978 5 4474 5808 9 (1) by Андрей Иванов

Андрей Иванов

Таёжный монах Необыкновенные случаи в монастыре и живые рассказы о самых светлых и странных людях

Издательские решения По лицензии Ridero 2017

УДК 82-3 ББК 84-4 И18

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

И18

Иванов Андрей Таёжный монах : Необыкновенные случаи в монастыре и живые рассказы о самых светлых и странных людях / Андрей Иванов. — [б. м.] : Издательские решения, 2017. — 280 с. — ISBN 978-5-4474-5808-9 Монастырь — это и есть лечебница для душевно раненых, душевно больных, душевно уставших, и исцеление тут идёт незаметно. Не быстро. Исцеляет тут сам Бог, покой и христианская тихая любовь окружающих. Здесь нет истерик, очарований, разочарований, суеты, больших надежд и планов. Страхи и тревоги сами растворяются в простоте и чистоте обычной жизни…

УДК 82-3 ББК 84-4 18+ В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 №436-ФЗ

ISBN 978-5-4474-5808-9

Посвящаю этот новый сборник избранных повестей и рассказов моим дорогим и любимым Бабушке Валентине Дмитриевне и матушке Аделии Алексеевне. Также моему духовному отцу и мудрому православному наставнику игумену иеромонаху Серафиму (Тарабыкину).

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Мой православный духовный отец игумен батюшка Серафим. Фото автора

Удача блудного беса

Повесть От автора Эта повесть, как и все рассказы из моего цикла «МОНАХ», основана на реальных событиях из жизни насельников современного православного монастыря. Старожилы того далёкого, таёжного сибирского посёлка и монахи хорошо помнят эту историю до сих пор. Хотя произошла эта драма почти тридцать лет назад, в самом начале лихих 90-х. Имена в повести изменены, кроме имени рассказчика, то есть меня. По причине того, что герои повествования легко смогут сами узнать себя тут, и права разглашать их истинные имена и название монастыря я никак не имею. Да и не так уж важно для читателя, я уверен, как зовут героев повести. Гораздо важней её трагическое содержание и сама духовная суть. ЭПИГРАФ «27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. 28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. 5

АНДРЕЙ ИВАНОВ

29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. 30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.» ЕВАНГЕЛИЕ (НОВЫЙ ЗАВЕТ) От Матфея святое благовествование

Вы читали о последнем вскрике распятого Иисуса на кресте, перед его оставлением земного тела? — Элои! Элои! Ламма савахфани? — Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? В ту пору я ещё не жил в монастыре. Историю эту привезли оттуда уже не помню кто, то ли приезжие паломники, то ли священники рассказали. Тогда я ещё был молод, память сохранила ясно и отчётливо все подробности их рассказов. Мне, на тот момент, исполнилось 28 лет. Я служил смотрителем Духовной Семинарии при главном Кафедральном Соборе. Было необходимо следить за порядком в общежитии семинаристов, да и самому приглядывать за ними на учёбе и в свободное от занятий время. Вот тогда то и услышал об этом случае из монастырской жизни. Алексей, обычный советский парнишка, был призван на службу в Армию в конце 80-х. Попал в элитные войска ВДВ (воздушно-десантные), в штурмовую бри6

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

гаду. Туда отбирали самых физически крепких, высоких ростом и не глупых ребят. Из них готовили решительных и бесстрашных головорезов, обучая действиям в самых тяжёлых и экстремальных условиях учебного боя. Ближе к концу службы десантников ждал очередной прыжок с парашютом, ничего необычного, обычная служба. Ничего не предвещало ни неожиданностей, ни беды. Всё давно знакомо, отработано до автоматизма. Однако, перед самым приземлением, раскрытый парашют Алексея попал в сильный поток ветра. И опытного десантника внезапно понесло не к земле, а вдоль неё. Всего в десятке метров от каменистой поверхности. При такой скорости не спас бы ни шлем, ни опыт, ничего, парня бы просто размозжило при ударе о камни. Сердце бешено колотилось. А губы сами собой зашептали: — Господи, спаси, Господи, помилуй! И тут произошло чудо. Ветер стих, Алексей плавно опустился на землю. Но силы оставили его. Нужно было срочно освободиться от парашюта и бежать в учебную атаку, вместе с товарищами. Но шок ещё не прошёл. Наступило временное отупение, ум никак не мог поверить в спасение от неминуемой гибели. Подбежавший зам. командира бригады пару раз несильно хлопнул десантника по щекам. Алексей очнулся и стал ошалело осматриваться по сторонам, приходя в себя. Случилось так, что это был последний прыжок 7

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Алексея. После демобилизации он решил не ехать домой, его потянуло в монастырь. Душа человека — потёмки. Никто не знает мотивы этого поступка, кроме самого Лёши. Может быть, после того спасения он захотел как-то послужить своему Спасителю. А может быть, что-то изменилось в его молодой, шокированной тем случаем, психике. Гадать не буду. Прибыв в монастырь, парень попросил послушание, и был назначен истопником в храме. В его обязанности вошло топить печь, следить за тем, чтобы в церкви всегда было тепло. Как все Лёша стал обычным послушником, молился, читал Святое Писание, жил скромно и немногословно. Осень 1990 года выдалась холодной. Молодой истопник часто выходил в монастырский дворик за углём и дровами. В перерывах читал Евангелие или дремал. В храме было тепло тихо, спокойно. Обычная северная ночь. Все в монастыре спят, устав от дневных трудов и непрестанных молитв. Один истопник не мог уснуть. Он сидел на лавке у печи, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, зажав голову обеими руками. Его снова мучил блудный бес. Несмотря на постную монастырскую пищу, у парня играла молодая кровь. Он начал изнурять себя, меньше есть, меньше спать, до изнеможения колоть дрова. Но ни недоедание, ни труды, не молитва, ни частая исповедь и причащение не смогли полностью избавить Алексея от похоти. Тело стонало. Мысли путались и уводили в страстные картины блуда. Молодые послушницы и монахини казались парню желанными. И ничего поделать он с этим не мог. Сегодняшняя ночь особенно сильно сводила его 8

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

с ума. Детородный орган восстал, и перед умом вставали яркие и страстные картины совокупления. Его молодое и сильное тело просило удовлетворения. Парень постоянно исповедовался перед батюшкой в грехе рукоблудия, но желание самоудовлетворения мучило его всё больше и больше. Алексей схватил Евангелие и наугад открыл его на первой попавшейся странице. «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.» — Вот выход! Вот спасение! — зашептали мысли. Парень нащупал под ногами топор и как-то вне себя, покачиваясь направился к выходу их храма. Вот чурка, на которой он обычно рубит дрова. Перекрестился. — Господи прости, помилуй и благослови. — Он поднял глаза к небу. Небо хмуро молчало. Лишь луна и звёзды безразлично смотрели на мучения Алексея. Послушник, как в бреду, медленно приспустил брюки. Достал восставший, мучивший его половой орган. Выложил его на чурку. Несильный, но решительный взмах наточенного до блеска топора. Мгновенная вспышка ярких искр перед глазами. Болевой шок. Алексей потерял сознание.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Когда он очнулся, страшная боль сковала не только его тело. Но и всю его Душу и ум. Казалось, что всё небо со звёздами падает на Алексея. В ушах стоит нестерпимый гул, хохот, вой. Вся Вселенная рушилась. Храм накренился и начал клониться на измученное тело послушника. Он хотел закричать, но не смог. Губы беззвучно шевелились. Из открытого рта струился только слабый стон и пар. Обезумевшего от боли и ужаса, всего мокрого от крови и слёз парня нашли уже под утро поднимавшиеся первыми монахини. Алексей лежал на куче дров и тихонько стонал. Руками он зажимал кровоточащую промежность. Как он не умер от потери крови — знает только Бог. Ранней зимой паром через реку уже не ходит, а лёд ещё некрепок. Скорую помощь ждать придётся очень долго. Местный врач помочь ничем не смог. Только сказал: — Нужна срочная операция в городе. Нужно много донорской крови. Необходимо вызвать вертолёт. Другого выхода нет. Алексей выжил. Операция прошла. Насколько успешно, мне неизвестно. После долгого лечения Лёшу выписали из городской больницы. В монастырь он не вернулся. Впервые увидел его, сидящим на лавочке в церковном дворе, возле семинарии. Не знаю почему, но мне всегда были интересны странные люди. Захотелось подойти и заговорить с парнем. Тем более, что я уже знал его историю. — Добрый день, Алексей. — Я присел рядом. Он слегка повернул голову в мю сторону. На меня 10

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

не мигая смотрели абсолютно непонимающие, пустые глаза с лёгкой тенью равнодушного удивления. Господи, помилуй! Господи, помилуй! — Это всё, что чуть слышно прошептали губы Лёши мне в ответ. Он поднялся с лавки и спешно отошёл от меня. Я видел его бродящим бесцельно во дворе собора или за едой в трапезной ещё примерно с неделю. Потом он куда-то уехал и больше я его не видел. Через год мне рассказали, что Алексей устроился куда-то на работу личным охранником. Женился. Значит, навыки, полученные в Армии, не утратил. Телохранитель у какого-то богатого коммерсанта. Главное, чтобы сбылось у парня, всё, о чём так мечтал. Знаю много способов покинуть святую обитель. Много историй могу рассказать из собственного опыта. Кого-то бесы уводят из монастырей через желание иметь семью, работу, деньги, детей. Кому-то не сидится на одном месте и тянет к перемене мест. Случаев много и все они разные. Кто-то, избрав монашеский путь, остаётся на нём навсегда. Но ещё больше таких, кто ломается под бесовскими искушениями, давлением дьявола и, покидая святые места, возвращается к мирской обыденной жизни. Возвращается к страстям, к суете мира, ко греху. — Элои! Элои! Ламма савахфани? — Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? Случаев много и все они разные. Сколько людей, столько и разных судеб. Сложных, трагических, счастливых, драматических, удачных. Слава Богу за всё!!! Кто-то, избрав монашеский путь, остаётся на нём навсегда. Но ещё больше таких, кто ломается под бесовскими искушениями, давлением дьявола и, покидая святые места, возвращается к мирской жизни. Воз11

АНДРЕЙ ИВАНОВ

вращается к страстям, к суете мира, ко греху. Или просто к обыденной жизни, как у всех. Да! Случаев много. И все они разные. О каждом можно писать. У всех и каждого сложная, интересная судьбинушка Жизнь. Но об этом уже в следующих рассказах.

Монах Цикл рассказов о современной жизни в православном монастыре

Имена Господа

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

История первая

С благодарностью к моим будущим читателям. Фото из личного архива автора.

Почту в посёлке обычно приносили в монастырь перед обедом. Или сам батюшка игумен забирал в отделении, или приносила пожилая тучная почтальонша. Письма, телеграммы, почтовые уведомления складывали в храме на прилавке церковной лавки. И те, кому она полагалась, сами разбирали, когда заходили 15

АНДРЕЙ ИВАНОВ

в храм. Сегодня принесла почтальонша, достаточно бодрая женщина лет 55. Она сказала, что есть срочная телеграмма, и попросила позвать того, для кого она предназначалась. Возле прилавка стояло человек 8 мужчин. Один молодой монах отец Димитрий, высокий, статный, красивый, с немного то ли виноватыми, то ли грустными глазами. Два послушника, один зашел с кухни, второй из гаража. И пять строителей, среди которых был и я. Послушник Феодор, который помогал готовить на кухне, взял телеграмму, посмотрел и сказал, что телеграмма для Вадима, который месяц назад переехал из монастыря жить и работать в скиту на Волоке. Но, как её туда доставить? Туда или на лыжах идти часа четыре или на снегоходе. А снегохода в монастыре нет. Дороги тоже практически нет. 5 км по тропе охотников, а потом вообще сплошные снега.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Зимняя дорога на Волок, в скит православных отшельников.

И, к тому же, темнеет рано, и мороз за тридцать. В телеграмме сообщалось о заболевшей матери Вадима, которая жила в городе. Вобщем, желающих отнести пешком телеграмму в скит не нашлось. Немного подумав, я решил пойти потеплей одеться и доставить это срочное сообщение на Волок. Само название Волок раньше определяло поселение, то ли каторжан, то ли тех из крестьян, кто в незапамятные времена волокли на себе до реки сплава стволы кедров и сосен на лесопильный заводик. Сейчас же весь Волок состоял из пары рубленных домов, сарая и загона для скота. Жили там несколько человек. Из тех, кому даже за стенами монастыря казалось жить суетно и шумно. Они брали благословение игумена и уходили ещё дальше в таёжную глушь. Заправляла всем хозяйством скита бабка Варвара,

АНДРЕЙ ИВАНОВ

старая монахиня. Электричества в ските не было, Длинные зимние вечера жгли маслянные лампадки и свечи. Питались очень просто. Гораздо скудней, чем в трапезной монастыря. Если, не было поста, то потребляли рыбку, которая водилась тут, в протоке, и летом и зимой. А в основном, каши, хлеб, овощи и картошечку. Сейчас тут было тихо и очень безмолвно. Все трое, не считая монахини Варвары были послушники. Вадим, 27 лет, седой бородач Анатолий 55 годков и самый молодой из всех Дима 20 лет, который никак не мог бросить курить в монастыре, и для этого поехал смиряться в скит. Было около часа дня, когда я вышел из ворот монастыря и двинулся по направлению к скиту… Шел по холодку бодро, весело, хрустел по снегу валенками, напевал молитовку… Ветра почти не было. Только морозец крепчал. А, может быть, это обеденные каллории уже выветривались из меня по пути. Часа через два поднял воротник ватного бушлата и потуже натянул на голову ушанку. Однако заметно холодало. Ещё, примерно через час, пришло время свернуть с тропинки и топать, проваливаясь по снежной целине. Всё реже попадались лыжни проходивших тут охотников…

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Белое безмолвие сибирской тайги. Фото из личного архива автора.

Потом начало темнеть. Север Томской области, зимой день совсем короткий. И сумерки до неузнаваемости изменяют видимую местность. Вдруг в голову начали заползать неприятные тревожные мысли. А вдруг заблудился?! А, если замёрзну тут?! Ведь никто не найдёт до утра, а может и дольше. А, если волки?! Стало не по себе. И тут провалился по пояс в снежную яму. Руками гребу, одну ногу вынимаю, вторая утопает в снегу. Такое мягкое снежное болото. Начал молиться. Начал замерзать. Продолжаю разгребать руками сугроб и чувствую, устал. Хочется расслабиться, отдохнуть, хочется пить, но ем снег, а он не утоляет жажду. С лица струится горячий пот, а руки, ноги мёрзнут и мёрзнут… Вдруг пронзает мысль. А ведь я по своей воле

АНДРЕЙ ИВАНОВ

решился пойти в скит. Благословение настоятеля не брал. Это моя гордыня меня потащила. Я в душе осудил ребят, что никто не вызвался отнести телеграмму. И я, такой «герой», двинул в одиночку по зимнему лесу… Стало ещё поганей на Душе, страх и отчаяние теперь поселились где то в солнечном сплетении и ныли сильней голода и жажды… И тут что то перевернулось в сознании. Вокруг тишина, белое безмолвие, темнота и холодища. А мне вдруг стало как то спокойно, или скорей безразлично. Куда то растворился страх, ушла тревога и паника. Подумалось. Ну, усну, ну замёрзну, что с того? Что я? Первый или последний дурачина на белом свете? Совсем расхотелось есть и пить. Как то даже стало теплей и расслабленней, осталось одно желание — просто уснуть. По привычке поблагодарил Господа за такую тихую и безболезненную смерть. Улыбнулся, по небритой щеке сама собой покатилась непрошенная слеза. Себя не было жалко. Было жалко мать. Мою мать и мать Вадима… Сквозь вязкую дремоту услышал какой то треск… Непонятно, что это было… Может косолапый бродит по лесу, не заснувший или разбуженный охотниками в берлоге. Или ветка сломалась от мороза. Выбираться из сугроба не было ни сил, ни желания. Сам в себе заметил, опять появился страх. Заснуть и замёрзнуть — это одно дело, а вот сидеть по пояс беспомощно в снегу и смотреть, как меня сейчас будут рвать и грызть, совсем было страшновато. Далёкий треск перерос в непрерывный шум. Но ещё было непонятно, что это там… Вдруг увидел тонкую 20

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

полоску мерцающего света. Отупевший ум догадался. Это едут охотники на снегоходах. Наверное возвращаются в посёлок или в охотничий домик на зимовье… Дальше всё понятно. Начал орать, что есть силы, звать… Соображалось уже плохо, Будто и мысли умеют замерзать, как ледяная вода. Плохо помню дальше. Услышали, подобрали, отвезли в монастырь. Там никто ничему не удивился. Затопили в одном из домов баню.

Свято-Никольский монастырь зимой. Фото из личного архива автора.

Парили меня, чаем отпаивали, мёдом кормили. Игумен откуда то притащил самогонку. После бани вытерли насухо мне тело и втёрли в него алкоголь. 21

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Стало жарко. Но вместо сна пришли мысли. Удача, совпадение, спасение, случайность — всё это тоже имена Бога. Значит, судьбой мне не было отпущено глупо заснуть в лесу и закончить на этом мой земной Путь. Телеграмму я не доставил. Вадим сам узнал о ней, когда пришел через два дня в монастырь. Пришел на лыжах, по умному. Благодарить меня не стал за попытку сообщить ему раньше о болезни мамы. Просто зашел ко мне в общагу строителей и сказал тихо — Ну и дурак же ты, Андрюха. Не смелый и добрый отзывчивый герой, а полный круглый дурак. Я промолчал. Он был прав. АВИ 2016

Что такое на самом деле моя жизнь?

История вторая Мне помогло в этом вопросе исследование моих личных чувств, мыслей и ощущений. Итак. К сути вопроса. К чему стремятся все люди? Что реально, а что иллюзия? Как получить желаемое поскорей и с меньшими затратами? Как сохранить и приумножить, а не потерять? Вот эти вопросы и будем сейчас исследовать и пытаться ответить на них себе честно, без эмоций и беспристрастно. Люблю смотреть на воду. На льдины, которые важно плывут мимо меня. На ледоход. Треск сталкивающихся лбами громадин, какие то хлопки, хлюпания, и вся эта война мимо, мимо, мимо… Это весна мощно двигает свои вечные законы. В моей душе тоже весна. Вокруг никого, кроме живых, проплывающих льдин. Хотя нет, за спиной, где то далеко, залаяла собака. Сижу на ржавой барже, на зиму намёртво привя23

АНДРЕЙ ИВАНОВ

занной к берегу цепями. Уже прохладно. От реки тянет мокрой свежестью. Так можно запросто простыть. Но уходить не хочется. Раз в неделю, в воскресение, после обеда прихожу сюда. Сижу на старой скамейке, кто то добрый водрузил её на баржу. Просто смотрю…

Весенний ледоход на реке. Фото из личного архива автора.

Около трёх лет я живу в монастыре. Наблюдаю за собой, молчу, молюсь. Мне не скучно. Почему то вспомнился рассказ батюшки-настоятеля, что это место свято. Здесь, в гражданскую войну, топили посередине сибирской огромной реки баржи с трюмами, наполненными живыми людьми. Белогвардейцами. Поэтому земля здесь, и вода, и даже сам воздух свят от страданий и ужасов глупой жестокой войны. Именно поэтому тут выбрали место для постройки

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

монастыря. Как интересно ведет меня судьба. А я то что здесь делаю? В этой таёжной деревне. Среди лесов, вдалеке от цивилизации, семьи… Зачем я здесь? Тогда всё по порядку… В три часа ночи ранняя молоковозка привезла меня домой. Добрый водитель попался. Подвёз с пригорода до центра города. Даже денег не взял. За плечами тяжёлый рюкзак, набитый продуктами… Везу домой гостинцы, вернулся в командировки… Три месяца не был дома. Там жена, в кроватке спит маленький сын… Я очень соскучился… И очень устал без любимой, без семьи… Смотрю на окна своей квартиры. Странно… Горит свет. Три часа ночи… Что это? Ребёнок заболел? Что то случилось? Предупредить, что сегодня ночью приеду не мог. Сам не знал, что приеду. Смотрю на свежевыпавший снег у подъезда. Следов людей и колёс нет. Значит, скорая не приезжала. Что там, дома? Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым, неровным. Поднялся на пятый этаж. Перед дверью встал отдышаться, звоню… Открыла жена. Полуравнодушный тихий голос — А, приехал?..Ну проходи, у нас гости… Есть будешь? Такое ощущение, что меня не особо то ждали… Не был трит месяца, а встречают, будто я за хлебом ходил на полчаса… Неприятный холодок по спине и тревога поселяется в солнечном сплетении… Заглянул в комнату, в полумраке под ночником, 25

АНДРЕЙ ИВАНОВ

в кроватке спокойно спит сын… Всё в порядке… Что я так разволновался? Откуда это противная тревога в желудке? Захожу на кухню. Накурено, сидит знакомый народ, парни, девчонки, пьют пиво, бренчат на гитаре. Три часа ночи. Всё в норме. Вспоминается, как встречала меня жена с первых двух длительных командировок. Бежала по перрону вокзала, счастливая, растрёпанная, влетала в мои руки с размаху и мы целовались… Так было первые два раза… А теперь… Вот откуда тревога и этот комок в желудке… Что то изменилось… Что то уже не как прежде… А что было дальше? Что то в нас сломалось. Она привыкла к моему отсутствию. Я пытался вернуть былое. Уволился с командировок… Безработица, кое как воткнулся грузчиком в продуктовый магазин возле дома. Это не помогло… Я не верил в возможность измены. Я понял, что охлаждение уже никак не остановить. Не отогреть то, чувство, которое было вначале. А, может его и не было. Голова шла кругом, тосковал, просил, дарил цветы, видел с ужасом расширяющуюся трещину в семье. Всё, как у всех. Были ночные разговоры, выяснения отношений. Это только усугубляло процесс нашего разлада. При любой возможности жена убегала на кофе к подружкам. Обидно было, что сам же познакомил их, чтобы ей не было так одиноко, пока я в командировках. Когда была дома, то читала книжки, молчала, занималась ребёнком. Я стал просто зарабатыватевалем денег, мебелью, со мной вдвоём ей было скучно. Видеть было невыносимо. Молчать было невыноси26

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

мо. Начал выпивать после работы. Задерживаться. Она не ругалась, не спорила. Просто молчала. Это был полный крах любви и семьи. Однажды я приехал на машине друга, собрал личные вещи и ушёл из развалившейся семьи. Терпеть этот холод было уже невозможно. Вернуть чувства, я понимал, не получится. А притворяться и врать сил не было. Потом съемные квартиры, одиночество, тоска. Было очень холодно. Ноябрь. Зашел погреться вечером в церковь. Домой не хотелось. Меня там никто не ждал. Сел посидеть на лавочку… Когда храм опустел, ко мне подошёл какой то бородатый дед в длинной рясе. — Извините, церковь закрывается, приходите завтра. Я посмотрел ему в глаза и вдруг заплакал. От бессилья, от тоски, от нежелания жить… Когда я немного очнулся, мы уже сидели в помещении церковного подвала. Пахло едой. Бородатый дядя говорил малоизвестными словами — «трапезная», «молитва», «епископ», «литургия»… Я что то так хорошо отогрелся, поел, и хотел только одного — остаться ночевать здесь и скорее лечь спать. Утром я пришел в приёмную главного священника Сибири. Рассказал свою историю. А вечером того же дня уже ехал в другой город по заданию епископа работать там при церкви… Появилась какая то надежда, смысл жить и интерес к происходящему. Поезд шел 6 часов. Всю дорогу учил наизусть свою самую первую и короткую молитву «Отче наш». Жутко хотелось курить. Но терпел. Это было начало моей новой, совершенно неизвестной жизни. 27

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Потом работа дворником, сторожем, звонарём, смотрителем семинарии, пение на клиросе, работа редактором областной православной газеты. Меня закрутила новая жизнь, новые перспективы, новая работа, учеба в семинарии, поездки в Москву, по Сибири… Семья потихоньку забывалась, особенно в днём и в праздники. А ночью продолжало всплывать и болеть. Через год, ровно на Пасху, ко мне пришло решение уехать из шумного Томска в отдалённый северный посёлок на строительство монастыря. Нашлись деньги на дорогу, вещей у меня почти не было. Маленький чемоданчик, библия, пара икон (Андрея Первозванного и Богородицы со Спасителем) и большой деревянный крест ручной работы на груди под подрясником. И снова в путь…

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Самое удивительное и забавное было то, что когда я высадился из автобуса и дошёл до переправы через реку, то увидел, нет ничего. Ни парома, на катеров, совсем ничего. Только мерный треск и гул идущего по реке льда. Я приехал на берег весной. Река только что вскрылась от сна. И я не знал, как мне быть. Где тут есть ночлег, какой нибудь тёплый дом, где мне приклонить голову и что делать дальше? Пустынный берег, шум ледохода, мороз, и я, сидящий на своём чемодане в раздумьях. Полный тупняк, отсутствие мыслей… Решил помолиться и спросить совета у Господа. Полез в чемодан за молитвословом. И наткнулся на бутылёк с одеколоном. Мелькнула мысль. — Вот это поможет мне согреться. Заранее весь сморщился и вылакал зелёную жидкость всю сразу. Закусить было нечем, но стало теплей. Я подхватил чемоданчик и двинулся вверх от берега, в надежде увидеть в наступавших сумерках хоть какие то огни… Километра через два и правда, появились далёкие огоньки. Добрёл до них и понял, что это заброшенный лесозавод. Из трубы шёл густой чёрный дым и стало понятно, что это котельная. И главное, что она работает на удивление и наверняка в ней кто то есть живой. Подрясник был заляпан грязью до пояса. Чемодан тоже. Я вошел. Пара удивлённых глаз уставилась на меня. Это был кочегар. Познакомились. Я присел, он предложил выпить. Я отказался, согласившись только на чай. — В монастырь хотели попасть, — поинтересовался кочегар. — Да. Но вот не знаю как, — улыбнулся я. — Завтра с утра пойдёт на тот берег катер с рабочи29

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ми. На нём и переберётесь. — обнадежил меня хозяин котельной. Это была самая незабываемая ночь в моей молодости… Грязного, бородатого, напившегося чая гостя кочегар определил на ночлег на пыльные угольные котлы. Подо мной грозно гудело и бушевало пламя, а я лежал на котле счастливый, согревшийся. Погружаясь в сладкие сновидения.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Автор в годы пребывания в монастыре. 1990 — 1992 г. Фото из личного архива автора.

Утром мы снова попили крепкого густого чая. И я побрёл на берег. Там мне стало неловко. Толпилась кучка рабочих в ожидании катера. С любопытством разглядывали меня, матерились, смеялись и курили.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Денег за катер с меня не взяли. Он был рабочий транспорт. Как мы лавировали между льдин, это очень интересно и опасно, но, в итоге, и это закончилось. На другом берегу мне стало удивительно спокойно, бодро и даже немного весело. Видимо, чай кочегара был хорош. Опасности и неловкости миновали… Я шел по деревне. Спрашивал пару раз дорогу до монастыря. Пока сам не увидел куполки храма и монастырские стены. Опять стало как то неловко, ведь никто не предупрежден о моем приезде. Вошёл в ворота, и меня встретила матушка Ирина, которую я видел частенько в Томске на службах. — О! — удивилась она, — Андрей, тебя что ли с шугой по реке из Томска принесло? Мы посмеялись вместе. И немногословная матушка — настоятельница отправила меня покушать в трапезную… Затем в общежитие отдыхать.

Наш монастырь в Пасхальную Седмицу. Фото из личного архива автора.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Тогда я думал, что это было концом моего длинного приключения — путешествия. Однако это было только началом.

Кто, зачем и как?

История третья

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

До приезда в монастырь, жизнь в нём была скрыта от меня некой завесой таинственности, необычности и туманом предположений. Я не знал, как туда попадают, почему избирают этот странный путь, что там ищут и чего хотят. Первые пару дней в монастыре я просто наблюдал, приглядывался, прислушивался… Выбирал для себя оптимально приемлемый режим существования. Распорядок дня прост. В шесть утра монахи собираются на утреннее правило в храме. Кто то читает молитвы и поёт на клиросе. Другие просто стоят, молятся и слушают в церкви. Обычные люди, миряне, послушники, строители и гости могут на утреннее правило не ходить. Если нет на это особого благословения настоятеля. А могут и приходить, если есть желание или потребность. В нашем общежитии рабочие в это время все просто спят. После пробуждения вереницей топают на завтрак в трапезную раньше всех. А в церкви в это время уже идёт литургия, монахи кушают только после службы, и никак не раньше. Два дня я просто спал, ел, гулял по территории монастыря, ходил в церковь ради интереса. Короче, успокаивался, обживался и не спеша становился своим. На третий день почувствовал необходимость заняться хоть каким то полезным делом, а не просто болтаться тут. Вечером, перед отшествием ко сну, все жители монастыря, монахи и приезжие паломники собирались в храме, чтобы взять благословение настоятеля на отдых. Иногда игумен давал при этом личное напутствие на работу, на отъезд домой или просто благодарил за что то… Можно было сказать о своей просьбе 35

АНДРЕЙ ИВАНОВ

или задать личный вопрос… Самое удобное, спокойное и хорошее время для этого. Когда подошла моя очередь подойти к батюшке, то я сложил ладони лодочкой, поклонился, поцеловал большой крест в руках священника и задал свой вопрос отцу Иоанну… — Отец, благословите на какое-нибудь послушание, — негромко попросил я. — Ну, а сам ты что хочешь?, — отец внимательно посмотрел мне в глаза. — Не знаю, что скажете, то и буду делать — Попробуй пока помогать на стройке, а там поглядим. Я кивнул, поклонился и отошёл.

Долгожданное благословение послушнику на ношение иноческого подрясника. Фото из личного архива автора.

Вечером на улице так тихо, хорошо и спокойно. После церкви на улице весенняя прохлада, комаров ещё нет. Можно присесть перед сном на дощечку, побыть одному, посмотреть на небо. Как хорошо, когда нет волнений, мыслей, страстей, никаких тревог 36

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

и срочных планов. Спешить совсем некуда и незачем. Жизнь идёт сама. Спокойна и проста. Раньше никогда не думал, кто чаще всего населяет такие места. Кто живёт временно или всю жизнь при монастырях. Узнал только тут. В основном это самые обычные люди. Чаще со сложной, извилистой судьбой. Те, кто сильно пил, страдал, потерял себя и не видел выхода. Или устал в миру и уже не мог и не хотел жить по законам суетливой цивилизации. Те, кто отсидел срок и потерял жильё. Те, кто потерял надежду, любовь, здоровье или близких. Те, кто устал носить маски и устал притворяться обычным. Те, кто был обманут, или те, кто боялись себя. Фанатично верующих адептов православия на самом деле тут не встретил. Люди улыбчивые, часто молчаливые, спокойные, простые и искренние. У многих глубокие, грустные глаза. Ученых болтунов и умников тут тоже мало. Жизнь самая простая, тихая, без спешки, размеренная, самая обычная. Без чудес и важных событий. Каждый знает, что ему делать сегодня, завтра, и не суетится по пустякам. Особенно это заметно, когда приезжают гости из городов, паломники или просто шумные «туристы». «Туристами» тут называют тех, кто сам не знает, зачем сюда прибыл. Не знает, что хочет. Не знает, что что ищет. Путешественники и искатели истины. Чаще всего люди приезжают сюда с другими целями. Найти успокоение от бед, безнадёги, исцелить больную, уставшую душу. Получить крышу над головой, тёплую одежду, поддержку, или просто кусок еды, чтобы выжить. Есть такие бабушки и дедушки, которые принимают 37

АНДРЕЙ ИВАНОВ

монашество, чтобы занять себя на старости лет, и почувствовать, что они ещё кому то нужны и полезны. Ощутить заботу и дать заботу другим… Подготовиться к смерти тела… Очистить душу покаянием от земных страстей и прошлых грехов…

Монахиня беседует с мирянкой. Фото из личного архива автора.

С утра вышел на работу со строителями. Таскаем носилки с раствором и заливаем монастырские стены. Приятно стать нужным, полезным. Жара ещё не наступила. Месяц апрель. Подходим в паре к бетономешалке, накладываем в носилки раствор и идём по мосткам всё выше, чтобы наверху вылить содержимое в опалубку. Говорить с напарником особо не о чем. Поэтому молчим и в уме молимся. Таскаем и молчим. Время обеда. Топаем в трапезную. Кушаем. Потом у нас есть часик передохнуть. Это моё любимое время.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Захожу в пустой храм. Ложусь на скамейку. И сладко так засыпаю. Очнулся от голосов. На стройке уже кипела работа. Потягиваюсь, выхожу и присоединяюсь к напарнику. До темноты таскаем носилки, ужинаем. И на благословение к батюшке. Потом общага, кровать, сон. Так всю неделю. На выходные и в праздники не работаем, ходим на службу. А после обеда в воскресение иду гулять на берег. Сидеть на старой барже. Смотреть на движение большой реки. На чаек. Слушать успокаивающее бульканье и журчание воды. И молчать. Через какое то время по выходным стал читать молитвы на клиросе и петь в хоре на службах. А в будни всё по прежнему. Стройка, трапезная, сон. Иногда заходят в голову мысли о прошлой жизни. О бывшей жене, о сыне. О матери. Это ненадолго будоражит нервы. Вызывает в душе горечь и боль. Тогда начинаю усердней работать и молиться. Сохрани моих близких Господь. А я им помочь уже не могу ничем. Я сам ещё очень нездоров душевно.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Монах на амвоне монастырского храма. Читает святые церковные тексты. Фото из личного архива автора.

Монастырь это и есть Лечебница для душевно раненных, душевно больных, душевно уставших и исцеление тут идёт незаметно. Не быстро. Исцеляет тут сам Бог, покой и христианская тихая любовь окружающих. Здесь нет истерик, очарований, разачарований, суеты, больших надежд и планов. Страхи и тревоги сами растворяются в простоте и чистоте обычной жизни… Так в работе, службах, относительном спокойствии и смирении прошёл первый год. Потом прошёл второй, потом третий… Лето, зима, лето, зима, весна… Великий Пост на исходе. Скоро Пасха. Конец апреля. Пригревает. Птички поют. Солнце искрится в куполах. Тепло и тихо. Воскресение. Сижу во дворе. Смотрю на небо. Сегодня не работаем. Выходной.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Прислушался к себе. Что чувствую? Тишину, свободу и покой.

Монастырские ребятишки — ученики церковно-приходской школы монастыря. Фото из личного архива автора.

Подходит молодой парень. Он иногда тут помогает нам на стройке. А в выходные гоняет по деревне на мотоцикле. — Привет, Андрей. Тут у меня дело к тебе. — Говори… — Мать Ольга просила тебе передать, чтоб ты зашел к ней домой. Садись на мотоцикл, я подвезу.. — Да нет, ты катайся, я пешком прогуляюсь, недалеко… Я несколько удивлён. Зачем меня приглашает эта послушница? Обычно мы даже с ней только здоровались, но никогда не разговаривали ни о чём. Стран-

АНДРЕЙ ИВАНОВ

но..Но, раз просит, зайду.

Святые отцы. Фото из личного архива автора.

Когда зашел в дом, всё сразу понял. На столе бутылка самогона… Ольга уже пьяная. Сел. Молчу. Потом тихо выдавил из себя — Зачем звала? Ольга глянула мутными глазами и молча положила голову мне на колени. Первая пришедшая мысль «Пропал. Вот я и пропал» Без лишних слов наливаю полный стакан, залпом опрокидываю в себя. И слушаю свою Душу. Душу не слышно. Её перебивает колотящееся сердце. Сразу захотелось курить. Очень..Очень… Дальше можно не рассказывать. Итак всё понятно. Но расскажу…

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Я не устоял. Был блуд, был секс, был грех… Послушница Ольга расслабленная, вялая, мирно спала, захрапев на полу. Поднял её, перенёс на кровать. Укрыл. Пусть спит. Абсолютно протрезвел… Стою. Не знаю, что теперь делать. Мыслей ноль, в голове тупняк и опустошение. На сердце мрак, в душе холод. Даже страха нет, как буду рассказывать это на исповеди… Пустая голова и полная тупость. Курить расхотелось. Вышел из дома. Медленно побрёл обратно в монастырь. Тихий покой, спокойная радость и свобода улетучились. Это работает грех…

Пасхальный колокольный набат. Фото из личного архива автора.

Так прошёл этот безумный день. Потом бессонная ночь… Утром подошёл к настоятелю и спросил благословения покинуть монастырь. Он ничего не ответил, про43

АНДРЕЙ ИВАНОВ

сто отошел от меня, будто глухой… Увидел во дворе матушку игуменью, настоятельницу Ирину… Она подошла ко мне, перекрестила. — Матушка Ирина, как думаешь, скучает по мне моя бывшая жена? — Да что ты? Давно забыла она о тебе. Столько лет прошло. Жизнь ведь не стоит на месте. В миру заботы, хлопоты, проблемы, разных дел куча. Не до тебя ей, — с доброй улыбкой ответила монахиня. Вдруг что то прояснилось в уме. Как озарение какое то. А я ведь и правда понапридумал себе, целых три года фантазировал, что нужен семье до сих пор. Что приедут за мной. Или позовут. Простят и попросят вернуться домой, к сыну. Да никто меня там не ждёт. Только матери и Богу ещё нужен. Следующим солнечным утром уже шагаю на паромную переправу. На душе снова спокойно, легко и пусто. Меня уже ждёт новая мирская жизнь. Бороду потом, дома, сбрею. Мне 30 лет. Молод, здоров, бодр, красив. Монастырская эпопея закончилась. Душа не болит больше… Лечебница душе помогла. Спасибо ей… На прощание настоятель, давая мне деньги на проезд, негромко заметил — А умирать всё равно в монастырь вернёшься… Я не ответил. Я был уже не здесь… Я живой…

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Прощальный взгляд на великую сибирскую реку, ставшую родной. Фото из личного архива автора.

Рассказы

Сибирский дальнобой Рассказ.

Посвящаю моему трагически погибшему другу детства ИЛЬЕ СЕРГЕЕВУ. В монастыре то жизнь, конечно, попроще. Коммуна. Деньги не нужны. Накормят, оденут, обуют, и спать есть где. А вот в обычном мире понятно, что без финансов никуда. Вернулся я из монастыря и побрёл работёнку искать. В стране безработица, хаос, кризис и полный бардак. Вот эта история примерно в то время и приключилась. Расскажу, как было, без лишних предисловий. Был у меня лет десять назад друг. Звали Игорем. Почему «был», в конце рассказа сами поймёте. Познакомились мы с ним в автоколонне завода одного. Шоферили вместе. Он там на КамАЗе в гараже, а я на машине помельче. Ну, сами знаете, у шоферов пятница — день святой. Нервы расслабить, потрепаться обо всём. Короче, в одну такую шоферскую пятницу и сдружились. Сидели с мужиками после работы, выпивали, колбаской с зелёным лучком хрумкали. Как водится, никто никого не слушает, каждый про своё, наболевшее норовит вставить. Перекрикивают друг друга, обычные такие посиделки пятничные. Народ основательный, 47

АНДРЕЙ ИВАНОВ

понимает, что пятница не вечная, за ней похмельная суббота, а в воскресение всухую нужно отлёживаться. Потому все стремятся в пятницу по полной оторваться после трудовой недельки. Я тоже что-то пытался своё в общий разговор ввернуть, но были и по-горластей и по-опытней меня водилы. Вижу бесполезно, и просто сижу, накатываю. Смотрю, не один я такой. Есть ещё мужик, тоже малоразговорчивый. Оказывается, он мало говорил, не потому, что ему нечего сказать было. Просто заикался он сильно от контузии. Но пил и закусывал не меньше. В Армии в горячую точку попал и и выручал взвод своих солдатиков из-под огня, потому, что прапорщиком служил. Там и случилось у него контузия с осложнением на речь. Затем комиссовали его по профнепригодности из войск и подался Игорь шоферить. Мне скоро пьяные базары коллег надоели, предлагаю Игорю, мол, давай продолжим от толпы подальше. А сидели мы в чьём-то личном гараже, недалеко от завода. И на природу захотелось, по нужде как раз… Попрощались с коллективом до понедельника, взяли маленько в магазине местном, и закусь, и чем её запить. Отошли в перелесок возле железной дороги. Присели на корягу, там и рассказал Игорёха мне свою историю. Про горячую точку ту, про заикание, про свою мечту заветную и вообще нормально так посидели. Уж и не помню, как домой дошли. Короче, в понедельник врачиху в гараже проходить — а мы в полном порядке. И без давления, и без запаха. Мечта у Игоря была — стать дальнобойщиком. В стране, как всегда, безработица, кооператоры, ООО, ЗАО, заводы или не платят или банкротятся, ну 48

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

и всякая такая хрень. Дальнобойщиком можно только по знакомству, не иначе… Ушёл вскоре Игорь с заводского гаража, там какието задержки по зарплате начались. Ну и я куда-то в другое место свалил оттуда. Но дружить не перестали. По пятницам встречались на нейтральной территории, сидели за пивком и покрепче тоже не брезговали. Он неженатый, и я такой. Ещё третий парнишка к нам почти сразу прибился. Тоже шофер. Смешливый, неунывающий. Но глаза грустные. Худой весь, щуплый. Потом узнал, что он тоже в десанте служил, как и Игорь. Летом ездили на природу к Игорю на дачу. Тащили сумки с провизией и «горючим». Игорь такой «бык» по виду. Шея короткая, походка вразвалочку. Покушать весьма любитель. А вот я и Ромка мало ели. И пьянели быстрей… Дача недостроенная, зато с крышей. Печка там русская, три кровати, бельё сыроватое, но чистое в шкафу, холодильник старинный «МОСКВА», стол круглый. Воздух сосновый, освежающий, но зимой туда не пробраться. Вся дорога заметена снегом с самой станции электрички. А вот летом собирались мы там частенько, неразлучных три товарища-водилы и замирали на время. Особенно в долгие праздники там хорошо было. Хотя и баня там развалилась и за водой далековато на колонку ходить. Но это терпимо, в общем мелочи. Главное, покой и тишина. Вечерами песни под гитару пели, закусывали картохой варёной с килькой в томате. Такой русский рай. Правда, без женщин. В дефиците приличные мадамы. Бывало, вечерком выйдем на крылечко — красота… Можно даже в трусах… Если 49

АНДРЕЙ ИВАНОВ

соседей нету… Но вот мечта та у Игоря не прошла. Нашёл какого-то коммерсанта со старой «фурой», двадцатитонная вроде машина «КрАЗ» с будкой. И начал её перебирать, под себя ремонтировать. А коммерсант за это обещал его на дальнобой в Якутию с товаром отправлять. И по зимнику и по летнику. Однажды звонит Игорёха и говорит: — Слушай, мне через неделю в Мирный (Якутия) ехать. Напарника нет. Ты как? — Ну, как? — отвечаю. — Если зовёшь, я с тобой. К слову добавлю, что в то время не один я жил а с дамочкой. Она может и любила меня, не знаю. Но хозяйственная, отзывчивая, нравился я ей очень. Короче жили уже года два. Думаю, как ей сказать-то? Этот рейс ведь не на один день. Придётся с работы увольняться. Да и на вряд ли встретит эту новость радостно. А мне так хотелось на дальнобой, романтики шоферской, Сибирь, тайгу посмотреть и людей новых. Да и не ездил я на грузовой машине так далеко. Заработок Игорь пополам обещал. Вечером пришла дамочка с работы, докладываю ей прямо, как есть… — Игорь собрался в Якутию груз везти, меня напарником зовёт. Одному ему тяжеловато, шесть тыщ километров и без охраны. Подзаработаю заодно. Короче, гражданская жена против, типа: — Едешь в такую даль, опыта нет, там на дорогах грабежи и холод. Пропадёшь там, с этим Игорем. Вечно тебя тянет в сторону от дома. Это даже не работа, а глупая затея и пустое. Но, что поделаешь? Захотел в рейс и другу отказать не могу. Через неделю собрался и поехали. 50

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Сразу скажу, что «КрАЗ» — это карьерный самосвал. Совершенно не приспособленный к дальним рейсам. К нему просто приварили рефрижераторную будку. И набили продуктами под завязку. Машина мощная, но не скоростная. В кабине шум, хуже, чем в тракторе. Спать негде. Игорь на сиденьях, я на полу. От шума голова не своя. И ползём с перегрузом. Но не довезти права не имеем. В дождь, и в грязь, по глине и песку, по щебню. Из области в область скрипим, но не ноем. Думаю : — Когда же Игорь то мне даст рулить. Ведь вторые сутки почти без остановок шпарим. Завариваем доширак, чай литрами хлюпаем, деньги экономим. Магнитофон сломался. Радио в глуши нет. Только рёв двигателя. — Игорь, ты же устал, давай я порулю. — предлагаю. — Нет. Тут слишком опасно, У тебя опыта такого нет. Перегруз большой. Дороги кривые, скользкие, перевернёмся легко. Обратно поедешь ты.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Обычная картина на таёжных дорогах

И правда, смотрю, на обочинах то «фура» вверх колёсами лежит, то бортовую в откос снесло… Ладно, едем, молчу… Добрались до парома в Усть-Куте, по Лене плыть суток несколько. Дождище хлещет. Но в кабине хорошо, тепло и тихо. Капли по крыше тук-тук. Ветер возле речного причала мусор носит. Летает разная гадость. Пакеты целлофановые рваные, мокрые, пустые пачки из-под сигарет, обрывки газет, шматки туалетной бумаги, банки пивные жестяные сами с собой в футбол играют. Красота и сюрреализм в духе Стругацких. Стоим, ждём погоды и очереди на паром. Нам хорошо. Дальше нас повезут по реке. Затарились водкой, гуляем и спим… Теперь можно. Отдых… Наконец то заехали на паром. Весело, машин много. 52

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Шофера все разные, со всей страны… Из машин музыка орёт, кто-то по видео кино смотрит. И красоты сибирской реки неописуемые, когда отплыли… Наслушался там баек дальнобойщиков матёрых… Хоть роман пиши… По Лене сплавлялись, наверное, дней пять. Эти места прекрасны и в штиль и в грозу.

Природу описать не смогу. Это видеть надо. То скалы отвесные, то холмы, то перекаты опасные, бурные, то мели тайные, скрытые. Медвежата на берегу разок играли, сам видел. …Кстати, в тех местах снимали прекрасный советский фильм «УГРЮМ-РЕКА», там Синильга была — даже на берегу памятник ей есть. В общем, места странные, заповедные, малолюдные, дикие. На пароме тоже интересно. Много якутов, и уже учёных и совсем дремучих. Води53

АНДРЕЙ ИВАНОВ

лы все перезнакомились, сдружились. Один друган мой ходит, как туча мрачный. Молчит или огрызается… Я всегда на берег хожу, когда мы в селения местные причаливаем, наблюдаю за людьми, животными, домами, хозяйством. Так всё необычно, своеобразно. Например, никогда не видел в деревнях наших столько чистокровных лаек, больших, пушистых, наверное ездовых. Ещё заметил, к подходу парома все сельские жители готовились, как на праздник. Важно так, местные национальности одевали бусы, а мужчины сапоги блестящие… Игорь в основном не ходил на причалы. Обычно в кабине спал. Правда, потом меня приютил на время сплава один добрый водитель, он ехал один и у него, в СУПЕРМАЗЕ было два спальника. Ещё вот достопримечательность. Есть посередине реки Лена остров. Небольшой островок, с песчаными отмельками, тихими заводями, без скал, поросший скудной растительностью, за исключением нескольких высоченных корабельных сосен. Так вот. Рассказывали местные, что на том невеликом островке свил себе гнёздышко старичок-лесовичок. Дед Фёдор, кажется. И, если хорошая погодка, может тот древний отшельник выйти на бережок островка и приветливо помахать проходящим судам или паромам.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Ещё рассказывали бывалые дальнобойщики, что весной на пароме страшный случай был. С перепою или недосыпу сел водитель за руль тяжёлой гружёной «фуры». Завёл машину и поехал на перилы. Перескочил через рельсу ограждения и бултых в Лену. Так и ушёл на дно. Потом, конечно, вытащили утопленника, чтобы домой отправить и захоронить. Лена шуток не любит. Вот небольшая справка из Википедии: «Ле; на (якут.;л;;нэ, бур. З; лхэ) — река в России. Лена самая крупная сибирская река. По мировым меркам она десятая по длине река в мире. Длина реки, от истока до устья, 4 400 км. Впадает в море Лаптевых Северного Ледовитого океана. Лена — самая крупная из российских рек, чей бассейн целиком лежит в пределах России. Также это крупнейшая река в мире, полностью протекающая в районе вечной мерзлоты.» В итоге, пришвартовались мы к причалу назначе-

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ния. Название не помню. То ли Якутск, то ли Ленск, то ли ещё какой там причал. Съехали с парома. И тут началось самое весёлое… Вся трасса от причала до Мирного разбита тяжёлыми грузовиками, бензовозами, «фурами» и тракторами.

Перевернуться тут «нефиг» делать. А у нас перегруз несколько тонн долбаной колбасы и остального скоропортящегося барахла. Несколько раз мне приходилось вылезать из кабины КрАЗа и смотреть, как Игорь на машине осторожно «ползёт» по склону. Отслеживать каждый метр движения. Тогда мы даже говорить боялись. Только жестами давали друг другу понять, куда повернуть или остановиться вовсе.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

В итоге, доставили мы те сыры и колбасы в край алмазостарателей город Мирный. Выгрузились на складах. Отоспались малёха. И надо назад, в домашние края, груз искать. А что оттуда, из Якутии вести то? НЕ меха же песцовые с красной икрой и не алмазную руду в продуктовой будке. Кое-как нашли какой-то металлолом, тонн шесть. Лишь бы порожняком такой тягач не гнать в обратный путь. Мой друг Игорёха у коммерсанта, прилетевшего самолётом, получил все денюжки в оба конца. И выдаёт мне: — Андрюха, ты машину не вёл, за рулём не сидел, а порожняком я её и сам быстренько назад отгоню. — Не намекает, а прямо говорит, что деньги за рейс делить не будем. Типа я просто с наслаждением попутешествовал на КрАЗе. Мне тогда и понятно сразу стало- чего он такой мрачный да угрюмый по парому то ходил. Делиться неохота, зачем ему лишний теперь пассажир. Ничего я не ответил. Просто забрал свой термос с чаем и ушёл к тому попутчику, который меня приютил на сплаве.. Он с Абакана, сколько может подбросит. А с Красноярска как-нибудь на попутках доберусь. Добрых людей много ещё на Руси, особенно среди простых работяг. А вот ехать неделю рядом со жлобом я бы не смог. Так вот и закончилось наше дружбанство с Игорёхой. Больше я его не встречал. Да и не хочется… Да пусть он в дорогах своих поменьше таких, как сам, встречает. Удачи ему и лёгкого Пути! Денег я не заработал, но столько живой красоты повидал, людей разных, природы. И мало, наверное, кто лично стоял на краю огромной алмазной кимберлитовой трубки «МИР». Вот там дыханье от величе57

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ственного страха и восторга замирает. А я постоял!!!

Женская доля Рассказ о самом светлом человеке

Посвящается моей самой дорогой, навеки горячо любимой, родной бабушке Вале. Храни её Господь. И да будет ей земля пухом.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Моя любимая бабушка. Валентина Дмитриевна Колесникова. 1977 год. Храни тебя Господь и вечная память. Фото из личного архива автора.

Её мать, русская оперная певица, отдала трёх своих дочерей в детский сиротский дом Петербурга ещё при царе Николае Втором. В 1913 году.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Так вышло, что певице нужно было срочно уезжать на гастроли за границу. А маленькие дети были бы там обузой. Оставить в России их было не с кем. Так маленькая трёхлетняя Валечка оказалась в детском доме, который находился под патронажем самой Светлой Царицы. Царица сама часто приезжала в приют, навещала питомцев, обычно следила за порядком и питанием детишек. Ну, и конечно, подарками дети обделены не были. Особенно в православные праздники. Полный пансион плюс воспитательница немка Марта. Марта была чистокровной немкой. Со своими обычаями и привычками. Например, бабушка рассказывала мне, как обычно за столом в трапезной сидят дети, обедают. За их спиной ходит Марта и приговаривает. — Кушайте хорошо, дети. Если хотите пукнуть, пукайте. Газы держать в себе нехорошо и вредно. Так проходило детство. Потом случилась революция. Подросшие дети поступили кто куда. Кто учиться, кто работать. Раскидало их смутное время. Валечка окончила какие то курсы и завербовалась на заработки на Дальний Восток. Там всегда требовались рабочие для обработки рыбы. Сестры разъехались по всем концам огромной России. Одна во Львов, вторая в Тирасполь. Валечка работала во Владивостоке. там и познакомилась с будущим мужем. Мой дед Алексей Григорьевич был моряком. Работал на флоте. Добывал в бескрайних просторах Тихого океана себе заработок на рыболовецком судне. Ещё он был непоседой. Менял суда, переходил из одной команды в другую. Искал себе лучшую долю. Вот так однажды они и познакомились. Он отдыхал на берегу после очередного плавания. Зашел в местный 61

АНДРЕЙ ИВАНОВ

морской клуб на танцы. А тут и Валечка. Поженились. Через год родилась моя мама. Во Владивостоке. Вале было уже 29 лет. Это был первый ребенок. Потом война. Сумбур, разруха. Голод. Работа на рыбзаводе с утра и до полного изнеможения. Без праздников и выходных. Фронту нужны были консервы, и рыбообработчики работали не жалея себя. Потом Победа и начались странствия семьи Колесниковых. Тут вовсю развернулся непоседливый характер деда. К тому времени родились ещё двое. Мой дядя Валера и тётя Лариса. Несмотря на наличие малолетних детей в семье, дед любил срываться с насиженного мета и куда-нибудь ехать. Обычно это происходило неожиданно. Все работают, дети ходят в садик и ясли. Приходит с работы дед и говорит жене Валентине. — Собирай детей. Мы уезжаем. Куда уезжаем никто толком не знал. Собирались наспех вещи, увольнялись с работы. Брались билеты на поезд и в путь! Из-за вечной нехватки денег билеты брались самые дешевые. В общий сидячий вагон. Поезд часто останавливался на полустанках и подолгу стоял. Ехали столько, насколько хватало денег на дорогу и на продукты. Потом дед внезапно командовал: — Выходим! Семья с тремя маленькими детьми спешно выгружалась из вагона на вокзал и сидела на чемоданах. Валя раскладывала на полу вещи, так, чтобы уложить детей спать. А дед убегал куда то в незнакомый посёлок… Возвращался к вечеру и говорил, что завербовался на какую то новую работу. Мол, договорился насчёт 62

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

временного жилья. В тесноте, да лишь бы не в обиде. На какое то время всё налаживалось, обживалось. Дети устраивались в садик, моя мама в школу. Опять все работали и жизнь приходила в норму. Но ненадолго. Через некоторое время всё повторялось. Приходил с работы дед. Говорил, что уволился и получил расчёт. И нужно опять куда то ехать. Однажды решили ехать к сёстрам Вали. Во Львов. Денег немного скопили на дорогу. Дети слегка подросли. Сорвались с места, бросили дом и поехали. Сестра моей бабушки жила во Львове очень бедно и неустроено. Замуж так и не вышла. Детей не имела. К тому же, она стала инвалидом по зрению и за ней нужен был уход. Валентина устроилась на работу. Вечерами ухаживала за сестрой и детьми. Даже в обед прибегала с работы, чтобы накормить и проследить за всем в доме. Ютились все в одной комнате 15 метров. Деду дома всё не нравилось, начал выпивать, скандалить, обижать жену и её сестру. Но на работу не прогуливал. Детей пока не трогал. Каждый вечер приносил с работы шоколадку или конфеты. Однажды пришёл вечером с работы злой и угрюмый. Не скандалил, а сразу лёг спать. Утром сказал, что нужно уезжать обратно на Дальний Восток. Мотивировал он тем, что на Сахалине теперь хорошие заработки. Мол, сестра Вали не пропадёт и без них. Валя опять промолчала. Взяли билеты в общий вагон. Ехать почти 10 суток. Жара. Вонь. Скученность. Денег еле хватает на продукты и чай.. В туалет вечная очередь. Поезд еле ползёт или стоит подолгу на каждом полустанке. В вагонах воруют даже самые никчёмные вещи. Тогда бабушка сказала деду: — Знаешь, Алексей. Это наше последнее стран63

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ствие. Дёргать детей я больше не дам. Приедем на Сахалин и там осядем.

Фото острова Сахалин снято с космоса. Взято с карты NASA, находится в открытом и бесплатном доступе. Второе фото морского побережья в районе города Чехова. Из личного архива автора.

Поезд прибыл на конечную станцию материка Советская Гавань, где паромная переправа с материка на остров Сахалин. Материк тут заканчивался и начинался Тихий океан. Край Света. Все были унылы, вымотаны, дети простывшие и уставшие от долгой дороги. А ещё нужно было 12 часов плыть на пароме. Да и дальше ждала полная туманов неизвестность. И такой же туманный остров, похожий на гигантскую рыбу в Тихом Океане. На пути к острову паром настиг шторм. Люди сидели в каютах, кто мог. Кто не мог, тех рвало на палубе. Пришвартоваться к берегу в такую бурю никакой возможности не представлялось. Это было бы слишком опасно. Болтанка в море продолжалась около суток вместо 12 часов. Взрослые легче переносили качку. Детей рвало 64

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

и полоскало каждые несколько минут. Выворачивало наизнанку в духоте каюты. Бледные, пожелтевшие, измождённые, покачиваясь от бессилия, вышли на берег острова в порту Холмска. Что дальше делать и куда деваться никто не знал. Родственников, друзей и даже просто знакомых тут не было. Деньги кончились. Океан и туманы. Остров Сахалин. Край мира… Дед попытался устроиться на работу прямо здесь, в порту, но его не взяли. Тогда Валя расстелила пожитки на морском вокзале и уложила обессилевших от качки детей спать. А сама с мужем начала перебирать вещи, чтобы выбрать что то на продажу. Дед Алексей Григорьевич отнёс вещи на рынок и с трудом продал, буквально за копейки. Этого хватило лишь на то, чтобы снова купить билет на поезд и отправиться в далёкий рыбацкий колхоз на заработки вглубь острова. Прибыли в город Чехов. Здесь нашлась работа и временное жильё в ветхом деревянном бараке. Дети пошли в школу. Родилось ещё двое, тётя Мила и дядя Олег. Семьи тогда у всех были большие. Пятеро детей никого не удивляло, были семьи и поболее. Пока бабушка сидела с детьми, дед работал в плавании на рыболовецком судне в море. И летом и зимой. Месяцами его не бывало дома, и Валентина Дмитриевна выкручивалась, как могла. чтобы прокормить себя и детей.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Наше дружное семейство. Город Чехов на Сахалине. 1972 год. Вторая слева бабуля, затем автор в возрасте девяти лет, тётя Лариса, тётя Эмилия с будущим мужем Александром. Фото из семейного архива.

Затем приходил с рейса дед. На берегу начинал гулять, пить, бедокурить. Пропивать заработанные таким жутким трудом деньги. Однажды поднял руку на бабушку. Она простила его. Но это начало повторяться. Тогда она пошла в администрацию города и попросила дать ей с детьми отдельное от мужа жильё. К тому времени бабушка была уже очень уважаемым человеком в маленьком рыбацком городке. Работала бухгалтером. Брала работу на дом. Трудилась честно и не покладая рук, чтобы прокормить семью. Никогда не сидела без дела. Пятеро детей и всё одна. Одна… Жильё ей дали. Отдельную двухкомнатную квартиру в каменном доме с печным отоплением в центре 66

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

городка. Это было просто чудо. Вот тогда семья зажила относительно спокойно размеренно. Алименты дед платить не собирался. Только подвыпивший частенько приходил в наш дом, просил Валентину Дмитриевну вернуться и жить вместе. Бабушка уже столько натерпелась, столько прощала его выходки, что ни сил, ни желания для совместной жизни не осталось. Дети подросли. Моя мама вышла замуж. Она была старшей дочерью в семье. Родился я.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Андрюша-бравый матрос. Последний год в детском саду «Ёлочка». Читаю стихи на новогоднем утреннике. 1969 год. Из личного архива автора.

Меня легко поймут особенно те мои читатели, которые жили в частном доме, и знают, что такое тепло русской печки. Такое домашнее, родное, уютное тепло

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

согревающее не только тело, но и саму душу. Такое тепло обычные батареи дать не могут. Вот такой покой, уют и душевное тепло всегда исходило от моей бабули. К ней всегда тянулись самые разные люди, соседи, коллеги по работе, просто знакомые. К ней шли поговорить, рассказать о своих несчастьях и горестях. Она всегда чудесным образом находила для каждого свои особенные согревающие и утешающие слова. Помогала и словом и делом. Её любили и уважали все жители нашего маленького городка. Она имела особый дар стать для всех родной и близкой. Никогда не унывала. Я вырос в этом доме. помню, сколько добра и заботы было о каждом в нашей большой семье. На крупные покупки собирали все вместе, копили мне на пальто и велосипед. Каждый уже работал и нёс все свои деньги в общий семейный котёл. Жили небогато, но никому не отказывали из друзей и соседей. Если те просили взаймы. Я ни в чём не нуждался. Вокруг бабули всегда была тихая, спокойная и надёжная радость. Моя мама уехала на материк после смерти моего отца. Поступила учиться в институт в Новосибирске. Я остался с бабушкой на острове. Мне тогда было 2 года. И я стал как бы самым младшим ребёнком в большой дружной семье. Шестым. Именно не внуком, а полноценным общим ребёнком. Постепенно я стал любимым ребёнком в семье. Самым маленьким. Меня, конечно, баловали. Плюс посылки с материка от мамы. Мама часто присылала мне хорошие детские книги и курурузные палочки в больших коробках. Такого на острове не было. Придёшь, бывало, со школы, глядь, а ботинок уже нет. Вымыты, начищены, стоят, на печке сушатся. 69

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Бабуля всё делала незаметно. Тётки мои даже бурчали за это на бабулю. — Разбалуешь ты его. Обленится. Сам бы к порядку приучался.

Первый раз в первый класс. Автор перед поступлением в школу. 1970 год. Фото из личного архива автора.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Думаю, они были правы. Но бабуля меня так искренне любила. Больше всех. Ведь бывает часто, что внуков любят больше собственных детей. И вообще, она была совершенно необыкновенная женщина. Столько натерпевшись в жизни от мужа, не озлобилась, не замкнулась в себе, веру в людей не потеряла. А напротив, всегда сама других утешала, и помогала, чем могла. Словом и делом согревала. Только благодаря её поддержке я закончил колледж и два института. Мне всё часто надоедало, и без её уговоров бросил бы быстро учёбу. У бабы Вали была одна совершенно необыкновенная и очень редкая черта. Она никогда не умела делить людей по принципу «Свой» — «Чужой». Чужих для неё вообще не существовало. К примеру, соседи или знакомые могли абсолютно спокойно попросить её приглядеть за детьми, а сами куда-нибудь отлучиться на весь день. Возвращаются поздним вечером, а дети мирно спят. Сытые, довольные, наигравшись за день. И ещё, пока соседей не было дома, бабуля успела им и ужин приготовить. Так было всегда и во всём, чего касалась бабушка. Не помню, чтобы в нашем доме когда-нибудь были ссоры или даже просто серьёзные споры между родными в семье. Никаких разногласий. Тихая, размеренная, спокойная и очень уютная жизнь. После ухода от мужа бабушка больше замуж не вышла, полностью посвятив себя детям и внукам. Хотя желающих на её руку и сердце в городе было немало. Она редко бывала одна. Стоило ей выйти на улицу и сразу подходили знакомые, соседи, друзья. Всем 71

АНДРЕЙ ИВАНОВ

хотелось поговорить с ней, спросить совета или просто поболтать на любую тему. Всех выслушивала с приветливой улыбкой и уважением. Какие то невероятной силы волны тепла и доброты исходили от неё. Люди это сразу чувствовали и уже никогда не забывали её душевный свет. Ещё бабуля очень любила писать и получать письма. Бывало, получит письмо от моей мамы из Новосибирска, радуется, как дитя. Прочитает сначала сама. Потом вечером придут все с работы, она соберёт всю семью за ужином, и опять прочитает письмо при всех вслух. И улыбается, счастливая. За дочь радуется. Затем срочно идёт писать ответ. И пишет полночи. Вот так мы и жили. Мирно, размеренно, дружно и спокойно. Прожила бабуля свою долгую жизнь честно, всегда трудясь, не покладая рук. Долгих 86 лет. Религиозной не была. Но под старость, когда ей было уже за 70, полюбила слушать христианское радио. Церквей в нашем городке тогда не было. Партия ведь упорно вела страну к коммунизму. Бывало, включит вечерком радио Филлипин и слушает о Христе. Растрогается, плачет и умиляется. Меня в детстве не крестили, да, думаю, и никого из моих родных тоже. Но прожила бабуля и без заповедей библейских честно, праведно и по совести. До самой смерти сама себя обслуживала, и ещё умудрялась детям, внукам и правнукам помогать. Ни разу даже слова дурного от неё и о ней ни от кого не слышал. Я жил уже второй год в монастыре, когда получил с Сахалина письмо о смерти бабушки Вали моей. Там 72

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

рассказывалось, как именно она умирала. Так тихо и мирно… Утром, как обычно встала с постели. И прямо в ночной сорочке начала вдруг тихонько что то напевать и танцевать по комнате. Потом внезапно успокоилась. Села на пол, глубоко вздохнула, прикрыла глаза и ушла в мир иной. Дядя Олег видел всё это. Такая спокойная, без трагедий и болезней добрая смерть… Сам Господь, видимо, взял её добрую Душу себе на руки и поселил рядом с собой. Провожал в последний путь её весь город. Люди как то сами узнавали об уходе бабы Вали. Процессия растянулась почти на километр. Администрация города взяла на себя все расходы по организации похорон и поминок. Был городской духовой оркестр, море цветов и венков. Люди отдавали дань благодарности близкому и дорогому для всех человеку. Храни тебя Бог, моя милая и бесценная бабуленька. Я твой внук и навеки родной, помнящий тебя человек… Когда я писал этот рассказ о бабуле, меня очень тронули светлые воспоминания моего детства и юности. И вдруг подумалось… А, может быть, и мои читатели прочитав это, вспомнят добрым словом своих живых или уже ушедших стареньких матерей и бабушек. Возьмут и позвонят им сейчас, если живы. Или помянут ушедших за семейным столом, и в церкви свечечку поставят с молитвой родным за упокой. Я свою бабулю любил и при жизни, и сейчас люблю. Чего и вашим родным желаю. Лучше, конечно, успеть ценить и благодарить их при жизни. Чтобы потом, стоя у могильной оградки на кладбище, всем нам очень горько и стыдно не было… Чтобы уже слишком поздно не стало… Лучше успеть при жизни… 73

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Поклонный крест на кладбище. Фото из личного архива автора. АВИ 2016

Велосипед детства Рассказ Жили небогато. Если кому-то в нашей большой семье нужно было купить дорогую вещь — то все, кто работал, собирали в складчину. Копили, дружно экономили и отказывали себе в том, без чего могли временно обойтись. Так мне и на пальто новое складывались. И даже на велосипед. Многие из моего поколения наверное помнят, что не у всякого ребёнка в теперь далёкие семидесятые был настоящий двухколёсный велосипед. Всё-таки для некоторых это счастье так и осталось несбывшейся детской мечтой, недостижимой роскошью. Вот и я втайне мечтал о таком «железном коне». Мечтал, но в свои восемь с половиной годков даже и не верил, что такая роскошь может когда-нибудь принадлежать и мне. Я видел, как гордо носятся по двору мои счастливые сверстники — обладатели этого блестящего скакуна. Как умеют они с демонстративной ловкостью отпускать руль и ехать на велике прямо, иногда даже как то лихо поворачивать без рук. А некоторые юные виртуозы велосипедного мастерства могли резко вскидывать своего «железного коня» на дыбки и ехать некоторое время на одном заднем колесе. Однажды, лежа перед сном в своей кровати с детской книжкой, я невзначай услышал общий разговор на кухне за семейным ужином. 75

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Давайте начнём собирать Андрюшке на велосипед, это будет лучший подарок. — Послышался голос моей бабули. — Учится он хорошо, без троек. Вот только физически слабоват. На физкультуре среди последних. Пусть крутит педали, глядишь, и окрепнет за лето. — Ну, за пару месяцев скопим, мама. — Поддержал мою бабушку дядя Олег. Он, не считая меня, был самым младшим в семье. Но уже пару лет работал токарем в судоремонтных мастерских нашего городишки. Остальные дружно поддержали бабулину идею и продолжили ужинать. Заснуть в ту ночь я не смог. Сердце бешено колотилось, я задыхался от волнующей смеси предвкушения счастья и смутного ужаса. Так и прокрутился в кровати без сна до самого утра. Меня мучили кошмары наяву вперемежку с волнением от будущего подарка. Детские кошмары восьмилетнего мальчишки были таковы. — А вдруг, я не смогу научиться ездить на велосипеде. Буду падать и падать. Есть же, наверное, люди совсем не приспособленные держать равновесие и при этом крутить педали. Может, я из таких?! Сейчас уже не помню, был ли у меня в раннем детстве трёхколёсный велосипед. Если даже и не было, то мне давали несколько раз прокатиться ребята во дворе. Вот на нём держать равновесие не нужно — всё равно не упадёшь. Другое дело полувзрослый двухколёсный велик. Смутные страхи, картинки моих падений и неумения периодически предательски всплывали в сознании и мучили стыдом, детскими тревогами вперемежку с радостным ожиданием.

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Не дожидаясь моего девятого Дня рождения, мне подарили велосипед. Его гордо занесли в квартиру и показательно прокатили по большой комнате. Бабуля, мои дяди и тёти, видимо, ожидали увидеть мой сумасшедший восторг от подарка. Не знаю, что было тогда у меня на лице. Страх, радость или желание куданибудь спрятаться.

Настоящий, огромный, блестящий никелем руля и крыльев над колёсами, «железный конь». Багажник тоже был блестящий и очень красивый. Пахнущая свежей заводской смазкой длинная велосипедная цепь. Ароматный запах новой резины колёс. На руле громкий звонок из нержавейки. На раме аккуратно пристёгнута сумочка с гаечными ключами. Плюс к этому счастью прилагался алюминиевый насос. Подарок был великолепен! Красив и одновременно страшен. Велосипед, пугающий неизвестностью, как я на нём поеду. И вообще, как мне на него влазить. Велик был чуток пониже моего роста. А рама доставала мне до груди. 77

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Дядя Олег при всех пообещал научить меня кататься на этом «звере». С ужасом я ждал выходных. В будни дядя Олег работал до самого вечера, а учить меня езде на двухколёсной громадине собирался в субботу. Всё-таки я не умер от ожидания, и выходные наступили. В субботу, после завтрака, дядя Олег вытащил велосипед на улицу. За ним следом с любопытством вытащились все мои тётки, дядя Валера, затем бабуля и я сам. Подойдя к дяде Олегу вплотную, я тихонько прошептал: — Олег, давай отойдём подальше от всех. Учи меня там, где никто не видит. — Боишься? Это тебе не игрушечные машинки по полу катать. — Дядя ухмыльнулся и сел на мой подарок. Он с лихим спокойствием закрутил педали, я побежал следом. Недалеко от школы есть маленькая улица, идущая под уклон. Здесь, возле школы, мой дядя впервые и посадил меня на «железного коня». — Ты не бойся, просто рули. Педали можно не крутить, велосипед сам тебя повезёт под горку. Я буду придерживать за багажник. Не трусь, пацан, не упадёшь. — Спокойно заверил меня дядя. Я не поверил, но деваться было некуда. И мы поехали. Втроём. Я, велосипед и бегущий сзади дядя Олег. Мне уже почти начало нравиться. На сидении я был гораздо выше моих пеших сверстников. Я рулил, и велик послушно поворачивал в нужную мне сторону. Скорость веселила и радовала, и всё это было так необычно, интересно и совсем не страшно, что совсем позабыл про своего дядю. Когда же я всё-таки смог оглянуться назад, то поддерживающего за багажник дяди там не было. О! УЖАС! Я тут же так перепугался, что совершенно позабыл рулить и держать равновесие. 78

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

С грохотом велосипед навернулся, я тоже приземлился, и на скорости отлетел шагов на пять от своего железного агрегата. Так я познакомился и тесно сблизился с моим новым товарищем по имени «АСФАЛЬТ». — Ну что, племяш? Живой? — Весело или даже слегка насмешливо, как мне показалось, спросил подошедший сзади дядя Олег. — Ты же сам уже ехал нормально и ровно, без меня. Метров двадцать хорошо ехал, пока не обернулся. Я размазывал кровь по грязным коленкам и не знал, что отвечать. Локти, нос и все выпирающие из меня части организма были содраны, но точно помню — боли я тогда не чувствовал. — Ещё поедешь, герой, или уже домой пойдём? — Спокойно и с ехидной улыбкой поинтересовался Олег. — Хватит тебе на сегодня ранений или ещё хочешь? — Хочу… Ещё… — Выдавил из себя я. Страх новых падений и травм был явно меньше постыдных прошлых ночных кошмаров. Я вновь садился, ехал, падал, поднимался, влезал на велосипед, ехал, снова падал… Дядя Олег сначала продолжал поддерживать меня за багажник, но часто неожиданно я обнаруживал, что сзади никого нет. И, с каждым разом, это пугало всё меньше и меньше. Дома, конечно, нас встретили ОХИ — АХИ бабули и тёток. Меня мазали зелёнкой, йодом, хотели даже бинтовать. Но я, впервые за долгое время, чувствовал себя счастливым. Настоящим смельчаком и бесстрашным парнем. Видимо, это была самая первая моя победа над своими детскими страхами. Тогда я ощутил совершенно новое, очень приятное чувство — УВАЖЕНИЕ К СЕБЕ.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Я так всей своей детской душой полюбил велосипед, что эта любовь на долгое время заменила мне желание иметь друзей и заниматься чем то другим. На занятиях в школе я постоянно страстно хотел только одного — поскорее усесться на велик и, забыв обо всём на свете, кататься до тех пор, пока меня не загонят домой делать домашнее задание.

Несмотря на мою верную любовь к велосипеду. Кстати, он отвечал мне взаимностью, и очень редко ломался и прокалывал свои колёса. Я ему изменил. Это случилось, как всегда, совершенно неожиданно. В третьем классе мне очень понравилась новенькая девочка, перешедшая в наш класс из другой школы небольшого соседнего посёлка. 80

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Её посёлок находился недалеко от моего городка. Автобусы туда в то время ходили очень редко. Всего два раза в сутки возили рабочих и рыбаков в мой городок. А девочка каждый день приезжала в нашу школу на своём велосипеде. Вы только представьте, в какую рань ей нужно было ежедневно вставать, чтобы успеть приехать к началу первого урока. Опыта умелого и лёгкого знакомства у меня тогда не было. Да и сейчас нет, если честно. Я просто любил подолгу смотреть на неё, особенно это было удобно, когда её вызывали отвечать к доске. Я «любовался» ей. Но тогда такого слова ещё не знал. В школьной столовой можно было присесть к ней за столик во время завтрака, но я стеснялся. Нравилась она мне всё больше и больше. Почти так же, как мой красавец велосипед. С велосипедом сдружился быстро, а вот с девочкой это было гораздо сложней. После окончания уроков она сразу садилась на свой велик и уезжала в свой загородный посёлок. Мне даже не хватило ума предложить проводить её.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Однажды она не приехала в школу. Я почувствовал себя неуютно. Мне стало уже не хватать её тоненькой фигурки в школьном фартучке и взгляда её скромных глаз. Тогда я решил, что она, видимо, заболела. После уроков занёс домой школьный портфель. Показал бабуле дневник. Двоек и нарушений поведения она не обнаружила, и я был отпущен на три часа гулять с велосипедом. Недолго думая, я не стал, как обычно гонять по улицам и дворикам городка, а, набрав максимальную скорость, порулил в сторону посёлка, где жила моя возлюбленная. Меня отпустили погулять всего на три часа. За это время я должен был успеть навестить девочку и вернуться домой. Задыхаясь от напряжения и дорожной пыли, я изо всех сил давил на педали, несясь по малознакомой дороге вдоль морского берега. Только приехав в посёлок, я вдруг вспомнил, что 82

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

не знаю адреса девочки. Мне были известны лишь её имя, фамилия и возраст. Нужный дом мне указали быстро. Открыла дверь красивая взрослая женщина. «Наверное это её мама» подумал я. — Здравствуйте, я из класса, в котором учится Лена. Она дома? — Здравствуй, проходи. Только Лены дома нет. Она с папой уехала в районную больницу. — Заболела? — Нет. У неё хроническая аллергия с рождения, и нужно раз в полгода проходить обследование у врачей. — Значит, завтра её опять не будет в школе? Мама Лены внимательно посмотрела мне в глаза и улыбнулась. — Вы давно дружите? Я смутился и не знал, как ответить. По правде говоря, мы ведь и не успели по настоящему подружиться, она мне только очень нравилась. И снилась всего пару раз. Хотя, я думаю, Лена могла уже сама догадаться о моём трепетном отношении к ней. — Да нет. Просто её не было на уроках и я подумал, что она заболела. После уроков решил навестить. — Тогда проходи за стол, сейчас напою тебя чаем с домашними пирожками.

АНДРЕЙ ИВАНОВ

В доме ароматно пахло свежей выпечкой, было уютно, кругом были расставлены комнатные цветы. Приятное тепло от русской печки убаюкивало мою усталость с дороги. Если честно, я очень проголодался после школы, ещё не обедал дома. Плюс долгая быстрая езда отняла много сил. Но времени было мало. Я должен был успеть вернуться домой. Пирожки пришлось отменить. — Спасибо, мне пора назад. Пожалуйста, передайте Лене, что я сообщу в школе, чтобы там не волновались. До свидания! — Ответил я на приглашение. И вышел из дома моей Леночки. На душе было скверно. Лену не повидал. И завтра, видимо, не увижу. Сел на велосипед, и медленно, уныло поехал в сторону своего дома. 84

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Вернуться домой к назначенному сроку не получилось. Обратная дорога показалась слишком длинной и утомительной. Я вяло крутил педали и больше смотрел не перед собой, на дорогу, а на бескрайнее море, лижущее ласковыми волнами мой родной остров детства. За опоздание меня лишили общения с железным другом на целых три дня. Я не стал оправдывать себя и рассказывать, где был. Протёр велик от дорожной пыли и поставил его отдыхать до лучших времён. Как раз через эти три дня домашнего ареста на уроках наконец то появилась Лена. Однажды ночью я дал себе твёрдую мужскую клятву подойти к девочке и предложить ей дружбу. Я представлял себе это в красочных картинках. Краснел под одеялом от смущения. Но клятву всё-же исполнил. После уроков смог подойти к Лене. Мне повезло, рядом не было насмешливых одноклассников. — Ты не ходила в школу, я приезжал к тебе в посёлок. — Издалека начал я. — Я знаю. Зачем ты приезжал? Учителя раньше тебя знали, что меня не будет три дня. — Равнодушно улыбнулась Лена. — Хочу с тобой дружить. И провожать после уроков. — Настойчиво исполнял я свою клятву. — А не боишься наших ребят? Ведь засмеют. — Лена пристально посмотрела мне в глаза. — Разве это смешно? У меня нет друзей, и у тебя в нашей школе ещё нет приятелей. Можем после школы вместе кататься у берега моря. Потом ты уедешь домой. А я буду встречать тебя утром у школы. Девочка не ответила. Она повесила портфель за плечи и села на свой велосипед. — До завтра. — Сказал я. 85

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Она поставила ноги на педали и покатилась прочь от меня. Метров через двадцать вдруг остановилась и помахала мне рукой. Моё маленькое сердце заныло от счастья. Это была моя вторая победа над собой. Вскоре мне снова разрешили брать велик на прогулку после школы. Мы с Леной подходили к моему дому. Я оставлял свой портфель. Выносил железного друга и начиналась дружба мальчика с девочкой. Ехали на пустынный берег моря. Бродили по нему, кидали камешки в воду. Она о чём то щебетала, я больше молчал и с наслаждением слушал её негромкий чистый голосок. Однажды на такой прогулке она спросила: — Если я вдруг умру, ты сразу найдёшь себе другую подружку? Вопрос поставил меня в тупик. Я просто как-то никогда и не думал об этом. Но Лена замерла и ждала мой ответ. — Мне кажется, мы уже никогда не расстанемся с тобой. И вообще, может быть я умру даже раньше тебя. — Сморозил я глупость. Но моя глупость почему то понравилась Лене. Она замурлыкала под нос какой то знакомый мотивчик и отбежала от меня к самой воде. Под ногами шуршали кусты выброшенной волнами на берег морской капусты. Мы присели на отшлифованное приливами старое бревно. Так хорошо, как с Леной, мне ни с кем не было. У неё появился друг, а у меня подруга. Плюс два велосипеда, которые тоже подружились между собой. И пусть наши насмешливые одноклассники начали дразнить нас «молодожёнами». Но ничего уже не могло помешать нашей чистой детской дружбе. А знаешь? 86

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Это так бывает… Так странно… Всегда, когда оченьочень хорошо с каким-то дорогим человеком, когда он рядом, думается, что не расстанешься с ним никогданикогда. Что будешь идти с ним по жизни вместе, идти всегда рядом. Так каждый раз. А ведь никто не знает, что там, за следующим поворотом судьбы. Даже неизвестно, что будет завтра. И вообще — будет ли оно, это самое «завтра». Учась вместе в третьем классе, мы с Леной настолько сдружились, что я уже совершенно не представлял ни дня без неё. Она стала приезжать ко мне в городок даже в выходные. Или я приезжал к ней в её тихий посёлок. Не говоря уже о школьных буднях. Я пересел за её парту в классе. Все в школе и в моём дворе со временем привыкли к нашей дружбе. И насмешки над нами постепенно прекратились сами собой. Я даже учиться стал лучше, чтобы родные не запрещали мне подольше гулять. Интересно то, что постоянными спутниками моих внеклассных встреч с Леночкой были наши велосипеды. Также постоянным нашим другом стало моё любимое море. Однажды мы гуляли с Леной пешком. Сидели, как обычно, на берегу моря. Кидали в воду камешки. Вдыхали острый дымок маленького костерка. Это было так прекрасно и трогательно с её стороны. А перед этим, утром того же воскресения, приехавшая ко мне Лена сидела со мной в кинотеатре. Мы смотрели утренний мультсборник. Держась за руки. По-детски счастливые и по-взрослому неразлучные. В сумраке кинозала на экране за ловким зайцем неутомимо носился неудачливый, но смешной волк из «Ну, погоди», весело кружилась мультяшная «Карусель». 87

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Осенью того же года мы расстались. Расстались и наши друзья-велосипеды, которые так привыкли друг к другу. Насовсем. Приехала с материка моя мама и забрала меня с острова.

В четвёртый класс я уже пошёл в другом большом городе, в другую школу, в другой класс. Лена и велосипед остались на Сахалине. Остались во мне неувядающим, самым чистым, добрым, радостным и светлым воспоминанием моего далёкого теперь детства.

Богом целованные Новелла о божьих людях-ангелах С детства заметил в себе одну необычную черту. Во мне всегда вызывали какой-то особенный интерес и душевный трепет люди с физическими и психическими отклонениями. Инвалиды, люди с детским церебральным параличом, с синдромом Дауна, хромые, глухонемые, заики, умственно-отсталые. Их часто недолюбливали сверстники, насмехались, презирали по-детски жестоко. Как это объяснить, не знаю. Но, от таких людей я чувствовал, кроме обычной жалости и острого сострадания к ним, ещё и какой-то особенный приятный покой, лёгкость и радость. Ощущал их бесхитростность, простоту, чистоту их больной души и тела. Но, тогда я не понимал, что это за чувства. Обижать и презирать инвалидов я бы никогда даже не смог. Я, наоборот, тянулся к ним, таким странным и одиноким. Например, в раннем детстве я дружил с Костей. Он был несколько умственно-отсталый. Заторможенный. Над ним смеялись ребята, крутили пальцем у виска, никто с ним не играл и не дружил. Дети дразнили его дураком и идиотом. Но, мне почему-то было очень светло рядом с этим добрым и простоватым парнишкой. Очень спокойно и хорошо. Только повзрослев, я смог понять эти чувства и разобраться в себе. Мы мало разговаривали. Просто иногда ходили 89

АНДРЕЙ ИВАНОВ

попрыгать по складу брёвен на старом бумажном комбинате. Бегали там. Прятались, смеялись. Бумажный комбинат в Чехове — это такое волшебное место, где древесину перерабатывают в рулоны бумаги. Там были огромные, просто гигантские залежи леса. Место, конечно, особенное для детских игр и прогулок. Загадочно-необыкновенное. Какая-то тайна жила во всех этих закоулках, в огромных, массивных залежах деревьев. В норах между стволов, в сумерках сваленных сосен и пихт. Особенный живой запах древесины, смолы, опилок, стружки. Мы прыгаем по горам из разных стволов. Находимся будто на далёкой безлюдной планете. Костя часто смущался и улыбался без причины. Мне нравилось слушать его восторженные сбивчивые рассказы хоть о чём. Рассказывал он как-то наивно, несколько глуповато, не по возрасту. Он был выше, сильней меня физически. А я был такой худенький и слабый. Но, так приятен был его тихий голос. Простоватый, спокойный, и всегда очень, очень добрый. Я ощущал с ним тихое равновесие, безопасность. А, может быть, уже тогда в детстве, какое то неосознанное своё превосходство. Но этим превосходством никогда не воспользовался. А наоборот, всегда поддерживал, защищал Костю от насмешек и злых шалостей и грубостей дворовых ребят. Ещё мы с ним любили просто гулять по берегу моря. В любую погоду. Плеск прибрежных волн, свежий ветерок Татарского пролива. Отвесные строгие скалы ближних сопок. Неспешная ходьба. Сидим у костерка с приятным дымом, кидаем камешки в воду. Чайки кричат. Пахнет океаном, простором и свободой. Вда90

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

леке небо дружит с морем. Горизонт. Над ним красное солнце. Под ногами песок с камнями, ракушки, обтёсанные морской водой деревяшки. Очень много засохшей и свежей морской капусты. Я любил больше слушать, чем говорить. Особенно великолепно было в шторм, бурю… Море кипело, кричало, рычало, булькало. В небе тоже грохот и хаос. В душе от этой стихии возникал торжественный восторг. Не было страшно. Наоборот, приходил странный покой в душе. Интересное дело, но рядом с такими людьми у меня от макушки до копчика ощущались волны приятных мурашек. И я совсем замолкал и просто наслаждался. Будто Ангел Небесный был рядом со мной при этих людях. Я чувствовал рядом не только оболочку обычного больного человека, а именно присутствие в нём чего-то чистого, светлого и таинственного. Доброго и божественного. Потом, уже во взрослой жизни, я заметил, что это всегда так происходит у меня и до сих пор. Порой вижу в церкви, в больнице, на улице или просто в транспорте маленького или взрослого человека с синдромом Дауна. И часто ощущаю что-то необыкновенное. Но такое приятное и тихое. Тёплое и спокойное блаженство. Радостное присутствие Ангела. В этих людях. Целованных Богом. Они светлые, безгрешные и оченьочень простые. Расскажу ещё один случай. После университета я работал в маленькой заводской газетке. Называлась она «Новатор». Сначала рабо91

АНДРЕЙ ИВАНОВ

тал простым журналистом. Затем ответственным секретарём. Потом уже редактором. И был у нас в редакции один всеобщий любимец. Он не работал в штате газеты. Просто часто заходил поболтать, попить кофейку, приносил рисунки, юмористические картинки, которые рисовал и придумывал сам. А мы их ставили в номер. И никогда ему не отказывали. Потому, что рисунки его всегда были смешные и очень добрые. Назовём его Олег. Он был обычный инженер в конструкторском бюро нашего завода. Лет сорока семи. Так вот. Стоило Олегу зайти в комнату редакции, даже не успев сказать ни слова, он производил своим появлением какую то удивительную метаморфозу в моей душе. Сначала от макушки головы по спине до самого копчика волнами накрывали мурашки. Становилось блаженно, умиротворённо и, даже, если я был очень утомлённый от журналистской работы, написания статей в номер, усталость ума сразу проходила, приходила свежесть восприятия и тихая радость. Тембр голоса у Олега глубокий, внутренний, бархатистый, такой баритон, какой обычно обожают все женщины. Но не только его голос обволакивал меня блаженством. А эта добрая, необычно сильная аура человека. Его поле, энергетика, такая чистая, приятная, гармоничная и светлая. У Олега был низкий рост, всегда растрёпанная, кудрявая голова и большой горб на спине с рождения. Ходил он как-то не совсем прямо, а даже немного боком. Особенно трудно ему было подниматься без лифта к нам на пятый этаж. Но заходил он часто. Приносил не толь92

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ко свои юморные рисунки, но и конфетки девчонкам, пирожные и шоколадки от души. При этом лицо всегда выражало детское светлое благодушие и тёплое расположение ко всем людям. У нас в редакции его все просто обожали. От фотографа, до редактора. Я любил с ним курить и разговаривать в перерыве на обед. Потом я понял, что если человек лишен чего-то в одном, то Господь обязательно компенсирует этот недостаток в чём-то другом. Добром, хорошем, светлом. Справедливое такое Божественное равновесие. Конечно, не спорю, бывают и озлобленные на весь мир, обиженные и не очень добрые инвалиды. Но, основная масса людей с физическими, психическими или эмоциональными отклонениями — это Богом целованные люди. Светлые, Добрые, Простые, Незлобивые, немного грустные и тихие, но по сути своей душевные и сердечные. Я имею право ошибаться. Только мой опыт подсказывает, что Господь именно с теми и в тех, кто много страдал, был чего то лишён, здоровья, полноценности или ума, и остался при этом добрым человеком… Да, если честно, не кривя душой, сказать о себе. То я и сам, хоть и не инвалид, но тоже далеко не совсем нормальный психически. Какой-то как бы больной, что ли, неприспособленный, наивный, доверчивый. Может поэтому мне и хорошо с такими же… Положив руку на сердце, добавлю, мне с сильно правильными, очень нормальными, успешными и продвинутыми материально людьми немного скуч93

АНДРЕЙ ИВАНОВ

новато, что ли… Не знаю, о чём с ними говорить. О деньгах? О проблемах? О карьере? А зачем? Над нами одно небо, одно солнце. Воздух в наших лёгких один. Бог у нас такой родной и вечный. Один на всех. Я радостный и благодарный. У меня для счастья уже всё есть. Вот, такой вот я взрослый, по-детски счастливый бумбараш… АВИ 2016

Фото автора

Солдаты — сладкоежки Рассказ

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Крытые тентом «Уралы» рычат моторами, режут фарами ночь. Приказ офицера бьёт по сонным мозгам: — По машинам! Быстро, бойцы! Шевелись шустрей! Все в кузов, помогайте друг другу. Все сели? Вперёд! По ходу движения со скамеек не вставать. Узнаю, прибью! Курить можно, вставать нельзя! 96

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Колонна двинулась. Минут сорок трясёмся в кузове. Снаружи ничего не видать. Хоть глаз коли. Глухая ночь. Ни фонарей, ни домов, ни людей. Только тёмная ухабистая дорога. Ветер, огоньки и искры от сигарет. Деревья по обочинам, как тени великанов. Молча курим, подпрыгивая на ямах. Ветрено, зябко. Колонна тормозит. Слышен дружный хохот. Старослужащие нас уже заждались. Воинское КПП. Грузовики с нами медленно вползают на территорию части. Ворота звонко захлопывает солдат с повязкой на рукаве. Новый приказ офицера для наших замёрзших ушей: — Выгружаться из машин. Быстро! Шевелитесь, сынки. Не курить! Тут вам не мама. Построиться по четыре. За мной. Шагом марш! Не отставать! Наше стадо юных баранов нестройной толпой вползает в темноту. Но там вдалеке свет. Фонарь горит над входом. Наверное, казарма. Середина ноября. Западная Сибирь. Далеко не жарко. На земле корка льда. Скользко. Снега тут ещё нет. Или уже был и его сдуло. Измотанные, замёрзшие, уставшие, отупевшие, хотим только тепла и спать. В казарме не намного теплей. Изо рта пар, градусов пять в плюсе. Хоть ветра нет. Глаза постепенно привыкают к сумрачному свету. Похоже на спортзал. На полу матрасы. Нет, точно не казарма. Это карантин. Садимся, кто куда. Охота курить. Без команды нельзя. — Располагайтесь, утром получите обмундирование. После карантина определят в подразделения. Тишину не нарушать. Курить только в туалете. И по одному. Исполнять приказы сержантов. Из зала не выходить. А сейчас всем спать. Офицер дал указания и ушёл. Сержанты остались. 97

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Завтра нас побреют в солдаты. Оденут, обуют, накормят, расселят. А сегодня мы ещё вполне мирные гражданские мальчики-одуванчики. До утра осталось всего три часа. Надо бы как-то уснуть. Сквозняки и холодно. Ворочаюсь с бока на бок. Неуютно. Одеяла тонкие. Не спится. Кто-то пытается рассказать анекдот. Не прокатывает. Уже не смешно. Напряжение, тревога, неизвестность. Но слабеющий привкус романтики ещё остался. Сидим на полу, на матрасах, спина к спине. Кто то пытается бренчать в темноте на гитаре. Сержант молча подходит, отбирает инструмент. И возвращается на свой матрас. Слышу вой ветра снаружи. Романтика. Зима 1982 года была холодной. По уличному радио три дня подряд на всю территорию части вещают тоскливую музыку. В стране большой траур. Умер Леонид Ильич Брежнев. В Афгане война. Там жарко. А в Сибири лютые морозы. В казарме, где жил наш учебный батальон, температура зимой не выше плюс пяти. Кочегарка маленькая, не может обогреть здание. Ошибка в проекте, наверное. Одевались, как можно теплей. Три пары нижнего белья. К телу выданное свежее чистое, потом на него несвежее, несданное в стирку с прошлой бани, а на него уже совсем серое, тоже не сданное в стирку с позапрошлой помывки. На белье гимнастёрка и галифе. Такая вот зимняя капуста. Спали в трёх нижних кальсонах, потом простыня, над ней одеяло. На одеяле сначала шинель, на шинели ватный бушлат. Голову надо прятать под одеяло. Иначе изо рта идёт 98

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

пар, мёрзнут уши и нос. Такое ощущение, что на первые полгода в армии для новобранцев отменили все ночи. Только крикнули отбой. Все легли. И сразу же кричат подъём. Ночь опять пролетела. Снов не видел. Вырубался сразу. Молниеносно и незаметно. Однажды, в ясный морозный солнечный денёк чистим снег вокруг родной казармы. Мимо проходит румяный и бодрый хлеборез. Сержант Тарас. — Салют, бойцы!!! Как настроение? Боевое? — жизнерадостно кричит нам дембель Тарас. — Нормально, товарищ сержант, — радостно улыбаемся мы, ведь всем приятно доброе участие старослужащего. В армии много плюсов. Которые не видны в обычной домашней обстановке. В советской армии служили все подряд. Без деления на национальности, места проживания и социальное положение. Это реально суровая школа жизни и выживания. Вчерашние мальчики-подростки, безусые юноши на пару лет отрывались от родительской опеки и жили в казарме на общих условиях. На военном-морском флоте служили ещё дольше (три года) и жили в более стеснённых условиях матросской каюты. Военная служба открыла мне глаза. Только в армии узнал, что меня можно уважать. Не за силу, не за ум. А просто уважать, как доброго человека. Ребята-сослуживцы часто просили помочь написать письма их девушкам. Сочинить стихи к юбилею родителей. Доверяли мне личные переживания. Рассказывали о своих надеждах и планах. Не знаю, откуда им было известно, что не проболтаюсь, не выставлю на посмешище, выслушаю всегда. Это показало, что 99

АНДРЕЙ ИВАНОВ

меня можно ценить и уважать. Во-вторых, очень благодарен своей солдатской службе за то, что именно она научила меня ценить простые, самые обычные вещи. Еду, чистую и тёплую одежду. Баню, сон, дружбу. До армии я всегда был сытым, выспавшимся, одетым и обутым. А здесь каждая приятная мелочь становится важной штукой. Начинаешь ценить тепло, время сна, редкие вкусности, которые присылали нам из дома. Мы угощали друг друга. Всегда делились по-братски. Радовались не только своим посылкам, но и посылкам товарищей-сослуживцев.

100

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Автор в Армии. 1983 год.

Товарищей появилось вдруг много. И все разные. Товарищи полковники, товарищи капитаны, товарищи сержанты. Майоры и лейтенанты, всех нужно называть «товарищ»… Не знаю, как сейчас положено обращаться к стар-

101

АНДРЕЙ ИВАНОВ

шим по званию. Может господин офицер, или как-то ещё. Но, в мое время обращались только «товарищ». Рацион питания в советской армии был рассчитан так, чтобы боец был крепок, здоров и сыт. Не спорю. Голодными мы не были. Слабыми тоже не были. Да и болели в общем то редко. Но нам явно не хватало сладенького. Сахар выдавали строго порциями. Два кусочка на завтрак, два кусочка в обед и два кусочка на ужин. Плюс редкие посылочки из дома. Короче говоря, сладкого хотелось почаще. Но молодые солдатские мозги устроены так, что найдут выход из любой ситуации. Я нашёл для себя такой вот интересный ход. Писал статьи в газеты и журналы. Стихи, рассказы, заметки о нашей армейской жизни. Дело в том, что в СССР было два самых известных военных издания. Одно центральное. Второе региональное. Газета «Красная Звезда» издавалась в Москве при Министерстве Обороны страны. Газета «Советский воин» издавалась в Новосибирске при штабе Сибирской Дивизии. Вот чаще всего туда я и отправлял свою прозу и поэзию. Представьте себе, денежное довольствие рядового солдата в моё время составляло ровно 3 рубля 80 копеек в месяц! На эти деньги нужно купить зубную пасту, конверты для писем домой, открытки для праздников, сигареты и всякую такую мелочь. Если вдруг оставались деньги с этой великой суммы, то мы покупали сладости и лимонад в складчину в солдатской чайной на территории военного городка. Но чаще всего денег на чайную уже не оставалось. А шоколадку охота, сгущёнку, лимонад охота, прянички, булочки и пирожки, конфетки тоже хочется. Организму явно не доставало 102

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

глюкозы. Мне начали приходить гонорары за мои литературные работы. Из столичной газеты побольше. Из новосибирской поменьше. Зато регулярно. Это было гораздо больше моего солдатского жалования. Я собирал друзей-сослуживцев в чайной, и мы тратили гонорары на сладкое. Спросите, о чём же я тогда писал? Ведь жизнь в армии однообразная, ничем не примечательная, обыденная. Писал о нашей замечательной библиотеке военного городка, о библиотекарше, за которой увивались даже те, кто не был записан в библиотеку и книжек то отродясь не читал. О Доме офицеров, где я и мои товарищи иногда выступали в составе эстрадного коллектива. О редких подвигах в мирное время. О надеждах и мечтах простых солдат, моих друзей-сослуживцев. Писал стихи о изумительной сибирской природе. О боевых учениях. О настоящей мужской дружбе. Писал обо всём. И отправлял то в Москву, то в Новосибирск. Иногда, когда я долго ничего не сочинял, а ребятамсослуживцам хотелось полакомиться в чайной, то они настойчиво требовали от меня новых публикаций. Им не терпелось покушать вкусненького на мой гонорар. Мои занятия литературой не прошли даром. Однажды, стоял часовым в карауле на посту. Охранял танки и боксы с другой техникой. Прибежал зам. начальника караула и сказал, чтобы я срочно сдал пост и оружие. Затем немедленно прибыл в штаб полка. Мол, меня там ждёт какая-то важная «птица». В штабе меня встретил наш командир полка, замполит и приезжий полковник. Он был из Москвы 103

АНДРЕЙ ИВАНОВ

и первым пожал мне руку. Я пробубнил, «Служу Советскому Союзу!» и стал ждать разъяснений. Оказалось, что полковник был из той самой газеты «Красная Звезда», возглавлял там работу военных корреспондентов. Мои труды заметили в редакции, были даже отзывы читателей. Поэтому полковник привёз мне такую очень красивую бумажку с красными гербовыми печатями. Рекомендацию и направление от Министерства Обороны СССР для поступления после службы в Университет по специальности «Журналистика». Он благодарил меня за публикации, настоятельно рекомендовал не терять свой дар и поступать после службы учиться в Университет. Видели бы вы довольную физиономию моего командира полка. Он весь то расплывался в понимающей и гордой улыбке. То вытягивался по струнке перед московским гостем. Хотя оба они были равны по званию. Короче, мой комполка был горд, счастлив и весь светился. Строгий замполит тоже был доволен. Типа личный состав полка оказался на высоте. После службы я поступил в Университет на «Журналистику» и этому поспособствовали мои публикации в военной прессе. А тогда мы, простые солдатики, просто проедали гонорары в чайной. И все были довольны. Мы восполняли дефицит сахара в крови. Спасибо Армии, она помогла понять, что жизнь штука простая. И не надо относиться к ней слишком серьёзно. Идёт солдат по улице и лопает мороженое. В глазах его мир, покой и пустота. Он отдаёт долг Родине. Он защитник и имеет право есть пломбир… И даже пить 104

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

летом уличный бочковой квас. Такая вот простая весёлая история со счастливым концом.

105

Моя первая машина или Боже, очисти меня, грешного Рассказ

КЛЯТВА — Данное перед кем-то устное или письменное обещание. ПРОКЛЯТЫЙ или ПРОКЛЯВШИЙСЯ — тот, кто это обещание не сдержал. Мы сидели за столиком вдвоём в тихой маленькой подвальной бильярдной, где собираемся с приятелями каждую среду уже много лет. Повидаться, поиграть, попить хорошего чайку, поболтать о том — о сём в редкие часы уединения от работы, семей и обычных забот. В один из таких наших, сугубо мужских, собраний мой приятель и поведал эту давнишнюю историю из его жизни. По просьбе рассказчика имена я изменил, дабы не травмировать чувства ныне здравствующих участников этих событий. Записываю этот случай от первого лица, как он мне и был рассказан. — Знаешь, Андрюха, уже ведь десять лет прошло. Пора бы и забыть. Плюнуть да растереть. Не могу. Не забывается. И Бори уже нет. Светлая ему память. 106

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Но засела где-то глубоко горечь и обида. Заноза в мозгах. Таскать это в себе противно. Расскажу тебе, может отпустит. Мы заказали в буфете ещё заварник хорошего чаю. Разлили по кружкам и Игорь начал свой рассказ. — Ты же знаешь, отец у меня умер, когда мне два года от роду всего было. Он шофёром работал. И у меня почему то с детства мечта была стать именно водителем. Представлялось, как сейчас помню, я, такой маленький и слабый, сижу в кабине грузовика. И он, грузовик, повинуется мне. Такой большой и сильный. Дурацкая мечта. Детская. Но запомнилась. Поэтому к автомашинам у меня всю жизнь отношение было какое-то слегка волшебное или даже мистическое что ли. Но вот что удивительно, жизнь меня от машин отводила до поры до времени. Чем угодно занимался, но только не рулил. Да и на права то я отучился уже ближе к сорока. — Ну, а права без машины, это как седло без лошади. И начал я на свою первую машину копить. Со своей мизерной зарплаты откладывал целый год. Кредит брать не хотелось. Вот и накопил на подержанные «жигули». Больше ждать не мог. А тут как раз друзья узнали, что я собрался машину брать. И советуют, да бери у Бориса. Мол, продаёт машину в хорошем состоянии, почти не битую. В придачу ещё и зимнюю резину, вполне нормальную, отдаст. Говорю, нужно посмотреть, может и договоримся. А сам думаю, Борис проверенный товарищ, не обманет, да ещё и резина в довесок. — Короче, созвонились, договорились обо всём. Жду выходных, чтобы машину посмотреть и сразу оформить её на себя. Борис у всех нас большим уважением и доверием пользовался. По возрасту старший из всех нас, друзей. Мягкий, добрый, интеллигентный 107

АНДРЕЙ ИВАНОВ

человек. Работал в райцентре главврачом в поликлинике. Я весь в трепете и предвкушении. Всё-таки первая моя машина. Нетерпеливо ожидаю выходных, когда мой товарищ машину в город пригонит и мне продаст. Перед самыми выходными, представь, Андрюха, звонок. От Бориса. Предупреждает, что по оговорённой ранее цене продавать мне не будет. Говорит, что нужно мне добавить ещё пяток тысяч. — Я в панике. Кто же займёт в наше время? Где взять? Да и отказываться уже как-то не ловко. Друг же всё-таки. Одному позвонил — отказ, другому — отказ. Все отказали. Только мать выручила. Заняла у своих знакомых до пенсии. Короче говоря, теперь вся сумма у меня на руках. Ночь не уснул. Наутро еду покупать машину… Нас пять человек, моих друзей, собралось. Борис показывает. рассказывает. Я слушаю и смотрю. Вроде всё устраивает. Только колёса на летней резине. А на улице поздняя осень и первый снежок. Когда уже деньги передавал, спрашиваю при всех: — Боря, а когда зимнюю резину то забрать у тебя можно? — Да в любой день вечерком приезжай и заберёшь. Ну по рукам. Я ему деньги, он мне документы и разбежались. Сел я за руль и так осторожненько, медленно поехал домой. Через неделю снег уже основательно лёг. Скользко стало. Собрался я в райцентр к Борису, вечером, после работы. Еду по трассе, метель, темно. Фары включены, а толку мало. Видимость низкая. Ну, добрался всё-же до Бориса без происшествий. Захожу к нему в квартиру. Он радостный, его жена радостная. Стол накрыли, мол, гостя ждали, сейчас ужинать будем. Сели за стол, болтаем. Я спрашиваю: 108

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Где у тебя резина то лежит? В гараже? Это далеко? Или во дворе? Тут какие-то непонятки начались. Жена Бори смотрит то на меня, то на мужа. Потом говорит: — Борис, пойдём-ка на кухню, на минутку. Чувствую, что-то не так пошло. Возвращаются они с кухни. Борис глаза в пол, на меня не смотрит и спрашивает: — Ты, Игорь, за сколько хочешь комплект зимней резины купить? Я просто остолбенел. О деньгах то и разговора не было. Он же обещал резину в придачу к машине отдать. И при всех друзьях это сказал. — Борис, вроде мы без денег договаривались. Тут его жена в разговор вступила: — Нет, Игорь, ты что-то не понял. Этот комплект то почти новый, мы его продавать собрались. — У меня комок еды в глотке так и застрял. Молча поднимаюсь из-за стола. И тихонечко двигаюсь к выходу. И они молчат. Сухо попрощались и я в обратный путь. В темень и пургу на ночь глядя. Еду по трассе. А на душе погано, мерзко, словами не передать. Вот с тех пор и засела во мне эта заноза, Андрюха. — Ну что было дальше, ты сам знаешь. К Боре я ездить перестал. Наша дружба после того случая скомкалась, сникла и зачахла. Вскоре Борис себе новую машину прикупил. Потом на ней перевернулся. Но выжил. Потом сбил на ней женщину в сумерках в своём посёлке. Тоже как-то обошлось. А однажды ночью у него печёночные колики случились и до утра не дожил. — Вот уж десять лет прошло. И знаешь, что странно. В душе Борис так и остался для меня самым добрым, верным и честным товарищем. А тот случай с его обе109

АНДРЕЙ ИВАНОВ

щанием вроде как и не относится к нему. Как-то он и та его непорядочность стоят отдельно друг от друга. Бывает же так. Но мне от этого не легче. Борю то мы похоронили, а вот эту историю я никак похоронить в себе не могу. Вот такой рассказ услышал я от своего друга. Может он и покажется кому-то мелким, бытовым, обычным и ничего не значащим. Но мне так не показалось. Хотя сейчас и между друзьями непорядочности и покрупнее бывают, когда вопрос касается бизнеса или денег. Кидают друг друга люди, предают, обманывают. Жёны изменяют мужьям, мужья жёнам. Дети предают родителей корысти ради. Таких историй сейчас хоть отбавляй. Но вот мой товарищ, рассказавший эту историю про свою первую машину, не хочет больше носить в душе грязь разочарования и мелочной обиды на давно ушедшего от нас человека. Боже, очисти его душу грешную. Да и я тоже уже давно понял и усвоил урок — не стоит иметь больших денежных дел с друзьями, чтобы не потерять их. Неприятная поговорка, но верная — «Дружба дружбой, а табачок врозь». Такова наша сегодняшняя жизнь. Увы.

110

Похороны День жизни современного холостяка Рассказ Ничего не хотел писать… Ни сегодня, ни вчера… Но случилась мысль. — А вдруг кто-нибудь в похожем состоянии, прочитает и легче ему хоть чуть-чуть станет. Вот и решил изложить небольшую новеллу (или не новеллу)… Как-то раз на душе погановастенько было. То ли одиноко, то ли выпить не с кем. И решил постричься. Лично мне это всегда помогало отвлечься от болота в голове и от квакания там лягушек. День тоже поганый, солнечный, тёплый. Все вокруг такие счастливо-радостные ходят. Дети прыгают, резвятся, собаки тоже. Взрослые дуют пиво и улыбаются. Короче, рай у них. То ли суббота, то ли воскресение, а может праздник какой… Отдыхает народ и гуляет семейно. Ну, кроме, бомжей и стариков. Припарковался возле невзрачной парикмахерской, захожу. Мастер как раз курила на крыльце у входа. Вдыхаю внутри ароматы, парфюмы, дух заведения, по сторонам глазею. Чувствую, уже легче. Она зашла, в кресло пригласила. Вопрос задаёт: — Вас как стричь? — ненавижу этот вопрос. — Покороче, подешевле и помедленней, на ваш 111

АНДРЕЙ ИВАНОВ

вкус. Вы мастер, вам видней. Молча машинку берёт: — Насадку какую выбрать? — опять напрягает. — Любую, — говорю, глаза прикрываю, готовлюсь медитировать. Наслаждаться шевелением моей шевелюры, жужжанием машинки, а, главное, шелестом её белого халатика возле меня. Под халатиком у неё, возможно, даже есть ноги. Но мы с ней про это таинственно молчим. Потому что, про такое на ушко говорят, а не с кресла. Парикмахерша не сильно уродливая попалась, музыка ненавязчиво напевает в салоне, машинка мерно жужжит, пальчики умело по голове передвигаются, халатик свеженький, накрахмаленный, наверное, приятно шуршит. Впадаю по привычке в блаженную кому. И тут этот звонок… Проклятое сотовое изобретение человеков. Сначала не хотел брать. А оно не даёт расслабиться. Звонит в кармане, и ещё вибрирует. Говорю: — Извините, отвечу. — Просовываю руку под тряпку, которой был ласково укрыт и достаю ненавистный мобильник. — Андрей, у меня горе. Умер наш кот. Можешь сейчас приехать, помочь похоронить? Не знаю, что делать… Я и дочь в слезах, обратиться больше не к кому. Он был членом нашей семьи. Конечно, моя счастливая кома мгновенно упорхнула, накрылась. Нигде от суеты не укрыться. Хотел понаслаждаться блаженным покоем в парикмахерской, так нет, нашли и тут. — Хорошо, приеду. Но сейчас стригусь в парикмахерской, — пытаюсь утешить слёзы и сопли трагедии. Расслабиться и отключиться не удалось. Зато появилась надежда, хоть что-то хорошее за весь день для 112

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

людей сделать. Расплатился за стрижку, удовольствия не получил. Но хоть ветру на голове просторней стало погуливать. Приехал на трагедию. Дохлый кот (член семьи) в тряпку завёрнут. Я его и не видел. На руках держат, не отпускают. — Ой, что делать, что делать, не знаю, куда его девать? — зарёванная коллега с моей работы говорит мне вместо «здрасте». Мужиком в этой квартире не пахнет. Пахнет кошатиной, и горем. Женщина одинокая, дочь-школьница тоже тут. — Одевайтесь, поедем хоронить. — отвечаю, больше слов не имею. Хотя от чая бы не отказался. Не до чая однако им сейчас. — Куда поедем? — поднимает глаза коллега. А у меня в голове совсем другой вопрос нарисовывается. — Почему она мне то позвонила? Один я что ли на белом свете? И не дружили мы с ней вовсе. Даже не спали ни разу. И не в моём она вкусе. Худая вся, издёрганная и нервная. Но добрая. Но спрашивать это, конечно, неловко и даже слегка глупо. Тем более, что обо мне обычно вспоминают вдруг, когда что-то болезненное происходит. Уже привык почти. — Наверное, на кладбище поедем. — отвечаю. Больше не знаю, что придумать. Дохлых котов ведь не каждый день хороню. Девчонки безропотно и как-то смиренно даже одеваются. Уже не ревут. Видимо, подумали, что я что-то умею и знаю. И доверились мне. Мужик какой-никакой…

113

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Едем молча. Курю. Музыку бы включил или поболтали просто. Но, чувствую, как-то неуместно это сейчас. Одна слабая надежда — может после предания тела земле на поминки позовёт. А там, возможно, и получится расслабиться с коллегой. От выпитого она покрасивей для меня станет. Вот такая хрень лезет в башку. Тут, блин, члена семьи хороним, а я, балбес, про это… Пробок нет. Выходной день. Доехали быстро. — Сидите в машине, я сейчас. — открываю багажник, там литр водки. Завернул в пакет. Подошел к сторожу. Уже дело к вечеру. Кладбище закрыто. И оно для людей. Не для котов. Литр решает все вопросы, лопата у меня своя. больше ничего не надо. Она бы не решила это сама. Метров сто отъехал от сторожки. Слева забор и пустырь. Дорога. Справа памятники с могилами. Девчонки что-то топчутся. Готовы расплакаться. Я копаю. Они молчат. Хорошо, утешать не надо. Не люблю я это… И не умею… Положили в ямку свёрток, сверху пару старых досок. Зарываю члена семьи. Обратно едем как-то вроде повеселей. — Может зайдёшь к нам, поешь? — Вяло спрашивает ожившая женщина. Чувствую, вопрос чисто дежурный. Неохота им теперь меня в дом. — А ты поминать кота будешь? — спрашиваю, зная ответ. — Да нет, наверное. С деньгами туговато. — Ну у меня на это найдётся, с тебя только закусь, — пытаюсь шутить. — Андрюш, спасибо тебе огромное за помощь, давай, может в другой раз. Молчу. Подвожу к дому. Попрощались. Она мне 114

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

никто. И я ей никто. Даже не кот и не член семьи. Всё правильно. Помог и должен уехать. Обычный правильный день. Через неделю ей подарили нового котёнка.

115

Обычная счастливая жизнь Рассказ

Слишком сильными стали женщины, Потому одиноко в ночи, Воют, словно белуги увечные, Зажимая характер в тиски. Распахнуть бы сердцечко им нежное, Вспомнить то, с чем на землю пришли, И исполнить задание вечности — Полюбить, а не сохнуть с тоски. ***

116

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Мужа она, наверное, любила. Или многолетняя привычка. Но всё чаще становилось тоскливо на душе, тогда выручала спасительная мысль: –Дети его любят, он хороший отец. Но что-то в её женской душе постоянно ныло, сопротивлялось, не соглашалось. Хотелось чего-то большего, яркого. Чтобы опять почувствовать себя горячо желанной. Они с мужем просто родня. Былая страсть остыла, потеряла краски и переродилась в привычку. Он не пьёт, не курит, не гуляет. Хорошо зарабатывает. По друзьям не засиживается. Уравновешен, спокоен, не ревнив. Порядочный муж. Почему бывает так тоскливо?! Скучно, безрадостно. Почему часто не о чем говорить, кроме дел по хозяйству. Почему не радуют его цветы? Постельная любовь стала пресной. Об этом мечтала, это и есть правильная и счастливая жизнь? Он сидит молча, головой в телевизоре. Сытый, уставший, сонный. Правильный, серьёзный, надёжный. -Люблю ли я его? Откуда эти глупые мысли? Ведь у меня есть всё, 117

АНДРЕЙ ИВАНОВ

чего нет у многих. Порядок в семье, уют, деньги, счастливые дети, довольная мать, большая квартира. Почему в отпуск хочется ехать одной? Боже! Как надоела эта скучная, унылая безысходность, тоска разъедает душу. Она расстилает постель. Дети спят. Мать читает в своей комнате. Он молча смотрит телевизор на кухне. Подруги тайно завидуют. Только самая близкая, говорит иногда: — Я бы с таким со скуки сдохла. Ни рыба, ни мясо. Себе на уме. В тихом болоте черти водятся… Ей простительно. Она разведённая. Может, тоже от зависти говорит. А сама улыбается мужу, глазки строит, когда в гости заходит. Наталья вздыхает, идёт в ванную. В голове монолог: — Чёрт знает, что у него в голове. Говорит мало. Никогда не спорит, не ссорится. Лучше бы спорил. Доказывал. Убеждал. Нет же. Всегда ровный, улыбчивый. Тихий, смирный, домашний. Придёт домой, положит зарплату на полку, поцелует привычно. И ждёт ужин. Молча, смиренно. Не торопит. На вопросы отвечает кратко, по делу. Сумасшедших эмоций у него не бывает. За ужин всегда благодарит, хвалит. Симпатичный солидный мужик. На работе начальник, уважаемый сотрудник. Скоро, может быть, директором назначат. Не в нём дело. Это я с жиру бешусь. Наталья легла в постель. Задумалась. Непрошеная слеза заскользила по лицу. — Это я неправильная. Дура и истеричка. Мне бы радоваться и Бога благодарить. А я ною. Не ценю счастье. Пора остепениться, о детях думать. А я всё о себе. Эгоистка проклятая. Приходит сонливость, тело отдыхает, ноги гудят после рабочего дня. Варикоз, целлюлит, морщины. Скорей уснуть, чтобы он не приставал. Он ведь такой терпеливый, забот118

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ливый, бережный. Приходит успокоение, тёплая нега. Сон. Дети здоровы и спят. Это главное. Вечером в кафе болтали с девчонками по работе. Сидели чисто женской компанией, отмечали День Рождения подруги. — А я считаю, это вполне нормально. В семье порядок и скука. Почему бы не завести любовника? Говорят, это даже полезно для здоровья и для обновления отношений, — высказалась тридцатипятилетняя красотка Оксана. Она замужем около 10 лет. — Главное, чтобы муж не узнал, зачем потом терпеть его ревность? — добавила самая молоденькая из всех Елена. Мужа у неё не было. — И вообще, личная жизнь — это сугубо интимное, даже в семейных отношениях. У каждого должно быть личное пространство, в которое никого нельзя впускать. Даже мужа, — озвучила своё мнение сорокапятилетняя Ирина. Она недавно вернулась из Таиланда, где у неё был бурный отпускной роман. Загорелая, довольная, посвежевшая, пышущая здоровьем и недавней страстью. Наталья молча улыбалась, допивая вторую чашку кофе. Она взглянула на часы, ещё часик можно посидеть. Муж звонил, приготовил ужин и накормил детей. — Наташ, а ты как думаешь? Хороший любовник при надёжном муже — это нормально и современно? — Елена хихикнула, глядя не на Наталью, а на подруг. Компания притихла в ожидании. Нужно отвечать. — Не знаю. Не думала об этом, — скованно улыбнулась Наталья в ответ. Разговор был ей интересен, но прямо высказать мнение она была не готова. Потом пойдут слухи, домыслы. Этого совсем не хотелось. — Девчонки, простите, мне пора. Муж звонил, ждёт. 119

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Ещё уроки с Тёмкой делать. А вы посидите подольше, мне было интересно и весело с вами, до завтра.- Наталья улыбнулась и взяла пальто с вешалки. Вечер тихий, приятно свежий. Лучше прогуляться пешком. До дома рукой подать. Сегодня домой совсем не хочется. С девчонками болтать тоже надоело. А вот прогуляться одной, никуда не спеша, приятно. Домой ещё рано. Подождут, в крайнем случае перезвонят. — Как хорошо и спокойно на душе. Давно забытое, радостное, тихое спокойствие. Оно вернулось вдруг, так неожиданно. Будто какой-то груз с души свалился. Всего один случайный разговор в кофейне с девчонками, и так просветлело в душе. Или не случайный?! Ведь я же давно была готова что-то поменять в жизни, в себе. Искала, не знала, как, не находила ответ. Всё так просто. Удивительно легко и светло. Как странно, новые мысли меняли не только настроение. Они меняли лицо, освещали его улыбкой. Меняли даже походку. Наталья шла бодро, энергично, по-женски сексуально, загадочно и обворожительно. Спиной почувствовала, как пара солидных мужчин на улице обернулись и смотрели ей вслед, долго провожая взглядом. Она уже чувствовала себя новой Женщиной. Неотразимой, помолодевшей, желанной и неповторимой. Целый час заняла прогулка по городу. Хотя из кафе до дома 15 минут быстрым шагом. Ну и пусть. У мужа никогда не было повода для ревности. Нравилась мужчинам, знала это, но, когда родились дети, запретила себе даже мысли о любых отношениях вне семьи. Но ведь сердце не обманешь. Сердце требует Живой Любви, ему мало родственных отношений, ему нужна нежность, внимание, страсть. 120

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

В любом возрасте. Особенно в зрелом, после сорока. Поэтому Женщины и расцветают, как спелые ягодки в сорок пять. Или наоборот, становятся мадам с тусклым, унылым взглядом. Дети подросли. Муж привык к уюту и порядку в их гнёздышке. Давно перестал быть пылким, влюблённым мужчиной. Превратился в матёрого, солидного отца семейства. Повзрослели супруги, погасла яркость воспоминаний. Их пыл, их накал и мощь. Только в Наталье было живо это женственное начало, оно расцветало, звало за собой, увлекало надеждами и мучило мечтами, особенно по ночам. И особенно во снах. Муж и мама сидели на кухне. Он в телевизоре, как обычно. Мама в книжке. Дети спят. Вкусно пахнет ужином и домом. Наталья подошла к мужу. Обняла его за голову. Прижала к себе. — Что это с тобой? Вы там выпивали? — с хрипотцой Фаины Раневской удивилась пожилая мать. — Да. Выпивали. Только кофе, -загадочно улыбнулась Наталья. Голову мужа, прижатую к животу, она не отпускала. Тот и не сопротивлялся. — Корми любимую жену своим ужином. Жутко хочется домашнего. Изменения в Наталье были налицо. Никто в семье расспрашивать не стал. Она самая живая и эмоциональная, захочет — сама расскажет. А ей хотелось побыть в себе. Наедине со своим, внезапно пришедшим покоем, тихой радостью и лёгкостью. Теперь она уже понимала, это только начало. Если не получится вернуть женское счастье в семье, то это счастье какнибудь само непременно найдёт её где-нибудь и когданибудь. Главное, она уже готова. Это обязательно придёт. Запрет снят. Желание есть. Возможности тоже. 121

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Легли спать вместе. Муж не торчал у телевизора. Не зависал за компьютером. Он почуял что-то новое, необычное в жене. Это его встревожило и взбодрило. С вопросами не приставал. Сразу полез целовать. Наталья загадочно улыбалась в постели. Это ещё сильней возбуждало мужа. Она была ласковой и страстной, такой, как они ласкали друг друга в самом начале своих тайных свиданий. Только теперь это было чем-то осознанным, более опытным и зрелым, чем тогда. Это было просто классно! — Так вот о чём говорила Оксана в кофейне. Обновление отношений в семье. — Подумала Наталья, и застонала от удовольствия. Ласки мужа почему то сегодня не казались такими пресными, как обычно. Пик страсти накрыл обоих одновременно, и они плавно погрузились в озеро тихой нежности. Полежали без движения. Молча. — Знаешь, Наташ, может летом в отпуск вместе рванём? — прошептал довольный и расслабленный муж, когда спазмы её тела утихли. — Нет. Давай ничего не менять. Отдохнём друг от друга немного, соскучимся сильней.–Жеманно и мечтательно потянулась Наталья. — К тому же, у нас пока есть для этого возможности. Мама побудет с детьми. И ты расслабиться и отвлечёшься от семейной рутины. Подлечишься в санатории. Это ведь ненадолго. Давай спать, скоро 2 часа ночи. — Как скажешь, — согласился муж, он не стал уговаривать и спорить. Это ценное качество Наталье в нём нравилось. Перемены продолжались. В глазах засиял демонически спокойный ровный блеск. Она заметила это 122

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

сама. Заметили подруги. И даже немногочисленные женатые мужчины на работе. Она и не скрывала. Ей это нравилось. Дома тоже заметили. Сначала мать. Потом муж. Не проронили ни слова. Хлопоты по дому перестали напрягать. Как ни странно, дом стал радовать даже больше, чем раньше. Хотя внешне ничего не изменилось. Работа, дети, дом, всё вроде, как всегда. Гардероб постепенно поменялся сам собой. Стало больше ярких и светлых тонов. Мешковатые свитера и деловые брюки незаметно улеглись на полки и размещались у дальних стенок шкафа до более унылой поры. Стала одевать на работу украшения. Утром дольше возилась перед зеркалом. Объект появился внезапно и очень странным образом. Он сам зашёл в кабинет по делу. Пытался донести какую-то якобы свежую идею по развитию бизнеса. Был раздражён на непонимание своих коллег и решил пойти выше, прямо к вышестоящему начальству. Значит, к Наталье. Что-то доказывал, забавно шлёпая пухлыми губами, махал руками, тряс головой, сыпал гневными искрами из голубых глаз. Она заметила, что он не тупой и не идейный, хотя слегка смешной и какойто странноватый. Наталья понимающе, не перебивая, слушала посетителя. Строго и внушительно аргументировала свой отказ, после этого удивлённо прислушалась к себе. Женское сердце забилось в предвкушении будущих приключений. — Постарайтесь, Андрей Витальевич, заново и более убедительно сформулировать свои яркие идеи вашему начальнику отдела. Не стоит раньше времени прыгать через головы непосредственных руководителей.- Наталья даже внутренне усмехнулась сама себе на эту сухую фразу. Но её мудрый прагматичный ум 123

АНДРЕЙ ИВАНОВ

тут же успокоил: — Радею за порядок в фирме. Выполняю инструкции директора. Я, как руководитель, права, а этот странный мужик — просто выскочка. Но женским чутьём чётко успела почувствовать — перед ней кот. Всегда готовый, всегда"ЗА!», всегда"ДА!». Стоит его лишь погладить ненавязчиво и умело. Не спугнуть раньше времени. И подмяукивать ему, то в такт, то не в такт, коты послушных не любят. Они на них женятся. А менять мужа Наталья как раз и не собиралась. Коллега хлопнул дверью, громко выругался в коридоре, ушёл ещё более раздражённый, чем пришёл. Так странно начался их служебный роман. Однажды эмоциональный посетитель-коллега снова напомнил о себе, придумал очередное новшество — открыть в сети корпоративную страничку их фирмы. С фотографиями совместных праздников, их мамочек с детьми, общих развлечений и тому подобное. Наталья одобрила начинание. И сообщила об этом Андрею. Он попытался съехидничать, но не обидно и неумело. Ей импонировало, что он не пресмыкался перед начальством, вел себя уверенно, иногда даже смело. В его глазах тоже постоянно сверкали эти демонические искорки, как и у Натальи. Незаметно они стали симпатичны друг другу. — Я обожал слушать её голос, не перебивая. — Вспоминал Данилов через несколько лет. — Только о муже она совсем практически ничего не рассказывала. Берегла мои чувства, бережно и верно хранила нашу Любовь. Волшебное утро. Каждый будний день приезжал к детскому саду, куда она отводила сына. Потом терпеливо ждал. Трепетал, причёсывался по десять 124

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

раз. Хотелось курить, но терпел, чтобы в салоне не пахло табаком перед её приходом. Наконец она появлялась. Моя Королева. Благоухает любимым ароматом своего тела. Щёчки, порозовевшие с мороза. Милая улыбка, первый нежнейший поцелуй. Едем вместе. На каждом светофоре хочу только красный свет. Потому что, целуемся на каждом красном. Загорается зелёный-машины тронулись. Задние в моём ряду нервно сигналят. Надо ехать, а мы ещё целуемся. Сижу за рулём, и всегда на моей ноге её рука. Тёплая, мягкая, нежная, родная. Это необходимо и обязательно. Это строгий закон. Без этого весь мир рухнет. И сломается Вселенная. — У нас с ней было много особых правил. Например, я очень любил смотреть на неё, когда она не видит. В зеркало заднего вида в салоне машины. Она притворно сердилась, что не слежу за дорогой, когда наблюдаю за ней. Грозилась выйти и уйти. Я был уверен, ей мой взгляд дорог и приятен. Мы любили горячие беляши в нашей пышечной. Как это вкусно! Смотреть, когда она ест. И самому ловить её взгляд. У нас с ней появилось наше слово «МЫ». Было ли это предательство с её стороны? Предательство и измена мужу? Её семье? Бог нам судья. Не люди. Ведь мы любили. По-настоящему. Взаимно. Это выше привязанности. Выше страсти. Это была сама Волшебница Любовь. Кто посмеет нас осудить? Люди? Господь? НИКТО! АВИ 2017

125

Подарок к празднику Рассказ

126

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Алексей прижал машину к обочине, остановился. Глушить двигатель не стал. Меньше всего сейчас хотелось тишины. Пусть уж лучше урчит мотор, всё-таки хоть не так уныло… 127

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Вечерняя трасса почти пуста. Почти полночь. Светофоры разноцветно помигивают лишь по приказу, а не по необходимости. Скоро и они перейдут только на жёлтый. Ни пешеходов, ни машин. Наступает зимняя ночь… Алексей опустил стекло, закурил. Морозный воздух перетекает в салон слишком медленно, чтобы мог остудить тревожную голову. Далёкий спальный район, окна высотных жилых домов, подсвеченные кое-где мелькающими гирляндами. Прохожих тоже почти нет. Все давно уже дома. За праздничными семейными столами. Наряженные, в приподнятом настроении. Мужчины чисто выбриты, торжественны и ещё трезвы, женщины, очаровательно помолодевшие, оживлены и надушены. Старый Год уже успели проводить. Немного выпили, слегка закусили. Повеселели в предвкушении. Главное застолье и празднование ещё впереди. Бенгальские огни наготове, свечи зажжены. Присели отдохнуть от предпраздничной гонки по магазинам и приготовлений на стол. Ёлка в углу сверкает, искрится, дети от неё в восторге и в ожидании чудес. Телевизор работает. Последние мгновения уходящего года. Через пару минут обязательное поздравление президента, затем куранты, перезвон бокалов. И начнётся Новый Год. Потом всё, как положено по уставу. Подарки, выпивка, закуска, пора нести горячее, а детей спать, телепередачи, выпивка, закуска, чай, торт, сон и длинные праздничные выходные. Всё, как у людей. Всё, как всегда. — Надо решиться. Чё как трус то? — Растормашиваясь от невесёлых мыслей, высказал сам себе вполго128

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

лоса Алексей. — Давай скорей набирай номер, чувак, и поздравляй! Сердце противно гремит за рёбрами, бешено колотится, сволочь. Нервы звенят в ушах, вот-вот дзынькнут и лопнут. И так всегда перед звонком любимой. Тем более, что у неё сейчас все дома. Они счастливые, они рядом с ней. Они вдыхают её аромат, видят её нарядную, счастливую. Слышат её чудесный голос и смех. — А я, влюблённое ничтожество… Опять один в машине, один в праздник. Законченный кретин на далёкой окраине города. Какого чёрта тебя занесло сюда, Алексей? От кого бежишь, идиот? От себя? От неё? Бесполезно!!! Дома не найдёшь покоя? Это правда. Не найдёшь. Особенно в этот, любимый когдато с детства, мандариново-хвойный праздник. А теперь ставший таким ненавистным. Потому, что её нет рядом. Потому, что она не с тобой. Пятнадцать минут до Нового Года. — Здравствуй, милая! С праздником тебя и твою семью! Счастья, здоровья, денег, любви… — Каким-то не своим, вялым и фальшиво-приторным голосом говорит в трубку Алексей. Старается казаться приподнято-весёлым. Но она всё отлично чувствует без слов и давно знает его насквозь. — Тебе сейчас удобно отвечать или муж рядом? — Здравствуй, Алексей! Спасибо за поздравление. Подожди секунду, выйду на кухню. — Родной, милый, любимый голос ровен, спокоен, даже почти равнодушен. Сердце сейчас выпрыгнет и разорвётся на куски, на мелкие горящие тряпочки. — Ты опять в машине, почему не дома? Нравится встречать праздник в одиночестве? Теперь голос из трубки явно становится язвитель129

АНДРЕЙ ИВАНОВ

но-насмешливым, при этом не теряя ноток равнодушия. Или это только кажется?! В телефоне почти отчётливо послышались бодрые голоса взрослых и счастливый писк детей. Это больно скребёт по сердцу, но приходится проглотить насмешку. — Да. В машине. Не хочется домой. Но скоро поеду туда, мать ждёт. Стол накрыла, может соседи поздравить зайдут. Там ещё тяжелей. Ты ведь знаешь… Когда тебя нет рядом, везде одиноко. Приеду, поем и лягу спать. Уж лучше не портить настроение другим. Мой настоящий, единственно дорогой подарок это ты. Я тебе тоже свой подарок через твою подругу передал. Она сейчас вручит. Вроде бы вы собирались встречать праздник вместе. — Да. Гости уже пришли. Спасибо, но с подарком ты зря. Я всё равно не могу его принять. Ты не подумал об этом заранее. Она вернёт тебе его, хоть завтра… — Почему? Ты никак не можешь тихо принять мой подарок? Муж даже и не догадается от кого. Я же предупредил подругу. — Не в этом дело, Алексей. Давай оставим наши отношения в старом году. Сейчас самое лучшее время, чтобы расстаться. Не будем тащить это в Новый Год. Нет смысла продолжать то, что не имеет будущего…

130

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Жуткий холод этих страшных, ледяных, мёртвых, но всё-таки, уже давно ожидаемых слов не морозит, а невыносимо обжигает своим пакостным равнодушием, мерзким спокойствием и идеальной правильностью. Сиденье водителя вместе с обмякшим телом Алексея медленно и бесшумно проваливается в зияющую бездонную пропасть, в чёрную дыру, сквозь днище машины, сквозь асфальт, сквозь мёрзлую землю, прямо в кромешную адскую пустоту. Стылый мрак и пустота… Кричать нельзя. Но и молчать нельзя. Больше она не возьмёт трубку. Возможно уже никогда не возьмёт. Нужно что-то говорить. Только не просить, не умолять, не ныть… Не унижаться… А быть по возможности 131

АНДРЕЙ ИВАНОВ

в здравом уме, насколько теперь это получится… И изо всех сил пытаться хоть что-нибудь спокойно и вразумительно говорить… Только бы слышать этот милый, самый родной и дорогой, но уже такой далёкий и чужой голос. Чтобы передать ей, попытаться донести не смертельную боль разлуки и кошмар отчаяния, а всю нежность, свет и тепло живого чувства, которое не зависит ни от её мужа, ни от её детей, ни от правильности её выбора, ни даже от неё самой. Которое вообще ни от чего и не от кого не зависит. Оно есть, и тут хоть умри… — Ты решила сообщить мне это сейчас, за пять минут до Нового Года? Это такое твоё поздравление? Я в шоке… Ведь люблю тебя… — Только и смог выдавить из пересохшей глотки эти жалкие, глупые и никчёмные фразы убитый новостью Алексей. — Алексей, услышь меня! Мы давно не дети, уверена, ты сможешь понять. Да! Ты мне очень дорог, это правда. Но жизнь — это суровая мачеха. Чувства чувствами, но у меня муж, дети, дом, семья… Я сама построила это, и не хочу разрушить. Ведь ты всегда знал это. Знал, на что шёл. — На что ты рассчитывал? Что я брошу семью и уйду с двумя детьми к тебе? — Теперь голос любимой усилился и стал уже не столько насмешливым, сколько требовательным, строгим, даже обвиняющим. — Когда то я должна была сказать тебе, что пора расстаться. В конце концов, все эти три года ты воровал меня из семьи. Спал с чужой женой. Ты не устал прятаться, скрываться? А ты думал когда-нибудь, каково было мне встречаться с тобой всё это время, все три года? Врать дома, изворачиваться, и перед мужем и перед матерью? Спать попеременно с двумя мужчи132

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

нами, любя только одного. Я всё ждала, что ты это поймёшь и оценишь. Что это надоест тебе первому. Но, как всегда, решение пришлось принимать мне самой. Извини, мне пора, за стол уже зовут. Прощай…

— Какой хороший и мощный удар! Очень вовремя! — Вдруг пришла недобрая, ироничная мысль. — Сдохнуть в Новый Год — отличная идея. Просто прекрасная идея для взрослого идиота! Алексей грустно улыбнулся, поднял стекло. Опустил голову на руль. Боль достигла критического порога и теперь выдавливалась из тела непрошеными мужскими слезами. — Боже! Как же глупо сидеть и рыдать, как какой-то никому не нужный, жалкий, брошенный урод-недоносок. Нужно срочно что-то делать. Но что? Он нажал на газ и машина, пробуксовав по ночному льду, резко сделала крутой разворот в сторону центра города, пересекла двойную сплошную и начала набирать скорость. 133

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Выехав на мост, Алексей в какой-то болезненной задумчивости глянул вбок и вниз, на скованную льдом реку. Поразительное спокойствие морозной ночи, тишина вокруг, вязкий, как кисель, туман над рекой, пустая дорога, и режущая боль — это всё, что сейчас наполняло его реальность. — Крутнуть руль вправо до упора, снести перила моста, пролететь метров двадцать и хряпнуться с размаху об лёд. Пробить его со скоростью полёта, расколоть тяжестью машины, быстрое приземление на дно и боль умрёт. — Будто какой-то чужой голос нашёптывал в воспалённом мозгу. — Не спасут, некому спасать, и незачем. — Господи! Какая глупость! Бред! Кому от этого станет легче? — Алексей уже проехал мост и теперь притормаживал у круглосуточного магазина. — С Новым Годом! — Поздравила его полусонная девушка на кассе. — И Вас! С новым счастьем! — Отозвался будто очнувшийся от своих мыслей Алексей… Дома он подарил матери цветы и коробку конфет. Гостей не было. Наскоро поел, не ощущая никакого вкуса, только чтобы не обижать мать. Крепко выпил, молча ушёл в свою комнату и забылся тревожным сном.

134

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Минуло десять лет. Сегодня вполне удачный день. Работа закончена. До вечера ещё далеко, но уже можно ехать домой. Алексей вдруг вспомнил свою прошлую неудачную любовь. Дорога как раз пролегала мимо её дома. — Заехать, что ли? — Посетила шальная мысль. — Время предновогоднее, почему бы и не заехать. На душе спокойно, ровно, хорошо. Если они не переехали и живут здесь же, это будет неприятным сюрпризом. Да и пусть! Хочу её видеть и точка… Алексей в подробностях вспомнил давнишнюю историю. Он, как опытный, профессиональный врач, наблюдал за течением своей длительной душевной болезни. Поначалу боль была резкой, нестерпимой, ужасной. Он даже хотел сбежать от неё, покончив с собой. Затем решил уйти в запой, забыться, утопив страдание в водке. Но передумал. Время шло. Он выжил, не спился, не сгорел, не сошёл с ума. Нестерпимая боль, с которой сначала 135

АНДРЕЙ ИВАНОВ

невозможно было жить, постепенно превратилась в терпимую. Потом яркость страдания сама собой стихла, поблёкла. А потом боль постепенно переродилась в тихую, хроническую, изредка ноющую рану, с которой он давно свыкся. Сроднился, привык и почти уже перестал замечать. Конечно, это случилось не сразу, очень долго эта рана напоминала о себе бессонными ночами, тайными слезами в одиночестве, стыдом и скрываемым от всех отчаянием. Но время делает своё дело неумолимо и тщательно. Если специально не расковыривать саднящую, кровоточащую язву, то рано или поздно любая, даже самая гадостная застарелая болячка сама начнёт со временем подживать. Останется, конечно, отвратительный рубец в памяти и на сердце. Но он спрятан от всех и самого себя где-то глубоко-глубоко внутри. Никому не виден. И даже для себя почти незаметен. Да! С этим уже вполне можно жить. Спокойно и уверенно продолжать жить дальше.

136

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Всё-таки интересно, какая она сейчас… Что с ней стало, как выглядит? Впустит ли меня? Хорошо бы было, если она сейчас дома. — Размышляя так, Алексей уже парковал машину у знакомого дома, мимо которого он избегал ездить десяток прошедших лет…

137

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Как же мне благодарить мою милую память? Ни телефона, ни номера квартиры не помню. Умничка моя! Стирает разную древнюю, пыльную и бесполезную хрень. — Уже со спокойным весельем сам себе проговорил Алексей. Он сидел в машине и ждал, когда кто-нибудь подойдёт к нужному подъезду и откроет его. Но не только оживление сейчас гуляло в душе. Было и волнение, и тревога и ещё что-то, не поймёшь что. Не поймёшь даже, приятное оно или раздражающе тревожное. Десяток лет всё-таки миновал. Может это и глупо, может даже до неприличия пошло и глупо. Да плевать! Раз решил — назад поворачивать уже как-то не к лицу. Ещё трусости на закате лет не хватало! Пожилая женщина с тяжёлыми сумками медленно подбиралась к подъезду через снежные заносы. — Жратву и подарки тащит в дом, кормилица. Видимо мужа-грузчика на подхвате нет. А взрослый сыночек уже на корпоративе, наверное, гуляет. — Подумал Алексей и вдруг вспомнил, что сегодня как раз 31 декабря. Он вышел из машины и поторопился к дверям подъезда. Лифта в сталинском доме тихого центра нет. Обогнав на лестнице женщину с сумками, он обернулся, поздравил незнакомку с наступающим и предложил помочь донести вещи до квартиры. Она поблагодарив, отказалась. Алексей легко взлетел на три этажа выше. Перед дверью успокоил дыхание и заготовил фразу. Однако на звонок открыла не та, для которой он приготовил приветствие. На пороге стояла её седая старая мать. 138

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

В глубине квартиры слышались юношеские голоса и приказной голос их мамаши. — Здравствуйте! Вам кого? — Негромкий голос с надтреснутой хрипотцой сразу напомнил актрису старого кино Фаину Раневскую. — С наступающим! Я с работы Нинели. Из соседнего отдела. Заскочил вот на минутку, поздравить от коллег. Она дома? — С лёту соврал Алексей, почти правдоподобно изображая притворное смущение. — И Вас с праздником! Проходите, проходите. Сейчас позову. Она правда немного приболела, даже больничный взяла. — Старушка не узнала его и посторонилась, пропуская гостя в прихожую. — Нинель, к тебе с работы, проведать пришли… Не разувайтесь, мы ещё пол не мыли… Зато Нинель узнала сразу. Алексей всегда ценил в бывшей любимой её природный артистизм и выдержку, но тут она превзошла саму себя. — А… Алексей… Проходи, я как раз чебуреки настряпала. Сейчас обедать будем. Ты сразу с работы? На сегодня всех клиентов посетил? — Защебетала Нинель, подыгрывая незваному гостю. По её тону он с удовлетворением догадался, что мужа ещё нет с работы. Но ошибся. Начавший лысеть высокий мужик интеллигентного вида с аккуратным брюшком стоял в зале и наряжал ёлку. Старший сын, лет шестнадцати вешал гирлянду, младшего не было видно, наверное пялился в компьютер или сидел на кухне. Муж знал Алексея в лицо, но не вспомнил, глянул мельком, приветливо кивнув головой. Не вспомнил сейчас, значит вспомнит позже, за столом. Засиживаться в этом семейном гнёздышке 139

АНДРЕЙ ИВАНОВ

не стоит. Для приличия минут пять-десять побыть, и нужно будет по быстрому сваливать. Старая мать прошла в свою комнату, Алексей с Нинель на кухню. Здесь и вправду сидел десятилетний младший сын, играл со своим смартфоном и дожёвывал чебурек. — Саша, иди помоги папе, нам нужно поговорить по работе. Скоро позову всех обедать. — Тоном, не терпящим возражений, сказала женщина, теперь уже мало похожая на бывшую любимую. Остался без изменений только голос. Волосы, тысячу раз крашенные во все цвета радуги, поредели. Краска скрывала, конечно, седину, но какого именно цвета была краска, определить Алексею не представлялось возможным. Фигура располнела и обрюзгла, на улице, сзади Алексей её бы ни за что не узнал. Но и спереди она очень изменилась и постарела. Обожаемые в прошлом живые и озорные глаза потеряли блеск, поблёкли, не искрились, как раньше на их встречах. Но голос! Это был её настоящий голос! Такой же, по девичьи бодрый, звонкий, командный, заводной. — Зачем ты пришёл? Что тебе нужно в моём доме? — Негромко проговорила она, когда сын вышел. — Ты хочешь подставить меня?! Мать и муж узнают же тебя сразу, как сядут за стол. — Я не буду обедать с вами. Сейчас уйду. Я просто очень хотел увидеть тебя. Прости! Больше ты меня никогда не увидишь. — Алексей и сам теперь ясно понимал, что совершил непозволительную глупость, даже, можно сказать, дерзость, войдя в этот чужой дом. В квартире повсюду сияла идеальная чистота, полная и абсолютная продуманность, с первого взгляда чувствовался давно отлаженный, размеренный, семей140

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ный порядок. Алексей знал, тут любят принимать гостей, показывать свой достаток и правильность семейных взаимоотношений. — Хорошо. Попей чаю. С чебуреками. Любишь? — Теперь в голосе Нинель зазвучали знакомые и не позабытые за десять лет нотки. — Как ты живёшь? Где работаешь? Женился? Как мама? — Да я по-прежнему. Мать на пенсии, иногда болеет, так ей уже семьдесят шесть. А твоей сколько? — Начал отвечать Алексей, прихлёбывая чай. — Моей тоже семьдесят шесть. Забыл что ли, они ведь ровесницы? А… Ну да!… У тебя же всегда память была короткой… — Знакомые добрые нотки сменились язвительно-насмешливым тоном. — Не язви. Моя память помогает мне забыть то, от чего другие сходят с ума. — Тогда забывай скорее. Зачем же зашёл? Хочешь побередить свои чувства, рисковый ты наш?… Алексей пристально посмотрел ей в глаза. Как же долго он представлял себе именно этот момент. Прямой взгляд в глаза! — Ответь, и я уйду. Скажи, ты счастлива? Нинель уже закончила жарить свои чебуреки, и, перестав крутиться у плиты, присела за кухонный стол, напротив своего незваного гостя. Алексей вдруг подумал, как мало теперь подходит ей это имя. Постаревшая, пожилая, некрасивая тётка по имени Нинель. Как то совершенно не подходит, и не вяжется с этой важной семейной матроной. Но он ждал ответ на свой вопрос и отогнал эту бесполезную, даже слегка неприятную ему мысль. Он уже с удовольствием дожевал третий чебурек, запил изумительно 141

АНДРЕЙ ИВАНОВ

вкусным чаем. И сидел теперь сытый, спокойно выжидая продолжение разговора. Бывшая любимая поставила на стол локти, и на раскрытые ладони опустила подбородок. Сейчас она стала похожа на русскую деревенскую бабу с полными румяными щёчками, смотрящую на улицу из раскрытого окошка. Часто художники именно так изображают сказочную идиллию сельского лета. — Ну, как тебе чебуреки? — Вместо ожидаемого ответа о счастье спросила хозяйка. — Прекрасно стряпаешь! Спасибо, очень вкусные, правда! Обожаю свежую домашнюю выпечку, особенно горячую. Прямо со сковородки. С пылу, с жару… — Искренне похвалил Алексей бывшую любовницу. — Вот ты сам себе и ответил. — Улыбнулась Нинель, утвердительно покачав головой. — Но ведь сам даже и не понял свой ответ. И никогда не понимал. Могу пояснить. — Так поясни мне, недалёкому… — Иронично попытался сострить гость. — Времени у нас мало. Поэтому просто молчи и слушай. Хорошо? И тут, совершенно внезапно, с Нинель начали происходить самые настоящие чудеса. Метаморфозы, превращения… Прямо на глазах у Алексея его бывшая, почти забытая любовь начала оживать, менять видимые формы, очертания. Вместо блёклых женских глаз напротив него, глаза Нинели как бы расширились, расцвели. Заиграли новыми красками, заблестели озорными искорками и огоньками. Её располневшая фигура тоже как бы сразу постройнела, скрытые под халатом лишние складки тела куда то испарились. Морщины на лице внезапно разгладились, распрямились 142

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

до такой степени, что Алексей вдруг видел теперь перед собой не ту постаревшую притворщицу-актрису, которая только что крутилась у плиты, а прежнюю молодую Нинель. Ту самую, которую он когда-то давно так внезапно и неудачно потерял. — Значит, чебуреки были вкусными… Не зря старалась. Спасибо, мне приятно. Моё счастье, о котором ты спросил, и есть эти вкусные чебуреки. Мои вкусности жизни — это и есть настоящее счастье. Другого ничего и не бывает. Выдумки всё это. — Ты сказал, что любишь домашнюю выпечку свежей, горячей. С пылу, с жару. Остывшая уже не так вкусна, верно? Алексей запомнил, что сейчас нужно слушать не перебивая. И молча кивнул головой. — Понимаешь, Лёша, любое дорогое чувство необходимо подогревать, чтобы оно не потеряло своей вкусности. Если тебя каждый день кормить этими, хоть тысячу раз любимыми и горячими чебуреками, то тебе, в конце концов, и они быстро надоедят. Захочется чего-нибудь другого. Чтобы не приедалось, нужно разнообразить вкусности. Это касается абсолютно всего. Еды, вещей, секса, работы и вообще всей жизни. Например, мои дети — это тоже моя самая вкусная вкусность. — Они настолько разнообразны и непредсказуемы в течение даже всего одного дня, что с ними не соскучишься. Делать всем в семье приятное и радостное, даже в мелочах, матери, мужу, детям и себе — это тоже моя вкусность. — Моя мать любит раз в неделю ходить в городскую баню. С веничком… Ещё берёт с собой термос со смородиновым чаем и мёд. Мёдом в парилке там 143

АНДРЕЙ ИВАНОВ

мажется. В бане встречается со своими подружкамистарушками. Они о болтают о чём то своём, обсуждают соседей и сериалы, просто общаются. Эта привычка у неё ещё с советских времён осталась и прижилась. Хотя у нас в квартире прекрасная ванная, но вот ей нравится по четвергам баня. Это тоже её вкусность. Понимаешь? Алексей даже и кивать не стал. Он сидел зачарованный всем. И вспыхнувшей внезапно красотой любимой женщины. И её захватывающим рассказом, объясняющим то многое, чего он раньше не понимал… Или понимал, где-то в самой сокровенной глубине Души, но всё-таки не осознавал так ясно и просто. Он смог осознать это именно сейчас, в процессе рассказа любимой о своём счастье. Интересные вещи происходили не только с Нинель. Алексей вдруг заметил, что у него резко обострилось зрение, слух начал улавливать мельчайшие, едва слышимые шорохи и звуки, обоняние улавливало не только сильный запах кухонной стряпни, но и аромат любимой женщины, тончайшие оттенки её знакомого запаха. Восприятие усилилось неимоверно и продолжало усиливаться. Кажется, он потерял счёт времени и все ориентиры пространства… Нинель продолжала… — Знаешь, года три назад поехали с мужем в отпуск. Раньше всё поодиночке отдыхали, каждый в свой отпуск норовил сам по себе поехать. Ну, понимаешь, отдохнуть недельки три друг от друга, соскучиться. Оторваться на время от совместного быта, семейных хлопот. А тут и дети слегка подросли уже. Да и мама вполне ещё здорова была. Вот и решили оставить 144

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

сыновей на неё. И махнули за границу. В Грецию. Но дело не в этом… — Есть там одна особая достопримечательность — замечательное, махонькое уличное кафе. С виду вполне обычное, но с сюрпризом. Оно нам очень запомнилось. Жаль фотографий нет, а то бы я тебе их сейчас показала. — Так вот. Над каждым столиком в этой кафешке висит небольшой зонт. Такой самый обычный зонт, неприметного тёмного цвета. Мы даже не сразу заметили эти изыски западного дизайна. Думали, что эти зонты только для уюта развешаны. Сели за столик, друг напротив друга. Сидим, молчим, погружённые в изучение меню. Городок курортный, туристов тут много, меню на разных языках. Нам на русском принесли, когда поняли откуда мы прибыли. — Заказали мы морские закуски, местного вина, фрукты, сладкий десерт. Жуем, опять молчим, вкусно! Аж за ушами трещит. — И вдруг, Лёш, ты только представь, хлестанул проливной ливень! Вокруг на улице ни дождинки, ни капельки. Солнце жарит, все прохожие сухие… А у нас над столом льёт, как из ведра, мы до нитки за секунду промокли. Правда ливень тёплый такой, не сказать, что приятный, но и не сказать, что особенно противный. — Короче, мы с мужем быстренько сорентировались, и прыг под зонтик. Зонт небольшой, прижались друг к другу, и ни капли на нас. Сидим, жмёмся, заливаемся от смеха и непонимания. Обсыхаем и вином запиваем. А тут и дождь прекратился, так же внезапно, как и начался. Отгадку нам потом сказали. Оказывается, хозяин этого кафе познакомился со своей будущей женой именно под дождём. Они так познакомились, что и не захотели расставаться больше. И теперь, если 145

АНДРЕЙ ИВАНОВ

хозяин или его жена видят, что их посетители, особенно парочки, сидят за столом молча, то включают над этой парочкой ливень. Те, не раздумывая, прячутся под один зонт над столом, прижимаются, радуются, веселятся, и начинают активно общаться. И ведь, что интересно, ни одной жалобы от клиентов, все только благодарят. — Я, Лёшенька, тебе это к тому рассказала, что не только совместные радости объединяют, но и совместные испытания сближают родных людей. Есть, что вспомнить. Глаза Нинель сияли, ей было явно приятно вспоминать и наблюдать реакцию Алексея. Их взгляды слились в одну радугу. Лёше было несказанно сладко смотреть на счастливую женщину. Он верил теперь каждому её слову. От её актёрства и фальшивого притворства не осталось и следа. Она принадлежала не ему. Но это никак не печалило, не расстраивало, а даже наоборот. Он был тоже искренне счастлив от её такого по-женски простого, настоящего человеческого счастья. — Я понял. — Прошептал Алексей после того, как любимая затихла. Он уже начал приходить в себя после её рассказа. — Ты не представляешь, насколько я рад сегодняшнему дню. Тебе. Твоему дому. Твоим глазам. Твоему рассказу. И твоим чебурекам. Ты сделала мне сегодня самый дорогой подарок. С наступающим Новым Годом, милая! Они расслабленно рассмеялись, как добрые приятели. Стало настолько легко и радостно на душе, как бывает, когда сбылась самая заветная и долгожданная мечта. Вот они, мгновения настоящего счастья. 146

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Мне пора. — Алексей поднялся. — Буду всегда помнить этот удивительный день, 31 декабря. Спасибо тебе за всё! — Да, пожалуйста. Ты задал хороший вопрос, я дала хороший ответ. Добавить нечего. — Глаза Нинель продолжали светиться, а голос уже потихоньку начал опять становиться насмешливо-весёлым. — Может, всё-таки останешься с нами пообедать? — Нет. Мне и правда пора. Перед приездом домой ещё хочется побыть одному. — Только не встречай праздник в одиночестве, странник… — Хорошо. У меня есть дом, в котором меня ждут. Оставайся счастливой, Нинель. Наверное, мы больше не увидимся. — Как Бог даст. Не знаю. Жизнь полна чудес и приключений, особенно под Новый Год, сам знаешь… Когда дверь за его спиной закрылась, Алексей услышал приглашающий за обеденный стол зов хозяйки. — Мама, мужчины! Быстро все на кухню! Обедать! Морозный уличный воздух обдал его свежестью и какой-то предпраздничной новизной. — Как странно, никогда раньше я этого не чувствовал так остро. Будто лет двадцать с плеч скинул. Он завёл машину на прогрев, закурил и сидел в приятной задумчивости. Это чувство что то напоминало ему. Что то далёкое, позабытое или потерянное в суете обыденной холостяцкой жизни. — А… Вспомнил… Так мне было после наших свиданий с Нинель. Такая же невесомая лёгкость, тишина в душе, сладкий радостный покой тела…

147

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Алексей опустил стекло, высунул голову в окно. Подняв глаза к шестому этажу он смотрел из машины на балкон чужой квартиры. Когда то давно-давно с него ему махала на прощание любимая рука. Теперь на балконе только снег. Грусти нет, тоскливого одиночества нет, есть радость от полного исцеления от застарелой болячки. Избавление… Сюда он никогда больше не приедет. Никогда не поднимется на шестой этаж этого знакомого дома. Это больше не нужно никому. Главное, ему не нужно.

148

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Она живёт здесь свою жизнь. Она счастлива. В своей семье. Это её жизненная необходимость и вкусность. А его теперь ждут собственные необходимости и личные вкусности жизни. Он никогда не стремился к успехам, не искал денег, уважения. Он всегда хотел только одной любви. Теперь его любовь снова в нём. Живая и сильная. Новая и уверенная в своих силах. Это и есть настоящее счастье. Это драгоценный подарок судьбы. Машина уже прогрелась, он поднял стекло. В салоне стало уютно и тепло. Алексей нажал на педаль газа. Он ехал домой. Встречать свой Новый Год. А его счастливое сердце было переполнено свежим ощущением Жизни и ярким предвкушением Новой Настоящей Любви! АВИ 27 ноября 2016 года.

149

Встреча за камнями Рассказ

— Да ты хотя бы один мой рассказ то читал? — спросил Илья то ли с усмешкой, то ли с вызовом. — Нет. — Искренне признался Андрей, наливая себе четвёртую или пятую рюмку коньяка. — О чём пишешь то? — Да обо всём. Что запомнилось. Что мне интересно, о том и пишу. Чем спрашивать, сам бы взял, да почитал. — Отвык уже я книжки читать, Илюха. Работа, семья, дети… Устаю, да и лень. — Романов залпом 150

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

опрокинул в себя рюмку, закусил зелёным горошком и килькой в томате из консервной банки. — Вот хочешь — расскажу свою давнюю историю из жизни? Может пригодится тебе для нового рассказа… Друзья сидели за столом на знакомой кухне той старой квартиры, где жила его пожилая мать. Здесь прошло всё детство и юность Андрея. Сюда он приглашал Илью, когда у него случалось что-нибудь неприятное. Опять поссорился с молодой женой. Вероника позвонила родителям, собрала сына и отец девушки отвёз их в родительское гнездо. Пожилая мать Романова, зная, что сын позвал старого друга и будет выпивать, ушла якобы проведать соседку. Андрею было одиноко и пасмурно на душе. Вот в такие моменты Романов и звонил Илье, с просьбой приехать. Не тогда, когда у него было всё ровно, хорошо и спокойно, а именно, когда случались семейные неурядицы, и ему хотелось с кем-нибудь выпить, выговориться от души, успокоиться. Лишь бы не оставаться одному. Когда-то в юности они были самыми близкими друзьями. Жили в одном районе, ходили в одну школу, в параллельные классы. Затем взрослая жизнь разбросала, закрутила в суете бытовухи и зарабатывания денег, общие интересы юности без следа растворились в житейских проблемах. Сейчас обоим далеко за пятьдесят. Короче говоря, старинная мужская дружба переросла лишь в нечастые поздравления с праздниками по телефону, и ещё более редкие посиделки за этим кухонным столом. Понимая, что Андрею сейчас необходимы свободные уши, Илья согласился и приехал. Слушать он умел, 151

АНДРЕЙ ИВАНОВ

тем более, что деваться некуда, не хотелось отказывать другу юности. Кухня. Илья курит и пьёт чай, Романов глушит свой, дарёный пациентами, коньяк. Вечернее время самое подходящее для неторопливой беседы старых друзей. — Это случилось, наверное, лет десять назад или даже раньше. — Начинает Андрей и закуривает. Курить он давно бросил, но всё-таки изредка разрешает себе побаловаться в крайних случаях. — Привёз семью на пикничок к Обскому морю. Конец лета, погодка солнечная, тихая. На полупустом пляже народ. Сильной жары нет, но кое-кто ещё купается. Со мной жена, младшая дочь, ей тогда лет шесть было. Старшая дочка не поехала, у ней свои, молодёжные дела. Развёл костерок, поджарил шашлычков. Наелся от пуза. Разморило на свежем воздухе, захотел искупаться. Дочка в песке ковыряется, а жена, как поела, так уселась на покрывало в тени, так и сидит, кроссворды гадает. Ты же знаешь там каменный мыс на пляже? Выдаётся метров на тридцать в воду. Здоровенные валуны. Этот мыс посерёдке, как бы разделяет пляж на две части. Вот и поплыл я вдоль этого мыска. Водичка уже осенняя, прохладная, освежает, бодрит, плыву себе не спеша, наслаждаюсь. Доплыл до конца мыса, так хорошо стало, даже назад возвращаться неохота и решил заплыть за противоположную сторону камней. — И тут смотрю — девушка рядом купается. Возраст не разобрать, над водой только голова. Волосы мокрые, пол лица закрывают. Ну плывёт себе, да и плывёт. Только взгляд на неё кинул, вроде показалось в лице что-то 152

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

знакомое. Подумал, ошибся. Вдруг слышу: — Ну здравствуй, Андрюша! — Голос я узнал сразу. Это была моя институтская любовь, Лена. Мы не виделись уже лет пятнадцать или даже больше. Учились на одном факультете, в параллельных группах. Сблизились летом в студенческом отряде. Короче говоря, было что вспомнить. Подплыли друг к другу вплотную. Она первая обняла меня. Прямо в воде. Мокрая, голая, смеётся… Повисла на моей шее. Жутко захотели друг друга прямо здесь, прямо сейчас. Под ногами дна нет. Доплыли до камней, встали на дно, из воды выходить не стали. Жена на другой стороне берега, за мысом. Нас оттуда не видно. Лену трясёт, жмётся ко мне, как сумасшедшая. Шепчет — Вижу, не разлюбил, вижу — хочешь… Ну и понеслось. Прямо в воде по горло. Она за мою шею держится, голову назад запрокинула, глаза прикрыла, стонет и дёргаемся, как полоумные. Хорошо, что других купающихся поблизости не было. Только на пляже люди сидят или в воде у самого берега купаются. Им до нас метров двадцать. У нас с Ленкой любовь в разгаре, а у меня идиотская мысль в голове: — Только бы трусы не потерять, хоть бы, блин, не уплыли… Сейчас вот, Илюха, тебе смешно. А мне тогда совсем не до смеха было. Закончили мы с ней это дело. Вылезли на мыс, счастливые, расслабленные. Поворковали ещё минут десять на камнях, повспоминали наши студенческие годы. И говорю ей: — Лен, а ведь на берегу у меня жена с дочкой. А ты тут с кем? 153

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— С мужем, Андрюша. Он с сыном недалеко от твоей жены сидит. Купаться не захотел, ленивый. А я, как тебя на берегу заметила, так сразу и побежала в воду. — Да уж. Такая вот история, Илюха. — Романов снова налил себе рюмку и залпом осушил её. Илья молчал и курил, уставившись в крышку стола. Ему был интересен финал истории. Андрей медленно выдохнул дым и продолжил: — Перед тем, как вернуться на берег, я спросил Лену. — Ты счастлива с мужем? — А ты? — Лена будто ждала этого вопроса. — Ответь сначала сама. — Андрей, если бы я была с ним счастлива, то разве сейчас у нас с тобой что-то могло быть? — Она ответила вопросом на вопрос. — Понимаю. У меня в семье также. И я тебя не смог забыть все эти годы. Лен, а может будем теперь встречаться в городе, ну хоть иногда? — Не надо, Андрей. Я благодарна судьбе, что у нас с тобой это случилось. Сейчас я абсолютно счастлива, это правда. Но это не должно повториться. — Она была права. — Продолжил Романов.- Зачем усложнять то, к чему привыкли мы оба. Дом, работа, семья, дети. В тот момент я ещё не чувствовал, что поступил подло, предательски изменив жене. И Лена изменила со мной мужу. Мы совершенно не думали в эти минуты об этом. Мы просто были абсолютно счастливы, будто по волшебству попав на миг в нашу молодость. Но нужно было возвращаться к родным. Жена наверняка уже беспокоилась, не видя так долго меня с берега. Последний взгляд, прощальная улыбка. Взрослая, 154

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

зрелая, понимающая улыбка любящих людей. Встретившихся и расстающихся. — Ну, я поплыл. — Давай. Мы не встретимся больше, но, пожалуйста, помни обо мне, Андрюша. Спасибо тебе за всё. — Может возьмёшь хоть номер телефона? — Это лишнее. Прощай. — Лена отвернулась и вошла в воду… — Вот так, Илья. Вышел я на берег и побрёл к своей семье. На удивление, меня даже и не собирались искать. Жена всё также гадала свои кроссворды. Дочка копалась в песке. Я прилег на покрывало рядом с женой. — Как водичка? — Не отрываясь от газеты поинтересовалась Оксана. — Уже прохладная, бодрит и освежает. Наверное, в последний раз в этом году искупался. — Пришлось ответить для приличия. — Разговор на этом, похоже, и закончился. Солнце клонилось к закату. Пора возвращаться в город. Ну, что ж… Пикник удался. — Наверное, пора домой. — Предложил я, изображая ленивое потягивание и переходя в сидячее положение. — Завтра на работу, ещё доехать нужно и ванну перед сном принять. А сейчас на шоссе в сторону города пробки, все с дач возвращаются. Жена молча встала, начала собирать с песка вещи и остатки продуктов. Я всматривался в соседей по пляжу. Недалеко от нас на толстом покрывале разлёгся полный мужик, лет сорока пяти. Рядом с ним играл мальчик. Лены не было видно. Мы уселись в машину. Оксана с дочкой, как всегда, на задние сиденья, я за руль. Вдруг, на камнях пока155

АНДРЕЙ ИВАНОВ

залась женская фигурка. Моё сердце бешено заколотилось. Лена. Это была она. — Я включил зажигание и, незаметно для жены, помигал дальним светом фар. Женская фигурка подняла руку и помахала в ответ. У меня перехватило дыхание. Илья, ты ведь с детства меня знаешь, я не особо чувствительный и эмоциональный. А тут прямо комок к горлу подкатил, сердце сжалось. Стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Пара слёз всё-таки вытекла, чёрт знает что… Хорошо, что жена сидела за спиной, а не рядом. Сентиментальность старческая у меня начинается, что ли. Сейчас вот опять подкатило… — Мужик, лежащий недалеко от нашего места, привстал с покрывала, приложил ладонь ко лбу, всматриваясь в фигуру на камнях. Это был муж Лены. Он призывно замахал ей в ответ, видимо решив, что она махала ему. — Лена! Давай возвращайся, хватит купаться, простынешь! — Проорал дородный мужик и пошёл навстречу жене. Мальчик встал с песка и побежал следом. — Что мы стоим, папа? — Непонимающе спросила меня дочь. Жена продолжала невозмутимо гадать свои кроссворды. — Едем, едем… Смотри, какой красивый закат. — Ответил я сдавленным голосом, чтобы хоть что-то ответить дочери, пытаясь скрыть своё волнение. И усилием воли отвёл взгляд от камней. Больше Лену я не видел. Андрей умолк, погрузившись в задумчивость. — Да уж, старик, забавный случай. — Неторопливо пробормотал Илья. — Поздно уже, давай-ка спать. 156

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Хорошо посидели. — Да. Хорошо. — Как то обречённо, со вздохом, согласился Андрей, убирая в холодильник недопитый коньяк. — Пойдём спать…

157

Одинокое сердце стучит Рассказ Открываю вчера свою почту. Смотрю, письмо. Оказывается, от читателя моего. Пишет, мол, АВИ, а вы никогда не пробовали писать о живой природе, о её загадках и парадоксах? Задумался я. Перебрал в уме все свои литературные сочинения… И правда! Ни разу не написал ни слова о живностях разнообразных, зверушках, рыбинках… Ну, за исключением, одной новеллы о похоронах кота… Вот, шёл сегодня по осеннему городу с рынка, радостно задумчивый такой. Нёс в руках новую пижаму в синюю клеточку. Обдумывал письмо читателя своего. И вдруг, совершенно неожиданно, как оно всегда и бывает, родился сам собой сюжет рассказика. В новом для меня жанре. О неразгаданных тайнах жизни, о рыбьем сердце. Живом и одиноком… Было это давно. Мне 12 годков. Судьба забросила меня пожить парочку юных счастливых лет в казахстанский городок Приозёрск. Городишко на берегу озера Балхаш. Жили мы с матушкой с гостинице, в маленькой комнатке для командированных специалистов советской оборонки. Городок военный, в основном населяли офицерские семьи, ну ещё совсем немного гражданских 158

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

специалистов. Плюс обслуга (продавцы, медики, учителя и т.п.) Если выйти за пределы города, то сразу простирается пустыня-степь, высохшая кусками глина, вся в трещинах от палящего солнца. Куст-трава перекатиполе шарами по ветру носится. Скорпионы, змеи ползают, да редкие казахстанские дикие тюльпаны алеют. А ещё озеро. Да непростое озерко то. Наполовину солёное, наполовину пресное. Балхаш-озеро огромное. Наш городок стоял, где пресноводье. Там купались летом с одноклассниками, и зимой на коньках катались, в хоккей играли, и на рыбалку круглый год ходили. Мороз в январе хоть и не крепкий, и ветра сильного нет, но лёд мощный, толстый.

Место наших детских зимних игр. Озеро Балхаш зимой.

159

АНДРЕЙ ИВАНОВ

И вот, что интересно, лёд на Балхаше настолько прозрачный. Прямо чистое стекло, слегка зеленоватое. Однажды, в выходной, собрал я зимние удочки, маленькую скамеечку прихватил, бур для сверления ледяной лунки, бутербродики и термос с чаем в дорогу. И отправился на рыбалку. Идти совсем недалеко. Всего то километра полтора от дома. Пришёл на берег и дальше топаю по прозрачному льду. Метров сто от берега отошёл. И всё под ноги себе смотрю. А во льду и подо льдом царство волшебное, сказочное. То рыбина вмёрзла в глубине, то водоросли так изящно расположились, как на картине фантастической. Красотища!!! Вдруг вижу большую тушу сайгака. Это такая казахская антилопа или дикий козёл местный. Глаза открыты. Морда во льду, прямо подо мной. А смотрит, как живой. Видимо утонул сайгак. Да так и остался зимовать в застывшем льду, как на витрине природной. Постоял, поудивлялся, полюбовался и потопал лунку для рыбалки сверлить. Пока крутил коловоротом себе лунку не только согрелся, но и вспотел весь. Лёд, наверное, сантиметров 30 или больше. Не помню уж теперь. Ну, минут за двадцать добрался до воды. Уселся на табуреточку свою. Похлебал чаю. Начал снасти настраивать. Сижу, дёргаю плавными рывками леску. Жду поклёвку. Вокруг тишина, куда ни глянь ровная озёрная гладь льда. Только вдалеке дымок от труб городка поднимается. Солнца нет, ветра нет, белое безмолвие и покой. И самое прекрасное, что мыслей тоже нет. Никаких. Слияние с природой и тишина в голове. Я это состояние 160

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

даже больше люблю, чем рыбу вытаскивать.

Белое безмолвие озёрной глади

И вот, первая поклёвка… Первым попался судачок. Приятно хищника тащить. Сопротивляется рыбинка, упирается. Дёргается из стороны в сторону. Нужно плавно его вести. Иначе сорвётся, и поминай, как звали. Вот и морда его глазастая, недовольная показалась в лунке. Цепляю стальным крюком за жабры, и он мой. Осторожно, не причиняя боли рыбке, освобождаю пасть от крючка. Кладу на лёд рядом с собой. Хищник изгибается, будто ёжится от мороза, несколько раз дёргается, хватает жабрами воздух и замирает. Уснул первоходок. Опускаю леску в лунку, опять кружка чая и жду.

161

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Как можно ярко и живо рассказать о радости юного рыбака? Это трудно словами передать. Трепет ожидания и азарт, надежда и восторг охотника. Тишина природы, покой и знание, что в озере подо мной кипит жизнь. Это на поверхности только белое безмолвие льда. А в глубине продолжается, кипит невидимая мне жизнь. По своим природным вечным законам. И так чудесно это осознавать. Опять поклёвка. Пальцы чувствуют дрожание живого существа, на другом конце лески. Подёргивания. Сначала скромные, осторожные, слабые. Затем уже резкие, настырные. Рыба попалась и пытается сорваться с крючка. Тяну. В слух шепчу себе — интересно, кто там?!!! Тащу рыбку к себе, она тянет к себе. Сорвётся — значит, она победила, вырвалась, значит, спаслась. Даю ей слабину, слегка приотпускаю леску, подсекаю и тяну снова. Сколько уже раз так у меня было, вытаскивал на крючке лишь оторванную губу или кусочек жабр или плавника. Да вот он. Ещё один судачок. Побольше первого. Глядит на меня не мигая, и не понимая, как попался. Прыткий парнишка, однако. На лёд его. Пусть отдохнёт и поспит маленько. Подёргался и тоже уснул. От азарта и удачной рыбалки захотелось есть. Достаю бутерброды. Какие же они вкусные кажутся на природе. Гораздо вкусней, чем дома. Чай парит на морозе, кружка согревает озябшие руки. Улыбаюсь и с гордостью любуюсь уловом. Господин Балхаш сегодня не скупится на добычу. Собираю с поверхности воды ледяную крошку. Снова опускаю леску в лунку. Полчаса. Час. Полтора. Ни 162

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

единой поклёвки. Некоторые рыбаки в этом случае начинают менять места. Пробуют бурить новые лунки, перемещаться по льду. Я просто сижу и жду. Подмораживает. Мои судачки уснули на морозе и превратились в ледяные поленья. Окаменели. Скоро и я начну подмерзать. Вдруг леска в моих чутких пальцах заскользила вниз. Притормаживаю её движение. Прислушиваюсь. Рывков нет. Дёрганий нет. Вот. Опять пошла леска вниз. А теперь вот ослабла. Провисла. Кто же там, на крючке? Резкий рывок сгибает короткое удилище, припускаю, даю рыбе заглотить наживку поглубже. Есть!!! Теперь тяну. Идёт плавно, но тяжело. На крючке что то посолидней моих первых судачков. И покрупнее, судя по напряжению и ходу лески. Только бы снасть не порвалась! Тащу добычу всё уверенней, скоро, по моим подсчётам, должна показаться в лунке морда попавшейся живности. ОПППА!!! Голова появляется над поверхностью. САЗАН!!! Да такой громадный! Дружище семейства карповых! Смотрит на меня, словно ухмыляется — а, ну-ка достань! А вот достать то непросто. Экземплярчик не маленький. Моя лунка размером с обычный СD-диск. А морда сазана кажется побольше лунки. Как же достать то? С двух сторон осторожно провожу крючки из жёсткой стальной проволоки. Завожу за жабры. Тяну вверх. Рыба безмолвно шевелит губами. Явно материт меня последними словами. Пускает пузыри из слизи, хочет, видимо, плюнуть мне в лицо. Туго продвигаясь, шкрябая жабрами, плавниками и жирным брюхом по стен163

АНДРЕЙ ИВАНОВ

кам лунки, упругое тело сазана медленно ползёт вверх. Уф, достал наконец то. Вот он красавец!!! Большая изящная рыба с крупной, отливающей серебром и золотом чешуёй жадно хватает мощными жабрами морозный воздух, раздражённо шлёпает мокрым хвостом. На сегодня хватит. Нам с мамой больше и не надо. Раза на три хватит поужинать свежей рыбкой. По времени порыбачил около четырёх часов. Сворачиваю снасти. Два полена мороженных судаков и притихший сазан в рюкзак. Табуретку в руки. Обратная дорога. В гостинице у нас на этаже была общая кухня. Пара алюминиевых столов, пара электрических плит, несколько рукомойников. Когда кто-то готовит нечто ароматное и пахучее, об этом знает весь этаж. Мама сегодня на ужин собралась жарить рыбку. Пойманную мной. Я доволен собой, горд, и наблюдаю, как матушка чистит улов. Судаков чистить сложней. Чешуя у них помельче, чем у сазана, и прилегает к телу покрепче. Пока рыбки мылись под краном с холодной водой, они ожили. Палец в рот им не клади, зубы у них остры. Цапнут — мало не покажется, и заживать рана долго будет. Вот это парадокс. Как замёрзшие на морозе рыбные поленья могли ожить, теперь снова пытаются дышать жабрами, шлёпают хвостами и пускают пузыри из пасти? Чудо природы. Непонятно.

164

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Царь-рыба сазан оживший

Но это ещё не всё. Когда мама выпотрошила внутренности у ожившего сазана, отрезала ему голову, положила кусочки рыбины на сковороду, я нашёл на столе ещё живое сердце сазана и отложил его в сторонку. Смочил тёплой водой. Оно БИЛОСЬ! Чудо жизни состояло в том, что мы уже закончили ужинать кусочками рыбы с золотисто поджаренной корочкой. Понесли на кухню мыть посуду. А СЕРДЦЕ ЕЩЁ БЬЁТСЯ!!! Именно бьётся. Размеренно, правильно, чётко соблюдая ритм. Не в агонии и не в конвульсивных судорогах. А так, как будто бы в теле живого существа. Интересно, что сама рыба уже давно пожарена, и вся съедена. А её сердце бьётся, как ни в чём ни бывало. Я смочил его тёплой водой и оно снова забилось силь-

165

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ней. Не знаю сколько часов оно бы ещё работало. Но пришли соседи и вытерли стол насухо, убрав с него весь мусор. Я ещё в детстве где-то читал, что сигналы, задающие ритм сердцу, поступают из мозга. Так как же сердце одиноко бьётся вне тела? Как могли ожить, воскреснуть, замёрзшие 5 часов назад на льду рыбы? Как оживают после долгой зимы в промёрзшей до дна реке караси? Закапываются в песок и ил? Но ведь мои-то судаки и сазан никуда не закапывались. Они задубели, одеревенели, умерли на льду, и вновь воскресли в воде умывальника. Кто управляет всеми этими воскрешениями и жизнью этого, одиноко лежащего на столе, бьющегося сердца??? С той поры минуло более 40 лет. Но и сейчас, вспоминая моё детство и юность, мне становится интересно. Как устроен наш живой мир. Как, по какой программе оживают весной деревья и травы? Как и по какой программе одни люди встречают своих единственных любимых, а другие их теряют?! Одно я знаю точно. Этот мир придуман не людьми. А люди склонны лишь пользоваться придумками Создателя, Творца. Всё больше становясь одинокими, бьющимися в безмолвии, сердцами. Как одиноко умирающее сердце сазана на алюминиевом столе.

166

Возвращение деда Максима Рассказ-быль от АВИ

В переходе замерзая, со слезами на глазах. Дед цветок купить пытался, в кулаке зажав пятак. Продавщица оскорбляла, унижала, обзывала, А потом за пятачок, сломанный дала цветок. И дрожащею рукою старичок мимозу взял, Он с униженной душою, тот цветок к груди прижал. Он хотел жену больную, тем порадовать цветком, Оказался в её праздник, он с одним лишь пятаком. И от хамства, и от боли, по щеке ползла слеза, Мы хотели лучшей доли, нам пускали пыль в глаза.

167

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Из толпы один мужчина, продавщицу пристыдил, Кинул деньги ей под ноги, все мимозы закупил. Старику цветы в корзине, торт, шампанское вручил. И сказал: — Иди к ЛЮБИМОЙ! Вот бы я, как ты, ЛЮБИЛ!

В.В.Прохоренко

— Ты ведь помнишь наш первый день? — Тихо, как бы через силу, проговорил дед. — Ведь нас Бог тогда свёл. Если бы не ты, Тонечка, меня бы уже и в живых то не было. Перед глазами, как наяву, всплыл тот летний, спокойный, не жаркий денёк. *** Максим задремал от монотонной езды по пустой просёлочной дороге. Телега не спеша ползла в сторону дома. Он сидел на лавке-перекладине на передке порожней, с соломой на полу, телеги. Управлять кобылкой не было нужды. Старая Матрёна сама прекрасно знала дорогу домой. Казалось, они с ней задремали на славу. Лошадка сонно и размеренно топала, в такт шагам покачивая головой. День выдался удачный. Максим возвращался с уездного городка, куда дважды в месяц возил муку в мешках с мельницы. Он до обеда успел всё развести по казенным домам. Больницам, приютам, ночлежкам и трактирам… Теперь он возвращался домой. К старой матушке, в своё родное село. В уезде он немного с устатку выпил

168

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

самогонки, неплохо закусил в харчевне, и ещё прихватил бутылочку с собой. Дома не баловался спиртным. Не хотел, чтобы старая матушка серчала. Только в обратной дороге позволял себе немножко телесной мужицкой радости. На душе было мирно, спокойно, хорошо. Вот и задремал ненароком. Птички лесные справа тихонько поют, слева поле колосится. Солнышко не жарит, не парит, а светит тепло и ласково, мир Божий вокруг освещает. Ехать ещё вёрст пятнадцатьдвадцать. До темноты успеется вернуться. — И тут ты, Тонечка, меня окликнула. Сонного, я встрепенулся, как пташка испуганная, помнишь? — Дед Максим улыбнулся дорогому силуэту за шторкой, и боль, показалось ему, даже немного отпустила. — Каждое твоё словечко помню, родная моя. Ты шла по дороге впереди, а я дремал и не приметил. Узелочек у тебя на палке, а палка то на плече лежит. И сарафан твой бирюзовый почти до земли, не забуду. На голове тогда платочек был беленький с цветочками. А вот на ножках у тебя что обуто было, сейчас уж, прости, не припомню. То ли ботиночки, а может и чтото другое. — Максим задумался, припоминая, умолк на мгновение, и прислушался к себе. И вправду, боль, саднящая сердце не переставаемой мукой, почти ушла. — А вот тут ты меня и окликнула. Дядечка! Не спи! С телеги ж упадёшь. И засмеялась так заливисто, с хитринкой. А я, сонный дурачина, и не знал спросонья, что ответить тебе, ласточка ты моя. Ведь так было? Помнишь? — Дед снова улыбнулся и волна сладкого трепетного тепла окутала старое сердце, смыв собой остатки боли. Старик потянулся к приставленной к кровати табуретке, и из литровой банки отхлебнул квасу. Призрач169

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ный силуэт за колышущейся шторкой немного пошевелился, будто собрался уходить.

Призрачный силуэт за колышущейся шторкой немного пошевелился, будто собрался уходить.

— Подожди, Тоня, не уходи. Побудь ещё. Ты же у меня всю боль своими приходами убираешь, родная. — Попросил дед Максим жену. Ему было уже за пятьдесят, когда это случилось. Жили они вдвоём с матерью-старушкой. Раньше, когда то очень давно, он был женат, и уже почти не вспоминал об этом. Детей они не нажили. Счастья тоже. Лет десять назад жена сбежала куда-то с проезжавшим мимо их села городским купцом. Максим страдал, даже на неделю ушёл в запой. Но вдогонку за женой не бросился. «Бог дал, Бог забрал» — рассудил он. Так они и остались жить вдвоём с матерью. В селе женщины на него не заглядывались. Был он не горде170

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ливый, неприметный, даже кто-то из местных называл его малахольным. Тихий, почти не пьёт, на гулянки не ходит. В церкви его тоже не видать. Ни рыба, ни мясо. Не богат. Брошенный мужик. Ну кто за такого без крайней нужды пойдёт. Поговаривали селяне, что детей в семье Максима не было по его вине. По какой-то болезни мужской или по Божьему промыслу. Болтали люди разное. Но и не жаловался никто на мужичка. Мать всё хозяйство по дому вела. А Максим то пастухом, то скотником у соседей подрабатывал. Пару лошадок держал, да пяток кур, плюс ещё два горла — собака Шарик и кошка Жмурка. Вот и всё их немудрёное домашнее хозяйство. Да вот ещё возил частенько мешки с мукой по заявкам уезда с местной мельницы. За это ему тоже приплачивали то овсом для лошадок, а то и деньгами. Летом рыбачил на речке. Жениться вторично он уже и не думал. Сам ни к кому не сватался. Наверное, Душу обжёг с женой сбежавшей. А сельчанки не хотели идти к ним в дом и жить с его матерью. Как известно, в зрелом возрасте трудно ужиться со старой свекровью. Так они и жили, тихо, мирно. Не голодали и не барствовали. Добывали себе хлебушек насущный по мере сил крестьянских. Максим не сказать, что был верующим. Не молился показно, на праздники Великие православные из дому не показывался. Но иконы в доме, конечно, были. Кто знает, молился ли кто на эти иконы. Но крестик нательный от с детства носил. Не снимал, даже в бане. Верней сказать, Душа у него христианка была. Жил по-Божески. Никому зла не творил, никто на него в обиде в селе не был. Спокойный, улыбчивый. Только 171

АНДРЕЙ ИВАНОВ

подсмеивались иногда соседи. Одинокий закоренелый бобыль. В гости в их дом мало кто захаживал. Если только по редкому делу. — Антониной меня зовут. — Первой начала знакомиться женщина, переложив палку с узелком на другое плечо. — Смотрю, задремали вы. Вот и окликнула. Может зря? — А я Максим. — Хмуро ответил ездок, приглаживая волосы на ушах. — И что ты, Антонина, тут одна на дороге? Куда путь держишь? — Да с Могилевского хутора я. Домой с уездного базара возвращаюсь. Дома носочки, шапочки, варежки вяжу. А на рынке продаю, как накопятся. Ну ещё с соседскими детишками иногда нянькаюсь, когда позовут. На это вот и живу скромненько. — Как же тебя муж то одну отпускает за тридцать вёрст? Неужто не боязно? — Так кто же меня тронет? Денег с меня не возьмёшь. И красотой не богата, и возраст пятый десяток разменяла. Вдова я и сирота. И кормиться как то нужно. Хоть бездетная и безродная, но кушать то хочется. Я ещё и шью дома. Вот сарафанчик этот на мне. Своими руками сшитый, не покупной. — Ну так садись на телегу, чего землю то топтать. Довезу, телега всё равно пустая. Нам почти по пути. Я с Мельничного посёлка. Вдвоём то и веселей, и не усну теперь. Антонина забралась на телегу. Максим подбодрил задремавшую Матрёну негромким окриком — Ну, Матрёнушка, ну, кормилица! И они поехали. У мужичка сон, как рукой сняло. Антонина щебетала без умолку, рассказывая о своём вдовьем житье-бытье. Максим молчал и только с упое172

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

нием слушал. Изредка поддакивал, понимающе покачивая начинающей седеть головой… — Самогонку то будешь, Тоня, под закусочку домашнюю? Поди проголодалась то с пешей дороги. — Предложил повеселевший Максим, когда попутчица утомилась, рассказывая ему всю свою нехитрую женскую долю, и притихла. — Не откажусь, если только маленько. Раз сам угощаешь. Вообще то я не пью. Максим с удовольствием мысленно отметил, что Антонина, незаметно для себя самой, перешла на ТЫ. Они выпили по паре чарок, аппетитно закусили. Помолчали каждый о своём. Женщина помянула погибшего на валке леса мужа. Он пьянствовал, буянил, обижал её безродную бесприданницу. Оскорблял, что она не может ему родить ребёнка. Никто не мог её защитить, сиротинушку. Бывало и бил. Но уйти из дома мужа было некуда. Она терпела. Потом его насмерть придавило спиленной сосной. Однако сейчас, через десять лет вдовьей жизни, вспоминала его добрым словом. О покойниках поминать либо хорошо, либо никак. Так она и осталась жить одна в доме мужа. А Максим был благодарен Антонине, что скрасила разговором его скучную дорогу, и за то, что при взгляде на неё у него в Душе рождалось что то жалостливое, тёплое, родное. Слушая попутчицу, он вдруг понял, насколько похожи их судьбы. Сколько у них общего, накопленного за годы, одиночества, скрываемой от чужих глаз печали. Как часто ему помогала жить поговорка его бабушки: «Пришла радость — радоваться будем, пришло 173

АНДРЕЙ ИВАНОВ

горе — горевать будем». Всё от Бога. И печаль и радость. — Такова жизнь. — Думал Максим. — А значит и встреча эта, нежданная-негаданная, тоже от Бога. Часам к семи вечера подъехали к Могилевскому хутору. — Ну, Максим, спасибо на добром слове. И храни тебя Господь за помощь мне и твоё доброе сердце. — Начала прощаться Антонина, взяла свою палку с узелком и спрыгнула с телеги. — Я пораньше хутора, тут уж сама дойду. Чтобы соседи не болтали про меня, что меня чужой мужичок не с нашей деревни домой подвозит. — Понимаю. Ну, иди. — Ответил Максим, кивнул, и вдруг почувствовал в Душе какое-то незнакомое томление, так уныло защемило в сердце. Расставаться совсем не хотелось. Чувствовалась какая-то недосказанность, что ли… Видимо, и Тоня ощущала что-то похожее. Она смущённо улыбалась и не уходила. Улыбалась только одними губами, а влажные глаза таили грусть. — Знаешь, Тонь, ты возьми вот это. — Максим наклонился и достал из под лавки мешок с остатками домашних припасов. — Ты одна живёшь, пригодится. А у нас с матерью припасов хватает. Матрёна стояла смирно и смотрела куда то в бок, словно понимая своим лошадиным умом это человеческое расставание двух немолодых людей. Встретившихся на дороге и на дороге расстающихся. — Ладно, прощай, Антонина. — Через силу выдавил из себя Максим. — Мне ещё пару часов до дома ехать. Хочу засветло вернуться. Да и мать волнуется. Даст Бог ещё свидимся. 174

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Он отвернулся, дёрнул за вожжи и поехал. Очень хотелось обернуться и провожать Тоню взглядом. И смотреть, смотреть, смотреть на неё не отрываясь. Но он терпел. Змея одиночества снова сдавила ему горло… И, странное дело, одновременно с тоской одиночества он вдруг впервые за долгие годы ощутил в себе тонкий лучик Света Надежды.

Он вдруг впервые за долгие годы ощутил в себе тонкий лучик Света Надежды.

Этот лучик оживлял и согревал его обманутую Душу. Нет! Он не обернулся. Но он улыбнулся новой, пришедшей с этим Светом Надежды, мысли. — А ну, пошла шустрей, родимая! Домой приедем — овса получишь, сколько в тебя влезет. — Уже весело подбодрил кобылку Максим. Теперь он уже знал, что

175

АНДРЕЙ ИВАНОВ

хочет и как это сделать… И Бог обязательно поможет ему в этом! Две недели до новой поездки в уезд тянулись неимоверно. Тонкий лучик Надежды вырос в Максиме, окреп. И теперь жёг его нетерпеливым ожиданием. Мать заметила перемену в сыне. Но, обладая глубокой женской мудростью, ничего не расспрашивала. «Всему своё время» — считала матушка. И вот он, Могилевский хутор. Аккуратно расспросив селян Максим узнал, что Антонины дома нет. Она ещё вчера отправилась пешком в уезд. Когда Максим развёз муку по адресам, он заехал на базар. Разглядел среди товарок Тоню, но подошёл не сразу, стоял и любовался со стороны. Женщина осунулась, похудела, будто перенесла на ногах болезнь. Но для Максима она была прекрасна любой. Возвращались они опять вместе. Когда в дороге выпили по чарке самогоночки, он наконец решился. — Знаешь, Тоня, переезжай жить ко мне. Твой дом продадим. Места у нас тебе хватит. — Коротко отрезал он. И замолчал, с волнением и тревогой ожидая ответ. — Максим, ты скучал по мне? — Вместо ответа спросила женщина. — Значит так! Сегодня прямо и переедешь. Самое необходимое в телегу. И засветло будем у меня. Без лишних раздумий и сборов, уже вечером того же дня Максим знакомил свою будущую жену с матерью. Мать только покачала головой и сказала: — Наконец то. Я уже знала и ждала. Ужин готов. Баню я затопила. Антонина, помогай накрывать стол, 176

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

гулять будем. Зажили душа в душу. Мать полюбила невестку искренне, всем сердцем. Она словно компенсировала женщине её сиротство, стала ей и матерью, и свекровью, и старшей сестрой, и подругой. Плюс к этому матери было радостно видеть счастливым стареющего сына. Теперь ей было не страшно умирать и оставить его одного. Через семь лет счастливой жизни матушка отошла ко Господу. Умерла тихо, мирно, со смирением. На удивление хоронить её пришло почти всё село. Селянки вместе с Антониной дружно готовили в доме поминки. Народу пришло много. Столы накрывали во дворе. Говорили мало. Но в глазах соседей Максим впервые видел уважение к себе и искреннее соболезнование к его утрате. Ещё через пять лет у Антонины начались усиливающиеся боли внизу живота. В уездной больнице Максиму сообщили, что дни его жены сочтены. Поверить в это он не сумел. Но через три месяца похороны Тони заставили его убедиться в правильности диагноза врачей… И вновь ему помогала любимая поговорка бабушки — «Придёт радость — радоваться будем, придёт горе — горевать будем»… На всё Воля Божия. Но горевать не получилось… От горя дед Максим слёг. Соседи заходили, приносили готовую еду, лекарства. Приезжал с уезда врач. Но больше всего, несмотря на страшные ноющие боли в сердце, старик хотел остаться один. Соседи не понимали этого. Они решили, что Максим просто хочет ско177

АНДРЕЙ ИВАНОВ

рей умереть. Однако, это было не так. — Вот, Тонюшка моя, каждый раз ты приходишь, а я рассказываю тебе нашу историю от начала до конца. Знаешь, вчера перед тобой приходила матушка. Она совсем не состарилась. Вроде бы даже немного помолодела. Улыбалась мне. Молчала. — Нет, мать не плакала. Я же говорю — улыбалась! Ты ведь тоже не плачешь у меня. А что нам плакать? Мы же видемся. От болей в сердце соседушка мне уколы какие то ставит. Я им всю пенсию отдаю. Зачем мне теперь деньги то?

Ты ведь тоже не плачешь у меня. А что нам плакать? Мы же видемся…

Старик как то жалостно улыбнулся. Призрачная тень за качающейся шторкой замерла. — Как тебе там? С мамой моей видишься часто? Вам там, наверное, так же хорошо, как здесь было, когда 178

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

мы все вместе, втроём тут жили. Или даже лучше. А я тут только ожиданием наших встреч и живу. У меня при вас все боли, даже самые нестерпимые, проходят на время. — Врач приезжал, сказал, что мне сердце беречь нужно. Слабенькое сердечко то стало, прям как тряпочка… А как мне его беречь то? Я же только лежу и вас жду. — Вы там живёте, а я Шарика похоронил недавно… И Жмурку… Совсем дряхлые они были. А лошадок моих, помнишь Матрёну и Тимошку? На мясо купцы забрали. На консервы из конины. Что же поделаешь? Смотреть за ними уже сил нет совсем. Денег дали за них, конечно… — Какой же теперь из меня хозяин, если я только лежать могу и тебя с матушкой ждать. К вам скорей хочу. Уже жду, жду… Старик протянул вялую руку к банке с квасом. Но слабеющая рука разжалась и банка выпала, квас разлился по полу, осколки заблестели на чисто вымытом полу. Призрачный силуэт за шторкой стал медленно растворяться. — Уходишь, ну иди, иди. — Прошептал дед Максим. — Не беспокойся там обо мне, роднулечка моя Тонюшка. Наверное, и не приходи больше. И матушка пусть не приходит. Передай ей. Я скоро… Сам к вам приду… Тут я всё уже закончил. Пора домой… К вам возвращаться. Жди… Сегодня приду… Насовсем… Тонюшка… Больше уже не расстанемся… Тонюшка… Никогда… Тень ушла. Старик остался один. Только теперь он разрешил себе слезу. Последнюю земную слезу перед 179

АНДРЕЙ ИВАНОВ

уходом. Была ли это слеза радости или печали — уже никто не узнает… Я верю, что радости. Ведь дед Максим возвращался к любимым… АВИ — октябрь 2016

180

Бессмертный Серёжа Рассказ, услышанный в поезде

ЭПИГРАФ. «Понять поздно — это лучше, чем совсем не понять. Но ещё лучше — понять это раньше, чем будет поздно.» Цитата автора.

Эту необычайную историю рассказал мне мой попутчик, сосед по купе в поезде дальнего следования. Я не люблю летать самолётами и возвращался домой по привычному маршруту «Москва — Новосибирск» скорым фирменным поездом «СИБИРЯК». 181

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Сосед по купе назвался Сергеем Николаевичем. Как оказалось впоследствии, он являлся моим земляком, жил и работал в Новосибирском Академгородке. Более того, он был очень известным в научных кругах учёным. Заведовал в Институте Ядерной Физики лабораторией по изучению квантовой природы света. Я же возвращался домой из Москвы после вручения мне очередной литературной премии. Дорога предстояла не близкая и долгая, мы разговорились. К счастью, по возрасту мы с попутчиком были почти ровесники. Обоим далеко за пятьдесят. Равнодушные к картам и алкоголю, мы проводили время в дружеских беседах за чаем в романтичных дорожных подстаканниках под вкусные блинчики с тёртым сыром. Верхние полки в купе, по удивительному стечению обстоятельств, во всё время пути так и не были заняты. И нам никто не мешал разговаривать на любые интересующие нас темы. Вот тогда то Сергей Николаевич и рассказал мне эту необычайно мистическую историю из своего детства. Более того, на удивление легко рассказчик разрешил мне воплотить этот случай в новое литературное произведение с моим скромным авторством. Это не составило никакого труда, особенно после того, как мой сосед узнал, что я писатель. Не буду более томить читателей долгим вступлением. А сразу приступаю к изложению услышанного мной от Сергея Николаевича… …Весной Серёжа серьёзно заболел.

182

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

…Весной Серёжа серьёзно заболел.

По улицам и дворам уже смело бурлили ручьи. Пташки тоже ожили и бодро горланили на непонятном языке о чём то своём, птичьем, радостном. Конечно, как всегда, в эту пору, они кинулись создавать счастливые семьи, строить новые гнёзда и обзаводиться кучей

183

АНДРЕЙ ИВАНОВ

птенцов — желторотиков. Сосульки уже регулярно на солнце плакали от счастья, что снова превратятся в реки, моря и облака. У Серёжи сильно болела голова, воспалилось горло. Боль отдавалась во всём теле, в ушах, в горле, в зубах, даже в локтях и коленках. Голова шумела, гудела, клокотала, одним словом, боль нестерпимо мучила восьмилетнего парнишку. Бабушка и мама волновались, вызвали врача, накупили лекарств, разных невкусных микстур, таблеток. В Серёжином доме воцарилась всеобщая уныло — тревожная атмосфера. Мальчик лежал с высокой температурой и, грустно отвернувшись от всех, смотрел на стену. Шёл уже третий день болезни. Врач сказал, что это ангина и необходимо не вставать с тёплой постели, принимать лекарства и терпеливо ждать улучшения. Вместо улучшения в Серёжиной голове начали разговаривать какие-то злые голоса. Появились непонятные шумы и противный гул в ушах, к тому же ещё глаза воспалились и стали слезиться. Бабушка присела у кровати с книжкой, почитать ему, чтобы хоть чем то приободрить мальчика. Но слушать у него совершенно не получалось, мешали головная боль, какой-то треск в ушах и странно увеличивающиеся, покачивающиеся предметы и мебель в комнате.

184

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Вместо улучшения в Серёжиной голове начали разговаривать какие-то злые голоса.

Серёжа не хотел рассказывать об этом никому, ни маме, ни бабушке, ни, тем более, врачу. Потому что сам не понимал, что такое с ним происходит. — Бабуль. Ты иди, не надо читать. Я посплю. — Попросил он бабушку, чтобы остаться одному и попытаться разобраться, что это такое странное происходит вокруг. Будильник на столе вдруг стал тикать так громко, что было непонятно, что с ним случилось. Казалось, что даже кровать от этого тиканья дрожит и покачивается. Книжная полка на стене тоже накренилась вбок, но книги почему то не падали на пол. Совсем непонятно и очень страшно. — Ну хорошо, поспи. Потом проснёшься, я тебя чем-нибудь вкусненьким накормлю. Если тебе чтонибудь понадобится — сразу зови. Хорошо? — Бабуля

185

АНДРЕЙ ИВАНОВ

закрыла книжку и, погладив внука по голове, встала и ушла. Серёжа наблюдал эти странные превращения и кружение предметов по своей комнате. Ему вдруг показалось, что шкаф собирается выехать на середину спальни, а горшки с цветами на окне громко и нервно разговаривают о чём то между собой. Мальчик закрыл глаза и отвернулся к стенке. На подушку, скользя по щекам, одна за другой текли слёзы. Вдруг он почувствовал, что кто-то присел рядом с ним на край кровати. На бабушку и маму непохоже. Тогда кто же?! Нужно бы повернуться, открыть глаза и посмотреть. Но это было так страшно, что мальчик не решился. Он вытянул за спину руку и осторожно начал ощупывать ладонью край кровати. Пальцы бесшумно наткнулись на что то мягкое, гладкое… Ужас заставил его сжаться в комок… — Не бойся. Открой глаза. Сейчас тебе станет намного легче. — Голос был тихий, ровный, спокойный. И несмотря на то, что голос незнакомый, даже показался каким-то добрым и приятным… Серёжа осторожно повернулся и приоткрыл глаза. Рядом с ним сидел молодой мужчина. Даже, правильней будет сказать, парень, лет примерно около двадцати. Незнакомец сидел и спокойно улыбался.

186

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Незнакомец сидел рядом и спокойно улыбался.

— Здравствуйте, а вы кто? — Прошептал мальчик настороженно и удивлённо… — Здравствуй. Твой друг, ты меня не знаешь. Зато я давно тебя знаю. С самого рождения. — Загадочно, тоже шёпотом, ответил незванный гость. — А как вы зашли так тихо и незаметно, и откуда вы меня знаете? — Серёжа был так поражён таинственным появлением незнакомца, что даже боль в голове стала стихать. А может и не стихала, мальчик просто совершенно забыл о ней. И так странно, липкий, болезненный страх тоже куда то улетучился. — Меня видишь только ты, больше никто. Поэтому

187

АНДРЕЙ ИВАНОВ

этот никто не помешает мне помочь тебе. — Гость снова чуть заметно улыбнулся и взял руку Серёжи в свою. — Ты, малыш, немного помолчи. Я сейчас всё объясню. Тебе уже легче? Мальчик прислушался к себе. И правда, боль куда то ушла, голоса, гул и шум в голове стихли, глаза перестали слезиться. А главное, комната снова стала прежней, уютной, безопасной. Никакие шкафы по полу не ездили и полки не падали. Кровать не дрожала и даже горшки с цветами просто стояли молча на подоконнике. Рука Серёжи лежала в тёплой руке незнакомца, и убирать её почему то совершенно не хотелось. — Да. Намного легче. Кажется, совсем ничего не болит почему то. Наверное, я выздоровел. А вы кто? — Повторил мальчик уже более уверенно и спокойно… — Ну, если тебе уже получше, можно и поговорить. — Весело продолжил загадочный гость. — Я твой самый-самый верный друг, почти даже родственник, и одновременно твой служебный хранитель. Был с тобой с самого рождения, но увидеть меня ты смог только тогда, когда сильно заболел. Хотя ты меня и раньше видел, но забыл. — Как это, с рождения? А где вы жили всё это время? И почему вас никто, кроме меня, не может видеть? — Серёжа хотел уже засыпать гостя вопросами ещё больше, навалить их целую кучу. Но незнакомый парень легонько сжал ему ладошку и приложил палец к своим губам. — Тише. Не торопись. Я же сказал, что всё тебе объясню. И ещё. Я не старый, и можешь разговаривать со мной на ТЫ. Как со своим другом. Договорились? — Хорошо. Я попробую. — Согласился заинтересованный мальчик. — А как тебя зовут? 188

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— У меня много имён. Выбирай, какое тебе больше понравится. Благолюб, Светобор, Лучезар, Яснослав, Чистослов, Братоспас, Дружедар и ещё много-много разных… Выбирай сам… — Ну, мне почему то больше нравится Лучезар. — Серьёзно, почти не задумываясь, ответил Серёжа. — Остальные имена всё равно сразу не запомню. — Хорошо. Зови Лучезар. Теперь отвечу на твои вопросы. Только ты пока помолчи, слушай. Главное, не пугайся, а удивляться можешь. Сейчас твоё удивление тебе как раз на пользу пойдёт. Чем больше будешь радоваться и удивляться, тем скорее выздоровеешь. Как понял, приём?! Друг мой, Серёжа, ау, ау… — Снова радостно пошутил Лучезар. — Вот, слушай. Во-первых, я не совсем человек. Даже, точнее сказать, совсем не человек. Как бы тебе это попонятней объяснить. — Гость на мгновение задумался, даже почесал затылок, затем снова улыбнулся своей лучезарной улыбкой и глаза его заблестели озорными искорками. — Вот, Серёжа, я, например, как луч. Луч Света. Он тёплый, яркий, никто и не подумает, что он живой. А он живой. По настоящему живой. Понимаешь?

189

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Луч Света. Он тёплый, яркий, никто и не подумает, что он живой. А он живой. По настоящему живой. Понимаешь?

— Не совсем. А как же простой луч света может стать похож на такого человека, как ты? — Мальчик становился всё бодрей и свежей, остатки прошлой болезни растворялись без следа с каждой фразой их

190

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

дружеского разговора. Лучезару было очень приятно это наблюдать. — Не совсем он простой. Это только люди так думают, что луч простой. Да луч может всё! Вообще всё. Он отражается, превращается во всё, что пожелает. Такова природа Света. Это тебе позже, по квантовой физике в школе, а потом ещё в институте объяснят. Но не это главное. — Рассмеялся новый Серёжин друг. — А что же тогда самое главное?! — Сережё было всё интересней и интересней разговаривать с весёлым и забавным Лучезаром. — Ты вот сейчас меня спросил, где я жил все твои восемь лет с рождения… Отвечаю, везде! С тобой, всегда… Ну, например, как небо, как звёздочки, как тепло, как Свет… Они же были с тобой все эти твои восемь лет? Ведь были? Правда? Серёжа задумался. Трудно было сразу понять, что с тобой рядом на детской кровати сидит кто-то такой, кто был всегда и везде. — Это получается, Лучезар, что я родился и когданибудь состарюсь, как моя бабушка. А потом и умру, как все люди. А ты, как был всегда, так и будешь жить? Везде. Только уже без меня и после меня. — Как-то неуверенно и даже немного грустно проговорил Серёжа. Он бы хотел иметь такого старшего брата, как Лучезар. — Молодец! Соображаешь! Вот это и есть самоесамое главное! Очень хорошо, что ты почти сразу догадался и спросил о самом главном. — Лучезар радостно улыбнулся, от удовольствия даже потёр руки. И, наклонившись к лицу мальчика, таинственно, как заговорщик, и одновременно даже как-то театрально или немного по-ребячески, проговорил Серёже почти в самое ухо: 191

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Слушай, меня внимательно и запомни это навсегда! Ты не умрёшь. Никогда! Просто потому, что этого не может быть. Веришь мне? — Лучезар пристально посмотрел Серёже прямо в глаза. Глаза гостя будто насквозь пронзали мальчика до каждой клеточки, до каждого отдельного атома его тела. Серёжа смутился, растерялся, и не знал, что ответить новому другу. — Никто, никогда не умирает, Серёжа. — Впервые за весь разговор Лучезар говорил без улыбки, очень серьёзно. — И бабушка твоя не умрёт, и мама… Никто, совсем никто. Раньше, давно, конечно, была смерть. Но её победил один мой Великий знакомый. Понимаешь меня? — Нет. — Только и смог выдавить из себя ошарашенный новостью мальчик. — Ладно. У тебя есть детский конструктор? Ну или хотя бы какие-нибудь кубики среди игрушек? — Нет. Конструктора у меня нет. А в кубики малыши играют. Я их давно подарил соседским детям. Мне они уже не нужны. Вырос я из кубиков. — Ответил Серёжа. Он был в задумчивом шоке. Никак не мог до конца придти в себя от услышанной новости. — Хорошо. Приведу тебе другой пример. В песочнице играют дети, видел? — Ну конечно, видел много раз… — Дети строят из песка дом. Построили, полюбовались, поиграли, ушли. В песочницу залезли другие дети, сломали дом и начали печь в игрушечных пластмассовых формочках песочные пирожки. Бывает? — Бывает. — Теперь ответь мне — тот дом, который сломали вторые дети, умер? Или пирожки, которые смыло 192

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

дождём, умерли? — Нет, конечно. Это же песок. Он остался, никуда не делся. Лучезар умолк, продолжая пристально вглядываться в глаза Серёжи. Мальчик тоже молчал, ожидая ответов и до сих пор совершенно не понимая, к чему клонит его старший друг. — Тогда скажи мне, что осталось от дома и песочных пирожков после того, как дом сломали, а пирожки размыл дождь? — Ничего не осталось. Песок, да и всё. — Ты уверен?! — Конечно. — Серёжа уже начал думать, что новый друг опять подшучивает над ним. Но Лучезар оставался серьёзным. Разговор был таким интересным! Больше всего мальчику нравилось, что гость разговаривает с ним, как с равным себе. Как со взрослым. Это было так необычно, приятно и по новому. Родители и все остальные взрослые так почти не умели или умели, но почему то не делали. Они или относились к восьмилетнему мальчику, как к ребёнку. Или со снисхождением и жалостью. А Лучезар, хоть и был намного старше, разговаривал на равных. — Бабушка идёт! — Встревоженно прошептал Серёжа. — Прячься, она может сильно испугаться. — Я тоже слышу её шаги. Пусть придёт. Веди себя, как обычно, будто ты один. — Усмехнулся гость. — Не волнуйся ты так. Она меня даже не увидит. — Серёжа, ты уже проснулся? — Бабушка зашла в комнату, но не прошла к кровати, а внезапно резко остановилась в дверях, как вкопанная. — Что с тобой?! Ты сидишь на кровати?! Тебе совсем плохо?! Что случилось, почему ты встал? 193

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Бабуль! Я почти здоров! — Заулыбался мальчик, наблюдая одновременно за бабушкой и за Лучезаром, который как ни в чём ни бывало продолжал сидеть на краю постели. Это было так необычно, загадочно и очень — очень смешно. Бабушка и вправду не видела друга Серёжи. Смотрела как бы сквозь него. — Не может такого быть! У тебя же температура… Была… — Бабушка подошла к кровати и изумлённо рассматривала мальчика уже вблизи, упорно не желая замечать гостя. — Давай-ка померяем температуру. Возьми градусник. Серёжа сунул градусник под мышку и продолжал весело наблюдать за происходящим. — Я даже могу говорить тебе вслух. А твоя бабуля не услышит моего голоса. — Проговорил Лучезар и снова озорно улыбнулся во весь рот. Серёжа расхохотался. Он не смог удержаться, видя такую умору. — Да что с тобой? Тебе правда лучше? — Бабушка взволнованно и непонимающе переминалась у кровати с ноги на ногу. — Да. Бабуля. Мне лучше намного. Я уже здоров или почти здоров. — Успокоил бабушку мальчик. И вдруг его озарила мысль, как занять её отвлекающим делом. — Я выздоравливаю и поэтому очень сильно захотел есть. — Это просто чудо какое-то! — Счастливая бабуля смотрела на градусник, не веря своим глазам. — Ну, надо же! Температура в порядке. Сейчас срочно позвоню на работу твоей маме, чтобы она перестала волноваться, и сразу же начну печь твои любимые блинчики с сыром.

194

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Упоминание блинчиков напомнило Серёже о неоконченном разговоре с другом. И, когда радостная бабуля ускоренно утопала из комнаты, друзья продолжили свою очень загадочную и интересную беседу… — Помнишь, о чём мы разговаривали и на чём остановились? — Поинтересовался Лучезар. — На том, что останется от песочного дома, когда он рассыпется. — Верно. Так что останется? Как думаешь? — Песок. И больше ничего. — Если останется только песок, тогда откуда же ты знаешь, что раньше песок был домом? — Ну, так я же помню, что в песочнице был дом. — Значит помнишь? Получается, что дом не умер, а остался у тебя в памяти. В голове. Правильно? — Да. Но самого дома то уже нет. — Как это нет? Он же у тебя в голове! Серёжа задумался. Три года назад умер его любимый дедушка. Но мальчик продолжал его часто вспоминать. Ещё бывало, что дед снился. Если верить Лучезару, то дедушка не умер, а просто стал невидим. Правда не совсем невидим, а иногда даже видим. Например, приходил во снах. Тогда они вместе играли, дедушка красиво и ловко лепил из пластилина солдатиков и пушки. И Серёжа это видел, как наяву. Под кроватью до сих пор стоят те солдатики. И даже не во снах приходил дедушка. Серёжа мог легко вспомнить его добрые глаза, тёплые, ласковые руки. Дед любил усаживать маленького Серёжу себе на колени и рассказывать что-нибудь очень интересное из своей длинной жизни. Вот сейчас дед опять вспомнился так ясно, так по-настоящему. 195

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Будто он и вправду не умер, просто иногда уходит, а иногда приходит. Лучезар не мешал мальчику погружаться в воспоминания. Он молча сидел рядом и с улыбкой ждал. Когда малыш вернулся из переживаний памяти и вновь посмотрел на Лучезара, гость проговорил: — Давай-ка одевайся. Ты и так три дня с постели не вставал. Ведь сам сказал бабуле, что выздоровел. Здоровым не интересно и не полезно валяться весь день под одеялом. Сережа будто очнулся, резко скинул надоевшее одеяло, ловко впрыгнул в тапочки и начал одеваться. С кухни ароматно потянуло бабулиной стряпнёй. В голове сами собой нарисовались обмазанные маслом блинчики с тёртым сыром. Мальчик втянул этот запах и сглотнул набежавшие слюнки.

196

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

В голове сами собой нарисовались обмазанные маслом блинчики с тёртым сыром.

— Лучезар, а ты хочешь блинчиков? Я их просто обожаю. — Я могу есть. Могу и не есть. Для меня это не главное. А тебе сейчас необходимо подкрепиться. Топай на кухню, обрадуй бабушку, что ты здоров и одет, хорошенько поешь. Потом продолжим наш разговор. И заправь свою постель с благодарностью. Она целых три дня согревала тебя своим теплом и помогала выздоравливать. — Ты меня здесь подождёшь? Поем и вернусь. Я быстро… — Мальчик заправил кровать и вприпрыжку побежал трескать свои любимые блины… Нужно ли говорить, что бабушкиной радости и облегчению не было предела, когда мальчик вбежал на кухню и уселся за стол с блинами. Это и без слов 197

АНДРЕЙ ИВАНОВ

понятно. Трое суток переживаний за больного внука, смутных тревог и бессонных ночей. Нервы бабушки и мамы были на пределе. И вдруг такое внезапное чудесное выздоровление. Конечно, бабушка была просто несказанно счастлива. Она даже словно расцвела и помолодела. Восторг был ей явно к лицу. Серёжа видел это и чувствовал, он улыбался, и аппетитно поглощал один горячий блинчик за другим. — Серёжа, мама узнала, что ты выздоровел и придёт сегодня домой с работы пораньше… Она так рада. — На глаза бабули навернулась непрошеная слеза радости. — Да, бабуль… — Мальчик буркнул в ответ полным жующим ртом. Ему нестерпимо хотелось поскорее рассказать бабушке о своём новом друге. Но он не знал, поверит ли она ему, ведь видеть доброго Лучезара мог только он один. Решив, что обязательно всё расскажет, но попозже, мальчик наелся, запил всё чаем с лимоном и выбрался из за стола. Поблагодарив бабулю торопливым поцелуем, он наскоро помыл руки и стремительно побежал в свою комнату. Его уже, как сверхмощным магнитом, тянуло к Лучезару. Беседа с ним уже настолько радовала и притягивала мальчика, украшала его непосредственное, детское и чистое восприятие жизни, что Сережа принимал друга, как самый дорогой и бесценный подарок. — Набрался сил, маленький обжора? — Со смехом пошутил ждавший его друг. 198

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Лучезар, расскажи ещё, я уже верю тебе! — Нетерпеливо попросил Серёжа, усаживаясь на диван, рядом с интересным гостем. — Хорошо, продолжим. Сегодня тебя согревали воспоминания о твоём дедушке? Ведь так? — Да! Ещё бы! Я вспоминаю о нём всегда. Каждый день. А как ты догадался, что сегодня я думал о дедушке? Ведь я ничего не рассказывал тебе о нём… — Не отвлекайся от темы. Дедушка до сих пор, понастоящему, согревает тебя своим душевным теплом. Если бы он просто умер, разве он мог бы каждый день с любовью делать это для тебя? — Я не знаю. Но ведь все мои родные, соседи, друзья и знакомые говорят, что мой дедушка умер и уже никогда к нам не вернётся. — Это правда, что люди всегда так говорят. Но это и неправда, потому что смерти не существует. Все люди уверены в том, что умрут. Но скажу тебе, как есть на самом деле. Это им только кажется. Никто не умирает! Это люди сами себя пугают. Наверное, без этого страха им почему то скучно жить… Любят люди страшилки и печальки… Эта новая интересная мысль Лучезара внезапно так понравилась мальчику, что он заулыбался во весь рот, и попросил друга рассказать поподробней. Пока Лучезар рассказывал мальчику правду, Сережа постоянно вспоминал свои прошлые детские страхи. Сначала ему вспомнилось, как он с самого раннего детства очень боялся, что дедушка, когда ещё был жив, сильно хворает и слабеет от старости. Мальчик спал в соседней с дедушкиной комнате, и вслушивался в его храп. Когда больной и старенький дедушка вдруг переставал ночью храпеть, то Серёжа от этого сразу про199

АНДРЕЙ ИВАНОВ

сыпался, открывал глаза, всматривался в темноту, и внимательно вслушивался. Дышит ли дед, жив ли он ещё… Это было очень-очень пугающе… Это было слишком трудно переживать для детского ума, и ещё трудней позабыть. А потом, когда деда похоронили, в его комнату перешла жить бабушка. И всё повторилось. Серёжу снова страшно пугало, когда ночью в соседней комнате не слышалось её дыхания или храпа. Он снова вглядывался в темноту, задерживал своё дыхание и прислушивался, боясь, что бабушка уже умерла. Так было и вчера, и позавчера, и всё его детство. Эти ужасы не отпускали и мучили его, особенно по ночам. Настолько искренне, нежно и даже как-то до болезненности преданно он был привязан и любил своих родных, что ему было невыносимо страшно, что они когда-нибудь умрут, покинут его, оставят одного и уже не вернутся никогда. Теперь же, когда Лучезар очень весело и подробно рассказал, что никакой смерти на самом деле не существует, стало намного легче. Понятней, спокойней и, конечно, радостней. Ужасы, преследовавшие мальчика с раннего детства, теперь казались просто неприятным сном. — Ну вот ты сам подумай, Серёжа… — Продолжал объяснять Лучезар. — Сначала ты родился, потом тебя кормили молоком и носили на руках. Затем ты научился ходить и родные водили тебя в детский сад. Потом ты пошёл в школу… Верно? — Да. Верно. — А кто остался в детском саду, когда ты уже пошёл в школу? Тебя ведь там уже не было? — Не было. Но я появился в школе. — Молодец, правильно! Так и происходит со всеми. 200

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Когда они вырастают, то уходят из одних мест и появляются в других. В новых помещениях, в новых интересных мирах. Сначала дом, потом садик, потом школа, институт, работа и так далее. И это продолжается бесконечно, как Вечный Свет солнца. Так было и раньше во все века, и так будет всегда. Я очень рад, что наконец то ты смог это понять… — Друг мой! — Очень тихо сказал Лучезар после небольшой паузы. — Сегодня ты узнал самое важное. Это обязательно тебе пригодится. И ты это уже никогда не забудешь. А теперь тебе нужно немножко отдохнуть. Болезнь ушла, но ты ещё слаб. Поспи. — А ты ещё будешь приходить ко мне? — Встревожено спросил мальчик. Он и правда устал от новостей, услышанных в беседе. Но успел привыкнуть к новому другу и боялся его потерять. — Нет. Приходить к тебе я не буду. Я никогда не уходил от тебя. И не уйду. — А где ты будешь, пока я буду спать? — Там же, где всегда. Там, где живёт твой дедушка. Там, где живут твои воспоминания. В твоём сердце. — Значит, ты всегда будешь со мной? — Я всегда был с тобой. И буду всегда. Спи, малыш. Серёжа улыбнулся. — Лучезар! А у других живых людей тоже есть такие же друзья, как ты у меня? — Конечно. У живых есть. У всех есть. Но не все слышат и видят нас. Многие люди обычно так сильно заняты своими мыслями, идеями, планами и делами, что не могут видеть ничего, кроме себя. Или не хотят. Они часто боятся ошибиться и пострадать, а может просто не верят, что мы всегда рядом. Им не до нас. — Но, когда они серьёзно и опасно заболевают или сильно от чего то страдают, они опять начинают слы201

АНДРЕЙ ИВАНОВ

шать своё сердце. Они откладывают почти все свои дела и оставляют только самое — самое главное. То, о чём мы сегодня с тобой поговорили. Тогда некоторые из них могут даже увидеть своих хранителей. И разговаривать с нами. — Понимаю. Значит, раньше я просто не чувствовал тебя, пока сильно не заболел. Отвлекался на игрушки, книжки и свои мысли. Всегда чего то боялся. А ты всегда был рядом со мной. И всегда тихонько помогал мне, даже, когда я не знал об этом и не видел тебя… — Точно. Теперь поспи. До встречи, мой маленький друг.

202

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Я всегда был с тобой. И буду всегда.

Теперь улыбались оба. Когда бабушка зашла в комнату, Серёжа уже спал крепким сладким сном здорового ребёнка. Она стояла у кроватки внука, сложив руки на груди. Дома опять стало спокойно, радостно и уютно.

203

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Серёжа выздоровел, и бабушка была счастлива от этого. Сзади подошла Серёжина мама. Женщины ещё немного постояли у кроватки и тихонько вышли. Серёжа спал до самого утра. Ночью он уже не просыпался, нервно вглядываясь в темноту соседней комнаты. Не вслушивался в прерывистое дыхание спящей бабушки. Теперь он знал точно — смерти не существует. Его никто не бросит и не оставит одного, пока он спит. Наверное, это была первая самая спокойная ночь в его ещё такой недолгой, детской жизни. Он был счастлив тем чистым и простым настоящим счастьем, которое многие люди забывают повзрослев. Для этого настоящего счастья не нужны были деньги, подарки, вещи, приключения или путешествия. Не нужно было всё то, о чём мечтают взрослые. Мальчик узнал и понял, что для настоящего счастья нужно только самое — самое важное. Знать, что смерти нет. А есть только вечно живая Любовь. Которая живёт в его ещё маленьком, но добром сердце. Любовь к новому другу Лучезару, к маме, к бабушке и дедушке. Любовь ко всему вокруг. К такому красивому и простому миру, в котором он родился и живёт. Любовь ко всем людям, к свету и теплу солнца. И ещё, он теперь точно знал, что нет ничего мёртвого. Живое всё вокруг. Ласковые лучи весеннего солнца. Распускающиеся деревья. Звенящие под окном ручейки. Живые книги на его полке. Живое небо и под ним живые дома. Ничего не умирает и не может умереть. Просто всё постепенно меняется и взрослея переходит во что-то новое и другое. Но тоже живое, уже гораздо более муд204

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

рое и совершенное, чем прежде. — Сейчас уже не вспомню, что снилось мне в ту ночь. — Продолжил Сергей Николаевич, отхлебнув уже остывшего чаю. — Может быть, совсем ничего и не снилось. Ведь я действительно был ещё очень ослаблен после болезни. Но зато прекрасно помню, как именно тогда проснулся. Во всех мельчайших подробностях! — Ну и память у Вас! — Искренне удивился я. — Дело, думаю, не в памяти. Когда я проснулся утром, всё кардинально изменилось, точнее будет сказать, абсолютно преобразилось! Моя комната, цветы на подоконнике, мои детские книжки на полке. Преобразилось буквально всё! — Мой попутчик опять умолк, видимо, без остатка погрузившись в самые яркие воспоминания того далёкого детского утра. Мы помолчали. Поезд уже скоро должен был прибывать на конечную станцию. По коридору нетерпеливо сновали пассажиры, затем по всем купе прошла проводница, возвращая перед высадкой билеты. Наши двое с небольшим суток пути из Москвы в Новосибирск уже не забудутся мне никогда. Может, это было просто невероятное везение, что мы с Сергеем Николаевичем проехали всю дорогу вдвоём и никто не помешал нам по-дружески занять время интересными беседами. Верхние полки нашего купе так никто и не занял. А может быть, это был великий и необъяснимый промысел судьбы. — Когда я проснулся тем утром, изменился я сам. Поэтому и мой мир вокруг казался изменившимся до неузнаваемости. Я понял это не тогда, а уже повзрослев. — Вновь заговорил учёный. — Слова Лучезара врезались в мой наивный, чистый, ещё не захлам205

АНДРЕЙ ИВАНОВ

лённый взрослой суетой, детский ум так основательно и прочно, что жизнь как бы круто повернулась ко мне всей своей самой яркой, сверкающей простотой, ясностью и красотой. — Меня даже нисколько не расстроило и не удивило тогда, что моего дорогого Лучезара теперь не видно. Совершенно не испугало и не удивило. Я его чувствовал. Ощущал каждой своей клеточкой, каждым атомом, что он со мной. Что он везде! Во мне и вне меня. Он вокруг. Это он искрится и сияет в моих глазах! — Я встал с постели, подошёл к окну и стал смотреть на весну. Теперь всё было живое. Доски, уложенные под сырым навесом стопкой во дворе. Ручьи, пробивающиеся через тающую грязь улицы. Даже и эта грязь была живая. Весь мой новый мир радовался и пел! Истинный восторг и торжество жизни! — Андрей Витальевич! Знаете, как это было чудесно! Скажу больше, сейчас мне уже далеко за пятьдесят, но этот мир вокруг также удивительно сверкает, искрится и радует меня до сих пор. Я не переставал удивляться и поражаться этому ни на минуту, и учась в институте, потом и на работе в лаборатории, и после работы. И на природе и дома. За это я навеки благодарен моему Лучезару! — Скажу Вам прямо, я не знаю теперь. Был ли это горячечный бред воспалённого ангиной детского ума? Или, может быть, это был чудесный сон на фоне слабости от болезни? Мне почти уже всё равно, что это со мной было. Главное, это открылось! Однажды, и так внезапно. И на всю жизнь! — Понять поздно — лучше, чем совсем не понять. Но ещё лучше — понять раньше, чем будет поздно. Мне повезло. Я узнал мою правду в свои детские восемь лет. Теперь и Вы, мой дорогой попутчик, узнали…

206

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Наш скорый фирменный поезд «СИБИРЯК», следующий по привычному маршруту «Москва — Новосибирск», прибывал на свою родную станцию столицы Сибирского края. Остальные пассажиры уже загодя повытаскивали из своих купе чемоданы, сумки, коробки. И стояли теперь в проходе вагона у окон. Наверное, они утомились от долгой дороги, не терпелось скорее выйти на перрон вокзала. А мы совершенно не утомились. Мы заказали себе у проводницы ещё пару чая в романтичных дорожных подстаканниках и обменялись телефонами.

Всё так и было на самом деле, как мне поведал мой новый чудесный друг.

207

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Расставаться после такого рассказа не хотелось. Мы крепко сдружились за время пути. Сергей Николаевич возвращался с научной конференции в Москве к себе домой. В Новосибирский Академгородок, где он работал в Институте Ядерной физики. Заведовал лабораторией по изучению квантовой природы света. Как ему и предсказал его верный хранитель Лучезар. Верю ли я ему, пожилому учёному, тоже уже пожилой писатель, возвращающийся домой из Москвы, после вручения очередной литературной премии? Да! Верю. Каждому его слову. И тому есть две веские причины. Во-первых, в детстве я тоже переболел тяжёлой формой ангины. Примерно в том же раннем возрасте, что и Сергей Николаевич. Скажу честно, я не видел тогда никаких хранителей, ангелов, посланников… Но в болезни и у меня в голове гудели и шумели какие-то непонятные чужие голоса. Двигалась и танцевала по комнате мебель. Качалась люстра. Изгибались книжные полки на стене. Часы тикали так громко, что я пытался затыкать себе пальцами уши. Смеялись, разговаривали и плакали цветы в горшках на окне. Правда тогда я думал, что случилось землетрясение. Я вырос на острове Сахалин, а там землетрясения не редкость. А во-вторых, наш дорожный чай в поезде мы постоянно закусывали очень вкусными, хоть и не бабушкиными и даже не домашними, блинчиками с тёртым сыром. Их очень любил с детства и покупал в вагонересторане мой учёный попутчик. Ему специально всю нашу дорогу их пёк поездной повар, когда узнал, что Сергей Николаевич известный учёный и любитель бли208

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

нов. Этих двух фактов мне вполне хватает, чтобы поверить, что весь рассказ Сергея Николаевича не был обычным болезненным детским бредом и фантастически вымышленной галлюцинацией. К тому же, мне самому очень-очень хочется в это верить. А раз хочется — значит, всё так и было на самом деле, как мне поведал мой новый чудесный друг. И особенно мне радостно, что теперь и Вы, мои дорогие читатели, знаете эту, как мне кажется, очень интересную историю.

209

Корабль без капитана Антиутопия абсолюта без привычной романтики

Звездолёт несётся со сверхбешенной скоростью в бездну космической пустоты и мрака. Благодаря своей шаровой форме и дополнительному вращению вокруг себя, корабль ввинчивается, как штопор, в бесконечное пространство Вселенной. Команда звездолёта семь с половиной миллиардов человеческих существ. Живых созданий, обладающих умом, глазами, чувствами. Существа живут в своих одно-, двух-, трёх-, четырёх-, пяти-местных каютах. В многоэтажках-сотах спят, едят, плодятся и умирают. Они забыли, что выходя из своих временных домов, коттеджей, многоэтажных кают-сот имеют над головой только безграничную 210

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

бездну. Бездна только кажется голубым На самом деле, цвет бездны не имеет цвета.

небом.

Умерших закапывают вглубь поверхности звездолёта или их сжигают в печах крематориев. Они тонут в водах, вмерзают в лёд вечной мерзлоты. Или просто перестают однажды дышать на своих домашних кроватях. Каждый день команда провожает 150 000 себе подобных существ. Но они возвращаются. Они выползают в руки акушеров из чрева матерей. Они растут, стареют и снова уходят. И снова выползают, чтобы вскоре уйти и вернуться. Каждый день 350 000 человеческих младенцев. Она жена, она тащит тяжёлую сумку с кочаном капусты домой. Она зашла в овощной с работы. Там устала, дома ещё куча дел. Какие ей бездны, какие ей звездолёты, какой ей космос?!!! Нужно всех накормить, проверить уроки у детей, выслушать бред мужа или старую мать. Ненадолго забыться сном. Проклинать быстро наступившее утро, и снова бежать зарабатывать на кусок пищи. Он устал от всего, ему всё надоело. И работа, и жена, и дети, и он сам себе надоел. Машина разваливается. Нужно готовить её к зиме. Хорошо бы поменять тачку. Но в кредит влазить тоже неохота. Неплохо бы завести любовницу помоложе. Но это опять деньги, риск, и вообще лень. Может она сама как-нибудь появится. А нет, так нет… Скорей бы на пенсию. И не работать на дядю. Но, говорят, что на пенсии долго не живут. А, если и живут, то бедно, скучно и уныло. 15 миллиардов вытаращенных человеческих глаз пялятся во все стороны. Вся команда разрознена. 211

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Корабль один. Он летит. Но в другом отсеке корабля есть враги. Идут войны. Службы безопасности звездолёта — армия, полиция, ЦРУ, ФБР, ФСБ. Не справляются. Бандиты, мигранты носятся из одного отсека в другой. Может там жизнь лучше. Сытней. Безопасней. Богаче. Триллионы других нечеловеческих глаз каждое мгновение ощупывают землю под ногами, траву, моря, реки, океаны. Черви ищут где поесть, муравьи тащат травинки в свой дом. Пчёлы несут нектар в свои соты. Рыбы под водой таращатся на китов и дельфинов. — Я хочу тебя. — Шепчет прыщавый подросток в ушко задумавшейся подружке. — Да мало ли чего ты хочешь. Купи мне лучше мороженное. — Кокетливо отвечает девочка. Родители разрешают ей гулять не позднее десяти вечера. Корабль летит дальше. В пустоту. Зачем? Куда? Никто не знает.

Над головами экипажа Вечная Бездна. Вечный полёт из ниоткуда в никуда. Движение это Жизнь. Жизнь, заканчивающаяся всегда одинаково. Под крышкой гроба или горкой пепла в похоронной вазе. Звездолёт без капитана. Как его сберечь для следу212

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ющих поколений команды? Как научить всю команду не врать, не красть, не убивать? Как научить всех существ во всех отсеках ОБЩЕГО НА ВСЕХ КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ — ЛЮБИТЬ, БЕРЕЧЬ, ПОМНИТЬ и УВАЖАТЬ друг друга? А корабль молодец! Он летит и он один знает куда. Хоть и без капитана. Его обшивка пока исправна, кислорода ещё хватает на всех. Он летит вместе с галактикой, вместе с Солнцем, вместе с живыми пассажирами. — На! Тебе твоё мороженое. — Сухо говорит парень. — Сам теперь его ешь. А мне уже домой пора. — Капризно отвечает подружка. Она уходит. Он лижет мороженное и смотрит в потемневшее небо. А корабль, не останавливаясь, продолжает свой Вечный Полёт.

213

Если б я был Богом Фантазии Живых Богов — Ну теперь ты. — Нетерпеливо, в предвкушении умственного удовольствия, Лысый потёр ладони и приготовился слушать. — Если бы я был Богом, — Спокойно и задумчиво начал говорить Романов. — Первым делом приготовил тазик тёплой воды, какой-нибудь самый ароматный шампунь и белоснежную мочалку средней жёсткости. — И что? Кого ты драить то собрался, псих? — Встрял в монолог Абрек. Он оторвал свои, почти всегда пустые, холодные и равнодушные глаза от разглядывания ногтей на ногах и уставился на Романова. — Взял бы нашу планету в руки и начал отмывать. — Медленно и негромко, но очень уверенно проговорил Романов. — Мыл бы её долго и тщательно. Крутил бы шарик в своих мягких и тёплых ладонях. Шоркал бы мочалкой с пеной до чистого скрипа. Из каждого закоулочка, из каждой дырки всю грязь бы повыковыривал. Потом менял бы воду несколько раз и полоскал шарик до полной ослепительной чистоты, чтобы благоухала ароматом шампуня и сияла, как новенькая медаль. — Это я даже очень легко могу представить, — вступил в беседу Лысый. — Ну, а людей, зверьё, летающих и плавающих тварей куда бы ты дел? Утопил что ли? — Я бы их сначала расчехлил, а затем вернул на чистую планету. — Как это расчехлил? — Снова очнулся Абрек. — Да очень просто. Освободил бы их души от их 214

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

тел. Тела опять смешал бы с сырой глиной и весь такой грязный мусор, оставшийся после помывки Земли, перемешал бы в одно круглое месиво и отправил на орбиту. Типа вторая Луна. Это ведь красиво и необычно — две луны на небе. Пусть там обе кружатся, как запасной стройматериал. И на земле никакого мусора и лишних предметов. — Погоди, Данила. Сразу куча вопросов к тебе. — Лысый почесал блестящий бритый затылок и продолжил. — Как это освободил людей от тел и всю живность? А, думаешь, им это не больно и не жестоко? — Ну, если я Бог, то сумею, видимо, сделать это не больно для них, ведь верно? И считаю, что это абсолютно не жестоко. Потому что все страдания, вся людская боль и вся глупость на планете происходит именно от человеческих тел. От жадности, похоти, корысти и гордыни. А душам нечем гордиться. Души радоваться должны. — Ну допустим. А как эти твои души без тел размножаться будут? Почкованием, икринки откладывать, саженцами расти или от Святого Духа плодиться? — Лысый явно заинтересовывался планом Романова всё больше и уже жаждал понять всё в мельчайших подробностях, до тонкостей, чтобы дойти до самой сути. — А зачем? Вот скажи, Серёга, зачем им размножаться? Их ведь итак очень много. Если вернуть на планету все души, которые только тем и занимались в своих телах, что размножались десятки тысяч лет, то разве их мало? Да даже на другие пригодные планеты расселить хватит. — Ну ты загнул! — Абрек недоверчиво посмотрел сначала на Лысого, потом перевёл взгляд на Романова, который оставался всё таким же задумчиво-спокой215

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ным и без тени сомнения. — Всех вернуть? Умерших вернуть, из рая и ада вернуть? И поселить снова на Землю?! Я бы тогда смог увидеть своего деда и даже прадеда! Здорово! — Да. Именно так. Вот смотри, Руслан, что хочет любая душа? Радости и покоя! Верно? А что хочет тело? Не болеть, не страдать, вкусно жрать, почаще размножаться, весело развлекаться, и всего этого побольшепобольше. И чтобы получше, поярче, покрасивей, чем у других. Чтобы своё богатство с другими сравнивать, гордиться и хвалиться. Верно? — Я думаю, не всякая душа хочет только жрать, трахаться и кайфовать. Есть люди и поумней, и подобрей, и почище. — С сомнением в голосе, даже как-то слегка обиженно ответил Лысый. Абрек снова начал внимательно изучать ногти своих нижних конечностей. Но по его по-детски широко распахнутым глазам всё-таки было заметно, что сегодняшний разговор интересен ему всерьёз. — Серый! Ты не внимательно меня слушал. Я говорил о телах, а не о душах. Душа не хочет размножаться, жрать и кайфовать. Любая душа хочет радостной тишины, сладкого покоя лично для себя и ещё она очень хочет, чтобы все остальные души тоже жили в радости и любви. Душа любого существа не хочет бояться, страдать, болеть и терять. А тело всегда чего то хочет, ждёт перемен, одобрения, жаждет внимания и денег, ему всегда всего мало. — По твоему, Данила, когда все будут спокойны, довольны и счастливы, не будет войн, преступлений, убийств и всякой такой гадости, которой сейчас переполнен весь мир? — Абрек оторвался от увлекательного 216

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

разглядывания зарослей курчавых волос на своих ногах и вопросительно посмотрел на Романова. — Я думаю, да. Делить и грабить нечего, да и незачем. Все довольны, здоровы. Еды хватает, бороться друг с другом за обладание властью, вещами и удобствами нет ни смысла, ни необходимости. — Чистая утопия! — Заключил Лысый, безнадёжно махнув рукой. — Мы это уже проходили. Братство, равенство, коммунизм. Не жизнеспособная модель. Всё равно найдётся гнида, которой захочется побольше, чем у других, покрасивей, потолще и пожирней. Ну вот, например, еда и климат. Все захотят жить в тепле, у моря, без зим, ветров и холодов. Жить сытно и подальше от соседей. А хватит на всех красивых и тёплых мест с обилием халявной еды, тепла и света? Или души тоже работать будут должны за метры жилья и кусок хлеба? — Серёга! Ты опять забыл. Я ведь Бог! Разве я чтото не могу? Я могу всё! — Романов как-то по доброму, простодушно улыбнулся. — Зачем душе работать? Зачем душе кусок хлеба? Зачем душе квадратные метры жилья? Душа питается добром и светом. Радостью и музыкой тишины. Шелестом листьев, ароматами цветов и бульканием звонкого ручья. Теплым ветерком и чистой родственной любовью к таким же душам. Вот питание души. И, к тому же, не все души любят постоянное тепло и жизнь у спокойного моря. Кто-то любит и горы, и луга, и снежные зимы. Ведь нет ни одной похожей души. Все разные. В этом разнообразии и есть главный кайф. Природа тоже везде разная. Вот только при отмывании планеты от грязи человеческих построек и безумных изобретений нужно будет хорошенько избавиться от всех заборов, границ, 217

АНДРЕЙ ИВАНОВ

перегородок, от всего оружия, от всех машин и механизмов. От всей многолетней застарелой гадости типа телефонов, телевизоров, компьютеров, вонючих автомашин, поездов, самолётов, дорог, нефтяных труб и угольных шахт. От всех электростанций и космодромов. В новом мире этот весь хлам ни к чему. Абрек и Лысый заворожённо притихли, а Романов продолжал: — Всё, что я перечислил, как грязь, нечистоты и отбросы — душам больше для жизни не пригодится. Для счастья вполне достаточно самое необходимое и естественное — Свет, Добро, Любовь. Это одновременно и питание, и чистая естественная среда обитания, и необходимые условия для вечного и радостного бытия. — Теперь о животных, рыбах, насекомых, растениях и других тварных созданиях. Их новое питание тоже исключит поедание себе подобных. Света, Тепла, Добра и Любви в изобилии хватит на всех. Тигр не будет рвать на куски антилопу, чтобы прокормить себя и своих сородичей. Волкам не нужно будет пить тёплую кровь несчастной жертвы, чтобы насытить себя и свою стаю. Бывшие хищники перестанут быть опасными для других. Бывшим травоядным тоже не нужно будет поедать живые растения, траву, объедать кору деревьев, чтобы выжить. Повторяю, Света хватит на всех. — Но перед этим всем, — увлечённо продолжал Романов.- Я полностью обновлю все водоёмы, наполню их свежей, чистейшей водой. Поменяю заново атмосферу и озоновый слой. Выгоревшие и вырубленные леса вновь оживут и будут радовать взгляды всех живых существ. И обновлять кислородный запас планеты. Жадный острый ум ученых я поменяю им на глубокую мудрость породнившихся любящих душ. 218

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Все открытия учёных умников всегда приводили только к одному. Изобретения попадали в руки агрессивных политиканов и военных. Любое новое научное открытие приводило к строительству новых планов массовых убийств. Это не мудрость, это тупость и жадность. — А что?! Мне нравится! План нового Бога Данилы Романова предлагаю утвердить. — Лысый комично закинул обе руки за голову и сладко потянулся. — Абрек, чего молчишь? — И мне нравится. — Сухо ответил Руслан. — Только, как на это посмотрят санитары? Пара плохо побритых мужиков в мятых белых халатах, будто телепатически услышав через стены свои должности, вошли из коридора в палату, где на кроватях мирно расположилась троица, и направились прямо к ним. — Ну! Что вы тут опять затеваете, идиоты? — С мрачным подозрением спросил ещё не похмелённый с утра старший смены санитаров. — Строите планы по захвату мирового господства? Или чифирь гоняете втихаря? — Да что Вы, Семён Михалыч? Просто тихо беседуем в ожидании плановых процедур. — Заискивающе осклабился Лысый. — Чая нет, курева нет. Одна последняя радость — дружеская беседа с товарищами. — Смотрите тут у меня! — Уже спокойно и беззлобно пригрозил старший смены. Санитары развернулись и вышли из палаты. — Данила. А как думаешь? Твой план может когданибудь реально осуществиться? Вот я, если честно, не вижу в нём ни одного подвоха или ошибки. Всё чёт219

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ко и без осечек. — Лысый опять в предвкушении потёр ладони. — А нечего и думать. Он уже начал осуществляться. Всё абсолютно реально. Без подвохов и осечек. — Уверенно ответил Романов, проводив равнодушным взглядом спины ушедших санитаров. — Как это начал? — Абрек повернул голову к говорившему и удивлённо отвесил нижнюю губу. — Да вот так! Начал и всё. Скоро, уже совсем скоро последняя баня планеты. Всё будет сметено, уничтожено и построено заново. Люди это называют Конец Света. А я это называю Конец Тьмы. Человечество за решётками наших больничных окон само к этому идёт. И иного выхода нет. — Слушай, Данила! Так это получается — люди сами исполняют этот план Бога? Не понимая даже, что все будут лишены тел и будут жить в новом, правильном мире? — Лысый! Не только люди — а вообще все и всё следует плану Бога. Даже, когда это всем кажется ужасным концом. Только мало кто это понимает. Вот, например, расскажу я этот план нашим санитарам или даже умным врачам. И что будет? Мне выпишут болючие снотворные уколы. Или направят на часок погостить в буйное отделение на электрошок. Потом трое суток буду спать и гадить под себя во сне. А вы — меня мыть и проклинать. А, когда проснусь, то никаких планов в моей башке уже не останется. Поэтому лучше говорить потише, не привлекая внимание лишних ушей. Сидим, осторожненько мирно беседуем и ждём свою баланду на обед. Двое товарищей и «Мудрый Бог» умолкли. В коридоре привычно надрывался телевизор, в дальней пала220

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

те изолятора кто-то истерично орал в бреду, накрепко привязанный к койке. В закрытом отделении хронической психиатрии спёртый воздух затхло вонял мочой и лекарствами. А за решётками больничных окон на поседевшую старушку-землю крупными хлопьями опускался пушистый, девственно чистый, белый-белый снег. «AVI» январь 2017.

221

Пылиночка Рассказ

— Здравствуй, мой мокрый Ангел! С небес шёл дождь? А я не видел. Не выходил из дома давно. Как ты? Что нового? — Здравствуй, египтянин! Да. Вот, попал под грозу. У меня, как всегда, никаких перемен. Служба и больше ничего. Для тебя принёс новость. Поэтому я здесь. — Чай будешь? У меня, как всегда, для тебя припасено. Ты будешь свой, обычный? Зелёный, с жасми222

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ном? — Давай. Мы присели друг напротив друга. Два старых добрых приятеля. Я, уже изрядно постаревший писатель, и мой нестареющий небесный странник. Свет я не включал. Знаю, Ариэл не любит электрический свет. Вполне хватает двух свечей. Зато настоящих, восковых. Дома тепло, тихо, уютно. А тут ещё нежданно-негаданно радость — посещение служебного Духа. Сидим вот вдвоём, хлебаем чай на пару. — Помоги вспомнить, когда ты был у меня в последний раз? Сколько лет прошло? Десять? Пятнадцать? — Разве это так важно? Я всегда помню о тебе. И молюсь. — Чем на этот раз вызвано посещение? Какую весть принёс? Добрую или не очень? — Новость есть новость. Она не бывает плохой или хорошей. Реакцию на весть придумывает твой ум. Только он окрашивает новость в плохую или хорошую. В зависимости от многого. От твоего настроения, погоды, здоровья и, чаще всего, от твоих ожиданий или страхов. Ничего не жди. Всё, что нужно, произойдёт само. Ты готов слушать? Или сначала допьём чай? — Не тяни, Ариэл, знаю, из-за пустяка ты не придёшь. Прошлый раз сообщил, что мне дарован литературный талант. С тех пор я начал писать. Пять книг уже опубликовал. Людям вроде бы нравятся. Они считают, что это я всё сочиняю. Так интересно и складно. А благодарить то нужно не меня. Сам понимаешь кого. Давай теперь к делу, с чем пожаловал? — Хорошо. Ты готов расстаться с матерью? 223

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Примерно этого я и ждал. И страшно боялся. Матери под восемьдесят. Высохла, сгорбилась, стареет так, что эти перемены заметны не как раньше, с годами. Теперь всё быстрей и печальней. Каждую неделю наблюдаю, как она тяжко доживает свой век. Болеет, охает, ахает, плохо спит и почти не ест, живёт лишь воспоминаниями, унывает, часто плачет. С памятью проблемы усиливаются. Короче, старость — не радость. И всё-таки, слова посланника грозно ударили своей неотвратимой болью. В самое сердце. В самую болевую и незащищённую точку Души. — Когда? — Скоро, египтянин, скоро… Свечи потрескивают в тишине. Мне кажется, что гость слышит бой моего сердца. Так тихо стало. Я заговорил первым. — Хочу тебя спросить. Как это будет? Долго и мучительно? Или быстро и безболезненно? — Это ОН решит позже. Пока я сказал тебе только то, что должен был сказать. — Можно тебя спросить, Ариэл? Почему так? Ведь Творец может всё! Абсолютно всё! Почему самые дорогие и необходимые люди уходят? Почему они должны, обязаны покидать тех, кто их любит? Зачем мне это Вечное Небо над головой? Зачем мне эти бессмертные звёзды? Они есть и будут всегда. Почему нельзя сделать так, чтобы люди не расставались, не уходили, покидая нас. Обрекая на горечь одиночества и мучительной утраты? Ведь ОН может всё! 224

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Вкусный у тебя чай. Согревает и расслабляет. И свечи настоящие, восковые. Где ты их только берёшь? Ведь не в церкви? — Задумчиво проговорил Ариэл. Он не отрываясь смотрел на огоньки пламени. — Люблю запах воска. — Иногда и в церкви. Но чаще на пасеке, когда там бываю. Теперь всё реже и реже. Больше я дома. Пишу себе книжки и пишу. — Почему ты решил, что ОН оставит тебя, когда придёт время уйти твоей матери? ОН был с тобой с рождения. Почему же ты подумал, что ОН покинет тебя в печали? — Ариэл! Может быть это мой эгоизм и трусость? Привычка, с которой мне страшно расставаться? — Я так не думаю. Ты искренне любишь мать. У тебя больше ведь и нет никого. Ни детей, ни жены, ни друзей. Конечно тебе страшно. Но ведь не мне же объяснять тебе, что всему свой срок. Мать прожила здесь долгую и добрую жизнь. Пора ей и на покой. Ты прекрасно знаешь, что смерти нет. ОН приготовил ей самое светлое и красивое место рядом с собой. — Да. Знаю. Но мне почему то от этого не легче. — Тогда просто напомню тебе, мой друг, что ОН никогда не даёт людям испытания, предварительно не дав им силы, чтобы перенести их. Наверное, ты просто забыл об этом. Мы помолчали. Ариэл, как всегда, прав. Не думал я о матери и о её уходе. Я думал только о себе. О своей будущей утрате, о своей тоске по матери, о своём одиночестве. Жалел не мать, а себя. И совершенно забыл о том, что несу свой крест и должен пронести его достойно. До самого конца этого временного путешествия. Так достойно, 225

АНДРЕЙ ИВАНОВ

как это делал ОН сам и как пронесла через всю жизнь этот нелёгкий крест моя старенькая и больная мама. — Не я первый, не я последний. — Пришла ко мне спасительная мысль. — Миллиарды или даже триллионы людей достойно перенесли боль утраты своих родных и близких. И не роптали. Не унывали. Не ныли. А вспоминали своих ушедших родных добрым словом. Почти всегда со слезами глубокой печали. С тёплой и очищающей грустью. А затем и сами они уходили вслед за родными в безграничные дали. Таков закон бесконечного бытия. Круговорот живых существ на планете. И нечего тут излишне роптать и страдать. — Эта мысль словно внезапно открыла мне глаза, на то, что я всегда знал. Но просто забыл, а сейчас вдруг вспомнил. Это было облегчением от тяжёлой новости, которую принёс мне посланник небес. — Теперь ты знаешь. Надеюсь, ты будешь особенно ценить время, оставшееся матери на вашей земле. Облегчи ей это последнее время. Будь бодр, спокоен и весел. Она живёт теперь только ради тебя. И тобой одним. Не забывай это и береги свою мать каждую минуту. Помни о ней и заботься. — Спокойно, уверенно и бесстрастно проговорил мой добрый друг. Мне захотелось сейчас же вскочить с кресла, обнять и расцеловать Ариэла. Но я знаю, он не любит этих человеческих нежностей. К тому же, он и так знает все мои мысли. Мы не спеша допили остывающий чай. Прощаться не хотелось. Я никак не мог подобрать нужные слова, и, может быть, они сейчас нам были не нужны.

226

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— И ещё! Всегда помни, что ты пылинка в руках Бога. — Вдруг сам заговорил мой гость на прощанье. — Его самая любимая драгоценная пылинка. И твоя матушка такая же бесценная пылинка. Каждого человека и всякое живое существо ОН безгранично любит. Угаснут все звёзды, утихнут все звуки, пересохнут все реки, сгорят все планеты. А Его Вечная Любовь будет неизменна и тогда. Всегда будет так же сильна, как и прежде. Помни это и не унывай. Я тоже помню о тебе и молюсь. — Ариэл! Когда ты вернёшься ко мне снова? Чаю и восковых свечей я припас ещё не на один раз. — Ты узнаешь. Когда тебе придёт время вернуться к НЕМУ, я приду и сообщу. А пока живи, пиши свои книги, радуйся всему и за всё Благодари ЕГО. До встречи, мой друг. Дождь уже перестал. Небо прояснилось. Где то там, за моим мокрым окном, в бесконечных дальних высях, приближался к своему Вечному дому мой друг Ариэл. И вдруг я заплакал. Тёплыми слезами радости. И мне так хорошо и радостно стало от этих, согревающих мою Душу, слёз. Это мой добрый Ангел утешал меня слезами очищения, надежды и умиления. Это он снова молился обо мне. Я плачу, значит, не оскудела ещё моя Душа. Значит, не высохла и не зачерствела от суеты земной. Значит, я истинно живой и жить буду вечно. Как и моя старушка — мама, моя драгоценная родная пылиночка в руках Любящего Бога. АВИ — Ноябрь 2016

227

Сумасшествие поэта Выскребенцева Исповедь одинокого человека

228

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Поэт Выскребенцев с ненавистью закрывал форточку. Уже утро. Раннее. Половина четвёртого. А мерзкие птицы уже орут. — Ни покоя, ни тишины — Прошептал поэт в раздражении. — И луны не видно. Проклятый город. 229

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Зачем здесь собрались все эти чужие друг другу люди. Они рождаются, живут. Придумывают себе суету. Чтото говорят себе или окружающим. Стареют, дряхлеют и мрут. Ничем не отличаясь от мух. Чёрных, стареющих мух. Выскребенцев расправил постель, присел на край дивана, закурил. — Господи! Дай мне радость вдохновения, дай мне мысль. — Попросил он у того, кто никогда не отвечал. Шаркающие шаги старой матери в коридоре нарушили уединение поэта. — Пошла в туалет. — Посетила банальная мысль. — Значит, жива. А что я буду делать, когда она умрёт? Наверное тоже очень быстро сдохну. Птицы, даже за закрытой форточкой, пытались перекричать предрассветную тишину. Тот, кого люди придумали называть Господь, упорно молчал. Вселенский порядок Он установил. А вот отвечать на мольбы людей не собирался. Видимо, ему не до этого. Занятой очень. — Лягу и снова проснусь. И всё это повторится. — Сказал себе Выскребенцев с тоской. — Опять вставать, тащиться в туалет и в ванную, завтракать, и встречать новый ненавистный день. Пустой, бессмысленный, пошлый и глупый. Сказки про то, что кофе бодрит, на поэта уже не действовали. Женщины не возбуждали воображение, а походили лишь на бесполезные красивые картинки. На них ещё можно любоваться. Но трогать и приближать к себе их уже не хочется. Когда женщины не открывают рот — это им очень идёт. Полёт мужской фантазии не омрачится ничем. — Как хорошо сейчас бы сидеть у моря. Молчать и ничего не думать. Дышать сыростью тумана 230

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

и слушать набегающую волну. Или ехать долго-долго в поезде. Всё равно куда. Лишь бы за окнами мелькали дряхлые умирающие сёла, леса, обмелевшие речки, незнакомые вокзалы. Бабульки с мисками варёной картошки и с домашними малосольными огурцами. Равнодушные беспризорные грязные собаки. Гниющие склады леса, мосты, дома, дома, дома… И снова леса… — Да когда же я наконец то сойду с ума? — Подумал Выскребенцев в отчаянии. — Чтобы не чувствовать эту бесполезную тупую боль. Заснуть бы и не просыпаться. И никому от этого не плохо, не хорошо. Незаметная смерть очередной мухи. А эти оставшиеся мухи пусть дальше живут. Жужжат, суетятся, надеются и верят. Пока сами не сдохнут от своей пустой суеты или дряхлой болезненной старости. Занимался рассвет. Окна в соседних домах по очереди зажигались. Люди нехотя вставали, на чтото надеялись и ждали. Каждое утро. Каждый новый день. Ждали. Вели сонных детей в садики, везли подростков в школы. Плодили своих новых, быстро стареющих мух. И ждали перемен. У мух, как и у людей, перемен не бывает. Мухи этого не могут знать. Но и люди не хотят знать это. Люди хотят перемен и ждут. То зарплату. То весну. То лето. То любовь. То переезд. То отпуск. Или пенсию. Выскребенцев уже давно не ждал ничего. Ни утра. Ни перемен. Ни отпуск. Ни пенсию. Он просто соблюдал правила. На улицу — значит надо одетым. В магазин — значит с деньгами. Правила — это, чтобы не оскорбили, не избили, не посадили, не обидели… Засыпал он только под утро. Спал недолго, не спокойно, не крепко. Для жизни в теле этого как-то хватало. 231

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Остальные спали всегда. От рождения и до кладбища. *** Выскребенцев вышел на улицу и стоял у подъезда, смотря в темноту окон своей квартиры. Свет только на кухне. За сорок лет это место жизни не стало родным. Не стал родным этот дом, этот город, эта страна, этот мир. — Гость, везде я гость. — Горько подумалось Алексею. — Живу в режиме ожидания жизни. Захотелось кому-нибудь рассказать о своих дурацких мыслях. Хотя бы позвонить. Поделиться. Только кому это надо? Никому не надо и некому рассказать. Почему так? Вечерами они там все мелькают в синем тумане своих телевизоров. Им не до кого, не до меня и уж точно не до моих идиотских умозаключений. Или ужинают. Или детей укладывают. Или спят. Или ругаются. Или уже помирились и обнимаются. — Немой слушатель моих мыслей — Луна. Висит в зимнем небе. Светит поздним пешеходам. Такая же холодная и одинокая, как всё вокруг. Только представить, что на Луне ни одного живого существа. Безмолвие и холод. И одиночество в космосе. Поговорить что ли с Луной? Может ей тоже хочется мне что-нибудь рассказать… Похоже на тихое помешательство. Сегодня вечером по дороге домой, зайдя в поезд метро, Алексей стал, по привычке, равнодушно разглядывать рекламные объявления на стенах вагона. Одно маленькое, самое скромное и неприметное, привлекло его внимание. Совсем короткое, не красочное, безлико бледное, даже без картинок. Пара предложений и номер телефона. Телефон ему почему то захотелось записать. 232

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

«БЕСПЛАТНОЕ СТАЦИОНАРНОЕ ЛЕЧЕНИЕ ДЕПРЕССИЙ. Анонимно, эффективно, без лекарств.» И номер телефона какой-то государственной медицинской клиники лечения неврозов. — Интересно. Как они там лечат? — Заинтересовался Алексей. Пассажиры вагона и все звуки сразу пропали. Он погрузился в размышления. — Наверное какаянибудь арт-терапия. Задушевные разговоры с психотерапевтом, тихая расслабляющая музыка, рисование акварельными красками, медленные танцы в полусне, глубокие беседы в группе таких же социопатов, как я. Но всё-таки интересно бы попробовать, надо обязательно позвонить в понедельник. Главное, чтобы взяли. Может даже и прикидываться депрессивно больным там не потребуется. Я и так вполне ненормален. — Эта мысль вызвала улыбку. Он давно уже не стеснялся улыбаться при всех в метро. Среди озабоченных и уставших лиц просто ещё один идиот. Всё равно половина пялится в смартфоны, а остальные дремлют. — Сегодня вечер пятницы. За выходные закончу все дела. И позвоню. *** Пожилой мужчина за пятьдесят выбросил окурок в сугроб, ещё немного постоял во дворе и зашёл в дом. Мать к его приходу сварила 25 магазинных пельменей. Таких маленьких, но вкусных. Особенно с мороза. Такие сами проваливаются, скользя по глотке. Даже жевать почти не надо. Пельмени катаются с горки, скользя по маслу. Шлёп-шлёп и плюхаются в чай желудка. Развлечение у них такое. Их достали окоченевшими из морозилки, отогрели ласково и отправили в рот кататься с горки. Поужинав, Алексей присел проверить почту. Включил любимое радио. Обычной в этот час литературной 233

АНДРЕЙ ИВАНОВ

передачи почему то не было. Вместо этого бормотание усыпляющей музыки. Ну и пусть. Всё к лучшему. Почта ничем не удивила, не обрадовала и не огорчила. Всё, как всегда. За окнами зимняя ночь. Внизу сугробы, вверху Луна. Всех соседских собак уже выгуляли. Ни лая, ни криков детворы. Лишь изредка прошуршит возвращающийся с работы автомобиль. Тишина, безмолвие, покой. Перед сном привычные пятнадцать минут сидячей медитации. За это время хорошо бы отпустить все мысли. Смыть остаток дня. Исчезнуть. Иногда в эти минуты Алексей ощущал лёгкое покалывание или приятное жжение прямо в точке самого центра темечка. Это как связь. Будто антенна, принимающая какие-то сигналы. Или отправляющая его запросы и мольбы куда-то во вне его. Кому-то, кто, может быть, слышит и ведёт его по жизни. Но так было не всегда. Часто антенна на темечке только отправляла его просьбы. Безответно, как ему казалось. Хотя ответ приходил. Никогда, или почти никогда сразу. Но иногда и сразу. Очень-очень редко приходила какая то интересная идея. Тогда вместо сна было необходимо было не ложиться отдыхать, а сразу же садиться за клавиатуру, чтобы срочно записать эту идею. Развить её и углубить. Вот после того, как идея воплощена, записана, отредактирована, спалось так приятно, сладко, умиротворённо. Без снов и трудных засыпаний. Медитировать перед сном уже давно вошло в добрую привычку. Кто-то молится, кто-то считает под одеялом баранов и овечек. Кто-то привычно тискает на ночь свою жену, кто-то уже мирно храпит. А Алексей растворялся в пустоте и безмыслии. Сегодня антен234

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

на на темечке завибрировала отчётливо, и приём сигналов начался… Присланные будто из ниоткуда, слова сами собой в уме складывались в мысли. В готовые предложения. Вырисовывался некий смысл, о котором несколько мгновений ранее Алексей даже и не предполагал. Антенна мощно и без перерывов качала материал нового рассказа. Главное в этот момент не мешать процессу. Ничего не придумывать, не додумывать. Не приукрашивать и не усложнять. Всё идёт, как идёт. Передача постепенно начала стихать. Вибрации прекратились. Алексей посидел ещё пару минут на краю дивана и начал одеваться. Теперь уж не оставалось никаких сомнений, что поспать сегодня ему не дадут. Хочешь — не хочешь, придётся записывать. Иначе, если заставить себя всё-таки заснуть, то утром от потока ни крохи не останется. Лишь горькое сожаление, что упустил по своей лени и тупости. На цыпочках, тихонько, чтобы не шуметь и не разбудить спящую в соседней комнате мать, он пробрался в ванную. Умылся и осторожно прошелестел на кухню. Чай. Священный напиток всех, кто работает по ночам. Заварил покрепче и за работу. Нет! Не он сейчас сочинял интересный ему самому новый рассказ. Он только записывал идеи. Эти предложения даже не нуждались в литературной обработке. Они легко и гармонично ложились в порядке. Одно за другим. Так было всегда, когда его накрывало вдохновение. Перерывы минимальны. Только на заварку новой порции чая и даже без перекуров. Он курит прямо в процессе. Пепел обрывается с сигареты и падает куда попало. На пижаму, на клавиатуру, на пол… Останавливаться и включать ум нельзя. 235

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Очнулся около пяти утра. Гора окурков. Остывший чай. И спать, спать, спать… Последний раз перечитал написанное. Текст поразил его. И очень понравился. Кто надиктовал ему эти слова? Что за чудесный, невидимый диктор? Хотя… Теперь это уже не важно… Переданное прямо в сердце — сердцем записано, отредактировано. Теперь оно ему не принадлежит. И никогда не принадлежало. Он только руки, бешено стучавшие по клавиатуре. Он воплотил, записал, сделал, как ему положено. Он всего лишь слепое орудие. Ребёнок родился. Теперь у него своя собственная, ни на кого не похожая, личная жизнь. Свой собственный характер и своя собственная судьба. Отец не он. Он только временная нянька. Руки няньки. Довольный Алексей облегчённо выдохнул и только теперь почувствовал приятную усталость, клонящую в сон. — Вот же, блин… Опять всю ночь колотил по клавиатуре. — Удовлетворённо подумал человеческий мозг. — А всё-таки приятно быть орудием этой непонятной Силы. Именно мне это доверено. Значит, достоин. — Хорошо, что рассвет зимой наступает поздно. — Это был последний обрывок мысли перед тем, как Алексей забылся сладким счастливым сном.

236

А нам пофиг… Зимний рассказ-размышление Андрюха взял да и украсил комнату гирляндами. До Нового Года ещё больше месяца. А ему пофиг. Пусть прямо сейчас мелькают разноцветно. Притащил откуда то лапы пихты, ёлок, раскидал наверху полок и шкафов. Аромат хвойный благоухает. Это вам не освежитель «Зимний лес» туалетный. Это запахи живые. Не любитель он жить и радоваться по расписанию календаря. Да. Я его понимаю. У меня ведь тоже радость жизни и веселье не всегда приходит именно в государственно — народные праздники, не по расписанию правительства. Вот хочется мужику прилечь после работы на любимый диванчик и, вдыхая лесной дух живой хвои, по-детски пялиться на мелькание разноцветных огоньков в вечернем зимнем сумраке. Так уютно лежать и неспешно думать разные свои думы — думочки.

237

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Животные, рыбки, птахи разные, черепашки, муравьи, и вообще вся живность земная — те вот ближе к природе. По настоящему ближе, гораздо естественней и проще, чем человечки. У них всегда полная гармония. Если только люди не помешают. Животный мир не радуется по расписанию человеческого календаря. Им как-то фиолетово какой день — 31 декабря, 8 Марта или 1 Мая. И трудятся они без государственно установленных праздников, даже без суббот и выходных. Им тоже, как и нам с Андрюхой, пофиг на праздники государства. Шубки меняют, не по моде, а по природой установленному порядку, к нужному сроку. У них и радости то попроще. Солнышко вышло — праздник, нашли себе, что покушать — праздник, отвоевал самку у соседа — 238

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

вот им и опять праздник. И без искусственных фейерверков веселятся. Им в диком лесу, вместо наших фейерверков, и грома с молниями в грозу вполне, даже с избытком, хватает. И, наверное, у зверушек тоже есть самая великая радость. Это когда их малышня на Свет Божий народится. Но недолга у животных эта радость. Порадовались маленько, облизали мокрое потомство, и пора кормить глупышек, защищать от врагов разных. От других хищных зверей и от нас, хищных людейохотников. А, когда уже слегка подросли, учить уму-даразуму, как выжить в естественных природных условиях. Это наука весьма мудрёная, дикий лес слабаков не уважает. Там закон выживания правит. Мы как раз недавно с Андрюхой про это болтали. У меня с ним много общего. К примеру, терпеть он не может всякие шоу и цирки со зверями, а городские зоопарки с их вытоптанными загонами и вонючими клетками просто ненавидит. Вот и я тоже эти звериные концлагеря и тюрьмы не люблю. Там бедных птиц и несчастных животных приучают смиряться, заставляют жить по законам людей. И кривляться на потеху людям. Люди за деньги пришли развлекаться, пялятся за зверей в клетках или на арене. Фотографируют, смеются, детям показывают. — Смотри, смотри, Ванечка… Это лев — царь зверей. А это олень — видишь, какие у него рога? … А вон там лисица-сестрица из сказки… Давай, подойдём поближе… А на самом то деле это уже не свободные Божьи создания, а самые настоящие заключенные за решётками, с пожизненным приговором. Поэтому и гибнут 239

АНДРЕЙ ИВАНОВ

звери в неволе гораздо быстрей, чем на природе. Это и понятно. Лишённым свободы кому жить нравится? Засунь красавицу бабочку в банку — сколько она проживёт? Правильно! Недолго. Пусть уж летает свободно, машет себе крылышками на просторе. Да и подарки зверушки друг другу, как люди, не дарят. В животном мире главный подарок — сама жизнь. Естественная, свободная, свежая и настоящая. Такие вот мысли нам с Андрюхой приходили, пока мы с ним эти гирлянды по стенам его комнаты развешивали. Мы, конечно, не звери, чтобы в диком лесу жить. Но, очень многому можно поучиться у зверушек. Они вот, хоть и не умеют по-человечьи думать и говорить, так зато и врать не умеют. Низости корыстные и предательства с изменами тоже в животном мире не водятся. И убивают они друг друга совсем не из жадности и мести, не по пьяни и злобе, как у людей. А только потому, что хищниками их сам Бог создал. И просто кушать им хочется. Злости, как люди, они к своей жертве не имеют. Видят в ней не врага, а лишь необходимую для жизни добычу, пищу. Главный враг для зверушек не дикий лес, не природа. А человеки. Которые не ради утоления голода, а ради своего первобытного развлечения топают в лес. Не в гости к природе, а поохотиться на безоружных доверчивых тварей. Убивает такой человек и радуется. Вот я молодец, подстрелил лося или пару зайчишек. Погрохотал в небо, сбил несколько птиц. Будто без охоты никак ему нельзя. Конечно, есть и до сих пор малые народы, которые лишь охотой и рыбалкой кормятся. Но это их законный 240

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

и необходимый для жизни промысел. Условие выживания. Не о них я сейчас. А о сытых горожанах, у которых в холодильниках всякой жратвы припасено на неделю, или даже больше. А на праздники, так вообще сплошная еда, выпивка и телевизоры с фильмами и концертами припасены. Но они отметят, проспятся и топают на охоту или рыбалку. Хорошо ещё, когда просто прогуляются на лыжах по зимнему лесу или посидят на льду с удочкой. И никого не подстрелят и не выудят. Вернутся без дичи и улова. Это лучше, чем ненужную себе рыбу жирному домашнему коту подсовывать или старушкам-пенсионеркам во дворе раздавать. Это лучше, чем хвалиться перед соседом, что зайцу прямо в лоб выстрелом попал. Холода тогда стояли. Под тридцать. А нам пофиг… Сидим мы с Андрюхой в обычную субботу в деревенской бане, весело и не по календарю празднуем. Распарились до багровости, выползаем по очереди из парилки, хлебаем из деревянного ковша вкуснющего домашнего кваску. И босиком по снежку шлёпшлёп… К проруби… Это совсем рядом… Спуск к речке… Голышом, конечно… Паршивцев-папарацци тут не водится. Край деревни у реки и белые снега. Белымбело… И минус тридцать…

241

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Он нырк сразу. А я не нырк… Ногой сначала по водичке поводил, примерился. Но ведь холодно просто стоять то на морозе. И стыдно, вроде как трушу в прорубь окунаться. Начинаю, так медленно и осторожно опускаться в тёмное окошко студёной воды. Перекрестился и лезу… Андрюха уже купнулся и вылез на мороз, проорался, весь в снегу извалялся и в парилку бежит. А я ещё только залез. Посидел в проруби молча и одиноко, как тюлень, пока у меня холод в каждую клеточку не влился. Окунулся три раза с головой и подниматься начал по деревянной лесенке. Вылез на лёд и ору благим матом. — ААА!!! ХОРОШО ТО КАК!!! ААА!!!… ГОРИТ ВСЁ ОТ МОРОЗААААА!!! АНДРЮХААА, ДАВАЙ СЮДАААА!!! ФОТАЙ МЕНЯ БЫСТРЕЙ, ГАД!!! ЗАМЕРЗААААЮЮЮ!!! — И уже бегу голышом по снежной тропке к бане. Ноги сразу обледенели, скользят. А челюсти сами 242

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

собой друг об дружку колотятся. Говорить я способность потерял от содроганий. Только и могу орать. Тут мой товарищ из баньки наконец выскочил и меня сфотал. С дико орущим ртом, бешено вытаращенными глазищами, голого, скрюченного и бегущего на цыпочках навстречу ему. Смешная такая фотка получилась. Редкий кадр.

Вышли из бани уже под вечер, утомлённые жаром, расслабленные, но довольные. Стемнело быстро. Побрели в дом Андрюхиной мамаши на покой, чай с мёдом пить. Весь вечер чаи гоняли, закусывали горячими пирогами с картохой и грибочками. Потом старинный фотоальбом его родни смотрели и в лото играли, пока в сон не сморило. 243

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Утром воскресенья прогрели мы застывшую за сутки машину. Матушка товарища моего ещё пирогов, варенья, мёда с пасеки, и ещё банки какие-то с соленьями нам приказала с собой забрать. К вечеру вернулись в город. Так повеселились здраво и не по календарному празднику. Не слабо отдохнули от благ цивилизации. Природа, свежий морозный воздух, баня и прорубь жизненных сил нам щедро и по-доброму отвесили, немерено. Бодряк потом всю неделю, до следующих выходных держался. И природе, и зверушкам вреда от нас никакого. А нам только великая польза для здоровья. И буйное веселье для простой человеческой Души. РАЗВЕРНУЛИСЬ КРЫЛЬЯ ВЛЁТ, В ПРОРУБЬ, ПРЯМО С ГОЛОВОЙ… И, ОТБРОСИВ ВСЁ, ЧТО ЖМЁТ, СТАНУ СНОВА МОЛОДОЙ!!!

АВИ Зима 2016

244

Черемшина Ты навсегда в моём сердце Сантехник Валерий Колесников, худой и невзрачный сорокасемилетний мужичок, сидел у себя дома на старом продавленном диване, не разувшийся с улицы, в грязных ботинках на ковре. Пил водку и рыдал. Только что прибегала сотрудница жены с её работы и сообщила, что его жена Татьяна внезапно умерла. Слёзы солёными струйками сползали через щель между очками и лицом, как ручьи в расщелине скал. Валерий не знал, что делать, как теперь жить. И вообще, что теперь будет. Они прожили вместе двадцать лет, и вот, теперь всему финал. Тани нет, дочка в другом городе. А он в горьком отупении. Дверь в квартиру осталась открытой после ухода сотрудницы Тани, и, словно оглохший от горя Валерий даже не заметил, что вошла его старшая сестра Лариса. — Ну что расселся, как идиот? Сейчас нужно в похоронную контору идти, гроб и могилу заказывать. Потом в морг, везде дела делать, договариваться, а он тут сидит, рыдает. Водку жрёшь, скотина. А кто жену твою хоронить будет? Дед Пихто? Лариса с размаху залепила брату вескую и звонкую пощёчину. От внезапной резкой боли он отшатнулся и как бы очнулся на мгновение, но затем снова погру245

АНДРЕЙ ИВАНОВ

зился в себя. — Вставай, говорю! — Истерично рявкнула сестра и пошла на кухню, чтобы набрать в ковш воды и выплеснуть в лицо отчаявшемуся брату. Когда она вернулась, вода не понадобилась. Валерий надел старенький мятый балоневый плащ, который был ему короток уже несколько лет, размазал слёзы грязной пятернёй и покорно ждал указаний более здравомыслящей старшей сестры. Сразу резко постаревший, ссутулившийся, жалкий и одинокий потерянный мужичок. *** Не по любви Валерий предложил Татьяне пожениться. Так вышло, что все его сверстники уже давно были женаты. Обзавелись детьми, успокоились и вели вполне размеренный семейный образ жизни. Пьянствовали потихоньку, пытаясь прятать заначки от своих супруг, а в аванс и в получку регулярно напивались по полной. Бухали и по праздникам и без праздников. Обмывали покупку холодильников, телевизоров, мотоциклов, рождение детей, похороны родителей и свадьбы друзей, соседей и просто знакомых. Короче, поводов для пьянки всегда хватало. Да и поводы, в общем то не особо были нужны. Деньги есть — вот тебе и повод. С настоящей любовью у Валерия в молодости както не сложилось. Хоть любили сильно и взаимно. Но, видимо, всё-таки неправильно любили. Неумело, что ли. Может быть, слишком страстно или слишком глупо. Случилось однажды ему быть на танцах со своей 246

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

девушкой в местном ДК. Пригласил её на танец другой парень, развязный, подвыпивший, конечно. А она вдруг неожиданно согласилась. Валерий тогда горячий был, молодой. Молча сдерживал себя потом весь вечер. Виду старался не подавать. А внутри кипел. Даже мать его всегда так и называла — наш Валера «Вася Кипяток». Вообще то по натуре он отходчивый был быстро. Взорвётся, крикнет, психанёт, а минутки через три уже хохочет со всеми над собой. И зла никогда ни на кого не таил. Добрая душа и весёлый парень. Но не в тот раз. Как то сильно резануло по сердцу то, что его девушка согласилась танцевать с приставучим и наглым парнем. А может он ей понравился? Или что то у них между собой раньше Валеры было? Но ведь они пожениться с Оксаной уже вскоре собирались. Оксане, бывшей девушке и своей первой любви, он на танцах ничего не высказал. Стерпел. Но парню решил отомстить. Ведь тот знал, что это Валерина невеста, но вёл себя по хамски, лапал девушку при всех и шептал ей на ушко какие-то слова. Оксана тоже вела себя на удивление странно, улыбалась этому хаму, словно пытаясь вызвать в женихе ревность. Ну и вызвала. К тому же, в клубе все знакомые. Как это теперь можно было сделать вид, что не заметил? А он и не собирался притворяться, что не заметил. Закончилось всё это очень плохо. Для Валерия. После окончания танцев на полутёмном крыльце ДК завязалась драка. Валера ударил первым. Тот парень как раз выходил из дверей Дома культуры. Ударил неожиданно, смачно, со всей силы и удачно. Парень отлетел к стене здания. Это помогло ему не упасть. Оксана неистово заверещала, вокруг начала собираться толпа. Но вмешиваться никто не посмел. Все видели на танцах, что посторон247

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ний нанёс Валере оскорбление. Парень был пьян, но не сильно. И сразу понял, за что ему прилетела плюха. Но и спасовать не собирался. — А как тебе это? — Зло прищурившись поинтересовался он, вытирая с губ кровь и доставая из кармана финку… Оксана, увидев нож, бросилась к Валерию, чтобы оттащить его подальше. Но «Вася Кипяток» уже разошёлся, от гнева потеряв разум и даже страх. Он оттолкнул невесту, да так резко, что не рассчитал в пылу силы. Оксана отлетела к колонне у крыльца, ударилась о неё затылком и сползла на каменное крыльцо, потеряв сознание. Конечно, свадьба с любимой не состоялась. Вместо свадьбы получил два года заключения. Валере присудили нанесение телесных повреждений девушке, сотрясение мозга. Два года колонии. С этого момента жизнь пошла наперекосяк и дала трещину. Оксана через полтора месяца вышла из больницы и, пока её бывший жених сидел в тюрьме, вышла замуж за другого. *** Валерий освободился из колонии досрочно, не досидев всего полгода. За примерное поведение и за участие в художественной самодеятельности лагеря. Играл там на баяне. Играл красиво и пел. Любимая его песня была «Черемшина». С душой своей нараспашку пел. На удивление своего весёлого и доброго характера он и в заключении не утратил. На свиданки в зону приезжали сёстры и мать. Изредка даже приезжали друзья. Оксана не была ни разу. Встречали дома после отсидки радостно, даже как то участливо, с пониманием, что вины то Валеры и не было. Готовились к его приезду задолго, основа248

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

тельно. Все вместе. В складчину насобирали брату на новый костюм с брюками-клёш. И даже на жутко модный в то время балоневый плащ друзья Валеры немножко деньжат подкинули. Заранее налепили всей семьёй пельмени, рыбки свеженькой с картохой нажарили. Ну, само собой, домашние помидорчики — огурчики — грибочки. Водочка, вино. Всё, как положено, после долгой разлуки. Всё, как у людей. Встретили. Отметили. И зажили по старому. Валера на работу устроился сантехником. Работящий он парень всё-таки был, ни тяжёлой работы никогда не боялся, ни самой грязной. И в ночь, и в метель, и в любое время приезжала за ним домой аварийка. Он молча, всегда безотказно собирался и ехал — то канализацию где то чинить, то течь под землёй в трубах, то в котельной котлы паром разорвало. Отзывчивый человек Валерий, ну что сказать, работяга, простой, честный, неунывающий. *** Однажды ночью, уже ближе к утру, на складах коопторга отопление прорвало. Батареи ржавым фонтаном обжигают. И начала горячая вода заливать уложенный на полках склада товар. Конечно тут же за Валерой машину выслали. Зимой, в пургу. Ночью. А он накануне вечером свой день рождения с мамой, сёстрами и друзьями отмечал. Веселились, пели, танцевали, Валера на аккордеоне свои трели выдавал. Особенно свою любимую «Черемшину» по несколько раз. Закончили праздновать уже далеко за полночь, и только улеглись изрядно уставшие, пьяненькие, а тут машина. Молча собрался, пошатываясь, хлебнул из ковша квасу, накинул робу с кирзачами, взял свой походный 249

АНДРЕЙ ИВАНОВ

ящик с гаечными ключами и потопал к двери. Вот на том складе то и встретил он Танюшку. Свою будущую жену и мать его дочки. Пронеслось это в мозгу, как в ускоренном кино. Всё их радостное и безрадостное простецкое житьё-бытьё. Таня всю свою жизнь товар на складах укладывала, мешки вытрясала, а Валерий чинил всю испорченную сантехнику маленького городка. Все их совместные двадцать лет супружества. И пока шёл он с сестрой до похоронной конторы, понурив голову, пронеслась в том видении их небогатая свадьба, потом рождение дочки, их ссоры и перемирия. Их праздники и домашние хлопоты. Их любовь-нелюбовь. Вся их немудрёная семейная жизнь. Сначала ютились на семи метрах в шумной общаге, потом в ветхом деревянном бараке, на рабочей окраине городка, у чёрта на куличках. Но всё чего то ждали, надеялись, верили. А затем и отдельную квартирку получили, уже когда дочь подросла. Махонькую и без удобств, зато свою, отдельную. И вот, теперь то как? Как одному то? Без Танюшки маленькой моей… Как? Весь этот страшный день он был не живой, ни мёртвый. Куда то ходил. за что то платил, что то говорил, заказывал. Но это делало только его тело. Не он сам. Душа его была где то далеко. Очень похоже на сон. Неприятный, размазанный сон. Даже не сон, а какие то обрывки сна. В морге смотрел он на миниатюрное тельце жены и хотел проснуться. Так и ушёл домой не поверив в случившееся. Перед этим Сестра Лариса спрашивала Валерия: — Та, которая прибегала с работы Тани, рассказала тебе, как это случилось? 250

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Он ненадолго пришёл в чувство и ответил, слова вылетали механически, как у робота: — Таня с утра плохо себя чувствовала. Жаловалась на вялость, головную боль. Говорят, пришла на работу, на складе залпом выпила почти полный стакан водки. Думала, наверное, что ей с этого полегчает. Потом тихо проговорила подружкам — Ой, девчонки, как хорошо. Облокотилась на рулон бумаги и сползла по нему на корточки. Глаза прикрыла и больше не открывала. — Это всё? — Всё. — Она болела перед этим? — Нет. Всё, как всегда. Вечером сварила борщ. Потом сходила к соседям, у них телефон. Позвонила дочке. Вернулась, мы поужинали, ещё немного посмотрели телевизор и легли спать. А утром эта вялость. — Понятно. Ладно, Валера. На сегодня мы всё сделали. Тебе завтра на работу или отпустят? — Отпросился. — Хорошо. Иди домой и постарайся не напиться. Не знаю как, но постарайся. Ты мне завтра нужен. А я ещё забегу в кафе, узнаю там меню и расценки для поминок. Крепись. Дочке сам сообщишь или мне позвонить? — Позвони ты. Только помягче, как-нибудь. — Помягче не получится, не тот случай. Валерий отвернулся и умолк. Как он дошёл до своего дома не помнил. Не разуваясь с улицы снова сел на диван и уставился в пол. Рисунок ковра поплыл и изобразил лицо Тани. Валерий закрыл глаза руками и заплакал. Просидев так с полчаса, он взял ключи и пошёл в сарай. Нашёл там банку полузасохшей белой краски и бутылку ацетона. Смешав краску с растворителем побрёл в дом. 251

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Над дверью из прихожей в комнату неоновая лампа. Давно перегорела. Менять всё было как-то не досуг, да и незачем. Так и висела над диваном. «ТАНЕЧКА! ТЫ ВСЕГДА СО МНОЙ!» вывел он пальцем на пыльном плафоне белой краской. Капли масляной краски стекали с плафона и с руки, капали на ковёр. Но это уже всё равно. Что это было? Любовь? Привычка? Страх одиночества? Да какая разница?! Жизнь потеряла всякий смысл. Ненужные никому вещи, потолок, стены. Нет родного человека. Пусто. Зачем жить? Через год Валерий умер от рака гортани. На поминках был баянист с аккордеоном. Взрослая дочь Валеры попросила его сыграть любимую песню отца «Черемшина». «АВИ» Июль 2017

252

Оленька Рассказ Слёзы у неё закончились на четвёртый год постоянных избиений. И однажды она вдруг сама заметила, что совсем перестала плакать. Могла даже как-то стыдливо, виновато улыбаться. Может, просто притерпелась, привыкла. Хотя, разве можно к такому привыкнуть?! Защитить её всё равно было некому. Отца, родных братьев нет. Матери не до неё. Двоюродные, троюродные родственники обещали как-то утихомирить избивающего её мужа. Но это так и осталось пустыми словами. Скорей всего, они просто боялись этого распустившегося мента-алкоголика в звании майора полиции. Начиналась их семейная жизнь без особых эмоций, по-обыкновенному. Она тихая, скромная девушка двадцати двух лет, он взрослый разведённый мужик. С виду строгий, солидный, надёжный. Кто же мог тогда догадаться, что он сопьётся и будет распускать дома руки? Ко времени знакомства с Оленькой майора уже бросила красавица-жена, сбежала с дочерью подальше от бывшего мужа, в столицу. Возможно он решил чтото доказать своей бывшей и вскоре предложил скромной продавщице продмага пожениться. А мать Оли как будто только этого и ждала.

253

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Чего тут думать? Соглашайся. Мужчина он солидный, при деньгах, при должности. Милиционер. Или ты всю жизнь тут в девках сидеть собралась? Ишь умница-красавица выискалась. До смерти с матерью жить хочешь? Иди замуж, пока берут. И думать нечего. Оля и правда не считала себя особенно привлекательной или красивой. Тихая, скромная, застенчивая. Аргументы матери имели силу ещё и потому, что жили они после смерти папы вдвоём не богато и безрадостно. Работа, дом, телевизор и снова работа. Так жили в их городишке почти все. Матери хотелось поскорее выдать дочь замуж и пожить только для себя, без забот и хлопот о взрослой дочери. Мать любила выпить и дочь ей только мешала. Майор однажды пришёл в их дом с цветами и бутылкой вина. Прямо, почти с порога, сразу заявил о своём желании жениться на Ольге. О какой-то там любви даже и намёка не было. Пошли в ЗАГС, зарегистрировались, пару дней майор пропьянствовал с дружками и Оля стала жить с ним. Всё, как в непрерывном кошмарном сне. *** Ко времени своего второго брака майор уже успел побывать на двух чеченских войнах и теперь служил опером в мужской колонии строгого режима. Основная черта характера этого мента была неприкрытая злость и мнительная подозрительность. Сказывалось дурное воспитание плюс постоянное общение с уголовным элементом по работе. Разумеется и участие в боевых операциях на Кавказе не прибавило ему в душе доброты и мягкости. Озлобился, и постоянно пьянствовал и дома и на работе. Но, после того, как от него сбежала первая жена с дочкой, он словно окончательно потерял человеческий облик. 254

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Избивал Оленьку по любому поводу и без поводов. Приходил с работы на своих ногах, но уже изрядно пьяный. Или его привозили из колонии на дежурном автобусе. Вваливался в Олину квартиру (она досталась ей от умершего папы) и начинались придирки. — Садись рядом, слушай и молчи, сука. Оля ставила на стол тарелки с ужином и садилась рядом. Он, пьяно чавкая, ел, она сидела и молча смотрела в стол. — Что тебе и смотреть на меня противно? Опять в интернете с любовничками болтала. Узнаю, прибью. И телефон твой разобью. Одна тварь от меня уже сбежала в Москву, но ты не сбежишь. Не успеешь, гнида. *** По ночам, особенно когда пьяный муж уже сладко храпел, приходила борьба мотивов. Как же жить дальше? И стоит ли жить вообще? Рожать детей от этого отупевшего урода было явно бессмысленно. А ребёнка хотелось. Не от него. А хотя бы для себя. На сколько же лет ещё хватит её женских сил и ума терпеть побои и издевательства? Развестись? Не даст. Снова изобьёт до полусмерти. Убить его или себя? Как решиться на это? Повеситься или вскрыть себе вены? Что же делать?! Вся эта карусель еженощных размышлений ни к чему не приводила. Оленька пыталась сбежать назад к матери, но та холодно и равнодушно отвергала эти попытки. Постоянные синяки, ссадины на лице, было стыдно идти на работу. Оля нашла выход — полузатемнённые очки, закрывающие пол лица. Девчата на работе рассказали, что где-то есть какая-то социальная служба, помогающая в случаях домашнего насилия. Или теле255

АНДРЕЙ ИВАНОВ

фон горячей линии по таким вопросам. Но для Оли всё это было похоже больше лишь на сказку. А муж — он вот тут. Рядом. Реально. Каждый день и ночь. Бьёт, угрожает, издевается и ничего не боится. Знакомые советовали пойти в судмедэкспертизу и снять, задокументировать побои, синяки, ушибы. Затем подать за побои на мужа в суд. Но у него и там дружки. Донесут, предупредят и добром это дело не закончится. По вечерам в их доме с грохотом летали стулья и тарелки с супом, разбивались о стены телефоны. Ночью она подальше прятала вилки и ножи. А потом долго не могла уснуть, всё думала, думала, думала. Однажды Оля ясно поняла, что её вины ни в чём нет. Муж мстил ей за уход бывшей жены. Плюс пьяный бред ревности. Как супруги они уже давно не спали вместе. Но иногда, когда майор был ещё не слишком пьян, он грубо, как животное, хватал свою молодую жену, рвал на ней одежду, насиловал. Это было самое мерзкое и болезненное для девушки. Тогда ей сильней всего хотелось умереть, убежать в небытие из этого кошмара. *** Но Бог-случай решили всё по своему и самым неожиданным образом. Колонию посетила высокая столичная комиссия и сами собой вскрылись некоторые тайные делишки мужа на работе. Так майор внезапно переехал жить из квартиры молодой жены в тюремную камеру на время расследования. Его мстительный характер очень хорошо запомнился уголовникам, как раз обитавшим сейчас там. В тюрьме его встретили радостно и гостеприимно. Возмездие совершилось на вторую же ночь. Майора оты256

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

мели все, кто давно мечтали ему отомстить. А таких нашлось немало. Полуживого, без чувств, его отволокли в тюремный лазарет. Терять времени было нельзя. Помощи ждать не от куда. Слава Богу квартира папы была оформлена только на неё. Пришлось срочно взять кредит и дать крупную взятку в суде, чтобы развод прошёл быстро, без задержек и проволочек. Без раздела имущества. Хорошо ещё, что общих детей нажить они не успели. Затем невыгодная, но зато быстрая продажа её квартиры. Маленькая сумочка с документами и деньгами и в путь. Прочь из этого страшного города, прочь от равнодушной матери, прочь из этих поганых мест, от этих гадких воспоминаний и прочь от всей этой едва выдержанной боли. Неважно куда. Главное скорей. Пока опущенного в тюрьме мента не выпустили на свободу. Это единственный шанс. А куда ехать? Туда, где не найдёт. Туда, куда он и не подумает. Если вообще его там, в тюрьме, не забьют до смерти. Уехать. Лишь бы подальше. Навсегда! *** Самолёт летел к морю. Оленька смотрела в иллюминатор и никак не могла поверить в случившееся. Начиналась новая жизнь. Сегодня она впервые за долгое время была без тёмных очков на лице. Без синяков и ссадин. Бортпроводница мило улыбнулась и спросила, не принести ли ей сок. Волшебные добрые улыбки, волшебное ясное небо, волшебная новая жизнь. Да! Принести! Какой сок? Да любой! Оля осталась жить в небольшом южном приморском городке. Работу нашла быстро. Купила малень257

АНДРЕЙ ИВАНОВ

кую, но уютную квартирку с видом на море. Через год она вышла замуж за молодого человека с доброй улыбкой и ясными глазами. А ещё через год они уже ждали своего первого ребёночка. Новый муж был счастлив безумно. Оля никогда не расскажет ему о своём прошлом. Да! Это была уже и не прежняя забитая Оленька. Это была совершенно другая женщина. С другой фамилией, с другой внешностью, с другой судьбой и даже с другой душой. Пожелаем счастья ей и мы с вами. АВИ лето 2017

258

Слава Рассказ. Он подошёл к нам сам. Или ему было скучно одному или услышал что-то интересное в нашем разговоре. Я сидел на крайней точке материка, у самого океана, в зале ожидания морского вокзала порта Ванино и разговаривал с попутчиком. Мы ждали прибытие парома для отправки на Сахалин. Приятная морская прохлада прибрежной ночи. Настроение ровное, даже слегка приподнятое, я ехал на родину после многих лет отсутствия. Мы увлечённо о чём то болтали с приятелем, попивая кофе из автомата, и тут подошёл он. Молодой улыбчивый парнишка, на вид лет восемнадцати. Простодушный, открытый взгляд. Поначалу я внутренне удивился — мол, чего ему от нас надо? Никто его к нам не звал. Мы разговаривали о своём и тут этот непрошеный гость. Уже минуты через три я изменил к нему своё отношение. Парнишка был чем-то действительно интересен мне, такой простой, светлый, простодушный. Он с не проходящей доброй улыбочкой сообщил, что его зовут Слава. Сказал, что услышал, как мы разговариваем о жизни на острове и решил присоединиться. Оказалось я ошибся. Пареньку было не восемнадцать лет, а уже двадцать три. Дальше мы с моим попутчиком только слушали истории Славы, лишь

259

АНДРЕЙ ИВАНОВ

изредка прерывая его рассказ своими вопросами. Рассказывал он просто, очень искренне, и я сразу поверил его словам. Его судьба стала интересна мне, не только, как писателю, но и как обычному человеку. Судьба Славы непростая, трудная, опасная и тревожная. Но говорил он об этом завораживающе искренне, простодушно, с постоянной доброй улыбкой. РАССКАЗ СЛАВЫ — Да надоело всё до чёртиков. Мать пьёт, нормальной работы нету, да и больше всего захотелось мир посмотреть. Уехать и смотреть, как люди в других больших городах живут. Профессия у меня есть. Я и по строительству могу, и бетонщиком, и плотником, да в электрике кое-что понимаю. Я ведь строительный техникум окончил. И простым грузчиком сил хватало. Вот собрался однажды с дружком, заранее немножко денег на билеты поднакопили, и решили рвануть с острова на материк. — Подожди, а как же твоя семья, мать? — поинтересовался мой попутчик. — Да им всё равно было. Братьев у меня нет, отца тоже. У матери своя квартира, у меня своя. Закрыл дверь, прихватил небольшую сумку с едой на первое время. Документы, деньги… И поехали. Сначала остановились в Хабаровске. Сразу с вокзала пошли с другом на рынок, какую-нибудь подработку себе найти. Пару дней таскали там ящики с фруктами, а потом нас китайцы на строительство загородных коттеджей пригласили. И платили хорошо и жильё халявное. Строили дом, крыли крышу, красили заборы, копали траншеи под фундамент, короче говоря, брались за всё, что скажут. 260

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— И не обманывали вас что ли? Платили вовремя и хорошо за вашу работу? — спросил я, слегка недоверчиво. — Нет. Не обманывали. Это же Дальний Восток. Чем дальше от Москвы, тем люди проще и честнее. Я много работал, старался. И платили за всё правильно. Правда, дружок мой быстро сдулся. Домой захотел. А я то дальше собирался ехать. Дружок на Сахалин через месяц вернулся, а я дальше путешествовать. — Ну и сколько же ты в Хабаровске проработал? — Да месяца, наверное, четыре. Заработал себе на поезд и поехал дальше. — Где потом остановился? — В Чите. Там только на рынке работа нашлась. Опять разгружал машины. Перекладывал ящики с овощами, фруктами. — А где жил, спал? — Да тут же на рынке и спал. В какой-нибудь палатке торговой или в грузовой машине в кузове, если пускали. — Да уж. Смелый ты Слава, самостоятельный. — А кого мне бояться? Я людям гадости не делал и они мне не делали. — Ну ладно, а потом куда поехал? — Потом захотелось Питер посмотреть. Я по телевизору раньше видел, что там красиво. Мосты разводятся, белые ночи, скульптуры, дома… — В Питере мне очень понравилось. И люди и красота города. Нева, мосты. Люди там и вправду особенные. Или мне повезло и только такие в основном попадались. Отзывчивые, добрые, культурные. Хотя и алкашей там не меньше, чем по всей России. Но там даже и алкаши какие-то особенные. Понимающие, 261

АНДРЕЙ ИВАНОВ

что ли… — Где там жил, чем на еду зарабатывал? — Зашёл в церковь, она как раз на ремонте была. Там и работа мне нашлась по отделке и уголок с кроватью в подвале. Днём работал в церкви, а по вечерам по городу гулял. Столько всего красивого, интересного повидал в Питере. На телефон фотографий наделал пару сотен. По Неве на катере прогулочном катался. Полгода там жил. А, когда ремонт доделали в храме, в Москву подался. Хотя можно было и в Питере жить оставаться, возможности были. Но столицу повидать тоже хотелось. — И как тебе столица? — Да город, как город. Только народ там попаршивей, чем Питерцы. И извращенцев много. — Какие ещё извращенцы? Расскажи… — Работу я там на стройке нашёл. Как то раз решил в выходной по паркам прогуляться. Взял бутылочку пива, сел на скамейку. Сижу, дышу, отдыхаю. Рядом мужик присел лет сорока в шляпе. И смотрит на меня, будто мой знакомый. Потом подсел поближе и говорит мне, так негромко: — Парнишка, ты не местный? — Не местный, отвечаю. — Хочешь денег подзаработать? — Смотря чем. Криминалом не занимаюсь. У меня хорошая работа на стройке есть. — Но ведь лишние деньги никому не помешают, верно? — Что делать то нужно, говорите прямо… — Да тебе ничего не нужно делать. Я сам всё сделаю. Пойдём ко мне в квартиру. — Зачем это идти в квартиру? — спрашиваю. — Ну там я тебе приятно сделаю и ещё денег дам.

262

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

— Тут только я врубился, чего хочет этот мужик. Отсосать у меня ему приспичило. Даже денег готов за это отвалить. Противно мне стало и я ушёл. Потом несколько разных подобных придурков попадались ещё. Захотелось уехать из Москвы. Да и домой вроде как пора. Но денег на обратные билеты пока не поднабралось — батрачил на стройке многоквартирного дома. И добатрачился… — Что случилось то? — Надорвался, какие-то камни в желчном пузыре нашли. С работы прямо на скорой в больницу увезли. Слава в подтверждение своих слов приподнял на животе футболку. Старые бинты на свежих ранах после операции. Живот изрезан, бинты держатся на скотче. — Закрой, не показывай. Ещё грязь какую-нибудь занесёшь… — порекомендовал мой попутчик. — Как операция то прошла? Успешно? Подлечили тебя? Дорого взяли? — Бесплатно всё сделали, спасибо им. Уже скоро начнёт заживать. В больнице мне со стройки все деньги выплатили. И на билет хватило и на питание до дома. — Везунчик ты, Славка! — Это точно, везёт мне в жизни. Но теперь домой хочу. На Сахалин. Большие города повидал на материке. Теперь на остров свой тянет. Там у меня моя квартирка есть. Поправлюсь и устроюсь на лесозавод или на шахту. Мать письмо прислала, лечилась от пьянки, теперь не пьёт. Всё наладится и хорошо будет. Соскучился я по Сахалину за эти два года. И мир повидал и людей. Везде есть козлы и хорошие люди. Но лучше сахалинцев я нигде никого не встречал. *** Объявили о прибытии парома и скорой посадке 263

АНДРЕЙ ИВАНОВ

на судно. Я отправился в камеру хранения за вещами. Мой попутчик со мной. Слава остался сидеть в зале ожидания морского вокзала. Больше я его не видел. Но что-то хорошее осталось в душе после общения с ним. Что-то настоящее, доброе и светлое. Дай Бог ему выздороветь, вернуться на наш остров, и зажить почеловечески. От всей души желаю ему удачи! «АВИ» август 2017

264

Ясный свет Рассказ «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». Слова Лиса, обращенные к Маленькому принцу. Из повести «Маленький принц» (1943) французского военного летчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери (1900—1944). Люблю к нему приходить. Да и привык уже за столько лет. Дружу с Глебом с юности. Сейчас мы с ним обычные пожилые мужики за пятьдесят. Но так было не всегда. Этот возраст только внешний. На самом деле мы остались пацанами. Раньше я приходил к другу чаще. Почти через день. Сейчас стал более домашним, оседлым, мало подвижным. Но в душе нам лет по пятнадцать. Инфантильность это или нежелание стареть — думать не хочется. Какая разница, сколько кому, — мы ведь старые друзья. Теперь захожу к нему раз в неделю. Глеб всегда дома. Особенно зимой. Летом он, бывает, вытащится на прогулку. Но всё равно его можно легко найти возле дома. Далеко не забредает. Глеб слепой. С рождения. Обычно предупреждаю его, что приду, звонком по телефону. А могу придти и без звонка. В этом доме мне всегда рады. Мы часто шуточно зовём друг друга 265

АНДРЕЙ ИВАНОВ

«старик». Это уже привычно, но всё равно весело и прикольно. Прям, как в американских детективах. На самом деле то мы себя стариками не считаем. — Здорово, старик. — Приветствую я друга, заходя в его комнату. Стоит у окна, ко мне спиной, но я знаю — он мне рад. К нему мало кто заходит. Как и ко мне. Мы старые холостяки. — Здоровей видали. — Шутливо отвечает мне спина Глеба и я знаю, что он сейчас улыбается, хотя, по правде, никого он с рождения не видал. Ни здоровее, ни дохлее. Его старушка-мать Валентина Дмитриевна заваривает в это время чай. Она ещё в прихожей, открывая мне дверь, спросила — буду ли с ними обедать. Я сыт и искренне отказался. — Ну, от чая то ты не откажешься. — Без лишних уговоров ответила старая женщина и пошла хлопотать на кухню. Люблю эту маленькую семью. Глеб и его мама. В этом доме я свой, родной. У них как-то по особенному хорошо. Спокойно, тихо, уютно. — Что у тебя нового? — Негромко спрашивает Глеб. Он курит, сигаретный дым тонкой струйкой вьётся от его пальцев к приоткрытой форточке. — Да так, ничего. Мелочи. Мне даже нравится, когда мало новостей. — Отвечаю я. А сам размышляю, а действительно, что у меня нового произошло с прошлого посещения Глеба. Почти ничего. — Никак не могу в режим нормальный войти. Почти до утра сижу, сам себя убеждаю, что работаю. Но пишется мало, вяло, тяжело. — Отдохнуть тебе надо, писатель. Отключиться от всего. Обстановку сменить. Или влюбиться без 266

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

памяти. Тогда и оживёшь. — Глеб поворачивается ко мне, дома он без тёмных очков. Его глаза всегда закрыты. Но он всё чувствует и прекрасно слышит Душой, позорче многих зрячих. — Не смеши, старый. Кому я нужен? И кто нужен мне? — Говорю я и смотрю в закрытые глаза друга. — Ты прав, обстановку сменить надо. Свежие впечатления, новые места, другие люди, разговоры. Мне нужен новый материал для книг. Закис я. Приходишь домой, делаешь чай, садишься в кресло, и вокруг тишина. И сам не знаю, что это: одиночество или свобода. — Ребята, чай готов. Вам сюда принести или на кухню пойдём? — Валентина Дмитриевна любит смотреть, как мы с Глебом пьём чай с ватрушками и разговариваем. — Мам, на кухню. — Глеб тушит сигарету и мы идём за его мамой… За свои пятьдесят с половиной я повидал многих людей. С кем-то даже дружил, кого-то считал товарищем. А кто-то так и остался просто знакомым. А Глеб оставался мне настоящим другом все эти годы. Иногда ко мне приходили мысли, что ведь он, тоже видит сны. Никогда, ни разу не видя этого цветного мира, Глеб, наверное, смотрит свои интересные сновидения. Странно, никогда об этом его не спрашивал. — Давай сегодня погуляем. — Предлагаю я за чаем. — На улице весна. Ты когда последний раз выходил? — Не так давно. Дней пять или шесть назад. — Глеб задумчиво отхлёбывает из чашки. — Там тепло? — Там хорошо. Тепло и скользко. — Почему то улыбаюсь я тому, как спокойно и внимательно наблюдает за нами тётя Валя. 267

АНДРЕЙ ИВАНОВ

— Я с радостью. — Мямлит Глеб с полным ртом. На улице начало весны. Мы неспешно идём по бульвару. Глеб чувствует моё плечо. — Что тебе снится, старик? — Предлагаю я тему разговора. — В смысле? По разному. Иногда совсем без снов. Это чаще. А бывает, какие-то картинки. — Они цветные? — В основном цветные. Круги, вспышки, шары. Бывают бессвязные сны. Что-то напоминающее светящиеся ленты или дорогу. Ещё снится темнота, а потом, где-то далеко, в конце этой темноты, точка света. Я иду, вроде как по пещере, к этому свету. Всё ближе, ближе… Свет увеличивается, растёт. И радость тоже увеличивается, накрывает волнами, с каждым шагом. Приближаюсь почти в плотную к выходу. И тут, как назло, всегда просыпаюсь. А тебе что снится? — Да разная хрень. Иногда кошмары или бессмыслица. Если мало поужинал, то, бывает, еда снится. Или вижу себя маленьким, в детстве. Представляешь, Глеб, сплю, вижу себя маленьким, а в голове, прямо во сне, вопрос — а кто это, интересно, видит меня маленьким? Я ведь сплю… — Ну, это не удивительно. У всех писателей мозги набекрень. Нормальные люди никогда не смогут интересную книгу написать. — Вот это ты верно подметил. Я самый настоящий псих. Только тихий. — Соглашаюсь я и мы несколько минут идём молча. — Чего ты не женишься, старик? — Меняет тему Глеб. — Неужели нет для тебя подходящей женщины? — Подходящие замужем. А остальные счастья ждут. Разве я похож на чьё-то счастье? Да и привык я уже жить один. И как-то боязно. Вдруг начнутся разногла268

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

сия, требования, недовольства. Притирки, придирки, привязки. Так то хорошо, конечно, полюбить и быть любимым. Но уже мало верится, что это можно воплотить. Раз обжёгся. Повесил на Душу ржавый замок, закрыл и ключик выкинул. Всё чаще приходит мысль — а пошли они все на… Вот они и идут. Мимо, мимо… — Это не они мимо идут, Виталя. Это ты закрылся от всех, от страха, боли и смирился в своём одиночестве. — Думаешь мне плохо, Глеб? Да, может быть, я самый счастливый на свете человек. Никому от меня ни вреда, ни страданий. У меня есть любимое дело, мои книги. Пока ещё и здоровье в порядке. Доживу свой век без потерь и страстей, и слава Богу. Глеб как-то грустно, мне так показалось, усмехнулся моим словам, и мы повернули назад, к дому. — Жаль мне тебя, Виталя. — Ни с того, ни с сего выдал Глеб. — Я слепой, но счастливый, а ты несчастный и трусливый, хоть и зрячий. — Поясни. — В то место, где всё приспособлено для любви, ты напихал всё, что угодно. Там не осталось места только для любви. И живёшь, будто так и надо. А кому это надо? Тебе? Я не уверен. — Ну ты, старик, даёшь! Прямо психолог — универсал. — Я чувствовал, что Глеб прав, но мне нужно было хоть что-то ответить. — И в чём же твоё счастье? — Сердечную боль способна исцелить только одна сердечная радость. — Загадочно ответил слепой. — Давай-ка с этого момента поподробней, Глеб. Колись уже. Что это у тебя за внезапная сердечная радость появилась откуда ни возьмись. — Я был уже действительно сбит с толку и заинтригован. — Ты думал, я самый несчастный инвалид из-за 269

АНДРЕЙ ИВАНОВ

того, что не могу видеть? — Серьёзно заговорил Глеб. — Отвечай правду, думал? — Ну было такое. — Пришлось мне ответить. Врать слепому было неловко, да и бесполезно. Глеб чувствовал людей сердцем. — Так вот. Ты ошибся. Самый счастливый человек на свете не ты под своим ржавым замком. А я. Потому что я ждал и дождался. — Глеб зачем-то снял свои чёрные очки. Я терпеливо молчал и пытался понять, к чему клонит Глеб. — Я встретил её. — Твою мать, Глеб, не тяни. Кого ты дождался и встретил? — Не выдержал я. — Её. Свою единственную. — Где?! — Я ошарашенно вглядывался в закрытые глаза друга. — В обществе слепых. Я почувствовал её. Она так приятно пахнет и голос такой, о котором я и мечтать даже не мог. Тихий, нежный, приятный. — Так вы встретились в библиотеке для слепых? — Да, Виталя. Ты не представляешь, мы не могли наговориться, потом слушали музыку. Расставались с трудом. Я почувствовал в ней своё, родное. Она теперь мой ясный свет. Мы держали друг друга за руки и трогали за плечи. У неё такие ласковые руки, нежное тело. — Глеб, да ты настоящий мачо! Породистый жеребец! Первый раз встретились и уже трогали друг друга. Круто!!! — Я был в шоке и в неподдельном восторге от рассказа друга. — А чего медлить? Я сразу понял, она моя судьба. Нас тянет друг к другу. Сегодня утром она уже звонила мне. Скучает. — По лицу Глеба блуждала огромная, подетски счастливая улыбка, напомнившая мне улыбку 270

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Чеширского кота. Я понял, что ему безумно приятно делиться со мной своей радостью. Только я никак не мог понять, кто из нас сейчас счастливей. Он или я. Мне казалось, что я. Потому что такой радости за друга я не испытывал ещё никогда. Это было выше и сильней всех, вместе взятых, моих личных радостей. Слепой от рождения пятидесяти пяти летний одинокий мужик встретил свою любовь. Всю свою жизнь проживший с матерью, в четырёх стенах. Не видящий ни света, ни людей, ни даже солнца. Остальную дорогу до дома Глеб взахлёб расхваливал свою возлюбленную. От него я узнал, что её зовут Наташа и она тоже слепа с рождения. Моложе его на пятнадцать лет. Одинока. Мать её спилась и давно умерла. И живёт она с отцом в другом районе города. Мой друг оказался прав. Место в сердце, предназначенное для одной только Любви, нельзя занимать чемто другим. Пусть даже прекрасным и полезным. Нельзя подменить Любовь ни творчеством, ни заботой о детях, ни развлечениями, ни зарабатыванием денег. Глеб сказал: сердечная боль и одиночество лечится только одним лекарством. Сердечной радостью, Любовью. Он это смог увидеть раньше меня. Значит, слепой был не он, а я. Но сегодня, благодаря счастью моего старого друга, и я прозрел. *AVI* март 2017

271

Немного поэзии

Дорожное Вот и всё! И в душе моей пусто, Я не жду никого на пороге, Может это немного и грустно, Вас не будет со мною в дороге. А на новом плацкартном билете, Запись есть о местах моих дальних, Я на этом прокуренном свете, Знаю много молитв поминальных. Мне бы боль свою в книгу засунуть, Чтоб затем её в печку закинуть, И забыться, и больше не думать, Перед тем, как в том пламени сгинуть. Одиночества северный ветер, Обнимал меня чаще, чем бабы, Мои мысли, смешные, как дети, Убегают вперёд, так и надо. А пока я курю на платформе, И смотрю, как с тоской наблюдают,

272

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

Два потерянных пса, будто в норме, Псов бросать, но так часто бывает. И солдаты, дыша перегаром, Дружно ждут отправленье состава, Для оседлых дорога — отрава, Для романтиков — всё, что им надо. Вот и всё! И в душе моей пусто, Я не жду никого на перроне, Может это немного и грустно, Вас не будет со мною в вагоне.

Ночной чай Мне в любви призналось лето, Но осталось без ответа, Всё родней дожди и осень, Обнажённость старых сосен. И понятней взгляд дворняги, Чем породистой собаки, И спокойней с молчуном, Чем с мудрейшим болтуном. Породнился с тишиною, С жизнью тихою, ночною, Нет друзей и горя нет, Не прославленный поэт.

273

АВИ 2017

АНДРЕЙ ИВАНОВ

И уходят за туманы, И надежды и обманы, И мечты и миражи, И крутые виражи. И становится так тихо, То, что раньше было лихо, И дороже чай и кружка, И родная мать-старушка. Мне в любви призналось лето, Закурил я сигарету, И оставил без ответа, Где я? Сам не знаю… Где то…

КОНЕЦ КНИГИ.

274

AVI 2017

ТАЁЖНЫЙ МОНАХ

ДРУЗЬЯ МОИ, ЕСЛИ ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ ЭТА КНИГА, ВЫ ЛЕГКО НАЙДЁТЕ В СЕТИ МОИ ДРУГИЕ КНИГИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ И НЕ ТОЛЬКО! На моей творческой страничке по адресу в интернете: https://vk.com/ivanov1963

275

АНДРЕЙ ИВАНОВ

Дорогие мои читатели! Отзывы на книгу можете написать на моей творческой страничке по адресу в интернете: https://vk.com/ivanov1963 С уважением и благодарностью, Ваш АВИ.

276

Оглавление Удача блудного беса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Повесть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Монах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Имена Господа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . История первая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Что такое на самом деле моя жизнь? . . . . . . . . . . . . . . История вторая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Кто, зачем и как? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . История третья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Рассказы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сибирский дальнобой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Женская доля . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Велосипед детства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Богом целованные . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Солдаты — сладкоежки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Моя первая машина или Боже, очисти меня, грешного . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Похороны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Обычная счастливая жизнь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Подарок к празднику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Встреча за камнями . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Одинокое сердце стучит . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Возвращение деда Максима . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Бессмертный Серёжа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Корабль без капитана . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Если б я был Богом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пылиночка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сумасшествие поэта Выскребенцева . . . . . . . . . . . . . .

5 5 13 14 15 23 23 34 34 46 47 59 75 89 95 106 111 116 126 150 158 167 181 210 214 222 228

А нам пофиг… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Черемшина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Оленька . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Слава . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ясный свет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Немного поэзии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дорожное . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ночной чай . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

237 245 253 259 265 272 272 273

Андрей Иванов Таёжный монах

Необыкновенные случаи в монастыре и живые рассказы о самых светлых и странных людях

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero