Нижегородская старина

w w w.pechersk iy.nne.ru

Краеведческо-историческое

выпуск

издание

21–22 2009 г.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на Нижегородской земле

Судьба и тайна утраченных мощей св. прп. Варнавы Ветлужского

История усадьбы Подвязье

Иверский Выксунский женский монастырь Нижегородской епархии

Журнал основан в 2001 году

Краеведческо-историческое издание

Выпуск 21–22 Издается по благословению архиепископа Нижегородского и Арзамасского Георгия

CОДЕРЖАНИЕ Из жизни Нижегородской епархии

4 24

Визит в Нижегородскую епархию Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 9—12 сентября 2009 года

К.Е. Бекина

Братья Овчинниковы. Судьба моей семьи в истории страны

31

Ю.Г. Галай

профессор, доктор юридических наук

Церковные памятники города Лысково в 40–50-е годы прошлого столетия

45

архимандрит

Тихон (Затёкин) Настоятель Феодоровского монастыря архимандрит Феодосий (1867–1902 гг.)

«НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА» Краеведческо-историческое издание ВЫПУСК 21–22 Учредитель и издатель: Нижегородский Вознесенский Печерский мужской монастырь св-во о регистрации ПИ №ФС 18–3726 от 10 января 2008 года Адрес редакции: 603093, Н. Новгород, Приволжская слобода, 108. Тел. 436–07–91 Тираж 2000 экз. Отпечатано в типографии «Ридо» Дизайн, верстка: Т.Г. Быстрякова Корректура: Г.Н. Яскеляина

52

В.С. Архангельский, генеральный директор НГИАМЗ

В.А. Алексеев, историк, фотохудожник

Л.Н. Варэс, зам. ген. директора НГИАМЗ

М.В. Бойкачев

научный сотрудник Музея истории художественных промыслов, филиала НГИАМЗ

Н.В. Панфилова

директор музея истории художественных промыслов Нижегородской области

62

Главный редактор — наместник Печерского Вознесенского мужского монастыря архимандрит Тихон (Затёкин) Редакционный совет: Ю.Г. Галай, профессор, доктор А.Н. Лушин, доцент, юридических наук, председатель член Союза журналистов России общества «Нижегородский краевед» О.В. Дёгтева, Б.М. Пудалов, председатель комитета историк, директор церковнопо делам архивов Нижегородской археологического музея области Нижегородской епархии

Художественное наследие Серафимо-Понетаевского женского монастыря

О.В. Дёгтева

историк, директор церковноархеологического музея Нижегородской епархии

Иверский Выксунский женский монастырь Нижегородской епархии

75

Е.В. Кравец

О почитании св. прп. Макария Желтоводского в связи с движением обновления в России в 1-й половине XVII в.

84

Б.В. Никольский

член Русского исторического общества

Жизнь и смерть Николая Кулибина

96

А.Н. Лушин

доцент, член Союза журналистов России

М.И. Кази – первый генеральный комиссар Нижегородской промышленной и художественной выставки

99

По материалам Нижегородской епархиальной Комиссии по канонизации

Новомученики и исповедники нижегородские. Священномученик иерей Николай Троицкий (1885–1937 гг.)

104

А.А. Медведева

зав. отделом использования и публикации документов ЦАНО

«Образы земли Нижегородской…»

107

С.М. Легченков Документальная судьба и тайна утраченных мощей св. прп. Варнавы Ветлужского

120

А.Н. Лушин

122

Ю.В. Котова

доцент, член Союза журналистов России

Братья Ульянины на дворянской службе

старший научный сотрудник НГИАМЗ

Музейная экспозиция памяти Патриарха Сергия (Страгородского) в Арзамасе

126

132

С.В. Демидов

главный архитектор проектов Центральных научнореставрационных проектных мастерских, г. Москва

Дальняя пустынь св. прп. Серафима Саровского (из истории строительства и восстановления)

Ж.А. Потравко

председатель Совета территориального общественного самоуправления «Усадьба Подвязье»

История усадьбы Подвязье

142 Вручение Макарьевской премии

Книжные премии Нижегородской епархии 2009 года

Конкурс «Просвещение через книгу»

Сокращения, принятые в подписях к иллюстрациям: АИХМ — Арзамасский историко-художественный музей АрхАДНО — Государственное учреждение «Архив аудиовизуальной документации Нижегородской области» ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации, Москва ГМА — Государственный музей архитектуры им. А. В. Щусева, Москва ЦАНО — Государственное учреждение «Центральный архив Нижегородской области» ГАНО-2 — Государственный архив Нижегородской области №2, Арзамас ИИМК РАН — Институт истории материальной культуры Российской академии наук, Санкт-Петербург ИС РПЦ — Издательский Совет Русской Православной Церкви НГИАМЗ — Нижегородский государственный историко-архитектурный музей-заповедник НГОУНБ — Нижегородская государственная областная универсальная научная библиотека им. В. И. Ленина ЦАК МДА — Церковно-археологический кабинет Московской Духовной академии ЦАМНЕ — Церковно-археологический музей Нижегородской епархии БКМ — Балахнинский краеведческий музей ГАВО — Государственный архив Владимирской области ВСМЗ — Владимиро-Суздальский музей-заповедник ГИМ — Государственный исторический музей, Москва НРМФ — Нижегородский русский музей фотографии РГАДА — Российский государственный архив древних актов, Москва БАН — Библиотека Академии наук, Санкт-Петербург

Издательский отдел Нижегородской епархии Рукописи не рецензируются и не возвращаются

наш сайт в интернете www.pecherskiy.nne.ru

На 1-й полосе обложки: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в издательском отделе Нижегородской епархии.

Фото В. Алексеева На 4-й полосе обложки: Кафедральный Александро-Невский собор. Фото Г. Ликина В рубрике «Из жизни Нижегородской епархии» использованы фото В. Алексеева, Б. Поварова, Г. Ликина, А. Козориза

Визит в Нижегородскую епархию Патриарха Московского и всея Руси Кирилла 9—12 сентября 2009 года Посещение г. Сарова и Свято-Успенской Саровской пустыни 9 сентября 2009 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл прибыл в Саров, где его встречали: архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий, митрополит Оренбургский и Бузулукский Валентин, архиепископ Самарский и Сызранский Сергий, клирики Нижегородской епархии, полномочный представитель президента России в Приволжском федеральном округе Григорий Рапота, губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, член Общественной палаты РФ, член правления Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского

6 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Наместник Свято-Успенской Саровской пустыни архимандрит Кирилл (Покровский) приветствует Святейшего Патриарха Кирилла на Дальней пустыньке

Дмитрий Сладков, директор РФЯЦ Валентин Костюков, научный руководитель РФЯЦ Радий Илькаев. Патриарх Кирилл осмотрел Свято-Успенскую Саровскую пустынь, где его приветствовал наместник обители архимандрит Кирилл (Покровский). Находясь на Саровской земле, Святейший Патриарх также посетил: Дальнюю и Ближнюю пустыньки, где подвизался преподобный Серафим Саровский, храм в честь Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, пещерный храм в честь преподобных Антония и Феодосия Печерских, место захоронения преподобного Серафима и храм, освященный в его честь, которому он подарил икону Спасителя с памятной надписью.

Святейший Патриарх Московский и всея РусиКирилл и архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий в келье св. прп. Серафима Саровского на Дальней пустыньке

Памятная фотография возле памятника св. прп. Серафима Саровского на Дальней пустыньке

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 7

Во время пребывания на Дальней пустыньке

Прибытие в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь Вечером, 9 сентября, Предстоятель Русской Православной Церкви прибыл в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, где в первую очередь посетил СпасоПреображенский собор и приложился к мощам Серафима Саровского и святых жен Дивеевских. Настоятельница монастыря игуменья Сергия (Конкова), вручила Патриарху икону преподобного Серафима Саровского, написанную сестрами обители. В этот же день в благодатной Дивеевской обители состоялась встреча Патриарха Кирилла с правящими архиереями епархий, расположенных на территории Приволжского федерального округа, на которую специально был приглашен полномочный представитель Президента РФ в ПФО Григорий Рапота. На встрече присутствовали: митрополит Оренбургский и Бузулукский Валентин, митрополит Чебоксарский и Чувашский Варнава, архиепископ Симбирский и Мелекесский Прокл, архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий, архиепископ Самарский и Сызранский Сергий, архиепископ Саранский и Мордовский Варсонофий (и.о. управляющего делами Московской Патриархии), архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон, архиепископ Йошкар-Олинский и Марийский Иоанн, архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий, епископ Пермский и Соликамский Иринарх, епископ Саратовский и Вольский Лонгин, викарный епископ Чебоксарской и Чувашской епархии, епископ Алатырский Савватий.

Святейший Патриарх Кирилл возле мощей св. прп. Серафима Саровского

федерального округа, с которыми накануне общался Предстоятель. В храме присутствовало много высоких гостей: заместитель председателя Государственной думы Любовь Слиска, губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, председатель синодального информационного отдела Владимир Легойда, председатель законодательного собрания Нижегородской области Виктор Лунин, член Общественной палаты РФ Дмитрий Сладков, руководитель управления Федеральной налоговой службы России по Нижегородской области Николай

Поляков, министр образования Нижегородской области Сергей Наумов, мэр города Дзержинска Виктор Портнов и другие. После богослужения, в свою очередь, обращаясь со словами благодарности к нижегородскому архипастырю, матушке настоятельнице и многочисленной пастве Патриарх Кирилл отметил, что Нижегородская земля исполнена добрых дел и духовности, и что она всегда занимала особое место в жизни нашего Отечества, а сегодня Нижегородская епархия занимает особое место в жизни Русской Православной Церкви.

10 сентября. Божественная литургия в Дивеевском монастыре Во второй день своего визита на Нижегородскую землю Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Спасо-Преображенском соборе Свято-Троицкого СерафимоДивеевского монастыря. Святейшему Патриарху сослужили все архиереи епархий, расположенных на территории Приволжского

Приветственное слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла после Божественной литургии в Свято-Троицком Серафимо-Дивеевском монастыре

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 9

Прибытие в Арзамас. Заседание Ассоциации православных гимназий Покинув Дивеево, Святейший Патриарх направился в Арзамас, где посетил Воскресенский кафедральный собор. На встречу с Патриархом собралось множество жителей города во главе с мэром Анатолием Мигуновым. Первосвятитель признался, что для него большая радость оказаться именно здесь, потому что Арзамас всегда был столпом православия. «Так было даже в самые тяжелые годы. Я знаю это не понаслышке, так как в этих краях жили мой отец и дед. Они рассказывали многое: как Арзамас сопротивлялся обновленчеству, как жители города сопротивлялись закрытию храмов, удерживали православную веру. Я с благодарностью отношусь к этому месту…». В Арзамасе Святейший Патриарх принял участие в заключительном заседании Ассоциации православно ориентированных образовательных учреждений Приволжского федерального округа, на котором были подведены итоги двухдневного семинара Ассоциации. В заключительном заседании участвовали правящие архиереи епархий Приволжского федерального округа, директора православных гимназий и школ из городов ПФО, духовенство Нижегородской епархии.

Глава администрации г. Арзамаса А. Мигунов приветствует Святейшего патриарха Кирилла

Благословение Святейшего патриарха Кирилла прихожанам Арзамасского Воскресенского собора

Святейший патриарх Кирилл преподносит в дар Арзамасскому Воскресенскому собору икону Божией матери «Знамение»

Святейший Патриарх Кирилл во время участия в заседании Ассоциации православноориентированных образовательных учреждений Приволжского федерального округа

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий, губернатор Нижегородской области В. Шанцев, глава г. Арзамаса А. Мигунов с детьми православной гимназии г. Арзамаса

12 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Святейший патриарх Кирилл во время посещения Успенской церкви Вознесенского Печерского монастыря г. Нижнего Новгорода

Вечером этого же дня Патриарх Кирилл прибыл в Вознесенский Печерский мужской монастырь Нижнего Новгорода, где под звон монастырских колоколов его встречал наместник обители архимандрит Тихон (Затёкин) и братия обители. Также здесь Святейшего Патриарха приветствовали губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев и заместитель полномочного представителя Президента в ПФО Л. Гильченко. Преподав Первосвятительское благословение наместнику монастыря, Святейший Патриарх проследовал в Успенскую церковь, где его с крестом встречал эконом обители игумен Олег (Осипов) и младшая братия. Приложившись к храмовой иконе «Успение Божией Матери», Святейший проследовал для поклонения в алтарь. В храме с заранее приготовленной кафедры, под пение хоров Благовещенского и Печерского монастырей, Первосвятитель благословил собравшихся нижегородцев и многочисленных учащихся школы № 30, которая уже много лет духовно окормляется насельниками и дети которой помогали в восстановлении монастыря.

Приветс твуя Святейшего Патриарха Кирилла, наместник монастыря архимандрит Тихон отметил, что для обители и её насельников сегодня исторический день, а затем преподнес в дар Первосвятителю образ Печерской иконы Божией Матери и святую лампаду. В свою очередь, после приветствия Патриарх передал в дар нижегородской обители Казанскую

икону Божией Матери с памятной надписью. После этого Святейший Патриарх в сопровождении архиепископа Варсонофия, архиепископа Георгия, епископа Сергия, секретаря Нижегородской епархии протоиерея Игоря Пономарёва и наместника Печерского монастыря архимандрита Тихона под звон колоколов проследовал в настоятельские покои.

Наместник Вознесенского Печерского монастыря архимандрит Тихон (Затекин) приветствует Святейшего Патриарха Кирилла

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 13

11 сентября, Нижний Новгород. Божественная литургия в Спасском Кафедральном соборе. Открытие памятника «Скорбящий ангел». Посещение Нижегородского кремля. Встреча с молодежью 11 сентября, когда Церковь вспоминает Усекновение главы Иоанна Предтечи, Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в нижегородском Спасском кафедральном соборе. Святейшему Патриарху сослужили все архиереи епархий, расположенных на территории Приволжского федерального округа, и клирики Нижегородской епархии. В храме присутствовали губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, мэр Нижнего Новгорода Вадим Булавинов и другие высокие гости. По окончании литургии Святейший Патриарх передал в дар Спасскому Cтаро-ярмарочному собору икону Пресвятой Богородицы, а архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий преподнес Предстоятелю Русской Православной Церкви панагии. В третий день своего визита в Нижегородскую епархию Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил церемонию тор-

Божественная литургия в кафедральном Спасском соборе г. Нижнего Новгорода

жественного открытия памятника «Скорбящий ангел», посвященного нижегородцам, погибшим при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. На церемонии открытия присутствовали губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, мэр Нижнего Новгорода Вадим Булавинов, правящие архиереи епархий Приволжского федерального округа, члены общества «Чернобыль», нижегородские студенты и школьники. В тот же день Святейший Патриарх Кирилл посетил Нижего-

родский кремль в сопровождении губернатора Нижегородской области Валерия Шанцева, мэра города Вадима Булавинова, председателя Законодательного собрания Виктора Лунина. В кремле Первосвятитель возложил цветы к памятнику основателям Нижнего Новгорода святому благоверному князю Георгию Всеволодовичу и святителю Симону Суздальскому, а затем посетил Архангельский собор, где у надгробия Кузьмы Минина была совершена заупокойная лития.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 15

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возлагает цветы на могилу Кузьмы Минина в Архангельском соборе Нижегородского Кремля

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершает открытие памятника «Скорбящий ангел», посвященного нижегородцам, погибшим при ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС

Вечером в Нагорном дворце спорта состоялась встреча Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с молодежью Нижегородской области, на которую собралось около 5000 студентов и старшеклассников

Возвратившись в Печерский монастырь, Святейший Патриарх Кирилл в сопровождении архиепископа Георгия и наместника обители архимандрита Тихона посетил Церковно-археологический музей Нижегородской епархии. Ознакомившись с экспозицией музея, вместе с архиепископом Саранским и Мордовским Варсонофием, епископом Солнечногорским Сергием и директором ХПП «Софрино» Е. А. Пархаевым предстоятель Церкви оставил в памятной книге посетителей следующую запись: «Благодарю Владыку архиепископа Георгия, отца наместника архимандрита Тихона за организацию этого монастырского музея. Считаю, что опыт создания церковных музеев должен широко распространяться в нашей церкви, ибо через музеи сохраняется и изучается наша церковная история, и невоцерковленные получают хорошую возможность познакомиться с теми сторонами прошлого, которые по разным причинам были для них недоступны. Призываю благословение Божие на всех, кто трудится в этом месте. Патриарх Кирилл. 11.03.09 г.».

Святейший Патриарх Кирилл во время посещения церковноархеологического музея истории Нижегородской епархии в Вознесенском Печерском монастыре

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 19

Святейший Патриарх Кирилл знакомится с книгами издательского отдела Нижегородской епархии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий с насельниками монастырей Нижегородской епархии

12 сентября. Освящение Феодоровского собора в Городце. Видеоконференция В этот день Православная Церковь вспоминает святого благоверного князя Александра Невского. Празднование Александровских дней на нижегородской земле началось с освящения Феодоровского собора в Городце, которое совершил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, в сослужении гостей – архиереев и клириков Нижегородской епархии. В Феодоровском соборе состоялась первая Божественная литургия, на которую прибыли его попечители, благотворители и почетные гости. Среди гостей были полномочный представитель Президента России в ПФО Григорий Рапота, министр юстиции РФ Александр Коновалов, губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев, кинорежиссер Никита Михалков, декан МГИМО Ярослав Скворцов, начальник Горьковской железной дороги Сергей Козырев, председатель синодального информационного

Феодоровский Городецкий монастырь

отдела Московского Патриархата Владимир Легойда, известный миссионер протодиакон Андрей Кураев, руководитель управления Федеральной налоговой службы по Нижегородской области Николай Поляков, директор ООО «Византия» Игорь Федосов. После богослужения архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий поблагодарил Святейшего Патриарха за освящение храма и первую совместную

службу в нем. В память о пребывании в Нижегородской епархии он преподнес Предстоятелю РПЦ серебряную статуэтку святого Александра Невского. В свою очередь Патриарх Кирилл поблагодарил архиепископа Георгия, сослужащих архиереев и всех собравшихся в храме за совместную молитву и поздравил их с днем памяти святого благоверного князя Александра Невского. «Это великий праздник

Святейший Патриарх Кирилл совершает чин освящения престола во имя Феодоровской иконы Божией Матери

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 21

Министр юстиции Российской Федерации А. Коновалов передает в дар Феодоровской обители икону св. блгв. князя Александра Невского

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, министр юстиции Российской Федерации А. Коновалов, полномочный представитель президента РФ в ПФО Г. Рапота, губернатор Нижегородской области В. Шанцев, архиепископ Саранский и Мордовский Варсонофий совершают открытие филиала Славяно-греко-латинского кабинета ПФО

22 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

для страны, поскольку он дает основание еще раз вспомнить о великом святом земли русской. Очень важно было восстановить это место, связанное со святым Александром Невским, потому что здесь закончилась его земная слава и началась слава небесная» — отметил в своей проповеди Его Святейшество. Святейший Патриарх поблагодарил архиепископа Георгия и наместника монастыря игумена Августина (Анисимова) за проведенную здесь большую работу. С большим чувством он поблагодарил всех трудившихся на ниве возрождения обители и удостоил особо отличившихся на этом поприще Патриарших наград. На память о своем визите Первосвятитель преподнес Феодоровскому собору икону Божией Матери с дарственной надписью. После литургии празднование Александровских дней продолжилось на борту теплохода «Михаил Фрунзе», где прошла видеоконференция «Жизнь святого благоверного князя Александра Невского как пример исторического оптимизма». Теплоход «Михаил Фрунзе» проплыл из Городца в Нижний Новгород. На время работы конференции телемост объединил разные города, связанные с именем святого князя: Санкт-Петербург, Владимир, Переславль-Залесский и Нижний Новгород. Свое мнение о личности Александра Невского и его роли в русской истории высказали приглашенные гости, среди которых были видные политические и общественные деятели, представители науки и искусства. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил видеоконференцию «Жизнь святого благоверного князя Александра Невского как пример исторического оптимизма». Провел данную конференцию полномочный представитель Президента России в Приволжском федеральном округе Григорий Рапота. В ходе видеоконференции были прямые включения из ПереславляЗалесского — места рождения Александра Невского; Владимира, где он княжил, Санкт-Петербурга — города, где покоятся его мощи. Конференция была организована в рамках Александровских дней, которые проходили

Святейший Патриарх Кирилл во время посещения церковно-археологического музея Феодоровского Городецкого монастыря

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 23

Святейший Патриарх Кирилл награждает генерального директора УГМК-Холдинг А. Козицына орденом св. прп. Андрея Рублева III степени

24 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

в Нижегородской области под девизом «Юности — в пример!». В связи с этим основными участниками конференции стали молодые люди: кадеты и семинаристы, студенты вузов и лидеры общественных организаций. В завершение своего четырехдневного визита в Нижегородскую епархию Святейший Патриарх Кирилл совершил молебен святому князю Александру Невскому в Александро-Невском соборе Нижнего Новгорода. На молебен собрались выпускники кадетских корпусов

и суворовских училищ Приволжского федерального округа. Во время посещения собора Патриарх объявил присутствующим о присвоении этому храму статуса кафедрального. «Отныне собор в честь Александра Невского является кафедральным во славу Божию и святого князя». На память об этом событии Первосвятитель преподнес собору икону Спасителя с дарственной надписью и попросил всех собравшихся, обращаясь к Богу перед этой иконой, молиться не только за себя, но и за всю ниже-

городскую землю, а также вспоминать в молитвах его самого. Молебен в новом кафедральном соборе стал последним пунктом программы визита Святейшего Патриарха на Нижегородскую землю. Архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий тепло поблагодарил Его Святейшество за все благие дела, совершенные в эти дни. На память о Нижнем Новгороде он преподнес Патриарху Кириллу икону «Собор Нижегородских святых» с частицами мощей.

К.Е. Бекина

Братья Овчинниковы. Судьба моей семьи в истории страны

С

егодня, на склоне лет, я хорошо осознаю, как важно знать свои корни, историю своего рода, кто были предки, как и чем они жили, чем занимались. Понимаю, какое значение имеет обращение к прошлому. О многом бы я хотела расспросить своих родителей, родных, но спросить уже некого. Приходится собирать сведения по крупицам. Но чем больше узнаешь, тем больше возникает вопросов. Хочу рассказать о близких мне людях — моем отце Овчинникове Евгении Павловиче и его братьях. Жили они в двадцатом веке. А какой он, XX век. Страна прошла героический путь, достигла больших успехов (индустриализация, великие стройки, ликвидация неграмотности, победа советского народа в Великой Отечественной войне, освоение Космоса). Но вместе с тем это век страшный, кровавый, унесший миллионы жизней. Тяжелые испытания легли на страну, и тяжелые испытания, все беды и невзгоды века выпали на долю братьев Овчинниковых. Их жизни словно повторили историю страны. Вместе с ней они прошли все этапы, создавшие великую державу, но и породившие тоталитаризм, голод, репрессии, войны. Их было четверо братьев Овчинниковых — Матвей Павлович, Антонин Павлович, Евгений Павлович и Александр Павлович. Отец братьев Павел Алексеевич Овчинников (1857–1907 гг.) принадлежал к мещанскому сословию. Работал у известных нижегородских купцов Блиновых доверенным в их Петербургской конто-

ре. Он был человеком верующим, исповедовал старообрядческую веру, много и усердно молился. Так усердно, что, как вспоминал впоследствии его сын Евгений, кафтан, в котором он молился, на плечах протерся до дыр. Как истинно русский человек любил баню, любил париться. А напарившись, выскакивал из бани и бросался в снег. Павел Алексеевич прожил недолгую жизнь. В какое-то время он решил заиметь собственное дело, но компаньон его оказался человеком недобросовестным и обманул Павла Алексеевича. Это, а также работа, связанная с нервными перегрузками, не прошли даром. В 1907 году Павел Алексеевич в возрасте 49 лет скоропостижно скончался. Брат Павла Алексеевича Петр Алексеевич Овчинников, видный городецкий старообрядческий деятель и известный собиратель и знаток древних рукописей, так записал в своем синодике 27 февраля. «Година брата Павла Алексеевича Овчинникова. Скончался в Петербурге с 26-го на 27-е февраля во втором часу ночи 1907 года от апоплексического удара в четвертый раз. Жития его было 49 лет 7 месяцев». Как рассказывал сын Павла Алексеевича Евгений Павлович, «пришел домой, стал раздеваться, нагнулся, чтобы снять сапоги, и упал». Очевидно, умер не сразу, успел еще благословить своих сыновей каждого золотым кольцом на память. Жена Павла Алексеевича Ольга Федоровна (в девичестве Дегтярева) тоже прожила недолго. Умерла в 1913 году от болезни сердца. Родом была из деревни Юг,

26 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

недалеко от Городца. Она была круглой сиротой, воспитывали ее приемные родители. Ольга Федоровна была высокая, статная женщина, говорили, красивая. Очень любила читать, читала, как вспоминал Евгений Павлович, очень много. Павел Алексеевич и Ольга Федоровна похоронены в Петербурге на старообрядческом Громовском кладбище (за Московской заставой). Жили Овчинниковы в Петербурге на Большой Болотной улице, дом 26, кв. 14. Очевидно, квартиру снимали. Ныне это улица Коломенская (за площадью Восстания). В конце 90-х годов прошлого века мы с моей сестрой решили посетить этот дом, где жили наши дед, бабушка, отец и его братья. Надеялись, что, может быть, нам удастся войти в дом и даже в квартиру. Вспоминаю, с каким волнением мы шли по улице, рассматривая номера домов, приближаясь все ближе и ближе к цели. Вот дома 32, 30, 28, а дальше… полнейшее недоумение — дом номер 22. Домов под номерами 24 и 26 не оказалось. Мы обошли все вокруг, заходили во дворы, но так и не нашли этих домов. Проходивший мимо мужчина сказал нам, что дома за номерами 24 и 26 снесены в начале 60-х годов как очень ветхие. Побывали мы и на Громовском кладбище. Где-то в глубине души теплилась надежда — а вдруг мы найдем место захоронения деда и бабушки. Не нашли. Громовское кладбище – очень старое, пустынное, безлюдное и запущенное. Заросло деревьями, кустарниками,

Павел Алексеевич и Ольга Фёдоровна Овчинниковы с детьми

Матвей Павлович (в центре), Александр Павлович (слева) и Евгений Павлович (справа) Овчинниковы после окончания гражданской войны

крапивой. Кругом ямы, рытвины. Последние захоронения датированы 1936, 1937, 1938-м годами. Сохранилось несколько богатых мраморных памятников. Единственный человек, которого мы встретили на кладбище, поведал нам, что Громовское кладбище было закрыто еще до Великой Отечественной войны. Мраморные памятники вывозили на отделку станций метрополитена, когда в Ленинграде строили метро. А в настоящее время на кладбищенскую землю кто-то претендует. Так что, возможно, Громовское кладбище сейчас уже не существует. Когда был жив Павел Алексеевич, семья жила в достатке. Была большая квартира, была прислуга. На лето семья выезжала за пределы города, куда-нибудь в сельскую местность. Покупали корову, чтобы детям было свежее молоко. Но когда он умер, пришлось идти работать старшему сыну Матвею, а затем и Антонину. Хорошую помощь семье оказывала контора купцов Блиновых, в которой работал Павел Алексеевич. Евгений Павлович вспоминал, что к праздникам, а они тогда в России были довольно часто, им на подводе привозили мешок муки, крупчатки и другие продукты. По разному сложилась судьба братьев Овчинниковых. Старший брат Матвей Павлович (1890–1937 гг.), дядя Матя, как мы его звали, в Петербурге окончил Рождественское высшее начальное училище. После смерти родителей взял на себя заботу о младших братьях. Воспитывал строго. Евгений Павлович рассказывал, как частенько доставалось ему от старшего брата, когда он

потихоньку покуривал. С 1906 по 1915-й годы Матвей Павлович служил в Петербургской конторе товарищества паровых механических мельниц Нижегородского купца Н.А. Бугрова, сначала в качестве ученика конторщика, затем бухгалтером. Матвей Павлович участник двух войн – первой мировой и Гражданской. В 1915 году он был мобилизован, находился на Юго-западном фронте. В 1916 году окончил школу прапорщиков и в чине поручика, занимая должность полкового адъютанта, служил в 45-м Сибирском стрелковом полку. Принимал участие в Брусиловском прорыве. В Гражданскую войну воевал на стороне красных. В 1922 году был демобилизован по возрасту (32 года). Матвей Павлович провел на фронтах двух войн почти восемь лет. После окончания Гражданской войны в Петербург не вернулся, он приехал в Городец,

28 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

где жили родственники старшего брата его отца и его младшие братья Евгений и Александр. Продав в Петербурге имущество семьи, он на вырученные деньги на высоком крутом берегу Волги начал строить дом. Дом, желтого цвета под железной крышей, хорошо был виден с реки. В довоенное время наша семья каждое лето приезжала в Городец к бабушке, маминой маме. Добирались по Волге на пароходе. Пароходы тогда были колесные, и мы плыли очень долго. С нетерпением ждали, когда же появится дом Матвея Павловича. Это значит, мы подъезжаем. Матвей Павлович был человек трудолюбивый и хозяйственный. На пустыре при доме он посадил большой фруктовый сад, был очень увлечен им и все свободное время проводил там. Сам делал прививки, скрещивая различные породы деревьев. Занимался также разведением племенных пород кур, гусей, уток, которые содержались в сделанном для этого вольере. Работал Матвей Павлович бухгалтером в Райпотребсоюзе и в Городецком Домтресте. Трагично сложилась судьба у Матвея Павловича. В конце 1937 года он по наговору был арестован и, как многие тогда, осужден тройкой по 58-й статье. Обвинили его в контрреволюционной деятельности и в организации в Городце контрреволюционного восстания (а было ли восстание?). Матвей Павлович, как человек порядочный, честный, принципиальный, категорически отвергал это обвинение, не оговорил ни себя, ни других,

Овчинниковы Антонин (в центре) и Матвей (справа)

проходивших с ним по этому делу. Дело было коллективным, по нему кроме Матвея Павловича проходило еще семь человек. Впоследствии выяснилось, что некоторые из них даже не знали друг друга. Дочь Матвея Павловича Ольга Матвеевна вспоминает, как происходил арест. Ночью 22 ноября 1937 года приехали на «черном вороне» и при обыске перевернули буквально все — искали оружие, которого, естественно, не было. Но зато забрали с собой серебряные ложки и ценные золотые вещи, оставшиеся от бабушки. Жена Матвея Павловича, Капитолина Федоровна, не ведая того, что она уже вдова, приезжала в г. Горький, вставала у здания тюрьмы в длинную, многочасовую очередь, в которой стояли жены, матери, сестры осужденных, чтобы узнать о судьбе своего мужа. Получала один и тот же короткий ответ — осужден по 58-й статье без права переписки на 10 лет. Окошко закрывалось и затем открывалось для другого посетителя. Позже семье сообщили, что Матвей Павлович умер от болезни в лагерях в 1942 году. А в 1957 году в связи с реабилитацией дело было пересмотрено и за отсутствием состава преступлений постановление тройки УНКВД было отменено. И только в 90-х годах прошлого столетия, когда стали доступны следственные дела, выяснилась вся правда. Матвей Павлович Овчинников был расстрелян 14 декабря 1937 года (через три недели после ареста!). А семье вручена справка о его реабилитации. В 1937 году расстреляли, а в 1957 году реабилитировали. Но жизнь человека смята, растоптана, погублена. И это было типично для того времени. У Матвея Павловича осталось без средств к существованию четверо детей. Дети испытали на себе все тяготы жизни детей «врага народа». Так, старший сын, Олег, отслужив в армии срочную службу, пытался устроиться работать на завод в г. Горьком. Но ни один завод, куда он обращался, его не взял. Им пришлось жить с этой участью детей «врага народа», и они жили, трудились, учились. Второй брат – Антонин Павлович (г.р. – 1892г.). К сожалению,

Матвей Павлович Овчинников ( слева) 1915 г

нам, родственникам, очень мало известно об Антонине Павловиче. После смерти родителей ему, как и старшему брату Матвею, пришлось взять на себя заботу о младших братьях. Работал он, как и Матвей, в Петербургской конторе купца Бугрова. Младшие братья говорили о нем как об очень заботливом человеке. Евгений Павлович вспоминал, что когда Антонин получал зарплату, всегда приносил братьям подарок — экзотические, как он называл, фрукты. Антонин Павлович участвовал в двух войнах — первой мировой и Гражданской. В семье имеются фотографии 1914 года, на которой он изображен в военной форме. В 1918 году лежал в госпитале в Нижнем Новгороде (30-й эвакуационный госпиталь). Возможно, был ранен в бою, а может находился в госпитале в связи с болезнью. В те годы довольно широко было распространено такое заболевание, как тиф. Сохранились три почтовые открытки, которые он прислал в Городец из госпиталя своим младшим братьям. Открытки немногословны, но в них видна забота — как живете, как дела, как учится Шурик (младший брат Александр). Антонин Павлович в Гражданскую войну воевал на Дальнем Востоке. С войны не вернулся, пропал без вести. Долгое время родные считали его погибшим. Но вот однажды в какой-то газете было опубликовано сообщение о расстреле русских, проживавших в Китае. Евгений Павлович, когда прочитал это сообщение, воскликнул: «Это

Антонин». Очевидно, в газете была указана фамилия «Овчинников», а может быть и инициалы. Об этом много позже мне рассказала моя мама Елизавета Ивановна. К сожалению, тогда уже не было в живых папы, так что узнать о том, в какой газете, в каком году появилось это сообщение, уже не было возможности. Полагая, что это сообщение было в послевоенные годы, я просмотрела центральные газеты «Правда», «Известия» и «Красная Звезда» за вторую половину 1945 года и годы 1946–1953, но такого сообщения не нашла. Обращалась и в архивы. Писала в Российский государственный военный архив (г. Москва), Центральный архив ФСБ (г. Москва), Центральный архив Министерства обороны (г. Подольск), Центр розыска и информации Российского Красного Креста (г. Москва), Главный информационный центр МВД России (г. Москва), Архив ФСБ по Нижегородской области (г. Н. Новгород), в Государственный архив Российской Федерации (г. Москва). Из всех архивов получила один ответ — сведений об Овчинникове А. П. не обнаружено. В интернете есть сайт «Всероссийское генеалогическое древо». В Нижнем Новгороде администратор этого сайта – Татьяна Львовна Грачева. Обращаюсь к ней и получаю такую информацию. Овчинников Антонин Павлович в 1954 году окончил Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова, факультет «машины и технология

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 29

Антонин Павлович Овчинников

литейного производства», группа 1078, г. Барнаул. Ясно, что это не тот, интересующий меня Овчинников Антонин Павлович. Но все же пишу туда, спрашиваю, куда получил распределение Овчинников А. П., как его можно найти. Получаю ответ, что Овчинников Антонин Павлович — 1931 года рождения, во время учебы проживал в г. Бийске. Документы по окончании обучения и по распределению за 1954 г. были списаны и уничтожены, как утратившие значение. Пишу в г. Бийск в адресный стол.

Евгений Павлович Овчинников

Получаю ответ, что по городу Бийск Алтайского края Овчинников А. П. зарегистрированным не значится. Кто он, Овчинников Антонин Павлович 1931 г. рождения? Внук? Сопоставила даты рождения их обоих. Не получается. Не мог Овчинников А. П. 1931 г. рождения быть внуком «нашего» Овчинникова А. П., который в 1918 году был холост и воевал на фронтах Гражданской войны. Однофамилец? При таком редком имени полное совпадение имени, отчества и фамилии вызывает удивление. Очень бы хотелось узнать о судьбе Антонина Павловича Овчинникова. Погиб он в пекле Гражданской войны или, может быть, как и многие русские, оказался за границей. Возможно, гдето живут его дети и внуки. Евгений Павлович (1900 — 1968 гг.) – мой отец. Родился в конце декабря 1900 года, ровесник века. Окончил в Петербурге Рождественское высшее начальное училище. Мечтал стать капитаном дальнего плавания. Но мечте не суждено было сбыться. Началась первая мировая война, потом революция и война Гражданская. Родителей к тому времени уже не было. Они оба умерли очень рано. Старшие братья Матвей и Антонин были на фронтах Гражданской войны, а младшие Евгений и Александр оставались одни в голодном и холодном Петрограде, где царили хаос и разруха. В 1917 году Евгений, ему тогда было шестнадцать лет, вместе с тринадцатилетним Александром перебрались в г. Городец Нижегородского края, где проживала тогда семья их дяди П.А. Овчинникова — его жена Агрофена Сергеевна и дети Мария и Петр. В Городце жили также и другие родственники Овчинниковых — Облаевы, Лапшины. Евгений и Александр ехали поближе к родным людям. В Городце на водном транспорте началась трудовая деятельность Евгения Павловича. Работал вначале практикантом, потом дослужился до помощника капитана. Пришлось ему и лиха хлебнуть, и испытать голод. Был такой случай. Пароход находился на Нижней Волге. От голода у Евгения Павловича сильно распухли ноги. Товарищ уговорил его сходить

30 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

в какое-то селение, чтобы попросить там у местных жителей еды. Пошли. Но идти дальше Евгений Павлович от бессилия не мог, лег в какую-то ямку и приготовился умирать. Товарищ пошел один, принес хлеба, еще какой-то еды, накормил своего друга и, может быть, тем самым спас его. С 1921 года Евгений Павлович начал работать в системе Государственного банка: сначала в Городце конторщиком, счетоводом, бухгалтером, главным бухгалтером, потом с 1929 года в Йошкар-Оле (этот город был тогда в составе Нижегородского края), а с 1932 года в г. Горьком в конторе Госбанка заместителем главного бухгалтера и ревизором. Работа в Госбанке, особенно в 30-е годы, требовала большого нервного напряжения. Очень часто они с главным бухгалтером Николаем Дмитриевичем Крупиным возвращались с работы домой (жили в одном доме) в 2–3 часа ночи, а иногда и под утро. То вагон с деньгами пришел, то ценности (золотые и серебряные вещи), изъятые у населения, поступали, то просто не могли свести дебет с кредитом, порой искали одну копейку. А семья с волнением ждала его возвращения с работы. Вспоминаю, не спала мама, и я (мне было тогда восемь лет, но я все понимала) не могла уснуть. Мы сидели и с беспокойством прислушивались к звуку шагов, раздававшихся на лестнице. И только заслушав знакомый звук его шагов, успокаивались. Порой к нам поздно вечером приходила жена Н.Д. Крупина Елизавета Николаевна, чтобы узнать, дома ли Евгений Павлович. Если их нет обоих, значит оба в Банке, значит, не арестованы. Во время годового отчета работали до глубокой ночи. А 31-го декабря, когда люди встречали Новый год, Евгений Павлович и другие сотрудники бухгалтерии на работе завершали уходящий год. Всевидящее око НКВД строго следило за сотрудниками Банка. Не раз вызывали туда и Евгения Павловича, интересовались, какая связь была у него с арестованным братом. Евгений Павлович вспоминал такой случай. Звонок на работу. Вызывают в НКВД. Уходя, он просит своего начальника, главного бухгалтера, Крупина Н.Д., если не вернется, передать семье, где он.

Сотрудник НКВД напоминает ему, что он давно работает в Госбанке, в большом коллективе (Городское управление). Хорошо знает людей. Одним словом, предлагает ему быть осведомителем. «Нет», – отвечает Евгений Павлович. «Тогда посидите, подумайте, – сотрудник НКВД оставляет ему на столе пачку сигарет (папирос), – курите». Сам уходит, а дверь кабинета за собой запирает на ключ. Через какое-то время открывает дверь, появляется. «Ну что, надумали?»

– «Нет», – отвечает вновь Евгений Павлович. «Тогда еще подумайте», – снова уходит, снова запирает дверь. Так, не добившись согласия, поздно вечером его отпускают домой. Думаю, такой поступок Евгения Павловича говорит о нем как о человеке не только честном, но и мужественном. Ведь это были годы репрессий и был арестован его старший брат. В одно время встал вопрос об увольнении Евгения Павловича из Банка как брата «врага народа». Но на работе тяжелый период – годовой отчет. И Н.Д. Крупин упросил банковское начальство подождать с увольнением до окончания годового отчета. Пока идет годовой отчет, арестовывают по обвинению в «шпионаже» управляющего Банком, и вопрос по увольнению Евгения Павловича сам по себе отпал. В те годы было и такое: сначала человека увольняли с работы, а потом арестовывали. Так что сейчас я могла бы сказать, что Н. Д. Крупин спас тогда папу. Об этом много позже нам рассказала жена Н.Д. Крупина Елизавета Николаевна. Евгений Павлович проработал в Госбанке до 1961 года. А в 1952 году он за добросовестную и многолетнюю работу был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Евгений Павлович – участник Великой Отечественной войны. Был мобилизован осенью 1941 года, а когда начался прорыв наших войск под Москвой, 6-го декабря, его отправили в действующую армию. Служил на Белорусском фронте в полевом отделении Госбанка. С войны вернулся в ноябре 1945 года. Это был человек грамотный, образованный, начитанный. Жить без книг не мог, читал всегда. Некоторые книги перечитывал по два–три раза. Особенно увле-

кался исторической литературой. Поэтому хорошо знал историю. Вспоминал, что когда он учился в Петербурге, то по истории у него были только отличные оценки. Не меньшим увлечением у него были футбол и хоккей. Посещал матчи, а в молодые годы, когда жил в Городце, был членом футбольной команды. По характеру это был человек добрый, мягкий, совершенно бескорыстный. Был очень общительным и со всеми у него были добрые хорошие отношения. Всегда был готов помочь людям. Трагичен был конец жизни у Евгения Павловича. Напряженная работа в Банке, связанная с тяжелыми перегрузками и нервными переживаниями сделали свое дело. В ноябре 1962 года Евгений Павлович в результате нарушения мозгового кровообращения полностью потерял зрение. Было ему тогда неполных 62 года. Первые 5–6 месяцев он еще разговаривал, слушал радио, жалел, что не может теперь прочитать те книги, которые хотел бы. Ужасно тяжело было видеть его сидящим на кровати с отсутствующим, устремленным вдаль взглядом, по лицу текут слезы. А потом шесть лет постельной жизни, если это состояние можно назвать жизнью. Умер Евгений Павлович в декабре 1968 года, немного не дожив до 68 лет. Запомнилась фраза, сказанная Е.Н. Крупиной при прощании: «Поработали на славу, а пожить не успели». Эти слова она относила одинаково и к Евгению Павловичу, и к Н.Д. Крупину. Младший брат, Александр Павлович (1904–1979 г. г.), дядя Шура. Из четырех братьев самая благосклонная судьба сложилась у него. Хотя в его жизни в лихолетье 20–30-х годов были и голод, и другие невзгоды. Вспоминая свои молодые годы, Александр Павлович рассказывал, что одежда, в которой он ходил на учебу, была настолько старой и ветхой, что каждый вечер ему приходилось ее чинить, а на другой день снова появлялись дырки. Порой кто-то из его сокурсников говорил ему: «Саша, а у тебя на брюках дыра». А что делать? Купить тогда было негде, да и не на что. Было и такое — остался только один ботинок, второго не было. Как быть? Выручили соседи, дали ему второй, другого цвета и раз-

Евгений и Александр Овчинниковы, 1909 г.

мера. Так он и ходил в разных ботинках. Александр Павлович в Городце окончил гимназию, затем Нижегородский государственный университет, механический факультет, судостроительное отделение. Будучи студентом, работал слесарем и кочегаром на железной дороге, слесарем-сборщиком на строительстве электростанции (г. Балахна), приемщиком ОТК и мастером по сборке баржей на судоверфи (г. Навашино). С 1931 года работал на заводе Красное Сормово. Возглавлял конструкторскую группу по проектированию подводных лодок. Затем трудился в центральном конструкторском бюро «Лазурит» (СКБ112, ЦКБ-112, СКБ-судопроект, так оно называлось в разные годы). Создано оно было в составе завода Красное Сормово из заводских конструкторов. А в 1953 году выделилось в самостоятельную организацию. В ЦКБ «Лазурит» Александр Павлович работал начальником проектного отдела. Отдел этот занимался проектированием и расчетом подводных лодок. Для проведения испытаний лодок и решения технических вопросов Александр Павлович часто выезжал в командировки в города Ленинград, Севастополь, Баку, Северодвинск, Николаев и другие. Те лодки, которые он проектировал, он же и сдавал, т.е. участвовал в первом плавании. Во время одного из плаваний Александр Павлович бросил курить. Произошло это совершен-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 31

Александр Павлович Овчинников

но случайно. Уходя в плавание, он забыл сигареты, а «стрелять» у кого-либо не захотел. Вот так, казалось, просто он избавился от своей вредной привычки. Великая Отечественная война застала Александра Павловича в Ленинграде, где он находился в командировке. В армию его не призвали по состоянию здоровья (у него было очень слабое зрение). А потом ему дали бронь, так как он был нужен на заводе. Александр Павлович был высококвалифицированным специалистом. В 50–60-е годы в Ленинграде в музее морского флота можно было увидеть стенд, на котором были представлены проекты, разработанные под руководством А. П. Овчинникова. Имел звание «ветеран-подводник». За трудовую деятельность награжден правительственными наградами (два ордена Трудового Красного знамени, орден «Знак почета», медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне в 1941–1945 г. г.», значок «Отличник социалистического соревнования Минтрансмаша». Интеллигентность, высокие душевные качества Александра Павловича — справедливость, доброта к людям — снискали к нему большую любовь и уважение сотрудников. Особенно сочувствовал он женщинам, зная, что кроме работы на предприятии у них дом, семья, дети.

Вспоминается такой случай. Проводится награждение работников предприятия, связанное то ли с каким праздником, то ли со знаменательным событием. Зал сопровождает каждого награжденного аплодисментами. Но вот на сцену приглашают Александра Павловича, и зал буквально взорвался овацией. Этот случай говорит сам за себя. Александр Павлович пользовался в коллективе исключительным авторитетом. А.П. Овчинников передавал свои неисчерпаемые знания и инженерный опыт молодым. В проектном отделе под его руководством выросли известные конструкторы — подводники — Т. Я. Светаев, М. Г. Русанов, В. К. Шапошников. Мне довелось встретиться с главным специалистом ОАО «ЦКБ «Лазурит» Альбертом Александровичем Постновым, проработавшим в этой организации долгие годы и хорошо знавшим А.П. Овчинникова. Перу Альберта Александровича принадлежит ряд статей, посвященных строительству подводных лодок на заводе «Красное Сормово» и в ЦКБ «Лазурит». В каждой статье есть строки, посвященные Александру Павловичу Овчинникову. Привожу некоторые из них. «История отечественных субмарин неразрывно связана с именем Александра Овчинникова — талантливого инженера-конструктора». Еще: «Кто работал с А. Н. Овчинниковым — широкообразованным кораблестроителем и добрейшей души человеком, — на всю жизнь сохранили в памяти его неповторимый образ настоящего русского интеллигента». А.А. Постнов рассказывал мне, что сотрудники ЦКБ «Лазурит» еще долго после ухода Александра Павловича на пенсию вспоминали его добрым словом. При большой занятости на работе и огромной ответственности Александр Павлович был домашним человеком. Любил свою семью, жену и дочь. Воспитанию своей дочери уделял очень много времени. Когда она была ребенком, сшил для нее куклу, голову фарфоровую купили на рынке. Сшил кукле наряд. Дома он мог сделать все: починить телевизор, сшить дочери брюки из своих. Мог приготовить обед. Это ему приходи-

32 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

лось делать часто, так как его жена Екатерина Федоровна, гинекологхирург, берегла руки. Постоянно пек пироги и даже делал в домашнем холодильнике мороженое. Екатерина Федоровна хвалила эти пироги, но заботясь о здоровье мужа, следила, чтобы Александр Павлович ел их поменьше, так как он был немного полноват. Сама же, как говорится, уписывала их за обе щеки. А когда появилась внучка, Александр Павлович помогал и ее воспитывать. Играл с ней, когда же она немного подросла, купил ей велосипед и научил ее на нем кататься. Рассказывал внучке сказки и различные эпизоды из своей детской жизни: как мылись в бане у Облаевых, как брат Евгений на спор сел на муравейник голой попой, как они кинули в горящую печку пузырек из-под духов, и он взорвался, напугав и детей, и взрослых. Еще, когда они жили в Петербурге, увидели, что по улице едет подвода, груженая яблоками. Евгений взобрался на подводу и стал сбрасывать яблоки, а Александр их подбирал. Трудные годы выпали на долю братьев Овчинниковых, как и для многих людей их поколения. Тяжелые испытания легли на них. Но они не сломались, они всегда оставались людьми. Работали, делали свое дело. Это честнейшие бескорыстные труженики. Такие качества, как карьеризм, угодничество, стремление к обогащению были им чужды. А мы, дети своих отцов, каждый вспоминает и говорит о них только с любовью и уважением.

Источники: 1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

Синодик П. А. Овчинникова. Бекина К. Е. Род купцов Овчинниковых// Нижегородская старина. 2006. № 12. с. 50. ГУ ЦАНО. Ф.301, оп. 690, д.309, л.335. Красное Сормово. Завод и люди. Н. Новгород: «Кварц», 2006, с. 256, 277. Баранова О. М. Городецкий вестник.

13.12.2005 г., № 141. Книга памяти жертв политических репрессий в Нижегородской области. Н.Новгород, 2001, т.2, с. 511. Газета «Ветеран», май 2001 г., № 2. Газета «Труд и законность», 24 июля 1998 г., № 20. Личный листок по учету кадров Овчинникова А. П.

Ю.Г. Галай

ЦЕРКОВНЫЕ ПАМЯТНИКИ ГОРОДА ЛЫСКОВО В 40–50-е годы ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ

П

осле массированной антирелигиозной вакханалии 20–30-х годов и массового закрытия храмов ценные из них (в архитектурном плане), тем не менее, формально считались находящимися под государственной охраной. Не был исключением и город Лысково. Итак, к 1944 году на централизованной охране памятников истории и культуры по Лыскову находились следующие храмы-памятники: Троицкая (ХVII в.), Введенская (1713 г.), Вознесенская (1830 г.), Георгиевская (1814 г.), Покровская (1707 г.) церкви. Однако из этого не следовало, что данные памятники охранялись, и свидетельством тому служат архивные документы.

В конце войны центральные власти стали проявлять повышенный интерес к памятникам истории и культуры, в том числе и церковным. В областях образуются Отделы по делам архитектуры при Облисполкоме. В Горьком такой Отдел возглавил архитектор И. А. Кашников. В районах же, богатых архитектурными памятниками, должны были состоять уполномоченные Отделом. В Лыскове им стал директор местного краеведческого отдела П. В. Воробьев.

16 сентября 1944 г. Кашников уведомляет его о том, что тот с 1 сентября зачисляется уполномоченным Отдела с окладом 350 руб. в месяц. В его обязанность входили учет, охрана и сбор материалов по всем памятникам революции, искусства и культуры на террито-

рии Лыскова и района. При этом ему направлялся список таких памятников, которые он должен был уточнить и выявить новые. На учтенные же памятники, пришедшие «в состояние полного разрушения», он обязывался составлять акты на предмет исключения их из списка централизованного и местного учета. Одновременно уполномоченный должен был приступить к сбору всех материалов, относящихся к наиболее важным памятникам, как-то: гравюр, фотографий, чертежей, зарисовок, литературы и документов — «хотя бы в заверенных копиях». Наставлялось обратить внимание на мемориальные доски и надписи, которые следовало списать, зарисовать с передачей их расцветки и сфо-

Вид села Лысково. Фото начала XX века

Епископ Лысковский Александр (Щукин) с духовенством и мирянами

Духовенство села Лысково

Казанская церковь села Лысково

тографировать. Рекомендовалось привлечь к этой работе общественность, а в дальнейшем и других лиц, в особенности жену зам. директора Макарьевского лесопильного завода С. А. Нестерову, археолога по специальности. Воробьев также должен был выявить всех фактических пользователей помещениями и сооружениями, подведомственных Отделу, и перезаключить с ними договоры. При этом он должен был принять решительные меры к погашению арендаторами их задолженности по старым договорам с Облоно [1]. Через три дня Кашников подписывает доверенность на имя уполномоченного проводить операции по охране памятников революционного искусства и культуры, находящихся на территории Лыскова и района. Ему вменялось заключать с государственными организациями договоры на аренду помещений и сооружений, подведомственных Отделу, на закупку строительных и иных материалов, разного рода перевозки и изготовление отдельных деталей и т.п., связанных с ремонтом зданий и сооружений по сметам и проектам, утвержденным Облотделом по делам архитектуры. Открыть в Лысковском отделении госбанка расчетные и текущие счета на указанные цели. В случае надобности вести дела в судебно-административных учреждениях, для чего являться

Иконостас Казанской церкви

в качестве истца, ответчика, подавать иски, производить взыскания по исполнительным листам и т.п.

[2]. В конце июня 1945 года Воробьев представил Кашникову докладную записку, в которой указывал, что с этого года и в связи со спускаемыми на ремонт средствами «мною приняты меры к их реализации и развертыванию больших организационно-технических мероприятий по памятникам старины». Ставил в известность, что им уже заключен договор с инженером Г. Н. Матвеевым на производство работ по документации памятников старины, а именно:

Епископ Лысковский Иов (Кресович) с духовенством и мирянами Казанской церкви села Лысково

а) выявление памятников и их инвентаризация; б) все виды съемок памятников (планы, фотографирование и др.); в) определение дефектов и их фиксация. Разрабатываетс я план орг аниз ационно -т е хниче ски х мероприятий по выявлению, сохранению и дальнейшей эксплуатации памятников. По имеющимся материалам и произведенным обследованиям памятников в Лыскове следующие памятники старины требовали немедленного принятия мер от их дальнейшего разрушения: церкви Вознесения, Георгиевская и Троицкий собор. Говорилось, что Георгиевский храм находится в угрожающем состоянии, в особенности верхние перемычки юго-западного крыла, которые «могут обрушиться со дня на день и увлечь за собой всю группу колонн» [3]. В 1947 году над уполномоченным Воробьевым сгустились тучи. 12 марта того года исполком Лысковского райсовета рассматривал вопрос «О поведении директора музея П. В. Воробьева». Ему вменялось неудовлетворительное управлением музеем, работа которого ухудшилась (музей работал всего один раз в неделю, и то по два часа), а также некоторые денежные махинации. Не были довольны и его работой как уполномоченного по охране памятников старины: не занимается охраной памятников, а из зданий церквей растаскивается имущество: из Макарьевской

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 35

Общий вид на Соборную площадь в г. Лысково

монастырской церкви расхитил ризницу и вывез резьбу в другое место; в Лысковской Напольной церкви выломал настил на полу, и неизвестно куда употребил. Воробьева отстранили от работы в музее и по охране памятников истории и культуры. Районному прокурору поручалось расследование фактов хищения имущества, принадлежащего музею, и привлечение виновных к ответственности [4]. Новым уполномоченным становится Я. И. Зимин, а к 1948 году – А. И. Мыльников. Думается, лысковчанам будет любопытно узнать, какие церковные памятники находились тогда в аренде и что в них находилось. Подвальное помещение здания бывшей Лысковской духовной семинарии сдавалось под картофелехранилище; в Георгиевском храме располагался районный краеведческий музей; подвал Вознесенской церкви был отдан военторгу под склад картофеля и зерна; в Троицкой церкви на Красной Горе и Напольном храме также находился склад зерна [5]. К 1945 году Георгиевская церковь и Троицкий собор города Лыскова занимались конторой «Заготзерно». Уполномоченный по охране памятников информировал Отдел о выявленном факте, что Лысковская трикотажная мастерская «Артели 8-го Марта» в 1940 г. купила у райсовета за

20 000 рублей Рождественскую церковь, в которой произведена некоторая перестройка: «снята колокольня и ограда» и осуществлена внутренняя перестройка [6]. Продажу райсоветом памятника Кашников расценил как прямое нарушение законодательства и посоветовал уполномоченному через Госарбитраж добиться расторжения этой сделки и заключить с «Артелью 8-го Марта» договор об аренде [7].

20 июня 1945 г. Воробьевым и инженером Матвеевым было составлено техническое заключение по обследованию Вознесенской церкви. В нем говорилось: несмотря на то, что она была «признана ценным и оригинальным памятником старины», тем не менее, «благодаря варварскому отношению со стороны арендующих ее организаций находится под угрозой большого разрушения». Им было обнаружено, что в период последних нескольких лет церковь просела до 10 см, причем все выступы с 4 сторон с колоннами не просели, а каменные перемычки треснули и «грозят полным обрушением», в особенности западное крыло, где за перемычками упадет и колоннада, причем «в самом недалеком будущем».

Причины, вызвавшие разрушение памятника, указывались следующие: 1) Со всех 4 сторон отсутствуют водосточные трубы, и, более того, неизвестно, с какой целью и кем вырыты под водосборником ямы глубиной 1–1,3 метра. 2) В северо-восточной части местным коммунальным трестом выстроена водонапорная башня (без соблюдения элементарных правил технической эксплуатации памятников), которая также спустила большое количество воды, благодаря чему попавшая в большом количестве вода в основание фундамента произвела его ослабление (со всех 4 сторон) и сооружение получило вышеуказанную просадку, однако не дав в массиве корпуса трещин. Предлагались необходимые мероприятия. В первую очередь: а) засыпать жирной глиной все четыре ямы под водосточными трубами; б) устроить фундаментальные водосточные каналы; в) сделать водосточные трубы; г) подхватить перемычки к колоннаде в западном крыле с целью недопущения их разрушения и падения.

Во вторую очередь: а) с остановкой просады церкви произвести окончательный ремонт западной колоннады; б) отремонтировать карнизы и в местах водоприемников с основанием; в) отремонтировать цоколь, подходы и основание колонн; г) ремонт кровель козырьков и облицовки; д) восстановить оконные и дверные заполнения с изготовлением защитных щитов от внешнего воздействия; е) привести в полный порядок запоры и лестницы. Осматривающие пришли к общему выводу: 1)Памятник Вознесенская церковь требует немедленного капитального восстановительного ремонта в 1945 году до осеннезимнего периода. В противном случае обвал западного крыла вряд ли позволит его реставрировать.

2) Даже по принятии всех указанных мероприятий, ввиду сильно ослабленного и продолжающегося ослабления в настоящее время, средняя часть (основной массив церкви) еще может просесть на 5–8 см, что неминуемо разрушит западную колоннаду и аналогичную картину создаст и по другим краям — колоннадам; создать технические условия эксплуатации памятников. 3) Ввиду опасности разрушения западного крыла срочно обязать Лысковский гор-

Архитектурный комплекс Вознесенского собора

Вознесенский собор города Лысково

совет о создании запретной зоны до 50 метров подхода к памятнику (следовательно, отвода рынка). 4) Удалить водонапорную башню из помещения памятника как совершенно не удовлетворяющую техническим условиям сохранения памятника. 5) В связи с создавшимся критическим положением ценного памятника, находящегося в центре города, срочно довести сведения об этом до Управления по делам архитектуры и памятников старины при СНК РСФСР и уполномоченного по Горьковской области [8]. Однако над памятником нависла угроза. Исполком Лысковского райсовета 31 августа 1945 года решил Вознесенский храм снять с учета как памятник архитектуры. Указывалось, что он никакой исторической ценности не представляет и к тому же является весьма ветхим. На что

Кашников 11 сентября обращается за помощью к секретарю Облсовета Д.В. Шубину, говоря, что данный памятник относится к 1830 году, ко времени появления нового стиля Русского ампира. «Помимо этого, — писал начальник Отдела, — все памятники архитектуры, взятые на централизованный учет, каким является б/Вознесенская церковь, являются наиболее ценными, иначе они состояли бы на массовом учете, поэтому, как правило, не могут быть сняты с учета Управления п/д Архитектуры при СНК РСФСР, даже если бы они были и ветхими. Ветхим же здание становится в результате отсутствия какоголибо ремонта, который обязаны производить арендаторы, чтобы поддержать здание в исправном состоянии, о чем исполкому хорошо известно», констатировал Кашников [9].

38 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

На следующий год Кашников напомнил председателю исполкома Лысковского райсовета М. С. Корякину об аварийном состоянии церкви. В частности, обращалось внимание, что церковный портал со стороны базара находится в аварийном состоянии и требует немедленного ремонта. Он просил оказать уполномоченному отдела Воробьеву помощь в проведении ремонта выделением необходимых стройматериалов и рабочей силы, и кроме того «заобязать арендатора помещения немедленно устранить попадание воды под здание, т.к. иначе аварийное состояние его будет усугубляться и создаст опасность рядом расположенному рынку» [10]. В 1948 году Отдел по делам архитект уры предс тавляет Вознесенскую церковь на рассмотрение в Москву «в виде ансамбля, состоящего из ряда зданий» — самого здания церкви, Георгиевской церкви и духовного училища, колокольни с торговыми рядами и торговых рядов, двух башен с западной стороны участка [11]. На следующий год Отдел вновь обращается к состоянию Вознесенской церкви. К этому времени прояснились некоторые факты, негативно повлиявшие на состояние памятника. Оказывается, что в 1935 году при устройстве городского водопровода алтарный выступ храма был использован под водонапорную башню. Утечкой в сети водопровода и неправильной эксплуатацией водопроводного бака неоднократно подтапливалось подвальное помещение храма, что в свою очередь вызвало вредную осадку фундамента северного портала и создало угрозу его обрушения. Ветхое состояние кровли, покрытий купола и карнизов и отсутствие водосточных труб влечет к дальнейшему разрушению. На устранение всего этого требовалось до 80 тыс. руб. [12]. Вызывали опасения Отдела и состояние других памятников Лыскова и, в частности, Георгиевская церковь. В июне 1946 года Кашников информировал председателя исполкома Лысковского райсовета М.С. Корякина о том, что Горжилуправление сдает Лысковскому торгу и Союзплодовощу в арендное пользование

Спасо-Преображенская церковь города Лысково

План села Лысково. ЦАНО

Сретенская церковь города Лысково

подвалы здания б/духовной семинарии. Указывалось, что здание является неотъемлемой частью б/ Георгиевской церкви — памятника архитектуры, находящегося на централизованном учете, и право сдавать в аренду такие помещения решением Исполкома Облсовета от 17 января 1945 г. предоставлено исключительно органам Отдела по делам архитектуры. Он просил председателя дать указание Горжилуправлению «о немедленном расторжении договора с Торгом и Союзплодовощью на аренду» [13]. В 1949 году в Лыскове начинается строительство склада Заготзерна на территории находящегося на государственной охране памятника архитектуры — СпасоПреображенского собора. В этой связи Отдел напоминал местным властям, что согласно постановлению Совета Министров РСФСР от 22 мая 1947 г., «категорически запрещается производить в пределах сохранных зон и вокруг отдельных памятников постройки каких бы то ни было сооружений, за исключением возводимых в порядке реставрации архитектурного ансамбля и в строгом соответствии с утвержденным планом». Председателя Лысковского горисполкома Н. А. Белобородова просили дать указание «о категорическом запрещении всякого строительства на территории Спасопреображенского Собора». В случае же осуществления неза-

40 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

конного строительства в охранных зонах памятников «виновные будут привлечены к ответственности» [14]. В июне следующего года обращается внимание уполномоченного А.И. Мыльникова на незаконное занятие и неправильное использование Лысковским торгом подвальных помещений под зданием бывшего Духовного училища, являющимся ценным памятником архитектуры, а также на нарушение параграфа 40 инструкции по охране памятников архитектуры, запрещающего использование памятников под погреба для засола и хранения и под овощехранилища, предлагая принять «самые срочные меры к освобождению указанных подвальных помещений» [15]. В 1950 году и городские власти обратили внимание на свои памятники.

Вознесенский собор во время реставрации

Архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий во время молебна на Соборной площади г. Лысково. Фото В. Алексеева. 2005 г.

Исполком Лысковского горсовета 20 сентября рассмотрел вопрос «О содержании и охране памятников архитектуры по городу Лыскову». Отмечалось, что по постановлению Совета Министров РСФСР от 22 мая 1948 г. на территории г. Лысково приняты на учет и государственную охрану как памятники архитектуры здания бывших церквей: Вознесения (склад Заготзерна), Георгия (помещения музея), СпасоПреображенского собора (склад Заготзерна) и бывшего Духовного училища (школа садоводства). По решению Лысковского райисполкома Георгиевская церковь в 1931 г. была передана Лысковскому районному краеведческому музею, который занимает его и по настоящее время. Здания бывших церквей Вознесения и Спасо-Преображения эксплуатируются на правах аренды под склады зерна Лысковским пунктом Заготзерна. Отмечалось, что районный музей и школа садоводства удовлетворительно выполняют тре-

Георгиевская церковь города Лысково. Фото В. Алексеева

бования органов архитектуры о сохранении этих памятников. В частности, музей за 1948 и 1949 годы израсходовал 15 тыс. руб. на капитальный ремонт здания, школа садоводства в 1949 г. израсходовала 11 тыс. руб. В 1950 г. районный музей израсходует 5 тыс. руб. на капитальный ремонт зданий. «Крайне плохо сохраняет здания контора «Заготзерно», которая эксплуатирует здания с 1935 года. Кровля в обоих зданиях пришла в ветхость, протекает во многих местах, водосточные трубы отсутствуют, штукатурка потолков, стены, каменные лестницы разрушаются, а кирпич растаскивается на глазах у сторожевой охраны «Заготзерно». Контора «Заготзерно» из года в год подписывает договор на аренду помещения с обязательством капитального и текущего ремонта, но фактически ничего не делается, а помещение все больше разрушается». Констатировлось, что «органы архитектуры не принимают

решительных мер к привлечению к судебной ответственности нерадивых арендаторов». Исполком Горсовета постановил: 1) Потребовать от директора Лысковского пункта «Заготзерно» тов. Касьянова безусловного выполнения условий аренды памятников архитектуры и к концу 1950 г. привести в порядок помещения бывших церквей Вознесения и СпасоПреображения, ликвидировать протекаемость крыш. Устроить водосточные трубы, исправить лестницы, предотвратить опасные разрушения, устроить изгороди вокруг памятника и принять более строгие меры к охране этих помещений. Предупредить Касьянова, что «дальнейшее его уклонение и проявление халатности в поддержании сохранности зданий памятников вызывает меры судебно-следственного наказания».

2) Предупредить начальника автоколонны Гольфман, что за порчу здания памятников

архитектуры со стороны шоферов автоколонны он понесет личную ответственность в административном порядке. 3) Предложить начальнику городской пожарной команды Старикову предусмотреть в смете на 1951 год частичный ремонт колокольни, являющейся сторожевым пунктом пожарной команды, а также поддерживать нормальный хозяйственный и санитарной порядок на вышке. 4) Обязать заведующего Горкомхозом Игнатьева вынести деревянное сооружение бывшего водонапорного бака из помещения бывшей церкви Вознесения, а также закрыть доступ воды в подвал этого помещения. 5) Поставить в известность Областную контору «Заготзерно», что Лысковский пункт «Заготзерно» свои договорные обязательства по эксплуатации исторических памятников архитектуры под склады для хранения зерна совершенно не выполняет. 6)Предложить завед ующему Горкомхозом Игнатьеву в срок до 25 сентября 1950 г. отвести соответствующее место для стоянки автомашин автоколонны, после чего запретить стоянку автомашин возле памятника архитектуры (ц. Вознесения). 7)Обязать хранителя памятников архитектуры по гор. Лыскову Мыльникова принимать более решительные и строгие меры к поддержанию памятников. В каждом отдельном случае составить акты на повреждение здания и привлекать нарушителя к ответственности через органы прокуратуры и суда [16]. После этого председатель исполкома Лысковского Горсовета А. А. Кривцов писал Кашникову, что в городе Лыскове имеется «значительное количество исторических памятников архитектуры, которые требуют немедленного аварийного ремонта». Многие исторические памятники по договорам сданы в эксплуатацию государственным организациям, но «выполнением договорных обязательств никто не занимается». Отдельные исторические памятники разрушаются, а такие как церковь Вознесения при разрушении может повлечь большие человеческие жертвы. Шпиль церкви на Соборной горе находится в угрожающем состоянии.

Начальник отдела упрекался заслушать на исполкоме горсов том, что «ежегодно приезжаю- вета вопрос, «на каком основащие товарищи из Вашего отдела нии директор Лысковского пункта фотографируют эти историче- Заготзерна игнорирует постаские памятники, составляют акты, новление Совета министров СССР но каких-либо действенных мер и решение Облисполкома, обязать его честно выполнить ремонт не принимают». Исполком Лысковского по договору». Что касается колокольни собоГорсовета просил сообщить, что делать «с этими разрушающимися ра, занимаемой Пожарной охраисторическими памятниками и как ной, то «если шпиль колокольни обезопасить население города, действительно является аварийпроживающее в районе располо- ным, хотя это инспектор отдела жения памятников старины». Он, не подтверждает, то следует его в частности, обращал внимание, обследовать комиссией из предчто «на Соборной горе необхо- ставителей Горсовета и строитедимо освобождать целый жилой лей и составить акт». Для устраквартал, что сейчас сделать очень нения дальнейшей порчи съезда и участка между колокольней трудно» [17]. На это И. А. Кашников отве- собора и Пожарным депо он счичал, что «Отдел архитектуры тал необходимым установить столсчитает правильным Ваши заме- бы, чтобы езда возле колокольни чания по поводу плохого состо- была невозможной. Руководству яния памятников архитектуры Пожарного депо он советовал в Лыскове и отсутствия ремон- «обязать выполнить эти работы та их организациями, пользую- силами пожарников и соблюдать щими памятники архитектуры». необходимые правила эксплуатаОсобенно небрежно эксплуа- ции памятников» [18]. В сентябре 1951 года Комиссия в тируют помещения памятников архитектуры и не ремонтируют их составе представителя Лысковского горисполкома инженера К.И. АлекЗаготзерно и пожарная охрана. После каждого обследова- сеева, представителя Лысковской ния памятников архитектуры конторы «Заготзерно» (не явился), инспектор Отдела составляет акт хранителя памятников архитектуо состоянии памятников. «По этим ры по Лысковскому району А.В. Туактам, а не фотографиям (как упо- риловой, старшего инженера Архминается в Вашем письме) отде- стройконтроля при областном лом принимаются меры к побуж- Отделе по делам Архитектуры дению арендаторов выполнять С. И. Смирнова, произвели осмотр, договора по ремонту памятников, проверку выполнения ремонтных однако Заготзерно в Лыскове, работ и определение технического обещая, но, не ремонтируя памят- состояния памятника архитектуры ники, обманывало до сих пор наш – комплекса Вознесенской церкОтдел и Областное управление ви гор. Лыскова, используемого Заготзерна». Говорилось, что «10 с 1946 года Лысковской конторой сентября нами сделано последнее «Заготзерно» под склад зерна по предупреждение Облуправлению арендно-охранным договорам. ЧлеЗаготзерна о том, что если к ремон- ны Комиссии отметили, что «на день ту Лысковских памятников архи- осмотра и составления настоящего тектуры директор Лысковского акта ни одна из поименованных Заготзерна т. Касьянов не при- работ не выполнены» [19]. В этой связи 12 ноября ступит до 3 октября с/г., то мы вынуждены будем поставить 1951 года Кашников вынужден был вопрос на Облисполкоме о невы- обратиться к районному прокурополнении договора по ремонту ру. Говорилось, что Лысковской памятников Лысковской конторой конторой «Заготзерно» в течение ряда лет используются «Заготзерно». «Мы хотели бы обратить по охранно-арендным договорам Ваше внимание, — писал дальше с областным Отделом под склаКашников, — что мы без Вашей ды зерна памятники архитектуи райисполкома помощи не смо- ры: Спасо-Преображенский собор жем успешно разрешить вопросы и комплекс Вознесенской церкподдержания памятников архи- ви. «По договору контора обятектуры в надлежащем состоя- зана своевременно производить нии и их ремонта». Он просил ремонтно-реставрационные раНИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 43

боты по занимаемым памятникам за свой счет и своими силами и материалами в сроки, указанные в технических актах, сопровождающих договоры». Фактически же, за время пользования указанными памятниками конторой ни одной из оговоренных техническими актами ремонтных работ не выполнено, «несмотря на наши неоднократные требования, распоряжения Горьковской областной конторы «Заготзерно» и решение Лысковского горсовета». «В итоге невыполнения договорами ремонтных работ вышеуказанным памятникам архитектуры причинены излишние повреждения, а по Вознесенской церкви даже разрушения: 1) обвалилась штукатурка и сгнила деревянная конструкция венчающего карниза над стенами при общей длине до 25 погонных метров; 2) повреждена и местами обвалилась штукатурка стен общей площадью до 50 кв. метров; 3) разрушена кладка из тесаного камня-известняка наружных крылец с утерей и расхищением камня до 4 куб. метров». «Относя наши исковые претензии по невыполнению договорных работ к санкциям по договорам, вышеперечисленные повреждения Вознесенской церкви мы целиком ставим в вину директору Лысковской конторы «Заготзерно» тов. Касьянову», – писал Кашников, Казанская церковь города Лысково. Фото В. Алексеева

и просил привлечь его «к личной ответственности и возмещению нанесенного памятнику ущерба» [20]. В феврале следующего года директор Лысковского Заготзерна сообщал Кашникову, что в Лыскове церковь Вознесения и Собор в 1952 г. эксплуатироваться им не будут. На 10 февраля зерно из них вывезено и нами они не охраняются [21]. В январе 1953 года Кашников информирует нового председателя исполкома Лысковского горсовета П. А. Матюшина, что постановлением Совета Министров РСФСР от 22 мая 1948 года за №503 по городу Лыскову поставлены на государственную охрану, как памятники архитектуры, имеющие большое художественное и историческое значение: 1) Спасо-Преображенский собор с Колокольней при нем; 2) Архитектурный ансамбль Вознесенской церкви (7 объектов). Говорилось, что охрана памятников возложена в том числе и на исполнительные комитеты районных советов, а контроль за постановкой дела охраны, использования и реставрации возложены на областные и городские органы архитектуры. В соответствии с указанным постановлением Облотделом по г. Лыскову для контроля за правильной эксплуатацией и охра-

ны памятников вводилась штатная единица – сторож-хранитель. Ныне, в связи с указанием о сокращении штатов охраны, указанная единица в Лыскове изъята. Доводя это до его сведения о вышеуказанных правительственных постановлениях и о последнем изменении в деле охраны памятников, Облотдел просил горсовет «уделить делу охраны памятников должное повседневное внимание и понудить Лысковскую контору «Заготзерно» к выполнению принятых договорных обязательств по ремонту занимаемых ею памятников». Одновременно с этим он ставил председателя в известность о включении Отделом в план ремонтно-рес таврационных работ по памятникам архитектуры области на 1953 г. за счет имеющихся накоплений — ремонт по укреплению фундамента и восстановление цоколя колокольни б. Спасо-Преображенского собора. ремонт межэтажных перекрытий колокольни, безвозмездно используемой городской пожарной охраной под каланчу, должен быть произведен средствами горкомхоза. (Колокольня Спасо-Преображенского собора на охране не состояла, а только сам собор) [22]. Кстати, на 1953 год Отдел по делам архитектуры составляет план ремонтно-реставрационных работ. В отношении Вознесенской

церкви — исправление и частичное перекрытие и окраска кровли, восстановление кладки цоколя и крылец, восстановление наружной штукатурки и окраска фасадов. Внутренние работы мыслилось произвести за счет санкции с прежнего арендатора и средств нового арендатора. В колокольне Спасо-Преображенского собора — частичное восстановление фундамента, исправление кладки цоколя, подсыпка и замощение площадки и одерновка откоса горы [23]. Для ремонтных работ Кашников просил председателя Лысковской артели «Швейник» пять кубометров кирпичного щебня от находящейся в ведении артели Рождественской церкви и допустить к разборке и очистке до 500 штук кирпичей от разборки колокольни указанной церкви с оплатой за таковые. Указанные материалы он просил отпустить Лысковской ремонтно-строительной конторе для проведения поддерживающего ремонта по колокольне СпасоПреображенского собора [24]. Кстати, в 1954 году Кашников также просил начальника Лысковского Горкомхоза В.Е. Игнатьева отпустить с производимой горкомхозом разборки Напольной церкви для р е с т а вр а ц и о нн о - в о сс т а н о в и тельных работ по памятникам архитектуры г. Лыскова кирпича

очищенного большемерного 5000 штук [25]. Одновременно с этим Кашников обращается к председателю Лысковского городского совета депутатов трудящихся П.А. Матюшину с просьбой выделить представителя горсовета для участия в комиссии по осмотру и определению технического состояния памятников архитектуры и по памятникам архитектуры, занимаемых Лысковской конторой «Заготзерно» привлечь к участию в комиссии представителя указанной конторы. Отдел просит также оказать содействие по привлечению Лысковской ремонтностроительной конторы к выполнению намеченных на 1953 г. работ по поддерживающему ремонту памятников [26]. На следующий 1954 год был запланирован ремонт комплекса Вознесенской церкви — перекрытие и окраска кровли, частичное восстановление венчающего карниза и штукатурки стен, восстановление северного портика и цоколя остальных портиков, наружные отделочные работы. Ремонт планировался за счет санкций по договорам с Росглавмолоко и Заготзерно — 40 000 руб. [27]. В 1955 году лысковские власти Спасо-Преображенский собор запланировали переоборудовать под хлебозавод. Инженер лысковского горкомхоза Рукавишников

составил акт его осмотра, в котором отмечалось, что «собор находится многие годы без ремонта, эксплуатируется как склад безхозяйственно, без учета сохранения здания от разрушений и приведен в такое состояние, что на реставрацию его потребуется большое количество средств» [28]. В ответ на запрос властей Лыскова, Кашников отмечал, что, несмотря на то, что собор является памятником архитектуры и состоит на охране, но большое искажение начальной архитектуры памятника более поздними пристройками, необходимость больших средств на должную реставрацию и отсутствие потребных на реставрацию средств вместе с отсутствием перспектив на целевое использование памятника в дальнейшем, «побуждают Облотдел по делам архитектуры поддержать просьбу Лысковского Совета перед Управлением… о снятии памятника с учета и его использовании под хлебозавод для г. Лыскова». Но дело затягивалось, и председатель исполкома Лысковского горсовета Матюшин писал 4 октября Кашникову об ускорении решения данного вопроса. В ответ тот сообщал, что трест «Росглавхлеб» не подтвердил свое согласие на приемку СпасоПреображенского собора. В силу изложенного Облотдел посчитал «ходатайство перед Советом Спасо-Преображенская церковь города Лысково. Фото В. Алексеева

министров о снятии указанного здания, как памятника архитектуры, с госохраны преждевременным» [29]. Из пояснительной записка к плану мероприятий по улучшению использования памятников архитектуры Горьковской области на 1955–1960-й годы мы узнаем о планируемых Отделом работах по некоторым памятникам Лыскова. По окончании строительства склада конторы «Заготзерно» архитектурный комплекс Вознесенской церкви мыслится использовать под районный музей. Памятник включен в план капитальных ремонтов 1955–1957 гг. с привлечением средств Лысковской конторы «Заготзерно». На ремонтные работы планировалось затратить 25 тыс. руб.

Северный угол Духовного училища, в котором располагалась начальная школа, находился на балансе Роно. Памятник был включен в план капитальных работ 1955–1957 гг. с привлечением средств Роно. С переводом музея в Вознесенскую церковь было намечено использовать Георгиевскую церковь как Дворец пионеров. Памятник был включен в план капитальных работ 1956–1957 гг. с привлечением средств из местного бюджета. Северо-западный же угол планировался использовать под школьный физкультурный зал. Памятник включен в план капитальных работ 1955–1956 гг. с привлечением средств из местного бюджета. Юго-западный угол корпуса с колокольней дол-

жен быть сдан под склад Торгу. Восстановительный ремонт по Спасо-Преображенскому собору был включен в план капитальных работ 1956–1957 гг., а по колокольне – в план 1954– 1955 гг. [30]. В статье я не остановился на истории с охраной Макарьевского монастыря, так как это особая и большая тема. Да и не мог охватить всю историю состояния районных храмов — памятников. Но то, что я успел выявить в архиве о памятниках архитектуры города Лыскова, показывает их неприглядное положение. Они вроде бы числились на государственной охране и Отдел по делам архитектуры проявлял о них заботу (и даже пыталась это делать в какието моменты лысковская городская власть), тем не менее, утилитарный подход к церковным памятникам, нещадная их эксплуатация делали свое дело, и они неотвратимо приходили в упадок.

Источники: 1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

ГУ ЦАНО, ф. 5885, оп.1, д. 5,лл.17–17об. Там же, л.15. Там же, л. 249. Там же, л. 391. Там же, д.31. л. 49. Там же, д. 5, лл.15, 135. Там же, л. 149. Там же, лл.241–212 Там же, л. 268. Там же, д. 20, л. 13. Там же, д.40, л. 65. Там же, д.53, лл. 130–130-об. Там же, д. 20, л. 13. Там же, д.53, л. 63. Там же, д.67, л. 34. Там же, д. 67, лл. 113–113-об. Там же, д.67, л.72. Там же, д. 67, лл.71–71-об. Там же, д. 82, л. 87. Там же, д. 82, лл.85–85-об. Там же, д. 97, л. 13. Там же, д. 141, л. 39. Там же, д.97, л. 102. Там же, д.112, л. 44. Там же, д 128, л. 35. Там же, д.112, л. 45. Там же, д.112, лл. 80–80-об. Там же, д. 141, л. 76. Там же, д. 141, лл. 47, 77, 49. Там же, д.128, л. 91.

архимандрит

Тихон (Затёкин)

Настоятель Феодоровского монастыря архимандрит Феодосий (1867–1902 гг.)

Р

одился архимандрит Феодосий в 1828 году в селе Старое Иванцево Арзамасского уезда Нижегородской губернии, в семье дьячка Николая Никольского и в святом крещении наречён Иоанном. Воспитание Иоанн проходил в семействе своего дедасвященника. После смерти отца, 4 ноября 1832 года, епархиальным начальством он был определён на его место к Никольской церкви. 2 мая 1839 года десятилетний Иоанн епископом Нижегородским и Арзамасским Иоанном (Доброзраковым) был посвящён в стихарь и исправно исполнял свои причетнические обязанности. На его попечении находились лишившийся зрения дед, мать и младший брат. Для поддержания сиротской семьи он с десятилетнего возраста усердно принялся за полевые работы, обрабатывая не только свой участок церковной земли, но и дьяконский надел. В таких трудах причетник Иван Никольский пребывал до 20-летнего возраста, когда, стремясь к уединению и подвигам высшего совершенствования, вознамерился отречься от мира: оставив семью и родное село, он тайно от родных отправился в Нижний Новгород, где с благословения епископа Нижегородского и Арзамасского Иакова (Вечеркова) поступил послушником в Вознесенский Печерский монастырь. Ни просьбы младшего брата, учащегося в это время в Нижегородской Духовной семинарии, ни мольбы матери, угоНИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 47

Епископ Нижегородский и Арзамасский Иаков (Вечерков)

варивавшей своего сына вернуться к семье, не остановили юношу от исполнения задуманного намерения. Он помнил слова Спасителя:

«иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин».

20 мая 1848 года Иоанн Никольский в присутствии родительницы своей был пострижен в рясофор с именем Иоасаф. Спустя три года, 5 сентября 1851 года, наместником Печерского монастыря архимандритом Феофилом

Вознесенский Печерский мужской монастырь. Открытка М.П. Дмитриева

он был пострижен в монашество с наречением имени Феодосий.

1 мая 1853 года епископом Иеремией (Соловьёвым) монах Феодосий был рукоположен в сан иеродиакона. По благословению епископа Антония (Павлинского) иеродиакон Феодосий с 6 ноября 1857 года был определён на должность исполняющего обязанности казначея нижегородского Архиерейского дома. В следующем году Преосвященный Антоний рукоположил иеродиакона Феодосия в сан иеромонаха и утвердил его в должности казначея, а впоследствии назначил его экономом.

9 октября 1860 года отец Феодосий был удостоен своей первой награды — набедренника и в том же месяце, 30 октября, назначен членом строительного Комитета по постройке в Нижнем Новгороде Троицко-Николаевской церкви. В ноябре этого же года, по благословению нового управляющего Нижегородской епархией Преосвященного епископа Нектария (Надеждина), назначен членом ревизионного комитета для обозревания отчёта попечительства о бедных духовного звания за 1860 год. В марте 1861 года иеромонах Феодосий был командирован

«дознать местность и материалы и стоимость их поставки в постройке предполагавшегося скита в Дивеевской общине».

Храм во имя иконы Божией матери «Феодоровской» в Городецком монастыре. Фото С. М. Прокудина-Горского

Книга, написанная архимандритом Феодосием

ЦАНО Городецкий Феодоровский монастырь. Фото М. П. Дмитриева (РГИА)

ЦАНО

Переписка архимандрита Феодосия об открытии при монастыре Александро-Невского братства

Епископ Нижегородский и Арзамасский Филарет (Малишевский)

Спустя почти десять лет, после служения в Архиерейском доме, 7 января 1867 года, по распоряжению епархиального начальства иеромонах Феодосий был назначен настоятелем Городецкого Феодоровского монастыря. В училище, учреждённом при этой обители, иеромонах Феодосий в этом же году занимал должность наставника во втором классе по предмету «Начатки Христианского учения».

30 июля, по благословению епископа Нектария, иеромонах Феодосий учредил при монастыре для детейсирот местного духовенства училище и приют, за что имел благо-

дарность от нижегородского архипастыря. После открытия училища при монастыре он был избран его председателем.

30 марта 1868 года, по указу Святейшего Синода, иеромонах Феодосий был возведён в сан игумена. 19 апреля 1869 года, к дню Святой Пасхи, был награждён золотым наперсным крестом, выдаваемым от Синода. С открытием при Феодоровском монастыре Александро-Невского братства, 28 сентября 1869 года, в присутствии епископа Филарета (Малишевского) и начальника губернии Алексея Алексеевича Одинцова, игумен Феодосий был избран председателем данного братства. В следующем году Преосвященным Филаретом игумену Феодосию была выражена благодарность за неутомимые труды по делу расширения АлександроНевского братства. в особом здании при монастыре им была устроена мужская двухклассная церковно-приходская школа с общежитием. В 1872 году игумену Феодосию Балахнинским земством была выражена признательность за открытие в селе Городце женского училища для всех сословий. Для ведения бесед со старообрядцами при монастыре отец Феодосий открыл отделение епархиального миссионерского Братства Святого Креста. Прилагая ревностное попе-

52 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

чение о благосостоянии вверенной ему обители, архимандрит Феодосий с немалыми трудами устроил два подворья своего монастыря: в г. Нижнем Новгороде — при вокзале железной дороги и в Санкт-Петербурге — при товарной станции Никольской железной дороги. Его трудами был благолепно украшен теплый соборный монастырский храм во имя Феодоровской иконы Божией Матери, капитально отремонтирована Александро-Невская церковь, расширены братские корпуса, а в 1896 году в монастыре была заложена каменная колокольня. За свои труды на пользу Святой Матери Церкви, духовного просвещения и святой обители архимандрит Феодосий неоднократно удостаивался благодарности епархиального начальства и благословения Святейшего Синода. Всегда скромно одетый в монашескую одежду, постоянно деятельный, неутомимый в поездках своих по делам обители и поручениям епархиального начальства, отец Феодосий являл собою братии и всем, кто видел его, редкий пример смирения, воздержания, трудолюбия и самоотверженного исполнения служебного долга. В обращении со всеми он отличался неизменною любезностью и простотою. Церковная служба всегда отличалась строгою установностью и благолепием; пропо-

ЦАНО

веди его, особенно обращенные к монашествующим, отличались глубоким назиданием и богатством опыта в духовной жизни. С 1891 года, служа на должности благочинного монастырей, он был опытным руководителем и наставником иночествующих и ревностным исполнителем поручений епархиальной власти. За свою ревностную службу и полезные труды архимандрит Феодосий не раз был удостоен высочайших наград, вплоть до орденов Св. Владимира I–III степени включительно.

7 января 1901 года отмечалось 35-летие со дня вступления архимандрита Феодосия в управление вверенной ему обителью. Братия заблаговременно вышла с прошением к Преосвященному Назарию за благословением преподнести отцу-настоятелю наперсный крест с украшениями и памятный адрес. Владыка на прошении братии поставил резолюцию:

«Разрешается. Со своей стороны приветствую отца архимандрита Феодосия с исполнившемся 35-летием его управления Феодоровским монастырём. Да подаст ему Господь избыток сил для должного трудного служения святой обители».

В означенный день в соборном храме монастыря была торжественно отслужена Божественная литургия, после которой вся братия обители с крестным ходом направилась к настоятельским покоям, где был отслужен благодарственный молебен с провозглашением многолетия. После прочтения памятного адреса казначей монастыря иеромонах Иоанникий преподнёс юбиляру золотой наперсный крест, украшенный драгоценными камнями. Приложившись к кресту, отягощенный многими телесными немощами архимандрит Феодосий со слезами на глазах возложил его на себя. От волнения 72-летний старец даже не смог завершить до конца свою ответную речь, но долго, с любовью благословлял всех собравшихся почтить его своими приветствиями по случаю юбилея. Спустя месяц, 17 февраля 1902 года, удар монастырского колокола возвестил о кончине блаженного старца-настоятеля. Незадолго до кончины отецархимандрит принял таинство елеосвящения и причастился Святых Христовых Таин. Торжественное погребение новопреставленного священно-архимандрита Феодосия совершено было

Преосвященным Нестором, епископом Балахнинским, по иноческому чину, при многочисленном стечении почти всего населения села Городца. Во время заупокойной литургии слово произнёс состоящий в братстве обители заштатный священник Александр Прилежаев, а при отпевании надгробную речь сказал священник Павел Страхов. Погребен был усопший настоятель, согласно его завещанию, возле паперти сооруженного его трудами и попечением теплого монастырского храма во имя святого благоверного князя Александра Невского.

Источники: 1.

2.

3.

ГУ ЦАНО. Городецкий Феодоровский монастырь. Ведомость о настоятеле, монахах и послушниках монастыря за 1871 год. Ф. 585, оп. 1, д. 139, лл. 1–4-об. Макарьевский М. И. Юбилей архимандрита Феодосия // Нижегородские епархиальные ведомости. Часть неофф. 1902. № 2. С. 74–76. Макарьевский М. И. Кончина и погребение архимандрита Феодосия. Епархиальная хроника // Нижегородские епархиальные ведомости. Часть неофф. 1902. № 5. С. 186–190.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 53

Художественное наследие

М.В. Бойкачев Н.В. Панфилова

Серафимо-Понетаевского женского монастыря

С

ерафимо-Понетаевский женский монастырь расположен в селе Понетаевка Шатковского района бывшего Арзамасского уезда. Основание этого монастыря связано с Серафимо-Дивеевским женским монастырём. 10 февраля 1861 г. по Указу Святейшего Синода Дивеевская община была возведена на степень 3-классного монастыря. Для объявления Указа и выбора начальницы в Дивеево приезжал епископ Нижегородский Нектарий. 20 мая по жребию настоятельницей монастыря была избрана Гликерия Васильевна Занятова. Но недовольные этим избранием сестры стали посылать жалобы на

Иеромонах Иоасаф (Толстошеев)

Царский скит СерафимоПонетаевского монастыря. Фото М.П. Дмитриева

местное епархиальное начальство в Святейший Синод. В результате Синод не утвердил Занятову в должности настоятельницы, и она 6 марта 1862 г. навсегда оставила Дивеевский монастырь. Вместе с двумя сестрами, Прасковьей Павловной Ерофеевой и Глафирой Семёновной Маккавеевой, Занятова принимает приглашение дочери генерал-майора Копьева — Елизаветы Алексеевны – переселиться к ней в имение в село Понетаевку Арзамасского уезда. Вскоре около Занятовой собралось более 20 сестёр. Инокини трудились, совершали келейные правила в доме Копьевой и

54 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ходили на службу в приходскую Понетаевскую церковь. Таким образом, было положено начало Понетаевской общины. Е. А. Копьева в конце марта 1862 г. подаёт прошение об учреждении в своём имении женской общины с наименованием СерафимоПонетаевская. На устройство и обеспечение обители она предложила во владение 100 десятин земли, каменные строения в своём саду, господский дом и домовую церковь. 27 октября 1864 г. женская община в с. Понетаевке была учреждена. 22 августа 1869 г. община была возведена на степень 3-классного женского монастыря, с общим числом проживающих –

218 человек, с числом монахинь, кроме игуменьи и казначеи, – 15 лиц, составом причта из священника, причетника и диакона. При монастыре было учреждено училище для девиц духовного звания. Немаловажную роль в создании монастыря и его становлении сыграл отец Иоасаф — Иван Тихонович Толстошеев, мещанин родом из города Тамбова, Саровский послушник, считавший себя учеником и келейником отца Серафима Саровского. В 1848 г. его переводят из Сарова Тамбовской епархии в Печерский монастырь Нижегородской епархии. Там его постригли в монахи с именем Иоасаф. Затем посвятили в сан иеромонаха. В начале 1860-х гг. он был назначен настоятелем Павло-Обнорского монастыря Вологодской губернии, где принял схиму под именем Серафима. Позднее был переведён в Арзамасский Высогорский монастырь. В 1849 году, будучи иеромонахом Нижегородского Печерского монастыря, Иоасаф издал в Москве «Сказание о подвигах и событиях жизни старца Серафима, иеромонаха, пустынника и затворника Саровской пустыни, с присовокуплением очерка жизни первоначальницы Дивеевской женской обители Агафии Симеоновны Мельгуновой». Это было одно из первых изданий о Серафиме Саровском. Подарочный экзем-

пляр книги с акварельными иллюстрациями был преподнесён в дар императорской семье и хранился в библиотеке императрицы Александры Фёдоровны (старшей). Всю свою жизнь он оказывал помощь и покровительство послушницам Серафимо-Понетаевского монастыря, поддерживая их во всех их начинаниях. Для этого отец Иоасаф использовал и свои связи в Санкт-Петербурге, где неоднократно бывал, собирая пожертвования среди петербургской аристократии. Он был знаком с царской семьёй и имел честь представиться Императрице, благословив её, детей и фрейлин [1]. По просьбе настоятельницы игуменьи Евпраксии, как истинный попечитель и наставник сестёр, оставивший им своё духовное завещание, Иоасаф был похоронен за алтарём храма «Живоносный Источник» Серафимо-Понетаевского монастыря, на месте, избранном самим старцем. Знавшие отца Иоасафа характеризуют его как большого любителя и знатока живописи, хорошего художника, писавшего картины, достойные мастера с академическим образованием. В особенности он любил рисовать сюжеты из жизни о. Серафима Саровского [2]. В «Летописи СерафимоДивеевского монастыря» архимандрита Серафима (Чичагова) сообщается следующий факт.

Могилы настоятельниц СерафимоПонетаевского монастыря. Фото М.П. Дмитриева (АрхАДНО)

Игумен Иоасаф

Отец Иоасаф как живописец, бывая часто в Петербурге, возымел намерение обучить некоторых преданных ему сестёр искусству живописи. С помощью своих покровителей он получает дозволение Почётного Президента Императорской Академии художеств Великой княгини Марии Николаевны учить их в Академии. Была собрана и отправлена в Петербург группа монашествующих девиц под начальством самой преданной о. Иоасафу Гликерии Занятовой, назначенной одновременно и сборщицей пожертвований. Ходатайствовала об их учёбе в Академии и фрейлина Великой княгини Марии Николаевны графиня Толстая [3]. Они были посланы в Петербург для обучения иконописи и мозаическому искусству. Получение художественного образования сыграло решающую роль в организации художественной мастерской в Серафимо-Понетаевском монастыре. При работе нами были использованы вещественные материалы и архивные документы НГИАМЗ 1920-х гг. Из них следует, что после закрытия СерафимоПонетаевского монастыря в 1927 г. встал вопрос о сохранении его художественного наследия. В связи с этим и на основании Декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 7 января 1924 года, научный сотрудник Нижегородского областного музея Д.В. Прокопьев был командирован 24 января 1928 года в село Понетаевку для учёта и принятия из всего имущества Понетаевского монастыря пред-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 55

метов историко-художественного значения [4]. Именно Дмитрию Васильевичу Прокопьеву, энтузиасту, профессиональному музейщику, имеющему специальное искусствоведческое образование, мы обязаны тем, что было сохранено культурно-художественное наследие Серафимо-Понетаевского монастыря. Особенно следует отметить, что в списках поступивших в Музей предметов нет изделий из драгоценных металлов, богатой церковной утвари и тому подобное. Мы видим, что были спасены предметы, характеризующие высокий уровень художественной деятельности монасты-

ря. В никому не нужных в то время «бумагах»: книгах, литографиях, рисунках, картинах – Прокопьев смог увидеть тот бесценный материал, который является частью сокровищницы национальной русской культуры второй половины XIX — начала XX века. В Книге поступлений Нижегородского областного исторического музея за 1928 г. значатся все предметы, поступившие из Серафимо-Понетаевского монастыря. В 1934 году значительная и наиболее ценная часть этой коллекции была передана во вновь организуемый Художественный музей. Проверить их наличие в Художественном музее в настоящее время не представляется возможным. Состав первоначальной коллекции, поступившей из Серафимо-Понетаевского монастыря следующий:

1. Картины (холст, масло, акварель), в основном авторы не известны, за исключением нескольких произведений. Это портреты священнослужителей и монахов, купцов, а также картины на библейские сюжеты, портреты Серафима Саровского, картины на светские и исторические сюжеты.

2. Копии с картин известных художников, выполненные на холсте маслом.

3. Рисунки. Среди них альбом карандашных рисунков художника П. Сорокина с изображением архитектурных памятников и фресок Византии.

4. Гравюры, литографии на библейские и евангельские сюжеты, виды Нижнего Новгорода и русских монастырей.

5. Иконы, выполненные на холсте маслом.

6. Мозаичные иконы.

56 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

7. Иконы, имитирующие мозаику и выполненные на холсте маслом.

8. Финифтяные изделия.

9. Пасхальные фарфоровые яйца.

10. Книги.

11. Лубочные картинки на библейские сюжеты.

12. Фотографии монастырей, церквей, священнослужителей и картин на библейские сюжеты.

13. Деревянная скульптура «Голова Иоанна Предтечи».

14. Барельефы из чугуна «Апостол Пётр», «Иоанн Богослов».

15. Отдельные бытовые предметы: киоты, осветительные приборы, берестяной бурак, сарафан, кофта и так далее. В ходе научно-исследовательской работы были изучены архивные материалы Нижегородского архива за период с 1863 по 1928 гг. Это документы об организации монастыря; списки послушниц и монахинь, проживающих в обители; хозяйственные отчеты о состоянии монастыря; ведомости о состоянии и народонаселении монастыря; ведомости о настоятельницах и монашествующих в монастыре и другие. При изучении архивных документов за период с 1864 по 1919 гг. были выявлены данные на 198 мастериц, проходивших послушание в художественной мастерской монастыря. Наибольший процент составляли выходцы из крестьян, а также мещане, солдатские и купеческие дочери, одна унтер-офицерская дочка.

Это были монахини, рясофорные послушницы и проживающие по увольнительным видам на испытании. Среди них больше всего было уроженцев Нижегородской губернии, а остальные родом из Тамбовской, Вятской, Пензенской, Петербургской, Ярославской, Костромской, Рязанской, Симбирской губерний. Интересно, что большинство мастериц были грамотными, то есть умели писать и читать. Из них: • живописными работами (писание образов маслом по холсту) занимались 86 человек; • иконописанием на досках — 13 человек; • мозаичными работами — 18 человек; • финифтью — 16 человек; • подготовительным рисунком — 25 человек; • надписями на иконах — 1 человек; • чеканными работами — 17 человек; • золочением икон — 6 человек; • грунтовкой парусин и подготовкой красок — 13 человек; • укупориванием икон — 2 человека. Давая эти цифровые данные, надо отметить, что для каждой конкретной мастерицы это было основное послушание. Но необходимо учитывать, что в течение жизни в монастыре мастерица могла менять послушание, переходя из одной специальности в другую. Среди художниц живописной мастерской монастыря были такие, у которых стаж доходил до 10 лет. Например, Прасковья Матвеевна Андреева занималась живописными работами с 1897 по 1917 гг., Евдокия Фёдоровна Бушнева (монахиня Евфрасия) — с 1887 по 1894 гг. Другие проходили данное послушание в течение только одного года и больше в художественной мастерской не работали. Третьи переходили на другие художественные работы, так, Капитонова Анна Платоновна сначала имела послушание рисовальщицы, затем живописицы, а после занималась чеканной работой. Из среды мастериц можно выделить отдельные личности, о которых следует сказать особо.

Старшей по живописной работе в 1872 году становится Анастасия Никифоровна Семикова (1839–1917 гг.). Семикова — унтер-офицерская дочка родом из Нижегородской губернии. В 1848 году поступила в Дивеевский монастырь. С 1864 года подвизалась в СерафимоПонетаевском монастыре, где проходила послушание в живописной мастерской. В 1892 году «за отличную усердную деятельность к живописному искусству» она была награждена Святейшим Синодом наперсным крестом. В 1893 г. определена настоятельницей монастыря, в 1894 г. возведена в сан игуменьи под именем Нектария. Уже будучи настоятельницей монастыря, неоднократно награждалась высокими наградами за управление обителью.

Следует отметить Марию Ивановну Занятову (монахиню Маргариту), 1851 г. р., из крестьян Нижегородской губернии, Ардатовского уезда, д. Малое Череватово. Поступила в монастырь в 1867 г. По имеющимся у нас данным, с 1871 г. занималась живописью образов, а с 1894 г. в её обязанности было вменено обучение сестёр живописной мастерской. Можно назвать хотя бы несколько имён мастериц живописного дела, долго проработавших в мастерской: – Бобыкина Стафанида Герасимовна (монахиня Сусанна) работала с 1895 по 1917 гг.; – Войлошникова Клавдия Ивановна (монахиня Антонина), 1860 г. р. Купеческая дочка родом из г. Любима Ярославской губер-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 57

нии. В 1879 г. ею была написана икона «Знамение Пресвятой Богородицы», позднее объявленная Чудотворной. В живописной мастерской работала до 1895 г.; – Е лдышова Аг афь я Михайловна (монахиня Екатерина) работала с 1887 по 1895 гг.; – Серапионова Александра Михайловна (монахиня Мария), 1838 г. р.; В живописной мастерской значительная группа сестер занималась подготовительным рисунком. Обычно сестры занимались этим недолго, в течение 2—3 лет, а затем переходили на освоение других, более сложных операций. Это был период своеобразного ученичества, через который проходили все мастерицы. В монастыре занимались также и иконописанием — изображением образов на досках. В рапортах о состоянии монастыря отмечался тот факт, что в СерафимоПонетаевском монастыре получила развитие иконописная живопись древнего греческого стиля в отличие от Серафимо-Дивеевского монастыря, где развивалась иконописная школа академического стиля. Иконописание, в сравнении с живописными работами, более сложный художественный процесс, и посему мастериц было меньше. Среди иконописцев выделяем Овчинникову Марию Петровну (монахиню Мариамну), 1848 г. р., из мещан Вятской губернии. С 1864 г. проживала в монастыре. По архивным данным, в 1871 г. уже занималась иконописанием, а в 1897 г. отмечена как старшая при живописном заведении. Именно тут наблюдается наибольшее количество опытных

Подпись под фото

Мозаичная икона Божией Матери «Умиление», выполненная сестрами обители. (НГИАМЗ)

мастериц, среди которых можно назвать: – Образцову Александру Васильевну, 1829 г. р.; – Решетову Елену Кузьминичну, 1840 г. р.; – Арюткину Марию Артемьевну (монахиню Манефу), 1846 г. р. Несколько человек выполняли подготовительную работу по грунтова нию досок и парусины для написания икон. Отдельные

Храм «Всех Скорбящих Радости» и келейный корпус в СерафимоПонетаевском монастыре. Фото М. П. Дмитриева (АрхАДНО)

мастерицы, проработав определённый срок, в дальнейшем получали новое послушание. Но были такие, кто занимался этой деятельностью долгие годы. К таким можно отнести Егошину Анисью Яковлевну, 1852 г. р., из крестьян Вятской губернии, работавшую в данной мастерской в 1880–1890-е годы. В живописной мастерской была группа мастериц, которая занималась приготовлением красок для написания икон. Среди них была Ежкова Ирина Михайловна, 1856 г. р., из крестьян Нижегородской губернии, занимавшаяся этой деятельностью в 1880—1890-е годы. Мозаичное отделение было организовано одновременно с живописным и действовало с начала образования монастыря. По известным нам документам, оно просуществовало в Серафимо-Понетаевском монастыре до 1919 г. Первоначально мозаичная мастерская состояла из сестер, получивших образование в СанктПетербурге. Среди художниц, работавших в мастерской, были: – С абанина На деж да Дмитриевна, 1837 г. р., из дворян. В 1861 г. поступила в Дивеевскую общину, а затем была одним из организаторов СерафимоПонетаевского монастыря. С 1872 г. являлась старшей в мозаичной мастерской;

– Кисельникова (Киселёва) Рахиль Осиповна (монахиня Рахиль), 1839 г.р., из мещан Нижегородской губернии. В 1879 г. поступила в монастырь, а с 1871 г. её уже отмечали как мастерицу по изготовлению мозаических образов. С 1887 по 1895 гг. она являлась старшей в мозаичной мастерской; – Монахиня Антонина, 1822 г. р., солдатская дочь. Родом из Санкт-Петербурга. С 1855 г. в Дивеевской общине. Была одним из организаторов СерафимоПонетаевского монастыря. Сама выполняла мозаические работы и обучала других, но была вынуждена прервать свою деятельность в связи с тем, что в 1872 г. была утверждена в должности казначея

монастыря. За деятельную службу была награждена в 1887 г. Святым Синодом наперсным крестом; – Баранова Евдокия Антоновна, из крестьян Нижегородской губернии, занималась мозаическими работами в 1880–1890-е гг.; – Догадина Парасковья Захаровна, 1870 г. р. (монахиня Елена), из крестьян села Понетаевки. В монастыре с 8 лет. Вначале обучилась рисованию, а в 1894 г. она уже значится как мастер мозаических образов, выполнявшая это послушание до принятия монашеского сана в январе 1917 г.; – Попова Гликерия Фёдоровна, 1849 г. р., из крестьян Тамбовской губернии, на протяжении более

Сестры Серафимо-Понетаевского монастыря в родной обители. Фото М.П. Дмитриева (ЦАНО)

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 59

30 лет выполняла послушание по подготовительным работам для монастырских художниковмозаичистов. Круг сюжетов мозаичных икон достаточно широк. Согласно имеющимся данным, в 1920-е годы в музей поступили следующие иконы: «Великомученица Параскева» (35x28 см), «Сергий Радонежский» (25,5x22 см), «Господь Вседержитель» (40x32 см), «Серафим Саровский» (27,5x22 см), «Алексей человек Божий» (24,5x21 см), «Богоматерь Умиление» (59,5x48 см). Кроме того, поступили произведения, имитирующие мозаику и выполненные на холсте маслом: «Богородица», «Сергий Радонежский», «Спас Нерукотворный», «Алексей человек Божий», «Апостол Павел», «Митрополит Алексий», «Святая Варвара», «Николай Чудотворец». Они представляют собой подготовительный этап при переводе живописного образа в смальтовую мозаику. В 1934 году мозаичные иконы и произведения, показывающие подготовительный этап, были переданы в Нижегородский художественный музей, а в Нижегородском государственном историко-архитектурном музеезаповеднике в настоящее время находится одна мозаичная икона «Богоматерь Умиление», к сожалению, имеющая утраты смальты. На проходившей в 2006 г. в Москве, Нижнем Новгороде и Сарове выставке, посвященной 300-летию Саровской Успенской пустыни, была представлена мозаичная икона «Святитель Николай Чудотворец» из СерафимоПонетаевского монастыря. В настоящее время она находится в собрании Церковного археологического музея при Московской Духовной академии, в ТроицеСергиевой лавре. Следует отметить очень высокий профессиональный уровень всех указанных выше произведений. В 1840-е годы, в связи с постройкой Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, в России возрос интерес к мозаичному делу. В связи с этим из Италии был приглашен мозаичист Раффаэлли Винченцо, который в период с 1848 по 1852 гг. вместе с братом и помощником Петром рабо-

Настоятельница СерафимоПонетаевского монастыря игумения Нектария (АрхАДНО)

тал в Петербурге по устройству «Императорского Мозаического заведения для замены живописных изображений в Исаакиевском соборе ввиду её (мозаики) долговечности и ценности». С 1851 г. эти вопросы курировал министр Императорского Двора, а в 1852 г. мозаичное заведение было основано при Императорском фарфоровом заводе. С 1862 г. это учреждение уже называлось «Мозаическим отделением Императорской Академии художеств» и в 1864 г. было официально переведено в новое помещение при Академии художеств [5]. В «Прибавлении к Церковным ведомостям» за 1904 г. сообща ется, что «мозаическому искусству инокини первоначально обучались в Петербурге у известных итальянских художников братьев Бонофеде, исполнявших

60 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

грандиозные мозаические иконы в Исаакиевском соборе» [6]. В данном случае необходимо пояснить следующее. Инокини, в то время ещё Дивеевской общины, были отправлены на учёбу в Санкт-Петербург в первый раз в конце 1840 — начале 1850-х гг. и, естественно, они могли обучаться мозаичному искусству, как в мастерской Раффаэлли Винченцо, так и у Бонофеди Джустиниана (1825—1866), работавшего в Петербурге с 1851 г. Однако следует учесть, что это были не братья Бонофеди. Вероятнее всего, в данном случае имелись в виду братья Раффаэлли [7]. В июле 1858 года в письме Г.В. Занятовой Нижегородскому епископу Антонию говорится о том, что 4 послушницы Дивеевской общины, в очередной свой приезд, проходили послушание в Петербурге,

обучаясь художественному ремеслу. Она пишет, что «занятия их по милости Божией и попечению Ея Высочества Великой княгини Марии Николаевны идут успешно под руководством Г-на Сонцева» [8]. По нашему мнению, упомянутый «Г-н Сонцев» — Солнцев Егор Григорьевич (1818–1864), художник-мозаичист русского классицизма. В 1839 г. окончил Академию художеств. С 1847 г. учился в студии мозаичного отделения в Риме. С 1851 г. — художник-мозаичист Императорской Академии художеств в Петербурге. В 1861 г. — старший художник-мозаичист [9]. Кроме того, в период 1851– 1914 гг. мозаичные картины, в том числе для иконостаса Исаакиевского собора, выполнялись в мозаичной мастерской при Императорской Академии художеств. Картоны для мозаик готовил Ф. Рисе, исполнял их Н. Алексеев. Алексеев (Сыромянский) Николай Михайлович (1813–1880), – русский живописец и мозаичист академического направления. В 1820–1828 гг. ученик Арзамасской школы А. Ступина, в 1829–1831 гг.

– Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге. В 1834 г. Алексеев женится на дочери А. Ступина и становится руководителем Арзамасской школы живописи. Работал в Арзамасе, Нижнем Новгороде, Пензе. В 1844–1845 гг. выполнял картоны для росписей Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге по проекту О. Монферрана. С 1853 г. – мозаичист мастерской Императорской Академии художеств, где исполнялись мозаичные работы для Исаакиевского собора. Мозаика петербургских художников, как и мозаичные работы Серафимо-Понетаевского монастыря, великолепно имитировала живо пись, а «в то время подобные работы особенно восхвалялись именно за тонкость имитации масляной живописи» [10]. Можно предположить, что существовали духовные и художественные связи СерафимоПонетаевского монастыря и Н.М. Алексеева, не только как художника-мозаичиста, но и как руководителя Ступинской школы живописи. Профессиональный уровень художниц монастырских мастер-

ских был настолько высок, а интересы настолько широки, что когда стало известно о закрытии в 1862 году в г. Арзамасе известнейшей в России Ступинской живописной школы, руководством монастыря было принято решение о приобретении интересующего их художественного учебного материала, использовавшегося в Ступинской школе в процессе обучения. Это гравюры на библейские и евангельские сюжеты XVIII в. (всего 230 листов), литографии — пособия для преподавания рисования (49 листов), гравюры французских художников начала XIX в. (19 листов) и др. Подобные действия монастыря тем более становятся понятными, если учесть академическую направленность обучения и всего творчества художников как Ступинской школы, так и монастырских художниц. В пользу подобного вывода говорит и перечень материалов, поступивших в Музей из Серафимо-Понетаевского монастыря. Это гравюры и литографии средневековых миниатюр, литографий из истории Византии, альбом литографий «Восток и Синай» 1857 г., гравюры из серии библейских евангельских сюжетов, лубочные картинки из Священной истории и т. п. Сюда же относятся и копии, выполненные на холсте маслом и акварелью с картин известных художников Корреджо «Рождество», Рембрандта «Портрет женщины», Джотто «Воскресение», Мурильо «Святое Семейство». Весьма любопытно, что интересы монастырских мастериц не ограничивались академическим искусством. В их библиотеке и собрании художественного материала мастерской хранились литографии и гравюры русских монастырей, портреты известных церковных деятелей, книги по русской истории, в том числе и Полное собрание русских летописей. Впервые запись о занятиях в монастыре финифтью мы находим в 1869 г., в рапорте архимандрита Макария — настоятеля Арзамасского СпасоПреображенского монастыря [11]. Назовём имена некоторых монастырских художниц, работавших с начала 1870-х годов: – Александра Ильинична Брызгалова, 1848 г. р., из мещан

Пензенской губернии. В монастыре с 1864 г.; – Мария Павловна Докусова (монахиня Евгения), 1848 г. р., из мещан г. Данилова Ярославской губернии. В монастыре с 1865 г.; – Евдокия Ивановна Землемерова, 1852 г. р., из мещан Пензенской губернии. В монастыре с 1865 г.; – Наталья Ивановна Климентовская, 1853 г. р., из духовного звания. В монастыре с 1872 г.; – Екатерина Ивановна Рябкова (монахиня Ермиония), 1851 г. р., из крестьян Костромской губернии. В монастыре с 1866 г.; – Матрёна Захаровна Ушакова, 1853 г. р., из крестьян Тамбовской губернии. В монастыре с 1871 г. Известны имена трёх сестёр — Шумилиной Татьяны Васильевны, Надеевой Евдокии Кузьминичны и Потаповой Евдокии Абрамовны, занимавшихся приготовлением плиток и оправ для финифтяных образов. Финифтяными работами продолжали заниматься вплоть до 1919 г. В этом году отмечены две мастерицы. Известно также, что в 1871 г. финифтью занималось 5 сестёр, писавших образа, и 2 были заняты на подготовительных работах. В 1887 г. — соответственно 3 и 1, а в 1894 г. — соответственно 1 и 1. Известна мастерица Анастасия Филипповна Воронина, 1870 г. р., которая в 1890-е годы выполняла надписи и отдельные слова на иконах. Она уроженка Нижегородской губернии, из крестьянской семьи. Наибольший интерес среди финифтяных произведений, входящих в коллекцию НГИАМЗ, представляют две иконы: «Явление Пресвятыя Богородицы к отцу Серафиму во время тяжкой Его болезни» (24x19 см) и «Явление Божией Матери старцу Серафиму в день Благовещения» (26,5x21 см). Они выделяются среди других вещей своими размерами и сложными многофигурными композициями. Принадлежность данных икон к мастерской СерафимоПонетаевского монастыря нам представляется очевидной. Сделаем предварительное предположение о датировке данных икон, связанное с их иконографией. В иконографии Серафима Саровского можно отметить несколько условных перио-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 61

дов. Известно, что при жизни отца Серафима было написано несколько его портретов, среди которых наиболее известны портрет, написанный художником Дмитрием Евстафьевым, когда старцу было около 50 лет, и портрет художника Серебрякова, написанный за пять лет до кончины старца. К 1849 г. относятся 5 листов с акварельными рисунками — иллюстрациями к житию преподобного Серафима Саровского. Они были вплетены в подарочный экземпляр книги иеромонаха Иоасафа «Сказания о подвигах и событиях жизни старца Серафима» из библиотеки Зимнего Дворца с личным экслибрисом Императрицы Александры Фёдоровны — супруги Николая I. Среди этих иллюстраций: «Старец Серафим трудящийся в пустыне», «Старец Серафим молящийся на камне», «Кончина старца Серафима» и «Старец Серафим в пустыне кормит Медведя» [12]. Это житийные композиции начального периода иконографии Серафима Саровского, выполненные, предположительно, самим Иоасафом, отличаются простой манерой исполнения, непосредственностью, но с большой любовью и теплотой. К началу 1860-х годов разрабатываются сложные многофигурные композиции из жизни св. прп. Серафима Саровского, связанные с явлением ему Богоматери в сопровождении Ангелов и Апостолов. Одними из первых подобных иллюстраций появились в книге действительного статского совет-

Епископ Нижегородский и Арзамасский Назарий (Кириллов) с настоятельницей и духовенством Серафимо-Понетаевского монастыря

ника Н. В. Елагина, изданной в 1863 г., «Житие старца Серафима, Саровской обители иеромонаха» [13]. Первое издание книги имеет 4 иллюстрации, среди которых присутствуют два интересующих нас сюжета: «Явление Пресвятые Богородицы к о. Серафиму (бывшему ещё послушником) во время тяжкой его болезни», «Явление Божией Матери старцу Серафиму в день Благовещения». Иллюстрации с этими же сюжетами, но отличающиеся манерой исполнения и трактовкой сюжетов, имеются и в более поздних изданиях книги (1901, 1903), но выполненные дру-

62 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

гими художниками, в частности Н. Осташевым. Сравнивая эмалевые иконы музейного собрания с иллюстрациями «Жития старца Серафима» разных редакций, делаем вывод, что за основу росписи на иконах взята иконография иллюстраций первого издания 1863 года. Исходя из этого, можно датировать и сами иконы 1860-ми годами, хотя окончательный вывод преждевременен и данный вопрос требует дальнейших исследований. В художественной мастерской была группа чеканщиц, занимавшаяся изготовлением окладов. Старшей в чеканной мастерской, по архивным данным за 1919 г., была Семикова Парасковья Андреевна (монахиня София), 1853 г. р., из крестьян д. Малое Череватово Ардатовского уезда Нижегородской губернии. Чеканным ремеслом она начала заниматься не позднее 1871 г. Можно отметить и Ежкову Анну Михайловну, 1872 г. р., из крестьян Нижегородской губернии, работавшую с начала 1890-х годов и до 1919 г. Именно в 1919 г. в монастыре чеканными работами было занято самое большое количество мастериц — 13 человек. Одним из видов художественной деятельности монастырской мастерской было выполнение работ по золочению. Это был очень ответственный процесс,

гармонично входивший отдельным этапом в дело создания иконы. В этой мастерской, ввиду не только требований к квалификации работника, но и ответственности, связанной с использованием драгоценных металлов, мастерицы менялись редко, длительно работая на одном месте. Старшей при позолотной была Белова Анна Семёновна (монахиня Руфина), 1852 г. р., из крестьян д. Малое Череватово Ардатовского уезда Нижегородской губернии. В монастыре с 1869 г. Первоначально проходила послушание — приготовление плитки и оправы для финифтяных образов, а процессом золочения досок икон стала заниматься не позднее 1887 г. С 1919 г. значится старшей при позолотной мастерской. Вместе с ней на протяжении многих лет здесь работала Егошина Анастасия Яковлевна, 1848 г.р., из крестьян Вятской губернии. Известны имена двух сестёр, занимавшихся «укупориванием» икон. Этот вид деятельности отмечен в документах за 1919 г. Опираясь на архивные документы Серафимо-Понетаевского монастыря, можно провести анализ доли доходов от художественной деятельности монастыря в сравнении с общими его доходами [14]. Как мы видим, наблюдается общая тенденция роста доходов монастыря, в том числе и от художественных работ. Уже в рапорте архимандрита Арзамасского Спасского монастыря Иоакима за 1864 год была отмечена такая особенность этой общины, как её изначальная организация на достойном уровне с каким-то особым внутренним изяществом. Иконостас в церкви отличался превосходной живописью, церковная утварь, ризница и библиотека хотя и были небогатыми, «но в достаточном количестве, а главное достойно внимания то, что всё это ново, светло и во вкусе». Это свидетельствовало о высокой внутренней духовной и художественной культуре сестёр общины. С самого начала она строилась «на любви и согласии между сестрами». «Удивления достойно, как всей общине в самый непродолжительный период времени, при скудных средствах всё это благолепно устроилось». «Такой вели-

кий успех надо бы приписать единодушию сестёр, их трудолюбию, а главное неутомимым заботам и полезной деятельности». В середине 1870-х годов в монастыре были начаты работы по постройке каменного корпуса для художественной мастерской. А с момента организации при монастыре художественных мастерских сестры сразу задумываются и о реализации их продукции. Для этого в Нижнем Новгороде планируется строительство часовни для продажи художественной монастырской продукции. Это была каменная часовня превосходной архитектуры, построенная в начале 1870 г. архитектором Л. В. Далем в стиле XVII века. Она имела шатровое завершение и как бы перекликалась с собором св. Александра Невского. В часовне находились две иконы работы академика П.С. Сорокина, руководителя живописной мастерской монастыря. В 1860-е годы в монастыре сформировались два основных художественных направления — школа мозаическая и живописная, деятельность которых определялась творчеством опытных художниц. В то же время, исполняя Указ Синода от 29 февраля 1868 г. об учреждении при женских монастырях учебных заведений для девиц духовного звания, при СерафимоПонетаевском монастыре в 1869 г. было открыто подобное училище, где кроме закона Божьего, Священной истории, русской грамматики, арифметики, чистописания девицы обучались также разным рукоделиям. Следует отметить, что аналогичная форма обучения для сирот разных сословий существовала со времени открытия общины. Количество учащихся в разные годы могло доходить до 30 человек. Это способствовало развитию монастырских художественных ремёсел, постоянному притоку новых мастериц и своевременному обновлению квалифицированных кадров. Деятельность СерафимоПонетаевского монастыря не ограничивалась только художественной стороной. Она была очень разнообразной, поскольку параллельно развивалось и хуторское хозяйство. Монастырь имел 12 хуторов, где занимались выращиванием мясного и молоч-

ного скота, сыроварением, овцеводством, пчеловодством, садоводством и огородничеством, хлебопашеством, рыбоводством, прядением льна и шерсти, ткачеством и вязанием, шитьём одежды и обуви. При монастыре были построены водокачка, кирпичный завод, мельница, лесозавод, кузница, электрическая станция, винокуренный завод и цветочная оранжерея.

Источники: 1. Братановский А. Схиигумен Серафим, бывший настоятель Павло-Обнорского монастыря о. Иоасаф. Ярославль, 1887, с. 10.

2. «И художник он был хороший, любил живопись, знал в ней толк, и сам писал картины такой работы, как будто учил ся в Академии. В особенности любил изображать события из жизни о. Сера фима Саровского; этими изображени ями и дарил приходящих» (Братанов ский А. Там же, с. 11).

3. Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря Нижегородской губернии Ардатовского уезда с жизнеописани ем основателя ея: преподобного Серафима и схимонахини Александры, урождённой А.С. Мельгуновой. Соста вил архимандрит Серафим (Чичагов). Изд. 2-е. СПб, 1903, с. 611.

4. ГАНО. Ф. 1684, оп. 1, д. 115.

5. Пронина И. А. Декоративное искус ство в Академии художеств. М., 1983, с. 146.

6. Прибавления к Церковным ведомо стям. СПб. 1904. № 35. С. 1022.

7. Власов В. Г. Стили в искусстве. Т. 2. СПб., 1996, с. 113.

8. ГАНО. Ф. 570, оп. 558, д. 213 (1858 г.).

9. Пронина И. А. Цит. соч, с. 264.

10. Власов В. Г. Стили в искусстве. Т. 3. СПб., 1997, с. 226.

11. ГАНО. Ф. 570, оп. 558, д. 141 (1869 г.).

12. Каталог выставки к 300-летию Саров ской пустыни. М., 2006, с. 68–70.

13. Житиё старца Серафима, Саровской обители иеромонаха. Пустынножи теля и затворника. СПб., 1863. Имеются сведения, что это издание было подготовлено библиотекарем Саровской пустыни о. Иаковом. Сте пашкин В. А. Библиотека Саровской пустыни // Нижегородская старина.

2003. Вып. 6. С. 30.

14. ГАНО. Ф. 570, оп. 558, 559; ф. 619, л. 1.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 63

Иверский Выксунский женский монастырь Нижегородской епархии О.В. Дёгтева

О

снование современного города Выксы Нижегородской губернии связано с именами братьев Андрея и Ивана Баташевых, владевших до этого заводами в Тульской губернии. После указа императрицы Елизаветы Петровны «О закрытии заводов винокуренных, стеклянных и железных на расстоянии двухсот верст от Москвы», последовавшего в 1754 году и направленного на предотвращение полного уничтожения лесов, эти предприниматели вынуждены были оставить прежнее производство и начать новое дело на новом месте. В течение пяти лет (1755–1760) Баташевыми было подано девять заявок в Берг-коллегию на вновь открытые рудные месторождения в Приокском районе. Находящийся на северовосточной окраине города Выксы

частично сохранившийся ансамбль Иверского женского монастыря, прежде являлся одним из самых значимых среди женских обителей, расположенных в древнейших Муромских лесах. История его начинается с 1864 года, когда на расстоянии всего в одну версту от крупнейшего горнозаводского села была основана небольшая женская богадельня на 12 человек. Основателем же этого общежития сестер являлся известный в дореволюционной России всенародный старец-утешитель из Гефсиманского скита ТроицеСергиевой лавры — преподобный Варнава (Меркулов). Будущий старец отец Варнава, в миру — Василий Ильич Меркулов, родился 24 января 1831 года в семье крепостных крестьян села Прудищи Веневского уезда Тульской губернии. Вскоре крепостная

семья его была продана помещику Скуратову и перевезена в село Наро-Фоминское Верейского уезда Московской губернии. В 1850 году в юношеские годы он впервые посетил как паломник Свято-Троицкую Сергиеву Лавру

Общий вид Иверского Выксунского монастыря. Святые Врата, колокольня и храмы. Фото конца XIX века. (ГМА)

и проникся желанием, если Господу будет угодно, поступить в эту обитель послушником. После этого его духовник, старец Геронтий, благословил Василия Меркулова на подвиг иночества. И спустя год, в 1851 году, он удалился в обитель преподобного Сергия Радонежского. Вскоре туда прибыл и его наставник, отец Геронтий, принявший впоследствии схиму под именем Григория. Именно по его благословению и с разрешения наместника Лавры архимандрита Антония (Медведева) послушник Василий перешел на жительство в тихий и спокойный Гефсиманский скит. В этом уединенном скиту, расположенном неподалеку от монастыря, молодой послушник провел несколько лет под попечением и руководством другого подвижника, преисполненного духовными дарованиями — старца Даниила, став его келейником, в полном отречении от своей воли. Многолетнее послушание богомудрому старцу стало для Василия большой школой духовной мудрости, и через своих наставников он стал известен множеству их посетителей и почитателей. И сам того не ведая, послушник незаметно превращался в старца. Около 1859 года раб Божий Василий был переведен на послушание в Пещеры Гефсиманского скита и оставался там вплоть до самой своей праведной кончины, которая последовала в 1906 году. В конце 1861 года, незадолго до своей смерти, его наставник схимонах Григорий возложил на Василия последнее послушание, открыв ему волю Божию: «подъять на себя подвиг старчества», а так же «устроить женскую обитель в отдаленной и сплошь пораженной расколом местности. Эта обитель должна стать светочем Православия для заблудших чад Матери Церкви. Сама Царица Небесная укажет тебе место для устроения обители. Во имя Ее должна быть и освящена обитель. Слава о ней разнесется по всей России...» Преданный ученик старца был поражен этими словами, и устрашился он тяжести возложенного на него креста, и не мог предположить, как удастся ему исполнить это благословение. Но невозможное людям возможно Господу,

Начало строительства монастыря по благословению старца Варнавы Гефсиманского

и пути его для каждого христиа- женскую обитель с храмом и общежительными кельями. нина неисповедимы. Прежде, чем приступить к осуВ апреле 1863 года в Гефсиманский скит из ниже- ществлению данного замысла, посгородского села Выкса при- лушник Василий направил супрубыли на богомолье благочести- гов Кохиных за благословением вые супруги Е. В. и Н. Я. Кохины, к святителю Филарету (Дроздову), митрополит у Московскому. которые обратились за советом Святитель принял их и, выслуи помощью к послушнику Василию шав, произнес с теплой улыбкой: Меркулову. В беседе с братом Василием они неожиданно выска- «Благословляю создаться обители, а монаха-устроителя, который зали свое намерение о создании женской православной общи- кроется за вами, благословляю созидать и руководить ею всегда». ны в их местности, населенной старообрядцами. Со временем предполагалось, что община эта превратится в женскую обитель, которая будет способствовать переходу местных жителей из раскола в Православие. Супруги Кохины упрашивали Василия принять на себя начало и руководство над этим богоугодным делом. Молодой подвижник был поражен явно промыслительным ходом всех событий в его жизни и обратился за советом к своему наставнику старцу Даниилу. Старец же не только одобрил сие начинание, но и настойчиво советовал привести его в исполнение. Он рекомендовал Василию начать дело с устройства небольшой богадельни для неимущих вдов и сирот, а если будет угодно Богу, Старец иеромонах Варнава то в дальнейшем превра(Меркулов) тить ее в полноценную НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 65

Сестры Иверского Выксунского монастыря

Проектные чертежи на строительство Иверского храма и колокольни в Выксунском монастыре (ЦАНО)

Так было положено начало обустройства Иверского Выксунского женского монастыря. Пользуясь большим доверием и уважением множества верующих людей, как истинный подвижник, тогда еще послушник Василий Меркулов начал сбор посильных пожертвований для строительства богадельни. Уже через полгода необходимые средства были собраны. Подходящий для застройки участок, находившийся на землях бывшего горнозаводчика и владельца села Д.Д. Шепелева, в лесу и недалеко от села, был выбран им лично, когда осенью 1863 года он прибыл в Выксу. По преданию, здесь на месте будущего монастыря он водрузил закладной Крест и сотворил поклоны на четыре стороны света.

23 октября 1863 года в канун праздника иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радости» была совершена торжественная закладка первого здания будущей обители с молебном и водосвятием перед чудотворной Владимирской Оранской иконой Богоматери — главной святыней нижегородской епархии. Чин закладки в присутствии основателя — Василия Меркулова и многочисленных православных христиан, по благословению Нижегородского правящего архиерея Нектария (Надеждина) совершал некий иеромонах Иов из Оранского Богородицкого мужского монастыря. Весной уже следующего года началось строительство зданий богадельни. Строительные материалы пожертвовали жители самой Выксы, мастеровые: Кокин, Бородачев и Липиков, они же следили за ходом работ, однако расчеты с подрядчиками осуществлял сам отец Василий. К осени 1864 года первая постройка была закончена. Она представляла собой двухэтажное деревянное здание, крытое железной кровлей и увенчанное главой с крестом. Внутри его находилось 12 келий и трапезная, служившая также молитвенной залой. Возле дома был построен флигель, где располагалась кухня. Первоначально в богадельне проживало пять женщин, одна из которых Неонила (Честнова) признавалась за старшую. Молитвенный устав и распорядок дня для нового женского общежития установил сам Василий Меркулов.

Старец Варнава Гефсиманский

Успенская церковь с трапезным корпусом Иверской обители

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 67

В 1865 году отошел в мир иной старец монах Даниил, который перед своей кончиной завещал Василию принять на себя подвиг старчества. Вступление же его на эту стезю монашеского служения произошло совершенно естественно и незаметно. Имя послушника Василия Меркулова из Гефсиманского скита стало широко известно среди российских богомольцев. Все больше и больше страждущих утешения православных устремлялось к его келье. Более 20 лет Василий Меркулов нес подвиг послушания в миру, из них почти 15 лет — в обители преподобного Сергия. Высота его духовного подвига и труды во славу Божию и для спасения ближних не остались

В сапожной мастерской

без внимания братии Сергиевой Лавры и епархиального начальства. По благословению святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского, 20 ноября 1866 года послушник Гефсиманского скита Василий Меркулов был пострижен в монашество с наречением ему имени Варнава, в честь святого апостола. Но по-прежнему предметом особого попечения подвижника была будущая Выксунская женская обитель. Маленькая богадельня, молитвами ее основателя и щедротами благотворителей, постепенно обустраивалась и расширялась. К 1867 году в ней были выстроены еще два корпуса (двухэтажный полукаменный с 30 кельями и одноэтажный деревянный), а также

68 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

В переплетной мастерской

деревянная шатровая звонница на столбах. На следующий год была построена первая домовая церковь, освященная 23 июня 1868 года в честь Иверской иконы Божией Матери. Впоследствии в этот храм поставили копию с чудотворной иконы Иверской Богоматери, выполненную на заказ палехскими иконописцами известного мастера Сафонова. И богадельня по названию храма получила наименование Иверской. К этому времени число обитательниц в ней достигло уже более 50 человек. Немало забот и скорбей выпало на долю устроителя и благодетеля новой общины, инока Варнавы. Многочисленные нужды и хозяйственные проблемы насельниц день ото дня увеличивались,

В швейной мастерской

а постоянного источника средств к их разрешению не было. Однако начатое дело по созиданию обители не только не останавливалось, но с успехом продвигалось. И при этом Господь возлагал на смиренного инока все новые и новые послушания.

29 августа 1871 года монах Варнава (Меркулов) был рукоположен в иеродиакона, а 20 января следующего года — во иеромонаха. Затем, 24 января 1873 года, последовало утверждение его в звании народного духовника пещер Гефсиманского скита при Сергиевой Лавре. При пещерах прежде было два храма, где прославилась силой исцелений чудотворная Черниговско-Гефсиманская икона Богоматери. Все более возрастала известность иеромонаха Варнавы среди богомольцев, которые притекали к Гефсиманским пещерам. И именно в это время здесь произошла знаменательная встреча иеромонаха Варнавы с юным отроком Василием Муравьевым, который вместе с родителями, крестьянами из Ярославской губернии, совершал паломничество по святым местам. Пройдет время, и этот отрок станет знаменитым столичным купцом, духовным сыном старца Варнавы и одним из крупнейших благодетелей Иверско-Выксунского монастыря, а уже в советские времена он прославится как духовник Александро-Невской Лавры в Санкт-Петербурге, старец иеросхимонах — Преподобный Серафим Вырицкий (канонизированный РПЦ в 2000 году).

В свечной мастерской

Положение же Иверской богадельни к 1873 году весьма упрочилось и хозяйство ее укрепилось. Тогда здесь проживало уже свыше 100 призреваемых женщин, и рост числа ищущих пристанища под ее кровом не прекращался. Так постепенно собиралась великая духовная семья, находившаяся под покровом Божьей Матери и на попечении благодатного старца. В 1874 году Государь Император Александр II утвердил определение Святейшего Синода о переименовании богадельни при селе Выкса в женскую иноческую общину. В свою очередь, официальный статус повлиял на ее расширение и благосостояние, так как вышеназванным определением количе-

ство сестер во вновь утвержденной общине не было ограничено, там могло проживать их столько, сколько она сможет содержать на свои средства, без помощи от Духовных властей. За последующие четыре года число проживающих в Выксе сестер выросло почти вдвое, и на территории общины были построены дополнительные деревянные корпуса с кельями. Одновременно было начато строительство каменного соборного Иверского храма, явившегося первым каменным сооружением, будущего целого архитектурного комплекса. Вся территория (около 150 х 150 м) была обнесена деревянной оградой с каменными воротами. Появилась еще одна трапезная, многочисленные хозяй-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 69

ственные постройки и деревянные одноэтажные корпуса. Все строительные работы велись, в основном, на пожертвования, которые пост упали благодаря иеромонаху Варнаве, от его многочисленных духовных чад, которые принадлежали к самым различным сословиям (простых крестьян, мастеровых, купцов и дворян). Общая сумма пожертвований, собранная им, составляла около 20 тысяч рублей.

12 июня 1877 года в Выксунской общине состоялось торжественное освящение пятиглавого соборного каменного храма, в честь Иверской иконы Божией Матери, с приделами: во имя святителя Василия Великого, Преподобной Ксении и Преподобного Сергия Радонежского Чудотворца.

Послушание в трапезной

образ Богородицы, именуемый Вратарницей. Первоначальная высота ее составляла 57 метров, в дальнейшем, а именно в 1894 году, был надстроен пятый ярус звона, увеличивающий высоту этого сооружения до 68 метров. На колокольне находилось 18 колоколов общим весом более двух тысяч пудов, вес самого большого из них достигал 1076 пудов. В верхнем ярусе помещались часы со звоном, игравшие каждые 15 минут мелодию «Кто тя может избежать, смертный час». Крест и глава колокольни были вызолочены. Южные и западные фасады первого (проездного) яруса были заполнены

В золотошвейной мастерской

По своему архитектурному облику храм этот представлял собой классический образец русско-византийского стиля, господствующего тогда в культовом зодчестве. При его строительстве за основу был взят ранее утвержденный (в 1871 году) проект церкви в селе Паловичи, Сквирского уезда Киевской губернии. Возведение Иверского соборного храма велось под надзором архитектора Нижегородского губернского правления — И. Ф. Каратаева. Построенный им в Выксе храм несколько отличался от взятого за основу проекта: под церковью был устроен большой подклет, переоборудованный позднее в так

называемую Пещерную церковь; увеличена его высота, устроена трапезная часть и изменены входные тамбуры. После завершения основных работ по возведению Иверской церкви осенью 1874 года в общине была произведена закладка величественной четырехъярусной колокольни, строительство которой закончилось спустя два года. Автором этого проекта также являлся И.Ф. Каратаев, который запроектировал ее как надвратную, сориентировав строго напротив южного входа в соборный храм. Под колокольней были устроены святые врата с часовней, над которыми установлен Иверский

70 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Настоятельница монастыря игумения Серафима

тремя рядами икон с изображением жития Богоматери, написанные по металлу, на оцинкованных листах. Наряду с культовыми сооружениями в монастыре велось постоянное строительство и других зданий и сооружений. В период 1884–1887 гг. возводилось каменное здание двухэтажного больничного корпуса с домовой Успенской церковью, спроектированное в русском стиле архитектором А. П. Белоярцевым. Начиная с 1886 года, за три последующих года, на месте старой деревянной больницы был построен каменный двухэтажный Трапезный корпус. До конца 1880-х годов строительство велось преимущественно в пределах основной монастырской территории. Ее границы были определены еще в 1884 году, когда в течение четырех лет вокруг обители была устроена глухая кирпичная ограда с четырьмя восьмигранными башнями по углам. Три из нич были приспособлены под жилье, в четвертой (юго-западной) находились паровая машина и водонапорная башня, необходимые для функционирования монастырского водопровода. В 1886 году Иверская женская община указом святейшего Синода была возведена в степень третьеклассного общежительного монастыря. 8 июля 1887 года последовало его торжественное открытие, на котором присутствовали в качестве почетных гостей духовник отец Варнава и управляющий канцелярией Синода, оберпрокурор В.К. Саблер. И в этом же году за духовно-нравственную и подвижническую деятельность, а также за создание Иверского монастыря иеромонах Варнава был награжден золотым наперсным крестом. К этому времени там возводятся многочисленные корпуса, названия которых говорят сами за себя: просфорный корпус, певческий, тульский, новый дворянский, игуменский. Всего же было построено более 20 различных корпусов для насельниц обители, которых в 1887 году здесь проживало порядка 500 человек. Наиболее же крупным и значительным сооружением монастыря стал Троицкий собор, заложенный в 1897 году на месте монастырской площади с восточной стороны

Эскизный проект Троицкого собора

Встреча старца иеромонаха Варнавы у Святых Врат монастыря

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 71

Вид на Троицкий собор и Успенскую церковь Выксунского монастыря

от Иверского храма. С окончанием его строительства в 1902 году завершилось в основном формирование всего архитектурного комплекса. Основной объем храма представлял собой почти квадрат в плане площадью более 1400 кв. метров, увенчивался пятью главами. Центральный массивный барабан с 12 окнами являлся световым, высота до креста составляла 53 метра. Автору проекта П. А. Виноградову удалось создать грандиозное величественное сооружение. Внутренние отделочные работы в соборе (штукатурка стен) продолжались еще довольно долго, и это при том, что внутри него не было росписей. Главный престол во имя Святой Троицы был освящен лишь в 1909 году, уже после кончины преподобного отца Варнавы. Два других престола: во имя Вознесения Господня и всех Святых — в 1912 году. Отделка металлического каркасного иконостаса закончилась только в 1913 году. Здание собора не отапливалось и могло вместить до 4000 молящихся. Важно отметить, что различные металлические литые и кованые детали, ажурные ограды, решетки на окнах, железные плиты на полах, являлись неотъемлемой частью в архитектурном облике монастырских построек, так как поблизости, и в самой Выксе и в округе, размещались богатые традициями и умельцами железоделательные

заводы. Помимо описанных выше сооружений в монастыре имелись здания сугубо хозяйственного и бытового назначения. Его общая территория составляла около 20 гектаров. Здесь размещались: одноэтажное здание бани, конюшенный двор, дома для священнослужителей, «странноприимная» (гостиница) для богомольцев, рассчитанная на 400 мест, аптека, а также склады, амбары, погреба и многочисленные мастерские — живописные, рукодельнические и золотошвейные. На скотном дворе содержалось до 60 голов крупного рогатого скота, а на конном — 20 лошадей. В монастыре произрастало множество фруктовых деревьев, ягодных кустарников, на его клумбах благоухали различные цветы. За пределами обители находились сельскохозяйственные угодья сестер: поля, огороды с парниками, хутора и фермы, обеспечивавшие насельниц всем необходимым. Сестры заготавливали строительный лес и дрова на специальном земельном участке площадью около 150 га, расположенном в нескольких километрах от обители. Там же находилась огромная пасека на 150 ульев и четыре деревянных жилых флигеля. На собственном кирпичном заводе, существовавшем неподалеку от обители, изготавливался обожженный кирпич для монастырского строительства. Кроме того,

72 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

в собственности монастыря было подворье из двух пожертвованных домов в Москве, а также часовня в честь Иверской иконы Божьей Матери в Петербурге, построенная в 1910 году, в память о почившем старце отце Варнаве. Безусловно, что только особым покровительством Царицы Небесной можно было объяснить столь большие успехи в создании и благоукрашении одного из самых лучших впоследствии женских монастырей России. Главным трудом сестер Иверской общины, согласно составленным иеромонахом Варнавой правилам, была постоянная молитва. Богослужения там совершались постоянно, без суеты и с неспешным и вразумительным чтением, монастырскими распевами, и невольно влияли на прибывавших туда богомольцев. При этом в обязательном порядке все сестры должны были присутствовать на богослужениях, оставив все остальные свои послушания, кроме поздней литургии. Даже игуменья, невзирая на занятость делами по управлению монастырем, не освобождалась от служб. Сам монастырь полностью обеспечивал своих насельниц всем необходимым, давая им каждодневное пропитание, одежду и келейную обстановку. Старец Варнава говорил своим сестрам: «Вы имеете все, и если не будете молиться, то оправдания не будете иметь!». Именно этой особенностью отличался внутренний устав Иверского монастыря от всех остальных. Сестры обители с особым благоговением относились к старцу Варнаве. Они назвали его своим «кормильчиком», ибо он действительно являлся для них кормильцем, и духовным, и телесным. Как уже было сказано, через своих многочисленных благотворителей батюшка неустанно заботился о благоустройстве монастыря. По шесть-семь раз в год он навещал Выксу, всецело отдавая себя своим «иверским дочкам». Для его проживания в монастыре был построен специальный небольшой одноэтажный домик, где он принимал сестер (сохранился и по сей день). Каждый приезд преподобного Варнавы являлся своеобразным монастырским праздником. Фактически непрерывно батюшка также вел переписку с начальницами обители и сестрами, давая

Монастырская колокольня до разрушения и во время взрыва. Фото 1930-х годов

им духовные наставления и советы по благочинию в обители. Как никто другой, мог утешить отец Варнава всякого, кто обращался к нему за духовным советом и помощью. Всех приходящих к нему он ласково называл «сынками» и «дочками», и при этом к каждому обращался на «ты». Известно, что среди духовных чад батюшки Варнавы были многие митрополиты и епископы, настоятели и настоятельницы монастырей, обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер и сам Государь Император Николай II. Когда 17 февраля 1906 года последовала кончина преподобного отца Варнавы, то сестры Иверского монастыря в буквальном смысле осиротели. Насельницы монастыря с большим трепетом и благоговением относились к памяти старца и после его смерти. И уже после его погребения в пещерах Гефсиманского скита они неоднократно обращались в Святейший Синод с просьбой разрешить перезахоронить прах его в Иверский монастырь. Сам старец Варнава еще при жизни своей не раз говорил сестрам и своим духовным чадам и почитателям о том, что его могила

будет в Иверском монастыре, указывая место ее в Успенском храме. Последний раз с такой просьбой насельницы монастыря обращались к Святейшему Патриарху Тихону в 1924 году, но и тогда этот вопрос, с учетом общей ситуации вокруг Церкви, был отклонен. Уже в наши дни, 19 июня 1995 года, старец иеромонах Варнава (Меркулов) был прославлен в лике святых, как местночтимый подвижник, в сонме других Радонежских святых Троице-Сергиевой Лавры. Во всех справочных дореволюционных изданиях и путеводителях по Российским монастырям отмечалось, что Иверский Выксун-ский монастырь отличается своей благоустроенностью. Вот как об этом монастыре писали в газетах за 1913 год: «Он расположен в чудной для обители местности. Вдали от деревень, окружен сосновым бором, стоит на открытой, сухой высокой поляне, украшен прекрасными храмами, величественным собором. Вокруг них расположены каменные корпуса для монашествующих. Летом вся обитель утопает в цветах и цветниках, разбитых против корпусов сестер...».

Обитель могла обеспечивать не только собственные нужды, но заниматься и благотворительною деятельностью. На монастырские средства были построены церковно-приходские школы как в самой Выксе, так и в соседней деревне Мотмос. В годы первой мировой войны на территории Иверского монастыря размещался лазарет для раненых воинов, где одновременно сестры могли лечить порядка 270 человек. Обитель делала также пожертвования в пользу специально созданного благотворительного епархиального Комитета и Всероссийского Красного Креста. Лишь за период с августа 1914 года по декабрь 1915 года, согласно официальному отчету, этот монастырь перечислил в благотворительный Комитет 815 рублей, и сестры собрали более 2699 различных вещей для русских воинов. В этот период времени в качестве послушания сестры занимались изготовлением и шитьем воинского обмундирования и теплых вещей, количество которых, за аналогичный период, составляло более 3300; а из монастырской муки было выпечено для нужд войны порядка 110 пудов сухарей.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 73

нуться в родную обитель. К 1915 году в Иверском монастыре проживало 72 монахини и 412 белиц-послушниц, а в 1917 году — 85 монахинь и 395 послушниц, и вплоть до Октябрьского переворота он продолжал существовать как налаженная хозяйственная структура. С приходом советской власти уже в 1919 году монастырь был официально закрыт и часть его зданий и построек была национализирована. Но, не взирая на это, еще до 1928 года здесь на территории обиИкона Божией Матери «Иверская» тели продолжали проживать монахини и сестры на правах сельскохозяйКроме этого, монастырь принял в свои стены 170 учениц эва- ственной артели. Первоначально в 1919 году куированного из западного райов стенах обители была расквартина России, бывшей Курляндской губернии, Иллукстского женско- рована дивизия красноармейцев. го училища и до 100 монахинь В доме отца Варнавы поселился из Иллукстского Богородицко- первый секретарь уездного комиРождественского женского мона- тета большевиков М. М. Каганович. После окончания гражданской стыря. Многие из сестер этого западного монастыря остались войны в ее зданиях разместились проживать в Выксе и после рево- учреждения новой власти, различлюции, не имея возможности вер- ные учебные учреждения, мастер-

На празднике Иверской иконы Божией Матери

74 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ские. Культовые здания частично были ликвидированы, либо приспособлены для гражданских нужд. Часть построек была использована под жилье рабочих Выксунского металлургического завода, некоторые разбирались на кирпич. Так, кирпич, оставшийся от разборки в 1925–1929 годах монастырских стен и Иверского храма, использовался затем при строительстве уже советских сооружений: Дворца культуры металлургов, поликлиники и роддома. Были разобраны завершения и свод больничного храма, а летом 1927 года комсомольскими активистами-безбожниками произведен взрыв Троицкого собора, уничтожены три верхних яруса на колокольне. В 1929 году окончательно потерявший свое первоначальное назначение комплекс зданий бывшего монастыря получил наименование рабочего поселка имени революционера Лепсе. И некогда прекрасный монастырь с благолепными храмами, и все его отлаженное хозяйство, в конце концов, были полностью разорены и осквернены. В 1995 году часть зданий бывшего монастыря была возвращена РПЦ, и сюда вновь пришли новые инокини и послушницы. Их трудами и молитвами сегодня Иверский монастырь вновь возрождается. С февраля 2003 года, по благословению епископа Нижегородского и Арзамасского Георгия, настоятельницей обители была назначена регент Свято-Троицкого СерафимоДивеевского монастыря инокиня Вера (Миронова). В 2004 году епископ Георгий совершил постриг в мантию инокини Веры с наречением имени Антония, в честь св. прп. Антония Радонежского. В том же году решением Священного Синода монахиня Антония была утверждена в должности настоятельницы монастыря с возложением наперсного креста. За период времени в обители восстановили притвор ранее взорванного Троицкого собора, где и поныне совершаются все монастырские богослужения. Восстановлен домик св. прп. старца Варнавы, а также часть переданных келий в сестринском корпусе и многие другие постройки. По благословению архиепископа Георгия, в 2005 году монастырь принял под свою опеку

5 девочек-сирот. На сегодняшний день в обители проживают уже 13 воспитанниц. В настоящий момент готовятся проектные документы на восстановление святых врат с колокольней.

26 октября 2009 года Иверская Выксунская обитель отпраздновала свой 145-летний юбилей со дня основания монастыря св. прп. Варнавой Гефсиманским.

Источники: 1. РГИА. Ф. 799, оп. 33, д.1006; ф. 831, оп.1, д. 301.

2. ГАНО (Иверский Выксунский монас тырь), Ф. 583, оп. 1, дд. 1; 7; 12; 32; 70; 103.

3. ГАНО. Краткая история возникнове нияи развития Иверского Выксунско го монастыря и сказания о знамена тельных явлениях милости Божьей страж д ующим, бывших от св. Иверской иконы Богоматери. Ф. 570, оп. 559 (1902 г.), д.144.

4. ГАНО. Ф. 56, оп. 1, д.1468, л.133-об.

5. Ефрем, иеромонах. Иверский, что на Выксе, женский монастырь и его осно ватель иеромонах Варнава. Сергиев Посад, 1912.

6. Иверско-Выксунский женский мона стырь. Сергиев Посад, 1900.

7. Меловидов И. Краткое сказание об основании и устроении Иверской жен ской общины, находящейся в Арда товском уезде Нижегородской губер нии. М., 1879.

8. Описание Иверско-Выксунского жен ского монастыря, Нижегородской гу бернии Ардатовского уезда, за 30 летие его существование, составлен ное в 1894 году. М.,1895.

9. Старец-утешитель. Иеромонах Вар нава, основатель Иверско-Выксунско го женского монастырь. М., 1914.

10. Кельцев С. А. Иверская Выксунская женская община и основатель ее иеро монах Варнава. М., 1884.

11. Очерк деятельности духовенства и учреждений Нижегородской епархии по оказанию помощи в военное время. Н.Новгород, 1916.

12. Козлова В. Старец Черниговского ски та при Троице-Сергиевой Лавре Вар нава Гефсиманский. // Журнал Мо сковской Патриархии. 1889. № 7.

13. Русское православное женское мона шество ХVIII—ХХ вв. // авт.-сост. мо нахиня Таисия. 1992, с. 215–221.

14. Филимонов В.П. Духовный отец пре подобного Серафима Вырицкого — преподобный Варнава Гефсиманский. СПб., 2002.

15. Агафонова И. С., Эллинский О. Г. Ан самбль Выксунского Иверского мона стыря — памятник архитектуры пе риода эклектики. // Памятники исто рии и культуры Нижегородского По волжья, 1989.

16. Славная история. Очерки истории Выксунского ордена Ленина метал лургического завода. Горький, 1967, с. 10.

Епископ Нижегородский и Арзамасский Георгий с настоятельницей обители монахиней Антонией и детьми монастырского приюта

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 75

НГИАМЗ

Е.В. Кравец

О почитании св. прп.

Макария Желтоводского

в связи с движением обновления

в России в 1-й половине XVII в.

I. Смутное время

И

сторики (Н. И. Костомаров, С. М. Соловьев, С. Ф. Платонов, в последнее время И. О. Тюменцев)[1] неоднократно писали о значении для освобождения России от интервентов стихийных народных восстаний против Лжедмитрия II, начавшихся в конце 1608 г. в Поволжье и на севере России. Упорные и бесстрашные действия восставших, преимущественно посадских людей и черносошных

крестьян, изматывавшие силы неприятеля, помогали русским правительственным войскам собираться с силами и давали возможность для маневра. Историки видят причины восстаний в Поволжье и на севере в жестоких насилиях, чинимых по отношению к русскому населению со стороны интервентов. Для современников Смутного времени те события имели еще один чрезвычайно важный аспект, не получивший отражения в исторических исследованиях. Боровшиеся против польсколитовских отрядов верхневолжские крестьяне и посадские люди

Рукописное житие св. прп. Макария Желтоводского. XVII век (РГАДА)

считали своим защитником и вдохновителем преподобного Макария Унженского и Желтоводского. Вскоре преподобный Макарий стал небесным покровителем нижегородского ополчения, освободившего русскую столицу от захватчиков. О помощи преподобного Макария нижегородцам и костромичам в сопротивлении польсколитовским отрядам рассказывается в рукописном «Сказании о чудесех преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макара, Унженскаго чудотворца, бывших во граде Юрьевце Поволском и в пределах его во время, внегда попущением Божиим Российская земля страдаше от нахождения безбожных ляхов, и о богодвижимом приходе в пречестную преподобнаго НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 77

Призвание князя Дмитрия Пожарского

Краткая летопись МакарьевоЖелтоводского монастыря. Рукопись конца XIX века (ЦАНО)

отца обитель великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича, всея России самодержца». Сочинение известно в рукописи середины XVIII в., хранящейся в Санкт-Петербурге в Институте русской литературы Академии наук (Пушкинский Дом) (коллекция В. В. Лукьянова, № 51) [2]. В «Сказании...» повествуется о восстаниях против интервентов в деревнях Елнатской, Березниковской и Коряковской близ города Юрьева Повольского (совр еменный Юрь евец в Ивановской области), в селах Решма (современная Ивановская обл.) и Пурех (современная Нижегородская обл.): «Тогда же и град Юрьевец Поволской велию тесноту от безбожных ляхов прияше... Бяше бо воюяй град сей некто воевода, Лисовский наричем, со многим воинством... Тогда мнози от граждан... оставльше домы своя, за реку Волгу перевезшеся, в леса... отбегше, вселишася... И сущим им в бегстве, согласишася окрестных весей, именуемых Елнатския и Березниковския, с земледельцы и начаша молити... о избавлении от окаяннаго того схизма-

тика, в помощь же призывающе новаго чудотворца преподобнаго отца Макариа Унженского... [здесь и далее выделено мной.— Е. К.] и обещашася ему во граде Юрьевце и предреченных весех во имя его церкви воздвигнути... И егда выше града на остров, рекомы Момшин, они, окаяннии ляхи, перевезшеся... и оттуду хотяще... преехати чрез обо пол Волги в весь, именуюмую Коряковскую... Тогда коряковстии жители... на брег реки Волги вси собравшеся, брань противу врагов творяху... И обещашася тогда вси онии коряковстии жители монастырь воздвигнути во имя преподобнаго... И абие в то время... воеводы православнороссийстии, нашедше на оных окаянных ляхов, стоящих на острове, помощию Божиею и молитвами преподобнаго Макариа до конца их разориша и победиша. И тако коряковстии жители избавшльшася молитвами преподобнаго Макариа от окаянных ляхов... В то же время и в пределех града Суждаля и Нижняго Новаграда в селех, именуемых Решме и Пурихе... тамошнии поселяне велию тесноту и озлобление от безбожных ляхов стра-

даху... Кииждо во своем селе... на моление... чюдному Макарию Унженскому обратишася, дабы им избавитися от душегубных еретиков. И обещашася во своих селех монастыри чюдотворцу Макарию воздвигнути. И яко сия они обещаньми своими предложиша... по сем вскоре от российскаго воинства, ово из Юрьевца, ово из Нижняго нашедша, противнии низложени быша» [3]. О выступлениях «всех черных людей» на нижегородских и костромских землях, положивших начало земскому ополчению, рассказывается в «Новом летописце», созданном около 1630 г. под наблюдением патриарха Филарета: «Бог же вложи мысль добрую во всех черных людей и начаша збиратися по городом и по волостем: в Юрьевце Поволском собрашася с сытником с Федором Красным, на Решме с крестьянином з Гришкою с Лапшою, на Балахне с Ивашком с Кувшинниковым, в Городце с Федькою Наговицыным, Свято-Троицкий МакарьевоЖелтоводский мужской монастырь (РГАДА)

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 79

на Холую Илейка Деньгин. И совокупишася все во единомыслие, поидоша в Лух. А иных поимаху, и домы их разориша, и поидоша в Шую» [4]. О том, что победы против интервентов нижегородцы и костромичи связывали с заступничеством преподобного Макария, свидетельствует создание на местах недавних сражений многих храмов и монастырей, посвященных преподобному. В «Сказании о чудесех преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макара, Унженскаго чудотворца, бывших во граде Юрьевце Поволском и в пределах его...» рассказывается, что после победы над захватчиками «православнии людие вместо страха в безстрашие и радость вшедши, храмы святыя обновляху, ово же ново созидаху». Жители Юрьевца, «совокупльшеся со окрестных весей жительми, молитвенныя храмы преподобному Макарию вскоре во граде убо в монастыре Богоявления Господня, в весех же в Елнатской на реце Лозореве, в Березнитской на реке Сегати возградиша». В 1609 г. крестьяне деревни Коряковской в устье р. Нёмды «преподобнаго отца Макария монастырь возградиша, в немже церковь и келии устроиша, и игумена и братию собраша, и довольство по возмож-

ному определиша» [5]. Пустынь была упразднена в 1708 г. [6], ныне эта территория затоплена Горьковским водохранилищем. В 1609 г. [7] при селе Решма (ныне Кинешемский район Ивановской обл.) «тамошнии жители богоносному Макарию соградиша» монастырь. Обитель просуществовала до 1927 г., была разорена, возрождается с 1998 г. Преподобного Макария почитал своим заступником глава 2-го ополчения князь Д. М. Пожарский. «По обещанию» он построил в пожалованном ему после 1613 г. селе Пурех (месте боев с польскими отрядами) монастырь во имя преподобного Макария Желтоводского. В документах XVII в. монастырь назван строением князя Пожарского: «И в той-де Пурецкой волости боярина князя Дмитрея Михайловича по обещанию строен монастырь Макария, Желтовоцкого чудотворца»; «Да что боярин Дмитрей Михайлович Пожарский на своей вотчинной земле поставил монастырь и дал на пропитание из своей же вотчинной земли» [8]. Монастырь в Пурехе был упразднен в 1-й четверти XVIII в. В бывшей монастырской церкви, которая стала приходской, находилась хоругвь, по преданию сопровождавшая князя Пожарского и 2-е

80 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ополчение в походе на Москву. В 1827 г. хоругвь была подарена тогдашней помещицей Пуреха императору Николаю I и перенесена в Оружейную палату Московского Кремля [9]. Приходские храмы во имя преподобного Макария в XVII в. возводились по всему нижегородскому и костромскому Поволжью.

II. Возрождение МакарьевоЖелтоводского монастыря Наиболее значительным памятником благодарности русских людей преподобному Макарию за заступничество в годы Смуты стал возобновленный по повелению царской семьи в 1620 г. Макарьевский Желтоводский монастырь, в последующие годы ставший одним из важных центров возрождения духовной жизни страны. Созданный преподобным Макарием в 1439 г. Желтоводский монастырь при жизни святого был сожжен татарами. Многие насельники были убиты, другие вместе с основателем обители были взяты в плен, вскоре отпущены с запрещением селиться на старом месте.

Преподобный Макарий перешел на реку Унжу, севернее Юрьевца Повольского, основал там монастырь, где и окончил свои дни. К началу XVII в. место, где находился Желтоводский монастырь, поросло лесом и было забыто даже местными жителями. В 1620 г. инок Авраамий, побуждаемый неким «видением», пришел в Лысково, чтобы узнать о заброшенном месте жительства преподобного Макария. Авраамию с большим трудом удалось найти старое монастырское место, и он поставил там келью. Вскоре в монастыре начали собираться иноки, был построен деревянный собор во имя Святой Троицы с приделами в честь преподобного Макария Желтоводского и преподобного Михаила Малеина — небесного покровителя царя Михаила Федоровича, затем была сооружена Успенская церковь. Не вызывает сомнения участие царской семьи в восстановлении Желтоводского монастыря. Первые представители воцарившейся после Смуты династии Романовых — цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович,

патриарх Филарет — хорошо понимали значение молитв преподобного Макария для судьбы их рода и относились к святому с особым почтением. В 1619 г., спустя несколько месяцев после возвращения в Москву из польского плена и возведения на патриарший престол Филарета, Михаил Федорович вместе с матерью великой инокиней Марфой отправился в Унженский монастырь для богомолья у гроба преподобного Макария. Паломничество было предпринято, как свидетельствуют документы, по благословению патриарха, который оставался в Москве. По воле первосвятителя были собраны и переписаны Житие и свидетельства о чудотворениях преподобного Макария, о чем патриарх сообщил сыну в письме (по-видимому, Житие преподобного ранее патриарху и царю было не известно). Посетив в 1619 г. Унженский монастырь, царь остался им недоволен вследствие замеченного им «шатания» среди братии, часть которой подала царю «неправедный» донос на игумена. По-видимому, в силу этого обстоятельства почитание

первыми Романовыми преподобного Макария выразилось в покровительстве ими Желтоводскому монастырю (а не Унженской обители, где почивают мощи преподобного). Строитель Желтоводского монастыря Авраамий в Москве в 1620 г. получил «от царя повеление и от Святейшего патриарха благословение» на возобновление обители. 10 июня 1628 г. патриарх Филарет дал Желтоводской обители жалованную несудимую грамоту с широким объемом льгот. Монастырь был освобожден от уплаты большинства налогов в патриаршую казну, устанавливалась подсудность насельников обители и принадлежавших ей крестьян непосредственно патриарху [10]. Наиболее значительным пожалованием стало дарование царем Михаилом Федоровичем монастырю всех пошлинных сборов с ярмарки, с 1620-х гг. ежегодно проводившейся у монастыря в день памяти преподобного Макария (25 июля) и уже к середине XVII в. ставшей крупнейшей в стране [11]. Благодаря значительным доходам от ярмарки в монастыре в начале 1640-х гг. началось

Фрагмент с описанием чудес из жития св. прп. Макария Желтоводского. XVII век. (РГАДА)

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 81

активное каменное строительство, были возведены Успенская церковь и колокольня (1651 г.), монументальный пятиглавый Троицкий собор (1658 г.), крепостные стены и башни (1662–1667 гг.) (для сравнения: каменное строительство в Унженском монастыре началось 2 десятилетия спустя — в 1660-х гг., в числе жертвователей были царь Алексей Михайлович, представители московской знати) [12].

III. Желтоводский монастырь и «ревнители благочестия» С самого начала своего восстановления Желтоводская обитель оказалась в центре движения

по обновлению духовной жизни страны, начало которому было положено в Смутное время. В «Сказании об обновлении Желтоводского монастыря» рассказывается, что строителю Авраамию оказали большую помощь жители Лыскова: «Множество народа на Желтые воды приидоша... и от своего усердия насекоша древес доволно к созданию церковному... Великия древеса на рамех своих преносиша» [13]. Такое поведение, несомненно, было продолжением той народной инициативы, которая проявилась в 1608–1609 гг. и вылилась, в частности, в создание крестьянами нескольких посвященных преподобному Макарию обителей (редкое явление, поскольку обычно крестьянские общины проти-

82 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

вились устройству монастырей, опасаясь потери земельных угодий). В монастырь приходили трудиться не только жители Лыскова. По мере того как отстраивалась Желтоводская обитель, «от многих стран прихождаху монаси и мирстии и моляше настоятеля, да повелит им своими руками во обители у чюдотворца Макария от своего усердия потруждатися» [14]. Многие из тех, кто был связан с Желтоводским монастырем в 1620–1640-х гг., после 1645 г. составили в Москве кружок «ревнителей благочестия» и впоследствии сыграли важную роль в судьбе страны. В 1-й половине 1620-х гг., до женитьбы и ухода в Москву, будущий патриарх Никон был послушником в Желтоводском

Святейший патриарх Никон

монастыре. Вместе с протопопом Аввакумом в обители жил будущий Рязанский митрополит Иларион. Вспоминая об этом времени, Аввакум позднее писал бывшему другу, ставшему со временем противником: «Помнишь ли, как на комарах-тех стаевано на молитве? ... А ты, мила голова, нарочит бывал и бесов молитвою прогонял» [15]. В Желтоводском монастыре вскоре после его возобновления принял постриг будущий Тобольский архиепископ Симеон, защищавший Аввакума,

когда тот был в ссылке в Сибири. В Лыскове, где находилось подворье Желтоводского монастыря, у «учительного священника» Анании в начале 1620-х гг. долго жил священник Иван Неронов — наиболее деятельный из «ревнителей благочестия». К Анании приходил для бесед из Желтоводского монастыря будущий патриарх Никон, по-видимому, здесь познакомившийся с Нероновым. Младшим сыном Анании был будущий Суздальский митрополит святой Иларион, основатель Флорищевой пустыни. Жена будущего святителя, родом из Лыскова, была сестрой Коломенского епископа Павла, таким образом также связанного с Лысковым и, возможно, с Желтоводским монастырем. В синодик Желтоводского монастыря вписан род протопопа московского Благовещенского собора Стефана Вонифатьева, по-видимому имевшего отношение к обители. В 1620–1640-х гг. почти всех названных людей объединяло (помимо происхождения большинства из них из нижегородскокостромских земель) стремление к обновлению и улучшению церковной и гражданской жизни в России, источником которого, несомненно, следует считать патриотический подъем, начавшийся в Верхнем Поволжье в 1608–1609 гг. В 1640-х гг.

Виды Макарьево-Унженского монастыря. Фото С.М. Прокудина-Горского

Протопоп Аввакум (Петров)

многие из них объединились вокруг царского духовника протопопа Стефана Вонифатьева в кружок «ревнителей благочестия». «Ревнители» ставили своей целью исправление народной жизни и нравственности через более глубокое воцерковление народа. Для этого в первую очередь признавалось необходимым исправить и упорядочить церковную жизнь: «ревнители» восставали против порочной жизни духовенства, особенно против пьянства, стремились к упорядочению богослужения и приведению его в точное соответствие с уставом, выступали за насаждение публичной проповеди. В народной жизни «ревнители» осуждали грубые обычаи, пьянство, суеверия, языческие увеселения (в первую очередь скоморошество). Представляется неслучайным, что многие провинциальные «ревнители благочестия» были связаны с Желтоводским монастырем, пользовавшимся особым покровительством царской семьи. Можно с уверенностью утверждать, что осознание необходимости обновления духовной и гражданской жизни в России после Смутного времени было характерно как для провинции, так и для столицы. В Памяти тиуну И. Манойлову об исправлении церковной жизни патриарх Иоасаф в 1636 г. писал: «Чего не пострадахом: не пленена ли земля? не взяты ли быша гради? не падоша ли без оружия? не помроша ли скоти? и не оскудеша ли

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 83

Вид Свияжского Макарьевского монастыря. Фото М. П. Дмитриева (АрхАДНО)

нивы? И сия вся содеяшася ныне пред очима нашима в наше наказание, и никако же воспомянухомся!» [16]. Программа «ревнителей благочестия», как можно думать,

имела своим источником политику правительства, озабоченного ликвидацией негативных социальных последствий гражданской войны и интервенции. Известно о под-

Протопоп Аввакум в ссылке. Худ. С.Д. Милорадович

84 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

держке патриархом Филаретом действий Неронова, боровшегося с бесчинным поведением духовенства. Многочисленными были грамоты царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета, направленные против пьянства, скоморошества, народных «глумных» нравов. После воцарения в 1645 г. царя Алексея Михайловича, сочувствовавшего взглядам «ревнителей благочестия» и поддерживавшего их, представления московской партии «ревнителей» во главе с царем о путях преобразования русской жизни коренным образом разошлись со взглядами провинциальных участников этого движения. После присоединения в 1654 г. к России Украины для русского правительства стала актуальной проблема объединения великорусской и украинско-белорусской церковно-культурных традиций. Эта проблема была решена путем реформирования великорусской богослужебной практики на основе украинской традиции (при декларированной ориентации

на греческую церковную практику). Такая реформа была отвергнута наиболее последовательными провинциальными «ревнителями» (Аввакум, Неронов и др.), сразу приобретшими себе многочисленных сторонников, результатом чего стал церковный раскол. Можно предположить, что острота протеста старообрядцев и быстрый рост числа последователей «старой веры» были обусловлены не только и не столько склонностью русских людей к «обрядоверию», буквализмом восприятия церковных книг или непросвещенностью, сколько генетической

связью раннего старообрядчества с широко распространившимся к середине XVII в. стихийным движением к обновлению народной жизни на основе глубокого воцерковления, выразителями которого были провинциальные «ревнители благочестия»; своими корнями это движение уходило в патриотический подъем, зародившийся в Смутное время [17]. Таким образом, патриотический подъем, начавшийся в 1608–1609 гг. в Верхнем Поволжье и способствовавший формированию 1-го и 2-го земских ополчений, характеризовался особым почитани-

ем местным населением преподобного Макария Желтоводского и Унженского. Одним из следствий народного освободительного движения в годы Смуты было создание в Верхнем Поволжье многочисленных монастырей и храмов, посвященных преподобному Макарию. Огромное значение имело возобновление при покровительстве первых Романовых Желтоводского монастыря, сразу же ставшего центром движения провинциальных «ревнителей благочестия», которые стремились к преодолению последствий Смуты на началах церковного и нравственного обновления народной жизни.

3. Цит. по: Понырко Н.В. Указ. соч. С. 63.

4. Полное собрание русских летописей. Т. 14. М., 2000, с. 86.

5. Цит. по: Понырко Н.В. Указ. соч. С. 64.

6. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследо вания о православных монастырях в Российской империи. СПб., 2005 (ре принт). Т. 3, с. 91, № 1727.

7. Там же. Т. 2, с. 202, № 917.

8. Цит. по: Понырко Н. В. Указ. соч. С. 64.

9. Зверинский. Указ. соч. Т. 3. С. 91. № 1728.

10 . См. публикацию грамоты: Чтения в Об ществе истории и древностей россий ских. 1866. Кн. 3. Смесь. С. 10–12.

11. Гациский А.С. Макарьево-Желто водский монастырь (1434–1882). Ниж ний Новгород, 1883, с. 8–9.

12. Зонтиков Н. А. Преподобный Макарий Унженский и Желтоводский: К 555 летию со дня преставления. Кострома, 1999, с. 37–41.

13. Цит. по: Понырко Н.В. Указ. соч. С. 64.

14. Там же.

15. Памятники истории старообрядчества XVII в. (РИБ. Т. 39). Л., 1927. Т. 1. Вып. 1. Стб. 304.

16. Цит. по: Каптерев Н. Ф. Патриарх Ни кон и царь Алексей Михайлович. М., 1996. Т. 1 (репринт). С. 9.

17. Показательным представляется тот факт, что центром кружка «ревнителей благочестия» в Москве был Казанский собор на Красной площади, когда там настоятелем являлся Иван Неронов. Собор был непосредственно связан с нижегородским ополчением: он был построен на средства кн. Д. М. Пожар ского в 1626–1630 гг., в нем хранилась носимая в войске ополчения Казан ская икона Божией Матери, молитвы перед которой помогли освободить столицу от поляков.

Источники: 1.

2.

Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия. // Собрание сочинений. СПб., 1904, Кн. 2, с. 354–361; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. // Сочинения. М., 1989. Кн.4, с. 503–515; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1995; Тюменцев И. О. Смута в России в начале XVII столетия: Движение Лжедмитрия II. Волгоград, 1999. Сборник был введен в научный оборот Н. В. Понырко, использовавшей его в своей статье «Обновление Макариева Желтоводского монастыря и новые люди XVII в.— ревнители бла гочестия» (опубликована в «Трудах Отдела древнерусской литературы». СПб., 1990. Т. 43, с. 58–69). Настоящая публикация основана преимущественно на фактах, приведенных Н.В. Понырко.

Свято-Троицкий МакарьевоЖелтоводский мужской монастырь

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 85

Б.В. Никольский

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

НИКОЛАЯ КУЛИБИНА

Н

а просторах России бушевала гражданская война. Одну из группировок белого движения возглавил бывший командующий Кавказским фронтом генерал Юденич, а начальником военноморского отдела, на правах министра так называемого Северозападного правительства, у него был бывший командир бригады крейсеров Балтийского флота контр-адмирал Пилкин. Владимир Константинович Пилкин – выдающийся моряк, по своему специальному уровню и политическим воззрениям был близок к Колчаку, пользовался его доверием и ува-

Фото Ю.В. Иванкова

жением. Несмотря на заболевание туберкулезом, периодически протекавшее в острой форме, Пилкин принимал активное руководящее участие в гражданской войне. объективно и трезво оценивая плюсы и минусы враждующих сторон, он оставался до конца убежденным сторонником «белой» идеи. В сложной, напряженной и порой смертельно опасной обстановке Владимир Константинович, оставаясь аскетом по жизни и педантом по воспитанию, неуклонно следовал выработанному рабочему стилю (в любой обстановке и в любом состоянии) и успевал свои размышления и действия фиксировать в рабочих дневниках. Благодаря

его дневниковым записям, безусловно, не предназначавшимся их автором к публикации, а посему реально воспроизводящим обстановку, мы сейчас имеем возможность с достаточной степенью объективности оценить события, развернувшиеся в северо-западном районе России в 1918–1920 годах. Между прочим, по его дневниковым записям от 11 апреля 1919 года, генерал Юденич поведал Владимиру Константиновичу о том, что по данным контрразведки, за ним «присматривает» некая мадам Кулибина. Она едва ли не горничная в коридоре центральной гостиницы Гельсингфорса, где Юденич проживал, неоднократно

Генерал Н.Н. Юденич

входила в номер без явной надобности и без всякого предупреждения, чем обратила на себя внимание генерала. Так как администрация гостиницы не отреагировала на претензии генерала, то пришлось обратиться по линии контрразведки к генералу Маннергейму с просьбой избавить Юденича от подобной «повышенной» заботы и получить заверения в том, что подобные недоразумения более не повторятся. Адмирал Пилкин поначалу не понял, почему Юденич ставит его в известность об инциденте с совершенно не известной ему дамой. Наведя же справки у офицеров из своего ближайшего окружения, он узнал, что мадам Кулибина – жена лейтенанта, в дни февральского переворота тяжело раненного в спину, с повреждением позвоночника. Что команда его очень ценила, по-доброму к нему относилась, а жена его бросила и выехала в Финляндию, служила у некоего Ратмана. Особа чрезмерно инициативная, обладающая яркой внешностью, она всем жаловалась на свою горькую судьбу, выпрашивая и выплакивая себе деньги и всяческие пособия. Одно время Кулибина усиленно обхаживала старика-генерала Горбатовского, который проявил некоторую слабость перед ее «очарованием». У контрразведчиков имелись достаточно серьезные основания подозревать мадам Кулибину в связях с «Fanica» а затем – с «Societe». Активно пытаясь наладить контакты с самыми влиятельными русскими дамами в Гельсингфорсе, Кулибина разжалобила мадам Рейтерн, кото-

рая за нее очень хлопотала. Она же очень убедительно уверяла мадам Юденич в том, что адмирал Пилкин был лучшим другом ее «несчастного страдальца мужа». И это при том, что Пилкин старшего лейтенанта Кулибина никогда в глаза не видывал. Именно после этого заявления Юденич и посчитал логичным поставить в известность адмирала Пилкина о претензиях и просьбах жены его «лучшего друга». И вот такой, несомненно, подозрительной особе, не сказать бы грубее, комитет по оказанию помощи семьям морских офицеров планировал выдать пособие в 1500 финских марок. Тогда как, к примеру, мадам Якимовой, умирающей в тот момент от испанки, сочли целесообразным выделить всего 200 марок. Одновременно с этим комитет хлопотал и о том, чтобы оставить мадам Кулибину в Гельсингфорсе, в то время как семьи многих достойных офицеров принудительно выдворялись местными властями из Финляндии, вплоть до передачи их властям РСФСР. С женой старшего лейтенанта Кулибина на данном историческом этапе ситуацию мы отследили. Кстати, о том, что с 10 августа 1918 года она уже не жена, а только вдова, она и не удосужилась узнать, до того ли было? Теперь вернемся к личности покойного Кулибина Николая Владимировича, заслуженного морского офицера, капитана 2-го ранга. Николай Владимирович являлся прямым наследником – правнуком – известного нижегородского изобретателя-самоучки Кулибина, поэтому, прежде всего, его судьба представляет для нас особый интерес. Николай Владимирович родился 22 марта 1882 года в семье горного инженера Владимира Александровича Кулибина. Владимир Александрович был четвертым ребенком в семье А. И. Кулибина. Матерью Николая Владимировича была дочь начальника Алтайских горных заводов Анна Александровна Фрезе. Об отце Николая Владимировича известно, что на 1871 год он имел звание статского советника и был награжден всеми положенными по данному чину орденами, в том числе Святой Анны 2-й степени и Святого Владимира 4-й степени, что под-

Контр-адмирал В.К. Пилкин

тверждало его права и привилегии потомственного дворянина. По результатам исследований писателя Н.И. Кочина, у Владимира Александровича было две дочери и четверо сыновей, которые, по его сведениям, были водными инженерами. Что касается братьев нашего героя, Николая Владимировича, то один из них – Константин Владимирович, умер 4 января 1901 года и похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, второй – Петр Владимирович, выпускник Горного института 1908 года, был жив и успешно продолжал работать как минимум до 1936 года. Специальность третьего брата – Александра Владимировича, кстати, как и первого, выяснить не удалось, так что по имеющимся сведениям, из четырех братьев только Николай Владимирович, если и не был водным инженером, то имел прямое и непосредственное отношение к водной стихии, став офицером военноморского флота. Что касается сестер Николая Владимировича, то о них толком ничего не известно. Можно лишь предположить, что Надежда Владимировна Кулибина, упомянутая в справочнике «Весь Петроград» за 1911 и 1915 годы, как дочь действительного тайного советника, является его сестрой. Сомнение вызывает довольно высокий чин отца, указанный в справочнике. По всей видимости, в справочнике опечатка и следует считать ее дочерью «действительного статского советника». Дядя Николая Владимировича – Николай

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 87

Александрович, горный инженер, тот уж, определенно, действительный тайный советник; кроме исполнения обязанностей по своей основной должности преподавал в Технологическом и Лесном институтах, в Морской академии, обучал химии великого князя Сергея Александровича, будущего московского генерал-губернатора. Именно в год рождения племянника – Николая – Николай Александрович становится директором Горного департамента. Не исключено, что преподавание дядюшки, кроме всего прочего, в Морской академии, впоследствии послужило предпосылкой в выборе племянником карьеры морского офицера. На действительной воинской службе Николай Кулибин числится с 1899 года – года принятия воинской присяги и начала обучения на специальных курсах Морского корпуса. Весьма характерно, что первой наградой Николая Владимировича была серебряная медаль «За спасение погибающих», полученная им в 1898 году, т.е. еще при обучении на младших курсах корпуса, когда Николаю было всего 16 лет. Морской кадетский корпус Николай Кулибин окончил в 1902 году. На долю его ровесников выпала сложная и порой драматическая судьба: в молодые годы – участие в русско-японской войне, в более зрелом возрасте – участие в морских сражениях первой мировой войны, с последующей круговертью февраля-марта 1917-го и октябрьского переворота, переросшего в ураган гражданской войны. По своему специальному профилю морского офицера Кулибин постоянно оказывался на самом гребне переживаемых Россией испытаний. По совокупности испытаний и трагедий его судьба, должно быть, самая драматичная из числа выпускников Морского корпуса 1902 года. Мой очерк посвящен Николаю Кулибину, но на добрую историческую помять потомков в равной с ним степени имеют право и его однокашники, наши земляки – Гильдебрант, Аверкиев, Геркен, Городысский… Более того, его однокашники и друзья – Поливанов Михаил Митрофанович и Гильдебрандт – практически одновременно с ним разделили и трагическую судьбу. Стоит

добрым словом вспомнить тех его однокашников, о судьбе которых мне удалось собрать хоть какие-то сведения, тем более, что личность каждого из них достойна отдельного исследования. Это: · Аверкиев Борис Юрьевич; · Аквилонов Михаил Михайлович; · Арбенев Николай Александро- вич; · Альтфатер Василий Михай- лович; · Бабицын 1-й Михаил Андреевич; · Бескровный Борис Сергеевич; · Воробьев Александр Аполлоно- вич; · Геркен Федор Федорович; · Городысский Анатолий Вячесла- вович; · Гудим Николай Александрович; · Додоров Борис Петрович; · Заев Алексей Николаевич; · Егорьев Всеволод Евгеньевич; · Кукель 1-й Сергей Андреевич; · Лахматов Павел Яковлевич; · Николаев 1-й Борис Семенович; · Новопашенный Петр Алексе- евич; · Пилкин 2-й Алексей Константи- нович; · Поливанов Сергей Матвеевич; · Четверухин Борис Михайлович; · кн. Шаховской Михаил Владими- рович; · фон Шварц Виктор Александро- вич. Те, кто хоть немного знаком с историей Военно-морского флота России, знают, что практически все перечисленные офицеры оставили заметный след в военной истории России. Нижегородцам должны быть далеко не безразличны фамилии: Аверкиева, Городысского, Заева (его родной брат – выпускник Нижегородского кадетского корпуса, погиб в боях на полях Манджурии в 1904 году); Поливанова, Шаховского… Не слишком ли много наших земляков для одного выпуска привилегированного Морского корпуса? Наверное – судьба? Та судьба, которая сначала была к ним благосклонна, собрав их вместе и породнив великим морским братством, затем крайне коварна и жестока – поставив по разные стороны баррикад, разделив их на «красных»: Альтфатер, Егорьев, Кукель, Четверухин и «белых»: Бабицын, Бескровный, Городысский, Додоров, Заев, Новопашенный, Пилкин, Поливанов Сергей, Шаховской, Шварц. Геркена, оставшего-

88 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ся в России и не примкнувшего ни к тем и ни к другим, чекисты расстреляли в Вологде в 1928 году, капитаны 2-го ранга Арбенев, Лахматов, Николаев 1-й бесследно исчезли в круговерти гражданской войны. Определившись в нашем отношении ко всему выпуску Морского корпуса 1902 года, вернемся к военной судьбе Николая Кулибина. В 1903 году мичман Кулибин находился в заграничном плавании на судах эскадры Тихого океана. С началом обороны ПортАртура Николай Владимирович находился в числе защитников крепости, сначала командуя батареей 75-мм орудий, а затем ротой десанта на береговом фронте обороны крепости. За участие в боевых действиях награжден Орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. В 1905 году был назначен младшим минным офицером на крейсер «Диана», находившийся в это время, после интернирования, в Сайгоне. В составе экипажа крейсера в 1905–1906 годах находился в заграничном плавании при переходе корабля на Балтику. Возвратившись на Балтику после кругосветного перехода на крейсере «Диана», теперь уже лейтенант Николай Кулибин продолжает службу в качестве минного офицера на крейсере и старшего минного офицера эскадренного миноносца. По завершении работы Правительственной комиссии, анализировавшей итоги русскояпонской войны, Кулибин как участник обороны Порт-Артура 19 марта 1907 года награжден орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом. В 1909–1910 годах Кулибин проходит полный курс обучения в Минном офицерском классе, получив квалификацию «минный офицер 1-го разряда», направляется для службы на Дальний Восток. В 1910 году награжден Золотым знаком за окончание Морского корпуса. На начало 1914 года старший лейтенант Кулибин – флагманский минер Сибирской флотилии со штабом во Владивостоке. Флотилией командовал контр-адмирал фон Шульц Михаил Федорович. В состав флотилии входили: крейсера «Аскольд» и «Жемчуг»; минная бригада, состоящая из 2 дивизио-

нов, в каждом из которых по 10 миноносцев; отряд заградителей из 4 кораблей 2-го ранга; отряда старых подводных лодок, постройки 1904–1905 годов, в количестве 7 единиц. Я перечислил только корабельный состав Сибирской флотилии, чтобы читатель мог себе представить, насколько значимой и ответственной была должность офицера штаба и ведущего флагманского специалиста, старшего лейтенанта Николая Кулибина. Накануне первой мировой войны союзное командование обратилось к России с просьбой включить крейсеры Сибирской флотилии в состав объединенной международной эскадры для последующих действий в Тихом и Индийском океанах. Морской министр адмирал И. К. Григорович, хорошо представляя состояние этих судов и объективно оценивая международную остановку, категорически возражал против этого, но командующий Сибирской флотилией контр-адмирал М. Ф. фон Шульц получил личное разрешение императора на присоединение крейсеров «Аскольд» и «Жемчуг» к эскадре вице-адмирала Т.-М. Джеррама. Учитывая сложившиеся обстоятельства, крейсера «Жемчуг» и «Аскольд» необходимо было в экстренном порядке приготовить к боевой деятельности в составе Тихоокеанской эскадры союзников. Для того, чтобы представить себе техническое состояние наших крейсеров на момент описываемых событий, имеет смысл познакомиться с воспоминаниями корабельного врача В. С. Кравченко, в составе первого экипажа принимавшего от промышленности в 1904 году крейсер «Изумруд», аналогичный «Жемчугу». Крейсер вышел в тот знаменательный и трагический поход Второй Тихоокеанской эскадры с массой заводских дефектов и недоделок, грозящих поломками и авариями, с большими сложностями совершил кругосветный переход, участвовал в Цусимском сражении. Естественно, что последующие 10 лет эксплуатации в условиях Дальнего Востока крейсеры этого класса при отсутствии основательной ремонтной базы боевой устойчивости и живучести не прибавили. Техническая комиссия, под председательством начальника штаба

Сибирской флотилии капитана 1-го ранга Лукина Виктора Захаровича, обследовавшая крейсер, отметила явную потребность капитального ремонта, который был заменен очередным «текущим» ремонтом силами ремонтных мастерских порта и личного состава… Не лучше обстояли дела с формированием экипажа. Перед выходом в море было сменено 60% офицеров, в их числе командир и старший офицер крейсера. До сего момента командиром крейсера являлся капитан 2-го ранга Иванов 13-й Константин Петрович. Это был боевой офицер, прошедший суровые испытания на броненосном крейсере «Рюрик» в ходе боевых действий Владивостокского отряда крейсеров с японским флотом. В ходе героического боя крейсера с японскими крейсерами, являясь старшим артиллеристом, в порядке заместительства он был последним командиром крейсера перед его гибелью. За этот бой старший лейтенант Иванов 13-й был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. Впоследствии он служил артиллерийским офицером на канонерской лодке «Донец», старшим офицером учебного судна «Хабаровск». Пройдя обучение на курсах подводного плавания, был в 1908–1910 годах заведующим отрядом подводных лодок Владивостокского порта. С 1910 по 1912-й годы был начальником дивизиона подводных лодок флота Тихого океана. Константин Петрович, по воспоминаниям его

13-й вполне успешно командовал легким крейсером «Жемчуг». По мысли же мудрого руководства флотилии, в связи с предстоящей боевой и международной миссией крейсера, мужиковатый, грубоватый и злоупотребляющий спиртным командир не годился для столь ответственной задачи. С учетом требований и пожеланий из Петербурга, на должность командира «Жемчуга» был назначен бывший командир минного заградителя «Шилка» капитан 2-го ранга барон И.А. Черкасов. Что нам известно об этом офицере? Иван Александрович родился 22 октября 1875 года. Морской кадетский корпус закончил в 1895 году. Данных о его службе в корабельном составе с 1895 по 1899-й годы обнаружить не удалось. В 1900–1901 годах лейтенант Черкасов прошел курс обучения на Артиллерийских офицерских классах с присвоением категории «артиллерист 1-го разряда». В 1901 году находился на кораблях, участвовавших в подавлении «Боксерского» восстания в Китае, но непосредственного участия в боевых действиях не принимал, и был награжден всего лишь бронзовой медалью. В 1903 и 1904 годах был адъютантом Главного командира Черноморского флота и портов Черного моря. В 1904 году временно исполнял обязанности флагманского артиллериста Штаба командующего флотом в Тихом океане. В боевых действиях во время русско-японской войны участия не принимал, что подтверждается его награждением Светло-бронзовой медалью в память об этой войне. С 1906 по 1908-й годы был

сослуживцев, особыми талантами не выделялся, считая, что основная помеха его карьере кроется в злополучной приставке к фамилии «13-й». С 1912 по 1914-й годы капитан 2-го ранга Иванов НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 89

обер-офицером Морского Генерального штаба. С 1908 по 1909-й годы был штаб-офицером низшего оклада Морского Генерального штаба. Несмотря на отсутствие подтверждений в послужном списке, можно с большой долей уверенности предполагать, что в период с 1904 по 1906-й годы лейтенант Черкасов закончил Морскую академию. В январе 1909 года старший лейтенант барон Черкасов был назначен флагманским артиллерийским офицером Штаба начальника Морских сил Тихого океана, с 1912 по 1913-й годы был старшим офицером крейсера 2-го ранга «Жемчуг». На канун рассматриваемых нами событий капитан 2-го ранга барон Черкасов был командиром минного заградителя 2-го ранга «Шилка». Кто бы и что бы впоследствии не говорил, по всем объективным признакам Иван Александрович Черкасов был способным, высокообразованным и опытным офицером. Уже только то, что в течение двух лет он был адъютантом Главного командира Черноморского флота и 3 года офицером Морского Генерального штаба, говорит очень о многом. Это были первые годы существования Морского штаба и он объединял самых способных, грамотных и деятельных офицеров-новаторов, возглавивших процесс возрождения Военно-морского флота России после трагических событий ПортАртура и Цусимы. Единственно, что могло насторожить командование при назначении Черкасова, – это отсутствие боевого опыта в командовании кораблем.

Буквально накануне выхода корабля в море по требованию барона Черкасова на крейсере произошла замена старшего офицера. На эту должность 30 июня 1914 года был назначен «высочайшим приказом» старший лейтенант Николай Кулибин. Этим же приказом старший лейтенант Кулибин сдал дела и обязанности по должности флагманского минера флотилии старшему лейтенанту Воробьеву 2-му Борису Николаевичу. Кулибин и Воробьев хорошо знали друг друга по службе на кораблях Сибирской флотилии и по совместной учебе на Минных офицерских классах. После учебы на «классах» лейтенант Воробьев в течение года служил старшим офицером на эскадренном миноносце «Охотник», но уже с 1911 года продолжил службу в качестве минного офицера на крейсере «Громобой», крейсере «Рюрик» и крейсере «Богатырь». После перевода на Тихий океан, служил минером на минных заградителях «Уссури» и «Монгутай». В течение 1913–1914 годов служил минером на легком крейсере «Аскольд». С этой должности Воробьев пришел на смену Кулибину в должности флагманского минера флотилии. Даже если принять во внимание, что лейтенант Воробьев и «не задержался» в должности старшего офицера эскадренного миноносца, и то, по анализу его послужного списка, он был более подходящей кандидатурой к назначению на должность старшего офицера крейсера «Жемчуг». Я так подробно остановился на эпизоде смены командира

Германский крейсер «Эмден»

Вице-адмирал граф Максимилиан фон Шпее

90 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

и старшего офицера на крейсере «Жемчуг», чтобы читатель смог представить себе кадровые проблемы на флоте накануне начала боевых действий. Со старшим лейтенантом Воробьевым Кулибину еще раз придется встретиться, но об этом несколько позже… Те, кто знаком со спецификой корабельной службы, легко представляет себе сложности, с которыми с первого же дня столкнулся старший офицер крейсера Кулибин, назначенный на должность за месяц до выхода корабля в океан для выполнения боевых задач, для людей же непосвященных кое-что прояснится по ходу событий… Уже 16 августа 1914 года «Аскольд» и «Жемчуг» прибыли на рейд Гонконга. 19 августа оба крейсера вышли в море на поиск действовавшего в Индийском океане германского рейдера «Emden» и снабжавших его угольщиков. Через три дня, 22 августа, «Жемчуг» направился в самостоятельное крейсерство. Последний раз он встретился с «Аскольдом» 30 августа в Гонконге, где «Жемчуг» находился до 14 сентября, ожидая прибытия транспорта «Amiral Orli», везшего из Таньдзиня французскую пехоту и резервистов из Китая, а затем повел его в Хайфон. Там транспорт принял на борт войска и «Жемчуг» отконвоировал его в Сайгон, а затем – в Сингапур, прибыв туда 25 сентября. 30 сентября командир «Жемчуга» капитан 2-го ранга барон И. А. Черкасов получил у вице-адмирала Джеррама новые инструкции: выйти с конвоем четырех транспортов в Пенанг, там передать их английскому крейсеру «Yarmouth», а самому направиться в крейсерство к Никобарским и Андаманским островам. «Жемчугу» достался серьезный противник. Крейсер «Эмден» входил в состав эскадры вице-адмирала графа М. фон Шпее, базировавшейся в начале войны на Циндао (бывший китайский Киао-Чао), отделился от нее и направился для самостоятельных действий сначала к Цусимскому проливу, где первой жертвой его стал русский пассажирский пароход «Рязань», приведенный в Циндао и переоборудованный во вспомогательный крейсер «Корморан». Из Циндао «Эмден» направился в Индийский

океан, где захватил и потопил 16 английских транспортов, четыре английских транспорта захватил и отпустил, один греческий и один английский пароход использовал как угольщики. Между делом «Эмден» успешно обстрелял нефтяные цистерны в порту Мадрас. Если сравнивать командира «Жемчуга», барона Черкасова, с командиром «Эмдена», фригаттен-капитаном К. фон Мюллером, если вообще таковое сравнение уместно, то командир русского крейсера по многим параметрам уступал немцу. Мюллер прекрасно ориентировался в сложной обстановке военного времени, анализировал радиопереговоры противника, показания личного состава захваченных кораблей и судов. Кроме того, командир «Эмдена» успешно использовал средства маскировки, изменяя силуэт корабля устройством фальшивой четвертой трубы (английские и японские крейсеры, действовавшие в Индийском океане, были четырехтрубными), пользовался окраской, похожей на окраску английских крейсеров. Анализируя информацию, полученную от капитанов остановленных судов союзников, пользуясь агентурной информацией, получаемой при сеансах радиосвязи со своим командованием, командир «Эмдена» грамотно планировал свою боевую деятельность. Узнав на одном из остановленных пароходов, что военные корабли противника активно используют для стоянок практически не защищенную гавань Пенанг и очень плохо обеспечивают свою охрану и оборону, фон Мюллер 13 октября направил туда свой крейсер. По нашей версии, Мюллер был хорошо информирован о наличии судов и боевых кораблей союзников в гавани Пенанга, иначе он не пошел бы на такой отчаянный риск. «Жемчуг» только что закончил осмотр Никобарских и Андаманских островов в поисках «Эмдена». Без большой натяжки можно утверждать, что на данном этапе боевого состязания именно «Жемчуг» представлял основную опасность для «Эмдена» и К. фон Мюллер имел все основания целенаправленно охотиться за ним. Роль дичи и охотника внезапно поменялись местами.

Крейсер «Жемчуг»

Командир «Жемчуга», по просьбе механика, неоднократно напоминал командиру эскадры о крайней необходимости в чистке и щелочении котлов корабля, настаивая на проведении ремонтных работ в Сингапуре, где была отличная ремонтная база, обеспеченная всеми видами обороны, но адмирал Джеррам приказал вести корабль в незащищенный и малоприспособленный для ремонта порт Пенанг, что и было исполнено бароном Черкасовым 13 октября. По прибытии в порт команда «Жемчуга» немедленно приступила к ремонтным работам. Все котлы, кроме одного, были выведены из действия, при этом пренебрегли тем фактом, что дежурный котел не мог полноценно обеспечить нормальное энергообеспечение и требуемую степень боеготовности корабля, в частности – работы снарядных элеваторов и водоотливных средств. Впоследствии именно этот факт, с полным на то законным основанием, был поставлен в вину старшему офицеру корабля Кулибину. Следует отметить, что в течение всей кампании обстановка на «Жемчуге» была весьма нервозной, не способствовавшей нормальному несению боевой службы. Источником этой нервозности был, по показаниям офицеров крейсера, командир корабля, капитан 2-го ранга И. Черкасов, отличавшийся нетерпимостью к чужому мнению и трудно объяснимым нежеланием поддерживать на должном уровне боеготовность корабля. Некоторым оправданием командиру могло служить его самочув-

ствие. Во время русско-японской войны Черкасов был тяжело ранен; сильные боли в ноге сопровождали его все эти годы. Единственным лекарством в подобной ситуации был, как известно, морфий. Этим, должно быть, объясняются и некоторые «нестандартные» для боевой обстановки приказания и заведенные на корабле порядки. Весьма характерными являлись эпизоды, когда командир запрещал объявлять боевую тревогу при обнаружении в море неизвестного судна (хотя это было стандартным уставным требованием); радиопереговоры с «Аскольдом» велись открытым текстом, при этом неоднократно сообщались координаты корабля. На недоуменные вопросы старшего офицера командир отвечал, что «русского языка все равно никто не знает». Во время стоянки в незащищенном порту Блэр, на Андаманских островах, барон Черкасов съехал на берег, запретив выставлять вахту у орудий «чтобы не нервировать уставшую команду». Пройдет несколько дней и совокупность всех этих отступлений от требований боевого устава приведет к катастрофе…

14 октября в Пенанг на коммерческом пароходе прибыла жена барона Черкасова, вызванная его телеграммой. Сославшись на очередной болевой приступ, командир крейсера, в «лучших флотских традициях», в окружении пятерых офицеров корабля съехал на берег в ресторан, приказав убрать боезапас в погреба, так как снаряды чрезмерно нагревались из-за высокой температуры наружного воздуха. Старший офицер крейсе-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 91

ра Н. Кулибин добился разрешения оставить около двух дежурных орудий по пять снарядов в кранцах первых выстрелов и зарядить эти орудия. Обстановка в порту не располагала к войне. Несмотря на то, что уже заканчивался третий месяц войны, все маяки, входные и створные огни Пенанга светились, как в мирное время. В 4 часа 50 минут 15 октября «Эмден», скрыв все огни, с фальшивой трубой, которая делала его похожим на английский крейсер «Ярмут», вошел в гавань Пенанга; дозорный корабль – французский эсминец «Mousquet» беспрепятственно пропустил его и не поднял тревоги. Разглядев на фоне редких огней силуэт боевого судна с высокой мачтой между второй и третьей дымовыми трубами, фон Мюллер принял решение на атаку. Как писал впоследствии старший офицер «Эмдена» лейтенант фон Мюкке, на «Жемчуге» царили мир и тишина. Ни вахтенного начальника, ни сигнальщиков, призванных наблюдать за обстановкой, не было видно. На «Жемчуге» все же увидели «Эмден»: вахтенный офицер мичман А. К. Сипайло послал рассыльного к старшему офицеру сообщить о появлении на рейде нового боевого корабля. По показаниям членов экипажа, на «Эмден» был послан по международному своду семафор с запросом и получен ответ: «Ярмут», прибыл для постановки на якорь». В 5 часов 18 минут «Эмден» с расстояния около 1 кабельтова (183 метра! ) выпустил торпеду, попавшую в борт «Жемчуга»

в корме, в районе румпельного отделения, и открыл артиллерийский огонь по носовой части корабля. От взрыва торпеды крейсер получил тяжелые повреждения: были затоплены кормовые котельное и машинное отделения, кормовые патронные погреба, разрушены лазарет и каюта командира, выведены из строя два орудия. На «Жемчуге» началась паника, часть команды из числа ночевавших на верхней палубе бросилась за борт. Н. Кулибин и артиллерийский офицер Ю. Рыбалтовский сумели восстановить относительный порядок, но матросы, занявшие места у орудий, не обнаружили снарядов, – элеваторы подачи боезапаса не действовали. Рыбалтовский сам открыл огонь из кормового орудия, произведя несколько выстрелов; по его показаниям, два снаряда попа-

92 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ли в «Эмден». Немецкие данные этих попаданий не подтвердили. Мичман А. Сипайло открыл огонь из носового орудия и, по показаниям членов экипажа, первым же выстрелом добился попадания, вызвавшего пожар на «Эмдене». Второй выстрел орудия Сипайло совпал с прямым попаданием германского снаряда, уничтожившего орудие и всех находившихся возле него людей. По свидетельству фонМюкке: «На «Жемчуге» собрались с силами и открыли по нам огонь. Орудия на нем стояли крупнее наших и русские снаряды могли причинить нам большой вред…». Поэтому «Эмден» развернулся другим бортом и с расстояния 2 кабельтова (396 метров) выпустил вторую торпеду, которая попала в крейсер под передним мостиком и вызвала взрыв носового снарядного погреба – гигантский столб дыма и пара поднялся на высоту почти 150 метров, а через минуту из воды торчал только обломок мачты: «Жемчуг» затонул на глубине 30 метров. Находившиеся на рейде французские корабли – канонерская лодка «Diberville», миноносцы «Pistolet», «Fronde» – по некоторым данным, открыли огонь по германскому крейсеру, но их снаряды давали перелеты и разрывались среди торговых судов; по другим данным, чтобы не привлечь к себе внимание рейдера, они вообще не стреляли. Находившийся в охране рейда «Mousquet», услышав стрельбу, вступил с «Эмден»

Взорванный крейсер «Жемчуг»

в неравный бой, имея на вооружении лишь одно 65-мм орудие и шесть 47-мм орудий; французскому кораблю удалось даже выпустить торпеду, не достигшую цели. Ответным огнем с «Эмдена» миноносец был потоплен в течение пяти минут. Я так подробно остановился на описании постигшей «Жемчуг» трагедии не только для того, чтобы правильно оценить степень ответственности за случившееся старшего офицера крейсера старшего лейтенанта Николая Кулибина, но еще и потому, что большинство материалов, опубликованных по данному трагическому сюжету, дают крайне противоречивую информацию. Услышав пальбу и взрывы в порту, барон Черкасов, почуяв неладное, выбежал из гостиницы, вскочил в проезжающий мимо автомобиль и прибыл на пристань, успев, по его словам, «энергично организовать спасение оказавшихся в воде членов экипажа вверенного мне крейсера». В результате трагического происшествия из 335 членов экипажа погибли один офицер и 80 матросов и унтер-офицеров, семеро умерли от ран и ожогов впоследствии, девять офицеров и 113 матросов и унтер-офицеров были ранены. По факту гибели крейсера была создана правительственная комиссия, которая всю вину за случившееся возложила на капитана 2-го ранга И. Черкасова и старшего лейтенанта Н. Кулибина. Выводы правительственной комиссии учитывали специфику военного времени, были жестки, но справедливы. Анализ событий, предшествовавших катастрофе, выявил вопиющие нарушения Морского устава, Боевого устава флота, требований многих повсед-

невных расписаний и боевых инструкций. Постараемся объективно взглянуть на трагическую гибель крейсера. С самого начала автономного плавания барон Черкасов установил для команды «курортный» режим службы. Строго не контролировалось несение боевых вахт, отсутствовало повахтенное расписание отдыха команды. Допускалось снижение уровня боевой готовности. Так, при появлении на видимости неопознанных судов на корабле не игралась боевая тревога, личный состав не занимал места согласно боевому расписанию, оружие не приводилось в боевое состояние. Прислуга ночью не находилась на боевых постах, согласно утвержденных степеней боевой готовности, соответственно не определялись дежурные боевые средства, орудия и торпедные

Германский крейсер «Эмден»

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 93

Памятник русским морякам с крейсера «Жемчуг». Малайзия, г. Пенанг

аппараты, к ним не подавался боезапас. В сентябре, при выполнении боевой задачи при конвоировании транспортов союзников, командир корабля допускал грубейшие нарушения правил радиообмена: находясь у Филиппинских островов, он отослал на «Аскольд» нешифрованную телеграмму с указанием своего места. При стоянках в портах не выполнялись соответствующие расписания, призванные обеспечить боевую готовность. Не соблюдалась светомаскировка, как то требовалось расписаниями военного времени, включались якорные огни, не усиливалась сигнальная вахта. Посторонние лица имели возможность посещать крейсер, при этом никто не контролировал их перемещения по кораблю. В начале октября после выполнения задачи в районе Никобарских и Андаманских островов «Жемчуг» имел стоянку в незащищенном порту Блер для пополнения запасов угля. При этом было включено палубное освещение и отсутствовала прислуга у орудий. Сам же Черкасов, прихватив с собой

пять офицеров, съехал на берег и пробыл там весь вечер, хотя был предупрежден о том, что «Эмден» трижды появлялся в районе этого порта. Пренебрежение к соблюдению элементарных мер безопасности рано или поздно должно было привести к трагическим последствиям. Так оно и случилось. Степень вины командира и старшего офицера определил военно-морской суд. Смысла нет вникать в подробности обвинительного заключения, оглашенного на закрытом заседании 11 сентября 1915 года. Командиру вменялось в вину халатное отношение к службе; кроме того, он допустил, что его сопровождала жена, передвигаясь на частных пароходах из порта в порт, к месту очередной стоянки крейсера. Причем Черкасов сообщал жене в телеграммах и письмах места очередных стоянок. Старший лейтенант Николай Кулибин, оставшись за командира, не принял надлежащих мер к обеспечению боеготовности корабля. Суд приговорил обоих, с учетом беспорочной службы и наград за русско-японскую войну, лишить чинов, орденов, других знаков отличия, исключить из военно-морской службы, лишить дворянства, всех прав и преимуществ и отдать

94 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Ленточка с бескозырки неизвестного матроса с крейсера «Жемчуг». (ВИМТОФ), г. Владивосток

в исправительно-арестантское отделение гражданского ведомства (Черкасова на 3,5 года, Кулибина на 1,5 года) или, при отсутствии мест, – в тюрьму гражданского ведомства на самые тяжелые работы. Со дня трагической гибели крейсера до завершения следствия и последовавшего суда прошли долгие десять месяцев. Весь этот период, подследственные, капитан 2-го ранга Черкасов и старший лейтенант Кулибин, находились под домашним арестом во Владивостоке, куда они были доставлены 3 декабря вместе с оставшимися в живых членами экипажа на борту вспомогательного крейсера «Орел». Уже 27 декабря «Орел», приняв на борт 152-мм снаряды и другие припасы для обеспечения боевой деятельности крейсера «Аскольд», вышел в Сингапур. На борту его находились прикомандированные офицеры «Жемчуга» – лейтенант Рыбалтовский и мичман Осипов. После передачи грузов для «Аскольда» вспомогательный крейсер направился в Пенанг.

По прибытии в порт установили на кладбище чугунный крест на братской могиле моряков «Жемчуга» и приступили к работам на затонувшем корабле. К 23 января удалось поднять одно 120мм орудие, которое стояло на юте, пулемет, шесть оптических труб с прицелов, кормовой прожектор. Работам сильно мешало течение, большое количество ила, загроможденность палубы обломками корабельных конструкций, большой крен на правый борт. В ходе обеспечения водолазных работ погиб старший минер вспомогательного крейсера «Орел» лейтенант Черепков. В начале февраля работы по указанию российского консула были свернуты и «Орел», забрав из местного госпиталя 14 остававшихся на излечении членов экипажа «Жемчуга», убыл в Сингапур, где принял участие в подавлении восстания полка сипаев. Во Владивосток вернулись только в марте 1915 года. С командиром «Орла» российский консул из Сингапура передал председателю правительственной комиссии документы по обследованию корпуса «Жемчуга», а также – материалы консульского расследования по шпионскому следу, как одной из возможных предпосылок гибели крейсера. Но на ход следствия, судя по заключению суда, это едва ли повлияло. У барона Черкасова с Николаем Кулибиным были сложные отношения. У Кулибина были все основания, признавая свою долю ответственности за гибель корабля, винить Черкасова в трагедии. На фоне скандалов и судебных процессов в связи с неудачами на германском фронте Черкасову и Кулибину грозило жесточайшее наказание. Все эти месяцы любвеобильная супруга барона Черкасова, задействовав свои немалые связи, приложила максимум усилий, чтобы смягчить приговор мужу. Результат нам известен. При конфирмации приговора император наложил резолюцию: «разжаловать в матросы и отправить на фронт». Черкасов попал на Кавказский фронт, а Кулибин направлен в морскую бригаду под Ригу… В это время наш скромный и многострадальный герой – бывший старший лейтенант, бывший кавалер трех боевых орденов, бывший потомственный дворянин,

а ныне – штрафованный матрос 2-й статьи Николай Кулибин – был направлен для прохождения дальнейшей службы в «ударный батальон» особой морской бригады, воевавшей на Двинском участке Северо-Западного фронта. Своей отвагой он заметно выделялся даже среди тех сорвиголов, из которых был сформирован батальон. В ходе боев, руководя подвижным пулеметным расчетом, Кулибин неоднократно отличился – получил звание унтерофицера и был награжден солдатскими Георгиевскими крестами 4-й и 3-й степени. По представлению командования бригады и по ходатайству командующего Балтийским флотом перед Императором 01.09.1916 года младший унтерофицер Николай Кулибин был восстановлен в прежнем воинском звании, ему вернули ордена, право на пенсию и прочие привилегии. Судьбе на этот раз было так угодно распорядиться, что рядом с батальоном, в котором воевал штрафованный матрос Кулибин, были позиции батальона, в котором командиром 1-й роты, а затем 9-й батареи был старший лейтенант Борис Воробьев. С Воробьевым мы распрощались в июне 1914 года, когда он принял дела флагманского минера Сибирской флотилии у Кулибина. Воробьев. Прежде чем очутиться в ударном морском батальоне Северо-Западного фронта, старший лейтенант Воробьев послужил минером на номерном (№ 128) миноносце, прошел курс обучения в Офицерском классе подводного плавания, прослужил старшим офицером на новых подводных лодках «Барс» и «Волк». Извилистой и сложной была боевая биография этого офицера. Вернувшись в марте 1917 года на подводные лодки и приняв командование «Львицей», старший лейтенант Борис Воробьев погибнет в боевом походе со своим экипажем в июне 1917 года… Восстановленный во всех своих прежних правах, старший лейтенант Кулибин был направлен для прохождения дальнейшей службы в бригаду траления Балтийского флота. Он был назначен командиром тральщика (бывшего миноносца) «Подвижный». За выполнение ряда ответственных боевых задач был представлен к награждению орденом Святого Владимира 4-й

степени и к присвоению очередного воинского звания «капитан 2-го ранга». Трагедия гибели «Жемчуга» не сломила Кулибина, он опять в боевом строю, у него определились перспективы в службе. Еще не поздно наверстать упущенное. В это время более успешными были однокашники: капитан 2-го ранга Борис Бескровный – военноморской агент в Дании; капитан 2-го ранга Аверкиев – инструктор минного дела на английском ВМФ; капитан 1-го ранга Альтфатер– начальник военно-морского управления при командующем войсками армий Северного фронта, будущий адмирал; капитан 2-го ранга Борис Бескровный – командир подводной лодки «Судак», отличившийся своим мастерством на Черном море; капитан 2-го ранга Николай Гудим – подводник-новатор, еще в декабре 1915 года погиб в боевом походе, командуя экипажем подводной лодки «Акула»; капитан 1-го ранга Дудоров – начальник Воздушной дивизии Балтийского моря, будущий адмирал; капитан 1-го ранга Егорьев – начальник Главного управления личного состава на базе ГМШ; капитан 1-го ранга Кукель исполняющий дела 2-го помощника морского министра, председатель совещания по судостроению; капитан 2-го ранга Павел Лахматов – минер 1-го дивизиона подводных лодок Черноморского флота; капитан 1-го ранга Новопашенный – помощник начальника службы связи Балтийского моря; капитан 2-го ранга Пилкин – командир эсминца «Новик»; капитан 2-го ранга Четверухин – начальник 3-го отделения 1-й морской партии траления Балтийского моря; капитан 2-го ранга Шварц – начальник 2-го дивизиона тральщиков Балтийского моря; капитан 1-го ранга Заев – начальник Черноморской воздушной дивизией, будущий адмирал; Поливанов Сергей Матвеевич – капитан 1-го ранга; капитан 1-го ранга Городысский – флагманский артиллерист штаба ЧФ; капитан 2-го ранга Поливанов Михаил Митрофанович – командир эсминца «Уссуриец»; капитан 2-го ранга Гильдебрант – командир тральщика «Взрыв» 1-го дивизиона траления БФ. Я не случайно завершил перечень однокашников Кулибина Поливановым и Гильдебрантом.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 95

На тот момент – они наиболее близки по своему служебному положению и по месту службы – командуют кораблями 2-го ранга, они же станут и первыми жертвами бандитско-революционного произвола 3 марта 1917 года в Гельсингфорсе. За девяноста послереволюционных лет было опубликовано много свидетельств «красного» и «белого» террора. Много споров по сей день идет о том, кто был инициатором террористического беспредела в ходе гражданской войны, приводятся убедительные факты того, что террор не прекратился и после войны. При этом мало кто пытался всерьез исследовать источники и причины «революционного» произвола февралямарта 1917 года. А ведь обоюдная ненависть, порожденная событиями февраля-марта на фронте, в базах флота и в столицах явилась детонатором последующих акций террора в ходе гражданской войны. Стихийная ненависть крестьян и рабочих, ставших на время войны матросами и солдатами, к своим извечным угнетателям–дворянам и буржуям в лице офицеров флота и армии, якобы она была основой этого бессмысленного и беспощадного русского бунта. Так пытались представить политический террор в период февральского переворота советские и им согласно вторили многие буржуазные историки. Так ли это было на самом деле? Даже непосредственным участникам и свидетелям тех кошмарных событий трудно было разобраться в их истинных побудительных причинах. Тем более, что правдивая информация была крайне нежелательна истинным организаторам террора. Наше поколение знакомилось с революционными событиями на флоте по фильму С. Эйзенштейна «Броненосец Потемкин» и по фильму «Мичман Панин». В первом офицеры броненосца были представлены жестокими «драконами», которые только и жаждали матросской крови, а во втором – обаятельный молодой мичман, революционный романтик, которого сыграл молодой актер В. Тихонов, вызывал у непосвященной публики сочувствие и восхищение. Не было никогда в российском Императорском флоте такого офицера, который бы целенаправленно потворствовал

Шпицберг был прав, именно марявным разрушителям существовавшего строя и более того, уча- товский беспредел расколол флот ствовал в революционных акциях. на правых и левых, в последующем Образ этот слишком нежно «смоде- – на «белых» и «красных». Но было лирован» с Федора Раскольникова очевидно и то, что инициатива в этой (Ильина). Но Раскольников не был бандитской резне шла не от матроскадровым морским офицером – он ской массы, а от провокаторовбыл мичманом из так называемых революционеров, от вождей рево«черных» гардемаринов и вне- люции… Впрочем, о чем тут толдрялся он в офицерскую среду ковать, если сам военно-морской по заданию партии. Если же вспо- министр нового правительства минать мелодраматическую фигу- Гучков санкционировал награждеру Петра Шмидта, то истоки его ние Георгиевским крестом унтерреволюционности следует искать офицера запасного батальона Волынского полка Кирпичникова в его душевной болезни. Слишком многие партии, пла- за то, что тот убил своего батальоннируя свои акции, делали ставку ного командира…Правительство на военно-морской флот, учитывая Керенского не просто объявило его мобильность, значительную про- амнистию явным убийцам, но те летарскую прослойку среди матро- из них, кто в процессе самообороны сов. Они рассматривали флот как офицеров был убит, были объявлеэффективный инструмент в ходе ны героями и жертвами революции будущей борьбы за власть. Особенно и торжественно были захоронепреуспели в этом на Балтике – ны. Целый ряд надмогильных кребольшевики и эсеры, на Черном стов на кладбищах Гельсингфорса море – меньшевики и анархисты. и Кронштадта остался живым укоВсе они соревновались в расшаты- ром этим господам от революции вании и разложении матросской и требовал отмщения. К чести основмассы. Об этом написана масса книг, ной массы балтийских матросов приводится много свидетельств. следует отнести то, что на передоВ 1924 году один из заметных вой позиции в Моонзунде, в Ревеле, большевистских деятелей, бывший где зимовали бригада крейсеров, присяжный поверенный Шпицберг, дивизия подводных лодок и часть в приватном разговоре с бывшими минной дивизии – много плавающие морскими офицерами, вспоминая и часто входившие в соприкосновеминувшие дни, весьма авторитет- ние с неприятелем и в этой связи но заявил, что убийства морских менее подверженные революционофицеров были санкционированы ной пропаганде – жертв среди офиЦК большевиков, эсеров, анархи- церов практически не было. Кстати, стов и носили плановый характер. Черноморский флот, руководиК открытому террору прибегли мый умным, гибким и решительпотому, что не оправдались рас- ным адмиралом Колчаком в марте четы на то, что из-за тяжелых усло- избежал подобных жертв и только вий службы, военного режима в декабре 1917 года, когда Колчак и требовательности командования был уже далеко, и в Севастополе переворот автоматически вызовет пролилась офицерская кровь… Итак, 3 марта 1917 года волна резню офицеров. Шпицберг говорил: «Прошло два, три дня с нача- беспорядков и бандитского произла переворота, а Балтийский флот, вола захлестнула базы Балтийского умно руководимый своим коман- флота. В своих воспоминаниях дующим адмиралом Непениным, об этих событиях написал капижил спокойной, размеренной жиз- тан 2-го ранга Г. К. Граф: «На 1-м нью. Тогда пришлось для «углу- дивизионе тральщиков команда бления революционного процесса», тоже была в очень приподнятом пока не поздно, отделить матросов настроении, но убийства не проот офицеров и вырыть между ними изводились, исключением стала непроходимую пропасть ненависти команда тральщика – бывшего и недоверия. Для этого-то и были миноносца «Ретивый», на котоубиты адмирал Непенин, Бутаков, ром были убиты командир лейи другие офицеры. Образовалась тенант А. Н. Репнинский и мич«пропасть», не было больше умного ман Д. Н. Чайковский». Большинство офицеров этого руководителя, офицеры уже смотрели на матросов как на убийц, дивизиона в это время отсутствоа матросы боялись мести офицеров вало, но как только были получены тревожные сведения, сейчас же все в случае реакции...».

96 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

приехали на суда. Один из командиров, старший лейтенант Кулибин, возвращаясь на свой тральщик, встретил по дороге большую группу из матросов, солдат и рабочих. На него тут же набросились, хотели арестовать и, пожалуй, прикончили бы , но за него вступились матросы его дивизиона; благодаря им он был отпущен. Добравшись до своего судна, он ничего особенного на нем не заметил. Команда была совершенно спокойна и к нему очень доброжелательна, так как он был ею любим. Поговорив с ними о происходящем, Кулибин спустился к себе в каюту. Через некоторое время он вдруг услышал, как его кто-то зовет с верхней палубы. Поднявшись на нее, он увидел, что у трапа с револьвером в руке стоит матрос с «Ретивого». Так как вид у него был угрожающий, то Кулибин хотел спуститься в каюту и взять револьвер. Но было уже поздно. Раздалось несколько выстрелов, и он упал, раненный двумя пулями. Матрос же продолжал стрелять, пока одна из пуль, рикошетировав от стальной стенки люка, не попала ему в живот и он упал. Сбежалась команда тральщика, сейчас же обоих снесли в госпиталь, но убийца, промучившись несколько часов, умер. Кулибин был очень тяжело ранен, так как одна из пуль задела позвоночный столб, и он больше года пролежал почти без движения, имея парализованными ноги и руки. Убийцу же причислили к «жертвам революции» и торжественно похоронили в красном гробу. В эту же проклятую ночь были убиты однокашники Кулибина по Морскому корпусу: командир тральщика «Взрыв» – капитан 2-го ранга Кирилл Гильдебрант и командир миноносца «Уссуриец» – капитан 2-го ранга Михаил Поливанов. Бесчинствующая пьяная толпа из гарнизонных солдат и матросов береговых служб шла от корабля к кораблю, неся смерть. Именно в это время погибли братья – капитан 2-го ранга Львов Лев Константинович, офицер 1-го дивизиона тральщиков, и старший лейтенант Львов Николай Константинович, командир миноносца «№218». Еще 1 марта в Кронштадте был убит капитан 1-го ранга Повалишин Николай Иванович, командир линейно-

го корабля «Александр II». Пули его настигли на льду, когда он, видя, что ему неизбежно грозит смерть, пытался скрыться от преследователей. Убийцы разгуливали по Петрограду и даже здесь их никто не пытался остановить.

27 марта, пытаясь преградить путь бесчинствующей толпе, на палубе «Авроры» был убит командир крейсера капитан 1-го ранга Никольский Михаил Ильич. Долгое время считалось, что в эти дни от рук наемных убийц и обезумевшей от крови толпы погибло двадцать пять человек. По сведениям работника Центрального военно-морского музея М. Беспяткина, общее количество жертв среди офицеров только в событиях 1–4 марта 1917 года на Балтийском флоте достигает 95 человек, в том числе в Гельсингфорсе – 45, Кронштадте – 40, Ревеле – 5, Петрограде – 4. Пропали без вести 11 и покончили с собой 4 офицера. Кроме того, погибло более 20 кондукторов. Список убитых в феврале-марте в Гельсингфорсе и Кронштадте (80 фамилий) опубликован А. Чижовым в морском информационном вестнике «Андреевский флаг», №3–4 за 1992 год. Команда тральщика очень трогательно относилась к Кулибину, матросы часто навещали в госпитале своего бывшего командира, приносили фрукты и цветы. Промучившись практически полтора года, капитан 2-го ранга Кулибин (очередное звание было присвоено ему 28.07.1917) ушел из жизни, исключен из списков как умерший приказом командующего флотом Балтийского моря №504 от 20.08.1918 (на основании отношения смотрителя Петроградского императора Петра Великого госпиталя от 10.08.1918). «Подельник» Кулибина по делу «Об утоплении в порту Пенанг легкого крейсера «Жемчуг», бывший барон, бывший капитан 2-го ранга и кавалер шести орденов, а ныне штрафованный матрос 2-й статьи Иван Александрович Черкасов был направлен для продолжения службы в УрмийскоВанской озерной флотилии. Его любящая жена не изменила своим привычкам и последовала с ним на фронт, работая в одном из прифронтовых госпиталей, поддерживала опального мужа морально

и физически. Командование флотилии с пониманием отнеслось к бывшему командиру крейсера, ветерану русско-японской войны и способствовало его реабилитации, тем более что, несмотря на свои некоторые недостатки, Черкасов был смелым и порядочным человеком, стремящимся отличиться в бою. За участие в боевых действиях по обеспечению высадки десанта в районе порта Ризе среди награжденных солдатским орденом Святого Георгия 4-й степени было и имя Черкасова. По ходатайству командующего флотилией и командующего фронтом Великого князя Николая Николаевича Старшего, Император восстановил опального барона во всех утраченных по суду правах. Но в отличие от Николая Кулибина, капитан 2-го ранга, барон Черкасов не стал более испытывать судьбу и в марте 1917 года вышел в отставку с присвоением очередного звания «капитан 1-го ранга». Во время гражданской войны Черкасов, вернувшись из отставки, служил на штабных должностях в морском министерстве Вооруженных сил Юга России и был эвакуирован в Константинополь в январе 1920 года. 28 августа 1920 года возвратился в Русскую Армию в Севастополь на корабле «Константин». К лету 1921 года был в Константинополе, потом в эмиграции во Франции. Умер 11 марта 1942 года в Париже, похоронен на кладбище Сент-Женсьевде-Буа под Парижем. По отдельным, не заслуживающим серьезного отношения литературным источникам, группа бывших матросов крейсера «Жемчуг», оказавшихся в эмиграции, поклялась поквитаться за гибель корабля с командиром крейсера «Эмден» Мюллером и в 1934 году в одном из Мюнхенских кабаков свою клятву представители этой группы довели до логического конца, спровоцировали пьяную драку, в ходе которой отставной капитан 1-го ранга и кавалер многих высших наград Германии фон Мюллер скончался от удара в висок фирменной пивной кружкой… С жестким металлическим скрипом замкнулось еще одно кольцо из бесконечной спирали хитросплетения сложных военноморских судеб…

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 97

А.Н. Лушин

М. И. КАЗИ – ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР НИЖЕГОРОДСКОЙ

ПРОМЫШЛЕННОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ВЫСТАВКИ

В

конце июня 1896 года все крупные российские газеты опубликовали развернутые некрологи о скоропостижной смерти на 57-м году от рождения Михаила Ильича Кази, первого генерального комиссара Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде, которая последовала 24 июня. Председатель Императорского Русского технического общества, почетный член Совета торговли и мануфактур при Министерстве финансов Российской империи, почетный гражданин города Севастополя, капитан-лейтенант флота в отставке Михаил Ильич на различных ответственных государственных постах всегда проявлял себя как зрелый и опытный руководитель и организатор. Решение российского правительства о высочайшем назначении 31 марта 1895 года генеральным комиссаром Нижегородской выставки М.И. Кази было продуманным: его авторитет в тогдашнем обществе был весьма высоким и заслуженным. Когда М.И. Кази прибыл в Нижний Новгород, то сразу приступил к организационным мероприятиям. По официальному статусу он был должен постоянно встречаться с губернскими и городски-

98 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ми властями, с крупными нижегородскими промышленниками и купцами. Однажды Михаилу Ильичу пришлось присутствовать на чествовании известного нижегородского фабриканта, который очень любил лестные высказывания в свой адрес. Когда льстивые тосты гостей стали чрезмерно слащавыми и приторными, М.И. Кази взял слово и произнес для юбиляра и его гостей пылкую речь о предназначении российских предпринимателей, об их персональной ответственности перед

Россией и ее народом. Писатель и журналист А. В. Амфитеатров, присутствовавший на этом торжественном званом обеде, впоследствии в своем сочинении «Типы и картинки», опубликованном в июле 1896 года в «Новом времени», подробно описал всю ситуацию и воздействие тостаречи М. И. Кази на сотрапезников. Проживал Михаил Ильич в Международной гостинице, чтобы постоянно общаться со своими сотрудниками, которым были отведены соседние номера. Нижегородцев удивляло, что генеральный комиссар ведет очень скромный образ жизни и снимает обычный рядовой гостиничный номер. Впрочем, иногда он совершал выезды в театр или концертный зал. Так, за несколько дней до своей смерти М. И. Кази с удовольствием слушал в центральном ярмарочном павильоне концерт оркестра известного композитора и дирижера В. И. Главача. Нижегородские чиновники удивлялись и тому, что генеральный комиссар не носит даже в торжественных случаях на фраке выслуженные ордена. Когда его спросили, почему он не хлопочет о положенном ему по должности чине действительного статского советника, Михаил Ильич просто ответил, что ему намного дороже

морской чин капитан-лейтенанта. Сложно складывались деловые отношения у генерального комиссара с нижегородским генералгубернатором Н. М. Барановым, который порой пытался вмешиваться в работу руководителей выставки. Спустя некоторое время М. И. Кази подал прошение об освобождении его от должности генерального комиссара выставки. Прошение было удовлетворено, и Михаил Ильич получил назначение на должность заведующего IX и XII отделами выставки — «Производства фабрично-заводские и ремесленные» и «Машины, аппараты и машиностроение. Электротехника» [1]. Газетный репортер Максим Горький в своих заметках «С Всероссийской выставки» писал о том, что первый генеральный комиссар Кази перешел на должность заведующего техническими отделами. Газетчики обстоятельно описывали уникальные экспонаты павильонов, в которых демонстрировались новинки российской технической науки. Кстати, образ Кази был мимолетно выведен впоследствии писателем М. Горьким в романе «Жизнь Клима Самгина».

Прошение Департамента торговли и мануфактур к Государю Императору о назначении лейтенанта М.И. Кази членом Совета торговли и мануфактур

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 99

Наградная медаль Императорского Русского технического общества имени В.И. Кази

Перед смертью Михаил Ильич перечитывал исторический роман Генрика Сенкевича «Камо грядеши», под впечатлением которого он пребывал последнее время. Художник К.Е. Маковский как-то завтракал в гостинице с М.И. Кази, и последний вдруг стал горячо убеждать знаменитого живописца взяться за написание большой картины «Пир Нерона». За несколько часов до кончины Кази с В.И. Ковалевским обедали у генерал-губернатора Н.М. Баранова, который пригласил обоих руководителей выставки для того, чтобы примириться с ними. Когда о скоропостижной смерти М.И. Кази узнал известный научный деятель, член Императорского Русского технического общества П.Д. Кузминский, то, не долго думая, отправил нижегородскому генерал-губернатору следующую телеграмму: «Покайтесь, вы отравили Кази», а потом продублировал ее. Текст этой волнительной телеграммы читал впоследствии академик А. Н. Крылов и воспроизвел в книге своих воспоминаний [2]. Тело М.И. Кази было отправлено из Нижнего Новгорода по Николаевской железной дороге в Санкт-Петербург для захоронения на кладбище АлександроНевской лавры. Императорское Русское техническое общество отчеканило в честь и память Михаила Ильича Кази медаль его имени для награждения за выдающиеся труды в области техники.

Источники: 1.

2.

100 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Всероссийская выставка 1896 года в Нижнем Новгороде. Путеводитель. Город-ярмарка-выставка. СПб: Высочайше учрежденная комиссия по устройству выставки в Нижнем Новгороде, 1896, с. 180. Крылов А.Н. Мои воспоминания. Л., 1979, с. 100.

Новомученики и исповедники нижегородские По материалам Нижегородской епархиальной Комиссии по канонизации

Священномученик иерей николай троицкий (1885—1937 гг. )

С

вященномученик Николай Алексеевич Троицкий родился 14 ноября 1885 года в селе Лобаски Лукояновского уезда Нижегородской г убернии. На четвертый день после рождения, 18 ноября, он был крещен в честь Святителя Николая, Мирликийского чудотворца в местном Богоявленском храме, где служил его отец — иерей Алексей Григорьевич Троицкий. Дед и прадед Николая также были священнослужителями. В нижегородской епархии именно этот священнический род Троицких зародился еще в 1805 году. У сельского священника Алексея Троицкого и его жены Ольги Флегонтовны была многодетная семья, в которой воспитывалось восемь детей. Семья их отличалась строгим церковным и самобытным укладом жизни. Когда Николаю было девять лет, его отец овдовел и воспитанием сирот занимались родственники и старшие братья и сестры. После окончания трех классов церковно-приходской школы отец определил Николая в уездное Починковское Духовное училище, где он учился и воспитывался в течение четырех лет. В 1903 году он поступает в нижегородскую семинарию, но уже на следующий год по собственному своему прошению был уволен из нее. У семинариста Николая Троицкого было

две причины для совершения этого шага: одна личного характера – нехватка материальных средств в семье, другая внешняя — общий упадок интереса в обществе к Духовной школе и призыв интеллигенции быть ближе к православному народу, разделив его участь. По воспоминанию будущих его прихожан и родственников, молодая пылкая душа Николая, не умудренная житейским опытом, поддалась на искушение временем и жизненных обстоятельств.

20 октября 1904 года Николай Троицкий был определен на должность псаломщика в село Холостой Майдан Арзамасского уезда, где в это время работал учителем его старший брат Александр Алексеевич Троицкий. Спустя три года, 2 февраля 1907 года, в 21 год он обвенчался в Троицкой церкви села Борисово Поле Нижегородского уезда на дочери местного дьякона Иоанна Вадова. Будущей матушке, невесте Елизавете Вадовой было всего 19 лет. Впоследствии у них родились четыре сына и дочь: в 1909 году — старший сын Вениамин, на следующий год — Антонин, в 1914 году родился Леонид, спустя два года еще сын Сергей, а в 1923 году дочь Людмила.

6 февраля 1908 года Николай Троицкий был определен псаломщиком в Свято-Троицкую церковь села Исаково Васильевского уезда. 1 ноября 1910 года Николай Алексеевич был рукоположен в сан

дьякона с назначением служить на месте своего свекра — дьякона Иоанна Вадова в селе Борисовом Поле. В ноябре 1912 года молодой дьякон был переведен на службу в Крестовоздвиженскую церковь села Быдреевка Семеновского уезда. Начиная с 18 июня 1913 года он стал служить на новом приходе — в Христорождественской церкви села Вершинино Васильсурского уезда. После революционных событий 1917 года семья дьякона Николая Троицкого перебралась в старинный уездный город Арзамас, известный благочестием своих жителей и многочисленными храмами с монастырями. В феврале 1920 года в Нижегородской епархии была учреждена кафедра епископа Арзамасского, на которую был определен участник Всероссийского церковного Собора 1918 года, вдовый протоиерей Михаил Кудрявцев. Несмотря на богоборческую политику властей, епископ Михаил сумел организовать и наладить церковную жизнь в Арзамасе на правах автономной епархии. Первоначально его резиденция размещалась в центре города на территории Спасского мужского монастыря, а после его закрытия он проживал в Понетаевском женском монастыре. В 1923 году дьякон Николай Троицкий был рукоположен епископом Михаилом в сан священ-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 101

Николай Алексеевич Троицкий с супругой Елизаветой (урожденной Вадовой)

ника и определен настоятелем к арзамасской Владимирской (Зосимовской) церкви, где прежде он служил в качестве дьякона. Именно в этот период в соответствии с новым советским законодательством батюшке пришлось наряду с прямыми пастырскими обязанностями заниматься и вопросами сохранения своего храма и общины. Еще летом 1918 года в Арзамасе был создан Отдел по отделению Церкви от государства, которому предстояло в короткие сроки описать имущество всех приходских храмов и монастырских церквей в уезде. В одном только городе находилось 28 храмов и 3 часовни. Впоследствии, после получения подробной информации о церковных ценностях и святынях, в 1922 году здесь, как и по всей стране, развернулась трагическая кампания по их изъятию. Став настоятелем в храме, в 1923 году отцу Николаю пришлось заниматься вопросами юридической регистрации своего прихода и не допустить его закрытия

под предлогом того, что в Арзамасе достаточно других церквей. Кроме того, в Арзамасе первоначально получило широкое распространение и обновленческое движение, и отец Николай старался не позволить местным обновленцам захватить храм. В этом ему всячески содействовали прихожане, которые полюбили своего нового пастыря. Проживал отец Николай рядом со своим старинным храмом, в церковном доме на его территории. Служил он часто и ревностно. Именно здесь в 1923 году у отца Николая родилась младшая дочь Людмила. Но городские власти всячески стремились сократить количество действующих храмов. Через пять лет, в июне 1928 года, развернулась кампания по ликвидации приходов. «…Ввиду того, что никакие интересы верующих от закрытия церквей не пострадают, ибо закрываемые храмы религиозными общинами почти не ремонтируются, постановили закрыть 7 религиозных общин

102 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

и 11 культовых зданий». В числе ликвидируемых общин оказался и приход отца Николая, прихожане которого были юридически приписаны властями к Рождественской церкви. Несмотря на постановления и решения местных органов власти, батюшка продолжал служить на своем приходе еще в течение полугода. Хотя отец Николай осознавал, что в любой момент это могло послужить поводом для его ареста и для начала гонений по отношению к его семье. Фактическая же ликвидация семи приходов в Арзамасе произошла только после выхода в Москве 21 января 1929 года постановления ВЦИК. Весной этого же года в Арзамасе начала действовать специальная комиссия по осмотру церковных зданий, подлежащих закрытию, и по реализации церковного имущества, которая закончила свою деятельность только в ноябре месяце. По решению данной комиссии, здание Владимирской (Зосимовской) церкви следова-

ло разобрать на кирпич, а иконостас из храма, представляющий собой художественный исторический памятник, члены комиссии постановили разобрать и отправить в музейные фонды в Москву. Все эти события происходили на глазах и при присутствии отца Николая, который после закрытия церкви практически остался без прихода, так как в Рождественской церкви, куда определили его прихожан, священнических вакансий не было, в ней продолжали еще служить другие пастыри. В силу сложившихся обстоятельств начиная с 28 января 1929 года отец Николай Троицкий стал служить на новом приходе, в селе Ревезень Перевозского района. В условиях богоборческой власти невыносимые переживания испытывали отец Николай и его жена за настоящее и будущее своих детей. Супруга Елизавета Ивановна, видя страдания мужа и детей, иной раз пыталась уговорить его оставить службу пастыря, и как иные священнослужители начать другую жизнь, что, возможно, в дальнейшем спасет их от гонений и репрессий, но отец Николай каждый раз отклонял такую возможность. Своим детям и жене он отвечал: «Я не могу пойти на это. Это не только наша судьба, а судьба Церкви, Православного обще-

ства, прихожан. Бросить службу означает предать церковь, верующих и верящих в церковь людей». Родителям приходилось все реже брать детей с собой в храм на службу. Вынужденное, пусть даже частичное, отлучение детей от церкви ради их же спасения очень расстраивало отца Николая. Он сильно переживал, испытывая чувство вины, упрекая себя за нерешительность, и в ежедневных молитвах просил у Господа прощения за это. Матушка Елизавета, видя все это, уговаривала его не терзать себя, а сама, в отсутствие мужа, обливалась слезами и так же много молилась. В дальнейшем эти переживания переросли в опасения за жизнь детей и всех близких. Сам отец Николай, уповая на помощь и волю Господа, был готов к любым поворотам судьбы, но очень страдал от того, что это касалось его родных и его прихожан. Служение отца Николая в Сретенской церкви села Ревезень продолжалось в течение девяти лет, но и здесь гонения и преследования по отношению к священнику продолжались и усиливались. Даже простое общение с ним было опасным как для самого отца Николая, так и для простого верующего крестьянина, если оно происходило не в церкви. Каждая

проповедь или слово сельского пастыря по доносу могли закончиться арестом. В этих условиях отец Николай оставался несломленным, неозлобившимся, утешителем для всех, кто общался с ним, за что быстро завоевал почитание и доверие со стороны своих новых прихожан. Приход в Ревезени был многочисленным и благочестивым. Крестьяне в благодарность за истовое служение в их храме всячески старались отблагодарить отца Николая. Несмотря на свое небогатое положение, они смогли обеспечить своего батюшку и его семью небольшим хозяйством, предоставив ему в собственность дом, корову и другое имущество. В совокупности все существующие тогда налоги, как для крестьян, так и для священнослужителей превышали реальные доходы жителей села. Налоги с духовенства и их семей взимались в первую очередь, и тогда пастыри обращались к своим прихожанам, и всем миром собирали необходимую сумму. Но ситуация сильно изменилась с началом принудительной коллективизации и индустриализации в стране. В случае неуплаты налогов священников судили как сознательных вредителей, подрывающих индустриализацию, и ссылали

Владимирская церковь города Арзамаса

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 103

Иерей Николай Троицкий с детьми и матушкой Елизаветой

в ссылку или в лагеря. Сроки уплаты исчислялись часами, а дальше незамедлительно следовали санкции. Спустя всего полгода после того, как отец Николай стал служить в Сретенском храме, он уже стал числиться среди недоимщиков налогов. Но первый его арест не был связан с неуплатой налогов. На святочной неделе, 14 января 1930 года, священник церкви села Ревезень Троицкий Николай Алексеевич был арестован по подозрению в агитации против безбожников и отправлен в Арзамасскую тюрьму. Узнав об аресте своего пастыря, жители выступили в его защиту, опровергая все выдвинутые против него обвинения, и через четыре дня, по постановлению уполномоченного Арзамасского Окружного отдела ОГПУ, отец Николай был освобожден, а дело по данному обвинению прекращено. Однако гонения и притеснения со стороны местных сельских властей в адрес священника не пре-

кращались. 4 сентября 1930 года отец Николай подал заявление во Всероссийский Центральный исполнительный комитет в Москву на имя товарища Калинина, из первых строчек которого следует, что это второе его подобное обращение. Первое аналогичное заявление было направлено еще весной в апреле, в котором священник сообщал о том, что сельский совет по решению Вадского финансового отдела изъял у него собственный дом, двор, корову с телкой и личное имущество семьи за неуплату подоходного налога в размере 189 рублей. При этом отец Николай писал, что в течение одного часа он сразу же сумел уплатить почти половину требуемой с него суммы, а уплату оставшейся части просил Финансовый отдел рассрочить на несколько дней. Но, не желая присутствия священника в Ревезени, представители властей все арестованное имущество отца Николая сразу распродали, надеясь на то, что

104 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

оставшись без крова, он прекратит службу и уедет из села. Верующие крестьяне, любящие своего батюшку, вновь ходатайствовали о немедленном возвращении отцу Николаю его дома и имущества, как его личную собственность. После конфискации семью батюшки из шести человек приютила в своем доме одна верующая престарелая женщина, сыновья которой сгинули в период Гражданской войны. Жили Троицкие очень бедно, фактически только на подаяния прихожан. По совету прихожан, получив отказ от районных властей, надеясь на справедливость, отец Николай, не желая оставлять свою паству, дважды обращался с жалобой во ВЦИК к товарищу Калинину, а финотдел вновь ежемесячно требовал от священника все новых налогов.

10 мая 1934 года младший сын отца Николая Сергей вступил в брак с дочерью священника из соседнего села Шпилево иерея Александра Страгородского. Мария Страгородская и ее отец являлись близкими родственниками Патриарха Сергия, и любое общение с представителями этой фамилии всегда было под пристальным надзором НКВД. Но желая личного счастья своим детям, отец Николай благословил этот брак, хотя прекрасно понимал, что никто из его сыновей не сможет продолжить его священническую династию. Родство этих двух нижегородских священнических династий впоследствии, спустя три года, будет использовано в качестве обвинения на следствии сотрудниками НКВД. Осенью 1937 года происходили массовые аресты священнослужителей и верующих мирян. В Перевозском районе среди первых 1 октября был арестован благочинный Александр Страгородский, а спустя десять дней, в ночь с 20 на 21 октября, сотрудники Перевозского отделения НКВД арестовали отца Александра Троицкого и других пастырей. При аресте у священника изъяли личную переписку, иерейский серебряный крест и серебряную богослужебную утварь для причастия на дому. Основным обвинением против арестованных было участие в церковно-фашистской шпионско-

диверсионной подпольной организации, созданной Преосвященным Феофаном (Туляковым), митрополитом Горьковским. По материалам следственного дела якобы именно Александр Страгородский привлек отца Николая к антисоветской деятельности. Практически формальное следствие длилось чуть больше месяца. 11 ноября все арестованные были приговорены Тройкой НКВД к расстрелу. При пересмотре данного дела было установлено, что в результате применения незаконных методов следствия на предварительном следствии священник Александр Страгородский оговорил в 1937 году себя и других лиц, но в ходе дальнейшего расследования отказался от своих показаний. На допросах отец Николай отверг все выдвинутые против него обвинения, а также не высказывался в адрес других участников расследования. В качестве лжесвидетелей против него выступили председатель местного колхоза и дьякон, с которым он служил в Ревезени. По приговору Тройки НКВД иерей Николай Троицкий был расстрелян 20 ноября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле. Спустя годы младшая дочь отца Николая Людмила рассказывала со слов матушки священника, что ее отец незадолго до смерти смог передать из тюрьмы записку, в которой практически дословно были написаны такие слова: «Все оговор и лжесвидетельство. Скоро суд. На все воля Божья. Больше беспокоюсь за вас. В крайнем случае, уезжайте к брату. Христос с Вами. Надеюсь, что увидимся». Это было последнее благословение отца Николая своим родным и детям перед началом его пути на голгофу, куда он взошел без всякого страха, совершая самопожертвование ради Веры в вечную жизнь со Христом. Память священномученика Николая совершается 20 ноября

Сретенская церковь села Ревезень

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 105

А.А. Медведева

«Образы земли Нижегородской…»

Р

усский писатель Павел Иванович Мельников (Андрей Печерский) родился в Нижнем Новгороде в семье мелкопоместного дворянина. Без малого 10 лет длилась его преподавательская работа в Пермской и Нижегородской гимназиях; с апреля 1847 года П.И. Мельников – чиновник особых поручений при нижегородском губернаторе, позднее – при министре внутренних дел. Дослужился до чина действительного статского советника. Прирожденный краеведисследователь, свою страсть к изучению истории родного края он передал сыну. Автор романов «В лесах» и «На горах» был женат вторым браком на Елене Андреевне Рубинской, с которой воспитывал шестерых детей. Старший из них, Андрей, родился в 1855 году. Он окончил Академию художеств, немного рисовал, писал стихи, а с 1888 года он, подобно родителю своему, чиновник особых поручений при нижегородском губернаторе – до самого марта 1917 года, когда Андрей Павлович стал также чиновником особых поручений, но уже при губернском комиссаре Временного правительства. Младший из сыновей Мельникова дослужился до чина «надворного советника». До революции Андрей Павлович избирался членом Московского археологического института, Русского военно-исторического общества, был инспектором по делам печати. После, в годы советской власти, стал сотрудником Нижегородского губернского архивного бюро и принимал активное участие в организации архива Октябрьской революции в Нижнем Новгороде. Для Нижегородской архивной службы Андрей Павлович Мельников – символ преемственности поколений и школ, воспи-

танник одного из первых «нгуаковцев», продолжатель традиций Нижегородской губернской ученой архивной комиссии, верно ведший дело первых социалистических архивистов вперед. В новом историческом контексте он чувствовал себя вполне органично и в предлагаемых нелегких обстоятельствах честно выполнял долг архивистапрофессионала. Семейный личный фонд Мельниковых в Центральном архиве Нижегородской области представляет собой комплекс творческих материалов и документов о собственности на недвижимое имущество. Небольшое количество дел в нем касается служебной и общественной деятельности семьи. Для публикации мы выбрали документы, характеризующие А.П. Мельникова для большинства читателей с неожиданной стороны: сохранившаяся часть «перечня книжных редкостей» его библиотеки – интересно, что сам Андрей Павлович считал ценным и важным; письма к нему Андрея Белого и поэтессы А.Д. Мысовской. Возможный

106 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

роман архивиста и поэтессы подтвержден лишь представленными документами. Письмо А. Белого (Б. Бугаева) представляет несомненный исторический интерес. В цифровом виде в архиве хранятся письма к Андрею Павловичу протоиерея Сергия Булгакова за 1911 и 1915 годы (ЦАНО, ф. 767, оп. 686 «а», д. 28). Для справки: Анна Дмитриевна Мысовская, поэтесса и переводчица, родилась 27. 03. 1841 г., дочь врача, получила домашнее образование. Огромное влияние на ее творчество оказал Н. А. Некрасов, публиковавший ее произведения в «Отечественных записках». Она была образцовой переводчицей и обогатила русскую литературу переводами произведений Г. Гейне, А. Мицкевича, А. де Мюссе и других. На ее литературных вечерах в Нижнем бывали А. М. Горький, В. Г. Короленко, С. М. Парийский. № 1 [1] Без даты Письмо поэта Андрея Белого к А. П. Мельникову Многоуважаемый и вдруг ставший близким Андрей Павловичъ! Не удивитесь, что пишу. И пишу, быть можетъ, по внешнему. Хотелось бы, чтобъ сквозь слова мои Вы прочли и мою радость — радость о чем? Не знаю: (быть может — знаю…). Благо Вам, увидевшему въ тотъ роковой период, когда исполняются сроки Высшей Воли. «Трубы Архангела», говорите Вы — «Гром» сказали бы иные. Ныне восток подает знакъ западу, как западъ подаетъ знакъ востоку: тишина начинает взвывать громомъ; бездна «подняла тонкие руки свои» — повторяю: благо Вамъ, если стоите на вершине. Пишу потому, что слова Вашего письма передал мне Э.К.[2], и слова эти совпали со словами, идущими отъ иныхъ; слова эти — струна

в ряду иных струн, струны образуют как бы гусли, поющия светом. До меня дошел струнный звук от Вас, как дошли от других (одновременно) струнные звуки: в душе моей полны — аккорд звенящий из струны. Значит вне Вас, вне меня, вне других, мне неведомых (они — есть) хором сердец, встречающих свет, исполняется некая песня. В песне этой (иными ведомой, иными услышанной и неведомой, иными же предчувствуемой) соприкоснулось что то: заговорило [3]. Примите убогия мои слова, как внешнее обращение только, но во имя, быть может, будущаго приближения, как знать, к Смежному, к общему, к одному. Не передавайте Э. К. содержания этих слов, хотя то и не тайна. Дайте ответное слово мне! Рукописи мы трое принимаем: рукописи будут целы, неприкосновенны. Я не читал, просмотрел было, и порадовался, и удивился — есть там слова [4], соприкасающиеся с Тайной Доктриной всех времен; о другом — умалчиваю. В июне, быть может, будет у Вас одно лицо: не говорите ему, пока не спросит Вас, что я просил передать этому лицу, чтобы оно к Вам зашло; не смотрите на внешность этого лица — прислушайтесь к Безмолвию. И безусловно не говорите о содержании этого

Письмо А.Д. Мысовской А.П. Мельникову (ЦАНО)

Письма к А.П. Мельникову из его личного фонда (ЦАНО)

письма; быть может, будет время, когда общий нам и близкий Э. К. явится соединяющим звеном между Вами и мной, а для чего это нужно, пока не знаю — но, кажется, нужно. Вы, Андрей Павлович, нужны моему сознанию; а я… для чего нужен Вам. Не знаю. Но во Имя Света, прошу Вас, не удивляйтесь убогим моим словам; примите их так же просто, как просто я Вам пишу. Спасибо Вам за те слова, что писали Вы Эмилию Карловичу о «трубе извещающей». Светъ России с запада; свет западу — Восток. И да будет с Вами Свет. Борис Бугаев P.S. Мой адрес с 5-го июня. Москва. Арбат Никольский переулок. Дом Новикова [5] кв. 7 Борису Николаевичу Бугаеву. До второго же июня адрес таков. Николаевская ж.д. Станция Крюково. Сельцо Дедово. Имения А. Г. Ковалянской. Сергею Михайловичу Соловьеву [6] для меня.

PP.S. Позвольте мне в знак возобновления знакомства передать Вам мою последнюю книгу.

№ 2 [7] Без даты Письмо поэтессы А. Д. Мысовской А. П. Мельникову о назначении встречи Андрей Павлович, Принимая во внимание Вашу мнительность, рассеянность и способность впускать в одно ухо и выпускать в другое все, что Вам говорится, делаю исключение, повторяя в письме то, что сказала вчера; т.е. что Вы меня нисколько не стесняете и можете придти сегодня, завтра, словом всегда, когда есть время и охота. Надеюсь эти строки заслужатъ более внимания, чем написанныя в Вас. Я не мнительна — а умею замечать и понимать. Уважающия Вас А. Мысовская Если надумаете придти сегодня, захватите комедии: «Дурак бросит камень…», да нельзя ли пораньше. ***

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 107

Рукавишниковым, где я буду до 7-ми часов. Пожалуйста, не медлите — а то я останусь въ ожидании (…) [8] , дольше, чем хочу. Отвечайте же (Я письма Вашего никому не покажу) А.М.

[9]. *** Без даты Хотите Ехать к баронессе? Если да, то в 7 часов я или заеду за Вами, или доеду и пришлю лошадь. Жду ответа А. М. № 3 [10] Без даты «Книжныя редкости библиотеки А. П. Мельникова» [11]…

47. Люди нижегородского Поволжья. А. А.П. Мельников-Печерский Гацисский [12].

48. Нижегородка А. Гацисского. Записки поэтессы 49. Нижегородский летописец А. Д. Мысовской А. Гацисского.

50. Литографический портрет А. П. Мельникову Комиссарова (?). Изд. 1866 г. о возможности встречи

Поэт Андрей Белый

51. Гравюры на стали и медали гр. Толстого в память Отечеств. войны 1812 г.

52. 50 гравюр, изображающих барельефы Траяновой колонны.

53. Судоходный дорожник Европейской России, ч. II Волга. изд. 1854 г.

54. Поверстное описание нижней части реки Волги между Астраханью и Рыбинском. Изд.

1854 г. [13].

Без даты Если Вы придете к какому нибудь решению, т.е. Ехать к баронессе, сидеть дома или быть у меня — то дайте мне об этом знать к

Источники:

Письмо поэта А. Белого А.П. Мельникову-Печерскому (ЦАНО)

1. ЦАНО. рукопись, подлинник, конверт не приложен. ф. 767, оп. 686 «а», д. 29.

2. Э.К. – Эмиль Карлович – неустанов ленное лицо.

3. Предложение полностью подчеркнуто автором.

4. Слово подчеркнуто автором.

5. Слово дважды подчеркнуто автором.

6. С.М. Соловьев — известный русский историк.

7. ЦАНО.рукопись, подлинник. ф. 767, оп.

686 «а», д. 62.

8. Слово неразборчиво.

9. Надпись на конвертах «Е.В.Б. Андрею Павловичу Мельникову».

10. ЦАНО. подлинник, рукопись. ф. 767, оп. 686 «а», л. 159.

11. Список собственноручный, сохрани лась только часть.

12. Гацисский — с удвоен. «с» — так в деле.

13. Сохранена орфография оригинала.

С.М. Легченков

Документальная судьба и тайна

утраченных мощей святого преподобного

Варнавы Ветлужского

Н

ижегородская земля освящена подвигами и молитвами многих святых угодников Божьих, как древних подвижников, так и новомучеников и исповедников. Исторически почитание ряда святых имеет чисто локальный территориальный характер, а иные

известны всему православному миру. Сегодня, после изменения официальных границ Нижегородской епархии, к числу местночтимых древних святых относится и святой преподобный Варнава, просветитель и покровитель ветлужской стороны.

Преподобный Варнава Ветлужский. Худ. Н.Ю. Бурдастов

Именно стараниями этого святого было посеяно семя Веры Христовой в глухих лесах на севере Нижегородчины и в пределах Костромских земель. Преподобный Варнава родился в последней четверти XIV века в городе Великом Устюге. В житие его сказано, что первоначально он служил в качестве приходского иерея в одном из храмов родного города, а затем принял монашеский постриг в одном из древнейших монастырей Великого Устюга — Михайло-Архангельской обители. При пострижении преподобный получил монашеское имя Варнава (в переводе с греческого — сын утешения), в честь одного из апостолов.

Около 1417 года преподобный Варнава получил благословение на совершение апостольского миссионерского подвига за пределами родной епархии. Простившись с братией, он оставил Великий Устюг и отправился в дальний и тяжелый путь. Пробираясь через первобытные таежные леса, вдоль течения рек, где пешком, а где на лодке, он добрался до реки Ветлуги. Достигнув цели своего путешествия, инок Варнава поселился на высоком берегу реки, в ее низовье, где выстроил келью, а рядом поставил часовню и стал жить и молиться как отшельник. Место это за природную красоту он назвал Красной горкой.

Никольский храм

Обитавшие в те далекие времена на Ветлуге племена черемисов настороженно приняли поселившегося здесь инока. Но со временем святой Варнава начал проповедовать среди них слово Божие, и вскоре у него появилась новообращенная паства из бывших язычников. Большое влияние на иноверцев оказывали образ подвижнической жизни святого, его любовь к ближним, преображавшая все вокруг. В житие преподобного Варнавы описывается, как сюда на Красную горку к преподобному приходили «дикие звери, медведи мнози, близь келии его… он же хождаше между ними, аки между скотами, зря на них и утешеся и благодаря великого Бога, яко таи кротки ему быша». И многие странники приходили к нему за советом, так как был он «в словесах сладко глаголив и всякими добротами духовными украшен». Питался пустынник в основном «быльем и вершьем дубовым», не имея хлеба и прочей снеди «по удаленности пустыни той от жилища человеческого на сто поприщ и более». Прожил преподобный Варнава на Красной горке в постах и молитвах «Богу работая во псалмопении… до честного своего к Богу отшествия» в течение 28 лет. Скончался он 11/24 июня, завещав, что после кончины его «умножит Господь житие человекам» на Ветлуге и будут жить на месте этом иноки, что впоследствии и произошло. Ученики погребли отца Варнаву на вершине Красной горки, и «на место сие святое начали приходить на жительство от разных стран многие иноки и к ним земледельцы». Над могилой преподобного выстроили храм в честь Святителя Николая чудотворца Мирликийского, где хранилась икона этого святого, которую Варнава принес из Великого Устюга, а рядом еще одну церковь — во имя Живоначальной Троицы. И так на этом месте возникла Варнавинская пустынь, переименованная в дальнейшем в Троицко-Варнавинский монастырь. Вскоре разнеслась молва о чудесных исцелениях, совершаемых на могиле преподобного Варнавы. Со всех уголков Руси

потянулись на Красную горку паломники. Насельники монастыря зафиксировали более ста случаев различных исцелений по молитвам преподобного. Слух об этих чудесах дошел и до Москвы. В 1638 году Патриарх Московский и всея Руси Иоасаф отправил в Варнавину пустынь в качестве доверенного лица настоятеля из ТроицкоЖелтоводского монастыря игумена Пафнутия, чтобы тот проверил сведенья о чудесах. Посетив ветлужскую обитель, отец Пафнутий привез к Патриарху монастырскую летопись, именуемую «ветхой книгой», в которой описывалось житие подвижника и все события с начала XVI столетия. В 1639 году Варнава Ветлужский был причислен к лику русских святых. Спустя полтора столетия Варнавина пустынь в 1775 году была упразднена, а ее Троицкий храм был обращен в соборный храм уездного города Варнавина Костромской губернии. Взамен древней клецкой деревянной церкви в 1835 году здесь была выстроена новая церковь с колокольней, в стиле классицизма. Долгие годы честные останки преподобного Варнавы находились «под спудом» (то есть в могиле) в Николаевском храме. В 1912 году после официальных торжеств святые мощи этого подвижника были обретены для почитания и перенесены для поклонения в Троицкий собор. Спустя два года на пожертвования местных жителей для этой святыни была изготовлена серебряная рака. В годы Советской власти в 1922 году произошло кощунственное осквернение мощей и их изъятие, а в 1930 году Троицкий собор был приспособлен под клуб, а затем разрушен. В условиях богоборческой власти практически на протяжении всего Советского периода судьба Варнавинской святыни была закрытой темой не только для верующих, но и для всех местных жителей. Именно этой тематике и посвящено наше исследование, основанное на новых фактах и материалах (ранее не опубликованных архивных документах), посвященных изъятию и дальнейшему сокрытию мощей

Архиепископ Тихон (Василевский) на торжествах по прославлению мощей

святого преподобного Варнавы Ветлужского. Еще в июле 1920 года Совнарком утвердил распоряжение о ликвидации мощей во всероссийском масштабе. Медленно и неуверенно, но эти действия новой властью начались, Церковь во главе с Патриархом Тихоном, как только могла, всячески препятствовала этому. Восемьдесят семь лет назад, 28 ноября 1922 года 13-й Варнавинский уездный съезд Советов вынес постановление: вскрыть мощи преподобного Варнавы, и уже на следующий день кощунственное деяние было проведено специальной комиссией. Первым выявленным документом, рассказывающим подробно об этих событиях, является документ за № 246 от 22 декабря 1922 года Агитпрома уездного комитета РКП(б), где говорится о том, что: «В президиум поступило заявление от 49 делегатов Съезда (всего на съезде было 93) о постановке этого вопроса на Съезде. Состав Съезда исключительно крестьянский. Коммунистов из подписавшихся было не более 1/3. При обсуждении вопроса пытались не возражать, а уговаривать два старичка делегата: «Не трогайте, пусть уже как оно есть». Бессилие этих слов чувствовалось даже ими самими и все видели, что эти слова исходят из старого отжившего мира. Голос же нового мира вмиг решил вопрос:

Встаёт пожилой крестьянин, с большой бородой, и громко заявляет: «Прошу слова». Ему дают. «Слепым открыть свет», и сел. Съезд постановляет: «Поручить новому составу Исполкома завтра же создать Комиссию и мощи вскрыть». Создана Комиссия из трёх от группы верующих, трёх врачей, двух попов, Представителя Губисполкома и Представителя Уисполкома. Собравшись утром. Комиссия направилась к собору, где стояла рака «Преподобного Варнавы». На площади и в городе собралось почти всё взрослое население г. Варнавино. Все жаждут посмотреть, что там есть. Долго пришлось ждать, когда откроют крышку раки. Она была заперта, а ключи в день открытия были увезены высшим Епархиальным начальством в Кострому. При вскрытии присутствовало много делегатов съезда. Любопытство присутствующих, нетерпение скорейшего подтверждения и разоблачения обмана действует угнетающе на попов. Последние стоя первое время у раки, не выдерживают и уходят в алтарь. Только седой старик в стороне стоял у раки, и всё время ждал чуда: как у всех верующих, посягнувших на святыню, лопнут глаза. Открыли замок и позвали священников открывать раку.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 111

Отец Александр, облачившись, лицемерно перекрестился, открыл крышку раки. В ней оказался новый кипарисовый ящик, тоже запертый на ключ и запечатанный печатью архиерея. К внутренней стороне крышки раки на месте, где должна быть голова, оказался привинченный наглухо маленький ящичек, обшитый красным бархатом. По открытии крышки большого ящика в нём была найдена шёлковая красная пелена, под которой лежала в беспорядке груда костей, почти сгнивших. Кости до того истлевшие, что их можно истереть пальцами в порошок. Врачи определили те из них, кои ещё можно различить как не потерявшие своей формы. Оказались поддающимися определению: кости локтевые, бедренные, 14 позвонков, челюсти и несколько зубов. Остальные были в виде трухи. Нашли один клык, не принадлежащий человеку. Определить, какому животному он принадлежит, не могли. Подняли шёлковое розовое полотно, на котором лежали кости, под ним наложена вата ряда в четыре. Ещё нужно было отнять от крышки бархатный ящичек. Там оказался человеческий череп, также сильно сгнивший. Он с передней части был обложен ватой, приклеенной к нему мастикой. На затылке черепа была наложена грязнокоричневого цвета мастика с полвершка толщины и вершка два ширины. Это было то место, в которое обманываемые верующие лобызали святого. Сделано это было потому, что целого

112 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

места кроме затылка не было, и с наклеенной на него мастикой череп был положен в ящик вверх затылком. Против этого места черепа было маленькое отверстие в крышке раки <…> . По окончании официального вскрытия были допущены к осмотру «мощей» в течение двух часов все желающие, которые на морозе дожидались своей очереди. После вскрытия и осмотра населением мощей долго были слышны ругательства по адресу обманщиков попов. Все видевшие это, поняли, как ловко попы обманывали тёмный народ в течение нескольких лет. Уком предлагает комсомольским ячейкам широко оповестить об этом событии всё население и провести широкую агитацию

Рака с мощами св. прп.Варнавы Ветлужского

среди граждан по данному вопросу». Так подробно большевистские агитаторы описали кощунственное осквернение мощей. За семь дней до составления данного документа на очередном заседании Варнавинского уездного комитета РКП(б) рассматривался вопрос о вскрытии мощей, о чем в протоколе было записано следующее постановление: «поручить АГИТПРОМУ составить циркулярное письмо о вскрытых мощах «Варнавы» с целью антирелигиозной пропаганды среди населения. Сообщить Губ. прокурору о вскрытых мощах на предмет обсуждения о привлечении духовенства к ответственности за обман». Иное представление о святыни было в дореволюционный период, когда священник Александр Скворцов составил и издал книгу «Житие и чудеса Преподобного Варнавы Ветлужского Чудотворца и церковные торжества при изнесении св. мощей его из-под спуда», (издание 2-е, г. Варнавин, типография И. Л. Шевякова, 1915 г.). В этой книге написано, что «В 1912 году, в ночь с 9 на 10 число месяца мая, рухнули искусственные укрепления горы с их громадными балками, переводами и всею насыпной землёю, и храму, в котором покоились св. мощи преподобного отца Варнавы, угрожала опасность. Тогда по поручению Св. Синода прибыл в город Варнавин 21 мая 1912 года Его Преосвященство, Преосвященнейший Тихон, Епископ Костромской и Галичский, лично осмотрел обвал горы и на следующий день 22 мая, при участии отца благочинного округа и местного духовенства, совершил раскопку могилы преподобного отца Варнавы и перенесение честных останков его из Николаевского Храма в Троицкий Собор; здесь, в левом приделе храма, посвящённом преподобному отцу Варнаве, и помещены были эти святые мощи Угодника Божия». В этой книге также подробно описываются торжества, произошедшие в Варнавино 10 июня 1914 года: «…В 12 часов дня всё духовенство снова собралось в Троицком соборе и ожидало прибытия Архипастыря, ибо в 1 час дня, согласно церемониала, предполагалось совершить изъятие

честных останков Преподобного Варнавы из земли и переложить их в новосооружённую раку, причём разрешено было часть св. мощей оставить открытою для благоговейного лобызания верующих. Возле места упокоения Преподобного поставлен был на носилках кипарисовый гроб для св. мощей, тут же на особом столе стояла чаша со святою водою и лежали приготовленные шёлковые платки для отирания св. мощей. В 12 с половиной часов прибыл в храм Владыка и, встреченный всем духовенством, прошел в алтарь придельного храма во имя Преподобного Варнавы; облачившись в алтаре в архиерейские одежды, Архиепископ вышел на середину храма и положил начало молебна. При пении «Бог Господь» и тропаря Преподобному Варнаве открыто было отверстие в полу храма, куда, по благословению Владыки, спустились четыре священника для поднятия ящика со св. мощами: на полотнах ящик был поднят наверх другими шестью священниками. По осмотре шнура и печати, оказавшихся в совершенной целости, ящик был открыт, и все присутствовавшие узрели честные останки Угодника Божия, Преподобного отца Варнавы, Ветлужского Чудотворца, благоговейно извлекаемые из земли самим Архипастырем: духовенство при этом сотворило земной поклон; затем было приступлено к переложению св. мощей; честные останки Владыкою полагались на блюдо, священники благоговейно отирали их приготовленными шелковыми платками и полотнами и полагали в кипарисовый гроб, помазанный благовониями. Когда окончилось переложение св. мощей, гроб с честными останками Преподобного Варнавы был запечатан Архиерейскою печатью, и на него было положено массивное вызолоченное, чеканной работы, надгробие с изображением на вешней доске Преподобного Варнавы и вычеканенными по бокам словами из тропаря Преподобному: «Не остави нас, Варнаво, Преподобие отче наш, Пресвятой Троице моляся, от зол всяческих избавити и спаси души наша». О всем был составлен акт, который был подписан тогда же

Архиепископом и прочими присутствовавшими лицами. После завершения всех торжеств кипарисовый гроб с честными останками был поставлен в драгоценную серебряную раку художественной работы, которая вместе с кипарисовым остовом весила свыше 15 пудов. На крышке раки было помещено чеканное изображение Преподобного Варнавы, украшенное эмалью: Преподобный изображён в схиме; в головном уборе на челе Преподобного устроено отверстие, чтобы богомольцы могли прикладываться к св. мощам. Стенки раки были украшены чеканными изображениями событий из жизни Преподобного: стоимость раки около 6000 рублей». По распоряжению Преосвященного епископа Тихона (Василевского), епископа Костромского и Галичского, рака со св. мощами преподобного Варнавы на следующий день, 11 июня 1914 года, была перенесена в придел Троицкого собора и установлена на прежнем месте. При внимательном прочтении всех трех цитируемых нами документов возникла необходимость внимательно их проанализировать. При вскрытии мощей в 1922 году комиссия обнаружила в раке груду истлевших костей, лежавших в беспорядке. Присутствующие при этом, увидев эти останки человека, сразу усомнились в подлинности мощей. Одним из экспертов выступал земский врач В. В. Успенский, который первым высказал свои сомнения. Этому немаловажному факту также имеются документальные подтверждения. При дальнейшем осмотре в останках находят клык, принадлежащий какому-то животному и, более того, среди костей обнаружили пятнадцатикопеечную разменную марку выпуска 1915 года. Каким образом она туда могла попасть, остаётся только догадываться. Когда в июне 1914 года мощи преподобного Варнавы полагались в кипарисовый гроб, который был опечатан архиерейской печатью, то ни серебряная рака, ни гроб до ноября 1922 года представителями епархии не вскрывались. Советская комиссия при вскрытии в останках черепа обнаружи-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 113

Митинг на площади в городе Варнавино. Фото 1920-х годов

вает много «мастики» и ваты. Это обстоятельство указывает на то, что череп, вернее голова, была разбита (проломлена) и таким способом покойному при погребении было сделано косметическое ее восстановление. При обретении или перезахоронении святых мощей по церковным канонам допускаются определенного рода «восстановительные работы», и как раньше, так и сейчас применяется исключительно пчелиный воск. Вышеизложенные факты, на наш взгляд, указывают на то, что вскрытые в 1922 году останки могли не являться св. мощами преподобного Варнавы. Тогда возникает вопрос: куда на самом деле могли деться подлинные

мощи преподобного Варнавы Ветлужского. Разгадывая эту тайну, постараемся опираться только на архивные документы, а также на изустные свидетельства варнавинских старожилов. Начиная свою работу о судьбе святых мощей Варнавы Ветлужского, по возможности автор изучил и проанализировал всю имевшуюся информацию и публикуемые материалы в разные годы. В результате главным вопросом стал следующий факт: почему весной 1922 года не было выполнено распоряжение Политбюро ЦК РКП и мощи

Вид города Варнавино. Красная горка. Фото конца XIX века

преподобного Варнавы не были отправлены с Варнавинской земли ни в Губернский музей (в Кострому), ни в Москву. Ответ на этот вопрос удалось выяснить в следующих документах. «ШИФРОТЕЛЕГРАММА ВЕСЬМА СЕКРЕТНО ИЗ КОСТРОМЫ МОСКВА ЦК РКП.

27/IV–22 года. Варнавине со снятием серебряной гробницы раскрываются так называемые мощи Варнавы. Уисполком и Уком просят разрешения вскрытия их. Просим указаний и возможности вскрытия мощей. ОТВЕТСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ФЕЙГЕ» В другом архивном документе, в приложении к протоколу заседания ПОЛИТБЮРО ЦК РКП от 4 мая 1922 года, сказано: «Серебряная гробница на общем основании подлежит изъятию. Поэтому раскрытие и вынутие следует произвести, обязав местного священника или иное церковное лицо оказать содействие при операции. Губисполком должен назначить в комиссию ответственное лицо, следящее за правильностью операции. Если нет внутреннего гроба, то следует поместить по вскрытии в особый ящик и препроводить в Губмузей или в Москву. Вскрытие должно быть обязательно рассчитано на последующее удаление так называемых мощей. При вскрытии присутствуют в храме только члены комиссии, духовенство (желательны представители от местных рабочих организаций). Если ожидаются крупные

осложнения, немедленно сообщить в ГПУ. КРАСИКОВ». Ответ на главный вопрос дал найденный в архиве вышеуказанный документ о вскрытии мощей Комиссией Советов в ноябре 1922 года. Комиссия усомнилась в подлинности мощей, и вопрос об их отправке как бы уже не стоял, т.к. вскрытие происходило в ноябре, а подробный документ о вскрытии мощей и их отправке был дан из ЦК РКП в Кострому еще в мае 1922 года. Возможно, что об этом документе местные власти могли и не знать, т.к. уже в ноябре Варнавинский уезд (район) входил в состав Нижегородской губернии и партийное руководство здесь было новым. Следует обратить внимание на то, что распоряжение о вскрытии и отправке мощей вышло в апреле, а вскрыли спустя полгода, только в ноябре. Весной 1922 года В. И. Ленин пишет секретное письмо товарищу Молотову и для членов Политбюро следующего содержания: «...Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах шляются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления... Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы... Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий…

На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать...». Последствием этой страшной директивы стало повсеместное массовое изъятие церковных ценностей. На Варнавинской земле действия комиссии по изъятию церковных ценностей (золота и серебра) начались моментально, уже в начале апреля 1922 года. Выписка из телеграммы за № 632/ III от 03.04.1922 г. «Кострома Варнавин Срочно секретно под личной ответственностью секретаря Укома сообщается к неуклонному и немедленному исполнению следующее: I) Создать немедленно секретные руководящие комиссии по изъятию церковных ценностей, в которую обязательно входят Секретарь Укома, Военный Комиссар и Начальник Полит. Бюро. Комиссии предлагается установить в ближайшие сроки изъятие в зависимости от важности районов уезда, конечный срок первого мая. Примечание: настороженно относиться к дням праздников предстоящей пасхи.

2) Создайте наряду с этой секретной, официальную комиссию при комиссии помощи голодающим для приёмки ценностей, переговоров и прочее, причём соблюдайте, чтоб национальный состав официальной комиссии не давал повода для контрагитации». Спустя несколько дней, 10 апреля 1922 года, в протоколе заседания секретариа-

та Костромского Губкома будет записано: «Слушали: о назначении уполномоченных по изъятию церковных ценностей в уезды. Постановили: в Макарьевский, Кологривский, Ковернинский уезды послать т. Голубева. В Ветлужский, Варнавинский – т. Зеленухина. В Костромской и Нерехтонский – т. Ворочин». Таким образом, на Варнавинской земле началась работа по изъятию церковных ценностей и было назначено ответственное должностное лицо. И уже через месяц, 3 мая 1922 года, товарищ Зеленухин доложил в Губком о ее завершении. Из найденных архивных документов, где указан вес изъятого серебра, можно сделать вывод о том, что серебряная рака, в которой хранился кипарисовый гроб с мощами, не была тогда изъята и вывезена. Видимо у новой местной власти и товарища Зеленухина в канун Пасхальных праздников не поднималась рука, чтобы посягнуть на такую святыню, как рака и мощи преподобного Варнавы. Летом 1922 года постановлением ВЦИК от 5 июля Варнавинский и Ветлужский уезды были официально передан из Костромской губернии в состав Нижегородской. Это событие также повлияло и отсрочило принятие конечного решения об изъятии раки и отправки мощей. Вышестоящее партийное руководство новой власти добивалось партийной дисциплины и исполнительности от нижестоящих органов, нерешительность и бездействие, в конечном счёте, наказывались. В подтверждение представляем еще документ, дающий ответ на поставленный ранее вопрос: почему распоряжение о вскрытии и отправке мощей не было исполнено сразу же. За весь этот период (с апреля по ноябрь 1922 года) работа Варнавинской партийной организации была признана слабой с вытекающим отсюда решением Нижгубкома РКП(б). Выписка из протокола №5 Заседания Пленума Нижгубкома РКП с секретарями укомов и райкомов РКП от 13–14 октября 1922 года. «Постановили: 1) Признать состояние Варнавинской организации слабым; 2) Усилить орга-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 115

низацию посылкой туда новых работников с заменой ими старых; 3) Усилить посещения и инструктирование из Губкома; 4) Укому поставить себе задачей: организационно оформить организацию и усилить твёрдое руководство местами; 5) Взять под систематическое руководство Советский аппарат; 6) Не откладывая начать развитие политико-просветительной работы среди членов партии и населения; 7) Обратить внимание на усиление работы уполномоченных ГПУ; 8) Усилить работу промысловой кооперации, в первую голову в лесных артелях. Ответственный секретарь Нижгубкома РКП Нуглаков». Таким образом, мощи преподобного Варнавы Ветлужского оказались утраченными после осквернения в 1922 году, но, безусловно, остались и находятся на Варнавинской земле. С целью спасти святыню от поругания представителями Советской власти в ту пору, святые мощи были сокрыты. Уберечь и спрятать святыню могли только служившие тогда в Варнавино священнослужители: А.К. Скворцов, А.А. Коротков, А.А. Александровский. Эти пастыри непосредственно принимали участие при раскопке могилы преподобного Варнавы и перенесении его честных останков из Николаевского храма в Троицкий собор в мае 1912 года, а позже спустя два года поднимали мощи из-под спуда и присутствовали при их переложении в раку. Именно они до весны 1922 года были хранителями подлинных мощей преподобного Варнавы. В ходе поисковой и исследовательской работы автору пришлось познакомиться со многими варнавинцами-старожилами, которые также прямо или косвенно подтверждают версию о том, что мощи святого хранятся на родной земле. Фактически же можно считать, что распоряжение Совнаркома о ликвидации мощей попросту провалилось, ни одни из официально изъятых тогда мощей не были уничтожены. Но сам факт вскрытия мощей, и их последующее изъятие был большим ударом для Церкви, её служителей и верующих. В епархиях об этих

акциях новой власти становится известно, и соответственно предпринимаются возможные и невозможные действия служителей культа по сохранению мощей любыми приемлемыми способами. События по изъятию мощей начались ближе к центру Москвы и Санкт-Петербургу. К примеру, в Сергиевом Посаде в ТроицеСергиевой лавре в самый последний момент перед вскрытием раки монахам, в чьём ведении находились мощи Сергия Радонежского, удалось подменить главу (то есть череп святого) на главу князя Голицына, которая была взята из захоронения в родовом склепе князей Голицыных, находившегося на территории лавры. Эту честную главу священник сначала прятал дома в подставке под цветочные горшки, потом в саду в земле. Когда опасность миновала, святыня была положена на свое законное место. Хотя святые мощи Сергия Радонежского Советская власть изъять не посмела, боясь выступления верующих, а ограничилась только изъятием драгоценной раки. Другой пример с изъятием мощей касается еще одного нижегородского святого — сподвижника преподобного Варнавы святого Макария Желтоводского и Унженского. Мощи преподобного Макария были изъяты в 1922 году из Макарьево-Унженского Троицкого монастыря и переданы на хранение в Юрьевецкий уездный музей Ивановской области и только в 1990 году их возвратили Костромской епархии. Честная глава этого святого волею судеб в 2006 году стала достоянием Нижегородской епархии и в настоящее время хранится в Макарьево-Желтоводском женском монастыре. Действия по вскрытию мощей святого преподобного Варнавы проходят в период кампании по изъятию церковных ценностей, когда мощи других святых уже вскрыли и осквернили. Хранители мощей преподобного Варнавы благочинный настоятель Успенского собора протоиерей Александр Александровский, иерей Скворцов и Коротков по согласованию с епископом Костромской епархии Севастианом (Вести) производят подмену действительных мощей преподобного Варнавы

116 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

на кости другого умершего. Совершить это они могли только в строжайшей тайне и с большим риском для себя. За служителями культа в это время было установлено бдительное наблюдение, органами ГПУ велась слежка. До начала проведения акции властями в Варнавинском и Ветлужском районах упредительная работа органами ГПУ началась в конце марта 1922 года. Даже среди служителей культа имелись осведомители для органов. Борьба с церковью новой власти внесла раскол в ряды духовенства, в том числе и в Костромской епархии, о чем также свидетельствуют архивные материалы того времени. «Копия. Сов. секретно ТЕЛЕГРАММА ИЗ КОСТРОМЫ Уполномоченным Губотдела 28.04.1922 г. «Марс» Изъятие ценностей неминуемо ведёт к расколу православного духовенства на два лагеря. Органы Г. П. У. должны этот раскол использовать в наиболее удобный момент для нанесения решительного удара религиозным предрассудкам, авторитету попов. Для этого Губотдел П. У. предлагает первое. Наметившийся раскол путём осведомителя и прочими подходящими средствами углублять до полного разрыва единой православной церкви на отдельные враждебные группировки. Второе — всемирно поддерживать духовенство лояльное к Советской власти, и стороне в оппозиции патриарху Тихону и синоду. Третье — путём секретного осведомления взять на учёт как лояльное к Советской власти так и враждебное нам духовенство. Четвертое — данные учёта с указанием активности в недельный срок представить нарочным. Пятое — лояльному духовенству тактичным путём дать задание вести усиленную кампанию против Тихона и Синода вплоть до идеи нового собора, перевыборов патриарха. Шестое — кампанию против патриарха Тихона и Синода вести путём печати и усиленной пропаганды в полном контакте с другими оперативными методами и средствами. Седьмое — преследовать духовенство реакционное, мешающее развернуться лояльным элементам из среды церков-

Кампания по вскрытию мощей в России

Внутренний вид Троицкого собора в городе Варнавино

ников. Восьмое — эту работу вести чрезвычайно тактично и осторожно, дабы не скомпрометировать себя в глазах верующего населения и не расконспирировать нашу работу. Девятое – возможно чаще и подробнее информировать Губотдел о методах и результатах работы <...> 28 апреля 1922 года». Сохранить, то есть вынести мощи из Троицкого собора и захоронить их где-то на Красной горке обычным способом, об этом не могло быть и речи. Безусловно, священнослужители храма могли знать тайны Варнавинской Красной горки – подземный ход, который существовал здесь ещё с давних времён, с момента появления монастыря и существующий по сей день. Только этим подземельем они могли воспользоваться, чтобы быть незамеченными, при совершении этого вынужденного тайного действа, не опасаясь впоследствии за свою жизнь и мощи святого. В своей версии постараемся опираться на имеющиеся архивные документы, а также на вновь открывшиеся факты в поисковой работе. С чего началась история Варнавинской земли – именно со строительства здесь преподобным старцем святой обители. Об этом говорится в житие подвижника, этому посвящена картина Н. Ю. Бурдастова «Варнава строитель», которая находит-

ся в экспозиции в большом зале Варнавинского историкохудожественного музея. В настоящее время на этом месте, где изображён Варнава строитель, находится родительский дом Алексея Александровича Ширяева. До начала XX века на этом месте стояла небольшая каменная часовня. Старожилы варнавинцы хорошо помнят, как она выглядела. Первоначальный облик деревянной часовни не известен, так как она была построена ещё иноками монастыря где-то в начале XV века. За последующие столетия она обновлялась и перестраивалась. По преданию, на этом месте стояла келья, которую построил для себя сам отец Варнава и в ней жил. Исстари это место было свято для варнавинцев и всего Поветлужья. Не должно одно быть забытым, как в настоящее время. Возможно, что на этом месте в подземелье и покоятся подлинные мощи преподобного Варнавы Ветлужского. На Красной горке было также древнее монастырское кладбище, которое после упразднения Троицко-Варнавинской обители стало приходским погостом. Здесь то и было первоначальное захоронение святого Варнавы, что подтверждается рассказом коренной жительницы поселка Варнавино — Н.В. Субботиной «В 1966 году строили дом председателя райисполкома Махнёва,

118 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

к дому прокладывали водопровод. По воле случая я шла в это время к себе домой, увидела стоящего на краю траншей тракториста, что-то рассматривающего в канаве. Подойдя к нему, я увидела на дне траншеи оголившуюся от земли часть берестяного гроба. Тракторист работу по рытью канавы приостановил. Я об этом сообщила по телефону В.А. Филиппову, но ничего не было предпринято. Труба была проложена рядом с лежащим гробом и канаву зарыли». Эти слова подтвердили и другие местные жители. С научной точки зрения, археологии, эта случайная находка свидетельствует о древности погоста. В этом берестяном гробу, может, покоится кто-то из духовных сподвижников святого преподобного Варнавы, которые продолжили дело святого угодника. Таким образом, сегодня реально установить место упокоения монахов-иноков и их духовных наставников, и не случайно кладбище располагалось вокруг часовни преподобного отца Варнавы. Часовня была обсажена вековыми липами, одна из которых произрастает и по сей день. В настоящее время сохранились старые фотографии начала XX века, на которых изображена часовня. Версию о том, что на месте утраченной часовни в земле могут покоиться мощи преподобного Варнавы, разделяет и хозяин дома, который владеет этим участком земли в настоящее время. А. А. Ширяев рассказывал, что «при строительстве дома его родители несколько раз натыкались на гробы, которые были обыкновенные деревянные, и работы на этом месте приходилось поневоле прекращать. Обнаруженные гробы были вновь закопаны, но не достаточно глубоко, как принято это делать. На этом участке в земле встречается много разбитых красных кирпичей. В одном месте при попытке вкопать столб хозяин ударил ломом, чтобы раздолбить кирпич и углубить яму, но инструмент выскользнул из рук и ушел под землю (провалился)». После услышанных воспоминаний практически отпали всякие сомнения, что подземный ход на Красной горке существует.

Фрагмент рукописного жития св. прп. Варнавы Ветлужского. XVIII в. (РГАДА)

В дальнейшем автор с разрешения А. А. Ширяева произвел в этом месте сканирование поверхности земли с помощью профессионального металлодетектора. При исследовании прибор показал достаточное количество мелкого металлического мусора в земле, а также обнаружил в двух местах на достаточной глубине присутствие предметов из разных металлов. Особое внимание заслуживает предмет с довольно продолжительной формой и довольно чётко выраженным сигналом детектора. Если вспомнить описание переложения мощей в раку в 1914 году, то в книге священника А. К. Скворцова говорится: «Когда окончилось переложение св. мощей, гроб с честными останками преподобного Варнавы был запечатан архиерейской печатью и на него было положено массивное вызолоченное чеканной работы надгробие с изображением на верхней доске преподобного Варнавы и вычеканенными по бокам словами из тропаря преподобному». А в листовке Агитпрома про вскрытие мощей приводится уже

иное описание. «Открыли замок и позвали священников открывать раку. Отец Александр облачившись, лицемерно перекрестился, открыл крышку раки. В ней оказался новый кипарисовый ящик, тоже запертый на ключ и запечатанный печатью архиерея. К внутренней стороне крышки раки на месте, где должна быть голова, оказался привинченный наглухо маленький ящичек, обшитый красным бархатом». Описано довольно подробно. Но где же массивное вызолоченное надгробие? Допустим, безбожная Комиссия Советов гроб приняла за ящик, но на массивное вызолоченное надгробие она должна была обратить внимание, так как его необходимо было снять, прежде чем открыть крышку самой раки. Вот это самое надгробие и может быть тем предметом из благородного металла, которое обнаружил металлодетектор в земле рядом с когда-то стоявшей часовней в честь преподобного Варнавы. В чём могут находиться подлинные скрытые мощи.

22 мая 1912 года вышеуказанные протоиерей Александр

Александровский, священнослужители А.К. Скворцов, А.А. Коротков совершают раскопки первоначальной могилы преподобного отца Варнавы под Никольским храмом, перекладывают мощи в металлический ларец из благородного металла и переносят его в Троицкий Собор, где мощи покоятся в склепе до марта 1914 года. Действия эти первоначально были вызваны только опасением за то, что Никольский храм, где находилось погребение, может быть разрушен вследствие обвала горы. Соответственно новый металлический ларец был сделан для последующего захоронения и упокоения мощей преподобного Варнавы. При вскрытии первоначальной могилы высочайшее духовенство убедилось в нетленности мощей преподобного Варнавы и только после этого встаёт вопрос о положении их в раку в Троицком Соборе. После переложения мощей в кипарисовый гроб этот ларец также уже являлся святыней и реликвией и потому хранился в храме. Вероятно, что именно в него и положили в 1922 году во второй раз подлинные мощи из кипари-

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 119

сового гроба. Воспользовавшись подземным ходом, священнослужители смогли перенести святыню в потайное место. В случае обретения мощей подлинность их можно будет засвидетельствовать не только с помощью современной медэкспертизы, но и на основании существующего описания самой раки, гроба и первоначального ларца для их хранения. Возвращаясь к теме подземного хода и мощам, вот еще несколько свидетельств. Перед самым вскрытием мощей советские работники составили своеобразную историческую справку следующего содержания: «В 1912 году в один из весенних дней Костромской Епископ Тихон, три попа, Варнавинский Уездный Исправник и Церковный Староста Варнавинской церкви, в 12 часов ночи, начали гнусное дело раскопку мощей Преподобного Варнавы. Дело это совершалось в подполье церкви, стоящей на берегу р. Ветлуги в г. Варнавине. В акте указано: (они даже и акт составили) «спустились в подземелье. Преосвященный

отслужил молебен, смыл заступ святой водой и священники стали рыть землю, а один читал житие святого». Будто бы и житие то написано священником г. Варнавино А. Скворцовым, он, кажется, и был душой этого наглого обмана. «Закончив работу в 6 часов утра, вырыв кости человеческого скелета, положили их в ящик, перенесли в другую церковь и спустили под пол», — так говорится в акте. Что было дальше по порядку, останавливаться излишне, – всем известная история: открытие нетленных мощей преподобного. И потекли с того времени копеечки, трудом и потом добытые трудовым народом, в карман отца Александра и всей братии. А они со своей стороны инициативу проявили: клялись, божились, что «святой» целёхонек как живой. И борода цела, как есть. Но прошли блаженные времена для тех, которые под землей и по ночам, втихомолку от людей и света плели сети для темноты и невежества многомиллион-

120 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ных масс России. Пролетарская Революция разорвала всё, что являлось путами истины и света». Этот документ показывает, что перед началом официального вскрытия в руках комиссии новой Советской власти был акт первоначального вскрытия могилы преподобного Варнавы, совершенного в марте 1912 года. Подлинный этот документ и по сей день хранится в Синодальном архиве. В книге Варнавинского краеведа Д. Г. Монахова «Прогулка по музею», изданной в 1995 году, есть такие воспоминания: «Лет пятнадцать мне было, — рассказывал Николай Фёдорович Князев, – когда в Варнавине начали ломать церкви. А мальчишки, известное дело, народ вездесущий. Летом 32-го, кажется, года мы с приятелем полезли в склеп на Купеческом кладбище. Он находился на самом краю Красной горки, недалеко от Никольской церкви. Его вход был накрыт тяжёлой каменной плитой. Мы откололи её угол. Получился довольно большой лаз. В это время послышались чьи-то шаги, и мы спрятались за кустами. Подошли начальник отделения милиции Брагин и председатель Варнавинского сельсовета Дрыгин, которые воспользовались нашим лазом. Когда они ушли, мы, в свою очередь, спустились в склеп. Поживиться там не удалось, гробы ограбили взрослые. Но мы увидели интересную деталь: в стене сводчатой камеры была железная дверь. Старинный замок не поддался, и мы так и не узнали, что за ней скрывалось. Но ещё от отца я слышал, что Красную горку пронизывают подземные ходы с выходами в склепы, в алтарь Троицкой часовни, в часовню Варнавы и Бог знает, куда ещё. Кстати, каменная Варнавинская часовня стояла на месте первого скита Варнавы Ветлужского…». Многие варнавинцы знают и помнят, что в середине 90-х годов XX века также велась работа по поиску мощей местными энтузиастами Евгением Владимировичем Авдеевым и Дмитрием Георгиевичем Мона ховым. Е.В. Авдеев в районной газете

«Новый Путь» опубликовал ряд статей по материалам своих изысканий. Вероятно, что эта железная дверь закрывает переход из склепа в подклет Никольской церкви, а оттуда и дальше в подземный ход, ведущий в другие храмы. Этот склеп, видимо, был сооружен в качестве семейной усыпальницы для какого-нибудь богатого варнавинского купца, являвшегося меценатом и благотворителем храма. Как говорится в исторических документах, ТроицкоВарнавинская пустынь несколько раз выгорала за период своего существования. Строения монастырского подворья преимущественно были деревянными, и было множество причин и условий для возникновения возгорания и пожара. Историкоархеологическое изучение русских монастырей (крепостей) прошлых веков однозначно показало существование под обителями подземных ходов, тайных комнат и других сооружений. Прежде всего, они создавались как способ сберечь, сохранить ценности, наиболее ценное имущество монастырей и их обитателей, как от пожаров, так и от непрошенных гостей (врагов). Из исторических документов нам известно, что в первые века своего существования монастырские стены Троицко-Варнавинской пустыни служили убежищем и укрытием от незваных гостей для местного населения, жившего на монастырских землях вокруг обители. В конце 2008 года исполнилось 90 лет Варнавинскому ис торико -х удожес т венному м у з е ю. П е р в о н ач а ль н о , в 1918 году, музей располагался на втором этаже в угловом помещении бывшего доходного дома купца Островского. В книге Д. Г. Монахова есть интересное упоминание коренной жительницы Т. А. Морозовой, со слов которой автор записал: «детская память сохранила из увиденного лишь один экспонат — высохшую человеческую руку». Что это могло быть, часть мощей? Первую экспозицию музея создавал бывший военный священник Константин Аполлинариевич Цыбульский. Не исключено, что

Фрагмент службы св. прп. Варнаве Ветлужскому

этот человек также в свое время был причастен к сокрытию мощей преподобного Варнавы и ценной церковной утвари в фондах музея. Нахождение прежде в музее высохшей человеческой руки подтвердилось воспоминаниями других варнавинских старожилов. Деление и дробление мощей по канонам церкви не запрещается, а, наоборот, довольно распространено. Но этот интересный факт в других различных публикациях и имеющихся документах отражения не нашел. Только в книге священника А. К. Скворцова можно прочесть: «10 июня 1914 года… согласно церемониала, предполагалось совершить изъятие честных останков Преподобного Варнавы из земли и переложить их в новосооружённую раку, причём разрешено было часть св. мощей оставить открытою для благоговейного лобызания верующих». Это значит, что часть мощей могла быть не положена в кипарисовый гроб и раку.

В случае обретения и нахождения подлинных мощей преподобного Варнавы с уверенностью можно сказать, что часть от них будет отсутствовать по вышеизложенным причинам. Исследовательская работа автора по поиску архивных документов продолжается, и не исключено, что будут найдены новые свидетельства о судьбе мощей, которые подтвердят или подвергнут сомнению данную версию. В заключение данной статьи автор хотел бы высказать благодарность всем землякам, которые оказывали ему помощь в данной поисковой работе. Особая признательность и благодарность, за научно-консультативную и архивную помощь, а также за редакционную подготовку данной публикации директору церковно-археологического музея Нижегородской епархии О.В. Дегтевой.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 121

А.Н. Лушин

БРАТЬЯ УЛЬЯНИНЫ НА ДВОРЯНСКОЙ СЛУЖБЕ

C

емья нижегородских дворян Ульяниных в первой половине XIX века оставила весьма заметный след в общественной жизни Лукояновского уезда, в котором наследственно владела землей. Председателем нижегородского верхнего земского суда в 1780-е годы служил статский советник Василий Иванович Ульянин, который в 1794 году с получением чина действительного статского советника возглавил нижегородскую губернскую палату гражданского суда. Высокопоставленный чиновник В.И. Ульянин был, видимо, неплохим хозяином, поскольку расширил фамильные земельные владения. Во всяком случае, в формулярном списке за 1831 год о службе его сына — 49-летнего отставного артиллерийского подпоручика и кавалера Александра Васильевича Ульянина – можно прочитать, что он совместно с братьями владел родовыми имениями в 355 крепостных душ в Нижегородской и Симбирской губерниях [1]. Кроме того, за женой В. И. Ульянина было записано благоприобретенное поместье в 421 душу в Нижегородской губернии. Что касается старинных нижегородских земельных угодий, то в Переписной книге Арзамасского уезда за 1678 год указывалось, что семье арзамасских городовых дворян Ульяниных принадлежат село Большие Ари и деревня Малые Ари [2]. Современный представитель рода Ю. А. Ульянин в материалах к родословной указывает, что во второй половине XVII века его предки были верстаны на царскую службу как дети боярские по Нижегородскому уезду, что указывает на владение ими там территориально вотчиной или поместьем. По семейной традиции Александр Васильевич Ульянин

Герб дворян Ульяниных

вступил в военную службу в апреле 1801 года в гвардию юнкером, но уже в декабре того же года успешно сдал экзамен на классный чин и был выпущен подпоручиком в 7-й артиллерийский батальон. Однако воинская служба не слишком привлекала богатого молодого человека, и осенью 1802 года он подал прошение на имя императора Александра Павловича об увольнении его со службы по состоянию здоровья. Вернувшись в родовое гнездо, нижегородский помещик, тем не менее, принял участие в деятельности дворянского уездного собрания и в январе 1804 года был по выбору дворянства определен в нижегородский совестный суд дворянским заседателем. На этой достойной должности он прослужил до февраля 1806 года. Когда началась первая война с наполеоновской Францией, Александр Васильевич состоял в должности адъютанта начальника нижегородского земского ополчения, где отличился по службе и был в мае 1808 года высочайше награжден «за усердие при том ополчении на защиту Престола и Отечества» медалью «Земскому войску» на Владимирской ленте. В январе 1810 года Ульянин в качестве депутата от Лукояновского уездного дворянского собрания начал заниматься

122 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

составлением Родословной дворянской книги. Его неустанные труды были отмечены нижегородским благородным сословием, и в январе 1822 года Александр Васильевич был избран предводителем Лукояновского уездного дворянского собрания. Заслуги его на дворянской службе были отмечены высочайшим пожалованием ордена святого Владимира 4-й степени. В феврале 1856 года указом Правительствующего Сената род Ульяниных был утвержден в российском благородном потомственном дворянстве и внесен в шестую часть Родословной дворянской книги. Герб дворян Ульяниных помещен в Общем Гербовнике дворянских родов Российской империи. Скончался заслуженный дворянин в том же 1856 году. Похоронили его на кладбище одного из московских монастырей. Его брат Николай Васильевич Ульянин в сентябре 1812 года вступил в 4-й пехотный полк нижегородского ополчения в должности пятидесятника. В 1814 году был высочайше удостоен медали «В память Отечественной войны 1812 года». До 1819 года он состоял в невысоком чине коллежского регистратора на службе в столице, затем вышел в отставку и поселился в Нижнем Новгороде в доме на улице Большой Покровской. Занимался общественными делами. В 1825 году был избран предводителем дворянства Лукояновского уезда с чином губернского секретаря. В 1832 году за дворянскую службу был награжден орденом святого Владимира 4-й степени. Скончался в 1846 году. Жена его с сыном проживали в родовом имении села Малая Аря. Третий брат Владимир Васильевич Ульянин также являлся участником заграничной кампании в составе нижегородского военного ополчения и был награжден медалью «В память Отечественной войны 1812 года». Позже он

был удостоен памятной медали «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». В чине губернского секретаря был в 1829 году избран предводителем Лукояновского уездного дворянского собрания, таким образом, став по очереди третьим по счету представителем семьи на посту уездного предводителя дворянства. Когда в сентябре 1830 года в России началась масштабная эпидемия холеры, В. В. Ульянин получил указание нижегородского гражданского губернатора И. М. Бибикова о привлечении лукояновских помещиков к установлению защитных кордонов на границах с Пензенской и Симбирской губерниями. Лукояновский предводитель дворянства оперативно составил список дворян, проживавших в то время в уезде в своих имениях, и распределил между ними должностные обязанности. Когда в Лукоянов приехал осенью того же года министр внутренних дел граф А. А. Закревский, уездный предводитель дворянства доложил о принятых им предупредительных мерах и заслужил благодарность министра. Умелыми и своевременными действиями Ульянин не допустил проникновения холеры на территорию Лукояновского уезда. Старания усердного дворянина были высоким начальством не забыты, и в 1831 году Владимир Васильевич Ульянин был награжден придворным чином камерюнкера. В 1844 году при межевании дворянских земель в уезде при его старании Ульяниным в наследственное родовое владение отошли 41 крестьянский двор в селе Большая Аря и сельцо Малая Аря. Умер В. В. Ульянин в 1858 году. Примечательно, что братья Ульянины были членами Английского собрания в СанктПетербурге, в которое входили представители родовитой аристократии. Кроме того, они состояли в масонской ложе «Елизаветы к добродетели», имевшей в столице значительное влияние благодаря тому, что ее «братьями» являлись высокопоставленные государственные чиновники и столичная дворянская знать [3]. Архивист Н. И. Куприянова в свое время обратила внимание на документы, составленные в холерный период осени 1830 года лукояновским предводителем дво-

Портрет А.В. Ульянина

рянства В. В. Ульяниным в связи с тем, что в них упоминался болдинский помещик коллежский секретарь А. С. Пушкин [4]. Но почему поэт не был включен в список квартальных попечителей на холерных карантинах, Н. И. Куприянова не сумела выяснить. Представляется, что объяснение тому кроется в простой причине. Дворяне Пушкины были видной масонской семьей: отец поэта Сергей Львович и дядя Василий Львович имели немалые степени в ложе «Елизаветы к добродетели». Там же состояли и братья Ульянины. Сам А. С. Пушкин еще в сентябре 1818 года прошел испытания при вступлении в масонскую ложу «Трех добродетелей», а в мае 1821 года был принят в Кишиневе в ложу «Овидий». В 1822 году деятельность тайных обществ в Российской империи была запрещена. Однако масоны продолжали свою деятельность и сохраняли сильное влияние в дворянском и чиновном обществе. В масонском ордене традиционно существовала крепкая взаимовыручка, поэтому «брат» Ульянин оказал необходимое содействие «брату» Пушкину, так сказать, пошел навстречу пожеланиям поэта. Встречались они в Лукоянове в канцелярии уездного дворянского собрания на Верхнебазарной улице. Однако, освободив Александра Сергеевича от исполнения обременительной должности, уездный предводитель дворянства все-таки не позволил ему покинуть бол-

динское имение до того времени, пока не спала опасность распространения холеры в Лукояновском уезде. На сложные отношения Ульянина и Пушкина во время эпидемии обратил внимание краевед И. А. Макаров, который совершенно обоснованно указал на то, что «у поэта имелись собственные планы, отличные от ульянинских. Холерные заботы уездного предводителя дворянства его совершенно не трогали, о чем он и поведал старательному Ульянину в ответном письме» [5]. В письмах из Болдина поэт жаловался на непреклонный характер уездного предводителя дворянства, который искренне полагал, что в столь опасных обстоятельствах перед законом должны быть равны все, в то числе и отставной чиновник 10-го класса Пушкин. Спустя несколько лет в Санкт-Петербурге камерюнкер В. В. Ульянин встретился с камер-юнкером А. С. Пушкиным в столичном Английском собрании, и они вспомнили события холерного времени [6]. Что касается дворянской службы, то она при всей почетности положения отнюдь не была легкой. Уездные предводители дворянства были обременены постоянным выполнением всевозможных административных обязанностей, например председателей различных уездных комитетов и комиссий. Поэтому те высокие награды, что были получены братьями Ульяниными на дворянской службе, свидетельствуют об их честном и добросовестном к ней отношении, об их хороших организаторских и исполнительских способностях.

Источники: 1.

2.

3.

4.

5.

6.

Выписка из формулярного списка о службе бывшего Лукояновского уездного Предводителя Дворянства Артиллерии подпоручика и Кавалера Ульянина 1831 года (на гербовой бумаге). Личный архив Ю.А. Ульянина (г. Москва). Вачаев П.Я. История села Б.-Ари// lukred.narod.ru/internet/ari|/istoria. htm. Лушин А.Н. Масонство в Нижегородской губернии в XVIII–начале XX вв. Н. Новгород, 2003, с. 28. Куприянова Н.И. К сему: АлександрПушкин… Горький, 1988, с. 91. Макаров И.А. Губернаторы и полицмейстеры. Н.Новгород, 2005, с. 193. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л., 1989, с. 455.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 123

Музейная экспозиция

Ю.В. Котова

памяти Патриарха Сергия (Страгородского) в Арзамасе

О

тдельный человек может предпочесть личное мученичество. » Но не таково положение иерарха, возглавляющего Церковь, он должен идти на иное мученичество и принести иную жертву», — писал в статье «Вопль Русской Церкви» Николай Бердяев. Несколькими строками выше великий русский философ сказал: «Патриарх Тихон, митрополит Сергий — не отдельные, частные лица, которые могут думать только о себе. Перед ними всегда стоит не их личная судьба, а судьба Церкви и церковного народа как целого. Они могут и должны забывать о себе, о своей чистоте и красоте и говорить лишь то, что спасительно для Церкви. Это и есть огромная личная жертва» [1]. Так оценил выдающийся русский философ жертвенное служение митрополита Сергия (Страгородского) ради спасения Церкви в годы гонений. Десятилетия спустя Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в обращении к читателям книги «Рождённый на Земле Нижегородской. Патриарх Сергий», вышедшей в 2007 году к 140-летию

со дня рождения Первосвятителя, назвал его «одним из выдающихся иерархов Русской Православной Церкви» и отметил роль «блестящего учёного-богослова, любимого верующими архипастыря» в сохранении паствы и духовенства «от жестокого выбора между катакомбным существованием и расколом» [2]. Спустя два года после юбилейной даты Нижегородскому государственному историко-архи-

тектурному музею-заповеднику и Нижегородской епархии удалось осуществить давно задуманный совместный проект — создать экспозицию, посвящённую жизни и патриаршему служению Святейшего Патриарха Сергия. Она разместилась в здании Арзамасского городового магистрата (памятнике архитектуры 2-й половины XVIII века), ставшем новым музеем-филиалом НГИАМЗ. Представленные на экспозиции фотографии, документы, книги, предметы быта, с одной стороны, позволяют проследить жизненный путь уроженца города Арзамаса Ивана Николаевича Страгородского, в будущем Святейшего Патриарха Сергия. С другой стороны, они призваны показать атмосферу, царившую в России на рубеже XIX–XX веков, в 1920—1930-е годы, в годы Великой Отечественной войны. Сюжетная линия экспозиции построена на хронологически сменяющих друг друга важнейших этапах в жизни и служении Первосвятителя на фоне меняющейся пространственно и политически России. Важнейшие страницы биографии Патриарха Сергия позволили организовать и основу тематической структуры выставки, шести её комплексов. Первым планом каждого комплекса выступает фотодокументальная композиция, обращающая внимание посетителей, прежде всего, на процесс духовного становления и церковное служение иерарха. Фотографии и документы в сочетании с предметным планом решают основную задачу

Здание Арзамасского филиала НГИАМЗ на центральной площади города (Арзамасский магистрат)

124 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

экспозиции — показывают влияние времени, исторических событий на формирование личности человека, вставшего в трудные годы постреволюционной смуты, гонений и репрессий во главе Русской Православной Церкви. Центром комплекса, посвящённого родине Патриарха Сергия — уездному городу Арзамасу Нижегородской губернии, стали фотографии и документы, повествующие о роде Страгородских. Дед будущего Первосвятителя — протоиерей Воскресенского собора Иоанн Дмитриевич, отец — дьякон, а затем священник Арзамасской Алексеевской женской общины Николай Иоаннович. Жизненный путь родившегося в столь крепкой православными корнями семье Ивана Николаевича Страгородского был предопределён. Предметный план комплекса подтверждает это. Он знакомит посетителя экспозиции с небогатой и строгой «ученической» обстановкой, поскольку детство и юношество будущего Патриарха — это, прежде всего, годы учёбы в Арзамасском Духовном училище и затем в Нижегородской Духовной семинарии. Обращают на себя внимание такие составляющие интерьера, как старинный образ святого Николая Чудотворца, гравюра с изображением города Арзамаса середины XIX века. Чернильный прибор, грифельная доска на маленьком столике — вот те предметы, без которых, безусловно, не мог обойтись ни один ученик второй половины XIX века. Как и без определённого набора учебников, представленных на бамбуковой этажерке. Все предметы первого комплекса дают представление о том, что могло окружать в детстве будущего Патриарха Сергия, чем он мог пользоваться, какие книги читать. Ещё один экспонат — увеличенная страница классного журнала — расскажет посетителям выставки, какие учебные предметы были Ивану Страгородскому симпатичны, а в каких он испытывал небольшие затруднения. Второй комплекс пространственно переносит посетителя экспозиции в Петербург, куда девятнадцатилетний выпускник Нижегородской Духовной семинарии отправился, чтобы поступить в Петербургскую Духовную академию. Свой выбор Иван

Во время подготовки музейной экспозиции. Лето 2009 года

Комплекс «Детство»

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 125

Патриарх Московский и всея Руси Сергий

Страгородский сделал не случайно. Авторитет Петербургской академии был велик. В то время она блистала именами крупных учёных: одного из лучших знатоков ветхозаветного текста Ф. Г. Елеонского, известного византолога И. Ф. Нильского, специалиста по истории славянства И. С. Пальмова и многих других. Выдержав экзамены, Иван

Реконструкция кабинета Патриарха Сергия

Страгородский был зачислен в академию на казённый счёт. Не случайно на выставке представлена фисгармония и книга «Ирмология нотного пения». По воспоминаниям бывшего студента академии Г. П. Георгиевского, Иван Страгородский «любил этот инструмент и очень удачно импровизировал церковную музыку» [3].

Комплекс «Миссионерское служение»

126 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Сокурсники ценили музыкальный талант своего товарища, любили его за мягкий, спокойный нрав. И долго не могли смириться с тем, что после посещения Валаамского монастыря этот общительный и открытый человек принял решение постричься в монахи. В оконном проёме помещения экспозиции, ставшем своеобразной витриной, размещена увеличенная репродукция иконы святых преподобных Сергия и Германа Валаамских. С именем одного из них — Сергия и был пострижен в монахи Иван Страгородский, а с именем другого — Германа — его товарищ Яков Иванов. Ещё один природный дар будущего Патриарха состоял в уникальной способности к языкам и сослужил ему хорошую службу в годы миссионерской деятельности в Японии и Греции. Эта страница биографии иеромонаха, затем архимандрита Сергия представлена в следующем комплексе увеличенными фотографиями строительства собора в честь Николая Чудотворца в Токио, японскими живописными мотивами. Достойное место занимает в экспозиции модель крейсера «Память Азова», на который иеромонах Сергий был командирован судовым священником. Революция и последовавшие за ней годы жестоких гонений на Церковь нашли своё отражение в четвёртом комплексе. Самый высокий, пронзительный, «кричащий» предмет здесь — стилизован-

ное красное знамя. Оно — доминанта этой части экспозиции, обозначение начала «излома истории» страны, сопровождавшегося массовыми репрессиями. Красное полотнище проникает всюду. На его фоне представлено разрушение храмов, уничтожение священнослужителей. Основное пространство комплекса занимает сплющенный купол, фрагменты искорёженной церковной ограды, колоколов. В оконном проёме — увеличенная фотография «Суд над Арзамасским епископом Домитианом» 1932 года. На вмятине купола — копия схемы строительства Дома Советов в Нижегородском кремле на месте кафедрального Спасо-Преображенского собора. Новое давит своей мощью старое. Всё, что происходит в это время в стране, озаглавлено листовкойлозунгом: «Работники и работницы! На борьбу с пьянством, антисемитизмом, поповско-сектантским дурманом! За грамоту, за культуру, за новый быт!» Для митрополита Сергия это были годы сомнений и трудных решений. После смерти Патриарха Тихона он фактически возглавил Русскую Православную Церковь, сначала в звании заместителя Патриаршего местоблюстителя, затем в звании местоблюстителя Патриаршего Престола. Фотодокументальный ряд этой части экспозиции повествует о периоде служения митрополита Сергия на Нижегородской земле, а также о личной трагедии этого человека: в 1937 году была арестована, обвинена в антисоветской деятельности и на 72-м году жизни расстреляна Александра Николаевна Архангельская — родная сестра митрополита Сергия. В годы Великой Отечественной войны Патриарх Сергий не был на фронте. Его жизнь, как и жизнь миллионов людей, была подчинена ритму тыловых городов. Именно поэтому комплекс, посвящённый войне, создаёт собирательный образ городской квартиры того времени. Затемнённые, крест-накрест заклеенные окна, печка-буржуйка, выведенная в окно, паркет и мебель, поломанные и подготовленные для топки. Всё говорит о том, что мирная жизнь поломана, разрушена. Предпринимаются и на фронте, и в тылу невероятные усилия, чтобы сохранить страну, тепло домашнего очага. Одна стена в квартире ободрана, в другом углу ещё сохрани-

Комплекс «Великая Отечественная война»

лись обои. Этот угол — напоминание о светлой, мирной жизни. Здесь висит икона, здесь на маленьком старом столике лежит библия, стоит лампа. Висящая на стене семейная фотография невидимой линией разделена пополам: кто-то из изображённых на ней остался в тылу, от кого-то уже давно нет весточки с фронта. Пронзительным, щемящим душу, живым делают этот комплекс стоящие на полу игрушечные салазки с лежащей на них куклой. Фотографии и документы, представленные в этой части экспозиции, рассказывают о деятельности митрополита Сергия в годы Великой Отечественной войны. Здесь посетитель может прочесть написанное им в день начала войны «Послание к пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», увидеть на фотографиях 1944 года процесс интронизации Святейшего Патриарха Сергия. Одним из важнейших и интереснейших фрагментов экспозиции, который также относится к периоду Великой Отечественной войны, является реконструкция последнего рабочего кабинета Патриарха Сергия. Она была выполнена по нескольким сохранившимся фотографиям, изображающим парадный и собственно рабочий кабинеты Патриарха. Случайных вещей в этой стилизованной реконструкции нет. Обои, мебель,

занавески на окнах подобраны таким образом, чтобы максимально соответствовать изображённым на фотографиях. Часы, пишущая машинка «Ундервуд», телефонный аппарат, настольная лампа, аптечные пузырьки, письменные принадлежности, другие бытовые предметы относятся к рубежу XIX– XX веков, к 1920—1940-м годам. Такие вещи были в обиходе многих горожан того времени, в том числе и выдающегося иерарха Русской Православной Церкви Патриарха Сергия (Страгородского). Заключительным аккордом выставки звучат фотодокументы, повествующие о кончине и похоронах Первосвятителя. Множество людей в мае 1944 года пришло проститься с Патриархом, положившем все физические и духовные свои силы на сохранение единства Церкви и церковного народа в тяжелейшие для России годы XX века.

Источники: 1. Васильева О. Митрополит Сергий (Страгородский): штрихи к портрету// Альфа и Омега. 2002. №1(31). С. 162–163.

2. Архимандрит Тихон (Затёкин), Дёгте ва О. В. Рождённый на Земле Нижего родской. Патриарх Сергий. Н.Новгород: Нижегородский Вознесенский Печерс кий монастырь, 2007, с. 3.

3. Там же. С. 87.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 127

С.В. Демидов

Дальняя пустынь святого преподобного

Серафима Саровского (из истории строительства и восстановления)

Д

альняя пустынька преподобного Серафима является одним из самых почитаемых мемориальных мест, связанных с его жизнью и подвигами. «Пустыня — рай сладости, где и благоуханные цветы любви, то пламенеют огненным цветом, то блистают снеговидной чистотою; с ними мир и тишина… Там фимиам совершенного умерщвления не только плоти, но, что

славнее, и самой воли; там кадило всегдашней молитвы, непрестанно возжигаемое огнём любви Божественной; там цветы добродетели, блистая различными украшениями, процветают благодатью неувядаемой красоты», – повторял с восхищением преподобный слова святого Василия Великого [1]. Построена келия для преподобного Серафима была осенью 1794 года. Дата эта подтверждается несколькими источниками [2].

128 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

Рубили келию плотники из села Кременок Ардатовского уезда [3], которые спустя десять лет, 12 сентября 1804 года, напали на преподобного [4] и сильно избили его. Причиной избиения преподобного, было желание раздобыть денег. Вот как это описано в житие, составленном иеромонахом Иоасафом: «Однажды во время пребывания отца Серафима в пустыне, осенью, пришли к нему, возбужденные вражескою злобою, три человека

из соседних крестьян, которые прежде строили ему пустынную его келию, и стали хищнически требовать от него денег. Так как отец Серафим расплачивался с ними при той постройке обыкновенно медною монетою, вынимая её из полы своего платья, куда монастырский казначей насыпал ему потребную для расплаты сумму, и так как в медной монете и небольшая сумма кажется слишком великою, то они и подумали, что у Старца много денег» [5]. Прожил в этой келии преподобный чуть более 30 лет. Начиная с 1825 года преподобный Серафим всё реже и реже стал посещать Дальнюю пустыньку и окончательно поселился в Ближней пустыньке, располагавшейся в двух верстах от монастыря [6]. Сохранилось описание келии преподобного Серафима 1890 года, когда из неё устроили алтарь кладбищенской церкви в Дивеевском монастыре: «Келлия из Дальней пустыньки в настоящее время алтарь Преображенской церкви, поставлена в особой постройке, служащей для нея футляром. Келлия из соснового леса, толщиною 7 вершков, срублена в угол в 12 венцов, внутри стены обтесаны, длиною 6, шириною 8 аршин, пол и потолок из соснового теса, западная стена вынута. Окна (ныне двузвенныя 11/2— 1 арш.) было волоковое в 4 вершк.; двери одностворчатыя (ныне 2 — 11/4 арш.), печи нет (а была). В настоящее время среди келии устроен Св. Престол, в северо-восточном углу жертвенник…» [7]. В этом же документе приводятся план келии, превращенной в алтарь и ещё одно описание келии: «В дальней пустыньки келлия была большая, пятистенная, с сенями и крыльцом ( с южной стороны), над коим был навесец на столбиках, крыльцо было о трёх приступках. В сенцах был отгорожен чуланчик, в котором было оконце; в келлии было только одно волоковое окно. Печь стояла в северо-западном углу келлии, и топилась из нея. Под полом келлии был погребок. К сенцам с западной стороны была сделана бревенчатая пристройка, служившая и двором и сараем, ход в них был со вне, с южной стороны. Все это было покрыто двускатною тесовою кровлею — в одну связь в застрехи. Саженях в 10 от келлии в берегу вырыта была пещер-

ка, в которую иногда уединялся о. Серафим. Внизу под горою был колодезь — родник. Вокруг келлии был огород, обнесенный жердневым забором, в столбах» [8]. В огороде преподобный сажал картофель, свеклу и лук; поблизости же находился и заведенный им пчельник [9]. После смерти преподобного его келии как в Дальней, так и в Ближней пустыньках оставались на своих местах и лишь в 1845 году были перенесены в Дивеево [10]. Причём в Дивеево из Дальней пустыньки была перенесена, видимо, только часть сруба — собственно келия, а сенцы и примыкавшая к ним деревянная пристройка, служившая двором и сараем, были оставлены на месте. Во всяком случае, в Дивеевском монасты-

ре этих неотъемлемых частей первоначального сруба не оказалось. Косвенным подтверждением этого являются и воспоминания С. Глебова, относящиеся к 1863 году: «Во время этого посещения Сарова я заметил, что почитание Саровского пустынника паломниками ещё более усилилось со времени его преставления перед Богом. Не было примера, чтобы кто-нибудь из них не посетил бывшего пустынного жилища отца Серафима в лесу, и, побывав здесь, не уносил бы с собою хотя ветку с того дерева (кстати сказать, уже в то время совсем обломанного), у которого отец Серафим молился перед образом Богоматери. Но братия монастыря в то время ещё не позаботилась об ограждении этой святой памяти от разорения.

Внутренний вид келии св. прп. Серафима на Дальней пустыньке

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 129

План фундаментов кельи

Жилище отца Серафима — келия — также была полуразрушена и ничем не защищалась ни от стихий, ни от людей. Паломники уносили с собой на память гнилушки от углов хижины. Вся она от этого представляла собою какое-то оспенное тело, все покрытое ямками» [11]. В этих воспоминаниях не говорится о том, что собственно келия стояла уже в Дивееве. Не исключено, что в то время перенесённая келия не была ещё укрыта от ненастья и не защищена от посягательств паломников, стремившихся унести от неё кусочек древесины. Весьма образно охарактеризовал состояние лесных келий игумен саровского монастыря Исайя II: «Гнёзда остались, но отлетели райские наши птицы; вы увидите сломанные их келлии, где уже боле никто не живёт. По грехам нашим Господь лишил нас сих великих подвижников, к которым стекались отовсюду за духовным советом» [12]. По описаниям Н. Линдера (1903 год) для сохранения срубов келий от непогоды над ними в то время уже были построены деревянные дома-павильоны. Кроме того, в целях предохранения от растаскивания частиц срубов богомольцами стены затянули клеёнками [13]. Внутри келий и накрывавших их павильонов хранились

мемориальные вещи, связанные с преподобным Серафимом. В описании Дивеевского монастыря 1889 года Е. Горчаковой говорится, что в 1855 году усердием монахини Дивеевского монастыря Дорофеи Каменской на монастырском кладбище была сооружена деревянная церковь на каменном фундаменте в честь Преображения Господня, алтарём которой служила келия преподобного Серафима из Дальней пустыньки, перенесённая сюда трудами Н. А. Мотовилова [14]. На выпущенной в 1903 году Дивеевским монастырём цветной литографии имеется изображение фрагмента келии, приспособленной под алтарь, с корнем пятидесятилетней ели, преклонившейся по молитве преподобного Серафима [15], лежащей на нём части камня, на котором он молился, иконами и сделанным им стулом. На этой же литографии видна и восточная сторона престола кладбищенского храма. В середине августа 1886 года в Саровском монастыре побывал епископ Тамбовский и Шацкий Виталий, который после посещения Дальней пустыньки «…выразил желание видеть на местах подвигов отца Серафима возстановленными здания пустынных его келий в том виде, как оне существовали при нем» [16].

130 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

В 1889 году келия в Дальней пустыньке была срублена, а внутренняя её отделка продолжалась до 1893 года [17]. Воссозданию келии предшествовали раскопки. В их ходе была обнаружена и оставлена в неприкосновенности кирпичная клеть в подполье, куда преподобный удалялся от назойливых посетителей [18]. Восстановленная келия в Дальней пустыньке состояла из двух половин: «…одна устроена наподобие существовавшей при жизни о. Серафима и в ней складена русская печь, на стенах развешаны больших размеров живописные полотна с изображениями старца. В подполье восстановлен кирпичный склеп. При жизни отец Серафим уединялся здесь для молитвы. Над склепом устроен стеклянный колпак и поставлены иконы с горящею лампадой. Другая половина дома разделена на две келии с сенями, в них два человека из монастырской братии охраняют и содержат в чистоте и порядке всё хозяйство. Рядом с домом выкопан колодец — на месте, где он располагался при жизни старца. В находящуюся под горою пещерку ведёт новая деревянная лестница» [19]. В 1894 году к келии было пристроено помещение, в котором располагался погреб [20]. В 1927 году Саровский монастырь был закрыт. Вероятно, вскоре после этого была разрушена и Дальняя пустынька. Распоряжением администрации Нижегородской области № 330-Р от 9 марта 1999 года Дальняя пустынька в числе девяти других памятников природы на территории Сарова была взята под государственную охрану. Программой мероприятий, приуроченных к 250-летию со дня рождения преподобного Серафима, в 2004 году предусматривалось воссоздание Дальней пустыньки. Работа по воссозданию памятника велась в нескольких направлениях. Прежде всего проводились историко-архивные исследования, собирались иллюстративные материалы с изображением Дальней пустыньки и одновременно началась расчистка остатков фундаментов келии. К моменту начала работ на месте расположения келии прихожа-

нами церкви Всех Святых г. Сарова был уже установлен поклонный крест, а расположенный рядом автобусный остановочный павильон переоборудован в храм. Посещавшие Дальнюю пустыньку паломники на память о преподобном Серафиме брали на память песок и обломки кирпичей с места расположения келии, в результате чего на кромке откоса к реке образовалась внушительная канава размером 6х8 метров и глубиной около одного метра. Фундаменты утраченной келии (воссозданной в 1893 году) находились на глубине не более одного штыка лопаты. Собственно фундаментами обнаруженное основание келии можно назвать весьма условно, поскольку в грунт они не углублялись, а представляли собой тонкий слой засыпки из битого кирпича по поверхности земли со следами проливки известковым раствором. Поверх засыпки в отдельных местах были обнаружены фрагменты кирпичной кладки цоколя, сохранившиеся в высоту на один-два кирпича. Ширина кладки цоколя составляла 52–55 см и выложен он из кирпича размером 8х(12,5–13,5)х(27–28) см. По углам были выложены кирпичные столбы 65х65 см. По всей длине фундаментов по их центру были обнаружены остатки сгнивших деревянных свай диаметром 30–32 см, располагавшихся на расстоянии 225–240 см друг от друга. Причём сгнившие оголовки этих свай оказались закрытыми известковым раствором проливки. Это свидетельствовало о том, что обнаруженные остатки кирпичных фундаментов и деревянные сваи относятся к разным строительным периодам. Кирпичные фундаменты устроили при воссоздании келии в 1889 году после раскопок основания подлинного сруба, от которого сохранились деревянные сваи, давшие в то время габаритные размеры всей мемориальной постройке. Сопоставление размеров подлинной келии, известных нам благодаря сохранившимся описям, с обнаруженными фундаментами полностью подтвердили наши предположения. Вскрытые фундаменты имели Г-образную форму. Северная стена келии (верхняя перекладина буквы Г) попала под насыпь шоссе, в связи с чем в ходе иссле-

Св. прп. Серафим в лесу на Дальней пустыньке

дований был вскрыт лишь её северо-восточный угол, а северозападный оказался утраченным в результате строительства шоссе. С южной стороны остатки основания келии были утрачены из-за образовавшейся канавы, из которой паломники брали на память песок из пустыньки. Из-за этой канавы было полностью утрачено и основание погреба, пристроенного к южному фасаду келии в 1894 году (основание буквы Г). Таким образом, в процессе исследований было обнаружено основание келии, состоявшей из двух срубов. Один из них располагался в направлении север-юг и был разделён поперечной стеной на два помещения. Он имел размеры 1058х530 см. Второй сруб примыкал к первому под прямым углом, северная его стена была в одной

плоскости с северной стеной первого сруба и он имел наружные размеры 580х563 см. У восточной стены первого сруба была обнаружена оплывшая канава размером 125х80 см и глубиной 85 см, а в северной половине этого же сруба, в его центре, сохранился кирпичный столб размерами 91х71 см, сложенный не из мелкого кирпича, каковой был обнаружен в кладке цоколя, а из большемерного кирпича размером 9 х 15,5 см (целого кирпича снаружи столба обнаружить не удалось) на известковом растворе. Этот столб более раннего периода, нежели кирпичный цоколь 1893 года, мог служить единственной цели — быть основанием под печь, стоявшую и топившуюся, согласно вышеупомянутой описи 1890 года, изнутри келии. Сопоставление габаритных

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 131

Вид Дальней пустыньки в Саровском лесу. Фото М.П. Дмитриева (Арх АДНО)

размеров подлинной келии преподобного Серафима без сеней, превращенной впоследствии в алтарь Преображенской церкви — 6х8 аршин (внутренний размер), что соответствует 432х576 см ( а с учётом толщины стен при диаметре брёвен в 7 вершков, или 31,5 см, наружные габаритные размеры келии были 495х639 см – с результатами раскопок позволил предположить, что первый сруб с габаритными размерами 530х637 см почти полностью соответствует вышеуказанным размерам. Сени, как показали раскопки, имели наружные размеры ок. 419 х 530 см, а изнутри 387х 432 см, что соответствует 51/2 х 6 аршин. Обнаруженная оплывшая канава являлась не чем иным, как подпольной пещеркой, описываемой современниками батюшки Серафима. Обнаруженные остатки деревянных свай и кирпичные фундаменты второго сруба, с размерами 8х8 аршин, вероятно, являлись остатками примыкавшего к келии бревенчатого двора, упоминаемого в описи Дальней пустыньки,

где преподобный Серафим хра- нены и поздние прямоугольные нил необходимый хозяйственный окна, появившиеся, вероятно, при приспособлении её под алтарь инвентарь, дрова, ульи. Сравнительный анализ много- Преображенской церкви. Как слечисленных фотографий рубе- дует из вышеприведённой описи жа XIX–XX веков с изображени- 1890 года, первоначально в келии ем фасадов и интерьеров келии вообще не было окон, кроме однов Дальней пустыньке даёт все го волокового в 4 вершка (20 см). основания полагать, что при вос- Небольшое волоковое оконце создании келии в 1893 году её было и в келиив Ближней пустыньмемориальная часть, связанная ке. Об этом, помимо описаний, с пребыванием здесь преподоб- свидетельствует и литография ного Серафима, была размещена В. Лукина 1848 года [21]. На ней во втором срубе, где первоначаль- изображена келия в Ближней но находился сарай, а на месте пустыньке с маленьким волоковым подлинной келии были устроены окном на боковом фасаде. Келия служебные помещения для дежур- и треугольный фронтон над ней ных монахов. Об этом свидетель- были срублены из брёвен, кровля ствуют многие факты: располо- – двухскатная тесовая. Перед келижение окон с восточной и южной ей обложенный камнями колодец, сторон, пристроенный к южному несколько ульев. Видимо, мало чем фасаду в 1894 году погреб, откры- внешне от этой отличалась и пертая галерея, соединяющая слу- воначальная келия преподобного жебную половину дома с погре- в Дальней пустыньке. При восстановлении келии бом, туалетом и сараем, стоявшими вдоль южного склона, спускающе- в 2004 году за основу взяли утраченную келию конца XIX века, гося к реке Саровке. При восстановлении келии поскольку именно в этом виде, в 1893 году «наподобие суще- благодаря многочисленным фотоствовавшей» в ней были сохра- графиям, она известна и запечат-

132 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

лелась в народной памяти. Но при этом мемориальная часть келии была возвращена на историческое место в южную часть, а служебные помещения разместили в северовосточной части. Сенцы, в исторических размерах, служат общим помещением как для келии преподобного Серафима, так и для служебной половины. Среди личных вещей преподобного Серафима, хранящихся в витринах вокруг раки с его святыми мощами в Дивеевском монастыре, имеется часть плахи от потолочного перекрытия подлинной келии в Дальней пустыньке. Несколько больший фрагмент такой же плахи, но лучшей сохранности, с выбранными четвертями хранится в архиерейских покоях в Нижнем Новгороде. На обоих фрагментах плах, вероятно, монахинями-художницами Дивеевского монастыря выполнено изображение преподобного Серафима на фоне сруба келии из Дальней пустыньки. Изображения эти были сделаны, видимо, с натуры вскоре после перевозки сруба в Дивеево, т.к. количество изображенных на них венцов полностью совпадает с их количеством в исторических описаниях. Соответствует своим размерам и изображенное на плахе

дверное полотно келии. Таким образом, сохранившиеся фрагменты плах дали не только дополнительный иконографический материал для реконструкции келии преподобного Серафима, но и являются подлинными фрагментами, благодаря которым мы знаем конструкцию потолочного перекрытия и его толщину. К сожалению, восстановление келии в 2004 году проводилось ударными темпами в чрезвычайно сжатые сроки по эскизному проекту, в связи с чем не удалось до конца осуществить всё задуманное и вовремя исправить некоторые допущенные огрехи. Так, при устройстве сруба, не смогли найти брёвна нужного диаметра (7 вершков, или 31,5 см) и его срубили из сосны меньшего сечения; не была расчищена и законсер-

вирована пещерка (или склеп, как её именовали в конце XIX века) в подполье келии, а в полу над ней не устроен смотровой стеклянный люк; не была устроена дверь между печкой и стеной, за которой скрывался лаз в подполье; не исправлен декор наличников окон; не переделаны плохо откованные скобяные приборы к дверям. Кроме того, предполагалось в сенях перед мемориальной келией устроить экспозицию по истории Дальней пустыньки и её восстановлению. Здесь же установить макет келии в том виде, в каковом она существовала при жизни преподобного Серафима — глухой сруб с одним волоковым оконцем, известный нам по старым описям. В самой келие предполагалось поместить копии ранее бывших здесь и частично сохранившихся подлинных предметов (стул, корень ели, фрагмент камня, лапти и другие бытовые предметы того времени), икон, книг, лампад. Вокруг келии предполагалось восстановить огород, установить ульи и воссоздать пещерку в склоне горы к реке Саровке. Но всё это и ныне легко выполнимо — было бы желание и возможности.

Источники: 1.

2.

3.

4.

5.

Денисов Л.И. Житие, подвиги, чудеса, духовныя наставления и открытие святых мощей преподобного и богоноснаго отца нашего Серафима, саровского чудотворца. М., 1904, с. 77. Степашкин В. А. Преподобный Серафим Саровский: предания и факты. Саров, 2002, с.33. Из жизни преподобного Серафима, Саровского чудотворца. //Серафимовский Дивеевский православный календарь-cборник на 2003г. Издание Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. С.46. Степашкин В.А. Указ.соч. С.38. Нападение разбойников на преподобного Серафима. //Серафимовский Дивеевский православный календарьсборник на 2003 г. Издание СвятоТроицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. С.141. Денисов Л.И. Указ. соч. С. 568 Иеромонах Иоасаф. Сказание о подвигах и событиях жизни старца Серафима иеромонаха, пустынника затворника Саровской пустыни. СПб., 1849, с.13–14. Житие переиздано с комментариями и после-

словием С.С. Бычковым. М., 2006.

6. Денисов Л.И. Указ. соч. С. 214. Степашкин В.А. Указ. соч. С.51.

7. В. А. Степашкин. Указ. соч. С. 34. Опи сания келии из Дальней пустыни, хра нящиеся в Центральном государствен ном архиве республики Мордовия (ЦГА РМ), ф.1, д.90, л. 72-об., опубликовано автором частично и с некоторыми сокращениями, не инте ресными для рядового читателя, но чрезвычайно важными и полезными для реставраторов.

8. Степашкин В.А. Указ. соч. с.33. ЦГА РМ, ф.1, оп.1, д. 90, лл.73-об., 74.

9. Денисов Л.И. Указ. соч. С.77. Игумен Исайя II в переписке с иеромонахом Авелем пишет: «У старца Серафима в пустыне был подле кельи пчельник и несколько пеньков пчел». См. Степашкин В.А. Указ. соч. С. 33.

10. Степашкин В.А. Указ.соч. С.72 11. Глебов С. У Саровского Старца. В кн.: «К батюшке Серафиму. Воспомина ния паломников в Саров и Дивеево (1823–1927). М., 2007, с.37. Говоря

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

о полуразрушенной келии, С. Глебов описывал, вероятно, оставшиеся её части — сенцы и бревенчатую пристройку, не перевезённые в Дивеевский монастырь. Степашкин В.А. Указ.соч. С. 57 Путник (Н. Лендер). Поездка в Саровскую пустынь. Указ. изд. «К батюшке Серафиму». С.240. Горчакова. Серафимо-Дивеевский монастырь. Указ. изд. «К батюшке Серафиму». С. 168. Иеромонах Иоасаф. Указ. соч. С.90–93 Степашкин В.А. Указ. соч. С.75. Степашкин В.А. Указ. соч. С. 76–77. Денисов Л.И. Указ. соч. С.568. Степашкин В.А. Указ.соч. С.77. Степашкин В.А. Указ. соч.С.77. Сказание о жизни и подвигах блаженныя памяти отца Серафима, Саровской пустыни иеромонаха и затворника, с присовокуплением духовных его наставлений и начертание жизни старца Саровской пустыни схимонаха и пустынника Марка. Издание третье. М.,1852, с.6.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 133

Ж.А. Потравко

История усадьбы Подвязье И

значальная история села Подвязье уходит в даль веков, к первым годам XVI столетия, когда оно принадлежало нижегородским боярским детям Дмитрию и Никифору Сколковым. В 1588 году эти земли были пожалованы в поместье стрелецкому голове Воину Оничкову «с сотоварищи», состоявшим в гарнизоне города Казани. Над крутым обрывом к Оке возвышалась древняя рубленая церковь Василия Кесарийского, возле которой находились и дворы ее притча. Несколько поодаль отдельной группой строений стояла помещичья усадьба. В 1608 году за верность и мужество при защите Москвы от тушинцев Василием Ивановичем Шуйским село пожаловано уже в вотчину (в собственность) стрелецкому голове Владимиру Воиновичу – сыну Оничкова.

В 1618 году, принимая участие в Нижегородском народном ополчении Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского, при защите столицы от интервентов Владимир Оничков погиб, оставив владелицей Подвязья безутешную вдову Домну. Ее права на вотчину были подтверждены особым указом столичного Поместного приказа с приписью, что село «дано ей, вдове Домне, в вотчину за службу мужа ее Володимера за Московское осадное седение в королевичев приход под Москву». В память о своем супруге Домна Оничкова на свои средства выстроила в своем вотчинном селе новый шатровый храм. Возвышаясь над крутым берегом Оки, храм этот служил не только ориентиром, но и напоминанием о недавней, страшной в своей разрушительной силе Смуте, о подвиге русских людей, Владимира Оничкова в частности, при защите Отечества от интервентов.

134 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

В начале XVIII столетия село перешло во владение дворянина Михаила Молостова, который на свои средства вместо старого шатрового храма выстроил в Подвязье сразу два новых каменных храма. В конце этого же столетия Подвязье находилось уже во владении директора Московского университета Михаила Васильевича Приклонского, который начал собирать знаменитую подвязьевскую библиотеку (которая размещалась, по описаниям, сделанным в XIХ веке, – в 4 комнатах, имела большую ценность, ведь со времен М.В. Приклонского насчитывала только на французском языке – более 800 старинных книг), и с представителями рода которого будут связаны дальнейшие вехи истории этого нижегородского села. В 1798 году в Подвязье насчитывалось 43 жилых двора, а в них 186 мужчин и 233 женщины. Кроме

храмов и дворов причта сохранялась древняя усадьба вотчинников (владельцев) с просторным каменным господским домом и регулярным садом, в котором росли славившиеся во всей округе плодоносные сорта яблонь, слив, вишен и смородины. Торгово-промысловый характер хозяйства села позволил как помещику, так и крестьянам числиться весьма зажиточными. В начале XIX века в память побед над Наполеоном владелец Подвязья Андрей Богданович Приклонский выстроил в селе необычных для русской национальной архитектуры форм храм-ротонду. О церкви сообщалось, что она «построена в 1818-м году на предмет поминовения родителей и жены его, Приклонскаго… Фасад ея новаго вкуса, а имянно: церковь кругообразная с высоким от купола до креста пирамидальным щипцом». Но в силу откровенной необычности архитектуры церковь эта долгое время не была действующей, и лишь 30 ноября 1841 года она была освящена по благословению правящего архипастыря священником Покровской церкви Нижнего Новгорода Павлом Зеленецким, связанным личным расположением и дружбой с Приклонскими. Современники Андрея Богдановича Приклонского описывали его выезд на дворянское собрание: не менее 20 великолепных лошадей, упряжь, сверкающая золотой и серебряной отделкой с драгоценными камнями, эскорт в бархатной одежде, шитой золотом и каменьями, которая была богаче, чем на самих дворянах, собирающихся на это собрание. И при всем этом сам Андрей Богданович, как только видел кого-то из знакомых, тут же приказывал остановиться, вылетал из кареты и очень бурно выражал радость по поводу встречи, долго тряс руку, целовался. Отмечают, что, не смотря на свое богатство и любовь к пафосу и шику, он был очень хороший друг, и если у знакомых дворян случались пожары, падеж скота, болезни, какие-то неприятности, то Приклонский всегда приходил на помощь, причем старался всегда сделать это первым. Без всякого повода посылал всем знакомым корзинки с фруктами и цветами (в усадьбе было три отапливаемых оранжереи – две фруктовые

Вид главного дома. Фото 1930-х годов

и одна цветочная), много средств тратил он на меценатство. Приклонские создали в нижегородской усадьбе настоящее дворянское гнездо, где рождались дети; няни, гувернеры, учителя окружали детей до гимназического возраста, по достижению которого воспитанники, как

птенцы, вылетали из гнезда, они учились в дворянских институтах и за границей; женились и выходили замуж, и опять возвращались в Подвязье рожать детей, воспитывать их, а затем умирать. Крестили детей, венчали молодых и отпевали родителей в усадебной Воскресенской церкви, сто-

Предводитель Нижегородского губернского дворянства Н.И. Приклонский (АрхАДНО)

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 135

М.М. Рукавишников

ящей крепко до сих пор, к сожалению уже без купола, без креста, но сурово охраняющей склепы рода Приклонских, расположенные под ней. «Вышла замуж за брегадира Богдана Михайловича Приклонского в 1760 году 20 числа сентября, овдовела в 1773 году, преставилась в 1793 году апреля 10 числа» – можно прочесть на одном из надгробий в усыпальнице, расположенной под алтарем церкви, – здесь покоится прах жены Богдана Михайловича Приклонского – Феодосии Михайловны Приклонской. Наверное, это и есть корни нашего русского народа, нации. Это наша история. Жалко, что не ценим, – теряем и не плачем. На всем своем историческом пути усадьба в Подвязье, меняя хозяев, неизменно оставалась самой старинной, самой большой и самой значимой в Нижегородской губернии, являясь центром духовной жизни русской интеллигенции. В 1879 году усадьбу приобрел нижегородский миллионер, потомственный почетный гражданин Сергей Михайлович Рукавишников, – выдающаяся личность. Второй сын богача Михаила Григорьевича Рукавишникова («железного старика») получил в наследство после его смерти 2 миллиона рублей (огромное состояние!), столько же получили каждый из 9 детей Михаила Григорьевича, у него было 7 сыновей и 2 дочери. Самый умный и энергичный среди сыновей «железного старика» – Сергей Михайлович. Это

фантазер-строитель. Как только он получил после смерти отца свободу в действиях и деньги, то задумал удивить родной город дворцом, который бы стоил миллион рублей, – ни больше, ни меньше. Построив в 1877 году огромный и помпезный дом-дворец, самый дорогой и представительный в Н. Новгороде (здание современного Краеведческого музея на В. Волжской набережной), Рукавишников развернул крупное строительство и в загородной усадьбе. Почти за 40 лет владения Сергей Михайлович Рукавишников дополнил усадьбу новыми зданиями и сооружениями: 27 строений, являющихся памятниками истории и культуры (несмотря на различное назначение, неодинаковые размеры и в основном утилитарный характер строений, все хозяйственные постройки представляют собой архитектурно-выразительные сооружения разных стилей, но каждое одинаково поражающее своим великолепием). Вымощенная булыжником дорога; только для устройства купальни – под откосом, – часть речки Секерья в пойме была выложена кирпичиком (чтобы не чувствовать илистое дно под ногами) и рядом устроены два пляжа и пристроена к насосной станции т.н. «бутербродная», где можно было перекусить, а на откосе было построено великолепное сооружение «калитка в купальню» (это для того, чтобы долго не объяснять гостям дома, как попасть на пляж). Сергей Михайлович применял в усадьбе все лучшие технологии во всех областях: сельском хозяйстве, цветоводстве, животноводстве, молочном производстве, пчеловодстве, рыбном промысле, строительстве и другие; самые качественные строительные материалы; интереснейшие инженерные и технические идеи и мысли со всего земного шара. В Нижегородской губернии были десятки крупнейших землевладельцев, но ни один не занимался животноводством в том масштабе, как Рукавишников, преобразовав усадьбу в образцовохозяйственный комплекс по разведению лошадей. Он построил капитальные каменные скотные дворы. В конюшнях содержал по разным источникам от 70 до 150

136 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

рысистых лошадей, а с 1889 года стал разводить коров эльтгаузской породы. Довел дойное стадо до 50 голов. Выращенных телочек продавал на Нижегородской ярмарке. В крупном селе Богородске (ныне райцентр) по дороге в Подвязье им был основан рассадник крупного рогатого скота, который вскоре оказался передовым в губернии, поскольку здесь был лучший молочный скот с фермы Рукавишникова. Агрономы, земские и правительственные специалисты животноводства, приезжавшие в Нижний из других губерний России, считали своим долгом обязательно осмотреть Богородский рассадник. А студенты Московского сельскохозяйственного института проходили в Богородске практику. На различных сельскохозяйственных выставках коровы Горбатовского уезда получали больше всего премий, медалей и грамот. Не раз российские животноводческие выставки проходили и в самом Богородске. Так, в сентябре 1915 года на выставке в Богородске было представлено 250 экспонатов молочного стада. Многие крестьяне получили премии до 150 рублей. Образцово было поставлено дело и с выработкой сливочного масла. В определенный период времени Рукавишников был единственным поставщиком в Нижний Новгород свежего несоленого масла. Расфасованное в фунтовые, в полуфунтовые формы с этикеткой «Ферма Рукавишникова», масло упаковывалось в цинковые фляги и ежедневно на пароходах от собственного дебаркадера доставлялось по Оке в Нижний. Торговля этим маслом была организована на Б. Покровской в магазинах. Это было лучшее свежее сливочное масло в городе. Нижегородское губернское земство не раз отмечало образцовое ведение хозяйства на ферме купца. Приветствовал он и новшества, которые вводило земство в сельское хозяйство. Он разрешал известному губернскому агроному А. В. Португалову проводить в имении опыты с травосеянием, искусственными удобрениями. Здесь испытывались новые сельхозмашины, в частности жаткисноповязалки «Колумбия» фирмы «Износков и Зуккау». Рукавишников основательно дополнил известную подвя-

зьевскую усадебную библиотеку, уделяя этому особое внимание. Не чужд был и социальных преобразований. В 1904 году дочь Рукавишникова открыла здесь детские ясли для крестьянских детей Подвязья. Сергей Михайлович очень любил Подвязье. Усадьба была и его любовью, и страстью, и подвижничеством. Он умер весной 1914 года в возрасте 64 лет, не дожив до революции, Бог миловал. В семье огромное значение уделялось воспитанию и образованию детей. Сергей Михайлович Рукавишников стремился дать своим детям светское образование и всех своих сыновей – Михаила, Николая, Ивана, Митрофана – определил учиться в Нижегородский дворянский институт. Популярность дворянского института объяснялась глубиной и основательностью подготовки воспитанников, а также авторитетом и высоким профессионализмом преподавательского состава, в основном выпускников Московского, Петербургского и Казанского университетов. Сама атмосфера института с характерным для нее интересом к истории, культуре, знаниям, а также общение с яркими творческими личностями, какими были многие педагоги, способствовали пробуждению творческих способностей воспитанников. Это было заведение, дающее, как и гимназия, классическое образование: здесь изучались древние языки (латинский и греческий), иностранные (немецкий и французский), а также русский язык, логика, география, история, математика, физика и Закон Божий. Большое внимание в институте уделялось воспитательной работе. Педагогический коллектив исходил из того, что будущему гражданину кроме известной суммы знаний не менее нужна «крепость нравственной силы и характера, расположение к серьезному труду, уважение к началам религии, доброй нравственности». Вся система воспитания и образования была нацелена на формирование творческой, самостоятельной, зрелой в духовном отношении личности. Интересны темы сочинений, предлагаемые им в старших классах: «Любовь к Отечеству – источник великих деяний», «Влияние

поэзии на нравственное образование человека», «Доказать на каком-нибудь литературном образце, что каждое истинно творческое произведение должно быть проникнуто духом своего времени и своей национальности». После окончания полного курса гимназии, и только при этом условии, дети Рукавишникова продолжали обучение в Москве, Петербурге или за границей. При них обязательно был наставник, который выбирал, кто достоин из мастеров или специалистов давать частные уроки для его подопечного, и отсылал отчет об оценках, поведении и количестве дополнительных частных уроков – родителям. Кроме того, на период обучения ребенок и наставник поселялись только в частный пансион по особой рекомендации, от владелицы также требовались еженедельные письма о поведении (за это дополнительно доплачивались деньги). Сергей Михайлович особо ценил ставшее родовым имение «Подвязье» на Оке: с конными заводами, фермой, большими объемами пашни, лугов, лесов и озер. Здесь в краю русской природы выросли его сыновья – будущий скульптор Митрофан Рукавишников (1887–1951), прожив также 64 года, и будущий поэт Иван Рукавишников (1877–1930). В усадьбе прошли их детство и юность, что позволило Ивану Рукавишникову в своей автобиографии сказать: «В саду моей юности росли золотые яблоки». Из воспоминаний М. К. Куприной-Иорданской (жена и друг замечательного писателя А. И. Куприна, обладающая даром незаурядного редактора и истинного литератора): «С Иваном Сергеевичем Рукавишниковым я познакомилась, еще когда он был юношей. Приехали мы (Давыдовы) както к ним на дачу, на берегу Оки. Мне было 18 лет. Утром я стала бродить по дому. И набрела на комнату, в которой сидел молодой человек перед мольбертом и чтото малевал маслеными красками. Посмотрела, вижу: лиловое небо в виде вишневого киселя с молоком, а внизу не то женщина, не то жаба, голая и вся в сиреневых пятнах. Я, посмотрев, сказала: – Какая гадость! А Ив. Серг. посмотрел на меня и сказал: – Какая прелесть!

Я так и не поняла – к кому это относится: ко мне или к жабе». Иван Сергеевич в начале века был известным поэтом, учился в Дворянском институте, экзамен за гимназический курс сдал экстерном. Одновременно он с большим увлечением занимался в художественной школе нижегородского фотографахудожника А. О. Карелина и считал живопись своим главным призванием, хотя уже писал стихи и даже публиковал их. О встрече с А. М. Горьким, состоявшейся в 1896 году, Иван Рукавишников оставил воспоминания. Отозвавшись критически о стихах, Горький одобрил прозу. Беседа была непринужденной. «Интересно, – пишет Иван Сергеевич, – что Алексей Максимович не коснулся в беседе моей домашней обстановки. То есть не говорил об этом словами. Но эта тема чувствовалась в воздухе. Оба мы на это осторожненько намекали. Я был белым вороном, вернее вороненком. Таким же белым вороном, только из другой стаи, был Горький. Общество не ожидало писателей из той среды, куда забросила меня судьба, и из той среды, куда забросила Горького, и много еще лет потом доводилось мне слышать за спиной: – Это тот, отец которого… Это тот, дед которого… Это тот, дом которого…». Горький какое-то время протежировал Ивану, о чем свидетельствует письмо Алексея Максимовича к редактору «Журнала для всех» В. С. Миролюбову в апреле 1898 года, где он рекомендует Рукавишникова: «Первый рассказ его – задушевная штука! Пошлю Вам. Денег автору не требуется, ибо у него папашка – миллионщик». К концу 90-х годов Иван Рукавишников уезжает в Петербург, где учится в Археологическом институте и занимается литературной деятельностью. Среди его знакомых Короленко, Бальмонт, Сологуб, Цветаева. Его книги не ускользают от внимательного критического взгляда Валерия Брюсова. Александр Блок в частных письмах предлагает Рукавишникова для участия в поэтических вечерах. С первого года существования Союза писателей Иван Сергеевич был туда избран. Он часто бывал

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 137

Нижние ворота

за границей: как в Европе, так и на Востоке. Много писал, много издавался. Всего у него вышло более 20 книг. Трудно объяснить, каким образом, но, живя тут в Подвязье (вот уже 3 года), неизбежно постигаешь, что же это такое: сочетание (а точнее, слияние и полная гармония) красоты и практической пользы. Усадебный ансамбль Подвязье околдовывает красотой: природная живописность места умело и со вкусом подчеркнута аллеями, башенками в готическом стиле, замысловатыми беседками. Не зная, что тут хозяйственные постройки и скотные дворы, не сразу и догадаешься, что за замки тебя окружают. Господский дом – роскошный дворец с бельведером (круглая

беседка в виде короны на крыше над центральной частью дома), стоящий на вершине холма, окруженный ажурными парапетами, в нем 40 комнат: большая круглая зала, кабинеты, гостиные, чайные, столовая, библиотека, детские комнаты на 3-м этаже, с паровым отоплением, водопроводом и канализацией, сделанной по заказу французской фирмой «Сан Галли», обставленный великолепной старинной мебелью, со множеством изящных вещиц, декорированный мрамором и ценными породами дерева. именно таким дом встретил своего нового хозяина (старого знакомого, потому что он вырос в этом доме), наследника – Митрофана Сергеевича Рукавишникова. Он опять же – второй сын, только уже Сергея Михайловича, именно он попросил у родных в счет положенной ему части наследства отдать Подвязье и оставшуюся часть деньгами.

Вид главного дома усадьбы Приклонских. Фото 1950-х годов

Митрофан Сергеевич, окончив Нижегородский дворянский институт в 1907 году, получил художественное образование в частных студиях Москвы, Рима и Венеции и быстро стал известным скульптором. Октябрь 1917 года застал братьев Ивана и Митрофана в Нижнем Новгороде, где они участвуют в создании двух музеев – художественного и исторического. Причем, под Художественный музей, по постановлению исполкома Нижегородского совета был отдан их дом на Откосе, а сами братья жили не в доме, а в небольшой бане; отдав при этом в Художественный музей 70 картин из коллекции семьи Рукавишниковых, в том числе «Дама под зонтиком» Крамского и «Ковер-самолет» Васнецова. Не найдя общего языка с представителями созданного при губернском Отделе народного образования (ГУБОНО) подотдела искусств, братья переезжают в Москву. С 1918 года И. С. Рукавишников жил в Москве и работал у Луначарского в Наркомпросе, в отделе музеев, заведуя, ни много, ни мало, Дворцом Искусств, расположившимся в огромном дворце графини Сологуб на Поварской. Из воспоминаний Н. Серпинской: «Незабываемый, неповторимый Дворец Искусств. Анфилада дивных комнат со штофными

обоями, старинным фарфором; концертные белые залы с мягкими креслами и золочеными диванами; уютнейший мезонин с расписными кафельными печками – были отданы Наркомпросом в распоряжение содружества людей искусства. Для приюта приезжающим писателям и художникам, для концертов, вечеров, лекций, наконец, для ежедневной трапезы, горячих завтраков и обедов, приготовляемых и подаваемых членам общества Дворца Искусств. На крутых, каменных, неуклюжих ступеньках, соединяющих мезонин с парадными комнатами, выросла декоративная, органически слитая с XVII веком, пробивающимся в пышность XVIII и изящество XIX, – фигура. Притча во языцех – Иван Сергеевич Рукавишников, известный раньше среди толстосумной России как отщепенец богатейшего купеческого рода Рукавишниковых, игравших в Нижнем Новгороде такую же роль «благотворителей» и «просветителей», как в Москве Бахрушины. Поэт-декадент жил в Петербурге, где общался с символистами, футуристами, акмеистами, равно любимый всеми за чистую, светлую душу ребенка, притаившуюся под поэтическим панцирем. Удивительней всего, что он нес на своих плечах бразды правления, считаясь «заведующим» этим фантастическим идеальным учреждением, где отсутствовали: зависть, чванство, карьеризм, бумажное волокитство. Но станут совсем непонятны: время, действие, цель – когда в центральную театральную залу с амурными лепными потолками и чуть ли не елизаветинскими хрустальными люстрами, вплывет, шумя муаровым или парчовым платьем, в «татьянинском» глубоком декольте и театральной прическе с парикмахерскими локонами, «роковая брюнетка», закрываясь кокетливо огромным страусовым веером. Это земная и законная жена Ивана Сергеевича Рукавишникова! На юге, в тихой Балаклаве (она родом из Одессы), у богатого еврейского купца нашел поэт жгучую красавицу, которая, попав в необычную атмосферу московской богемы, вообразила себя сразу пушкинской Татьяной, египетской Клеопатрой, мадам де Помпадур

и современной просветительницей. Иллюзии дополнялись свитой из будущих знаменитостей, пестуемых под гостеприимной сенью Дворца искусств, высоким красным английским кабриолетом, которым красавица сама правила, разъезжая по всей Москве, увенчанная черными стилизованными шляпами, эксцентричным, еще новым женским званием «наркома цирка» и… благосклонностью самого наркома искусств – Анатолия Васильевича Луначарского». Отнюдь не все воспоминания современников так лучезарны. Ведь шли 1920-е годы, на улицах Москвы люди умирали от голода и холода, а во вверенном Рукавишникову Дворце Искусств всегда было и тепло и сытно. Черной завистью пронизаны воспоминания В. Ходасевича: «Возвратясь домой с рынка, где пытался купить муки, я застал у себя Андрея Белого. Он писал мне записку – один молодой поэт выхлопотал нам аудиенцию у Луначарского, который готов выслушать писателей, аудиенция завтра в восемь часов вечера. Усталые, голодные, назаседавшиеся на заседаниях и настоявшиеся в очередях, мы встретились у Троицких ворот Кремля. Пришли: Гершензон, Балтрушайтис, Андрей Белый, Пастернак, Георгий Чулков, еще кто-то. У кого-то в руках пропуск на столько-то человек. Часовой трогает за плечо и считает вслух: «Один, другой, третий»… – гуськом пропускает нас в темную щель ворот. В кремле тишина, снег, ночь. Мы вошли к Луначарскому. Просторная комната; типичнодворцовая мебель восьмидесятых годов, черная, лакированная, обитая пунцовым атласом. Поздоровавшись, сели мы както нескладно, чуть ли не в ряд. Луначарский сел против нас, посреди комнаты. Позади его помещался писатель Иван Рукавишников, козлобородый, рыжий, в зеленом френче. Когда мы вошли, он уже сидел в большом кресле, с которого не поднялся ни при нашем появ-

Главный въезд в усадьбу

лении, ни потом. Он только слегка кивнул головой, что-то промычав. (Он был пьян). Луначарский откинулся назад, сверкнул пенсне, внимательно осмотрел нас (мне показалось – пересчитал), молча пожевал губами, а потом сказал речь... Подробностей того, что сказал Луначарский, я, конечно, не помню. В общем, это была вполне характерная речь либерального министра из очень нелиберального правительства… Когда мы вышли, у подъезда стояли сани с медвежьей полостью. Кто-то спросил туго-набитого кучера: - Это за кем лошадь?

- За товарищем Рукавишниковым. …Прочитав пропуск, часовой гуськом выпускает нас в узкую щель и считает вслух: «Один, другой, третий»… Каждого трогает за плечо. Так слепой циклоп Полифем, боясь упустить Одиссея со спутниками, считал и щупал своих баранов у выхода из пещеры. …Рукавишников, плодовитый, но безвкусный писатель, был родом из нижегородских миллионеров. Промотался и пропился он, кажется, еще до революции. Он был женат на бывшей цирковой артистке, очень хорошенькой, чем и объясняется его положение в Кремле. Вскоре Луначарский

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 139

учредил при Театральном отделе Наркомпроса – цирковую секцию, которую и возглавил госпожой Рукавишниковой. После этого у подъезда Театрального отдела появился парный выезд Рукавишниковой: вороные кони под синей сеткой – из придворных конюшен. Тут же порой стояли просторные розвальни, запряженные не более и не менее, как верблюдом. Это клоун и дрессировщик Владимир Дуров являлся заседать тоже. …Вдруг шум, восклицания, смех в столовой – и разом вваливается целая кавалькада: Иван Рукавишников в своем зеленом френче, за ним Луначарский, сияющий, оживленный, между двух дам: одна – жена Рукавишникова в черном шелковом платье, с бесчисленными оборками, с огромным вырезом на груди, другая – секретарша Луначарского с длиннейшим, словно приклеенным носом. Вполне придворная тонкость: она в точно таком же платье, как госпожа Рукавишникова, только вырез гораздо меньше. Очевидно, эту компанию ждали. В комнате прибавляют света, мужчины осанятся, дамы шепчут». В начале 20-х курсы Дворца искусств слились с курсами В. Брюсова. В результате родился впоследствии Высший литературный институт, в котором Иван Сергеевич читал курс лекций по теории стихосложения. В 1924 году И. Рукавишников пишет текст траурного марша «Смерть Ильича», который исполнялся в те дни. Последние годы жизни поэт был болен туберкулезом. После смерти поэта его имя фактически изъято из литературы, как чуждое, непонятное и ненужное советскому человеку. От репрессии его спасла смерть. Он умер 9 января 1930 года и был похоронен на Ваганьковском кладбище. Примечательно, ведь изучая историю рода Рукавишниковых, начинаешь осознавать, что все 9 детей «железного старика» имели равные возможности, получили одинаковое наследство. И все внуки «железного старика» росли и воспитывались в преддверии нового века. Они были далеки от предпринимательской деятельности, судьбы некоторых трагичны, других не известны. Но именно дети

Митрофана Сергеевича (последне- ние всего молочного стада, котого хозяина усадьбы) поддержали рое показало поголовное заражение и продолжили славу всего рода животных туберкулезом, и пришли Рукавишниковых. Блистательные к выводу о необходимости замены скульпторы: Митрофан (прадед), всего стада местным скотом красв 20-х годах создал первые образ- ной горбатовской породы, мало цы «монументального искусства» восприимчивой к туберкулезу». Все постройки были принясоцреализма (памятник аэростроительству, памятник строителям, ты в страшно запущенном виде монумент стратонавтам, монумент и не говоря о том, какого они «Оборона Царицына», всем извест- требовали ремонта, даже очистный скульптурный портрет Карла ка их от мусора и нечистот предМаркса); Иулиан (дед), в 50-х стал ставляла уже большие трудности. классиком соцреализма (памятни- Водопровод и канализация безки академику Павлову, драматургу действовали, трубы во многих Островскому, Ломоносову, Чехову местах были прорваны от мороза, и подлинный шедевр – памятник промывные клозеты представляакадемику Курчатову); Александр ли из себя груды нечистот, под (отец), с 80-х работает в стили- которыми были похоронены писстике поп-арта (памятник Юрию суары и унитазы, ярусами были Никулину – автомобиль с клоу- положены доски, с помощью котоном у Цирка на Цветном бульва- рых продолжали пользоваться ре, Достоевскому – у Российской клозетами. Нефтяные двигатели государственной библиотеки, на риге и водокачка оказались Высоцкому – на Ваганьковском в полуразрушенном виде, холокладбище, а за памятник Джону дильник и рубашки на них были Леннону Александр Рукавишников разорваны оставленной и замерзеще в доперестроечном 1983 году шей водой, подшипники и медные награжден медалью Французской части украдены. Мертвый инвенакадемии художеств); Филипп тарь был разрушен самым осно(сын) – пока не известен работа- вательным образом и хаотически ми, но зато прекрасно сыгранная свален в так называемом полероль мальчика Миши в кинофиль- вом амбаре, в который проникаме «Мэри Поппинс, до свидания!», ли совершенно свободно и в день постоянное присутствие на раз- приема Подвязья. Комиссией было ных мероприятиях, которые осве- отмечено, что все кожаные части щают по телевидению, делает его с крытых экипажей срезаны самым бесцеремонным образом. не менее известной личностью. Пользоваться орудиями и телеМенялись времена, менялись хозяева… Гибли в бесхозности гами не было никакой возможности. Железные оси телег были родовые усадебные ценности. В процессе национализации украдены, плуги без отвалов имений в усадьбе села Подвязье и лемехов, части со сложной молов 1922 году был организован тилки расхищены. Не лучше дело учебный совхоз Нижегородского обстояло и с живым инвентарем. государственного университе- Лошади раннего возраста в колита, где студенты агрономического честве 26 голов от бескормицы факультета проходили практику. едва двигались и многие, как калеВ Нижегородском областном архи- ки преклонного возраста, были ве существует Опись имущества лишь обузой для хозяйства. Запаса подсобного хозяйства «Подвязье» корма не было никакого. При таких НГУ на 01.01.1919 г. Здания усадь- условиях Университету пришлось бы были использованы в основ- взять на себя управление хозяйном под жилье, хозяйственные ством. Пожарный рукав и брандспойт постройки – для работы учебноотсутствовали еще до приема имеопытных подразделений НГУ. К моменту перехода имения ния. Стекла Фальконтье во всех к НГУ хозяйство было в плачев- зданиях выбиты. Здание водокачном состоянии. «Рабочие лошади ки принято в полуразрушенном в своей большей части состояли виде. Хищения из нее были систеиз очень старых инвалидов (до 24 матическими ввиду того, что она лет) или же из молодых жеребят. находится в стороне от усадьбы. По материалам архива: «Масса Молочный скот был болен и обладал низкой молочной производи- имущества вывезена в 1919 году тельностью. Провели исследова- …Нижегородским губернским зем-

140 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

ским отделом и представителем Павловской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией К. И. Русиновым в сообществе с доктором Синайским». До 30-х годов ХХ века усадьба являлась опытным хозяйством агрономического факультета Нижегородского государственного университета. Позднее она принадлежала колхозу «Подвязье», где здания и сооружения использовались в основном под жилье. В 1986 году из усадьбы выехал колхоз, и она была передана Дзержинскому предприятию «Эра» для организации базы отдыха. «Эра» в период перестройки обанкротилась, успев вместо базы отдыха обзавестись свиньями. И усадьба Подвязье – волнующе красивое, гордое имение – стало гибнуть в зловонной жиже свинячьего навоза. А ведь при С. М. Рукавишникове даже коровник, из-за запаха, был выстроен за пределами усадьбы, за оврагом. «Не мечите бисера перед свиньями, дабы не попрали они его ногами своими» – эта известная евангельская истина давно вошла в обиход как метафора, привычно понимаемая так: «Не расточайте сокровищ души перед воинствующим Церковь в честь Воскресения Христова в усадьбе Приклонских

невежеством»… Жители деревни Подвязье, в основной своей массе дзержинские дачники, – и есть для меня воинствующее невежество. Буквально за три года (с 1999-го) им удалось безо всякого препятствия с чьей-либо стороны варварски разобрать на всех зданиях крыши, вытащить все окна и двери, разрушить стены и обвалить почти все своды, ведь кирпич, сложенный 300(!) лет назад на извести с яйцом, так удобно выбирать. Все металлические кованые заборы, решетки, колокола и другие предметы – все было сдано на металл. Камни из булыжной мостовой сначала просто брали на бани, потом вывозили на грузовых машинах. Все предбанники в деревне выложены керамической плиткой фирмы «Valeroy & Bosh», которую отбивали с мозаичных полов усадьбы. Выносная звонница, единственный экземпляр в нашей Нижегородской области, построенная в виде триумфальной арки победы, эта полуразрушенная, поруганная колокольня, каким-то чудом сберегла свой крест и тянула, тянула его вверх! Сверкая своим латунным золотом. Триумфальности давно нет – какой уж тут триумф? Если

только торжество человеческого вандализма… Крест, на глазах у всей деревни, в 1999 г. стягивали цепями несколько молодых людей. Цветной металл – как приговор. Невозможно было мне смотреть на все это безучастно. Мы с мужем попали в Подвязье случайно, как туристы, в 1998 г. У меня надолго останутся в памяти крыши на скотном дворе, украшенные деревянными солнышками. Ощущение прекрасной сказки. Усадьба – творение рукотворное, но не менее прекрасное. Трудолюбивое имение учит! Учит видеть прекрасное, учит помнить, учит и убеждает: разум, труд, красота, польза – не отдельные слагаемые и не сами по себе, но – для человека. Легенды и были об усадьбе Подвязье Московский журнальный рассказ «Флирт с жизнью» 1910 года о представителе богатейшего купеческого рода Рукавишниковых – Сергее Михайловиче Много всяких россказней про чудачество старика Рукавишникова ходило тогда (видимо, речь идет

о более раннем периоде) среди нижегородского и московского купечества. То он велел своим приказчикам скупить в Москве все существующие в продаже часы, и три дня ни за какие деньги никто себе часов достать не мог. То, набрав компанию именитых гостей, человек в тридцать, привез их в свое имение. Расставил в огромном круглом зале только что появившиеся механические заводные игрушки, замечательные, заграничной работы, очень ценные. Детские кукольные поезда и автомобили, жуки, ящерицы, моторные лодки и т.д. Все эти высокого положения гости играли, словно дети. Легенда о появлении в Подвязье Приклонских В начале XVIII века инокинь

Авель, который жил в Подвязье, достраивал расположенный в 1,5 км от с. Подвязье Дудин монас тырь.Приклонские, которые слыли богатыми жертвователями, появились в Дудином монастыре как паломники, прослышав о чудодейственных источниках и обретенной на этом месте иконе Николы Чудотворца. Наступил вечер, и Авель, желавший привлечь Приклонских к строительству монастыря, приглашает их к себе в Подвязье переночевать. Согласившись, Приклонские добирались к дому Авеля, когда было темно. А на утро, проснувшись, увидели прекрасные виды на заливные луга «заводи р. Камы» (именно так называли в те времена р. Оку), и старинную, в то время бесхозную усадьбу, в которой решили обосновать свое дворянское гнездо. На радость инокиня Авеля, который, кстати, по преданию, прожил ровно 100 лет, именно столько было отмерено ему богом, дабы завершить затянувшееся на века строительство Дудина монастыря, основанного еще в 1407 году.

История приобретения Сергеем Михайловичем Рукавишниковым имения «Подвязье» В начале XIX века у Приклонских рождается 3 детей. Это были 2 сына и дочь. Оба брата – носители фамилии, по стечению обстоятельств уходят в монастырь. Они приняли постриг в Нижегородском Печерском монастыре, там сейчас и покоятся. Единственной наследницей родового гнезда становится их сестра, которая, выйдя замуж за очень богатого дворянина, становится, по званию мужа штабс-капитаншей Козловой. В браке у них родилась единственная дочь, очень слабая здоровьем, но очень красивая девочка, которая росла под неусыпным оком бесчисленного количества нянь, гувернанток, учителей. Она выросла, получив отменное образование, музыкальное и гуманитарное, имела большой успех на балах в Петербурге. Вышла замуж, но, к сожалению, в возрасте 26 лет она умерла от туберкулеза за границей, где ее пытались лечить. * * * Идет 1877 год. В усадьбу приезжает молодой красавец, безумно богатый – миллионер Сергей Михайлович Рукавишников. Богатый наследник «железного старика», которому всего 25 лет, он только снял строительные леса со своего дома-дворца на В.Волжской набережной. Построив самый роскошный и богатый,

на удивление всей Нижегородской ярмарки, ровно за 1 миллион рублей дом в Нижнем Новгороде, задумал купить и самую большую, самую старинную и самую известную усадьбу в Нижегородской губернии. Зная, что в усадьбе доживает уже похоронившая своего мужа и свою единственную дочь старушка Приклонская, он приезжает в Подвязье с тем, чтобы купить уже начавшую приходить в упадок усадьбу. Надолго запомнится Рукавишникову отказ старушки-дворянки и ее слова: «Никогда имение, издревле передававшееся из поколения в поколение древним дворянским родом Приклонских, не будет принадлежать бывшему крепостному!» она даже в дом его не пустила. Молодому амбициозному миллионеру, не привыкшему получать отказы, пришлось ждать два года, пока непреклонная Приклонская не умерла. После ее смерти, в 1879 году, он все же становится владельцем Подвязья, выкупив имение у мужа той девочки, что умерла в 26 лет, найдя его в Швейцарии. Усадьба, так не просто доставшаяся ему, становится для него и душой, и смыслом жизни. Весь усадебный комплекс был перестроен по вкусу нового хозяина – Рукавишникова. Ни над одним из зданий усадьбы он так не поиздевался (с архитектурной точки зрения), как над Главным домом. В отместку трехэтажный Главный дом – ведущее сооружение усадьбы, замечательный образец архитектуры классицизма, имеющий, на свою беду, П-образный план, был изменен до неузнаваемости. П – Приклонские, их не будет здесь никогда, и перевернув дом в обратную сторону, он перекрывает П-образный план кирпичным заборчиком, устроив внутри небольшой дворик-цветник. Теперь, подойдя в дому, уже никогда не скажешь, что дом построен буквой П. Над центральной частью дома появилась эффектная коронабельведер. С некогда тыльной стороны дома была возведена лестница-терраса. Причем заказана она была архитектору с тем, чтобы предусмотреть возможность зайти в дом на коне. «Вы не пустили меня в дом, зато теперь я в этот дом зайду на коне!» Столько амбиций! Но это же Сергей Михайлович. Вряд ли, конечно, он в действительности воспользовался предусмотренными возможностями, потому что паркет в доме, описанный современниками, был из восьми сортов дерева разных оттенков, с прожилками перламутра, составлял великолеп-

Источники: 1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

ГУЦАНО. Ф.30, оп.35а, д.7701. Нижегородская Городская Управа, отдел секретаря. Купеческая ведомость 1904 г. ГУЦАНО. Ф.377, оп.1, д.609. Инвентарные описи живого и мертвого инвентаря в университетском опытном хозяйстве «Подвязье». 1–23 июня 1918 г. ГУЦАНО. Ф.377, оп.1, д.633. О переходе имения университету (15 февраля – 30 сентября 1919г.). ГУЦАНО. Ф.377, оп.1, д.634. О состоянии имения после приема его через 10 мес. (3 апреля 1919г. – 8 ноября 1920 г.). ГУЦАНО. Ф.377, оп.1, д.663, л.14. Объяснительная записка о состоянии имения (10 января 1921 г. – 17 января 1922 г.). ГУЦАНО. Ф.377, оп.1, д.720, л.18. Доклад о замене существующей ранее местной породы, зараженной туберкулезом, на местный красный приокский скот. ГУЦАНО. Ф.829, оп.676, д.1853. Межевая карта 1785 г. ГУЦАНО. Ф.829, оп.676, д.1863. Межевая карта 1898 г. ГУЦАНО Ф.829, оп.676, д.1869. Межевая карта 1850 г. ГУЦАНО Ф.1805, оп.1, д.145. Опись подсобного хозяйства «Подвязье» НГУ на 01.01.1919 г. Региональная среднесрочная межотраслевая комплексная социальноэкономическая целевая Программа «Развитие въездного и внутреннего туризма в Нижегородской области в 2002–2006 гг.», разработанная министерством экономики и развития предпринимательства Нижегородской области, была принята Правительством Нижегородской области в октябре 2002 года (Постановление № 278 от 21.10.2002 г.). Указ Президента РФ от 20.02.1995 г. № 176 – об утверждении перечня объектов историко-культурного наследия федерального (общероссийского) значения. Паспорт памятника истории и куль-

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

туры СССР усадьбы Приклонских–Рукавишниковых. Горьковская обл., Богородский р-н, с. Подвязье. Составитель Шумилкин С.М., канд. арх. Август 1984 г. Федеральный Закон от 25.06.2002 г. № 73 ФЗ «Об объектах Культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ». Устав Нижегородской областной общественной организации содействия восстановлению усадьбы Приклонских–Рукавишниковых, зарегистрированный Управлением министерства налогов и сборов по Нижегородской области от 17 июня 2004 г. Ведомственный реестр № 4296. Баулина В.В. Сады и парки Горьковской области. Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1981. Ефремова М.В. Организационноэкономические основы развития туризма в России. – Н.Новгород, 2004. Ионов В. Рукавишниковы // МониторНеделя. 1999. № 8. С.14 Ионов В. Рукавишниковы // МониторНеделя. 1999. № 9-10. С.14. Кто есть кто в Нижегородской области. Нижний Новгород, 2000, вып.2. Маркетинговое обозрение рынка туристических услуг Нижегородской области, ООО «Алсма». Нижний Новгород, 2004. Радышева Т. Жертвую и попечительствую // Нижегородский рабочий.

1992. 16 января. С.16 Радышева Т. Строили на века // Нижегородская ярмарка. 1992. С.14 Рукавишников И.С. Проклятый род: Роман. Н.Новгород: издательство «Нижегородская ярмарка» совместно с издательством «Покровка», 1999. Терехов Б. Русский фермер // Горьковская правда. 1989, 24-25 июня, с.14. Шиян Л.И. Феномен Рукавишниковых // Каждый род знаменит и славен. Н.Новгород, 1999, с.164. Шумилкин С.М. Усадьба ПриклонскихРукавишниковых в с. Подвязье// Записки краеведов (сост. Л.И. Шиян, О.А. Рябов). Нижний Новгород, 2004, с.89.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 143

Книжные премии Нижегородской епархии 2009 года Осенью 2009 года в Москве происходило традиционное подведение итогов всероссийских ежегодных конкурсов, организованных Русской Православной церковью, касающихся современных церковных и исторических изданий. 2 октября в конференц-зале Петровского путевого дворца Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил церемонию вручения так называемых «Макариевских премий 2009 года». Перед началом вручения премий в фойе была организована выставка трудов лауреатов и номинантов конкурса. К участникам церемонии с приветственным словом обратился Святейший Патриарх Кирилл, в котором сказал: «Возрождение этой премии произошло через восемьдесят лет, когда в 1997 году Русская Православная Церковь, правительство Москвы и Российская академия наук объединились в стремлении воссоздать эту престижную общенациональную премию и тем самым поддержать в сложные 1990-е годы отечественную науку и еще раз почтить митрополита Макария, выдающегося ученого и сына России».

«Сегодня премия вручается в седьмой раз по номинациям, отражающим все разнообразие российской церковной и светской исторической науки. За эти годы премия памяти митрополита Макария вновь обрела свой высокий статус и стала одной из наиболее важных, желанных, престижных премий для отечественных ученых», — подчеркнул Святейший Патриарх Кирилл. По словам председателя Экспертного совета С. П. Карпова, за последние годы наблюдается существенный качественный рост уровня подаваемых работ на конкурс, а стало быть, становится все сложнее отбирать лучшие

144 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

работы. В 2009 году соискателями премии стали ученые из 39 субъектов Российской Федерации, а также из множества стран ближнего и дальнего зарубежья. Награды вручались по различным номинациям: «История Православной Церкви», «История России», «История Москвы и историческое краеведение», «История православных стран и народов», «Учебники и учебные пособия». Святейший Патриарх Кирилл вручил также благодарственные дипломы и памятные медали номинантам данной премии. От Нижегородской епархии благодарность (диплом) Макариевского фонда получили два участника конкурса: наместник Вознесенского Печерского монастыря архимандрит Тихон (Затёкин) за книгу «Архиепископ Макарий (Миролюбов). Церковный историк и духовный пастырь» и В. А. Степашкин за книгу «Преподобный Серафим Саровский. Предания и факты». После церемонии вручения премии Святейший Патриарх Кирилл вновь обратился со словом к присутствующим: «Я бы хотел выразить глубочайшую благодарность

Святейший Патриарх Кирилл вручает дипломы номинантам Макарьевской премии архимандриту Тихону (Затекину) и В.А. Степашкину

всем, кто представил свои работы на рассмотрение Экспертного совета. В первую очередь, конечно, тем, кто удостоен высокой премии митрополита Макария, а также и тем, кто премии не получил. Потому что сам факт участия в этом конкурсе является важным стимулом для развития научной деятельности в богословской, гуманитарной сферах».

***

Другой конкурс, итоги которого были подведены 6 ноября 2009 года, назывался «Просвещение через книгу». Он учрежден и проводится Издательским отделом Московской патриархии. В этом году в конкурсе приняли участие 92 церковных и светских издательства из различных мест: Москвы, Санкт-Петербурга, Саратова, Нижнего Новгорода, Пензы, Челябинска, Красноярска, Ростова-на-Дону, Чебоксар, Оренбурга, Шарьи (Костромская обл.), Петрозаводска, Владимира, Екатеринбу рга , Вологды, Смоленска, ПетропавловскаКамчатского), а также ближнего и дальнего зарубежья. Было представлено 242 издания из 25 городов России, ближнего и дальнего

зарубежья. Награды вручались по 11 номинациям. Гостей и участников конкурса приветствовал председатель Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский и Боровский Климент. В церемонии награждения приняли участие вицеспикер Государственной Думы РФ Л. К. Слиска, председатель Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы РФ

С. А. Попов, член Общественной палаты РФ Е. К. Зелинская и председатель комитета по связям с религиозными организациями правительства Москвы М. О. Орлов. В номинации «Лучшая иллюстрированная книга» диплом II степени был присуждён Издательскому Отделу Нижегородской епархии за книгу «Государь-Император Николай II на Нижегородской Земле в 1896, 1903 и 1913 гг.», изданную в 2008 году.

НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 145

146 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009

мужского монастыря НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009 147

148 НИЖЕГОРОДСКАЯ СТАРИНА•21–22•2009