Это всё от цветущей сирени by Тотемская Библиотека

Александр ДО БРЫ НИ Н

ЭТО ВСЁ ОТ ЦВЕТУЩЕЙ СИРЕНИ Стихи

Добрынин А . П. Это все от цветущей сирени. Стихи. Вологда: 2 0 0 8 .— 6 2 4 с.

П оэтический сборник «Э то всё от цветущей сирени» в сущности своей объединяет содержание всех ранее вышедших книг А . Д о б рынина почти в неизменённом виде. Н езначительные изменения з а к лючаются в том, что в отдельный раздел книги помещены накопив шиеся стихотворные переводы и слова песен. Н еож иданным для чи тателя будет и включённый в сборник лишь недавно появившийся цикл стихотворений «В ех и л ад ан », в который вошли т ак ж е напи санные с уж е полюбившимся читателю «добрынинским» юмором небольшие прозаические зарисовки реальных событий, раскры ваю щие причуды русского характера, особенности российской действи тельности и являю щиеся новым направлением в творчестве автора. I 1оскольку тематический состав книги отличается большим р а з нообразием, д аж е самый притязательный читатель найдёт в ней для себя что-нибудь интересное.

ОТ АВТОРА

Уважаемый читатель! В Ваших руках книга, в которой собрано почти всё, что мне удалось осуществить на лите ратурном поприще, за исключением стихотворений, напи санных в самом раннем возрасте, по-юношески откровен ных и откровенно слабых, которые до сих пор сохраняют ся в моём архиве, но которых я никогда не хотел бы уви деть в напечатанном виде. Конечно, многое из того, что вошло в этот сборник никак нельзя отнести к категории c h e f- d ’oeuvre, но практика показывает, что литературные вкусы читателей сильно разнятся, и я знаю человека, ко торому очень нравится мой «Банальный романс», хотя он написан в самой розовой юности, наивен, как и всё, сочи нявшееся в то время, и содержит множество слабостей. Кому-то нравятся короткие и содержательные лирические стихотворения, а то и стихотворения с некоторой фило софской подоплёкой, кто-то предпочитает мои переводы, кто-то изучает тексты песен, кто-то считает удачными анекдоты в стихах. Обстоятельства жизни складывались так, что мне всё время приходилось сочетать свою производственную, а в дальнейшем и научную деятельность с деятельностью ли тературной. Но многочисленные научные публикации, вы шедшие из-под моего пера, любителя поэзии, конечно же, не интересуют. А первые стихи были написаны мною ещё в школьные годы (а родился и жил я до 1965 г. в глубин3

ке Тотемского района, в лесном посёлке Михайловка, где и формировался интерес к литературе и, в частности, к поэзии), затем — в период учёбы в Тотемском лесотехни ческом техникуме (1965 —1969 гг.) и в годы армейской службы (1 9 6 9 —1971 гг.). Лишь самая незначительная часть стихотворений, появившихся в тот период, вошла в эту книгу, остальное просто не заслуживает внимания чи тателя, поскольку требует радикальной переделки, а пере делывать стихи — почти то же самое, что переписывать дневники. С возрастом, как кажется мне самому, стихи постепенно становились более целостными и сложными по замыслу, поскольку пополнялись знания и рос мой жиз ненный опыт, чему в значительной мере способствовало общение с множеством незаурядных людей, главным об разом из среды учёных самых различных специализаций, с которыми жизнь меня сводила. Общение с большин ством из них содействовало формированию жизненных принципов, надёжного жизненного фундамента, без кото рого трудно построить что-то долговечное и заслуживаю щее доверия. Особый след в душе оставили встречи в пе риод экспедиционных работ на российском Дальнем Вос токе, где я жил и работал в 1973 —2005 гг. З а эти встре чи я всегда останусь благодарным судьбе. Эмоциональное воздействие российской природы в период скитания по та ёжным тропам также оставило в моём сердце неизглади мый след. Но первый свой стихотворный сборник я ре шился опубликовать лишь в 2000 г., уже в возрасте пяти десяти лет. В последующие годы творческий процесс, а также процесс опубликования стали проходить более ин тенсивно. К моменту подготовки этой книги мною уже был опубликован ряд небольших стихотворных сборников: «Л а донь кленового листа» (2 0 0 0 ); «Там, где цветёт калип со» (2 0 0 3 ); «У знакомых берёз» (2 0 0 3 ); «Что нашепта ла ветла» (2 0 0 5 ); «Борец и недотрога» (2 0 0 6 ) (как за метил внимательный читатель, везде в названиях книг ви ден «биологический след»: даёт себя знать характер про 4

фессиональной деятельности). Первые четыре книги выш ли во Владивостоке (издательство «Дальнаука»), послед няя — в г. Череповец (издательство «Порт-Апрель») уже после моего возвращения на родную Вологодскую землю. Отдельной книгой в 2004 г. вышел сборник моих перево дов современной американской поэтессы Дженис М. Гэйл «Дом расставаний». В соответствии с названиями упомя нутых сборников названы и отдельные части этой книги. Переводы и тексты песен составляют особые её разделы, так же как и стихотворения, не вошедшие в ранее опубли кованные сборники или написанные после их выхода. К сожалению, акцент интересов российского населения в настоящее время сильно изменился, если сравнивать его с более ранними этапами нашей истории. Мы, как мне кажется, уже не являемся самой читающей нацией плане ты, а тем более самой читающей стихи. Мир «прозовеет», причём «прозовеет» не в том смысле, что я плохо отно шусь к прозе, а в том смысле, что этой прозой становится составление и чтение различных деловых документов и за полнение реквизитов различных анкет и бланков. Это огор чает, но это пройдёт! Россияне — очень поэтичный и пе сенный народ, поэтому врождённая жажда к высокой по эзии не должна исчезнуть и снова вспыхнет через некото рое время, как это было в периоды «золотого» и «сереб ряного» века русской литературы и в 60-е годы двадцато го века: слишком большую роль сыграла поэзия в процес сах самоосознания и дальнейшего формирования самосоз нания нашего народа. И я был очень счастлив, когда мой сын Руслан показал мне несколько неплохо написанных им стихотворений. На этот раз я сознательно не обращался ни к кому из специалистов с просьбой написать несколько слов в каче стве предисловия к предлагаемой книге, дабы чьё-то авто ритетное мнение изначально не влияло на формирование собственного мнения о ней самого читателя. В связи с этим, надеюсь, что каждый из читателей самостоятельно найдёт 5

в широкой палитре поэтических жанров, представленных в этой книге, тот жанр, который более всего соответству ет его духовному восприятию действительности и духовно му восприятию поэзии. И я буду по-настоящему рад, если мои стихи вызовут хотя бы у части читателей, хотя бы некоторый интерес и хотя бы незначительное количество положительных эмоций.

ЛАДОНЬ КЛЕНОВОГО ЛИСТА

•к Чс •к

В жизни счастье редко, редко Тронет нас на краткий час. Парк притихший. Ночь. Беседка. Руки. Губы. Искры глаз. Только ею, лишь любовью Мы живём, хотя без сна, Что пред нею жизни вдовьей Терем, деньги, тишина? Это всё исчезнет дымом, Как пришло, так и уйдёт. Счастлив будешь, став любимым, Пусть на миг, на час, на год. Сам люби, пусть тоже редко, Пусть всем сердцем только раз... Парк притихший. Ночь. Беседка. Руки. Губы. Искры глаз. 1968

•к "к Ж

Закружил нас, затуманил Дней бег. Вот опять несутся сани. Вей, снег! 9

Пусть давно краснеют руки, Мчись, конь! Бубенцов весёлым звуком Слух тронь! Белый веер от полозьев Бьёт ввысь, И мелькают снега гроздья... Бег! Жизнь! Шлёт ноябрь перед закатом Нам луч, В небесах голубоватых Нет туч. Точно в сказке заколдован Спит лес, Только слышно, как подковы Бьют. Без Злых туманов затуманил Нас путь, Сосны, ели замелькали... Жар! Жуть! Пусть морозом щиплет руки, Мчись конь! Бубенцов весёлым звуком Слух тронь! 1969

к к к

З а краткие мгновенья нашей встречи, Что так хотелось, я сказать не мог, Забыв уже готовый диалог, Молчал, обнявши худенькие плечи. Готовил очень тёплые слова, Прости меня, что ты их не слыхала, Что часто среди смеха ты вздыхала, Что у меня кружилась голова. 10

Когда-нибудь скажу я всё сначала, Ты только ежечасно не грусти, Ну, а сейчас, поняв меня, прости... Ты и сама тогда не всё сказала. 1969

■к -к -к

Превратив несмело Смоль волос в седины, Годы прошумели, Уплывя в апреле На попутных льдинах. Всё, что волновало Болью иль вопросом, Давней сказкой стало, Раздробясь о скалы З а соседним плёсом. Без ума, как прежде, Уж не дарим розы. О о о L- тайною надеждой М ы проходим между Строк житейской прозы. К чувствам злы и хмуры, Их считаем ложью, Женская фигура Не охватит дрожью. Лишь в конце апреля Выхожу с восхода С несерьёзной целью: Слушать всю неделю Звуки ледохода. 1977 11

* * *

Крепче кремня и стали Было чувство у нас, Мы о многом мечтали, Но друг друга сейчас Понимать перестали. День без ссоры — награда, Облетают слова И упрёков тирады, Как с деревьев листва Под разгар листопада. И сама ты в печали, Хоть слезу урони... Помнишь, зори встречали? Было чувство в те дни Крепче кремня и стали. Но теряется сила, Пусть была и свежа,— Время камень разбило, И коварная ржа Эту сталь источила. И в раздумье глубоком Мы стоим у межи. Ты прочти эти строки, Что нам делать скажи, Хоть кивком, хоть намёком. 1978

•к •к •к

Ты невесома, словно дым, Для губ выискивая мишени, Бельчонком добрым и смешным Ко мне взлетела на колени. 12

И, позабыв захлопнуть дверь, Желанной этой встрече рада, На шею ставишь мне теперь Овалы розовой помады. Их бесконечные ряды, Ища за воротом ночлега, Бегут, как беличьи следы, По свежевыпавшему снегу. Понатропила здесь и там, Целуя голодно и звонко, Совсем забыв, что по следам Нетрудно выследить бельчонка. Лесная участь не проста, И надо очень опасаться, Чтобы без пышного хвоста К весне бельчонку не остаться. 1979

* * Л В разговорах Мы под шорох Жёлтого листа Вышли к месту, Где в невесты Ты была взята. Ты всё та же, Может, даже Стал мятежней дух, Ты всё та же, Что тут скажешь, Только взгляд потух. У протоки Неглубокой, Милая моя, 13

Не грусти ты, Как ракита, Постарел и я. М ежду делом Прошумело Очень много лет, И ночами Смыт ручьями Яблоневый цвет. В разговорах Мы под шорох Жёлтого листа Вышли к месту, Где в невесты Ты была взята.

и видеть, приоткрыв чуть-чуть глаза, как прядь твою, развеяться успевшую, ласкает, семипала и желта, с моей ладонью рядом, облетевшая ладонь кленового листа. 1979

1979 *

•к "к "к

Сквозь листопад вдвоём путём негаданным, октябрьским ветром мысля и дыша, легко идти и слушать, как на радость нам сухие листья о любви шуршат. Под заревом вечерним клёна старого легко молчать всего не досказав, сгорать в огне осеннего пожара 14

Июльской ночью. В туманный час, Пейзаж восточный Знакомил нас. И люди спали, И петухи, Когда читал я Тебе стихи О чувстве смутном, Мечте хмельной, Тоске минутной, Любви земной. Теперь я знаю, В туманный час Полынь степная Венчала нас, Над степью спящей, 15

Вдали от хат В рассудки наши Вливая яд Тревоги смутной, Мечты хмельной, Тоски минутной, Любви земной. Пройдёт, быть может, Короткий год, И встреча тоже — З а поворот, И лишь напомнит, Лишая сна, В квартире тёмной Печаль-струна О лете смутном, Мечте хмельной, Тоске минутной, Любви земной, О том, как ночью, В туманный час, Пейзаж восточный Знакомил нас. 1979

к * •к Наконец отринув от работы, от столов и стульев кабинетных, я вступаю в царство позолоты старых клёнов, мне знакомых с лета. 16

Уже не прячет робкие приметы под зелень листьев осень, не таится, и мечутся, отдав судьбу на ветер, сухие листья, яркие, как птицы. У выворотня, вставшего преградой, остановлюсь, пройти не в силах мимо, и упаду в объятья листопада, как в объятья женщины любимой. 1979

•к к к

Ох и выдала! Ох и выдала! Ненароком мне тайну выдала, Что вчерашнюю ночь осеннюю Проводила с каким-то Женею. Загрустила ли? Запьянела ли? Поцелуи ль мои это сделали? Но под вечер меня ты, мой милый друг, Чужим именем окрестила вдруг. Спохватилась ты, Обомлела ты, Стала сразу такою несмелой ты, И дорогой, на склоне суженной, Мы пошли по домам, сконфужены. 17

Не поэты мы, И поэтому Долго мучиться не советую, Перемелется, позабудется, Всё, что мило нам, ещё сбудется. Ох и выдала! Ох и выдала! Ненароком мне тайну выдала, Что вчерашнюю ночь осеннюю Проводила с каким-то Женею.

к к * Морозным утром я жалею часто, Что время заменило нам пейзаж: Цветущую лужайку — коркой наста, Застывшим морем — августовский пляж, И что теперь придётся поневоле До наступленья звонких дней весны Довольствоваться только белым полем Да скрипом простудившейся сосны. 1980

1979

к •к к Д ет я м д л я т ренировки пам ят и

"к "к "к Был когда-то несмел и тих ...до безумья предан, А теперь ты в руках моих Торжествуешь свою победу. Обойти я тебя не смог, Мимоходом пройти — нет мочи, А соседям и невдомёк, Чем рассудок мой заморочен. Тихим шёпотом — оглушён, Тихой ласкою — наземь сброшен, А со всех четырёх сторон Вьётся белых волос пороша. Так иди же ко мне. Всё равно И на счастье моё, и на горе Ты меня обкатала давно, Как обкатывает гальку море. 1980

Белка сделала побелку, Застелила белка стол, Созвала соседей белка. Посмотрите, кто пришёл: Две весёлые сестрички Светло-синие синички, Хохотушка -егоза Голубая стрекоза, Голубей большая стая, Три степенных горностая, Из крапивы, где межа, Ежась, вышли два ежа, Неожиданно совсем Было зайцев шесть иль семь, Сорок сереньких сорок, Вечно заспанный сурок, Сто четыре муравья, Пять лягушек, крот и я. 1980

•к "к "к Ещё весёлых листьев карусель Не кружится по ветру над дорогой, Ещё дубы во всей своей красе, В берёзах желтизны ещё немного. Но, замечтавшись в зарослях тугих И не дыша, услышите, как кто-то, Скрывая осторожные шаги, Крадётся за соседним поворотом. Уж рядом он! Покажется вот-вот! Но в сумрак леса вглядываться не надо: То осень невидимкою идёт Аллеей Ботанического сада.

Уходишь, сбросив общие печали, Не думая о них, примерно так, Как сбрасывает путник на привале Осточертевший к вечеру рюкзак, Забыв, что путь не кончился на этом, Что отдых у огня — не на века, Что завтра он, проснувшись на рассвете, Возьмётся вновь за лямки рюкзака. Уходишь ты. По сопкам август бродит. Ну, оглянись же! Невзначай хотя б! Ведь ты придёшь, я знаю, как приходит Из года в год за августом сентябрь. 1982

1981

к к к *

Ни всплеска в тишине, ни огонёчка, И только над излучиной реки Проносятся, сгущая одиночество, Трассирующей пулей светляки. И кажется: в обыденных желаньях Мы сами, уповая на дела, Над миром пронесёмся светляками, Не подарив ни искорки тепла. 1981

* * * Сказав «прощай» привычно и беспечно, Уходишь ты уже в который раз, Уходишь, не назначив место встречи, Ни год её, ни день её, ни час. 20

Сквозь густой сигаретный дымок Насторожен твой взгляд и печален. И, наверно, самой невдомёк, Как для нас бесконечно далёк День, который с улыбкой встречали. Ты была весела и легка И меня, если верить, любила, А теперь в незнакомых руках Извивается струйка дымка, Разводя нас с неведомой силой. Ты ответь мне, подумав чуть-чуть,— Где витаешь ты? Прежняя где ты? Но улыбку твою не вернуть — Видно, тоже отправилась в путь Вместе с дымом твоей сигареты. 1982 21

* ■* *

О чувствах наших, О н аш и х с н а х ,

Как будто жёлтый плед на лес набросили И серый — на приникший небосвод. Походкою, присущей только осени, Подходит к октябрю и этот год.

О том, что знаем, о том, как любим. Входя неспоро, Как в тёмный лес, В любой непрожитый день недели, Одни — с тоскою, Другие — без Идём по жизни, не зная цели.

Поток стерни давно разлился по полю, А у крыльца уж много дней подряд Четыре липы и четыре тополя Покорны ветру зябнут и шумят.

1985

Под каблуком на лужах льдинки хрустнули — Залог того, что стало подмерзать, И звёзды смотрят тихие и грустные, Как при разлуке милые глаза. 1983

* * * Одни — с печалью, Другие — без Идём по жизни, не зная цели, Не замечая, Что дней — в обрез, Что сделать многого не успели. Стихи и прозу Своей души Храним от всех под большим секретом, Т ак воды озера В камыши Прозрачность прячут в сухое лето. Порою даже В двух-трёх словах С казать не можем хорошим людям 22

* * * Мы встретились с тобой и разошлись, И в полном одиночестве под вечер Нелепыми, совсем как наша жизнь, Мне кажутся мгновенья этой встречи. Всё между нами было так давно, И слышать мы могли тогда, и слушать... Перебродили страсти, как вино, И превратились в пепел наши души. Всё общее отправлено на слом, И потому случайно, при народе, М ы встретились, не вспомнив о былом, И поделились мненьем о погоде. 1985

•к * * От стен коломенских церквей, Где были царские палаты, Я шёл с тобою по Москве Влюблённо и молодцевато. 23

Октябрь был тёплым, словно май, Клён желтизны уже не прятал, И сам я верил в вечный рай, Как будто только что сосватан... Недолго было так тепло, Недолго близкою была ты — Всё это в прошлое ушло, Откуда больше нет возврата. Всё пронеслось как дым, как день — Лишь око фотоаппарата Запечатлело нашу тень На камне старого Арбата. 1985

Немыслим круг земных противоречий: Вчера был против, нынче скажешь «да», Вчера была разлука, нынче — встреча, Вчера — удача, а теперь — беда. Под вечер принимают благосклонно, Под утро бросят гневные слова, Вчера на голове была корона, А день прошёл — на плахе голова. Недавно был забыт, а нынче признан, Хотел быть трезв — напился допьяна, Вчера по-детски радовался жизни — Двугривенный сегодня ей цена. Средь бела дня теряют, в полночь — ищут... Да я и сам сегодня, как изгой, Припомнил вдруг у ног твоих в .., Что завтра мой приют у ног другой, На том краю планеты.

"к "к к Осень небо накроет Тёмно-серым сукном, Порастреплет левкои У меня под окном, Облетевшие листья Разнесёт по кустам И рябиновой кистью Вспыхнет здесь или там, Прошагает дождями По озябшим лугам И окажет груздями Честь свою пирогам, Глянет миру на диво Чудным солнечным днём, На стогах сиротливых Прокричит вороньём, На уставшие плёсы Набросает шугу, В овдовевших берёзах На пустом берегу Зашумит, захохочет, Как в трубе домовой, И ноябрьскою ночью Обернётся зимой. 1985

1985 24

"к * *

•к ie к Vieilies amours et vieux tisons s'allum ent en toutes saisons, (С т арая любовь, как головешка, может вспы хнут ь в любой м ом ент ). Ф ранцузская пословица

Семь лет назад я болен был тобою, На край земли пошёл бы и за край, Твоей квартиры пёстрые обои Воспринимал я, словно вечный рай. Но твой отъезд и долгая разлука Помалу охладили прежний пыл, И голос твой, твои глаза и руки, Признаться, я почти совсем забыл... И вот опять блуждаю под окошком, И, видимо, пословица верна, Что старая любовь, как головешка: Чуть-чуть подуй — и вспыхивает она. 1986

•к •к •к

В грехах тягчайших не кайтесь часто, Они, быть может, ещё не раз В пути нелёгком, как корка наста Или как посох, поддержат вас. К тому же всем нам давно известно: Когда свой грех прорастает мхом, Нередко люди чужую честность И добродетель зовут грехом. Пройдя чистилище унижений, Познав и радость, и боль утех, Стихи пишу .., Так это тоже тягчайший грех. 1987 26

Опять я, фотоплёнку раскрутив, Наверно, раз пятнадцатый по счёту Отыскиваю диапозитив, Где мы с тобой, сбежавшие с работы, У серых скал (под цвет твоих волос), Создав октябрьский рай душе и телу, Изводим кадры, прячемся от ос, Которых разозлить ты не хотела, Смеёмся и кричим не по уму, Швыряем гальку в створ прибрежных кекур И радуемся встрече и тому, Что здесь не повстречает нас директор. Презрев безалкогольный наш режим И щеголяя в первобытном платье, Немножко пьём (и закусить спешим Достопочтенной камбалой в томате). На камнях, ноздреватых и сухих, Читаем тихо, словно по секрету, Эпохам неподвластные стихи Волошина, Цветаевой и Ф ета. Придём ли вновь сюда когда-нибудь? Ведь у прибоя в вихре белой пыли, От поцелуев пьяные чуть-чуть Монетку бросить в море мы забыли. 1987

rk rk ie Прошло стремительное лето, когда от взглядов вдалеке чертили мы кленовой веточкой 27

слова смешные на песке, и позабытой всеми парой могли, утрачивая следы, в ночное море, взявшись за руки, дорожкой лунной уходить, и любоваться на закате, как волны, тихи и мягки, катают милыми котятами шипящей пены колобки, как подступив к ладоням нашим и, видно, что-то затаив, приникнут белыми кудряшками, совсем как волосы твои. 1987

* *

Приятно, если, расставаясь, вам о любви напомнит кто-то и, слёзы первые теряя, украдкой с пристани махнёт вам 28

рукой, до родинки знакомой, рукой, пока ещё не вашей, или припрятанным из дома букетом простеньких ромашек. 1987

•*

-к

Посреди буревала, там, где ветры показывали стать, ты меня целовала, но об этом просила молчать. И о маленькой тайне, что возникла недавней весной, знают только лишь майник да брусника на круче лесной... Здесь, бродя одиноко еле зримой тропинкой у скал, я нашёл эти строки, только имя твоё не назвал. 1987

•к гк "к

* * А

Немного сладости, Немного горести, Чуть-чуть интимности, Вино, свеча. А сколько радости У этой повести, И жар взаимности В твоих очах. Сгорать от нежности, Любить в безвестности Нам счастье выпало И маета. Мы — в неизбежности Свой тяжкий крест нести От встреч под липою И до креста. У входа нашего Шуршит порошею Декабрь непрошенный, И не во сне Родною ставшая Изящно брошена Рука хорошая На плечи мне.

1987

•к •к "к

И мир не узок ли Под этот взлёт руки, А в милом имени Так нежен слог. Под звуки музыки, Под счастья отзвуки, Ну, обними меня Ещё разок. 1987 30

Затянут город клочьями тумана, А чёрной лентой — шёлк твоих волос. От столь необычайного романа Чуть-чуть смешно (и радостно до слёз): Ведь в поисках укрытия от ветра С полуночи до третьих петухов Исхожен был десяток километров, Прочитано десятка три стихов (Средь авторов — Есенин, Бунин, Клюев), Рассказано семь-восемь небылиц, Подарено полсотни поцелуев (И часть из них не с пользой для ресниц), Поведано и много, и о разном. Но в час, когда рассеялся туман, Я рад, что удержался от соблазна, Что ни душой, ни телом не обязан, Что был определённо в меру пьян. Не знаю, это много или мало, Но счастлив, что не будешь помнить зла: Ты ничего (забудем ленту) не теряла. Отметим (впрочем), что и не нашла.

Ропот струй на Чопэ, Светляки на тропе, И в бессонный предутренний час Разговор при свече, Поцелуй на Айче, Знаю, вспомнятся в жизни не раз. Поднебесный простор, 31

Шикши пёстрый ковёр, Горных ландышей круг и цветы, Путь домой по ключу... Только очень хочу, Чтобы помнила это и ты.

Когда-то стану весел очень И надоедлив, а пока Хочу, чтоб был сентябрь короче И отменили отпуска! 1987

1987 k

* * * Я пот ерял себя в Находке Г. Лысенко

Я потерял себя в Находке Туманной ночью, В час, когда Меня чуть валкою походкой Ты заводила в невода. Я растерялся, На рассвете Себя почувствовав в сетях, Грешил на май, на ночь, на ветер, На номер тот, где был в гостях. Казалось, Сеть порвать несложно Или нырнуть туда, где дно, Или с ругательством безбожным Бежать на край планеты, но БЫЛО П О ЗДН О !

ic к

Если снится мне стук твой в дверь И эпоха твоих визитов, Значит, ты далеко теперь, Только мною не позабыта. Если видишься в мираже Мрачным утром и ночью белой, Значит, ты не со мной уже, Только сердце не отболело. Половину его щедрот Унесла ты в своё далёко, Как уносит частицу вод Касикьяре из Ориноко, Как уносит бытия финал Всё, что было достойно кисти, Как уносит осенний шквал С нашей липы сухие листья. 1988

1987 "к к

k k к Тебя я нынче вижу редко, Печален я, совсем раскис, И, взяв твой отпуск на заметку, Кошу газон, где ель и тисс. 32

-к

К 5О-летию В. С. Высоцкого

На невесёлом этом юбилее По-за чертой кладбищенских ворот Как много нынче пышных фраз елея Роняют те, что зажимали рот. 33

Но сколько тех, что вытирают слёзы, Придя к нему в январский ранний час... А кони индевеют на морозе, И каждый конь без крыльев. Не Пегас! Он много спел, но много и не спето, Не всё, что замышлял, к сердцам донёс. Как Пушкин умирал от пистолета, Высоцкий — от работы на износ. Но объясните всё же, Бога ради, Откуда шла святая сила слов? Быть может, от очей Марины Влади? А может быть, от муромских лесов? Поэт-идеалист! Певец-раскольник! Он не сумел, попав под встречный шквал, Преодолеть «бермудский треугольник»: При нём «не тот товарищ правил бал». И, наконец, ответь, Россия-матерь, Когда твой славный подданный (не тать!) Сумеет, как заслуженную плату, Признание при жизни получать.

Вспоминал один, что он-де, Пострадавший за народ, В сорок первом был на фронте, Позабыл уж где, но вроде У Синявинских болот. И когда имел он рану, В месте том, где срамота, Т ак прикладывали сфагнум Вместо белого бинта. Проскрипел заросший мохом Старичок — трухой-труха, Что болото — это плохо, Мох доводит до греха, И что целую неделю, В год, когда он был влюблён, Под одной корявой елью Замечательной постелью Был ему кукушкин лён.

1988

А один из юкагиров — Коренной оленевод — Говорил, что по Сибири Ездит он не первый год,

Как-то в полдень на угоре, Небольшой криницы близ, Знатоки по бриофлоре Для участья в разговоре На опушке собрались.

Рыба мясо не заменит, Самолёт — его саней, И что ягель — мох олений Для грядущих поколений, Для страны — всего важней.

Говорили без зазнайства, Что, мол, без толку рядить: <чДля народного хозяйства Мох ничем не заменить!»

Т ут случайно на опушку, Где криница и угор, Вышел некто Недолужко И услышал разговор. 35

И рассерженный крайне, Объяснил он им, как мог — Ягель, в общем-то, лишайник, Вовсе даже и не мох. 1988

Поплескал октябрь из кружки, А теперь трещит мороз По берёзам на опушке, По опушкам из берёз, По засыпанным заборам, По заснеженным дворам, По соседним косогорам, По нехоженым горам, По залому над берлогой, По наличникам избы, По столбам, что при дороге, По дорогам столбовым. День и ночь работать надо — У него не первый год С наступленьем снегопада Срочных дел невпроворот: Напугать, как выстрел, звуком Белку в домике её, Застудить до боли руки, Что вывешивают бельё, От стогов луга очистить, У соседей взять взаймы Три-четыре добрых кисти Для побелки озимых, Разузнать, где лёд непрочен, Не промёрзли родники, 36

Где спешат ещё не очень Пришивать воротники, Где ночами стынут хаты, Где сквозь мирный летний сон Утеплить забыли ватой Дверь и окна на балкон, Где покой людской расколот Недомолвкой у крыльца, Где царят сердечный холод И холодные сердца. А вернувшись в чащу снова, Не жалея тишины, Грохнуть посохом сосновым В медный колокол луны. 1988

* * *

Опускается ночь, Непомерно сгустив одиночество. Ощущаю вполне, Что вдали и друзья, и жена. Исполняя точь-в-точь Чьё-то злое-презлое пророчество, Подступает ко мне И заснуть не даёт тишина. Безысходность опять Нагнетает тоска-полуночница, Чёрных мыслей змея Шевелится в уставшем мозгу. Если ж правду сказать, Так и жить совершенно не хочется, И не ведаю я, Как прожить до рассвета смогу. 37

Звон часов — как труба, Время за полночь клонится, Я забыться не смог, Но на это не сетую я. Значит, это судьба — Умирать одному от бессонницы, Значит — это мой рок, Значит — это планида моя.

А утром, удивлённые теплом, И пышных шуб уже не надевая, К салону мод, на площадь, за углом, Катили горожанки на трамваях. Я ж всё бродил, не в силах постучать, И талый снег толок, как воду в ступе, Ещё не понимая сгоряча, Что чёрный ход не всякому доступен.

1988

Апрель ВРЕМЕНА ГОДА * * *

Вращается судьбы калейдоскоп, Дни-стёклышки сплетаются в узоре: То счастлив ты, то ты убит тоской, То, всё презрев, остался беспризорен. Но в памяти решив восстановить Порядок низвергавшихся событий, Лишь краткие мгновения любви Отыскиваешь в давнем и забытом. И эти возгорания сердец, Как месяцы, предстанут вереницей, Заставив убедиться наконец, Что ради них и стоило родиться. Март

Таился март средь ночи городской, И я таился у дверей безликих. Он уносил из города покой, А я украдкой нёс тебе гвоздики. 38

Две полыньи сомкнулись на реке, Серёжки распускались на ракитах, Спускалась вниз лыжня, а вдалеке, Как солнце, восходил твой жёлтый свитер. Съезжались, вздыбив снежную канву, И расставались в полдень еле-еле... Мне кажется, я всё ещё живу Надеждами прошедшего апреля, Хоть отшумел до срока ледоход, Цветки ракит уплыли в путь неблизкий, Там, где была лыжня, причален плот, А жёлтый свитер ты снесла в химчистку. Май

Под дуновеньем майского тепла Черёмухи вели свой бальный танец, Пел ранний соловей, а ты плела Венок из ослепительных купальниц. И лунной ночью, сняв его с колен, Ты голову мою на них склонила... И это было тягостно, как плен! И это было, словно счастье, мило! 39

И это было в самый первый раз! И это было жарко, точно пламень!.. Не потому ль купальницы у нас И называют издавна жарками? Июнь

Пух тополей сугробы наметал, Не уставал позёмкою стелиться, Слепил глаза и тысячами жал Впивался в распростёртые ресницы. Седою становилась смоль волос, Залатанной казалась смоль асфальта, Июнь крутил пластинку тёплых рос, И солнце день и ночь крутило сальто. А я узнал на радость иль беду, Что отмелькав в июньском белом вальсе, Ты до утра ждала меня в саду, Но я туда прийти не догадался. Июль

Июль минувший вспомнится подчас Как месяц недомолвок и ощибок, Полынных губ и васильковых глаз, Нежданных слёз, загаданных улыбок, Случайных взглядов, неслучайных встреч, Желанных слов, ненужных словопрений И трёх страниц, что не решился сжечь, Написанных тогда стихотворений... Теперь о голосах июльских фуг Напоминают только эти строки, Полынный запах, васильковый луг Да разве что знакомые сороки. 40

Август

Мальцом-Амуром август наплывёт И стрелы молний яростно обрушит, И ненасытно, как громоотвод, Приемлют их заждавшиеся души. И вот тогда, как изгнанные прочь, Бросаемся , хладея и сгорая, То в гомон полдня, то в глухую ночь, То в пекло ада, то в сугробы рая. Бросаемся туда, где новизна, Где то, чей символ — ржавая подкова... И, старые ошибки осознав, Спешим зачем-то понаделать новых. Сентябрь

Сентябрь был тёплым, как и тот, другой, Как и тогда, пылало бабье лето, Но нынче появились у него Особые и грустные приметы: Когда звенят кузнечики в ночи, Уже не жду тебя у кромки леса, Захлопнут ставень, сердце не стучит В преддверии червонных интересов. Ты снилась всех прекрасней и добрей, Но это было при царе Горохе... М еж двух таких похожих сентябрей Прошли столетья, минули эпохи. Октябрь

В порывах ветра кружится листва, Октябрь-кутила красок не жалеет, Октябрь приносит странные слова, Что выдохнула ты в конце аллеи. 41

«Не забывай меня,— произнесла,— Не забывай хотя б до снегопада», Безмолвно проводила до угла И посмотрела вслед усталым взглядом. А листопад вершил свой пёстрый бал, Лимонно-жёлтый парк казался чудом... Но я ещё прошедшим летом знал, Что никогда тебя не позабуду.

Ноябрь

От шумных улиц ты бежала прочь, На хуторе скучаешь одиноко, И чтобы хоть чуть-чуть тебе помочь, По почте отправляю эти строки. А там, где ветер рвёт лесную тишь, Иль в лозняке, краснеющем и гулком, Ты их прочтёшь для любопытства лишь, Холодным утром выйдя на прогулку. И, может быть, вернувшись в хуторок, Замедлишь шаг за крайнею избою, А снег засыплет клочья этих строк, По ноябрю развеянных тобою.

Декабрь

Как не хотел я утром уходить, Как уезжать надолго не хотел я, На сходнях отстраняя от груди Твоё не отстранявшееся тело. Потом, мелькнув сквозь снега кисею В окне вагона, словно на экране, Фигуру безучастную твою Оставил декабрю на поруганье. 42

Три зимних дня прошли как краткий миг, Три зимних ночи были быстротечны, Твой шёпот отзвучал... Остался крик! И путь!.. Иль транссибирский, или Млечный.

Январь

Гадала по ночам давным-данни, Хотела знать, в душе м оей не ты ли? А нынче неприветлива со мной: Притёрся, примелькался, опостылел. Знать, был неласков карточный расклад — Безденежье, болезнь, размолвки, ссоры, Смешные сцены, несмешной разлад, Казённый дом, пустые разговоры. И нынешний январь оставил след, Запомнились упрёки и угрозы. В т воей душе мне нынче места нет — И в том причина сей метаморфозы.

Февраль

Февраль подкрался, побелил виски, Пути назад засыпала пороша, И годы поджимают, как тиски, И собственные мысли, словно ноша. И ради восхитительных минут И миража счастливого мгновенья Пусть совершают свой сизифов труд Иные, молодые поколенья. Ты письма присылаешь — я молчу, Ты рядом появилась — не хмелею... А заполночь опять зажгу свечу, Чтоб погрузиться в «Тёмные аллеи». 43

* * *

Забьёшься в темень комнаты, как крот, И медленно раскручиваешь мысли: Проходит жизнь, а кажется, что год, И сколько дней в запасе — как исчислить? Всё явственней и явственней предел, Всё ощутимей каменные плиты, Но уходить туда, на свалку тел, Я не могу тобою позабытым. И пусть до въезда в райские сады Остались только считанные метры, Хочу ещё хоть раз увидеть дым Твоих волос, разбросанных по ветру. 1 9 8 8 -19 8 9

•к -к ie Перестройка запомнилась, в частности, и тем, что на одном из её этапов ощ ущ ался чрезвычайный дефицит моющих средств

Снилось, шёл я по утру Не в Серебряном бору, Не в стране, где кенгуру, Не в Америке. Шёл я, тощий корневщик, Через кручи и чащи, Ношу тяжкую тащил К Самарге-реке. Вдруг налево под скалой Приземлился НЛО, И с огромной головой (Видно, умники. Есть иль нет у них душа?) 44

Появились, не спеша, Шесть, по виду — лягушат, На курумнике. Говорят мне: «Добрый день! Подари нам свой женьшень». Подступают, словно тень, Сапой тихою. «Ты найдёшь ещё стократ. Если ж лес им не богат, Обойдёшься,— говорят,— Заманихою». Осмелев, по мере сил,— «В чём валюта? — я спросил,— Я сто вёрст исколесил, Не задаром ж е!» Отвечают: «Деньги — дым, Хочешь — доллар, хошь — сантим, Хочешь — тугрики дадим, Иль того хужей!» Не стерпел обиды я, Не таких, мол, видел я, Ваш — Нептун, тайга — моя, На рюкзак кошусь. Дураков, мол, нынче нет, Вот последний мой ответ: «Лишь за мыло туалет ное соглашусь!» Сговорились — по рукам, Жабы — к лямкам рюкзака — На тарелку — и пока — С дымным вычихом. Я ж, как добрый супермен, С мылом редкостным «Кармен» На закате был у стен Перетычихи. 45

* * ^

Утром грязный, но живой, От удачи сам не свой Шёл я в Я К сороковой И на взлётный круг. Путь до центра недалёк, Под крылом — Владивосток, Только выйти я не смог... А проснулся вдруг. 1989

* * * Красоту постигаем, зёрна доброго сеем, Потихоньку стареем, полегоньку лысеем, На года уповаем, но и нынче, как прежде, На счастливый исход не теряем надежды. И хотя невозможно вновь вернуться к началу, М ы бокал опорожним! И ещё по бокалу!

Здесь не греет весна, Здесь теряются силы. Бездна, боль и вина Материнской могилы. Здесь не пахнут цветы, Здесь и розам не рады; Бурой глины пласты М ежду прутьев ограды. Здесь минута, как год, Здесь вино, как водица. И с какой из невзгод Эта может сравниться? Здесь убоги слова: В вопле руки воздеты. Здесь кустится трава. Здесь даются обеты. 1989

1989

* Jc ic •к *

Р одивш ееся в очереди к кассам А эроф лот а

Где ходишь ты, теперь хожу везде я, Решив пробиться к сердцу твоему; Но вдруг открылось: данная идея Явилась мне не только одному. С восторгом в красоту твою вникаю, Но всякий видит эту красоту; И очередь за ней к тебе такая, Как летом к кассам в аэропорту. 1989 46

Хотели сдвинуть мир, А сделать что сумели? Сумели не свернуть Левее иль правей, Сумели стать людьми В житейской карусели И проводили в путь Достойных сыновей. Изведали печаль, Горели и любили, Сумели разорвать Блокадное кольцо, Кумиров развенчав, 47

Пойти на штурм Бастилий, Россию чтить, как мать, И метить подлецов. Сумели сжечь мосты, Постигли крепь металла, Сумели различать Порок и благодать, А маску доброты И мерзость с пьедестала Умели сгоряча Срывать и низвергать. От тюрем и сумы Не прятались в кусты мы И совесть пронести Смогли сквозь мрак и жуть... А не сумели мы Остаться молодыми, До истины дойти И мир перевернуть. 1989

"к "к "к Не смог я стать таким, как ты желала, Взрывоопасен был, как аммонал, И, будучи далёк от идеала, Я в качестве надёжного причала Твоих надежд никак не оправдал. Я не дарил нарядов и браслетов, Не смог коснуться струн твоей души, Был скверным мужем и плохим поэтом, Любил тебя, но вот стихи об этом, Как ты нашла, совсем не хороши. 48

С тобою был, наверное, неласков, Нуждался в малом и в мороз, и в зной, Менял характер, как листва окраску... И всё-таки когда-нибудь, как сказку, Ты вспомнишь всё, что связано со мной. 1989

к ‘к "к

Когда во тьме костра лучи Увязнут в кроне, Мир замирает и молчит Потусторонне. А ветер в жгучие тяжи Свивает пламя, И возникают миражи Перед глазами. А вместе с ними, осмелев, Огнём согреты, Вдруг появляются во мгле И силуэты. Пока костёр не догорит, Проходят рядом И те, кто ненависть дарил, И те — кто радость. Приходят вновь сквозь бездну лет Лжецы и сводни — Все те, кого давно уж нет,— Из преисподней. Тот — был несносен для других, Разносчик сплетен, А этот мерзок был, но тих И незаметен. 49

И что-то стелется слегка, Не облака ли? О, нет! Косыночка в руках, Что так ласкали! Но мгла не вечна на земле, Она всё меньше, И вот становятся тусклей Улыбки женщин. Всё тише слышны голоса, Всё дальше лики... И дружно вспыхивает роса На землянике. 1990

* * *

Свой путь держа сквозь племена и годы, В попытках страх и голод превозмочь, Мы заблудились, обретя свободу, И на болоте нас настигла ночь. Один из нас зажёг фонарь от трута, И с этим еле тлеющим огнём Фонарщик вёл по хлябям и по трупам, А мы послушно шли за фонарём. Но сник фитиль в осенней круговерти, Над ряскою сомкнулась темнота, И хохотнуло где-то: может, черти, А может быть, болотный газ — метан? И эхо захлебнулось этим смехом И глухо прокатилось по Руси. Как выбираться из заросших вехом Забытых богом дьявольских трясин? 50

Тепло из тел ноябрь по капле выжмет, И на спасенье шансов больше нет... Мы будем холодны и неподвижны, Когда над нами выльется рассвет. С П А С И Т Е НАШ И Л УШ И !!! 1990

Пробившись из трамвая-черепахи И радуясь, что дома нет гостей, Беру перо. А ямб и амфибрахий Уносят в мир совсем иных страстей. Где веруют, где зёрна зла не сеют, Где милосердны к ближним и чужим, Где места нет лжецам и фарисеям, Где рады вам полжизни одолжить, Где путнику всегда открыты двери И где кистень не прячут под полой, Где могут незнакомому поверить, Где птице могут вылечить крыло, Где знают цену слова, радость встречи, Где в почести не тело, а душа, Где поминутно думают о вечном, Где не присвоят жалкого гроша, Где не стреляют в лики на погостах... Но раздаётся вновь трамвайный звон. Светает... И приходится непросто Самаритянам нынешних времён. 1990

* * *

Дни истории страшны и тяжки, И не раз убеждались мы в том, Как стремительно время поблажки, Как томительно жить под кнутом. Попиралось, что честно и свято, И всегда в переломный момент Появлялся Малюта Скуратов, И топор был его аргумент. Становились багровыми плахи, Стон стоял за решёткой тюрьмы, И рубаки в казачьих папахах При нужде выправляли умы. Вопреки болтовне демократов И надеждам людским вопреки Появлялся Малюта Скуратов, Где царю это было с руки. Нынче держим мы смелые речи И порой что хотим говорим, Но, быть может, сегодня под вечер Будет каждый из нас пилигрим. Вновь повяжут нам тяжкие путы, Вновь возникнут ряды мертвецов, И как прежде Скуратов Малюта Мимоходом покажет лицо. 1990

"к "к "к

И мерцанье свечей тусклых, И безумно родной профиль, А потом на окне нашем Отраженье — уже анфас, Локон твой на плече узком, Для тебя для одной строфы, 52

)тзвук фразы: «Т ы мой, С аш а»,— амой лучшей из фраз; \ счастливых речей звуки, И прекрасных очей искры, И бессонных ночей муки Унесла ты, захлопнув дверь, Ни советы друзей близких, Ни искусных врачей руки, Ни питьё горячей виски Не помогут теперь. Ожиданье звонков в полночь, И нежданных разлук бремя, И обрывки моих писем, Что упали на грязный снег; Пусть бегут над рекой волны, Пусть смыкает свой круг время, Не покинем своих высей — Это наше навек. 1990

к к к Ты в плацкартном вагоне, Где царит полумгла, При толпе посторонних Слёзы скрыть не могла. Поезд тронул натужно — Распрощаться изволь! Я — внутри, ты — снаружи. Это нервы и боль! И с перрона вокзала Ты, лицом просветлев, Слово «ж ду» написала На вагонном стекле. 53

* * *

Незнакомые лица, Пара адресных строк, Перелёты, столицы, Дальний путь на восток.

Кто может честность оценить? Кто может нежность заприметить? Кто скажет — быть или не быть На этом сдвинувшемся свете? Бежать от этой пустоты Хочу быстрей, чем от угрозы, Иль зашвырнуть себя в кусты, Как неподаренные розы.

Здесь, на краешке суши У бушующих вод, Стать к тебе равнодушным Образ твой не даёт. Он взметнулся над миром, И теперь с берегов И вершин Кунашира Я смотрю на него.

1990

•fc •к *

1990

Завидую всем тем, кто, осовев Под утро, не писал стихи ни разу, Простую и единственную фразу Отыскивая в тяжёлой голове. Жалею тех, кто мирно спит в ночи, Ещё не ощутив незримой власти Обычных слов, земных деепричастий И бликов догорающей свечи.

Ты появилась в светло-голубом, На старое крыльцо взбежала гулко, Наш юбилей заполнила собой И тишину ночного переулка, Где вдруг остановилась на углу, Заставив вспомнить детство час по часу, И, наконец, вернула поцелуй, Что мне была должна с восьмого класса. Пусть четверть века минуло уже Со времени последней нашей встречи, Пусть локон твой с тех пор не стал рыжей, Но он таков, что трудно не обжечься. И потому — мой путь особняком. Он будет необычным, даже странным: До города, который не знаком, На улицу каких-то ветеранов. 1990 54

1991

* * *

Всё беззастенчивее ложь, Всё беспричиннее попойки, Всё меньше веры в молодёжь И в результаты перестройки. Всё реже искорки в очах, Всё дефицитней чёрный кофе, Привычным стал турецкий чай, Дороже — рыночный картофель. 55

Уже рукой подать до дна: Ведь, если верить нашим сводкам, Вглубь погружается страна, Как прохудившаяся лодка.

Выходит, через расстояния Нас чем-то связывала нить, Иначе что это за мания — Давно забытое хранить?

Куда идём? И кто ведёт? И что хотим теперь построить? Какое семя прорастёт На кирпичах погибшей Трои?

Но кое-что из сердца вырвать Сумел бег времени (злодей!): Не помню, кто фотографировал, Зачем, при ком, когда и где.

Но над столицей иль в глуши, По слухам, чудо нам предстанет: Всё чаще наши рубежи Тревожат инопланетяне.

С тех пор кружили вихри, луны, Снега житейской кутерьмы... Мы с фотографии смотрим юно. А может, это и не мы?

Всё чаще снежный человек К жилью выходит, чтоб погреться... К концу идёт двадцатый век! Да всё противней боль под сердцем! 1991

* * *

На фотографии порыжевшей К тебе склонился я слегка, Но, видно, слишком онемевшей В тот миг была моя рука. Юнец — не больше и не меньше! Но, поразмыслив над строкой, Скажу: самой тебе до женщин В то время было далеко. Нашёл в твоём альбоме место Наш скромный снимок. Но, прости, Как умудрилась ты из детства Его сквозь годы донести? 56

1991

"к -к -к

Запоздалые рассветы Дарят осени приметы, З а пригорком скрылось лето, Пролетело много дней. Нынче вы грустны и хрупки, Посерели ваши юбки, А оранжевые губки Стали тоньше и бледней. Не сердитесь, не скучайте И меня не опечальте, А на солнечном асфальте, Где вальсирует листва, Вы меня обворожите, В общем танце закружите И загадочно скажите Или слово, или два. Удаляясь в танце ретро Ш аг за шагом, метр за метром,

Вы лицо подставьте ветру, Листопаду, сентябрю. А на том конце аллеи, То трезвея, то хмелея, Я , наверно, осмелею И признанье подарю. 1991

к к к

Хотел вчера при встрече нашей Тебя о многом известить, И ослепительных ромашек Хотел букет преподнести. Тебе ж любовь — простая шалость: Всё ха-ха-ха да хи-хи-хи, «Я с милёнком целовалась Возле дерева-ольхи...». 1991

Запылают сотней свеч. Но по некому условью Страх приблизит свой оскал, Подступая к изголовью Полукружием зеркал. Тяжесть этой адской муки Довершат обрывки гамм: Где-то реквиема звуки Стиснут гвалт эпиталам. И возникнут чьи-то лица, И проникнет в сердце жуть, Воск, стекая на страницы, Пораскатится, как ртуть, Загремит под кем-то крыша... И совсем нельзя помочь Тем свихнувшимся, кто пишет В предрождественскую ночь И, неполных два сонета Разбросав на пол-листа, Ждёт пришествия рассвета, Как пришествия Христа. 1991

•к -к -к

Ночь набросит покрывало, Дом опустится во тьму, Будет полночь. Но сначала Будет страшно одному. Не приемля силуэта, Нагоняя пот на лоб, Зашагает по паркету Всеобъемлющий озноб. И храня от злой юдоли, И чтоб свет в окне сберечь, Шесть старинных жирандолей 58

к к к Вальс Мендельсона. Пышный стол. Здесь всякий тост хотел сказать бы. Та, что под белою фатой,— Есть дочь твоя. И я на свадьбе. И тоже в очередь свою Средь многих прочих приглашённых Пою, слагаю речи, пью З а светлый путь молодожёнов. 59

и ,не заметив в суете, М еж тьмой и утром где граница, Устав от вин и новостей, Ложусь, чтобы чуть-чуть забыться. Но мысль уже владела мной, Какую вслух сказать не смею: «Ведь ты могла мне быть женой, И дочь могла бы быть моею». И, расплетая лет клубок В надежде прошлое упростить, Представил вдруг, что я бы мог На этой свадьбе быть не гостем. 1992

* *

Нас уводят дороги От дворцов расписных В рудники и остроги, Ко снегам от весны. Экипажи и дроги Исчезают в пыли, Нас уводят дороги До окраин земли. На конях быстроногих От родимых могил Нас уводят дороги В те края, где враги. От родного порога, От знакомых рябин Нас уводят дороги На Париж и Берлин. 60

В годы смут и тревоги, И людской маеты Нас уводят дороги И от истин святых. Но когда-нибудь все мы, Кто был свыше храним, Сквозь пространство и время Возвращаемся к ним. Нас уводят дороги С бубенцом под дугой От крыльца недотроги К изголовью другой. Но минуты и вёрсты — Это знак перемен, И опять мы не гости У любимых колен. Ходоки, а не боги З а обшивкой ракет, Нас уводят дороги На орбиты планет. И столицы, и смоги Исчезают вдали, Нас уводят дороги З а пределы Земли. Но когда-нибудь все мы, Став мудрей и нежней, Доказав теоремы, Возвращаемся к ней. Ну, а вместо привета Снова грянем, друзья: «Нам дороги эти Позабыть нельзя». 1992

"к "к "к Тяжёлыми бессонными ночами Случится вдруг, предстанет отчий дом С недальними таёжными ключами, С медведем повстречавшимся случайно, С ракитою, растущей над прудом, С отцовской шапкой, повидавшей виды, Служившей не один десяток лет, С рассказом о погибшей Атлантиде, С последней двойкой, с первою обидой, С калиткой, потревожившей рассвет, С проказою, что вылилась пожаром, С титиканьем точильщика в стене, С безвестных лет заброшенным амбаром И с формулой «Володя + Тамара», Начертанной соседом на сосне, С цветущим лугом в пору сенокоса, С гудками пароходов сквозь туман, 6» о о С раскуренной украдкой папиросои И с вовсе неожиданным вопросом: «Н е время ли готовить чемодан?» Когда же не отторгнутые глушью М ы прилетаем к ней издалека, Вскипают городские наши души, Как мчащей к нерестилищу горбушей Вскипает на излучине река. 1992

•к *

Когда отцов хоронят сыновья, Печально это, но закономерно, Но где узнать, в чём был виновен я 62

И почему так страшно всё и скверно? Уходит сын, уходит навсегда, Туда, откуда писем не напишет, Откуда наших волплей не услышит, Не позвонит хотя бы иногда. Ужели мудрость жизни так проста? Всё превозмочь ужель найдутся силы? Мир узким стал, как узок зев могилы, И серым, как могильная плита. 1993

СЕРЕБРЯНАЯ НИТЬ

(в ен о к со н ет о в ) I

Прошедшего круги земного ада Потом уже ничто не оживит. Ни женский силуэт, ни чудный вид, Ни шумное веселье маскарада. Ему покой даётся как отрада, И чувством безнадёжности убит Он вновь уносит боль своих обид На взгорок, где церковная ограда. На фоне посеревших закомар Согбен и худ, душой и телом стар Он наконец свои утратит силы, Насупит седину густых бровей. И обездвижит глас родной могилы Познавшего утрату сыновей. 63

Познавшего утрату сыновей Не тешит жизнь. Его волнует мало, Где был конец событий? Где начало? Кто более виновен? Кто правей?

Уже не ждут надежды и награды Того, кто охладел и отпылал, И каждый день его — как мрачный зал Угрюмой бесконечной анфилады.

Что хуже — ураган иль суховей? И что куют — мечи или орала? О чём толпа на площади кричала? О чём кричит? И что угодно ей?

Бредя по ней, он не бросает взгляды На всё, что отражает ряд зеркал, На небосклон, который ярко ал, На Млечный Путь, на дальние Плеяды.

Он нем, он безучастен, он печален, Его бросает в тягостный озноб, Он с облегченьем лёг бы в тесный гроб,

Лишь иногда к нему приходят сны О чудных и наивных днях весны, О встречах в глубине ночного сада.

А мир его почти трансцендентален. Его не очарует соловей, Слыхавшего зов предков и кровей.

Но сны редеют быстро, как туман, Недолговечен снов самообман. Кто горе знал, те радостям не рады.

Ill

Слыхавшего зов предков и кровей Ничуть не тянет странствовать по свету, Он не грустит по сказочному лету И по далёкой юности своей.

Кто горе знал, те радостям не рады, Их не пленяют тайны новых встреч, Не может их внимание привлечь Громоподобный топот кавалькады.

Клуатрами разрушенных церквей Он бродит одинок над парапетом, Он много лет живёт анахоретом, Неважно где — в деревне иль в Москве.

И лишь святые лики и оклады Икон старинных в них пробудят речь В молитве, вознесённой среди свеч К могуществу Спасительной Триады.

В неверьи он страдает или в вере, Он, как гребец, прикованный к галере, Которая уходит в бездну вод.

Отринувшись от общества, державы, Они живут отдельно, как анклавы, Но злоба не царит в их голове.

Там не помогут вопли и бравады. Его ни через день, ни через год Уже не ждут надежды и награды.

Нечасто наблюдают их улыбку, Они лишились права на ошибку,— Им новый день не кажется новей. 65

В их повседневье нет метаморфоз. Они не любопытны, но при этом Им знать дано ужасные ответы Не на один таинственный вопрос.

X II

К ним музы не стремятся роем ос, Но, подчиняясь участи поэтов, Они порой сплетут венок сонетов, Как будто попадая под гипноз.

Их блеклый мир ничем не изменить: Ни звоном благородного металла, Ни частым наполнением бокала, Нисколько не способного пьянить.

Они верны мистическим обетам, Они сверяют годы по приметам, Они в когтях своих громоздких дум.

Им вечно по-родительски любить, Молясь и роясь в собственных анналах, По-гамлетовски мучаясь над малым И безответным: «Быть или не быть?»

Их поражает бешеное жжение, З а миг испепеляющее ум. Удел их — доживание и тленье.

Удел их — доживание и тленье, Удел их — уповать на небеса И слышать неземные голоса З а стенами земного заточения; Существовать в плену воображенья, Давно утратив веру в чудеса, И погружаться в сон на полчаса Среди кошмаров тягостного бденья. Им медленно вдыхать дурман отравы, Им горестно бродить в глуши дубравы, Не замечая ландыши и сныть. 68

И ветхи, и зачитаны их книги, Их истязают мысли, как вериги, Их блеклый мир ничем не изменить.

Им стынуть над могильною плитою, Им заново стучаться в прожитое И в лабиринтах памяти хранить. Они должны от взоров прятать лица И могут отрешиться и забыться, Лишь разорвав серебряную нить.

X III

Лишь разорвав серебряную нить, Разбив посюсторонние оковы, Они, разъемля время, смогут снова Себя с минувшим воссоединить. А где-то будут плакать и звонить И скажут необыденное слово, И погребут их за день до Покрова: В таких делах нельзя повременить. 69

А душам — продолжать свой долгий путь, А душам — не помеха жар и студь, Им как своё — любое поколенье. И там, где не пугает бездна лет, Там, где горит очей сыновних свет, Они найдут своё успокоенье.

X IV

Они найдут своё успокоенье. И никогда зрачки их скорбных глаз Не глянут безучастно мимо нас, Невольно вызывая сожаленье. К ним снизойдёт святое озаренье, И, может быть, настанет некий час, И нас достигнет их забытый глас, Даруя покаянье и прозренье. А ныне мы — из племени глухих, А ныне мы — проходим мимо них, Не можем разгадать слова и взгляды Хоть у немногих, хоть у одного... Нам ныне не дано понять его, Прошедшего круги земного ада.

Прошедшего круги земного ада, Познавшего утрату сыновей, Слыхавшего зов предков и кровей Уже не ждут надежды и награды. 70

Кто горе знал, те радостям не рады, Им новый день не кажется новей, Они немного выглядят живей, Чем хризантемы в пору снегопада. Их не прельщают краски свежих роз, В их повседневье нет метаморфоз, Удел их доживание и тленье. Их блеклый мир ничем не изменить, Лишь разорвав серебряную нить, Они н а й д у т с в о ё у с п о к о е н ь е .

к •к к

У лесного родника Под стеной камней негладких Ветер трогает слегка Голубой брезент палатки, И до самого утра От полуночного часа Вьётся в чаще дым костра Бородою Карабаса. 1995

к к к

Вновь та пора, когда свои приметы Меняют заповедные леса, Когда к селу крадётся незаметно Соседний холм, как рыжая лиса, 71

Когда закат неласков и печален, А на меже, лишь отгорит заря, Кузнечики на сотнях наковален Звенят о приближеньи октября. И тихий месяц, побродивши в кронах, Как в окнах кельи тусклая свеча, Вдруг скатится неслышно с крутосклона В немые воды спящего ключа, Где робкая, покорная ветрам, На отмели скрывая след лосиный, Псалмы читает старая ветла И до рассвета молятся осины.

•к -к

Запричитала, Заговорила, Заголосила, Поизвелась, Захлопотала, Благодарила, Порасспросила, Отозвалась. 1996

1995 ± -к -к ie •к гк

Я в страхе продирался через лес, И в сумерках на просеке таёжной В меня вселился ярко-рыжий бес, Наполнив сердце похотью и ложью. И новый грех, и первозданный грех Проникли внутрь, как дьявольское зелье: Утрачены желания и смех, Утеряны надежды и веселье. Я корчусь в чреве адского огня, И на душе, и в помыслах — нечисто. Друзья мои! Молитесь за меня! А лучше — пригласите экзорсиста! 1996

Раздвинув полумрак ветвей лохматых, Попробуйте, немного помолчав, Всезрящим оком фотоаппарата Увидеть мир таёжного ключа; Когда октябрь уже раскрасил дали, И в ясный день видны за полверсты Горящие на солнце, как медали, В иголках пихт зависшие листы. И, очевидно, ради интереса, Покинув тихо свой дуплистый дом, Помашет вам сама хозяйка леса С вершины кедра дымчатым хвостом... Да только любопытствуйте не слишком, А то, беззвучье леса возмутив, Обронит белка сорванную шишку И разобьёт сверхмощный объектив. 1996

к к к

k k к

Вновь зол мой сон: Кровь, боль, вой, стон, Муть, ложь, страх, ад, Жуть, дрожь, прах, смрад, Цепь, гром, чад, грех, Степь, гном, яд, вех, Пни, враг, месть, брод... И так весь год.

История слагалась на земле Войной и миром, голодом и хлебом, Писалась Тамерланом, Ришелье, Иваном Грозным и Аурангзебом. Не превратился мир в цветущий сад, Не иссякают страхи и обиды, Сбирают урожай кинжал и яд, Предательства, конфликты, спады, спиды.

1996

Действительность в житейский кавардак Вплетает невесёлые картины: Нежданно проявляется краплак Л' о о Сквозь неподъемный слои ультрамарина.

к к к Р ассказ о т ом, как поры бачили

«Брательник вытащил подъязка, Сосед — приличного язя. Ну что заладил: «С казка, сказка!», Приврать по-божески нельзя? Н у... к месту прибыли под вечер. Камыш! Вода! Красой-краса! Успели чокнуться за встречу Д а закидушки побросать.

1998

к к к Р абот никам библиот ек

Потом сосед ещё подносит — А как не выпьешь при костре?! Проспали семь утра и восемь И клёв на утренней заре.

Здесь мудрость берегут из века в век, Здесь берегут свидетельства и опыт, Хранилищ тишь, шуршанье картотек, Читальных залов гулкий полушёпот.

Ложились шумно, встали вяло. Сосед сидит совсем смурной. А водки больше не осталось, Н у... и поехали домой». 1997 74

Блаженства муки, счастье под кнутом, Громады мыслей, дел великих малость... В начале было Слово, а потом Всё то, что в этом Слове содержалось.

Хвала тому, кто этот мир постиг, Вдвойне хвала — тому, кто приумножил, Прибавя хоть страницу в книгу книг И даже полстраницы лишь... Но всё же 75

Давайте вспоминать и о руках, Что пыль сметают с дальних книжных полок, Что книгу, как иглу в горе иголок, Находят в потайных запасниках. Давайте вспоминать о них, сердечных, О рыцарицах дел библиотечных!

1998

к "к "к Был и я не слишком древним, Жил, мечтая о царевне, А над самою деревней Улыбалась мне луна. Шёл я к милой спозаранку На росистую полянку Через речку Серебрянку По намокшим валунам. На полянке нынче свалка Да воронья перепалка. Стонет бетономешалка, И река не так чиста. Время шло, не дав поблажки: Поднялись многоэтажки, Я и сам ношу подтяжки Для поддержки живота. А ещё я заприметил: Не вплетает больше ветер Звуки давнего рассвета В городскую суету. 76

Я несу домой получку (Ублажать супругу-злючку) Через речку Провонючку По бетонному мосту.

"к к к

Дни сочтены и истины забыты. Всё обозревши с кухонных вершин, Безбожники, лжецы и сибариты Подводят мир под собственный аршин. Залатана, замызгана, огромна, Забыта, обескровлена, пьяна Россия жар скрывает, словно домна, Его когда-то выплеснет она. Потом начнём доискиваться снова До предпосылок, следствий и причин Бунтарства на Руси очередного. А русский бунт... Об этом умолчим! 1998

к к к

Мы не мучим себя вопросами, Всё расставивши по местам, Не атланты и не колоссы мы, Не адепты великих тайн. Мы глумимся над снами вещими, Не уроним слезу с ресниц, Превозносим благие вещи мы, 77

Исповедуя власть вещиц. Оглянись! Нас такое воинство! Путь вершим всё вокруг губя. Восхваляя своё достоинство, Недостойно ведём себя. Наши лица надменно холодны, А квартиры — мрачней тюрьмы, Не оракулы мы, не Воланды, Но свой путь предрешили мы. Возмечтав стать за миг богатыми, Мы разрушили мир мечты. Не строители мы, но атомы Всеобъемлющей суеты. Написать бы две добрых повести, Оплатить бы земной транзит, Заполняя пробелы совести, А не банковский реквизит. Одинокими и убогими Мы поймём лишь на склоне лет: Совесть — место, где встретим Бога мы И не сможем держать ответ. 1999

ТАМ, ГДЕ ЦВЕТЕТ КАЛИПСО ~

•к * *

Люблю я море голубое, 11 о е» о fc.ro спокойный, смелый взор И вольных чаек над водою, И пены радужный узор, Гремящий, дикий шум прибоя, Голубизну атласных вод, Люблю мечтать, у камня стоя, Где пены ходит хоровод. Люблю его во время бури, Когда во гневе Посейдон, Когда валы в морской лазури На брег трезубцем гонит он. Люблю закаты золотые, Наката равномерный плеск, Когда у вёсел тихо стынет Фосфоресцированный блеск. Люблю в ночи осенней, тёмной Смотреть на точку маяка, Что освещает мир огромный И манит сердце моряка. 1964

* * *

Метёт, метёт метелица, Змеёй по полю стелется, Срывает снег с горы, Лицо пронзает холодом И снег, как будто золото, Кидает нам в дары. Заносит скирды дальние, Наводит мысль печальную, В трубе свистит она, Стучится в стёкла звонкие И шалою девчонкою Смеётся у окна. Сбегаешь быстро с лестницы, Услышав голос девичий. Но пусто. Ни души. И лишь в лесу, на улице Метель вихрится, кружится, Шуршит, шуршит, шуршит. 1965

•к *

Жёлтый лист зашуршал, пролетая, тихо-тихо, с усталости, И, прислушиваясь, лёг на тропу — признак осени скучной и жалости. Листопада печальное время, ты шуршаньем своим неразгаданным Останавливаешь сердце, околдовываешь душу, как ладаном. У прозрачных рябин листьев чуткий ковёр зашептал под ногами, встревоженный, Призадумался он: на виду всё ж теперь две рябины без платьев, а гоже ли? 80

Поскучал у намокших стволов и заснул — в моросинках дождя убаюкало, А разбудят ли вновь хмурый день или ночь еле слышными звуками? По ночам только дождь заведёт песню осени скучной и жалости, Да последний листок зашуршит, пролетая, тихо-тихо, с усталости. 1969

•к к

Старый дом, да туман, да рассвет... Звёзды дарят прощальный привет... Я остался один поутру, Только шелест гардин на ветру. След твой виден на росах в саду, Но надеюсь, вернёшься — и жду. В голове то ли хмель, то ли бред, То ли старый забытый сонет. Как хотел бы забыться я сном И не думать об этом, одном, Я печально смотрю за окно, Разливаю печально вино. Поднимаю хрустальный бокал З а любовь, что была как кристалл И разбилась о выступы лет... Старый дом, да туман, да рассвет... З а любовь, что светила... Но стой! Шорох платья ловлю за спиной И оглядываюсь в нервном жару — Это шелест гардин на ветру. Как хотел бы забыться я сном И не думать об этом, одном, Я печально смотрю за окно, Разливаю печально вино. 1969 81

* * *

В твоём краю бушует листопад И стелет лист багряный на дорогу, А под окном осеннею тревогой Шумит в ночи наш старый тихий сад. Ты пишешь, что печальные берёзы Теряют свой чуть шепчущий наряд, Что ты грустила много дней подряд Роняя тихо тягостные слёзы. Слова любви оставь, прибереги! Ты лучше выйди в сад, когда стемнеет, Там по пустынным сумрачным аллеям Ещё звучат в тиши мои шаги. И пусть летят шуршащие листы — Под этот шорох лёгкого паденья Ты вспомнишь вдруг чудесные мгновенья И хоть на миг грустить не станешь ты.

А если в сумраке ночей Не вижу я твоих очей, Досаду пряча, Я чуть не плачу. Но пусть пролью я море слёз, Мне января седой мороз Не нужен всё же. И лето — тоже. Мне нужен скромный листопад, Вновь о любви, как год назад, Друг друга спросим. Люблю я осень. Прошу, люби её и ты, Не из-за пышной красоты И не за краски. Люби за сказки! 1970

1969

Забытой сказкой дышит лес, Длиннее ночи, дни — в обрез. Как ненароком Сентябрь у окон. Пусть редко смотрит из-за туч Такой несмелый солнца луч И неба просинь, Аюблю я осень. Когда багрян иль золотист Летит по лесу жёлтый лист, Всё устилая, Я замираю. 82

* *

Уходит лето в прошлое, в никуда, Новой встречи приходят сроки. Снова вспоминаю, где и когда Ты вскружила мне голову ненароком. Может, не хотела. А впрочем — нет, Как и все другие ты лукава. Не пойму, в чём лукавства того секрет, Но забыл о ельниках и о дубравах. О любви тебе говорил, и не раз, Наверно, ты это уже забыла. Были ночи, сверкали звёзды для нас, Разве вспомнится всё, что было. 83

Когда становилось тяжко, невмоготу, Пеленало глаза туманом, Всегда вспоминал поневоле ту, Что явилась негаданно и нежданно. Снова время разлуки — дни как года, Катятся медленно, однобоко, Верю в тебя, славя день, когда Ты вскружила мне голову ненароком.

Что октябрь запоздавший, как листья ракит, Пролетит, Что желанная встреча под плач журавлей — У дверей.

1971

Цените друга. Что ценит алмаз? Но помните простую аксиому: С тех пор, как друг проходит мимо вас, Становится он попросту знакомым.

1971

-к 'к 'к

1985

Вновь листок облетевший отправился в путь. Не забудь На прогулке его, как посланца добра, Подобрать. Он на плечи твои опустился опять — Подсказать, Что октябрь запоздавший, как листья ракит, Пролетит, Что желанная встреча под плач журавлей — У дверей, Что любовь не потухла, она всё сильней И сильней. И багряные листья, и жёлтые листья летят — Листопад... Но грустить ежечасно в осенней тиши Не спеши. Подхвати тот листок, запечатай в конверт, Как п р и в е т , Скажет он, что грустишь при сентябрьской луне Обо мне, 84

•к к

Жёлтых листьев карусель опять кружит над нами, Если ж тихо заглянуть в твои глаза, Невозможно не увидеть золотое пламя — Чертенята жгут иконы в нём и образа. Если ж в полдень подойти вдвоём к зардевшим клёнам, Чтобы снова оказаться в их кругу, Как непросто оторваться от твоих знакомых, Еретичных, пепелящих насмерть губ. 1989 85

НЕКОТОРЫЕ НОВОГОДНИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ

В ЖАНРЕ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ В жанре танка

1 1

Желаем Вам в течение года Успешно обходить невзгоды, Витать в высоких облаках, Держать сокровища в руках, Счастливым быть в любви и вере, Не знать больничную кровать И никогда не забывать Дней, что прошли на Селигере. 2

В году козлов и белых коз, Куда б Вас к чёрту не занёс Коварный нрав судьбы-злодейки, Пусть в Вашей светлой голове Витают мысли три иль две И зарождаются идейки! 3

В год предстоящий, в год козла, Желаем Вам не ведать зла, Иметь поклонниц длиннокосых, Являться баловнем судьбы, Не мучась каверзным вопросом То be or not to be! 1991

Снег всю ночь падал, И утром за окнами Мир чуждым предстал. Знаю, и сердце твоё Другому принадлежит. 2

Закончился век. Торжества миновали. Немного грустно От седины в волосах И ушедшей надежды. 3

Сбивает с толку Ваш поздний звонок ночной. Если же снова Темень он потревожит, Абсурдными станут дни. 4

Крепчает мороз, И ключ подо льдом журчит, Недосягаем. А ключ от дверей твоих Ты возвратить велела. 87

Тропы знакомы, Дороги дороги нам Но рядом пропасть, Где пропасть нам придётся, Коль удача минует. 6

Всё, что когда-то Нашими было снами, С нами случилось. Только пройдёт и это: Всё на земле проходит. 7

При встрече всегда Киноварь покрывала Всё лицо твоё. Утром же путь мой являл Покрывала снежные. 8

Ночью встречали И с винцом, и с песнями — Сплошным весельем. Провожая ж, грозили Проклятьями и свинцом. 9

Согнём былинки, Соберём листьев ворох, Костёр разведём. Но чувства скроем свои: Опасно с огнём играть. 88

Что же предскажут Мне карты гадальные? Что напророчат? Поживём и увидим. Впрочем, и ждать не нужно. 11

Мокрые глаза. Капли на красных щеках И на ладонях. Много воды утекло! Не верю слезам твоим! 12

Стихия в ночи. Февраль резвится вволю, Творя сугробы. А в комнатушке тёплой Тихо творю стихи я. 13

Вернёмся быстрей В тёплый уют квартиры, Где на скатерти Бутыль с настойкой крепкой. Выпьем после мороза! 14

Скверный разговор, Небылицы, мелочи, Абракадабра. Помолчим хоть сегодня! Тихо посидим! 89

Мы были вместе. И в месте потаённом Возникло чувство. Но ты ноты терзаешь, Старый рояль и меня.

В жанре хайку 1

Мелькают листья. Шурша, подобно листьям, Мелькают и дни. 2

Ночь. Одиноко. И печальная песня С телеэкрана. 3

Случайным взглядом Ты о многом сказала. Излишни слова. 4

Весна бушует. И не цветёт в овраге Лишь папоротник. 5

Пурга заметёт Следы твои у крыльца. Грусть останется. 90

Упрёки твои Проникают мне в душу. Да есть ли душа? 7

Так много снега Не падало никогда. Растает ли он? 8

Клад не даётся. Найти бы разрыв-траву (Латынь не помню). 9

Неожиданно На юбилей мой пришла. Узнал кое-как. 10

Столетье прошло. Что принесёт нам теперь Век двадцать первый? И

Туш в твою честь смолк. Слёзы теперь смывают Тушь с ресниц твоих. 12

Позвонил тебе. В ответ слышал рыданья. Звонить ли ещё? 91

Всё ждём чего-то, Но погоды у моря Долго ожидать. 14

Жаль расставаться, Но выбор сделан тобой. Будь счастливою!

Нет времени жечь и рушить, нет времени бить баклуши, Когда надлежит нам слушать Священных тех слов напев. Бессилен ныне гений. И где же найти спасенье? С субботы на воскресенье Не ведаем, что нас ждёт. В свидетельствах поколений, в пожарищах рощ весенних Всё чаще сквозит сомненье, Что Слово до нас дойдёт. 2000

Тюрьма и сума. Не думай часто о них — С ума ведь сойдёшь. 2000-2001

В начале было Слово, и Слово было у Бога... Величественно и строго Оно освещало путь. Потом появилось слово, и слово было убого, И было тех слов так много, Что в них потерялась суть. Менялись нравы, моды, правители и народы, Нашествия и невзгоды, Столетних конфликтов жуть. Летели в безбрежность годы, и в чрево её — природы, Калеча и твердь, и воды, Сумел человек шагнуть. Грубели наши души. А наших потомков души Когда-то ещё обрушат На нас справедливый гнев. 92

ТАМ, ГДЕ

ЦВЕТЁТ

КАЛИПСО

Чем же влекут нас горы? Что там пленяет нас? Может быть, разговоры В тихий полночный час? Может быть, переборы Тонких гитарных струн? Может быть, чьи-то взоры С отблеском полных лун? Может быть, панорамы? Может быть, чудеса? Что ж мы спешим от мамы Прямо под небеса? Там широки просторы! Там мы в своём кругу! Там мой рюкзак, в котором Всё, что нести смогу! Там не возникнет ссоры, Если костёр погас! Гневные кредиторы Там не отыщут нас! Там налицо таланты! Там не гнездится ложь! 93

Там даже и бриллианты Где положил — возьмёшь! Там редколесий проседь, В дымке — хребтов горбы. Там нас никто не бросит На произвол судьбы! Там увлекают дали. Там так прекрасны сны! Если же вздох с печалью — Значит, мы влюблены! Там поднимают рано, Можно сказать, чуть свет! Также, как ресторанов, Там и киосков нет! И неуместны чипсы, Соус для шашлыка Там, где цветёт калипсо В шаге от родника! Чем же влекут нас горы? Что там пленяет нас?.. Призрак удачи скорой? Или ночной экстаз? 2000

Посланец обителей горних, Быть может, ещё до утра Нежданно нагрянет во вторник, Сказав: «Собирайся! Пора!» 2000

к к к

Живём раздельно и давно не виделись (Вполне закономерно без любви). Мы друг на друга очень разобиделись З а четверть века. Точка! C ’est la vie! Назад не жди. Да и не ждёшь, наверное, Других я сам отнюдь не склонен ждать: Иссякла и растратилась безмерная Надежда на земную благодать. Быть вновь разочарованным не хочется, Когда всё ощутимей окоём. И потому страдать от одиночества Сподручней в одиночку, чем вдвоём. 2000

Играем, смеёмся и шутим, Слагаем и пишем стихи, Не зная, что в эти минуты Уж мчится к нам тройка лихих.

Казался скрытным, а жил мечтой, Казался вечным, а, глядь, старею, Казался добрым. А толку что? Казаться можно, когда умеешь.

А сзади по белому снегу. Беззвучный летит экипаж. В нём дремлет угрюмый фельдъегерь, И судя по шляпе — не наш.

Умел работать, но был ленив! Умел любить, но не быть любимым! Умел рассудка речитатив, Прицелясь точно, направить мимо! 95

Направил мимо, да не попал. Хотел чуть выше, а вышло — в точку! Вся жизнь поставлена на попа! Вот эти строки — и те не в строчку. 2000

* * *

Чем заменить ненсметные пробелы, Не сотворив решающий пробел? Хотя нельзя ответить односложно, В раздумьях проявляется ответ: Продлить свой век, конечно, невозможно, Но можно ведь оставить добрый след. 2000

Д а льн ево ст о чны м лесоводам

Зарастают горельники Как -то слишком легко, То берёзой, то ельником, То густым дубняком, Подрастают кедровники, Торжествует листва... Выпьем же за виновников Этого торжества!!! 2000

* * *

Всё безграничней кажутся проблемы, И всё трудней решиться, чтоб решить Извечный таек извечнейшей дилеммы (Неразрешённой): быть или не быть? Сюжет иных проблем не столь извечен — Они — лишь украшенье основной, Являющейся болью и предтечей, И прозой, и поэзией, и виной. Что ожидать, что предвещать и делать? Как оценить клубок свершённых дел? 96

•к "к -к Понахохлились у грядки Бледно-жёлтые хохлатки, Прострелил листву прострел, Хмель на солнышке хмелел, Чередою череда Поднималась у пруда, И ломали камни, звонко Корни поздней камнеломки, З а завалами у скал Дремлик с устали дремал, А к ногам куда попало Прилипало прилипало. 2000

* * *

По заросшей трясине Незавиден маршрут: Под ногами пружинит Моховища батут. В хороводах осочки Растворяешься здесь, 97

На единственной кочке Так и тянет присесть. Здесь багул и морошка, Сгнивших сосен труха, Здесь росянка, как кошка, Затаилась во мхах. Здесь на мартовской мари В свете красной зари Будут в вешнем угаре Токовать глухари. 2000

Пущен солнечный зайчик С темени — в дальний путь. Темя — как одуванчик, Если чуть-чуть подуть.

Талой водою овраг взбудоражен, Щебетом птиц взбудоражен рассвет, А под берёзой, на склоне овражном Вспыхнул над жухлой травой горицвет. Примулы лист потянулся спросонья, Хрупкий весенник весною согрет, И на припёке уже джефферсония Дружно расплёскивает свой фиолет. Талой водою овраг взбудоражен, От первоцветов пригорок горит... Зорок, решителен, пылок, отважен — Некому только букет подарить. 2001

Лысиной блещет старость. Веки тревожит тик. Что же ещё осталось Нам совершить, старик?

Снег и дождь — на сплошные лужи. Перемешаны времена, И в единстве тепла и стужи Проявляет себя весна.

Да и зачем стараться? Здесь мы — давно нули. Важно, чтоб оправдаться Мы пред собой смогли.

Проявляет себя разливом Малых речек и крупных рек, Проявляет апрельским дивом — Сочетаньем: адон и с — сн ег.

Пусть удивляют броско Отблеском цвета беж Лысина — как причёска, И как причёска — плешь. 2001 98

* *

Проявляет сумбурным танцем, Что снежинки вершат у глаз И по воле протуберанцев Испаряются в тот же час. 99

Дождь со снегом пронзает чащи. Перемешаны времена. И уже говорят всё чаще: Задержалась опять весна. 2001

к к к

Что? Где? Когда? Найти ответ возможно ль? Всё зыбко, как вода. Всё, как загадка, сложно. Что? Где? Когда? В столетьях скрыты тайны. Всё зыбко, как вода: Их не открыть случайно. Что? Где? Когда? В пространстве всё размыто. Всё зыбко, как вода (И в море, и в корыте). Что? Где? Когда? Возможно ли ответить? Всё зыбко, как вода, В потёмках и при свете.

Наверно, будет снег: И холодно, и влажно. А в доме человек 100

к к к

Подавляли, приучали, Призывали, повели, Прозевали, одичали, Убеждали, провели, Засылали, высылали, Ущемляли, стерегли, Принуждали, отбирали, Убивали... Не смогли! 2001

РУССКАЯ ДУША 2001

к к

Над кучею бумажной Склонился и корпит, Подыскивая слово,— И вот (как монолит) Творение готово. В нём всё — сплошной изыск, И рифмы отглагольны... Но отрезвляет визг: «Свет погаси! Довольно!» 2001

Русская душа непроглядна, Русская душа широка: Нынче мил ей сок виноградный, А под утро — кружка пивка, А под вечер — водки рюмашка... Оттого её не поймёшь. То она совсем нараспашку, То и в шубе — бросает в дрожь. 101

Иногда она не на месте (Коль уходит в пятки она) — Грех принявшая, от бесчестья Богу вскорости отдана. Часто еле держится в теле. Чистота — её атрибут. Покривить душой захотели — Глядь, а кошки в душе скребут. То раскроется песней звонкой, То замрёт, не желая быть, То захлопнется, как потёмки, А окошек не прорубить. Неподатлива на признанья, А бывает — и не в чести: Отпускают — на покаянье, И гуляют — чтоб отвести. Подсмотрите, когда встречают, Посмотрите, когда поют, Если любят — души не чают, Не задумавшись, отдают. И, привыкшая жить свободно, Нераскрыта и хороша, Пусть живёт, как душе угодно, Наша страждущая душа. Мы позволим себя подслушать, Душа в душу согласны жить, Только, просим, не лезьте в душу, Просим искренне, от души! 2001

* *

Абсолютные истины И горят, но не греют, Припадают монистами 102

На поникшую шею, Оскорбляют бесспорностью, Навевают банальность, Издеваясь над совестью, Создают ирреальность... Согрешаем и каемся На пути к удивленью: В абсолюте пытаемся Обнаружить сомненье. 2001

•к 'к "к Без ушей — не слышится! Без очей — не видится! Без чернил — не пишется! Бездарь — не обидится! 2001

•к -к ‘к

Недавно приглашён был на обед, Где в ходе непочтительной беседы Вдруг дал себе решительный обет Не посещать подобные обеды. Да, беды от мучительных бесед С глупцом иль с поднабравшимся соседом Стоят особняком от прочих бед, Не связанных с навязанной беседой. 2001 103

к -к к

В этом мире безнравственном, В персонажах несносных Существуют и здравствуют И нечестность, и косность. Существуют и здравствуют Наговор по-соседски, И диктат государственный, И печаль не по-детски, И квартет не по Моцарту, И стихи не по Гёте. Как же с этим бороться-то? Как исправить хоть что-то?

2001

Где Где Как Как

не по пояс нам, еле видно. её не совестно? ей не стыдно?

2001

* * * Судьба, она пассивна иль капризна? Рок пресловутый, так ли он силён? Мы сами выбираем линию жизни, Иль путь наш кем-то предопределён? Судьба бросает нас то вверх, то наземь, Рок скручивает нас в бараний рог, И , может быть, от бед в цепи оказий Н ас некий высший разум уберёг?

•к к к С. В. П а р т у т а

О зеро Ханка. Волны бьют круто. Эх, хулиганка Эта Партута: Нет, чтоб барахтаться, Глубь избегая, Хочет похвастаться — Вдаль заплывает. Хочет куражиться, Думает, видно, Что не отважиться Нам, инвалидам, Старым да немощным Кролем иль брассом Тоже всамделишно В Ханку забраться. 104

И мне, как персонажам Еврипида, Не вникнуть в суть житейских эпопей... Ведь безразличный светофор планиды Мог увести и по другой тропе!

2001

•к к к

В снегах лежат луга и стёжки, Заснула мёртвым сном земля, М ороз, крепчая за окошком, Н а стёклах пишет вензеля. Согласно дедовским приметам — Продлится стужа. Н о смотри! В густом рябиннике о лете Уже судачат снегири!

2001 105

* * *

2001

* Ю . И . Манъко

Рябинник и рябина, Ольховник и ольха... Н а север Сахалина Дорога не плоха, Н а север Сахалина Такой недолгий путь — Три дня автомашиной Да поездом чуть-чуть. Кроссовок не жалей-ка, К невзгодам будь глухим — И по узкоколейке Дотянешь до Охи, Где, с другом выпив водки (Иль с дамой в неглиже), Сообразишь, что отпуск Кончается уже.

Вне общества, вне щедростей природы, В полудремоте, в полутемноте Который день томлюсь за переводом Творений несравненного Готье С причудой строф и парадоксом рифмы, Сплетеньем арсисов и сочетаньем слов. Смогу ли, в эти тонкости проникнув, Дать русский вариант его стихов?

Под небом есть страна большая — Без королей и без столиц, Туда никто не приглашает, Не заставляет падать ниц. Там склон дремучий, там загадки, Там тайной дышат кроны пихт, Там в удивительном распадке Журчит ручей, и выпь вопит. Там у корней аянской ели Сплошной ковёр зелёных мхов. Уйди туда на две недели! Вернёшься с ворохом стихов! Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей, Там досаждает белоножка, И клещ нисколько не добрей. Там и в жару, и в непогодье Тайга простёрлась широко, Там чудеса, там леший бродит — И бродит в образе Манько. Так пусть и впредь шумит могуче Её величество тайга, Даря ему благополучье И силу свежую — ногам. Так пусть на ельниках помешан, С лесной наукой обручён, Ещё полвека бродит леший — Ведь лешим возраст нипочём!

2001

106

107

•к •к -к Ю . И . Манько

В тот день в ноябрьском Борисоглебске Чуть флегматичен и очень мал Родился мальчик в рубашке детской, Которой больше и не снимал: Она лишь только меняла нитку, Преображаясь легко-легко В костюм цивильный, в энцефалитку И даже в синенькое трико, И даже в плащик, совсем не барский, Когда, попав под таёжный бзик, Студентом ехал из Красноярска Подрост подсчитывать на Балгазик, Потом в Приморье (где и поныне), Н а институтский не сев насест, Познал леса Сихотэ-Алиня И многих прочих дремучих мест. Пройдя по ельникам и курумам, Н а валеже и на кромках скал О н рвал [“,’ полевых костюмов, Рубашку ж детскую сохранял. З а семь минувших десятилетий Постиг он мудрость, явил талант... Так посмеёмся ж мы, словно дети, Когда развяжет он этот бант.

2001

•к •к •к

Мне женщина подарена не роком, А многоустым голосом молвы, Н ас обвенчавшей, в общем-то, до срока. И это были Вы! И это были Вы! 108

Когда ж впотьмах взаимного недуга Н а долгожданной паперти любви Два человека встретили друг друга,— Т о были я и Вы! Т о были я и Вы! Н о, ринувшись в чудесный мир фантазий, Как в таинства нечитанной главы, Мы всё ещё находимся в экстазе: Мы до сих пор на «Вы»! Мы до сих пор на «Вы»!

2001

•к •к •к

Н а лужах лёд. А прочен ли? Проверьте, Ногой коснувшись скользкого пятна. Дорога широка и скоростна, Шумит. Машины, словно черти, Визжат на поворотах препротивно. Не поскользнитесь в свете фар на льду, Прервав непроизвольно череду Прекрасных дней и ожиданий дивных.

2001

•к •к -к

Крупа, не гречневая — небесная, Вплетает в волосы седину. Ты молодая и интересная Стоишь и всхлипываешь на луну. Здесь неуместно то, что подчёркнуто, Да только лучше нельзя сказать. Свихнулась ты? Или я стал чокнутым? А слёзы, может быть, благодать?

2001 109

к к

Застывший берест, Как руки, ветви на фоне неба Раскинул. В полдень и мы решили Домой вернуться. Где кофе с хлебом Да Джугашвили С портрета смотрит предельно строго, Наитием классовым заражая. А по T V подведут итоги Уборки нового урожая.

Экспрессивные встречи, Опустевший альков, Элегантные плечи И огни светляков. Хохот филина гулкий. Рядом глаз янтари. Где же эти прогулки От зари до зари?

2001

2001 к

к к к

И в дни, когда мы были помоложе, И позже, на закате наших лет, Нам женщины, что были всех дороже, Дарили всепрощение и свет. Н о в то же время сколько злых укоров, Смешных обид и дьявольских обид Мы связывали с ними. И до срока Бывали срывы, а талант зарыт. Н о добрым словом их помянем всё же, Ушедших и живущих во плоти: И тех, что разделяли с нами ложе, И тех, что становились на пути!

2001

Шуршанье листьев, зазимовавших Н а старом дубе. Снежинок шелест. Они ложатся на плечи наши. 110

И вот опять приоткрыта книга, Вновь поселилась в душе весна, Пронзают сердце романсы Грига, И з ничего сплетена интрига. Вопрос: на долгие ль времена? Известно, ближе своя рубаха, И это, в общем-то, неспроста. П о окончании прибамбаха Симптом привычки, стыда и страха Поставит всё на свои места.

2001

Недомолвки, компромиссы, Рампы, зрители, кулисы, Чудеса в стране Алисы, Д ’Артаньяны, Арамисы, Олеандры, кипарисы, Гиацинты и нарциссы, 111

Литографии Матисса, Пляжи возле Дагомыса, Медианы, биссектрисы, Ординаты и абсциссы... Да ещё две шустрых крысы (О бе с именем Ларисы), Что являются во сне Городничему и мне.

Может быть, как помеха, Я на твоём пути Лишь порождаю эхо... Смилуйся и прости. 2001

2001

* * *

Серенькое небо падает на лес. Вечер незаметно образ твой сгущает... Если же под рёбра подтыкает бес, Т о мои седины вряд ли помешают. Ласка колдовская сердце поразит, А рассудок бедный пеленой охватит... Нынешней весною это не грозит, А вот сводник-август не даёт гарантий.

2001

Встретив тебя, пасую, Цепенею, дрожу, Н о при нужде и всуе Имя твоё твержу. Слух мой оно тревожит Ночью и среди дня, Хоть и звучит, быть может, Вовсе не для меня. 112

Подсчитав барыши И доходы скрывая, Мы в Москве и в глуши О стране забываем, Говорим о пустом И возводим хоромы, Забывая о том — Как? Откуда? И кто мы? В кандалах суеты Вечным страхом объяты, Мы не слишком круты — Очень даже покаты! Нам назначено жить И дилемму осилить: Что в карман положить? Что оставить России?

с. в . Когда она не рядом, почему-то Минуты бесконечны, как века. Зато часы проходят, как минуты, Когда она и зрима и близка. 113

Всё важное предстало вдруг не важным (Как мелкий инцидент за рубежом), Н о грустно, что в дому многоэтажном Разделены мы целым этажом. Приходит чувство, вижу по приметам, О но и в сердце, и в мечтах — partout, Et je voudrais m’eprendre de belle ... Или бежать от света в темноту. А в темноте до нового рассвета, Неся то чепуху, то явный бред, Г1 want again to fall in love with ... С надеждой светлой выбраться на свет.

2001

'к 'к -к

Под покровом полыни дикой Ты прилипчива и мила, Тонкой ниткою повилики Ш ею бедную обвила. И теперь в непрогляде ночи Я не знаю, хотя учён, Т о ль судьбой твоей озабочен, Т о ль любить тебя обречён.

Такая вот нагрянула проруха... Н о всё ж теперь понятно стало мне: Тот мухомор, конечно, был под мухой, А тот опёнок вырос не на пне!

2001

Трудно признаться в чувствах, Ждать же признаний — мука, Сердце раскрыть — искусство, Сердце пленить — наука. Вроде бы я замечен. И безразличен вроде. Нужно ль терять дар речи, Если ты вдруг заходишь? Сядешь, как бы случайно, Медленно и не гордо, Чтоб посидеть за чаем Или же за кроссвордом.

2001

* *

2001 * -к к Е. М . Булах

Там мухомор склонился над опёнком, Там белый гриб был чёрным, как смола, Там зонтик-гриб свой зонт отнёс в сторонку. Его-то я случайно и нашла. 114

Лес. Ручей. Просёлок. Хмарь. Дым. Костёр. Валежник. Марь. Снедь на скатерть. Кружки. Чай. Май. Журчание ключа. Трав ковёр. Лимонник. Хвощ. Ветер. Холод. Мелкий дождь. ..., к ней не подойдёшь. Ах, уж эта молодёжь!

2001 115

•к "к 'к

Теплом божественного света Зажглись мечты, Когда, как будто бы с портрета, Явилась ты. Завороживший и согревший Возник огонь, Когда моей, вдруг онемевшей, Твоя ладонь Коснулась (следствие причуды). Чуть-чуть! Слегка!.. «В моей руке — какое чудо — Твоя рука».

2001 МЕТАМОРФОЗЫ (письмо в ст и х а х )

Жду четверга. Увижу! Вновь увижу тебя! И там, где неба синь, на мой вопрос, становиш ься ль ты ближе? —

ответит мудрый Сихотэ-Алинь. P.S.

Свалив в рюкзак палатку, снедь и спички, Посуду, компас и бутыль вина, Я мчался утром к первой электричке, В которой ехать ты была должна. 116

Боялся, не влекут тебя курумы И не прельщает ранняя езда, Боялся, что могла ты передумать, Могла элементарно опоздать. Я нёс с собой и коврики, и свечи, Суперкроссворд (в пути нельзя без дел!), Н о, возмечтав твой отдых обеспечить, Погоду обеспечить не сумел. Была вершина. Н о разверзлись своды. Под шум дождя клинтония цвела. Как горестно, что подвела природа. Как радостно, что ты не подвела! P .P .S .

Я понял Вас. О бунинских «Качелях» Я сам когда-то Вам и рассказал... Внезапно встречи наши поскучнели. Всё длительней меж ними интервал. И , видимо, Теперь уже не будет Мгновений лучше... А в лесной глуши Нечаянно найдут однажды люди Утерянную капельку души.

2001 к

Нет тебя, И замечаю — Скучаю. И от скуки Сколько выпито Чаю! Не скажу, Что вновь увидеть Не чаю. 117

Ты в них найдёшь растерянность, быть может, И множество невысказанных фраз... И совесть гложет. И года итожат. Итожат то, что, в общем, не про нас.

Жду, когда нас Наконец Обвенчают! Пусть глаза твои Тепло Излучают! И тогда нас От любви Укачает!

2001

Разумно ль мне не спать ночами, Скучать по ней, желать и ждать, Теряться вдруг, её встречая, Во встрече видя благодать. Разумно ль мне, томясь от света, Терзаться мыслями о ней. «Мне не к лицу и не по летам... Пора, пора мне быть умней!»

Я озабочен, растерян даже, И даже, скажем, обескуражен, Ещё не старый, а в сердце пусто: Всерьёз ошпарен возникшим чувством Утраты света, надежд, фантазий И песен тех, что поют в экстазе Среди кошмаров во тьме кромешной Для незнакомых и близких женщин — Высоких, томных, несносных, странных, Таких прекрасных и окаянных.

2001

Н а чистый лист ложатся эти строки, Беззвучно зарождаясь в голове. Хочу вместить в них нежные упрёки И колкости, присущие молве, И жажду встречи, и любовь без меры И ожиданье позднее звонков, Мои надежды и мои химеры, И маленький спектакль для простаков 118

Смотрят пугающе, Смотрят всезнающе, Смотрят желающе Эти глаза. Смотрят томительно И повелительно, Как укротитель, но В них бирюза. Смотрят таинственно, Смотрят воинственно, Смотрят единственно С целью пленить, 119

С целью решительной В миг упоительный Так же стремительно Вам изменить. Смотрят застенчиво, Смотрят невенчанно, Смотрят не вечно, но Смотрят точь-в-точь. Смотрят терзающе, Смотрят страдающе И умоляюще... Как не помочь?

2001

Хмурый июнь заявил о себе Моросью. Станет ли он в нашей судьбе Повестью? Сможет ли он нас одарить Встречами? Если же нет — о любви говорить Нечего.

2001

■ Л* * Е. М. Булах

То ли мухоморчик во фраке, Т о ли без чешуй чешуйчатка. Булах говорит — сиитаке. Только с Булах-то взятки гладки!

2001 120

В. А. Недолужка

В иную обитель уходят друзья. Куда? Не отыщешь ответа! Поверить возможно. Постигнуть нельзя — Реальность ли это? Навек пленены всепрощающим сном, Они нас, наверно, простили. Н о мысль досаждает, и мысль об одном: Простила ль? Простил ли? Всё это условность. Всё это тщета — Надгробные камни и речи. Вокруг пустота. И в душе пустота. Так будет до встречи.

2001

РА Д УГА (цикл сонетов в стиле поэтического абстракц ионизм а)

Сонет красный Пожары отражались в облаках, Катилось солнце красное в Европу. Мы проносили факелы в руках, Болезненно мечтая о потопе. Н а площади, безудержен и дик, Мгновенно скрыв седой узор брусчатки, Шумел ковёр из маков и гвоздик, Кумач смещая в сторону Камчатки.

Н о в перекличку красных петухов Вдруг вторглись неожиданные звуки, И рухнул храм безбожья (как науки), Храм пятилеток, съездов и грехов... Т о девушка прекрасно пела песню,— И это было много интересней.

Сонет оранжевый Как странен цвет Оранжевой реки. Здесь все оранжевы, точнее — буры, Здесь Чака обращал свои полки В подобье государственной структуры. Здесь горсть алмазов, если знать места, З а день собрав, не назовёшь удачей. Здесь два сверхудивительных листа Вельвичия удивительная прячет. К несчастью, мы живём в краю простуд, Где только нос снеговика оранжев, Да с перепоя — собственный, а также, Как в песенке, оранжевый верблюд В оранжевой пустыне ест колючки (Дотягивает, видно, до получки).

Н а жёлтый свет настроен светофор, И в жёлтой и замасленной спецовке Дорожники замешивают раствор Совсем без огонька и без сноровки. Зато и с огоньком, и с матерком Руководит работой бригадирша... Тому же, кто строчит такие вирши, Был символ желтизны едва ль знаком: Иначе он, быть может, и с трудом, Давно бы перебрался в жёлтый дом.

Сонет зелёный Всё зелено. Прекрасный изумруд В чужом колье на скатерти зелёной. З а окнами бледно-зелёный ксут Порхает вверх и вниз на фоне клёнов. В кармане зелень долларов шуршит, Под каблуком шуршит лужайки зелень, Мир перемешан с зеленью души, А зелень моря взбалтывает форштевень. З а зелень листьев прячется балкон, А на крыльце с балконом в унисон Молчит швейцар в зелёной же ливрее.

Сонет жёлтый Купальницы привносят желтизну В канву развеселившегося луга, Июнь катает жёлтую луну П о ободу мерцающего круга. 122

Над рощею стоит зелёный звон. Я сам зеленоват со всех сторон, Н о думаю, что к осени созрею.

123

Сонет голубой Здесь голубеют в поле васильки И голубые голуби воркуют. Здесь даже прописные остряки Оттенки цвета всуе не смакуют. Здесь голубеют небеса и лён, И купола церквей на косогоре, Здесь распорядок дел определён Серьёзностью в шутливом разговоре.

Сонет фиолетовый Н а общем фоне августовских гроз З а перелесок скатывается лето, Валун прибрежный тиною зарос, Н а солнце нестерпимо разогретый.

Здесь после ледостава ждут весны, Гоняя чай у голубых экранов И слушая рассказы ветеранов,

Знакомый парус режет горизонт, Н а ближнем пляже продают фиалки, Малыш совсем забыл про пляжный зонт При виде фиолетовой скакалки.

Уставших от такой голубизны. Когда ж мы повстречаемся с тобою, Ты тоже приоденься в голубое.

А в сотне метров от прибрежных скал, Для волн когда-то ставших наковальней, Мелькает фиолетовый купальник

Сонет синий У синих вод душою б не остыть, Осуществляя тела омовенье, И в нужный час часы остановить, Чтоб сохранить прекрасное мгновенье. Чтоб синь небес и столь же синих глаз Ещё не раз высвечивала память, Чтоб всё всерьёз, чтоб всё не напоказ, Чтоб всё не стало тягостными снами. Чтоб в жизни своё место отыскав И седину заметив на висках, Не охладеть к друзьям и небылицам. 124

И , пережив случайную печаль, Опять с надеждой устремиться вдаль, Как в отрочестве, вслед за синей птицей.

(Я без бинокля еле отыскал). Т о делает заплыв соседка Света В лучах любви и ультрафиолета.

2001-2002

СОНЕТЫ ВНЕРАДУЖНЫЕ (в т ом же ст и л е)

Сонет белый Там в полдень было всё белым-бело, Как будто белки сделали побелку: И снежники над ближнею скалой, И куропаток белых посиделки. 125

От белизны расширились зрачки, Едва-едва просматривались невесты. И солнечные тёмные очки Совсем не шли начальнику гужтреста. П о небу цепи белых облаков Катились к югу, к горизонтам белым, Писались второпях и без пробелов Десятка два докучливых стихов. Открыв бутыль с наклейкой «Изабелла», Ты тоже почему-то побелела.

Сонет чёрный Твои дела, как и глаза черны. Чернейший лак покрыл твои ресницы. Таких, как ты, в пределах сей страны Совсем немного. Может, единицы. Чтоб тьму развеять, надобны труды, Да трут приличный, да ещё кресало... Идут довольно чёрные следы С тех улиц, где нога твоя ступала. Там часто и молился я, и плакал, Там зажигал свой немудрёный факел, Н о не смогла его заметить ты — И потому сейчас мечта иная: Замыслил я, куда — ещё не знаю, Навек сбежать от этой черноты. 2002

Мы опять коротаем ночи У излучины Икуры, А прогноз, как всегда, неточен В обещаньях сухой поры. Струи дружно стекают с крыши, У палаток стоит вода, П о дорогам, совсем раскисшим, Ходят волны туда-сюда. Поломались, наверно, спицы В вековом колесе времён: Всех и дел-то — чайку напиться, Поварам учинив разгон, И не ради одной потехи, Неподдельно раскрывши рот, Подытожить поддельным смехом Сто раз слышанный анекдот, Поколоть, не спеша, дровишки, Подкативши два чурбачка, Да от скуки сыграть в картишки — В немудрёного дурачка, Расспросить о мостах и плёсах, О тропе, где медвежий след, Предвкушая, что на вопросы Сам Ответчиков даст ответ, Наблюдать, как, опять внезапен Потревожа лесную рань, Из-под лапника выйдет Лапин, А из бани вернётся Збань, Ожидать, когда солнце брызнет, Разогнав облака окрест, Чтоб Крестов на походной жизни Сгоряча не поставил крест.

2002 126

127

Был звездопад. И каждая звезда Желаний сгусток в космос уносила: Ведь в наши несмышлёные года Желанья нас находят без усилий. Был камнепад, когда июльский гром Камней лавину двигаться заставил. И если всё закончилось добром, Так это — исключение из правил. Был водопад, чья радуга плела Узоры спектра над палаткой нашей, Н о ты вдали гнездо своё свила, Кому-то став женою и мамашей. Был листопад. И у своих берёз, Совсем не так, как в мае у черёмух, Я , наконец, расстался с миром грёз, Уразумев, что всё былое — промах. Был снегопад. Белела голова, Копну волос пороша заметала — Теперь она без лишнего труда Оттенки седины изобретала. Был просто пат. Подобье тупика. Знать, в постоянно давящем цейтноте Поторопился где-то я слегка Или напрасно всё одонкихотил.

2002

128

Не помни ссор и позабудь обиды, Смири свой нрав и трезво оцени Нелепости, потерянные дни И колкости размолвки у апсиды. Несложно отрешиться и решиться. Сложней гораздо всё перерешить. Поэтому решаться не спеши! И не спеши перевернуть страницу!

2002 * *

Подниматься нелегко Ко снегам вершины Ко П о курумам и разломам, П о чащобам незнакомым, П о овалам цирков белых, П о щекам водоразделов. Эти дебри, эти тропы Нам дадут хороший опыт. Мы уверены заранее, Что преградою не станет И густой кедровый стланик Н а пути к Тардоки-Яни.

2002 •к -к -к

Н у вот и всё. Закончились мытарства. Всё позади: бессонница в ночи, Вечерние обходы и лекарства, Дежурные медсёстры и врачи. 129

Теперь сбежать подальше тихой сапой, Восстановить утраченную стать И в лапы вездесущих эскулапов Нигде и никогда не попадать.

2002 к

Чьи -то следы на снегу, Кто-то вчера сквозь порошу Здесь, на пустом берегу, Нёс свою тяжкую ношу. Может быть, в гости спешил? Может быть, изгнан был Ею? Это в таёжной глуши Я разгадать не сумею.

2002 *

Коль болезнь одолеет сдуру, В сердце колет, в спине знобит, Разговоры да процедуры — Вот и весь наш больничный быт. Хорош о, коль свои заботы, Коих чёртова череда, В этот миг отодвинет кто-то, Посетив тебя иногда!

2002 к

-к к

Как плохо быть жалким, Зависимым, слабым, Н а кресле-каталке

С порога-ухаба Въезжая в палату, Где лампочка тускло Над шаткой кроватью Мерцает по-русски, И где пациенты, Друзья по несчастью, О скверных клиентах, О внученьке Насте, О выписке скорой, О выпивке жуткой Ведут разговоры Которые сутки. О кресле-каталке, Порогах-ухабах, О б участи жалкой Быть хворым и слабым, О скудости русской, Болезнях некстати, О лампочке тусклой Над шаткой кроватью, О позавчерашнем Смешном анекдоте И жажде престрашной Вернуться к работе.

2002

Вовсе не учёный, А помидор мочёный, Самый обычный Пациент горемычный, Жёлтый и косматый И з восьмой палаты. 131

Думал, конечно, Что здоров буду вечно. Да пришла забота — Скрутило в два счёта: Возмутилась печень — Её и лечим. Привыкли к таблеткам этим И инструкциям по диете, Дающимся в виде лекций Н а общем фоне инъекций, Н а фоне россказней о колитах И разновидностях гепатита. Как беспомощен и увечен Может быть человечек! Всемогущ? Нет, уж это дудки, Коли путь от стола до утки Да ответы всё жалобней Врачу Тамаре Михайловне! Никакой не учёный, А помидор мочёный!

2002

"к •к -к

Всё в мире нестабильно, Всё в мире — суета. И под любвеобильем Подведена черта. Довольно приключений, Походов вдоль ключей. Согласен на «Качели». Туда её в качель! Всё в мире переменно, И ежели вчера 132

Была ты откровенна — Закончена игра. И с лёгким огорченьем Я стал опять ничей. Да здравствуют «Качели», Хотя б одна качель.

2002

•к *

Все снега ждут. П о комьям мёрзлой глины Стучат и каблуки, и острия тростей. Сев под окном на старый куст калины, Позднеосенний ворох новостей Вновь принесла сорока на хвосте. И новостей не лучших. Сообщают, Что настораживает здоровье друзей, Что возвращать долги никто не обещает, Что ты пустилась по иной стезе, А наши чувства сдать пора в музей. Пошёл бы снег. При нём всегда спокойней И планы составлять, и завершать дела, Взирая, как на ближнем крутосклоне Детишки веселятся, да ветла Заштопывает белым два ствола. 2002

* * * Всё выскажется вольно иль невольно, Когда покажут нрав нужда и быт, Когда нас поглотит непроизвольно Пучина накопившихся обид. 133

Всё как у всех. Не лучше и не хуже. Не поделив, быть может, только снег, Друг друга мы уже не удосужим Своим вниманьем ныне и вовек. Оно и к лучшему. Оно и однозначней. Спокойней, откровенней и ясней, Бескомпромиссней, проще и прозрачней, И уж конечно, чище и честней.

2002

Там, на восьмой горизонтали, Интригой шахматной объят И заражён манерой Таля, Пленённый дивной глубиной, Живёшь в размерности иной. Всё это так. Да только вот Прилуцкий это не поймёт, Поскольку даже шах и мат Он объявляет невпопад.

2002 к к к k k к А . И . Прилуцкому

Желая выдвинуть слона, Свершаешь ход на е-4... И власть уже берёт волна Эмоций, лишних в э т о м мире, Интриг и замыслов других, Где всё в цене: ферзи и кони, Послецейтнотный передых В пылу цугцванговых агоний, И центр стабильный, и зевок, Двойной удар, перемещенье, И пешки спринтерский рывок Вперёд до поля превращенья. Укрыв надёжно короля П о ходу длинной рокировки, В бой отправляется ладья П о линии «d» — для блокировки. Родится план. Н о ваш партнёр, Уже давно заметя это, Спокойно, вам наперекор Осуществляет фианкетто. И прежде, чем поставить мат, 134

Вчера стихийно собрались, Опять шумели, много пили. Казалось всем: взмывали ввысь, А оказалось — нисходили. И утром вспомнятся едва ль Детали канувшей пирушки... Диван. Больная голова. Купальник чей-то на подушке. Дым сигаретный. Перегар. Гора невымытой посуды. Два апельсина. Курага. Да маятник (без амплитуды).

2002

•к к

Покинуть бы квартиры неуют, Послать бы к чёрту этот мегаполис И , хорошенько выверив маршрут, Купить билет на самый первый поезд.

Бежать бы от свихнувшихся людей, Рвануть бы по весне в места иные, Где нет опустошающих идей И признаков крутой шизофрении,

Метёт. Сугробы. Н а дорогах Сплошные пробки. Пешеходы (а их немного), Подняв свои воротники, Как записные старики, Кряхтят от стужи.

Где на опушках всходит черемша — Деликатес для пришлого гурмана... И , может, успокоится душа, Как некогда у Диоклетиана.

2002

•к *

Темнеет. И в многоэтажках Свет зажигают. Сверяю снова по бумажке Твой новый адрес. И сквозь мглу Смотрю на номер на углу — О н мне и нужен.

2002

Что скажут ясновидцы и пророки? И как расшифровать расклад, когда Подряд два раза выпадает джокер, Гаданье превращая в кавардак? Кто к нам спешит неслышно и незримо? Что за молва идёт по-за глаза? Что предпринять, когда столкнёшься с ними С проделками пикового туза?

* * * Снежит. Под снегом лёд. Смотрите в оба. Ступеньки лестниц вовсе не видны, Под своды окон вздыбились сугробы, Загородив январский свет луны. Н а улицу выходишь неохотно, Да и нужды особой в этом нет. Здесь у настольной лампы так вольготно. Здесь так легко рождается сонет.

2002

* * * Сезон купальный завершён, А я опять не видел волны. Торс загорелый, бриз, крюшон, Бермудский парус треугольный — Всё это было лишь во сне, Воспринималось только мнимо. Сезон прошёл куда скромней, Точней сказать неуловимей. Как будто бы я исчезал И здесь отсутствовал невольно, Попав туда, где правит бал, Шутя, бермудский треугольник.

2002 •к -к *

Опять тревожит давняя идея: Нарушив свой однообразный быт, Отправиться туда, где орхидея Ведёт себя как явный эпифит, 137

Где в джунглях, распростёртых на полмира, Рискуя угодить в петлю лиан, От хитрой чёрно-пепельной Багиры Скрывается бесхвостый павиан, Где всё многообразно, многолико, Где череда тропических дождей, Где в каждой капле отразились лики И маски неуступчивых вождей, Где, корни развернув, цветёт панданус, Где ночью раздаётся жуткий крик, Где постепенно, как двуликий Янус, И сам я стану сказочно двулик.

2002

* * * Покинувши давно постылый замок, Уже не возвращаться дав зарок, Бреду из царства жалких куртизанок, Сцепив свои вериги на замок. Блаженного собой напоминая, А может быть, сошедшего с ума, Влачусь в края придуманного рая — Тряпьё на икрах, на плече — сума, В руке зажат кривой и грубый посох И з тополя, что осенью посох, В суме сухарь, просеянное просо, Да мыла нерастраченный кусок, Да белая рубаха-домотканка, Да медь кресала, да засохший трут, Да вместо кружки сколотая склянка... А путь неблизкий, коли лапти трут. А испытаний тягостнейших — пропасть, Среди соблазнов как бы не пропасть! 138

И кто я сам? Расстрига иль растрёпа? Босяк богатый? Или нищий князь? З а кем несётся лающая свора, Да с кольями — ватага мужиков? Опять, наверно, приняли за вора, Что лиха фунт украл да пуд оков. Вокруг мечетей, мимо синагоги Бреду к высоким маковкам церквей, И , право, сердцу дороги дороги, Где лишь один попутчик — суховей. Уводят вдаль старинные поверья, И слишком рано торжествует бес — Напрасен будет труд его, поверь я В многоголосье сказок и чудес! Купеческий обоз навстречу — с мехом Да с солью — продувные чумаки. Они проводят вдаль весёлым смехом Того, с кем и водиться не с руки, Того, с кем не годится ехать вместе. И нехотя двугривенный подав, Они меня покинут скоро в месте, Где черемша, лужайка и вода, Где отдохнуть смогу, объятый снами, Проснувшись же — молитву совершить И испросить, чтобы осталось с нами Извечное спокойствие души.

2002

к к к

Найти рефугиум — и выжить. Реликтом стать. А через год, Вновь, оказавшись к ней поближе, Всё совершить наоборот: 139

Забыв о прелестях убежищ, Отдавшись прелестям другим, Гульнуть, как молодец заезжий Или подпивший пилигрим.

Который отоспится, чтоб под вечер, Привычно закусивши удила, Направить путь туда, где будут встречи, Где ждут его великие дела.

2002

•к "к "к

* * *

Как часто мы, себе наметив цель, Идём к ней, устраняя все преграды ( О панацее бредил Парацельс, О чистоте религии — Торквемада).

Может, хоть ради смеха, Сразу и навсегда Сняться да и уехать В тмутараканью даль.

И столь же часто замыслов обман Лишь истощает нас и души наши (Сбежал из Рима Диоклетиан, В безмерной власти разочаровавшись).

Может, хоть ради шутки, Вдруг появиться там, Просинью незабудки Тронув твои уста.

Для пользы ли гранит наук грызём? И слава — не она ль лишь утешенье?.. Хотела пешка сделаться ферзём, Да не дошла до поля превращенья!

Может, хоть через силу, Тихо тебе сказать, Как по тебе грустил я Лет этак двадцать пять.

2002

Может, хоть ненароком, Если позволишь ты, Стать не совсем далёким И не совсем святым.

2002 Гамак висит на соснах у опушки, Под гамаком калужница цветёт, В соседней луже квакают лягушки, У пчёл весенних дел невпроворот. Н а гамаке, под жарким майским солнцем, Ленивым храпом наполняя лес, Лежит себе спокойно кверху донцем Один из ловеласов и повес, 140

Пишешь мне, чтоб навсегда приехал, Место проживанья поменяв. Н о ведь ты уже почти полвека, Вспомни-ка, не видела меня. 141

И подумай, что же будет с нами. Я , ошпарен жизнью, постарел. Много ль стоит старый хрыч в пижаме С хворями, без цели, не у дел. И тебе представ в несносном виде, Хоть и ты сегодня мне под стать, Я боюсь когда-нибудь обидеть Ненароком разочаровать.

С нынешней весны. Каждый вечер девица, У своей печи Хлопоча, надеется: Милый постучит.

2002

к * *

Даже и надеждами благими Мне не оправдаться пред судьбой, Если юность выпита другими, Старость же присвоена тобой. Пишешь мне, чтоб навсегда приехал, Чтоб с тобой остался навсегда. Страшно! Стыдно! Поздно! Не до смеха! В общем, не могу ответить «да».

2002

Чуть помолчим и успокоим нервы, Обдумаем дальнейшие шаги, Возможности оценим и резервы, Поняв, кто мы: друзья или враги. Ведь сколько мы уже преодолели, Друг друга подстраховывая плечом. Обидно будет, будучи у цели, Закончить наш союз параличом.

2002 -к "к -к к -к -к

В рощице осиновой Домик размещён. Лампой керосиновой В полночь освещён. Там за занавескою Место тайных встреч... В уголке потрескивает Крохотная печь, Где на самом краешке Нежатся блины — И х печёт хозяюшка 142

Во рту ирис, в руках японский ирис, Во взгляде хаос, в голове хаос, Вдоль бёдер брошен столь широкий вырез, Что то бросает в жар, а то — в мороз. Т о с ней готов идти за горизонты, То понимаешь — с ней не по пути... Спрошу у друга. Несомненно, он-то Подскажет мне, идти иль не идти.

2002 143

Я помню города и адреса, Н о и сейчас, как и во время оно, Никак не соберусь Вам написать. Скорее позвоню по телефону.

Сжечь за собой мосты И , наконец, решиться Бежать от суеты В ту местность, где ушица Кипит на костерке Н а августовской зорьке, Маслята в кузовке Да бык соседский Борька Бодает частокол, А в ноябре студёном Становят на прикол Флотилию плоскодонок, И дым из чёрных труб Уходит вертикально В мороз, и лесоруб Спешит к делянке дальней. Там нас парком сухим Так оживляет баня, Там пишутся стихи О тайнах мирозданья.

2002 к

Пламя бежевого оттенка В непогоду — основа основ. У костра греет кости Костенко, Присмирел, согреваясь, Смирнов, Подобрел понемногу Добрынин, Прикимарил, откинувшись, Ким. А костёр, и неярок и дымен, Ест поленья одно за другим. Пламя бежевого оттенка Побуждает прилечь, поспать... Жаль, фамилию Нестеренко Не получится обыграть.

2003

■к к

144

Льют дожди затяжные. Тучи Опустились в долины ближние, Капли бьют однозвучно, Травы никнут обиженно.

Внезапен был вопрос: «Чуть не упал? Сознанье потерял? Едва не умер? А может, две секунды просто спал И лишь во сне услышал долгий зуммер?»

Ждём у моря погоды, зная, Жить нам здесь, коль мы люди пришлые, Н а себя уповая Да на волю Всевышнего.

Я знаю, этот тягостный звонок Был самым первым в длительной цепочке. Когда-нибудь он снова свалит с ног. И точка!

2003

2003 145

•к к к

Осмыслить трудно, что случилось с нами,— Мы не встречались много дней подряд. Быть может, лишь торнадо и цунами Опять когда-то нас соединят.

Читаю чужие строки, И строкам тем — больше века, Н о как же они глубоки: Слезами взбухают веки. Нашли ль они ту, которой Раскрылась душа поэта? Или лишь меня, не скоро — Сто лет спустя — рикошетом?

2003

'к к

2003

Проходит время шквалов и тайфунов, Над городом прилично сентябрит, Н а Шаморе тепло и семиструнно — Там снова конкурс бардовский открыт.

Припомнив адрес навсегда забытый. Купи билет на самый первый рейс И поспеши ко мне, как к Айболиту, Как к корифею лекарских чудес. Освободись, обмолвись и опомнись, Сбрось с мокрых глаз обмана паранджу, Наждачкой слёз свою очисти совесть,— И я тебя совсем не осужу.

Чтобы не плакать над фотопортретом И не терзаться потом втихомолку, Поотстранись же. Плохая примета: Долго прощаться — прощаться надолго!

146

Когда пора ошибок и смятений Усугубит эпоху неудач, Воспользуйся своим изобретеньем — Ты вновь мне позвони и озадачь.

Пальцы на веки, а слёзы — на платье... Ну, скройся ж в толпе, словно в сене иголка. Боже, избавь нас от долгих объятий: Долго прощаться — прощаться надолго!

Я осмотрю тебя, не насмехаясь. Не сомневаясь ни на миг, смогу ль Сыскать в твоей душе хаос и хаос И излечить всё это без пилюль. Я отыщу и обезврежу боли. Установив диагноз без труда, И как всегда опять тебе позволю Забыть легко мой адрес навсегда. 2003 147

Время летит, как пуля, Целит февраль в лицо. Скоро сезон сосулек Скатится на крыльцо. Скоро капелью звонкой Вновь потревожит март, Вслед за шальной девчонкой Вдаль увлечёт азарт. Будет ночами сниться, Крохотна и мягка, Звёздочка медуницы В тёплых её руках. Будут светлы и нежны Томные взоры их — Ветрениц белоснежных, Ветрениц молодых. 2003

•к -к -к

Ночь поглотила сад, цветник, Стволы и листья, И лишь горит светляк-ночник В траве росистой. И вдруг захочется опять С крыльца спуститься, Чтоб ту травинку отыскать. Где он ютится. И в жизни так. Уйдёшь во мрак, Когда в тумане Мечты мерцающий светляк К себе поманит. 2003 148

Знаю я край чудесный. Где голубой закат, Где озорные песни Взяты не напрокат, Где глубоки поверья, Где немудрёный быт, Где за скрипучей дверью, Может быть, клад зарыт. Где пеленают росы Дедовский сенокос, Где задают вопросы В шутку или всерьёз, Где увлекают сказки, Где поджидают нас И колдовские ласки, И незаметный сглаз, Прелести ожиданья, Скованности разлук, И вопреки желаньям — Новых сомнений круг, Скрытые катастрофы, Радости напоказ... Месяц там светит в профиль, А вот луна — анфас. 2003

к к к

Проходит день за днём, эпоха — за эпохой, И наших скромных дел века не сберегут. Ни пришлый корифей, ни местный выпивоха Не вспомнят нас добром, но и не проклянут. 149

Откуда ведать им, всезнающим потомкам, Среди своих забот, что много лет назад Мы тоже были здесь и чувствовали так тонко И терпкий вкус любви, и флокса аромат.

У ЗНАКОМЫХ БЕРЕЗ

Мы сами в свой черёд, не кротки и не сиры, Не помнили о тех, кто канул в никуда, Мы познавали мир, не сотворив кумира, Н о зла не натворив и ближних не предав. Страдали — как могли, грешили — понемногу, Достигли — не всего. И не печалься, брат! Всё так, как должно быть! А значит, слава Богу, Что гимн нам не споют! Н о и не обвинят! 2003

Вспомни, мой друг, как когда-то мечтали, Как на маршрутах костры разжигали. Верю, что в сердце твоём те костры не погасли совсем. Вспомни, как дым меж стволов поднимался, Вспомни, как камень наук покорялся, Как раскрывались загадки забытых теперь теорем. Если ты помнишь, я жду тебя снова, Ждёт тебя лес наш знакомый сосновый, Ждёт тебя марево сфагновых дальних болот, Где под корявой сосной на закате, Дуги чертя на снегу, как когда-то, Ток глухариный, ещё не распуганный, ждёт. Если ж забыл ты друзей своих лица, Если тусклы они, как небылица, Встрече с тобою, поверь мне, нисколько не буду я рад. Лес тебя встретит совсем равнодушно, Будет тропа под ногой непослушна, Встретятся сотни других затаившихся в дебрях преград. Только того, кто по-прежнему верит И старой дружбой все трудности мерит, Здесь, в глухомани, друзья и приятели ждут, С ними пройдёт он сквозь годы и дали (Вместе пройти их когда-то мечтали), И покорится, я знаю, любой неизвестный маршрут.

1969 150

151

У СИНЕГО МОРЯ Ты опять не пришла. Я брожу одиноко и у синего моря прошу потихоньку совета: «М ожет, лучше не ждать, околачиваясь возле да около? Может, мне полюбить лучше было бы ту, а не эту?» море синее плещет столетья и годы, и видало оно не одну и печаль, и улыбку, может, вынесет море на отмель холодными водами хоть одну золотую и чуть-чуть волшебную рыбку. Тихим шелестом медленно тающей пены отвечает отзывчивый вал водяного наката: «Если б были вы, люди, простыми сухими поленьями, дать советец толковый мне было б не столь трудновато. З р я с надеждой такой на меня засмотрелся, подожди-ка, дружище, часок терпеливо — ведь не холодно вовсе — лишь минус пятнадцать по Цельсию,

да и ветер притих, так что нынче погодка — на диво. Мнится мне, что сегодня ты бесишься с жиру. Н е найдёшь всё равно и нежней и желанней, чем эта. Я ж тебе под залог со своей стороны гарантирую, что она доброй феей сюда прилетит до рассвета...» И опять одиноко шагаю по стылому пляжу, что вчера местом встречи, прощаясь со мной, назвала ты, для друзей и знакомых, наверно, исчезнувший заживо, и твоею любовью, как галька прибоем, обкатан. 1979

•к *

У осени красок много, У осени их сто сот. Петляющая дорога В убранстве её красот. А там, за холмом заросшим, В багровом краю осин Взрослел я в недавнем прошлом, А нынче взрослеет сын. 1989 153

* * *

И в этом отдалённом обиталище, Таящемся в затерянном урочище, Н е слышу я наветов, в сердце жалящих, И домыслов, безжалостно порочащих,

Ушли снега, и миновали стужи, Водой покрылась автомагистраль. Отбушевал и вовремя отвьюжил Очередной неистовый февраль. Н о лес, лазурью мартовской объятый, Когда посмотришь, приоткрывши дверь Или окно двенадцатой палаты, Столь недоступным кажется теперь.

Н е ведаю упрёков, насмерть колющих, Н е чувствую намёков, слух мой режущих, О н о во мне, заветное сокровище, Хранимое от злобных и несведущих. 2003

2002 'к -к к

СВЯТЫЕ МЕСТА

Кареты, ментики, эполеты, Последуэльный немой озноб. З а честь Констанции иль Джульетты Уже разряжены пистолеты, И кто-то молча упал в сугроб.

Места святые светлы по-вешнему, И звуки благовеста вдали, Здесь даже люди почти безгрешные, А у колодезей — журавли. Здесь, если в воду посмотришь пристально, Увидишь свой незнакомый лик, Раскрыть же душу, такую чистую, Н е в состоянии наш язык. 2003

В те дни, когда в руках играла силища, З а дальними оврагами и рощами Я потаённый вход искал — в чистилище — Хоть к свету путь, наверное, попроще был. Потом я шёл родными пепелищами И подыскал надёжное убежище. Меня здесь не найдёте, если ищете, В краю, где духом нищ и телом немощен. 154

Ушли в былое мечи и шпаги, В чести доносы, обман и лесть, В цене порочащие бумаги, Кинжал, припрятанный под обшлагом, Да без разбора слепая месть. Быть может, женщин уже не стало, С ума в мгновенье способных свесть, Тех, что пленяли, вели, блистали, З а честь которых и жало стали Спокойно примешь, сочтя за честь. О нет! Бессильны времён оковы. Пробьётся светоч, исчезнет мрак, И вот тогда к нам вернутся снова И несравненные Гончаровы, И Черубины де Габриак! 2003 155

Как часто внешность полна обмана: З а ней — личина, и ложь, и сглаз. Поверь поспешно иль слишком рано — И ты в пучине грехов погряз. Лица изнанку не видно сразу, А коли видно — так повезло. Дьявол безобразен — не безобразен, И потому так коварно зло. 2003

Так и люди привыкают Жить, подачки вымогая. Суть подачек тех — такая ж, Только техника — другая. 2003

Н а спину давит тяжесть книг. Халат — заплата на заплате. Я , словно суфий, всё постиг, И мир реальный мне понятен. Познал я, чем страдал наш век, Чем обольщён был слабый разум Ещё в тот миг, как человек Явился миру, то есть сразу. Я вник во всё, чем болен мир, Что в нём нужней, что бесполезней. И кто богат, и тот, кто сир, Не избежат его болезней. Я знаю, что нас завтра ждёт: Напрасный труд, недуг планеты И постепенный переход От гепатита к диабету. 2003

Белка с рук берёт орешки, Убегает, где-то прячет, Мчась назад в задорной спешке, Вновь испытывает удачу. И , утратив осторожность, Вновь взмывает на колено, Чтоб ладошку опорожнить, Не лукавя, откровенно. 156

"к

Преодолеть препятствия несложно, Несложно также обойти углы, Н о сделать то, что сделать невозможно, Смогли лишь мы. Ведь только мы могли 157

В предназначенье светлое поверить, З а плечи взявши, не бросать сплеча, Всё раздарив, не ощутить потери И умереть от жажды у ручья.

И им сопротивляться бесполезно, И проявленью их — не прекословь: Умеют нас держать в тисках железных Надежда, Вера, а ещё Любовь.

2003

Кончается июль. И август принимает П о эстафете грозы и жару. Куда-нибудь да вывезет прямая, Хотя петляю, словно кенгуру Н а выцветшем детсадовском рисунке... Дни пролетают порознь и подряд, И что поделать, если бьётся в сумке, Просясь на волю, пара кенгурят. 2003

Лёгкой жизни я просил у Бога, Лёгкой смерти надо бы просить. И И. Тхоржевский

Когда был юн и не был обездолен, Когда имел желания и стать, Я жить хотел без горя и без боли, Да вот не знал, где счастье отыскать... Уже в запасе мало дней осталось, И силясь всё былое обозреть, Теперь итожу — счастье заключалось Лишь в том, чтобы без боли умереть. 2003

Спокойны наши мысли, мирны, тихи, Дела — не велики и не быстры До той поры, когда неразбериху Поселят в нас нежданно три сестры.

158

k k к

Не выслав предварительно курьера И не отправив срочных телеграмм, Они придут — Любовь, Надежда, Вера И цепь сюрпризов адресуют нам.

Зов родимой земли, он ещё не растрачен. Как прозрачна листва у знакомых берёз, У знакомых берёз сок по-детски прозрачен. И стекают на землю виноградины слёз.

И мы уже не те, что были прежде, И мы уже в плену своих страстей. Любовь и Вера, а ещё Надежда — Эмоции и сёстры во Христе.

Где-то очень давно, где-то в самом начале, Здесь звенела коса, здесь был дедов покос. У знакомых берёз я стою, И слезу утираю у знакомых берёз. 159

Сознаётся вполне, сколько лет за плечами, Сколько минуло дат, и событий, и рос. Наши вешние дни отбурлили ручьями, Н о остался родник у знакомых берёз. 2003

Сразу малопонятны (Если делаешь кросс) Необычные пятна В кронах ближних берёз. Н а лугу какофония: В перьях, чёрных как фрак, Пораспелись вороны, Обеспечив аншлаг. Бьют рогоза сосиски П о рукам и плечам, И туман по-английски Наплывает с ручья... Лишь на дальнем покосе, Где тоскует ветла, Осеняет: то осень Незаметно пришла. 2003

* * * Мы по реке плывём на лодочке, Т о отдыхаем, то гребём, Попьём водички, выпьем водочки... Короче — весело живём. 160

Откроем, как Колумб Америку, Какой-то малый островок, Под вечерок причалим к берегу, Организуем костерок, Н а донку ёршиков Совсем немного — А утром с новыми Отвяжем лодку от

надёргаем для ухи, восторгами ольхи.

Отдав себя во власть течения, Мы уплывём от костерка С неуловимым огорчением, Что где-то кончится река. 2003

•к -к к

Июльский муравейник. Круговерть: Кто гусеницу тащит, кто иголку. И , если мимоходом посмотреть, Т о суетятся, кажется, без толку. Н о, лучше присмотревшись, видишь ритм, Пронизывающий всё единой целью, Благодаря которой и стоит Сей городок, построенный под елью. 2003

Хворост в огне трещит, С ветром ведут беседу Мхи, плауны, хвощи Древней страны венедов, 161

ДВЕ РЕКИ

Тихо шумит в ночи, Спрятавши звёзды, рамень, В дуплах ворчат сычи: Совы не спят ночами. Гул комариных орд, Рядом с кострищем — майник, С той стороны, где норд, Кроет стволы лишайник. И довершает вид Пень, до основ истлевший... Кто-то из тьмы глядитЭто, наверно, леший.

Каждый день

П о Амазонке движется с востока, Всё сокрушая, грозная волна. Н а местных диалектах «парароку» Издревле называется она. Каждый год

А по Амуру движется к востоку, Всё сокрушая, бледно-серый лёд. С эпохи, незапамятно далёкой, Здесь это называют «ледоход».

2003

ЛЮБИТЕЛЯМ ПОСИДЕТЬ У КОСТРА Горят леса, а мы проходим мимо. У нас с природой — форменный разлад. И даже в месте труднопроходимом Тайга всегда весной объята дымом, Да не найти, кто в этом виноват. Мы часто ходим в лес. И место ищем, Где можно порезвиться от души, Сначала — поднабраться у кострища, А отрезвев,— уже у пепелища: Костёр не догадались потушить.

Х о т я б однажды

Дивились долго б наши амурчане, Начни волна движение встречь вод! И что на Амазонке закричали б Индейцы поутру, увидя лёд? 2003

ЭПИТАФИИ •к -к -к

Глухие уши разве же услышат Берёзы вопль и тихий стон сосны. И пролетит над жутким пепелищем Лишь возглас ваш: «Н ас это не колышет!», Природы несмышлёные сыны.

Привет тебе, мой друг! И я когда-то жил... Взываю с полпути в края блаженства: Чтобы держать ответ за всё, что совершил, Стремись ещё при жизни к совершенству!

2003 162

163

Я в этот миг уже не на погосте, А в доме всеобъемлющей любви. Н о, извини, не приглашаю в гости — Ты должен восходить ещё. Живи!

к "к "к

2003

МОНОЛОГ ШЕСТИКЛАССНИЦЫ

З а гробом, вне житейской кутерьмы Едино всё — и завтра и сегодня. Живём ли мы иль умираем мы — Всегда Господни!

А там, где излучает свет Камин, Тебе, как Богу, дам обет. Аминь!

Я на земле почти всего достиг, Н о истины я так и не постиг!

Летит моё сердечко, как шарик надувной, Отпущенный мальчишкой шаловливым, Которому пронзительно смешно, Что шарик заблудился в кронах ивы. Я знаю, он находчив, тот одноклассник мой: Мгновенно осенит его догадка — Бежать незамедлительно домой З а ней — сверхсовременнейшей рогаткой. 2003

2003

к к

Я ничего не обещал. Прости! И так давно не навещал. Пусти! Нам есть о чём поговорить, Поверь! Изволь же сердце отворить И дверь.

164

Быть может, я совсем не прагматичен, Быть может, я нисколько не красив, Наверно, даже не фотогеничен, Наверно, даже мрачен и спесив, Конечно, меня очень старит проседь, Конечно, я таким останусь впредь... Поэты жёнам счастья не приносят. Зачем же ты зовёшь меня? Ответь! 2003

165

Б Е З ВА С ... ther'll be Autum n Summer Spring ...and Winter — all of them without you. A . Henri

Безудержно катится год, Меняют друг друга сезоны, Н о все они — сгусток невзгод, тягчайших, почти похоронных. Б ез В ас я зимой и весной, Н е краше и лето, и осень. П ространство и время — в одной Последней сырой папиросе. 2003

Может быть, я этого не достоин (Если наблюдать за мною анфас). Потому меня рассмотрите в профиль Веселей, чуть-чуть снизу и не свысока. Вы ведь не восходите на Голгофу! Но и не взмываете в облака! Пусть всё спутается в цепи событий, Всё закружится загадочно, как в кино. Притворитесь просто! Не полюбите! Когда нет водки, я пью вино\ 2003

•к к *

Поделитесь нежностью — что Вам стоит! Улыбнитесь — от того не убудет Вас! 166

Отцвёл болиголов, и голова болит, болит совсем не вовремя и жутко. 167

Так будет ли твой образ позабыт, Коль зацветут ещё и незабудки?

Вот так же, безупречно хороша, Рождённая на зависть прочим жёнам, Твоя зеркально-чистая душа Сияет всё же светом отражённым!

2003

* * * В САДУ М О Е Й Л Ю Б ВИ Аи clos de notre amour. ( e/e se continue... E . Verhaeren

В саду саду саду саду

моей любви не утихает лето.

в моей любви безумствуют шмели, в моей любви романсы не допеты, в моей любви цветы не отцвели, в саду моей любви бушуют ароматы, в саду моей любви не замолкает смех, в саду моей любви рождаются кантаты, в саду моей любви есть место не для всех в саду моей любви закат высок и светел, в саду моей любви твой вечно юный лик, в саду моей любви не утихает лето, в саду моей любви безумствуют шмели. 2003

* * * На Не От На 168

тёмном небе полная луна. будучи пылающей звездою, веток тень отбрасывает она, плёсе отражённая водою.

Забыл о вьюгах нынешний февраль, Снег почернел, осел. Следы, утратив форму, Слились в единый след и убегают вдаль От пригородной низенькой платформы. В краях безлюдных этих кто ж пройти Смог от платформы на ближайший хутор? Конечно, ты могла. И только ты! Не по сезону в валенки обута. 2003

* к к К демонстрации возможностей русского языка

Увидя голодающих, Воскликнул кладовщик:

«Товарищи! Мой склад пустой, товара нет, Всё сдал на кухню, на обед». «Товар ищи!» — толпа кричала, И это было лишь начало. Н а кухню кинулась толпа Узнать, где мясо, где крупа. Н о повар (был не худ, не мал) Ей на кастрюли указал: «То — вар и щи! Проверьте, братцы!» 169

«Т овар и щи? Брось издеваться! Товар присвоил ты, вестимо! Товар и щи несовместимы!» Везде ж проверив (даже в тесте), Толпа признала: «Всё на месте, Ты за проверку не взыщи, А коль ты честен,— Т о вари щи!» 2003

А время каждый миг меняет нас, А время подступает всё надменней, И в глубине знакомых ваших глаз Всё реже вижу жажду к перемене. Поскольку всё так хрупко — c’est la vie, Дай бог вам торжества и благодати, Дай бог здоровья, денег и любви, И времени, чтоб это всё растратить. 2003

•к * * К демонстрации возможностей русского языка А роза упала на лапу Азора В. Хлебников

Поп и казак, казак и поП, Топор и ропоТ. Потоп! Зови! И воз потоП! Ш абаШ — Т о пот и топоТ! Да и аД! 2003

Д РУ ЗЬЯМ Я солнцу рад и обществу друзей, Я выпить рад в компании нескучной, Я рад, что мы по жизненной стезе Ступаем до сих пор благополучно. 170

ЗВЕЗД А Т. Л .

Звезда упала, расчертив полнеба, Умчав свой блеск в немую глубину, Я ж на земле, я одинок. И мне бы Хотелось видеть женщину одну. Она не так стремительна в движеньях, Да и горит в реальности иной, Н о я согласен стать хотя бы тенью Её, такой земной и неземной. И там, где космос безмятежно стынет, Куда нельзя доехать и дойти, «Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя...» 2003

171

Странички для взрослых НА ОПУШКЕ, ВОЗЛЕ РЕЧЕК (П а ст о р а л ь для взрослых)

Н а опушке, между речек, Там где плещет водопад, Мы пасли с тобой овечек Много-много лет назад. Как игралось и дышалось, Как нам пелось под свирель, Как нам сладко целовалось!.. Н о теперь про эту шалость Помнит только наша ель. Возле ели, У костра ли Не висит любовный чад, Устарели Пасторали, Наши песни не звучат. Сочини, как раньше, стих ты И , отбросив годы вспять, В иглах ели, в иглах пихты Поцелуй меня опять. Н о безмолвны струи речек, И безмолвен водопад, Где пасли с тобой овечек Много-много лет назад, I де нам снилось и дышалось, Где нам пелось под свирель, Где так сладко целовалось, Что, взглянув на нашу шалость, Иногда краснела ель.

172

Возле ели, У костра ли Не висит любовный чад, Устарели Пасторали, Наши песни не звучат. Сочини, как прежде, стих ты, Чтоб его могли мы спеть. Иглы ёлки, иглы пихты Мы заставим покраснеть. Забурлили воды речек, Пену вздыбил водопад. Мы пасём с тобой овечек, Как и много лет назад, Вспоминаем, как дышалось, Как нам пелось под свирель. о 1\пихте старенькой прижалась, Видно, шибко испугалась Принагнувшаяся ель. Возле ели, У костра ли Нас пьянит любовный чад, Зазвучали Пасторали, Песни прежние звучат. Подойди, мой друг, в развалку Иль походочкой простой, Вспомним юность, ёлки-палки, Ёлки-палки, лес густой. 1991

173

Д ВАД Ц А ТЬ Л Е Т С П У С Т Я (М и н и ат ю ра для взрослых в жанре трагикомедии, в трёх действиях, стихах и со стремительным развитием событий) Д е й с т в у ю щ и е лица: Поручик Ржевский, состарившийся на двадцать лет Подпоручик Киже, никогда не стареющий Три жрицы любви Полковой доктор

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ (Аллея парка. П оя в л я ю т ся поручик Ржевский и подпоручик Киже. И д у т н авст речу друг другу)

Подпоручик

Ки ж е .

О господи! Неужто вы, поручик? Уж не во сне ли? Сколько зим и лет! Вы изменились! Плечи стали круче И золото свисает с эполет! Поручик

Р ж е в с к и й.

Свисает, брат, и кое-что другое, Причём в наиответственный момент. Здоровья нет. Что делать? Без него я Скорее — псих, но не интеллигент. А вам, видать, приелось быть изгоем, Решили въехать в общество столиц? Подпоручик

Ки ж е .

Измучился без благородных лиц, Общаясь только с пьяницей-слугою.

Поручик

Р же в с к и й.

А что по службе? И в каких чинах? Подпоручик

Киже.

Чины всё те же, жалованье — то же. Был ранен и хожу при орденах... Поручик

Р ж е в с к и й (в с т о р о н у ) .

Была бы у меня такая рожа, Не лыс затылок, да и нос не бур, Беременным бы стал весь Петербург. (П од п ору чи к у К и ж е .)

Куда ж теперь? Подпоручик

Киже.

К Толстым! Там все под мухой! У Паниных — гора любовных дел. Поручик

Р же в с к и й.

У Паниных я сам вчера имел Случайный флирт с заезжею старухой. ( В с т о р о н у .)

А этот плут княжну себе найдёт. Везёт скотам... Подпоручик

Киже.

О ком вы говорите? Поручик

Р ж е в с к и й.

О вас, конечно! Бродит всякий сброд! И каждый — женских прелестей ценитель! Послушайте, катитесь-ка домой! Да баиньки!!! 175

Подпоручик

Ки ж е .

Сейчас вам будет худо! Поручик

Р ж е в с к и й.

Уймитесь, вы, тыняновский ублюдок! Учтите, пистолет заряжен мой!

Вторая

жрица

И в чём причина? Третья

жрица

Ки ж е .

Отлично! Так немедля и к барьеру! Расходимся шагов на двадцать пять! (Р асходятся, д о с т а ю т п и столеты и целятся друг в друга, подпоручик Киже с т р е л я е т .) Поручик

Р ж е в с к и й (х в а т а я сь за пах и становясь на колени.)

люб в и .

Быть может, мы могли бы вам помочь? Поручик

Подпоручик

люб в и .

Р ж е в с к и й.

Помочь? Помочь! Я больше не мужчина!!! Идите прочь!!!!!!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ (Т а же аллея парка. Поручик Ржевский всё т а к же с т о и т на коленях. П оявляется полковой доктор в белом х а л а т е .)

Всё кончено! Испорчена карьера! Полковой

(В э т о время подпоручик Киже загадочным образом и сч езает.)

Н о где вы? Я могу ещё стрелять!.. Скотина! Фанфарон! Матрёшка! Заяц! Штафирка! Нечисть! Грязная бурда! Нашкодил и трусливо исчезает! (Голос подпоручика Киже непонятно о т к у д а .)

И в этот раз, поверьте, навсегда.

доктор.

Привет вам, Дон Жуан и Ловелас! Куда ж исчез ничтожный Фантомас? Я видел всё. Противник ваш нечисто Вёл поединок. О н подлец и трус. Н о вы, поручик, будьте оптимистом, З а это дело я сейчас берусь. Поскольку времена теперь другие, Доверьтесь мне... (Оглянувшись по сторон ам .)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

По-моему — вдвоём...

(Т а же аллея парка. Поручик Ржевский всё т а к же с т о и т на коленях. П оявляю тся тр и жрии,ы любви в лёгких одеяньях.)

(Снова Ржевскому.)

Первая

жрица

л юб в и .

Используя успехи хирургии, Мы вам, конечно, что-нибудь вернём. 1991-2003

Поручик, как вы здесь? 176

177

ПРО ИРИНУ-РАЗУМНИЦУ. ИВАНА-ДУРАКА И СЕМЕЙНЫЕ НЕУРЯДИЦЫ ( Сказка для взрослых)

Там, где лес со всех сторон, Где берёт начало Дон, Крут и властью упоён Жил когда-то царь Андрон, Средь соседей незаметных Величаясь Многодетным, Как любил, презревши сон, Мастерить детишек он. Между делом годы шли, Детки вскоре подросли, Н о с детьми-то, знаем все мы, Подрастают и проблемы. Царь их кое-как решил — Сыновей он поженил, Одаряя их казной И землицей заодно. Подождал чуток, а там уж Дочерей устроил замуж. Самых старших дочерей — З а союзников-царей, Попозднее выдал средних З а царевичей соседних. Младших выдал за друзей — Верноподданных князей. Как ни кинь — удачно выдал. Лишь одну из них обидел, Ту, что чокнута слегка, Говорит о пустяках И витает в облаках. Граф к ней сватался, маркиз, Н о Андрон явил каприз. Он Ивана-дурака Во хмелю в мужья сосватал. 178

«Чтоб Платона да Сократа Не читала дочка впредь. А чтоб детушек иметь Да в постель ложиться с мужем, Аристотель-то не нужен»,— Так Андрон подумал гневно. И разумницу царевну, Что Ириною звалась, Увозил в село не князь, А крестьянин глуповатый. Люди баяли, когда-то О н служил простым солдатом, Да ума-то маловато — До капрала не дорос, И теперича с папашей Новину за речкой пашет, Чтобы сеять там овёс. Так бы всё и продолжалось, Н о Ирина не давалась Молодому муженьку (Так и надо дураку!) Уж и лаской он, и силой Подступал к Ирине милой, О н и этак, он и так, Н о Андроновна никак Соглашаться не желала, Мужа грубо оскорбляла И убогим называла. До великого скандала Докатилось к январю... И пошёл Иван к царю Попенять ему на дочку Да крутую заморочку Разъяснить ему как есть. Пусть отец сочтёт за честь, Если хочет видеть внуков,

Взять Ирину на поруки. «Как отец он будет рад Устранить в семье разлад»,— Так, на валенках скользя, П о дороге думал зять. Н о Андрон не в духе был, Гневно зятю нагрубил, Рассердясь, напомнил разом, Что любой мужик обязан Управлять своей женой, Хоть красивой, хоть дурной, Хоть неопытной, хоть тёртой, Хоть второю, хоть четвёртой. А ему, как самодержцу, Вовсе даже не по сердцу Заниматься пустяком. Царь стоит особняком, И не может он помочь, Хоть ему Ирина — дочь. Правда вспомнил, что в темнице У него Кащей томится: «Он Бессмертный, у него Опыт жизни — о-го-го! Много нужных нам вещей Держит в памяти Кащей». Вот в кащееву темницу И советовал обратиться Зятю гневный государь. Тут же вызван был вратарь, С ним Иван пошёл к подвалу. Свечка стену освещала, К ней в залатанном плаще И прикован был Кащей. Капель звук врезался в тишь, П о ноге скользнула мышь, Н а ладони и на лица Мерзко падали мокрицы.

Стал Иван в полубреду Излагать свою беду. Как ему с женой бороться, Коль она не отдаётся? «Ты, Иван, мужик инертный,Говорит Кащей Бессмертный,Ты, брат, сиднем не сиди, А немедленно иди Да найди на ближней стройке, Н а сузёме, на помойке Понадёжнее кирпич». А потом продолжил спич: «Тот кирпич попробуй в ночь Н а полати заволочь Да припрятать под подушку, Там, где спит твоя подружка. Только тут нужна сноровка, А не то она, плутовка, Заподозрит что-нибудь. Как падёт ночная жуть, Ляжет спать Ирина наша, Ты, ничуть не сумлеваша, Коли любишь безответно, Подойди к неё незаметно Да сильнее, да сплеча, Не жалея кирпича, И ударь ей прямо в темя, Наблюдая в то же время, Что почувствовала жена, Адекватна ли она. А коли не адекватна — Всё дальнейшее понятно. Чай, в тебе найдётся толк, Чтоб исполнить мужний долг Да момент не упусти! Ну, счастливого пути!» Н о не нравится Ивану

Хитроумный этот план, Больно много в нём изъяну. Воспротивился Иван И Кащею отвечает: «Не могУ> Да и не чаю, Как исполнить твой совет. У меня к Ирине нет Ни обид, ни тайной злобы. Потому хотел я, чтобы Всё случилось по любви. Мирно, смерть тебя язви! Чтоб не бить её сплеча. Чтобы всё без кирпича!» Морщит череп, ногти гложет, Н о совета дать не может Подходящего Кащей, Видно плети и клещей Избежать ему не светит, Ведь на всём на белом свете, И на суше, и в болоте, Слабоумье — не в почёте. Вот назавтра, чуть заря. Вновь герой наш у царя. Тестю жалуется он, Что Кащей не так умён. Как они предполагали, И в советниках едва ли Можно оного держать. И Андрон промолвил: «Зять, У меня в другой темнице Гварь трёхглавая томится — Змей Горынычем зовут. Попытай удачи тут. Глянь на мощь его ума — У него голов-то — тьма!» Как потребовал государь, 182

Тут же вызван был вратарь, С ним Иван пошёл к подвалу, Где страшилище лежало, Длинношеее — оно Походило на бревно. Лампа дымно освещала Низкий свод едва-едва. Посреди пустого зала С левой в шахматы играла Та, что справа, голова. В темноте шесть раз подряд Прозвучало слово «мат»: Та, что слева голова Оказалась не права. Голова, что посредине, Исполняла под сурдину Т о шедевр, то ерунду. Стал Иван свою беду Многоглавому уродцу Излагать не как придётся — Квинтэссенцию и суть (Н е страшася перегнуть). Как с женой ему бороться, Коль она не отдаётся? Говорит глава, что в центре: «Ты, Иван, мужик инертный, Ты, брат, сиднем не сиди, А немедленно иди Да найди на ближней стройке, Н а сузёме, на помойке Понадёжнее кирпич». А потом, продолжа спич: «Тот кирпич попробуй в ночь Н а полати заволочь Да припрятать под подушку, Там, где спит твоя подружка. Только тут нужна сноровка, 183

А не то, она, плутовка, Заподозрит что-нибудь. Как падёт ночная жуть, Ляжет спать Ирина наша, Ты, ничуть не сумлеваша, Коли любишь безответно, Подкрадись к ней незаметно Да сильнее, да сплеча, Не жалея кирпича, И ударь ей прямо в темя. Наблюдая в то же время, Что почувствует жена, Адекватна ли она. А коли не адекватна — Всё дальнейшее понятно. Чай, в тебе найдётся толк, Чтоб исполнить мужний долг. Да момент не упусти! Ну, счастливого пути!» Та, что справа, голова Призадумалась сперва И сказала: «Может, всё же Камень более надёжен, Чем кирпич, что выдаёт Государственный завод». Та, что слева, голова, Вникнув в суть едва-едва, Речь ещё вела короче: «Ни к чему тянуть до ночи. Чтоб не пользоваться огнём, В темя бить удобней днём. В полдень жёнушку покличь, Приготовивши кирпич!» Н о не нравится Ивану Хитроумный этот план, Больно много в нём изъяну. Воспротивился Иван. 184

Головам он отвечает: «Не могу, да и не чаю. Как исполнить ваш совет. У меня к Ирине нет Ни обид, ни тайной злобы, Потому хотел я, чтобы Всё случилось по любви, Мирно, в шею вас язви! Чтоб не бить её сплеча, Чтобы всё без кирпича!» Друг на друга смотрят строго, Н о ничем помочь не могут Три умнейших головы. И увы, увы, увы — Избежать дурной молвы Без фуражных без потерь Не удастся имс теперь. Ведь известно, в нашем мире, И в Европе, и в Сибири, И на суше, и на флоте, Слабоумье не в почёте. А наутро, лишь светать, Тестя снова увидать Хочет наш Иван несчастный, И с погодою ненастной Не считался ничуть, Подался в привычный путь. Тестю жалуется он, Дескать, Змей-то не умён, Как об этом говорили, Ничего не намудрили Три ужасных головы. Им бы в качестве ликбеза Рацион-то поурезать — Кваса, мяса и травы. И Андрон взмолился: «Ваня, 185

Долго ль ты тиранить станешь Богоданного царя? Мне уж, честно говоря, Надоело это дело Ещё к вечеру вчера. И в последний раз, Иван, Я тебе раскрою план, Укажу простую нить, Как Ирину усмирить. Волей нашею намедни Биосферный заповедник Учреждён был на века, Где Медведица-река Вытекает из болота. П о увалам и высотам Там дремучие леса Подпирают небеса. А по низким берегам Пораскинулись луга. Проживает там Яга Средь озёр, зверей и птиц, Тростников и небылиц. Ей, поди, полтыщи лет — Охраняемый объект! Незаметна, небогата, Уж, как женщина, она-то И тебе смогла б помочь, Образумить мою дочь. Что без толку бить баклуши, Ты сходил бы к ней, Ванюша, Да раскрыл пред нею душу... Мол, от имени царя. Сходишь, думаю, не зря». И в ближайшую субботу Наш Иван пошёл к болотам И за две иль три недели 186

Был уже почти у цели, У невидимых границ Царства разных небылиц. По-над речкой, на опушке, Видит он — стоит избушка, Возле — ступа и метла, Н а крыльце, на раскладушке, Худощавая старушка, Чуть похрапывая спала. А Иван слегка обвыкнул, Разложил подарки, хмыкнул, Чем старушку разбудил И немало удивил. «Кто таков? — она спросила, Где ещё тебя носило, И зачем пришёл сюда, Что за срочная нужда?» « Я к тебе давно иду»,— И Иван свою беду Изложил весьма пространно, Что жена ему желанна, Что она не отдаётся. «Что мне делать остаётся?» «Ах, милок, я это знаю. Я ведь тоже озорная Лет пятьсот назад была И красавицей слыла. Дам тебе совет я мигом — Людям нужно помогать. Кстати, я была Ядвигой, Это ныне я — Яга. Что за имя! Безобразье! Н о зато скажу, как есть: Био...би... разнообразье Обеспечиваю я здесь. Есть в тайге трава такая, Я латыни-то не знаю,

Должен ты её достать: Травка эта благодать, Дивным свойством обладает И желанье пробуждает. В бурной юности моей Посылала я за ней. Так что, милый, нос не вешай, А ступай туда, где Леший Эту травку сторожит. Не печалься, не тужи! Коли сразу в путь сберёшься, Года в три и обернёшься». Снедь сложив, ощупав ноги, Вновь отправился в дорогу Горемычный наш Иван. Много гор, лесов и стран Пересёк он на пути И сумел-таки дойти П о обширным землям русским До Подкаменной Тунгуски, К месту, где назад лет сто Взорвалось незнамо что. Т о на лодке, чаще пеши Отыскал он бор, где Леший Под корягой проживал. Здесь, по виду — неврастеник, О н лекарственных растений Пару грядок охранял. Наш Иван, едва пришед, Излагает свой предмет. Лешака отняв от дел, Нервно сетует на долю, Впрочем, складно-то глаголить О н и раньше не умел. Сел под ёлкою на лавку, Расспросил о малой травке, 188

Что в глухой тайге растёт, Дивным свойством обладает И желанье пробуждает. И Яга об этом знает, А бывает — и народ. Леший — лысенький аскет, Самодив, анахорет, И ботаник, и поэт, И художник. Много лет Бережёт, лелеет грядки. И в отличнейшем порядке Всё хозяйство состоит. Он Ивану говорит: «Жаль, что ты и сам не знаешь. Что хотишь, чего желаешь. У меня ведь много трав: Thymus, Rubus, Solidago, Codonopsis, Tussilago... Что ты хочешь здесь собрать? По-латыни нужно знать!» Н о Иван пожал плечами — Ведь латынь не изучал он, Зенки вылупил, как рак, (Был дурак — и есть дурак). Н о с улыбкой молвил Леший, Н а ботанике помешан: «Есть тут травочка одна, Что тебе помочь должна, Неказиста будет с виду И Orgazmium libidum Называется она». Сразу став ещё проворней, Леший травку вырвал с корнем, Корни мохом обмотал, Всё Ивану передал И удачи пожелал. У ж простившись, ведьме старой 189

Передать просил привет — Сверхлирический сонет, А ещё — вручить подарок — Новый шёлковый кисет. А царю — автопортрет. И Иван заторопился, В три сезона уложился И к исходу четверга Был в избушке, где Яга Уж давненько поджидала И листочки отрывала Н а стене с календаря (Оказалось, что не зря!). Передал он её привет, И , припрятавши кисет, Осмотрела бабка корни Осторожно, всесторонне, Бечевою их связала И уверенно сказала: «Этим лечат не наружно, Потому сушить их нужно Н а высоком чердаке, Н а жестоком сквозняке Года три — никак не меньше, Н о зато никто из женщин Пред тобой не устоит. К сердцу Иры путь открыт. Не печалься, не грусти. Ну, счастливого пути!» Стал Иван сушить коренья С огоньком, с остервененьем Н а обширном чердаке, Н а жестоком сквозняке. П ро овсы не хочет слышать, От сохи совсем отвык, 190

День и ночь сидит под крышей, Ясно — тронулся мужик. Н о однажды в воскресенье, П о прошествии трёх лет О н стащил свои коренья С чердака. И вот чуть свет С ними вновь к Яге стучится. В этот миг, подобно птице, Вкруг избы Яга парила — Н а посадку заходила. Вот вошли они в избушку. Долго качество просушки Устанавливала Яга, А Иван изнемогать Стал от всяческих придирок, Колб, стаканов и пробирок. Н о раздался, глух и строг, Старой ведьмы говорок: «Этим лечат не наружно, Потому настаивать нужно Эти корни года три. Средство верное. Смотри, Чтоб во тьме настойка зрела. Ну, ступай домой. З а дело!» Кипятком залил коренья Царский зять без промедленья, П о бутылкам всё разлил И Ягу благодарил. Каждый день в чулан заходит Посмотреть, как зелье бродит. Третий год прошёл, и вот Он одну бутыль берёт И опять идёт к бабусе, Шепчет: «Господи Иисусе, Сделай так, что в середу К ней последний раз иду». 191

Осмотрев его бутыль И со всех сторон обнюхав, Содержимое старуха Поплескала на костыль. «Хорош а у нас водица,— Вдруг промолвила,— годится! Ты теперь с настойкой сей Едь к Иринушке своей, Накорми её, Ирину, Иль солёной осетриной, Или несколько скромней — Огурцом посолоней, А затем, уже втихушку, Приготовь с настойкой кружку Да, поставив под кровать, Отправляй супругу спать. И когда она средь ночи, Пробудившись, пить захочет, Подскажи, что для неё Приготовлено питьё, Стоит только лишь нагнуться И до кружки дотянуться. Только тут нужна сноровка, А не то она, плутовка, Заподозрит что-нибудь. И когда она нагнётся, Да, нагнувшись, отвернётся, Вся спросонья горяча, Посильнее, да сплеча, Не жалея кирпича, Что найдёшь на ближней стройке, Н а сузёме, на помойке, Ты ударь ей прямо в темя, Наблюдая в то же время, Что почувствует жена, Адекватна ли она. А коли не адекватна — 192

Всё дальнейшее понятно. Чай, в тебе найдётся толк, Чтоб исполнить мужний долг. Не спеши, не суетись. Ну, счастливого пути!» И поплёлся, огорчён, Наш Иван за кирпичом. Много лет с тех пор прошло И водицы утекло. И Ирина, и Иван Ныне — это дружный клан. В мире много изменилось, И они (то божья милость) Доживают без затей Под крылом своих детей. Иногда своей Ирине У ж Иван твердит, что ныне Баба вовсе не нужна — Ни чужая, ни жена. Нет уже царя Андрона. Государеву корону Принял, так же, как и трон, Старший сын Ирины — Прон. И томившемуся Змею, И Бессмертному Кащею Обещал свободу он, Если к осени сумеют Компенсировать урон. Интриганка и карга, Т о ль Ядвига, то ль Яга, В платьице по-вешнему Улетела к Лешему. Коль исчез так много лет Охранявшийся объект, Уж давно, с тех самых дён, 193

Заповедник упразднён. А Иван, женой обласкан, Сам уже считает сказкой Похожденья давних лет, Н о в прихожей, где гамаши, Так к царю и не попавший Всё висит автопортрет, Н а котором добрый Аеший, Бескорыстен и безгрешен, Демонстрирует траву. И не в сказке! Наяву! 2003

ПРОИСШ ЕСТВИЕ В САХАРЕ (Сказка-анекдот для взрослых)

Как-то раз, в разгаре лета, Вышли из Таманрассета И отправились в пески Удалые мужики. Т о ли сдуру, то ли с жару, Н о коварную Сахару, Что пылает словно печь, Захотели пересечь. П о барханам, по нагорью, Выйдя к Средиземноморью Через Северный Алжир, Удивить решили мир. Шли они, теряя силы, Совершая адов труд, Всё на север, по светилам Корректируя маршрут. А жара не унималась, И всё чаще им казалось, Будто солнце не зайдёт 194

Никогда за горизонт. А какой же был загар Н а нагорье Ахаггар! А теперь героев наших Должен вам представить я — Сильных, смелых, бесшабашных — (Были б добрые зятья!) Айвен Смит — американец, Сухощавый журналист, И , как всякий иностранец, Путешественник, турист, А в душе — авантюрист. Жан Ферран — француз весёлый, Полноватый женолюб, Кожей смугл, и карманьола У него слетает с губ. Кузнецов Иван Иваныч — П о профессии — кузнец, Завсегдатай ресторанов И по части выпить — спец. Так брели они, потели, Н о уже через неделю Весь запас воды иссяк, Жажда ж — самый страшный враг Для того, кто по пустыне И сто лет назад, и ныне Возымев крутой кураж, Совершает свой вояж. М еж бесчисленных барханов И в составе караванов Пробираться нелегко — Эти ж трое шли пешком. Отдохнув, вставали снова, Н о, когда запас съестного Весь иссяк, как и вода, Трое поняли — беда. 195

Появились миражи, Постоянно смерч кружил, Нанося к ступням их ног Раскалившийся песок. В голове у них мутилось. Переходы сократились — Миг печальный наступил: Дальше двигаться — нет сил, Ни на север не пробиться, Ни назад не воротиться. И в конце второй недели Наши парни поскучнели: Кто же хочет в двадцать пять Лютой смертью умирать. Айвен Смит и Жан Ферран, Проклиная и бархан, И потерянную жизнь, Н а прощанье обнялись. «Жаль, что нет в пустыне виски», Подытожил по-английски Наш геройский Айвен Смит, Принимая бледный вид. Для своих родных и близких Написали по записке И припрятали в карман. Что же делал наш Иван? А Иван промолвил пылко, Что на донце рюкзака У него лежит бутылка, Не открытая пока, Что нашёл её в кювете Ещё там, в Таманрассете, И хоть с самого начала П о спине она стучала, О н её, как только мог, И лелеял, и берёг. Средь болтов, гвоздей, пружин О н бутыль с наклейкой «Джин»

Отыскал, на свет проверил, Вверх подбросив, вес измерил, И сказал, припомнив мать: «Скучно трезвым умирать!» И увлёкся неторопко Неподатливою пробкой: Т о по днищу стукнет ловко, Т о с чудесною сноровкой, Положась на мощь зубов, Проявлял он к ней любовь. Наконец бутыль открыта, И с шипением сердитым Дым зелёный из неё Извиваться стал змеёй, Расширяясь по спирали В низкорослом чапарале, О н кружил, неудержим. И з бутыли ж страшный джинн Появился с бородой Неопрятной и седой, Проскрипев за ширмой пыли: «В сей противнейшей бутыли Я сидел пять тысяч лет. Я — Хамид абд аль-Хамед, Там старел я год от года, Вы ж вернули мне свободу, Силу, молодость и прыть, И за оное деянье, Исполняя все желанья, Вас признательный Хамид Щ едро отблагодарит! Что ты хочешь, Айвен Смит?» Смит, пришед в себя немного, Отвечает: «Ради Бога, Возврати меня в Техас Да снабди на первый раз, 197

Чтобы смог я жить беспечно, Миллионом. Я , конечно, Речь о долларах веду, Даром, что в полубреду». «Значит, так тому и быть! Счастлив отблагодарить!» В тот же миг, утратя вид, Испарился Айвен Смит. Джинн поцокал языком, Помахал во след рукой И спросил, подняв тюрбан: «Ты что хочешь, Жан Ферран?» Жан Ф ерран ответил тут же, Что скучает он по стуже И что он желает лишь Переправиться в Париж. А ещё добавил он: «Франков целый миллион Мне в Париже будет нужен: Ждут меня толпа подружек И последователи Сартра У богемного Монмартра». И Хамид абд аль-Хамед Отвечал: «Вопросов нет. Значит, так тому и быть! Счастлив отблагодарить!» И исчез, представ туманом, Тот, кто звал себя Ферраном. Джинн сомкнул блаженно веки: «Как убоги человеки, Как малы желанья их — И дородных, и худых! Н у а ты, что ждёшь смиренно, Кузнецов Иван, почтенный?» Так спросив, услышал тут же О н ответ, достойный мужа. Наш Иван сказал: «Не нужен 198

Ни Париж, ни денег звон!» А потом прибавил он: «Было б очень подходяще, Если б смог ты водки ящик Обеспечить мне сюда, Три больших стакана, да Возвратить на склон бархана Парижанина Феррана И техасца моего: Их-то более всего Не хотел бы потерять я — С ними мы, считай, что братья». Долго, выпучив глаза, Джинн не мог ему сказать Ни единого словечка, Лишь, сомкнув себя в колечко, Молвил: «Так тому и быть! Счастлив отблагодарить!» Говорят, что прошлым летом В независимой газете Дан был некий материал, Что в Сахаре, возле скал, Караванщик на рассвете Обнаружил три скелета При тряпье, при рюкзаках С о стаканами в руках. Всё покрыто пылью было. Двадцать выпитых бутылок «Русской» водки на песке От костей невдалеке Отыскал наш бедуин Да одну — с наклейкой «Джин». Всюду доллары и франки Под побегами солянки. П о запискам, что в карманах, Опознали кое-как — Парижанином Ферраном 199

Был один из бедолаг, А другой — техасцем Смитом (Там, известием убита, Уж который год одна Всё ждала его жена). Был напрасен, но неистов Долгий труд криминалистов: Не могли понять никак, Чей же третий был костяк И кому, теперь разъятый, Был опорою когда-то. После долгих колебаний Порешили, наконец, Что он — русский и — кузнец, И бо было на кармане Хлоркой вытравлено: «Ваня» (Имя редкое в Алжире, Н о обычное в Сибири), В рюкзаке ж, что был при Ване, Находились наковальня, Две кувалды, клещи, нож...

Долго семьями дружили, Пыл охотничий знавали — Даже шершня добывали. Иногда, таясь от жён, Где-нибудь на сеновале Потихоньку попивали Самогонку и крюшон. И во всём единодушны Были, в общем простодушны, Доверяя разным слухам (Даже мухам-цокотухам). А коли придёт проруха, Чаще — ночью, реже — днём, К муравьихам-молодухам Тоже бегали вдвоём Дъюдъюдъю и Дьюдьюдью, Страсть доказывая свою. Дъюдъюдъю любил модистку, Казначейшу и артистку, Молодую попадью Заприметил Дьюдьюдью.

Русский! Что с него возьмёшь?

В их квартирах было пусто: Бочка с квашеной капустой, Пара вяленых жуков Да полсотни кивсяков, Тех, что ценят подороже Среди прочих многоножек. А на листьях тополей Разводили сотню тлей. Заходя друг к другу в гости, В шахматищки или в кости Часто игрывали друзья И , бахвальства не тая, Всякий рах одну ладью Не использовал Дьюдьюдью: Видно, был игрок не слаб, Коль играл на гандикап.

2003

СТРЕКОЗА И МУРАВЬИ ИЛИ МЕСТЬ СТРЕКОЗЫ (Б асн я для взрослых)

Жили в северном краю У прозрачного ручья Дьюдьюдью и Дъюдъюдъю — Два трудяги-муравья. Жили, жили не тужили, 200

201

Телевизор не смотрели, Только раз в конце недели Операцию в Ираке Обсудили. «Ясно — враки! — Подытожил Дъюдъюдъю,— Н а политику — плюю!» «Перейдём-ка, брат, к питью!» — Догадался Дьюдьюдью. Осторожные вначале, Пили, рюмками стучали, Пели, весело кричали. Н о в ворота застучали. «Кто?» — запнувшись за бадью, Возмутился Дьюдьюдью. «Это я — соседка ваша! Стрекоза. Зовут — Наташа! Коль пустить решитесь в залу, Я б вам кое-что сказала!» — Женский голос отвечал. Дьюдьюдью ещё ворчал. Отодвинули задвижку, И вошла с короткой стрижкой Молодая стрекоза — Шаловливые глаза, В самом модном неглиже, Ноги — прямо от ушей. Усадили, дали водки, Хоть незваной — но молодке, Расспросили: «Чем грозит Непредвиденный визит, И зачем, скажи на милость, В поздний час такой явилась?» «Что сказать вам, обормоты? Собирайтесь на охоту. Я летела над рекою И увидела такое. 202

Что не знаю даже, как Рассказать! Ползёт червяк — О н огромной высоты И длиною — с полверсты. Выползает из норы, Там, где склон крутой горы, Всё — в один и тот же час, Будто нагло дразнит вас. П о жердям ползёт, грохочет, Днём ползёт, ползёт и ночью. Остановится, пыхтит. Даже с супервысоты, Я клянусь, он страшен с виду. Вот на эту аскариду И пошли бы вы, друзья, Прихвативши два ружья. Это всё — почти что рядом. Дать совет была вам рада!» — Так сказала стрекоза, Чуть потупила глаза, Дверью хлопнула слегка, Лишь шаги издалека Доносились... А в версте Кто-то явственно пыхтел. «Вот судьбина муравью»,— Злясь, подумал Дъюдъюдъю. «Только впрямь придётся, братец, Н а охоту собираться Да готовить по ружью»,— Сделал вывод Дьюдьюдью. Приготовили патроны, Две рогатины, ножи, Порох, капсюли, пыжи И отправились по склону, Презираючи зигзаги, Прямиком через овраги, И азартны, и легки 203

До излучины реки. Стрекоза ж вослед летела, Убедиться всё хотела, Что они придут чуть свет, Если будут торопиться, К месту, где охотобъект Должен будет появиться. И сама себе сказала: «Мне-то этот червь знаком. Много это или мало, Н о с Иркутского вокзала Я вчера за червяком Пять часов почти летела. Муравьи! Вперёд! З а дело! Помню я — и слово в слово — Басню дедушки Крылова!» П о листве, по мхам, по иглам Муравьи жердей достигли И по этим по жердям, Не пугаясь, что гудят И гудят издалека При движении червяка, Подались навстречу, рады, Приготовивши заряды. Удивило их вначале То, что жерди не кончались, А темны и холодны, Сколько видит глаз — видны. Вот и нужная гора, А в крутой горе — нора. Червь пыхтел всё ближе, ближе. Дъюдъюдъю сказал лишь: «Вижу!» Тут же с громом по жердям Что -то тёмное промчалось... Хоть бы что-нибудь осталось От бедняжек. Муравьям 204

Скажем горестно: «Адью, Дъюдъюдъю и Дьюдьюдью!» Хошь ты смейся, хошь не смейся, Хошь состри, от слёз устав. Жерди эти — были рельсы, А червяк — большой состав, Выезжавший в самом деле И з гудящего туннеля. Хохотала стрекоза — Шаловливые глаза: «Так и надо муравьям — Дъюдъюдъям и Дьюдьюдьям!» А мораль! Всё в жизни — проза, И злопамятны стрекозы! Если даже стопку водки Выпьешь с этакой молодкой! Н о и в том мораль рассказа — Отличать же всяк обязан (Даже всякий — из людей) Профиль рельса от жердей! 2003

Д А ЗД Р А В С Т В У Е Т К О Р О Л Ь ! (А н ек д от для взрослых)

В зябком, слякотном апреле В дни осады Ла-Рошели, От неё в десятке лье Находился Ришельё, Разместивший свой шатёр Н а соседнем склоне гор У селения Рошфор. 205

Там же был и граф Рошфор, Доложить прибывший что-то О проделках гугенотов. А в четвёртую субботу, Помолясь Сент-Женевьеве, Прибыла и королева, Совершив вояж неблизкий Вместе с верной камеристкой. Отдохнув с дороги дальней, П о палатам госпитальным Из-за щедрости души Рейд хотела совершить Королева в воскресенье. День поистине весенний Наконец-то наступил, И , подарки накупив, Государыня к рассвету Попросила дать карету. Импозантен, смел и горд Провожал её эскорт. Королев известна блажь — Подъезжает экипаж В идеальнейшем порядке I/ « парусиновой палатке, Пол — раскисшая земля. Там лежат с потухшим взором Гренадеры, мушкетёры, И гвардейцы короля. Доктор, сгорблен и неласков, Наблюдал за перевязкой И лекарства назначал, Если ж кто-нибудь кричал, О н — как опытнейший профи, Применял заморский морфий, Чем страданья облегчал, И сперва не замечал 206

Появленья королевы, И бо глаз его, что слева, Был одним сплошным бельмом. Он, как сказочный фантом, Всё блуждал в одежде белой П о палаточным пределам. Королеву увидав И по-старчески привстав, Притворяясь, что видеть рад, Сделал сдержанный доклад, Н о достаточно детальный — О последствиях летальных В штурмовавшем форт полку (К ним привык он на веку). Королева еле-еле Продвигалась вдоль постелей И подарки раздавать Приказала — всем лежащим — Тем, кто мог её узнать, И уже не узнававшим. Первых спрашивала она, Видом их удручена: «Вы откуда? Что за рана? От рапиры? От фузей? Не знавали ль д’Артаньяна И троих его друзей? Как настрой? И сильно ль больно? Я весьма, весьма довольна Видеть этот бравый вид!» Ободряла их как матерь, Ты, мол, радуйся, приятель, Что живой, а не убит! Вот она идёт неспоро К молодому мушкетёру, Страшно бледному на вид. 207

Н а испачканной попоне Он лежит и тихо стонет — Значит — точно не убит. «Как зовут?» — она спросила. О н кивнул ей через силу И ответил: «Клод д’Ардан И з провинции Беарн!» « А скажите мне, д’Ардан, Как вы? Ранены куда?» Он, открыв чуть-чуть глаза, «I осударыня,— сказал,— Много мук я перенёс, Н о неловко мне ответить Н а последний Ваш вопрос!» Необычной для сюжета Прямотой поражена, «Кость, надеюсь, не задета?!» — Подытожила она. «Вот ещё святая дева»,— Думал он. В глазах темно. И промолвил: «Королева, Вы в замужестве давно?» А она, в корсете узком, Отвечала: «Мой солдат, Королевою французской Стала я семь лет назад». И тогда д’Ардан несчастный Встал и с видом беспристрастным Прокричал, презревши боль: «Vive! Да здравствует король!» 2003

& 208

ЧТО НАШЕПТАЛА ВЕТЛА

* * *

Сколько свершилось событий! Сколько судеб решено! Памяти старое сито Так расточительно, но Я не вязал узелочков, Я не записывал в тетрадь Всё, что в коротеньких строчках Ныне хочу рассказать, Всё, что ещё не забыто, Что не сгорело дотла, Что рассказала ракита, Что нашептала ветла. 2003

НА М АЛЕНЬКОМ ПЛОТУ И з монотонных будней Я тихо уплыву Н а маленьком плоту... Ю , Лоза

Отчалим от косы и вдоль прибрежных вётел Тихонько уплывём сентябрьским днём И , скрывшись от людей за поворотом, Мы, наконец, останемся вдвоём. 209

И отражён в воде, до яркости оранжев, Плот унесёт нас в царство тишины И в королевство памяти, а также — В страну ещё не понятой вины.

Мерцают звёзды смело и глазасто, Звенят ледышки утром у крыльца, И вдоль оврага носятся по насту Два шустрых незнакомых сорванца.

Мы здесь должны теперь на многое ответить, Вспять раскрутить судьбы водоворот... Хватило б только времени на это, Да не подвёл наш невесомый плот. 2003

Когда-то вновь знакомые берёзы Бутыль наполнят соком, а пока Апрель робеет, и застыли слёзы На выпуклых щеках снеговика. 2003

* * * Вы ли, вы ли жутко выли? Чей был горьких слёз ручей?.. Позы были... Позабыли Наши ссоры средь ночей? Мы ли, мы ли глазки мыли, Вытирали их платком?.. Взгляды стыли. Опостылев — И в гостях — как под замком. Было — с нами, стало — снами. Светотень — уже не свет. Чувства стали хрупче стали, А на «нет» — и спросу нет. 2003

210

* к * Бездна — она без дна, Рябь на озёрном лоне, И шевелит волна Жёлтый камыш в затоне. Медленно окуни В воду крючок с наживой — Окуни да лини С вечера ждут под ивой. Сутками в камыше Можно сидеть в засаде — С утками в ягдташе Утром вернёшься к дяде. 2003

* * *

к к к

Всё реже север дышит холодами, Но в то же время как-то не ясны И признаки крадущейся садами И ближними пригорками весны.

Спустилась ночь, и тишина объемлет Старинных комнат милый полумрак... Со мною рядом кот беспечно дремлет, Уверенный, что близко нет собак, 211

И сам я, беззаботен и беспечен, Внимаю сквозь волшебный полусон, Как в коридоре догорают свечи И первый снег ложится на балкон. 2003 к

Пространство многозвучно и огромно, Душа же — вне пространства, но порой, Приобретая свойства камертона, Вдруг отзовётся дивною игрой. Я буду рад, когда, преграды руша, Звучанием тончайшего стекла Мои стихи затронут чью-то душу, Что в унисон настроена была.

k k к

2003 к

Ты в письме мне написала: «Я тебя люблю», Что тут делать? Для начала J ’ai le 1и. 2003 к к к ...

В новь я посетил Т от уголок зем ли ... А . С . Пушкин

Я вновь в краю сказаний и поверий, В краю болот, в краю таёжных рек... Когда-то здесь под арку школьной двери Входил я — семилетний человек. 212

Здесь были книги, глобус, теоремы, Здесь постигалась нами суть вещей, Здесь Николай Васильевич Ефремов З а день ловил по центнеру лещей На удочку. Здесь и хмельной, и пылкий Чудак, носивший прозвище Майор, Чтоб раздобыть ещё одну бутылку, Продал соседу собственный забор. Здесь по весне, в полуверсте от дома, Я ждал Её, робея и томясь... А лепестки, летевшие с черёмух, Уже плели причудливую вязь Событий будущих. 2003

Суть Ваших слов за праздничным столом Внезапностью своей меня смутила, Естественность, обиду и надлом Тогда она в себе соединила. Легко ль признаться в чувствах? Боже мой! А высказать их вслух — ещё сложнее! Наверно, Вы приехали домой, Ежеминутно плача и краснея. Гоните ж слёзы! Экая беда, Однажды откровенность проявивши, Немного поболтать! Пройдут года! Что Вам тогда напомнят эти вирши? А ничего! Быть может, Ваш сосед Решить скрутить из оных самокрутку, Опохмеляясь! Поэтому, мой свет, Впредь Ваш порыв считать давайте шуткой! О! сэ Вам не вспомнится за пеленою лет Йог, суфий и непризнанный поэт! 2003 213

ПЯТЬ СТИ Х И Й

Ст ихия третья — в о д а

Стихия первая — воздух

Ещё с времён Великого Потопа Вода вселяет в наши души страх — В пучину уходящая Европа Возводит сотни дамб на берегах.

Ломает ураган стволы и ветви, Повергнут дуб — столетний великан, Созревший хлеб опять повален ветром, Смерч воздымает крыши к облакам. На накренённой мачте порван парус, Фрегат заморский выброшен на риф — Совсем под стать свирепому корсару Осенний шквал врывается в залив. Стог сена быстро катится к обрыву, Неровный шлейф по лугу волоча... Сорвавшим ставень яростным порывом В твоём окне погашена свеча.

И снос мостов, и паводки, и сели, И решето разверзшихся небес Всё время добавляют канители Региональным службам М ЧС И даже тех, что повидали виды. Кто не по сказкам знает слово «смерть» Рассказы о погибшей Атлантиде Мгновенно заставляют цепенеть.

С тихия ч етв ёр тая — огонь Стихия вторая — земля

Всё рушится за несколько мгновений. Обвалы, оползни, подвижки, камнепад — Вот страшный результат землетрясений, Дыханья тверди страшный результат. Когда курумы движутся к подножью, Когда несутся вниз обломки скал, Мы уповаем лишь на волю Божью В надежде на спасительный финал. Сбирает урожай, калечит жизни Холодная разгневанная твердь... И выбор при подобных катаклизмах — Случайно выжить или умереть. 214

Пылает лес, таинственный и старый, Огонь и дым, зола и чернота, В объятьях рукотворного пожара С планеты исчезает красота. Прибавим извержения вулканов И пламя догорающих домов, Огни в открытых окнах ресторанов — Растлителей не вызревших умов. Прибавим мощный ядерный реактор, Что в скорлупу свинцовую одет И безобидным кажется, как трактор (Везущий груз потенциальных бед!)

Стихия пятая — ч ел о век

•к

* E sp ecia lly д л я нее же

Рождающий жестоких войн стихию, Стихию злобы, мщений и обид, Он накопляет замыслы лихие. Лишь видимость — его смиренный вид. Он усмирил неусмиримый атом, Он подчинил себе и тьму и свет, В материи, на атомы разъятой, Найти пытаясь истинный ответ. Поработив и мощь огня, и воды, Познавши глубь, поднявшись к небесам, По отношенью к матери-природе Он постепенно стал стихией сам. 2004

С УЛЫБКОЙ (В стиле супермодерн) * * * E sp ecia lly for С. Б. Гончаровой

Будет пронизана вечность Меткими пулями рифм —

L, lim, оо + J, log Будет потомками петься Формула наших времён:

Стремишься к цели, пыхтишь, скрипишь, То размышляя, как Марк Аврелий, То уточняя значение Я То открывая на Солнце

Не То задыхаясь в когтищах мук, То собирая в глоссарий глоссы... Но всё огромней порочный И всё внушительней ? И повседневно играя роль, Порой удачно, порой неловко, Ты в угол прячешься, как е

Спасает

0 0-0 -

Спасает нрав терпеливый наш, Спасает свет, что в её оконце, Почти нейтральное слёз

pH Да то, что утром восходит

О 2003

V Г X ю ооооо 216

217

* * *

к к к

Бранят зазря и осуждают всуе, И вовсе не испытывая вины, Я всё же как-то никну и пасую, Забыв завет библейской старины, Который игнорировался веками, Но чья идея в общем не плоха: Пусть в ближнего посмеет бросить камень .Лишь тот, кто сам не совершал греха. 2003

Вокруг кроссворды, ребусы, Загадок целый сонм. И даже здесь, в троллейбусе, Я ими поглощён. Себя считаю умником, Но тщетно три часа Терзаю кубик Рубика — Почти растерзан сам. На рёбра давит публика... А я в проблемах весь... У этого у кубика Двенадцать рёбер есть, Шесть граней цвета разного Да несколько вершин... И всё — для сотни разумов, А у меня — один.

Континуальна ли дискретность? И объективен ли субъект?.. Тут, брат, такая несусветность, Что не решатся даже свет На эти старые проблемы Пролить философы! Так вот, Чтоб говорить на эту тему, Мы повернём наоборот Резьбу вопроса. Как банальна Дискретность наших мудрых лет, Когда она континуальна, И предстоит ещё ответ Найти о сущности субъекта, Коль наш субъект — анахорет — Сражает светом интеллекта И просыпается чуть свет!!! 2004

к к к Весенние дождики. Зябко. По зонтику капли стучат. И веселы только оляпки — Снуют у лесного ручья. А что им? Сплошное везенье — Не будет уже холодов, А слякотный дождик весенний Они переждут под водой. 2004

2004 218

219

■к -к

"к

Дни всё короче, И ветер с ночи, И рядом с лодкой Шуга шумит, Сосед мой, Петя, Проверил сети И флягу с водкой Достать спешит. Продрог, бедняга, Пустеет фляга, У плёса стынет Пустой карбас. Обидно, жалко, Но на рыбалку Пришёл он ныне В последний раз. Начнут морозы Трещать в берёзах, Такой погоде Не прекословь, Заклеивай бродни — Ведь ветер со дня Пред половодьем Подует вновь. 2004

В бутылке — джин. Изысканность стола Подчёркивали контуры бутыли, Но то, что в ней, для пьющих — кабала, 220

И было б лучше, если б пропустили Мы званый ужин. В бутылке — джинн. А найдена была Сия бутыль, наверное, в барханах, Но то, что в ней — сплошная каббала, И околдованным бродить — не то, что пьяным... Гораздо хуже! 2004

Кап, кап, кап — Падают капли жизни, Кап, кап, кап — Трудно оставить след. Всякий живущий — слаб, Все мы — на чьей-то тризне, Жизнь — небольшой этап: Ты обречён, пришед. Кап, кап, кап — Эхом звучит в душе. Кап, кап, кап — Бьют по карнизу капли, Кап, кап, кап — Им просто счёта нет. Подлость и мелкий крап — Это — сюжет спектакля, В жизни ж — иной масштаб: Ты обречён, пришед. Кап, кап, кап — Эхом звучит в душе. 2004 221

* * *

Приходим в мир без связей и дворцов, Без дорогих авто, заводов, денег, Так почему ж когортою дельцов Присвоены леса, Лазурный берег, Запасы нефти, центры городов, Отели, пашни и ресурсы моря? Присвоены без праведных трудов — З а взятку, что в высоком коридоре Иль в кабинете принята была, И ею беспринципно и цинично Порождена и наша кабала, И социальный статус обезличен! Рождаемся без званий и чинов, Без шарма, славы, даже без одежды, А ныне мы — в плену ужасных снов, Без дальних перспектив и без надежды. Всё куплено. Осталось лишь дышать Тем воздухом, что дымен и отравлен Всё теми же, кто ищет барыша, Забывши о догматах православных, Забывши там, где правят суета, Сомнительные сделки да пирушки, И притчу незабвенную Христа О дромадере и игольном ушке... Мы в мир иной прибудем без дворцов, Без дорогих авто, заводов, денег... В краю вновь испечённых мертвецов, Как говорил знакомый мой священник, Оценят нас по качествам души, И только с этим связаны надежды... Честны, бесчестны, злы иль хороши — Пред Ним мы вновь предстанем без одежды. 2004 222

Вокруг такое множество людей. Все говорят, но мир безмолвным кажется, А родственную душу отыскать В толпе безмолвной мало кто отважится. Прислушиваюсь к безмолвью, не дыша. Так одиноко — даже жить не хочется... И если есть бессмертная душа, Ей вечно умирать от одиночества. 2004

•к к

Минуты убегают неустанно, Невидимо проносятся года, И с вечностью, как капля с океаном, Ты в некий час сольёшься навсегда. Так очищай же душу, а не тело И наполняйся светом, чистотой, Чтоб вечность ни на миг не помутнела, Вместив в себя прозрачность капли той. 2004

Октябрь набросил в одно мгновенье На крутосклоны наряд осенний, Но с каждым днём всё видней прорехи На теле сопок. И даже эхо Как будто нехотя и нетвёрдо 223

Вам отвечает. А ветер с норда, Сгущая тучи, кроит прилежно Наряд особый — пушисто снежный. 2004 к

Как верим мы в своё предназначенье Или в предназначенье всех землян... Но каково же будет огорченье, Когда ответ нам всё же будет дан, Когда узнаем — нет ни сверхзадачи, Ни цели, что наметил высший план, Что ты ни для чего не предназначен? О, как жесток такой самообман!..

А в помутневших лужицах Уже цветёт калужница, И скатертью зелёною Предстал апрельский луг, А на тропинке солнечной Проснулся селезёночник, И обнаружил скромные Цветки гусиный лук. Тихохонько, украдкою Засиневел хохлаткою И кроткой медуницею Пригорок над рекой, А за сухой колодою Скучает тихо ллойдия Девицей белолицею, Подснежником-цветком. 2004

Но коль не существует высший план, Так кем тогда ответ-то будет дан? 2004

Конверт неброский Навеял грусть... Я — вологодский И сим горжусь. Там край болотный, Чудной народ, Там город Тотьма Над лоном вод.

•к к к Честь не в чести, и нравы захирели: Толпою избивают, дружно врут. Уже давно отменены дуэли, И суд присяжных — чуть не Божий суд. Унизят, оскорбляют без причины, Где нужно молвить «нет», промолвят «да»... Но, слава Богу, есть ещё мужчины, Которым совестно таскаться по судам. 2004 224

Там восьмилетки Старинный сруб, В тени беседки Вкус милых губ, Погосты предков И камень «Л ось»... И хоть я редкий Там ныне гость, 225

Но разговоры Наперебой Веду с упором На букву «о». Привычку «окать» Да скромный вид Могила только Искоренит. И стали, братцы, Всё чаще мне Во снах являться Ясней, ясней Пейзаж неброский, Берёзок грусть... Я — вологодский И сим горжусь! 2004

•к * *

Сколько книг понаписали, Боже мой! Я , читая их часами, Стал чумной. Сколько всяческих советов В них найдёшь, Только в жизнь свою всё это Не прочтёшь. Наблюдая на витрине Горы книг, Сторониться стал их ныне Ученик. 226

Он, сердечный, безусловно, Мал и глуп! Что б сказал т еп ер ь полковник Скалозуб? 2004

* * * Огонь желаний вспыхивает всё реже, Всё реже сердце бьётся в унисон Другим сердцам. Пора уйти с манежа В числе иных дряхлеющих персон. Пора уйти куда-то в тень, понеже Стать явью должен тот далёкий сон, В котором мир — и мал, и безмятежен, И потому — почти понятен он. Но сон был в детстве, то есть в дни, когда Всё, что вокруг — необычайно просто, Когда ещё безмолвие погоста Совсем не снилось. Снился ж иногда Край радости, свободы и идиллий, Где жизнь совсем не требует усилий. 2004

Наполнена наша планета Взрывчаткой измен и предательства, Убийств, воровства и наветов В угоду земным обстоятельствам. 227

Эпоху обмана и горя Сменяет эпоха отчаянья: Егор норовит объегорить, И Каин не знает раскаянья. 2004 к

Но где он — мой извечный идеал Любви, добра, мечтаний и желаний, Успехов, достижений и щедрот?.. Да что ж поделаешь? Не нужно причитаний! Успешнее, быть может, будет год Грядущий! 2004

Мало проку, если жар любви Бескорыстно отдавать жалеете, Раздарите ж этот жар, и вы, Истинно скажу, не оскудеете.

РОССИИСКИМ ЛЕСНИЧИМ

Высказав десяток добрых слов, Вы ведь не рассыплетесь на атомы, Более того, даря любовь, Сами вы становитесь богатыми. И любовь не прятаться должна — Пусть взмывает вверх протуберанцами: Не случайно нам дана она — Эта уникальная субстанция. Не скрывайте ж ваших нежных чувств, Откровенность восприняв, как правило... Может, нет взаимности?.. И пусть! Ваших чувств при этом не убавилось! 2004 к к к И опят ь, опят ь душ а прощает П ром ельк н увш и й , обм анувш ий год! И . Бунин

Не всё сбылось, не всё определилось, Не состоялось так, как я желал, О чём-то думалось, потом о чём-то снилось, 228

Когда закон беззуб и безразличен, Тайга ж — источник краденых рублей — Всё так же на посту стоит лесничий, Решить пытаясь целый сонм проблем, Что связаны с лесным воспроизводством, С защитой от огня и топора, С прорехами родного лесоводства... И всё-таки нет худа без добра... Лесничий наш и в нынешнее время Не опечален выпавшей судьбой И стойко сносит хлопотное бремя, Порою даже жертвуя собой! 2004 k k к

В реальность снов, то мрачных, то лучистых, В их чёткий смысл так веришь иногда, Что чувствуешь, ОНО вот-вот случится, И не известен только срок — когда? А сколь определённей и зловещей Бывают сны, где виден эпилог... Но только те войдут в когорту вещих, В которых обозначен этот срок. 2004 229

Философичны осени картины: порою, пробирая холодком, внезапный шквал подхватит паутину с застывшим от испуга пауком и унесёт в неведомые дали, в края паучьих крохотных невзгод... И мы с тобой отнюдь не угадали, Куда нас шквал судьбины унесёт. 2004

Уходят обычаи древние, Редеет крестьянский народ, Заброшены сёла, деревни, Добро, коли есть огород.

Но временем многое свёрстано, По сёлам в назначенный срок Проехал каток продразвёрстки, Чуть позже — колхозный каток. Кому-то путём раскулаченных Пришлось отправляться с семьёй, Иным был ГУЛАГ обозначен «Полсотни восьмою» статьёй. Потом проскочили колхознички Сквозь мелкое сито войны, Потом сквозь «хрущёвские» козни Пройти они были должны. Потом, обольстив перестройкою, Другие пришли времена... О, где вы, Савраски и Зорьки, Где сельская эта страна? Щетинятся срубами старыми Безлюдные улицы сёл... И возле остатков амбара — Хомут невесть кем принесён. А с крыши, заросшей крапивою, Чуть слышится жалобный вой — Там, видно, скулит сиротливо, Оставшись один, домовой. 2004

Прапрадеды наши не чаяли, Что станет в диковинку скот, Поля зарастут молочаем И мельница наша сгниёт. 230

231

КАФЕ

ПОСЛЕДНЕЕ ЗАСТОЛЬЕ За юность нашу выпьем доброй водки в последний раз... И чарки разобьём.

...

Необходимость пить горячий кофе В полуподвальном сумрачном кафе Сравниться может с личной катастрофой И даже больше — с аутодафе. Как скучно наблюдать певицы профиль, И профиль капитана в галифе, И так напоминающий Голгофу Помост певицы с видом на буфет. Хочу на волю, к топоту прохожих, Туда, где свежий ветер и озноб — Уж там меня свести с ума не сможет Казённый вид скучающих особ.

В последний раз, быть может, поднимаю Наполненный бокал в кругу друзей — Отнюдь не новоявленных князей, А тех, кого полвека знаю. Проигнорировав жён своих советы, Советы наших лечащих врачей, Сегодня всё же выпьем... И на этом, Чтоб избежать своих параличей, Поставим точку!!! 2004

•к -к -к

Прошло три дня с тех пор, как пил я кофе З а этим столиком, совсем ненужный им — Адептам современной философии, Сказать точнее — людям деловым. Сегодня их здесь нет, и в неком трансе, Себя настроив на мажорный лад, Внимаю звукам дивного романса, Безумно очарован, страшно рад... Певица — та же... Но душа в полёте: С бокалом золотистого вина, Мне улыбаясь, ты сидишь напротив, Своей любовью преображена! 2004 232

Б. Ручьёв

Мои же письма мне возвращены, Листаю пожелтевшие страницы, Что нынче совершенно не важны. Но как они сумели сохраниться? Ведь скоро сорок лет, как я писал Все эти письма в уголке казармы, Переполняя их за полчаса Стихами в честь её — Прекрасной Дамы. Что с ними делать? Незачем беречь. Не стану ж их под старость перечитывать! Быть может, этой ночью просто сжечь? Пусть вспыхнут, как огни святого Витта! 2004 233

скорее похожим на вечер, сном, что нисколько не легче бессонницы, и неожиданной встречей. 2004

БЕГ ВРЕМЕНИ (Рондо) Бег времени, почти неуловимый, Румянца след со щёк моей любимой И чудный блеск густых её волос, Сплетённых в золотые цепи кос, Стирает день за днём неутомимо.

к гк •к

Мы в этой жизни только пилигримы (Один — в сандалиях, другой — согбен и бос), Куда бы нас коварно не занёс Бег времени. Беззвучно, не спеша, неукротимо, Меняя облик наш неумолимо, Уносит нас из мира юных грёз Вершитель возрастных метаморфоз, Творец всей этой жуткой пантомимы — Бег времени.

Наверно, я сумею пережить Ещё одно... Ну, скажем, увлеченье, Но разбудить меня, обворожить Или увлечь до самоотреченья — Уж это дудки. Так что не зови!.. Настали времена совсем другие — Не обольщает музыка любви, Милее сердцу звуки литургии. 2004

2004

ИДИЛЛИЯ *

Оттепель... Как на картине Васильева — пасмурно, струи по санному следу, в небе — вороны с намокшими крыльями, дым над трубой у соседа. Слякотью эта неделя запомнится, полднем, 234

Который год живу в уединении, Как схимник, Диоген, анахорет, К несчастью, неудачны все сравнения — Скорее — как непризнанный поэт Значенья местного. А жизни суть простая Ленюсь и сплю, порой стихи пишу. Неважно, что никто их не читает — Ведь бедному июльскому ершу, Что на крючок попал неосторожно, Стихи — до лампочки. Он норовит в реку. Петух куда лиричнее: возможно, Что он творит своё «кукареку»

В порыве страсти... Вот она — идиллия. Забыто всё. И собственной фамилии Боюсь не вспомнить. Попросту — она В прекрасной сей глуши и не нужна. 2004

к к к

Надеется страдалица Россия, Что явится властитель-патриот, Пророк, целитель, праведник, мессия И за собой державу поведёт. Но кто ж над нами? Воры, самодуры, Растратчики, растлители, лжецы, Искатели наград и синекуры, Разбойники и просто подлецы. Кто ж поведёт? Терпенья наберитесь. Далече тот, кто будет знаменит. Быть может, не родился этот витязь Иль на распутье всё ещё стоит. 2004

•к -к -к

Что было в воспалённых их умах В ту самую жестокую эпоху, Когда скрестили копья диадохи: Седой Селевк и пылкий Лисимах? Не жажда ль покорения земель, Безмерной власти и великой славы Свела в бою Редедю и Мстислава, В бою, так походившем на дуэль? 236

Что помышлял один и что другой? Никто не даст разумного ответа! И схватка Челубея с Пересветом Нам тоже не подскажет ничего. Ведь каждый ясно слышал за спиной Дыханье многотысячного войска. А потому безумьем, иль геройством, Или первопричиною иной Мы объясним их действия? 2004

к к к

В абсолютной прострации От чужой диссертации Всё читаю, читаю... Тема очень крутая, Круче, чем детектив, Только б суть ухватить, Поступь мысли могучей... Да и отзыв покруче Диссертации этой Написать до рассвета. 2004

к "к к

Бег времени нокаут приберёг — Не выхожу из состоянья грогги, Наверное, уже подходит срок, Чтоб подвести печальные итоги. 237

А память сохранила боль утрат, Холодный дом, озябшие рябины, Твой нервный голос, незнакомый взгляд, Беспечный почерк и рисунки сына. 2004

•к "к "к

Перед прощаньем не проси прощенья, Готовая за всё легко простить, И, позабыв мгновенья обольщенья, Поторопись машину завести. Не верь моим беспечным обещаньям, Они не значат больше, чем всегда... И не проси прощенья пред прощаньем... Кому на пользу быстрая езда? 2004

Легли сугробы на луга, резьбу крыльца их тяжесть рушит. Могли ль мы оба проморгать свои сердца и даже души? 238

Как жить, коль вечно снится мне холодных рук твоих касанье?.. Пуржит в поречье (при луне!), и слышен стук дверей и ставней. Мне б дверь и веки приоткрыть слегка (хоть к вечеру), но чтобы Теперь навеки не застыть в тисках сердечного озноба. 2004

к к к

Светает... И не хочется Страдать от одиночества, И вопреки пророчеству Соседки Зульфии, И спешно, и неистово Скоблясь опасной бритвою, Я всё ещё рассчитываю На прелести твои. 239

А отблески рассветные Становятся заметнее, И в это утро летнее Т ак хочется любви... Пред ней, Её Высочеством, Стать на колени хочется... Наперекор пророчеству Соседки Зульфии. 2004

Освободи меня от обещаний И, вспомнивши, в сердцах не поминай, М ы многого друг другу не прощали, И мой отъезд прощать ты не должна. Ты не должна, ты не должна, но всё же... Освободи!.. 2004

МЕЖДУ ОДЕРОМ И ВИСЛОЙ ( А н е к д о т в ст и х ах ) Двести лет назад иль триста М ежду Одером и Вислой Были мрачные леса. Плавни, речки да болота... Это ныне два часа Заурядного полёта С высоты речную сеть Позволяют обозреть. А тогда сквозь дебри эти 240

Лишь в испытанной карете, Иль на вёслах по реке, Или с посохом в руке Можно было пробираться... Вот ведь как бывало, братцы. Н у так вот. По местным слухам, Некий тать по кличке Ухарь Здесь пошаливал тогда, Суд свершая без суда. Был он парень деревенский, Говорят, из-под Смоленска. Иногда повозки грабил, Что застряли на ухабе, А коль малая вода — Останавливал суда Д а лишал купцов товара, Поговаривали недаром, Что не дрейфил этот тать Руки кровью замарать. В этом промысле нескучном Он имел двоих подручных, Столь же дерзких, как он сам, Промышлявших по лесам. Немец Раубер — разбойник (Видно было за версту). Не единственный покойник Был у немца на счету. А француз Бриган чуть позже Был судьбой прибит сюда. Он помягче был, но тоже — Под кулак не попадай. Был он, молодец опальный, Из своей Бретани дальней Год назад, французский тать, Тайно вынужден бежать. Эта славная когорта Подчинялась только чёрту, 241

А отблески рассветные Становятся заметнее, И в это утро летнее Так хочется любви... Пред ней, Её Высочеством, Стать на колени хочется... Наперекор пророчеству Соседки Зульфии. 2004

* * * Освободи меня от обещаний И, вспомнивши, в сердцах не поминай, Мы многого друг другу не прощали, И мой отъезд прощать ты не должна. Ты не должна, ты не должна, но всё же... Освободи!.. 2004

МЕЖДУ ОДЕРОМ И ВИСЛОЙ ( А н е к д о т в стихах) Двести лет назад иль триста М ежду Одером и Вислой Были мрачные леса, Плавни, речки да болота... Это ныне два часа Заурядного полёта С высоты речную сеть Позволяют обозреть. А тогда сквозь дебри эти 240

Лишь в испытанной карете, Иль на вёслах по реке, Или с посохом в руке Можно было пробираться... Вот ведь как бывало, братцы. Ну так вот. По местным слухам, Некий тать по кличке Ухарь Здесь пошаливал тогда, Суд свершая без суда. Был он парень деревенский, Говорят, из-под Смоленска. Иногда повозки грабил, Что застряли на ухабе, А коль малая вода — Останавливал суда Да лишал купцов товара, Поговаривали недаром, Что не дрейфил этот тать Руки кровью замарать. В этом промысле нескучном Он имел двоих подручных. Столь же дерзких, как он сам, Промышлявших по лесам. Немец Раубер — разбойник (Видно было за версту). Не единственный покойник Был у немца на счету. А француз Бриган чуть позже Был судьбой прибит сюда, Он помягче был, но тоже — Под кулак не попадай. Был он, молодец опальный, Из своей Бретани дальней Год назад, французский тать, Тайно вынужден бежать. Эта славная когорта Подчинялась только чёрту, 241

Ибо он — источник зла — Вёл на мокрые дела Эту троицу крутую... Здесь поставим запятую Чтобы кратко разъяснить, Что успели натворить В междуречье эти трое Учинителей разбоя. На краю селенья Эггер Ими был убит фельдъегерь, Да без видимых причин Двое познанских старшин Были полностью раздеты Да разграблены кареты С важной почтой и казной. А у гессенки одной Был в карете сон нарушен, Кучер дьявольски задушен. А когда же гостью с Майна Обнаружили случайно, То сама она была В том, в чём мама родила. Грабежи, убийства, кражи, Обыск пышных экипажей — Весь поток таких вестей Подрывал престиж властей. Но терпенье их иссякло После мерзкого спектакля, Что устроили злодеи, Становяся всё наглее: Проезжавший здесь из Галле Был и сам курфюрст ограблен. Потеряв мундир и саблю, Он был страшно раздражён, Учинил властям разгон, Приказав: «Коль вы здесь власть,

Обеспечьте, чтобы мразь В сём краю перевелась!!!» И решил не ехать Дале... Власти ж жутко испугались, Прекратив вовсю дремать, Стали меры принимать. И на все дороги кряду Были высланы засады. По просёлкам мчались даже Золотые экипажи В пыльных шлейфах и клубах При рессорах и гербах, Но в каретах, столь богатых, Были спрятаны солдаты: Коль злодеи нападут — Тут же будет им капут. Всё готово: сабли, пули... И злодеев обманули. На просёлке на одном Из фузеи белым днём Лошадей они убили, Экипаж остановили, Принялись обыскивать кузов, Но как зёрна из арбуза, Из него смелы, ловки Повыскакивали стрелки. Бесшабашных и беспечных В схватке этой быстротечной Всех связали удальцов. И предстали пред лицом Престарелого маркграфа Эти жуткие Фарлафы. А маркграф сидел в беседке И велел злодеев в клетку Посадить. Не навсегда — До примерного суда. 243

Летом в округе столичном Состоялся суд публичный. З а лихие безобразья Суд потребовал жуткой казни: Каждый в этой шайке — тать, Потому четвертовать Нужно бешеных злодеев, А на зрелище надеясь, Любопытный местный люд Поддержал публичный суд. Но, свершивши путь неблизкий, Прибыл сам архиепископ, Пожелавший самолично Посмотреть на суд публичный. Он сказал, что грех их тяжкий И всего одну поблажку Он готов им даровать: Коль согласен каждый тать Здесь раскаяться смиренно, То расстаться с телом бренным Способ всяк назначит сам, Благодарный небесам... И раскаялись злодеи, Трепеща и холодея. Наступил расплаты день, Из соседних деревень Разношерстный люд стекался, И палач за дело взялся, Разложив пред земляками Трут, кистень, верёвку, камень, Я д, топор, кинжал, ружьё, Дескать, каждому — своё. Прибыла телега с клеткой, В ней, присев на табуретки, Ждали участи своей Трое мерзостных друзей. 244

По маркграфову сигналу Объяснили всем сначала, Что народ и магистрат Наказанье совершат Через несколько минут. Провинившиеся ждут И, конечно же, умрут Ныне так или иначе, Вид же казни обозначит Каждый сам себе, а кат Услужить им будет рад. Первым Раубер поднялся, Оправдаться не пытался, А , подёргивая плечом, Стал пред грозным палачом. «Выбирай! Но только быстро, На орудия убийства Указал рукой палач,— Просто жестом обозначь!..» «Я губил людские души, И фельдъегерь мной задушен, Был безбожен я и грешен, Пусть же я и сам повешен Буду нынче пред толпой»,— Молвил гнусный наш герой. Как пеньковую верёвку Водрузил на шею ловко Д а ногою выбил лавку, Что до этого подставкой Для разбойника была (Всё обычные дела И обычная сноровка)... Но не сдюжила верёвка. С кашлем Раубер упал, Часто-часто заморгал, Сел растерянно на лавку. А в толпе и крик, и давка,

Вопли, возгласы и плач. Растерялись и палач, И смущённый магистрат, Лишь маркграф сказал: «Подряд, Дважды на день не казнят. Нарушать и ныне, люди, М ы традицию не будем. Ты свободен! Но сюда Впредь изволь не попадать!» Не пытаясь возражать, Немец бросился бежать И, в толпе скрываясь ловко, Оказавшись близ друзей, Прошептал: «Сгнила верёвка!» А француз — не ротозей, Он с огромным облегченьем Стал подумывать о спасеньи. Но маркграф потрогал пузо... Подошёл черёд француза. А мужик он был не прост И, поднявшись на помост Без естественной сноровки, Он, конечно, на верёвку С нетерпеньем указал, Ни словечка не сказав. Кат опять свою верёвку Водрузил на шею ловко, Так же ловко лавку выбил, Беспристрастен, словно глыба. Не сказал маркграф двух слов, как Снова лопнула верёвка. Наш Бриган пытался было Вздёрнуть руки на затылок, Руки ж были за спиной, Над толпой взметнулось: «О й!» Растерялся храбрый кат, Растерялся магистрат, 246

У маркграфа же впервой Что-то стало с головой. Был он зол, как после драки, Но сумел сказать однако: «Р аз по нескольку на дню Я людишек не казню. Нарушать, хоть выбор труден, М ы традицию не будем. Ты свободен! Но сюда Впредь изволь не попадать!» И обрадованный француз, Не наматывая на ус Слов маркграфовых последних, Заспешил в лесок соседний. Выли бабы, выли детки... Пробегая возле клетки, Он, уж что бы там не вышло, В ухо Ухарю чуть слышно Прошептал: «Н у и дела! Вся верёвка-то сгнила!» Тот, его слова услышав, Скоро сам из клетки вышел Да взведён был на помост. На пугающий вопрос «Каково ж орудье смерти?» Он ответил, обессмертив Имя Ухаря навек. Этот мрачный человек Вдруг изрёк: «Мне говорили, Что верёвки ваши сгнили, Я б поэтому хотел Быть отправлен на расстрел». Вот и всё. Довольно быстро З а помостом грянул выстрел. Долго город говорил: «Этот русский удивил!»

В разговоре с палачами Сам палач пожал плечами: То ли был разбойник глуп, То ли мир ему не люб?! Не понятно ни шиша! Может... Русская душ а?!...» А другие два злодея Переправились за Шпрее, Лютый промысел верша, Обирая до гроша Проезжающих и местных... Но сие не столь известно И совсем не интересно. 2004

или

ПРО СИЛУ И ГАВРИЛУ МЕЖДУ УСТЮГОМ и т о т ь м о й ( Б ы л ин а ) К руг первый В отдалённом крае нашем При Феодоре Тишайшем Глушь дремучая была, Но уже торговля шла, Вниз по Сухоне-реке И совсем не налегке Плыли баржи с хлебом, солью, Толокном и канифолью, С мёдом, воском да вином, Да невиданным сукном. А купцы в иных местах Лес зимой заготовляли, А потом перегоняли

248

До Архангельска в плотах. И аскеты во скитах Жили, все уже в летах И с веригами на теле — Плоть свою смирить хотели... Но чего это про плоть мы?.. Проживал в то время в Тотьме, В самом устье Песьей-Деньги, Человек. Имел он деньги. М еж зажиточных людей Сей купец — Панов Гордей (А друзья и при народе Звали проще его — Гордя) — Был довольно уважаем, И, случалось, проезжая По проулку на селе, Коли был навеселе, Брал он из-за голенища Свой кошель да встречным нищим В обе щедрые руки И разбрасывал пятаки. По характеру упрямым, Богомольным был и храмам Деньги часто выделял, Не купец — а идеал. Этак делает не каждый... Вот задумал он однажды, Коль дела его отпустят, Снарядить баржу на Устюг, Загрузивши местной солью, Да по вешнему раздолью И отплыть в пригожий день, Чтоб успеть, пока межень Станет плаванью помехой, Д а с деньгой, а не с прорехой Вновь предстать перед женой, Домовитой и сварной.

Только слышал наш Гордей От торгующих людей, Что внизу, в краю болотном, М ежду Устюгом и Тотьмой Уж не первый год подряд Всё разбойники шалят, Нападаючи отважно На обозы с грузом важным, Поговаривали даже, Будто летось не однажды Останавливали баржи Да лишали их поклажи. Средь купцов молва ходила, Что главарь той шайки — Сила (Д а подлётов сотня с ним) В грабежах неумолим И, достойный лишь оков, Раздевает до портков. А ещё молва гласила, Будто между этим Силой И самой нечистой силой Заключён был договор, В соответствии с которым Этот каторжник и вор, Сидя пьяный на угоре (Чай, вино-то не своё!), Должен знать был от неё, Что по Сухоне плывёт: Лодка, баржа или плот. Хорошо жилось злодею, Информацией владея, Не ходил он нагишом, Пребывая с барышом. А ещё была должна Останавливать она, Лето ль, вешняя ль вода, Все плывущие суда. 250

Он же клятву дал одну — Вечно славить сатану, Да ещё — совсем немного — Промышляя на дорогах И на всех речных порогах, Позабыть про веру в Бога... Вот такая вот эклога... Не хотел Гордей задаром Расставаться и с товаром, И со славою своей. Он сказал себе: «Ей-ей, Подбирать пойду друзей Понадёжней, попроворней!» И уже в ближайший вторник Появившийся азарт Вёл Гордея на базар. Убедительною речью Он подмогу обеспечил, Поманив серебрецом Сорок дюжих молодцов, Пожелавших плыть на Устюг Без задержки и без грусти. И ведь как, однако, было, Уж с базара уходил он, Как (мы все не без греха!) От бродяги-питуха Он услышал про Гаврилу, А потом по мере сил О Гавриле расспросил. К руг второй Загорелый, здоровенный Парень был печник отменный, Всей округе печи клал, Потому Гаврилу знал

Всякий житель, а хозяйки Робко делали поклон, Коли шёл навстречу он. Был не злобен, Бога знал, В церкви клиру подпевал, Стоя в крашеной рубахе, Только был он с прибамбахом: Говорили за рекой, Что Гаврила был знаткой, Что пошёл уж год четвёртый, Как печник связался с чёртом, И, случалось, если кто-то З а отменную работу Жался цену заплатить, Не любил печник шутить. И хозяевам как будто Вскоре было не до шуток. Как говаривал народ — То баском под новый год В печке кто-то запоёт, Дым трубою не идёт, Или свежее мочало Кто-то вставит в поддувало, То у скупенькой старушки Пропадёт куда-то вьюшка, Что-то грохнет, словно пушка, Помещённая под под, То вдруг пеплом заметёт Устье всё, бывало даже, В щах оказывалась сажа, Если ж спал хозяин чутко, Слышал, как пищит анчутка То ль на печке, то ль внутри... Хоть весь лоб себе протри, Будешь всё-таки бессилен, Потому опять к Гавриле Шёл с деньгой, смеша народ, 252

От стыда сгоравший жмот. Тишь Гаврилой обещалась, Чертовщина прекращалась, И хозяева опять Начинали мирно спать. Разузнав, где он живёт, Отыскал Гордей насилу Тёс некрашеных ворот, Громко выкрикнул: «Гаврила!» Двери тихо отворились, Вышел боров, с губ его Сорвалось «Тебе чего?» Гость, ценя чужое время, Ввёл Гаврилу в суть проблемы, Много денег обещал, Обещал купить пищаль, Для затравки постращал Необычной силой Силы, Мол, сперва подумай, милый, Чёрт силён, а мы не вечны. Но печник сказал беспечно: «Н е пугай заране, дядя, Это дело мы уладим! А коли добро заплатят, Укрощу лихого татя!» «По рукам?!?!...»

К руг третий В средине мая Спешно в Устюг отплывая, Гордя, спутники его, Все в одежде дорогой Помолились (бойся, чёрт!),

Стяг поставили на борт, Слёзно с близкими простились И за вёсла ухватились... Судно лихо понеслось, Справа быстро камень «Лось» Промелькнул. Пошли леса — Первобытная краса. Встали на ночь, а с рассветом Снова взяли вёсла в руки Да поплыли, благо, это После доброго винца Да ухи из свежей щуки Было любо молодцам. Лес шумит, вода блестит, Вскоре им открылся вид Удивительный (известно, Что почти на этом месте Ныне Камчуга стоит). В этот час близ устья Пельшмы На сосновом пне сидевший Сила встал из-за стола — Информация пошла! Рядом было многолюдно. Сила крикнул: «Братцы! Судно С солью тотемской плывёт! Сколько ждали! Цельный год! Подфартило ныне нам! Живо, братцы! По местам! Да быстрей! Добыча — наша!» На костре кипела каша, На поверхность изнутри Поднимались пузыри. В те года, поверьте мне, Соль была в большой цене,

Право, стоила игра, Чтобы в драку лезть с утра. Все вскочили очень дружно, Похватали луки, ружья Да мгновенно там и сям Затаились по кустам. А баржа всё приближалась. И свершилось! Поравнялась С местом, где свой летний стан Разместил наш атаман. «Судно, стой!!!» — скомандовал Сила, И баржа остановилась, Будто в Сухоне вода Не струилась никогда. А братва во все силёнки Выносила плоскодонки И готовилась уже Разом ринуться к барже. И Гордеевы ребята, Явной робостью объяты, Ошалели, не поймут, Что, зачем и почему? Но услышав голос Силы, На корму взошёл Гаврила — Тоже парень не простой. «Судно — стой... И каша — стой» — Он промолвил как-то робко. И кипевшая похлёбка Разом стала остывать. Видя это, дерзкий тать З а пищаль схватился быстро Да мгновенно сделал выстрел, В цель, однако, не попав. А Гаврила, прошептав Что-то вовсе не от страха,

Вдруг достал из-под рубахи Воробьиное яйцо И швырнул его с размаха — Да разбойнику в лицо. Ноги Силы подкосились, В тот же миг разбойник Сила Испустил свой мерзкий дух... А в костре огонь потух. Баржа дальше поплыла Невредима, как была, Под своим надёжным стягом, А разбойничья ватага Разбежалась в тот же миг, Впрочем, каждого настиг Справедливый гнев господний, Надо думать. Я ж сегодня Рассказал (ведь не секрет!) О делах минувших лет. Но купцов, что шли рекою, С той поры не беспокоил Ни разбойник, ни казак, Ни вампир, ни вурдалак. Знать, и впрямь печник Гаврила Обладал какой-то силой Да такой, что ей под силу Оказалось пересилить Даже злую силу Силы. 2004

256

ПРОВОДИТЬ ПО-ДЖЕНТЛЬМЕНСКИ ( А н е к д о т в стихах ) Ночью глухой, непроглядной, осенней Как-то случилось в посёлок соседний (М ожет — по делу, а может — в кино) Спешно отправиться девке одной. Дело-то, в общем — довольно обычно, Только вот путь её лежал, горемычной, Всё через кладбище, между могил. Боже, спаси, сохрани, помоги! Вся содрогаясь при мысли о том, Как поравняется с первым крестом, Встала внезапно (насмелиться бы — Всюду покойники, камни, гробы!) Вот и к ограде она подошла, Вот и калитку в ограде нашла, Но за ограду зайти не решится Похолодевшая разом девица. Страх превозмочь — было ей не под силу, Может, она б и назад воротилась, Может, путём поспешила б другим, Только услышала рядом шаги И при мерцании дальних огней — Видит, мужчина стоит перед ней. Чуть постоял и, калитку открыв, Мимо девицы прошёл, молчалив. Наша девица, два раза подряд Крикнув: «Мужчина, вернитесь назад!», Чуть приободрилась: редкостный случай, Чтоб в этот час появился попутчик!.. Он и вернулся. «Что нужно?» — спросил. Ну, рассказала, что просто нет сил Этот погост пересечь в одиночку, Где под ногами могилы, как кочки, Тропку ж и вовсе во тьме не видать. 257

«Вы ж мне попутчик, и впрямь — благодать, Коль согласитесь в столь тёмное время Сопроводить меня!» — «Что за проблема? Крепче держитесь за руку мою, Выведу Вас за ограду, к ручью. Там до посёлка рукою подать... Этот пустяк благодатью считать?» В руку мужчины вцепилась она, Только уж очень рука холодна Ей показалась... Пошли не спеша. Он шёл молчком, а она — не дыша... Если ж по правде, так ходу-то тут, Может, не более пары минут. Вот и ограда, калитка, за ней — Редкая цепь поселковых огней... «Н у, мне назад,— вдруг промолвил попутчик,— Тут за мостком тропка будет покруче, Так что сильней за перила держитесь!» «К ак, Вы — назад?! Разве ж Вы не боитесь Ночью ходить средь крестов и могил?» «Д а опасался, когда ещё жил, Ныне ж привык, как по горнице новой, До петухов вдоль ограды тесовой, Я по ночам побродить обожаю, Даже кого-то порой провожаю...» Но у ручья уж скрипели мостки, Резво стучали по ним каблуки, И от села до другого села Криком ужасным наполнилась мгла: «А-а-аМ!» 2004

258

СИЛА ИСТИНЫ СЕРМЯЖНОЙ ( А н е к д о т в стихах) Как-то в мае в понедельник Знаменитый академик В Петербурге умирал, Бредил, тягостно стонал, Горько плакал то и дело, Повторял за разом раз, Будто главного не сделал, Чем и мучится сейчас. А вокруг его кровати Собрались почти с утра Доктора и кандидаты И адъюнкт-профессора При портфелях и очках, Были все они когда-то У него в учениках. Потихонечку шептались, Успокаивать пытались, Чтобы скрасить хоть чуть-чуть Час, когда в последний путь Собираются. Врачи же Над больным склонялись ниже С каждым часом. И семья, Не стесняясь, не таясь, Дружно плакала. А он, Обездвижен, утомлён, Повторял, что в жизни этой, Побродив по белу свету И по тысяче дорог, Всё познал, но, видит Бог, Сделать главного не смог. «Как же так? — промолвил вдруг Самый ближний ученик,— Из-под Ваших мудрых рук 259

Вышли эти горы книг! Как же так? Вы объясните, Уважаемый учитель, Ведь все те, кто здесь теснится, Будут помнить и гордиться, Что у Вас в учениках Были прежде, чем подняться, Ваша ж слава на века Будет свежей оставаться. Как же так?» И замолчал. А учитель отвечал: «Это всё, конечно, верно, Но здоровье наше скверно, Боли в сердце, дрожь в коленках, И пора переоценку Жизни всей произвести И итоги подвести. Н у так вот. Все эти книги — Ерунда, обман, вериги, Звук пустой, белиберда. Эх, туда их растуда! Ты послушай и поверь мне, Ты послушай, сделай милость, Что со мною приключилось В дни, когда ещё в деревне Жил с родителями я. Там жила ещё семья, Дом их был чуть-чуть в сторонке. Вот с соседской девкой Тонькой Как -то раз с полей до дома Нам пришлось везти солому На соседском меринке. Подъезжаючи к реке, Было дело, просто смех, Потянуло нас на грех, Одолела нас истома, Но в телеге на соломе 260

Слишком мягко да укачно, Так что вышла незадача, Примерялись, бились-бились, Ничего не получилось На соломке-то у нас. Ах, коллега, в тот бы час Эти книги под солому!!!» «К ак же так?» — прошлось по дому. Были все в недоуменьи От такого откровенья... Но представилось мне днесь — Может, в этом-то и есть Сила истины сермяжной, А не книжной, не бумажной? 2004

МА ТИ МА ТИ МА ТИ ( А н е к д о т в сти хах ) Однажды в разгар марсианского лета, На самом экваторе Красной планеты Сел очень удачно земной аппарат (Н а мысе Канаверал выйдя на старт). Открылась почти незаметная дверь, По лестнице медленно вышли на твердь И не оробели хотя бы на миг Отважные парни — Джек, Роберт и Дик. Задача была. В соответствии с ней Должны они были полтонны камней В корабль загрузить да, по кратеру вниз Спустившись, узнать, существует ли жизнь Средь кратеров этих, да, флаг закрепив, Успешно используя сверхобъектив, На плёнку на фоне багрового неба, Там, где до сего дня, конечно же не был 261

Никто из землян, многократно заснять Поверхность. И тут же назад улетать... А тени становятся чётче, длинней. В отсеке лежит полутона камней, Полтысячи снимков средь прочих бумаг, Над Марсом вовсю развевается флаг В полоску со звёздами в верхнем углу, Но всё же ещё раз шагнувши во мглу, Посланцы земные отправились в путь, Чтоб жизнь отыскать хоть какую-нибудь... А флаг чуть колышется. Тени размыты. Корабль приготовлен, и дверца открыта, Да только захлопнул дверь круглую эту Внезапный порыв марсианского ветра... Когда ж экипаж и беспечен, и дружен, В камнях не сумев никого обнаружить, Вернулся, то был перепуган ужасно, Ведь каждому стало до чёртиков ясно, Что внутрь корабля им сейчас не попасть: Воинственный Марс показал свою власть. Остались внутри и зубила, и тали... Сначала открыть без усилий пытались, Потом попытались с усильем рвануть, Но вскоре им стало понятно, что путь На Землю родную для них, горемычных, Становится попросту проблематичным. Настал для ребят неприятный момент, Средь этих камней не найти инструмент, Чтоб дверцу открыть. А спросить у кого? На Марсе решительно нет никого. Здесь замерло всё, и с начала веков Лишь Фобос и Деймос (и те — далеко) Вращаются тихо, осколки планет... Но выхода что-то хорошего нет Для наших троих астронавтов... Но вот К ним некто почти неприметный идёт. Зелёная кожа и брови вразлёт, 262

Худющие руки, квадратиком рот, И нос огурцом дюймов восемь длиной, И горб непонятный за хрупкой спиной. Приблизившись к ним, существо пропищало Совсем нерешительно: «Т у ру си та ло?*». И Роберт ответил: «З э доо воз шат**», Мол, здесь ситуация вышла за штат, И, глядя на гостя с изгибом бровей, Прибавил: «Ви кэн нот флай хоум эвэй!***». А наш марсианин и зелен, и мал Внезапно напрягся и быстро сказал: «Т у ру ски ту ва ти ту ва ти ту ва ти Т у ру ски ту ма ти ту ма ти ту ма ти****». И это сказав, за бесформенным камнем Поспешно исчез этот гость-марсианин, А наши ребята бросаются сразу, Твердя слово «мать» и сбиваясь на «м азэ*****», Свою непослушную дверь открывать, По ней принявшись энергично стучать. И если вы к уху приблизите руку, Возможно услышите дальние стуки, К нам с Марса идущие несколько лет, Да только вот толку от этого нет. Видать, маловато того, чтобы знать Словцо непомерно эффектное «мать», Его нужно с чувством особым сказать. И нам до сих пор не известен ответ: Так есть жизнь на Марсе или её нет?

* Н а русский язы к с марсианского можно перевести как «Ч у вас случилось?» ** Н а русский язы к с английского можно перевести как «Д верь закры лась». 263

* * * Н а русский язы к с английского можно перевести как «П о этому мы не можем вылететь отсюда домой». * * * * j_ja руССКИД язы к с марсианского можно перевести как « Н е сколько дней назад здесь были люди, называвшие себя русскими, и, в подобной же ситуации используя заклинание, в котором очень часто повторялось слово «м ать», они открыли дверь и улетели». * * * * * [-|а р уССКИд язы к с английского можно перевести как «М а т ь ».

БОРЕЦ И НЕДОТРОГА

ОСЕННИЙ СВЕТ ( П оп ы т к а о с у щ е с т в и т ь д ав ню ю ид ею и написать стихотворение в п р озе) Р . Т.

Тёмная осенняя ночь. Дождь стучится в окна старого притихшего дома, да гудит ветер в проводах. Когда-то я мечтал жить в одиночестве среди лесов. Это было дав но, очень давно. Или мне только так кажется. И сейчас я один в знакомой полуосвещённой комнате, а из неказисто го динамика полилась вдруг какая-то уже слышанная и забытая мною мелодия. Я ещё не вспомнил какая именно, но неожиданно бурный прилив воспоминаний уносит меня в страну моей юности... Р а с св е т ы росные. Уходят месяцы, Далёкой осенью С т об о й мы встр етились. Да, мы встретились далёкой осенью. Встретились и полюбили друг друга. Тогда шли точно такие же осенние затяжные дожди, дул такой же порывистый ветер, и с пожелтевших лип старого монастырского парка, шурша, сыпались листья. Тяжёлые белые стены видны были за тёмными стволами, и десятки электрических огней сквозь оголившиеся ветви посылали к нашей беседке неяркий 265

свет... Осенний свет. Ночь казалась сказочной, и слова были не нужны. Шуршали лишь капли дождя и падаю щие листья. Но студенческие годы промелькнули, как эти жёлтые листья, и только память сохранила их. Потом, в шумном городе, в шумной компании друзей мы встрети лись снова, пили за нашу встречу вино и танцевали под тихие и таинственные звуки... Я помню и слышу их, как сейчас слышу... Осе нн ий с в е т пробил ли с т ву . Над нами л и с т ь я л е т я т в си н еву . Осе нн ий с в е т ,— к чему слова ? — Осенним свет ом полна голова. Прошли годы. Мы долго не виделись, хотя и писали друг другу. А письма — всего лишь средство будить вос поминания. Я стал забывать твоё лицо, твои глаза. Но верил, что наши пути ещё пересекутся. Верил и ждал. Но д н и п р о ш е д ш и е не воз вр ащ а ют ся , Мечты сб ы ва ю т ся и не сб ываются. Я хотел, чтобы они сбылись. И это скоро случится. Ты едешь ко мне! И я жду тебя в старом, но тёплом доме. Я один, но скоро мы будем вместе. Осенний дождь весело стучится в окна, да вдохновенно гудит ветер в про водах, извлекая из памяти нашу давнюю мелодию об об летающей осенней листве и синеве осени.

* * *

Ты в раздумье сидишь, Обо мне беспокоясь, конечно... Я всё тот же малыш Для тебя — и, как видно, навечно! В жизни всех матерей, В годы всех, что прошли, поколений Сын, шагнувший за дверь — Это знак материнских волнений. И пускай в этот миг Вам за тридцать и даже за сорок, И пускай ты постиг, Что такое тепло гимнастёрок, И пускай вас манят Бирюзовым туманом дороги, Затуманенный взгляд Матерей не судите вы строго, Не спешите сказать, Будто слёзы их вам помешали!.. Ведь для них вы опять Убегаете вдаль малышами. 1970

О се нн и й с в е т пробил л и с т в у . Над нами л и с т ь я л е т я т в си н еву .

* * *

Далёкий свет юности пробил толщу лет разлуки. Лю бовь жива. И наша мелодия подтверждает это. Наша ме лодия! Я не знаю кто её автор. Я не знаю, на чьи стихи писались её ноты. Но я знаю, что она всегда звучала для нас.

Помнишь ли озера, ночью притихшего, Серуя гладь, где осока колышется? Помнишь меня, чепуху говорившего? Эти слова в тишине ещё слышаться ль?

О се нн и й с в е т , — к чему слова? — Осенним светом полна голова... 1969 266

Лодки-долблёнки, в осоках укрывшейся, Помнишь ли трепет под ветром непрошенным? Помнишь ли привкус любви не сложившейся? Может быть, временем всё запорошено? 267

Мне ж почему-то отчётливо помнятся Радость в глазах твоих тихая, робкая, Ночь, что к рассвету безудержно клонится, Лодка, осоки, объятья неловкие, Гладь меж осоками серая-серая, Небо, тревожаще низкое, помнится. Помню, люблю, воспеваю и верую... Странные мысли наводит бессонница... 1970

И ЖИВ ПОКУДА - ПИШУ ОТТУДА Когда меня не станет, не скорбите, А трижды помяните без хвальбы — Я сам с друзьями выпить был любитель В те дни, когда могилы и гробы Особенно меня не волновали. Но хватит о гробах!.. Налейте вновь На девять дней, на сорок, ну а дале — Быть может, через год! — коли любовь К моим поминкам поимела место. Короче — откупитесь, чтобы я, Мои ещё живущие друзья, I/ о г\ вам не являлся в виде полтергейста, Когда под хвост мне попадёт шлея... Всё это шутки. Если ж в некий миг Со мною пообщаться захотите, Вы попросту найдите в стопке книг Мои стихи и снова перечтите! 2002

268

БОРЕЦ И НЕДОТРОГА У столбовой дороги, Где ближний косогор, Борец и недотрога Заводят разговор. И, как жених — невесте, Иль брат — своей сестре, Он ей твердит, что вместе В прохладном сентябре Качаться веселее, И он, силён и лих, Её легко согреет В объятиях своих. Та ж молвила: «Готовься Смирить свой гордый вид. И не борец ты вовсе, А дерзкий аконит. И жутко ядовит! 2004

* * * Как человек, утративший сокровище, Что было и надеждой, и судьбой, Ищу тебя в том номере, где всё ещё Витает дух, оставленный тобой. Как холодно теперь в объятьях тьмы ночной. Пытаюсь вспомнить твой весёлый взор И мучаюсь в чистилище гостиничном: Ведь ты уже не выйдешь из-за штор.

А час назад они казались райскими — З а ними ты и солнце, и балкон, Но время нас недолго тешит сказками — Всё исчезает, словно некий сон. Твой самолёт уже за дальней тучею, Под ней — столицы суетная стать... Ты промелькнула звёздочкой падучею, Но я успел желанье загадать! 2004

к к "к

Посмотрев мне в глаза, пожалей моих старых седин, И ночами, и днём глубину моих чувств умаляя, Я жалею и сам, что взмываю, когда я один, А когда мы вдвоём, почему-то всегда приземляюсь. И гордыня твоя, словно оспа, не сходит с лица, Только я не Гален, а совсем неприметный провизор. Ты не требуй, чтоб я на коленях стоял у крыльца, Не вставая с колен, потакал бесконечным капризам. Не титан и не гном, я как все — не живу без невзгод, И не думаю жить в неестественном мире простраций, 27(1

И прошу об одном: позови, когда лихо придёт — Я готов послужить, но совсем не готов преклоняться. 2004 •к к -к

Ноябрь расточает остатки теплыни: На крыше в капель превращается иней, И запах оттаявшей к полдню полыни Стоит у крыльца. Но мы, к сожаленью, не станем моложе И, всё пережитое нами итожа, Уже понимаем, что сердце не может Гореть без конца, Оттаять однажды иль вспыхнуть однажды, Или прежней страсти почувствовать жажду, Что, сердцем оттаявши, осенью каждой Не сможем уже Как в детстве подальше от глаз домочадцев, Боясь потихоньку в окно постучаться, Пройти по селу и украдкой встречаться На дальней меже. 2004

"к "к к

Всё чаще приступы, а волосы — белей. Крадётся вновь походкою неслышной 271

с хлопком игристого серьёзный юбилей, и стынет кровь — ведь дело — никудышно: деянья — мелочны, спать не даёт вина, когда один — пугает тьма слепая... Свой жёрнов мельничный вращают времена, мукой седин виски нам засыпая. 2004

* * * По самому секретному секрету Признаюсь вам: мне очень много лет, Я слишком долго странствовал по свету, Презренный всеми дервиш и поэт. А в общем-то, совсем не ново это: Ведь жил чудак, коль не забыли вы, Он тоже как-то требовал карету, Чтоб навсегда уехать из Москвы. Из рук его я принял эстафету, Мир замелькал, соблазнами дразня, Прецессия хиппующей планеты Почти совсем запутала меня. Я спать ложился рано на рассвете, Я просыпался, глядя на закат, Смеялись надо мной чужие дети — Им в диво был затёртый мой халат. 272

Что делать мне? Никто не даст ответа: Весь мир ещё нелепей, чем я сам, И, даже выпав из кордебалета, Не так легко подняться к небесам. 2ииэ

ПУСТЬ БУДЕТ, ЧТО БУДЕТ Страх — источник предательств — И безлик, и внушаем, Под ярмом обстоятельств М ы грехи совершаем. И святым, и героям, Тем, что значатся в святцах, Приходилось порою Предавать, отрекаться. Ведь и Пётр, даже трижды, Отрекался от Бога, И до смерти подвижник Сим казнился премного. Так отбрось осторожность, Сделав главным орудьем Лозунг: «Делай, что должно, И да будет, что будет!» 2005

Сжигает ритм цивилизации, Тиранит душу суета, Страшат врачей рекомендации И текст больничного листа. 273

Столичным шумом оглоушенный, Я скрылся в тотемской глуши — Душа должна иметь отдушину, Чтобы себя не задушить. 2005

СВЕТ ...Я

— свет

солнца и лун ы

Бхагават-гита. Гл. 7, С т. 8 ...Д а будут светила на тверди небесной

Библия Бытие. Гл. 1. С т. 14 ..К ладёт ся свет на свет

Коран. Сура 24. Свет. Ст. 35 к

Не разберёшь, что стало необычным: И день, и ночь приходят в должный час, Но как-то беспардонно и цинично Действительность захватывает нас. И люди, и события другие, Другою стала на дорогах пыль... И приступы внезапной ностальгии Перемежают нынешнюю быль. 2005

•к к

В прибрежном ивняке безумствуют жерлянки, Поверхность вод, проснувшись, вздыбил язь, А на рыбачьей крохотной стоянке Уж закипать ушица собралась. На старой скатерти, лежащей на лужайке, Нарезан хлеб, и «Русская» стоит... Давай, дружок, по первой наливай-ка: Как раз ушица наша закипит.

Провозгласивши нам, что царство тьмы не вечно, Во время оно Всемогущий Бог, Свершая Божий путь и сотворяя Млечный, На небесах светильники зажёг. Мы в свете их легко одолеваем темень, Их неземной немыслимый полёт Даёт нам знать, что существует время: Миг, час, секунда, сутки, вечность, год. Сияет Солнца лик и одаряет Землю Священным светом, миром и теплом, Всё сущее на ней сей щедрый дар приемлет, В лучах Добра превозмогая Зло. В песках мерцанье звёзд укажет нам дорогу Для каравана, а в морях — судам, И приведёт назад, к знакомому порогу, Спасая нас, Полярная звезда. Нежнейший свет луны, и месяц на ущербе Своей красой пленяют всякий раз... И, вспыхнув в некий час по воле Бога в небе, Божественный огонь обожествляет нас. 2005

2005

274

275

* * * Н аст оящ ее — эт о миг перехода многовариант ного будущ его в одновариант ное прош лое.

Очарованье... Разочарованье... Кто между ними грань времён постиг, Тот понимает — этой тонкой гранью Является порой всего лишь миг. Калейдоскоп надежд и ожиданий Нам предлагает сонм грядущих лет... А в прошлом, после разочарований, Застыло всё. Там вариантов нет. 2005

Как в молодости время тороплю, Хотя спешить куда-то нет причины: Ведь даже говорить о днях кончины Я , как и вы, признаться — не люблю. Понятна в общем нашей жизни суть — Пришлось покувыркаться в самой гуще! Но и сегодня всё же в день грядущий Так хочется порою заглянуть. 2005

ЗЕМЛЯКАМ-ОДНОФАМИЛЬЦАМ к к к

У мемориальной плит ы , уст ановленной в чест ь погибш их зем ляков в деревне

На горе мне, твой домик — на горе, Давно б уже пора домой, но чую, Что ныне я не у себя ночую: Темно ночами в мокром сентябре. Ты скатерть свою белую протри И расскажи мне просто по секрету Про сто дорог неблизких и про три Таких холодных и печальных лета. О травах небогатых расскажи, О сенокосах, что ушли под воду, Отравах обещаний, мелкой лжи И не забудь про ветхую подводу, Что некогда и нас по-сельски просто Доставит до ближайшего погоста. 2005 276

К оченьга Тот ем ского района В ологодской област и

Стою один у каменной плиты. А что теперь поведать может камень? Но будто бы на встречу с земляками Пришёл сюда из общей суеты. А в общем списке девятнадцать строк — Погибших земляков-однофамильцев... Но вот представить их глаза и лица Никак при всём желании не смог. Им довелось протопать три страны И останавливать вражеские танки, На полземли их бренные останки Разбросаны разрывами войны. 277

Я думаю, что многие из них По юности ещё и не любили, Но в неком из колен роднёй мне были... Да и теперь роднее всех родных!!! 2005

к к

Так “быть или не быть?” — ещё Шекспиром Вопрос поставлен нам и небесам, Поздней великий Шиллер написал: “Любовь и голод правят миром”. Мне ж кажется тогда и в нашу бытность С оптимистичным лозунгом “То be!”? Не отречась от пищи и любви Землёю правит беспринципность! 2005

к к к Зачем живём мы? Нет ещё ответа На этот столь естественный вопрос. Труды, стихи, любовь — зачем всё это? Ведь стопроцентно выданный прогноз Вещает нам: всё тщетно, преходяще, Всё попросту исчезнет в некий час, Когда мы впопыхах сыграем в ящик, И жизнь не остановится без нас. Как много лет я жаждал объясненья, И в бунинских строках нашёл ответ: «Всё ритм и бег. Бесцельное стремленье, Но страшен миг, когда стремленья нет!» 2005 278

к -к к

Не прекословь и не дыши, Души сокровища души, Иначе кто-то гнев обрушит На наши крохотные души. Кто этот кто-то? Он при чине. По этой тягостной причине Года сугробы намели На наши старые затылки, Невольно тянешься к бутылке, Поскольку вечно на мели. Букет болезней налицо, В глазах какое-то мерцанье, Морщины сели на лицо — И не до самосозерцанья Уж ныне нам. А долгой ночью В кромешной темени воочию (Не раз почувствовать пришлось) — Под крышкой темени клокочет Незатихающая злость... Да всё с надеждой на авось! 2005

к ‘к к

И застынут взоры, И замрёт душа... Надпись на заборе Чудно хороша. Ей почётней место Было б на стене, Но такого текста Не встречалось мне: 279

«К ак -то на рассвете Человек добра На тропинке встретил Человека зла, Из гранатомёта Хрясть его, козла... Всё-таки добро-то Посильнее зла!!!» А и то! Попробуй, Разберись со злом. Чувствуешь утробой — Значит — повезло. Но бывает чаще, Изменивши вид, Зло предстать блестяще Благом норовит. Нешто добродетель В гневе не найдёт (Уж прости, свидетель) Свой гранатомёт? Злу — не до улыбок, И добру — не мёд... И волосья — дыбом: Думает народ. 2005

* * * Чуть приболели — и уже не рады ни нежному в апреле ветерку, 280

ни ласточек гнезду у балюстрады, ни вещему кукушьему «ку-ку», ни переборам старенькой гитары в знакомых ещё с юности руках... Лишь мамы взгляд, такой родной и старый, свет исцеленья шлёт издалека. 2005

* * * Чертыхаешься гневно Внешне стылый, как лёд, В суете ежедневной Пропадает народ. Всюду очередь, давка, Жизни этой не рад, Жизнь вершит шмокодявка — Продувной бюрократ, Да продажный чиновник, Да шустряк-продавец... Водка пьётся, как тоник — Вот и сказке конец! 2005 281

к к

Жил в сторожке старожил И сторожку сторожил. Раз прилёг, сказав: «Сосну». В это время на сосну Села шустрая сорока Где-то метрах в сорока, Растрещав о сём до срока. Из села ж неподалёку Шла лихих людей ватага — Кто-то — с ломом, кто-то — с вагой, И сторожку-то к оврагу Утащили кое-как Да и сбросили в овраг. Худо старый старожил Т у сторожку сторожил. Вот ведь что бывает с нами, Коль не справимся со снами Под сосной иль под осиной В этой местности осиной. 2005

Бесстрастна речь — но буйствует толпа, Летящий в пропасть — достигает выси, Дремавший мир — поставлен на попа, От денег — независимость зависит. Творишь роман — а выдашь анекдот, Любой скандал — заканчивается тишью. А почему?.. Читатель не найдёт Ответа и в моих четверостишьях!

Идут года. Ряды друзей редеют. Не те и конституция, и прыть. Но встретившись и сердцем молодея, Мы всё ещё стараемся острить. Что из того, что мало нас осталось, Что вскорости и нам — в объятья тьмы... Над нами жизнь изрядно посмеялась, Так хоть над смертью посмеёмся мы! 2005

Скрыт от мира то ли дымкой, То ль наличником с резьбой, То ли шапкой-невидимкой, То ль злодейкою-судьбой. То ли трын-траву сгребаю, То ль разрыв-траву кошу, То ль денёчки прожигаю, То ль сокровище ищу. Просыпаюсь спозаранку, С печки-лавочки встаю Да на скатерть-самобранку Медовуху достаю, Чай попью из самовара Да хозяюшке спою Под страдалицу-гитару Песню грустную свою. 2005

2005 282

283

"к

•к к к

"к к

Я потерял себя. А что бывает хуже? Но главное — не знаю, где искать! Всё, вроде, правильно, но как-то неуклюже, При вольной воле — будто бы в тисках.

Она плескалась среди кораллов, Своим кларнетом был занят он — Скороговоркой всё это стало, Исчезнув утром, как некий сон.

Похоже, что сижу в глубокой луже... Да всё белее иней на висках.

Где эти волны, ветра и скалы, Поток мелодий, морской рассвет?.. Но Карл у Клары не крал кораллы, Ей — был не нужен его кларнет... 2005

2005 -к к к

Страшны ли мне угрозы, что в конверте, И хворью обеспеченный озноб, И крохотный погост, и тесный гроб, И, наконец, они — объятья смерти? Страшны ли предсказанья и страданья «Тому, кто зряч, но светом дня ослеп, Тому, кто жив и брошен в тёмный склеп, I/ о « 1\ому земля — священный край изгнанья».'1 2005 * * * Нас наши чувства облагают данью, Всего ж сильней свирепствует любовь: Терзая то разлуки ожиданьем, То ревностью. Уж той не прекословь! Она пронзает нас ежеминутно И погружает в тягостный озноб, В плену тревоги непомерно смутной Мы очень часто расшибаем лоб О недоверье. Поделом же нам! 2005 284

к к к

Ты — персонаж из скандинавской саги, ты — жрица глиптики, и твой объект — алмаз, я ж доверяю свой талант бумаге, и что-то не стыкуется у нас. Твой идеал — могуч и благороден, мой идеал — поёт под звук сурдин, когда тобой овладевает Один, я остаюсь, естественно, один. 285

Что для тебя напевы, ритмы, струны? Что значат звуки песен для глухих? Ведь ты скорее расшифруешь руны, чем взгляд уронишь на мои стихи. Не ляжет на строку слеза скупая и не оставит влажный след на ней — когда тебя стихами засыпаю, ты засыпаешь у своих камней.

* * * Глаза, Что не похожи ни на чьи. Какие-то русалочьи — В ночи. 2005

* к к Морозец запечатал лужи, и в них, как в зеркало, глядит знакомый тополь, он — сконфужен, 286

узревши свой согбенный вид в осеннем зеркале... А скоро и мы свой блеклый вид узрим в глазах у женщины, которой не надоело бредить им. 2005

Слеза, Точнее, слёзы горячи Сливаются, стекаючи, В ручьи. А за Стеклом по листьям алычи Дождь миллиардом саранчи Стучит. Гроза. У изголовья две свечи. Тебя я чем-то огорчил. Молчим. 2005 287

* * *

Я осознал — то не была вина Прекрасного французского вина, И невиновно было покрывало, Что наше ложе мило покрывало... На этом позабытом берегу Я жар любви поныне берегу И не хочу, чтоб становилось снами Всё то, что здесь тогда случилось с нами. 2005

к -к -к

Тихий день, голубые озёра Приютились на фоне гор, Светят звёздочки белозора По краям голубых озёр. Облака посылают тени На замшелую гладь тайги. В этом мире лесных растений, Боже, спрятаться помоги! 2005

к к к

Суда плывут. Чуть плещет С уда, З а шевелюрой сосняков Синеет небо. И отсюда Домой вернуться нелегко. А завтра — третий понедельник Июня месяца, завод, И наш знакомый можжевельник Неделю эту проведёт 288

Уже без нас. Через седмицу ж Мы вновь направимся сюда, Чтоб отдохнуть и насладиться Рекой, качающей суда. 2005

ЭНТРОПИЯ У Бабы-Яги заболела нога, Ночами ужасно страдает Яга, Страдает, томится и плачет ночами И хочет уже повидаться с врачами, Которых она презирала недавно. Д а только вот ступа сейчас неисправна, Метла для полёта совсем не годится — Уже не взлетишь над избушкой, как птица. К тому ж на глаза снизошла миопия — Короче — не жизнь, а скорей — энтропия... Устала Я га, исстрадалась одна, И юность свою вспоминает она. 2005

* * * Крапива, лопухи, ольшаники в долине. Стареющий, знакомый с детства люд, Затон, перед рассветом тёмно-синий И по расколке дров привычный труд. В субботу — баня, отдых — в воскресенье, У лозняков — поставленная сеть... Стареть в родном краю — такое наслажденье — Сродни тому, как сердцем молодеть. 2005

к к

к к к

Пожаловаться соседу на здоровье Да попенять на свой радикулит!!! Что остаётся?.. Грелка в изголовье, Пижама и отнюдь не бравый вид. Уж умолчим о странностях фигуры, О лысине, чья яркость — сто кандел, И о морщинах, словно кракелюры, Лицо покрывших, тоже я б хотел Поумолчать... А всё ж тужить не будем, Да и резона в этом, в общем, нет: Ведь многие достойнейшие люди Не доживали и до наших лет. 2005

Организуй мне маленькое счастье, Позволь взлететь в невиданную высь, Сомкни свои браслеты на запястье, Преобразись! Признайся в чувствах бедному поэту И подари свой яшмовый браслет, Он будет и мечтой, и амулетом На много лет! 2005

т. в. Прилягу потихоньку, Заботами томим, Но будит кошка Сонька Мурлыканьем своим.

-к "к "к

Пули дружно залетали, Лекаря не залатали, У солдата Кости Перебиты кости.

В подушку окунусь-ка, Коли ночник горит! — На спину ж кошка Дуська Забраться норовит.

Снег опушку засыпал, Воин тихо засыпал, Засыпал навеки, Падал снег на веки. Битва трудно протекала, Кровь сквозь панцирь протекала. В этом гиблом месте Мы убиты вместе.

Свет из ночных окошек Усугубляет вид... И лишь хозяйка кошек Невозмутимо спит. 2005

2005 290

291

* * *

Дуб, известно, должен быть с листьями, И хоть лысым станет он осенью, Не дано ему владеть мыслями, Но дано владеть небес просинью. У профессора должно кредо быть, И хоть носит он башку бритую, Не имеет права быть бездарью, Но имеет право быть с придурью. 2005

к к *

Столько храмов неспроста в Вологде! Луч рассветный на крестах — вона где! Луч закатный на крестах — золотом! Жил с надеждой на Христа город-то! Не короток путь сюда — долог он, Вот и двигались суда волоком, Паче полнилась земля слухами, Шли, стружки свои смоля, к Сухоне. Вёсла били по воде — глыбче где, Что влекло тогда людей к Вычегде? 292

Царь — им вовсе не указ — сами правили, Приставали много раз, ~рубы ставили, Волю, рыбу и сосну заприметили, Отыскав свою страну. Эту ли? Деревеньки и поля — всё неброское... Так осваивалась земля вологодская. Смотрят с дивной высоты в Вологде Православные кресты — вона где! Луч закатный на крестах — золотом, Жил с надеждой на Христа город-то! 2005

к к к На косогоре бредит бредина, А бредит половодьями она, Когда ручьи сливаются в поток И жадно устремляют на восток Её цветки опавшие, и ветер Теплынью наполняет синеву Небес и вод, и в первую листву Себя оденет тополь, а потом Купальница сверкнёт по-за кустом, Как глобус круглым венчиком... 2005 293

•к -к к

Глухой забор. Тесовые ворота. И к ним — давно знакомый поворот. Чуть приоткрытых ставней позолота. Когда-то здесь отраву приворота В котле варил судьбы водоворот. На тонких стёклах — отражённый лучик, У окон тёрн, занозист и колюч, Пониже наклонюсь на всякий случай И прощмыгну к окну, момент улучив: Укажет путь воспоминаний луч. 2005

к к к

Меняется несчастный наш народ, он стал мобилен, скуп и равнодушен,— и деньги — этот дьявольский помёт — безмерно осквернили наши души. Охватывает смертная тоска, и хочется за всех просить прощенья, но знак креста творящая рука едва ли обеспечит очищенье. 2005 294

* * *

Я погружаюсь в темноту, я познаю её объятья, её пустую скукоту уже пытаюсь ощущать я. И словно шторы на окне сомкнутся шторы катаракты... Пока что это мнится мне, но скоро явятся и факты. 2005 к к к

Спокойные неброские тона — чуть-чуть белил, немного меньше охры, и вот — в висках гнездится седина, и юбилей (уже полвека!) грохнул по жёлтой лысине. Да и попал точь-в-точь, наверное — готовился давненько... 295

И как всё это тихо превозмочь в засыпанной снегами деревеньке? 2005

■ }

Я не судья, не пастор и не Бог, но я познал, как вопль родится в горле, не надо мной ли едкий дым и смог свои объятья гневно распростёрли? Что замышлял — и я свершить не смог, что променял — не выменять обратно. И, коль вам дорог пыльный шлейф дорог, старайтесь камни вовремя собрать, но простите мне высокопарный слог, он, как есть — мой, не инспирирован свыше... 296

И пусть сей полуночный монолог когда-нибудь и кто-нибудь услышит! 2005 * * * У электронов есть параметр — спин (вращаются: по часовой и против), и мы с тобой всегда раздельно спим — (полкомнаты лежит меж наших спин), ты — чуть наискосок, а я — напротив. Отбой! Пора ложиться по местам! Хоть закрутись — не встретиться — и точка, (коль доверяться более — стенам), так пусть хоть одеяло будет нам единой электронной оболочкой! 2005 297

•к

"к

Путешествуя по России, постоянно впадаю в раж, не жалею своих усилий и украденный саквояж. Как прекрасны названья станций — Петушки, Златоуст, Зима, как им в памяти не остаться, рекам: Мама, Сестра, Кума? Как пленительны разговоры летней ночью под стук колёс! О, Россия! Твои просторы не дают мне идти в разнос! 2005

к к к

Лет, когда был маленьким — не видать. Под крылом у маменьки — благодать! Не сыскать, где старенький наш плетень. Маменька — что яблонька — свет и тень. Закрывала ставенки на ветру, Нагревала валенки нам к утру, Сидя на завалинке, и не раз, 298

Ожидала маменька ночью нас. Пароход. Печалинка... вышел срок, Яблочки от яблоньки — прыг да скок! 2005

к к к

Сколько уж предано — мысль не угонится, сколько уж продано — оптом и в розницу, сколько уж сказано — прямо иль косвенно (мерзость — за фразами, зло — за вопросами)! Что нам их важность и высокомерие? Что нам продажность их и лицемерие? Станем же просто — простыми и добрыми! Станем же просто — с высокими пробами! 2005

к к к

Минует череда успехов — наступит время неудач, и вспомню я с тяжёлым смехом года, когда я был горяч

и молод. А рассудок выдаст микропараметры вины, что всё же, женщины, не вы нас, а мы вас чествовать должны! 2005 к

А что мне нужно? Лишь кусочек неба, Частичку солнца (ведь не дефицит!), Щепотку соли да краюху хлеба... А впереди бескрайний путь лежит. Куда ж дойду? Конечно ж, не до края, Скорей всего, до незнакомых ив... Напьюсь воды, краюху обкорнаю, Щепоткой соли густо посолив. 2005 к

Друзья мои, я не решился гриф «Секретно» наложить на эти строки, И потому, любитель звонких рифм И почитатель помыслов высоких, Лови момент! Надеюсь я, что тот, Кто наделён любовью к рифмам свыше, Когда-нибудь стихи мои прочтёт, А прочитав — ещё и сам напишет! 2005 •к -к к

Метелью отцветающих черёмух покрыты все проулочки села, 300

а мне до каждой мелочи знакомы все трещины на старых их стволах. Да, исподволь, друзья, стареем все мы, а на стволах черёмух у реки годичным слоем застывает время, и опадают в вечность лепестки. 2005

Случается — идёт за годом год, а мы живём в плену своих иллюзий, и вдруг — необъяснимый апперкот действительность почти мгновенно сузит... Всё, чем я жил — Ты, Ты И только Ты! Тебя был видеть рад и рад был слушать!

Как ты смогла низвергнуть с высоты тобою же возвышенную душу? 2005 к

ЗВЁЗДНО Е В качест ве ш у т к и E sp e cia lly for С . Б . Гончаровой

Ночами за деревней воет ветер, Пугающе шумит соседний лес, Сквозь ветви сосен робко месяц светит, Напоминая чем-то букву

Падут снега, ударят стужи, зима нагрянет наяву, и я, наверное, не сдюжу, едва ль её переживу. И вспомнят в зимнем полумраке меня у выстывших перил лишь две бездомные собаки, которых изредка кормил. 2005

Я на ветру ладонью слёзы вытер, Вгляделся в небо, глянул на часы, А в небе рядом с месяцем

У Бросает свет в созвездие

Бросает горячо, неугомонно, И свет, пронзая дальние миры, Достигнет где-то

а Скорпиона Иль черноты чудовищной «дыры». Я небом удивлён и очарован, Я поражён созвездием Кита, Что скажет мне однажды

•к гк к

Не раскрывай души-то: Раскрытая до дна По-детски беззащитной Становится она! 2005 302

Всё это ненароком прочитав? Изменит ли свой блеск, совсем как Мира?

Нет! Возмутится, в ярости крута, Сказав: «Н е сотвори себе кумира!» И даже чертыхнувшись раз до

100 А я дождусь эпохи полнолунья, Опять печален и всегда 1

Когда луна, как свежий апельсин, Покатится. И всякая колдунья Взовьётся вдруг, начертит зодиак С истошным криком в триста

дБ А я бы взял тот апельсин да сел... Ах, пропустил случайно ъ

2005

В ЖАНРЕ ТРИОЛЕТА

Альбом (Триолет вт ор о й ) На фотографиях альбомных Повсюду ты — лист за листом. Здесь, за три сотни вёрст от дома На фотографиях альбомных, Таких забытых и знакомых Июль и встречи под мостом. На фотографиях альбомных Повсюду ты — лист за листом.

О чём душ а забы ть не может (Триолет т рет ий) О чём ещё порой тревожусь, О чём мечтаю иногда? Душа того забыть не сможет, О чём ещё порой тревожусь, Что до сих пор всего дороже, Что отшумело, как вода. О чём ещё порой тревожусь, О чём мечтаю иногда? 2005

С тар ы е печали ( Т р и о л е т п ер в ы й ) *

Забудем старые печали, Забудем старую любовь. Ведь мы друг другу всё сказали — Забудем старые печали, Твой плач на Киевском вокзале Меня не опечалит вновь. Забудем старые печали, Забудем старую любовь. 304

К воп росу о т ом , как н а зы в а е т ся о д н о с л о ж н а я ст и хо т в о р н а я ст оп а с удар ен и ем на каж дом ( и е д и н с т в е н н о м !) слоге. Б р ахий? А ам ф ий?

Шёл дождь, шёл снег Весь день, весь век, Выл волк, стыл лес, 305

Был рад лишь бес, И зол, и смел Он пил, он пел То гимн, то песнь, В них страх и лесть, В них гнев и месть! Бес — бес и есть! 2005

С К А З О ПОХОДЕ В СТЕПЬ ПОЛОВЕЦКУЮ ( С т а р а я былина на новы й л а д ) Люди русские, православные, Не секрет для вас: на Руси святой Испокон веков дураков полно, А плохих дорог — ещё более. А ещё полно на святой Руси Горя горького, лиха лютого: То чума придёт, то война грядёт, То вражда, то мор, то бескормица, То опричнина, то хованщина, То двуцарствие, то бесцарствие. Правят нами то вор, то юродивый, То разбойники, то растратчики, И никак житьё на Руси святой Должным образом не наладится. Тыщу лет назад в стольном Киеве Правил славный Владимир-князь По прозванию Красно Солнышко. Он к Христу взывал, звал молитвою, Чтобы жизнь в стране поналадилась, Чтоб напасти все поизгинули. Долго правил он — дел не выправил, Часто маливался — благ не вымолил. 306

Всё страдал народ, люто бедствовал, А невзгод, что день, прибавлялося. Вот тогда-то всё и случилося, Всё, о чём сейчас рассказать хочу. Двое странников, что в Чернигов шли, Разглаголили князю, походя, Что-де царь Черем-хан, половецкий хан, Прозывавшийся людом Черёмухой, Пригласил к себе зело мудрого Иноземца — видать из Англии. Тот мудрец-то весьма дальновидным был И советы давал хану дельные, И дела с той поры в Половечине Как по маслу шли конопляному. А ещё князь услышал от странников, Что мудрец, прозывавшийся Камином, Ибо всем, постучавшимся в дверь к нему, Говорил он «Кам ин!», приглашаючи, Был послом в Византийской империи Д а попал к Черем-хану в советники. Обладал этот Камин ремёслами, Обладал этот Камин наречьями, Толмачём был и добрым подсказчиком, Тороват был на всякие выдумки. Он и сделал для хана Черёмухи Добрый меч-саморуб (сам сражается), Дивный лук-самострел (бьёт без промаха), Да ковёр-самолёт (не угонишься!), Да скатёрку (зовут самобранкою). Не вольготно ль жилося Черёмухе? Спал он в юрте и горя не видывал: В поле лук-самострел целил в ворога, В юрте меч-саморуб верно службу нёс, И ковёр-самолёт был в исправности, Всякий час ожидая Черёмуху, Чтоб летать над землёй половецкою 307

Да следить за порядками строгими, Что указами ханскими держатся. Ну, а если придёт беззаботица, Хан приказывал скатерть волшебную Расстилать побыстрей перед юртою Да устраивал весёлые праздники, Всем расхваливая дочку раскосую, Что Селеной звалась, то есть «Лунною», (Знать, сносился Черёмуха с Грецией). Вот задумал Владимир-князь Камина Иль деньгами сманить, иль посулами, Иль уж чем там оно не получится На его княжью службу почётную Да на славу народа российского. Вызвал княже Добрыню Никитича, Изложил ему суть обстоятельно Да задачу поставил нежданную — Ехать тотчас же в степь половецкую, К, будь неладен он, хану Черёмухе, Да купить мудреца у Черёмухи, Или лучше кудесника выменять, Обещая любые сокровища. «Поезжай, свет-Никитич, по-быстрому, Не забудь калиту с красным золотом Да возьми с собой добрых помощников, Чай, дорога-то будет не ближняя!» Что осталось Добрыне Никитичу? Поспешил он подыскивать попутчиков, Что Владимиру-князю по многу лет Служат жизнью и верой, и правдою, Да чтоб сами-то были не слабые — Поярей, половчей, попроворнее. Поскакал на коне наш Добрынюшка, Постучался к Алёше Поповичу, Изложил княжью просьбу нелёгкую, J08

Обещал заплатить, коли справятся Да доставят Владимиру Камина. Размышлял наш Алёша недолго-тко И ответил Добрыне: «Поехали! Засиделся я тут на Подоле-то, Захирел у подола-то женина». Недалече поехали витязи — Прямиком — да к Илюшеньке Муромцу, А Илья в этот час в баньке парился (В настоящей — парной, а не в сауне) Да постёгивал берёзовым веничком По ручищам своим, полным силищи. «Здравствуй, здравствуй, Илюша, свет-Муромец, Не пора ль тебе баньку заканчивать Да садиться в седло, подбоченившись, Да проехаться в степь половецкую, Сослужа князю службу нелёгкую И доставив кудесника Камина? Чай, Владимир наградой порадует». «Можно съездить,— ответствовал Муромец,— Время терпит ещё, и до осени, До поры, когда хлебушек вызреет, И в степях порезвиться не худо бы, Исполняя нужду государеву!» На коней повскакали, поехали, Да у самой заставы, на выезде Повстречали верхом добра молодца. Он спросил их, смеясь, улыбаючись: «Вы куда это, братцы, направились? Уж не сватать ли дочку Черёмухи? Если так, я бы тоже проехался До порогов днепровских иль до моря!» «Что ж ты медлишь, Чурила сын-Пленкович, Поворачивай коня, да поехали, Нам такие попутчики надобны, Нам нужна твоя стать богатырская!» 309

Вот и Киев уж скрылся за дымкою, И пороги мелькнули днепровские, На ночлег становиться бы надобно, Отдохнуть в чистом поле с усталости Да и коням дать краткого отдыха — Утром путь не короткий предвидится. Лошадей отпустили на волюшку, Расстелили попоны под звёздами Да решили немного пображничать, Да испить перед сном зелена вина, Отвязав бурдюки двухведёрные. Пили зелье глубокою кружкою, Начинали с Алёши Поповича. Полведра выпил славный Алёшенька, Передал свою кружку Никитичу. Тот ведро одолел, припеваючи, Да отдал свой бурдюк Илье Муромцу. Два ведра смог осилить Илюшенька, С хитрецой на Чурилу поглядывая. А Чурила сказал, что не хочет он Пить вино без закуски да скатерти, Что пять вёдер он смог бы, играючи, Осушить, коли было б желание. И все трое тому удивлялися, Поражались чуриловой силушке. А заутрева дальше отправились, Всё на юг держа, прямо к солнышку. А кругом видна степь бескрайняя, Степь зелёная, не оратая. Обсуждали всласть, как сподручнее Волю князя им скоро выполнить, Как на Русь того мудреца сманить, Толь разумного, тороватого. Вечер вновь настал, звёзды глянули, Вновь решили российские витязи На ночлег становиться да выспаться 310

Под скалой приднепровской гранитовой. Лошадей отпустили на волюшку, Расстелили попоны под звёздами Да решили немного пображничать, Да испить перед сном зелена вина. А испивши, бахвалиться зачали Каждый силой своей молодецкою. Взял Алёшенька глыбу гранитову Да швырнул её в воды днепровские, А Добрыня на каждую рученьку Водрузил по гранитовой глыбище Д а и бросил в стремнину бурлящую. А Илья приподнял, похваляяся, Полскалы, почитай, раз с полдюжины, С хитрецой на Чурилу поглядывая. А Чурила сказал, что и всю скалу Он бы сбросить смог в глубь днепровскую, Коль ему сие было б надобно. И все трое ему удивлялися, Поражались чуриловой силушке. А заутрева дальше отправились, Всё на юг держа, прямо к солнышку, Обсуждая вновь, как сподручнее Волю князя любимого выполнить. А на третий день заприметили Наши витязи ставку ханскую, Ставку ханскую, белоюртую Да всю рать его, коей счёту нет. Вот позвали их к хану Черёмухе, Расспросили их, что им надобно, Что им надобно в той стране степной, В той стране степной — Половечине. И ответил Добрыня: «Привет тебе, Мудрый царь Черем-хан, государь степной, Привезли мы от князя Владимира, 311

От Владимира Красно Солнышко. Он подарки шлёт, много денег шлёт, Предлагает тебе помощь ратную, Д руж бу вечную, чтоб торговля шла М еж тобою, хан, меж ду Киевом. А ещё хотел наш Владимир-князь У тебя просить одолжения, Подари ему, иль продай ему М удреца иноземного Камина, Чтобы смог наш князь на Руси святой Непорядки российские выправить». Рассмеялся в ответ хан Черёмуха, Не могу, говорит, сделать этого: Без сего мудреца тороватого Пропадёт земля половецкая, Не могу отдать, не могу продать — Без него и мне карачун придёт. П усть Владимир-князь не обидится, Не обидится, не скандалится. Сникли витязи, призадумались, Чем же в Киеве оправдаются, Чем же будет им княжий гнев унять? Не тужил лишь Чурила, сын-Пленкович, Он Селене всё время подмаргивал Д а в раскосые очи посматривал. Вышли молодцы в степь великую, Стали молодцы думу думати, Что же делать им, горемычинам, С чем теперь ехать в стольный град? И Добрыня Никитич расстроился: «Что ж , поедем домой да покаемся, Не могли, мол, мы, княже, убогие, Твою волю великую выполнить, М удреца сманить в стольный К иев-град». А Алёша Попович вдруг вымолвил:

«М ож ет, скажем мы князю, что Камина Ныне нет и в живых, разнесчастного, Будто помер он прошлой осенью». Илья Муромец призадумался И сказал друзьям, опечаленным: «Други ратные, может, силищу П оказать свою дерзким половцам, Разогнавши их по степям своим, Город их пожечь, дым развеяти, Дым развеяти, слух прикончити? А Владимиру доложить потом, Будто ханство как в воду кануло, Богатело да поистратилось». А продолжил Чурила, сын-Пленкович: «Э так, братья, разрушим политику, Всю политику князь-Владимира! А давайте мы, братья, к полуночи В стан Черёмухи потихонечку Проберёмся, найдём учёного, Д а в мешок его, а с мешком — в седло, Да галопом — к границам киевским». М удро сказано — быстро сделано. Пробрались они потихонечку В юрту ханскую, затаилися, Ночью ж в юрте веселье шло — Князь касожский в Степи гостил. Танцем тешат его наложницы, 11Тут смешит его прибаутками, Мудрецом себя выставляючи. Вот его-то, шута презренного, И засунул Чурила Пленкович, Посчитавши его за Камина, В подорожный мешок, так ласково, Что никто того и не слыхивал. А друзья его богатырские Заглянули в кладовки ханские

314

Д а и взяли, что приглянулося. Приглянулось же им немногое — Самобранка-скатёрка — Илюшеньке, Славный меч-саморуб — тот Никитичу, Меткий лук-самострел — тот Поповичу, А ковёр-самолёт — тот Владимиру Порешили свезти — как подарочек. Напоследок Чурила, сын-Пленкович, Приласкал раз-другой дочку ханскую, Д а и кинулись наши витязи К коновязи быстрей, да тронулись, Богатырских коней погоняючи. Можно было бы им при желании И ковёр-самолёт в небеса поднять, Чтоб скорее добраться до Киева — Д а не знали как он управляется. У Чурилы ж все трое выспрашивали, Поминутно над ним потешаяся, Какова ж е Селена раскосая, Какова же любовь половецкая? Веселились они, пели песенки, Пели песенки да частушечки Про преглупого хана Черёмуху Д а про дочку его раскосую, Д а про рать его, крепко спавшую.

Только что богатырскому обществу Всё угрозы сии половецкие? Наш Алёша сразил двести половцев, Триста сорок — могучий Добрынюшка Д а полтыщи сразил Илья Муромец, С хитрецой на Чурилу посматривая, Что, мол, ты в стороне обретаешься. А Чурила ответил: «Д а смог бы я И всю рать уложить половецкую, Если б этого мне захотелося, А сейчас воевать и охоты нет, Коли вы без меня управляетесь». И все трое тому удивлялися, Поражались чуриловой силушке.

А Черёмуха рать-то вослед послал, Рать великую, рать свирепую, Возвернуть велел похитителей И сокровища, ими взятые, Тайно взятые, без согласия, Д а шута вернуть, тоже, может быть, Пригодится ещё да порадует. Окружила орда наших витязей, Приказала отдать, что похитили, Пригрозила страданьями страшными, Пригрозила погибелью лютою.

Н а четвёртый ж е день подошли они Ко границам земли своей киевской. Т ут их люд встречал мёдом-брагою, Мёдом-брагою да веселием. Т ам крестьянин был и болярин был, И дружинник был, и ремесленник. И они в долгу не осталися: Самобранку-скатёрку раскинули, Удивляли заморскими яствами, Поражали заморскими винами, Раздобрели все четверо с радости,

Разогнали всю рать половецкую И поехали дальше, довольные, Д а того, кто в мешке, всё допытывали: «Научи ты нас, мудрый и праведный, Хоть чему-нибудь необычному, Необычному да полезному». Научил их мудрец тот скорёхонько Делать спирт-самогон позабористей. Удивляли их речи мудрёные Иноземца того — «англичанина».

315

Захмелели все четверо с устали, На ковре-самолёте поплясывали, Повредив ненароком конструкцию. Распевали, в ладошеньки хлопали Д а под утро по-русски и пропили Т у скатёрку (читай — самобраночку), И тот меч-саморуб (сам сражается), И тот лук-самострел (бьёт без промаха), И рецепт удивительный пропили, Как тот спирт-самогон образуется. Похмелясь, возвратилися в Киев-град, Пред Владимиром ниц опустилися, Доложили о том, что случилося Д а «учёного» князю представили. Под конец уж подарком побаловали И ковёр-самолёт поднесли ему, Князю славному — пусть потешится. Но ковёр-самолёт не взлетал никак, Не хотел подниматься над городом, Потому-то Владимир велел его Поприпрятать в чулан до иных времён. Но дорог уж отныне не строили, Ждали мастера иноземного, Чтоб изъян нашёл в той конструкции, Чтоб ковёр подниматься смог. Всё надеялись, что взлетит ковёр — А тогда и дороги — не надобны. Наш «мудрец» окреп и в себя пришёл, Много глупостей понаделавши, А как был ещё и до баб охоч — Дураками вся Русь переполнилась. Всё. Закончил я немудрой рассказ. Всё за тыщу лет позабыл народ. 316

Подтвердить могу, что дошёл до нас Лишь рецепт того, ч т о Россия пьёт. При Петре пила и при Сталине! Д а и ныне пьёт! Не устала! Нет! 2005

С К А З О ПОХОДЕ В ГЛУШЬ БЕЛОЗЕРСКУЮ ( С т а р а я былина на новы й л а д ) Люди русские, православные, Все вы знаете, испокон веков Земля русская слухом полнится, Слухом полнится, вестью тешится. Вот, прослышал вдругорядь Владимир-князь, Что в земле белозерской, неласковой, Где когда-то сам Синеус княживал, Д а кочуют народы угорские, По прозванию «чудь заволоцкая», Где-то спрятана Баба огромная, Вся из чистого золота вылита. Чудь той Бабе тайком поклоняегся, Не вы казы вая, где припрятана. Где теперь эта Баба хоронится, Кем, когда и зачем она вылита Новгородцы, сей край заселявшие, Уж на озере Белом не помнили, А тем паче — не знали и в Киеве. Захотел наш князь, Красно Солнышко, Завладеть Золотою той Бабою, Чтоб пополнить казну опустевшую Д а отстроить столицу, да заново Обустроить границы российские От набегов разбойников-половцев. 317

Пригласил он Добрыню Никитича, Изложил ему план зародившийся Снарядить в эти дебри угорские Удалую дружину немалую Д а добыть эту Бабу из золота, Что священной у чуди считается И удачу приносит им, якобы. Ч удь же дикая та к православию П усть тихонечко приучается И забудет про глупого идола. А Добрыня Никитич обиделся: «К нязь, зачем нам дружина немалая? М ы и малым отрядом управимся!» «В ы уж , братцы, однажды управились, Навестивши края половецкие, Только толку от этого не было, Было браги премного да удали!» «К няж е, слово даю, что дорогою Не прельстимся мы более брагою, Твой нелёгкий наказ выполняючи!» «Н у и ладно! Кого ж собираешься Пригласить этим разом в попутчики?» «А кого ж ? И Алёшу Поповича, И Илюшеньку Муромца славного, И Чурила сын-Пленкович доблестный Будет нам поднимать настроение, Д а коли богатырь Дюк Степанович Д аст согласье своё с нами ехати, Будет в странствии верной опорою, Д а Никиту возьмём колченогого, Что в народе зовут Кожемякою! Д а и хватит нам, княже, попутчиков: Вшестером мы с заданием справимся!» «Н у так, с Богом, Никитич, удачи вам! Только ехать верхом вам назначено, Коль ковёр-самолёт в неисправности!» 318

Вот, настал долгожданный день выезда, Собрались на крыльце у Никитича, Все на образ святой помолилися Д а степенно в дорогу отправились, Всё на полночь держа, к Белу-озеру. На двадцатый день Суздаль минули, Восемь дней потом до Ростова шли, Ш ли, как есть, без сна и без отдыха Д а седмицу ещё шли к Итиль-реке, Где с Шексною река та сливается. З десь однажды они и прослышали, Что князёк, местной чудью возвышенный, И чудно прозывавшийся Ягорбой (Т ак река в наши дни именуется, Что впадает в Ш ексну перекрытую), Золотую ту Бабу в лесах хранит, Наезжаючи к ней с поднощеньями И удачу у Бабы выпрашивая. Порешили друзья, посоветовавшись — Не отдаст добровольно им Ягорба Своего драгоценного идола, Лучше с этого места разъехаться Д а у местного люда повыспросить, Где, мол, Баба из чистого золота «Ч удакам и» в лесах установлена, К ак дойти туда, как добыть её Д а свезти потихоньку до Киева. Приглянулось Добрыне Никитичу М есто доброе над Шексной-рекой, Т ам поставил он свой шатёр большой, Распрощавшись с друзьями могучими, Распрощавшись без браги, по-трезвому! (Т ак теперь и зовётся — Добрынское, Это место на картах да абрисах 319

Рядом с зеркалом водохранилища Н а земле вологодской под М яксою ). Недалече отъехал и Муромец, По Ш ексне опустившись на восемь вёрст По тому же, по левому берегу. З десь возникла деревня Ильинское (К ак Ильёй прозывался наш М уромец), Вы и ныне туда съездить можете. Кожемяка ж Никита к востоку шёл, Вместе с ним уходил Дюк Степанович, (Недалече от нынешней Вологды, Н а местах их стоянок и в наши дни Есть деревни: Никитино — к северу О т губернского этого города, А на юг, в десяти верстах — Дюково). Всех же дальше на север продвинулся — До низинного озера Кубена Наш Алёша Попович неистовый Д а и встал биваком, не задумываясь, Там, где П учкас выходит из озера (Зело эти места комариные), В дне пути от стоянки Никитушки. Там и ныне деревня Алёшино Сущ ествует, а может — и здравствует. А в шести километрах от Чёбсары, Коли ехать на запад — к Ш ексне-реке, Вы найдёте деревню Чурилово, Неспроста она так называется — Здесь и ставил Чурила сын-Пленкович Свой походный шатёр легковойлочный. Вот ему-то, Чуриле, по осени И поведал, идя с Белаозера, Некий путник, что Бабу ту надобно Средь болот искать, за закат держа. Наш Чурила собрался по-быстрому Д а отправился в путь, на закат держа, 320

А когда уж лёг снег на болота те, Т ам, где Колпь, словно уж , извивается, Отыскал он ту Бабу угорскую Д а припрятал её понадёжнее (М есто ж это с тех пор и до наших дней Получило названье — Бабаево). И поехал сбирать сотоварищей, Воедино собрал, чтоб сподручнее Отбиваться им было от Ягорбы, У ж отряды свои полудикие Собиравшего в ближних окрестностях. Но сумели бывалые витязи И з кольца неприятелей вырваться Д а к Ростову Великому тронуться, Тяжеленную Бабу, чтоб отдых был, С руки на руку принимаючи. От Ростова далече ль до Суздаля? А от Суздаля Киев близёхонько! Через семь седмиц до степей дошли, У ж готовились въехать и в Киев-град, Д а на Рось-реке пригласили их В гости, в княжество берендеево. В этом княжестве, полупризнанном, Правил в те года Берендей-князёк (Берень д ’Ей — на французский лад), И была у него дочь-красавица, Каких мало на свет рождается, И Чигирью она прозывалася, Старика отца зело радуя. Вот Чурила наш застрадал по ней, Т ак, что спать не мог, так, что есть не мог, И схудал бедолага, осунулся, Д а давай просить Берендея-то, Чтоб отдал ему в жёнушки доченьку, Отпустил бы её в славный Киев-град. Видя муки его, сотоварищи 321

Порешили: Добрыне Никитичу Сватом сделаться, речь готовити. Но старик Берендей заупрямился, Не хотел отпускать дочку в Киев-град Д а калым несусветный потребовал, Небывалых подарков потребовал. Призадумались наши молодцы, Пожалели Чурилу несчастного И решили калым обеспечите Тою Бабой из чистого золота. Т ак и сделали. Свадьбу справили. Пировали с неделю в земле степной, В этом княжестве берендеевом. Место ж то, где меняли баб, Золотую — на настоящую, С той поры называется Бабинцы — Ныне это — у самого Киева. А Владимиру-князю, вернувшися, Говорили, что нет де той Бабы-то Золотой в белозерских болотищах, Будто сказки всё это угорские, Что неведомо кем и придуманы. Только речи их были напрасными, Донесли на них князю Владимиру, Как в степи они свадьбу правили, Н а калым поистратив сокровище. Рассерчал князь Владимир и ножками, Что в сапожки сафьяновы втиснуты, Топал гневно на них, заточить хотел Их в подвалы глубокие с глаз своих. Д а отходчив был, вскоре сжалился, Отпустил домой, бровь нахмуривши, Но Чурилу таки гнать из города Приказал с молодою женой его. И поехал Чурила сын-Пленкович По Днепру на юг, горе мыкати, 322

Княжей милости ожидаючи. Но Чигирь свою не хотел бросать, Угождал ей, чем мог, зело баловал, Терем выстроил, город выстроил, И стоит теперь тот Чигирин-град У днепровских вод под Черкассами. 2005

СК А З О ПОХОДЕ НА СОЛОВЬЯ-РАЗБОЙНИКА ( С т а р а я былина на но вы й л а д ) Люди русские, православные, К ак вы знаете, на Руси святой С отдалённых лет и до наших дней И невзгод полно, и чудес полно, Д а таких чудес, что никто ещё Объяснить не смог и понять не смог. Стали как-то людишки торговые Князь Владимиру слёзно жаловаться, Что в степи по дороге черниговской Объявился разбойник невиданный, Соловьём в тех местах прозываемый. Никого не щадит этот мерзкий тать, Притаясь на сосне над дорогою, Д ует так, что и конь лихой На могучих ногах не удержится, А как путник сбежит, испугавшися, Всё злодею тогда и достанется: И товар, отвозимый на ярмарку, И одежда, в упряжке лежащая, Д а и конь, что лежит без хозяина. Досаждает злодей, не стесняючись, Подрывая торговлю с соседями, Подрывая казну государеву. 323

А ещё говорили Владимиру, Будто пузо имеет огромное И личину брыластую, мерзкую, Этот тать, Соловьём прозываемый. Вот, позвал князь Добрыню Никитича, Рассказал про несчастье великое, Что на люд навалилось торгующий И на всё государство российское. Приказал князь поймать Соловья того Д а в подвал заточить иль заставити Совершать для народа российского Не разбой, а работу полезную. «Только, вот, сомневаюсь, Добрынюшка, Что с заданьем моим вы управитесь — Не смогли вы доставить мне Камина Д а и Бабу Златую не вывезли Из лесов белозерских болотистых». «Что ты, княже, заданье мы выполним, Не взыщи уж за промахи прежние, Подвели нас тогда обстоятельства — То шута мы за Камина приняли, То Чуриле влюбиться приспичило! Т ы прости уж Чурилу, великий князь, И позволь взять его в сотоварищи, Чтоб исправил вину свою давнюю». «Т ак и быть уж , скачи до Чигирина, Д а скажи между делом Чуриле-то, Что простил я его, недостойного, П усть в дорогу с тобой собирается. Не забудь прихватить с собой Муромца Д а Алёшу Поповича славного, Коль силёнку ещё не утратили Эти ратники, прежде могучие». Но Никитич ответствовал Владимиру: «Вот что, княже, продумать бы надобно. Говорят, будто этот разбойничек 324

Зело пузом своим необъятен есть. Как связать его нам да к ногам твоим В чём его привезти, распроклятого?» А Владимир ответил: «Давно лежит Во кладовке моей государевой Тот ковёр-самолёт, нелетающий, Что у глупого хана Черёмухи Раздобыть вы сумели, играючи, Вот возьмите его, поперёк седла Перекиньте, и пусть вам подмогою Будет в этом походе и, может быть, Подойдёт для поимки разбойника». Вот, собрал всех Никитич быстрёхонько, Напоили коней да поехали По негладкой дороге черниговской, У купцов постоянно выспрашивая, Где творит безобразья разбойничек, Соловьём в том краю прозываемый. На седьмой день в степи заприметили У дороги сосну величавую С рыхлой кроной, с ветвями толстенными, А по ней скачет что-то пузатое, Губы трубочкой выставляючи. Догадалися славные витязи, Что пред ними разбойник-Соловушка, Заполняющий воздухом пузище, Чтоб с коней их подути да выбити. Вот Добрыня Никитич кричит ему: «М ного зла натворил ты, Соловушка, Т ак слезай-ка с могучего дерева Да позволь коноплевой верёвкою Привязать тебя к сёдлышку накрепко, Д а свезти перед очи Владимира, Рассерчавшего за дела твои. Д а слезай побыстрее, пузатенький, 325

Всё равно ведь пленим тебя — Не напрасно из Киева ехали Исполняючи волю Владимира!» «Х а-х а -х а,— рассмеялся Соловушка,— Что вы можете, бестолковые, Бестолковые, слабосильные? Вот как дуну сейчас во всю мощь свою, Н а конях своих не удержитесь, И подхватит, закрутит вас вихрями, Полетите вы в Киев, несчастные, К престарелому князю Владимиру, Он наградою славной пожалует З а визит ко мне, столь удачливый!». Д а и дунул. Вся степь содрогнулася, Кони наземь легли, не поднимутся, И не могут приблизиться витязи Ни на шаг к той сосне заколдованной, Где гнездо своё зело поганое Свил разбойник, вовсю похваляяся Д а обширное пузо поглаживая. Т ак неделя прошла. Не пускает их, Насмехаясь, разбойник неистовый Ни на выстрел из лука могучего, Ни на посвист копья двухпудового. Т ак и долго б они простояли там, Д а Чурила, догадливый, вымолвил: «Е сть задумка одна подходящая — Т ы , Никитич, подкрадывайся с севера, Т ы , Илюша, с востока подкрадывайся, Т ы , Алёша, пугай его с запада, Я же с юга пойду на разбойника. Д а грозите ему не все разом-то, Чередуйтесь, крича, то с полуночи, То с востока, то с юга, то с запада. Будет он головой вертеть, Вкруг стволища соснового бегати, 326

Голова у злодея закружится, Упадёт он с сосны, обезумевши, Т ут и свяжем его, распростёртого, Д а закрутим в ковёр, что Владимиру Подарили, отняв у Черёмухи». Т ак и сделали, стали покрикивать, Чередуя свой крик, то с полуночи, То с востока, то с юга, то с запада. Соловей-то на крик оборачивался, Вкруг ствола бегал с пузом огромнейшим, Норовя отыскать в травах ворога Д а подуть на него во всю мощь свою, Голова у него закружилася, И упал он с сосны в травы рослые, В травы рослые, приднепровские. Т ут Чурила схватил его, Предварительно оглоушивши, А Никитич связал его, Предварительно рот дерюгою Позаткнув ему, а Алёшенька С ам-друг с Муромцем снёс разбойника Н а ковёр, уж е не летающий Со времён их похода весёлого В степь далёкую половецкую. Прилегли рядом с лютым разбойником, Отдохнуть порешивши с усталости Н а ковре, им знакомом до мелочи, Д а вздремнули пред дальней дорогою. А проснулись они от качания — Оказалось, пузатый разбойничек Стал в себя приходить да зело дышать, Край ковра-самолёта вздымаючи. Вот тогда-то в их умные головы И пришла та идея великая — А нельзя ль в небеса поднять 327

Тот ковёр-самолёт духом дьявольским Соловья того распузатого? Разбудил наш Илюша разбойника, Всю дерюгу из уст его вытащил Д а велел посильнее на север дуть, Чтоб на юг, значит, путь держать. И взлетел тот ковёр да скорёхонько И х доставил к Владимиру — в Киев-град, Приземлившись на поле, где рожь росла (Полосы-то посадочной не было!) Аишь сейчас, спустя тыщу лет, Вся подобная авиация Реактивною именуется, А конструкторы-умники вспомнили, Что давным-давно на Руси святой Принцип тот реактивный использовали — Без турбин, плоскостей и горючего. Н у, представили князю разюойника, Столь бахвального да пузатого, Князь Владимир доволен был, Наградил их всех своей щедростью, Осчастливил их всех своей милостью, Призывал иногда Соловья того И работу нашёл ему важную — Ветряки поворачивать в безветрие, С кажем лучше и проще — муку молоть. Говорят, что полсотни лет Соловей наш исправно служил ему И награды имел государевы, П равда, баяли, что разбойничек Отощал вконец, на живот ослаб Д а бронхитом хроническим мучился. 2005

328

С К А З ЗАВЕРШ АЮ ЩИЙ Люди русские, православные! Услыхал я как-то от книжников, Знаменитых своею учёностью, Будто было ещё поручение Нашим витязям от Владимира. Только будто бы страшной тайною Весь исход его покрывается — Весь исход того путешествия В полуночную глушь вогульскую, Что за Камнем весьма раскинулась. Распознал, мол, как-то Владимир-князь, Что за Камнем таёжный народ живёт И вогулами прозывается, И живёт, мол, шаман средь вогулов тех, Что невидимым может сделаться, Если шапку свою шаманскую Нахлобучит себе на голову. Захотел князь Владимир шапчонкой той Завладеть, применив её с пользою, Н у, чтоб скрыть своего соглядатая, От чужих соглядатаев спрятаться Иль проказу какую устроити. К ак они в путешествие тронулись, Изъяснить не могу: не поведали О сием начинании книжники, К ак и сами об этом не слышали. Достоверно известно, что Муромец В том секретном походе участвовал, Ибо там с ним случилась история, Д аж е хворого веселящая... Ш апку ту невидимку добывшие Возвращались они к землям киевским, На привале ж немного расслабились Д а заснули на тёплом пригорочке. У Илюши ж глаза не смыкалися,

Р азвязал он котомку походную, Где та шапка чудная хранилася, Д а надел на себя, любопытствуя. Не узрев своего отражения На прозрачной поверхности озера, Удивился немало, а шапку-то Позабыл с себя снять, возвращаючись. Т ут друзья-то, проснувшись, увидели, Что исчез наш Илья вместе с шапкою. А Илья, не имея возможности Их вниманье привлечь, разъярившися, Стал деревья валить по окрестностям, Их корнями на свет выворачивая. До сих пор в Зауралье за Сосьвою Ходит слух средь вогулов, что будто бы Ещё в древние годы язычества В их краях было чудо великое — Дескать падали сосны огромные Н а вогульских владеньях, ломаяся, Как сухая солома, а кто ломал, То их пращурам было неведомо. И с тех пор в Зауралье болотистом Нет лесов для коммерции выгодных, Не сумели они возродиться там, В одночасье в трясину повалены. К ак друзья отыскали Илюшеньку (Зн ать, по тем деревам опрокинутым), К ак ту шапку доставили в Киев-град, Не известно нам. Только вот, вроде бы, Рядом с шапкой она Мономаховой Долго где-то в столицах хранилася, Привлекаясь к делам государственным... Нынче тоже, наверно, хранится там Д а для глаз посторонних невидима. Послужила та шапка истории, Выручая российских правителей: 330

Государь Александр I Павлович Тоже, может быть, ею воспользовался, Чтоб покинуть свой пост императорский, Удалившись в просторы сибирские. А ещё говорят, будто шапка та Подпоручиком Киже похищена По -злодейски была, обнаружившись, Лишь по смерти его, столь таинственной. Но подробности этой истории У ж Тыняновым Юрием описаны. И другой Александр (тот, что Керенский), И з столицы бурлящей скрываючись, Ш апку ту надевал, как рассказывают. Н у, а нынче совсем не понятно нам, Кто в России действительно властвует, То ли тот, кто без шапки в Кремле сидит, То ли тот, кто под шапкой скрывается (Вот не могут найти Березовского — У ж не он ли в России хозяйствует?). Н у да ладно! Вернувшися в Киев-град, Получивши награду изрядную, Совершили ещё много подвигов В одиночку или со товарищи Наши витязи несравненные (К ак в былинах о том порассказано). Наш Добрыня Никитич в советниках У Владимира много лет служил. Кожемяка ж кожевню новую Н а деньгу наградную повыстроил, Скорнякам дав работу да шорникам. Дюк Степанович — тот путешествовать По Европе отправился осенью, Затерявшись там где-то. Но баяли, Будто князем Валахии Духаном Н азываться он стал в скором времени. У Поповича ж детушек дюжина 331

Появилася вскоре, как водится У женатых людей состоятельных. А потомки его вместе с Дмитрием Куликовское поле прославили. Космонавт же наш, Павел Романович, Утверждал на торжественном вечере, Что ведётся его родословная От Алёши Поповича славного, Но скорей — это было лишь шуткою: Документов на то не имеется. Ничего не скаж у, как свой путь земной Завершил наш Чурила свет-Пленкович, Но надеюсь, с почётом и славою, И с Чигирью своей ненаглядною. А Илья, как доныне считается, Удостоен был Киевской лаврою Погребённым в ней быть, возвеличиваясь В непрестанных молитвах монашеских... А картины, былины да мультики Нас порой заставляют задуматься, О судьбине народа российского, О героях, Россию прославивших! 2008

ТРУБКА КОРСАРА ( П о мо тивам о д н о и м ё н н о г о очерка, н а п е ч а т а н н о г о в е ж е г о д н и к е «На с у ш е и на м о р е » ) События, до которых есть нам дело, случились по прошествии ста лет с тех пор, когда Колумба каравеллы 332

открыли для Европы Новый Свет. Его далёкий благодатный берег манил купцов и даже королей: сокровища таинственных Америк им становились многого милей. Для блага государства и короны тянулись, утверждая мощь свою, испанские, с иголки, галеоны за золотом в кильватерном строю. Потом, грузясь бесценною добычей в Венесуэле, в М ексике, в Перу, на ост с пальбой, как требовал обычай, шли, парусами рея на ветру. Т ак — год за годом, и случилась встреча, архивы весть о ней ещё хранят: в неласковый, седой осенний вечер туманного и ветреного дня из створа Магелланова пролива, взрывая глубину холодных волн, «Инфанта» выходила сиротливо — трёхмачтовый испанский галеон. И вдруг В тугих объятиях тумана чужой корабль! стрельба!

О ткуда враг? Пред круглыми глазами капитана, как риф в ночи, чернел пиратский флаг. А в палубу уж е вонзились крючья, пираты с воем шли на абордаж. С трудом и перепуган и измучен атаку отбивает экипаж. И неизвестно, чем бы бой был кончен (испанский гранд был тоже очень горд), но к месту боя вышел, между прочим, изрядно припозднившийся эскорт. Три корабля, заметив поединок, «все вдруг» поворотя и дав рывок, заставили злодейку-бригантину, что было духу, мчаться наутёк. Они — за ней. В пылу морской погони у кораблей летящих — птичья стать. Но время их забыть на водном лоне и предысторию боя рассказать. А было вот как. Раньше полугодом пиратской бригантиною «Б лэк дез» был атакован на карибских водах 334

)рабль французский остался без юей добычи, потеряв при этом на проклятом командой рубеже персону путешествовавшей по свету красавицы, графини де Бурже. Джереми Дэвис, капитан корсаров, в то время был, гроза чужих морей, за дерзость и разбойничьи удары в немилости у многих королей. Сын лорда, мненье общества презревший, карьеру флибустьера предпочёл судьбе землевладельца в графстве Гемпшир, сел на корабль отцовский — и ушёл. Своим трофеем он вполне доволен: давно не видел женщины нежней, уж много лет, пока гулял на воле, мечтал, казалось, именно о ней. И потому в каюте светло-синей, для верности за ней замкнувши дверь, напуганную до смерти графиню с комфортом приказал держать теперь. Ей лучшие блюда, напитки, вина, прогулки ежедневно перед сном, чтоб стала ей отныне бригантина 335

роднее, чем её парижский дом. С чадившей трубкой, не печаля брови, с графиней он предельно вежлив был, осведомлялся тихо о здоровье, не получив ответа, уходил. Она, сперва готовая к несчастью, удручена до плача, но уж е могла порой принять его участье с гордыней славных графов де Бурже. Через неделю, сделав предложенье, он ей раскрыл его нехитрый план, графиня же ответила с презреньем: «О , я благодарю вас, капитан! А если весть о вашем предложении придёт в П ариж, отец, граф де Бурже, польщённым будет, ну, а света мненье для сплетен темы не найдёт свеж ей!» Но время шло, и пылкая графиня смиряла постепенно гнев в душе и сознавала ясно, поостынув, что Джереми ей нравится уж е. Он знатен был — и не страдала гордость. И выбрав наименьшее из зол, отметила: 336

сидит на статном «лорде» довольно ловко бархатный камзол. И день настал, когда у изголовья, чуть смущена и очень влюблена, поставила законное условье опальному избраннику она: поскольку, став женою флибустьера, она наследных прав не сохранит, пусть обеспечит он, по крайней мере, на будущее ей достойный быт. Прослушав до конца, корсар отважный, так жаждавш ий и сердца, и руки, заверил убедительно и важно, что это не условье — пустяки, что требованье её вполне законно, что вестью доброй нынче занят он: из перуанской гавани гружёный в Испанию уходит галеон. С минуты этой возбуждённой речи, как к маяку, стремились корабли на место нам уж е знакомой встречи чуть севернее Огненной Земли. На третьи сутки бешеной погони в двух милях от смертельного врага вперёдсмотрящим капитан был поднят: по курсу справа встали берега.

Скалистые и мрачные утёсы из-за тумана виделись едва. Так были Дэвисом негаданно и просто Фолклендские открыты острова. При стихшем ветре за стеной тумана и сотен рифов, так пугавших глаз, пиратскому лихому капитану удача улыбнулась в этот раз: не видя и считая бригантину погибшей на неведомых камнях, испанцы поспешили рейд покинуть, ушли на вест, её, чем свет, кляня. А бригантина, залатавши дыры, весёлым делом занялась опять, одновременно сделавшись квартирой для миссис Дэвис (так мы называть графиню будем). Острова ж, так кстати поднявшиеся из холодных вод, ещё столетья будут верно прятать прославивший себя корсарский род. Страх наводя на корабли и страны, отсюда флибустьеры шли в поход, 338

здесь, возвратясь, зализывали раны — не всякий год — бывает добрый год. Набеги для семейства оставались вершиной ремесла. И сквозь века все тонкости его передавались юнцам от ветерана-старика. И всякий Дэвис выходил на дело на новом быстроходном корабле, что строился, конечно, не в пределах их островов, а на большой земле. И рея над морями чёрным флагом, на поиски крутого барыша шли корабли от скал архипелага, свой непристойный умысел верша. Но уходя в опасные походы, отец не трогал сына, шёл один, и так, бывало, проходили годы, пока у сына не рождался сын. Свершив набег, неслись назад быстрее, спасая удалую жизнь свою, но трое Дэвисов — повешены на рее, 339

и пятеро — нашли конец в бою. К огда ж сходил по немощи на суш у любой из Д эвисов, корабль его на слом предназначался, и в прибрежном буше из корабля выстраивался дом. А если, К ак у ж принято из века, вгоняя в ж ар или вводя в озноб, смерть приходила всё же к человеку, дом разбирали — доски шли на гроб. Текли века. Жизнь Д эвисов кромсала, лишь память становилась всё свежей: хранились трубка первого корсара и дневники графини де Бурже. Атлантика опасной становилась для флибустьеров — наступал закон, и уповая лишь на божью милость и милость случая, наш клан был принуждён искать иные воды. И семейка по-тихому кроила новый план, перебазируя свой флот проливом Дрейка, как в неизвестность, Ч4П

в Тихий океан. З д е с ь Э двард Д эвис, не предав огласке, открыл однаж ды малый островок (его мы называем — остров П асхи) ему ж в то время было невдомёк, что этим своё имя обессмертил... Просторы новые, иные племена, другие ветры в старенький грот-марсель, и тихоокеанская волна утюжит ветхий ют. Не зазевайся! Настал век девятнадцатый, и властвовать на море стал уж е не парус — пар, историей становились и корсарство, и слово необычное — корсар. Джон Дэвис был последним из семейства, кто занимался старым ремеслом — век просвещённый не терпел злодейства — везло немногим. Дж ону — повезло. Он избежать сумел и волн, и тюрем, хотя не раз испытывал смерти страх... Последним делом

стала авантюра на крохотных М аркизских островах для Джона Дэвиса. В руках аборигенов он оказался, угодив на риф, и помогло ему сбежать из плена лишь то, что был и молод, и красив. Одной из жён вождя, голубоочей, понравился нездешний человек — тропической и непроглядной ночью она ему устроила побег. Иначе Джон убит бы был и съеден. Тогда-то он и порешил уже: «П усть вечно буду немощен и беден, но не повинен буду в грабеже!» Т ак порешив, обратно на Фолкленды вернулся он, сумев достать билет, и на архипелаге заповедном прожил до ста одиннадцати лет. З а всё семейство был один в ответе — все подчинялись — сыновья и зять, сам никуда не уезж ал и детям не разрешал куда-то уезж ать. 342

Но не укрыл их даж е этот остров, иные наступали времена, и в оборот взяла легко и просто, ворвавшись неожиданно, война вторая мировая. Ричард Дэвис был призван вскоре в королевский флот, попал в японский плен у Вити-Леву, пройдя премного тягот и невзгод, чрез униженья, голод, катакомбы, когда казалось — нет для жизни сил, и в Хиросиме от своей же бомбы, чем пахнет радиация, вкусил. Но умер на Фолклендах. Умер дома, где сын его, почти ещё юнец, соблазнами далёкими влекомый, хотел в Европу ехать. Наконец, когда столетний Джон не дал согласья на сей вояж, по юному горяч, внук вены вскрыл себе, но оказался на рейде русский лайнер, где был врач, который парня спас

и другом стал семейству, отвыкшему уж е от грабежей и в чувствах посчитавшему уместным и дневники графини де Бурже, и даже трубку Джереми в подарок преподнести. А престарелый Джон сказал, прощаясь, что настигла старость, но никогда в России не был он: «Н о если там, в России, спросит кто-то, как, мол, у них, у Дэвисов, дела, так пусть их это очень не заботит — всё хорошо у нас — не умерла династия корсаров!» 1980-2005

ВЕХ И ЛАДАН

ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ * * *

Побывать бы теперь в тех краях, побродить По ольшаникам с детства знакомым И в душе постепенно опять пробудить Всё, что дышит родительским домом., На задворках которого — помнишь ли ты? — Обрывали когда-то рябину, А потом продирались к реке сквозь кусты, Оседлав, как коня, хворостину, Как купались часами в реке поутру И шалаш на бору возводили, И , ножом понадрезав тихонько кору, По весне сок берёзовый пили... Как не мучиться нам, не жалеть, не любить Милый запах отцовского дома? Побывать бы теперь в тех краях, побродить По ольшаникам с детства знакомым. 1969 ЭХО Крикните для потехи Ночью в лесную ж уть — Вам отзовётся эхо Звуком каким-нибудь. 345

Голос свой до рассвета Хриплостью огруби — Будет оно в ответ вам Ваши ж слова трубить. Чувств не имеет эхо, Вторит вам за рекой, Если смешно вам — смехом, Вам тяжело — тоской, Счастливы — с дальних марей З в ук возвратит другой, В дуплах деревьев старых Радость вложив в него. Звонко, но безучастно В сумраке сентября Эхо лишь дразнит вас, но Звали-то вы не зря. М ожет с уходом лета, Выцветив лунный круг, Кто-то, когда-то, где-то Вам отзовётся вдруг Криком живым, не эхом, Больше не дав заснуть... Крикните для потехи Ночью в лесную жуть. 1980

•к "к -к

Как Мы встречались — об этом помним только мы. Как мы расстались в тисках житейской кутерьмы — всюду известно, об этом всюду разговор, всем интересно, а мы — в догадках до сих пор. 346

Что с нами будет — о том не знаем даже мы, но словоблудят о нас окрестные умы... Кто может ведать, как прекращается пожар?.. Годы и беды — за покрывалом миража. 1997

* * * Все Ваши фразы выглядят кургузо, О том, что Вас не связывают узы — Ни секс, ни брак. Ах, прекратите красочное шоу — О т малого обмана до большого Всего лишь шаг!

2000

Пустынных пляжей сказочный интим так незаметно, но легко сближает, что, не успевши насладиться им, вдруг сознаёшь: она же уезжает. И уезжает, чувства увозя, те, что ещё бодрят не понарошку, 347

И словно что-то ударит под дых, И словно что-то нас держит незримо... Т ак от любимых уходят своих Иль, навестив, покидают могилы любимых.

как грудь ее, вместившаяся вся в холодную и мокрую ладошку.

2005

2003

к к к

Ему чернила больше не потребны, И пальцы ничего не настрочат... Священник открывает ветхий требник, И что-то шепчет тусклая свеча. Негромкий говор тихой сельской тризны, Плач неподдельный, новый крест, кутья... Когда прошелестят страницы жизни, Листаются страницы небытья. Не быть Я ! 2005

к к к

Трудно покинуть края и места, Где все берёзы до боли знакомы, Где перекрёсток, перила моста И теплота много лет согревавшего дома. Трудно забыть всё, что в кружеве лет Исподволь, крадучись, мало-помалу В нас оставляло волнующий след И на большие дела, как на рать, вдохновляло. 348

У всякого Яго особое эго, И он ни на миг не отринет его: Отнюдь не бродяга, по жизни — коллега, Совсем не старик, а по духу — другой. У всякого Яго доносов — телега. О шеф! — преклонись перед бывшим слугой! Всё стерпит бумага... Лишь мощь оберега — Д а здравствует жизнь! — защитит от него. 2005

к к к

Течёт неспешно жизнь моя, Живу, печали не тая, Я. Ja! 349

Жалею старых и глухих, Жалею близких и чужих — Их. Ich! 2005

к к к

Зигзагом мыслей в час бессонный Предстанет время иногда, Вернув туда — во время оно Иль час Небесного Суда Представив в цвете. Боже правый! Зачем ты нам рассудок дал И дал понять, насколько мал Охват его — больной иль здравый? 2006

к к к ...Х оч у, конечно, в сад войти небесный И яблочке кому-то предложить. Л. Соломонова

Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Хочу Ну а Вкус

свершить всё то, что замышлял, познать глубины мирозданья, не пропустить девятый вал, вкусить томленья ожиданья, преодолеть тернистый путь, пьянеть от счастья и удачи, весь божий мир перевернуть, наш век собою обозначить, исторгнуть свой победный клич, взрастить всё то, что я посею, ещё... ещё хочу постичь яблочка, предложенного Ею. 2006

к к к к к к

С пелёнок до седых волос, Что б ни случилось, что б ни сталось, Нас мучит тягостный вопрос: Когда же к нам приходит старость? А старость наступает, брат, Не в шестьдесят (и больше даж е), А в миг, когда ты втайне рад Тому, что женщина откажет. 2006

350

Что б ни случилось — холодны, Спокойно дышим, М ы даже в сказочные дни Стихи не пишем. Душа — базальт. Не камертон! Что за эпоха? Мир «прозовеет». Скучен он! И это плохо! 2006

351

Случалось — чтили, часто — не читали, А потеряв, по-детски причитали. К судьбе поэтов русских присмотритесь! — У ж сколько раз по возгласу «Сходитесь!» Шли умирать они с оружием в руке Н а Чёрной речке иль на Маш уке, Или на неизвестной нам опушке.

они Они стараются быть на виду, О них пишут журналы и газеты, Они — на экранах телевизоров, У них скандальная известность, И они думают, что это — слава! Они хитры и подозрительны, Они не доверяют даж е близким, Они носят при себе оружие, Они содержат особый штат охраны, И они думают, что они — в безопасности! Они скупают недра и земли, Они владеют заводами, Они приобретают дворцы на Кипре, У них много денег и золота, И они думают, что они богаты! Они ищут острых ощущений, Похоть их не знает границ, У них множество любовниц, У них есть секс, И они думают, что это любовь!

ВЕХ И ЛАДАН (Диалог)

Они могут приказывать, Они могут наказывать, Они умеют подчинять себе других, У них есть власть, И они думают, что они — боги!

Вех:

Я возмужал в губительной трясине, Я накоплял там свой смертельный сок. 2006

•к *

С времён Баяна (опущу детали!) Поэтов, как известно, почитали, То при дворе держа их, то в опале, 352

С времён Баяна в матушке-России В эпохи и бессилий, и насилий, Поэтов, как известно, поносили, А потеряв, прозревши, возносили, Не возводя однако в ранг мессии, То громко называя «гений слова», То ставя к стенке (вспомним Гумилёва!), То делая объектом лжи и скверн... Но разве б знали мы об Анне Керн, Когда б её не обессмертил Пушкин? 2006

Ладан:

А я родился в выжженной пустыне, Мне покрывалом был её песок. В ех:

Ш утя я сокращаю годы жизни, Я сокращаю месяцы и дни. 353

к к к

Ладан:

Я тоже не последний гость на тризне, И мы с тобою, кажется, сродни. 2006

•к "к

-к

Не упади, взмывая в высоту, Не устремляйся к новому причалу, Не обманись, когда увидишь ту, Чей образ так приближен к идеалу Не обещай огонь любви сберечь, Не убеждай, что чувство не завянет — В любви есть всё: и радость первых встреч, И горечь неизбежных расставаний. 2006

З везда, горящая в колодце, Не Альтаир! Лишь тем, что нам не поддаётся, И прочен мир! А с тем, кто движется навстречу — Не по пути! К началу, если сзади вечность, Вновь не прийти! Коль в некий час не будет денег — Т ы не банкрот! И если ты не шизофреник, Ты — идиот! И Tertium поп datur ab origine! 2006 *

Опять в дому бессонница царит М озг совершает странную работу, И времени застывший монолит Тончает и листается, как фото В альбоме старом. Сколько милых лиц... Иных уж нет средь нас, иные живы, Иные там, по-за чертой границ России и хмельной, и терпеливой. Хоть на бок повернись, хоть свет включай, Хоть в книгу погрузись, хоть в телевизор, Хоть подогрей уж е остывший чай, Хоть подчинись бессоннице капризной, Ладонью лоб прикрывши невзначай! 2006 354

Разливы луж , раскисший снег У края тонущей платформы. И разговор двух человек — Почти пустой и нервно вздорный. Желая не встречаться вновь, М ы даже здесь не помолчали — «Была без радостей любовь, Разлука будет без печали». 2006 *

Одних уж нет давно, а те — далече... В России виноватых не найдёшь. Здесь выбьют зубы, души искалечат И окунут в чудовищную ложь. 355

Начнёшь болеть — не слишком яро лечат, Будь рад тому, что ты ещё живой. Когда ж умрёшь, в слезах поставят свечи И трижды выпьют в день сороковой. З а волокитой — козни, проволочки, Не разберёшь — откуда непокой, А разберёшь — читай вторую строчку, Утешась заодно шестой строкой.

Усложняются формы, М аскируя корысть... А в основе реформы — Упрощённая мысль.

2006

к -к к

2006

* * * Завершается март, и коты серенады отпели, И к калитке очищен от снега проход, Пробудившись от звуков весёлой капели, Скоро-скоро, в последней декаде апреля, На соседней реке зашумит уплывающий лёд. А потом над оврагом, весенним потоком размытым, Н ад камнями — пристанищем летних стрекоз К ак-то исподволь, можно сказать — деловито, Понабухнут, наполнив себя динамитом, Отогретые почки до боли знакомых берёз. А х, о чём говорить, говорить непонятно и длинно, Разве выскажешь всё, что скрывает душа? С сей землёй, где обычаев столько старинных, Я ещё до сих пор не порвал пуповину И прихода весны ожидаю, почти не дыша.

2006

к к к

По законам фракталов Становясь всё сложней, М ы мельчаем помалу — Дети дьявольских дней. 356

Смотрю на свечку, как глядит На пламя древний троглодит, Взгляд устремивши вглубь огня — Т акая участь у меня — Смотреть на этот дивный свет. Что делать, если ты поэт? А вдруг сейчас предстанет мне В его манящей глубине Ответ на давний мой вопрос — Зачем я жил и что принёс В мир этих трав, медовых рос, В мир этих радуг и стрекоз, Мелодий, слышанных в лесу?.. И что с собою унесу?

2006

НАЗНАЧЕНИЕ ПОЭЗИИ Стихи, конечно, пишешь ты не сам! Что вытворит перо — никто не знает! Скорее, кто-то, близкий к небесам, Тебе неслышно рифмы навевает. Поэт — всегда невольник. Он в плену! Но у кого? И не ответишь даже! И проникая в прозы глубину, О прозе слов таких никак не скажешь. 357

Как ж аж да плыть к нездешним берегам Вела скитальцев к рифам Полинезии, Поэзия приближает нас к богам, И в этом — назначение поэзии. 2006 •к -к -к

Издержки возраста: теряются слова, Теряются друзья и женщины, но прежде Теряются нюансы торжества, Нюансы чувств и признаки надежды. 2006

В начале всех религий, мифов, вер Был тот, кто упорядочил светила, Устроил в небе звёздный фейерверк И осознать бессилье дал нам силы. 2006

Вот кубик Рубика — попробуйте собрать, Квадрат магический — попробуйте заполнить, Ещё кроссворд извольте разгадать И, выслушав задачу, что-то молвить, Попробуйте проверить свой талант, Попробуйте найти в его просторе Всё, что нашёл когда-то Диофант, Не говоря уж е о Пифагоре, Найдите логарифм, но без таблиц, И корень извлеките без таблицы... 358

П усть это всё из ранга небылиц, Но этим можно даже насладиться. А вот ещё — возьмите интеграл, Н у, например, того ж е Пуассона... И, если кто-то раньше крепко спал, То эта ночь окажется бессонной, И он поймёт: рассвет его застал З а чудной тайной символов и чисел... Но человек и встал на пьедестал, И сам себя над прочими возвысил, Когда познал гармонию числа, Пленительность стиха, оттенки звука... И приравнял к разряду ремесла Религию, искусство и науку! 2006

Один знакомый как-то мне сказхал: «Т ы просто, брат, попал в чужую стаю». И я его, как мудрый аксакал, Почти что стопроцентно понимаю. И здесь тупик, и там тупик... Не знаю С кем и куда держать отныне путь И как найти единственную стаю, Где можно ощущать, хотя б чуть-чуть, Себя ЕЕ частицей. 2006 к

Как глыбу выстыни разрушить? К ак ж аж ду жизни возродить? Брожу, неправдой оглоушен, Со льдом, не тающим в груди. 359

Э то всё от цветущей сирени, Это всё от сиянья луны — В дни своих половодий весенних М ы страдать и влюбляться должны.

К ак пережить сии морозы? К ак растопить в душе ледник, Ч тобы в моренах, камах, озах Родился песенный родник И не иссяк от потрясений...

2006

Гнуш аясь, насмехаясь, обзывая, Н а мне ты вымещаешь груз обид, Но я надеюсь — вы везет кривая, И я, возможно, стану знаменит. И вот тогда (а лет пройдёт немало), Когда твоя уж е померкнет стать, Н е похвались, что ты меня знавала, А молви правду — не желала знать.

2006

ЭТО ВСЁ ОТ ЦВЕТУЩ ЕЙ СИ РЕ Н И Это всё от цветущей сирени, Это всё от сиянья луны — В дни своих половодий весенних М ы страдать и влюбляться должны. Это всё от затмений рассудка, Это всё от душистых стогов — Н азывая одну незабудкой, М ы несём незабудки другой. Это всё от берёзок осенних, Это всё от снегов ноября — В лабиринтах своих сновидений М ы судьбу проклинаем зазря.

По улицам гуляют кришнаиты, Пророки не известных нам мастей. Входите! М ы беспечны и открыты! Н ет более открытых крепостей! Что не войдёт в слепые наши уши? Ч то не вместит глухая слепота? Что не проникнет в выстывшие души, Отринувшие веру во Х риста? У ж нам ли привечать пророков пришлых?.. Исконно православный наш народ Н авязчивая мантра «Х ар е, Кришна» Едва ли в некий час убережёт.

2006

Не обнажи меча, батыр и воин, Не облачись в походный доломан: Нас обманувший — нас недостоин, Его накажет собственный обман.

2006

•к "к "к

Средь благ земных поэты не родятся, Там, где поэт — суровый мир царит: Ведь благодушью нечем отозваться, А в горе — наше сердце говорит. 161

Средь благ земных сонетов не слагают, « Средь радостей — лишь здравицы поют. А миссия поэзии — другая: Вину признать и вынести на суд — <

Тот — Высший Суд.

2006

AMOR VINCIT OMNIA* (Венок сонет ов) I

Но как найти, как выбрать некий миг, Как подобрать слова для пылкой речи, Как отыскать естественный предлог? Кто, испытав, всю эту боль постиг, Тому в надежде вновь расправить плечи Становится желанным чудный слог. III

Порой и нам, поэтам-перестаркам (В едь каждый был хотя бы раз влюблён), Т ак хочется спеть песню в честь мадонн, Любивших нас давным-давно, но жарко,

Становится желанным чудный слог Изысканных классических сонетов, Изысканных классических поэтов, Изысканных классических эклог.

Иль написать однажды, выпив чарку, Пред тем, как погрузиться в тяжкий сон Прекраснейший сонет, но чтобы он Был без истерик, сплетен и помарки,

Но где ж найти эпитеты, мой бог, Чтобы сравнить Её с небесным светом, С прошедшею весной и ранним летом, Чтоб стих не превратился в эпилог?

И чтобы в нём просматривалась нить, Звенящ ая струной в душе и теле — Ведь это и не грех, и не порок.

Чтоб не кончался радостный сюжет, Чтоб не терялся милый силуэт В ущербном свете позднего огарка,

Его наверно смогут оценить Изящные мадонны «П орт-А преля», Х отя, быть может, он излишне строг.

Чтоб не рождалась скверная молва, Чтобы нашлись такие же слова, Что видим мы у Данте и Петрарки.

II Хотя, быть может, он излишне строг, В нём гамма чувств, в нём признаки желанья, Нелепость затаённого признанья — Всё то, что голос сердца уберёг. 362

Мадоннам это было невдомёк: Под спудом своего очарованья Они в себе уверены заранее И только ж дут, когда наступит срок.

Что видим мы у Данте и Петрарки? Безмерность восхищенья, боль утрат, Невысказанность, нежность и каскад Волшебных снов о встречах в лунном парке. 363

Ещё совсем не вспыхнул и пожар, как С ебя уж е надеждой мучим мы: Страшнее, чем за стенами тюрьмы С единственным окном под узкой аркой

Когда весь мир испуган и продрог, Обидно беден и надменно тесен, Когда его гнетёт наживы плесень, Покрыв кого-то с головы до ног?

Нам жизнь предстанет. Только в том ли суть? М ы , как впотьмах, теряем верный путь, М ы, как матросы с тонущего барка,

А мы — простые люди, не из стали, М ы до сих пор транжирить не устали Стихов и песен золотой песок

Плывём в ночи на проблеск маяка С желанием доплыть наверняка, П усть наши дни уж е не слишком ярки.

И, не жалея длительных усилий. Его без сожаленья приносили М ы на алтарь любви, кто сколько мог.

П усть наши дни уж е не слишком ярки, Под стенами любви и мы стоим, Но Рим не покорился даже им — Бесстрашным детям Гамилькара Барки.

М ы на алтарь любви, кто сколько мог, Всё, что имели, щедро возлагали Без сожаленья, боли и печали, И ничего не требовали в залог.

Т ут был бы рад и крошечной хибарке, И з труб которой вьётся едкий дым. Д а что поделать? Каждый одержим Великой страстью к собственной Одарке.

А сколько огорчений и тревог Взамен своих щедрот приобретали, Без сна немые ночи коротали, Набрасывая строки на листок.

Т ак думаю, увы, не я один, И всякий в серебре своих седин, Признав, что эти строки — не подлог,

А на рассвете отправлялись в путь, Судьбой не огорчённые ничуть — Эффект недосыпанья шёл насмарку,

Мои слова воспримет благосклонно, А молодым и искренне влюблённым П усть будет скучен этот монолог.

И мы, превозмогая утра хмарь, На тот же ненасытный наш алтарь Несли свои бесценные подарки.

П усть будет скучен этот монолог, Печален, долог и не интересен. Что молодым до наших древних песен, Когда свой бал вершит тяжёлый рок, 364

VII

VIII

Несли свои бесценные подарки Примерно так, как пчёлы носят мёд, К ак Енисей несёт пучину вод В районе славной пристани Игарки. 365

Т ы корчишься, кряхтишь, но держишь марку, И чувствуешь, тебя вот-вот сожжёт, А может, всё как раз наоборот — Т ы сам конструктор этой скороварки.

И вот они — пустые шалаши, Безденежье и разочарованье, И сатанинский ступор состоянья — Как после гашиша и анаши.

Т ак, день за днём терзаешь ты себя, Ревнуя, негодуя и любя, Куда-то устремляешься, спешишь.

И обобщим. М ы их встречаем рядом: Н адеж ду, ревность, тихую отраду, Восторги, слёзы, свадебный покров

Где б мы ни находились в этот час, Капкан страстей не отпускает нас В столицах и в неведомой глуши.

И рощу, где чаруют соловьи, И боль всепобеждающей любви, И череду меняющихся строф.

В столицах и в неведомой глуши У ж сколько раз людей губили страсти. От этакой губительной напасти Умчаться прочь спеши. Спеши! Спеши,

И череду меняющихся строф, И вздохи од, и сложности кантаты Дарили мы, желанием объяты, В эпоху наших юных катастроф.

П усть будут даж е очень хороши Джульетты, донны Анны, Лизы, Насти, Не покоряйся сей коварной власти И в честь Её сонетов не пиши!

Сюжет их был, естественно, не нов — Ведь и от деда, от отца, от брата М ы слышали рассказы об утратах, Какими наделяет нас любовь.

Ан нет! Опять объятия раскрыты! Никто не помышляет в этот час, Преграды и препоны сокрушив,

Но в разные эпохи и века Колдует над бумагою рука — Р ука творца де-факто и де-юре,

О статься у разбитого корыта. И что-то вновь обязывает нас Нести огонь возвышенной души.

Который, не сомкнув уставших вежд, Рождает в предрассветный час всё те ж Сонетов строки, ноты партитуры.

X Нести огонь возвышенной души И славить красоты неувяданье, И приходить на первое свидание, И мириады глупостей свершить. 366

XII

Сонетов строки, ноты партитуры, Романсы, благозвучье серенад У ж не одно столетие подряд Определяют уровень культуры.

Отнюдь не легендарные авгуры Формировали общества уклад, А горы книг, хотя, быть может, рад Их кто-то обозвать макулатурой.

И так, покамест пальцы не свело, Расставить сети мы всегда умели, И точные метафоры — доселе Был самый ценный творческий улов.

Не слышат нас, зови иль не зови. Где ж отыскать лекарство от любви, Хотя б не панацею, а микстуру.

Т ак за любовь! Уж ей не прекословь! З а тех, кто дарит трепет и любовь! Виват! И баронессам, и кухаркам!

И, уповая только на добро, О днажды мы берёмся за перо Во славу Беатриче и Лауры.

Как хочется, забившись в уголок, Сплести подобный этому венок Порой и нам — поэтам-перестаркам.

XIII

Во славу Беатриче и Лауры Рождаются романс и мадригал, Всё то, что кто-то искренне назвал Ш едевром мировой литературы. И в старости, склонив главу понуро, М ы всё ещё вникаем в идеал, Х отя блестящей собственностью стал Затылок лысый вместо шевелюры. Где этот идеал, велик и мил? Стремимся мы к нему по мере сил, А путь к нему не ясен и суров. И для него, кто б и когда б ни жил, М ы не жалели нервов и чернил, М ы не жалели самых нежных слов.

Порой и нам — поэтам-перестаркам, Х отя, быть может, он излишне строг Становится желанным чудный слог, Что видим мы у Данте и Петрарки. П усть наши дни уж е не слишком ярки, П усть будет скучен этот монолог, М ы на алтарь любви, кто сколько мог, Несли свои бесценные подарки. В столицах и в неведомой глуши Несли огонь возвышенной души И череду меняющихся строф, Сонетов строки, ноты партитуры. Во славу Беатриче и Лауры М ы не жалели самых нежных слов.

2006

X IV

М ы не жалели самых нежных слов, А коль начистоту, на самом деле М ы времени и сердца не жалели, И скрипа наших письменных столов. 368

лю бовь побеж дает всё ( л а т . )

* * *

Устав от фальши жизни — как игры, Как хочется упасть куда-то в бездну Иль, провалившись вмиг в тартарары, Исчезнуть. Чтоб все, по эту сферу бытия Живущие, кто в счастье, кто в печали, О том, что здесь был некогда и я — Не знали. 2006

Всё так легко и гладко на бумаге, Но как изменишь наш российский быт? К уда ни глянь — всё тот же Копенгаген, Куда ни кинь — таинственный Мадрид. Кто разберёт, куда идёт Россия, Как разгадать её безмолвный лик? Нам обещают — будем жить красиво... Но чешет репу пьяненький мужик. 2007

■к -к -к

В удушье бледнеют губы. Суета сует. Ж уть и смрад. Систематически люди губят Свой мир, превращая в ад. Зачем человек был создан? Ужель для того, чтоб вершить Свой апокалипсис год от года, Решивши уж е не жить? Конец бытия и света М ы сами творим — не Гефест. Астрономический знак планеты — Подъятый над нею крест.

2007

к к к

Здесь рядом вера, гений и злодейство, А потому давно признать пора: Не ладно что-то в датском королевстве И в закутках мадридского двора. 370

Когда один военный, Устав читать устав, М етал металл презренный С улыбкой на устах, Всё было очень чинно, Всё было не спеша — Он сохранил свой чин, но Остался без гроша, Остался без рубахи, Вошедши в сей bon mot, Отчаянный рубака И нищий, ибо — мот! 2007

к к к

Совсем недавно ночью серою В лугах, простёртых на сто га, Сгорая, спички пахли серою, И были мокрыми стога. Любить под брызжущими сводами — Твоя особая черта, 371

Но эту страсть — с дождями, с водами — Не понимаю ни черта... О, да! Внезапное замужество В твоей судьбе — удачи пик. Благодарю тебя за мужество, Столь роковую даму пик!!! 2007

к к к

Средь бела дня, уставши, засыпаю, И борода уж е совсем седа, В автобусе мне место уступают И дедом называют иногда... А вот душа, как раньше, молода. 2007

к к к

Ты то сверкаешь, яркая без меры, То скроешься куда-то — не найти. Т ак кто же ты ? иль $. (Венера иль Церера) На куполе небесной полусферы, На блеклом фоне Млечного Пути? 2007 •к -к -к

И в будущем, и в нынешнем, и в прошлом, У ж как бы наше дело ни пошло, Найдётся то, что мерзостно и пошло, О что невольно расшибаешь лоб. Стремился столько лет, но не сумел объять я Огромность мира краткостью строки: Мои, такие жаркие объятья Скорей всего — не слишком широки. Всё, вроде, правильно, но и не очень, вроде, И среди правды вдруг проглянет ложь. Неразбери-поймёшь, что происходит, И что сбылось — неразбери-поймёшь. 2007 372

Где -то выше — истоки реки, Где-то ниже — сольются реки. По ладони одной руки Не прочесть судьбу человека. Перемелется — будет мука, Перетерпится — будет мука: Там и письма издалека, И томительная разлука, И походы на зов трубы, И сгоревшей деревни трубы... В тихом таинстве ворожбы, Как в разгадке седой мансубы, Т ы прочтёшь, оробев слегка И невольно сжимая руку: Перемелется — будет мука, А не сбудется — будет мука. 2007

DEJA V U У омута — бревенчатый мосток, Заросшая росистая долина, Знакомая со школьных лет рябина И прошлогодний выбуревший стог... 373

В сознание внедряется покой, Покой прошедшей без меня эпохи, И всё, что было при царе Горохе, Как в фильме, возникает за рекой: Вот мчится разномастна и шустра Ватага наша, слышны смех и крики, Вот дальний наш поход за земляникой, Вот едкий дым рыбачьего костра, А вот купальниц солнечный ковёр, Вот всплеск воды в предутреннем тумане И девушка нагая в час купанья... Но это уж ... особый разговор. 2007

к к к

Н а земле величавой, Н ад знакомой рекой, Боже, благий и правый, Ты меня упокой, Чтоб оттуда, где выше, Я , оставшись один, Мог и слушать, и слышать З в у к столкнувшихся льдин, Крик мелькающих чаек, В октябре — журавлей, И по-русски печальный Плач забытых полей, Чтобы мог я подслушать Трепет ближних осин И прогнозы кукушек На судьбину Руси, Чтоб меня пробуждали 374

От нездешнего сна С казы сухонских далей, Вековая сосна, Всплеск весла на рассвете, В час, когда отдохнув, Выволакивают сети, Предвкушая уху, Чтоб однажды под вечер (У ж писал про рассвет) Состоялась та встреча Через тысячу лет, П усть не встреча, а случай (Э так — даже милей): Появившись на круче У могилы моей, Человек незнакомый, По-рыбацки одет, Спросит вдруг по-земному: «К ак живётся, поэт?» 2007

к к к Проступают морены и озы, З а завесой дождя острова, На прильнувшей к окошку берёзе Поминутно редеет листва. Недалече снега и морозы — Север всё же предъявит права... Не сумеет сей метаморфозы И збежать и моя голова, Побелев как-то разом... 2007 375

ГРЁЗЫ

(Центом ) Душе настало пробужденье, (И ль это только снится мне?) В буйном вихре вожделений,

( А . С. Пушкин. К * * * )

В знойно-звучной тишине Жизнь без шума и без грома, Спят деревья и кусты...

(В . Я. Брюсов. Т ворч ество)

( А . А . Блок. Н езнакомка) (В . И. Иванов. Taedium phenoment) (Н . Н. Асеев. Перебор риф м)

Никого не будет в доме,

(Б . Л . П астернак. «Никого не б у д е т в д о м е ...» )

Только та ли ты?

(И . Ф . Анненский. Лиш ь т о м у, чей покой т а и м )

2007

Шалой кошкой завертелся ветер, Ворох листьев скручивая в клубки. К ажется, на выстывшей планете Тёплые исчезли уголки. Опростоволосились дубравы, И зашуговели воды рек... Около паромной переправы М ается озябший человек. Сбились в стаи местные вороны, И в прыжке из-за прибрежных лоз Скоро-скоро кошкой разъярённой Вцепится в запястья мороз. 376

■к

Чс

(К . Д . Б а ль м о н т . Лунны й свет )

А у переправы, при кострище Будет кто-то зябнуть и страдать... Не всегда находят то, что ищут, И что ж дут — дождутся не всегда. 2007

Бывает, потеряв ориентир, М ы верный путь в чащобе не находим, Ждём ночи, созерцаем звёздный мир, Чтоб отыскать его на небосводе. Среди светил, таких как Альтаир, Одно отметить — дело не простое: Кто сможет отыскать ориентир, Что мы зовём Полярною звездою? При этом бесполезен зодиак, Как и планеты все, но, слава Богу, Заботливые Дубхе и М ерак Найти её бесхитростно помогут... И так бывает: к истине спеша, Не отличим её от наваждений? П одскажет ли заблудшая душа? Поможет ли друг парадоксов — гений? Скорее — нет! Как две звезды «ковш а», Как некий неземной путеводитель, З десь помогает сделать верный шаг, У ж как хотите — гуру иль учитель. Он незаметно даст заметный знак, Не предлагая истину как дар, но П уть к истине укаж ет точно так, Как Дубхе и М ерак — к звезде Полярной. 2007 377

к к к

Безденежье и скупость — не одно И то же (да и вспыльчивость — не пылкость). Не предрекай, что я паду «на дно», До дна опорожнив ещё бутылку, Не восприми как глупость — простоту, Не расцени мой мягкий нрав — как слабость И с криками «А ту его! А ту!» Не превращайся из богини в бабу. 2007

к к к

Наше время — боец кровавый, В ножнах меч, а в руках праща, Если ты ему не по нраву, Не потерпит (пиши «прощ ай»), Всё прощупает взглядом зорким, Всё оценит (ему видней), Порешив при том, что задворки — Твой удел до последних дней... Х оть в безверье, хоть в Иисусе, Ненавидя или любя Существуй там. Сюда ж не суйся: Это время — не для тебя! 2007

Д аж е веря, что за дальней дымкой Вправду существует благодать, Знаем: нам под шапкой-невидимкой Скрытую её не распознать! 2007

■к -к -к В качестве шутки о серьёзном Especially fo r С. Б. Гончаровой

Параграф первый Книги Бытия Ещё в том веке тщательно прочитан, И в деловые скучные края Нам, слава богу, дверь уж е закрыта. Там только те, кто скупостью могуч, Кто нас умом и возрастом моложе, И потому-то наш

Т у дверь открыть, конечно, не поможет. И ключ к венку сонетов — не гарант, Того, что дверь раскроется с размаху: Кому там нужен гений и талант, Кого волнуют >_ ____ /__ Там славен

$ 'к к к

Ах, какою трепетной надеждой Н а земное счастье жили мы, Только ныне мы не те, что прежде, Средь забот бесплодной кутерьмы. 378

Д аж е, может быть, И звестная продукция Гознака... Иначе дверь в ту клетку не открыть, Где на цепи надёжная

@ По правде ж — нам приятнее простор, 379

Нас больше привлекают джунгли, мангры, Костёр в тайге, гитары перебор... Но это уж — совсем другой

§ 2008

•к *к tfc

Приходи, как ух одят, оставляя следы. Г. Лысенко

Одинокая чарка... Новогодняя ночь... Год — похоже, насмарку, И уж е не помочь. Карнавальные маски — Щ ит для праздничных лиц: Откровенья — как сказки, Как набор небылиц, К ак ответ без вопроса — Их без боли в душе Ты ещё произносишь, А забыла уже. А постольку, поскольку (Слово — что воробей), Говорить без умолку Не накладно тебе, Э ту ночь новогодья Т ы собой оживи, Приходи, как приходят Потрещать о любви. 2008 380

* * *

Как горы в утренней безбрежности Под белизной скрывают камень И, поразив своею снежностью, Предстать умеют облаками, Т ак с непонятной неизбежностью, Не вызвав облачка сомненья, С завидной лёгкостью и с нежностью Нас чувства вводят в заблужденье. 2008

* * * Двадцать девятый день Дарит февраль нам ныне... Высверки деревень В снежной ночной пустыне, Кашель и скрип дверей, Встречных ветров порывы, Киноварь снегирей В охристой кроне ивы. Приступ хандры и лень Т ак донимают, боже... Двадцать девятый день Будет ли нами прожит? 2008

k k к В простых вещах отыскиваем сложность, В крутой вираж заваливаем судьбу, Святую правду называем ложью, Ещё не зная термина «таб у»... 381

Но время нас невидимо остудит: Зигзаги жизни вытянутся в нить — Когда понятно даж е то, что будет, И то, что невозможно объяснить! 2008 * * * Российский путь по-своему красив, Т ак почему так слепо, без оглядки, Стараются сегодня на Руси Внедрить заокеанские порядки? У нас ж е свой, особенный подход К понятиям стыда, греха и рая, Т ак почему смиренный наш народ Теперь свои обычаи теряет? И говоря серьёзно, без прикрас, Н е должно забывать нам о расплате: Что, потеряв Россию в некий час, М ы с нею вместе и себя утратим! 2008

Коль события играют нами Т ак, что ход их смутит умы , С божьим промыслом или снами И х связать поспешаем мы. М о зг становится вялым, ватным, В рассуж деньях — теряешь нить: Непонятное непонятным Н ет возможности объяснить. 2008 382

ТА М , ГДЕ.. 1 Т ам , где над мерой довлеет размеренность, Там, где не личность, а лишь визави, Там, где не вера, а только уверенность — М есто влюблённости, а не любви! 2

Т ам , где в песнь не сольются звуки И в корысть обращён досуг, Т ам , где походя, лишь от скуки Погружают в пучину мук. Т ам , где зло берут на поруки, З ам ы кая порочный круг, Т ам , где деньги приходят в руки — Преступления сходят с рук!

2008

к к к

Порой трудился неустанно, Порою был горяч и крут, Сам из огня таскал каштаны, Л егко вершил Ш емякин суд, М ог расписать с друзьями «п ул ьку», Н етрезв был чаще, чем влюблён, Баклуш и бил, играл в бирюльки, Л ез, не подумав, на рожон, Обычно был в себе уверен, В сегда дудел в свою дуду, Во благо врал, как сивый мерин, П одмётки резал на ходу, 383

Не сожалея, не конфузясь, Порою руки умывал, Нередко пьяный брёл, как зюзя, Дары данайцев принимал, М ог пеплом голову посыпать, О т печки танцы танцевать И, из привычной стаи выпав, М ог встрепенуться и опять Сжечь корабли, бежать позора, Блистать во всей своей красе, Свалиться яблоком раздора, Крутиться белкой в колесе, Отдать последнюю рубаху, Прикрыться фиговым листом, Твердить, что доллары не пахнут, В сие не веруя при том, Потом петь Л азаря открыто, Проснувшись голым королём, И у разбитого корыта С давно не стиранным бельём В своей тарелке очутиться, Определить ориентир И взмыть над миром, словно птица, Поднявши на смех этот мир.

2008

ЧАСТЬ

начинают вершить свою невидимую работу, желание сбежать на самый край земного диска всё более цепко овладевает сознанием... Т ак уходят обманутые надежды.

2006

НЕТ УЖ - ДУДКИ В том месте, где Рабаньгская Сухона сливается сразу с двумя реками — Вологдой и Лежей, часто во время ледохода наблюдается странное явление — подпор воды этих рек настолько велик, что лёд в Сухоне начинает двигаться в сторону Кубенского озера, то есть в противоположном направлении, что, на первый взгляд, выглядит как-то противоестественно и продолжается до полуторых недель. «Э х, вернуться бы на полторы недели в свою юность! Как много можно было бы сделать за полторы недели вернувшейся юности!»,— поделился я своими раздумьями с соседом. «Н ет уж — дудки !» — с какой-то бесшабашной грустью подытожил сосед. И мы надолго замолчали.

2006

ВТОРАЯ ЛИНИЯ ж и з н и

АУТИЗМ Когда приступы жестокого аутизма, сопровождающегося появлением абсолютного безразличия к окружающему миру и к окружающим людям, 384

На одном из занятий, где студенты знакомились с методами измерения длины кривых линий, на моё задание определить длину кривой, заданной функционально, причём предполагалось, 15

385

что студенты определят её с помощью курвиметра или с использованием нити и линейки, один очень ответственный и одарённый студент представил точный ответ, получив его путём решения довольно сложного интегрального уравнения. Тогда в шутку я попросил его определить и длину моей линии жизни, на что он весьма логично и почти серьёзно потребовал, чтобы я ознакомил его с соответствующим алгоритмом расчёта. К сожалению, ни длину линии жизни, ни точек перегиба на ней нельзя определить даж е посредством дифференциального и интегрального исчисления. Алгоритм расчёта собственной судьбы едва ли когда-нибудь будет найден.

2006

ПРИЗНАНИЕ Если вы пойдёте или поедете из Новососновки до соседнего районного центра и будете достаточно внимательны, вы заметите, что на всех опорах идущей параллельно дороге линии электропередачи кто-то синей краской вывел: «Соня, я тебя люблю». И это на протяжении шести километров. Поскольку опоры установлены здесь через каждые пятьдесят метров, то можно легко посчитать, что действо по нанесению на опоры вышеозначенного текста было повторено сто двадцать раз. Я попытался выяснить, кто же располагал 386

таким большим количеством терпения, краски и времени, чтобы это осуществить? Как оказалось, осуществил это два года назад Дмитрий Белов, только что вернувшийся в Новососновку из армии. Сельчане поведали мне, что на следующий день после возвращения домой он поехал в райцентр, где проживала его любимая девушка Соня, с которой он был в переписке в течение всего времени службы. Родители попросили его прикупить там краски для подновления облупившихся стен дома, поскольку тоже считали, что к свадьбе дом следует привести в соответствующий этому событию вид. Купив в магазине четыре банки светло-синей краски, Дмитрий отправился к своей возлюбленной, где и узнал, что она уж е выходит замуж за жителя райцентра, и день регистрации уж е назначен. С горя Дмитрий купил бутылку водки и пешком отправился в Новососновку. У первой же опоры линии электропередачи он откупорил бутылку и стал пить прямо из горлышка нисколько не казавшуюся горькой водку, а потом вдруг открыл ножом банку краски и, расплющив зубами кончик срезанной тем же ножом ивовой ветки, ею, как кистью, вывел на опоре: «Соня, я тебя люблю». А затем проделал это ещё сто девятнадцать раз и вернулся домой лишь за полночь. Несмотря на всю неестественность этого деяния, кажется, я понимаю, какое горькое чувство утраты, так долго окрылявшей его надежды, испытывал он при этом. Но чужая душа — потёмки, и как проникнешь в дальние закоулки чужой души?

2006

387

ЗАБОР Мой родной посёлок, где основная часть населения была связана с заготовкой древесины и проживала в так называемых «финских домиках» на две или на четыре семьи, весной и осенью отличался исключительным обилием грязи на улицах, что объяснялось постоянным движением по ним лесовозов и трелёвочных тракторов. В одном из таких финских домиков проживала семья моего ровесника и школьного товарища, которого на посёлке больше знали не по фамилии, а по прозвищу — Майор. Говорили, что так окрестил его дед, найдя в конституции младенца некие майорские черты. Николай (таково было имя нашего Майора) работал вальщиком леса, при случае изрядно попивал и уж совсем не интересовался вопросами эстетики своего жилища, то есть своей части финского домика, не имевшей даже палисадника, отчего лесовозы и трелёвочники, объезжая самые глубокие ямы, хорошо что не задевали угол его квартиры. Жена очень долго, настойчиво и с неоднократными скандалами пыталась вдохновить Николая на сооружение палисадника, чтобы избавиться от бушевавшей под окнами грязи и посадить хоть какие-нибудь цветы, кусты смородины или обыкновенную рябинку. Сколько времени продолжались с её стороны эти уговоры, история умалчивает, но однажды и впрямь, будучи в отпуске, Николай сподобился всё же напилить столбиков 388

(благо бензопила-то всегда под рукой), привезти домой, окорить и установить их, предварительно выкопав ямки. Возгордившись проделанной работой, он в качестве поощрения попросил пришедшую на обед жену купить ему бутылку водки. Жена же отреагировала не так, как бы ему хотелось, а поругала за то, что он и так много пьёт и, так негативно отреагировав на его просьбу, вновь ушла на работу. В общем — полный отлуп. Страшная обида постепенно заполняла душу Майора. Он загоревал, нервно ходил по квартире, всё более распаляясь обидой на жену, столь мало оценившую его благородный порыв на благоустройство примыкающей к жилью территории. В конце концов он завёл бензопилу и, как говорят, соблюдая все правила техники безопасности при валке леса (то есть соблюдая требования к высоте пня, величине подпила и даж е оценив силу ветра), очень ловко и профессионально положил столбики строго в одном направлении, удивив при этом смотревшего из окна соседа, которому и было тут же предложено приобрести эти столбики опять же в обмен на бутылку водки. Но оценив, что столбы стали непозволительно коротки и могут сгодиться разве что на дрова, сосед вежливо отказался, посчитав, по-видимому, такой обмен оскорбительно неравноценным. Придя с работы, жена, ещё сильнее чем в предыдущий приход, была удивлена произошедшей на подступах к дому метаморфозой — её надежды на скорые хлопоты по благоустройству палисадника безнадёжно рушились. 389

Н а многочисленные упрёки и ругань по поводу случившегося Майор весьма мотивированно обозвал ж ену безмозглой дурой, которая не умеет вести семейный бюджет, поскольку ей придётся сейчас просить кого-то на нижнем складе напилить новые столбы, для чего она должна будет купить бутылку, вторую бутылку нужно будет купить трактористу, который доставит столбы на место установки. А он-то, хозяин, просил у неё всего одну бутылку! Вот он каков, менталитет-то русского человека! 2006

Н АГН И СЬ! Жил в нашем посёлке и другой, очень приземистый и невзрачный на вид мужичок, обладавший зато очень задиристой натурой и доставшимся от деда и отца ещё более величественным прозвищем — «Король». Т ак вот этот Король был женат на очень высокой, действительно достойной быть королевой женщине. Рассказываю т, что однажды между ними при народе произошла энергичная ссора, по ходу которой разгневавшийся на жену величественный супруг пытался ударить её по лицу. Но роста явно не хватало, и все попытки закончились явной неудачей. Попытка ударить в прыжке с разбега тоже успеха не имела. Вот тут-то он и произнёс не забытый до сих пор сельчанами приказ: «Н агнись!» У такого короля не забалуешь! 2006 390

КОСТЮ М Другая примечательная история, случившаяся в нашем посёлке до сих пор на слуху, но уж е почти никто не знает точных её деталей и не знает участников этого события, имевшего место быть ещё в начале шестидесятых лет двадцатого столетия, то есть в то время, когда о телевизорах в наших краях ещё не слыхивали, и поселковый клуб был единственным местом, где народ собирался по случаю концертов, которые давали свои и заезжие коллективы, различных торжеств или просто для того, чтобы посмотреть фильм или потанцевать. Приехавший в то время на посёлок новый завклубом, фамилию которого никто так и не смог назвать, оказался человеком энергичным и изобретательным, и, поскольку приближался очередной новогодний праздник, официально расклеив где только было можно соответствующие афиши, объявил время проведения бала-маскарада, причём вход гарантировался лишь тем, кто приготовит какой-либо маскарадный костюм. Наконец долгожданный час открытия бала-маскарада настал. Кто-то в образе цыганки, кто-то в образе медведя, кто-то в образе царевны-лягушки — люди собирались в клуб, предварительно для настроения сообразив где-нибудь на троих. Ш утки, песни, пляски (завклубом, как массовик-затейник, исполняя свой служебный долг, был в центре внимания) — всё как полагается. Но дверь вдруг распахнулась, 391

и шестеро мужиков внесли в клуб внушительных размеров гроб, в котором лежал один из жителей посёлка — огромнейший детина, фронтовик, бывший морской старшина, контуженный во время войны, отчего лицо его было, мягко сказать, не совсем привлекательным. Завклубом оказался совсем не готов к такому мрачному и внезапному повороту событий, слабонервные стали из клуба убегать, более смелые спрашивали: «Что случилось? Кто умер?» А никто не умер! Костюм такой приготовили!.. Я много раз слышал эту историю, и, как-то встретившись (что бывает довольно редко) с моим старшим братом, спросил его, было ли что-то подобное в действительности (сам я по причине малолетства в те годы по вечерам в клуб ещё не ходил). «Т ак я и был в числе тех, кто нёс этот гроб»,— ответил брат. И мы, чокнувшись в очередной раз рюмками, Громко рассмеялись.

2006

ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ Посёлок наш пересекает речка с названием Шишка. Ещё в недалёком прошлом через эту речку был перекинут довольно длинный и узкий дощатый мост. Особенность моста заключалась в том, что в качестве опор для него служили бревенчатые срубы, которые почему-то были шире самого моста. 392

Т ак вот как раз над одним из таких срубов перила моста с одной стороны отсутствовали — скорее всего там порезвились подростки. О днажды, ещё в конце шеститдесятых лет, двое моих школьных приятелей, набрав хорошую скорость, вдвоём на одном велосипеде резво вкатились на мост, решив с ветерком проскочить на другую сторону речки по ровному настилу моста. Но навстречу им в это время двигался весьма подпивший житель посёлка (фамилию называть не будем), которому ширина моста казалась совершенно недостаточной. Историческая встреча произошла как раз в том месте, где отсутствовали перила моста, и, стало быть, доступ во внутренность сруба был открыт. После знаменательного столкновения сельчанин рухнул в развёрстую пасть сруба, а приятели мои, изрядно испугавшись, поскольку никакие звуки, даж е ругань, снизу не доносились, сначала поехали в клуб, а потом, ожидая больших неприятностей и оставаясь в абсолютном неведении о том, что происходит внутри сруба, разошлись по домам. Но никаких неприятностей на следующий день не последовало. Сельчанина утром вытащили из сруба. Он, как это часто бывает с пьяными, практически не пострадал и, проснувшись утром внутри сруба, никак не мог сообразить, что это за сооружение, в котором нет ни дверей, ни окон, а свет подаётся откуда-то сверху. И совсем не помнил, как он туда попал.

2006

393

Ф РАН Ц УЗ Один из участников предыдущей истории уже в зрелом возрасте работал на трелёвочном тракторе и возглавлял бригаду лесозаготовителей. Однажды, транспортируя очередную пачку хлыстов, он заметил, что бригада, которую составляли приехавшие на заработки из южных регионов Союза молодые люди, явно бездельничает. Прямо из кабины трактора он дал им распоряжение, чем следует заняться. Возвращаясь, отметил, что распоряжение не выполняется, а члены бригады по-прежнему травят анекдоты. Вспылив, он произнёс, поочерёдно обращаясь к участникам «посиделок» знаменательно зажигательную речь: «Ладно, ты — хохол, ты ничего не понял из того, что я сказал; ладно, ты — молдаванин, ты тоже ничего не понял, но ты-то (здесь он устремил свой сердитый взгляд на местного парня) — француз что ли? Т ак прозвище «француз» и закрепилось за этим парнем навсегда, хотя он никогда не был в Париже и, возможно, не знает в какой стране проживают французы. 2006

УХА

старую и давно пришедшую в негодность небольшую баржу для её последующей утилизации. Днище баржи сильно протекало, и задача наших сопровождающих заключалась в том, чтобы периодически вёдрами вычерпывать и выливать за борт воду. Но дело делом, а обедать всё-таки нужно, причём как можно раньше, поскольку содержимое двух бутылок, имевшихся у них в запасе, никак не давало им покоя. Была и потенциальная закуска: несколько пойманных ранее окуней и с десяток картофелин. Распределились: один чистит рыбу, другой — картошку. Ножи были страшно тупые, и чистившего рыбу вдруг осенило. Он сказал: «А что её чистить? Т ак сварится. Горячее сырым не бывает». Второй по инерции ещё некоторое время без энтузиазма скоблил картошку, но его тоже осенило. «Картош ку тоже не будем чистить, ты ведь рыбу не чистил»,— в свою очередь изрёк он. Т ак и сварили уху. А потом ещё и рассказывали, что под водочку это было совсем неплохо и разъясняли менее опытным слушателям, что для ухи чистить рыбу и картошку совсем не обязательно. 2006

К ак-то раз двум жителям нашего посёлка (фамилии снова называть не будем) пришлось сопровождать вниз по Сухоне до города Великий Устюг транспортируемую катером 394

395

ЗИ М А

ВАЛЕНОК

Один из жителей посёлка, в общем-то тихий и спокойный человек, становился буйным в дни коллективных выпивок в день выдачи зарплаты. В этом случае события развивались всегда по следующей схеме: изнуряющее возвращение домой —> выдворение из дома всех членов семьи —» битьё посуды, зеркал, окон и всего, что имеет способность разбиваться —> погружение в беспробудный сон. Но когда однажды в январе жена нашего героя попросила соседей посмотреть, что он «опять натворил» дома, они, выполняя эту просьбу, поняли, что прежняя схема оригинально усложнена. Поскольку дверь была заперта изнутри, они, преодолев сугробы, подошли к окнам и увидели любопытную картину: в оконных проёмах не было не только стёкол, но и самих рам, из всего, что могло быть разбитым, целой в доме оказалась только одиноко и тускло горевшая электрическая лампочка, в доме всё более уверенно обживалась зима, а сам хозяин, по-восточному скрестив ноги, сидел на русской печи в шапке, в шубе и в валенках, мрачно уставившись в одну точку и уж е прикидывая в уме объём и стоимость предстоящих утром ремонтных работ.

2006

396

Один из моих братьев до сих пор проживает в посёлке, о жителях которого я здесь много рассказываю. Как -то февральской ночью после мероприятия, называемого в России — «сообразить на троих», он возвращался домой, причём, если говорить всеобъемлющим языком математики, кривая его движения очень сильно походила на синусоиду, и вообще могла стать нескончаемой, так как постоянно преображалась в некое подобие символа «бесконечность»: 0 0 Зимняя тропа была узковата, отчего ноги всё время приходилось вытаскивать из сугробов то справа, то слева. В некий момент нога-то вытащилась, а вот валенок остался в сугробе. «А хрен с ним, с валенком! М ы и не в таких переделках бы вали»,— подумал брат, проходя оставшиеся триста метров в одном валенке. Но самое пикантное в том, что утром, когда он ещё спал, валенок был уж е дома. С ват брата, выйдя утром за водой, заметил торчавший из сугроба валенок, вытащил его и, подумав « А ведь это сватов валенок», возвратил утрату законному владельцу. Хорошо, когда люди знают в лицо не только друг друга, но и валенки друг друга. В городе такое не могло случиться.

2006 397

З А ВОДОЙ

Я НЕ ТАК СИДЕЛ

В другой раз утром во время тяжёлого похмелья брата мучила сильная ж аж да, и он попросил принести ему воды, на что от сердитых домочадцев последовал ответ: «Воды дома нет. Сходил бы да принёс». Он и сходил. Н а родник. С кружкой. 2006

ПРОГУЛКА О днажды ему, почти нигде не бывавшему, пришлось ехать к сыну в город Великий Устюг на свадьбу собственного сына. Т ам , выпив во время торжества, он решил освежиться и пройтись по городу, но поскольку его сильно качало, то он быстро привлёк к себе внимание сотрудников милиции. М е ж д у ними состоялся следующий разговор: — К уда идём? — А не знаю. — Почему ходите в общественном месте в нетрезвом виде? — Т ак я на свадьбе. — По какому адресу свадьба? — А не знаю (он действительно не знал). — П ридётся проследовать с нами. О т «проследования» спасли подоспевшие родственники. 2006

398

Об одной оригинальной беседе рассказали мне во Владивостоке. Сидели группой мужики и, выпивая, обсуждали самые различные события. Среди них был некто Л. (я его хорошо помню), тихо доживавший свой век, а во время войны (будучи полицаем) сотрудничавший с немцами, уж е отбывший наказание, но скрывавший своё прошлое и рассказывавший лишь то, что он был на оккупированной территории. М ужики знали о его прошлом и то ли из интереса, то ли для кураж у спросили его как-то: « А вот, вспомни, когда ты был в оккупации, каких самолётов в небе там было больше, наших или немецких?» «Д а всё больше наши на М оскву летали». «К а к это наши на М о скву?» Л . спохватился: «Н у , наверное, я не так сидел и попутал стороны».

2006

ЗАСЛУЖ ИЛ Л ет тридцать назад, когда ещё автомобильного шоссе Вологда — Великий Устюг не было, единственным транспортом, позволявшим в летнее время осущ ествлять завоз всего необходимого для населения посёлка, являлись самоходные баржи. Чащ е всего завоз осущ ествлялся ранним летом, по большой воде. 39'

Н а берегу реки издавна стояли склады , где и хранился годовой запас муки, соли, сахара всего того, что м ож ет пригодиться ж ителям. Д л я разгрузки прибывающих барж привлекалось м уж ское население посёлка, добровольно и очень активно вклю чавш ееся в эту работу, хотя лёгкой её назвать было никак нельзя: по наклонному настилу мешки нужно было поднять на берег и поместить в склад. Д вое грузчиков бойко бросали мешки на плечи носильщиков, которых иногда было столь много, что цепочка их зам ы калась в кольцо, а работа приобретала характер бурного и непрерывного потока. Т а к а я энергия и огромное желание разм ять плечи объяснялись очень просто: оплата была аккордной, и деньги выдавались сразу ж е по окончании разгрузки. А поскольку магазин находился рядом, то народное гулянье начиналось тоже сразу, без какой-либо паузы. О днаж ды во время такого гулянья около группы выпивающих мужиков долго крутился житель посёлка П ., сам в разгрузке не участвовавший, но надеявшийся, что и его пригласят к импровизированному столу. Но поскольку этого не происходило, он, наконец, подошёл к мужикам сам и без вступления спросил: «А вы ветеринаршу-то из Максимихи знаете?» «З н аем . А чего?» — в ответ спросили мужики. «Т ак я ведь с ней спал». « А как это тебе удалось?» Пикантность этого разговора заключалась в том, что П . имел трудно описываемый дефект речи, который выражался в проглатывании отдельных слогов, и чтобы понять смысл его слов, приходилось всё время быть в каком-то напряжении. Далее (с учётом содержания предыдущего предложения) 400

последовал рассказ о том, к ак П . по хозяйственным н уж дам о казался в М акси м ихе, находящ ейся в пятнадцати километрах от нашего посёлка. В озвращ аясь н азад, наш рассказчик и настиг упомянутую ветеринарш у, которая с двум я чемоданами шла в посёлок, чтобы отправиться теплоходом до Вологды. Вот здесь-то либидо и показало свою власть! Но поскольку оставш иеся двенадцать километров чемоданы нёс уж е П ., мужики засомневались, что соблазнителем был он сам, а скорее являлся стороной, соблазнённой практичной ветеринаршей. М уж и ки долго смеялись над столь неожиданной «победой» нашего героя, но к столу всё ж е пригласили. З аслуж и л!

2006

А ВОДА-ТО ТАМ СЛАДКАЯ! К ак сказано выше, всё необходимое для жизнедеятельности посёлка доставлялось по воде баржами. О днажды баржа, которую тащил катер, налетела на камни, пробила днище и затонула. В трюме, помимо прочего товара, находились мешки с сахаром и ящики с водкой. Глубина в том месте была небольшая, и мужики ныряли в трюм, с какой целью — нетрудно сообразить. Рассказываю т, что когда один из них вынырнул на поверхность, держа в каждой руке по бутылке водки, он сообщил тем, кто ожидал его появления: «А вода-то там сладкая!» 4П1

Это сообщение всех рассмешило, но обрадовало их совсем другое — то, что было у него в руках.

«Я Санка Енчака сын. А ты кто?» «Я тоже Санка Енчака сын. Васька, ты что ли?» После этого обстановка стала помалу проясняться.

ТЫ КТО? Рассказываю т, что ещё в доколхозное время случилась следующая почти анекдотическая история. Двое молодых братьев из деревни Леваш повезли зимой на двух санях на ярмарку в Тотьму часть своего урожая. Поскольку они избавились от строгой опеки отца, которого в Леваше звали Енчаком, то ещё в Печеньге они купили бутыль водки, выпили и двинулись дальше. Вскорости ими овладела дремота, и они уснули каждый на своих санях, благо, в тулупах и на сене да ещё под хмельком зимний холод не ощущается. Почувствовав свободу, лошади сначала замедлили шаг, затем остановились, а поскольку место позволяло им передвигаться свободно, то постепенно лошадь, шедшая первой, развернулась, став мордой к морде задней лошади. Через некое время братья проснулись и, уразумев, что дорога в Тотьму не свободна, стали выяснять ситуацию. Последовал следующий диалог: «Э й, ты куда едеш ь-то?» «В Тотьму. А ты ?» «Т ак я тоже в Тотьму. А ты откуда?» «С Леваша. А ты ?» «Я тоже с Леваша. Т ак ты кто?» 402

2006

2006 Я БЫ САМ ВЫШЕЛ

Один из моих добрых друзей никогда не умел плавать, может быть, оттого, что в детстве родители, от греха подальше, не отпускали его к реке. Он всячески сторонился каких-либо водных пространств, если и купался, то только у самого берега или держась за что-то спасительное, например, надувной матрац. И все мы знали, что без подобного обеспечения он, как топор, сразу пойдёт ко дну. Т ак оно и случилось однажды во время выезда на полевые работы, когда мы гуськом по стволу упавшего дерева переправлялись на другой берег реки. Место было глубокое, а вода изумительно чистой и до уж аса холодной. Упав в воду на самой середине реки, друг сразу же погрузился на дно, и все видели как он делает там отчаянные и безуспешные попытки выбраться наверх. После же того, как мы помогли ему сделать это, Спасённый произнёс незабываемую фразу: «А зачем вы меня вытаскивали, я бы и сам по дну вышел!» Вот ведь как бывает.

2006 403

О МЕДВЕДЕ Свидетелем ещё одного примечательного и даже в чём-то поучительного случая я был во время геоботанической экспедиции на остров Кунашир. С разрешения администрации Курильского заповедника мы занимали в Ю жно-Курильске четвёртую часть пустовавшего дома, в другой же четверти дома поселились приехавшие «диким» способом московские туристы, с которыми мы за несколько дней хорошо познакомились. О днажды двое наших участников экспедиции решили подняться на расположенный недалеко от Ю жно-Курильска вулкан Менделеева, для чего рано утром сели на попутную машину и вышли в том месте, где начиналась тропа к подножию вулкана. А нужно сказать, что подъём этот, несмотря на то, что высота вулкана не велика, довольно тяжёл. Дело в том, что тропа идёт по сплошным непролазным зарослям Курильского бамбука, не видна, ощупывается лишь ногами, а при движении, в придачу ко всему, упругие метёлки бамбука очень неприятно бьют по лицу, отчего всё время приходиться беречь глаза. Кроме того, день был влажным и жарким, отчего подъём с рюкзаками был очень утомительным. Вершина всё же была покорена, и к вечеру они возвращались назад, сделав остановку около всем известных на острове фумарол. Уже спустившись, у самого подножья они встретили знакомого туриста-москвича, который в это позднее время и в одиночку лишь начинал подъём. 404

Конечно же, наши бывалые полевики посоветовали ему вернуться, предупредив, что такое предприятие к ночи и в одиночку следует отнести к разряду авантюр. Но наш долговязый турист в несуразно нахлобученной на голову панаме пропустил этот совет мимо ушей. Действительно к моменту наступления темноты в Ю жно-Курильск парень не вернулся, и мы слышали, как в соседней комнате наши новые знакомые не находят себр места. Но поскольку практика показывает, что попытки поиска пропавших людей ночью часто лишь усугубляют ситуацию, решили ждать до утра. Утром такие попытки были сделаны, но не дали никаких результатов. К полудню же наш неудачливый восходитель явился сам и рассказал следующую историю. Ночь застала его на обратном пути. Ощупывая ногами тропу, он медленно спускался вниз, когда увидел впереди два огонька, которые принял за угли туристского костра. Прибавив шагу, он остановился лишь услышав в нескольких шагах от себя медвежий рык (медведей на Кунашире действительно очень много). Огоньками были медвежьи глаза, отражавшие лунный свет. Бросившись в сторону, не понимая куда, через бамбук, выворотни, овраги и колючие кусты он бежал вниз по склону и лишь на рассвете вышел к базировавшейся на побережье воинской части, где ему и подсказали, каким образом можно вернуться в Ю жно-Курильск. Вот что значит — не прислушиваться к советам старших. 2006

405

ТРЕВОГА Подобная же история случилась во время таёжной экспедиции в бассейне ручья Чопэ, недалеко от известной хабаровчанам гидротермы «Тумнин». К контрольному сроку из маршрута не возвратился Саша Алейник, сотрудник одного из хабаровских научно-исследовательских институтов. На лагере ночью тоже никак не могли успокоиться. Обсудив варианты случившегося и возможные варианты поиска, в спасательную экспедицию решили отправиться утром. Но примерно в два часа ночи заблудившийся в тайге полевик, используя сохранившиеся на безымянном ручье наледи, которые и ночью всё-таки позволяют что-то рассмотреть, вернулся сам и, чувствуя себя виноватым, приближаясь к лагерю ещё издали прокричал: «Ребята, я вернулся!» Вывод: тайга не прощает легкомыслия! Берегите себя и нервы своих товарищей!

И вот одному из шефов понадобилось отлучиться в лесок по большой нужде. Мало кто обратил внимание, как он в лес заходил, но вот как он выходил оттуда заметили все, ибо он вышел со спущенными портками, показывая руками в сторону леса и беззвучно открывая рот, как выброшенная на берег рыба. П озже выяснилось, что как только он присел, выбрав приглянувшееся место, рядом услышал шорох и, оглянувшись, увидел лежащего рядом медведя. Это и послужило причиной его необычного возвращения на поле. Оказалось, что медведь, и уже достаточно давно, попал в петлю и уж е погибал от голода, когда и был потревожен нашим героем. М едведя, скорее всего, пристрелили местные горе-охотники, но детальных сведений на этот счёт у меня нет.

2006

2006 ТРАКТОРИСТ И ТРАКТОР

ЕЩЁ Р А З О МЕДВЕДЕ Другая история, связанная с неожиданным появлением медведя, произошла у нас на Вологодчине, в одном из глухих уголков Тотемского района. В славное социалистическое время практиковалась шефская помощь колхозам и совхозам со стороны городских предприятий и организаций. Одна из таких шефских бригад работала на уборке льна. 406

В годы моего обучения в Тотемском лесотехническом техникуме его учебные и административные помещения, а такж е студенческие общежития отапливались собственной котельной, к заготовке дров для которой в процессе практики по «Лесоэксплуатации» привлекались и сами студенты. К котельной готовые к использованию дрова на санях доставлялись принадлежавшим техникуму же трактором. 407

Странную привычку, над которой все смеялись, имел тракторист К.: после того, как студенты полностью загружали дровами прицепленные к его трактору сани, он подходил и всякий раз сбрасывал с саней несколько поленьев, говоря при этом: «Этого трактор уж е не увезёт». Вот насколько точно знал он возможности своего трактора.

2006

несколько жестоко, друзья решили подшутить и напугать Алексея на ночном кладбище и, будучи гораздо более молодыми, опередили его и ждали возле дочерней могилы. Когда он приблизился к ней, кто-то из них, надо полагать, намеренно «загробным» голосом спросил: «Кто здесь мёртвые души тревожит?» Вот тут-то наш Алексей и произнёс уж е знакомую нам фразу: «Это я, Лёша Лапшин». И смешно! И горько!

2006

ЭТО Я, ЛЁША ЛАПШИН В начале семидесятых годов я работал в одном из лесхозов Иркутской области, сдружился с коллективом, хорошо всех знал, поскольку лес сам по себе сближает людей. Но долгое время я никак не мог понять скрытый смысл фразы «Э то я, Лёша Лапшин», которую товарищи отпускали в адрес тракториста Алексея Лапшина. Стоило ему лишь где-то проявить нерешительность или чем-то проштрафиться, эта фраза неизменно произносилась. В конце концов мне рассказали, с чем связано употребление этого выражения. К ак оказалось, несколько лет назад у Алексея Лапшина умерла восемнадцатилетняя дочь, которую он очень любил. Безутешно страдая, он очень часто ходил на могилу дочери, причём, расчувствовавшись во время выпивки с друзьями, случалось, ходил туда и ночью. О днажды, хотя такая шутка выглядит, на мой взгляд, 408

НОЧЛЕГ Своеобразную историю рассказывали о себе два моих друга — известные дальневосточные ботаники. История эта связана с выездом на полевые работы на территорию Амурской области. К месту работы они ехали поездом и вышли глубокой ночью на каком-то полустанке. Темень была ж уткая, и, отойдя на сотню метров в сторону от того, что с натяжкой можно было назвать платформой, разглядеть что-нибудь было уже невозможно. Нужно было срочно устраиваться на ночлег, а поскольку полевики — народ бывалый, то почувствовав под ногами что-то напоминающее тропу и пройдя по ней ещё сто метров, стали на ощупь ставить палатку. Палаточные растяжки такж е на ощупь привязали к чему-то, в темноте показавшемуся им забором. Быстро расстелили спальные мешки, 409

затащили в палатку рюкзаки (на тот случай, если пойдёт дож дь) и, утомлённые дорогой, легли спать. Утром их разбудили какие-то настойчивые звонки, заставившие таки одного из наших полевиков выглянуть из палатки, действительно стоявшей на тропе, по которой, привязав к багажнику велосипеда свои удочки, ехал на рыбалку местный мальчишка, отчаянно звонивший перед неожиданно появившейся на тропе преградой. Но ещё более удивительным было то, что тропа эта пересекала кладбище, и растяжки палатки были прикреплены к покосившемуся кресту и к остаткам штакетника старой ограды. Эту странную с налётом некой мистики историю мои друзья вспоминали довольно часто. К моему горькому сожалению и сами они уже умерли и покоятся на кладбищах двух очень удалённых друг от друга российских городов.

2006

ПАРИ Когда я гостил у брата в Тарноге, вечером к нему как-то заглянул сосед. Я обратил внимание на то, что лицо соседа было каким-то неравномерно красным, выглядело, мягко сказать, не совсем привлекательно, и я сделал вывод, что это либо следы ожога, либо следы обморожения. Когда я попытался разрешить свои сомнения, ответ брата был весьма любопытным: 410

« А он поспорил, что пронесёт на голове через улицу тарелку с горячим киселём!!!» То, что сосед пари проиграл, было написано на его лице.

2006

ЧТО, ЗАПЕРЛИСЬ? Ещё не так давно по Сухоне осуществлялся молевой сплав леса, неизбежно сопровождавшийся тем, что брёвна застревали на отмелях и косах или просто «швартовались» к берегу. Чтобы возобновить их дальнейшее плаванье до запаней Великого Устюга, повсеместно на реке создавались бригады, которые, скатывая брёвна в воду, отправляли их в дальнейший путь. В одной из таких бригад работал некто К. А жила бригада в специальном вагончике по следующему распорядку: дружный подъём, завтрак, брёвна, обед, брёвна, ужин с обильной выпивкой, недружный отбой. В одну из тёмных и по-осеннему прохладных ночей нужда заставила К. выйти из вагончика. Ничего особенного в этом нет, но, возвращаясь назад, он никак не мог отыскать дверь вагончика. Раздетому, ему становилось всё холодней, и, поняв, что так можно вообще замёрзнуть, он нашёл выход, он стал стучать в стены и кричать: «Что, б..., заперлись?» Кто-то проснулся и открыл спасительную дверь, сказав при этом, что она не была заперта. Но это — уж е мелочи жизни. 2006 411

ВОРЮГА Интересную историю рассказал нам на Кунашире прапорщик пограничной заставы, расположенной на самом юге острова. Один из жителей посёлка Головнино, назовём его — Беликов, наловчился вынимать рыбу из сетей, поставленных японскими рыбаками в проливе Измены. Причём он делал это лишь тогда, когда в проливе находился советский пограничный корабль, что делало его опустошающие рейды абсолютно безопасными. Пролив Измены не очень широк, и территория страны восходящего солнца видна невооружённым глазом. В один из дней, когда пограничного корабля в заливе не было, а рыба из японских сетей накануне опять перекочевала в лодку Беликова, вдоль нашего берега на огромной скорости пронеслась моторная лодка с рыбаками-японцами, откуда на русском языке раздавались крики: «Бериков — ти ворюга!» О казывается японцы знали даж е фамилию своего обидчика. 2006

СЛАБАК Другую, очень даже печальную историю поведали нам на Сахалине. Трое бомжующих мужиков нанялись сделать некую работу на усадьбе «нового русского». 412

Он хотел рассчитаться с ними деньгами, Но они попросили у него бутыль со спиртом, которую где-то увидели по ходу работы. Он пояснил им, что это метиловый спирт (химическая формула С Н 3О Н ), что он очень ядовит и находится здесь для технических целей. «А ты нам всё-таки отдай»,— просили они. Читатель уж е понял, что, отойдя не далее двухсот метров, они устроили кутёж , совершенно ясно понимая, что пьют убийственный яд. Когда один упал и перестал подавать признаки жизни, двое других, сказав «С лаб ак!», выпили ещё по стакану. Эти остались живы, но полностью лишились зрения. Что же руководило этими людьми, глупость или безразличие ко всему, даже к собственной жизни, безразличие совершенно особого отечественного характера, породившего некогда особую игру, называемую «русская рулетка»? 2006

ЧЕРТИ Пристрастие россиян к употреблению спиртного иногда принимает такие масштабы, что употребляющий достигает состояния, называемого «белой горячкой». Одну, одновременно и печальную, и курьёзную историю рассказала нам соседка, побывавшая летом в своей родной деревне. Т ак вот, с одним из жителей этой деревни, 413

неоднократно достигавшим упомянутого состояния, приключилось следующее. Изрядно погуляв с друзьями прямо в поле, т.е. на своём рабочем месте, на тракторе «Беларусь» с тележкой он возвращался в деревню. Что-то заставило его посмотреть в заднее стекло. На тележке стояли три чертёнка и строили ему рожи. Остановил трактор, взял монтировку, пошёл прогонять. Но в тележке никого не было. Проехал ещё метров двести. Оглянулся. На тележке стояли три чертёнка и строили ему рожи. Остановил трактор, взял монтировку, пошёл прогонять. В тележке никого не было. Приехал домой, поднялся на чердак и лёг спать. Что -то заставило его посмотреть на чердачное окно. З а окном на карнизе стояли те же черти и строили ему рожи. Подошёл к окну. Черти как-то синхронно прыгнули с карниза на крышу летней кухни и строили ему рожи. Открыл окно, встал на карниз и прыгнул следом. Не долетел. Упал на калитку и сломал бедренную кость. Сосед на своём «М осквиче» увёз его в районную больницу. Как потом рассказывал сосед, по дороге в район наш герой всё время сожалел, что не отцепил тележку с чертями, когда ещё в первый раз выходил из трактора. Тогда он не привёз бы их домой. О казывается, и об этом можно сожалеть. 2006

414

ИЗ ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОЙ ПРАКТИКИ Случай первый Профессор Т . принимает экзамен по почвоведению. Отвечает очень сильно заикающийся студент С. К ое-как выдержав ответы на вопросы, содержавшиеся в билете и касавшиеся состава органической части почв, профессор задал вполне закономерный вопрос, с которого и начинался ниже приведённый диалог. П р о ф е с с о р Т . Скажите, сколько микроорганизмов содержится в почве? С т у д е н т С. В ттт-тт-ттонне ппп-ппоч-ввы? П р о ф е с с о р Т . Н у зачем же в тонне. В кубическом сантиметре. С т у д е н т С. (подумав некоторое время и, видимо, представив, сколь мал кубический сантиметр почвы). Шшш-шттук ссс-сто. Старого профессора разобрал такой безудержный смех, что из коридора стали заглядывать студенты, ожидающие своей порции профессорских вопросов. Подскажем читателю, что в одном кубическом сантиметре почвы содержится около 109 микроорганизмов.

С лучай второй Профессор Д . принимает экзамен по «Концепциям современного естествознания» и, поскольку билет содержал вопрос о происхождении жизни, спрашивает студента: «Каковы биологические отличия прокариот и эукариот?» Ответ, несмотря на то, что абсурдная доля истины в нём всё-таки была, звучал шокирующее: 415

«У прокариот нет костей». А каковы могут быть кости у микроорганизмов? Результат экзамена был адекватен количеству естественнонаучных знаний испытуемого.

Случай третий Профессор М. принимает экзамен по физике. В билете одного из студентов вторым вопросом значится «Термопара». О термопаре студент не мог сказать решительно ничего, тогда профессор попросил изобразить термопару на бумаге. Студент смело взялся за дело и вскоре нарисовал на листе два термометра, которые снизу были соединены проводком. На вопрос, как работает такое устройство, студент объяснил, что электрический ток по проводку от одного термометра идёт к другому, тем самым повышая значения температуры на последнем. «Подождите»,— сказал профессор, вышел из аудитории и привёл несколько других преподавателей, оторвав их от чтения лекций и иных занятий. Указывая на студента, он проговорил: «Посмотрите — это уникум. Он не только чепуху изобразил, но объяснил и её принцип действия». Действительно, реальная термопара сильно отличается от того, как её представил себе студент, а объяснение её действия можно назвать шедевром студенческой неподготовленности к экзамену.

416

Случай четвёртый Работает приёмная комиссия. Абитуриенты сдают экзамен по математике. Один из них, приехавший откуда-то из Якутии, Оказался в тупике при виде радикала: . «Что это за математический знак?» — спрашивает аттестующий. «Это квадратный корень из двух, но он не извлекается»,— был ответ. «Почему не извлекается? Тогда каков квадратный корень из единицы?» — «Один» — «А из четырёх?» — «Два» — «А из двух?» — «А из двух не извлекается». Абитуриент не знал, что результат может быть дробным. Это ещё раз говорит о низком уровне нашего образования в сельской местности, где постоянно не хватает то учителя географии, то учителя математики и т. д.

Случай пятый Идёт защита дипломов. Защищаются будущие лесоводы. Члены экзаменационной комиссии знакомятся с работой одного из дипломников, передавая её из рук в руки. Председатель экзаменационной комиссии оказывается докой в лесном деле и, увидев в списке литературы незнакомую фамилию, на работу которого ссылается автор, спрашивает «А кто такой Сесейкин, я что-то раньше не встречал такой фамилии?» «А это студент, который будет защищаться после меня, я ссылаюсь на его дипломную работу»,— отвечает дипломник. 417

Следует молчание, а вслед за ним на лицах членов экзаменационной комиссии одновременно появляются улыбки.

Случай шестой Принимаю экзамен по «Концепциям современного естествознания». Контингент студентов очень своеобразный — спортсмены-хоккеисты, возможно — будущие звёзды известной команды «Северсталь», занимающиеся по какой-то специальной программе. Знания — нулевые. Чтобы как-то найти общий язык, у одного из сдающих экзамен спрашиваю: «Под каким углом нужно бросить шайбу, чтобы она пролетела максимальное расстояние?» Не знает. Вызываю к доске и прошу под диктовку написать уравнение: «Эль равно вэ нулевое в квадрате, делённое на жэ и умноженное на синус двух альфа». Смотрю на доску и вижу следующую формулу:

А заочники, как известно, выполняют специальные индивидуальные задания, представляя которые, и отчитываются во время сессии. К математике у нашей сотрудницы особых симпатий не было, поэтому она обратилась к одному из аспирантов-математиков за помощью. А нужно сказать, что задание было по курсу теории пределов. Вскоре, придя на работу, она воодушевлённо сообщила, что её аспирант порешал ей все задания, но что почерк у него совершенно невозможный, что все восьмёрки он написал горизонтально, отчего ей пришлось задание заново переписывать, ставя восьмёрки правильно, то есть вертикально. Мы поняли, что речь шла о символах «бесконечность» (°°), которыми так насыщена теория пределов, посоветовали её ещё раз переписать задание, а потом долго смеялись между собой.

, . , / — ---X sin Z альфа. ж Думаю, что читатель оценит детали искажения всем со школьных времён известной формулы / = (v^/g) X sin 2а.

Случай седьмой Одна из наших сотрудниц решила повысить свой образовательный уровень и каким-то образом поступила в институт на заочное отделение. 418

Случай восьмой Случай тоже связан с теорией пределов. Подсмотрев у кого-то следующее решение уравнения lim 2 /(8 — х) = 00 х -> 8

и также приняв знак «°°» за расположенную горизонтально цифру «8», одна из студенток свой вариант решила подобным же образом lim 2/(5 — х) = ^ х -> 5

419

Н о ещё удивительней было найденное ею решение следующего уравнения: ctg х / tg х = с. Всё (кроме «с») сократилось. Находчиво и оригинально! 2006

НУ, НАЛИВАЙ! Эпизод из армейской жизни Как рассказал служивший вместе со мной в учебке Алексей Ч., бывший шахтёр, призывавшийся из Донецкой области, он познакомился с продавцами ближайшего к части магазина, и те продавали ему водку, к которой он пристрастился, ещё работая в шахте. Потихоньку он приносил водку в казарму, прятал в надёжном месте и потихоньку потягивал в одиночку. Однажды зимой, купив очередную бутылку, Ч., по узкой тропе пересекая заснеженный и бездействовавший в это время года стадион, возвращался в казарму. Ночь была светлой, и он ещё издали заметил фигуру офицера, идущего по тропе навстречу. Не желая рисковать, Ч. выбросил бутылку в снег. Но не тут-то было! Дежурный по части, майор С. заставил разгрести снег, найти бутылку и идти за ним в штаб. Дело принимало нешуточный оборот — можно было и на гауптвахту угодить. В штабе майор расспросил, откуда Алексей родом, чем занимался до службы и т. д. 420

А потом последовал резкий переход: «Вот стаканы, наливай давай!». Выпили по первому, а потом и по второму стакану. «А сейчас в казарму — и спать!» — подытожил майор. На этом эпизод был исчерпан, но в дальнейшем имел продолжение. Может быть, полгода спустя, как раз в день, когда майор С. снова был дежурным по части, Алексей, уже сержант, дежурил по роте. Далеко за полночь майор заглянул в казарму и свой разговор с Ч. начал словами: «Никогда не поверю, что у тебя выпить нет!». Это была их второй и последний не предусмотренный уставами контакт. Вскоре мы с Ч. демобилизовались. 2006

О РОДИТЕЛЯХ

Мой отец родился в 1893 году в тотемской глухомани, не получил никакого образования, В 1914 году призывался в царский флот, был участником первой мировой, гражданской и Великой Отечественной войны, имел ранения и медали и прожил почти девяносто лет. Он совершенно не мог оставаться без дела и, даже будучи на пенсии, постоянно был занят хозяйственными делами: косил и стоговал сено (считал, что без коровы прожить невозможно, да и жизнь будет не в жизнь), садил огород, следил за состоянием изгороди на усадьбе и на покосах, заготавливал дрова, иногда подрабатывал по плотницкому делу (пенсия была мизерной) и всегда оставался 421

совершенно бескорыстным, добрым, по-детски непосредственным и кратковременно вспыльчивым человеком. С этими качествами характера связан ряд забавных эпизодов отцовской биографии. По рассказам моих старших братьев однажды, когда они несли по ноше елового хмыза для починки изгороди по лесной тропе, отец запнулся за корневую лапу дерева и упал, уронив свою ношу. Вспыхнув, он выхватил топор, который всегда носил за кушаком, и принялся рубить этот корень, успокоившись только тогда, когда от «обидчицы» не осталось и следа. Братьям, конечно же, всё это казалось очень смешным. В другой раз на сенокосе он хозяиским взглядом заметил, что между прокосами моих старших братьев остался островок нескошенной травы. «А там чего не скосили?» — спросил отец. «Там осиное гнездо»,— был ответ. «Мух что ли испугались?» — проворчал отец, взял косу и пошёл устранять огрехи братьев. Опять же они, в душе смеясь, но с серьёзным видом наблюдали, как он, сделав несколько взмахов косой и хлопнув себя по шее, сначала отбивался одной рукой, потом, бросив косу, двумя руками, после чего по-стариковски пустился наутёк. По этому поводу над ним долго подшучивали. Однажды зимой он попросил соседа привезти с покоса сено. Поскольку сосед-тракторист мог это сделать только после работы, а дни зимой короткие, погрузка сена на тракторные сани закончилась уже ночью. Трактор ушёл, а отец остался восстановить разобранную изгородь. Г»

422

Сосед, приехав к месту разгрузки, увидел, что половина сена в пути где-то упала с саней. Вскоре подошёл и отец. Сосед спросил: «Дядя Паша, сено-то где-то свалилось, ты не видел где?». «Нет, не видел». «Ты за мной следом шёл, дорога-то одна, как ты мог не видеть?». «Ну я видел какую-то чёрную кучу, так обошёл её да и всё»,— ответствовал отец, рассмешив и тракториста и всех, кто пришёл помочь с выгрузкой. В следующий раз, тоже ночью, трактор с сеном уже подъезжал к сеновалу, когда тракторист в свете фар заметил, что электропровода, протянувшиеся от столба к нашему приземистому дому, висят слишком низко. «Мне тут не проехать»,— сказал он. Реакция отца была мгновенной. Он сходил домой, взял ухват и, решив с его помощью устранить преграду, поднял провода ухватом. Сноп искр был настолько ярок, что из домов вышли соседи, удивлённые необычным сиянием во дворе у дяди Паши... Наивность его была абсолютно своеобразна. Однажды он произнёс знаменательные слова: «В худом государстве мы живём, Сашка: денег-то и то не могут напечатать, чтобы всем хорошо-то жилось!» Он, будучи на фронте, овдовел, как и моя мать, потерявшая на фронте мужа. В объединившейся семье было восемь детей. Я был девятым. Лишь с возрастом пришло осознание того, чего стоило родителям поставить нас всех на ноги. На их долю выпало, возможно, самое тяжёлое в истории России время. Покой им и память вечная! 2006 423

ГОЛОСУЙТЕ ЗА ЛОСЕВА!

И ЕЩЁ О НИХ Отец был совершенно неграмотным. Мать же, не получив совершенно никакого образования, в тридцатые годы в течение двух недель всё же посещала курсы «ликбеза», умела (хоть и с ошибками) писать, читала, ходила за книгами в библиотеку, любила кино, и, естественно, была более образованной, чем отец. Иногда, когда она в разговоре с отцом использовала такие, например, слова как «интервенция», «информация» или «цивилизация», отец смотрел на неё широко открытыми глазами, подозревая, что с нею случилось что-то нехорошее, а потом, сказав: «Хрен знает, чего и говорит!», уходил спать. 2006

МЕДАЛЬ Отец ушёл на фронт, когда ему было уже 48 лет. По возрасту он служил уже в обозе, но даже находясь в обозе был удостоен медали «За боевые заслуги», которую очень ценил, хотя никакого героизма, или, как сам он говорил — геройства, необходимого для получения медали, там проявлено не было. Когда обоз пробомбили и обстреляли немецкие самолёты и ушли на разворот, чтобы всё это повторить, обозники сумели спрятать обоз под мостом, так, что немцы его потеряли. З а это несколько человек, в том числе и отец, получили свои медали. Отца уже нет, и медаль «За боевые заслуги» хранится сейчас у меня. 2006 424

Года два назад, в сентябре, мой старый друг, который и рассказал мне эту историю, решил сходить на охоту, не то, чтобы настрелять дичи, а так, побродить по лесу с ружьецом. Отдохнуть. Послушать, как говаривал И. Бунин, «как ветер звоном отдалённым гудит-поёт в стволы ружья». Ходил он так, ходил, да и забрёл очень далеко, на глухое Хорево болото, куда и люди-то не ходят, разве что осенью за клюквой. Пересекая болото, заметил он на другой его стороне что-то ярко-белое, выделявшееся на стволе сухой сосны. Любопытство возобладало, и он направился прямиком к этому белеющему предмету. Удивлению его не было предела, когда он увидел на сосне надёжно прикреплённый к ней скотчем агитационный плакат «Голосуйте за кандидата В. В. Лосева». Ниже, как и полагается были помещены фотография кандидата и его биография. Для кого кем-то побывавшим здесь ранее была повешена эта «агитка» и зачем? Велик ты, русский человек, на подобные ошеломляюще изобретательные и потрясающе бесполезные деяния!!! 2006

БОЛЬШАЯ ЧЕСТЬ Один мой старый друг рассказал мне занятную историю о своём давнишнем увлечении некой молодой и красивой особой. Он долгое время ухаживал за ней, 425

и в конце концов его старания были вознаграждены. Н о затем между ними состоялся примечательный разговор. Она посоветовала ему не слишком торжествовать по поводу его победы, поскольку он у неё двадцать первый по счёту. На это мой друг, который за словом в карман никогда не лез, вполне весело и беспечно ответил, что для него большая честь быть в первой сотне её поклонников. Так вот бывает при общении откровенных людей. 2006

ИНОГДА БЫВАЕТ И ТАК Ещё хочу рассказать об одном приключении, случившемся с одной моей знакомой, известным магаданским ботаником. В течении целого ряда лет она планировала провести флористические исследования в одном из отдалённых, не изученных и практически не населённых районов области. Наконец такой случай представился. Знакомый экипаж вертолёта, совершавшего полёт в те края, пообещал забросить её до таёжного домика геологического отряда. И вот в один из июньских, облачных дней, когда видимость была довольно скверной, экипаж высадил нашу исследовательницу на речную отмель, недалеко от которой виднелось какое-то строение, и улетел по своим делам. Со своим тяжёлым рюкзаком она дотащилась до дверей, но в доме никого не было. «Геологи могут быть на маршруте»,— подумала она 426

и, несколько освоившись, занялась поблизости сбором гербарного материала и его определением. Н о и к вечеру к домику никто не вернулся, что её сильно обеспокоило. Так прошло несколько дней, а когда на отмели она обнаружила медвежьи следы, ей стало неприятно одиноко, а по ночам страшно. Всё время казалось, что рядом с домиком кто-то ходит, а в кустах что-то трещит. На ночь она стала забираться на чердак, причём, поднявшись, затаскивала туда и лестницу. Н о более всего пугала неизвестность. На отмели она выложила из плавника сигнал «SOS». На шестой день к домику, оказавшемуся его зимовьем, вышел охотник-промысловик и, естественно, был очень удивлён, увидев в нём женщину, поскольку до ближайшего жилья было не менее трёхсот километров. Как оказалось, из-за плохой видимости вертолётчики высадили нашу героиню очень далеко от запланированного района, вскоре поняли свою ошибку, но по причине совершенно нелётной погоды не могли её исправить. Вертолёт сел на отмель лишь на пятый день после появления хозяина зимовья, которого непрошенная гостья слёзно упросила не оставлять её одну, поскольку обычно он в каждом из своих многочисленных зимовий подолгу не задерживался. Геологи же стояли примерно в пятидесяти километрах западнее. Мораль: соблюдайте параграф «Инструкции о порядке организации и проведения научных экспедиций Академии наук Российской Федерации», запрещающий проводить научные исследования в одиночку и без средств связи. 2006 427

н ов ог од н яя ночь Ещё одну забавную историю из своей студенческой жизни, связанную с лесным кордоном, рассказал мне один из моих старых друзей — А. Г. Студенты лесохозяйственного факультета (г. Уссурийск), проживавшие вдали от Приморья и не решившиеся выехать домой на новогодние праздники, а также и некоторые студенты-уссурийцы решили встретить Новый год на одном из пустовавших лесных кордонов. Разрешение на проведение этого мероприятия дал отец А. Г., работавший директором лесхоза. Подкупив провизии и, разумеется, водки, друзья в полдень 31 декабря явились на кордон, затопили печь и стали ждать вечера. А надо сказать, что по замыслу организации встречи Нового года один из них должен был за пять минут до боя курантов облачиться в одежду Деда Мороза, которая была в его сумке, и поздравить всех с наступающим праздником. Время тянулось медленно, и друзья, в нарушение первоначального плана, решили выпить по маленькой. А потом ещё и ещё. Поняв, что, если пить в таком темпе, то к 24.00 водки не останется, они попросили будущего Деда Мороза спрятать в лесу оставшуюся водку, с которой он и придёт поздравить в полночь. Зимой темнеет быстро, и он отправился в темноту прятать водку... Минут за десять до наступления Нового года его вновь отправили в лес, во-первых, чтобы преоблачиться, а во-вторых (и это главное) — за водкой. 428

Н о поскольку он всё не приходил, компания забеспокоилась. Все вышли на улицу. Как оказалось, парень забыл место, где спрятал водку. Бросились помогать ему, энергично разгребая ногами снег, но ничего так и не нашли. Новый год прошёл скучно и безалкогольно. Сумку с водкой нашли только утром и совершенно в другой от кордона стороне и далеко от места, где искали её в предновогодние минуты и после. Н о зато, как говорит А. Г., этот Новый год запомнился им на всю жизнь. 2006

СКОЛЬКО НЕФТИ В ОДНОМ БАКУ? В те времена, когда я учился в школе, порядок решения задач по арифметике состоял из двух этапов: сначала формулировался вопрос, а затем приводилось его математическое решение. В нашем классе паренёк из одной глухой ныне не существующей деревни, где не было даже электрического освещения. Одна из задач была сформулирована примерно так: «Из Баку в Москву вышел состав, в котором было сорок цистерн с нефтью. В Ростове-на-Дону отцепили 13 цистерн, в Воронеже — ещё 10 и т. д.». Требовалось определить, сколько цистерн с нефтью дошло до Москвы. Первый вопрос наш Николай сформулировал так: «Сколько нефти в одном баку?» Мы долго над этим смеялись. 2006 429

КАКАЯ ЭТО БУКВА?

ТАМ ТАКИЕ ПОЖАРЫ БЫЛИ.. Лесоведение, лесоводство и лесную таксацию в годы моей учёбы в Тотемском лесотехническом техникуме преподавал И. А. Головачёв, хорошо знавший своё дело и обладавший каким-то своеобразным произношением гласных, которые заметно удлинялись в конце смысловой конструкции. Рассказывая о своей работе в лесном хозяйстве, он часто повторял, например, следующую фразу. «Когда я в Коми А С С Р работа-а-ал, так там такие лесные пожары был-и-и-и, что мы не знали, где от них и скрыва-а-аться. Вот река триста метров ширино-о-ой, а головешки через реку-у-у летели, в реке мы от пожаров и спаса-а-ались. А хлеб, тушёнку и сгущённое молоко-о-о нам с самолё-ё-ётов сбрасывали». И учился в нашей группе Миша Щёголев, который удивительно точно воспроизводил речь Ивана Алексеевича (как ныне Максим Галкин воспроизводит речь Бориса Ельцина). Получалось так: «Когда я в Коми А С С Р работа-а-ал, так там такие лесные пожары был-и-и-и, что мы не знали, где от них и скрыва-а-аться. Вот река триста метров ширино-о-ой, а головешки через реку-у-у летели, в реке мы от пожаров и спаса-а-ались. А огонь мы с самолётов сгущённым молоко-о-ом тушили!». Было очень смешно. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, когда я вспоминаю об этом, я невольно улыбаюсь, хотя их обоих уже нет в живых. 2006 430

Детское восприятие действительности иногда поражает своей необыкновенностью, по-видимому, только ему и свойственной. Однажды, когда я сопровождал своего сына в детский сад, и мы стояли, ожидая транспорта, около ростральной колонны при въезде в город, где на противоположной стороне шоссе на постаменте огромными каменными буквами красовалось слово «В Л А Д И В О С Т О К », сын мой, только что изучивший несколько первых, легко визуально запоминающихся букв, среди которых была и буква «О », спросил: «Папа, а вот это какая буква, которая как буква «О », но в которую пролезть можно?» Речь шла, конечно же, о букве «С». Оригинальное отражение действительности, не правда ли? 2006

КТО КОГО ОБМАНУЛ? К периоду «алкогольного дефицита» в истории существования С С С Р относится следующая история, рассказанная мне неким М. Вместе со своим сослуживцем он в этот период находился в командировке в Тбилиси. Жили они в гостинице и, естественно, заходили в гостиничный ресторан. В день отъезда решили они купить где-нибудь по бутылке грузинского коньяка, чтобы угостить знакомых по прибытии домой. 431

В связи с этим в ресторане обратились к официанту, который очень быстро принёс две бутылки коньяка и предложил купить их, правда, в связи с антиалкогольной политикой в стране по несколько завышенной цене. Отправились в аэропорт, но оказалось, что вылет по каким-то причинам переносится на утро следующего дня. Вернулись в гостиницу. Вечером всё же не удержались и открыли одну бутылку. Там оказался чай. Чай был и во второй бутылке. Пошли в ресторан выяснять отношения с официантом. Здесь я приведу лишь предельно мягкий вариант их разговора с официантом, который в действительности содержал выражения, обычно не доверяемые бумаге. «Чего ж ты людей обманываешь?,— спросили его. «А надо ещё разобраться, кто кого обманывает. Вы ведь сказали, что улетаете сегодня!» — ответил он, вынося две бутылки уже с настоящим грузинским коньяком.

Позже муж её как-то разоткровенничался и рассказал мне, что нашёл ту бутылку случайно после того, как пришёл с приятелями с работы, чтобы немного «посидеть». Бутылки в холодильнике не оказалось, и в магазин был отправлен «гонец». А сам хозяин отправился в огород за огурцами, чтобы обеспечить закуску. В одном месте его внимание привлекла свежекопанная земля. Задав себе вопрос «Кто бы мог копаться в моём огороде?», копнул в этом месте сам — и вот О Н А . Всё оказалось делом случая, но подтверждение наличия «феноменального чутья», как ни говори, действительно было убедительным. 2006

2006

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ВСЁ РАВНО НАЙДЁТ! Одна из моих знакомых, назовём её К., с какой-то печальной восторженностью доказывала, что её муж обладает феноменальным чутьём на спиртное, в доказательство чего приводила следующий случай. Зная, что бутылка водки, стоявшая в холодильнике, не сохранится до её возвращения с работы, уходя, закопала эту бутыль на грядке с огурцами (жили они в пригороде). Но он нашёл её и там, чем К. и была удивлена и постепенно прониклась убеждением, что водку прятать от него бесполезно. 432

Перрц тем, как я приступил к переводам на русский язык стихотворений Дженис М. Гэйл, между нами некоторое время продолжалась переписка (эпоха определила её электронный вариант), в задачи которой входило разрешение всех издательских проблем, связанных с выходом в России её книги стихов “House of leaves”. Однажды, а это было перед пасхальными торжествами, я написал ей, что в России этот религиозный праздник, к сожалению, очень часто сопровождается, как и в светские праздники, изрядной долей выпивки, и есть умельцы, которые могут выпить чрезвычайно много.

Одновременно по-матерински предупреждающим и не по-российски наивным был ответ Дженис Гэйл: «Передайте им, что они заболеют!» Трогательно, не правда ли? 2006

РАСКАЯНИЕ Сорокалетний юбилей лесохозяйственного факультета Приморской сельскохозяйственной академии, как и полагается в таких случаях, закончился торжественным банкетом, который был организован в Каменушке, где располагалась база Учебно-опытного лесхоза и где приехавшие на торжество выпускники факультета самых разных лет когда-то проходили практику по почвоведению, по лесной таксации, по энтомологии и т.д. Естественно, что, вспоминая студенческие годы, спать долго не ложились, а проснулись поздно. Умываться пошли на речку, которая в настоящее время имеет спрямлённое стараниями современной техники русло. Один лесничий, представлявший Шкотовский лесхоз, фамилию которого я сейчас не помню, энергично вытираясь полотенцем, рассказал своеобразную историю: «Вот на этом месте в годы моей учёбы был плёс, и через него было переброшено, бревно, служившее мостиком. Я, уставший и вспотевший, шёл с практики и собирался переправиться по бревну на другую сторону речки, но на бревне, как раз по середине речки, сидела какая-то девица с параллельного курса. 434

Поскольку пропускать меня она не собиралась, толчком ноги я сбросил её в воду, где совершенно неожиданно она стала тонуть. Спасал. Познакомился. Женился. С тех пор прошло более тридцати лет, и я понял, что спасал тогда её напрасно, и лучше было б, если она утонула». Все очень долго смеялись, понимая, что на самом деле этому человеку, обладающему своеобразным чувством юмора, очень дорого воспоминание, навеянное рекой, давно изменившей своё естественное русло. 2006

РЫБАЛКА Один из моих братьев поехал как-то в гости к своему старому другу в Мурманскую область. И вот решили они отправиться на рыбалку половить сёмгу. Лов, конечно, незаконный, поэтому брат мой стоял в кустах на стрёме, а друг его рыбачил. Рыбнадзоровский катер, где находились и сотрудники О М О Н а , появился как-то внезапно, и рыбачивший братов друг тут же был задержан и посажен в катер. Н о поскольку брат мой, никем не замеченный, не знал, где он находится и каким образом ему возвращаться назад, он сам вышел из кустов со словами: «Мужики, забирайте уж и меня». Оба были оштрафованы, и соответствующая бумага пришла в организацию, где брат работал. И так бывает. 2006 435

И ЕЩЁ РАЗ О МЕДВЕДЕ Однажды старый мой школьный приятель был отправлен из своей деревни гонцом за бутылкой водки в ближайший посёлок, который находился в двенадцати километрах, если идти напрямую по просёлкам, и в восемнадцати, если идти по шоссе. Обратно, поскольку уже смеркалось, решил идти по просёлкам, что, в общем-то, сокращало путь, но лишало возможности поймать попутку, как это могло бы быть при «шоссейном» варианте возвращения. Возле небольшого ручья у заброшенной деревни, дорогу ему преградила медведица, от рёва которой он сначала оцепенел, а потом в беспамятстве бросился в гущу уже темневших кустов. От медведицы-то сбежал, а вот бутылка, находившаяся в кармане фуфайки, где-то выпала. На следующий день мужики толпой и с ружьями ходили её искать. Говорят, что не нашли. 2006

ПУТЬ ДОМОЙ ВСЕГДА ПРИЯТЕН С ним же произошло и следующее. Как -то почувствовал он сильную боль в боку, да такую, что пришлось ехать в районную больницу. Врач в этот день не принимал. Приятель мой с горя купил водки, выпил, потом купил ещё и ещё выпил. Почувствовал, что боль куда-то ушла. 436

Отправился было на автобус, чтобы ехать домой, но понял, что на обратную дорогу денег уже не хватает. Тогда купил ещё водки и пошёл домой пешком. З а два дня с ночёвкой в лесу достиг своей деревни. Ничего удивительного! Там и идти-то всего пятьдесят шесть километров. 2006

СТАРОСТА В одной из недалеко расположенных от нашего посёлка и тоже забытых богом деревень, где и жителей-то в зимнее время остаётся человек десять-двенадцать, жители эти избрали старостой деревни чуть ли не единственного в деревне мужика — В. Л. Вот он-то и отправился однажды в Тотьму, может, по своим, а может, по свалившимся на его голову «должностным» делам. Вечером, будучи уже в изрядной степени опьянения, он пришёл на автовокзал, чтобы ближайшим автобусом выехать домой. Но водитель автобуса никак не пускал его в салон, мотивируя тем, что такого пьяного он никуда не повезёт. Когда уговоры и ругань были исчерпаны, В. Л. рванул на себе рубаху И яростно прокричал: «Это кого, меня, старосту деревни К. ты не повезёшь?» От видевших упомянутую сцену слышал, что со стороны это было очень смешно. 2006 437

ВСТРЕЧА Жизнь иногда преподносит такие примеры случайностей и совпадений, что просто диву даёшься и даже начинаешь подозревать, не является ли всё происходящее воплощением чьего-то умысла. Своеобразная и примечательная история случилась в Ботаническом саду Д В О Р А Н , располагающемся во Владивостоке, ещё в доперестроечную эпоху. К А. Ф . Журавкову, в течение многих лет занимавшему пост директора этого научного учреждения, обратилась одна из сотрудниц с просьбой дать ей возможность в связи с болезнью ребёнка несколько дней отсутствовать на работе и, естественно, такое разрешение получила. А на следующий день сам он вылетел в командировку в Москву. Можно представить его удивление, когда, зайдя в ГУМ, там он встретил и отпросившуюся по болезни ребёнка сотрудницу. Разве не выглядит уникальной такая встреча за девять тысяч километров от родного города, в универмаге, куда они и зашли-то, может быть, всего на несколько минут? 2006

НЕ СПРАШИВАЙ! ТЫ ПОЙМЁШЬ!

мне пришлось искать возможность вылететь из Улан-Удэ домой — во Владивосток. С авиабилетами в те годы всегда было трудно, и в Улан-Удэ меня, как самого молодого, отправили искать кассы Аэрофлота и прозондировать наличие билетов. Города я совершенно не знал и иг. автобусной остановке обратился к садившемуся в автобус человеку с вопросом «Как найти кассы Аэрофлота?». Он торопился и сказал следующее: «Пойдёшь прямо, через квартал свернёшь направо, от головы свернёшь налево...». «Какой головы?» — спросил я. «Ты сейчас не спрашивай, ты поймёшь, а там ещё вперёд метров двести, и увидишь кассы. Ну, бывай!» Жителям Улан-Удэ, конечно, понятно, о какой голове шла речь. Огромная чёрная (не знаю, из какого материала) голова В. И. Ленина, подавляя своими размерами, возвышалась над центральной площадью города. Билетов в кассах не было. Их пришлось доставать через администрацию одного из академических институтов. Мне не известно, сохранилась ли «голова» до нашего времени (у нас ведь принято сносить памятники при изменении политического курса), но разговор с садившимся в автобус человеком мне, почему-то, вспоминается очень часто. 2006

Как -то вместе с группой других участников конференции, проходившей на озере Байкал, 438

439

УТРАТА В 80-е годы, будучи ещё достаточно молодым, я жил в пригороде Владивостока и дружил с В. Е., уже в то время известным дальневосточным энтомологом. Иногда после зарплаты мы, возвращаясь домой, «соображали на двоих». Но поскольку жили мы друг от друга примерно в трёх-четырёх километрах, а путь от одного дома до другого шёл по просёлку да всё лесом (как в старой присказке), на каком-нибудь пеньке мы накрывали импровизированный стол, и, будучи уже навеселе, начинали многократно провожать друг друга (иногда и с песнями), по той простой причине, что расставаться не хотелось (а небольшой магазинчик на пути всё-таки был). Однажды на следующий день после такого общения, придя на работу, В. Е. сказал мне, что зарплату вчера домой он так и не принёс, и попросил по дороге домой посмотреть, не остались ли деньги где-то возле пеньков на «моём» отрезке нашего, несколько раз за вечер покорённого маршрута. Я, однако, ничего не нашёл и сообщил на следующий день об этом «пострадавшему». В ответ же В. Е. поведал, что в памяти его запечатлелся один пикантный момент: по дороге домой у него замёрзли руки (в октябре ночи уже прохладные). Чтобы согреть руки, он хотел поглубже засунуть их в карманы, но оказалось, что карманы забиты какими-то бумагами. Ну, он и выбросил эти бумаги, энергично работая 440

обеими руками в разные стороны. Место это он не запомнил. Денег мы так и не нашли. Вот что значит не иметь перчаток в осеннее время. Впоследствии В. Е. успешно защитил кандидатскую диссертацию и переехал на территорию европейской части России. Где он сейчас и что с ним, я, к сожалению, не знаю. 2006

НАУЧНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ И ещё об особенностях характера В. Е. К нам, как в научное учреждение, по поводу разрешения каких-либо возникающих вопросов часто обращались дачники, просили что-то подсказать или посоветовать. В. Е. был, как я уже говорил выше, уже известным в то время энтомологом и давал иногда такие оригинально-успокаивающие советы, что, находясь где-то рядом, от смеха мы невольно хватались за животы. Одного из обратившихся по поводу того, что какие-то гусеницы пожирают листья его яблонь, наш энтомолог успокоил фразой: «Всё не съедят!» Другой начинающий дачник спросил, как правильно посадить дерево. Ответ был следующим: «Если ко двору, так как ни сади — всё равно приживётся!» Наука — это, брат, не хухры-мухры!!! 2006

441

сол и В те же годы вахтёром в одном из учреждений Д В Н Ц А Н С С С Р работал человек, которого мы звали дядя Саша. Уже немолодой, маленького роста, бывший фронтовик, татарин по национальности, по-русски он говорил с явными «огрехами» и, по-видимому, с «огрехом» он понимал своего собеседника. Как-то он рассказал следующее: «Заболели у меня ноги. Ходить не могу. Пошёл к врачу. А врач сказал: «Соли» (это было сказано с ударением на последнем слоге). Солю, вот! А не помогает». Тогда, почти тридцать лет назад мы, годившиеся дяде Саше во внуки, азартно и долго смеялись над этим повествованием. А ныне отложения солей отмечаются почти у каждого из нас. Действительно «...нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1,9). 2006

РАСТОЧИТЕЛЬНОСТЬ Вчера вернулся с похорон Леонида Лукина, известного в наших краях человека, с которым дружил со школьных лет. Большую часть своей жизни он посвятил восстановлению на тотемской земле разрушенных временем и людьми памятников архитектуры, и в совершенстве знал историю своего города.

Был он отзывчивым и бескорыстным человеком, всегда предлагавшим свою помощь тем, кто в ней нуждался. И вот, он ушёл от нас вместе с накопленными им интеллектом и духовностью. Расточительна ты, мать-природа! Или мы чего-то не понимаем. 2006

НА ФРОНТЕ И ДОМА Лет двадцать тому назад работал в гараже спецуправления зелёного строительства г. Владивостока кузнец, которого звали Иваном Михайловичем, а более молодые сослуживцы — просто дедом. На фронте он был бронебойщиком и иногда молодым водителям и трактористам рассказывал о событиях военных лет. Рассказывал всякое: и как сами они отбивали танковые атаки немцев, и о том как однажды сами от одной деревни до другой зимой в одних подштанниках и босиком бежали ночью, спасаясь от этих же прорвавшихся немецких танков. Когда он рассказывал об этом их вынужденном спасении бегством, молодёжь всегда подшучивала над ним, хотя никто не сомневался, что этот старый контуженный на фронте человек был не из робкого десятка. Н о смелость была на войне. Дома же он страшно боялся своей старушки-жены, которая сильно сердилась, когда он приходил домой под хмельком, а это случалось иногда после зарплаты и общего с молодой сменой застолья. 443

Так вот, как рассказывают, был с ним такой случай. Вернувшись после такого застолья домой и поняв, что когда жена вернётся домой, ему снова нагорит, он предусмотрительно решил спрятаться и залез спать под кровать. Вскоре и заснул. А когда проснулся, забыв, где он находится, обнаружил, что со всех сторон кровать тоже была дощатая) его окружают доски и решил, что его заживо похоронили. Крик его был настолько сильным и внезапным, что сильно перепугал жену, вернувшуюся к тому времени домой и не ведавшую о его местонахождении под кроватью. З а этот её испуг ему опять основательно нагорело, так что впоследствии он и не знал что делать: прятаться или не прятаться. 2001

НА ЛЕСНОЙ ДОРОГЕ В 70-х годах прошлого века вывозка древесины в России осуществлялась главным образом с использованием отечественных лесовозов « З И Л » , « З И С » и « М А З » . Н о в это же время стали появляться первые японские «Камацу», поражавшие своей мощью и ярко-жёлтым цветом. Так вот однажды в приморской тайге произошёл такой случай: гружёный хлыстами « М А З » , выезжая на основную лесовозную дорогу, протаранил великана «Камацу». На место происшествия приехал директор леспромхоза и на обочине дороги застал водителей лесовозов, выпивающих «с горя». Высказав всё, что он о них думает, 444

директор уехал и отправил на место происшествия участкового милиционера: машины были разбиты, и этот факт нужно было как-то запротоколировать, а постов ГАИ поблизости в этой лесной глухомани, естественно, не было. Приехавший участковый, подойдя к продолжавшим выпивать водителям спросил: «Ну, что вы тут натворили?» Не зная, что ответить, водитель «М А З а» выдал фразу, которую и сейчас со смехом повторяют жители ближайших лесных посёлков: «А вот так японцев бьют!» 2007

ВЕХ И ЛАДАН Прочитав приведённые выше прозаические миниатюры, один мой знакомый, известный флорист, сказал, что для русской души они — одновременно и вех ядовитый и ладан очищающий. Не знаю, что ответить: каждый воспринимает окружающий мир по-своему, но ассоциации подобного рода появлялись у меня самого ещё при их написании. И , может быть, мой знакомый прав. 2001

БОЛЕЗНЬ НАШ ЕГО ВРЕМЕНИ Иногда кажется, что социальные проблемы нашего ошалевшего от технических достижений, ошпаренного политическими катаклизмами и утратившего религиозную 445

и вековую гражданскую мораль общества заключаются в том, что доброту, доброжелательность, простоту, доверчивость и участие в судьбе ближнего оно воспринимает как слабость. Это уже глубоко проникло в сознание и нервы. Это тяжело осознавать и принимать как данность. Блаженны ж будут нищие духом! 2007

И З РАЗГОВОРА В КУПЕ ПОЕЗДА — ...А как заработать деньги, если не выйти на большой экран? — Ну, можно ещё выйти на большую дорогу! 2007

Особенно запомнился воскресный коллективный выезд на противоположный берег залива на арендованном для этой цели катере. Мы практически не выходили из воды, заплывая как можно дальше от берега и от любопытствующих взглядов. При жаркой и солнечной погоде море было довольно неспокойным. Двухметровой высоты волны то поднимали нас вверх, и тогда берег был хорошо виден, как и мы с берега, то опускали глубоко вниз, и тогда мы оставались наедине. И всякий раз до подхода следующего гребня волны у нас было шесть-семь секунд, чтобы поцеловаться. Волны давным-давно рассеялись брызгами при ударах о прибрежные камни, но впечатления тех дней, дней нарастающего чувства и ныне накатывают, как волны, то вознося вверх на гребне неиссякающей памяти, то свергая вниз, в пучину неумолимого времени. 2007

НЕИЗБЕЖНОЕ У каждого поэта должна быть своя Полетика! 2007

ВОЛНЫ Е. В.

I 1амять моя постоянно воскрешает яркие картины почти тридцатилетней давности, когда мы познакомились, и как-то исподволь у нас возникло всё заполняющее и скрываемое от посторонних глаз чувство. Такое тайное общение только усиливало прелесть той давней истории. 446

НОЧЬЮ НА КОРМЕ ПАРОХОДА (Эпизод времён гражданской войны)

Лопасти колёсного парохода «Коммунар» часто шлёпа ли, разбрызгивая тёмную сухонскую воду и оставляя на ней две длинные цепочки пузырей. Звук шлепков проби вался сквозь прибрежные заросли ивняков и эхом прока тывался над рекой, отражаясь от стены деревьев по обоим её берегам. Старая паровая машина давно утратила свою былую удаль, и пароход, изрядно напрягаясь, преодолевал течение реки, двигаясь почти круглые сутки, поскольку июньские короткие ночи лишь на несколько часов задер живали движение, заставляя приставать к берегу. 447

Трое суток назад пароход находился в Котласе, при нимая раненых, поступавших из-под Архангельска по Се верной Двине другими пароходами. Там, под Архангельс ком всё еще происходили столкновения с уже эвакуиро вавшимися соединениями генерала Миллера, хотя сплош ного фронта не существовало, и просматривалось явное желание противоборствующих сторон, коими были поддер жанные Антантой войска Миллера и большевики, разой тись с минимальными потерями. Большую часть раненых составляли моряки-балтийцы, годом раньше плывшие к театру военных действий этим же путём, но в обратном направлении. И хотя на севере не было столь напряжённых и кровопролитных боевых дей ствий, как на юге России или в Сибири, раненые постоян но появлялись, и по причине того, что сообщение по же лезной дороге Архангельск-Вологда регулярно нарушалось, до Вологды их пароходами отправляли по Северной Дви не и Сухоне. Может быть, кто-то считал также, что для раненых моряков плавание по реке, которую хоть и не сравнишь с морем, было делом более привычным, чем ва гонная толкотня. Бывшие транспортабельными, но имевшие серьёзные ранения матросы занимали помещения в носовой части па рохода, где было не столь шумно от работавших механиз мов, в кормовых же каютах помещались те, ранения кото рых можно было оценить как лёгкие. Там из кают шёл густой табачный дым, слышалась весёлая перебранка, звя канье кружек, шлепки карт. Кто-то много раз подряд пы тался сыграть на гармошке «Яблочко». При звуке сталки вающихся кружек гармошка замолкала, возобновляясь в момент, когда кружки опоражнивались до дна. После рас сказанной кем-то байки раздавался взрыв смеха, заглу шавший шум паровой машины, и достигал наверху ушей рулевого, вполне понимавшего радость людей, хотя и по ранению и, может быть, не навсегда покидавших пусть и не самый активный, но всё же действующий фронт, где 448

вполне можно было стать не только раненным или покале ченным, но и убитым. К полуночи сильно стемнело, и «Коммунар» приткнул ся к правому каменистому берегу, чтобы дождаться ран него летнего рассвета и двигаться дальше. Машины засто порили. Раненые заснули. Внутри парохода воцарилась не естественная тишина, и лишь голоса каких-то ночных птиц и звук ударявшейся в борт поднятой ночным ветром вод ной ряби, проникали в помещения отдыхавшего судна. Семён Самойлов, бывший батальонный комиссар, сам получивший пулевое ранение в плечо и назначенный от ветственным за доставку раненых, силился и никак не мог заснуть. Заснуть не помогла и кружка спирта, которую принёс доктор Грушин и которую они постепенно осуши ли, предварительно разбавив остывшей кипячёной водой. Разговаривать почему-то не хотелось. Доктор ушёл к се бе в каюту. Немного посидев в темноте, Самойлов достал свой портсигар, в котором были не сигареты, а обыкно венная махорка и сложенная вчетверо страница давно про читанной малотиражки, и вышел на палубу покурить. В воздухе витали запахи ещё не отцветших лесных трав, изредка доводил до слуха свою торжествующую песнь обо сновавшийся в прибрежных кустах соловей, на стремнине время от времени показывала свою мощь какая-то круп ная рыбина, и бесконечное умиротворенье таёжной глухо мани охватило душу Самойлова, революционного балтийс кого матроса, отслужившего семь лет на линейном корабле «Император Павел I», уже побывавшего на подавлении донского казачьего мятежа и волею судьбы ставшего ко миссаром батальона, сформированного из балтийских мо ряков и отправленного на север России отстаивать её ре волюционные завоевания. Пристроившись на палубе над кормой парохода и скру тив «козью ножку», Самойлов делал редкие затяжки и, как-то ни о чём особенно не задумываясь, смотрел на бе рег и наслаждался ночной теплотой и трудно объяснимым 15-3315

449

отсутствием комаров. Где-то внизу стукнула металличес кая дверь, и по правому борту раздались шаги. Кто-то шёл на корму. Даже и в сумраке ночи сверху Самойлов узнал широченную спину матроса Басаргина, получившего недавно средней тяжести ранение в бедро, отчего правая нога его при движении занимала положенное ей место со значительным опозданием. Самойлов посчитал, что матрос тоже вышел покурить, но тот достал из кармана не кисет с махоркой, а предмет, по очертаниям которого Самойлов сразу же определил, что это револьвер. Басаргин вытащил наган из кобуры и несколько раз крутанул его барабан. — Басаргин! — окликнул моряка Самойлов и стал спускаться с палубы на корму. Басаргин молча повернулся на оклик и молча наблю дал, как комиссар медленно спускается сверху. — Где взял? — спросил Самойлов. — У офицера под Самодедом. Когда в разведке были да столкнулись с их пикетом. Подстрелил я его тогда, а наган вот прихватил. Сам не знаю, чего-то вдруг захоте лось его в руках подержать,— в замешательстве, но ста раясь быть спокойным, ответил Басаргин. — Ты что, не знаешь приказа, что всё трофейное ору жие надобно сдать? — Знаю, комиссар, да думал, что в хозяйстве сго дится. — Ты что, под трибунал захотел? Видел кто-нибудь у тебя этот наган? — Не. В тельняшке запасной хоронил. Никто не видел. — Дай сюда! Басаргин послушно отдал свой трофей. — Ну, и что я сейчас с тобой должен буду делать? — то ли у Басаргина, то ли у себя самого спросил Самойлов, засовывая револьвер в кобуру. Матрос молчал, понурив голову и сникнув всем своим громадным телом. 450

— Иди спать! — приказал Самойлов,— а я тут поду маю, как мне с тобой быть. Подволакивая раненую ногу, Басаргин по тому же пра вому борту ушёл к себе, а Самойлов, оставшись в одино честве, стоял на корме и усиленно думал о том, как же сейчас поступить и с револьвером, и с матросом. — Никаких особых грехов за Басаргиным не водится. И воевал он хорошо. А у кого из мужиков нет соблазна оружием обзавестись? Только зачем ему наган? Да и при каз строгий есть: всё трофейное оружие сдать. А дашь делу ход — тут такое начнётся! И ему не сдобровать, и с меня спросят, куда ж я раньше смотрел, ведь Басаргинто со мной служил,— размышлял Самойлов. Сколько времени провёл он, обдумывая возникшую си туацию, он не знал, но заранее был уверен в справедли вом, единственно правильном результате этого обдумы вания. Приняв решение, он отправился к каюте, где «кварти ровал» столь неожиданно провинившийся матрос и, зная, что тому сейчас не до сна, шёпотом, чтобы других не раз будить, позвал: — Басаргин! Махорка есть? Пойдём-ка на корму, по курим! Самойлов отправился на корму, куда вскоре приковы лял и Басаргин. — Вот что, Пашка. Ты на беду не нарывайся! Бери свой наган и сам его утопи! И ни гу-гу никому! Понял? — Чего уж тут не понять,— с обречённой обидой в голосе проговорил Басаргин. Затем он взял револьвер и без особого замаха, тоже как-то обречённо, швырнул его в не по-летнему полновод ную реку. Напоминая чем-то удаляющийся бумеранг и сде лав несколько полных оборотов, револьвер упал недалеко от берега, породив на поверхности воды медленно уноси мые течением круги. — Вот так и порешим! — подводя итог событий про шедшей ночи сказал Самойлов,— пошли досыпать. 451

В двадцати саженях от места падения нагана, преодо левая каменья, журчала, сливаясь с Сухоной, лесная речка с непонятным названием — Печеньга. Короткая июньская ночь заканчивалась. Восток начи нал уже окрашиваться розовым. И кочегары, наскоро пе рекусив, приступали к своей работе. 2007

ПЕРЕВОДЫ (2000-2008)

С АНГЛИЙСКОГО И з произведений У . Дэвиса ДОСУГ (The leisure) Живём ли мы, коль целый год Нас окружает мир забот, Коль не замрём хотя б на миг, Чтоб созерцать природы лик, Чтоб постоять у сосен тех, Где белка прячет свой орех, Чтоб подсмотреть в тиши ночей, Как звёзды падают в ручей, Чтоб напоить свои мечты Великой мощью Красоты, Чтоб восприять Её венец И улыбнуться наконец. Мы не живём, коль целый год Нас окружает мир забот. 453

И з произведений Р . Киплинга

Твои рабы лежат под черепицей. Вернись, любимый, или я умру.

САМАЯ СТАРАЯ ПЕСНЯ (The oldest song) И бо прежде Е вы была Лилит Поверье

«Ты никогда не любил этих глаз И заключённого в них постоянства! Что же неискренним стал ты сейчас, Что означает притворный экстаз твой? Ты не любил этот шёпот в ночи. Так почему от него ты трепещешь? Может быть, в нём первородства лучи Отражены отголоском зловещим! Ты не любил этих пышных волос, Что от стыда так легко прикрывали Чувств нетерпенье на поприще грёз — На безупречном, как снег, покрывале!» «Знаю всё это! Я знаю! Прости! Просто негаданно сердце забилось!» «Что же в притворстве хотел обрести?» «Радость, что старая рана открылась».

ВЕРНИСЬ, ЛЮБИМЫЙ ( И з рассказа « З а чертой »)

Стою на кровле и смотрю на север, Где молнии затеяли игру, Уйдя туда, ты страсть во мне посеял. Вернись, любимый, или я умру.

Внизу базар лениво шевелится, И спят верблюды. Чувствуя жару, 454

Жена отца становится нервозной, Всё, что ни делай,— ей не по нутру. Мой хлеб — тоска, а мой напиток — слёзы. Вернись, любимый, или я умру.

ПРОСЬБА (The appeal) Коль смог я что-то совершить, Что дорого и Вам, Меня в кладбищенской тиши Пусть пощадит молва. Но если стану я нужней Хотя б на краткий миг, Вы прочитайте обо мне В строках моих же книг.

И з произведений Т. М ура И з цикла “National airs” ( “Песни народов )

Песня

КОЛОКОЛА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА («The Bells of St. Petersburgh») (в переводе И . И . Козлова песня известна под названием « Вечерний зв о н » )

Колоколов вечерний звон, Вновь оживляя связь времён, Напомнил мне на склоне дней О нежной юности моей, 455

О том, что мило и светло О том, что было и прыш О тех, кто спит во тьме могил, Кого я помнил и любил. Уйду и я. И вязью слов Восславит звон колоколов, Вечерний звон, закатный свет Уже совсем другой поэт.

И з произведений У . Уитмена И з цикла “Whispers of heavenly death" в книге “Leaves of grass"

КОГДА Я НАБЛЮДАЛ, КАК ПАШЕТ ПАХАРЬ Когда я наблюдал, как пашет пахарь, Сеет сеятель или жнёт жнец, Я видел в этом, о жизнь, о смерть, аналогию с вами; (Жизнь — это пашня и, соответственно, Смерть — это жатва).

И з произведений Д . Г. Байрона

ФРАГМЕНТ (написанный вскоре после того, как мисс Ч ав ор т вышла за м у ж )

Холмы Анслея! Пустошей унылость, Где детство безрассудное прошло, Как чёрной тучей ныне вас накрыло Неистового времени крыло! Здесь больше не сыскать минут доверья В заветном уголке при свете дня, Здесь больше не живёт улыбка Мэри, Как даль небес — она не для меня.

ЗАДУМАВШИСЬ И ПУТАЯСЬ Задумавшись и путаясь, Я пишу слово Умершие О живущих, являющихся умершими, (Счастливы только живущие, только существующие реально, А я — видимость, я — призрак).

ПОСЛЕДНЯЯ МОЛЬБА Снизойди, наконец, И от стен моего ставшего крепостью дома, От охватывающей локоны заколки, От накрепко закрытых дверей Позволь мне вознестись, Позволь мне бесшумно ускользнуть, Ключом нежности — шёпотом — освободи заколку, Открой двери, о душа!

456

457

Не спеши — не будь нетерпеливой, (Сильна твоя власть, о смертная плоть, Сильна твоя власть, о любовь).

Мой слабый ум, что, умерев, навеки С тобой расстанусь я и больше не смогу Постигнуть власть любви над человеком,— Тогда на незнакомом берегу Я чувствую, как и любовь, и слава Теряются в пространстве величавом.

И з произведений Д . Китса

СОНЕТ

СОНЕТ. К МОРЮ

( “The day is gone... ”)

( “It keeps eternal whispering around...”)

День миновал, и всё исчезло с ним: Твой милый профиль, губы, грудь и руки, Счастливый шёпот, вздохи, нежный дым Волос, глаза, лобзаний звуки. Поблекли краски, разноцветье дня, Исчезло предвкушенье обладанья — Свой полумрак вокруг распространя, Ночь проникает в дебри подсознанья. Явь постепенно переходит в сон — Был праздник дня, спустился праздник ночи: Войти за ширму век со всех сторон Уже дремоты власть неслышно хочет. Я днём прочёл любовный часослов — В молитве ж на ночь — много меньше слов.

Оно плескало тысячу веков, Оно, колеблясь, разрушало скалы И двадцать тысяч гротов заполняло Совсем непринуждённо и легко. Оно порою так спокойно спит, Что не тревожит даже сон ракушек, Порою же ужасный шквал обрушит, Свергая вниз базальты и гранит. Вы все! кто сохранил глаза в глазницах, Спешите к морю, дайте им покой! И вы! кто проклинает шум мирской В неугомонных суетных столицах, Попробуйте заснуть под шум морской — И пусть сирены песня вам приснится!

СОНЕТ ( “When I have fears... ”) Когда, поняв, что смертен, как все люди, Я собираюсь взяться за перо, Страшась того, что собрано не будет В единый том, как в закром, серебро Моих стихов, когда я вижу ночью На небе многоточия светил, Я убеждаюсь в мыслях и воочию, Что бездну мирозданья не вместил 458

И з произведений О . Уайльда

ВПЕЧАТЛЕНИЯ УТРА ( “Impressions du matin”) На сине-золотой ноктюрн реки Гармония серого незримо наступала. С соломой серой баржа проплывала, На Темзе волн рождая гребешки. 459

Седой туман закрыл пролёт мостов, На стены зданий утра тень упала, Над ними силуэт Святого Павла Стремился вверх сереющим крестом.

И з произведений Дженис М . Гэйл И з книги “House of Leaves”

ДОМ ЭНДЖЕЛ

Жизнь просыпалась, и неровный стук Повозок сельских силился пробиться Сквозь стынь и тяжесть воздуха, и птица Уже взмахнула нехотя крылом...

Могавк Медов, как некая дорога, уходит вверх и шлейфом ледяным уводит души к божьему порогу — туда, где сны наведаются к ним.

У фонаря ж одна в преддверье дня Стояла женщина. Свет локонов касался. Но свет тот ею не воспринимался... Что выстывшему сердцу — блеск огня?

Я у себя. Окно заиндевело, и домик Энджел еле различим, там, в кухне, взявшись с ней за дело, мы как-то дружно ширму у печи сооружали, а потом полы линолеумом светлым застилали, клей нанося под плинтус и углы.

TAEDIUM VITAE Ножом пороков юность погубить. Носить Столетья жалкого цветистую ливрею, Сокровища души отдать злодею Иль в сеть волос блудницы угодить, В конюшнях у Фортуны грумом быть. Друзья! Всё это не по мне. Всё это стоит меньше, Чем пена на воде, чем пух, пооблетевший С чертополоха. И не стану я Стоять в ряду напыщенных глупцов, Честь позабывших. Лучше уж под скаты Лачуги сельской, где в конце концов Могу смириться с ролью пастуха! Но не туда, где я и сам когда-то Подставил рот под поцелуй греха.

Там муж её, оставшийся один, живёт, согбен морозом и печалью. В последний путь она не торопилась — кортеж был не из резвых лошадей и без цветов, лишь вопли у могилы вонзались в подсознание людей. Его ж мне иногда ужасно жалко, и скрасить хочется печальное житьё того, кто ждёт весны, когда цветы лужайку покроют, как надгробие Её.

ВЕЧЕРНИЙ ТУМАН И ОДИНОКАЯ МАТЬ Словно корабль в тумане — маленький дом каркасный, где под защитой ставней в ветреный час ненастный,

460

461

серый, как шерсть овечья, тихо сидит за делом женщина целый вечер; трое детей в постели, в спальных мешках, пригревшись, спят с головой накрыты; может отец, ушедший, всё ещё не забытый, снится им; непрестанно с бухты, что Сан-Франциско кроет своим туманом мозглым, густым и низким звуки слышны; команды в напрочь промокших робах к пирсу ведут шаланды сквозь решето озноба.

ИТАЛЬЯНСКИЕ ПРОСТОРЫ Соединённые как любовью, так и духовно, они не были исключением, и мы знаем из жизни святых много подобных преданий, накопившихся за время существования христианства, знаем, что любовь разделяют на г святую и мирскую , но не знаем были ли возлюбленными Франциск и Клара или только духовными братом и сестрой, бездомными и жившими за чертой города среди птиц и цветов, каждый с чашей для подаяния, то наполненной, то пустой. Мы знаем, что любовь и беседа сопутствовали им на тропах, пересекающих просторы лугов. М

462

Но кто сможет разделить любовь на составляющие её части, назвать их или выделить в ней оттенки духовного? Мы знаем лишь то, что Святой Франциск умер у неё на руках, а Бедная Клара была канонизирована в итальянском городе Ассизи в год одна тысяча двести девятый.

ВОЛОСЫ ЭННИ Распущенные волосы её, Как сетью паутины ловят ветер, А вместе с ним и вести из краёв, Лежащих на другом конце планеты. Костёр багрово освещает их, Оттенки цвета чередуя быстро, Как хиппи на ристалищах своих, На фоне их вершат свой танец искры. Когда ж всё заполняет свет луны, И патио — в убранстве бугенвиллей — Короной представляются они, Что королевы некогда носили.

КОПАЮЩИЙ Осуждённому за выращивание конопли

Сначала я вспомнила о квакерах, которые верили в возможность перевоспитания человека, и тюрьмы, вместо кнута и петли, использовали именно для этого, а изоляцию — для приобретения им способности воспринять божественный свет. 463

Потом я ежедневно замечала твою тяжёлую работу по перекопке каменистой земли, скорость и аккуратность перекопки были восхитительны, и на моих глазах земля преображалась. Тогда я подумала о греховных соблазнах нашего времени, о начальниках, которые используют наличие земли и положение зависящих от них людей в собственных целях, вынуждая эту вспышку трудолюбия и злоупотребляя, таким образом, властью. Н о круг твоих друзей, собиравшихся, пока мы находимся здесь, объясняет яркость твоей вспышки и соотносит её с яркостью наших бивачных огней на другой стороне ночного озера, мерцающих в тишине под неподвижно застывшими звёздами.

РАДИОМУЗЫКА Я еду по извилистой дороге, и Тилден Парка светлая листва, похожая на перистый щитовник, на фоне неба, голубом и строгом, качается, и слышные едва доносит вальсы Шуберта приёмник. И музыка захватывает меня, напоминает встречи лет далёких и дней почти безоблачных, и вот вновь предстают, пугая и пьяня, 464

и первые несмелые намёки, и первый поцелуй у Стэвни Пойнт. Пытаюсь я тот поцелуй забыть, но листьев зелень, лёгкий летний бриз и музыка, что вызвала экстаз, не позволяют памяти остыть в тот самый миг, когда я еду вниз, чтобы домой вернуться в должный час.

РАССКАЗЫВАЕТ КАРЛОС А море нас любовью не балует, и потому почти любой из нас припомнить мог бы и отнюдь не всуе о нём душещипательный рассказ. Морские птицы не поют, а стонут, окраска их совсем не так ярка, как у лесных пичуг, и монотонно они терзают душу моряка. Кокосы в море сбиты ураганом — для тонущих — соломинка в руках, совсем не образец небесной манны и вовсе не источник молока. А бог и солнце — не одно и то же, луна в ночи — тем более не бог, хотя создать на глади моря может одну из самых сказочных дорог. И всякий, здесь родившийся однажды, всегда живя в плену своих забот, когда-нибудь, услыша море, скажет: «Да, жизнь прошла». И, так сказав, умрёт однажды. 465

DUO Серебряная флейта, пианино, Две женщины в экстазе музыкальном... И это не на вермерской картине, Где старый полированный паркет И боковой, уже вечерний свет, Паркетом отражаемый зеркально Уже в течение многих сотен лет. Но так же в затухающих лучах Блестят пюпитр и волосы, и руки, В тональных (и загадочных) ключах Затаены пленительные звуки Давно забытой музыки старинной, Такой необычайной и печальной... Серебряная флейта, пианино, Две женщины в экстазе музыкальном.

ПОЛЕВОЙ л а г е р ь Лагерь полевой, домик на колёсах, гомон бытовой на краю утёса, он тревожит мир седловин открытых с красным, как порфир, танцем маргариток, мир седых камней с графикой прослоек, смолкнувших при мне деловитых соек, мир, где лунный круг заблудился в чаще, 466

дятлов перестук, нервный и дрожащий. А вблизи тропы, проходящей рядом, спят птенцы скопы, и трещат цикады, славя сосен звон, моховища свиток и соседний склон, полный маргариток — всё, что, торжествуя, вечно существует.

АКВАЛАНГИСТЫ Базальты скал. А несколько мористей, средь водорослей, в синей глубине охотятся на рыб аквалангисты, сближаясь с ними так, чтобы верней произвести в упор беззвучный выстрел. Вот окунь приближается бочком, акула спит меж зарослей подводных, да пара устрашающих бычков, толстоголовых и всегда голодных, почти у дна стоит особняком в тени слегка оранжевых кораллов, где атеринки стаею плывут. Гирлянды пузырей, больших и малых, вверх уходя, мельканье создают, как светомузыка на стенах дискозала. И в этой экзотичной глубине аквалангисты, водоросли, рыбы, как, почему-то, показалось мне, существовать в гармонии могли бы среди течений, рифов и камней. 467

К АФЕ В СИНЕМ И ЗОЛОТОМ Кафе «Ван Гог» — ночное заведение под звёздами, в полночной тишине застывшими на неба синем фоне; домов старинных окна в полубдении, а может быть — в тревожном полусне взирают друг на друга; и балконы, как старые и добрые друзья, навстречу тянут руки; и скользят невидимо для глаза звуки блюза. Н а улице, затихшей и кургузой, кафе, почти безлюдное, скучает и золотистым светом привлекает прохожих, а на столике одном искрится привлекающе вино, как средство, приготовленное впору, для позднего ночного разговора. «Ван Гог» мне кажется каким-то золотым, подобным солнцу, вспыхнувшему ночью, в контрасте с полуночной синевой, с обманутой надеждой и молвой, и звёздным небом; обещаний дым здесь тоже растворяется воочию.

НА АВТОЗАПРАВОЧНОЙ СТАНЦИИ На автозаправочной станции сижу в своей «Тойоте», салон которой наполнен музыкой Баха, и наблюдаю за руками красивого парня, после того, как он заполнил бак и проверяет уровень топлива и масла. Я же вызываю в памяти очертания других рук 468

на моём загорелом теле, вспоминаю минувшие волнения, соблазн и радость от этих прикосновений. Я вижу обшитый клёпкой дом, построенный среди дюн и лугов, верхнюю комнату и нашу постель с её стёганым одеялом, сползающим на пол, но красивый парень в спецовке и с «Томом», украшающим его рубашку, закончил с моим автомобилем, и моей мечтательности приходит конец. Когда он просит меня «провернуть» и вглядывается через окно на датчик давления масла, его лицо совсем близко, как лицо любимого, и когда я уезжаю, его улыбка — сама радость.

ЕСЛИ Б Если б всевышний мог что-то сказать нам, он указал бы нам место, где можно с духом лесов пообщаться приватно, плед постелив перед тем осторожно, лечь, глядя в небо сквозь листья и иглы, ветром сплетённые в сеть, отрешиться так, чтобы скорби уже не достигли, так, чтобы явь обрели небылицы, и наслаждаться до сумерек летних, быстро собравшись лишь в час, когда тыквой солнце за горы покатится, встретив месяц ущербный и к звёздам привыкнув. 469

ПОЧЕМУ Я ЛЮБЛЮ ДЕРЕВЬЯ: ИСТОРИЯ Когда в туннелях длинных и глухих Личинки точат луб дубов могучих, Летит на землю облако трухи, Порою даже превращаясь в тучи. Когда мужчина, худ и незнаком, И з леса выскочив (где в детстве был наш дом), Пытался ухватить меня за платье, Лишь потому сумела убежать я, Что он труху ногою зацепил, И эта неестественная пыль Его на миг какой-то испугала, Что шансы на спасение давало. Я в тишине дубравы к дому мчалась, А сердце так испуганно стучало.

ПОЁТ АНДЖЕЛА Когда взмывает музыка хорала, Анджелы чудный голос вместе с ней вершит гармонию, но если б пожелала Анджела петь немного посильней, она была бы признанным возницей и повела б расчётливо вперёд капризную хорала колесницу, могла б ведомой стать, наоборот, следя за Тони и его гитарой, за барабаном Карлоса, шутливым голоском весёлой Селии и даже флейтой старой в руках у Энди. Но полубаском она поёт. Она — душа хорала, соединённая с ним тысячею нот, усиленных акустикою зала и взятых в звуковой водоворот. 470

Анджелы голос звучный, низкий, чистый не умаляет роль других солистов, включая мандолину и фагот.

СОВЕТ МОЛОДОМУ МУЖУ И слушать, и слышать её научись, Как слушают дождь за стеною, Поскольку тебе поручается жизнь Её — существа неземного. Умей ощутить глубину её слов, Подобных шуршанию листьев, Поскольку отныне твоё ремесло — Любовь отличать от корысти. Следи за значением собственных слов, З а их интонацией — тоже, И помни, что слов небольшое число Обидеть по-крупному может. Ведь сказанных слов невозможно вернуть, Остыв, невозможно согреться. Коль взгляды — к сознанию женскому путь, Так звуки, вдобавок — и к сердцу.

МЫТЬЁ МАШИН: РАНЬШЕ И ТЕПЕРЬ Мне нравился старый способ мытья машин с его зелёными, свисающими вниз и постоянно шлёпающими войлочными полотнищами, с остановкой по причине прекращения подачи воды, с неестественностью городских джунглей после возобновления работы в полдень. 471

Нет основания для возвращения к такому способу, за исключением мытья очень грязных автомобилей; нет основания использовать его в тропиках, поскольку он оставляет пятна на переднем стекле: существует снежно-белый очиститель и слой воды, вытираемой мальчишкой-мексиканцем. Ныне это — растущий город, функционирующий и чистый, как автосалон, полный новеньких машин, и нет времени ждать до послеполудня, чтобы испытать ощущение джунглей с висящими зелёными лианами полотнищ. Это — хорошее место с мягкой погодой и деятельным населением, желающим возвращения ярмарок с их шлифованными массивными синими шестами. Это — город блестящих машин и антисептических средств, используемых теперь шустрыми мальчишками с тряпками.

с кое-где плавающими утками и через поля «Ист оф Идн», с мусорщиками-мексиканцами. Ночной поезд, возвращающийся из величественного Монтеррея, гудя, до запрещающего красного огня пересекает тёмные поля Салинаса и на зелёный, по резервному пути в кромешной тьме минует Чикин Шэк, фабрики с выбитыми окнами и, наконец, медленно тормозит на современной станции Окленда, сводчатой, воздушной и символизирующей изобилие, как раз в то время, когда разложение и ржавчина пожирают всё, что стало ненужным.

ПАНЦИРЬ ОДНОДНЕВНАЯ ПОЕЗДКА Шикарный поезд скользит мимо синхронно раскачивающихся детей где-то на бедных задворках Окленда, покалеченных автомобилей и хипповых автобусов, ржавеющих на просёлочных дорогах, разбитых стульев и куч мусора, свастики и звезды Давида, нарисованных жёлтым на длинном заброшенном товарном вагоне. Поезд мчится вдоль эстуария, покрытого токсичной пеной, 472

Люблю бродить по улицам знакомым, где тянутся бульвары, пальмы в ряд, Макдональдсы, движением влекомы машины вдоль намокших автострад, а у дверей домов играют карапузы невдалеке от задремавших мам, идут подростки в разноцветных блузах, и взрослые спешат к своим домам, непроницаемы, под панцырем молчанья привыкшие и думать и любить; мне кажется, что и рентген-лучами их души невозможно проявить, раздавленные гирями ошибок, 473

стреноженные тяжестью оков, сокрытые под маскою улыбок, как солнца свет — под маской облаков.

ПОЕЗДКА В ЭНДЖЕЛС КЭМП Он никогда не пел. Он управлял машиной, наблюдая за дорогой и проклиная её. И когда я пела, чтобы скоротать время, проезжая по узким извилистым дорогам через Копперополис и рыжевато-коричневые пастбища, он, твёрдо сжав губы, хранил циничное молчание. Но наступает время, неожиданное и необычное, когда начинает говорить ландшафт. И ландшафт заговорил с ним. Но о Вьетнаме он отказывался вспоминать, а вспоминал или дом его матери на Южной стороне, или какие-то школьные собрания, куда он ходил в новой белой рубашке. Когда он вёз нас в Энджеле Кэмп, где мы собирались запастись продуктами, панорама волнующихся хлебов окружала автофургон и радовала его. И, широко открывая рот, он пел “Америка прекрасна”.

ДЖО Сейчас уже поздно говорить о Вьетнаме, к тому же — я там не была, но Джо — был. И как будто опасаясь чего-то, 474

длиннорукий, он рассказывает, меняя хорошее настроение на дурное, когда ежедневно останавливается обедать неподалёку от Рамада Инн. Он хочет, чтобы я пообщалась с ним, узнала расписание его рейсов и место парковки, ночью — позади старой фабрики Хейнца, днём — чуть ниже Водного Парка. Он заканчивает с обедом, читает “Уолл Стрит Джэрнэл и идёт к “Большому Бобу”, чтобы купить поводок для своей крепкой и прыгучей собаки. Он хочет, чтобы я знала, кто он есть, маленькая песчинка на планете Земля, должен ведь кто-то знать, что он не только ветеран, сидящий на лекарствах, и психопат, состоящий на учёте, что он прав во всём, что он не требует жалости, что много читает и наблюдает за людьми, встречающимися на пути и искренне желающими работать, сохраняя тем самым прибыли нефтяных компаний. Он хочет убедиться в своей правоте. И я этого хочу.

БОЯЗНЬ ПРОСТРАНСТВА Женщина останавливает свой автомобиль перед светофором в Эль-Собранте в солнечный апрельский день и, перед тем, как светофор поменяет свет, видит, как человек стреляет из револьвера в лицо другого водителя, вспышку и кровь на ткани — в момент, когда красный меняется на зелёный. 475

Теперь она всегда остаётся дома, испуганная, держится подальше от двери, но довольно бодро и тщательно протирает фарфоровую посуду, меняет ежедневный пакет в клетке своей канарейки и, наконец, с треском распахивает шторы, освобождает занавеску и обосновывается на диване, чтобы до собственного изнеможения мучить телевизор.

Но иногда он прекращал играть, чтобы зайти в бар и выпить пива, вместе с нами — туристами, стойко переносящими все прелести бессонной ночи до восхода солнца над Гермосилло.

ЦЫГАНКА С РЕБЁНКОМ (Флоренция, 1988)

М ЕКСИКАНСКИЙ ГИТАРИСТ Его имя — Чаои, мордастый, с поросячьими глазами, с раздутым от пива животом и в белой, накрахмаленной матерью рубашке, он, как и его имя, напоминает “chewy” — вчерашнюю маисовую лепёшку, но его непомерно жирные пальцы, снующие по грифу гитары, рождали неистовый поток музыки, а его голос был то грубым, как крик диких гусей, то плавным и бархатистым. Мы не были очарованы музыкой, собравшись под звёздами возле Чаои, терзавшего свою гитару. 476

Они появились из темноты, попив кофе с обмакиваемым в него хлебом, дитя было одето в залатанное заботливыми руками платье на лямках, под завитками волос, спадавших поверх тёмных привлекательных глаз, просматривался платок. Своей лёгкой походкой они отправились в обычный путь, готовые к ежедневным своим занятиям: сначала — выпить холодного кофе, затем идти на площадь, и наконец — к старинной церкви, где собираются туристы, желающие удостовериться в чудесах святости. Она научила ребёнка оценивать особенности людей и их сердечность, подмечать неуверенность некоторых из них с иностранными документами и деньгами в руках, 477

говорить льстивые слова, что-то лепетать и жаловаться. Возвращаясь вечером домой, они, удачливые партнёры, держатся за руки и прибавляют шагу, чтобы скорей добраться до кухонного стола, высыпать на него всё, собранное за день, и приняться за мясной суп в больших, слегка наклонённых чашках, чтобы было легче достать последний самый вкусный кусок.

для просушки на воздухе, наполненном запахом клевера. Призраки ушедших женщин появляются подобно фигурам в тумане вокруг старого каменного дома в Мартинс Медов.

СООБЩЕСТВО Два крохотных крапивика плели своё гнездо на дубе перед входом, они знакомы мне — из дальних стран Земли сюда влечёт их вечный зов природы.

КАМЕННЫЙ ДОМ В МАРТИНС МЕДОВ Здесь невозможно находиться, не думая о могилах и призраках — о последней хозяйке этого дома, её письмах, её любовных увлечениях. А рядом — другие женщины, стряпающие, высаживающие растения и плачущие в этих вместительных стенах. Где-нибудь в другом месте эта активность, это скопление людей в одном достойном месте не были бы признаками дискомфорта, как в окружении этих, собранных когда-то камней. Но здесь, в безграничном пространстве лугов и бесчисленных холмов, события слишком свежи и интимны. Прошлое здесь пульсирует на фотографиях девочки, похожей на ковбоя, детей в неуклюжей одежде, с бантиками на светлых волосах, матери-индианки, выносящей шкуры 478

Наверное, способны ощутить две маленьких и деловитых птицы, что здесь они спокойно могут жить, что ничего здесь с ними не случится. Прошедшим днём царила тишина, без шумной суеты они вершили дело, из моего восточного окна я целый день на этих птиц смотрела. Доверье их подсказывает мне, что жить нам вновь сообществом единым, что их птенцы напомнят о весне, наполнив мир своим весёлым гимном.

ОЖИДАНИЕ Я жду крапивников прилёта, вот-вот появятся они вершить весенние заботы и неустанно гомонить. 479

Корзинки гнёзд их прошлогодних ещё пусты и холодны, но зреет чувство, что сегодня в них поселится дух весны. Я ежедневно наблюдаю, как листья старые с ветвей почти беззвучно опадают под тихим натиском дождей. И сердце вновь себя готовит к их встрече, словно монастырь ждёт тех, кто помнит слово в слово и текст молитвы, и псалтырь. Потом наступят дни тревоги: подновка гнёзд, издалека кормов доставка, а в итоге — весёлый взлёт молодняка.

ГРУЗОВОЙ ПОЕЗД РАЗВОДА Она навсегда покидает дом, поняв, что в нём уже не будет гармонии ни для неё, ни для её детей, через комнаты и сердца которых пройдёт грузовой поезд горя. Все знают, что трудно найти простой выход из подобного положения. Она убита разводом, дети же накормлены и не обойдены любовью, но всё это она делает почти непроизвольно. И хотя время устремило её вниз по склону, скалы и корни всё же укрепляют его: она пытается петь и читать книги, и надеется. Н о не молится. 480

Будущее представляется ей лишь мерцающей точкой в конце тёмного туннеля, но тот факт, что туннель ведёт куда-нибудь, утешает, обязывает заметить мерцание и оценить реальность опасности. Такие ситуации никогда не канут в историю. Страх и содрогания могут ещё разбить оконное стекло, самопроизвольно зажечь огонь, остановить сердце, но, подружившись с горем, можно укрепить корни, а иногда и сдвинуть гранитные скалы.

ДОКОЛУМБОВЫЕ ТАНЦУЮЩИЕ СОБАКИ Глиняные объятия танцующих псов и их открытые рты приводили в транс одну за другой доколумбовые души. Глиняные уши, направленные в небо, и округлые тела, слегка касающиеся друг друга лапами, уводят от житейского однообразия в бесконечную прозрачность небес и в пространство восходящего духа, поскольку они едины и неразделимы.

БАСКЕТБОЛИСТЫ Когда они кружат почти синхронно, как чёрные дрозды по-над рекой, одетые легко, не по сезону, 481

и яркий мяч ведут одной рукой , иль м ы ш ц ам и и г раю т г р а ц и о з н о — п ри я т н о с е р д ц у , р а д у е т с я глаз, х от я и выглядят от н ю д ь не стол ь с е р ь ё з н о в с р а в н е н и и с с у ф и я м и , магический э к ст а з чьих п л ясок так пленяет и н о ст р а н ц а , с св я щ е н н и к а м и в некий ч а с м олитв, а т а к ж е с испол н ител ям танц ев, что так легко ул авл и ваю т рит м мелодий н е з н а к о м ы х .

ПЕРЕЕЗЖАЮЩИЕ З а дверью опустевшего дома необычно громко лает соседский пёс, что и свидетельствует об их отъезде. Они переехали из этого дома и вернутся за ним, но теперь он считает, что его бросили. И когда они окончательно уедут, исчезнут весёлый смех соседки, звуки старенького пианино и большие рододендроны соседа, отчасти уже выкопанные и увезённые с клумб, ставших зловеще пустыми. Люди — всегда в движении от одних обстоятельств жизни к другим, но мы, подобно капкану, схватываем преподанные ею уроки, что, в общем-то, мало утешает. Мы усваиваем то, что в состоянии усвоить, и, сделав паузу, движемся дальше.

НАРОД ПОМНИТ ЭТЕЛЬ РОЗЕНБЕРГ Я стояла с детской коляской под лучами солнца на углу городского делового центра, рядом с небольшой группой собравшихся, держа за руку второго своего малыша, и, услыша звуки её голоса в исполнении трещавшего громкоговорителя, возвращалась домой, думая о её осиротевших мальчиках. Я вспомнила о них и потом, Когда, закрепляя для просушки рубашки и детские простыни за их неровные края, касавшиеся внизу пола, случайно обнаружила расшатанную гладильную доску и под шипение клубившегося пара разглаживала складки.

ПЛОХИЕ ДЕТИ Мы хлопаем в ладоши, встречая божественное солнце, катящее свою колесницу над тусклым морским горизонтом, золотые струи ниспадают от её колёс, везущих в Мексику новый день. Мётлы дворников везде приступают к своей работе, а люди начинают наматывать утренние мили. 483

Но мы двое — плохие дети, лишь наблюдаем, как солнце приносит нам новый золотой день, становясь центром нашего утончённого западного мира.

ПИРАМИДЫ На бирке написано — “Дух”. И это на теле нищего латинас? где-нибудь в Тайланде или в Доминиканской Республике, где женщины шьют шорты и рубашки с такими бирками на дому? Великолепный каталог демонстрирует ткани, но не указывает, где и чья мать сидит здесь за гудящей машинкой “Зингер” и шьёт до восьми вечера, чтобы иметь к ужину кукурузные лепёшки и рис. А на следующий день пирамиды ткани вырастут снова.

ТАНЕЦ ГАНДИ Некоторые зрелища застревают в памяти, как воздушный змей застревает в кроне дерева; Ганди, танцующий фокстрот, запомнился как и красно-жёлтый воздушный змей, 4Й4

застрявший в Англии в ветвях ильма, скрывшего зелёную бечёвку среди миллионов листьев. Ганди учился танцевать фокстрот в дни, когда готовился стать адвокатом на лондонской Флит Стрит; молодой и статный, с чёрными блестящими волосами и с уверенным видом — перспективный , как тогда говорили. а

о 99

Он посещал уроки танцев прилежнее, чем многие молодые повесы; движения не сгибающего спину раджи, в маленьком закрытом помещении, где никогда не появлялось солнце, постигавшего искусство приятного времяпровождения, свидетельствовали о его претензии на мастерство в исполнении этого необычного танца. Потом он крутил свою скромную нить, скользившую в его энергичных руках; спокойствие его духа и хитрость адвоката подпитывались движущейся по кругу нитью с деревянными бусинами и желанием разжечь большой пожар, не оставляющий золы. На пожелтевших фотографиях в «Лондон Таймс» мы видим пренебрежительного смуглого человека, в набедренной повязке и сандалиях прохаживающегося в Парламенте — пророка, который превзошёл в искусстве танцевать фокстрот самых лучших танцоров. 485

Я УЧИЛА ИСПАНСКИЙ в классной комнате в Нью-Йорке, декламируя на безупречном кастильском диалекте поэму “Печальная принцесса — в которой говорилось об испанской принцессе и о её белом пиано, хранившем молчание, когда она касалась его клавиш. Н о потом было очень много безмолвных пиано и могил. Лорка пришёл и, написав стихи о Нью-Йорке, нашёл смерть где-то в холмах зелёной Гранады, став жертвой предательства. Я учила испанский среди лачуг в богатой калифорнийской Долине Салинас и в маленькой комнатке деревенской клиники около чесночных полей с рабочими-мексиканцами в Сан Хуан Батиста. Позднее я учила испанские слова, общаясь с приговорёнными к смерти, сиротами, ворами и монахинями и слушая громоподобные речи деспотов и сторонников инвестиций в Сальвадоре и в Гватемале. 486

Я также учила испанский, слушая родителей, ласкавших своих детей, и испанца, завтракавшего с книгой у дверей университета, описывая сосны Тотоникапана, монументы в Тукстла, и очистку песчаных пляжей у Барра де Навидад. Вы уже поняли, что я хочу сказать: растения должны стремиться к свету, потрёпанные ветром сосны на морском берегу должны противостоять ему, а мы должны, не жалея времени, изучать языки, позволяющие воспевать множество явлений земной жизни.

ОБЕЩАНИЕ ЛИА Я погружена в воспоминания о женщине, которую я когда-то знала, и в голове которой Индия ассоциируется со слабо освещённой хижиной, с книгами и с голубым чайником в её маленьких сильных руках. Возможно, теперь она сидит в коридоре дома для выздоравливающих, крутя грубыми пальцами кончики своих волос и что-то невнятно шепча. 487

Может быть, она живёт с сыном в комнате с видом на покосившуюся изгородь с тусклым фонарём, с раздражёнными голосами взрослых и детским лепетом. Мы же находимся под светлым небом Крита с видом на «Венецианский» порт в спокойной экзотической обстановке твоего дома с его тёмно-красными коврами и написанными тобой иконами. Я вижу твои герани в горшках в их обычном цветущем состоянии, детей, взбирающихся на твои колени, и твоего соседа в его студии в окружении помощников и его нимф. Возможно, я тоже когда-нибудь окажусь в коридоре с жёстким стулом и в донельзя затёртых тапочках. Но сейчас вернёмся к Лиа. Я хочу отправить ей письма с вырезками и сделанными во время моих путешествий рисунками богинь, танцующих с напоминающими галстуки змеями на шее. Я обещаю также отправить ей фотографию ягуара с изумрудными глазами, вырезанного из камня внутри пирамиды, где когда-то молодая женщина была сброшена с каменного парапета в воду с высоты ста футов и принесена в жертву богам.

488

БЛАГОДЕТЕЛЬ Бледно-серый, как фотография, задыхающийся, с тонкими руками, напоминающими охотящегося богомола, он рассказывает о Сальвадоре. Старый человек, измученный плаванием, он бесстрастно раздражён и пытается оправдать утрату своей бдительности и успокоить своё сердце. Он безучастно, лишь глазами своего рассудка, смотрит на фигуры монахинь, на их чёрные монастырские ботинки, отполированные наподобие Феррари, новые, но под слоем пыли. Его дочь нуждается в деньгах, поскольку выходит замуж. Он взял в долг большую сумму и отправляет её своей Сиси. И сейчас ему не ясно, чем это закончится — самоубийством из-за невозможности вернуть долг, улыбкой Сиси или покупкой зеркала для её спальни.

НЕСКОНЧАЕМОЕ ШЕСТВИЕ Фигуры движутся в тумане, густом и раннем, К чесночным движутся полям, почти бескрайним. Под утро урожай собрать всего удобней, Пока округу не пленит жарища полдня. Фигуры медленно идут и одиноко В плащах и куртках дождевых. И шляп широких Поля над лентами шарфов соломой жёлтой Всё покрывают в этот час до горизонта. А в прилегающих домах, с дорогой рядом, Владельцы судеб и земель спят на верандах, 489

Что краской цвета молока и сливок жирных Напоминают нам коров, жующих мирно. Чеснок, туман, домов мираж, Рабочих шляпы над полями — Мы назовём такой пейзаж: “Беднейший люд навеки с нами ”.

РИС-ПАДДИ (Шри Ланка, 1983) Поломка на дороге. В меру сил я вежливо отказываюсь от фото, что предлагает бойкий гид-тамил, один вершивший сразу две работы. Война уже велась, но на полях, что зеленели по террасам склона, трудились женщины, и щедрая земля была к ним изначально благосклонна; сгибаясь над метёлками, они по щиколотку погружали в воду босые ноги, и одна из них к нам обернулась — к праздному народу, и, горсть стеблей к губам своим прижав, благословила новый урожай.

ПИСЬМО ОТ Л. А. Стеклом разбитым берега покрыты, Нет лебедей у кромки тростников Как на почтовой старенькой открытке, И тени бесконечных облаков По остовам строений пробегают, Чернеют окна, как пустые рты Упавших статуй, и теперь другая 490

Здесь обстановка — царство пустоты. Сюда не возвращайся! Над речкою зловонный пар висит, И пляж, где мы когда-то отдыхали, Имеет ныне самый мрачный вид, Загромождён листами ржавой стали. Вчера я видел, как играли дети И возводили замок из песка, Который был насквозь пропитан нефтью И прилипал к их маленьким рукам... А матери их выпили по третьей. Сюда не возвращайся!

КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПСИХОЛОГИИ В ШВЕЙЦАРСКИХ АЛЬПАХ В бетонной тесноте конференц-зала звенит звонок; за окнами Давос в полуподкове снежных перевалов, а мы бежим, чтоб обсудить вопрос вполне психологического свойства, и, словно гномы, заполняем зал; доклады сделав, тяжесть беспокойства утрачиваем; и светится в глазах весёлый луч явившейся свободы; но даже в этот радостный момент мы продолжаем свой эксперимент, уже отнявший месяцы и годы. А в окна видим чудный мир вершин и водопад, что издали не слышен, и нежная листва весенних вишен, одетых в розоватый крепдешин, еловый лес на белом снежном фоне; а в сердце — незнакомая симфония. 4*М

ЗАДЕРЖКА ИЗ-ЗА ДОЖДЯ И внутрь машины звуки литургии из русского собора донеслись, не католические — гулкие, другие, и предлагает устремиться ввысь, куда-то к богу нижний ряд басов, а стеклоочистители вплетают свой резкий скрип совсем не в унисон и по стеклу, как маятник, летая, терзают нервы хуже, чем клаксон. Огни машин блуждают по асфальту дождём залитых улиц, словно люд без места для ночлега, и контральто автосигналов образует гуд сплошной, и отделяет это меня от города, а город — от меня: Америка — особая планета, ты прикипаешь к ней день ото дня, духовно одиночество храня.

ЗВЁЗДЫ ДЛЯ МЭЙ э н Смог, как всегда висящий над новым Сайгоном, делает звёзды невидимыми и бесполезными для Мэй Эн, допоздна сидящей за пишущей машинкой. 492

Она закроет свой письменный стол позже, когда позволит шеф, и тогда Мэй Эн изменится: то ли деревенская, то ли городская девушка хамелеон — в чёрном платье с золотистыми крапинками и в туфлях с ремешком. Неоновый свет в баре и на ярко освещённой главной улице не затмит звёздное небо, когда она будет возвращаться на квартиру — с головой, наполненной тревогой, и сердцем, наполненным звёздами, похожими на деревенские над её родным домом, семьёй и родственниками, вероятно, осуждающими поведение заблудшей девушки, уехавшей в город, девушки, продающей любовь, но приносящей домой деньги. Мэй Эн будет крутиться в своей постели, снова довольная заработком.

и снова чувствуя себя девчонкой. Чьё-либо неодобрение её не волнует, за исключением неодобрения матери, ждущей её возвращения.

НАШИ СЛОВА Цепочки слов рождают наши губы, слов едких, остроумных и простых, слов методичных, режущих и грубых, смешных, бессодержательных, пустых. Они порою жалят, словно змеи, порой они, как колокол, звенят, порой они пленяют, как камеи, и, как росинки на траве, блестят. Они бывают каверзны и лживы, скрывающие смысл, как в скорлупе, но иногда — мы только ими живы, от них порой — способны поглупеть. Мы копим их, как скарб, в течение жизни, чтобы использовать в некий нужный миг, как аргумент, как проводник комизма, как власти и богатства проводник. Слова летят, назад не возвращаясь, между людьми поддерживая связь с времён древнейших, мучая, прощая, казня, уча, лаская и язвя. Они доносят мысли и желанья с надеждой на взаимопониманье.

494

КУКЛА БАРБИ (1980) Кукле Барби — двадцать один год, во всяком случае, так об этом говорят. Но у меня возникает желание гневно высказать своё мнение о ней, уже давно сложившееся от созерцания этой пластиковой копии сексуального мачо, денежного мешка, появившейся в то время, когда войны порождают вдов, когда девочки-подростки имеют лишь полшанса, чтобы утвердиться в этом мире, не занимаясь продажей обуви, нижнего белья и собственного тела. Так с двадцать первой годовщиной тебя, ультрасовременное пластиковое дитя, и можешь отправить того, кто тебя производит, вместе с Довом Джонсом, как собственных сыновей, умирать куда-нибудь к чёрту на кулички.

QUITA DEDOS* Quita, quita, quita dedos — что происходит, матери Америки? Утраченные ногти, Утраченные ноги, Утраченные пальцы, Утраченные руки, о, матери Америки! 495

О , эти маленькие ноги на обломках взорванной породы, эти маленькие руки, работающие киркой, пока не станет плоским камень, отправляемый на юг из нашей Калифорнии для пыльных дорог их Никарагуа! Дети Эстели — quita dedos. * Quita dedos — означает утраченные пальцы рук и ног. Это название было дано маленьким американцам, работавшим в шахтах, когда детский труд на подобных работах ещё не был запрещён.

СЕВИЛЬЯ В затемнённом музее полотна Эль Греко, степенные и почтительные служители музея, одетые в чёрное, кракелюры, непроницаемые лики святых, изображённых с золотыми нимбами; зрители тоже важные и строгие, как судьи-инквизиторы. А на узких мощёных улицах старинного еврейского квартала, несмотря на наличие новых магазинов, очаровательных балконов и бистро с маленькими мраморными столиками, севильский звон колоколов слышится как эхо смерти, как стон «разоблачённых» евреев-марранов и всех тех, кто не сумел спрятаться. Ласкающие слух гитары, кружевные мантильи и раскрытые веера 496

не могут заслонить собой кнутов, пыток и вязанок охваченного огнём хвороста — злодеяний, свершавшихся во имя добра.

ТУРИСТЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ПОСЛЕ ВОЙНЫ (Гватемала, 1989) Напоминая свисающие кисти винограда, оранжевые гибискусы цветут на нашем берегу зеркального озера, голубое пространство которого разделяет Сантьяго, разбросанный между вулканами, похожими на шапочку Папы. На лужайке близ отеля туристы лениво наблюдают за колоннами трудолюбивых Муравьёв, несущих веточки и листья, в десять раз превышающие их собственные размеры, но, похожая на бездомную, собака, живущая при отеле, вертится вокруг и разрушает муравейник. Ночью звуки маримбы наполняют почти опустевшие номера, мягкие и тонкие, как тростник, трели замирают в порывах ветра, пересекающих потемневшее озеро в направлении района ткачей и таинственных развалин города, где ещё до сих пор скрываются повстанцы. 497

И З ВИННОГО ПОГРЕБА На винной этикетке изображена Венеция с высоким обелиском позади арок и церковных сводов — символом средневекового могущества, достижений архитектуры, успешной торговли и роскоши купечества. Здесь же мы видим гондольеров, до сих пор воспевающих любовь под чувственные вздохи туристов. Но современные гондольеры — обычные люди, иногда весьма легкомысленно с огорчения или радости поднабирающиеся вина, хотя и не так, как бочки в винном погребе, но сполна.

ХОЗЯЙКА ВСПОМИНАЕТ Голубые каски возвращались, вооружённые и громко марширующие по старой кирпичной мостовой, окаймлённой обильными сорняками и запущенными клумбами, утратившими со временем свою привлекательность. Они возвращались вместе с их кокардами, полномочиями и оружием, чтобы остановить боровшихся за право на опеку сына — военные, охраняющие и предостерегающие в толпе, возбуждаемой жестокостью. Сорняки и цветы содрогались от стука каблуков по кирпичам, но сорняки не прекращали расти, и цветы расцветали без колебания. 498

Появилось новое безумное сочетание любви и насилия, полицейских и преступников, полыни и колокольчиков, и воспоминаний безрассудно страдающей хозяйки.

У МАГАЗИНА СКОБЯНЫХ ТОВАРОВ Продают материалы и инвентарь для весенних загородных работ: гаечные ключи, паркет, семена газонных трав, шланги, трубы, короба для приготовления раствора и кирпичи для устройства патио. Оплатив приобретённый пластик и погрузив его в кузов пикапа, полная желания работать хоть до сумерек, поворачиваю со стоянки вправо и, мельком бросив взгляд на закрытые окна соседней частной лечебницы, хорошо просматривающейся за кустарником, замечаю худую руку старой женщины, откидывающей пластиковую гардину, чтобы выглянуть на улицу.

В НОЧНОМ БЕРКЛИ Бедный люд сидит и ловит рыбу в заливе, удилища с лесой ночью напоминают ноги затаившегося богомола, низко над горизонтом воодушевляюще сияет Сириус. 499

Прогуливающиеся девицы, крадучись, бездельничают с полуоткрытыми бюстами, с волосами, разукрашенными бутафорскими лентами, их глаза, покрытые оперной чёрной тушью, напоминают оленьи. Я и мои подруги сутулимся над первой порцией особой праздничной говядины и переходим от созерцания темнеющего залива к разговору о наших ушедших из семей отцах, которых мы, тем не менее, пытаемся любить. Снаружи парень в ярком галстуке, по-видимому, оставшийся без цента в кармане, ловко пользуется ситуацией карнавальной ночи и изображает комика, пока одна из прогуливающихся девиц не бросает ему доллар. С этим мы живём: со студентами и прогуливающимися девицами, с самоубийствами позади Голден Гэйт, с больной рыбой в очаровательном голубом заливе и с разочарованными жизнью подругами.

ЗЕЛЁНАЯ РЕКА Как хвост попугая, река зелена, у мангров по краю струится она. Корней сталактиты отлив обнажил, как тайны и скрытной, и тёмной души. Как царство лесное, река зелена, куда-то каноэ 500

уносит она. Стремнина теченья у всех на виду в тиши предвечерней захватывает дух, захватывает споро, как мощный поток, что лист ризофоры стремит на восток, стремит неустанно к волнам океана.

ПОНИКШИЙ Коснуться хочет голубой гибискус земли апрельской. Его цветки покачиваются низко живой подвеской, а лепестки, податливы, как кожа, так привлекают, на синеву весеннюю похожи. А под руками созвездья белых пестиков изящных пятиконечных, чуть заострённых, свежих и блестящих, увы, не вечных. Их идеальность к вечеру исчезнет — они завянут, я ж вижу эту смерть не бесполезной, а чудной, странной. Иллюзия красоты непреходящей полна наива. Не всё, что наблюдаешь в настоящем, найдёшь красивым. Мы естества красу должны беречь. Об этом речь. 501

ЛЮБО ПОСМОТРЕТЬ Давным-давно, когда зимой по утрам молоко ещё доставляли на дом, крышка молочного ящика часто бывала покрытой высокой белой шапкой снега, соскальзывавшего сразу после щелчка задвижки, иногда же ящик был покрыт синевато-белым, как сатиновое платье матери с его замечательными пуховыми рукавами, льдом. Отец делал молочные ящики, и его сырой лесоматериал был чёрным, как смокинг, который он надевал, когда они с матерью выходили танцевать. Восхитительная родительская чета внешне была холодна, как ледник Фрэнсиса, где несколько миллионов лет назад море, следы волн которого видны и ныне, замёрзло внутри створок синеватых раковин. Я научилась распознавать внешность, так часто скрывающую истинное чувство любви, переполняющее человека. И сейчас мои родители остаются изумительной парой — любо посмотреть.

ОСЕННИЙ РИТУАЛ Листву, опавшую, сгребали мы когда-то И, бабьим летом, Её сжигали. Едкий, ноздреватый Дым покрывал ушедшее, как ватой, Став силуэтом. И у таких костров стояли мы, обнявшись, И долго ждали, Когда золой предстанет лист, опавший, 502

И прочь несли, свершив работу нашу, Метлу и грабли. Теперь мы не сгребаем листьев плащаницу И не сжигаем. Мелькают в парках незнакомцев лица. И технику заставили трудиться, Не умолкая. Она трещит, сдувая лист с аллей осенних, Бездушно воет. Его ж теперь по мере размельченья Свезут туда, где станет удобреньем И перегноем. Сжиганье листьев в сентябре — оно, быть может, Не ритуально. Но было чувство — год недаром прожит — С граблями, с дымом, а всего дороже — С полупечалью.

ПИСЬМО Когда ты хлопнул дверью и ушёл к кому-нибудь ещё, угодник дамский, твоё авто смотрелось хорошо, фырча перед окном, как кот сиамский. Тогда я знать и ведать не могла, что это будет и моей свободой, что стол с резьбой старинной по углам — немой свидетель твоего ухода, свидетель сотен наших вечеров с мерцаньем свеч на тёмной полировке, свидетель сцен, случавшихся порой, объятий, и желанных, и неловких, свидетель продолжительной борьбы за лидерство в преддверии обмана — 503

об этих переломных днях судьбы напоминать мне будет непрестанно. И вот, когда промчалось столько дней, оттуда, где сидел ты, опечален своею жизнью, как и я — моей, пишу тебе с любовью изначальной, хотя ты ныне в ранге старика, и поднимаю пенистый бокал шампанского, добра тебе желая за всё, за всё, быть может, исключая мой труд по воспитанию детей и труд других, детей твоих вскормивших, да лозунг твой, звучавший без затей и лишних экивоков, говоривший, что главное — свобода на земле, мужчина ж должен проявиться в деле: иль капитаном быть на корабле, иль отираться в кабаках Марселя.

ПРОСТРАНСТВО

504

Я думаю о моих детях, покидающих меня, чтобы вступить в новую жизнь, и о пространстве — ветрах, продувающих насквозь, тишине, заключённой в камне, и камне, ставшем гладкой поверхностью.

ТРИ ДОЧЕРИ Одна звалась Корделией, недавно в развевающемся галстуке выпорхнувшей из дома, чтобы достичь успеха на сцене Вилиджа или даже буколического Вудстока. Флора оставалась дома, носила ситцевое платье и заботилась об отце, в начале двадцатых годов тихо угасавшем в каменном коричневом доме около Центрального Парка.

В пышном саду скульптуры, разместившемся среди осин вдали от каналов Амстердама, в белом полированном камне представлено скульптурное семейство Генри Моора, все члены которого держатся за руки.

Ливия предпочитала шёлковое кимоно с золотистым шитьём и взмывавший вверх на манер Психеи узел каштановых волос, одевая при выходе на сцену тогу с длинными до колен разрезами.

Там, где расположен живот матери, камень отполирован так гладко, что вы хотите коснуться его поверхности своей тёплой рукой, как нежный осенний воздух касается золотых осин.

Каждая из дочерей жила своей жизнью — моя мать и мои восхитительные тётушки Ливия и Корделия, читавшие их отцу по ночам и курившие с полузакрытыми глазами вставленные в тёмные мундштуки ароматные сигареты. 505

ЧЕРЕПАХИ Морские черепахи, оказавшиеся внутри дока, где рыбачил отец, покрыты колониями моллюсков и скоплениями рачков на бугристых спинах. Медленно скользя от моря к заливу, они приплывали, обрекая себя на медленную смерть в тёплой воде, но были пойманы, выпущены в док и сохранены в качестве наживки. Я наблюдала за докером, пронзавшим их и полоскавшим затем их безжизненные тела, выбрасывая остатки — их тяжёлые спины и сморщенную жёлтую кожу. З а обедом я ковырялась в рыбе, пойманной моим отцом, а ночью мне снилось плывущее тельце черепахи и сгусток крови в тёмной булькающей воде.

начатой ещё испанцами, а теперь осуществляемой «безукоризненными», развенчанными и выбрившими тонзуру главами штатов с глазами, вспыхивающими голубым васильковым светом при виде голубой стали, голубого газового пламени, голубого лазера, но не неба, отражающегося в этих глазах. Нелегко отправить ребёнка, даже уже подросшего, из уютной домашней комнаты, из-под тёплого и шероховатого одеяла на веранде, где прошло столько ночей и где все мы, подобно спящим животным, сопим в комфорте от удовольствия, во мрак надвигающейся ночи. Нелегко потерять ребёнка, ушедшего в мешковатых штанах и с большим ружьём в армию, вместе с другими парнями, в чьих взъерошенных головах ещё нет точки отсчёта; или потерять ребёнка, с бессмысленным взглядом ищущего утешения в пьянках на улицах незнакомого города — но ребёнок, мой ребёнок — потерян.

ПИЦЦЕРИЯ ПАУЛО ПОТЕРЯННЫЙ РЕБЁНОК Нелегко быть ребёнком в этом мире митингов и убийств, космических челноков, открытой добычи золота, 506

Я часто хожу одна в пиццерию на северную сторону и сажусь снаружи под решёткой с виноградной лозой, плетущейся от корней, таких же старых, как я, таких же старых, каким стал ныне сам Пауло; 507

и уже нельзя представить его таким, каким он был в его двадцать после партии в теннис, да и меня тоже в белом, молодую, сильную и вспотевшую после трёх сетов — ничего этого давно нет. Здесь деревянные столы с многослойным лаковым покрытием и с вырезанными любовными посланиями, напоминающие чем-то ослов, играющих привычную роль на фотографиях детей, посаженных на них в жарких увеселительных парках, животных послушных и уступчивых даже при фотовспышках, раздражающих их уставшие глаза. Я в одиночестве захожу к Пауло, чтобы почувствовать течение жизни около университета с постоянным потоком студентов, взрослеющих здесь, но вспоминающих своё студенческое прошлое в других городах. Я не вполне уверена, что прекрасное время вообще бывает, но возможно, это и есть время пиццы, вина, выпитого под свисающей виноградной лозой, итальянских оперных ночей и позднего чтения в библиотеках — старого и проверенного способа познакомиться с будущим мужем.

508

ВРЕМЯ ЦВЕТЕНИЯ Помню, на яблоне, старой и хворой, ветви, склоняясь над общим забором, поискривившись, крепко сплелись, словно нисколько в небесную высь и не рвались. В прошлом году, в суматохе апрельской осуществили соседи обрезку, яблоня стала согбенна, мала, будто бы с новою сплетнею шла, да не дошла. Ныне ж она — словно летом девчонка в платьице розово-белом и тонком шёлка заморского дивной красы в капельках мелких душистой росы и бирюзы. С мамой сижу я в тени её листьев. “Сколько же платьев по-детски цветистых в жизни нелёгкой ей сшить привелось?” — сам по себе возникает всерьёз сложный вопрос. Ветку к лицу её ветер наклонит, может, тогда и сама она вспомнит платьев тех скромных струящийся газ, радостью светлой охватывавший нас не напоказ. Всё это ею забыто, ведь ныне платьев прекрасных тех нет и в помине, и взволновала средь ясного дня яблоня, запах свой распространя, только меня. 509

ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ Моросинки дождя монотонно вонзаются в кроны, И безмолвье туманное в гущу деревьев ползёт. Вновь унылая осень вцепилась в перила балкона, Завершая привычно уже ускользающий год. Но весёлый огонь потихоньку танцует в камине. Ты задумчиво тихий сидишь чуть левее меня — Господин моих чувств и мечты, сбережённых поныне И пылающих светом совсем не земного огня. Жаль, что молодость наша не ценит любви негасимой И не хочет блуждать в лабиринтах её полноты. Наша молодость, вздрогнув, как робкие листья осины, Всё стремится забыть и, забыв, поскорее остыть.

ДЕНИЗ (4 декабря 1998) Она садилась вечером в вагон, проверенная временем на прочность, прошедшая сквозь воду и огонь, и даже радиации источник, познавшая коварство клеветы, таившейся в раструбе телефона и между строчек выдержек пустых, компрометирующих нас перед законом. И вот состав её уносит вновь, среди холмов змеёю извиваясь, туда, где ещё царствует любовь и с честностью не может сладить зависть.

510

ЗАДЫХАЮЩАЯСЯ Речь о пустяках: неприятности, связанные с бронхитом, невозможность вздохнуть между кашлями заставляют меня вспомнить о рыбе — маленьком голубожабром и широкоротом окуне, задыхающемся на дне лодки, или о жертвенных девственницах майя, и глубоких водяных гробницах, где молодые девушки задыхались и тонули, и делали они это не добровольно, но отбирались для такой жуткой смерти, как парни в наши дни отбираются для войны. Дыхание — есть проявление таинства святого духа, а также детского тепла и утешения после похвалы матери, а ещё — знак быстротечности жизни, в том числе и её собственной — материнской. Эти слова, как и другие стихи, образованы звуками, но они являются и криком о помощи, результатом некой боязни 511

и неким напоминанием, разукрашенным лоскутьями беспомощной философии, как моё старое и уже не очень тёплое платье.

СЕСТРА (Парвати, 1924—1996) Как маленькая прямая стрела, ты взлетела к великой непостижимой синеве, к небесам, без сладких звуков хорала и без запаха ладана. Нет, сестра, ты взлетела в поисках оцепеняющего экстаза, придя на землю Индии с её святынями, муссонами и свечами для долгого и трудного паломничества. Твоя ухоженная тропа, твоя траектория, среди богинь и богов бедноты была крошечным высверком, появившимся в суровую эпоху несбыточных надежд. Твой пепел беззвучно выскользнул и растворился в водах Ганга прежде, чем кто-то из нас мог это предположить. Но ты, сестра, была непреклонной, и твоя стрела до сих пор продолжает взлёт, да, до сих пор продолжает. 512

ПРОЩАЛЬНЫЕ СЛОВА Она сидит. На спинку стула Спадают волосы, как снег. Измождена, тиха, сутула, Глаза за ширмой бледных век. Молчаньем комната объята, Собаки дремлют на крыльце, На этажерке прикроватной Лежит просроченный рецепт. Я наклонилась, чтоб проститься, Проникнуть в смысл прощальных слов, Она, не в силах шевелиться, Глаза открыла тяжело, Но не молитву прошептала, А фразу странную сказала: «Мы знаем».

РАСПАКОВЫВАЯ ВЕЩИ Мой отец в составе оркестра и дома играл на кларнете — Моцарта под джаз и ритмы сороковых. Он репетировал на чердаке, чтобы нам не мешали возникающие аккорды ми-бемоль. А я, склонившись над Цицероном или изучая Бразилию, всё же слушала его нежное арпеджио. Позже, когда он покинул нас, и моя мать продала дом, я иногда слушала кларнет: стерео с Гудмэном или Россини на площади Святого Марка — звуки, светлые как детали сна, вспомнившегося в смутный туманный день. 513

Сегодня кларнет отца прибыл в своём кожаном футляре, все его части, вместе с дополнительным комплектом язычков, исправны. Я не смогу заставить себя собрать его и вызвать появление ниспадающих каскадом нот. Я отдам его сыну, и он сможет сделать это; память о моём отце — это инструмент, который я до сих пор не могу настроить.

ПОЕЗДКА В ДЕРЕВНЮ

ведущей машину по этим бурым мексиканским холмам. Всё имеет значение, и ничто не исчезает бесследно.

БУКЕТ Они безумно хороши, махровые и пышные пионы — как розовые перья лебедей, скользящих в тихой бухте по воде и с точностью зеркальной отражённых в её спокойном лоне.

(Мэрджори, 1930—1989) Всё имеет значение, и ничто не исчезает бесследно. Арендованный красный джип, управляемый молодой канадской девушкой, везёт по ухабистой дороге к мексиканскому знахарю ослабевшую женщину; женщина имеет раковую опухоль и опирается на свою сестру и эту девушку; все мы, трясущиеся в направлении Эль Грулло, надеемся на чудо. Моя страдающая сестра, которую мы сопровождаем, последние годы жила, поддерживая себя травами знахаря, любовью близких и заботой девушки,

Тюльпаны строгие и белые, как снег, с бордовой серединой, с налётом восковым на лепестках на фоне хвои пышного венка усугубляют мрачную картину в особняке старинном. Оптимистичной зеленью своей лишь листья нам напоминают, что за холодной серою стеной природа наполняется весной, что жизнь там продолжается иная — обычная, земная. Н о смерть сегодня правит бал и тягостною поступью своею она уже осматривает углы в гнетущей атмосфере полумглы, и только не замеченное ею вне стен цветёт и млеет.

515

А здесь пионы, словно стая птиц, заполоняющих пространство, всё ощутимей запахи смолы, тюльпвны неестественно белы... Первопричина ж этого убранства — тщета, непостоянство.

ОТПРАВЛЯЮЩЕЙСЯ В ПУТЬ (Дот Стилмэн, 1907—1996) Песчаник, скалы, меловые выступы, тихая лощина и прозрачный горизонт, распростёртая сосна и старый молельный дом с изображением голубого восхода. Так пребывай же в его животворном свете, как и всякий плачущий у твоих ворот, ты отправляешься в горнюю обитель, и место твоё далеко от них. Так успокойся же в объятиях времени и укрепи дух твой, быстро ускользающий вдаль, подобно порыву наполненного ароматом нежного весеннего ветра.

СОН Тропическая хижина. На низкой Веранде я стою совсем одна Под пальмовою крышей. И гибискус 516

Свои цветки взметнул по сторонам С тычинками бордовыми на створках, Средь них на семифутовых подпорках Та хижина была возведена. А в воздухе ни птиц, ни насекомых, И с вайею склонившеюся я, Как будто долго-долго мы знакомы Или как будто старые друзья, Фотографируюсь, и весело прощаюсь, Но фото переслать не обещаю. Вдруг звёздочка снежинки замелькала, Рисунка идеального, она На суглинке, легка и холодна, Существовать, растаяв, перестала. Н о это оказалось лишь начало: Другая, втрое больше, прибыла И столь же невесома и бела На землю (близ экватора!) упала. Вот также появляется нежданно, Да и не к месту — наша седина, Потом уже без устали она Отбеливает кудри непрестанно. Меняет быстро облик свой, белея, Тропического леса гобелен, Тропинка в джунглях стала как аллея В саду, на крайнем юге штата Мэн Январским утром. В оттепель сырую Там тоже превращаются следы Прошедших раньше — в зеркальца воды, А в тёплый полдень — и в живые струи. След дел людских — что чернь по серебру. Я брать должна всё это — и беру.

517

МЕКСИКАНСКИЙ ОТПУСК Я не желаю говорить о смерти, о смерти белого и худого, как сбросившее зимой листву дерево, тела. Твоё тело скользило в шёлке с цветами по общему фону, и проницательные глаза мексиканских мальчишек наблюдали, как красиво, быстро и легко ты вышла.

Я не желаю говорить о смерти. Я говорю об изгибе песчаного пляжа и мерцании шёлка в темноте тропической ночи, когда ты представляла себя невестой, и напоследок — о твоих руках и ногах, напоминающих теперь зимние ветви в преддверии твоей вечной весны.

ПОСЛЕДНЕЕ ТАНГО Врач заметил бы рану, скрытую газовой клетчатой тканью под цветным шарфом, но твои золотые каплевидные серьги мерцали у твоих плеч в пульсирующем ритме яркого и возбуждающего солнечного света. Твоя история болезни с пометками медсестры выскользнула из жёлтой сумочки в тот момент, когда мальчишки наблюдали за тобой, вялой и побледневшей, вытиравшей после купания свои ноги, соблазнительные, как будто недуг был высосан из тела, подобно воде, высасываемой обезвоженным растением. А затем в этот день после длительной сиесты ты попросила для ночной прогулки белый шарф и белое платье, как у невесты, а я бинтовала рану и позволила Антонио пойти с тобой на этот сумасшедший пляж. 518

Руки взлетают В ритме знакомых мелодий, Лица красны (Трудно представить Столько эмоций в природе, В бликах весны). Страсти гротескно Их искажают невольно В нимбах волос. Бешеный темп. Но Хватит! Довольно! Довольно! Рады до слёз, Быстры и гибки, Мы, наконец, присмирели, В кресла упав. Сникли улыбки, Дух возвращается в тело, Тяжесть в стопах, Плечи устали, Дрогнули пальцев фаланги... Чувств не тая, Мы станцевали Наше последнее танго... Мама и я. 519

НАЗИДАЮЩИЙ НАТЮРМОРТ

Свежий букет состоял из перуанских лилий, ириса и туберозы, наполненной ароматом тропической ночи с золотистой низко висящей луной. Сквозь зелёное лавровое дерево, сквозь распростёртые ветви дубов, в этот час очередной разлуки и слёз, снаружи тонкой паутиной наплывает туман. Тихий изящный папоротник, дерзко наклонившаяся лилия, каждая плотно закрытая перед распусканием почка туберозы — это поэма запахов и тишины, приближающейся невидимой поступью. «Бери пример с нас,— казалось, говорили цветы,— Будь безмолвием и медленным непрерывным движением распускающегося папоротника и раскрывающейся почки». В БЕСКОНЕЧНОМ ПОТОКЕ

Мы существуем в неостановимом потоке электрических импульсов, звуковых волн, 520

порождаемых листвой деревьев и шёпотом прощания при свете луны — снов, оставляющих следы в спящем мозгу, и от мимолётных переживаний, заставляющих прижимать колени к груди и сдавливать руками подушку — медленно за закрытыми веками увеличивающего по утрам свою яркость света, перед тем, как зазвучат трели птиц, песнями своими пробуждающие нас к новым делам — бесконечных смен дня и ночи, возбуждения от пробуждения или погружения в сон, как при смене ночной вахты на большом корабле.

БЕЛОЕ БЕЗМОЛВИЕ

На Индиан Понд теснится народ, кружится, мелькает и режет коньками искрящийся лёд. Мелькают снега, кусты, берега, и щёки, и губки, а яркие юбки подобны кругам. 521

А там, в стороне, расчистивши снег вся в звёздочках-льдинках девчонка-блондинка притихла на пне. Оставшись одна, мечтает она подальше от звуков наполниться духом январского сна, Прозрачностью крои деревьев-колонн и льдинок мельканьем вослед за коньками на Индиан Понд.

Она молчит, но, говорят, молчащим тоже Бог прощает Через посредника, который укажет божии просторы, укажет верно потому, что служат компасом ему слова учения Христова. Смерть св о ё т аи н ст в о явила венком, висящим на перилах, звонками близким впопыхах, ненужной притчей о грехах, слезами скорби над могилой. И был уход её простым, каким-то светло-золотым.

УМИРАЮЩАЯ МАТЬ

Священник, в чёрное одетый, на фоне светлого паркета и стен, и белых простыней стоял обыденно над ней — служитель Нового Завета. И, в о д р у з и в атлас пурпурный, расшитый ниткою ажурной крестьянкой в дальней стороне (но в католической стране), хоть без затеи, но недурно, Себе на шею, мельком глянул на щёк её предсмертный глянец, на пальцы, носа остриё, всё, что осталось от неё — уже не свет — протуберанец. Он книгу тёмную лис та ет и текст молитвенно читает, верша обычный свой обряд. 522

С ФРАНЦУЗСКОГО Из произведений Т. Готье Из книги “Emaux et camees" А Л М А З СЕРДЦА

Подарок женщины любимой Кто в сердце, кто в столе хранит, Откуда, вспомнив её имя, Извлечь с надеждою спешит. Один ласкает прядь густую Черней вороньего крыла, Что после клятв и поцелуев Ему подарена была. 523

Другой лелеет светлый локон Той, что смогла его пленить, Преобразуя, словно кокон, Касаньем в шёлковую нить. А третий из глубин коробки — Ковчега памяти его — Перчатку вдруг достанет робко, Как будто это — божество. Иной, дрожа и цепенея, В саше под вензелем хранит Фиалки, срезанные ею, Давно утратившие вид. Целует туфельку, как в сказке, У Сандрильоны одолжив, Иной, иль женской полумаски Вдыхает запах еле жив. Я ж не сберёг волос, перчаток, Фиалок, масок, башмачков И лишь слезинки отпечаток Храню меж выцветших листков. Однажды в кубок изумрудный, Где страсть вскипает, как вода, Она упала каплей чудной И растворилась навсегда, Преобразившись в этом мире В едва заметное пятно. И всех сокровищниц Офира Теперь ценнее мне оно. Слезинка эта тем дороже, Что, став ответом на вопрос, На мой сонет упала всё же Из глаз, ещё не знавших слёз. 524

ЖЕСТОКИЙ СВЕТ

Д а, свет жесток, моя малышка, Его насмешки — сущий ад: Ведь вместо сердца, понаслышке, В груди твоей часы стучат. Но почему же так высоко Она вздымается, как вал Морского бурного потока, Коль налетает страсти шквал? Да, свет жесток, моя малышка: Твердят — мертвы твои глаза, Хотя они о многом слишком В мгновенье могут рассказать. Но почему же облекают Их иногда потоки слёз, Что чудным жемчугом стекают Совсем не в шутку, а всерьёз? Да, свет жесток, моя малышка: Твердят, что делаешь ты вид, К стихам прислушиваясь слишком, Что для тебя стихи — санскрит. Но почему ж весёлым смехом Ты заливаешься порой И увлекаешься, как эхо, Замысловатых слов игрой? Всё потому, что влюблена ты В меня, а не в столичный свет. Забудь меня!... Аристократы ж Найдут, что лучше тебя нет!

525

ды м Там под деревьями таился Лачуги сгорбленный конёк, Обвисла кровля, обвалился Мхом зарастающий порог. Но из окна, из пасти ставней, Из покосившихся дверей Парок струился непрестанно, Как в самом лютом январе. Вгрызался в небо штопор дыма, Роняя сажу на косяк И, заодно, души томимой Молитву к Богу вознося.

Лишь Богу ведомы химеры, Что ночью мозг его гнетут, Что переполнило без меры Ущербной памяти закут. Так тот, кто узником зовётся, Гвоздём выводит на стене Венецианского колодца Абракадабру, как во сне. Когда же скорбь падёт на лица, Когда свечу задует смерть, Душа, привыкшая к темнице, Сумеет, может быть, прозреть.

РОМАНС СЛЕПОЙ

На тумбе каменной с рассвета Играть устроился слепец, Не видит он отверстий флейты, Мотив запутавши вконец. Он водевиль, почти забытый, Нудит фальшиво у ворот. Пёс, и голодный, и немытый, Его по улицам ведёт. Во мраке дни его проходят, Лишь звуки явственно слышны, Ему реальность мира — вроде Ручья за толщею стены. 526

Земля в апреле розовеет, Как в ранней юности любовь, Ещё не зная, чем засеет Весна её поверхность вновь. В июне плоть её без цвета: Ость ячменя — она груба. Земля спешит от солнца Летом Укрыться в палевых хлебах. Беспечно-юной жрицей Вакха Предстанет в августе она, Встречая Осень, словно маха, На шкуре с кружкою вина. Её — убогую старушку — Кудрями снежной кутерьмы Декабрь укроет по макушку Под нездоровый храп Зимы. 527

ЗИМНИЕ ФАНТАЗИИ I

Нос покраснел от непогоды, Кряхтят пюпитр и инструмент, Зима в чреде сезонов года Выводит свой дивертисмент. Она фальшиво исполняет Фрагменты арий, старый гимн И ритм ногами отбивает, Да и подошвы вместе с ним. Октавы скучные меняя, Главой потряхивая слегка, Она на землю снег роняет, Как Гендель пудру с парика. II

Пленённый стужей лебедь белый Плывёт в бассейне Тюильри, В саду стволы дубов замшелых Утрами иней серебрит. Закоченев в старинных вазах, Цветы нарушили ряды, И непривычными для глаза Сорочьи кажутся следы. На пьедестале, где Венеру Ласкал счастливый Фокион, Зима творит свои химеры Манерно, а-ля Клодион.

528

III

Проходят женщины аллеей — Все в горностаевых манто И, словно статуи, белеют, Покрыты снежной красотой. Венера Анадиомена Надела белый капюшон, Подбор покрова на колена Застывшей Флоры завершён. И по сезону все пастушки Куазевокса и Кусту В боа застыли, по макушку Прикрыв от взоров наготу. IV

Явился север, на богатых Красавиц шубы возложив, Так на афинянку когда-то Бросал медвежью шкуру скиф. Зима Пальмиру приодела, Скрыв тьму достоинств и грехов Под пеленой сугробов белых И русской роскошью мехов. И страсть рождается в алькове, Когда заждавшийся Амур Увидит стан Венеры новой, Освободив от рыжих шкур.

529

Вуаль спасёт средь улиц узких, Когда вам кто-то смотрит вслед, Но ваших ножек андалузских Запечатьлён в сугробах след.

Кармен тонка. В очах цыганских Всегда сквозит восточный пыл, К ней был неласков зной испанский, И дьявол кожу ей дубил.

Снег, словно матрица, надёжно Снял отпечатки с ваших ног, Хотя вы крайне осторожно Скользящий ставили сапог.

К ней не подходят дамы близко, Мужчина ж каждый — видеть рад. В Толедо сам архиепископ У ног её свершал обряд.

И то вздыхая, то бледнея, По следу муж ваш, зол и хмур, Отыщет место, где Психею Целует, встретивши, Амур.

Шиньон — и рыжий, и огромный — Взметнулся веером над ней, Лишь он один в алькове тёмном Одеждой служит много дней.

ЗАВИТКИ НА ВИ СКАХ

Чтобы усилить взгляд твой томный, Ты носишь, как набор колец, Два завитка неугомонных Для обольщения сердец. Когда же вдруг движеньем дивным Ты тронешь их чуть-чуть хотя б, Они взмывают, как пружины Под колесницей феи Маб, Иль как Амура лук разящий, Уже натянутый слегка, Соприкасаются изящно С виском стрелка-озорника. Два завитка — вот суть кокетства — А сердце у меня одно! Чьему же сердцу по соседству С моим качаться суждено? 530

КАРМ ЕН

А на лице смуглянки нашей Рот приоткрыт. Победно он Смеётся, пурпуром окрашен, Любовным зельем окроплён. Она красавиц затмевает И побеждает без труда, А взор её не оставляет От пресыщенья — и следа. И обольстительна без меры, Сама себе назначив срок, Она выходит, как Венера Когда-то вышла на песок. ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ

Я Вас люблю. Люблю в течение Лет восемнадцати. И вот! — Я бледный призрак, Вы — цветенье, Вам — вёсны, мне — зимы приход. 531

Уже прощальною сиренью Покрыта стынь моих висков, Я скоро буду зыбкой тенью Среди кладбищенских венков. Уже и солнце всё печальней Вершит проверенный маршрут, И под курганом погребальным Приобрету я свой приют. Но если б Ваших губок милых Хоть раз коснуться мне пришлось! И в чреве собственной могилы Я был бы счастлив, словно гость.

ХОРОШИЙ ВЕЧЕР

И снег, и дождь! — И холод зверский. Но кучер прибыл без задержки И ждёт меня. В такой глухой декабрьский вечер Зажечь бы в доме ярче свечи, Сев у огня На мягкий стульчик прикаминный, Что освещён наполовину, Но видно всё ж, Как он протягивает руки, Взывая голосом подруги: «Ты не уйдёшь!» Над лампой — конус абажура. Мне грудь девичью под гипюром Напомнил он, Создав из теней и из света На потолке и на паркете Изящный сон. 532

Среди всеобщего молчанья Чуть слышно маятник качает Свой жёлтый круг, Да в дверь с надеждой на удачу Стучится ветер, злясь и плача, Как пьяный друг. О эти сборы, беспокойство! В английском чопорном посольстве Сегодня бал. Рубашки, фраки, и жилеты, И белоснежные манжеты — Мой арсенал. Ботинки с узкими носками Гордятся лаком и сверкают В лучах лампад. Висит в отменнейшем порядке Тончайший галстук, и перчатки, Как воск, блестят. Пора в дорогу. Ну и бремя! Стоять у входа, тратя время, Среди гостей, Смотреть на пышные кареты, Гербы, красавиц силуэты, Их декольте, Тесниться в гуще приглашённых Маркизов, графов и баронов, Чего-то ждать, Не замечая вовсе даже И безупречные корсажи, И чью-то стать, И меланхолией объятых Высокомерных дипломатов Прыщавых лиц, »}

И посылать тихонько к чёрту Всю эту длинную когорту Вельмож, девиц... И не суметь, хотя б в награду, Преодолеть одну преграду — Фалангу вдов: Услышат чуткие старушки, Когда прошепчешь ей на ушко: «М оя любовь!» Я не поеду! — бал отставлю, Но ей в букетике отправлю Словечек пять, Чтоб оживить её средь бала Желаньем, скрытым меж фиалок,— И стану ждать. А чтоб унять биенье сердца, Прочту из Гейне «Интермеццо», Пленит и Тэн. И из Гонкуровского плена Я попаду всенепременно В любовный плен.

ЧАСЫ

534

И тень глумливого кадрана Смеётся явно надо мной, Напоминая неустанно О быстротечности земной. А голос дальней колокольни Ещё сильнее режет слух, На каланче часы невольно Три пробивают вместо двух. Ах, вот в чём дело! Заводною Пружиной не занялся я Ещё вчера. Тому виною Была мечтательность моя. Подобно бабочке не бьётся Внутри футляра балансир Туда, сюда. Не шелохнётся, Как будто вправду замер мир. Таков уж я! Судьба ль такая! Я над собой теряю власть, Когда Пегаса оседлаю, З а Синей птицей уносясь. А рядом вечность мерно глухо, Подстать пространству, небесам, Свершает бег, приблизив ухо К уже умолкнувшим часам,

Коварны времени проделки: Застыв в недвижности своей, На циферблате дремлют стрелки — А час отправлен в небытие.

Где, как мы верим в раннем детстве, Есть тоже сердце, что стучит, Стучит синхронно с нашим сердцем З а ширмой шёлка и парчи.

А по соседству, из гостиной Часов настенных слышен звон, Своей руладой длинной-длинной Мне дерзкий смех напомнил он.

Сейчас оно затихло тоже, Но там, у Млечного Пути, Есть тот, кто позабыть не может Его однажды завести. 535

Из произведений Э. Верхарна Из сборника “Les Flamandes" МОРСКОЕ

В сезон промозглых холодов, ветров, Воюют волны с цепью островов. Раскинул щупальца в полях воды поток, Как потревоженный огромный осьминог.

Тёмный дубовый футляр, оставляющий тени, Напоминает собой вертикально поставленный гроб, Старые кости и вздохи ночных привидений. Часы — это их озноб.

Сухой тростник над скалами повис, Ночное небо скатывается вниз, На север с юга мчатся облака, Снега пришли, похоже, на века.

Часы Неусыпно, надменно, Словно служанка в сабо неизменном, Звуком своим в полумраке ночей донимают. Часы, укорачивая наши часы, Страх перед временем циркулем стрелок сжимают.

И порожденье холодов плывёт — шуга, Она скребёт остервенело в берега, Вращаясь, измельчаясь и толкаясь, Но наседает снова, всё круша, Безумствуя, треща и скрежеща, Простор равнин заполонить пытаясь.

Из сборника “Les bords de la route " НАСТЕННЫЕ ЧАСЫ

В наших жилищах ночами в молчании мрачном З вук, что на звук костыля или посоха в стенах глухих Так похож, опускается с лестниц чердачных. Часы — это поступь их. Древних эмалей, эмблем, под стекло заключённых, Служит носителем белый и круглый, как диск, циферблат, И в коридорах — мерцание цифр золочёных. Часы — это же их взгляд. 536

Мёртвые звуки — как молот, а чаще — как рашпиль, Четверти частые метят, о близком рассвете твердят, Символизируя немощь секунд уходящих. Часы — это их набат.

НОЯБРЬ

А листья всё надменней и грубей Заполоняют ближние равнины, И каждый, как уставший скарабей, Подкатывает к сердцу ком скорбей. Лохмотьями нависших облаков, Бельмом распространившихся с востока, Покрыты синь небесная до срока И солнца оживляющее око. Ноябрь в душе моей. Печальны ивы в грязно-серых лужах, Чернильные бакланы в небе кружат, Их бесконечный крик упрям и мрачен, Мистически и жутко однозначен. Ноябрь в душе моей. 537

И лист, опавший утром рано С каштана, И не кончающийся дождь, И монотонный крик баклана Опять бросают душу в дрожь.

В ДЕКАБРЕ

Под бледным небом стелется туман, Земля почти застыла на равнинах, Снег засыпает склоны и дома, Сороки растрещались на рябинах. Аесную поросль ветер превратил В когорту гарпий, страшно разъярённых, Явившихся на землю во плоти, Чтоб звон железа вызвать в мёрзлых кронах. О! Зимний день, томительный и длинный, Сжимает душу мне рукою исполина И тот же звон доносит без конца С неброской колоколенки соседней: Там, стало быть, сбирают в путь последний Или уже хоронят мертвеца.

Из сборника “Les Apparus dans mes chemins" С Т РАХ

Через пространства стылые мой страх, Как тот чабан, к овчарне старой гонит Отару мыслей о часах агоний Иль глиною засыпанных гробах. 538

Но прежде, чем опустят в землю прах, От угрызений совести застонет Душа моя, кружась в посюстороннем Водовороте притчей о грехах. Грехи, как овцы, дёгтевым крестом Клеймённые, гонимые хлыстом, В кошаре черепа сберутся поневоле, Свернув рассудок мой в бараний рог. А что ещё надменно приберёг Пастух согбенный — страх — к концу земной юдоли?

Из сборника “Les Douze mois ДЕКАБРЬ. ГОСТИ

— Откройте, люди, хотя б ответьте, Стучусь я в двери, давлю плечом, Откройте, люди, я зимний ветер, В листву опавшую облачён. — Входите смело, входите, ветер, Для Вас есть место в печной трубе, Живётся трудно ветрам на свете, Как нам, бродягам, в пустой избе. — Откройте, люди, без опасенья. В туманно-сером своём плаще Я дождь декабрьский, пустите в сени, Я не присвою чужих вещей. — Входите запросто, дождь декабрьский, Мы уважаем Ваш важный сан, Мокрицы скучные без опаски Разделят с Вами сырой чулан. 539

— Откройте, люди, засов железный, Откройте, люди, я первый снег. В одежде рваной и бесполезной Я тоже должен искать ночлег.

Они спокойны и бледны, Они судьбой удручены, Своею жизнью непростой И нищетой.

— Входите, снег, и снежинок ворох Впустите тоже в трущобный мрак, Они не вспыхнут, они — не порох, Они растают там, где очаг.

Из сборника “Les Debacles"

Входите все, мы простые люди, Мы знаем поступь седой зимы, Мы Вас страшимся, но мы Вас любим, Поскольку с Вами сроднились мы.

ФЕВРАЛЬ. НИЩИЕ

Сердца их много холодней, Чем твердь кладбищенских камней, И нет в их жизни, полной слёз, Метаморфоз. Печален с бедностью союз, На спинах их тяжёлый груз, Подобный грузу мрачных крыш У их жилищ. Как лист, опавший в ноябре, Скребёт по кровле на дворе, Их руки робкие теперь Скребутся в дверь. А в их смиреннейших глазах, Как на старинных образах,— Печаль, тревога, простота И доброта. 540

МЕЧ

Явившийся с мечом, вещал мне кто-то свыше, Смеялся над пустой гордынею моей: Безумен будешь ты и праздностью унижен, И скорбью о делах давно минувших дней. А в теле скиснет кровь твоих достойных предков, Слабея и томясь, разбитое, оно Для сердца твоего предстанет мрачной клеткой, Скрипящей, как скрипит повозка под окном. И нервы задрожат, как нити паутины, Тоска тебя изъест, и блеск твоих ногтей Предстанет синевой, и холодом могильным Повеет от зеркал в подвальной темноте. Коль сможешь, убегай! Но страшная усталость, Как камень на спине, тебя потянет вниз, Ты будешь вызывать презрительную жалость, Став слабым памятью, беспомощен и лыс. Бесцельно побредёшь один в чужие земли, Туда, где всё ещё горит огонь сердец, И, даже не поняв, что смерть тебя объемлет, Ты с миром дальних гроз простишься наконец.

541

Из сборника “Les campagnes hallucinees ” ПЕСНЯ БЕЗУМЦА

Дробите лапы им, хвосты, Гоните крыс, крыс, крыс, Насыпьте им пшеницы вниз Или маис — В зев темноты. Моё израненное сердце Соседка кинула под дверцу — Во мрак крысиной суеты. Дробите лапы им, хвосты! Я часто видел бег их юркий И слышал писк за штукатуркой, Где они грызли мою смерть. Дробите лапы им, хвосты! И удалось мне подсмотреть: Одна из них ко мне на грудь Взбираясь, всё искала путь Ко мне вовнутрь, вгрызаясь в рёбра С ухмылкой хитрой и недоброй.

Из сборника “La multiple splendeur" СМЕРТЬ

— О госпожа печальная, душа, Откуда, цвета траура и злата, Беседовать со мною прибыла ты, О госпожа печальная, душа? — Я из дворцов, парящих в небесах, Чьи двери пред тобою я открыла, И для твоей, уж вырытой могилы Я пурпурные розы принесла. — О госпожа нежнейшая, душа, Спасибо за подобную услугу, Но я её внезапностью испуган, О госпожа нежнейшая, душа.

Дробите лапы им, хвосты!

— Тогда скажи, чего боишься ты? Жизнь в небесах и смерть под слоем глины, Они, по существу, всегда едины Перед лицом вселенской красоты.

Мой череп всё ещё при мне, Но в нём — в бездонной глубине Шныряют крысы, а в глазницы Бесцеремонно дождь стучится.

— О госпожа прекрасная, душа, Года летят, лик смерти всё страшнее, Я пред косой нависшей цепенею, О госпожа прекрасная, душа.

Дробите лапы им, хвосты! Ответить мне никто не может Что лучше. Зло? А может, всё же — 542

Добро? И крысы. Толпы крыс! Туда, где ком их шевелится, Скажи, насыплешь ты пшеницу Или маис?

— Но время — только выдумка, поверь, Для тех, кто жил в плену своих творений, Сумеет в судный день великий гений Открыть в бессмертье потайную дверь. 543

Из сборника “Les soirs” БЕСКОНЕЧНОЕ

Как псы бездомные, осенние ветра, Пронзая темень ночи жутким воем, Луну преследуют до самого утра, Напав на след её у водопоя. З а горизонт куда-то цепь огней идёт, А сверху диссонанс ужасных звуков Собой заполнил всё — и мир ночных болот, И мир озябших облетевших буков, И мир раскисших под потоками дорог, Глухих, пересекающихся, мрачных, Мир, что, как нищенка, под звёздами продрог Испуган, одинок и озадачен.

Из сборника “Les Heures du soir"

XXVI

Когда мои глаза ты закрывать начнёшь, Пред тем, как, глядя в них, склонившись, поцелуешь, Увидишь там любовь мою живую И верность бесконечную найдёшь. Под тихий шёпот губ и похоронных свеч В них явится тебе твоё же отраженье, Его в стране забвения и тленья Я стану вечно помнить и беречь. Но прежде, чем закрыть успеют узкий гроб, Я ощутить смогу касанье рук знакомых, А ты, последней нежностью влекома, Взгляд устремишь на мой холодный лоб. И сохранит меня в реальности другой Огонь любви моей, став столь горячим средством, Что мертвецам, лежащим по соседству, Не остудить, не превозмочь его.

XXI

Рукой своей, морщинистой от лет, касаюсь Твоих седых волос, когда ты кротко спишь, И, скромного жилья не потревожа тишь, Целую их, тебя встревожить опасаясь. О, нежность светлая на склоне дня. И ясно В моих глазах опять дней давних череда Возникла, и вся жизнь — как вешняя вода, Умчавшаяся вдаль с их бегом беспристрастным. И как во времена, когда ещё невестой Ты юною была, я чувствовать хочу Твоё дыханье, тихий сердца стук, молчу, И в голове моей нет мрачным мыслям места.

Из произведений П. Верлена Из сборника “P o e m e s saturniens’ ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Злобный Эол Звуки виол Доносит. В сердце звучат Дальний набат И осень. Только рыдать: Тщетно мне ждать Удачи. 545

Вспомнив о них--Днях молодых--Я плачу. И поутру Я на ветру, Уставший, Улицей вниз Мчусь, словно лист Опавший.

Из сборника “Fetes galantes’’ СВЕТ ЛУНЫ

Твоя душа — подобье полотна, На нём мазками — маски, полумаски, Она — как лютня, каждая струна Которой приглашает взвиться в пляске. В напевах, где господствует минор, Любовь и жизнь победно торжествуют, Но искры счастья не содержит взор, Лишь, как луна, пронзает тьму густую. Печальный и прекрасный свет луны! В нём — на деревьях птичьи силуэты, В нём — водопада струи, валуны, В нём — вдохновенье и экстаз поэта!

546

В парке старинном, пустынном и стылом Речь шла о том, что забылось, но было. — Помнишь ли ты об экстазе тогдашнем? — Боже, зачем вспоминать о вчерашнем? — Вздрогнешь ли ты, моё имя услышав? — Нет, грудь моя не вздымается выше. — Ах, что за время! Всё чисто, не ложно! Вкус поцелуя ты помнишь? — Возможно. — Небо синело, надежда рождалась! — О, от неё ничего не осталось. Так они шли. Лишь ночная листва Слушала в парке двух теней слова.

Из сборника “Rom an ces sans paroles” * * &

( “О triste, triste etait топ ame...”) Душа грустна и холодна, Причиной — женщина одна. Я безутешностью убит, Но сердце, сердце не молчит.

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР

В сердцах я ей сказал: «Прощай!», Душа ж застыла, трепеща.

В парке старинном, пустынном и стылом Как-то две тени бродили уныло.

Я безутешностью убит, Но сердце, сердце не молчит.

Взгляд их безжизнен, улыбка мертва, Ветер глушил этих теней слова.

Но сердце, сердце не молчит, Твердя душе: «Позор и стыд! 547

Ведь это было, был тот миг, И не гордыня ли в тупик Нас завела?» — Душа ж — в ответ: «Кто б знал, как спрятаться от бед, И всё минувшее подчас Не наповал ли целит в нас?»

Равнины унылой Бескрайние дали Песком засияли Иль снегом застылым.

SPLEEN

Цвет розы был чрезмерно красен, И плющ излишне тёмным был, *

(D ans I interminable ennui de la plaine...) Равнины унылой Бескрайние дали Песком засияли Иль снегом застылым. Луна, словно с кручи, Скатилась по ветру З а медные тучи Без проблеска света. На фоне, летящем, Дубовые сучья Судьбой неминучей Сплетаются в чаще. Луна, словно с кручи, Скатилась по ветру За медные тучи Без проблеска света. Ворона устало Над волчьею стаей Кричит, пролетая К спасительным скалам. 548

Но профиль Ваш был так прекрасен, Что я в отчаянии застыл. Сейчас чрезмерно сине небо, Прибой излишне мил сейчас. Боюсь признаться в том, но мне бы Хотелось вновь увидеть Вас. Мне надоели мрачный падуб, Поля пшеницы, сельский кров, Самшитов зелень, тишь, ухабы, Всё, кроме Вас, моя любовь.

Из сборника “La bonne ch a n son " * * *

( Le fo yer, la lueur etroite...') Закрыта книга, и лампады во тьме горят, Опять задумчивый и отрешённый взгляд, Мерцающий камин и приостывший чай, И мир, что тонет в сладостных очах, 549

Прикосновений ощущенье в вечерний час, Порой усталое томленье счастливых глаз... Мечта о брачной ночи, свой свет распространя, О, сколько дней подряд преследует меня Безостановочно, и опьяняет хмель Грядущих и пленительных недель.

Из сборника "Jadis et Naguere” ИСКУССТВО ПОЭЗИИ

В основе — М узыка стиха, А для неё приятней Нечет, Он песне лёгкость обеспечит, Когда душа твоя глуха. Ищи двусмысленность в словах: Неясность фраз всего чудесней Рождает жажду слиться с песней, Хмельком блуждая в головах. На На На На

томный взгляд — набрось вуаль, жар полудня — трепет выси, небо — звёзд дрожащих бисер, лес — осеннюю печаль.

Ещё — Нюанс, отнюдь не Цвет, Всего Нюанс найти сумей ты, Мечту и сон, рожок и флейту Он соберёт в один букет. Отбрось все тонкости острот, Насмешки гневного рассудка: Лазурь прольётся ливнем жутким От этих кухонных щедрот. Над Рифмой всё же потрудись, Коль спит она — она увечна, 550

И откажись от красноречья — Оно едва ль уводит ввысь. Кто в рифме чувствует дефект. Дикарь иль баловень-ребёнок? Кто осознал, насколько тонок Нематериальный сей объект? Так Музыки ж! Ещё и вновь! Чтоб стих стал чем-то невесомым, Стремясь к просторам незнакомым, Где всё ещё живёт любовь, Где Где Где Всё

всё ещё — избыток лета, зыбок утренний туман, пахнут мята и тимьян... прочее — не от Поэта.

В СТИЛЕ ПОЛЯ ВЕРЛЕНА

(П ер евод стихотворения Поля Верлена «А la maniere de Paul Verlaine») Погружаюсь в глубины ноктюрна От сознанья, что вовсе не юн, От друг друга сменяющих лун И далёких мерцаний Сатурна. Надоели аккорды романсов, Непонятных романсов без слов, Чей поток раздражающе нов Перебором своих диссонансов. Разве вы никогда не прощали Нанесённых кем-либо обид? Вот и мною прощён и забыт Край обмана и детской печали. 551

Я простил себе годы обмана, Чтоб постичь удовольствий обман И пустого безделья дурман З а дверьми городских ресторанов.

ДРУГ ПРИРОДЫ

Из Oeuvres posthumes Поля Верлена Плевал я на Париж. Там мне отрады нету! Но так как у меня душа поэта Я отправляюсь каждый день воскресный Вдвоём с моей подругою прелестной К полям окрестным.

Из произведений А . С. Пушкина, написанных на французском языке МОЙ ПОРТРЕТ

(Mon portrait) Вы попросили мой портрет, Но чтобы был, как есть. Мой милый, дела проще нет Его воспроизвесть. Я был включён в число повес Ещё с лицейских лет, К всему имею интерес. Я не кривляюсь, нет. Докучлив и срываюсь в крик, Известен болтовнёй: Сорбонны доктор — ученик В сравнении со мной. 552

Не вышел ростом, не сравнюсь С высокими людьми, Я свеж, румян, довольно рус, Д а и кудряв вельми. Шумиха света мне мила, Когда один — томлюсь, Раздоры, тяжбы и дела — Мне непосильный груз. На людях я люблю блеснуть, А если напрямик, Люблю... Сказал бы я, не будь Лицея выпускник. Узнать меня по свойствам сим Легко средь бела дня. Люблю казаться, уж таким Бог вылепил меня. Набор моих проказ, гримас Лишь обезьяне — честь. И, коль портрет устроит Вас,— Вот Пушкин, как он есть!

(П ер ев од стихотворения “J'ai possede maitresse... ) С одною дамой близок был, Блистал с ней в высшем свете, Но головы ей не кружил — Так высоко не метил.

553

КУПЛЕТЫ

Когда поэт спешит в экстазе Читать творение своё, Когда рассказчик тянет фразу, Как попугай, твердя её, Невольно станешь засыпать, Чтоб засмеяться — нет и речи, Ты ждёшь минуты, чтоб сказать: До скорой встречи. Наедине ж с красоткой милой Или в кругу друзей своих Ты переполнен жизни силой, Ты весел, лёгок, даже лих. И встрепенувшись только лишь В тот миг, когда закончен вечер, Ты с сожаленьем говоришь: До скорой встречи. Но время! Что за огорченье! Всё исчезает, словно сны, Любовь — и та не исключенье — Лишь проявление весны. Все те, к кому ты так привык Исчезнут вдруг, уйдут далече. Уже не скажешь в этот миг: До скорой встречи. Всё скоротечно, и в итоге Косая нас везде найдёт, Но иногда по воле Бога От смерти случай бережёт. К другим отправившись дверям, Но прихватив с собою свечи, Смерть отступает, говоря: До скорой встречи. 554

Но что ж! В теченье получаса, Вас утомляя, я устал, Спустившись в тот же миг с Парнаса, Где я в экстазе пребывал. Экстаз вселяется порой, Стихам удачу обеспечив... Я всё сказал. Прощай, перо! До скорой в ст реч и!

С НЕМЕЦКОГО Из произведений Г. Гейне "к

"к

(П ер евод ст ихо творения “Der Brief den du geschrieben...") He любишь! — смысл посланья, А мне читать смешно: Ведь чересчур пространно Написано оно. Изящных строчек давка На дюжине листов... Когда дают отставку, Не тратят столько слов!

555

"к

•к

(П ер евод стихотворен ия “Das Herz ist mir bedruckt, und sehnlich.. " ) Я поглощён воспоминаньем Далёких юношеских дней, Когда горел огонь желаний, И сердце чувствовало сильней. Всё испарилось понемногу, Желанья стали — без затей: Попасть бы после смерти к Богу, А не в объятия чертей. Реальность пасмурна и скорбна На бренном жизненном пути... Наверно лишь любовь способна От безысходности спасти!

•к к

(П ер евод стихотворения “Mensch, verspotte nicht den Teufel... ) Ты не смейся, человече, Над рассказом о чертях — Может, ждут, а ты не вечен — Зарыдаешь в их когтях. Долг верни, ведь, может, скоро Будешь вынужден опять В дверь того же кредитора С той же целью постучать.

(Пер евод стихотворения “Sie haben mich gequalet...”) Вниманье красавиц опасно — Измучили, мир заслоня, Или полюбив меня страстно, Или ненавидя меня. И жизнь мою ядом ужасным Наполнили день ото дня, Или полюбив меня страстно, Или ненавидя меня.

556

Но та, что смертельно обидеть Назначена роком была, Меня не могла ненавидеть... И полюбить не могла.

к к к

(Пер евод стихотворения -<Wie des mondes Abbild zittert...») Как морские волны ночью Свет луны отображают, А сама она воочию Путь свой в небе совершает, Так и ты, пройдёшь сторонкой, А на сердце след оставишь Гаммой чувств, как звуки, тонких. Порождённых сотней клавиш. «7

* * *

(П ер евод стихотворения “Ich weifi nicht, was soil es bedeuten... ")

(П ер ев од ст их от вор ен ия “Hab ich nicht dieselben Traume..."

He знаю причины, но снова Я грустен в течение дня, Интрига преданья седого Никак не покинет меня... Вздымается Рейн на стремнине. Прохладою веет с ручья, И камни соседней вершины Блистают в закатных лучах. Сидит на них юная дева, В чьём взоре печаль и наив, Под звук своего же напева, Расчёсывая пряди свои. Её гребешок золотистый Скользит в волосах на виске, А голос и звучный, и чистый Уходит с вершины к реке. Певунью отыскивает взглядом Задумчивый кормчий, а чёлн На скалы, нависшие рядом, Плывёт по волнам, обречён... Я снова всем сердцем жалею Гребца и речную ладью... Погибель грозит, Лорелея, Заслышавшим песню твою.

Можно ль жить, мечты не зная И не думая о счастье? Можно ль, встречи забывая Охладеть к ним в одночасье? Как забыть ручья журчанье, Зелень листьев, мрамор статуй? Как забыть необычайность Поцелуев на закате? Ах, я знаю, всё минует. Время снежным покрывалом Сладость этих поцелуев Заметёт в сердцах усталых. И никто понять не сможет Чувств, надежд и мыслей наших, И сердец, когда-то тоже И любивших, и пылавших.

Из произведений Р . Рильке Из книги «Das Buch der Bilder» ОСЕНЬ

Всё падает и падает листва — В садах небесных осень наступила, С листвою вместе падает уныло В пучину мглы, пленившую светила, И шар земной — творенье божества.

558

559

Мы падаем. Во всём — паденья власть. И даже руки пали на колени.

ПЕСНИ

Но Тот, кто запустил процесс паденья — Он любит нас и не даёт упасть.

СЕРЬЁЗНЫЙ ЧАС

Кто-то плачет на свете сейчас без причины рыдает сейчас — надо мной этот плач. Кто-то нервно смеётся в ночи, без причины смеётся в ночи — надо мной этот смех. Кто-то в дальний отправился путь, без причины отправился в путь — он стремится ко мне. Кто-то, смерть принимая теперь, без причины пришедшую смерть — умирает со мной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Смерть велика. Усмешку прячут её уста. В тот миг, когда приходит к нам удача, она уж плачет — и неспроста.

БАНАЛЬНЫЙ РОМАНС

Вновь бушует февраль, Вновь играет метель, Но мне лета не жаль И не нужен апрель: Все сомненья гоня И всем вьюгам назло, Ты опять у меня, А с тобой мне тепло. Но ты утром уйдёшь... Будут мчаться года, Будут холод и дождь, Будут петь провода, Соловьи как всегда Будут петь по весне... Может быть, никогда Не вернёшься ко мне. Ну, а если опять Будешь где-то грустить, Знай, что я буду ждать, Знай, что буду любить, Знай, что можешь прийти И прижаться к груди, Что открыты пути — Приходи! Приходи! 561

Но прошу об одном: Больше сердца не тронь. Пусть сначала в твоём Снова вспыхнет огонь. Может, нам за окном Улыбнётся звезда — И мы будем вдвоём Навсегда, навсегда.

ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ

Вечер не вечен, он быстротечен, скоро придёт рассвет, Скажутся речи, выльются свечи сгустками на паркет. Но в одночасье, нет, не погаснет отблеск огня в очах. Он и опасен, он и прекрасен вальс этот при свечах.

1968

ХОЧЕТСЯ УВИДЕТЬ Г Л А З А ЗНАКОМЫЕ

Взгляды, жесты, плечи да нежных рук чета, Свечи, свечи, свечи — много, не сосчитать; Свечи, догорая, плачут, Вечер нам сулит удачу В вальсе окрыляется мечта. Жили, не знали горя-печали, просто и не спеша, В рамках морали предпочитали душу не искушать, Но очень круто эти минуты переиграли жизнь, Близится утро, а потому ты несколько слов скажи!

Хочется увидеть глаза знакомые В эту бесконечную ночь, безбрежную, Тихо вспоминая улыбку скромную, Хочется сказать тебе что-то нежное.

Припев: Слушай, подскажи мне это слово, Я его не смог назвать когда-то. Пусть не вспоминаются нам снова Утраты! Утраты! Знаю, улыбнёшься улыбкой колкою, Может, все слова показались странными, Может, посмеёшься ты над намёками, Ставшими несвязными и туманными.

Припев. Много остаётся слов несказанных, Если понимать без них условишься. Ну, а мы с тобой ничем не связаны, Так как непонятливой ты становишься.

Взгляд, как залп картечи, да нежных рук чета, Свечи, свечи, свечи — много, не сосчитать, Свечи, догорая, плачут, Речи слов любви не спрячут, В вальсе окрыляется мечта. В сумрачном свете трудно заметить, как пролетает ночь. Ф разы, ответы — разве всё это мыслимо превозмочь? Шёпот горячий встречу назначил там, где листва кружит, А это значит, переиначил всё, чем я раньше жил. Вмиг пленён, обвенчан — перейдена черта, Свечи, свечи, свечи — что их теперь считать?! Свечи, догорая, плачут, Нечет, как и чёт,— к удаче, В вальсе окрыляется мечта. 1988-1992

Припев. 1970 562

563

ГОРОД ТУМАНОВ

Выглядит странно, Как чародей, Город туманов, Город дождей, Город, где плечи Сопок круты, Город, где встречи, Город, где ты.

Припев: Письма плутают Где-то в пути, Сам попытаюсь Счастье найти... Рейсом вечерним Путь недалёк, А назначеньем — Владивосток. Там, где оставил Каплю души, Волны о скалы Бьют голыши, Зло и могуче, С моря пришед, Катятся тучи На Эгершельд.

Припев. Станет началом Добрых начал Необычайный Летний причал. Разве случайно 564

В первых лучах Он и венчал нас И разлучал?

Припев. Роется ветер В календаре, Верю, что встретишь Ты в октябре, Знаю, заманит, Как чародей, Город туманов, Город дождей.

Припев. 1989-1991

ВИСОКОСНЫЙ

год

То слёзы открыто, то радости — скрытно, То юзом по скользкому льду, То боль, то разлука. Но как пережить нам Февраль в високосном году?

Припев: З а окошком убогим Вьюга снегом шуршит, Чтоб взглянуть на дорогу, На стекло подыши. Застыли и окна, и реки, и руки, Теперь далеко ль до беды, А в поле бескрайнем метель-завируха Мои заметает следы.

Припев. 565

Вздымаются вихри и справа, и слева Швыряя обрывки речей — Пусть с ними проносятся все двадцать девять Неистовых дней и ночей.

Припев. И пусть недалече, и прямо лежит, но Не сбиться бы в этом аду. Наступит и встреча. Но как пережить нам Февраль в високосном году.

Припев. 1990

ЖДУ

Жду, жду, жду. Как столетья идут минуты. Ты со мной. Как секунды проходят дни. Кратки сны, непонятны мои маршруты. Пожалей, иногда звони. Смех, смех, смех раздаётся, когда ты рядом, Плачу я, если скрыты к тебе пути, Ты теперь — как сокровища Эльдорадо, Подскажи, как тебя найти? Ты ушла и вернёшься теперь не скоро, От меня прячешь глаз золотых огни, Не убей лишь мечту у конкистадора, Пожалей, иногда звони.

СКАНДАЛИМ

Мы теперь скандалим все В бане и в автобусе; Смотришь, а причиной — ерунда. Спорим поминутно мы, Кажется, как будто мы В обществе не жили никогда.

Припев: Но, Жили вы иль не жили, Ежели вы вежливы, Добрым быть не стоит вам труда. Глухи и небрежны мы, Нервные по-прежнему, Сносим прединфарктные года. В диалогах круты мы, Кажется, как будто мы В обществе не жили никогда.

Припев. Бессердечны, потому М ы к соседу своему Меры принимаем без суда. Злобою опутаны, Кажется, как будто мы В обществе не жили никогда.

Припев. 1990 1990

566

567

РА ССК А З СТАРОГО ПИРАТА

Как тягостно в глухие вечера Превозмогать подагру у камина, Когда не позволяют доктора Пить даже эти нынешние вина. А помню, как при Дэвисе втором Под частый бой лихих корсарских склянок Глотали на жаре кипящий ром И целовали знойных гаитянок.

Припев: А если в руки шло добро — Ножи вонзались под ребро, И веселилась братия: Пустым карманам — серебро, На шляпу — модное перо, Красавицам — объятия, Под ром — ведро, Врагу — ядро, А берегу — проклятья. Бывало, подвернётся галеон, Где в бейдевинде экипаж измучен, И где-нибудь южнее мыса Горн В испанский борт впивались наши крючья. И доживал до лысин и седин, Кто был неумолимей и бодрее — Ведь выбор в этот миг всегда один: Иль побеждать, иль корчиться на рее.

Припев. А сколько раз спасали паруса! А сколько раз горели и тонули! Теперь бы надо это описать, Да доктора мешают и пилюли. И оборвать свой век на берегу 568

Приказывает мне судьба-злодейка. А сердце там, где медную серьгу Повесил я: во льдах пролива Дрейка.

Припев. 1990

ПЕРВЫЕ СТИХИ

Первыми в жизни стихами Переболел, полюбя, Но пожирало их пламя, Как недостойных тебя. Плакал в ночи одиноко Робкий юнец-менестрель, Корчились в пламени строки, Как еретик на костре. Глупо потом разошлись мы — В этом тебя не виню, Шлю тебе тёплые письма, Ты предаёшь их огню. Мечется пламя высоко, Бьётся всё злей и быстрей, Корчатся в пламени строки, Как еретик на костре. Вопль из камина в ненастье С дымом уходит в трубу... Словно чуть выше запястья Руки прибили к столбу. Казнь тяжела и жестока, Я предпочёл бы расстрел. Корчатся в пламени строки, Как еретик на костре. 1990 569

ПРО БОЛОТЦЕ

ПОГАДАЛА

Внимайте сказу древнему, Как жили за деревнею, На заводи, в разводьях камыша, Лягушка изумрудная, Узнать её не трудно вам, И несколько зелёных лягушат. То утречком,то ночечкой, Под листиком, на кочечке, Где мух полно и жирно комарьё, КВАдратом или лесенкой Они садились с песенкой Про трудное лягушечье житьё.

Ты осторожно держала Чашу ладони моей, А на запястье лежала Прядь, что заката рыжей. Линию жизни искала Или начало начал. Очи — как лампы накала. Шёпот — как эхо звучал.

Припев: Г олосом этим со звоном расколота Тусклая чаша судьбы. Волосы цвета червонного золота Разве могу я забыть? Что нагадала — не помню — Всё было словно в бреду. В городе этом огромном Где тебя завтра найду? Буду бродить одиноко С верою в сказочность встреч: Может быть, вспыхнет твой локон, Может, услышится речь?

Припев. 1990

570

Припев: Про фауну глубинную, Про ночь аКВАмаринную, Когда туман накатится с реки, И страшную историю Про их аКВА-КВАторию, Где в мае приводнились башмаки. И про затею старую Построить аКВА-КВАриум, Какому позавидует МосКВА, Что трудно с забияками Задиристыми раками, Что все они приедут в гости К ВАм! К ВАм! К ВАм! ' По вторникам, по средам ли, Про хор забыв, обедали, КВА-КВАсом запивая комаров. И, съевши не по-нашему Букашек с простоКВАшею, КВА-КВАкали друг другу: «Будь здоров! Не тряско им за сказками,

Живут себе меж рясками, Где мух полно и жирно комарьё, Ведут беседы длинно и Вполне КВАлифицированно Про трудное лягушечье житьё.

Про веснушки И про завитушки У виска.

Припев. Расскажут скромно, лихо ли, Что заводь эта тихая — Не то что мох привычных вам болот! Совсем не адеКВАтна им, Хоть это неприятно им, Но клюКВА-КВА здесь вовсе не растёт. Что вглубь нырять введён запрет, Что новых аКВАлангов нет, Что мух полно и жирно комарьё, Что здесь бурили сКВАжину, Что цапли очень важные, Что трудно их лягушечье житьё.

Припев. 1990

ЭТО БЫЛО

Это было, было, Восемь било, А в июне ночи так тихи. Ты мне что-то мило Говорила И благодарила З а стихи. Слушала кукушку На опушке, А потом, где пенится река, Пела мне частушки 572

Это было, было. Зазнобило! Ты была одна, а рядом грусть. Письма мне строчила Без причины И стихи учила Наизусть. Странная девчушка, Хохотушка! Будто без меня нельзя прожить — Плакала в подушки У подружки, Бегала к старушке Ворожить. Это было, было. Запуржило. Дальние дороги замело... Мы уже пять лет, как Птицы в клетке, И выходим редко На село. Я совсем не Пушкин... Родилась Танюшка, И теперь с приходом темноты Поминутно ушки На макушке, А меня на мушке Держишь ты. Я пою частушки Про веснушки Перед сном Танюшки в поздний час. 573

И лишь плач дочушки, Погремушки Да часы с кукушкой Будят нас. Это было, было. Восемь било, А в июне ночи так тихи. Ты мне что-то мило Говорила И благодарила З а стихи. 1990

А РОССИЯ ТАК БЛИЗКО

Не залечены раны, не забыты обиды, Под парами британский грузовой пароход, З а бортом иностранным исчезает Таврида, Наша первая слава и последний оплот. Всё уже не по-русски, а Россия так близко, Виден в призмы бинокля севастопольский рейд, Но теперь без закуски пьётся горькое виски, Значит, в грешной России нам пристанища нет. Где-то там догорают подожжённые степи, Большевистские песни распевает орда. Так куда уплывает вездесущий Кутепов? И неистовый Врангель уплывает куда? Гневом или молчаньем — чем-то встретит Европа? И в одной из весёлых несовдеповских стран Будет сниться ночами цитадель Перекопа, А в соседней лавчонке будет куплен наган.

Нам в Европе богатой будет тесно, как в клетке, Кто родился в России — здесь уже не жилец. И, наверно, когда-то эхо русской рулетки Жизнь бесславную эту оборвёт наконец. Зарубцованы раны, позабыты обиды, Под парами британский грузовой пароход, З а бортом иностранным исчезает Таврида, Наша первая слава и последний оплот. 1990

ЕЩЁ НАДОБНО СТОЛЬКО УСПЕТЬ

Как мешают нам сплетни и ссоры, Убивает приказов маразм, И всё чаще поездки на «скорой», И всё ближе решающий спазм.

Припев: Ах, оставьте, оставьте в покое! Рвётся жизни непрочная нить, И хотелось бы сделать такое, Чтобы было легко уходить. Пусть исхожены все континенты — Не открыты ещё островки, Не исчерпаны все аргументы, Не написано лучшей строки.

Припев. В прошлом — годы, в запасе — минуты, Ещё надобно столько успеть, И пока не распутаны путы, Дело сделано только на треть.

Припев. 1990

>74

575

ДОЖДЬ В САНКТ-ПЕРЕРБУРГЕ

Заскучав по весне ли по лету ли, Не случайно с тобою мы встретились Только облако вдруг понадвинулось И июньским дождём опрокинулось.

Припев: Под дождём подождём, Руды радуге, И по лужам пойдём, Как по Ладоге. Нам идти по пути Рука об роуку, Не по счастью грустить, А по облаку.

А ГДЕ-ТО ПЛЫЛ АВГУСТ Ф ёдору Конюхову

Шальная пороша шуршала шесть суток подряд, И память о прошлом, как ноша, тянула назад; И льдины трещали, и след заметали снега, И злые торосы отнюдь не ласкались к ногам.

Припев: А где-то томительный август над пляжами плыл... Там смуглые лица, там вовсе не носят бахил, Там южное солнце и знойных мелодий каскад, Там мир поцелуев и звонкое царство цикад.

А бродить без плаща и без зонтика — Это просто сплошная экзотика. И в лучах разноцветных горит душа, Словно капля на венчике ландыша.

Припев. Будем верить, как верили праотцы, Что весной все надежды сбываются, Надо только найти, не состариться, Ключ, где радуга сил набирается.

Припев. 1991

Гирляндам полярных сияний здесь вовсе не рад, Шальная пороша шуршала шесть суток подряд, Палатка дрожала, нисколько не грея в ночи, Никто и нигде не услышит, кричи не кричи.

Припев. Хватило бы сил, а награда одна за труды — Увидеть в зените мерцанье Полярной звезды. Шальная пороша шуршала шесть суток подряд. И северный полюс предстанет наградой наград.

Припев. Лицо огрубело, усы от дыханья седы, Сосульки, как с крыши, свисают с седой бороды. Слегка затянулся такой небольшой маскарад: Шальная пороша шуршала шесть суток подряд.

Припев. 1991

576

577

ДЕЛИМ БАРЫШИ

(П ес н я р а зб о й н и к о в ) Доброту из сердца вырвав, Наплевав на страшный суд, Кой-кого экспроприировав, Мы скрываемся в лесу. А у нас такой обычай: Где-нибудь в лесной глуши Мы подсчитываем добычу, Мы подсчитываем добычу, Делим, делим, делим барыши. Но ещё делёжки раньше Опускают в свой карман: Пять процентов — атаманша, Половину — атаман. В пользу всех убитых вычтут На поминки злой души. Мы подсчитываем добычу, Мы подсчитываем добычу, Делим, делим, делим барыши. Наш народец, грабя ближних, Сам почти что обнажён. Нынче стало непрестижно Заниматься грабежом: Хоть и сам ты горемычен, А отдай и не греши. Мы подсчитываем добычу, Мы подсчитываем добычу, Делим, делим, делим барыши. Сила — истины критерий, Честность — это для господ. Мы без всяких бухгалтерий Производим свой расчёт. И от прибыли мурлыча, Ведь считаем не гроши, Мы подсчитываем добычу,

Мы подсчитываем добычу, Делим, делим, делим барыши. Поделив легко и верно, Всё по правде и уму, Устремляемся в таверну, А , бывает, и в тюрьму. Там ярки и симпатичны Сны являются в тиши: Мы подсчитываем добычу, Мы подсчитываем добычу, Делим, делим, делим барыши. Всем поровну! 1991

ТОТЕМСКИЕ НОЧИ

Тотьма встречает деньками пригожими, Сумраком белых ночей; В памяти вновь возникает из прошлого Взгляд материнских очей.

Припев: И под ковром, ею сотканным, Снова заснуть я не смог: З а невысокими окнами Слышится мне диалог. Ф разы ловлю я рассеянно, Боже, как я знаком С тем говорком мосеевским, С толшменским говорком. Скрипы уключин доносятся с Сухоны, Там гомонит ребятня, А из заречья таинственно ухает Филин, встречая меня.

Припев. 579

578

Я полуночною росною Встал побродить с полчаса, А за соседними соснами Вновь мне слышны голоса. Строятся фразы по-дедовски, Боже, как я знаком С тем говорком медведевским С пятовским говорком. Всё, что здесь было, с годами не выстынет, Здесь зарождались мечты, Здесь же украдкой махнула мне с пристани Веткой черёмухи ты.

Припев. Коротки сумерки летние, Т/ г\раток полночный« маршрут. Слышу в часы предрассветные, Где-то тотьмички поют. Пусть побелели мои виски, Боже, как я знаком С тем говорком матвеевским, С вожбальским говорком.

Ты стальными не связана рельсами С суматохой российских столиц, И к тебе я случайными рейсами Прибываю, и падаю ниц. Ты стоишь, так приятней для слуха мне, И статьям словарей вопреки Вовсе не у Сухоны, а Сухоны — Не большой и не малой реки. 580

Ты возникла в просторах неведанных На суровых полярных ветрах, Не прославилась громкой победой, но Провожала к победам Петра. И отселе, уняв первый страх в душе, Отправлялся встречь солнца Кусков, Здесь Рубцов стал поэтом, а Вахрушев Колдовал над последним мазком.

Припев.

1997

ТОТЬМА — РОДИНА МОЯ

Припев: Десять лет не был здесь вроде бы, Пусть с тех пор сто дорог пройдено Ты моя малая родина, И столетья тебе нипочём! Я любуюсь тобой дотемна, Ты вошла в кровь мою, в плоть мою Не устал величать тебя Тотьмою И считаю себя тотьмичом!

Став Москвы позабытой ровесницей, Знаю я не обиделась ты; И кто снова с тобой сможет встретиться, Вновь вкусит от твоей доброты. Жить тебе ещё долго и сказочно, Впереди не один юбилей. Оставайся простой и загадочной, Самой нежной любовью моей.

Припев.

ПЕРЕД ПОСЛЕДНИМ БРОСКОМ

ГИМН ЗАПОВЕДНИКА «БАСТАК»

У ч астн и к ам чеченской войны

Я пишу тебе редко, в минуты затиший случайных. Я пишу тебе скупо: скуповат боевой лексикон. Ничего не скрываю. При чём здесь военная тайна? Наша цель — это Грозный, а Терек — второй Рубикон.

Припев: Позади переходы, степей километры, Марш-броски на мятежном и пустом берегу. Нас опять обнимают чеченские ветры Перед самым последним броском на Аргун. Вспоминаю ночами сибирские наши рассветы, Скрип знакомой калитки, разнопенье лесного ключа. Только здесь не поют, да и гости ночные при этом По давнишней привычке в калитку совсем не стучат.

Припев. Позади переходы, степей километры, Впереди переправы, да стрельба на бегу. Нас опять обнимают чеченские ветры Перед самым последним броском на Аргун. Передай, если встретишь, соседям моим по привету. Расскажи им, что здесь я от гражданских замашек отвык И что путь мне туда, где теснится воспетый поэтом И знакомый по этой нелепой войне Валерик.

Припев. Позади переходы, степей километры, Что нас ждёт на зачистке, я сказать не могу. Нас опять обнимают чеченские ветры Перед самым последним броском на Аргун. 1998 582

Здесь асфальта нет, ресторанов нет, Здесь минует вас суета, Здесь фонтанов нет, здесь иной рассвет, Здесь с библейских лет всё не так. Всё совсем не так! Здесь таёжный мрак! Здесь тропа крута! Красота! Здесь простой барак! Здесь течёт Бастак И журчит в кустах Просто так! З а зелёными крутосклонами Здесь командует Берендей Клопогонами, шампиньонами И разгулом ночных дождей. Здесь его сады! Здесь лосей следы! Здесь особый мир — Не Памир! Тяжки здесь труды! Фляжки без воды! Сапоги — до дыр, Здесь Быдыр! Здесь ольховники, лиственничники, Образуют таёжный свод, Здесь кедровники, голубичники С урожаями каждый год. Здесь красив восход! Здесь чудной народ! Здесь маршрут в обход Трёх болот! И желанен тот, 583

Кто сюда придёт, Не боясь забот И невзгод! Здесь равнинами и стремнинами Прибывающий окружён. И малиною, и калиною Воздух склоновый напоён. И калина есть, Но Калинин здесь. И нельзя пролезть Вам на склон. Он не любит лесть, Он в работе весь: Берендеем здесь Служит он! (И ещ ё раз первый к у п л е т ) .

Мы давно привыкли в чудеса не верить, И надежды наши — не на чудеса. Но зачем-то в полночь открываем двери, В темноте заслышавши чьи-то голоса.

1998

Когда-то в детстве в лесу звенящем Игру затеяли — «следопыт», Ты ловко скрылась тогда из чащи, Где был тобою же «клад» зарыт.

НЕ ПЛАЧЬ!

Об утратах наших говорить не любим, Тихо чертыхнёмся на чужой вопрос. Только незаметно что-то шепчут губы, Д а глаза становятся красными от слёз.

Припев: Если тяжело — не плачь! Слякотное дело — плач. Плач для нежных душ — палач Ныне и вовек! В горе виноват — не бес! А где-то на краю небес, Может, в этот миг воскрес Близкий человек! 584

Припев. Об утратах наших говорить не любим, Тягостно стараясь пережить беду: С плачем — в одиночку, с кротостью — на людях И с самообманами — к нашему стыду!

Припев. 2000

ТРУДНО НАЙТИ СЛЕДЫ

Припев: Как же бывает часто На нашем земном пути: Если сбежишь по насту — Трудно следы найти. Когда-то в юности в той же чаще При новой встрече был клад открыт, Но в нашем прошлом и не щадящем Остался тающий звук копыт.

Припев: Как же искать друг друга На нашем земном пути. Если колдует вьюга — Трудно следы найти. 585

И только в зрелости, в настоящем, С позиций опыта и забот Мы знаем: ищущий — он обрящет... Но получается — наоборот.

Припев: Не повернуть к началу На нашем земном пути. Коль за другим умчалась — Трудно следы найти. Быть может, в старости, в предстоящем, Мы снова встретиться захотим З а косогором, в лесу звенящем. Да только где ты? Не известить!

Припев: Сложно ломать устои На нашем земном пути. Если нет сил на поиск, Трудно следы найти.

Прошлогодняя осень. Золотые колосья. Вечера и свидания тайные. Осень праздно уносит, унесёт — и не спросит И помолвки, и грёзы случайные. Опьяняют слегка завитки у виска И ответы совсем непонятные. Три записки в руках на измятых листках, И признанья твои троекратные. Появляется иней на дохе тёмно-синей. Не спешит лошадёнка крестьянская. И теперь в полудрёме на промёрзшей соломе Вспоминаю июль и шампанское. Опьяняют слегка завитки у виска, Очаровывают взгляды влюблённые. Уезжаю! Пока! Может быть, на века! И в места уж не столь отдалённые! 2000

АМУЛЕТ 2000

ЗАВИТКИ У ВИСКА

(Р ом анс ) Прошлогоднее лето, голубая карета. Коренной бьёт копытом неистово. Переезды, приметы, веера, силуэты, А в бокалах вскипает игристое. Опьяняют слегка завитки у виска И вопросы надрывно неясные. Три фиалки в руках, кринолин в лепестках, И надежды такие прекрасные. 586

На седьмой версте от родимых стен, От своей покосившейся мазанки, Лишь вставал рассвет, ты смотрела вслед, Подарив на прощание ладанку.

Припев: Не помог, тобою надет, Медальон, браслет, амулет. И теперь мечта — не мечта — Суета! Пролетали дни, встречи и огни Над вокзалами и полустанками, И на склоне лет был раскрыт секрет И действительностью, и цыганкою.

Припев. 587

КАК ЖЕ ВСЁ ЭТО ВЫШЛО?

Просто мерится, трудно верится В предрассветные сны и пророчества, Но тревожиться и надеяться, Может быть, безрассудно, но хочется.

(Ноктюр н ) Флокс от росы поник, В спальне окошко настежь, Светит луны ночник В царстве цикад звенящих. Только сквозь этот звон Милых шагов не слышно. Сон это иль не сон? Как же всё это вышло?

Припев. 2000

В ЛОЗНЯКЕ З А РЕКОЙ

В лозняке за рекой вновь пурга наметает сугробы, И в соседнем бору краснобокие сосны скрипят. На знакомой тропе торопись да поглядывай в оба, Чтоб до цели дойти в непроглядный такой снегопад.

Скоро придёт рассвет, Астрами утро брызнет. Ты — как и лунный свет: Не отыскать капризней. С полночью в унисон Трогательно неслышен, Сон это иль не сон? Как же всё это вышло?

Припев: Немудрёная цель, а скорее — клише — Заводить канитель, по сугробам пришед. Завируха-метель, заваруха в душе. Постели мне постель. Не выталкивай взашей. Пусть приснится мне сон о прошедшем и знойном июне, О надрывности встреч, вызывавших восторг и испуг, О росистых следах молодой и игривой колдуньи, О седых тополях, в снегопад превращающих пух.

Припев: Немудрёная цель, а скорее — клише — Заводить канитель, по сугробам пришед. Завируха-метель, заваруха в душе. Дай мне кофе в постель. И рубашку зашей.

Будут другие сны, Будут другие ночи, Вспыхнут огни вины Строками многоточий. Высветит Орион Контур знакомой крыши... Сон это иль не сон? Как же всё это вышло? 2001

2000

588

589

ЗИМНЯЯ ШУТОЧНАЯ БОТАНИЧЕСКАЯ ПОД ШАШЛЫКИ

Вновь пурга завьюжит тропы, Завихрит простор болот, Расфуфырен и растрёпан, Бор балладу пропоёт.

Припев: И под вьюгой-чародейкой У заснеженной реки Мы на стрелы нержавейки Понанижем шашлыки. Эх, жар костра, Да трепет сладостный Подкрепим из нутра Сорокаградусной. Разговор заведём, Тайны выболтав, Пусть их слушает клён Ложнозибольдов. И во время круговерти Сможем мы открыть бутыль! Будут нам завидовать черти Сквозь заснеженную пыль.

Припев. Эхо наших песнопений Растревожит леса тьму, И колоды, и коренья Заскрипят не по уму.

ГДЕ-ТО

Где-то мир причуд, где-то нас не ждут, нам не рады, Но поют свои песни соловьи и цикады, Сорок сороков сереньких сорок звук подхватят, Истину и вздор будет вторить хор на закате. Где-то Где-то Где-то Где-то

в сентябре сказку о добре растрезвоньте! горизонт, где-то просто зонт, где-то зонтик, водопад, где-то камнепад у подножья, листопад, где-то снегопад, бездорожье.

Где-то Где-то Где-то Где-то

клад зарыт, где-то дом открыт, где-то — заперт, злится смерть, где-то круговерть, где-то паперть, светотень, где-то полутень, где-то полдень, страх и риск, где-то обелиск, где-то орден.

Где-то Где -то Где-то Где-то

в сентябре сказку о добре растрезвоньте! горизонт, где-то просто зонт, где-то зонтик, наперёд верх берёт расчёт, где-то случай, у ребят безобиден мат, где-то — круче.

Где-то Где-то Где-то Где-то

злая быль, где-то водевиль, где-то драма, чёрный ус да краплёный туз, где-то дама, бурый ил, где-то Белый Нил, чапарали, суета, где-то до креста обобрали.

Где-то Где-то Где-то Где-то

в сентябре сказку о добре растрезвоньте! горизонт, где-то просто зонт, где-то зонтик, суперматч, где-то просто мяч, где-то мячик, добрый маг, где-то славный знак. И удача! 2002

БУШУЕТ ТИХИЙ ОКЕАН

Припев. Acer pseudosieboldianum! 2001

Тихий бушует, мрачен и гневен, В пору бы Грозным его величать. Волны и темень режет форштевень, Флагман эскадры показывает стать. 591

590

Сны голубые снятся столицам, Здесь же беснуется ярость стихий. Корпус кренится, бимсы и кницы Ей отзываются стоном глухим.

И от прохлады звёзды в ней Дрожат ночами поздними И, опадая гроздьями, Приводят нас сюда.

Припев: Мы подчиняемся приказу, Мы удаляемся от базы. Штурман укажет нам вновь путь на восток. Ночью тревожной и глубокой Только огнями своих окон Нас провожает, как всегда, Владивосток.

Припев: В воде и в небе росчерки, В душе стихи — не очерки, И светляки-полночники Вдоль стёжки непрямой. Как увлекают ноченьки У реченьки, у Коченьги, И не осталось моченьки, Чтобы идти домой.

Чуждые звуки ловит акустик, Пенится след за кормой от винта. «Если ты грустен — море не пустит!» — Так говорит иногда капитан. Башни взирают с тёмных барбетов, Жар ожиданья таится в душе. В сполохах света взмыли ракеты — Значит, повержена будет мишень.

А блики предрассветные Становятся заметнее, Твои слова секретные Так важны иногда, Так мило адресованы, А в небе светит снова нам Тепло и зачарованно Последняя звезда.

Припев: Мы подчиняемся приказу, Мы возвращаемся на базу, Нашу задачу и долг выполнив в срок, Там у причала, как когда-то, Встретят знакомые девчата, Встретит радушный и родной Владивосток.

Припев. 2003

2002

КОНЕЙ НА ПЕРЕПРАВЕ НЕ МЕНЯЮТ

(П ес ня в ет ер а н о в ) У РЕЧЕНЬКИ, У КОЧЕНЬГИ

Мы уже не те, что прежде, И встречаемся всё реже, Вспоминать не любим о былом. Даше слышал, кто-то, вроде, Новый круг друзей заводит, Отправляя старое на слом.

И тропки каменистые, И ивушки росистые, И струи серебристые — Студёная вода. 592

593

П р и п ев :

Мы вместе с вами шли и к гибели, и к славе, И общие у нас и мысли, и дела. Так стоит ли менять коней на переправе? Не лучше ль закусить покрепче удила?

Перед глазами возникают лики Всех тех, кого на свете ныне нет, С кем столько раз я шёл за земляникой И столько раз здесь ожидал рассвет.

Припев.

Наша жизнь — сплошной экзамен: То атаки, то вокзалы — Удержать всё в памяти нельзя. Только в нынешнем апреле Мы собраться не сумели И за рюмкой вспомнить о друзьях.

И, как в кино, они почти что рядом — Событья дней, что были и что есть, О, если б кто-то в качестве награды Мог нас назад к истоку перенесть.

Припев.

2003

Что ж мы братцы, в самом деле, Мы ведь многое сумели И свои оставили следы На востоке и на юге. Но забыли друг о друге — Далеко ли этак до беды?

ШМЕЛЬ

Припев. 2003

А У РЕЧКИ, ГДЕ ТЕСОВЫЕ МОСТКИ

Отцовский дом когда-то покидал я С надеждой тайной вновь сюда прийти, И вот надежда эта стала явью — Я у истоков долгого пути.

Припев: А у речки, где тесовые мостки, Всё та ж черёмуха роняет лепестки, И чуть ниже, там где летом будет брод, Их вращает голубой водоворот. 594

Весенний шмель посадку совершит На золотистый венчик горицвета, И не беда, что снег запорошит Весь этот мир, когда минует лето. Какой-нибудь непризнанный поэт Вдруг посвятит весне венок сонетов, И не беда, что солнечный сонет, Как и поэт, когда-то канет в Лету. В венце светил вращается Земля, Сгорают годы быстро, как зарницы... Полёт души, как и полёт шмеля, По существу, уже не повторится. Венец светил закроют облака, Венок сонетов не воспримут уши, Проникнуть в венчик жёлтого цветка Не сможет шмель, ленив и добродушен. 2003 595

ПОРА ЗОЛОТАЯ

Наша тропинка исчезла под толщей сугробов, Наша любовь затаилась под толщею лет, Только кто нам мешает сегодня ещё раз попробовать Выбрать счастливый билет.

Ты вся — единство тез и антитез, Ты прототип извечной тайны мира, Но не спеши покинуть зимний лес И возвратиться в полумрак квартиры.

Припев. Под снежным шлейфом скроется стезя, Но, возвращаясь, мы пробьём другую, Дух сосняка с собою унося, Дымок костра и привкус поцелуя.

Припев: К нам вернулась пора золотая, Пусть полвека за нашей спиной, И растают, растают, растают Те сугробы грядущей весной.

Припев.

Очень непросто взглянуть на тебя без опаски, Очень непросто украдкой смотреть тебе вслед, Очень даже непросто суметь в круговерти февральской Выбрать счастливый билет. СОБЕРЁМСЯ НОЧЬЮ

Припев. Верю, вернувшись какой-то дорогой окольной, Наша любовь, излучая негаснущий свет, Незаметно поможет нам, как на экзамене школьном, Выбрать счастливый билет.

Припев. 2004

У КОСТРА

На крохотном костре вскипает чай, Февральский снег следы переметает, Да временами тихий плеск ключа Из-подо льда до слуха долетает.

Припев: Ну не молчи ж, взирая на огонь, Разлей чаёк по нашим старым кружкам И не мешай мне поднести ладонь К твоим так рано вспыхнувшим веснушкам. 596

2004

Чтобы нам не сгинуть В драке перепалке, Соберёмся ныне К ведалке-гадалке, Соберёмся ночью, Соберёмся шумно. Что нам напророчат Трефы, пики, бубны? Может, напророчат Дальнюю дорогу, Может, напророчат Девку-недотрогу, Свадебные кольца Д а детишек кучу, Иль, как богомольцам, Лапти да онучи. Этому — поклоны Под церковным сводом, Этому — погоны, Битвы да невзгоды, 597

Этому — остроги, Грех да святотатство, Этому — немного — Славу да богатство, Этому — увечья, Этому — болезни, Этому — далече Ехать да исчезнуть, Этому, бедняжке,— Пьяное веселье, Стопки да рюмашки, Горькое похмелье. Одногодки! Черти! Вы всему поверьте, Только не поверьте В сказку о бессмертье. Сколько б нам кукушка Не накуковала, Нас всегда на мушке Наша смерть держала... Рядом смерти жало, Драка-перепалка. Посреди кружала Нам себя не жалко!.. Братцы! Всё едино В драке-перебранке... Только сходим ныне К старенькой цыганке. На копне-перине Отоспясь вповалку, Соберёмся ныне К ведалке-гадалке, Соберёмся ночью, Соберёмся шумно. Что нам напророчат Трефы, пики, бубны? 2004 598

ПОСЛЕДНИЙ ТЕПЛОХОД

(Р ом а нс ) Вдоль стылых берегов уже теснятся льдинки, У пристани стоит последний теплоход, Ты помаши мне вслед сиреневой косынкой И тихо прошепчи молитву от невзгод. Не стану обещать, что я вернусь однажды, Нельзя предугадать превратности дорог, Скажу наверняка — не быть мне магараджей — И никакой иной не смею дать зарок. Дни будут коротки, а путь надменно длинен, Но память сохранит событья дней других, Когда ноябрь и норд преображали в льдины Сплошную кисею густеющей шуги. Шуга вдоль берегов. Свободна лишь стремнина. У пристани стоит последний теплоход. И этот хмурый день мазком ультрамарина Последнюю черту разлуке подведёт. Ты, сердце мне отдав, не стала половинкой, Но скрасила собой мой немудрёный быт, Прости мне мой отъезд, стерев слезу косынкой, А прочие грехи, надеюсь, Бог простит. 2004

ПИСЬМА

(Ром анс ) Жгу Ваши письма. Боже! Как горят! И, догорая, обжигают пальцы! Когда-то был так несказанно рад Вдыхать их долгожданный аромат И смыслом слов прекрасных наслаждаться! 599

Жгу Ваши письма. По ветру летит Всё, что осталось от заветных строчек. И довершают сей печальный вид Седые кроны сгорбленных ракит, И только пламя весело хлопочет. Жгу Ваши письма, стоя на ветру, Не для того, чтоб Вас из сердца вырвать, А просто... вдруг нечаянно умру... И кто-то перечтёт их поутру... Они могли бы Вас скомпрометировать! Жгу Ваши письма. Боже! Как горят! Любовь, пылая, обжигает пальцы! Когда-то был им несказанно рад... Но даже их легчайший аромат Стал ныне в тягость дряхлому скитальцу. 2004

ОТ ЧИТАТЕЛЯ Дорогой Александр Павлович! Сердечно благодарю за замечательную книгу стихов. Она принесла мне большую радость. Читал и перечитывал, и ещё, и ещё радовался за Вас, за Ваш талант, высоконравственную духовность души. Мне кажется, что неутомимым помощником в Ваших дея ниях была, есть и остаётся Ваша профессия лесоведа и лесовода, природознавца и природолюба. Именно эта про фессия вывела Вас на тропу, где цветёт калипсо — свое образный вдохновитель Вашего поэтического дара. Глав ное — и тропа к поэзии у Вас своя, и поэтический дар своеобразный. Дай Вам Бог сохранить и то, и другое! И. В. ТАРАН (г. Новосибирск)

Уважаемый Александр Павлович! Сообщаю, что сбор ник Ваших замечательных стихов получил... Приятно вчи тываться в строки Вашего стихотворного шедевра... То, что Вы преподнесли читателю великолепное издание, не вызывает никакого сомнения. Здесь всё присутствует — и былины (на новый лад), и достойные переводы работ ино странных авторов, и, а это очень трогает — «душевные струны», в изобилии представлен цикл Ваших лирических (правда, часто довольно грустных) стихов. В них всему уделено должное внимание. И даже читая краткое, но 601

очень объёмное по содержанию стихотворение про ушицу и язя, ка.< бы видишь наяву прекрасную русскую природу и себя в её окружении... Надеюсь, что в недалёком буду щем мы вновь будем иметь приятную возможность озна комиться с опубликованными Вами книгами. Н. И. ДЕНИСОВ (г. В л а д и в о с т о к )

Это издание, по утверждению самого автора, включа ет практически всё написанное им, и читатель, уже встре чавшийся со стихами Александра Добрынина, наверняка увидит здесь многое из того, что знакомо по ранее вы шедшим сборникам, и лишь цикл «Вех и ладан» станет для него новым. Когда первый раз читаешь стихи Александра Доб рынина, завораживает многообразие поэтических экспе риментов, за которыми виден удивительный кругозор, виртуозное владение словом, мудрость и доброе, иногда с изысканным юмором, отношение к людям. Не каждому дано умение воплотить свои чувства в изящные строчки так, чтобы они были созвучны переживаниям читателя. Именно это поразило, в частности, и меня, знающего А. П. Добрынина как серьёзного специалиста-биолога, доктора наук, увлекающегося высшей математикой, шах матами — то есть человека, который на первый взгляд ос тавляет впечатление скорее «физика», нежели «лирика». Характер автора отражает характер его стихов — очень многогранных, с неожиданными идеями и трудно предска зуемым результатом. Приятно, что в наше непростое вре мя, когда с каждым днём всё больше вещей и поступков делается кое-как, всё-таки появляются тщательно и талант ливо созданные произведения, которые увлекают, призы вают к действию, заставляя, тем не менее, неожиданно остановиться и подумать. 602

Читатель с любыми литературными пристрастиями най дёт в этой книге что-то интересное для себя, поскольку выбор очень широк: от «сказов», напоминающих русские былины, да ещё с героями, которые известны всем — Иль ёй Муромцем, Алёшей Поповичем и другими — до строк, написанных в стиле японских танка. Отдельные тексты прямо созданы для того, чтобы по ложить их на... — нет, не на полку — на музыку. Они прекрасно дополнили бы вечер у костра, например, гденибудь в далёкой экспедиции. Помимо авторских переводов Т. Готье, Э. Верхарна, Г. Гейне, А. Добрынин открыл для отечественного чи тателя современную американскую поэтессу Дженис М . Гэйл. Оригинальность решений некоторых стихотворений, признаюсь, понял, лишь заглянув в справочник. Напри мер, идея стихотворения «Борец и недотрога» построена на том, что борец и аконит — это два названия одного и того же растения. Случилось так, что написать эти вступительные слова выпала честь мне — человеку, с трудом сложившему в сти хах за всю жизнь от силы пару страниц. Тем не менее, красота слова или удачная мысль, как и у многих людей, оставляет у меня сильное впечатление. И такое впечатле ние Вы, уважаемый читатель, можете получить, открыв эту книгу. Р. А . ФЁДОРОВ (г. Череповец)

СОДЕРЖАНИЕ

ОТ А В Т О Р А .............................................................................................................

Л а д о н ь к л е н о в о го л и с т а «В жизни счастье редко, р едко ...» ..................................................... «З акр уж и л нас, затуманил дней б е г ...» ............................................ « З а краткие мгновенья нашей встречи ...» .................................... «П ревратив несмело смоль волос в седины ...» ............................ «Крепче кремня и стали...» ..................................................................... «Т ы невесома, словно д ы м ...» ................................................................ «В разговорах мы под шорох жёлтого листа...» ......................... «С кво зь листопад вдвоём путём н егадан н ы м ...»......................... «Ию льской ночью в туманный ч а с ...» .............................................. «Н аконец отринув от р а б о т ы ...» .......................................................... «О х и выдала! О х и в ы дал а!..» ............................................................ «Б ы л когда-то несмел и т и х ...» ............................................................. «М орозным утром я жалею часто...» ................................................ «Б елка сделала п о б е л к у ...»...................................................................... «Ещё весёлых листьев к а р у с е л ь ...»..................................................... «Н и всплеска в тишине, ни огонёчка...» ................. ........................ «С к азав «прощай» привычно и б есп еч н о ...»................................. «С кво зь густой сигаретный ды м о к...» .............................................. «К ак будто жёлтый плед на лес н аб р о си ли ...»............................ «О дни — с печалью, другие — б е з...» ............................................ «М ы встретились с тобой и разо ш ли сь...»..................................... «О т стен коломенских церквей...» ...................................................... «Немыслим круг земных противоречий...»..................................... «О сень небо накроет тёмно-серым сукном...» ............................. «С ем ь лет назад я болен был т о б о ю ...».......................................... «В грехах тягчайших не кайтесь ч а с т о ...» ....................................... «О пять я, фотоплёнку р ас к р у т и в ...».................................................. «Прошло стремительное л е т о ...» .......................................................... «П риятно, если расставаясь...» ............................................................. «П осреди буревала, там, где ветры показывали с т а т ь ...» ..... «Немного сладости, немного го р ести ...».......................................... «З атян у т город клочьями т у м а н а ...» ..................................................

9 9 10 11 12 12 13 14 15 16 17 18 19 19 20 20 20 21 22 22 23 23 24 25 26 26 27 27 28 29 30 31

604

«Ропот струй на Ч о п э ...» ......................................................................... « Я потерял себя в Н ахо дке...» ............................................................. « Т ебя я нынче виж у р едко ...» .............................................................. «Если снится мне стук твой в д в е р ь ...» .......................................... «Н а невесёлом этом ю б и л ее...»............................................................. <Как -то в полночь на уго р е...» ............................................................. «П оплескал октябрь из к р у ж к и ...» ..................................................... «О пускается ночь, непомерно сгустив одиночество...»............ Времена г о д а ................................................................................................... «Забьёш ься в темень комнаты, как кро т...» ................................. «Снилось, шёл я по у т р у ...» .................................................................... «К расоту постигаем, зёрна доброго сеем ...» ................................. «Г де ходишь ты , теперь хожу везде я ...» ....................................... «З д е с ь не греет в е с н а ...» .......................................................................... «Х отели сдвинуть м и р ...» ......................................................................... «Н е смог я стать таким, как ты ж елал а...» .................................. «К о гда во тьме костра лучи увязнут в кроне...» ........................ «Свой путь держ а сквозь племена и г о д ы ...» ............................... «Пробившись из тр ам вая-чер еп ахи ...».............................................. «Дни истории страшны и т я ж к и ...» .................................................... «И мерцанье свечей тускл ы х...» .......................................................... «Т ы в плацкартном вагоне, где царит п о л ум гл а...»................... «Т ы появилась в светло -го лубо м ...».................................................. «К то может честность оценить?..» ..................................................... «Зави дую всем тем, кто, осовев под утро...» ............................... «В сё беззастенчивее л о ж ь ...» ................................................................. «Н а фотографии п оры ж евш ей...»......................................................... «Запоздалы е рассветы дарят осени п р и м еты ...»......................... «Х отел вчера при встрече н аш е й ...».................................................. «Н очь набросит п о к р ы вал о ...».............................................................. «В альс Мендельсона. Пышный с т о л ...» .......................................... «Н ас уводят дороги от дворцов расписных...» ............................ «Т яж ёлыми бессонными ночами...» .................................................... «К огда отцов хоронят сы новья...» ...................................................... Серебряная нить (венок сонетов) ........................................................ «У лесного р о д н и ка...»............................................................................... «Вновь та пора, когда свои п р и м еты ...».......................................... « Я в страхе продирался через л е с ...» ................................................ «Запричитала, заго во р и л а...».................................................................. «Р аздвинув полумрак ветвей л о х м а ты х ...».....................................

31 32 32 33 33 34 36 37 38 44 44 46 46 47 47 48 49 50 51 52 52 53 54 55 55 55 56 57 58 58 59 60 62 62 63 71 71 72 73 73

605

«В новь зол мой сон...» .............................................................................. «Брательник вытащил п о д ъ я зк а ...» ..................................................... «История слагалась на зем ле...» .......................................................... «З д есь мудрость берегут из века в в е к ...» .................................... «Б ы л и я не слишком древним...» ...................................................... «Дни сочтены и истины заб ы ты ...» .................................................... «М ы не мучим себя воп росам и...»......................................................

74 74 75 75 76 77 77

Т а м , г д е ц в е т ё т кал и п с о «Люблю я море голубое...» ..................................................................... «М етёт, метёт м етел и ц а...»...................................................................... «Ж ёлтый лист зашуршал, пролетая...» ............................................. «Старый дом, да туман, да р а с с в е т ...»............................................. «В твоём краю бушует л и сто п ад...».................................................... «Забы той сказкой дышит л ес...» ......................................................... «Уходит лето в прошлое, в н и к у д а ...» .............................................. «Вновь листок облетевший отправляется в п у т ь ...» ................... «Ц ените друга. Что ценить ал м аз?..» .............................................. «Ж ёлтых листьев карусель опять кружит над н а м и ...»........... Некоторые новогодние поздравления.................................................

79 80 80 81 82 82 83 84 85 85 86

В жанре японской поэзии

В жанре т а н к а ................................................................................................. В жанре х ай к у ................................................................................................. «В начале было Слово, и Слово было у Б о г а ...» ....................... Т ам , где цветёт калипсо............................................................................ «И граем, смеёмся и ш ути м ...»................................................................ «Ж ивём раздельно и давно не виделись...» .................................. «К азал ся скрытным, а жил м еч то й ...».............................................. «З арастаю т горельники...» ...................................................................... «В сё безграничней каж утся п р о б л ем ы ...»...................................... «Понахохлились у г р я д к и ...» .................................................................. «П о заросшей трясине незавиден м ар ш р ут...»............................. «П ущ ен солнечный з а й ч и к ...»................................................................ «Талой водою овраг взбудораж ен...» ................................................ «С н ег и дож дь — на сплошные л у ж и ...» ........................................ «Ч то ? Где? К огда? Найти ответ возможно л ь ?..» .................... «Н аверно, будет снег: и холодно, и влаж но...» .......................... «П одавляли, приучали...» ......................................................................... Р усская д уш а................................................................................................... «Абсолютные истины и горят, но не гр е ю т ...» ............................

606

87 90 92 93 94 95 95 96 96 97 97 98 99 99 100 100 101 101 102

«Б е з ушей — не слыш ится!..» .............................................................. «Н едавно приглашён был на о б е д ...» ................................................ «В этом мире безнравственном...»...................................................... «О зеро Х анка, волны бьют к р у т о ...» ................................................ «С удьб а, она пассивна иль кап р и зн а...».......................................... «В снегах леж ат луга и с т ё ж к и ...» ...................................................... «Рябинник и рябина, ольховник и о л ь х а ...» ................................... «В не общества, вне щедростей п р и р о д ы ...»................................... «П од небом есть страна б о л ь ш а я ...»................................................. «В тот день в ноябрьском Б орисоглебске...»................................ «М н е женщина подарена не р о ко м ...»............................................... «Н а лужах лёд. А прочен ли? П р о вер ьте...»................................ «К рупа, не гречневая — небесная...» ................................................ «Экспрессивные встречи, опустевший альков...» ........................ «И в дни, когда мы были п о м о л ож е...»........................................... «Ш урш анье листьев, зазимовавших на старом д у б е ...» .......... «И вот опять приоткрыта книга...» .................................................... «Н едомолвки, компромиссы...» ............................................................. «Серенькое небо падает на л е с ...» ....................................................... «Встретив тебя п а с у ю ...».......................................................................... «Подсчитав барыши и доходы скр ы вая...» .................................... «К огда она не рядом, поч ем у-то ...».................................................... «П од покровом полыни дикой...» ........................................................ «Т ам ухомор склонился над о п ён ко м ...»....................................... «Трудно признаться в ч у в с т в а х ...» ..................................................... «Л ес. Ручей. Просёлок. Х м ар ь ...» ..................................................... «Теплом божественного света зажглись мечты ...» .................... Метаморфозы (письмо в с т и х а х )......................................................... «Н ет тебя, и замечаю — с к у ч а ю ...» .................................................. «Р азум но ль мне не спать н о ч ам и ...»................................................ «Н а чистый лист ложатся эти строки...» ........................................ «Я озабочен, растерян д а ж е ...» ............................................................. «Смотрят пугающе, смотрят всезн аю щ е...».................................... «Х муры й июнь заявил о себе м о росью ...»..................................... «Т о и мухоморчик во ф р а к е ...».......................................................... «В иную обитель уходят д р у зья...» .................................................... Р адуга (цикл со н ето в)................................................................................ Сонеты внерадуж ны е.................................................................................. «М ы опять коротаем ночи у излучины И к у р ы ...» ..................... «Б ы л звездопад. И каж дая з в е з д а ...» ..............................................

103 103 104 104 105 105 106 106 107 108 108 109 109 110 110 110 111 111 112 112 113 113 114 114 115 115 116 116 117 118 118 119 119 120 120 121 121 125 127 128

607

Не помни ссор и позабудь о б и д ы ...».............................................. ....129 Подниматься нелегко ко снегам вершины К о ...» ..................... ....129 Н у вот и всё. Закончились м ы т а р с т в а ...»........................................129 Чьи-то следы на с н е гу ...» ...................................................................... ....130 Коль болезнь одолеет с д у р у ...» .......................................................... ....130 К ак плохо быть жалким, зависимым, с л а б ы м ...»..................... ....130 Вовсе не учёный, а помидор мочёный...» ..................................... ....131 Всё в мире нестабильн о...»........................................................................132 Все снега ж д ут. По комьям мёрзлой гл и н ы ...»......................... ....133 Всё вы скаж ется вольно иль н ево льн о ...»...................................... ....133 Ж елая выдвинуть с л о н а...»........................................................................134 Вчера стихийно с о б р ал и сь ...».............................................................. ....135 Покинуть бы квартиры неую т...» ..................................................... ....135 Что скаж ут ясновидцы и пророки...» ............................................. ....136 Снежит. П од снегом лёд. Смотрите в о б а ...» ................................136 М етёт. Сугробы. Н а дорогах сплошные пр о б ки ...»................ ....137 Сезон купальный за в е р ш ё н ...»................................................................137 О пять тревожит давняя и дея...» ........................................................... 137 Покинувши давно постылый з а м о к ...» ............................................... 138 Найти рефугиум — и вы ж и ть...» ...................................................... ... 139 К ак часто мы, себе наметив ц ель...» .............................................. ... 140 Гамак висит на соснах у опуш ки...» ................................................... 140 М ож ет, хоть ради смеха, сразу и н а в с е гд а ...» .............................. 141 Пишешь мне, чтоб навсегда п р и ех ал ...»........................................... 141 В рощице осиновой домик р азм ещ ён ...»........................................... 142 Ч уть помолчим и успокоим нервы ...» ................................................ 143 Во рту ирис, в руках японский ирис...» ........................................... 143 Я помню города и а д р е с а ...» ................................................................... 144 П ламя бежевого оттенка в непогоду — основа основ...» .... 144 Лью т дожди затяж ны е. Т уч и ...» .......................................................... 144 С ж ечь за собой мосты и, наконец, реш иться...» ..................... ... 145 Внезапен был вопрос: «Ч у ть не у п а л ? » ...» ................................. ... 145 Читаю чужие с т р о к и ...».......................................................................... ... 146 П альцы на веки, а слёзы на п л ат ь е ...».......................................... ... 146 Проходит время шквалов и тай ф ун о в...».......................................... 146 К огда пора ошибок и см ятен и й ...»....................................................... 147 Время летит, как п ул я...» ...................................................................... ... 148 Ночь поглотила сад, цветник...» ........................................................... 148 Знаю я край чудесны й...» ..................................................................... ... 149 Проходит день за днём, эпоха за эп о хо й ...».................................. 149

608

У знакомых берёз «Вспомни, мой друг, как когда-то мечтали...»............................ У синего моря............................................................................................. «У осени красок много...» .................................................................... «Ушли снега, и миновали стужи...» ................................................. Святые м еста.............................................................................................. «В те дни, когда в руках играла силищ а...»................................. «Кареты, ментики, эполеты...»........................................................... «К ак часто внешность полна обм ана...»........................................ «Белка с рук берёт ореш ки...»........................................................... «Н а спину давит тяжесть книг...» .................................................... «Преодолеть препятствия несложно...» .......................................... «Кончается июль. И август принимает...» ................................... «Спокойны наши мысли, мирны, тихи...» ..................................... «Когда был юн и не был обездолен...».......................................... «З о в родимой земли, он ещё не растрачен...»............................ «С разу малопонятны (если делаешь к р о с с )...».......................... «М ы по реке плывём на лодочке...»................................................ «Июльский муравейник. Круговерть...» ........................................ «Хворост в огне трещ ит...»................................................................. Любителям посидеть у костра............................................................ Две р еки ....................................................................................................... Эпитафии...................................................................................................... «Я ничего не обещал. Прости!..» ..................................................... Монолог шестиклассницы..................................................................... «Быть может, я совсем не прагматичен...» .................................. Без В а с .......................................................................................................... «Поделитесь нежностью, что Вам сто и т!..»................................. «Отцвёл болиголов, и голова болит...»........................................... В саду моей любви................................................................................... «Н а тёмном небе полная л ун а ...»...................................................... «Забыл о вьюгах нынешний февраль...» ....................................... «Увидя голодающих, воскликнул кладовщик...» ........................ «Поп и казак, казак и п о п ...»............................................................ Д р узь ям ........................................................................................................ З в е з д а ...........................................................................................................

151 152 153 154 154 154 155 156 156 157 157 158 158 159 159 160 160 161 161 162 163 163 164 165 165 166 166 167 168 168 169 169 170 170 171

С транички д ля взрослых

На опушке, возле речек (пастораль)............................................... Двадцать лет спустя ...............................................................................

172 174

609

Про И рину-разумницу, И вана-дурака и семейные неуряди цы .......................................................................................................... Происшествие в С ах ар е ............................................................................. Стрекоза и муравьи или месть стр еко зы ......................................... Д а здравствует король!.............................................................................. Ч то наш еп тала ветл а «Сколько свершилось со бы ти й ...»........................................................ На маленьком плоту .................................................................................... «В ы ли, вы ли ж утко в ы л и ...» .............................................................. «В сё реже север дышит холодами...» ................................................ «Б ездна — она без д н а...» ...................................................................... «Спустилась ночь, и тишина о б ъ ем л ет...»....................................... «Пространство многозвучно и огромно...» ..................................... «Т ы в письме мне н ап и сал а...»............................................................. «Я вновь в краю сказаний и повери й...»......................................... «С уть Ваших слов за праздничным столом...» ............................ П ять стихий...................................................................................................... С улыбкой «Б удет пронизана вечность...» ............................................................... «Стремиш ься к цели, пыхтишь, скри п и ш ь...»............................... «Бранят зазря и осуждают в с уе ...» .................................................... «В округ кроссворды, р е б у с ы ...»............................................................ «Континуальна ли ди скретн о сть?..».................................................... «Весенние дождики. З я б к о ...» .............................................................. «Дни всё короче, и ветер с ночи...» .................................................. «В бутылке джин. Изысканность с т о л а ...» .................................... «К ап , кап, кап — падают капли ж изни...» .................................... «Приходим в мир без связей и дворцов...» ................................... «В округ такое множество л ю д ей ...».................................................... «М инуты убегают н еустан н о ...»............................................................ «О ктябрь набросил в одно мгновенье...» ........................................ « А в помутневших луж и цах...» ............................................................. «Ч есть не в чести, и нравы захи р ел и ...»......................................... «К ак верим мы в своё предназначенье...»....................................... «Конверт неброский навеял г р у с т ь ...» ............................................... «Сколько книг понаписали, боже м о й ...» ........................................ «О гонь желаний вспыхивает всё р еж е...» ....................................... «Наполнена наша планета...» ................................................................. «М ало проку, если ж ар лю б ви ...»........................................................

610

178 194 200 205

209 209 210 210 211 211 212 212 212 213 214 216 217 218 218 219 219 220 220 221 222 223 223 223 224 224 225 225 226 227 227 228

«Н е всё сбылось, не всё определилось...»...................................... Российским лесничим.................................................................................. «В реальность снов, то мрачных, то лучистых...» ..................... «Философичны осени к ар ти н ы ...»........................................................ «У ходят обычаи древние...» ................................................................... К аф е...................................................................................................................... Последнее засто л ье...................................................................................... «М ои же письма мне во звр ащ ен ы ...»................................................ Бег времени (р о н д о ).................................................................................... «О ттепель... К ак на картине В а си л ь е в а ...».................................... «Н аверно, я сумею п ер еж и ть...».......................................................... И диллия.............................................................................................................. «Н адеется страдалица Р о с с и я ...» ......................................................... «Ч то было в воспалённых их ум ах ...» ............................................... «В абсолютной прострации от чужой диссертаци и...»............. «Б ег времени нокаут приберёг...» ........................................................ «П еред прошаньем не проси п р о щ ен ья...»..................................... «Л егли сугробы на л у г а ...» ...................................................................... «С ветает... И не хочется страдать от оди ночества...»............. «О свободи меня от о бещ ан и й ...»......................................................... М еж ду Одером и Вислой......................................................................... Про Силу и Гаврилу или меж ду Устюгом и Тотьмой ............ Проводить по-дж ентльменски................................................................ Сила истины серм яж ной............................................................................ М а ти ма ти ма т и ........................................................................................ Б о р е ц и н е д о т р о га Осенний с в е т .................................................................................................... «Т ы в раздумье сидиш ь...» ..................................................................... «Помнишь ли озера, ночью притихшего...» ................................... И ж ив покуда — пишу о т ту д а.............................................................. Борец и недотрога......................................................................................... «К ак человек, утративший сокровищ е...» ........................................ «Посмотрев мне в глаза, пожалей моих старых с е д и н ...»..... «Н оябрь расточает остатки теплыни...» .......................................... «В сё чаще приступы, а волосы б е л е й ...»......................................... «П о самому секретному с е к р е т у ...» .................................................... П усть будет, что б у д е т .............................................................................. «С ж игает ритм цивилизации...» ............................................................ «Н е разберёшь, что стало необычным...» .......................................

228 229 229 230 230 232 233 233 234 234 235 235 236 236 237 237 238 238 239 240 240 248 257 259 261

265 267 267 268 269 269 270 271 271 272 273 273 274

611

«В прибрежном ивняке безумствуют жерлянки...» .. Свет .............................................................................................. « Очарованье... Разочарованье...» .................................... «Н а горе мне, твой домик — на го р е...»..................... «К ак в молодости время тороплю...»............................. Землякам — однофамильцам............................................. «Т ак «быть или не быть?» — ещё Шекспиром...» . «Зачем живёмы? Нет ещё о твета...»............................. «Не прекословь и не ды ш и ...».......................................... «И застынут взоры, и замрёт душ а...» ........................ «Чуть приболели и уже не рады ...» .............................. «Чертыхаешься гневно, внешне стылый, как лёд...» «Жил в сторожке старожил...» ........................................ «Бесстрастна речь — но буйствует толпа...» ............. «И дут года. Ряды друзей редеют...» ............................ «Скрыт от мира то ли дымкой...» .................................. «Я потерял себя, а что бывает хуж е?..» ..................... «Страшны ли мне угрозы, что в конверте...» ........... «Н ас наши чувства облагают дан ью ...»........................ «Она плескалась среди кораллов...» .............................. «Т ы — персонаж из скандинавской с а ги ...».............. «Морозец запечатал л у ж и ...»............................................ «Глаза, что не похожи ни на ч ьи ...».............................. «Я осознал — то не была вина...» ................................. «Тихий день, голубые о зёр а...»........................................ «С уда плывут. Чуть плещет С у д а ...» ............................ Энтропия...................................................................................... «Крапива, лопухи, ольшаники в долине...» ................ «Пожаловаться соседу на здо ро вье...».......................... «Пули дружно залетали...».................................................. «Организуй мне маленькое счастье...» .......................... «Прилягу потихоньку, заботами томим...» ................... «Д уб, известно, должен быть с листьям и ...».............. «Столько храмов неспроста в В ологде...».................... «Н а косогоре бредит бредина...» ...................................... «Глухой забор. Тесовые ворота...» .................................. «М еняется несчастный наш н ар о д...»............................. «Я погружаюсь в тем н оту...»............................................. «Спокойные, неброские то н а...»........................................ «Я не судья, не пастор и не б о г...»................................. 612

274 275 276 276 277 277 278 278 279 279 280 281 282 282 283 283 284 284 284 285 285 286 287 288 288 288 289 289 290 290 291 291 292 292 293 294 294 295 295 296

«У электронов есть параметр — спин...» ...........................................297 «П утеш ествуя по Р о с с и и ...»................................................................... ...298 «Л ет, когда был маленьким, не ви дать...» ..................................... ...298 «С колько уж предано — мысль не угонится...» ......................... ...299 «М инует череда у с п е х о в ...»........................................................................299 « А что мне нужно? Лишь кусочек неба...» .................................. ...300 «Д р узья мои, я не р еш и л ся...».............................................................. ...300 «М етелью отцветающих черём ух...» .................................................. ...300 «С лучается, идёт за годом г о д ...» ...........................................................301 «П а д у т снега, ударят с т у ж и ...» ............................................................... 302 «Н е раскрывай душ и-то...» ....................................................................... 302 З в ё з д н о е ................................................................................................................303 С тары е печали (тр и о л ет).......................................................................... ..304 Альбом (тр и о л ет).......................................................................................... ..305 О чём душа забыть не может (тр и о л ет)......................................... ..305 «Ш ёл дож дь, шёл с н е г ...» ..........................................................................305 С к а з о походе в степь половецкую ..................................................... ..306 С к аз о походе в глушь Белозерскую ................................................. ..317 С каз о походе на Соловья-разбойника............................................. ..323 С к аз завершающий ...................................................................................... ..329 Т рубка корсара..................................................................................................332 В ех и л адан Ч асть первая

«П обы вать бы теперь в тех краях, по б р одить...».......................... 345 Э х о ............................................................................................................................ 345 «К а к мы встречались — об этом помним только м ы ...» ........ ... 346 «В се Ваши фразы вы глядят кур гузо ...» .......................................... ... 347 «П усты нных пляжей сказочный интим...» ..................................... ...347 «Е м у чернила больше не потребны...» ............................................. ...348 «Т рудно покинуть края и м е с т а ...» ..................................................... ...348 «У всякого Я го особое э г о ...» ...................................................................349 «Т ечёт неспешно жизнь м о я ...» ...............................................................349 «З и гзаго м мыслей в час б ессонн ы й...»............................................. ...350 « С пелёнок до седых в о л о с ...» .............................................................. ...350 «Х очу свершить всё то, что за м ы ш л я л ...»..................................... ...351 «Ч то б ни случилось — холодны, спокойно д ы ш и м ...»..............351 О н и ...........................................................................................................................352 С времён Баяна (опущ у д е т а л и !)...» .................................................. ...352 Вех и ладан (д и а л о г ).................................................................................. ...353

613

«Н е упади, взмы вая в в ы с о т у ...» ......................................................... «О пять в дому бессонница ц а р и т ...» ................................................. «З в е зд а , горящая в колодце, не А л ь т а и р !..» ................................ «Р азливы луж , раскисший сн ег...» ..................................................... «Одних у ж нет давно, а те далече...» .............................................. «Заверш ается март, и коты серенады о т п е л и ...»........................ «П о законам ф р актал о в...»...................................................................... «Смотрю на свечку, как г л я д и т ...» ..................................................... Назначение поэзии........................................................................................ «И здерж ки возраста: теряются с л о в а ...»......................................... «В начале всех религий, мифов, в е р ...» ............................................ «В от кубик Рубика — попробуйте со б р ать ...»............................. «О дин знакомый как-то мне с к а з а л ...» ............................................ «К а к глыбу выстыни р азр у ш и т ь ?..»................................................... «Гнуш аясь, насмехаясь, о б з ы в а я ...».................................................... Это всё от цветущей сирени.................................................................... «П о улицам гуляют кр и ш н аи ты ...»..................................................... «Н е обнажи меча, батыр и в о и н ...».................................................... «С р едь благ земных поэты не р одятся...» ..................................... Amor vincit omnia (венок со н ето в)...................................................... «У став от фальши жизни — как игры ...» ....................................... «В удушье бледнеют г у б ы ...» ................................................................. «З д е с ь рядом вера, гений и зл о д ей ство ...».................................... «К огда один военный, устав читать у с тав ...» ............................... «Совсем недавно ночью серо ю ...»........................................................ «Т ы то сверкаешь, яркая без м е р ы ...» ............................................. «И в будущем, и в нынешнем, и в прош лом ...»......................... «С р едь бела дня, уставши, засы паю ...» .......................................... «Г де -то выше — исток р еки ...» ............................................................ D eja v u ................................................................................................................. «Н а земле величавой...» ............................................................................ «П роступаю т морены и о з ы ...» ............................................................. Грёзы (цен то н )............................................................................................... «Ш алой кошкой завертелся ветер...» ................................................ «Б ы вает, потеряв ориентир...» .............................................................. «Безденеж ье и скупость — не одно и то ж е ...» ......................... «Н аш е время — боец к р о в ав ы й ...»..................................................... «А х , какою трепетной надеж дой...» .................................................. «П араграф первый Книги Б ы т и я ...» .................................................. «О динокая чарка... Новогодняя ночь...» .........................................

614

354 354 35э 355 355 356 356 357 357 358 358 358 359 359 360 360 361 361 361 362 370 370 370 371 371 372 372 373 373 373 374 375 376 376 377 378 378 378 379 380

«К а к горы в утренней б езб р еж н о сти ...»........................................... «Д вадц ать девятый день дарит февраль нам н ы н е ...».............. « В простых вещах отыскиваем слож ность...» ............................... «Российский путь по-своему к р а с и в ...» ............................................ «К оль события играют нам и...» ............................................................ Т ам , где............................................................................................................... «Порой трудился н еустан н о ...».............................................................

381 381 381 382 382 383 383

Часть вт орая А у т и з м ................................................................................................................. Н ет уж — д у д к и !.......................................................................................... Линия ж и зн и .................................................................................................... Признание ......................................................................................................... З а б о р ................................................................................................................... Н агнись!.............................................................................................................. К о стю м ............................................................................................................... Дорожно-транспортное происшествие................................................ Ф ранцуз ............................................................................................................. У х а ......................................................................................................................... З и м а ...................................................................................................................... В аленок............................................................................................................... З а во до й ............................................................................................................. П ро гулка............................................................................................................. Я не так сидел ................................................................................................ З а с л у ж и л ........................................................................................................... А вода-то там с л а д к а я !.............................................................................. Т ы кто? .............................................................................................................. Я бы сам выш ел............................................................................................. О м ед вед е.......................................................................................................... Т р е в о га ............................................................................................................... Ещё раз о м ед вед е........................................................................................ Тракторист и т р акто р ................................................................................. Это я, Лёш а Лапшин ................................................................................. Н очлег.................................................................................................................. П ари ...................................................................................................................... Что, заперлись?.............................................................................................. В ор ю га................................................................................................................. С л аб ак .................................................................................................................. Черти ................................................................................................................... И з преподавательской п р акти ки ..........................................................

384 385 385 386 388 390 391 392 394 394 396 397 398 398 399 399 401 402 403 404 406 406 407 408 409 410 411 412 412 413 415

615

Н у, н али вай ...................................................................................................... ..420 О родителях .......................................................................................................421 И ещё о н и х .......................................................................................................424 М е д ал ь ...................................................................................................................424 Голосуйте за Л о с е в а ................................................................................... .. 425 Большая ч е с т ь ................................................................................................... 425 И ногда бывает и т а к .......................................................................................426 Новогодняя н о ч ь ........................................................................................... ...428 Сколько нефти в одном Б а к у ? .............................................................. ...429 Т ам такие пожары бы ли...............................................................................430 К акая это б у к в а ?...............................................................................................431 Кто кого о б м ан ул ?...........................................................................................431 Всё равно н ай дёт!.......................................................................................... ...432 Предупреждение ...............................................................................................433 Р аскаян и е........................................................................................................... ...434 Р ы б а л к а .............................................................................................................. ...435 И ещё раз о м е д в е д е .................................................................................. ...436 П уть домой всегда приятен........................................................................436 Староста ................................................................................................................437 Встреча ............................................................................................................... ...438 Н е спрашивай! Т ы поймёшь! ................................................................. ...438 У т р а т а .................................................................................................................. ...440 Научные рекомендации.............................................................................. ...441 С о л и .........................................................................................................................442 Расточительность .......................................................................................... ...442 Н а фронте и д о м а ............................................................................................443 Н а лесной д о р о ге.......................................................................................... ...444 Вех и ладан ...................................................................................................... ...445 Болезнь нашего времени...............................................................................445 И з разговора в купе п о езд а.......................................................................446 Н еи зб еж н ое...................................................................................................... ...446 Волны................................................................................................................... ...446 Ночью на корме парохода...........................................................................447

Переводы (2 0 0 0 —2008) С английского Д осуг (У . Д э в и с ) .......................................................................................... ...453 С ам ая старая песня (Р . К и п л и н г)...................................................... ... 454 Вернись, любимый (Р . К иплинг)......................................................... ... 454 Просьба (Р . К иплинг)................................................................................... 455

616

Песня. Колокола С анкт-П етербурга (Т . М у р ) ........................... Ф рагм ент (Д . Г. Байрон) ........................................................................ Когда я наблюдал, как пашет пахарь (У . Уитмен) ................... Задумавш ись и путаясь (У . Уитмен) ................................................ П оследняя мольба (У . Уитмен) ............................................................ Сонет (Д . К ите) ........................................................................................... Сонет (Д . Ките) ........................................................................................... Сонет. К морю (Д . К и т е )........................................................................ Впечатления утра (О . У айльд) ............................................................. Taedium vitae (О . У а й л ь д )...................................................................... Дом Энджел (Д ж енис Гэйл) ................................................................. Вечерний туман и одинокая мать (Д ж енис Г э й л )..................... Итальянские просторы (Д ж енис Г э й л )............................................ Волосы Энни (Д ж енис Г э й л )................................................................ Копающий (Д ж енис Г э й л )...................................................................... Радиомузыка (Д ж енис Г э й л )................................................................. Р ассказы вает Карлос (Дженис Гэйл) .............................................. Duo (Д ж енис Г э й л )..................................................................................... Полевой лагерь (Д ж енис Г э й л )............................................................ Аквалангисты (Д ж енис Г э й л )................................................................ Кафе в синем и золотом (Д ж енис Гэйл) ........................................ Н а автозаправочной станции (Д ж енис Г э й л ) ............................... Если б (Д ж енис Г э й л ).............................................................................. Почему я люблю деревья: история (Д ж енис Г э й л )................... П оёт А ндж ела (Д ж енис Г э й л )............................................................. Совет молодому м уж у (Д ж енис Г э й л )............................................. М ы тьё машин: раньше и теперь (Дж енис Г э й л )........................ Однодневная поездка (Д ж енис Г э й л ).............................................. Панцирь (Д ж енис Г э й л ).......................................................................... П оездка в Э нджеле Кэмп (Д ж енис Г э й л ).................................... Д ж о (Д ж енис Г э й л ).................................................................................... Боязнь пространства (Д ж енис Гэйл) ................................................ М ексиканский гитарист (Дж енис Г э й л ).......................................... Ц ыганка с ребёнком (Д ж енис Г э й л )................................................. Каменный дом в Мартинс М едов (Дженис Г э й л ).................... Сообщество (Д ж енис Г э й л ) .................................................................... Ожидание (Д ж енис Г э й л )........................................................................ Грузовой поезд развода (Д ж енис Г э й л ) ......................................... Доколумбовые танцующие собаки (Д ж енис Г э й л ).................... Баскетболисты (Д ж енис Гэйл) .............................................................

455 456 457 457 457 458 458 459 459 460 461 461 462 463 463 464 465 466 466 467 468 468 469 470 470 471 471 472 473 474 474 475 476 477 478 479 479 480 481 481

617

Переезжающие (Д ж енис Гэйл) ..............................................................482 Народ помнит Этель Розенберг (Д ж енис Г э й л )..........................483 Плохие дети (Д ж енис Г э й л ).................................................................. ..483 П ирамиды (Д ж енис Гэйл) ...................................................................... ..484 Т анец Ганди (Д ж енис Гэйл) ................................................................. ..484 Я учила испанский (Д ж енис Гэйл) ......................................................486 Обещание Лиа (Д ж енис Г э й л )...............................................................487 Благодетель (Д ж енис Г э й л )......................................................................489 Нескончаемое шествие (Д ж енис Г э й д ) ..............................................489 Рис-падди (Д ж енис Гэйл) ...................................................................... ..490 Письмо от Л . А . (Д ж енис Г э й л ) ..........................................................490 Конференция по психологии в Ш вейцарских Альпах (Д ж е нис Г э й л )........................................................................................................... ..491 З адер ж ка и з-за дож дя (Д ж енис Г э й л )..............................................492 З вёзд ы для М эй Эн (Д ж енис Г э й л ) ..................................................492 Наши слова (Д ж енис Г э й л )......................................................................494 К укла Барби (Д ж енис Гэйл) ................................................................. ..495 Q uita dedos (Д ж енис Гэйл) ......................................................................495 С евилья (Д ж енис Г э й л )..............................................................................496 Туристы возвращаются после войны (Д ж енис Гэйл) ............. ..497 И з винного погреба (Д ж енис Г э й л ).................................................. ..498 Х озяйка вспоминает (Д ж енис Г э й л ) ................................................. ..498 У магазина скобяных товаров (Д ж енис Г э й л )............................. ..499 В ночном Беркли (Д ж енис Г э й л )..........................................................499 Зелёная река (Д ж енис Г э й л ) ...................................................................500 Поникший (Д ж енис Гэйл) ...................................................................... ..501 Любо посмотреть (Д ж енис Г э й л )..........................................................502 Осенний ритуал (Д ж енис Гэйл) .......................................................... ..502 Письмо (Д ж енис Г э й л ) ...............................................................................503 Пространство (Дж енис Г э й л ) ..................................................................504 Три дочери (Д ж енис Г э й л )..................................................................... ..505 Черепахи (Дж енис Гэйл) ...........................................................................506 Потерянный ребёнок (Д ж енис Гэйл) ..................................................506 Пиццерия П ауло (Д ж енис Гэйл) ..........................................................507 Время цветения (Д ж енис Г э й л )..............................................................509 Осенняя любовь (Д ж енис Гэйл) ......................................................... ..510 Дениз (Д ж енис Гэйл) .................................................................................. 510 Зады хаю щ аяся (Д ж енис Г э й л )................................................................511 С естра (Д ж енис Гэйл) .............................................................................. ...512 Прощальные слова (Д ж енис Гэйл) .......................................................513

618

Распаковывая вещи (Дженис Гэйл) ................................................ Поездка в деревню (Дженис Гэйл) ................................................ Букет (Дженис Г эй л )............................................................................. Отправляющейся в путь (Дженис Гэй л)....................................... Сон (Дженис Г эй л )................................................................................ Мексиканский отпуск (Дженис Гэй л)............................................ Последнее танго (Дженис Гэйл) ...................................................... Назидающий натюрморт (Дженис Г э й л )...................................... В бесконечном потоке (Дженис Г э й л )........................................... Белое безмолвие (Дженис Гэйл) ...................................................... Умирающая мать (Дженис Гэйл)......................................................

513 514 515 516 516 518 519 520 520 521 522

С французского Алмаз сердца (Т. Готье)...................................................................... Жестокий свет (Т. Г отье).................................................................... Дым (Т. Готье)......................................................................................... Слепой (Т. Готье) ................................................................................... Романс (Т. Готье) ................................................................................... Зимние фантазии (Т. Готье) .............................................................. Завитки на висках (Т. Готье)............................................................ Кармен (Т. Г о тье)................................................................................... Последнее желание (Т. Г о тье).......................................................... Хороший вечер (Т. Готье)................................................................... Часы (Т. Готье) ....................................................................................... Морское (Э . Верхарн) .......................................................................... Настенные часы (Э . Верхарн)........................................................... Ноябрь (Э . Верхарн) ............................................................................. В декабре (Э . В ерхарн)........................................................................ Страх (Э . Верхарн)................................................................................ Декабрь. Гости (Э . Верхарн) ............................................................ Февраль. Нищие (Э . Верхарн) ........................................................ Меч (Э . Верхарн).................................................................................... Песня безумца (Э . В ерхарн).............................................................. Смерть (Э . Верхарн).............................................................................. Бесконечное (Э . Верхарн) ................................................................... X X I (Э . Верхарн)................................................................................... X X V I (Э . Верхарн)............................................................................... Осенняя песня (П . В ерлен)................................................................ Свет луны (П . В ерлен)......................................................................... Сентиментальный разговор (П . Верлен).......................................

523 525 526 526 527 528 530 531 531 532 534 536 536 537 538 538 539 540 541 542 543 544 544 545 545 546 546

619

«Д уш а грустна и холодна...» (П . В ер л ен )..................................... ...547 «Равнины унылой бескрайние дал и ...» (П . Верлен) ................ ...548 Spleen (П . В ер л е н )...................................................................................... ...549 «З акр ы та книга, и лампады во тьме гор ят...» (П . Верлен) 549 И скусство поэзии (П . В ер л ен )............................................................. ...550 В стиле Поля Верлена (П . В ер л ен ).................................................. ...551 Д р уг природы (П . В ер л ен )..................................................................... ...552 Мой портрет (А . С . П уш ки н ).............................................................. ...552 « С одною дамой близок б ы л...» (А . С . П уш кин) .......................553 Куплеты (А. С . П уш к и н )...........................................................................554 С немецкого «Н е любишь! — смысл посланья...» (Г . Г е й н е )......................... ..555 « Я поглощён воспоминаньем...» (Г . Г е й н е ).....................................556 «Вниманье красавиц опасно...» (Г . Гейне) ......................................556 «Т ы не смейся, человече...» (Г . Гейне) .......................................... ..557 «К а к морские волны ночью...» (Г . Г ей н е)..................................... ..557 «Н е знаю причины, но снова...» (Г . Г е й н е )................................. ..558 «М ож но ль ж ить, мечты не зн ая...» (Г . Г ей н е)......................... ..559 Осень ( Р . Рильке) ...................................................................................... ..559 Серьёзный час (Р . Р ильке) ......................................................................560 Заключение (Р . Р и л ь к е ).......................................................................... ..560

Делим барыш и................................................................................................ ...578 Тотемские ночи .................................................................................................579 Тотьма — родина м о я................................................................................ ...580 П еред последним броском....................................................................... ...582 Гимн заповедника « Б а с т а к » ................................................................... ...583 Н е п л ач ь!..............................................................................................................584 Трудно найти сл ед ы .................................................................................... ...585 Завитки у в и с к а ................................................................................................586 А м у л е т ................................................................................................................ ...587 В лозняке за рекой .........................................................................................588 К ак ж е всё это вы ш л о ?................................................................................589 Зимняя шуточная ботаническая под шаш лыки................................590 Где-то ................................................................................................................. ...591 Буш ует Тихий о ке ан ................................................................................... ...591 У реченьки, у Коченьги................................................................................592 Коней на переправе не м ен яю т................................................................593 А у речки, где тесовые м о с тк и ................................................................594 Ш мель ................................................................................................................ .. 595 Пора зо л о тая......................................................................................................596 У костр а.................................................................................................................596 Соберёмся ночью ............................................................................................ 597 Последний теплоход.................................................................................... ...599 П и сьм а................................................................................................................ ...599

Песни Банальный ром анс...........................................................................................561 Х очется увидеть глаза зн ак о м ы е ......................................................... ..562 Вальс при с веч ах ..............................................................................................563 Город туманов ...................................................................................................564 Високосный г о д .............................................................................................. ..565 Ж д у ..........................................................................................................................566 Скандалим ...........................................................................................................567 Р ассказ старого пирата.............................................................................. ..568 Первые стихи .................................................................................................. ..569 П о гад ал а...............................................................................................................570 Про болотце.......................................................................................................571 Это было ..............................................................................................................572 А Россия так б л и зк о .................................................................................. ..574 Ещё надобно столько у с п е т ь .................................................................. ..575 Д о ж дь в С ан кт-П етер б ур ге......................................................................576 А где-то плыл а в гу с т .................................................................................. ..577

620

О Т Ч И Т А Т Е Л Я ....................................................................................................601