Salon magazine aa pritzker by Valeriia

Текст Валерия Конева Фото Pritzker Prize

Алехандро Аравена © Cristobal Palma

«Двухсотлетний» детский парк, Сантьяго, Чили, 2012

Сиамские башни, кампус Сан-Хоакин Католического университета, Сантьяго, 2005

Какова роль архитектуры в жизни современного общества? Ответ на этот вопрос есть у лауреата Притцкеровской премии и куратора Венецианской архитектурной биеннале 2016 Алехандро Аравены

Хлеб насущный

Общежитие университета св. Эдварда, Остин, Техас, США, 2008

Оттолкнувшись от незнания Благодатной почвой, на которой вырос архитектор-урбанист, стало латиноамериканское происхождение. Всем известно, кто на выдумку хитер, и Аравена это подтверждает. «Отсутствие достатка — лучший фильтр для вседозволенности. Чем меньше у тебя есть, тем точнее ты должен отвечать на поставленные вопросы», — говорит он. А вопросы нужно задавать исходя из своего невежества, тогда и будет прогресс. Задав себе однажды «глупый вопрос», Аравена вместе с инженером Андресом Якобелли пришел к своду принципов, на которых строится — в прямом и переносном смысле слова — социальное жилье. И не просто строится, а растет в цене с годами, превращая дотационную политику социального жилья Чили в инвестиционную. Алехандро Аравена родился в 1967 году в Сантьяго. Изучал архитектуру в Католическом университете, который окончил в 1992 году. По его словам, находясь за железным занавесом диктатуры Пиночета, Чили удалось избежать нашествия постмодернизма, однако и информации в свободном доступе было мало. Впрочем, Алехандро все же удалось изучить работы современных архитекторов, в частности португальцев Альваро Сизы и Соуту де Моура, в то время как его родная страна служила посредственным примером архитектурного развития. В одном из интервью Аравена называет Чили островной страной: с одной стороны она отрезана от мира океаном, с другой — горами. К тому же у Чили нет богатого архитектурного наследия, в отличие от соседней Перу. С другой стороны, это не давит на молодых архитекторов, позволяя им самим создавать правила национальной архитектуры.

После окончания университета Аравена отправился путешествовать, желая изучить мировое архитектурное наследие. А вернувшись, начал работать над мелкими проектами: кафе и барами. Когда понял, что это не имеет ничего общего с тем, что он недавно видел, завязал с архитектурой, правда, не бросив преподавания в Католическом университете. Благодаря этому в 1998 году он получил свой первый серьезный заказ — математический факультет университета. Проект был номинирован на премию Миса ван дер Роэ, после чего Аравену пригласили преподавать в Гарвардскую школу дизайна. Там он и познакомился со своим земляком Андресом Якобелли. Аравена вспоминает, что точкой отсчета послужил вопрос Якобелли: «Если в последнее время так часто говорят о чилийской архитектуре, тогда почему так плохо обстоят дела с социальным жильем? С этим нужно чтото делать». Алехандро признается, что на тот момент «сделать» для него значило провести симпозиум, организовать выставку, написать статью. Андрес же под этим словом подразумевал строительство жилья по рыночным принципам. Так в 2001 году появилась компания с красноречивым названием Elemental.

урбанистика персона

Перспектива Что связывает Аравену и Хадид — притцкеровских лауреатов 2016 и 2004 годов, представляющих два полюса одной планеты? Кажется, лишь русские конструктивисты и супрематисты. Для Захи они стали идеалами всей жизни, любовь к которым она разделила со своим учителем Ремом Колхасом. Аравена тоже узнал о них во время учебы от своего главного учителя — профессора Фернандо Переса. Но если Заха считается звездным архитектором (starchitect), то Алехандро можно смело назвать антизвездой. И супрематисты тут ни при чем. Точка пересечения Хадид и Аравены находится там, где оба заявляют, что архитектура не обслуживает, а создает. Понимание этого постулата у обоих разнится и движется от мегаструктур к социальному жилью.

«Отсутствие достатка — лучший фильтр против вседозволенности. Чем меньше у тебя есть, тем точнее ты должен отвечать на поставленные вопросы» Социальное жилье в Чили строится за счет субсидий. Будущему владельцу при этом нужно внести хотя бы $500. Еще недавно на $10 тысяч, выделяемых государством (сумма субсидий постоянно растет), покупалась земля, строилось само жилье и инфраструктура. В итоге в стране активно множилось некачественное маленькое по площади жилье, отрезанное от основных привилегий города: здравоохранения, образования. К тому же оно стремительно теряло свою стоимость: через несколько лет его можно было купить за $500. И это был провал.

урбанистика персона 46

Ответ на вопрос, что с этим делать, как утверждает Аравена, родился из их невежества и отсутствия опыта. Для начала вывели основное правило: дизайн — это добавленная стоимость, а не дополнительная. Покупая жилье, ты покупаешь дизайн. Что можно сделать, чтобы стоимость жилья увеличивалась, а не уменьшалась со временем? Нужно спроектировать не маленькую каморку, а половину хорошего дома — 40 м кв. А также каркас для второй половины, которую семья сможет оборудовать позже самостоятельно без угрозы для безопасности. Земля же должна покупаться как можно ближе к городской инфраструктуре. Для этого на покупку нужно выделять на 10% больше обычного. С таким предложением Аравена и Якобелли пришли к управляющим нефтяной компании COPEC. В результате COPEC владеет 40% акций Elemental, Католический университет — 30%, Аравена с партнерами — оставшимися 30%. Предложение Якобелли «что-то сделать» вылилось в строительство 2,5 тысяч домов социального жилья начиная с 2000 года. Аравена признается: «Я не герой. Но предположим, что мне отведен миллион сердцебиений. Лучше потратить их на то, что имеет смысл». Он подтверждает, что социальное жилье — это вызов. «Мы хотим быть частью этого вызова», — говорит архитектор. По его мнению, зданияиконы тоже имеют право на существование, они отражают идеи, которые витают в воздухе, но не имеют ничего общего с решением насущных проблем. Алехандро отмечает, что архитекторы любят говорить о непонятных неподготовленным людям вещах, забывая, что большинство волнуют вопросы безопасности, транспорта, зарплаты, загрязненности окружающей среды. После цунами: PRES В феврале 2010 года в Чили, в городе Конститусьон, случилось землетрясение мощностью 8,8 баллов. Для сравнения: в январе того же года столица Гаити была разрушена землетрясением в 7 баллов. Для Аравены это был настоящий вызов, не терпящий отлагательств. В результате план реконструкции под названием PRES (испанская аббревиатура) родился за 100 дней. Больше всего пострадала прибрежная полоса La Poza, ее размыло и разрушило. Предстояло решить, как защитить город от будущих возможных катастроф. Этот вопрос архитекторы задали сначала себе. Они изучили международный опыт и поняли, что, засадив прибрежную зону лесом, смогут противостоять наводнениям и цунами, рассеивая их силу. Позже тот же вопрос задали жителям города: организовали

аудиторию, где вывесили план реконструкции. Любой мог внести свои предложения. На суд общественности вынесли три варианта защиты города: кроме высадки леса, предложили строительство защитной стены или же просто оставить эту землю. Путем голосования остановились на первом. Позже подобные собрания проводились, чтобы определить, например, что строить прежде — автобусную или пожарную станцию. По словам Алехандро, это никак не может быть его, архитектора, решением.

Нужно проектировать половину хорошего дома и каркас для второй половины, которую семья сможет оборудовать самостоятельно. Земля должна покупаться как можно ближе к городской инфраструктуре – на ее покупку необходимо выделять на 10% больше обычного Работа над реконструкцией была сложной во всех отношениях, конфликтов было не избежать. Помогало то, что на тот момент Андрес Якобелли стал заместителем министра жилищного строительства, а также то, что местный целлюлозный завод Arauco согласился финансировать план реконструкции. Он обеспечивал значительную часть 46-тысячного города работой, однако зажатые в угол природным бедствием люди подняли волну возмущения, связанную с дымом, выбрасываемым в атмосферу производством. В споре рождается истина, и директора приняли меры: поставили очистительные сооружения, а часть дыма обещали направить на подогрев будущих открытых бассейнов.

Культурный центр, Конститусьон, Чили, 2014

Elemental, Сантьяго, 2013

План реконструкции после цунами в Конститусьон, в процессе реализации

Школа «Аелен», Ранкагуа, Чили, 2015

Жилой комплекс «Монтеррей», Монтеррей, Мексика, 2010

Променад «Метрополитен», в процессе строительства, Сантьяго

Инновационный центр Католического университета имени Анаклето Анджелини, Сантьяго, 2014

Жилой комплекс «Зеленая усадьба» (Villa Verde), Конститусьон, Чили, 2013

Архитектурный факультет Католического университета, Сантьяго, 2004

По мнению Аравены, здания-иконы тоже имеют право на существование, они отражают идеи, которые витают в воздухе, но не имеют ничего общего с решением насущных проблем: «Социальное жилье – это вызов. Мы хотим быть частью этого вызова» Не консультанты Безусловно, Elemental занимается не только социальным жильем, но еще и кратковременным жильем, строящимся после катастроф, другими, в основном общественными и ведомственными, зданиями, а также обустройством общественных зон и градостроительными проектами. На их счету, кроме математического, медицинский и архитектурный кампусы Католического уни-

верситета (2004), студенческое общежитие университета св. Эдварда в Остине, Техас (2008), Сиамские башни в Сантьяго (2005), Центр инноваций Католического университета (2014), офис фармацевтической компании Novartis в Шанхае (2015), «Двухсотлетний» детский парк (2012) и многое другое. Однако в фокусе все же остается социальное жилье, где нет места излишествам и важен масштаб. По словам Аравены, между дорогими и социальными проектами образуется мостик: «От социального жилья мы берем фильтр вседозволенности, от высокобюджетных проектов — высокое качество дизайна, которое применяем к социальному жилью». Круг замыкается. Чтобы эффективно работать над социальным жильем, нужен доступ к политикам и СМИ, а также нужно иметь смелость брать на себя ответственность. «Мы не ведем бесконечных консультаций! Мы выдвигаем предложение и берем на себя риски. Если контекст и условия неудовлетворительны, мы стараемся их изменить. Если нет заказчика, мы стараемся его создать!» — рассказал архитектор в одном из интервью. Признание На счету Аравены «Золотой лев» XI Венецианской биеннале (2008), победа в категории «Архитектура» в конкурсе «Дизайны года» за Центр инноваций Католического университета, выход в финал премии Index (Копенгаген, 2015), серебряная медаль за жизнеспособный план реконструкции после цунами PRES от фонда Holcim (Базель, 2011), победа в категории «Жилье» премии Index (2011), медаль Эриха Шеллинга (Германия, 2006), премия за жизнеспособную архитектуру (Global Award for Sustainable Architecture, Париж, 2008). В 2016 году Аравена назначен куратором XV Венецианской архитектурной биеннале, названной «Репортаж с фронта». В этом же году Аравена получил премию Притцкера. Председатель и президент фонда Hyatt Том Притцкер сказал: «Жюри выбрало архитектора, который углубляет наше понимание того, что такое действительно выдающийся дизайн. Алехандро Аравена стал инициатором совместной практики, которая производит мощные произведения архитектуры, а также принимает ключевые вызовы XXI века. Его работа дает экономические возможности менее привилегированным членам общества, смягчает последствия стихийных бедствий, уменьшает энергопотребление, а также создает гостеприимное общественное пространство. Вдохновенный новатор, он показывает, как архитектура в лучшем своем проявлении может улучшить жизнь людей».

урбанистика персона

План реконструкции также включал в себя возведение нового жилья (Villa Verde), строительство променада, культурного центра, театра и парка. За работу над планом Аравена получил много наград. Отнесся он к ним вполне утилитарно, считая, что они должны помочь не сгинуть проекту в безвестности и способствовать его реализации. Видимо, он знал заранее, чего нужно опасаться. Одно из западных изданий в подробностях сообщает, что на полпути между левоцентристскими и правоцентристскими правящими силами возникли разногласия. Это негативно отразилось на финансировании и сроках. Аравена, привыкший жить в зоне политической нестабильности и имевший поддержку сильных мира сего, комментировать происходящее не стал, однако заявил, что для таких случаев должен быть предварительно утвержденный список людей, которым сразу будет передана работа.