Сухона

”

V

КРАЕВЕДЧЕСКИЙ И ЛИТЕРА ТУРНЫЙ СБОРНИК НА П АЯХ

Кузнецов Александр

Попов Георгий

Ъыпжж, i

ТОТЬМА 2014

ПЛАВАНИЕ ПО СУХОНЕ (1841) Водяное путешествие по Сухоне, особливо при тихой и тёплой погоде, имеет свою занимательность и доставляет род некоторого удовольствия. Живописные окрестности и разнообразные берега, в своей дикой прелести, доставляют пищу воображению и занимают взоры любопытных... Вот здесь на правом берегу мыс и пожня Черносские [1]. Это монастырский покос; он с трёх сторон вставлен в рамы густого леса, а с четвёртой омывается водами Сухоны. Пожня в окружности простирается версты на полторы. Предание говорит, что это место расчистил сам преподобный Феодосий [2]. Далее река медленно, спокойно катит свои воды в угрюмых, лесистых, уединённых берегах; здесь шумит она, брызжет и пенится в опасных переборах [3]; там скачет, вьётся и ревит между большими вековыми камнями; тут отдыхает в течении своём, орошая зелёные поля, хлебные нивы и оплывая деревни. Вы задумались, стоя на крыше лодки и опершись на мачту - взирая на эти розовые, белые и фиолетовые стремнины, глубоко изрытые падением горных ручьёв и увенчанные наверху меланхолическими елями. Вы приближаетесь к Опокам, самому опасному, быстрому и горячему перебору. Крутые и лесистые берега возвышаются и делаются совершенно отвесными и голыми стенами; в них видны слои известкового камня. Течение воды круто поворачивается направо и на мысу шумит перебор... Вода с стремительностью упадает вниз... Здесь, на высоком, красивом левом берегу, небольшая деревенька возвышается от поверхности Сухоны слишком на 40 футов. Далее берега постоянно крутые, местами разорванные небольшими речками и глубокими оврагами, представляются то заросшие зелёной травой, то совершенно нагие, или убранные густой тенью дерёв... Вот и Медвежья гора. Вы знаете, отчего она так называется? Это было давно - однажды летом вот в этом лесу, на правой руке —корова, отставшая от своего стада, спасалась бегством от большого медведя и загнанная им, она в испуге слетела с этой высоты, медведь, гнавшийся за ней в чаще леса, не заметил края берега из-за этой опушки дерёв и тоже прямо ринулся в реку. Оба погибли и гора назвалась Медвежьей. В водополь по Сухоне идут день и ночь, а при мелководье плыть ночью опасно, потому что по реке часто встречаются пороги, и от того ночью стоят на месте. «Табань!», закричит лоцман, т.е. бросай вёсла, остановись, причаливай... Бросили сходню на берег; вышли на землю, укрепили кошку и разложили огонь (пожог). Вы остаётесь ночевать в лодке. Неужели эта тихая, таинственная ночь и тёплый воздух не родят в вас желания побродить по этим диким крутизнам? Мёртвое безмолвие ночи нарушается отдалённым глухим гулом реки на переборах и скромным гармоническим журчанием потока, который с вершины, в глубоких рытвинах, между кустами вереса, старыми елями и соснами, молодыми берёзами и полусгнившим валежником, красиво перебирается, змеясь по камням и мхам и скатывается у ног ваших с возвышенных неровных уступов... В далёкой глуши мрачного леса иногда

совы, которые послушное эхо уныло повторяет, перебирает, разносит и раскатывает далеко по окрестностям. Там в стороне перебегают огни рыбачьих лодок и живописно освещают зеркальную поверхность Сухоны. Порой ясный месяц всплывает на небо, озаряет окрестности и раскидывает длинные, исполинские тени прибрежных деревень. Водяное путешествие по Сухоне имеет только то неудобство, что при сильном противном ветре и с малым числом работников, или гребцов, нельзя плыть и надобно стоять на месте. Это довольно неприятное и тяжелое испытание скуки и лишений ещё более ощутительно в холодное и сырое время ненастной осени, когда капли дождя глухо ударяют в крышу лодки, река бурлит и пенится, могучие порывистые ветры ходят, шумят и свищут в тёмных лесах... В грустном раздумии и нетерпеливом ожидании конца этой живой эпопеи мощного севера, прислушиваетесь вы к однозвучным всплескам валов в лодку... Бледно-серые облака затянули свод неба, бичевая однообразно стучит о мачту!.. Титов И. «Вологодские губернские ведомости», 1841, № 44. - С. 321-323.

ИЗ ПУТЕВЫХ ОТМЕТОК ПО СУХОНЕ (1845) 4-го числа июля в 9 часов вечера отправились мы из Вологды. Низменные и пустынные берега р. Вологды не представляют решительно ничего замечательного и сначала медленное плавание довольно скучно; зато, сколько удовольствия доставляет в хорошую погоду живописная Сухона, особливо тому, кто в первый раз любуется её причудливыми берегами. Отмечу кратко места, которые встречались в начале нашего плаванья. 5-го числа в 7 часов утра прошли мимо Вексы, которая впадает с левой стороны в Вологду; чрез неё сделан мост, на берегу стоит часовня [4]; в 8 часов прошли Окольную Сухону. Плыли довольно скоро, но потом за ветром стояли часов 5; наконец часов в 5 пополудни вошли в Сухону. Несмотря на худую погоду с полчаса стоял я на палубе и видел, где исчезает наша смиренная Вологда, которая, впрочем, в устье довольно широка.

6-го числа в 6 часов утра проехали Наремы: здесь две деревянные церкви; в 9 часов р. Двиницу, впадающую с левой стороны; в 11 приплыли в знаменитое Шуйское, расположенное по обоим берегам Сухоны; на o6oirx сторонах каменные церкви; строение гораздо лучше на правой; здесь некоторые дома имеют даже щегольской фасад. Лодки обыкновенно пристают на левой стороне; мы заходили в лавку за съестными припасами, в которой есть почти всё нужное.

7-го числа непрестанный дождь не позволил нам выходить на палубу, и потому я не заметил некоторых мест. Берега начали изменяться: теперь они приметно выше; вместо ивняка и мелких берез являются крупные ели и даже сосны. Проехали Векисеньгу, на правом берегу Сухоны, место не высокое, но красивое [5]. Здесь две церкви: Пророка Ильи и Прокопия Устюгского; в

праздник бывает ярмарка, на которую приезжают торговцы из Шуйска. В Векшеньге строят суда, коих несколько было заложено на берегу. В 11 часов проехали мимо с. Ихалицы, на левом берегу Сухоны, от Вологды 140 вёрст. Здесь каменная церковь Николая Чудотворца. Когда проезжали мимо этого села, лоцман пел: «Не выдай меня, матушка, на Ихалицу, на Уваровицу, а отдай же меня на устъеце, что на уст ьеце на Толишенское» и проч. Деревня Уваровица отсюда в 8 верстах; дома большей частью новые и изрядно выстроены. Отсюда берега Сухоны уже весьма разнообразны. Инде берег песчаный красноватого цвета, прямой как стена, и деревья, на нём растущие, выглядывают как из ограды; инде луга и повсюду лес, и вот уже более 100 вёрст Сухона орошает почти пустые берега. В 6 часов вечера проехали устье Толшмы, которая впадает с правой стороны, почти за 50 вёрст до Тотьмы. Против неё, на левом пустынном берегу, уединённо стоит старая деревянная церковь, а потом ниже около версты на правом берегу деревянная ж церковь с погостом; тут же строится и каменная [6]. Напротив отсюда, на левом берегу деревня Черепаниха; на обоих берегах большое строение судов и барок. Острова пред Тотьмой прошли мы ночью, и потому о них будет упомянуто в обратном путешествии.

8-го числа в 4 часа утра просыпаюсь; лодочники говорят, в монастыре заутреня! Выглянул, - Тотьма! Издали также точно представилась она мне в первый раз в 1825 году; но какая теперь разница внутри города! Повсюду почти следы пожара, тут инде новенькие домики, большей частью небольшие, среди пожарища, не представляют совсем городских улиц. Не буду описывать столь известного у нас монастыря, который очень хорошо устроен и представляет красивый вид; новая колокольня видна издалека. В правом приделе показывали мне образ Александра Невского, присланный императором Александром 1. В час пополудни отплыли мы из Тотьмы; плавание здесь, при попутном ветре, довольно быстро; прошли реку Иденьгу, впадающую с левой стороны [7]; на правой стороне реки видели много рыболовных сетей, помчей с заездами; встречались острова, Леденьгский и другие; наконец проехали известный камень Петра Великого, который под именем Лось описан в статье о Сухоне, помещённой в «Губернских Ведомостях» в 1841 году [8]. В 12 верстах от города, так называемая Старая Тотьма; здесь на самом берегу церковь Благовещения; недалеко отсюда впадает и р. Ст. Тотьма, которая течёт близ Сухоны и почти параллельно с ней, а в устье поворачивается дугой и имеет правый берег высокий и обрывистый, а левый низкий, наносной. Недалеко отсюда, на левом берегу с. Медведева с хорошей церковью; здесь новый запасной магазин [9]. В 4 часа пополудни прекрасная погода вызвала нас на палубу; я с удовольствием смотрел на благородную реку, восхищался разнообразием чудесных её берегов. Да, берега здесь истинно прекрасны, особенно правый, царственно венчающий Сухону и увенчанный сам величественным лесом сосен и елей, которые здесь образуют как бы искусственные аллеи, сходящие с самой вершины; там группируются в отдельные картины, инде прицепились

корнем к крутому берегу и таким образом растут на весу, как дитя, прильнув к ф уди матери; наконец, инде покрывают громадные горы густым лесом. Вдруг выглядывает крошечная хижина рыбака. Как мал человек, скажешь, взглянув на неё; а видя с верху палубы, как наша ладья несётся среди широкой реки, подумаешь, как велик человек и среди этих огромных предметов! Сколько лет стоят эти великаны друг против друга, лицом к лииу, и не скажут друг другу ни слова; смотрятся в огромное зеркало, и не знают своей красоты; одеваются пышно весной, раздеваются зимой и не чувствуют; а мы, встретясь в лесу с быстро идущей лодкой, успеваем уже передать вести друг другу. В самом деле, любопытно видеть, как встречающиеся на воде перекликиваются меж собой. За полверсты они уже узнают, чья лодка; при приближении на несколько сажень тотчас окликают протяжно: «Мир, Бог в помощь!» Вам тоже отвечают и передают нужные известия, меж тем как лодка пробежала уже сажень 50.

7 часов вечера. Опять новая, милая картина! Красивые сосны и ели, как дамы кокетливо рисуются перед трюмо, а пред ними кустарники, словно горничные при туалете госпожи, которая готовится на бал. Да, бал, большой праздник даёт природа в огромной зале, под прекрасным и необъятным сводом небес! Замечтался, а меж тем мы прошли первый перебор. Вдруг подскочил к нам челночок, управляемый одной женщиной, которая предлагает калачей. Пред этим челночком и наша ладья чуть не корабль: 9 человек нас и пассажиров, и рабочих, в сравнении с одной женщиной, сидящей почти в воде, целый экипаж. И такие челночки у берега на одних шестах летают по нескольку вёрст.

9 часов вечера. Прошли д. Коченьгу, от Тотьмы 54 версты; на левом берегу здесь впадает река Коченьга, на которой устроены когда-то нашим С.И. Митрополовым пильни, принадлежащие теперь кому-то из ярославских. К сожалению, я заснул и ночью прошли с. Брусенец и Берёзовую слободку, здесь впадает р. Уфтюга тоже с левой стороны.

9-го числа, воскресенье. Утро прекрасное. В 7 часу прошли деревню Нюксеницу, на левом берегу, потом устье Городищенское на правом. Здесь деревянная церковь старинная, но очень красива. Берега чрезвычайно высоки, особливо левый. 9-ть часов. Берег (правый) представляет вид крепости. Это почти прямая стена сажень более кажется 40, и с такой крутизны весной стремятся ручьи. Пересохшие теперь, они разделяют стену как бы на несколько отдельных замков. Напротив отсюда на левом берегу Дмитрово на Наволоке с каменной церковью, против каждой избы внизу лодочка. Далее берег представляет несколько пиков, не совсем, однако, разделённых; чрез полверсты всё изменилось. В 10 часов пристали к Селъменъге. Деревня эта на правом берегу Сухоны, на 130 верстах до Устюга; в ней душ 50, народ повидимому, зажиточный. Мы взяли здесь яиц, молока и ягод. Отсюда правый берег ужасно высок; на левом деревня Озерки. Чудесные виды! Часто река так изгибается между высокими берегами, что они впереди и сзади как бы соединяются меж собой, и представляешь себя среди озера, окружённого лесистыми горами, совершенно ограничивающими горизонт. Такие виды

повторяются несколько раз, и чем далее, тем горы выше. В час пополудни прошли Бобровское, до Устюга 120 вёрст; здесь уже деревни встречаются чаще. Верстах на 10-ти на левом берегу Монастырёво, на правом Выползово, потом опять на левом Копылово. Оба берега гористы и некоторые горы очень красивы. В 7 часов прошли Верхнюю Тозьму, сюда выходит почтовая дорога; верстах в 3-х отсюда Солотное, потом Черёмухино [10], а на левом берегу Нижняя Тозьма, за нею на правом Бабья. Воскресенье, 9-го числа 10 часов вечера. Наконец возвестили, что приближаемся к знаменитой Опоке, на которую, говорят, обратил внимание даже преосвященный Иннокентий. Торжественно приготовились мы встретить эту знаменитость Сухоны, вышли на палубу, вооружились шинелями и прочим, навострили т а з а , словом приготовились или к восхищению или испугу. Что сказать о ней? Когда я любовался прежде ужасными крутизнами берегов, мне говорили: «Это племянницы Опоцких». Не спорю с опытнейшими меня, может быть темнота и скорость, с которой прошли мы чрез это место, не позволили мне вполне видеть его, но признаюсь, стена эта не так поразила меня, как я воображал. Правда, слева это действительно высокая отвесная, стена, при том крутой поворот, тесно сжимающий широкую Сухону, чрезвычайная быстрота, делают это место весьма замечательным, и в другое время, при меньшей воде, без сомнения опасным для плавающих судов; но что касается до высоты, мне всё кажется, что в других местах есть берега выше Опоцких, хотя может быть они не столь круты. Впрочем, не утверждаю, может быть и худо заметил в темноте. Для меня гораздо интереснее было здесь само плавание. Лодка наша вдруг покатилась вниз, даже наклонно; быстро повернула вправо; в минуту с шумом пронеслась несколько сажень мимо этой стены, поворотила влево и раздалось восклицание: «Поздравляем с благополучным проходом!» В этой быстроте я чувствовал какое-то потрясение. В ознаменование торжества разогрели на палубе самовар и угощали чаем всех рабочих.

10-го числа в 11 часов подъехали к Воздвиженью - погост на левом берегу в 4 верстах от Устюга; отсюда-то открылся нам В. Устюг. Титов Н. «Вологодские губернские ведомости», 1845, № 2. - С. 12-16. ОБРАТНОЕ ПЛАВАНИЕ ПО СУХОНЕ (1845 год) В обратный путь из Сольвычегодска в Вологду я ехал водой только от Тотьмы. Как ни хотелось мне ещё полюбоваться разнообразными видами берегов Сухоны, но трудность плавания против течения, довольно быстрого, заставила меня отказаться от этого; итак, до Тотьмы решился ехать на почтовых, или как обыкновенно у нас говорят, горами... ...2-го августа рано утром сделали мы переправу через Сухону (у Камчуги - А.К.), и проехав 25 вёрст, в 7 часов прибыли в Тотьму. Я говорил уже, что Тотьма в этот раз произвела на меня не столь грустное впечатление, как в первый приезд. Не могу однако ничего сказать об ней: я был только в соборе;

довольно хороший храм итальянской архитектуры [11]; внутри иконостас и стены украшены живописью... На самом почти краю города хороший дом присутственных мест [12], а на другом краю Зеленецкая слобода (или Зеленье) с храмом Троицы; жители в ней рыбаки, снабжающие горожан хорошей рыбой, и лодочники, которые летом по нескольку раз успевают съездить в Вологду, то перевозя туда разную кладь и возвращаясь с новым грузом, то возят седоков и это теперь одна из важных отраслей здешней промышленности.

3-го августа мы намерены были отправиться из Тотьмы утром; лодка была готова. Вдруг подоспели суда, следующие в Архангельск с тяжёлой кладью, для препровождения их надобно было прибавить человек 30 рабочих, в число которых поступили и наши работники; большого труда стоило хозяину нашей лодки найти новых. Замечаю это, чтобы показать, какие случаи предоставляются здесь людям, занимающимся этой работой, и такие случаи, говорят, бывают нередко по Сухоне, особливо ранней весной, и также во время маловодья. Наконец, мы отправились в 5 часов. С удовольствием я увидел себя опять на Сухоне, впрочем берега её не имеют уже здесь того величавого характера, какой представляют они ниже Тотьмы, а особливо с приближением к Устюгу. На 5-й версте начались острова: Внуков', за ним красивый Бабий остров, на котором хорошенькая беседка и сенокос купца В.; наконец и почтенный Дедов, составляющий любимое место гулянья горожан. На южной стороне его заштатная пустынь с церковью Сергия Радонежского. Вероятно, замысловатое название этих островов поддерживает странную басню, которая из отдалённой старины сохранилась ещё и доныне каким-то олицетворённым мифом. Когда-то эти острова, простодушно рассказывают туземцы, бежали из Устюга, то есть, дед и бабушка со внучком, наконец, слабый внук выбился из сил и не мог больше плыть; бабушка, увидя это, также не захотела далее следовать; тогда и почтенный дед как бы поневоле принуждён был остановиться, не желая расстаться с семейством, и вот они оцепенелые красуются почти на средине широкой Сухоны [13]. Ныне Дедов остров принадлежит Спасо-Суморину монастырю, он был покрыт лесом, который теперь расчищают под пашню.

4-го числа прошли устье Печенгское и устье Толшменское и в 9 часов вечера приплыли к деревне Уваровице; здесь остановились ночевать, ибо в августе уже лодки не ходят по ночам.

5-го числа. Прекрасное утро! На реке тишина; берега ровные, особливо левый, правый покрыт кустарником, за которым идёт лес, ограничивающий горизонт. В 7 часов прошли деревни: Селище и Кожухово\ в 9-ть Голуби. Мы заходили в эту деревню, одна женщина собралась на ярмарку, она везёт несколько коробов с орехами, пряниками и проч. Эта торговая крестьянка не уступит нашим городским торговкам. Вот что значит и теперь селение при большой реке, что ж будет впредь [14]? На левом берегу д. Верхний Починок, потом Мотыри. В 12 часов плыли мимо Векшеньги, от Вологды 120 вёрст, здесь ветер похитил несколько листков из моих заметок, которые поэтому

сделались очень неполными и бесцветными. В 8 часов вечера приехали в Шуйское, здесь уже необходимый привал, однако наши лодочники скоро исправились и опять в путь. Чудесный вечер! Мы не могли налюбоваться фантастическими образами, которыми мрак одевал лесистые горы, меж тем, как впереди на гладкой поверхности реки ещё догорала заря; наконец стемнело, ладья наша пристала к берегу. Я тотчас вышел, поднялся на возвышение и сквозь мрак с жадностью смотрел на реку, на таинственные леса, осеняющие её, впивал свежий воздух, кажется, сливался с окружающей меня дикой природой.

6-го числа в 7 часов утра прошли Иаремы. Версты две выше Нарем впадает в Сухону с левой стороны речка Кибакса, которая в верховье соединяется с речкой Маршей, впадающей выше в Сухону же. Отсюда начинаются озёра: так называется часть Сухоны от впадения в неё реки Вологды. Низкие берега, покрытые кустарником, и тихое течение, вероятно дали название озёр этой части Сухоны, составляющей вёрст 40; место самое скучное, и только пройдя его, путешественник видит настоящую Сухону. В полую воду берега здесь далеко покрываются водой, где летом виден порядочный лес, там весной ходят суда, тогда лодки, не пускаясь в это водное пространство, нередко ходят означенными речками [15]. На противоположной стороне деревня Охалово, которая впрочем находится около версты от берега, а на самом берегу был некогда питейный дом, куда приворачивали проезжие, которых там иногда грабили и колотили, отчего будто и произошло название: Охалово; настоящее имя деревни, кажется, Усада [16]. Немного повыше у правого берега озеро Красное, ещё выше впадает с левой стороны речка Галка, далее Ивановская Перекопь [17]. Наконец в 8 часов вечера расстался я с памятной для меня Сухоной, мы вошли в Вологду. Ровно месяц назад вошел я в эту реку, поплавал по её волнам, полюбовался её берегами: сколько приятных часов провёл я, встречая виды, один чудеснее другого. Как хотелось мне теперь торжественно проститься с прекрасной знакомкой, которая доставила мне столько удовольствий! Но собралась туча, засверкала молния, начались удары, потрясающие нашу ладью, и нас заперли в каюту. Наконец 7 числа утром увидели мы Вологду, тотчас дорожные начали сбираться, и чрез полчаса наше благоустроенное жилище представляло жалкие развалины. Какое-то тяжкое чувство испытывал я, смотря на это. В несколько дней я привык к беззаботной лодочной жизни, и вот надобно всё оставить, не так ли должно будет оставить и всё земное! Титов Н. «Вологодские губернские ведомости», 1845, № 17.- С . 174-178. СУХОНСКАЯ ЛОДКА (1853) Излишне говорить, какое значение имеет для нашей губернии река Сухона: можно сказать, что от неё зависит половина торговых оборотов Вологодской губернии, так что без неё лучшая часть этой губернии осталась

бы почти без всякой промышленности и, без сомнения, была бы ещё менее населённой. Конечно, главной рекой на севере Европейской России считается Двина (принадлежащая также отчасти нашей губернии); но отнимите от неё Сухону, и Двина лиш ится почти половины своей важности, особливо для жителей Вологодской губернии; сверх того, Двина ведёт только к Архангельскому порту, а Сухона, кроме Архангельска, открывает нашей губернии путь к С.-Петербургу, куда в последние годы и направляется часть нашей торговли. По такой значительности Сухоны, всё касающееся судоходства по ней, не лиш ено интереса для здешних жителей, а потому в «Губернских Ведомостях» не раз помещены были описания её в разных отношениях [18], и ежегодно помещаются известия о движении судоходства по системе Сухоны. По этой реке ходят суда различных названий, как то: барки, полубарки, шитики, паузки, каюки и проч. [19]; но кроме этих судов, служащих для внешней торговли губернии и перевозящих тысячи пудов грузов к Архангельскому порту, и отчасти к С.-Петербургскому, ходят ещё по Сухоне особые крытые лодки. Конечно, в сравнении с большими судами, эти лодки почти ничтожны, но они весьма полезны для внутренних сообщений, особливо между городами Устюгом, Тотьмой и Вологдой. Начиная с июня до самого конца судоходства, они каждую неделю, а иногда почти ежедневно приходят в Вологду или отходят из неё. Сухонские лодки содержатся преимущественно тотемскими и устюжскими мещанами, и служат для перевозки небольшой, или лёгкой клади, и особливо седоков. Выгода их заключается в лёгкости и скорости хода: тогда как хозяин, отправивший нагружённую барку, месяц, а иногда два и даже три месяца с беспокойством ожидает прибытия её в Архангельск, в это время лодка со своим грузом успеет два или три раза сходить из Устюга в Вологду и обратно. При большой воде эта ладья идёт ближе к берегу, при малой - идёт далее от берега, но легко может пристать к нему в случае нужды, так что у опытных и исправных лодочников не случается никогда почти на воде несчастных случаев. Поэтому, а равно и по дешевизне провоза, большая часть отправляющихся летом в Тотьму, Устюг и далее, избирают водяной путь в сухонской лодке. В самом деле, проезд стоит очень немного: из Вологды в Устюг, почти за 500 вёрст, можно проехать за три рубля серебром, и даже менее, взяв с собой всё необходимое; если же взять половину лодки, то можно поместиться и с семейством, заплатив рублей восемь. При хорошей погоде, особливо при попутном ветре, плавание в лодке довольно быстро и приятно, особливо между Тотьмой и Устюгом, где при благоприятных обстоятельствах лодка немного отстаёт от езды на почтовых. В таком случае из Вологды в Устюг можно приехать с небольшим в трои сутки. Конечно, здесь нельзя рассчитывать на часы, внезапно явится противный ветер и может замедлить плавание, но и при самых неблагоприятных обстоятельствах разность во времени не бывает слишком велика. Зато в хорошее время плавание в лодке спокойно и приятно, особливо в хорошем обществе. Вы можете тут расположиться, как в комнате, спокойно

кушать, пить чай, читать, писать, и вдобавок любоваться красивыми берегами Сухоны. В самом деле, берега её, в иных местах чрезвычайно красивы: то откроется пред вами отвесная стена, которая выходит прямо из воды, возвышаясь сажень на 30, то представятся огромные конусы, меж которыми бьют шумные ключи, и с которых весной льются бурные потоки; то видите высокий берег, увенчанный лесом елей и сосен. Вам наскучили эти виды, и вот является на самом берегу деревня, или красивая сельская церковь. Особенно приятно видеть это в хороший летний вечер: солнце ещё не скрылось; вершины гор и леса ещё золотятся, но внизу над рекой расстилается мрак, всё более и более... Вдруг засверкали огоньки около рыбачьих хижин; иногда слышны оттуда песни рыбаков. Как приятно в такой вечер сидеть на палубе, дышать этим живительным воздухом! Конечно, все эти прелести исчезают в ненастное время, но и в таком случае в хорошей лодке можно, по крайней мере, найти верную защиту от всякой непогоды, а если вы запаслись ешё каким-нибудь делом, которое может занимать вас, или по крайней мере служить развлечением, то не испытаете даже и в ненастье большой скуки. Теперь сравните с этим езду на почтовых, особливо, когда не имея своего экипажа, вы должны скакать в перекладных телегах, в которых бросает вас с горы на гору, подчуя толчками со всех сторон. Как скоро наскучат вам эти вечные леса и полосатые вёрсты! С нетерпением ожидаете станции, спешите напиться чаю, или подкрепиться пищей; смотрите - пролетел час и даже два, и вы видите, что нельзя часто пользоваться такими роздыхами; иначе езда ваша будет медленнее водяной. В лодке нет этого неудобства: бодрствуете ли вы, спите ли, работаете, или кушаете, лодка всё подвигается вперёд, и вы спокойны. Всё это относится однако к летнему плаванию; осенью конечно дело другое. Кто решается на такое путешествие, тот заранее должен вооружиться терпением и приготовить для себя приличное занятие, если он не из числа тех, для которых бездействие составляет своего рода удовольствие. Само собой разумеется, что плавание из Вологды в Устюг, т.е. вниз по течению реки, быстрее и, следовательно, приятнее, нежели обратное против течения, которое представляет более трудностей, особливо между Устюгом и Тотьмой. В 1845 году [20] мне случилось ехать водой из Тотьмы в Вологду; мы приехали сюда в трои сутки, т.е. втрое долее езды на почтовых; но это было уже в августе, когда ночи становятся темнее, и лодки ходят только днём, так что мы принуждены были две ночи простоять на месте; в июне и июле этого не бывает; следовательно, можно совершить этот путь скорее почти целыми сутками. Что такое сухонская лодка, без сомнения, всякому известно. Это просто большая лодка, имеющая от 7 до 10 аршин длины и около 3 аршин ширины [21]. По различной величине, такие лодки называются: четверик, шестерик, осьмерик, смотря по числу устоев, или упруг, т.е. поперечных брусьев, служащих основанием лодки. Средина её покрывается тёсом и таким образом составляется в ней довольно вместительная каюта, которая с краёв тоже забирается тёсом; на левой стороне делается окно, которое называется льялам

[22], и служит для входа в каюту. Корма и нос обыкновенно остаются непокрытыми, ибо здесь действуют вёслами, которые называются гребками; а большое весло на корме, которое правит лодкой, называется поносным. На передней части палубы ставится мачта, к которой прикрепляется парус и бичева. Такая лодка может поднимать от 100 до 300 и более пудов груза, смотря по величине и устройству; впрочем, нагрузка зависит не только от величины лодьи, но и от времени, так что при малой воде груз уменьшается почти в половину против полного количества. Вниз по течению сухонские лодки ходят различными способами, т.е. парусом, на вёслах, и бичевой. Как приятно бывает, когда попутный ветер надувает парусок и лодка плывёт, как лебедь, не худо и то, если без труда можно идти на вёслах; сносно наконец, если ветер не препятствует идти бичевой; но тягостно смотреть, когда бедный работник должен против ветра тянуть лямку, тем более, что бичевник часто от дождей подвергается повреждению. Часто неопытный работник засоряет бичеву в кустарниках, отчего происходит иногда большое затруднение, а потому кормщик, т.е. по большей части сам хозяин лодки, должен бдительно смотреть за ходом её каждую минуту. Печёт ли его солнце, пробирает ли ночью холод, мочит ли проливной дождь, он не может оставить своего дела, пока есть возможность идти далее. И в чём же находит он облегчение в тяжёлых трудах своих? Он поёт, поёт почти беспрерывно, особливо ночью, поёт всё, что придёт ему на ум. Не странно ли, старик иногда лет под 60 не умолкает в продолжение всей ночи? Какой неугомонный весельчак, подумает иной нетерпеливый пассажир, досадуя, что певец нарушает покой его: но знает ли он, что для его-то спокойствия и поёт этот весельчак, поневоле, чтобы прогнать дремоту, чтобы не погрузиться в сон, который тотчас может нарушить правильный ход лодки, а вместе и спокойствие пассажиров. Титов Н. «Вологодские губернские ведомости», 1853, № 38. - С. 327-330. ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. Современное название этого мыса и деревни на нём - Черновские, от названия небольшой речки Чёрная, впадающей в Сухону справа. Черносские - это народное произношение топонима.

[2]. Имеется в виду основатель и строитель Спасского Тотемского монастыря Феодосий Суморин. мирское имя которого было Фёдор Ульянов сын. Он впервые появился в Тотьме сразу после казанского разорения 1539-42 годов. В 1567 год)', перед своей кончиной, Феодосий Суморин составил завещание, или духовную грамоту, в которой есть такие слова: «да у Черныя речки четвертая выть пожни Наволок». Речка начинается из болота Большая Чисть, а при её устье в самом деле располагаются большие по площади заливные луга (наволоки). Вот куда забрался Спасский монастырь со своими владениями уже в первые десятилетия своего существования! От Черновских до Тотьмы целых семь десятков вёрст. Сам Феодосий тут. конечно, лес не корчевал, он просто купил сенокосы у местных крестьян или принял их в дар для монастыря.

[3]. Переборы - местное сухонское название речных перекатов, на которых увеличивается скорость течения, а из воды торчат камни различных размеров.

[4]. Сейчас часовни нет, но в XX веке вологодские археологи обнаружили в устье реки Вёксы многослойное поселение людей, на котором они жили с каменного до железного века. Некоторые историки даже называют это поселение предшественником

средневекового города Вологда.

[5]. Погост Векшеньга упоминается впервые ещё под 1137 годом в уставной грамоте новгородского князя Святослава Ольговича. Вероятно, как раз на этом высоком и красивом месте в XII веке и располагался первый новгородский погост на Верхней Сухоне. Две церкви, упомянутые автором, были ещё деревянными. Особенно привлекательно название Ильинского храма, так как известно, что первые церкви, выстроенные новгородцами в Заволочье, часто носили имя как раз пророка Ильи.

[6]. Замечательное сообщение Н.П. Титова! Ни в одном другом краеведческом источнике нет сведений о деревянной церкви, стоявшей напротив устья Толишы. Как называлась эта церковь, когда и с какой целью была построена, пока неизвестно. В писцовой книге Окологородной волости Тотемского уезда от 1623 года есть упоминание о починке с необычным названием Верхний Дворец, «что выселился вново в том же поле из Деревни Черепановой». Позднее этот починок исчез, а крестьяне поселились здесь спустя два с половиной столетия. Деревня под двойным названием Выставочный Двор или Куртиево зафиксирована на этом же месте (повыше Черепанихи) в середине XIX века. В 1881 году ойконим писался лишь как Выставочный Двор. Какой-то крестьянин поселился (выставился из общества) здесь со своей семьёй. Известно, что в деревне жила семья крестьян Куртеевых (Куртиевых). Их родоначальник <Дружина Куртиев с Устья Толшменского» отметился ещё в таможенной книге Тотьмы 1653 года. В основе этой фамилии положено прозвище Куртый, т.е. «короткий, куцый человек». Запустела деревня во время создания колхозов. О церкви на этом месте никаких известий, кроме статьи Н.П. Титова нет, чем и ценна для нас эта краеведческая публикация. Тем не менее, сомнения всё же остаются. На карте Генерального межевания Тотемского уезда 1780-х годов церковь в селе Благовещенское помечена специальным условным знаком (крестик) (рис.

10), а вот рядом с Черепанихой, напротив устья Толшмы, такого же знака нет. Что, если это была не церковь, а большая часовня?

[7]. Иденьга - народное произношение названия современной реки Еденьга. Точно такой же вариант Иденьга зафиксирован в дневниках начала XX века крестьянина А.А. Замараева, опубликованных во втором выпуске краеведческого альманаха «Тотьма» (Вологда, 1997).

[8]. Это публикация под названием «Река Сухона» в №№ 41 и 42 за 1841 год. Камень Лось описан там на стр. 303-304.

[9] Запасной магазин, или, как его называли сами крестьяне, магазея, был предназначен для хранения общинного зерна, которое потом выдавали малоимущим или пострадавшим от стихийных бедствий. Такие магазины на рубеже XIX - XX веков создавались во всех крупных деревнях.

[10]. В других источниках этот топоним фиксировался как Черёмухово. Сейчас деревня заброшена. [ 11]. Имеется в виду стиль барокко.

[12]. Ныне этот дом стоит в самом центре Тотьмы, на Торговой площади.

[13]. В том же 1845 году данное предание перепечатала санкт-петербургская газета «Северная пчела» (№ 171, стр. 681) без указания автора, но именно Н.П. Титова надо признать тем краеведом, который нашёл, опубликовал и сохранил для потомков замечательное предание о происхождении названий островов Дедов, Бабий, Внуков.

[14]. Теперь мы уже можем сказать об этом: деревни на Сухоне воспряли и сумели продержаться при советской власти, но новая власть «либералов-демократов» добила их окончательно...

[15]. Другое название этих протоков на Присухонской низине - пучкасы. Это в самом деле древние русла Сухоны. После того, как послеледниковое озеро здесь было спущено Сухоной, река ещё долго петляла по совершенно плоскому днищу бывшего обширного водоёма, пока не нашла для себя современное русло на самом низком базисе эрозии.

[16]. Автор немного ошибается в написании топонима, это деревня Исады, или Ноземские Исады.

[17]. Перекопь - это искусственное русло, канал между реками и озерами на Присухоне, выкопанный руками человека. Здесь же есть ещё такие топонимы, кап: Ивановское озеро. Ивановский пучкас и плёс Ивановская Водовороть.

[18]. В качестве примера, кроме статьи, указанной в примечании [8], можно назвать, следующие публикации: Протопопов В. «Озёра Вологодского и Грязовецкого уездов, принадлежащие к системе реки Сухоны». - «ВГВ», 1845, № 5; Кичин Е. «Тотемские стерляди». - «ВГВ», 1847, № 37; Ардашев В. «Подорожник реки Сухоны от Устюжской границы до Северной Двины, 176 вёрст». — «ВГВ», 1854, №№ 26, 27, 28; Попов К. «Заметки на пути от Вологды до Устюга». - «ВГВ», 1854, №№ 33, 34, 35, 52, и ряд других менее значимых.

[19]. Более подробно о типах судов на Сухоне см.: К.Г. «О судостроении на р. Сухоне в Вологодской губернии». - «ВГВ», 1852, Ж№ 5, 7.

[20]. Скорее всего, Николай Петрович ошибается. В начале 1845 года он лишь опубликовал свои заметки в «ВГВ», а плавал по Сухоне летом 1844 года.

[21]. Аршин - эго 16 вершков. 1 вершок был равен 4.5 см, тогда аршин - 72 см. Значит, длина лодки достигала 7 м 20 см, а ширина - 2 м 16 см.

[22]. Льяло - совершенно забытое теперь слово. В 17 выпуске «Словаря русских народных говоров» (Л.: Наука, 1981), на стр. 232-233 приведено целых 14 его значений в старину, в том числе и такое —«люк, дверь, окно в палубе судна или крытой лодки», с характерной пометкой «тотем.» и датой - 1846. Возможно, это ссылка как раз на публикацию Н.П. Титова с небольшой ошибкой в дате. О Кузнецов А.В., текст, 2014.

БРАТЬЯ ТИТОВЫ О СУХОНЕ В середине XIX столетия газета «Вологодские губернские ведомости» в своей «Неофициальной части» и «Прибаыениях» регулярно печатала разнообразные по тематике краеведческие материалы. Первые краеведыисследователи нашего края не могли обойти своим вниманием главную реку Вологодчины - Сухону. В качестве примера таких публикаций для первого выпуска нашего сборника «Сухона» были выбраны три статьи Николая Петровича Титова и одна - его брата Ивана Петровича. Книга А. и А. Веселовских «Вологжане-краеведы», изданная в Вологде в 1923 году, характеризует Николая Петровича, как этнографа, автора 11 публикаций. По происхождению он был из мещан города Вологды. Окончив Вологодскую гимназию, служил преподавателем местных учебных заведений. По всей видимости, в свободное время Н.П. Титов любил путешествовать по Северному краю, так как кроме описания плавания по Сухоне, в багаже его публикаций имеются ещё впечатления о поездке в Новоезерский монастырь Белозерского уезда. Три статьи о Сухоне Н.П. Титова спустя полтора века после их обнародования представляют большой интерес как с исторической, так и с географической точек зрения. За это время на реке произошли огромные изменения, поэтому сведения, которые излагает Николай Петрович, очень ценны для современных исследователей Вологодской области. С какой целью отправился автор публикаций из Вологды в Сольвычегодск? В своих статьях он об этом умалчивает. Однако, всё в том же справочнике «Вологжанекраеведы» имеются сведения об Иване Петровиче Титове, учителе Сольвычегодского уездного училища. По всей видимости, это был брат Николая Петровича. Более того, из документов второй половины восемнадцатого столетия известно имя мастера, возводившего Троицкий храм на Зелене в Тотьме - в церковной летописи он назван как Фёдор Иванов сын Титов, крестьянин Сольвычегодского уезда, а фамилия Титовы была как раз характерна для усольских жителей. Что если, предки братьев-краеведов Титовых также происходили из этого уезда и лишь потом переселились в Вологду? Сам Иван Петрович даже раньше брата отметился в «Вологодских губернских ведомостях» статьёй на схожую тему «Плавание по Сухоне». По подбору и обилию материала она явно уступает статьям Николая Петровича, но было решено и её поместить в первом выпуске «Сухоны», так как в

публикациях братьев Титовых имеются явные и скрытые переклички, вплоть до одинаковых словечек (например: иное, особливо) и образных выражений. В заслугу обоим братьям нужно поставить и то, что они впервые обнародовали несколько любопытных сухонских легенд и преданий. © Кузнецов А.В., текст, 2014.

СУХОНСКИЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ В старых краеведческих сочинениях нередко можно встретить такую фразу: «Достопримечательностью губернии (уезда, города) является...» «А почему бы не перенести это хорошее, ёмкое понятие на реку», - подумал я. Мне представилось полезным составить список всех достопримечательных исторических и географических объектов, что встречаются на реке Сухоне от её истока До устья, то есть, на протяжении 560 километров. Конечно, если бы дать такое задание сразу нескольким авторам, каждый из них включил бы в список достопримечательностей разные объекты — дело тут субъективное, поэтому и я буду рассказывать читателям только о таких местах на Сухоне, которые, по разным причинам, привлекли только моё внимание. Итак, достопримечательностью ном ер один я считаю сам исток Сухоны из Кубенского озера. Во-первых, примечателен тот факт, что, кроме основного русла Сухоны, у неё есть и второй исток, носящий название Большой Пучкас. Он вытекает из озера в 7 километрах юго-западнее главного истока, долго петляет по сильно заболоченной приозёрной низменности и, наконец, соединяется с Сухоной примерно на шестом километре от Кубенского озера, напротив деревни Шера. С подобной особенностью Большого Пучкаса, возможно, связано и происхождение его названия: финское слово pitka означает «длинный, долгий», а вепсское pitkac - «продолговатый». Справедливости ради нужно отметить, что имеются и другие топонимические этимологии названия Пучкас: от марийского пуч — «ствол, стебель, труба», финского putki - «труба», мордовского почко «цевка, стержень», с которыми коррелирует русское диалектное труба «рукав реки, протока»; либо от «чудского» *putsas, прибалтийско-финского pudas - «залив», марийского пундаш - «дно, почва; задняя часть чего-либо», коми пудес - «дно реки, русло реки». Обзор этих этимологий можно найти в моём «Словаре гидронимов Вологодской области», выпущенном в свет в 2010 году. Во-вторых, любопытно, что в старинных памятниках письменности исток Сухоны из озера именуется «устьем» (фото 5). Оказывается, слово уст ье в старорусском языке имело два значения: одно из них - «место впадения одной реки в другую, в озеро или море» - сохранилось до наших дней, а вот второе - «место, где река вытекает из озера» - постепенно забылось. Таким образом, можно сказать, что у Сухоны два устья —в начале и в конце реки. Эту природную особенность в своё время я обыграл в названии книги

«Сухона от устья до устья», первое издание которой вышло в 1994 году. В торой достопримечательностью Сухоны является единственное гидротехническое сооружение на реке — плотина «Знаменитая» со шлюзом (или с бейшлотом, как написали бы в XIX веке) для п р о п у с к а судов (фото 6). Сооружены они ещё в 1834 году, а затем, в 1884 и 1890 годах, перестроены по новому проекту. Топоним «Знаменитая» —памятник начала позапрошлого века, когда существовала традиция таких торжественных наименований. Плотина была построена с целью превратить Кубенское озеро в запасное водохранилище для наполнения русла Сухоны в летнее время попусками воды. После весеннего половодья, в самом начале межени, отверстия в плотине наглухо закрывались. В «Объявлении для судоходцев» 1892 года говорится о том. что «каждый попуск начинается с 8 часов вечера и окончится через 5 дней в 8 часов вечера 10, 20 и 30 июля, 10, 20 и 30 августа и 10 сентября. После попуска 15 сентября плотина вовсе не будет закрыта». Волна большой воды после попуска достигает устья Сухоны около города Великого Устюга на 11-й день, то есть, идёт со скоростью чуть более 2. км/час. Достопримечательность номер тр и - Окольная Сухона. Это самая большая излучина на реке, длиной около 18 вёрст. Меандра эта интересна тем, что ка своём протяжении содержит ещё целый ряд меньших по размерам излучин. В «Сказании о Спасо-Каменном монастыре», написанном монахом Паисием Ярославовым в конце пятнадцатого столетия, есть рассказ о том. что в 1342 году князь Глеб Борисович «поиде великой рекой Сухоной к Вологде реке и тамо луку перекопа и крест постави, и оттоле зовется Княже Глебова прость и до сего дня». «Лукой» здесь названа как раз эта 18-вёрстная меандра Сухоны, основание которой (перешеек) было всего 250-метровой ширины. Люди не замедлили воспользоваться такой возмож ностью , для сокращения плавания по реке и выкопали «прость», или перекоп. Древнерусское слово прость имело значение «нечто прямое, открытое, простое». Княже Глебова прость привела к значительному изменению рисунка речной сети на этой части Присухонской низины. Если раньше реки Вёкса и Лоста впадали в Сухону, а между устьями рек Вологды и Лежи было около 10 километров, то теперь Вёкса стала притоком Вологды, Лоста - притоком Лежи; причём Вологда и Лежа отдают свои воды Сухоне всего в 250' метрах друг от дру'а! Кстати говоря, вполне возможно, что после того, как Вологда и Лежа практически соединили свои устья, на Верхней Сухоне и стало наблюдаться в отдельные годы явление обратного тока воды в Кубенское озеро. Раньше это было затруднительно, ибо 10-километровое расстояние между старыми устьями упомянутых рек не позволяло создать такой подпор вешних вод, при котором их уровень в районе Окольной Сухоны стал бы выше горизонта Кубенского озера. Кстати говоря, ещё одна Окольня имеется в самом истоке Сухоны из Кубенского озера (фото 5). В её основании также был прорыт искусственный канал. В старину эту часть русла реки именовали Святой Лукой, здесь стояла

первая по течению Сухоны православная церковь, названная, естественно в честь Николая Чудотворца, покровителя всех проплывающих по водам... Более 130 километров течёт Сухона в обширной долине, известной под названием Присухонской низины (низменности). Вот эту долину я бы и назвал достопримечательностью номер четы ре. Известно, что у большинства рек на Земле в верхнем течении долины узкие и ширина их увеличивается по мере приближения к устьям. У Сухоны же всё наоборот: в верховьях её долина шире всего, а в низовьях становится похожей на долину горной реки. Объяснение такому редкому явлению следующее: в межледниковья и в послеледниковое время (голоцен) на Присухонской низине из талых ледниковых вод возникало- огромное озеро. После того, как его уровень превышал минимальную высоту окружающих озеро возвышенностей, вода устремлялась сначала в южном направлении, в бассейн Волги, а потом, после дальнейшего отступления ледникового щита, и в северо-восточном, где уже существовали небольшие реки. Причем, в районе среднего течения современной Сухоны её предшественница текла в противоположном направлении, и какое-то время впадала в это древнее Присухонское озеро! Возникшая таким образом новая мощная река постепенно спустила послеледниковый водоём полностью, промыв себе глубокую, узкую долину (что мы можем наблюдать на территории современных Нюксенского и Великоустюгского районов). Следовательно, современная Сухона в верховьях протекает по плоскому днищу бывшего водоёма, при этом сильно петляет, имеет падение менее 2 см/км и очень тихое течение. Берега реки здесь сложены озёрными ленточными глинами, высота их невелика. Поэтому во время половодья Сухона способна разливаться на десятки километров вширь, будто вспоминая, что она когда-то была озером. Из особенностей долины Сухоны в верхнем течении можно отметить также деление её на «бережину» и «озерину». «Бережиной» местные жители издавна называют береговые валы Сухоны, образованные отложениями более крупных частиц ила, оседающих во время половодья сразу у русла реки. «Озерина» - это пойма Сухоны, со множеством маленьких озёр, стариц и пучкасов — «окружных» русел реки. «Озерина» лежит несколько ниже «бережины», поэтому вода на ней держится после половодья долго - до середины июня, а потом способствует заболачиванию этой части древнеозёрно-речной долины. Пятая сухонская достопримечательность - устье реки Двиницы. Название реке дали древние русичи, так как на их языке слово двины означало «нечто сдвоенное». Ширина Двиницы в месте слияния её с Сухоной почти такая же, как и у главной реки, а вот длина Двиницы превышает д л и т 1 Сухоны - 174 километра против 127. Таким образом, в названии Двиница наши предки очень тонко подметили эту природную особенность — река считалась как бы «двойняшкой» Сухоны, её вторым истоком. Достопримечательность Сухоны под номером ш есть — многочисленные стоянки людей каменного века по берегам реки в среднем течении. В 1980-х

годах у села Нюксекииа были найдены даже орудия, предположительно относящиеся к древнекаменному веку, или палеолиту. А уж стоянкн мезолита, неолита и бронзового века существовали чуть ли не на каждом высоком песчаном холме или террасе над рекой. Замечено, что чаще всего около этих стоянок растёт сосновый лес, ведь сосняки на песчаных почвах в нашей суровой в целом таёжной зоне лучше всего улавливают и накапливают солнечную радиацию. В каменном веке люди интуитивно чувствовали это и селились только в таких местах. В верхнем и нижнем течении Сухоны, где мало подобных урочищ, берега реки в древности были заселены слабо. Когда на Сухоне ещё было развито судоходство, волны от проходящих судов постоянно вымывали из берегов древние кремниевые стрелы, наконечники копий, скребки, и иные каменные орудия. Идёшь, бывало, по приплёску реки, смотришь под ноги, а там лежит нежно-бордовая неолитическая стрела с прекрасной ретушью по краям! Привет от предков... Недалеко от города Тотьма, в 7 километрах выше по течению, в русле Сухоны возвышается самый большой остров на этой реке - Дедов достопримечательность номер семь (фото 7). Собственно, в этом месте есть ещё два острова - Бабий и Внуков, но они в несколько раз меньше Дедова по размерам и имеют обычное для речных островов происхождение - созданы намывными песками. Иное дело - Дедов остров: высота его берегов достигает 10 метров, в связи с чем центральная часть острова не затопляется даже в самое высокое половодье, чего не скажешь об остальных сухонских островах - весной на их месте над водой виднеются лишь кустарниковые заросли. На Дедове же острове есть участки настоящих таёжных лесов, чего просто не может быть на низких, пойменных островах, так как хвойные породы деревьев не выдерживают затопления. Длина Дедова острова 1.4-1.5 километра (при разных уровнях воды), ширина достигает 450-500 метров. По мнению геологов, Сухона в этом месте просто обошла с двух сторон холм, встретившийся на её пути. Названия островов Дедов, Бабий. Внуков представляют собой одну из топонимических загадок. Возможно, их происхождение связано с языческими верованиями древних русичей, которые осваивали берега Сухоны ещё в те времена, когда их душами владели Перун, Велес и Макошь. На Дедове острове могло быть святилище (капище) мужского божества, Велеса или Перуна, а на Бабьем острове — женское капище в честь Макоши. Внуков остров был посвящен обычным людям, так как их считали внуками языческих богов. Любопытно сравнить эти топонимы и с сюжетами русских народных сказок и преданий, где участвуют Дед, Баба и внуки. В краеведческой литературе зафиксировано народное предание о происхождении названий трёх сухонских островов. Оно было опубликовано в середине прошлого века в газетах «Вологодские губернские ведомости» и «Северная пчела». Автор писал: «Замысловатое название этих островов поддерживается странной басней, которая из отдаленной старины сохранилась ещё и доныне каким-то олицетворенным мифом. Когда-то эти острова, простодушно рассказывают туземцы, бежали из Устюга, т.е. дед и

бабка с внуком. Наконец, слабый внук выбился из сил и не мог больше плыть; бабушка, увидя это, тоже не захотела далее следовать, тогда и почтенный дед, как бы поневоле принужден был остаться, не желая расстаться с семейством, и вот они, оцепенённые, красуются почти на середине широкой Сухоны». Если мы вспомним, что в центре древнего Устюга стоял идол Велеса, одним из народных прозвищ которого могло быть «Дед», и идол этот был свергнут довольно рано первыми христианскими миссионерами, пришедшими туда из Ростова Великого, то становятся ясными мотивы бегства «Деда» с семейством из Устюга в тотемские края, на новгородские земли, где язычество ещё продолжало какое-то время существовать. Камень Лось - достопримечательность номер восемь - самый большой надводный камень-одинец на Сухоне (фото 18). Лежит он в русле реки, ближе к правому берегу, в 9 верстах ниже Тотьмы. В советские времена местные краеведы упорно распространяли миф, что камень Лось до революции имел большие размеры, но был взорван в 30-х годах XX века, так как стал мешать начинавшемуся тогда по Сухоне лесосплаву. Якобы, от ледникового валуна после этой акции осталась лишь малая его часть. При этом обычно ссылались на предание о том, что царь Пётр Первый, путешествуя на Север - к Белому морю, неоднократно останавливался на поверхности камня вместе со всей своей свитой, да ещё умудрялся чаёвничать и трапезничать на нём! У Лося, согласно этому преданию, даже имелось второе название - Царёв Стол. Правда, простейший осмотр поверхности камня Лось показывает, что если какие-то взрыво-технические работы около него и производились, то валун пострадал от них минимально — небольшие сколы с поверхности замечены лишь в самой нижней части объекта, но они могут иметь и вполне естественное происхождение. Именно нижняя часть камня испытывает наибольшее воздействие геологических процессов выветривания из-за перепадов воды в Сухоне и из-за ударов льдин при весенних ледоходах. Оставшаяся часть Лося покрыта однородной патиной - серой гладкой коркой, образовавшейся на поверхности камня за многие тысячелетия после отступления Московского оледенения. Такую же патину и сглаженные углы имеет соседний с камнем Лось валун Корова. Он показывается из-под воды только при летнем меженном уровне воды в Сухоне. Другие доказательства того, что камень не пострадал от взрыва, ещё более убедительны. Сохранился дореволюционный снимок камня Лось, на котором он ничем не отличается от современной формы. А в фондах Вологодской областной картинной галереи хранится произведение художницы А. Н. Каринской под названием «Камень Лось на Сухоне». Картина была написана в 1904 году и изображает валун при очень низком уровне воды в Сухоне. Хорошо видно, что размеры и очертания камня Лось столетие назад совпадали с нынешними. Есть также акварель Феодосия Вахрушова, написанная в начале XX века, на которой Лось запечатлён в том же виде, что и сейчас. Чуть раньше, в конце XIX века русский писатель и плодовитый питерский журналист Н.А. Лейкин совершил путешествие по северным

рекам. На пароходе он проследовал сначала от Вологды до Тотьмы, а затем до Устюга Великого. Вот что он писал после поездки: «Ниже Тотьмы есть небольшой камень желтовато-серого цвета, выглядывающий из воды близ правого берега реки. Он так мал, что на нём едва одному человеку можно уместиться, а Пётр, наверное, был уже хоть с какой-нибудь маленькой свитой. Вся выставившаяся из воды площадь камня имеет едва две сажени в диаметре». По теперешней метрической системе, это около 4.5 метра. По всей видимости, Н.А. Лейкин проплывал мимо Лося в начале лета, когда ешё не полностью спала вода, и камень торчал на поверхности только самой вершиной. Есть несколько толкований относительно происхождения названия камня Лось. По одной версии, камень получил своё имя из-за углубления на его поверхности в форме лосиного копыта, но поиски этой отметины ни к чему не привели. Другая версия указывает на сходство надводной части камня с головой плывущего через реку лося. Мне же представляется, что наиболее вероятной подоплекой в этом случае является языческое почитание камня. Обожествление больших камней было широко распространено у северных народов и подчас им придавались свойства крупных животных (лося, медведя), источников пищи и объектов охоты. Здесь нужно отметить одну особенность Лося - сверху вниз его пересекает заметная трещина, которую могли использовать для «кормления» камня, пуская в неё кровь жертвенных животных. Следующей по течению, девятой, достопримечательностью на Сухоне я считаю её пороги, перекаты, которыми особенно «славится» нижнее течение реки. Если острова на Сухоне, а их больше трёх десятков, расположены почти все в среднем течении реки, то перекаты, числом более 130, находятся в основном на отрезке от Тотьмы до Устюга. Вот названия некоторых самых трудных для судовождения перекатов: Торопилов, Коровий Брод, Ржаник, Железный, Осетры. Есть места на реке, где в старину, до проведения дноуглубительных работ при советской власти, Сухону летом можно было перейти вброд. Видимо, река в самом деле оправдывает своё название — «сухая». Достопримечательность номер д есять — небольшой водопадик Васькин Ключ (фото 4). Он вытекает из середины известняково-мергелевой скалы, нависшей над левым берегом Сухоны в 7 километрах выше деревни Белая. Бытует расплывчатая легенда о чёрте по имени Васька, который рассердился на что-то и ударом ладони расколол утёс, из которого забил мощный родник. Похожий сюжет использовал писатель К.И. Коничев в своей книге «Пётр Первый на Севере». Неподалеку от Васькина ключа есть глубокое Чёртово озеро, вероятно, карстового, провального происхождения, на дне которого и начинается подземный ручей, выходящий на поверхность на берегу Сухоны. Если принять во внимание, что Васька - это распространённое на Руси прозвище чёрта, а сами черти, по народным представлениям, жили как раз на дне глубоких речных омутов или в озёрах, то всё встанет на свои места. От Опок - одиннадцатой достопримечательности на Сухоне — до устья

реки остаётся чуть больше 70 километров (фото 2, 8). Опоки —это название крутой излучины и самого опасного порога на Сухоне. Скорость течения здесь может достигать 5 м/сек, что сравнимо только с горными реками. Обрывистые, отвесные берега, достигающие высоты в 60 метров, сложены разноцветными отложениями известняков, доломитов и мергелей пермского периода геологической истории. На пологом мысу с интересным названием Носок, образуемом изгибом русла, стоит небольшой посёлок Опокский (Опокстрой), а рядом с ним - остатки деревянного шлюза и насыпной плотины. Это был один из небольших островков Архипелага Гулаг: с помощью трудовой перековки заключённых было решено построить плотину через Сухону для поддержания высокого уровня воды на пороге. Как только в 1947 году строительство было завершено, в первую же весну река снесла главную плотину напрочь. Слово опока в древнерусском языке означало «скала, уступ», а в вологодских говорах - «известняк, белая глина». Сухонские скалы образовались не в горах, а на равнине, в результате уже упоминавшегося выше прорыва вод послеледникового озера из Присухонской низины. Из других высоких обрывов на Сухоне стоит упомянуть Безумную Слуду (фото 1) близ села Вострое в Нюксенском районе. Название этого обрыва очень точно отражает действительность - слуда расчленена оврагами на отдельные выступы так непредсказуемо, что определение безумная кажется здесь как нельзя уместным. И, наконец, последняя достопримечательность Сухоны (номер д вен адц ать по моим подсчётам) - её устьевая часть, где река неоднократно меняла русло уже в историческое время. Последний раз это произошло в 1807 году, когда во время ледохода в устье реки возник громадный затор, и вызванное им наводнение натворило много бед в городе Великом Устюге. Вода при этом устремилась в обход ледяного затора и вскоре промыла новое русло севернее прежнего. Деревня Коромыслово, стоявшая до 1807 года на одном берегу с городом, сегодня находится на правом берегу Сухоны. Это уникальный случай, когда населённый пункт «поменял» свой «адрес» на берегах реки, но при этом сам даже не сдвинулся с места! В рельефе устюжских окрестностей прослеживаются и другие древние русла Сухоны. Особенно хорошо они видны на космических снимках. Талые ледниковые воды в своё время отложили на месте современного слияния Сухоны и Юга огромные толщи песчано-глинистых горных пород, которые легко подвергаются размыву. Следовательно, древняя внутренняя дельта Сухоны до сих пор способствует нестабильному поведению реки в её устьевой части. Кто знает, может быть вскоре, прямо на наших глазах, Сухона вновь изменит своё русло, после чего придётся переделывать географические карты этой местности? Рассказ о достопримечательностях реки Сухоны подошёл к концу. Будем надеяться, что интерес к ним не пропадёт и у наших современников... © Кузнецов А.В., текст, 1993; с изменениями.

КУДА ИСЧЕЗЛА СТЕРЛЯДЬ? В последние годы в Сухоне почти совсем перестала попадаться СТЕРЛЯДЬ (рис. 11). Хотя, ещё пятьдесят лет назад эта ценная рыба семейства осетровых вылавливалась в реке в промысловых объёмах - до 170 центнеров в год! Спустя два десятка лет уловы сократились в полтора раза, а с началом «перестройки» стерлядь вовсе потеряла промысловое значение [1: 594] и лов её был официально запрещён. Раньше эту рыбу местные жители ловили браконьерским способом — на так называемые самоловы — голые острые крючки с пробками, привязанными к прочной, длинной бечёвке, лежащей на дне реки. Ещё свежи в памяти у рыболовов из многих прибрежных сёл и деревень случаи поимки экземпляров до 1 метра длиной и весом до 12-13 килограммов. Приводилось слышать мне и о пудовых стерлядях, размерами от кончика хвоста до морды чуть ли не в рост взрослого человека, но оставим их на совести говоривших это... При нынешней власти стерлядь попала даже в герб-новодел Нюксенского муниципального района. Хотя, третье тысячелетие уже и тотьмичи, и нюксяне встречали без стерлядки... Куда же исчезла из Сухоны эта рыба, что с ней произошло? Представьте себе весь ужас крестьянина из Устюжского уезда, впервые выловившего на нижней Сухоне неведомую дотоле стерлядь! Первое время, в начале XIX века, эту рыбу считали за водяную змею, отказывались употреблять её в пищу, а после случайной поимки со страхом выбрасывали «чудовище» обратно в реку... Удивление вызывали и необычное расположение рта рыбины, и полсотни костяных бляшек по бокам взрослых особей (которые стали называть жучками, видимо по аналогии с квадратно­ ромбовидными элементами кирпичного орнамента «жучок» на стенах некоторых церквей города Соликамска), и отсутствие костей... Лишь спустя какое-то время солдаты, либо отходники, вернувшиеся из Москвы или с Питера, просветили местных рыбаков, что это стерлядь - ценная и вкусная порода рыб, а в обеих столицах её подают на стол только богатых людей, а вы, мол, лапотники, выбрасываете за борта лодок такую вкуснятину! Что и говорить, история появления стерляди в Сухоне чем-то напоминает перипетии внедрения картофеля на Руси в петровские и следующие за ними времена... Как же попала эта волжская рыба в бассейны рек Северного Ледовитого океана? Есть две версии на этот счёт. Русский поэт и придворный сановник

К.К. Случевский, автор книги «По северу России», писал, что стерлядь проникла в Вычегду, Двину, Вагу и Сухону через прокопанный к 1812 году Екатерининский канал, который соединил реку Каму с верховьями Вычегды [2: 134]. Этот же взгляд отстаивал в своей книге «Рыбы России» (первое издание - 1875 года) и такой авторитетный автор, как Л.П. Сабанеев. В водах северных рек стерлядь расплодилась быстро и в большом количестве, потому что нашла здесь хорошие кормовые угодья и большие нерестилища. Обычно эта рыба держится на песчано-каменистом грунте, любит вольное течение. Зимой собирается в глубокие ямы, где впадает в оцепенение и не питается. Весной, перед половодьем, стерлядь поднимается вверх по реке для размножения. Нерестится она через 1 - 2 года. Питание - в основном донными беспозвоночными: личинками, червями, моллюсками. Охотно также поедает икру других рыб. При массовом вылете насекомых стерлядь поднимается близко к поверхности и хватает падающих на воду веснянок, подёнок, ручейников, о чём писал всё тот же Л.П. Сабанеев [3]. Второе предположение о возникновении особого подвида сухонской стерляди связано с возможным проникновением её сначала в Кубенское озеро из реки Шексны по каналу имени герцога Александра Вюртембергского (ныне это Северо-Двинская водная система) вскоре после того, как закончилось его строительство в 1828 году [4]. Однако первая версия кажется более предпочтительной, так как самые ранние случаи поимки стерляди в 20-х годах XIX века относятся именно к Вычегде и Двине. Лишь спустя некоторое время новая рыба заселила Сухону. Первым из наших краеведов на «стерляжью» тему откликнулся П.И. Савваитов. Побывав в 1842 году в Тотьме, он писал, что «первый раз увидел сухонскую стерлядь, которая, впрочем, попадается не часто: хороша, но уступает шекснинской» [5]. Другой краевед, Е. Кичин напечатал в № 37 газеты «Вологодские губернские ведомости» за 1847 год статью «Тотемские стерляди». В ней он сообщал, что «новая рыба в Сухоне близ Тотьмы появилась прошлый год (тут он явно запоздал - А .К ). Вес особей был от 2 до 20 фунтов» (т.е. от 800 г до 8 кг). Кичин также придерживался версии о камских истоках стерляди, а в качестве причины этого писал, что она стала попадаться в Сухоне с тех пор, как были открыты шлюзы упразднённого к тому времени Екатерининского канала. Н.Я. Данилевский, автор знаменитой в своё время книги «Россия и Европа», в 1862 году опубликовал статью о рыболовстве в Кубенском озере, где, в частности говорил, что стерлядь появилась в этом водоёме лет 5 тому назад со стороны Сухоны [6: 238-239]. Путешествовавший по северным рекам в самом конце девятнадцатого столетия петербургский писатель Николай Лейкин оставил нам запись разговора с неким устюжанином: «Первая стерлядь в здешних местах ловится! Выше сухонской стерлядки нет! Двинская славится, но сухонская жирнее, в сухонской янтаря этого самого больше. Сваришь её в ухе, а янтарь поверх и плавает... Хлебово первый сорт! Да ежели с репчатым луком... с перчиком... и укропцу туда - один восторг!» В буфетах ВологодскоАрхангельского пароходства пассажиры тогда могли заказать всего за

полтинник огромную порцию стерляжьей ухи, которой «хватит для какого угодно аппетита» [7: 57, 81]. Из-за элементарного незнания истории появления стерляди в Сухоне некоторые современные авторы попадают в своих публикациях впросак. Так, наш земляк, писатель А.В. Жуков, в повести «Америка Ивана Кускова» сообщает читателям, что юный Ваня ловил близ Тотьмы стерлядку (и это в конце XVIII века!), а Анатолий Ехалов в одном из своих рассказов порадовался даже за Петра I, который якобы вместе со свитой обедал стерляжьей ухой на камне Лось. На эту же удочку попался и известный вологодский поэт Александр Романов, когда в стихотворении «Сухона», в целом удачном, написал: «И мы представляем: сияющий Пётр/ Вперёд мужиков достаёт перемёт,/' И в лодку к нему, серебристо горя,/ Всё шлёпает стерлядь и брызжет в царя...» [8]. Конечно, кто-то скажет, ведь писатели и поэты не историки, но всё же подобных ошибок надо бы избегать... Н а рубеже нового тысячелетия неоднократно предпринимались попытки искусственно восстановить исчезающую популяцию стерляди в Сухоне. Сотрудники кадуйской рыботоварной фирмы «Диана» привозили мальков стерляди и выпускали близ Устья Толшменского. По сводкам новостей в областных газетах последний известный мне случай зарыбления Сухоны 15 тысячами мальков стерляди относится ко второй половине 2005 года. Впрочем, ощутимых результатов это не принесло. Даже напротив: стерляди стало ещё меньше. По всей видимости, мальки стерляди, выросшие в тёплых прудах Кадуйской ГРЭС, попав в «дикую» среду обитания, становились лёгкой добычей хищных щук и окуней. Старина Дарвин в очередной раз оказался прав - суровый естественный отбор опять показал кукиш искусственному разведению рыб в тепличных условиях... Можно попытаться совместить на первый взгляд два таких разных явления, как судоходство и появление-исчезновение стерляди. Дело в том, что именно на 90-е годы XX века приходится практическое исчезновение речного транспорта на Сухоне. Сначала перестали ходить и «бегать» обычные теплоходы, за ними исчезли быстроходные «Зори», а затем настал черёд и грузовых буксиров с баржами. Ныне суда на просторах Сухоны стали редкостью. Всё это привело к таким неожиданным последствиям, как заиливание берегов и дна реки, исчезновение моллюсков и личинок, которым нравились песчаные прибрежья, отмели и перекаты. Если ещё двадцать лет назад по берегам средней Сухоны было немалое количество отличных песчаных пляжей, то сейчас найти место для купания и отдыха стало просто невозможно, а вот перемазаться в липком иле среди зарослей осок и ивняка всегда, пожалуйста! Иловые отложения сильнее и больше накапливают в себе токсичные вещества, которые, поступая через цепи питания в организм стерляди (и не только её) вызывают поражение внутренних органов рыбы уже в молодом возрасте. Ещё одна возможная причина заиливания - прекращение работы плотины «Знаменитая» в истоках Сухоны. Плотина со шлюзом превращала Кубенское озеро в запасное водохранилище для наполнения русла Сухоны в летнее

время временными попусками воды. Мутные весенние воды отстаивались в Кубенском озере, после чего всё лето Сухона получала оттуда чистую водицу. С прекращением судоходства на рубеже XX - XXI веков плотину открыли совсем, поэтому вся муть половодья пошла в Сухону беспрепятственно. С этим же связано и сильное уменьшение уровня воды в реке к концу лета и зимой. По мнению старейшего тотемского краеведа Н.М. Кускова, наиболее безводными годами за всю историю наблюдений на Сухоне стали 1999, 2000 и 2002 [10: 17-19], то есть, сразу после того, как плотина «Знаменитая» перестала действовать (к 2013 году работа плотины восстановлена вновь). Кто-то склонен винить в исчезновении стерляди сокольских бумажников: вот, мол, они сливают в Сухону промышленные нечистоты, от чего и гибнет рыба (и не только стерлядь). Смею вас .уверить, что при советской власти целлюлозно-бумажное производство травило реку не меньше, чем сейчас, но стерлядь тогда была! В связи с этим стоит рассказать небольшую «байку», известную в кругах заядлых рыболовов Тотемского района... Десятка полтора лет назад мужики, что промышляют зимним ловом, уже в декабре начали замечать, что на Сухоне повыше и пониже. Тотьмы почти совсем исчезла рыба. Стерляди за всю зиму не словили ни хвоста, а в ловушки попадались только полудохлые налимы. Поговаривали, что вся рыба ушла в сухонские притоки - Цареву, Печеньгу, Еденьгу да Леденьгу. но причину этого загадочного природного явления не знал никто. Лишь по весне всё открылось,, когда после ледохода за Устьем Печенгским подняли со дна затонувшую поздней осенью баржу, трюмы которой доверху были забиты мешками то ли с солью, то ли с удобрениями. До начала ледостава вытащить баржу из-под воды не успели и «химия» всю зиму потихоньку превращала пресную сухонскую водицу в настоящий морской рассол. Рыбе нашей такая процедура, естественно, не понравилась, вот и удрала она в мелкие речки - кислородом подышать, прочистить холодную рыбью кровь, от последствий «химической атаки». Но ничего, летом всё снова встало на круги своя... Итак, по всей видимости, в случае с исчезновением из Сухоны стерляди мы имеем дело с удивительным «симбиозом» отдельного вида рыбы и речного судоходства. Появление стерляди в северных реках совпало с началом использования колёсных пароходов, а исчезновение этого вида осетровых происходит после прекращения регулярного движения судов на реке. О т Тотьмы до Вологды первый пароход «Феодосий» стал ходить э 1859 году, а на нижней Сухоне судоходство началось ещё раньше - с 1842 года [11]. Правда, в народе распространилось и долго бытовало мнение, что именно пароходы «погубили» былое рыбное изобилие в Сухоне. Краевед Д. Григоров писал сто лет назад: «В настоящее время рыболовство падает, так как с развитием пароходства, по словам рыбаков, рыбы в Сухоне стало меньше» [12: 188]. Однако Л.П. Сабанеев отмечал, что стерлядь пароходов не боится, а напротив, даже свои нерестилища устраивает рядом с пристанями и речными фарватерами [3]. Не стало вот ни пароходов, ни теплоходов, а рыбные ресурсы Сухоны не увеличились, а оскудели ещё больше. Пока волны от

проходящих судов размывали берега и в реке в изобилии присутствовали песок и мелкая галька, стерлядь жила и процветала, а сейчас Сухона заилилась, кормовая база стала исчезать, и стерляди это никак не мопто понравиться... Нишу стерляди в экосистеме реки в начале XXI века потихоньку стали занимать речные караси - вид, который раньше в Сухоне водился только в верхнем течении, да и то в небольшом количестве. Вслед за продвижением по руслу реки иловых отложений сверху вниз караси заселили и Среднюю Сухону. ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. Болотова Н.Л. Сухона: ресурсы и их использование. // Тотьма: Краеведческий альманах. —Вып. 2. —Вологда: Русь, 1997. —С. 588-598.

[2]. Случееский К. К. По северу России. - Вологда: Изд-во МДК, 2000. (Извлечения из I-го издания: СПб., 1886-1888). И - Сабанеев Л. П. Рыбы России: Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб. -М., 1875. - Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.bibIiotekar.ru/sabaneev/; Воробьёв Г.А. Исследуем малые реки. - Вологда: Русь, 1997. - С. 56-57.

[4]. Данилевский Н.Я. Исследования о состоянии рыболовства в России. // Описание рыболовства в северо-западных озёрах. - СПб., 1875. - С. 28-40.

[5]. Савваитов П.И. Дорожные заметки: От Вологды до Устюга. // Москвитянин. - М., 1842. — Часть 6, № 11. - С. 310-336. ~ Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.iotma.ru/stats;htm [6]. Данилевский НЛ. Кубенское озеро. // Дементьев. В.В. Земля русского преображения: Рассказ об одном из исторических и духовных центров России вологодском Кубеноозерье. - М.: Фонд им. Сытина, Зарницы, 2005. —С. 230-252.

[7]. Лейкин Н. По северу дикому. - Архангельск, 2007. [1-е издание: СПб., 1899].

[8]. Жуков А.В: Америка Ивана Кускова; Монах; После войны. - Тула: Изд. Гриф и К, 2004. - С. 15; Ехалов А. В Тринадцатом квартале. // Сельская новь - М., 2000, № 2. —С. 12; Романов А. Пятистенок. - М.: Советская Россия, 1978. - С. 82.

[9]. Кузнецов А. Сухонские достопримечательности. // Книга для чтения по географии Вологодской области. - Вологда, 1993. —С. 60-65.

[10]. Кусков Н.М. Мои наблюдения за погодой в городе Тотьма и за ледовыми явлениями на реке Сухона (1971 - 2007). - Тотьма, 2007. [И ]. Попов В.Т. Город Тотьма, Вологодской губернии: Исторический очерк. - Вологда, .

1886 - С. 80; Заметка в отношении расчистки Малой Двины, составленная великоуспогским мещанином А.А: Макаровым, имеющим 40 лет (начиная с 1842 года), постоянное судоходство по реке Сухоне, Северной Двине и Мариинскому каналу до С.Петербурга. // Вологодские губернские ведомости. - 1882, Л“ 28.

[12]. Грисорос Д.А. Тотьма и её окрестности. // Тотьма: Историко-литературный альманах. - Вып. 1. - Вологда: Русь, 1995. - С. 119-286.

© Кузнецов А.В., текст, 2010; с изменениями.

соли

ТРИ (От Солигалича до Сольвычегодска через Соль Тотемскую) Солигалич — ближайший к Тотьме город и этим всё сказано. В старину между ними существовали устойчивые экономические и культурные связи. Этому не мешало даже то обстоятельство, что Солигалич и Тотьма находились по разные стороны Великого водораздела на Русской равнине: река Кострома несёт свои воды в Волгу и далее в тёплое Каспийское море, а наша Сухона - в студёное Белое море и Ледовитый океан. Лишь после того, как в XVIII веке были созданы Вологодская и Костромская губернии, между соседями пролегла межа, граница, рубеж, который и стал постепенно разрушать былые отношения. В годы советской штасти отчуждение Тотьмы и Солигалича только выросло. Областное начальство и Вологды, и Костромы планировало строительство автомобильных дорог лишь до своих границ, но никак не через них. Всё это привело к абсурдной ситуации, что до своего областного центра тотьмичи добираются легко и быстро по асфальтированному шоссе, а вот о существовании города Солигалича (фото 12) всего-то в 100 км к юго-западу от Тотьмы большинство наших земляков просто не догадываются... Соль Тотемская и Соль Галичская возникли в разных исторических условиях. Соляные источники на берегу Костромы, чуть ниже впадения в неё реки Светицы, были найдены в XIV веке на территории древнерусского Галицкого княжества, поэтому годы основания Солигалича - 1332-35 местная легенда связывает с именем князя Феодора Симеоновича, а исторические документы - с завещанием князя Ивана Калиты. Первые сведения о добыче соли на речке Ковде в Тотемской волости историк П.А. Колесников датировал серединой XV века, а первыми солеварами он считал выходцев из вольных земель Великого Новгорода. Поэтому у нас и нет легенд о князях, якобы основавших город, как, кстати говоря, и в новгородской изначально Вологде, а вот в Устюге княжеское мифотворчество было распространено, потому, что он, как и Солигалич, относился к сфере влияния русских низовских княжеств на Волге. Богатство, источником которого служили соляные варницы, привлекало не только гостей (так в старину именовали купцов), но и любителей лёгкой наживы. На протяжении двухсот лет Тотьма и Солигалич неоднократно страдали от набегов казанских татар. Чтобы защитить себя от этих ворогов.

тотьмичи построили на высоком холме при впадении Песьи Деньги в Сухону деревянный Кремль (Острог), а жители Солигалича не поленились и насыпали на берегу Костромы восьмиметровой высоты земляную крепость, которая впоследствии получила названия Усольская Осада или Макарьевский Вал. Интересно, что на чертеже города, составленном в XVIII веке, рядом с изображением крепости идёт надпись - «Город словет Осыпной». Таким образом, по-видимому, существовало и третье имя для солигаличского укрепления — Осыпь или Осыпной. Ныне этот памятник истории :в Солигаличе оказался неудачно заслонённым новым железобетонным мостом через реку Кострому... В Смутное время оба города насильно, «по нужде», покорились польсколитовским захватчикам. Тотьмичи со слезами на глазах целовали крест самозванцу Лжедмитрию, а солигаличанам даже пришлось платить пришлым ляхам контрибуцию - денежный выкуп, за то, чтобы пан Лисовский оставил город в покое. Часть жителей Солигалича, опасаясь погромов, бежала в Тотемский уезд, ища спасения в Совьюгской и Толшменской волостях. Однако в начале 1609 года именно Солигалич стал местом сбора ратных людей с Тотьмы, Устюга, Соли Вычегодской и уральских городов, после чего войско двинулось в сторону Костромы... Впоследствии иностранные захватчики были изгнаны с Русской земли, на престол сел новый царь, появилась возможность спокойно жить, работать и торговать. Семнадцатое столетие ешё больше сблизило Соль Тотемскую с Солью Галичской. Между городами возникла знаменитая Соляная дорога, по которой и зимой, и летом, кроме соли, везли много других, самых разнообразных товаров. Для Тотьмы через Солигалич существовал выход в Поволжье и к Москве, а в противоположном направлении солигаличские купцы отправляли обозы на север, к новому Архангельскому порту. По своему значению Соляную дорогу XVII века можно приравнять к современным федеральным трассам - автомобильным шоссе или железным дорогам. Именно по этой дороге ушёл юный отрок Андрей с Устья Толшменского в Солигалич, а потом и в Галич, чтобы там, в Воскресенском монастыре принять постриг и тяжкое иго юродства. Вскоре будущий святой вернулся на родн\ю землю и поселился в Тотьме около Воскресенской церкви на берег/ Сухоны. Жители Солигалича, за неимением собственных праведников, в старину горячо почитали и Андрея Юродивого, и Феодосия Тотемского. Паломники тянулись в Тотьму в надежде на чудеса от святых мощ ей... Первые каменные храмы в Солигаличе начали строить почти на 80 лет раньше, чем в Тотьме. Видимо, местные купцы, солевары и монастыри тогда были побогаче тотемских. Зато в Тотьме настоящий всплеск церковного зодчества приходится на вторую половину XVIII века, когда в Солигаличе строительство продвигалось еле-еле. Тем не менее, именно тотемское барокко оставило свой след на солигаличской земле. В селах Николо-Чалово и Зашугомье каменных дел мастера из Тотьмы возвели замечательные здания Троицкой и Богородице-Рождественской церквей. Картуши-кпейма. на их

стенах отвечают всем «стандартам» тотемской архитектуры! Любопытна история возведения Рождественского собора в Солигаличе. Строить его начали ещё в 1668 году, но до конца церковь возвести не удалось, по причине отсутствия средств. Через столетие на стенах храма выросли большие берёзы, а на своде первого этажа - малинник, ягодами которого лакомились все желающие. Наконец, с 1792 по 1805 год строительство было завершено на деньги прихожан. Работала на соборе артель устюгских мастеров, поэтому пятиглавое завершение храма почти точно копирует главы барочных церквей Устюга и Тотьмы. Явный диссонанс с массивным объемом здания XVII века, тем не менее, мало повлиял на художественную выразительность всего сооружения. В период правления императрицы Екатерины II Алексеевны всем российским городам по специальному указу было положено обзавестись собственными гербами. Здесь пути Тотьмы и Солигалича кардинально разошлись. Наш сосед решил не мудрствовать лукаво и изобразил в нижнем поле гербового щита родные «три стопки соли», а вот тотьмичей с гербом явно занесло далеко в восточную сторону, так как «чёрная лисица» связана с промыслом шкур этих зверей аж на Лисьих островах в северной части Тихого океана. Соль в Тотьме к тому времени перестала приносить доход, поэтому какой резон было изображать кристаллы NaCl на своём геральдическом символе? Тотемский краевед С.М. Зайцев в своё время обратил внимание на тот факт, что среди знаменитых «солигаличских находок» - памятников провинциальной живописи конца XVIII века, принадлежащих кисти художника Григория Островского - есть картины из усадьбы Внуково, которой владели тотемские купцы Пановы. Так, реставраторам удалось атрибутировать портреты Василия Петровича Панова, его жены Елизаветы и их сына, маленького Василия Васильевича. Пановы приобрели земли в Солигаличском уезде на деньги от капитала, скопленного в результате торговых операций в Сибири и на Дальнем Востоке. А название усадьбы Внуково предположительно перекликается с тотемским топонимом Внуков остров. Род других купцов - Кокоревых - также оказался тесно связан с Тотьмой и Солигаличем. По происхождению Кокоревы были из города Макарьева на Волге, но уже в 1808 году один из братьев, Гаврила Иванович, владел в Тотьме каменным двухэтажным домов на Пробойной улице (напротив Сретенской церкви), а в 1816 году другой брат, Михаил Иванович заключил контракт, по которому соляной завод на Ковде переходил к нему в «вечное и потомственное владение». В Солигаличе в 1832 году соляные колодцы и варницы были переданы также в аренду купцу Кокореву, который, чтобы добраться до глубинных залежей соли, предпринял бурение новой скважины. С глубины в 101 сажень она дала устойчивый приток минеральной воды, свойства которой исследовал молодой учёный-химик из Москвы Александр Бородин, будущий великий русский композитор. Спустя некоторое время в Солигаличе появилось водолечебное заведение. Ныне это санаторий имени А.

Бородина, где успешно и недорого (что, пожалуй, по нынешним временам самое главное!) лечат местных и приезжих больных. Тотьма в этом плане явно уступила пальму первенства Солигаличу, так как не сумела сохранить свой солелечебный курорт, известный когда-то чуть ли не на всю страну под названием СССР. Хотя, скважины у нас на Варницах (фото 13) бурили поглубже - до 127 сажень (Александровская труба). Кокоревы на память о себе оставили в Тотьме огромный дом на углу' Торговой площади (выкупленный городом в начале XIX века и использовавшийся потом под городскую и земскую управы на втором этаже и под лавки на первом), а на центральной Красной площади Солигалича высится до сих пор краснокирпичный особняк Кокоревых, подаренный ими уездному земству, а потом, как водится, занятый райкомом партии (ньпне администрацией Солигаличского района). На историческом изломе после революции в России возникало много грандиозных планов и проектов. Так, Тотьму и Солигалич в 20-х годах прошлого века хотели соединить железной дорогой, но ничего из этого не вышло. Правда, до наших соседей чуть позже железнодорожная колея всё же дошла - это была ведомственная дорога, выстроенная от станции Вохтога в Грязовецком районе в восточном направлении - в лесной край, щедрый кубометрами древесины. От неё до Солигалича есть тупиковая ветка, которой пользуется в основном известковый завод для вывоза своей продукции. А ещё солигаличане надеются, что и к ним (как в Тотьме!) придёт природный газ, с которым они связывают большие (но малообоснованные, судя по нашему опыту) надежды. Первые десятилетия советской власти отмечены также многочисленными административными преобразованиями. После нового размежевания уже по областным границам от бывшего Тотемского уезда к новому С о л и га л и ч с к о м у району отошли земли Совьюгской волости и Чаловского улусца Толшменской волости. Действительно, жителям этих деревень до Солигалича добираться ближе, чем до Тотьмы, но всё же, но всё же - пятьсот лет совьюжане и чаловцы были в составе нашего уезда, а тут взяли и отрезали их «со всем движимым и недвижимым имуществом» да «подарили» Костромской области, ничего не предложив нам взамен!? Как-то не по-товарищески получилось, а впрямь по-большевистски... После строительства новой улучшенной ф унтовой дороги до посёлка Гремячий на пути к Солигаличу остался и всего-то десяток гиблых непроезжих километров. Хорошо бы совместными усилиями вологодских и костромских дорожников ликвидировать этот двухсторонний тупик в ближайшее время и снова восстановить давние исторические, культурные и экономические связи двух соседних городов! В Солигалич мы ездили в конце зимы, по твёрдому зимнику, на редакционном «уазике». Вместе со мной решили посетить соседний городок также редактор газеты «Тотемские вести» В.К. Дуров и известный тотемский художник Н.П. Сажин. Вся «экспедиция» заняла у нас один световой день от восхода до заката...

Другой северный русский город, история которого тоже тесно связана с соледобычей - это Сольвычегодск (фото 14). Стоит он на правом берегу реки Вычегды в Котласском районе Архангельской области. От Тотьмы до Сольвычегодска больше 400 километров, но эти два города имеют много общего в своей истории. Во-первых, поселения у Соли Тотемской и у Соли Вычегодской возникли около естественных выходов солёных источников. Вовторых. добычей соли и у нас, и там занимались влиятельные люди Строгановы. В-третьих, и Тотьма, и Сольвычегодск, в своё время были отправными точками для движения «охочих людей» в Сибирь, за ценной пушниной. В старину тотьмичи и сольвычегодцы (их ещё именовали усольцами) богатели за счёт продажи соли и «мягкой рухляди», а разбогатев, строили прекрасные храмы. Поэтому, в-четвёртых, Тотьму и Сольвычегодск сближают архитектурные стили местных церквей. Летом в Сольвычегодск добраться сложно. Через широкую Вычегду напротив города ходит небольшой паром - катер с баржой, в связи с чем можно потерять много времени на переправе. Я решил посетить Сольвычегодск снова в концезимье, когда установился твёрдый путь, а на другой берег реки от Котласа (из Лименды) можно попасть по ледяной дороге наискосок по Вычегде, почти по полуторакилометровой трассе среди торосов и снежных намётов. Слава Сольвычегодска, как и Тотьмы, осталась в прошлом. Сейчас город похож на большое село, где нет никаких промышленных предприятий. Правда, чуть вдали дымит трубами целлюлозно-бумажный комбинат в Коряжме и всю зиму сбрасывает тёплые стоки в Вычегду, да так. что река напротив Сольвычегодска не замерзает даже в самые лютые морозы. В городе есть небольшой музей, размещающийся в здании Благовещенской церкви на берегу Вычегды. Храм был построен на деньги солепромышленников Строгановых, усыпальница которых находится рядом с церковью. Первыми из рода Строгановых были Спиридон (упоминается под 1395 годом), далее его сын Козьма, внук Лука, правнук Фёдор, и праправнук Аника (1497 - 1570), происходившие из простых черносошных крестьян деревни Цыренниково, в двух верстах от которой было Соляное озеро с источниками, богатыми рассолом. Занявшись солеварением, Строгановы быстро превратились в торгово-промышленный дом, чьи интересы вышли далеко за пределы тихой Соли Вычегодской. Из тотемской ветви знаменитого рода наиболее известны Григорий Афанасьевич и его сын Данила Григорьевич, волостели и наместники в Тотьме во времена Ивана Грозного, а также Ольга Строганова, владевшая тотемскими деревнями в начале XVII века. Кроме Благовещенской церкви близ своего деревянного дворца, вскоре Строгановы предприняли строительство невиданного раньше на Севере барочного собора Введенского монастыря около Соляного озера и варниц. Известно, что каменное церковное зодчество в Сольвычегодске и Великом Устюге имеет более ранние истоки, чем в Тотьме. Прекрасный Введенский собор в Сольвычегодске был создан в 1688-93 годах. Далее барочные формы

получили распространение в соседнем Устюге, где церкви этого стиля датируются периодом с 1690-х по 1730-е годы. Нужно учитывать и то немаловажное обстоятельство, что церковное зодчество сильно ограничено объёмами строительства. Когда кончились заказы в Сольвычегодске, артели каменных дел мастеров переместились в Устюг. Когда же и там строить стало нечего, часть зодчих обратила внимание на Тотьму, а другая устремилась на восток - через Лапьск, Вятку, Урал и Тобольск, вплоть до Иркутска и Забайкалья. Таким образом, пышное барокко Сольвычегодска было выхолощено сначала на храмах Устюга, а в Тотьме уже во второй половине XVIII столетия церковные картуши-клейма и вовсе приобрели простые (но довольно изящные!) очертания. Интересно, что имя единственного известного из документов тех лет мастера в Тотьме, возводившего Троицкий храм на Зелене, прямо связано с сольвычегодской землёй: в церковной летописи он назван как Фёдор Иванов сын Титов, крестьянин Сольвычегодского уезда. «Храм поставлен на довольно высокий подклетный этаж. Этот приём позволил придать гигантской массе храма энергично выраженную устремлённость вверх. Удачно найденные пропорции верхней части храма, изящное кружево декора, лёгкие главы на барабанах ещё более усиливают это впечатление. Видна строгая симметрия построения - храм, лестница и крыльцо словно нанизаны на одну ось. Это заставляет видеть в церкви подобие великолепно украшенного корабля. Уподобление храма готовому отправиться в путь кораблю нередко встречается в древнерусской архитектуре», - эти слова В. Булкин и О. Овсянников могли бы написать о тотемских церквях, но сказано это о Введенском соборе в Сольвычегодске. Более того, на рисунке города, выполненном в 1793 году А. Чудиновым, рядом с Введенским собором изображен ещё один храм с отдельно стоя шеи колокольней - точная копия нашей тотемской Рождественской церкви! Точнее говоря, именно наша Рождественская является копией сольвычегодской церкви... Кроме старины, в Сольвычегодске можно увидеть свидетельства совсем недавних исторических коллизий. В городе существуют до сих пор два мемориальных дома, где жил в ссылке в 1909-11 годах Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) (фото 15). Кстати говоря, Сталин трижды, проездом бывал в Тотьме - в конце зимы 1909 года и в марте 1910 года, когда под надзором полицейских его перевозили из Вологды в Сольвычегодск санным путём, а также летом 1911 года, когда он по реке возвращался из ссылки обратно в Вологду. Долгие годы при советской власти было не принято рассказывать о внебрачном сыне Сталина - Константине Кузакове, появившемся на свет как раз во втором домике, где сейчас размещена экспозиция музея политической ссылки. Матерью Константина была хозяйка дома, вдова Мария Прокопьевна., пустившая Иосифа на квартиру. В музее сохранена подлинная, довольно скромная обстановка, в условиях которой и жил в ссылке один из вождей мирового пролетариата. Впоследствии Сталин не забыл своего сына. Когда

тот повзрослел, то был вызван в Москву, получил хорошее образование и долго служил на ответственной работе. За два десятка лет существования новой-старой страны Российская Федерация на Сталина были вылиты ушаты помоев и грязи, причём все достижения, которых СССР достиг при этом руководителе, нынешними «либералами» старательно замалчиваются. Не встретишь в нашей печати и материалов о репрессиях, концентрационных лагерях, депортациях народов в те же самые 20-50-е годы XX века в США, Германии, Франции, Великобритании, Японии, Китае, не говоря уже о таких «моськах», как Чехословакия, Польша, Румыния и иже с ними. Из Сталина пытаются вылепить злодея, чуть ли не равного Гитлеру, но почти все лидеры крупнейших и влиятельнейших стран отмеченного периода истории имели почти те же самые «грешки», что и Сталин. У нас в стране на Сталина сейчас ополчились неотроцкисты, которые не только захватили в свои руки все основные средства массовой информации, но добирались и до непосредственной власти в стране. Тем не менее, простой народ вспоминает Сталина чаще с положительной стороны, о чём свидетельствует проведённый несколько лет назад опрос, в результате которого имя Сталина по популярности вышло на 1 место, и только в результате подтасовок организаторов опроса (они явно не ожидали такого итога!), Сталина «оттеснили» на второе место... Я не знаю, был ли в Сольвычегодске памятник Сталину, но если бы в XXI веке монумент ему вновь появился в этом северном городе - историческая справедливость была бы восстановлена. Неплохо бы и улицу, на которой располагается музей, назвать в честь Иосифа Виссарионовича. Думаю, в этом случае люди, которые интересуются настоящим и прошлым нашего края; люди, которые адекватно оценивать историю России, получили бы лишний стимул посетить Сольвычегодск. Тотьма, Солигалич и Сольвычегодск - три города на Русском Севере, история которых, как вы могли убедиться, имеет немало точек взаимного соприкосновения. © Кузнецов А.В., текст, 2008, 2012; с изменениями.

ТАЙНЫ КНЯГИНИНА ОЗЕРА И РЕКИ ИХАЛИЦЫ Ихалица, Ихола, Ихолица, и даже, Ыхолица - это всё старинные варианты одного и того же географического названия. В наши дни река Ихалица большой правый приток Сухоны на востоке Междуреченекого района, но до революции эти земли среди глухих лесов и болот входили в состав Тотемского уезда... Я с детства собираю различные карты Вологодской области: выпущенные в свет в государственных и частных издательствах, редкие ведомственные выпуски и даже самодельные картосхемы. В моей коллекции более 120 карт Вологодчины. С неизменным интересом я продолжаю покупать и разглядывать всю новую картографическую продукцию, которая только появляется на прилавках магазинов и в киосках с печатью. В последние годы многие карты издаются небрежно, без толкового редактирования, поэтому на них стало появляться много ошибок и «ляпов». Так, в первом мелкомасштабном атласе Вологодской области, выпущенном в 1998 году (масштаб в 1 см - 2 км), при всём притом, что издан он солидной фирмой и с качественным редакторским сопровождением, имеется ряд несовпадений с картами более раннего времени. В частности, как раз на востоке Междуреченского района, там, где протекает река Ихалица, я не обнаружил знаменитого среди местных жителей Княгинина озера (рис. 16)! Как же так? Ведь на имеющихся в моём собрании картах Вологодской области издания 1940-50-х годов, озеро это чётко и ясно нанесено и снабжено соответствующей надписью! В те времена нижнее течение Ихалицы относилось к небольшому Биряковскому району, но само Княгинино озеро, расположенное в среднем течении реки, целиком и полностью было междуреченским. Более того, на карте Генерального межевания Тотемского уезда, созданной ешё в 1780-х годах, Княгинино озеро тоже имеется (рис. 17). Озеро это необычное. Оно представляет собой озеровидное расширение русла Ихалицы шириной до 150-200 метров. Глубина в Княгинином озере по сравнению с рекой значительно больше, а течение в нём почти незаметно. В народе этот участок Ихалицы называли часто просто «озером», отличая его тем самым от реки. В старину даже считали, что Ихалица вытекает из Княгинина озера, а реку, впадающую в него, называли Мизюгой. Моя бабушка Ольга Парфентьевна была родом из деревни Ихалица,

расположенной на левом берегу Сухоны, напротив впадения в неё реки. Бабушка неоднократно сама бывала на Княгинином озере и мне об этом рассказывала. Там ловили много рыбы, а особенно хороши были озёрные щуки с мягким и «сладким» мясцом. Правда, бывали годы, когда рыба на озере почему-то не ловилась. Ольга Парфентъевна говорила об этом так: «Плывешь по озеру на плоту, отпёхиваешься шестом, а шест, пока идёт до дна, всё время натыкается на крупную рыбу. А словить её никак нельзя. Уж чем мужики не ловили - и сетями, и острогой пытались бить, всё впустую. Закинут сеть, начнут тащить - тяжело, едва волокут, а как немного останется, разом и вытащат пустую сеть всю в дырах». Потом вдруг рыба снова начинала ловиться. Жители Ихалицы объясняли эти странности Княгинина озера проделками местного водяного, который, по их мнению, был очень «своенравным». Наш художник-земляк Г .И. Попов написал в своё время картину «Удачная рыбалка на Ихалице». Однажды брат Георгия Ивановича Николай, заядлый охотник и рыболов, пригласил его слетать на вертолёте из посёлка газовиков Юбилейный на реку Ихалицу. После знакомства с этой рекой в 1975 году и появилась упомянутая картина, которую позже приобрёл для себя известный график из Череповца Владислав Сергеев. Недавно Георгий Иванович сделал вариант этой работы и она экспонировалась на выставке в «Галерее на Маяковского, 1» в ноябре 2005 года. На переднем плане полотна изображена очень крупная сорога (плотва), а на заднем — привал рыбаков с костром на берегу реки под большими соснами и приречные луга со стогами, наполовину погружёнными в ночной туман... В конце 2006 года художник передал эту картину вологодскому издателю Ю.П. Малозёмову в качестве части оплаты за издание своего очерка о коллекционере живописи из Новороссийска В.А. Соловьёве. Во времена столыпинской аграрной реформы на южном берегу Княгинина озера возник даже небольшой хутор с простым названием Озеро, а уже в послевоенные годы на его месте стояли бараки лесозаготовителей... Почему же Княгинино озеро исчезло с современных географических карт? Для надёжности я заглянул даже на секретную до недавних пор карту Генерального штаба - и там нет Княгинина озера! А ведь оно немаленькое: в длину тянулось на целых 9 вёрст, значит, на военной карте «километровке» его размеры составили бы аж 10 см! Что же произошло в XX веке с этим озером? Может быть, в годы лесосплава углубили русло Ихалицы в месте истока её из озера, и оно было спущено и осушено? Или же сама река так обмелела за последние полвека, что от озера ничего не осталось? Настоящая загадка... Наконец я добрался до космических снимков Вологодской области, выложенных в электронных ресурсах Интернета, и вздохнул с облегчением есть Княгинино озеро, никуда оно не исчезло! Просто прибрежная полоса водоёма всё больше покрывается водной и подводной растительностью, а участок чистой воды напоминает простое речное русло. Вот и решили картографы «отменить» Княгинино озеро на своих произведениях.

Название реки Ихалица по происхождению древнерусское, но имеет заимствованную прибалтийско-финскую основу. Карельское слово ihala имеет значение «приятный на вид», а финское ihala — «красивый, прекрасный, живописный (о местности)». О названии же Княгинина озера существует печальная легенда. Якобы в старину земли вверх по реке Ихалице принадлежали какому-то удельному князю. Любил он плавать по реке и озеру на стругах вместе с семьёй. Однажды княгиня решила перейти с одной лодки на другую, но борт покачнулся, и женщина камнем пошла на дно. Опечаленный князь повелел выстроить на берегу озера терем и провёл там остаток своей жизни. Его могилу в виде небольшого кургана показывали ещё не так давно на восточном берегу озера... Княгинино озеро лежит около древней административной границы Ростово-Суздальского княжества и новгородских владений на Средней и Верхней Сухоне. Возможно, именно это обстоятельство и послужило основным мотивом для данной легенды. Не исключено также, что Княгинино озеро было отдано во владения одной из церковных обителей. Известен Успенский Княгинин монастырь во Владимире и Спасо-Песоцкий Княгинин в Ростове. Основали их в 1 199 и 1271 годах княгини с одинаковым именем Мария - одна была женой князя Всеволода Большое Гнездо, а другая вдовой князя Василька Ростовского. Следы монастырского землевладения на Княгинином озере имеются в самом деле. По сохранившимся документам, в XVII веке здесь существовала Капитоновская Княгинина Спасская мужская пустынь или просто Капитонова пустынь. Она закрылась в середине восемнадцатого столетия, при секуляризации монастырских владений в Российской империи. Все строения этого монастыря были деревянными, поэтому в настоящее время никаких видимых следов его уже не найти. Вологодский историк церкви Н.М. Македонская на одном из интернет-сайтов сообщает о Капитоновой пустыни интересные сведения (см.: p a r is h e s .m r e z h a .r u > lib r a r y .p h p ? id = 2 6 4 ) . Так, её основателем был монах Капитон Даниловский, уроженец села Даниловского (ныне - город Данилов на севере Ярославской области). Этот религиозный фанатик был основателем секты «Капитонов» или лесных старцев. «Капитоны» верили, что скоро близится конец света, что нужно ожидать скорого прихода Антихриста, в связи с чем отрицали церковные таинства русской православной церкви, не признавали священников и иконы нового письма. По учению Капитона, спасти свою душу человек мог только через крайний аскетизм: каждый день нужно было много работать, постоянно молиться и класть поклоны, есть лишь растительную пищу, а в среду, пятницу, субботу и вовсе обходится без еды. Спать Капитон рекомендовал мало, причём делать это надо было стоя, сидя или в подвешенном состоянии! Ещё «капитоны» носили на теле железные или каменные вериги, «умерщвляя плоть» таким образом. Чтобы проповедовать своё учение, Капитон ушёл с родины в глухие

присухонские леса, где и основал первую пустынь. Точная дата возникновения скита на Княгинине озере неизвестна, скорее всего, это произошло между 1613 и 1634 годами (при царе Михаиле Фёдоровиче). Строения пустыни располагались при истоке реки Ихалицы из Княгинина озера. Капитону удалось добиться жалованной грамоты на владение сенокосными и лесными угодьями от озера вниз по Ихалице до впадения её в Сухону, а также по речке Вое, правом притоке Ихалицы. Вскоре монахам удалось выстроить две деревянные церкви, летнюю и зимнюю, где были престолы в честь Преображения господня, Казанский и Зосимо-Савватиев. Сам Капитон Даниловский ушёл с Княгинина озера около 1630 года, после чего основал ещё несколько скитов в костромских и владимирских лесах. После него в истоке Ихалицы осталось всего несколько монахов (в 1650 году их было трое), пустынь бедствовала, средств не хватало даже на ремонт церквей и келий, но дух аскетизма как раз соответствовал положению Княгининой обители... Думаю, что после всего изложенного становится ясно - Княгинино озеро с его богатой историей следует вернуть на своё законное место на географических картах! *

*

*

В прошедшем XX веке река Ихалица и Княгинино озеро чуть-чуть не оказались на передовых позициях одного из пятилетних планов советской власти. Речь идёт о грандиозном проекте по переброске части стока северных рек на юг, в мелеющий Каспий. Московские разработчики плана в виде НИИ «Союзгипроводхоз» и «Гидропроект» рассчитывали завершить весь объём работ к 2000 году. Планировалось ежегодно отправлять на юг около 19 кубических километров воды (для сравнения - весь годовой сток Сухоны в устье составляет в среднем 15 кубических километров). На реке Сухоне, близ посёлка Камчуга, нужно было возвести плотину, способную поднять уровень воды на 14 метров, так, чтобы он сравнялся с горизонтом Кубенского озера. По сути дела, сток реки хотели направить в обратную сторону, что и получило зловещее название Антисухона. Большая часть воды из этой Антисухоны направлялась бы насосными станциями в южном направлении через искусственное русло-канал, который планировалось к середине 90-х годов вырыть на водоразделе Сухоны и Костромы. Точнее - как раз между истоками Ихалицы (в Междуреченском районе) и рекой Туткой (в Костромской области). Саму Ихалицу необходимо было расширить, спрямить и углубить. После этих работ от Княгинина озера точно уже ничего бы не осталось. Для обеспечения электроэнергией мощных насосных станций предполагалось построить атомную электростанцию у города Буй (по такому же проекту, как в Чернобыле!), всего в 200 с небольшим километрах и от Вологды, и от Тотьмы... К счастью, этот проект не был реализован. Дикая природа по берегам Ихалицы и Княгинина озера снова берёт своё. Человек был вынужден отступить из этого глухого угла нашего края; может быть, это и к лучш ему... © Кузнецов А.В., текст, 2000, 2013; с изменениями.

ПОЧИТАЕМЫЕ КАМНИ РУССКОГО СЕВЕРА Вологодская область в четвертичном периоде четырежды покрывалась ледниковыми щитами, медленно сползавшими со Скандинавских гор. Последний ледник немного не дошёл до того места, где ныне стоит город Вологда. Колебания климата приводили в конце концов к таянию мощных скоплений льда, после чего на освободившейся поверхности земли оставались в качестве отложений глина, песок и многочисленные камни... С течением времени некоторые, наиболее примечательные валуны, стали для людей объектами культа. С первым почитаемым камнем я столкнулся ещё в детстве - около нашей деревни Фоминское, если идти по Залужьенской дороге, на полпути к лесу лежал валун «с оленьим следком». Местные мужики, отправляясь на охоту, проводили у камня какие-то загадочные ритуалы. В 70-х годах поля вокруг нашей деревни подверглись мелиорации и валун этот исчез, будучи сваленным в одну' из больших каменных куч на окраине новых, широких полей... ...Недалеко от города Кадникова есть Лисьи горки - длинная песчаная гряда, наследство как раз одного из ледниковых периодов, когда мощные потоки талых вод формировали новый рельеф. На одном конце Лисьих горок высится прекрасный архитектурный ансамбль Ильинского погоста, с интересным храмом XVII века и церковной оградой, а на другом конце пытливый исследователь-краевед может найти знаменитую Каменную Бабу (фото 22). Ещё в середине XIX века в газете «Вологодские губернские ведомости» про этот камень была опубликована легенда, суть которой, в кратком изложении такова: «Женщина в расцвете лет жала рожь на Лисьей горе. В ту пору она была беременна. День клонился к закату, а полоса несжатой ржи не убывала. Женщина стала просить солнце задержаться на небе до тех пор, пока она не управится. Однако солнце продолжало свой путь и никак не реагировало на ее слова. Тогда женщина произнесла в его адрес несколько бранных слов и тотчас же окаменела». В языческие времена Каменная Баба была идолом для местного населения, но с приходом христианства место «поганого капища» разорили, а сам камень сбросили с вершины горы к её подножию. Поменялось даже название этой возвышенности — вместо языческого топонима Лысая гора стали говорить Лисьи горки. Неслучайно и то, что новый храм, возведённый вместо капища, получил имя в честь Ильи Пророка. Ильин день, отмечаемый

православной церковью 2 августа по новому стилю, приходится на начало уборки зерновых на Севере, поэтому символ беременной женщины с серпом в руке был необходим в легенде. Скорее всего, подразумевалась здесь как раз богиня плодородия, готовая разродиться обильным урожаем. Путь солнца по небу также является отражением представлений наших далеких предков о солнечном божестве, неукротимо разъезжающем по небосводу на огненном колесе. За бранными словами, несомненно, скрываются языческие молитвы, заклинания. И, наконец, окаменевшая женщина в кадниковской легенде, без всякого сомнения, это языческий идол, болван, стоявший на вершине холма в давние времена. Два самых больших ледниковых валуна в пределах границ Вологодской области —камни Л ось и У тю г - находятся неподалёку от старинного города с удивительным названием Тотьма. Лось лежит прямо в русле реки Сухоны, в 110 метрах от правого и в 190 метрах от левого её берега, примерно в 7 километрах ниже Тотьмы. Утюг же находится на склоне долины реки Еденьга, около деревни Старовская Пустошь (фото 18. 19). По прямой линии между Лосём и Утюгом всего 20 вёрст. Скорее всего, эти «ледниковые пришельцы» являются каменными братьями-близнецами. Во-первых, и Лось, и Утюг сложены одной и той же горной породой розовато-серым гранитом. Во-вторых, параметры валунов почти точно совпадают и по весу, и по размерам: у Лося масса около 350 тонн, длина 6.5 м, ширина - 4.05, высота - 3.44, а Утюг весит порядка 400 тонн, длина его 10.3 м, ширина - 7.6, видимая высота над поверхностью земли - 1.8. Третья особенность роднит Лося с Утюгом больше всего. Если на географической карте соединить местоположение этих камней одной линией, а затем продолжить её дальше на северо-запад, то получится предполагаемая трасса, по которой ледник и притащил более 150 тысяч лет назад эти огромные валуны на тотемскую землю. Ледниковый путь пересекает Архангельскую область, уходит в северную часть республики Карелия. Если же обратиться к геологической карте названных территорий, то можно даже попытаться отыскать место, где на поверхность выходят те самые розовато-серые граниты архейской эры. Находится оно на берегах карельского Выг-озера, того самого, через акваторию которого проходит Беломор-канал. До Тотьмы оттуда почти 700 километров. Вероятно, могучим напором ледника, сползавшего со Скандинавских гор, будущие Лось и Утюг были оторваны именно от выгозерских гранитных скал и перенесены в юго-восточном направлении, причём Лось вместе со льдом по каким-то причинам «пропутешествовал» на 20 километров дальше Утюга. Отмечалось и ещё одно название ледникового валуна Лось в Сухоне Каменная Вдова. Жители соседней деревни Лось, на которую данный топоним был перенесён в XIX веке, знали свою легенду о том, что один из местных мужиков отправился ловить на Сухону рыбу, и утонул, а его жена, узнав о страшном событии, прибежала к реке и окаменела от горя. Сюжет, надо сказать, далеко не оригинальный. Подобные легенды встречаются не

только в России, но и во многих европейских странах. Тотемский топоним Лось тоже не уникален. На просторах России удалось обнаружить и другие похожие названия камней. Так, в Переславском районе Ярославской области есть Лось-камень, но значительно меньших размеров, чем на Вологодчине. Лежит он к западу от Плещеева озера. На реке Ангаре в Восточной Сибири в створе плотины Усть-Илимской ГЭС были целых три гранитных островка. Их звали Лосята. Таким образом, схожие ритуалы у камней могли проводиться в разных местах нашей страны. Для тотемского Лося имеется парный топоним Корова. Это камень значительно меньших размеров, чем Лось. Весной и в начале лета он скрыт под водой, а открывается только в летнюю межень. К сожалению, кроме чисто «мещанской лыгенды» (как называл их русский писатель Н.С. Лесков) о Петре Первом да поздней былички об утонувшем рыбаке, других преданий о тайном прошлом камня Лось в окрестностях Тотьмы не сохранилось. Его близнецу Утюгу в этом плане повезло больше. Название Утюг придумали геологи уже в середине XX века, когда проводили паспортизацию памятников природы Вологодской области. С их лёгкой руки оно закрепилось и в краеведческой литературе. В народе же этот огромный валун по-над речкой Еденьгой издавна именовали просто Больш им камнем. Жители соседней деревни Старовская Пустошь Лидия Сергеевна Стулова и Платонида Александровна Трошкина рассказывали о камне следующее: «Туда ходили в Троицу и по другим большим праздникам, кроме Ильина дня. Плясали прямо на Большом камне «четвёрочку», «метелицу» и «шестёрку». Даже вставали восемь человек попарно друг напротив друга... В сторону реки на камне есть ямки. Сядешь в большую ямку, правым локотком упрёшься в маленькую ямку, а если ляжешь - то угодишь затылком в третью ямку. Были небольшие ямки и для пяток, да наруш ились... Эго бог на камне-то отдыхал. Если сесть в эти ямки, как надо, то можно загадать любое желание и оно обязательно сбудется. Ещё на Большой камень были сделаны 7 ступенек со стороны леса. Раньше кругом него красивые берёзки росли...» Про Большой камень говорили ещё много чего. Будто бы мужик под ним закопан с лошадью и с плутом. Он пахал тут землю, а камень упал с неба и зашиб его за какие-то грехи. Старики баяли, что под камнем скрыт целый серебряный баран, а ещё вспоминали про гадания: поутру сверху Большой камень устилали полотенцами с вышивками, а местная старуха-колдунья ходила кругом его - по солнцу и читала заговоры и молитвы. Некоторые смелые мужики пытались рыться под камнем, думали —клад найдут. Бывало, что и костры молодёжь зажигала на поверхности Утюга по ночам и гуляла тут до у тр а... Из всех этих устных рассказов можно сделать несколько выводов. Скорее всего, в языческие времена, а также в первые века христианства Большой камень был культовым центром населения на Верхней Еденьге. Не вызывает сомнения посвящённость его богу-громовержцу, на что указывает важный

запрет на посещение камня в Ильин день (как известно, в православии святой Илья заменил собой языческого Перуна), а также сюжетный ход о падении камня с неба и наказании земледельца за нарушение табу на работу в этот день. В старину наши предки верили, что огромные ватуны на поверхности земли или в воде представляют собой скопления божественной, непреодолимой силы, посланной свыше. Подобные каменные святилища виделись тогда посредниками между людьми и божествами, поэтому именно на них проводились разнообразные ритуалы. Трудно сказать, когда началось почитание этих камней на тотемской земле. Близ камня Лось есть стоянка каменного века (неолит), а недалеко от Утюга археологи раскопали кладбище времён финно-угорского средневековья. Однако, судя по самим топонимам, поклонение этим камням достигло апогея в начальные века русского освоения бассейна реки Сухоны в XII - X I V веках. Интересно также, что ни Лось, ни Утюг так и не оказались в поле зрения христианских идеологов. Около них нет церквей или хотя бы православных часовен. Всё это говорит о достаточно устойчивом культе этих примечательных камней на протяжении многих веков. Интересный камень имеется в Тарногском районе. Он лежит на крутом берегу реки Уфтюги, при впадении в неё речки Чертовицы, поэтому в старину его именовали Ч ёртов камень (фото 20). Самое удивительное, что на поверхности валуна имеется схематичное изображение личины чёрта, с двумя раскосыми глазами и длинным носом. По представлениям русских людей черти - это бывшие ангелы, которые устали славить бога, за что и были им наказаны - сброшены с неба. Кто-то из них упал в воду, кто-то - в лес, кто-то - в поле. Некоторые из чертей падали на землю уже в виде камней с особыми приметами - личинами, отпечатками стоп или ладоней. Чёртов камень у деревни Слудка в Тарногском районе как раз и относится к этому типу почитаемых объектов культа. Даже в наши дни в углублении на поверхности камня люди оставляют монеты, конфеты, кусочки хлеба, а это значит, что вера в древних мифологических персонажей сохраняется где-то в подсознании людей до сих пор. На юге Тарногского района, неподалеку от деревни Тиуновская, в долине невеликой речки Коржа находится ещё один интересный исторический памятник - К рестовы й камень. Честь открытия и научного описания этого замечательного валуна с петроглифами (рисунками и надписями на камне) принадлежит краеведу А.А. Угрюмову и вологодскому археологу И.Ф. Никитинскому. Результаты своих исследований последний опубликовал уже в целом ряде научных и краеведческих сборников, издал отдельную книгу. В целом с выводами И.Ф. Никитинского можно согласиться, однако по некоторым частным вопросам стоит поспорить. Так, многочисленные искусственные и естественные линии и трещины Крестового камня учёный попытался сопоставить с направлениями на звёзды и планеты, к тому же предположил, что в древности священный валун мог использоваться как астрономическая обсерватория. Что и говорить, очень смелое предположение... Вдобавок И.Ф. Никитинский пишет, что около

камня наши предки разводили костры с целью ... «нагреть остывающую Вселенную»!? Возможно, где-то в Месопотамии, Египте или древней Греции подобные идеи и могли прийти в головы тамошних жрецов, но в кокшенгской тайге много веков назад люди решали значительно более важные и приземлённые проблемы выживания, а на слежение за звёздами и «остывающей Вселенной» у них просто не было ни времени, ни желания. Одну из надписей на камне археолог прочитал как «Деко по Маркуше» и «перевёл» её с помощью слов дековатъся - «совершать колдовские действия» и Маркуша - «персонификация сил зла, холода и разрушений» из «Авесты», книги, якобы написанной самим Заратуштрой, основателем зороастризма в Персии в VII - VI веках до нашей эры! Почему так далеко от тарногских лесов и полей простирались связи Крестового камня, И.Ф. Никитинский не объясняет, хотя совсем рядом, всего в 5 верстах ог священного валуна, находился Маркушевский Никольский Агапитов монастырь, в простонародной речи - Маркуша. Своё название обитель получила от речки Маркуши, притока Тарноги. Так вот, на поверхности камня хорошо видно, что надпись «Деко по Маркуше» читается на самом деле иначе - «Поиде ко Маркуше», но буква «и» между «о» и «д» либо стёрлась, либо изначально была процарапана на камне слабо (рис. 23). Что означает эта надпись? Её можно напрямую связать с текстом из старинной жалованной грамоты от 1587 года об отводе Агапитовой пустыни «порожних земель», где говорится: «...лесу пашенного от Николы деи чудотворца с Маркуши до Коржи реки четыре версты, да по Корже вниз на Тарнагу реку...» А Крестовый камень как раз и находится на склоне долины речки Коржа! По всей видимости, в какой-то промежуток времени этот валун выполнял роль межевой грани, а надпись «Поиде ко Маркуше» означала что эти земли отходят во владения М аркушева монастыря. И никакой «Авесты»! Тем более что рисунок рядом с этой надписью явно представляет собой изображение православной церкви (монастыря), внутри ограды которой стоит, скорее всего, сам основатель пустыни - Агапит! Интересно, что на лице и теле этого монаха имеются значительные сколы - так местное население выразило свою ненависть к этому религиозному дельцу, ведь из истории обители известно, что за свою жадность реальный Агапит был убит кокшарами, а его тело сброшено в реку Уфтюгу. На камне Агапита «убивали» уже повторно! До XVI века камень за деревней Тиуновской вполне мог исполнять роль русского языческого святилища, но монахи постарались «обратить» его в православную веру, выбив на нём несколько крестов (от чего валун и получил современное название), изображения церкви, Агапита и ряд надписей, подтверждающих своё право на эти «порожние» земли. В связи с этим многие измышления археолога И.Ф. Никитинского по поводу изображений и надписей на камне кажутся просто надуманными. Впрочем, Крестовый камень раскрыл ещё не все свои тайны. Они ждут других пытливых исследователей, вот только не нужно давать волю неоправданным ничем фантазиям на псевдоисторические темы ...

В Ярославской области, близ древнерусского города ПереславляЗалесского, на берегу Плещеева озера лежит широкоизвестный Синий камень (или Синь-камень). Это ледниковый валун длиной чуть более 3 метров, а в ширину - 2.6 метра. Поверхность его не гладкая, а испещрена бугорками и ячейками, появившимися в результате выветривания. Основной цвет камня серо-синий, но если его смочить водой, то он приобретает тёмно­ синий оттенок. Молва гласит, что именно из-за этого камень и получил название Синего. Впервые Синий камень упоминается ещё в «Житии преподобного Иринарха», датированного концом XVI века. Возможно, при составлении жития была использована какая-то более ранняя русская летопись. А текст таков: «...Бысть во граде Переславле камень за Борисом и Глебом в бояраку, в нём же вселися демон, мечты творя и привлагая к себе ис Переаславля людей: мужей и жен и детей их и разсевая сердца в праздник великих верховных апостолов Петра и Павла. И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть». Борис и Глеб - это церковь святых Бориса и Глеба в одной из городских слобод; боярак - в данном случае «овраг» или «долина ручья с крутыми склонами»; мечты творя - можно «перевести» на современный русский язык как «будущее предсказывая». Любопытно упоминание апостолов Петра и Павла, ведь имя первого из них по-гречески означало «камень». Следовательно, люди собирались у Синего камня в этот православный праздник сознательно, так как русское двоеверие и в шестнадцатом столетии ещё не забыло изначальную причину почитания этого места. Под демоном, вселившимся в камень, идеологи христианства могли иметь в виду какое-то древнерусское божество, вероятно, Велеса. Суть древнего обряда состояла в том, что нужно было приникнуть ухом к поверхности камня и внимательно вслушаться в звуки, исходящие из его недр. Скорее всего, во времена язычества предсказаниями занимались жрецыволхвы, а при двоеверии люди сами по себе пытались «выудить» из Синего камня сведения о будущем. Языческий кумир лежит на берегу Плещеева озера до сих пор. К нему и в наши дни идут паломники в надежде, что он поможет им «мечты творить». В результате многоплановых исследований Поволжья и Русского Севера на протяжении всего двадцатого столетия оказалось, что переславский валун далеко не единственный в своём роде. Синие камни учёные обнаружили на пространстве от Московской области до Архангельской. Оказалось, что Синие камни до прихода русских почитались мерянами, так как слово синий в языках поволжских и прибалтийских финнов звучит похоже: ср. карельское и вепсское sinine, финское sininen, эрзя-мокшанское sen - «синий цвет». Многие из Синих камней являются так называемыми чашечниками, т.е. имеют искусственные (или доработанные естественные) углубления на поверхности, в которых скапливалась дождевая вода, считавшаяся целебной. Также Синие камни у финно-угров символизировали место перехода душ умерших в страну мёртвых. Приношения этим камням рассматривались как жертва душам предков, подземным духам. В народе

верили также, что для нейтрализации яда змеи после укуса нужно быстро запрыгнуть на синий камень. Топоним Синий камень по происхождению мог быть связан и с небом, устойчивое определение к которому - синее. Кроме того, по представлениям древних, сами камни, лежащ ие на поверхности земли, упали на неё когда-то с высоты. Люди могли верить, что имеют дело с волшебными кусочками неба. Таким образом, Синие камни служили символическими связующими звеньями между небом, землёй и водой. В русских заговорах встречается следующая формула «на синем море синий камень», а сами Синие камни служили локусом-эмблемой Водяного. В дополнение к этому можно сказать, что с культом неба и воды были связаны и так называемые Гром овы е камни. В Тотемском районе мне пока известны два таких объекта: за деревней Давыдиха в Великодворье и в лесу близ деревни Большой Горох (Слободино) на Сухоне, повыше Устья Печенгского. По мнению местных жителей, Громовые камни отводили в сторону грозовые тучи (перевалы) и деревни чувствовали себя под защитой этих эзотерических валунов. Профессор А.К. Матвеев из Екатеринбурга обнародовал материалы о скоплении Синих камней в бассейне реки Устья, крупного правого притока Ваги, на юге Архангельской области. Кроме того, в Важско-Устьянском регионе имеются такие топонимы, как Ростово, Которость, которые повторяют имена города Ростова Великого и реки Которосль, в устье которой в 1010 году возник русский город Ярославль на месте языческого мерянского святилища. Более того, архангельская Устья (а до революции она протекала на территории Вологодской губернии!) повторяет название реки Устья (Устье) в Ярославской области, которая является левым притоком Которосли и протекает близ озера Неро с Ростовом на его берегу! А.К. Матвеев на основании этих фактов предположил, что меряне могли мигрировать с Волги в бассейн Ваги и её притока Устьи. В таком случае, пройти на север они должны были, только пересекая Сухону в пределах её среднего течения. В самом деле, на территории Тотемского района есть типичные мерянские названия рек - это Сомбал и Вожбал, о чём я уже писал неоднократно. А не остались ли где-то у нас и Синие камни? Поиски их заняли у меня больше десяти лет... На Вологодчине Синие камни усилиями учёных и краеведов были обнаружены уже в устье реки Кубены, в Белозерском, Великоустюгском, Грязовецком и Кичменгско-Городецком районах. А в соседнем с нами Верховажском районе нашли целых 8 культовых объектов с таким названием! Итак, вокруг тотемских земель мерянские Синие камни существовали, а у нас я их долго никак не мог найти! Хорошо, когда поиски всё-таки приводят к результатам. Просматривая в областной библиотеке публикации тотемского краеведа Н.А. Черницына, я раскрыл небольшую книжицу на жёлтой выцветшей бумаге, изданную в 1924 году в типографии местхоза города Тотьмы. И что же я там читаю? «Многочисленные камни, разбросанные по полям и бичевникам рек, всевозможных размеров, среди которых имеются такие гиганты, как

«Камень» на реке Еденьге у д. Пустоши, «Лось», «Синий» - на р. Старой Тотьме в 7-ми верстах от устья»! При советской власти недалеко от указанного Н.А. Черницыным места возник лесопункт Обирково. По опросам бывших жителей этого поселка удалось выяснить бытование в его окрестностях микротопонима Синее. Значит, память о древнем Синем камне жила ещё и во второй половине XX века! Почему же Синий камень локализуется именно на реке Старая Тотьма? Известно, что тысячу лет назад она была составной частью водно-волокового пути из бассейна Волги в бассейн Сухоны, которым пользовались меряне. Основной территорией проживания поволжско-финского народа меря «Повесть временных лет» под 862 годом называет Ростов на озере Неро и его окрестности. Любопытно замечание «Новгородской первой летописи» о том, что «новгородстии людие рекомии словене и кривици и меря». В 1091 году словене вместе с кривичами, мерей и чудью восстали против власти варягов в Новгороде «и изгнаша я за море». Таким образом, меряне входили в тесный племенной союз со славянами под контролем новгородцев. Освоение Заволочья все четыре упомянутых выше народа начали одновременно на рубеже I - II тыс. н.э. Пути мерян на север пролегали по рекам Кострома и Унжа. По притоку последней - реке Юзе - они выходили к волоку с речки Вохтома (по мерянски - «Волоковая») на реку Вотчу - одну из двух развилок Тотьмы. Следовательно, Синий камень близ Обиркова является важным доказательством существования миграционного пути мерян по Унже на Тотьму и далее к северу - к желанной реке Устье. Удивительно также, что один из притоков Устьи в Архангельской области называется Еденьга. На просторах Русского Севера есть ещё только одна Еденьга - у нас в Тотемском районе! Видимо, по ней и продолжался водно-волоковой путь мерянского народа в бассейн Ваги (через озеро Запольное и речку Кигреш в Кулой или на кокшенгскую Уфтюгу через реку Идьму). Спустя несколько столетий русские люди нашли более удобный волоковой путь с Юзы на Вотчу - следующий после Вохтомы выше по течению приток был назван река Волошная. К тому времени уже началась русификация мерянского этноса и вскоре он «растворился» среди русских... Останавливались ли меряне на устье реки Тотьма. где позднее возник новгородский сторожевой пункт? Вопрос пока остаётся без чёткого ответа, но то, что они проплывали мимо и даже создали здесь своё языческое святилище - достоверный факт благодаря данным топонимики. Да и наш местный археолог Н.А. Черницын на основе раскопок Старототемского селища сделал вывод, что до новгородцев на этом месте был «культово-обрядный пункт угрофинских племён». Наконец, по мнению И.И. Муллонен из Петрозаводска, некоторые из Синих камней на Русском Севере могли выступать в роли пограничных или , межевых знаков. Так, в писцовой и межевой книге Устьянских волостей 1645 года есть следующие фразы: «А межа деревне Глотаевской с церковным с Никольским починком камень Синей» или «Деревня Ломовицкая.., сена до ручья да против Синего камня». Новгородское селище в устье реки Тотьма

1. Безумная Слуда у деревни Вострое.

2. В Опоках.

3. Старица на Устье-Толшменском.

4. Васькин Ключ.

6. Плотина Знаменитая.

8. Святой ручей в Опоках.

9. Слияние Сухоны с Югом, начало Двины.

11. Сгерлядь.1

18. Камни Лось и Корова.

22. Каменная Баба.

23. Надпись на Крестовом камне.

24. Гора Мыгра.

26. Новое русло Толшмы (2013).

28. Обоз в Солигалич.

30. Мыс Мишуков.

32. На лыжах.

изначально было пограничной (украинной) заставой. Ниже по Сухоне и южнее Тотьмы в XII - начале XIII веков находились владения владимирскосуздальских князей. Поэтому Синий камень близ Обиркова свою сакральную функцию вполне мог сочетать с пограничной... Летом 2013 года мне довелось побывать в городе Каргополе и осмотреть достопримечательности его ближайших окрестностей. Наибольшие впечатления после этой поездки оставило село Ошевенское ка реке Чурьеге. Основанный святым Александром в XV веке монастырь сейчас возрождается, несколько монахов на пожертвования пытаются восстановить разрушенные при советской власти церкви обители. Однако, если храмы были закрыты и православие утратило своё влияние на местное население в прошедшем столетии, то почитание местной святыми - «камня с отпечатками следов» - продолжалось и во времена Сталина, Хрущёва и Брежнева. Камень лежит недалеко от монастыря, близ реки Чурьеги (фото 21). Позднейшая традиция толковала следы на камне, как отпечатки стоп святого Александра, но ясно, что почитание этого валуна началось задолго до прихода сюда монаха. Более того, сам Ошевенский монастырь и был построен с целью отвлечь внимание местного населения от языческого капища на новую православную обитель. Полностью решить эту задачу православным идеологам так и не удалось - камню поклоняются до сих пор, к нему в буквальном смысле слова «не зарастает народная тропа»! В настоящее время суть почитания сводится к тому, что нужно встать босыми ногами на следки на камне и загадать желание, которое обязательно сбудется... На Русском Севере есть ещё десятки, если не сотни почитаемых камней. Сбор информации об этих объектах народного культа нужно продолжать. Пока не издано ни одного солидного, обобщающего научного труда о почитаемых камнях. Вероятно, это дело будущего времени... © Кузнецов А.В., текст, 2010,2013; с изменениями.

С ГОРЫ МЫГРЫ НЕ ВИДНО ТЁМНОГО ОЗЕРА Река Городишна в Нюксенском районе носит необычное название. Топоним этот за много веков почти не изменился. В писцовых книгах XVII века писалось «на реке на Городишной» и даже на карте России французского учёного Гийома Делиля, выпущенной в свет в 1706 году, есть надпись Gorodisna. Связь со словами город или городище в названии этой реки напрашивается сама собой, но имеется ещё русское диалектное городишна в значении «одинокая возвышенность или холм». Такой одинокий холм на реке Городишне как раз имеется - это знаменитая среди нюксян гора Мыгра (фото 24). Когда подъезжаешь к городищенским деревням со стороны райцентра Нкжсеница, первое, на что обращаешь внимание - высокий, покрытый хвойным лесом холм, который возвышается над всей округой. Местные жители, правда, именуют его горой, и никак иначе! С одной стороны Мыгру омывает река Городишна, делая большую излучину, а с других окружают ровные поля и сенокосы. Под боком у горы стоит уютная деревушка с таким же названием Мыгра. Если топоним Городишна имеет русское происхождение, °го Мыгра выводит нас на явную связь с финно-угорскими языками. Например, в марийском языке есть слово мугыр в двух значениях: «горб» или «изгиб, излучина реки». Оба эти значения как нельзя лучше характеризуют гору Мыгру. Марийцы сейчас живут далеко от Нюксенского района, на Средней Волге. В старину русские именовали этот народ черемисами, поэтому интересен факт существования всё в той же Городищенской волости деревни с уникальным для Вологодчины названием Черемисские. Значит, нельзя исключать, что когда-то отдельные группы черемисов мигрировали из Поволжья на север и нашли себе новое место жительства на реке Городишной. На вершине Мыгры сейчас находится сельское кладбище и видны развалины Всехсвятской церкви. Вологодский писатель Иван Полуянов, чьё детство прошло в деревнях Киселёво и Семейные Ложки недалеко от Мыгры, писал об этих местах в книге «Где рождаются облака» следующие строки:

«Единственный купол белой-белой церкви делал её похожей на витязя и:1 сказки, богатыря былинного в шлеме. Летом или осенью по утрам, если с реки наплывал туман, топя покосы и наволоки, тогда мнилось - каменное здание парит в воздухе, земли не касаясь, лишь крест в вышине сияет от солнечных лучей. Мыгра, она вся в легендах. Не утихали слухи: горят на горе свечи, зарыт там клад бесценный! И искали их, эти сокровища, досужие руки. А находили то меч заржавленный, то копьецо - наконечник стрелы. Видится с холма далеко. Чернецово, Быково, Макарино, Киселёво, Бор - все-все деревеньки видать!» Из церковной летописи известно, что первоначальный деревянный храм ко времени императора Александра I обветшал, и его было решено разобрать. В 1817 году на пожертвования крестьян Городищенской волости Устюжского уезда мастера-каменщики построили новую кирпичную двухэтажную церковь. В первые десятилетия советской власти Всехсвятский храм на Мыгре опять разрушили на кирпич; как водилось, для строительства колхозной МТС. Никаких фотографий церкви не сохранилось, лишь в краеведческом музее села Нюксеница хранится картина «Церковь на Мыгре», написанная в примитивном стиле неизвестным местным автором. Сейчас на остатках стен былого храма уже выросли большие семидесятилетние ели и сосны... Другая достопримечательность Мыгры - глубокий искусственный ров, отделяющий гору от окружающей равнины —сохранился до сих пор. Время и люди пощадили это сооружение. Жители ближних деревень ещё до недавних пор, когда собирались сходить на Мыгру, говорили: «Пойду в город». Это была не оговорка. Деревянная крепость на вершине горы существовала и самом деле. По всей видимости, первыми около этого примечательного во всех отношениях места поселились черемисы, которые и дали горе её имя. Когда сюда пришли русские, Мыгра стала для них религиозным и административным центром. Опасаясь нападения врагов, на горе была выстроена крепость с деревянными стенами и башнями, а с одной стороны выкопан ров. Скорее всего, это была распространённая на севере России крепость-убежище. Постоянно люди на вершине Мыгры не жили, а собирались под защитой стен только в случае угрозы. А крепость была нужна, так как времена стояли беспокойные. Ещё в 1452 году великий князь московский Иван проходил через Городищенскую волость с войском в погоне за Дмитрием Шемякой, а в Смутное время начала XVII века по присухонским деревням бродили в поисках добычи шайки польско-литовских разбойниковпанов. Естественно, бытовали и предания о Мыгре. В № 32 газеты «Вологодские губернские ведомости» за 1849 год краевед М. Лобанов сообщал, что крестьяне ближних деревень ещё показывают, где стояли башни крепости, а также давно и безрезультатно ищут на горе якобы зарытый в старину клад с несметными сокровищами. Одна из башен острога «существовала, как говорят некоторые из туземцев-старожилов, около 1760 года и служила местом древних воинственных событий». Тот же автор писал

о Мыгре: «Жители окрестных деревень для защиты себя от набегов врагов, приходивших для добычи и грабежа, построили здесь городок. Городок этот состоял из горы, наношенной жителями, крепости и двух башен. Гора эта вышиной около 5 сажень, длиной 20 и шириной 8 сажень, окружена с восточной, западной и северной сторон окопом глубиной около трёх аршин, а с южной стороны примыкает речка Городишна; середина горы устроена чашей так, что края оной образуют и в настоящее время земляной вал. Одна из башен деревянной крепости имела большие ворота, сделанные на пятах». Краевед М. Лобанов называет и тех, с кем воевали городищенские крестьяне: «Около горы нередко находят железные стрелы. При первой вести о появлении вотяков, забрав свои сокровища, сносили их на эту гору и прятали в особый, из земли сделанный подвал, а сами собирались в крепость, наполненную ранее множеством огромных брёвен и камней. Лишь только вотяки подступали к горе, одни из жителей стреляли в них из стенных окон и метали огромные каменья, другие спускали приготовленные брёвна, чем производили в рядах неприятелей немалое опустошение. В старину, вероятно в память избавления от вотяков и была построена на горе деревянная церковь Всех святых...» Вотяки - это прежнее название ещё одного приволжскофинского народа, современных удмуртов. Значит, не только черемисымарийцы приходили на Городишну в старину! Чем-то их неудержимо манили эти места! Возможно, поволжские народы считали, что эти земли по праву принадлежат им, а не пришедшим сюда позднее русским... Мнение о том. что гора Мыгра насыпана жителями, что это искусственный холм, даже в XX веке поддерживалось вологодскими краеведами. В.П. Сумароков, автор книги «Летопись земли Нюксенской» (Вологда, 1995), так и писал: «Насыпной холм укреплённого городища у деревни Мыгра». Часть земли из выкопанного рва действительно могла быть поднята выше по склонам, но то, что Мыгра - это естественный холм ледникового происхождения - нет никакого сомнения. Люди просто использовали его природные преимущества для создания убежища от врагов. Вид города-крепости производил на местных жителей неизгладимое впечатление. Даже реку в честь него стали называть Городишна! Более того, приток реки Городишны, что впадает в неё как раз напротив Мыгры, тоже получил своё название в прямой связи с этой горой! Речка называется Святица, иными словами, «Святая река». Скорее всего, ещё черемисы считали вершину горы священным местом, где поклонялись своим языческим богам. Русские на месте капища выстроили первую православную церковь на Городишне и продолжили традицию священного почитания Мыгры. Таким образом, одна гора стала источником названий сразу двух рек! Если вы когда-нибудь побываете на берегах реки Городишны и в городищенских деревнях, обязательно посетите ещё один памятник природы - озеро Тёмное. С горы Мыгра его не видно, но расположено оно от неё недалеко. От крайней городищенской деревни Быково в сторону озера ведёт не всегда проезжая грунтовая дорога на протяжении 6 километров. Зато, когда среди густого леса перед вами покажется уютное и красивое Тёмное озеро,

все дорожные перипетии быстро забудутся. Чаще всего водоём посещают рыбаки, но на дне озера имеются залежи уникальной целебной глины и грязи, с помощью которой можно лечить многие болезни. С одной стороны к озеру подходит клюквенное болото, так что, кроме рыбы и целебной грязи, можно будет увезти отсюда и корзину-другую этой замечательной ягоды (если, конечно, приехать на Тёмное озеро осенью). Там, где дорога подходит к водоёму, местные жители построили солидную по размерам крытую беседку, где хорошо посидеть за столом с компанией или укрыться от непогоды. Большой стол есть и у самой кромки берега озера, рядом с кострищем. Можно сварить замечательную уху и плотно покушать на свежем воздухе... Поблизости от Тёмного, в радиусе около полусотни километров, имеется ещё целый ряд небольших по площади озёр. Геологи предполагают, что эти водоёмы образовались в результате карстовых процессов, которые обычны для восточной части Нюксенского района, где четвертичные ледниковые отложения имеют относительно незначительную толщину, а подстилаются они пермскими известняками, доломитами и мергелями, процессы растворения породы в которых начались ещё в отдалённом прошлом. Некоторые озёра возникли на месте огромных провалов в земле, а другие появились там, где образовались карстовые полья - проседания сводов подземных пещер и полостей. Судя по всему, Тёмное озеро занимает как раз одно из таких польев. Прежде озеро было чуть больше по размерам, и уровень воды в нём стоял выше, но заболачивание и зарастание акватории привели к сокращению его площади. Всего одна небольшая местность в Нюксенском районе, а сколько интересного можно обнаружить здесь, если проявить интерес к истории и географии нашего края. © Кузнецов А.В., текст, 2013; с изменениями.

СОБЫТИЕ РЕЧНОГО МАСШТАБА НА ТОЛШМЕ На юге Тотемского района протекает чистоструйная река Толшма. Своё начало она берёт на Г'аличской возвышенности в Костромской области, а отдаёт воды Сухоне около села Красного. Толшма - одна из самых динамичных рек нашего района. Весной она сильно разливается, затопляя широкую пойму. Бурные потоки воды подмывают берега, поэтому каждый год Толшма создает всё новые и новые песчаные отмели, на которых такприятно загорать и купаться летом. От истока до впадения в Сухону Толшма течёт ломаными изгибами. Например, около села Успенье две реки - Толшма и её главный приток Ельшма бегут сначала навстречу друг друг)', а после слияния первая из них поворачивает почти под прямым углом к прежнему направлению течения. Учёные эти странности объясняют тем, что долина реки Толшмы была заложена ещё в отдалённые геологические времена и в целом следует направлениям тектонических разломов, возникших много миллионов лет назад в архейском кристаллическом фундаменте ВосточноЕвропейской платформы. Длина Толшмы 157 км. Площадь водосборного бассейна реки - 1540 квадратных километров. Основных притоков у Толшмы шесть - это уже упоминавшаяся выше Ельшма, Карица, Синьгома, Юрманга, Левакша и Маныловка. Притоков длиной менее 10 км насчитывается уже 79. На пойме Толшмы расположены 25 озёр, общей площадью 0.42 квадратного километра. Исток Толшмы расположен на абсолютной высоте 145 метров над уровнем Мирового океана, а устье - на высоте 102 метра. Следовательно, падение воды в русле реки составляет 43 метра или примерно по 1 метру на каждые 3.7 километра течения. Уклон реки составляет в среднем 27 см/км. Объём стока в устье Толшмы по данным за период с 1966 года рассчитывается в пределах 0.3 кубических километра воды в год. Ежедневные наблюдения за ходом уровня воды в реке Толшме на водомерном посте у деревни Пузовка (112.5 метров над уровнем моря, 46 километров от устья) ведутся с 14 сентября 1957 года. Средние годовые показатели уровней и расходов воды этого поста публиковались регулярно в «Гидрологических ежегодниках». Один из авторов этого очерка, А. Кузнецов, ещё будучи студентом естественно-географического факультета ВГПИ, выполнил курсовую работу' «Реки Тотемского района», в которой проанализировал в том числе и гидрологические данные по Толшме, приведённые выше. Сравнительно недалеко от устья, близ села Красного, русло реки делает

крутой изгиб или излучину. Общая длина её достигает 550 метров, а ширина перешейка в самом узком месте на карте сельхозугодий колхоза «Сигнал», выпущенной в 1978 году, была всего 50 метров (рис. 27). Постепенно Толшма начала подмывать берега этого перешейка. Результаты измерений показывают, как быстро он сокращался: в 1988 году его ширина составляла 41 м, в 1989- 3 9 м, в 1 9 9 0 -3 8 м, в 1 9 9 1 -3 4 м, в 1993 - 3 3 м, в 1994- 2 9 м, в 1996 - 26 м, в 1 9 9 7 -2 5 .5 м, в 1998 - 25 м, в 1 9 9 9 -2 3 м. в 2 0 0 0 -2 1 м, в 2002 - 19.5 м, в 2005 - 12 м. В разные годы скорость размыва отличалась: например с 1993 по 1994 год перешеек убыл сразу на 4 метра, а между сухими 1997 и 1998 годом - всего на полметра! Другой из авторов этого очерка, художник Г.И. Попов, который и производил все измерения на перешейке, в 2003 году выпустил в свет свою «6-ю книгу», где на страницах 69-70 писал: «Можно предположить, что лет через 10 здесь произойдёт «катаклизм» местного масштаба - Толшма прорвёт перешеек, со всего разбега её могучая весенняя струя ударит в противоположный берег под прямым углом, подмывая его, образуя водоворотом глубокий омут; здесь же появится новый остров и ещё одно озеро-старица... Интересно бы увидеть!» Надо сказать, предположение десятилетней давности полностью и в срок оправдалось... Летом 2012 года, после необычно высокого весеннего половодья, от перешейка осталось всего 3 метра! Мы побывали в то лето на Толшме, сделали целый ряд фотографий, прошлись по берегам излучины в той её части, которой вскоре предстояло стать островом. Кругом цвёл и благоухал шиповник, заросли его кустов сплошным покровом разрослись по бывшим колхозным лугам, которые теперь не косятся И сделались никому не нужны, хотя сотни лет до этого наши предки заготовляли здесь прекрасное сено из пойменного травостоя... Само собой пришло в голову название для будущего нового острова - Шиповниковый. Тогда же, глядя на активную деятельность русла реки, можно было предположить, что следующей весной Толшма окончательно размоет перешеек и потечёт по новому, более короткому пути к Сухоне. Но действительность превзошла все ожидания! Уже осенью 2012 года, когда вода в реке сильно поднялась во время дождевого паводка, перешеек был разрушен, и Толшма сократила свою длину на полкилометра. Ширина промыва составила целых 15 метров и большая часть воды Толшмы пошла

именно в него! Возник новый остров Шиповниковый! Весной и летом 2013 года река «постаралась» окончательно расширить своё новое русло. На фотографиях видно, как выглядел перешеек до и после промыва (фото 25, 26). Прежнее русло реки теперь будет постепенно заноситься песком и зарастать травой и кустарниками, пока не превратиться в озеро-старииу, каких в долине Толшмы уже много. Такое событие, как сокращение излучины реки, происходит раз в сто, а то и в двести лет, поэтому случившееся на Толшме представляет определенный интерес с точки зрения географии Тотемского района. Динамические процессы на реках идут постоянно, разрушаются берега, намываются острова, но в какие-то периоды эта деятельность текучей воды ускоряется и усиливается. По всей видимости, на Толшме мы имеем дело как раз с таким периодом. Всем известно, что в последние два десятка лет на Земле происходят климатические изменения, известные, как «глобальное потепление». Ничего сверхординарного в этом нет, даже в исторический период отмечались временные промежутки с потеплениями или похолоданиями (например, «малый ледниковый период» на рубеже XVI-XVII веков), которые, кроме изменения температуры воздуха приводили и к изменениям в режиме выпадения осадков. Как раз в начале нового XXI века на Вологодчине мы испытали уже годы с обильными осадками, разливами рек, а также годы очень жаркие и сухие. Именно резкие колебания погодных факторов и могли разбалансировать работу реки Толшмы. Ещё один такой период наблюдался, по-видимому, в середине восемнадцатого столетия. На карте Генерального межевания Тотемского уезда 1780-х годов изображено, что Толшма впадает в Сухону двумя рукавами (рис.

10). Это следствие ещё одного промыва излучины, произошедшего чуть раньше, чем была составлена карта. Перед тем, как отдать воды Сухоне, Толшма делала большую петлю, направленную вниз по течению главной реки Вологодчины. В самом узком месте эта излучина подходила к Сухоне на расстояние до 50-60 метров. Примерно 250 лет назад, во время высокого половодья, Толшма промыла этот перешеек и сократила свой путь к устью. На месте прежнего русла сейчас находится большая старица, заполненная водой (фото 3). Карта 1780-х годов отразила небольшой промежуток времени, когда вход в эту старицу ещё не был замыт песком. Таким образом, в обозримом историческом прошлом удалось найти свидетельство и иного спрямления излучины Толшмы. О Кузнецов А.В., Попов Г.И., текст, 2014.

ОБОЗ В СОЛИГАЛИЧ (Очерк к одноимённой картине [1|) «Бог знает откуда, с каким-то товаром обоз по дороге пробитой идёт...» И. Никитин, «Ночлег извозчиков» Наш обоз, скажу сразу, с трестой (с льносоломкой) идёт с Тиксны - из колхоза «Маяк», что в деревне Фоминское (так говорят местные жители, хотя правильней было бы - в деревне Фоминская), которая располагается на почтовом тракте «Вологда - Тотьма», в Погореловском сельсовете Тотемского района; обоз идёт в старинный русский город Солигалич на севере Костромской области, везёт тресту на тамошний льнозавод... Девяностокилометровый путь колхозники преодолевали за трое суток. В данный момент, изображённый на картине, мы видим, как обоз в сопровождении февральской метели входит в деревню Игошено (Алексеевский Погост), что на левом берегу реки Толшмы, недалеко от границы с Костромской областью (рис. 28). ...Я давно задумал написать эту картину - «Обоз в Солигалич». Многие подумают: да чего тут особенного? Не полёт же Гагарина! Но дело в том, что происходило это в начале 1950-х годов, в те времена, когда колхозники совсем не получали денег, а ездки с трестой в Солигалич сразу оплачивались на льнозаводе, то есть, колхозники получали «живые» деньги и тут же могли отовариться, хотя заработок, конечно, был невелик. Таким образом, каждая ездка с трестой была событием в семье колхозника, особенно для детей: они с нетерпением ждали возвращения родных из Солигалича, ибо знали, что обязательно привезут чего-либо вкусненького; привозили связки калачей, облитые пряники, постный сахар, леденцы - всего этого не было тогда в деревенских лавчонках; детям, помню, привозили глиняные свистульки в виде птичек; в хозяйство - мыло, тазы, чугуны и другую утварь... Короче, повторяю, поездка с трестой в Солигалич - это событие в семье возчика. И некоторые из колхозников старались взять не одну, а две подводы, чтобы заработать побольше денег... Вот и на картине мы видим, что женщина одну лошадь ведёт, почти тащит под уздцы, а вторую - привязала к жерди-гнё'гу переднего воза. Женщина эта - моя тётка Надежа. Я временно жил в её семье, а она тогда конюшила и всегда брала в поездку две подводы... Когда я начал приобщаться к искусству живописи, познакомился с творчеством вологодских художников, меня, как впрочем, и многих других, привлекла графика Д. Тутунджан. «День Победы», «Сама себе хозяйка»,

«Про хлеб, про соль», «Конюх», картина «Надёжа» - эти произведения живо ассоциировались в моём сознании с суровой действительностью вологодской послевоенной деревни. Закончилась Великая, небывало жестокая война, пришёл долгожданный День Победы, а большая часть мужиков (есть деревни, в которые не вернулся с войны ни один солдат...) погибла, и стала каждая деревенская баба «сама себе хозяйка», которой надо самой заботиться обо всём, самой думать «про хлеб, про соль»... Вот такой же - сама себе хозяйка - оказалась и тётка Надежа (только не с «ё»), которая ещё и «должность» в колхозе заняла самую что ни на есть мужскую - стала конюхом. И обозы с трестой в Солигалич часто она возглавляла и всегда бралась управляться с двумя подводами... Это она и ведёт обоз из 7-8 возов, въезжающий в Игошево... Замысел, родившийся в голове, долго не мог обрести окончательного решения; появились три-четыре разработки композиции, но не хватало какойто завершающей детали. Однажды мне в руки случайно попал журнал «Глаголы жизни» № 1 за 1992 год, в котором я с интересом прочитал статью священника Вячеслава Шапошникова «Воскрешение святой обители»: «Да, светло осталась в памяти та необычная божественная литургия [2], совершённая под открытым небом. Для меня она стала особо памятной ещё и потому, что это была последняя литургия, в которой я участвовал, как мирянин. Уже на следующий день состоялось моё рукоположение во диаконы». Далее из текста статьи я понял, что новый дьякон [3] - это костромской поэт Вячеслав Шапошников, с которым я познакомился в ходе моей персональной выставки в Костромском музее изобразительного искусства (29 апреля - 10 июля 1986 года), и которому подарил авторский комплект открыток (большой формат) «Русское и советское искусство в Вологодской картинной галерее» (очерк М. Даен) [4] с моей столь знаменитой теперь картиной «Щедрая земля», а он мне книжку своих стихов «Ивовый свет» [5] с дарственной надписью: «Дорогому Георгию Ивановичу Попову - русскому светоносному художнику знакомства доброго ради, дружбы искренней ради. Автор Вяч. Шапошников. Кострома, 3.5. 86 г.» (В моей коллекции журналов нашёлся ещё четвёртый номер «Молодой гвардии» за 1967 год [6] с подборкой его стихов). В предисловии автора читаем: «С детства я мечтал стать художником. Но после десятилетки оказался в Новосибирском авиационном техникуме. С течением времени всё вошло как будто в свою колею: поступил в художественное училищ е...» Поэтому интерес Шапошникова к живописи естественен, и вполне закономерно, что он написал книгу о костромском художнике Ефиме Честнякове [7]. Моя выставка в Костроме и была организована в обмен на выставку картин Честнякова в Вологодской картинной галерее, поэтому и наше знакомство с поэтом произошло тоже вполне естественно. И вдруг человек так круто меняет свою жизнь, становясь дьяконом! Литургия, о которой пишет Шапошников, происходила 1 августа 1991 года возле храма в Авраамиево-Городецком монастыре на берегу Чухломского

озера; величавая масса монастырского ансамбля была изображена на обложке журнала. Сразу появилась мысль использовать его, т.е. фотоснимок храма на Чухломе, в своей картине «Обоз в Солигалич», но я тут же отбросил эту затею, ибо тиксненские обозы на полсотню вёрст не доходили до Чухломы, и картина стала бы исторически ложной. Таким образом, работа над картиной опять была отложена на неопределённое врем я... И вот как-то раз известный тотемский краевед, учитель из Усть-Печеньги А.В. Кузнецов прислал мне свою книжку «Тотемская церковная география» (издано было всего 100 нумерованных экземпляров, мне достался под номером 66) с дарственной надписью: «Георгию Ивановичу Попову - певцу тотемской земли от автора. А. Кузнецов». В этой книжке есть кое-что касательно и моей жизни. На странице 18 читаем: «Красное село [S] получило такое «революционное» название в конце 20-х годов, когда в составе Северного края был создан ненадолго Толшменский район [9]. Каменную Благовещенскую церковь на высоком берегу Сухоны построили в середине XIX века. Это простенький, без каких-либо архитектурных излишеств, храм. При советской власти в его здании устроили сначала хлебный склад, а затем - сельский клуб с кинозалом и библиотекой [ 10]. Заведующим последней одно время работал знаменитый ныне художник Георгий Попов, родной дом [11] которого всё ещё стоит над рекой, неподалеку от церкви [12]». На странице 22 изображён Преображенский храм в Погорелове; дан вид со стороны луга, на котором до 1958 года происходило народное гулянье «Девятая», о которой я написал несколько картин, а в большом храме в то время располагалась Погореловская средняя школа, в которой я учился до 9 класса; во второй половине учебного года меня исключили вместе с Валентином Осовским [13] и Павлом Ложкиным [14]... Крайнее правое окно второго этажа - и есть окно нашего 9 класса. Ну, а на странице 20 видим уже руины этого здания. И купол храма рухнул, и одна из пихт засохла... Ничто не вечно под луной... А на седьмой странице книжки Кузнецова изображена Алексеевская церковь, которая, хоть давно и без крестов и без колокольни, но ещё стоит в деревне Игошево [15]. И тут меня осенило: ведь мимо этой церкви как раз и шли тиксненские обозы в Солигалич! И всё: композиция картины сразу прояснилась; более того, эта деталь - реальная церковь - сразу сделала картину историческим полотном! Так было: зимами в 50-е годы XX века колхозники сельхозартели «Маяк» везли льнотресту на Солигаличский льнозавод через деревню Игошево, мимо этой вот церкви, как через многие другие деревеньки и сёла, мимо других храмов. Это маленький эпизод истории и жизни огромной страны - России! ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. Картина (х. на ДВП, м.; 75 х 107) входит в цикл «Времена года» - февраль.

[2]. Литургия - христианское церковное богослужение (у православных - обедня, у католиков и лютеран - месса).

[3]. Дьякон - низший духовный сан, помощник священника, участвующий в церковной

службе.

[4]. На русском и английском языках.

[5]. В эту книгу включены наиболее интересные стихотворения из ранее изданных книг: «Романтикам», «Китеж», «Вохомский хоровод», «На ярмарках осени», «Вечерние холмы», «Просёлок» (из редакторской аннотации). А я из этого избранного выбрал для некоторого «шапочного» знакомства стихотворение с 49-й страницы: На тёмные воды, сырые пески густые снега налетели. К ак будто меж нами века, далеки, чуть видимы ближние ели. И душу пронзила знакомая боль... Я шепоту ельников внемлю: «Среди непогоды и скорби любой люби свою милую землю!» Какие бы впредь ни стояли над ней дни, ночи, закаты, рассветы, да будет в тебе и светлей, и острей любовь беззаветная эта!

[6]. В этом же номере есть и четыре стихотворения Ольги Фокиной, среди которых и «Счастливая)/.

[7|. Художник и сказочник Ефим Честняков родился в 1874 году в костромской деревне Шаблово (в современном Кологривском районе). Учился в Академии художеств у И. Репина, но всю жизнь прожил в одной деревне, писал сказки и картины к ним. Умер в 1962 году в абсолютной нищете и всеми забытый, а ведь это было уже после полёта Гагарина! Такие вот взаимоотношения художника и общ ества... Не такая ли участь ждёт и меня?

[8]. Здесь я родился 15 сентября 1939 года.

[9]. 1929 год: в границах бывшего Тотемского уезда образовано четыре района: Тотемский, Толшменский, Кокшенгский, Леденгский.

[10]. Библиотека находилась на втором этаже, под куполом.

[11]. Нет, это чужой дом; просто наша семья снимала здесь квартиру: на втором этаже, два окна на Сухону. Сейчас дом ещё стоит, но полуразрушен.

[12]. И вот ещё одна интересная подробность о Красном селе из книги А. Кузнецова: «Река Старая Тотьма перед впадением в Сухону делает крутую излучину, в основании которой, на длинном увале, располагается городище. Именно здесь в древности было поселение русских людей, положившее начало будущему городу Тотьма. Археологи датируют его XIII - XIV веками, что расходится с известным краеведческим отождествлением названия Тошма в грамоте князя Святослава Ольговича от 1137 года с нашей Тотьмой. С точки зрения топонимики, Тошмой в древнем уставе могло быть названо поселение в устье реки Толшмы (народное произношение - Тоушма), а уж никак не Тотьма Таким образом, у села Красное гораздо больше оснований отмечать в 1997 году 850-летие, чем у райцентра».

[13]. Из деревни Комарица.

[14]. Из деревни Маныловица.

[15]. В книге «Родословие вологодской деревни» на странице 201 читаем: «Игошево* (звёздочка означает, что деревня числилась запустевшей с 1975 года) - дата первого упоминания в источниках - XV век (пустошь Алексеевская). Рядом есть ещё четыре деревни, упоминавшиеся в XV веке, а все остальные - в 1619, 1623 и т.д. То есть, деревня Игошево - одна из самых древних в Тотемском районе. И вот с XV века дожила до самых гибельных для себя лет - в XX веке.

© Попов Г.И, текст, 2005.

КУЛЕШИ (РЯЖЕНЫЕ) (Очерк к одноимённой картине из цикла «Времена года») «Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали...» В. Жуковский Кулеши - такого слова нет в «Толковом словаре» В.И. Даля, даже в наиболее полном четвёртом издании. Есть только кулеш (пск.) в значениях «кашица, жидкая размазня; саламатка, завара разного рода» или «толстяк». Но в «Словаре русских народных говоров» (выпуск 16) находим: кудес — «ряженый»; кудесы (волог., кадн., тотем.); кудесами ходить - «ходить ряжеными». В Череповце начинают ходить кудесами с 6 декабря (ст. стиля). Кудесить (В.И. Даль) - «прокудить, проказить, куролесить; переряжаться в святках», а ряженый - «переряженный, окрутник, святочник». Святки время от рождества до крещения. Ряженые ходили на святках (С. Ожегов). Итак, кудесы - это ряженые на святках, так они назывались и в Тотемском уезде (подчёркнуто), а в нашей местности — в Тиксненской волости Тотемского уезда - это слово произносилось: кулеши. В «Словаре вологодских говоров» (выпуск 4), составленном учёными Вологодского пединститута после многочисленных экспедиций по вологодским деревням и непосредственного общения с носителями нашего говора, слова кудеса и кулеш даны как разные по происхождению. Кудеса - «ряженые во время святок; танцы ряженых» записано в Шекснинском, Вашкинском, Междуреченском, Тотемском и Тарногском районах, а кулеш - «ряженый в святки; шуба с вывернутым наружу мехом» — во всех восточных районах Вологодчины, включая Тотемский. Слово кудеса связано с глаголом кудесить ~ «что-то делать, быть занятым чем-то; прокудить, проказить», а кулеш (во множественном числе - кулеши) - с глаголом кулешкать - «плохо, небрежно стирать белье; носить одежду неряшливо». М. Забелин свою книгу «Русский народ» (1880) начинает очерком «Святки»: «Святки, святочные вечера, так обычно называют в России, да и не в одном нашем отечестве, а и за границей, дни празднества, дни веселья и дни священного торжества рождества Христова, начинавшегося с 25 декабря и оканчивавшегося обыкновенно 5 января следующего года. Если мы начали со святок, то потому именно, что нет ни одного празднования на Руси, которое бы сопровождалось таким богатым выбором обычаев, обрядов, примет и прочего, как так называемые святки...» Вологодский писатель В. Белов в своих очерках о народной эстетике «Лад» пишет: «Содержание святок, дошедшее до наших времён, заключается

главным образом в хождении ряжеными, гадании и гак называемом баловстве». Вот как описывает «гадание башмаком», о котором упоминает Жуковский (см. эпиграф), уже упомянутый Забелин: «Девушки снимают с левой ноги башмаки и кидают их за ворота, наблюдая при этом, куда башмак ляжет носком. Куда ляжет носком, в ту сторону' будет отдана замуж кидающая; когда же башмак ляжет носком к воротам, из которых выкинут, то девушке в этот год - жить дома и не выходить замуж». Далее автор описывает «гадание топором», «гадание на луковицах», «гадание яйцом», «гадание на полене» и множество других, в том числе длинное «гадание на бобах»... Гадали и в наше время; в основном, естественно, бабы и девки, а вот баловство - это дело наше: подростков, школьников... Ватага озорующих ребят в морозные лунные святочные ночи бегала по деревне с единственным желанием - где бы и как бы набедокурить, напрокудить, навредить... Самое простое баловство - уронить поленницу дров. Но и этого мало: надо непременно поленья разнести и натыкать в снег вдоль дороги. Уже интересней: затащить станок (козлы, на которых пилят дрова) на крышу бани! Совсем хорошо: забравшись на крышу дома, заткнуть чем-нибудь дымовую трубу... Но это можно сделать, если у дома сооружён придворник. Совсем замечательно: приморозить водой (морозы-то крещенские!) входную дверь! К этой операции иногда готовятся загодя: припасают воду, да не чистую, а с сажей, и даже с речным песком, чтобы хозяева, срубая лёд, иступили бы ещё и топор! Зимой дворовые ворота бывают тщательно утеплены и не открываются, поэтому утром выйти из дома можно только выпрыгнув из дверей сарая в глубокий сугроб, а после, барахтаясь в снегу по пояс, добираться до двери и начинать соображать: а как бы её, примороженную-то, открыть? Хорошо вытащить из каменки банный котёл и спустить его под берег! Короче, озоровали подростки в святочные ночи, как хотели, как в голову взбредёт! Правда, в известных рамках: ни у кого и мысли не возникает садануть камнем в оконную раму... Помню, одной из наших любимых проказ было забрать на конюшне дровни или розвальни, а то и председателевы нарядные «фурки», и кучей-малой кататься на них с горы: в Красном селе - с высокого берега Сухоны, на Фоминском —с Горбенческого угора или с горки у родника. На эту тему в 1989 году я написал картину «Святки. Кудесим» (х., м.; 80 х 110; собственность М. Бычковой, город Рига), на которой как раз и изобразил все эти баловства, а в 1995 году — второй её вариант (х., м.; 80 х 110; собственность В. Соловьёва город Новороссийск). Но ещё в 1983 году я написал картину «Лунная ночь. Ряженые» (ДВП, м.; 100 х 136; собственность Вологодской картинной галереи). Картина всеми была признана удачной, экспонировалась на всех основных персональных выставках: Вологда (1985, ВОКГ), Череповец (1985, Краеведческий музей), Кострома (1986, Музей

изобразительного искусства), Иваново (1986, Художественный музей), Кинешма (1986, Художественный музей), Сыктывкар (1987, Республиканский художественный музей), Ленинград (1989, «Кофейный домик» Летнего сада), Вологда (1990, ВОКГ), Рига (1991, «Пороховая башня» Художественного музея), Москва (1994, Народная галерея). Цветная репродукция этой картины была дана в большом настенном календаре «В мире прекрасного» на 1989 год, выпущенного тиражом в миллион экземпляров, и можно представить, что с 1 по 31 декабря 1989 года в миллионе квартир огромной страны —Советского Союза —люди видели эту мою картину! Была она представлена в ещё более солидном (70 х 50 см) календаре на 1993 год, изданном совместным российско-франко-британским предприятием «Индустриальная система» в городе Омске. В этом календаре использованы 12 моих картин! Репродукция картины «Лунная ночь. Ряженые» была помещена в журналах «Soviet land» для Индии и Непала. А в 2003 году, картина эта воспроизведена (фрагментарно и под названием «Рождественская ночь») в книге «Слово о Вологодском крае» (составитель С.Ю. Баранов) рядом со стихами Н. Рубцова: В этой деревне огни не погашены, ты мне тоску не пророчь: светлыми звёздами нежно украшена тихая зимняя ночь [1]... И февраля 1992 года в областной газете «Красный Север» бы ло, опубликовано моё стихотворение «Ряженые» (6 января 1999 года его перепечатали «Тотемские вести»), написанное по воспоминаниям о детстве, как и картина. РЯЖЕНЫЕ (К одноимённой картине) Скрипучие снега, трескучие морозы. Ватага ряженых кудесит при луне. На лицах сочных баб играют ярко розы, а взоры веселы, как звёзды в вышине. Здесь «чёртушка» с хвостом, с коровьими рогами. Здесь «бабник» озорной с морковкой из штанов. И «бравый капитан» с пудовыми грудями хоронит пышный бюст от дерзких шалунов... А «ведьма» с памелам — не Ольхина ли Кланя? Не Шурка ль Паничев — взлохмаченный «медведь»? Который любит где-нибудь в сенях, в чулане Облапать вкусно баб и радостно «взреветь»: Девушки-матушки, не дайте умереть! Дайте на брюхо вскарабкаться, маленько потереть... А кто же гармонист в малиновой кубанке?

Но ухарь-гармонист загадочно-хитёр — Легко рванув гармонь дугой-полубаранкой, Опять решительно меняет перебор. Развесёлой этой хромочке ещё бы голосок — Не дача бы развесёлая уснуть на волосок... В любой избе их ждут и рады очень-очень: достанут пироги и чарку’ поднесут! Так — черти! — весело гуляют до полночи, поют и пляшут, пляшут и поют: Эх, милка моя, шевелипка моя! Сама ходит, шевелит, мне потрогать не велит! Скрипучие снега, крещенские морозы. Ватага ряженых кудесит при луне. На лицах сочных баб играют ярко розы, а взоры веселы, как звёзды в вышине... Всё бы пела, всё бы пела, всё бы веселиласё! Всё бы на сене лежала, всё бы шевелиласё! (Все частушки - народные). В 2000 году я задумал написать цикл картин «Времена года» (12, по числу месяцев в году) и в 2004 году сделал для него картину «Кулеши. Ряженые» (х. на ДВП, м.; 75 х 107) [2], которая тоже как бы дополняет это стихотворение и вместе с «Лунной ночью» составляет своеобразный триптих: картина «Лунная ночь», стихотворение «Ряженые», картина «Кулеши». На этой картине изображён тот эпизод святочного веселья, святочного представления, когда ряженые весёлой гурьбой ввалились в очередную избу и пляшут, и «фиглярничают» (выражение В. Белова) на потеху хозяевам (рис. 29). Очень часто бабы (девки) наряжались мужиками, а мужики - бабами. Комичный эффект достигался уже тем, что армейскую гимнастёрку распирали огромные (часто - подкладные) груди, а под галифе «с бутылками» колыхался могучий бабий зад! Смешно и неуклюже выглядели и мужики в платьях поверх рубах и штанов. Наряжались моряками, солдатами, благо обмундирование такое находилось почти в каждой семье; наряжались цыганками и цыганами - тут нужна была ярко-красная, бордовая, тёмнофиолетовая рубаха на выпуск, широкие плисовые штаны и непременный атрибут цыгана - витень (длинный кнут).Н аряжались и горожанами: простой зонтик уже мог служить атрибутом города... Раньше свои лица ряженые скрывали так называемыми личинами, изготовленными часто из бересты, но в моё время их уже не делали; лица просто-напросто закрывали марлей, мазали сажей, если изображали чёрта или медведя в вывернутом наизнанку

тулупе; часто привязывали кудельные бороды, усы и шевелюры, но был ещё один способ стать неузнаваемым - это круглая пластинка из сырой картофелины с вырезанными в ней «зубами», которая вставлялась под губы и так обезображивала лицо, что без всякой марли человек становился не только неузнаваем, но даже страшен, и его пугались не только грудные младенцы, но и дети трёх-четырёх лет. Поэтому пользовались такими «зубами» очень редко, я видел это не более двух-трёх р а з... Итак, гармонист наяривал чужие наигрыши, чтобы его не узнали по его игре, так как у каждого хорошего гармониста, был свой «фирменный» наигрыш, но каждый мог сыграть и чужой. Ряженые весело и как попало плясали и бесились, а хозяева старались угадать, кто скрывается под каждой «маской». Кто из баб в североморской бескозырке и клёшах трясёт грудями да звенит медалями? А кто этот убогий старичок в изношенных лаптях, с суковатой палкой да берестяным пестерём? Надо ему в пестерь-от пряженик положить! В каждой избе ряженых угощали пирогами, иногда подносили и чарочку... В моё время ряженые хотели получить, понасобирать денег, а после купить вина и устроить в конце ночи весёлую пирушку! Помимо своей деревни ряженые иногда ходили и в соседние, за 2, 3, 4 километра; особенно охотно в те, где жили их родственники, и чужая деревня была вроде бы немного и своей. Итак, святки - это раскрепощено-весёлый, озорной двухнедельный праздник в самой середине зимы в северорусских деревнях со множеством различных забав и развлечений, а хождение кулешами - одна из самых весёлых и многолюдных, ибо бывало, что встретятся на деревенской улице сразу две ватаги ряженых: одни идут в тот конец, другие - в этот, ибо деревня-то наша, Фоминское, длинная - две версты на тракте Вологда Тотьма... Но сейчас в вологодских, да и во всех северных деревнях безлюдье, кладбищенская тишина (особенно удручающая зимой), безработица и беспросветная нищета. Сейчас нет ни святок с кулешами, ни «Девятой» с многолюдным хороводом у церкви, зато пролегли через эту местность, через Тиксненскую волость, шесть ниток газопроводов «Сияние Севера» и «Северный поток» и одна - нефтепровода; сейчас тянут вторую - в незамерзающий порт Мурманск, чтобы круглый год гнать нефть в США. Все тиксненские мужики работают «на газу», то есть, на К С -16 (16-я компрессорная станция газопровода) и НПС в посёлке Юбилейный (совхоз «Погореловский» в 1990-х годах был подсобным хозяйством «Севергазпрома»), гонят газ и нефть «за бугор» и радуются работе, не понимая, что сами участвуют в разграблении богатств своей страны, в ограблении самих себя! Ибо львиная доля нефтедолларов оказывается там же - «за бугром»! «По предварительным данным Центрального банка РФ, чистый вывоз частного капитала из России в третьем квартале 2004 года составил 2.9 миллиарда долларов. Всего же за 9 месяцев текущего года частный сектор вывез за рубеж 10.9 миллиарда долларов» - строки из газеты «Трудовая Россия» (№ 20). Но ещё больше нефтедолларов расходуется на покупку продовольствия за рубежом, так как своё сельское хозяйство

уничтожено; уничтожено намеренно! Не евреи, не французы какие-нибудь, не немцы или инопланетяне, а сами русские мужики своими руками (тупыми головами) и Советский Союз развалили: ведь и подлый советский коммунист [3], и всегда продажная интеллигенция [4] - это и есть русские мужики! Печально и горько смотреть сегодня на свою Родину... Хочу закончить этот очерк стихотворными строками поэта В. Кудрявцева: Здравствуйте, товарищи рабы! Ничего, что так вас называю? Я другого имени не знаю тем, кто отказался от борьбы... ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. В 2008 году, в Интернете, на комбинированном уроке изобразительного искусства и музыки в зрительный ряд была введена и моя картина «Лунная ночь. Ряженые» вместе с картинами: А. Борисов «Зимний пейзаж», И. Шишкин «Зима в лесу. Иней». В. Суриков «Взятие зимнего городка», Б. Кустодиев «Масленица». В пояснении учителя говорится: «Художник Г. Попов показал нам зимний пейзаж ночью. На тёмном фоне неба виднеется вьющийся дымок из труб. В окнах мерцает свет, тепло и уютно в избах. Лунный свет освещает воздушный снежный ковёр, который устлал пространство между избами. И только ряженые нарушают покой ночной тишины».

[2]. Собственность Г. А. Титова (Вологда).

[3]. Я не знаю ни одного советского. коммуниста, который бы не предал свой народ после ельцинского переворота.

[4]. Я не знаю ни одного советского интеллигента, который раньше не был членом КПСС, как не знаю теперь ни одного, который не был бы прозападником и представителем «пятой колонны» или патриотом-монархистом, предавшим народ.

© Попов Г.И, текст, 2005.

СТРОИТЕЛЬНОЕ УЧИЛИЩ Е № 5 «... я б в рабочие пошёл, пусть меня научат» В. Маяковский Где-то в начале лета 1957 года наша семья выехала в Мурманскую область по вызову тётки М арии... У мурманского поэта Виктора Тимофеева есть стихотворение «Сказание о дикой дивизии» (см. журнал «Наш современник».

2 0 0 1, № 8, стр. 129), которое начинается так: Бревенчатые пирсы. Серый блеск натянутого Кольского залива. Мыс Мтиуков. Желтеет редкий лес, но выглядит он слишком неправдиво. П равдивее-угрю мая скала и валуны, колючие, как башни. Их обходя, дорога пролегла на фронт... На фронт - это в «Долину смерти», где «Дикая дивизия» (186-я Полярная дивизия), сформированная на две трети из зэков (5715 человек военнообязанные рабочие, 7650 - заключённые), остановила отборные горные части гитлеровского «Эдельвейса», рвущиеся к М урманску... До самых последних лет дикие безлюдные места тех боёв были устланы человеческими костями, наших и врагов... Так вот, именно сюда, в Мыс Мишуков, прибыли мы на рейсовом катере с нашим нехитрым скарбом и высадились на бревенчатый пирс под этой угрюмой скалой (рис. 30). Это над заливом горный массив нависает отвесным утёсом, а на запад он уходит плоскогорьем, образуя тарелкообразную седловину, где скапливалась дождевая вода и образовалось небольшое болотце с морошкой и клюквой; не много ягод, естественно, но - факт: на высокой скале —болото с клюквой [1]! От пирса дорога уходит вправо - в посёлок Мишуково, и влево - в становище Лавна, куда мы и прибыли, повторяю, по вызову тётки М арии... Вызов - это официальная бумага со всеми необходимыми печатями и подписями, подтверждающая, что нас, то есть мать и меня, действительно вызывают на работу в совхоз «Полярная звезда». Без этого вызова нас в погранзону просто-напросто не пустили бы; кроме того, подчиняясь этому вызову, тотемские районные власти вынуждены были выдать мне паспорт, а ведь деревенским жителям в те годы паспортов иметь не полагалось... Вот тогда я впервые столкнулся с чиновниками и понял раз и навсегда, что госчиновник, это уже не человек, а деталь государственной машины, бездушная, враждебно-безжалостная к людям. Но, повторяю, благодаря

вызову, паспорт я получил... И мы - мать с тремя сыновьями и со всеми нашими пожитками - прибыли в посёлок Лавна на берегу одноимённой реки, впадающей с запада в Кольский фьорд. Было в посёлке всего-то один восьмиквартирный (двухэтажный) деревянный дом, пять-шесть сборно­ щитовых четырёхквартирных «финских» бараков, да несколько частных домиков. Будучи пригородным, совхоз «Полярная звезда» поставлял в Мурманск овощи и молоко, поэтому рабочие занимались в основном прополкой, поливкой и сбором перьев лука, моркови, капусты... Мать сразу начала работать в совхозе, в бригаде вместе с сестрой, а я всё лето [2] загорал, купался, знакомился с окрестностями и только раза два-три участвовал в сборе перьев лука, которые сразу же увозили в Мурманск. Но приблизилась осень, надо было как-то определяться: учиться где-то или работать. И однажды в областной газете «Полярная правда» попало на глаза объявление о приёме учащихся в Строительное училище № 5 в городе Мончегорске: принимали туда без экзаменов, учебный процесс длился всегото десять месяцев, а самое главное - учащиеся находились на полном государственном обеспечении! Готовило училище рабочих строительных профессий: плотников, каменщиков, штукатуров-маляров и арматурщиковбетонщиков. Что такое арматурщик, я тогда не знал - это и решило выбор: буду учиться на арматурщика! И поехал в Мончегорск. Был принят в группу мастера производственного обучения Чащина. Училище это находилось километрах в 5-6 от города, в посёлке Малая Сопча, на каменистом пустыре у подножья горы, в двухэтажном (частью трёхэтажном) здании, которое у местных жителей называлось «монастырём», так как в правом крыле его располагалось женское общежитие, ну, а в левом училище, а на третьем этаже - администрация и жилые комнаты девушек маляров-штукатуров. Группа Чащина традиционно считалась в училище лучшей по всем показателям: в учёбе, спорте, практике, дисциплине... Начались занятия. В нашей группе было 25 человек из разных мест. У меня чудом сохранилась фотография части нашей группы, сделанная бухгалтером училища Карловичем во время двухдневного (с ночёвкой) похода за Хипики (фото 31). Смотрю и вспоминаю... Сам я стою крайний справа, весь в казённой фэзэушной одежде: фуражка «с молоточками», бушлат, гимнастёрка и брюки хэбэ с брезентовым ремнём. Рядом со мной (с ружьём на плече) - Митин, рядом с ним (с ножом на поясе) - Верещагин, возле него - Савельев, далее - Шелыгин, в половинку бинокля смотрит Анатолий Галина (такая вот оригинальная фамилия); около него (опустил голову) - Коклин, пониже Коклина - Ванцев, ещё ниже (с куском хлеба) Новожилов. Слева сидит, обхватив колени, Панов - староста группы. Крайним справа сидит Епихов, рядом с ним полулежит Телегин... Нет Елохина, Егулемова, Лангуева, Кашапова, Волкова, Мельникова, Русакова, Лебедева, Попова... Фамилии всех помню, а имена - нет. Ибо Савельева звали Савелей, Епихова - Епишкой, Телегина - Телегой... Впрочем, припоминаю, что Панова звали Борисом. Он уже отслужил в армии, его сразу же назначили старостой группы. Он - мой земляк, но из Никольского района,

откуда же и Шелыгин; между ними сложились странные отношения офицера и денщика: Шелыгин делал всё для Панова, только что портянки не стирал... Из Вологодской области был ещё Епихов. Телегин, Савельев, Новожилов и Кашапов - из Мурманска; Верещагин - сын директора кирпичного завода в Кильдинстрое; Коклин и Ванцев - Мончегорские, Русаков - со станции Имандра, Федя Лангуев - объект постоянных насмешек и подтруниваний - из Териберки на северном побережье Кольского полуострова, Попов - с Варзуги, Егулемов - с Умбы, Волков и Мельников из Белоруссии, Галина - откуда-то из южных областей... Где-то все они теперь? По возрасту - все пенсионеры, бедствуют на свою нищенскую пенсию, как и я, а может, и того хуже... Из окна моей комнаты в Вологде видны два мусорных контейнера в соседнем дворе. За день к ним подходят покопаться в мусоре и отбросах человек 10-15, то роется какой-нибудь пьяный бомж, то подбежит «добрый молодец» лет эдак за 40, то притащится усталая старуха, то вполне крепкий, но в годах мужик... Копаются в вонючих отбросах, выбирают бутылки, охотно берут всякие тряпки. Особенно стыдно - стыдно за «великий» русский народ! - видеть, когда кто-нибудь из этих униженных и оскорблённых своим же народом людей, вытряхнув очередной пакет со всякой дрянью, найдёт чего-то в этих объедках и тут же, у контейнера, начинает есть! А во дворе - два десятка автомобилей, владельцы которых видят из окон этих несчастных, обворованных ими ж е... А в городе десятками строятся шикарные дома и квартиры по 150-200 квадратных метров именно для тех, кто грабит страну и этих... И невольно вспоминаются строки Шелли: Вы, подвальные жильцы, лордам строите дворцы... Как же так случилось: пели такие прекрасные песни! Читали такие героические книги! Смотрели такие патриотические фильмы - и так легко и охотно продали свою страну!? Думал: почему? И пришёл к единственному выводу: природная физиологическая подлость человека в стремлении во что бы то ни стало удовлетворить свои эгоистически-животные потребности непреодолима. Делать добро человека можно заставить только силой! Заставляли, заставляли... Но только стоило опустить вожжи - и всё! Как волка не корми - он всё в лес смотрит!.. Готовили нас по двум специальностям: арматурщик и бетонщик; поэтому и производственная практика проходила в арматурном цехе завода железобетонных изделий и на строительных объектах. В арматурном цехе учились работать кусачками (наш основной инструмент) - вязать обожжённой проволокой из стальных прутьев каркасы балок, колонн, перемычек; осваивали станки для сварки арматурных сеток, резку стержней на пресс-ножницах, гнутьё на «футуре» и другие операции, ну, а в качестве бетонщиков приходилось заливать бетоном фундаменты жилых домов, орудуя совковой лопатой, тачкой, вибратором-булавой или вибро площадкой...

Дело было в начале зимы, привозимый самосвалами бетон надо было немедленно, чтобы не замёрз, уложить в опалубку, и мы впробеги развозили его тачками по прогибающимся доскам, потом вставляли в свежеуложенный бетон проволочные электроды, по которым электрик пропускал электроток; это называлось электрообогревом; тут же засыпали бетон опилками слоем в 10 сантиметров или обогревали его коксовками; ко к со в ка-это обыкновенная железная бочка с дырами в боках, в которой тлеет кокс и греет бетон, чтобы он затвердевал постепенно [3]... Но кроме вот такой, действительно, производственной практики, была и другая: нас заставляли расчищать от снега внутризаводские железнодорожные пути на комбинате «Североникель» или разбирать по кирпичу старую медеплавильную печь в ужасной пыли и загазованности... Так что у каждого из нас появились деньжата: у одних - на папиросы, у других — на мороженое... Жить стало гораздо веселее! Хотя и так жизнь в училище, помимо учёбы и практики, была очень насыщенной для любого, кто был натурой активно-энергичной, деятельной: 2-3 спортивных секции (основная - лыжная, гордость училища), шахматный кружок (сразу в училище был организован шахматный турнир, который, насколько мне помнится, так и не завершили, ибо слишком многие записались участниками турнира, но так и не сумели (поохладели) проиграть каждый с каждым), секция пинг-понга (настольного тенниса), хор, кружок художественного чтения (помню, как на одном из концертов художественной самодеятельности прекрасно читала отрывок из поэмы «Дом у дороги» А. Твардовского [4] некая Вячеславова из группы маляров). Танцы под радиолу и концерты художественной самодеятельности каждое воскресение. Вскоре естественно стали возникать любовные пары [5], которые после учёбы завершились несколькими свадьбами; Ванцев из нашей группы сразу женился на своей Тоне (оба они местные)... Была в училище и своя библиотека. Я снова начал много читать, и молодая библиотекарша только меня пускала за барьер в дверном проёме, позволяя самому выбирать книги. Тогда я, помню, увлёкся творчеством А. Грина [6] и по свежим впечатлениям от Заполярья и от повестей Грина я через год-два написал посвящённое ему стихотворение: Над Кольским фиордом угрюмые скалы, под скалы неслышно крадётся прилив... Тоски ли извечной желанье? Тоска ли? уводят в печальную день корабли... И бросят они якоря в Зурбагане. На берег, как к женщине, малость пьяны сойдут... А наутро исчезнут в тумане, земле изменив, только морю верны... А позднее через контору «Книга-почтой» я выписал для себя шеститомник Грина, который и сейчас числиться в моей библиотеке под №№ 635-640. На втором этаже училища находился актовый (он же - танцевальный) зал

со сценой. Однажды к нам в гости приехали с концертом учащиеся Строительного училища № 1 (оно находилось в самом Мончегорске). Какою же было моё удивление, когда среди девушек хора я увидел Л.Г. - девушку из нашей деревни Фоминское, для которой я несколько лет назад придумал хитроумный шрифт (читай о нём в моей «6-й книге»)... Но ничего не произошло, так как у меня уже была А.П. А вскоре и меня записали в хор нашего училища. Помню, мы разучивали, готовясь к какому-то празднику, песню «Россия - родина моя» [7]: Когда иду я Подмосковьем, где пахнет мятою трава, природа шепчет мне с любовью свои заветные слова. Вдали рассветная полоска осенним пламенем горит. Моя знакомая берёзка мне тихо, тихо говорит: Россия, Россия — родные вольные края! Россия, Россия, Россия - родина моя! Когда порой плыву по Волге, дышу прохладою речной, гляжу, гляжу на берег, долго не расстаётся он со мной. Машу приветливо рукою и берег рядышком идёт, и кто-то поздно за рекою раздольным голосом поёт: Россия, Россияродные вольные края! Россия, Россия, Россия - родина моя! Когда меня московский поезд увозит в дальние места, хлеба мне кланяются в пояс, мигает ранняя звезда. На голос родины я вышел Как ты, Россия, хороша! Смотрю вокруг и сердцем слышу поёт, поёт моя душа: Россия, Россия — родные вольные края! Россия, Россия, Росси я-роди н а моя! Я привёл эту песню полностью, ибо её уже не поют, позабыли [8], да и

саму-то Россию предали, продали, проиграли и пропили, поставив на колени перед Западом, а я эту песню любил; особенно мне близок был второй куплет, так как живо напоминал о нашей Сухоне, о моих многочисленных поездках на сухонских пароходах «Леваневский» и «Ляпидевский», о которых я написал очерк «Два парохода» (он опубликован в моей книжке «Исторические картины»). Всё шло вроде бы хорошо, пока репетировали у себя в училище, но вот нас повезли на последнюю спевку в городской Дом металлургов; там, где-то под крышей, в тесном, с низким потолком помещении мы стали исполнять эту песню под руководством профессионала, и тут я, похоже, перестарался и сфальшивил... И профессионал сразу как-то определил, что это сделал я, и так на меня посмотрел, что я больше не пел и в этот раз и потом —категорически вышел из хора... А вообще жизнь в училище во многом походила на армейскую [9]. Подъём - в шесть [10], и до умывания - бег вокруг здания (5-6 кругов) или пробежка на два километра по дорогам, которые около училища образовывали треугольник, вот по этому треугольнику и бегали; потом - умывание, заправка коек по единой, довольно сложной схеме, и строем - в столовую. В столовой - сели по команде... Потом спросит дежурный по столовой преподаватель: «Все поели? Встать!» (успел - не успел чай допить - вставай, так как следующая группа уже топчется в дверях). На обед - тоже строем, и уже - с песней! В нашей группе любимой строевой была «Песня о Советской Армии» [11]: Над тобою шумят, как знамёна, годы наших великих побед. Солнцем славных побед озарённый, весь твой путь в наших песнях воспет. Несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед. Тебе, любимая, родная армия, шлёт наша Родина песню-привет, шлёт наша Родина песню-привет! Родилась ты под знаменем алым в восемнадцатом грозном году. Всех врагов ты всегда побеждала, победила фашистов орду. Несокрушимая и легендарная... И т.д. Особенно хорошо шагалось под припев. Вторую его строку полагалось исполнять особенно громко, азартно! Строем и с песней, не только в столовую, но и в баню! А позднее, когда у нас началась производственная практика в арматурном цехе, придём, бывало после второй смены и после ужина перед сном - опять бег, физзарядка при свете луны (в Мончегорске зимой дня-то нет, длится полярная ночь) и обтирание снегом до пояса! Все эти чисто армейские порядки ввёл, я думаю, физрук - бывший офицер. Но меня всё это, помню, не тяготило и не унижало. Напротив: я сразу же записался в лыжную секцию (гордость училища, вёл её сам физрук), что

было вполне естественно, ибо всё деревенское отрочество (зимами) прошло на лыжах (фото 32)... Но секция - это дополнительные усиленные тренировки на улице и в спортзале, пока ещё не выпал снег. Турник, брусья, «козёл», «конь», кольца - всё это было знакомо ещё в школе, но вот ходьба «гусиным шагом» в полный присест - новинка весьма неприятная поначалу [12]... Как и в армии, приходилось через день - через два пришивать белый подворотничок к гимнастёрке; для чего выдавалась каждому полоска полотна; в магазинах продавались целлулоидные подворотнички, которые не надо было стирать и гладить, но они зимой так обжигающе-резуче холодили шею, что - ну их! Была во всём этом «армейском» быте лично для меня ещё одна неприятная деталь: я часто не успевал в столовой выпивать, если очень горячие, чай и кофе, а ведь кормили нас всего на 93 копейки в сутки (по ценам 1961 года). Сперва, как и новобранцам в армии, еды не хватало, чувствовался постоянный голод, после привыкли, втянулись в режим и в норму - стало оставаться... Мы, две или три группы, однажды даже устроили «бунт» в рабочей столовой - отказались хлебать щи без мяса! Пустое дело, конечно... Учёба в подобного рода училищах ни для кого не составляет особого труда. После десятимесячных занятий я сдал все четыре экзамена на «отлично», а это давало мне возможность выбирать место будущей работы; я выбрал Мончегорск. О моей самостоятельной жизни в Мончегорске будет другой рассказ. ПРИМЕЧАНИЯ [1]. В альманахе «Тотьма» (выпуск 2, стр. 624) я писал об этой скале, о том времени: «Взойдёшь на сопку - она отвесно на сотни метров обрывается в Кольский залив, по которому возвращаются домой или уходят в дальние страны корабли. На соседних сопках торчат стволы зениток, над головой с оглушительным рёвом проносятся военные самолеты, а в трёх километрах от посёлка тебя останавливает объявление: «Осторожно: мины!» Война ещё была как бы рядом...

[2]. Лето в тот год было в Заполярье очень жарким. Меня это тогда очень удивило (особенно обилие грибов, таких же самых, что растут и в вологодских лесах), но потом я узнал, что климат Кольского полуострова вообще мягче вологодского: например, средняя температура января в Мурманске на 10 градусов выше, чем в Вологде.

[3]. Как требует того технология.

[4]. Глава 8. Родился мальчик в дни войны, Д а не в отцовском доме, Под шум чужой морской волны В бараке на соломе. Ещё бы в мире не успел Наделать шума даже, Он вскрикнуть только что посмел И был уж е под стражей... Родился мальчик, брат меньшой Троих детей крестьянки, U подают его родной

В подаренной портянке. И т.д.

[5]. Верещагин - Летова, Телегин - Талина...

[6]. Настоящая фамилия писателя —Гриневский.

[7]- Слова В. Харитонова, музыка В. Мурадели.

[8]. А у меня есть ещё фотоальбом, который так и называется: «Несокрушимая и легендарная».

[9]. В 1949-51 годах будущий первый космонавт Ю.А. Гагарин учился в Люберецком (под Москвой) ремесленном училище, в группе литейщиков. Вот выдержки из книги В. Степанова «Юрий Гагарин» (серия ЖЗЛ) о том периоде жизни космонавта: «В шесть утра подъём, зарядка, умывание... - Выходи строиться! Равняйсь! Смирно!.. Направо! Шагом марш! На завтрак в столовую - строем... - Запевала, песню! С одним желанием и с думою одною со всех концов родной своей земли мы собралися дружною семьёю, мы все учиться мастерству пришли [10]. Вся огромная страна - Союз Советских Социалистических Республик просыпалась в 6 утра под звучащую по радио величественную мелодию «Гимна Советского Союза» (слова Г. Регистана и С. Михалкова, музыка А. Александрова): Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь. Д а здравствует созданный волей народной великий, могучий Советский Союз! Славься Отечество, наше свободное. . Но в каждой области были ещё и местные радиопередачи, начинавшиеся своей мелодией; в Мурманской области ею была «Лейся, песня на просторе!» (слова А. Апсалона; музыка В. Пушкова): Лейся песня, на просторе, не скучай, не плачь, жена штурмовать далёко море посылает нас страна. Штурмовать далёко море посылает нас страна... Так пелось, а на самом деле у поэта слова иные: «Штормовать в далёком море». Позднее первоначальный авторский текст был искажён при его исполнении известным врагом советской власти Б. Гребенщиковым... Была своя песня - ежедневное радиоприветствие и в Вологде; начиналась она так: Поёт гармонь за Вологдой над скошенной травой. Проходит песня молодо тропинкой луговой. Написана, вероятно, на стихи С. Викулова.

[111. Слова О. Колычева, музыка А. Александрова.

[12]. Но это требовалось только от тех, кто состоял в лыжной секции: из неё я ушёл, когда спортсменов по результатам первых же пробных соревнований разделили на «чистых» и «нечистых», и даже кормить стали по-разному... Но лыжами я продолжал заниматься вне секции и участвовал в нескольких городских соревнованиях.

€) Попов Г.И, текст, 2003.

О «ГРОЗЕ» Однажды учитель из Усть-Печеньги А. Кузнецов сообщил мне, что в 9 номере журнала «Пятницкий бульвар» за 2004 год помещена репродукция: моей картины «Гроза». Я купил этот номер. Верно, на 12-й странице есть цветная репродукция картины; в статье Г. Сазонова о ней - ни слова, но из текста статьи можно сделать вывод, что сейчас «Гроза» находится в частной галерее череповецкого предпринимателя Е. Лунина. Я не знаю, каким образом картина попала в эту галерею, и поэтому решил рассказать о картине подробнее... Картина «Гроза» (х., м.; 75 х 107) написана мною в 1972 году в деревне Фоминское Тотемского района (рис. 33). Первый раз она экспонировалась в 1973 году в Вологде на областной выставке произведений самодеятельных художников, посвящённой 50-летию образования СССР, вместе с картинами «Сенокос», «Предзимье» и «Вечерний натюрморт». Потом, вместе с «Сенокосом» «Гроза» была отправлена в Москву на Всероссийскую выставку работ самодеятельных художников, которая проходила в октябре-ноябре 1973 года; на выставке было представлено 1127 работ 683 авторов. Из статьи А. Лазикина к каталогу выставки: «Композиционной слаженностью привлекает внимание картина А. Толчеева «В ремонтной мастерской», любовной выписанностью - холсты В. Руденского, насыщенностью - работы Г. Попова. Выставка в целом интересна тем, что на ней полностью изжит «этюдизм»». За участиЬ в этой выставке я получил Диплом лауреата и Первую премию 50 рублей. После долгих обсуждений 97 работ с этой выставки были отобраны на Всесоюзную выставку самодеятельного изобразительного искусства «Слава труду», которая открылась 31 мая 1974 года в Центральном выставочном зале столицы - свыше трёх тысяч произведений, в их числе и 6 моих картин: «Гроза», «Сенокос», «Праздник (Пиво пьём)», «Деревенский праздник «Девятая»», «Густые сумерки», «Портрет десятиклассницы». За участие в этой выставке я был удостоен Диплома 1 степени за подписью Председателя Всесоюзного выставкома, народного художника СССР, скульптора Н. Томского, а вскоре получил письмо из ВЦСПС: «Уважаемый товарищ Попов Г.И.! В соответствии с решением секретариата ВЦСПС в период 1974-75 годов организуется передвижная выставка по союзным республикам и крупнейшим центрам Урала, Сибири, Дальнего Востока. В экспозицию передвижной выставки по Уралу и Сибири включены Ваши работы «Десятиклассница» и «Гроза», оценённые художественно-экспертной комиссией Министерства культуры СССР в 100 и 200 рублей. Просим Вашего согласия на включение

указанных работ в экспозицию передвижной выставки сроком на полтора года. Зав. культурно-массовым отделом ВЦСПС В. Синицын». В ответном письме я дал согласие на включение этих картин в экспозицию передвижной выставки, а через некоторое время получил второе письмо из ВЦСПС: «Уважаемый товарищ Попов Г.И.! В июне 1976 года в Германской Демократической республике в рамках «Рабочего фестиваля» будет организована Международная выставка произведений самодеятельных художников и мастеров декоративно­ прикладного искусства социалистических стран. Просим Вашего согласия на включение работ «Деревенский праздник» и «Гроза» в экспозицию указанной выставки сроком на 5 месяцев. Сохранность и возврат работ гарантируем. С уважением, зам. зав. отделом О. Иванова. 28 ноября 1975 года». Я дат положительный ответ и на это письмо. Выставка состоялась в Дрездене. Так™ образом, «Гроза» гуляла несколько лет по городам и странам, прежде чем возвратиться домой... Однажды В. Агапов, художник-методист Областного дома народного творчества, после деловой поездки в Москву, сказал: «Тебе привет от Вельской», и протянул комплект открыток «Самодеятельные художники» (изд-во «Советский художник», 1976) с дарственной надписью: «Дорогой т. Георгий Попов, очень рада послать Вам этот маленький сувенир, т.к. давно являюсь поклонником Вашего таланта. Желаю дальнейших творческих успехов. Т. Бельская. X - 78 г.» Она была автором статьи к этому комплекту открыток, среди которых оказалась открытка с моей «Грозой», но в выходных данных была допущена ошибка: «Попов Г.И. Род. 1939 г. Оформитель. Чагода, Волгоградская область». (По этому поводу художник-оформитель термического цеха ГПЭ-23 Виктор Маракинов послал, по его утверждению, протест-поправку в издательство). Бельская Татьяна Борисовна - искусствовед, старший референт Союза художников СССР, ответственный секретарь по самодеятельному творчеству СХ СССР. Она же - автор-составитель альбома «Самодеятельные художники» (изд-во «Советский художник», 1981), в котором и целиком, и фрагментарно (второе - в цвете) дана знаменитая моя картина «Щедрая земля». Получив привет и сувенир я, естественно, пригласил Вельскую на открытие моей персональной выставки в ВОКГ (1979, организатор К. Федотова). Приехать она не приехала, но ответила своеобразно - прислала прекрасно изданный каталог выставки «Картины итальянских мастеров из собраний музеев США» с дарственной надписью: «Уважаемый Георгий Иванович, это - небольшой сувенир в честь открытия Вашей выставки. Желаю Вам творческих успехов. Оставайтесь собой. Т. Бельская. IX - 79 г.» Когда «Гроза» вернулась наконец-то ко мне, жил я тогда в Чагоде (посёлок стеклоделов, райцентр), познакомился с учителем А. Казначеевым; он работат в заводском музее. В моей библиотеке есть книги Го Жо-Сюй «Записки о живописи» со словами: «Георгию Попову во дни знакомства от -

единоверца, м.б., - А. Казначеева. Декабрь, 78. Чагода». В Клубе стеклозавода в 1980 году состоялась моя персональная выставка (открылась 26 февраля), организаторами которой были завбиблиотекой Р. Дятко и А. Казначеев. Возможно, после этой выставки Казначеев и захотел купить «Грозу». Я не помню, на какой сумме мы столковались, только знаю, что большую часть оплаты я получил... книгами: на 2-м томе сочинений Николая Кузанского есть моя надпись: «Книга из библиотеки художника Г.И. Попова. Получена от А. Казначеева в качестве платы за картину «Гроза» в сентябре 82 года». Получил я от него ещё девятитомник В. Белинского и другие книги. Через некоторое время мы оба переехали в Вологду, и в 1998 году картина «Гроза», будучи уже собственностью Казначеева, экспонировалась на моей персональной выставке в Ю го-западной башне Вологодского Кремля. Позднее кто-то мне сказал, что моя картина была выставлена на продажу в салоне «На Дворянской» (улица Герцена, 35), и её, якобы, купил какой-то фотограф... А вот теперь она оказалась в галерее Лунина. Позднее я узнал, что Е. Лунин купил две мои картины у писателя В. Белова; таким образом, в его коллекции находятся три мои картины. Такова на сей день история моей картины «Гроза». © Попов Г.И, текст, 2005.

«К Л Ю К В Е Н Н Ы Е » К Н И ГИ «Как хочется книг! Купить бы новые книги...» Исикава Такубоку [1] Я получаю нищенскую пенсию 1003 рубля. Выделить из неё деньги на книги нет никакой возможности... А новых книг так хочется! Как Исикаве Такубоку! И вот я решил в конце сентября поехать в деревню, походить там за клюквой на болото, сдать ягоды каким-либо закупщикам и таким образом получить деньги на книги. Через несколько дней мы с Серёжей по асфальту шоссе «М-8» [2] едем на нашем «уазике» (УАЗ - Ульяновский автозавод). В народе эти вездеходы называют ещё «буханками» за сходство формы с буханкой чёрного хлеба; они - как «скорая помощь»: две дверцы кабины, одна широкая сбоку и двойная дверь сзади; удобная машинка, жаль, что она у нас не новая... У деревни Чекшино под прямым углом поворачиваем на восток - в сторону Тотьмы... И нахлынули воспоминания. По старой дороге, которая идёт по деревням, столько поезжено на всяком попутном транспорте, когда ещё и автобусы-то не ходили! Помню, как 7 ноября, когда дорога уже была закрыта на период осенней распутицы, на последней машине из Тотьмы ехали мы на пустых синих баллонах из-под кислорода; в кузове нас было человек семь. На Боршовском волоку мы из ямы в яму тащили «газик» на себе; брёвнами (вагами) сперва поднимали перёд машины, в колею настилали нарубленных еловых лап или ивняка да ольшаника, потом поднимали кузов, опять под колёса набивали лапника - и машина, проехав 5-10 метров обречённо залезала в очередную колдобину, оседая дифференциалом в густую грязь. И всё начиналось сначала! И пришло время, когда у всех опустились руки (надо ещё отметить, что все мы, как черти, перемазались в грязи!), так как едва вытолкаем грузовик из одной рытвины, а его передние колёса лезут уже _в другую. И многие смиренно заговорили о том. что будем встречать праздник под ёлкой, и только один молодой, но, чувствуется, бывалый мужик прямо-таки уговорил всех ещё раз вытащить грузовик из грязи... Выволокли. И надо же: дальше дорога пошла посуше, и машина, местами надсадно буксуя, прошла-таки до самой Вологды... Я убедился тогда в значимости личности на поведение толпы. В другой раз я на полуспортивном велосипеде «Спутник» (5 скоростей) решил уже по вот этой новой дороге проехать из Вологды в Усть-Толшму, то есть, около 180 километров. Дорога была выложена бетонными плитами, между которыми - температурные швы - пропуски, поэтому колёса тыкались об острые края плит, пока на подходе к Воробьёву не пробило камеру

переднего колеса. Дальше (более 100 километров) я ехал на спущенном колесе... А вот сейчас мчимся по асфальту на собственном «уазике», и нас: сходу на бешенной скорости обгоняют иномарки. Досадно! Но и мы обгоняем: грузовики с прицепами... На берег Сухоны напротив Слободы прибыли в 10.45; сын посигналил, и тут оказалось, что женщина-рыбачка из жёлтого дома на берегу проверяла^ свои сети-ловушки, в которые на сей раз ничего не попало; она-то и перевезла нас в Слободу. После чаепития я сразу пошёл за брусникой (на болото за клюквой идти уже поздновато). В ураганном буреломе 1993 года ягод в этом году уродилось мало, но мне хорошо попало кое-где на приболотных кочках. За сбором ягод сочинилось короткое стихотворение: Меня, предала легкомысленно Ника. Сегодня мой статус: я - сборщик брусники... Да, не художник, а сборщик брусники и клюквы [3]! А за клюквой я пошёл на другой день рано утром, на «Левое болото» у «Первой рички». Раннее утро конца сентября. Тихо, пасмурно, в воздухе ещё висит влажная дымка холодного рассеивающегося 1умана. Невольно всплывают в памяти талантливые строки: Воздух пасмурный влажен и гулок, хорошо и не страшно в лесу. Лёгкий крест одиноких прогулок я покорно опять понесу [4]. Узкая лесная дорога сухим бором удивительно уютна и красива! «Нет безобразия в природе» [5], её хаос величественен и совершенен, как шедевр! По этой дороге, всегда любуясь ею, радостно ходил не раз, не два, а сотню. И однажды (постепенно) сочинилось стихотворение: Урожай моркови, брюквы прибран вовремя - и вот: принесу>сегодня клюквы на сентябрьский натюрморт... Ветер бешенный берёзам крутит гривы и хвосты. Я иду с довольством Крёза вдаль по золоту листвы. Перемахиваю речки — разбежался, прыгнул - ах! Словно я - Емеля с печки в скороходах-сапогах! В придорожной ёлке белка с шишкой в остреньких зубах... Но и я на зиму редко остаюся «на бобах». На Тонучем на болоте

клюквы - некуда ступить! Кисели, морсы, компоты, приготовьтесь, гости, пить!.. Урожай моркови, брюквы прибран вовремя - и вот: я принёс корзину клюквы на осенний натюрморт... Но сегодня цель моя другая: не корзину клюквы принести на осенний натюрморт, а заработать на книги, и не раз, не два надо будет ходить на болото. За плечами у меня - железный пестерь, так называемый «шарабан». Иду, надеясь, что попадут хорошие ягоды, и я смогу насобирать полный... Я не знаю, в каком месте огромного болота есть в этом году клюква, и сворачиваю с дороги на первое же болото по левую руку, где, вижу, собирают клюкву четыре женщины. Я прохожу мимо них к противоположной опушке леса и там нахожу приличные ягоды, и начинаю собирать в конусообразную воронку (без отверстия), в какие вздымщики собирают живицу с подсоченных сосен. Ягод - не море, не густо, но они крупные, то есть именно такие, какие я и люблю собирать, работая руками, а не «комбайном» или «хапугой». Пальцами выдираешь клюквины из двух осок: прошлогодняя лежит на мху и прикрывает ягоды, нынешняя - стоит и режет руки! Погода прекрасная! На болоте солнечно и тепло! Ягоды хорошие! Собирать бы и собирать! Но постепенно наливается усталостью спина и поясница, а правая рука изрезана осокой в кровь! И каждый новый порез по предыдущему - всё больней и больней... Короче, я ухожу с болота, так и не насобирав полный «шарабан»: 12 килограммов. Но если есть 10, то 10 по 45 рублей за кило - это 450 «рубликов»! А это... Но есть такие дорогие книги, что это - только на четверть её! На второй день сбора порезы на руках умножились двоекратно, причиняя нестерпимую боль... На третий день мне, думаю, не пособирать бы ягод, но Денис одолжил мне свои перчатки с обрезанными напалками. И я шесть раз ходил за клюквой в разные места болота, принося с каждым разом всё меньше и меньше ягод. Сказывалась быстрая уставаемость спины, изрезанные руки (хоть рука ■- правая, которой собираю, и в перчатке, но пальцы повыше ногтей всё равно изрезаны до крови), да и клюквы на болоте всё меньше и меньше... Большинство людей в деревнях нигде не работает; клюква осенью - это возможность хоть кое-что заработать, и многие ходят на болото ежедневно, как на службу; на «Правом болоте» в один из дней меня окружало 12 человек сборщиков! Постепенно от холодной воды болота ноги в резиновых сапогах как-то задеревенели, в коленках появилась какая-то тяжесть, они, похоже, стали сгибаться с какой-то натугой, со скрипом, пока я не сходил в баню, натопленную Серёжей настолько жарко, что когда я плеснул на каменку ковш кипятку, и жар со свистящим шумом ударил в потолок, можно было только лежать неподвижно, боясь пошевелиться, и только минут через пять, обжигая руки - да ещё изрезанные болотной травой

- можно стало всласть попариться берёзово-можжевеловым веником, что добротно изгнало начинающуюся простуду из застуженных ног. И вот настал день, когда мы с сыном на ручной тележке увезли мои ягоды в Красное село и сдали 48.2 килограмма на 2169 рублей. «Клюквенные» деньги! Возвратившись в Вологду, я через три дня пошёл по книжным магазинам. В первый день я купил восемь книг, а на второй - меня поджидала досадная неудача: я потерял 500-рублёвую купюру... Кошелька у меня нет, естественно, деньги были просто в кармане с мелочью, с ключами, с носовым платком... Где посеял пятисотку, ума не приложу. Правда, и в этот день я успел купить три книги, но огорчение было столь велико, что в «Отраду» уже и не пошёл... Итак, на «клюквенные» деньги я купил одиннадцать книг: 1. Леонтьева Г. Карл Брюллов. Серия «Жизнь в искусстве». Цена 35 рублей («Букинист»).

2. Жюллпан Ф. Эжен Делакруа. Серия «Жизнь в искусстве». Цена 35 рублей («Букинист»), 3. Карамзин И. М. История государства Российского. Цена 285 рублей («Букинист»), 4. Тыркова-Вилъямс А. Пушкин. Серия «Жизнь замечательных людей», том 1.

5. Тыркова-Вилъямс А. Пушкин. Серия «Жизнь замечательных людей», том 2. Цена 236 рублей за два тома («Отрада»).

6. 100 великих писателей. Цена 89 рублей. («Отрада»).

7. Гавриков Ю.П. Че Гевара. Цена 69 рублей. («Отрада»), 8. Архангельский А. Александр I. Цена 59 рублей. («Отрада»).

9. Седых К. Даурия. Цена 88 рублей. («Книга» на рынке).

10. 100 великих художников. Цена 70 рублей. («Книга» на рынке). И . Российский Север. 9-я региональная художественная выставка, Вологда, 2003. Цена 100 рублей (мастерская Пантелеева). Сразу же на все книги поставил штамп «Библиотека художника Г.И. Попова», присвоил каждой номер по порядку, и новые книги вошли в мою библиотеку, что требует некоторых комментариев: 1. О Брюллове в моей библиотеке есть альбом «Брюллов путешественник» и книга И. Бочарова и Ю. Глушаковой «Карл Брюллов. Итальянские находки».

2. О Делакруа у меня есть книга А. Гастева в серии «Жизнь замечательных людей».

3. «История государства Российского» Карамзина у меня есть в трёх книгах, но этот фолиант соблазнил меня наличием 250 уникальных иллюстраций и включением в него 13 тома, который отсутствует во многих изданиях. И ещё интересная деталь: в «Послесловии» Ю. Медведев пишет: «В конце 80-х годов недавнего XX века автор этих строк (т.е. Ю. Медведев) возглавлял отдел прозы в популярном тогда журнале «Москва», и предложил тогдашнему плавному редактору, писателю-фронтовику М.Н. Алексееву опубликовать всю «Историю государства Российского», из номера в номер, на

протяжении ближайших двух лет». Зная о планах редакции, я подписался на «Москву» на весь 1988 год, но в Вологде книголюбы тоже очухались и мою подписку на почте нагло присвоили себе или передали н уж ны м знакомым... И только вмешательство Ю. Жигайлова, бывшего тогда корреспондентом «Правды» по Вологодской области; помогло мне получить мою подписку!

4.

5. В моей библиотеке о Пушкине есть: Гроссман Л. Пушкин. Серия «ЖЗЛ»; Тынянов Ю. Пушкин; Вересаев В. Пушкин в жизни. В 2-х томах; Александров А. Пушкин. Частная жизнь; Рябцев £ .1 1 3 прелестниц Пушкина; Собрание сочинений в 8 томах; Собрание сочинений в 3 томах; альманах «Прометей», весь посвящённый Пушкину; том 6-й из Полного собрания сочинений (Историческая проза); том 3-й из Полного собрания сочинений в 10 томах.

6. И в их числе Николай Рубцов! Мой современник, мой знакомый, мой земляк. И самое главное, что он среди них и должен быть! Заслуженно! И всё равно книга составлена откровенно тенденциозно: нет Эмиля Золя. Его и французские буржуи ненавидели, и сегодняшние, российские, оказывается тоже... У меня о Рубцове есть короткие воспоминания «Три встречи с Николаем Рубцовым».

7. О Че Геваре у меня есть ещё книга «Гевара по прозвищу Че» Пако Игнасио Тайбо II; есть и «Боливийский дневник» в журнале «Новое время». В «Приложении» к этой книге опубликована поэма Е. Долматовского «Руки Гевары» (боливийские палачи отрубили их, чтобы отчитаться перед американскими хозяевами)... В своё время я написал две картины, посвящённые Че: «Отряд Че Гевары в горах Боливии» (1977) [6] и натюрморт «Цветы моей родины - Че Геваре», который купил писатель В.П. Астафьев для ленинградского альтиста В.М. Спасского.

8. Без комментариев.

9. В моей деревенской библиотеке был роман К. Седых «Даурия», но его кто-то присвоил. Вот и купил повторно. Тем более, что в рассказе «По справедливости» я написал, что собираю книги, как бы иллюстрирующие историю России, типа: «Цусима», «Оборона Порт-Артура», «Севастопольская страда», «Тихий Дон» и т.д. «Даурия» входит в их ряд.

10. На странице 470 прочитал: Воротников А.А., Горшковоз О.Д., Ёркина О.А. История искусства. Минск, 1997. Ольга Горшковоз (бывшая Уткина) вологжанка, она работала в ВОКГ, автор-составитель каталога выставки «Вологодский натюрморт». Обо мне в нём - на страницах 6 и 4 6... У О. Горшковоз находится (надеюсь, сохранился) мой очень удачный натюрморт «Мат в три хода» (1977).

11. После моего успеха на 7-й зональной выставке в городе Мурманске, вологодские художники (председателем тогда был Г. Калинин) о 8-й зональной выставке в городе Киров даже не сообщили, а накануне 9-й, в Вологде, в 2003 году, прислали мне письмо с уведомлением, зная, что меня нет в Вологде. Письмо получил и расписался за него мой сын Денис. Таким образом, у художников было в руках уведомление, что письмо я получил, но в действительности я получил его, когда уже не успевал представить работы на

выставку. Сами художники готовились к выставке 4 года. Следовательно, ими было сделано всё, чтобы я не стал участником 9-й зональной выставки в Вологде, зато её участниками, судя по этому каталогу, были Соснина. Дементьева, Вороно, Савина, Воропанов - т.е. рядовые работники картинной галереи [7]. ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. Исикава Такубоку (1885 - 1912) - автор книги пятистиший (танка) «Горсть песка», один из самых любимых поэтов в Японии.

[2]. «Холмогоры».

[3]. Тогда же появилась у меня идея написать портрет Н. Рубцова в образе тоже; сборщика брусники - ведь есть у него известные строки: Доволен я буквально всем! На животе лежу и ем бруснику, крупную бруснику! П угаю ящериц на пне, потом валяюсь на спине, внимая жалобному крику болотной птицы... Картину я написал в 2005 году, а в 2006 году она экспонировалась на областной выставке «Тихая моя родина», посвящённой 70-летию поэта. После выставки картину приобрела картинная галерея, после чего картина была показана на передвижной выставке в некоторых райцентрах области.

[4]. Из стихотворения О. Мандельштама.

[5]. Из стихотворения Н. Некрасова.

[6]. Собственность Германа Титова.

[7]. А через некоторое время от учителя А. Кузнецова из Усть-Печеньги я получил ксерокопию вот этого документа: Протокол № 23/26 заседания секретариата Вологодской творческой общественной организации «Союз художников России».

22 декабря 2007 г. г. Москва Слушали: Решение правления Вологодского регионального отделения ВТОО «СХР» о выводе из состава членов Союза художников России Попова Г.И., Чернова А.С., Писарева В.М. на основании их заявления. Постановили: Удовлетворить просьбу художников Попова Г.И., Чернова А.С.. Писарева В.М. Согласиться с решением Вологодского регионального отделения ВТОО «СХР» и вывести Попова Г.И., Чернова А.С., Писарева В.М. из состава членов Союза художников России. Круглая печать отдела кадров Союза художников России. Слово «Верно» и подписьзагогулина. .. Таким образом я узнал, что вологодские художники, оказывается, исключили меня из Союза художников. Это яркий пример очередной их подлости, так как никакого заявления о моём выходе из Союза художников я не писал - они просто-напросто подделали это заявление. Председателем правления вологодского отделения СХ был тогда Н. Мишуста. Что можно сказать о таком человеке?

© Попов Г.И, текст, 2003.

НОЧЬ НА СУХОНЕ «В моей стране спокойная река...» Н. Гумилев Выписки из «Деревенского дневника» за 1997 год: 19 августа, вторник. Лунная ночь на Сухоне. Я стою на берегу, второго острова и ужу. За моей спиной - невысокий, метра два с половиной, обрывчик, а на нём заросли ивняка и высокие травы. Именно здесь, над этим глинистым обрывчиком, в этой высокой траве, я любил тогда Н ... Мимо нас, всего в каких-то 35-40 метрах, стремительно шёл вниз по течению теплоход «Нюксеница» с двумя порожними баржами под лес; молодой, но усатый, рулевой смотрел в нашу сторону (он видел байдарку на берегу), но ничего, кроме лодки, не обнаружил (но предположил!), а мне его хорошо было видно сквозь частокол стеблей высокой травы... У нас с Н. был план делать это на каждом острове до Тотьмы, но получилось не совсем так, как хотелось бы ... После путешествия я написал три варианта картины «Райский островок» [1] и стихотворение «Островок», Н. сочинила почти поэму [2]... А сейчас я ужу здесь и вспоминаю наше путешествие. Клюёт, уже выдернул трёх окуньков и сорожку, а после на своей лодке-долблёнке переехал через протоку на черепановскую сторону и здесь рыбачил с берега, забрасывая удочку за полосу прибрежной травы. Клёв хороший: окуньки, сорожки, подлещики... Последним вытащил приличного подъязка, забросил в реку трёхкрючковую «донку» и зашабашил - начал собирать дрова для ночного костра. Вдоль берега Сухоны в этом месте тянулся длинный узкий сенокос, стояли две скирды, из одной из них я надёргал сена, из леса натаскал валежника, и на самом берегу, всего в метре от воды, под большой корягой, принесённой сюда половодьем, запалил костёр, полагая, что и корягавыворотень погорит охотно... Наступили сумерки. Я сижу у весело потрескивающего костра на мягкой охапке сена, пью вкусный индийский чай и жду Луну. Её восход сегодня в 21.15, но сейчас Луна ещё скрывается в какой-то сиренево-синей мгле у горизонта... Но вот и показался ярко-оранжевый бочок!.. Как быстро вылезает!.. Большая, слегка оранжевая!.. Сразу отразилась в Сухоне, но никакой лунной дорожки нет, ибо река неподвижна - ни ветерка. Тишина абсолютная. Покой. Где-то далеко, бесшумно для меня, прошёл самолёт; его тонкий, как нить, след ярко осветила Луна, и они сближаются: Луна поднимается, а светящуюся полоску дыма подносит к ней... Вот они сблизились, соприкоснулись; вот серебристый след проходит через середину лунного диска, и Луна кажется нанизанной на серебристую иглу инверсионного следа военного самолёта. И всё это чётко, зеркально

отражается в Сухоне... Необычно и красиво!.. А ниже серебрится второй след, но более размытый и более тусклый, и на конце его ярко горит одинокая звёздочка! Это какая-то из планет, но какая - не знаю ... Лунная ночь. Одиночество. И я медленно запел: У влюблённого мечты светлы и чисты. Как похожи, как похожи я и ты. Поздно ночью мы вдвоем пляшем и поём, только каждый, только каждый о своём. Почему так быстро ночь улетела прочь? И не хочет мне помочь, а я не спал всю ночь, всю ночь, всю ночь... Ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля-ля... Всю ночь, всю Н 0 Ч Ь . . . [ 3 ] Почему вспомнилась вдруг и запелась именно эта печальная мелодия? Вероятно, потому, что есть в песне слова: «А я не спал всю ночь...» Ночь эта показалась мне бесконечно длинной. Луна, поднимаясь, становилась меньше и ярче, зато тьма сгущалась вокруг костра и меня, и было настолько холодно, что ноги в резиновых сапогах мёрзли нестерпимо; приходилось разуваться, греть ноги у костра... Мне подумалось, что я достаточно насмотрелся на сегодняшнюю лунную ночь и решил понаблюдать восход солнца, но уже с красносельского берега Сухоны, плывя вдоль него... Достаю из реки заброшенную с вечера «донку», а на ней - заглотивший крючок с пятью червяками солидный, примерно на кило, лещ!.. Замечательно! Погрузившись в лодку со всеми своими рыбацкими снастями и уловом, гребу в тишине холодной августовской ночи наискосок к течению. Браконьеры, которые с электрическим фонарём, кололи (лучили) рыбу острогой, убрались в Черепаниху, а может, в Ю билейный... На подходе к кирпичному заводу попал в такой густой туман, что не было видно никоторого берега, ориентировался только по чуть светящемуся сквозь туман пятну луны. А у Красного туман исчез совсем ... Уже 20 августа, среда. Здравствуй. Солнце! Светает! На высоком берегу у церкви (бывшей моей библиотеки) горит одинокий костёр - парни и девки уже разошлись по домам - спать до двенадцати!.. Я доплыл до устья Толшмы и здесь, на песке широкого пляжа, решил встретить восход Солнца... Но утро - ещё более, чем ночь - было поразительно студёное для этого периода мёрзли руки от удилища, мёрзли ноги... И «Здравствуй, Солнце!» я сказал ему уже из окна своего дома в М акарове... Сосчитал улов: 34 ры бы -о к у н ь к и разного «калибра», сорожки, подлещики, хороший подъязок да лещ средних

размеров... Хорошо порыбачил! Есть в «Дневнике» и композиционный рисунок этой лунной ночи, с 19 на 20 августа, по которому и написана зимой 2001 года картина «Одиночество на планете Земля». Вон я в левом нижнем углу у ярко пылающего костра наедине с Космосом (рис. 34); именно в эту ночь сложились первые строки стихотворения «Одиночество на планете Земля». «Они все чужды мне, и я им всем чужой!» М. Лермонтов Мои современники —это артисты-холуи, холуи поэты, предатели коммунисты и гомосексуалисты... Проститутки и сутенеры, банкиры, чиновники-воры, продажные журналисты и взяточники юристы... Мои современники: Путин, Зюганов, Гайдар, Горбачёв, Белов, Астафьев, Распутин [4], Шилов, Ельцин, Грачёв... Кобзон, Макаревич, Газманов, Чубайс, Ростропович, Лужков, Познер, Явлинский, Ульянов, Лебедь, Никулин, Рыжков [5]... Мои современники - это Эрнесто Гевара [6] и Кент [7] лучшие люди планеты!.. Двое. Но их уж е нет... Один я на дне этой ночи. Страшно мне в стаде людей. Жутко в двойном одиночестве никем, никогда и нигде... Вначале я хотел подробно перечислить все чудовищные, но реальные мерзости ельцинско-путинской России, но потом решил, а зачем, если уже есть четверостишие: За общую подлость, во сне, наяву, в сияющий полдень, вечерам синим, страну ненавижу, в которой живу капиталистическую Россию!.. Гражданское общество всякой капиталистической страны абсолютно аморально. Возьмём для примера гитлеровскую Германию в 1941-45 годах, когда немецкие солдаты расстреливали, вешали, сжигали живьём, насиловали, топча подкованными сапогами земли Украины, Белоруссии и

России, а в Германии в это же самое время обыватели попивали баварское; пивко, раскачиваясь дружно из стороны в сторону, и пели патриотические песни, работали вовсю увеселительные заведения, эстрада, кино и театры, где музыканты пиликали на скрипках, балерины задирали красивые ножки, поэты сочиняли, а певцы исполняли весёлые куплеты, художники писали портреты Гитлера и окружающих его мерзавцев, рабочие изготовляли патроны, пушки и бомбы... Всё было прекрасно!.. Вот именно таково общество любой капиталистической страны. Такой же сволочно-страшной была царская Россия! «Что же это, наконец, за чудовище, называемое Россией, которому нужно столько жертв...» А. Герцен «Страна рабов, страна господ...» М. Лермонтов «Прадеда Красовых, прозванного на дворне Цыганом, затравил борзыми барин Д урново...» И. Бунин «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы» Н. Чернышевский «Вот так идёшь целый день по городу, и ни одного человека с совестью» М. Чехов «Я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человечества уязвлена стала» А. Радищев «Увы! куда не брошу взор везде бичи, везде железы, законов гибельный позор, неволи немощные слёзы. Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу. Читают на твоём челе печать проклятия народы, ты ужас мира, стыд природы, упрёк ты богу на земле» А. Пушкин И уничтожение этого чудовища - царской России - было великим благом лля народа! Но («...псы и человецы - единое в свирепстве и уме». И. Бунин) русские люди за 70 лет не смогли самоусовершенствоваться и созреть для социализма. Лень, тупость, трусость и подлость остались основными чертами огромной массы русского народа, и он снова встал на колени, покорно обогащая своим трудом хищную стаю своих новых эксплуататоров и их зарубежных хозяев.

«В Африке я убивал людей, в Индии, ограбляемой Англией, а значит, отчасти и мною, видел тысячи умирающих с голоду, в Японии покупал девочек в месячные жены, в Китае бил палкой по головам беззащитных обезьяно-подобных стариков, на Яве и на Цейлоне до предсмертного хрипа загонял рикш ...» (И. Бунин. «Братья»), Сегодня покорённая Россия - только сырьевой придаток Запада, и какой-нибудь англичанин или немец здесь - как на Яве или на Цейлоне... Опупел народ!.. Шахтёры помогали «пятой колонне» уничтожать советскую власть и СССР, ибо у пролетария нет родины: шахтёрам безразлично, где ковырять уголь: в Воркуте, в Караганде, в Польше или в Австралии... Вологодский дворник получает 750 рублей в месяц, московский - 3000. И любой московский рабочий за одну и ту работу имеет заработок в 3-4 раза больший, чем рабочий в остальной России; таким образом, московские рабочие тоже участвуют в грабеже народа и всячески поддерживают сегодняшнюю антинародную власть... Один молодой священник сказал (в журнале «Наш современник») о деревенских мужиках: «Это готовые рабы». И действительно: там, где земля уже продана в частную собственность, они, бывшие колхозники, покорно становятся крепостными, ну а рабочих как вещь, как станки и оборудование, продают вместе с заводами, фабриками. Остаётся только повторить: За общую подлость, во сне, наяву, в сшющий полдень, вечером синим, страну ненавижу, в которой живу капиталистическую Россию!.. ПРИМЕЧАНИЯ: [1]. «Райский уголок», х. м., 73 х 76, 192. Собственность 3. Крыловой (Москва). «Радуга (Райский островок)», х. м., 73 х 76, 1993. Собственность В. Соловьёва (Новороссийск). «Райский островок», х. м., 80 х 110, 1993. В настоящее время (2013) картина является собственностью Г. Титова (Вологда).

[2]. В книжке стихотворений «Земля...» на стр. 24 и 89.

[3]. Ария Мистера Икса из оперетгы И. Кальмана «Принцесса цирка».

[4]. Некоторые подумают: «А эти-то трое почему здесь?» Да потому, что все так называемые патриоты тоже враждебны народу, как и коммунисты-предатели, как и «пятая колонна». Астафьев. В последние годы его жизни было горько видеть, как писатель постепенно, но откровенно настойчиво всё решительней переходил в «пятую колонну» врагов русского народа: дошло до того, что он принял государственную премию из окровавленных рук Ельцина! И от советской власти получал премии, и от капиталистов. Поразительный цинизм, поразительная беспринципность, поразительное холуйство! Распутин. Этот получил премию уже от Путина, наследника Ельцина, т.е., как и Астафьев, получает от тех и от других. Он в доску свой сегодняшней антинародной власти. В газете «Завтра» (№ 488) он сюсюкает: «Хорошо идут кубанцы - в Кремль шагнули: концерт будет в Кремлёвском дворце. Ну и мы туда. Будем при встрече обниматься и искренне поздравлять друг друга: «С праздником! С праздником!» Как и руководитель хора выжили после катастрофы, поумнели...» Да, выжили, приспособились, к любой штасти приспособитесь и будете подучать премии! Белов. После публикации романа «Всё впереди» его на всю страну объявили антисемитом и даже человеконенавистником, но недавно в «Комсомольской правде» (мерзопакостная газетёнка) он старательно убеждал кого надо: да не антисемит я, не антисемит... Гак что с почти стопроцентной уверенностью можно считать, что Белов сейчас - один из первых в очереди на

государственную премию от ельцинско-путинской России. «Да, православная секта русских писателей достаточно и чётко обозначила свою позицию. Она антинародна и, надо прямо сказать, откровенно безкультурна, как всякая ложь и шулерское передергивание, дошедшее до истребления памяти о великом поэте патриоте России... (Речь идёт о Н. Некрасове. Из газеты «Трудовая Россия», № 172, статья «Паскудство «Небесного всадника»). «Ах, уж эти русские интеллигенты, этот ненавистный мне тип!» И. Бунин. И ещё из его дневника: «Был В. Катаев (молодой писатель). Цинизм нынешних молодых людей просто невероятен. Говорит: «За 100 тысяч убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки...» Вот и все эти беловы, Распутины, куняевы-коняевы достойны презрения, ибо они - сторонники хищнической эксплуатации народа новыми русскими капиталистами; издают свои газеты, журналы, книги на деньги спонсоров - новых русских буржуев и тоже «хотят хорошо есть»!..

[5]. Список можно продолжать бесконечно, Хари многих из них есть в книге /V. Караулова «Частушки»; я специально купил эту книгу, чтобы в любое время знать: вот они, очередные мерзавцы истории России!

[6]. «Самый совершенный человек нашей эпохи», - сказал о Че Геваре французский писатель Жан-Поль Сартр.

[7]. Прекрасный американский художник Рокуэлл Кент. Из стихотворения Альберта Кана «Рокуэллу Кенту»: Я благодарю тебя, Рокуэлл, за то, что ты - это ты, не умеющий жить на коленях, не знающий, как пресмыкаться, с угодливой, льстивой улыбкой; за то, что никто не посмел бы тебя уличить в вероломном обмане или тщедушном вранье, во фразах и формах, изломанных робко в угоду тупым толстосумам или убийцам; за то, что ты шёл меж людей, плечи расправив и пронося свою честность, как чистый блестящий алмаз...

© Попов Г.И, текст, 2003.

во

СЕЛО КРАСНОЕ «Не отдавай меня, матушка, ни на Ихалицу, ни на Уваровицу; отдай меня, родимая, на Устье Толименское хоть есть нечего, да жить весело» Вологодская поговорка «Я р о с на этих берегах» Н. Рубцов Я рос на этих берегах при людном, шумном перевозе. Рос не на пышных пирогах на молоке козлюшки Розы ... Кипела жизнь на этих кручах, во всех приречных деревнях под бесконечный скрип уключин паромных до скончанья дня. И пароходные гудки катились эхом по долинам, где расторопно мужики возы снопов везли к овинам. И каждым вечером над глиной обрыва над речной водой в круг выходила Катерина ещё красивой, молодой, с частушкой смело-озорной: «Это тоже не растопочка бензин да керосин. Это тоже не залёточка ходил да не просил...» ... Народ не знал, что коммунисты решили господами стать лет на пятьсот вперёд!., на триста!.. Народ - предать, всё - распродать... Сегодня здесь мертво, пустынно. Мелеют реки. Заросли поля. Особенно сира —виновна безвинно! — под воем метелей родная зем ля.. . © Попов ПИ, текст, 2013; (рис. 35, 36).

СУХОНА

1 Сквозь дрёму, сквозь думы плывёт теплоход. Вдруг сеном иль хвоей на миг опахнёт, А сердце и долго, и сладко болит. Налево ли глянем, направо ли - вид! А Сухона ширится с плёса на плёс И катится к небу в сиянье берёз. Хорошие парни, мы едем так, Как в жизни живём: от друзей - ни на ш аг... Уже холодит наши лица росой, Вот первая пристань - посёлок лесной. Над пристанью - ёлка. На ёлке - луна, Как жёлтый динамик укреплена. И сыплется сверху такой перепляс, Что камушки скачут оттуда до нас. Мы видим: товарищ у нас молодой Стоит и тоскует над чёрной водой. А с берега девушки лет двадцати Нам машут руками и просят взойти. Ах, чёртов динамик на берегу, Ах, чёткий рисунок девичьих фигур! И самый красивый товарищ из нас В каюте берёт чемодан, извинясь.

- Во мне, - говорит, - возник интерес, Я, - говорит, - завербуюсь в л е с ... Конечно, разлука с другом горька, Но разве удержишь холостяка?

- Ну что ж, - отвечаем, - раз интерес, Иди, - отвечаем, - осваивай л е с ... А Сухона волны бросает внахлёст И катится дальше в мерцании звёзд.

2 Мы едем и едем. Уже рассвело. Вот новая пристань - на взгорье село. Доярки спускаются - любо смотреть: У каждой по солнцу в весёлом ведре. Садятся к бокам пудовиц вдоль реки Колени, как ядра, смуглы и жарки. И видно под низом коров, вдалеке,

И небо, и берег другой в сосняке. На фоне таком всё сильней и звончей Вскипает одиннадцать белых дождей. А мы фотокамерой щ ёлк да щёлк, А бабы смеются: знаете толк... Откуда такие явились-взялись? М ы тощих таких не видали в жись. О собо глядит одна, сторонясь, Заметно краснеет старш ой у нас.

- Ослабли, как видим, в житье городском, Останьтесь у нас - отпоим м олоком .. . Ах, добрая гостьба и ласковый взгляд Всё сделаю т с сердцем, чего захотят! Сидит наш старш ой и вздыхает всерьёз: А может, и вправду' податься в совхоз? А бабы ему: - При уме-то таком Ты будешь, конечно, учётчиком... И вот он зовёт нас в сторонку, за дверь. Мы видим: и здесь не минуем потерь. А Сухона в борт ударяет стальной И ухает, бухает белой волной.

3 Туман очертания берега стёр. Но едем всё дальш е и видим: костёр. Как рыжий бычок в травостое густом, Бодается, прыгает, машет хвостом. Мы мимо плывём посредине реки. Но нас окликают. Глядим: рыбаки.

- Хлеб-соль, говорим. А они: - Хлеба ись. Давай до утра на прикол становись: Вода тут бойка, а ночка глуха... И мы к мужикам, а у них - уха! А рыба-то, рыба возле куста, От пламени кажется впрямь золота.

- Стерлядки, светлеют лицом рыбаки, Здесь лавливал, бают, Пётр Первый таких... И мы представляем: сияющий Пётр Вперёд мужиков достаёт перемёт, И в лодку к нему, серебристо горя, Всё шлёпает стерлядь и брызжет в царя, А он, утираясь, кричит, хохоча, И требует всем по ковшу первача. .. .Лежим у костра мы - трава суха. В янтарных звёздах стерляжья уха!

Ах, эта уха до сам ой зари Л ю бого возводит на ночь в цари! И третий наш друг говорит: - Не могу Расстаться с красой на таком б ерегу... А Сухона вьёт берега впопыхах, О дин - в соловьях, другой - в петухах.

4 Вон выплыла церковь, как чайка, бела, А избы по взгорью - два лёгких крыла. Но ей не взлететь: обвиненьем леж ит Тем самым, кто путал, где бог, где мужик. А ну-ка, пристанем. Ах, каменный ритм Как много сегодня душ е говорит! Как дивен полёт от избы до избы Раскидистой, звонкой, весёлой резьбы! И друг наш, что более всех бородат, Старинные вещи зовёт собирать. Да только старуш ки ох как умны: Сперва узнают, кто такие мы. Откуда плывём да родились где?.. Всех больше доверия бороде. И слово за словом - красно, легко, И тащ ат товарищу груду икон. В затёсах доски, черны, тяжелы, Пронзительно лики глядят из мглы. Откуда они? Каких мастеров? Быть может, какой неизвестный Рублёв?

- Ну что там девчонки, - твердит борода, Старушки на Сухоне - это да! Дары - что находки, слова - что вязь. Нет, я не попутчик, друзья для вас... А Сухона вьётся уже в небеса, Как будто курганы, темнеют леса.

5 Ещё поворот, да ещё поворот И город из белого камня встаёт. В закате кресты изжигая дотла, Торжественно блещут над ним купола, А берег камнями веков зам ощ ён... Прими, Устюг-батюшко, низкий поклон! Выходим на берег. Ах, синь-глубина, То былью, то небылью веет она! Слышь: плещутся вёсла то там, то тут -

Не вновь ли торговые струги плывут? Глянь: в плёсе качается белый туман Не парус ли поднял Дежнёв-атаман? А сосны - быть может, не сосны в бору, А просто чернение по серебру?.. Мы с кручи глядим. А под нами река Летит, как истории русской строка. © Романов А.А., текст, 1978.