Strihi[1] by vbm_mbv

Евгений Лившиц

Штрихи Стихотворения

Евгений Лившиц

ШТРИХИ

Стихи

Бат-Ям 2012 1

Редактор – Галина Феликсон Компьютерный набор – Виктор Каневский

От автора Сразу заявляю, что не только поэтом, но и графоманом себя не считаю, поскольку продукцию свою никогда никому не навязывал. Рифмы же «вязал». Но не «по вдохновению», а, исключительно, по случаю, получая удовольствие от перебора слов. Такое же, какое получает шахматист, перебирая варианты в партии. На законный вопрос, к чему тогда затевать возню с изданием этой книги, отвечаю: «токмо волею супруги мя пославшей» и дочери, которой эти «переборы» иногда доставляли удовольствие. По упомянутой выше причине не хранил я архивов, не трясся над рукописями, а собрал по сусекам то, что там случайно сохранилось и «не отесавши, пустил на свет божий, сказавши: живёт!». По поводу названий разделов: «Воображение и жизнь» – лирика обо всём понемногу. Гораздо лучше подошло бы название «Взгляд и нечто». Увы, его похитил у меня небезызвестный К.Прутков. «Ангел на белом коне» – посвящение членам клуба авторской песни «Капучино» и самому клубу, в создании которого я участвовал и много лет радуюсь его деятельности. Участвуя в конкурсах и викторинах радиостанции РЭКА, я выиграл такое количество разных призов, что просто не мог обойти её молчанием. «Странники в ночи» – мои переводы, которые я выполнял по заказу учительницы английского языка. Выяснилось впоследствии, что подсовывала она мне исключительно мировые хиты, о чём я не догадывался по причине полного невежества в подобного рода музыке. Подозреваю, что у меня здесь достаточно конкурентов. 3

«В суете и соблазнах событий» – это обращение к моим друзьям, к моей семье, куда затесались и неординарные коты, как полноправные члены семьи. В заключение, убеждён, что если бы не планомерное и непрекращающееся давление со стороны Виктора Каневского, и книги этой бы не было. Выражаю ему и Гале Феликсон свою глубокую признательность за эту книгу. Евгений Лившиц

От редакции Лирические стихотворения написаны красочно, мягко, колоритно, образно. Эти стихи близки мне по духу. Много очень удачных произведений, которые могли бы украсить страницы любого поэтического журнала. Посвящения тоже интересны и остроумны. В них хорошо подмечены мелочи, характеры людей и даже котов. Галина Феликсон

Воображение и жизнь Лирика

* * * Не по прихоти праздного слова, Не в бегах за пустою мечтой, А по следу Библейского Иова С безответным вопросом: "За что?" Не в расчёт, не в корысть, не в охоту, Не привычный свершая обряд, А по следу Библейского Лота, Где нельзя оглянуться назад. Не по трупам к намеченной цели, Не секирой в руках палача, А по следу Библейской Рахели, Что умела терпеть и прощать.

* * * Не в санях на тройке с бубенцами – От судьбы, а может, за судьбой, Ехали, куда не знали сами, И мосты сжигали за собой. И разбрелись давно по белу свету мы. Другие страны. Другие города. Но с песней этою, когда-то спетою, Мы не могли расстаться никогда. Стали нам привычными хамсины И густая зелень январей. Круглый год теперь полощем спины В самом средиземном из морей. Перемешалось всё – зима ли, лето ли, Рош-а-Шана и Новые года. Но с песней этою, когда-то спетою, Не суждено расстаться никогда. Не оставят нас воспоминанья – Молодость, друзья и отчий дом. Под гитары тихое звучанье Как не спеть о времени, о том. На новой родине, теплом согретая Горит шестиконечная звезда. Но с песней этою, когда-то спетою, Не сможем мы расстаться никогда.

Бат-Ям Пришедшим первыми, хвала и честь им – Бойцам, первопроходцам. Фраерам! И город поднялся на ровном месте. А имя нарекли ему Бат-Ям. Здесь был песок. Теперь готов он спорить С любым из городов. И превозмочь. Его в объятиях своих ласкает море, Ведь он, как всем известно, моря дочь. А как прекрасны вечера Бат-Яма! Хочу воспеть, но не хватает слов. Манят огни кафе и ресторанов. Тревожит ноздри запах шашлыков. На набережной города Бат-Яма По вечерам танцуют стар и млад. Поклонники Талмуда и Корана Неспешно совершают променад. Ласкает слух морской прибой. А дамы… Ну, словом, если кто не побывал На набережной города Бат-Яма, Тот не осёл, но много потерял. В Иерусалиме принято молиться. А Тель-Авив гуляет по ночам. Кто б не хотел в столицах поселиться? Хотел и я, когда бы не Бат-Ям.

* * * Год Тигра близился к концу. И стало ясно: не к лицу Рычать на ближних грубо И с рёвом скалить зубы. Но вот взамен, из-под земли, Скользя, вдруг выполз Год Змеи. И тут же стали гады Шипеть и брызгать ядом. Затем случился Год Быка. И, поощряя жён слегка, Не замечаем сами, Как обросли рогами. В Год Лошади мы стадно ржём. Жуём овёс и пойло пьём. И подставляем шею Всем тем, кто пошустрее. Идет чредой за годом год. Какой же зверь нас дальше ждет? Год Обезьяны? Год Свиньи? Дождёмся ли, друзья мои, До окончанья века Мы Года Человека?

* * * Живя в судьбой отведенном пространстве, То вверх скользя, то вниз, как на волне, Познавши вкус оседлости и странствий, И с этим примирившийся вполне, То радуясь его дарам, то бремя, Перенося, но продолжаешь плыть В его волнах и впредь, когда б не Время, Которое нельзя остановить. Порой оно плелось. Порой летело. И вот уже стоишь на рубеже, Когда душа ещё цепляется за тело, А телу уже всё не по душе. Как справиться с четвертым измереньем, С вопросами к Хранящему секрет? Бредёт за поколеньем поколенье, Не получая от Него ответ.

* * * Привет, дружище! Я вчера Твою прослушивал кассету. Как предыдущие, и эту Я тоже принял на ура. Три песни, этот твой триптих, Они – шедевр, ну кто бы спорил. Мелодию одной из них Я намурлыкивал у моря. Волна плескалась у причала… Я попытался вспомнить стих, Но мне почудилось на миг, Что в мире музыки не стало. Мне вздохи слышались. И стон. Перекликался вой шакалов С картавым карканьем ворон. И только музыка молчала. Я слышал сплетен пустомол, И словоблудье сериалов, И лай собак. И аятолл. Одна лишь музыка молчала. И взвизги стёкол о стекло, И лязг металла по металлу. Похоже, дьявол ремесло Справлял. А музыка молчала.

Многоголосое зверьё Ворчало, хрюкало, рычало… Что ж оставалось для неё – Для музыки, что замолчала? Всплеск выплеснутого вина Да звон разбитого бокала – За всё заплачено сполна. Зачем же музыки не стало? Но наступила тишина. И вновь плескалась у причала Неторопливая волна. И музыка вновь зазвучала. И в ней я услыхал твой стих. Он был и в репликах ударных, И в перепевах духовых, И в переборах струн гитарных.

Юре Крупману

* * * Ну, как не вспомнить Гипромез. И крупным планом. И в деталях. Вознёсшуюся до небес Столицу чугуна и стали. Кольцо чадящее заводов, В гранит закованный причал, И Днепр, несущий плавно воды, И Запорожский филиал. Седины славных ветеранов, Накал их пламенных речей О реконструкции печей, О монтаже прокатных станов. Надменных передовиков И звёзд эстрады, и поэтов, Неугомонных остряков И цицеронов туалетов! И молодое поколение, Чей глаз не столько на восток, А в бар напротив – в «Поплавок», В другом манящий направлении. Титанов техпереговоров, Диспетчерских и «опереток», Прохладу тёмных коридоров, И духоту стеклянных клеток,

Где, как из мусора цветы, Росли гигантские проекты Средь тесноты, и суеты, И парникового эффекта. Вся жизнь, как блиц: Мельканье лиц. Командировки. Спорт. Наука. Чередованье «заграниц» С дружиною. С прополкой лука. А нелегальная любовь! А восхитительные слухи! А вслед за ними бой быков В больших корридах «бытовухи». И после праведных трудов Блаженный отдых на Орели, Пленительный, как звук свирели, Когда б не стаи комаров. Тореодоры и быки Там дружно ели шашлыки. Благословенная пора. Незабываемые дни. Как молодость, как плеск Днепра, Остались в памяти они. Как славно бы зайти с «хвоста». Мгновению остановиться… Но перевернута страница. Всё снова. С чистого листа. 15

Ереван 80 Дома и улицы проснулись, По площадям ползёт рассвет. И всюду слышно: «Бари Луис», Что означает добрый свет. Распахнуты сердца и двери, Звучат гортанные слова На улице Таманцинери, На площади Саят Нова. Мне недоступен смысл речи, Но я догадываюсь: в нём Уверенность, что будет вечен Тот свет, в котором мы живём. Темна, как ночь, беда Спитака. Как бездна, мрачен Сумгаит. Но свет всегда сильнее мрака. Он добрый свет. Он победит. Страна учёных и поэтов, Твоё мне близко естество. И над закатами рассветов Я предрекаю торжество.

Алма-Ата Алма-Ата, Алма-Ата, Ты – мир из сказок. Немыслимая пестрота И буйство красок. Аллей зелёный хоровод И запах пряный. Серебряный водоворот Твоих фонтанов. Твоих базаров вечный пир Под крик ослиный. Ах, эти вишни и инжир! Ах, эти дыни! Заворожена и чиста – Невеста в белом. Алма-Ата, твоя фата – Снега Медео. Без устали бродили мы Кольцом бульваров – Среди зимы опалены Весенним жаром. И был декабрь, словно май, – Судьбой помечен. Алма-Ата, прощай, прощай! До новой встречи.

Балтимора Пир кончен. Погашены свечи. Прощаться пора, Балтимора. Похоже, что новая встреча С тобой состоится не скоро. Как быстро сгущаются тени – Гонцы предстоящей разлуки. Прощайте, друзья и олени, И белки, что прыгают в руки. Прощайте, потомки раввинов И беглых рабов чернокожих, Индейцев, китайцев, эллинов И просто случайных прохожих. Прощайте, хребты Аппалачей, Заливы, леса и озёра. Я всем вам желаю удачи. Спасибо. Прощай, Балтимора!

Из первых впечатлений Давая всем увесистую фору, Шагаем мы пружинистой походкой Прямой дорогой из народа Торы В народ непреходящей забастовки. Бастуют докеры и брокеры, и банки. «Хеврат хашмаль» нам свет перекрывает. Детишки в садиках пищат о социалке Садиться на горшочки не желают. Бастуют полицейские на воле. И уголовники бастуют за решёткой. И МВД, что «не под наш контролем», И по сопровождению красотки. Бастуют эскулапы по больницам, Забыв больных и клятву Гиппократа. В хлеву коровы не хотят доиться, Мычат о повышении зарплаты. А за кулисами усатый кукловод. Закрыв страну, он этот миг смакует: И, раз от разу, голос подает: «Бастуйте! Фраер тот, кто не бастует».

* * * Мой друг, ты прав – не молодеем. В цепочке лет всё больше звеньев. Встречали раньше дни рожденья, Сейчас, все больше юбилеи. Торт именинный полон свечек. Мёд с брагой – только по усам. Друзей всё глуше голоса: Иных уж нет, а те далече. И знанья плесенью покрыты, И чувства дремлют, присмирев. Ещё звучит в душе напев, Но только тот полузабытый. Пока звучит напев души, Давай его сберечь сумеем, Календарей и юбилеев Пересекая рубежи.

* * * Ни планов, ни забот, ни цели, Ни огорчений, ни обид. В своей уютной колыбели Дитя так безмятежно спит. В окно ей мирно солнце светит. Она не думает ничуть, Что в новое тысячелетье Ей предстоит проторить путь. За этот путь поднимем чарки. И пусть судьба её хранит. И будет жизнь такой же яркой, Как смысл имени «Шанит».

Париж Второе. День нашего брака. И мы во французской столице. Кто мог бы подумать, однако, Что с нами такое случится. Какие зигзаги и дуги Вели от Днепра до Парижа. Видать, города, как супруги, С годами становятся ближе. В заботах, сомнениях, спорах, Мелькали годы и ступени, То в гору брели, то под гору. И вот оказались на Сене. Стоим на мосту Бонапарта И молча считаем подарки: Каштаны, фиалки Монмартра И две триумфальные арки. И Лувр с его Каруселью, Дворцы Тюильри и Версаля, Бульвары, Поля Елисея. Спасибо! Довольно! Не ждали. Не ведаем, что нам с тобою Начертано книгою судеб, Но знаем, что это Второе Уже никогда не забудем.

* * * А я стою снаружи. Здесь вьюга и метель. А за дверями ужин И теплая постель. Хоть коршуном ворваться. Хоть коброю вползти. Я не могу дождаться. Впусти меня, впусти! А если не откроешь, Найду другую дверь. И ты тогда не скроешь Число своих потерь. Не ценим, что имеем. Жалеем лишь о том, Что призраком иль тенью Утрачено в былом.

Восьмое Марта Неутомимым хлопотуньям, Хранительницам очагов, Предчувственницам и вещуньям – На всё совет у вас готов. Всегда для нас найдется слово, А то и больше – про запас. Не всем мы следовать готовы. Но что бы делали без вас? Без вас, как песня без баяна, Без вас – букет шипов без роз. Как НДИ без Либермана И как телега без колёс. Без вас мы, как Колумб без карты. Без вас мы, как Орфей в аду, Не только, что Восьмого Марта, Но просто каждый день в году. Без вас мы два и два не сложим. Вы наш огонь, а мы лишь дым. Не только быть без вас не можем, Но, скажем больше – не хотим! Без женщин жить нельзя на свете, Как сообщил один поэт: Без Аллы, Белы, Вали, Греты, Деборы, Жанны – жизни нет!

* * * В тумане заблуждений и наитий Корабль человечества плывёт: Вчера теории, гипотезы, открытия, А завтра всё, глядишь, наоборот. То компостируют мозги, то чистят нам. Что было символом вчера, сегодня бред. И лишь одна незыблемая истина: Без женщин жить нельзя на свете. Нет!

* * * Недаром по морю из плена Водил наших предков Моше. Живут мореходные гены Во всякой еврейской душе. Галеры. Фрегаты. Корветы. Соседей - пиратов кольцо. Случались попутные ветры, Но чаще- с размаху в лицо. На волнах житейского м оря С тех пор и до нынешних дней С враждебными вихрями споря, Сумел удержаться еврей. Несметных сокровищ, по слухам, владелец, сумел он сберечь В скитаниях сокровище духаСвою первозданную речь. 25

Мофет (На мотив «Не кочегары мы, не плотники») Мы не танкисты, не подводники, Не так ведь нам уж много лет. А мы – израильские школьники И дом второй у нас Мофет. Из Украины, из Молдавии, Мы из России с алией. Живём и учимся в Израиле На новой родине своей. И удивляются родители. Их опасеньям вопреки Легко и просто на иврите мы Часами чешем языки. «Мивханы» пишем мы и «бохены», Грызем и «теву» и «сифрут», Но мы не охаем, не «бохаем». Ведь лозунг наш – «Даёшь багрут!» Пылает в небе солнце яркое. По морю парусник скользит. Не век и нам сидеть за партою, Долбить английский и иврит. И кем бы в будущем не стали мы, Но навсегда оставят след В душе и памяти наставники И школа славная МОФЕТ.

Антиюбилейное Так сколько, говоришь? А кем проверено? Забудь! И больше никому не говори! Сам Константин Сергеевич сказал тебе: "Не верю!" И Александр Сергеевич: "Всё врут календари!" Года считать – одно сплошное марево: И сердцу яд, и язва для души. Не зря Лев Николаевич говаривал: «Под поезд, женщина, бросаться не спеши!» Живи рискованно, расковано, как хочется. Круши, греши, чтоб на рассвете дня Спросил Вильям (как там его по отчеству?): «С кем ночью ты молилась без меня?» Пусть будет ярок, радостен и светел Твой каждый год. Но не веди им счёт. Как мудро Михаил Сергеевич отметил «Процесс пошёл»… И пусть себе идёт.

Арад Салют, коллеги из Арада! Приветствуем ваш юбилей! Сегодня как бы день парада – Творцов передовых идей. Здесь в самый раз отметить надо, Что силу духа проявив, Специалисты из Арада Опередили Тель-Авив. И пусть другие ищут клады В пещерах дальних островов, А у Арада Эльдорадо – Проекты творческих умов. А воздух здесь и свеж и прянен, Простор, куда не кинешь взгляд, И не живи мы все в Бат-Яме, Тотчас рванули бы в Арад.

"Голубая Лагуна" Порой приходят юбилеи И неназойливо твердят, Что мы, увы, не молодеем, Что время не вернуть назад, Что седины заметней след, Но опытом зато богаты, Но не деньгами – денег нет. Но есть прострелы и простаты. Продвинутые наши внуки Сегодня свой справляют бал. Наш опыт, знания, науки Для них, как зайцу стоп-сигнал. Что сходство нас, давно ли юных, А ныне, скажем, не таких, Как сходство «Голубой Лагуны» С лагуною для голубых. А что имеем в утешенье? А небо, солнце и прибой, Друзей, вино и угощение В «Лагуне» этой «Голубой»

Ресторан «Тобего» Всё те же небо, солнце и прибой, Лишь не осталось места для разбега… Друзья мои, спасибо, что со мной Сегодня вы встречаетесь в «Тобего». Года считать не станем, а нальём Кому по вкусу что. И выпьем для начала За всех за нас. За общий тёплый дом, Где дружба зарождалась и крепчала. За то, чтобы в глаза – лишь ясный свет. За то, чтоб в сердце музыка звучала. За истину, которой, вроде, нет. Но, может быть, она на дне бокала. А как не выпить за прекрасных дам? За их очарование и заботу? И пусть кукушка счёт ведёт годам, В конце концов, это её работа.

* * * Мы ночей не досыпали. Нас сомнения терзали, Когда в веке предыдущем Спутниц жизни выбирали. Было это так непросто: Подобрать жену по росту, По фактуре, по фигуре, Форме носа, цвету глаз. Чтобы многое умела, Но немного хотела. Не кипела бы от гнева, Если муж «сходил налево», И стакан чтобы с водою Поднесла в последний час. И каков процент удачи? В этом веке всё иначе: Подыскать хозяйку дома – Тоже мне бином Ньютона! Выбирай наверняка По структуре ДНК. Взять Монтеки с Капулетти: Скажем, если бы их дети До объятий на рассвете, Заказали в Интернете В общепринятом порядке Генокодов распечатки, Из которых наперёд Было видно, что их ждёт. И какой святой отец 31

Приготовил им конец, То обоим стало б ясно – Продолжение опасно, И Ромео не резон Лезть к Джульете на балкон… А платок в судьбе Отелло? Если так уж прикипело, Мог отправить тот платок Для проверки на белок. И узнал бы наш мулат – Что пока он не рогат. И душить жену ему Ещё, вроде, ни к чему. Или «Быть или не быть?» – ФОРУМ есть, чтоб обсудить. Прежде, чем случилась драма!.. Хорошо, что нет Вильяма! При таком раскладе тем Он остался бы ни с чем. Но, как сказано в начале, Мы иначе выбирали. И сказать готовы смело: Пусть не в частностях, но в целом, Вероятности назло, Всем нам крупно повезло: Здесь пора нам закруглиться. Так давайте веселиться И за выбор наших дам Тотчас выпить по сто грамм. 32

Акростих к Новому еврейскому году Шесть дней творил наш мир Всевышний А на седьмой, вздохнув счастливо, Немного прикорнул под вишней, А может быть, и под оливой. Тысячелетья мчались живо… Одно с тех пор всего привычней: Все дни дремать бы под оливой, А нет оливы, так под вишней.

Акростих на Песах Агада за праздничным столом – Фейерверк фантазии и быта. Исповедь свидетелей о том, Как нас выводили из Египта. Облако, ведущее вперёд, Море, как разверзшаяся рана. А по морю топает народ На пути к земле обетованной.

* * * Мне, порой, во сне виденье: За окном кружится снег, В белоснежном оперенье День заканчивает бег. И вся в белое одета, Ты застыла у окна, Как Снегурочка из света И из снега соткана. Память призрачна и зыбка, Но всё тот же снится сон: Снег. Окно. Твоя улыбка. Рядом белый телефон.

* * * Однажды Лебедь, Рак да Щука Сообразить присели на троих. И всё на лад пошло у них. Такая штука.

Три времени В кругу семьи, среди друзей, Свой отмечая юбилей, Ты слышишь и бокалов звон, И перекличку трёх времён. Картавый голос «Зман авар» – Воронье карканье. Пожар. Бардак. Тревоги. Перелом. И хвост трубой. И дым столбом. А чистый голос «Зман гове» Звучит, как соло на трубе. В нём счастье, радость и покой Сегодня это всё с тобой. И пусть хранит тебя судьба! Когда наступит «Зман аба».

Серенада Не гидальго, не синьоры, Да и в возрасте не в том, Но для Софы и для Лоры Серенаду пропоём. Вы нас, милые, простите, Что не пели до сих пор. При всеобщем дефиците Не хватало шпаг и шпор. Но если нам снова подруг выбирать, Я выбрал бы Софу и Лору опять. В ярком свете полудённом, В тихом сумраке ночей, То они за никайоном, То колдуют у печей. Детям дать советы надо, Внуков как не присмотреть. А мужьям лишь серенады Остаётся громко петь.

Отдых в Эйлате Не помню которое лето подряд С женой на неделю мы едем в Эйлат. И каждое лето в дорогу Чего-то берём понемногу. Вернуться обратно здоровыми чтоб, Лекарства берём мы от разных хвороб. Мы в раз навсегда заведённом порядке Пакуем пипетки, таблетки, облатки: От сердца, от печени и от полипа, От язв, от свиного и птичьего гриппа, От тифа, холеры, чумы и чахотки, Ещё от сухотки, чесотки, икотки. От глаза. От сглаза. От уха. От носа. И мазь от ожога. Тампон от поноса. Казалось бы всё. Ну, быть может, немножко С собой прихватить нам осталось одёжки. Два к завтраку платья и три на обед И к ужину скромный такой туалет. На ножки-сапожки. Перчатки на руки. И темные брюки. И светлые брюки. Реглан на меху и два тёплых халата Должны защитить от морозов Эйлата. И пусть там, как правило, солнце пылает, Но, знаете, всё-таки всяко бывает. Но отдых кончается поздно иль рано. И снова пора паковать чемоданы. И снова пакуем в привычном порядке Все те же пипетки, таблетки, облатки… Надеюсь, что новое лето придёт, И снова начнём собираться в поход.

* * * Ещё вчера я жаждал встречи. Томился ревностью. Страдал. Твою улыбку, взгляд и речи, Я ни на миг не забывал. Как праведник в воротах рая Предвосхищает вечный пир, Так я блаженствовал, вступая С тобой во мрак чужих квартир. А время между тем летело… Хоть всё твердишь ты: "Я с тобой Душой". К чему душа? Ведь телом Не я владею, а другой. Вчера то было. Но сегодня Я говорю тебе: "Пока! До новой встречи В преисподней. Там встретимся наверняка".

Ялта Синее море. Красные буйки. В серебре ставрида. В бронзе рыбаки. Золотое солнце По небу плывёт, На волнах качает Белый пароход. Сизые чайки Над водой кружат. Чёрные люди На песке лежат. Пролетит «Ракета». Отгрохочет гром. Эта песня спета. Новую начнём.

* * * К ним, услаждающим наш слух Гитарной звонкою струною, Тем укрепляющим наш дух, Я уважения не скрою, – К творящим музыку и стих… Но тост сегодня не за них. За не поющих вдохновенно Ни о судьбе, ни о себе, Не поднимавшихся на сцену Исполнить соло на трубе, Не отправлявшихся в погоню За славою эстрадных звёзд. Но в кровь стирающих ладони В овациях – за них мой тост.

Ужастик Раздался шорох вдруг. Зашла Луна за тучи. Пронзительно кричал вдали осёл. Казались горы и темней, и круче. И чёрный лотос на болоте вдруг расцвёл. Кто мчится на метле, а кто и в ступе. Кого-то зацепили за ребро. Козёл в тарелки бьёт. Медведь по струнам лупит, Ревёт, что это – болеро. Куда не глянь – лишь лики всё да маски. Под лилиями не видать лица. До нежности ли тут? До спонсоров? До ласки? Ужасный век! Ужасные сердца!

Рите Белининой

Очень старинный романс Утверждают, что, прячась на ветках, От врагов в допотопных лесах, Пели песни далёкие предки, Разгоняя тревоги и страх. Но под гнётом тяжёлого быта, Под напором рогов и копыт, И слова были временем смыты, И мотив был надолго забыт. Припев. Но вот она вошла. Взяла гитару в руки. И к хрупкому плечу склонилась голова. И снова поплыли пленительные звуки. И зазвучали вновь забытые слова. Утверждают, что в новую эру, Когда Рим был пожаром объят, И гетеры, и легионеры Что-то пели, штурмуя сенат. Но пол гнётом тяжёлого быта, Под напором восставших рабов, И мелодии были забыты, И от слов не осталось следов. Припев. Вот пришли времена поновее. И родимую власть проглянув, Охмелев от свободы, евреи Пели песни, в «арцейну» рванув.

Но под гнётом тяжёлого быта, Под напором хамсинов и кип, По следам вытесненья ивритом Был мотив вместе с текстом забыт. Припев Облака на бегу застывали, Замолкали в садах соловьи, И светлей становились печали Под романсы и песни твои. Но под гнётом сурового быта, Тайных слёз и невидимых ран И мелодии были забыты, И слова погрузились в туман. Припев Я. Привычный порядок нарушив, Всё, что «надо», не видя в упор, Всё сидел бы, сидел бы да слушал Этот голос под струн перебор. Может, снова случится забыть их, И опять потеряется след В суете повседневных событий, Под фанфары фальшивых побед. Припев Тогда она войдет. Возьмет гитару в руки. И к хрупкому плечу склонится голова И поплывут опять пленительные звуки. И зазвучат опять забытые слова.

Гагры Вставало солнце из-за гор. Кружили чайки над волнами, Между собой гортанный спор Ведя. По вечерам в Органном храме Гремел торжественно хорал. А ночью дождь в окно стучал. И эта женщина, в которой Воображение и жизнь, Волна и чайки, дождь и горы В одну симфонию слились.

* * * Этот год, сомнений нет, Был годов других чудесней. В череде минувших лет Он сложился, словно песня. Но прошёл и канул в Лету. Только не жалей об этом. Ведь всегда желанней спетой Песня, что ещё не спета.

Возок День юбилейный отмечая, Мы не берём его всерьёз. Но и шутя, не забываем, Что вместе тянем жизни воз. Что, усмирив задор и норов, Когда-то мы в него впряглись. Сперва тянули резво в гору, Теперь с трудом толкаем вниз. Порой трясло возок. Качало. Порою он трещал по швам. Но все невзгоды и печали С тобой делили пополам. Не за себя замолвлю слово, А чтоб тебе отмерил Б-г Спокойных дней и лет здоровых, И сил, чтоб докатить возок.

* * * С каких уже не помню пор Летит твой самолёт. Трещит крыло. Хрипит мотор. Кончается полёт. Видать, летит в последний путь. В последний путь, дружок. До полосы не дотянуть, Не думай про прыжок. Ракетой время пронеслось. Оставив только след. И на единственный вопрос Попробуй дать ответ. В те времена, что выбрать мог, Держа в руках штурвал, Которую из двух дорог Ты чаще выбирал? Дорогу в рай, где мир царит, И ангелы парят, Где нет ни боли, ни обид? Или дорогу в ад? Когда последний миг пришёл, Ступай тогда, проверь Того, кто счёт неслышный вёл Находок и потерь… Нет для него ни слов, ни слёз. Нет близких. Нет чужих… А «Быть или не Быть» – вопрос Оставишь для других.

ангел

на белом коне Капучино 47

История создания клуба «Капучино» Мистический вариант. И случилось видение как-то во сне: Накануне поддал. Но не слишком. И явился мне ангел на белом коне И к тому же с гитарой подмышкой. От картины такой пробрала меня дрожь. И я молча стоял ошарашен. Был тот ангел немного на Марка похож И немного похож на Наташу. Не слезая с коня, он глядел на меня С укоризной. И поняв причину, Я помчался тотчас, не дождавшись и дня, Поскорей создавать «Капучино». Я бежал. Я спешил. Но в итоге успел. Ангел Марку гитару оставив, Что-то ангельским голосом тихо пропел И, как водится, в дымке растаял. Кто-то, может быть скажет, что всё это бред, Наваждение хмельного угара. Но вглядись – от копыт отпечатался след, И в углу отдыхает гитара. И с тех памятных пор вот какой уже год Я сюда прихожу по субботам В ожиданье, что ангел мне снова споёт, Только он ещё медлит чего-то.

* * * Ещё в дороге Новый Год, Но это вовсе не причина Не отмечать его приход В весёлом клубе «Капучино». Зачем тянуть кота за хвост? К чему толочь нам воду в ступе? Наполним рюмки, скажем тост, Глядишь, и он скорей наступит. Исчерпан старый год до дна. Он был порою интересен… А сколько было спето песен. И сколько выпито вина! Так пусть не рвётся связь времён. И чтобы в этом самом месте Лилось вино, звучали песни Под струн гитарных перезвон.

К семилетию клуба «Капучино» Однажды замечаем мы Повсюду семь, куда ни глядя: В семь дней был создан свет из тьмы. Семь в гамме нот. Во лбу семь пядей. И Семь, как эхо отдаётся Из тьмы веков. Припомним тут: Ицхак. Беер-Шева. Семь колодцев. Проматерь Ривка. И верблюд. И Яков, время не жалея, Решал поставленную цель: Семь лет он пас овец за Лею Ещё семь лет и за Рахель. А за семь бед – один ответ. А семь грехов из преисподней. А семь в Египте сытых лет, А вслед за ними – семь голодных. И в семь недель, сбежав из плена, Прокляв на веки рабства край, Благополучно все колена Добрались до горы Синай. А вот о качестве рассказ, О кладке стен при фараонах: Их обошли, трубя, семь раз, И пали стены Иерихона.

И семь ступеней, семь опор, Стремящимся к самопознанью. Так утверждает Пифагор, И спорить нет с ним оснований. Семь дней в неделе день за днём. Про семь чудес мы помним света. А с тройкой, дамой и тузом – Семёрка классиком воспета. И в спектре света семь цветов. И семь террас в Бахайском храме. Семь у ромашки лепестков. Блаженства семь небес в Исламе. А семь козлят и волк злодей. Приятель гидры семиглавой. А на ветрах семи морей Кому пропеть должны мы славу? Днём за семь верст кисель хлебать, Чтобы вернувшись, ночью лунной До зорьки утренней рыдать Под звон гитары семиструнной. Семь жён доводят до беды Любвеобильного мужчину, Спроси у Синей Бороды, У Дунаевского Максима. И с Брит-Милою, что имеем? Семь раз отмерь – один отрежь. И ты становишься евреем Раз навсегда кошерный весь. 52

Кому Семипалатинск дорог. Кому-то он в зубах навяз. Но под мелодию «Семь сорок» Любой готов пуститься в пляс. И, наконец, апофеоз: Сегодня в клубе «Капучино» Всем нам отметить довелось Его седьмую годовщину.

Наташе * * * А в клубе мелькают знакомые лица. Рыдают гитары в умелых руках. А наша Наташа опять за границей И что-то поёт на чужих языках. Майн Гот! Это драма большего накала. Увы, в этом мире гармонии нет: Здесь мы разливаем вино по бокалам, Там немцы Наташу ведут в кабинет. Друзья в нашем клубе поют и смеются. Под окнами плещет морская волна… Геверет Наташа, не лучше ль вернуться? Зачем Вам, геверет, чужая страна!

* * * Если вдруг одолели заботы И не в силах осилить хандру, Приходи к окончанию субботы В этот клуб и включайся в игру. На пороге не стой, не стесняйся. Заходи! Ничего, что впервой. Под мелодию венского вальса Клён московский станцует с тобой. И взлетев с капельмейстром над садом, В поднебесье ты станешь кружить, Отмечая хозяйственным взглядом, Что не точат на кухне ножи. За окном уже жаркое лето, А у нас снег идёт, снег идёт. И в шубенку и плавки одетый, Удивленный спешит пешеход. Ты за ним устремишься в тулупе… Слышишь грохот и чувствуешь дым? Часто здесь артиллерия лупит. Но не бойся, она по своим. А уж если тебе вдруг случится Дождь осенний увидеть с утра, Тут забота твоя испарится, И надолго исчезнет хандра.

Саше Красночарову * * * Если ты с утра "под паром", Каждый нерв торчит столбом, Значит, Саша Красночаров Не входил с утра в твой дом. Если мучают кошмары, Спать не можешь по ночам, Помни: там, где Красночаров, Делать нечего врачам. Не теряй же время даром, Постарайся заглянуть В клуб, когда там Красночаров, «Принимающий на грудь». И под звон его гитары И под блеск его речей Позабудешь про кошмары И не вспомнишь про врачей. А вдобавок, как подарок, Уяснишь ты в тот же миг, Сколь могуч, цветист и ярок Наш проматерный язык. Будь же, Саша, телом молод, Да и духом не старей, И по-прежнему глаголом Щекочи сердца людей.

Творцам клуба « Капучино» Марк Томчин Под песни свои ты создал «Капучино», А ныне гитара чехлится в углу. Какая для этого, Марик, причина? Поведай ты нам. Я понять не могу. Наташа Илатовская Наташа поёт и Наташа летает, И даже Наташа в полёте поёт. Ей летом в Бат-Яме дождей не хватает, Она в Дюссельдорфе их осенью пьёт. Эдик Мулер С грустинкою в глазах. С лицом невозмутимым Поёт, как хороша, но как несносна жизнь. Как в шутках и слезах она проходит мимо… А в кухне никогда не точатся ножи.

Радиоигра Во всякий час. В сухом ли месте Или в объятиях волны Глазами шарю: «Где же ВЕСТИ?» А уши «РЭКОЮ» полны. Через годы, через расстояния, При любой погоде, в стороне любой – РЭКЕ ты не скажешь: «До свидания», ВЕСТИ не расстанутся с тобой. Классики о ВЕСТЯХ и РЭКЕ Пушкин Откуда заветы грядущего знал В лесу вдохновенный кудесник? Он РЭКУ практически не выключал, И часто заглядывал в «ВЕСТИ». Лермонтов Погиб поэт – невольник чести… А был бы жив, читай он «ВЕСТИ». Некрасов В лесу раздавался топор дровосека. Трансляция шла через станцию РЭКА Блок Шли в атаку. Грудью в грудь. Штык привинчен в нужном месте. Слышен крик: «Читайте ВЕСТИ!» Шепот: «РЭКУ не забудь». 57

Пастернак По всей земле мело, мело Нечистой силой. И только РЭКА, ей назло, Добро творила. Тютчев «Поймёт ли кто, чем ты живёшь?» – Спросил поэт в прошедшем веке. «Мысль изреченная есть ложь»… Но не в ВЕСТЯХ! И не на РЭКЕ!

Вчера я был в дерьме по уши, И била жизнь меня ключом. Я даже РЭКУ не дослушал. Я даже ВЕСТИ не прочёл. И на душе моей тревожно. И «Чёрный Джек» в руке моей дрожит. Жить без любви, конечно, можно, Но как без РЭКИ и ВЕСТЕЙ прожить.

Экспромты на три заданных слова I Пасхальный вечер. Месяц светит. Не видно ни души кругом. Вдруг кто-то в маске и берете Неслышно проникает в дом. И раздаются вопли, стоны. Мелькают тени у окна. И кто-то падает с балкона. И – тишина… II Я умолял. Я на колени стал. Хотите знать – я даже полз на пузе. Я сладости любви и верности искал… Но не нашел их ни у Вас и не в арбузе. III Вспоминаю ночную прохладу И мерцание звёзд над рекой, И беседку уснувшего сада, Где любовь мы делили с тобой. Но теперь ничего мне не надо. Пыл и страсть растворились в реке. Лишь застыла губная помада На моей одинокой щеке. IV На ковёр я вызван был патроном, Знать, не избежать кровавых ран. Мне на льдину бы теперь. Вдали от дома. И храни меня, мой талисман. 59

V Театр уж полон. Ложи блещут. Звенят последние звонки… А я, разбрасывая вещи, Ищу пропавшие шнурки. VI Пока я не отведал грога, Жил, словно шёл на эшафот. Но вот втянулся понемногу, И всё теперь наоборот. И созерцая жизнь сквозь призму Бутылки, выпитой до дна, Хватаю клады с оптимизмом, Что доставляет мне «Волна».

VII РЭКА, ты зачем меня будила? Отрывала от волшебных снов. Мне приснилась на Багамах вилла, На одном из этих островов. И искрясь, словно в бокале льдинки, Полные задора и огня, Две очаровательных блондинки Просто не отходят от меня. А теперь ни острова, ни виллы Ни блондинок. Где искать их след? И лежу угрюмый и унылый, А в подвале – чувств моих скелет.

VIII Был Тель-Авив засыпан снегом. На Аленби мороз крепчал. Малютка Шмуль в жилетке бегал. Он посинел и весь дрожал. А в то же время в Магадане, Где ЗЭКИ коротали срок, Весь в локонах малютка Ваня Под знойным солнцем изнемог. Я вас молю о состраданьи: Оставьте споры в стороне, Спасите Шмулика и Ваню: Подайте милостыню мне! IX Всё было плохо с самого начала: И гром гремел, и колокол звонил, И кобра в дом вползла, и выпь в лесу кричала. И БАГ-2000 не наступил. Поднять себе любимому зарплату Спешил наш Кнессет, словно на пожар. И в Вашингтоне нашему Бараку Ашара руку не пожал. На море разыгралась буря. Сверкают молнии, грохочет гром. А Тэди с Танею, шутя и каламбуря, Пиратов «мочат» за бортом.

Реклама, реклама… I Не верю в уговоры и рекламу. Все эти ухищренья ни к чему. Хотите покупать – скажите прямо, А нет, тогда скажите: ПОЧЕМУ?

II Послушала "Шапочка" Волка в лесу, А он её с Бабушкой слопал. Послушал "Полено" Кота и Лису – Остался навеки банкротом. Послушал Иванушка Сивкиных слов, А после Козленочком мекал. Не слушайте дети чужих голосов, А слушайте маму и РЭКУ.

III В рекламе не нуждается маца: Рецепт её от Первого Лица! Реклама Сохнута для "немецких" евреев Программы нет и не было мудрее, И хоть они ещё оттуда не бегут, Но все русско-немецкие евреи Осваивают слово "САВЛАНУТ".

IV Стройным быть зимой и летом помогает нам диета. Но и сидя на диете, продолжайте есть спагетти! V Благоухание цветов. Пчелы полёт. "Яд Мордехай"– твой натуральный мёд. VI Не видать мне век свободы, Я рога им обломаю! – Снова в нашу бочку с мёдом Лезут с ядом мордухаи. VII Предпочитайте только Безек, И связь отличная и вежливость в довесок. VIII Поговори со мною, Зяма! О чём-нибудь поговори! С утра до полночи до самой, Но прежде номер набери!

IX Высоцкого не выпив утром чаю Я целый день сам за себя не отвечаю.

X Сегодня каждому портфель министра светит Для тех, кто без оглядки рвется к цели. Но повести печальней нет на свете, Чем повесть о министре без портфеля. 63

XI Внушить, что лучший друг семьи Лишь Безек бейнлеуми, Любого зятя убедить В Тойоту тёщу посадить, И фирму Сельма майонез Воспеть едва не до небес – Конфетку сделать из г… Реклама, ты и впрямь сильна!

странники в ночи Переводы 65

Goodbye My Love, Goodby Hear the wind sings a sad old song it knows I'm leaving you today please don't cry oh my heart will break when I'll go on my way goodbye my love goodbye goodbye and aurivir I hope that you remember me I'll never be too far goodbye my love goodbye I always will be true so hold me in your dreams till I come back to you see the stars in the skies above they'll shine wherever I may roam I will pray every lonely night that soon they'll guide me home goodbye!

Прощай, моя любовь, прощай! Исп. Демис Руссос Слышишь, ветер печально поёт: Покидаю сегодня тебя. Расставаясь, не плачь, не рыдай, Разобьешь моё сердце, любя. Припев: Прощай, мой друг, прощай! Прощай и не грусти! Смотри, меня не забывай, Покуда я в пути. Прощай, мой друг, прощай! Я верным быть клянусь. Смотри, меня не забывай. И я вернусь. Стану звёзды молить в тишине, Чтоб ночной свой нарушив покой, Помогли одинокому мне Поскорее вернуться домой. Припев

My Way Frank Sinatra And now, the end is near, and so I face, the final curtain. My friend, I'll say it clear, I'll state my case, of which I'm certain. I've lived, a life that's full, I've traveled each and every highway. And more, much more than this, I did it my way. Regrets, I've had a few, but then again, too few to mention. I did, what I had to do, and saw it through, without exemption. I planned, each charted course, each careful step, along the byway, and more, much more than this, I did it my way. Yes, there were times, I'm sure you knew, When I bit off, more than I could chew. But through it all, when there was doubt, I ate it up, and spit it out. I faced it all, and I stood tall, and did it my way. I've loved, I've laughed and cried, I've had my fill; my share of losing. And now, as tears subside, I find it all so amusing. To think, I did all that, and may I say --- not in a shy way, "Oh no, oh no not me, I did it my way". For what is a man, what has he got? If not himself, then he has naught. To say the things, he truly feels, And not the words, of one who kneels. The record shows, I took the blows --And did it my way! I did it my way.

Мой путь Из песен Ф. Синатры И вот, мой друг, финал. Приспущен занавес над сценой. Та роль, что я играл, Была моею, несомненно. Я жил, я знаю в жизни толк. Не избежал соблазнов многих. Но, что всего важней, я шёл Своей дорогой. Раскаяние – не мой удел, Претензии – их не имею. Я делал всё, чего хотел, И ни о чём не сожалею. Казалось, каждый шаг учёл И выверял маршруты строго. И все-таки, в итоге шёл Своей дорогой. Случались времена, когда я Шёл напролом, не разбирая. Но и в такие времена Свою парашу пил до дна. Не прятался под стол, а шёл Своей дорогой. Любил. Шутил. Рыдал. Всерьез Переживал свои потери. Но, осушив глаза от слёз, Смеюсь над всем, чему я верил. Всю эту мишуру отмёл. И у последнего порога скажу: 70

Нет-нет, тот путь не мой. Я шёл Своей дорогой. В сей мир придя, будь сам собой. Иначе ты никто, изгой. Кто на коленях жить готов, Поверь, не стоит добрых слов. Я счёт подвёл: всегда я шёл. Своей дорогой. Своей дорогой.

Люби меня нежно Из репертуара Элвиса Пресли Люби меня нежно, люби меня страстно И не отсылай от себя. Всю душу мою ты заполнила властно. Люби, как люблю тебя я. Припев: Люби меня нежно, люби, не скрывая, Как мне свои грёзы не скрыть. О, как же тебя я люблю, дорогая, И буду навеки любить. Припев Люби меня нежно, люби меня вечно. И к сердцу прижми, и держи. Пусть в нашей с тобою любви бесконечной Ни фальши не будет, ни лжи. Припев Люби меня нежно, моя дорогая, Признай, что ты станешь моей. И буду я рядом с тобой, обещаю, Всегда до конца наших дней. Припев Наступит счастливое время такое, Что сбудутся эти мечты, И счастье отправится вслед за тобою, Куда б не отправилась ты. Припев

Let's Fall in Love Frank sinatra We might have been meant for each other To be or not to be, let our hearts discover I have a feeling, it's a feeling I'm concealing - I don't know why It's just a mental, incidental, sentimental - alibi But I adore you, so strong for you Why go on stalling, I am falling, love is calling - why be shy Let's fall in love Why shouldn't we fall in love Our hearts are made of it, let's take a chance Why be afraid of it Let's close our eyes And make our own paradise Little we know of it, still we can try To make a go of it We might have been meant for each other To be or not to be, let our hearts discover Let's fall in love Why shouldn't we fall in love Now is the time for it, while we are young Let's fall in love

Не прячь любовь Пора нам с тобою решиться Быть или не быть, и дать сердцам открыться. Возникло чувство, это чувство мы искусно прятали порой, Ментальность, сентиментальность или случайность виной, Но от него уже не скрыться. Чувство вольно, словно птица, Почему его стыдиться Нам с тобой. Не прячь любовь. Когда хотят сердца Открыться чувствам до конца. Не бойся дать им шанс. Закрой на миг Глаза. И вот наш рай возник, Но он для нас пока тайник. Рискнём в него войти. Пора нам с тобою решиться Быть или не быть, и дать сердцам открыться. Не прячь любовь. Кто запретит любовь? Пока бушует в юных жилах кровь, Не прячь любовь.

Weather Forecast Tomorrow If it rains I will dance In the rain with you. If its snows We will make snows pancakes And eat them together. If it is cold I will warm myself With your smile. If it is hot I will cool myself With your slow clear voice. If there is fog I will be happy To lose myself for a time. (But please Come and find me Wont you)

Предсказание погоды Если ливень завтра хлынет И накроет нас, Я с тобою и под ливнем Рад пуститься в пляс. Если снег повалит с неба, Что нам делать с ним? Слепим пончики из снега. Вместе их съедим. Голос твой глубокий чистый – Мне отрада в зной. А улыбка согревает Лютою зимой. Потерять себя в тумане Буду счастлив я. Только поклянись заранее, Что найдёшь меня.

Представь Из Джона Леннона Представить – не заставить. Прими простой совет: Представь! И тьма растает. И ада больше нет. И в небе засияет Воображения свет. Представить – не подставить, Не грабить, не убить, Отечество оставить, Религию сменить… А взять да и представить, Что можно лучше жить. Ты скажешь: я – мечтатель, Но ведь не я один… Мечтай со мной, приятель, И станет мир иным. Представить – не убавить: Вообрази скорей! И будут миром править Не жулик, не злодей, Не голод и не зависть, А братство всех людей. Ты скажешь: я – мечтатель, Но ведь не я один… Мечтай со мной, приятель И станет мир иным.

Strangers in The Night Frank Sinatra Writer(s): kaempfert singleton snyder Strangers in the night exchanging glances Wond'ring in the night What were the chances we'd be sharing love Before the night was through. Something in your eyes was so inviting, Something in you smile was so exciting, Something in my heart, Told me I must have you. Strangers in the night, two lonely people We were strangers in the night Up to the moment When we said our first hello. Little did we know Love was just a glance away, A warm embracing dance away and Ever since that night we've been together. Lovers at first sight, in love forever. It turned out so right, For strangers in the night. [color purple]

Странники в ночи Из песен Ф. Синатры Странники в ночи – случайно рядом. Встречен беглый взгляд Ответным взглядом. Вспыхнет ли любовь, пока придёт рассвет? То ли глаз твоих очарованье, То ль твоей улыбки обещанье, То ли подсказало Сердце мне ответ. Странники в ночи так одиноки, Как одиноки были мы, Когда друг другу среди тьмы «Привет!» сказали. И вдруг узнали, Что беглый взгляд – любви удел И жар кружащих в танце тел. Так, обменявшись ночью взглядом, Теперь навеки будем рядом. И это всё, что надо Для странников в ночи.

Elegy On the Eve of His Execution Chidiock tichborne (1558?-1586) My prime of youth is but a frost of cares My fast of is but a dish of pain My crop of corn is but a field of tares And all my good is but vain hope of gain The day is past, and yet I saw no sun, And now I live, and now my life is done. My tale was heard and yet it was not told, My fruit is fallen, yet my leaves are green, My youth is spent and yet I am not old, I saw the world and yet I was not seen. My thread is cut and yet it is not spun, And now I live, and now my life is done. I sought my death and found it in my womb, I looked for life and saw it was a shade, I trod the earth and new it was my tomb, And now I die? And now I was but made. My glass is full, and now my glass is run, And now I live, and now my life is done.

Элегия Чидлок Тишборн Мой месяц май – он был морозом скован. Мой кубок радости – он был сосудом боли. Мой первый звук – он был страданья стоном. Мой урожай – он был лишь плевел в поле. Безрадостный, укутанный в туман Уходит день. А новый мне не дан. Я видел мира лик, но сам ему не ведом. Я слышал глас его – мой не услышит он. Плод не созрел, но под ненастным небом До срока падает и тлену обречён. Не свита нить ещё, но соткан мой саван. Уходит день. А новый мне не дан. В утробе встретив смерть, уже я знал о том. Что жизнь не более чем призрак или тень. И землю попирал, и видел гроб, а в нём Себя. Ещё я жив, но мой уходит день. Стакан был полон, но разбит стакан. Уходит день, а новый мне не дан.

* * * If it takes forever I will wait for you For a thousand summers I will wait for you Till you're back beside me, till I'm holding you Till I hear you sigh here in my arms Anywhere you wander, anywhere you go Every day remember how I love you so In your heart believe what in my heart I know That forevermore I'll wait for you The clock will tick away the hours one by one Then the time will come when all the waiting's done The time when you return and find me here and run Straight to my waiting arms If it takes forever I will wait for you For a thousand summers I will wait for you Till you're here beside me, till I'm touching you And forevermore sharing your love Автор оригинального текста: Norman Gimbel Автор музыки: Michel LeGrand Впервые исполнено в фильме "Шербургские зонтики". 1964 г.

Романс из фильма «Шербурские зонтики» Пусть года проходят, буду ждать я. Пусть века проходят, буду ждать я. Рук твоих касания буду ждать я И дыхания твоего. И в каком бы не был ты краю, Помни каждый день про любовь мою. Сердцем ты поверь сердцу моему. Вечно стану я тебя ждать. Мчится время час за часом, день за днём. Но желанный миг наступит, ты вернёшься в дом И найдёшь меня. Друг к другу мы прильнём. Помни, я жду тебя. Пусть года проходят, буду ждать я. Пусть века проходят, буду ждать я. И пока тебя в своих объятьях Не увижу, буду я ждать.

The Mirror I look in the mirror And what do I see? A strange looking person That cannot be me. For I am much younger And not nearly so fat As that face in the mirror I am looking at. Oh, where are the mirrors That I used to know Like the ones which were Made thirty years ago? Now all things have changed And I’m sure you’ll agree Mirrors are not as good As they used to be. So never be concerned, If wrinkles appear For one thing I’ve learned Which is very clear, Should your complexion Be less than perfection, It is really the mirror That needs correction!! Edmund Burke, 1729 – 1797, Irish Philosopher

Зеркало Из Эдмунда Берка Я в зеркало глянул – Скажу не тая, Тот тип, что торчит в нём, Конечно, не я. Я много стройней И моложе на вид Того, кто оттуда В лицо мне глядит. О, где зеркала, Что ласкали мой взгляд, Когда я смотрел в них Лет тридцать назад. Их вовсе не стало, Я в том убежден, Правдивых зеркал Тех прошедших времен. Так вот в чём причина, Не так ли, друзья? Нам с этим никак Примириться нельзя! И если во внешность К вам вкралась погрешность, Скорее меняйте Свои зеркала!

В суете и соблазнах событий Я вам писал… 87

Начало Помнишь, Софа, в прежней жизни я, с работы возвращаясь, Приносил тебе рублями: сто – в получку, сто – в аванс! Всё тебе не в кайф там было, ты сюда меня сманила, А теперь забудь о прошлом – это больше не для нас. Я работаю на море, там, где плавают акулы, Где всё лето жарит солнце, а всю зиму льют дожди. И обычно возвращаюсь с парой шекелей в кармане, Ну, а если не вернусь я, ты тогда меня не жди. И слезами заливаясь, не чеши косою зубы, Не кричи: “Я говорила! “ Руки в гору не вздымай! А одень блузон “от Талы”. Подрумянь легонько щёки, Губы не забудь подкрасить, и на улицу ступай! Там с грузином из пекарни, обещавшим вволю хлеба, Или с киноинженером… Словом, время не теряй! А когда судьбу устроишь, вот тогда меня и вспомнишь. Ну, а времени не будет, значит, и не вспоминай.

Исповедь очень нового репатрианта Куда попал я, братцы?! Вот это влип, так влип. Всех надо опасаться: Арабов и своих. Кабланы, как полканы, Проходу не дают. И шекели в карманы Лопатами гребут. А партий набежало – Побрал бы всех их бес. Одной им не хватало – Родной КПСС. И Авода, и Мерец, И Цомет, и Ликуд. Им разве можно верить? Едино обманут… Кипастые пейсатят. Ножей у них не счесть. Того гляди, отхватят Оставшуюся честь. А аура какая! Куда не кинешь взгляд: Не Ицик, значит, Хаим, А Васю, значит, в зад?

Им все деликатесы, Грибки над головой, Тойоты, Мерседесы, А ты, хоть волком вой! Пентхаузы и виллы. И жрачка до утра. Им всем Рамат-Авивы А мне, так «схар дира»? От всех переживаний Тоска меня берёт… Вернусь-ка к деду Ване Пахать свой огород.

Алле и Юре 7 Марта 1987года * * * Был торжественный марш Мендельсона, И весеннего солнца лучи. От судеб, от сердец отрешённо Вы друг другу вручали ключи. Отрекались от прежнего хлама, Разнобоя в делах и речах. И отныне – лишь вместе и прямо, Как на шпагах, клялись на ключах. Их не носят ни слева, ни справа. К золотому не крепят кольцу. Но они, как известно, без права Передачи другому лицу. В суете и соблазнах событий, Что бывают на всяком пути, Вы ключи эти крепко храните, Потерявши, других не найти. Будет всё: и разлуки, и встречи, Боль взаимных обид сгоряча. Но любовь эти раны залечит Стоит только коснуться ключа. Не страшны ни пожары, ни вьюги. Никакая напасть нипочем, Если вовремя двери друг к другу Отворите заветным ключом.

Алле и Юре 7 Марта 2012 г. * * * Полагая, что это основа, Не меняя на сущность свой взгляд, Про ключи не для красного слова Я писал четверть века назад. Были радости, были невзгоды, Было время делам и речам… Но чтоб впредь и на долгие годы Не ржаветь этим самым ключам.

* * * С утра я был подобен трупу, Кишки от голода сводило. Жена дала тарелку супа, А дочь блинами угостила. И я, наевшись до отвала, На том бы мог поставить точку. Но не желаю быть нахалом: Спасибо вам, жена и дочка! Ответственно и достоверно: От первых до последних дней Любил я Вас всегда безмерно, А нынче даже "безмерней"!

Ты уже большой и взрослый. Стукнуло тринадцать лет. Вот чего желают, Костя, Тебе бабушка и дед. Ну, конечно же, здоровья, Чтоб ты рос и не болел. Это главное условье Для больших и малых дел. Завтрак свой съедай до крошки. Мама их не зря даёт. Помни, можно гладить кошку, Но не чмокать её в рот. Молодец, что дружишь с кортом. Мчишь на «велике» в поход. Связей не теряй со спортом. Спорт тебя не подведёт. В классе будь сосредоточен. Занимайся. Не ленись. Только тот, кто очень хочет, Получает в жизни приз. И в тетрадях, сделай милость, Не калякай кое-как. Перепутать «плюс» и «минус» Это вовсе не пустяк. Ещё множество советов Могут баба дать и дед. Но ты сам за всё в ответе, Ведь тебе тринадцать лет. 94

Косте

Софе * * * Моя подруга дорогая, Запомни раз и навсегда: Я не считал и не считаю Твои прошедшие года. Сквозь заблужденья и ошибки Все эти годы я пронёс Тепло и Свет твоей улыбки, И золота твоих волос. Наш век определён судьбою. Нам не дано тягаться с ней: Ты просто рядом будь со мною В чреде оставшихся мне дней.

Софе * * * Года проходят – это ерунда: С годами мы с тобой всё ближе. Одна беда: там и тогда Тебя я видел иногда, Теперь и здесь почти не вижу

. 95

Брату волейболисту * * * Пересекались мы не раз. И все же, к сожаленью, редко. А там и жизнь пронеслась, Как волейбольный мяч над сеткой. Увидимся ль ещё с тобой? Я в это верю. Но не слишком. Уже трубит горнист отбой, И не туда ложится фишка. А напоследок я скажу: Хоть прошлому не воротиться… Но к роковому рубежу Давай не будем торопиться.

Борису Айзенбергу * * * Ты был солдатом на войне. Не прятался, ходил в разведку. И вот теперь живешь в стране Своих давно забытых предков. Февраль здесь ласков, словно май. А Пурим красочен и ярок… И это всё судьбы подарок В твой юбилейный календарь.

Брату тренеру по волейболу * * * Не затянешь брата с роду Ни в мечеть, ни в синагогу: Ровным счётом братану Это всё «по кочану». Он и в церковь не пойдёт, Хоть с попами водку пьёт. Здесь, однако, есть причина: В том занятии святом Ни мулла и не раввины Не сравняются с попом. Дай ему такую веру, Чтоб зажгла огонь души И добавила бы в меру Граммов двести, для примеру, Чтобы тут же потушить. Скажем, в день Святого духа Охладиться медовухой. В день Святого Гавриила Подбодрить себя текилой, А на Пейсах – пейсаховкой, А на Вербную – перцовкой. Пунш на Пурим пить красиво. Спирт в Успенье важный штрих. А коктейль из водки с пивом Пить на праздник всех святых. Вот за верою такою В тот же час бы брат полез В Полумесяц со звездою. На Моген Довид. На крест.

Жене моего брата Михаила * * * Вижу эту жуткую картину: В самолёт садится он опять. Не уверен, что смогу, Карина, Я весь ужас этот описать. Бросить всё: страну, жену, собаку. Стюардесс, как мух, гонять в пути (С выпивкой насели!). Кто б, однако, Стресс такой сумел перенести? Не успевши разогнуть и спину, И коснуться не успев земли, Как хватают, бросили в машину, И опять куда-то повезли. Возят от Эйлата до Метулы. Кормят на убой, ядрена вошь! Шведский стол с нерегулярным стулом, Ты такое кайфом назовёшь? И насчёт опасностей не слабо, Не поймёшь, откуда ждать огня: Только затыкаются арабы, Как уже включается родня. А ночами бедному не спится, О тебе тоскует до зори, Так что без тебя он в "загранице", Ты его, Карина, не кори!

На фига ему та заграница! Что он не видал в чужих краях! Может заграница та сравниться С Вашей дачею в Осокорках? Он, ещё рубеж пересекая, Начинает по тебе скучать, Что со слов его и подтверждаю. (Дальше дата, подпись и печать).

Юбилейная исповедь тёщи Юра, слишком долго я терпела, Но сегодня, здесь, на юбилее, Всё, что на душе моей вскипело, Юра, я сказать тебе имею. Четверть века наша дочь с тобою. Муж ты ей и любящий, и верный. Как же я могу терпеть такое? Это ведь для тёщ нехарактерно. Никогда, чтоб всласть не поругаться! Никогда, чтоб в дребезг не напиться! Мне же просто не к чему придраться! Не за что буквально зацепиться! Не пытаться угостить меня грибами. Или прогуляться по болоту… Так не поступают, между нами, С тёщами зятья из анекдотов. С матерком не переносишь фразу. На работе ценишься по праву. Не хитришь и не соврал ни разу! Как мне на тебя найти управу?! Но сегодня ради дня такого, Так и быть, я всё тебе прощаю. И взамен кого-нибудь другого Не желала и не пожелаю.

100

Всё, что, Юра, я тебе сказала, Постараюсь подытожить проще: С сыном Костей и женою Аллой Будь здоров и счастлив! Просто тёща.

Наде Ковалерчик * * * Какое море синее! Какое небо синее! Стоять и любоваться бы на эту благодать. Да у Надюши, Наденьки, Надежды Константиновны Сегодня день рождения – спешим её обнять. Скользит по морю лодочка. Скользит по небу облачко. И стая журавлиная куда-то держит путь. Ах, Наденька, Надюшенька, Надежда Константиновна, Будь безмятежно счастлива. И нас не позабудь. У моря ли? Под небом ли? Оно не всё ль едино нам? Но только лишь расстанемся, как вновь начнём мечтать. Что ты Надюша, Наденька, Надежда Константиновна, На свой на день рождения нас позовёшь опять.

101

Так решила Надя Пролетают годы, словно в небе птицы. Их давно, поверьте, муторно считать. Но спросила Надя: «Как насчёт традиций?» И решила твёрдо – будем отмечать! Голоса болезней громче с каждым годом. С каждым годом глуше голоса друзей. Но сказала Надя: «Такова природа. С нею не поспоришь, а пока – налей!». Всё длинней дорога, что осталась сзади. Всё короче та, что нас ведёт вперёд. «Там ещё посмотрим» – утверждает Надя, – «Глянь – в конце дороги новый поворот». Что-то в этой тезе не сложилось вроде. Но к чему, чтоб наша пухла голова? Как сказала Надя: «Кто часы заводит, Тот за всё в ответе». И она права. От такой удачи «хлопнем» по бокалу, Выслушаем важно оды в нашу честь. И всему поверим, что она сказала. Раз сказала Надя – так оно и есть.

102

Однокласснику, проживающему в Канаде * * * Здравствуй, дорогой Аркадий! Упрекаешь справедливо За упорное молчанье. Прав ты, что там не талдычь. Нет за это оправданья, Это очень некрасиво. Это даже «аг'хи скве гно (Как говаривал Ильич). Но хочу тебе заметить, что твои возникновенья Всякий раз в звонках и в письмах заставляют вспоминать Золотоворотский садик и Владимирскую Горку. И, конечно, Алма-Матер – школу номер двадцать пять. У Андреевского спуска обитали Марик с Вилей, На Артёма – Борька с Лёнькой, Нанка Кац – на Прорезной. Мы встречались, расставались, дрались, спорили, дружили И одною умывались все Днепровскою водой. Как цвели тогда каштаны! Каждый день казался веком, Полнозвучным, многоцветным, и спрессовывались в нём Химик Петя, грозный Толя, рыжий Бурман – мастер смеха, Паша Лерман из «Динамо», мамы Ривы тёплый дом. Золотая юность, где ты? Размело нас по планете, В Старом Свете, в Новом Свете – где теперь нас только нет. Повзрослели наши внуки, поседели наши дети… Ну, а кто-то в лучшем мире нам прокладывает след… Ночь плетётся дряхлой клячей. Не дают уснуть проблемы. Дни несутся, обгоняя самый быстрый Интернет… Впрочем, дорогой Аркадий, отклонился я от темы: На Святой Земле просил ты отыскать тебе сюжет…

103

Эта просьба по плечу нам. Мы сюжетами богаты… Всю палитру без пол-литра я представить не берусь. От пророков до прохвостов, от Моше до Арафата, Выбирай себе, художник, что подсказывает вкус. Вот на днях спускаюсь к морю (а ноябрь, между прочим), Но на досках ребятишки резво мчатся по волне. И солдатка молодая, автомат обняв, хохочет, И несётся лихо парень на арабском скакуне… В небе солнце. В море пена. В пене пенятся евреи, Пиво пьют. Играют в нарды. Дружно бейгале жуют. Кто на камнях ловит крабов. Кто на солнце пузо греет. И еврейский полицейский охраняет их уют. В голубой рубахе, в джинсах он стоит непререкаем, На лице его истома, а на поясе наган, А зовут его Егуда, или Хаим, или Шлёма, Что не так уж, впрочем, важно… Может, даже и Абрам. Словно символ государства, независимо и твердо Он, Абрам, а может, Хаим на своей земле стоит. Он не гость здесь, он – хозяин. И его жидовской мордой Обозначить не решится ни один антисемит. Да, Германия богата, и Америка с Канадой… Знать, положены в награду им богатство и покой, А у нас порой хамсины, а порою интифады, Но трепещет над страною «дегель» бело-голубой. Как сюжет тебе годится? Он достаточно цветистый? Я и сам изобразил бы. Если бы, конечно, мог… А тебе вполне по силам: ты – гигант холста и кисти, И талантливый, и рыжий в прошлом, как Винсент Ван Гог. 104

А теперь вернусь к началу – каюсь, да, виновен в меру, Но уж ты посланье это мне зачти одно за пять. Сам же, дорогой Аркадий, не бери с меня примера! А пока что обнимаю. Будь здоров, и так держать!

Дорожное Мы из Брюсселя выехали рано. Пейзаж был по-осеннему суров. И выплывая плавно из тумана, Паслись стада задумчивых коров. И мельницы нам крыльями махали, И было все таинственно кругом… Но Софа про Бандераса читала: – Ну, как им там с Мадонною вдвоём? – Взгляни, – я ей сказал, – коровы Не знают ни сомнений, ни границ… Но Софа не ответила мне словом, Лишь шелестом листаемых страниц. – Ты посмотри, как лес свободой дышит… Вон на опушке домик лесника. А там, за лесом, Антверпена крыши, И Рейн течёт – могучая река. Но что ей Рейн! Мадонна и Бандерас Её всецело захватили в плен. И ей плевать на домик тот хотелось, На лес, коров и город Антверпен.

105

Марку Рошбе * * * В Испании во время Оно Назад тому семь сотен лет Служил раввином в Барселоне Шломо бен Авраам Адерет. О нём неслась молва повсюду, И неспроста, поскольку он Меж толкователей Талмуда Был абсолютный чемпион. Он слыл в религиозном свете Ярчайшим средь других светил. Старик РАМБАМ его заметил И, в гроб сходя, благословил. К нему потоком за советом Шли и испанец, и еврей… А мы потомка Адерета Справляем нынче юбилей. Потомок – не знаток Талмуда. И даже Тору не прочёл, Зато в компьютерных причудах Он предка, точно, превзошёл. Он окружён учениками, Им уделяет массу сил, Живи старик РАМБАМ меж нами, Он бы его благословил.

106

Рукаст, речист, рыбак, охотник. Мужских в нём есть в избытке черт. Вспылит порою, но отходчив. И неизменно добр и щедр. Так пусть хранит тебя судьба От неудач, потерь, болезней, Мой друг, земляк и сотрапезник Марк Соломонович Рошба.

Лёве Кацу * * * В чём тут резон, не нам решать, Но так уж этот мир устроен: Одни приходят разрушать, Другие, чтоб чинить и строить. А твой резон был, Лёва, прост. Он – не в погоне за удачей. Для связи нужен людям мост. Так, видно, ты не мог иначе! И тянутся твои мосты, Бетонной убеждая массой, Что выбор верный сделал ты, И что итог его прекрасен.

107

Лене Рошба * * * Пора сменить репертуар В календаре событий. Какой ты, Лёня, юбиляр? Вы только посмотрите! Легка походка. Ясен взгляд. Подтянут. Собран. Строен. Всегда, как нынче говорят, На позитив настроен. Постичь всё новое готов, Что нам несёт наука. И всякому на первый зов Протягиваешь руку. Тебе унынье не с руки. И, вопреки недугу, То маринуешь шашлыки, То рюмку "хлопнешь" с другом. Улыбчив. На язык остёр. И по-мужски упрямый. И за тобою до сих пор Тайком вздыхают дамы. Пока хватает в печке дров, Ты, годы не считая, Живи, как жил, и будь здоров, Чего мы все желаем.

108

А мы, кто шагом, кто ползя, Вслед за твоим примером… Твои коллеги и друзья По Дому инженеров.

Нелюбительнице суффиксов Хоть суффикс «ЧК» поставлен под запрет. И поминать его не стоит всуе. Но мы сегодня все-таки рискуем И говорим Вам, ...чка, привет! Желаем Вам и мира, и добра, И крепкого здоровья, не иначе! И риска, и успеха, и удачи. Ведь, что не говори, а жизнь – игра. Пусть расцветает Ваша амута – Надежда бесприютного олима. И чтоб всегда не «хора», а «кадима». Хоть видит Б-г, задача не проста. Ещё желаем долгих добрых лет. Высоких замыслов и благородных целей. И многого ещё б желать сумели… Но суффикс «чка» поставлен под запрет.

109

Саше Красночарову * * * Мы врожденных привычек рабы, Их забыть не хотим, не умеем… Но торчат на пути юбилеи, Словно встарь верстовые столбы. Все ещё не решаясь поверить «Неужели и мой?» – говоришь, Что ж, давай посчитаем барыш, Как иные считают потери. К ритму, к рифме всё так же открытый. Ты творишь, как творил, не спеша. И, как прежде, стремится душа Приподняться над буднями быта. В знаменитой повязке лихой Ты всё тот же и лирик, и мачо. И всё та же гитара с тобой То поёт, то смеётся, то плачет. Ты природу всем сердцем любя, Всё на Поле искал вдохновенье. Но готов поискать и на Лене, Если Галя отпустит тебя. И хотя артиллерия бьёт По своим, но и ты не из робких. И покуда ещё недолёт, Выноси юбилей свой за скобку.

110

Жене Ковалерчику * * * Есть, возможно, и другие мнения, Но, поверь, совсем не чепуха, Что попал ты, Женя, к Дню рождения В авторы журнала "Мишпаха". Пусть завистников звучит презренных ропот. То удел любого, кто велик… Ведь теперь тебя во всей Европе Назовет всяк сущий в ней язык. Так прими же наши комплименты! И ни у кого сомнений нет, Что на всех, на прочих континентах Ты оставить умудришься след.

* * * Кто Женю нашего не знает? Поэт. Гусаристый такой. Врагов своих он сокрушает Кого рукой, кого строкой.

111

* * * Давай, не будем мелочиться И ставить возраст твой в строку. Что шестьдесят не два по тридцать Понятно даже дураку. Но сух в пороховнице порох. И глаз остёр. И длань крепка. До пресловутых «три по сорок» Дорога, ой, как далека

Д. Быкову * * * Пью за тех, кто жизнь проводит с толком И которым, равно по плечу Прыгать под рождественскою елкой И зажечь на Хануку свечу.

112

Однокласснику и шахматисту Яше Житомирскому * * * Эпоха двадцать пятой школы. Резвясь за шахматной доской, Румяный, пухленький, весёлый По кнопке хлопаешь рукой. Те беззаботные минуты… На них воспоминаний пыль. Давно мы вышли из дебюта И на исходе миттельшпиль. Но в эндшпиль взять с собой не лишне Запас энергии и сил. Желаю, чтоб тебя Всевышний Всем этим щедро наделил. Ты сохрани ума палату И резвость прежнюю в руках, И удаль, чтоб ответить матом На всякий некорректный шах. Ну, словом, жить и не сдаваться, Не рваться подводить итог. Чтоб до заветных, до сто двадцать Не завалился твой флажок.

113

Приглашение в Америку * * * То приглашение, что вы направили, Слезою горькою я оросил. Зачем же, милые, нам душу травите? Через Атлантику – откуда сил? Мне расстояния заслон поставили. Где радость чистая от прежних встреч? Зачем же, милые, вы не в Израиле? Мы стали вместе бы его беречь. За юбиляров пить сегодня станете, Немало скажете им тёплых слов. Зачем же, милые, года считаете? Одни убытки всем от тех счетов. Мы вспоминаем вас, друзей испытанных. И от Израильских, от берегов Желаем, милые, вам лет несчитанных Мы выпьем здесь за вас. И Мазл Тов!

114

С.Гордон (К 45летию) * * * Стоят на полке "Сорок пять" Дюма. Но каюсь: Их не читал я, и читать не собираюсь. А вот твои, как увлекательную пьесу, Давно читаю с неподдельным интересом. Полно в них, словно из времен плаща и шпаги, Любви, коварства и вина, лихой отваги. В них бродят дети по лесам, по дому звери. Не водят счёт находкам там и счёт потерям. В них запах трав, в них пыль дорог, цветы и птицы… Какой Дюма, скажите, смог с таким сравниться!

115

Елене и Евгению * * * Сердечно поздравляем вас, Леночка и Женя! С торжественным началом совместного пути. Пусть станет он путём побед и достижений, И всё, что красит жизнь, желаем вам найти: Надёжные дороги, достойные заботы, Могучее здоровье, удачу и успех, Друзей вам задушевных, любимую работу, Весёлые застолья и звонкий детский смех. И чтобы каждый день был радостным событьем, Сбывались бы надежды, случались чудеса… Семейный ваш корабль готовится к отплытию, Так пусть попутный ветер вам дует в паруса!

116

Наде Ковалерчик * * * И в будний день, и в юбилей, В любом раскладе, Ты остаешься для друзей Все той же Надей. Родных и близких тесный круг – Твое пространство. Девиз: достоинство и труд. И постоянство. Быть мамой, бабушкой, женой И дочкой даже Непросто. Ты, как часовой, Стоишь на страже. И, как всегда, уютен дом. И те же лица За праздничным твоим столом, И стол ломится От блюд, что не сыскать вкусней, От вин, от водки… Какой Лукулл сравнится с ней Какой Похлебкин! Так пусть и впредь в твоей судьбе Все ладом будет. Весёлых праздников тебе. Счастливых буден!

117

Предыстория Во времена ОНО дал мне мой друг Сима Пустыльник почитать «Записки» Цезаря и свои записи из геологической экспедиции. Непостижимым образом и те, и другие исчезли. С тех пор он периодически меня в этом мягко упрекает. Симе Пустыльнику Получив от тебя подзатыльник, Потерял я и сон, и покой, Все гадаю, куда же, Пустыльник, Я пакет оприходовал твой. Раздолбал я все щели и дыры, Перерыл и подвал, и чердак, Так что в скорости наша квартира Превратилась в типичный бардак. На глазах, словно свечка, я таю. Сон пропал и пропал аппетит. А когда невзначай засыпаю, В головах Юлий Цезарь стоит. Он закутан в пурпурную тогу, А на плеши лавровый венец, И ко мне обращается строго: – Это что же «Запискам» конец? И сверля императорским взором (чувств моих представляешь накал!), Он меня вопрошает с укором: – Ты "Записки" зачем потерял?

118

Человечеству необходимы Те записки, плебей, не мои, А записки Пустыльника Симы. Ты найди их, плебей, и верни!" И во сне ощущаю я с дрожью, Что шутить не намерился он… Не найду – значит, жребий мой брошен. Значит, мной перейдён Рубикон. Что ни Кассия, видно, ни Брута Не удастся уже поднанять. Просыпаюсь и в ту же минуту Продолжаю записки искать.

119

Посвящения Графоману Раздвинув диалектики границы, Ты Гегелю утёр успешно нос. Ведь в качество вовек не превратится Виршей твоих бесчисленных понос.

Даме с электрозажигалкой Будь элегантной и красивой, Какой была ты до сих пор. Воспламеняй сердца мужские, Как плитку этот бытприбор. К свадьбе математика с пианисткой Шагать по жизни Ире с Мишею Красиво, радостно, уверенно. У них гармония, мы слышали, Надежно алгеброй поверена. Министру Щаранскому Я – вождь принципиальный, хоть простой И не меняю кепочку на шапку. Не нравлюсь я? Уйду, как Лев Толстой. Но, как Сарид, я не подам в отставку. О территориях ещё готов я спорить. И в «харедим» не вижу я вреда. Но МВД – тот, что «под наш контролем», Я не верну! Ни ШАС и никогда!

120

ПОДРУГАМ НАШИМ Наде Ковалерчик Гостепреимней Нади в мире нет. В кулинарии супермастерица. И если пригласит Вас на обед, Вам стоит за неделю попоститься. Лене Креймер Что могу о ней сказать? Доброты необычайной. Всем готова всё отдать… Кроме Марика и Чарли. Лене Колосовой Искусство. Спорт. И далее везде… Стройна. Улыбчива. Не знает слово «Скука». А если кто окажется в беде, Она ему всегда протянет руку. Гале Пересецкой Галина – кладезь всяких знаний. И в астрологии бесспорный эрудит. Но по ночам полярное сияние Спать не даёт и душу бередит. Гале Феликсон Равняться с Галей – труд напрасный. И не советовал я Вам бы. Стиха ей формы все подвластны От Амфибрахия до Ямба.

121

Свете Гохфельд Аркадий столько лет подряд Искал, искал, бродя лесами. И отыскал бесценный клад… И этот клад сегодня с нами. Вале Шевченко Судьба у Вали непроста и нелегка. Живёт в Израиле, в душе храня поныне Очарование вишневого садка, Что коло хаты там на Украине. Рае Молочной О Рае что могу я Вам сказать? Она всегда скромна, но знайте: Ей стоит захотеть и может стать Эмблемою на нашем сайте. Гале Аравской Что Бат-Ям прекрасней Гиватайма Только для детей осталось тайной. И мотается наказанная мама Между Гиватаймом и Бат-Ямом. Рите Шихтман Рита жизнью насыщенной живёт. Концерты, выставки, музеи посещает. Из ракушек она шедевры создаёт. Барух ха-Шем, здесь ракушек хватает.

122

Гале Красночаровой Стишок составить Гале я хотел. Но вовремя надумал застесняться. Уж так, как Саша, муж, её воспел, Куда мне в этом с Сашею тягаться! Тане Яблонко Вы раньше, помнится, нас чаще навещали. Не оставляйте нас, мужчин, в печали! Софе Лившиц Она сумасшед…малахольная мать, И мужа, бывало, порой приголубит.. О Софе, понятно, мне есть, что сказать, Но только она это очень не любит. Ире Гальпериной Исчезли снежные бураны. И снова лето на подходе. Пора готовить чемоданы – Опять в круиз на теплоходе. Мартовской подруге Любя и искренне, и нежно, Мы каждый год, признаться в том, К тебе приходим неизбежно, Как ходит Март за Февралем.

123

Ресторан «Хороший» (На мотив « Вам возвращая Ваш портрет») Едва призыв твой услыхав, Все тут же бросились стремглав Из разных городов и стран К тебе в «Хороший» ресторан. И сидя в ресторане том, Ты вспоминаешь о былом, Как на Днепре рука в руке Гостей встречали в «Поплавке». Припев: Так пусть года проходят мимо, Как и положено годам. Но ты и тут неотразима, Какой была когда-то там. С тех прошло немало дней. Объездила весь белый свет И поняла «Азохн вей», Что лучше «Арец» места нет. Куда девались грусть-печаль? О прошлом слёз давно не льёшь. Хоть «Поплавка» немного жаль, Но чем «Хороший» не хорош? Припев

124

Цветёт весёлый месяц Май. Ты в нём случилась невзначай. И с той поры он каждый год Тепло и свет тебе несёт. В кругу родных. Среди друзей Ты отмечаешь юбилей. И празднует народ кругом. И плещет море за окном. Припев

* * *

Хоть волком вой, хоть хряпни в стельку, Растёт НЕ встреч печальный счёт. В который раз судьба-индейка Тебя увидеть не даёт. Коварной птицею гонимый, Несчастнейший среди людей, Опять я «пролетаю» мимо Роскошной трапезы твоей. Но я сдаваться не намерен. И впредь, наперекор судьбе, Слюну глотая, так же верен И дружбе нашей, и тебе.

125

Коту Кузе * * * В воскресенье вдруг в потёмках дочь на Троицкий пошла И котёночка в котомке всем на радость принесла. Из котомки серый вылез, облизнулся, влез на стул, Еле слышно помяукал и немедленно уснул. "Молодец!"– сказал отец – "Окотились, наконец." "Вот и кот" – отметил дед, оторвавшись от газет. Больше прочих, скажем прямо, гостю радовалась мама. На кота с любовью глядя, только и могла сказать: "Он же, сука, будет гадить! Я не стану убирать!" Кот вздремнул часа четыре, и вполне набравшись сил, Резвой рысью по квартире по-хозяйски затрусил. Оприходовал кладовку: банки-склянки раскидал. О серванта полировку когти отполировал. Марафет навёл в прихожей. Тапок выставил на стол. Попугаев потревожил – вырвал перья из хвостов. (Он теперь несчастным птицам по ночам в кошмарах снится). Уронил на пол будильник. Сунул лапу в холодильник И оттуда уволок мамин праздничный порог. Изловил на брюхе блох. Как матрос, по шторам лазил. И слегка устав, прилёг отдохнуть в хрустальной вазе. А затем разбойник серый погрустнел, прервал дела И пошел под ванну сеять то, что мама предрекла. "Вот подлец!" – сказал отец. И уехал в Трускавец. "Умный кот" – отметил дед, оторвавшись от газет. После криков, сцен и слёз укатила дочь в колхоз. Словом, что уж, скажем прямо, все, кто мог, покинул дом… И осталась только мама наводить мосты с котом. 126

Коту Баксу * * * Вот и стала сказка былью, Вот исполнилась мечта! К дню рождения купили Абиссинского кота. Появившийся с эффектом Под мяуканье и вой, Удивил не интеллектом, А неслыханной ценой. О цене не будем спорить. Что мы знаем про кота? Может, он из Лукоморья На цепи там срок мотал? Или из другой он сказки? В сапогах, Чеширский Кот? Может, от Царицы Савской Родословную ведёт. И его пушистым предкам На Петровых на пирах Щедро сбрасывал объедки Прадед Пушкина – Арап? Может, он Негус кошачий, Может, он в натуре лев? Столько баксов кто б иначе Отвалил, офонарев?

127

Мы ему курорт устроим, На дом вызовем невест. Пусть мышей совсем не ловит, Целый день пусть спит и ест. Но когда наступит вечер, Этот самый кошколев Пусть свою хозяйку лечит Разгоняет сплин и гнев. Прояви свое уменье, Дорожайший из котов, Улучшай ей настроенье И здоровье. Мазл тов!

128

СОДЕРЖАНИЕ От автора ......................................................................... 3

Воображение и жизнь Лирика «Не по прихоти праздного слова…» ............................ 7 «Не в санях на тройке с бубенцами…» ........................ 8 Бат-Ям ............................................................................. 9 «Год тигра…» ............................................................... 10 «Живя в судьбой отведенном пространстве…» ........ 11 «Привет дружище!» ..................................................... 12 «Ну, как не вспомнить Гипромез…» .......................... 14 Ереван 80 ..................................................................... 16 Алма-Ата ....................................................................... 17 Балтимора...................................................................... 18 Из первых впечатлений ............................................... 19 «Мой друг, ты прав – не молодеем…»....................... 20 «Ни планов, ни забот, ни цели…» .............................. 21 Париж ............................................................................ 22 «А я стою снаружи» ..................................................... 23 Восьмое Марта ............................................................. 24 «В тумане заблуждений и наитий…»......................... 25 «Недаром по морю из плена…».................................. 25 Мофет ............................................................................ 26 Антиюбилейное ............................................................ 27 Арад ............................................................................... 28 Голубая лагуна.............................................................. 29 Ресторан «Тобего! ........................................................ 30 «Мы ночей не досыпали…» ........................................ 31 Акростих к Новому еврейскому году......................... 33 Акростих на Песах ....................................................... 33 129

«Мне, порой, во сне виденье…» ................................. 34 «Однажды Лебедь, Рак да Щука…» ........................... 34 Три времени .................................................................. 35 Серенада ........................................................................ 36 Отдых в Эйлате............................................................. 37 «Ещё вчера я жаждал встречи…» ............................... 58 Ялта................................................................................ 39 «К ним, услаждающим наш слух…» .......................... 40 Ужастик ......................................................................... 41 Очень старинный романс ............................................ 42 Гагры ............................................................................. 44 «Этот год, сомнений нет…» ........................................ 44 Возок .............................................................................. 45 «С каких уже не помню пор…» .................................. 46

Ангел на белом коне Капучино История создания клуба .............................................. 49 «Ещё в дороге Новый Год» ......................................... 50 К семилетию клуба....................................................... 51 «А в клубе мелькают знакомые лица…» ................... 53 «Если вдруг одолели заботы…» ................................. 54 «Если ты с утра «под паром…» .................................. 55 Творцам клуба «Капучино» ........................................ 56 Радиоигра ...................................................................... 57 Экспромты на три заданных слова ............................. 59 Реклама, реклама… ...................................................... 62

130

Странники в ночи Переводы Прощай, моя любовь, прощай! ................................... 68 Мой путь ....................................................................... 70 Люби меня нежно ......................................................... 72 Не прячь любовь........................................................... 74 Предсказание погоды ................................................... 76 Представь ...................................................................... 78 Странники в ночи ......................................................... 80 Элегия ............................................................................ 82 Романс ........................................................................... 84 Зеркало .......................................................................... 86

В суете и соблазнах событий Я вам писал… Начало ........................................................................... 89 Исповедь очень нового репатрианта .......................... 90 «Был торжественный марш…» ................................... 92 «Полагая, что это основа…» ....................................... 93 «С утра я был подобен трупу…» ................................ 93 «Ты уже большой и взрослый…» ............................... 94 «Моя подруга дорогая…»............................................ 95 «Года проходят – это ерунда…» ................................. 95 «Пересекались мы не раз…» ....................................... 96 «Ты был солдатом на войне» ...................................... 96 «Не затянешь брата с роду…» .................................... 97 «Вижу эту жуткую картину…»................................... 98 Юбилейная исповедь тёши........................................ 100 «Какое море синее» .................................................... 101 Так решила Надя ........................................................ 102 131

«Здравствуй, дорогой Аркадий» ............................... 103 Дорожное .................................................................... 105 «В Испании во время Оно…» ................................... 106 «В чём тут резон, не нам решать…» ........................ 107 «Пора сменить репертуар…» .................................... 108 Нелюбительнице суффиксов ..................................... 109 «Мы врождённых привычек рабы…» ...................... 110 «Есть, возможно, и другие мнения…» ..................... 111 «Кто Женю нашего не знает?» .................................. 111 «Давай, не будем мелочиться…».............................. 112 «Пью за тех, кто жизнь проводит с толком…» ....... 112 «Эпоха двадцать пятой школы…» ........................... 113 «То приглашение, что вы направили…» ................. 114 «Стоят на полке «Сорок пять» Дюма» ..................... 115 «Сердечно поздравляем вас, Леночка и Женя!» ..... 116 «И в будний день, и в юбилей…» ............................. 117 Предыстория .............................................................. 118 Посвящения ............................................................... 120 Подругам нашим ........................................................ 121 Ресторан «Хороший» ................................................. 124 «Хоть волком вой…» ................................................. 125 «В воскресенье вдруг в потёмках …» ...................... 126 «Вот и стала сказка былью…» .................................. 127

132