Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

ДОКЛАД О СОСТОЯНИИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ В ЕВРОПЕ

2021

Итоги реализации связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития в период пандемии COVID-19 с учетом принципа «никого не оставить без внимания»

Всемирная организация здравоохранения была создана в 1948 г. в качестве специализированного учреждения Организации Объединенных Наций, осуществляющего руководство и координацию международной деятельности в области общественного здравоохранения. Одной из уставных функций ВОЗ является предоставление объективных и достоверных данных и рекомендаций по вопросам охраны здоровья людей, и ее издательская деятельность – это один из путей выполнения данной функции. Посредством своих публикаций ВОЗ стремится помочь странам разрабатывать и осуществлять стратегии, направленные на улучшение здоровья людей и решение наиболее актуальных проблем общественного здравоохранения. Европейское региональное бюро ВОЗ – это одно из шести расположенных в различных частях мира региональных бюро, каждое из которых проводит собственную программу, направленную на решение конкретных проблем здравоохранения обслуживаемых им стран. Европейский регион с населением почти 900 млн человек простирается от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря с севера на юг и от Атлантического до Тихого океана с запада на восток. Европейская программа ВОЗ оказывает помощь всем странам Региона в разработке и совершенствовании их стратегий, систем и программ здравоохранения; в предотвращении и устранении опасностей для здоровья населения; в повышении готовности стран к решению будущих проблем здравоохранения; в пропаганде и реализации мер, направленных на охрану и улучшение здоровья населения. В целях как можно более полного предоставления достоверной информации и рекомендаций по вопросам охраны здоровья ВОЗ обеспечивает широкое международное распространение своих публикаций и поощряет их перевод и адаптацию. Содействуя укреплению и охране здоровья населения, а также профилактике и борьбе с болезнями, книги и другие публикации ВОЗ способствуют выполнению важнейшей задачи Организации – достижению всеми людьми наивысшего возможного уровня здоровья.

ДОКЛАД О СОСТОЯНИИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ В ЕВРОПЕ

2021

Итоги реализации связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития в период пандемии COVID-19 с учетом принципа «никого не оставить без внимания»

Аннотация

Издаваемый каждые три года Доклад о состоянии здравоохранения в Европе является флагманской публикацией Европейского регионального бюро (ЕРБ ВОЗ). Цели издания 2021 г. – представление отчета о результатах реализации связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития (ЦУР) и последствиях пандемии COVID-19 для здоровья населения в Регионе с упором на анализ неравенств в отношении здоровья и влияния пандемии на такие неравенства. Кроме того, в докладе показано, каким образом Европейское региональное бюро ВОЗ в рамках осуществления Европейской программы работы на 2020–2025 гг. планирует оказывать поддержку государствам-членам в преодолении главных проблем Региона и выстраивании более эффективных систем после окончания пандемии. Поскольку надежные информационные системы здравоохранения являются важным условием выполнения этой работы, в докладе описывается, каким образом ВОЗ намерена оказывать поддержку государствам-членам в устранении ключевых пробелов в данных и информации, в настоящее время препятствующих осуществлению Европейской программы работы, глобальной Тринадцатой программы работы ВОЗ на 2019–2023 гг. и Целей в области устойчивого развития на основе фактических данных.

ISBN: 978-92-890-5770-7

Ключевые слова SUSTAINABLE DEVELOPMENT GOALS, EUROPEAN PROGRAMME OF WORK 2020–2025, POPULATION HEALTH, PANDEMIC, HEALTH INEQUALITIES © Всемирная организация здравоохранения, 2022 г. Некоторые права защищены. Настоящая публикация распространяется на условиях лицензии Creative Commons 3.0 IGO «С указанием авторства – Некоммерческая – Распространение на тех же условиях» (CC BY-NC-SA 3.0 IGO; https://creativecommons.org/licenses/by-nc-sa/3.0/igo). Лицензией допускается копирование, распространение и адаптация публикации в некоммерческих целях с указанием библиографической ссылки согласно нижеприведенному образцу. Никакое использование публикации не означает одобрения ВОЗ какой-либо организации, товара или услуги. Использование логотипа ВОЗ не допускается. Распространение адаптированных вариантов публикации допускается на условиях указанной или эквивалентной лицензии Creative Commons. При переводе публикации на другие языки приводится библиографическая ссылка согласно нижеприведенному образцу и следующая оговорка: «Настоящий перевод не был выполнен Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ). ВОЗ не несет ответственности за его содержание и точность. Аутентичным подлинным текстом является оригинальное издание на английском языке: The European Health Report 2021. Taking stock of the health-related Sustainable Development Goals in the COVID-19 era with a focus on leaving no one behind. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2022». Урегулирование споров, связанных с условиями лицензии, производится в соответствии с согласительным регламентом Всемирной организации интеллектуальной собственности (http://www.wipo.int/amc/en/mediation/rules/). Образец библиографической ссылки. Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021. Итоги реализации связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития в период пандемии COVID-19 с учетом принципа «никого не оставить без внимания». Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2022 г. Лицензия: CC BY-NC-SA 3.0 IGO. Данные каталогизации перед публикацией (CIP). Данные CIP доступны по ссылке: http://apps.who.int/iris/. Приобретение, авторские права и лицензирование. По вопросам приобретения публикаций ВОЗ см. http://apps.who.int/ bookorders. По вопросам оформления заявок на коммерческое использование и направления запросов, касающихся права пользования и лицензирования, см. http://www.who.int/about/licensing/. Материалы третьих сторон. Пользователь, желающий использовать в своих целях содержащиеся в настоящей публикации материалы, принадлежащие третьим сторонам, например таблицы, рисунки или изображения, должен установить, требуется ли для этого разрешение обладателя авторского права, и при необходимости получить такое разрешение. Ответственность за нарушение прав на содержащиеся в публикации материалы третьих сторон несет пользователь. Оговорки общего характера. Используемые в настоящей публикации обозначения и приводимые в ней материалы не означают выражения мнения ВОЗ относительно правового статуса любой страны, территории, города или района или их органов власти или относительно делимитации границ. Штрихпунктирные линии на картах обозначают приблизительные границы, которые могут быть не полностью согласованы. Упоминание определенных компаний или продукции определенных производителей не означает, что они одобрены или рекомендованы ВОЗ в отличие от аналогичных компаний или продукции, не названных в тексте. Названия патентованных изделий, исключая ошибки и пропуски в тексте, выделяются начальными прописными буквами. ВОЗ приняты все разумные меры для проверки точности информации, содержащейся в настоящей публикации. Однако данные материалы публикуются без каких-либо прямых или косвенных гарантий. Ответственность за интерпретацию и использование материалов несет пользователь. ВОЗ не несет никакой ответственности за ущерб, связанный с использованием материалов.

Содержание Предисловие.......................................................................................................iv Выражение признательности.......................................................................... vii Сокращения....................................................................................................... viii Резюме...................................................................................................................x Глава 1. Обзор ....................................................................................................... 1 Основные цели Доклада о состоянии здравоохранения в Европе 2021 г. и целевая аудитория.................................................................................................... 3 Содержание доклада................................................................................................... 7 Библиография............................................................................................................... 11

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ............................................................................. 13 Цели и подход...............................................................................................................14 Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ)...........................................................18 Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения).....................................................................................31 Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и повышение благополучия)......................................................................................44 Библиография............................................................................................................ 124

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения..................139 Цели и подход............................................................................................................ 140 Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения...................................... 143 Заболеваемость и смертность от COVID-19....................................................... 145 Более широкомасштабные последствия пандемии COVID-19 для здоровья населения......................................................................................... 156 Библиография............................................................................................................200

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ.............................................................231

Цели и подход............................................................................................................232 ЕПР...............................................................................................................................235 Приоритетные страны и региональные результаты на 2022–2023 гг............240 Совершенствование информационных систем здравоохранения в рамках ЕПР и период 2022–2023 гг.....................................................................249 Существующие пробелы и проблемы информационных систем здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ..................................................253 Инструментарий ВОЗ для оказания помощи государствам-членам в совершенствовании их ИСЗ и устранении пробелов в данных...................266 Библиография............................................................................................................ 291

Приложение 1. Техническая справочная информация.............................. 299 Приложение 2. Данные, проанализированные в главе 2............................319

iii

Предисловие Следовать намеченным курсом: новые подходы к охране здоровья в период пандемии С первых месяцев 2020 г., когда началась пандемия COVID-19, ее колоссальное влияние на здоровье населения и общество стало очевидно в масштабах всего мира. К такому кризису в полной мере не была готова ни одна страна. Количество летальных случаев, ущерб, нанесенный здоровью населения, и масштаб страданий людей в результате распространения SARS-CoV-2 практически не поддаются осмыслению. Нагрузка на системы здравоохранения достигла критических значений и на момент написания этих строк сохраняется на прежнем уровне, что приводит к сбоям в оказании жизненно важной медицинской помощи.

Д-р Hans Henri P. Kluge Европейский региональный директор ВОЗ

В настоящее время ключевой задачей ВОЗ по-прежнему является координация мер реагирования на COVID-19 в общемировом масштабе. ВОЗ пришлось сосредоточить большую часть ресурсов, внимания и энергии на руководстве действиями 53 государств-членов ВОЗ в Европейском регионе в период нынешней пандемии, и такое положение дел будет сохраняться и в будущем. До пандемии мы общими усилиями выработали далекоидущие цели по обеспечению здоровья и благополучия жителей Региона. Нашим ориентиром являлись Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. и изложенные в ней Цели в области устойчивого развития (ЦУР), а также основополагающий документ нашей организации – Европейская программа работы на 2020–2025 гг. «Совместные действия для улучшения здоровья», основанная на Тринадцатой общей программе работы ВОЗ. Однако затем разразилась пандемия COVID-19.

iv

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. содержит оценку текущей ситуации и краткий анализ последствий пандемии. В докладе приводятся данные и факты, из которых видно, на каких направлениях нам удается придерживаться намеченного курса, где мы были вынуждены от него отклониться и где движение вперед приостановилось. В документе рассмотрены результаты работы по достижению связанных со здоровьем ЦУР с учетом самых актуальных статистических данных ВОЗ и Организации Объединенных Наций. В нем изложен анализ воздействия пандемии на состояние здоровья жителей Региона, численность которых уже приближается к миллиарду. В докладе учитывается не только непосредственное влияние COVID-19 с точки зрения заболеваемости и смертности, но и его косвенное воздействие на здоровье населения, например, сбои в оказании жизненно важной медицинской помощи, нарушения психического здоровья и воздействие ограничительных мер на поведение людей в отношении здоровья. Общая картина получилась неоднозначной: в определенных областях нам удалось добиться прогресса, однако в других результаты работы остаются неудовлетворительными. Влияние пандемии на здравоохранение в полной мере еще не изучено, или для его изучения пока недостаточно данных, но очевидно, что масштабы этого влияния существенны, предыдущие достижения будут сведены на нет, а реализация связанных со здоровьем ЦУР будет сопряжена с дополнительными трудностями. Доклад о состоянии здравоохранения в Европе подтверждает наличие давней проблемы, которой являются значительные неравенства в отношении здоровья среди государств-членов. Пандемия COVID-19 усугубила эту проблему, от которой особенно страдают уязвимые группы населения, и в результате проявления неравенства стали еще более выраженными. Кроме того, в докладе наглядно демонстрируется, причем не впервые, серьезная нехватка данных для расчета ключевых показателей, а также проблемы функционирования информационных систем здравоохранения (ИСЗ) государств-членов. Надежные ИСЗ – обязательное условие для разработки политики на основе фактических данных, поэтому преодоление этих проблем крайне важно. Достичь поставленных нами целей будет непросто, но Европейское региональное бюро ВОЗ намерено оказывать поддержку государствам-членам в их работе. В Докладе о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. разъясняется, каким образом такая помощь будет организована и какими станут основные направления работы на ближайшие два года. В некоторых областях пандемия даже стала источником новых возможностей, выявив упущенные из виду

v

проблемы или став отправной точкой для беспрецедентных научных прорывов, результатами которых мы пользуемся уже сейчас. Несмотря на то, что нам еще предстоит проделать огромную работу, накопленный за время пандемии опыт может стать подспорьем в выстраивании более эффективных систем. Например, пандемия COVID-19 позволила обществу осознать важнейшую роль здравоохранения и его связи с такими секторами, как, например, экономика и образование. Подобное междисциплинарное мышление крайне необходимо для создания жизнестойкого, устойчивого и здорового общества. Помимо этого, пандемия продемонстрировала важность надежных систем общественного здравоохранения и эффективных, располагающих необходимыми возможностями и компетентных медицинских кадров, а также необходимость инвестирования ресурсов в их развитие. К докладу имеется приложение, которое было совместно разработано ВОЗ и Институтом показателей и оценки здоровья и содержит различные прогнозные сценарии для ряда показателей достижения ЦУР и информацию по ключевым мерам. Такие прогнозы – важнейший инструмент для разработки действенных мер политики здравоохранения, способных выдержать испытание кризисами в будущем. Настоящая флагманская публикация выходит в свет раз в три года. Доклад о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. публикуется в уникальный исторический момент, когда пересмотру подвергаются сами понятия «здоровье» и «услуги здравоохранения». Доклад является значимым и всеобъемлющим руководящим документом, который станет ориентиром в нашей будущей работе и укажет направления, требующие принятия безотлагательных мер для того, чтобы вернуться к прежним темпам достижения связанных со здоровьем ЦУР. Результаты принятых сегодня мер и решений отразятся на грядущих поколениях. Как сказал однажды драматург и политический деятель Джордж Бернард Шоу: «Статистические данные способны растрогать только по-настоящему умного человека». Наш долг перед теми, чью жизнь отнял вирус, – следовать верным курсом в будущем, опираясь на фактические данные, достижения науки и опыт, полученные нами за прошедшие два года.

vi

Выражение признательности Европейское региональное бюро ВОЗ благодарит подразделение данных и цифрового здравоохранения в составе Отдела страновых стратегий и систем здравоохранения за его важнейший вклад в подготовку Доклада о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. Общее техническое и концептуальное руководство осуществляли Natasha Azzopardi-Muscat и David Novillo Ortiz. Ведущие авторы – Ausra Zelviene (главный редактор), Marieke Verschuuren (главный редактор), Marie Delnord, Robert Vonk, Mika Gissler и Stefania Davia; все они участвовали в сборе и анализе данных, а также составлении и рецензировании текста доклада. Коллектив авторов работал в тесном сотрудничестве с различными техническими подразделениями Европейского регионального бюро ВОЗ. Выступили рецензентами и предоставили экспертные комментарии Avni Amin, Katrine Bach Habersaat, Jozef Bartovic, Nino Berdzuli, Liesbeth Borgermans, Christine E Brown, Marta Buoncristiano, Tatjana Buzeti, Mafaten Chaouali, Daniel H Chisholm, Angela Ciobanu, Siddhartha Sankar Datta, Tamás Evetovits, Carina Ferreira-Borges, Nils Fietje, Claudia Garcia-Moreno E, Jorge A García-Ramírez, Marcello Gelormini, Justine Gosling, Clayton Hamilton, Mirjam Heinen, Emma Honkala, Melitta Jakab, Dorota Jarosinska, Pernille Jorgensen, Giorgi Kuchukhidze, Aigul Kuttumuratova, Oleg Kuzmenko, Ledia Lazeri, Elizaveta Lebedeva, Sandra Lindmark, Danilo Lo Fo Wong, Adelheid Marschang, Satish Mishra, Antons Mozalevskis, Pierpaolo Mudu, Saskia A Nahrgang, Maria Neufeld, Dorit Nitzan, Jonathon Passmore, Roberta Pastore, Ihor Perehinets, Francesca Racioppi, Ivo Rakovac, Pilmu Ryu, Jussi Sane, Lynnmarie Sardinha, Martha Scherzer, Tanja Schmidt Labarga, Dennis Schmiege, Oliver Schmoll, Crispin D P Scotter, Nicole S Seguy, Enkhtsetseg Shinee, Amanda Shriwise, Sarah Thomson, Florian Tille, Barbara Tornimbene, Martin W Weber, Gundo A Weiler, Kremlin Wickramasinghe, Graham Willis, Askar Yedilbayev, Isabel Yordi Aguirre, Tomas Zapata и Irina Zastenskaya. Европейское региональное бюро ВОЗ благодарит следующих внешних рецензентов: Neville Calleja, Caroline Costongs, Jose M Martin-Moreno, John Middleton и Janis Misnis.

vii

Сокращения АКДС

коклюшно-дифтерийно-столбнячная комбинированная вакцина

АКДС-3

третья доза коклюшно-дифтерийностолбнячной вакцины

ВОУЗ

всеобщий охват услугами здравоохранения

ВСК

коревая вакцина

ВСК-2

вторая доза коревой вакцины

ДТП

дорожно-транспортное происшествие

ЕИИЗ

Европейская инициатива в области информации здравоохранения

ЕПР

Европейская программа работы на 2020–2025 гг. «Совместные действия для улучшения здоровья»

ЕС

Европейский союз

ИМТ

индекс массы тела

ИСЗ

информационная система здравоохранения

ЛГБТИК

лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, интерсексуалы и квиры/неопределившиеся

ММСП

Международные медико-санитарные правила (2005 г.)

НИЗ

неинфекционное заболевание

НПО

неправительственная организация

ОПР-13

Тринадцатая общая программа работы ВОЗ на 2019–2023 гг.

ОРИТ

отделение реанимации и интенсивной терапии

ОЭСР

Организация экономического сотрудничества и развития

ПИТ-синдром

синдром последствий интенсивной терапии

ПМСП

первичная медико-санитарная помощь

РПИ

Региональный план исполнения Программного бюджета на 2022–2023 гг. в Европейском регионе ВОЗ

viii

СИЗ

средства индивидуальной защиты

СМИ

средства массовой информации

ТБ

туберкулез

ТКГ по изучению

Техническая консультативная группа по

воздействия

изучению воздействия COVID-19 на психическое

COVID-19 на

здоровье в Европейском регионе ВОЗ

психическое здоровье УПП

устойчивость к противомикробным препаратам

ЦУР

цель в области устойчивого развития

ЮНИСЕФ

Детский фонд Организации Объединенных Наций

ЮНЭЙДС

Объединенная программа Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИДу

3GC

цефалоспорин третьего поколения

CAESAR

сеть по эпиднадзору за УПП в Центральной Азии и Восточной Европе

CARINFONET

Информационная сеть ВОЗ по вопросам здравоохранения для республик Центральной Азии

EARS-Net

Европейская сеть по эпиднадзору за устойчивостью к противомикробным препаратам

GLASS

Глобальная система эпиднадзора за устойчивостью к противомикробным препаратам

MRSA

Staphylococcus aureus, устойчивые к метициллину

SPAR

инструмент ежегодной отчетности государствучастников ММСП на основе самооценки

WASH

водоснабжение, санитария и гигиена

ix

Резюме Доклад о состоянии здравоохранения в Европе – это флагманская публикация Европейского регионального бюро ВОЗ, которая выходит в свет раз в три года. В издании 2021 г. анализируется достигнутый Европейским регионом ВОЗ прогресс в достижении связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития (ЦУР) и приводятся основные трудности, связанные с выполнением трех основных приоритетных задач Европейской программы работы на 2020–2025 гг. «Совместные действия для улучшения здоровья» (ЕПР): обеспечение всеобщего охвата услугами здравоохранения (ВОУЗ), защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения и обеспечение здоровья и благополучия для всех в любом возрасте. В данном резюме представлены наиболее важные выводы и заключения, сделанные в главах 2–4 доклада, в которых подробно рассматривается прогресс в достижении ЦУР, воздействие пандемии COVID-19 и подходы к восстановлению после пандемии на более прочных основах в 2022 г. и далее соответственно.

Несмотря на то, что Европейский регион ВОЗ добивается значительного прогресса в выполнении некоторых задач, поставленных в рамках ЦУР, реализация всех трех основных приоритетных задач ЕПР сопряжена с определенными трудностями и задержками. Воздействие пандемии COVID-19 в еще большей степени затруднит усилия, которые государствам-членам придется приложить для достижения связанных со здоровьем ЦУР к 2030 г. Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ) можно оценить по показателям охвата основными услугами здравоохранения, измеряемым с помощью индекса охвата услугами в рамках ВОУЗ, и показателям плотности распределения работников здравоохранения. Оба показателя находятся в Регионе на высоком уровне, однако существуют пробелы в более специализированных областях обслуживания: неинфекционные заболевания (НИЗ), инфекционные болезни, а также охрана здоровья матери и ребенка. Кроме того, требуются дальнейшие усилия по обеспечению финансовой защиты: показатель распространенности катастрофических расходов на

x

услуги здравоохранения в государствах-членах колеблется от 1% до 19%. Пандемия COVID-19 и ее экономические последствия оказывают колоссальное давление на системы здравоохранения, приводя к повсеместным перебоям в нормальной работе служб здравоохранения и негативно сказываясь на всех трех составляющих ВОУЗ: доступе к услугам здравоохранения, качестве медицинской помощи и финансовой защите. Таким образом, Регион нуждается в дополнительных усилиях, направленных на преодоление сохраняющихся препятствий для обеспечения ВОУЗ как важнейшего компонента работы по достижению ЦУР.

Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения) охватывает возможности страны по обеспечению готовности и реагированию на такие события. Основные возможности в соответствии с Международными медикосанитарными правилами (2005 г.) (ММСП) – это возможности, необходимые для выявления рисков для здоровья населения и санитарно-эпидемиологических чрезвычайных ситуаций, имеющих национальное и международное значение, сообщения о них и реагирования на них. Кризис, вызванный пандемией COVID-19, выявил потребность в четко определенных механизмах реагирования на чрезвычайные ситуации. В Европейском регионе ВОЗ наблюдаются высокие показатели возможностей в области координации (81%), эпиднадзора (81%) и работы лабораторных служб (81%), но более низкие в части пунктов въезда (60%), коммуникации по вопросам рисков (66%) и химических событий (66%).

Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и повышение благополучия) требует принятия целенаправленных и адресных мер в области общественного здравоохранения, охватывающих все аспекты здоровья и благополучия: инфекционные болезни, НИЗ, психическое здоровье и др. В целом в Европейском регионе ВОЗ наблюдается высокий уровень охвата иммунизацией против вакциноуправляемых заболеваний, в частности адсорбированной коклюшно-дифтерийно-столбнячной вакциной (АКДС-3) и коревой вакциной (ВСК), однако в значительном числе государствчленов он все еще ниже целевого показателя для Региона в 95%. Кроме того, между странами наблюдаются значительные различия в показателях охвата населения вакцинацией против вируса папилломы человека. Пандемия COVID-19 негативно влияет на предоставление услуг плановой иммунизации, что приводит

xi

к снижению уровня охвата. Европейский регион ВОЗ является одним из двух регионов мира, где общее число новых случаев инфицирования ВИЧ растет. Многие случаи смерти в возрасте до 70 лет в Европейском регионе ВОЗ обусловлены четырьмя основными НИЗ: сердечно-сосудистыми, онкологическими, хроническими респираторными заболеваниями и диабетом. Несмотря на то, что 85% бремени НИЗ вызвано поддающимися профилактике и воздействию факторами риска, в Регионе наблюдаются наихудшие среди всех государств-членов ВОЗ показатели потребления алкоголя и табака. Пандемия COVID-19 и связанные с ней карантинные меры негативно повлияли на поведение людей в отношении своего здоровья. В некоторых группах населения произошли существенные изменения в моделях употребления алкоголя, табака и наркотиков. Новые фактические данные свидетельствуют о значительном увеличении показателей индекса массы тела (ИМТ) вследствие неблагоприятных изменений в уровне физической активности и режиме питания. Подобные последствия пандемии еще больше усиливают трудности, с которыми сталкивается Регион в борьбе с факторами риска и НИЗ. Озабоченность вызывают также и вопросы психического здоровья и благополучия. Самоубийства являются одной из основных причин преждевременной смертности, и, несмотря на тенденцию к снижению, в Европейском регионе ВОЗ по-прежнему сохраняется один из самых высоких стандартизированных коэффициентов смертности в результате самоубийств в мире. За короткое время пандемия COVID-19 оказала глубокое воздействие на психическое здоровье и благополучие жителей Региона. Как непосредственная угроза вспышки инфекции SARS-CoV-2, так и меры по ее сдерживанию привели к появлению у части населения чувства одиночества и страха, утраты веры в будущее, а также к усилению симптомов депрессии и тревожности. Следует отметить, что хотя люди с нарушениями психического здоровья подвержены более высокому риску развития психических расстройств и совершения самоубийств, лишь небольшая часть людей, страдающих от нарушений психического здоровья, пытаются совершить или совершают самоубийство. Пока нет четкого представления о том, каким образом последствия пандемии для психического здоровья повлияют на возникновение психических расстройств.

xii

Между государствами-членами по-прежнему сохраняются значительные различия, причем пандемия COVID-19 лишь усугубляет существующие неравенства в области здравоохранения, оказывая наибольшее воздействие на уязвимые группы населения. Несмотря на то, что всем странам Европейского региона ВОЗ удалось выполнить задачи ЦУР по материнской смертности и почти всем – по детской смертности, между государствами-членами все еще наблюдаются значительные различия по этим показателям. К другим областям, в которых по-прежнему сохраняется существенное неравенство между странами, относятся ВИЧ, туберкулез (ТБ), инфекции гепатита В и С, устойчивость к противомикробным препаратам (УПП), потребление алкоголя и смертность в результате ДТП. Пандемия COVID-19 усугубила уже существовавшее в обществе неравенство. Больше всего от пандемии пострадали уязвимые группы населения и те, кто находится на нижней ступени социально-экономической лестницы, в том числе дети, подростки, женщины, пожилые люди, беженцы и мигранты, маргинализированные группы, лица с хроническими заболеваниями или инвалидностью, лица, работающие в условиях нестабильной занятости или на экономически незащищенных рабочих местах, безработные и лица, живущие в нищете.

ЕПР станет ведущей стратегической программой Европейского региона ВОЗ на ближайшие годы и будет способствовать преодолению выявленных трудностей за счет направления и координации действий по восстановлению после кризиса, вызванного пандемией COVID-19. На следующий двухгодичный период (2022–2023 гг.) определены приоритетные направления деятельности, при этом особое внимание уделяется основным флагманским инициативам, призванным способствовать выполнению поставленных задач. К этим инициативам относятся, в частности, создание Коалиции по охране психического здоровья и движения по борьбе с раком; обеспечение равного доступа к иммунизации с помощью инновационной повестки дня в области иммунизации; формирование новых партнерств для обеспечения доступа к недорогим лекарственным препаратам; улучшение медицинского обслуживания беженцев и мигрантов; повышение эффективности предотвращения чрезвычайных ситуаций и готовности к ним; поощрение и

xiii

проведение исследований и анализа поведенческих факторов для достижения наилучших показателей здоровья; борьба с детским ожирением и потреблением алкоголя; практическая реализация подхода «Единое здоровье».

Фактологическая база для поддержки усилий в области выработки политики, которые должны будут предпринять государства-члены, находится на недостаточно развитом уровне: имеются пробелы в данных по ключевым показателям и оперативные трудности в работе информационных систем здравоохранения (ИСЗ). Поддержка государств-членов в укреплении их национальных ИСЗ традиционно является одним из центральных элементов деятельности ВОЗ и будет и далее оставаться одним из важных направлений работы по совершенствованию сбора и анализа информации в области здравоохранения для реализации ЦУР, глобальной Тринадцатой общей программы работы ВОЗ на 2019–2023 гг. (ОПР-13) и ЕПР с учетом фактических данных. Важным направлением деятельности станет работа с государствами-членами по устранению пробелов в данных, которые в настоящее время существуют по нескольким связанным со здоровьем показателям ЦУР и другим областям, имеющим крайне важное значение для Европейского региона ВОЗ, таким как неравенства в отношении здоровья, межсекторальное взаимодействие в интересах здоровья, старение населения и психическое здоровье. Значимым инструментом для устойчивого повышения доступности и качества данных по ключевым показателям для Региона станет перечень направлений разработки, изложенный в механизме для мониторинга ЕПР. Кроме того, в работе ИСЗ государств-членов наблюдаются оперативные трудности, прежде всего связанные с ограниченными ресурсами и потенциалом, фрагментацией и проблемами функциональной совместимости, отсутствием централизованного управления и ограниченным использованием информации здравоохранения при принятии решений. Для поддержки государств-членов в преодолении этих трудностей ВОЗ предлагает всеобъемлющий пакет инструментов, руководств и информационных ресурсов, основанных на фактических данных. Особое внимание в них уделяется вопросам цифровизации ИСЗ.

xiv

ГЛАВА 1

ОБЗОР

©ВОЗ

В обзорной главе описаны цели, сфера применения и целевая аудитория Доклада о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г., а также кратко изложено содержание трех основных глав доклада и обозначен характер существующих между ними взаимосвязей. В приложении 1 содержится более подробная информация об отборе показателей, в приложении 2 – о данных, использованных при составлении графиков, таблиц и карт, представленных в докладе. Кроме того, к докладу имеется приложение с прогнозными значениями показателей: Дополнение к Докладу о состоянии здравоохранения в Европе 2021. Прогнозы относительно набора показателей реализации Целей в области устойчивого развития, связанных со здоровьем.

2

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Основные цели Доклада о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. и целевая аудитория Доклад о состоянии здравоохранения в Европе выпускается раз в три года и является флагманской публикацией Европейского регионального бюро ВОЗ. В докладе проводится анализ здоровья населения – т. е. состояния здоровья населения Европейского региона ВОЗ – в том числе детерминант здоровья, ВОУЗ и неравенств в отношении здоровья. В докладе также рассматриваются результаты реализации целей и задач политики здравоохранения в Регионе с целью выявления приоритетных направлений для дальнейшего улучшения. Благодаря этому Доклад о состоянии здравоохранения в Европе служит источником рекомендаций о мерах регионального уровня, поскольку в нем обозначаются сферы усиленной поддержки со стороны Европейского регионального бюро ВОЗ для государств-членов. Доклад не предусматривает представления практических рекомендаций для отдельных государств-членов. В предыдущих трех докладах о состоянии здравоохранения в Европе (за 2012, 2015 и 2018 гг.) были представлены исходные количественные данные и результаты последующего контроля за выполнением задач политики «Здоровье-2020» (1–3). Подготовка доклада за 2021 г. велась в переходный, необычный год, когда страны Региона приступили к осуществлению ЕПР, а пандемия COVID-19, вызванная вирусом SARS-CoV-2, продолжала оказывать значительное влияние на здоровье населения и системы здравоохранения наших стран. В момент написания этих строк разработка механизма мониторинга ЕПР еще не была завершена. Он был утвержден недавно, на 71-й сессии Европейского регионального комитета ВОЗ (4). Как и инструменты оценки глобальной ОПР-13 (5), механизм мониторинга ЕПР в значительной мере опирается на ЦУР, образующие всеобъемлющую концептуальную основу, которой все государствачлены Организации Объединенных Наций руководствуются в рамках принятых ими обязательств.

Глава 1. Обзор

3

Вставка 1.1. ЦУР и их значение для здоровья

ЦУР связаны с Повесткой дня в области устойчивого развития на период до 2030 года (6). Повестка дня на период до 2030 года была утверждена Организацией Объединенных Наций в 2015 г. в качестве всеобщего призыва к действию в целях ликвидации нищеты, защиты планеты и обеспечения всеобщего мира и процветания к 2030 г. Были разработаны 17 ЦУР и 231 уникальный целевой показатель. Все 17 ЦУР взаимосвязаны: в них признаются влияние действий в одной области на результаты в других областях и необходимость одновременно учитывать в процессе развития требования социальной, экономической и экологической устойчивости. Государствами-членами было принято обязательство уделять приоритетное внимание прогрессу в тех странах, где отставание в развитии является наиболее значительным. ЦУР были разработаны в целях ликвидации нищеты, голода, ВИЧ/СПИДа и дискриминации в отношении женщин и девочек. Для достижения ЦУР в любых условиях необходимо мобилизовать творческий потенциал, знания, технологии и финансовые ресурсы всего общества (7). Одна из ЦУР, а именно ЦУР 3, в частности, сосредоточена на обеспечении здоровья и благополучия для всех в любом возрасте. При этом все ЦУР связаны друг с другом, и остальные ЦУР также важны для здоровья, как показано на рис. 1.1.

4

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 1.1. Связь ЦУР 3 с остальными 16 ЦУР

© ВОЗ

Глава 1. Обзор

5

©ВОЗ

В этой связи основные цели Доклада о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. заключаются в следующем: • провести обзор текущих результатов Европейского региона ВОЗ в части реализации связанных со здоровьем ЦУР, которые должны быть достигнуты к 2030 г.; • предоставить сведения о прямых и косвенных последствиях пандемии COVID-19 для здоровья населения Региона; • предоставить сведения о существующих в Регионе неравенствах в отношении здоровья и о влиянии на них кризиса, вызванного COVID-19; • описать, каким образом Европейское региональное бюро ВОЗ намерено в ближайшие годы оказывать государствам-членам поддержку в преодолении основных проблем Региона и выстраивании более эффективных систем после пандемии в рамках осуществления ЕПР; и

6

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

• обозначить наиболее значимые пробелы в данных и информации, в настоящее время препятствующие выполнению ЕПР, ОПР-13 и ЦУР, и описать, каким образом ВОЗ будет оказывать государствам-членам помощь в совершенствовании их ИСЗ в целях повышения качества фактологической базы для принятия обоснованных решений. В докладе представлены сведения о ходе реализации ряда ЦУР, входящих в Повестку дня на период до 2030 года. Осуществление Повестки дня на период до 2030 года требует усилий на уровне всего общества, подразумевающих участие не только разработчиков политики и государственного сектора, но и других сторон – гражданского общества и частного сектора. Следовательно, выводы доклада будут представлять интерес для широкой аудитории, в том числе для разработчиков политики, организаций гражданского общества (например, объединений пациентов, работников сферы здравоохранения и других неправительственных организаций (НПО)), экспертов в области общественного здравоохранения, научно-образовательных учреждений и средств массовой информации (СМИ).

Содержание доклада Помимо полного доклада, доступна его краткая версия – брошюра «Основные положения» – для оперативного ознакомления с ключевыми тезисами. Доклад состоит из трех основных глав.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

В главе 2 проводится оценка способности Региона достичь связанных со здоровьем ЦУР в намеченный срок. Для целей настоящего доклада имеющие отношение к здоровью показатели определяются не просто как показатели в рамках ЦУР 3, но и как ряд индикаторов других ЦУР, отражающих аспекты,

Глава 1. Обзор

7

относящиеся к непосредственной компетенции ВОЗ (например, детское ожирение, загрязнение воздуха и насилие в отношении женщин), и используемых в составе методов оценки воздействия ОПР-13. Это означает, что в настоящем докладе будут рассмотрены не все показатели ЦУР, имеющие отношение к здоровью. В то же время, поскольку целью доклада является представление рекомендаций о мерах регионального уровня, было принято решение сосредоточиться на темах, непосредственно связанных с направлениями деятельности ВОЗ. В главе 2 приводятся самые актуальные официальные сведения ВОЗ и Организации Объединенных Наций, а также информация о временны́х тенденциях и основных неравенствах в отношении здоровья (при наличии соответствующих данных). В главе перечислены существенные пробелы в данных, необходимых для мониторинга достижения связанных со здоровьем ЦУР. По некоторым показателям данные были представлены крайне ограниченным числом государств-членов; по другим показателям новые данные отсутствуют. Эти пробелы в данных более подробно обсуждаются в главе 4. В интересах принятия целенаправленных мер согласно ЕПР показатели ЦУР были структурированы в соответствии с тремя основными приоритетами ЕПР: • обеспечение ВОУЗ; • усиление защиты людей при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения; • обеспечение здорового образа жизни и благополучия.

В главе отдельно рассматривается проблема неравенств в отношении здоровья и описываются меры, которые по-прежнему необходимы для того, чтобы никто из жителей Европейского региона ВОЗ не был оставлен без внимания.

8

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

Официальная статистика часто публикуется с опозданием в несколько лет, поэтому представленные в главе 2 данные не в полной мере отражают степень влияния пандемии COVID-19 на здоровье населения. По этой причине цель главы 3 заключалась в анализе масштаба и значимости воздействия COVID-19. В ней содержится всеобъемлющий обзор прямых и косвенных последствий пандемии для здоровья населения, причем особое внимание уделяется таким вопросам, как ВОУЗ, психическое здоровье и неравенства в отношении здоровья. В основу анализа легли преимущественно новые сведения и фактические данные, содержащиеся в научной литературе и докладах. Глава 3 дополняет собой главу 2: в совокупности они дают представление о текущей ситуации в Европейском регионе ВОЗ с точки зрения достижения ЦУР и о ключевых препятствиях на пути реализации основных приоритетов ЕПР.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и задача укрепления ИСЗ

В главе 4 изложены меры, которые будут приняты Европейским региональным бюро ВОЗ совместно с государствами-членами в рамках ЕПР для преодоления препятствий, описанных в главах 2 и 3, и выстраивания более эффективных систем после пандемии. В начале главы перечислены общие приоритеты ЕПР и более конкретные задачи Региона по выполнению ЕПР в течение следующих двух лет (2022–2023 гг.). Наличие эффективной ИСЗ – обязательное условие проведения и оценки политики с опорой на фактические данные. В связи с этим в главе 4 также более подробно рассматриваются усилия Европейского регионального бюро ВОЗ по повышению качества фактологической базы, необходимой для разработки политики. В главе 2 показано, что нехватка (новых) данных по ряду ключевых направлений существенно затрудняет мониторинг достижения связанных со здоровьем ЦУР. Еще до пандемии COVID-19 функционирование ИСЗ

Глава 1. Обзор

9

в Европейском регионе ВОЗ было сопряжено с определенными трудностями, которые препятствовали оптимальному использованию оперативных данных здравоохранения для принятия решений. Пандемия стала серьезным испытанием для всех ИСЗ и выявила целый ряд существующих недостатков. В главе 4 описываются основные инструменты и меры, которые будут использоваться Европейскоим региональным бюро ВОЗ для оказания помощи государствамчленам в совершенствовании их ИСЗ и устранении пробелов в данных по ключевым показателям в целях повышения эффективности реализации ЦУР, ОПР-13 и ЕПР с опорой на фактические данные. Особое внимание уделяется вызовам и возможностям, связанным с цифровизацией ИСЗ.

10

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Библиография1 1

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2012: курс на благополучие. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2013 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/326382).

2

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2015: целевые ориентиры и более широкая перспектива – новые рубежи в работе с фактическими данными. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2015 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/327845).

3

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2018: больше, чем просто цифры: фактические данные для всех. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2018 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/330083).

4

Европейский региональный комитет, семьдесят первая сессия: виртуальная сессия, 13–15 сентября 2021 г.: резолюция: механизм для мониторинга Европейской программы работы на 2020–2025 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (EUR/ RC71/R7; https://apps.who.int/iris/handle/10665/345166).

5

Тринадцатая общая программа работы (ОПР-13): мeтоды оценки воздействия, версия 2.1. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://apps.who.int/ iris/handle/10665/341371).

6

Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года [веб-сайт]. Нью-Йорк: Департамент по экономическим и социальным вопросам Организации Объединенных Наций; 2021 (https://sdgs.un.org/ru/2030agenda).

7

What are the Sustainable Development Goals? [веб-сайт]. New York: United Nations Development Programme; 2021 (https://www.undp.org/sustainable-development-goals).

1

Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

Глава 1. Обзор

11

12

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

ГЛАВА 2

Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

13

©ВОЗ

Цели и подход В настоящей главе представлены результаты реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ. Ключевыми элементами структуры настоящей главы являются три основных приоритета ЕПР: обеспечение ВОУЗ, защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения и обеспечение здоровья и благополучия. Здесь перечисляются показатели, связанные с ЦУР 3 «Обеспечение здоровой жизни и содействие благополучию», а также дополнительные показатели других ЦУР, связанных с такими ключевыми направлениями работы ВОЗ, как, например, водоснабжение, санитария и гигиена (WASH), загрязнение воздуха, и прочие показатели, имеющие особую значимость для Региона. Многие описанные в настоящей главе показатели включены в инструментарий мониторинга для ОПР-13 и ЕПР и, следовательно, имеют непосредственное отношение к количественной оценке осуществления этих двух стратегических рамочных документов ВОЗ. Здесь приводятся самые актуальные данные ВОЗ и Организации Объединенных Наций о состоянии здоровья населения, факторах риска и использовании услуг здравоохранения в 53 европейских государствах-членах ВОЗ, включая сведения о временных тенденциях, полученные исходя из имеющихся данных. В настоящей главе

14

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

перечисляются сохраняющиеся существенные пробелы в данных, необходимых для мониторинга достижения связанных со здоровьем ЦУР. Более подробно об этих аспектах говорится в главе 4. Дополнительная информация об отборе показателей и источниках данных приводится в приложении 1.

Ключевые тезисы

Основной приоритет 1 в рамках ЕПР (обеспечение ВОУЗ). Минимизация факторов, которые попрежнему ограничивают доступ к медицинской помощи, – это важнейший элемент обеспечения ВОУЗ и достижения ЦУР. Показатели охвата основными услугами здравоохранения, измеряемые с помощью индекса охвата услугами здравоохранения (индекс охвата услугами), и показатели плотности распределения врачей, медсестер и акушерок в Регионе находятся на высоком уровне, однако существуют пробелы в более специализированных направлениях обслуживания: охрана здоровья матери и ребенка, инфекционные заболевания и НИЗ. Кроме того, требуется дальнейшая работа по обеспечению финансовой защиты: показатель распространенности катастрофических расходов на услуги здравоохранения в разных государствах Региона колеблется от 1% до 19%.

Основной приоритет 2 в рамках ЕПР (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения). Основные возможности по ММСП – это возможности, необходимые для выявления рисков для здоровья населения и санитарноэпидемиологических чрезвычайных ситуаций, имеющих национальное и международное значение, сообщения о них и реагирования на них. Кризис, вызванный пандемией COVID-19, выявил потребность в четко определенных механизмах реагирования на чрезвычайные ситуации. В Европейском регионе ВОЗ наблюдаются высокие показатели

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

15

Ключевые тезисы (продолжение)

возможностей в области координации (81%), эпиднадзора (81%) и работы лабораторных служб (81%), но более низкие в части пунктов въезда (60%), коммуникации по вопросам рисков (66%) и химических событий (66%).

Основной приоритет 3 в рамках ЕПР (укрепление здоровья и повышение благополучия). Несмотря на то, что странами Европейского региона ВОЗ уже выполнены или будут выполнены в срок несколько задач ЦУР, ряд важных проблем все еще требуют решения.

• Согласно последним данным ВОЗ и Организации Объединенных Наций, уровни материнской и детской смертности соответствуют целевым показателям Повестки дня на период до 2030 года, но не все государства-члены достигли порогового значения смертности новорожденных и детей младше пяти лет. Не решен и ряд других важных проблем.

• В целом в Европейском регионе ВОЗ наблюдается высокий уровень охвата иммунизацией против вакциноуправляемых заболеваний, в частности АКДС и ВСК, однако в значительном числе государств-членов он все еще ниже целевого показателя для Региона, составляющего 95%. Кроме того, между странами наблюдаются значительные различия в показателях охвата населения вакцинацией против вируса папилломы человека, являющейся важнейшим фактором ликвидации рака шейки матки. Европейский регион ВОЗ является одним из двух регионов мира, где общее число новых случаев инфицирования ВИЧ растет.

• Причиной значительной доли случаев смерти в возрасте до 70 лет в Европейском регионе ВОЗ являются четыре основных вида НИЗ: сердечно-сосудистые заболевания, онкологические заболевания, хронические респираторные

16

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы (продолжение) заболевания и диабет. В основном бремя НИЗ обусловлено предотвратимыми и устранимыми факторами риска, при этом Регион занимает первое место в мире по уровню потребления алкоголя и табака. Потребление алкоголя оказывает пагубное воздействие на многие другие аспекты здоровья, усугубляя неравенства в этой сфере. Кроме того, вызывает обеспокоенность тот факт, что треть детей школьного возраста в Регионе имеют избыточный вес или страдают от ожирения.

• Самоубийства – еще один значимый фактор преждевременной смертности, и стандартизированные коэффициенты смертности от самоубийств в Европейском регионе ВОЗ являются одними из самых высоких в мире.

• Достигнутый странами Региона прогресс может скрадывать отсутствие продвижения по другим задачам ЦУР и целевым показателям ЕПР. Например, несмотря на снижение смертности от ДТП с 2015 г., первоначальная задача ЦУР по ее сокращению на 50% к 2020 г. осталась невыполненной и была перенесена на 2030 г.

• К сферам, в которых по-прежнему сохраняются существенные различия между государствами-членами в Европейском регионе ВОЗ, относятся в частности, показатели распространенности инфекционных заболеваний (ТБ, ВИЧ, гепатит B и C), УПП, материнской и детской смертности, распространенности насилия со стороны интимного партнера, потребления алкоголя, смертности от ДТП и смертности по причине загрязнения воздуха в жилых помещениях и в окружающей среде. Странам Региона необходимы дополнительные меры и постоянные усилия для сокращения этого неравенства. Различия в ситуации на местах внутри той или иной страны могут упускаться из виду на фоне общей национальной статистики. Например, подавляющее большинство населения Региона пользуется безопасными услугами WASH, но показатель доступа к услугам снабжения

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

17

Ключевые тезисы (продолжение)

безопасной питьевой водой для населения городов на 10% выше, чем для жителей сельских районов.

• Значения показателей различаются и в зависимости от пола. Так, уровень преждевременной смертности от четырех основных НИЗ в два раза выше у мужчин, чем у женщин. Потребление табака по-прежнему более распространено среди мужчин, но у мужчин наблюдается тенденция к снижению, тогда как у женщин она менее выраженная; по показателю потребления табака среди женщин Европейский регион ВОЗ занимает одно из первых мест в мире.

Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ) Ключевые тезисы

• Страны Европейского региона ВОЗ добились некоторого прогресса в обеспечении ВОУЗ. Индекс охвата услугами в рамках ВОУЗ показывает уровень выполнения показателя ЦУР 3.8.1 по шкале от 0 до 100. Средние показатели по Региону незначительно выросли – с 75 в 2015 г. до 77 в 2017 г.; диапазон значений для государств-членов ВОЗ в Европейском регионе составляет от 59 до 87. Доля населения со значительными расходами домохозяйств на здравоохранение (один из

18

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы (продолжение) индикаторов достижения ЦУР 3.8.2) значительно варьируется в пределах Региона, и с течением времени средний показатель по Региону ухудшился.

• Согласно региональным оценкам, частота расходов на медицинскую помощь, приводящих к обнищанию, для домохозяйств составляет от 0,3% до 9,0%. Частота катастрофических расходов на здравоохранение варьируется от 1% до 19%. Наиболее часто катастрофические расходы на здравоохранение приходятся на долю беднейших 20% населения. В основном они обусловлены расходами на оплату лекарственных препаратов для амбулаторного лечения, покрываемыми из собственных средств.

• В Европейском регионе ВОЗ неудовлетворенная потребность в помощи, согласно самостоятельным сообщениям пациентов, в связи с издержками, расстоянием и временем ожидания обычно выше в случае стоматологических услуг по сравнению с другими видами медицинского обслуживания. Широкомасштабные пробелы в охвате стоматологическими услугами становится причиной неудовлетворенных потребностей среди более бедных домохозяйств и приводят к катастрофическим расходам в более обеспеченных домохозяйствах.

Целью ВОУЗ, согласно задаче ЦУР 3.8, является предоставление всем нуждающимся качественной медицинской помощи, не влекущей за собой финансовых трудностей. ВОУЗ имеет решающее значение для обеспечения здоровья и благополучия населения, поскольку сокращает масштабы нищеты, снижает уровень социально-экономического неравенства и способствует экономическому росту и безопасности в области общественного здравоохранения (1). Согласно результатам межстрановых обследований население Европейского региона ВОЗ придает большое значение доступности экономически приемлемых услуг здравоохранения как для себя, так и других и

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

19

считает, что обеспечение таких услуг должно войти в число приоритетных статей государственных расходов (2,3). Мониторинг прогресса в обеспечении ВОУЗ обычно осуществляется на основе показателей доступа к медицинской помощи и финансовой защиты. Механизм мониторинга ЦУР включает два показателя обеспечения ВОУЗ:

• Показатель ЦУР 3.8.1: индекс охвата услугами, который позволяет измерить уровень охвата рядом основных услуг здравоохранения (4); и

• Показатель ЦУР 3.8.2: доля населения с высокими расходами на оплату услуг здравоохранения из собственных средств (5). В связи с ограничениями, характерными для параметров, которые используются для мониторинга доступа и финансовой защиты в рамках ЦУР, в ЕПР предусмотрены другие количественные показатели оценки достижения ВОУЗ. В следующих разделах приводится анализ показателей ЦУР и ЕПР.

Охват основными услугами здравоохранения Показатели охвата услугами здравоохранения предназначены для оценки возможностей населения по использованию необходимых ему медицинских услуг. Показатель ЦУР 3.8.1 измеряется с помощью индекса, объединяющего 16 отслеживаемых показателей в единой суммарной величине (индекс охвата услугами со шкалой от 0 до 100, где оптимальным значением является 100). Отслеживаемые показатели сгруппированы в четыре компонента: охрана здоровья матери и ребенка, инфекционные заболевания, НИЗ, возможности обслуживания и доступ к нему. В 2017 г. в Европейском регионе ВОЗ индекс охвата услугами составил 77 (рис. 2.1), наиболее высоким стал показатель возможностей обслуживания и доступа к нему, а самым низким – показатель НИЗ (таблица 2.1) (6). В период с 2015 по 2017 г. уровень возможностей обслуживания и доступа к нему и охраны здоровья матери и ребенка не повысился, однако при этом компонент, связанный с инфекционными заболеваниями, вырос на 5 пунктов.

20

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.1. Индекс охвата услугами и его компоненты в Европейском регионе ВОЗ, 2015 и 2017 гг. Индекс охвата услугами 0

20

40

60

80

100

Индекс охвата услугами в рамках ВОУЗ

Возможности обслуживания и доступа

Материнская и детская смертность

Инфекционные заболевания

Неинфекционные заболевания

2015 г.

2017 г.

Источник: WHO, 2021 (6).

В Европейском регионе ВОЗ значения индекса охвата услугами значительно варьируются. В 2017 г. диапазон его значений для государств-членов составлял от 59 до 87 (Рис 2.2). Средняя величина незначительно выросла с 75 в 2015 г. до 77 в 2017 г., при этом рост индекса охвата услугами зафиксирован в 40 государствах-членах.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

21

Таблица 2.1. Компоненты индекса охвата услугами в Европейском регионе ВОЗ Компонент индекса

Значения в 2017 г.

Изменения с 2015 по 2017 г.

Возможности медицинского обслуживания и доступ к нему: базовый доступ к больничному обслуживанию, плотность распределения медицинского персонала, доступ к жизненно важным лекарственным препаратам, безопасность в области общественного здравоохранения (соблюдение ММСП)

Охрана здоровья матери и ребенка: планирование семьи, ведение беременности и роды, иммунизация детей, педиатрия

Среднее значение по Региону: 94 Минимум: 69 Максимум: 100

Среднее значение по Региону: без изменений Увеличение: 13 стран Уменьшение: 21 страна

Среднее значение по Региону: 86 Минимум: 45 Максимум: 96

Среднее значение по Региону: ±0 Увеличение: 17 стран Уменьшение: 13 стран

Инфекционные заболевания: Лечение ТБ, антиретровирусная терапия ВИЧ, использование обработанных инсектицидами надкроватных сеток для профилактики малярии, надлежащие средства санитарии

Среднее значение по Региону: 73 Минимум: 55 Максимум: 86

Среднее значение по Региону: +5 Увеличение: 44 стран Уменьшение: 5 стран

НИЗ: профилактика и терапия повышенного артериального давления, профилактика и терапия повышенного содержания глюкозы в крови, (не)употребление табака

Среднее значение по Региону: 61 Минимум: 42 Максимум: 74

Среднее значение по Региону: +1 Увеличение: 32 страны Уменьшение: 0 стран

Источник: WHO, 2021 (6).

22

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.2. Индекс охвата услугами в государствах-членах в Европейском регионе ВОЗ, 2015 и 2017 гг. Индекс охвата услугами 0

20

40

60

80

100

Норвегия Соединенное Королевство Нидерланды Швеция Бельгия Исландия Германия Люксембург Испания Швейцария Израиль Италия Мальта Португалия Дания Австрия Словения Кипр Финляндия Франция Словакия Европейский регион ВОЗ Беларусь Чехия Ирландия Казахстан Эстония Греция Польша Российская Федерация Венгрия Румыния Турция Литва Узбекистан Северная Македония Хорватия Латвия Кыргызстан Туркменистан Армения Республика Молдова Черногория Таджикистан Украина Болгария Грузия Азербайджан Сербия Босния и Герцеговина Албания

2015 г.

2017 г.

Источник: WHO, 2021 (6).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

23

Высокие расходы домохозяйств на здравоохранение Показатели финансовой защиты предназначены для оценки финансовых трудностей за счет мониторинга влияния платежей из собственных средств (расходов домохозяйств на здравоохранение) на способность оплачивать медицинскую помощь (катастрофические расходы на здравоохранение) или на положение относительно заранее определенной черты бедности до и после платежей из собственных средств (расходы на медицинскую помощь, приводящие к обнищанию). Показатель ЦУР 3.8.2 позволяет отслеживать катастрофические расходы на здравоохранение путем определения доли населения, чьи платежи из собственных средств превышают пороговые значения в 10% и 25% потребления домохозяйств (или дохода при отсутствии данных о потреблении) (5). Значения этого показателя существенно различаются в пределах Региона, как показано в таблице 2.2. В 2015 г. они варьировались от 1,4% до 29,2% (10%-й порог) и от 0,1% до 9% (25%-й порог). Со временем уровень финансовых трудностей в среднем возрос, увеличившись с 6,3% в 2000 г. до 7,4% в 2015 г. (10%-й порог) и с 1,0% до 1,2% (25%-й порог).

Таблица 2.2. Высокие расходы домохозяйств на здравоохранение в Европейском регионе ВОЗ, 2015 г. Диапазон

Расходы домохозяйств на здравоохранение в виде процентной доли от общих расходов или доходов домохозяйств, превышающие 10%-й порог

25%-й порог

Среднее значение по Региону

7,38

1,15

Минимум

1,42

0,05

29,21

8,98

Максимум Источник: WHO, 2021 (6).

24

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Проблемы анализа справедливости в рамках механизма мониторинга ЦУР для ВОУЗ Важнейшим аспектом ЦУР является обязательство никого не оставить без

внимания (7). Для его выполнения необходимы данные, показатели

и количественные оценки, которые могут быть использованы для анализа справедливости. В этом отношении показатели ЦУР 3.8.1 и 3.8.2 имеют определенные ограничения. Индекс охвата услугами, применяемый для измерения показателя ЦУР 3.8.1, не позволяет провести разбивку по социально-экономическому статусу, поэтому невозможно определить, для каких групп населения охват медицинской помощью является более значительным. Существенный недостаток измерения финансовой защиты с помощью показателя ЦУР 3.8.2 заключается в том, что он не учитывает различия в возможностях домохозяйств по оплате услуг здравоохранения (8,9). К обеспеченным и малообеспеченным домохозяйствам применяются одинаковые пороговые значения (10% или 25%). Это означает, что более бедные домохозяйства – даже проживающие в условиях крайней нищеты – должны тратить как минимум 10% (или 25%) своего бюджета на услуги здравоохранения, чтобы их финансовое положение было признано затруднительным. Соответственно, наоборот, более обеспеченные домохозяйства могут тратить 10% (или даже 25%) бюджета на медицинские услуги, однако при этом оставшихся средств им будет более чем достаточно для удовлетворения прочих нужд. Расходы более обеспеченных домохозяйств на медицину часто выше, чем у менее обеспеченных, как в абсолютных величинах, так и в процентном отношении к общему бюджету. При оценке уровня финансовой защиты с использованием показателя ЦУР 3.8.2 катастрофические расходы на здравоохранение приходятся преимущественно на долю более обеспеченных домохозяйств, что значительно затрудняет анализ справедливости (10,11). В связи с этим в ЕПР применяются альтернативные методы оценки финансовой защиты. Принятый в Европейском регионе ВОЗ принцип платежеспособности подразумевает, что домохозяйствам необходимо сперва потратить минимальную сумму на базовые нужды – продовольствие, жилье и коммунальные услуги, и лишь после этого они смогут выделить средства на медицинскую помощь. При таком подходе катастрофические расходы на здравоохранение неизменно приходятся на

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

25

долю менее обеспеченных домохозяйств (см. следующие подразделы) и явно свидетельствуют о необходимости принятия стратегических мер, чтобы никто не был оставлен без внимания (12).

Мониторинг ВОУЗ в Европейском регионе ВОЗ с учетом уровня справедливости Европейское региональное бюро ВОЗ осуществляет мониторинг ВОУЗ с использованием региональных показателей финансовых трудностей (приводящие к обнищанию и катастрофические расходы на здравоохранение) и неполученной медицинской помощи (неудовлетворенные потребности в услугах здравоохранения), а также на базе данных о тенденциях в области расходов на здравоохранение и результатов контекстуального анализа профильной политики для выявления пробелов в охвате услугами здравоохранения (12–15). Платежи из собственных средств могут стать причиной бедности или ее усугубления. Частота приводящих к обнищанию расходов на здравоохранение в Европейском регионе ВОЗ среди домохозяйств варьируется от 0,2% до 10,8% (рис. 2.3). Доля домохозяйств с катастрофическим уровнем расходов на здравоохранение составляет от 0,8% до 19,2% (рис. 2.4). В Европейском регионе ВОЗ чаще всего сталкиваются с катастрофическими расходами на здравоохранение беднейшие 20% населения (рис. 2.4). Платежи из собственных средств, к которым приходится прибегать домохозяйствам с катастрофическим уровнем расходов на здравоохранение, в основном связаны с приобретением лекарственных средств для амбулаторного лечения, а также оплатой стоматологических услуг (рис. 2.5). Доля катастрофических расходов на здравоохранение в беднейшем квинтиле в связи с оплатой лекарственных средств для амбулаторного лечения неизменно превышает средние значения.

26

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.3. Доля домохозяйств, чьи расходы на медицинскую помощь приводят к обнищанию, данные за последний год, по которому имеется информация.

12

Домохозяйства (%)

10

8

6

4

2

Словения (2018) Чехия (2012) Испания (2019) Соединенное Королевство (2014) Ирландия (2016) Бельгия (2018) Австрия (2015) Германия (2018) Швеция (2012) Финляндия (2016) Люксембург (2017) Франция (2017) Кипр (2015) Мальта (2015) Хорватия (2014) Греция (2019) Турция(2018) Эстония (2016) Словакия (2015) Кыргызстан (2014) Португалия (2015) Польша (2014) Северная Македони (2018) Италия (2019) Латвия (2016) Литва (2016) Румыния (2015) Венгрия (2015) Республика Молдова (2016) Грузия (2018) Болгария (2018) Албания (2015) Украина (2019)

0

Наступление бедности

Усугубление бедности

Примечания: обнищание домохозяйства означает, что общий уровень его потребления опускается ниже порога бедности после оплаты расходов на медицинскую помощь из собственных средств: т. е. такое домохозяйство больше не может удовлетворить свои базовые потребности. Дальнейшее обнищание домохозяйства происходит в том случае, если общий уровень его потребления опускается ниже порога бедности, оно уже не может удовлетворить свои базовые потребности и вынуждено оплачивать медицинские услуги из собственных средств. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (12) и обновленные неопубликованные данные Барселонского офиса ВОЗ по финансированию систем здравоохранения.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

27

Рис. 2.4. Доля домохозяйств с катастрофическими расходами на здравоохранение в разбивке на квинтилям уровней потребления, данные за последний год, по которому имеется информация.

20 18

Домохозяйства (%)

16 14 12 10 8 6 4 2

Словения (2018) Чехия (2012) Ирландия (2016) Соединенное Королевство (2014) Испания (2019) Швеция (2012) Франция (2017) Люксембург (2017) Германия (2018) Австрия (2015) Финляндия (2016) Бельгия (2018) Хорватия (2014) Турция(2018) Кипр (2015) Словакия (2015) Северная Македония (2018) Мальта (2015) Эстония (2016) Польша (2014) Греция (2019) Италия (2019) Португалия (2015) Венгрия (2015) Албания (2015) Румыния (2015) Кыргызстан (2014) Латвия (2016) Литва (2016) Украина (2019) Республика Молдова (2016) Грузия (2018) Болгария (2018)

0

Самые обеспеченные

4-й

3-й

2-й

Беднейшие

Примечания: квинтили уровней потребления рассчитаны на основании подушевого потребления с использованием шкал эквивалентности ОЭСР. Первый квинтиль обозначен как беднейший, пятый – как наиболее обеспеченный. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (12) и обновленные неопубликованные данные Барселонского офиса ВОЗ по финансированию систем здравоохранения.

28

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.5. Разбивка платежей по медицинским услугам из собственных средств а) среди домохозяйств с катастрофическими расходами на здравоохранение Стационарный уход Диагностика

80

Стоматология

60

Амбулаторное лечение

40

Медицинские товары Лекарства

20 0

Чехия (2012) Ирландия (2016) Соединенное Королевство (2014) Испания (2019) Швеция (2012) Франция (2017) Германия (2018) Австрия (2015) Финляндия (2016) Бельгия (2018) Хорватия (2014) Кипр (2015) Словакия (2015) Северная Македония (2018) Эстония (2015) Польша (2014) Греция (2019) Италия (2019) Португалия (2015) Венгрия (2015) Албания (2015) Румыния (2015) Кыргызстан (2014) Латвия (2016) Литва (2016) Украина (2019) Республика Молдова (2016) Грузия (2018) Болгария (2018)

Платежи из собственных средств (%)

100

б) среди домохозяйств, входящих в квартиль с самыми низкими доходами Стационарный уход

80

Диагностика

60

Стоматология

40

Амбулаторное лечение Медицинские товары

20 0

Лекарства

Чехия (2012) Ирландия (2016) Соединенное Королевство (2014) Испания (2019) Швеция (2012) Франция (2017) Германия (2018) Австрия (2015) Финляндия (2016) Бельгия (2018) Хорватия (2014) Кипр (2015) Словакия (2015) Северная Македония (2018) Эстония (2015) Польша (2014) Греция (2019) Италия (2019) Португалия (2015) Венгрия (2015) Албания (2015) Румыния (2015) Кыргызстан (2014) Латвия (2016) Литва (2016) Украина (2019) Республика Молдова (2016) Грузия (2018) Болгария (2018)

Платежи из собственных средств (%)

100

Примечания: а) Для домохозяйств с катастрофическими расходами на здравоохранение. б) Для домохозяйств, входящих в квинтиль с самыми низкими доходами. Приведенные 29 государств-членов ранжированы по распространенности катастрофических расходов на здравоохранение от наименьшего значения к наибольшему. Среди указанных категорий «Лекарства» означает лекарственные средства, предназначенные для амбулаторного лечения; «Медицинские товары» включают, в частности, корректирующие линзы, слуховые аппараты, костыли и инвалидные кресла; к категории «Диагностика» относятся и услуги фельдшеров. Отдельный учет расходов на услуги по охране психического здоровья не ведется, расходы на долгосрочную помощь не включены. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (12) и обновленные неопубликованные данные Барселонского офиса ВОЗ по финансированию систем здравоохранения.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

29

©ВОЗ

Показатели финансовой защиты отражают финансовые трудности, возникающие в связи с использованием услуг здравоохранения, однако не дают представления о том, ограничивают ли расходы, покрываемые за счет собственных средств, доступность медицинской помощи, препятствуя тем самым удовлетворению соответствующих потребностей населения. Неудовлетворенные потребности в медицинском и стоматологическом обслуживании в связи с его стоимостью, расстоянием или временем ожидания существенно варьируются между странами Региона, при этом сравнительные данные о неудовлетворенных потребностях следует толковать с осторожностью (16,17). Как правило, уровень неудовлетворенных потребностей является низким в тех странах, где частота катастрофических расходов на здравоохранение крайне незначительна (рис. 2.4), а неравенство доходов среди населения с неудовлетворенными потребностями (данные не приведены) можно охарактеризовать как относительно небольшое. Можно с разумной уверенностью утверждать, что в этих странах низкий уровень финансовых трудностей не является следствием недоступности медицинской помощи.

30

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

©ВОЗ

В то же время при большей частоте катастрофических расходов нельзя говорить о существовании четкой взаимосвязи этого показателя с неудовлетворенными потребностями в среднем (рис. 2.4), однако неравенство доходов среди населения с неудовлетворенными потребностями в таких случаях обычно бывает значительным (данные отсутствуют). Возможно, при большей доступности медицинских услуг в странах с высокими показателями катастрофических расходов и неудовлетворенных потребностей возник бы риск роста платежей из собственных средств, и катастрофические расходы стали бы еще более значительными. Как правило, неудовлетворенные потребности в стоматологических услугах выше, чем в медицинских. Пробелы в охвате стоматологическим обслуживанием, характерные для большинства стран Региона, часто становятся причиной неудовлетворенных потребностей более бедного населения и финансовых трудностей для более обеспеченных категорий граждан (12).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

31

Обеспеченность медицинским персоналом и его распределение Основные выводы

• Европейский регион ВОЗ занимает первое место в мире по плотности распределения врачей (47,2 на 10 тыс. человек) и второе – по плотности распределения сестринского и акушерского персонала (81,9 на 10 тыс. человек).

• Плотность распределения медицинских работников (врачей, сестринского и акушерского персонала) в Европейском регионе ВОЗ незначительно выросла – со 124 на 10 тыс. человек в 2014 г. до 129 на 10 тыс. человек в 2018 г.; плотность распределения врачей увеличилась с 44,4 до 47,2, медсестер – с 79,5 до 81,9.

Подготовка медицинского персонала к работе по реализации национальных целей в сфере здравоохранения является одной из наиболее важных задач системы здравоохранения. В Повестке дня на период до 2030 года признается, что ВОУЗ – это один из ключевых факторов достижения всех остальных целевых показателей здоровья. ЦУР 3 включает задачу «существенно увеличить финансирование здравоохранения и набор, развитие, профессиональную подготовку и удержание медицинских кадров в развивающихся странах, особенно в наименее развитых странах и малых островных развивающихся государствах». ВОЗ и ее партнерами была разработана Global strategy on human resources for health: workforce 2030 [«Глобальная стратегия для развития кадровых ресурсов здравоохранения: трудовые ресурсы 2030 г.»](18) для ускоренного достижения ВОУЗ и ЦУР посредством обеспечения равноправной доступности медицинского персонала в рамках усовершенствованных систем здравоохранения. Выполнение этой задачи отслеживается с помощью показателя ЦУР 3.c.1 (число медицинских работников на душу населения и их распределение) (19). Приоритеты в сфере здравоохранения, изложенные в ЦУР 3

32

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

в 2015 г., останутся нереализованными, если не будут дополнены стратегиями, предполагающими принятие качественно новых мер по укреплению потенциала медицинских работников. Такими приоритетами являются, в частности, борьба со СПИДом, ТБ и малярией; значительное снижение материнской смертности; расширение доступа к важнейшим хирургическим операциям; ликвидация предотвратимой смертности новорожденных и детей младше пяти лет; снижение преждевременной смертности от НИЗ; укрепление психического здоровья; борьба с хроническими заболеваниями; обеспечение гарантированного ВОУЗ. В 2018 г. в Европейском регионе ВОЗ была зафиксирована самая высокая в мире плотность распределения врачей (47,2 на 10 тыс. человек; средневзвешенное значение для 28 стран) и второй в мире показатель плотности распределения сестринского и акушерского персонала (81,9 на 10 тыс. человек; средневзвешенное значение для 30 стран). С 2014 по 2018 г. плотность распределения врачей, сестринского и акушерского персонала увеличилась (с 44,4 на 10 тыс. человек в 2014 г. до 79,5 в 2018 г.) (20,21). Надлежащее сочетание профессиональных навыков среди работников сектора здравоохранения является ключевым условием результативного и эффективного медицинского обслуживания. Несмотря на отсутствие единого стандарта для определения оптимального состава медицинского персонала, соотношение количества терапевтов и медсестер в разных странах Региона существенно различается. Среднее соотношение количества врачей и медсестер составило 1,8; для сравнения, в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) этот показатель равен 2,8. Во всех европейских государствахчленах ВОЗ, за исключением пяти, плотность распределения сестринского и акушерского персонала выше, чем распределение врачами. В целях укрепления первичной медико-санитарной помощи (ПМСП) в Регионе потребуется наращивание потенциала медицинских работников в целях подготовки и найма большего числа врачей общей практики. При этом большинство врачей в Регионе имеют ту или иную специализацию: соотношение количества специалистов и врачей общей практики составляет 3,2:1,0 и не меняется с конца 2000-х гг. (22).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

33

Рис. 2.6. Плотность распределения врачей, сестринского и акушерского персонала в государствах-членах в Европейском регионе ВОЗ, 2018 г. Плотность распределения (на 100 тыс. населения)

0

50

100

150

200

250

Италия Монако Грузия Франция Греция Сан-Марино Бельгия Соединенное Королевство Израиль Португалия Австрия Беларусь Литва Норвегия Финляндия Российская Федерация Армения Швейцария Швеция Европейский регион Германия Дания Болгария Исландия Чехия Испания Казахстан Нидерланды Словакия Эстония Азербайджан Венгрия Ирландия Андорра Латвия Словения Сербия Люксембург Хорватия Украина Румыния Северная Македония Мальта Черногория Республика Молдова Польша Узбекистан Туркменистан Кыргызстан Босния и Герцеговина Кипр Турция Таджикистан Албания

Источник: WHO, 2021 (6).

34

Сестринский и акушерский персонал

Врачи

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

В 2006 г. ВОЗ изначально установила пороговое значение плотности распределения работников здравоохранения (врачей, медсестер и акушерок) на уровне 22,8 на 10 тыс. человек в качестве целевого ориентира, с тем чтобы обеспечить охват услугами квалифицированного родовспоможения на уровне 80% и более (23,24). В 2016 г. ВОЗ повысила порог до 44,5 на 10 тыс. человек в качестве целевого ориентира в рамках ЦУР (18,25). Эта рекомендация была выполнена всеми государствами-членами в Европейском регионе ВОЗ. Что касается других медицинских работников, то в странах Региона обеспеченность стоматологами колеблется от 0,5 до 17,9 на 10 тыс. человек (20). Аналогичные различия касаются показателя плотности распределения фармацевтов, составляющего от 0,3 до 26,3 в государствах-членах (20).

©ВОЗ/ Blink Media - Ehtiram Jab

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

35

Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения) Основные выводы

• Согласно ММСП, к основным возможностям относятся возможности, необходимые для выявления рисков для здоровья населения и санитарно-эпидемиологических чрезвычайных ситуаций, имеющих национальное и международное значение, сообщения о них и реагирования на них. Среднее значение индекса основных возможностей в соответствии с ММСП (средняя процентная величина показателей 13 основных возможностей) для Европейского региона ВОЗ возросло с 73% в 2018 г. до 74% в 2020 г., это максимум среди всех регионов ВОЗ.

• Показатели возможностей государств-членов в соответствии с ММСП являются наиболее высокими в области координации и функции национальных координаторов по ММСП (81%), эпиднадзора (81%) и работы лабораторных служб (81%) и наиболее низкими в отношении пунктов въезда (60%), коммуникации по вопросам рисков (66%) и химических событий (66%).

• В 2020 г. индекс основных возможностей в соответствии с ММСП составлял от 33% до 100% в 47 из 55 государствучастников ММСП, представляющих данные

36

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы (продолжение) в Европейском регионе ВОЗ (к государствам-участникам также относятся Святой Престол и Сан-Марино).

• Из десяти государств-членов с показателями по ММСП на уровне 60% и ниже в 2019 г. три государства смогли улучшить свои результаты в 2020 г.

Возможности в соответствии с ММСП и готовность к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения Вложение достаточного количества ресурсов в обеспечение готовности, раннее выявление, оценку рисков, распространение информации и оперативное реагирование крайне важно для предотвращения заболеваний, травм, смертей и экономических потерь в значительных масштабах во время чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения. При этом не все страны обладают одинаковыми возможностями по управлению рисками чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения (26). ММСП – это международный правовой документ, имеющий обязательную юридическую силу для 196 государств-участников (194 из них являются государствами-членами ВОЗ) (27). В Европейском регионе ВОЗ расположены еще два государства-участника ММСП (Святой Престол и Сан-Марино) (28). ММСП наделяют страны правами и обязательствами, в том числе они содержат требование представлять отчетность о событиях в сфере общественного здравоохранения, имеющих международное значение. Это общий рамочный документ, который служит для стран руководством по спасению жизней и сохранению источников средств к существованию при возникновении риска мировой пандемии и других опасностей для здоровья. Государства-участники ММСП обязаны иметь в своем распоряжении или развивать минимальные возможности в сфере здравоохранения в целях результативного применения ММСП (27) посредством профилактики, защиты населения, контроля и реагирования на международное распространение

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

37

заболеваний, избегая создания ненужных ограничений для международного транспортного сообщения и торговли (27,28). Страны назначают национального координатора по ММСП, создают и поддерживают основные возможности для обеспечения эпиднадзора и реагирования, в том числе в определенных пунктах въезда, и для введения мер безопасности в целях защиты прав пассажиров. Кризис, порожденный COVID-19, продемонстрировал важность готовности и оперативного реагирования, сотрудничества и солидарности, а также четко определенных экстренных механизмов и структур управления и контроля (14). Основой концепции ВОЗ для будущего общественного здравоохранения и для ОПР-13 являются цели «трех миллиардов», одна из которых заключается в обеспечении более эффективной защиты при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения для еще одного миллиарда человек (29,30). Эти цели соответствуют задаче ЦУР 3.d (наращивать потенциал всех стран, особенно развивающихся стран, в области раннего предупреждения, снижения рисков и регулирования национальных и глобальных рисков для здоровья на уровне стран и на глобальном уровне). Мониторинг прогресса осуществляется с помощью предусмотренного ММСП показателя возможностей и готовности к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения. Он позволяет оценить готовность к чрезвычайным ситуациям по 13 основным возможностям в соответствии с ММСП на страновом уровне с использованием данных, представленных в Ежегодной отчетности государств-участников на основе самооценки (SPAR) (31). Индекс основных возможностей в соответствии с ММСП – это среднее значение уровней готовности к чрезвычайным ситуациям, рассчитанное по 13 основным возможностям; они позволяют обеспечить своевременное выявление, оценку и отчетность о мерах реагирования на события в области общественного здравоохранения (27,28). Каждая возможность в соответствии с ММСП оценивается по одному – трем показателям. Результаты измерения индекса основных возможностей для Европейского региона ВОЗ рассматриваются в настоящем разделе. Государства-члены ВОЗ в Европейском регионе различаются между собой по размеру территории и численности населения, экономическим характеристикам, эпидемиологическому профилю и профилю риска, развитости систем здравоохранения и другим факторам, способным повлиять на их готовность к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения и возможности реагирования (32). В 2020 г. средняя величина индекса основных

38

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

возможностей в соответствии с ММСП для Европейского региона ВОЗ составила 74% – наибольшее значение среди всех шести регионов ВОЗ (рис. 2.7). С 2018 по 2020 г. индекс увеличился на один процентный пункт, в 2020 г. данные предоставили 47 из 55 государств-участников ММСП в Европейском регионе ВОЗ. Максимальный уровень возможностей в соответствии с ММСП (> 80%) достигнут в области координации по ММСП и работе национальных координаторов по ММСП, эпиднадзора и лабораторных служб. Согласно последним имеющимся данным, нерешенные проблемы по ММСП (значения <70%) касаются пунктов въезда, коммуникации по вопросам рисков и химических событий. В 2019 и 2020 гг. эффективные ответные меры в области общественного здравоохранения в пунктах въезда были единственным показателем по ММСП в Регионе, равным 60% или ниже (рис. 2.7).

©ВОЗ

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

39

Рис. 2.7. Индекс основных возможностей в соответствии с ММСП в Европейском регионе ВОЗ и его среднемировое значение, 2020 г. Индекс (%) 0

10

20

30

40

50

60

70

80

90

Общее среднее значение Законодательство и финансирование Координация по ММСП и функции национальных координаторов по ММСП Зоонозные события и контакты между человеком и животными

Безопасность пищевых продуктов

Лабораторные службы

Эпиднадзор

Кадровые ресурсы

Национальная система готовности к ЧС в сфере здравоохранения и реагирования на них Оказание медицинских услуг

Коммуникация по вопросам рисков

Пункты въезда

Происшествия, связанные с химическими веществами Радиационные ЧС

Среднемировой показатель

Показатель в Европейском регионе ВОЗ

Примечание: сбор данных за 2020 г. начался в июле 2020 г. и завершился в феврале 2021 г.; оценки возможностей и показателей были обновлены 20 июля 2021 г. Сокращение: ЧС — чрезвычайные ситуации Источник: ВОЗ, 2019 (31).

40

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

В 2020 г. индекс основных возможностей в соответствии с ММСП составлял от 33% до 100% в 47 государствах-участниках ММСП, предоставивших данные (рис. 2.8), в 2019 г. его величина варьировалась от 35% до 99%. В 2020 г. значения индекса находились в диапазоне от 40% до 60% у семи государств-членов, тогда как в 2019 г. число таких государств было равно девяти (из 53 государствчленов, предоставивших данные). С 2019 по 2020 г. изменения величины индекса государств-членов колебались от снижения на 16 процентных пунктов до повышения на 11 процентных пунктов; из десяти государств-членов с индексом 60% или менее в 2019 г. три государства улучшили свои показатели по ММСП в 2020 г. С 2019 по 2020 г. значение индекса снизилось у 18 государств-членов.

©ВОЗ/Paolo di Pietro

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

41

Рис. 2.8. Индекс основных возможностей в соответствии с ММСП у государств-членов в Европейском регионе ВОЗ, Индекс (%) 2019 и 2020 гг.

0

20

40

60

80

100

Российская Федерация Беларусь Соединенное Королевство Люксембург Швейцария Норвегия Дания Швеция Нидерланды Германия Испания Турция Словения Израиль Азербайджан Литва Армения Италия Монако Франция Исландия Португалия Финляндия Бельгия Казахстан Хорватия Латвия Европейский регион ВОЗ Лихтенштейн Албания Словакия Эстония Чехия Сербия Болгария Украина Туркменистан Румыния Австрия Кипр Таджикистан Северная Македония Венгрия Ирландия Республика Молдова Мальта Греция Грузия Черногория Узбекистан Кыргызстан Польша Андорра Сан-Марино Босния и Герцеговина

2019 г.

2020 г.

Примечание: в 2020 г. были доступны данные 47 государств-участников, в 2019 г. их число составило 52. Источник: ВОЗ, 2019 (31).

42

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

В 2020 г. у государств-членов в Европейском регионе ВОЗ наиболее низкий уровень возможностей в соответствии с ММСП (<20%) был зафиксирован в отношении пунктов въезда, коммуникации по вопросам рисков и людских ресурсов (таблица 2.3). Согласно предоставленным государствами-членами данным SPAR, у восьми из них уровень возможностей в определенных пунктах въезда, например, в аэропортах, портах и наземных транспортных узлах, составил 0%. Наибольшими возможностями (80% и выше) страны располагали в области эпиднадзора, координации по ММСП и функций национального координатора по ММСП, лабораторных служб, зоонозных событий и контактов между человеком и животными.

Таблица 2.3. Разбивка государств-членов в Европейском регионе ВОЗ по значениям индекса возможностей в соответствии с ММСП в 2020 г. Основные возможности в соответствии с ММСП

Количество стран с уровнем возможностей, составляющим 0–20%

21–60%

61–100%

Законодательство и финансирование

2

8

36

Координация усилий по ММСП и функции национальных координаторов по ММСП

0

7

39

Зоонозные события и контакты между человеком и животными

2

10

34

Безопасность пищевых продуктов

2

9

35

Лабораторные службы

0

7

39

Эпиднадзор

1

4

41

Кадровые ресурсы

4

15

27

Национальная система готовности к ЧС в области здравоохранения и реагирования на них

2

14

30

Оказание медицинских услуг

0

13

33

Коммуникация по вопросам рисков

4

21

21

Пункты въезда

9

13

24

Происшествия, связанные с химическими веществами

4

18

24

Радиационные ЧС

2

14

30

Сокращение: ЧС - чрезвычайные ситуации Источник: ВОЗ, 2019 (31).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

43

Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и повышение благополучия) Меры укрепления здоровья и повышения благополучия могут рассматриваться в рамках основных направлений, входящих в связанные со здоровьем ЦУР: НИЗ и их факторы риска; инфекционные заболевания; иммунизация и УПП.

Преждевременная смертность, обусловленная НИЗ

Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ НИЗ – одна из главных причин преждевременной смертности. С НИЗ связаны 90% случаев смерти и 85% лет жизни с инвалидностью, основная часть бремени НИЗ обусловлена предотвратимыми и устранимыми факторами риска.

• Две трети всех случаев смерти людей младше 70 лет в Европейском регионе ВОЗ происходит по причине четырех основных НИЗ: сердечно-сосудистых, онкологических, хронических респираторных заболеваний и диабета.

• Каждый пятый мужчина и каждая десятая женщина в Европейском регионе ВОЗ умирают до своего 70-летия от одного из основных НИЗ, преимущественно от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний.

• Различия между государствами-членами по показателю преждевременной смертности являются существенными и объясняются разницей в уровне смертности среди мужчин и смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.

44

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

НИЗ – главная причина нарушений здоровья во всем мире, и их бремя увеличивается в связи со старением населения и меняющимися демографическими тенденциями (фертильность, ожидаемая продолжительность жизни, смертность и причины смерти). Бремя НИЗ особенно велико в Европейском регионе ВОЗ, где НИЗ являются причиной 90% случаев смерти и 85% лет жизни с инвалидностью (33). Во многих случаях НИЗ можно избежать, поскольку при наличии медицинской помощи они являются предотвратимыми и устранимыми. Большинство НИЗ развиваются под воздействием четырех поведенческих факторов риска: потребление табака, нездоровый рацион, нехватка физической активности и вредное употребление алкоголя. Эти поведенческие факторы создают биологические факторы риска, среди которых наиболее распространены избыточный вес и ожирение, высокое артериальное давление, повышенные уровни глюкозы и холестерина в крови. В совокупности предотвратимые факторы риска более чем на две трети обусловливают бремя НИЗ в Регионе (34). Все чаще признается наличие взаимосвязи между загрязнением воздуха, другими экологическими факторами, психологическими, социальными, экономическими рисками и НИЗ. Следовательно, преждевременная смертность от НИЗ (ЦУР 3.4) является приемлемым индикатором эффективности принимаемых в Регионе мер по предотвращению нездоровых моделей поведения и факторов риска и борьбе с ними, с одной стороны, и эффективности систем здравоохранения, с другой стороны. Преждевременная смертность представляет собой лишь малую часть от всего бремени НИЗ в Регионе, поскольку более двух третей случаев смерти приходится на лиц старше 70 лет. Прогресс в выполнении задачи ЦУР 3.4 будет играть ключевую роль в успешном достижении как минимум девяти ЦУР. Требуется активизация усилий в различных секторах с применением действенных экономических инструментов, в том числе ценовой политики и страхования. НИЗ наиболее распространены в группах с низким социальноэкономическим статусом и являются значимой причиной приводящих к обнищанию расходов на здравоохранение. Влияние НИЗ не ограничивается ухудшением здоровья и низким уровнем благополучия, они также приводят к колоссальным экономическим потерям (35). Причиной двух третей всех случаев смерти в возрасте до 70 лет в Регионе являются четыре основных НИЗ (сердечно-сосудистые, онкологические, хронические респираторные заболевания и диабет), поэтому важно проводить количественную оценку риска смерти от этих четырех причин для определения бремени преждевременной смертности среди населения в связи с НИЗ (36,37). Обусловленная НИЗ преждевременная смертность, которая определяется как вероятность того, что 30-летний человек умрет до своего 70-летия от одного из основных НИЗ при текущем уровне смертности, была включена в ЦУР в виде показателя ЦУР 3.4.1, согласно которому к 2030 г. она должна быть снижена на треть (36). Показатель и его относящаяся к нему задача соответствуют

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

45

положениям Плана действий по профилактике и борьбе с неинфекционными заболеваниями в Европейском регионе ВОЗ (38) и Глобальной системы мониторинга борьбы с НИЗ (39). По отчетным данным, в 2018 г. вероятность преждевременной смерти от четырех основных НИЗ в Европейском регионе ВОЗ составляла 15,6%, при этом у мужчин она была в два раза выше (20,8%), чем у женщин (10,9%). Иными словами, в настоящее время каждый пятый мужчина и каждая десятая женщина в Регионе умирают до наступления 70-летия от одного из четырех основных НИЗ, и этих смертей в большинстве случаев можно избежать (предотвратимые и/или устранимые причины при наличии медицинской помощи). В 2018 г. Европейский регион ВОЗ успешно шел к цели сокращения преждевременной смертности на треть в период с 2010 по 2030 г. (рис. 2.9), и сегодня необходимы дальнейшие меры для выполнения этой задачи ЦУР, особенно с учетом замедления темпов снижения смертности в последние годы и потенциальных последствий пандемии COVID-19, количественную оценку которых еще предстоит выполнить. В 2018 г. сердечно-сосудистые заболевания стали основной причиной преждевременной смертности (48,9% случаев преждевременной смерти), на втором месте – онкологические заболевания (44,1% случаев преждевременной смерти), при этом заболевания дыхательной системы (3,7%) и диабет (3,3%) оказали существенно меньшее воздействие. Изменения в уровне преждевременной смертности в период с 2010 по 2018 г. значительно различались по широким причинам смерти: для сердечно-сосудистых заболеваний снижение составило 19,8%, для онкологических заболеваний – 9,9%, для респираторных заболеваний – 2,0%, тогда как смертность от диабета возросла на 17,2%.

©UNODC/Maxim Shubovich

46

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.9. Вероятность преждевременной смерти от НИЗ в возрасте от 30 до 69 лет в Европейском регионе ВОЗ, 1990– 2018 гг. a) Четыре основных НИЗ в разбивке по полу и с прогнозом к 2030 г.

Вероятность (%)

30

20

10

0 1990 г.

2000 г.

2010 г.

Мужчины

Женщины

2020 г.

2030 г.

Оба пола

б) По широким причинам смерти (основные НИЗ)

Вероятность (%)

30

20

10

0 1990 г. Болезни системы кровообращения

2000 г. Онкологические заболевания

2010 г. Хронические заболевания нижних дыхательных путей

2020 г. Диабет

Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2017 (37).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

47

Между государствами-членами Европейского региона ВОЗ в отношении преждевременной смертности от НИЗ имеются существенные различия, разница вероятностей преждевременной смерти от четырех основных НИЗ является практически четырехкратной (рис. 2.10). По-видимому, межстрановые различия показателя преждевременной смертности обусловлены главным образом двумя факторами: смертностью от сердечно-сосудистых заболеваний (26-кратная разница между странами) и мужской смертностью (девятикратная разница), при этом уровень избыточной смертности выше в странах Содружества Независимых Государств и Восточной Европы. Подробный анализ ситуации и тенденций в отношении бремени НИЗ, основных факторов риска и осуществления мер политики в государствах-членах Европейского региона ВОЗбыл опубликован в 2017 г. (37).

©ВОЗ/Jerome Flayosc

48

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.10. Вероятность преждевременной смерти от четырех основных НИЗ (сердечно-сосудистые, онкологические и хронические респираторные заболевания и диабет) в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, последние имеющиеся данные Вероятность (%) 10

0

20

30

Туркмени стан (2015) Украина (2019) Республика Молдова (2018) Беларусь (2018) Таджикистан (2017) Болгария (2018) Российская Федерация (2019) Узбекистан (2019) Венгрия (2019) Кыргызстан (2019) Латвия (2018) Азербайджан (2007) Румыния (2018) Сербия (2017) Северная Македония (2013) Казахстан (2017) Черногория (2009) Грузия (2019) Босния и Герцеговина (2016) Литва (2019) Армения (2019) Словакия (2014) Хорватия (2017) Эстония (2015) Польша (2018) Европейский регион ВОЗ (2018) Чехия(2019) Турция(2019) Греция (2018) Соединенное Королевство (2016) Германия (2019) Словения (2019) Португалия (2018) Ирландия (2015) Дания (2018) Бельгия (2016) Мальта (2017) Франция (2014) Финляндия (2018) Австрия (2019) Нидерланды (2018) Испания (2017) Италия (2017) Кипр (2018) Норвегия (2015) Албания (2010) Швеция (2018) Исландия(2019) Израиль (2018) Швейцария (2017) Андорра (2014) Сан-Марино (2017) Люксембург (2018)

4 НИЗ (оба пола)

4 НИЗ М

4 НИЗ Ж

Онкологические заболевания (оба пола)

Болезни системы кровообращения (оба пола)

Диабет М и Ж Сердечно-сосудистые заболевания (оба пола)

Источник: WHO, 2020 (33).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

49

Смертность от самоубийств Основные выводы

• В 2019 г. Европейский регион ВОЗ по-прежнему занимал одно из первых мест в мире по величине стандартизированного коэффициента смертности (10,5 на 100 тыс. человек), несмотря на его снижение в период с 2010 по 2017 г.

• Между государствами-членами Европейского региона ВОЗ существуют значительные различия по величине коэффициента смертности от самоубийств, варьирующегося от 2,3 до 21,6 смертей на 100 тыс. человек.

• Стандартизированный по возрасту коэффициент мужской смертности в четыре раза выше, чем тот же показатель у женщин.

Самоубийства являются еще одной важной причиной преждевременной смертности: в мире ежегодно лишают себя жизни 700 тыс. человек, и еще больше людей предпринимают попытки самоубийства. Каждое самоубийство – это трагедия, от которой страдают семьи, сообщества и целые страны и которая влечет за собой долгосрочные и тяжелые последствия для тех, чьи близкие покончили

жизнь

самоубийством

(40–43).

Снижение

смертности

от

самоубийств является приоритетной задачей ВОЗ, закрепленной в ОПР-13 и Comprehensive mental health action plan 2013–2020 [«Комплексный план действий

в

области

психического

здоровья

на

2013–2020

гг.»]

(продлен до 2030 г.) (44). Кроме того, сокращение частоты самоубийств на треть к 2030 г. входит в задачу ЦУР 3.4 (41, 42). Каждые четыре случая самоубийства из пяти приходятся на страны с низким и средним уровнем дохода (43), однако коэффициент смертности от самоубийств в Европейском регионе ВОЗ остается одним из самых высоких в мире (43). В 2019 г. стандартизированный коэффициент смертности от самоубийств и намеренных

50

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

самоповреждений достигал 10,5 на 100 тыс. человек, т. е. всего 119 тыс. случаев смерти в Регионе (41). Несмотря на стабильное снижение на 47% с 2000 г. и на 27% с 2010 г., необходим продолжать прилагать усилия для выполнения задачи по снижению этого показателя на треть к 2030 г., согласно обязательствам, принятым государствами-членами в рамках Повестки дня на период до 2030 года (41,42). Что касается разбивки на подгруппы, стандартизированная по возрасту частота самоубийств в Регионе у мужчин в четыре раза выше, чем у женщин (рис. 2.11), самоубийства также являются четвертой по значимости причиной смерти лиц в возрасте от 15 до 19 лет (41,42,44). В 2015 г. в Регионе было зарегистрировано более 4000 случаев смерти в результате самоубийства среди лиц в возрасте от 10 до 19 лет, в основном среди мальчиков (45).

Рис. 2.11. Стандартизированный коэффициент смертности от самоубийств и намеренных самоповреждений, все возрастные группы, на 100 тыс. человек в Европейском регионе ВОЗ, 2010–2017 гг.

30 25

24,0

23,1

22,7

22,1

21,9

СКС

20 15

14,1

13,1

13,6

13,3

13,2

20,6

12,5

19,8

12,0

18,6

18,1

11,3

11,1

4,5

4,5

10 5

5,4

5,3

5,1

5,1

2012 г.

2013 г.

5,1

5,0

4,7

17,1

10,5

4,3

0 2010 г. 2011 г.

Мужчины

2014 г. 2015 г. Женщины

2016 г.

2017 г. 2018 г. 2019 г.

Оба пола

СКС: стандартизированный коэффициент смертности. Источник: WHO, 2021 (41).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

51

Между государствами-членами в Европейском регионе ВОЗ существуют значительные различия по уровню смертности от самоубийств, составляющей от 2,3 до 21,6 на 100 тыс. человек (согласно последним имеющимся данным за 2013– 2019 гг.; рис. 2.12). Если обратиться к разбивке по полу, то диапазон составлял от 1 до 8,4 на 100 тыс. женщин и от 3,6 до 38,2 на 100 тыс. мужчин.

Рис. 2.12. Стандартизированный коэффициент смертности от самоубийств и намеренных самоповреждений во всех возрастных группах, на 100 тыс. человек в Европейском регионе ВОЗ, последние имеющиеся данные

2,3–6,1 6,2–9,9 10,0–14,0 14,1–21,6 Нет данных

0

450 900

1800

2700

3600 км

Источник: WHO, 2021 (41).

52

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Потребление алкоголя Основные выводы

• В период с 2000 по 2019 г. общее потребление алкоголя на душу населения в Европейском регионе ВОЗ снизилось на 1,3 л (21%); тем не менее Регион по-прежнему занимает первое место в мире по уровню потребления алкоголя. Ежегодно в Регионе каждый взрослый человек (в возрасте 15 лет и старше) выпивает в среднем 9,5 л чистого спирта.

• Среди государств-членов расчетное потребление алкоголя существенно варьируется, в 2019 г. оно составляло от 0,9 до 14,3 л чистого спирта на душу населения. Девять из десяти стран с наибольшим уровнем потребления алкоголя находятся в Европейском регионе ВОЗ, где алкоголь является основным фактором смертности от всех причин.

• С момента утверждения ЦУР в 2015 г. показатели потребления алкоголя в Европейском регионе ВОЗ оставались на прежнем уровне, в период с 2015 по 2019 г. было зафиксировано лишь незначительно снижение на 0,3 л (3,1%) на душу населения. Наиболее заметное снижение на страновом уровне составило 3,7 л на душу населения, а наиболее существенное повышение – 2,1 л на душу населения, при этом общие изменения невелики и для некоторых государств-членов являются статистически незначимыми. Лишь шесть государствчленов из 51, по которым имеются данные, сократили потребление алкоголя более чем на 1 л на душу населения.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

53

Потребление алкоголя – это один из ведущих факторов риска для здоровья населения во всем мире. Общее потребление алкоголя на душу населения определяется как общее количество (суммарный объем учтенного и неучтенного алкоголя) алкоголя, потребленного в пересчете на одного человека (в возрасте 15 лет и старше) за календарный год, выраженное в литрах чистого спирта и скорректированное на потребление туристами. Оно оказывает всеобъемлющее влияние на Повестку дня на период до 2030 года и отражается на выполнении 14 из 17 ЦУР (46). Алкоголь признан причиной более 200 заболеваний и повреждений, включенных в Международную классификацию болезней (46), причем по меньшей мере 40 заболеваний и повреждений на 100% обусловлены потреблением алкоголя. Оно оказывает прямое влияние на выполнение 52 связанных со здоровьем задач ЦУР, в том числе касающихся охраны здоровья матери и ребенка, инфекционных заболеваний (ТБ, ВИЧ, вирусный гепатит), НИЗ и психических заболеваний, повреждений и отравлений (47). Существует два связанных с алкоголем показателя, которые используются для мониторинга прогресса в выполнении задачи ЦУР 3.5: показатель ЦУР 3.5.1 (охват лечением расстройств, вызванных употреблением психоактивных веществ (медикаментозные, психосоциальные и реабилитационные услуги и услуги по последующему уходу) (48) и показатель ЦУР 3.5.2 (вредное потребление алкоголя, которое, с учетом национальных особенностей, определяется как объем алкоголя на душу населения (в возрасте от 15 лет) в литрах чистого спирта за календарный год) (49). Включение этих специальных показателей свидетельствует о признании вреда, причиняемого человеку и обществу в результате потребления алкоголя, и необходимости его действенного регулирования. Потребление алкоголя на душу населения снизилось с 12 л в 2000 г. до 9,5 л в 2019 г., на 10% к 2010 г. и на 21% к 2019 г. соответственно. Тем не менее Европейский регион ВОЗ по-прежнему занимает первое место в мире по потреблению алкоголя на душу населения (50,51). Ежегодно в Регионе каждый взрослый человек (в возрасте 15 лет и старше) выпивает в среднем 9,5 л чистого спирта (рис. 2.13), что эквивалентно 190 л пива, 80 л вина или 24 л крепких алкогольных напитков. В Европейском регионе ВОЗ мужчины употребляют примерно в 3,5 раза больше алкоголя, чем женщины; наблюдаются значительные гендерные различия и в распространенности алкогольных расстройств: 14,8% у мужчин и 3,5% у женщин (52). Существует причинно-следственная связь между потреблением алкоголя и 31% смертей от заболеваний желудочно-кишечного тракта,

54

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

11% – от сердечно-сосудистых заболеваний, 6% – от онкологических заболеваний, 30% – от непреднамеренных повреждений (падения, утопление, ДТП) и 39% – от преднамеренных повреждений (самоубийство, убийство) (51). Помимо этого, все больше фактов указывает на то, что негативное влияние потребления алкоголя на здоровье и зависит от социально-экономического статуса. Обусловленный потреблением алкоголя вред является более высоким для лиц с низким уровнем дохода и их семей, чем для более обеспеченных потребителей, по разным причинам, например, в силу жилищных условий, доступа к услугам здравоохранения и лечения алкогольной зависимости, сопутствующих заболеваний и множества других факторов риска, а также ослабленной стрессом иммунной системы. Связь между низким социально-экономическим статусом, потреблением алкоголя и неблагоприятным влиянием на здоровье носит нарастающий характер (47). Между странами Региона существуют значительные различия в расчетных объемах потребления алкоголя, в 2019 г. составивших от 0,9 до 14,3 л на душу населения в год (рис. 2.14).

Рис. 2.13. Потребление алкоголя на душу населения (взрослые в возрасте 15 лет и старше) в Европейском регионе ВОЗ, 2010–2019 гг., расчетные значения

Потребление (литры на душу населения)

25

20

15 12,0

11,7

10,8

10

9,8

9,5

5

0 2000 г. Мужчины

2005 г. Женщины

2010 г. Оба пола

2015 г.

2020 г.

Линейная функция (оба пола)

Источник: WHO, 2018 (51).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

55

Рис. 2.14. Общее потребление алкоголя на душу населения среди взрослых (в возрасте 15 лет и старше) за календарный год (в литрах чистого спирта), расчетные данные за 2015 и 2019 гг. Общее потребление алкоголя на душу населения за год (в литрах) 0

2

4

6

8

10

12

14

16

Таджикистан Азербайджан Турция Узбекистан Туркменистан Израиль Армения Кыргызстан Казахстан Северная Македония Албания Норвегия Босния и Герцеговина Италия Мальта Украина Хорватия Сербия Швеция Исландия Грузия Европейский регион ВОЗ Нидерланды Дания Греция Российская Федерация Финляндия Эстония Бельгия Кипр Беларусь Словакия Венгрия Швейцария Соединенное Королевство Польша Австрия Португалия Словения Франция Черногория Андорра Румыния Люксембург Болгария Испания Ирландия Литва Германия Республика Молдова Латвия Чехия 2015 г.

2019 г.

Источник: WHO, 2018 (51).

56

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

©ВОЗ/Mikkel Gerken

С момента принятия ЦУР в период с 2015 по 2019 г. максимальное снижение потребления алкоголя в государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе составило 3,7 л, а максимальное повышение – 2,1 л. Имеются данные для 51 государства-члена: повышение наблюдалось в 25 из них, снижение – в 23, в трех странах не произошло никаких изменений (таблица 2.4). В девяти государствахчленах изменение (повышение или снижение) превысило 1 л на душу населения, в шести из них удалось добиться снижения потребления алкоголя.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

57

Таблица 2.4. Тенденции потребления алкоголя в государствахчленах Европейского региона ВОЗ, 2015–2019 гг. Страна

Изменение потребления алкоголя с 2015 по 2019 г. (в литрах на душу населения (%))

2015

2019

Австрия

12,1

11,9

-0,2 (-1,7)

Азербайджан

0,5

1,0

0,5 (114,3)

Андорра

11,9

12,3

0,4 (3,4)

Армения

5,0

4,7

-0,3 (-6,6)

Беларусь

11,1

11,0

-0,1 (-1,3)

Бельгия

11,8

10,8

-1,0 (-8,5)

Болгария

12,0

12,5

0,5 (4,2)

7,2

7,8

0,7 (9,2)

Венгрия

11,6

11,1

-0,5 (-4,4)

Германия

13,0

12,8

-0,3 (-2,0)

Греция

10,8

10,5

-0,3 (-2,5)

Грузия

8,9

9,5

0,6 (6,3)

Дания

10,4

10,1

-0,2 (-2,2)

3,9

4,4

0,5 (12,5)

Ирландия

12,6

12,7

0,1 (1,1)

Исландия

8,7

9,2

0,5 (5,4)

11,4

12,7

1,3 (11,5)

Италия

7,7

8,0

0,3 (4,4)

Казахстан

4,7

5,0

0,3 (6,5)

10,8

10,8

0,1 (0,5)

Кыргызстан

6,2

4,9

-1,3 (-21,1)

Латвия

11,0

13,2

2,1 (19,4)

Литва

15,4

12,8

-2,6 (-17,0)

Люксембург

12,7

12,4

-0,3 (-2,2)

7,6

8,3

0,7 (9,0)

Босния и Герцеговина

Израиль

Испания

Кипр

Мальта

58

Алкоголь, общее потребление на душу населения (15 лет+) в год

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Table 2.4 (продолжение) Страна

Алкоголь, общее потребление на душу населения (15 лет+) в год

Изменение потребления алкоголя с 2015 по 2019 г. (в литрах на душу населения (%))

2015

2019

9,6

9,7

0,1 (1,1)

7,1

7,1

0,0 (0,3)

Польша

11,6

11,9

0,3 (2,2)

Португалия

11,9

12,1

0,2 (1,6)

Республика Молдова

12,3

12,9

0,6 (4,5)

Российская Федерация

11,9

10,5

-1,4 (-11,8)

Румыния

11,6

12,3

0,7 (6,0)

Северная Македония

6,0

6,4

0,4 (7,4)

Сербия

8,8

8,9

0,1 (0,6)

Словакия

11,2

11,1

-0,2 (-1,5)

Словения

12,7

12,1

-0,6 (-4,9)

Соединенное Королевство

11,2

11,4

0,2 (2,2)

Таджикистан

0,9

0,9

0,0 (1,1)

Туркменистан

3,4

3,1

-0,3 (-9,3)

Турция

1,9

1,8

-0,2 (-8,6)

Узбекистан

2,5

2,6

0,1 (2,5)

Украина

10,1

8,3

-1,8 (-17,6)

Финляндия

11,0

10,7

-0,3 (-2,9)

Франция

12,6

12,2

-0,4 (-3,2)

Хорватия

8,8

8,7

-0,1 (-0,9)

Черногория

11,1

12,2

1,2 (10,5)

Чехия

14,2

14,3

0,0 (0,1)

Швейцария

11,5

11,2

-0,3 (-2,3)

Швеция

9,1

9,0

-0,1 (-1,1)

Эстония

14,4

10,8

-3,7 (-25,6)

Нидерланды Норвегия

Источник: WHO, 2018 (51).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

59

Потребление табака <<Box>>

Основные выводы

• В 2018 г. в Европейском регионе ВОЗ стандартизированная по возрасту распространенность потребления табака среди лиц в возрасте 15 лет и старше была равна 26,3%.

• Только шесть государств-членов смогут достичь относительного сокращения потребления табака по меньшей мере на 30% к 2025 г., при условии, что они продолжат принимать меры борьбы с ним прежними темпами.

• Европейский регион ВОЗ – единственный из регионов ВОЗ, где не ожидается достижение цели по относительному сокращению потребления табака среди женщин на 30% к 2025 г.

• Сохраняются значительные различия между государствамичленами в Европейском регионе ВОЗ по этому показателю: в 2018 г. стандартизированная по возрасту распространенность текущего табакокурения среди лиц в возрасте 15 лет и старше варьировалась от 12,3% до 40,6%.

• С 2010 по 2018 г. распространенность курения снизилась практически во всех государствах-членах, в пяти из них снижение составило более 20%.

Потребление табака является одной из главных причин заболеваний и смерти от НИЗ. Все, кто потребляет табак ежедневно или эпизодически, находятся в группе риска ухудшения здоровья в течение жизни, в том числе в результате развития НИЗ. Сокращение распространенности текущего потребления табака внесет существенный вклад в снижение преждевременной смертности от НИЗ (задача ЦУР 3.4). Показатель ЦУР 3.a.1 (стандартизированная по возрасту распространенность текущего употребления табака среди лиц в возрасте 15 лет и старше) (53) предназначен для повышения эффективности выполнения

60

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

«Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака» во всех странах, если это требуется (54). Цель Конвенции и протокола к ней – защитить нынешнее и будущие поколения от пагубных последствий медицинского, социального, экологического и экономического характера, связанных с потреблением табака и воздействием табачного дыма, посредством создания механизма борьбы против табака на национальном, региональном и международном уровнях, чтобы обеспечить постоянное и значительное снижение распространенности потребления табака и пассивного курения (54). Европейский регион ВОЗ – это один из регионов ВОЗ, где потребление табака распространено в наибольшей степени: в 2018 г. табак потребляли 26,3% лиц в возрасте 15 лет и старше (55). Согласно результатам моделирования, ожидаемое в Регионе относительное снижение показателей в период с 2010 по 2025 г. составит всего 18% вместо 30%, как предусмотрено в WHO global report on trends in prevalence of tobacco use 2000–2025, third edition [«Глобальный план действий ВОЗ по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними на 2013– 2020 гг.»] (56). Более заметное снижение наблюдается среди мужчин, но следует отметить, что распространенность курения среди мужчин почти вдвое выше, чем среди женщин (рис. 2.15).

Рис. 2.15. Тенденции распространенности потребления табака в Европейском регионе ВОЗ, расчетные значения для 2000–2015 гг. и прогнозы на 2020 и 2025 гг.

50 45

45,7 41,8

Распространенность (%)

40 35

38,4 34,2

35,3 31,8

30 25

22,8

21,7

20

29,4

32,5

27,4

25,6

30,0 24,1

20,4

19,5

18,7

18,1

2010 г.

2015 г.

2020 г.

2025 г.

15 10 5 0

2000 г.

2005 г. Мужчины

Женщины

Оба пола

Источник: WHO, 2019 (56).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

61

Различия между государствами-членами значительны: в 2018 г. стандартизированная по возрасту распространенность текущего табакокурения среди лиц в возрасте 15 лет и старше варьировалась от 12,3% до 40,6% (рис. 2.16). Во всех государствахчленах, за исключением шести, в период с 2010 по 2018 г. стандартизированная по возрасту распространенность текущего табакокурения снизилась: в 24 из них снижение составило более 10%, в пяти – более 20%. Четыре из пяти государствчленов, добившихся наибольшего снижения распространенности табакокурения, также достигли высоких показателей (8–10 из 10) в части соблюдения запрета на прямую рекламу табака (данные о пятом государстве отсутствуют). Три государствачлена также добились высокого результата в плане соблюдения запретов и правил спонсирования, но у одной из стран этот показатель был более низким, 5 из 10 (57). В 2018 г. распространенность потребления табака среди женщин в Европейском регионе ВОЗ была самой высокой в мире – 19% (или 67 млн человек). Несмотря на то, что в 2000 г. этот показатель был выше и составлял примерно 77 млн человек (23%), согласно прогнозам, к 2025 г. он останется на уровне примерно 63 млн человек. По сравнению с мировым уровнем потребления табака среди женщин в 2018 г.

(9%) показатель Региона можно охарактеризовать как очень высокий, причем в 24 государствах-членах он превышает 20%. Потребление табака среди мужчин в Европейском регионе ВОЗ снижается (с 46% в 2000 г. до 34% в 2018 г.), но среди женщин тенденция к снижению менее выраженная, а в некоторых странах Региона, где традиционно этот показатель был низким, распространенность потребления табака среди женщин увеличивается. Ситуация также сложная в отношении девочек младше 15 лет, в мире распространенность потребления табака среди них высокая. По оценкам ВОЗ, 12% девочек в возрасте 13–15 лет в Регионе в настоящее время употребляют табак, что в 1,5 раза превышает среднемировой показатель, равный 8% (56). Потребление табака среди молодежи Региона в целом остается одной из проблем общественного здравоохранения. Несмотря на общую тенденцию к снижению распространенности потребления табака среди лиц в возрасте 13–15 лет с течением времени, в ряде государств-членов недавно был зарегистрирован ее рост (58). Распространение новых и появляющихся на рынке табачных и никотинсодержащих изделий, например электронных сигарет и изделий из нагреваемого табака, дополнительно усиливает эти тенденции. Курение электронных сигарет, в частности, набирает популярность среди лиц в возрасте 13–15 лет. В ряде государств-членов среди молодежи курение электронных сигарет более распространено, чем обычные сигареты.

62

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.16. Стандартизированная по возрасту распространенность текущего потребления табака среди лиц в возрасте 15 лет и старше в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2010 и 2018 гг. Распространенность (%) 0

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

Узбекистан Исландия Норвегия Дания Украина Азербайджан Финляндия Люксембург Словения Нидерланды Италия Ирландия Казахстан Бельгия Швейцария Мальта Республика Молдова Турция Румыния Израиль Польша Европейский регион ВОЗ Беларусь Армения Литва Испания Португалия Кыргызстан Германия Российская Федерация Швеция Австрия Албания Соединенное Королевство Грузия Эстония Венгрия Чехия Словакия Андорра Франция Хорватия Латвия Кипр Босния и Герцеговина Болгария Греция Сербия 2010 г.

2018 г.

Источник: WHO, 2021 (55).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

63

Избыточная масса тела и ожирение у детей школьного возраста Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ примерно треть детей в возрасте 7–9 лет имеют избыточную массу тела или страдают ожирением.

• В большинстве государств-членов распространенность избыточной массы тела и ожирения больше среди мальчиков 7–9 лет (29%), чем среди девочек (27%). Кроме того, наблюдаются очень существенные различия между странами Европейского региона ВОЗ, показатели варьируются от 9% до 43% среди мальчиков и от 5% до 43% среди девочек.

Ожирение – одна из наиболее серьезных проблем общественного здравоохранения в XXI веке, это сложное и многофакторное заболевание. Причиной ожирения и избыточной массы тела является постоянное нарушение баланса потребления энергии (прием высококалорийной пищи, богатой жиром и сахарами) и ее расхода (недостаточная физическая активность). ИМТ учитывает массу тела и рост, а в случае детей – также возраст и пол, и является наиболее практичным показателем наличия избыточной массы тела и ожирения среди населения (59,60). У детей с избыточной массой тела наблюдается усиливающееся затруднение дыхания, повышается риск переломов, возникает повышенное артериальное давление, сердечно-сосудистые заболевания, инсулинорезистентность и психологические последствия, в результате их семьи сталкиваются с трудностями (60,61). Помимо этого, перечисленные риски сохраняются в течение всей жизни – повышается риск преждевременной смертности и инвалидности, обусловленных НИЗ, в том числе пожизненным ожирением, диабетом, сердечно-сосудистыми, некоторыми онкологическими, респираторными заболеваниями, а также психическими расстройствами, заболеваниями опорно-двигательного аппарата и репродуктивной системы (61).

64

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Профилактика набора избыточной массы тела в детстве, являющемся важнейшим периодом для выработки здоровых привычек, играет ключевую роль в обеспечении основных прав на здоровье и благополучие. Профилактика избыточной массы тела у детей и подростков включена в документ Детского фонда Организаци Объединенных Наций (ЮНИСЕФ) Nutrition, for every child UNICEF Nutrition Strategy 2020-2030 [«Стратегия по питанию на 2020-2030 гг. Детского Фонда Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ»)](62) и ЦУР в виде задачи ЦУР 2.2 (ликвидация всех форм неполноценного питания среди детей к 2030 г.) (63). Сокращение распространенности детского ожирения также способствует выполнению поставленной государствами-членами задачи по снижению смертности от НИЗ (задача ЦУР 3.4) на треть к 2030 г. Как показано на рис. 2.17 и 2.18, сообщаемая распространенность избыточной массы тела и ожирения (в соответствии с разработанными ВОЗ нормами роста (64)) среди детей в возрасте 7–9 лет варьируется в зависимости от пола, рассматриваемого государства и возрастной группы. Имеются данные по 36 государствам-членам, и значения распространенности избыточной массы тела в каждой стране относятся только к одной возрастной группе в диапазоне 7–9 лет) (65,66). В среднем избыточная масса тела и ожирение более распространены среди мальчиков (29%), чем среди девочек (27%). При этом наблюдаются существенные различия между государствами-членами, показатели варьируются от 9% до 43% среди мальчиков и от 5% до 43% среди девочек. Распространенность ожирения среди мальчиков и девочек также различается: 13% среди мальчиков и 9% среди девочек в Европейском регионе ВОЗ, причем в разных государствах-членах этот показатель варьируется от 2% до 22% среди мальчиков и от 1% до 19% среди девочек. Более высокие значения характерны для стран Средиземноморья, тогда как наименее низкие величины зарегистрированы в странах Центральной Азии (65). Что касается временных тенденций, то 11 государств-членов приняли участие в нескольких раундах Инициативы по эпиднадзору за детским ожирением и могут предоставить данные об ожирении и избыточной массе тела у детей школьного возраста за период с 2007 по 2017 г. В целом распространенность избыточной массы тела и ожирения среди мальчиков и девочек снизилась в государствахчленах с высокой распространенностью (Южная Европа) и оставалась стабильной или незначительно увеличилась в странах Северной и Восточной Европы (67).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

65

Стратегии торговли, направленные на популяризацию вредных для здоровья товаров и поведения, являются важными факторами риска избыточной массы тела и ожирения у детей (68). Благоприятная среда играет ключевую роль при выработке мер политики, благодаря которым более полезные для здоровья альтернативы становятся легкодоступными, особенно для наиболее уязвимых групп. В частности, речь идет о влиянии транспортной системы, градостроительства, окружающей среды, пищевой промышленности, дистрибуции и сбыта и просвещения по вопросам пищевых привычек и физической активности. В Global action plan on physical activity 2018–2030: more active people for a healthier world [«Глобальный план действий ВОЗ по повышению уровня физической активности на 2018–2030 гг.»] изложены действенные и выполнимые меры политики для повышения уровня физической активности во всем мире (69). Предлагаемые ВОЗ оптимальные решения, включающие наиболее эффективные по затратам меры и прочие методы профилактики НИЗ и борьбы с ними, также являются актуальным руководством по борьбе с нездоровым питанием (70).

66

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.17. Распространенность избыточной массы тела и ожирения среди детей в возрасте 7–9 лет в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2015 и 2017 гг. Распространенность (%)

0

5

10

15

20

25

30

35

40

45

Таджикистан Кыргызстан Туркменистан Казахстан Дания Чехия Албания Норвегия Словения Франция Латвия Грузия Российская Федерация Ирландия Турция Швеция Венгрия Финляндия Литва Эстония Португалия Словакия Болгария Австрия Румыния Польша Северная Македония Сербия Мальта Хорватия Черногория Сан-Марино Италия Греция Испания Кипр Мальчики

Девочки

Примечания: избыточная масса тела и ожирение определены в соответствии с разработанными ВОЗ нормами роста (64); государства-члены предоставили данные для разных возрастных групп: 7-летние дети в Болгарии, Венгрии, Греции, Грузии, Дании, Ирландии, Испании, Кыргызстане, Латвии, Литве, Мальте, Португалии, Российской Федерации (только в Москве), Северной Македонии, Сербии, Словакии, Словении, Таджикистане, Туркменистане, Турции, Финляндии, Черногории, Чехии и Эстонии; 8-летние дети в Австрии, Албании, Италии, Норвегии, Польше, Румынии, Сан-Марино, Франции, Хорватии, и Швеции; и 9-летние дети в Казахстане и на Кипре. Источник: WHO Regional Office for Europe, 2021 (65).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

67

Рис. 2.18. Распространенность ожирения среди детей в возрасте 7–9 лет в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2015 и 2017 гг. Распространенность (%)

0

5

10

15

20

25

Кипр Италия Греция Сан-Марино Черногория Испания Мальта Северная Македония Хорватия Болгария Сербия Румыния Польша Венгрия Турция Словакия Австрия Литва Португалия Финляндия Эстония Чехия Албания Словения Швеция Грузия Российская Федерация Ирландия Франция Латвия Норвегия Дания Казахстан Туркменистан Кыргызстан Таджикистан Мальчики

Девочки

Примечание: представлены данные по возрастным группам, описанным в рис. 2.17. Источник: WHO Regional Office for Europe, 2021 (65).

68

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Смертность от травм, полученных в результате дорожно-транспортных происшествий Основные выводы

• По сравнению с другими регионами ВОЗ смертность от дорожно-транспортных проишествий (ДТП) в Европейском регионе ВОЗ является самой низкой – 7,4 случая смерти на 100 тыс. человек, согласно данным 2019 г. Тем не менее это по-прежнему одна из главных причин смертности во всех государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе, которая в совокупности уносит больше всего жизней в возрастной группе 5–29 лет по сравнению с другими факторами.

• С 2015 г. смертность от ДТП в Европейском регионе ВОЗ снизилась на 19,5%, что меньше первоначально установленного показателя задачи ЦУР 3.6, предусматривающего снижение на 50% к 2020 г; срок выполнения перенесен на 2030 г.

• Уровни смертности от ДТП в Европейском регионе ВОЗ существенно варьируются, их диапазон увеличивается и достигает 10-кратной разницы между государствамичленами, при этом в 2019 г. было зарегистрировано максимальное (20,0 на 100 тыс. человек) и минимальное (2,0 на 100 тыс. человек) значение.

Миллионы людей по всему миру получают травмы в ДТП, и каждые 23 секунды на дорогах гибнет один человек (71). Ежегодно в ДТП погибает 1,28 млн человек, а полученные в результате ДТП травмы занимают восьмое место среди основных причин смерти в целом и являются главной причиной смерти среди лиц в возрасте 5–29 лет (72). В рамках Повестки дня на период до 2030 года мировое сообщество утвердило долгосрочную, но амбициозную задачу ЦУР 3.6 по двукратному

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

69

снижению количества смертей и травм в результате ДТП к 2020 г. (73). В августе 2020 г. Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций была принята новая резолюция, продлившая срок выполнения этой задачи до 2030 г. По сравнению с другими регионами ВОЗ смертность от ДТП в Европейском регионе ВОЗ является самой низкой: 7,4 случая смерти на 100 тыс. человек, согласно данным 2019 г. (74). В странах Региона для мужчин вероятность гибели от травм в результате ДТП в три раза выше, чем для женщин. Что касается достигнутого прогресса, то с 2015 г. смертность от ДТП в Регионе в целом снизилась на 19,5% (на 20,0% среди мужчин и на 15,9% среди женщин) (рис. 2.19) (74). Первоначальный целевой показатель снижения на 50% в рамках задачи ЦУР 3.6 к 2020 г. не был достигнут, но смертность снизилась, несмотря на увеличение количества зарегистрированных транспортных средств на 14% (71). Молодые люди и дети входят в группу повышенного риска, и травмы в результате ДТП являются главной причиной смерти среди детей и молодежи в возрасте от 5 до 29 лет (71,75). 40% погибших – активные участники дорожного движения, в том числе пешеходы, велосипедисты и мотоциклисты (76). Несмотря на повышение уровня безопасности дорожного движения в Европейском регионе ВОЗ и более благоприятную ситуацию, по сравнению с другими регионами ВОЗ, этот результат должен рассматриваться относительно характерных для региона общих тенденций смертности. Травматизм на дорогах остается одной из главных причин смертности во всех государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе и оказывает существенное влияние на экономическое развитие. Между государствами-членами Европейского региона ВОЗ существуют значительные и растущие различия в уровне смертности от ДТП, в 2019 г. разница была десятикратной, в 2015 г. – трехкратной, было зарегистрировано максимальное (20,0 на 100 тыс. человек в 2019 г.) и минимальное (2,0 на 100 тыс. человек в 2019 г.) значение (рис. 2.20) (74). Только в одном государстве Региона наблюдалось снижение смертности от ДТП более чем на 50%, но в связи с малыми величинами это может быть обусловлено ежегодными колебаниями.

70

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.19. Расчетный уровень смертности в результате дорожно-транспортных происшествий в Европейском регионе ВОЗ, 2015–2019 гг. Число смертей на 100 тыс. человек

16 14

14,3

13,2

12,5

12 10

9,2

4

11,4

8,5

8,1

7,7

7,4

4,4

4,1

4,0

3,8

3,7

2015 г.

2016 г.

2017 г.

2018 г.

2019 г.

8 6

11,9

2 0

Мужчины

Женщины

Оба пола

Источник: WHO, 2021 (74).

©ВОЗ/Nikolay Razuvayev

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

71

Рис. 2.20. Расчетный уровень смертности в результате дорожно-транспортных происшествий в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2015 и 2019 гг. Число смертей на 100 тыс. человек 0

10

5

15

20

25

Исландия Норвегия Швейцария Швеция Ирландия Соединенное Королевство Дания Германия Испания Израиль Финляндия Нидерланды Мальта Люксембург Эстония Австрия Словения Северная Македония Франция Италия Кипр Бельгия Чехия Словакия Турция Азербайджан Республика Молдова Европейский регион ВОЗ Сербия Черногория Беларусь Венгрия Хорватия Литва Латвия Португалия Греция Болгария Польша Украина Румыния Узбекистан Албания Российская Федерация Грузия Кыргызстан Казахстан Туркменистан Босния и Герцеговина Таджикистан Армения 2015 г.

2019 г.

Источник: WHO, 2021 (74).

72

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Охват услугами безопасного водоснабжения и санитарии Основные выводы

• Подавляющее большинство населения Европейского региона ВОЗ пользуется безопасными услугами, при этом показатель обеспеченности питьевой водой (92%) выше, чем охват услугами санитарии (70%). Среднемировые значения этих показателей составляют 74% и 54% соответственно.

• Доступ к услугам снабжения безопасной питьевой водой в городах более чем на 10% превышает уровень доступа к ним для сельского населения, что свидетельствует о сохраняющемся неравенстве по географическому признаку.

• В 2020 г. в 33 государствах-членах Европейского региона ВОЗ был обеспечен всеобщий доступ (>99%) к базовым услугам снабжения питьевой водой на национальном уровне; в 17 из них был обеспечен всеобщий доступ (>99%) к услугам снабжения безопасной питьевой водой.

• В 2020 г. всеобщий доступ (>99%) по меньшей мере к базовым услугам санитарии смогли обеспечить только 24 государства-члена, в том числе четыре государствачлена обеспечили всеобщий доступ к безопасным услугам санитарии.

• Согласно прогнозам на основе текущих показателей развития, Европейский регион ВОЗ не выполнит в срок задачи ЦУР 6.1 и 6.2 (обеспечение всеобщего доступа к безопасным санитарно-гигиеническим средствам и питьевой воде). Необходимо уделять этой проблеме больше внимания и наращивать усилия для обеспечения всеобщего доступа к безопасным услугам санитарии и снабжения питьевой водой к 2030 г.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

73

В контексте Повестки дня на период до 2030 года ЦУР 6 призвана обеспечить наличие и рациональное использование водных ресурсов и санитарии для всех. Показатели, установленные в отношении услуг WASH в рамках задач ЦУР 6.1 и 6.2, носят чрезвычайно амбициозный характер (77), но при этом соответствуют общей цели Повестки дня на период до 2030 года – «никого не оставить без внимания». Задачи ЦУР 6 тесно связаны друг с другом, и прогресс в их выполнении также крайне важен для достижения других целей и показателей ЦУР, в том числе для ликвидации предотвратимой детской смертности, борьбы с забытыми тропическими болезнями и заболеваниями, передаваемыми через воду, и для обеспечения ВОУЗ (задачи ЦУР 3.2, 3.3, 3.8 и 3.9); создания безопасной среды обучения (задача ЦУР 4.а); и ликвидации насилия в отношении женщин и девочек и сокращения гендерного неравенства (задачи ЦУР 5.2 и 5.4) (78). Европейский регион ВОЗ – единственный среди регионов ВОЗ, обладающий действенным правовым инструментом, способствующим осуществлению государствамичленами национальных приоритетных мер по WASH для достижения целей Остравской декларации и, таким образом, содействия выполнению задач ЦУР 6 (Протокол по проблемам воды и здоровья).

Охват услугами снабжения безопасной питьевой водой В 2020 г. 91,8% населения Европейского региона ВОЗ пользовались услугами снабжения безопасной питьевой водой (из улучшенного источника водоснабжения, расположенного непосредственно на территории, доступного при необходимости и не имеющего фекальных загрязнений и загрязнений химическими веществами, требующими принятия первоочередных мер) (79). Неравенство по географическому признаку сохраняется, в 2020 г. показатели доступа в городах (95%) были выше, чем в сельских районах (83%). С 2015 по 2019 г. общая доступность услуг снабжения безопасной питьевой водой в Регионе увеличилась незначительно, в основном благодаря улучшению ситуации в сельских районах (рис. 2.21), при этом численность городского населения, имеющего доступ к таким услугам, оставалась стабильной (80). Согласно прогнозам на основе текущих показателей развития, Европейский регион ВОЗ не выполнит в срок задачу ЦУР 6.1, в связи с чем необходима активизация дальнейших усилий на этом направлении. В 2020 г. в 33 государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе был обеспечен всеобщий доступ (>99%) к базовым услугам снабжения питьевой

74

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Доля населения, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой (%)

Рис. 2.21. Доля населения, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой в Европейском регионе ВОЗ, 2015–2020 гг.

100 95

95,0

95,0

95,0

95,1

95,1

95,1

91,3

91,4

91,6

91,6

91,7

91,8

82,1

82,3

82,6

82,7

82,9

82,9

2015 г.

2016 г.

2017 г.

2018 г.

2019 г.

90 85 80 75

Город

Село

2020 г.

Всего

Источник: WHO and UNICEF, 2021 (80).

водой (79), в частности, в 17 из них был обеспечен всеобщий доступ (>99%) к услугам снабжения безопасной питьевой водой. В государствах-членах, не обеспечивших всеобщего охвата, доля населения, имеющего доступ к услугам снабжения безопасной питьевой водой в национальном масштабе, существенно варьировалась и составляла от 55% до 99% (среднее значение: 91%). Подавляющее большинство государств-членов (51/53) предоставили национальные расчетные показатели охвата услугами снабжения безопасной питьевой водой, но оценки в разбивке на сельские и городские районы имеются только для 14 государств-членов.

Охват услугами безопасной санитарии В 2020 г. 70% населения Европейского региона ВОЗ пользовались услугами безопасной санитарии (то есть средствами санитарии, которые не предусматривают совместного использования с другими домохозяйствами и обеспечивают безопасную утилизацию продуктов жизнедеятельности на месте или предполагают их вывоз и обработку на сторонних объектах) (79). В период с 2015 по 2019 г. доля населения Региона, пользующегося услугами безопасной санитарии, выросла с 67% до 70%, в частности, для городского населения рост составил 1,8 процентных пункта (рис. 2.22) (81).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

75

В 2020 г. в 27 государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе был достигнут всеобщий доступ (>99%) к базовым услугам санитарии (средства санитарии, не предусматривающие совместного использования с другими домохозяйствами) (79), при этом только в четырех из них выполнена задача ЦУР 6.2 по предоставлению всеобщего доступа (>99%) к услугам безопасной санитарии (рис. 2.23). В остальных государствах-членах доля населения, пользующегося услугами безопасной санитарии, составляла от 12% до 98%, среднее значение – 80%. В 2020 г. в странах Региона более 340 тыс. человек по-прежнему практиковали открытую дефекацию. Расчетные данные о доле населения, пользующегося базовыми гигиеническими средствами (сооружения для мытья рук, снабженные мылом и водой), имелись только по 11 государствамчленам, что делает невозможным анализ на региональном уровне (82). Последние имеющиеся данные по этим 11 государствам-членам относятся к разным годам и охватывают период с 2015 по 2020 г., 10 государств сообщали об охвате более 85%. Значительные пробелы в данных о доле населения, имеющего доступ к базовым гигиеническим средствам (сооружения для мытья рук, снабженные мылом и водой), указывают на необходимость совершенствования мониторинга и отслеживания результатов выполнения связанной с гигиеной задачи ЦУР 6.2 в Регионе.

Доля населения, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой (%)

Рис. 2.22. Доля населения, пользующегося услугами безопасной санитарии в Европейском регионе ВОЗ, 2015–2020 гг.

80 78 76

76,9

77,3

77,5

75,8

76,4

68,3

68,8

69,3

67,4

67,9

2015 г.

2016 г.

2017 г.

2018 г.

2019 г.

77,6

74 72 70 68

70,1

66 64 62

Города

2020 г.

Всего

Примечание: данных по охвату сельских районов недостаточно для выявления тенденции. Источник: WHO and UNICEF, 2021 (81).

76

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.23. Доля населения Европейского региона ВОЗ, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой и услугами безопасной санитарии в 2020 г. a) Доля населения, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой (%)

55,0–59,0% 59,1–77,0% 77,1–91,0% 91,1–100,0%

0

450 900

1800

2700

3600 км

1800

2700

3600 км

Нет данных

б) Доля населения, пользующегося безопасными услугами санитарии (%)

12,0–48,0% 48,1–74,0% 74,1–89,0% 89,1–100,0%

0

450 900

Нет данных

Источник: WHO and UNICEF, 2021 (79).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

77

Смертность от воздействия опасных химических веществ, загрязнения и отравления воздуха, воды и почв Основные выводы

• В 2016 г. в Европейском регионе ВОЗ расчетный уровень смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, составлял 36,3 случая смерти на 100 тыс. человек. Он существенно ниже среднемирового показателя в 114,1 случая смерти, но внутри Региона разброс значений также значителен.

• В Европейском регионе ВОЗ диапазон уровней смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, составляет от 7,2 до 110,7 случая смерти на 100 тыс. человек. Ишемическая болезнь сердца – основная причина смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, во всех государствах-членах.

• В 2016 г. показатель смертности, обусловленной небезопасными услугами WASH, в Европейском регионе ВОЗ был самым низким в мире – 0,3 случая смерти на 100 тыс. человек.

• Средний уровень смертности от случайного отравления в Европейском регионе ВОЗ составляет 1,1 случая смерти на 100 тыс. человек, т. е. с 2015 г. произошло снижение на 11%. Эта региональная оценка сравнима со среднемировым значением.

ЦУР тесно связаны с экологическими и социальными детерминантами здоровья. Окружающая среда оказывает прямое влияние на здоровье различными способами, в том числе посредством вредных воздействий, недостаточной или ненадлежащим образом организованной инфраструктуры, деградации

78

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

экосистем и неудовлетворительных условий труда. От экологических рисков, например, изменения климата и загрязнения воздуха, часто в несоразмерно большей степени страдают малообеспеченные и другие обездоленные группы населения. С ограниченным доступом к экологическим услугам и инфраструктуре, в частности, безопасной питьевой воде и санитарии, чаще всего сталкиваются женщины и девочки, что ущемляет их достоинство и ведет к ухудшению показателей образования и обучения (83). Экологические риски являются причиной значительной части мирового бремени заболеваний: среди населения в целом 23% смертей в мире и 22% всех скорректированных на инвалидность лет жизни обусловлены экологическими факторами. Сокращение вредного воздействия окружающей среды приведет к существенному снижению мирового бремени заболеваний (83) и является условием выполнения задачи ЦУР 3.9 (к 2030 г. существенно сократить количество случаев смерти и заболевания в результате воздействия опасных химических веществ и загрязнения и отравления воздуха, воды и почв).

Смертность от загрязнения воздуха в жилых помещениях и окружающей среде Загрязнение воздуха, как в окружающей среде (снаружи), так и в жилых помещениях (внутри них), – главный экологический риск для здоровья, являющийся причиной примерно каждой девятой смерти ежегодно. По оценкам ВОЗ, в мире загрязнение воздуха в окружающей среде уносит жизни приблизительно 3 млн человек в год, в основном в связи с НИЗ (сердечно-сосудистые и респираторные заболевания) (84), что означает более 500 тыс. случаев смерти в Европейском регионе ВОЗ. В некоторых странах Региона качество воздуха постепенно улучшается, но во многих районах концентрация загрязняющих веществ в воздухе по-прежнему превышает уровни, указанные в рекомендациях ВОЗ 2005 г. по качеству воздуха. Превышение уровней, указанных в рекомендациях по качеству воздуха, чревато серьезными рисками для общественного здоровья (85). В городах, где соблюдаются упомянутые рекомендации, проживает 10% мирового населения (86). В большинстве стран мира с низким и средним уровнем дохода качество воздуха со временем ухудшается, а загрязнение воздуха постепенно растет. Проблема загрязнения воздуха отражена в ряде ЦУР: ЦУР 11 (устойчивые города и населенные пункты), мониторинг которой ведется на основе

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

79

уровней загрязнения воздуха в городах; ЦУР 7 (недорогостоящая и чистая энергия), которая прежде всего посвящена доступу к чистым видам топлива и технологиям для домохозяйств; ЦУР 3 (хорошее здоровье и благополучие), которая учитывает эпиднадзор за смертностью от загрязнения воздуха (в окружающей среде и жилых помещениях) (87). В частности, ВОЗ является учреждением, ответственным за отчетность по показателю ЦУР 3.9.1 – уровню смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде (88,89), и по показателю ЦУР 11.6.2 – среднегодовой концентрации мелких взвешенных частиц (90). Наиболее убедительные фактические данные, подтверждающие негативное влияние загрязнения воздуха на здоровье, собраны в отношении сердечнососудистых и респираторных заболеваний, при этом накапливаются свидетельства и других неблагоприятных последствий для здоровья. При расчете уровней смертности, обусловленной загрязнением воздуха в жилых помещениях и окружающей среде, учитываются следующие заболевания (84,87,88):

• нарушение мозгового кровообращения (инсульт) у взрослых (старше 25 лет); • ишемическая болезнь сердца у взрослых (старше 25 лет); • хроническая обструктивная болезнь легких у взрослых (старше 25 лет); • острые респираторные инфекции у детей младше 5 лет. В 2016 г в Европейском регионе ВОЗ уровень смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, составил 36,3 случая смерти на 100 тыс. человек. В среднем эта оценка значительно ниже глобального расчетного значения, равного 114,1 случая смерти, но различия между государствами-членами Европейского региона ВОЗ остаются существенными: стандартизированные по возрасту коэффициенты смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, варьируются от 7,2 до 110,7 случаев смерти на 100 тыс. человек (рис. 2.24). Для мужчин этот показатель выше, чем для женщин, но причиной смертности от сердечнососудистых и других заболеваний не обязательно является загрязнение воздуха. Причины смертности в странах Региона разные, при этом ишемическая болезнь сердца является основной причиной, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, во всех государствах-членах.

80

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.24. Стандартизированный по возрасту коэффициент смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, на 100 тыс. человек в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2016 г.

120

СКС на 100 тыс. человек

100

80

60

40

0

Швеция Финляндия Норвегия Исландия Франция Португалия Испания Швейцария Люксембург Ирландия Дания Нидерланды Соединенное Королевство Италия Австрия Израиль Бельгия Германия Кипр Мальта Словения Эстония Греция Чехия Словакия Литва Хорватия Польша Венгрия Латвия Турция Российская Федерация Армения Румыния Беларусь Болгария Сербия Казахстан Азербайджан Албания Украина Республика Молдова Черногория Туркменистан Узбекистан Грузия Кыргызстан

20

Ишемическая болезнь сердца, СКС

Инсульт, СКС

Инфекции нижних дыхательных путей, СКС

Хроническая обструктивная болезнь легких, СКС

Рак трахеи, бронхов, легких, СКС

СКС: стандартизированный коэффициент смертности. Источник: WHO, 2021 (89).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

81

Разница между государствами-членами по показателю стандартизированного по возрасту уровня смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, в зависимости от конкретной причины смерти может быть 20-кратной (таблица 2.5).

Таблица 2.5. Наименьшее и наибольшее значения стандартизированного по возрасту коэффициента смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде и жилых помещениях, в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2016 г. СКС по возрасту на 100 тыс. человек

Хроническая Итого Инфекции Рак Ишемическая Инсульт обструктивная нижних трахеи, болезнь бронхов, дыхательных болезнь легких сердца путей легких

Наименьшее значение

3,57

1,16

0,41

0,087

0,52

Наибольшее значение

67,54

27,15

11,89

5,65

11,73

7,17 110,69

СКС: стандартизированный коэффициент смертности. Источник: WHO, 2021 (89).

©ВОЗ/Nikolay Razuvayev

82

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Смертность от отсутствия безопасной воды, безопасной санитарии и гигиены Показатель ЦУР 3.9.2 отражает количество случаев смерти, которые обусловлены ненадлежащими услугами WASH и могли быть предотвращены за счет повышения качества этих услуг и методов (91). Он определяется исходя из уровня предоставленных услуг WASH в стране (см. предыдущий подраздел) и соответствующих результатов в отношении здоровья; следовательно, он является источником важной информации о фактическом бремени заболеваний, обусловленном рисками, учтенными в задачах ЦУР 6.1 (к 2030 г. обеспечить всеобщий и равноправный доступ к безопасной и недорогой питьевой воде для всех), 6.2 (к 2030 г. обеспечить всеобщий и равноправный доступ к надлежащим санитарно-гигиеническим средствам и положить конец открытой дефекации, уделяя особое внимание потребностям женщин и девочек и лиц, находящихся в уязвимом положении) и 6.3 (к 2030 г. повысить качество воды посредством уменьшения загрязнения, ликвидации сброса отходов и сведения к минимуму выбросов опасных химических веществ и материалов, сокращения вдвое доли неочищенных сточных вод и значительного увеличения масштабов рециркуляции и безопасного повторного использования сточных вод во всем мире). В перечень заболеваний включены связанные с WASH случаи диареи, кишечные нематодозы и белково-энергетическая недостаточность (91). В Европейском регионе ВОЗ показатель смертности, обусловленной небезопасными услугами WASH, является самым низким в мире, в 2016 г. он составил 0,3 случая смерти на 100 тыс. человек (92). Это эквивалентно примерно 2700 случаям смерти в год, или семи случаям в день. Доля случаев смерти, обусловленных небезопасными услугами WASH, в Регионе варьируется от 8% в государствах-членах с высоким уровнем дохода до 45% в странах с низким или средним уровнем дохода в Восточной и Центральной Европе, на Кавказе и в Центральной Азии. Самый высокий показатель, зафиксированный в одной из стран Региона, составил 4 случая смерти на 100 тыс. человек, и только в трех государствах-членах он превысил 1 случай смерти на 100 тыс. человек. В большинстве государств-членов уровень смертности, обусловленной небезопасными услугами WASH, является низким, что свидетельствует об успехах в достижении ЦУР 6 в Регионе, где доля населения, имеющего доступ к базовому снабжению питьевой водой (98%) и санитарии (97%), является самой высокой по сравнению с другими регионами ВОЗ. Тем не менее в Регионе в целом периодически наблюдаются вспышки заболеваний, передаваемых через воду, и

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

83

сопутствующих болезней. Есть успехи в предоставлении безопасных услуг WASH; тем не менее во многих государствах-членах необходимы дополнительные меры для обеспечения всеобщего доступа к безопасным услугам.

Смертность в результате случайного отравления В мире, согласно оценкам, случайные отравления становятся причиной 193 тыс. смертей ежегодно. К отравлениям, рассматриваемым в настоящем разделе, относятся отравления химическими или другими вредными веществами, в том числе наркотиками, ядовитыми испарениями и газами (87). Пестициды, керосин, бытовые химикаты, угарный газ и наркотики часто становятся причиной отравления в странах с низким и средним уровнем дохода. В странах с высоким уровнем дохода к таким веществам относятся наркотики, угарный газ, бытовые косметические и чистящие средства. Кроме того, причиной отравления может быть загрязнение окружающей среды. Люди также могут подвергаться воздействию тяжелых металлов, пестицидов, растворителей, красок, чистящих средств, различных испарений, газов и других химических веществ, используемых в промышленном производстве, в ходе своей профессиональной деятельности; так, 14% случайных отравлений происходит в результате контакта с токсичными химическими веществами на рабочем месте (87). Тем не менее даже при соблюдении мер химической безопасности и наличии достаточной информации/уровня осведомленности сохраняется риск отравления в результате случайной передозировки наркотиков или халатности. В целом 68% отравлений среди взрослых связаны с их профессиональной деятельностью или заражением окружающей среды, а 85% отравлений среди детей обусловлены воздействием зараженной окружающей среды. В общей сложности экологические факторы риска являются причиной в среднем 73% всех случайных отравлений (87). В 2019 г. в Европейском регионе ВОЗ уровень смертности в результате случайного отравления составлял 1,1 случая смерти на 100 тыс. человек, что соответствует среднемировому значению. Среди мужчин этот показатель примерно в три раза выше (1,7 на 100 тыс. человек), чем среди женщин (0,6 на 100 тыс. человек; рис 2.25) (93). С 2015 по 2019 г. смертность в результате случайного отравления снизилась на 10,9%. Эта расчетная величина сопоставима со среднемировым уровнем и в государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе варьируется от 0 до 5,5 случаев смерти на 100 тыс. человек.

84

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Число смертей на 100 тыс. человек

Рис. 2.25. Уровень смертности на 100 тыс. человек, обусловленной случайным отравлением, в Европейском регионе ВОЗ, в разбивке по полу, 2015–2019 гг.

2.5 2.0 1.5

1.0

1,9

1,9

1,8

1,8

1,2

1,2

1,2

0,7

0,7

0,6

0,6

0,6

2015 г.

2016 г.

2017 г.

2018 г.

2019 г.

1,3

1,7 1,1

0.5 0.0

Мужчины

Женщины

Оба пола

Источник: WHO, 2021 (93).

В Европейском регионе ВОЗ уровень смертности, обусловленной случайным отравлением, равен 1,1 случая смерти на 100 тыс. человек (в 2019 г.), что означает снижение на 11% с 2015 г. Эта расчетная величина сопоставима со среднемировым уровнем и в государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе варьируется от 0 до 5,5.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

85

УПП: инфекции кровотока, вызываемые отдельными организмами, устойчивыми к противомикробным препаратам Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ распространенность инфекций кровотока, вызываемых отдельными устойчивыми к противомикробным препаратам организмами, достаточно высока. В пропорциональном отношении инфекции, вызываемые устойчивыми к противомикробным препаратам Escherichia coli, являются основным фактором бремени УПП.

• Доля инфекций кровотока, вызываемых E. Coli, устойчивыми к цефалоспоринам третьего поколения (3GC), варьировалась от 6,2% до 61,0%, а инфекций, вызываемых устойчивыми к метициллину Staphylococcus aureus (MRSA), – от 1,1% до 46,7%. В государствах-членах, относящихся к южной и восточной части Региона, зарегистрированы более высокие уровни устойчивости, чем в государствах северной части Региона. При этом в силу ограниченности данных результаты сравнения показателей между странами следует толковать с осторожностью.

УПП входит в число главных угроз общественному здоровью в мире. УПП угрожает не только здоровью населения, но и продовольственной безопасности, а также ставит под вопрос достижение целого ряда ЦУР. УПП формируется в случаях, когда бактерии, вирусы, грибы и паразиты с течением времени адаптируются и перестают реагировать на лекарственные препараты; она сокращает число возможных вариантов лечения инфекций, вызываемых устойчивыми патогенами; влияет на продуктивность сельского хозяйства и животных продовольственного назначения; с ней связано снижение темпов экономического роста (94,95).

86

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

УПП может формироваться естественным образом, но этот процесс ускоряется в результате ненадлежащего или чрезмерного использования противомикробных препаратов, отсутствия доступа к безопасным услугам WASH и недостаточных мер борьбы с инфекциями и заболеваниями в медицинских учреждениях и на фермах. Развитие устойчивых к противомикробным препаратам патогенов повышает риск тяжелого течения заболевания, продолжительного пребывания в стационаре и смерти. Такие инфекции, как пневмония и ТБ, все труднее поддаются лечению, при этом для пациентов с инфекциями, вызываемыми MRSA, в частности, вероятность смерти на 64% выше, чем в случае инфекций, возбудители которых чувствительны к противомикробным препаратам (94). Эпиднадзор за УПП крайне важен для достижения ЦУР 3. Если говорить более предметно, задача ЦУР 3.d направлена на укрепление потенциала всех стран в сфере раннего предупреждения, снижения рисков и управления рисками в области здравоохранения национального и глобального уровня. В 2019 г. в механизм мониторинга ЦУР был включен новый индикатор УПП в рамках показателя ЦУР 3.d.2 (процентная доля инфекций кровотока, вызываемых отдельными организмами, устойчивыми к противомикробным препаратам): MRSA и E. Coli, устойчивые к 3GC (94,95). В ОПР-13 также поставлена цель сокращения распространенности инфекций кровотока, вызываемых организмами с УПП, во всех странах мира на 10% к 2023 г. (96). Сбор, объединение и анализ данных по УПП для Европейского региона ВОЗ ведутся в основном двумя региональными структурами эпиднадзора: Европейская сеть эпиднадзора за устойчивостью к противомикробным препаратам (EARS-Net) для ЕС и стран Европейского экономического пространства и сетью эпиднадзора за УПП в Центральной Азии и Восточной Европе (CAESAR) для остальных государствчленов. Кроме того, данные передаются в Глобальную систему эпиднадзора за устойчивостью к противомикробным препаратам (GLASS); 43 государства-члена в Регионе предоставляют сведения сетям EARS-Net и CAESAR одновременно. При расчете мировых и региональных оценок для EARS-Net и CAESAR используются медианные значения зарегистрированных показателей. Возможные незначительные расхождения между значениями, предоставляемыми сетями EARS-Net и CAESAR, по сравнению с результатами GLASS связаны с различиями в формате данных (построчный или агрегированный формат) для расчетов. В Европейском регионе ВОЗ процентная доля инфекций кровотока, вызываемых E. Coli, устойчивыми к 3GC, варьируется от 6,2% до 61,0% (рис. 2.26) (97,98). В последнем отчете GLASS сообщается, что мировой показатель устойчивости для инфекций кровотока, вызываемых E. coli, устойчивой к 3GC, составляет 36,6%, а

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

87

для MRSA – 24,9% (99). В 2019 г. в соответствии с данными, поступившими в EARSNet, более половины изолятов E. coli были устойчивы как минимум к одной группе противомикробных препаратов, являющейся объектом эпиднадзора, при этом нередко встречались случаи комбинированной устойчивости к нескольким группам таких препаратов; это может привести к росту использования антибиотиков резерва (например, карбапенемов против E. Coli, устойчивых к 3GC) (98). В случае MRSA процентная доля инфекций кровотока составляла от 1,1% до 46,7% (рис. 2.27). В большинстве государств-членов процентные доли MRSA стабилизируются или снижаются (98–100). На субрегиональном уровне показатели УПП существенно различаются, при этом в странах Южной и Восточной Европы зафиксированы более высокие значения, чем в странах Северной Европы (98–100). Отчасти эта вариативность обусловлена выбором лабораторий или составом выборки пациентов с соответствующими показаниями, участвующих в процессе эпиднадзора, а также разницей в стандартах тестирования, что может отрицательно повлиять на сопоставимость данных государств-членов (99); при этом из 49 государств-членов ВОЗ в Европейском регионе семь сообщили об ограниченных возможностях эпиднадзора за УПП на национальном уровне (101). Государствами-членами были разработаны и выполняются национальные рекомендации и руководящие положения для укрепления своих систем эпиднадзора, совершенствования мер профилактики инфекций и борьбы с ними, а также в целях рационального использования противомикробных препаратов. Помимо этого, для борьбы с распространением УПП крайне важно изучать суть механизмов формирования устойчивости и одновременно принимать меры для сокращения потребления противомикробных препаратов в Регионе (общее потребление антибактериальных средств для системного использования) (102). Наконец, высокие уровни устойчивости также обнаружены у изолятов E. coli, выделенных у животных продовольственного назначения и у населения, что обосновывает применение межсекторального подхода, охватывающего медицину, ветеринарию и производство пищевых продуктов.

88

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.26. Процентная доля инфекций кровотока, вызываемых E. Coli, устойчивыми к 3GC, среди обратившихся за помощью пациентов, у которых были взяты и проанализированы образцы крови, в государствах-членах Европейского региона ВОЗ и Косово1, 2019 г. Процентная доля 0

10

20

30

40

50

60

70

Норвегия Исландия Нидерланды Дания Швеция Финляндия Франция Австрия Словения Швейцария Бельгия Эстония Соединенное Королевство Германия Ирландия Люксембург Литва Испания Чехия Португалия Польша Мальта Греция Латвия Хорватия Босния и Герцеговина Румыния Венгрия Кипр Словакия Сербия Армения Италия Черногория Болгария Беларусь Косово1 Украина Российская Федерация Турция Грузия Республика Молдова Северная Македония 1 Все упоминания Косово в настоящем документе должны рассматриваться в контексте резолюции 1244 (1999) Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Источники: European Centre for Disease Prevention and Control, 2020 (97,98); WHO Regional Office for Europe, 2020 (100).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

89

Рис. 2.27. Процентная доля инфекций кровотока, вызываемых MRSA, среди обратившихся за помощью пациентов, у которых были взяты и проанализированы образцы крови, в государствах-членах Европейского региона ВОЗ и Косово1, 2019 г. Процентная доля (%) 0

10

20

30

40

50

Норвегия Нидерланды Швеция Украина Финляндия Дания Швейцария Эстония Австрия Соединенное Королевство Люксембург Исландия Бельгия Германия Латвия Словения Армения Литва Босния и Герцеговина Франция Чехия Ирландия Болгария Польша Грузия Испания Венгрия Республика Молдова Российская Федерация Мальта Хорватия Сербия Черногория Словакия Турция Косово1 Португалия Италия Беларусь Кипр Греция Северная Македония Румыния 1 Все упоминания Косово в настоящем документе должны рассматриваться в контексте резолюции 1244 (1999) Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Источники: European Centre for Disease Prevention and Control, 2020 (97,98); WHO Regional Office for Europe, 2020 (100).

90

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Заболеваемость инфекционными болезнями Основные выводы

• Европейский регион ВОЗ – один из двух регионов ВОЗ, где общее количество новых случаев заражения ВИЧ на 1000 незараженных увеличивается: в период с 2015 по 2019 г. этот показатель вырос на 6%. Среди мужчин частота диагностирования новых случаев ВИЧ в два раза выше, чем среди женщин.

• С 2015 по 2019 г. заболеваемость ТБ в Европейском регионе ВОЗ снизилось на 19%; по оценкам, в 2019 г. в 27 государствах-членах уровень заболеваемости ТБ был низким (<10 случаев на 100 тыс. человек).

• Между государствами-членами существуют значительные различия по показателю бремени инфекционных заболеваний (ТБ, ВИЧ, гепатит B и С).

©ВОЗ/Marcus Garcia

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

91

Распространению таких заболеваний способствуют социально-экономические, экологические и поведенческие факторы, а также международные пассажирские перевозки и миграция. Предупреждаемые с помощью вакцин, передаваемые алиментарным путем, зоонозные, связанные с оказанием медико-санитарных услуг и инфекционные заболевания представляют значительную угрозу для здоровья человека и в некоторых случаях могут угрожать международной безопасности в области здравоохранения (103). Необходимо признать проблемы в области общественного здравоохранения и устойчивого развития, связанные с ТБ, ВИЧ и вирусным гепатитом, а также осознать многоаспектный характер взаимосвязи между инфекционными заболеваниями, НИЗ и устойчивым развитием, чтобы иметь возможность принимать безотлагательные меры как внутри секторов, так и между ними для прекращения эпидемий этих заболеваний к 2030 г. С момента принятия Повестки дня на период до 2030 г. и Европейской дорожной карты ВОЗ по реализации Повестки дня на период до 2030 г. Организация Объединенных Наций намерена содействовать принятию совместных мер, призванных никого не оставить без внимания, решать проблемы конкретных стран, обеспечивать равенство и положить конец любым проявлениям несправедливости в отношении здоровья там, где они сохраняются (104). Наличие связи между социальными детерминантами и ухудшением показателей здоровья подтверждается в случае многих заболеваний, как инфекционных, так и хронических, но особенно явно она прослеживается в отношении ТБ, ВИЧ и вирусного гепатита (105). Задача ЦУР 3.3. направлена на прекращение эпидемий СПИДа, ТБ, малярии и забытых тропических болезней, и на обеспечение борьбы с гепатитом, заболеваниями, передаваемыми через воду, и другими инфекционными заболеваниями к 2030 г. Мониторинг ее выполнения осуществляется с помощью пяти показателей (73), три из которых особенно актуальны для Европейского региона ВОЗ: заболеваемость ТБ, ВИЧ-инфекцией и гепатитом B.

Заболеваемость ВИЧ Европейский регион ВОЗ – это один из двух регионов ВОЗ, где число новых случаев заражения ВИЧ продолжает расти: с 2015 по 2019 г. этот показатель незначительно вырос с 0,17 на 1000 незараженных в 2015 г. до 0,18 на 1000 незараженных в 2020 г. (106). В 2015 г. расчетное количество новых случаев заражения ВИЧ составляло 160 тыс., а в 2020 г. оно выросло до 170 тыс. новых случаев заражения среди взрослых и детей.

92

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

В 2019 г. в 47 из 53 государств-членов ВОЗ в Европейском регионе по итогам совместного мониторинга ВОЗ и Европейского центра профилактики и контроля заболеваний было выявлено 136 449 новых случаев диагностирования ВИЧинфекции (107). Эта величина приблизительно соответствует уровню в 0,16 новых случаев диагностирования инфекции на 1000 незараженных. Наиболее высокие значения, как в абсолютных величинах, так и по коэффициенту новых случаев диагностирования ВИЧ, зафиксированы в странах восточной части Региона (41,7 на 100 тыс. человек), они несколько ниже на западе (5,7 на 100 тыс. человек), а самые низкие значения приходятся на центральную часть (3,4 на 100 тыс. человек) (102). В целом в Регионе показатель новых случаев заражения ВИЧ среди мужчин увеличивается быстрее, чем среди женщин. В 2019 г. общий показатель для мужчин составил 20,8 на 100 тыс. человек, он вдвое выше, чем у женщин (10,6 на 100 тыс. человек). Согласно полученным данным, наиболее распространенной формой передачи ВИЧ являются гетеросексуальные половые контакты (50%), при этом в 21% случаев передача происходит в результате половых контактов между мужчинами, в 13% случаев – в результате инъекционного введения наркотиков и в 0,7% случаев – посредством передачи от матери ребенку. В отношении 15% новых диагностированных случаев информация о способе передачи инфекции отсутствует (107). Различия между государствами-членами по количеству новых случаев заражения ВИЧ значительны, этот показатель варьируется от 0 до 54,9 на 100 тыс. человек (рис. 2.28). В период с 2015 по 2019 г. в отдельных европейских государствахчленах ВОЗ было зарегистрировано сокращение этого показателя на 14,1 случая на 100 тыс. человек и рост до 8,6 случая на 100 тыс. человек (107). Антиретровирусная терапия позволяет снизить смертность среди ВИЧинфицированных и способствует ограничению заболеваемости ВИЧ (108). В декабре 2013 г. Программный координационный совет Объединенной программы Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) призвал ЮНЭЙДС поддержать инициированные странами и регионами меры по разработке новых целевых показателей для расширения охвата терапии против ВИЧ в период после 2015 г. В ответ во всех регионах ВОЗ были проведены консультации заинтересованных сторон для обсуждения новых целевых показателей. Одним из них стал охват к 2020 г. 90% всех лиц, у которых была диагностирована ВИЧ-инфекция, постоянной антиретровирусной терапией (109). Кроме того, в Стратегии ЮНЭЙДС на 2021–2025 гг. была поставлена задача на 2025 г.: 95% всех лиц, у которых была диагностирована ВИЧ-инфекция, должны получать

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

93

антиретровирусную терапию. Помимо этого, ведется работа по повышению экономической доступности рекомендованной антиретровирусной терапии для стран с низким и средним уровнем дохода, чтобы обеспечить всеобщий доступ к ней. В Европейском регионе ВОЗ 27 государств-членов представили расчетные данные за 2020 г. об охвате антиретровирусной терапией лиц, живущих с ВИЧ; значения варьировались от 47% до 91% (108). В 2020 г. средний охват терапией в Регионе достиг 64%, т. е. по сравнению с 2015 г. произошел рост на 33%. Девять государств-членов выполнили задачу на 2020 г. (охват антиретровирусной терапией 81% всех лиц, живущих с ВИЧ).

Заболеваемость ТБ Ликвидация ТБ – это четко сформулированная задача в рамках ЦУР 3, мониторинг выполнения которой осуществляется на основе показателя ежегодной заболеваемости ТБ на 100 тыс. человек. Многие новые случаи ТБ обусловлены пятью факторами риска: недостаточное питание, ВИЧ-инфекция, расстройства, связанные с потреблением алкоголя, курение (особенно среди мужчин) и диабет (110). В Европейском регионе ВОЗ заболеваемость ТБ (по оценкам ВОЗ) с 2015 по 2019 г. снизилась в общей сложности на 21%, в том числе на 7% с 2018 по 2019 г. (рис. 2.29). В абсолютном выражении в 2019 г. ТБ заболели 250 тыс. жителей Региона, среди которых 12 тыс. детей младше 15 лет. Среди лиц, больных ТБ, 12% живут с ВИЧ (111). В 2019 г. заболеваемость ТБ варьировалась от 0 до 110 случаев на 100 тыс. человек (рис. 2.30), при этом в 27 государствах-членах ежегодная заболеваемость находилась на низком уровне (<10 случаев на 100 тыс. человек). В этих государствах-членах высока вероятность выполнения задачи ликвидации ТБ (110). Изменения заболеваемости ТБ в других государствах-членах также носят благоприятный характер: 44 государства-члена сообщили о снижении числа новых случаев заболеваемости и рецидивов ТБ за период с 2015 по 2019 г., при этом в шести государствах-членах эти показатели увеличились, и еще в трех странах изменений зафиксировано не было.

94

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.28. Количество новых случаев диагностирования ВИЧ на 100 тыс. человек в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2019 г. Количество новых случаев диагностирования ВИЧ на 100 тыс. человек

0

10

20

30

40

50

60

Босния и Герцеговина Словения Словакия Сербия Чехия Венгрия Австрия Хорватия Финляндия Норвегия Дания Нидерланды Албания Румыния Болгария Германия Польша Турция Черногория Италия Швеция Израиль Швейцария Литва Греция Испания Соединенное Королевство Азербайджан Франция Португалия Исландия Люксембург Ирландия Кипр Кыргызстан Эстония Таджикистан Армения Латвия Европейский регион ВОЗ Мальта Грузия Казахстан Беларусь Молдова Украина Российская Федерация

Источник: European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe, 2020 (107).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

95

Заболеваемость (на 100 тыс. человек)

Рис. 2.29. Ежегодная заболеваемость ТБ в Европейском регионе ВОЗ, 2015–2019 гг.

160 140

136

133

120

124

116

110

100 80 60 40 20

33

31

30

28

26

4

3

3

4

3

2015 г.

2016 г.

2017 г.

2018 г.

2019 г.

0

Европейский регион ВОЗ

Минимальное оценочное значение в Регионе

Максимальное оценочное значение в Регионе

Примечание: данные о малых странах не включены в графу минимальных и максимальных значений. Источник: European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe, 2021 (112).

96

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 2.30. Заболеваемость ТБ в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2015 и 2019 гг. Заболеваемость на 100 тыс. человек 0

20

40

60

80

100

120

140

Израиль Норвегия Греция Исландия Словакия Финляндия Чехия Нидерланды Дания Кипр Швейцария Словения Швеция Ирландия Германия Австрия Венгрия Италия Андорра Соединенное Королевство Хорватия Франция Бельгия Люксембург Испания Северная Македония Эстония Сербия Мальта Польша Черногория Турция Албания Португалия Болгария Европейский регион ВОЗ Латвия Армения Босния и Герцеговина Беларусь Литва Туркменистан Российская Федерация Азербайджан Румыния Узбекистан Казахстан Грузия Украина Республика Молдова Таджикистан Кыргызстан 2015 г.

2019 г.

Источник: European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe, 2021 (112).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

97

Для прекращения глобальной эпидемии ТБ была поставлена задача снизить заболеваемость ТБ на 20% (новые случаи и рецидивы на 100 тыс. человек в год) к 2020 г. (в качестве базового рассматривается 2015 г.) (112). По состоянию на 2019 г. задача была выполнена в 21 (из 51) государстве-члене Региона. Несмотря на наибольшие темпы снижения заболеваемости ТБ и смертности от него среди всех регионов ВОЗ, в Европейском регионе ВОЗ сосредоточена треть пациентов мира, больных ТБ с множественной лекарственной устойчивостью. УПП вызывает все большую обеспокоенность в связи не только с ТБ, но и по причине ВИЧ и вирусного гепатита, она угрожает эффективности профилактики и лечения этих заболеваний и ведет к росту затрат на здравоохранение (104). В 2019 г. сохранялась кризисная ситуация в сфере общественного здравоохранения, обусловленная ТБ с множественной лекарственной устойчивостью, который по-прежнему является угрозой для общественного здоровья (113), причем лечение таких пациентов было успешным только в 59% случаев. Итоговым результатом стала самая важная, прямая количественная оценка эффективности программы борьбы против ТБ с множественной лекарственной устойчивостью с точки зрения помощи пациентам. Доля выявленных и подвергшихся успешному лечению случаев заболевания ТБ с множественной лекарственной устойчивостью (114) в Регионе медленно растет, увеличившись с 57% в 2015 и 2016 гг. до 59% в 2017 г. Государства-члены ВОЗ в Европейском регионе различаются по показателю результативности лечения пациентов, больных ТБ с множественной лекарственной устойчивостью: в 2017 г. разброс составлял от 36% до 89%, при этом только шесть государств-членов сообщили о показателе результативности лечения на уровне 80% и выше.

Заболеваемость гепатитом Вирусный гепатит до последнего времени не входил в число приоритетных направлений в рамках стратегий борьбы с инфекционными заболеваниями, но в 2019 г., по имеющимся данным, он стал причиной 107 тыс. случаев смерти, в основном от хронических форм гепатита B и C (115). Согласно расчетам, только в Европейском регионе ВОЗ хроническим гепатитом B и C больны более 14 млн и 12 млн человек соответственно (116), причем большинство из них не знают о своем статусе (104). В мире основная часть бремени гепатита B обусловлена заражением, произошедшим в возрасте младше пяти лет. Следовательно, ключевым мероприятием борьбы с этим заболеванием является вакцинация детей первого года жизни, при этом, согласно рекомендациям ВОЗ, первая доза должна быть введена в течение 24 часов после рождения.

98

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

В соответствии с ЦУР страны взяли на себя обязательства по ликвидации гепатита как угрозы общественному здоровью к 2030 г., предоставлению всеобщего доступа к профилактике и обследованиям и обеспечению лицам, живущим с гепатитом, доступа к медицинской помощи и недорогостоящему, эффективному лечению. В качестве показателя задачи ЦУР по борьбе с гепатитом Организацией Объединенных Наций была выбрана накопленная заболеваемость хроническим гепатитом B в возрасте 5 лет. Этот показатель измеряется непосредственно путем подсчета доли детей в возрасте 5 лет с хронической инфекцией (определяется как доля тестов, выявивших маркер инфекции, называемый поверхностным антигеном гепатита B) (117,118). Европейское региональное бюро ВОЗ прилагает все усилия для оказания государствам-членам помощи в проверке достижения показателей борьбы с гепатитом B посредством проведения репрезентативных серологических обследований населения в целом. Помимо этого, отчасти в рамках достижения ЦУР 50 из 53 государств-членов ВОЗ в Европейском регионе проводят всеобщую вакцинацию детей от гепатита B; региональный охват иммунизацией третьей дозой вакцины увеличился с 82% в 2016 г. до 92% в 2019 г. (119). В последние годы все больше государств-членов ВОЗ в Европейском регионе в значительной мере расширяли доступ к лечению от гепатита C благодаря национальным программам. В некоторых странах утверждены национальные цели по ликвидации гепатита C в соответствии с разработанной ВОЗ «Глобальной стратегией сектора здравоохранения по вирусному гепатиту на 2016-2021 гг.: на пути к ликвидации вирусного гепатита». В январе 2020 г. было подтверждено достижение этой цели первыми двумя государствами-членами в Европейском регионе ВОЗ.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

99

Репродуктивное здоровье, здоровье матери и ребенка Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ имеется недостаточный объем данных о доле женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами, (показатель ЦУР 3.7.1), за 2011–2020 гг. отсутствуют значения показателя для 35 государств-членов.

• Коэффициент подростковой рождаемости в Европейском регионе ВОЗ является одним из самых низких в мире: (в 2015–2020 гг. – 17,1 рождений на 1000 женщин в возрасте 15–19 лет), но между государствами-членами существуют выраженные различия, разброс значений составляет от 1,4 до 54,3 рождений на 1000 женщин в указанной возрастной группе.

• В 2017 г. уровень материнской смертности был равен 13 случаям смерти на 100 тыс. живорождений, значения в странах Региона варьировались от 2 до 60. Всеми государствами-членами уже выполнена задача ЦУР 3.1 (к 2030 г. снизить глобальный коэффициент материнской смертности до менее 70 случаев на 100 тыс. живорождений).

• В 2014–2020 гг. в Европейском регионе ВОЗ доля родов, принятых квалифицированным медицинским персоналом, достигла 99%.

• Уровень детской смертности в Регионе (8 смертей в возрасте до 5 лет и 4 случая смерти новорожденных на 1000 живорождений) является одним из наиболее низких в мире. Большинство государств-членов (94%) уже выполнили задачу ЦУР 3.2 (к 2030 г. положить конец предотвратимой смертности новорожденных и детей в возрасте до 5 лет, при этом все страны должны стремиться снизить неонатальную смертность до как минимум 12 случаев на 1000 живорождений, а смертность в возрасте до 5 лет до как минимум 25 случаев на 1000 живорождений).

100

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

©WHO/Malin Bing

ЦУР носят универсальный характер и, в соответствии с принципом «никого не оставить без внимания», ставят на первое место интересы наиболее уязвимых групп населения, в том числе детей (120). Выделение ресурсов на охрану здоровья матери и ребенка – важнейшая составляющая права на здоровье, включающего репродуктивное здоровье, здоровье матерей (до и после родов) и педиатрическую помощь (121). В рамках ЦУР 3 были выделены следующие адресные задачи:

• обеспечение ВОУЗ (задача ЦУР 3.8) в сфере репродуктивного здоровья и здоровья матерей, новорожденных и детей;

• обеспечение всеобщего доступа к услугам по охране сексуального и репродуктивного здоровья (задача ЦУР 3.7);

• снижение материнской смертности (задача ЦУР 3.1); • достижение нулевого уровня предотвратимой смертности детей в возрасте до 5 лет (задача ЦУР 3.2).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

101

Доля женщин, чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами Доступ к эффективным средствам предупреждения беременности и их использование позволяет женщинам и их партнерам осуществлять свое право на принятие добровольного и ответственного решения о количестве и времени рождения детей и на получение информации, образования и средств для претворения в жизнь своего решения. Кроме того, удовлетворение спроса на планирование семьи современными методами способствует улучшению состояния здоровья матери и ребенка благодаря предупреждению нежелательной беременности и частых рождений, в отношении которых существует повышенный риск неблагоприятного акушерского исхода (122). Определение уровня спроса на услуги планирования семьи, который может быть удовлетворен современными методами, позволяет оценить общий уровень охвата программами и услугами планирования семьи. Прогресс в выполнении задачи ЦУР 3.7 (к 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к услугам по охране сексуального и репродуктивного здоровья, включая услуги по планированию семьи, информирование и просвещение, и учет вопросов охраны репродуктивного здоровья в национальных стратегиях и программах) измеряется с помощью двух показателей: доля женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами, и коэффициент подростковой рождаемости (в возрастных группах 10–14 лет и 15–19 лет) на 1000 женщин этой возрастной группы. В Европейском регионе ВОЗ данные за 2011–2020 гг. о доле женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами, предоставлены 18 из 53 государств-членов (121). В связи с отсутствием данных о многих государствах-членах для вычисления среднего регионального значения используется косвенный показатель: доля женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), которые состоят в браке или имеют партнера и чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами. Согласно оценочным данным Отдела народонаселения Организации Объединенных Наций, значения этого показателя в государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе варьируются от 31,3% до 91,5%, за исключением одной страны, где доля женщин, чьи потребности в планировании семьи удовлетворяются, составляет менее 10% (рис. 2.31). Сбор информации осуществляется посредством опроса

102

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

домохозяйств, который проводится раз в три-пять лет. На оценочные данные могут повлиять различия в организации опросов, появляющиеся со временем или обусловленные особенностями их проведения в государствах Региона. Большинство стран мира с более низкими показателями удовлетворения потребностей в планировании семьи – это страны с низким уровнем дохода или с уровнем дохода ниже среднего (123). В шести странах с уровнем дохода выше среднего в Европейском регионе ВОЗ показатель удовлетворения потребностей в планировании семьи современными методами составляет ниже 50%.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

103

Рис. 2.31. Доля женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), которые состоят в браке или имеют партнера и чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами, 2020 г. Доля (%) 0

10

20

30

40

50

60

70

80

90

100

Франция Бельгия Финляндия Австрия Нидерланды Швейцария Норвегия Германия Дания Ирландия Швеция Соединенное Королевство Испания Чехия Узбекистан Латвия Эстония Венгрия Португалия Словакия Беларусь Словения Европейский регион ВОЗ Туркменистан Казахстан Российская Федерация Мальта Румыния Италия Украина Польша Литва Болгария Израиль Кыргызстан Республика Молдова Греция Хорватия Турция Таджикистан Грузия Сербия Армения Черногория Босния и Герцеговина Северная Македония Азербайджан Албания

Источник: WHO, 2021 (122).

104

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Коэффициент рождаемости среди подростков Снижение уровня рождаемости среди подростков и работа с детерминантами подростковой беременности являются ключевыми условиями улучшения показателей сексуального и репродуктивного здоровья, а также повышения социально-экономического

благополучия

подростков.

Женщины,

забеременевшие и родившие ребенка в очень ранний период репродуктивного возраста, подвержены повышенному риску осложнений и даже смерти в течение беременности и родов, и их дети также отличаются более высоким уровнем уязвимости. Следовательно, предупреждение раннего деторождения – это одна из ключевых мер по улучшению состояния материнского здоровья и снижения младенческой смертности (124). Коэффициент рождаемости среди подростков в Европейском регионе ВОЗ является одним из самых низких в мире, по сравнению с 2010–2015 гг., когда он достигал 19,9 рождений на 1000 женщин в возрасте 15–19 лет, в 2015–2020 гг. этот показатель снизился до 17,1 (124). В то же время между странами Региона наблюдается значительный разброс показателей, составляющий от 1,4 до 54,3 рождений на 1000 женщин (рис. 2.32).

Рис. 2.32. Коэффициент рождаемости среди подростков (в возрастной группе 15–19 лет) на 1000 женщин

1,4–8,0 8,1–16,1 16,2–28,0 28,1–54,3

0

450 900

Нет данных

1800

2700

3600 км

Источник: WHO, 2021 (124).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

105

В Европейском регионе ВОЗ не ведется регулярный сбор данных о ранней подростковой беременности (среди девочек в возрасте 10–14 лет), поэтому в настоящей публикации они не приводятся. Согласно сведениям Департамента Организации Объединенных наций по экономическим и социальным вопросам, в двух государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе величина этого показателя умеренная (1–5 рождений на 1000 девочек данной возрастной группы), а в других государствах-членах его значение ниже (125).

Материнская смертность Прогресс в выполнении задачи ЦУР 3.1 определяется на основе двух индикаторов: показатель ЦУР 3.1.1 (коэффициент материнской смертности) и показатель ЦУР 3.1.2 (доля родов, принятых квалифицированными медицинскими работниками) (126,127). Всем женщинам должен быть предоставлен доступ к квалифицированной помощи в течение беременности и родов в целях предупреждения, выявления и устранения осложнений. Помощь квалифицированного медицинского персонала, работающего в благоприятных условиях, – ключевой фактор снижения смертности матерей и новорожденных (128). В связи со сложностью проведения точной оценки уровня материнской смертности и невозможностью использования его расчетных значений, полученных путем моделирования, в качестве косвенного показателя используется доля родов, принятых квалифицированным медицинским персоналом. В подтверждение его важности для снижения материнской заболеваемости и смертности показатель доли родов, принятых квалифицированными медицинскими работниками, включен в ЦУР в виде показателя ЦУР 3.1.2. В 2017 г. в Европейском регионе ВОЗ средний уровень материнской смертности

©ВОЗ/Malin Bing

106

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

был равен 13 случаям смерти на 100 тыс. живорождений, диапазон значений в государствах-членах составлял от 2 до 60 случаев смерти; все страны Региона стремятся к достижению показателя ЦУР 3.1.1, но в 2017 г. различия в результатах были существенными (рис. 2.33).

Задачи странового уровня на 2030 г. по сокращению разрыва показателей материнской смертности зависят от исходных значений коэффициента (128,129). При этом, помимо снижения национальных средних уровней материнской смертности, дополнительной задачей каждой страны является снижение этого показателя к 2030 г. по меньшей мере на две трети по сравнению с исходным значением 2010 г. (128,130). Кроме того, странам с исходным уровнем материнской смертности, составлявшим в 2010 г. менее 10 случаев на 100 тыс. живорождений, следует стремиться к сокращению разрыва значений этого коэффициента для уязвимых групп населения на субнациональном уровне (128). В 2017 г. в Европейском регионе ВОЗ в 35 государствах-членах коэффициент материнской смертности был равен 10 или менее, а в 20 странах за период 2010–2017 гг. его значение снизилось на 25%.

Рис. 2.33. Коэффициент материнской смертности на 100 тыс. живорождений, 2015–2017 гг.

2,0–12,3 12,4–29,3 29,4–63,0

0

450 900

Нет данных

1800

2700

3600 км

Источник: WHO, 2019 (129).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

107

Доля родов, принятых квалифицированными медицинскими работниками В 2020 г. в мире квалифицированным медицинским персоналом было принято 83% родов, но охват такой помощью остается неравномерным, и между регионами ВОЗ существует значительный разрыв по этому показателю (131). Наиболее низкий уровень охвата характерен для беднейших стран, где показатели материнской смертности являются самыми высокими (132). Согласно общим данным ЮНИСЕФ/ ВОЗ, в 2014–2020 гг. квалифицированными медицинскими работниками было принято 99% родов, и более половины государств-членов обеспечили полный охват квалифицированным родовспоможением.

Смертность новорожденных Уровень детской смертности – это один из ключевых показателей, отражающий состояние здоровья и доступность таких мероприятий в области здравоохранения, как вакцинация, лечение инфекционных заболеваний и обеспечение надлежащего питания (133). В более широком смысле детская смертность является показателем социально-экономического развития стран. Мониторинг выполнения задачи ЦУР 3.2 (к 2030 г. положить конец предотвратимой смертности новорожденных и детей в возрасте до 5 лет, при этом все страны должны стремиться уменьшить неонатальную смертность до как минимум 12 случаев на 1000 живорождений, а смертность в возрасте до 5 лет до как минимум 25 случаев на 1000 живорождений) осуществляется с помощью двух индикаторов: показатель ЦУР 3.2.1, то есть уровень смертности детей в возрасте до 5 лет (вероятность смерти до достижения пятилетнего возраста на 1000 живорождений) (134) и показатель ЦУР 3.2.2, то есть уровень смертности новорожденных (вероятность смерти в первые 28 дней жизни на 1000 живорождений) (135). Средний коэффициент смертности новорожденных в Европейском регионе ВОЗ составлял 4 случая на 1000 живорождений (последние доступные данные за 2019 г.), это минимальное значение в мире среди всех регионов ВОЗ. В 14 государствах-членах показатели выше среднего регионального уровня, в 11 из них превышение составляет 20% и более. В трех государствах Региона еще не достигнут показатель ЦУР 3.2.2 на 2030 г. (менее 12 случаев смерти новорожденных на 1000 живорождений), в двух из них ситуация постепенно улучшается. По оценкам ЮНИСЕФ, для двух стран Восточной Европы и Центральной Азии есть

108

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

риск не достигнуть цели снижения смертности новорожденных, поставленной в рамках показателя ЦУР 3.2.2 (133).

Уровень смертности детей в возрасте до пяти лет В 2019 г. в Европейском регионе ВОЗ средний коэффициент смертности детей в возрасте до пяти лет составлял 8 случаев на 1000 живорождений – это наименьший показатель в мире, и с 2010 г. он снизился на 1 случай на 1000 живорождений. Среднее значение коэффициента в государствах-членах варьируется от 1,7 до 42,0, причем для мальчиков он выше, чем для девочек. Лишь две страны Региона не достигли показателя ЦУР 3.2.1: одна в Восточной Европе и одна в Центральной Азии; тем не менее, согласно прогнозам ЮНИСЕФ, они с высокой вероятностью достигнут его к 2030 г, и только для одной из стран есть риск невыполнения этой задачи (133,136,137).

©ВОЗ/Dinu Bubulici

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

109

Доля детей, которые развиваются без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ имеется очень ограниченное число данных о количестве детей в возрасте до пяти лет, развивающихся без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия.

• В 12 из 53 государств-членов ВОЗ в Европейском регионе, о которых имеются данные, 72–97% детей в возрасте до пяти лет развиваются без отклонений; при этом между государствамичленами существуют различия по гендерному признаку.

Надлежащее развитие детей в раннем возрасте создает условия для процветания в течение всей жизни, и результаты исследований показывают, что в первый год жизни мозг ребенка развивается быстрее, чем в любой другой период. Следовательно, это важнейший период адаптивности и восприимчивости к вмешательствам, способствующим сокращению различий и несправедливостей в отношении здоровья, обучения и психосоциального благополучия. Вложение ресурсов в развитие детей в раннем возрасте на страновом уровне является оправданной мерой, особенно для наиболее уязвимых групп населения, в том числе детей из необеспеченных семей, детей, проживающих в сельских районах, детей с инвалидностью и детей беженцев (138). Возможности секторов здравоохранения и образования по оказанию помощи женщинам и детям с момента зачатия, в перинатальный период и в период раннего детства позволяют осуществлять вмешательства, которые могут способствовать улучшению состояния здоровья и повышению благополучия детей раннего возраста и одновременно стать поддержкой для лиц, которые о них заботятся. Важность наращивания человеческого капитала для обеспечения здоровья и жизнестойкости общества признается в задаче ЦУР 4.2 (к 2030 г. обеспечить всем девочкам и мальчикам доступ к качественным системам развития, ухода и дошкольного обучения детей младшего возраста, с тем чтобы они были

110

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

готовы к получению начального образования) (139,140). Мониторинг прогресса в выполнении этой задачи будет осуществляться на основе Индекса развития детей в раннем возрасте до 2030 г. – 20-компонентного показателя для измерения уровня развития детей в возрасте 24–59 месяцев посредством опросов в национальном масштабе. При этом, поскольку Индекс был официально утвержден в марте 2020 г., и в целях накопления достаточного объема данных, используется также косвенный показатель: доля детей в возрасте 36–59 месяцев, которые развиваются без отклонений по меньшей мере в четырех областях: грамотность и владение математикой, физическое развитие, социально-эмоциональное развитие и обучение (141). Как показано на рис. 2.34, лишь немногие государства-члены предоставили данные о числе детей в возрасте до пяти лет, развивающихся без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия. Данные получены от 12 из 53 государств-членов в Европейском регионе ВОЗ. В этих странах доля детей в возрасте до пяти лет, развивающихся без отклонений, варьировалась от 72% до 97%, согласно последним имеющимся данным по каждой из стран (2012–2019 гг.).

Рис. 2.34. Доля детей в возрасте до пяти лет, которые развиваются без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия, в государствах-членах Европейского региона ВОЗ 100 90

81,8

80

85,5

83,8

87,0

89,0

95,0

90,2

89,6

96,4

97,2

73,7

71,7

Доля (%)

70 60 50 40 30 20 10 0

Кы

рг

с ыз

та

н

в Се

р Ту ер

ци

я на

я

М

ак

с Ре

о ед

пу

ни

бл

я

а ик

М

д ол

ов

а Ка

з

с ах

та

н Бе

р ла

ус

ь

ра Ук

ин

а

у Гр

зи

я

Че

рн

о ог

ри

р Ту Б

я

км

е

н ос

с ни

ия

и

та

н

р Ге

це

в го

ин

а

р Се

би

я

Источник: UNICEF, 2021 (142).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

111

В 2012–2019 гг. в шести из 12 предоставивших данные государств-членов у девочек результаты были лучше, чем у мальчиков; в среднем доля девочек младше пяти лет, развивающихся без отклонений, на 3,3 процентных пункта превышала соответствующую долю мальчиков. Гендерные различия по этому показателю варьировались от 0,8 до 13,4 процентных пункта (рис. 2.35). Все государства-члены ВОЗ в Европейском регионе привержены достижению ЦУР, но многие из них не ведут сбор данных для показателей ЦУР, связанных со здоровьем детей и подростков, в том числе с развитием детей в раннем возрасте. Цель отчетов о ходе работы в области охраны здоровья детей и подростков, основанных на проводимых ВОЗ опросах в 53 государствах-членах, – повысить подотчетность стран и объем предоставляемых ими данных о показателях и задачах ЦУР, таким образом повышая осведомленность разработчиков политики, принимающих решения лиц и лиц, осуществляющих уход за детьми, о состоянии здоровья детей (143).

Рис. 2.35. Доля девочек и мальчиков в возрасте до пяти лет, которые развиваются без отклонений, в государствах-членах Европейского региона ВОЗ 100 90 80

Доля (%)

70 60 50 40 30 20 10 0

Кы

рг

с ыз

та

С

н

е ев

р Ту рн

ци

ая

я

М

Р

ак

ни

я

к ли

а

о ед

п ес

уб

М

д ол

ов

а Ка

з

с ах

та

н Бе

р ла

ус

ь

ра Ук

ин

а

у Гр

зи

я

Че

рн

о ог

ри

р Ту Б

Мальчики

я

км

е

н ос

с ни

ия

и

та

н

р Ге

це

в го

ин

а

р Се

би

я

Девочки

Источник: UNICEF, 2021 (142).

112

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Доля детей, подвергшихся физическому наказанию и/или психологической агрессии со стороны тех, кто осуществляет уход за ними Основные выводы

• Данные о детях, подвергшихся насильственным мерам воспитания в течение последнего месяца, доступны в 15 из 53 государств-членов. В целом доля детей в возрасте 1–14 лет, к которым применяются насильственные методы воспитания, варьируется от 44% до 80%.

• В странах Региона мальчики чаще подвергаются такому наказанию, чем девочки, разрыв составляет от 2% до 13%.

Насилие в отношении детей – это проблема общественного здоровья, влекущая крайне серьезные последствия для жертв и их семей. В Европейском регионе ВОЗ ежегодно как минимум 55 млн детей подвергаются той или иной форме насилия, в том числе физического, сексуального, эмоционального и психологического; это означает, что в течение жизни насилию подвергается каждый третий ребенок (144,145). Телесные наказания – наиболее распространенный вид насилия в отношении детей, но часто они сопровождаются физической и психологической агрессией, что усугубляет причиняемый ими вред (146). Телесные наказания являются нарушением Конвенции Организации Объединенных Наций о правах ребенка, но несмотря на то, что она была ратифицирована всеми 53 государствамичленами в Европейском регионе ВОЗ, только в 35 существует законодательство, запрещающее телесные наказания при любых обстоятельствах. Детство – период активного физического и эмоционального развития. Дети, подвергающиеся насилию со стороны лиц, осуществляющих уход за ними, страдают от краткосрочных и долгосрочных негативных последствий, которые могут проявляться в замедлении физического и интеллектуального развития, агрессивном поведении, употреблении наркотиков, ухудшении психосоциальных отношений и повышении риска подростковой преступности.

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

113

©ВОЗ/Dinu Bubulici

Общие издержки систем здравоохранения в Регионе, связанные с неспособностью предотвратить неблагоприятный опыт в жизни детей, в том числе насилие, достигают 581 млрд долл. США (144). Важность наращивания человеческого капитала в целях обеспечения здоровья и жизнестойкости общества признается в рамках ЦУР 16 (содействие построению миролюбивого и открытого общества в интересах устойчивого развития, обеспечение доступа к правосудию для всех и создание эффективных, подотчетных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях.). Задача ЦУР 16.2 направлена на прекращение надругательств, эксплуатации, торговли и всех форм насилия и пыток в отношении детей. Мониторинг ее выполнения осуществляется исходя из доли детей в возрасте 1–14 лет, в течение последнего месяца подвергшихся физическому наказанию и/или психологической агрессии со стороны тех, кто обеспечивает уход за ними; это показатель уровня II, т. е. он концептуально четко оформлен и для него имеются разработанные на международном уровне методология и стандарты. В то же время данные представляются странами нерегулярно, их единственным источником являются редкие опросы домохозяйств, проводимые среди всего

114

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

населения (147). Сокращение масштабов насилия в отношении детей – также один из приоритетов в рамках ОПР-13, где поставлена цель сократить на 20% число детей, подвергшихся насилию в течение предыдущих 12 месяцев, в том числе физическому и психологическому насилию со стороны со стороны лиц, осуществляющих уход за ними (29). Все формы физического наказания расцениваются как насилие и являются нарушением положений Конвенции Организации Объединенных Наций (148,149). На рис. 2.36 представлены последние имеющиеся данные государств-членов ВОЗ в Европейском регионе за период 2012–2019 гг. В целом в 15 государствахчленах, предоставивших данные, доля детей в возрасте 1–14 лет, к которым применяются насильственные методы воспитания, варьируется от 44% до 80%. В странах Региона мальчики чаще подвергаются такому наказанию, чем девочки, при этом разрыв составляет от 2% до 13%.

Рис. 2.36. Доля детей в возрасте 1–14 лет, подвергшимся насильственным методам воспитания (психологическая агрессия и/или физическое наказание) в течение предыдущего месяца, последние имеющиеся данные за 2012–2019 гг.

100 90 80 70 Доля (%)

60 50 40 30 20 10 0

р Се

би

я

А

а лб

Б

ни

я

Ка

н ос

з

ия

с ах и

та

р Ге

н

це

в го

ин

а

Бе

р ла

ус

ь

я н ва на ан ия ия и я та н ан з и с та и с т с аи ен он до ор у з г р л д м дж р и к о к ы о е й р Г У А М е н жи рг рн ак ба М ка км ад Че Кы ер я и р з Т а л А Ту рн уб ве сп е е Р С

Мальчики

Девочки

Оба пола

Источник: UNICEF, 2021 (150).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

115

Доля женщин и девочек, подвергшихся насилию со стороны интимного партнера Основные выводы

• Насилие в отношении женщин – это грубое нарушение прав человека и общемировая проблема общественного здравоохранения. В Европейском регионе ВОЗ примерно каждая пятая женщина в течение жизни подвергается насилию.

• Распространенность насилия со стороны интимных партнеров в странах Региона значительно варьируется: 2–14% женщин в возрасте 15–49 лет подверглись насилию в течение предыдущих 12 месяцев.

Насилие в отношении женщин является общемировой проблемой общественного здравоохранения. Согласно определению Организации Объединенных Наций, термин «насилие в отношении женщин» означает «любой акт насилия, совершенный на основании полового признака, который причиняет или может причинить физический, половой или психологический ущерб или страдания женщинам, а также угрозы совершения таких актов, принуждение или произвольное лишение свободы, будь то в общественной или личной жизни». В мире примерно каждая третья женщина (31%) подвергается физическому и/или сексуальному насилию со стороны интимного партнера или сексуальному насилию со стороны другого лица по меньшей мере раз в жизни (151). В последнем глобальном докладе ВОЗ по этой теме указано, что в Европейском регионе ВОЗ 26% женщин как минимум один раз в течение жизни подверглись физическому и/или сексуальному насилию со стороны интимного партнера или сексуальному насилию со стороны другого лица (152), т. е. в общей сложности пострадали более 45 млн женщин (152,153). Насилие в отношении женщин вызывает многочисленные нарушения здоровья, включая травмы, психические расстройства, нарушения сексуального и репродуктивного здоровья, (например, заболевания, передающиеся половым путем, или нежелательная и подростковая беременность), а также хронические

116

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

заболевания и болевые синдромы. Кроме того, оно является причиной проблем здоровья и развития у детей, если женщина подвергается ему во время беременности, и неблагоприятных последствий для здоровья матери и ребенка, в том числе низкого веса при рождении. Кроме того, оно может привести к смерти. Значительны и социально-экономические издержки насилия, в том числе издержки в связи с оказанием помощи, снижением продуктивности/потерей рабочих дней и неспособностью принимать участие в общественной жизни. Такое насилие является грубым нарушением прав человека, а провоцирующим и подпитывающим его фактором являются гендерное неравенство и дискриминация; существуют и многие другие детерминанты, в том числе низкий уровень образования, нищета, жестокое обращение в детстве и употребление психоактивных веществ. При этом насилие в отношении женщин и девочек распространено во всех слоях общества и странах. Обеспечение безопасности женщин и девочек – важный инструмент устойчивого развития и один из приоритетов ЦУР 5, а именно – задачи ЦУР 5.2 (ликвидировать все формы насилия в отношении всех женщин и девочек в публичной и частной сферах, включая торговлю людьми и сексуальную и иные формы эксплуатации). Мониторинг ее выполнения осуществляется с помощью двух индикаторов, один из них – показатель ЦУР 5.2.1 (доля когда-либо имевших партнера женщин и девочек в возрасте от 15 лет, подвергавшихся физическому, сексуальному или психологическому насилию со стороны нынешнего или бывшего интимного партнера в последние 12 месяцев) (154). В 2016 г. ВОЗ был обнародован глобальный план действий по усилению роли системы здравоохранения в решении проблемы межличностного насилия (155), а в 2019 г. ВОЗ и структурой «ООН-женщины» была опубликована программа «RESPECT: механизм защиты женщин: предупреждение насилия в отношении женщин» (156). В 2020 г. ряд стран сообщили о росте уровня насилия в отношении женщин и девочек во время пандемии COVID-19 (более подробный анализ приведен в главе 3), что вновь привлекло внимание к проблеме, а также к необходимости ее решения и обеспечения ключевых мер по смягчению последствий (157). В мире 6–20% женщин в возрасте 15–49 лет подверглись физическому и/или сексуальному насилию в течение предыдущих 12 месяцев (152). Средний показатель Европейского региона ВОЗ (6%) – самый низкий среди регионов ВОЗ, но оценочные значения в государствах-членах широко варьируются (от 2% до 14%; рис. 2.37) (158). В странах с низким и средним уровнем дохода, как правило, показатели выше (152). Динамические данные для этого индикатора отсутствуют (154).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

117

Рис. 2.37. Процентная доля когда-либо имевших партнера женщин и девочек (в возрасте 15–49 лет), подвергавшихся физическому и/или сексуальному насилию в последние 12 месяцев, 2018 г. Процентая доля 0

2

4

6

8

10

12

14

16

Швейцария Исландия Грузия Испания Кипр Польша Дания Ирландия Босния и Герцеговина Словения Италия Люксембург Австрия Хорватия Сербия Мальта Чехия Эстония Северная Македония Соединенное Королевство Черногория Норвегия Португалия Армения Бельгия Франция Греция Нидерланды Азербайджан Литва Израиль Венгрия Болгария Словакия Казахстан Албания Беларусь Латвия Швеция Румыния Финляндия Украина Республика Молдова Турция Кыргызстан Таджикистан

Источник: United Nations Economic Commission for Europe, 2021 (158).

118

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Охват вакцинацией Основные выводы

• В Европейском регионе ВОЗ достигнут наибольший (> 90%) охват детей иммунизацией вакциной АКДС и коревой вакциной (ВСК; первая и вторая дозы), при этом охват полной иммунизацией против пневмококковой инфекции ниже (80%), но все равно это самый высокий показатель в мире. Охват ревакцинацией против вируса папилломы человека значительно меньше (27%).

• Показатели охвата вакцинацией в государствах-членах Европейского региона ВОЗ широко варьируются.

Вакцинация играет критически важную роль в профилактике многих инфекционных заболеваний и борьбе с ними, а также в борьбе с новыми инфекциями и с распространением УПП. Периодические вспышки инфекционных заболеваний (например, кори или полиомиелита), пандемия COVID-19 и угроза будущих пандемий (в частности, в результате появления нового штамма вируса гриппа) перегружают и будут перегружать даже самые устойчивые системы здравоохранения (159). Поэтому программы иммунизации в том числе укрепляют региональную и глобальную безопасность в области здравоохранения. Европейский план действий в отношении вакцин на 2015–2020 гг. основан на концепции свободного от предупреждаемых вакцинацией заболеваний Европейского региона ВОЗ, согласно которой все страны предоставляют населению равноправный доступ к качественным, безопасным, недорогостоящим вакцинам и услугам иммунизации на протяжении всей жизни (160). В продолжение реализации Европейского плана действий в отношении вакцин и в соответствии с «Глобальной повесткой дня в области иммунизации на период до 2030 г.» (159), главной концепцией разрабатываемой Европейской повестки дня в области

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

119

иммунизации на период до 2030 г. является «мир, где все население всех стран и всех возрастных групп в полной мере пользуется благом вакцинации в целях обеспечения здоровья и благополучия». Этот принцип подчеркивает важность использования благ вакцинации в течение всей жизни населения Региона, при этом особое внимание должно уделяться вопросу справедливости в отношении иммунизации на субнациональном уровне. Иммунизация играет важнейшую роль в достижении странами ЦУР (159). Задача ЦУР 3.b направлена на содействие исследованиям и разработкам вакцин и лекарственных средств против инфекционных заболеваний и НИЗ, распространенных прежде всего в развивающихся странах. Другое направление этой задачи – обеспечение доступа к недорогостоящим жизненно важным лекарствам и вакцинам, в том числе недавно появившимся или недоиспользованным вакцинам, на национальном уровне (19). Выполнение этой задачи прямо и косвенно способствует достижению других 13 ЦУР (159), а для мониторинга прогресса в ее реализации используется показатель ЦУР 3.b.1 (доля целевой группы населения, охваченная иммунизацией всеми вакцинами, включенными в национальные программы) (161). В частности, определяется доля детей, получивших третью дозу вакцины АКДС (АКДС-3), что является показателем выполнения плановой вакцинации детей в первый год жизни, а также доля детей, получивших вторую дозу вакцины ВСК (ВСК-2) в конкретный год, согласно рекомендованному на национальном уровне графику. Второй показатель важен для оценки охвата иммунизацией, в том числе доступа к вакцинам, после первого года жизни. В Европейском регионе ВОЗ охват вакцинацией АКДС-3 и ВСК-2 наибольший в мире (21). Тем не менее охват АКДС-3 и ВСК-2 (94% и 91% соответственно) не достигает регионального целевого уровня в 95% для обеих вакцин. Как показано на рис. 2.38, охват АКДС-3 в период 2010–2020 гг. оставался значительным (от 92% до 96%), при этом охват вакцинацией ВСК-2 за это время увеличился более чем на 10% (с 80% в 2010 г. до 90% в 2020 г.). В качестве косвенного показателя включения новых и недоиспользованных вакцин в календарь плановых прививок для детей применяется охват последней дозой пневмококковой конъюгированной вакцины (161). В 2020 г. в Европейском регионе ВОЗ охват иммунизацией годовалых детей достиг 79%, это самый высокий показатель в мире.

120

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вакцинация девочек-подростков против вируса папилломы человека крайне важна для ликвидации рака шейки матки (163,164). В странах, где такая вакцина введена в оборот, спустя пять-восемь лет распространенность онкологических заболеваний, вызванных папилломавирусом, среди девочек в возрасте 13–19 лет сократилась на 83%, а распространенность предраковых состояний среди девочек в возрасте 15–19 лет снизилась на 51% (165).

Рис. 2.38. Процентная доля детей, вакцинированных ВСК-2 и АКДС-3, в Европейском регионе ВОЗ, 2010–2020 гг.

100

Процентная доля

95

94

95

96

89

90 85 80

96

80

82

93

93

89

89

92 88

94 90

95

95

94

91

91

91

83

75 70

2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г. 2018 г. 2019 г. 2020 г. АКДС-3

ВСК-2

Источник: WHO, 2021 (162).

Вакцинация против вируса папилломы человека проводится в 37 государствахчленах ВОЗ в Европейском регионе, при этом в 2019 г. данные были получены от 31 из них, в 2020 г. – от 23 (162). Прогресс в охвате вакцинацией против вируса папилломы человека в регионах по-прежнему неравномерен – в Европейском регионе ВОЗ в 2020 г. он достиг 29% (в 2019 г. – 27%), что превышает среднемировой уровень (13%), но он ниже показателя Региона Америки (44%). Среди населения Европейского региона ВОЗ уровни иммунизации распределены неравномерно: охват широко варьируется между государствами-членами и внутри них (162). Согласно Global vaccine action plan 2011–2020 [«Глобальный план действий в отношении вакцин на 2011–2020»], была поставлена цель «к 2020 г. обеспечить 90% охват на национальном уровне и 80% охват в каждом

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

121

округе или эквивалентном административно-территориальном подразделении с помощью всех вакцин, предусмотренных национальными программами» (166). Практически всеми государствами-членами в Европейском регионе ВОЗ обеспечен охват в 90% и более вакцинацией АКДС-3, в то же время 13 государствчленов не достигли целевого показателя вакцинации ВСК-2 (таблица 2.6). В Европейском плане действий в отношении вакцин на 2015-2020 гг. также предусмотрены конкретные целевые ориентиры для Региона, в частности, «48 из 53 стран (90%), обеспечивших на национальном уровне охват вакцинацией тремя дозами вакцины с компонентом АКДС на уровне ≥ 95%» (160), но в 2019 г. в 21 государстве показатель вакцинации АКДС-3 не был достигнут. Ситуация в отношении рекомендованных новых/недоиспользованных вакцин для детей (пневмококковая конъюгированная вакцина) остается сложной: к 2019 г. эта вакцина была включена в национальный календарь прививок 43 из 53 государств-членов, но в 40% из них охват составил менее 90%. Только в 38 из 53 государств-членов введена вакцинация против вируса папилломы человека; в 2019 г. три из 31 государства-члена сообщили о достижении охвата вакцинацией против этого вируса на уровне минимум 90%.

©WHO/Syria Immunization Group

122

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 2.6. Охват иммунизацией в государствах-членах Европейского региона ВОЗ, 2019 г. Вакцина

Минимальный охват (%)

Максимальный охват (%)

Кол-во государствчленов, где охват вакцинацией <90%

АКДС-3

73

99

6 (из 53)

ВСК-2

76

99

13 (из 52)

Пневмококковая конъюгированная вакцина

60

99

16 (из 40)

Вирус папилломы человека

4

99

28 (из 31)

Источник: WHO, 2021 (162).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

123

Библиография2 1

Cylus J, Permanand G, Smith P. Making the economic case for investing in health systems: what is the evidence that health systems advance economic and fiscal objectives? Copenhagen: WHO Regional Office for Europe on behalf of the European Observatory on Health Systems and Policies; 2018 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/331982).

2

Life in transition III: a decade of measuring transition. London: European Bank for Reconstruction and Development; 2016 (https://www.ebrd.com/publications/life-intransition-iii).

3

Main findings from the 2018 Risks that Matter survey. Paris: Organisation for Economic Co-operation and Development; 2019 (https://www.oecd-ilibrary.org/social-issuesmigration-health/main-findings-from-the-2018-risks-that-matter-survey_9266e48aen).

4

Indicator 3.8.1: coverage of essential health services. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2020 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/ files/Metadata-03-08-01.pdf).

5

Indicator 3.8.2: proportion of population with large household expenditure on health as a share of total household expenditure or income. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2019 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/ Metadata-03-08-02.pdf).

6

Views by indicator. В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/gho/data/node.imr.FINPROTECTION_ CATA_TOT_10_POP?lang=en).

7

Leaving no one behind: the imperative of inclusive development. Report on the world social situation 2016. New York: United Nations; 2016 (https://www.un.org/esa/socdev/ rwss/2016/full-report.pdf).

8

World Bank, World Health Organization. Tracking universal health coverage: 2017 global monitoring report. Geneva: World Health Organization; 2017 (https:// documents.worldbank.org/en/publication/documents-reports/documentdeta il/640121513095868125/tracking-universal-health-coverage-2017-global-monitoringreport).

9

Всемирная организация здравоохранения, Международный банк реконструкции и развития. Глобальный доклад о мониторинге финансовой защиты в области здравоохранения, 2019 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/331748?locale-attribute=ru&).

10

World Bank, World Health Organization. Tracking universal health coverage: first global monitoring report. Geneva: World Health Organization; 2015 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/174536).

2

124

Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

11

Cylus J, Thomson S, Evetovits T. Catastrophic health spending in Europe: equity and policy implications of different calculation methods. Bull World Health Organ.

2018;96:589–664. doi: 10.2471/BLT.18.209031.

12

В состоянии ли люди платить за услуги здравоохранения? Hовые фактические данные о финансовой защите в Европе. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/330088).

13

Финансовая защита и Цели в области устойчивого развития: информационный бюллетень о Целях в области устойчивого развития (ЦУР). Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/340810).

14

Европейская программа работы на 2020–2025 гг. – “Совместные действия для улучшения здоровья жителей Европы”. Копенгаген: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/health-policy/european-programmeof-work/about-the-european-programme-of-work/european-programme-of-work20202025-united-action-for-better-health-in-europe).

15

Spending on health in Europe: entering a new era. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340910).

16

Report of the Expert Panel on Effective Ways of Investing in Health (EXPH) on access to health services in the European Union. Luxembourg: Expert Panel on Effective Ways of Investing in Health, European Commission; 2016 (https://ec.europa.eu/health/sites/ default/files/expert_panel/docs/015_access_healthservices_en.pdf).

17

EU statistics on income and living conditions (EU-SILC). В разделе: Eurostat database [база данных онлайн]. Luxembourg: European Commission; 2021 (https://ec.europa.eu/ eurostat/web/microdata/european-union-statistics-on-income-and-living-conditions).

18

Global strategy on human resources for health: workforce 2030. Geneva: World Health Organization; 2016 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/250368).

19

Indicator 3.c.1: health worker density and distribution. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/ files/Metadata-03-0c-01.pdf).

20

База данных «Здоровье для всех» (HFA-DB). В разделе: Европейский портал информации здравоохранения [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://gateway.euro.who.int/ru/datasets/european-health-for-alldatabase/).

21

World health statistics 2021: monitoring health for the SDGs. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/342703).

22

Кадровые ресурсы здравоохранения: данные и статистика В разделе: Вопросы и темы здравоохранения [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/Health-systems/healthworkforce/data-and-statistics).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

125

126

23

The world health report 2006: working together for health. Geneva: World Health Organization; 2006 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/43432).

24

Health workforce requirements for universal health coverage and the Sustainable Development Goals. Geneva: World Health Organization; 2016 (Human Resources for Health Observer No. 17; https://apps.who.int/iris/handle/10665/250330).

25

Aiga H. Adapting workforce density threshold to WHO’s new antenatal care recommendations. Lancet. 2020;395(10217):27. doi: 10.1016/S0140-6736(19)32546-2.

26

Health emergencies. В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://www.who.int/data/gho/data/major-themes/healthemergencies/GHO/health-emergencies).

27

Международные медико-санитарные правила (2005 г.), третье издание. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2016 (https://www.who.int/ru/ publications/i/item/9789241580496).

28

Фактологический бюллетень: Международные медико-санитарные правила (ММСП) Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2014 (Фактологический бюллетень; https://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0005/268439/IHR-FactSheet_December-2014-RU.pdf).

29

Тринадцатая общая программа работы на 2019–2023 гг.: укрепление здоровья, поддержание безопасности в мире, охват услугами уязвимых групп населения. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (WHO/PRP/18.1; https:// apps.who.int/iris/handle/10665/328844).

30

The triple billion targets: a visual summary of methods to deliver impact [веб-сайт].

Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/stories/the-triplebillion-targets-a-visual-summary-of-methods-to-deliver-impact).

31

e-SPAR: годовая отчетность государств-участников [веб-сайт]. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://extranet.who.int/e-spar).

32

План действий для повышения уровня готовности и реагирования систем общественного здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ, 2018–2023 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/343076).

33

Global health estimates 2000–2019. Geneva: World Health Organization; 2020 (https:// www.who.int/data/global-health-estimates).

34

GBD compare. В разделе: Viz Hub [веб-сайт]. Seattle (WA): Institute for Health Metrics and Evaluation; 2019 (https://vizhub.healthdata.org/gbd-compare/).

35

Nugent R, Bertram MY, Jan S, Niessen LW, Sassi F, Jamison DT et al. Investing in noncommunicable disease prevention and management to advance the Sustainable Development Goals. Lancet. 2018;391(10134):2029–35. doi: https://doi.org/10.1016/ S0140-6736(18)30667-6.

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

36

Вероятность of dying between 30 and exact age 70 from any of cardiovascular disease, cancer, diabetes, or chronic respiratory (%). В разделе: Global Health Observatory visualizations [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2018 (https:// www.who.int/data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/Вероятность-(-)-ofdying-between-age-30-and-exact-age-70-from-any-of-cardiovascular-diseasecancer-diabetes-or-chronic-respiratory-disease).

37

Мониторинг выполнения обязательств по борьбе с неинфекционными заболеваниями в Европе: основная тема: индикаторы прогресса. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2017 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/345833).

38

План действий по профилактике и борьбе с неинфекционными заболеваниями в Европейском регионе ВОЗ, 2016–2025 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2016 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341532).

39

NCD global monitoring framework: indicator definitions and specifications. Geneva: World Health Organization; 2014 (http://www.who.int/nmh/ncd-tools/indicators/GMF_ Indicator_Definitions_Version_NOV2014.pdf).

40

Основные факты: самоубийство. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 17 июня 2021 г.(https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/ detail/suicide).

41

Suicide worldwide in 2019: global health estimates. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341728).

42

Каждая сотая смерть – самоубийство. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (Пресс-релиз; https://www.who.int/ru/news/item/17-06-2021one-in-100-deaths-is-by-suicide).

43

Suicide prevention. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/health-topics/suicide#tab=tab_1).

44

Резолюция WHA66.8. Комплексный план действий в области психического здоровья на 2013–2020 гг. В разделе: Шестьдесят шестая сессия Всемирной ассамблеи здравоохранения, Женева, 20–27 мая 2013 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2013 (https://apps.who.int/gb/ebwha/pdf_files/ WHA66-REC1/A66_REC1-ru.pdf#page=27).

45

Suicide. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/noncommunicable-diseases/ mental-health/areas-of-work/suicide).

46

Alcohol: obstacle to development: how alcohol affects the Sustainable Development Goals. Stockholm: Movendi International; 2020 (https://movendi.ngo/wp-content/ uploads/2020/02/Alcohol-and-SDGs-Movendi.pdf).

47

Потребление алкоголя и устойчивое развитие: информационный бюллетень о Целях в области устойчивого развития (ЦУР). Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340808).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

127

128

48

Indicator 3.5.1: coverage of treatment interventions (pharmacological, psychosocial and rehabilitation and aftercare services) for substance use disorders. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2019 (https://unstats.un.org/sdgs/ metadata/files/Metadata-03-05-01.pdf).

49

Indicator 3.5.2: alcohol per capita consumption (aged 15 years and older) within a calendar year in litres of pure alcohol. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/ Metadata-03-05-02.pdf).

50

Сделать Европейский регион ВОЗ более безопасным. Успехи в реализации политики в отношении контроля над алкогольной продукцией, 2010–2019 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/340776).

51

Global status report on alcohol and health 2018. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/274603).

52

Alcohol, total per capita (15+) consumption (in litres of pure alcohol) (SDG indicator 3.5.2). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/total(recorded-unrecorded)-alcohol-per-capita-(15-)-consumption).

53

Indicator 3.a.1: age-standardized prevalence of current tobacco use among persons aged 15 years and older [C030a01]. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2020 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-03-0a-01. pdf).

54

Рамочная конвенция ВОЗ по борьбе против табака. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2003 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/87735).

55

Prevalence of current tobacco use among persons aged 15 years and older (agestandardized rate). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho/data/indicators/indicatordetails/GHO/age-standardized-prevalence-of-current-tobacco-smoking-amongpersons-aged-15-years-and-older).

56

WHO global report on trends in prevalence of tobacco use 2000–2025, third edition. Geneva: World Health Organization; 2019 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/330221).

57

Compliance scores: advertising promotion and sponsorship bans (tobacco control: monitor). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho/data/indicators/indicator-details/ GHO/gho-tobacco-control-monitor-compliance-scores-advertising-promotion-andsponsorship-bans).

58

Summary results of the Global Youth Tobacco Survey in selected countries of the WHO European Region. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who. int/iris/handle/10665/336752).

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

59

Overweight in school-age children and adolescents. В разделе: Nutrition Landscape Information System [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www. who.int/data/nutrition/nlis/info/overweight-in-school-age-children-and-adolescents).

60

Report of the commission on ending childhood obesity: executive summary. Geneva: World Health Organization; 2017 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/259349).

61

Основные факты: ожирение и избыточный вес. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (http://www.who.int/en/news-room/fact-sheets/detail/obesityand-overweight).

62

Nutrition, for every child: UNICEF Nutrition Strategy 2020–2030. New York: United Nations Children’s Fund; 2020 (https://www.unicef.org/media/92031/file/UNICEF%20 Nutrition%20Strategy%202020-2030.pdf).

63

Target 2.2: by 2030 end all forms of malnutrition, including achieving by 2025 the internationally agreed targets on stunting and wasting in children under five years of age, and address the nutritional needs of adolescent girls, pregnant and lactating women, and older persons. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2016 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-02-02-01.pdf).

64

de Onis M, Onyango AW, Borghi E, Siyam A, Nishida C, Sieкмann J. Development of a WHO growth reference for school-aged children and adolescents. Bull World Health Organ. 2007;85(09):660–667. doi: 10.2471/blt.07.043497.

65

WHO European Childhood Obesity Surveillance Initiative (COSI): report on the fourth round of data collection, 2015–2017. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341189).

66

Spinelli A, Buoncristiano M, Nardone P, Starc G, Hejgaard T, Júlíusson PB et al. Thinness, overweight, and obesity in 6- to 9-year-old children from 36 countries: the World Health Organization European Childhood Obesity Surveillance Initiative.

67

Buoncristiano M, Spinelli A, Williams J, Nardone P, Rito AI, García-Solano M et al.

Childhood overweight and obesity in Europe: changes from 2007 to 2017. Obes Rev. 2021;e13226. doi: 10.1111/obr.13226.

68

Kickbusch I, Allen L, Franz C. The commercial determinants of health. Lancet Glob Health.

2016;4:e895–6. doi: 10.1016/S2214-109X(16)30217-0.

69

Global action plan on physical activity 2018–2030: more active people for a healthier world. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/272722).

70

Борьба с НИЗ: решения, оптимальные по затратам, и другие рекомендуемые мероприятия по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2017 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/259464).

71

Global status report on road safety. Geneva: World Health Organization; 2018 (https:// apps.who.int/iris/handle/10665/276462).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

129

130

72

Passmore J. Mikkelsen Y. Progress in reducing road-traffic injuries in the WHO European region. Lancet. 2019;4(6):e272–3. doi: 10.1016/S2468-2667(19)30074-X.

73

Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций; 2015 (A/ RES/70/1; http://www.un.org/ga/search/viewm_doc.asp?symbol=A/RES/70/1).

74

Estimated road traffic death rate (per 100 000 population). В разделе: WHO Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www. who.int/data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/estimated-road-traffic-deathrate-(per-100-000-population).

75

Road traffic injuries. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/health-topics/road-safety#tab=tab_1).

76

European status report on road safety: towards safer roads and healthier transport choices. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2009 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/107266).

77

World Health Organization, United Nations Children’s Fund. Progress on household drinking water, sanitation and hygiene 2000–2020: five years into the SDGs. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/345081).

78

World Health Organization, United Nations Children’s Fund. Safely managed drinking water: thematic report on drinking water 2017. Geneva: World Health Organization; 2017 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/325897).

79

WASH data: households. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн].

Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https:// washdata.org/data/household#!/).

80

Drinking water. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https:// washdata.org/monitoring/drinking-water).

81

Sanitation. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https://washdata.org/ monitoring/sanitation).

82

Hygiene. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https://washdata.org/ monitoring/hygiene).

83

Prüss-Ustün A, Wolf J, Bartram J, Clasen T, Cumming O, Freeman MC et al. Burden of disease from inadequate water, sanitation and hygiene for selected adverse health outcomes: an updated analysis with a focus on low- and middle-income countries. Int J Hyg Environ Health. 2019;222(5):765–77. doi: 10.1016/j.ijheh.2019.05.004.

84

Ambient air pollution: a global assessment of exposure and burden of disease. Geneva: World Health Organization; 2016 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/250141).

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

85

WHO global air quality guidelines: particulate matter (PM2.5 and PM10), ozone, nitrogen dioxide, sulfur dioxide and carbon monoxide. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/345329).

86

Air quality guidelines – global update 2005: particulate matter, ozone, nitrogen dioxide and sulfur dioxide. Geneva: World Health Organization; 2006 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/107823).

87

Prüss-Ustün A, Wolf J, Corvalán C, Bos R, Neira M. Preventing disease through healthy environments: a global assessment of the burden of disease from environmental risks. Geneva: World Health Organization; 2016 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/204585).

88

Indicator 3.9.1: mortality rate attributed to household and ambient air pollution. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2016 (https://unstats.un.org/ sdgs/metadata/files/Metadata-03-09-01.pdf).

89

Indicator 3.9.1: mortality rate attributed to household and ambient air pollution (per 100 тыс. population, age-standardized). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт].

Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho/data/indicators/ indicator-details/GHO/ambient-and-household-air-pollution-attributable-death-rate(per-100-000-population-age-standardized)).

90

Indicator 11.6.2: annual mean levels of fine particulate matter (e.g. PM2.5 and PM10) in cities (population weighted). New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2017 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-11-06-02.pdf).

91

SDG indicator 3.9.2: mortality rate attributed to unsafe water, unsafe sanitation and lack of hygiene (exposure to unsafe Water, Sanitation and Hygiene for All (WASH) services).

New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2017 (https:// unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-03-09-02.pdf).

92

Indicator 3.9.1: mortality rate attributed to exposure to unsafe WASH services (per 100 тыс. population) (SDG 3.9.2). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт].

Geneva: World Health Organization; 2018 (https://www.who.int/data/gho/data/indicators/ indicator-details/GHO/mortality-rate-attributed-to-exposure-to-unsafe-wash-services(per-100-000-population)-(sdg-3-9-2)).

93

Poison control and unintentional poisoning. В разделе: Global Health Observatory [вебсайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho/data/ themes/topics/indicator-groups/poison-control-and-unintentional-poisoning).

94

Основные факты: устойчивость к противомикробным препаратам. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://www.who.int/ru/news-room/ fact-sheets/detail/antimicrobial-resistance).

95

Indicator 3.d.2: percentage of bloodstream infections due to selected antimicrobialresistant organisms. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-03-0D-02.pdf).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

131

132

96

Further strengthen national capacity for preventing and combating antimicrobial resistance. New Delhi: WHO Regional Office for South-East Asia; 2021 (https://www.who. int/docs/default-source/searo/amr/rd-flagship-5-amr.pdf?sfvrsn=3f583d07_2).

97

Country summaries: Austria. Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2020 (https://www.ecdc.europa.eu/sites/default/files/documents/Country%20 summaries-AER-EARS-Net%20202019.pdf).

98

Antimicrobial resistance in the EU/EEA (EARS-Net): annual epidemiological report for 2019. Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2020 (https:// www.ecdc.europa.eu/en/publications-data/surveillance-antimicrobial-resistanceeurope-2019).

99

Global Antimicrobial Resistance and Use Surveillance System (GLASS) Report: 2021. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/publications/i/ item/9789240027336).

100

Central Asian and European surveillance of antimicrobial resistance: annual report 2020. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/345873).

101

World Health Organization, Food and Agriculture Organization of the United Nations, World Organisation for Animal Health.. Monitoring global progress on antimicrobial resistance: tripartite AMR country self-assessment survey (TrACSS)2019–2020: global analysis report.). Geneva: World Health Organization; 2018 https://apps.who.int/iris/ handle/10665/273128).

102

WHO Regional Office for Europe Antimicrobial Medicines Consumption (AMC) Network: AMC data, 2014–2018. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/342930).

103

Communicable diseases. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/ communicable-diseases).

104

Общая позиция Организации Объединенных Наций в отношении ликвидации ВИЧинфекции, туберкулеза и вирусных гепатитов посредством межсекторального сотрудничества. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2018 (https:// apps.who.int/iris/handle/10665/342562).

105

Межсекторальное взаимодействие, направленное на ликвидацию ВИЧинфекции, туберкулеза и вирусных гепатитов в Европе и Центральной Азии. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/337387).

106

New HIV infections (per 1000 uninfected population). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://www.who. int/data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/new-hiv-infections-(per-1000uninfected-population)).

107

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe.

HIV/AIDS surveillance in Europe 2020: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/337037).

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

108

Estimated antiretroviral therapy coverage among people living with HIV (%). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https:// www.who.int/data/gho/indicator-metadata-registry/imr-details/4477).

109

90–90–90: лечение для всех. Женева: Объединенная программа Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИДу; 2021 (https://www.unaids.org/ru/ resources/909090).

110

Global tuberculosis report 2020. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/336069).

111

Tuberculosis: incidence data by WHO region. В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://apps.who.int/gho/data/ view.main.57036ALL?lang=en).

112

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe.

Tuberculosis surveillance and monitoring in Europe 2021: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340210).

113

Основные факты: туберкулез. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/tuberculosis).

114

Treatment success rate for patients treated for MDR-TB (%). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/ data/gho/data/indicators/indicator-details/GHO/treatment-success-rate-for-patientstreated-for-mdr-tb-(-)).

115

Global progress report on HIV, viral hepatitis and sexually transmitted infections, 2021: accountability for the global health sector strategies 2016–2021: actions for impact: web annex 2: data methods. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/ iris/handle/10665/342813).

116

Информационный бюллетень – Гепатит B в Европейском регионе ВОЗ (2021). Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who. int/ru/health-topics/communicable-diseases/hepatitis/publications/2021/fact-sheethepatitis-b-in-the-who-european-region-2021).

117

Global hepatitis report 2017. Geneva: World Health Organization; 2017 (https://apps.who. int/iris/handle/10665/255016).

118

Target 3.3: by 2030, end the epidemics of AIDS, tuberculosis, malaria and neglected tropical diseases and combat hepatitis, water-borne diseases and other communicable diseases. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-03-03-04.pdf).

119

Khetsuriani N, Mosina L, Van Damme P, Mozalevskis A, Datta S, Tohme RA, Progress toward hepatitis B control: World Health Organization European Region, 2016–2019.

Atlanta (GA): Centers for Disease Control and Prevention; 2021 (https://www.cdc.gov/ mmwr/volumes/70/wr/mm7030a1.htm?s_cid=mm7030a1_w).

120

Using data to achieve the Sustainable Development Goals (SDGs) for children. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/sdgs/).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

133

134

121

Замечание общего порядка № 14 (2000): право на наивысший достижимы уровень здоровья. В разделе: Двадцать вторая сессия Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, Женева, 25 апреля –12 мая 2000 г. Нью-Йорк: Экономический и Социальный Совет Организации Объединенных Наций; 2000 (E/C.12/2000/4: п. 44; https://digitallibrary.un.org/record/425041/files/E_C.12_2000_4RU.pdf).

122

SDG indicator 3.7.1: proportion of women of reproductive age (aged 15–49 years) who have their need for family planning satisfied with modern methods. В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www. who.int/data/gho/indicator-metadata-registry/imr-details/4988).

123

Population facts: global progress in satisfying the need for family planning. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2019 (No. 2019/3; https://www.un.org/en/development/desa/population/publications/pdf/popfacts/ PopFacts_2019-3.pdf).

124

Adolescent birth rate (per 1000 women aged 15–19 years). В разделе: Global Health Observatory [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://www.who.int/ data/gho/indicator-metadata-registry/imr-details/4669).

125

Schmid K. Overview of levels and trends of early childbearing [презентация]. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2020 (https://www.un.org/ development/desa/pd/sites/www.un.org.development.desa.pd/files/unpd-egm-fer2020-10-session_ii_a_overview_of_levels_and_trends_of_early_childbearing.pdf).

126

Indicator 3.1.1: maternal mortality ratio. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/ Metadata-03-01-01.pdf).

127

Indicator 3.1.2: proportion of births attended by skilled health personnel. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/ sdgs/metadata/files/Metadata-03-01-02.pdf).

128

Strategies towards ending preventable maternal mortality (EPMM). Geneva: World Health Organization; 2015 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/153544).

129

Тенденции материнской смертности 2000–2017 гг.: оценки ВОЗ, ЮНИТЭЙД, ЮНФПА, Группы Всемирного банка и Отдела народонаселения Организации Объединенных Наций: резюме. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/327596).

130

Boldosser-Boesch A, Brun M, Carvajal L, Chou D, de Bernis L, Fogg K et al. Setting maternal mortality targets for the SDGs. Lancet. 2017;389(10070):696–7. doi: 10.1016/ S0140-6736(17)30337-9.

131

Delivery care. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/maternal-health/delivery-care/).

132

Healthy mothers, healthy newborns: taking stock of maternal health. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2019 (https://data.unicef.org/ resources/healthy-mothers-healthy-babies/).

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

134

Indicator 3.2.1: under-five mortality rate. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2019 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/ Metadata-03-02-01.pdf).

135

Indicator 3.2.2: neonatal mortality rate. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2019 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/ Metadata-03-02-02.pdf).

133

Child survival and the SDGs. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2020 (https://data.unicef.org/topic/child-survival/child-survivalsdgs/).

136

United Nations Interagency Group for Child Mortality Estimation. Levels and trends in child mortality: report 2019. New York: United Nations Children’s Fund; 2020 (https:// www.unicef.org/reports/levels-and-trends-child-mortality-report-2019).

137

United Nations Interagency Group for Child Mortality Estimation. Levels and trends in child mortality: report 2020. New York: United Nations Children’s Fund; 2020 (https:// pubdocs.worldbank.org/en/988751599654139713/UNICEF-2020-Child-MortalityReport.pdf).

138

Indicators. В разделе: Maternal, newborn, child and adolescent health and ageing: data portal [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://www. who.int/data/maternal-newborn-child-adolescent-ageing/indicator-explorer-new/mca/ proportion-of-children-under-five-years-of-age-who-are-developmentally-on-track-inhealth-learning-and-psychosocial-wellbeing).

139

SDG 4: ensure inclusive and equitable quality education and promote lifelong learning opportunities for all. New York: United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization; 2021 (http://tcg.uis.unesco.org/wp-content/uploads/sites/4/2020/08/ Metadata-4.2.1.pdf).

140

Investing in early childhood development essential to helping more children and communities thrive, new Lancet Series finds. New York: United Nations Children’s Fund; 2016 (Press release; https://www.unicef.org/press-releases/investing-early-childhooddevelopment-essential-helping-more-children-and).

141

SDG goal 4: quality education. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/sdgs/goal-4-quality-education/).

142

UNICEF Data Warehouse [база данных онлайн]. В разделе: UNICEF data [веб-сайт].

New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/resources/data_ explorer/unicef_f/?ag=UNICEF&df=SDG_PROG_ASSESSMENT&dq=.C040201&ver=1.0&st artPeriod=2018&endPeriod=2021).

143

Состояние здоровья детей и подростков в Европе. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2018 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/325071).

144

Насилие в отношении детей: борьба со скрытой проблемой. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (Пресс-релиз; https://www.euro.who. int/ru/health-topics/disease-prevention/violence-and-injuries/news/news/2020/01/ violence-against-children-tackling-hidden-abuse).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

135

136

145

Новый доклад: в Европейском регионе необходимо активизировать усилия по предупреждению насилия в отношении детей. Копенгаген: WHO Regional Office for Europe; 2021 (Пресс-релиз; https://www.euro.who.int/ru/health-topics/Life-stages/ pages/news/news/2021/6/european-region-needs-to-scale-up-efforts-to-preventviolence-against-children,-new-report-says).

146

Global Initiative to End All Corporal Punishment of Children. Prohibiting and eliminating corporal punishment: a key health issue in addressing violence against children: response to the WHO draft global plan of action to strengthen the role of the health system within a national multi-sectoral response to address interpersonal violence, in particular against women and girls, and against children. Geneva: World Health Organization; 2015 (https:// www.who.int/topics/violence/Global-Initiative-End-All-Corporal-Punishment-children. pdf).

147

Indicator 16.2.1. Children experiencing physical punishment and/or psychological aggression by caregivers. В разделе: Global SDG indicator platform [веб-сайт]. New York: United Nations Global SDG Indicator Platform; 2021 (https://sdg.tracking-progress. org/indicator/16-2-1-children-experiencing).

148

Доклад о ситуации в области предупреждения насилия в отношении детей в Европейском регионе ВОЗ, 2020 г. Копенгаген: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/350627).

149

Global status report on preventing violence against children 2020. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/332394).

150

Violence against children. В разделе: UNICEF data [веб-сайт]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/child-protection/violence/).

151

Основные факты: насилие в отношении женщин. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ violence-against-women).

152

Violence against women prevalence estimates, 2018: global, regional and national prevalence estimates for intimate partner violence against women and global and regional prevalence estimates for non-partner sexual violence against women. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341337).

153

Violence against women. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/diseaseprevention/violence-and-injuries/areas-of-work/violence/violence-against-women).

154

SDG indicator 5.2.1: proportion of ever-partnered women and girls aged 15 years and older subjected to physical, sexual or psychological violence by a current or former intimate partner in the previous 12 months, by form of violence and by age. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/ sdgs/metadata/files/Metadata-05-02-01.pdf).

155

Global plan of action to strengthen the role of the health system within a national multisectoral response to address interpersonal violence, in particular against women and girls, and against children. Geneva: World Health Organization; 2016 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/252276).

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

156

RESPECT: предупреждение насилия в отношении женщин. Предупреждение насилия в отношении женщин. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https:// apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/312261/WHO-RHR-18.19-rus.pdf?ua=1).

157

Addressing violence against children, women and older people during the covid-19 pandemic: key actions, 17 June 2020. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/332458).

158

Indicator 5.2.1: proportion of ever-partnered women and girls (aged 18–49 years) subjected to physical and/or sexual violence by a current or former intimate partner in the previous 12 months. В разделе: Dashboard for SDGs [база данных онлайн]. Geneva: United Nations Economic Commission for Europe; 2021 (https://w3.unece.org/SDG/en/Indicator?id=19).

159

Повестка дня в области иммунизации на период до 2030 г. Глобальная стратегия на основе принципа «никого не оставить без внимания». Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://www.who.int/ru/publications/m/item/immunisation-agenda2030-a-global-strategy-to-leave-no-one-behind).

160

Европейский план действий в отношении вакцин, 2015–2020 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2014 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340401).

161

Indicator 3.b.1: proportion of the target population covered by all vaccines included in their national programme. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2020 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/files/Metadata-03-0b-01.pdf).

162

Immunization data. В разделе: Immunization dashboard [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://immunizationdata.who.int/listing.html?topic=coverage&locati on=eur).

163

United Nations Children’s Fund, World Health Organization. Progress and challenges with achieving universal immunization coverage: 2019 WHO/UNICEF estimates of national immunization coverage. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://www.who.int/ publications/m/item/progress-and-challenges-with-achievinguniversal-immunizationcoverage).

164

Human papillomavirus (HPV). В разделе: Health topics [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/disease-prevention/ vaccines-and-immunization/vaccine-preventable-diseases/human-papillomavirus-hpv2).

165

Drolet M, Bénard E, Pérez N, Brisson M, HPV Vaccination Impact Study Group. Populationlevel impact and herd effects following the introduction of human papillomavirus vaccination programmes: updated systematic review and meta-analysis. Lancet. 2019;394(10197):497–509. doi: 10.1016/S0140-6736(19)30298-3.

166

Global vaccine action plan 2011–2020. Geneva: World Health Organization; 2013 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/78141).

Глава 2. Итоги реализации связанных со здоровьем ЦУР в Европейском регионе ВОЗ

137

138

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

ГЛАВА 3

Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

139

©ВОЗ

Цели и подход В настоящей главе представлены сведения о влиянии пандемии COVID-19 на здоровье населения. Речь идет как о прямых последствиях инфекции SARS-CoV-2, так и о косвенном воздействии ограничительных мер. Цель главы – представить всеобъемлющий обзор такого влияния, уделив особое внимание конкретным последствиям пандемии для ВОУЗ, психического и физического здоровья и благополучия населения, а также неравенств в отношении здоровья – все эти составляющие признаны приоритетами в рамках ЕПР. В качестве источника данных о количестве лиц с подозреваемым или подтвержденным диагнозом COVID-19 и смертей от COVID-19 использована Информационная панель ВОЗ с обзором ситуации в мире. Поскольку в связи с особенностями сбора официальных статистических данных их опубликование, как правило, происходит с задержкой в один-три года, на момент составления доклада было доступно очень ограниченное число других источников качественных (репрезентативных) данных, пригодных для оценки воздействия пандемии на здоровье населения. Поэтому для анализа влияния пандемии в более широком масштабе были использованы новые данные и факты, содержащиеся в научной литературе, а также доклады международных и национальных организаций и НПО и данные, полученные в результате исследований поведения, организованных штабквартирой ВОЗ и Европейским региональным бюро ВОЗ. Следует отметить, что отсутствие общерегиональных репрезентативных данных, представленных государствами-членами, означает, что выводы, изложенные в настоящей

140

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

главе, носят ограниченный характер и что информацию о влиянии пандемии COVID-19 на здоровье населения следует расценивать как предварительную. Более подробные сведения о методах и источниках данных представлены в приложении 1.

Ключевые тезисы

• Пандемия COVID-19 оказала пагубное влияние на состояние здоровья населения Европейского региона ВОЗ. В период с 24 января 2020 г. по 31 декабря 2021 г. было сообщено, что более 102 млн человек при общей численности населения Региона в 929 млн человек заразились вирусом SARS-CoV-2, и, согласно имеющимся данным, примерно для 1,7 млн человек эта инфекция оказалась смертельной. Кроме того, значительная доля инфицированных лиц испытывала продолжительные проблемы со здоровьем, включая так называемое состояние после COVID-19. При этом оценить распространенность этих нарушений по-прежнему затруднительно.

• Пандемия COVID-19 и ее экономические последствия привели к тому, что системы здравоохранения и социальной защиты начали работать на пределе своих возможностей, что спровоцировало масштабные сбои в плановом медицинском обслуживании и оказало серьезное негативное воздействие на все три основных компонента ВОУЗ: доступ к услугам здравоохранения, качество медицинской помощи и финансовая защита. В настоящее время сложно точно определить масштаб краткосрочных и долгосрочных последствий нарушения работы служб здравоохранения для здоровья населения, но он может быть значительным.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

141

Ключевые тезисы (продолжение)

• Непосредственная угроза вспышки и распространения SARS-CoV-2, а также введенные впоследствии ограничительные меры оказали стремительное и глубокое воздействие на психическое здоровье и благополучие людей. Они привели к возникновению чувства одиночества, страха и пессимистического восприятия будущего, а также стали причиной участившихся симптомов депрессии и тревоги у части населения. В то же время, согласно результатам исследований, эти проблемы затронули далеко не всех, и многие люди оказались психологически устойчивыми к воздействию пандемии.

• Пандемия COVID-19 и меры по ее сдерживанию отрицательно повлияли на поведение людей в отношении здоровья. Модели потребления алкоголя, табака и наркотиков у значительной части населения изменились не в лучшую сторону. Увеличилось число людей, ведущих малоподвижный образ жизни и придерживающихся нездорового питания. Новые данные свидетельствуют о существенном увеличении ИМТ среди населения.

• Влияние, которое пандемия оказывает на население, носит неоднородный характер. Степень такого воздействия определяется главным образом социальноэкономическим расслоением общества и существующим неравенством условий, в которых человек рождается, взрослеет, живет, трудится и стареет. Прямые и косвенные последствия пандемии COVID-19 нанесли особенно серьезный ущерб здоровью и благополучию уязвимых групп и групп в зоне риска. К ним относятся дети, подростки, женщины, люди старшего возраста, беженцы и мигранты, маргинализированные группы, лица с хроническими заболеваниями или инвалидностью, незащищенные работники и лица, вынужденные трудиться на условиях нестабильной занятости, безработные, а также лица, живущие за чертой бедности.

142

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения Первый случай инфекции COVID-19 в Европе был зарегистрирован 24 января 2020 г. (1). 11 марта 2020 г. Генеральный директор ВОЗ объявил COVID-19 чрезвычайной ситуацией в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение (2). С тех пор COVID-19 оказывает разрушительное влияние на общество. Значительная доля заболевших по-прежнему испытывает серьезные проблемы со здоровьем спустя недели и даже месяцы после заражения. Прямой вред, причиненный COVID-19, колоссален, поэтому, естественно, он является предметом особого внимания в рамках эпиднадзора за состоянием здоровья населения. При этом продолжают поступать новые данные о воздействии пандемии не только на здоровье лиц, инфицированных COVID-19, но и на здоровье населения в целом. В настоящем докладе такие факторы воздействия на здоровье населения в целом обозначаются как более широкие последствия пандемии, которые могут проявляться самым разным образом (рис. 3.1). Во-первых, прием значительного количества пациентов с COVID-19 становится большим испытанием для систем здравоохранения; в итоге пациенты с прочими заболеваниями не смогли получить медицинскую помощь или получили ее с задержкой, что, в свою очередь, может привести к ухудшению показателей их здоровья в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Во-вторых, финансовые и организационные проблемы систем здравоохранения, связанные с COVID-19, не позволили осуществить столь необходимые инвестиции в повышение качества медицинского обслуживания. В-третьих, ограничительные меры, введенные для прекращения распространения вируса, например, запрет на выход из дома, закрытие школ и соблюдение физической дистанции, могут повлечь многочисленные негативные последствия для здоровья. Наконец, пандемия вызвала у людей страх заражения или передачи инфекции, например, близким или пациентам, что способствует росту тревожности и стресса. В результате всех перечисленных факторов косвенное влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения оказалось намного более глубоким, чем ее и без того колоссальные прямые последствия с точки зрения смертности и заболеваемости (3).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

143

Рис. 3.1. Схема влияния пандемии COVID-19 на здоровье населения Затронутые группы населенияᵃ

Прямое воздействие вспышки COVID-19

Пациенты с COVID-19

Население в целом Косвенное воздействие вспышки COVID-19

Население в целом

Результаты в отношении здоровья

Путь воздействия

Заболеваемость и смертность вследствие COVID-19 и лечения данного заболевания

Состояние здоровья

Страх заражения и передачи инфекции Ухудшение медицинского обслуживания пациентов с другими заболеваниями (доступ, качество, финансовая защита) Прямое воздействие мер по сдерживанию распространения пандемии

Состояние здоровья

Косвенное воздействие мер по сдерживанию распространения пандемии (влияние на факторы риска) Косвенное воздействие мер по сдерживанию распространения пандемии (влияние на более широкие детерминанты здоровья)

Более широкие последствия пандемии

ᵃУязвимые группы и группы в зоне риска (например, женщины, дети, люди старшего возраста, заключенные, мигранты) могут пострадать сильнее. Этим группам и социальному градиенту, отражающему степень воздействия COVID-19, необходимо уделять особое внимание при мониторинге последствий пандемии COVID-19 для здоровья населения. Источник: по материалам Европейского регионального бюро ВОЗ; 2021 (3).

В настоящей главе в первую очередь описываются прямые последствия пандемии COVID-19 для здоровья населения Европейского региона ВОЗ, а ее более масштабные последствия будут рассмотрены далее. Различные аспекты влияния пандемии, представленные на рис. 3.1, будут проанализированы подробнее.

144

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Заболеваемость и смертность от COVID-19 Количество случаев заражения и смерти от COVID-19 В период с 24 января 2020 г. по 31 декабря 2021 г. в Европейском регионе ВОЗ вирусом SARS-CoV-2 заразились более 102 млн человек, при этом в государствах-членах количество заражений варьировалось от 5085 до примерно 12,7 млн случаев. Поскольку в связи с особенностями сбора официальных статистических данных их опубликование происходит с задержкой в один-три года, представить непротиворечивые и качественные данные в настоящее время не представляется возможным. Тем не менее имеющиеся приблизительные статистические данные позволяют провести анализ воздействия COVID-19. Примерный показатель заболеваемости в Регионе равен 7078 случаям на 100 тыс. человек (4). За такой же период в Регионе от COVID-19 умерли примерно 1,7 млн человек, и разброс между государствами-членами составил от 37 случаев (минимум) до 308 806 случаев смерти (максимум). Эти данные соответствуют приблизительному накопленному показателю смертности, равному 1800 случаям на 1 млн человек (4). На рис. 3.2 представлены приблизительные накопленные показатели смертности для Региона, согласно данным, полученным от государств-членов.

©ВОЗ

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

145

Рис. 3.2. Приблизительные накопленные показатели смертности от COVID-19 в Европейском регионе ВОЗ, согласно данным, предоставленным государствами-членами 31 декабря 2021 г. Число случаев смерти на 1 млн человек 0

1000

2000

3000

4000

5000

Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Северная Македония Черногория Грузия Чехия Хорватия Словакия Румыния Сан-Марино Словения Армения Литва Польша Республика Молдова Бельгия Латвия Италия Украина Соединенное Королевство Российская Федерация Греция Испания Португалия Франция Сербия Андорра Лихтенштейн Косово1 Австрия Швеция Люксембург Эстония Швейцария Германия Нидерланды Ирландия Албания Турция Казахстан Монако Израиль Мальта Азербайджан Кипр Беларусь Дания Кыргызстан Финляндия Норвегия Исландия Узбекистан Таджикистан

Все упоминания Косово в настоящем документе должны рассматриваться в контексте резолюции 1244 (1999) Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Источник: WHO, 2021 (4).

1

146

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Симптомы и проявления COVID-19 COVID-19 – инфекционное заболевание, вызываемое вирусом SARS-CoV-2. Его проявления индивидуальны. У большинства инфицированных SARS-CoV-2 развивается респираторное заболевание легкой или средней степени тяжести, которое сопровождается такими симптомами, как повышенная температура, кашель, усталость, потеря вкуса или обоняния; кроме того, могут возникнуть менее распространенные симптомы – боль в горле, головная боль, различные другие болевые ощущения, диарея, кожная сыпь или изменение цвета кожи на пальцах рук или ног, покраснение или раздражение глаз. У некоторых зараженных может развиться тяжелая форма заболевания, им требуется медицинская помощь. К более серьезным симптомам COVID-19 относятся затрудненное дыхание или одышка; нарушение речи или двигательных функций; боль в грудной клетке. Помимо этого, COVID-19 может непосредственно провоцировать психические и неврологические нарушения, в том числе делирий, спутанность сознания, тревожность, депрессию и риск самоповреждений (5,6).

Сообщаемые случаи смерти от COVID-19 и избыточная смертность Количество случаев смерти от COVID-19 – один из ключевых показателей для отслеживания развития и последствий пандемии. При этом в разных странах действуют разные подходы как к определению, так и к удостоверению смерти от COVID-19. Например, в некоторых странах для составления статистических данных используется показатель клинически подтвержденной или вероятной смерти от COVID-19, в других – положительные результаты лабораторных исследований или оба показателя (7). Для более точной оценки масштабов влияния COVID-19 возможен мониторинг избыточной смертности от всех причин, поскольку в этом случае учитываются неклассифицированные случаи смерти от COVID-19, а также другие случаи смерти, обусловленные пандемией. В то же время таким образом обеспечивается более высокая степень сопоставимости данных о смертности от COVID-19 между странами. Технической консультативной группой ВОЗ по оценке летальности COVID-19 разработаны унифицированные методы оценки избыточной смертности, способствующие установлению общего количества случаев смерти, прямо и косвенно обусловленных COVID-19. При расчетах с использованием этого метода оценки избыточной смертности в Европейском регионе ВОЗ в 2020 г. составляли от 1,11 млн до 1,21 млн случаев. Эти величины примерно на 50% превышают заявленное количество случаев смерти от COVID-19 за тот же год (8).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

147

Кампания по вакцинации Разработка вакцин против COVID-19 – важнейший шаг, приближающий окончание пандемии и способствующий защите систем здравоохранения и восстановлению экономики. В Европейском регионе ВОЗ введение в оборот вакцин против COVID-19 и кампания по вакцинации начались в декабре 2020 г. В первом квартале 2021 г. началось оперативное расширение этой кампании, которая к концу апреля охватывала все 54 страны и территории Региона (9). К 31 декабря 2021 г. почти 58,5% населения Региона, примерно 545,8 млн человек, были полностью привиты от COVID-19, и 63,9% населения получили как минимум первую дозу вакцины (10).

COVID-19 и уязвимые группы населения Несмотря на то, что заболеть COVID-19 может любой человек, последствия такого заболевания для разных людей могут различаться. Настоящий раздел в первую очередь посвящен уязвимым группам населения, но важно понимать, что заболеваемость и смертность от COVID-19 соотносятся с социальным градиентом (11–13) и связаны с условиями, в которых человек рождается, взрослеет, проживает, трудится и стареет. Помимо этого, существуют особые группы населения, подверженные повышенному риску заражения, развития тяжелых форм заболевания или смерти от COVID-19. У некоторых лиц имеются определенные демографические или биомедицинские характеристики, повышающие их уязвимость, а для других риск выше по причине условий работы или принадлежности к той или иной социальной группе. Следует отметить, что каждая из таких характеристик влияет на риск смерти или тяжелого течения заболевания, но, как правило, человек в течение жизни подвергается воздействию многих факторов риска. Например, человек в возрасте 70 лет может иметь одно или несколько хронических заболеваний и принадлежать к одному из меньшинств. Следовательно, уязвимые группы и группы в зоне риска, рассматриваемые далее, в определенной степени пересекаются между собой. По этой причине необходимо проводить межсекторальный анализ неравенств, поскольку люди могут сталкиваться со многими неблагоприятными факторами и проявлениями уязвимости.

Демографические факторы: возраст и пол Установлена прямая связь между возрастной и половой принадлежностью и тяжестью течения болезни. Например, риск тяжелых форм заболевания и смерти от COVID-19 увеличивается с возрастом, при этом вероятность

148

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

заболеть в тяжелой форме и умереть является наиболее высокой для лиц в возрасте 85 лет и старше (14–16). Кроме того, среди мужчин доля случаев госпитализации выше, чем среди женщин, и они втрое чаще нуждаются в интенсивной терапии, чем женщины (14,15,17). Далее, согласно имеющимся данным, риск смерти от COVID-19 для мужчин является более высоким. Соотношение коэффициентов смертности мужчин и женщин обычно выше 1 (за определенными исключениями) и в некоторых случаях достигает 3,5 (18,19), при этом в ряде исследований отмечается одинаковый уровень смертности среди мужчин и женщин (20). Для женщин существует повышенный риск развития состояния после COVID-19 (в Международной классификации болезней ему присвоены коды для использования в чрезвычайных ситуациях, вначале код U09, а в результате 11-го пересмотра в сентябре 2020 г. – код RA02), более подробно оно будет рассмотрено ниже. Результаты исследований по-прежнему указывают на существование различий по гендерному и половому признаку в том, что касается тяжести течения и последствий COVID-19, а также на связь этих различий с целым рядом факторов, включая сопутствующие заболевания, иммунный ответ, гендерно-обусловленные модели поведения и социальные факторы (19,21). В целях более глубокого понимания влияния половых и гендерных различий на последствия COVID-19 необходим дальнейший анализ данных в разбивке по полу и гендеру.

Лица с уже имеющимися заболеваниями Взрослые любого пола и возраста могут быть более подвержены тяжелым формам COVID-19, если они уже страдают определенным заболеванием, в том числе различными НИЗ, например онкологическими, сердечнососудистыми заболеваниями, хроническим заболеванием почек, печени или легких (особенно хронической обструктивной болезнью легких), сахарным диабетом и гипертонией; серповидноклеточной анемией; расстройствами, обусловленными потреблением психоактивных веществ; ожирением; иммунодефицитами и иммуносупрессией (например, в связи с получением антиретровирусной терапии против ВИЧ или ингибиторов фактора некроза опухоли альфа). Все эти факторы могут обусловить предрасположенность пациентов к неблагоприятному клиническому течению болезни и повышенному риску смерти (14,15,22,23). Лица с онкологическими заболеваниями более уязвимы перед инфекцией SARS-CoV-2 из-за ослабленного иммунитета, что связано, вероятно, как с самим заболеванием, так и особенностями его лечения, а также с принадлежностью большинства онкологических больных к более старшей возрастной группе и наличием у них сопутствующих заболеваний (24).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

149

Текущая или недавняя беременность, не являясь заболеванием, также сопровождается повышенным риском инфекции COVID-19 в силу физиологических изменений иммунной и дыхательной систем, что повышает риск необходимости интенсивной терапии (14,25).

Работники здравоохранения В силу характера выполняемой работы медицинский персонал сталкивается с повышенным риском заражения SARS-CoV-2 (26), и распространенность инфекции среди медицинских работников несколько превышает этот показатель для населения в целом. Согласно текущим оценкам, примерно 10% медработников заразились SARS-CoV-2; приблизительно 50% из них – сестринский персонал, 25% – терапевты (27). Это может объясняться тем фактом, что медсестры обычно уделяют больше времени непосредственному уходу за пациентами, требующему прямого контакта с больными. Эти различия могут также объясняться и другими факторами, такими как, например, состав бригад отделений реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), распределение сотрудников по возрастным группам и данные, изложенные в профессиональных стандартах. В то же время существует вероятность того, что вышеупомянутые сведения о распространенности инфекции среди работников здравоохранения носят заниженный характер, поскольку, согласно оценкам ВОЗ, фактическое число летальных исходов в результате заражения COVID-19 среди работников здравоохранения значительно превышает существующие официальные данные (28). Большинство работников с положительными результатами теста на SARS-CoV-2 трудились в больницах вне отделений экстренной помощи, что может указывать на различия в использовании средств индивидуальной защиты (СИЗ) и соблюдении требований безопасности в учреждениях (27,29). Тем не менее часто остается невыясненным, где именно произошло заражение – на рабочем месте или вне его, например, дома (27,30). Уровень заражения среди женщин-медработников оказался выше, чем среди мужчин, поскольку именно женщины чаще взаимодействуют напрямую с пациентами. Нехватка СИЗ на первых этапах пандемии, а также оснащение, не подходящее женщинам в силу особенностей их анатомии, также повысили риск их заражения (31).

Беженцы, мигранты и меньшинства Как правило, меньшинства находится в зоне значительно более высокого риска заражения SARS-CoV-2 и смерти от COVID-19, чем другие группы. В основном причина заключается в существующем социальном неравенстве, в частности,

150

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

в более высокой распространенности нищеты, что приводит к проживанию в скученных условиях, и в условиях труда, при которых сложно соблюдать физическое дистанцирование (32). Так, например, результаты исследований показывают, что для беженцев и мигрантов риск инфицирования может в два раза превышать уровень риска для населения в целом (33–35). Аналогичным образом, мигранты, особенно женщины-мигранты, составляют значительную долю работников неформального сектора экономики, где они подвергаются повышенному риску инфекции и экономических трудностей (36). Они также выполняют низкооплачиваемую работу в незащищенных условиях – трудятся в качестве сестринского и другого медицинского персонала, уборщиков, работников прачечных и общественного и грузового транспорта, что повышает вероятность их заражения (37). Помимо этого, совместное проживание для представителей уязвимых групп (например, недавно прибывших беженцев; лиц с инвалидностью или расстройствами развития и поведения; лиц с расстройствами, обусловленными употреблением психоактивных веществ) увеличивает риск инфекции, поскольку в таких условиях физическое дистанцирование и изоляция затруднены (33,38,39). Во вставке 3.1 показано влияние COVID-19 на лиц, находящихся в тюрьмах и других местах содержания под стражей. Это также касается тех, кто живет в домах, находящихся в неудовлетворительном состоянии, или в переполненных помещениях, – обычно это группы с более низкими доходами (40). Объем данных по Европейскому региону ВОЗ очень ограничен, но новые факты свидетельствуют о том, что этнические меньшинства, например представители народа рома, также подвергаются повышенному риску заболевания и смерти от COVID-19, который оказывает на них несоразмерно более значительное влияние (41–43).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

151

Вставка 3.1. COVID-19 в тюрьмах и других местах содержания под стражей

Лица, находящиеся в тюрьмах и других местах содержания под стражей, отличаются повышенным уровнем уязвимости. Они в течение долгого времени вынуждены жить в условиях изоляции и скученности; как следствие, для них вероятность заражения SARS-CoV-2 выше, чем для населения в целом. Кроме того, люди, лишенные свободы, часто уже страдают психическими и физическими заболеваниями и подвержены воздействию факторов, негативно влияющих на их иммунную систему, таких как курение, недостаточная гигиена, стресс, неполноценное питание и/или заболевания, например, болезни, вызываемые передаваемыми через кровь вирусами, ТБ или расстройства, связанные с употреблением наркотиков. В итоге резко возрастает риск тяжелой формы заболевания или смерти от COVID-19, особенно с учетом низкого качества медицинского обслуживания в тюрьмах и других местах содержания под стражей (44,45). Лишенные свободы дети и подростки находятся в группе наибольшего риска. Меры борьбы с пандемией, ограничивающие социальное взаимодействие, могут усугублять поведенческие проблемы, к которым они и так склонны в большей степени, чем их живущие на свободе сверстники (46,47). В результате причиняемый им социальный и психический ущерб выше, чем в случае взрослых. Тщательный контроль состояния здоровья лиц, лишенных свободы, приносит благо обществу в целом, поскольку, согласно практическому опыту, тюрьмы и другие места содержания под стражей могут стать источником инфекции, усиления и распространения инфекционных заболеваний за пределами тюрем (44,48).

152

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Долгосрочные последствия перенесенной инфекции SARS-CoV-2 Прямое воздействие COVID-19 не ограничивается острыми формами болезни и смертью. Оно включает и более долгосрочные последствия заболевания или его лечения, в частности, состояние после COVID-19 и синдром последствий интенсивной терапии (ПИТ-синдром).

Состояние после COVID-19 Несмотря на ограниченный объем имеющихся данных, согласно последним оценкам, у 10-20% пациентов с COVID-19 проблемы со здоровьем сохраняются в течение недель или месяцев после острой стадии инфекции (49,50). Причины могут быть разными, при этом в Международную классификацию болезней 11-го пересмотра уже включен код состояния после COVID-19, известного и под различными другими названиями, в том числе затяжного COVID-19, синдрома последствий острого течения COVID-19, синдрома осложнений острой инфекции SARS-CoV-2 и хронического ковидного синдрома (51–54). Шестого октября 2021 г. ВОЗ было опубликовано новое рабочее клиническое определение случая состояния после COVID-19, согласно которому оно развивается у лиц с анамнезом вероятной или подтвержденной инфекции, вызванной вирусом SARS-CoV-2, как правило, в течение трех месяцев от момента начала COVID-19 и характеризуется наличием симптомов на протяжении не менее двух месяцев, а также невозможностью их объяснения альтернативным диагнозом. К числу распространенных симптомов относятся утомляемость, одышка, когнитивная дисфункция, а также ряд других симптомов, которые, как правило, негативно отражаются на повседневной деятельности. Может отмечаться появление симптомов вслед за периодом выздоровления после острой инфекции COVID-19 либо персистенция симптомов с момента первоначально перенесенной болезни. Кроме того, может иметь место периодическое возникновение или рецидивирование симптомов с течением времени (50). Это определение может измениться с появлением новых данных и наше представление о последствиях COVID-19 продолжает расширяться. Состояние после COVID-19 оказывает непредсказуемое и ослабляющее воздействие, впоследствии оно может вызывать проблемы психического

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

153

здоровья, например, тревожность, депрессию и посттравматический синдром (49,52). Кроме того, представляется, что оно обусловлено различными вредными последствиями первоначальной инфекции, в том числе поражением многих органов, особенно надпочечников, желудочно-кишечного тракта, сердца, почек, печени и легких; развитием аутоиммунных заболеваний; а также формированием тромбов, вызывающих инсульты или другие повреждения тканей (49,52–54). Долгосрочные последствия COVID-19 для когнитивной функции могут носить тяжелый характер. Согласно результатам недавнего исследования, у пациентов, перенесших COVID-19, наблюдались значительные когнитивные нарушения по сравнению с участниками контрольной группы (55). Состояние после COVID-19 различной степени тяжести может серьезно повлиять на способность человека вернуться к семейной и общественной жизни после острой фазы заболевания, в том числе на способность вернуться к работе и участию в других видах деятельности. Для предотвращения вреда и ускорения восстановления пациентов необходима индивидуальная и ориентированная на конкретное состояние мультидисциплинарная реабилитация. В настоящее время причины состояния после COVID-19 и факторы, влияющие на его развитие и тяжесть, неизвестны. Прямая связь с тяжестью первоначальной инфекции SARS-CoV-2, равно как и с продолжительностью ее симптомов, не прослеживается, при этом такое состояние более распространено среди пациентов, госпитализированных с COVID-19 (50,51,53,56). Факторами, которые позволяют с высокой долей уверенности прогнозировать развитие состояния после COVID-19, являются пожилой возраст, принадлежность к женскому полу, повышенный ИМТ, наличие других заболеваний (особенно заболеваний сердца и легких) и количество симптомов острой формы COVID-19 (хрипота, утрата обоняния и одышка) (50,52–54,56). Оценка распространенности состояния после COVID-19 затруднена из-за различий в уровне осведомленности, определениях случая, методах и выборках, используемых при опросах. Помимо этого, в целом получено недостаточно данных от стран с низким и средним уровнем дохода, а также данных по учреждениям ПМСП и по детям (49). Данные самооценки, полученные от Национальной статистической службы Соединенного Королевства, свидетельствуют о том, что примерно у каждого пятого пациента, заболевшего COVID-19, через пять недель после первоначального заражения появились симптомы состояния после COVID-19. В возрастной группе 25–69 лет

154

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

симптомы появились у каждого четвертого пациента, их распространенность среди мужчин и женщин была примерно одинаковой (57). Отражают ли эти результаты истинный масштаб проблемы, неясно. Например, недавний анализ имеющихся данных показал, что у

более 60% лиц, инфицированных SARS-

CoV‑2, появился по меньшей мере один из перечисленных выше симптомов спустя более 30 дней после проявления инфекции или госпитализации (54). Ожидается рост абсолютного числа случаев с наступлением новых «волн» инфекции в Регионе, требуются дальнейшие исследования и мероприятия по эпиднадзору. В августе 2021 г. Группа исследования основных последствий COVID-19 начала сотрудничество с ВОЗ в рамках исследования методом консенсуса для удовлетворения безотлагательной потребности в упорядочении сбора данных и отчетности о состоянии после COVID-19. В рамках проекта под названием Post COVID Condition Core Outcomes [«Ключевые показатели здоровья при состоянии после COVID-19»] будут проводиться опросы пациентов в целях определения ключевых показателей их здоровья, требующих измерения для улучшения понимания этого состояния. В дальнейшем основной задачей проекта станет определение методики измерения таких показателей (58).

ПИТ-синдром Состояние после COVID-19 означает персистирующие проблемы здоровья после окончания острой фазы инфекции у всех групп пациентов, тогда как ПИТ-синдром – это возникновение новых или усугубление физических, психических или когнитивных нарушений после пребывания в ОРИТ. Такие нарушения могут сохраняться в течение 5–15 лет (59,60) и требуют интенсивной мультидисциплинарной реабилитации для сокращения периода длительной нетрудоспособности. К наиболее распространенным физическим проблемам относятся мышечная слабость, утомляемость, диспноэ, нарушение функции легких, снижение физической выносливости, сексуальная дисфункция и дыхательная недостаточность – все эти нарушения существенно влияют на качество жизни (61). Психические нарушения включают тревожность, депрессию и посттравматический синдром, когнитивные – утрату памяти и затрудненность концентрации, понимания и критического мышления. Проявления ПИТ-синдрома, чаще всего представляющие собой нарушения психического здоровья, иногда обнаруживаются и у членов семей пациентов (60).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

155

В свете таких факторов, как продолжительная механическая вентиляция легких, прием значительного количества седативных лекарственных препаратов, недостаточная социальная поддержка в связи с ограничениями посещений и дефицит физической терапии во время и после госпитализации по причине карантинных мер, пациенты с COVID-19, прошедшие лечение в ОРИТ, подвержены повышенному риску развития ПИТ-синдрома (61). Этот вывод подтверждается исследованиями, проведенными в ОРИТ в Бельгии, Нидерландах и Соединенных Штатах Америки, согласно результатам которых у 80=90% пациентов с COVID-19 наблюдались проявления ПИТ-синдрома продолжительностью до шести месяцев после выписки из ОРИТ (62–64). Этот показатель немного превышает частоту проявлений ПИТ-синдрома среди пациентов, прошедших через ОРИТ по другим причинам (61,65). Тем не менее необходимо проводить более углубленные исследования для определения клинической значимости этих результатов. Данные о распространенности ПИТ-синдрома среди членов семей пациентов практически отсутствуют. По результатам одного из исследований, проведенного в Нидерландах, примерно у трети членов семей частота случаев невыхода на работу превышала средний уровень. Что касается психологического состояния, то 63% членов семей сообщили о продолжающемся снижении благополучия в связи с соблюдением обязательной физической дистанции между ними и родственником, инфицированным COVID-19 (63).

Более широкомасштабные последствия пандемии COVID-19 для здоровья населения Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения не ограничивается последствиями самого заболевания. Пандемия также повлияла на всеобщий доступ к качественной медицинской помощи, не влекущей за собой финансовых трудностей, и на поддержку и защиту физического, психического и социального здоровья и благополучия населения в целом. Страх заражения и распространения инфекции и масштабные сбои в плановом медицинском

156

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

обслуживании, спровоцированные COVID-19, привели к неоказанию или отсрочке оказания медицинской помощи пациентам с другими заболеваниями (66). Ограничительные меры, введенные для пресечения распространения вируса, ухудшили доступ к медицинским услугам, а также оказали глубокое негативное влияние на здоровье и благополучие людей за счет воздействия факторов риска и более широких детерминант здоровья (3). В итоге более широкие последствия пандемии COVID-19 непосредственно повлияли на два из трех основных приоритетов ЕПР: обеспечение ВОУЗ; укрепление здоровья и повышение благополучия (67). К упомянутым более широким последствиям относятся как отрицательные, так и положительные проявления, которые будут рассмотрены в следующих разделах.

Пандемия COVID-19 и ВОУЗ Пандемия COVID-19 и ее экономические последствия повысили нагрузку на системы здравоохранения и социальной защиты до предельного уровня. Организация лечения пациентов с COVID-19 и сдерживание распространения SARS-CoV-2 привели к сокращению доступа к медицинской помощи. Даже сейчас системы здравоохранения сталкиваются с растущей проблемой нехватки кадров, урезанием бюджета и увеличением очередей пациентов, ожидающих помощи (66). В результате пандемия COVID-19 стала испытанием для всех трех основных компонентов ВОУЗ, как то: доступ к медицинскому обслуживанию, качество обслуживания и финансовая защита.

Нарушение доступа к медицинской помощи для пациентов с другими заболеваниями В течение первых месяцев пандемии COVID-19, как показал проведенный ВОЗ экспресс-опрос, в Европейском регионе ВОЗ как минимум частичные сбои наблюдались при оказании примерно 40% жизненно важных медицинских услуг. Сбои в плановой работе медицинских служб были зафиксированы во всех сферах здравоохранения (таблица 3.1) (3,68,69). Существенные нарушения сохранились и в 2021 г. Второй экспресс-опрос выявил, что в первые три месяца 2021 г. в Регионе с перебоями работали приблизительно 29% медицинских служб, но возможности экстраполяции этих результатов ограничены, поскольку ответы были получены только от 23 из 53 государств-членов (66).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

157

Таблица 3.1. Сбои при оказании плановой медицинской помощи в связи с пандемией COVID-19 Медицинские службы, работа которых была нарушена

Источники

ПМСП

70–72

Неотложная медицинская помощь

70,73,74

Перинатальная помощь/охрана материнского здоровья, в том числе поддержка грудного вскармливания

75–77

Амбулаторные службы

70,78,79

Стационарные отделения

73,80–83

Стоматологическая помощь

68,79,80

Услуги по охране сексуального и репродуктивного здоровья

80,84–86

Психиатрическая помощь

69,70,80,87

Помощь в лечении расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, в том числе опиоидная заместительная терапия и предоставление чистых приспособлений для введения наркотиков

69,88,89

Профилактические службы, в том числе программы иммунизации, скрининга и эпиднадзора

79,80, 90–94

Диагностические службы, в том числе диагностическая визуализация (лучевые исследования) и лабораторные службы

69,80, 83,95–97

Реабилитационная помощь

69,79,80

Паллиативная помощь

69,79

Социальная защита

98,99

В 2021 г. в Европейском регионе ВОЗ с наибольшими сбоями в работе столкнулось звено первичной медико-санитарной помощи – 48% государствчленов сообщили о нарушениях в оказании услуг ПМСП, в основном по причине массового или частичного прекращения приема пациентов, перенаправления пациентов к профильным специалистам и предоставления услуг по укреплению

158

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

здоровья и профилактике. Сбои в оказании реабилитационной, паллиативной и долгосрочной помощи были зарегистрированы в 41% государств-членов. Что касается направлений здравоохранения, то больше всего в Регионе пострадали службы психиатрической, неврологической помощи и помощи в лечении расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, например, программы школьной психологической помощи, службы психотерапии/ консультирования/психосоциальной поддержки и психиатрической помощи для детей, подростков и людей старшего возраста (69); о таких сбоях сообщили более 41% государств-членов. В то же время, как представляется, были достигнуты определенные успехи. По сравнению с ситуацией в 2020 г. в течение 2021 г. масштаб и степень нарушений в оказании медицинской помощи сократились. Причины сбоев функционирования медицинских служб в 2021 г. также изменились по сравнению с 2020 г. Что касается медицинских учреждений, то сообщалось, что в 2020 г. основными причинами сбоев в их работе были отмена плановых процедур и изменение протоколов лечения лихорадочных состояний, а также нехватка персонала, часто обусловленная сменой места службы для оказания помощи больным COVID-19 и дефицитом СИЗ (рис. 3.3). В 2021 г. дефицит СИЗ больше не представляет серьезной проблемы, в отличие от отмены плановой помощи, которая связана с нехваткой кадров и коек в стационарах для проведения плановых процедур. Что касается пациентов, то сбои в 2020 г. в основном объяснялись неявкой в медицинские учреждения, вероятно, на основании предписаний правительств облегчить нагрузку на систему здравоохранения и не посещать службы первичного звена без крайней необходимости и/или, по мнению пациентов, в силу недоступности помощи (3). При этом важную роль в отказе пациентов от медицинской помощи также сыграли страх заразиться или стать источником инфекции, ограничения поездок и финансовые барьеры. В 2021 г. ограничения на поездки были ослаблены, но страх по-прежнему является препятствием для обращения за медицинской помощью (рис. 3.4).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

159

Рис. 3.3. Сообщаемые причины сбоев в обслуживании со стороны медицинских учреждений в Европейском регионе ВОЗ Индекс (%) 0

10

20

30

40

50

60

70

80

Отмена плановых вмешательств

Недоступность стационарного обслуживания/койко-мест

Изменение протоколов лечения лихорадочных состояний

Закрытие амбулаторных служб по предписанию государственных органов Остановка программ скрининга населения

Закрытие амбулаторных консультационных служб Недостаточная обеспеченность медицинских работников СИЗ

Отсутствие/исчерпание запасов медицинских товаров в медучреждениях 2020 г.

2021 г.

Источник: WHO, 2021 (69).

160

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 3.4. Сообщаемые причины сбоев в обслуживании со стороны пациентов в Европейском регионе ВОЗ Индекс (%) 0

10

20

30

40

50

60

70

80

90

100

Неявка на прием амбулаторных пациентов Нежелание обращаться за медицинской помощью из-за страха/недоверия со стороны населения Ограничения поездок затрудняют доступ к медицинским учреждениям Финансовые трудности, обусловленные пандемией/ карантинными мерами 2020 г.

2021 г.

Источник: WHO, 2021 (69).

Влияние сбоев в медицинском обслуживании на здоровье населения в период пандемии COVID-19 оценить достаточно затруднительно. Во-первых, поскольку в большинстве государств-членов ВОЗ в Европейском регионе по-прежнему наблюдаются по меньшей мере частичные нарушения в оказании плановой помощи, влияние COVID-19 остается переменной величиной. Всеобъемлющая информация национального или регионального уровня о сбоях в работе медицинских служб или о масштабе этих сбоев и связанных с ними факторах отсутствует. Провести количественную оценку их воздействия на здоровье с использованием стандартных данных, как правило, не представляется возможным. Во-вторых, хотя некоторые краткосрочные эффекты можно измерить или оценить, существенно сложнее определить те долгосрочные последствия для здоровья населения, которые влекут за собой отсрочка или отмена медицинского обслуживания пациентов с другими заболеваниями, кроме COVID-19. По этой причине цель следующего раздела состоит не в проведении всеобъемлющего анализа, а в наглядной демонстрации того, каким образом сбои в медицинском обслуживании влияют на здоровье населения, на основе (предварительных) данных научной литературы и докладов.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

161

Неотложная медицинская помощь В первые месяцы пандемии в отделениях неотложной помощи прием пациентов с другими заболеваниями, кроме COVID-19, резко сократился. Согласно сведениям Национальной службы здравоохранения Англии (Соединенное Королевство), в первые месяцы пандемии сокращение приема составило 51,1% (100); аналогичные показатели снижения, правда, основанные на более ограниченных данных, были зарегистрированы в Нидерландах, Португалии и Турции (100–104). Уменьшение числа пациентов, поступивших в отделения экстренной помощи, потенциально может привести к ухудшению состояния их здоровья, особенно среди лиц, страдающих острыми сердечнососудистыми заболеваниями. В Австрии, Англии (Соединенное Королевство), Бельгии, Греции, Испании, Италии, Нидерландах и Франции по результатам исследований выявлено заметное сокращение случаев приема пациентов с острым коронарным синдромом и проведения первичного чрескожного коронарного вмешательства у пациентов с острым инфарктом миокарда и острым инсультом, варьирующееся от 15% до 60% (105–114). Несмотря на сложность количественной оценки последствий для здоровья с точки зрения заболеваемости и смертности, Shoaib (106) смогли увязать сокращение приема пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями в отделениях неотложной помощи в Англии (Соединенное Королевство) со снижением количества смертей от сердечной недостаточности в стационарах на 29%. С другой стороны, исследователями был выявлен резкий рост количества смертей от сердечной недостаточности в домашних условиях (31%), в домах престарелых и хосписах (28%), а также рост смертности в течение 30 дней после выписки из стационара (106).

Скрининг и лечение онкологических заболеваний Аналогичным образом, пандемия COVID-19 и последующие ограничительные меры повлияли на скрининг и лечение онкологических заболеваний. В большинстве государств-членов в Европейском регионе ВОЗ программы скрининга рака молочной железы, рака шейки матки, толстой и прямой кишки были приостановлены или отсрочены (115–118). Количество диагностированных случаев онкологических заболеваний значительно сократилось. Например, в Нидерландах в течение первых месяцев 2020 г. число диагностированных случаев рака (за исключением рака кожи) по сравнению с обычным уровнем снизилось на 73% (92,119). Согласно результатам других исследований в Нидерландах, примерно 2000 случаев диагностирования рака молочной железы потенциально было отложено на более поздний срок, на 31,2% снизилось

162

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

количество выявленных случаев неоплазии на поздних стадиях, отчасти по причине задержки скрининга (120,121). В Италии прекращение скрининга онкологических заболеваний, по оценкам, стало причиной невыявления 2200 случаев рака молочной железы, 4600 случаев рака толстой и прямой кишки (на поздних стадиях) и примерно 1500 случаев рака шейки матки (123). Во Франции в апреле 2020 г. количество случаев диагностирования онкологических заболеваний по сравнению с апрелем 2019 г. снизилось на 35-50% (72). В Германии число новых случаев диагностики онкологических заболеваний в общеврачебной практике значительно сократилось – до 12–28% от обычного уровня. В специализированных врачебных учреждениях эта тенденция была более выраженной, снижение составило от 28% до 45% (123). По итогам недавнего исследования, проведенного в Соединенном Королевстве, было установлено, что число случаев экстренного перенаправления пациентов с подозрением на рак к профильным специалистам сократилось на 70–89%, а число назначений химиотерапии пациентам с онкологическими заболеваниями снизилось на 45–66% по сравнению с уровнями до пандемии COVID-19 (124,125). Задержка диагностики и лечения онкологических заболеваний влияет на выживаемость пациентов. Оценки роста предотвратимой смертности от рака варьируются. В Англии (Соединенное Королевство), согласно расчетам Lai, общее количество избыточных смертей за год составило примерно 6270 случаев (124), а по оценкам Maringe, за пять лет рост смертности сверх ожидаемого уровня от рака молочной железы, толстой и прямой кишки, легких и пищевода составит от 3300 до 3600 случаев (126). Общее расчетное число потерянных дополнительных лет жизни в связи этими онкологическими заболеваниями составляет 59 204–63 229 лет (126). В Нидерландах сбои программ скрининга без компенсации пропущенных обследований, по оценкам, привели к росту 10-летних показателей смертности, составивших 2,0, 0,3 и 2,5 случая на 100 тыс. человек от рака молочной железы, шейки матки и толстой и прямой кишки соответственно (127).

Плановые хирургические вмешательства и неэкстренная медицинская помощь В период с марта по май 2020 г. в стремлении повысить вместимость стационарных учреждений большинство стран начали сокращать оказание плановой медицинской помощи. Была принята политика снижения объемов

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

163

помощи, не являющейся жизненно важной, в том числе стационарного и амбулаторного обслуживания, программ иммунизации, лабораторных исследований, физиотерапии, скрининга онкологических заболеваний и других видов плановой медицинской помощи. По результатам систематического обзора данных, полученных от 20 стран за период до августа 2020 г., выявлено, что общее использование услуг здравоохранения снизилось в среднем на 37% за счет примерного сокращения приема пациентов на 42%, диагностики – на 31%, терапии – на 30% и госпитализации – на 28% (83). Резкое сокращение плановых хирургических вмешательств является наглядным примером этой политики. В частности, во Франции с 15 марта по 11 мая 2020 г. сокращение амбулаторных хирургических вмешательств по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. составило 80% (128). Политика (частичной) отмены неэкстренных плановых вмешательств и/или сокращения времени пребывания в стационарах принята во многих странах, в том числе в Бельгии, Дании, Ирландии, Нидерландах, Португалии, Соединенном Королевстве, Турции, Чехии и Швейцарии (129). В целом в регионе Европы и Центральной Азии Всемирного банка (не полностью совпадает с Европейским регионом ВОЗ) расчетное количество отмененных в связи с COVID-19 операций в течение 12 недель максимальных сбоев достигло примерно 8,4 млн, что соответствует среднему показателю в 72% отмененных вмешательств (130). Согласно оценкам, большинство отмененных или отложенных операций – приблизительно 7,3 млн – были назначены в связи с заболеваниями, не представляющими угрозы для жизни, 1 млн – в связи с онкологическими заболеваниями и примерно 100 тыс. – гинекологические операции, в основном плановое кесарево сечение (130). Одно из исследований, проведенное в Нидерландах, демонстрирует потенциальные последствия для здоровья в результате отсрочки неэкстренной специальной помощи (131). По полученным оценкам, потеря лет здоровой жизни в связи с отсрочкой медицинских вмешательств во время первой волны пандемии составила 50 тыс. скорректированных по качеству лет жизни1, при этом снижение качества жизни по сравнению с преждевременной смертностью составило относительно значительную величину.

1 Показатель продолжительности жизни, измеряемый в годах жизни, скорректированных по ее качеству за этот период. Показатели здоровья измеряются в привязанных ко времени единицах, которые выражают состояние здоровья по сравнению с годом полностью здоровой жизни. Эта величина позволяет получить совокупную информацию как об уровне выживаемости, так и о состоянии здоровья в оставшиеся годы жизни (132).

164

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Помимо прямых потерь лет здоровой жизни, отмена или отсрочка неэкстренной медицинской помощи привела к росту задолженности по обслуживанию и последующему увеличени ю очередей. Результаты исследований свидетельствуют об увеличении периода ожидания плановых хирургических вмешательств на 30–45% в 2020 г., и, по некоторым прогнозам, в 2023 г. этот период может увеличиться вдвое (133–135). В настоящее время масштаб последствий неизвестен, но рост времени ожидания окажет негативное влияние на здоровье населения.

ПМСП Во время пиков пандемии COVID-19 наблюдалось также значительное сокращение использования (амбулаторных) служб ПМСП (136). В Бельгии, например, в апреле 2020 г. сообщалось о снижении количества консультаций примерно на 50% по сравнению с апрелем 2019 г., аналогичные данные были получены из Германии (137). За тот же период в Англии (Соединенное Королевство) было зафиксировано уменьшение общего числа записей на прием в учреждениях ПМСП на 30%, а во Франции и Норвегии – на 25% и 11% соответственно (72). В Нидерландах в первом квартале 2020 г. сообщалось о снижении посещаемости стоматологических кабинетов на 50%, врачей общей практики – на 20% по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. (138). Изучение репрезентативной выборки населения Франции показало, что 51% пациентов с хроническими заболеваниями отказались от амбулаторного обслуживания, 46% не посещали семейного врача или терапевта, оказывающего плановую помощь, для последующего наблюдения (72). Фактические последствия для здоровья с трудом поддаются оценке, но проведенные в Соединенном Королевстве исследования показывают, что наиболее существенное снижение числа обращений в учреждения ПМСП коснулось пациентов с сердечно-легочными заболеваниями (в том числе с инфарктом миокарда и астмой), чрезвычайными состояниями при диабете, депрессией и самоповреждениями (139).

Реабилитационная помощь В результате переориентации систем здравоохранения на лечение пациентов с COVID-19 также была сокращена и реабилитационная помощь, направленная

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

165

на оптимизацию физических и когнитивных функций и снижение уровня инвалидности (140,141) – о сбоях в ее оказании сообщили 79% государствчленов в Европейском регионе ВОЗ (142). В ряде случаев койко-места и персонал реабилитационных отделений были задействованы в целях максимального расширения пропускной способности стационаров для нужд пациентов в острых состояниях. Например, в Бельгии, Германии, Испании и Соединенном Королевстве реабилитация на уровне стационаров по-прежнему проводилась, но либо в сокращенном объеме, либо на условиях ускоренной выписки пациентов. В Бельгии и Испании амбулаторная реабилитационная помощь была полностью приостановлена, а в Германии и Соединенном Королевстве ее объем был сокращен и/или ограничен остро нуждающимися в ней пациентами (143). Расчетное количество жителей в 35 государствахчленах Европейского региона ВОЗ, которых коснулись снижение объемов амбулаторной и стационарной реабилитационной помощи, ускоренная выписка и сокращение видов обслуживания, варьировалось от 1,3 до 2,2 млн человек в день (144). В некоторых государствах-членах доступ к услугам реабилитации либо отсутствовал, либо был крайне ограниченным еще до пандемии (145); с началом пандемии увеличилась не только потребность в такой помощи, но и препятствия, ограничивающие доступ к ней.

Плановая иммунизация Предварительные данные, полученные через Единую форму отчетности ВОЗ/ЮНИСЕФ, свидетельствуют о снижении охвата плановой иммунизацией в Европейском регионе ВОЗ на 1% (в качестве отслеживаемого индикатора охвата плановой иммунизацией используется третья доза вакцины АКДС (АКДС-3)), то есть с 95% в 2019 г. до 94% в 2020 г. Согласно данным, предоставленным 49 государствами-членами, в период пандемии COVID-19 снижение охвата в Регионе было менее значительным, чем во всех остальных регионах ВОЗ. Это впечатляющий результат, но между странами по-прежнему наблюдается значительный разброс, а в некоторых из них сообщалось о существенном (≥5 процентных пунктов) общем снижении охвата плановой иммунизацией. В странах со средним уровнем дохода влияние COVID-19 на охват иммунизацией носит более ярко выраженный характер, усугубляя уже существующие неравенства в отношении доступа к иммунизации (94,146,147). Количество государств-членов, сообщивших об уровне охвата ≥95% (региональный целевой показатель) сократилось с 32 в 2019 г. до 24 в 2020 г., а в 11 государствах-членах в 2020 г. охват составил <90% (рис. 3.5).

166

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. 3.5. Изменения в охвате плановой иммунизацией согласно показателю охвата АКДС-3 в период с 2019 по 2020 г. в Европейском регионе ВОЗ 60

Количество стран

50 40 30 20 10 0 2019 г. ≥95%

2020 г.

90–94%

<90%

Нет данных

Источник: WHO, 2021 (147).

Ненадлежащее использование противомикробных препаратов COVID-19 – инфекционное заболевание вирусной, а не бактериальной природы. Это означает, что против возбудителя болезни, SARS-CoV-2, антибиотики неэффективны. Тем не менее с начала пандемии COVID-19 противомикробные препараты и особенно антибиотики повсеместно использовались для лечения пациентов с COVID-19. Несмотря на то, что ассоциированная бактериальная инфекция была обнаружена только у 3,5% пациентов с COVID-19, но, согласно результатам первых исследований, антибиотики получали около 70% пациентов (148). Этот факт сам по себе свидетельствует о тревожной ситуации, для которой характерен рост ненадлежащего и всеобщего использования противомикробных препаратов. В то же время общая ситуация представляется более сложной и неоднородной. Научные данные, сбор которых осуществлялся во время пандемии, в момент составления доклада по-прежнему носят ограниченный и разрозненный характер, однако они указывают на то, что влияние COVID-19 на УПП может быть разным в зависимости от национального контекста и нормативной базы, а также от конкретных условий, например, при использовании таких препаратов в стационарах или населением самостоятельно.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

167

Согласно наблюдениям Европейского регионального бюро ВОЗ, модели использования антибиотиков в Регионе претерпели определенные изменения. Это связано непосредственно со страновыми особенностями и реакцией населения на кризис. В ряде государств-членов произошло сокращение использования антибиотиков, в том числе за счет отсрочки хирургических вмешательств, принятия усиленных мер профилактики инфекций и борьбы с ними в стационарах и снижения числа обращения граждан за консультацией врача. Тем не менее в государствах-членах, где отсутствовали или не соблюдались рекомендации по лечению или где население могло приобретать антибиотики без рецепта, их использование возросло. Исследование, проведенное в девяти странах и территориях в рамках флагманской инициативы Европейского регионального бюро в сфере анализа поведенческих и культурных факторов, выявило тревожную тенденцию роста применения антибиотиков для профилактики COVID-19: 77% лиц, занимающихся самолечением антибиотиками, сообщили, что не болеют COVID-19, но полагают, что антибиотики могут предотвратить инфекцию (рис. 3.6). Последствия чрезмерного и ненадлежащего использования противомикробных препаратов в связи с пандемией COVID-19 еще предстоит оценить в рамках планового эпиднадзора за УПП.

Рис. 3.6. Прием антибиотиков в целях профилактики или лечения COVID-19 (по заявлению респондентов) в девяти государствах-членах в Европейском регионе ВОЗ, 2021 г. Прием антибиотиков за последние 7 дней (по заявлению респондентов)

100

80

60

40

20

0 Нет COVID

Легкая форма COVID

Тяжелая форма COVID

Статус COVID-19 (по заявлению респондентов)

Примечание: участникам исследования был задан вопрос: принимали ли они антибиотики для профилактики или лечения COVID-19, при этом использование антибиотиков увязывалось с наличием и тяжестью формы заболевания; средний показатель применения антибиотиков (назначенных врачом и в рамках самолечения) среди населения составил 14,8%.

168

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

©ВОЗ

Нарушение доступа уязвимых групп к медицинскому обслуживанию Влияние на здоровье населения – как в прошлом, так и в настоящем – сбоев в оказании медицинской помощи в связи с пандемией COVID-19 определяется прежде всего уже существующим неравенством. Люди старшего возраста, жители неблагополучных районов, лица с инвалидностью или страдающие хроническими заболеваниями, такие меньшинства, как рома, беженцы, мигранты, лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры/транссексуалы, интерсексы и квиры/неопределившиеся (ЛГБТИК) во время пандемии сталкиваются с более ограниченным доступом к медицинскому обслуживанию по сравнению со здоровыми людьми и жителями более благополучных районов (77,149–152). В ряде исследований было установлено, что показатели смертности и неудовлетворенные потребности людей старшего возраста в медицинской помощи связаны с ухудшением доступа к услугам здравоохранения (153,154). Социальные неравенства в отношении доступа к таким услугам в наибольшей степени затрагивают пациентов с хроническими заболеваниями. По результатам недавнего опроса, который проводился среди

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

169

имеющих проблемы со здоровьем жителей стран Европы в возрасте старше 50 лет, люди, охарактеризовавшие свое положение как экономически уязвимое, на 3,5 процентных пункта чаще откладывали получение плановой медицинской помощи, на 3,4 процентных пункта чаще отказывались от медицинской помощи от страха перед COVID-19 и на 2,0 процентных пункта чаще не могли записаться к врачу (149).

Качество медицинского обслуживания и пандемия COVID-19 Общее ухудшение доступа к медицинскому обслуживанию, обусловленное пандемией, оказало значительное влияние практически на все аспекты качества помощи, включая результативность, эффективность, безопасность, ориентированность на нужды людей, своевременность, равноправие и комплексный подход (156,156). При переориентации систем здравоохранение на лечение пациентов с COVID-19 и переходе общества в режим сдерживания распространения вируса преобладали соображения безопасности пациентов и населения в целом. В то же время, как было показано в предыдущем разделе настоящей главы, масштабные сбои в оказании медицинской помощи чрезвычайно осложнили задачу результативного, ориентированного на нужды людей, своевременного, равноправного и комплексного обслуживания пациентов с другими заболеваниями.

Своевременность, непрерывность и ориентированность на нужды людей В настоящее время наблюдается нехватка надежных данных о влиянии пандемии COVID-19 на качество медицинской помощи в Европейском регионе ВОЗ. При этом имеются определенные данные о субъективной оценке качества обслуживания при лечении НИЗ, собранные различными инициативными группами пациентов. Эти данные прежде всего проясняют такие аспекты качества, как ориентированность на нужды людей и своевременность. Например, опрос, организованный Европейским форумом пациентов и посвященный влиянию пандемии COVID-19 на пациентов, показал, что почти половина респондентов столкнулись с задержкой лечения (49%), и 12% – с его прекращением. Кроме того, пациентам было трудно поддерживать связь с медицинскими учреждениями. Треть индивидуальных респондентов (33%) не имели возможности общения или консультации с лечащим врачом(-ами) (157).

170

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Аналогичную тенденцию выявил опрос, проведенный международным онлайн-сообществом пациентов Carenity, среди взрослых, страдающих НИЗ и проживающих в Европе и Соединенных Штатах Америки. Согласно его результатам, 50% респондентов отметили ухудшение состояния здоровья, а у 17% развилось новое заболевание. Это может объясняться многими причинами, например, изменением образа жизни, особенностями поведения в отношении здоровья и нормальным течением заболевания, но 8% опрошенных связали ухудшение со сбоями в оказании помощи (158). Другая важная проблема, возникшая у пациентов – отсутствие четких сведений и информирования со стороны национальных органов власти и учреждений здравоохранения по поводу наличия и доступности медицинских услуг, лечения или конкретной информации об их хронических заболеваниях в контексте пандемии (157–159). Помимо этого, опросы выявили недостаточно активное вовлечение пациентов или организаций пациентов в процесс принятия решений о мерах реагирования на пандемию (157,158).

Цифровое здравоохранение: стремительное развитие телемедицины в связи с пандемией COVID-19 COVID-19 создает серьезные проблемы с точки зрения оказания качественной медицинской помощи, но в то же время пандемия ускорила цифровые преобразования в здравоохранении. Согласно результатам экспресс-опроса ВОЗ, примерно 75% участвовавших государств-членов в Европейском регионе ВОЗ сообщили, что пандемия стала дополнительным стимулом для использования телемедицины (69). В итоге произошел экспоненциальный рост сектора телемедицины, в основном в целях смягчения последствий пандемии COVID-19 для доступа к медицинской помощи путем предоставления альтернативных возможностей личного консультирования, перенаправления к профильным специалистам, выписки рецептов, мониторинга состояния здоровья и лечения заболеваний. Опрос, проведенный среди работников 21 медицинского учреждения общей практики в Англии (Соединенное Королевство), показал, что с июля 2019 г. по июль 2020 г. частота консультаций по телефону и электронной/ видеосвязи удвоилась, тогда как количество очных консультаций сократилось примерно на 65%, а посещений на дому – на 63% (160). Аналогичный сдвиг в пользу цифровой телемедицины произошел и в других государствах-членах. В Норвегии, например, в 2020 г. доля цифровых консультаций на уровне ПМСП увеличилась с 5% до почти 60%, а во Франции в апреле 2020 г. количество телеконсультаций выросло приблизительно до 1 млн в неделю, при этом до марта

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

171

©ВОЗ/Jerome Flayosc

2020 г. этот показатель составлял примерно 10 тыс. консультаций в неделю (161). В Германии, согласно расчетам, в марте 2020 г. было проведено 19 500 удаленных консультаций, а в январе и феврале 2020 г. – по 1700 консультаций в месяц (72). Таким образом, пандемия придала мощный импульс развитию телемедицины. Ограничения, традиционно препятствовавшие более активному внедрению телемедицины, такие как, например, необходимость разработки новых законов, руководящих принципов и регламентов, создания механизмов вознаграждения и модернизации цифровой инфраструктуры, были быстро преодолены (161,162).

Финансовая защита и COVID-19 Системы здравоохранения с высоким уровнем финансовой защиты и низкими показателями неудовлетворенных потребностей обладают следующими характеристиками: у них отсутствуют значимые пробелы в любом из трех аспектов охвата медицинской помощью (охват населения, охват услугами и тарифы на услуги или соплатежи); политика охвата направлена на минимизацию ограничений доступа и платежей из собственных средств, особенно для лиц, рискующих оказаться за чертой бедности или в условиях социальной изоляции; государственные расходы на здравоохранение достаточно высокие для

172

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

обеспечения своевременного доступа к широкому спектру медицинских услуг; платежи населения из собственных средств незначительны и составляют менее 15% текущих расходов на здравоохранение (163). Анализ ситуации до пандемии ясно показывает, что финансовые трудности и неудовлетворенные потребности в помощи с наибольшей вероятностью станут проблемой малоимущих домохозяйств (см. раздел, посвященный задаче ЦУР 3.8, в главе 2). Катастрофические расходы на здравоохранение в основном обусловлены оплатой из собственных средств стоимости лекарств для амбулаторного лечения и стоматологических услуг. С началом пандемии страны Европейского региона ВОЗ оперативно адаптировали политику охвата с целью снижения финансовых барьеров для лечения COVID-19 (164). В некоторых странах право на лечение от COVID-19 было распространено на нелегальных мигрантов и другие группы, которым обычно такие права не предоставляются, например, на незастрахованных жителей стран, где действуют системы медицинского страхования. Во многих странах были приняты меры, призванные исключить соплатежи за услуги, связанные с COVID-19; в некоторых из них были отменены соплатежи и за другие виды помощи, например, удаленные консультации. Несмотря на эти положительные изменения, пандемия могла повысить уровень неудовлетворенных потребностей и финансовых трудностей в различных областях, с неодинаковыми последствиями для менее обеспеченных и более состоятельных домохозяйств. Во-первых, рост очередей, вызванный масштабными сбоями в медицинском обслуживании, может привести к росту неудовлетворенных потребностей людей, которые не могут себе позволить оплачивать ускоренный доступ к лечению из собственных средств. Кроме того, это может стать причиной возникновения финансовых трудностей у людей, которые приняли решение оплатить такие услуги из собственных средств. Во-вторых, по мере снижения доходов домохозяйств в связи с экономическими потрясениями на фоне пандемии уровень неудовлетворенных потребностей и финансовых трудностей среди малоимущих домохозяйств может возрасти. Этот сценарий наиболее вероятен в странах, где домохозяйства с низким уровнем дохода не освобождены от соплатежей за обслуживание, и в странах, где люди, потерявшие работу или часть дохода, также лишаются медицинской страховки, поскольку больше не могут оплачивать взносы; это проблема многих стран, где действуют системы медицинского

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

173

страхования (163). Согласно опросу, который проводился в 2020 и 2021 гг. в рамках флагманской инициативы Европейского регионального бюро по анализу поведенческих и культурных факторов, показатели озабоченности и обеспокоенности экономическими последствиями пандемии COVID-19 варьировались между государствами-членами Региона и менялись по ходу эпидемии. Среди 13 государств-членов, по которым имеются данные, наблюдался разброс в динамике экономической уверенности от повышения на 13 процентных пунктов до снижения на 5,5 процентного пункта (рис. 3.7.).

Экономическая уверенность (изменение в процентных пунктах)

Рис. 3.7. Изменения уровня обеспокоенности экономическими проблемами в период пандемии в 13 государствах-членах в Европейском регионе ВОЗ, 2021 г.

14 12 10 8 6 4 2 0 -2 -4 -6 -8

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

Государства-члены Примечание: синим цветом отмечено снижение обеспокоенности экономической ситуацией, желтым – рост обеспокоенности.

В-третьих, экономические потрясения являются испытанием для систем здравоохранения, поскольку снижают доходы бюджета в период роста потребности в государственных расходах на медицину. Многие системы здравоохранения могут столкнуться с растущими бюджетными ограничениями в ближайшие годы в связи с многочисленными нарушениями здоровья населения и проблемами в секторе здравоохранения, обусловленными COVID-19 (115). Для обеспечения требуемых дополнительных финансовых и людских ресурсов странам будет необходимо повысить значимость охраны общественного здоровья как статьи государственных расходов (особенно при

174

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

и без того низких государственных расходах на здравоохранение) и сократить объем платежей из собственных средств со стороны лиц, рискующих оказаться за чертой бедности или в условиях социальной изоляции (139,142). Сокращение государственных расходов на здравоохранение и охвата медицинской помощью в результате глобального финансового кризиса 2008 г. привели к росту уровня неудовлетворенных потребностей и катастрофическим расходам на медицинские услуги в странах Региона, что подорвало устойчивость систем здравоохранения и прогресс в обеспечении ВОУЗ (165).

Укрепление и защита здоровья и благополучия Пандемия COVID-19 оказала глубокое воздействие на физическое, психическое и социальное здоровье и благополучие населения. Она нанесла серьезный ущерб психическому здоровью людей и повлияла на их поведение в отношении здоровья, в том числе в части потребления табака, алкоголя и наркотиков, питания и физической активности, а также крайне негативно отразилась на состоянии физической среды, в том числе из-за использования дезинфицирующих средств в домашних условиях.

В лияние пандемии COVID-19 на психическое здоровье и благополучие В основу настоящего раздела легли результаты работы Технической консультативной группы по изучению воздействия COVID-19 на психическое здоровье в Европейском регионе ВОЗ (ТКГ по изучению воздействия COVID-19 на психическое здоровье), которая проанализировала как широкомасштабные последствия пандемии COVID-19 для психического здоровья и благополучия населения Региона, так и соответствующие меры реагирования на них (вставка 3.2).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

175

Вставка 3.2. ТКГ по изучению воздействия COVID-19 на психическое здоровье

ТКГ по изучению воздействия COVID-19 на психическое здоровье была создана в феврале 2021 г. по предложению Европейского регионального директора ВОЗ д-ра Hans Henri P. Kluge для предоставления европейским государствам-членам ВОЗ и другим заинтересованным сторонам консультаций и рекомендаций в отношении влияния пандемии COVID-19 на психическое здоровье, а также в целях оказания национальным властям помощи в выработке ключевых мер реагирования. Участники ТКГ изучили имеющиеся фактические данные и выявили неустраненные пробелы в фактологической базе и новые ключевые потребности и последствия, свидетельствующие о необходимости совершенствования услуг по охране психического здоровья и укрепления системы (166). Разработанные рекомендации касались воздействия пандемии на психическое здоровье и потребностей (i) населения в целом; (ii) наиболее пострадавших групп, в том числе подростков и молодежи, лиц с инвалидностью и лиц, получающих долгосрочную помощь, а также людей, заболевших COVID-19; (iii) работников секторов здравоохранения и социальной защиты; и (iv) работников служб по охране психического здоровья. Выводы и анализ ТКГ по изучению воздействия COVID-19 на психическое здоровье были представлены на региональном саммите по теме психического здоровья, который был организован Европейским региональным бюро ВОЗ и правительством Греции в июле 2021 г. и по итогам которого

176

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы (продолжение)

была принята Декларация Афинского саммита по психическому здоровью, посвященная необходимым мерам по преодолению негативного воздействия пандемии COVID-19 на психическое здоровье населения и на системы предоставления услуг в Европейском регионе ВОЗ (167). В свою очередь, эти результаты были использованы при разработке новой Европейской рамочной основы для действий по охране психического здоровья на 2021–2025 гг. (168), которая наряду с Коалицией по охране психического здоровья является флагманской инициативой в рамках ЕПР. Цель Коалиции – повышение грамотности в вопросах психического здоровья, привлечение инвестиций в эту сферу и отстаивание необходимости реформирования служб по охране психического здоровья (67).

©ВОЗ

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

177

Непосредственная угроза вспышки и распространения нового коронавируса, а также последующие ограничительные меры, введенные по всему миру, очень быстро и самым серьезным образом отразились на психическом здоровье и благополучии людей (166). Для многих из них отсутствие общения и социального взаимодействия в результате физического дистанцирования, соблюдения домашнего режима, карантина и изоляции, отмены коллективных мероприятий, ограничения поездок, закрытия школ и предприятий стали причиной чувства одиночества и страха и пессимистического восприятия будущего (169). Согласно результатам метаанализа каждый третий взрослый сообщил о том, что в первые месяцы пандемии испытывал психологический стресс в связи с COVID-19 (170), а другие исследования свидетельствовали об учащении симптомов депрессии и тревожности (171). Результаты последних оценок психологического воздействия пандемии COVID-19 можно охарактеризовать как противоречивые (вставка 3.3). Как показал масштабный многоэтапный опрос в странах Европейского союза, начиная с середины 2020 г. уровень психического благополучия населения начал снижаться, и эта тенденция сохранялась в течение значительной части 2021 г. В апреле 2021 г. по результатам опроса во всех социальных группах был выявлен общий рост негативных переживаний, например, напряженности/ тревоги, одиночества, уныния и депрессии (172). В то же время, согласно итогам других исследований, ситуация выглядит несколько иначе. Например, анализ 23 многоэтапных исследований показал, что число проблем в области психического здоровья возросло в период действия социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья, а затем незначительно уменьшилось после их отмены (173). Обзор долгосрочных когортных исследований продемонстрировал аналогичные результаты – рост случаев угнетенного состояния, тревожности и депрессии на раннем этапе пандемии, за которым последовало снижение до прежних уровней (174,175). Дальнейший анализ исследований, посвященных влиянию социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья на психическое здоровье, свидетельствовал о незначительном масштабе и крайней неоднородности их воздействия, то есть лишь часть населения столкнулась с ухудшением психического здоровья в результате социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья, и многие люди продемонстрировали психическую устойчивость к их последствиям (176). Тем не менее это не означает, что воздействие пандемии COVID-19 на психическое здоровье населения носило несущественный характер. Как было сказано в

178

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

разделе, посвященном COVID-19 и уязвимым группам населения, последствия пандемии зависят от социального расслоения – группы с более низким социальноэкономическим сказано в разделе, посвященном COVID-19 и уязвимым группам населения, степень воздействия пандемии определяется социальным градиентом – группы с более низким социально-экономическим статусом страдают больше, чем группы, занимающие более высокое место на социальной лестнице (12). При этом некоторым социальным группам был нанесен особенно серьезный ущерб. Часть из них на тот момент уже и так подвергалась риску нарушений психического здоровья, например подростки, пожилые люди, беженцы и мигранты, лица с хроническими заболеваниями или инвалидностью, женщины в перинатальный период, незащищенные работники и лица, вынужденные трудиться на условиях ненадежной занятости. Для других групп, в частности для детей и медицинского персонала, повышенный риск отсутствовал. Меньшинства, подвергавшиеся дискриминации еще до пандемии, в том числе представители ЛГБТИК, столкнулись с повышением барьеров, ограничивающих доступ к услугам, и ростом тревожности и депрессии (177). Следует вновь отметить, что в настоящем разделе обсуждаются определенные отдельно взятые уязвимые группы, при этом конкретный человек может быть подвержен воздействию многих неблагоприятных факторов или видов уязвимости в течение жизни.

Дети, подростки и молодежь Во многих странах ограничительные меры включали закрытие школ и университетов и переход на дистанционное обучение, что, в свою очередь, привело к дальнейшему сокращению взаимодействия и ограничению жизненно важных социальных связей среди детей, подростков и молодежи. Социальные контакты являются важнейшим условием полноценного развития детей и подростков, и пубертатный период нельзя перенести на более поздний срок. В итоге такие меры негативным образом отразились на процессах социализации и развития личности, а также на формировании чувства собственного достоинства и принадлежности к школе – все это важнейшие виды опыта, необходимые для здорового развития и являющиеся неотъемлемой частью образования (178). Несомненно, закрытие школ и университетов негативно повлияло на психическое благополучие детей и подростков. Согласно результатам недавно проведенного анализа, значительное количество детей страдают от тревожности, депрессии, раздражительности, невнимательности, страха, скуки и нарушений сна (179). Еще слишком рано делать окончательные выводы о степени воздействия пандемии на психическое здоровье детей, но все больше фактов указывают

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

179

на наличие серьезных последствий. Систематические обзоры и масштабные повторные исследования, проведенные в 2020 и 2021 гг., свидетельствуют о росте проявлений депрессии, тревожности, стресса, беспокойства, социальной изоляции и одиночества (180–184). Могли усугубиться проблемы поведения у детей с уже существующими поведенческими нарушениями, например аутизмом и синдромом дефицита внимания с гиперактивностью (179). Проанализированные исследования в основном носили поперечный характер (т. е. оценка результатов и воздействия на участников проводилась в заданной временной точке), но изменения по сравнению с показателями до пандемии представляются значительными. Кроме того, закрытие школ во время пиковых стадий пандемии в 2020 и 2021 г. привело к отставанию в обучении и нарушению когнитивного развития у детей и подростков. Новые данные свидетельствуют о том, что отставание в обучении, составившее от одной пятой до одной трети учебного года, было зафиксировано даже в странах с относительно коротким периодом действия социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья и широким доступом в сеть Интернет. Это означает, что во время обучения на дому дети не добились никаких или почти никаких успехов в освоении школьной программы.

Вставка 3.3. Изменения уровня благополучия: данные поведенческих исследований

С апреля 2020 г. штаб-квартира ВОЗ и Европейское региональное бюро ВОЗ инициировали проведение поведенческих исследований в ряде стран в целях сбора репрезентативных данных, необходимых для выработки мер реагирования на COVID-19 в странах-участниках (см. приложение 1). Сбор информации об изменениях уровня благополучия проводился с помощью индекса благополучия (ВОЗ-5), представляющего собой компактный инструмент субъективной оценки текущего психического благополучия. Ни в одной стране или территории не был зафиксирован высокий уровень субъективного благополучия. При этом

180

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы (продолжение)

разные страны Региона значительно различались по степени изменений, произошедших за период пандемии: в некоторых из них показатели улучшились, в других – оставались на прежнем уровне или ухудшились (рис. 3.8). Как правило, о более низком уровне благополучия сообщали женщины и лица в возрасте 50– 64 лет. Наличие знакомых, заболевших COVID-19, и восприятие вируса как стремительно распространяющейся угрозы также способствовали снижению показателей благополучия.

Изменение субъективного благополучия (в процентных пунктах)

Рис. 3.8. Изменения уровня благополучия в период пандемии в 13 государствах-членах в Европейском регионе ВОЗ 10 5 0 -5 -10

9

-15

-20 1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

Государства-члены

Примечание: синим цветом отмечено повышение уровня благополучия (положительные изменения), желтым – снижение (отрицательные изменения).

В пяти странах, где сбор данных был проведен недавно (в 2021 г.), обнаружена тенденция к незначительному снижению благополучия: в среднем количество опрошенных, сообщивших о снижении уровня благополучия с течением времени, выросло

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

181

Ключевые тезисы (продолжение)

на 5%. Для сравнения различных предикторов снижения благополучия был использован регрессионный анализ (результаты приведены на рис. 3.9). Респонденты, более восприимчивые к связанному с SARS-CoV-2 риску, равно как и лица с хроническими заболеваниями, лица, уже заразившиеся вирусом, и люди, обеспокоенные экономическими последствиями пандемии, обычно демонстрировали более низкий уровень благополучия. Для сравнения, более высокий уровень грамотности в вопросах здоровья способствовал росту уровня благополучия. Участники, полагающие, что введенные меры по охране общественного здоровья и социальные ограничения являются справедливыми, и соблюдающие рекомендации по обеспечению безопасности, как правило, сообщали о более высоких показателях благополучия. Более высокий уровень благополучия также демонстрировали респонденты, считающие, что опасность пандемии COVID-19 преувеличена СМИ.

Помимо этого, сильнее, скорее всего, пострадали учащиеся с более низким социально-экономическим статусом, (185–187) обычно вынужденные проживать в тесных и неблагоприятных жилищных условиях с ограниченным доступом к стабильному интернету. Неизвестно, будет ли это отставание в обучении компенсировано впоследствии, даже если школы смогут вернуться к прежним показателям результативности (188).

Воздействие работы в домашних условиях на психическое здоровье У взрослых есть свой аналог дистанционного обучения – удаленная работа, которая часто становится обязательным элементом ограничительных мер.

182

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ожидается, что (частично) удаленный режим работы будет сохранен даже после окончания пандемии COVID-19. Данные о влиянии работы из дома на психическое здоровье противоречивы и, вероятно, связаны с качеством жилищных условий. В целом такой режим работы обычно более негативно отражается на женщинах, поскольку в Европейском регионе ВОЗ женщины в среднем тратят в два раза больше времени, чем мужчины, на выполнение домашних и семейных обязанностей, работу по дому и неоплачиваемый труд (189). Следовательно, удаленная работа в первую очередь увеличила нагрузку на женщин. При этом многое зависит от организации мер реагирования/поддержки и рабочей среды, например, от действий руководства, поддержки коллектива и характера должностных обязанностей (190). Осложняющим фактором является воздействие домашней изоляции, ограничения контактов, обучения детей на дому и удаленной работы на отношения в семье (172). При размывании границ между работой и семейной жизнью сочетание домашнего обучения и удаленной работы может привести к росту тревожности у детей и повышению уровня стресса и тревожности у их родителей (190,191).

COVID-19, гендерные различия и психическое здоровье Различия в показателях психического здоровья женщин и мужчин обусловлены биологическими и гендерными факторами (192,193). Новые данные по странам ЕС, полученные весной 2021 г., свидетельствуют о том, что сильнее всего психическое благополучие снизилось у мужчин в возрасте 18–24 лет, однако самые низкие показатели психического благополучия были зарегистрированы среди женщин в возрасте 18–24 лет и 35–44 лет (172). Социально-экономические последствия COVID-19, гендерное разделение труда, различия в моделях поведения, ориентированного на поиск помощи в поддержании здоровья, а также стресс, вызванный сочетанием домашнего обучения, удаленной работы и ограниченности внешней помощи, – все эти факторы в первую очередь негативно влияют на женщин. Это свидетельствует об усугублении существующего гендерного неравенства в период пандемии COVID-19, поскольку женщины тратят значительно больше времени, чем мужчины, на работу по дому, уход за детьми и другие виды неоплачиваемого труда (194,195). Известно, что дальнейшее разделение гендерных ролей повышает уровень стресса и усиливает чувство неудовлетворенности и отчужденности у женщин, увеличивая риск нарушений психического здоровья (196).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

183

Кроме того, пандемия COVID-19 привела к росту страха и ощущения потери контроля у многих беременных женщин. Известно, что перинатальный период – это время, когда женщины подвергаются повышенному риску нарушений психического здоровья, и исследования показали, что на фоне пандемии COVID-19 у многих из них усилилось беспокойство по поводу собственной уязвимости и уязвимости ребенка и возник стресс в связи с принятием решений, например, о необходимости посещения специалиста по дородовой помощи (197). Согласно результатам исследований, обусловленные пандемией факторы стресса существенно повышают риск депрессии, тревожных расстройств и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, среди беременных женщин. При этом основными факторами защиты, значительно снижающими риск симптомов депрессии и тревожности во время беременности, считаются социальная поддержка и соблюдение прав женщин на информацию и осознанное согласие (196–199).

Пандемия и домашнее насилие, а также насилие со стороны интимного партнера Социальные ограничения и меры по охране общественного здоровья повысили риск женщин подвергнуться насилию со стороны интимного партнера. Согласно информации ВОЗ, в период с апреля по июнь 2020 г. во всех странах мира, затронутых пандемией COVID-19, был зарегистрирован рост числа случаев домашнего насилия, в частности случаев жестокого обращения с детьми и насилия в отношении женщин со стороны интимного партнера (200,201). Рост насилия наблюдался и в Европейском регионе ВОЗ, где сообщалось о росте на 60% числа звонков в экстренные службы от женщин, ставших жертвами насилия со стороны интимного партнера (202). Несмотря на рост осведомленности о таком насилии, объем данных об этой проблеме по-прежнему ограничен, а полученные сведения часто носят неопределенный и иногда противоречивый характер. В настоящее время имеется очень мало достоверной информации о домашнем насилии в отношении женщин и мужчин. С одной стороны, государства-члены сообщили о росте числа звонков в службы экстренного реагирования, а с другой стороны, долгосрочные данные не указывают на увеличение показателей домашнего насилия. В то же время неизвестно, являются ли эти данные достоверным отражением реальности. Недавно проведенный анализ показывает, что

184

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

неизменное или снижающееся количество обращений за помощью с начала 2020 г. может быть связано не с изменениями в распространенности насилия, а с ограничениями мобильности, ограниченностью доступа к медицинскому обслуживанию или изменением моделей оказания помощи в результате физического дистанцирования (например, проведения консультирований по телефону или электронной почте) (203,204). Рост насилия со стороны интимных партнеров во время пандемии COVID-19 вероятен по нескольким причинам. Вопервых, домашняя самоизоляция привела к увеличению времени, проводимого с обидчиком без возможности защиты, и к ограничению доступа к структурам защиты и поддержки. Помимо этого, домашняя самоизоляция может приводить к росту потребления алкоголя и других психоактивных веществ, что провоцирует всплеск насилия (201). В долгосрочной перспективе пандемия может также вызывать рост домашнего насилия из-за экономической неопределенности и потери рабочих мест – известно, что оба эти фактора повышают показатели домашнего насилия (205).

Медицинский персонал Во время пандемии COVID-19 многие медицинские работники столкнулись (и продолжают сталкиваться) с ростом рабочей нагрузки, сложными условиями труда и угрозой заражения COVID-19: риск инфекции существует, и они боятся заболеть. Им пришлось ежедневно наблюдать или переживать на личном опыте летальные и нелетальные последствия COVID-19, а также оказывать эмоциональную поддержку пациентам, которую в нормальных условиях те бы получали от членов своих семей. Помимо этого, медицинским работникам приходится работать в чрезвычайных условиях в течение длительного времени, что, судя по имеющимся данным, приводит к падению их морального духа и психоэмоциональной подавленности и, как следствие, к высоким показателям невыхода на работу; это, в свою очередь, вызывает еще больший стресс у оставшегося медицинского персонала (26,206). В то же время сегодня имеется очень ограниченное число долгосрочных исследований, посвященных воздействию COVID-19 на психическое здоровье медицинских работников. К тому же большинство таких работ не содержат сравнительных данных о симптомах психических расстройств до пандемии, как у населения целом, так и в разбивке по различным группам мужчин и женщин. Это осложняет задачу оценки изменений в распространенности тревоги,

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

185

депрессии, подавленности, выгорания и нарушений сна среди медицинского персонала (207). Если обратиться к результатам метаанализа, содержащим сравнительные данные, то можно сделать вывод о сопоставимости воздействия COVID-19 на психическое здоровье медицинских работников и населения в целом (171,208–210). При этом имеется множество доказательств негативного влияния пандемии и условий труда во время пандемии на психическое здоровье медицинского персонала и особенно сотрудников, тесно взаимодействующих с больными COVID-19, в частности персонала ОРИТ или домов престарелых/ центров сестринского ухода (166). По-прежнему неизвестно, подвержены ли медицинские работники повышенному риску долгосрочных последствий для психического здоровья.

Незащищенные работники и лица, вынужденные трудиться в условиях нестабильной занятости Экономические последствия пандемии COVID-19 еще не вполне ясны и будут существенно различаться между государствами-членами ВОЗ в Европейском регионе (165). В то же время очевидно, что эти последствия не будут нейтральными с точки зрения гендерной проблематики. По данным Международной организации труда, в Европе и Центральной Азии из-за пандемии работы лишились 2,5% женщин и 1,9% мужчин (211). Пандемия прервала положительную тенденцию роста занятости среди женщин в странах Региона (211). Всемирный банк прогнозирует резкий рост безработицы вследствие потери рабочих мест и лишений, связанных с пандемией (212). Согласно новым данным, полученным от стран ЕС, через год после первого этапа закрытия предприятий из-за COVID-19 10% лиц, занятых до пандемии, сейчас являются безработными – это на 2 процентных пункта больше показателя лета 2020 г. (8%) и в два раза больше уровня весны 2020 г. (5%). Наибольшему риску потери работы подвергаются молодые люди в возрасте 18–29 лет, в апреле 2021 г. безработица среди них составила 17%, а в возрастной группе от 30 лет – 9% (193). В настоящий момент неясно, распространяются ли аналогичные тенденции на весь Регион (165). При этом известно, что безработица, ненадежная занятость и обнищание (а также риск обнищания) являются факторами риска возникновения психических нарушений, в том числе появления суицидальных мыслей и самоубийства (213–215), и создают серьезную угрозу дальнейшего развития психических заболеваний у детей, растущих в неблагоприятных условиях (216).

186

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Люди старшего возраста Пандемия COVID-19 оказала глубокое воздействие на психическое здоровье и благополучие людей старшего возраста, проживающих в центрах долговременного ухода и вне таких учреждений. Поскольку пожилые люди подвержены наибольшему риску развития серьезных заболеваний и смерти, пандемия вызвала у них страх, беспокойство и тоску, а физическое дистанцирование серьезно ограничило социальное взаимодействие и повысило риск глубокой социальной изоляции и одиночества. Все эти факторы, в свою очередь, провоцируют нарушения психического здоровья, в том числе вызывают тревожность, депрессию и снижение когнитивных способностей (217–219). Более того, люди старшего возраста подвержены риску возникновения этих негативных последствий для психического здоровья на протяжении более долгого периода времени, чем любая другая социальная группа, поскольку социальные ограничения и меры по охране общественного здоровья, даже после их ослабления, по-прежнему направлены на защиту таких людей и, следовательно, на их социальную изоляцию, поскольку они являются группой наибольшего риска в случае заболевания COVID-19 (220). К тому же общественный дискурс на тему COVID-19 часто способствует дискриминации пожилых людей, усиливая их отчуждение (221), например, за счет подчеркивания зависимости и уязвимости людей старшего возраста («они») в отличие от населения в целом («мы») или даже увязывания высокой потребности пожилых людей в ресурсах здравоохранения с якобы более низкой производительностью их труда. Эти формы дискриминации по признаку возраста негативно отражаются на чувстве собственного достоинства и жизнестойкости людей старшего возраста и усиливают их маргинализацию (220,222).

Лица с хроническими заболеваниями и инвалидностью Пациенты с хроническими заболеваниями и лица, живущие с инвалидностью, сталкиваются с такими же проблемами, как и пожилые люди, в силу своей зависимости от служб социальной защиты и реабилитации, а также с губительной стигматизацией и ограниченной доступностью необходимой им помощи. Многие из них столкнулись с последствиями социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья, а также с повышенным риском социальной изоляции. Эта группа отличалась высоким уровнем уязвимости еще до пандемии, однако из-за COVID-19 возросла угроза финансовых трудностей,

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

187

обусловленных экономическими потрясениями, дестабилизировавшими структуры социальной, медицинской и финансовой помощи, причем в первую очередь от этого страдают женщины. Эти факторы стресса негативно влияют на психическое здоровье и могут привести к пагубным последствиям, поскольку обострение психических расстройств может осложнить существующие нарушения физического здоровья и наоборот (166). Лица с хроническими психическими заболеваниями часто получают меньший объем медицинской помощи во время пандемии (182), что может спровоцировать краткосрочное и долгосрочное ухудшение их физического и психического здоровья. В то же время сегодня имеется очень ограниченное число достоверных исследований, проливающих свет на такие последствия и позволяющих оценить долгосрочное воздействие на психическое здоровье в этой группе.

Беженцы и мигранты Как известно, беженцы, просители убежища, нелегальные мигранты, трудовые мигранты и представители других групп мигрантов подвержены повышенному риску нарушений психического здоровья по сравнению с населением в целом (223). Несмотря на сохраняющуюся нехватку данных, особенно в отношении этих групп, можно предположить, что в период пандемии уровень такого риска увеличился (33). При этом определенные выводы можно сделать на основании результатов глобального опроса ApartTogether [«В изоляции вместе»] (224). Большинство респондентов сообщили о росте дискриминации и факторов стресса в повседневной жизни. Выяснилось, что субъективная дискриминация в значительной степени способствует возникновению тревоги, депрессии, перевозбуждения и психоэмоциональной подавленности. Опрос ApartTogether также показал, что факторы стресса в повседневной жизни, например невозможность удовлетворить базовые потребности (в жилье, работе, пище и одежде), отсутствие профессиональной психиатрической помощи и психологическая нагрузка, возникающая при обсуждении травмирующих событий и проблем с людьми, находящимися в таком же положении, существенно усиливают стресс и нарушения психического здоровья (224,225).

188

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Влияние пандемии COVID-19 на детерминанты здоровья и поведение в отношении здоровья Социальные ограничения и меры по охране общественного здоровья, введенные для сдерживания распространения SARS-CoV-2, нарушили привычный жизненный уклад и модели поведения, что могло привести к уходу от здорового образа жизни и росту бремени НИЗ. В настоящем разделе описано потенциальное воздействие пандемии COVID-19 на детерминанты здоровья и состояние здоровья населения.

Потребление алкоголя, табака и наркотиков Несмотря на нехватку качественных данных о потреблении алкоголя, табака и наркотиков в период пандемии COVID-19, новые сведения указывают на то, что пандемия в основном изменила тенденции потребления: значительные группы населения сообщили о сокращении или росте употребления психоактивных веществ (226). Пандемия COVID-19 значительно изменила модели потребления алкоголя, который теперь пьют не в барах и ресторанах, а в домашних условиях (227). Результаты опросов европейского и национального уровня показывают небольшое снижение потребления алкоголя в первые месяцы пандемии, за некоторыми исключениями (228–233). Это сокращение, по-видимому, является результатом снижения доступности алкоголя в результате введения социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья и закрытия баров, ресторанов и других традиционных мест распития спиртных напитков. Уменьшение потребления алкоголя в основном было связано со снижением частоты эпизодического тяжелого пьянства, по крайней мере в западной части Европейского региона ВОЗ в первом полугодии 2020 г.; в восточной части Региона произошло наиболее значительное снижение частоты потребления алкоголя (228,234). При общем незначительном снижении потребления алкоголя в Европе сокращение было менее выраженным в группах с низким или средним уровнем дохода и среди людей в угнетенном состоянии, а также среди тех, кто сообщил о негативном влиянии пандемии на занятость и финансовое положение, и среди людей, уже имевших склонность к опасному или аддиктивному потреблению алкоголя (16,228,231,235). В то же время, согласно результатам международных исследований, в период самоизоляции максимальный рост потребления алкоголя наблюдался среди наиболее уязвимых групп, например среди людей с симптомами тревожности

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

189

и депрессии, родителей малолетних детей, а также среди женщин (226). Зарегистрированный рост домашнего насилия, усугубленный социальными ограничениями и мерами по охране общественного здоровья, также был связан с потреблением алкоголя (226). Для проверки этой взаимосвязи требуется дополнительная информация, но предварительные фактические данные показывают, что заметные различия между странами в сокращении или росте потребления алкоголя как минимум отчасти объясняются включением алкоголя в перечень товаров первой необходимости или его исключением из этого перечня, а также последующими решениями о свободной или ограниченной продаже алкоголя онлайн или через службы доставки (236). Кроме того, с учетом прошлого опыта, экономический спад, вызванный пандемией COVID-19, может спровоцировать рост потребления алкоголя в ближайшие годы, особенно среди мужчин и в группах с низким социально-экономическим статусом (237). Воздействие пандемии на курение существенно варьируется в разных группах населения. Некоторые респонденты сообщили, что начали курить больше, чем обычно, в частности, заядлые курильщики отметили рост потребления табака (226,233,238). Многие курильщики объясняют свою привычку тем, что, на их взгляд, курение помогает им справиться со стрессом и тревогой; поэтому неудивительно, что по итогам исследований рост табакокурения в период действия строгих социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья был связан с повышением уровня субъективного стресса, вызванного пандемией COVID-19 (232,235). Помимо этого, стимулами к распространению курения могли стать скука, одиночество вследствие режима домашней изоляции и ограничения права на передвижение (239). В то же время осознание связи между потреблением табака и развитием более тяжелых симптомов COVID-19, а также сами социальные ограничения и меры по охране общественного здоровья побудили рекордное количество курильщиков улучшить состояние здоровья и бросить курить (238,240). Тем не менее наблюдаемая тенденция к росту курения в некоторых группах может в значительной мере подорвать усилия по снижению распространенности курения и связанного с ним бремени заболеваний – в Европейском регионе ВОЗ оба этих показателя остаются высокими (241). Доступные результаты опросов не выявили явных изменений в употреблении наркотиков (226,235,242,243). Потребление каннабиса возросло в основном

190

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

среди текущих потребителей. Пока неизвестно, связан ли этот рост с пандемией COVID-19, поскольку он также может быть обусловлен продолжением наблюдаемых в последние годы тенденций (244,245). Увеличение потребления может объясняться стрессом и неожиданным появлением свободного времени, или скукой, связанной с действием социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья. Что касается других нелегальных психоактивных веществ, то выявить изменения в их потреблении намного сложнее. По данным Европейского центра мониторинга наркотиков и наркомании, рынок наркотиков в Европе оказался достаточно устойчивым к потрясениям, вызванным COVID-19 (244). К тому же, согласно сообщениям Центра, несмотря на снижение наркопотребления во время первого этапа действия социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья, при ослаблении ограничительных мер летом 2020 г. его уровень восстановился и стал таким же, как до пандемии (246). Были отмечены определенные изменения в наркопотреблении. Например, в результате ограничений работы ночных клубов и развлекательных мероприятий сократилось потребление экстази (3,4-метилендиокси-N-метамфетамин). При этом есть признаки возможного роста доступности и потребления крэк-кокаина в некоторых европейских государствах-членах ВОЗ (160). Несмотря на многочисленные гипотезы о возможном влиянии пандемии COVID-19 на расстройства, обусловленные потреблением психоактивных веществ, и другие аддиктивные расстройства, имеется мало данных о ее фактических последствиях. По-прежнему неясно, являются ли пандемия и ограничительные меры причиной многих новых случаев расстройств, связанных с потреблением психоактивных веществ, но факты свидетельствуют о значительном риске усугубления уже существующих нарушений здоровья в результате воздействия таких веществ (247–249). Например, закрытие или сокращение числа центров лечения наркозависимости и снижения вреда во время пандемии создало повышенную угрозу рецидива или развития абстинентного синдрома в связи с вынужденным отказом от приема таких веществ у лиц с расстройствами, связанными с употреблением опиоидов (39). Аналогичные выводы можно сделать на основе недавнего анализа влияния пандемии COVID-19 на азартные игры и зависимость от азартных игр. Последствия пандемии разнообразны, в некоторых случаях возможно смягчение текущих или будущих проблем в некоторых социальных группах, в других случаях происходит развитие игровой зависимости – особенно среди мужчин молодого возраста (250).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

191

Физическая активность, малоподвижный образ жизни, пищевые привычки и ожирение Во многих государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе в марте 2020 г. были введены ограничительные меры, такие как удаленная работа, закрытие школ, комендантский час и ограничения на поездки. Эти меры оказали влияние на многие аспекты нездоровых моделей поведения, включая недостаточную физическую активность и малоподвижный образ жизни, нездоровые пищевые привычки, курение и потребление алкоголя (вставка 3.4).

Вставка 3.4 Нездоровые модели поведения в Украине, август 2020 г. – май 2021 г.

Украина является участником поведенческих исследований Европейского регионального бюро ВОЗ, связанных с COVID-19. Страновой офис ВОЗ в Украине осуществлял координацию 15 этапов сбора данных (до конца 2021 г.) в целях измерения 17 различных переменных, в том числе негативных моделей поведения, обусловленных пандемией. Опросы проводятся на основе репрезентативной выборки из 1000 взрослых посредством автоматизированных интервью в режиме онлайн и по телефону. Сбор данных проводился в течение шести этапов опроса с августа 2020 г. по май 2021 г. (см. приложение 1). Для оценки изменения нездоровых моделей поведения на основе новейших данных в разбивке по ключевым демографическим признакам – возрастным группам, полу, видам населенных пунктов и макрорегионам страны – применялся критерий проверки хи-квадрат.

192

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 3.4 (продолжение) В мае 2021 г. почти каждый третий взрослый житель Украины сообщил о снижении физической активности в течение предыдущих двух недель по сравнению с периодом до пандемии. Субъективный уровень физической активности в мае 2021 г. также снизился по сравнению с августом 2020 г. В мае 2021 г. как минимум каждый десятый взрослый житель Украины сообщил о переходе на менее здоровый рацион и о росте потребления алкоголя и курения. В августе 2020 г. статистически значимой стала тенденция потребления нездоровой пищи и курения; рост потребления алкоголя не достиг статистически значимого уровня. Согласно результатам последнего опроса, посвященного субъективным нездоровым моделям поведения, молодые люди особенно склонны к росту потребления алкоголя, курения и потребления нездоровой пищи. Кроме того, в течение предыдущих двух недель по сравнению с периодом до пандемии частота курения и потребления алкоголя была выше среди мужчин, чем среди женщин. Курение было более распространено в городах.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

193

Вставка 3.4 (продолжение)

Рис. 3.9. Субъективные нездоровые модели поведения в Украине, август 2020 г. – май 2021 г.

Потребляли больше алкоголя, чем до пандемии

Процентная доля

30

20

10

0

08.2020

09.2020

10.2020

03.2021

04.2021

05.2021

Уменьшили физическую нагрузку по сравнению с периодом до пандемии

Процентная доля

30

20

10

0

194

08.2020

09.2020

10.2020

03.2021

04.2021

05.2021

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 3.4 (продолжение)

Fig 3.9 (продолжение)

Питались менее здоровой пищей, чем до пандемии

Процентная доля

30

20

10

0

08.2020

09.2020

10.2020

03.2021

04.2021

05.2021

Курили больше, чем до пандемии

Процентная доля

30

20

10

0

08.2020

09.2020

10.2020

03.2021

04.2021

05.2021

Примечания: были оценены процентные доли нежелательных моделей поведения на каждом этапе с соответствующими доверительными интервалами в 95%, а также проверено наличие тенденций в массиве оценочных данных, собранных в течение 10 этапов; все исследования были выполнены с использованием программы STATA, версия 16.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

195

Недавний анализ показал серьезное снижение физической активности и распространение малоподвижного образа жизни в нескольких группах населения, при этом некоторые исследования выявили снижение физической активности более чем на 50% среди детей и пациентов с различными заболеваниями (251). Исследование методом наблюдения, проведенное в 10 странах Европы в мае–июне 2020 г., показало, что только у 20% детей уровень физической активности соответствовал глобальным рекомендациям ВОЗ (252). Тем не менее интерпретация этих результатов затруднена расхождениями в определениях физической активности и малоподвижного образа жизни в рамках разных исследований, а также преобладающим использованием субъективных, непроверенных анкет и произвольных выборок. Согласно имеющейся информации, распространение малоподвижного образа жизни в значительной мере связано с переходом многих респондентов на работу из дома, что привело к увеличению периодов малоподвижности и нахождения перед экраном компьютера (253). Кроме того, дополнительным препятствием для поддержания физической активности стало закрытие спортивных объектов, в том числе спортзалов; введение комендантского часа; прекращение поездок на работу; и сокращение возможностей для активности, особенно у родителей обучающихся на дому детей (254). Несмотря на ограниченный характер имеющихся данных, снижение физической активности и распространение малоподвижности вызывают тревогу, особенно потому, что меры изоляции приводят также к росту потребления пищевых полуфабрикатов, консервов, продуктов быстрого приготовления, закусок и прочих продуктов с высоким содержанием натрия (255). Социальные ограничения и меры по охране общественного здоровья спровоцировали рост количества перекусов (256) и более активное использование цифровых каналов для доступа к питанию (257), где часто предлагаются продукты с большей энергетической ценностью и повышенным содержанием натрия, насыщенных жиров, трансжиров и сахара по сравнению с продуктами, реализуемыми через предприятия розничной торговли (258–260). Многие люди столкнулись с трудностями контроля веса, например, с проблемами мотивации и контроля потребления пищи; прежде всего это касается лиц с более высоким ИМТ (261). Новые сведения указывают на существенный рост ИМТ среди населения в целом после введения социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья по сравнению с периодом до введения таких ограничений и мер (262).

196

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Эти изменения могут оказать значительное пагубное воздействие на здоровье населения. Избыточная масса тела и ожирение тесно связаны с ухудшением состояния здоровья и являются сильными предикторами развития НИЗ, например, сердечно-сосудистых заболеваний и диабета (262,263). Для сравнения: лица старшего возраста (старше 60 лет) были подвержены повышенному риску потери веса и потенциально – риску неполноценного питания в связи с введением социальных ограничений и мер по охране общественного здоровья (262). Следует отметить, что у нас по-прежнему имеется очень мало надежных фактических данных о масштабе и последствиях отсутствия продовольственной безопасности в Европейском регионе ВОЗ, но пандемия и последующие ограничительные меры приводят к росту продовольственной нестабильности во всем мире, что часто напрямую отражается на качестве питания (264–266). Отсутствие продовольственной безопасности определяется как нарушение режима питания или привычного потребления пищи по причине отсутствия финансовых или других ресурсов. В результате возникает риск не только неполноценного питания, но и изменения пищевых привычек, например замены здорового рациона более дешевыми, вредными альтернативами. Отсутствие продовольственной безопасности тесно связано с непрерывным ухудшением психического здоровья, неспособностью контролировать течение хронических заболеваний и ухудшением состояния здоровья детей (267,268). За последние годы (до пандемии) в ряде стран Европы проблема отсутствия продовольственной безопасности приобрела более масштабный характер (269–271), а недавние опросы свидетельствуют о ее усугублении на фоне пандемии (272–275).

COVID-19 и физическая среда Социальные меры и меры по охране общественного здоровья привели к значительному сокращению пассажирских перевозок автомобильным, воздушным, железнодорожным и водным транспортом по всему миру, которое сопровождалось заметным снижением загрязнения воздуха, воды и почвы, а также снижением шумового загрязнения (276–279). По-видимому, благотворное влияние на здоровье отдельных людей и населения будет ограниченным и преходящим, поскольку мир постепенно возвращается к прежним уровням загрязнения. Тем не менее потенциальная польза для здоровья в результате

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

197

снижения загрязнения является существенной (280). Согласно более ранним оценкам, проверенные меры по созданию здоровой окружающей среды могут снизить общую смертность в государствах-членах ВОЗ в Европейском регионе почти на 20% (281). Например, по результатам расчетов, приблизительно половина граждан стран ЕС проживают в районах, где не обеспечен акустический комфорт (282); известно, что шумовое загрязнение является фактором развития многих заболеваний, в том числе инфаркта миокарда, сердечно-сосудистых заболеваний, гипертонии, нарушений сна и психических расстройств (283), поэтому потенциальное благотворное воздействие снижения шумового загрязнения очевидно.

Безопасность жилых помещений Усиленное внимание к вопросам гигиены и чистоты окружающей среды привело к росту воздействия вредных веществ на организм человека в домашних условиях. В итоге возросло количество бытовых несчастных случаев, связанных с использованием дезинфицирующих и чистящих средств, в том числе отбеливателей, средств для дезинфекции рук, этанола и перекиси водорода (284–287). Большинство случаев связаны с проглатыванием и вдыханием таких веществ, но участились и случаи непреднамеренного попадания в глаза чистящих средств (на спиртовой основе), особенно среди детей (285). Например, по результатам одного из исследований, основанного на сведениях национальной базы данных токсикологических центров Франции и специализированной детской офтальмологической больницы в Париже, среди детей случаи попадания в глаза спиртовых средств для обработки рук участились в семь раз (288). Помимо очевидного роста числа бытовых отравлений, наблюдается и распространение ненадлежащего самолечения. Данные для всего Европейского региона ВОЗ все еще недоступны, но на основании сообщений, поступающих из Франции, можно сделать предварительный вывод о росте нежелательных лекарственных реакций в результате применения анальгетиков, психолептиков и антибактериальных препаратов для системного использования (289).

198

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Снижение заболеваемости сезонным гриппом и другими распространенными инфекционными заболеваниями Введение мер по предотвращению передачи SARS-CoV-2, например обязательное ношение масок, регулярная дезинфекция и мытье рук, физическое дистанцирование, предотвращение скопления людей, удаленная работа и отмена общественных мероприятий, по-видимому, оказало положительное влияние на ситуацию и привело к снижению заболеваемости другими инфекционными болезнями. Многие государства-члены сообщили о значительном сокращении циркулирования вирусов гриппа по сравнению с предыдущими годами и о дальнейшем снижении активности и числа зарегистрированных случаев других инфекционных заболеваний, например ТБ и пневмонии, а также инфекций, вызванных риновирусами, энтеровирусами и аденовирусами (290). При анализе этих наблюдений следует проявлять осторожность, поскольку снижение показателей может отчасти объясняться сокращением числа тестов или ошибками регистрации, особенно в случае заболеваний с аналогичными симптомами, например гриппа и COVID-19 (290).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

199

Библиография3 1

Timeline of ECDC’s response to COVID-19 [веб-сайт]. Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2021 (https://www.ecdc.europa.eu/en/covid-19/timelineecdc-response).

2

Вступительное слово Генерального директора на пресс-брифинге по COVID-19: 11 марта 2020 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https:// www.who.int/ru/director-general/speeches/detail/who-director-general-s-opening-. remarks-at-the-media-briefing-on-covid-19---11-march-2020).

3

Укрепление системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения: инструмент для отбора показателей, необходимых для мониторинга более широких последствий пандемии COVID-19 и оповещения о них. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340721).

4

COVID-19 situation in the WHO European Region [база данных онлайн]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://who.maps.arcgis.com/apps/dashboards/ ead3c6475654481ca51c248d52ab9c61).

5

Клиническое ведение случаев COVID-19: вариативные рекомендации. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/338882).

6

Rogers JP, Chesney E, Oliver D, Pollak TA, McGuire P, Fusar-Poli P et al. Psychiatric and neuropsychiatric presentations associated with severe coronavirus infections: a systematic review and meta-analysis with comparison to the COVID-19 pandemic. Lancet Psychiatry. 2020;7(7):611–27. doi: 10.1016/S2215-0366(20)30203-0.

7

Karanikolos M, McKee M. How comparable is COVID-19 mortality across countries?

Eurohealth. 2020;26(2):45–50(https://apps.who.int/iris/handle/10665/336295).

8

The true death toll of COVID-19: estimating global excess mortality. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://www.who.int/data/stories/the-true-death-toll-of-covid-19estimating-global-excess-mortality).

9

COVID-19 vaccine uptake monitoring. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/ disease-prevention/vaccines-and-immunization/covid-19-vaccines-and-vaccination/ covid-19-vaccine-uptake-monitoring).

3

200

Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

10

WHO/Europe COVID-19 vaccine programme monitor [база данных онлайн].

Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://worldhealthorg.shinyapps. io/EURO_covid-19_vaccine_monitor/).

11

Marmot M. Social justice, epidemiology and health inequalities. Eur J Epidemiol.

2017;32(7):537–46. doi: 10.1007/s10654-017-0286-3.

12

Friedman J, Calderon-Villarreal A, Heggebø K, Balaj M, Bambra C, Eikemo TA. COVID-19 and the Nordic paradox: a call to measure the inequality reducing benefits of welfare systems in the wake of the pandemic. Soc Sci Med. 2021;289:114455. doi: 10.1016/j. socscimed.2021.114455.

13

Whitaker M, Elliott J, Chadeau-Hyam M, Riley S, Darzi A, Cooke G et al. Persistent symptoms following SARS-CoV-2 infection in a random community sample of 508 707 people. medRxiv. 2021;2021.06.28.21259452. doi: 10.1101/2021.06.28.21259452.

14

Gao Y, Ding M, Dong X, Zhang J, Kursat Azkur A, Azkur D et al. Risk factors for severe and critically ill COVID-19 patients: a review. Allergy. 2021;76(2):428–55. doi: 10.1111/all.14657.

15

Gallo Marin B, Aghagoli G, Lavine K, Yang L, Siff EJ, Chiang SS et al. Predictors of COVID-19 severity: a literature review. Rev Med Virol. 2021;31(1):e2146. doi: 10.1002/ rmv.2146.

16

Shahid Z, Kalayanamitra R, McClafferty B, Kepko D, Ramgobin D, Patel R et al. COVID-19 and older adults: what we know. J Am Geriatr Soc. 2020;68(5):926–9. doi: 10.1111/ jgs.16472.

17

Peckham H, de Gruijter NM, Raine C, Radziszewska A, Ciurtin C, Wedderburn LR et al.

Male sex identified by global COVID-19 meta-analysis as a risk factor for death and ITU admission. Nat Commun. 2020;11(1):6317. doi: 10.1038/s41467-020-19741-6.

18

Dehingia N, Raj A. Sex differences in COVID-19 case fatality: do we know enough? Lancet Glob Health. 2021;9(1):e14–15. doi: 10.1016/S2214-109X(20)30464-2.

19

Global Health 50/50, African Population and Health Research Centre, International Center for Research on Women. The sex, gender, and COVID-19 project: the COVID-19 sex-disaggregated data tracker. London: Global Health 50/50; 2021 (https:// globalhealth5050.org/the-sex-gender-and-covid-19-project/the-data-tracker/).

20

Raimondi F, Novelli L, Ghirardi A, Russo FM, Pellegrini D, Biza R et al. COVID-19 and gender: lower rate but same mortality of severe disease in women – an observational study. BMC Pulm Med. 2021;21(1):96. doi: 10.1186/s12890-021-01455-0.

21

Gadi N, Wu SC, Spihlman AP, Moulton VR. What’s sex got to do with COVID-19? Genderbased differences in the host immune response to coronaviruses. Front Immunol.

2020;11:2147. doi: 10.3389/fimmu.2020.02147.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

201

22

Mahmood TB, Chowdhury AS, Hossain MU, Hasan M, Mizan S, Aakil MM-U-I et al.

Evaluation of the susceptibility and fatality of lung cancer patients towards the COVID-19 infection: a systemic approach through analyzing the ACE2, CXCL10 and their coexpressed genes. Curr Res Microb Sci. 2021;2:100022. doi: 10.1016/j.crmicr.2021.100022.

23

Wang QQ, Kaelber DC, Xu R, Volkow ND. COVID-19 risk and outcomes in patients with substance use disorders: analyses from electronic health records in the United States.

Mol Psychiatry. 2021;26(1):30–9. doi: 10.1038/s41380-020-00880-7.

24

Gosain R, Abdou Y, Singh A, Rana N, Puzanov I, Ernstoff MS. COVID-19 and cancer: a comprehensive review. Curr Oncol Rep. 2020;22(5):53. doi: 10.1007/s11912-020-00934-7.

25

Dashraath P, Wong JLJ, Lim MXK, Lim LM, Li S, Biswas A et al. Coronavirus disease 2019 (COVID-19) pandemic and pregnancy. Am J Obstet Gynecol. 2020;222(6):521–31. doi: 10.1016/j.ajog.2020.03.021.

26

Всемирная организация здравоохранения, Международная организация труда. COVID-19: гигиена и безопасность труда медицинских работников: временные рекомендации, 2 февраля 2021 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/339151).

27

Gómez-Ochoa SA, Franco OH, Rojas LZ, Raguindin PF, Roa-Díaz ZM, Wyssmann BM et al. COVID-19 in health-care workers: a living systematic review and meta-analysis of prevalence, risk factors, clinical characteristics, and outcomes. Am J Epidemiol.

2021;190(1):161–75. doi: 10.1093/aje/kwaa191.

28

The impact of COVID-19 on health and care workers: a closer look at deaths.

Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/bitstream/ handle/10665/345300, по состоянию на 13 января 2022 г.).

29

Iqbal MR, Chaudhuri A. COVID-19: results of a national survey of United Kingdom healthcare professionals’ perceptions of current management strategy – a crosssectional questionnaire study. Int J Surg. 2020;79:156–61. doi: 10.1016/j.ijsu.2020.05.042.

30

Sikkema RS, Pas SD, Nieuwenhuijse DF, O’Toole Á, Verweij J, van der Linden A et al.

COVID-19 in health-care workers in three hospitals in the south of the Netherlands: a cross-sectional study. Lancet Infect Dis. 2020;20(11):1273–80. doi: 10.1016/S14733099(20)30527-2.

31

World Health Organization, Global Health Workforce Network & Women in Global Health.

Closing the leadership gap: gender equity and leadership in the global health and care workforce: policy action paper, June 2021. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341636).

202

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

32

Bambra C, Riordan R, Ford J, Matthews F. The COVID-19 pandemic and health inequalities. J Epidemiol Community Health. 2020;74(11):964-968. doi: 10.1136/jech2020-214401.

33

Hintermeier M, Gencer H, Kajikhina K, Rohleder S, Hövener C, Tallarek M et al. SARSCoV-2 among migrants and forcibly displaced populations: a rapid systematic review. J Migr Health. 2021;4:100056. doi: 10.1016/j.jmh.2021.100056.

34

What is the impact of the COVID-19 pandemic on immigrants and their children?

19 October 2020. Paris: Organisation for Economic Co-operation and Development; 2020 (https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/what-is-the-impact-of-the-covid19-pandemic-on-immigrants-and-their-children-e7cbb7de/).

35

COVID-19 brief: impact on refugees. Дата последнего обновления: 30 августа 2021 г. Washington (DC): US Global Leadership Coalition; 2020 (https://www.usglc.org/ coronavirus/refugees/).

36

Foley L, Piper N. COVID-19 and women migrant workers: impacts and implications.

Geneva: International Organization for Migration; 2020 (https://publications.iom.int/ books/covid-19-and-women-migrant-workers-impacts-and-implications).

37

UN Women. Guiding note: addressing the impacts of the COVID-19 pandemic on women migrant workers. New York: United Nations Entity for Gender Equality and the Empowerment of Women; 2020 (https://www.unwomen.org/en/digital-library/ publications/2020/04/guidance-note-addressing-the-impacts-of-the-covid-19pandemic-on-women-migrant-workers).

38

Turk MA, Landes SD, Formica MK, Goss KD. Intellectual and developmental disability and COVID-19 case-fatality trends: TriNetX analysis. Disabil Health J. 2020;13(3):100942. doi: 10.1016/j.dhjo.2020.100942.

39

Mallet J, Dubertret C, Le Strat Y. Addictions in the COVID-19 era: current evidence, future perspectives a comprehensive review. Prog Neuropsychopharmacol Biol Psychiatry.

2021;106:110070. doi: 10.1016/j.pnpbp.2020.110070.

40

Chen J, Hao S, Wu Y. Housing and health in vulnerable social groups: an overview and bibliometric analysis. Rev Environ Health. 2021;00010151520200167. doi: 10.1515/ reveh-2020-0167.

41

Nazroo J, Becares L. Evidence for ethnic inequalities in mortality related to COVID-19 infections: findings from an ecological analysis of England. BMJ Open.

2020;10(12):e041750. doi: 10.1136/bmjopen-2020-041750.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

203

42

Niedzwiedz CL, O’Donnell CA, Jani BD, Demou E, Ho FK, Celis-Morales C et al. Ethnic and socioeconomic differences in SARS-CoV-2 infection: prospective cohort study using UK Biobank. BMC Med. 2020;18(1):160. doi: 10.1186/s12916-020-01640-8.

43

Korunovska N, Jovanovic Z. Roma in the COVID-19 crisis: an early warning from six EU Member States. Washington (DC): Open Society Foundation; 2020 (https://reliefweb.int/ sites/reliefweb.int/files/resources/Roma%20in%20the%20COVID-19%20crisis%20-%20 An%20early%20warning%20from%20six%20EU%20Member%20States.pdf).

44

COVID-19: готовность, профилактика и контроль инфекции в тюрьмах и других местах лишения свободы. Временное методическое руководство, 8 февраля 2021 г. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/341332).

45

Обоснование необходимости включения лиц, проживающих и работающих в местах лишения свободы, в национальные планы вакцинации от коронавирусной инфекции (COVID-19): информационная справка. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/342561).

46

Информационный бюллетень – Дети и подростки, лишенные свободы, во время ответных мер в отношении COVID-19 в Европейском регионе ВОЗ. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://www.euro.who.int/ru/mediacentre/sections/fact-sheets/2020/factsheet-vulnerable-populations-during-covid-19response-children-and-adolescents-deprived-of-liberty-june-2020).

47

Health concerns among children deprived of liberty: policy brief. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341885).

48

ASPHER COVID-19 Task Force. Prisons and COVID-19 policies: the need for collaborative and participatory health interventions: ASPHER report. Brussels: Association of Schools of Public Health in the European Region; 2020 (https://www.aspher.org/download/629/ aspher-prisons-report_december2020-version.pdf).

49

Rajan S, Kunti K, Alwan N, Steves C, Greenhalgh T, MacDermott N et al. In the wake of the pandemic: preparing for long COVID. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe, European Observatory on Health Systems and Policies; 2021 (Policy brief No. 39; https:// apps.who.int/iris/handle/10665/339629).

50

Клиническое определение случая состояния после COVID-19 методом дельфийского консенсуса, 6 октября 2021 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/345824).

204

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

51

Greenhalgh T, Knight M, A’Court C, Buxton M, Husain L. Management of post-acute COVID-19 in primary care. BMJ. 2020;370:m3026. doi: 10.1136/bmj.m3026.

52

Akbarialiabad H, Taghrir MH, Abdollahi A, Ghahramani N, Kumar M, Paydar S et al. Long COVID, a comprehensive systematic scoping review. Infection. 2021;1-24. doi: 10.1007/ s15010-021-01666-x.

53

Salamanna F, Veronesi F, Martini L, Landini MP, Fini M. Post-COVID-19 syndrome: the persistent symptoms at the post-viral stage of the disease: a systematic review of the current data. Front Med. 2021;8:653516. doi: 10.3389/fmed.2021.653516.

54

Fernández-de-Las-Peñas C, Palacios-Ceña D, Gómez-Mayordomo V, Florencio LL, Cuadrado ML, Plaza-Manzano G et al. Prevalence of post-COVID-19 symptoms in hospitalized and non-hospitalized COVID-19 survivors: a systematic review and metaanalysis. Eur J Intern Med. 2021;92:55–70. doi: 10.1016/j.ejim.2021.06.009.

55

Hampshire A, Trender W, Chamberlain SR, Jolly AE, Grant JE, Patrick F et al.

Cognitive deficits in people who have recovered from COVID-19. EClinicalMedicine.

2021;39:101044. doi: 10.1016/j.eclinm.2021.101044.

56

Sudre CH, Murray B, Varsavsky T, Graham MS, Penfold RS, Bowyer RC et al. Attributes and predictors of long COVID. Nat Med. 2021;27(4):626–31. doi: 10.1038/s41591-02101292-y.

57

The prevalence of long COVID symptoms and COVID-19 complications. London: Office of National Statistics; 2020 (https://www.ons.gov.uk/news/statementsandletters/thepreval enceoflongCOVIDsymptomsandCOVID19complications).

58

Post-COVID condition core outcomes [веб-сайт]. PC-COS Project; 2021 (https://www. pc-cos.org/).

59

Desai SV, Law TJ, Needham DM. Long-term complications of critical care. Crit Care Med. 2011;39(2):371–9. doi: 10.1097/CCM.0b013e3181fd66e5.

60

Colbenson GA, Johnson A, Wilson ME. Post-intensive care syndrome: impact, prevention, and management. Breathe. 2019;15(2):98–101. doi: 10.1183/20734735.0013-2019.

61

Biehl M, Sese D. Post-intensive care syndrome and COVID-19: implications post pandemic. Cleve Clin J Med. 2020;87(8). doi: 10.3949/ccjm.87a.ccc055.

62

Rousseau A-F, Minguet P, Colson C, Kellens I, Chaabane S, Delanaye P et al. Postintensive care syndrome after a critical COVID-19: cohort study from a Belgian follow-up clinic. Ann Intensive Care. 2021;11(1):118. doi: 10.1186/s13613-021-00910-9.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

205

63

Van Veenendaal N, van der Meulen IC, Onrust M, Paans W, Dieperink W, van der Voort PHJ. Six-month outcomes in COVID-19 ICU patients and their family members: a prospective cohort study. Healthcare. 2021;9(7):865. doi: 10.3390/healthcare9070865.

64

Martillo MA, Dangayach NS, Tabacof L, Spielman LA, Dams-O’Connor K, Chan CC et al.

Postintensive care syndrome in survivors of critical illness related to coronavirus disease 2019: cohort study from a New York City critical care recovery clinic. Crit Care Med. 2021;49(9):1427–38. doi: 10.1097/CCM.0000000000005014.

65

Hosey MM, Needham DM. Survivorship after COVID-19 ICU stay. Nat Rev Dis Primer.

2020;6(1):60. doi: 10.1038/s41572-020-0201-1.

66

Second round of the national pulse survey on continuity of essential health services during the COVID-19 pandemic: January–March 2021: interim report, 22 April 2021. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/340937).

67

Европейская программа работы на 2020–2025 гг. – “Совместные действия для улучшения здоровья жителей Европы”. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/health-policy/europeanprogramme-of-work/about-the-european-programme-of-work/european-programmeof-work-20202025-united-action-for-better-health-in-europe2).

68

Pulse survey on continuity of essential health services during the COVID-19 pandemic: interim report, 27 August 2020. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/334048).

69

Tracking continuity of essential health services during the COVID-19 pandemic: dashboard. В разделе: National pulse survey on continuity of essential health services during the COVID-19 pandemic [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/teams/integrated-health-services/monitoring-health-services/ national-pulse-survey-on-continuity-of-essential-health-services-during-the-covid-19pandemic/dashboard).

70

Health at a glance: Europe 2020: state of health in the EU cycle. Paris: Organisation for Economic Co-operation and Development; 2020.

71

Rawaf S, Allen LN, Stigler FL, Kringos D, Quezada Yamamoto H, van Weel C et al. Lessons on the COVID-19 pandemic, for and by primary care professionals worldwide. Eur J Gen Pract. 2020;26(1):129–33. doi: 10.1080/13814788.2020.1820479.

72

Strengthening the frontline: how primary health care helps health systems adapt during the COVID-19 pandemic. Paris: Organisation for Economic Co-operation and

206

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Development; 2020 (https://www.oecd-ilibrary.org/social-issues-migration-health/ strengthening-the-frontline-how-primary-health-care-helps-health-systems-adaptduring-the-covid-19-pandemic_9a5ae6da-en).

73

Mulholland RH, Wood R, Stagg HR, Fischbacher C, Villacampa J, Simpson CR et al. Impact of COVID-19 on accident and emergency attendances and emergency and planned hospital admissions in Scotland: an interrupted time-series analysis. J R Soc Med. 2020;113(11):444–53. doi: 10.1177/0141076820962447.

74

Rausa E, Kelly ME, Manfredi R, Riva I, Lucianetti A. Impact of COVID-19 on attendances to a major emergency department: an Italian perspective. Intern Med J. 2020;50(9):1159– 60. doi: 10.1111/imj.14972.

75

Coxon K, Turienzo CF, Kweekel L, Goodarzi B, Brigante L, Simon A et al. The impact of the coronavirus (COVID-19) pandemic on maternity care in Europe. Midwifery.

2020;88:102779. doi: 10.1016/j.midw.2020.102779.

76

Vazquez-Vazquez A, Dib S, Rougeaux E, Wells JC, Fewtrell MS. The impact of the COVID-19 lockdown on the experiences and feeding practices of new mothers in the UK: preliminary data from the COVID-19 New Mum Study. Appetite. 2021;156:104985. doi: 10.1016/j.appet.2020.104985.

77

Chmielewska B, Barratt I, Townsend R, Kalafat E, van der Meulen J, Gurol-Urganci I et al. Effects of the COVID-19 pandemic on maternal and perinatal outcomes: a systematic review and meta-analysis. Lancet Glob Health. 2021;9(6):e759–72. doi: 10.1016/S2214109X(21)00079-6.

78

Mehrotra A, Chernew M, Linetsky D, Hatch H, Cutler D. The impact of the COVID-19 pandemic on outpatient visits: a rebound emerges. New York: The Commonwealth Fund; 2020 (https://www.commonwealthfund.org/publications/2020/apr/impact-covid-19outpatient-visits).

79

Rapid assessment of service delivery for NCDs during the COVID-19 pandemic. Geneva: World Health Organization; 2020 (https://www.who.int/publications/m/item/rapidassessment-of-service-delivery-for-ncds-during-the-covid-19-pandemic).

80

Papautsky EL, Rice DR, Ghoneima H, McKowen ALW, Anderson N, Wootton AR et al.

Characterizing health care delays and interruptions in the United States during the COVID-19 pandemic: internet-based, cross-sectional survey study. J Med Internet Res. 2021;23(5):e25446. doi: 10.2196/25446.

81

Panteli D. How are countries reorganizing non-COVID-19 health care service delivery?

6 May 2020. В разделе: COVID-19 Health System Response Monitor (HSRM) [веб-сайт].

Brussels: European Observatory on Health Systems and Policies; 2020 (https://analysis.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

207

COVID19healthsystem.org/index.php/2020/05/06/how-are-countries-reorganizing-noncovid-19-health-care-service-delivery/).

82

First wave of COVID-19 had major impact on regular healthcare and health. Bilthoven: National Institute for Public Health and the Environment; 2020 (на нидерландском языке; https://www.rivm.nl/en/news/first-wave-of-covid-19-had-major-impact-onregular-healthcare-and-health).

83

Moynihan R, Sanders S, Michaleff ZA, Scott A, Clark J, To EJ et al. Impact of COVID-19 pandemic on utilisation of healthcare services: a systematic review. BMJ Open.

2021;11(3):e045343. doi: 10.1136/bmjopen-2020-045343.

84

Endler M, Al‐Haidari T, Benedetto C, Chowdhury S, Christilaw J, El Kak F et al. How the coronavirus disease 2019 pandemic is impacting sexual and reproductive health and rights and response: results from a global survey of providers, researchers, and policy‐ makers. Acta Obstet Gynecol Scand. 2020;100(4):571–8. doi: 10.1111/aogs.14043.

85

COVID-19 impact: what we know so far: Ireland [блог]. 10 June 2020. London: International Planned Parenthood Federation; 2020 (https://www.ippf.org/blogs/covid19-impact-what-we-know-so-far-ireland).

86

Wenham C. The gendered impact of the COVID-19 crisis and post-crisis period: study requested by the FEMM committee. Brussels: European Parliament; 2020 (https://www. europarl.europa.eu/RegData/etudes/STUD/2020/658227/IPOL_STU(2020)658227_ EN.pdf).

87

Mental health during the COVID-19 pandemic: ENVI webinar proceedings. Brussels: European Parliament; 2020 (https://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/ BRIE/2020/658213/IPOL_BRI(2020)658213_EN.pdf).

88

COVID-19 and people who use drugs. Lisbon: European Monitoring Centre for Drugs and Drug Addiction; 2020 (https://www.emcdda.europa.eu/publications/topic-overviews/ covid-19-and-people-who-use-drugs).

89

Impact of COVID-19 on drug services and help-seeking in Europe: EMCDDA trendspotter briefing. Lisbon: European Monitoring Centre for Drugs and Drug Addiction; 2020 (https:// www.emcdda.europa.eu/publications/ad-hoc/impact-of-covid-19-on-drug-servicesand-help-seeking-in-europe_en).

90

Promoting the health of migrant workers in the WHO European Region during COVID-19: interim guidance, 6 November 2020. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/336549).

208

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

91

Santoli JM, Lindley MC, DeSilva MB, Kharbanda EO, Daley MF, Galloway L et al. Effects of the COVID-19 pandemic on routine pediatric vaccine ordering and administration: United States, 2020. MMWR Morb Mortal Wkly Rep. 2020;69(19):591–3. doi: 10.15585/mmwr. mm6919e2.

92

Dinmohamed AG, Cellamare M, Visser O, de Munck L, Elferink MAG, Westenend PJ et al. The impact of the temporary suspension of national cancer screening programmes due to the COVID-19 epidemic on the diagnosis of breast and colorectal cancer in the Netherlands. J Hematol Oncol. 2020;13(1):147. doi: 10.1186/s13045-020-00984-1.

93

Olsen SJ, Azziz-Baumgartner E, Budd AP, Brammer L, Sullivan S, Pineda RF et al.

Decreased influenza activity during the COVID-19 pandemic: United States, Australia, Chile, and South Africa, 2020. 2020;20(12):3681–5. doi: 10.1111/ajt.16381.

94

Общая информация: охват иммунизацией. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/ immunization-coverage).

95

Durant TJS, Peaper DR, Ferguson D, Schulz WL. Impact of COVID-19 pandemic on laboratory utilization. J Appl Lab Med. 2020;5(6):1194–205. doi: 10.1093/jalm/jfaa121.

96

Naidich JJ, Boltyenkov A, Wang JJ, Chusid J, Hughes D, Sanelli PC. Coronavirus disease 2019 (COVID-19) pandemic shifts inpatient imaging utilization. J Am Coll Radiol.

2020;17(10):1289–98. doi: 10.1016/j.jacr.2020.06.011.

97

Naidich JJ, Boltyenkov A, Wang JJ, Chusid J, Hughes D, Sanelli PC. Impact of the coronavirus disease 2019 (COVID-19) pandemic on imaging case volumes. J Am Coll Radiol. 2020;17(7):865–72. doi: 10.1016/j.jacr.2020.05.004.

98

Cripps J, Groyer A, Collier I, Fan F. COVID-19 report. impact on social care. London: Institute and Faculty of Actuaries; 2020 (https://www.actuaries.org.uk/system/files/field/ document/Impact%20of%20COVID-19%20on%20social%20care%20-%20Final%20Paper. pdf).

99

Giebel C, Lord K, Cooper C, Shenton J, Cannon J, Pulford D et al. A UK survey of COVID-19 related social support closures and their effects on older people, people with dementia, and carers. Int J Geriatr Psychiatry. 2020;36(3):393–402. doi: 10.1002/ gps.5434.

100

Wyatt S, Mohammed MA, Fisher E, McConkey R, Spilsbury P. Impact of the SARSCoV-2 pandemic and associated lockdown measures on attendances at emergency departments in English hospitals: a retrospective database study. Lancet Reg Health Eur. 2021;2:100034. doi: 10.1016/j.lanepe.2021.100034.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

209

101

İlhan B, Bozdereli Berikol G, Dogan H. Impact of COVID-19 outbreak on emergency visits and emergency consultations: a cross-sectional study. Cureus. 2021;13(3):e14052. doi: 10.7759/cureus.14052.

102

Calvão J, Amador AF, Martins da Costa C, Araújo PM, Pinho T, Freitas J et al. The impact of the COVID-19 pandemic on acute coronary syndrome admissions to a tertiary care hospital in Portugal. Rev Port Cardiol. 2021;S0870-2551(21)00146-3. doi: 10.1016/j. repc.2021.01.007.

103

Çıkrıkçı Işık G, Çevik Y. Impact of COVID-19 pandemic on visits of an urban emergency department. Am J Emerg Med. 2021;42:78–82. doi: 10.1016/j.ajem.2021.01.011.

104

Kruizinga MD, Peeters D, van Veen M, van Houten M, Wieringa J, Noordzij JG et al.

The impact of lockdown on pediatric ED visits and hospital admissions during the COVID19 pandemic: a multicenter analysis and review of the literature. Eur J Pediatr.

2021;180(7):2271–9. doi: 10.1007/s00431-021-04015-0.

105

Mafham MM, Spata E, Goldacre R, Gair D, Curnow P, Bray M et al. COVID-19 pandemic and admission rates for and management of acute coronary syndromes in England.

Lancet. 2020;396(10248):381–9. doi: 10.1016/S0140-6736(20)31356-8.

106

Shoaib A, Van Spall HGC, Wu J, Cleland JGF, McDonagh TA, Rashid M et al. Substantial decline in hospital admissions for heart failure accompanied by increased community mortality during COVID-19 pandemic. Eur Heart J Qual Care Clin Outcomes.

2021;7(4):378–87. doi: 10.1093/ehjqcco/qcab040.

107

Metzler B, Siostrzonek P, Binder RK, Bauer A, Reinstadler SJ. Decline of acute coronary syndrome admissions in Austria since the outbreak of COVID-19: the pandemic response causes cardiac collateral damage. Eur Heart J. 2020;41(19):1852–3. doi: 10.1093/ eurheartj/ehaa314.

108

Katsouras C, Tsivgoulis G, Papafaklis M, Karapanayiotides T, Alexopoulos D, Ntais E et al. Persistent decline of hospitalizations for acute stroke and acute coronary syndrome during the second wave of the COVID-19 pandemic in Greece: collateral damage unaffected. Ther Adv Neurol Disord. 2021;14:17562864211029540. doi: 10.1177/17562864211029540.

109

Rodríguez-Leor O, Álvarez BC, Ojeda S, Moreiras JM, Cuevas JRR, Palop RL et al. Impacto de la pandemia de COVID-19 sobre la actividad asistencial en cardiología intervencionista en España [Impact of the COVID-19 pandemic on interventional cardiology activity in

210

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Spain]. REC Interv Cardiol. 2020;2(2):82–9 (на испанском языке).

110

De Filippo O, D’Ascenzo F, Angelini F, Bocchino PP, Conrotto F, Saglietto A et al. Reduced rate of hospital admissions for ACS during COVID-19 outbreak in northern Italy. N Engl J Med. 2020;383(1):88–9. doi: 10.1056/NEJMc2009166.

111

Derks L, Sturkenboom HN, Zaal M, Houterman S, Woudstra P, Tio RA et al. Association between public media and trends in new acute coronary syndrome presentations during the first COVID-19 wave in the Netherlands. Neth Heart J. 2021;1–7. doi: 10.1007/s12471021-01603-5.

112

Raymaekers V, Demeestere J, Bellante F, De Blauwe S, De Raedt S, Dusart A et al. The impact of COVID-19 on acute stroke care in Belgium. Acta Neurol Belg. 2021;121(5):1251– 8. doi: 10.1007/s13760-021-01726-x.

113

Olié V, Carcaillon-Bentata L, Thiam M-M, Haeghebaert S, Caserio-Schönemann C. Emergency department admissions for myocardial infarction and stroke in France during the first wave of the COVID-19 pandemic: national temporal trends and regional disparities. Arch Cardiovasc Dis. 2021;114(5):371–80. doi: 10.1016/j.acvd.2021.01.006.

114

Van Belle E, Manigold T, Piérache A, Furber A, Debry N, Luycx-Bore A et al. Myocardial infarction incidence during national lockdown in two French provinces unevenly affected

by COVID-19 outbreak: an observational study. Lancet Reg Health Eur. 2021;2:100030. doi: 10.1016/j.lanepe.2021.100030.

115

Puricelli Perin DM, Elfström Км, Bulliard J-L, Burón A, Campbell C, Flugelman AA et al. Early assessment of the first wave of the COVID-19 pandemic on cancer screening services: the International Cancer Screening Network COVID-19 survey. Prev Med. 2021;151:106642. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106642.

116

Wentzensen N, Clarke MA, Perkins RB. Impact of COVID-19 on cervical cancer screening: challenges and opportunities to improving resilience and reduce disparities. Prev Med. 2021;151:106596. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106596.

117

Fisher-Borne M, Isher-Witt J, Comstock S, Perkins RB. Understanding COVID-19 impact on cervical, breast, and colorectal cancer screening among federally qualified healthcare centers participating in “back on track with screening” quality improvement projects.

Prev Med. 2021;151:106681. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106681.

118

Breast screening working group (WG2) of the COVID-19 and Cancer Global Modelling Consortium, Figueroa JD, Gray E, Pashayan N, Deandrea S, Karch A et al. The impact of the COVID-19 pandemic on breast cancer early detection and screening. Prev Med. 2021;151:106585. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106585.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

211

119

Dinmohamed AG, Visser O, Verhoeven RHA, Louwman MWJ, van Nederveen FH, Willems SM et al. Fewer cancer diagnoses during the COVID-19 epidemic in the Netherlands.

Lancet Oncol. 2020;21(6):750–1. doi: 10.1016/S1470-2045(20)30265-5.

120

Eijkelboom AH, de Munck L, Lobbes MBI, van Gils CH, Wesseling J, Westenend PJ et al. Impact of the suspension and restart of the Dutch breast cancer screening program on breast cancer incidence and stage during the COVID-19 pandemic. Prev Med. 2021;151:106602. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106602.

121

Kortlever TL, de Jonge L, Wisse PHA, Seriese I, Otto-Terlouw P, van Leerdam ME et al.

The national FIT-based colorectal cancer screening program in the Netherlands during the COVID-19 pandemic. Prev Med. 2021;151:106643. doi: 10.1016/j.ypmed.2021.106643.

122

Mantellini P, Battisti F, Armaroli P, Giubilato P, Ventura L, Zorzi M et al. [Oncological organized screening programmes in the COVID-19 era: an Italian survey on accrued delays, reboot velocity, and diagnostic delay estimates]. Epidemiol Prev. 2020;44(5–6 Suppl 2):344–52. doi: 10.19191/EP20.5-6.S2.136.

123

Jacob L, Loosen SH, Kalder M, Luedde T, Roderburg C, Kostev K. Impact of the COVID-19 pandemic on cancer diagnoses in general and specialized practices in Germany. Cancers.

2021;13(3):408. doi: 10.3390/cancers13030408.

124

Lai AG, Pasea L, Banerjee A, Denaxas S, Katsoulis M, Chang WH et al. Estimated impact of the COVID-19 pandemic on cancer services and excess 1-year mortality in people with cancer and multimorbidity: near real-time data on cancer care, cancer deaths and a population-based cohort study. BMJ Open. 2020;10(11):e043828. doi 10.1136/ bmjopen-2020-043828.

125

Greenwood E, Swanton C. Consequences of COVID-19 for cancer care – a CRUK perspective. Nat Rev Clin Oncol. 2021;18(1):3–4. doi: 10.1038/s41571-020-00446-0.

126

Maringe C, Spicer J, Morris M, Purushotham A, Nolte E, Sullivan R et al. The impact of the COVID-19 pandemic on cancer deaths due to delays in diagnosis in England, UK: a national, population-based, modelling study. Lancet Oncol. 2020;21(8):1023–34. doi: 10.1016/S1470-2045(20)30388-0.

127

Kregting LM, Kaljouw S, de Jonge L, Jansen EEL, Peterse EFP, Heijnsdijk EAM et al.

Effects of cancer screening restart strategies after COVID-19 disruption. Br J Cancer.

2021;124(9):1516–23. doi: 10.1038/s41416-021-01261-9.

128

Finkel S, Séguret F, Meunier C. Estimation de l’impact à M7 de l’épidémie de COVID-19 sur l’activité hors COVID en France. Paris: Fédération Hospitalière de France; 2020 (https:// www.fhf.fr/Finances-FHF-Data/FHF-Data/Estimation-de-l-impact-de-la-1ere-vaguede-l-epidemie-de-covid-19-sur-l-activite-hors-COVID-en-France).

212

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

129

Tackling coronavirus (COVID-19): contributing to a global effort [база данных онлайн].

Paris: Organisation for Economic Co-operation and Development; 2020 (https://www. oecd.org/coronavirus/country-policy-tracker/).

130

COVIDSurg Collaborative. Elective surgery cancellations due to the COVID-19 pandemic: global predictive modelling to inform surgical recovery plans. Br J Surg.

2020;107(11):1440–9. doi: 10.1002/bjs.11746.

131

Salomon JA. Quality adjusted life years. В разделе: Quah SR, editor. International encyclopedia of public health, second edition. Oxford: Academic Press; 2017:224–8 (https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/B9780128036785003684).

132

Impact van de eerste COVID-19 golf op de reguliere zorg en gezondheid: inventarisatie van de omvang van het probleem en eerste schatting van gezondheidseffecten [Impact of the first wave of COVID-19 on regular healthcare and health: assessment of the extent the problem and first estimation of the health effects]. Bilthoven: National Institute for Public Health and the Environment; 2020 (in Dutch; Report No. 2020–0183; https://www. rivm.nl/bibliotheek/rapporten/2020-0183.pdf).

133

Uimonen M, Kuitunen I, Paloneva J, Launonen AP, Ponkilainen V, Mattila VM. The impact of the COVID-19 pandemic on waiting times for elective surgery patients: a multicenter study. PLOS ONE. 2021;16(7):E0253875. DOI: 10.1371/JOURNAL.PONE.0253875.

134

Gardner T, Fraser C. Longer Waits, Missing Patients And Catching Up: How Is Elective Care In England Coping With The Continuing Impact Of Covid-19? London: The Health Foundation; 2021 (Https://Www.health.org.uk/News-And-Comment/Charts-AndInfographics/How-Is-Elective-Care-Coping-With-The-Continuing-Impact-Of-Covid-19).

135

Kraindler J, Rocks S, Charlesworth A, Tallack Ch, Barclay C, Idriss O Et Al. Spending Review 2020: Managing Uncertainty: Covid-19 And The Nhs Long Term Plan.

24 November 2020. London: The Health Foundation; 2020 (Https://Www.health.org.uk/ Publications/Long-Reads/Managing-Uncertainty).

136

European Observatory On Health Systems And Policies, World Health Organization.

Regional Office For Europe. Managing Health Systems On A Seesaw: Balancing The Delivery Of Essential Health Services Whilst Responding To Covid-19. Eurohealth.

2020;26(2):63–7 (Https://Apps.who.int/Iris/Handle/10665/336299).

137

Schäfer I, Hansen H, Menzel A, Eisele M, Tajdar D, Lühmann D Et Al. The Effect Of Covid-19 Pandemic And Lockdown On Consultation Numbers, Consultation Reasons And Performed Services In Primary Care: Results Of A Longitudinal Observational Study. Bmc Fam Pract. 2021;22(1):125. Doi: 10.1186/S12875-021-01471-3.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

213

138

Covid-19 Impact On Public Health. The Hague: Statistics Netherlands; 2021 (Https:// Www.cbs.nl/En-Gb/Dossier/Coronavirus-Crisis-Cbs-Figures/Covid-19-Impact-OnPublic-Health).

139

Mansfield Ke, Mathur R, Tazare J, Henderson Ad, Mulick Ar, Carreira H Et Al. Indirect Acute Effects Of The Covid-19 Pandemic On Physical And Mental Health In The Uk: A Population-Based Study. Lancet Digit Health. 2021;3(4):E217–30. Doi: 10.1016/S25897500(21)00017-0.

140

Rehabilitation 2030: The Need To Scale Up Rehabilitation. Geneva: World Health Organization; 2017 (Https://Apps.who.int/Iris/Handle/10665/331210).

141

Mills J-A, Gosney J, Stephenson F, Skelton P, Norton I, Scherrer V Et Al. Development And Implementation Of The World Health Organization Emergency Medical Teams: Minimum Technical Standards And Recommendations For Rehabilitation. Plos Curr.

2018;10:Ecurrents.dis.76fd9ebfd8689469452cc8c0c0d7cdce. Doi: 10.1371/Currents.dis.

76fd9ebfd8689469452cc8c0c0d7cdce.

142

The Impact Of The Covid-19 Pandemic On Noncommunicable Disease Resources And Services: Results Of A Rapid Assessment. Geneva: World Health Organization; 2020 (Https://Apps.who.int/Iris/Handle/10665/334136).

143

Prvu Bettger J, Thoumi A, Marquevich V, De Groote W, Rizzo Battistella L, Imamura M Et Al. Covid-19: Maintaining Essential Rehabilitation Services Across The Care Continuum.

Bmj Glob Health. 2020;5(5):E002670. Doi: 10.1136/Bmjgh-2020-002670.

144

Negrini S, Grabljevec K, Boldrini P, Kiekens C, Moslavac S, Zampolini M Et Al. Up To 2.2 Million People Experiencing Disability Suffer Collateral Damage Each Day Of Covid-19 Lockdown In Europe. Eur J Phys Rehabil Med. 2020;56(3):361–5. Doi: 10.23736/S19739087.20.06361-3.

145

Cieza A, Causey K, Kamenov K, Hanson Sw, Chatterji S, Vos T. Global Estimates Of The Need For Rehabilitation Based On The Global Burden Of Disease Study 2019: A Systematic Analysis For The Global Burden Of Disease Study 2019. Lancet.

2021;396(10267):2006–17. Doi: 10.1016/S0140-6736(20)32340-0.

146

Пандемия COVID-19 по-разному сказалась на показателях плановой иммунизации в странах Европейского региона. В разделе: Вопросы и темы здравоохранения [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www. euro.who.int/ru/health-topics/communicable-diseases/hepatitis/news/news/2021/7/ varied-impact-of-covid-19-on-routine-immunization-in-the-european-region).

214

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

147

Immunization Dashboard: European Region [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2021 (Https://Immunizationdata.who.int/Pages/Profiles/Eur.html).

148

Langford Bj, So M, Raybardhan S, Leung V, Westwood D, Macfadden Dr Et Al. Bacterial Co-Infection And Secondary Infection In Patients With Covid-19: A Living Rapid Review And Meta-Analysis. Clin Microbiol Infect. 2020;26(12):1622–9. Doi: 10.1016/J. cmi.2020.07.016.

149

Arnault L, Jusot F, Renaud T. Social Inequalities In Access To Healthcare Among The Population Aged 50+ Years During The Covid-19 Pandemic In Europe. Munich: Survey Of Health, Ageing And Retirement In Europe – European Research Infrastructure Consortium; 2021 (Working Paper Series 58-2021; Http://Www.share-Project.org/Uploads/Tx_ sharepublications/Share_wp_58-2021.Pdf).

150

Smolić Š, Čipin I, Međimurec P. Access To Healthcare For People Aged 50+ In Europe During The Covid-19 Outbreak. Eur J Ageing. 2021; 1–17. Doi: 10.1007/S10433-02100631-9.

151

Manca R, De Marco M, Venneri A. The Impact Of Covid-19 Infection And Enforced Prolonged Social Isolation On Neuropsychiatric Symptoms In Older Adults With And Without Dementia: A Review. Front Psychiatry. 2020;11:1086. Doi: 10.3389/ Fpsyt.2020.585540.

152

Williams R, Jenkins Da, Ashcroft Dm, Brown B, Campbell S, Carr Mj Et Al. Diagnosis Of Physical And Mental Health Conditions In Primary Care During The Covid-19 Pandemic: A Retrospective Cohort Study. Lancet Public Health. 2020;5(10):E543–50. Doi: 10.1016/ S2468-2667(20)30201-2.

153

Grimm F, Hodgson K, Brine R, Deeny Sr. Hospital Admissions From Care Homes In England During The Covid-19 Pandemic: A Retrospective, Cross-Sectional Analysis Using Linked Administrative Data. Int J Popul Data Sci. 2020;5(4):1663. Doi: 10.23889/Ijpds.v5i4.1663.

154

Amore S, Puppo E, Melara J, Terracciano E, Gentili S, Liotta G. Impact Of Covid-19 On Older Adults And Role Of Long-Term Care Facilities During Early Stages Of Epidemic In Italy. Sci Rep. 2021;11(1):12530. Doi: 10.1038/S41598-021-91992-9.

155

Всемирная организация здравоохранения, Организация экономического сотрудничества и развития, Международный банк реконструкции и развития. Предоставление качественных услуг здравоохранения: обязательное условие всеобщего охвата услугами здравоохранения на мировом уровне. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2018 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/312003).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

215

156

Tunçalp Ӧ, Were Wm, Maclennan C, Oladapo Ot, Gülmezoglu Am, Bahl R Et Al. Quality Of Care For Pregnant Women And Newborns: The Who Vision. Bjog. 2015;122(8):1045–9.

Doi: 10.1111/1471-0528.13451.

157

Survey Report: The Impact Of The Covid-19 Pandemic On Patients And Patient Organisations. Brussels: European Patients Forum; 2021 (Https://Www.eu-Patient.eu/ Globalassets/Covid19-Survey-Report_final.pdf).

158

Pécout C, Pain E, Chekroun M, Champeix C, Kulak C, Prieto R Et Al. Impact Of The Covid-19 Pandemic On Patients Affected By Non-Communicable Diseases In Europe And In The Usa. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(13):6697. Doi: 10.3390/Ijerph18136697.

159

Gultekin M, Ak S, Ayhan A, Strojna A, Pletnev A, Fagotti A Et Al. Perspectives, Fears And Expectations Of Patients With Gynaecological Cancers During The Covid-19 Pandemic: A Pan-European Study Of The European Network Of Gynaecological Cancer Advocacy Groups (Engage). Cancer Med. 2021;10(1):208–19. Doi: 10.1002/Cam4.3605.

160

Murphy M, Scott Lj, Salisbury C, Turner A, Scott A, Denholm R Et Al. Implementation Of Remote Consulting In Uk Primary Care Following The Covid-19 Pandemic: A MixedMethods Longitudinal Study. Br J Gen Pract. 2021;71(704):E166–77. Doi: 10.3399/ Bjgp.2020.0948.

161

European Observatory On Health Systems And Policies, Richardson E, Aissat D, Williams Ga, Fahy N. Keeping What Works: Remote Consultations During The Covid-19 Pandemic.

Eurohealth. 2020;26(2):73–6 (Https://Apps.who.int/Iris/Handle/10665/336301).

162

Beyond Containment: Health Systems Responses To Covid-19 In The Oecd. Paris: Organisation For Economic Co-Operation And Development; 2020 (Https://Www.oecd. org/Coronavirus/Policy-Responses/Beyond-Containment-Health-Systems-ResponsesTo-Covid-19-In-The-Oecd-6ab740c0/).

163

В состоянии ли люди платить за услуги здравоохранения? Hовые фактические данные о финансовой защите в Европе (2019). Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/330088).

164

Усиление мер в области финансирования здравоохранения для борьбы с COVID-19 в Европе. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://apps.who. int/iris/handle/10665/336347).

165

Spending On Health In Europe: Entering A New Era. Copenhagen: Who Regional Office For Europe; 2021 (Https://Apps.who.int/Iris/Handle/10665/340910).

216

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

166

Action Required To Address The Impacts Of The Covid-19 Pandemic On Mental Health And Service Delivery Systems In The Who European Region: Recommendations From The European Technical Advisory Group On The Mental Health Impacts Of Covid-19, 30 June 2021. Copenhagen: Who Regional Office For Europe; 2021 (Https://Apps.who.int/Iris/ Handle/10665/342932).

167

Афинский саммит по психическому здоровью: необходимые меры по преодолению негативного воздействия пандемии COVID-19 на психическое здоровье населения и на системы предоставления услуг в Европейском регионе ВОЗ. В разделе: Афинский саммит по психическому здоровью, Афины, 22–23 июля 2021 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/ media-centre/events/events/2021/07/summit-on-actions-required-to-address-theimpact-of-the-covid-19-pandemic-on-mental-health-and-service-delivery-systems-inthe-who-european-region/athens-mental-health-summit-declaration-on-addressingmental-health-conditions,-promoting-mental-well-being-and-strengthening-resilienceamidst-the-covid-19-pandemic-2021).

168

Европейская рамочная основа для действий по охране психического здоровья на 2021–2025 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https:// www.euro.who.int/ru/health-topics/noncommunicable-diseases/mental-health/ publications/2021/who-european-framework-for-action-on-mental-health-20212025).

169

Varga Tv, Bu F, Dissing As, Elsenburg Lk, Bustamante Jjh, Matta J Et Al. Loneliness, Worries, Anxiety, And Precautionary Behaviours In Response To The Covid-19 Pandemic: A Longitudinal Analysis Of 200 000 Western And Northern Europeans. Lancet Reg Health Eur. 2021;2:100020. Doi: 10.1016/J.lanepe.2020.100020.

170

Wang Y, Kala Mp, Jafar Th. Factors Associated With Psychological Distress During The Coronavirus Disease 2019 (Covid-19) Pandemic On The Predominantly General Population: A Systematic Review And Meta-Analysis. Plos One. 2021;15(12):E0244630.

Doi: 10.1371/Journal.pone.0244630.

171

Kunzler Am, Röthke N, Günthner L, Stoffers-Winterling J, Tüscher O, Coenen M Et Al. Mental Burden And Its Risk And Protective Factors During The Early Phase Of The SarsCov-2 Pandemic: Systematic Review And Meta-Analyses. Glob Health. 2021;17(1):34.

Doi: 10.1186/S12992-021-00670-Y.

172

Ahrendt D, Mascherini M, Nivakoski S, Sándor E. Living, Working And Covid-19 (Update April 2021): Mental Health And Trust Decline Across Eu As Pandemic Enters Another Year.

Luxembourg: Publications Office Of The European Union; 2021 (Https://Www.eurofound. europa.eu/Sites/Default/Files/Ef_publication/Field_ef_document/Ef21064en.pdf).

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

217

173

Richter D, Riedel-Heller S, Zürcher Sj. Mental Health Problems In The General Population During And After The First Lockdown Phase Due To The Sars-Cov-2 Pandemic: Rapid Review Of Multi-Wave Studies. Epidemiol Psychiatr Sci. 2021;30:E27. Doi: 10.1017/ S2045796021000160.

174

Robinson E, Sutin Ar, Daly M, Jones A. A Systematic Review And Meta-Analysis Of Longitudinal Cohort Studies Comparing Mental Health Before Versus During The Covid-19 Pandemic. J Affect Disord. 2021;296:567–76. Doi: 10.1016/J.jad.2021.09.098.

175

Van Der Velden Pg, Hyland P, Contino C, Von Gaudecker H-M, Muffels R, Das M. Anxiety And Depression Symptoms, The Recovery From Symptoms, And Loneliness Before And After The Covid-19 Outbreak Among The General Population: Findings From A Dutch Population-Based Longitudinal Study. Plos One. 2021;16(1):E0245057. Doi: 10.1371/ Journal.pone.0245057.

176

Prati G, Mancini Ad. The Psychological Impact Of Covid-19 Pandemic Lockdowns: A Review And Meta-Analysis Of Longitudinal Studies And Natural Experiments. Psychol Med. 2021;51(2):201–11. Doi: 10.1017/S0033291721000015.

177

A Long Way To Go For Lgbti Equality [веб-сайт]. Luxembourg: European Union Agency For Fundamental Rights; 2020 (Https://Fra.europa.eu/En/Publication/2020/Eu-LgbtiSurvey-Results).

178

The Impact Of Covid-19 On Student Equity And Inclusion: Supporting Vulnerable Students During School Closures And School Re-Openings. Paris: Organisation For Economic Co-Operation And Development; 2020 (Https://Www.oecd.org/Coronavirus/ Policy-Responses/The-Impact-Of-Covid-19-On-Student-Equity-And-InclusionSupporting-Vulnerable-Students-During-School-Closures-And-School-Re-OpeningsD593b5c8/).

179

Panda Pk, Gupta J, Chowdhury Sr, Kumar R, Meena Ak, Madaan P Et Al. Psychological And Behavioral Impact Of Lockdown And Quarantine Measures For Covid-19 Pandemic On Children, Adolescents And Caregivers: A Systematic Review And Meta-Analysis. J Trop Pediatr. 2021;67(1):Fmaa122. Doi: 10.1093/Tropej/Fmaa122.

180

Loades Me, Chatburn E, Higson-Sweeney N, Reynolds S, Shafran R, Brigden A Et Al. Rapid Systematic Review: The Impact Of Social Isolation And Loneliness On The Mental Health Of Children And Adolescents In The Context Of Covid-19. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. 2020;59(11):1218-39.E3. Doi: 10.1016/J.jaac.2020.05.009.

181

Nearchou F, Flinn C, Niland R, Subramaniam Ss, Hennessy E. Exploring The Impact Of Covid-19 On Mental Health Outcomes In Children And Adolescents: A Systematic Review.

Int J Environ Res Public Health. 2020;17(22):8479. Doi: 10.3390/Ijerph17228479.

218

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

182

Meherali S, Punjani N, Louie-Poon S, Abdul Rahim K, Das Jk, Salam Ra Et Al. Mental Health Of Children And Adolescents Amidst Covid-19 And Past Pandemics: A Rapid Systematic Review. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(7):3432. Doi: 10.3390/Ijerph18073432.

183

Jones Eak, Mitra Ak, Bhuiyan Ar. Impact Of Covid-19 On Mental Health In Adolescents: A Systematic Review. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(5):2470. Doi: 10.3390/ Ijerph18052470.

184

Mental Health Of Children And Young People In England, 2020: Wave 1 Follow Up To The 2017 Survey [веб-сайт]. London: Nhs Digital; 2020 (Https://Digital.nhs.uk/Data-AndInformation/Publications/Statistical/Mental-Health-Of-Children-And-Young-People-InEngland/2020-Wave-1-Follow-Up).

185

Engzell P, Frey A, Verhagen Md. Learning Loss Due To School Closures During The Covid-19 Pandemic. Proc Natl Acad Sci U S A. 2021;118(17):E2022376118. Doi: 10.1073/ Pnas.2022376118.

186

Dorn E, Hancock B, Sarakatsannis J, Viruleg E. Covid-19 And Learning Loss: Disparities Grow And Students Need Help. London: Mckinsey & Company; 2020 (Https://Www. mckinsey.com/Industries/Public-And-Social-Sector/Our-Insights/Covid-19-AndLearning-Loss-Disparities-Grow-And-Students-Need-Help).

187

The Economic Impacts Of Learning Losses. Paris: Organisation For Economic CoOperation And Development; 2020 (Https://Www.oecd.org/Education/The-EconomicImpacts-Of-Learning-Losses-21908d74-En.htm).

188

United Nations Educational, Scientific And Cultural Organization, United Nations Children’s Fund, World Bank. What Have We Learnt? Overview Of Findings From A Survey Of Ministries Of Education On National Responses To Covid-19. Paris, New York, Washington (Dc): Unesco, Unicef & World Bank; 2020 (Http://Hdl.handle. net/10986/34700).

189

Balancing Paid Work, Unpaid Work And Leisure [база данных онлайн]. Paris: Organisation For Economic Co-Operation And Development; 2020 2018 (Https://Www. oecd.org/Gender/Balancing-Paid-Work-Unpaid-Work-And-Leisure.htm).

190

Oaкмan J, Kinsman N, Stuckey R, Graham M, Weale V. A Rapid Review Of Mental And Physical Health Effects Of Working At Home: How Do We Optimise Health? Bmc Public Health. 2020;20(1):1825. Doi: 10.1186/S12889-020-09875-Z.

191

Fong Vc, Iarocci G. Child And Family Outcomes Following Pandemics: A Systematic Review And Recommendations On Covid-19 Policies. J Pediatr Psychol.

2020;45(10):1124–43. Doi: 10.1093/Jpepsy/Jsaa092.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

219

192

Психическое здоровье, мужчины и культурные традиции: как социокультурные конструкты, связанные с проявлениями маскулинности, влияют на обращаемость мужчин за психиатрической помощью в Европейском регионе ВОЗ. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗRegional Office for Europe; 2020 (сводный доклад №70 Сети фактических данных по вопросам здоровья; https://apps.who.int/ iris/handle/10665/334846).

193

Riecher-Rössler A. Sex And Gender Differences In Mental Disorders. Lancet Psychiatry.

2017;4:8–9. Doi: 10.1016/S2215-0366(16)30348-0.

194

Un Secretary-General’s Policy Brief: The Impact Of Covid-19 On Women. New York: Un Women; 2020 (Https://Www.unwomen.org/En/Digital-Library/Publications/2020/04/ Policy-Brief-The-Impact-Of-Covid-19-On-Women).

195

Тематическая коалиция Организации Объединенных Наций в Европе и Центральной Азии. Гендерное равенство и пандемия COVID-19: ключевые тезисы и темы информационно-просветительской работы Региональной коалиции по вопросам гендерного равенства в Европе и Центральной Азии. Нью-Йорк: Структура «ООН-женщины»; 2020 (https://eca.unwomen.org/en/digital-library/ publications/2020/04/gender-equality-and-COVID19-outbreak-key-messages-fromregional-issue-based-coalition-on-gender).

196

Connor J, Madhavan S, Mokashi M, Amanuel H, Johnson Nr, Pace Le Et Al. Health Risks And Outcomes That Disproportionately Affect Women During The Covid-19 Pandemic: A Review. Soc Sci Med. 2020;266:113364. Doi: 10.1016/J.socscimed.2020.113364.

197

Almeida M, Shrestha Ad, Stojanac D, Miller Lj. The Impact Of The Covid-19 Pandemic On Women’s Mental Health. Arch Womens Ment Health. 2020;23(6):741–8. Doi: 10.1007/ S00737-020-01092-2.

198

Hessami K, Romanelli C, Chiurazzi M, Cozzolino M. Covid-19 Pandemic And Maternal Mental Health: A Systematic Review And Meta-Analysis. J Matern Fetal Neonatal Med. 2020; 1–8. Doi: 10.1080/14767058.2020.1843155.

199

Women’s Rights In Childbirth Must Be Upheld During The Coronavirus Pandemic.

The Hague: International Confederation Of Midwives; 2020 (Https://Www. internationalmidwives.org/Assets/Files/News-Files/2020/03/Icm-Statement_upholdingWomens-Rights-During-Covid19-5e83ae2ebfe59.Pdf).

200

COVID-19 и насилие в отношении женщин: что может сделать сектор/ система здравоохранения, 7 апреля 2020 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/331699).

220

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

201

Addressing Violence Against Children, Women And Older People During The Covid-19 Pandemic: Key Actions, 17 June 2020. Geneva: World Health Organization; 2020 (Https:// Apps.who.int/Iris/Handle/10665/332458).

202

Mahase E. Covid-19: Eu States Report 60% Rise In Emergency Calls About Domestic Violence. Bmj. 2020;369:M1872. Doi: 10.1136/Bmj.m1872.

203

Abdo C, Miranda Ep, Santos Cs, Júnior J De B, Bernardo Wm. Domestic Violence And Substance Abuse During Covid19: A Systematic Review. Indian J Psychiatry.

2020;62(Suppl 3):S337–42. Doi: 10.4103/Psychiatry.indianjpsychiatry_1049_20.

204

Viero A, Barbara G, Montisci M, Kustermann K, Cattaneo C. Violence Against Women In The Covid-19 Pandemic: A Review Of The Literature And A Call For Shared Strategies To Tackle Health And Social Emergencies. Forensic Sci Int. 2021;319:110650. Doi: 10.1016/J. forsciint.2020.110650.

205

Doyle Jj, Aizer A. Economics Of Child Protection: Maltreatment, Foster Care, And Intimate Partner Violence. Annu Rev Econ. 2018;10(1):87–108. Doi: 10.1146/AnnurevEconomics-080217-053237.

206

Mehta S, Machado F, Kwizera A, Papazian L, Moss M, Azoulay É Et Al. Covid-19: A Heavy Toll On Health-Care Workers. Lancet Respir Med. 2021;9(3):226–8. Doi: 10.1016/S22132600(21)00068-0.

207

Muller Ae, Hafstad Ev, Himmels Jpw, Smedslund G, Flottorp S, Stensland Sø Et Al. The Mental Health Impact Of The Covid-19 Pandemic On Healthcare Workers, And Interventions To Help Them: A Rapid Systematic Review. Psychiatry Res. 2020;293:113441. Doi: 10.1016/J.psychres.2020.113441.

208

Arora T, Grey I, Östlundh L, Lam Kbh, Omar Om, Arnone D. The Prevalence Of Psychological Consequences Of Covid-19: A Systematic Review And MetaAnalysis Of Observational Studies. J Health Psychol. 2020;1359105320966639.

Doi: 10.1177/1359105320966639.

209

Luo M, Guo L, Yu M, Jiang W, Wang H. The Psychological And Mental Impact Of Coronavirus Disease 2019 (Covid-19) On Medical Staff And General Public: A Systematic Review And Meta-Analysis. Psychiatry Res. 2020;291:113190. Doi: 10.1016/J. psychres.2020.113190.

210

Wu T, Jia X, Shi H, Niu J, Yin X, Xie J Et Al. Prevalence Of Mental Health Problems During The Covid-19 Pandemic: A Systematic Review And Meta-Analysis. J Affect Disord.

2021;281:91–8. Doi: 10.1016/J.jad.2020.11.117.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

221

211

Policy Brief: Building Forward Fairer: Women’s Rights To Work And To Work At The Core Of Covid-19 Recovery. Geneva: International Labour Organization; 2021 (Https:// Www.ilo.org/Wcmsp5/Groups/Public/---Dgreports/---Gender/Documents/Publication/ Wcms_814499.Pdf).

212

Poverty And Shared Prosperity Report 2020: Reversals Of Fortune. Washington (Dc): World Bank; 2020 (Https://Www.worldbank.org/En/Publication/Poverty-And-SharedProsperity).

213

Patel V, Burns Jk, Dhingra M, Tarver L, Kohrt Ba, Lund C. Income Inequality And Depression: A Systematic Review And Meta-Analysis Of The Association And A Scoping Review Of Mechanisms. World Psychiatry. 2018;17(1):76–89. Doi: 10.1002/Wps.20492.

214

Lund C, Brooke-Sumner C, Baingana F, Baron Ec, Breuer E, Chandra P Et Al. Social Determinants Of Mental Disorders And The Sustainable Development Goals: A Systematic Review Of Reviews. Lancet Psychiatry. 2018;5(4):357–69. Doi: 10.1016/S22150366(18)30060-9.

215

Kim Tj, Von Dem Knesebeck O. Perceived Job Insecurity, Unemployment And Depressive Symptoms: A Systematic Review And Meta-Analysis Of Prospective Observational Studies. Int Arch Occup Environ Health. 2016;89(4):561–73. Doi: 10.1007/S00420-0151107-1.

216

Growing Up In Lockdown: Europe’s Children In The Age Of Covid-19: 2020 Eurochild Report. Brussels: Eurochild; 2020 (Https://Eurochild.org/Uploads/2020/12/2020Eurochild-Semester-Report.pdf).

217

Sepúlveda-Loyola W, Rodríguez-Sánchez I, Pérez-Rodríguez P, Ganz F, Torralba R, Oliveira Dv Et Al. Impact Of Social Isolation Due To Covid-19 On Health In Older People: Mental And Physical Effects And Recommendations. J Nutr Health Aging.

2020;24(9):938–47. Doi: 10.1007/S12603-020-1469-2.

218

Gorenko Ja, Moran C, Flynn M, Dobson K, Konnert C. Social Isolation And Psychological Distress Among Older Adults Related To Covid-19: A Narrative Review Of RemotelyDelivered Interventions And Recommendations. J Appl Gerontol. 2021;40(1):3–13.

Doi: 10.1177/0733464820958550.

219

Parlapani E, Holeva V, Nikopoulou Va, Kaprinis S, Nouskas I, Diakogiannis I. A Review On The Covid-19-Related Psychological Impact On Older Adults: Vulnerable Or Not? Aging Clin Exp Res. 2021;33(6):1729–43. Doi: 10.1007/S40520-021-01873-4.

220

Webb L. Covid-19 Lockdown: A Perfect Storm For Older People’s Mental Health.

J Psychiatr Ment Health Nurs. 2021;28(2):300. Doi: 10.1111/Jpm.12644.

222

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

221

Всемирный доклад о старении и здоровье. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2015 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/186463).

222

D’cruz M, Banerjee D. “An Invisible Human Rights Crisis”: The Marginalization Of Older Adults During The Covid-19 Pandemic: A N Advocacy Review. Psychiatry Res. 2020;292:113369. Doi: 10.1016/J.psychres.2020.113369.

223

Pinzón-Espinosa J, Valdés-Florido Mj, Riboldi I, Baysak E, Vieta E. The Covid-19 Pandemic And Mental Health Of Refugees, Asylum Seekers, And Migrants. J Affect Disord.

2021;280:407–8. Doi: 10.1016/J.jad.2020.11.029.

224

Spiritus-Beerden E, Verelst A, Devlieger I, Langer Primdahl N, Botelho Guedes F, Chiarenza A Et Al. Mental Health Of Refugees And Migrants During The Covid-19 Pandemic: The Role Of Experienced Discrimination And Daily Stressors. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(12):6354. Doi: 10.3390/Ijerph18126354.

225

Manthey J, Kilian C, Carr S, Bartak M, Bloomfield K, Braddick F Et Al. Use Of Alcohol, Tobacco, Cannabis, And Other Substances During The First Wave Of The Sars-Cov-2 Pandemic In Europe: A Survey On 36 000 European Substance Users. Subst Abuse Treat Prev Policy. 2021;16(1):36. Doi: 10.1186/S13011-021-00373-Y.

226

The Effect Of Covid-19 On Alcohol Consumption, And Policy Responses To Prevent Harmful Alcohol Consumption. Paris: Organisation For Economic Co-Operation And Development; 2021 (Https://Www.oecd.org/Coronavirus/Policy-Responses/The-EffectOf-Covid-19-On-Alcohol-Consumption-And-Policy-Responses-To-Prevent-HarmfulAlcohol-Consumption-53890024).

227

Kilian C, Rehm J, Allebeck P, Braddick F, Gual A, Barták M Et Al. Alcohol Consumption During The Covid-19 Pandemic In Europe: A Large-Scale Cross-Sectional Study In 21 Countries. Addiction. 2021; Add.15530. Doi: 10.1111/Add.15530.

228

Manthey J, Kilian C, Schomerus G, Kraus L, Rehm J, Schulte B. Alkoholkonsum In Deutschland Und Europa Während Der Sars-Cov-2 Pandemie. Sucht. 2020;66(5):247–58.

Doi: 10.1024/0939-5911/A000686.

229

Anderson P, Llopis Ej, O’donnell A, Kaner E. Impact Of Covid-19 Confinement On Alcohol Purchases In Great Britain: Controlled Interrupted Time-Series Analysis During The First Half Of 2020 Compared With 2015–2018. Alcohol Alcohol. 2021;56(3):307–16.

Doi: 10.1093/Alcalc/Agaa128.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

223

230

Chodkiewicz J, Talarowska M, Miniszewska J, Nawrocka N, Bilinski P. Alcohol Consumption Reported During The Covid-19 Pandemic: The Initial Stage. Int J Environ Res Public Health. 2020;17(13):4677. Doi: 10.3390/Ijerph17134677.

231

Koopmann A, Georgiadou E, Reinhard I, Müller A, Lemenager T, Kiefer F Et Al. The Effects Of The Lockdown During The Covid-19 Pandemic On Alcohol And Tobacco Consumption Behavior In Germany. Eur Addict Res. 2021;27(4):242–56. Doi: 10.1159/000515438.

232

Rolland B, Haesebaert F, Zante E, Benyamina A, Haesebaert J, Franck N. Global Changes And Factors Of Increase In Caloric/Salty Food Intake, Screen Use, And Substance Use During The Early Covid-19 Containment Phase In The General Population In France: Survey Study. Jmir Public Health Surveill. 2020;6(3):E19630. Doi: 10.2196/19630.

233

Guignard R, Andler R, Quatremère G, Pasquereau A, Du Roscoät E, Arwidson P Et Al. Changes In Smoking And Alcohol Consumption During Covid-19-Related Lockdown: A Cross-Sectional Study In France. Eur J Public Health. 2021;31(5):1076–83. Doi: 10.1093/ Eurpub/Ckab054.

233

Benschop A, Van Bakkum F, Noijen J. Changing Patterns Of Substance Use During The Coronavirus Pandemic: Self-Reported Use Of Tobacco, Alcohol, Cannabis, And Other Drugs. Front Psychiatry. 2021;12:633551. Doi: 10.3389/Fpsyt.2021.633551.

235

Neufeld M, Lachenmeier Dw, Ferreira-Borges C, Rehm J. Is Alcohol An “Essential Good” During Covid-19? Yes, But Only As A Disinfectant! Alcohol Clin Exp Res. 2020;44(9):1906– 9. Doi: 10.1111/Acer.14417.

236

De Goeij Mcm, Suhrcke M, Toffolutti V, Van De Mheen D, Schoenmakers Tm, Kunst Ae. How Economic Crises Affect Alcohol Consumption And Alcohol-Related Health Problems: A Realist Systematic Review. Soc Sci Med. 2015;131:131–46. Doi: 10.1016/J. socscimed.2015.02.025.

237

Klemperer Em, West Jc, Peasley-Miklus C, Villanti Ac. Change In Tobacco And Electronic Cigarette Use And Motivation To Quit In Response To Covid-19. Nicotine Tob Res. 2020;22(9):1662–3. Doi: 10.1093/Ntr/Ntaa072.

238

Sidor A, Rzymski P. Dietary Choices And Habits During Covid-19 Lockdown: Experience From Poland. Nutrients. 2020;12(6):1657. Doi: 10.3390/Nu12061657.

239

Bommelé J, Hopman P, Hipple Walters B, Geboers C, Croes E, Fong G Et Al. The DoubleEdged Relationship Between Covid-19 Stress And Smoking: Implications For Smoking Cessation. Tob Induc Dis. 2020;18:63. Doi: 10.18332/Tid/125580.

224

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

240

Droogers M, Jansen D, Lindert J, Saboga-Nunes L, Rudén M, Guichardon M Et Al. Health-Related Sustainable Development Goals: Countdown On Alcohol Use, Smoking Prevalence, Child Overweight And Suicide Mortality. Eur J Public Health.

2020;30(Suppl 1):I10–13. Doi: 10.1093/Eurpub/Ckaa027.

241

Cousijn J, Kuhns L, Larsen H, Kroon E. For Better Or For Worse? A Pre–Post Exploration Of The Impact Of The Covid-19 Lockdown On Cannabis Users. Addiction. 2021;116(8):2104– 15. Doi: 10.1111/Add.15387.

242

Werse B, Kamphausen G. Cannabis Und Coronavirus Sars-Cov-2: Eine OnlineKurzbefragung Während Der Kontaktbeschränkungen In Der Frühen Phase Der Pandemie. Suchttherapie. 2021;22(02). Doi: 10.1055/A-1336-8005.

243

European Drug Report 2021: Trends And Developments. Luxembourg: European Monitoring Centre For Drugs And Drug Addiction; 2021 (Https://Www.emcdda.europa.Eu/ Edr2021).

244

Manthey J. Cannabis Use In Europe: Current Trends And Public Health Concerns. Int J Drug Policy. 2019;68:93–6. Doi: 10.1016/J.drugpo.2019.03.006.

245

Impact Of Covid-19 On Drug Markets, Use, Harms And Drug Services In The Community And Prisons. Luxembourg: European Monitoring Centre For Drugs And Drug Addiction; 2021 (Https://Www.emcdda.europa.eu/Publications/Ad-Hoc-Publication/Impact-Covid19-Drug-Markets-Use-Harms-And-Drug-Services-Community-And-Prisons_en).

246

Kim Ju, Majid A, Judge R, Crook P, Nathwani R, Selvapatt N Et Al. Effect Of Covid-19 Lockdown On Alcohol Consumption In Patients With Pre-Existing Alcohol Use Disorder.

Lancet Gastroenterol Hepatol. 2020;5(10):886–7. Doi: 10.1016/S2468-1253(20)30251-X.

247

Daly M, Robinson E. High-Risk Drinking In Midlife Before Versus During The Covid-19 Crisis: Longitudinal Evidence From The United Kingdom. Am J Prev Med. 2021;60(2):294– 7. Doi: 10.1016/J.amepre.2020.09.004.

248

Фактологический бюллетень: алкоголь и COVID-19: что нужно знать. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2020 (https://www.euro.who.int/ru/healthtopics/disease-prevention/alcohol-use/publications/2020/fact-sheet-alcohol-andcovid-19-what-you-need-to-know-2020).

249

Hodgins Dc, Stevens Rmg. The Impact Of Covid-19 On Gambling And Gambling Disorder: Emerging Data. Curr Opin Psychiatry. 2021;34(4):332–43. Doi: 10.1097/ Yco.0000000000000709.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

225

250

Stockwell S, Trott M, Tully M, Shin J, Barnett Y, Butler L Et Al. Changes In Physical Activity And Sedentary Behaviours From Before To During The Covid-19 Pandemic Lockdown: A Systematic Review. Bmj Open Sport Amp Exerc Med. 2021;7(1):E000960. Doi: 10.1136/ Bmjsem-2020-000960.

251

Kovacs Va, Starc G, Brandes M, Kaj M, Blagus R, Leskošek B Et Al. Physical Activity, Screen Time And The Covid-19 School Closures In Europe: An Observational Study In 10 Countries.

Eur J Sport Sci. 2021;1–10. Doi: 10.1080/17461391.2021.1897166.

252

De Haas M, Faber R, Hamersma M. How Covid-19 And The Dutch “Intelligent Lockdown” Change Activities, Work And Travel Behaviour: Evidence From Longitudinal Data In The Netherlands. Transp Res Interdiscip Perspect. 2020;6:100150. Doi: 10.1016/J. trip.2020.100150.

253

Ammar A, Brach M, Trabelsi K, Chtourou H, Boukhris O, Masmoudi L Et Al. Effects Of Covid-19 Home Confinement On Eating Behaviour And Physical Activity: Results Of The Eclb-Covid19 International Online Survey. Nutrients. 2020;12(6):1583. Doi: 10.3390/ Nu12061583.

254

Zhang X, Chen B, Jia P, Han J. Locked On Salt? Excessive Consumption Of High-Sodium Foods During Covid-19 Presents An Underappreciated Public Health Risk: A Review.

Environ Chem Lett. 2021; 1–13. Doi: 10.1007/S10311-021-01257-0.

255

Bakaloudi Dr, Jeyakumar Dt, Jayawardena R, Chourdakis M. The Impact Of Covid-19 Lockdown On Snacking Habits, Fast-Food And Alcohol Consumption: A Systematic Review Of The Evidence. Clin Nutr. 2021;S0261-5614(21)00212-0. Doi: 10.1016/J.clnu.2021.04.020.

256

Covid-19 Impact On Consumer Food Behaviours In Europe. Brussels: Eit Food; 2021 (Https:// Www.eitfood.eu/Media/News-Pdf/Covid-19_study_-_European_food_behaviours_-_ Report.pdf).

257

Horta Pm, Souza J De Pm, Rocha Ll, Mendes Ll. Digital Food Environment Of A Brazilian Metropolis: Food Availability And Marketing Strategies Used By Delivery Apps. Public Health Nutr. 2021;24(3):544–8. Doi: 10.1017/S1368980020003171.

258

Partridge Sr, Gibson Aa, Roy R, Malloy Ja, Raeside R, Jia Ss Et Al. Junk Food On Demand: A Cross-Sectional Analysis Of The Nutritional Quality Of Popular Online Food Delivery Outlets In Australia And New Zealand. Nutrients. 2020;12(10):3107. Doi: 10.3390/Nu12103107.

259

Poelman Mp, Thornton L, Zenk Sn. A Cross-Sectional Comparison Of Meal Delivery Options In Three International Cities. Eur J Clin Nutr. 2020;74(10):1465–73. Doi: 10.1038/S41430020-0630-7.

226

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

260

Robinson E, Boyland E, Chisholm A, Harrold J, Maloney Ng, Marty L Et Al. Obesity, Eating Behavior And Physical Activity During Covid-19 Lockdown: A Study Of Uk Adults. Appetite.

2021;156:104853. Doi: 10.1016/J.appet.2020.104853.

261

Bakaloudi Dr, Barazzoni R, Bischoff Sc, Breda J, Wickramasinghe K, Chourdakis M. Impact Of The First Covid-19 Lockdown On Body Weight: A Combined Systematic Review And A Meta-Analysis. Clin Nutr. 2021;S0261-5614(21)00207-7. Doi: 10.1016/J.clnu.2021.04.015.

262

De Boer Dr, Hoekstra F, Huetink Kim, Hoekstra T, Krops La, Hettinga Fj. Physical Activity, Sedentary Behavior And Well-Being Of Adults With Physical Disabilities And/Or Chronic Diseases During The First Wave Of The Covid-19 Pandemic: A Rapid Review. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(12):6342. Doi: 10.3390/Ijerph18126342.

263

Mayurasakorn K, Pinsawas B, Mongkolsucharitkul P, Sranacharoenpong K, Damapong S-N. School Closure, Covid-19 And Lunch Programme: Unprecedented Undernutrition Crisis In Low–Middle Income Countries. J Paediatr Child Health. 2020;56(7):1013–17. doi: 10.1111/ jpc.15018.

264

Tester JM, Rosas LG, Leung CW. Food insecurity and pediatric obesity: a double whammy in the era of COVID-19. Curr Obes Rep. 2020;9(4):442–50. doi: 10.1007/s13679-020-00413-x.

265

Niles MT, Bertmann F, Belarmino EH, Wentworth T, Biehl E, Neff R. The early food insecurity impacts of COVID-19. Nutrients. 2020;12(7):2096. doi: 10.3390/nu12072096.

266

Kirkpatrick SI, McIntyre L, Potestio ML. Child hunger and long-term adverse consequences for health. Arch Pediatr Adolesc Med. 2010;164(8):754–62. doi: 10.1001/ archpediatrics.2010.117.

267

Seligman HK, Schillinger D. Hunger and socioeconomic disparities in chronic disease. N Engl J Med. 2010;363(1):6–9. doi: 10.1056/NEJMp1000072.

268

Loopstra R, Reeves A, Stuckler D. Rising food insecurity in Europe. Lancet.

2015;385(9982):2041. doi: 10.1016/S0140-6736(15)60983-7.

269

Loopstra R, Reeves A, McKee M, Stuckler D. Food insecurity and social protection in Europe: quasi-natural experiment of Europe’s great recessions 2004-2012. Prev Med. 2016;89:44– 50. doi: 10.1016/j.ypmed.2016.05.010.

270

Zaçe D, Di Pietro ML, Caprini F, de Waure Ch, Ricciardi W. Prevalence and correlates of food insecurity among children in high-income European Countries. A systematic review. Ann Ist Super Sanita. 2020;56(1):90–8. doi: 10.4415/ANN_20_01_13.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

227

271

Dondi A, Candela E, Morigi F, Lenzi J, Pierantoni L, Lanari M. Parents’ perception of food insecurity and of its effects on their children in Italy six months after the COVID-19 pandemic outbreak. Nutrients. 2020;13(1):121. doi: 10.3390/nu13010121.

272

Dudek H, Myszkowska-Ryciak J. The prevalence and socio-demographic correlates of food insecurity in Poland. Int J Environ Res Public Health. 2020;17(17):6221. doi: 10.3390/ ijerph17176221.

273

Parnham JC, Laverty AA, Majeed A, Vamos EP. Half of children entitled to free school meals did not have access to the scheme during COVID-19 lockdown in the UK. Public Health.

2020;187:161–4. doi: 10.1016/j.puhe.2020.08.019.

274

Vandevijvere S, De Ridder K, Drieskens S, Charafeddine R, Berete F, Demarest S. Food insecurity and its association with changes in nutritional habits among adults during the COVID-19 confinement measures in Belgium. Public Health Nutr. 2021;24(5):950–6. doi: 10.1017/S1368980020005005.

275

Loh HC, Looi I, Ch’ng ASH, Goh KW, Ming LC, Ang KH. Positive global environmental impacts of the COVID-19 pandemic lockdown: a review. GeoJournal. 2021;1–13. doi: 10.1007/s10708-021-10475-6.

276

Muhammad S, Long X, Salman M. COVID-19 pandemic and environmental pollution: a blessing in disguise? Sci Total Environ. 2020;728:138820. doi: 10.1016/j. scitotenv.2020.138820.

277

Rodríguez-Urrego D, Rodríguez-Urrego L. Air quality during the COVID-19: PM2.5 analysis in the 50 most polluted capital cities in the world. Environ Pollut. 2020;266:115042. doi: 10.1016/j.envpol.2020.115042.

278

Zambrano-Monserrate MA, Ruano MA, Sanchez-Alcalde L. Indirect effects of COVID-19 on the environment. Sci Total Environ. 2020;728:138813. doi: 10.1016/j. scitotenv.2020.138813.

279

Environment and health in Europe: status and perspectives. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2017 (https://www.euro.who.int/en/health-topics/environment-andhealth/pages/european-environment-and-health-process-ehp/environment-andhealth-in-europe-status-and-perspectives).

280

Country profiles of the environmental burden of disease. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2007 (https://www.euro.who.int/en/ health-topics/environment-and-health/pages/evidence-and-data/environmentalburden-of-disease-ebd/preventable-environmental-impact-on-mortality-andmorbidity-in-countries-of-the-who-european-region).

228

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

281

Berglund B, Lindvall T, Schwela Dietrich H. Guidelines for community noise. Geneva: World Health Organization; 1999 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/66217).

282

Ising H, Kruppa B. Health effects caused by noise: evidence in the literature from the past 25 years. Noise Health. 2004;6(22):5-13. PMID: 15070524.

283

Soave PM, Grassi S, Oliva A, Romanò B, Di Stasio E, Dominici L et al. Household disinfectant exposure during the COVID-19 pandemic: a retrospective study of the data from an Italian poison control center. Eur Rev Med Pharmacol Sci. 2021;25(3):1738–42. doi: 10.26355/eurrev_202102_24884.

284

Milella MS, Boldrini P, Vivino G, Grassi MC. How COVID-19 lockdown in Italy has affected type of calls and management of toxic exposures: a retrospective analysis of a poison control center database from March 2020 to May 2020. J Med Toxicol. 2021;17(3):250–6. doi: 10.1007/s13181-021-00839-2.

285

Gormley NJ, Bronstein AC, Rasimas JJ, Pao M, Wratney AT, Sun J et al. The rising incidence of intentional ingestion of ethanol-containing hand sanitizers. Crit Care Med. 2012;40(1):290–4. doi: 10.1097/CCM.0b013e31822f09c0.

286

Yasseen Iii A, Weiss D, Remer S, Dobbin N, MacNeill M, Bogeljic B et al. At-a-glance – increases in exposure calls related to selected cleaners and disinfectants at the onset of the COVID-19 pandemic: data from Canadian poison centres. Health Promot Chronic Dis Prev Can. 2021;41(1):25–9. doi: 10.24095/hpcdp.41.1.03.

287

Martin GC, Le Roux G, Guindolet D, Boulanger E, Hasle D, Morin E et al. Pediatric eye injuries by hydroalcoholic gel in the context of the coronavirus disease 2019 pandemic.

JAMA Ophthalmol. 2021;139(3):348–51. doi: 10.1001/jamaophthalmol.2020.6346.

288

Gras M, Gras-Champel V, Moragny J, Delaunay P, Laugier D, Masmoudi K et al. Impact of the COVID-19 outbreak on the reporting of adverse drug reactions associated with selfmedication. Ann Pharm Fr. 2021;79(5):522–9. doi: 10.1016/j.pharma.2021.02.003.

289

Dadras O, Alinaghi SAS, Karimi A, MohsseniPour M, Barzegary A, Vahedi F et al. Effects of COVID-19 prevention procedures on other common infections: a systematic review. Eur J Med Res. 2021;26(1):67. doi: 10.1186/s40001-021-00539-1.

Глава 3. Влияние пандемии COVID-19 на здоровье населения

229

230

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

ГЛАВА 4

Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

231

©ВОЗ

Цели и подход В главе 4 изложены меры, которые будут приняты Европейским региональным бюро ВОЗ совместно с государствами-членами в рамках ЕПР для преодоления препятствий, описанных в предыдущих главах, и выстраивания более эффективных систем после пандемии COVID-19. В начале главы перечислены общие приоритеты ЕПР и более конкретные задачи Европейского региона ВОЗ по выполнению ЕПР в течение следующих двух лет (2022–2023 гг.). Наличие эффективной ИСЗ – обязательное условие проведения и оценки политики с опорой на фактические данные. Поэтому в настоящей главе также более подробно рассматривается работа Регионального бюро на основе ЕПР, направленная на повышение эффективности ИСЗ и доступности данных для расчета ключевых показателей для Региона. В ней представлен обзор существующих пробелов в данных и проблем ИСЗ и показано, какие именно задачи будут решаться в ближайшие несколько лет. Заключительная часть главы посвящена основным инструментам и мероприятиям Регионального бюро, предназначенным для оказания помощи государствам-членам в повышении эффективности выполнения ЦУР, ОПР-13 и ЕПР, с особым вниманием к вызовам и возможностям, связанным с цифровизацией ИСЗ.

232

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Ключевые тезисы

• ЕПР станет ведущей стратегической программой Европейского региона ВОЗ на ближайшие годы и будет способствовать преодолению трудностей, описанных в главах 2 и 3, за счет направления и координации действий по восстановлению после кризиса, вызванного пандемией COVID-19. На следующий двухгодичный период (2022–2023 гг.) определен ряд приоритетных направлений деятельности, включая создание Коалиции по охране психического здоровья и движения по борьбе с раком; обеспечение равного доступа к иммунизации с помощью инновационной повестки дня в области иммунизации; формирование новых партнерств для обеспечения доступа к недорогим лекарственным препаратам; улучшение медицинского обслуживания беженцев и мигрантов; повышение эффективности предотвращения чрезвычайных ситуаций и готовности к ним; поощрение и проведение исследований и анализа поведенческих факторов для достижения наилучших показателей здоровья; борьба с детским ожирением и потреблением алкоголя; практическая реализация подхода «Единое здоровье». К тому же, поддержка государствчленов в укреплении их национальных ИСЗ традиционно является одним из центральных элементов деятельности ВОЗ, и в ЕПР ей также отводится важная роль.

• Выявлена нехватка данных, которые в настоящее время существуют по нескольким связанным со здоровьем показателям ЦУР и другим областям, имеющим крайне важное значение для Европейского региона ВОЗ, таким как неравенства в отношении здоровья, межсекторальное взаимодействие в интересах здоровья, старение населения и психическое здоровье. Значимым

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

233

Ключевые тезисы (продолжение)

инструментом для устойчивого повышения доступности и качества данных по ключевым показателям для Региона станет перечень направлений разработки, изложенный в механизме для мониторинга ЕПР. Европейское региональное бюро ВОЗ объединит усилия с Европейской комиссией и ОЭСР в целях минимизации бремени отчетности, возложенного на государства-члены.

• Основные проблемы ИСЗ связаны с ограниченностью ресурсов и потенциала; недостаточной координацией и сотрудничеством, что ведет к фрагментации и проблемам функциональной совместимости, отсутствию централизованного управления и ограниченному использованию информации здравоохранения при принятии решений. Для оказания помощи государствамчленам в преодолении этих препятствий ВОЗ предлагает всеобъемлющий комплекс инструментов и руководящих документов, охватывающих все основные функции ИСЗ (сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения, применение знаний на практике, управление и ресурсы).

• Пандемия COVID-19 показала важность информации в сфере здравоохранения и стала стимулом к разработке инновационных методов сбора и обработки данных. Тем не менее в свете крайне высокой нагрузки на ИСЗ стала очевидной необходимость внедрения цифровых решений для повышения эффективности ИСЗ. Европейское региональное бюро ВОЗ будет оказывать содействие государствам-членам в дальнейшей цифровизации ИСЗ и в принятии результативных мер для максимально эффективного использования тех объемов и видов информации, которыми они будут располагать, в целях поддержки принятия решений в области здравоохранения.

234

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

ЕПР В главе 2 показано, что хотя ряд ЦУР в Европейском регионе ВОЗ будут достигнуты в срок, реализация всех трех основных приоритетов ЕПР (обеспечение ВОУЗ, улучшение защиты людей при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения и обеспечение здорового образа жизни и благополучия для всех в любом возрасте) сопровождается серьезными трудностями и задержками. Между государствами-членами Европейского региона ВОЗ сохраняются значительные неравенства. Последствия пандемии COVID-19 еще не нашли отражения в данных, представленных в главе 2. В главе 3 показано, что, несмотря на преждевременность окончательных выводов о воздействии пандемии на здоровье населения, имеются явные свидетельства высокой степени такого воздействия, прежде всего связанного с ВОУЗ и психическим здоровьем. Пандемия также усугубила неравенства в отношении здоровья, поскольку ряд уязвимых групп оказались менее защищены от вируса или последствий мер, принятых для сдерживания его распространения, и наступившего в результате их введения экономического кризиса. Это означает, что потребуется дополнительная активизация усилий для того, чтобы Регион по-прежнему был в состоянии достигнуть связанных со здоровьем целей, изложенных в Повестке дня на период до 2030 года (1). В ближайшие годы ЕПР будет ведущим стратегическим рамочным документом в Европейском регионе ВОЗ, используемым для преодоления этого вызова за счет направления и координации деятельности по выстраиванию более эффективных систем после кризиса COVID-19. В настоящем разделе изложены приоритеты и подходы ЕПР, разработанные для решения этой задачи.

Принцип «никого не оставить без внимания» и укрепление руководящей роли в сфере здравоохранения ЕПР была разработана путем проведения широких консультаций с государствами-членами, Европейской комиссией, негосударственными субъектами, межправительственными организациями и учреждениями системы Организации Объединенных Наций, а также сотрудниками ВОЗ (2). Она была представлена для утверждения на 70-й сессии Европейского регионального комитета ВОЗ в сентябре 2020 г. В ЕПР устанавливаются приоритеты на

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

235

2020–2025 гг., учитывающие обоснованные ожидания граждан государств Региона в отношении их национальных органов здравоохранения. Люди рассчитывают на то, что органы здравоохранения их стран смогут гарантировать их право на всеобщий доступ к качественной медицинской помощи без риска возникновения финансовых трудностей и обеспечить эффективную защиту при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения. Они также хотят жить в здоровом обществе, где будут созданы условия для процветания и приняты надлежащие меры в области здравоохранения и соответствующие государственные стратегии для обеспечения высокого качества жизни в рамках экономики благополучия. В ЕПР содержится стратегия оказания помощи органам здравоохранения государствчленов со стороны Европейского регионального бюро ВОЗ в преодолении этого вызова в каждой стране и в Регионе в целом. Выравнивание показателей здоровья между государствами-членами Европейского региона ВОЗ Региона происходит по-прежнему обескураживающе медленно, что обусловлено различиями в объемах инвестиций в здравоохранение. В результате во многих государствах-членах прогресс в достижении справедливости в отношении здоровья приостанавливается, а в некоторых случаях даже обращается вспять. В этих условиях от COVID-19 больше всего пострадали малообеспеченные и наиболее уязвимые группы, что усугубило существующие неравенства, как показано в главе 3. Прискорбно медленные темпы сближения государств-членов Европейского региона ВОЗ еще больше замедляются из-за наличия гендерных и социальных разрывов в показателях здоровья внутри стран, недостаточного внимания к трудностям обширных уязвимых групп и проблем, связанных с миграцией населения внутри государств-членов и между ними. Поэтому в ЕПР особое значение придается цели никого не оставить без внимания. Кроме того, в ЕПР подчеркивается необходимость усилить руководящую роль органов здравоохранения. Кризис COVID-19 заставил население большинства государств-членов с большим уважением отнестись к той роли, которую играют работники здравоохранения. Тем не менее в ряде государств-членов существующая неудовлетворенность усугубилась из-за проблем, с которыми органы здравоохранения столкнулись при реагировании на кризис COVID-19. В ЕПР особый акцент сделан на поддержке потенциала эффективного руководства в секторе здравоохранения и взаимодействия с другими стратегическими секторами, с тем чтобы работа органов здравоохранения соответствовала обоснованным ожиданиям населения. Необходимость сосредоточиться на восстановлении и повышении устойчивости и надежности систем и служб общественного здравоохранения после пандемии COVID-19 лишь способствует укреплению решимости никого не оставить без внимания и усилить руководящий потенциал органов здравоохранения.

236

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Три основных приоритета и четыре флагманские инициативы Го суд а р ств а -чл е н ы ВОЗ во все м м и р е п р и ве рже н ы р еал из а ци и трех взаимосвязанных стратегических приоритетов, образующих основные компоненты ОПР-13 ВОЗ: • обеспечение ВОУЗ; • защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения; • обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте. Эти основные приоритеты закреплены в Повестке дня на период до 2030 года и ЦУР (1) и связаны с тремя амбициозными целевыми задачами сектора здравоохранения в рамках его вклада в достижение ЦУР: цели «трех миллиардов» (рис. 4.1). ЕПР определяет роль Европейского региона ВОЗ в выполнении ОПР-13 и этих глобальных задач.

Рис. 4.1. Глобальные цели «трех миллиардов»

EM

Еще

один миллиард человек

E A ND W

L

ЕНИЯ РАН ОХ ВО

И ЗД СЛУГАМH ТУ E AРА А E R G E N C IХEВ S LT H ВСЕОБЩ ИЙ О

H

ЗА ЩИ

Еще

ТА О Т Ч Р Е З

Еще

один миллиард

oдин миллиард человек

Ч

АЙ

НЫ

Х С И Т УА Ц И Й

ЗД

ЛУ

ВЫ

ЧИ

Е

человек

ОР

ОВЬЕ И БЛАГ

ОП

О

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

237

В дополнение к ЕПР Европейским региональным бюро ВОЗ были разработаны четыре флагманские инициативы (3). Эти инициативы задуманы в качестве катализаторов изменений, мобилизующих ресурсы для решения важнейших проблем, которые являются приоритетными для государств-членов и в преодолении которых решающую роль могут сыграть широкая огласка и высокий уровень политических обязательств (рис. 4.1): • Коалиция по охране психического здоровья; • Расширение прав и возможностей граждан при помощи цифрового здравоохранения; • Европейская повестка дня в области иммунизации на период до 2030 года; • Здоровые модели поведения: больше внимания к анализу поведенческих и культурных факторов. Ключевые направления работы Европейского регионального бюро ВОЗ в связи с тремя основными приоритетами кратко изложены во вставке 4.1.

Вставка 4.1. Ключевые направления работы Европейского регионального бюро ВОЗ в связи с тремя основными приоритетами ЕПР Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ) 1.

Помощь государствам-членам в обеспечении социальной направленности медицинского обслуживания;

2. Обеспечение и усиление финансовой защиты; 3. Решение проблем медицинского персонала в рамках восстановления после COVID-19; 4. Обеспечение доступа ко всем лекарственным средствам, вакцинам и медицинской продукции; 5. Совершенствование руководства и управления.

238

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 4.1 (продолжение)

Сопутствующие флагманские инициативы

Коалиция по охране психического здоровья

Расширение прав и возможностей граждан при помощи цифрового здравоохранения

Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения) 1.

Изучение опыта: расширение текущего анализа кризиса COVID-19 до уровня официального обзора принятых в Регионе мер реагирования на недавние чрезвычайные ситуации в области здравоохранения;

2. Содействие повышению готовности стран и их возможностей реагирования; 3. Повышение готовности Региона и его возможностей реагирования, а также производства общественных благ, необходимых для преодоления кризисов.

Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и содействие благополучию) 1.

Поддержание местной среды проживания, способствующей укреплению здоровья и повышению благополучия;

2. Обеспечение более безопасной, здоровой и качественной жизни; 3. Повышение уровня безопасности для пациентов и борьба с УПП; 4. Получение стратегических данных об уровнях и неравенствах в отношении здоровья и благополучия;

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

239

Вставка 4.1 (продолжение)

5. Проведение обзора основных существующих программ в рамках комплекса технических направлений деятельности Европейского регионального бюро ВОЗ и оценка необходимости повышения эффективности посредством инноваций в сфере цифровизации, технологий и организации процессов.

Сопутствующие флагманские инициативы

Здоровые модели поведения: Европейская повестка больше внимания к дня области иммунизации анализу поведенческих и на период до 2030 года культурных факторов

Приоритетные страны и региональные результаты на 2022-2023 гг. Региональный план исполнения (РПИ) Программного бюджета на 2022–2023 гг. содержит основные приоритетные задачи, на которых будет сосредоточено внимание Европейского регионального бюро ВОЗ в первые два года

240

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

осуществления ЕПР (4). Эти приоритетные задачи и инициативы строго соответствуют страновым приоритетам и направлены на достижение целей ЕПР. РПИ не является исчерпывающим в том смысле, что он не охватывает всю деятельность Регионального бюро по выполнению целей «трех миллиардов» и участие сектора здравоохранения Региона в достижении ЦУР. В РПИ разъясняются приоритетные целевые показатели для государств-членов и Региона на ближайшие два года, особенно связанные с крупнейшими флагманскими инициативами, которые должны обеспечить движение вперед. К ним относится создание Коалиции по охране психического здоровья и движения по борьбе с онкологическими заболеваниями; реализация колоссального потенциала цифровых технологий и данных в области здравоохранения в дополнение к работе медицинского персонала и обновление первичного звена здравоохранения; поощрение и проведение исследований и анализа поведенческих факторов для достижения наилучших показателей здоровья; обеспечение равного доступа к иммунизации с помощью инновационной повестки дня в области иммунизации; формирование новых партнерств для обеспечения доступа к недорогим лекарственным препаратам. Кроме того, для ускорения достижения целей «трех миллиардов» и ЦУР Европейским региональным бюро ВОЗ будут приняты решительные и инновационные меры по укреплению руководящей роли сектора здравоохранения посредством создания новой общеевропейской академии лидерства; наращиванию инвестиций в здравоохранение; повышению качества медицинских услуг и расширению доступа к ним для беженцев и мигрантов; преодолению сохраняющихся ключевых проблем, например, детского ожирения, потребления алкоголя и УПП; борьбе с экологическими угрозами, в частности, с изменением климата, утратой биоразнообразия и загрязнением, которые ложатся все более тяжелым бременем на системы здравоохранения. В РПИ приведены итоговые показатели, определяющие успешные результаты работы по этим основным направлениям. В таблице 4.1 представлены показатели успешной работы по ключевым направлениям, непосредственно связанным с основными приоритетами ЕПР (4). Помимо перечисленных ключевых направлений работы, в РПИ уделяется особое внимание мерам на уровне ПМСП (переосмысление будущего первичного звена как опоры для достижения поставленных целей) и трем факторам, позволяющим обеспечить максимальные страновые результаты: расширение возможностей стран в области данных и инноваций (см. далее), усиление руководящей роли сектора здравоохранения и обеспечение актуальности, оперативности и финансовой устойчивости Европейского регионального бюро ВОЗ.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

241

Таблица 4.1. Показатели успешной работы по основным направлениям РПИ Основное направление работы

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ) Коалиция по охране психического здоровья

За 2022 и 2023 гг. Коалиция по охране психического здоровья окажет значительное влияние на структуры обслуживания, помощи и информационно-пропагандистской работы, созданные для укрепления психического здоровья всего населения Европейского региона ВОЗ, выступая в качестве объединяющего звена для всех участников региональных и местных инициатив в целях: • изменения представлений о психическом здоровье; • ускорения реформ служб психиатрической помощи; • ускорения прогресса в обеспечении ВОУЗ для лиц с психическими заболеваниями; • оказания поддержки государствам-членам в разработке межсекторальных планов по предотвращению самоповреждений и самоубийств среди детей, подростков и молодежи и повышения грамотности в вопросах психического здоровья.

Европейская повестка дня в области иммунизации на период до 2030 года

Преодоление вызовов следующего десятилетия (в том числе последствий COVID-19 для систем иммунизации и охвата): • принятие новой стратегии иммунизации для Региона; • обеспечение ведущей роли первичного звена здравоохранения в национальных планах, а также справедливости и социальной направленности этих планов, ответственности стран за их выполнение, их разработки с использованием данных и с опорой на партнерские связи; • проявление приверженности политиков на региональном, субрегиональном и страновом уровнях и выделение ресурсов на достижение целей и выполнение задач Повестки дня.

242

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.1 (продолжение) Основное направление работы Профилактика и лечение онкологических заболеваний

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Стабилизация заболеваемости и смертности от рака посредством расширения возможностей его раннего выявления, диагностики и лечения; конкретные меры пе.речислены ниже: • для борьбы с раком шейки матки увеличить долю женщин, вакцинированных против вируса папилломы человека к 15-летнему возрасту, прошедших скрининг в возрасте 35 и 45 лет и получивших лечение от предраковых состояний или инвазивного рака в целевых странах; • для борьбы с раком у детей повысить выживаемость при шести основных онкологических заболеваниях в целевых странах (исходные показатели на этапе разработки); • для борьбы с раком молочной железы расширить масштабы диагностики на ранних стадиях и повысить выживаемость пациентов в целевых странах (исходные показатели на этапе разработки).

Всеобщий доступ к качественным лекарственным препаратам и медицинским товарам при усилении финансовой защиты

Успех зависит от следующих факторов: • расширение доступа к необходимым качественным лекарственным средствам и медицинским товарам, не влекущее финансовых трудностей; • налаживание более тесных связей с отраслью для создания возможностей взаимовыгодного сотрудничества; • расширение политических обязательств по уменьшению финансовых трудностей населения, обусловленных платежами из собственных средств для приобретения лекарственных препаратов повседневного применения.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

243

Таблица 4.1 (продолжение) Основное направление работы

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Миграция и здоровье

Успех в этой области зависит от расширения круга государствчленов, выполняющих свои обязательства согласно региональным и мировым соглашениям, и поддержки со стороны ВОЗ в ведении трансграничного и межучрежденческого диалога и сотрудничества для обеспечения качественной и постоянной помощи беженцам и мигрантам; в частности, критериями успешной работы в 2022 и 2023 гг. являются: • рост доли беженцев и мигрантов, имеющих доступ к инклюзивным системам здравоохранения; • обеспечение более качественной разбивки данных по миграционному статусу и учет миграционных переменных в ИСЗ; • повышение эффективности медицинских обследований/ скрининга беженцев и мигрантов в пограничных пунктах; • расширение информационно-пропагандистской деятельности по защите прав беженцев и мигрантов, содействие их социальной интеграции.

Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения) Предотвращение и готовность

План действий для повышения уровня готовности и реагирования систем общественного здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ будет доработан и скорректирован с учетом национальных планов действий государств-членов, его основой будут накопленный опыт и рекомендации профильных комитетов по обзору для обеспечения соответствия потребностям, потенциалу и возможностям государствчленов; показатели успешной работы следующие: • корректировка Плана действий, профильных инструментов и механизмов в целях повышения устойчивости к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения; • повышение готовности и способности к реагированию на чрезвычайные ситуации в области здравоохранения на общеевропейском, национальном и местном уровнях; • ускорение выполнения ММСП при обеспечении подотчетности.

244

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.1 (продолжение) Основное направление работы

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Выявление и реагирование

Успех на этом направлении будет очевиден при возникновении ЧС, он будет выражаться в скорости и качестве выявления, отчетности и общего реагирования; в целом успех будет означать минимизацию потенциального воздействия на общественное здоровье событий, представляющих непосредственную опасность для здоровья населения, и затяжных чрезвычайных ситуаций посредством (i) снижения подверженности угрозам и (ii) улучшения показателей здоровья лиц, подвергшихся опасному воздействию; к критериям минимизации относятся: • оперативное выявление, отчетность и оценка рисков на основе ММСП в отношении любого события в сфере общественного здравоохранения, которое может иметь или приобрести общенациональное или международное значение; • обеспечение безотлагательного, эффективного и скоординированного оперативного реагирования на страновом уровне при обеспечении международной коммуникации и координации и поддержке со стороны ВОЗ и ее партнеров; • непрерывное оказание всех жизненно важных медицинских услуг в период чрезвычайной ситуации.

Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и повышение благополучия) Здоровые модели поведения: больше внимания к анализу поведенческих и культурных факторов

• Задокументированный учет государствами-членами поведенческих и культурных факторов в целях расширения фактологической базы разработки политики и мер, направленных на обеспечение практической применимости, приемлемости, удобства и привлекательности здоровых моделей поведения; • Создание возможностей учета поведенческих и культурных факторов на страновом уровне (например, назначение специалистов или создание подразделений) как минимум в 10 государствах-членах при технической поддержке и руководстве со стороны ВОЗ; • Налаженное и активное взаимодействие сообщества государств-членов по обмену практическим опытом.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

245

Таблица 4.1 (продолжение) Основное направление работы Снижение потребления алкоголя

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Снижение потребления алкоголя в государствахчленах к 2023 г.; критерии успеха: • дальнейшее сокращение потребления алкоголя, целевой показатель относительного снижения – 10% (2025 г.), и как минимум в 35 государствах-членах потребление должно стать ниже исходных уровней 2010 г.; • использование ценообразования как наименее задействованного оптимального решения и механизмов сбыта алкоголя в качестве приоритетных направлений для сокращения потребления, значение которых еще более возросло во время текущей пандемии COVID-19; • ценовая доступность алкоголя в Регионе снижается, поскольку количество государств-членов, регулярно корректирующих размер акцизов на величину инфляции, увеличилось с 22 до 30; • ограничение возможностей сбыта среди молодежи на фоне числа государств-членов, вводящих запрет на продажу пива, вина и крепких алкогольных напитков в сети Интернет (с 11 до как минимум 20).

Борьба с детским ожирением

• Все больше государств-членов присоединяются к Инициативе по эпиднадзору за детским ожирением (COSI, крупнейшая в мире инициатива по эпиднадзору за детским ожирением), с 2021 г. их число увеличилось с 41 до 44; • К 2023 г. пять государств-членов приступили к выполнению как минимум трех из шести мер, рекомендованных Комиссией по ликвидации детского ожирения; • Стратегические диалоги по борьбе с детским ожирением проведены в 10 государствах-членах.

246

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.1 (продолжение) Основное направление работы Внедрение подхода «Единое здравоохранение»

Критерии успеха на период 2022–2023 гг.

Успешное внедрение подхода «Единое здравоохранение» в государствах-членах означает: • наличие формальных и функциональных межотраслевых координационных механизмов по внедрению подхода «Единое здравоохранение» в 60% государств-членов; • повышение согласованности программ различных государственных секторов для достижения целей «Единого здравоохранения»; • расширение учета принципов «Единого здравоохранения» в профильных национальных стратегиях и программах; • повышение информированности в странах Региона, участвующих в реализации «Единого здравоохранения», укрепление потенциала, расширение прав и возможностей для участия в осуществлении стратегической и информационно-пропагандистской деятельности на междисциплинарной основе; • наращивание потенциала в части профилактики, готовности, выявления и реагирования в соответствии с потребностями стран, как предусмотрено в рамках механизма мониторинга и оценки ММСП; • доказанное улучшение качественных и количественных данных, используемых при принятии стратегических решений; • целенаправленное и согласованное функционирование механизма координации «Единое здравоохранение» для Европы и Центральной Азии в целях максимизации результатов на страновом уровне.

В течение ближайших двух лет Европейское региональное бюро ВОЗ будет выполнять актуальные и учитывающие особенности Региона рекомендации Общеевропейской комиссии по вопросам здоровья и устойчивого развития (6), а также содействовать укреплению руководящей роли сектора здравоохранения в переосмыслении региональной политики в сфере здравоохранения и систем социальной защиты с учетом опыта пандемии. В этот период также будет расширена специальная инициатива Регионального директора – Молодежный

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

247

форум; она обеспечит взаимодействие с молодежью и формулирование повестки дня для будущих поколений, позволит вовлечь целевую аудиторию в работу ВОЗ и будет способствовать диалогу между молодежью, органами здравоохранения и партнерами по вопросам общественного здоровья. Более адресная поддержка стран Региона является основой ЕПР. Европейское региональное бюро ВОЗ будет опираться на значительный объем работы, проведенной в 2020–2021 гг., для наращивания прямой помощи по укреплению ведущей роли здравоохранения в государствах-членах в области разработки и реализации стратегий сотрудничества, направленных на выстраивание приоритетов и планирование по принципу «снизу вверх» совместно с государствами-членами и на содействие эффективному сотрудничеству с государствами и партнерами и между ними на субрегиональных уровнях. Более конкретные подходы и мероприятия Европейского регионального бюро ВОЗ, разработанные для достижения целей на следующие два года, описаны в РПИ (4).

©ВОЗ/Petru Cojocaru

248

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Совершенствование информационных систем здравоохранения в рамках ЕПР 2022-2023 гг. При разработке политики крайне важно иметь точное и ясное представление о состоянии здоровья населения и о показателях, которые свидетельствуют о росте или сокращении возможностей здоровой жизни. По этой причине эпиднадзор за состоянием здоровья и благополучием населения является первой из 10 основных оперативных функций общественного здравоохранения, выделенных ВОЗ (7). Поддержка государств-членов в их работе по укреплению национальных ИСЗ в целях содействия принятию обоснованных решений исторически является одним из приоритетов ВОЗ. Кризис COVID-19 выявил безотлагательную необходимость повышения качества данных здравоохранения, информационных систем и механизмов. В ЕПР указывается на необходимость качественного прорыва в плане возможностей генерирования достоверной, надежной и применимой на практике информации, и отмечается, что традиционный сбор данных должен быть дополнен эффективным использованием больших данных, онлайнопросов, согласительных совещаний и экспертных заключений для содействия мониторингу общественного здоровья, прогнозированию и выработке решений с опорой на данные. В связи с этим укрепление ИСЗ по-прежнему является одним из приоритетных направлений работы ВОЗ по дальнейшему обеспечению надежных, своевременных и качественных данных здравоохранения странового уровня. В ЕПР уделяется особое внимание более активному использованию цифровых технологий благодаря флагманской инициативе «Расширение прав и возможностей граждан при помощи цифрового здравоохранения» (3). Наращивание потенциала стран в области данных и инноваций – одно из перечисленных в РПИ условий достижения поставленных целей. В течение 2022–2023 гг. Европейское региональное бюро ВОЗ планирует: • обеспечить практическое применение механизма мониторинга ЕПР (8); • укрепить потенциал стран по созданию, усовершенствованию и оценке комплексных и эффективных ИСЗ;

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

249

• использовать источники данных и большие данные для увеличения прогнозных возможностей данных в целях укрепления здоровья и повышения благополучия всего населения Европейского региона ВОЗ. Эти цели будут достигнуты посредством: • ежегодного обновления всех ключевых показателей, входящих в механизм мониторинга ЕПР (9), начиная с 2022 г.; • содействия разработке областей индикаторов для отраженных в механизме мониторинга тем, признанных особенно важными для Европейского региона ВОЗ; • составления страновых профилей для ряда государств-членов, не входящих в ЕС (серия публикаций «Аналитические данные о деятельности систем здравоохранения»); • оценки ИСЗ в ряде государств-членов с помощью «Методического пособия для укрепления информационных систем здравоохранения» (10); • странового практического инструментария для цифровизации ИСЗ, в том числе с использованием цифровых источников данных и больших данных (4). Механизм мониторинга ЕПР – это набор целевых задач, показателей и временны́х индикаторов для отслеживания прогресса в реализации целей и задач ЕПР и, в конечном счете, в реализации ЦУР (9). В следующем разделе механизм мониторинга будет рассмотрен более подробно, в том числе конкретные инструменты и меры, которые Европейское региональное бюро ВОЗ планирует применить для содействия выполнению трех основных приоритетов ЕПР. Вопервых, будет рассмотрен термин «ИСЗ» и его значение, а также содержание мер ВОЗ по укреплению ИСЗ и основные пробелы, препятствующие эффективному функционированию таких систем в Европейском регионе ВОЗ.

Определение ИСЗ ВОЗ оказывает поддержку государствам-членам в укреплении их ИСЗ. Но что именно это означает? Часто возникают вопросы по поводу того, что подразумевается под ИСЗ. Нередко их приравнивают к центральным базам данных или системам электронных медицинских карт; однако понятие ИСЗ

250

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

является намного более широким. Существует множество определений ИСЗ, но их объединяет общий элемент – это сложная многоуровневая система, задача которой заключается в предоставлении информации в сфере здравоохранения в целях принятия решений. В «Методическом пособии ВОЗ для укрепления информационных систем здравоохранения» (10), которое будет более подробно обсуждаться далее, для определения ИСЗ используется модель, разработанная Verschuuren & van Oers (2019) (рис. 4.2) (11). Эта модель основана на известной иерархии данных, информации, знаний и мудрости (12), при этом выделяют следующий набор функций или областей ИСЗ: • сбор данных • анализ • отчетность в сфере здравоохранения • внедрение знаний в практику • управление и ресурсы.

Рис. 4.2. Модель мониторинга здоровья населения, объединяющая результаты и деятельность информационной системы здравоохранения Способность принимать обоснованные стратегические решения

Разработка политики с опорой на данные

ИСЗ

Мудрость

Внедрение знаний в практику Отчетность в сфере здравоохранения

Знания Анализ/учет контекста

Информация Данные

Сбор данных

Стратегия информационного обеспечения здравоохранения и концептуальный подход Примечание: уровни в иерархии данных, информации, знаний и мудрости (иерархии знаний или информационной пирамиде) можно рассматривать как результаты, которые ИСЗ генерирует путем выполнения действий, изображенных в правой части рисунка. Таким образом, выполнение этих действий в рамках ИСЗ позволяет подняться по информационной пирамиде и достичь вершины, на которой находится процесс разработки политики, основанной на фактических данных. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (10); по материалам Verschuuren & van Oers, 2019 (11).

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

251

Из приведенного определения очевидно, что функция ИСЗ выходит далеко за рамки сбора данных: все начинается с определения концептуального подхода, затем происходят сбор данных, анализ, генерирование знаний и их активное внедрение на стратегическом и практическом уровнях. ИСЗ играют важную роль в управлении системой здравоохранения, при этом под системой здравоохранения мы понимаем систему здравоохранения в самом широком смысле: помимо первичных, вторичных и третичных медицинских услуг, она включает общественное здравоохранение и профилактические услуги, а также межсекторальные действия, касающиеся более широких детерминант здоровья. Это подразумевает, что для эффективного функционирования ИСЗ необходимы данные не только из сектора здравоохранения, но и из других областей (рис. 4.3) (13). Все эти различные источники данных могут быть представлены как в бумажном, так и электронном формате, который получает все более широкое распространение в Европейском регионе ВОЗ.

Рис. 4.3. Различные источники данных, составляющие информацию здравоохранения Разработка политики и планирование

Информация здравоохранения

Данные социальной сферы

Статистика естественного движения населения, причины смерти, демографические данные

Регистры заболеваний (например, онкологических заболеваний, диабета)

Интервью и опросы о состоянии здоровья

Медицинские карты пациентов

Административные данные здравоохранения

Информация, полученная от пациентов

Другие

Источники данных: сектор здравоохранения

Данные об окружающей сред е

Другие

Источники данных: другие источники, связанные со здравоохранением

Данные полиции, например, о травматизме и насилии

Другие

Источники данных: из других областей

Источник: adapted and reproduced with permission of Springer from Verschuuren and van Oers, 2019 (13).

252

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Существующие пробелы и проблемы информационных систем здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ Важные пробелы в данных для оценки достижения ЦУР В главе 2 обозначены по-прежнему существующие в Европейском регионе ВОЗ важные пробелы в данных, необходимых для мониторинга достижения связанных со здоровьем ЦУР. В 2015 г., когда были приняты ЦУР, уже было очевидно, что потребуется решение серьезных проблем доступности данных для обеспечения всеобъемлющего и стратегически значимого мониторинга и предоставления отчетности в отношении не только ЦУР, связанных со здоровьем, но и всех остальных ЦУР. В докладе Sustainable Development Goals Report 2019 [«Доклад о целях в области устойчивого развития за 2019 г.»] отмечалось, что большинство государств-членов по-прежнему не ведут регулярный сбор данных по более чем 50% глобальных показателей (14). Кроме того, нехватка точных и своевременных данных о многих маргинализированных группах и лицах делает их невидимыми и усугубляет их уязвимость. После 2015 г. были предприняты значительные усилия для устранения этих пробелов в данных, но результаты носят ограниченный характер. Необходимо срочно направить ресурсы на обеспечение достаточного объема данных для принятия решений по всем аспектам Повестки дня на период до 2030 года (14). Помимо этого, многие показатели ЦУР доступны только с существенной задержкой. Это очевидно на примере сведений, представленных в главе 2 – в некоторых случаях они устарели на несколько лет. Ситуацию усугубляет тот факт, что кризис COVID-19 приводит к сбоям в стандартной работе глобальной системы статистического учета и сбора данных – на более поздние сроки переносится проведение плановой переписи, опросов и других программ сбора данных (15). Согласно оценкам, 63% стран с низким уровнем дохода и с уровнем дохода ниже среднего нуждаются в дополнительном финансировании для сбора данных и статистического учета, чтобы иметь возможность преодолеть проблемы, связанные с COVID-19 (16). Расчетные затраты на сбор данных для мониторинга ЦУР значительны (650 млн долл. США в год (17)), но, как показала

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

253

пандемия COVID-19, затраты, которые возникают в результате отсутствия своевременных, достоверных, надежных и практически применимых данных, оказываются еще выше (18). В результате опроса, проведенного в 2019 г. Европейским региональным бюро ВОЗ для оценки принятых государствами-членами мер по выполнению Дорожной карты по реализации Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. (19), были получены ответы от 29 государств-членов, свидетельствовавшие о том, что первоначальная работа по сбору и запросу данных для мониторинга ЦУР была начата в 21 стране (72%) (20). Только в 13 государствах (45%) проводилась работа по развитию координации, партнерских связей и инноваций в масштабе более широкой экосистемы данных и по обеспечению наличия и доступности этой информации для общественности (рис. 4.4).

Рис. 4.4. Процессы, осуществляемые для содействия развитию сбора данных и статистического учета в целях мониторинга связанных со здоровьем ЦУР в 29 государствах-членах Процентная доля 0

20

40

60 53

Создание платформ, порталов и/ или оценочных листов для учета прогресса в достижении ЦУР

80

0 38 53

Координация, партнерства и инновации в более широкой экосистеме

20 45

Ранжирование показателей ЦУР по

58

приоритетности для генерирования

80

данных с учетом потребностей и

59

пробелов в конкретной стране

63 Расширение роли национальных

60

статистических ведомств

62 74

Оценка существующих инструментов

80

генерирования данных в масштабах всей национальной статистической системы

ЕС

СНГ

72 Все государства-члены

Сокращение: СНГ – Содружество Независимых Государств; ЕС – Европейский союз. Источник: WHO Regional Office for Europe, 2021 (20).

254

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Механизм мониторинга ЕПР был утвержден на 71-й сессии Европейского регионального комитета ВОЗ в сентябре 2021 г. (8,9). Этот механизм опирается на ЦУР и ОПР-13. Как и в случае с данными для ЦУР, наблюдаются значительные пробелы в данных по связанным со здоровьем показателям ЦУР, включенным в механизм мониторинга. Об этой проблеме нехватки данных более подробно говорится в главе 2. В то же время нехватка данных является проблемой и для других областей индикаторов, которые не относятся к ЦУР, но имеют важное значение для Европейского региона ВОЗ, таких как, например, старение населения и психическое здоровье. Кроме того, часто наблюдается дефицит данных в разбивке по подгруппам и субнациональным географическим регионам, позволяющих анализировать неравенства в отношении здоровья. Это давняя проблема, препятствующая выявлению уязвимых групп и осуществлению обоснованной политики, которая позволила бы никого не оставить без внимания. Другой важный общий информационный пробел связан с текущей нехваткой данных для оценки выполнения и результативности межсекторальных мер по укреплению здоровья. Концептуальная основа ЦУР четко показывает необходимость координации усилий между секторами и государственными ведомствами для обеспечения ВОУЗ (см. рис. 1.1). Области индикаторов механизма мониторинга ЕПР, для которых не хватает данных, объединены в перечень направлений для разработки (таблица 4.2), который является неотъемлемой частью механизма мониторинга (9). Планы Европейского регионального бюро ВОЗ по применению механизма мониторинга ЕПР и дальнейшей работе над перечнем изложены далее в настоящей главе.

©WHO

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

255

Таблица 4.2. Важные пробелы в данных в Европейском регионе ВОЗ: области индикаторов в перечне областей для разработки механизма мониторинга ЕПРа №b

Область индикаторов

Тип

Основной приоритет 1 (обеспечение ВОУЗ) 1

Охват лечением расстройств, вызванных употреблением психоактивных веществ (%)

Показатель ЦУР 3.5.1

2

Доля женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами

Показатель ЦУР 3.7.1

3

Доля медицинских учреждений, постоянно располагающих набором основных необходимых и доступных лекарственных средств и/ или другие индикаторы доступности и/ или качества лекарственных средств

Показатель ЦУУР 3.b.3

4

Старение населения: долгосрочный уход и реабилитация Новая тематическая область

5

Неудовлетворенные потребности в медицинской помощи

Новая тематическая область

6

Цифровое здравоохранение

Новая тематическая область

7

Особые аспекты ПМСП, например, качество обслуживания, комплексное обслуживание, мультисекторальный и междисциплинарный подход

Новая тематическая область

8

Межсекторальные действия в интересах здоровья

Новая тематическая область

9

Проявления неравенства в отношении здоровья

Сквозной вопрос

Основной приоритет 2 (защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения)

256

10

Минимальный комплекс услуг здравоохранения в чрезвычайных ситуациях

Сендайская рамочная программа действий по снижению риска бедствий (21), Глобальный индикатор: D-7

11

Доступность планов готовности и руководящих принципов по снижению рисков опасных или новых патогенов

Новая тематическая область

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.2 (продолжение) №b

Область индикаторов

Тип

Основной приоритет 3 (укрепление здоровья и содействие благополучию) 12

Доля детей в возрасте до пяти лет, которые развиваются без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия, и/или альтернативные индикаторы развития детей в раннем возрасте

Показатель ЦУР 4.2.1

13

Доля детей, подвергшихся любым видам физического наказания и/или психологической агрессии

Показатель ЦУР 16.2.1

14

Психическое здоровье

Новая тематическая область

15

Поведенческие факторы

Новая тематическая область

16

Бремя несмертельных травм (например, травмы в результате ДТП, падений, ожогов)

Новая тематическая область

17

Личное восприятие здоровья и благополучия

Новая тематическая область

18

Последствия изменения климата для здоровья

Новая тематическая область

19

Старение населения: здоровое старение

Новая тематическая область

20

Старение населения: деменция (бремя деменции; стратегии, связанные с деменцией)

Новая тематическая область

ᵃ Пункты перечня областей для разработки в настоящей таблице расположены несколько иначе, чем при описании механизма мониторинга ЕПР (9), для обеспечения соответствия структуре главы 2. ᵇ Порядковые номера не отражают значимость или иерархию показателей.

Что касается показателей, связанных с готовностью к чрезвычайным ситуациям и реагированием на них (основной приоритет 2), то ВОЗ и государства-члены проводят обзор существующих инструментов мониторинга и оценки готовности к чрезвычайным ситуациям на основе опыта, накопленного в результате реагирования на пандемию COVID-19. По итогам глобального процесса консультаций в 2021 г. инструмент SPAR, который связан с ММСП и данные которого приведены в главе 2, обновляется с учетом опыта COVID-19, его показатели за отчетный период 2021 г. будут скорректированы соответствующим образом (22). К дополнительным инициативам относится Universal Health and Preparedness Review, разработанный в качестве добровольного механизма обзора, применяемого по инициативе государств для укрепления национального,

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

257

регионального и глобального потенциала с точки зрения готовности к пандемии и ВОУЗ. Более подробная информация об инструменте SPAR содержится в главе 2 и приложении 1.

Всеобъемлющие механизмы мониторинга, необходимые для проведения исчерпывающей оценки последствий пандемии COVID-19 В главе 3 подчеркивается важность более широкого анализа, выходящего за рамки измерения заболеваемости и смертности, обусловленных непосредственно COVID-19, и систематического обзора и мониторинга более широких последствий пандемии. Многие базы данных, используемые для мониторинга состояния здоровья населения, обычно публикуются с задержкой в один-три года, поэтому в настоящее время сложно получить достоверное представление о более широких последствиях пандемии. Тем не менее общепринятые показатели подходят для оценки основных последствий для здоровья. В связи с этим важно понять, какие из имеющихся показателей должны быть включены в национальные и субнациональные механизмы мониторинга и информационные панели для обеспечения всеобъемлющего анализа влияния COVID-19. Подобные всесторонние механизмы мониторинга лягут в основу стратегий восстановления, позволяя разработать адресные меры и обеспечить результативное использование ресурсов для преодоления более широких последствий текущей пандемии для здоровья населения; они также станут оптимальной отправной точкой для мониторинга воздействия будущих пандемий. Для оказания помощи государствам-членам в отборе подходящих индикаторов Европейское региональное бюро ВОЗ разработало руководящий документ Укрепление системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения: инструмент для отбора показателей, необходимых для мониторинга более широких последствий пандемии COVID-19 и оповещения о них (23). В главе 3 также обсуждается важность расчета сложных показателей, например, числалет жизни, скорректированного на ее качество и инвалидность, и составления прогнозов для получения исчерпывающего представления о состоянии здоровья населения. По итогам оценки ИСЗ, проведенной в Регионе, очевидно, что возможностей и ресурсов национальных ИСЗ часто недостаточно для вычисления такого рода показателей.

258

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Общие проблемы ИСЗ в Европейском регионе ВОЗ Пробелы в данных, подобные описанным в предыдущем разделе и наблюдаемые в Европейском регионе ВОЗ, не являются изолированной проблемой, они обусловлены более масштабными изъянами в функционировании ИСЗ. В рамках глобальной инициативы 2020 г. ВОЗ провела оценку ИСЗ в 133 странах, в том числе в 10 государствах Региона, с использованием инструмента оценки SCORE (24,25). SCORE состоит из пяти ключевых видов деятельности: проведение обследований среди населения и выявление рисков для здоровья, учет рождений, смертей и причин смерти, оптимизация данных служб здравоохранения, анализ прогресса и эффективности, создание возможностей для использования данных в выработке политики и принятии мер. Согласно результатам оценки, до 60% государств-членов обладают хорошо развитым или устойчивым потенциалом для анализа прогресса и эффективности сектора здравоохранения, и более 50% обладают хорошо развитым или устойчивым потенциалом для обследования населения и выявления рисков для здоровья. Доля стран, достигших такого потенциала по остальным трем параметрам, ниже, но более 50% всех государств-членов обладали как минимум умеренным потенциалом по каждому из пяти видов деятельности. Исследование выявило заметные различия в уровне развития ИСЗ между странами с высоким и низким уровнем дохода но ни одна из обследованных стран на достигла устойчивого потенциала по всем пяти видам деятельности и не выполнила рекомендации по передовой практике в масштабе всей ИСЗ (25). Следовательно, все страны могут извлечь пользу из анализа пробелов в их ИСЗ и выполнения рекомендаций SCORE по их совершенствованию (25). Специально для Европейского региона ВОЗ в 2015–2019 гг. Европейским региональным бюро ВОЗ по запросу министерств здравоохранения была осуществлена более детальная оценка ИСЗ в 13 государствах-членах. Эта оценка выявила общие сильные и слабые стороны всех основных функций ИСЗ. К общим недостаткам относятся ограниченные ресурсы и возможности; недостаточный уровень координации и сотрудничества между заинтересованными сторонами ИСЗ, ведущий к фрагментации и проблемам функциональной совместимости систем; отсутствие центрального управления; ограниченное использование информации здравоохранения для принятия решения (таблица 4.3) (10). Недавно в девяти государствах-членах был проведен SWOT-анализ (изучение сильных и слабых сторон, возможностей и угроз), с применением той же методики, что и при оценке 13 стран, выполненной ВОЗ, на условиях экспертного обзора,

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

259

и он показал аналогичные результаты (26). По итогам исследования было выявлено пять основных барьеров для оптимального функционирования ИСЗ в ЕС и странах-партнерах: (i) фрагментация источников данных, ограниченная доступность и использование/повторное использование данных; (ii) препятствия для внедрения систем электронных медицинских карт; (iii) проблемы управления, связанные с отсутствием четкого распределения ответственности, сбоями финансирования и слабым внутри- и межсекторальным взаимодействием; (iv) правовые лакуны и (неверное) толкование Общего регламента о защите персональных данных; и (v) нехватка квалифицированных кадров (26).

Таблица 4.3. Общие сильные и слабые стороны на основании результатов оценок, проведенных в 13 государствах-членах Европейского региона ВОЗ Область ИСЗ Сбор данных: наличие и практическая применимость данных

Сбор данных: цифровые ИСЗ и электронное здравоохранение

Сильные стороны

• Функционирующие

• Ограниченный аналитический потенциал

• В большинстве

• Проблемы качества данных

системы сбора данных стран применяется или планируется применять стандартный уникальный персональный идентификационный номер

• Растущий интерес к цифровизации ИСЗ/электронному здравоохранению и перспективы развития • Большинство стран работают с системами ЭМК или планируют внедрить их

260

Слабые стороны

• Нехватка данных, получаемых от частных учреждений здравоохранения • Нечетко определенные роли и обязанности по обмену данными • Ограниченная взаимосвязанность данных • Значительная доля оборота данных попрежнему совершается на бумажных носителях • Фрагментация и недостаточная функциональная совместимость систем • Система ЭМК действует только в некоторых учреждениях здравоохранения

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.3 (продолжение) Область ИСЗ Анализ и отчетность в сфере здравоохранения: индикаторы

Сильные стороны • Как правило, на национальном уровне публикуются четко определенные индикаторы • Растущий интерес со стороны учреждений здравоохранения к использованию индикаторов для контроля качества и повышения эффективности услуг

Внедрение знаний в практику, управление и ресурсы

• Понимание со стороны разработчиков политики и управленцев необходимости обеспечения надежной информации здравоохранения для принятия решений

Слабые стороны • Критерии отбора публикуемых индикаторов не всегда ясны • Не всегда очевидна связь публикуемых индикаторов с политикой здравоохранения в стране • Нехватка качественных данных и индикаторов для сопоставления с эталонными значениями на уровне учреждений здравоохранения и необходимость наращивания потенциала в этой сфере • Ограниченное использование информации здравоохранения для принятия решений • Отсутствие четкой стратегии развития ИСЗ • Централизованные механизмы мультисекторальной координации отсутствуют или функционируют неэффективно • Нехватка ресурсов и общая потребность в наращивании потенциала • Под ИСЗ часто понимается система ЭМК • Зависимость от (временного) донорского финансирования

ЭМК: электронная медицинская карта. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (10).

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

261

Пандемия COVID-19 как фактор выявления существующих недостатков ИСЗ и свидетельство важности борьбы с инфодемией Пандемия COVID-19 ясно показала важность налаженной ИСЗ, которая генерирует надежную, своевременную, стратегически значимую информацию здравоохранения. При этом она пролила свет на существующие проблемы и сбои в функционировании ИСЗ. В ноябре 2020 г. Европейское региональное бюро ВОЗ провело опрос среди государств-членов, являющихся участниками Европейской инициативы в области информации здравоохранения (ЕИИЗ) и Информационной сети ВОЗ по вопросам здравоохранения для республик Центральной Азии (CARINFONET) с целью оценки способности реагирования ИСЗ государств-членов на потребность в информации для борьбы с пандемией и выявления возникших трудностей. Ответы были получены от национальных координаторов ВОЗ в 19 государствах-членах (27). Респонденты полагали, что их ИСЗ достаточно хорошо справлялись с задачами, возникающими во время пандемии, быстро адаптируясь к необходимости выявления, сбора, хранения, контроля и передачи точных и своевременных данных, однако были обнаружены и существенные недостатки. В их числе – нехватка ресурсов, выделяемых на нужды общественного здравоохранения, устаревшие информационные технологии и недостаточная функциональная совместимость. Респондентов также просили рассказать об их опыте и уроках, извлеченных в период пандемии COVID-19. Общее мнение участников заключалось в том, что информационные потребности в условиях чрезвычайной ситуации значительно отличаются от потребностей мониторинга общественного здоровья или системы здравоохранения в целом, и существующие процессы и протоколы ИСЗ для чрезвычайных ситуаций не приспособлены. Замечания респондентов приведены во вставке 4.2 (27).

262

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 4.2. Накопленный опыт: замечания респондентов, участвовавших в опросе

«Главное – своевременность, а потребность в оперативном сборе данных, анализе и реагировании в таких чрезвычайных условиях, как пандемия COVID-19, отличается от потребностей мониторинга системы здравоохранения в целом». «Предстоит еще много работы по повышению эффективности сбора данных, оперативности и взаимодействия различных информационных систем». «Информационная панель – наиболее эффективный инструмент обеспечения открытости данных». «Скоординированный обмен информацией на уровне политического руководства, широкой общественности и СМИ – важнейший конечный результат работы любой системы эпиднадзора». «Создание информационных систем требует эффективной координации для обеспечения оптимальной функциональной совместимости элементов сектора здравоохранения». «Планирование и системный подход при создании информационных систем здравоохранения оставляли желать много лучшего». «Развитая информационная система здравоохранения – важнейшая составляющая экспертного опыта и фактологической базы, разработки стратегий и политических мер».

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

263

Вставка 4.2 (продолжение)

«Для оперативной оценки новых ситуаций и содействия практическим мерам в любой области, включая управление информацией, нужны эффективные и профессиональные команды юристов». «Необходимо разъяснять применение и границы действия существующих законов, регулирующих право на частную жизнь в условиях чрезвычайной ситуации». «Поддержание работы информационной системы здравоохранения потребует постоянных инвестиций и финансирования». «Недостаточные инвестиции в систему общественного здравоохранения и в исследования в этой сфере препятствуют принятию опережающих мер». «Более эффективное использование данных здравоохранения для вторичных целей, обеспечение их взаимосвязанности, обмена и доступности станут нормой благодаря COVID». Источник: Negro-Calduch et al., 2021 (27).

Пандемия COVID-19 – первая в истории пандемия, когда массово используются технологии и социальные сети для обеспечения безопасности и информирования населения, сохранения продуктивности и поддержания связи с внешним миром. В условиях цифровизации, означающей рост использования социальных сетей и сети Интернет, информация распространяется быстрее. Это позволяет быстрее заполнять информационный вакуум, но может также способствовать передаче вредоносных идей. Ситуация, при которой в цифровой и физической среде в период вспышки заболевания возникает избыток информации, в том числе ложной и вводящей в заблуждение, называется инфодемией. Она дезориентирует людей и провоцирует рискованное поведение, которое может

264

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

нанести вред здоровью, вызывает недоверие к органам здравоохранения и дискредитирует ответные меры по охране общественного здоровья. Инфодемия может усилить вспышку или увеличить ее продолжительность, если население не уверено в том, что необходимо делать для защиты своего здоровья и здоровья окружающих. Борьба с инфодемией предполагает систематическое использование анализа и подходов, основанных на оценке рисков и фактических данных, для противодействия инфодемии и снижения ее негативного влияния на поведение в отношении здоровья во время чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения. ВОЗ сотрудничает с партнерами, представляющими различные слои общества, в целях развития научной дисциплины инфодемиологии посредством укрепления цифрового потенциала и применения принципов социальной иммунизации для повышения цифровой и медицинской грамотности, устойчивости к дезинформации и разработки инновационных методов доведения надежной информации о здоровье до сведения населения. Цель заключается в создании и внедрении устойчивых инструментов, которые органы здравоохранения и население могут использовать для предупреждения и преодоления вредного воздействия инфодемии (28).

©ВОЗ

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

265

Инструментарий ВОЗ для оказания помощи государствам-членам в совершенствовании их ИСЗ и устранении пробелов в данных В настоящем разделе описаны основные инструменты и меры, которые Европейское региональное бюро ВОЗ намерено применить в рамках ЕПР для содействия укреплению национальных ИСЗ и устранения пробелов в данных. Они структурированы в соответствии с тремя приоритетами на период 2022–2023 гг., связанными с информацией здравоохранения: • обеспечить практическое применение механизма мониторинга ЕПР; • укрепить потенциал стран по созданию, усовершенствованию и оценке комплексных и эффективных ИСЗ; • использовать источники данных и большие данные для увеличения прогнозных возможностей информации в целях укрепления здоровья и повышения благополучия всего населения Европейского региона ВОЗ. Поддержка государств-членов со стороны Европейского регионального бюро ВОЗ осуществляется с опорой на деятельность глобального офиса ВОЗ в Женеве в области информации здравоохранения. В настоящее время одно из ключевых направлений работы в мировом масштабе состоит в укреплении ИСЗ для содействия реализации ЦУР и ОПР-13 с помощью пакета технических инструментов SCORE (24) и в упорядочении сбора данных от государствчленов для генерирования более качественной информации здравоохранения на глобальном и региональном уровнях (вставка 4.3). Эти инструменты дополняют глобальные рекомендации и меры по укреплению ИСЗ за счет целенаправленного учета контекста, уровней развития и потребностей ИСЗ в Европейском регионе ВОЗ, а также посредством создания сетевых структур в Регионе для стимулирования сотрудничества и взаимного обучения.

266

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 4.3. Пакет технических инструментов SCORE

Пакет технических инструментов SCORE был разработан ВОЗ совместно с партнерами для оказания помощи государствамчленам в укреплении национальных систем данных и потенциала в области мониторинга достижения связанных со здоровьем ЦУР, целей «трех миллиардов» и других национальных и субнациональных приоритетов здравоохранения (24). Он содержит упорядоченный набор наиболее действенных мер, необходимых для устранения ключевых пробелов и повышения качества страновых данных здравоохранения для целей планирования и мониторинга. Элементами SCORE являются проведение обследований (среди населения и для выявления рисков для здоровья), учет (рождения, смерти и причины смерти), оптимизация (данные служб здравоохранения), анализ (прогресс и эффективность), создание возможностей (использование данных в выработки стратегий и принятия мер). В настоящее время в составе пакета SCORE доступно несколько ресурсов.

• Основные виды деятельности SCORE: содержит анализ ИСЗ с разъяснением ключевых элементов каждого вида деятельности, показателей, использованных для их оценки и мониторинга, и примеров действий, которые необходимо предпринять.

• Инструменты и стандарты SCORE: перечень актуальных ресурсов для каждого вида деятельности.

• Инструмент оценки SCORE: инструмент сбора данных (и прилагаемое руководство пользователя) для оценки ИСЗ страны и выявления пробелов.

• Методика оценки SCORE: техническое разъяснение метода начисления баллов, использованного в докладе Global Report for Quantifying SCORE Indicators,

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

267

Вставка 4.4 (продолжение)

Elements and Interventions [«Глобальный доклад по количественному выражению показателей, элементов и видов деятельности в рамках SCORE»].

• Резюме страновой оценки SCORE: документы, отражающие страновые результаты.

• Информационный онлайн-портал SCORE: интерактивная информационная платформа, предоставляющая государствам-членам и регионам доступ к резюме результатов их оценки и позволяющая им проводить другие виды регионального анализа с использованием проверенных данных SCORE. В Докладе о состоянии информационных систем здравоохранения и потенциале в области сбора данных здравоохранения в мире, 2020 г., представлены результаты оценки ИСЗ в 133 странах, на которые приходится 87% населения мира (25).

©ВОЗ

268

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Приоритет 1. Обеспечить практическое применение механизма мониторинга ЕПР Разработка механизма мониторинга ЕПР Механизм мониторинга ЕПР был утвержден на 71-й сессии Европейского регионального комитета ВОЗ в сентябре 2021 г. (8). Он приведен в соответствие с механизмами мониторинга ОПР-13 и ЦУР, его задачей является оценка влияния пандемии COVID-19 на здоровье населения, он также содержит показатели для мониторинга достижения цели никого не оставить без внимания. Он был разработан в ходе активного процесса консультаций с государствами-членами, проводившихся в рамках специально учрежденной экспертной группы по механизму мониторинга ЕПР, в состав которой вошли эксперты, назначенные государствами-членами. В процессе разработки механизма проводились совещания с уже существующими консультативным органами Европейского регионального бюро ВОЗ в сфере информации здравоохранения – ЕИИЗ и CARINFONET. В рамках механизма мониторинга ЕПР используется часть задач ЦУР и итоговых показателей, включенных в методы оценки воздействия ОПР-13 (29). В него также входит ряд дополнительных индикаторов и перечисляются конкретные этапы, которые должны быть пройдены к 2025 г., чтобы обеспечить соответствие механизма условиям Европейского региона ВОЗ. Все показатели, включенные в основную часть механизма (содержащую задачи, индикаторы и этапы), уже существуют, ВОЗ ведет сбор данных по ним на региональном и глобальном уровнях. Кроме того, механизм мониторинга ЕПР содержит перечень областей для разработки, а также дорожную карту по его выполнению. Перечень областей для разработки состоит из 20 значимых для Региона областей индикаторов, в отношении которых в общерегиональных базах данных четко определенные меры еще отсутствуют, или имеются данные только для ограниченного числа государств-членов (таблица 4.2). В ближайшие годы на основе этого перечня будут определяться приоритетные направления разработки показателей в Европейском регионе ВОЗ (9). Сетевые структуры – важный инструмент Региона для повышения качества информации здравоохранения как на национальном, так и на региональном уровнях. Во вставке 4.4. перечислены сетевые структуры обмена информацией здравоохранения, действующие в Регионе в настоящее время.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

269

Вставка 4.4. Сетевые структуры обмена информацией здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ

Экспертная группа по механизму мониторинга ЕПР Экспертная группа была учреждена в целях предоставления рекомендаций при разработке механизма мониторинга для ЕПР, и на момент написания доклада в ее состав входили представители 39 государств-членов. Группа также продолжит работу на этапе практического применения механизма мониторинга. Прежде всего она будет задействована в разработке индикаторов, которая, как ожидается, будет осуществляться в ближайшие годы в связи с реализацией перечня областей для разработки в рамках механизма мониторинга ЕПР. В этой работе примут участие и другие структуры, упомянутые далее.

ЕИИЗ ЕИИЗ – структура ВОЗ, предназначенная для повышения качества информации, на основе которой разрабатываются стратегии здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ. Она способствует международному сотрудничеству и стимулирует обмен экспертным опытом, укрепление потенциала и согласование процедур сбора данных и отчетности (30). В ЕИИЗ входят представители 29 государств-членов, а также фонда Wellcome Trust, Европейского центра профилактики и контроля заболеваний, Института показателей и оценки здоровья, сети EuroHealthNet, Европейской ассоциации общественного здравоохранения, Содружества, Европейской комиссии, ОЭСР и Манчестерского партнерства по вопросам здоровья в городской среде/Центра эпидемиологии Университета Манчестера, Соединенное Королевство (31). Сеть CARINFONET была создана в 1996 г., но в 2006 г прекратила свою деятельность по причине нехватки финансирования.

270

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.4 (продолжение)

В 2014 г. по экспресс-запросу государств-членов Европейское региональное бюро ВОЗ повторно учредило CARINFONET для содействия выработке более эффективных и адресных подходов к укреплению ИСЗ в Центральной Азии. Сеть стимулирует сотрудничество внутри пяти государств-членов в Центральной Азии и между ними в целях получения актуальной, объективной и достоверной статистики (32).

Информационная сеть здравоохранения для малых стран Информационная сеть здравоохранения для малых стран была создана на основе Инициативы малых стран Европейского регионального бюро ВОЗ, учрежденной в 2013 г. для объединения восьми государств-членов с численностью населения менее 1 млн человек. Впервые предложение о создании Сети было выдвинуто на Совещании высокого уровня для министров малых стран в Андорре в 2015 г. с целью объединить усилия этих государств для обмена опытом и преодоления общих проблем в части информации здравоохранения, например, за счет внедрения согласованного подхода к сбору данных для минимизации бремени отчетности каждого государства-члена (33).

Европейская сеть по вопросам бремени болезней Методика определения бремени болезней сложна и применяется различными способами. Это может вызывать трудности при сопоставлении исследований и влиять на качество основанных на них выводов. Европейская сеть по вопросам бремени болезней была создана в 2016 г. с целью унификации методик, используемых государствами-членами, и обеспечения содержательного обмена знаниями (34). В 2019 г. в работе последнего заседания Сети приняли участие эксперты из 13 государств-членов (35).

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

271

©ВОЗ

Применение механизма мониторинга ЕПР В резолюции о механизме мониторинга ЕПР Европейский региональный комитет ВОЗ постановил, что Региональное бюро задействует механизм для сбора, анализа и регулярного обнародования данных по показателям в своих публикациях и что ежегодное обновление всех основных показателей будет осуществляться, начиная с 2022 г., посредством ежегодной публикации документа по основным показателям здоровья, а более масштабные обновления будут опубликованы в Докладе о состоянии здравоохранения в Европе 2024 г. Кроме того, Европейский региональный комитет ВОЗ предложил Европейскому региональному директору ВОЗ д-ру Hans Henri P Kluge обеспечить дальнейшую работу группы экспертов по механизму мониторинга для ЕПР в целях разработки областей показателей по вопросам, считающимся особо важными для Европейского региона, как указано в перечне областей для разработки механизма мониторинга ЕПР (8). Механизм мониторинга ЕПР содержит дорожную карту для дальнейшей работы над областями индикаторов, включенными в перечень областей для разработки (рис. 4.5) (9). В дорожной карте изложены рекомендации относительно организации этой работы; они заключаются в следующем: • организовать деятельность по разработке в виде долгосрочного, институционализированного процесса; • обеспечить активное участие государств-членов; • обеспечить активное участие международных организаций;

272

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

• согласовать деятельность по разработке с соответствующими стратегическими процессами; • создать гибкие структуры, объединяющие соответствующие экспертные знания.

Рис. 4.5. Предлагаемая организационная структура для реализации плана работы над перечнем направлений разработки

Региональный комитет и Постоянный комитет Европейского регионального комитета

Рабочая группа для разработки механизма мониторинга ЕПР и консультативные органы ЕРБ ВОЗ – ЕИИЗ и CARINFONET Состав: представители государств-членов и международные организации Секретариат: Подразделение по вопросам данных, показателей и аналитики Отдела страновых стратегий и систем здравоохранения ЕРБ ВОЗ

Тематическая рабочая группа

Тематическая рабочая группа

Тематическая рабочая группа

Состав: техническое(-ие) подразделение(-я) ЕРБ ВОЗ и приглашенные эксперты

Состав: техническое(-ие) подразделение(-я) ЕРБ ВОЗ и приглашенные эксперты

Состав: техническое(-ие) подразделение(-я) ЕРБ ВОЗ и приглашенные эксперты

Сокращение: ЕРБ ВОЗ - Европейское региональное бюро ВОЗ. Источник: Европейское региональное бюро ВОЗ, 2021 (9).

В результате Европейское региональное бюро ВОЗ примет участие в разработке более всеобъемлющей информации здравоохранения с использованием описанного выше подхода в целях ликвидации важных пробелов в данных

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

273

для показателей ЦУР и прочих областей индикаторов для ЕПР. Это позволит государствам-членам и Региону повысить эффективность разработки политики с опорой на фактические данные. При работе над областями индикаторов, включенными в перечень для разработки, будет необходимо согласовать их с действующими или разрабатываемыми профильными стратегическими мерами и базами данных, например, с Десятилетием здорового старения Организации Объединенных Наций (2021–2030 гг.) (36), данными The global dementia observatory (GDO): knowledge exchange platform [«Глобальная обсерватория ВОЗ по деменции»] (37) и «Комплексным планом действий ВОЗ по охране психического здоровья», который недавно был продлен с 2020 до 2030 г. (38). Кроме того, будет важно опираться на имеющиеся наработки, например, на масштабную работу по оценке благополучия, проведенную ВОЗ и другими международными организациями, в том числе ООН и ОЭСР; некоторые из них упоминались в «Докладе о состоянии здравоохранения в Европе 2012 г.» (39). Здесь следует коснуться последней темы настоящего раздела, а именно – необходимости сотрудничества с другими международными организациями. Государства-члены неоднократно призывали к такому сотрудничеству, чтобы предотвратить дублирование различных баз данных и снизить бремя отчетности. В уже упоминавшейся резолюции EUR/RC71/R7 (8) государства-члены предлагают Региональному директору стремиться к обеспечению гармонизации требований к данным во взаимодействии с другими соответствующими международными структурами и с учетом их деятельности в этой сфере (8). Европейская комиссия, Евростат и ОЭСР уже несколько лет вовлечены в работу ЕИИЗ и в настоящее время также являются участниками недавно созданной экспертной группы по механизму мониторинга ЕПР. Европейское региональное бюро ВОЗ будет использовать существующие возможности сотрудничества с целью обеспечения максимальной синергии экспертного опыта и деятельности по обмену информацией здравоохранения.

Приоритет 2. Укрепить потенциал стран по созданию, усовершенствованию и оценке комплексных и эффективных ИСЗ Европейское региональное бюро ВОЗ разрабатывает всеобъемлющий набор руководящих документов для укрепления ИСЗ. Основным среди них является «Методическое пособие для укрепления информационных систем здравоохранения», впервые опубликованное в 2015 г. (40) и обновленное в

274

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

2021 г. (10). Пособие состоит из двух частей: в нем представлены рекомендации по проведению общей оценки всей ИСЗ, а также рекомендации по последующей разработке стратегии ИСЗ. В издании 2021 г. изложена обновленная методика оценки, более полно отражающая текущий уровень развития ИСЗ в Регионе (10). В частности, было обеспечено более сбалансированное сочетание сбора данных и их фактического использования благодаря повышенному вниманию к анализу, отчетности и распространению информации. Для этой цели в пособии выделено пять основных функций ИСЗ: сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения, внедрение знаний в практику, управление и ресурсы (рис. 4.2). Помимо этого, методика оценки отражает растущую роль электронных медицинских карт и других цифровых решений в ИСЗ Европейского региона ВОЗ, и в издание 2021 г. включено несколько дополнительных модулей (10). Наконец, рекомендации по разработке стратегии ИСЗ стали более краткими и практичными. Оценка ИСЗ осуществляется на основе перечня компонентов оценки ИСЗ, который состоит из основного и ряда дополнительных модулей (эпиднадзор за инфекционными заболеваниями, мониторинг НИЗ, информация здравоохранения для ОПР-13 и ЕПР, кадровые ресурсы здравоохранения, управление данными здравоохранения). Цель основного модуля – обзор функционирования всей

©ВОЗ

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

275

ИСЗ, в отношении которой проводится оценка. Цель дополнительных модулей – изучение конкретных элементов или функций ИСЗ. Основной модуль образует основу оценки ИСЗ, а к нему может быть добавлен один или несколько дополнительных модулей в зависимости от потребностей и предпочтений страны, где осуществляется оценка. По ее итогам проводится анализ сильных и слабых сторон ИСЗ, в том числе балльная оценка развитости ИСЗ (10). Для оказания помощи государствам-членам в укреплении элементов и функций ИСЗ, которые требуют доработки, Европейским региональным бюро ВОЗ создан расширенный курс обучения в области эпиднадзора за состоянием здоровья населения, а также набор руководящих документов, охватывающих все пять основных функций ИСЗ, как описано в издании 2021 г. (10). В числе этих документов – руководство по интеграции гендерных данных в статистику здравоохранения, руководство по надлежащей визуализации данных для составления информативных докладов по темам здравоохранения, а также руководство по управлению ИСЗ (таблица 4.4). Для презентации этих документов проводятся вебинары, в ходе которых авторы представляют свою работу и объясняют, как следует использовать инструменты. Кроме того, Европейским региональным бюро ВОЗ проводятся исследования и создаются фактологические ресурсы для содействия государствам-членам в повышении качества данных и укреплении информационных систем (таблица 4.5).

Таблица 4.4. Обзор пакета инструментов для укрепления ИСЗ, разработанного Европейским региональным бюро ВОЗ в помощь государствам-членам

276

Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Методическое пособие для укрепления информационных систем здравоохранения. Руководство по оценке информационных систем здравоохранения и разработке соответствующих стратегий (10)

Обновленное в 2021 г. Методическое пособие 2015 г. (40), содержащее пошаговые инструкции по (i) проведению оценки ИСЗ и (ii) последующей разработке стратегии ИСЗ; первая часть состоит из основного модуля для оценки всей ИСЗ, к которому могут быть добавлены дополнительные модули для детальной оценки конкретных функций ИСЗ

Сквозная

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.4 (продолжение) Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Механизм мониторинга ЕПР: эпиднадзор за состоянием здоровья населения: генерирование и использование информации здравоохранения при разработке политикиa

Всеобъемлющая недельная программа обучения, охватывающая все основные функции ИСЗ; основная программа может быть адаптирована к конкретным потребностям государств(-а)-участников(-а); впервые курс был проведен (в онлайн-формате в связи с пандемией COVID-19) в 2020 г. в Узбекистане (см. вставку 4.5)

Сквозная

Защита персональных данных в информационных системах здравоохранения: принципы и процедуры, применяемые в сфере охраны общественного здоровья (41)

Необходимость защиты данных обоснованно получает широкое признание, при этом следует отметить, что это право не является абсолютным и должно быть уравновешено другими основными правами и общественными интересами, например, правом на здоровье; этот документ содержит рекомендации по принятию конкретных неизбежных решений для сбалансированного учета затрагиваемых прав и интересов

Сбор данных, управление и ресурсы

Обеспечение учета гендерных данных в информационных системах здравоохранения: проблемы, возможности и примеры передовой практики (42)

Сбор данных, В документе рассматриваются анализ, управление распространенные проблемы и ресурсы получения и использования гендерных и медицинских данных, предлагаются возможности и примеры передовой практики; предоставляются рекомендации по укреплению национальных ИСЗ в целях повышения качества данных

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

277

Таблица 4.4 (продолжение) Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Укрепление системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения: инструмент для отбора показателей, необходимых для мониторинга более широких последствий пандемии COVID-19 и оповещения о них (23)

Инструмент содержит:

Сбор данных, анализ

• обширный перечень механизмов влияния пандемии COVID-19 на здоровье населения (более широкие последствия пандемии) и соответствующих областей индикаторов • соображения по поводу неравенств в отношении здоровья, источников данных и работы с тенденциями • перечень основных показателей в качестве отправной точки для мониторинга более широких последствий пандемии в государствах-членах

278

отчетность в сфере здравоохранения, внедрение знаний в практику

Руководство по составлению информативных докладов по тематике здравоохранения (43)

В руководстве будут представлены практические рекомендации по составлению докладов о здравоохранении, способных оказать значительное влияние на политику и практику; в нем будут описаны критерии качества материалов, процессов и маркетинга (как донести идею до аудитории)

Инструменты для качественной визуализации данных: искусство использования диаграмм (44)

Анализ, Грамотное использование отчетность в сфере визуализации крайне важно для здравоохранения составления информативных докладов по тематике здравоохранения; инструмент содержит практические рекомендации по качественной визуализации данных, способствующей убедительной презентации стратегических идей

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.4 (продолжение) Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Межсекторальный мониторинг и отчетность (ожидаемый срок публикации – 2022 г.)

Руководство предназначено для содействия организации межсекторального мониторинга путем разъяснения общих принципов и потенциальных барьеров; также в нем приведены практические примеры концептуальной структуры, наборов показателей и инструментов

Управление и ресурсы

Руководство по управлению информационными системами здравоохранения (45)

Механизмы управления ИСЗ часто Управление недостаточно проработаны и/или и ресурсы функционируют неправильно; в данном руководстве представлен обзор атрибутов и инструментов для рационального управления в целом и рационального управления ИСЗ в частности

Протокол обучения доступен по запросу в Подразделение по вопросам данных, показателей и аналитики Европейского регионального бюро ВОЗ.

а

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

279

Таблица 4.5. Обзор набора фактологических ресурсов для укрепления ИСЗ, разработанных Европейским региональным бюро ВОЗ в помощь государствам-членам

280

Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Призыв к укреплению систем данных в рамках мер, принимаемых в период пандемии COVID-19 и после ее завершения (46)

Для обеспечения принятия ключевых решений, связанных с более широкими медицинскими и социальноэкономическими последствиями пандемии COVID-19, с опорой на данные, каждой стране необходимо разработать или усовершенствовать национальный план управления данными, включающий четкий механизм координации, проработанные и задокументированные процедуры обращения с данными, обмен данными и культуру отношения к ним для расширения прав и возможностей пользователей.

Сквозная

Плановая работа информационных систем здравоохранения в условиях Европейского региона (47)

Цель исследования – улучшить понимание требований для упорядочения плановой работы ИСЗ в рамках управления системами здравоохранения, в том числе посредством выявления передовой практики, возможностей и вызовов в государствах-членах Европейского региона ВОЗ

Сквозная

Работа информационных систем здравоохранения в период пандемии COVID-19: краткое обследование полученного опыта и выводов в Европейском регионе (27)

Качественное онлайн-обследование, предложенное в ноябре 2020 г. всем государствам-членам, ответы представили 37 государствчленов, участвующих в ЕИИЗ ВОЗ и CARINFONET; в этом документе представлены ответы 19 стран, участвовавших в обследовании.

Сквозная

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.5 (продолжение) Инструмент

Краткое описание

Функция ИСЗ

Данные и цифровые решения, используемые в рамках стратегий эпиднадзора в условиях пандемии COVID-19 (48)

В исследовании представлен всеобъемлющий обзор цифровой эпидемиологии, имеющихся источников данных и элементов текущего цифрового эпиднадзора, систем раннего предупреждения и реагирования, контроля вспышек заболеваний и борьбы с ними, а также цифровых решений.

Сбор данных, анализ, управление и ресурсы, отчетность в сфере здравоохранения

Технологический прогресс в области оптимизации электронных медицинских карт (49)

Технологические достижения могут повысить эффективность использования электронных медицинских карт различными методами; технологии обработки естественных языков (продукционная модель, машинное обучение или глубокое обучение) способны извлекать информацию из медицинских текстов и других неструктурированных данных, содержащихся в системах медицинских карт, обеспечивая вторичные исследования (фенотипирование)

Сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения

Цифровые источники данных крайне Источники цифровых важны для сбора и извлечения данных и их влияние на здоровье населения (50) информации о здоровье населения; основное влияние социальных сетей, электронных медицинских карт и веб-сайтов приходится на сферы инфекционных заболеваний, систем раннего предупреждения и личного здоровья (например, психического здоровья, предупреждения курения и потребления алкоголя) Влияние аналитики больших данных на здоровье населения (51)

В работе оценивается влияние использования аналитики больших данных на здоровье населения на основе показателей здоровья и основных приоритетов ОПР-13 и ЕПР

Сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения

Сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

281

Ряд государств-членов уже получили опыт применения некоторых из этих инструментов, в основном в части оценки ИСЗ с помощью Методического пособия (издание 2015 г. (40)) и обучения в области эпиднадзора за состоянием здоровья населения. Во вставке 4.5 представлен такой опыт и описано, каким образом использование этих инструментов помогло Узбекистану повысить эффективность своей ИСЗ.

Вставка 4.5. Содействие со стороны ВОЗ в укреплении ИСЗ Узбекистана в 2018–2021 гг.

Правительство Узбекистана приступило к реформам с целью укрепления системы здравоохранения, в том числе цифровизации ИСЗ. Запуск реформы осуществляется в Сырдарьинской области, а к 2025 г. реформа будет распространена на территории всей страны. ВОЗ намерена оказать всестороннюю поддержку Министерству здравоохранения Узбекистана в проведении текущей реформы, особенно в модернизации и цифровизации ИСЗ. С сентября 2018г. Страновой офис ВОЗ в Узбекистане систематически оказывает содействие Правительству в его усилиях по укреплению и модернизации ИСЗ. Предоставленная поддержка и проведенные мероприятия были основаны на всеобъемлющей оценке ИСЗ, осуществленной ВОЗ в 2018 г. По итогам оценки выяснилось, что ИСЗ фрагментирована, в основном функционирует на бумажных носителях, в ней недостаточно цифровых компонентов; обнаружены проблемы качества ее содержимого (данных и показателей). Международные стандарты классификации и кодирования не всегда соблюдались, а возможности в сфере анализа, отчетности и цифрового здравоохранения неясны. На основе результатов оценки ИСЗ и вынесенных рекомендаций ВОЗ был разработан и реализован комплексный проект по укреплению ИСЗ. Перечень ключевых мероприятий, осуществленных в рамках проекта, приведен ниже с кратким описанием.

282

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Вставка 4.5 (продолжение)

Координация и укрепление потенциала Министерства здравоохранения по развитию ИСЗ. Это один из ключевых элементов проекта, в него вошли такие виды деятельности, как поддержка Министерства здравоохранения в разработке предварительной стратегии ИСЗ и проведение регулярных совещаний технической рабочей группы ИСЗ под председательством Министерства здравоохранения и ВОЗ в целях обмена новой информацией, развития синергии и налаживания бесперебойного сотрудничества национальных и международных партнеров, партнеров по развитию и других заинтересованных сторон. Что касается укрепления потенциала, то ВОЗ также оказала экспертную поддержку Министерству здравоохранения в разработке структуры системы медицинской информации и программного обеспечения, обмене международным практическим опытом модернизации и цифровизации национальных систем электронных медицинских карт. Оценка сильных и слабых сторон существующей ИСЗ. ВОЗ был проведен ситуационный анализ системы управления данными в Узбекистане с целью информирования правительства о ее сильных и слабых сторонах и возможностях для улучшения, особенно в контексте реформы здравоохранения. Совершенствование мониторинга и разработки показателей. Этот компонент позволил провести обзор национальных показателей в сравнении с основными инструментами ВОЗ и выработать рекомендации по улучшению. Кроме того, ВОЗ организовала обучение передовым методам отчетности по национальным показателям здравоохранения и разработала электронную информационную панель для подготовки анализа и отчетности агрегированных данных. Совершенствование источников данных и управления ими, повышение качества данных. Это еще один ключевой компонент проекта, и ВОЗ был организован ряд мероприятий по укреплению потенциала в сфере применения Международной классификации

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

283

Вставка 4.5 (продолжение)

болезней (версия 10), в том числе обучение инструкторов и проведение учебных курсов в различных регионах страны. В настоящее время Страновой офис ВОЗ оказывает помощь в переводе версии 11 на узбекский язык и в ее интеграции в национальную систему электронных медицинских карт. Содействие обмену техническим опытом с другими странами. ВОЗ организовала ознакомительную поездку в Эстонию и Украину, посвященную электронному здравоохранению, для членов правительства страны, а в июне 2019 г. проведено третье совещание Руководящей группы CARINFONET в Ташкенте, Узбекистан, за которым последовали плановые онлайнсеминары по укреплению систем и содействию обмену опытом и передовой практикой в Регионе. В рамках этого компонента ВОЗ было организовано онлайн-обучение по теме эпиднадзора за состоянием здоровья населения, адаптированное с учетом результатов оценки ВОЗ, и обучение по вопросам внедрения знаний в практику (EVIPNet) для представителей Министерства здравоохранения в целях расширения международной сети коллегиального обмена опытом и содействия наращиванию местного потенциала в области разработки информативных отчетов для принятия политических решений.

Приоритет 3. Использовать цифровые источники данных и большие данные для увеличения прогнозных возможностей в целях укрепления здоровья и повышения благополучия всего населения Европейского региона ВОЗ Катализатором современной революции данных стали их доступность и ценность, которую корпорации, системы и государства могут извлечь путем анализа больших объемов данных. Существует общее мнение, согласно которому данные – это новый стратегический актив для любой системы здравоохранения. Следовательно, правительства и регионы должны инвестировать в кадровые

284

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

©ВОЗ

ресурсы, инфраструктуру и технологии для управления большими массивами данных и их обработки. На данном этапе и в целях обеспечения эффективности этих инвестиций и мер крайне важно определить четкую стратегию внедрения технологий больших данных и их интеграции в процесс оказания медицинской помощи на национальном уровне. Как и во многих других областях, внедрение технологий является не целью, а средством, которое будет способствовать достижению стратегических целей здравоохранения. При разработке стратегии необходимо дать ответ на ряд вопросов: «С чего следует начать? Каковы приоритетные задачи? Какой потребуется объем инвестиций? Какую отдачу планируется получить?» Доступность данных привела к активному росту использования методов, учитывающих фактические данные, и к созданию новых механизмов оценки, предназначенных для обработки данных о здоровье. Кроме того, медицинские организации и государственные органы здравоохранения требуют оптимизации обслуживания за счет повышения его качества и экономической эффективности (52). Использование принципов науки о данных и интеграция разнородных массивов данных в системы для управления медицинской информацией и ее анализа создают новую конфигурацию общественного

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

285

здравоохранения и медицинской помощи, отвечающую потребностям населения и опирающуюся на наилучшие доступные данные. В то же время, для того чтобы воспользоваться потенциалом больших данных, необходима цифровизация систем сбора данных и их обработки при обеспечении их функциональной совместимости. Как отмечено в рамках приоритета 2, у многих ИСЗ в Европейском регионе ВОЗ эта важная область по-прежнему требует доработки. Большие данные требуют нового подхода к определению стратегий, основанных на обработке и анализе значительных массивов разнородных данных (53). Количество данных, генерируемых ежедневно, предоставляет колоссальные возможности организациям здравоохранения, которые могут включить инфраструктуру больших данных в свои информационные системы. Это особенно актуально для ВОЗ, поскольку большие данные могут стать не только решением для индивидуализации медицинской помощи, но и незаменимым ресурсом для разработчиков политики. Различные отрасли постепенно шли к осознанию огромной ценности данных, которые они генерируют в результате своей деятельности, и того, каким образом сбор этих данных позволяет компаниям предлагать клиентам более подходящие услуги и принимать стратегические решения. Эта новая культура, основанная на ценности данных, меняет принципы оказания медицинской помощи, обеспечивая переход от модели, основанной на экспертном опыте, к модели, основанной на данных. Наука о данных, сочетающая научные аспекты и искусство, – это дисциплина, изучающая выработку решений на основе использования и аналитики больших и разнородных массивов данных с целью извлечения новых знаний для реагирования на конкретные проблемы. В сфере здравоохранения наука о данных – это подход к повышению эффективности принятия решений как на клиническом, так и на организационном уровне, направленный на обеспечение максимально успешного оказания услуг здравоохранения. Использование больших данных и искусственного интеллекта в системах общественного здравоохранения требует новых навыков управления жизненным циклом данных и его анализа, а также адаптации существующей нормативно-правовой базы и этических правил (защита данных и право на частную жизнь) к потребностям здравоохранения. Наука о данных предоставляет организациям возможность преобразования данных в информацию, позволяющую получить ответы на конкретные вопросы.

286

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Обработка и аналитика данных помогают принимать решения и создавать добавленную стоимость благодаря непрерывному совершенствованию процессов медицинского обслуживания. В настоящее время системы управления данными здравоохранения и их анализа включают аналитические инструменты для агрегированных данных и информационные панели для их увязывания со стратегическими целями и показателями мониторинга. Эти системы адаптированы к использованию новых технологий, например, машинного обучения, больших данных и автоматизации процессов, что позволяет организациям здравоохранения применять инструменты сложной аналитики. Европейское региональное бюро ВОЗ создает концептуальную основу и набор инструментов для руководства и поддержки европейских государств-членов ВОЗ в разработке стратегий, мер политики и рабочих программ по дальнейшей цифровизации их ИСЗ и стимулированию внедрения технологии больших данных. Общая цель заключается в использовании прогнозных возможностей алгоритмов для укрепления здоровья и повышения благополучия населения. На этапе разработки также находится ряд руководящих документов, охватывающих все аспекты внедрения модели, основанной на данных, от создания до оценки воздействия (таблица 4.6). Стратегическая цель – обеспечение набора ресурсов и рекомендаций для лиц, принимающих решения в национальном секторе здравоохранения, в ходе реализации мер политики и стратегий при одновременном использовании медицинских данных и возможностей хранения, обработки и визуализации больших данных. Эта концептуальная основа также станет для разработчиков политики источником руководящих принципов при определении мер по расширению использования больших данных и преодолении существующих барьеров для внедрения парадигмы больших данных.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

287

Таблица 4.6. Обзор пакета инструментов, связанных с цифровыми источниками данных и большими данными, которые будут разработаны Европейским региональным бюро ВОЗ для помощи государствам-членам в использовании прогнозных возможностей алгоритмов в целях укрепления здоровья и повышения благополучия в 2022–2023 гг.

288

Инструменты

Краткое описание

Функция ИСЗ

Руководящий документ: стратегические и общие аспекты содействия внедрению парадигмы больших данных и здравоохранения, основанного на фактических данных

Необходимо обеспечить согласование макро/микросреды национальных систем здравоохранения и ее готовность к организационным, культурным, правовым и этическим изменениям, которые повлечет за собой внедрение модели больших данных

Сквозная

Руководящий документ: совместимость и определение стандартов и руководящих принципов

ACID (неразрывность, последовательность, изоляция, устойчивость) – это набор свойств транзакций баз данных, направленных на обеспечение достоверности данных, несмотря на ошибки, отключение питания и другие сбои (54); это особенно важно для систем здравоохранения, поскольку функциональная совместимость данных и их доступность для понимания являются ключевым фактором предотвращения их фрагментации и эффективного использования разнородных источников данных

Потребуется подробная оценка национальных стратегий, мер политики, директив и планов для обеспечения плавного перехода и совместного существования моделей, основанных на экспертном опыте и на данных Сквозная

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица 4.6 (продолжение) Инструменты

Краткое описание

Функция ИСЗ

Руководящий документ и обучение: набор инструментов по использованию технологий и инфраструктуры для содействия эффективному, масштабируемому и функционально совместимому управлению большими данными

Сквозная Рост количества и оптимизация коммуникационных сетей способствуют распространению облачных технологий вместо локальных систем; в то же время в высокотехнологичных приложениях или в областях, где используются конфиденциальные данные, возможности совершения операций и хранения данных на внешних серверах недоступны

Руководящий документ: определение навыков персонала, требуемых для преодоления проблем больших данных на различных уровнях

Организациям здравоохранения будет необходимо рассмотреть возможность взаимодействия различных профессиональных функций на различных уровнях принятия решений для подготовки и осуществления организационных изменений, которые повлечет внедрение парадигмы больших данных

Управление и ресурсы

Обучение: различным заинтересованным сторонам, участвующим в процессе внедрения больших данных, будет предложено структурированное обучение

Большие данные, искусственный интеллект и распределенные вычисления стремительно меняют области исследований; регрессионные модели до настоящего времени были единственным инструментом статистики, но сегодня разрабатываются новые стратегии моделирования данных, в том числе глубокие нейронные сети и обучение с подкреплением.

Сквозная

Критически важное значение будет иметь обучение с целью поддержания осведомленности персонала о новейших данных и ресурсах.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

289

Таблица 4.6 (продолжение)

290

Инструменты

Краткое описание

Функция ИСЗ

Исследование: анализ изменения больших данных, искусственного интеллекта и машинного обучения в реальных условиях в Европейском регионе ВОЗ

Проводится систематический анализ имеющейся литературы; обследования и полевые исследования текущего использования больших данных, искусственного интеллекта и машинного обучения в Регионе будут способствовать эффективному использованию активов, управлению и обучению их использованию

Управление и ресурсы

Руководящий документ и укрепление потенциала: внедрение

Изучение масштабов внедрения на уровне национальных служб здравоохранения, регионов и частных медицинских организаций технологий больших данных и использования современных инструментов, основанных на искусственном интеллекте, для преодоления текущих трудностей систем здравоохранения, а также для решения проблем старения населения и персонализации медицины

Управление и ресурсы; анализ; отчетность в сфере здравоохранения

Руководящий документ: оценка

Анализ инструментов и механизмов оценки медицинских технологий с целью определения их достаточности для оценки воздействия, внедрения и эффективности систем больших данных в здравоохранении

Сбор данных, анализ, отчетность в сфере здравоохранения

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Библиография4 1

Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года [веб-сайт]. Нью-Йорк: Департамент по экономическим и социальным вопросам Организации Объединенных Наций; 2021 (https://sdgs. un.org/ru/2030agenda).

2

Европейская программа работы на 2020–2025 гг.: совместные действия для улучшения здоровья. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/339209).

3

Флагманские инициативы [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/health-policy/europeanprogramme-of-work/flagship-initiatives).

4

Европейский региональный комитет, семьдесят первая сессия: виртуальная сессия, 13–15 сентября 2021 г.: Программный бюджет ВОЗ на 2022–2023 гг. в контексте Европейской программы работы: Региональный план реализации. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (EUR/RC71/12:https://apps.who.int/iris/ handle/10665/343975).

5

План действий для повышения уровня готовности и реагирования систем общественного здравоохранения в Европейском регионе ВОЗ, 2018–2023 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2019 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/343076).

6

Общеевропейская комиссия по вопросам здоровья и устойчивого развития. В разделе: Европейская программа работы [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/healthpolicy/european-programme-of-work/pan-european-commission-on-health-andsustainable-development).

7

EPHO1: surveillance of population health and wellbeing. В разделе: The 10 Essential Public Health Operations [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https:// www.euro.who.int/en/health-topics/Health-systems/public-health-services/policy/the10-essential-public-health-operations/epho1-surveillance-of-population-health-andwellbeing).

4 Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

291

8

Европейский региональный комитет, семьдесят первая сессия: виртуальная сессия, 13–15 сентября 2021 г.: резолюция: механизм для мониторинга Европейской программы работы на 2020–2025 гг. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (EUR/RC71/R7: https://apps.who.int/iris/handle/10665/343240).

9

Система мониторинга Европейской программы работы на 2020–2025 гг.: подход, задачи, индикаторы и целевые показатели. Копенгаген: WHO Regional Office for Europe; 2021 (EUR/RC71/INF./2; https://apps.who.int/iris/bitstream/ handle/10665/343320/71id02r-EPW-Measure-210798.pdf?sequence=1&isAllowed=y).

10

Методическое пособие для укрепления информационных систем здравоохранения: руководство по оценке информационных систем здравоохранения и разработке соответствующих стратегий. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/345378).

11

Verschuuren M, van Oers H. Introduction. In: Verschuuren M, van Oers H, editors.

Population health monitoring: climbing the information pyramid. Cham: Springer; 2019:1–9.

12

Ackoff R. From data to wisdom. J Appl Syst Anal. 1989;16:3–9.

13

Verschuuren M, van Oers H. Population health monitoring: an essential public health field in motion. Bundesgesundheitsblatt Gesundheitsforschung Gesundheitsshutz.

2020;63(9):1134–42. doi: 10.1007/s00103-020-03205-9.

14

The Sustainable Development Goals report 2019. New York: Department of Economic and Social Affairs, United Nations; 2019 (https://unstats.un.org/sdgs/report/2019).

15

The Sustainable Development Goals report 2020. New York: Department of Economic and Social Affairs, United Nations; 2020 (https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/).

16

Monitoring the state of statistical operations under the COVID-19 pandemic : highlights from the second round of a global COVID-19 survey of national statistical offices.

Washington (DC): World Bank; 2020 (https://documents.worldbank.org/en/publication/ documents-reports/documentdetail/297221597442670485/monitoring-the-state-ofstatistical-operations-under-the-covid-19-pandemic-highlights-from-the-secondround-of-a-global-covid-19-survey-of-national-statistical-offices).

17

MacFeely S. To keep track of the SDGs, we need a data revolution. Geneva: United Nations Conference on Trade and Development; 2019 (https://unctad.org/news/keeptrack-sdgs-we-need-data-revolution).

292

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

18

Novillo-Ortiz D, Quintana Y, Holmes JH, Borbolla D, De Fatima Marin H. Leveraging data and information systems on the sustainable development goals. Int J Med Inform.

2021;152:104504. doi: 10.1016/j.ijmedinf.2021.104504.

19

Европейский региональный комитет, Шестьдесят седьмая сессия: Будапешт, 11–14 сентября 2017 г.: дорожная карта по реализации Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. с опорой на европейскую политику в поддержку здоровья и благополучия – Здоровье-2020. Копенгаген. Европейское региональное бюро ВОЗ. (EUR/RC67/9: https://apps.who.int/iris/ handle/10665/338461).

20

Health and well-being and the 2030 agenda for sustainable development in the WHO European Region: an analysis of policy development and implementation. Report of the first survey to assess Member States’ activities in relation to the WHO European Region roadmap to implement the 2030 agenda for sustainable development. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/339795).

21

Sendai framework for disaster risk reduction. New York: United Nations Office for Disaster Risk Reduction; 2021 (https://www.undrr.org/publication/sendai-frameworkdisaster-risk-reduction-2015-2030).

22

e-SPAR: годовая отчетность государств-участников [веб-сайт]. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://extranet.who.int/e-spar).

23

Укрепление системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения: инструмент для отбора показателей, необходимых для мониторинга более широких последствий пандемии COVID-19 и оповещения о них. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340721).

24

SCORE for health data technical package [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/data-collection-tools/score).

25

Пакет технических инструментов SCORE: доклад о состоянии информационных систем здравоохранения и потенциале в области сбора данных здравоохранения в мире, 2020 г. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/339125).

26

Bogaert P, Verschuuren M, Van Oyen H, van Oers H. Identifying common enablers and barriers in European health information systems. Health Policy.

2021;125:S0168851021002396. doi: 10.1016/j.healthpol.2021.09.006.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

293

27

Negro-Calduch E, Azzopardi-Muscat N, Nitzan D, Pebody R, Jorgensen P, Novillo-Ortiz D. Health information systems in the COVID-19 pandemic: a short survey of experiences and lessons learned from the European Region. Front Public Health. 2021;9:676838. doi: 10.3389/fpubh.2021.676838.

28

Infodemic. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/health-topics/infodemic#tab=tab_1).

29

Тринадцатая общая программа работы (ОПР-13): мeтоды оценки воздействия, версия 2.1. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/341371).

30

Европейская инициатива в области информации здравоохранения [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who.int/ ru/data-and-evidence/european-health-information-initiative-ehii).

31

Участники Европейской инициативы в области информации здравоохранения. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://gateway.euro. who.int/ru/indicators/members-of-the-european-health-information-initiative/ visualizations/#id=32192).

32

Информационная сеть по вопросам здравоохранения республик Центральной Азии (CARINFONET) [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/data-and-evidence/european-health-informationinitiative-ehii/central-asian-republics-information-network-carinfonet).

33

Small Countries Health Information Network meets for the first time. В разделе: Countries [веб-сайт]. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2016 (https:// www.euro.who.int/en/countries/malta/news/news/2016/03/small-countries-healthinformation-network-meets-for-the-first-time).

34

Каково бремя болезней в Регионе? В разделе: Информация и фактические данные [веб-сайт]. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2016 (https://www. euro.who.int/ru/data-and-evidence/news/news/2016/09/what-is-the-burden-ofdisease-in-the-region).

35

Fourth meeting of the European Burden of Disease Network (EBoDN). Meeting report.

Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://www.euro.who.int/__data/ assets/pdf_file/0004/445675/EBoDN-4th-Meeting-Report-August-2019-eng.pdf).

36

Десятилетие здорового старения (2021–2030 гг.) В разделе: Initiatives [веб-сайт]. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (https://www.who.int/ru/ initiatives/decade-of-healthy-ageing).

294

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

37

The global dementia observatory (GDO): knowledge exchange platform [веб-сайт].

Geneva: World Health Organization; 2021 (https://globaldementia.org/en).

38

В докладе ВОЗ подчеркивается дефицит финансирования мер по охране психического здоровья во всем мире. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2021 (Пресс-релиз; https://www.who.int/ru/news/item/08-10-2021who-report-highlights-global-shortfall-in-investment-in-mental-health).

39

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2012 г.: курс на благополучие. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2013 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/326382).

40

Методическое пособие для оценки информационных систем и разработки и укрепления стратегий информации здравоохранения. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2015 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/172764).

41

Защита персональных данных в информационных системах здравоохранения: принципы и процедуры, применяемые в сфере охраны общественного здоровья. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/341375).

42

Обеспечение учета гендерных данных в информационных системах здравоохранения: проблемы, возможности и примеры передовой практики. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/342571).

43

Руководство по подготовке эффективных докладов по вопросам здравоохранения. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/349092).

44

Инструменты для качественной визуализации данных: искусство использования диаграмм. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps. who.int/iris/handle/10665/342569).

45

Руководство по управлению информационными системами здравоохранения. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/ handle/10665/342573).

46

Azzopardi-Muscat N, Kluge HHP, Asma S, Novillo-Ortiz D. A call to strengthen data in response to COVID-19 and beyond. J Am Med Inform Assoc. 2021;28(3):638–9. doi: 10.1093/jamia/ocaa308.

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

295

47

Saigí-Rubió F, Pereyra-Rodríguez JJ, Torrent-Sellens J, Eguia H, Azzopardi-Muscat N, Novillo-Ortiz D. Routine health information systems in the European context: a systematic review of systematic reviews. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(9):4622. doi: 10.3390/ijerph18094622.

48

Kostkova P, Saigí-Rubió F, Eguia H, Borbolla D, Verschuuren M, Hamilton C et al. Data and digital solutions to support surveillance strategies in the context of the COVID-19 pandemic. Front Digit Health. 2021;3:707902. doi: 10.3389/fdgth.2021.707902.

49

Negro-Calduch E, Azzopardi-Muscat N, Krishnamurthy RS, Novillo-Ortiz D. Technological progress in electronic health record system optimization: systematic review of systematic literature reviews. Int J Med Inf. 2021;152:104507. doi: 10.1016/j.ijmedinf.2021.104507.

50

Li L, Novillo-Ortiz D, Azzopardi-Muscat N, Kostkova P. Digital data sources and their impact on people’s health: a systematic review of systematic reviews. Front Public Health.

2021;9:645260. doi: 10.3389/fpubh.2021.645260.

51

Borges do Nascimento IJ, Marcolino MS, Abdulazeem HM, Weerasekara I, AzzopardiMuscat N, Gonçalves MA et al. Impact of big data analytics on people’s health: overview of systematic reviews and recommendations for future studies. J Med Internet Res. 2021;23(4):e27275. doi: 10.2196/27275.

52

Coiera E, Kocaballi B, Halamka J, Laranjo L. The digital scribe. NPJ Digit Med. 2018;1:58. doi: 10.1038/s41746-018-0066-9.

53

Fleming KA, Horton S, Wilson ML, Atun R, DeStigter K, Flanigan J et al. The Lancet Commission on diagnostics: transforming access to diagnostics. Lancet. 2021;S01406736(21)00673-5. doi:10.1016/S0140-6736(21)00673-5.

54

Ganesh Chandra D. BASE analysis of NoSQL database. Future Gener Comput Syst.

2015;52(C):13–21. doi: 10.1016/j.future.2015.05.003.

296

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Глава 4. Выстраивание более эффективных систем на основе ЕПР и роль совершенствования ИСЗ

297

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Техническая справочная информация

Анализ связанных со здоровьем ЦУР и источников данных, используемых в главе 2. В число связанных со здоровьем показателей ЦУР, проанализированных в настоящем докладе, входит ЦУР 3 (обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте), поскольку она является основой работы ВОЗ, а также имеющие отношение к здоровью показатели других ЦУР, если они тесно связаны с проблематикой здравоохранения. Тесная связь со здравоохранением означает, что данный индикатор также используется в составе методов оценки воздействия ОПР-13 (1). Показатели ЦУР объединены в единый комплекс с индикаторами методов оценки воздействия ОПР-13. Целью было наличие показателя ЦУР в обоих перечнях индикаторов – ОПР-13 и ЦУР. Помимо показателей ЦУР 3, непосредственно связанной со здоровьем, в докладе были проанализированы шесть индикаторов ЦУР 2, 4, 5, 6 и 16. Некоторые показатели были исключены из списка на основании следующих критериев.

•

Нехватка имеющихся данных для выводов в масштабе Европейского региона ВОЗ: семь показателей (3.3.1, 3.5.1, 3.b.2, 3.b.3, 7.2.1).

•

Более низкий уровень значимости для Региона: два показателя (3.3.3 (заболеваемость малярией) и 3.3.5 (число людей, нуждающихся в лечении от забытых тропических болезней)).

На рис. А1.1 представлен процесс отбора. Некоторые показатели кратко описаны в докладе, поскольку они имеют особую значимость для Европейского региона ВОЗ. Эти показатели входят в систему мониторинга ЕПР (2) и включают катастрофические и приводящие к бедности расходы на здравоохранение (оценки для Европейского региона ВОЗ) и охват лечением от ТБ и ВИЧ. Два показателя, в отношении которых было предоставлено недостаточно данных, были заменены более подходящими индикаторами для оценки достижения ЦУР в Регионе: 2.2.2 (распространенность неполноценного питания среди детей в возрасте до пяти лет) и 3.3.4 (распространенность наличия поверхностного антигена вируса гепатита B среди детей).

300

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Рис. A1.1. Критерии отбора показателей ЦУР

Показатели ЦУР

Критерии отбора

Соответствие целям

Да

и задачам ОПР-13

Значимость для Европейского региона ВОЗ

Краткий анализ

Да

Наличие данных

Да

Нет

Нет

или исключение

Нет

Подробный

Краткий анализ

анализ

или исключение

В таблице A1.1. приведены показатели и источники данных, использованные в докладе для их измерения. В главе 2 представлены последние имеющиеся официальные данные ВОЗ и Организации Объединенных Наций. В целях выбора наилучшего и наиболее актуального источника данных для каждого показателя были проведены консультации с техническими подразделениями Европейского регионального бюро ВОЗ. При отсутствии сведений в базах данных или публикациях ВОЗ применялись альтернативные источники, при этом предпочтение отдавалось другим учреждениям системы Организации Объединенных Наций. Основная часть данных для расчета показателей, представленных в настоящем докладе, получена из базы данных ВОЗ Глобальная обсерватория здравоохранения. Полный обзор всех данных, использованных при составлении графиков, карт и таблиц, размещен в приложении 2. Подробное описание показателей ЦУР можно найти в хранилище метаданных по показателям ЦУР (23). Доступные в этом хранилище метаданные продолжают обновляться.

Приложение 1. Техническая справочная информация

301

Таблица A1.1. Использованные в докладе показатели ЦУР, связанные со здоровьем, и источники данных для их расчета Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

Цель 3. Обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте.

302

3.1 К 2030 г. снизить глобальный коэффициент материнской смертности до менее 70 случаев на 100 тыс. живорождений

3.1.1 Коэффициент материнской смертности

ВОЗ, 2019 (3)

3.1.2 Доля родов, принятых квалифицированными медицинскими работниками

UNICEF, 2021 (4)

3.2 К 2030 г. положить конец предотвратимой смертности новорожденных и детей в возрасте до пяти лет, при этом все страны должны стремиться уменьшить неонатальную смертность до не более 12 случаев на 1000 живорождений, а смертность в возрасте до пяти лет до не более 25 случаев на 1000 живорождений

3.2.1 Смертность детей в возрасте до пяти лет

WHO, 2021 (5)

3.2.2 Смертность новорожденных

WHO, 2021 (5)

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Table A1.1 (продолжение) Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

3.3 К 2030 г. положить конец эпидемиям СПИДа, ТБ, малярии и забытых тропических болезней, и обеспечить борьбу с гепатитом, заболеваниями, передаваемыми через воду, и другими инфекционными заболеваниями

3.3.1 Число новых заражений ВИЧ на 1000 неинфицированных в разбивке по полу, возрасту и принадлежности к основным группам населения

WHO Regional Office for Europe; 2021 (6)

3.3.2 Заболеваемость ТБ на 100 тыс. человек

WHO Regional Office for Europe; 2021 (7)

3.3.3 Заболеваемость малярией на 1000 человек

Не включен за отсутствием значимости для Европейского региона ВОЗ

3.3.4 Заболеваемость гепатитом B на 100 тыс. человек

Нет сопоставимых данных

3.3.5 Число людей, нуждающихся в помощи в лечении тропических болезней, которым не уделяется должного внимания

Не включен за отсутствием значимости для Европейского региона ВОЗ

3.4.1 Смертность от сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, диабета, хронических респираторных заболеваний

WHO, 2020 (8)

3.4.2 Смертность от самоубийств

WHO, 2021 (5), исходный источник данных: WHO, 2021 (9)

3.4 К 2030 г. уменьшить на треть преждевременную смертность от НИЗ посредством профилактики и лечения и поддержания психического здоровья и благополучия

Приложение 1. Техническая справочная информация

303

Таблица A1.1 (продолжение)

304

Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

3.5 Улучшать профилактику и лечение зависимости от психоактивных веществ, в том числе злоупотребления наркотическими средствами и алкоголем

3.5.1 Охват лечением расстройств, вызванных употреблением психоактивных веществ (медикаментозные, психосоциальные и реабилитационные услуги и услуги по последующему уходу)

Недостаточно данных

3.5.2 Употребление алкоголя на душу населения (в возрасте от 15 лет) в течение календарного года в литрах чистого спирта.

WHO, 2021 (5), исходный источник данных: WHO, 2018 (10)

3.6 К 2020 г. вдвое сократить во всем мире число смертей и травм в результате ДТП

3.6.1 Смертность в результате ДТП

WHO, 2021 (5)

3.7 К 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к услугам по охране сексуального и репродуктивного здоровья, включая услуги по планированию семьи, информирование и просвещение, и учет вопросов охраны репродуктивного здоровья в национальных стратегиях и программах

3.7.1 Доля женщин репродуктивного возраста (от 15 до 49 лет), чьи потребности по планированию семьи удовлетворяются современными методами

WHO, 2021 (5)

3.7.2 Рождаемость среди подростков (в возрасте от 10 до 14 лет и в возрасте от 15 до 19 лет) на 1000 женщин в данной возрастной группе

WHO, 2021 (5)

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица A1.1(продолжение) Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

3.8 Обеспечить ВОУЗ, в том числе защиту от финансовых рисков, доступ к качественным основным медико-санитарным услугам и доступ к безопасным, эффективным, качественным и недорогим основным лекарственным средствам и вакцинам для всех

3.8.1 Охват жизненно важными услугами здравоохранения

WHO, 2021 (5)

3.8.2 Доля населения c большим удельным весом семейных расходов на медицинскую помощь в общем объеме расходов или доходов домохозяйств

WHO, 2021 (5)

3.9 К 2030 г. существенно сократить количество случаев смерти и заболевания в результате воздействия опасных химических веществ и загрязнения и отравления воздуха, воды и почв

3.9.1 Смертность от загрязнения воздуха в жилых помещениях и окружающей среде

WHO, 2021 (5)

3.9.2 Смертность от отсутствия безопасной воды, безопасной санитарии и гигиены (от отсутствия безопасных услуг в области водоснабжения, санитарии и гигиены (WASH) для всех)

WHO, 2021 (5)

3.9.3 Смертность от неумышленного отравления

WHO, 2021 (5)

Приложение 1. Техническая справочная информация

305

Таблица A1.1(продолжение)

306

Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

3.a Активизировать, при необходимости, осуществление Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака во всех странах

3.a.1 Стандартизированная по возрасту распространенность употребления табака лицами в возрасте 15 лет и старше

WHO, 2021 (5), исходный источник данных: WHO, 2019 (11)

3.b Оказывать содействие исследованиям и разработкам вакцин и лекарственных препаратов для лечения инфекционных и неинфекционных болезней, которые в первую очередь затрагивают развивающиеся страны, обеспечивать доступность недорогих основных лекарственных средств и вакцин в соответствии с Дохинской декларацией «Соглашение по ТРИПС и общественное здравоохранение», в которой подтверждается право развивающихся стран в полном объеме использовать положения Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности в отношении проявления гибкости для целей охраны здоровья населения и, в частности, обеспечения доступа к лекарственным средствам для всех

3.b.1 Доля целевой группы населения, охваченная иммунизацией всеми вакцинами, включенными в национальные программы

WHO, 2021 (12)

3.b.2 Общий чистый объем официальной помощи в целях развития, направленной на медицинские исследования и в основные отрасли здравоохранения

Недостаточно данных

3.b.3 Доля медицинских учреждений, постоянно располагающих набором основных необходимых и доступных лекарственных средств

Недостаточно данных

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица A1.1 (продолжение) Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

3.c Существенно увеличить финансирование здравоохранения и набор, развитие, профессиональную подготовку и удержание медицинских кадров в развивающихся странах, особенно в наименее развитых странах и малых островных развивающихся государствах

3.c.1 Число медицинских работников на душу населения и их распределение

WHO, 2021 (5)

3.d Наращивать потенциал всех стран, особенно развивающихся стран, в области раннего предупреждения, снижения рисков и регулирования национальных и глобальных рисков для здоровья

3.d.1 Способность соблюдать ММСП и готовность к чрезвычайным ситуациям в области общественного здравоохранения

WHO, 2019 (13)

3.d.2 Процентная доля инфекций кровотока, вызываемых отдельными организмами, устойчивыми к противомикробным препаратам

European Centre for Disease Prevention and Control, 2020 (14,15); WHO Regional Office for Europe, 2020 (16)

Цель 2. Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства 2.2 К 2030 г. покончить со всеми формами недоедания, в том числе достичь к 2025 г. согласованных на международном уровне целевых показателей, касающихся борьбы с задержкой роста и истощением у детей в возрасте до пяти лет, и удовлетворять потребности в питании девочек подросткового возраста, беременных и кормящих женщин, и пожилых людей

2.2.2 Распространенность неполноценного питания среди детей в возрасте до пяти лет в разбивке по виду (истощение или избыточный вес) (среднеквадратичное отклонение от медианного показателя веса к возрасту в соответствии с нормами роста детей, установленными ВОЗ, >+2 или <-2)

Приложение 1. Техническая справочная информация

WHO Regional Office for Europe, 2020 (17)

307

Таблица A1.1 (продолжение) Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

Цель 4. Обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможности обучения на протяжении всей жизни для всех.

4.2 К 2030 г. обеспечить всем девочкам и мальчикам доступ к качественным системам развития, ухода и дошкольного обучения детей младшего возраста, с тем чтобы они были готовы к получению начального образования

4.2.1 Доля детей в возрасте 24-59 месяцев, которые развиваются без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия, в разбивке по полу

UNICEF, 2021 (18)

Цель 5. Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек.

5.2 Ликвидировать все формы насилия в отношении всех женщин и девочек в публичной и частной сферах, включая торговлю людьми и сексуальную и иные формы

5.2.1 Доля когда-либо имевших партнера женщин и девочек в возрасте от 15 лет, подвергавшихся физическому, сексуальному или психологическому насилию со стороны нынешнего или бывшего интимного партнера в последние 12 месяцев, в разбивке по виду насилия и возрасту

United Nations Economic Commission for Europe, 2021 (19)

Цель 6. Обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех.

6.1 К 2030 г. обеспечить всеобщий и равноправный доступ к безопасной и недорогой питьевой воде для всех

308

6.1.1 Доля населения, пользующегося услугами водоснабжения, организованного с соблюдением требований безопасности

WHO and UNICEF, 2021 (20)

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Таблица A1.1 (продолжение) Задача ЦУР

Показатель ЦУР

Источник данных

6.2 К 2030 г. обеспечить всеобщий и равноправный доступ к надлежащим санитарногигиеническим средствам и положить конец открытой дефекации, уделяя особое внимание потребностям женщин и девочек и лиц, находящихся в уязвимом положении

6.2.1 Доля населения, использующего а) организованные с соблюдением требований безопасности услуги санитарии и b) устройства для мытья рук с мылом и водой

WHO and UNICEF, 2021 (21)

Цель 7. Обеспечение всеобщего доступа к недорогим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии для всех.

7.1 К 2030 г. обеспечить всеобщий доступ к недорогому, надежному и современному энергоснабжению

7.1.2 Доля населения, использующего в основном чистые виды топлива и технологии

Недостаточно данных

Цель 16. Содействие построению миролюбивого и открытого общества в интересах устойчивого развития, обеспечение доступа к правосудию для всех и создание эффективных, подотчетных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях.

16.2 Положить конец надругательствам, эксплуатации, торговле и всем формам насилия и пыток в отношении детей

16.2.1 Доля детей в возрасте от 1 года до 17 лет, в последний месяц подвергшихся любому физическому наказанию и/или психологической агрессии со стороны тех, кто обеспечивает уход за ними

Приложение 1. Техническая справочная информация

UNICEF, 2021 (22)

309

В главе 2 в целях анализа показатели ЦУР структурированы в соответствии с тремя основными приоритетами ЕПР (24): •

обеспечение ВОУЗ

•

защита при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения

•

укрепление здоровья и повышение благополучия.

В соответствии с комплексом направлений работы в рамках трех основных приоритетов, каждый показатель ЦУР был закреплен за одним приоритетом. Это означает, что каждый показатель ЦУР рассматривается в привязке только к одному приоритету, несмотря на то, что некоторые показатели актуальны для многих направлений работы.

Качество и сопоставимость данных Базы данных ВОЗ обновляются несколько раз в году; следовательно, представленные в настоящем докладе данные – это срез новейшей информации, доступной на момент написания доклада. Средние значения по Региону, наряду с конкретными величинами показателей для европейских государств-членов ВОЗ, могут измениться после опубликования доклада, поскольку государствачлены могут предоставлять данные задним числом. Аналогичным образом, минимальные и максимальные региональные значения некоторых индикаторов следует толковать с осторожностью, особенно если речь идет о данных последних лет, так как в этом периоде могут быть наибольшие пробелы в данных. Как следует из главы 2, это ограничивает возможность сделать выводы о прогрессе в достижении ЦУР по сравнению с исходным периодом. Хранилище «Глобальная обсерватория здравоохранения» содержит ряды данных и предоставляет доступ ко многим показателям по приоритетным темам здравоохранения, включая смертность и бремя заболеваний, ЦУР, НИЗ и связанные с ними факторы риска, системы здравоохранения и т. д. Многие из этих рядов данных являются наилучшими оценками ВОЗ, полученными с использованием методик, предназначенных для расчета конкретных показателей и обеспечения сопоставимости между странами и периодами. При поступлении более актуальных или измененных сведений, а также в случае значительных изменений методики расчета данные обновляются. Поэтому они не всегда совпадают с официальными оценками национального уровня,

310

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

несмотря на то, что ВОЗ в любых обстоятельствах стремится предоставить государствам-членам возможность пересмотреть или прокомментировать данные и расчетные значения в рамках всеобъемлющего процесса страновых консультаций. При отсутствии данных в источниках ВОЗ были использованы другие признанные на международном уровне источники и базы данных. Официальные базы данных Организации Объединенных Наций использовались при любой возможности. Для получения конкретных сведений об ограничениях этих показателей просьба обращаться непосредственно к источнику.

SPAR (Инструмент ежегодной отчетности государств-участников ММСП на основе самооценки) • Представление отчетности в рамках SPAR (см. показатель ЦУР 3.d.1) – обязанность государств-участников ММСП, данные такой отчетности используются при составлении ежегодных докладов для Всемирной ассамблеи здравоохранения о состоянии готовности стран к чрезвычайным ситуациям с опорой на 13 основных возможностей.

•

ВОЗ не обладает юридическими полномочиями подвергать критической оценке или исправлять отчетность, предоставляемую государствами-участниками, и не располагает механизмом правоприменения, чтобы обеспечить устранение выявленных пробелов. Следовательно, точность и подтверждение достоверности предоставляемых данных, а также устранение выявленных пробелов обеспечиваются странами самостоятельно. Это ограничивает сопоставимость данных SPAR между странами.

•

Инструмент способствует определению имеющихся возможностей, но не позволяет оценить их функциональность при чрезвычайных ситуациях в области здравоохранения. Для этого были разработаны другие инструменты/методики, например, имитационные учения и подведение промежуточных/окончательных итогов, в отношении которых существуют рекомендации ВОЗ.

Приложение 1. Техническая справочная информация

311

•

SPAR определяет преимущественно национальные возможности, но не отражает ситуацию на субнациональном уровне.

• Кроме того, инструмент не приспособлен для учета уникальных особенностей неизвестных новых патогенов или пандемий такого масштаба, как текущая пандемия COVID-19. Опыт реагирования на COVID-19 (который выявил слабое соответствие приблизительных эпидемиологических параметров значениям возможностей SPAR) показал, что этот инструмент, возможно, нуждается в изменении, но SPAR охватывает широкий круг угроз здоровью, и его целостность для целей долгосрочного анализа развития потенциала должна быть сохранена. Помимо этого, при прямых сравнениях эффективности реагирования на пандемию, определяемой по эпидемиологическим параметрам (заболеваемость и смертность), и данных SPAR должны учитываться искажающие факторы, которые могут повлиять на сравнение.

•

Верная интерпретация данных SPAR требует их увязывания с другими национальными индикаторами, отражающими функциональность системы, общегосударственный подход и финансовые обязательства по устранению выявленных пробелов.

•

Опираясь на накопленный опыт реагирования на пандемию COVID-19, ВОЗ и государства-члены анализируют существующие инструменты мониторинга и оценки готовности к чрезвычайным ситуациям (информация по этой теме приведена в главе 4).

Методы обзора литературы для анализа воздействия пандемии COVID-19 на здоровье населения, использованные в главе 3. Во время написания главы 3 было доступно очень ограниченное количество качественных данных, которые могли быть использованы для оценки воздействия пандемии на здоровье населения. Поэтому для описания более широких последствий пандемии были использованы новые данные и сведения из научной литературы, а также доклады международных и национальных организаций и НПО. Механизм мониторинга более широких последствий

312

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

пандемии, разработанный в рамках Укрепления системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения (25), использовался в качестве ориентира при анализе проблем, обсуждавшихся в главе 3. Поиск новой литературы осуществлялся в доступных базах данных – Ovid MEDLINE®, Embase и Scopus. Выбор источников был в максимально возможной степени основан на общей иерархии доказательной медицины, отдающей предпочтение данным систематических обзоров и мета-анализа, но при отсутствии сводных данных использовались также описательные обзоры и обсервационные исследования. В апреле 2020 г. Европейским региональным бюро ВОЗ при поддержке Эрфуртского университета, Германия, был представлен инструмент сбора поведенческих данных. С тех пор этим инструментом воспользовались 34 европейских государства-члена ВОЗ – как при прямом содействии Регионального бюро, так и самостоятельно. В главе 3 описывается перекрестное обсервационное исследование, проводившееся каждым государством-членом в разные моменты времени для изучения репрезентативной выборки населения (1000 взрослых) по параметрам восприятия риска, поведения, доверия, благополучия и другим переменным, связанным с пандемией COVID-19. Во всех случаях было получено одобрение национальных органов по этике, а в случае участия Регионального бюро ВОЗ также обеспечила согласование этических аспектов. Сбор данных осуществлялся с помощью онлайн-панелей, телефонных интервью с использованием компьютера или с помощью обоих методов, в основном с привлечением местных предприятий, ведущих сбор данных, или государственных и научно-образовательных учреждений. Для анализа данных использовалась среда R. Помимо методов описательной статистики, был применен линейный и логистический регрессионный анализ с процедурой обратного исключения. Результаты представлены в виде стандартизированных коэффициентов с доверительными интервалами, равными 95%.

Приложение 1. Техническая справочная информация

313

Библиография5 1

Тринадцатая общая программа работы (ОПР-13): методы оценки воздействия, версия 2.1. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341371).

2

Европейский региональный комитет, семьдесят первая сессия: виртуальная сессия, 13–15 сентября 2021 г.: система мониторинга Европейской программы работы на 2020–2025 гг.: подход, задачи, индикаторы и целевые показатели. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (EUR/RC71/INF./2: https://apps.who.int/iris/handle/10665/343320).

3

Тенденции материнской смертности 2000–2017 гг.: оценки ВОЗ, ЮНИТЭЙД, ЮНФПА, Группы Всемирного банка и Отдела народонаселения Организации Объединенных Наций: резюме. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/327596).

4

Delivery care. В разделе: UNICEF Data [база данных онлайн]. New York: United Nations Children›s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/maternal-health/delivery-care/).

5

Global Health Observatory [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho).

6

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe. HIV/AIDS surveillance in Europe 2020: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/337037).

7

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe.

Tuberculosis surveillance and monitoring in Europe 2021: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340210).

8

Global health estimates. В разделе: Health topics [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/global-health-estimates).

9

Suicide worldwide in 2019: global health estimates. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341728).

10

Global status report on alcohol and health 2018. Geneva: World Health Organization; 2018 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/274603).

11

WHO global report on trends in prevalence of tobacco use 20002025, third edition. Geneva: World Health Organization; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/330221).

5 Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

314

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

12

Immunization data. В разделе: Immunization dashboard [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https:// immunizationdata.who.int/listing.html?topic=coverage&location=eur).

13

e-SPAR: годовая отчетность государств-участников [веб-сайт]. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://extranet.who.int/e-spar).

14

Country summaries: Austria. Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2020 (https://www.ecdc.europa.eu/sites/default/files/ documents/Country%20summaries-AER-EARS-Net%20202019.pdf).

15

Antimicrobial resistance in the EU/EEA (EARS-Net): annual epidemiological report for 2019. Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2020 (https://www.ecdc.europa.eu/en/publicationsdata/surveillance-antimicrobial-resistance-europe-2019).

16

Central Asian and European surveillance of antimicrobial resistance: annual report 2020. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/345873).

17

WHO European Childhood Obesity Surveillance Initiative (COSI): report on the fourth round of data collection, 2015–2017. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341189).

18

UNICEF data warehouse. В разделе: UNICEF Data [база данных онлайн]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/resources/ data_explorer/unicef_f/?ag=UNICEF&df=SDG_PROG_ASSESSMENT&dq=.

C040201&ver=1.0&startPeriod=2018&endPeriod=2021).

19

Indicator 5.2.1: proportion of ever-partnered women and girls (aged 1849 years) subjected to physical and/or sexual violence by a current or former intimate partner in the previous 12 months. В разделе: Dashboard for SDGs [база данных онлайн]. Geneva: United Nations Economic Commission for Europe; 2021 (https://w3.unece.org/SDG/en/Indicator?id=19).

20

Drinking water. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн].

Geneva: World Health Organization and the United Nations Children›s Fund; 2021 (https://washdata.org/monitoring/drinking-water).

21

Hygiene. В разделе: The JMP global database [база данных онлайн].

Geneva: World Health Organization and the United Nations Children›s Fund; 2021 (https://washdata.org/monitoring/hygiene).

Приложение 1. Техническая справочная информация

315

22

Violence. В разделе: UNICEF Data [база данных онлайн]. Geneva: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/adolescents/violence/).

23

SDG indicators metadata repository. New York: United Nations Department of Economic and Social Affairs; 2021 (https://unstats.un.org/sdgs/metadata/).

24

Европейская программа работы на 2020–2025 гг. – «Совместные действия для улучшения здоровья жителей Европы». Копенгаген: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://www.euro.who.int/ru/health-topics/health-policy/europeanprogramme-of-work/about-the-european-programme-of-work/europeanprogramme-of-work-20202025-united-action-for-better-health-in-europe).

25

Укрепление системы эпиднадзора за состоянием здоровья населения: инструмент для отбора показателей, необходимых для мониторинга более широких последствий пандемии COVID-19 и оповещения о них. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340721).

316

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Данные, проанализированные в главе 2

320

Девочки —

22.3 — 16.5 — — — — 28.6 — 27.8 — 37.8 22.2 20.1 — 19.8 — 40.4 38.5 19.8 43.1 8.8 20.6 22.9 — 34.6 — — 22.4 28.8 32.4 — 22.4 25.8 32.2 29.5 28.5 23.3 24.5 — — 28.2 5.2 11.4 25.4 — — 26.7 23.4 28.5 28.8 19.1 23.3 18

Мальчики —

30.3 — 23.2 — — — — 30.2 — 28.0 — 42.0 26.1 17.6 — 27.1 — 42.2 41.9 17.5 43.0 10.9 24.8 28.5 — 37.0 — — 24.0 31.7 29.0 — 27.0 30.6 39.1 32.2 32.6 30.1 24.3 — — 27.5 9.4 11.5 27.3 — — 28.3 24.6 37.1 37.4 22.9 28.6 18

Последние имеющиеся данные(2015–2017 гг.)

12.4 — 10.7 — — — — 15.7 — 14.1 — 20.1 10.3 4.9 — 9.3 — 18.7 21.0 4.8 21.5 3.5 8.8 12.2 — 18.0 — — 7.2 14.3 12.0 — 10.2 15.0 19.5 17.3 15.0 12.4 10.5 — — 10.4 1.8 3.6 12.7 — — 11.5 8.9 16.2 18.9 10.9 11.4 18

Мальчики — 6.2 — 5.3 — — — — 11.4 — 11.2 — 14.3 7.2 5.1 — 5.3 — 16.8 14.0 6.2 19.2 1.6 6.5 7.8 — 14.9 — — 4.7 10.5 10.7 — 6.5 8.8 8.7 12.9 9.7 10.5 8.4 — — 7.1 1.1 2.3 8.8 — — 9.0 6.2 10.3 8.7 5.5 7.9 18

Девочки —

Распространенность ожирения, согласно определению ВОЗ, среди детей в возрасте 6–9 лет (%) в конкретной стране

2.2.2

WHO Regional Office for Europe, 2021 (1)

Распространенность избыточной массы тела (в том числе ожирения), согласно определению ВОЗ, среди детей в возрасте 6–9 лет (%) в конкретной стране

Среднее значение по Региону Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Швейцария Швеция Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Эстония Количество стран, о которых данные отсутствуют

Страна

Источник данных

Показатель

ЦУР

13.3 5.0 26.3 15.3 — 26.7 2.7 5.0 10.0 10.0 12.0 5.7 3.0 26.0 4.0 3.0 5.7 4.0 4.0 2.0 10.7 6.3 63.0 22.7 8.3 5.0 6.3 — 5.7 2.7 2.0 8.7 20.3 17.7 20.3 — 7.7 12.3 5.7 7.0 7.3 5.0 4.0 17.3 7.7 18.0 29.3 20.0 3.0 8.0 7.7 6.0 3.7 10.0 3

5.0 26.0 15.0 — 26.0 2.0 5.0 10.0 10.0 12.0 7.0 3.0 25.0 4.0 3.0 5.0 4.0 4.0 2.0 10.0 6.0 60.0 19.0 8.0 5.0 6.0 — 5.0 2.0 2.0 8.0 19.0 17.0 19.0 — 7.0 12.0 5.0 7.0 7.0 5.0 4.0 17.0 7.0 17.0 29.0 19.0 3.0 8.0 8.0 6.0 3.0 9.0 3

Среднее значение за 2015–2017 гг.

13.0

2017 г.

WHO, 2021 (2)

Оценочный коэффициент материнской смертности на 100 тыс. живорождений

3.1.1

3.1.2

98.0 99.0 100.0 100.0 100.0 100.0 — 100.0 100.0 100.0 99.0 — 100.0 95.0 — 100.0 98.0 100.0 100.0 100.0 99.0 100.0 100.0 100.0 — 100.0 — — 99.0 100.0 100.0 100.0 100.0 95.0 — 100.0 100.0 98.0 100.0 — — — 95.0 100.0 99.0 100.0 100.0 100.0 98.0 100.0 99.0 100.0 100.0 10

99.0

Последние имеющиеся данные (2011–2020 гг.)

UNICEF, 2021 (3)

Доля родов, принятых квалифицированными медицинскими работниками (%)

3.2.2

3.5 20.4 9.7 3.0 11.8 3.2 3.4 6.7 5.9 3.7 3.8 3.8 9.6 3.8 3.7 3.3 2.0 3.1 3.1 10.5 2.3 18.3 3.6 3.7 2.8 7.0 3.1 4.0 2.4 4.4 3.7 14.4 5.8 7.0 1.7 6.1 5.3 5.8 2.1 4.3 4.0 2.6 33.8 42.0 10.0 17.4 8.4 2.4 4.5 4.8 2.3 3.2 2.4 0

8.0

2019 г.

WHO, 2021 (4)

2.1 10.9 7.5 1.4 6.4 1.2 2.0 3.3 4.2 2.0 2.3 2.3 4.9 3.0 1.9 2.1 1.0 1.8 1.9 4.7 1.3 12.3 1.9 2.0 1.5 4.7 1.7 2.6 1.4 2.7 2.0 10.7 2.6 3.4 0.8 3.9 3.2 2.9 1.2 2.8 2.8 1.4 15.0 23.6 5.3 9.9 5.0 1.4 2.7 2.9 1.3 1.6 1.1 0

4.0

2019 г.

WHO, 2021 (4)

Коэффициент смертности Коэффициент детей младше пяти лет смертности (вероятность смерти в новорожденных (на возрасте до пяти лет на 1000 живорождений) 1000 живорождений)

3.2.1

Таблица A1.2. Данные, проанализированные в главе 2

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

26.0 6.2 60.0 16.0 7.5 26.0 29.0 8.9 21.0 27.0 6.3 5.8 4.3 74.0 5.0 2.9 5.8 4.4 9.3 7.1 68.0 5.3 110.0 26.0 42.0 9.0 14.0 0.0 5.0 3.3 15.0 19.0 80.0 50.0 66.0 0.0 12.0 14.0 4.5 5.4 8.0 5.4 5.5 83.0 45.0 16.0 67.0 77.0 4.7 8.7 8.0 15.0 4.9 13.0 0

2.5 7.2 3.5 — 15.1 22.6 — 3.7 0.9 2.4 3.7 5.6 16.7 3.3 4.8 10.9 7.8 5.6 4.2 19.8 11.4 13.2 15.4 5.4 7.8 16.2 — 3.3 3.2 3.9 7.6 22.8 54.9 3.6 0.0 — 2.0 1.9 1.6 6.2 4.9 4.4 14.2 — 3.9 — 39.0 2.7 7.3 2.5 4.1 2.1 13.4 6

2019 г.

15.4

2019 г.

WHO Regional Office for Europe, 2020 (6)

Заболеваемость ТБ на 100 тыс. человек

Новые случаи заражения ВИЧ на 1000 человек

WHO Regional Office for Europe, 2020 (5)

3.3.2

3.3.1

Среднее значение по Региону Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Швейцария Швеция Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Эстония Количество стран, о которых данные отсутствуют

Страна

Источник данных

Показатель

ЦУР

9.8 21.6 8.4 7.4 19.0 24.0 10.2 23.0 19.3 22.0 10.8 11.5 19.4 10.3 7.8 10.4 8.2 9.5 9.1 19.6 9.0 21.9 21.8 19.1 6.9 10.2 — 9.8 8.8 16.2 10.5 24.2 22.9 21.1 7.1 19.8 20.7 17.8 10.8 11.0 7.6 8.3 23.1 26.9 12.5 22.2 24.6 9.8 9.9 16.6 19.5 13.8 16.5 1

15.6

Последние имеющиеся данные (2007–2019 гг.)

WHO, 2021 (4)

Вероятность смерти (%) в возрасте от 30 до 70 лет от сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, диабета или хронических респираторных заболеваний

3.4.1

10.4 4.0 3.7 — 2.7 16.5 13.9 6.5 8.2 11.8 8.3 3.6 7.6 7.6 5.1 8.9 11.2 5.3 4.3 18.1 3.2 8.3 16.1 20.2 8.6 5.3 — 9.3 9.9 9.3 7.2 12.2 21.6 7.3 — 7.2 7.9 9.3 14.0 6.9 9.8 12.4 5.3 6.1 2.3 8.3 17.7 13.4 9.6 11.0 16.2 9.5 12.0 3

10.5

2019 г.

WHO, 2021 (4)

Стандартизированный по возрасту оценочный коэффициент смертности от самоубийств на 100 тыс. человек

3.4.2

11.9 1.0 6.8 12.3 4.7 11.0 10.8 12.5 7.8 11.1 12.8 10.5 9.5 10.1 4.4 12.7 9.2 12.7 8.0 5.0 10.8 4.9 13.2 12.8 12.4 8.3 — 9.7 7.1 11.9 12.1 12.9 10.5 12.3 — 6.4 8.9 11.1 12.1 11.4 11.2 9.0 0.9 3.1 1.8 2.6 8.3 10.7 12.2 8.7 12.2 14.3 10.8 2

9.5

2019 г.

WHO, 2021 (4)

Алкоголь, общее потребление на душу населения (в возрасте 15+) в литрах чистого спирта

3.5.2

4.9 6.7 11.7 — 20.0 7.6 5.8 9.2 13.5 7.7 3.8 8.3 12.4 3.7 3.9 3.1 2.0 3.9 5.3 12.7 5.8 12.7 8.1 8.1 4.1 4.1 — 4.0 2.1 9.4 8.2 7.3 12.0 10.3 — 5.1 7.5 6.1 5.1 3.2 2.2 3.1 15.7 13.5 6.7 11.7 10.2 3.9 5.1 7.9 7.6 5.9 4.5 3

7.4

2019 г.

WHO, 2021 (4)

Коэффициент смертности от ДТП (на 100 тыс. человек)

3.6.1

Таблица A1.2 (продолжение)

Приложение 2. Данные, проанализированные в главе 2

321

322 17.1 6.7 45.0 15.9 2.7 21.2 14.2 5.9 38.2 11.0 22.9 5.7 8.6 32.3 2.8 9.9 7.2 6.0 7.1 4.4 25.6 4.4 33.9 16.1 12.6 4.0 12.5 — 2.9 2.9 11.1 8.0 21.4 21.5 38.1 1.4 15.1 15.2 26.8 4.1 12.4 2.4 4.6 54.3 28.0 20.9 18.9 19.1 4.9 8.6 9.1 10.0 12.1 10.5 1

88.9 31.3 9.1 — 43.3 78.0 90.5 69.4 37.3 79.5 87.7 64.7 50.6 87.5 68.1 87.5 — 85.0 73.6 75.3 — 66.0 80.0 71.0 — 74.5 — 88.9 88.5 71.9 78.5 65.5 74.7 73.8 — 35.1 50.5 78.2 77.9 85.4 88.8 86.5 54.0 75.9 60.8 83.7 73.5 90.1 91.5 61.7 39.6 83.8 79.9 6 79.0 65.0 59.0 — 69.0 76.0 84.0 66.0 61.0 74.0 83.0 75.0 66.0 81.0 82.0 76.0 84.0 83.0 82.0 76.0 78.0 70.0 71.0 73.0 83.0 82.0 — 86.0 87.0 75.0 82.0 69.0 75.0 74.0 — 72.0 65.0 77.0 79.0 87.0 83.0 86.0 68.0 70.0 74.0 73.0 68.0 78.0 78.0 71.0 68.0 76.0 75.0 3

77.0

2017 г.

Последние имеющиеся данные (2014–2018 гг.)

76.7

2020 г.

WHO, 2021 (4)

индекс охвата услугами в рамках ВОУЗ

3.8.1

WHO, 2021 (4)

Коэффициент подростковой рождаемости (на 1000 женщин в возрасте 15–19 лет)

Женщины репродуктивного возраста (15–49 лет), состоящие в браке или имеющие партнера, чьи потребности в планировании семьи удовлетворяются современными методами

WHO, 2021 (4)

3.7.2

3.7.1

Среднее значение по Региону Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Швейцария Швеция Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Эстония Количество стран, о которых данные отсутствуют

Страна

Источник данных

Показатель

ЦУР

4.3 8.1 16.7 — 16.1 9.2 11.5 12.8 8.2 7.4 1.7 16.9 29.2 2.9 6.7 6.4 6.9 5.7 9.3 2.6 16.1 3.5 15.5 9.8 3.4 15.9 — — 5.1 14.1 18.4 18.7 4.9 13.4 — 5.4 8.1 3.8 2.9 1.6 19.7 5.5 17.7 — 3.2 6.7 7.8 6.4 1.4 2.8 10.3 2.2 12.8 5

7.4

Последние имеющиеся данные (1995–2016 гг.)

36.3 15.3 64.0 68.0 — 54.8 60.7 15.7 61.8 — 38.8 16.0 27.6 101.8 13.2 15.4 12.0 8.7 9.9 15.0 62.7 20.1 110.7 41.3 34.0 11.6 20.2 — 13.7 8.6 37.9 9.8 78.3 49.4 59.3 — — 62.5 33.5 22.6 13.8 10.1 7.2 — 79.3 46.6 81.1 70.7 7.2 9.7 35.5 78.6 29.6 25.0 6

0.7 1.1 5.0 — 4.9 0.7 1.4 0.8 1.4 0.3 0.1 1.6 9.0 0.5 1.0 0.7 0.9 1.2 1.1 0.1 1.5 0.7 3.5 1.6 0.2 2.8 — — 0.5 1.3 3.3 3.6 0.6 2.2 — 0.6 0.5 0.4 0.3 0.5 6.7 0.7 5.7 — 0.4 1.9 0.9 1.0 0.2 0.3 0.8 0.1 2.7 5

2016 г.

WHO, 2021 (4)

Коэффициент смертности, обусловленной загрязнением воздуха в окружающей среде (на 100 000 человек, стандартизированный по возрасту)

3.9.1

1.2

Доля населения с расходами на здравоохранение >25% общих расходов или доходов домохозяйств (%)

WHO, 2021 (4)

Доля населения с расходами на здравоохранение >10% общих расходов или доходов домохозяйств (%)

3.8.2

Таблица A1.2 (продолжение)

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

Среднее значение по Региону Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Швейцария Швеция Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Эстония Количество стран, о которых данные отсутствуют

Страна

— — — 64.0 7.0 — 67.0 4.0 — 78.0 43.0 — — 62.0 54.0 69.0 93.0 — 52.0 — 64.0 — 51.0 66.0 14.0 81.0 — 53.0 91.0 — 81.0 31.0 — — 50.0 40.0 — 59.0 79.0 82.0 59.0 80.0 — — 99.0 — — 60.0 33.0 — — — 54.0 22

27.0

2019 г.

WHO, 2021 (7)

Доля девочек в возрасте 15 лет, получивших рекомендованное количество доз вакцины против вируса папилломы человека (%)

Показатель

Источник данных

3.b.1

ЦУР

52.1 34.5 16.5 33.3 44.0 51.9 59.6 42.1 21.6 34.1 43.0 62.3 70.8 42.2 54.7 33.5 41.4 40.3 80.1 39.8 19.5 22.1 33.0 50.4 30.1 28.6 75.1 37.1 48.9 23.8 53.1 25.6 44.4 29.8 61.1 28.7 31.1 35.2 31.7 58.2 43.3 43.3 17.2 22.2 18.1 23.7 29.9 46.4 65.3 30.0 27.6 41.2 34.6 0

43.2

Последние имеющиеся данные (2011–2019 гг.)

70.9 64.3 50.9 40.1 43.7 110.0 118.1 47.9 57.3 52.6 134.9 37.0 52.2 105.5 66.0 130.1 171.9 60.8 58.9 72.9 2.8 56.0 46.2 94.5 121.7 94.8 201.6 114.9 183.5 68.9 69.0 39.3 45.3 73.9 82.1 37.9 60.9 60.2 102.2 102.9 178.9 216.7 47.5 44.3 30.0 112.8 66.6 13.1 114.7 81.2 52.3 84.2 66.3 0

77.8

Обеспеченность сестринским и акушерским персоналом (на 10 тыс. человек)

WHO, 2021 (4)

Число медицинских работников на душу населения (на 10 тыс. человек)

3.c.1

67.0 86.0 73.0 41.0 84.0 97.0 81.0 70.0 — 66.0 89.0 60.0 59.0 94.0 — 64.0 — 88.0 83.0 81.0 67.0 52.0 77.0 85.0 95.0 61.0 — 90.0 94.0 50.0 82.0 62.0 100.0 67.0 33.0 66.0 71.0 72.0 — 95.0 — 91.0 — 68.0 88.0 55.0 69.0 82.0 83.0 78.0 55.0 — 72.0 8

74.0

2020 г.

WHO, 2019 (8)

Возможности в соответствии с ММСП (2005) и готовность к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения

3.d.1

9.3 — — — 30.0 40.0 10.0 38.6 20.0 20.6 11.5 18.9 56.0 7.5 — 12.1 7.0 14.0 30.9 — 20.7 — 19.7 13.9 12.6 17.5 — 7.5 6.2 17.1 16.1 59.0 53.0 20.3 — 61.0 25.0 23.0 9.8 11.5 10.0 7.8 — — 53.0 — 43.0 7.8 8.8 19.9 38.0 15.9 11.5 12

—

2019 г.

European Centre for Disease Prevention and Control, 2020 (9)

Доля инфекций кровотока, вызываемых E. Coli, устойчивыми к 3GC (%)

3.d.2

5.6 — — — 8.0 36.0 6.7 14.8 11.0 19.4 6.7 37.6 17.0 2.2 — 12.6 6.6 19.2 35.6 — 36.2 — 7.4 9.3 6.2 24.0 — 1.6 1.1 14.9 34.8 22.0 23.0 46.7 — 45.0 26.0 27.2 7.5 6.0 3.0 1.8 — — 31.0 — 2.0 2.1 11.6 24.9 26.0 12.5 3.0 12

—

2020 г.

WHO Regional Office for Europe, 2020 (10)

Доля инфекций кровотока, вызываемых MRSA (%)

Таблица A1.2 (продолжение)

Приложение 2. Данные, проанализированные в главе 2

323

324

Среднее значение по Региону Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Швейцария Швеция Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Эстония Количество стран, о которых данные отсутствуют

0,3 0,1 1,1 0,2 — 0,2 0,1 0,3 0,1 0,1 0,2 0,6 <0,1 0,2 0,3 0,2 0,1 0,1 0,2 0,1 0,4 0,3 0,8 <0,1 0,1 <0,1 <0,1 — 0,2 0,2 0,1 0,2 0,1 0,1 0,4 — 0,1 0,7 <0,1 <0,1 0,2 0,1 0,2 2,7 4,0 0,3 0,4 0,3 <0,1 0,3 0,1 <0,1 0,2 <0,1 3

2016 г.

WHO, 2021 (4)

\ 1,1 0,2 0,9 0,3 — 0,7 3,3 0,4 0,5 0,4 0,5 0,3 0,2 0,6 0,1 0,0 0,3 1,0 0,4 0,3 1,9 0,3 0,9 1,2 1,7 0,2 0,1 — 0,1 0,3 0,5 0,3 5,5 3,8 1,9 — 0,5 0,3 0,5 0,2 0,3 0,2 0,2 0,4 0,6 0,4 0,8 2,5 0,4 0,3 0,4 0,6 0,4 0,6 3

2019 г.

WHO, 2021 (4)

Коэффициент смертности, обусловленной случайным отравлением (на 100 тыс. человек)

Коэффициент смертности, обусловленной небезопасными услугами WASH (на 100 тыс. человек)

Показатель

Источник данных

3.9.3

3.9.2

ЦУР

26,3 29,1 19,6 29,2 33,8 26,7 26,6 25,0 38,9 38,3 30,6 28,0 39,1 29,7 18,6 25,5 23,6 13,8 27,9 23,4 24,4 36,7 27,9 36,7 27,1 21,7 25,1 — 23,4 18,4 26,0 27,9 25,3 28,3 25,5 — — 40,6 32,3 22,7 29,3 25,1 28,8 — — 25,5 12,3 19,2 19,7 34,6 36,6 — 31,5 30,5 6

2018 г.

WHO, 2021 (4)

Стандартизированная по возрасту распространенность текущего курения табака среди лиц в возрасте 15 лет и старше

3.a

95,0 85,0 94,0 99,0 99,0 92,0 98,0 98,0 93,0 73,0 99,0 93,0 99,0 94,0 97,0 98,0 94,0 92,0 96,0 96,0 97,0 96,0 95,0 99,0 92,0 99,0 98,0 99,0 94,0 97,0 95,0 99,0 91,0 97,0 88,0 88,0 92,0 97,0 97,0 95,0 93,0 96,0 98,0 97,0 99,0 99,0 96,0 80,0 91,0 96,0 94,0 85,0 97,0 91,0 0

2019 г.

WHO, 2021 (7)

Охват иммунизацией АКДС-3 детей в возрасте одного года (%)

91,0 84,0 97,0 96,0 94,0 96,0 98,0 85,0 95,0 76,0 99,0 93,0 83,0 97,0 90,0 96,0 — 94,0 94,0 88,0 98,0 88,0 98,0 96,0 93,0 90,0 95,0 79,0 90,0 95,0 92,0 96,0 95,0 97,0 76,0 79,0 94,0 91,0 98,0 94,0 87,0 90,0 95,0 97,0 99,0 88,0 99,0 92,0 93,0 83,0 95,0 81,0 84,0 90,0 1

2019 г.

WHO, 2021 (7)

Охват иммунизацией ВСК-2 детей в возрасте, рекомендованном нац. органами здравоохранения (%)

3.b.1

80,0 — 95,0 96,0 96,0 92,0 — 94,0 88,0 — 99,0 84,0 96,0 84,0 97,0 95,0 86,0 92,0 95,0 92,0 89,0 81,0 96,0 84,0 82,0 96,0 — — 93,0 95,0 60,0 98,0 80,0 85,0 88,0 76,0 — 99,0 96,0 65,0 91,0 84,0 97,0 — — 97,0 99,0 — 89,0 92,0 — — — — 13

2019 г.

WHO, 2021 (7)

Охват иммунизацией пневмококковой конъюгированной вакциной детей в возрасте одного года (%)

Таблица A1.2 (продолжение)

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

100.0 — 48.0 100.0 69.0 74.0 89.0 72.0 — 88.0 97.0 92.0 34.0 92.0 95.0 83.0 84.0 96.0 96.0 — 77.0 92.0 83.0 94.0 97.0 92.0 100.0 97.0 65.0 91.0 85.0 — 61.0 83.0 70.0 12.0 18.0 82.0 72.0 98.0 100.0 95.0 — — 78.0 — 72.0 84.0 79.0 68.0 45.0 85.0 93.0 7

99.0 88.0 71.0 91.0 87.0 95.0 100.0 98.0 89.0 93.0 100.0 100.0 66.0 97.0 99.0 97.0 100.0 100.0 96.0 89.0 100.0 70.0 96.0 95.0 99.0 100.0 100.0 100.0 99.0 98.0 95.0 74.0 76.0 82.0 100.0 77.0 75.0 99.0 98.0 100.0 94.0 100.0 55.0 95.0 — 59.0 89.0 100.0 99.0 — 85.0 98.0 96.0 2

2020 г.

3.6 5.2 6.2 — 4.6 6.3 4.8 5.9 3.4 5.7 — 5.1 2.9 3.3 5.6 3.3 2.8 2.9 3.5 6.0 3.1 — 6.3 5.2 3.5 4.0 — 5.1 4.4 3.1 4.4 9.1 — 6.9 — 4.2 — 5.9 3.4 4.2 1.7 6.3 — — — — 8.7 8.1 5.0 4.0 4.4 4.1 4.2 12

2020 г.

WHO and UNICEF, 2021 (14,15)

70.1

2018 г.

2019 г.

WHO and UNICEF, 2021 (13)

Доля населения, пользующегося услугами безопасной санитарии (%)

6.1.2

91.8

United Nations Economic Commission for Europe, 2021 (12)

UNICEF, 2021 (11)

Доля населения, пользующегося услугами снабжения безопасной питьевой водой (%)

6.1.1

—

Доля когда-либо имевших партнера женщин и девочек, подвергавшихся физическому и/или сексуальному со стороны нынешнего или бывшего интимного партнера в последние 12 месяцев (%)

5.2.1

Доля детей в возрасте 24– 59 месяцев, которые развиваются без отклонений в плане здоровья, обучения и психосоциального благополучия

4.2.1

Девочки Мальчики Итого Среднее значение — — — по Региону Австрия — — — Азербайджан — — — Албания — — — Андорра — — — Армения — — — Беларусь 89.0 87.0 84.0 Бельгия — — — Болгария — — — Босния и Герцеговина 97.6 96.4 95.3 Венгрия — — — Германия — — — Греция — — — Грузия 88.5 89.6 90.8 Дания — — — Израиль — — — Ирландия — — — Исландия — — — Испания — — — Италия — — — Казахстан 86.3 85.5 84.8 Кипр — — — Кыргызстан 75.0 71.7 68.2 Латвия — — — Литва — — — Люксембург — — — Мальта — — — Монако — — — Нидерланды — — — Норвегия — — — Польша — — — Португалия — — — Республика Молдова 84.2 83.8 83.4 Российская Федерация — — — Румыния — — — Сан-Марино — — — Северная Македония 89.3 81.8 75.9 Сербия 98.5 97.2 95.9 Словакия — — — Словения — — — Соединенное Королевство — — — Швейцария — — — Швеция — — — Таджикистан — — — Туркменистан 95.3 95.0 94.7 Турция 78.0 73.7 69.8 Узбекистан — — — Украина 89.3 89.0 88.7 Финляндия — — — Франция — — — Хорватия — — — Черногория 90.6 90.2 90.0 Чехия — — — Эстония — — — Количество стран, 42 42 42 о которых данные отсутствуют

Страна

Источник данных

Показатель

ЦУР

— 77.0 48.0 — 69.0 57.0 — — 55.0 — — — 67.0 — — — — — — 53.0 — 74.0 — — — — — — — — — 76.0 — — — 69.0 43.0 — — — — — 69.0 68.6 — — 61.0 — — — 66.0 — — 39

—

Последние имеющиеся данные (2006–2019 гг.)

UNICEF, 2021 (16)

Доля детей в возрасте 1–17 лет, подвергшихся любому физическому наказанию и/или психологической агрессии со стороны тех, кто обеспечивает уход за ними, в течение последнего месяца

16.2.1

1193.9 605.0 885.4 1682.5 1698.8 2210.7 3067.8 2828.3 415.8 3081.2 2077.4 1327.0 1717.2 448.9 855.6 1038.4 90.6 2301.6 2178.9 800.5 599.1 394.8 1496.9 1689.6 1332.0 1369.7 872.6 3012.9 891.9 1038.2 154.4 1987.3 1817.6 1735.3 1331.1 2866.0 2651.9 1804.1 1093.6 1977.7 1423.7 2286.9 1216.6 712.8 13.1 34.8 1245.2 988.0 188.0 2083.7 1620.2 2844.2 1114.5 0

—

14/09/2021

База данных Европейского региона ВОЗ

Приблизительное количество случаев смерти, обусловленной COVID-19, на 1 млн человек

Таблица A1.2 (продолжение)

Приложение 2. Данные, проанализированные в главе 2

325

Библиография6 1

WHO European Childhood Obesity Surveillance Initiative (COSI): report on the fourth round of data collection, 2015–2017. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/341189).

2

Тенденции материнской смертности 2000–2017 гг.: Оценки ВОЗ, ЮНИТЭЙД, ЮНФПА, Группы Всемирного банка и Отдела народонаселения Организации Объединенных Наций. Резюме. Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2019 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/327596).

3

Delivery care. In: UNICEF data [база данных онлайн]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/maternal-health/delivery-care/).

4

Global health observatory [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization; 2021 (https://www.who.int/data/gho).

5

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe.

HIV/AIDS surveillance in Europe 2020: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/337037).

6

European Centre for Disease Prevention and Control, WHO Regional Office for Europe.

Tuberculosis surveillance and monitoring in Europe 2021: 2019 data. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2021 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/340210).

7

Immunization data. In: Immunization dashboard [база данных онлайн].

Geneva: World Health Organization; 2021 (https://immunizationdata. who.int/listing.html?topic=coverage&location=eur).

8

e-SPAR: State Party annual report [веб-сайт]. Geneva: World Health Organization; 2019 (https://extranet.who.int/e-spar).

9

Antimicrobial resistance in the EU/EEA (EARS-Net): annual epidemiological report for 2019.

Stockholm: European Centre for Disease Prevention and Control; 2020 (https://www.ecdc. europa.eu/en/publications-data/surveillance-antimicrobial-resistance-europe-2019).

10

Central Asian and European surveillance of antimicrobial resistance: annual report 2020. Copenhagen: WHO Regional Office for Europe; 2020 (https://apps.who.int/iris/handle/10665/345873).

6 Все ссылки приведены по состоянию на 26 октября 2021 г.

326

Доклад о состоянии здравоохранения в Европе 2021

11

UNICEF data warehouse. In: UNICEF data [база данных онлайн]. New York: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/resources/ data_explorer/unicef_f/?ag=UNICEF&df=SDG_PROG_ASSESSMENT&dq=.

C040201&ver=1.0&startPeriod=2018&endPeriod=2021).

12

Indicator 5.2.1: proportion of ever-partnered women and girls (aged 18-49 years) subjected to physical and/or sexual violence by a current or former intimate partner in the previous 12 months. In: Dashboard for SDGs [база данных онлайн]. Geneva: United Nations Economic Commission for Europe; 2021 (https://w3.unece.org/SDG/en/Indicator?id=19).

13

Drinking water. In: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https://washdata.org/ monitoring/drinking-water).

14

Hygiene. In: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https://washdata.org/ monitoring/hygiene).

15

Sanitation. In: The JMP global database [база данных онлайн]. Geneva: World Health Organization and the United Nations Children’s Fund; 2021 (https://washdata.org/ monitoring/sanitation).

16

Violence. In: UNICEF data [база данных онлайн]. Geneva: United Nations Children’s Fund; 2021 (https://data.unicef.org/topic/adolescents/violence/).

Приложение 2. Данные, проанализированные в главе 2

327

ЕВРОПЕЙСКОЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ БЮРО ВОЗ Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) – специализированное учреждение Организации Объединенных Наций, созданное в 1948 г. Его основная функция состоит в решении международных проблем здравоохранения и охраны здоровья населения. Европейское региональное бюро ВОЗ является одним из шести региональных бюро в различных частях земного шара, каждое из которых имеет свою собственную программу деятельности, направленную на решение конкретных проблем здравоохранения обслуживаемых ими стран.

ГОСУДАРСТВА-ЧЛЕНЫ Австрия Азербайджан Албания Андорра Армения Беларусь Бельгия Болгария Босния и Герцеговина Венгрия Германия Греция Грузия Дания Израиль Ирландия Исландия Испания Италия Казахстан Кипр Кыргызстан Латвия Литва Люксембург Мальта Монако Нидерланды Норвегия Польша Португалия Республика Молдова Российская Федерация Румыния Сан-Марино Северная Македония Сербия Словакия Словения Соединенное Королевство Таджикистан Туркменистан Турция Узбекистан Украина Финляндия Франция Хорватия Черногория Чехия Швейцария Швеция Эстония

Издаваемый каждые три года Доклад о состоянии здравоохранения в Европе позволяет читательской аудитории, к которой, в частности, относятся разработчики политики, политические деятели, специалисты в области общественного здравоохранения и журналисты, получить ключевые сведения о показателях общественного здоровья в Европейском регионе ВОЗ и успехах в области улучшения здоровья и повышения уровня благополучия для всех. В Докладе о состоянии здравоохранения в Европе за 2021 г. отражены основные тенденции и прогресс в достижении связанных со здоровьем Целей в области устойчивого развития (ЦУР) и целей Европейской программы работы на 2020–2025 гг., а также дается представление о влиянии пандемии COVID-19 на здоровье населения. В нем говорится о существующих пробелах в работе, сохраняющихся проявлениях неравенства в отношении здоровья, а также других проблемных областях и факторах неопределенности, требующих принятия ответных мер. Кроме того, в докладе наглядно демонстрируется, причем не впервые, серьезная нехватка данных для расчета ключевых показателей, а также проблемы функционирования информационных систем здравоохранения государств-членов. Поскольку надежные информационные системы здравоохранения являются обязательным условием для разработки политики на основе фактических данных, преодоление этих проблем имеет решающее значение. В докладе описывается, каким образом Европейское региональное бюро ВОЗ намерено оказывать поддержку государствам-членам в преодолении основных трудностей, стоящих перед Регионом, и выстраивании более эффективных систем после завершения пандемии. Доклад является значимым и всеобъемлющим руководящим документом, который станет ориентиром в будущей работе Европейского регионального бюро ВОЗ и европейских государств-членов ВОЗ и укажет направления, требующие принятия безотлагательных мер для того, чтобы вернуться к прежним темпам достижения связанных со здоровьем ЦУР. Результаты принятых сегодня мер и решений отразятся на грядущих поколениях. За более подробной информацией просьба обращаться в подразделение данных и цифрового здравоохранения (euhiudata@who.int).

Всемирная организация здравоохранения Европейское региональное бюро UN City, Marmorvej 51, DK-2100 Copenhagen Ø, Denmark Тел.: +45 45 33 70 00 Факс: +45 45 33 70 01 Эл. почта: eurocontact@who.int Веб-сайт: www.euro.who.int