энциклопедии «Рубрикон»). Дм.М., Д.Х.

Узбеков (Узбяков) Абдулла (1751–1840) – мулла мечети в Замоскворечье в 1782–1818 гг. Как сообщают публикации последних лет, с 1782 г. при деревянной мечети в Замоскворечье стал служить мулла У., которому в то время был 31 год. В кон. XIX в. деревянное здание мечети в Замоскворечье пришло в негодность и было разобрано. Полагают также, что участок, на котором она располагалась, был продан наследниками Сулмамита-мурзы Сименеева после смерти владельца. Так или иначе, община осталась без мечети, и молитвенные собрания проводились в частных домах местных купцов – Макая Абдулова и Абдуллы Исакова. Все это время место муллы по-прежнему занимал У. После первого обращения от 1805 г. к властям от имени муфтия ОМДС М. Гусейнова разрешить построить мечеть, на которое последовала резко негативная реакция московского митрополита, прошло больше 10 лет, прежде чем мусульманская община возобновила свою просьбу. Очевидно, столь длительный перерыв был связан в т.ч. и с Отечественной войной 1812 г., и с последующим восстановлением Москвы после пожара.

253

А Вторично просьбу разрешить строительство каменной мечети жители Татарской слободы, а именно купцы-мусульмане Макай Абдулов, Кадыр-Али Измайлов (см. Дом Измайловых), Мирза Ради Наврузов и мулла У. подали в августе 1816 г. Только на следующий год такое разрешение было ими получено, и в Москве появился Магометанский молитвенный дом, имамом которого с 1818 г. называется С.М. Асханов. В 1823–34 гг. У. по-прежнему фигурирует в документах как «мулла», однако дальше прописан и основной его статус: «переводчик для азиатских языков при Московской управе благочиния», «губернский секретарь» (1823– 27) и «титулярный советник» (1834). Мулла У. переводит для нужд московских мусульман документы и заверяет их, выступая неким неофициальным лидером общины; однако наряду с ним фигурируют и указные имамы: С.М. Асханов (1823–27), Р. Агеев (1834). Таким образом, в данный период У. может рассматриваться только в качестве второго, неформального имама. В тот же период собственные муллы имелись у проживавших в Москве бухарцев (см. узбеки). Согласно данным метрической книги Исторической мечети Москвы, титулярный советник У. скончался в 1840 г. в возрасте 89 лет. Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Кустова М. Полумесяц над Москвой // ЛГ-Досье, 1991, №7; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 126; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 1110; http://minbar.ru/history.html (официальный сайт Исторической мечети Москвы). Д.Х.

«Умма» – проект. Включает в себя изд. дом У. (наиболее известен широкой публике, т.к. был создан значительно раньше других частей проекта), интернет-магазин «Исламская книга», подкастрадио «Радио “Ислам”», литературный конкурс «Исламский прорыв», газету сообщества мусульман-предпринимателей «Деловая Умма», литературно-публицистический альманах «Фатх», ряд интернетсайтов. Интернет-сайт У. располагается по адресу: http://www.ummah.ru/.

1. Изд. дом У. был образован в Москве в 2002 г. Ориентируется на обращение к первоисточникам; среди изданных книг – сборник хадисов «Сахих» аль-Бухари («Достоверные предания», пер. – к.филос.н. А.-В. Нирша); классический труд Ибн Хишама «Жизнеописание Пророка Мухаммада» (пер. – к.филол. н. Н.Г. Гайнуллин); современная биография Пророка «Жизнь Пророка» («Рахик аль-махтум», пер. – А.-В. Нирша); сборник хадисов

имама ан-Навави «Сады праведных» («Рияд ас-салихин», пер. – А.-В. Нирша); книга комментариев к сборнику хадисов, составленному известным ученым Ибн Хаджаром альАскалани, «Булуг уль-марам» (пер. и комм.

– к.филос.н. Э. Кулиев); русскоязычные своды мусульманской истории «Краткая история ислама» д-ра Х. Рахмана (пер. – к.и.н. Д. Хайретдинов) и «Хроника мусульманских государств I–VII вв. хиджры» А. Али-заде. Ярким событием в жизни У. и российских мусульман стала публикация перевода смыслов Корана Э.Р. Кулиева. Библиотека изданных в У. книг насчитывает несколько десятков наименований.

2. Литературный конкурс «Исламский прорыв» и литературно-публицистический альманах «Фатх». В 2004 г. в рамках работы книжной выставки-ярмарки У. был проведен поэтический конкурс «Читая сладостный Коран» (совместно с Советом муфтиев России и Министерством печати РФ); в 2005 г. конкурс проводился уже под названием «Исламский прорыв» с теми же учредителями. В 2006 г. в состав организаторов конкурса вошли изд-во «Ультра.Культура» и журнал «Дружба народов». В состав жюри входили: писатель, поэт, критик Сергей Шаргунов; писатель Эдуард Лимонов; поэт, издатель Илья Кормильцев и писатель, главный редактор журнала «Дружба народов» Александр Эбаноидзе. Большинство авторов произведений, присланных на конкурс, немусульмане, но люди, искренне интересующиеся исламом. Именно эти произведения были опубликованы в журнале «Дружба народов» и составили основу первого выпуска альманаха «Фатха», выпущенного в электронном виде в 2006 г.

3. Подкастрадио «Радио “Ислам”» – интернет-сайт, ориентированный на мусульманскую аудиторию. Каждый выпуск (подкаст) можно прослушать как на сайте, так и загрузив на свой компьютер, смартфон, iPod-плейер; загрузка может производиться автоматически с помощью программы, которая также следит за появлением новых передач (подкастов). Тематика передач – чтение Корана с переводом и разъяснением смысла, лекции по актуальным вопросам, священная история ислама. Адрес сайта – http://www. radioislam.ru/.

4. Газета сообщества мусульман-предпринимателей «Деловая Умма». Задумана как исламская газета бесплатных объявлений и организатор мусульманского делового сообщества. Каждый номер газеты содержит редакционную статью, насущный материал (проповедь, фетва, актуальная тема), строчные объявления, рекламу исламских фирм и организаций. Пилотный номер вышел перед хаджем 1427 г. хиджры (декабрь 2006 г.).

5. Сайты просветительского характера одними из первых реализовали общий подход проекта У.: инициатор того или ино-

254

А го начинания получает организационную, техническую, материальную поддержку и в дальнейшем осуществляет свой замысел самостоятельно при условии совпадения с общей идеологией проекта. Таким образом начали свою работу сайты «Путь Пророка» (http://www.sunnah.ru/), «Наука и религия» (http://www.fajr.ru/), «Исламская педагогика» (http://www.ummi.ru/).

6. Сайты объединяющего характера работают по тому же принципу, однако направлены не столько на просвещение, сколько на объединение: мусульман и немусульман; мусульман, оказавшихся в схожих обстоятельствах, и т.д.: «Мост» (http://www.siraat.jihad. ru/), «Пленник» (http://www.asir.biz/), доска объявлений газеты «Деловая Умма» (http:// gazeta.ummah.ru/).

7. В рамках проекта У. и при поддержке изд-ва и руководства Московского исламского университета идет также научная работа. В частности, в Межведомственную комиссию по русскому языку подается орфографический проект, регламентирующий написание имен и терминов, часто встречающихся в текстах исламской тематики. Организатор издательского дома У. и координатор проекта У. – Эжаев А.К. Дм.М.

Уразаев Абдурахман Бек Аль-Мухамедович (род. в г. Скобелев Ферганской обл.)

– юрист, политический и государственный деятель; казах, окончил юридический фак-т Московского ун-та (диплом получил в 1915 г.), работал по­мощ­ником при­сяж­но­го поверенно­ го. После октябрьской революции 1917 г. на IV Чрезвычайном общемусульманском краевом съезде (26–27 ноября 1917 г., Коканд) избран в Туркестанский временный Совет и в Туркестанское народное правление (Временное правительство автономного Туркестана, в котором стал заместителем министра внутренних дел). С.И.

Ураз-Мухаммед, касимовский хан (1600–10). У.-М. был сыном Ондан-султана, происходившего из рода казахских ханов; в 1588 г. он вместе с сибирским царевичем Сеид-Ахметом был хитростью захвачен в плен русским воеводой Чулковым, который препроводил пленников в Москву. В 1600 г. царь Борис Годунов назначил У.-М. правителем Касимова. После появления самозванцев Лжедмитрия I и Лжедмитрия II на их сторону переходят «большинство мишар под руководством касимовского хана У.-М.» (С.Ф. Фаизов). Права У.-М. на Касимовское ханство были подтверждены Лжедмитрием I. Грамота

Лжедмитрия служилым касимовским татарам, подтверждающая все их прежние права и обязанности, еще в кон. XIX в. хранилась у жителя Касимова Х.А. Шакулова. Не совсем ясным остается характер взаимоотношений Лжедмитрия II и У.-М. (и в целом «Самозванца» и татар вообще): так или иначе, касимовский хан со своим войском поддерживал «Тушинского вора» (возможно, из-за нежелания признавать «выскочку» Василия Шуйского), и даже после бегства последнего в Калугу хан отправился туда же. Однако чуть позже хан У.-М. со своими людьми находился среди тех ведущих деятелей Тушинского лагеря (наряду с митрополитом Филаретом, нареченным здесь патриархом, боярином М.Г. Салтыковым, казачьим атаманом Иваном Заруцким и др.), которые выехали в феврале 1610 г. к польскому королю Сигизмунду в его ставку под Смоленском с просьбой прислать на царствование в Россию его сына, королевича Владислава. Несомненно, на политические пристрастия и метания хана У.-М. повлияли и слабость московской власти, и возможность «утверждения веротерпимости в России» при самозванцах (которые были настроены прокатолически, за что заслужили нелюбовь православной церкви) или поляках. Не исключены и личные мотивы неприязни к прежней власти, учитывая историю появления хана в Москве. Лжедмитрий II, «опасаясь измены с его стороны» (вероятно, узнав о его связях с польским троном), приказал схватить У.-М. и утопить его. Убийство хана, предводителя касимовского воинства, 22 ноября 1610 г., вызвало среди татар желание мести. 11 декабря 1610 г. князь Урак (Петр) Урусов, возглавлявший охрану «Тушинского вора» и, очевидно, искавший удобную возможность отомстить, заманил его на охоту и убил. Тем самым была перевернута историческая страница Смутного времени, и мусульмане в очередной раз спасли российскую государственность. Лит.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. – СПб., ч. 2, 1864; Фаизов С.Ф. Ислам в Поволжье. VIII–ХХ вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Энциклопедический словарь Брокгауза – Ефрона. Т. 68. Д.Х.

Урусов Урак (Петр). Большую роль в жизни Московского царства играли татары и ногаи – выходцы из постордынских государств, военная и аристократическая верхушка, как правило, обращенная впоследствии в православие. Среди их потомков мы находим множество выдающихся государственных деятелей России. По роду занятий многие из них занимались военной службой, возглав-

255

А ляя полки и отряды московского царя, а также придворной службой («кравчий» князь – то есть ведающий царским столом). Местожительством новокрещеных мурз и беев чаще всего называется Белый город. Урак (тюрк. «Сокрушающий») бин ДжанАрслан, внук бия Ногайской Орды в 1578–90 гг. Уруса, ребенком или юношей был взят в Москву в качестве заложника, крещен здесь в князя Петра Арслановича, после чего был поставлен отвечать за винный стол на царском приеме послов. (Этот момент чрезвычайно интересен, т.к. показывает психологический расчет московских правителей в отношении только что вырванного из иной культурной среды молодого человека.) Петра Урусова женили «не по ево воле» на вдове князя А.И. Шуйского. Царь Василий Шуйский (прав. в 1606–10 гг.) уравнял Петра Арслановича У. со знаменитым князем-полководцем М.В. Скопиным-Шуйским. С началом Смуты У., по прежнему служа престолу, возглавлял сильный конный отряд из казанских и арзамасских татар, который участвовал на стороне правительства в подавлении восстания Ивана Болотникова в 1606–07 гг., осаждая Тулу. Но после появления самозванцев Лжедмитрия I и Лжедмитрия II на их сторону переходят «большинство мишар под руководством касимовского хана Ураз-Мухаммеда» (С.Ф. Фаизов). У. перешел на сторону Лжедмитрия II, бросив жену и вновь обратившись в ислам. Князь У. возглавил личную охрану Самозванца, которая состояла из татар. Убийство 22 ноября 1610 г. касимовского хана Ураз-Мухаммеда по приказу Лжедмитрия II вызвало среди татар желание мести. 11 декабря 1610 г. князь У., искавший удобную возможность отомстить, заманил Самозванца на охоту и вместе со своим младшим братом и другими ногаями и татарами из охраны убил его, после чего бежал в Крым. Убийство князем Ураком Лжедмитрия II в конце 1610 г. «объективно оказало огромную услугу российской государственности» (В.В. Трепавлов). После бегства У. в Крым он стал там консультантом крымского хана по московским вопросам. Повидимому, именно крайняя степень нелюбви к Москве подвигала его на организацию время от времени набегов крымцев на русские земли. Позднее, когда политические проблемы из-за междоусобиц крымских беков вновь заставили его обратиться за возможной помощью к русским, У. узнавал о возможности переехать в Астрахань – при условии, что он сохранит мусульманскую веру и его не заставят вновь жениться на брошенной княгине. Лит.: Трепавлов В.В. Ногаи в Башкирии, XV–XVII вв. / Княжеские роды ногайского происхождения // Материалы и исследования по истории и этнологии Башкортостана, док. № 2. – Уфа, б/г; Фаизов С.Ф. Ислам

в Поволжье. VIII–ХХ вв. Очерк истории. – М., 1999; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Энциклопедический словарь Брокгауза – Ефрона. Т. 68. Д.Х.

Ф

Фард (фарз) – «обязательное, обязанность». Под ф. подразумеваются те предписания, которые каждый мусульманин должен выполнять согласно Корану и Сунне. Существуют два вида ф. – коллективный («ф. алькифая»), когда обязательство ложится на всю общину, и индивидуальный («ф. аль-айн»). Примером коллективного ф. является похоронная молитва (джаназа): в случае ее прочтения частью мусульман все остальные члены уммы от соблюдения этого вида ф. освобождаются. Из индивидуальных ф. наиболее известными являются соблюдение ежедневной пятикратной молитвы (намаз); пост в месяц Рамадан; выплата закята для обладающих достатком; паломничество в Мекку в определенное время года (хадж). Все ф. обусловлены разными правилами и исключениями, согласно которым некоторые категории верующих (больные, бедные и т.д.) от части ф. освобождаются. Следует отметить, что несоблюдение ф. не выводит верующих за рамки ислама, хотя и снижает их статус в умме. Однако сознательное отрицание ф. как обязательных предписаний, ниспосланных Аллахом, ставит их на грань неверия, поскольку в этом случае происходит отрицание воли Всевышнего; в этом случае лишь искреннее покаяние может помочь перед лицом справедливого наказания в Последней обители. С точки зрения ислама любое предписание, ниспосланное Всевышним, несет в себе определенный смысл и пользу как для отдельного человека, так и для общества в целом. Соблюдение ф. является залогом всеобщего успеха и процветания в умме. Лит.: Тахмаз А. Ханафитский фикх. – Н. Новгород, 2007. М.Х.

Фаттахетдинов (Фаттахутдинов) Абдулвадуд (1882–1954) – имам московской Соборной мечети в 1914–28 гг. Род. в 1882 г. в семье потомственных имамов Фаттахетдиновых­Аббасовых. В отличие от своих братьев, ос-

256

А тавшихся в родном с. Красный Остров ныне Сеченовского р­на Нижегородской обл., он был отправлен для пополнения знаний в Казань, где стал шакирдом в медресе «Мухаммадия», возглавляемом Г. Баруди (муфтий ЦДУМ в 1917–21). Студент Ф. был, по всей вероятности, одним из любимых учеников Баруди, ибо теплые отношения между ними сохранялись и после окончания учебы. Видимо, рекомендация учителя сыграла решающую роль при назначении 30-­летнего Ф. имамом-­хатыбом второй Московской мечети. Общение между ними не ограничивалось только религиозной сферой. Г. Баруди принял живое участие и в личной судьбе Ф.: когда тот собрался жениться, Г. Баруди встретился с родителями невесты и дал самую лестную характеристику своему ученику. Ф. был утвержден на должность имама Соборной мечети Москвы 2.06.1914 г.; имамом-хатыбом мечети в то время являлся Сафа Алимов, муэдзином – Абдурахман Алимов, сыновья первого имама Бедретдина Алимова. Благодаря стараниям Ф. в начальный период I мировой войны каждую пятницу среди мусульман проходил сбор средств в пользу раненых российских воинов и их семей; только с сентября по октябрь 1914 г. было собрано бол.

300 руб. «Как духовное лицо благонадежное и отличающееся усердием к своим служебным обязанностям <…> в деле сбора добровольных пожертвований на нужды войны», Ф. был удостоен почетного звания ахуна. В годы Гражданской войны во время приездов Г. Баруди в Москву они неоднократно встречались. В 1920 г. в доме Ф. во дворе Соборной мечети в Выползовом пер. состоялась встреча с афганским везирем Валиханом, на которой присутствовал и Г. Баруди. После смерти Г. Баруди (муфтий умер в доме Ф.) в столице Ф. занялся отправкой тела покойного муфтия в Казань. Ф. стал имамом-­хатыбом в московской Соборной мечети после ареста С.Б. Алимова в 1920/21 г. (по др. данным, 1924) и прослужил в этом качестве до 1928 г., до своего ареста, в результате которого оказался на Соловках, где содержались политические заключенные. После его ареста мечеть возглавил Г. Сулеймани, с которым он в течение некоторого времени попеременно читал пятничные проповеди. Семья Ф. – жена Зякия и четверо детей: три сына и одна дочь – перебираются в Ташкент. Сам Ф. после освобождения в 1937 г., не имея разрешения на жительство в Москве, уехал к семье в Ташкент, где с 1930-­х гг. обосновался и его племянник, первый имам Соборной мечети Н. Новгорода Ш. Ильясов. Ф. умер в 1954 г. в семье дочери Марвы. Лит.: ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 5, д. 13553; Сенюткина О. Н. Фаттахетдинов Абдулвадуд – имам московской Соборной мечети // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, № 9, 2005, с. 17; Асадуллин Ф. Москва мусульманская: ис-

тория и современность. – М., 2004. О.С.

Фехретдинов Хасян Фаттахетдинович (1946 г.р., уроженец с. Ендовищи Краснооктябрьского р-на Нижегородской обл.) – один из старейших работников Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), главный имам Исторической мечети. Выпускник Назранского исламского унта. С 1989 г. являлся муэдзином московской Соборной мечети, с 1991 по 1995 г. работал в ней имамом­хатыбом, с 1995 по 1997 г. – советник председателя ЦДУМ муфтия Т. Таджутдина. Во время летних каникул в те годы возглавлял работу 2-й мечети родового села Ендовищи. В 1997–99 гг. – имам-­хатыб мечети «Ярдям» в Отрадном. С 1999 г. – имам­хатыб Исторической мечети; директор медресе при мечети. 29.11.2006 награжден орденом «­ал-Фахр» II степени. Д.М., Д.Х.

«Фикр» – газета. Периодическое издание Высшего координационного центра Духовных управлений мусульман России (ВКЦ ДУМ). Вышло несколько номеров в течение 1995 г. Гл. редактор – Искандяров Гаяр, он же автор большинства статей, что было характерной чертой мусульманской публицистики того времени. Выходила на 4 полосах формата А-3. Материалы носили просветительский и новостной характер общеисламской направленности. Издание газеты было прекращено в силу причин финансового характера. Дм.М.

Фонд им. Марджани (Фонд поддержки и развития научных и культурных программ им. Ш. Марджани) зарегистрирован 30.11.2006. Основными целями Ф. являются содействие деятельности в сфере науки и образования, культуры, искусства, просвещения; поддержка усилий общественных объединений, научных и образовательных учреждений и отдельных граждан в деле изучения мирового и российского исламского духовного и культурно-исторического наследия; распространение информации и научных знаний об исламской цивилизации и ее значении в истории, совр. жизни России и мировой культуры. Ф. поддерживает научные исследования в области изучения истории и культуры ислама, в организации выставок, презентаций, конференций и др. научных культурных мероприятий. Директор Ф. – Рустам Раисович Сулейманов, в прошлом – один из учредителей журнала «Мусульмане». Интернет-адрес Ф.:

257

А http://www.mardjani.ru/ Д.Х.

Фонд научных исследований Харуна Яхьи; представительство Ф. функционировало в Москве с 2000 по 2005 г. Сейчас книги, издаваемые Ф., распространяются через российские партнерские организации. Аднан Октар (псевдоним Харун Яхья) – автор более 200 книг по религиозной, научной, исторической, политической проблематике. Основной темой его исследований является проблема несостоятельности теории эволюции Дарвина – главный труд Октара носит название «Крах теории эволюции» (издан на русском яз. в Москве в 2000 г.). Является одним из виднейших представителей научного креационизма в исламском мире. Работы Харуна Яхьи вызывают интерес и у немусульман, в т.ч. среди ученого сообщества. «Крах теории эволюции» переведена на 26 яз. и продается в 63 странах мира; ее тираж превысил 12 млн. экземпляров. В России Ф. сотрудничал с Центральным Духовным управлением мусульман, Советом муфтиев России и изд домом «Ансар». Помимо книг, выпущено несколько тысяч видео- и аудиокассет, DVD с фильмами и лекциями по материалам книг Х. Яхьи. Ф. также создано и ведется несколько русскоязычных интернет-сайтов, на которых размещены статьи и книги Аднана Октара (www.harunyahya.ru, www.obmanevolutsii.ru, www.islamproklinaetteror.ru). Р.М.

Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования – некоммерческий благотворительный фонд, учрежденный в 2006 г. Советом муфтиев России (СМР), Центральным Духовным управлением мусульман России (ЦДУМ), Международной исламской миссией, Координационным центром мусульман Северного Кавказа (КЦМСК) и общероссийской общественной организацией «Аль-Хак» (Справедливость) при поддержке администрации президента РФ и правительства РФ. В правление Ф. вошли представители мусульманских религиозных организаций и ряда госорганов, в т.ч. администрации президента и правительства РФ. Попечительский совет Ф. возглавил Е.М. Примаков; исполнительным директором Ф. является Н.И. Тупицын. Основной целью Ф. является поддержка мусульманских религиозных организаций России, осуществляемых ими проектов, направленных на развитие исламской культуры, науки и образования; пропаганду толе-

рантности, веротерпимости, недопущение исламофобии и разделение российского общества на национальной и религиозной почве; духовно-нравственное воспитание детей и молодежи; просветительскую деятельность по противодействию распространению экстремизма и терроризма; укрепление роли семьи в обществе и государстве. За 2007 г. Ф. были учреждены более 1000 грантов, направленных на: финансовую поддержку деятельности мусульманских религиозных организаций России; развитие исламского образования и науки; поддержку мусульманских СМИ; подготовку и издание научной и просветительской литературы об исламе; стипендии студентам исламских учебных заведений в России и за рубежом; проведение конференций, семинаров, др. мероприятий, направленных на разъяснение исламского вероучения, развитие межнационального и межрелигиозного диалога; поддержку творческих коллективов из исламских регионов России; финансовую поддержку деятельности мусульманских общественных организаций. Фонд также оказывает материальную поддержку руководителям и преподавателям исламских вузов, медресе, мусульманским ученым, ученым-исламоведам и воспитателям детских мусульманских пансионатов; семьям религиозных деятелей, погибших в результате террористических актов. Грантополучателями Ф. в 2007 г. стали такие организации, как СМР, ЦДУМ, КЦМСК, ДУМ Нижегородской обл., ДУМЕР, Московский исламский ун-т, общероссийская общественная организация «Федерация мигрантов России», Центр арабских и исламских исследований и др. С 2007 г. Ф. является постоянным спонсором фестиваля мусульманского кино «Золотой минбар», проходящего в Казани.

Х

«Хадиджа» – благотворительный общеобразовательный фонд. Был учрежден в 2000 г. для сохранения и распространения духовных ценностей, развития и воспитания религиозного мировоззрения у детей, оказания помощи в информационной поддержке интересующимся исламом. Основные направления работы фонда – образовательное, детское, социальное. Образовательное направление включает

258

А в себя проведение занятий по исламу, чтению Корана для женщин, женские образовательные лагеря в Подмосковье. Проводимые фондом лекционные занятия по основам ислама пользуются у женщин неизменным успехом. Темы занятий выбирают сами слушательницы. После лекции они получают ответы на свои вопросы и участвуют в обсуждении книг по мусульманской тематике. В рамках этого направления фондом изданы книги: «Качества рабов Милостивого» (М., 2002), «Рамадан – месяц Корана» (М., 2002), «Хадисы в картинках» (М., 2004), «Женщина в Рамадане» (М., 2006), «Сестра, жизнь – мгновенье, которое не вернуть» (М., 2006). В 2005 г. фондом была организована I Московская исламская женская конференция, посвященная детскому исламскому образованию в России, в работе которой приняли участие ок. 100 мусульманок. Детская программа фонда осуществляется в проектах организации летних лагерей для детей и подростков, проведения занятий по Корану и арабскому яз. для дошкольников, организации детских театрализованных представлений в дни мусульманских праздников. Большая работа ведется фондом в социальном направлении, цель которого обозначена в миссии фонда как «укрепление симпатии и единства». В течение календарного года в Татарском культурном центре Москвы (Доме Асадуллаева) фондом организуются встречи мусульманок с проведением культурной программы, лекциями. В летнее время организуются мусульманские молодежные и семейные пикники за городом, в которых принимают участие до 150 чел. В Рамадан традиционно проводятся благотворительные ифтары. Ведется активная деятельность по оказанию благотворительной помощи нуждающимся мусульманам. Председатель фонда – Сайфуллина Сания Юнусовна; официальный сайт – http://www. khadidja.ru. Д.Р.

Хазарский каганат, возможное влияние на территории совр. Московской области. Х.к. образовался в прикаспийских степях в первой трети VII в. и просуществовал до второй пол. Х в., когда центральная часть Х.к. ушла под воду во время очередного поднятия уровня Каспия (по версии Л.Н. Гумилева). Во время этой социоэкологической катастрофы остатки каганата были разгромлены русским князем Святославом (согласно древнерусским летописям) либо гузами с востока (по сообщениям арабских историков). Несмотря на то что правящие слои Х.к. во главе с кага-

ном со второй пол. IX в. исповедовали иудаизм, значительное число подданных каганата являлись мусульманами. Так, в частности, в столице страны г. Атиле (Итиле) большинство населения составляли мусульмане; арабские источники даже указывали их численность – ок. 10 тыс. чел. Все города каганата (Итиль, Самандар, Саркел, Семикаракоры и др.) были поликонфессиональными и многонациональными, и мусульмане (хорезмийцы, булгары, буртасы и др.) населяли в них отдельные кварталы. Мусульманским же было и войско Хазарии. Могущество Х.к. приходится на период VIII–IX вв. На карте каганата X в. Л.Н. Гумилева северная граница этого государства проходит от места впадения Вятки в Каму в центре совр. Татарстана, далее на запад по Каме, Волге вплоть до устья Оки, далее севернее Оки через совр. Владимирскую, Московскую, Калужскую области, и далее на юго-запад до Днепра. Примерно так же отмечаются северные границы влияния Хазарии и на картах Ричарда Бурда (Richard Burd(, созданных для University of California Undergraduate Slavic Research Conference в 1999 г. Таким образом, вся южная часть совр. Московской обл. (начиная от Клязьмы в р-не Орехова-Зуева, далее по прямой на запад к Балашихе, через город Москву и вдоль Москвы-реки примерно до Можайска, затем на юго-запад к границам области) этими авторами включена в состав Х.к. На основании каких источников это было сделано? Для начала отметим, что понятие «государственная граница» в ту эпоху не совпадало с современным. Тогдашние границы не охранялись и не определялись столь тщательно, как сейчас. Но они существовали хотя бы потому, что определенная территория составляла объект налогового (даннического) обложения в пользу того или иного государства. Речь идет именно о государственной территории, поскольку существовали различные виды зависимости одних государств от других. Трудность в том, что подобные виды зависимости в силу специфики эпохи или наших источников о ней не всегда определенны. Но понятие «государственная граница» существовало всегда с тех пор, как возникло государство. Проблема территории Х.к. и его населения всегда привлекала внимание исследователей; источники содержат об этом некоторую информацию. Такой материал есть в письме царя Иосифа (последнего или предпоследнего царя Хазарии) Хасдаю ибн Шафруту, советнику кордовского халифа Абд ар-Рахмана III (переписка датируется 954–61 гг., но отражает реалии более раннего времени – эпохи расцвета Х.к., VIII–IX вв.). Здесь мы находим названия народов, подчинявшихся каганату: Бур-т-с, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-р-мис, В-н-н-тит, С-в-р, С-л-виюн. Установить их точную идентификацию можно в основных

259

А чертах при сопоставлении с другими источниками. Очевидно, что каганату подчинялись буртасы; булгары; сувары (предки чувашей); мордва-эрзя либо русы (Арису – ?); марийцы (черемисы); часть восточных славян – вятичи (так расшифровывают В-н-т-тит); северяне (жившие на терр. совр. Брянской обл. и сев.вост. Украины). Под названием С-л-виюн понимают либо ильменских (новгородских) славян (П. Коковцов), либо полян, которые также платили хазарам дань (А. Новосельцев). Очертим северные границы расселения вятичей согласно работе И. Гагина: «от бассейна Жиздры и Угры вятическая граница поднималась на север до верховьев Москвы-реки, а потом поворачивала на восток по направлению к верховьям Клязьмы. Правобережье Москвы-реки целиком принадлежало вятичам. Примерно около впадения Учи в Клязьму вятическая граница поворачивала на юго-восток и шла сначала по левобережью Москвы-реки, а потом Оки». Таким образом, Л.Н. Гумилев довольно точно воспроизвел на своей карте северо-западную границу распространения влияния Х.к. с учетом даннических отношений вятичей к хазарам. Важно отметить также, что Х.к. с самого начала своего существования утвердил контроль над главными торговыми путями Восточной Европы. Ока, являясь частью Великого Волжского торгового пути, имела существенное значение в становлении связей между странами Европы и Халифата. Именно Окский участок торгового пути, подвластного хазарам, аккумулирует значительную часть монетного серебра, поступающего через Хазарию на север (хазары пользовались арабской монетной системой и чеканили собственные подражания арабским дирхемам). Находки куфических монет известны на всем протяжении Оки в пределах территории, занятой вятичами, от ее верховьев до Старой Рязани, в то же время в киевском Поднепровье в IX в. монетных кладов нет (что является следствием экономической блокады хазарами Киевской Руси). На территории совр. Московской обл. известны находки нескольких кладов, содержащих куфические монеты IX–X вв.: 11 кладов на Оке и 4 – в среднем течении Москвы-реки. Один из кладов был обнаружен при рытье котлована под храм Христа Спасителя в 1837–38 гг.; оттуда были извлечены тахиридская монета халифа аль-Мустайна, чеканенная в 862 г. в Мерве (Туркмения), и аббасидская монета халифа аль-Му’тазза, чеканенная в 866 г. в Двине (Армения). Подобные находки наглядно иллюстрируют тезис о проникновении отдельных элементов исламской культуры на территорию совр. Московской обл. в доордынский период. Сама Москва выступает дальней периферией сферы влияния Х.к., но юго-восточные р-ны Московской обл., вероятно, имели более активные контакты с неславянским населе-

нием каганата. По одной из версий, хазарская ставка в земле вятичей располагалась в р-не с. Казарь (в 25–30 км к востоку от совр. Рязани), о чем писал рязанский краевед Н.Н. Левошин: «Городок свое название получил за то, что в нем постоянно пребывали чиновники Х.к., собиравшие дань с местного населения». На тер. Рязанской обл. известны и курганные могильники раннехазарского периода (у с. Арцыбашево в Милославском р-не), «свидетельствующие о власти степняков в славянском пограничье» (В. Петрухин. Сказание…). [Хотя А.Л. Монгайт отказался давать точную атрибуцию Арцыбашевского могильника, даже апеллируя неопровержимыми данными о его принадлежности к салтово-маяцкой археологической культуре и описывая предметы хазарской эпохи, это с успехом делает совр. историческая наука.] Возможно, совокупность подобных сведений дала повод авторам энциклопедии Britannica поместить именно рядом с совр. Рязанью столицу новообразованного ок. 830 г. Русского каганата. Местное управление в Х.к. находилось в руках либо местных князей и вождей, либо представителей центральной власти – тудунов («близкий помощник»). Кроме того, существовал, по-видимому, и другой титул, который в Кембриджском документе обозначался как «булшци». Точное значение этого слово неизвестно, но этимологически оно полностью идентично мишарско-сергачскому диалектному «булышуцы» – «помощник». Наследие Х.к. на тер. Московской обл. не изучено совершенно. Гипотетически представляется возможным поискать именно в этой эпохе ряд нерасшифрованных топонимов (напр., пос. Абрамцево под Балашихой, известный до XVII в. как хутор Абрамово: считается, что ни в одном документе, относящемся к нему, не упоминается имя Абрам или фамилия и прозвище от этого имени). То же самое следовало бы предпринять относительно возможного проникновения на эту тер. в эпоху Х.к. булгар и буртасов, следы которых, к примеру, прослеживаются в Коломне. Лит.: Артамонов М.И. История хазар. – Л., 1962; Гагин И. А. Социально-политические связи окских вятичей и волжских булгар в X–XI вв. – http://www.i-gagin.ru/ content_art-2.html (официальный сайт И.А. Гагина); Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. Древняя Русь и Великая Степь – М., 1966; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 1. – М., 1997; Коковцев П.К. Еврейскохазарская переписка в Х веке – Л., 1932; Левошин Н.Н. ГАРО, ф. Р-6713, оп. 1,д. 35, л. 6; д. 39, л. 27; д. 49, л. 32; Монгайт А.Л. Рязанская земля. – М., 1961; Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы. – М., 1990; Петрухин В. Сказание о хазарской дани в контексте летописной истории // Древнетюркский мир: история и традиции. – Казань, 2002; Петрухин В. Хазарский каганат и его соседи // История татар с древнейших времен. Т. I. Народы степной Евразии в древности. – Казань, 2002, с. 296–315; Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 2. – М., 1962, с.

260

А 12; Смолицкая Г.П. Топонимический словарь Центральной России. – М., 2002; Russia Prehistory and the rise of the Rus. // Britannica Concise Encyclopedia. – http://concise. britannica.com/ebc/article-38491.

чению ислама в Москве Х. назван «пионером изучения современной московской мусульманской общины». В научной деятельности Х. развивает идеи В.Г. Садура, которого считает свои наставником, и С.Ф. Фаизова. Женат, имеет двух дочерей.

Хайретдинов Дамир Зинюрович – к.и.н., историк-архивист, этнолог, публицист. Род. в Москве в 1972 г. Высшее образование получил в Российском гос. гуманитарном ун-те, в нач. 1990-х гг. работал в Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории хранителем фонда Социнтерна. В 1994–95 гг. работал в Исламском культурном центре России и Исламском конгрессе России. В 1996–97 гг. проходил обучение в Ин-те арабского языка при ун-те «Умм аль-Кура» в Мекке (Саудовская Аравия). С 1998 г. обучался в аспирантуре Ин-та востоковедения РАН, защитился в Ин-те этнологии и антропологии (ИЭА) им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН в 2002 г. С 1999 по 2006 г. работал в посольстве Королевства Саудовская Аравия в Москве в должности секретаря Исламского отдела, с 2006 г. – зам. председателя Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМ НО) по связям с общественностью. Автор научных статей в сборниках: «Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика»; «Восток: афро-азиатские сообщества»; «НГ-Религии»; «Конфликт – диалог – сотрудничество. Бюллетень»; «Вестник Евразии»; «Мусульмане изменяющейся России» (см. «Этнический состав мусульманской общины Москвы»); «Современность как предмет исследования социальных наук». Опубликованы книги: «Мусульманская община Москвы в XIV – нач. ХХ вв.» (Н. Новгород, 2002); «Сборник докладов, рефератов и выступлений по исламу» (Н. Новгород, 2002); переводы с английского яз.: «Хронология исламской истории: 570–1000 гг. от Р.Х.» (Н. Новгород, 2000) – переизд. под заголовком «Краткая история ислама» (М.: «Умма», 2002); «Мудрость ислама: знакомство с жизненным опытом исламской веры» (М.: «Омега-пресс», 2005). Автор многочисленных публикаций по исламу, этнографии и политологии в СМИ российских мусульман: «Современная мысль»; «Мусульманский вестник»; «Татарские новости»; «Медина ал-Ислам»; российский журнал исламской доктрины «Минарет», и др. Входит в редколлегию газеты ДУМ НО «Медина ал-Ислам», альманаха «Ислам в современном мире», ежегодников «Фаизхановские чтения», «Рамазановские чтения» (Н. Новгород). Редактор выпущенного в 2007 г. тафсира Корана А.Ю. Али. Консультант ДУМ НО по вопросам ислама, этнологии, политологии. В трудах последующих авторов по изу-

Лит.: Рахман Х. Краткая история ислама / Пер. с англ. Хайретдинова Д.З. – М., 2002; Фрэйджер Р. Мудрость ислама: знакомство с жизненным опытом исламской веры / Пер. с англ. Хайретдинова Д.З. – М., 2005; Хайретдинов Д.З. Влияние мусульманских государств на становление Русской православной церкви // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 6 (9), с. 11; Его же. Возрождение культурных ценностей ислама в национальном движении и повседневном поведении татар // Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. – М., 1995; Его же (совм. с Б. Лайпановым и М. Карачаем). Ислам в истории и самосознании карачаевского народа // Ислам и этническая мобилизация: национальные движения в тюркском мире. – М., 1998; Его же. Ислам в Осетии: Информационный материал Исламского конгресса России. – М., 1997, неопубл.: библ-ка Московского центра Карнеги; Его же. Истоки мусульманской общины Москвы // Альманах «Элькаун» (Пространство). – М., 2000, № 1, с. 53–63; Его же. История Духовных управлений мусульман в России // Медина алИслам. – Н. Новгород, 2005, № 5 (8), с. 3; Его же. История Мусульманского кладбища за Калужскими воротами в Москве // Современная мысль. – М., 2001, № 9 (29), с.

1, 5; Его же. Коренные и новые московские мусульмане.

– НГ-Религии, № 6 (77), 28.03.2001, с. 1, 3; Его же. Крестить, нельзя помиловать // Современная мысль. – М., 2003, № 8 (53), с. 6; Его же. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Его же. На службе Богу и Отечеству // Минарет, 2005, №2, с.

24–31; Его же. О некоторых тенденциях современного развития ислама в России // Мусульманский вестник.

– Саратов, 2002, № 1 (41), с. 2; Его же. Об увещании чуваш // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 1 (4), с.

9; Его же. Опыт этнических меньшинств Европы применительно к России // Ислам в современном мире. – Н. Новгород, 2006, № 3–4 (5–6), с.50–54; Его же. Политика насильственного крещения российских этносов // Ислам в современном мире. – Н. Новгород, 2006, № 1 (3), с. 56– 64; Его же. Саров – древняя столица татар-мишарей // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2005, № 3 (6), с. 12; Его же. Сжатый анализ трагических событий в США 11.09.2001 г. на основе публикаций в российских массмедиа // Современность как предмет исследования социальных наук. Материалы I научно-практической конференции МГАФК. – Малаховка, 2002, с. 70–74; Его же. Совет улемов России – путь к единству // Минарет, № 1 (8), 2006, с. 24–27; Его же. Тюркославистика // Медина ал-Ислам. – Н. Новгород, 2004, № 3, с. 9; Его же. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с .113–132; Его же. Этнические группы Сибири, исчезнувшие в XVII – ХХ вв. // Современная мысль. – М., 2002, № 7 (40), с.

7; Халтурина Д.А. Московские мусульмане (Уровень этноконфессиональной толерантности; по материалам опроса в мечетях). Дис. .. .канд. ист. наук: 07.00.07. – М., 2003, РГБ ОД, 61:04-7/9-2. Дм.М.

Халяльное мясо, инфраструктура производства и продажи в Москве. Определен-

261

А ные пищевые ограничения, обусловленные нормами исламской религии, способствуют и побуждают к образованию специальной инфраструктуры, целью которой является производство х.м. (разрешенного шариатом) и продукции из него и последующий их сбыт. В силу безусловного характера этих ограничений данная инфраструктура появляется повсюду, где имеется компактное проживание мусульман, соблюдающих религиозные нормы. В до– и послереволюционный период проживания мусульман в Москве подобная инфраструктура существовала в двух столичных р-нах: в р-не быв. Татарской слободы (реликт этого сохранялся до недавнего времени на Пятницком рынке – единственном в Москве, где торговали конским мясом) и в месте возникновения Второго мусульманского прихода. Кроме того, в известной монографии К. Фукса описан следующий метод приобретения мяса (это касается татар, работавших по найму у русских в городах Казанской и Симбирской губ., но было справедливо и для Москвы): несколько семей мусульман складывались и покупали корову, барана или лошадь, резали ее и делили согласно внесенным долям. Птица приобреталась в живом виде и забивалась самостоятельно. Хотя по Корану разрешено употребление мяса, забитого христианами или иудеями согласно их религиозному закону, мясо забитых животных не приобреталось у русских, поскольку обряд жертвоприношения не сохранился в христианстве (до 1950–60-х гг. старики-татары запрещали покупать мясо не только с мясокомбината, но и у русских на базаре). Ситуация изменилась с широким развитием сети мясокомбинатов в 1970-е гг. и почти полным исключением возможности покупки мясного скота в живом виде на рынке в черте города. Положение спасали связи татар, составлявших основное мусульманское население города, с деревнями в Нижегородской, Пензенской, Ульяновской обл., Мордовии и Татарстане. Именно из татарских сел привозилось и привозится по сей день основной объем х.м., потребляемого в Москве. Параллельно с этим появляются фермы в Московской обл., где производился забой скота по правилам шариата. В советский период многие эти фермы существовали на полулегальном основании. К услугам одного из таких фермеров из Домодедовского р-на прибегал также персонал многочисленных посольств мусульманских стран, аккредитованных в Москве. Именно с нач. 1990-х гг. следует начинать отсчет и товарного производства х.м. в столичном регионе. До него присутствовало исключительно производство на частном уровне татарской конской вяленой колбасы – казы, часть которой продавалась. С нач. 1990-х гг. у московских мечетей

(Соборной и при Египетском культурном центре) начали продавать привозимое х.м. Единственным свидетельством его халяльности были заверения продавца в этом и его же татарская речь. В 1993 г. начался качественно новый этап в торговле х.м. Весной этого года рядом с Соборной мечетью открылась первая в современной истории мусульманской общины Москвы лавка по продаже х.м., организаторами и хозяевами которой были уроженец Таджикистана Хабибулла Джураев и суданец Аббас. Лавка просуществовала до 1996 г., позже перевелась к Исторической мечети; мясо им поставлялось главным образом из татарских сел Каменского и Городищенского р-нов Пензенской обл. Наряду с ними вели торговлю (как правило, с машин) и др. продавцы – таким образом начинали уроженцы с. Ср. Елюзань Городищенского р-на Пензенской обл., впоследствии организовавшие ООО «Халяль Аш». Почти одновременно с лавкой при Соборной мечети возникла точка по продаже х.м. под торговой маркой «мясо по-арабски» при гастрономе «Смоленский», но она просуществовала сравнительно недолго. Кроме того, продажа х.м., в т.ч. в виде полуфабрикатов (маринованное мясо, фарш и т.д.), производилась в нескольких арабских и турецких ресторанах города. Постепенно расширялась поставка х.м. из татарских сел Нижегородской и Пензенской обл., продаваемого в мясных отделах обычных продуктовых магазинов. Про факт халяльности этого мяса знал лишь определенный круг людей, и специальной рекламы этого не велось. Отличалась ситуация на продуктовых рынках, где при продаже х.м. именно на последнем факте делался особый упор. Первая точка по продаже х.м. на продуктовых рынках Москвы появилась на Вернисаже в Измайлове, открыл ее уже упомянутый Х. Джураев. Через 2 года ее существования, в 2001 г., была открыта вторая точка на том же рынке. В настоящее время только на Вернисаже насчитывается около 20 магазинов и лавок, специализирующихся на продаже х.м., их число уже превысило число пунктов по продаже иного мяса и продолжает расти. В др. р-нах Москвы торговая сеть, специализирующаяся на торговле х.м., имеет тенденцию к постоянному расширению. В наст. время несколько десятков средних и крупных поставщиков (татары из Пензенской и Нижегородской обл.) поставляют мясо на несколько сотен точек по его сбыту, расположенных по всему городу. Что касается поставщиков в столицу х.м., то здесь спектр самый широкий – начиная от частников, имеющих в своем распоряжении «каблучок», режущих покупаемую скотину и везущих ее в город по одной туше, и заканчивая компаниями со своим транспортом, собственными стадами на откорме и фер-

262

А мами. Как правило, мелкими поставщиками работают азербайджанцы и таджики. Ввиду специфики отечественного мусульманского населения и врожденного духа предприимчивости мелкие неорганизованные производители и поставщики были, есть и будут. Немалый сегмент представляют также фермы в Подмосковье, где содержат и продают преимущественно баранов, доставляемых из регионов Южного федерального округа. Хозяева таких ферм, как правило, дагестанцы и вайнахи. В кон. 1990-х гг. было организовано первое предприятие в Московской обл. по выпуску халяльной мясопродукции. Это был колбасный цех, позже переведенный в г. Щелково Московской обл., принадлежащий ООО «Халяль Аш». Этот производитель и по сей день является наиболее авторитетным в регионе. В нач. 2000-х гг. начинает производство продукции ООО «Сафа», расположенное в д. Конобеево Воскресенского р-на Московской обл. Позже аналогичные цехи организовывались комбинатом «Микояновский», Лианозовским колбасным заводом и другими производителями, в т.ч. и не имеющими непосредственного отношения к мусульманам. Ввиду растущего числа производителей и продавцов х.м. в настоящее время при Совете муфтиев России создан комитет по халялю. Несмотря на все попытки зарегистрировать торговую марку «Халяль», заявка этого комитета, поданная в Росстандарт, удовлетворена не была. В настоящий момент деятельность комитета сводится к присвоению им сертификата «Халяль» продукции различных производителей и контролю над их производством. На некоторых предприятиях (Микояновский мясокомбинат) контроль ведется сотрудниками самого комбината, наделенными этими функциями от комитета по х.м. В то же время некоторые продавцы не признают законности этой сертификации, в их числе сеть гипермаркетов «Ашан», реализующая как отечественную, так и импортную мясную продукцию. Рынок производства и сбыта халяльной мясопродукции относится к числу наиболее быстро развивающихся в России. С 2001 г. распространены и службы по доставке х.м. на дом (см. Первая доставка халяльных мясопродуктов). Лит-ра: Фукс К. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. – Казань, 1884 репринт. изд., 1991. Дм.М.

Хан Инайат (5.7.1882, Барода, Индия – 6.2.1927, Дели) – индийский суфий, музыкант и композитор, оказавший влияние на московскую художественную, прежде всего музыкальную, интеллигенцию и на творчест-

во А.Н.Скрябина. Благодаря ему в России появились первые суфии из среды отечественной интеллигенции (см. Суфийские течения в Москве). Дед Х. Маула Бакш был известным придворным музыкантом, изобрел систему нотной записи индийской классической музыки, основал в Бароде действующую и поныне музыкальную школу. Вслед за своим отцом Х. также изучал музыку и поэзию, а с 18 лет совершал концертные турне по Индии, которые принесли ему славу. При дворе магараджи Гаэквара Бародского Х. получил драгоценное ожерелье и стипендию; при дворе Низама Хайдарабадского – титул «Новый Тансен» в честь великого мистика и певца; на севере Индии его назвали «Утренней звездой музыкального возрождения». Но помимо музыкального в Х. проснулся дар мистика и мудреца. Однажды он видел сон: в окружении великих суфийских святых, которых уже давно нет на земле, он вместе с присутствующими поет такбир («Аллах акбар!» – «Бог велик!»). Пробудившись, он так же явственно, как и во сне, слышит эту музыку и эти слова. Х. примкнул к суфийским кругам Хайдарабада, стал учеником шейха Саида Мохаммеда Мадани. Уже в юные годы он имел посвящение в четыре тариката – чиштийа, накшбандийа, кадирийа и сухравардийа (что является большой редкостью). Однако задание его жизни определил именно муршид шейх Мадани, сказав: «Ступай, дитя мое, в мир, соедини Восток и Запад гармонией твоей музыки, распространяй мудрость суфизма, ибо ты одарен Богом Всемилостивейшим, Милосердным». С 1910 г. Х. покинул Индию ради лекций и концертов в Америке и Европе. Х. прибыл в Россию после успешных гастролей во Франции между 3 и 21 октября 1913 г. и пробыл здесь 7 месяцев. Вместе со своими тремя братьями вел концерты и лекции-демонстрации индийской музыки – сначала в кабаре «Максим», затем в Политехническом музее, Консерватории (в целом 10 концертов) и в домашних салонах. Московским музыкальным кругам его «открыли» композитор и музыкант С.Л. Толстой, сын Л.Н. Толстого, и педагог Консерватории, певица, княгиня Е.А. Лавровская-Цертелева. С Х. дружили педагоги Консерватории, певица Ольга Такке, пианист и композитор Владимир Поль. С.Л. Толстой помог издать Нотный альбом с 16 индустанскими мелодиями в переложении для фортепиано. Круг почитателей Х. и его теории о мистицизме звука постоянно рос. Сам Х. отвечал россиянам взаимностью: «Россия напомнила мне родину, – писал он позже. – Тепло, исходившее от сердец здешних наших друзей, согревало нас холодной зимой, когда снег на улицах не таял, а каждый дом был похож на белую вершину Монблана». Даже посланный

263

А московской тайной полицией агент А. Балакин стал его учеником, переводчиком и издателем манифеста Х. «Суфийское послание о свободе духа» (1914 г.). Вокруг Х. собрался сначала в М., затем в СПб. кружок интересующихся, а затем и посвятивших себя суфизму. С их помощью был открыт российский филиал «Суфийского ордена», представителем музыкального отделения которого стал С.Л. Толстой. Ктото посещал уроки Х. открыто, кто-то втайне. Сам Х. скрытно встречался со священниками и монахами православной церкви. С началом I мировой войны Х. переехал в Париж. Переписку с учениками в России Х. поддерживал вплоть до 1921 г., после чего никаких сведений о них нет. Возрождение интереса к личности и практике Х. стало возможным после перестройки в 1990-е гг. В 1991 г. в Москву приезжал один из сыновей Х. – Пир Вилайят Хан (1917–2004). Изучением и пропагандой его творчества занимается С. Москалев, издающий книги Х. и создавший в Москве группу его последователей. Сын Х. – Хидайят Инайят Хан написал вступительное слово к первому изданию на русском яз. сборника работ отца «Мистицизм звука». Лит.: Москалев С. Предисловие // Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997, с. 7–18; Хазрат Инайат Хан. Мистицизм звука. – М., 1997; Он же. Путь озарения. – М., 2000. С.М.

Ханский двор в Кремле.

1. История возникновения. После образования Золотой Орды центральная (ордынская) администрация была прочно и постоянно представлена в центрах улусов практически по всей территории государства. Известно о наместниках хана в Булгаре, Наровчате, Укеке, Джукетау, Казани, Бахчисарае, Тюмени. По аналогии ханский представитель должен был постоянно находиться и на Руси, контролируя сбор налогов и внешнеполитическую деятельность великого князя, поскольку эти прерогативы оставались за ханом. Так, Иван Калита находился под постоянным наблюдением ханского баскака Аль-Буги, который проживал и исполнял свою службу в Москве (о значении слова «баскак» см. Московский даруга). Летописи сообщают о приезде в разные годы в Москву многочисленных ордынских посольств, которые также останавливались в резиденции ханского наместника. В условиях разобщенности русских земель ханские представители жили не только лишь в Москве, но и в некоторых других крупных городах Руси; так, резиденцию ордынских послов в центре города мы видим в таком городе, оспаривавшем у Москвы право быть

русской столицей, как Тверь. О наличии Х.д. в центре Москвы свидетельствует история Чудова монастыря, построенного по инициативе митрополита Алексия. Алексий, глава Русской церкви в 1354–78 гг., являлся одним из выдающихся религиозно-политических деятелей растущего Московского государства; ему принадлежит решающая роль в деле получения московским князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским) ханского ярлыка на великое княжение в соперничестве с суздальским князем. Митрополит Алексий обладал значительным авторитетом и в ордынской столице; ему принадлежит заслуга исцеления супруги хана Джанибека (прав. в 1342–57 гг.) Тайдулы в 1357 г. Благодарная ханша решила отблагодарить митрополита, подарив ему землю внутри Кремля – «двор ханских послов». «Пользуясь милостию хана… св. Алексий избрал это место для своего монастыря и устроил здесь в 1365 г. церковь». Речь идет о Чудовом монастыре на Царской (Ивановской) площади Кремля. Согласно легенде, он был основан на месте «Татарского двора, принадлежавшего московским баскакам» (М.Н. Тихомиров). Эта местность называется в литературе так же: «татарский конюшенный двор, где ведались дела по сбору дани», «ханский двор», «Царевъ Ордынский Посольский дворъ», «двор для послов из Золотой Орды». Очевидно, что под этими названиями выступает искомая резиденция ханских послов и наместников по сбору дани, находившаяся внутри Кремля недалеко от княжеского дворца. Не исключено, что к 1365 г. (П.В. Сытин говорит о первоначальной деревянной церкви в 1357 г., И.Е. Забелин – о 1358–60 гг.) Х.д. уже потерял некоторые из своих административных функций; тем не менее до этого времени именно здесь должны были рассматриваться или утверждаться важнейшие политические шаги Московии. По вопросу о времени появления Х.д. на Царской площади мы можем предположить следующее. Москва становится центром автономного княжества, приобретя соответствующие административные функции, на рубеже XIII–XIV вв. Ее становление в качестве самостоятельного образования происходит при военной и политической помощи высокопоставленных ордынцев, тесно связанных с ханской семьей (как, например, брат хана Тохты Тудан в 1290-х гг.). Возможно, что именно тогда гости из Золотой Орды приобрели место, ставшее впоследствии их постоянной резиденцией, тем более что вышеназванная площадь в то время не входила в черту Кремля (границы Кремля расширились в северо-восточном направлении лишь в 1-й пол. XIV в.). Другая версия появления Х.д. такова: «Калита в первой половине XIV в. поставил ханский и боярские дворы» (П.В. Сытин). Эта

264

А же версия косвенно прочитывается из схемы И.А. Голубцова, подпись к которой гласит: «Татарский двор при Иване Калите… сер.

XIV в.» («История Москвы»). Действительно, московский князь Иван Калита был чрезвычайно тесно связан с Золотой Ордой; его возвышение произошло в результате того, что он помог ханским войскам разгромить антитатарское восстание в Твери в 1327 г. Возможно, что Х.д. возник вследствие хороших взаимоотношений Ивана Калиты с ханом Узбеком, от которого он и получил в 1331 г. ярлык на Владимирское великое княжение. При этом обратим внимание на одно возникающее противоречие: баскачество как система сбора налогов сошло на нет как раз при Калите, так что в этом случае резиденцию ордынских послов неуместно было бы называть «двором баскаков». Хотя посольство Золотой Орды в Кремле еще не является началом собственно мусульманской общины Москвы, мусульманские этносы внутренней России сформировались по большей части на основе золотоордынского тюркского населения, тем более что баскаки и даруги в Орде (см. Московский даруга) были представлены в основном мусульманами (Б. Греков, А. Якубовский). В связи с этим значение Х.д. в дальнейшей истории мусульманской общины Москвы нельзя недооценивать. В условиях симбиоза элементов великокняжеского (т.е. русского) и ханского (т.е. татарского, или мусульманского) правления на Руси и малочисленные татары, и составлявшие подавляющее большинство русские одинаково чувствовали себя хозяевами Москвы и Московского государства, в связи с чем предположение о наличии мечети в Кремле на территории Х.д. выглядит вполне логичным.

2. Прекращение существования и занимаемая территория. Правление Золотой Орды в Московии продолжалось до 1480-х гг.; в связи с этим мы должны признать логичным существование в Москве ханского посольства и после отдачи митрополиту Алексию части Х.д. во 2-й пол. XIV в., т.е. еще почти сто лет. На протяжении всего XV в. известны многочисленные посольства из Золотой Орды в Москву; в 1432 г. впервые в русской истории в Москве было совершено коронование великого князя (до этого обряд совершался во Владимире) – Василий II Темный «всенародно посажен был на трон… у золотых дверей Успенского собора послом ордынского царя Магомета [Улуг-Мухаммеда, прав. в Сарае в 1412–36 гг.] царевичем Уланом». Упоминаемые в нач. XV в. татарские дворы – Рахманов (в Кремле) и Тютрюмов (в Москве, возможно – вне Кремля) – были, безусловно, слишком малы для размещения больших посольств. При жизни митрополита Алексия, считающегося основателем всего Чудова монастыря, на территории Х.д. в Кремле была построена только лишь церковь (Чуда архистратига

Михаила); при этом И.Е. Забелин, обращая внимание на сроки строительства каменной церкви в 1365 г. – «в одно лето» (т.е. за один год), – считает ее «несомненно… небольшого размера». Очевидно, что ордынское посольство продолжало действовать на старом месте: «с ликвидацией ига [т.е. после 1480 г.] территория Х.д. отошла к [Чудову] монастырю» («Памятники архитектуры Москвы»). На схеме Кремля И.А. Голубцова Х.д. (Татарский двор) изображен наряду с Чудовым монастырем со следующим указанием: «потом отдали [Х.д.] Чудову монастырю» («История Москвы»). Как пишет А.Ф. Малиновский, при великом князе Иване III (прав. в 1440–1505 гг.) в Кремле была построена «деревянная, наскоро сделанная церковь», названная именем Николы Льняного; в 1506 г. на ее месте великий князь Василий Иванович построил каменный собор Николая чудотворца Гостунского. О том, как и где была построена первая деревянная церковь, со ссылкой на посла германского императора Максимилиана в начале XVI в. барона Герберштейна, сообщается: «На месте том было Ордынское подворье, в котором живали ханские чиновники для надзора за действиями великих князей московских. Супруга Иоанна III София (Палеолог) с неудовольствием смотрела на столь близкое соседство татар в Кремле… Послав дары к любимой жене ханской, она писала к ней, будто какое-то видение повелело ей создать церковь на Ордынском подворье, и просила его себе, обещаясь отвесть для пребывающих в Москве татар двор на другом месте. Ханша убедила хана согласиться… подворье сломали… а татары, выведенные из Кремля, не получили уже там другого двора». И.Е. Забелин говорит о дате постройки церкви Николы Льняного – 1477 г. Однако он не соглашается с тем, что Х.д. при Софии существовал на месте указанной церкви, а склонен считать, что тогда еще продолжал функционировать остаток старого «Царева двора Посольского» (большую часть которого к тому времени занимал Чудов монастырь) – а «именно конюшенная его часть, отделенная для Татарского подворья при самом основании монастыря». В этом случае, по мнению Забелина, София приказала построить деревянную церковь Козмы и Дамьяна «у задних ворот» Чудова монастыря. Подводя итоги сохранившимся до наших дней сведениям о существовании Х.д. в центре Москвы, отметим следующее. Прежде всего ордынское посольство не выехало из Кремля после того, как митрополит Алексий основал здесь церковь (каменную – в 1365 г.; возможно, за несколько лет до этого – деревянную, сгоревшую во время пожара), ставшую позже частью Чудова монастыря. Вплоть до 1470-х гг. это посольство располагалось либо там же, где было и раньше (по Забелину), либо на

265

А 100–120 метров южнее, в районе собора Николы Гостунского. Третий вариант вытекает из логического осмысления того факта, что ханские представители прибывали в Москву с большими свитами и значительным числом коней: их подворье (возможно, в какой-то период) занимало территорию от Чудова монастыря до собора Николы Гостунского, то есть всю Царскую площадь. [Собор Николы Гостунского был разрушен ввиду его ветхости в 1817 г. Чудов монастырь был разрушен в 1929 г.; на его месте было построено здание Президиума Верховного Совета СССР.] Показательно близкое соседство татарских дворов в Кремле с бывшим Х.д. Так, в ХV в. около Чудова монастыря стоял некий «двор Ярлыка» (по мнению И.М. Снегирева, речь идет о том, что хозяин этого двора имел татарское происхождение), который впоследствии «вошел в объем монастыря». С XVI в. в Кремле существовали «хоромы казанского царя Сафа-Гирея» (скорее всего, принадлежавшие предпоследнему казанскому хану Утямышу, сыну Сафа-Гирея – см. Крещеные ханы и царевичи, захоронения в Москве). Изначально находившиеся «близ храма Спаса на Бору» (сейчас на его месте здание внутри комплекса Бол. Кремлевского дворца), позже они были перенесены к церкви Николы Гостунского по соседству с Черкасским двором (см. Черкесы в средневековой Москве), где и сохранялись вплоть до XVIII столетия. Предположительно какое-то время в районе этих хором мог располагаться Казанский посольский двор. Предполагаемое месторасположение Х.д. хорошо соотносится с находкой в 1939 г. за Спасскими воротами в Кремле серебряных золотоордынских монет, чеканенных во время правления ханов Джанибека, Бердибека и Хизра. Трудно представить, что на решения ханов отдать часть своего посольства в Кремле влияли главным образом женские просьбы и суеверные представления, хотя историки и отмечают значительную роль в деле управления государством жены хана Джанибека – Тайдулы. Даже если дело и обстояло именно таким образом, речь должна была идти, очевидно, о некой незначительной части посольства – в первом случае (1360-е гг.), и более привлекательном месте для новой резиденции – во втором (1470-е гг.). Если так, то правдоподобным кажется версия И.Е. Забелина о том, что митрополиту Алексию был подарен «конюшенный двор хана Джанибека», составлявший, «конечно, только часть всего подворья». Вопрос о том, куда переехали представители сарайских ханов после 1470-х гг., остается открытым; в это время происходит процесс распада единого Золотоордынского государства; одним из предположительных мест является юго-восточный угол Китай-города (см.

Татарское подворье в Китай-городе). Лит.: Вернадский Г.В. История России. Том 3. Монголы и Русь. – М., 1953; Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. – М. – Л., 1950; Забелин И.Е. История города Москвы. – М., 1905, репринт. изд.: М., 1990; История Москвы. – М., 1952. Приложение к I тому: Планы. Схема № 1 – Старинная топография и урочища Москвы до 1389 г.; История Москвы с древнейших времен до наших дней. Т. 1. – М., 1997; Малиновский А.Ф. Обозрение Москвы. – М., 1992; Москва златоглавая. Религиозное зодчество Москвы в прошлом и настоящем. – М., 1979; Памятники архитектуры Москвы: Кремль. Китай-город. Центральные площади. – М., 1982; Путеводитель по Москве, изданный московским архитектурным обществом для членов V съезда зодчих в Москве. – М., 1913; Снегирев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. – М., 1865, т. 1; Сорок сороков. – М., 1992, т. 1; Сытин П.В. Из истории московских улиц. Изд. 3-е. – М., 1958; Тихомиров М.Н. Средневековая Москва. – М., 1997; Указатель улиц и домов столичного города Москвы. Часть 3. – М., 1882; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; Ханский двор в Кремле: легенды или реальность?– http://www.kreml. ru/ru/main/virtual/exposition/treasureKremlin/XIII-XV/06/ (сайт «Музеи Московского Кремля. Виртуальные выставки»). Д.Х.

Хасмамедов Халил бек Гаджибаба оглы (1875, Елизаветпольская губ. – 1947) – юрист, политич. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та. Избирался депутатом II и III Госдумы (1907–11), служил в судебных органах. После февральской революции 1917 г. – один из организаторов Тюркской партии федералистов, на I съезде азербайджанской партии «Мусават» (октябрь 1917 г.) был избран членом ЦК. Являлся членом Закавказского комиссариата и членом Закавказского сейма. В 1918–20 гг. – министр юстиции, внутренних дел, путей сообщения в правительстве Азербайджанской Демократической Республики. В апреле 1920 г. был назначен ее послом в Турции. После установления советской власти в Азербайджане – эмигрант, активно занимался политической публицистикой. С.И.

Хикмет, Назым Ран (1902–63) – турецкий поэт, писатель, сценарист, драматург и общественный деятель. Род. 20.01.1902 г. в Салониках в аристократической семье. Вскоре родители переехали в Стамбул. Х. в раннем возрасте познакомился с суфийской поэзией Дж. Руми, что оказало влияние на формирование его эстетических вкусов и нравственных качеств. В 1916–19 гг. был курсантом и офицером-стажером в ВМФ Османского халифата. В 1921 г. уехал из оккупированного англичанами и французами Стамбула в

266

А Анатолию, где в это время находился центр национально-освободительного движения, возглавляемого Кемаль-пашой (Кемалем Ататюрком). Здесь преподавал в лицее г. Болу. Воодушевленный происходящими в России событиями и под влиянием революционных идей, едет в Батуми, затем в Москву. Здесь поступает учиться в Коммунистический унт трудящихся Востока на фак-т «Экономика и общественная жизнь» (1922–24). В 1922 г. вступил в компартию Турции. В 1924 Х. возвратился в Турцию, работал в журнале «Айдынлык». В его стихотворениях этого периода присутствуют элементы футуризма; Н. одним из первых в турецкой поэзии начинает использовать акцентный стих и верлибр. В 1925 г. Х. организует в Измире подпольную типографию, после ее провала осенью 1925 г. нелегально возвращается в СССР. В Баку в 1928 г. выходит его первый поэтический сборник «Песня пьющих солнце». Вернувшись в 1928 г. в Турцию, погружается в бурную литературную жизнь; в сборниках стихов «835 строк», «Варан-3», поэме «Джиоконда и Си-Яу» и др. звучит призыв к борьбе за новые идеалы, против империалистической колониальной политики, воспевается революция. В поэтическом сборнике «Портреты», поэме «Письма к Таранта Бабу» и др. разоблачается фашизм и его турецкие последователи. Творчество и коммунистические взгляды Х. вызывают все большее недоверие у пришедшего к власти кемалистского режима. Через находящихся в турецком истеблишменте родственников ему делаются предложения отказаться от борьбы против властей, но он отказывается. После выхода сборника стихов с призывом к турецким коммунистам быть стойкими в борьбе за демократию в 1932 г. он был осужден на 5 лет тюрьмы (через год освобожден по амнистии). В дальнейшем после выхода каждой книги его приговаривали к очередному тюремному заключению. Последняя из опубликованных в Турции при жизни Х. книга «Поэма (дестан) о шейхе Бедреддине, сыне кадия города Симавне» (1936) с приложением брошюры «Национальная гордость» (сокращенный перевод работы В.И. Ленина «О национальной гордости великороссов»), написанная в тюрьме г. Бурса, посвящена реальному историческому лицу. В книге прослеживается связь коммунистических взглядов автора и принципов суфийской философии. В сочинении речь идет о том, как в начале XV в. суфийский наставник шейх Махмуд Бедреддин толковал Коран, исходя из суфийского учения о единстве вселенной и равенстве всех людей перед Всевышним. Он возглавил восстание на севере Османского халифата, восставшие создали свое, справедливое общественное устройство, обобществили землю и богатства, провозгласили равенство людей.

В 1938 г. Х. был осужден на 28 лет тюремного заключения, которые провел в основном в Бурсе. В тюрьме были написаны эпопея «Человеческая панорама» (1941–61) – поэтическая история ХХ в., опубликованная на турецком яз. только в 1966–67 гг., а также поэтический цикл «Письма из тюрьмы», пьесы «Легенда о любви», «Иосиф Прекрасный». В 1950 г. турецкое правительство под нажимом мировой общественности освободило поэта. Всего он провел в тюрьмах около 17 лет. Выйдя из госпиталя в Стамбуле, Х. узнал о готовящемся против него заговоре с целью насильственной отправки в армию и на рыбацкой лодке ушел в открытое море, где был подобран пароходом, следовавшим в Румынию. В 1951 г., лишенный турецкого гражданства, прилетел из Бухареста в СССР, который отныне стал его второй родиной; жил в Москве. В СССР были созданы пьесы «Рассказ о Турции» (1952), «Чудак» (1955) – в последней речь идет о неизбежности столкновения творческой личности и общества. В пьесе «А был ли Иван Иванович?» (1956) в центре внимания автора – проблема мертвящей силы бюрократии и культа личности. По сценариям Х. в СССР были сняты фильмы «Двое из одного квартала» (1957), «Влюбленное облако» (1959), «Мир дому твоему» (1963), поставлен балет «Легенда о любви». В 1950 г. Х. стал лауреатом Международной премии мира, был членом бюро (с 1951) и президиума Всемирного совета мира (с 1959). Умер 3 июня 1963 г. в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. Творчество Х. оказало большое влияние на развитие турецкой поэзии – он ввел свободный стих, экспериментировал с поэтической формой. Турецкие литературоведы считают его крупным реформатором турецкого поэтического языка. Лит.: Фиш Р. Назым Хикмет. – М., 1968. М.Х.

Ходжаев Файзулла Губайдуллаевич (1896–1938) – советский партийный и гос. деятель, ключевая политическая фигура узбекской истории 1920–30 гг. Род. в Бухаре в семье купца, принадлежал к среде наиболее богатых людей Бухарского эмирата. В 11 лет Х. вместе с отцом выехал в Россию и до 1911 гг. учился в Москве. После смерти отца в 1912 г. Х. досталась часть отцовского имущества отца, в т.ч. дом в Старом квартале Бухары (сегодня здесь дом-музей Х., представляющий культуру бухарского купечества XIX–XX вв.). С 1913 г. участвовал в движении джадидов, в 1916–20 гг. являлся одним из лидеров младобухарцев, выступивших против монархического режима в Бухаре. По некоторым данным, в годы Гражданской войны оказывал

267

А финансовую помощь московским мечетям и их имамам. Совместно с председателем Совнаркома советского Туркестана Ф. Колесовым в марте 1918 г. направил ультиматум бухарскому эмиру Сайиду Алим-хану с требованием распустить правительство, после разгрома восстания младобухарцев был приговорен в Бухаре к смертной казни. По дороге в Москву Х. в был арестован Оренбурге офицерами атамана Дутова и обвинен в шпионаже в пользу красных. От расстрела его спасло заступничество одного из ведущих лидеров тюрко-мусульман России, идеолога Башкирской автономии Ахмеда-Заки Валиди (1890–1970), в 1919 г. перешедшего на сторону советской власти. В 1918–19 гг. Х. работал в Наркомате иностранных дел РСФСР, встречался с В.И. Лениным и др. вождями российской революции. В 1920 г. организовал в Москве отделение младобухарской партии, незадолго до вооруженного восстания в Бухаре 20.09.1920 г. был назначен председателем Бухарского ревкома в Москве, в сентябре 1920 г. вступил в РКП(б). Возглавлял правительство Бухарской Народной Советской Республики (сентябрь 1920 – декабрь 1924 гг.) до момента ее вхождения в состав Узбекской ССР. 17.02.1925 г. был утвержден председателем Совета народных комиссаров Узбекской ССР. С 21.05.1925 г.

– один из председателей ЦИК СССР.

17.06.1937 г. был смещен со всех гос. и партийных должностей и арестован. В марте 1938 г. Х. оказался одним из обвиняемых на 3м московском процессе вместе с Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым и др. видными советскими коммунистами. Х. был признан виновным в организации националистического заговора, направленного на свержение советской власти в Узбекистане, и приговорен к высшей мере наказания 13.03.1938 г. Реабилитирован в 1988 г. Лит: Арапов А.В. «Мы не войдем в историю!?.» /к политической биографии Файзуллы Ходжаева (1896– 1938). – http://alexarapov.narod.ru/article17.html (научный сайт А.В. Арапова); Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Ходжаев Файзулла Губайдуллаевич – ru.wikipedia.org/wiki/Файзулла_Губайдуллаевич_ХОДЖ .. («Википедия»). Д.Х.

Хойский Фатали Хан Искендер оглы (1875–19.06.1920) – юрист, политич. и гос. деятель; азербайджанец, окончил юридический фак-т Московского ун-та (1901). Избирался депутатом II Госдумы (1907). Был членом кадетской партии. Служил в судебных органах. После февральской революции 1917 г. – активный общественный и политический деятель, избран депутатом Закавказского сейма (1918 г.), министр юстиции Закавказской Федеративной Республики. В 1919 г. возглавлял

правительство Азербайджанской Демократической Республики, с декабря 1919 по март 1920 г. был министром иностранных дел АДР. После установления советской власти в Азербайджане (апрель 1920 г.) выехал в Тифлис, где был убит. С.И.

Хошалов (Хашалов, Хамалов) Назарбай Алибаевич – «московский купец 1-й гильдии из бухарцев» (см: узбеки), сыгравший важную роль в истории московской мусульманской общины нач. XIX в. в связи с возникновением на его участке в Замоскворечье Исторической мечети (вследствие ошибки в документации XIX в. его фамилия часто писалась как «Хашалов» и даже «Хамалов»). В 1823 г. строительство первой каменной мечети в Москве сдвинулось с мертвой точки; до того времени московские власти либо не давали разрешения на возведение мечети вообще (как в 1805 г.), либо обуславливали это откровенно дискриминационными требованиями в 1816 г. (см. Магометанский молитвенный дом в Замоскворечье в нач. XIX в.). Вероятно, разрешение на возведение мечети в камне, выданное московским генерал-губернатором князем Д.В. Голицыным в указанном году, стало следствием того, что мусульмане попытались обойти бюрократические препоны. Участок для строительства Исторической мечети принадлежал Х., который в качестве частного владельца пожелал возвести на своей земле молитвенное здание. Участок был либо выкуплен им, либо получен по наследству от скончавшегося в 1822 г. отца, бухарского купца 1-й гильдии Алибая (Галибая) Хушалова (Хошалова). По завещанию А. Хушалова все его недвижимое имущество в Москве отходило двум сыновьям от первого брака: Назарбаю и Рузибаю, которые к тому времени уже являлись купцами 1-й гильдии. Кроме того, Алибай завещал потратить 20 тыс. голландских червонцев на «построение в Бухарии народного училища» и еще 8 тыс. червонцев на его содержание (итого 322 тыс. рублей по курсу того времени). Всего же его имущество оценивалось в более чем 1116 тыс. рублей. Очевидно, что у наследников А. Хушалова имелись все возможности помочь московским мусульманам путем как строительства мечети на новом месте, так и передачи общине в виде вакфа участка, доставшегося им от покойного отца. Участок на Бол. Татарской ул. был не единственным владением Х.; собственный дом его отца располагался в др. р-не Москвы – в Мясницкой части (см. Дом Измайловых). В 1823 г. Х. с братом затеяли тяжбу против своей мачехи, второй жены покойного Алибая – Райханы Мустафиновны, однако декларируе-

268

А мых целей (увезти в Бухару их единокровную сестру – несовершеннолетнюю дочь Алибая и Райханы и закрепить за своей мачехой меньшую долю огромного отцовского наследства) не добились. По документам Х. видно, что его поддерживали самые влиятельные лица столичной мусульманской общины – вероятно, как в силу его огромного богатства, так и по причине негативного отношения к мачехе – слишком самостоятельной женщине, всего лишь через год после смерти А. Хушалова вышедшей замуж за К.Ю. Измайлова. Однако Райхана сумела «переиграть» Х., апеллируя к тому, что раздел имущества покойного мужа был произведен (и засвидетельствован муллой А. Узбековым, муллой бухарцев Салихом Дусмаметовым, указным имамом С.-М. Асхановым и др.) в противоречии с требованиями шариата. Кроме того, судя по объяснениям мачехи, Х. в течение нескольких лет не выполнял первого пункта отцовского завещания о построении народного училища в Бухаре, а также якобы «сокрыл капитал» брата К.Ю. Измайлова более чем в 1 млн. рублей. Тем не менее в историографии московских мусульман утвердилось прочное мнение, что возникновением Исторической мечети община была обязана именно Х. Так, в частности, разрешение московского генерал-губернатора не в первый раз сопровождалось ультимативными условиями: «Чтобы крику, каковой обыкновенно татарское общество делывали с возвышенных мест для созыва к своим обрядам, отнюдь впредь производимо не было, и чтобы дом… отнюдь строим не был в виде мечети и не назывался бы мечетью». Однако из этого документа видно, что Х. предъявил свои законные права на возможность устроить на собственном участке подобие частной молельни, как это было широко распространено в православной среде: «дом, в коем купец Хамалов может по обряду своему отправлять богослужение». В 1827 г. братья Хошаловы выехали из Москвы в Санкт-Петербург, и в 1830-х гг. Х. уже не фигурируют в московских документах: вероятно, под давлением следственных органов или в силу др. причин они опасались вернуться. Лит.: Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале XX вв. – Н. Новгород, 2002; ЦАНТД, ф. 1, Мясницкая часть, вл. 112 н./118–120, ед. хр.1–4; ЦГИА РБ, ф. 295, оп. 3, ед. хр. 126. Д.Х.

Хусаинов Анвар Юнусович – один из лидеров московской узбекской общины, советник председателя Совета муфтиев России,

член попечительского совета фонда содействия строительству московской Соборной мечети, председатель совета директоров Московского образовательного общества содействия социальной и культурной адаптации мигрантов из Узбекистана, советник посла Республики Узбекистан в РФ, глава экспертной группы предпринимателей Узбекистана. Род. в 1953 г. в Бухаре, в 1975 г. окончил факт журналистики Ташкентского гос. ун-та, в 1989 г. – Академию МВД в Москве. В 1991 г. – советник президента Узбекистана, в 1991–93 гг. – министр нефтепродуктов Узбекистана. С 1993 г. проживает в Москве. Финансировал первый выпуск перевода смыслов Корана В.М. Пороховой; по настоянию Х. к переводу были выполнены комментарии. В нач. 1990-х гг. организовал и передал в качестве вакфа первое халяльное кафе и магазин халяльных продуктов (см. Халяльное мясо, инфраструктура) при Исторической мечети. По инициативе Х. в 2002 г. в Москве на Серпуховской площади был воздвигнут памятник великому поэту Узбекистана и всего тюркского мира Алишеру Навои. Д.Х.

Хусяинова Лейла Ганиевна; публицист. Род. 13 октября 1971 г. в Москве. Отец – выходец из с. Пошатово Кзыл-Октябрьского рна Нижегородской обл., мать – москвичка, происхождением из Башкортостана. В 1994 г. окончила Московскую гос. ветеринарную академию им. К.И. Скрябина, затем работала корреспондентом в агентстве «Мягкое золото». В 1996–98 гг. прошла курс обучения в Отделении исламоведения Центра арабистики и исламоведения ИСАА при МГУ. С 1997 по 2003 г. – работа во Всероссийской радиовещательной компании, впоследствии переименованную в «Радио «Россия», где Х. выполняла обязанности ведущей и одной из авторов передачи «Голос ислама». Училась на женских курсах при Московском высшем духовном исламском колледже. С 2002 г. – заместитель гл. редактора журнала «Ислам» – самого многотиражного периодического издания на исламскую тематику в России, наиболее успешного и долговременного. Вместе с гл. редактором Айной Гамзатовой успешно сформировала высокопрофессиональный авторский коллектив из разных регионов России; в обязанности Х. входит работа с авторами из Москвы, Татарстана, Башкортостана и др. регионов Центральной России, Поволжья и Урала. Член Союза журналистов Москвы с 2000 г. Публикуется в журнале «Ислам», основные тематики статей: судьбы людей – наших современников, особенно новых мусульман; исламская мода; изучение внутреннего мира человека; психологические аспекты развития

269

А личности. Замужем, имеет дочь. Дм.М.

Ц Цаликов (наст. фам. Цалыккаты) Ахмед Тембулатович (1882–2.09.1928) – публицист, писатель, историк, журналист, политический деятель; осетин-мусульманин. Род. в с. Ногкау Терской обл. (ныне Алагирского р-на Северной Осетии), в 1900 г. поступил на юридический фак-т Московского ун-та, участвовал в студенческом движении. Увлекался революционными идеями, вскоре вступил в РСДРП, меньшевик, руководитель ряда студенческих кружков. 9 февраля 1902 г. за участие в многочисленной студенческой сходке в актовом зале Московского ун-та был арестован, затем исключен из ун-та и получил наказание в виде 6-месячного тюремного заключения. В 1903 г. выслан из Москвы на Кавказ, где занялся организацией социал-демократических комитетов в Терском крае и первый внес революционную работу в Осетию. Деятельность его вскоре охватила и Дагестан, им был создан Терско-Дагестанский комитет РСДРП. Ц. – член социал-демократического комитета, который образовался во Владикавказе летом 1904 г., затем лидер меньшевиков в Осетии. В 1904 г., вернувшись в Москву, был избран представителем от Московского ун-та на Всероссийский съезд студентов в Киеве (нелегальный). В 1906 г. получил разрешение Мин-ва народного просвещения на сдачу госэкзаменов, удостоен диплома в марте 1907 г. По окончании ун-та на короткое время пробовал заняться адвокатурой, но вскоре вернулся к политической деятельности. Выступал во Владикавказе за созыв беспартийного рабочего съезда и создание широкой классово-политической организации пролетариата накануне V (Лондонского) съезда РСДРП (1907), за что подвергся критике со стороны В.И. Ленина. Сотрудничал в меньшевистских изданиях «Наше дело» (1906), «Возрождение» (1908–09) и др. Координировал деятельность Терско-Дагестанского и Сев.-Кавказского союзов РСДРП, Владикавказского, Кубанского и Армавирского ком-тов РСДРП; печатался в ряде крупных столичных изданий: «Русское слово», «Ранее утро», «Утро России», «Вестник Европы» и др. Автор книги «Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурно-хозяйственного быта» (М., 1913), и др. Приглашен мусульманской фракцией Госдумы для работы в бюро в качестве экс-

перта по разработке вопросов, стоявших перед фракцией. После февральской революции 1917 г. Ц. – член Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, председатель Временного центрального бюро российских мусульман, созданного в сер. марта 1917 г. в Петрограде. На I Всероссийском мусульманском съезде в Москве, созыв которого был подготовлен мусульманской фракцией Думы при непосредственном участии Ц., избран председателем Всероссийского мусульманского совета (ВМС, Милли Шуро) и председателем исполкома ВМС. Гл. редактор газеты «Известия Всероссийского мусульманского совета» (Петроград, июнь – декабрь 1917 г.), участник II Всероссийского мусульманского съезда в Казани (21 июля – 2 августа 1917 г.). В начале декабря 1917 г. вел переговоры с наркомом по делам национальностей И.В. Сталиным относительно возвращения мусульманам их реликвии – Корана Османа, находившегося в Публичной библиотеке, который затем был отправлен в Уфу Духовному ведомству Национального управления мусульман тюрко-татар Внутренней России. Избран членом Всероссийского Учредительного собрания от Самарской губ. После постановления об упразднении ВМС, подписанного И.В. Сталиным и М. Вахитовым 16 мая 1918 г. (опубликовано в «Известиях ВЦИК» 23 мая 1918 г.), вскоре уехал на Северный Кавказ, где возглавил меджлис горских народов Кавказа. После установления советской власти в Грузии (1921) уехал в Европу. Умер в Варшаве. С.И.

Ч Черкесы в средневековой Москве (XVI–XVII вв.). Черкесская диаспора в Москве образовалась в XVI в. В условиях угрозы, которая исходила для Черкесии со стороны евразийской степи (Крымского ханства, Ногайской Орды, калмыков), Османского халифата и Сефевидского Ирана, черкесские князья искали союзников в Восточной Европе и России. Россия в сложившихся обстоятельствах выглядела как привлекательный внешнеполитический партнер: при Иване Грозном военно-политическое могущество России возрастало, взятие Казани и Астрахани было серьезной прорывной вехой внешнеполитического курса. В ноябре 1552 г. ко двору Ивана IV вместе с отрядом воинов-дворян прибыло первое

270

А черкесское посольство: бесленеевский князь Машук Кануко, западноадыгский князь Танашуко, абазинский князь Тутарыко Езбозлуко – с целью заключить союз против Крымского ханства. Черкесские князья пробыли в Москве около 9 месяцев и вернулись на Северный Кавказ в связи с крымской угрозой. В 1555 г. в Москву в сопровождении 150 всадников прибыли князья Сибок, Ацымгуко, Кудадеко, Езбозлуко. Несмотря на очевидную заинтересованность адыгских князей в заключении антикрымского союза, Иван IV уклонился от его заключения. В 1557 г. пять черкесских князей прибывают в Москву и поступают на службу к русскому царю. Для Сибока и Машука это был уже второй визит в белокаменную, членами делегации также были адыгские князья, носившие тюрко-мусульманские имена, – Тохта-мирза и Татар-мирза. Однако вскоре Сибок сменил вектор своей политической ориентации и заключил антиосманский союз с поляками. Отказал Сибок и Ивану IV, сватавшему его дочь. Сыновья и племянники Сибока отправились к Сигизмунду II Августу. Планируя заключить новый союз с Кабардой, Иван IV посватался к дочери Темрюка Идаровича (Темир-Гуки Айдаровича), князя Малой Кабарды. Княжна Малой Кабарды Гуащеней (Кученей) Темрюковна, выданная замуж за Ивана Грозного, привезла с собой целую свиту. Предполагалось, что они будут охранять будущего наследника российского престола. Это стало фактическим началом длительной эпохи князей Черкасских в Москве. В июне 1561 г. Гуащеней вместе со своей старшей сестрой и ее мужем, астраханским ханом Бекбулатом (сводным братом касимовского хана Шах-Али), приехала в Москву, где крестилась и приняла имя Мария. Брат Марии, Султануко, или Салтанкул (Михаил), занял пост командующего опричным войском Ивана, был главой опричной боярской Думы. Михаил Темрюкович владел г. Гороховцом с уездом, был женат на боярыне Юрьевой, племяннице первой жены Ивана Анастасии. Мария Темрюковна умерла 1 сентября 1569 г. Весной – летом 1571 г. Михаил, находившийся во главе русской армии, не смог защитить Москву от стремительного нападения крымского хана Девлет-Гирея, и ответственность за сожжение Москвы была возложена на него. Летом 1571 г. Михаил был казнен. При Михаиле высокие должности в армии занимали его родственники и вассалы. В 1570– 71 гг. первым воеводой «полка левой руки» являлся князь Иван Таутуков, сторожевым полком командовал Гамдем (Андрей) Чумахов, воеводой передового полка был Челекан (Иван) Егупов. Двоюродные братья Михаила и Марии – Ордашао (Семен) Жилеготович и его родной брат Иланд (Федор) Жилеготович – фигурируют в источниках как воеводы. В

1558 г., во время Ливонской войны Машук Кануко командовал передовым полком в Ливонии. Благодаря его успешному командованию в направлении г. Раковора восточные рны Эстонии были заняты русской армией. Машук погиб около 1562 г. в одном из столкновений с крымско-турецким войском. Его сын, Ахамашук, известный как Петр Черкасский, также выехал в Россию и в 1580-е гг. участвовал в действиях против Швеции. В 1594 г., при царе Федоре Ивановиче, Петр Черкасский вместе с Борисом Годуновым командовал армией в шведской кампании. В 1598 г. он же вместе с Андреем Чумаховым командовал полками в новгородском походе. В нач. XVII в. источники сообщают о новых фигурантах из клана Черкасских: Дмитрии (Каншао) Мамстрюковиче, племяннике царицы Марии, Петре Ахамашукове-Черкасском и его сыне Василии, Никите Егупове-Черкасском, Андрее Чумахове и его сыне Петре. Дмитрий, сын знаменитого Мамстрюка, имя которого сохранилось в цикле народных поэм о богатыре-черкашенине Мамстрюке, появился в Москве ок. 1598 г. и занял пост стольника при Борисе Годунове. Одновременно с ним при дворе находился его двоюродный брат Борис – Карашай Камбулатович Черкасский. После раскрытия заговора бояр Романовых и князей Черкасских в ноябре 1600 г. Борисом Годуновым Бориса-Карашая Черкасского пытали на дыбе и сослали с семьей на север, где он и умер. В 1607 г. Дмитрий-Каншао перешел на сторону Лжедмитрия II и до убийства самозванца мирзой Ураком Урусовым в 1610 г. занимал высокие посты в его правительстве. В 1610–12 гг. Дмитрий командовал русским ополчением, освобождавшим Москву, был ближайшим сподвижником воеводы Дмитрия Михайловича Пожарского. Во время выборов царя в 1613 г. нашлось немало бояр, готовых поддержать его кандидатуру. Под руководством Дмитрия Черкасского русские войска отбили у Речи Посполитой Углич, Вязьму, Дорогобуж и крепость Белую на подступах к Смоленску и фактически вернули Россию и Литву к довоенным границам. За эту операцию царь Михаил Романов наградил Дмитрия Мамстрюковича особым знаком в шесть «золотых». В 1618 г. поляки во главе с королем Владиславом вновь подошли к Москве, в очередной раз поставив независимость Русского государства под угрозу. В боях за Москву Дмитрий Мамстрюкович вновь продемонстрировал свои блестящие качества полководца. В 1623–24 гг. Дмитрий Мамстрюкович возглавил Приходный приказ, 1624–33 гг. – Казанский приказ. В 1633 г. после смерти Филарета поляки, воспользовавшись ситуацией, осадили Смоленск. Дмитрий Черкасский возглавил ар-

271

А мию, направленную на помощь городу. Родной племянник Дмитрия – Иван Черкасский имел колоссальное влияние в государстве и в течение 10 лет после смерти Филарета фактически управлял страной. Двоюродный племянник Дмитрия Мамстрюковича – Урускан (Яков) Куденетович, сын старшего князя Кабарды Куденета Камбулатовича, стал преемником во власти Дмитрия Мамстрюковича. При Алексее Михайловиче он возглавил сначала Стрелецкий приказ, а затем – Иноземный. Яков-Урускан Черкасский командовал русской армией в войнах с Речью Посполитой (1654–67) и Швецией (1656–58). В 1655 г. он первым входит в Вильно, впервые столь далеко на запад продвинув линию фронта русской армии. Сын Якова-Урускана Михаил в 1697 г. был назначен губернатором Сибири; ту же должность занял затем его сын Алексей. При Екатерине I был сенатором, при Анне Иоанновне был членом кабинета министров, в который входили еще только два высших сановника империи. Внук Якова Черкасского в 1740 г. стал канцлером Российской империи. При Петре I возвышаются еще два Черкасских. Алий (Михаил) Алигукович, сын кабардинского князя Алигуко Сунчалеевича, приехал в Москву в 1664 г. В 1674–76 гг. он был губернатором Новгорода, в 1677 г. – командующим армией в войне против Турции.

14 декабря 1695 г. был избран первым генералиссимусом России по предложению Петра I. В 1697 г. в Москву приезжает ДавлетГирей (Александр) Бекович, сын кабардинского князя Бекмурзы Джамбулатовича. Он проявил себя не только как талантливый военный, но и как ученый. По результатам экспедиции вдоль восточного берега Каспия им была составлена карта, поразившая своей точностью не только его современников, но и исследователей ХХ в. В течение 200 лет на территории Кремля у Фроловских (Спасских) ворот стоял Черкасский дом с огромным подворьем (см. также Казанский посольский двор; Ханский двор в Кремле). Князьям Черкасским принадлежали Марьина Роща, Останкино, Троицкое. Бол. и Мал. Черкасские переулки, Мамстрюков переулок сохранили память о высоком статусе черкесских князей в иерархии российских политиков и военных. По мнению С. Хотко, в Москве и других городах могли единовременно находиться до 5 тыс. черкесов. Лит.: Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. – Нальчик, 1996; Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда. – Нальчик, 1994; Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в. Григорий Отрепьев. – Новосибирск, 1987; Хотко С.Х. История Черкесии в средние века и новое время. – СПб., 2001.

Наима Нефляшева

Ш Шамиль Захид (Загид) Шафиевич (1868–1920) – чиновник, обществ. и политич. деятель; внук имама Шамиля от его сына генерал-майора Российской армии МагомедаШефи (Мухаммада-Шафи). Житель Казани, где служил чиновником по особым поручениям при казанском губернаторе, затем переехал в Москву, откуда в конце 1906 г. уехал в Петербург, где получил должность в Главном управлении по делам печати. Активный участник обществ.-политич. жизни российских мусульман, вызывал у них огромное уважение, в особенности среди горцев-мусульман. Участвовал в работе московских мусульманских организаций (в частности, в 1906–17 гг. был почетным членом Московского мусульманского благотворительного общества; в 1907 г. учредил и редактировал журнал «Тарбияи-атфаль»). После февральской революции 1917 г. – член Всероссийского мусульманского совета (Милли Шуро). Был женат на дочери Хусаина Байбекова – одного из активистов московских мусульман, лидера Второго мусульманского прихода (1894–1904 гг.). С.И.

Шазилийско-накшбандийская суфийская дагестанская община в Москве состоит в основном из последователей (мюридов) шейха накшбандийского и шазилийского тарикатов Саида-афанди Ацаева, живущего в с. Чиркей Буйнакского р-на Дагестана. В общину входят также мюриды шейха Арсланали-афанди Гамзатова и др. суфийских дагестанских шейхов, состоящих с С. Ацаевым – самым влиятельным шейхом Дагестана – в одной сильсиля (цепь духовной преемственности). Община насчитывает порядка 150 чел., большинство из которых – выходцы из Дагестана; есть также татары и русские. На собрания (хатма и салават), проходящие два раза в неделю и заключающиеся в коллективном чтении зикра (формулы поминания и восхваления Аллаха) и салавата (приветствие Пророку), собирается несколько десятков мужчин. Предпринимаются попытки организовать аналогичные мероприятия для женщин из числа мюридов. Духовный лидер общины, ведущий хатму и салават – Магомедзагид Садиков, имеющий специальное разрешение (иджаза) на проведе-

272

А ние такого рода собраний от С. Ацаева. Ранее эту роль выполняли другие мюриды. Помимо еженедельных собраний, члены общины помогают в распространении в Москве суфийской литературы, в частности трудов С. Ацаева, а также книг и газет, выпускаемых Духовным управлением мусульман Дагестана (ДУМД). Некоторые мюриды принимают также участие в подготовке и издании в Москве соответствующей литературы и периодических изданий: журнала «Ислам», книги «Краткое изложение сокровенных знаний для наставления Мухаммада ‘Арифа» шейха Хасана Хильми (М., 2005), двух глав книги «Возрождение наук о вере» («Ихйа улум ад-дин») (М., 2006) и др. Р.М.

Шамсутдинов Абдулла Хасанович (1878–1937), имам Исторической мечети в 1913–36 гг. Ш. происходил родом из касимовских татар. Примерно в 1898 г. он отправился учиться в медресе в Бухару при материальной поддержке известного касимовского купца Кострова. Затем Ш. работал имамом в Кульдже, на северо-западе Китая, а с 1908 г. становится помощником московского имама Х. Агеева. В Москве Ш. женился на дочери своего руководителя, а после его смерти в феврале 1913 г. становится следующим имамом мечети. В 1914 г. при его непосредственном участии открылось новое здание медресе при Исторической мечети. «При содействии хазрята [Ш.] активно действовало татарское благотворительное общество (см.: Московское мусульманское благотворительное общество), мусульманская община города стала более сплоченной и организованной» (М. Сафаров). В годы Гражданской войны в условиях разразившегося голода Ш. с семьей был вынужден переехать ближе к Казани и начал служить имамом в с. Тирса Елабужского уезда. Он вернулся в Москву в нач. 1920-х гг., снова возглавив мечеть и начав работу над переводом Корана на татарский яз., а также выполняя общественную работу в Наркомате иностранных дел в качестве переводчика с арабского яз. Под его покровительством в Исторической мечети в течение 2 лет (1923–25 гг.) преподавал основы ислама Муса Бигиев.

29 апреля 1936 г. Ш. и его жена были арестованы по обвинению в антисоветской деятельности в рамках инспирированного властями «дела о заговоре руководителей ЦДУМ» (см. К. Тарджемани) после смерти муфтия Р. Фахретдина (через год по этому же делу были арестованы имам Соборной мечети М. Вахитов и его предшественник на посту имама Г. Сулеймани). Имаму Ш. приписывалось стремление взорвать в Москве 3 завода, 4 моста и железнодорожные вокзалы; он был

обвинен в связях с агентурой иностранных разведок и гестапо. Вскоре после этого Историческая мечеть была закрыта. 11 января 1937 г. Ш. по обвинению в измене Родины был приговорен к высшей мере наказания и 10 февраля того же года расстрелян в Донском монастыре, тело кремировано в местном крематории. В застенках НКВД погибла и его супруга Магиря. У супругов остались дочери Дильбар и Ильсияр. Ш. был посмертно реабилитирован в марте 1956 г. Лит.: Асадуллин Ф.А. Москва мусульманская: история и современность. – М., 2004; Краткая историческая записка. Историкоархивные и библиографические изыскания по Исторической мечети и медресе, автор исследования Крупнова Р.Е.; Московская Историческая… / Наука и религия, 1998, № 2; Сафаров М. Династия имамов Исторической мечети Москвы / Ислам минбаре, 2000, № 1; Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв. – Н. Новгород, 2002; http://www.memo.ru/memory/DONSKOE/ d37-1-2.htm (сайт общества «Мемориал»). Д.Х.

«Шариат и его социальная сущность» – книга Керимова Гасыма Мемеджан-оглы, его одноименная докторская диссертация. Вышла в Москве в изд-ве «Восточная литература» в 1978 г. По определению В. Садура, «это был единственный труд, изданный в советское время, где об исламе было написано адекватно и объективно», что и обусловило невероятный успех книги. 10-тысячный тираж ее был раскуплен в течение 3 дней. По воспоминаниям очевидцев, позднее в Узбекистане за эту книгу давали двух баранов. Ш. отличался от работ других религиоведов еще и тем, что «Керимов понимает шариат лучше, чем другие востоковеды, потому что не сводит его компетенцию к рамкам обычного европейского права» (В. Садур). Подобное отношение к предмету изучения породило и массу доносов на эту книгу. Всего в адрес различных структур было написано более 40 анонимных писем, в которых автора обвиняли в «пропаганде исламизма» и ретроградстве. В советское время по причинам идеологического характера книга не переиздавалась. В 1999 г. автор издал ее переработанную версию под названием «Ислам – закон жизни», а в 2007 г. в санкт-петербургском изд-ве «Диля» – под названием «Шариат – закон жизни мусульман. Ответы шариата на проблемы современности». В последней работе присутствуют 15 авторских листов, удаленных в советское время цензурой. В то же время отсутствуют ссылки на классиков марксизма-ленинизма и

273

А сентенции на тему классовой борьбы, введенные в 1978 г. из соображений прохождения идеологического контроля. Долгое время ш. был единственной легально изданной книгой в СССР, адекватно и компетентно рассказывающей об исламе. Дм.М.

Шииты; шиитская община Москвы в современности. Шиизм не является традиционной формой бытования ислама в восточноевропейской части России, в которой нельзя встретить р-ны компактного проживания мусульман-ш. До распада СССР численность этнических последователей этого направления в исламе, представленных в нашей стране азербайджанцами, лезгинами, татами (см. дагестанцы) и некоторыми др. народами, была крайне незначительной (точных данных об числе ш. в советский период не имеется в силу игнорирования официальной статистикой конфессиональной принадлежности населения). По переписи 1989 г., в Москве проживало 20 727 азербайджанцев, 2434 лезгина, 1292 тата, среди которых имелись представители ш. Ситуация изменилась коренным образом на постсоветском этапе, когда численность выходцев из Азербайджана, составляющих этническую базу ш. общины в Москве, по некоторым данным, в нач. 2000-х гг. достигла 800 тыс. чел. Возрос уровень религиозности и степень проявления внутриконфессиональной идентичности среди азербайджанцев-ш., проживающих в Москве. Однако в целом религиозная идентичность не занимает центрального места в национальном самосознании азербайджанцев в Москве. Точная численность мусульман-ш. в Москве, как и в целом по стране, не установлена. В Москве существуют две шиитские мечети: «Инам» в р-не Отрадное и мечеть на тер. резиденции посла Ирана на ул. Новаторов. В 1996 г. в Москве было основано общество мусульман-ш. «Ахль аль-Бейт», возглавляемое М. Курбановым. В его состав входят две аффилированные организации – молодежное общество «Сахиб аз-Заман» и женское «Фатима-Захра», а также десятки «Хосейние» по всей Москве. Усилиями этого общества ведется религиозно-просветительская, культурная и иная общественная работа с мусульманамиш. в столице России. Специфическим для Москвы является популярность ш. среди новых мусульман. По оценке лидеров этой общины (явно преувеличенной), «90% русских-мусульман, живущих в Москве, являются ш.», в то время как по стране ш. составляют ок. 3% общего числа мусульман. Наметилась определенная тенденция к занятию русскими-ш. интеллектуальной ниши в руководстве ш. общиной России. Этому способствует высокий образова-

тельный уровень русских членов ш. общины, их склонность к общественно-политической активности и заметно более высокая степень религиозности по сравнению с основной массой этнических мусульман-ш. Под началом русских-ш. в Москве созданы такие структуры, как Теологический центр мусульман-ш. (Т. Черниенко), тесно связанный с иранскими ш. богословами, и Шиитский координационно-аналитический центр, в функции которых входит «ознакомление широких слоев российской общественности с научным, философским и культурным наследием джафаритской школы». Оба центра «осуществляют тесное взаимодействие со всеми официальными ш. организациями в стране и в мире». Лидеры московской ш. общины поддерживают тесные информационные, культурные, идеологические, культурные, богословско-правовые, образовательные связи с иранскими религиозными центрами, в т.ч. с Всемирной ассамблеей «Ахль аль-Бейт» (Т. Черниенко, В. Фатхолла-заде, А. Багиров, М. Курбанов). Ассоциируют себя с ш. направлением в исламе ряд видных представителей Исламского комитета, в т.ч. его руководитель Г. Джемаль. В интеллектуальных построениях последнего особенно сильны революционные мотивы, присущие идеологии Исламской революции в Иране, тем не менее получившие постмодернистское осмысление. Лит.: Большинство московских мусульман – шииты. 9 февраля 2005 г. – ; Народы России: энциклопедия – М., 1994; Оруджев Р. Российские власти активно лоббируют эту тему на пространстве СНГ. – http://www. materik.ru/print.php?section=analitics&bulsectionid=493 8 (информационно-аналитический портал «Материк», 27.09.2003); http://www.ahlibeyt.ru/index.php?area=1&p= static&page=about (сайт общества «Ахль аль-Бейт»); http://www.shiacenter.ru/ru.php?d=ab&p=hdf (сайт Шиитского координационно-аналитического центра). Исмагил Гибадуллин

Шииты в Москве в XVI–XIX вв. Для Москвы не представляется возможным определить точную этническую принадлежность персидских подданных в XVI–XIX вв., в связи с чем иранцы и азербайджанцы, будучи различными общностями, изучаются ниже в рамках одной статьи. Начиная с XVII в. усилившиеся дипломатические связи России с Персией (см.: истоки церковного праздника Ризы Господней Положения) сопровождались торгово-экономической активностью персов и азербайджанцев в Москве. В это столетие в Китайгороде существовал и особый Персидский двор; по другим сведениям, «кизыльбашских купцов» размещали на Гранатном каменном дворе за Никитскими воротами (см. Подво-

274

А рья мусульманских стран в Москве в эпоху средневековья). Кизылбаши (так именуются в документах XVII в. все выходцы из Персии) вели в Москве торговлю, в т.ч. и специфическими товарами, в частности золотом и серебром, табаком и др., в связи с чем они время от времени попадали под запретительные меры правительства наряду с др. восточными купцами: тезиками (см. таджики), бухарянами (см. узбеки), черкасами (см. черкесы в средневековой Москве), кумыками (см. дагестанцы), крымцами и др. В сочинении Эрколе Зани от 1690 г. персидский посол-резидент в Москве описан как «прекрасный человек, с одетою по-персидски челядью; он жил богато и пышно, пользовался почетом». Оседавшие в XVII в. и даже ранее в Москве выходцы из Ирана ассимилировались, приняв крещение. Так, персом или армянином по происхождению, родом из Исфахана, был известный приказной деятель В.А. Даудов (Али-Марджан Бага-оглы, ок. 1620 – ок. 1701 гг.). Некоторые из них попадали сюда еще в отрочестве или в детстве; многие из них после крещения работали на шелкоткацких фабриках Московского региона. В более поздние времена возможностей сохранить этническую и религиозную самобытность у ш. из Персии и Азербайджана было несравненно больше. В результате «успешных войн России с Ираном и Турцией» во второй половине 20-х – первой половине 30-х гг. XIX в. торговля Москвы с Закавказьем и Персией активизировалась. Основным занятием ш. в Москве по-прежнему выступает торговля, при этом очевидно, что купцы из Азербайджана и Персии должны были иметь значительное состояние, чтобы вести здесь прибыльный бизнес. Так, в 1826 г. среди крупнейших купцов Москвы мы видим Мегдиева Ага Али, проживавшего в Городской части. К сер. XIX в. персы и азербайджанцы выступают как наиболее активные и многочисленные в Москве купцы с Востока; их большая часть проживала в самых престижных частях города – Мясницкой и Городской и никто – в Пятницкой, где традиционно проживали татары и некоторые из бухарцев (см. Татарская слобода). Многие из купцов-ш. живут в одних и тех же домах, и, проявляя между собой «коллегиальность», держатся особняком от татар и бухарцев, которые также проживали болееменее компактно (см. Дом Измайловых). Торгуют они в основном шелком, шерстью, хлопком, различным восточным товаром. Большинство из купцов – подданных Персии в XIX в. подолгу не задерживались в Москве. Но были и исключения: так, в 1880-е гг. среди московских купцов видное место занимал купец 1-й гильдии Ашим Мирза Нигматулла, который уже через 10 лет стал вицеконсулом Персии. Местожительство этого человека в разные годы менялось – сначала в Тверской части в Неглинном проезде, затем в

Басманной части в Сыромятниках, позже по Садовнической ул. Большим событие в жизни москвичей – подданных Персии стал визит в Россию шаха Насер эд-Дина (прав. в 1848–96 гг.). Будучи верным союзником России, по приглашению Александра II в мае 1873 г. шах совершил одно из своих первых турне по Европе, посетив Астрахань, Москву и Санкт-Петербург. В Москве шах пробыл 3 дня, общаясь в т.ч. и со своими подданными через посредство персидского консула. По данным 1888 г., в Москве существовало отдельное шиитское кладбище для проживавших в городе персов, но его площадь была чрезвычайно мала – всего 366 кв. сажен (менее 1700 кв. м); для сравнения, к этому времени татарское Даниловское мусульманское кладбище занимало площадь 3 десятины 172 кв. сажени (т.е. ок. 3,36 га). В целом надо отметить, что различные аспекты бытования мусульман-ш. – персов и азербайджанцев – в российских городах до революции, в которых существовали официально признаваемые государством мусульманские суннитские татарские общины, до сих пор остаются практически не изученными. Лит.: Адрес-календарь Москвы, изданный по официальным сведениям на 1891 год. – М., 1891. Т. 1; Гражданинъ. Газета-журналъ политическiй и литературный. – СПб., 14 мая 1873, № 20; Зайцев И.В. Рецензия на книгу Хайретдинова Д.З. «Мусульманская община Москвы в XIV – начале ХХ вв.» // Восток (Orient). – М., 2004, № 2; История Москвы с древнейших времен до наших дней.

– М., 1997. Ч. 2; Справочная книга о лицах, получивших на 1881 год купеческие свидетельства по 1 и 2 гильдиям в Москве. – М., 1881; Справочная книга о лицах, получивших на 1888 год купеческие свидетельства по 1 и 2 гильдиям в Москве. – М., 1888; Указатель жилищ и зданий в Москве, или Адресная книга. – М., 1826; ЦИАМ, ф. 199, оп. 1, д. 16, ф. 636, оп. 1, д. 135; Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. – М., 1891. Кн. 3-я, гл. III. Д.Х.

Э Эжаев Асламбек Каспиевич – мусульманский общественный деятель. Организатор изд. дома «Умма» – первого из изд. домов, издающих мусульманскую литературу на конкурентоспособном уровне, соответствующем стандартам российского рынка. Род. 1.1.1963 г. в с. Шатой Чечено-Ингушской АССР в семье школьных учителей. К исламу пришел в зрелом возрасте. После окончания школы

275

А поступил на учебу в Грозненский нефтяной ин-т, который окончил в 1985 г. С 1989 г. работал в книгоиздательском бизнесе, откуда почерпнул профессиональные навыки. Видя взглядом профессионала все недостатки мусульманского книгоиздания того периода, Э. в 2002 г. организовал ИД «Умма», основной задачей которого было издание качественной классической литературы, преимущественно классических авторов, свободных от сектантства и конъюнктурности. Одним из показателей серьезности подхода Э. является то, что уже в первый год существования изд. дома он участвовал в работе книжной выставки-ярмарки. Э. активно привлекает авторов, переводчиков, редакторов, специалистов, таких как к.филос.н. Э. Кулиев, к.и.н. Д. Хайретдинов, к.филос.н. В.-А. Нирша, к.филол.н. Н. Гайнуллин и др. На определенном этапе Э. решил расширить свою деятельность и перешел к формированию элементов мусульманской инфрастуктуры. На это направлен созданный и руководимый им проект «Умма». Одним из самых важных его элементов является литературный конкурс «Исламский прорыв», ставший важным событием в общественной жизни страны и направленный на социализацию уммы. В настоящее время Э. руководит также изд. отделом МИУ. Женат, имеет 6 детей. Дм.М.

Этнический состав московских мечетей. Московская мусульманская община значительно увеличилась за последние годы. Еще в кон. 1990-х в Соборной мечети хватало места всем желающим посетить пятничную молитву (исключение составляли мусульманские праздники). Уже в 2002 г. место в этой мечети верующим приходилось занимать по пятницам заранее, не успевшие попасть в мечеть совершали намаз в находящемся на территории мечети здании Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), нередко на всех его этажах. Такая же тенденция наблюдалась и в др. мечетях Москвы. Мощнейшим факторов роста мусульманской общины стал приток в Москву мигрантов из традиционно мусульманских регионов России и СНГ и стран дальнего зарубежья. Миграционные процессы за последние десятилетия в значительной степени изменили этнический состав мусульманской общины Москвы. До кон. ХХ в. подавляющее большинство мусульман в Москве составляли татары. В связи с этим еще в 1980-е гг. в единственной в Москве Соборной мечети проповеди читались на татарском яз. без перевода на русский. Сегодня проповеди в мечетях, по-прежнему читаемые на татарском яз., со-

провождаются переводом на русский яз. Результат опроса московских мусульман в 2002 г. выявил следующие особенности этнического состава московских мечетей. Татары до сих пор являются самым многочисленным этносом среди посетителей московских мечетей (в нашей выборке ими были 36,5% опрошенных). Среди московских мусульман немало выходцев с Кавказа, среди опрошенных они составляют 40,5%. Процент татар среди посетителей Соборной, Исторической и Мемориальной мечетей, вероятно, выше, чем в выборке, т.к. подавляющее большинство пожилых людей в мечетях – татары, но пожилые люди чаще всего испытывали трудности с заполнением анкет. Самыми многочисленными кавказскими этносами в совокупности опрошенных являются вайнахи – чеченцы и ингуши (18,1 и 8,5% соответственно). Около 10% процентов респондентов являются представителями дагестанской общины; среди них больше всего аварцев (3,8%) и даргинцев (2,2%). Азербайджанцы составляют среди опрошенных 3,6%. Среди прихожан мечетей Москвы были также представители таких кавказских народов, как адыгейцы, черкесы, кабардинцы, балкарцы, ногайцы, карачаевцы, осетины, турки-месхетинцы и др.

14,2% среди опрошенных составляют выходцы из бывших союзных республик: таджики (6,5%), узбеки (5,7%), киргизы (2,2 %), а также казахи, туркмены, уйгуры и др. Среди опрошенных есть как представители традиционно мусульманских народов: башкиры (1%), арабы, турки, индопакистанцы, представители исламизированных африканских этносов и др., так и традиционно немусульманских. 2,6% опрошенных являются русскими; встречают также украинцы, молдаване, евреи (см. Новые мусульмане). Этнический состав сильно варьируется от мечети к мечети. В Соборной мечети более половины опрошенных составляли татары, а в Мемориальной и Исторической мечетях этот процент значительно ниже. Представители вайнахских народов, наоборот, предпочитают посещать Мемориальную и Историческую мечети. Впрочем, четкого разделения обследованных мечетей по этническому признаку не наблюдается, в каждой мечети можно встретить представителя любого из традиционно мусульманских народов СНГ. Д.Хал.

«Этнический состав мусульманской общины Москвы» – статья историка-архивиста и этнолога Д.З. Хайретдинова, опубликованная в научном сборнике «Мусульмане изменяющейся России» (М., 2002). В статье изучаются этнографические особенности татарско-башкирской общины столицы, лин-

276

А гвистические показатели татар и азербайджанцев Москвы и Московской области (по данным переписей), проводится анализ языка богослужений и обрядовых различий четырех действующих мечетей города. Среди религиозных обрядов, выделенных и изученных Д. Хайретдиновым, – похоронный обряд (джаназа), проведение религиозных собраний (меджлисов), бракосочетание (никях), обрезание (суннят) и посещение мечети. Анализ данных о владении родным языком татар и азербайджанцев приводит автора к выводу об усиленной языковой ассимиляции в Москве, усугубленной практически полным отсутствием в российской столице школ с изучением родного языка для мусульманских народов. Вкратце освещены «политические позиции четырех мечетей», более подробно описаны проблемы с выбором языка богослужений, решаемые во всех московских мечетях по-разному. Наличие того или иного языка в проповеди отнесено автором к «главным символическим знакам, определяющим политику мечети в целом». Судя по исследованию, выбор того или иного языка зависел и от спонсоров мечети, и от круга прихожан. С другой стороны, после определения основной линии «политики той или иной мечети» ее руководство вынуждено было подчиняться и др. требованиям или просьбам спонсоров и прихожан, что находило свое выражение в проведении «незнакомых для татар правил проведения праздничных и пятничных намазов» и др. обрядов, в частности суфийских зикров чеченского тариката Кунта-хаджи (см. Суфийские течения в Москве) и шиитских обрядов «шахсей-вахсей». В конце статьи автор перечисляет культурно-религиозные элементы, связывающие московских и зарубежных мусульман: в мазхабе (религиозно-правовой школе) и акиде (системе вероубеждений), лексических заимствованиях, видах декламации Корана, а также в активных контактах 1990-х гг. мусульман-москвичей с посольствами и благотворительными организациями зарубежных стран. В качестве источников для статьи автор привлек дореволюционные справочники, данные переписей населения и метрическую книгу Московской мечети. Большая часть материала составлена на основе данных, полученных автором методом включенного наблюдения. Основные положения статьи «Э.с.» были предварительно апробированы автором в виде публикаций в сборнике «III Конгресс этнографов и антропологов России» (1999), бюллетене «Конфликт – диалог – сотрудничество» (2001), газете «НГ-Религии» (2001).

нографов и антропологов России. Тезисы докладов.

– М., 1999, с. 314; Его же. Коренные и новые московские мусульмане. – НГ-Религии, № 6 (77), 28.03.2001, с. 1, 3; Его же. Этнический состав мусульманской общины Москвы // Мусульмане изменяющейся России. – М., 2002, с. 113–132; Его же. Этнографические особенности мусульманской общины Москвы // Конфликт – диалог – сотрудничество. – М., № 6, 2001, с .67–79.

Лит.: Хайретдинов Д.З. Мусульманская община Москвы: история и современность // III Конгресс эт-

«Ярдям» – мечеть, является частью Духовно-просветительского комплекса в мос-

Дм.М.

Ю Юнеев Шамиль Хансеварович – имам мечети «Сафар», ранее – имам-хатыб московской Соборной мечети. Род. в 1950 г. в пос. Востряково Московской обл., сын выходцев из с. Мансуровка Пензенской обл. и с. Петряксы Нижегородской обл. Получил религиозное образование в бухарском медресе «Мир-иАраб» (7-летний курс), Ташкентском исламском ин-те, в течение 1 года стажировался арабскому яз. в ведущем религиозном вузе Туниса ун-те «аз-Зейтун». С 1980 г. работал в Соборной мечети Москвы: муэдзином, затем председателем Религиозного объединения мусульман (РОМ) Москвы, затем муэдзином, с 19811986 г. ., после смерти А. Мустафина, – имамом-хатыбом. До смерти А.Мустафина в 1986 г. являлся третьим имамом мечети, затем вторым имамом,, попеременно с Р. Басыровым читал пятничные и праздничные проповеди. В 1989 г., через два года после прихода в мечеть новой команды во главе с Р. Гайнутдином, был отстранен от должности имама. В 1989–2002 г. работал в фонде «Ибрагим Аль Ибрагим» преподавателем по основам ислама и арабскому яз. С 2002 г. – имам единственной в своем роде мечети «Сафар» в аэропорту «Домодедово» в составе ЦДУМ. Принимает активное участие в жизни мусульманской общины Домодедовского р-на Московской обл. Д.М.

Я

277

А ковском районе Отрадное (Северо-Восточный административный округ, адрес: ул. Хачатуряна, 8), в который также входят шиитская мечеть «Инам», православная церковь, синагога. Строительство началось осенью 1996 г. по инициативе и за счет Благотворительного фонда развития татарского духовного наследия «Хиляль», учрежденного в октябре 1996 г. предпринимателем и меценатом Р.Ж. Баязитовым. Торжественное открытие мечети состоялось 14 сентября 1997 г. Мечеть построена по проекту Р.Ж. Баязитова. Мечеть имеет два симметричных минарета высотой 41,5 м, диаметр купола составляет 26 м. Вместимость – 2000 чел.; мечеть располагает площадями для моления на цокольном этаже, в центральном зале и в галерее. В комплекс мечети входят также здание медресе (рассчитанное на 200–250 учащихся), магазин халяльного мяса, магазин мусульманской литературы и атрибутики. Работают также Дом ритуальных услуг и кафе, в котором проводятся благотворительные обеды и ифтары. На территории Духовно-просветительского комплекса общей площадью в 2 га есть источник минеральной воды, которая продается под названием «Зам-Зам». Председатель совета религиозного объединения мусульман «Ярдям», имам-хатыб мечети (с 1999 г.) – Махмут Велитов. Первым имамом-хатыбом мечети с момента ее открытия является Зиннур Хасянов (1957 г.р., выходец из с. Красная Горка Пильнинского рна Нижегородской обл.). Др. имамы – Фарид Сейфуллин, Исмаил Велитов. Религиозная община «Ярдям» входит в юрисдикцию Центрального Духовного управления мусульман России (ЦДУМ). Д.Р.

278