ТАТЬЯНА МИРОВАЯ
СТИХИ МОИХ ДРУЗЕЙ
Часть 6
Константинова Наталья Викторовна
НАТЮРМОРТ Шурша, упало яблоко в траву... Скатилось солнышком в подол зелёный сада! Возьму корзинку старую, нарву Зелёных, красных... Ветку винограда, Лиловых слив, от пАтины белёсых... На стол дощатый ношу опрокину... Пока мой сад не искупали росы, Вдыхая ароматы, ем... картину!
О СЧАСТЬЕ - ШЁПОТОМ... О СЧАСТЬЕ - шёпотом, боясь его спугнуть... А лучше - этот ДАР в себе нести, Чтобы доверчиво тому в глаза взглянуть, Чей СВЕТ чуть теплится, не в силах расцвести. Чтобы он понял - жизнь неповторима, И ноша тяжелей, подчас, бывает! Не проходите осторожно мимо Мы СВЕТОМ делимся... ЕГО нам возвращают
В ШАГЕ ДО РАССВЕТА Проснувшись, тихо дверь открою в лето, С крыльца шаги считаю - раз, два - все. В туман спускаюсь, в шаге до рассвета... Шиповник справа - акварель в росе!.. Не стар, не молод, вряд ли больше века Разнежен предрассветным сладким сном Посёлок спит, гнездовье человека, В распадке гор, под облачным крылом. Пятиэтажки... Тротуаров перекрёстки... Тропинка к мостику, над небом отражённым... Цветенье луга... Держат свод берёзки, Лучом сверкающим наискосок прожжённый...
НЕРАСТАЯВШИЙ СНЕГ Наш сад возвращался из зимнего сна, Протягивал ветки с атласною кожей Туда, где расплавила солнце весна, Где небо казалось на море похожим! Листки расправлял, и в зелёных ладонях Баюкал и нежил жемчужины цвета. Смешав ароматы, войдёшь и утонешь, Став толикой лет. Или этого лета. Высокая груша, дощатый забор, Две сливы и старая вишня, И шёлковых трав изумрудный ковёр Так просто фиалками вышит. Стряхнув лепестков нерастаявший снег, Он в ливнях купался, а в лунной вуали Не раз слышал шёпот влюблённых и смех, И звёзды ловил, если низко летали. Линял ситец неба уже к сентябрю, Промыта дождями крахмальная просинь. "Бокалы" на груше изысканным "Брют" Наполнило лето, предчувствуя осень. На стареньком фото сад грезит в снегу, Как в облаке ласковых лет. И я в него больше войти не смогу, Он в прошлом, а прошлого нет.
ВАЛЕНТИН ВОРОБЬЕВ
БОМЖ Я больше не верю ни в Бога, ни в черта. В людей я не верю давно. И жизнь, что я прожил, из памяти стерта, И вылито в глотку вино. Не выпало мне ни лихие годины, Ни счастье в судьбе испытать, Но все же запои, болезни, седины Сумели меня укатать. Прошел я по жизни ни шатко, ни валко, Теряя друзей по пути. Конечная станция – грязная свалка. Мне некуда больше идти. Мой мир непригляден, каморка убога. Живу, никого не любя. И больше не верю ни в черта , ни в Бога. И больше не верю в себя.
Я ВИДЕЛ КАК ЛЕД ПО ВЕСНЕ ПОД ЛУЧАМИ Я видел как лед по весне под лучами Садится и медленно тает, Журчит и бежит, и струится ручьями, И влагою землю питает. На пажитях злачных я видел как плачут Прозрачные светлые росы, Как Молодость с Силой приходят на дачи И точат звенящие косы. Я видел как утро по небу ступает Младенцем, беспечно и босо, Как смертная тьма перед ним отступает И падает тенью с откоса.
ДЕВЫ Куда идти, Кому нести кровавый ротик, У чьей постели бросить ботик И дёрнуть кнопку на груди? Неужто некуда идти? Н. Заболоцкий Вьется за окнами вьюга-метелица, Снежной позёмкой по улице стелется, И распаляет мне воображение Белых снежинок немое кружение. Зря так снежинки по-зимнему кружатся – Есть уже в марте проталины, лужицы. Вот уж и мне, как Сереге Есенину, Больше не спится – совсем по-весеннему. И в этих странных полуночных бдениях Перемежаются сны и видения. Не легковесные и не премудрые – Черноволосые, золотокудрые.
Девочки, девушки – юные лица, Как же в них было, таких, не влюбиться! Выскочат по воду в маминых валенках, Или гурьбою сидят на завалинках. А на Крещение скромницы кроткие Нам отправляли записки короткие. Часто бродили мы ночью морозною Об руки с ними под россыпью звездною. Но уходили любимые парни их, Кто в институт, кто на стройку, кто в армию. Звали тревоги, пути и дороги нас И призывала на подвиги Родина. Трудно на свете прожить без любимого – Столько желания неодолимого. Короток девичий век до замужества, Ведь не у всех это качество – мужество – Ждать и надеяться, и неизвестно ведь, Станут ли девки солдатам невестами. Знают молодки и бабушки древние, Сколько парней не вернулось в деревни их. Вот и помчались, пошли и поехали От неуверенности за успехами. И полились ручейками веселыми Из деревень в города новоселами. И покатили в вагонах прокуренных Внученька – к бабушке, доченька – к шурину. Мило картавили, радостно окая, Зеленоглазая и черноокая.
Девочки, девушки, где же вы, где же вы? В платьицах беленьких, в кофточках бежевых. Вихрем соблазнов вскружили головки их Мальчики праздные, сильные, ловкие Алыми розами, белыми каллами, Сладкими грёзами, Ниццами, Каннами. Где вы, красавицы? Сманены, куплены. Судьбы изломаны, жизни загублены. «Что же теперь, отвернуться в молчании, Или завыть от тоски и отчаянья? Или прикинуться хитрыми лисами, В барах забыться с немилыми лысыми? Чтобы, открыв утомленные ротики, Вяло глотать алкоголь и наркотики. Чтобы ночами все тело измучили, Чтобы ласкали губами вонючими. Да искололи б, что ноженьки босые, Злыдень – упреками, глупый – вопросами». Девочки, девушки, что ж вы наделали? Где вы оставили платьица белые? Были кому-то мечтою и музою, Стали себе кабалой и обузою. Тусклые взгляды и серые лица. «Где б уколоться да опохмелиться?» Сохнут, как росы, с тоской обрученные, Вянут, невестами не нареченные.
И вечерами до ужаса долгими Бродят, скучая, меж «Вольвами», «Волгами». Ловят случайные взгляды пытливые, То удивленные, то похотливые. И обнимают мобильные «Нокии», Злые, усталые и одинокие. Дома, в каморке с посудой немытою, Перебирают архивы забытые: Фото в виньетке старательно вставлено, Письма заветные, что не отправлены. Все вспоминается там, на окраине, Юность далекая, словно предание. Ставят пред ликами свечи зажженные, Грезят в ночи, в зеркалах отраженные, И засыпают в слезах обнаженными Девы, не ставшие нашими женами.
Я ЧЕЛОВЕК НЕ СУЕВЕРНЫЙ Я человек не суеверный, Но тоже верю в часть примет, Рукою выводя неверной По коже бритвою чуть свет: Когда в глазах моих усталость И сединой покрылся чуб, Я точно знаю, – это старость И ни к чему идти к врачу. Когда парок над чашкой чая Я вижу, хоть не больно зряч, Я осторожно замечаю, Что чай, наверное, горяч. Когда дождей унылый шорох Сменяет снега хруст, то мы, Конечно, верим: очень скоро Придут к нам радости зимы. Когда стихи друзей читаю, Я верю: жив мой человек. Жива и Русь моя святая, Как ныне, присно и вовек!
ГЛОТОК ВОДЫ - БАЛЬЗАМ ОТ ЖАЖДЫ Глоток воды – бальзам от жажды, А от любви – святая ложь. Мне говорят: не любят дважды. Уж, коль сгорел – не подожжешь. Неправда! Сердце - не полено. Его лишь только позови, Оно - отзывчиво-нетленно Вновь вспыхнет пламенем любви. И не страшны ему метели, Его согреют без труда Не соловьи, так свиристели В часы свиданья у пруда. Не у пруда? Тогда у речки. Ведь, все равно, когда влюблен. И на крылечке, и на печке, При свете звезд, иль тусклой свечки,Всегда влюбленные сердечки В нас будут биться в унисон!
ОСЕНЬ Золотом пропитанная даль, Царство растревоженной печали – Осень, мне тебя как прежде жаль, Зябко поводящую плечами. Жаль твоих не скошенных полей, Журавлями не допетых песен, Оттого, что листья тополей Завернул мороз в седую плесень. Оттого, что за моим окном Старый клен, исхлестанный ветрами, Барабанит по замерзшей раме, Как добитый школьный метроном.
Оттого, что золото берез Стылый ветер разметал по свету… Сколько, осень, пролила ты слез По своим нарядам в землю эту! Золотом расписанная даль, Где ж теперь твои былые краски? Вот уже неистовый февраль Закружился в сумасшедшей пляске. Круче всех Малевичей зима, Прихватив с собой одни белила, И леса, и реки, и дома – Все в округе разом забелила. Ах, зима, прекрасная пора! Развлеченья, праздники и сказки, И коньки, и лыжи, и салазки, И в снежки веселая игра! Я один ее снегам не рад. Скорбь и смерть их белизна пророчит. И рисует черный свой квадрат Мне тоска на небосводе ночи. Оттого-то на душе темно, Что сбылось не все, о чем мечталось. Промелькнули годы, как в кино, Мне ж остались скука да усталость.
Отзвенела юность, как весна, Отгорела молодость, как лето. На висках белеет седина – Это поздней осени примета. Только верю – победит Добро, Ведь не зря предписано природе Золото менять на серебро В этой жизни вечном хороводе. Пусть не все то злато, что блестит, И не все то серебро, что слово. Может быть, мне жизнь еще простит Все ошибки прошлого, былого. Я и сам ошибкам тем не рад: Был тогда глупее и моложе. Не искал ни счастья, ни наград – Жил как Бог мне на душу положит. Пел любовь, и все еще пою, Ненавидел дураков и драки. Понимали доброту мою Попугаи, дети и собаки. Мир вокруг все также майски свеж. Мир другой, но мне он интересен. Только жаль несбывшихся надежд И моих не прозвеневших песен.