Были и легенды реки шексны by Тотемская Библиотека

АЛЕКСАНДР КУЗНЕЦОВ

БЫЛИ И ЛЕГЕНДЫ РЕКИ ЫЕКСНЫ

ВОЛОГДА ИЗДАТЕЛЬСТВО -МДК2004

НАБЕГИ ВИКИНГОВ

олодой мерянский парень быстро, вприпрыжку, спус кался по лесной тропе к реке с целым тюком льняных сетей на плече. На утренней зорьке он собирался выс тавить сети в ближайшем плесе на Шексне. Подойдя к бер ша раздвинул руками ивовые кусты, в которых у него была спрята на легкая лодка-долбленка из осиновой колоды, и замер в изумле нии... По Ш ексне плыли больш ие ладьи с парусами на м ач тах, с длинными веслами вдоль обоих бортов, устрашающе ук рашенные на носу и на корме резными головами неведомых зверей! Парень отчетливо слышал чужую речь, видел бородатых людей в шлемах с копьями в руках и тяжелыми мечами на поясе. Испу ганный мерянин бросил свои сети на землю и стремглав помчал ся в лес, где среди соснового бора курились дымом землянки его родичей. «Чужаки на реке!» - пронесся его крик меж стволов веко вых деревьев... Легенда о призвании варяжского князя Синеуса в 862 году на Белоозеро не находит подтверждения в серьезных исторических источниках. Так называемый курган, или могила Синеуса, близ со временного города Белозерска после проведенных археологами рас копок оказался обычным холмом ледникового происхождения. Впрочем, все народные легенды возникали не на пустом месте. Не исключено, что и предание о князе Синеусе, пришедшем править на Белоозеро с дружиной варягов, имеет все же под собой реальное основание. Ученые различных специальностей, объединив свои уси лия, попытались в последнее время представить доказательства того, что ладьи древних викингов-варягов бороздили реки на северо-за паде теперешней России как раз в те времена, что описаны в первой русской летописи «Повесть временных лет» в связи с призванием на Русь варяжских князей. Знаменитый исторический путь «из варяг в греки», кроме ос новного маршрута с Волхова на Днепр, от Новгорода к Киеву, имел и более восточный вариант: из Л адожского озера по реке Свирь в Онежское озеро, затем по Вытегре к сухопутному волоку

на Ковжу, а далее через Белое озеро по Шексне в великую реку Волгу. То, что и этим маршрутом могли пользоваться древние ви кинги, подтверждают находки кладов средневековых западно-евро пейских денариев на Свири и в бассейне Шексны. Кроме этого, не давно скандинавские по происхождению вещи археологи обнару жили на Сарском городище, которое находится около города Рос това в Ярославской области. По мнению ученых, эти уникальные находки свидетельствуют не просто о существовании торговых свя зей с населением Северной Европы, а говорят о присутствии самих скандинавов в Поволжье. Ученый-топонимист из Екатеринбурга А. К. Матвеев предложил новое, совершенно оригинальное толкование названия реки «Вытегра». Он сопоставил его со словами из древнеисландского языка, на котором говорили викинги: «видр» - «лес» и «вегр» - «путь», а в целом - «Лесной путь» (по всей видимости, к волоку на Ковжу). Любопытно, что топоним Видрвегр, с течением времени превратив шийся в Вытегру, перекликается с другим древним скандинавским названием - Нордвегр, или «Северный путь», легшим в основу со временного топонима Норвегия! ...Мерянские мужчины-охотники еще долго, в течение всего лет него дня, сопровождали ладьи пришельцев вниз по Шексне-реке, прячась за стволами деревьев. Только убедившись, что чужаки не проявляют особого интереса к шекснинским берегам, меряне вер нулись в свой поселок, где их все это время с тревогой ожидали жен щины и дети. Малочисленное финно-угорское население побережий Шексны не могло заинтересовать викингов: их манили более густо заселенные земли по Волге и Оке, где строились и росли как на дрож жах новые города, поднимались в небо дымы многочисленных рус ских деревень.

ГДЕ ж и л ВОДЯНОЙ?

о давним представлениям русского народа, у каждой большой реки, у каждого большого озера был свой хозя ин - водяной. В разных местах на Руси показывался он людям в разных обличьях: то увидят, бывало, его в виде се рика, то в виде голой бабы, которая, сидя на камне посреди реки, чешет себе гребнем длинные волосы, из которых неудержимой стру ей бежит вода, то пригрезится в сумерках рыбакам водяной в виде человека огромного роста с зеленой бородой, с телом, поросшим мха ми и травами... В Пошехонье, в селах и деревнях по берегам реки Шексны, вери ли, что водяной содержит целое хозяйство, а особенно любит он раз водить коров, и те коровы у него все как на подбор черные да комо лые. Ночами коровы выходят из реки попастись на пойменных за ливных лугах, и если кому-то из крестьян удастся отогнать одну такую речную корову из стада, то ждет его удача - никогда на его столе не будут переводиться молоко и масло. Многие хотели попы тать ночью счастья на приречных лугах, да немногим оно выпало. В Шексне водяной жил близ деревни Омут, всего в двух верстах от слияния ее с Волгой. Не мешало ему даже соседство большого города Рыбинска, церкви и колокольни которого были видны от Омута. Любил водяной глубину, а, судя по старинным лоциям реки, именно напротив деревни Омут в Шексне была самая большая яма - глубиной в целых шесть сажень (по нынешним меркам - более 12 метров). Сколько ни пытались местные мужики нащупать дно шестом - так и не удалось. А то было, шест из рук выскользнет, уй дет под воду, да так обратно и не покажется: водяной балует, крес тились мужики. Раз в год шекснинский водяной отправлялся вверх по реке до самого Белого озера с проверкой своих владений, растянувшихся на 400 верст с юга на север. Говорили люди, что на время своего путе шествия по Шексне, в которое водяной пускался обычно в начале осени, а к ледоставу возвращался обратно в свой омут, оборачивал ся он в громадную щуку-рыбину, одетую зеленым моховым покро-

вом, с головой, на которой даже под водой горели красные глаза. Мелкая рыбешка при приближении такого чудища бросалась из Шексны в малые реки, тогда крестьяне говорили: «Водяной вверх пошел» (бывало это обычно в сентябре). Людей водяной не любил. Во время осмотра своих владений он рвал все сети, какие попадались ему на пути, проламывал отверстия в езах, а если где-то по пути попадался ему незадачливый рыбо лов в лодке, мог и утопить. Под водой он превращал таких утоплен ников в кабальных рабочих, заставлял их переливать воду либо пе реваливать песок с места на место. Однако и сам водяной не был лишен некоторых страстишек. Так, очень любил он играть в карты. Шекснинский водяной обычно «сражался» с волжским и чаще все го проигрывался в пух и прах. Расплачивался главным своим богат ством - рыбой. Жители Рыбинска не раз в прошлом наблюдали та инственное явление: из Шексны в Волгу шли косяки разной рыбы не по одному дню подряд. После того как на месте Шексны и Мологи разлилось огромное Рыбинское водохранилище, водяной из этих мест не ушел. Теперь он живет в самом глубоком месте искусственного «моря», и рыбаки не раз видали, как в глубине сверкнут его красные глаза, а сети пос ле этого оказываются разорванными. Наверное, шекснинскому во дяному хуже не стало: для него чем больше воды, тем лучше...

РУСАЛОЧЬИ ИГРИЩА ольшое село Любец до создания Рыбинского водохраниK N лища стояло на правом берегу Шексны, в 30 верстах ниже города Череповца. Сегодня Любец, как и десятки других русских деревень, покоится на дне «моря». Памятником погибше му селу служит возвышающаяся над поверхностью воды полураз рушенная церковь. В архивах Русского Географического общества в Санкт-Петер бурге хранятся собранные в конце XIX века сообщения с мест о на родных обычаях и суевериях. Чаще всего такие легенды и предания собирали учителя сельских школ, священники да земские вра чи. В Любце местный учитель собрал несколько интересных рас сказов крестьян о нечистой силе и послал их в Географическое об щество. Вот одна из пошехонских быличек о русалочьих игрищах. На девятой неделе после Пасхи, когда сев уже закончен, а сено кос еще рано начинать, имели любечанские мужики обычай хоро шенько погулять, уединившись где-нибудь от баб на бережку Шек сны. Брали с собой в таких случаях еду, вино и отправлялись не сколько компанейщиков (чаще всего родственников или друзей) на лодке вверх или вниз по реке. Разводили костер, ловили рыбу, вы пивали и закусывали, пели песни, все как водится в таких случаях. Один молодой мужик или парень как-то раз выпил лишку, сил своих не рассчитал, убрел в сторону от костра, заблудился спья ну в густом приречном ивняке и заснул как младенец на молодой густой травке. Проснулся ночью от сырости - роса выпала. Было светло почти как днем: уже наступили белые ночи, да и полная луна светила с неба. Слышит мужик какое-то плескание неподалеку в реке, ауканье да дивные песни на непонятном языке. Стал он на эти звуки по кустам пробираться и вышел-таки на зеленый лужок около Шексны. И ведь рассказывала ему в детстве бабка про «русальную не делю», когда из рек выходят на сушу русалки на игрища, водят хорово ды по молодым травам, качаются на ветках деревьев, соблазняют пар ней да мужиков - зовут жить к себе на дно речное, а не верил любечанин, пока собственными глазами хоровод русалочий не увидел!

На лугу, под лунным светом, несколько обнаженных русалок с большими, свисающими грудями, взявшись за руки, пели свои странные песни. Но слишком близко подошел мужик к кустарни ковой опушке, и был вскоре замечен. Сразу две русалки, распрос терши руки, побежали к нему, смеясь схватили мертвой хваткой и вытащили на луг. Под утро товарищи, отоспавшиеся и протрезвевшие после вче рашней гулянки, с трудом отыскали своего заблудшего друга на бе регу реки без сознания. Очнулся он уже в Любце, где и рассказал домочадцам все, что помнил. С того дня стал мужик нелюдимым и неразговорчивым, почему-то тянуло его к реке: жители села не раз видели, как он бродил лунными ночами по приречным лугам, все будто искал кого-то или чего-то...

СТРАШНЫЙ КЛАД НА ДНЕ РЕКИ

ыл на Шексне остров под интересным названием Кораб ли. Находился он между селами Любец и Волохово. По шехонцы, местные жители, происхождение этого топони ма объясняли тем, что якобы на этом месте затонуло нескол раблей из свиты царя Ивана Васильевича Грозного, совершавшего богомольное путешествие до Кирилло-Белозерского монастыря. Молва гласила, что в одном из кораблей ушла на дно Шексны вся государева казна. Много раз пытались отыскать эти сокровища, да все напрасно: огромные песчаные мели, окружавшие остров Кораб ли, надежно скрыли утерянные царские богатства. Так и отступи лись кладоискатели, а ныне над островом колышется еще многомет ровая толща вод Рыбинского «моря», укрывшая собой все древние тайны Пошехонья. В середине XIX века в газете «Новгородские губернские ведо мости» была опубликована небольшая заметка без подписи автора еще об одном «страшном кладе», что покоится на дне Шексны-реки. Во времена то ли пугачевского, то ли разинского бунта шайка раз бойников облюбовала себе место на Волге, где в нее одна за другой впадали реки Молога и Шексна. Бойкий перекресток торговых пу тей сулил лиходеям немалую добычу. Свое становище они обору довали в стороне от Волги, на берегу Шексны, в глухом лесу. Два года разбойники промышляли безнаказанно, немало золотишка да драгоценностей перешло в их руки с ограбленных купеческих су дов. Но настала расплата: к разбойничьему стану направлялся от ряд московских стрельцов... Тогда атаман с парой-тройкой ближайших товарищей решил за топить сокровища в глубоком омуте. Золото, серебро, ценные вещи сложили в котел, в котором готовили еду на всю шайку, опустили на дно Шексны, а сверху придавили тяжелой чугунной плитой. Раз бойников тех поймали, атамана казнили в Москве на Красной пло щади, остальных повесили на берегу Волги близ Рыбной Слободы (нынешнего Рыбинска). С тех пор слухи о тайном разбойничьем кладе нет-нет, да и появлялись в народе. Правда, утверждали, что

атаман разбойников, кроме всего прочего, обладал еще и колдов скими способностями, поэтому над кладом висит проклятье: все, кто попытается поднять его со дна реки, погибнут... Тем не менее в последние годы царствования императора Алек сандра I, как свидетельствует безымянный корреспондент губернс кой газеты, несколько крестьян села Козьмодемьяновского, стояв шего при слиянии рек Мяксы и Шексны, решили попытать счастья и добыть-таки «страшный клад». Лето в тот год выдалось засушли вое, река сильно обмелела, поэтому искатели уже через несколько дней нащупали на дне ту чугунную плиту. Зацепив ее веревками за углы, благословясь, принялись крестьяне поднимать «крышку» с двух лодок двумя воротами ... Но, как только плиту удалось стро нуть с места, из-под воды ударил яркий, слепящий свет, от которого все кладоискатели на время ослепли, бросили ворота и, в страхе вып рыгнув из лодок, поплыли к берегу. Многие тогда утонули, а те, кому привелось спастись, рассказывали потом, что чугунная плита, со рвавшись с веревок, с тяжелым стоном осела на прежнее место, вода под лодками забурлила, со дна пошли огромные, с решето, зловон ные пузыри, а котел с золотом да серебром ушел еще глубже в пе сок... Знающие люди, обсуждая потом долгими зимними вечерами подробности этого события, говорили, что раз атаман заколдовал «страшный клад», значит, сначала надо было отвести это заклятье, чего козьмодемьянцы сделать не догадались. Ну что ж, если бы все клады удалось найти, наша жизнь сильно бы обеднела, ведь присутствие тайны всегда волнует разум...

«КИТЕЖ ГРАДЫ» РЫБИНСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА ето 1999 года запомнится жителям Вологодской области жарой, лесными пожарами, обмелевшими реками и озе^ W рами. Сильно снизился по сравнению с обычным и уро вень Рыбинского водохранилища. По мнению ученых, такого умень шения запасов воды в нем не было за всю историю существования искусственного моря. Жители старинного русского города Молога, ушедшего на дно в 40-е годы XX века, получили уникальную воз можность вновь посетить место, где стоял город, пройтись по быв шим улицам, где сохранились фундаменты домов, посетить старин ное кладбище, могилы своих отцов, дедов и прадедов. Из Рыбинска, где проживают ныне многие переселенцы-моложане, в один из августовских дней 1999 года вышел катер и отпра вился по обмелевшему водохранилищу к острову, появившемуся изпод воды на том месте, где стоял город. Моложане плакали, увидев через 50 с лишним лет останки домов, где они родились, где прошло их детство. Люди подбирали на память подковы, серпы, топоры, другие вещи, оказавшиеся на поверхности спустя десятилетия пре бывания под водой. На городском кладбище сохранились мрамор ные плиты с фамилиями моложских мещан, купцов... Когда еще снова Молога покажется со дна Рыбинского водохранилища - не известно... Другой «Китеж-град» искусственного моря - бывшее село Луковец Череповецкого уезда. Стояло оно по обоим берегам Шексны близ многоверстной излучины (луки) на реке, от которой и получи ло свое название. Как и многие другие пошехонские села и деревни, Луковец постигла участь быть затопленным, но в 90-х годах уже несколько раз к концу лета место, где оно стояло, выходит на повер хность над уровнем водохранилища и на две-три недели, до осен него паводка, становится островом. Этой ситуацией воспользовались череповецкие археологи, орга низовав уже несколько удачных экспедиций на «остров Луковец».

Культурный слой поселения оказался частично разрушен волнами, поэтому сначала участники экспедиций организовывали «прочес ку» поверхности острова. Затем в нескольких местах были заложе ны шурфы, проведены раскопки. Результаты оказались очень инте ресными. Уже в XI веке в Луковце жили русские люди, торговцы, ремес ленники, воины, охотники за пушным зверем. Судя по найденной деревянной крышке от туеска, на которой было вырезано какое-то слово (от него сохранились лишь две последние буквы «...ВА»), часть жителей Луковца владела грамотой еще 900 лет назад! Луковец, вероятно, был одним из торговых погостов в тайге, где активно шла скупка пушнины в обмен на товары, произведенные в более южных частях Древней Руси или даже за ее пределами. Так, серебряные височные кольца на берега Шексны могли попасть, по мнению ар хеологов, из ювелирных мастерских Ирана и Египта; украшения из янтаря привозили «гости» (купцы) с берегов Прибалтики. Луковчане и сами были не лыком шиты -- изготовляли из привозной брон зы подвески, которые затем, возможно, попадали к финно-угорско му населению таежного края в обмен на пушнину. После того как при раскопках в Господине Великом Новгороде удалось найти берестяные грамоты, археологи не теряют надежд обнаружить такие же послания из глубины веков в других древне русских городах. В последние десятилетия грамоты на бересте об наружены в Старой Руссе, Смоленске, Пскове, Твери. В Луковце в руки череповецких археологов неоднократно попадались полос ки бересты, как будто специально подготовленные для письма, н о ... грамот так пока и не удалось найти. Однако надежда остается: здеш ний грунт, пропитанный водой, идеально подходит для сохранения изделий из дерева и коры.

ЗАТОПЛЕННАЯ РОДИНА БРАТЬЕВ ВЕРЕЩАГИНЫХ ва брата Верещагиных - старший, Николай Васильевич (1839-1907), и младший, Василий Васильевич (1842— 1904), каждый по-своему прославили свою фамилию, места, где прошло их детство и часть взрослой жизни, - имение Пертовка, стоявшее на правом берегу Шексны. Ныне оно - на дне водо хранилища. Верещагинская усадьба стояла на берегу речки Пертовки, неда леко от слияния ее с Шексной. Из господского дома открывался величественный вид на широкую долину реки с громадными залив ными лугами, перелесками, полями, деревнями. Дом, где прошло детство братьев Верещагиных, был невелик и не соответствовал расхожим представлениям о помещичьих «пенатах» в два-три эта жа, с колоннами, балконами, фонтаном перед входом. Судя по со хранившимся фотоснимкам, он скорее похож на обычный кресть янский дом. В более северных уездах России, на землях государ ственных крестьян, дома строились и побольше. Отец Верещагиных, тоже Василий Васильевич, всю жизнь стремился построить новый дом, но средств не хватало... Старший брат Николай посвятил себя делу поднятия экономи ческого благосостояния крестьян. Понимая, что в условиях клима та тайги лучше всего развивать молочное животноводство, он орга низовал несколько сыроваренных и маслодельных заводов на ар тельных началах. По тем временам это был большой шаг вперед. Николаю Васильевичу Верещагину принадлежит право на изобре тение особого способа приготовления масла, которое в XIX веке именовалось «парижским», а ныне известно как «вологодское». Считалось, что наилучшие сорта такого масла получаются из моло ка коров, пасущихся на приречных заливных лугах. Шекснинские пойменные пастбища и сенокосы как нельзя лучше подходили для этих целей.

Ботанические исследования на шекснинских лугах проводились в начале XX века. Травостой их был признан учеными уникальным: только цветковых растений насчитывалось более 120 видов! Самы ми урожайными на травы лугами по Шексне считались Городищенские, Пихтеевские, Каргачские и Спас-Мяксинские заливные сено косы (по названиям ближайших деревень). Каждую весну полые воды откладывали на лугах тонны плодородного ила, поэтому уро жайность таких сенокосов никогда не снижалась, а, наоборот, с каж дым годом почвы становились все тучнее. И вот такое естественное природное богатство ушло на дно водохранилища! Младший брат Василий стал всемирно известным художникомбаталистом. Его картины хранятся в лучших музеях России, Евро пы и Америки. За свою жизнь он объездил полсвета: побывал почти во всех европейских странах, в Америке, Индии, на Филиппинах, Ближнем Востоке. Вслед за доблестными русскими войсками про шел Балканский полуостров и Туркестан (Среднюю Азию). И вез де находил время для творчества. Его блестящие серии картин балканская, туркестанская и индийская - обошли музеи Москвы, Санкт-Петербурга, Берлина, Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Когда в начале XX века вспыхнула на Дальнем Востоке русскояпонская война, Василию Васильевичу исполнилось уже шестьдесят два года. Тем не менее он едет туда, где сражаются русские солдаты и моряки. Выдающийся художник-баталист нашел свою смерть в бою: в апреле 1904 года в Японском море на мине подорвался броненосец «Петропавловск» и пошел ко дну со всем экипажем. На его борту на ходился и В. В. Верещагин. В городе Череповце открыт музей Верещагиных, где туристы и гости города могут познакомиться с жизнью и деятельностью двух знаменитых братьев. А вот малую родину Верещагиных сохранить не удалось.

«ЫЕКСНИНСКА СТЕРЛЯДЬ ЗОЛОТАЯ...» ывал ли придворный русский поэт Гаврила Романович Державин на реке Шексне - не известно, а вот то, что нео днократно лакомился блюдами из шекснинской стерляди - факт, нашедший отражение в широко известных строках из оды, где стихотворец призывал своих друзей на пир:

Шекснинска стерлядь золотая, Каймак и борщ уж е стоят...

Кроме стерляди, славилась в старину Шексна и такими ценны ми породами рыб, как осетр, севрюга, белорыбица. В XVI веке вдоль Шексны существовали особые «езовые волости», жители которых занимались ловлей рыбы и поставкой ее к царскому столу в Моск ву. Документы того времени предписывали ежегодно поставлять в стольный град 679 стерлядей, 186 осетров, 5 севрюг, 5 белорыбиц и 23 пуда икры. Поэтому в волостях был строго поставлен учет вы ловленной рыбы: на езах, перегораживавших Шексну на всем про тяжении от устья Суды до истока из Белого озера, круглосуточно сидели по два-три сторожа, а во время подъема сетей и неводов при сутствовал особый учетчик. Крестьянам стерлядей да белорыбиц, по всей видимости, перепадало немного, если, конечно, они не зани мались так называемым браконьерством, по русской традиции. Сооружение езов - огромных перегородок через все русло Шек сны - требовало большого количества рабочих рук, много времени и строительных материалов. На эти цели отводились даже специ альные «езовые леса», где крестьяне каждую зиму заготовляли лес либо на ремонт, либо на возведение нового еза, взамен порушенно го весенним ледоходом и унесенного половодьем. Судя по писцо вым книгам XVI века, на возведение одного еза (а их по Шексне насчитывалось более полутора десятков) требовалось почти триста деревьев, строевых елей и сосен, а ведь это, можно сказать, целый лес! Подобные циклопические сооружения поразили даже западно европейского путешественника, дипломата, и как водится, шпиона Генриха Штадена, изучавшего Московскую Русь в 1564-76 годах:

«По реке Шексне нет городов или замков, но по дну забиты забои из бревен, на них ловится осетр. Осетр этот поедается при дворе Вели кого князя». Любил, выходит, Иван Грозный шекснинскую рыбку да икорку! За неделю до зимнего Николина дня в волостях по Шексне на чинались сборы санных обозов, с тем чтобы к означенному дню до ставить в Москву свежих замороженных осетров. Малые волостные обозы постепенно сливались в один, и он растягивался по льду реки чуть не на версту. В году было еще два срока выплаты рыбного об рока: Ильин день, в начале августа (по новому стилю), и день Дмит рия Солунского, в начале ноября. Летом выловленную на езах рыбу хранили в специальных ямах-ледниках, дно и стены которых вык ладывались глыбами речного льда, выпиленными загодя зимой. Около каждого еза имелось еще и сушило - сруб из нетолстых бре вен, соединенных «в лапу» таким образом, что между бревнами ос тавались щели шириной в ладонь для выхода дыма и горячего воз духа. Еще в XIX веке шекснинская стерлядь поставлялась в специаль ных судах в Санкт-Петербург в живом виде по Мариинской систе ме. У гурманов в питерских ресторанах шекснинская стерлядка це нилась наособицу: мясо у нее было желтого цвета, а жир вытоплялся и вовсе янтарный. После.превращения Шексны в два водохрани лища с застойной водой остались в ней только лещ да щука, налим да окунь.

АФАНАСИЙ-ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОСОХ июля 1321 года в 7 часов 48 минут, как свидетельствуют астрономические источники, район современного города Черепов ца оказался в полосе полного солнечного затмения. Жители посе ления у слияния рек Ягорба и Шексна в начале XIV века пребыва ли в религиозной растерянности: на груди вместе с православными крестами носили языческие амулеты, церковь в виде примитивной избушки (клети) с парой икон внутри посещали редко, попов выби рали из своих односельчан, но желающих служить было мало и де ревянный храм годами мог стоять «без пения», зато не запустевало место древнего языческого святилища на Черепе - высоком холме над Шексной... Когда-то здесь стоял идол русского бога Велеса покровителя торговли, жрецов (волхвов) и потустороннего мира. К 1321 году идола уже не было, но жители поселения по традиции посещали древнее капище, рядом с которым находились могилы их предков, дедов-прадедов... В дни поминовения устраивались триз ны, на которых грустные песни сменялись веселыми, тут же скомо рохи забавляли народ музыкой. Потрясение от солнечного затмения для обитателей древнего Череповца оказалось настолько сильным, что это грозное природ ное явление вспоминали спустя века. После того как христианство окончательно укоренилось в Пошехонье, возникла потребность в идеологическом обосновании нового религиозного культа. Слу жители церкви, владевшие пером, за толстыми стенами монастырс ких келий принялись переделывать народные предания. Так воз никла и позднее получила широкое распространение легенда об ос новании Череповецкого Воскресенского монастыря, разместивше гося на Черепе, бывшем Влесове капище. Легенда эта дошла до наших дней благодаря рукописи краеведачерепанина, старательно записавшего ее в конце XIX века из уст местных обывателей-мещан. Суть легенды в кратком изложении такова: «Плыл по Шексне купец в лодке с товаром. В виду устья реки Ягорбы ясным утром на землю внезапно опустилась тьма, да

такая, что солнце исчезло, а на небе выступили звезды. Испугался купец, пал на колени вместе со своими спутниками, принялся мо литься... Спустя какое-то время из-за высокого холма на мысу при слиянии Шексны и Ягорбы засияли сначала отдельные лучи, а по том все шире разлился свет, и солнце снова показалось на небе во всей красоте! С испугу купец дал обет поставить на «огненной горе» часовню, что и исполнил через пару лет». Позже, около 1360 года, сюда явились два московских монаха, ученики Сергия Радонежского, Феодосий и Афанасий с колорит ным прозвищем Железный Посох, и устроили на Черепе монастырь, оплот новой веры. Недавнее солнечное затмение они истолковали как «свет Христов над поганым капищем». Любопытно, что древне русское языческое название «Череп» - «высокий безлесный холм с капищем Велеса» - православные идеологи переосмыслили при по мощи греческого названия «Голгофа» (в переводе «череп»), означав шего гору, где принял смерть Христос, а свет над Черепом - как его воскресение, отчего и монастырь стал называться Воскресенским. Обитель просуществовала до 1764 года, когда была упразднена. Се годня от былых построек монастыря осталась лишь возведенная в первой половине XVIII века церковь Воскресения Христова...

«ПАНСКАЯ ДОРОГА» В ПОЫЕХОНЬЕ мутное время в русской истории первой половины XVII века оставило после себя в народной памяти боль шое количество своеобразных легенд и преданий. Волны «смуты», начавшейся в столице, постепенно расходились по всей Руси, докатились они и до Пошехонья. Река Шексна служила в то время основной дорогой из центральных районов М осковии на север, в бывшие новгородские земли. В бассейне Шексны находи лось несколько богатых по тем временам монастырей. Поэтому во оруженные отряды разноязыкого сброда прошлись за годы «сму ты» по Пошехонью не один раз. Череповецкий Воскресенский монастырь в начале XVII века представлял собой комплекс деревянных строений, в число кото рых входили главный храм Воскресения Христова с шатровым за вершением, несколько монастырских келий, представлявших собой небольшие избы-клети, да ряд амбаров и житниц с припасами. Все это было обнесено невысокой деревянной оградой, которая могла защитить скорее от любопытных или недобрых взоров, чем от воо руженного нападения. Неподалеку от монастыря находились скот ные дворы, телятники, а в ближайшей округе - несколько монас тырских сел и деревень. Когда в 1610 году к Череповецкой волости подошел отряд «па нов» из числа воинов бывшей армии «тушинского вора» Лжедмитрия, монахам оставалось лишь надеяться на Бога. Но он не помог. Монастырь был полностью разорен: все постройки сожжены, боль шинство монахов и послушников убито, а ценности и съестные при пасы «паны» унесли с собой... Разбойники срывали серебряные ок лады с древних икон, разрубали доски с православными письмена ми одним махом сабли, пытали, а потом зверски замучили архиман дрита монастыря. Ведь «паны» были католиками, а у выходцев из Польши или Литвы отношение к православию иначе как враждеб ным в годину «смуты» назвать нельзя. Они всю Русь хотели обра тить в католицизм. По преданию, один из монахов сумел схоронить в тайнике старинные церковные книги да главную святыню монасты

ря - икону Воскресения Христова. Когда монастырь начал отстра иваться заново, тайник нашли. Жители окрестных монастырских деревень Степановское, Рож дественское (она же - Чудь), Ильинское и Федосьево, видя пожар и разграбление обители, на которую им приходилось гнуть спины, на помощь монахам не поспешили, а постарались скрыться в бли жайших лесах и болотах. «Паны» прошлись по пустым деревням и, обнаружив, что поживиться в них нечем, подожгли избы... Верну лись монастырские крестьяне на пепелища да стали помаленьку строиться, обживаться заново. Много еще пошехонских деревень пострадало от шаек грабите лей и разбойников, но сохранилась легенда о чудесном спасении одной из деревень. Плыли «паны» однажды по Шексне, видят: на пригорке стоит большая деревня. Пристали к берегу, послали раз ведку - узнать, много ли жителей в деревне, грозит ли «панам» со противление или удастся пограбить безнаказанно? А дело было осе нью, и крестьяне деревни Анисимово (ныне - в Шекснинском рай оне Вологодской области) навесили на колья огородов, которые спускались по холму в сторону реки, снопы конопли на просушку. «Панские» разведчики в чужом краю за каждым кустом ждали засаду, а уж конопляные снопы вокруг деревни им показались це лым отрядом вооруженных мужиков, готовых постоять за свою вотчину. В страхе вернулись «паны» на берег Шексны, поведали атаману о грозящем сопротивлении, а посему уплыли разбойники от Анисимова несолоно хлебавши. Другая легенда, о «панской дороге», была записана в начале XX века от крестьян Арбужевесской волости. Предание это, по всей видимости, имеет реальную основу. В ноябре 1612 года, после того как из-под Москвы разбрелась по Руси армия польского гетмана Ходкевича, одна из шаек под предводительством атамана Нагибы дошла до Пошехонского уезда. К этим «панам» присоединились и многие «русские воры», хорошо знавшие местность и часто выс тупавшие в роли проводников. В Пошехонье Нагиба собрал богатую добычу и направился к Рыбной Слободе, на Волгу. Однако у села Козьмодемьяновского атаману донесли, что ниже по Шексне, в деревне Борочек, их ждет большой отряд ополченцев, а на реке устроена засека из поваленных деревьев. В этом месте Шексна делает несколько крутых излучин,

известных в народе под названием Оленьи Рога. На совете один из «русских воров», недавно присоединившихся к шайке Нагибы, под сказал, что Оленьи Рога можно миновать посуху, перетащив лодки напрямую через перешеек длиной несколько верст. На том «паны» и порешили. Собрав на помощь крестьян из деревень волости Арбужевесь, несколько дней разбойники пробирались сквозь дремучие леса и топкие болота, рубили вековые деревья, устраивали гати в гиб лых местах. Удалось-таки Нагибе уйти от ополченцев на Волгу, а дорогу эту с тех пор прозвали «панской». Даже спустя триста лет местные мужики показывали остатки гатей на болотах, по которым якобы прошли «паны».

МЫЫЬИ ТРОПКИ ДА СОБАЧЬИ ПРОЛАЗЫ ародное творчество неиссякаемо и часто проявляется в самых неожиданных видах и в самых неподходящих местах. Примером тому могут служить названия поро гов и иных препятствий для судоходства на реке Шексне. Возможно, в память о древнейших временах русского язычества, когда Шексна у наших далеких предков была «отдана» богу Велесу - покровителю, кроме всего прочего (см. главу «Афанасий Желез ный Посох на Шексне»), еще и животного мира, «скотьему богу», многие речные пороги носили имена птиц, зверей, домашних жи вотных. Вот какой любопытный ряд можно выстроить из этих то понимов: порог Свинья, порог Сыч, порог Заяц, порог Баран, порог Филин, порог Петушок, мыс Медведь, а еще на реке были порог Мышьи Тропки и излучина Собачьи Пролазы! Справедливости ради надо сказать, что подобные необычные названия порогов и перекатов встречаются и на других реках Рос сии, но нигде более не встречалось такого мощного скопления топо нимов «велесова» ряда! Объяснение может быть одно - у древних русичей Шексна считалась рекой Велеса. Перенос характерных черт поведения некоторых животных на речные пороги в сознании людей объяснялся тем, что такие препят ствия на реке могли создать только боги, а раз большинство святи лищ по берегам Шексны были посвящены Велесу, то и пороги на ходились в его подчинении, лишь ему были подвластны. Отсюда та кие названия: Заяц, Свинья, Сыч, Филин... Свиньей порог могли назвать, например, за его норовистость, за непредсказуемость течений, за то, что он в простой ситуации мог проплывающим судам «свинью подложить»... Порог Сыч получил такое название за издаваемый волнами на перекатах, на скоплени ях камней грозный шум, ведь сыч - представитель отряда совиных - известен в народе неприятным, зловещим, берущим за душу, леденящим кровь криком. Подобным мотивом можно объяснить

и происхождение названия порога Филин. На пороге Заяц судовой ход метался из стороны в сторону между нагромождениями кам ней и отмелями как настоящий заяц, когда тот запутывает свои сле ды. Если же волны порога били корабль прямо «в лоб», судно силь но мотало на волнах от носа к корме, то в народе его стали называть Бараном. Любопытна история возникновения топонимов Мышьи Тропки и Собачьи Пролазы. Про первый порог из речной лоции Шексны известно, что фарватер здесь сужался настолько, что двум кораб лям было не разойтись. Аварии пароходов случались на Мышьих Тропках часто. Поэтому перед порогом в XX веке установили сема форы, и суда пропускались по очереди. Документы XVI века зафиксировали на Русском Севере похо жее название Мышьи Черева. Это река, которая вела к Кенскому волоку (на западе Архангельской области). Русло у нее было узкое и очень извилистое, как черева (кишки) у мыши. «Собачьих» топонимов на Севере тоже немало. Есть, например, Собачья Яма, Собачья Дыра, Собачье Горло. По представлениям русского народа об окружающем мире, есть предметы и явления, полезные для человека и бесполезные, пригодные и непригодные. То, что полезно, - это нормальное, человеческое, а вот ненормаль ное, нечеловеческое надо как-то отметить, назвать наособицу, что бы все знали: это может принести вред человеку. Чаще всего в таких «хулительных» названиях присутствует, как ни странно, «друг че ловека» - собака. Сравнение с ней не так грозно, но всем понятно, ведь существует же до сих пор выражение «собачья жизнь»! Излучина на реке Шексне ниже села Луковец называлась Соба чьи Пролазы потому, что данный отрезок русла отличался узким фарватером и частыми изгибами среди песчаных мелей. Только со баки могли нарыть такие пролазы на реке - считали лоцманы! Че ловек в случае с Собачьими Пролазами нашел все-таки нормаль ный выход из положения: при строительстве Мариинской системы около Луковца выкопали новое короткое русло, и Шексна пошла напрямую, «по-человечески», а излучина осталась в стороне от су дового хода.

ЖИЗНЬ БУРЛАЦКАЯ

южет картины великого русского художника И. Е. Репи на «Бурлаки на Волге» перекликается с некоторыми ра ботами В. В. Верещагина. Василий Васильевич с детства был знаком с работой бурлаков: по Шексне мимо имения Пертовка за день проходила не одна ватага. Ранней весной, еще до вскрытия рек, собирался в Рыбинске воль ный народ со всей матушки Руси наниматься к хозяевам-судовладельцам на бурлацкую жизнь. Потом расходились ватаги во главе с предводителями - шишками: кто вниз по Волге, кто вверх по Шек сне. «Брюхо да руки - иной нет поруки», - говорили бурлаки сами про себя. Шишками обычно становились самые опытные, самые сильные; именно они по весне набирали себе в артель сначала ста рых товарищей, а если таковых по каким-то причинам не оказыва лось, брали и молодых. Поступивших в артель-ватагу в первый раз принимали туда по особому чину, с шутовскими обрядами, кото рые, как сказывали, еще «дедами исполнялись». В пути по речному бечевнику таких новичков многократно испытывали, проверяли. На Шексне имелось несколько крутых обрывов, на которые бурлакам приходилось подниматься, если бечевник внизу был затоплен. В таких местах шишка делал остановку, и первогодков со всякими шутками-прибаутками, солеными да мочеными, обязательно скаты вали с кручи непременно в воду - такой был обычай. «Собака, не тронь бурлака, бурлак сам собака» - это из знамени того словаря великорусского языка. В нем же сообщается, что кро ме шишки - передового в лямке бурлака, в артели были еще два косных, в хвосте, которые обязывались за это выполнять разные дополнительные дела, возникавшие по пути артели. На судне был дядя, или лоцман, а также водолив, отвечавший за подмочку това ра. Об оплате с хозяином договаривался шишка, заработок делился тоже под его руководством, по неписаным правилам, от которых никогда не отступали. Дежурные кухари готовили немудреную бур лацкую пищу: чаще всего крутую кашу. Особой отметиной бурла ков была ложка на шляпе, по этому знаку их сразу отличали.

'Ч 1У'

Гремела над Шексной «Дубинушка», заглушая шум речных по рогов. После трудов праведных не грех было и отдохнуть. Еще одна пословица: «Дома бурлаки бараны, а на плесу - буяны». Село судно на мель, мешки с мукой подмокли - бурлаки весь день по пояс в холодной воде таскаю т их на берег, на просушку. К вечеру дядя с водоливом поставят четверть вина, и души бурлацкие отта ют - кто-то поет, кто-то пляшет, кто-то дерется... После строительства Мариинской системы бурлаков на Шексне стала вытеснять конная тяга, а в середине XIX века ей на смену при шли туера (от французского слова toueur). По дну Шексны была проложена толстая железная цепь длиной в несколько сотен верст. Груженые суда против течения реки шли с помощью этого техни ческого изобретения, появившегося впервые на реках Западной Европы. В России туерная тяга применялась мало - самую боль шую известность получили именно шекснинские туера. Цепь со дна реки проходила по палубе тягача, где наматывалась на барабан, вра щавшийся от привода паровой машины. Пароход с таким устрой ством мог вести за собой снизу вверх по реке по несколько барж или иных судов сразу. На самых сложных участках, например на Иваноборских поро гах под Кирилловым, не помогала и туерная тяга. Грузовые суда приходилось отцеплять, и через стремнину их тянули опять же люди и лошади. Причем в роли таких местных бурлаков в Кирилловском уезде выступали женщины. На одного из путешественников начала XX века это произвело неизгладимое впечатление, и он записал в своем дневнике: «О билие судов, вереницы лош адей и ж ен щин в ярко-пестрых сарафанах и платках, визг, смех, «дубинуш ка», крики мужиков, управляющих судами, - все это придает мест ности Иваноборских порогов значительное оживление. Солнце ярко освещало всю эту своеобразную и веселую картину».

ПРЕДАНИЕ ОБ ОСТРОВЕ РАЗБОЕ

ыл на реке Шексне до создания в 60-х годах XX века Че реповецкого (Шекснинского) водохранилища примеча тельный остров Разбой. От других островов на реке его отличало, конечно же, яркое, привлекательное название. И на ная фантазия тут постаралась: когда по Мариинке установилось регулярное пассажирское движение, проплывая мимо этого остро ва на пароходе, обязательно кто-нибудь из матросов или крестьян береговых деревень, недавно подсевших на борт корабля, рассказы вали остальным пассажирам предание о происхождении названия Разбой. Якобы в далекие времена, после разгрома мятежа под предводи тельством Степана Разина, с Волги на Шексну, спасаясь от пресле дования правительственных войск, ушли некоторые участники вос стания и обосновались на острове посреди реки. Места здесь глу хие: до сих пор на этом участке течения бывшей Шексны нет ника ких населенных пунктов. А во времена царя Алексея Михайловича здесь стояло лишь несколько починков Кирилло-Белозерского мо настыря в один-два двора каждый. Разбойники окрестных жителей не трогали, а те, хоть и знали о становище «катей», под страхом смер ти известие сие не разносили. Так и жили много лет «в соседях». Сил у осколка разинской армии было маловато, поэтому заня лись казаки обычным разбоем. Присматривали на Шексне купечес кие, царские ли, монастырские караваны судов, нападали на них, убивали только «начальных людишек», захватывали казну, ценнос ти, съестные припасы. На острове добычу делили по справедливости. Народное предание умалчивает, был или нет у разбойников атаман. Может, и не было его вовсе, а может, просто забылось за давностью лет его имя-прозвище, кто теперь разберет... Умалчивает предание и о конце разинской шайки - то ли они сами разбрелись по Руси, то ли, встретив сопротивление, сложили головушки ни за что ни про что. Скорее всего, изложенный выше сюжет не имеет под собой ре альной исторической основы. То, что в народе просто переосмыс лили название острова Разбой, связав его со словом «разбойники»,

сомнения не вызывает. Тем более что и документы подтверждают это: впервые данный топоним встречается еще в писцовой книге Милобудской езовой волости от 1585 года, где зафиксирована «Де ревня Розбои на Розбое». До восстания Степана Разина оставалось еще чуть не сто лет. Итак, в конце XVI века, в устье ручья Розбой, или Разбой (по другим источникам того же периода), на берегу Шексны стояла де ревня с таким же названием. Третьим в этой цепочке топонимов был остров Разбой напротив деревни. Какое же название первично? Скорее всего, сначала появилось название ручья, в окончании кото рого видится слово из лопарского языка «бой», «буй», что значит «ручей, маленькая речка». Первую часть топонима можно сопоста вить с лопарским «рассэ» - «трава», а в целом - «Травяной ручей». Правда, есть еще и чисто русский народный географический тер мин «разбой» - «участок течения реки, где она разбивается па от дельные рукава-протоки с островами между ними». Но на Шексне был всего один остров и две протоки, в то время как термин «раз бой» применяется для более сложных разветвлений русла. Вот так из лопарского «Травяного ручья» в сознании русского народа и родилось любопытное предание о разбойниках...

ЧУДСКИЕ ЯМЫ ПОД НИЛОВИЦАМИ

огда в Ниловицах стали строить шлюз под названием «Шехонская Гряда», стены камеры, куда корабли да лод ки шлюзоваться заходят, решили сделать не из бревен, как везде было по Мариинской системе, а из камней. Благо этого в Ниловицах и поблизости хватало: камни так и «росли» изпод земли. Мужики с полей на конских волокушах их отвозить не успевали: вроде перед пахотой соберут все камни с полей, осенью глянь: опять торчат! На новый шлюз когда камни стали подбирать, в одном месте под каменной вымосткой нашли черепа и кости, по виду человеческие, только больше размером. Старики говорили тог да: «Это чудь* себе тут могилу устроила». Про некоторые семьи, жившие в Ниловицах, тоже сказывали: «Эти от «чудаков» идут». Все они были носастые, мужики с больши ми кадыками, волосы белые, глаза серые. Чудь тоже ведь белоглазой звали. Самое большое селение чуди находилось в устье реки Славянки, которую сначала называли Чучка. Чудь белоглазую на реке Шекс не вывели новгородцы. Они друг с другом то воевали, то судились, то миловались. В этих местах потом встали деревни: одну называют Судьбицы, другую Миловицы (Ниловицами ее стали звать потом). А последнее, главное, сражение между новгородцами и чудыо про изошло как раз в устье реки Славянки. «Чудаки» умели стрелять из луков лучше, чем новгородцы. Толь ко наконечники стрел у них были костяные. Зато чудские воины могли попасть стрелой в банное окошко с другого берега Шексны за четверть версты! Вот стали сражаться «чудаки» и новгородцы. Сразу же сошлись у них два предводителя, и новгородский, которого звали то ли Ва жен, то ли Важен, застрелил «чудака» железной стрелой. Осталь ные воины, видя это, побежали к своей деревне. Атам уже все жите-

* Чудь - ф инно-угорское плем я на эт ой т еррит ории дославянской колонизации I X - X I во.

ли собрались в землянках, крытых сверху хворостом да дерном. Крыши в землянках держались на столбах. И вот, только чудские воины заскочили в свои жилища, они эти столбы подрубили, и всех землей задавило. Пока не разлилось водохранилище, на этом месте показывали «чудские ямы» и говорили, что тут «чудь в землю ушла», не захотела попадать под власть Великого Новгорода. А реку Чучку переименовали в Славянку.

СЫН ЦАРЯ ИВАНА ервой женой царя Ивана Грозного была красавица Ана стасия Романовна из старинного боярского рода Заха рьиных. Свою родословную Захарьины вели от служи вого человека Андрея Кобылы, выходца из Пруссии, за сто с лиш ним лет до царствования Ивана Васильевича пришедшего на Русь. Юный царь лично выбрал Анастасию себе в жены из многочислен ных претенденток. После свадьбы в первые годы замужества роди ла царица Анастасия двух дочерей, Марию и Анну, но обе вскоре померли. Как водится в таких случаях, пошли слухи, что царица «испорчена», что она неспособна родить сына - наследника престо ла. Однако слухам было не суждено сбыться: вскоре после падения Казанского ханства в 1552 году у царской четы родился первый сын, которого нарекли Дмитрием. Из немалого числа православных монастырей на Руси особое внимание Иван Грозный всегда оказывал Кириллову, что в Бело зерском уезде, на Сиверском озере. Царь был убежден, что рожде нием своим обязан заступничеству чудотворца Кирилла, так как отец его, князь московский Василий Третий, вместе с супругой приезжа ли именно в эту обитель молить Бога о даровании им сына. Воз можно, именно так бы поступил и сам Иван Васильевич после рож дения двух дочерей, но дела военные и государственные удержива ли его от паломничества в любимый монастырь. Тем не менее рож дение царевича Дмитрия он, по всей видимости, связывал именно со своим небесным покровителем Кириллом Белозерским. Щедро одарив обитель деньгами, землями и льготами, по весне 1553 года царь с молодой царицей и младенцем-сыном отправился на богомолье в далекую северную обитель. Путь избрали водный: по рекам Яхроме и Дубне караван судов вышел на Волгу, а около Рыбной Слободы повернул в Шексну. По большой воде суда с цар ской семьей и многочисленной прислугой удачно преодолели все шекснинские мели и пороги. Пристали к берегу около деревеньки Звоз, стоявшей на левом берегу реки в начале короткой дороги к монастырю. В документах времен царя Ивана Грозного деревня

эта называется Взвоз Алмазовский, где старинное русское слово «взвоз» означало крутой подъем от реки около пристани, а опреде ление в топониме с драгоценными камнями связано лишь опосре дованно: в его основе лежит прозвище человека, владевшего неког да здешней землей - Алмаз, может быть, в значении «красивый че ловек». Дальше случилась трагедия: младенец Дмитрий погиб или умер как раз в окрестностях Кириллова монастыря. Существует несколь ко версий относительно этого эпизода русской истории. Согласно одной из них, сын Ивана Грозного утонул, выпав из лодки, во время прогулки царицы Анастасии по Сиверскому озеру. Вариант этого предания связывает гибель царевича с пристанью на Шексне у де ревни Звоз: якобы, когда одна из нянек несла Дмитрия по сходням на палубу стоявшего у причала царского судна, доски накренились или подломились, наследник престола упал в реку и на глазах у всех утонул. Еще одна версия говорит о том, что сын Ивана Грозного, как и его две сестры, просто умер от какой-то болезни во время путешествия в Кириллов монастырь. Место его захоронения не известно... С Шексной связана еще одна трагедия: последнюю, восьмую, жену Ивана Грозного после смерти в Угличе в 1591 году другого его сына Дмитрия Борис Годунов сослал сначала в Судин или Николо-Выксинский, а затем в Горицкий монастырь, где уже находи лась четвертая жена Ивана Васильевича - Анна Колтовская. Пер вый из них стоял на реке Выксе в Пошехонском уезде, а второй - на левом берегу Шексны близ Кирилло-Белозерского монастыря. В Смутное время Марию (в иночестве - Марфу) Нагую вернули в Москву, где от нее требовали признать в Лжедмитрии своего сына, а она то признавала его, то отказывалась...

ТАЙНЫ ГОРИЦКОГО МОНАСТЫРЯ

енские монастыри на Руси всегда были окружены тай нами. Строгие уставы сочетались с легкими нравами, высокие стены - с подземными ходами и подкопами. Не является исключением из этого правила и знамениты кий девичий монастырь на Шексне, основанный княгиней Ефро синьей Старицкой еще в 1544 году. Даже напротив, тайн у Горицкой обители столько, что хватило бы на несколько женских монастырей. В год 1569-й. В Москве Иван Грозный провел «показательную» расправу над семьей князя Владимира Старицкого, обвинив его в попытке отравления царя. Всем членам семьи присудили выпить яд. Но оставалась еще Ефросинья (в миру - Евдокия) Старицкая, тетка Ивана Васильевича, сосланная еще в 1542 году в Белозерский уезд и основавшая там Горицкий Воскресенский монастырь. Тем ной ночью в октябре месяце 1569 года опричники устроили в женс кой обители расправу. Четырех инокинь во главе с княгиней Евдо кией «царские псы» утопили в Шексне. Правда, относительно гибе ли горицких монахинь существуют разные версии: по одной, их сначала застрелили из пищалей, затем разрубили на куски сабля ми, а потом кого скормили собакам, кого в мешках с камнями по метали в реку; другая версия говорит о том, что мучениц посадили в богато украшенное судно, нагрузили его тяжелыми валунами и затопили на середине реки; наконец, согласно третьей версии, княгиню Евдокию-Ефросинью уморили в угарной избе по дороге в Москву, когда уже всех Старицких отравили... В год 1598-й. В Горицкий монастырь был сослан младенец Ми хаил, будущий первый русский царь из династии Романовых. Пос ле того как умер царь Федор, последний из Рюриковичей, к власти пришел Борис Годунов. Бояре Романовы оказались в опале. Отца и мать Михаила сослали в монастыри на Северной Двине и на Онежском озере, а юный отрок вынужден был жить некоторое вре мя с теткой в Горицах на Шексне. Для Михаила эта ссылка закон чилась благополучно, его не убили и не утопили, а после всех пере дряг своего детства он был избран на царский трон.

В год 1605-й. Начало Смутного времени. Лжедмитрий в Москве уничтожает всех Годуновых, но приказывает оставить для себя кра савицу царевну Ксению, дочь Бориса, - «да насладиться красоты ея». Потешившись, расстрига сослал царевну в Горицкий монастырь, где та провела долгие годы в молитвах... В год 1612-й. Не избежал Горицкий монастырь и участи разоре ния во времена польско-литовской интервенции. Пятого декабря указанного года ватага иноземных разбойников вкупе с казаками и русскими лихими людьми пришли к девичьей обители на Шексне. Монастырь перед ними оказался беззащитен, его деревянные стены «паны» преодолели легко. Достоверных сведений о разорении Гориц осталось мало. По одному преданию, игуменья Феотиния с сес трами заранее укрылась в Кирилловском монастыре, по другим же сведениям, варвары все же застигли инокинь в обители и надруга лись над ними. В церкви Вознесения «паны» устроили конюшню и держали там своих коней. На другой год монастырь начал восста навливаться. В год 1653-й. Женский монастырь как магнитом притягивал муж ское население Пошехонья. Ходили слухи, что под стены обители устроены подземные ходы и ночами любовники посещают своих пас сий в кельях. Летопись монастыря сохранила такие любопытные примеры, как гулянья и пьянки приезжих молодцев прямо под сте нами обители. 14 октября 1653 года князь Авраамий Васильевич Шелешпальский «со товарищи» устроили в стенах монастыря настоя щую оргию: заходили пьяные в кельи, вытаскивали монахинь на двор, насильно заставляли пить вино, а иных даже водили зачем-то в сторожню... Пуще того: в апреле 1693 года белоозерские целовальни ки приплыли по Шексне к Горицам с питьем и открыли дикий раз гул. Монастырь пьяными людьми был подожжен и чуть не весь сго рел. О неизменности монастырских нравов свидетельствует и документ 1596 года: «Приезжают на те праздники иные многие люди и привозят с собой вино горячее, и иное питье пьяное на продажу; и от того де питья живут у нас в монастыре грабежи и убийства и вся кие воровские дела...» Правда, речь здесь идет о соседнем мужском Кирилловском монастыре, но, как говорится, два сапога - пара...

КАМЕНЬ НА ГОРЕ МАУРЕ

вершины горы Мауры, что возвышается по-над Горицким монастырем, открываются прекрасные виды на все четыре стороны: наблюдатель может с удовольствием обозревать Шексну, часть которой ныне занята небольшим водо хранилищем с отдельными островами; повернувшись в другую сто рону, можно в просветах между старыми елями увидеть белые сте ны Кирилло-Белозерского монастыря, сверкающую на солнце гладь озер... Согласно житию преподобного Кирилла, придя в эти места в 1397 году, он первым делом поднялся на вершину горы Мауры и присматривал оттуда место, где бы ему поселиться. Позже, когда монастырь уже начал отстраиваться на брегах Сиверского озера, чудотворец также любил посидеть в уединении на горе Мауре. Каждый желающий может отыскать на вершине горы немалой величины камень, гранитный валун, занесенный сюда во времена последнего ледникового периода около 12 тысяч лет назад. Народная легенда связывает этот примечательный камень с име нем основателя монастыря. В дореволюционные времена над валу ном была устроена небольшая деревянная сень-часовня, а посещав шим ее паломникам из Кириллова и Горицкого монастырей безвест ные проводники показывали углубление на камне, по форме напо минающее стопу человека, и поясняли, что сие есть не что иное, как след святого Кирилла Белозерского. Размеры камня не так уж и велики: в длину он около двух мет ров, в ширину - менее полутора метров. Поверхность валуна чуть наклонна, на ней-то и имеется углубление. Подобные камни издав на известны в народе под названием «следовиков». Кроме горы Мауры, на просторах Русского Севера их наберется несколько де сятков. В тех местах, где поблизости находились православные оби тели, следы на камнях связывались с именами святых, основателей монастырей; там, где церквей или монастырей поблизости не было, следы на камнях называли «божьими» или «богородицыными». Однако христианская версия происхождения камней-следовиков явно вторична. Изображения человеческих ступней и реже ладоней

появились на валунах еще в языческие времена. Камни-следовики - это предметы древних религиозных культов, посвященных пред кам. Во время языческих обрядов наши прапрадеды, соединяя свои ступни или ладони с каменными отпечатками, как бы утверждали неразрывность поколений людей. Позднее христиане по-своему ста ли истолковывать эти следы. В частности, имеются сведения, что жители окрестных деревень собирали из углублений на камнях-следовиках атмосферные осадки и использовали эту влагу для лече ния глазных болезней. Уникальное сооружение из камней есть также в деревне Коврижново, что стоит в восьми верстах от Гориц и горы Мауры, тоже на левом берегу Шексны. Два плоских камня размерами примерно пол тора на полтора метра покоятся на невысоких ножках из несколь ких валунов. Эти каменные столы использовались местными жите лями по прямому назначению; в старину около них проводили мо лебны, а на плоскостях устраивали праздничные трапезы. На од ном из каменных столов имеется надпись, прочитать которую уже сложно, так как большинство знаков стерлось. Коврижновские каменные столы удивительно напоминают за падно-европейские долмены - каменные сооружения над захороне ниями. Возможно, в древности здесь действительно было кладбище, и язычники собирались на берегу Шексны на тризны, поминая пред ков. В дальнейшем языческий культ слился с христианским.

ТАМ БЫЛ КОГДА-ТО МОНАСТЫРЬ

агадочна история этого небольшого мужского монастыря, стоявшего на правом берегу Шексны почти напротив, чуть выше по течению, женского Горицкого монастыря. В ис торических потемках затерялись время и обстоятельства его вания. По преданию, записанному в начале XX века, основателем этой православной обители был некий престарелый белозерский князь Никита, решивший удалиться от мирской суеты, поселившись на склоне песчаного холма у реки Шексны. Позже, как это водится, к нему пришли еще несколько иноков, возникла пустынь. Надо ска зать, что большим Никитский монастырь не был никогда. Досто верно известен год, когда он прекратил свое существование - 1764-й, после чего здесь была обычная приходская церковь Никиты Вели комученика, каменное здание которой появилось в 1810 году на месте более древнего, деревянного храма. Существовали и другие названия этого урочища на берегу Ш ек сны - Никитская гора и просто Никитское, появившиеся, вероятно, уже после упразднения монастыря. Крайне туманна история руко писи под названием «Летопись Никитского мужского монастыря». Сообщение о существовании ее промелькнуло в середине XIX века в одной из губернских газет, причем автор видел уже не саму руко пись, а лишь выписки из нее. В дальнейшем и этот источник, повидимому, был утерян. Нет документальных сведений и о белозер ском князе Никите: был или нет такой на самом деле - неизвестно. Обращает на себя внимание другая сторона этого имени, положен ного в основу названия монастыря. У православного Аникиты Ве ликомученика имелось народное прозвище «Прогонитель бесов». В некоторых древних русских городах Никитские церкви были воз ведены на месте языческих капищ, где русичи, по христианской тер минологии, «бесу кланялись» или «игрища бесовские» проводили. Ученые считают, что под бесом «скрывается» языческий бог Род. Может быть, и на Шексне православная пустынь с иноками-аскетами всего лишь заняла песчаный холм, покрытый прекрасным сосновым бором, где язычники устраивали свои игрища в честь беса-Рода...

В той таинственной летописи Никитского монастыря содержа лись любопытные сведения из его истории. Например, как монахи деревянными лопатами выкопали канал, сократив путь по Шексне на целую версту. Дело в том, что первоначально у Никитской горы река делала крутую излучину в северном направлении. Описав плав ную дугу, русло возвращалось опять к основанию песчаного холма. Прокопав канал, иноки затем якобы брали плату с каждого прохо дившего судна. Польско-литовское разорение Белозерского уезда коснулось и Никитского монастыря. Все его сооружения «паны» сожгли. Комуто из монахов отрубили головы, кого-то, привязав за ноги к лоша диным хвостам, затащили в реку и там утопили. Ненависть ко все му русскому у иноземных разбойников была немерена, но они, как известно, поплатились за это... Когда в 60-х годах XX века в долине Шексны разлилось Черепо вецкое (Шекснинское) водохранилище, место, где стоял Никитс кий монастырь, превратилось в остров. Волны потихоньку размы вают его, образовав кругом хорошие песчаные пляжи. Туристы с проплывающих судов любуются красивым видом, не догадыва ясь, какие тайны истории скрывает в себе этот островок.

СТОИТ ГОРА ДЕВИЧЬЯ... <£ Y '* ° P a как Девица», - говорили про знаменитую Мауру ино1 кини Воскресенского монастыря, пытаясь совместить вое^ дино и уменьшительно-ласкательный суффикс в топони ме Горицы, и факт существования у подножья горы девичьей пра вославной обители. Однако на Шексне есть и настоящая Девичья гора. Возвышается она на левом берегу реки неподалеку от паро мной переправы на автомобильной дороге из Кириллова в Белозерск. На Русском Севере имеется целый ряд похожих географических на званий, например Девичья гора на острове Валаам на Ладожском озере, Девичий остров на Онежском озере, Девочья гора близ горо да Пудожа. Про каждый из этих топонимов в народе созданы леген ды. Не является исключением и шекснинская Девичья гора. До русских жила в этих местах чудь. На вершине высокого хол ма чудские девушки все лето красное собирались вечерами и води ли хороводы, пели протяжные песни на своем чудском языке. На эти хороводы приходили и парни, но тайком: им надо было из-за деревьев сначала высмотреть девушку по нраву, потом сговорить товарищей и украсть, чтобы жениться. Так и продолжались эти чуд ские обряды много веков, пока не пришли на Белое озеро русские. Сначала переселялись сюда только мужики да молодые парни, за нимались охотой на пушных зверей, а жен с собой не брали. Узнали они про чудскую Девичью гору, захотелось и русским найти себе жен на этих хороводах. Однажды пошли русские парни на гору; под ходят, слышат девичьи песни и веселый смех, но как только женихи приблизились к поляне на вершине горы —все исчезло: и девушки, и песни, лишь легкий туман клубился над примятой травой. Оказы вается, у чуди были сильные колдуны, и они Девичью гору заколдо вали от пришлых людей - искать здесь невест могли только свои, чудские парни. Один из русских все-таки догадался перекрестить поляну ножом, вытащенным из голенища: туман сразу исчез, а де вушки с громкими криками бросились вниз по горе, лишь белые одеяния замелькали между стволами сосен. Парни кинулись за ними, но догнать не могли: чудские девушки от страха спрыгнули с обрыва

в реку и все исчезли в темных водах Шексны. Не досталось русским женихам чудских невест! А гору с тех пор зовут Девичьей... Так или нет все было, сказать трудно. Возможно, подобное на звание гора получила из-за какого-то девичьего (женского) монас тыря или скита. Кроме широко известного Горицкого, на Верхней Шексне и ее притоках в старину стояло еще несколько небольших обителей. Что если угодья на горе принадлежали одной из них? Однако никаких документальных подтверждений этому предполо жению нет. Еще одна версия связывает все «девичьи» топонимы на Русском Севере с лопарским (саамским) словом «диевва» - «гора, холм» или «диевватч» - «горка». Вполне вероятно, что русские, поселившись в Белозерье, некоторые финно-угорские (чудские) названия поста рались переосмыслить при помощи слов родного языка. Так могла появиться и гора Девичья, а легенда о чудских девушках является лишним подтверждением последней гипотезы.

«КАЛИНА КРАСНАЯ» (НЕИЗВЕСТНЫЕ ЭПИЗОДЫ ЗНАМЕНИТОГО ФИЛЬМА]

ироко известный художественный фильм Василия Ма каровича Шукшина вышел на экраны кинотеатров СССР в 1974 году и сразу стал классикой отечествен ного кинематографа. Основные съемки «Калины красной дились в Белозерском районе Вологодской области. Жители дере вень в окрестностях Белозерска и в самом городе до сих пор помнят многие перипетии «киношного» процесса, а тогда, после выхода филь ма в свет, с интересом и удовольствием узнавали на экране родные места, знакомые лица в массовке. Имеются в «Калине красной» и кадры, на которых можно ви деть отдельные участки реки Шексны, к тому времени уже более 10 лет как превращенной в водохранилище. Вот теплоход на под водных крыльях «Метеор» скользит по разливу мимо затопленной церкви на месте села Крохино в самом истоке Шексны из Белого озера. Не мог Василий Макарович не включить такой оригиналь ный вид в свою картину! Заключительный эпизод фильма также снимался на Шексне. Когда воровская шайка сделала свое черное дело, убив Егора Прокудина на кромке вспаханного поля, удирая, они были вынуждены остановиться на пристани в ожидании парома. Эта паромная пере права находится около деревни Кирьяновской, что стоит на правом берегу былой реки. Брат Любы, узнав о смерти Егора, отправляется в погоню за бандитами на грузовике. Разогнав ЗИ Л, он таранит «Волгу» с ворами на причале и обе машины уходят на дно реки зло наказано... Оператор фильма «Калина красная», вспоминая спустя годы о съемках этого эпизода, рассказывал, что на самом деле все было не так «гладко», как в кино. Каскадер, сидевший за рулем грузовика, перед столкновением должен был выпрыгнуть из кабины, но сде лал это неудачно, сломав себе ногу. ЗИ Л ушел в сторону от необхо димого направления, и эффектного столкновения на пристани не получилось. Делать дубль уже не было ни времени, ни пленки, пи другого каскадера... Так и пришлось затем смонтировать заключитель ный эпизод из тех удачных отрывков, что все-таки удалось отснять...

волхвы и их идолы

инуя затопленную церковь, теплоходы с туристами вы ходят на просторы Белого озера. Мало кто знает, что проплывая по водохранилищу в истоках Шексны, теп лоходы идут над улицами одного из древнейших русских на Севере - Белоозера, первое упоминание о котором в летописи относится к 862 году. На протяжении многих лет, с 1949 по 1952 и с 1957 по 1965 годы, здесь проводились археологические раскопки, организованные учеными из Государственного Русского музея. Ныне большая часть древнего города ушла на дно водохранилища, но волны от проплывающих судов методично размывают культур ный слой поселения, и на узкой полоске пляжа при желании можно найти вещи тысячелетней давности - обломки глиняной посуды с разнообразными орнаментами, стеклянные бусы, проржавевшие железные изделия - скобы, ножи, подковы, шиферные пряслица, а иногда даже крестики и каменные иконки первых христиан. На самом берегу водохранилища оказался и курган, где еще в начале XX века стояла деревянная часовня святого Василия. Ког да Белоозеро было обитаемым городом, центром огромной малоза селенной территории, на этом кургане находился первый православ ный храм, выстроенный на месте более древнего языческого капи ща. По преданию, в дохристианские времена жители поселения в истоке Шексны поклонялись здесь каменному идолу и священно му дереву - березе. Первые проповедники новой веры, опираясь на княжескую дружину, как это было и в других древнерусских горо дах, разрушили языческое святилище: каменного идола сбросили в реку, а березу срубили и сожгли. Спустя девять веков после принятия христианства на Руси бе лозерский каменный идол вдруг вновь явился из небытия. В 1893 году при реконструкции Мариинской системы проводились расчистки русла Шексны. Рабочие поднимали со дна камни и отвозили их на берега реки. Один камень сильно отличался от других валунов. В длину он достигал аршина (около 70 см), в ширину был четыре вершка (около 30 см). Сразу бросалось в глаза то, что к камню явно прикасалась рука человека, превратив его в скульптуру: хорошо вид-

'■ДУ*

нелась «шапка», а под ней лицо человека, мужчины с глазами, но сом, ртом и волевым подбородком. Языческий идол попал тогда в руки малоизвестного собирателя древностей, а ныне находится в одном из музеев Великого Новгорода (в конце XIX века бассейн реки Шексны относился к Новгородской губернии). Древний идол белозерских язычников, скорее всего, был изоб ражением бога Велеса, которого среди людей особо почитали тор говцы и жрецы-волхвы. Так как город Белоозеро до начала русской христианской эры был центром торговли и жречества, то подобная персонификация идола выглядит обоснованной. Еще одним не ме нее важным подтверждением данной версии является факт явного созвучия языческого Велеса с христианским Василием, в честь ко торого называлась церковь на месте порушенного капища. В 1071 году, судя по летописному рассказу, во время голо да в Ростовских землях вспыхнуло народное восстание, во главе ко торого стояли два волхва. Отряд возмущенных борцов за древнюю веру проделал путь с Волги по Шексне именно к городу Белоозеру. Причиной восстания, кроме голода, стало и религиозное противо стояние. Народ не хотел принимать новую, чуждую ему веру (как это сделала княжеская верхушка), а желал восстановления прежних святынь, одной из которых, вероятно, самой главной, было мольби ще Велеса на Белоозере. Поэтому и направились волхвы с примк нувшими к ним язычниками на истоки Шексны. Когда княжеский тиун Ян Вышатич, собиравший с дружиной дань в Белозерье для своего князя Святослава, захватил волхвов, в судебном разбирательстве с ними было выяснено, что бог, в кото рого верят жрецы и которому поклоняются, «сидит в бездне» (с хри стианской точки зрения, так написал православный летописец). Это мог быть только Велес, бог предков. Тиун отдал волхвов на расправу родственникам пострадавших при восстании богатых людей. После убийства тела языческих жрецов повесили на дубе, а ночью их съел медведь. Упоминание в летописи священного дерева язычников дуба и священного животного медведя, по логике летописца-христианина, должно было показать, что от волхвов отвернулись даже их покрови тели. На самом деле смерть жрецов была, конечно, более прозаична. Неудачная попытка вернуть языческую веру на русскую землю в 1071 году стала одним из заключительных аккордов противостоя ния двух религий.