Sergey STARODUBTSEV by Vasiliy Scherbinin

SERGEY STARODUBTSEV

219

СЕРГЕЙ СТАРОДУБЦЕВ

СЕРГЕЙ СТАРОДУБЦЕВ ЖИВОПИСЬ / ГРАФИКА

SERGEY STARODUBTSEV PAINTING / GRAPHICS

Санкт-Петербург / St. Petersburg 2015

СЕРГЕЙ СТАРОДУБЦЕВ

SERGEY STARODUBTSEV

Интервью в журнале «CASE», №6, 2005 Светлана МОСОВА

АНГЕЛ НА КОНЧИКЕ КИСТИ Сергей Стародубцев – человек без хобби. В его жизни одна, но пламенная страсть – живопись. В доме его рисуют все: и жена Ирина, и дочь Кристина. А ещё приходят гости, которые тоже рисуют. В общем, в доме царит атмосфера тотального творчества. Поражает порядок в мастерской: ровные стопки бумаг, остро отточенные карандаши в рядок – всё к услугам, всё наготове: муза не застанет Сергея врасплох. Его живопись – это тона, полутона, оттенки: картины напоминают о древнерусской фреске, светящейся сквозь пыль и патину времени. — Я воспитывался в училище имени Мухиной на примерах великих мастеров иконописи, монументальной росписи, фрески, – рассказывает художник. – И живопись для меня – это прежде всего цвет. Говорят, если сгармонируешь хотя бы два цвета – это уже хорошо, не говоря уж о большем. Ведь каждый цвет имеет сотни оттенков: семь цветов спектра и сотни оттенков – получается бесконечность, Вселенная!.. — А у тебя есть зависть? — Чёрная или белая? — уточняет Сергей. — Чёрно-белая. — Если смешать – будет серая, – улыбается он. – Есть, конечно: бывает, придёшь на выставку, увидишь картину и остолбенеешь: то, над чем ты так долго бился – вот оно! Ёлки-палки, думаешь, ты был совсем рядом, мучился, а он это сделал!.. Но меня это заряжает. Вообще, хорошая картина должна нести заряд. Правда, он бывает разный: я не люблю агрессивное искусство, хотя оно может быть и очень талантливым. И это тем более опасно, когда красиво, выразительно, но при этом страшно и разрушительно. А бывает совершенно наивное, полупрофессиональное искусство, но тёплое, щемящее... Вот Пиросмани – вроде всё так простенько, а щемит, греет, у него вообще все работы такие – грустные и прекрасные. Смотришь — и комок в горле. Тайна. —А есть люди, которые смотрят на Пиросмани и говорят: ну и что тут такого, я тоже так могу! Скажи, а искусство принадлежит народу? — Хотелось бы наоборот: чтобы народ принадлежал искусству. Искусство Сергея Стародубцева принадлежит эстетам. Благо, они у нас есть. И не у нас – тоже. — Вот был смешной случай с картиной «Девочка с кошкой», – вспоминает Сергей. – Дело было в Италии. Прибегает один итальянец, быстрый, скорый: очень понравилась, говорит, одна картина на вашей выставке, желаю купить. Начало, думаю, хорошее. А нельзя ли, спрашивает, сделать скидку? Это, думаю, уже хуже. «Я ветеран войны, участник Сопротивления», – аргументирует итальянец. «Ладно», – говорю. Через час опять прибе-

гает: «А нельзя ли скинуть ещё?» Через час опять: «А ещё? Я ветеран войны, участник Сопротивления». «Ну, раз ты такой антифашист...». Спустя год приезжает мой приятель из Италии и рассказывает, что побывал в галерее этого антифашиста и увидел у него Пикассо, Гуттузо, а рядом мою работу «Девочка с кошкой». Как этот ветеран сторговался с Пикассо и Гуттузо, не знаю, но в целом компанию и вкус я одобрил. — Детский вопрос: почему сегодня никто не рисует, как Рубенс или, скажем, Репин, а если ктото и пытается, то выходит... — Фальшиво, пошло... — Именно: какая-то вымученная мертвечина. Что произошло? Что не так? Почему на холстах «мерседесы» выглядят не так живописно, как кареты с лошадьми, а президенты здорово уступают в выразительности королям? Что изменилось — время? лица?.. — Всё изменилось: время, лица, среда обитания... Время диктует новые формы. Это нам кажется, что вот Малевич придумал!.. А он не придумал – просто пробил час, и он стал избранником, проводником, если хотите, той Божественной энергии... Реалистическая манера стала исчезать с появлением фотографии. Ведь когда-то картина была единственным способом выражения действительности, и, может, поэтому с такой тщательностью, с таким пристрастием художник относился к каждой подробности, к каждой детали... Что бы мы вообще знали о времени, если б не живопись?! Сегодня не может родиться ни второй Боттичелли, ни второй Репин – хотя бы по той причине, что в одну и ту же реку нельзя вступить дважды. Да и не надо: каждое время уникально само по себе, как и уникально его искусство. — Но я знаю, что в начале своего пути ты всё же пытался войти в ту самую реку: твои первые картины были написаны в реалистической манере. Что случилось потом? — А потом был день на Фонтанке – я помню этот благословенный день. Тогда, видимо, всё совпало: состояние души, состояние природы, что-то витало в воздухе... Так или иначе, но, быстро выдавив из тюбика краску и размазав её по холсту, я вдруг увидел: вот оно! наконец-то! Именно так и надо выражать то, что ты сейчас чувствуешь, уловить тот миг, ту трепетность – и это пронзило. Я понял, что никогда не буду писать, как Боттичелли – да и не

надо! Зачем человечеству два Боттичелли?! У каждого свой путь, важно найти его. И не надо никому соответствовать, надо просто быть самим собой. Я как будто освободился от пут и цепей и – легко, на одном дыхании, сделал картину. И это была честная работа. Что с того, когда много пота, а толку никакого! — То есть муки творчества не обязательны? — Это по-разному. Иногда приходится и попотеть, а иногда всё получается легко, спонтанно – садишься, берёшь кисть и уже есть предчувствие успеха. Словно ангел уже присел на кончик кисточки... Глядя на картины Сергея, я думаю о том, что ангел здесь частый гость. — А какие у тебя любимые цвета? — Вообще - то меня волнуют холодные гаммы, серебристые... — Питерские? — Наверное. Одесса, например, фиолетово - перламутровая, охристая, более тёплая. Крым – это фиолетовые тени, почти неестественные цвета... Если бы я не побывал в Крыму, я бы никогда не узнал, что море бывает таким синим. — А Венеция? — Ну, Венеция – это мощная палитра цветов!.. Но меня Париж поразил. Париж оказался каким - то оливково-пепельным. Я не ожидал, я думал, он более пёстрый, а он весь на нюансах, на тонких цветовых отношениях, импрессионистический, не зря именно там появились импрессионисты... Спрашивать, какое место занимает Ирина в жизни и творчестве Сергея, излишне: стоит лишь взглянуть на его картины – удивительно красивая, она летает, видит сны, ест арбузы... — Значит, так бывает, что одной любви хватает на всю жизнь? — Значит, бывает, – улыбается Сергей. – Вообще -то есть версия, что художник всю жизнь пишет самого себя. Свой внутренний мир, мир своих чувств. И если есть рядом человек, который питает собой твои чувства, и этого заряда хватает на всю жизнь, – это счастье.

Interview in is magazine “CASE”, №6, 2005 By Svetlana MOSOVA

ANGEL IN THE BRUSH NIB

Sergey Starodubtsev is the person with no hobby. He has one and only passion of his life, but burning one – this is painting. Everyone does painting in his place: his wife Irina and his daughter Kristina as well as all the people who visit him. In a word, atmosphere of total creativity prevails at his place. What really strikes me is that everything is perfectly in order: piles of papers are put with each other; sharpened pencils are in a row – it looks like everything is ready for the process of creativity, an in case the Muse decides to visit Sergey she will find him absolutely prepared to create. Sergey’s works are painted by tints and half - tints, by shades, and they make us think about the Old Russian wall paintings which as if are shining through layers of dust caused by net of years passed. — I was studying in Higher School of Art and Design named after Mukhina, and when studying, I saw samples of great masters’ works of icon painting, monumental painting and wall painting, – said the artist. – So for me painting is mainly the colour. They say that you’ll achieve great success if you manage to make two colours go together – I don’t even mention more than two colours combinations. I mean that each colour has hundreds of shades, plus to their seven colours of spectrum, and in the result you have real infinity of colours, Universe indeed!.. — Can you be envious? — Do you mean white or black envy? – precises Sergey. — Black-and-white one. — If I blend them I’ll get the gray one then, – smiles he. – Well, frankly speaking, sometimes I can feel it: for example, if I go to an exhibition and one moment I’ll see the painting I was trying to create for quite a long time, of course, I’ll be dumbfounded. I have been having in mind this image, I’ve been working so hard to paint it and at last I have been so close to the result… but I can see the result myself, created by someone else. However, to be honest, it inspires me a lot somehow, because, in my opinion, a truly fine painting must

get people inspired. This inspiration can be different, though. Paintings drawn in an aggressive manner don’t attract me, although they can be made by really talented people. When a painting is expressive and beautiful but at the same time shows us terror and destruction or catastrophe, it’s, in my opinion, even more dangerous. In contrast, there are semi - professional, absolutely naïve paintings but at the same time they are so warm, so touching… As in case of Pirosmani: his paintings are depicted in a simple way, but, looking at them, I feel very touched and warm. All his paintings are always drawn in this very manner, in sad and at the same time wonderful manner. You look at it and literally have lump in the throat. Such a mystery indeed. — But there are people who look at Pirosmani’s paintings and say: “There’s not anything special in his works, I can do like this also!”. How do you think, does art belong to people? — I wish it could be vice versa: when people belong to art. Sergey’s paintings belong to aesthetes, hopefully, there are still some both inside and outside of Russia. — I remember funny incident with the painting “Girl with the cat”, – remembers Sergey. – It happened in Italy. One day one Italian came to me – he was very active and energetic – and said that he definitely liked one of my paintings which he had seen in the exhibition, and wanted to buy it. Good start, I said to myself. Then he asked if it’s possible to have a discount. That’s worse, as I pointed in my mind. He insisted a lot, gave reasons that he was war veteran and Resistance Movement participant. Finally I agreed. But one hour later he came back with the same request. The same happened one more hour later. He all the time appealed to the fact that he was war veteran and Resistance Movement participant. So, since he was such an anti-fascist, I agreed to his requests. One year later my friend from Italy arrived and told me that he visited art gallery of that very anti-fascist and found there paintings of Picasso and Guttuso and next to these ones there was my “Girl with the cat”. I have no idea how did this war veteran managed to haggle with Picasso’s and Guttuso’s owners, but in general I appreciated his taste and decent neighbors of my painting. — I’ve got a childish question: why nowadays nobody paints as Rubens or Repin did, and even if someone tries to do so, finally it looks… — False and vulgar…

— Exactly! It looks like dead flesh painted in labored style. What happened? What goes wrong? Why luxury cars in the paintings are not as picturesque as a carriage with horses, and presidents don’t look as magnifical as kings? Is it time what has been changed? Or faces?..

— It depends. Sometimes a work requires a lot of sweat to go into it, sometimes you do it naturally, even spontaneously. You just take a brush and already have the feeling that your future painting will be successful. As though there’s an angel descended on the brush nib…

— In fact everything has changed: time and faces as well as living space… New epoch makes new demands from the world. For instance, we are sure that Malevich figured out something special – actually he never did, he just appeared in right time to become the chosen one, or, if you prefer, the guide of that Divine Energy!.. Period of realist trend gave its way to the period of photography. Let’s remember the time when real life could be conveyed only via paintings. That’s why, I believe, artists of past times were so accurate and careful in every detail they painted… Tell me, what could we know now about the time and life of past years if we didn’t have painting?!. And new Botticelli or Repin won’t be born anymore – at least because you can’t step twice in the same river. Basically we don’t need it because both each epoch is unique, so is its art.

Looking at Sergey’s paintings I guess that angel is a constant guest at his place.

— But I know that in the very beginning you yourself were trying to step in the same river: first paintings of yours were painted in realist trend. What happened to you then? — Then one special, blessed day came. I will never forget this day, the day I was painting at Fontanka River Embankment. Apparently, that day everything came together – my state of mind, the mood of nature; I literally felt something exciting in the air… Anyway, something made me put some paints on the canvas and spread them on it – and then I realized: that was it, finally! I understood how exactly should I paint to convey my feelings, how important is it to grasp the awe of the moment and how can I express all of this on the canvas… All of it really dawned upon me. I told myself that I would never paint as Botticelli did, but, in fact, I don’t aim to it! There has already been one Botticelli, and that’s enough for the mankind. Every person has its own path of life, and if there’s something we should aim to, is to find our own path. And we don’t need to imitate anyone – we simply need to be ourselves. I felt as if I got rid of chains, and being in this mood, I created a painting – easily, in one breath. And that was a fair work. Sometimes people sweat their guts out, but eventually they don’t create anything special, so what is the use of this hard work then? — You mean that throes of art are not necessary?

— What are your favorite colours, by the way? — Actually I like cold and silvery colours… — As colours of Petersburg? — I think so. For example, Odessa has violet, motherof-pearl colour. It’s ocher-coloured, warmer than Petersburg. Crimea has violet shades, its colours are almost unnatural… If I didn’t go to Crimea I’d never find out that sea can be so blue. — What about Venice then? — Oh yes, Venice has wide palette!.. But what really struck me is Paris. It appeared to be olive-ashen. I expected it to be many-coloured, but in fact it turned out to have a lot of nuances and subtle colours proportions in its palette. It is impressionist indeed – well, anyway, for this reason impressionist painters came from there… It’s unnecessary to ask about Irina’s role in Sergey’s creativity process and life. If you once glance at his painting you’ll see her there – a woman of amazing beauty, she flies, sees night dreams, eats watermelons… — So, it happens that sometimes you can love one person for a lifetime? — So, sometimes it happens, – smiles Sergey. – You know, they say that during all their lives artists paint only themselves: their inner world, world where all their feelings are contained. And if there’s someone who inspires you and your feelings just by his or her presence and, and you don’t require more sources for this inspiration – that means you know what happiness is.

н существовал в сплошном потоке живописи: все вокруг становилось изображением, но и живопись была обязана происхождением «всему вокруг». Сережа любил ездить, и всегда — с этюдником, в этом он оставался старомодным человеком. Не помню, чтоб показывал фотографии, а этюды — всегда. Италия, Черногория, Крым, Вилково, Карпаты, Иерусалим, Тверь… Но координатами его мира были Петербург и Одесса. Рифма, что во времена Империи соединила два моря и два города, Пальмиры Северную и Южную. Плодотворная связь, некогда давшая столько славных имен. Южная эмоциональность, ограненная, дисциплинированная северной культурой, что увеличивает силу эмоции, не дает ей распылиться и погаснуть. Сергей Стародубцев был, возможно, одним из последних представителей распадающейся ныне связи. Его детство и юность прошли в домике с садом на Большом Фонтане, дачном районе Одессы в десяти минутах ходьбы от моря. «Ребенок, выросший на земле и на асфальте, – это два разных человека», – любил говорить Сережа. Да, действительно. Выросший на асфальте даже не подозревает, как его обокрали цивилизация и технический прогресс. Не догадывается, что почти превращен в слепо - глухо - немого, довольствующегося блеклой мнимостью вместо полнокровной реальности. Сережа остро чувствовал такие вещи и всеми силами держался на стороне реальности. Слово «пленэр» имело для него какое-то священное значение: пленэр как этюды на воздухе и как совместная работа художников где - то на природе, на выезде. Стародубцев был одним из лидеров в организации всяческих акций, пленэров, выставок… Общественно - творческая, светски - творческая деятельность его не утомляла. Не мешала, как не редко случается, а стимулировала творчество. Ему нужны были другие художники, товарищи, среда, – они его подпитывали. Бывает, что энергичный и волевой организатор своим напором давит окружающих, вызывая обратную реакцию, и, если добивается своего, то через препятствия и конфликт. Случай Сережи - противоположный: его общественный темперамент соединялся с пластичностью и ласковостью в общении. С ним легко было работать, притом, что требования он не снижал. Его искренняя увлеченность опиралась на любовь, а как он умел восхититься чужой работой, обрадоваться чужой удаче! Среда, пленэр, ось Петербург – Одесса..., пластичность и нюансированность отношений..., тонкая красота его жены Иры и дочки Кристины, служивших бессменными моделями… – все это черты личной биографии и все то же самое, слово в слово, можно повторить о его искусстве. Полнота выражения личного в живописи поражает. Говоря об искусстве, рассказываешь духовную биографию, рассказывая же биографию, говоришь о живописи. Они совпадают. В искусстве Стародубцева счастливо соединились тонкость одесского колорита и питерская культура: глубина чувств при внешней скромности. Его живопись лирична. Полученный от натуры импульс преображен в пространство эмоций. Однако при всей увлеченности природой и пленэром здесь нет того, что именуют «этюдизмом», нет мелочной зависимости от

пейзажа и, наконец, главное – отсутствует присущая импрессионизму безмятежная лиро - эпическая интонация. Есть импульсивность и взвихренность чувств. Восхищение красотой и желание причаститься ей столь велики, что требуют повышенной выразительности, деформации, сдвига… Лирическая экспрессия – вот, пожалуй, как это называется. При всей своей нежности, перед нами художник – боец. Стародубцев легко проникался атмосферой, «дружил с гением места», и, вдохновленный им, находил увиденному острое, порой парадоксальное выражение. Таков лирический гротеск «Ряженых». Оказавшись на святки в молдавском селе, художник открыл для себя не этнографию, а поэзию. Не внешние краски народного гулянья, а главное — пьянящую свободу и вместе с тем опасную игру со стихиями. Фольклористы недаром ездили в эту аграрную провинцию, сохранившую обряды и магические ритуалы. Древние стихии, задев своим крылом, словно раскрепостили глаз, руку, и художник ответил потоками цвета, динамикой гибкой темперы, экспрессией форм… Они будто самопроизвольно возникали, вспыхивали, играли на его листах. Фантасмагории «Ряженых», угловатые человеческие фигуры, деревья, звери и птицы, быки и петухи равны между собой. Сходны. Равнозначны. И взаимозаменяемы. Маски и тотемы. Древние общие предки – на белом снегу с веселыми и зловещими тенями. В возбужденных всплесках петушино-алого на фоне ночного неба, написанного берлинской лазурью, берлинкой, — краской, в глубине которой чудятся сладость и жуть. Лирическая экспрессия «Ряженых» была столь заразительна, что вся серия вскоре разошлась по музеям и частным собраниям. «Ряженых» и работы, скажем, последнего десятилетия объединяет не внешнее сходство, а дар художника проникнуться духом явления и найти ему предельно выразительное решение. Он все возвращался и возвращался к блеклому золоту одесских пляжей и волшебному мотиву питерских мостов. Он писал воздух эмоций, и колебания этого воздуха подчинялись тому же ритму, что невнятные туманы отраженного в каналах Петербурга. Воздух живописных полотен переливался и поблескивал как песчинки на южном побережье. В отличие от щедрого и многокрасочного Крыма красота Одессы при всей ее солнечности скромнее, тише и тоньше. Однако обладает свойством вкрадываться и завораживать душу. Плененный ею Стародубцев искал все более и более сближенные и нежные отношения, так, чтобы дорожка бликов на воде казалась плотнее самой воды; обожженная солнцем человеческая кожа в касаниях отливала холодной синевой рядом с солнценосными охрами пляжей. Не кожа, а ее блеск, не фигура, а след ее движения в пространстве. Он писал не предметы, объекты, фоны и формы, а жар, от которого человеческое тело, кажется, тает, сливаясь в единое целое со средой. (Просто так Сережа на пляж не ходил: всегда с этюдником или папкой.) Возвращаясь в Питер, он писал Фонтанку пасмурной, туманной или зимней, покрытой льдом с ржавыми промоинами и трещинами. Веер петербургских зданий обрушивался вертикалями отражений. Ажурная диагональ моста взлетала над массивом воды, охваченной дугами набережных. Стихия, обрамленная городом, – город как приложение к стихии. В работах Стародубцева (будь то натурные наброски или большие полотна) фигура и окружение, человек и пространство вплавлены друг в друга. Границы растаяли. Порой в графике контур тела обозначен гуашевыми белилами, расплывающимися и перетекающими в фон. Контур соединяет, а не разъединяет. Техника, фактура, цвет, наконец, человек и среда взаимопроникаемы. Перед нами единая трепещущая плоть мира. Ее ласковое свечение, ее легкие колебания… Человек и окружение друг другу родственны, фигура как сгущающееся облако той же материи, из которой вылеплен мир. Согласие с природой и шире – со всем миром – самое прекрасное, что есть у человека, а творчество – счастливая возможность приобщиться их союзу. Запечатлеть миг единения. Но, чтобы реальность окончательно не потеряла границы и облик, возникает бегущая линия. Кончик кисти вздрагивает, оставляя хрупкий след-пунктир летучего чувства. Черная линия, при всей своей легкости, вносящая какую то щемящую ноту, чуть уловимую дисгармонию в это вселенское объятие. Открытое движение, стремительные броски играющих в мяч и диагонали загорающих на пляже оставались в каждодневных набросках. На больших полотнах модели словно замирали, стоя, полулежа или сидя. Основ-

ным действием многочисленных героинь становилось соприкосновение со средой, мягкое касание обнаженного тела с фоном. От застылости их спасали скрытый, нервный, порой синкопический ритм и характерная деформация. Деформация не как прихоть и выдумка, а как эффект, в котором живое наблюдение преображено в экспрессию формы. Графика легче фиксирует динамику руки и чувства. Она импровизационна. Но ее свободный дух присутствует и в больших фигурных композициях. Однако их импровизационность мнима. Работа кажется воздушной, но стоит приблизить глаза к картине, как видишь колоссальную работу по созданию такой легкости. Поверхность многократно, тщательно и дотошно прописана (Сережа, кстати, и этюд писал довольно долго, так, что уходило освещение). В его полотнах краска не просто пастозно наложена, а втерта слой в слой и цвет в цвет. Он не любил масляный блеск и жирный, тягучий мазок, добиваясь матовости словно хотел перенести серебристый эффект гуашевых белил в масляную живопись. Импровизационность живописи Стародубцева – в другом: он мастерски включал случайность в строй произведения. Любил работать на счищенных холстах с оставленными сгустками краски, обыгрывая непроизвольно возникшую фактуру. Иногда писал на тонированных (причем довольно насыщенных по цвету) холстах, так, что более темная основа, нет, не просвечивала, а словно мерещилась в глубине красочного слоя. Как все лирики Стародубцев был по-особому чуток к жизни материала: льющейся краске, затекам, брызгам и прочему, что особенно ощутимо в графике. Однако в таком случае художник нередко попадает в зависимость к материалу: уж слишком им любуется и за ним следует. Но Стародубцев будто останавливается на краю – и независимая жизнь краски контрастирует с энергичным и волевым движением кисти. Его работы вообще полны скрытых парадоксов-перепадов, контрастов-сдвигов, прослеживающихся и в деформациях, и в фактурах, и в колорите… Последнему грозила бы опасность стать сладковатым, не будь все той же вкрадчивой парадоксальности, сочетаний на грани диссонанса, что привносили в цветовой строй будоражащий терпковатый привкус. Даже самые, казалось бы, спокойные картины полны внутреннего движения. Мосты и бульвары перечеркивают плоскость в пейзажах, и трепетно движение тянущихся рук в фигурных композициях. Здесь самое место сказать о понимании времени в живописи Стародубцева (конечно, художник понимает что-либо не в отвлеченных категориях, его понимание – чувство, ощущения…). Так вот, средовая, «живописная живопись» наиболее приспособлена к передаче временного начала. Замечательным мастером «реки жизни» является А. Заславский. Кажется, время само льется сквозь полотна. Не случайно его работы надо смотреть одну за другой и в большом количестве, тогда ощущение текущего потока становится особенно острым. У Стародубцева задача передать ход времени откровенно поставлена в «Скрипачке». Ее решению подчинен весь строй картины: композиция, ритм, характер деформации… Узнаваем профессиональный жест, в котором «завязан узел»: подбородок, плечо, скрипка, как бы становящаяся продолжением человека. Но и человек – продолжение музыки: диаго-

нально падающая фигура вторит движению смычка и является пластической метафорой певучей мелодией, последовательно тающих друг за другом звуков. Если в «Скрипачке» передан процесс, время, то в основном массиве работ запечатлена длительность вибрирующего мига. У Заславского – поток времени, Стародубцева же влечет кульминация его течения. Не обязательно внешне бурная, чаще – миг затишья. Мгновение гармонии человека и среды, их любовной связи. Счастливое равновесие, готовое вот-вот распасться. Переполняющий душу восторг – его краткость и хрупкость. В самом живописном языке, в соотношениях трепетной цветовой массы – и ажурной линии, в ритмике и легких сдвигах живет ощущение полноты жизни – и ее скоротечности. Кажется, что художник, восхитившись и ощущая мимолетность счастья, спешит продлить его, и ловит, ловит, чтобы удержать в ловушке – картине. Пронзительный миг счастья, его полнота и неизбежное исчезновение. Кто знал, что ощущение окажется пророческим.

Ольга САВИЦКАЯ, кандидат искусствоведения

e lived within a solid stream of painting, everything around was turned out into image, yet origin of painting came out from this “everything around”. Serezha liked to travel and each time with his sketchbook, this made him a man of ancient. I can’t remember him showing photos, but sketches he showed always. Italy, Montenegro, Crimea, Vilkovo, Carpathian Mountains, Jerusalem, Tver … However, axis of his world was Petersburg and Odessa. Rhyme that connected two seas and the two cities at the age of the Empire, Palmyra one in the North and one in the South. Fruitful relationship that used to give many famous names. South emotional sensitivity, structured, disciplined by northern culture increasing emotional force, preventing it from diffusion and fading. Sergey Starodubtsev was, probably, one of the last representatives of this now decaying connection. He spent his childhood and youth in a small house with a garden in Bolshoi Fontan, Odessa suburban area, ten minutes walking from the sea. “A child grew up on the land and on the asphalt are two different people”, – Serezha loved to say. Indeed. The one grew up on the asphalt does not even suspect how much he has been robbed by both civilization and technological progress. Cannot even guess he has almost been turned into blind, deaf and mute, grateful for faded imaginary instead of a full - fledged reality. Serezha keenly felt such things and did his best to stay at the side of the reality. The word “plein air” had a kind of sacramental meaning to him: plein air as open-air sketches and as collaborative work of the artists somewhere outside, away from home. Starodubtsev was a leader when it came to any moves, plein airs and exhibitions … he did not feel tired of social and creative or secular and creative activity. It did not interfere with, as often happens, but motivated his work. He had a need in other artists, comrades, environments, they fed him. It often happens that enthusiastic and strongwilled initiator puts pressure on the other by his energy and gets with desired through the obstacles and conflicts... This is not about Serezha – on the contrary: his social temperament blended with flexibility and tender treatment. He was easy to work with, although he did not lower sights. His sincere dedication rested on love, yet he was able to admire the work of someone else, to be delighted by someone else’s good fortune! Environment, plein air, Petersburg – Odessa axis.. flexibility and nuances of relations, subtle beauty of his wife Ira and daughter Kristina acting as his forever models … these are the shades of his biography, yet the same can be repeated word by word about his art. One means another. Amplitude expression of his personal in his works is very impressive. Speaking on Art, you narrate spiritual biography, talking on the biography, you speak about Art. They do coincide. Starodubtsev’s art showed happy blend of subtle Odessa colors and Petersburg culture: emotional depth with

superficial modesty. His painting is full of lyrics. Impulse received from nature has been transferred into a space of the emotion. At the same time, however, in spite of nature and plein air dedication, there is nothing what is called “etudism”, there is no paltry dependency on the landscape, and finally, most important, there is no serene lyric and epic tone inherent to Impressionism. There are impulsive and disheveled feelings. Admiration with beauty and the desire to partake it are so big that they demand enhanced expressiveness, new deformation, new shift … The lyrical expression – that is, perhaps, as this is called. With all this tenderness, we have an artist who is a fighter. Starodubtsev was easy to penetrate with atmosphere, “was friend of the genius of the place” and being inspired by them, found to things he saw a sharp and at times paradox expression. Such is a lyrical grotesque of “Guessers”. Once at Christmas in the Moldovan village, the artist discovered not ethnography but poetry. Not outside colors of folk festival but the most important – a heady freedom and at the same time a dangerous game of the elements. There is a good reason that folklore specialists came to that agricultural province, preserved the rites and magic rituals.

Ancient elements touching by the wind as though put at ease in the eyes and hands, and the artist replied with streams of color, dynamics of flexible tempera, expression of forms… It seems they appeared by themselves, flashed and played on his leaves. Phantasmagoria of “Guessers”, angular human bodies, trees, animals and birds, bulls and roosters are equal. Similar. Equivalent. And interchangeable. Masks and totems. The ancient common ancestors – in the white snow with funny and sinister shadows. In excited bursts “rooster scarlet” in the night sky painted by Prussian blue, berlinka... dye sweetness and horror wherein one may feel. The lyrical expression of “Guessers” was so infectious that soon the entire series was sold out to the museums and private collections. “Guessers” and works of, let me say, latest decade are united not with superficial resemblance but a gift of the artist to get into the spirit of the phenomenon and to find for it the extremely expressive solution. Again and again he turned back to faded gold of Odessa beaches and miracle motive of Petersburg bridges. He was drawing the air of feelings and air fluctuations followed the rhythm that vague mist reflected in the canals of Saint Petersburg. The air of shimmered paintings was gleaming and shining as sand grains in the south coast. As distinct from generous and multicolored Crimea, the beauty of Odessa with all its sunshine is modest, quieter and more subtle. However, it captured by its feature to get in and spell the soul. Being captured by this beauty Starodubtsev was again and again looking for close and tender relations, to show the glare on the water to be denser the water; burnt by the sun human skin when touched shimmered by cold blue being nearby sunny sienna of beaches. Not the skin but its shine, not the body but its trace in the space. He did not paint things, objects, backgrounds and shapes but showed a heat melting the body to merge into a single whole with the environment. (Serezha never went to the beach just for the sake of it; he always took a sketchbook or a sketching block). Coming back to Saint Petersburg, he painted Fontanka as cloudy, foggy or winter, ice-covered with rusty gullies and cracks. Veer of Petersburg buildings attacked by verticals reflections. Delicate bridge diagonal flew over an array of water, covered by arches of embankments. An element framed by the city where the city as a supplement to the element. In works of Starodubtsev (whether full-scale sketches or large canvases) bodies and environment, human being and space are fused into each other. Boundaries have melted away. At time in graphics, body’s contour is marked by gouache whitewash, spreading and flowing into the background. Contour connects but does not disconnect. Technique, structure, color and finally human being and environment are interpenetrative. A single quivering flesh of the world is in front of us. Its tender shining, its subtle fluctuations … Human being and environment are related to each other, the body as thickening cloud of the same material the world is made of. Harmony with nature and wider – the whole world is the most beautiful thing a man can have, and creativity is a happy opportunity to join this alliance. To capture a moment of unity. But to prevent the reality from losing its boundaries and image, a running line appears. The tip of the brush flinches, leaving a fragile dotted trace of volatile feeling. Black line, being subtle and brining a kind of sinking note, lightly perceptible disharmony in this universal embrace. Open movements, rushes of playing the ball and diagonal of sunbathers on the beach were in his everyday sketches. Models of the large canvases models were frozen again, standing, reclining or sitting. The main action of numerous

female heroes became a contact with the environment, light touch of the naked body with the background. Hidden, nervous, at time syncopic rhythm and character deformation prevent them from freezing. Deformation not as a whim or a fiction, but as an effect wherein vigorous observation has been transferred into expression of form. Graphics is easier to capture the dynamics of the hand and emotions. It is full of improvisation. Nevertheless, it is free spirit lives also in big bodies’ compositions. However, their improvisation is virtual. Works seems to be airy but when you are getting close to a painting, you will notice tremendous job to create this lightness. The surface is painted in several layers, scrupulous and carefully (Serezha, by the way, created this sketch for a pretty long time, as long as the light went down). In his works dye does not put just in pastous way, it is rubbed in layer in layer, color in color. He did not like oil shine and greasy slow strokes, trying to achieve dullness as though he wanted to transfer silver effect of white gouache to oil painting. Improvisation kind of Starodubtsev’s painting is in another: he skillfully involved eventuality into structure of work. He loved to work on the scraped out canvases with clots of dye, playing out this sudden structure. Sometimes he painted on toned (and quite saturated in terms of color) canvases, it looked like a dark background, no, did not grin through, loomed in the depth of color layer. As all the lyrics, Starodubtsev were especially sensitive to life cycle of the material: pouring paint, flow mottles, splashes, etc., which is especially noticeable in his graphics. However, in this case an artist often becomes dependent to material: he begins too much admire and too far follow the material. Nevertheless, it seems that Starodubtsev stops at the edge - and independent life of the paint contrasts with the energetic and willful movement of the brush. Generally, his works are full with paradoxes and differences, contrasts and shifts obvious in either deformations, and structures and colors … The last one would face a danger to become a bit sweet unless the mentioned ingratiating paradox, combinations on the edge of dissonance that brought into colors their agitating and slightly astringent flavor. It seems that the calmest works are full of interval motion. Bridges and boulevards cross the flatness in landscapes and the motion of hands in his figured compositions is tremulous. Here is the right place to say about the meaning of time in Starodubtsev’s painting (of course, the artist realizes something not in abstract categories, his understanding is emotions, feelings …). Anyway, environmental, “scenic art” is the best to transfer the beginning of time. A. Zaslavsky is an amazing artist of “river of life”. It seems that time itself flows through the canvases. That is why his works should be looked one by one and in vast numbers, then the feeling of the current flows becomes particularly acute. Starodubtsev’s task to depict motion of time is frankly set in his “Violinist”. The entire structure of the painting – composition, thyme, nature of deformation, is controlled by this task… Professional gesture “making a knot” is well recognized: chin, shoulder, violin, as though becoming an extension of a human being. However, a human being herself becomes an extension of music: diagonally falling body echoes the movement of the bow and acts as a flexible metaphor of melodious tune, of sounds melting sequentially one after another. If the “Violinist” transfers the process, time, most of the works embodies the length of vibrating instant. Zaslavsky has a flow of time, Starodubtsev is fond of culmination of its flow. It is not necessarily an outward violence, often a moment of silence. A moment of harmony between human being and the environment, their love connection. The happy balance ready to disintegrate very soon. Delight overwhelming the soul – its brevity and fragility. Feeling of fullness of life - and its transience lives in the most picturesque language, in the ratio of quivering masses of colors to delicate line, in the rhythm and the light shifts. It seems that the artist being admired and feeling short life of happiness is in the hurry to make it longer and catches, catches to hold in a trap – his work. Piercing moment of happiness, it’s comprehensiveness and the inevitable disappearance. Who knew that the feeling would be prophetic.

Olga SAVITSKAYA, candidate of Art

ВОСПОМИНАНИЯ ХУДОЖНИКОВ, ДРУЗЕЙ ПАВЕЛ ОБУХ Каждый оставляет след в этом мире, тем самым, меняя его… Остаются деревья, дети, мысли, дела, картины – частицы души, если она есть и если она вкладывается… Таков Сергей. Таково его творчество – осенённое талантом (от Бога!), трудом души страждущей (от Бога!), высоким профессионализмом и мастерством (от самости)… Этот альбом Сергея Стародубцева должен был быть издан даже не ради художника, а ради человечества: оно станет счастливей, глядя на его прекрасные картины… АЛЕКСЕЙ ПЕТРЕНКО Все художники, родившиеся у моря, изображают его на холсте – и у каждого оно своё. Однажды Сергей показал мне свои работы, новые и ранние, и это была настоящая поэма о море! Удивили меня этюды, написанные очень сочно, причём в самых светлых тонах, почти одними белилами. От кого-то из маринистов я слышал про этот приём – писать «солнце в зените»: художник находит такую точку на возвышенном берегу моря, когда солнце светит прямо над головой, и его сияние отражается на волнах окрест, сколько видит глаз... Море Сергея Стародубцева было необыкновенно прекрасно. И жизнь Сергея была – как солнце в зените… СВЕТЛАНА МОСОВА …Он прожил свою жизнь в поисках цвета – из цвета состояла жизнь. В конечном счёте (высшем счёте!), Ира и Кристина – это ведь тоже цвет. И сгусток света на холсте. Цвет Сергея Стародубцева изыскан и чувственен: ему был дан удивительный дар рисовать чувства, запахи, звуки, едва обозначив и даже минуя плоть. Питерский художник – он привнёс в этот северный город сны юга, цвет южного моря и запах истекающего на холсте розовым соком свежеразрезанного арбуза, при взгляде на который во рту всегда ощущался его вкус… От его светящихся холстов и акварелей в нашем холодном городе стало намного теплее… Он ушёл – и он остался.

ЛЕВ ДУТОВ …Что бы он ни делал, к чему бы он ни прикасался, всё для него было в радость, счастьем и это передавалось в его картины. На каждой выставке хотелось скорее увидеть работы Сергея: в них каждый раз появлялось что - то новое, другое, неожиданное и вместе с тем – только его… ИГОРЬ ЕФРЕМОВ «Подошвы наших сандалий топтали» (любимый оборот Сережи) коридоры одной школы в одно и тоже время (с разницей в несколько классов), потом коридоры Одесского художественного училища, затем мастерские 5-го этажа «Мухи» – но только здесь мы и познакомились. Я был на дипломе, а добровольцы - первокурсники имели право быть «помоганцами». Сережа выбрал меня, пришел, представился и сразу стал работать – и меня заставил. Он вообще очень любил работать, а искусство для него было формой существования. Он верил, что только искусство оправдывает существование человечества, и делал для этого все от него зависящее – осознавал значимость своего искусства. Вообще Сережа относился к живописи с каким - то почти религиозным чувством – как к служению, как к особой миссии редких призванных. Он, безусловно, и был таковым. Времени ему было отпущено мало… Но, думается, он прожил свою жизнь в согласии с нею и счастливо, ценим и друзьями, и близкими, и даже чужими… ЛЮДМИЛА ГНИЛИЦКАЯ Для меня Сережино искусство – это цветовой замес, тщательно упакованный в пелену пульсирующей субстанции, включающей в себя свет, энергию, смысл… И все это тайна, загадка, глубина. Живопись Сережи мне кажется продуктом медитации, таинственным заклинанием, уводящим в пучины чувств и переживаний. Эти картины – коконы настигают тебя, вовлекают в свой мир, очищают. Я вспоминаю одно декабрьское утро, но это не просто декабрь – это декабрь в Венеции. И эта извивающаяся гибкая фигура над водой, делающая отчаянные движения в сторону каменной тверди. Все как замедленная бесконечная съемка. И о чудо! – человек касается ногами благословенной мостовой. Мы с облегчением вздыхаем. Так началось наше путешествие по городу-республике Венеция. Человек, чуть не свалившийся в канал перед мостом Реальто, Сережа Стародубцев. Но жертва все же была – Сережин фотоаппарат, оплодотворенный роскошными венецианскими пейзажами - призраками, медленно, торжественно и неотвратимо падает с моста Реальто в гранд канал, делая на воде огромные круги, которые тут же покрываются величественной баржей. Снимки – «ку-ку»… И как бы в отместку за переживания – эти впечатления, воспоминания выливаются в великолепные картины, торжественные и чуть-чуть грустные… АЛЛА ПИСАРЕВА Я знаю Сергея с давних пор, с 1973 года. Я училась тогда в «Мухе» на 2-м курсе отделения художественной керамики и хотя мы с Сережей были одногодки, но поскольку я уже была студенткой, да еще женой его учителя, он относился ко мне очень уважительно и я помню, как знакомила его с особенностями мухинского рисунка, построения головы и т. д. Сережа очень скоро стал своим в мастерской. Учеником, а затем и другом Владимира Ильича Писарева и моим. На моих глазах проходило постепенное формирование его личности как художника. У Владимира Ильича было немало учеников, но Сережа выделялся из них своей детской непосредственностью и чистотой. Он был всегда искренен, и что меня особенно подкупало в нем так это то, что он умел быть благодарным. Сергей производил впечатление рубахи - парня, но на самом деле, очень был щепетилен в отношении с людьми, очень тонко реагировал на окружающих его людей. Также тонко он чувствовал природу, ее красоту и гармонию, выражал это в своих работах, всегда находя нужную меру преображения для создания ярких запоминающихся образов.

АЛЕКСАНДР КОНДУРОВ Рисование кистью на выцветших обоях, старой штукатурке или зажеванном холсте – высший пилотаж. Это работа в уже сложившейся художественной среде. Любая фальшь или секундное сомнение способно разрушить ее. Двигаться в ней можно только постоянно ошибаясь, потому что только цепь ошибок ведет гениальную кисть. Рисование Серёжи – это путь «сталкера». Его линия идет всегда не туда, куда ведет образованный глаз. Она движется по одному ему известному пути, создавая неповторимый «выцветший мир» тонкий и очень хрупкий. ВИКТОР ТАТАРЕНКО Я всегда буду помнить тебя, бегущего вверх по лестнице, прыгающего через несколько ступеней, стремящегося опередить события. Ходящего по Святой земле Иерусалима, прикладывающегося к плите Помазания нашего Господа - Иисуса Христа, и видящего схождение Благодатного огня «обжигающего» наши души. ИРИНА СТАРОДУБЦЕВА

Почему…? Почему, когда человека нет уже рядом, начинаешь понимать…, что … ЭТО было! А ЭТО – то, что двадцать девять лет я была счастливой женщиной. Жить с Сергеем ведь совсем нетрудно, главное не мешать ему заниматься любимым делом - живописью. Что я и делала, уходя на целый день на работу. А вечерами мы не могли наговориться: он всегда показывал, что сделал за день и радовался, как ребенок, если видел в глазах моих восторг, а замечания наоборот, выслушивал молча, иногда ухмыляясь в усы, но после этого, что то менял в своей работе, и это меня приятно удивляло. Мы могли часами обсуждать какую нибудь книгу, статью и, конечно фильмы. Мы бегали в кинотеатр (именно бегали, потому что часто опаздывали) на последний сеанс, это была наша «фишка», как сказали бы сейчас, а потом шли молча домой, потрясенные увиденным, или наоборот взахлеб делились своими чувствами и, конечно, спорили... Это была удивительная, наполненная радостями и тревогами творчества жизнь и всегда с фееричным подтекстом одесского юмора. Так и хочется всем людям прокричать: берегите, берегите и любите своих близких людей!

MEMORIES OF ARTISTS, FRIENDS PAVEL OBUKH Each of us leaves a trace in this world, thereby changing it. We leave trees, kids, thoughts, works, pictures – particles of a soul, if any, and if it is put in. Such is Sergey. Such is his works – blessed by a talent (heaven born!), by labour of the afflicted soul (heaven born!), by high level of professionalism and skills (self-born). This album of Sergey Starodubtsev shall be published not just for the sake of art, but for the sake of humankind. We will be happier looking at his beautiful pictures … ALEXEY PETRENKO Each artist born at the sea shows it on his canvas – and each has a sea of his own. Once Sergey showed me his works, new and previous, I saw a real poem about the sea! His sketches – painted in fresh and bright colors, almost by white – astonished me. I’ve heard from a seascape painter about this technique – to paint “the sun at its zenith”, whereby an artist finds such a point at the elevated coast of the sea to have the sun shining directly overhead and its shine to reflect on the waves of the neighborhood as far as an the eyes can see...

The sea of Sergey Starodubtsev was amazingly beautiful. Yes, the life of Sergey was like the sun at its zenith… SVETLANA MOSOVA He spent his life searching for a colour – and that colour was an essence of his life. Ultimately (eminently!), Ira and Kristina are the colours, as well. Yet, a spot of light on his canvas. A colour of Sergey Starodubtsev was refined and sensual. He was gifted with a wonderful talent to paint feelings, smells, sounds, just barely showing and at times just passing by the flesh. Being a St Petersburg artist, he added to this northern city some dreams from the south – the colour of the south sea and the smell of freshly cut watermelon bleeding with a pink juice on the canvas filling the mouth with its taste when you were looking at it. His luminous canvases and watercolours made our cold city much warmer … He’s gone, and yet he’s stayed... LEV DUTOV Whatever he did, whatever he would touch, everything was a joy and happiness for him and this attitude transferred to his paintings. I was looking forward to see paintings of Sergey at every exhibition – each time they were filled with something new, something different, something unexpected and at the same time something just of his own … IGOR EFREMOV “The soles of our sandals trampled” (Serezha’s best phrase) the corridors of the same school at the same time (but in different classes), then the corridors of the Odessa School of Art, then the 5th floor of the “Mukha” workshops – and just there we met. I was working on my diploma and the first year students had a right to be our voluntary help. Serezha chose me, he came, introduced himself and immediately started to work – and put me to work, too. He was fond of work in general, and the art was a form of existence for him. He believed that only art might justify the existence of humankind, and did everything he could to perceive the importance of his art. Serezha treated painting with a kind of religious feeling – as a ministration, as a distinctive mission of the some rare appealed. No doubt, he was one of them. He did not have much time… But I believe he spent his life in accordance, yet happy, being appreciated by his friends and family, and even strangers… LYUDMILA GNILITSKAYA Sergey’s works for me is a mix of colors carefully wrapped in a veil of pulsating substance filled with light, energy, sense… Yet, there is a miracle, mystery, depth. I think that Serezha’s paintings to be a product of meditation, a mysterious spell leading into the depths of feelings and emotions. These paintings are cocoons that grasp you, and lead you into their own world and make you pure. I remember one morning in December, but it was not just a typical December, it was a December in Venice. And that twisting and bending body above the water, making his desperate move in the direction of solid ground. And, what a miracle! – the man’s feet touched a blessed pavement. We sighed with relief. That was how we started our trip over the city and the republic Venice. A man who was close to fall into the canal just in front of Realto Bridge was Serezha Starodubtsev. However, there was a victim – Serezha’s camera, filled with luxurious Venetian scenery slowly, solemnly and inexorably fell down from Realto Bridge into the Grand Canal, making huge circles on the water and being immediately covered over by a magnificent barge. Goodbye, photos. And as a kind of revenge for that emotional experience – these impressions, recollections poured into gorgeous paintings, solemn and a bit sad…

ALLA PISAREVA I knew Sergey for a long time, since 1973. I studied in Mukha at that time, I was a second-year student of the art ceramics department, and though Sergey and I were of the same age, but as I was already a student, yet a wife of his teacher, he treated me with a great respect. Pretty soon Serezha got a foot in the door of the workshop. First as a student, then as a friend of Vladimir Iliich Pisarev, and later as a friend of mine. I saw his personality’s gradual transformation into an artist. Vladimir Iliich had many students, but Serezha distinguished between them with his spontaneity and purity. He has always been sincere and what caught me more about his personality that he knew how to be grateful. Sergey looked like a happy-go-lucky sort of fellow, but in fact he was very scrupulous about people; he had subtle reactions to people around him, yet he had a fine appreciation of nature, its beauty and harmony, expressing the same in his works, always finding the right measure of transformation to create bright memorable images. ALEXANDER KONDUROV

Drawing on faded wallpaper, old plaster or jammed canvas with brush is a top performance. This work exists in the established artistic environment. Any hypocrisy or momentary doubt can destroy it. You may move just making the mistakes, chain of mistakes only may lead a brilliant brush. Serezha’s drawing is a way of “stalker”. His line always goes in the wrong direction in terms of the direction of well-educated eyes. It moves along the path he only knows creating a unique “faded world”, refined and very fragile. VICTOR TATARENKO I will always remember you running up the stairs, jumping over several stages, seeking to get ahead of the event. Walking in the Holy Land in Jerusalem, kissing the stone of anointing of our Lord – Jesus Christ, and seeing the Descent of the Holy Fire “burning” our soles.

IRINA STARODUBTSEVA Why…? Why when someone is gone you begin to realize … that … IT was! And this IT means that I have been a happy woman for 29 years. In fact, it is not difficult to live with Sergey; you should not just interfere with doing things he loves -– painting. That is was I did leaving for my job for all day long. And in the evenings we could not stop talking, he always showed that he had done for the day and was happy as a child, when he saw delight in my eyes, my notes worked on the contrary, he listed to them silently, just smiling at times in his mustache, but later changed something in his works and I was pleasantly surprised. We could spend hours discussing a book, an article, and of course movies. We ran to the cinema (it was literally running as we were often late) for the last session, it was our «trick», as one would say now, and then came back home in silence, amazed by what we saw or to the contrary excitedly shared our feelings and arguing for sure. It was an amazing, full of joys and anxieties of artistic life and always with enchanting overtones of Odessa humor. I am almost tempted to roar to everybody: take care, take care and love your dearest!

ЖИВОПИСЬ / ГРАФИКА

PAINTING / GRAPHICS

СВИДАНИЕ. 1995, холст, масло, 150 х 120 / A DATE. 1995, оil on canvas, 150 х 120

УТРЕННИЙ МОЦИОН. 2002, холст, масло, акрил, 139 х 94,5 / CONSTITUTIONAL WALK. 2002, oil on canvas, acrylic, 139 х 94,5

БРУДЕРШАФТ. 1993, холст, масло, 120 х 100 / BRUDERSCHAFT. 1993, oil on canvas, 120 х 100

ФУЖЕР. 1996, холст, масло, 40 х 48 WINEGLASS. 1996, oil on canvas, 40 х 48

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ЗОЛОТИСТАЯ ФИГУРА. 1993, холст, масло, 94 х 60 / GOLDEN FIGURE. 1993, oil on canvas, 94 х 60

БЕЛАЯ ОБНАЖЕННАЯ. 1993, холст, масло, 124 х 90 / WHITE NUDE. 1993, oil on canvas, 124 х 90 БЕЛАЯ ОБНАЖЕННАЯ. (фрагмент, отражение) / WHITE NUDE. (fragment, reflection) 

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ДЕВОЧКА. 1994 холст, масло, 126 х 106 / GIRL. oil on canvas, 126 х 106

УРОК МУЗЫКИ. НАСТЯ. 2002, холст, масло, 151 х 100 / MUSIC LESSON. NASTYA. 2002, oil on canvas, 151 х 100

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ВЛЮБЛЕННЫЕ. 1996, холст, масло, 116 х 97 / LOVERS. 1996, oil on canvas, 116 х 97

НОЧЬ НА ФОНТАНКЕ. 2005, холст, масло, 100 х 120 NIGHT ON THE PHONTANKA RIVER. 2005, oil on canvas, 100 х 120

КРИСТИНА. 1998, холст, масло, 100 х 80 / KRISTINA. 1998, oil on canvas, 100 х 80

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ДВОР НА БАСКОВЕ. 2003, холст, масло, 100 х 151 / YARD IN BASKOV LANE. 2003, oil on canvas, 100 х 151 

ДВОЙНОЙ ПОРТРЕТ НА КРАСНОМ. 1998, холст, масло, 185 х 100 / DOUBLE PORTRAIT ON RED BACKGROUND. 1998, oil on canvas, 185 х 100

ФИГУРА НА СИРЕНЕВОМ ФОНЕ. 2007, холст, масло, 160 х 117 / FIGURE ON LILAC BACKGROUND. 2007, oil on canvas, 160 х 117

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

СВИДАНИЕ. 2006, холст, масло, 150 х 170 A DATE. 2006, оil on canvas, 150 х 170

АВТОПОРТРЕТ С МУЗОЙ. 2006, холст, масл, 150 х 110,5 / SELF PORTRAIT WITH THE MUSE. 2006, oil on canvas, 150 х 110,5

ВЕНЕЦИАНСКИЕ МИРАЖИ. 1998, холст, масло, 100 х 175 / VENETIAN MIRAGES. 1998, oil on canvas, 100 х 175

ДЕВОЧКА ПОЁТ. 1999, холст, масло, 115 х 88 / GIRL IS SINGING. 1999, oil on canvas, 115 х 88

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ВОСПОМИНАНИЯ. 2005, холст, масло, 134 х 139 / MEMORIES. 2005, oil on canvas, 134 х 139

ОБЕДЕННЫЙ АРБУЗ. 1996, холст, масло, 120 х 150 LUNCH WATERMELON. 1996, oil on canvas, 120 х 150

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

НАТЮРМОРТ С ДЫНЕЙ. 2004, картон, акрил, темпера, 81 х 100 / STILL LIFE WITH А MELON. 2004, acrylic on cardboard, tempera, 81 х 100

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ДВЕ ФИГУРЫ. 1997, оргалит, масло, 20 х 25 / TWO FIGURES. 1997, oil on orgalite, 20 х 25

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ПОРТРЕТ ИРИНЫ. 2007, холст, масло, 68 х 48 / PORTRAIT OF IRINA. 2007, oil on canvas, 68 х 48

ФИГУРА В МАСТЕРСКОЙ. 2005, холст, масло, 80 х 130 / FIGURE IN THE WORKSHOP. 2005, oil on canvas, 80 х 130

У ОКНА. 2007, холст, масло, 100 х 100 / BY THE WINDOW. 2007, oil on canvas, 100 х 100

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ПРАЗДНИК. 2007, холст, масло, акрил, 134,5 х 139 HOLIDAY. 2007, oil on canvas, acrylic, 134,5 х 139

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

БРЮНЕТКА. 2004, оргалит, масло, 91 х 70 / BRUNETTE. 2004, oil on hardboard, 91 х 70

ТРИО. 2007, холст, масло, 100 х 120 TRIO. 2007, oil on canvas, 100 х 120

ВЕЧЕР У ПРИЧАЛА. 1993, холст, масло, 90 х 105 EVENING AT THE BERTH. 1993, oil on canvas, 90 х 105

СОВЕТ. РАЗГОВОР. 2005, холст, масло, 139 х 134 / COUNCIL. CONVERSATION. 2005, oil on canvas, 139 х 134

ПЛЯЖ В ОДЕССЕ. 1995, картон, масло, 61 х 81,5 BEACH IN ODESSA. 1995, oil on cardboard, 61 х 81,5

 ДОМ ДРУГА. 2006, холст, масло, 103 х 50  HOUSE OF THE FRIEND. 2006, oil on canvas, 103 х 50

ОДЕССИТКА. ЛОРА. 2001, холст, масло, 165 х 58 WOMAN FROM ODESSA. LORA. 2001, oil on canvas, 165 х 58

МОСТ ЧЕРЕЗ КАНАЛ. ОСЕНЬ. 2000, холст, масло, 70 х 100 / CANAL BRIDGE. AUTUMN. 2000, oil on canvas, 70 х 100 НЕВЕСТА. 2006, оргалит, масло, 108,5 х 50 / BRIDE. 2006, oil on hardboard, 108,5 х 50 

НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ.1997-1999, холст, масло, 104 х 160 / NOCTURNE. 1997-1999, oil on canvas, 104 х 160

ОГНИ НА ФОНТАНКЕ. 2002, холст, масло, 100 х 140 / LIGHTS ON THE PHONTANKA RIVER. 2002, oil on canvas, 100 х 140

СУХИЕ ЦВЕТЫ. 2007, холст, масло, 87 х 62 / DRY FLOWERS. 2007, oil on canvas, 87 х 62

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ. Гончарова Екатерина, 10 лет / бум., цв. маркеры / пр. Фазанова М. А. / 2011

ВОСТОЧНЫЙ НАТЮРМОРТ. 2003, холст, масло, 80 х 150 / ORIENTAL STILL LIFE. 2003, oil on canvas, 80 х 150

ПИР. 1991, холст, темпера, 126 х 150 FEAST. 1991, tempera on canvas, 126 х 150

УЗБЕЧКА. 1991, холст, темпера, 84 х 150 / UZBEK WOMAN. 1991, tempera on canvas, 84 х 150

ЛЕДА. 2001, холст, масло, 100 х 150 / LEDA. 2001, oil on canvas, 100 х 150

ЛЕЖАЩАЯ. 2007, холст, масло, 110 х 150 / LAYING. 2007, oil on canvas, 110 х 150  РОЗОВЫЙ СОН. 1999, холст, масло, 169 х 84 / PINK DREAM. 1999, oil on canvas, 169 х 84

100

ЛЕЖАЩАЯ. 2007, холст, масло, 110 х 150 / LAYING. 2007, oil on canvas, 110 х 150

101

102

103

ЗАКАТ. 1981, оргалит, масло, 72 х 60 / SUNSET. 1981, oil on hardboard, 72 х 60  КЕНТАВР И НИМФА. 1996, холст, масло, 151 х 100 / CENTAUR AND A NYMPH. 1996, oil on canvas, 151 х 100

104

СИДЯЩАЯ. 2005, холст, масло, акрил, 150 х 120 / SITTING WOMAN. 2005, oil on canvas, acrylic, 150 х 120

105

СИДЯЩАЯ. 2006, холст, масло, акрил, 130 х 105 / SITTING WOMAN. 2006, oil on canvas, acrylic, 130 х 105

106

ДЕТСТВО. 2007, холст, масло, 77 х 70 / CHILDHOOD. 2007, oil on canvas, 77 х 70

107

ПЕЙЗАЖ. 2006, холст, масло, 55 х 38,5 / LANDSCAPE. 2006, oil on canvas, 55 х 38,5

108

МОРСКОЙ БРИЗ. 1995, картон, масло, 59 х 81 / SEA BREEZE. 1995, оil on cardboard, 59 х 81

109

110

АВТОПОРТРЕТ С КОТОМ. 2005, холст, масло, 55,5 х 38 / SELF - PORTRAIT WITH A CAT. 2005, oil on canvas, 55,5 х 38

111

ЛОДКИ. УЛЬЦИНЬ. 2004, холст, масло, 55 х 45 / BOATS. ULCINJ. 2004, oil on canvas, 55 х 45

112

ПЛЯЖ. РЕПИНО. 2002, холст, масло, 105 х 90 / BEACH. REPINO. 2002, oil on canvas, 105 х 90

113

ЗА ОДЕССУ-МАМУ! 1995, холст, масло, 140 х 135 / TO MOTHER ODESSA! 1995, oil on canvas, 140 х 135

114

МЁРТВОЕ МОРЕ. 2006, холст, масло, 60 х 140 / THE DEAD SEA. 2006, oil on canvas, 60 х 140

115

116

ИЗРАИЛЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ. 2004, холст, масло, 80 х 100 / ISRAELI LANDSCAPE. 2004, oil on canvas, 80 х 100

117

ПАСТУХИ. 2004, холст, масло, 79,5 х 99,5 / SHEPHERDS. 2004, oil on canvas, 79,5 х 99,5

118

119

ИКОНА И СВЕЧА. 2007, холст, масло, 57 х 67 / ICON AND CANDLE. 2007, oil on canvas, 57 х 67  ПАСХА. 2007, холст, масло, 160 х 100 / EASTER. 2007, oil on canvas, 160 х 100

120

СВЯТОЙ НИКОЛАЙ. 2005, бумага, темпера, 75 х 58 / SAINT NICOLAS. 2005, tempera on paper, 75 х 58

121

БОГОМАТЕРЬ. 2005, бумага, темпера, 75 х 58 / THE MOTHER OF GOD. 2005, tempera on paper, 75 х 58

122

СТЕНА. ИЕРУСАЛИМ. 2004, холст, масло, 95 х 80 / THE WALL. JERUSALEM. 2004, oil on canvas, 95 х 80

123

124

БУКЕТ. 2007, холст, масло, 97 х 70 / BUNCH OF FLOWERS. 2007, oil on canvas, 97 х 70

125

ДЕВУШКА В ТРАКТИРЕ. 2001, доска, м. темпера, 40 х 34 / GIRL IN A TAVERN. 2001, oil tempera on board, 40 х 34

126

ДЕВУШКА С ЧАШКОЙ. 2002, дсп, масло, 72 х 52 / GIRL WITH A CUP. 2002, oil on chipboard, 72 х 52

127

БУКЕТ. 2007, холст, масло, 97 х 70,3 / BUNCH OF FLOWERS. 2007, oil on canvas, 97 х 70,3

128

ЛЕДА. 1991, холст, масло, 99 х 150 / LEDA. 1991, oil on canvas, 99 х 150

129

ДЕВОЧКА И КОШКА. 1995, холст, темпера, 87 х 57 / GIRL AND CAT. 1995, tempera on canvas, 87 х 57

130

КРОНВЕРК. 1993, холст, масло, 101 х 82,5 / KRONWERK. 1993, oil on canvas, 101 х 82,5

131

ОХРИСТЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ. 1992, холст, масло, 102 х 92 / OCHER-COLOURED MEMORIES. 1992, oil on canvas, 102 х 92

132

ДОРОГА В ОЗЕРКАХ. 1998, холст, масло, 80 х 109 / ROADWAY IN OZERKI. 1998, oil on canvas, 80 х 109

133

ПОСЛЕ ДОЖДЯ. 1998, холст, масло, 80 х 100 / AFTER THE RAIN. 1998, oil on canvas, 80 х 100

134

КАРНАВАЛ. 1998, холст, масло, 24 х 19 / CARNIVAL. 1998, oil on canvas, 24 х 19

135

АВТОПОРТРЕТ. 1999, оргалит, масло, 60 х 43 / SELF - PORTRAIT. 1999, oil on hardboard, 60 х 43

136

НЕОЖИДАННЫЙ СНЕГ. 1999, холст, масло, 60 х 81 / UNEXPECTED SNOW. 1999, oil on canvas, 60 х 81

137

НОЧЬ В ОДЕССЕ. 1998, холст, масло, 85 х 107,5 / NIGHT IN ODESSA. 1998, oil on canvas, 85 х 107,5

138

АВТОПОРТРЕТ. 2005, оргалит, масло, 49 х 42 / SELF - PORTRAIT. 2005, oil on hardboard, 49 х 42

139

ПЕЙЗАЖ. 1998, холст, масло, 100 х 80 / LANDSCAPE. 1998, oil on canvas, 100 х 80

140

ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ. 1993, холст, масло, 90 х 102 / SPRING DAY. 1993, oil on canvas, 90 х 102

141

ТВЕРСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ. 1999, холст, масло, 57 х 77 / TWERSKAYA EMBANKMENT. 1999, oil on canvas, 57 х 77

142

МАМА. 2006, холст, масло, 134 х 94,5 / MOTHER. 2006, oil on canvas, 134 х 94,5

143

АВТОПОРТРЕТ. 2007, холст, масло, 99 х 79 / SELF - PORTRAIT. 2007, oil on canvas, 99 х 79

144

У КОНЮШЕННОЙ. 2000, холст, акрил, 90 х 150 / NEAR KONYUSHENNAYA SQUARE. 2000, acrylic on canvas, 90 х 150

145

НАБЕРЕЖНАЯ ФОНТАНКИ. 1982, холст, масло, 74 х 99,5 / FONTANKA RIVER EMBANKMENT. 1982, oil on canvas, 74 х 99

146

ГОЛУБОЕ УТРО. 2006, холст, масло, 65 х 70 / BLUE MORNING. 2006, oil on canvas, 65 х 70

147

ВИЛКОВО. 2002, холст, масло, 65 х 70 / VILKOVO. 2002, oil on canvas, 65 х 70

148

АВТОПОРТРЕТ. 1998, оргалит, масло, 69 х 48,5 / SELF - PORTRAIT. 1998, oil on hardboard, 69 х 48,5

149

УКРАИНСКАЯ ВЕНЕЦИЯ. 2002, холст, масло, 40 х 43 / UKRAINIAN VENICE. 2002, oil on canvas, 40 х 43

150

ДЕВОЧКА С КОШКОЙ. 1998, холст, масло, 100 х 800 / GIRL WITH A CAT. 1998, oil on canvas, 100 х 800

151

ИРИША. 2002, оргалит, масло, 69 х 39 / IRISHA. 2002, oil on hardboard, 69 х 39

152

ОБНАЖЁННАЯ. 2003, холст, темпера, 22 х 29 / A NUDE WOMAN. 2003, tempera on canvas, 22 х 29

153

ПИТЕРСКИЙ ДВОР. 1999, холст, темпера, 27 х 22 / COURTYARD OF PETERSBURG. 1999, tempera on canvas, 27 х 22

154

КАРПАТЫ. 2006, холст, масло, 80 х 100 / CARPATHIAN MOUNTAINS. 2006, oil on canvas, 80 х 100

155

ОСЕННИЕ ОЗЕРКИ. 1998, холст, масло, 100 х 100 / OZERKI IN AUTUMN. 1998, oil on canvas, 100 х 100

156

ДЕВУШКА В ШЛЯПЕ. 2007, холст, масло, 70 х 50 / GIRL IN A HAT. 2007, oil on canvas, 70 х 50

157

АНГЕЛ. 2007, холст, масло, 78 х 53,5 / ANGEL. 2007, oil on canvas, 78 х 53,5

158

СТРАНСТВУЮЩИЕ МАСКИ. 1997, холст, темпера, 120 х 150 / WANDERING MASKS. 1997, tempera on canvas, 120 х 150

159

КРИСТИНА. 2007, холст, масло, акрил, 100 х 80 / KRISTINA. 2007, oil on canvas, acrylic, 100 х 80

160

ПАЛОМНИК. 2005, холст, масло, 90 х 80 / PILGRIM. 2005, oil on canvas, 90 х 80

161

АНГЕЛ С КРАСНЫМ КРЫЛОМ. 2007, холст, масло, 97 х 47 / ANGEL WITH A RED WING. 2007, oil on canvas, 97 х 47

162

ИОАНН. 1999, холст, масло, 70 х 50 / JOHN. 1999, oil on canvas, 70 х 50

163

ОРАНТА. 1996, холст, масло, 68 х 72 / ORANS. 1996, oil on canvas, 68 х 72

164

ЗОЛОТИСТЫЙ БУКЕТ. 2007, холст, масло, 58 х 81 / GOLDISH BUNCH OF FLOWERS. 2007, oil on canvas, 58 х 81

165

В САДУ. 2006, холст, масло, 60 х 80 / IN THE GARDEN. 2006, холст, масло, 60 х 80

166

НАТЮРМОРТ С БУТЫЛКАМИ. 2001, бумага, темпера, 82 х 61 / STILL LIFE WITH BOTTLES. 2001, tempera on paper, 82 х 61

167

ДЕВУШКА С ЦВЕТКОМ. 2006, холст, масло, 80 х 60 / GIRL WITH A FLOWER. 2006, oil on canvas, 80 х 60

168

МАСКИ В КРАСНОМ. 1998, холст, масло, 120 х 85 / MASKS IN RED. 1998, oil on canvas, 120 х 85

169

РЯЖЕННЫЕ. 1995, холст, масло, 80 х 109 / GUYSERS. 1995, oil on canvas, 80 х 109

170

СУМЕРКИ НА КАРПОВКЕ. 2002, холст, масло, 115 х 150 / DUSK AT THE KARPOVKA RIVER. 2002, oil on canvas, 115 х 150

171

ВОСКРЕСЕНИЕ. 1998, бумага, темпера, 100 х 70 / RESURRECTION. 1998, tempera on paper, 100 х 70

172

ПАСХА. 1994, холст, темпера, 100 х 100 / EASTER. 1994, tempera on canvas, 100 х 100

173

РАЗГОВОР. 1995, холст, масло, 120 х 100 / CONVERSATION. 1995, oil on canvas, 120 х 100

174

АССОЦИАЦИЯ I. 2001, бумага, акрил, темпера, 58 х 41,5 / ASSOCIATION I. 2001, acrylic on paper, tempera, 58 х 41,5

175

АССОЦИАЦИЯ II. 2001, бумага, акрил, темпера, 70 х 49 / ASSOCIATION II. 2001, acrylic on paper, tempera, 70 х 49

176

НАТЮРМОРТ. 2004, холст, масло, 63 х 50 / STILL LIFE. 2004, oil on canvas, 63 х 50

177

ПЕТУХ. 1992, холст, темпера, 100 х 100 / ROOSTER. 1992, tempera on canvas, 100 х 100

178

ДОРОГА В ПОЛЕ. ОЛЕНЕВКА. 2001, бумага, масляная пастель, 42 х 59 / PASSAGE IN THE FIELD. OLENEVKA. 2001, oil pastels on paper, 42 х 59

179

ОЛЕНЕВКА. 2001, бумага, масляная пастель, 59 х 42 / OLENEVKA. 2001, oil pastels on paper, 59 х 42

180

ВИФЛЕЕМ. 2001, картон, акрил, темпера, м. пастель, 67 х 79 / BETHLEEM. 2001, cardboard, acryl, tempera, oil pastel, 67 х 79

181

БЕЛЫЙ ПЕЙЗАЖ. ИЗРАИЛЬ. 2004, холст, масло, 88,5 х 107 / WHITE LANDSCAPE. ISRAEL. 2004, oil on canvas, 88,5 х 107

182

ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ. 2004, бумага, смеш. техника, 69 х 97 / WINTER LANDSCAPE. 2004, paper, mixed technique, 69 х 97

183

ФОНТАНКА. 2005, картон, акрил, темпера, 69 х 99 / FONTANKA RIVER. 2005, acrylic on cardboard, tempera, 69 х 99

184

ВЕЧЕР. 1999, картон, темпера, 80 х 70 / EVENING. 1999, tempera on cardboard, 80 х 70

185

ОДЕССКИЙ ПЛЯЖ. 1995, картон, темпера 60 х 80 / BEACH OF ODESSA. 1995, tempera on cardboard 60 х 80

186

БЕРЕГ. 2005, холст, масло, 19 х 27 / SHORE. 2005, oil on canvas, 19 х 27

187

ДВЕ ФИГУРЫ. 1997, оргалит, масло, 20 х 25 / TWO FIGURES. 1997, oil on hardboard, 20 х 25

188

ЗИРКСДОРФ. 2003, оргалит, масло, 62 х 99 / SIERKSDORF. 2003, oil on hardboard, 62 х 99

189

ЗИМА. ФОНТАНКА. 2005, холст, масло, 18 х 27,5 / WINTER. FONTANKA RIVER. 2005, oil on canvas, 18 х 27,5

ИЗ РАН НЕ ГО ТВОРЧ Е С ТВА

EA R LY W OR K

191

МОРЕ. ИРИНА. 1983, картон, масло, 80 х 50 / SEA. IRINA. 1983, oil on cardboard, 80 х 50

192

ЖЕНЩИНА В ЧЁРНОМ. 1978, холст, масло, 60 х 80 / WOMAN IN BLACK. 1978, oil on canvas, 60 х 80

193

ПОРТРЕТ ИРИНЫ. 1981, холст, масло, 83 х 57 / PORTRAIT OF IRINA. 1981, oil on canvas, 83 х 57

194

ИРИНА. 1983, холст, масло, 62 х 52 / IRINA. 1983, oil on canvas, 62 х 52

195

ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ. ИРИНА. 1985, холст, масло, 130 х 100 / PORTRAIT OF А WOMAN. IRINA. 1985, oil on canvas, 130 х 100

196

Фото из журнала CASE 06.2005 / № 6 (11) / Photos from CASE magazine, 06.2005 / № 6 (11)

ФОТОАЛЬБОМ / PHOTO ALBUM

Мама – Стародубцева Лариса Кондратьевна. Детство. Юность. Армия. (Фото 1956 -1972 годов). / Пленэрная практика студентов ЛХПУ им. Мухиной (г. Херсонес, 1977 г.). Молодая семья (фото 1979 –1982 годов). В творческой мастерской на ул. Моховой (Ленинград, 1981–1983 гг.).

Mother – Starodubtseva Larisa Kondratievna. Childhood. Youth. Army. (Photos of 1956 –1972). / Plein air practice of the students of the Higher Art and Industry School n.a. Mukhina (Chersonese, 1977). Young family (Photos of 1979 –1982). In the creative workshop at Mokhovaya street (Leningrad, 1981–1983).

Создание монументальной росписи в ЦВЗ Манеж (Ленинград, 1985). / Работа, семья, в мастерской, в кругу друзей художников (фото 1989 – 2006 гг.).

Creation of monumental paintings in Manege (Leningrad, 1985). / Work, family, in the workshop, with friends and artists (photos 1989 â&#x20AC;&#x201C; 2006).

Пленэры в Одессе и Санкт - Петербурге (Шувалово - Озерки). Мастер - класс для Кристины – подготовка к поступлению в «Муху». В кругу друзей художников. / Plein-air sessions in Odessa and Saint Petersburg (Shuvalovo - Ozerki). Master class for Christina – training for entering “Mukha”. With friends and artists.

Пленэр в Черногории. Ирина – модель и Муза художника. В мастерской (г. Одесса). В кругу друзей художников. Мама в гостях у сына (2007).

Plein air session in Monenegro. Irina â&#x20AC;&#x201C; a model and the Muse of the artist. In the workshop (Odessa). With friends and artists. Mother visiting her son (2007).

Счастливый и любимый мольберт Сергея. / Sergey’s lucky and favorite easel.

208

БИОГРАФИЯ / ВЫСТАВКИ / ПЕРЕЧЕНЬ ИЛЛЮСТРАЦИЙ

BIOGRAPHY / EXIBITTONS / LIST OF FIGURES

Биография / Выставки СТАРОДУБЦЕВ Сергей Валентинович Родился в 1951 г. в Архангельске. В 1970 г. окончил Одесское Государственное художественное училище им. М. Б. Грекова. В 1980 г. окончил отделение монументально -декоративной росписи Ленинградского художественно - промышленного училища им. В. И. Мухиной. С 1985 г. член Союза художников СССР. Участник всесоюзных, зональных и групповых выставок в Петербурге и Москве, международной биеннале станковой графики «Калининград - Кенигсберг» в 1994 г., 1996 г., 1998 г. Работы художника находятся в коллекциях: Государственного Русского музея (Санкт - Петербург), Музея истории г. Киева (Украина), Художественного музея г. Иваново (Россия), Калининградской художественной галереи (Россия) и частных собраниях Бельгии, Германии, Ирландии, США, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции. Основные выставки и аукционы: Выставка - аукцион в галерее Друо (Париж, Франция, 1989). Групповые выставки: 210

Выставка ленинградских и московских художников-монументалистов «Стена» (Ленинград, Дворец Молодежи, 1989); Авангардисткая выставка русского искусства «От неофициального искусства к перестройке» (Ленинград, Гавань, Экспо-центр, 1989); Выставка ленинградских и парижских художников в Гран-Пале (Париж, Франция,1991); Выставка в г. Коппаро (Италия, 1995); Международная выставка в салоне «Nationale des Beaux-Arts» (Париж, Лувр, 2003); «7 художников из Санкт-Петербурга» в Музее русского искусства им. Марии и Михаила Цетлиных (Рамат - Ган, Израиль, 2004); Международная выставка, посвященная 400 - летию Рембрандта Ван Рейна «Портал искусства» (Санкт - Петербург, СХ, 2005); Выставка живописи «Зеленый шум» (Плесс, Ивановская обл., Музей пейзажа, 2005); Международная выставка «Православная Русь» (Санкт - Петербург, ЦВЗ «Манеж», 2005); 7-я выставка художников - монументалистов группы «Стена» (Санкт - Петербург, СХ, 2006) Выставка «Независимых, инициативных художников» (Украина, Одесса, музей Западного и Восточного искусства, 2007). Персональные выставки: Галерея «Muskade» (Париж, Франция, 1991); Галерея «Hohmann» (Вельсроде, Германия, 1991); Галерея «Галерея в галерее» (Калининград, Россия, 1991); Галерея «Новая галерея» (Гамбург, ФРГ, 1996); Галерея «Аврора» (Тверь, Россия, 1999); Музей прикладного искусства СПГХПА им. А. Л. Штирлица (Санкт - Петербург, 1999); Галерея «Гильдия мастеров» (Санкт - Петербург, 2000); Отель «Monopol» (Гамбург, Германия, 2003); Музей-квартира И. И. Бродского (Санкт - Петербург, 2003). Лучшая работа месяца в галерее «Hohmann» (Вальсроде, ФРГ, 1991); Диплом международной биеннале графики «Калининград - Кенигсберг» (1996).

Biography / Exhibitions STARODUBTSEV Sergey Valentinovich Was born in 1951 in Arkhangelsk. In 1970, he graduated from the Odessa State Art School, named after M. B. Grekov. In 1980, he graduated from the department of monumental and decorative painting Leningrad School of Industrial Art, named after V. I. Mukhina. Since 1985, he was a member of the Union of Artists of the USSR. Member of the USSR, regional and group exhibitions in Saint Petersburg and Moscow, the International Biennial of Easel Graphic “Kaliningrad-Koenigsberg” in 1994, 1996, 1998. Works of the artist are in the collection of: the State Russian Museum (Saint Petersburg), the Museum of the History of Kiev (Ukraine), the Art Museum of Ivanovo (Russia), Kaliningrad Art Gallery (Russia), and private collections in Belgium, Germany, Ireland, the USA, Finland France, Switzerland and Sweden. Major exhibitions and Auctions: Exhibition and auction in Drouot Gallery (Paris, France, 1989). Group exhibitions: Exhibition of Leningrad and Moscow sculptors of monuments “ The Wall” (Leningrad, Youth Palace, 1989); Avantgarde Russian art exhibition “From unofficial art to Perestroika” (Leningrad, Harbor of Exhibition Center 1989); Exhibition of Leningrad and Paris artists in the Grand Palais (Paris, France, 1991); Exhibition in Copparo (Italy, 1995); International exhibition in “Nationaje des Beaux Arts” salon (Paris, Louvre, 2003); “7 artists from Saint Petersburg” in the Museum of Russian Art n.a. Mariia and Mikhail Tsetlin (Ramat Gan, Israel, 2004); International exhibition dedicated to the 400-th anniversary of Rembrandt van Rijn “Portal of Art” (Saint Petersburg, Commonwealth of Artists Center, 2005); Painting exhibition “Green Noise” (Pless, Ivanovo region, Museum of the landscape, 2005); International exhibition “Orthodox Rus” (Saint Petersburg, Central Exhibition Hall “Manezh”, 2005); 7th exhibition of the Wall artists and monuments sculptors (Saint Petersburg, Commonwealth of Artists Center, 2006); The exhibition “Independent, enthusiastic artists” (Ukraine, Odessa, the Museum of Western and Oriental Art, 2007). Solo exhibitions: “Muskade” Gallery (Paris, France, 1991); “Hohmann” Gallery (Walsrode, Germany, 1991); “Gallery in Gallery” Gallery (Kaliningrad, Russia, 1991); “New gallery” Gallery (Hamburg, Federal Republic of Germany, 1996); “Aurora” Gallery (Tver, Russia, 1999); The Museum of Applied Arts of the State St. Petersburg Academy of Art and Design n.a. A. L. Stieglitz (Saint Petersburg, 1999); “Masters’ Guide” Gallery (Saint Petersburg, 2000); “Monopol” Hotel (Hamburg, Germany, 2003); Museum and Apartment of I. I. Brodsky (Saint Petersburg, 2003). The best work of the month in “Hohmann” Gallery (Walsrode, Federal Republic of Germany, 1991); Diploma of the International Biennial of Graphic Art “Kaliningrad-Koenigsberg” (1996).

211

ПЕРЕЧЕНЬ ИЛЛЮСТРАЦИЙ: ЖИВОПИСЬ / ГРАФИКА

212

1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. 36. 37. 38. 39. 40. 41. 42. 43. 44. 45. 46. 47. 48. 49. 50. 51. 52. 53. 54. 55. 56. 57. 58. 59. 60. 61. 62. 63. 64. 65. 66.

Свидание.1995, холст, масло,150 х 120 / A Date. 1995, оil on canvas, 150 х 120 // 22 Утренний моцион. 2002, холст, масло, акрил, 139 х 94,5 / Constitutional Walk. 2002, oil on canvas, acrylic, 139 х 94,5 // 25 Брудершафт. 1993, холст, масло, 120 х 100 / Bruderschaft. 1993, oil on canvas, 120 х 100 // 26 Фужер. 1996, холст, масло, 40 х 48 / Wineglass. 1996, oil on canvas, 40 х 48 // 28 Золотистая фигура. 1993, холст, масло, 94 х 60 / Golden Figure. 1993, oil on canvas, 94 х 60 // 31 Белая обнаженная. 1993, холст, масло, 124 х 90 / White Nude. 1993, oil on canvas, 124 х 90 // 32 Девочка.1994 холст, масло, 126 х 106 / Girl. oil on canvas, 126 х 106 // 35 Урок музыки. Настя. 2002, холст, масло, 151 х 100 / Music Lesson. Nastya. 2002, oil on canvas, 151 х 100 // 36 Влюбленные. 1996, холст, масло, 116 х 97 / Lovers. 1996, oil on canvas, 116 х 97 // 39 Ночь на Фонтанке. 2005, холст, масло, 100 х 120 / Night on the Phontanka River. 2005, oil on canvas, 100 х 120 // 40 Кристина. 1998, холст, масло, 100 х 80 / Kristina. 1998, oil on canvas, 100 х 80 // 42 Двойной портрет на красном. 1998, холст, масло, 185 х 100 / Double Portrait on Red Background. 1998, oil on canvas, 185 х 100/ / 44 Двор на Баскове. 2003, холст, масло, 100 х 151 / Yard in Baskov Lane. 2003, oil on canvas, 100 х 151 // 45 Фигура на сиреневом фоне. 2007, холст, масло, 160 х 117 / Figure on Lilac Background. 2007, oil on canvas, 160 х 117 // 46 Свидание. 2006, холст, масло, 150 х 170 / A Date. 2006, oil on canvas, 150 х 170 // 48 Автопортрет с музой. 2006, холст, масл, 150 х 110,5 / Self-Portrait with the Muse. 2006, oil on canvas, 150 х 110,5 // 51 Венецианские миражи. 1998, холст, масло, 100 х 175 / Venetian Mirages. 1998, oil on canvas, 100 х 175 // 52 Девочка поёт. 1999, холст, масло, 115 х 88 / Girl is Singing. 1999, oil on canvas, 115 х 88 // 54 Воспоминания. 2005, холст, масло, 134 х 139 / Memories. 2005, oil on canvas, 134 х 139 // 56 Обеденный арбуз. 1996, холст, масло, 120 х 150 / Lunch Watermelon. 1996, oil on canvas, 120 х 150 // 58 Натюрморт с дыней. 2004, картон, акрил, темпера, 81 х 100 / Still Life with a Melon. 2004, acrylic on cardboard, tempera, 81 х 100/ / 60 Две фигуры. 1997, оргалит, масло, 20 х 25 / Two Figures. 1997, oil on orgalite, 20 х 25// 62 Портрет Ирины. 2007, холст, масло, 68 х 48 / Portrait of Irina. 2007, oil on canvas, 68 х 48 // 64 Фигура в мастерской. 2005, холст, масло, 80 х 130 / Figure in the Workshop. 2005, oil on canvas, 80 х 130 // 66 У окна. 2007, холст, масло, 100 х 100 / By the Window. 2007, oil on canvas, 100 х 100 // 68 Праздник. 2007, холст, масло, акрил, 134,5 х 139 / Holiday. 2007, oil on canvas, acrylic, 134,5 х 139 // 70 Брюнетка. 2004, оргалит, масло, 91 х 70 / Brunette. 2004, oil on hardboard, 91 х 70 // 73 Трио. 2007, холст, масло, 100 х 120 / Trio. 2007, oil on canvas, 100 х 120 // 74 Вечер у причала. 1993, холст, масло, 90 х 105 / Evening at the Berth. 1993, oil on canvas, 90 х 105 // 76 Совет. Разговор. 2005, холст, масло, 139 х 134 / Council. Conversation. 2005, oil on canvas, 139 х 134 // 78 Пляж в Одессе. 1995, картон, масло, 61 х 81,5 / Beach in Odessa. 1995, cardboard, oil, 61 х 81,5 // 80 Дом друга. 2006, холст, масло, 103 х 50 / House of the Friend. 2006, oil on canvas, 103 х 50 // 82 Одесситка. Лора. 2001, холст, масло, 165 х 58 / Woman from Odessa. Lora. 2001, oil on canvas, 165 х 58 // 83 Мост через канал. Осень. 2000, холст, масло, 70 х 100 / Canal Bridge. Autumn. 2000, oil on canvas, 70 х 100 // 84 Невеста. 2006, оргалит, масло, 108,5 х 50 / Bride. 2006, oil on hardboard, 108,5 х 50 // 85 Ночной пейзаж. 1997-1999, холст, масло, 104 х 160 / Nocturne. 1997-1999, oil on canvas, 104 х 160 // 86 Огни на Фонтанке. 2002, холст, масло, 100 х 140 / Lights on the Phontanka River. 2002, oil on canvas, 100 х 140 // 87 Сухие цветы. 2007, холст, масло, 87 х 62 / Dry Flowers. 2007, oil on canvas, 87 х 62 // 88 Восточный натюрморт. 2003, холст, масло, 80 х 150 / Oriental Still Life. 2003, oil on canvas, 80 х 150 // 90 Пир. 1991, холст, темпера, 126 х 150 / Feast. 1991, tempera on canvas, 126 х 150 // 92 Узбечка. 1991, холст, темпера, 84 х 150 / Uzbek Woman. 1991, tempera on canvas, 84 х 150 // 94 Леда. 2001, холст, масло, 100 х 150 / Leda. 2001, oil on canvas, 100 х 150 // 96 Розовый сон. 1999, холст, масло, 169 х 84 / Pink Dream. 1999, oil on canvas, 169 х 84 // 98 Лежащая. 2007, холст, масло, 110 х 150 / Laying. 2007, oil on canvas, 110 х 150 // 99 Кентавр и Нимфа. 1996, холст, масло, 151 х 100 / Centaur and a Nymph. 1996, oil on canvas, 151 х 100 // 102 Закат. 1981, оргалит, масло, 72 х 60 / Sunset. 1981, oil on hardboard, 72 х 60 // 103 Сидящая. 2005, холст, масло, акрил, 150 х 120 / Sitting Woman. 2005, oil on canvas, acrylic, 150 х 120 // 104 Сидящая. 2006, холст, масло, акрил, 130 х 105 / Sitting Woman. 2006, oil on canvas, acrylic, 130 х 105 // 105 Детство. 2007, холст, масло, 77 х 70 / Childhood. 2007, oil on canvas, 77 х 70 // 106 Пейзаж. 2006, холст, масло, 55 х 38,5 / Landscape. 2006, oil on canvas, 55 х 38,5 // 107 Морской бриз. 1995, картон, масло, 59 х 81 / Sea Breeze. 1995, оil on cardboard, 59 х 81 // 108 Автопортрет с котом. 2005, холст, масло, 55,5 х 38 / Self-Portrait with a Cat. 2005, oil on canvas, 55,5 х 38 // 110 Лодки. Ульцинь. 2004, холст, масло, 55 х 45 / Boats. Ulcinj. 2004, oil on canvas, 55 х 45 // 111 Пляж. Репино. 2002, холст, масло, 105 х 90 / Beach. Repino. 2002, oil on canvas, 105 х 90 // 112 За Одессу-Маму! 1995, холст, масло, 140 х 135 / To Mother - Odessa! 1995, oil on canvas, 140 х 135 // 113 Мёртвое море. 2006, холст, масло, 60 х 140 / The Dead Sea. 2006, oil on canvas, 60 х 140 // 114 Израильский пейзаж. 2004, холст, масло, 80 х 100 / Israeli Landscape. 2004, oil on canvas, 80 х 100 // 116 Пастухи. 2004, холст, масло, 79,5 х 99,5 / Shepherds. 2004, oil on canvas, 79,5 х 99,5 // 117 Пасха. 2007, холст, масло, 160 х 100 / Easter. 2007, oil on canvas, 160 х 100 // 118 Икона и свеча. 2007, холст, масло, 57 х 67 / Icon and Сandle. 2007, oil on canvas, 57 х 67 // 119 Святой Николай. 2005, бумага, темпера, 75 х 58 / Saint Nicolas. 2005, tempera on paper, 75 х 58 // 120 Богоматерь. 2005, бумага, темпера, 75 х 58 / The Mother of God. 2005, tempera on paper, 75 х 58 // 121 Стена. Иерусалим. 2004, холст, масло, 95 х 80 / The Wall. Jerusalem. 2004, oil on canvas, 95 х 80 // 122 Букет. 2007, холст, масло, 97 х 70 / Bunch of Flowers. 2007, oil on canvas, 97 х 70 // 124 Девушка в трактире. 2001, доска, м. темпера, 40 х 34 / Girl in a Tavern. 2001, oil tempera on board, 40 х 34 // 125 Девушка с чашкой. 2002, дсп, масло, 72 х 52 / Girl with a Сap. 2002, oil on chipboard, 72 х 52 // 126

67. 68. 69. 70. 71. 72. 73. 74. 75. 76. 77. 78. 79. 80. 81. 82. 83. 84. 85. 86. 87. 88. 89. 90. 91. 92. 93. 94. 95. 96. 97. 98. 99. 100. 101. 102. 103. 104. 105. 106. 107. 108. 109. 110. 111. 112. 113. 114. 115. 116. 117. 118. 119. 120. 121. 122. 123. 124. 125. 126. 127. 128. 129. 130. 131. 132. 133. 134.

Букет. 2007, холст, масло, 97 х 70,3 / Bunch of Flowers. 2007, oil on canvas, 97 х 70,3 // 127 Леда. 1991, холст, масло, 99 х 150 / Leda. 1991, oil on canvas, 99 х 150 // 128 Девочка и кошка. 1995, холст, темпера, 87 х 57 / Girl and Cat. 1995, tempera on canvas, 87 х 57 // 129 Кронверк. 1993, холст, масло, 101 х 82,5 / Kronwerk. 1993, oil on canvas, 101 х 82,5 // 130 Охристые воспоминания. 1992, холст, масло, 102 х 92 / Ocher - coloured Memories. 1992, oil on canvas, 102 х 92 // 131 Дорога в Озерках. 1998, холст, масло, 80 х 109 / Roadway in Ozerki. 1998, oil on canvas, 80 х 109 // 132 После дождя. 1998, холст, масло, 80 х 100 / After the Rain. 1998, oil on canvas, 80 х 100 // 133 Карнавал. 1998, холст, масло, 24 х 19 / Carnival. 1998, oil on canvas, 24 х 19 // 134 Автопортрет. 1999, оргалит, масло, 60 х 43 / Self - Portrait. 1999, oil on hardboard, 60 х 43 // 135 Неожиданный снег. 1999, холст, масло, 60 х 81 / Unexpected Snow. 1999, oil on canvas, 60 х 81 // 136 Ночь в Одессе. 1998, холст, масло, 85 х 107,5 / Night in Odessa. 1998, oil on canvas, 85 х 107,5 // 137 Автопортрет. 2005, оргалит, масло, 49 х 42 / Self - Portrait. 2005, oil on hardboard, 49 х 42 // 138 Пейзаж. 1998, холст, масло, 100 х 80 / Landscape. 1998, oil on canvas, 100 х 80 // 139 Весенний день. 1993, холст, масло, 90 х 102 / Spring Day. 1993, oil on canvas, 90 х 102 // 140 Тверская набережная. 1999, холст, масло, 57 х 77 / Twerskaya Embankment. 1999, oil on canvas, 57 х 77 // 141 Мама. 2006, холст, масло, 134 х 94,5 / Mother. 2006, oil on canvas, 134 х 94,5 // 142 Автопортрет. 2007, холст, масло, 99 х 79 / Self - Portrait. 2007, oil on canvas, 99 х 79 // 143 У Конюшенной. 2000, холст, акрил, 90 х 150 / Near Konyushennaya Square. 2000, acrylic on canvas, 90 х 150 // 144 Набережная Фонтанки. 1982, холст, масло, 74 х 99,5 / Fontanka River Embankment. 1982, oil on canvas, 74 х 99 // 145 Голубое утро. 2006, холст, масло, 65 х 70 / Blue Morning. 2006, oil on canvas, 65 х 70 // 146 Вилково. 2002, холст, масло, 65 х 70 / Vilkovo. 2002, oil on canvas, 65 х 70 // 147 Автопортрет. 1998, оргалит, масло, 69 х 48,5 / Self - Portrait. 1998, oil on hardboard, 69 х 48,5 // 148 Украинская Венеция. 2002, холст, масло, 40 х 43 / Ukrainian Venice. 2002, oil on canvas, 40 х 43 // 149 Девочка с кошкой. 1998, холст, масло, 100 х 800 / Girl with a Cat. 1998, oil on canvas, 100 х 800 // 150 Ириша. 2002, оргалит, масло, 69 х 39 / Irisha. 2002, oil on hardboard, 69 х 39 // 151 Обнажённая. 2003, холст, темпера, 22 х 29 / A Nude Woman. 2003, tempera on canvas, 22 х 29 // 152 Питерский двор. 1999, холст, темпера, 27 х 22 / Courtyard of Petersburg. 1999, tempera on canvas, 27 х 22 // 153 Карпаты. 2006, холст, масло, 80 х 100 / Carpathian Mountains. 2006, oil on canvas, 80 х 100 // 154 Осенние Озерки. 1998, холст, масло, 100 х 100 / Ozerki in Autumn. 1998, oil on canvas, 100 х 100 // 155 Девушка в шляпе. 2007, холст, масло, 70 х 50 / Girl in a Hat. 2007, oil on canvas, 70 х 50 // 156 Ангел. 2007, холст, масло, 78 х 53,5 / Angel. 2007, oil on canvas, 78 х 53,5 // 157 Странствующие маски. 1997, холст, темпера, 120 х 150 / Wandering Masks. 1997, tempera on canvas, 120 х 150 // 158 Кристина. 2007, холст, масло, акрил, 100 х 80 / Kristina. 2007, oil on canvas, acrylic, 100 х 80 // 159 Паломник. 2005, холст, масло, 90 х 80 / Pilgrim. 2005, oil on canvas, 90 х 80 // 160 Ангел с красным крылом. 2007, холст, масло, 97 х 47 / Angel with a Red Wing. 2007, oil on canvas, 97 х 47 // 161 Иоанн. 1999, холст, масло, 70 х 50 / John. 1999, oil on canvas, 70 х 50 // 162 Оранта. 1996, холст, масло, 68 х 72 / Orans. 1996, oil on canvas, 68 х 72 // 163 Золотистый букет. 2007, холст, масло, 58 х 81 / Goldish Bunch of Flowers. 2007, oil on canvas, 58 х 81 // 164 В саду. 2006, холст, масло, 60 х 80 / In the Garden. 2006, холст, масло, 60 х 80 // 165 Натюрморт с бутылками. 2001, бумага, темпера, 82 х 61 / Still Life with Bottles. 2001, tempera on paper, 82 х 61 // 166 Девушка с цветком. 2006, холст, масло, 80 х 60 / Girl with a Flower. 2006, oil on canvas, 80 х 60 // 167 Маски в красном. 1998, холст, масло, 120 х 85 / Masks in Red. 1998, oil on canvas, 120 х 85 // 168 Ряженные. 1995, холст, масло, 80 х 109 / Guysers. 1995, oil on canvas, 80 х 109 // 169 Сумерки на Карповке. 2002, холст, масло, 115 х 150 / Dusk at the Karpovka River. 2002, oil on canvas, 115 х 150 // 170 Воскресение. 1998, бумага, темпера, 100 х 70 / Resurrection. 1998, tempera on paper, 100 х 70 // 171 Пасха. 1994, холст, темпера, 100 х 100 / Easter. 1994, tempera on canvas, 100 х 100 // 172 Разговор. 1995, холст, масло, 120 х 100 / Conversation. 1995, oil on canvas, 120 х 100 // 173 Ассоциация I. 2001, бумага, акрил, темпера, 58 х 41,5 / Association I. 2001, acrylic on paper, tempera, 58 х 41,5 // 174 Ассоциация II. 2001, бумага, акрил, темпера, 70 х 49 / Association II. 2001, acrylic on paper, tempera, 70 х 49 // 175 Натюрморт. 2004, холст, масло, 63 х 50 / Still Life. 2004, oil on canvas, 63 х 50 // 176 Петух. 1992, холст, темпера, 100 х 100 / Rooster. 1992, tempera on canvas, 100 х 100 // 177 Дорога в поле. Оленевка. 2001, бумага, масляная пастель, 42 х 59 / Passage in the Field. Olenevka. 2001, oil pastels on paper, 42 х 59 // 178 Оленевка. 2001, бумага, масляная пастель, 59 х 42 / Olenevka. 2001, oil pastels on paper, 59 х 42 // 179 Вифлеем. 2001, картон, акрил, темпера, м. пастель, 67 х 79 / Bethleem. 2001, cardboard, acryl, tempera, oil pastel, 67 х 79 // 180 Белый пейзаж. Израиль. 2004, холст, масло, 88,5 х 107 / White Landscape. Israel. 2004, oil on canvas, 88,5 х 107 // 181 Зимний пейзаж. 2004, бумага, смеш. техника, 69 х 97 / Winter Landscape. 2004, paper, mixed technique, 69 х 97 // 182 Фонтанка. 2005, картон, акрил, темпера, 69 х 99 / Fontanka River. 2005, acrylic on cardboard, tempera, 69 х 99 // 183 Вечер. 1999, картон, темпера, 80 х 70 / Evening. 1999, tempera on cardboard, 80 х 70 // 184 Одесский пляж. 1995, картон, темпера 60 х 80 / Beach of Odessa. 1995, tempera on cardboard 60 х 80 // 185 Берег. 2005, холст, масло, 19 х 27 / Shore. 2005, oil on canvas, 19 х 27 // 186 Две фигуры. 1997, оргалит, масло, 20 х 25 / Two Figures. 1997, oil on hardboard, 20 х 25 // 187 Зирксдорф. 2003, оргалит, масло, 62 х 99 / Sierksdorf. 2003, oil on hardboard, 62 х 99 // 188 Зима. Фонтанка. 2005, холст, масло, 18 х 27,5 / Winter. Fontanka River. 2005, oil on canvas, 18 х 27,5 // 189 Море. Ирина. 1983, картон, масло, 80 х 50 / Sea. Irina. 1983, oil on cardboard, 80 х 50 // 191 Женщина в чёрном. 1978, холст, масло, 60 х 80 / Woman in Black. 1978, oil on canvas, 60 х 80 // 192 Портрет Ирины. 1981, холст, масло, 83 х 57 / Portrait of Irina. 1981, oil on canvas, 83 х 57 // 193 Ирина. 1983, холст, масло, 62 х 52 / Irina. 1983, oil on canvas, 62 х 52 // 194 Женский портрет. Ирина. 1985, холст, масло, 130 х 100 / Portrait of а Woman. Irina. 1985, oil on canvas, 130 х 100 // 195

213

214

Album-catalog SERGEY STARODUBTSEV The publisher and the idea of the project: I. I. Starodubtseva Interview: S. V. Mosova Article on the artist: Candidate of Art O. N. Savitskaya Memories: P. V. Obukh, А. Petrenko, L. N. Dutov, S. V. Mosoca, I. I. Efremov, L. B. Gnilitskaya, А. V. Pisareva, А. А. Kondurov, V. A. Tatarenko, I. I. Starodubtseva Concept, design, layout: V. A. Scherbinin Photos of works: V. A. Scherbinin Photos from photo archive of I. I. Starodubtseva

Альбом - каталог «СЕРГЕЙ СТАРОДУБЦЕВ» Издатель и идея проекта: И. И. Стародубцева Интервью: С. В. Мосова Статья о художнике: кандидат искусствоведения О. Н. Савицкая Воспоминания: П. В. Обух, А. Петренко, Л. Н. Дутов, С. В. Мосова, И. И. Ефремов, Л. Б. Гнилицкая, А. В. Писарева, А. А. Кондуров, В. А. Татаренко, И. И. Стародубцева Концепция, дизайн, вёрстка: В. А. Щербинин Фотосъёмка работ: В. А. Щербинин Фотографии из фотоархива И. И. Стародубцевой

Отпечатано в типографии: НП Принт, Санкт - Петербург

Сергей Стародубцев. – СПб, 2015. – 216 с. с ил. Sergey Starodubtsev. – St. Petersburg, 2015. – pages, illustrations Альбом произведений петербургского художника Сергея Стародубцева включает живопись и графику. О художнике Сергее Стародубцеве: «Он существовал в сплошном потоке живописи: все вокруг становилось изображением, но и живопись была обязана происхождением «всему вокруг»... Мгновение гармонии человека и среды, их любовной связи. Счастливое равновесие, готовое вот-вот распасться. Переполняющий душу восторг – его краткость и хрупкость. В самом живописном языке, в соотношениях трепетной цветовой массы – и ажурной линии, в ритмике и легких сдвигах живет ощущение полноты жизни – и её скоротечности. Кажется, что художник, восхитившись и ощущая мимолетность счастья, спешит продлить его, и ловит, ловит, чтобы удержать в ловушке – картине. Пронзительный миг счастья, его полнота и неизбежное исчезновение. Кто знал, что ощущение окажется пророческим». Ольга Савицкая, искусствовед.

СЕРГЕЙ СТАРОДУБЦЕВ

SERGEY STARODUBTSEV