STORY.2013.02

Владимир Высоцкий

Победитель, потерпевший поражение в схватке с жизнью Жак-Ив Кусто

Сара Бернар

Сталкер человеческой колыбели

Грешная сотрясательница театральных подмостков

Наполеон Медицинский диагноз его величия и падения

8

П е р е п и ск а . Письма читателей

30 М а к а р и зм ы . Андрей Макаревич

Ко дню влюбленных

10 Д е т с к и й л е п е т . Полина Левитина

А Бог такой одинокий...

31 Ж и зн ь у д а л а с ь . Валерий Попов

Зимняя ночь

ГЛАВА 1. Кто, гд е, к о гд а 12 К ов ар н ы й м е с я ц . Февраль

Этот месяц подкинул испытания на прочность балерине Лепешинской, писателю Брэдбери, художнику Ренуару и актеру Гойко Митичу 16 О д н а ж д ы . Актриса Валентина Талызина

4 [СТОРИ] § С О Д Е Р Ж А Н И Е

убедилась, что богатыри не мы, а режиссер Люк Бессон - что худа нет без добра 18 В ел и к и е к о м б и н а т о р ы . Газетный магнат

Уильям Херст 20 К е м он и бы л и ? Писатель Курт Воннегут 22 Кто п р и д у м а л ? Экотовары

Почему в последнее десятилетие человечество помешалось на экологии, органике и зеленом значке «био»?

26 Т ол к овы й сл ов ар ь Александры Захаровой

32 Я п р и ш ел и з Р о с с и и . Захар Прилепин

Убить в себе актера 34 И з д н ев н и к а . Елена Коренева Сказать: «Люблю» ®

ГЛ АВА 2 . Л и ч н о е д е л о

36 О б с т о я т е л ь с т в а ж и зн и . Трамвайный контролер

Дина Рубина Популярная писательница - о чудесах рукотворных 44 О тп еч атк и . Бедный маленький из подворотни

Высоцкого в последнее время принято вспоминать как эдакого рубаху -парня, богему, алкоголика и наркомана. А вот таким он запомнился Ольге Трифоновой, вдове писателя Юрия Трифонова

60 Г р уп п а крови. Екатерина Маркова

Сосед по дане 62 П ритча. Жак в красной шапочке

Ученый Кусто искал на дне затонувшие корабли и тайну сотворения человека. А что нашел в итоге?

76 Л еге н д а . Священное чудовище

Алла Демидова и ее мифотворчество, одних восхищающее, других раздражающее

86 В ер си я . На поле он Невероятный взлет и падение Наполеона. С точки зрения медицины ГЛАВА 4. О п ы ты лю бв и 94 П си хол оги я лю бв и . Татьяна Устинова

Проблема из телевизора 96 L o v e Story. Не самая большая любовь

Актриса Инна Макарова - про Сергея Бондарчука, «Молодую гвардию» и певца Козловского

®

ГЛАВА 5. Л ю ди & В ещ и

106 В е л и к и е и с к у с и т е л и . Божественная Бернар

Французская актриса Сара Бернар познала невероятную славу. Ее имя воспринималось как название некоего феномена. Почему?

118 П у т еш ес т в и е. Английские каникулы

Ханс-Кристиан Андерсен и его отнюдь не сказочное путешествие в туманный Альбион 124 В ещ ь. Скромненький шейный платочек

Что общего между Людовиком XIV и ковбоями, поэтами-шестидесятниками и французскими революционерами?

130 У го щ ен и е. Чай для ламы

Что ест и пьет Его Святейшество далай-лама XIV, Нгагвангу Ловзангу Тэнцзину Гьямцхо?

134 Г о р о ск о п . Слова растамана

Водолей Боб Марли, первая суперзвезда стран третьего мира 144 Э р у д и т. Викторина

5 [СТОРИ] § С О Д Е Р Ж А Н И Е

ГЛАВА 3 . О тгадк и

СЛОВО РЕДАКТОРА

Manager

6 [СТОРИ]

В д а в н и е в р е м е н а все знали Ш. -

крошечного восточного человечка, перенасыщенного электричеством, с глазками, сверкавшими, как опо­ знавательные знаки в ночи. Чем он занимался, не знал никто, но знали его все. Увидев меня, он сказал: «Дай рубль! Займу у всех по рублю, куплю цветной телевизор. Не веришь?» Зарплата тогда была меньше ста рублей, телевизор стоил 700, но все дали по рублю, заключая пари: сколько наберет? Он набрал. И купил! А мечта у него была: рабо­ тать в газете «Московский комсо­ молец», который в те поры был не могучим и многотиражным, а изба­ лованным и капризным, поскольку там печатался весь легион возмути­ телей: и Аксенов, и Ахмадулина, и Евтушенко, и Стругацкие. И любое ничем, попав в него, сразу становилось всем. Я был в нем - сын полка. Напро­ тив меня, кинув на стол ноги в ботинках с железными носами, со звездой шерифа на груди сидел сиплый Геша Спицын, зав. ино­ странным отделом. Возле него мрачные кореша. Одного звали Фунт, его фамилия была Стерлигов, другого просто Сталин. Они знали все про политику, джаз, рок и бой быков. Меж собой трепались по-английски, на нас смотрели, как на мышей. В каком-то посольстве Геше попался маршал Буденный, еще живой. С пением: «Буденный наш братишка» Геша взялся за пол­ ководца, они надрались в хлам, после чего выползли, обнявшись, на крыльцо. В подъехавшую маши­ ну сунули боевого старца. В следую­ щую - Гешу. Это оказался милицей­ ский газик, он отвез бунтаря в отде­ ление, выбираться на свободу ему помогал «МК». Однажды, взбежав по лестнице, Геша сразу кинулся к машинке, чтобы писать в номер, задохнулся и умер.

Среди моих усыновителей числи­ лись Витя Липатов, будущий известный писатель, Таня Иванова, будущий знаменитый литератур­ ный критик, Женя Сидоров, буду­ щий министр культуры, и уже зна­ менитый Саша Аронов, тот, кото­ рый «если у вас нет собаки...» Соба­ ка в «МК» была. Щенок фокстерье­ ра, принадлежавший художнику Юре Ильичеву. Он погнался за глав­ редом Флеровским с намерением вцепиться. Спасшись, перетрусив­ ший главред его запретил. Но художник налепил на редакцион­ ное удостоверение фото щенка и продолжал водить его на работу. Охрана ухмылялась. Еще бы! Когда великий ответсек Юра Н., перебрав, переставал вязать лыко, он обычно миновал охранника на четверень­ ках, утверждая, что так заметить его нельзя, поскольку по инструк­ ции постовой смотрит вдаль. Флеровский же, завидя бредущего Юру, обычно прятался за колонной, поскольку, увидев, пришлось бы уволить ответсека. И редакция бы пропала, потому что Юра был бог! Вот куда захотел наш восточный герой. Увы, писал он скверно. И тогда он сделал Флеровскому предложение, от которого тот не смог отказаться: Ш. дает «МК» 20 тысяч подписчиков, за это его берут на работу. И вот в кинотеатре «Форум» устроился вдруг показ невиданных фильмов Феллини, там и «Сладкая жизнь», и «Восемь с половиной»... Бесплатно. Народ ломанулся. Но перед входом в зал сидело несколько девочек, которые, как условие прохода в зал, предла­ гали подписаться на «МК». Так в печать пришел менеджмент...

STORY Главный редактор Владимир Чернов Зам .главного редактора

Елена Кузьменко Выпускающий редактор Венера Назаренко Редакторы: Майя Чаплыгина «Кто, где, когда»,

«Личное дело»; Наталья Смирнова «Люди и вещи» Фоторедактор Светлана Навроцкая Старший дизайнер Елена Брагина Дизайнер Алла Лыткина Корректор Светлана Гавриленко Управляющ ий делами редакции

Жанна Дорофтей Над номером работали: Марина Бойкова, Влад

Васюхин, Рено Ганиева, Елена Коренева, Андрей Макаревич,Екатерина Маркова, Иван Орлов, Валерий Попов, Захар Прилепин, Инна Садовская, Татьяна Скрябина, Мария Сперанская, Руслан Сухушин, Наталья Струтовская, Ольга Трифонова, Татьяна Устинова, Ольга Филатова, Дарья Чернова, Фаина Шатило И здатель Юлия Степанова Директор по рекламе Екатерина Шемерей Зам. директора по рекламе Ольга Мартыненкова

те л . (4 9 5 ) 6 5 3 8 3 8 3 , ф а к с (4 9 5 ) 6 5 3 8 5 7 1 Финансовый менеджер Кристина Бесолова Координатор Татьяна Застрожнова Дизайнер рекламного отд. Евгения Гуляева Отд. спецпроектов: Евдокия Алексеева, Дарья

Камышанова, Юлия Шпиро, Ирина Сисейкина

FORWARD Первый зам еститель генерального директора Натэлла Бениашвили Зам еститель генерального директора Финансовый директор Ольга Новикова Директор группы печатных изданий

Светлана Малахова Директор по рекламе ИД Мария Колмакова Директор по маркетингу и PR Эльвира Галимова Бренд-менеджер Елена Мюрсеп Главный бухгалтер Ольга Алдаранова Директор по производству Василий Саютин Директор по персоналу Татьяна Романова Р уководитель юр. отдела Наталья Кудряшова Технический директор Александр Стрекнев Административный директор Петр Смирнов Адрес редакции:

1 2 3 0 2 2 , Р о ч д е л ь с к а я у л ., д. 1 5 , с т р . 1 0 те л . (4 9 5 ) 6 5 3 8 3 8 3 , ф а к с (4 9 5 ) 6 5 3 8 5 7 1 w w w .s t o r y .r u ,s t o r y @ fo r w a r d m g .r u Адрес учредителя, издателя

ООО «Форвард Медиа Групп» 123009, г. Москва, Н. Кисловский пер., д. 6, стр. 2 Генеральный директор Руслан Терекбаев Журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций,связи и охраны культурного наследия в 2007 г., свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-28882 от 26.07.2007 г. Отпечатано в типографии: RR Donnelley Europe,

ill. Obr. Modlina 11,30-733 Krakow, Poland Распространяется no всей территории России Тираж 270 ООО экз. Цена свободная Выход в свет 18.01.2013 года Фото на обложке:

Валерий Плотников / East News, ИТАР-ТАСС

Владимир Чернов

СЛЕДУЮЩИЙ НОМЕР ПОСТУПИТ В ПРОДАЖУ 22 ФЕВРАЛЯ 2013 ГОДА

Редакция журнала не несет ответственность за содержание рекламных материалов. Любое воспроизведение материалов и их фрагментов возможно только с письменного разрешения 000 «Форвард Медиа Групп». Рукописи не возвращаются и не рецензируются.

iiiiiig iiin n in iiiiiiii

переписка Нам пиш ут, мы отвечаем

Айболит 2013

8 [СТОРИ]

«Здравствуйте, уважае­ мый Александр Никонов! Прочитала в декабрьском номере вашу статью про таблетки. Во многом пол­ ностью согласна с вами, а именно в том, что при малейшем недуге не стоит употреблять никакие лекарства. Но как же терпеть сильную головную боль или, к при­ меру, расстройство желудка? А высокая тем­ пература даже при ОРЗ это нагрузка на сердце! Всем желаю здоровья!» [Татьяна Горшкова] Отвечает Александр Никонов «Принимать таблетки при головной боли? Вы с ума сошли!.. Один мой знакомый врач как-то сказал: "Знаешь, отчего в XX веке так выросла онкология? Из-за обезбо­ ливающих таблеток! Организм подает сигнал, что у него есть проблемы, а вы этот сигнал искус­ ственно давите". Это похоже на человека, иду­ щего по рельсам в нау­ шниках. Ему сзади преду­ преждающе гудит паро­ воз, а он подавил шумо­ вой сигнал, заткнув уши. Что ж, он подавил сигнал, а его подавит паровоз... Как можно принимать обезболивающие, вместо того чтобы искать и устранять причину болей?! Боль - это сторо­ жевой пес организма! Что же касаемо головы, то попробуйте следую­ щий способ - выпейте стакан воды. Если через

Приз за лучшие три письма мужской аромат Le Roy Soleil Extreme от Salvador Dali вручается Татьяне Горшковой, Петру Лобанову, Ульяне Соловьевой

десять минут голова не пройдет, выпейте еще один. И так далее. Мно­ гим людям удается изба­ виться от головной боли именно таким способом. Даже если лично вам дан­ ный способ не поможет снять проблему с голов­ ной болью, он убережет вас от иных проблем. Потому что, выпивая в день до трех литров воды, вы усиливаете дре­ наж. Наш организм огромный фильтр, через который мы пропускаем массу всякой дряни. Но все фильтры имеют свой­ ство засоряться и потому тоже нуждаются в про­ мывке. Накопление шла­ ков приводит к болезням, вымывание шлаков от болезней отдаляет. Но вымываются шлаки только водой, больше ничем. Парадокс, но самое главное лекар­ ство - вода. Тысячи людей избавляются от множества проблем, про­ сто увеличив потребле­ ние воды вдвое или втрое. Помогите организ­ му усилить дренаж, а уж он сам внутри себя раз­ берется, что ему выки­ нуть в первую очередь.

И не забывайте, что одним из симптомов надвигаю­ щейся старости является высыхание организма: в юности мы на 70% состоим из воды, а в ста­ рости только на 60%».

STORY онлайн «...А есть ли шанс, что журнал будет выходить в электронном варианте? Скажем, через подписки Kindle или как-нибудь еще, чтобы можно было читать на электронных устройствах?» [Василий Снежкин, Москва] Отвечает Владимир Чернов «Планы такие есть. Это правильно и разумно. Это как раз попытка сотрудничать с людьми, типа хипстеров, которые а) принципиально не смотрят телевизор; б) не читают гламура; в) сами создают свою моду; г) читают много книжек. Но через смартфоны и iPad и общаются. Грубо говоря, так мы могли бы работать с молодежной субкульту­ рой, уже «объевшейся»

журналами, изготовлен­ ными по образцу запад­ ных СМИ, которые, кста­ ти, изначально рассчита­ ны на людей с иной, чем наша, ментальностью. Но большинство наших изданий так и работает на чужих, ворованных находках, приемах и фор­ матах. Ничего удивитель­ ного, что в результате у потребителя возникает ощущение общей вторичности нашей культуры. То есть с помощью «нашей» же пропаган­ дистской машины чита­ тель уяснил, что все ори­ гинальное, все лучшее за рубежом, а он живет в отсталой стране, не спо­ собной создать ничего равного европейской культуре. Но, как говорил Микел­ анджело, тот, кто привык идти за кем-то, никогда не станет первым. И на Западе, кстати, отноше­ ние к стране с вторичной культурой сверху вниз.

STORY же по содержа­ нию исключительно оте­ чественный продукт, он следует традициям рос­ сийской журналистики: просветительской, позна­ вательной, подтягивав­ шей человека до высокого нравственного и культур­ ного уровня. И цифровая версия журнала, есте­ ственно, дала бы возмож­ ность выйти на новую аудиторию. Как только появится какая-то кон­ кретная информация о выходе STORY в цифро­ вой версии, мы обяза­ тельно известим об этом наших читателей».

Детский лепет

а Бог такой одинокий

10 [СТО РИ]

Полина Левитина - внучка Ольги Остроумовой и Михаила Левитина

- Я завтракать сейчас буду! А вы? ©А что на завтрак? Каша. ©А какая каша твоя любимая? Такая, как сегодня! ©А сегодня какая? Не знаю пока. Мамина. О А мама у тебя кто? Мама - йога! О Это как? Ну, она делает разные позы... Это очень полезно для здоровья! ®Мама не работает? Конечно, она же занята! © Чем? Фаней. ©А Фаня - это кто? Сестренка. Я очень-очень хотела сестренку... И вот она есть! Только еще не говорит ничего и не ходит никуда. Спит в креслице. И мама ей занимается. ©А ты не ревнуешь? А это что значит? © Не обидно, что мама занята не тобой?

Так я тоже Фаней занята. Я ее люблю! ©А братика ты не хотела? Братик у меня уже есть, Захар. Но мне вообще-то девочки нравятся... © Почему? С ними можно в куклы поиграть... А мальчиш­ ки - только в разбойни­ ков и солдатиков. ©А какие у тебя куклы? Мне больше всего нравит­ ся кукла, которую мне подарила бабушка Оля. Она керамическая. И украинка. А еще бабуш­ ка обещала привезти к ней украинское платьишко. ©А бабушка Оля - кто? Она актриса очень краси­ вая. Я была у нее в театре. Там был спектакль для детей - про дракона. И про Ивана и Алену. Они потом поженились... ©А ты кем бы хотела стать? Балериной. В «Лебеди­ ном озере». Танцевать scanned by surzhoks

там белого лебедя, конеч­ но. Но у меня пока есть только черное трико и черная юбка, а в этом не станцуешь... © И что же делать? Придется купить белое... © А папа у тебя кто? Папа актер пока. © Ты была у него в театре? Нет. Вот скоро пойду на самый главный спек­ такль. Про Ваксу. © Он Ваксу играет? Совсем не Ваксу. А папа там играет, наверное, человека ...Не игрушку же! ©А кроме игрушек, тебе что еще нравится? Мне нравятся оладушки с шоколадом! И еще встречать Новый год! © Это как? Мы делаем для елки игрушки. Я уже сделала ромб и звезду! ©А что ты попросила у Деда Мороза? Я попросила, чтобы он подарил мне куколку в виде Снегурочки. Керамическую. ©А ты зверей не любишь? Они живые... И куклы живые! Но я все равно люблю еще коти­ ков и кошечек. У нас на даче есть кот Малыш. ©А какая твоя самая большая мечта? Жить в Израиле! ©А что там хорошего? Ой, там такая хорошая детская площадка с каче­ лями! Длинная палочка поднимается и опускает­ ся... У нас тут таких нет...

© В море там плавала? Я в бассейне плавала. А в море боюсь. ©А чего еще боишься? Бармалея. И еще боюсь, когда ко мне подходит собака и меня нюхает... ©А где ты видела Бармалея? Он был в игрушечном магазине и за всеми бегал. Очень страшный! О Мне кажется, ты веришь в чудеса? Конечно. Со мной все время всякие чудеса слу­ чаются. Утром просыпа­ юсь - а старая одежда куда-то делась... Прихо­ дится новую брать из комода. ©А в Бога веришь? Я крестик не ношу, но, думаю, что Бог есть. Ктото ведь сотворил этот мир? Я думаю - Бог... © А Бог где? На небе. И мне кажется, ему там так одиноко... ©А Бог может наказать? Меня только мама и папа наказывают, да и то это было раньше! ©А теперь? Теперь я послушная... ©А бабушка Оля тебя не воспитывает? Нет, ей некогда. Она все время ездит за границу. © Почему? Ну, она же знаменитая! © Хочешь быть знаменитой? Очень! Хочу, чтобы про меня знал весь мир! © Зачем? Не знаю... © Р АС СП РА ШИ ВА ЛА Л А Р И С А М АК С И М О В А

КТО, ГДЕ,

КОГДА УУ///// / / | | | | | | \ \ \ \ \ ЧЧЧЧХ

Из которой читатели узнают, почему публика ненавидела пятнадцатилетнюю Ванессу Паради с. 12, а Гойко Митич вызвал «Индейскую революцию в Вундед-Ни 1973 г.» С. 15

Коварный месяц

февраль з&т £т ФЕВРАЛЬ 1987 Ирония судьбы Ванессы Паради В тринадцать лет Ванесса спела песенку про таксиста Джо, который ездит по Парижу, знает каждую улочку и каждый бар, а когда попа­ дает в пробку, включает кассету с мамбой и румбой, чтобы повесе­ лить своих пассажиров. Хорошая песенка, ее до сих пор крутят по радио. А в 1985 году, когда она толь­ ко прозвучала, весь мир сошел по ней с ума, ну и по Ванессе. Песня

раздавалась отовсюду. Месяц, два, год, два года. В конце концов песня и малышка Паради всех откровен­ но достали. Дошло до того, что в феврале 1987 года на вручении престижной музыкальной премии Midem, это французский аналог Grammy, куда Паради пригласили, чтобы она в очередной раз спела про своего таксиста Джо, публика ее освистала, несмотря на то, что народ-то собрался вроде как солид­ ный, а вышло, что сплошной терра­

риум единомышленников. Как теперь вспоминает Паради, провал был такой, что она готова была убе­ жать со сцены, не допев. Но, хоть и со слезами на глазах, допела до конца. Девочка оказалась с желез­ ными нервами. Это ее и выручило. Потому что в результате эта неуда­ ча обернулась удачей. По телевиде­ нию в тот вечер шла прямая транс­ ляция концерта, которую, по чистой случайности, смотрел кино­ режиссер Жан-Клод Бриссо. Наблюдая за тем, как стойко дер­ жится на сцене пятнадцатилетняя девочка, он понял, что она идеаль­ но подходит на роль стальной Лолиты в его новом фильме «Белая свадьба». На следующий же день он нашел телефон Ванессы и пригла­ сил ее на пробы. Собственно, так и началась кинокарьера Паради. «В детстве я страстно хотела стать певицей. И стала. А вскоре на стене дома недалеко от наше­ го - мы жили под Парижем - появи­ лась надпись «Паради - шлюха». Меня было слишком много». [Из интервью Паради] ■Ьвй* ФЕВРАЛЬ 1844 Штраус против Штрауса Композиторские династии можно пересчитать по пальцам одной руки. Самые плодовитые - Бах и Штраус. Только в первом случае Бах-отец всячески помогал своим мальчикам и гордился их успеха­ ми, а во втором - папа Штраус только и делал, что ставил палки в колеса, лишь бы сыновья не пошли по его стопам. Точно пред­ видел, что слава старшего сына, Иоганна, затмит его собственную... Стоило трем его мальчишкам приблизиться к роялю, Штраус мгновенно раздражался, гнал их прочь. Дал согласие, чтобы маль­ чики учились играть на инстру­ менте, но только после многочис­ ленных просьб жены. Узнав, что старший Иоганн тайно берет уроки игры на скрипке, отобрал

S .A . / FOTO / F O TO B A N K , CORBIS Ф О ТО : GAMMA / EAST N EW S, GETTY IMAGES

у него скрипку и запер в шкафу. А окончательно вышел из себя, когда долго бился над новым валь­ сом, а подошедший Иоганн одним пальчиком вывел на рояле дивную мелодию. С того момента в ульти­ мативной форме он дал всем в семье понять, что старший сын будет бухгалтером, а младшие пой­ дут по коммерческой части. И никакой музыкальной карьеры. И точка. Иоганна отдали-таки в Высшее коммерческое училище, но он не проучился там и года его выгнали: за то, что, сочиняя на занятиях мелодию, увлекся и про­ пел ее вслух. Но к тому времени старший Штраус ушел из семьи, женившись на одной из своих поклонниц, и 18-летнему Иоганну нужно было самому заботиться о матери, двух младших братьях и сестрах. И тогда он решился организовать собственную капел­ лу, которая исполняла бы танце­ вальную музыку, тем более что к тому моменту уже и сам вовсю сочинял. Правда, для выступлений нужно было еще получить лицен­ зию в магистрате, которая давала официальное право дирижировать оркестром. Что он, впрочем, с лег­ костью и сделал, исполнив в фев­ рале 1844 года в одной из церквей Вены кантату собственного сочи­ нения, заслужив тем самым звание композитора и капельмейстера. После чего начал собирать музы­ кантов в свой оркестр. И вот это уже окончательно вывело Штрауса-папу из себя - он объя­ вил сыну войну: когда появились

афиши первого выступления орке­ стра сына, нанял группу клаке­ ров, чтобы сорвать концерт. Пользуясь своими связями, уговаривал владельцев танце­ вальных залов не приглашать к оркестр Штрауса-младшего. В конце концов это преврати­ лось в навязчивую идею вытеснить сына со сцены, при­ чем любыми средствами. Его не успокаивало даже то обстоятель­ ство, что сам он в ту пору был чрезвычайно успешным и компо­ зитором, и капельмейстером, при­ чем знаменитым не только в пре­ делах родной Австрии - на всю Европу. После дебюта младшего Штрауса в популярной венской газете вышла статья критика Виста с заголовком: «Доброго вечера, Штраус-отец, доброго утра, Штраус-сын!» Старший Штраус со своим поражением так и не смирился. «Холодная война» между ним и отпрыском продол­ жалась вплоть до его смерти. «Несчастья бывают двух видов: во-первых, наши собственные неу­ дачи, во-вторых, удачи других». [Амброз Бирс] еЫЬ ФЕВРАЛЬ 1954 Ольга Лепешинская опровергла миф о хрупкости балерин Есть люди, которым судьба вроде бы и благоволит, и даже очень, но при внимательном рассмотрении обнаруживается, что и ей случает­ ся выкидывать с ними такие колен­ ца, что мама не горюй! Например, любимица Сталина балерина Лепе­ шинская. Женщина, которой все, казалось бы, доставалось с легко­ стью: и лучшие танцевальные пар­ тии в Большом, и многочисленные ордена и награды, и красавцы мужья-генералы. С фронтовой бри­ гадой она прошла всю войну, плюя на балетные запреты танцевать только на специально подготовлен­ ных для этого дела покрытиях. А когда она без единой царапины, хоть попадала и под обстрелы, и в окружение, вернулась в Боль­ шой, тут жизнь решила снова про­ верить ее на прочность. В тот год русский с китайцем еще были бра­

тьями навек, и Ольга Васильевна в свете этой дружбы танцевала юную китаянку Тао Хоа в балете «Красный мак». Все проходило, как обычно: за кулисами Лепешинскую придерживала ее костюмерша - при звуках музыки азартная балерина так рвалась танцевать, что ее прихо­ дилось хватать за платье. К концу первого акта сидящая во втором ряду сестра балерины, услышав со сцены треск, подумала, что у Ольги разорвался пуант. Потерявшую в антракте сознание Лепешинскую увезла «Скорая». Вердикт медиков был неутешительным: тройной перелом ноги. О том, чтобы танце­ вать, не было и речи. Но в феврале 1954 года, после трех месяцев боль­ ниц и санаториев, невзирая на про­ гнозы врачей, Лепешинская вышла на сцену в главной партии балета «Фадетта». Зрители встретили ее овациями, стоя. «Вскоре после этого драматиче­ ского происшествия мы оказались с Ольгой Васильевной в одном доме отдыха. С каким юмором она опи­ сывала этот далеко не смешной эпизод». [Борис Ефимов]

дила к нему, и под общий смех он наносил ей символический удар. Девушки любили подражать стилю служанок Мольера, которого чита­ ли, чтобы угодить "хозяину"». Но как подметил еще Бальзак, кого бы потом ни рисовал Ренуар, все они невольно оказывались «двойника­ ми Габриэль». Габриэль ушла из семьи Ренуаров, когда началась Первая мировая война и ее воспитанника Жана, уже 19-летнего юношу, забрали на фронт. Позже она вышла замуж за американского художника Конрада Слейда и переехала в Америку. Между прочим, свои мемуары «Моя жизнь и мои фильмы» Жан начал с рассказа о Габриэль. «Она научила меня видеть лицо за маской, мошенничество за процве­ танием». А закончил словами, которые часто повторял в детстве: «Подожди меня, Габриэль». «Ярассматриваю обнаженную модель. Существуют мириады мельчайших оттенков. Я должен найти те, что превратят эту плоть на моем холсте в нечто живое и трепетное». [Ренуар]

ФЕВРАЛЬ 1895 Второе дыхание Огюста Ренуара После рождения второго сына, Жана, мадам Ренуар поняла, что одной ей с детьми не управиться, и выписала из провинции свою кузину Габриэль Ренар в качестве няньки. Но очень скоро Габриэль превратилась в няньку не только для малютки Жана, но и для самого Ренуара. Все из-за жуткого артри­ та, который мучил художника. Габриэль подавала ему палитру, иногда Ренуар даже не мог взять кисть в руку, и тогда тоже требова­ лась ее помощь. Габриэль превра­ тилась чуть ли не в тень «хозяина», как она называла Ренуара. Но в феврале 1895 года ей удалось выйти из этой тени - Ренуар пред­

ложил Габриэль позировать ему, она согласилась. И из-под его кисти один за другим начали появ­ ляться портреты девушки: Габри­ эль с Жаном, Габриэль с розой, в распахнутой блузе... Ренуар всег­ да был под сенью девушек в цвету, готовых ему позировать во всех видах и чаще всего в обнаженном. Как вспоминал его сын Жан, «отец нередко называл их индюшками, разинями, дурехами, грозил пал­ кой, они хохотали, вскакивали на диван или бегали, как в игре в четыре угла, не стесняясь наме­ кать на его больные ноги: "Мы вас не боимся... все равно не догоните!" Иногда какая-нибудь девушка про­ являла великодушие: "Хорошо, я подойду, но вы ударите меня только один раз". Девушка подхо­

ФЕВРАЛЬ 1982 Рей Брэдбери познакомился со стальной птицей Будущей жене он сделал предложе­ ние таким образом: «Ты полетишь со мной на Марс и на Луну?» Судя по тому, что вместе они прожили 56 лет, женщина на космическую вылазку согласилась. А может быть, уже тогда понимала, что свя­ зывает жизнь не с бедным фантазе­ ром, а с выдающимся в скором вре­ мени писателем-фантастом. С легкостью перемещавшийся в своих произведениях на другие планеты в жизни Брэдбери оказал­ ся отчаянным домоседом. Смело заглядывающий в технократиче­ ское будущее человечества свой быт писатель обустраивал по старинке, не позволяя в него проникать последним достижениям техники. Никаких компьютеров - признавал только печатные машинки. К концу жизни у него их скопилось пять штук. «Кому нужен этот компью­ тер? - восклицал, когда доставали

этой его «странностью» в интер­ вью. - Машинки не поражает вирус, они не зависают в нужный момент. Согласен, забавно: человек, пишу­ щий о напичканных техникой кос­ мических мирах, создает их образы на раздолбанной и залитой кофе печатной машинке». Американец и автомобиль поня­ тия неразрывные. Права на вожде­ ние там принято получать раньше аттестата зрелости. У Брэдбери же первое авто появилось в 38 лет. Причем водить он так и не стал передоверил супруге. Считал авто­ мобиль очередным искусом, про­ веряющим людей на вшивость. Мало того, что отравляет воздух, так еще и пробуждает глупость, заставляя жать на газ, лихачить, не думая о последствиях. Он не раз признавался, что все эти техниче­ ские новшества вызывают у него панику. Поэтому никогда не летал на самолетах, предпочитая по ста­ ринке поезда. Даже когда англича­ нам, снимавшим фильм по его роману «Летопись Марса», срочно понадобился для консультации автор, Брэдбери не изменил себе, оставшись дома, в Лос-Анджелесе. Первый и последний раз писатель оторвался от земли в возрасте 62 лет. В феврале 1982 года ему в экс­ тренном порядке понадобилось во Флориду, а поезд, на который он успевал, как назло, отменили. Лишь мысль, что его книги вполне уже могут послужить достойным

ему памятником, да шесть бокалов марти­ ни помогли Брэдбе­ ри пережить то единственное путешествие по воздуху. Больше писатель судьбу не искушал. И свое отвраще­ ние к полетам объяснял тем, что все и так происхо­ дит у него в голове, и, для того чтобы написать роман, ему совсем не обязательно пере­ мещаться в пространстве. «Идите в библиотеку и построй­ те сеть из полдюжины ваших дру­ зей и приятелей, как это делал я на протяжении всей своей жизни». [Из интервью Р. Брэдбери] «Й*Й* 27 ФЕВРАЛЯ 1973 Гойко Митич стал искрой, из которой возгорелось пламя В 60-70-е годы прошлого века гэдээровское кино сделало этого сына сербского народа главным индей­ цем соцлагеря. Нашим мускули­ стым ответом американским ков­ боям типа Клинта Иствуда. Филь­ мы с участием татуированного Митича в перьях обожали. Однако не на родине вестерна. Там их про­ сто не видели. Прозорливые аме­ риканцы не пускали на свои экра­ ны картины, где добро в лице при­

тесненных индейцев побеждало зло. Не стала исключени­ ем и лента «Сыно­ вья Большой Медведицы», которую аме­ риканские про­ дюсеры опре­ делили в «кар­ тонные вестер­ ны» и не купили. Но фильм все же попал в Соединен­ ные Штаты. В обход всемогущего прока­ та, в рамках, как говорит­ ся, укрепления дружбы и между­ народного сотрудничества. Немец­ кие партийные деятели, отвечав­ шие за такую дружбу, презенто­ вали картину индейскому племе­ ни дакота-сиу. Заразительный при­ мер Гойко Митича на экране заста­ вил сидящих в зале клуба индей­ ской резервации зрителей встать на тропу войны. В анналы истории это событие попало под названием «Индейская революция в ВундедНи 1973 года». 27 февраля потомки коренных жителей Америки захва­ тили поселок Вундед-Ни в резер­ вации Пайн-Ридж и потребовали отнестись с уважением к их требо­ ваниям. Ведь как гласит индейская пословица: «Хорошо сказанное слово лучше метко брошенного топора». Несколько лун сменилось на небе, пока спецслужбы и воен­ ные с помощью вертолетов и бро­ нетехники не восстановили кон­ ституционный порядок на местах. После чего ФБР сделало заклю­ чение: во всем виноваты «штази» и лично Гойко Митич. Неслож­ но догадаться, что после таких оргвыводов Митича ни в целлуло­ идном, ни в живом виде к Амери­ ке на пушечный выстрел не под­ пускали. А проживавшего в ГДР актера анонимные доброжелатели с регулярностью почтальона пред­ упреждали о готовящейся над ним расправе. «Хороший индеец - это мертвый индеец». [Генерал Шеридан, воз­ главлявший в Гражданской войне армию северян]

15 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

КОВАРНЫЙ МЕСЯЦ

однажды...

16 [СТОРИ] § К Т О , ГДЕ, КОГДА

Люк Бессон убедился, что нет худа без добра Б ы ло в р ем я , когда в море я нырял чаще, чем ходил пешком. Родите­ ли профессионально занимались подводным плаванием. В конце концов и я стал одержим морем. Мечтал выучиться на биолога и посвятить жизнь дельфинам. Не вышло. Во время одного из погружений, хотя я опустился не так уж и глу­ боко, что-то пошло не так, мне стало плохо... Потом были про­ блемы со зрением, и врачи сказа­ ли, что стать профессиональным ныряльщиком я уже не смогу. Мне было семнадцать. Тогда каза­ лось, что все - жизнь останови­ лась. Но у нас, французов, есть поговорка: «Для чего-то несчастье хорошо». У вас это... как? Не было бы счастья да несчастье помогло? Вот-вот! Я начал придумывать истории, игры для себя, тогда моим лучшим другом был пес Сократ. Иногда мне кажется, что он был и соавто­ ром моих историй. Жили мы бедно. Но найти деньги на ручку и тетрадь проблем не составило, и я стал записывать свои истории. Кстати, сюжеты многих моих фильмов - они оттуда, из детства. А дельфины... Я до сих пор зави­ дую их свободе. Им не нужно чтото придумывать, чтобы быть счастливыми, - они играют, едят, спят, продолжают род. И все. Время от времени я и сейчас выби­ раюсь поплавать с дельфинами. Я давно обратил внимание: что касается окружающей природы дельфины никогда ее не портят. Если хотите, это и мой принцип: делать все так, чтобы не засорять жизнь - ни свою, ни тем более чужую. Пройти по жизни так, чтобы не оставить неряшливых следов. ©

однажды... На р оль в фильме «Зигзаг удачи»

меня утвердили в 1965 году. На моем месте должна была быть Алиса Фрейндлих, но она в тот момент ждала ребенка, и роль после двух кинопроб досталась мне. Меня пригласил уже вовсю знаменитый Эльдар Рязанов, который снял и «Карнавальную ночь», и «Бере­ гись автомобиля». И вот как-то наш оператор Володя Нахабцев пять часов выставлял свет на актеров. Зябли как суслики. Помню, как чудесный мхатовский артист Алек­ сей Грибов на холоде весь съежился, втянул голову в плечи, а под подбо­ родком у него повис такой морщи­ нистый зоб. Что на меня нашло? Я схватила великого артиста за эту сморщенную кожу с возгласом: «Ах ты, мой хорошенький!» Другой бы на такую фамильярность взъерепе­ нился. Но у Грибова было отменное чувство юмора. Про него, кстати говоря, ходили смешные истории. Одна из них - готовый сюжет для комедии. Однажды я подошла к Грибову и напрямую спросила: «Алексей Николаевич, а правда ли

говорят, что вы в Сандунах на пару с Ливановым открыли банку шпрот и пустили в бассейн?» «Ну, во-первых, не шпроты, а во-вторых, не с Ливановым, а с Николаем Боголюбовым, улыбнулся Алексей Николаевич. В то время Боголюбов как раз снялся в "Великом гражданине". Он был очень, очень знаменитый, слава его гремела по всей стране, его узнавали на улицах. История произошла весной, у нас было очень хорошее настроение. Мы с ним пошли в ресторан "Метро­ поль", замечательно посидели, выпили и пошли раков покупать. А мы знали, что за "Метрополем" одна красивая женщина, высокая, наверное, прибалтийка, звали ее Линда, этих раков продает. И мы еще взяли водки, подошли к ней и купили два килограмма живых раков. И не знали, куда податься... И тут нас осенило: отчего бы нам не пойти в Сандуны?..» Я слушала, затаив дыхание. «Мы перешли дорогу и оказались в бане. Для начала выпили водки,

а потом решили, что мы пойдем помоемся, а потом этих раков в бане нам и сварят. Кто будет варить раков и где? Но почему-то мы не видели в этом ничего сложного. Куда больше нас волновала участь бедных раков, которые, как мы рас­ судили, могут задохнуться, пока мы будем мыться. Значит, надо их пустить в воду. Сказано - сделано! Мы подошли к бассейну и два кило­ грамма живых раков выпустили в воду. Что тут началось! Все стали выскакивать, кричать, звать адми­ нистрацию. Воду пришлось спу­ скать, раков выловили. Был шум, гвалт. Мы не могли понять, что про­ исходит. Мы думали: ну, раки в бас­ сейне, мы потом бы их выловили и сварили. Пришел директор Сандунов и спросил: "Кто это сделал?" Я, конечно, выставил Боголюбова, который снялся в "Великом гражда­ нине". Директор посмотрел на нас очень выразительно, а потом ска­ зал: "Идите". Мы забрали свои бутылки и ушли». © Благодарим издательство ACT за помощь в подготовке материала.

17 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Валентина Талызина проявила амикошонство

Великие комбинаторы

уильям херст

18 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Он бы л зачинателем информаци­

онных войн. Первым показал, а было это еще в конце XIX века, как пресса может влиять на политиче­ ские решения. Сегодня никого не удивить тем, что одна телекартинка, переданная мировым агентством, порой становится решающим аргу­ ментом для того, чтобы начались военные действия. Главное - запу­ стить маховик манипуляции обще­ ственным сознанием. Как раз в этом Херст и был специалистом. Скандальная репутация приклеи­ лась к нему в Гарварде, когда в мест­ ном журнале «Пасквиль» он напи­ сал поклеп на преподавателя. Полу­ чил 15 минут славы, но был изгнан из благородного заведения. В это время его отец, угольный магнат, выкупил дышащую на ладан газету «Сан-Франциско Икземинер». И сын умолил его дать порулить изданием. С этого все и началось. К концу жизни медиаимперия Хер­ ста состояла из полусотни газет,

и все они были слеплены по шабло­ ну той сан-францисской газеты. Ставку Херст сделал на негатив­ ную информацию (первая полоса была отдана под убийства, шокиру­ ющие сплетни из жизни знамени­ тостей). Херст уловил психологиче­ ский феномен: люди чувствитель­ ны именно к негативным событиям - они более значимы для принятия решений. Тираж газеты стреми­ тельно пошел вверх... Когда повода для новостей не было - он их выду­ мывал. Как это случилось в февра­ ле 1898 года, когда Херст стал вла­ дельцем еженедельника «Нью-Йорк Морнинг Джорнэл». В то время на Кубе началось освободительное движение против Испании. Херст рассудил: вот событие, которое поможет ему повысить тираж. Дело оставалось за малым - разжечь скандал, еще лучше, развязать войнушку, и первая полоса будет обе­ спечена новостями на полгода впе­ ред. Сначала на страницах газеты scanned by surzhoks

он опубликовал украденное письмо испанского посла, в котором тот нелицеприятно отзывался о прези­ денте США. И срочно отправил на Кубу художника Ремингтона, тот должен был присылать иллюстра­ ции из самой гущи событий. Одна­ ко через некоторое время Реминг­ тон телеграфировал: «Ничего страшного не происходит. Войны не будет. Хотел бы вернуться». На что Херст ответил: «Останьтесь! И обеспечивайте картинки, а войну я гарантирую!» И перешел от слов к делу. 15 февраля в порту Гаваны взорвался американский бронено­ сец «Мэн». Ходили слухи, что это Херст приложил руку к организа­ ции взрыва. Во всяком случае, когда военные действия все-таки начались, яхта медиамагната с жур­ налистами прибыла к острову раньше американских линкоров. Главная цель была достигнута бешеный тираж газеты Херста. © НАТАЛЬЯ ГОРДЕЕВА

Кем они были?

курт воннегут

20 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Ж ур нали стик а - самый прямой

и истоптанный путь в писатель­ ство. Но и на нем случаются непредвиденности. Так, в середине прошлого века молодой журналист Курт Воннегут, сочинявший рекламные тексты в корпорации «Дженерал Электрик», решил покончить с отупляющей жизнью офисного планктона и отправился на вольные хлеба. На вольных хле­ бах свободолюбивый художник обнаружил, что семью из двух взрослых и троих детей случайны­ ми гонорарами не прокормить. И тогда он решил заработать денег, как ему думалось, неплохих, в каче­ стве представителя шведской авиа­ ционной компании «Сааб», сделав­ шей свой первый автомобиль и пытавшейся пробиться на рынок страны, где четырехколесное сред­ ство передвижения было возведе­ но чуть ли не в национальную идею.

Воннегут купил франшизу и стал владельцем, управляющим и меха­ ником в одном лице агентства по продаже автомобилей в Западном Барнстейбле, штат Массачусетс. Его дети впоследствии вспоминали, что одна из самых ярких картинок дет­ ства того периода: новенький, бле­ стящий, ярко-вишневый красавец «Сааб» во дворе и отец с фотоаппа­ ратом, снимавший их мать, прини­ мавшую на капоте соблазнительные позы не хуже Ланы Тернер. Картинку жизни автодилера Вон­ негут нарисовал себе идилличе­ скую, даром что писатель: в день продает по несколько машин, а в свободное время и выходные пишет роман. Однако свободного времени не получилось, все оно ухо­ дило на перекуры - единственный способ избавиться от страха ничего не продать соотечественникам, не желавшим понять, что шведы дела­ ют машины не хуже мистера Форда.

Вскоре Воннегут уяснил для себя, что все-таки хуже. При увеличении скорости «Сааб» самым предатель­ ским способом распахивал двери. Жрал немерено бензин и поглощал канистрами масло. А когда масла не хватало, вспыхивал красочным фей­ ерверком на первом же светофоре. Короче, с мечтой стать королем автопродаж пришлось расстаться. Об этой странице своей биогра­ фии классик американской литера­ туры писал так: «Мой провал в качестве автомобильного дилера в те далекие времена объясняет в моей биографии многое из того, что иначе так и осталось бы сокры­ тым завесой тайны. Например, тот факт, что шведы так и не присуди­ ли мне Нобелевскую премию по литературе. По этому случаю мне вспоминается норвежская пого­ ворка: «У шведа короткий член, но долгая память». ® НАТАЛЬЯ СТРУТОВСКАЯ

Кто придумал?

экотовары Повальная мода на экологию, органику и зеленый значок «био » - это вовсе не могучая волна, которая захватывает сейчас народ, это вялый отлив. Похоже, человечество просто принудительно сажает себя на диету, переев синтетической гадости в прошлом веке ДАРЬЯ ЧЕР Н ОВ А

§ о и5 о

“ g -о о

53

С к аж у б е з утайки , я предпочитаю хлопковые чулки.

I И хлопковые майки с надписью organic. А знаете поче; му? Потому что у этих маек на спине нет ярлычка, ! который колет. А хлопковые колготки в отличие от I капроновых мягкие и теплые. ; Таких, как я, наверное, миллионы, однако ж, чтобы | мне и миллионам других людей прийти к этой про; стой истине, понадобилась пара столетий и массовых ; метаний. ; Наверное, все началось давным-давно, когда в XVIII ; веке в Англии случилась промышленная революция scanned by surzhoks

и сельские жители ломанулись в города. Фабрикантов это вынудило изобретать новые станки и стандарти­ зировать работу. И вот уже куча народа трудоустрое­ на за гроши, мастеров заменили машины, а поток про­ дукции увеличился. Это назвали разделением труда. Следующий этап: в 1908 году Генри Форд создал поточное производство и начал штамповать одинако­ вые детальки для машин, причем очень-очень быстро! Чертов гений - машины еще только появлялись, а завод Форда уже выпускал безбожно дешевые «авто­ мобили для всех». И это назвали конвейером.

Эко-невидаль Итак, в 1938 году на выставке в Нью-Йорке вицепрезидент химического концерна «Дюпон» Чарльз Стайн объявил об изобретении нейлона, который раз­ рабатывали 12 (!) лет. Название было подобрано под

стать - фундаментальное: слово «нейлон» сложили из названия городов Нью-Йорк и Лондон (NYLON = New York+ London). Нейлоновые чулки лучше сохраняли форму, не вытя­ гивались на коленях, не сползали, красиво обхватыва­ ли ногу, а стоили вдвое дешевле шелковых. Ура, закричали дамы и открыли охоту на капроновые чулки. Ура, закричали производители и стали стричь бабки под лозунгом «Носить чулки из шелка, а не из нейлона - это все равно, что отдать предпочтение коню перед автомобилем». И понеслось. Теряя тапки, женщины неслись в уни­ вермаги и сметали новые чулки, а полицейские выстраивали кордоны, чтобы обеспечить порядок. Некоторых торговцев ловили на мошенничестве, когда те втюхивали бедняжкам шелковые «подделки». С началом Второй мировой нейлоновые чулки стали продавать по карточкам - не больше 6 пар в год. В то же время в СССР женщины могли позволить себе лишь хлопчатобумажные чулки, а синтетику носили только самые модные из модных - с новым, адаптиро­ ванным к советскому быту лозунгом «Главшвейсбыт: чулки капрон. Красивы. Прочны. Гигиеничны». И уж если нейлоновые чулки тебе достались - умри, но сохрани их в целости и желательно передай по наслед­

23 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Итак, загибаем пальцы: на рабочей силе сэкономили, на отказе от ручного труда и на скорости производства тоже, на чем еще можно сэкономить? На материалах, конечно! И люди стали придумывать искусственные дешевые аналоги. И к 30-м годам прошлого века вме­ сто тоскливых, дорогих и натуральных тканей типа шерсти и фильдеперса внезапно появились суперновые, суперпрочные, изящные, яркие и дешевые тряп­ ки. Вместо чугунных сковородок - посуда из сплавов, и так далее. И это назвали «материалами будущего». Итак, дешевые руки, типовые формы, конвейер и каждой счастливой хозяйке по сковородке! И бог с ним с качеством, ведь сковородку за доллар можно выкинуть и купить новую. Так случился переход к массовому производству. То, что критики фордовского подхода назвали «обезличиванием». Кстати, как раз тогда вечные вещи, которые обычно передавались по наследству, стали не в чести. В чести стало только новье.

24 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

ству. Поэтому журнал «Работница» публиковал советы «Новые колготки нужно на пару часов положить в холо­ дильник». Или: «Колготки будут носиться дольше, если их предварительно постирать в мыльной пене». Это было только начало. К 60-м годам каждый совет­ ский гражданин имел и бережно хранил (хотя что ей, синтетике, будет?) что-нибудь из набора: итальянский плащ «Болонья», который можно было сложить и засунуть даже в кошелек, искусственную шубу, которую не могла съесть моль, шапку из искусствен­ ного каракуля, в которой можно было бегать под дождем, нейлоновую рубашку, которая не линяла, не мялась и легко стиралась, или кримпленовое платье, которое держало форму. Или зеленые креповые фин­ ские носки, которые Довлатов так и не смог сносить, даже переехав в Америку. Причем это безумие распространялось не только на СССР. Мой знакомый француз рассказал историю, как в 70-х и 80-х бойкие предприниматели придумали беспроигрышный план обогащения: они забивали грузовики новой и яркой пластиковой мебелью и ехали в глубинку Франции. Проезжая через дерев­ ню, они предлагали обменять старую мебель на новую. Безвозмездно, то есть даром. И народ с радост­ ным ажиотажем выволакивал дубовые столы и веко­ вые серванты и втаскивал в дом пластиковое новье. Сколько на этом антиквариате было заработано знает ветер в поле, только он всегда молчит. Или вот, история еще от одного француза, на сей раз шеф-кондитера фабрики «Волконский-Кейзер» Лора­ на Бурсье. «Как в России принято делать шоколадный мусс? А вот как, - объяснял он, - русский кондитер берет 100 граммов шоколадного порошка и воды и получится шоколадный мусс! А если он берет 100 граммов апельсинового порошка и воды, то получит­ ся апельсиновое желе, 100 граммов сливочного порошка и воды - получится сливочный крем. А знае­ те, какой первый вопрос задает русский кондитер на мастер-классах, прицениваясь к химии для кондитер­ ских изделий? Это "Сколько времени такое пирожное будет храниться? Две недели или три?" Так вот, каче­ ственное пирожное хранится 24 часа! Советские люди привыкли к продуктам плохого качества на основе химии и совершенно растеряли свои кулинарные тра­ диции после революции 17-го года. Mon Dieu!» Вообще о том, что искусственные продукты и химия плохо уживаются с естественной природой, никто не задумывался. В сериале «Безумцы», действие которо­ го относится к 60-м годам и который получил приз за аутентичность, есть такая сцена: после пикника на природе с детьми образцовая мать семейства в свет­ лом платье поднимается с травы, берется за концы покрывала, на котором свалены остатки пикника, изящно стряхивает все это дело на траву и отчаливает. И действительно, мусорить стало не положено только к 80-м годам. И только в 1987 году впервые человече­ ство публично призналось само себе, что мусор - это проблема. После истории с баржей Mobro. Помните,

К 30-м годам XX века вместо дорогих ж натуральных тканем появились суперпрочные и дешевые. «Материалы будущего» груженная мусором баржа выплыла из Нью-Йорка, чтобы свалить мусор в соседнем штате Нью-Джерси. Но ее отказались принять в штате Нью-Джерси, ее отказались принять еще в пяти штатах и в трех госу­ дарствах. Пахучая баржа неприкаянно слонялась пол­ года, пока мусор не вернулся в Нью-Йорк. Иными словами, до конца XX века никто в принципе не задумывался об экологии, натуральности, уж тем более «органичности», то есть о совместимости искус­ ственных продуктов и живого организма. Ничего, что платье искрит, трещит и липнет к телу, ничего, что в рубашке потно, зато дешево и сердито. Ничего, что пироженка на вкус так себе, зато сладкая и не портит­ ся месяц. Очень практично. Натуральность продукта не считалась положитель­ ным качеством. Даже так: такой критерий не суще­ ствовал вовсе.

Сердце красавицы склонно к измене А потом случились две вещи сразу: потребители заподозрили, что старые добрые производители с ними вовсе не заодно, и подросло новое поколение предпринимателей. Все чаще стали случаться такие откровения, как на очередной выставке Пекарня-Макароны-Интерсладости, где ученики Лорана Бурсье продавали пече­ нье, а кондитеры пробовали его и удивлялись: «Боже, какое вкусное! Что за усилитель вкуса вы туда кладе­ те?» И получали в ответ: «Печенье вкусное, потому что мы усилителя туда НЕ кладем». Людям надоело есть химический хлеб, они захотели узнать рецепты заква­ ски настоящего хлеба. Людям надоело поливать платья антистатиками. Они выяснили опытным путем, что, если регулярно осветлять волосы Пергидролем, начи­ наешь лысеть. А от ярких химических леденцов всегда бывают оскомина и диатез. И так далее. Наметился новый курс: люди, как дети, пресытились ярким и дешевым и захотели полезного, качественно­ го, натурального. Ну а стоит народному мнению как следует качнуться в сторону натуральности, и непре­ менно найдутся люди, которые решат выжать из новой моды как можно больше. Они действительно нашлись, и за последние 20-30 лет им удалось стремительно раскрутить центрифугу

ЭКОТОВАРЫ ниматели. Кто-то же заказывает все эти тысячи самых бредовых исследований типа: «В исследовании, опу­ бликованном в European Journal of Cancer, у женщин, которые бреют подмышки и используют дезодоранты, на 19 лет раньше возникает угроза рака молочной железы по сравнению с теми, кто этого не делает. По данным того же исследования, продажи дезодорантов в США увеличились примерно на 14% в период между 1945-м и 2000 годом. И в это же время уровень рака молочной железы вырос в три раза». И если бы у этих исследователей не было «крыши», производители всех дезодорантов мира собрались бы и сварили очкастых исследователей в чане с дезодорантами. Ну и опять же никто так и не опроверг байку, рас­ крывающую суть капитализма: про то, что вечная электрическая лампочка давно существует, просто вывести ее на рынок невозможно: это упразднит не только миллионы рабочих мест, но и миллиардную прибыль от продаж лампочек. Ну да, так и есть!

Истина где-то рядом Действительно, есть ли польза от органических про­ дуктов, не установлено. Но доверие к этим проэкологическим исследованиям, «британские ученые установили», снижается обратно пропорционально их бесконечному количеству. Вообще информационное пространство нынче тако­ во, что все мы знать можем лишь одно: что ничего мы не знаем. И можем быть уверенными только в алчно­ сти производителей, больше ни в чем. Поэтому в итоге каждый выбирает то, что подходит лично ему на базе собственного опыта. Если у вас склонность к биофанатизму, вы найдете достаточно информации в Интернете, чтобы начать питаться только фермерскими цыплятами, а крем выбирать без силиконов. Если вы считаете, что вам впаривают пустышку в обертке «фермерской пищи», вы найдете ровно столько же информации в подтверждение своей теории. Каждый сам решает, основываясь на здравом смысле и шести органах чувств: носить чулки из хлопка или вискозы; делать детям прививки или не делать; поль­ зоваться косметикой с sis или примкнуть к сектантаммыловарам из натуральных масел; есть котлету из «Макдоналдса» или читать лекцию трапезничающим о составе этой котлеты? Ответа мы не знаем, мы знаем одно: здоровее всего будет смириться и не париться, ведь пока существуют деньги, кто-нибудь их будет стричь. Чаще всего предла­ гая взамен пустышку, потому что мода - это в принци­ пе пустышка, то, что существует в головах, а не на деле. Утешает одно: если предыдущая мода на синтетику стригла деньги, ухудшая здоровье человека и планеты в целом, это мы уже проверили на себе, то нынешняя мода стрижет те же самые деньги, но уже без вреда для здоровья. Пусть даже продавая пустышку. А это явный прогресс. ©

25 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

народной любви к экологии, натуральности, «фермер­ ским» продуктам - от полного безразличия до нынеш­ ней истерии. Были стремительно придуманы новые параметры сертификации для фруктов и овощей. Появились новые стандарты по выращиванию растений без использования пестицидов, минеральных удобрений, регуляторов роста, а также генетически модифициро­ ванных продуктов. Специальные стандарты для мяса, которое не кормят антибиотиками, стимуляторами и гормонами роста, содержат и транспортируют без стресса. Для косметики, которую производят только из растительных веществ, которые выросли опять же без пестицидов. Люди стали «возвращаться к кор­ ням», отказываясь от принципа «делать много и деше­ во», вспоминая способы производства, которые были признаны нерентабельными почти век назад и, есте­ ственно, - повышая цены! Под биологически чистое сельское хозяйство нынче в мире отводится все больше земель: в Европе это более 5 млн га, в Северной Америке - 1,5 млн га, в Австралии - 10,6 млн га. На биопродукты всех видов приходится 3% от общего объема американского рынка, а в странах Европы - от 1% до 7%. Три из четы­ рех домохозяек Британии регулярно покупают био­ продукты! Даже в России в 2004 году был создан первый нацио­ нальный орган по биосертификации в экологическом сельском хозяйстве -Экоконтроль. Прямо на глазах стали появляться малюсенькие рус­ ские фирмы, сначала торгующие через страничку в facebook, а потом неумолимо расширяющие свою продажу фермерского свежего мяса за непривычно страшные бабки. Причем им не нужен такой массо­ вый спрос, который создал и удовлетворил когда-то Генри Форд. Сейчас им достаточно тех «воинов цао», которые озабочены своим здоровьем (справка: воины цао - это такой рафинированный сорт москвича, который ходит завтракать в «Волконский», продукты закупает только в «Азбуке Вкуса» и с недоверием вос­ принимает любые предложения выехать за пределы Садового кольца). Конечно, ведь цены на биопродук­ ты выше цен на простую еду не в два раза, а в десять! Разумеется, реакция не замедлила последовать. Нынешний потребитель не дурак, на «вредной» пище он нарастил бока и большой запас скептицизма. Поэ­ тому задранные цены на натурпродукты многие вос­ приняли однозначно: это все происки производите­ лей! Органические продукты - это пустышка! Не существует свидетельств того, что между органиче­ ской пищей и пищей, произведенной традиционными методами, существует разница в питательной ценно­ сти. Как и нет свидетельств благотворного влияния органической пищи на здоровье. Ну, разумеется, честные врачи, ученые и изобретате­ ли на голом энтузиазме никогда не смогли бы перело­ мить налаженный десятилетиями бизнес предприни­ мателей, если бы за ними не стояли другие предпри­

толковый словарь ...Александры Захаровой

Ш

26 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

ВОЗРАСТ Однажды, когда я была маленькая, отец взял меня с собой на гастроли в Молдавию. Он репетировал там свой новый спектакль, был сильно занят, мама должна была подъехать позже, и девать меня было некуда. Тогда шефство надо мной взяла Татьяна Ивановна Пельтцер. Она обожала моего отца - относилась к нему, как к сыну. Решила она меня занять и говорит: «Пойдем с тобой, Санька, на спор есть мороженое!» И мы с Татьяной Ивановной отпра­ вились в какой-то парк. Мне лет 12 было, а ей-то почти 70! В парке не было ни ресторанов, ни кафе, а сто­ яла простая палатка, на которой русскими буквами было написано молдавское слово «Ынгыцато», «Мороженое» то есть. Народу никого, потому что и жары-то осо­ бой не было. И вот Татьяна Иванов­ на купила, наверное, по килограмму сливочного мороженого, и мы с ней начали есть на спор. Так она меня обыграла! Помню свой заморожен­ ный живот и осипшее горло. Очень скоро я начала подкашливать. А ей хоть бы хны. Потому что она была молодая. В ней горела жизнь. Мно­ гие удивляются - вот как в сорок лет можно сыграть «Золушку», как это сделала актриса Жеймо? Мне кажется, секрет не в биологическом и уж тем более не в паспортном воз­ расте, а в той энергии, которую спо­ собен генерировать человек. ГАСТРОЛИ Каждое путешествие, поездка в дру­ гую страну для меня подарок. Но, оказавшись в Греции, я испытала какие-то особенные эмоции. В 1984 году театр имени Ленинского ком­ сомола (ныне «Ленком») отправил­ ся туда со своими лучшими спекта­ клями. «Юнону и Авось» мы играли в настоящем амфитеатре. Прогре­ тые каменные сиденья, а за амфите­ атром море. И дует горячий ветер. На втором акте вышла луна и завис­

ла над сценой - ну просто декора­ ция от Всевышнего. Другой спек­ такль, «Звезду и смерть Хоакина Мурьетты» мы показывали уже в предгорьях Пиренеев: на каком-то поле, окруженном горами, среди песка были наставлены стулья, вмонтированы декорации, горели костры, шел дым, Александр Абду­ лов, который играл Хоакина, скакал на лошади... А во время одной из

АЛЕКСАНДРА ЗАХАРОВА

Народная артистка России. Убеждена, что отсутствие денег определенный двигатель, стимул к тому, чтобы действовать. «Может быть, Пушкин и Достоевский не написали бы многих своих прекрасных произведений, не будь у них столько долгов?»

ГОЛОС Удивительно, ведь голос - вещь эфемерная, он невидим, и его невоз­ можно ощутить. Но его запомина­ ешь иногда лучше, чем характер или внешность. И он может оставаться в истории. Вот была великая актри­ са Бабанова, и, когда просят: «Скажи, как Бабанова», ты сразу слышишь ее голос, понимаешь, о чем речь. Или: «Она говорит, как Раневская», и это всем ясно. На голос матери у каждого из нас откликается весь организм, вклю­ чая желудок и почки. Голос влюбля­ ет и завораживает, привязывает людей друг к другу - и это происхо­ дит бессознательно, на уровне инстинкта. Мне очень странно слы­ шать, когда, например, песни Андрея Миронова поют другие артисты: «Давайте негромко, давай­ те вполголоса...» Причем и артистыто хорошие, и поют иногда замеча­ тельно. Я не к тому. Просто я люблю голос именно Андрея Александро­

вича Миронова. Я люблю голос Высоцкого. И в другом исполнении эти мелодии не воспринимаю. Ничего не могу поделать.

щ достоинство У меня две собаки - эрдель и фокс. Это удивительные существа, кото­ рые не скрывают чувств: если любят, то любят. Но, если собаку обидеть, она развернется и уйдет, она не будет терпеть. Мне позвони­ ли из одного собачьего приюта, попросили участвовать в акции «Ищем хозяина»: суть ее в том, что известные люди в каком-то смысле рекламируют бездомных собак, тем самым предлагая их приютить. И вот я приехала в приют. А по гла­ зам щенков было понятно, что... Ну, словом, они знали, что их не возь­ мут. Но их глаза говорили: «Вы хотите играть в эти игры? Пожалуй­ ста, конечно! Давайте!» Может, я преувеличиваю, но меня это совершенно выбило из колеи. Они принимали условия игры, понима­ ли, что никому не нужны, но они не были унижены, понимаете? И вот я взяла одного щенка, начала гово­ рить: «Посмотрите на эти лапки, на эти глаза... Эта собака перенесла беду, она будет вам предана...» А собака смотрела на меня... нет, не свысока и не заискивая, - на рав­ ных... Это было невыносимо. Вот для нас самое большое руга­ тельство - назвать человека соба­ кой, да? Но нет существа более пре­ данного и достойного, чем собака. Человеку-то гораздо сложнее сохра­ нить достоинство, удержаться на этой линии - смотреть на мир не сверху вниз и не снизу вверх, а на равных. По-моему, достойно про­ жить жизнь трудно, редко кому уда­ ется прожить так, чтобы не вздра­ гивать от воспоминаний ночью: кого обидел, на кого наступил, через кого перешагнул, перед кем заискивал. Каждый человек про себя это знает. Как сохраниться? Наверное, жить так же, как живешь, но немного «над» - над бытом, над ситуацией. Но не улетать куда-то, а чувствовать привязку к реально­ сти, просто сохранять это состоя­ ние - приподнятой души.

И ЕДИНЕНИЕ В цирке про тех, кто вырос в потом­ ственной семье циркачей, говорят: он «понюхал опилок». Про теа­ тральных артистов говорят - вырос за кулисами. Это и про меня. Родители-артисты, к счастью, не отвели меня в детский сад, и я свое детство провела с мамой в театре «понюхала кулис». Помогала бута­ фору, таскала какие-то цветочки на сцену. А еще закулисье связано для меня с запахом лошади. У нас был спектакль «Поминальная молитва», где гениально играл Евгений Пав­ лович Леонов. И там участвовал конь Барсик, цирковая лошадь, которую выводили на сцену по ходу действия. Когда в первый раз разда­ лись аплодисменты, Барсик шар­ кнул ножкой и начал раскланивать­ ся. Как в цирке. Евгений Павлович умел с Барсиком разговаривать. Когда конь отворачивался от зри­ тельного зала, Леонов вдруг к нему подходил и объяснял, говорил чтото. И конь поворачивался мордой к зрителям, то есть все понимал, это абсолютно точно. Меня потрясало это проявление единения. Тем более что известно - животное переи­ грать невозможно... Когда Евгения Павловича не стало, а спектакль сняли, Барсик еще довольно долго жил у нас при театре, его кормили и выгуливали. И тот изумительный запах лошади, сена, так похожий на запах старого цирка, остался в памяти навсегда.

в

ЛЮБОВЬ Это чувство подразумевает расчет на долгую дистанцию. Как у спор­ тсменов - одни предпочитают сто­ метровку, другим лучше удается забег на пять километров, а некото­ рые всю жизнь бегают марафон. Так и в чувствах: есть влюбленность, есть страсть, а есть чувство, кото­ рое длится очень долго. Оно под­ разумевает привязанность не обя­ зательно к человеку, но и к дереву, к животному, к крохотной травин­ ке... Любить - значит жалеть и желать, чтобы человеку, который рядом с тобой, было хорошо, пусть иногда и в ущерб твоему собствен­ ному покою.

27 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

репетиций пришла собака - голод­ ная, несчастная, худая, с россий­ ской тоской во взоре. Артисты, конечно, открыли свою походную тушенку, накормили ее до отвала. Налили в плошку горячее молоко оно полагалось поющим исполни­ телям для укрепления связок. Она от этого дыма, от запаха тушенки, лошадей совершенно одурела. А когда вечером начался спектакль и снова зажглись факелы, мы смо­ трим: батюшки, идет эта собака и ведет за собой детей - пять тощих щенков. Она села в первый ряд, уже даже не по-собачьи, а развалясь и брюшко в сторону отставив. Не знаю, как другие зрители, но соба­ чье семейство было в восхищении и определенно запомнило наш спектакль на всю жизнь. А потом нас пригласил к себе в гости компо­ зитор Теодоракис, автор знаменито­ го сиртаки. Хорошо помню его белую веранду на втором этаже и жест композитора: «В 100 метрах отсюда Парфенон, а вон там (другой рукой показывает) - тюрьма, в которой сидел Сократ». И Захаров ему говорит: «Так вы музыку не пишете, вы ее записываете».

АЛЕКСАНДРА ЗАХАРОВА

28 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Я была в Германии и гуляла вдоль озера. Там отдыхали местные жите­ ли, а одна женщина кидала в воду палку, и ее сеттер радостно за этой палкой бросался, хватал, вытаски­ вал на берег и нес хозяйке. И вот в один момент он перепутал берега и поплыл на другую сторону озера. Хозяйка мгновенно разделась, кинулась за ним в воду, крича изо всех сил: «Такер! Такер!» Такер услышал, обернулся, поплыл к ней. Женщина еле выбралась на берег озеро было хоть и небольшое, но проплыть ей пришлось приличное расстояние. Вылезла без сил, на чет­ вереньках. Вот как бы поступила я? Дала бы своему Такеру разок по заднице или морде, честно говоря. А что сделала она? Она его не удари­ ла, даже не тронула. Эта немка гроз­ ным железным тоном сорок минут кряду отчитывала своего Такера, да еще во время пауз заставляя его: «Лечь!», «Встать!» Я гуляла, уходила и возвращалась, а она по-прежнему его воспитывала. Пес напуганно слушал, распластавшись перед ней. По-моему, это ужасно. Я бы в Герма­ нии жить не хотела. СВОБОДА ВЫБОРА Не верю в свободу выбора, я абсо­ лютный фаталист. Эта пьеса не нами написана, а там, в небесной канцелярии. Мы свободны только в своих мыслях, но свою судьбу не мы выбираем. Вот Марк Анатолье­ вич Захаров часто говорит: «Моя судьба решалась в тот момент, когда я по повестке пришел в военкомат: если бы военком распорядился отправить меня в армию, то вся моя жизнь сложилась бы иначе». Я в это не верю. Это значит допустить, что тогда у него не родилась бы я, он не построил бы свой театр, не вырас­ тил несколько поколений актеров, не было бы «Юноны и Авось» и дру­ гих спектаклей... Но так просто не могло быть! Когда я оканчивала училище, несколько театров при­ глашали меня, но я выбрала «Лен­ ком». Сама вроде бы выбрала, но разве могла я пойти в другой театр? Жизнь - она как спектакль, мизанс­ цены расписаны, финал предрешен.

Это поезд, который сам по себе дви­ гается. Но у каждого артиста есть свободный коридор для импрови­ зации. Только ты можешь импрови­ зировать как бы по вертикали, а не по горизонтали этой жизни. Ш СТРАХ Этим летом меня с другими арти­ стами пригласили на открытие рус­ ского театра в Чечню, в город Гроз­ ный. Я никогда там раньше не была. Город отстроен заново, он живой, и хорошо, что там возвели театр. И вот в день открытия я разговори­ лась с актрисой национального чеченского театра - причем в спек­ такле «Женитьба» она играет Ага­ фью Тихоновну, как и я в Москве. И она мне рассказала: «Последние 20 лет здесь идет война. И выросло целое поколение детей, которые не знают, что такое театр. Поэтому мы собрали актерскую бригаду, стали ездить по деревням и показывать спектакли. Вокруг стреляют, бом­ бят, очень страшно. И я всегда думала: вот кончится война, я уйду в лес и буду плакать. И уж отплачусь как следует. Потому что, когда рядом умирают люди, плакать не получается. Меня только все время тошнит, будто живот выворачивает. Вот приезжал к нам недавно театр, про войну играли, и актриса одна так плакала... Она, наверное, хоро­ шо играла, но это неправда». Я понимаю, о чем она говорит. Это ведь сладко очень: плакать. Но настоящий, животный страх - это чувство тошноты. И беспомощно­ сти. Как тогда, когда кому-то из близких вдруг становится плохо, а ты ничего не можешь сделать. И к тебе подкатывает это гадкое, душное чувство беспомощности. Вообще, как правило, если что-то случается, то неожиданно, и к этому не подготовишься. И происходит совсем не так, как играют на сцене.

Щ

СЧАСТЬЕ Когда парков и деревьев в Москве было побольше, чем теперь, моя мама однажды ехала со спектакля на такси и вдруг закричала водите­ лю: «Стой! Еж бежит!» И действи­ тельно, перед их машиной дорогу

перебегал ежик. Она выскочила, схватила его и притащила домой. А мне тогда лет пять исполнилось, не больше. Я была так счастлива! Ночью этот еж топал по квартире, а днем спал. Я его кормила моло­ ком и ни о чем другом думать не могла. В июне праздновали мой день рождения, окна-двери были распахнуты, а под окнами был сад. Мы ведь жили в Замоскворечье, а это заповедное место: уютные дворики, старые дома... И еж кудато пропал. Мы ходили, искали везде. И вдруг я говорю маме: «Этот еж появился. Пойдем его искать. Я слышала, что он где-то в соседнем доме». Сама я, конечно, ничего не помню, это мама потом мне рассказывала. И мы пошли в тот дом. Но по дороге я зарыдала: «Мама, я тебя обманула. Ежа в том доме нет, я все придумала». «Зачем, Саша?» - «Чтобы немно­ жечко было легче жить». Мне кажется, у каждого бывают такие моменты, когда становится так трудно, горько жить вот именно здесь и сейчас, что хочется приду­ мать себе какое-то счастье где-то там, на стороне. И отправиться на поиски этого счастья. Хочется немедленно пойти, найти, вернуть, а оказывается, оно рядом, близко. Я это сейчас хорошо понимаю. Да, ежа мы так и не нашли, но зато рядом со мной любимые мама и папа. Я вообще очень благополуч­ ный человек: у меня есть театр, роли, дом, близкие, сад. Конечно, осознаешь это не сразу. Иногда невозможно это понять, пока не уедешь куда-то и со стороны не взглянешь на то, что имеешь. И, наверное, надо искать, уезжать, но все-таки беречь то, что уже есть. Не рушить. Я вообще против рево­ люций, я за созидание, спокойную жизнь. Я обыватель, и мне очень нравится это слово - «обывать». Люблю канареек, герань на подо­ коннике и когда дворник скребет лопатой, убирая снег. Для меня это до сих пор один из самых любимых звуков. Почему? Потому что так в детстве было. А улетать... Улетать можно, наверное, в мыслях... © АЛЛА АНУФРИЕВА

Макаризмы

ко дню влюбленных

30 [СТОРИ] §K TO , ГДЕ, КОГДА

О

Бывает ли взаимная влюблен­ ность? Ну да, у Шекспира. Кстати, помните, чем кончилось? В жизни в девяноста девяти случаях из ста влюбленность - чувство односто­ роннее. Неразделенная влюблен­ ность - это ад. Единственный ее плюс - то, что рано или поздно она проходит. В то же время благо­ склонно принимать эту самую влюбленность, не испытывая ответных чувств, как-то, простите, подло. Хотя довольно часто из этого вырастают вполне благопо­ лучные семейные истории. И чаще всего держатся они на привычке, сцементированной годами.Замена счастию она. Любовь к детям, в общем, взаим­ на. Если забыть, как часто мы мучаем друг друга. Они нас - своей детской жестокостью, мы их своим непониманием. Лет в четыр­ надцать, когда нашим детям начи­ нает казаться, что они уже все могут сами, родительская любовь превращается в чудовищную обузу - надень шарф, съешь хоть что-нибудь, прекрати курить, обя­ зательно позвони, а кто эта девуш­ ка? Иногда спасает воспитание. Дорогие мои старики, дайте я вас сейчас расцелую. Давай заходи, сними ботинки, целуй. И беги. Летом увидимся. Любовь к Всевышнему. Возлюби Господа своего. Не знаю, правда, как любовь может совмещаться с «прости» и «помилуй». И еще с «побойся Бога». Ибо боящийся несовершенен в любви. С трудом представляю себе любовь раба к своему хозяину, если мы говорим о Любви. Остается надеяться, что Всевышний любит нас. Хотя, судя по тому, что происходит... Любовь к родине. Тут надо разде­ лить любовь к партии, правитель­ ству и лично товарищу Сталину и любовь к березкам. Если гово­ рить о первой части, то уж тут-то

Андрей Макаревич

«Наша тяга к праздникам необъяснима и безгранична. Если бы в Новой Гвинее существовал День людоеда, мы бы и его отмечали, не сомневаюсь. Наряжались бы, ходили, щелкали зубами. Аче, прикольно. Ноя сейчас не о святом Валентине. Я о любви»

про взаимность следует забыть. Раз и навсегда. И не тешить себя иллюзиями. Как бы государство ни лезло к нам со своей любовью с мылом или без. Любовь к берез­ кам - явление глубоко мистиче­ ское и заслуживающее отдельного серьезного изучения. А по поводу взаимности - вы правда верите, что березки, те, которые еще оста­ лись, любят нас? С чего бы? Осталась любовь к нашим бра­ тьям меньшим - кошкам и соба­ кам. И тут их любви к нам можно поучиться. Хотя бесполезно - не научимся. А наша любовь к ним не мешает нам выбрасывать их на улицу, а молодым недоноскам, име­ нующим себя красивым словом «догхантеры», - стрелять по ним из разного вида оружия. И, заметьте, при всей своей свя­ той любви ни кошки, ни собаки не отмечают День любви к хозяину. Как-то без показухи. В общем, с Днем святого Валенти­ на вас, ребята. Наливай. ©

Жизнь удалась

зимняя ночь ! ; ; ! ;

I ; ; | !

; ; ! ; \

И Л Л Ю С Т Р А Ц И И : А Н Д Р ЕЯ

Д О Р О Х И Н А . РИ СУНО К

АН ДРЕЯ

М АКАРЕВИЧА

; ; !

; I ; ;

В глухую зимнюю ночь кажется, что солнце исчезло навсегда. Самое время для грусти. И пусть! Надо же и грустить. Без грусти жизнь так же неполна, как и без радости. И пора, наконец, отрешившись от суеты, «полной грудью» вдохнуть все несчастья, что случились в ушедшем високосном году, подтвердившем, увы, свою ужасную репутацию. И первое, что сразу видно, только зажжешь лампу: трещины на сте­ нах и потолке. Это - «забота» о горожанах: прорыли метро, и дом просел, и никто не хочет помочь, к кому ни обращайся! И хоть бы это метро везло куда надо, помогало как-то жить. Так ведь нет: одним концом упирается в Крестовский остров, место жизни теперешней элиты, нагрянувшей из Москвы и вытеснившей прежних жильцов. И что особенно приводит в отчая­ ние, эта элита - судьи из самых главных судов, борцы за справедливость! Ехать туда нет смысла, порой даже сомневаешься: а выпустят ли из метро? Другой конец этой ветки - Вол­ ковское кладбище. Это вроде бы может пригодиться... но с другой стороны вряд ли на кладбище тебя повезут на метро. Многое, слишком многое осталось в ушедшем году. Мелькнула и ушла последняя, думаю, моя надежда стать состоятельным, хотя бы чуть-чуть... Сорвалось! Но главное горе - даже два! смерть обоих моих двоюродных братьев, которые были самыми близкими моими друзьями, надеж­ дой и опорой. К младшему из них, москвичу, приходил с поезда и сразу начинали хохотать с ним на кухне... Умер необъяснимо, ни с того ни с сего. Другой брат, из Саратова, мощный, упрямый, сам крупный врач, боролся долго и упорно, целых три

«Не чурайтесь тьмы и страданий! Без них нельзя. Иулюбой ночи есть край... Во всяком случае так надо думать» года, но пришел срок. Как мы пла­ вали с ним по Волге! А теперь по бокам - пустота. Осознай это хоть сейчас, до конца! Горе тоже надо выпить. Не шарахаться от тьмы, а плыть в ней. По моим впечатлениям, правда, неокончательным, у каждой тьмы есть край, за которым светлеет. . И что-то происходит. Хоронили недавно коллегу (раз уж вышли на эту тему, не будем бояться). Отговорили, отплакались. Время опускать гроб... И вдруг - заминка! И даже что-то вроде оживления прошло по толпе. Мышка! Мышка на дне ямы! Сидит, умывается! Пришлось рабочему спрыгнуть и вынуть ее.

Расходились, улыбаясь сквозь слезы: «Ну Михаил! Всю жизнь был затейник! И тут учудил!» ...Отпевали жену друга. Молодую жену! Ну как же так?! И, когда все мы уже истомились от молитв и страданий,вдруг через купол церкви хлынуло солнце! И появи­ лись певчие! И какие! Среди них, довольно обычных, сиял своим знаменитым носом кумир нашей эстрады, знаменитый певец оптимист Эдуард Хиль. Вспомнил, как незадолго до этого он пел в концерте. Песня называлась «Петербург Достоевского» и звучала так: «Петер - бург Досто - евского! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! Я шагаю вдоль Невско­ го! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!» Даже кон­ ферансье после этой песни заме­ тил: какой все же оптимист наш знаменитый певец, даже «Петер­ бург Достоевского» у него оптими­ стично звучит! И певец тоже умер в ушедший год... Что привело его тогда в цер­ ковь? Уверен, что не нажива стремление помогать в страдани­ ях, и песнопения звучали вовсе не безнадежно. Не чурайтесь тьмы и страданий! Без них нельзя. И у любой ночи есть край... Во всяком случае так надо думать. Открыл форточку, лег. Подуло холодом. Хорошо! В сильные холода, говорят, вспоминается детство... Появилась круглая ребристая печка у моей кроватки, отец, при­ жимающий к ней красные ладони. Потом проступило окно с роскош­ ными ледовыми узорами. Светле­ ло. Мы со старшей сестрой сидели на подоконнике и с веселым скри­ пом рисовали пальцами на запо­ тевшем стекле рожи. Солнце вставало, пригревало, и рожи «плакали». Зима уходила. @

31 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

О

Валерий Попов

Я пришел из России

убить в себе актера

32 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

О

Каждый второй из нас уверен, что | работа артиста - сущая ерунда ; и хлеб свой они едят едва ли не даром. Если вы вдруг в этом не уве­ рены, то вы тогда каждый первый, ; а второй - это как раз я. По крайней мере, до недавне­ го времени я именно так и думал: ; актерская жизнь - это поеда'> ние сливок, бесконечные фотоI сессии и раздача интервью с про; изнесением многозначительных банальностей. Ладно там еще театр - это куда ни I шло: во-первых, в театре надо запоминать огромный текст, во-вторых, такая толпа на тебя | смотрит, и если ошибешься - все ! заметят, позорище какое! ; Другое дело - кино. Текст можно выучить за десять ; минут перед сценой, а облажаться ! совсем не страшно - ну, режиссер ; обругает, а вообще на съемочной ; площадке все свои, так что пожу\ рят и простят. В кино я попал совершенно слу­ чайно. Мне уже несколько раз ; предлагали что-то там сыграть, но, прекрасно зная, что никакой при­ родной склонности у меня к лице; действу нет, я немедленно и без раз\ думий отказывался. Когда позво; нили в очередной раз, мы с детьми, женой и большой собакой находи; лись в деревне, вдали от цивилиза­ ции. Чтоб поговорить по телефону, который в тех местах обычно не ловит, мне пришлось встать из-за ; обеденного стола, выйти на улицу ; и пройти до ближайшего самого | крупного в деревне столба 1 мобильный включался только там. Чего хотим? - спросил я у теле; фона, перенабрав. Мне вкратце изложили суть дела: ! снимается сериал, хотели бы меня ! видеть в одной из ролей. ; - Да ну, нет, - отмахнулся я. | - Вы все же подумайте, - сказали ' мне, но я уже отключился.

Захар Прилепин

«Все мы смотрим кино и любим читать всякие глупости про артистов. Понятно, что ничего необычайного не прочитаем, а тянет...» Вернулся за стол, жена спрашивает: - Чего там?

- Да вот опять в кино предлагали сниматься. Тут и возникли непредвиденные факторы. Дело в том, что, когда мне предлагали сниматься в прошлый раз, дети мои были еще не столь взрослы и убедительны, мало того, возможно, их было на однбго-двух меньше. А тут все четверо как закричат: - Папа, снимись в кино! Почему-то им показалось это очень нужным и важным. Я опять отмахнулся, но они не отставали. За обедом не отставали, за ужи­ ном и на следующее утро тоже.

Жена почему-то их поддержала, хотя обычно как раз больше чем кто-либо другой охраняет меня от легкомысленных поступков. Отступать было некогда, близким я не отказываю. В общем, когда мне позвонили в следующий раз, я ска­ зал: ок, выезжаю. Сценарий прочитал уже в поезде, да и то лишь свои сцены. Там сери­ ал на двадцать серий, про бандитов и правоохранителей, я шесть лет работал в этих сферах, мне уже не очень интересно про такое читать. Обсудили с режиссером детали, подписали с директором договор, и через две недели я уже на съемоч­ ной площадке. Стою, озираюсь. Повторяю про себя текст. Не скажу, что я был очень напу­ ган, но некий мандраж все-таки почувствовал. Народу вокруг ока­ залось чуть больше, чем я ожидал, к тому же в моем вагончике перео­ девались всякие знаменитые арти­ сты, чьих имен я, естественно, не помнил, зато видел их лица в раз­ ных журналах и цветных газетах. На улице была осень, и всех кор­ мили кашей с тушенкой из пласти­ ковых тарелок. С трудом вылуплялось на свет хмурое утро. Как всякий неофит, я думал, что кино снимают подряд - в той же последовательности, что его видят зрители на экране, давая артисту возможность вжиться в шкуру героя, свыкнуться с ней, стерпеть­ ся. Чтоб, когда этого героя, к при­ меру, решат убить, он натурально о своей новой шкуре переживал и в сцене смертоубийства как сле­ дует страдал и терзался. Не тут-то было. Съемки начались с последней моей сцены. В этой сцене меня как раз убивали. Мало того, что я был морально не совсем готов к новой работе, тут сразу еще и погибай. В 9 утра меня начали убивать.

опять не течет этот сироп... Отпле­ вываюсь, как чахоточный, всем, чем могу. Еще три дубля. Насколько я пони­ маю, проблема вовсе не во мне просто сцену нужно снять с трех разных ракурсов, к тому же перио­ дически кто-то не вовремя появля­ ется в кадре, или не работает нуж­ ный свет, или происходит еще что-то, мне непонятное, но падать, нажимать на кнопку и произно­ сить в пятнадцатый раз предсмерт­ ный монолог, пуская сироп, тихо подрагивая ногами, приходится все равно мне. Наскоро пообедав - селедка под шубой и голубцы носили неистре­ бимый вкус сиропа, - мы присту­ паем к продолжению рабочего дня. Я еще несколько раз был убит и столько же раз попрощался с пла­ чущим мальчиком. Мальчику тоже было не очень хорошо, потому что я бросал его всякий раз все злее, и, подозреваю, в каждом дубле он жалел о моей безвременной поги­ бели все меньше. Часам к девяти вечера я твердо решил, что ненавижу эту работу и считаю всех артистов людьми запутавшимися и несчастными. «Может быть, стоит дать объяв­ ление «Переучиваю артистов в писатели?», - размышлял я, гото­ вясь к очередному акту изощрен­ ного издевательства. «Приеду - детей выпорю, - обе­ щал я себе твердо и остервенело. Ни разу в жизни не порол, а тут выпорю. И жену...» От моих размышлений меня вся­ кий раз отвлекал режиссер, симпа­ тичный парень, по внешнему виду которого вовсе нельзя было пред­ положить изощренного и хорошо скрытого жестокосердия. О, этот мир кино. О, этот ужасный мир кино. Спасли меня ассистенты режиссе­ ра - милые барышни, разодетые каждая в два-три пуховика, в мно­ гочисленных шарфах и вязаных шапочках. Видимо, морозная осень и целый рабочий день на свежем воздухе вынуждали их иметь подобные наряды, но поначалу я принял их за массовку бомжей.

- Захару пора на поезд, - услышал я их ангельские голоса в начале 12-го. Подступала мрачная осенняя полночь. Режиссер не реагировал, придир­ чиво отсматривая очередной дубль в открытой палатке неподалеку. Чтото его опять явно не устраивало.

- Захару пора на поезд, он опозда­ ет, - еще раз повторили мои ангелы в пуховиках.

- Да-да... - сказал режиссер нео­ пределенно, вглядываясь в мою очередную попытку умереть с сиропом на устах.

- Осталось меньше часа, - сказа­ ли в который раз мои ангелы. Я тихо подкрался и стоял у режиссера за спиной, облизыва­ ясь, как вампир.

- Захар, спасибо! - сказал режис­ сер, поднимаясь. - На сегодня все! Ах, с каким чувством я бежал со съемочной площадки. Ох, как нервно спал я на своей верхней полке. Эх, сколько воды я выпил, чтоб истребить вкус сиропа. Боже мой, как я смотрел на детей и жену, когда вошел в свой дом! ...Но их заинтересованность в моей работе была столь огромна и горяча, что я решил отложить порку на потом. Через неделю я сам забыл о своих страданиях и отпра­ вился на очередной съемочный день в столицу в приподнятом настроении. Съемочных дней оста­ валось еще двенадцать. В этом фильме я играл плохого человека, который всех убивает. Так что во все остальные съемоч­ ные дни мне было гораздо легче я стрелял в других актеров, а не они в меня. «А неплохая, в сущно­ сти, работа», - думал я, расстрели­ вая в последний съемочный день целую автомобильную колонну. Шел первый снег, падали и кувыр­ кались машины, актеры грели руки о термосы с чаем, надевали защит­ ные костюмы и подставляли языки под розовый сироп. Им было про­ тивно, холодно и муторно. С тихой улыбкой я заряжал холостыми свою снайперскую винтовку. ®

33 [СТОРИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Сцена, в общем, была следую­ щей: я стою на улице с мальчиш­ кой, который по ходу сюжета стал моим другом. Но это по ходу сюже­ та, а так я его вообще не знаю. Меня окликают двое негодяев и тут же начинают в меня стрелять из пистолетов. Моей задачей было схватить пацана и бросить его в безопасное место, за машину, самому одновре­ менно получить пулю в спину, и, чтоб у меня на спине «взорвался» выстрел, мне привязали на грудь нехитрое устройство, а я должен был, эффектно и быстро повернув­ шись к камере спиной, нажать на специальную кнопку, после чего упасть на капот автомобиля, ска­ титься вниз, обнять мальчика, про­ изнести предсмертный монолог и благородно отойти в мир иной. ...И вот началось. Услышал, как меня окликают. Схватил и бросил пацана. Выстре­ лы - нажимаю на кнопку. Падаю на капот, черт, больно. Скатываюсь, обнимаю пацана. Произношу монолог. Покидаю бренный мир под прицелом камеры. Дубль два. Камера. Мотор. Услышал, как меня окликают. Схватил и бросил пацана. Выстре­ лы - нажимаю на кнопку. Падаю на капот, скатываюсь вниз, черт, это действительно больно. Скатыва­ юсь, ой, опять больно, обнимаю пацана. Произношу монолог, ста­ раясь не смотреть ни на пацана, ни на камеры, ни на режиссера. Поки­ даю бренный мир. Дубль три. Дубль пять. Дубль семь. На ногах у меня наколенни­ ки, на руках налокотники, но они все равно меня не спасают, падать с машины на асфальт неизмен­ но больно, и я весь постепенно покрываюсь синяками и ссадина­ ми. Всякий раз специально обучен­ ные девушки наливают мне в рот какой-то розовой жидкости и про­ сят, чтоб я ее не пил - во время предсмертного монолога она долж­ на у меня выливаться струйкой изо рта, типа это кровь. И вот я с сиропом во рту падаю, жму на кнопку, переворачиваюсь, обнимаю мальчика, говорю... черт,

Из дневника

сказать: «люблю»

34 [СТС5РИ] § КТО, ГДЕ, КОГДА

Елена Коренева Произнесены они были невзна­ чай, возле подземного перехода, в который я собиралась нырнуть, а он отправлялся совсем в другую сторону. Услышав «Я люблю тебя», что по-английски звучит: love you, я замерла, и у меня перехватило дыхание. Так простояла я минутудругую, ожидая расшифровки. Вроде: «Будем жить вместе» или, наоборот, «Люблю, но нам пора расстаться». Или «Люблю и поэто­ му отправляюсь жить на Северный полюс, чтобы все обдумать». Но ждала я напрасно, расшифровка оказалась совсем прозаичной. Правда, только на первый взгляд. Приятель заметил мое оцепенение и пояснил: «Я люблю тебя. Пока. До завтра». Увидев в моих глазах все еще повисший вопрос, он продол­ жил: «Я больше ничего не хочу этим сказать. Разве тебе не говори­ ла мама перед тем, как отправить спать: "Я люблю тебя"?» Сбитая с толку, тем вечером я долго пыта­ лась выработать верную реакцию на его слова. Так привыкла я, что слова о любви выношены годами и месяцами терзаний, долгих раз­ думий. Решающийся их произнести рискует: ему могут отказать. Или на основании признаний в любви выдвинуть требования каких-то гарантий, и потом сам будет не рад: зачем тогда сказал, но ведь это было искренне, вот сейчас, правда, в сердце ничего нет, а обещал... Одним словом, в любви признают­ ся в редчайшие моменты жизни, ибо в этом и мораль - «любим толь­ ко раз». И за признанием следует переворот в жизни («тогда женись!»), который, как все перево­ роты на 180 градусов, влечет после­ дующие трудности. Резюме: говоря «я люблю тебя», подставляй плечо, так как женщина может упасть в обморок. Ей так редко приходи­ лось слышать эти слова. Моего поколения женщине. Мне того

Однажды в Америке меня повергли в шок слова моего приятеля: «Я люблю тебя» периода, еще не привыкшей к Аме­ рике женщине. Так вот, последую­ щие годы жизни в Штатах приучи­ ли меня говорить и слышать «я люблю тебя» очень часто и в самых не романтических, а как раз, наоборот, бытовых, будничных обстоятельствах. Отчего слово «любовь» не потеряло ни своей магии, ни первозданного смысла. Ах, где эти милые воображаемые картинки из прошлого - лавочка, береза, лунный свет, признание... Нет, это происходило возле сти­ ральных автоматов в подвалах домов, где жили я и мои друзья. Минутное откровение с соседом о прожитом дне, гнев на лендлорда или работодателя, на налоговую инспекцию, пока вытряхиваешь ворох своего дневного прикида и засовываешь его в утробу сти­ рального агрегата, пара слов -

намек на пошатнувшиеся личные отношения с «тем парнем, с кото­ рым вы меня видели», и, закурив сигарету, выслушиваешь в ответ историю о скоропостижной смерти друга или об утонувшем двухлет­ нем племяннике. И, когда твое тря­ пье готово к завтрашним будням и ты приготовилась исчезнуть за створками лифта вместе со своими жалобами и его откровениями, вдогонку несется: «Я люблю тебя!» Я люблю тебя - за твоего парня, за лендлорда, который вот-вот тебя выгонит, за то, что ты выслушала мой рассказ об утонувшем племян­ нике и похлопала по плечу в под­ держку. «Я люблю тебя», потому что мир сегодня - это та же война. И каждый живущий воюет. Потому что каждого недолюбил ктонибудь, когда-нибудь. Поэтому: «Я люблю тебя». Так как завтра уже может быть поздно. В офисах, где отработала и откуда бежала даль­ ше, прощаясь и желая удачи, гово­ рили: мы любим тебя. Возле ноч­ ных магазинов средней руки, про­ вожая в ночь, видя, что я навеселе, предупреждали: будь осторожна, мы любим тебя. На дорожках сту­ денческих университетов, на поро­ гах домов и лестничных площадках или просто по международному и междугороднему телефону напо­ минают: «Помни, я люблю тебя!» Даже в письмах, прежде чем распи­ саться, ставится вожделенное слово «Love». Это терапия за прошлое и будущее. А может, это знание того, что «лавочки, березки, луны и признания» никогда не будет... Но все же мы тешим свое любо­ пытство, вопрошая то и дело: что такое любовь? И не важно, как каж­ дый из нас ее себе представляет. Лишь бы она нас не оставляла. Ведь любовь, перефразируя слова Джона Леннона, возможно, это то, что с нами происходит, пока мы теряем­ ся в догадках: что ЕСТЬ любовь? ©

ЛИЧНОЕ

В которой Владимир Высоцкий обнаруживает, что он самый популярный человек в стране С. 44, а писательница Дина Рубина - что смогла бы работать контролером в трамвае С. 36

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА Ж ИЗНИ

Трамвайный контролер Дина Рубина У писательницы Рувиной два ангела-хранителя - земной и по литературному ведомству. Она близко знакома с людьми, по ее же выражению, сотканными из воздуха, она и сама судовольствием колдует при задернутых шторах. Но при всем при этом убеждена, что чудеса - это дело все-таки рукотворное

36 [СТОРИ] § ЛИЧНОЕ

ДЕЛО

М А Р И Н А БО Й КО ВА

...Лицо человека для меня всегда тот гонец, который летит впереди и провозглашает, и предъявляет мно­ гое. В конце концов, не зря говорится, что к середине жизни каждый ответствен за свое лицо. Молодость уходит, а опыт, характер, судьба на лице остаются. И в серьезном возрасте на нем отображено, как прави­ ло, все. Я знавала женщин, которые, не будучи краси­ выми в общепринятом смысле слова, не обладая какими-то классическими чертами лица, были очаро­ вательны, умны, подвижны и изнутри освещены, зна­ ете ли, благожелательным светом доброты и располо­ жения к миру. И они были чертовски красивы! Я зна­ вала красавиц-старух, вот это было поучительно. Одной из них была Лидия Борисовна Либединская, которую я очень любила, с которой дружила. Она была великолепна в старости! Помню, Лидия Бори­ совна приезжала к дочерям, обе живут в Израиле, останавливалась обычно у Губерманов, Игорь - ее зять, муж дочери Таты. И они часто все вместе прихо­ дили к нам в гости. В последний раз Лидия Борисовна была у нас буквально недели за три до кончины. После того застолья я убирала посуду со стола, а муж сказал: «Какая великолепная Лидия Борисовна! Сколько ума, юмора, остроты, память изумительная! Какая краса­ вица! И всегда ухожена: одета в тон, перстни на руках, прекрасная стрижка!» © Ей было за восемьдесят? Восемьдесят пять. И умерла великолепно, как ни цинично это звучит. Стоит позавидовать такой смер­ ти - во сне, с книгой в руках. Так вот, продолжая раз­ говор о внешности. Я знавала в юности красавиц, которых молодые люди никогда больше одного раза до дома не провожали. Потому что с ними невозмож­ но было находиться долго. Скучно, тоскливо. Это были холодные отшлифованные девицы без гроша ума и доброты за душой.

О Молодость и подлинная красота, по-моему, вообще редко совпадают... Нет, бывает... Я могу долго рассуждать на эту тему, потому что много об этом думала. На самом деле кра­ сота - такая забавная штука! Черты лица сами по себе не играют ровным счетом никакой роли. Но вот то, как они пригнаны друг к другу - нос, брови, скулы и так далее, - это важно, в этом есть определенный стиль, а стиль - это во внешности главное. Я не равно­ душна к этому, возможно, по той простой причине, что в юности, в подростковом возрасте, хорошо лепи­ ла. Для меня лицо человеческое воплощалось в мате­ риале... А материалом был пластилин. Теперь даже жалею, что не стала скульптором. Все папа: «Женщина-скульптор - через мой труп!» Как будто женщина-писатель - лучше. © По моим наблюдениям, красивых стариков больше, чем красивых старух. Мужчины что - лучше души свои сохраняют? Дело не в душе. Дело в психофизическом складе мужской особи. Седой мужчина - это респектабельно, красиво. Лысый мужчина - если у него хорошей формы череп - тоже неплохо. Вот у меня муж лысый, и он великолепно смотрится. Бывает, молодые люди специально бреют голову, чтобы выглядеть эффек­ тнее. Мужчине многое сходит с рук в физическом плане. Если он подтянут, то и прекрасно. На лицо вообще не обязательно смотреть. Играет роль общий облик, так сказать. С женщиной сложнее. Другие гор­ моны, другие нагрузки по жизни. Ведь женщина тащит гораздо более тяжелый воз, а это здорово утом­ ляет. Я вообще не верю во все эти общепринятые мне­ ния, что, мол, женщину украшают дети, а лишние роды только добавляют красоты. Ни черта они не добавляют. Они портят фигуру, истощают организм. Женщина, повторюсь, по жизни везет более тяжкий

38 [СТОРИ] § ЛИЧНОЕ

Д ЕЛ О

ДИНА РУБИНА воз. Во всяком случае, российская женщина. И если российский мужчина доживает до старости, это зна­ чит, что у него очень крепкие, ноские гены. Значит, он не пил беспробудно всю жизнь. А такой человек, как правило, хорошо сохраняется. Вот и все. Чудес на свете не то что не бывает, но они случаются реже, чем этого хотелось бы нам, женщинам. © Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что женщине простительно что-то в себе утягивать, откачивать, увеличивать?.. Я думаю, что женщина в этом плане должна позво­ лять себе делать все, что считает нужным. Помнится, в воспоминаниях дочери Виктора Ардова, в семье которого, приезжая в Москву, всегда останавливалась Анна Андреевна Ахматова и жила там неделями, рас­ сказывается, как она, девушка в то время, собираясь на вечеринку, как-то слишком долго вертелась у зер­ кала - прихорашивалась, красила ресницы. И тогда мать ей строго сказала: «Как же ты заботишься о своей внешности! А ведь это суета. Главное - вну­ тренняя красота. Вот и Анна Андреевна тебе это же скажет...» - что-то вроде этого. Я приблизительно вспоминаю. На что Ахматова буквально взвилась от возмущения. Она сказала: «Я всегда делала с собой все, что было модно!» Так вот человек, женщина, имеет право делать с собой все, что кажется важным и нужным для своей внешности. У себя дома женщи­ на может сидеть в старой пижаме у компьютера и сочинять пятьдесят третий вариант диалога. Но, выходя за дверь, она обязана накрасить ресницы и все остальные выдающиеся части своего бесподобного лица заодно. Я сама не склонна хирургически кроить свою внеш­ ность; во-первых, я к ней попривыкла за годы, во-вторых, недосуг, руки не доходят, в-третьих, такая напасть: муж-художник... Муж-художник мне очень строго говорит: «Старей с достоинством!» То есть не дает ничего с собой делать. А я бы, возможно, и поэкспериментировала! Мешки под глазами долой, еще что-нибудь. Может, килограмм пять с задницы. Не знаю, что бы сделала, в этом деле ведь тоже азарт развивается, но - тяжелая жизнь, в смысле отсутствия свободного времени. И потом, это ведь еще от профессии зависит. Актриса обязательно должна что-то такое с собой делать, потому что она официальное лицо женского звания. А писательни­ ца - что? Писательница, она, наоборот, должна быть бородатой женщиной, которую показывают за пять рублей на ярмарке. © Кстати, вы ведь в юности мечтали стать не только скульптором, но и актрисой? Смотрю сейчас на вас и прикидываю, какие бы роли вы играли? Разумеется, острохарактерные. Я была бы типа Ранев­ ской, думаю. Понимаете, мне не то что хотелось стать актрисой, думаю, просто у меня имелась к этому пред­ расположенность. Я и сейчас с удовольствием начи­ тываю свои и не только свои тексты на аудиодиски. Полгода назад вообще совершила подвиг: начитала

Дина Рубина Родилась в 1953-м в Ташкенте в семье ху­

дожника и учительницы истории. Имя по­ лучила в честь звезды американского кино 40-х годов Дины Дурбин. Окончила специальную музыкальную школу при консерватории для одаренных детей, за­ тем консерваторию. Преподавала в Институ­ те культуры в Ташкенте. Для заработка рабо­ тала литературным негром. «Премию М ини­ стерства культуры Узбекистана я получила за откровенную халтуру которую накатала по мотивам узбекских народных сказок. На гонорар я купила однокомнатную квартиру, в которой прожила до переезда в Москву». Печататься начала с 16 лет. На счету Рубиной больше 40 романов. Она лауреат пре­ мии «Большая книга» (2007 год) за роман «На солнечной стороне улицы». Экранизации романов Рубиной: «На Верх­ ней Масловке», «Двойная фамилия», «Люб­ ка», «На солнечной стороне улицы». С ем ейное положение: муж - художник Бо­ рис Карафелов. «От первого, несчастливого брака - взрослый сын, от второго, счастли­ вого, - дочь».

©А вам, значит, достаточно задернутых штор и молчащего телефона? Мне нужна тишина, и чтобы меня оставили в покое. О чем я и прошу близких. Понимаете, я ведь страшно обременена семьей. Я такой контролер в трамвае. По характеру. У меня типичный синдром контроля. Это ужасно неудобно и некстати! Имея профессию прозаи­ ка, нужно вообще забыть обо всем и обо всех. Это поэт может сложить три стихотворения за месяц, и полу­ чится богатый урожай. А иногда замечательные стихи пишутся вообще раз в полгода. И этого тоже достаточ­ но. Прозаик - хоть ты сдохни, хоть ты тресни - должен ворочать гигантские пласты текста. И ему нужно про­ тяжение во времени - для составления слов. Это не ритмический наговор поэта. К своему проклятию, я еще по гороскопу Дева. То есть человек очень беспо­ коящийся и вечно все проверяющий. Под моим кон­ тролем должны быть все: родители, их у меня двое, слава богу, по 88 лет, дети, которых у меня тоже двое, еще приемная дочка, какие-то друзья, которым нужно устроить что-то, прочесть рукопись, позвонить... И мои профессиональные дела сейчас тоже весьма обширны - съемки фильмов, переиздание книг, поезд­ ки, в которых я работаю с утра до ночи... А теперь уже и внучка есть, ее зовут прелестным именем Шайли. Таким танцевальным, французистым. На самом деле в переводе с иврита это означает «пода­ рок мне». Дочка подарила мне. И, следовательно, это дочь дочери - такое умножение богатства. Помню день, когда Ева рожала. Он был очень тяжелый, напря­ женный. И вот все случилось, и нас запустили в родо­ вую палату... В Израиле же нет таких сложностей и строгостей, как в России. Никаких тебе масок. Тебя просто запускают с твоими сапогами и со всем про­ чим барахлом в комнату, где лежит этот крошечный человек, который родился 10 минут назад и смотрит на тебя с большим интересом. Я, как всегда, ощущала себя контролером всего события. А наутро, едва про­ снувшись, подумала: «Боже! У меня же теперь две девочки!» Это было такое счастье. Я его испытала именно на следующее утро, когда проснулась и вспом­ нила, что у меня - новая девочка!

scanned by surzhoks

ДЕЛ О

«В Израиле вначале мы жили в маленьком асбестовом вагончике на сваях. А вокруг стреляли и бросали бутылки с зажигательной смесью»

39 [СТОРИ] § ЛИЧНОЕ

все стихи блистательной Ренаты Мухи. Все ее насле­ дие. И просто в восторге от себя по этому поводу. Свои-то рассказы может начитать каждый дурак. А Рената этого заслуживала. И диск сейчас прекрасно продается, мне говорили издатели. Его все допечаты­ вают и допечатывают. Она блистательна, Рената Муха. Фантастическая женщина! Знаете ее стихи? Она писа­ ла такие двустишия - как бы для детей. Как бы! «На вершине два орла пили пепси из горла». Или: «По пустыне шли стада и сгорали со стыда». Или. «Ну, дела! - подумал Лось. - Не хотелось, а пришлось». А?! Разве это для детей? © Н а друзей вам, судя по всему, везет... На самом-то деле я человек на друзей не богатый. Я человек богатый разными всякими знакомствами близкими, дальними, деловыми, профессиональными. Друзей у меня близких - раз, два и обчелся, и несколь­ ко довольно близких приятелей. Знаете, я бедна, очень бедна на время. Если бы писала стихи, другое дело. Во-первых, мне нужен был бы совсем другой «бен­ зин». Ведь творческому человеку всегда необходимо какое-то горючее для осуществления замыслов. © Э то вы про зеленого змия?! Не обязательно. Конечно, есть люди, которые могут работать только при условии пития или даже приема наркотиков, как Высоцкий. Или, скажем, при условии скандала. Я знала знаменитого режиссера, который организовывал скандал перед выпуском каждого нового спектакля. И наоборот: есть люди, у которых их горючее - это полное спокойствие и затворниче­ ство. Я вообще не могу работать, если у меня все везде не зашторено и не отключен телефон. Таков мой «бен­ зин». То есть какая-то внутренняя батарея, от которой подзаряжаешься, и тогда дело идет. ©Мне всегда казалось, что истинный творец именно тот, который не пьет, не скандалит, не меня­ ет жен. Его дар такой силы, что не нуждается в тако­ го рода «подпитках»... Вы знаете, это, к сожалению, не так. Как говорила Раневская: талант - он как прыщ, может вскочить на любой заднице. Мы как раз сегодня говорили с мужем о художнике Караваджо, который был картежник, убийца, чуть ли не вор. Вечно в бегах. Разбойник с большой дороги. И при этом выдающийся мастер. Зачем ему это было нужно? По-видимому, иначе его талант не мог существовать. Вы можете сказать: будь Караваджо благопристойным человеком, мог бы написать втрое больше картин Возможно. А может, и нет, мы не знаем. А, скажем, Леонардо да Винчи всег­ да искал хоть какую-то работу - предлагал себя в качестве, не знаю, разработчика военных машин. \ Например, в длинном списке герцогу Сфорца писал, что он умеет строить мосты, конструировать такие-то / виды оружия, а еще делать то-то, то-то и последним пунктом: «А также не хуже другого могу снять с нату­ ры живописный портрет». Вот ему, мне кажется, нужно было только уединение для сосредоточения на своих великих мыслях.

«Моя дочь сложила в израильском армии. Сказала: "Я должна два года отдать этой стране. И пошла. Я ее уважаю за это. Очень важно уважать своего ребенка» © А если бы новый мальчик? Не знаю. Думаю, это другое... Хотя внук, безусловно, тоже пришелся бы ко двору. Просто я жутко люблю женский пол. Считаю его более продуктивным, более надежным для жизни. В последние годы существова­ ния нашей цивилизации, мне кажется, женский пол очень много берет на себя и в социальном смысле, и в психологическом, да и во всех прочих. © Мужа не обижают ваши взгляды? Мой муж очень спокойный и очень толерантный человек. На все эти мои сумасбродства он смотрит со снисходительной любовью. Про себя, возможно, и имеет обо мне не бог весть какое лестное мнение, но, знаете, любовь зла - полюбишь и писателя. Что тут поделаешь? Иногда мне кажется, что, если бы я была мужчиной и не была бы при этом писателем, я бы совершала, как мне кажется, очень много противозаконных дел. Я бы... такой шухер навела! Пригодились бы вся моя энергия и дикий темперамент. Ну, сейчас-то я успоко­ илась, а в молодости была какой-то торпедой. Мой давний друг Саша Стрижевский, с которым мы позна­ комились, когда мне было 24 года, говорит: «Я помню, ты производила впечатление гаубицы». Но... все ухо­ дило, сублимировалось в творчество. © Подозреваю, что не все. Вот ваша эмиграция в 90-х в Израиль - чем не шухер, явно же была авантюра? Да, это был прыжок в пропасть. Впрочем, этот пры­ жок совершили миллионы в 90-х годах. Но наша странная семья: писатель и художник, абсолютно бла­ гополучные люди, один - член Союза писателей, дру­ гой - член Союза художников... Зачем? Почему? Толь­ ко из-за чувства оскорбленного достоинства? Из-за каких-то гнусных листовок, которые расклеивали на моей автобусной остановке гниды из общества «Память»? Да плевать на это! Как говорила мне Люся Улицкая: «Тебе просто не везет - в твоем ужасном районе это висит, а вот в моем этого нет». Но что-то тогда со мной произошло. Что-то, что двигало мою судьбу и судьбы моих близких. © Вы были инициатором отъезда?

Я. Просто в какой-то момент поняла, что должна совершить что-то и без этого не могу. © Вот и задумаешься: выбор существует или он так, одна видимость, игра, а на самом деле мы всегда поступаем единственно возможным для нас образом? Задав этот вопрос, вы на самом деле формулируете один из основных постулатов всех авраамических религий: «Все предопределено. И выбор есть!» То есть события должны происходить в том виде, в каком они предопределены, но вот то, как вы будете их ощущать, как отнесетесь к ним, по-видимому, дело вашего выбора. © Вы однажды признались, что любите заглядывать в чужие окна. Что ж такого интересного вы там видите? Окна - это же сцены! Например, огромные окна Амстердама, мимо которых ходишь и останавлива­ ешься, и смотришь завороженно. Потому что видишь жизнь, которая за ними происходит. Дело в том, что они там не зашторены и не могут быть зашторены. Это протестантская позиция: мне нечего скрывать. Это сцены, сцены! Ты видишь: кошка на диване, ее хозяин сидит в кресле, ковыряет в носу и смотрит телевизор. Это так называемые красивые комнаты. Они всегда прекрасны, и поэтому всегда распахнуты взглядам прохожих. ©Для вас важен вид из окна? Настолько, что, когда заказываю отель за границей, всегда спрашиваю, каким будет вид из окна. Расскажу случай. Моей дочери исполнялось 18 лет, и я решила сделать ей подарок - поездку в Венецию. Нашла отель. Он был небольшой и довольно задрипанный, но окна­ ми выходил на Большой канал. И не на Большой, впрочем, тоже. Я им отправила телеграмму, что эта поездка - подарок дочери к 18-летию, поэтому я очень прошу, чтобы окна номера выходили на Большой канал. Я специально взяла такой рейс, чтобы приле­ теть ночью. Мы еще и заблудились! Ходили с Евой по ночной Венеции с двумя чемоданами в клубах тумана, это было начало марта. Перебирались через какие-то скользкие мостики. Кажется, прошли весь город. Наконец в темноте и тумане нашли этот чертов отель. Ввалились в него мокрые, голодные, уставшие, измо­ танные и рухнули на кровати. А утром я проснулась... Это были три венецианских высоких окна со ставня­ ми. Я распахнула ставни, открыла окна и сказала: «Ева, просыпайся! Вот она - Венеция!» И она, конеч­ но, была потрясена, и до сих пор Венеция для нее - это сказка. © Есть ощущение, что судьба хлопочет, чтобы у вас было побольше ярких впечатлений, приключений? Организовывает их вам? А у меня есть такой ангел-хранитель по моему лите­ ратурному ведомству. Это моя любимая тема. Каждый роман, каждая книга чем-то обусловлены. Обязатель­ но случаются некие истории, которые мне подсудобливает этот мой ангел-хранитель. Я точно знаю, что он существует. Должна сказать, у него не только

41 [СТОРИ] § ЛИЧНОЕ

поощрительные и охранительные функции. Он может и по морде дать. Это тоже надо учитывать. ОБьет, значит. Это как? Знаете, я лучше расскажу, как он меня поощряет. Сейчас я работаю над новым романом, который будет называться «Русская канарейка». Это огромный роман, многопалубный: два семейства - одно в АлмаАте, другое в Харькове. Связаны они многие десятиле­ тия, но так, что не знают о существовании друг друга. Причем связаны только одним - русской канарейкой. Главный герой - такой канареечник, человек совер­ шенно закуклившийся на своем увлечении, и у него дочь бродяжка. Бродяжка! Глухая девушка... А знаете ли вы, что такое несчастный муж писатель­ ниц? Он вынужден за завтраком выслушивать все идеи, которые пришли мне в голову в 2 часа ночи. И вот я говорю мужу: «Представь, такое противопоставле­ ние, парадокс: канареечник, который выше всего ценит все эти канареечные переливы, россыпи-бубенцы, а его единственная дочь глухая, и ей это недоступно!» «Да, отвечает муж, - но при твоей манере работать это будет очень сложно сделать. Ты же начинаешь потро­ шить человека - выпытывать его чувства, воспомина­ ния. А где найти глухую женщину, готовую описывать тебе свои ощущения?» «Да, - опечаливаюсь я, - ты прав. Придумать, что чувствует глухой человек, я дей­ ствительно не могу, а иначе нельзя. Наверное, придется от идеи отказаться». И вот на этих словах я беру свою чашку кофе и иду к компьютеру, чтобы начать рабочий день. Первым делом просматриваю почту и среди писем обнаруживаю письмо глухой женщины! И сразу понимаю, что двигаюсь в правильном направлении и что мне дали поощрительный знак. Осторожно начи­ наю с этой женщиной переписку, и она мне все о себе рассказывает - трудности, преграды, преодоление недуга... В общем, вы поняли?! И наоборот, если что-то не получается несколько раз подряд - значит, «не посы­ лается», значит, в этом направлении двигаться не нужно. Я вообще человек, очень прислушивающийся, если не сказать - подчиненный знакам. © Вы всегда были такой послушной? Я не послушная, я внимательная. Родилась я, надо сказать, в семье атеистов - учительницы истории и художника. Родители никогда ни о чем таком пред­ писанном свыше не думали и никогда не говорили. Тем не менее я всегда чувствовала, что надо мной ктото есть. Человеку либо дается от рождения такое чув­ ство, либо не дается. О А как получилось, что свернули с пути - вас же родители готовили к карьере музыканта? Мне было 7 лет. И мне это нравилось. Хотя уже тогда я что-то такое строчила в тетрадках. Вместо того чтобы уроки делать. Но, понимаете... Кстати, это очень интересно. Я ведь с детства была нагло уверена, что стану знаменитой. Так и говорила: «Я буду знаме­ нитой!» И это несмотря на то, что в голове у меня всегда звенел ветер. Но в этом была победительно уверена. Сначала думала, что буду знаменитой

ДЕЛО

ДИНА РУБИНА

I | «

> - С мужем художником Борисом Караф еловы м

ный. Будучи еще студентом, вытащил меня из двух судебных дел! Очень меня оберегает. Вот он - мой зем­ ной ангел-хранитель. Очень его люблю. Зовут его Рои. Означает - «пастырь мой». Тот, кто наблюдает за мной, пасет, как овцу. Тоже, видите, какое знаковое имя! © В о т вы сказали, что чудеса случаются. И почти убедили меня в этом. А какое последнее по времени чудо с вами произошло? Оно тоже оказалось связано с романом «Русская канарейка». Как было сказано выше, я сейчас прово­ рачиваю тонны материала о канарейках, просматри­ ваю старинные пособия по разведению птиц, перепи­ сываюсь с орнитологами... И вот на днях, забредя в антикварный магазин в центре Иерусалима в поис­ ках подарка для своего редактора Нади, я в очередной раз набрела на чудо. Когда уже купила керамическую плитку в подарок, продавец, старый иранский еврей, вдруг, прищурившись на меня, говорит: «А для тебя есть особенная вещь, необычная. Ты, я знаю, купишь». Скрывается в глубине лавки и выносит керамическую плитку, где... желтая канарейка сидит в жасминовом кусте. Я обомлела, а он говорит: «Видишь птичку? Ты, конечно, не знаешь, что это за птичка. Называется "канари", водится у нас в Иране. Приносит удачу. Вот и купи на счастье». И я, как вы догадываетесь, немед­ ленно распахнула кошелек. Я уже точно знала, что роман будет написан - подобные знаки небес я полу­ чаю обычно в середине работы, когда особенно тяже­ ло и тебя мучают сомнения и неверие в свои силы. О Вашим родителям по 88 лет. Можно ведь и так сказать: у вас перед глазами собственная старость... К сожалению, не могу сказать ничего радостного. Никакого оптимизма в конце человеческой жизни нет. Если, конечно, у вас нет веры. Если она есть, если вы верите, что еще придете на эту Землю, то можно лишь смиренно относиться к своему пути. Вот и все. © Вы верите, что мы живем не единожды? Конечно. Я точно знаю, что уже жила раньше и буду жить еще. © Хотели бы в следующий раз оказаться мужчиной? Э... пожалуй. Но я, как человек повышенной ответ­ ственности, думаю, взвалила бы на себя слишком много, больше, чем того бы требовалось. Но вообще я готова быть кем угодно. Даже своей собакой Шерлоком. Шерлок - керн-терьер, моя большая радость! В новом сборнике у меня есть о нем большая новелла. Я когда его увидела, он лежал в корзинке с остальны­ ми щенками. Все - шоколадного цвета размером с мобильный телефон. А я смотрела и в панике дума­ ла: «А мой-то который? Мой-то где?» Таким было пер­ вое знакомство. А потом я пришла через месяц, когда щенки уже бегали. Я ползала между ними, смотрела и так и сяк - надо было выбрать. Наконец вижу: один лобастенький такой, крепенький, подошел к газетке, отлил обстоятельно, обернулся и очень внимательно на меня посмотрел. И я поняла - мой! Сразу схватила и уже не отпускала. И он не возражал. ©

43 [СТОРИ] § ЛИЧНОЕ

i 5 ч

пианисткой. И много занималась. Потом решила, что стану знаменитым скульптором. И что-то там лепила. Но вот писала, абсолютно не думая о том, что будет, никакие планы не строя. Просто послала в девятом классе один из своих рассказиков в журнал «Юность». Меня заело, что в каком-то номере некая Наташа, уче­ ница восьмого класса, что-то опубликовала, а я учусь уже в девятом, а у меня еще ничего не опубликовано. Как говорит внучка моего друга, трехлетняя: «У меня пропала жизнь - я ничего не умею! Не умею даже играть на скрипке!» В общем, я послала свой рассказ, и его напечатали. ©А своим детям навязывали свою волю? В выборе? Нет, никогда. Мне важно было только одно: чтобы они были здоровы и при деле. Как гово­ рил в моем детстве мой папа: «Надо сократить ее арычное время». Я выросла в Ташкенте, там много арыков, и летом мы любили босиком ходить в воде. Проводили так целые дни... И папа все время твердил эти слова. Я тоже хотела своим детям «сократить арычное время», хотя они росли уже не среди арыков. Дочь стала археологом. Правда, у нее первая ученая степень по английскому языку и литературе. Но про­ фессией сделала археологию. Собирается и дальше писать какие-то диссертации. Хотя она и рисует пре­ красно. Вообще способная очень девушка. И хочет еще пройти курс... Знаете, есть такая редкая профес­ сия - археолог-реставратор. Что они делают? Восста­ навливают, скажем, какую-нибудь фреску, например, в Помпеях. Для того чтобы этим заниматься квалифи­ цированно, надо быть и археологом, и художником. Я очень одобряю это дело, и, думаю, у Евы получится. А вот сын у меня - сюрпризный такой молодой чело­ век. Прямо скажем. Настолько сюрпризный! Там много разных жизненных поворотов. Много чего слу­ чалось, скучно не было. Но сейчас, слава богу, все в его судьбе несколько стабилизировалось. Он менеджер в крупной торговой компании, обладает фантастиче­ ской памятью: помнит десятки тысяч наименований изделий, с которыми имеет дело, знает, что нужно заказывать, а на что следует уменьшить цену. Мог бы быть замечательным предпринимателем, но невероят­ ный ветрогон от рождения, так что я счастлива, что он просто работает. Мне еще с зятем невероятно повезло. Зять у меня заканчивает юридический. Он человек практичный, основательный, земной. Законник. Мои эскапады не одобряет. К примеру, я говорю: «А давайте купим землю в Венесуэле!» Он: «Не стоит». Берет бумажку и расписывает мне все от и до. «Смотри, - говорит, если ты сделаешь это, получишь то, из этого следует то-то и то-то. Не успеешь оглянуться, а у тебя в итоге вон какой кошмар...» Венесуэла тут упомянута, как вы понимаете, для примера; объемы покупок у нас в семье несколько иные. Полезный член семьи! Жутко полез-

ДЕЛО

ДИНА РУБИНА

ОТПЕЧАТКИ

Владимир Высоцкий БЕДНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ИДИОТ ИЗ ПОДВОРОТНИ!

Так однажды отозвалась о Высоцком Марина Влади. Почему?

>> Высоцкий - Гамлет в одноименном спектакле, который был поставлен Юрием Любимовым в 1971 году. Вот как описывал своег о героя Высоцкий: «Эта роль нелегко мне далась. Больше трех часов на сцене непрерывной работы. Иногда казалось; все, это последний раз, больше не выдержу... Я не играю принца Датского. Я стараюсь дать современного человека. Да, может быть, себя. Но какой же это был трудный путь к себе. Любимов заставил меня раскрываться полностью, когда казалось дальше некуда...»

: • % *- *•**

.. ,u s. •

С Юрием Любимовым в его знаменитом кабинете в Театре на Таганке

д

а ,//»

$ Ъ * -' (j£»«

47 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

С хЛитq>#< М .Н 6

Перед началом спектакля «10 дней, которые потрясли мир». 1 9 6 5 год

49 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

50 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

В мастерской Мессерера и Ахмадулиной: Иван Бортник, Тонино Гуэрра, Лора Яблочкина, Юрий Любимов, Владимир Высоцкий, Микеланджело Антониони, Андрей Вознесенский, и другие. Ноябрь 1 9 7 6 года

Ф О Т О : И Т А Р -Т А С С . В А Л Е Р И Й

ПЛОТНИ КОВ

/ EAST

I

шшштттшш ОТПЕЧАТКИ

Бедный маленький. Из подворотни Высоцкого в последнее время принято вспоминать как эдакого рубаху-парня, богему, алкоголика и наркомана. А вот каким он запомнился Ольге Трифоновой, вдове писателя Юрия Трифонова, - с их семьей у Высоцкого и Марины Влади были особые отношения

52 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

«Вы-соц-кий!» - скандировал лужеными мужскими глотками маленький зал гарнизонного Дома офице­ ров. Из женщин, кажется, была я одна: слишком маленький зал, чтобы еще и женщин брать. Но я напросилась нахально, просто сказала умоляю­ ще: «Возьмите с собой!»

- Ну что вы! - Владимир Семенович посмотрел будто бы даже испуганно на мужа. - Рядовой же концерт...

- Возьмите, - угрюмо подтвердил мой муж (писатель Юрий Трифонов. - Прим.ред.). Он прекрасно пони­ мал, что ждет его дома, какое мрачное молчание или даже слезы, если не поедем на концерт.

- Но имейте в виду, - сказал сопровождающий офи­ цер, - сидеть будете на табуретах... если найдем, там такое творится! И действительно в зале ГДО происходило что-то невообразимое: сидели на полу в проходах, лепились, как ящерицы, к стенам, духота немыслимая, времена­ ми мне казалось, не выдержу, а он пел и пел, напрягая на горле жилу, все выполнял заказы один за другим. Кажется, пел три часа, обливаясь потом, кажется, кон­ церт был бесплатным или, может, за услугу в виде вывоза мусора на военном грузовике. Не знаю, не помню. Но помню, что Владимир Семенович пони­ мал, что для людей, собравшихся в этом зале, его кон­ церт - событие в жизни.Что в унылой, безденежной коммунальной жизни песни про настоящую жизнь отдушина и радость. Так я оказалась случайно на этом концерте. Мой муж - не случайно, а я случайно, хотя именно я могла спеть любую или почти любую песню Высоцкого. А Владимира Семеновича и Юру связывала братская нежность. Они даже обнимались при встрече по-особому, в каком-то своем ритме, своем контра­ пункте. Их связывало удивительное чувство. Точнее всего это чувство можно было назвать взаимным обо­ жанием с оттенком глубокого почтения. Никакого панибратства, хотя целовались, чем всегда напоминали мне членов тайного общества. Они и были членами такого общества - общества талант­ ливых и благородных людей.

Я же просто присутствовала при их встречах, не смея хоть как-то заявить о себе. Но почему-то мне кажется, что будь Владимир Семенович жив, после смерти мужа я избегла бы многих унижений и разочарований. Я поп­ росту не чувствовала бы себя абсолютно одинокой. Хотя наши жизни происходили рядом пунктиром, оказалось, и через тридцать лет помню каждую встре­ чу, и лица, и слова, и даже детали времени и места. Полагаю, дело не только в моей памяти, а в том сия­ нии подлинных, а не фальшивых, не напоказ (впрочем, одно исключение было, но о нем позже) чувств и поступков, в сиянии таланта, которое окружало двух людей. Это сияние преодолевает время и пространство. А вот как мы попали на тот необычный концерт. Весна восьмидесятого. Мы с Юрой вышли на нашу Южную улицу прогулять малыша. С другого дальнего конца улицы приближается военный газик, мы сторо­ нимся, но газик останавливается и из него выскакивает Высоцкий. Обнялись с Юрой, наклонился к сыну Вале и сказал обычную шутку: «Ну как ты, офицерская спина?». И как всегда Валя рыкнул на него от страха. Это был обычный ритуал. Валя действительно сидел всегда с необыкновенно прямой спиной (первым это заметил Владимир Семенович, отсюда и «офицерская спина»), но младенец здорово побаивался хриплого голоса «дяди» и, чтобы не выдать страха, рыкал на Высоцкого. Это очень веселило Владимира Семеновича. Вообще он держался с Валечкой на равных, будто со взрослым другом и однажды притащил замечатель­ ный «взрослый» матрас «Данлоп» ему в подарок. Тогда такие матрасы были огромной редкостью, его привез­ ла Марина. «Когда-нибудь, лет через восемнадцать, а то и пятнадцать, ты с благодарностью подумаешь о своем соседе Высоцком», - сказал он, подмигнув Вале. Валя на всякий случай рыкнул. Да, он был нашим соседом, мы жили на одной улице в поселке писателей «Красная Пахра». Вернее, он построил маленький дом для своей жены Марины Влади. Дом на участке друга сценариста Эдуарда Воло­ дарского, которому он когда-то дал денег в долг на

покупку дачи. Потом с этим домом вышла гнусная история: после смерти мужа Марину не пустили в дом, построенный для нее. Он был продан другому деятелю искусств. Но это иная история, а в конце семидесятых Владимир Семенович увлеченно строил свой первый собственный дом в одну большую комнату и маленькую спаленку. На стройку он наведывался эпизодически, и, надо сказать, в этом случае народная любовь прояв­ лялась иногда своеобразно. Как-то забежал к нам и попросил «до завтра» довольно большую сумму для строителей. Я, будучи в нашей семье и прорабом, и строителем, зная расценки местных умельцев, уди­ вилась. Такие деньги должны были запросить за боль­ шую работу. Но оказалось, что речь идет о бетонной плите для перекрытия. По тем временам явно краде­ ная плита стоила раз в десять дешевле. Я предложила свою помощь в торге, но Владимир Семе­ нович смущенно сказал: «Да ладно!» Ему явно не хоте­ лось вступать в меркантильный диалог с работягами.

- Тогда я пойду без вас, потому что вас нагло обирают.

B.C. обрадовался и укатил в театр на репетицию, а я отправилась на другой конец Южной аллеи. И что же там я увидела?! Перед воротами, перегораживая проезд, стоял кран, на стреле его покачивалась, оскорбляя взор ржавой

А встретились вот по какому поводу. На Таганке репетировали спектакль «Дом на набе­ режной». Замечательный, потрясающий спектакль создали Юрий Петрович Любимов, художник Давид Боров­ ский и артисты театра. Я потом видела его раз двадцать и каждый раз испы­ тывала восторг. А тогда ранней весной восьмидесятого выпуск спек­ такля был под большим вопросом, поэтому назначили обсуждение под стенограмму то ли министерства культуры, то ли московского комитета партии. В общем, дело серьезное. Кто-то настучал (подозрительный Любимов считал, что директор театра), и собрали худсовет театра, пред­ ставителей министерства культуры, горкома и еще каких-то хмырей и многозначительных дур. Решалась судьба спектакля. Владимир Семенович в спектакле не был занят, но на обсуждение пришел, конечно, чтобы защитить.

53 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

> - В Германии, 1947 год, Володе Высоцкому 9 лет

арматурой и отбитыми углами, плита. Увезена опреде­ ленно с долгостроя. Диалог состоялся следующий. Я: «Это что такое?» Он: «Перекрытие». Я: «С какой свалки?» Он: «Она нормальная». Я: «Нет, она не нормальная». Он: «А Володя сказал нормальная». Я: «Он ничего не понимает. Увозите». Он: «Еще чего! Надо расплатиться. Она, правда, пой­ дет. Ну потрепанная немного, а простоит сто лет. Поверь мне. Честное слово». Плита действительно годилась, но не за такие же деньги! Я: «Пол-литра». Он: «Не смеши!» Я: «Больше не дам». Он: «А при чем здесь ты! Он сейчас приедет и рас­ платится. Я его подожду». Я понимала, что он ведь так и будет здесь стоять, рас­ качивая этой дрянью. Шантажист! Я: «Не приедет. Платить буду я». Он (задумчиво): «Это плохо. (Иуже оживленно.) А чего ты рубишься, у него денег куры не клюют». Я: «Он их не печет и не печатает. Он их зарабатывает. По всей стране мотается, потому что в Москве не раз­ решают выступать». Он (снова задумчиво): «Точно не приедет?» Я: «Точно. Две пол-литры». Он (непреклонно): «Три». На том и сошлись. Он въехал на участок и аккуратно положил плиту на стены. Я отсчитала четырнадцать рублей, этого с лихвой хватало на три бутылки «Столичной», и мы расста­ лись друзьями. Владимир Семенович очень веселился, когда встре­ тились в театре и он спросил цену. Веселился, но запомнилось, что ни словом не осудил работягу.

> - С Мариной Влади. 1974 год

54 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

Пришли защищать и писатель Борис Можаев, фило­ соф Евгений Шифферс, критик Юрий Карякин, художник Давид Боровский, публицист Александр Бовин, в общем, те, кто собирался обычно после спек­ таклей в кабинете Юрия Петровича (потом эту тради­ цию смяла Каталин Любимова), а это были блестящие умы и таланты того времени. Обсуждение шло нервно и, как я уже упоминала, под стенограмму. Поэтому одни были несколько осторож­ ны, а другие слишком агрессивны по отношению к присутствующим представителям власти и напира­ ли на несправедливости, причиненные этой властью именно им. И то, и другое на пользу спектаклю не шло, и к концу обсуждения зазвучали похоронные ноты. Это был провал, катастрофа. И тут слово взял Владимир Семенович. Принято вспоминать его как эдакого рубаху-парня, богему, алкоголика и наркомана. Но я должна сказать, что Владимира Семеновича мы знали как человека очень серьезного, искреннего, человека «выделываю­ щего себя», если можно так выразиться. Он был кни­ гочеем, образованным человеком, и я глубоко убежде­ на, что, если бы кому-то это не было так сильно нужно, ни водка, ни наркотики не одолели бы его. И вот доказательство. Его выступление было очень продуманным, очень взвешенным, и он не тянул, как другие, одеяло на себя,

рассказывая, как его притесняют, не дают выступать, не печатают, он спокойно, достойно и очень умно защищал спектакль. После его выступления чиновники как-то подтяну­ лись, перестали вещать с отвратительными снисходи­ тельными интонациями, и спектакль с минимальны­ ми купюрами был допущен к показу. Потом, когда вышли на улицу, Юрий Валентинович спросил: - Навскидку: чье выступление было самым интерес­ ным, самым глубоким и при этом самым смелым. Я, не задумываясь, ответила: «Высоцкого».

- Правильно. Как глубоко, как неординарно он мыс­ лит, да? И каким жестоким и трагическим был один день для меня, когда Владимир Семенович забежал среди дня и спросил: нет ли чего-нибудь, чтоб «смазать ранку».

- Нутам зеленки или йода...

- Какую ранку, покажите. Он отмахнулся, сказал, что ерунда, пустяк, но я настаивала, тем более поняла по жесту, что ранка под брюками на бедре и он стесняется. Мы были одни в доме. Юра уехал в Москву, Валечка ушел гулять с нянькой. В те времена наркотики не были почти заурядным грешком в богемной среде, а были «ужас, ужас, ужас!» Юрий Валентинович, как и многие, не догадывался о настоящей беде Высоцкого, я знала и молчала. Не хотела, чтобы Юрия Валентиновича постигло разочаро­ вание в кумире, а вот сейчас думаю, что, может, и не

постигло бы, может, со своим умением понимать суть событий и людей он бы догадался, что нечеловеческое напряжение и нечеловеческое унижение, в котором жил Высоцкий, требовали и нечеловеческого разрешения. Конечно, зная о пагубном пристрастии Владимира Семеновича, я могла бы догадаться, какого рода про­ блема тревожит его, но я была идиотически наивна и всерьез предполагала, что речь идет о какой-то зау­ рядной болячке. Поэтому я очень твердо настаивала на медосмотре. Наверное, Владимир Семенович решил, что я представляю, о чем идет речь, потому что все-таки приспустил брюки и показал бедро. То, что я увидела, было чудовищно: сине-багровая рана, обведенная зловещей гнойно-зеленой каймой. Но и тут я не догадалась, что это результат зараже­ ния, укола через брюки. И все же у меня хватило ума сообразить, что рана очень опасна. Очень, очень, очень. Я смазала рану зеленкой и сказала, что ему немед­ ленно надо ехать в Москву, в больницу. Видно, лицо у меня было перепуганное, потому что Владимир Семенович очень искренне заверил меня, что сразу же в Москву и там, не медля, в больницу. Почему-то оста­ вил у меня «до завтра» довольно большую сумму денег. Не знаю, почему, но мне не показалось, что готов к худшему - проститься с жизнью, совсем не показалось. Он даже меня успокаивал, шутил. Через несколько дней деньги забрал. Юра пережил смерть Высоцкого с огромной болью. Особенно его мучило чувство вины: начальники в Союзе писателей волынили с заявлением Владимира Семеновича о приеме в члены Союза. Юра, конечно, ходил в секретариат, просил ускорить, но... Вот это его и мучило: «Надо было кулаком по столу, ведь ему почему-то это было важно. А мы не добились, а мы снисходительно говорили: "Ну зачем вам это! Вы так знамениты и без этого членства". А ведь стольких без­ дарностей напринимали, столько г...на!» И зачем было ждать, когда попросит, вот он никого не заставлял ждать. Он не был особенно близок с Аксеновым, но, когда у Василия Павловича наступи­ ли черные времена, его перестали печатать, Высоцкий пришел и принес тысячу долларов. По тем временам деньги огромные. Василий поблагодарил, конечно, но сказал, что это лишнее, на хлеб пока хватает.

- А я вот как раз и хочу, чтоб не только «на хлеб», а чтоб вы не меняли своего уровня, чтоб они видели это и злились, что не могут вас достать. Так примерно он сказал, зная пристрастие Аксенова к шикарной жизни и заграничным шмоткам. Были и трагически-смешные случаи, когда перед Владимиром Семеновичем распахнула двери специ­ фическая больница. В Москве по соседству с ним на Пресне жила наша общая знакомая. Однажды мы по Малой Грузинской ехали к ней домой и мирно болтали у меня в машине. Вдруг она замолчала, побледнела и скорчилась от

боли. Судя по всему, боль в животе была очень силь­ ной, и я от растерянности остановила машину у тро­ туара. Оказалось, совсем рядом с больницей на углу Малой Грузинской и Пресни. Не знаю, есть ли сейчас эта больница, а тогда это было угрюмое серое здание с замусоренным двором. Через двор бежал человек с забинтованной головой в пятнах крови, а вокруг него, прицеливаясь клюнуть в голову, летали огромные вороны. Это было такое жуткое зрелище, что даже моя бедная знакомая пере­ стала стонать и остановилась. И тут бабка в сером байковом халате закричала от распахнутой, обитой железом двери.

- Куда ты ее тащишь! Ремонт у нас, ремонт, не принимаем!

- А что нам делать? Сильная боль.

- «Скорую» вызывайте. Тогда мобильных телефонов не было, и я прокрича­ ла - можно ли позвонить из больницы.

- Нельзя! - торжествующе и звонко крикнула бабка и с удовольствием повторила. - Нельзя! Ты ее вези на Шмитовский в женскую, у нее, наверное, внематочная! Внематочная беременность - страшный сон совет­ ских женщин. Мы жили в такое время, когда в больни­ це, куда через год попал Юрий Валентинович, не было даже анальгина, зато в Барвихе, на служебных прави­ тельственных дачах, обед заказывали по меню и лечи­ ли швейцарскими лекарствами. Мы выползли на Малую Грузинскую. Я видела, что моей бедной подруге приходится все хуже, она стано­ вилась все тяжелее, и я уже с трудом волокла ее к машине. И тут у тротуара остановился редчайший в те време­ на «Мерседес», и рядом возник Высоцкий. Это было поразительно: он не задал ни одного ненуж­ ного вопроса, вообще ни одного вопроса, он подхватил нашу знакомую с другой стороны, бросив мне: - Лучше со мной. Я покорно подчинилась. Почему-то сразу ушли страх и растерянность: от маленького, ладно сбитого чело­ века исходило то, что ищут женщины и что очень редко находят в мужчинах - «не бойся, все обойдется, я с тобой». Мы останавливались, и я спрашивала, где ближай­ шая больница. Оказалось, на трамвайном круге перед Шелепихинским мостом. Мы ввели несчастную в приемный покой, усадили на гнусную больничную, обитую дерматином лавку, и Владимир Семенович деликатно вышел на улицу. Как оказалось, зря. Тетка за перегородкой, не подни­ мая головы, спросила: «Что с ней?» Я путано начала объяснять, но она перебила меня возгласом.

- Паспорт. Паспорта при себе не оказалось, и началось идиоти­ ческое препирательство мое с теткой. Да, вот еще что: ситуация усугублялась тем, что день был то ли вос­ кресный, то ли субботний.

55 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

56 [СТОРИ] $ О Т П Е Ч А Т К И

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ В общем, тетка ждала кого-то, кто разрешит принять без паспорта и не по «Скорой». Лицо моей знакомой из белого становилось серым, я разговаривала все более нервно и дерзко, что, конеч­ но, не способствовало смягчению ситуации. Наконец из недр больницы появилась тетенька с высоким начесом и твердыми интонациями. Разго­ вор принял еще более нервный характер. Я орала: «Я привезу вам паспорт, привезу!» Тетенька хладнокровно отвечала: «Мы не Склиф!»

- Да вы не Склифосовский, вы - убийцы! Это, конечно, было чересчур. Наступила зловещая пауза, и на этой паузе в прием­ ный покой вошел Владимир Семенович. И произошло чудо. Откуда-то возникли санитары с каталками, и несчастную повезли куда-то в недра больницы, рядом с каталкой торопливо шла молодая врачиха и, беспрестанно оглядываясь на Владимира Семено­ вича, твердила с заученным состраданием: «Потерпи­ те женщина, потерпите, дорогая, все будет хорошо». А навстречу ей бежал небольшой табун врачей. Они влетели в приемный покой, как дети в распахну­ тые двери зала с новогодней елкой, и, как дети наряд­ ную елку, принялись разглядывать Высоцкого. Кто-то, круто развернувшись, побежал за фоткой для автографа, кто-то с той же целью протягивал самопаль­ ную кассету, и стоял тихий однообразный гул. «Идемте в ординаторскую... выпьем чаю, идемте, мы вам покажем... у меня коньяк коллекционный армян­ ский... моя мама... идемте к нам... мне дети не пове­ рят... а где вас послушать...» Примчались те, кто сбегал за фотографией, началась раздача автографов. Я тихо спросила, что с больной.

- Да все нормально будет! - Отмахнулись от меня. Потом с живым интересом. - А она кто Владимиру будет? Потом прибежал кто-то, и хирурги умчались, как кони, по длинному коридору, а Владимира Семенови­ ча все тянули в ординаторскую. Когда садилась в машину, увидела, что во всех окнах больницы маячат женские головы, колышутся при­ ветственно руки.

- И что бы вам не попеть в гинекологии! Зря ушли! смеялась я, когда возвращались на Малую Грузинскую к моей машине.

- В гинекологии, не в гинекологии, а в Институт Кур­ чатова я опоздал, нехорошо. А ведь зря так глупо шутила, потому что слава его была истинно народной и потому что был он из тех, кто всегда приходит на помощь. Новый, 1980 год собрались встречать у соседей по дачному поселку, у тех самых, на участке которых Вла­ димир Семенович построил для Марины дом. Все не задалось сразу. Юрий Валентинович напрягся и решил не принимать приглашения. Ему не понрави­

лось, что хозяева категорически отказались устраи­ вать складчину. В этом мой муж подозревал униже­ ние. Но список приглашенных и мои уговоры подей­ ствовали, и согласие было получено. И, конечно, глав­ ным козырем в моих увещеваниях был Владимир Семенович. Было трудно отделаться от ощущения, что что-то всех разделяет. И этим чем-то были немыслимая роскошь дома и Большая жратва. Мне кажется, что гости были унижены этой лоснящейся, красного дерева мебелью и гомерической жратвой. Теперь понимаю, что и Высоц­ кий потратился на угощение, как сохозяин, но в ту ночь атмосфера была натужной. Все было «не в жилу». У всех, кроме хозяев, денежные обстоятельства были не лучшими. Тарковский был без работы, Аксенова не печатали и «выпирали» из страны, у Юрия Валентино­ вича «застрял» роман в цензуре. Притеснения Высоцкого стали перманентными, и назревало в его жизни, обгладывало ее неведомое нам, зловещее. Кажется, это чувствовала только Марина, и, может, поэтому, усиливая гнетущую атмосферу, они с Влади­ миром Семеновичем «не замечали» друг друга. Может, дело было в другом: присутствовали какието, кажется, никому не знакомые, кроме хозяев, девки. Девки явно скучали. Им обещали знаменитостей, а знаменитости, во-первых, с женами, во-вторых, какие-то «не заводные». Тарковский держался обосо­ бленно и развлекал себя тем, что «Полароидом» (аппа­ рат тогда было новинкой) делал необычные странные фотографии милого хозяйского пса Тимы. Вот тогда я впервые, а не на съемках «Соляриса», где задолго до этого проходила практику, увидела, как глаз талантли­ вого режиссера может преображать действительность. Я сидела рядом с Владимиром Семеновичем и мечта­ ла только об одном: когда же он начнет петь. Его гитара стояла сиротливо у двери, прислоненная к стене. Я терпела, терпела и не выдержала, сказала тихо Высоцкому: «Вот было бы здорово, если бы пришел Высоцкий и спел, правда?» Он так же тихо ответил: «А здесь, кроме вас, никто не хочет, чтобы он пел». Спокойно сказал, без обиды. И это было правдой, потому что: «Знакомство - это хорошо, это престижно, а петь необязательно, мы ведь не плебс какой-то, чтобы Высоцким на Новый год наслаждаться!» Вот что было в этих НЕпросьбах, вот еще одна кра­ ска его трагической жизни. Потом, как в монтаже: увидела Марину и Владимира Семеновича, стоящих на крыльце под большим белым снегом. Они долго и нежно целуются, Марина в очень красивом вечернем платье с обнаженными плечами, и снег падает на них белыми хлопьями. Я сказала Юре, что все это очень странно, и он отве­ тил тоже странное: «Они же актеры!» Девки вдруг среди ночи решили ехать в Москву, конечно, здесь ловить было нечего. Они пристали

scanned by surzhoks

Следующий раз я увидела его на сцене Театра на Таганке. Он играл Свидригайлова в инсценировке

> - С друзьями на даче в Переделкино

«Преступления и наказания». Может, потому, что Свидригайлов один из самых моих любимых образов у Достоевского, может, потому, что трактовка Влади­ мира Семеновича совпала с моим пониманием этой фигуры, но я не могу и через тридцать лет забыть ту роль, то исполнение. До сих пор помню, как сказал: «Он убийца, ваш брат». И как пел о черной крови. У него было очень бледное лицо и очень черные брови, и в какой-то момент в лице проступило то, что у меди­ ков называется «маской Гиппократа» - маска смерти... Это было редчайшее чудо запредельного в искусстве. Потом он выходил на поклоны, улыбался, аплодиро­ вал кому-то в зале, приглашая подняться на сцену. Кажется, это был Юрий Карякин, и мы с Юрой дома смеялись, что вместо Федора Михайловича Достоев­ ского в качестве автора на сцену вышел Юрий Федо­ рович Карякин. Но забыть маску, вдруг проступившую, я не могла, хотя мужу о своем видении не сказала. А незадолго до ухода Владимира Семеновича Юрий Валентинович неожиданно сказал мне о чем-то схожем. Но об этом потом. Была еще одна встреча. Жаркое лето восьмидесятого. Юрию Валентиновичу надо что-то передать в театр Любимову. Мы идем на реку и по дороге заходим на дачу Володарского, потому что «Мерседес» Влади­ мира Семеновича стоит у ворот. Нас усаживают за стол под большим деревом, пьем чай и удивляемся тому, что хозяин соседнего дома не

57 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

к Владимиру Семеновичу, чтобы он довез их хотя бы до шоссе, а там они поймают такси. Ныли жалобно. Мари­ на смотрела ледяными глазами, но он сдался и повез. Все было нелепо и нехорошо. Так бывает, когда чьято жизнь разрушается, идет к концу. Разрушалась жизнь Высоцкого. Прошел час, второй, а он не возвращался. Марина ушла в свой дом, мы тоже пошли домой. Закончилась новогодняя ночь просто ужасно. На рас­ свете нас разбудил телефонный звонок. Звонил сосед. Владимир Семенович попал в аварию на Ленинском проспекте, прямо напротив больницы. Все там и ока­ зались, звонили врачи, просили приехать, что-то нужно было уладить. Оказалось вот что. Все отделались ушибами и цара­ пинами, но девки почему-то хотели, чтобы авария была оформлена, а врачи не хотели, потому что пони­ мали: в таком случае будет заведено уголовное дело, и Высоцкого лишат загранпаспорта. Он ведь был в под­ питии, и, наверное, что-то еще было неладно с ним. Девкам дали отступного, и они отстали, а забинто­ ванного Владимира Семеновича отвезли на Малую Грузинскую. И в результате этот прошедший нелепо и невесело праздник, как и считается по поверью, определил (для всех, кроме хозяев!) весь год. Кто уехал за границу и там вскоре умер, как Тарковский, или жил в безвестности, преподавая на жалчайшем уровне жалчайшие знания, как Аксенов, кто-то заболел непоправимо, как мой муж, кто-то ушел навсегда, как Владимир Семенович...

58 [СТОРИ] § О Т П Е Ч А Т К И

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ спешит выйти к нам. И в то же время я ощущаю... нет не напряг, а тщательно скрываемое злорадство, что ли. Словно что-то дребезжит. Наконец Владимир Семенович появляется, и снова что-то «дребезжит», как говорила моя мама. Но, кажет­ ся, кроме меня «дребезжания» этого никто не ощущает. Владимир Семенович спешит, он вообще все послед­ нее время куда-то спешит и куда-то уезжает из Москвы. На сей раз вечером то ли в Кисловодск, то ли во Вла­ дивосток. Выглядит он плохо, худой, с каким-то косым лицевым углом. У его лица вообще была странная особенность: в зависимости от настроения его абрис менялся. Скулы то возникали, то исчезали, рот был то скупым, то беспомощным... Он уехал, но какая-то тревожная тень от него оста­ лась. Это ощутили и мы, и хозяева, разговор не вязался. И тут на дорожке, ведущей от его дома, появилась девица пэтэушного вида. Желтые крашеные волосы, очень яркий лак на руках и такой же на босых ногах. Личико, может, и миловид­ ное, но потрепанное, поэтому возраст неясен. Хозяевам она была явно хорошо знакома, а мы про­ сто не могли скрыть неприятного изумления: в доме Марины?! Но девица держалась уверенно, может, даже нагло. Уселась за стол, налила себе вина, переспросила отчество моего мужа и хрипловатым голоском поин­ тересовалась у него: «Юрий Валентинович, вы в исто­ рии что-нибудь ПЕТРИТЕ?»

- Немного петрю, - серьезно ответил муж, блестяще знавший и античную историю, и историю Рима, и, конечно, русскую историю. - А какая именно исто­ рия вас интересует?

- Да вот мне экзамен завтра сдавать про Куликов­ скую битву и все такое, не расскажете коротенько? В том году как раз исполнялось шестьсот лет со дня Куликовской битвы, и Юрий Валентинович готовил статью для «Литературной газеты». Называлась ста­ тья «Тризна через шесть веков»; Ю.В. вскочил на свое­ го любимого конька, и началась лекция о судьбе Рос­ сии, о ее предназначении. Но другому коню это было, что называется, «не в корм», девица безумно скучала и развлекала себя тем, что разглядывала остросмышленым глазом моего мужа. Это был довольно странный для столь молодой девицы почти мужской, раздевающий взгляд. Меня она, как и положено таким девицам, игнорировала. Мне это все надоело. Муж выглядел глупо, я - неле­ по, хозяева - подловато. Я встала и пошла к калитке. Муж догнал меня на полпути, и мы молча дошли до дома, говорить не хоте­ лось. «Что-то кончилось», - как писал Хемингуэй. А девица потом, что называется, удачно вышла замуж, и муж ее гордится тем, что у супруги был роман с Высоцким. Последняя встреча произошла незадолго до его смерти все на той же Южной аллее поселка писателей.

Он остановил машину, и, как всегда, обнялись и поцеловались. Владимир Семенович был очень возбужден, от него сильно пахло пивом, и он слишком громко и слишком быстро говорил. Он говорил, что днями уезжает куда-то далеко, то ли в Сибирь на лесоповал, то ли на Дальний Восток. Когда он уехал, Юра, глядя вслед его машине, сказал медленно: - Как странно он произнес «уезжаю», будто Свидригайлов перед самоубийством: «Уезжаю в Америку», и похож на Свидригайлова. Да... Уезжаю, а не улетаю... Больше я его не видела, потому что то белое лицо в цветах было не его лицом. О его похоронах написано много, но мне никогда не забыть многотысячную толпу в пустоватой «олимпий­ ской» Москве, людей на крышах домов - внизу не было места. Не забыть ночных костров и его песен возле Театра на Таганке - так всю ночь прощались с ним молодые. Не забыть припадка возле гроба у перепившего с горя Володарского и серого, тоже мертвого лица Марины. Правда, потом она сказала на первый взгляд странные и страшные слова: «Бедный маленький идиот из подворотни!» У нее были основания говорить столь жестокие слова. Были, потому что в истинном горе близкий человек может сказать жестокую правду, были еще и потому, что после этих слов она добавила, помнится, такую фразу: - Я с крошечными способностями добивалась при­ знания тяжелым трудом и в девять лет кормила роди­ телей, а ему Бог подарил огромный талант, и слава была огромной... А кроме того, как у всех близких, и у них была тайна, и она знала о любимом, конечно же, нечто, что не дано знать другим. Но я тогда была потрясена жестокостью ее слов, наверное, это было заметно, потому что Марина добавила: «Да, и огромный талант, и обожа­ ние всей страны, а он пустил это все под откос». Жил тогда в Москве журналист Сэм Рахлин. Пред­ ставлял он телевидение Дании, но жизнь нашу разнес­ частную знал отлично, да и родители его отбывали во времена оны поселение в Якутии. Весь день и всю ночь с 28 на 29 июля Сэм провел возле театра, а вече­ ром приехал к нам потрясенный. Он сказал: «Теперь я понял про ваш народ все: может не быть хлеба, может не быть свободы, но горе - это когда умирает поэт. Так было с Пушкиным (при кре­ постном праве!), так сейчас с Высоцким при... - он осекся и посмотрел на потолок, где, по его мнению, была спрятана прослушка. Про народ Сэм сказал истину. Но я не знаю, остался ли народ наш таким и теперь. Знаю только, что и поэт, и личность такого масшта­ ба, как Владимир Семенович Высоцкий, пока что не народились. ©

ОТГАДКИ

В которой читатели окажутся под водой вместе с Жаком Кусто по прозвищу Красная Шапочка С. 62, а также обнаружат, что взлет и падение Наполеона случились в результате его болезней С. 86

ЯНННШНШ! ГРУППА КРОВИ

Сосед по даче

Е .Г . М А Р К О В О Й АРХИ В

За за б о р о м выросло какое-то лохматое чудовище. Лопух не лопух... И все же лопух, только волосатый. Своим наглым вторжением он что-то поменял в зна­ комой картинке привычного переделкинского мира. Он был чужой. Его надо было уничтожить. Напялив толстые, не по размеру перчатки, мы с Катькой взялись за дело. Моя тезка Катя Чаковская была младше меня на полтора года, поэтому с высоты своего возраста я давала указания сухим командир­ ским голосом и анализировала неприятную ситуацию: волосатый пришелец не поддавался уничтожению. К тому же его буйная волосатость оказалась такой колючей, что даже сквозь перчатки впивалась в кожу.

- Время упустили, - мрачно процедила я сквозь стиснутые зубы и предложила передохнуть. Мы стащили перчатки и примостились на трухлявом пне на краю канавы. Из-за забора на нас уставились два черных глаза Катиной овчарки. Гай был огромный, цвета смолы, без единого светлого пятнышка на гладкой шерсти. Я протянула руку сквозь забор и положила на теплую макушку Гая. Гай, не мигая, изучал меня умны­ ми, искусно маскирующими исконную собачью тоску глазами и, выдержав светскую паузу, стремительно

вспорол воздух внезапно выпрямленными упругими ушами. Я понимающе кивнула и поспешно убрала руку.

- Давай землю подкопаем, - предложила Катька и протянула мне толстенную щепку. Мы уселись возле лохматого чудища и заработали щепками. За нашими спинами на дороге послышалось равно­ мерное бряцанье.

- Пастернак купаться идет, - прокомментировала моя подружка, и уже через минуту рядом с нами, сидящими на корточках, возникли запыленные санда­ лии на толстой подошве с расстегнутыми ремешками. Пряжки этих ремешков, бряцая по асфальту, сигнали­ ли о приближении их владельца.

- Здравствуйте, Кати! - раздался глуховатый голос.

- Здрасьте, Борис Леонидович, - вразнобой произ­ несли мы, приподнимаясь с корточек. Пастернак стоял перед нами не до конца проснув­ шийся, в синих сатиновых шароварах, вылинялой майке, с перекинутым через плечо полотенцем.

- Над чем трудимся? - он с интересом рассматривал колючего урода.

- Представляете, за два дня вымахал, страшила эта­ кая! Мы пытаемся его уничтожить. Нечего пейзаж портить. И потом он - чужой.

- Ну если чужой... тогда, конечно. Желаю успеха. Борис Леонидович двинулся по направлению к пруду своей чуть припадающей на одну ногу, размашистой походкой. Я классно умела изображать, как он ходит, и меня переделкинские друзья часто просили пройтись, как Пастернак. Вот и теперь, чтобы не утерять навыка, я сделала несколько шагов ему вслед и крикнула: - Вы там осторожней. Пруд зацвел. Пастернак обернулся и, улыбнувшись своей толсто­ губой, белозубой улыбкой, скрылся за поворотом. Не успели мы вернуться к своему неприятному заня­ тию, как нас окликнула запыхавшаяся женщина.

- Девочки, это же... С полотенцем через плечо... Это... кто?

- Кто? Сосед по даче, - удивились мы. - А что?

- Да ведь это же... Пастернак!

- Ну Пастернак, - еще больше удивились мы. - Мы и говорим - сосед по даче. Купаться пошел на пруд... Не успели мы подкопать лохматого урода, как в конце улицы заколыхались знакомые разноцветные перья индейского головного убора Корнея Ивановича Чуков­ ского. Он любил прохаживаться по дорожкам Передел­ кина в этом экзотическом одеянии, шокируя непосвя­ щенных и вызывая улыбки у аборигенов. Прикалывался, как сказали бы сейчас. Мы с Катькой считали себя абори­ генами, поэтому вежливо улыбнулись, хотя, честно гово­

Ф О ТО : ЛИЧНЫ Й

60 [СТОРИ] § ОТ ГА Д КИ

Екатерина Маркова - о детстве, лопухе и Пастернаке

: ОТ ГА Д К И

хуже, чем расхожее слово, - говорил он, а потом вдруг останавливался, запрокидывал голову и спрашивал: - Вот погляди. Как облечь в образ то, что видишь? Я тоже запрокидывала голову и глядела на электриче­ ские провода, несколькими рядами натянутые между столбами. Провода были густо усеяны сидящими на них воробьями. Я сосредоточенно думала, озадаченно погля­ дывая на великого литературного стилиста и моего сосе­ да по даче. Валентин Петрович, убедившись в моей несо­ стоятельности, радостно заявлял: - Нотный стан зарвавшегося музыканта! А я, обалдев, так и стояла, задрав голову... ...Мы окончательно подкопали корни чудища, а ему хоть бы хны.

- Пастернак-то не утонул бы, - вдруг озадаченно произнесла Катька. - Может, пойдем поглядим? Я согласно кивнула. Конечно же, нам было невдомек, что на другом берегу пруда в деревне Измалково в то время жила его последняя любовь Ольга Ивинская. И, возмож­ но, полотенце через плечо была лишь маскировка, так, для отвода глаз... Кто ведает... Также, знай я тогда, что пройдут годы и моей настольной книгой станет его роман «Доктор Живаго», наверное, одно из самых горьких христианских исследований немыслимых бездн человеческой души, я бы удержала в памяти не только образ его запыленных сандалий и уходящую приземистую фигуру, а, сбросив гнет детской застенчивости, обнаглев, задала бы тысячу вопросов и запомнила бы каждое слово, каждое движение его растянутого в улыбке толстогубого рта... Но тогда мы собрались было спасать Бориса Леонидовича, однако нас остановил знакомый рокот мотора. Озадаченное выраже­ ние лиц у нас обеих сменилось восторженным ожидани­ ем. Через несколько секунд мимо нас промчался на сияю­ щем мотороллере красавец Шура Фадеев. Махнув нам рукой в бежевой перчатке, он умчался, а мы в заворожен­ ной задумчивости глядели ему вслед, благоговейно вды­ хая из выброшенного облака запах бензина и пыли.

- Может, на обратном пути прокатит, - мечтательно просипела Катька и отпрыгнула в сторону от скрежета тормозов. Высунувшийся из окна «Победы» шофер крикнул: «Чего посреди улицы растопырились?» и пом­ чался дальше. А я с удивлением вгляделась в бледное, со сведенными в жесткую прямую линию рта Катькино скорей отрешенное, чем перепуганное лицо. Она всегда вздрагивала, ойкала, подпрыгивала, когда рядом тор­ мозила машина. Что-то в ее природе уже предощущало ту беду, которая двадцать лет спустя таким вот визгом тормозов оборвет ее жизнь... И случится это в Крыму, на лихой серпантинной дороге... И останется дочка, большеглазая пятилетняя Нюся, так похожая на маму... ...На следующее утро мы обнаружили, что наш лопух завял. Пожелтел, осунулся, сник. Катька тихонько вздохнула и заметила: - Жаль вообще-то. Хоть и страшный был, но краси­ вый. Давай его остатки на память засушим... Так и сделали. Нашла его сухие листочки спустя пол­ жизни в томике катаевской прозы. Гербарий передел­ кинского детства... ©

61 [СТОРИ]

ря, его недолюбливали. Может, потому, что видели дру­ гую сторону доброго дедушки. Да и детские стихи, насе­ ленные пауками, бармалеями, злобными монстрами, на наш взгляд, только пугали и нервировали детей, поэтому воодушевления у нас не вызывали. Конечно, мы тогда знать не знали о его замечательных взрослых книгах. Но... что было, то было. Участвуя в подготовке его знаменитых костров «Здравствуй, лето» и «Прощай, лето», мы стал­ кивались с его раздраженными нападками на детей, нетерпимостью к нашим шалостям и проказам и побаи­ вались его самодельной сучковатой палки, которой он подгребал остатки хвороста к огромной куче, заготов­ ленной для костра. Мы не понимали тогда, какую благо­ родную миссию он осуществлял, организовывая эти костры в начале и конце летних каникул. Плата за вход была 10 шишек. И не только писательские детки присут­ ствовали на этих праздниках - из всех соседних поселков собирались дети из самых неблагополучных семей. Поэ­ тому нам строго-настрого запрещалось выпендриваться и наряжаться на этих сборищах. Приглашались знамени­ тые артисты и писатели: Аркадий Райкин, Рина Зеленая, Агния Барто, Лев Кассиль... А его библиотека! Построил дом, начинил тысячами книг и дал возможность всякому, кто хочет, записаться и читать... ...Корней Иванович восхитился экзотическим урод­ ством нашего лопуха и посоветовал сохранить ему жизнь. Строгим голосом заметил, что на вчерашней репетиции «Цветика-семицветика» мы с Катькой вели себя безобразно. Я оправдывалась, объясняя, что мне по роли мамы девочки Жени полагается взрослая юбка, а она с меня все время падает, и я совсем не виновата, что все вокруг ржут, как лошади.

- Не ржут, а смеются, - укоризненно потряс разно­ цветными перьями Корней Иванович. Он удалился, а мы, показав ему вслед языки, вновь приступили к своему безнадежному мероприятию.

- Юбку для «Цветика-семицветика» все ж надо ушить, - посоветовала Катька.

- Ага, щас! Ольга не разрешает импортную вещь курочить. Моя старшая сестра, пожертвовав стильной юбкой для спектакля, была по справедливости непримирима к ее переделыванию по моей тощей фигуре.

- Да ладно, Валентин Петрович так смеялся, когда она у меня по ходу дела упала. Сказал, что принесет какие-то невидимые булавки.

- Катаеву видней, он автор, - хмыкнула Катька, а позор тебе, а не ему достанется, когда Женькина мама перед всем честным народом в трусах останется. Я огрела Катьку щепкой по затылку, она пнула меня ногой в бок, и назревающий конфликт был исчерпан. Катаев был строгий и одновременно ироничный и смешливый. Уже позже, два десятилетия спустя он ходил со мной, тогда уже автором знаменитой «Юно­ сти», по «большому» или «малому» кругу переделкин­ ских прогулочных дорог и рассуждал о литературе.

- Понимаешь, сквозь прозу надо продираться. Искать слова, как геолог ищет драгоценные камни. Ничего нет

П РИТЧА

Жак в красной шапочке

62 [СТОРИ] § ОТ ГА Д КИ

Жак-Ив Кусто большую часть своей жизни молчал в трубочку, это была его работа. Дело было под водой, там все помалкивают. Кусто начал ныряльщиком, а закончил жизнь ученым-океанологом. Благодаря французу в вечной красной шапочке мир познакомился с безмолвием океанских глубин, а океан - с новым видом человека - аквалангистом. Кусто альтруистически искал на дне затонувшие корабли и тайну творения человека. Л что нашел в итоге?

Еще недавно погружения в океан казались уделом избранных, каких-то там океанологов, ихтиологов и прочих «логов». Подводное снаряжение стоило, как самолет, и было не по карману частным лицам. Кто ж знал, что все это будет называться дайвингом и станет доступно рядовому посетителю морских курортов? Стремительно меняется мир. Нынешнее телевидение представить без подводных съемок невозможно. Но разве вспоминаешь о том, кто придумал акваланг? А подводную кинокамеру кто? Кусто, это был Кусто в красной шапочке. Достоверно известно, что лишь саму воду изобрел не Кусто, а все остальное, что нам ее прояснило, именно он. Только после Жак-Ива Кусто люди стали беспре­ пятственно лазать в глубинах морей. До него путь на дно оказывался доступен особо храбрым медноголо­ вым рыцарям - водолазам. А что взять с водолаза? Нужно понимать, что спуск водолаза подобен погруже­ нию трехстворчатого шкафа, такая у него маневрен­ ность. Ни о каком свободном перемещении по дну речь не заходила до самого появления Кусто с его аквалан­ гом в 1943 году. При таких условиях водолазы, которых в те доисторические времена было всего человек трид­ цать на всю планету, ходили гоголями и пользовались правом первоисточника информации о жизни мор­ ской. Кроме них-то на дне никто не был. Любой их рас­ сказ принимался на веру - русалки, морские твари, уто­ пленники, зубастые моллюски, сокровища... Увидеть же все своими глазами стало возможно лишь после того, как храбрый Кусто придумал и сам же освоил единственно верный способ - акваланг, а потом и кино­ камеру для подводных съемок. Чтобы быть точными: сперва Кусто вдвоем с инженером Эмилем Ганьяном собрали акваланг. Через пару лет Кусто понадобилась кинокамера для подводных съемок, он и ее придумал. В середине 50-х он же изобрел годный подводный бати­

скаф. Конечно, и до него пытались и даже погружались, но последствия тех погружений так сильно вредили здоровью, что вспоминать о них приходится с большим сочувствием - кессонная болезнь, кислородные отрав­ ления, да и просто утопления не были редкостью, ско­ рее правилом. И только Кусто повезло, его устройства оказались технически более грамотными, позволяли возвращаться в воздушный мир без потерь. К середине 60-х Кусто дозрел до мысли, что под водой хорошо бы пожить, и придумал подводные дома. Это был очень амбициозный француз, он так широко мыслил, что товарищи не успевали собирать с асфальта челюсти. Он экспериментировал с этим в 60-х годах, втравив друзей в самый масштабный после космических полетов про­ ект человечества, о котором чуть позже.

Ч ер ез солом и н к у Проникнуться сегодня идеей дайвинга ничего не стоит, особенно если посмотреть все серии «Одиссеи Кусто». Но ведь до «Одиссеи» по телевизору не пока­ зывали ничего особо подводного. Сам он, как извест­ но, обольстился черно-белой и даже немой лентой из жизни капитана Немо, снятой в начале века по роману Жюля Верна. Это было все, что подготовил мировой кинематограф ко дню рождения нового Немо - Капи­ тана Кусто, как его будут звать потом. Чем было обольщаться маленькому французу, прыгавшему в бассейн, зажав нос пальцами, и нырявшему «бульбуль-топориком»? «Еще мальчиком, живя в Эльзасе, я прочел чудесную историю о герое, который укрылся от злодеев на дне реки и сидел там, дыша через камы­ шинку. Я прикрепил отрезок садового шланга к куску пробки, взял один конец в рот, схватил камень в руки

> - Член французской академии Жак-Ив Кусто. 1989 год

_______ 64 [СТОРИ] § О ТГ А Д К И

> - Так с помощью подводного крана происходит погружение

и нырнул в плавательный бассейн. Я не смог сделать ни одного вдоха, бросил и шланг, и камень и судорож­ но рванулся вверх. Недаром мальчишки относятся с недоверием к подобным россказням». Истинная ! правда - авторы повестей крайне редко проверяют на себе те способы, которыми снабжают своих героев, даже Жюль Верн верил на слово водолазам и ног не мочил. А вот Жак-Ив проверил на себе. Он и дальше многое проверил и опроверг, этот новый Немо. Зачем? Он никогда не мог удовлетворительно ответить на j вопрос: зачем нужно нырять в море? Просто затем, что оно существует, так он отвечал журналистам. По логике получалось, что и выпить яду можно бы только потому, что он попал к нам в руки. Подобный ход | мысли свойственен детям лет до тринадцати. И прав был его друг и товарищ Андре Лабан, который харак­ теризовал Кусто вечным мальчишкой. Его интерес к морю на самом деле был: посмотреть, потрогать, поиграть - неугасимым детским любопытством. Кусто родился в семье адвоката Даниэля и Элизабет Кусто, морю ничем, кроме любви к устрицам, не обя­ занным. Родители дали ему главные качества, которые он впоследствии сумел реализовать в дело: любопыт­ ство, укрепленное целеустремленностью и твердостью

доводить до конца начатое. Кусто был упорен, местами поразительно. Почему он не останавливался, даже когда ему грозила опасность? После ряда событий, которые объективно говорили о неудаче, почему он не опускал рук? У любого на его месте были причины забросить тугое дело. Но только не у Кусто. Думаете, вокруг него не собирались люди, ревнивые к успеху? Все те, кто, выбрав самый удачный момент, шепнет на ухо - у тебя ничего не получится, брось ты свою затею... Эти вьются вокруг любого выдающегося дела, всегда. Нужно иметь очень сильный внутренний мотиватор, чтобы отмахнуться от шептунов. Характер у Кусто был военно-морской, прям адмиральский. Говорят, он был авторитарен. О нем рассказывали, что он часто бывал другом, который «оказался вдруг...», мог ради дела переступить через самую святую друж­ бу. А еще говорили, что ради друга он мог загрызть акулу. Эти противоположные свидетельства объясня­ ются просто. Кусто был слишком бугристой лично­ стью, мимо него никто не проходил, не ушибившись. Даже собственные дети не остались вне ударной волны его жизни. Кусто давно умер, а дело его продолжает вызывать резонанс в судьбах связанных с ним людей. И все-таки, кроме кино и повестей, в судьбе Кусто должно было случиться нечто, навсегда связавшее его с морем. И такая «прививка Ихтиандра» произошла с ним воскресным утром 1936 года. Это было близ

scanned by surzhoks

Тулона, когда он впервые окунул в воду голову, надев водонепроницаемые очки. «Я служил тогда на флоте рядовым артиллеристом, был неплохим пловцом и преследовал одну цель - отработать свой кроль», он все еще думал о море лишь как о соленой среде, разъедающей глаза. «И вдруг мне открылось порази­ тельное зрелище: подводные скалы, покрытые зарос­ лями зеленых, бурых, серебристых водорослей, среди которых плавали в кристально чистой воде неизвест­ ные мне дотоле рыбы. Вынырнув на поверхность за воздухом, я увидел автомашины, людей, уличные фонари. Затем снова погрузил лицо в воду, и цивили­ зованный мир разом исчез; внизу были джунгли, недоступные взору тех, кто движется над водой». Он никогда не смог забыть то первое впечатление - сухой воздушный мир, где пьют шампанское, болтают в кафе на побережье, вдыхая морской бриз, ассоции­ руют с морем рыбу, паруса, соленый ветер... мир сухо­ путья оказался вовсе не единственным на нашей пла­ нете. С этого момента Кусто очень полюбил совать голову в воду, как будто открывал дверь в иное изме­ рение. Он только никак не мог смириться с тем, что человек - это теплокровное млекопитающее и не в состоянии нырять, как рыба. Главное событие его жизни произошло в середине войны, причем на оккупированной территории: Кусто впервые опробовал то, что можно сегодня назвать эмбрионом современного акваланга - первый аппарат для погружения легкого ныряльщика. Совершенно новая система позволяла быть в воде автономным и подвижным - подвижным, это самое главное. «Аква­ ланг» («подводные легкие») - так было названо Кусто устройство, полученное как-то утром Жак-Ивом в посылке от инженера Ганьяна (специалист по газово­ му оборудованию изобрел клапан, обеспечивающий подачу дыхательной смеси). После чего Кусто немед­ ленно помчался к своим товарищам, разделявшим его страсть к нырянию. Товарищей звали Филипп Тайе и Фредерик Дюма. Все трое разволновались как маленькие, когда увидели распакованный груз. «Ни один мальчишка не испытывал такого волнения, раз­ бирая рождественские подарки, какое переживали мы, когда распаковывали первый акваланг. Если аппарат действует, то это будет означать подлинную револю­ цию в подводных работах! Мы увидели батарею из трех небольших баллонов, наполненных сжатым воздухом». Комплект дополняли ласты, вырезанные из куска рези­ ны, и маска с цельным стеклянным окошечком. Друзья, конечно, тут же отправились испытывать аппарат в укромный заливчик, где можно было не опасаться любопытных соотечественников и солдат-оккупантов. Их волнение более чем объяснимо. На тот момент Кусто нырял самыми различными манерами уже лет десять подряд, пытаясь найти способ оставаться в воде как можно дольше и как можно глубже. Новый аппарат оказался хоть и не без изъяна, но вполне годным к при­ менению. Вот описание первого погружения: «Я мед­ ленно опустился на песчаное дно. Мои легкие без уси­

лия вдыхали чистый, свежий воздух... Я глянул вниз, чувствуя себя посторонним, вторгающимся в чужие владения. Подо мной впереди тянулось нечто вроде оврага, склоны которого были покрыты темно-зеленой травкой, черными морскими ежами и мелкими, напо­ минающими цветы белыми водорослями. Тут же пас­ лась рыбья молодь. Песчаные откосы уходили вниз, теряясь в глубокой пучине. Солнце сияло так ярко, что мне приходилось щуриться. Прижав руки к бокам, я слегка оттолкнулся ножными ластами и двинулся с нарастающей скоростью вглубь. Затем перестал рабо­ тать ногами: теперь мое тело двигалось по инерции, совершая удивительный полет...» Кусто не литератор, его попытки передать словами ощущения довольно скупы и не передают то впечатление, которое получает впервые макнувшийся с аквалангом ныряльщик. Под­ водное плавание! Вот дисциплина, которую стоило бы преподавать в школе, информация, без которой карти­ на мироздания бывает просто таки неполной. Планета под водой - это та часть мозаики, которую непременно стоит получить в копилку знаний об устройстве все­ ленной. Один раз попробовал, непременно вернешься туда и никогда не забудешь, где находится дверь в иное измерение, о котором ты мог бы никогда не узнать, не доведись случай. И первое погружение - как инициа­ ция, этакая «прививка Ихтиандра». Казалось бы, ну вот вода - мокрая, подвижная стихия, которую каждый щупал, каждый ее пил, нюхал, лил себе на затылок, но чтобы вот так, сунув голову в маске всего на метр ниже поверхности, ты стал бы и не человеком уже, а кем-то другим... да разве поверишь, сам-то не попробовав? Вот на это самое и попался будущий Капитан Кусто. «... словно в грезах: я мог остановиться и повиснуть в пространстве, ни обо что не опираясь, не привязан­ ный ни к каким шлангам или трубкам. Мне часто сни­ лось раньше, что я лечу, расправив руки-крылья. И вот теперь я парил в самом деле, только без крыльев. (После первого "полета" с аквалангом я уже больше никогда не летал во сне.) Я представил на своем месте передвигаю­ щегося с большим трудом водолаза с его громоздкими калошами, привязанного к длинной кишке и облачен­ ного в медный колпак. Мне не раз приходилось наблю­ дать, как напрягается водолаз, чтобы сделать шаг: кале­ ка в чужой стране. Отныне мы сможем проплывать милю за милей над неизведанным миром, свободные и ничем не связанные, чувствуя себя, как рыба в воде». Его собственные жена и детишки, конечно, стали первыми, кому он подарил море. Он заказал мини­ версии для своих двоих сыновей, которым к тому вре­ мени было семь лет и четыре года. Счастью мальчиков просто не было границ, он никак не мог заставить их замолчать, они попрыгали в воду раньше, чем усвоили закон - в воде нельзя открывать рта. Нырнувший Филипп засмеялся от счастья, увидев подводный мир, и чуть не захлебнулся - отец успел вернуть на место его мундштук. Они наперебой пытались задавать ему вопросы и основательно наглотались соленой воды, пока он не сгреб обоих в охапку, вытаскивая на берег.

65 [СТОРИ] § О ТГА ДК И

ЖАК-ИВ КУСТО

Море требует тишины, маленьким мальчишкам над­ лежит держать язык за зубами - он велел им запом­ нить правило. Как жаль, что детство кончается. Обу­ чая сыновей дайвингу, он не мог знать, к чему это при­ ведет обоих. Его младший сын, тот самый, что смеялся на глубине, погиб при крушении над морем гидроса­ молета - погиб таинственно, поскольку никто, кроме него, в той аварии не пострадал, даже пилот выныр­ нул после удара машины о воду. Его тело так и не уда­ лось найти. А старший сын Жан-Мишель принес ему самое большое в жизни разочарование, незадолго до смерти Капитана он вступил с ним в правовое проти­ воборство по поводу использования имени Кусто как торгового бренда. Отец так разобиделся на сына, что готов был прервать родственные узы, и отказал ему и его потомкам в наследстве, отписав все имеющееся имущество своей второй жене и своим детям от вто­ рого брака. Но об этом дальше. Когда ныряльщики наконец поняли, что затея с аква­ лангом удалась, они долго не могли поверить в сбывшу­ юся мечту. Какие перед ними открывались перспекти­ вы, уму непостижимо. Первым делом, конечно, надо было проверить россказни водолазов. Вторым - срочно разыскать все затонувшие клады, рассказы о которых разливают по бокалам в марсельских кабаках.

Жак-Ив Кусто (11.06.1910-25.06.1997) Родился во Франции, Сен-Андре-де-Кюбзак,

П и а ст р ы Сокровища! Затонувшие сокровища! - вот первая мысль, которая возникает у любого телезрителя при виде акваланга. Хоть на один вечерок, да размечтаешь­ ся, как погружаешься в кристальные воды Атлантики или хоть Адриатики и, булькая от радости, извлекаешь из пучин никем доселе не освоенный сундучок, целе­ хонький, оброненный лет пятьсот назад кем-то одно­ ногим и одноглазым. Пиастры, а как же, пиастры. Хотя, спрашивается, зачем тебе, воротничок ты офисный, эти средневековые испанские червонцы? К слову, даже Кусто, самому первому, кто посетил многие из затонув­ ших кораблей, так и не удалось ни разу обнаружить в них ничего ценнее бронзы и фарфора. Или все-таки это он внушил общественности мысль, что беден как церковная крыса, а на самом деле... Понятно, что, став обладателем реального способа искать под водой клады, Кусто и его друг Фредерик Дюма, которого он всегда называл Диди, не удержались от искушения приступить к поискам. О, если бы то было столь простым делом, все морские клады давно бы лежали в сухих карманах. И хотя друзья не были такими дураками, чтобы верить каждому водолазу, однажды они таки попались на удочку морского клада. «Давным-давно, - рассказывал старый рыбак, - между Рибо и островом Поркероль столкнулись на глубоком месте два колесных парохода. Оба пошли ко дну. Один из них вез золото...» По словам рассказчика, никто не мог извлечь сокровищ, потому что на месте крушения обитал чудовищный морской угорь... Как дошло до этого места, аквалангисты засмеялись. Им давно были знакомы истории в стиле: судно аверкиль и морской

регион Бордо. В 1930 году поступил в военно-морскую академию, совершил кругосветное плавание на корабле «Жанна д'Арк», даже побывал в СССР. В 1937 году женился на Симоне Мельхиор, от которой родились два сына, Жан-Мишель и Филипп. Начал нырять с маской, трубкой, ластами в 1938 году вместе с Фредериком Дюма и Филиппом Талье. В 1950-м впервые поплыл на «Калипсо». В 1957-м Был назначен директором Океанографического музея в Монако. В 1973-м он основал некоммерческое «Общество Кусто» по охране морской среды. Ч ер ез год после смерти супруги Симоны в 1991 году Кусто женился на стюардессе Франсине Триплет. К тому времени у них уже была дочь Диана (1979) и сын Пьер (1981). Кусто ум ер в возрасте 87 лет. П охоронен на фамильном участке, на кладбище Сен-Андре-де-Кюбзак.

ЖАК-ИВ КУСТО дракон, стерегущий золото. Однако фигурант дела, которого упоминал старик - некто Мишель Мавропойнтис, оказался их старым другом и настоящим вете­ раном водолазного дела, и они решили проверить байку. Они нашли Мишеля в его любимом кабаке, сидящим за стойкой бара, такой старой, что истории о кладах свисали с нее невидимыми коралловыми наростами. По лицу Мишеля Мавропойнтиса было сразу видно - это отпетый водолаз! Он необычайно приободрился, заметив на пороге своих любимых слу­ шателей и поставщиков халявных спиртных напитков. Получив из рук Кусто стаканчик патиса, он завел свою волынку: «Между этими двумя судами, о.которых вы спрашиваете, нет никакой связи», - молвил он. По сло­ вам ныряльщика, получалось, что одно из них, «Мишель Сеи» затонуло пятьдесят лет назад. Второе «Виль де Гра» было протаранено судном «Виль де Мар­ сель» еще в конце прошлого века. «Де Гра» вез итальян­ ских эмигрантов - пятьдесят три человека, имевших при себе ни больше ни меньше - тысячу семьсот пять­ десят золотых монет. Нос парохода лежит на глубине шестидесяти, корма - ста восьмидесяти футов... Далее водолаз поведал, как проболтался целое лето под водой в радиусе затонувшего «Мишеля», с которого сумел поднять несколько ящиков пива, мешки с подмокшей мукой и посуду. И это было все, чем умелому ныряль­ щику удалось вознаградить себя за храбрость. «Виль де Гра» он тоже нашел и даже, как хвастался после пятой

по счету рюмки патиса, нашел на нем целехонький сун­ дучок с драгоценностями... которые оказались теа­ тральной бижутерией и рассыпались в прах у него в пальцах раньше, чем он довез их до берега. Эмигрант­ ского золота ему разыскать не удалось. Не так-то про­ сто вырвать у моря его секреты. Да и так ли много было на свете кораблей, грузом которых являлись золотые или хоть серебряные монеты? Что же стоит искать в трюмах средневековых каравелл? Мешки с пряностя­ ми, ценившимися дороже золота, давно отсыревший табак, солонину, ткани, кости рабов, которых везли продавать? Материальные ценности очень недолго остаются сокровищами, соприкоснувшись с соленой водой. Поэтому разжиться на борту и впрямь можно разве что антикварной посудой или другими случайно оказавшимися там предметами искусства. Кусто случа­ лось поднять со дна музейные редкости самых антич­ ных времен. Однажды он даже отыскал недостающий фрагмент бронзовой статуэтки, давно хранящейся в музее, - вообще нереальное везение. В другой раз они принимали участие в розыске и подъеме ценного груза свинца, крайне опасного для здоровья. Потом разыска­ ли античные колонны из мрамора, которые затонули вместе с кораблем, везшим их к месту строительства храма. Но чаще им попадались современные артефак­ ты, не представляющие большой ценности. Однажды им в руки попала сверкающая бутыль с неизвестной жидкостью, которую они, конечно, захватили с собой.

ОФТАЛЬМОФЕРОН капли глазные Л Е Ч Е Н И Е В И Р У С Н Ы Х И А Л Л Е Р ГИ Ч Е С К И Х З А Б О Л Е В А Н И Й ГЛ А З

• лечение герпетических поражений глаз, аденовирусных инфекций глаз • лечение синдрома сухого глаза при различных патологиях • лечение и профилактика осложнений после хирургических вмешательств • содержит рекомбинантный интерферон альфа-2 и противоаллергические компоненты БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ

ФИРН М

www.firnm.ru

W ИМЕЮТСЯ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ, ПЕРЕД ПРИМЕНЕНИЕМ ВНИМАТЕЛЬНО

ПРОЧИТАЙТЕ ИНСТРУКЦИЮ ИЛИ ПОСОВЕТУЙТЕСЬ СО СПЕЦИАЛИСТОМ

68 [СТОРИ] « О ТГА ДК И

3*- «Я не знаю другого занятия, которое так вознаграждало человеческую любознательность». Ж ак Кусто

Жидкость оказалась, по вполне экспертной оценке жены Кусто Симоны, прекрасным довоенным одеколо­ ном. Кусто быстрее остальных понял, что сокровищ им не видать, и немного посмеивался над Диди, который неустанно выискивал в каждом новом затонувшем судне таинственные сундучки. «Легенды о кладах на дне морском - на девяносто девять процентов мисти­ фикация и обман; единственное золото, о котором при­ ходится говорить в этой связи, то, которое переходит из карманов романтичных легковеров в руки ловких дельцов, - констатировал Кусто. - Обманчивая мечта о быстром обогащении, лелеемая большинством из нас, весьма успешно эксплуатируется владельцами пожел­ тевших морских карт с помеченными на них затонув­ шими кораблями. Успех жульничества обеспечен уже тем, что легковерные люди, дающие деньги на осущест­ вление дутых проектов, знают море еще хуже, чем авто­ ры подобных планов».

Покончив с морскими сокровищами, Кусто вылез из моря и, не отряхивая ласт, плюхнулся в озеро Титикака - он слышал о затопленных сокровищах инков. Окутанное древней легендой, и даже не одной, озеро лежало между Перу и Боливией на высоте 3800 метров выше уровня моря. Старые индейцы рассказывали, что на дне покоится отлитая из всего золота инков цепь, которую они спрятали от испанских захватчи­ ков. По другой версии, на самом дне стоял дворец короля инков, в котором вообще лежали нетронутые сокровища, затопленные силой колдовства древних божеств. По третьей легенде, на дне можно было найти затопленный город, где золотыми слитками были выложены мостовые и стены домов. В глубине Титикаки Кусто тоже ждало разочарование. Вместо сокровищ и мифических дворцов он обнаружил там какое-то нереальное количество жаб, хорошо упитан­ ных и ведущих себя распущенно, видимо, плодящихся там со времен конкистадоров. Итак, Кусто с товари­ щами излечились от золотой лихорадки, особенно после того как разобрались во всех сложностях, кото­ рые ожидают «счастливца», на самом деле нашедшего

морской клад. Юридическая волокита, вхождение в собственность и налоги способны свести на нет радость обладания любым сокровищем. И все-таки Кусто и никто другой стал первооткрыва­ телем тайн затонувших кораблей, а это и без сокро­ вищ стоит того, чтобы погружаться. Когда закончи­ лась война, Кусто и его друг Филипп Тайе первым делом предложили свои умения военным морякам, в чьи задачи входило разминирование подводных минных полей на тулонском рейде. Они первыми взя­ лись обследовать затопленные корабли французского флота. Именно Кусто и Тайе снимали боевые торпеды с борта потопленной подводной лодки. А через несколько лет Кусто отправился с экспедицией в Северную Африку, где впервые в мире снял на кино­ пленку подводные археологические раскопки, опятьтаки речь шла о сокровищах. Древнеримские суда вре­ мен Карфагена ждали своих археологов более двух тысяч лет и дождались они Кусто. Выходит, что и под­ водную археологию изобрел он, поскольку до него на такие исследования просто не было ресурсов.

О ры баке и ры бке Люди моря очень основательно питаются, это вам каждый дайвер скажет. Вернее, современный дайвер как раз признается: «Ныряльщики жрут как лошади». Вопрос питания встал остро, как только Жак-Ив, Диди и Филипп стали проводить в море больше вре­ мени, чем на суше. Но денег особо не было не только на покупку оборудования, но даже на просто регу­ лярный обед. Годы оккупации не способствовали процветанию. Каждый раз ныряльщики старались извлечь из моря что-нибудь съедобное и все равно не могли утолить голод, выгонявший их из моря на сушу. Притом что их главной задачей все-таки была не поимка рыбы, они все чаще себя ловили на чисто гастрономическом интересе к проплывающим мимо представителям океанской фауны, которых постоян­ но хотелось не изучить, а попросту съесть. Это было одно из первых открытий Кусто - теплопроводность воды. Вода отнимает у человека тепло столь интен­ сивно, что его тело фактически работает, как грелка для всего моря. Исследования свойств воды, как ничто другое, иллюстрируют тот научный подход, который Кусто всю жизнь применяет. Кажется, он начинает изучать любую вещь, что попадает к нему в руки. «Наши первые исследования в области физиологии ныряния касались воздействия холода. Вода - луч­ ший проводник тепла, нежели воздух, она обладает поразительной способностью поглощать калории. Тело купающегося теряет в море огромное количе­ ство тепла, что создает величайшую нагрузку на его тепловые центры. Подверженный воздействию холо­ да, организм осуществляет решительное стратегиче­ ское отступление: первой на произвол врага оставля­ ется кожа, затем подкожные слои. Происходит сжа­ тие поверхностных капилляров; отсюда гусиная кожа.

Если холод продолжает наступление, организм усту­ пает ему руки и ноги ради сохранения жизненных центров. Падение внутренней температуры сопряже­ но уже с опасностью для жизни». Свои наблюдения и выводы Кусто записывал и синхронизировал. Этим он оказал неоценимую услугу последователям. Например, он сообщил им, что не имеет никакого смысла согреваться, кутаясь в теплую одежду или посредством спиртных напитков. Если пловцы и пили немного бренди, вынырнув после длительного погружения, то делали это для психотерапевтическо­ го эффекта, а вовсе не «для сугрева». Рецепт Кусто для согревания таков: горячая ванна или встать между двумя кострами на берегу. Опровергли они и то рас­ хожее убеждение, что толстые люди лучше плавают, чем худые, якобы за счет более легких жировых кле­ ток. Жир, если и полезен ныряльщику, то исключи­ тельно в качестве энергии разогрева - толстому в воде тепло, как тюленю. А сам Кусто, и без того совсем нетолстый человек, в воде терял последние миллиграммы жировой ткани. Чтоб обеспечить себе пропитание, аквалангисты тащили из моря все живое, что только могли догнать. Вскоре они обзавелись снаряжением, необходимым для ловли рыб под водой. И узнали, что гарпун - ору­ жие небезопасное для самого рыболова. Несколько раз с Кусто и его товарищами происходили эпизоды рыбной ловли по принципу старинной русской при­ баутки «Я медведя поймал...». Кусто рассказывал, как на его глазах Диди ловил огромную ставриду, обнару­ жив ее вблизи подводного объекта, в недрах которого эта коварная тварь проживала. Диди загарпунил ее, и тут выяснилось, что силы рыбака и рыбки далеко не равны. Рыба в считанные секунды затащила ныряль­ щика вглубь пещеры. «Завязалась ожесточенная схватка в темноте, в тучах песка, взбитого извиваю­ щимися телами. В конце концов, Диди удалось овла­ деть положением и направить рыбину в сторону выхода. После этого ему оставалось только держаться за гарпун, как за руль, пока жертва тащила его через дыру на волю. Нелегкий способ добывания рыбы, но мы были голодны!» Еще одним открытием Кусто и его друзей оказалась теория о разумности подводной фауны. Например, обычная хвостатая рыба, позволяющая трепать себя «по плечу», если ныряльщик не вооружен, не под­ пустит вооруженного гарпуном пловца ближе рас­ стояния его выстрела. Причем нет никаких показа­ ний, откуда рыба знает, каково это расстояние. Она знает его и все тут. Аквалангисты поражались - если ныряльщик брал с собой гарпунное ружье с рези­ новой пращой, бьющее на восемь футов, то рыбы аккуратно соблюдали дистанцию в восемь футов с небольшим. Они словно знали, что дальнобойность самого мощного гарпунного ружья составляет пят­ надцать футов. О чем это свидетельствует, судите сами. Разумны ли рыбы или просто они умеют читать мысли пловцов?

69 [СТОРИ] § ОТ ГА Д КИ

ЖАК-ИВ КУСТО

Н и к ак ого п о х м ел ь я Отношения человека и его работы складываются по-разному. Кто-то тянет ежедневный труд, как вахту, как паровозный состав, упершись плечом в лямку труда; кто-то находит себе дело, не требующее чрез­ мерной занятости, и отбывает легкую трудовую повинность. Кажется, у Кусто был самый редко встре­ чающийся стиль взаимоотношений с работой любовь. Он не отбывал ее, не тянул, не считал ее обя­ занностью, он как будто танцевал со своей работой легкое танго. Так случается лишь с теми, кто позволяет себе роскошь искренних отношений с жизнью, роскошь не врать себе. Кусто восхищался подводной частью мира и тем способом, который сам изобрел для общения с водной стихией. Он говорил, что самым величайшим наслаждением для него является осво­ бождение от бремени земного тяготения. Море снима­ ет обузу, которую люди и другие позвоночные даже не замечают, пока стоят на земле, тогда как тратят на постоянное поддержание своего тела в соответствую­ щем положении огромные силы. Вся тяжесть свалива­ ется с тела, когда находишься в воде, и «вы отдыхаете, отдыхаете так, как никогда не отдохнете ни в какой постели»... Поневоле позавидуешь человеку, который может позволить себе работать нежась. Его называли ученым-океанологом. Но по профессии он был воен­ ный моряк, комиссованный по состоянию здоровья до войны (в молодости он разбился на автомобиле и с трудом восстановил подвижность). Его научный интерес был похож на детское любопытство: что будет, если покрепче врезать по пальцу молотком? Его стиль исследований моря состоял в том, что он просто вертел в руках попадающиеся ему предметы и явления и так и этак прикидывал, что из этого можно извлечь. Взять, к примеру, глубину. Разве недостаточно было ему, научившемуся плавать под водой, как рыба, про­ сто наслаждаться плаванием? Нет, ему понадобилось лезть на максимальные глубины, чтобы посмотреть, что будет. Андре Лабан говорил, что профессионализм Кусто скорее состоял в умении все организовать: «Он знал, как сформировать команду из людей без особых квалификаций. Сам Кусто окончил Французскую Морскую академию, но я не уверен, были ли у него дипломы по дайвингу, океанографии или кинемато­ графии, возможно, нет. Он был морским французским офицером, но он не был ни профессиональным водо­ лазом, ни океанографом, ни режиссером». Плюс он обладал какой-то нечеловеческой везучестью - любая его мечта имела тенденцию сбываться не позднее будущего четверга. Как это получалось? Это так же необъяснимо, как любая из прихотей стихии. Мир вокруг Кусто легко велся на любые его провокации. На глубине Жак-Ива подстерегали опасности, кото­ рым он готов был себя подвергнуть, лишь бы еще и еще раз оказаться во власти стихии, любимой до страсти. Он прекрасно знал, как глубина действует, к примеру, на греков-водолазов - ловцов губок

«Если у человека появляется возможность вести необычную жизнь, он не имеет права от нее отказаться» — Ж А К - И В КУСТО

и кораллов. Все, кто регулярно нырял без акваланга, лишь в силу тренированных легких, зарабатывали нешуточные повреждения, быстро теряя единствен­ ное, чем владели - здоровье. Первое, что страдает от давления, - суставы, превращая человека в подобие краба, не ходящего прямо. «Эти полуинвалиды уверя­ ли нас, что стоит им покинуть сушу и вернуться в мир повышенного давления, как они сразу обретают утра­ ченную гибкость членов, словно омытые живой водой. Первый же "глубинный удар" превращает ныряльщи­ ков в узников моря, и с каждым новым погружением эти узы становятся все прочнее. Испытываемое ими в воде облегчение объясняется очень просто: плотная среда служит опорой и устраняет скованность движе­ ний. Море калечит организм греков-водолазов», сокрушался Кусто. Глубинное опьянение было вторым испытанием любви. Поскольку никто до Кусто не осва­ ивал ежедневное запредельное погружение, никто и не мог его предупредить, что внизу человека подстерегает опасность непредсказуемая: как будто из недр его соб­ ственной личности вылезает неподконтрольный демон, способный погубить самого стойкого. «Понача­ лу воздействие глубины носит характер легкого нарко­ за, в результате чего ныряльщик чувствует себя Богом. Если в это время проплывающая мимо рыба разинет рот, ныряльщик способен вообразить, что она просит воздуха, вытащить свой мундштук и протянуть его ей в качестве этакого щедрого дара. Явление это весьма сложное и по-прежнему остается загадкой для физио­ логов». Вопрос глубинного опьянения до конца не про­ яснен до сих пор, потому что никому не хочется прове­ рять на себе все возможные варианты, да и действует оно на всех по-разному, как и алкоголь, зависит от кон­ струкции психики. Те, кто в этом вопросе упорствовал, частенько оставались на дне. Например, при использо­ вании водородной смеси погиб ныряльщик Цеттерстрем - умер от декомпрессии, так и не внеся ясности. Что же касается Кусто, тот погружался раз за разом, неоднократно подвергая свою жизнь опасности, неод­ нократно побывав на волосок от смерти - его спасали буквально чудом, он и сам спасал товарищей, будучи свидетелем их опьянения и потом подробно описывая собственные ощущения и наблюдения в назидание

ЖАК-ИВ КУСТО следующему поколению акванавтов. Кстати, Кусто честно признавался, что азотное опьянение - доволь­ но ощутимый кайф, которого, в свою очередь, он силь­ но опасается именно потому, что оно заглушает инстинкт сохранения жизни. Зато «глубинное опьяне­ ние имеет одно счастливое преимущество перед алко­ голем: никакого похмелья». Пожалуй, центральной темой исследований Кусто и его товарищей в подводном мире оставался даже не сам этот мир, а поведение человеческого организма в условиях погружения. После серии исследований, когда Кусто пробовал на себе воздействие взрывных волн под водой, стало понятно, что его чувство само­ сохранения немного отличается от среднестатистиче­ ского. Он на полном серьезе экспериментировал со взрывчаткой, хотел узнать, как она действует на аква­ лангиста. Он обратил внимание на то, что взрыв под водой вовсе не так фатален для ныряльщика, как опи­ сывали предшественники. Может, он хотел продать эти сведения военным? Он подробно описывал, к при­ меру, воздействие взрыва фунтового заряда немецко­ го толита, сравнивая его с ударом в грудь тяжелого мешка с песком, и все удивлялся, до чего близко мог находиться от эпицентра взрыва без последствий для здоровья. Выходило, что голый человек обладает луч­ шей сопротивляемостью взрыву, чем водолаз. Доказа­ тельство сходства между нашей тканью и морской водой, вот что нащупывал Кусто в глубинах океана.

Из совокупности полученных данных он вывел мысль, что происхождение человека не так уж далеко увело его от морской воды. Человек и море - одной крови, вот что понял ныряльщик Кусто, к этому он и вел свои исследования глубин. Человек - морское животное. Он вышел из моря, он всегда может туда вернуться. Однажды Кусто присутствовал при вскры­ тии туши дельфина, он потом писал, как был неприят­ но поражен увиденным. Аквалангисты частенько наблюдали морских мле­ копитающих и порой ныряли с ними. Позже Кусто не раз включит эпизоды с дельфинами в кадры своих одиссей. «Они играют в пятнашки так, словно им доступно чувство юмора, - запишет он. - В строе­ нии дельфина поразительно много сходства с чело­ веком. Они теплокровные, дышат воздухом, напоми­ нают человека размером и весом. Доктор Лонже ана­ томировал одного дельфина на операционном столе на палубе «Эли Монье». Мы смотрели с неприят­ ным чувством, как он вынимал легкие - совсем как наши - и мозг величиной с человеческий, с глубокими извилинами, каковые принято считать мерилом разу­ мности. У дельфинов улыбающийся рот и блестящие глаза. Они общительны и обладают отчетливо выра­ женным чувством коллективности». И если в моло­ дости Кусто относился к обитателям моря довольнотаки цинично, не особенно трепеща, если случалось убить или ранить морское млекопитающее, дельфина

ГРИППФЕРОН Рекомбинантный илптл В игт интерферональфа-2

1\М1IJIrl В n\J\*

Реклама

Экстренная профилактика и лечение ГРИППА и ПРОСТУДЫ даже для будущих мам и малышей с первых дней жизни!

/ p jjjjl

БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ

ЧЗЯ

ФИРН М

www.firnm.ru

Кадр из документального фильма Кусто «Мир без солнца»

или кита, то с возрастом он несколько пересмотрел свои взгляды. И хотя он, лишенный сентиментально­ сти, никогда не склонен был чрезмерно обольщать­ ся непроверенными сведениями, даже он видел несо­ мненную связь между человеком и дельфинами.

72 [СТОРИ] § ОТ ГА Д КИ

Д ем онология м оря Море кишит тварями, которые, может, поразумнее человека, и уж точно они опаснее любого сухопутного монстра... Про морских чертей напустили баек мате­ рые водолазы, отчасти по злому умыслу, отчасти про­ сто со страху, пугаясь под водой в условиях искажен­ ной реальности собственных рук. Море обрастало страшными мифами еще со времен Древней Греции. Кусто поставил себе цель выяснить правду, подтвер­ дить или развеять мифы, распиаренные даже вполне культурными писателями и журналистами. К приме­ ру, Виктор Гюго ославил осьминогов, описав в одном из своих романов то, как этот демон глубин нападает на человека. «Тигр может сожрать вас, осьминог страшно подумать! - высасывает вас, - брехал автор «Отверженных». - Он тянет вас к себе, вбирает, и вы, связанный, склеенный этой живой слизью, беспомощ­ ный, чувствуете, как медленно переливаетесь в страш­

ный мешок, каким является это чудовище», - сообщал далее читателю великий гуманист, как будто сам побывал в пасти осьминога. Кусто сотоварищи читали Гюго в детстве и страшились осьминога, не желая заживо склеиваться. До тех самых пор, пока однажды не осмелели потрогать это чучело. Дюма вступил в тактильный контакт с некрупным и с виду сытень­ ким головоногим. Спрут удрал скачками, прокачивая сквозь себя воду и выбрасывая струйки своей знаме­ нитой чернильной жидкости. Уделался! - праздновали аквалангисты. На плоском дне отмели к северовостоку от Поркерольских островов они обнаружили целый город осьминогов всех размеров. Там они уви­ дели, что эти существа умеют строить себе жилища из камней. Причем домики снабжались дверьми, запира­ ющимися изнутри. Способности осьминога приспо­ сабливать для своих нужд предметы, говорят о нали­ чии сложных условных рефлексов и, видимо, о довольно высоком развитии его мозга. Еще одним животным, которому Кусто вернул доброе имя, стал электрический скат, который, как оказалось, никогда не нападает на человека, даже не собирается. Гордый и неприступный, скат вообще-то не замечает мелкого и невзрачного человека, не видя большой разницы между этим существом и какимнибудь морским коньком-тряпичником. Так что, кто встретился со скатом, может не напрягать ягодиц,

скат его не тронет. Ну а кому не довелось повидать ската, пусть довольствуется одеялом из рекламы. Потом Кусто разоблачил мурен, которыми пугали со времен Нерона, якобы кормившим своих мурен ина­ комыслящими собутыльниками. По всей вероятно­ сти, Нерон до того заморил голодом своих мурен, что они готовы были жрать ремни от сандалий. Отпусти он их на волю, они б отправились побираться возле храма Посейдона. Кусто не нашел в муренах ничего более опасного, чем сама их внешность. Мурена никогда не видит в человеке обеда, сказал он и велел зарубить на носу ныряльщикам. Клыки мурен произ­ водят напрасное впечатление - «...мурена представля­ ет собой такое же прозаическое существо, как вы, и я, и ваша домашняя кошка. Она мечтает лишь о том, чтобы ей не мешали жить ее рыбьей жизнью». Един­ ственным реально опасным существом в море, кроме, конечно, акул, но тут разговор отдельный - кого и при каких обстоятельствах они кусают - Кусто назвал... морского ежа, который может подлезть под голую пятку любому купающемуся даже без акваланга чело­ веку и доставить тому кучу неприятностей, вплоть до заражения крови. Иглы ежа, часто ядовитые, прока­ лывая кожу довольно глубоко, обламываются внутри тела, и извлечь их оттуда не представляется возмож­ ным. Поэтому следить за морскими ежами в воде стоит намного внимательнее, чем за муренами, ската­ ми или барракудами. К сожалению, крошечные разме­ ры ежика никогда не вдохновляли водолазов на устное творчество. Еще Кусто изучал воздействие глубины на челове­ ческий глаз. Глубина очень влияет на цвет, все выгля­ дит иначе - такой они сделали вывод, пережив несколько потрясений. Сначала их смутила обычная барракуда. Диди нырял за рыбиной, стараясь загар­ пунить ее в самых гастрономических целях. Даже будучи уже состоявшимся ученым с мировым име­ нем, Кусто не охладевал к дарам моря. Он вообще обожал хорошо покушать, поэтому на борту «Калип­ со» регулярно закатывали пиры из морепродуктов. И даже сухой закон там никогда не вводили. Так вот, барракуда увлекла Диди на основательную глубину. И он не поверил своим глазам, когда наконец ему удалось попасть в рыбину, из ее раны потекла не красная, а какая-то странная темная кровь. День был пасмурный, он не разглядел оттенка. В другой раз ранение на глубине получил сам капитан. Вот где было откровение, когда он обнаружил у самого себя кровь ярко изумрудного цвета. Он тогда еще не знал, что это искажение спектра происходит из-за того, что красные лучи не проникают ниже определенных глубин и кровь, конечно, не является изумрудной, а только ею кажется. «Я - морское чудовище», - под­ кинул ему идейку искаженный глубинным опьяне­ нием разум. «Я не заметил, как сам стал неизвестно кем!», - это была вторая гениальная мысль командо­ ра. Ему пришлось сделать над собой волевое усилие, чтобы пресечь панику.

После фортелей с цветом Кусто понял, что пора раз и навсегда прояснить, какого цвета на глубине ласты, и они с Дюма провели под воду электрическое освеще­ ние. На глубине ста пятидесяти футов они включили свет, после чего обнаружили ослепительную игру кра­ сок, о существовании которых никто на земле и не догадывался. Матисс, чистый Матисс! Кусто хвастался, что он первый, кто увидел такую красоту. Но сокрушал­ ся, что этакое чудо скрыто от человеческих глаз, и все спрашивал себя, ну почему, почему такая сокровищни­ ца оттенков находится там, где ее нельзя увидеть? Вот именно поэтому было решено, что пора снимать на глу­ бине не черно-белое, а настоящее цветное кино. Это было уже после того, как ему наконец удалось заполу­ чить в руки свой знаменитый минный тральщик «Калипсо» (назвал свой плавучий дом в честь одной из фигур древнегреческой мифологии). Кусто был везу­ чий человек, почти как Одиссей, близкий знакомый той самой Калипсо. Десяти лет не прошло, как любитель плавания обернулся океанологом с мировым именем. Это произошло в 1950 году: ирландский миллионер Томас Лоэл Гиннесс оценил масштабы личности коман­ дора, выкупил судно у бывших владельцев и отдал его Кусто в аренду на неограниченный срок за условную плату в один франк в год. Фактически это был подарок. Корабль пришлось основательно реконструировать, чтобы он мог соответствовать задачам экспедицион­ ного судна. Известно, что под эти задачи разорилась Симона - первая жена Жак-Ива, заложившая свои фамильные драгоценности, чтобы купить аппаратуру и топливо для первого путешествия. Дело еще стало за командой. Кусто не стал уподобляться героям «Остро­ ва сокровищ», искавшим моряков в портовых каба­ ках. Набирая команду, он почерпнул штатные едини­ цы из рядов морских офицеров. Именно тогда к нему навеки присоединились не менее него самого теперь знаменитые Андре Лабан и Бернар Фалько. Между прочим, и Симона сыграла в жизни «Калипсо» роль не меньшую, если даже не большую, чем сам ее капитан. Именно она, а вовсе не Кусто возглавляла судно, имея право решающего слова. Симона никогда не покидала «Калипсо» до самой своей смерти. Их дети ЖанМишель и Филипп поступили на корабль юнгами. О результатах плаваний «Калипсо» существуют кило­ метры киноматериалов. Кино и книги постепенно ста­ новились для экспедиций источниками доходов. Симо­ не больше не приходилось закладывать свои драгоцен­ ности и меха. «Мир тишины», вышедший в 1956 году, получил «Оскара» и «Пальмовую ветвь» в Каннах. Вто­ рого «Оскара» получили за фильм «История красной рыбы». Став в очень короткие сроки невероятно попу­ лярной личностью, даже прямо-таки общественным деятелем, Кусто вскоре возглавил Океанографический музей в Монако, туда же и переехал на ПМЖ.

«П рек он тин ен т-1-2-3-4-5...» Может быть, после эпизода с изумрудной кровью он и надумал устроить себе жилье под водой, решив,

73 [СТОРИ] § О ТГ А Д К И

ЖАК-ИВ КУСТО

74 [СТОРИ] § О ТГ А Д К И

ЖАК-ИВ КУСТО хоть и в шутку, раз уж он «морская тварь», жить ему на глубине. Хотя, конечно, нет. Все дело было в деком­ прессии - новый эксперимент. Декомпрессия, кото­ рую вынужден каждый раз проходить выныриваю­ щий аквалангист, заметно портит ему удовольствие от танго с океаном. Возвращаясь в воздушный мир, сле­ дует неоднократно останавливаться и торчать на меньшей глубине, чтобы выровнять давление. Ныряльщик тратит не только время, но и ценную дыхательную смесь в баллонах. Чем глубже нырнешь, тем дольше возвращаешься. В 1962 году Кусто приступил к осуществлению про­ граммы «Преконтинент» («Континентальный шельф»), целью которой являлось обживание мор­ ских глубин. Два акванавта, Фалько и Весли, неделю провели в подводном доме, погруженном в Средизем­ ном море у острова Шато-д'Иф на глубину 10 метров. Более всего это убежище напоминало затопленную железнодорожную цистерну, оттого ее и назвали «Диоген», намекая на жилище философа. Экспери­ мент удался. Океанавты выходили из своей наполнен­ ной воздухом бочки, только чтобы погрузиться еще ниже и вернуться «домой» без декомпрессии. Кусто доказал, что под водой можно жить и строить там настоящие подводные города. Вернувшись из бочки, он говорил: «Когда мы в течение пяти лет проводили археологические раскопки под Марселем, мы должны были всплывать через каждые четырнадцать минут для того, чтобы освободить кровь от избытка азота. Мы могли делать в день только три погружения. Теперь благодаря подводному дому мы надеемся достигать таких же результатов за несколько недель». Через год он принял личное участие в проживании в лагуне рифа Шаб-Руми в Красном море, где на дне была построена целая деревня из нескольких домов. Это тогда Кусто залихватски курил под водой. Дом «Морская звезда» имел пять комнат. Акванавты поки­ дали помещение, перемещаясь на глубине с помощью небольшого батискафа «Дениза», опускавшегося на глубины до 300 метров, и перемещались в дом «Ракета», расположенный на глубине 27,5 м. Акванавты провели в своем подводном городе почти месяц, не поднимаясь на поверхность, и вернулись в воздушный мир, хваста­ ясь самыми поразительными результатами. Для проведения «Преконтинент-3» Кусто построил и опустил на сто метров в глубину Средиземного моря у мыса Ферра дом в форме большого шара, в котором могли разместиться уже шестеро океанавтов. Теперь они проверяли физиологические возможности пребы­ вания человека на таких глубинах - сколько выдержит. Увы, этот этап оказался для «Преконтинента» послед­ ним. И хотя Кусто уже давно распланировал на сто лет вперед дальнейшие исследования, рассчитывая на про­ живание на глубине трехсот-пятисот метров, проект был лишен госфинансирования и заморожен, посколь­ ку показался бесперспективным лишенным воображе­ ния чиновникам. Они никак не смогли взять в толк, зачем нужно жить под водой и какой из этого можно

> - Команда Кусто исследует затонувший русский эсминец. Каймановы острова. Сентябрь, 1996 год

извлечь прок. А у командора не хватило аргументации. Наука ради науки, ради научной храбрости и академи­ ческого любопытства... Эксперимент, сравнимый с погружением в глубины космоса, был аннулирован из-за посыла: «на фиг надо?». Говорят, что в этой исто­ рии не обошлось без завистников. «Кусто сиял и слепил многих в то время, - вспоминал Андре Лабан. - Многим людям во флоте и в океано­ графии это не нравилось, они завидовали его извест­ ности. Им не нравилось, что чужак гуляет в их огоро­ де. Они говорили, что Кусто - это хороший бизнесмен. Я не согласен с этим. Он не был хорошим бизнесме­ ном, но они так говорили. Он был хорошим актером, и это не комплимент, а наоборот. Многие в то время пытались вставлять палки в колеса, но у них ничего не вышло. С другой стороны, вокруг него было много подхалимов, они хотели быть на фотографиях рядом с Кусто, они хотели, чтобы их видели с «королем»». Кусто часто называли «королем моря» и «граждани­

правом фамилии Кусто. «Общество Кусто» и его французский партнер «Команда Кусто», основанный Жак-Ивом, существуют по сей день. Кусто умер 25 июня 1997 года, завещав развеять свой прах над морем близ берегов Монако, там же, где перед тем нашла вечный покой Симона - с морем навсегда. В сущности, он ничего на свете не любил больше этой соленой воды. Ну, правда, еще он любил покушать и выпить хорошего красного вина и очень неплохо разбирался в нем, а это не каждый умеет. И еще он, говорят, любил женщин. В общем, не так уж мало, чего он любил, если разобраться. Кусто был человеком столь же разнообразным, как и его море, о котором невозможно рассказать все. О происходя­ щем на дне мы знаем примерно столько же, сколько о самих себе, если в свои глубины когда и заглядыва­ ем - темно и без провожатого страшно. Кусто первым залез под покрывало моря и пошарил там, посветив фонарем - ух, ты! И уж, что вытянул, то вытянул на свет. Без Кусто мы никогда бы не узнали, какого цвета человеческая кровь на глубине. Жаль только, что он унес с собой свой главный секрет - зачем он всегда носил красную трикотажную шапочку. ©

75 [СТОРИ] § О ТГА ДК И

ном океана», но ему не удалось основать подводное королевство, как он собирался. В 90-е годы Кусто изменила его фортуна. Сначала погиб сын. Потом умерла Симона. После смерти жены выяснилось, что Кусто давно имеет отношения с дру­ гой дамой, скрывая двоих внебрачных детишек, впро­ чем, столь милых, что он женился на своей давней возлюбленной, не вызвав никакого осуждения, француз все-таки. Проблема была в том, что Симона всю жизнь вела все дела «Калипсо» и не только, а Кусто в бумагах не понимал ни бельмеса. Его основ­ ным занятием в конце жизни было обольщение спон­ соров, он без конца пытался найти деньги на очеред­ ные свои проекты, но довольно скоро запутался в финансовых делах. У него начались проблемы с налогами, вплоть до конфискации имущества у некоторых подразделений его «Общества Кусто». Потом он поссорился со старшим сыном и так до самой своей смерти в июне 1997 года не нашел ни покоя, ни порядка в душе и делах. Даже в старости он не сумел повзрослеть. В своем завещании Кусто ни словом не упомянул сына от первого брака, который тем не менее продолжил дело его жизни, пользуясь

ЛЕГЕНДА

Священное чудовище Последние лет двадцать она часто летает в Грецию- репетирует срежиссером Терзопулосом или играет моноспектакли в его афинском театре. Так что будем считать, что идея этого текста - легенды и мифы Аллы Демидовой - навеяна театральными масками античных эллинов, трагическими и комическими Разберемся: а не миф ли это - демидовское мифо­ творчество, одних восхищающее, других раздражаю­ щее до белого каления? Хотя как с этим разбираться? Спросить в лоб - нелепо, неудобно, невежливо. Не для того она годами возводила свою башню из слоновой кости, повторяя, как мантру: «Меня, настоящую, слава богу, никто не знает», чтобы кто-то усомнился вдруг в чертежах. Она все уже доказала, сыграла и написала. Место в истории искусства застолбила. Право на мемориальную доску на фасаде своего дома, из окон которого виден Юрий Долгорукий и прямо в глаза бьет неоновая реклама банка, заслужила. Однако все равно найдется немало людей, до сих пор обвиняющих 76-летнюю актрису в расчетливой рабо­ те на вечность, в нарциссизме, в возведении несораз­ мерно высоких пьедесталов для своих побед, особен­ но прежних. Демидова отмахивается: «У меня нет мифа, мне не надо ни на что работать, меня не очень волнует слава». И даже резче заявляет: «Я - прошед­ ший день, недовоплощенный миф. Могла, но не стала». Ну-ну, легко же ей назидательно повторять вслед за любимой Ахматовой: «Молитесь на ночь, чтобы вам вдруг не проснуться знаменитым», когда прилагательные «великая», «выдающаяся», «уникаль­ ная», «культовая», «знаковая» и такая, и сякая, но все равно «гениальная» и «божественная», кажется, уже намертво приросли к ее имени. «Самая мистическая», «самая интеллектуальная» и даже «самая рациональ­ ная и сдержанная» актриса страны - это тоже о ней. А что она? Она то гордится общественным призна­ нием: «Возможно, за рубежом меня даже переоцени­ вают. Слишком хорошо обо мне пишут. Как-то меня назвали «монстр сакре», священное чудовище. Я испу­ галась: какое же я чудовище? Оказывается, это самый высший актерский титул». А то вздыхает: «Раньше были актеры - личности, а теперь их нет. Крупных все меньше. Актеру всегда нужно зеркальное отраже­ ние - зритель, а зрители сейчас не воспринимают актеров, для них: «Да пошел ты, клоун!..» Сдержанная? Смотря с кем сравнивать. Сказать она может редко, но метко. И о поклонниках: «У нас же это все с сумасшествием связано. У меня были две поклонницы, под колеса моей машины бросались. Ну

почему я должна тратить на них жизнь? Я не люблю эту сторону театра. Каждый должен играть свою роль. Публика должна оставаться за рампой. Я ненавижу, когда они выходят на сцену в своих грязных ботах, с цветочками...» И о коллегах: «Рената Литвинова забавный человек, но она не режиссер и не актриса. Играет Раневскую? Ну дай ей бог. Я не понимаю, но почему бы Раневскую не сыграть Хакамаде? Более сильный характер и более индивидуально было бы». А в чем ее мистицизм? Не в том же, что простодушно публикует в очередной своей книжке дневниковую запись: «Лаура гадала - меньше злословить, меньше есть, меньше говорить. Это и без гадания ясно». «Самая интеллектуальная», говорите? Хорошо, не спорю - о сыгранном и несыгранном, о чужих рабо­ тах, о природе актерского мастерства она рассуждает замечательно. И какая бы другая актриса написала том комментариев к ахматовской «Поэме без героя». Но снова выступлю адвокатом дьявола: почему же тогда, если такая умная, в ее фильмографии почти нет популярных, всенародно любимых фильмов? Демидо­ ва объясняет и это: «Судьба уберегла меня от опасно­ сти стать «модной артисткой». Я выбираю себе роли, не рассчитанные на моду». Когда-то я собирался (и может, все-таки соберусь) написать о ней документальную книгу. Она не возра­ жала. Мы встретились, поговорили. И начинающий демидовед понял, что у затеи скромные перспективы. «Я никогда не открывалась ни в чем, ни разу, - сказала тогда А.С. - Ни в кино, ни в театре никогда не играла себя. В интервью я довольно откровенная, но это все маска «актрисы, которая отвечает на вопросы». Поэтому я не знаю, кому удастся раскопать какие-то вещи, которые я сама не афиширую...» Мол, уж вам-то, молодой человек, это точно не по зубам. А не афиширует она, допустим, такую сторо­ ну своей жизни, как отношения с мужем, драматур­ гом Владимиром Валуцким. А они явно непростые. Достаточно сказать, что сценарий знаменитой «Зим­ ней вишни» Валуцкий написал во многом на матери­ але собственной жизненной ситуации. Но ни он, ни Алла Сергеевна никогда не комментируют его измену, а то, что пара несколько лет балансировала на грани

77 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

ВЛАД ВАСЮХИН

78 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

АЛЛА ДЕМИДОВА развода, публике известно от бывшей разлучницы, тоже актрисы. Кстати, рассказывая тогда Демидовой о предполагае­ мой книжке, я предложил ее ответы смонтировать с версиями других участников и свидетелей. Показать события в двух-трех-четырех зеркалах, с иных ракур­ сов, дополнить привычные и отточенные демидовские «пластинки» (то есть кочующие из интервью в интер­ вью, из концерта в концерт истории и анекдоты) новыми эпизодами, подробностями, мнениями, штрихами. А кто прав - пусть решает читатель. Уди­ вительно, однако Алла Сергеевна подобный ход одо­ брила. И даже предложила для своей биографии бро­ ское коммерческое название - «Интеллектуальная овчарка». Так ее обозвала какая-то критикесса. Рас­ считывала, верно, что обидит, а Демидовой с ее склон­ ностью к самоиронии подобные образы - просто бальзам на душу. Она убеждена: «Комплименты ниче­ го не стоят! А вот когда ты мне что-то негативное ска­ зал, ты хочешь мне помочь». Сравнительное демидоведение - вещь занятная! Вот, отвечая на вопрос интервью, актриса говорит о Юрии Любимове: «Да у меня такое ощущение, что он вообще терпеть не мог женщин на сцене. Была бы его воля, у него, как в древних театрах, играли бы одни мужчины. В «Гамлете», я помню, чуть залезешь на первый план, тебя моментально режиссерски прикры­ вают». Прочитав этот пассаж, театровед Элла Михале­ ва, знающая «Таганку» от и до и считающая, что любое слово Аллы Сергеевны «надо с комментариями давать, как в академическом издании», съязвила: «Юрий Петрович актрис не любил. Ха-ха. Если ее при­ ходилось угомонять, чтобы не «солировала», не «пела» и ансамбль не рушила, это же не значит, что он не любил актрис и их в театре не было. Славину, Жукову, Сайко, Шацкую, Кузнецову, Полицеймако, Додину, Сидоренко, Иваненко, Фролову, Комаровскую, Улья­ нову - неужели хоть кого-то, кроме себя, припомнить не могла?» Или вот любимый конек нашей героини: «Мне нра­ вятся актеры, которые не выносят на сцену себя, а соз­ дают другой персонаж, - в который раз заявляет Алла Сергеевна. - Несколько лет назад, после того как Анни Жирардо сыграла в Москве какой-то моноспектакль, жена французского посла пригласила меня на обед, устроенный в честь Жирардо. За столом нас было, по-моему, шестеро, но все три часа, пока длился обед и пили кофе в гостиной, говорила только Анни Жирардо. Она была абсолютно такой же, какой я ее видела в кино и на сцене, - так же рассказывала «слу­ чаи из жизни». Я подумала: где она играет и играет ли вообще? Где грань перехода в другую реальность? Или она, раз в нее попавши, так и осталась там?..» «Она дама неожиданная. "Вторая реальность"... говорит о Демидовой экс-коллега по «Таганке» Иван Бортник. - Нашла вот себя - живет с собачками, кошечками, своим Валуцким. Женщина, по-моему, достойная и очень одаренная. Она пытается пробить-

«Я никогда не открывалась ни в чем. Ни разу. Ни в кино, ни в театре никогда не играла себя» — АЛЛА ДЕМ И ДО ВА

ся через какую-то новую реальность - четвертую, пятую... У нее много реальностей - сама их себе нафантазировала. Опасная штука. Реальность-то одна, в которой мы живем». В какой же реальности живет сегодня Алла Сергеевна Демидова? «Приезжайте, вечером у меня есть время...» © Что это за лохматая рукопись у вас на столе? Стихи? Осенние стихи. Буду читать их в Доме музыки. Как раз сейчас занимаюсь отбором. У каждого русского поэта есть тексты об осени. Но для чтеца это трудоем­ кая работа - удержать внимание большого зала на подобных стихах, которые в XIX веке в принципе были все одни и те же. За маленьким исключением это картинки, как в живописи. Ну, кроме Пушкина, его «Осень» - не только «Унылая пора! Очей очарова­ нье!», а еще и о творчестве, о том, как возникают стихи: «Душа стесняется лирическим волненьем, тре­ пещет и звучит...» О Я вот тоже хотел поговорить с вами про осень про осень жизни... Это грустная тема. 99 процентов из моего окружения уже ушли в мир иной, а новые люди в мою жизнь почему-то не пускаются. Никого нет. Из старых дру­ зей осталась певица Маквала Касрашвили, вы застали ее, когда пришли. Она моя подруга многолетняя... В свое время у нас с мужем был открытый дом и много гостей. Сейчас - нет. Окружение другое, но внутри, в душе с годами не изменилось ничего. © Вы как-то обмолвились, что даже в двадцать чув­ ствовали себя сорокалетней. Душа так и застыла в этом возрасте? Да... В любом возрасте все зависит от человека, как он воспринимает мир. Я его воспринимаю не так, как на сцене. В жизни все иначе. Это еще Ахматова хорошо сказала про Мандельштама: «Осип считает себя траги­ ческим поэтом, но когда появляется бутылочка вина, то он забывает, что он трагический поэт». Я вот тоже про себя думаю, что я актриса трагического жанра, но в быту у меня ничего от этого нет, скорее, даже напро­ тив. Говорю сейчас про мироощущение. Помню, Ролан Быков мне признавался: «Когда я иду в плохом настро­ ении и спускаюсь в метро, мне попадаются только некрасивые озлобленные лица, а когда в хорошем - все

scanned by surzhoks

наоборот». У меня давно уже сформулированы ценно­ сти, от которых идут реакции и оценки. Но иногда мел­ кие неприятности переживаю более болезненно, чем большие. Я плыву по жизни и стараюсь быть ей благо­ дарной и принимать ее в любых ипостасях. ©А как бы вы оценили нынешнюю ситуацию в Рос­ сии? Вы вообще следите за тем, что за окнами вашего дома - митинги, отставки, танцы в церкви? Слежу. И, естественно, все вижу и все понимаю, всетаки за моими плечами не только театральное учили­ ще, но и экономический факультет Московского уни­ верситета, и семинары по политэкономии, которые я вела. Это позволяет увидеть все, происходящее при смене формаций. Но у меня нет конкретных ответов, во что же все это выльется... Знаю одно: от человека мало что зависит. Это я давно поняла. © И подобную безвольную, как шпинат, мысль разде­ ляете вы, сыгравшая в кино и в театре так много сильных и волевых женщин? Я вообще не боец, причем во всем - и в профессии, и в своей жизненной позиции. Могу еще раз признать­ ся: я не сценарист своей жизни, сама ничего не приду­ мываю, но что касается работы, если складываются обстоятельства, азартно ныряю в любую авантюру. © Уверен, на митинги оппозиции вы не ходите. А вот, скажем, голосовать? Нет, и всю жизнь я этого не делала. Один раз сходила на выборы, когда была эйфория 90-х. Но тогда у всех она была. Даже у знаменитых экономистов, которые думали за 500 дней переделать страну. Я не хочу гово­ рить о политике. Я человек, всю жизнь живущий на обочине. Даже когда смотрю спектакли, всегда сажусь в стороне, а не в центре. Со стороны все виднее. Это не значит, что меня не интересует, что я остаюсь холодной. Это значит, что я не вмешиваюсь и прини­ маю жизнь такой, какая она есть. © Обнаружил в Интернете такой факт: оказывает­ ся, вам вручили премию «Россиянин года-2011». Нетнет, я не умаляю ваших заслуг перед отечественной культурой, но с чего бы вдруг в 2011 году «живущая на обочине» Алла Демидова обошла всех ньюсмейкеров и актуальных творцов? Да, меня тоже это удивило. Вы знаете, все премии это такие пасьянсы... Вот я вхожу в жюри «Триумфа», нас двадцать человек, каждый предлагает свои канди­ датуры, но нужно тайным голосованием выбрать пятерых, при этом пятерка лауреатов должна набрать минимум половину голосов. И бывают очень неожи­ данные решения, потому что мы, судьи, все очень раз­ ные... Я не знаю, кто и как голосовал за «россиянина года», но, может, кому хотели, всем уже дали? И тут всплыла Моя фамилия, потому что кто-то из выбира­ ющих прочитал в это время мою книжку. Или был на моем концерте, и ему понравилось. © Кстати, а что с «Триумфом»? Почему премия в последний раз не присуждалась? Финансовый кризис? Нет, там даже не из-за денег проблема, а из какого-то двойственного положения фамилии Березовский, он

Алла Демидова Родилась 29 сентября 1936 года. По линии отца, Сергея Алексеевича, погиб­

шего в 1944 году на фронте, принадлежит к роду предпринимателей Демидовых. В Театре на Таганке играла с 1964 по 1995 год. В 1993 году создала собственный театр «А». Для н ее хотели ставить крупнейшие запад­ ные театральные режиссеры - Витез, Стреллер, Уилсон, но этим международным про­ ектам, увы, не суждено было сбыться. «Она остается звездой, но в кино по-прежнему звездой без роли». (Из «Новейшей истории отечественного кино 1986-2001). К оллеги по «Таганке» способствовали ее м и­ фологизации на экране: Л. Филатов вывел актрису в своей трагикомедии «Сукины де­ ти», где она «театральная прима, любими­ ца критики, европейская штучка, ухоженная и уравновешенная, с хорошо отработанным выражением утомленной иронии в глазах», а Е. Габец сняла документальный фильм «Ал­ ла Демидова. Под гримом и маской». Л ауреат премии «Кумир» с формулировкой «За высокое служение искусству».

все-таки попечитель премии, ну и из-за того, что про­ исходит в стране. «Триумф» не закрылся. В прошлом году не было вручения, мы объявили, что «ушли в отпуск». А на следующий год, может быть, состоится концерт - премии исполнится двадцать лет, все-таки юбилей надо справить. <ЭАлла Сергеевна, с вашей общественной и частной жизнью немного разобрались, а как живет сегодня актриса - ударение именно на этом слове - Алла Демидова? Моя профессиональная жизнь? Ну, например, сни­ малась сейчас у Рустама Хамдамова. Это продолжение его короткометражных «Драгоценностей», но будет полнометражный фильм, называется «Яхонты». Сни­ маюсь бесплатно. Там нет денег, но есть мое милое давнее отношение к Рустаму, потому я и сказала: «Буду сниматься!» <ЭЯ читал, что сценарий написан по мотивам рас­ сказа Акутагавы Рюноскэ, но действие перенесено в Россию эпохи Александра Второго. Вы, наверное, играете фрейлину, которая рассказывает сказку о загадочном убийстве царевича? Я играю Бабу-ягу! Слов в моей роли нет. Черный грим, на одном глазу - белое бельмо, второй глаз закрыт. Вся сгорбленная, с клюкой, закутанная в пла­ ток, иду вдоль озера. Иду и думаю про себя: «Вот сыграла Электру, Федру, Медею... Шекспира и Чехова... А теперь изображаю Бабу-ягу... Интересно, если после меня в анналах останется именно эта роль...» Почему? Да потому что Рустам Хамдамов - как поэт для поэ­ тов, он делает кино для специалистов, а не для публи­ ки. Это и остается в истории кинематографа, в учеб­ никах, а то, что я наиграла, все забудут. С такими мыс­ лями, но тем не менее играю и опять-таки не для того, чтобы остаться в истории кино. Это я в шутку сказала. Просто из-за чисто дружеского отношения... Или вот Кира Муратова, у которой я сыграла в «Настройщи­ ке», сняла меня в новом своем фильме, в черновом варианте он назывался «Кинопробы». © Это вы, наверное, про «Вечное возвращение. Кастинг» говорите? Там совсем забавная история. Один и тот же диалог играется разными парами по несколько раз: Рената Литвинова с Маковецким, «Маски-шоу», которых Кира всегда снимает, и я с Табаковым. Одну и ту же сцену играем в трех ипостасях. Пробуем характеры на один текст. Я согласилась, не читая сценарий, а когда мне его прислали по мейлу, прочитала и воскликнула: «Это все, что ли?!» Да, ответила Кира, одна сцена на всех. И я ринулась с ней, как в омут. Я не видела, что получилось, но для меня, думаю, ничего хорошего... © Откуда такой пессимизм? Там не за что было уцепиться. Например, в «Настройщике» меня спас мой пекинес Микки, который постоянно находился у меня на руках, а здесь

) ► С мужем драматургом Владимиром Валуцким. 1969 год

подобных зацепок не было... Понимаете, есть дорога реалистического русского театра, когда ты играешь хорошо, сочно, объемно, пусть до тебя эту роль игра­ ли и другие, но ты все равно хороший актер. Мне, откровенно говоря, этот путь всегда был неинтересен. А интересно найти в роли то, что до тебя в ней никто еще не видел и не играл. После меня Раневскую в «Вишневом саде» стали играть по-другому, а до меня все были, как Книппер или Андровская, - барыня в корсете и с прямой спиной. Я дала другую дорогу. © В этом и заключается актерский азарт? Да, принято считать, что актеры азартны по профес­ сии, но вообще-то актерский азарт другой. Когда начинаешь поворачивать какую-то классическую роль непривычной для восприятия стороной, то появляет­ ся азарт: примут или не примут, выиграешь ты на этом или нет. Просто характер сыграть скучно, но в моем случае с «Кинопробами» объемно не сыграешь, поскольку авангард всегда необъемен, он только тол­ чок в какую-то сторону. И, как ни странно, мы встре­ тились у Киры в кадре с актером противоположной для меня стороны, Олегом Табаковым. Он может сыграть сочно и объемно какой угодно характер. А мне некуда было развернуться. Я играла по его пра­ вилам и, конечно, проигрывала. У меня не было воз­ можности повернуть роль в некую авангардную сто­ рону, втиснула ее в предлагаемые обстоятельства. Потому я и не жду там для себя ничего. © Вы очень самокритичны к себе! Сужу даже не по этой истории, а по другим вашим оценкам собствен­ ных спектаклей или концертов. Помню, говорю вам какие-то комплименты после концерта «От Блока до Бродского», а в ответ слышу: «Это не очень удачная программа, потому что нельзя объять необъятное». А как вы реагируете на критику со стороны коллег? Я хорошо отношусь к актерам, которым присуща объемная игра, психологическая разработка, а вот они мое направление не воспринимают совсем! Тут недав­ но один актер, тоже снимающийся у Хамдамова, кото­ рый всегда играет себя в предлагаемых обстоятель­ ствах, очень естественный, оказывается, высказался на мой счет, а Рустам моментально мне передал: «Он про тебя сказал: что? она умеет играть?!» Пусть он существует, этот актер, мне не жалко, но он не воспри­ нимает, ненавидит то, что делаю я. Он даже не пони­ мает: могу ли я играть? © Вы говорили, что в 70-х годах мимо вас не проходил ни один заслуживающий внимания сценарий. А как сегодня? Сейчас все меньше и меньше предложений, потому что понимают: бабушек-мамушек, сериальных мате­ рей киллеров мне предлагать бесполезно, но иногда бывает что-то интересное. Но! Вот принесли мне сце­ нарий. Потрясающий. Трагический. Про современ­ ный геноцид. Где-то в маленькой стране происходит. И там такая старуха!.. Трагическая роль на уровне Медеи, Федры и Электры. Я моментально схватилась. Пришел на встречу режиссер, который до этого

81 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

АЛЛА ДЕМИДОВА

82 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

АЛЛА ДЕМИДОВА снимал или клипы, или рекламу, и я понимаю: не по росту шапка, но, может быть, вытяну. Потом пришел продюсер, который под этот сценарий нахватал много денег, потому что материал абсолютно безот­ казный, а чем лучше сценарий, тем легче под него найти финансирование. Увидев возможности режис­ сера, увидев продюсера, который мне не понравился чисто человечески, я, естественно, отказалась. Все, больше этого фильма нигде и никто не встречал... Что касается больших режиссеров, у которых я бы сейчас не отказалась сниматься, им же приятно открывать новые имена или у них своя команда. Вероятно, им кажется, что я абсолютно самовыявилась, все, что могу, сыграла и ничего нового не сделаю. © Ну а кого, если говорить о кино, вы держите сегодня в «большихрежиссерах»? У Киры Муратовой я же не отказалась сниматься! Для меня трудно ответить на этот вопрос, чтобы не обмануть себя. Я же совсем не смотрю современное кино. Совсем! Очень редко попадаю на что-то, когда бываю на кинофестивалях. Тогда промываются чутьчуть мозги. © Скажем, с Кончаловским хотели бы поработать? Кончаловский меня не возьмет. У него всегда свои. Помню, когда еще на пике успеха он ставил «Чайку» в Париже, в театре «Одеон», я сказала: «Андрон, возь­ мите меня на Аркадину». Он ответил: «Но там же Маша Мериль...» © У него же был роман с этой французской актрисой. Вот за этим я не слежу. В общем, у каждого какие-то свои видения. © В ы продолжаете раскладывать пасьянсы? Да, по утрам. ©А к медиумам, экстрасенсам тянетесь по-прежнему? Гастролируя в Болгарии, вы даже к Ванге ездили... Это я отринула. Когда-то со мной были «темные» - так я их называла. Я расшифровываю сейчас свои дневни­ ки, которые, может быть, издам. И там есть одна запись начала 80-х годов. Мои «темные» экстрасенсы предска­ зывали: Советский Союз развалится, часть Америки будет затоплена, часть Европы попадет под воду... И вот сейчас мы все это переживаем или уже пережили. © Вернемся к тому, с чего начали, к поэзии. На ваших чтецких вечерах, сам был тому не раз очевидцем, аншлаги. Но почему вы, не боящаяся авангардных экс­ периментов, не читаете современную поэзию, а толь­ ко беспроигрышный Серебряный век или в лучшем слу­ чае Ахмадулину? Из современной поэзии на большую аудиторию ничего выносить нельзя. Почему? Потому что почти никто не выявился. © Когда вы подобное говорите со сцены, я подпрыги­ ваю в кресле! Тот же Кирилл Серебренников не раз делал концерты, где актеры читали вместе с поэта­ ми нового поколения или только актеры, но - новое. А у вас время остановилось на стихах Олега Чухонцева тридцатилетней давности!

Неужели вы думаете, что я не интересуюсь современ­ ной поэзией? Я все про нее знаю. Авторы дарят мне на концертах свои книжечки. Я несколько раз вытаскива­ ла то, что вы называете новыми поэтами, в контекст большой поэзии и сразу понимала, что энергетика зала, а его очень трудно удерживать полтора или два часа на стихотворном материале, падает. Нет, они не монтиру­ ются с классиками. Несовместимость. Последний раз я читала в Питере Цветаеву и Ахматову, и мне показа­ лось, прошло неплохо, потому что зал после этого встал, что на чтецких концертах редкость. ®Как тут не вспомнить историческую реплику Сталина: «Кто организовал вставание?» Видимо, в поэзии есть сейчас нужда. И еще это осо­ бое отношение петербуржцев к Ахматовой... Я счи­ таю, эти мои вечера - своего рода современные спек­ такли. Я же не просто читаю стихи и говорю об этом, я несу образ и другую энергетику. © Трудно читать темному залу? Для меня он комфортнее. Сейчас я уже научилась не зависеть от лиц. Раньше ставила для себя задачу: найти приятное лицо и читать, обращаясь к нему. Однажды то ли в Нижнем Новгороде, то ли в Екате­ ринбурге на концерте был полный зал, и где-то в седь­ мом или восьмом ряду сидела худенькая девочка с косичками, лет тринадцати, рядом ее отец, а перед ними два места были не заняты. Я решила, что папа выкупил их специально, чтобы им не загораживали сцену. И мне девочка настолько понравилась, что я все читала ей, хотя половину она, может, и не понимала, но все равно - у меня был адресат. © А папа ее не понравился? Папа сразу заснул, конечно... Сейчас у меня другое отношение с залом: понимаю, что он есть, и в то же время я от него не завишу. Недавно читала в Галерее на Солянке - не видела ни одного лица и даже не было реакции, они сидели, как мыши, но все равно какимто органом чувствуешь моментально - твой зал или не твой. Ты можешь с ним бороться или, наоборот, пове­ дешь, куда хочешь. И это зависит именно от зала, а не от твоей подготовленности. Но иногда с публикой приходится бороться, и есть много технических при­ способлений... Мне нравился в свое время Гилельс, и про него очень забавно кто-то написал на Западе: «Вышел рыжий кот и мягкими лапами вцепился в кла­ виши». Он зависел от публики. А вот выходил позд­ ний Рихтер, и это был бог, ему было совершенно все равно. © В дневниковой книге режиссера Василия Катаняна, вашего друга, ныне, увы, покойного, обнаружил запись от 1996 года: «Алла Демидова в Доме кино читала стихи весь вечер. Народу - битком, сидели не шелох­ нувшись. Вот вам и упадок культуры». Сегодня на ваших поэтических вечерах тоже аншлаги, но не кажется ли вам, что идут не столько на стихи,

)► С Дмитрием Певцовым перед спектаклем «Федра»

сколько на Демидову, поскольку иной возможности увидеть вас на сцене нет? После ухода из Театра на Таганке я уже не раз гово­ рила, что в театре меня сейчас не прельстила бы ника­ кая работа, что просто играть, выполняя чужую волю, мне скучно. Театр, эта ежедневная пахота, перестал мне быть интересен изнутри. А вот поэзия интересна всегда, и, надеюсь, выбираю я хороших авторов, что и привлекает зрителей на эти сольные выступления. Но я откликаюсь и на какие-то коллективные эксперименты. © Мультимедийный проект итальянца Витто­ рио Брешиани DanteXperience - это именно такой эксперимент? Да. Я согласилась читать «Божественную комедию» Данте, хотя не очень люблю выступать с оркестрами и хорами, потому что для музыкантов не существует чтения. Для них это вставной номер, на который орке­ странты не обращают внимания, пережидают. У меня было несколько хороших примеров, но даже в этих удачных сочетаниях я все равно чувствовала к себе отношение со стороны музыкантов как к носительни­ це более низкого жанра. Однажды в Большом зале консерватории был концерт, где я читала «Евгения Онегина», а солисты кое-что пели. Так вот меня поса­ дили за контрабасами, а певцы были, естественно, в центре, около дирижера, не хочу называть его имя, очень известный. Я начала хорошо и видела, как публика повернулась в мою сторону, однако затем поняла, что, поскольку я не в центре, не удерживаю зал. И сколько раз после этого они меня приглашали к себе, я с ними не сотрудничаю... Но в данном случае меня заманила «Божественная комедия». Я вообще-то не читаю переводы, да и тот перевод, что они мне дали, не самый лучший. Там есть трудности чтецкие, их надо преодолевать, и для меня это школа. © Среди поэтов, которых вы читаете на концертах или на радио, есть и Высоцкий, ваш лучший партнер по таганковским подмосткам. Не так давно вышла ваша книга «Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю». Почему вы вдруг решили переиздать эти мемуары 1989 года? А я и не решала! Я вообще никогда ничего не решаю. В отличие от такого обо мне представления я пассив­ ный человек и плыву по волнам. И когда мне издатель­ ство предложило эту идею, отказалась, сказав, что сей­ час так много материалов о Высоцком, что уже любой человек может написать о нем роман для «ЖЗЛ». И свою книжку о нем я забыла - я ее не перечитывала, у меня не хватает на это терпения. Но издатели настаи­ вали. И тогда я дала эту старую книжку нескольким своим знакомым, читателям, на которых, в принципе, и ориентируюсь. Они относятся ко мне не жестко, но адекватно, без всякого пиетета, потому что летом мы вместе на Икше занимаемся грядками. И они сказали:

> - На съемках экранизации «Волки и овцы». 2005 год

«Да, это интересно, потому что там много прямой речи - знакомых, друзей, родителей, его самого». Но сейчас про Высоцкого я знаю гораздо больше, чем когда писала эту книжку, и если что-то дописывать, то надо писать все заново, потому что он для меня сейчас другой, более объемный, чем тогда. Однако, посовето­ вавшись, решила оставить все как есть, потому что это - калька времени, первая книжка о Высоцком. © Ее давно растащили на цитаты... И слава богу, что цитируют. Вы же знаете, что, когда Володя умер, мы не могли даже настоящий некролог разместить в газетах. Более того, сейчас странно это слышать, но 25 июля 1980 года, в день его смерти, мы даже играли спектакль «10 дней, которые потрясли мир». После похорон Высоцкого театр ушел в отпуск. И мне звонит Юра Зерчанинов, мой приятель, он рабо­ тал в редакции «Советской России», была такая газета.... ©Бы не поверите, но она и сейчас есть! Он говорит: «Наш шеф уехал отдыхать, и если ты за два дня сделаешь статью о Высоцком, мы ее тиснем». У меня были дневники, я написала, и в начале августа вышел «подвал». И тогда все стали цитировать и ссы­ латься на эту статью: мол, раз «Советская Россия», а это был орган ЦК, значит, и мы можем. И так лед сдвинулся... О Правда, что у вас в планах новая книга, где тоже будут страницы о Владимире Семеновиче? Я давно собираюсь написать книгу «Вспоминая «Вишневый сад» - о том, как мы репетировали и игра­ ли этот спектакль Анатолия Эфроса. Но у меня есть и другие планы.

0 Например? Есть забавный проект - опера современного компо­ зитора. Ее написал молодой авангардист Дмитрий Курляндский, а ставит греческая команда - режиссер Терзопулос, дирижер Курентзис, художник Кунеллис. Я не пою, слава богу, но читаю речитативом, все равно нужно попадать в ноты. Премьера будет в Перми, а в мае - в Большом театре, дальше - в Афинах и так далее. Сейчас я вам покажу партитуру... © «Носферату»... Давным-давно был такой фильм про Дракулу. Представляете?! И надо попасть в эти интервалы. Это красиво и мощно... Это про кровь. Про тайну крови как символа жизни и смерти. Кровь, как известно по откры­ тиям американских ученых, со временем у человека изменится. Они уже год репетируют. И я тоже должна была присоединиться к ним летом, но не поехала из-за жары. Но сейчас летала в Грецию, потом на репетиции в Перми. И для меня это интересно, поскольку новая для меня практика. Для меня здесь важна интонация. Вообще для меня, как для театральной актрисы, глав­ ное - интонация, а, скажем, для писателя главное слово. Мы 50 лет живем вместе с Володей, который пишущий человек, и если случались когда-то конфлик­ ты, а я уж не помню когда, то у меня из-за интонации, а у него из-за слова. А человек будущего начнет воспри­ нимать не интонацию и не слова, а что-то свое... ®

85 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

АЛЛА ДЕМИДОВА

!* Наполеон обдумывает планы н о в о го . возвращ ения: ОстрШ Т^вята я*Еле н а , 1 8 1 6 год. Художник Уильям-Квиллер -

■■■

-

ВЕРСИЯ

оле он

Жизнь Наполеона, секреты его везения разгадывали толпы исследователей. Многие философы, психологи, писатели считали своим долгом дать собственное объяснение как неверсшйтму взлету этого маленького человещ так и самую неожиданную версию в разгадку одаренности Бонапарте и поводов его падения внесли медики у

СЕ РГЕ Й ТЕШ1Я-КОВ

У

^

OEROmt 1S0-

Еще в 1838 году появилась версия, что Наполеон был болен эпилепсией. В конце века ее активно под­ держал итальянец Чезаре Ломброзо, создатель казав­ шегося многим солидным учения о том, что внеш­ ность человека позволяет определять как физиче­ ские, так и психические его болезни (он же считал, что по лицу, глазам и форме черепа можно разгля­ деть преступника). Ломброзо в качестве доказа­ тельств указывал на малый рост Наполеона, глубо­ кие глазные впадины, короткие ноги, сутуловатость и разные другие не менее убедительные факты. В России эту версию развивал Григорий Сегалин, издававший с 1925 по 1930 год в Свердловске журнал «Клинический архив гениальности и одаренности». Версия об эпилепсии живет и сейчас, причем в под­ тверждение приводятся обрывки разных воспомина­ ний, которые, однако, при тщательном рассмотрении оказываются не о том. Примеряли к Наполеону и более диковинные недуги. Писали, будто у него были гиппофобия (боязнь лоша­ дей) и лейкофобия (страх белого цвета). То есть, реа­ лизуя себя, он вынужден был преодолевать свои фобии. Да, у Наполеона были проблемы с лошадьми - он был неуверенный ездок. Из-за этого лошади для него проходили жесточайшую выучку: «их тренировали выдерживать, не шелохнувшись, самые различные мучения, удары хлыстом по голове и ушам, барабан­ ный бой и стрельбу из пистолетов, размахивание флагами перед глазами; к их ногам бросали тяжелые scanned by surzhoks

предметы, иногда даже овцу или свинью...», - пишет Констан. При этом в мемуарах есть множество упоминаний о том, что Наполеон ездил верхом даже тогда, когда по генеральскому чину, а уж тем более императорскому сану вполне мог передвигаться в карете. Меневаль пишет, как в конце января 1802 года Наполеон, осма­ тривая строительство канала на реке Урк, проехал верхом почти 90 километров. Кстати, он потратил на это пять часов, а значит, ехал примерно вдвое быстрее, чем обычно ездили на лошадях. В общем, даже если он когда-то боялся лошадей, то, видимо, имея большую практику, притерпелся к ним как к неизбежному злу. Боялся ли он белого цвета? Те, кому эта версия нра­ вится, утверждают, что именно из-за лейкофобии Наполеон предпочитал лошадей какой угодно масти, кроме белой. Однако в Милан после победы при Лоди Бонапарт въезжал на белом коне по кличке Бижу. Правда, потом найти белую лошадь под Наполеоном становится нелегко: при Аустерлице Наполеон был на Сириусе - серый в яблоках арабский скакун, при Эйлау - на сером в гречку (в крапину) Визире, при Ватерлоо на светло-сером жеребце Маренго. Но предпочтение серых лошадей объясняется про­ сто и не медицински: Маренго, Визирь, Ваграм и еще десятки тех лошадей, которые готовились для импера­ тора под седло, были арабскими скакунами. Импера­ тор выбирал не масть, а породу. Арабские скакуны были на тот момент лучшими лошадьми - жеребец Копенгаген, на котором с 1812 года ездил Артур Уэлл-

НАПОЛЕОН

d

в

> - НА СТРАНИЦЕ СЛЕВА: Наполеон в Египте. Художник Жан-Леон Жером. ВВЕРХУ: «Наступать или отступать?». Картина Василия Верещагина

ло Марию-Луизу с сыном: «любовная болезнь» означа­ ла измену, которую пылкая эрцгерцогиня, безусловно, ему никогда бы не простила». Многие биографы полагают, что, соединившись с семьей, Наполеон имел неплохие шансы на сохране­ ние французского престола за своей династией: при воцарении Наполеона Второго регентшей станови­ лась Мария-Луиза, что должно было устраивать импе­ ратора Франца, ее отца. Однако вместо того чтобы призвать Марию-Луизу к себе, Наполеон постоянно оставлял решение за ней, зная при этом, «что его жена сделана из воска». В конце концов момент был упу­ щен, и если это и правда произошло потому, что Наполеон был болен стыдной болезнью и из-за этого опасался встретиться с Марией-Луизой, то именно это могло быть одной из веских причин потери им и империи, и жизни. Между тем уже больше ста лет известен тот факт, что Наполеон на Святой Елене соблазнил жену графа Монтолона Альбину и от этой связи была рождена девочка, названная, с довольно прозрачной конспира­ цией, Жозефиной. Ги Бретон в романе «Наполеон и Мария-Луиза» пишет: «26 января 1818 года мадам де Монтолон произвела на свет девочку. Тотчас же все стали говорить, что у Орленка появилась сестра. По

89 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

« I i S

ели (будущий герцог Веллингтон), тоже в ближайших предках имел арабов и был серой масти - одной из самых распространенных у этой породы лошадей. Впрочем, все эти версии меркнут перед предположе­ нием о том, что Наполеон к концу жизни стал женщи­ ной! Американский врач-эндокринолог Роберт Гринблат доказывает, что Наполеон погиб от болезни Золлингера-Эллисона, которая вызывается гормо­ нальными нарушениями. Злопыхатели пишут, будто Наполеона не миновал сифилис, указывая на чесотку, донимавшую его под Тулоном, как на один из признаков. (Однако биограф Наполеона Маршан и Меневаль приводят иное объяс­ нение Наполеона: «Рядом со мной упал убитый артил­ лерист; я схватил его банник, чтобы стрельба из моего орудия не приостанавливалась, но заодно заразился от артиллериста чесоткой»). Еще одно указание на любовную болезнь есть у Андре Кастелло в биографии «Сын Наполеона»: ссылаясь на отчет прусского генерала Вальдбурга-Трушесса, сопро­ вождавшего Наполеона на остров Эльба, Кастелло пишет, что император лечил себя от «любовной болез­ ни» сам, прямо в карете, на глазах у вынужденных попутчиков. (Напомню, что тогдашние препараты надо было втирать в кожу). Врач императора пояснил Вальдбургу-Трушессу, что заразился Наполеон еще зимой 1813 года в Париже. Кастелло будто бы и сомневается, но тут же указывает, что наличие «любовной болезни» отлично объясняет, почему Наполеон в первые дни апреля 1814 года не призвал к себе в Фонтенб­

90 (СТОРИ] § О Т Г А Д К И

)► На смертном одре, К сердцу Бонапарт прижимает орден Почетного легиона. Остров Святая Елена, 1821 год

правде говоря, Альбина ничего не сделала, чтобы остановить пересуды. Напротив, когда ее посещали, чтобы полюбоваться очаровательной малюткой, она никогда не упускала случая с улыбкой произнести: «Она похожа на его величество, не так ли? Посмотри­ те, абсолютно его подбородок и его рука...» Впрочем, вряд ли есть большой смысл в приписыва­ нии Наполеону экзотических недугов, когда он и без них изначально был насквозь больным человеком, притом что ни от кого из великих до него и после жизнь не требовала столько здоровья! Он не был здоровяком и даже не выглядел им. У него была несоразмерно большая голова. Дергалось правое плечо. Чесотка, полученная им под Тулоном, видимо, сопровождала Наполеона всю жизнь. Меневал пишет, что она стала причиной «чрезвычайной худобы Наполеона и его плохого внешнего вида во

время кампаний в Италии и Египте». В 1801 году по настоянию Ланна Наполеон обратился к доктору Корвизару. Хотя Корвизар и считается основателем французской школы терапевтов, но лечил он пациен­ та явно наугад: заявив, что причина - «избыток теле­ сной жидкости, которую необходимо удалить из организма», ставил ему нарывные пластыри. Но чесотка, хоть и в облегченной форме, осталась! Маршан описывает следы расчесов на ногах у Наполеона, называя их «полосатые шрамы». Наполеон время от времени начинал «скрести ногтями эти шрамы, и его не смущало, если они начинали кровоточить: он счи­ тал, что это хорошо для здоровья как легкая форма кровопускания». Возможно, из-за этого недолеченного дерматического заболевания у Наполеона была очень чувствитель­ ная кожа: Констан пишет, что новые шляпы приходи­ лось не только подбивать мягкой подкладкой, но потом еще и разнашивать несколько дней. Шляпы разнашивал Констан, а другой слуга разнашивал для Наполеона туфли.

Что было причиной приступов зуда и чрезвычайной чувствительности кожи Наполеона, так и не выясни­ лось. Надо признать, что Наполеон не вылечил болезнь, а просто притерпелся к ней, так и не узнав толком, чем болен. Маршан указывает, например, что многие годы император сильно потел во сне, и причины этого выяснены не были. Между тем обильная потливость признак проблем с легкими, прежде всего неизвестно­ го тогда туберкулеза. Она исчезла только на Святой Елене, что показательно: император резко сменил образ жизни - он больше не жил в палатке осенью и зимой, не ездил целыми днями на лошади под про­ ливным дождем, он хорошо питался и жил по режиму, а туберкулез - одна из немногих болезней, лекарством от которой может быть размеренная жизнь и хорошая еда. К тому же Святая Елена (при всей неприязни к ней императора) это тропики, и до переезда в Лонгвуд император жил во вполне сносных условиях. К букету его болезней надо прибавить совсем не подобающие императору проблемы с мочеиспускани­ ем: после сорока лет сходить «по-маленькому» было для него огромной проблемой. Датский доктор Арне Соеренсен в своей книге «Почки Наполеона» утверж­ дает, что «с юного возраста Наполеон страдал хрони­ ческим сужением мочеиспускательного канала, хро­ ническими инфекциями, а его нездоровый мочевой пузырь, заболевание почек и обструктивная нефропа­ тия привели к развитию смертельных осложнений». Соеренсен имеет в виду, надо полагать, камни: в вос­ поминаниях Констана говорится, что в течение всей Бородинской битвы император «ощущал приступы, напоминавшие боли от прохождения камней в моче­ вом пузыре». Он же добавляет: «его часто донимало это заболевание». К этому надо добавить проблемы с желудком. Их Наполеон создавал себе сам, в годы активной жизни сводя время приема пищи к минимуму. «Привычка быстро есть иногда вызывала у его величества острые боли в желудке, которые почти всегда заканчивались приступом рвоты», - пишет Констан о своем господи­ не, который, похоже, глотал пищу, не пережевывая, как чайка. Когда от проблем с пищеварением станови­ лось совсем невмоготу, в ход шли «куриный бульон, цикорий или винный камень». Бульон в этот список попал явно за легкость в усвоении и питательность. Винный камень применялся в те времена как слаби­ тельное, а цикорий - для улучшения пищеварения (и для улучшения обмена веществ). Наполеон брал себя на измор. Известны его сказан­ ные после Аустерлица слова: «Меня хватит еще на дватри года». Почти так и вышло. После сорока лет орга­ низм его начал сдавать в самые неподходящие момен­ ты. Накануне Бородино он промок, простыл, наутро после битвы потерял голос и вынужден был «писать малоразборчивыми каракулями на клочках бумаги разнообразные приказы». На нескольких страницах «Войны и мира» Лев Толстой размышляет о том,

насколько насморк помешал Наполеону выиграть битву. Интересно, что и при Ватерлоо у Наполеона был насморк: есть версия, что причиной его была не про­ студа, а аллергия на цветущие летом полынь и лебеду. Маршан пишет: «Во время пребывания на Эльбе император дважды страдал от приступов рвоты. Точно такой же приступ случился у него вскоре после нашего прибытия на остров Святой Елены». Маршан предполагал, что это были «первые симптомы болез­ ни, которая унесла его от нас», намекая на общеприня­ тую версию, по которой Наполеон умер от рака желудка. Во многих мемуарах говорится о предчув­ ствии Наполеона, что его постигнет смерть его отца, умершего от рака, который называют «проклятие рода Бонапарт», «общей болезнью Бонапартов». Однако, приглядевшись, можно понять, что не такая уж она и общая и не такое уж и проклятие. У Карло и Летиции Бонапарт было восемь детей. Из сестер от рака умерли Полина (1825) и Каролина (1839). А вот третья из сестер, Элиза, умерла (1820), заразившись гнилостной лихорадкой на раскопках, которые были одним из ее «хобби». Из братьев же рак (если это был он) достался только Наполеону. Остальные братья Бонапарт прожили по тем временам (да и по нынешним) долго и умерли от разных причин. Трое из восьми - можно ли считать при таких результатах рак проклятием рода и общей болезнью клана? Известные исследователи эпохи Стен Форсхувуд и Бен Вейдер первыми выдвинули версию о смерти Наполеона от отравления мышьяком. Версия извест­ на широко, поэтому расскажу кратко: исследовав на высокоточных приборах локоны волос Наполеона, Вейдер и Форсхувуд с удивлением увидели, что коли­ чество содержащегося в них мышьяка явно чрезмер­ но, и предположили, что кто-то долгое время давал императору яд в малых дозах. Но англичане к Наполе­ ону доступа не имели, а все его окружение заведомо считалось людьми беззаветно преданными. Однако при ближайшем рассмотрении нашелся человек, кото­ рому в этом тесном кругу в общем-то нечего было делать, граф Шарль Монтолон, - с небезупречной репутацией, изгонявшийся из армии за кражу и вдруг оказавшийся в окружении императора после Ватер­ лоо. Именно он, полагают Вейдер и Форсхувуд, по заданию англичан медленно травил своего господина ядом. (Когда Альбина де Монтолон стала любовницей императора, у графа появились и личные счеты). Зада­ ча облегчалась тем, что Наполеон пил всегда одно и то же вино - александрийский мускат, специально для него привозившийся из виноградников поместья Большая Констанция неподалеку от Кейптауна. Если он угощал им кого-то, это сразу сказывалось на само­ чувствии человека. Вино имеет отголоски меда и лимона (в Европе его называли «горшок меда») - эти отголоски и топили вкус мышьяка. Одна из особенностей мышьяка состоит в том, что отравляемый им человек набирает вес. Другая -

91 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

НАПОЛЕОН

92 [СТОРИ] § О Т Г А Д К И

НАПОЛЕОН мышьяк «консервирует» тело, а Наполеон, когда его гроб привезли в Париж для перезахоронения и откры­ ли, лежал не тронутый тленом. И это в 1840 году, через 19 лет после смерти. Недавно версию этого подтвердил потомок графа Франсуа де Канде-Монтолон, предоставивший в дока­ зательство 273 различных документа (письма и днев­ ники), найденных им на чердаке дома Монтолонов. Примечательно, что настольной книгой графа была «История маркизы Бренвилье» - об известной отра­ вительнице XVIII века, также использовавшей мышьяк. А в дневнике графа есть запись от 5 декабря 1820 года: «Ему осталось жить не более полугода». Ровно через шесть месяцев Наполеон умер. Да, будь Наполеон здоров, не было бы у него столь удивительной судьбы. Но среди множества его неду­ гов был такой, которого, возможно, и одного бы впол­ не хватило, чтобы привести Бонапарта к славе и отдать ему в руки всю Европу. Известно, что Наполеон никогда не чувствовал бие­ ния своего сердца. Маршан пишет: «Мы никогда не могли ощутить даже еле заметную пульсацию сердца в груди императора. Другая странность организма Наполеона заключалась в том, что его пульс равнялся всего лишь сорока ударам в минуту». Видимо, из-за медленного тока крови в венах Наполеон мерз быстрее других. «Почти круглый год в его апартамен­ тах обязательно топился камин, так как он был очень чувствителен к холоду», - пишет Констан. (Из-за жары в спальне Наполеона Мария-Луиза предпочита­ ла спать отдельно). Наполеон «подогревал» себя, принимая ванны. Процедура была такова: после того как Наполеон забирался в наполненную ванну, слуги начинали под­ ливать все более горячую воду, доводя температуру до нестерпимой обычному человеку. Наполеон подолгу нежился в такой воде. Узнав об этом, губер­ натор Святой Елены Гудсон Лоу сказал: «Я и предста­ вить себе не мог, что ему вздумается кипятить себя часами». Интересно, что мерз Наполеон только в мирной части своей жизни. В военных же походах ему все было нипочем. Египетский поход, в котором люди сходили с ума от жары, зимний переход через перевал Сьюдад-Родриго в Испании, морозное отступление из России - все это только взбадривало его. Низкий сердечный ритм - это брадикардия, вызван­ ная невыявляемым и неизлечимым по тем временам дефектом сердечной мышцы. Указанный Маршаном пульс в 40 ударов в минуту показывает, что у Наполе­ она, скорее всего, были нарушения проводимости между предсердием и желудочками, которые в этом случае сокращаются в разном ритме. Один из симпто­ мов брадикардии - чувство тревоги и желание при­ нять незамедлительные меры для устранения этих явлений. Если бы Наполеон был бухгалтером, то его страхи и их последствия вряд ли представляли бы опасность для окружающих. Но в том-то и проблема,

I

Истощилось I не тело, а дух. I Выиграв битву при Дрездене, Наполеон вместо преследования деморализованных врагов, по словам Луи-Жозефа Маршана, «часами занимался тем, что выводил большие буквы на листах белой бумаги»

Я

что у Наполеона были сотни тысяч человек под ружьем в разных концах Европы. Наполеон снова и снова разжигал костер европейской войны, просто чтобы «погреться». В стрессовой ситуации давление у него повышалось: то, что для всех было стрессом, для Наполеона было состоянием комфорта. Поэтому он боялся сквозняков во дворцах, но в походе невоз­ мутимо спал практически на голой земле. После Тильзита первым, а может, и единственным врагом Наполеона был он сам, а вернее, его болезнь. Брадикардия, как конвейер, поставляла ему страхи. Он видел заговоры там, где их уже не могло быть. Англия радовалась миру не меньше Франции, так как в 1810-м уже никто не хотел воевать: Пруссия и Австрия были раздавлены и унижены, Россия при­ кормлена Финляндией и после Тильзита находилась с Англией в состоянии войны. Только поиск новых проблем, желание новой опасности бросили Наполео­ на в Испанию. Но даже после этого система находи­ лась в шатком равновесии, которое Наполеон сам и нарушил в 1812 году. Брадикардия заставляла его видеть проблемы там, где их уже в общем-то никто не видел, опасаться давно смирившихся с ним противни­ ков, она гнала его в бой. Парадоксально, но именно брадикардия, другим симптомом которой является быстрая утомляемость, могла быть источником энер­ гии Наполеона. Она была запалом, взрывавшим его энергетический заряд. Война была его лекарством, потребность в котором лишала его разума и не дала заключить мир с союзниками в 1813 году, когда они его еще довольно сильно боялись. Странная и смешная борьба с Гудсоном Лоу на Свя­ той Елене, которой Наполеон закончил свою удиви­ тельную жизнь, была всего лишь попыткой еще раз получить это «лекарство», пусть и в крошечных дозах... Единственно нужное ему «лекарство», увы, кончилось, и великому воину, подсевшему на войну, ничего более не осталось, как покинуть жизнь. ©

опыты

ЛЮБВИ

В которой Инна Макарова рассказывает о своей первой любви с. 96, а Татьяна Устинова обнаруживает, что телепередачи не имеют никакого отношения к жизни с. 94

ПСИХОЛОГИЯ ЛЮБВИ

Проблема из телевизора

94 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

ЛЮБВИ

Татьяна Устинова: зачем отцы воруют собственных детей?

Есть проблемы, знакомые мне только из телевизион­ ных программ. Вот например: километрах в ста от села Горюхина Усольской губернии в подземной пещере живет трех­ главый змий. Время от времени он завывает оттуда, из пещеры, страшным голосом, местные жители боятся и не знают, что им делать. Высылается съемочная группа, чтобы разобраться в проблеме, так сказать, на месте, расспрашивает жителей, караулит змия, и все зря!.. Змий не показывается, проблема не решается. Еще: юная девушка-красавица или несколько юных девушек-красавиц в яростной и непримиримой борь­ бе с конкурентками добиваются места в популярной эстрадной группе «Вкусняшки», которую создал про­ дюсер, злодей и хапуга. Некоторое время девушки исправно встряхивают прелестями и волосами - кто золотыми, кто смоляными - под бодрые звуки фоно­

граммы, а потом выясняется, что на самом деле они артистки, а злодей и хапуга этого не видит и не дает им размаха, в творческом смысле. Приезжает съемоч­ ная группа. Девушки плачут и жалуются на продюсера и друг на друга, но решить проблему - в творческом смысле - никак не получается. Или еще: престарелая девушка-красавица обретает свое счастье в объятиях молодого и прекрасного гита­ риста (футболиста, артиста). Вскоре выясняется, что гитарист - подлец и драчун. Крадет у жены деньги, прожигает их в баре с молодой любовницей, а супруж­ ницу между тем поколачивает, и ей даже неудобно выйти на улицу, кругом фингалы и темные очки. Съе­ мочная группа вызывается в кафе, непременно уют­ ное, где престарелая девушка пытается как-то решить свою проблему, но нет. Она не решается. Я совершенно не разбираюсь в подобного рода исто­ риях, может быть, потому что в жизни никогда с ними не сталкивалась, вот и получается что-то вроде статьи В.И. Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин», кото­ рую я так и не удосужилась прочесть, хотя задавали, и этот самый Рабкрин остался для меня на всю жизнь неразъясненным, как и пути его реорганизации. Есть еще одна гигантская проблема, очень модная, кстати сказать, которая для меня становится тем зага­ дочнее, чем больше о ней говорят. Детективная такая проблема в прямом и переносном смысле слова. Называется она «раздел детей» или еще более злове­ ще «воровство детей». Говорить всерьез о киднеппинге я не стану. Это тяже­ лейшее уголовное преступление, хуже, должно быть, только убийство, если можно о такого рода вещах рас­ суждать в категориях «лучше-хуже». В преступлениях следует разбираться профессионалам, и дай бог этим профессионалам сил и умения побольше!.. Я вот об этом: «Мы поженились, первые три месяца (три года, тридцать три года) все было прекрасно, потомродился Вовочка, и я решила уйти (муж решил уйти). Муж сказал, что ребенка не отдаст, а я тоже ска­ зала, что не отдам, а потом повела Вовочку в садик, а когда пришла забирать, оказалось, что его похитил отец, увез куда-то и с тех пор я Вовочку не видела». На глазах у телезрителей разворачивается трагедия, как правило, матери, потому что детей воруют, в основном, отцы. Вот вопрос, ответа на который не дает ни одна теле­ визионная программа: зачем?.. Зачем они их воруют?..

ЛЮБВИ

Вот все это имеют в виду отцы, когда «отбирают детей»?! Или среди них лишь исключительно богатые люди, которые сразу же по отобрании передоверяют воспитание, анализы и котлеты мамкам и нянькам, бон­ нам и гувернерам, и все у них прекрасно устраивается? Понятно, что ситуацию «пиковой нагрузки» не выдерживают даже электростанции - предохранители перегорают, трансформаторы вылетают и бац!.. Все остаются на какое-то время без тепла и света. Развод любой, самый-пресамый цивилизованный - и есть такая «пиковая ситуация», выдержать ее трудно. Тут в ход может пойти все, что угодно, вплоть до покупки автогена, чтобы раз и навсегда срезать тот самый замочек на Болотной площади, который был когда-то прицеплен «на вечные времена, до скончания века» как символ нерушимой любви разводящихся. Любовь, ясное дело, порушилась. Ну, мы все оптими­ сты, надеемся, что следующая будет получше, покреп­ че, замок на Болотной площади повесим амбарный, пудовый, чтоб уж с гарантией. Только дети тут ни при чем. Ни при чем решительно!.. Никто и никогда, даже самые уважаемые люди из телевизора не убедят меня в том, что перетягивание ребенка, как перетягивание каната, - суть выражения любви к нему. Помилуйте!.. При чем тут любовь к ребенку?.. Нена­ висть это, а не любовь. Ненависть взрослых друг к другу, обида и чувство поражения, а как же иначе?! Это взрослые не справились ни с чем, загремели под фанфары, потонули в болоте, захлебнулись в жиже взаимных обвинений, неоправданных ожиданий и несбывшихся надежд. Оскорбленное самолюбие страшная сила, горы может свернуть, а осознание соб­ ственного поражения и того хуже, ненависть застит глаза, заливает нутро, и готово дело!.. Ребенка подхва­ тили из детского сада, свезли куда-то, и как-то он там теперь живет, бедолага, ничего не понимает, жизнь его рухнула в одночасье - из-за подлых, слабых, но очень любящих его родителей. Самое ужасное, что рухнула не сиюминутная жизнь с собственной кроватью и книжкой, с обмусоленным зайцем, подаренным бабушкой еще на рождение, с при­ вычной утренней кашей с малиновым вареньем. Даже если в обмен предлагаются ананасы, профитроли и новый заяц, гораздо лучше прежнего, это все равно ужасно, ведь в детской жизни самое главное - стабиль­ ность, уверенность, привычный порядок! Рухнула вся жизнь, отныне и навсегда, он никогда и ни во что боль­ ше не поверит, ведь он раз и навсегда усвоил, что даже самое надежное и незыблемое может подвести в любой момент! Персонаж из смешного старого кино говорил: «Женитесь, разводитесь, топитесь, море рядом!» Вы можете все это проделывать лихо, с огоньком, но не таскайте друг у друга детей, если вы их на самом деле таскаете, как рассказывают по телевизору. Пощадите. Не смейте их казнить - не за что. Лучше купите авто­ ген и срежьте уже замок на Болотной площади. Э

95 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

Для самоутверждения? Для того чтобы насолить постылой супруге и всей ее родне? Для того чтобы по телевизору показали?.. Для чего? Из-за душераздирающей отцовской любви к ребенку и невозможности представить свою жизнь без него, что ли?.. Вот во что я решительно не верю. Ну, не могу!.. Я верю в то, что вижу собственными глазами в нашей стране великие тысячи разведенных и брошен­ ных женщин с детьми, у которых сплошные, нерешае­ мые и тяжелейшие проблемы. Помощи ждать неоткуда. Замуж с этим самым ребенком никто не берет. Денег никто не дает - я имею в виду любвеобильных отцов. То и дело судебные приставы гоняются за злостными алиментщиками в надежде стрясти с них хоть что-то!.. Ау, где вы, папаши, готовые пусть не биться за детей, но хотя бы денежки на зимнюю обувку давать, на лыжи и на компьютер?! Отзовитесь! Нет, не отзываются. Зато в телевизоре проливают горючие слезы матери, у которых отобрали несчаст­ ных детей любящие сверх всякой меры отцы!.. Что это за отцы? Откуда они берутся в телевизоре? В одиночку отцу растить ребенка не просто трудно, а почти невозможно, согласитесь. Карьеру, работу и прочую ерунду нужно раз и навсегда забыть - какая уж тут карьера или работа! Я отлично это себе пред­ ставляю: на работу любящий отец постоянно опазды­ вает, потому что ему нужно то в лабораторию с анали­ зом - в портфеле баночка с желтой жидкостью и накле­ енной фамилией, его собственной, - то в поликлинику на прививку или за справкой, там, разумеется, очередь. С работы он отпрашивается пораньше, потому что ему нужно на родительское собрание или к репетитору Вовочке не дается математика. Отец то и дело берет бюллетень, потому что у Вовочки гланды, а в выходной делает ему компрессы, а потом обегает по периметру торговые центры в поисках не слишком дорогих, но крепких ботинок, толстовок и футболок, а также физ­ культурной формы «длинной» и «короткой». По вече­ рам он проверяет уроки - суффиксы «иньк», «еньк», неправильные глаголы, дроби и системы уравнений. Да нам все это показывал Эльдар Рязанов на примере товарища Новосельцева!.. Мы все помним, как он жил, как денежки одалживал, как бельишко стирал. Как выглядел, помним, правда ведь?.. У товарища Новосельцева все закончилось хорошо, потому что он женился на директоре, а у остальных благородных отцов из телевизора как должно закончиться?! Ведь на свидание тоже особенно никого не позовешь, потому что у Вовочки гланды или завтра проверочная работа по математике, и это не может не отпугивать потенци­ альных невест, которым решительно неохота с места в карьер начинать давать «жену и мать»! В школу проводить, из школы встретить. Суп разо­ греть, котлет накрутить. В прокате взять костюм лешего. Сдать костюм лешего обратно в прокат и непременно до пятнадцати тридцати. Подписать дневник. Заполнить «тетрадь наблюдений» по «окру­ жающему миру».

LOVE STORY

Не самая большая любовь Инне Макаровой 86лет? Не верится! Как она сидит в своем кресле! Как царственно роняет: «Сергей Бондарчук? Нет, он не был самой большой любовью в моей жизни». Но начинается разговор, и потихоньку все сводится к нему ЕЛЕН А СМЕХОВА

Отлично помню, как села в поезд 28 июля 1943 года и отправилась во взрослую самостоятельную жизнь. Мне еще семнадцати не было. Во ВГИКе, эвакуирован­ ном в Алма-Ату, шел первый набор будущих кинемато­ графистов. Меня включили в прослушивание, несмо­ тря на то, что явилась я без вызова, даже фотографию не выслала и приехала раньше. Многих отправили домой. А мне было сказано: «А вот вам, девочка, мы советуем остаться». Потом были экзамены. И я посту­ пила! Вскоре ВГИК реэвакуировался. Руководителем курса был назначен Сергей Аполлинариевич Герасимов, Когда шло знакомство со студентами, я встала и пред­ ставилась: «Макарова». Он усмехнулся, сказал: «Еще одна Макарова? Ну посмотрим, оправдает ли фами­ лию». Ведь его женой была Тамара Федоровна Макаро­ ва. Какая она была умница! Они меня с Герасимовым очень любили, даже хотели удочерить, на полном серьезе - и это при том, что у меня была родная мама! Недавно я нашла письмо от Тамары Федоровны, датированное 1996 годом. Вот оно: «Дорогая моя Инуша! Поздравляю тебя с днем рождения. И желаю тебе во второй половине жизни: моей жизнестойко­ сти, оптимизма и творческого счастья». На следую­ щий год ее не стало. Но желала она мне того, что у нее действительно было, у Тамары Федоровны была фено­ менальная жизнестойкость. Именно этой жизнестой­ кости я и училась всю жизнь...

96 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

ЛЮБВИ

В есн а Я очень хорошо запомнила окончание третьего курса. Наш экзаменационный спектакль «Кармен» ставила Таня Лиознова, она меня еще и уговаривала сыграть эту роль. Оказалось, не зря. Когда мы играли спек­ такль, в зале сидели Катаев с Фадеевым. Все прошло с блеском. Пока ждали решений, я вышла на улицу. Меня поманил пальчиком водитель Фадеева и шеп­ нул: «Любку ты будешь играть, я слышал». Тогда как раз шли разговоры о том, что Герасимов собирается снимать «Молодую гвардию». Впервые

прочитав этот роман, мне захотелось сыграть все роли. Что потрясло меня? Всё. И люди, и то, что напи­ сано о них с такой чистотой, искренностью. А Фадеев, потом-то я догадалась, пришел на «Кармен», чтобы присмотреться к актерам. И как позже выяснилось, после спектакля сказал: «Не знаю, какой была Кармен, но то, что Макарова - это Люба Шевцова, я вас уве­ ряю». И его голос все решил. А ведь и Герасимов, и Тамара Федоровна, несмотря на то, что меня люби­ ли, на такую роль просто так не могли меня назначить. К тому же им вся актерская Москва начала названи­ вать - все выпрашивали себе роли. Дошло до того, что, когда Герасимов слышал телефонный звонок (не важно, кто звонил - мужчина, женщина), шутил: «Спросите, он не Любу Шевцову хочет играть?» К сча­ стью, слово Фадеева оказалось решающим. Меня спасло еще и то, что сначала спектакль «Моло­ дая гвардия» был сыгран на малой сцене Театра кино­ актера. Такой проверочный ход. Чтобы показать всем, что мы можем это делать! Мы целую зиму готовились к показу, репетировали без устали... Все, кто пришел на наш спектакль, буквально уливались слезами. Я это сама видела. Когда я выходила на поклон, на меня смо­ трели полные слез глаза Фадеева, Герасимова, Ромма. Помню, как меня схватила Раневская, прижала к себе, Мордвинов еле отодрал меня от нее, - такая была бла­ годарность. А Эйзенштейн, когда его подвела ко мне Тамара Федоровна, погладил по голове - точно благо­ словил... Однажды после спектакля я села в троллей­ бус. Вдруг на подножку вскочил человек и подарил мне пирожное. Это был Михаил Светлов. Конечно, после такого триумфа нам легко дали «добро» на фильм.

Л ето Сережа пришел на наш курс прямо из армии. Это был уже третий курс. Знаете, в какой роли он меня впер­ вые увидел тогда? Я играла Настасью Филипповну! Ни много ни мало. И он был потрясен. Он настолько про­ никся, что сразу стал провожать меня домой, а идти

scanned by surzhoks

Сережи будет уйма. Но я следила за ним. А он ко мне всегда относился по-особому... Отовсюду присылал письма. Когда я была за границей, на съемках, письма приходили чуть ли не каждый день, все только подшу­ чивали: вот, опять твой Бондарчук пишет. Он всегда очень ждал меня... Когда только начались съемки «Отелло», пришел ко мне замечательный артист Андрей Попов - он Яго играл. Пришел и говорит: «Инна, поезжай к Сереже, ему тебя так не хватает». А я только вернулась в Москву со своих съемок, говорю: «Что ты, я так устала, хочу Наташеньку увидеть и маму, они на даче». Не уговорил он меня. И тогда случилось то, что случилось...

О сен ь Я стала получать анонимки. Звонки, отвратительные письма. Какое-то время терпела. А потом не выдержа­ ла, собралась с силами, высказала ему все-все! Сказа­ ла, что мне это надоело, что нам пора расстаться. Тяжелый был разговор. К тому же перед этим я почти не спала, перенервничала. А высказавшись, повали­ лась на тахту и заснула. Помню, открываю глаза и вижу: он стоит спиной ко мне, и у него ходуном ходят плечи - он не просто плакал, он рыдал. Он понял, что попал в ловушку. Понял, что я со своим характером больше терпеть не намерена, потому что не приемлю измен. И он это знал отлично. Он бы сам никогда не ушел, я это знаю. Я молчу, чтобы Наташу не огорчать. Но... его туда тянуло. Ужас, что дочка вынесла. Бедная моя детка. Я ей ничего не объявляла, ничего не рассказывала. А потом все само собой полу­ чилось. Я уехала на съемки фильма «Дорогой мой человек», Сережа - на съемки «Судьбы человека». Через некоторое время был такой эпизод. Звонит: «Ну, как ты?» Я говорю: «Все нормально, Сережа, вот Наташенька тут, ты ее давно не видел, так нельзя», единственное, чем я его укорила. И он пообещал прие­ хать. На следующий день нет его и нет. Время идет и идет. А Наташа ждет и ждет... Когда спустя какое-то время он все-таки пришел, она его уже не захотела видеть. Потом все-таки согласилась. И оба плакали... Это было несчастье и для него, и для нее. После этого они не виделись пять лет. Когда я поехала с фильмом «Высота» в Чехословакию, меня пригласили на беседу компетентные органы. Нас всегда приглашали «на разговор» перед любой загра­ ницей. Обычно в кабинете сидел один человек. А тут двое. Они оба встали, поздравили с успехом «Высоты». А потом спрашивают: «Инна Владимировна, как ваша семейная жизнь»? Я честно ответила: объявила Сергею Федоровичу, что жить с ним больше не буду. Они мне: «Инна Владимировна, мы вас очень просим, примите его обратно!» Я была потрясена. У меня глаза налились слезами: как это - обратно? Я столько уже пережила. Ну уж нет, с меня хватит переживаний!.. Сначала он не знал, куда идти. Первое время жил у Толи Чемодурова и Клары Румяновой. Несколько раз приходил ко мне - приспособился. Утром приходил.

ЛЮБВИ

надо было чуть ли не через пол-Москвы. Была ли я в него влюблена? Понимаете... Это не было любовью с первого взгляда. Я больше скажу: он пришел в воен­ ной гимнастерке, черный, большой - поначалу он мне показался просто стариком! Как-то раз села на перила лестницы и лихо съехала прямо к его ногам. Съехала, остановилась, а у него в руках телеграмма была. Я непосредственно спросила: «Кому телеграмма?» Он мне так растерянно ее показал: «Поздравляют с рож­ дением сына». Я тогда даже не знала, что он уже женат - ничего про него не знала. Я ему говорю: «А ты послал ответную телеграмму, поздравил?» - «Нет». «Ты что? У нее же молоко может пропасть!» В общем, толкала его туда, обратно. Но ничего не получилось. Возможно, Женя, жена его, неправильно себя вела. Они поженились перед самой войной. Она была дочкой прокурора, с большой претензией на жизнь. Какие между ними были отношения, не знаю, я слышала только, что она зачем-то порвала брачное свидетельство. И он чувствовал себя свободным. Он многого мне не рассказывал, я и не пытала его никогда, что у них там на самом деле произошло. Почему он так потянулся ко мне?.. Когда он провожал меня домой, и мы долго шли пешком, он часто жаловался на жизнь. У него вообще было очень трагическое ощущение жизни, такое, наверно, осталось у него и до конца... Я звала его «папкой». А он ко мне относился, как к созданию, которое надо опекать. Женя-то фанфаро­ нила, а я такая, какая есть, мне хватало игры в кино. Он все это прекрасно видел. И однажды написал моей маме «послание в Сибирь» (мама моя жила в Новоси­ бирске): «Анна Ивановна! Мне очень хотелось уви­ деть Вас, но сейчас, ввиду многих обстоятельств, это невозможно. Приходится прибегать к письму... При встрече надеюсь восполнить нескладность этого пись­ ма умной и пылкой речью. Анна Ивановна, я люблю Вашу дочь, хочу всегда быть с ней, быть ее другом и мужем. Благословите и пожелайте счастья в нашей жизни и работе, трудной, большой и светлой жизни честных тружеников. 10 июня 1947 года». Самое смешное, что единственный, кто был против моего брака, - мама Любы Шевцовой, Евфросиния Мироновна, с которой я познакомилась во время съе­ мок «Молодой гвардии». Почему - не знаю. Все осталь­ ные, да все вокруг говорили о Сергее только хорошее, всем он нравился, все видели, как он ко мне относится! У меня сохранилось письмо от Тамары Макаровой: «Дорогие мои и любимые дети, мои друзья!.. Я рада и искренне поздравляю Инну и Сережу с браком. Помните, мои дорогие, все постепенно проходит, но дружба на творческой основе остается навечно! Вы достойны друг друга и берегите свои отношения - это очень нужно, чтобы жить долго вместе». Мы прожили вместе десять лет. Я много снималась. Сергей вырос в большого артиста и режиссера. У нас родилась желанная дочка Наташенька. Мы с Сережей всегда были друзьями, близкими людьми. При этом я всегда знала, на что бабы способны и что их вокруг

99 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

Ф О ТО : ЛИЧНЫ Й

АРХИ В

И .В . М А К А Р О В О Й

ИННА МАКАРОВА

ВВЕРХУ: В фильме «Молодая гвардия». ВНИЗУ; С Николаем Рыбниковым в фильме Высота .

1 9 5 7 год НА СТРАНИЦЕ СПРАВА: ■Молодая гвардия .

1 9 4 8 год. ВНИЗУ: С Алексеем Баталовым в фильме «Дорогой мой ч е л о ве к'. 1 9 5 S гпд

ВВЕРХУ:

С Сергеем Бондарчуком, Студенческие ВНИ ЗУ: Во

время съемок фильма «Отелло. (С. Бондарчук в роли Отелло).

1 9 5 5 год

поедем, там будет камин и много чего еще»... Отказа­ ла: «Простите, я должна ехать домой». Взяла такси и уехала. Так он позвонил мне уже домой и снова стал уговаривать: «Поедем, ну, поедем». Я: «Нет-нет и нет, исключается». Тогда он запел прямо в телефонную трубку. Я позвала маму: «Скорее, Козловский поет!» Какая красота в этом была. И чистота... Константин Симонов тоже оказывал мне знаки вни­ мания. Но у него было особое отношение ко мне. Мы с Валей Серовой были в один момент очень дружны как-то раз она сама ко мне подсела на одном приеме. Пьяненькая: «Инночка, нам с вами будет когда-нибудь очень трудно, Инночка...» Хотела меня к себе прибли­ зить, но я не выпивоха. А она ночью выпивала и начи­ нала мне звонить... Симонов хотел, чтобы я вышла замуж за его друга. Мы встретились, я посмотрела, но дядька был такой чужой... Однажды в Париже, годах в 60-х, пригласил меня на танец какой-то англичанин. Протанцевали весь вечер, а наутро он прислал мне в номер ящик шампанского «Вдова Клико». Я его сразу отдала. Даже не попробовала. Такой щепетильной была. А потом время было такое - все всего боялись.

Зима Однажды в квартиру, где я сейчас живу, пришел Бон­ дарчук. Это был один-единственный раз - Наташа выходила замуж. Мне показалось, что ему у меня понравилось: почувствовал, что в доме есть покой. Я ему говорю: «А помнишь, как мы в нашей предыду­ щей квартире прыгали, чтоб открыть окно? Как там было все неудобно. И как я счастлива, что тут удобные окна и подоконники». Он посмотрел и говорит: «Как мало тебе для счастья нужно!» А в глазах такое, что я и острить передумала в ответ... Мне правда для счастья мало нужно. Нужна работа, без нее я бы не прожила и многое не пережила. Нужно, чтобы дети, внуки и правнуки были здоровы. За детей ведь душа всегда болит. Когда Наташа привела к нам в дом Колю Бурляева знакомиться, мне это не могло понравиться. Он такой худенький был... для Наташи. Но они полюбили друг друга. И хорошо. А главное - Ванечка вскоре родился. И поэтому для нас это была радость и счастье. Да и сам Коля - золото, а не человек. Никогда ни словом, ни делом ничего плохого нам не сделал. Наоборот. И вся его семья: отец с матерью и брат (он в Англии препо­ дает русский язык) - все нам звонят. Ванечка никогда не оставался без поддержки отца. Я обожаю детей Коли от второго брака, они приезжали на свадьбу внучки Машеньки. Коля мне недавно на день рожде­ ния подарил икону. А второй муж Наташи меня всегда целует. Мы все дружим. Они для меня все родные. У меня прекрасные внуки. Ванечка мне как сын. Ната­ шенька была занята в кино, так он у меня воспитывал­ ся. Он меня звал Ая, Аечка и до сих пор так называет. Как сейчас помню, лежал у меня в квартире на ковре и пел: «Я на солнышке лежу, я на солнышко гляжу», а я ему подпевала. Тамара Федоровна, когда увидела

ЛЮБВИ

На «Мосфильм» едет - и ко мне. Только тогда, когда Наташенька не знала. Это уже после того случая, когда оба рыдали. Довольно долго так тянулось. Мы дели­ лись друг с другом творческими планами. И только. Главным для меня было то, что прекратились эти ужасные письма и звонки. Последняя анонимка зву­ чала так: «Посидели на чужой шее, посидите на своей». Это мы с мамой получили. Чудовищно. Ой, не люблю я углубляться в то время... Когда у Сергея родилась Алёна, он подошел ко мне в театре: «Инна, нам же надо с тобой разводиться». Я ответила: «Конечно, только подавай на развод сам». Когда мы пришли в суд, зал был заполнен битком. А ведь прошло 3 года, даже больше, как мы разо­ шлись. Он вошел, увидел меня и сел рядом. Тесно сел. И судья меня спросил: «Почему вы так легко разводи­ тесь с мужем? У вас ребенок». Нас не хотели разво­ дить. Я сказала: «Да, это нелегко, но так надо». Сережа был, наверное, обижен, что я сама так его выставила. Не могу сказать, был ли он потом счастлив. По-моему, нет. Что-то у него не сложилось. Первый раз, когда я увиделась с Федей Бондарчуком, он меня чмокнул, а я ему сказала: «Когда-нибудь рас­ скажу, как я помогла тебе на свет родиться». И это правда - если бы мы не разошлись с его отцом, то и его бы не было. Шло время. Сережа начал снимать «Войну и мир». Мы довольно долго не виделись. Наташа училась уже в пятом классе. И вдруг он приезжает. Толстый (для роли Пьера), теплое пальто из материала, который я еще из Болгарии привезла... Как бросится к Наташе: «Доченька, была бы ты постарше, я б тебя на Наташу Ростову пробовал!» Плачут оба... Действительно дочка маловата была для этой роли, но какой бы она потряса­ ющей могла стать Наташей! Одни глаза чего стоят, а фигура... Помню, мы шли как-то с Кларой Румяновой недалеко от нашей дачи, Наташа с подружками бежала с нами. Так она выглядела, как статуэтка, по-другому не скажешь. Удивительно была сложена в то время, милая моя детка. Она так быстро повзрослела. Она умная, очень умная. И сдержанная очень. Никогда со мной об отце не заговаривала. Знала, что мне это не просто. А вот то, что в школе дурные учителя лезли с расспросами: «А где же твой папа»? - это было, и при­ шлось через это пройти. Но она только закалилась. Разойтись - это была моя инициатива. Никогда и подумать не могла, что смогу так поступить с Сере­ жей. Но... как ни странно, это решение оказалось для меня благодатью. Потому что тут же пошли предложе­ ния ролей, одна картина выходила за другой. А вот замуж выходить я и не думала. Притом что кавалеров было полно. Конечно, я встречалась с мужчинами в те годы, что была свободной, но весьма и весьма ограни­ ченно. Я брезгливая. Я не люблю этих... связей. А вот то, что Иван Козловский лично мне пел романс по телефону - это факт. Он увидел меня еще девчонкой в «Молодой гвардии». А позже мы случайно встрети­ лись, и он предложил: «Поедем со мной за город, ну

103 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

ФОТО: ЛИЧНЫЙ

АРХИВ

И.В. М АКАРОВОЙ

ИННА МАКАРОВА

104 [СТОРИ] § ОПЫТЫ

ЛЮБВ И

ИННА МАКАРОВА Ваню, сказала: «Ну, это стоило того»! Имея в виду, что я немножко отошла от работы, чтоб быть с ним. Он окончил консерваторию. А это были 90-е годы... Однаж­ ды я вошла в метро и услышала дивную музыку. Смот­ рю, а это выпускники консерватории играют. И я испу­ галась: куда же я ребенка толкнула, на что? А ведь время было действительно страшное. На меня чудовищное впечатление произвела история с Нонной Мордюковой, то, что она пережила, - это уму непостижимо: ведь ее сын Володя был наркоманом. У Люси Гурченко внук выбросился из окна. Вот что страшно. Я Люсю любила, несмотря на все ее эксцентричные выступления, - мы понимали друг друга. Как-то идем вместе после теле­ съемки домой. Я ее спрашиваю: «Люся, отчего ты все время ругаешься»? А она мне: «От жизни, Инна, от жизни». Какямогуна нее сердиться?! ИуЛюбы Соко­ ловой сын погиб. Поэтому мне и было тревожно за нашего Ванечку, такое уж время было - детям подсовы­ вали наркотики. Я помню, как-то Ваня пришел домой, сел и долго в одну точку смотрел. Я ему: «Ванечка, что с тобой, детка»? Молчит-молчит-молчит, а потом при­ знался: «Ая, мне ведь тоже подсунули. Попробовал. Но мне не понравилось». Это нас Бог спас... Сейчас ему тридцать пять. Он у меня - самое доро­ гое. Он поразительно похож на моего папу, даже его друзья консерваторские это заметили. А внучка Машенька сама на себя похожа. Она служит в театре им. Маяковского. Вышла замуж, но фамилию пока не сменила, она Бурляева. Родила в прошлом году. У меня теперь трое правнуков! Зульфия, врач из клиники, к которой я прикреплена, воскликнула, когда об этом узнала: «Ба, у нас в Дагестане, когда трое правнуков значит, человек должен долго жить!» Со своим вторым мужем мы живем вместе уже 40 с лишним лет. Когда моя мамочка заболела, приятель­ ница посоветовала обратиться к Михаилу Перельману, доктору медицинских наук, академику РАМН. Я ему и позвонила. Помню, как я шла по коридору, а он как раз мне навстречу. Протянул руку и так сжал мою ладонь, вот как никто не умеет. Он же хирург. Причем хирург уникальный. Мы познакомились, поговорили. Я тогда только вернулась из поездки по Ближнему Вос­ току, была на кинофестивале, и меня там неожиданно прихватило - другая вода, к которой организм не был приучен. Начался приступ, из почки пошел камень. Такая боль! И только утром пришел врач, чтобы сделать укол. И вот этот самый врач посмотрел на меня и ска­ зал: «Если вы не замужем, я б на вас женился». И я тогда подумала: только вышла ли бы я за тебя - вопрос... А вот за доктора Перельмана вышла. Однажды он приехал ко мне после небольшой автомобильной ава­ рии и остался навсегда. В этом году муж похоронил одного из своих сыновей, такое горе. Как он это пере­ нес, я не знаю. Но он и сейчас работает как вол... Долгая жизнь - это благословение. Но это и наказа­ ние. А может, даже предостережение. Но для своих родных я обязана жить. Они же особенно нуждаются во мне. Что еще просить у Бога?.. ©

Инна Макарова Народная артистка СССР. Родилась 28 июля 1926 года. Детство. «Свое первое представление я дала

лет в шесть. Нас с сестрой Ниной привезли на лето в Мариинск в большой дом бабушки и де­ душки. На высоком крылечке мы устроили им­ провизированный концерт, который открыва­ ла я стихотворением «Яблочко». Затем изобра­ жала стрекозу. К тому времени я уже дважды побывала в новосибирском ТЮЗе. И атмосфе­ ра театра мне ужасно понравилась». Юность. «В новосибирском драмкружке у нас был потрясающий педагог Валентина Викто­ ровна Петухова, актриса из Томска. Я играла Дорину в «Тартюфе», Марию в «Двенадцатой ночи». И как хотелось играть по-серьезному, по-настоящему! И тут - война. На фронт уш ­ ли почти все исполнители «Двенадцатой но­ чи». И потом в неотапливаемом зале Вален­ тина Викторовна читала нам, оставшимся, их удивительные письма. Мы ездили со спекта­ клями по госпиталям, играли перед ранены­ ми. Играли искренне, с большой отдачей, за что получали аплодисменты. Те, кому нечем было аплодировать, стучали ногами».

ЯЮДИ&

ВЕЩИ

Из которой вы узнаете, почему Сара Бернар к восторгу публики до старости играла мальчиков с. 106, что ест далай-лама Нгагванг Ловзанг Тэнцзин Гъямцхо и чем кормит своих монахов с. 130

ВЕЛИКИЕ ИСКУСИТЕЛИ

Божественная Бернар Французская актриса Сара Бернар познала невероятную славу. Среди актрис докинематографической эпохи соперницу нее не было: более сорока лет она вызывала восторг, ненависть, любовь не только у театралов, но и у тех, кто никогда не посещал театр. К концу жизни ее имя воспринималось как название некоего феномена. Почему?

106 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

ТАТЬЯНА СКРЯБИН А

В детстве Сара Бернар и не помышляла о том, чтобы стать актрисой: она хотела быть монахиней, в то время как семья планировала сделать из девочки куртизан­ ку. Мать будущей актрисы, Юл, голландская еврейка, родила Сару в шестнадцать лет. В этом возрасте Юл уже была профессиональной кокоткой и жила на сред­ ства богатых покровителей, среди которых в разное время числились и композитор Россини, и Александр Дюма-отец, и герцог де Морни, сводный брат импера­ тора Наполеона III. Рождение дочерей (а их у Юл было три, все от разных отцов) мешало карьере куртизанки, и Сару отправили на воспитание в деревню, где кор­ милица привязывала девочку к стулу, отлучаясь из дома. Сара рано проявит эксцентричный и непокор­ ный характер и выберется из этого плена благодаря увечьям, которые нанесет себе сама. Сначала она упа­ дет в огонь, затем сломает руку и повредит коленную чашечку, но в итоге своего добьется - мать заберет ее от кормилицы. Тут выяснится, что в деревне Сара росла сущей дикаркой, не умела ни писать, ни читать, не знала, как вышивать платки и заплетать косы, и Юл отправила дочь в монастырь, где ей, по меньшей мере, обещали привить хорошие манеры. Но вышло иначе: обуздать темперамент Сары монахиням оказалось не под силу, зато девочка сразу влюбилась в зрелищность и экстатичность монастырской жизни. Сколько раз воображала себя невестой Христовой: она лежит на полу часовни, на ее тело накинут черный покров с серебряным крестом, вокруг восковые свечи, она умерла для мира, но живет для Христа.

А к т р и са п о н е в о л е Профессию актрисы Сара не выбирала, занятие это ей навязали матушкины покровители. Старые любовники Юл Бернар съехались на семейный совет и смерили взглядами шестнадцатилетнюю девушку - им не нра­

вилась ее идея идти в монахини. Но и для карьеры кур­ тизанки у Сары явно недоставало данных - ни округло­ сти форм, ни мягкости характера. Как съязвит кто-то из «оценщиков»: «Она не заполняет корсет». Александр Дюма-отец выскажется еще определеннее: «Голова дев­ ственницы, а тело вроде палки от метлы». Конечно, они лукавили: Сара была юной и привлекательной, другое дело, что ее внешность и характер не отвечали муж­ ским вкусам той эпохи. Нехотя, как будто шутя, Сари­ ны благодетели предположили: не монахиня, не курти­ занка - ну тогда точно актриса. Они думали, что ткнули пальцем в небо, а оказалось, угадали призвание. После того как судьба Сары была решена, ее впервые отвели в театр, и она обомлела, залилась слезами и навсегда заболела «болезнью красного и золотого», как называл любовь к театру Жан Кокто. Ей показа­ лось, что вся ее предыдущая жизнь - и заброшенное детство в деревне, и учеба в монастыре - была лишь приготовлением к театральному таинству, к посвяще­ нию в актрисы. Покровители Сары смотрели на дело гораздо реалистичнее: девочку они, конечно, устроят, но вряд ли ей быть второй Рашелью. «Связи решают все», - говорили в кругу Юл Бернар, и Саре заведомо было обеспечено место в консервато­ рии, старейшем учебном заведении Франции, гото­ вившем актеров, а затем и ангажемент в одном из ведущих парижских театров. Вскоре после поступле­ ния в консерваторию выяснится, что у Сары действи­ тельно хорошие актерские данные, но вечные пробле­ мы с характером, вкусом и созданием собственного имиджа. Сильные стороны ББ - Божественной Бернар в юности считались непростительными недостатками, мешавшими карьере. Знаменитые золотистые волосы Сары, которые модерн так удачно стилизовал то под морские волны, то под стебли распускающихся ири­ сов, чуть было не послужили причиной провала на

scanned by surzhoks

< i

в

САРА БЕРНАР

Р ож ден и е Б ож ествен ной

& ВЕЩИ

>■ Яркая пластика Сары Бернар напоминает о немом кино

веческий порок, с которым Сара боролась всю жизнь, укладываясь спать в обитый бархатом гроб. Важен был, конечно, не столько сон, сколько пробуждение. Одно дело обдумывать предстоящий день, нежась в кровати, совсем другое - просыпаясь в гробу. После истории с пощечиной Сару выгнали из «Комеди Франсез». Она осталась без работы, не успев толком заявить о себе. Ее талант был под большим вопросом, зато репутация взбалмошной и скандальной особы теперь бежала впереди мадемуазель Бернар. О возвра­ щении в театр в ближайшем будущем нечего было и думать - требовалось время, чтобы Париж забыл о ее выходках. И Сара пошла по стопам матери, на несколь­ ко лет сделавшись куртизанкой, о чем элегантно умол­ чала в своих мемуарах «Моя двойная жизнь». По ее мне­ нию, факты не повод портить хорошую биографию. Нельзя сказать, что Саре понравился болтливый и фри­ вольный мир куртизанок, она предпочла бы видеть себя на сцене, а не в зеркалах отдельных кабинетов. Но, по всей видимости, именно галантная жизнь, а не кон­ серватория сделала из нее выдающуюся трагедийную актрису. Ее коронная роль умирающей от чахотки про­ ститутки в «Даме с камелиями» не случайно была сыграна с поразительной достоверностью. В юности Сара дорого заплатила за искушение довериться муж­ чине в своих чувствах - худшая, на ее взгляд, ошибка, какую только может совершить молодая женщина. «Когда садишься на охапку колючек, не знаешь, какая из них тебя уколет», - поучал Сару ее любовник принц де Линь. Совсем недавно он выказывал Саре столь сильные чувства, что вопрос их женитьбы казался ей делом, решенным на небесах. К нему Сара придет бере­ менная, вся в слезах, а принц нахмурит брови и прово­ дит ее до двери: в самом деле, почему она решила, что он признает ребенка? От этой связи родится единствен­ ный ее сын Морис, игрок, сердцеед, расточитель, обо­ жаемый и избалованный отпрыск, инфант террибль, которому Сара, несмотря на его слабохарактерность, доверяла все - и свой театр, и капиталы, и неизменное место по правую руку от Божественной. Когда де Линь, уже обрюзгший, с облетевший, как осенняя маргаритка, головой, захочет наконец признать отцовство и оста­ вить сыну часть капиталов, двадцатилетний Морис высмеет его в духе своей неподражаемой мамочки: - Де Линь? Кто в Европе знает эту фамилию? А перед именем Бернар открываются все двери! - И в доказа­ тельство, отсалютовав Сариной визиткой, провел вен­ ценосную особу, скромно ожидавшую своей очереди на поезд, сквозь сутолоку Северного вокзала.

Увольнение из «Комеди Франсез» потрясло Сару. На долгие годы остаться без сцены - худшее испытание для актера. Видимо, после этого провала Сара поймет, что не хочет быть просто театральной знаменитостью. «Мой друг, вы создаете слишком большую шумиху вокруг себя. Разве так можно?», - впоследствии упре­ кал Сару ее директор господин Перрен. «Болван!

109 [СТОРИ] § ЛЮДИ

выпускных экзаменах. Парикмахер, приглашенный Юл, при виде Сариной кучерявой копны пришел в ужас: «Что за пакля! У всех танджерских девушек и у негритянок волосы точно такие же!» - и вымазал ей голову костным жиром. «Несколько минут я в ярости трясла головой, чтобы жирные пряди понемногу рас­ клеились, экзамен уже начался, и все слова я позабыла». Фотографы, делавшие первые снимки Сары, испытыва­ ли вечное затруднение, во что одеть эту худышку (на первом своем снимке Сара закутана... в занавеску с бах­ ромой), да и сама юная мадемуазель Бернар не на шутку мучилась выбором костюмов. Когда герцог де Морни устроил ей ангажемент в «Комеди Франсез», Сара яви­ лась подписывать контракт, по которому ей отводи­ лись роли «юных принцесс в трагедии и возлюбленных в комедии и драме», в наряде прожженной кокотки, позаимствованном из матушкиного гардероба, - пла­ тье салатового бархата с черной каймой по подолу: «В нем я напоминала обезьяну». Увы, опека сильных мира не пошла Саре на пользу, в отличие от других театральных знаменитостей ей не пришлось карабкаться наверх, прикладывать невероят­ ные усилия, бороться за себя. Все у нее катилось как по маслу... и именно от этого не складывалось. Ее дебюты в «Комеди Франсез» были малообещающими и запом­ нились в основном анекдотическими происшествиями. Парижан немало насмешила Ифигения в исполнении юной госпожи Бернар. Когда Сара протянула к Ахиллу тонкие длинные руки, с галерки раздалась реплика: «Берегись, Ахилл, напорешься на эти зубочистки!» В старости Сара припомнит эти «зубочистки», подходя к оценке внешних данных актера со своими собствен­ ными жесткими критериями: «Самое важное для акте­ ра - длинные руки. Не ноги, а именно руки». Но сложнее всего у мадемуазель Сары дело обстояло с душевной гибкостью и умением уважать признан­ ные авторитеты. Начинающей актрисе, даже имеющей за спиной таких благодетелей, как Дюма-отец и герцог де Морни, положено было держаться скромно и наби­ раться опыта, а вместо этого Сара залепила пощечину старейшей сосьетерке (так называли тогда штатных актеров-пайщиков) Натали. Сара подралась с «заслу­ женной» из-за своей младшей сестры Режины, отпу­ скавшей в адрес грузной актрисы грубые шуточки. Раздавать пощечины и таскать за собой в театр детей, любовников и собак - маленькая слабость начинаю­ щей актрисы, которую, достигнув статуса «Боже­ ственной», Сара возведет в принцип. Как-то она возь­ мет в театр своего пса Гамлета, и собака сорвет пред­ ставление, облаяв суфлера в будке. Сара никогда не меняла своих привычек, даже если они вредили ее репутации. Никогда не иди на поводу у публики, никогда не отказывайся от своих причуд, это поставит тебя в один ряд с простыми смертными, твердила она, а быть простым смертным - это как раз тот общечело-

110 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

САРА БЕРНАР Только так и можно!», - комментировала Сара. Она дала себе слово, что при ее жизни публика больше никогда не забудет мадемуазель Бернар, и первой из актрис занялась бесстыдной, по представлениям XIX века, саморекламой. За это ее высмеивали Бернард Шоу и Антон Чехов, на дух не выносившие женское тщеславие. По их мнению, Сара была не столько выда­ ющейся актрисой, сколько женщиной, беззастенчиво сочинявшей себя на потребу публике. Впрочем, Чехов тут же оговаривался: «Будь мы трудолюбивы, как Сара Бернар, чего бы мы только не создали, а наши актеры, поработай они, как Сара Бернар, они бы далеко пошли». То есть у француженки нехватка таланта, один профессионализм, а вот в России все наоборот: таланта хоть отбавляй, а с профессионализмом проблема. Как только Сара сумеет снова выйти на сцену, она тут же займется созданием своего нового имиджа, бросавшего вызов жеманству и кокетливости, то есть тому, что составляло традиционный образ прелестни­ цы XIX века. Вернуться в профессию ей помог очеред­ ной покровитель Юл, Камилл Дусе, руководитель теа­ трального ведомства, устроивший Сару в «Одеон», второй по значимости парижский театр. На этот раз Сара бросит все силы не на эксцентричные выходки, а на то, чтобы пленить парижскую публику. И ей это удастся. В «Одеоне» парижские студенты засыплют ее букетами пармских фиалок. Прославит Сару роль мальчика - она сыграет вене­ цианского пажа в пьесе «Прохожий». В эпоху корсе­ тов на китовом усе, подчеркивающих все женские округлости, Сара вышла на сцену в обтягивающем трико, бархатном камзоле гранатового цвета и белой кружевной рубашке, присборенной на рукавах. Публика поначалу аплодировала ее костюму и лишь потом оценила игру. На протяжении всей карьеры Сара любила перевоплощаться в юношей и прекрас­ ных принцев. В 56 она играла двадцатилетнего Орлен­ ка, герцога Рейхштадтского, и появлялась на сцене в плотно облегающем белом мундире и офицерских рейтузах. Она была первой женщиной, сыгравшей Гамлета, и имела в планах образы Скупого и Мефисто­ феля: «Я предпочитаю не мужские роли, я предпочи­ таю мужские умы», - признавалась Сара. Но не только андрогинность и юношеская подтяну­ тость госпожи Бернар пленяли парижских студиозу­ сов. Сияла со сцены охристая копна ее волос, свети­ лось лицо, про которое говорили, что она покрывает его фарфором, лился знаменитый «золотой голос». И ведь заметили эту «спичку», эту «иглу на шпильках», «скелетину» из-за уникальной манеры речи, трогатель­ ного певучего тембра. В «Одеоне» на протеже театрального министра не обращали особого внимания до тех пор, пока она в одиночку не исполнила... партию хора. Те, кто ее слышал, утверждали, что Сара звучала, как ___________________________________ _______________________________________________ ______________________

§

2 £

z

О

ш

> - Афиша Альфонса Мухи к спектаклю «Дама с камелиями». НА СТРАНИЦЕ СПРАВА: Сара в детстве, рядом с матерью

о

в

( 1844 - 1923 )

Ф ранцузская актриса. Сыграла более 130 ролей. Отличалась

невероятной работоспособностью - так, с 15 марта по 30 октября 1900 года в пьесе Эдмона Ростана «Орленок» сыграла 237 раз. Сара Бернар вдохновляла Оскара Уайльда,

Эдмона Ростана, Марселя Пруста, Альфонса Муху. Она была первой поклонницей Жана Кокто и последней любовью Виктора Гюго. Пуччини увидел Сару Бернар в пьесе «Тоска» и вдохновленный ее игрой написал знаменитую оперу. К концу XIX века прославилась как самая

изображаемая актриса эпохи, ее лицо было повсюду - на дагерротипах, карикатурах,

в Америку Сара увидела газетный заголовок «Сара Бернар, самая старая актриса мира

s

прибыла в Нью-Йорк», она приподнялась

ЛЮДИ

К огда в один из последних приездов

& ВЕЩИ

в сериях фотографий.

мне будет сто три года, я приеду в Нью-Йорк

[СТОРИ]

на инвалидном кресле и прокричала: «Когда и покажу им, что такое старая женщина!».

111

соловей, как сирена, как дудочка крысолова. Она сжи­ мала губы в спазматической гримасе и выбрасывала в зал пронзительные чувственные слова. Сара верила, что голос в большей степени, чем внешность, отражает суть человека, и поражала современников сочетанием твердости и женственности интонаций. Это и был ключ к ее характеру: волевая жесткость и нежность, журчание воды, дыхание ветра - и тут же вопли боли, потрясавшие физиологической достоверностью. Громкий успех обрушился на Сару после того, как она сыграла роли трагических героинь, раздираемых страстями. Как завороженная, публика смотрела на эту худую женщину, корчившуюся в предсмертных муках, и хотела походить на нее. В жестоких сценах, сыгранных Сарой, зрители видели, как от нее исходит свечение, которое позже сделает ее эротическим идо­ лом модерна.

- Мне хотелось бы быть королевой...

- Но, Сара, вам через месяц отрубили бы голову.

- Возможно, но сколько голов успела бы отрубить я сама! Этот разговор Сары Бернар с ее преданной компа­ ньонкой мадам Герар как нельзя лучше передавал секрет притягательности актрисы. Сара становилась желанной, когда играла смерть. «Она обретает себя, лишь когда убивает или умирает», - писала критика. Но, что самое удивительное, трагические эффекты, которых Сара добивалась на сцене, никак не сказыва­ лись на ее цветущей внешности, на ее фарфоровом лице. Героини Сары - Федра, Медея, леди Макбет проходили сквозь ее жизнь, как китайские тени, не причиняя вреда. Некоторые верили, что Сара заклю­ чила нечто вроде сделки с дьяволом, не случайно ее так любил Оскар Уайльд, создатель романа о вечно юном Дориане Грее. Все морщины, изъяны, седые волосы достаются ее героиням, ее театральным двой­ никам, в то время как реальная Сара Бернар не ста­ рится и в 65 играет четырнадцатилетнюю Джульетту. Исполняя роль Жанны д’Арк в 1890 году, то есть на пороге своего пятидесятилетия, она поворачивалась лицом к публике и на вопрос орлеанских судей, сколь­ ко ей лет, отвечала: «Девятнадцать!» Эти слова всегда встречал гром аплодисментов. Многие полагали, что от созданных ею образов идет эманация соблазна, европейские газеты публиковали призывы женщин к Саре Бернар сыграть «нечто добропорядочное». Она демонстрировала зрителям пагубный пример: можно предаваться безумным страстям, оставаясь при этом вечно юной и прекрасной. Никакой сделки с дьяволом, разумеется, не было, а было поразительное умение разграничивать жизнь и игру, лицедейство и подлинную трагедию. Тысячи раз умирая на сцене, в жизни Сара поддерживала без­ упречную форму, вставая в восемь утра, практикуя послеобеденный сон, конные прогулки и отдых у моря. С детства она обожала разыгрывать и тут же вышучивать мнимые трагедии: посмотрите на малют­ ку Бернар, сегодня она провалилась в консерваторию,

САРА БЕРНАР опущенный взгляд, слезы на ресницах - затем вспыш­ ка хохота: «здорово я их разыграла» и победное крив­ лянье «девочки-которую-все-берут-нарасхват». Она любила поговорить о своих обмороках и симулиро­ вать туберкулез (прокалывала шпилькой десны и при­ кладывала окровавленный платок к губам), а затем вся в слезах от смеха валилась на диван: ну и болваны, эти мои поклонники! Когда Сара только начинала, кумиром французской сцены была Рашель, великая трагическая актриса пер­ вой половины XIX века. Убиваемая своим ремеслом, сгоравшая от чахотки Рашель умерла в возрасте 36 лет. Сара не желала идти по стопам предшественни­ цы, она воплощала совершенно иной актерский тип звезды с железным стержнем. Театр тем и хорош, что позволяет получить дивиденды с неискоренимого человеческого желания стать свидетелями чужих тра­ гедий. Этот вполне циничный взгляд на вещи позво­ лил Саре предвосхитить появление кинозвезд XX века: баснословные гонорары, еще более баснослов­ ные траты, свита поклонников, фанаты по всему миру, беззастенчивая самореклама - такой голливудский стиль жизни был опробован Сарой в ту эпоху, когда кино еще не существовало.

112 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

П а р и ж ск и й к р и зи с с р е д н е г о в о зр а с т а К сорока годам Сара достигла всего, что хотела. Она сделалась европейской знаменитостью, жила на широ­ кую ногу, с триумфом вернулась в «Комеди Франсез». Известное парижское фотоателье Надаров специали­ зировалось исключительно на ее снимках. Виктор Гюго написал для нее пьесу «Рюи Блаз» и подарил бриллиантовую каплю на золотом браслете - слеза живого классика небрежно украшала Сарино запя­ стье. С Муне-Сюлли, молодым актером «Комеди», у нее составился самый знаменитый любовный дуэт эпохи. Голос у Муне был такой мощи, что он не мог репетировать дома, приходилось выходить на улицу и дожидаться, когда по мостовой загрохочет повозка. Под стать голосу - и мужская сила, в мемуарах Муне беззастенчиво пишет: «До шестидесяти лет я думал, что это кость». Чего ей желать еще? Потолок! И этот «потолок», которого она достигла во Франции, начал нависать над ее жизнью и осыпаться на золоти­ стую гриву прозаической штукатуркой. Похоже, судьба хочет навязать ей банальный сюжет, сделать заложни­ цей актерской профессии. В «Комеди» она занята дваж­ ды в неделю - вполне нормально, но Саре этого мало, ей не хватает сцены. Вечная актерская проблема, что делать, когда не играешь. Где взять новые пьесы, новых авторов, новые роли? Как и другие актеры, она зависит от репертуара, от труппы, от этого идиота господина Перрена, директора «Комеди Франсез». Из тупика актерской судьбы Сара найдет три выхо­ да - мужчины, эксцентрика и скульптура. И все три ее не удовлетворят. Калейдоскоп любовников, которых она делила на «сердечных» и «полезных», оставляет «ее такой же неутоленной на следующий день, как и нака­

нуне». После многочисленных попыток заткнуть глот­ ку своему темпераменту любовными приключениями она ударится в «жюльверщину» и станет летать над Парижем на воздушном шаре, откупоривая шампан­ ское в свою честь на высоте двух тысяч метров. Затем начнет писать рассказы, в которых не то развеивает, не то поддерживает легенды о частной жизни Сары Бер­ нар: «Говорят, будто она жжет кошек, чтобы есть подпа­ ленную шерсть, а еще любит лакомиться хвостами яще­ риц и мозгами павлина, поджаренными на обезьяньем жире, будто она играет в крокет с черепами в париках времен Людовика XIV». От графомании в духе «Молота ведьм» Сару бросит к занятиям скульптурой. Она сни­ мет мастерскую на Монмартре, закажет себе наряд художника - элегантные брюки из белого шелка, блузу с кружевными рукавами, тюлевый бант вокруг шеи и погрузится в изготовление женских бюстов и голо­ вок. «Ну и дрянь этот бюст Сары Бернар», - отплевы­ вался Роден, имевший в виду, конечно, не грудь актри­ сы, а ее скульптурные штудии. В «Комеди» кто-то под­ бросил ей анонимку: «Несчастная скелетина, даже не думай совать свой ужасный еврейский нос на церемо­ нию в честь Мольера. Как бы он не стал мишенью для всех яблок, которые запекают сейчас в Париже». Словом, Саре станет тесен Париж, и она всерьез задумается о том, как избежать ловушек актерской профессии. И тут ее осенит: турне! Грандиозный чес по Европе, России, Дикому Западу, Южной Америке да хоть по Новой Зеландии! Театр - это только повод, чтобы весь мир влюбился в Сару Бернар. Ей во что бы то ни стало нужна слава, но не парижская, келейная и поднадоевшая, а всемирная, внетеатральная, пьяня­ щая и пугающая слава завоевателей и цезарей.

З а в о ев а т ел ь н и ц а Благодаря своим ошеломительным турне Сара Бернар стала первой актрисой, доказавшей миру, что слава лицедея может сравниться с известностью королей. Однажды она провела на гастролях 32 месяца, дав представления в Нью-Йорке, Санкт-Петербурге, Афи­ нах, Константинополе, Лондоне, Сиднее. В БуэносАйресе по вещам Сары бегали крысы, в театре не нашлось софитов для освещения сцены, весь реквизит сводился к продавленному канапе, но она была счаст­ лива: аргентинцы ожидали ее у артистического подъ­ езда и расстилали на земле носовые платки. То, что современники называли феноменом Сары Бер­ нар, не.состоялось бы, не побывай актриса с гастроля­ ми в Америке. Здесь она поняла, что быть звездой означает постоянно сочинять себя, подогревать инте­ рес публики скандальными романами и заявлениями типа «актриса хочет вживить в крестец тигриный хвост, но от смертоносного намерения ее отговарива­ ют родственники и друзья». Когда она прибыла в стра­ ну больших возможностей, со времени войны Севера

) ► В ролях юношей Сара Бернар была неотразима

САРА БЕРНАР и Юга прошло всего 15 лет. Нынешние мегаполисы были тогда скромными провинциальными городиш­ ками, населенными сыновьями эмигрантов. Сара шла на нешуточный риск, путешествуя по Дикому Западу: однажды из-под ее вагона полицейские вытащили гангстера, который намеревался ее ограбить, а в слу­ чае сопротивления пустить состав под откос. Не успел пароход Сары войти в Гудзон, как американские жур­ налисты забросали ее вопросами, непредставимыми в Старом Свете: каков ее рост? объем талии? размер туфель? цена платья, которое на ней? цена пояса? Ее вес? Ее волосы завиты с помощью пива? Что она ест, проснувшись? А днем? Мидии? Как, весь день одни мидии? «О, Боже, неужели так будет во всех городах, где мне предстоит выступать!» - хваталась за голову Сара. Впоследствии она приноровилась падать в обморок, когда назойливость папарацци станови­ лась совсем уж нестерпимой. Вскоре она поняла, что, чем чаще подробности ее личной жизни будут обсуждаться, тем больше публи­ ки придет на представление. Она смирилась с тем, что любой желающий мог за двадцать пять центов приоб­ рести брошюрку «Любовные страсти Сары Бернар», в которой обсуждался вопрос, сколько раз актриса была замужем и кто отец ее горячо любимого сына Мориса. Особый интерес вызывал ее единственный и недолгий брак с молодым греком Дамала, которого Сара сначала долго и безуспешно пыталась сделать своим партнером по сцене, за что он получил прозви­ ще «Дамала с камелиями», а затем так же долго и безу­ спешно лечила от наркомании. Но, кажется, подлинный урок американской пред­ приимчивости Саре преподал некто мистер Смит, пригласивший ее посмотреть на кита, которого пой­ мало его рыболовецкое судно. Этот янки учтиво под­ ставил Саре руку и предложил встать на спину убито­ го животного, потрогав его за ус. А через несколько дней, выйдя из отеля, Сара увидела огромный фото­ плакат, на котором она вырывала киту усы: СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ ОГРОМНОГО КИТА, КОТОРОГО УБИЛА САРА БЕРНАР, ВЫРВАВ У НЕГО УСЫ ДЛЯ СВОИХ КОРСЕТОВ. С ЗАКАЗАМИ КОРСЕТОВ ОБРАЩАТЬСЯ К Г-НУ ГЕНРИ СМИТУ Разъяренная Сара кинулась к Смиту, который вообщето ожидал от нее похвал и хотел предложить процент, и надавала ему пощечин. Происшествие с китом так потрясло Сару, что она чуть было не вернулась во Фран­ цию. К тому же какой удар по самолюбию! Реклама по-американски предлагала публике два забавных зре­ лища: утром кит, а вечером - французская актриса. Ее ожидал и еще один сюрприз: на приемы в честь Сары Бернар американские поклонники приходили без жен, посчитав безнравственность французской актрисы опасной для семейных устоев. Во имя успеха Саре мно-

i “

» О о а

—— — -

V Рядом с собственным бюстом

£

в

«Любопытная особенность нашей профессии: мужчины завидуют женщинам гораздо сильнее, чем женщины - им» — САРА БЕР Н АР

ную красную обивку театральных кресел, золото - вот ее цвет). Во время представлений прямо посреди какого-нибудь монолога отдавала распоряжения, делала замечания или даже угрожала актерам, причем публика пропускала это мимо ушей: «Ах, Паоло! Эта любовь - вся моя жизнь... (ты что не чувствуешь запа­ ха одеколона, болван, он бьет мне прямо в нос?)... и разлука погубит нас обоих!»

В 1890-е в Европе Сара (не в последнюю очередь бла­ годаря «Саломее», пьесе, написанной для нее по-французски Оскаром Уайльдом) начала вопло­ щать новый стиль - нарождавшийся модерн. Она позировала фотографам полулежа, тело ломаной диа­ гональю пересекало плоскость, заполненную извива­ ющимися растениями и шкурами животных. Сара создавала моду на струящиеся, перетекающие ткани, нежные наклоны шеи, спиралевидные юбки, обвитые вокруг ног, - ее пластика как нельзя лучше отвечала стремлению модерна подчинить тело естественной красоте природы. Но при этом лицо Сары никак нель­ зя было назвать естественным: она одной из первых начала использовать в повседневной жизни недавно изобретенную губную помаду и накладывала грим даже на уши и кончики пальцев. Когда-то выглядев­ шие «обезьяньими» наряды Сары, ее косметика, ее драгоценности стали определять приоритеты модного сезона. Окончательный штрих к портрету декадент­ ской мадонны сделал художник Альфонс Муха, кото­ рому Сара заказала афишу для «Жисмонды». Этот чех точно угадал, чего хочет актриса, и изобразил ее со смесью мистицизма и чувственности. Афиши просла­ вят Муху, но Сара вскоре пожалеет, что открыла миру его дарование: все парижские стены покроются двой­ никами Сары, грызущей печенье «Лю», смакующей шампанское «Рюинар» и курящей сигареты «Жоб». Слава Бернар, ее профессионализм и возможности возрастали прямо пропорционально возрасту. Начало XX века она ознаменовала крупной удачей - может быть, самой крупной за всю карьеру. В 1900 году Эдмон Ростан, кумир всех молодых модников Парижа (безу­ пречный покрой одежды, элегантная лысина, усы

& ВЕЩИ

И к он а м о д е р н а

115 [СТОРИ] § ЛЮДИ

гократно пришлось переступать через свою гордыню, и, как выяснилось, она прекрасно умела это делать. И Сара была вознаграждена, ее умение, когда того требуют обстоятельства, забыть про щепетильность по достоинству оценили в Соединенных Штатах. Впрочем, как и ее талант. Дюма-сын ужасался тому, что Сара намеревается «испытать его "Даму с камели­ ями" на варварах», а зря: в последний вечер в НьюЙорке Сару вызывали 17 раз после третьего акта и 29 после пятого. И это при том, что она играла перед зри­ телями, не понимавшими по-французски! Ее считали беззастенчивой и даже бесстыдной, но это была небольшая плата за то, что Саре удалось победить свой главный страх - боязнь забвения, пом­ ноженную на актерскую неуверенность. Всю жизнь она панически боялась сцены, дрожала перед спекта­ клем, чем поражала молоденьких актрис. Надо же, такая знаменитость, а трясется, как начинающая. Они и не догадывались, что для Сары актер - это человек, который пожинает не опыт, а неуверенность. Сыграй великолепно двести раз, а потом один раз - плохо, и тебе не простят. В театре каждый раз все приходится доказывать заново. Но после американского турне Сара больше не беспокоилась о том, что ее забудут. Когда французская публика начинала выказывать при­ знаки охлаждения, а ее саквояж тощал (Сара никогда не хранила деньги и драгоценности в банках, возя их в большом чемодане, именуемом «казной»), госпожа Бернар прибегала к испытанному средству - отправля­ лась со своими спектаклями за океан. Америка неиз­ менно устраивала ей королевский прием. Не все в Сое­ диненных Штатах знали, чем именно занимается Сара Бернар, но к концу позапрошлого столетия упомина­ ние ее имени было чем-то вроде бегущей строки в новостях: в текущем месяце Сара Бернар пересекает Атлантику, недавно мадемуазель Бернар в пятисотый раз исполнила роль дамы с камелиями, Сара Бернар вынуждена прервать представление «Жанны дАрк» из-за травмы колена... Рассказывали анекдот о ковбое, который проскакал триста миль, с пистолетом отвое­ вал себе место в зале и лишь потом осведомился, что именно делает эта Сара - поет или танцует. Когда ей, уже умирающей, предложили сняться в голливудском фильме «Ясновидящая», она не отказалась и устроила съемочную площадку прямо у себя в холл-салоне. Сколько европейских актеров грезили о голливудском контракте, а к ней Голливуд приходил на дом! Особым и самым пикантным моментом вояжей Сары были триумфальные возвращения в Париж. Вы думали, что Сара Бернар уже умерла, что она поросла мхом? Нате! Ничуть не бывало! После Америки и Мексики она с новой энергией и бешеным энтузиаз­ мом предъявляла себя французской публике. В зените своей славы она приобрела один театр, затем другой и тем самым окончательно решила проблему актер­ ской независимости. В Театре Сары Бернар было 1700 мест, и здесь она все устроила на свой лад. Обила крес­ ла золотым сукном (Сара терпеть не могла традицион-

116 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

САРА БЕРНАР кончиками вверх), написал для Сары «Орленка», пьесу, в которой 56-летняя Бернар играла юного сына Напо­ леона, прыгала на колени к своему дедушке Францу Иосифу и забавлялась оловянными солдатиками. Сара Бернар и «Орленок» - это несбыточная мечта каждой женщины о победе над временем, над надвигающимся старением. Победа окончательно одержана, когда со сцены раздается знаменитый «золотой голос»: «Нет, средний род для Франции нейдет». Играя женственных мужчин уже в столь преклон­ ном возрасте, с чуть выступающим животом, Сара, конечно, ходила по зыбкой грани. Уж не пропаганди­ рует ли она порок и извращение? Если раньше судачи­ ли о ее не подверженном старению фарфоровом лице и юношеском теле, то теперь заговорили о двусмыс­ ленности созданных ею образов. Современники заду­ мывались, не андрогин ли сама Сара (эта версия удач­ но объясняла и ее неувядаемую молодость, и всемир­ ную славу), но бесконечные романы актрисы не позволили этой легенде утвердиться. Сара отняла у актеров-мужчин несколько лучших ролей и ввела моду на них среди актрис. Впрочем, как показало время, в Саре действительно было много истинно мужских качеств. В последние годы она являла зрелище несгибаемой старости и актерского героизма. В 1913-м, во время гастролей Сара поняла, что не может больше ходить - мучитель­ но болела травмированная правая нога. Сара полгода провела в гипсе. Ее трагедия совпала с началом Первой мировой, и, слушая вести с фронта, она пришла к шокирующему решению. Сара написала хирургу: «Прошу вас отрезать мне ногу выше колена. Не возра­ жайте. Сейчас бедным двадцатилетним мальчикам ампутируют руки и ноги, а вы тянете время и не можете решиться. Не обрекайте меня на мучения, мне остается жить еще лет пятнадцать. С хорошей деревянной ногой я буду читать со сцены стихи и даже ездить с лекция­ ми». После ампутации Сара не смогла носить протез, доктора не знали, как облегчить ее страдания, и она снова нашла решение: белое складное кресло, достаточ­ но узкое, чтобы проходить в дверцу автомобиля или лифта, крепкий мужчина спереди, крепкий мужчина сзади... Ей это понравилось. Кресло наводило на мысль о путешествующей императрице. А главное, что Сара снова играла умирающую даму с камелиями, раненого солдата, ездила с выступлениями на фронт, надев про­ тез, исполняла даже Орленка - это зрелище отдавало гротеском, но одновременно потрясало мужеством. Эта женщина до самого конца оставалась сверхоригинальной и неподражаемой. Она могла предстать перед публикой куртизанкой, монахиней, странству­ ющей императрицей, Орленком, Божественной, заво­ евательницей, сиреной, дуновением ветра, журчанием воды... И только одного она себе никогда не позволя­ ла - женской слабости. ® ►

Отдых актрисы

118 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

АНГЛИЙСКИЕ КАНИКУЛЫ «Однажды король спросил меня...» - с этих слов начинает Ханс-Кристиан Андерсен воспоми­ нания о путешествии в Англию. Важно, что именно король Кристи­ ан VIII и именно сам спросил: Андерсен, человек из низов, поми­ нутно требовал от окружающих признания. До того, как король деликатно поинтересовался у писа­ теля, не собирается ли тот почтить своим присутствием берега туманного Альбиона, ска­ зочник уже объездил пол-Европы, наслаждаясь тем, что никогда не выпадало на его долю в родной Дании: мягким климатом и тотальным признанием. НА РОДИНЕ ОН ВСЕХ порядком

раздражал. Не последним пунктом в списке причин были его путеше­ ствия - соотечественники были уверены, что Андерсен презира­ ет Данию и предпочитает нахо­

диться в необжитом гостинич­ ном номере, нежели в цветущей стране, которая его родила и вос­ питала. Датчане не упускали воз­ можности показать этому выскоч­ ке, что его притязания на hight life нелепы. Когда писатель вернул­ ся из поездки в Германию и отпра­ вился в Королевский театр послу­ шать оперу «Маленькая Кирстен», соавтором которой был, то, кроме аплодисментов, услышал громкий свист и выкрики. «Ничего не пони­ маю, - сказал его спутник. - Тако­ го никогда не было!» «Зато мне все ясно, - ответил Андерсен. - Про­ сто мои соотечественники уви­ дели, что я вернулся на родину, и решили меня поприветствовать». Неудивительно поэтому, что каж­ дый заработанный риксдалер он тратил на то, чтобы рвануть из Дании куда подальше. Итак, «однажды король спросил меня, не подумываю ли я когда-

scanned by surzhoks

нибудь посетить и Англию». Денежный вопрос не обошел эту важную для истории беседу. Кри­ стиан VIII предложил Андерсену оплатить дорожные расходы. Далее Андерсен рисует сценку, в которой он предстает человеком, сумев­ шим преодолеть искушение коро­ левской щедростью. «Я поблаго­ дарил и сказал: "Да мне теперь не нужно денег! Я получил от немец­ кого издателя 800 риксдалеров, вот они и пойдут на поездку!" "Но ведь вы теперь явитесь в Англии представителем датской литера­ туры! - возразил король с улыб­ кой. - Так надо же вам там устро­ иться получше!" - "Я так и сделаю! А когда деньги все выйдут, вер­ нусь домой!" "В случае надобности пишите прямо ко мне!" - слюбез­ ничал король. "Теперь мне ниче­ го не надо, Ваше Величество! отверг идею Андерсен. - Нель­ зя же вечно надоедать. Да и не

бобров с его мертвыми дворцами». Зато первый же прохожий, к кото­ рому он обращается на смеси язы ­ ков, отвечает на удивление внят­ но, и Андерсен празднует линг­ вистическую победу - вот, мол, как легко ему дается голландский! Но тут же выясняется, что прохо­ жий попросту говорил по-датски, хотя и с акцентом - это оказал­ ся француз-парикмахер, долгое время живший в Дании и сразу узнавший ходячую национальную достопримечательность. С языками у гражданина мира было туго: по-немецки он гово­ рил бойко, но совершенно негра­ мотно. Будучи принятым в семей­ ных кружках, где уже в отличие от парадных приемов «мало надуть губы, надо свистнуть», он воспри­ нимал каждую беседу как сраже­ ние. Французский давался ему еще труднее. Хотя в его памяти держался довольно большой запас слов, он никак не мог научить­ ся связывать их в предложения, поэтому все глаголы употреблял в неопределенной форме, а суще­ ствительные причислял к женско­ му роду.

Незнание языков абсолютно не влияло на его неуемную общитель­ ность - в путешествиях он старал­ ся наговориться на весь угрюмый «датский период». Однажды, пере­ секая на пароходе Дарданеллы, Андерсен заметил на палубе перса благородной наружности в белой чалме и зеленом кафтане. Как писа­ тель, он не мог упустить такого случая... Вспомнив школу, Андер­ сен произнес на древнееврейском первые строки «Книги Бытия»: «Берешит бара...» - «В начале соз­ дал...» На что перс, для которо­ го, как и для Андерсена, все языки мира, кроме родного, сливались в гул, ответил единственной выу­ ченной европейской фразой: «Yes, sir, verily, verily» - «Да, сэр, истин­ но, истинно». В конце июня нога Андерсе­ на ступает на лондонскую землю. Вокруг мокро, грязно и страшно пароход подошел к причалу как раз к началу мощной грозы. Апокалиптичности добавляет громо­ вой раскат прямо над головой. Уви­ дев белое лицо Андерсена, молодой англичанин, стоящий рядом, реша­ ет разрядить атмосферу: «Знают,

& ВЕЩИ

люблю я говорить о деньгах! А вот если бы я смел писать вам так, не прося ни о чем... не как к королю, а просто как к человеку, которо­ го я люблю!"» Кристиан VIII разре­ шил это и, по-видимому, остался доволен ответами. В Оденсе есть музей Андерсена, где хранятся немногие личные вещи писателя. Вот их почти пол­ ный перечень: шляпа, баул, моток толстого каната. Канат обязате­ лен. Без него Андерсен никогда не садился в дилижанс дальнего сле­ дования. А вдруг в гостинице слу­ чится пожар? А у него уже и верев­ ка припасена, чтобы спасти жизнь гения собственными руками. В середине мая 1847 года Андер­ сен выезжает из Копенгаге­ на. Погода шепчет, душа поет: он видит летящего аиста, в Оден­ се посещает праздник стрелков, обожаемый им с детства. Вскоре он останавливается в Амстерда­ ме, поразившем его обилием кана­ лов, на первый взгляд напомнив­ ших дорогую его сердцу Венецию. Второй взгляд на город оказал­ ся не столь дружелюбным. Андер­ сен обзывает Амстердам «городом

119 [СТОРИ] § ЛЮДИ

Ф О Т О : RDA

/ V O S T O C k P H O T 'O ,

> * ВВЕРХУ: Ханс-Кристиан на скам ейке. СПРАВА: Лондонский подметальщ ик. НА СТРАНИЦЕ СЛЕВА: Лондон, суета в Сити

АНГЛИЯ

120 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

M A N S IO N H O U S E

что вы на пароходе, вот и салюту­ ют в вашу честь». Андерсен выдав­ ливает из себя вежливую улыб­ ку, а сам без ложной скромности думает: «Бог знает, что я приехал!» Поскольку, кроме Бога, его никто не встречает, сказочник берет кеб и уныло тащится в гостини­ цу мимо оживленных мостовых, мимо тумб с афишами, кричащи­ ми о воздушных шарах и концер­ тах певицы Дженни Линд. В свой первый день в Лондоне он расте­ рян. Солнечные лучи кажутся мут­ ными, как стекло пивной бутылки, лица прохожих - чужими и непри­ ветливыми, воздух наполнен жуж­ жанием толпы. Сильно напряга­ ло отсутствие рекомендательных писем. Какое-то высокопоставлен­ ное лицо в Дании обещало ему чер­ кнуть пару строк к такому же лицу в Англии, да так и не черкнуло. Но уже на следующее утро все, о чем он так долго мечтал промоз­ глыми ночами, сбывается втройне. «Герцоги, епископы, ученые, вид­ нейшие в мире люди разговарива­ ют со мной так, словно я выдающа­ яся личность», - спешит сообщить он домой. Датский посол в Лондо­

не граф Ревентлау легким движени­ ем руки вводит Ханса-Кристиана в высший свет, избрав для этого гостиную лорда Пальмерстона, бывшего на тот момент министром иностранных дел Великобритании. Вокруг дамы в бриллиантах, круже­ вах и цветах, роскошь убранства, светское изящество. Но Андер­ сена это совершенно не смущает, сын башмачника удовлетворенно выслушивает горячие комплимен­ ты герцогини Суффолк своим кни­ гам. Герцог Кембриджский беседу­ ет с ним о короле Кристиане VIII, прусский посланник Бунзен - об опере. В гостиничный номер Андерсен возвращается с легким головокружением от успехов и кар­ манами, набитыми визитными кар­ точками британской знати. За первым триумфом в свете последовали шесть недель уто­ мительного сияния славы. Число визиток увеличивалось: сначала его приглашали на ужины, затем к ним добавились обеды, и, нако­ нец, очередь на него выстроилась такая, что и завтракать он стал за богато сервированным столом, всякий раз за новым. С одной сто­

роны, это было практично, осо­ бенно для путешественника, с дру­ гой - утомляло несказанно. Осо­ бенно длинные беседы на англий­ ском, которого он не знал. Кто-то посоветовал ему спи­ сать с фасада гостиницы название улицы, чтобы, если он вдруг заблу­ дится, показать записку полисмену. Андерсен честно списал, что нашел. А нашел он «Stick no bills» («Запре­ щается наклеивать афиши»). Вскоре он, естественно, заблудился и, как к спасательному кругу, бросил­ ся к полицейскому. Результат оза­ дачил - служитель порядка невоз­ мутимо отвел его за ручку, но не в гостиницу, а в участок, а оттуда его уже вызволял датский консул, давший слово джентльмена, что Андерсен - не помешанный. Диккенс, его задушевный друг, при первой встрече попросил его: «Пожалуйста, говорите по-датски, я пойму». И действительно, у Андерсена и Диккенса был свой, непонятный для других язык, бла­ годаря которому они понимали друг друга практически без слов. Во-первых, сближали обстоя­ тельства детства. Андерсен втай-

век. Отец делал сыну деревянных кукол и показывал, как их ожи­ вить. Мать ежедневно выпива­ ла по полбутылки бренди, чтобы взбодрить себя после многочасо­ вого полоскания белья в холодной воде. Отец рассказывал малолет­ нему сыну сказки и придумал, что он в родстве с принцем Датским. Оставшись одна, мать отправи­ ла сына на швейную фабрику, где он проработал два дня - в первый день он пел, приведя всех в восхи­ щение своим ангельским сопра­ но, а на второй работники пустили слух, что Ханс-Кристиан - девочка, и, чтобы проверить это, с него под общий гогот стянули штаны. Зато отец еще в раннем детстве внушил мальчику мысль, что единствен­ ное, к чему нужно стремиться, это игра на подмостках и путеше­ ствия по миру. Итак, два гения встретились. «Я как раз сидел и делал надпись на книжке «True story of my life» , как в салон вошел Диккенс, очень моложавый, красивый, сумным, приятным лицом и густыми пре­ красными волосами. Мы пожали друг другу руки, пристально взгля­

нули один другому в глаза, загово­ рили и скоро подружились». Надо сказать, что Диккенс - един­ ственный из знакомых Андерсе­ на вне Дании, которому довелось хлебнуть всех прелестей андер­ сеновского характера. Чего стоит одно только катание по лужай­ ке с газетой, в которой обнаружи­ лась плохая рецензия. Речь идет о лужайке Диккенса, а для него, как для всякого англичанина, газон все равно что прическа на голове. Выходят как-то Диккенс с женой в сад, а там Андерсен в истери­ ке мнет любовно выращенную траву. И так он измучил почтенное семейство Диккенсов разнообра­ зием своих истерик, что, когда он наконец укатил в родные пенаты, Чарльз прикрепил к зеркалу мемо­ риальную карточку: «В этой ком­ нате Ханс-Кристиан Андерсен спал пять недель, которые показались всем ВЕЧНОСТЬЮ». А уж чтобы вывести из себя Диккенса, добрей­ шее существо, это надо было поста­ раться. Сам Андерсен о нем писал: возьмите, мол, у лучших героев Диккенса все самое лучшее, собе­ рите - вот вам и Чарльз Диккенс.

121 [СТОРИ] <5 ЛЮДИ

не считал себя потомком коро­ лей. В семье его холили и лелеяли, особенно отец, и, вероятно, чтобы скрасить мечтательному мальчи­ ку, живущему красотами вообра­ жения, скудное настоящее, отец и внушил ребенку, что он является родственником короля. Но, когда мальчику исполнилось 11, отец умер, и Андерсену пришлось идти «в люди» - работать подмастерьем сначала у ткача, потом у портно­ го, а затем на сигаретной фабри­ ке. Интересная параллель - с раз­ ницей в пару-тройку лет в Англии родился Чарльз Диккенс. У него поначалу все было еще лучше, чем у Андерсена: состоятельный отец, домашние спектакли, превосхо­ дная семейная атмосфера. Но отец разоряется и сидит в долговой тюрьме, а изнеженный ребенок тудится на фабрике ваксы. В 11 лет Чарльз Диккенс по 12 часов в день раскладывал вонючую ваксу по коробочкам. И Андерсен, и Дик­ кенс вынесли из своего детства одно чувство - бешеную нена­ висть к нищете и прозе жизни. Плюс желание жить совершенно по другим законам. И, если полу­ чится, в другом мире. Получилось и у того, и у другого. Выбравшись из нищеты, Диккенс, сын бога­ тых родителей, бросился рабо­ тать репортером, отныне и навсег­ да стремясь изменить действи­ тельность, женился и в браке имел восьмерых детей. А сын прачки и башмачника Андерсен, который, казалось бы, был ближе к народу и его нуждам, навсегда открестил­ ся от этих нужд, по самую маковку уйдя в мир иллюзии. Семьи он так и не создал, детей, которые читали его сказки, побаивался и не любил. И путешествовал как заведенный. В его случае борьба материн­ ских и отцовских генов закон­ чилась победой отцовских. Мать говорила, что только тяжелым и черным трудом может зарабо­ тать свою трудовую копейку чело­

& ВЕЩИ

> НА СТРАНИЦЕ СЛЕВА: Сердце Лондона - Сити, СПРАВА: Ш опинг на Ридж ент-стрит

АНГЛИЯ

^ Ну нельзя рыбачить в фонтане на Трафальгарской площади! Нельзя, и точка

Ну ничего. Приехал в другой раз паинькой, был мил и покладист. Милым и покладистым его пом­ нят все литераторы, кроме Дик­ кенса. Только в его доме Андерсен позволял себе показать нутро и правильно, чего же стесняться близнеца, если тот все равно чита­ ет все твои мысли и предугадывает движения. Помимо спонтанных, случались у Андерсена истерики воспита­ тельные. Как-то Андерсена пригла­ сили погостить с ночевкой в весь­ ма фешенебельный дом. Слуги в шелковых чулках, серебряные канделябры и все такое... В комна­ те Андерсен обнаружил множество полотенец и простыней неизвест­ ного назначения. Определив по его замешательству, что господин не слишком знатен, слуги напу­ стили на себя невероятную важ­ ность. Взбешенный писатель схва­ тил ненавистное белье, вымочил его в ванной, а потом расшвырял

по комнате. Уважение к гостю было восстановлено. Но большую часть времени Андерсен пребывает в благоду­ шии, что позволило ему потом назвать лондонские каникулы 1847-го лучшим временем своей жизни. Между зваными завтра­ ками, обедами и ужинами Андер­ сен вспоминает о своем амплуа туриста и отправляется на осмотр достопримечательностей. И хотя считает, что церкви стоит осма­ тривать в Италии, а не в Англии, все же посещает Вестминстерское аббатство. Здесь приходят в заме­ шательство другие туристы, обна­ ружив его поразительное сходство с одним из мраморных памятни­ ков. Пока он размышляет о при­ роде, которая иногда повторяет­ ся, некая дама практически пада­ ет в обморок, обнаружив, что ори­ гинал разглядывает свой надгроб­ ный портрет. Еще, контраста ради, он ездит на омнибусе. Пожалуй, толь­ ко здесь и удается ему подумать всласть - и не о трудностях эти­ кета и английской грамматики, а о реалиях британской жизни. Поначалу его ужасают нищие все видов и мастей, ютящиеся в квар­ талах, удаленных от Пикадилли. Но потом он делает характерный для себя вывод: «Лондон - город по преимуществу промышленный, и в нем и нищенство обращается в промысел». То есть все нормаль­ но, это просто бизнес такой. С подножки омнибуса - снова в водоворот «high life». Наконец, блестящая лондонская жизнь уто­ мила Андерсена настолько, что он принимает приглашение сво­ его банкира съездить развеять­ ся в Шотландию - типа, в деревню, в глушь, в Саратов. Думал сменить обстановку, но снова попал в объ­ ятия лучших семейств. Андерсен вновь блистает, осваивая шотланд­ ский акцент, но мало-помалу впа­ дает в мизантропию, начинает вор­ чать, бурчать, критиковать. Допу­ стим, в Глазго в воскресенье на улицу не выйдешь - считается, что грех. Поэтому все закрыто, улицы пусты, все сидят по домам: полови­

на по складам читает Библию, дру­ гая яростно напивается. Тут, в Шотландии, посыльный в белых перчатках вручает ему при­ глашение королевы Виктории и принца Альберта навестить их во дворце Осборн-хаус на остро­ ве Уайт. И почему-то, удостоив­ шись приглашения именно членов королевской семьи, Андерсен зака­ призничал. Официальная причи­ на - недомогание, вызванное уста­ лостью. Ну это понятно. Но у него читаем: «К тому же я узнал от сведу­ щих лиц, что в упомянутой местно­ сти с трудом можно отыскать маломальски сносную гостиницу, что мне непременно нужно явиться туда в сопровождении слуги, словом, войти в большие расходы, нежели это позволяли мои средства». Андерсен возвращается в Лондон. К счастью для него, светский сезон окончен, и он может спокойно про­ гуляться по картинным галереям и напоследок навестить Диккен­ са в его маленьком домике на побе­ режье. Пора домой. В одиночестве Андерсен отправляется на паро­ ходную пристань, несколько меся­ цев назад встречавшую его раска­ тами грома. Прощай, «всемирный барельеф, изображающий день с его вечной деятельностью, с его быстрым, как молния, ткацким станком жизни»! И тут он с удив­ лением обнаруживает на приста­ ни запыхавшегося Диккенса. «Мы крепко пожали друг другу руки, он так ласково смотрел на меня сво­ ими умными, добрыми глазами, и, когда пароход отошел, я увидел, что он стоит на самом краю маяка, такой смелый, моложавый, кра­ сивый, и машет мне шляпой!» Ну правильно. Чужие сразу забылись, остался только один, почти кров­ ный родственник, почти близнец, почти сам Андерсен. Наступил первый день в Копен­ гагене. Едва писатель отоспался и подошел к окну, как был замечен двумя прохожими. «Смотри, громко сказал один другому, - вот и наш знаменитый заграничный орангутанг!» Сон растаял. Андер­ сен вернулся на родину. © НАТАЛЬЯ ВИ ШНЯ КО ВА

СКРОМНЕНЬКИЙ ШЕЙНЫЙ ПЛАТОЧЕК Что общего между Людовиком X IV и ковбоями, поэтами-шестидесятниками и французскими революци­ онерами? Почти ничего, если не считать их общей любви к необя­ зательному, но симпатичному аксессуару - шейному платку.

124 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

НАЧНЕМ С ЛЮДОВИКА - ведь мно­

гое в мужской моде начинается именно с него. Да нет, обычай повя­ зывать платок на шею для защиты от холода появился гораздо раньше, но ни одному римскому воину, суровой поступью нарушавшему государственную границу Галлии или Германии, не пришло бы в голо­ ву сказать, что это модно. Война есть война, тут не до франтовства. Империя римлян росла и шири­ лась, но и она распалась, как распа­ даются и тают в забвении все сверх­ мощные гиганты. Рим заполнили варвары, благородная латынь пре­ вратилась в мертвый язык, бывшие провинции разобрали оставшееся от метрополии наследство, а тради­ ция прикрывать горло куском мате­ рии перешла к румынским племе­ нам. Маршрут движения шейно­ го платка от имперского легионе­ ра к королю-солнце продолжился в Хорватии. В 1648 году, когда нако­ нец окончилась Тридцатилетняя война, праздновать победу в Париж съехался интернационал победите­ лей, в том числе и хорватский удар­ ный полк, весь поголовно, вернее сказать, пошейно, в платках. Гово­ рят, что хорваты повязывали яркие шейные платки, чтобы в пылу сра­ жения отличать своих от врагов славяне, как известно, люди горя­ чие, не разобравшись, могут и сво­ его зашибить. На близком рас­ стоянии совсем еще юный Людо­ вик смог узреть шейный аксессу­ ар, когда офицерские сливки при-

> - ВВЕРХУ: Скаут отдает честь. СПРАВА: Модель и актриса Тамара Л аврова. 1 9 2 0-е

были к нему на аудиенцию. «Формидабль!» - воскликнул король, и хорватам тут же перевели: «Вели­ колепно!» И так ему эта штучка понравилась, что он повелел при­ ближенным аристократам, а потом и военным отныне ввести ее в обя­ зательный придворный гардероб. А чтобы небольшие кусочки ткани не затерялись среди прочей одеж­ ды, немедленно объявил вакансию на должность специального дво­ рецкого, отвечавшего исключи­ тельно за шейные платки. Счастли­ вого обладателя новой должности с распростертыми объятиями при­ няли в свою семью хранитель коро­ левской трости, смотритель коро­ левского парика и надзиратель за ночным горшком. Поначалу французы повязыва­ ли их затейливо, но однообраз­ но. Руку к ребрендингу приложила фаворитка короля Луиза де Лавальер. Как-то невзначай, может scanned by surzhoks

быть, во время любовной игры Луиза завязала галстук Людови­ ка изящным бантом, похожим на бабочку. И все - над двором добро­ го Луи поднялась заря новой моды, а галстук с тех пор и поныне назы­ вается лавальер. Французское зарево увиде­ ли с другой стороны Ла-Манша. В 1685 году английский король Яков II уже не мыслил без шейно­

кнули концы в петлицы. Англи­ чан они разбили, а в историю моды благодаря вероломству англи­ чан и доблести французов вошел стиль стейнкерк. При дворе мате­ риал для такого платка слегка изме­ нился в сторону роскоши, преоб­ разившись из шелкового в бати­ стовый с оторочкой из тонких кру­ жев. Приближенные короля-солнце утверждали, что носят такое

& ВЕЩИ

случилось армии Луи Каторза сто­ ять под бельгийской деревушкой Стейнкерк. С англичанами, кста­ ти, бились. Неожиданно на рассве­ те без предупреждения те атако­ вали. Французы,как всякие воен­ ные, привыкшие одеваться за 40 секунд, не успели соблюсти тонко­ сти костюма. Они просто намотали свои шейные платки на шею, наспех завязали их обычным узлом и зат­

125 [СТОРИ] § ЛЮДИ

го платка собственной коронации, выложив за кусочек шелка аж 36 фунтов 10 шиллингов - безумную сумму по тем временам, хорошо, что на этот момент он еще не был женат, а то запилила бы жена за расточительство. Но вот в 1692 году, когда Франция пятый год билась за Пфальцское наследство и под этим предлогом потихоньку завоевывала Европу,

ш ей н ы й п латок

126 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

V ВВЕРХУ: Одди Мерфи в образе ковбоя и Анук Эме, НА СТРАНИЦЕ СПРАВА: Грета Гарбо в пьесе Пиранделло

украшение в честь героев Стейнкерка. Патриотические соображе­ ния были столь сильны, что захва­ тили даже женщин, с удовольстви­ ем украсивших свои лилейные шейки валансьенскими кружевами. Уже при следующем Людовике шейные платки мутировали в узкий галстук, туго стягивавший шею. Свободы и творчества в одежде стало меньше, а условностей и стро­ го соблюдаемых ритуалов - больше. Но шейный платок не растворился в небытии, а стал элементом домаш­ него костюма. Хотя смотря что счи­ тать домом - 10 лет назад такой шейный платок, защищавший от холода шею Людовика XVI в тюрьме Тампль перед казнью, был продан на аукционе за 70 тысяч евро. Спа­ сти шею от гильотины не удалось, платок был снят за ненадобностью, вот и уцелел для потомков. Французская революция на время уравняла сословия, и в эти годы шейный платок переста­ ет быть привилегией аристокра­ тов. Одним из лозунгов революции, и это на полном серьезе, был такой:

«Новому времени - новые галсту­ ки!» Лавальер предается революци­ онной анафеме. Пахнущие порохом и дымом революционеры с удоволь­ ствием прикрывают шеи кусочком муслина, несколько раз обмотан­ ным вокруг шеи. И здесь не все так просто, как кажется: платок ново­ го времени следовало драпиро­ вать от середины груди до подбо­ родка, завязав несколькими слож­ ными узлами. Платки даже прозва­ ли «энкруаябль» - «невероятные», и, чтобы их правильно намотать на шею, требовалась сноровка. Кто не мог справиться самостоятельно, за малую мзду приглашал на дом учи­ теля, который обучал искусству наматывать и носить энкруаябль. Вот интересно: именно платок в разные эпохи исторических пере­ мен становится символом принад­ лежности к определенной касте или организации, особым знаком для посвященных. Взять хотя бы кумачовый пионерский галстук. А французские революционеры предпочитали галстуки, как они выражались, «черные, как прокля­

тье» - потому что до них аристо­ краты обожали платки белоснеж­ ные, стиранные натруженными руками эксплуатируемого народа. До того как стать центром миро­ вой революции, Россия тоже пере­ жила несколько волн моды на шейный платок. Сюда его привез Петр I, с которого, как с Луи Каторза во Франции, в России нача­ лось многое. Он назвал его элемен­ том «немецкого костюма» и сделал частью офицерского обмундиро­ вания. В принципе офицер носил форму почти такую же, как у рядо­ вого. Одна деталь - офицер повя­ зывал на шею широкий бело-синекрасный шарф с серебряными или золотыми кистями. Гражданским тоже предписывалось подвязы­ вать место, еще недавно прикры­ тое бородой, широким лавальером. Несчастные бояре и купечество смотрели на сию тряпочку с отвра­ щением и по простоте своей посто­ янно путали шейный платок с носо­ вым. Петру даже пришлось издать специальный циркуляр, в кото­ ром подданным популярно объяс­

& ВЕЩИ

закрепляли булавкой, чтобы они не выбивались из-под воротника. Такой платок называли фуляром, как и одноименную мягкую и лег­ кую ткань широкого применения: из нее, помимо платков для шеи или носа, шили абажуры, купаль­ ные костюмы и платья. Фуля­ ры могли быть однотонными или с неброским набивным рисунком. Если же какой-нибудь приезжий из провинции осмеливался появить­ ся в обществе в полосатом фуля­ ре, изумленные взгляды через лор­ нет и шепот за спиной: «Моветон!» были ему обеспечены. В 30-х годах XIX века, в самый расцвет романтизма, бытовало несколько актуальных узлов для шейного платка. Помимо фуля­ ра, мужчины владели искусством вязания узлов «а-ля Байрон», «примо темпо», «по-ирландски», «по-восточному». В Британии еще слышались ехидные замечания в адрес любителей шейного плат­ ка, еще находились те, кто назы­ вал новые веяния «салфеточной модой». Но моральный перевес

s ЛЮДИ

только самые смелые. Генрих Гейне, поэт, франт, донжуан и бонвиван, обожал пестрые жилетки и шей­ ные платки веселых расцветок. Он вообще ценил комфорт и ласку во всем, даже в тканях. Свою жену, молоденькую продавщи­ цу обуви, звал Матильдой, пото­ му что, дескать, когда он произно­ сит ее настоящее имя - Крессанс, у него отчаянно першит в горле. При таком трепетном отноше­ нии к горлу он просто не мог обой­ ти вниманием такой аксессуар, как шейный платок из шелка или, в крайнем случае, батиста. К середине XIX века в мире акту­ альны два стиля завязывания шей­ ного платка. Флагманом перво­ го стали французы. В качестве гал­ стука они предпочитали шарф длиной около метра и шириной 10 сантиметров, выкроенный по косой. Концы шарфа были выкро­ ены в форме треугольника. Эту полоску ткани французы и иже с ними дважды обматывали вокруг шеи, свободные концы собирали в складки на груди и обязательно

127 [СТОРИ]

нялось, что «галстуком негоже ути­ раться и в него не велено сморкать­ ся». Подданные вяло огрызались, обзывая галстук на все лады: и гаврилкой, и удавкой, и петелькой, и змекжой, и даже фофочкой. Но потом смирились. Конец вольностям положил Павел I, стукнувший кулаком по столу, на котором лежал эскиз обмундирования. Отныне шею офицера закрывал только нещад­ но натиравший жесткий ворот­ ничок. По одной из версий смерть Павла произошла от удушения именно офицерским шарфом ста­ рого образца. С шеей вообще так: то, что вчера ее защищало, зав­ тра может превратиться в петлю. При преемнике Павла, Алексан­ дре Освободителе, военная форма стала еще более неудобной. Так что всякие глупости вроде платоч­ ка на шее перешли в ранг салонной и домашней одежды. Особенно мода на шейный аксес­ суар расцвела в эпоху романтиз­ ма. Гёте, Байрон, Пушкин, Жуков­ ский, Вяземский позировали пор­ третистам именно в однотон­ ных платках - белых, черных или темно-синих. Черный надевали не только родственники умерше­ го, но и несчастные возлюбленные, потерявшие надежду на счастли­ вый исход. Белый носили только под фрак или смокинг и исключи­ тельно на дипломатические прие­ мы или балы - эдакое эгалите, вре­ менное перемирие, частичка бело­ го флага на шее. Праправнуки тех, кто подавал на балах шампанское, потом повяжут на шею частички флага красного, но это уже будет в следующей серии. Красные гал­ стуки, кстати, целый сезон счита­ лись самым что ни на есть писком моды, после того как где-то на окраине Парижа случилась крова­ вая дуэль. А поводом было как раз оскорбление владельца алого гал­ стука. Вся Европа ахнула и мигом полюбила красные платки. Потом все читали Вальтера Скот­ та и шили себе галстуки из шот­ ландки. К услугам любителей эпа­ тажа были ярко-лимонные гал­ стуки, но их могли себе позволить

ШЕЙНЫЙ ПЛАТОК

128

[СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

> - Принц Чарльз, Джон Гальяно и Брижит Бардо. И все обожают платки

был на стороне некоего Джорджа Брайана Браммела, который прямо сказал: «Быть денди круто!» и както моментально всех в этом убедил. На собственном примере он пока­ зывал, во что должен быть «денди лондонский одет» и что у него долж­ но быть на шее. Как наш историк моды Александр Васильев, «красав­ чик Браммел» сводил с ума обще­ ство шейными платками всех видов и расцветок, придумал 101 способ их завязывания и получил прозви­ ще «галстучного лорда». Видимо, ни о чем другом он думать не мог, пото­ му что наделал таких долгов и впал в такую нищету, что даже хоронить его пришлось друзьям за свой счет. Зато ему посвящали книги. И не кто-нибудь - Конан Дойл, Бодлер и Бальзак. Последний так увлек­ ся темой, что выпустил учебник по завязыванию шейных платков. Это сейчас всякий уважающий себя деятель или его жена посвящает досуг сочинению кулинарных книг. Живи этот деятель в бальзаковские времена, он настрочил бы пособие по завязыванию галстука. «Муж­ чина стоит столько же, сколько его галстук», - гласит афоризм Баль­ зака. Точно так же считала силь­ ная половина Европы. Англича­ не, как всегда, подчеркивали, что

не участвуют в общем процессе, и носили свое собственное изобре­ тение - аскот. Как когда-то стейнкерк, название узел взял от Аско­ та, небольшой деревушки неда­ леко от Виндзора. Известным это место стало после того, как коро­ лева Анна впервые провела здесь скачки. С первых скачек прошло уже 300 лет, а дресс-код остался неизменным: в Аскоте немысли­ мо появиться без серого цилиндра и фрака. А также без шейного плат­ ка - аскота, который придает обли­ ку благородство, а осанке - прямо­ ту. Красота аскота была так зараз­ ительна, что перед ней не устояли даже французы со своим фуляром. В Англии аскот надевался не толь­ ко на скачки. Любое торжественное мероприятие подразумевало имен­ но этот вид галстука из дорогого шелка приглушенного цвета. Завя­ зывался он легко и непринужден­ но: спереди поверх рубашки накла­ дывался треугольный конец платка, концы огибали шею и подкладывались под этот треугольник и закре­ плялись брошью, золотой булавкой с жемчужиной или без жемчужины. Пока изнеженные аристокра­ ты Старого Света размышля­ ют о том, каким бы узлом сегод­ ня завязать свой шелковый шей­

ный платок, в Новом Свете муже­ ственные ковбои не тратили время на размышления. Для этих пар­ ней шейный платок был не укра­ шением для шеи, а защитой лица от пыли, особенно во время пере­ гона, когда ковбой ехал на лоша­ ди позади стада. Красный хлоп­ чатобумажный платок повязыва­ ли вокруг шеи широким концом вперед и использовали для всего. Через него можно было проце­ дить воду для питья или защитить шею на открытом солнце, чтобы не обгорела. Если ковбой вдруг падал с лошади и ломал руку, платок ста­ новился перевязью. А если внезап­ но ссорился с кем-то, раны можно было перевязать тем же шейным платком. На красном и крови не видно. И не то чтобы этот цвет считался самым ковбойским, про­ сто ткани другой у парней не было. Через какое-то время торгов­ цы завезли на Дикий Запад синие платки в белый горошек, но почти вся партия досталась местным железнодорожникам, которые сде­ лали его частью своей униформы. Ковбойская сага растаяла вме­ сте с XIX веком, а век XX продол­ жал любить шейный платок. Выяс­ нилось, правда, что до него нужно дорасти, как до джаза или куре­

НАТАЛЬЯ ВИ ШНЯ КО ВА

& ВЕЩИ ЛЮДИ

ся булавкой или брошью. Помни­ те «Гордость и предубеждение»? Мистер Дарси носил именно такой. Если кто-то еще не готов осво­ бодить шею от узкой петли тра­ диционного галстука и с достоин­ ством обернуть ее шейным плат­ ком, несправедливо полагая, что он - вещь из давно ушедших дней, тот незнаком с тенденциями миро­ вой и особенно европейской моды. В Британии, к слову, старый добрый аскот модно носить и с дневной офисной одеждой, и на свадьбах, и на загородной охоте. Шейный платок любят за его неформаль­ ность, изысканность и явную при­ надлежность к высшему классу гал­ стуков. На шее, уныло согнутой под бременем забот и скуки, ни фуляр, ни аскот, ни тем более лавальер не будут смотреться. В этом смысле этот аксессуар создан для сильных и гордых. Не хотите проверить? ®

5

А в современном мире использует­ ся все. Старик лавальер, пережив несколько столетий, стал продавать­ ся уже завязанным, узел его умень­ шился, короче стали и аккуратно задрапированные концы. Наиболее популярен в наши дни фуляр, кото­ рый не стыдно и на официальное мероприятие надеть, и под клубный пиджак вполне подходит. Совре­ менный фуляр допускает самые раз­ ные расцветки, вплоть до горошка или индийских огурцов. Каждая женщина знает, что муж­ чину наших дней можно заста­ вить повязать себе шейный пла­ ток только под пытками. Но есть одно исключение - свадьба. Герой свадьбы - аскот, но на ней можно запросто встретить и фуляр, и пла­ строн - широкий шейный платок, охватывающий пространство не только шеи, но и груди. Свадебный пластрон повязывается поверх рубашки жениха и закрепляет­

129 [СТОРИ]

ния трубки. Шейный платок XX века - это выражение идеологии или принадлежности к творческой среде. Первыми в свой дресс-код его ввели пионеры. Ноги советских пионеров растут из царской России. Галстукикосынки на шеях подрастающего поколения появились в 1909 году, после того как в Павловском парке по весне был зажжен огромный скаутский костер. Заморский скау­ тинг в России стремительно обра­ стал атрибутикой. К примеру, гим­ ном с таким до боли знакомым всем пионерам Советской страны названием «Будь готов!» После 17-го года, естественно, скауты уже все в Париже. Остались только называвшие себя «юными коммунистами-скаутами» или чле­ нами городского клуба «Красный скаут». Но, в общем, к чему лука­ вить, красный скаут - это уже пио­ нер. Потому что у красного скаута и цели могут быть только красные. И галстук того же цвета. Тут, кста­ ти, оказалось, что три конца гал­ стука символизируют «удивитель­ ный тройственный союз» пионе­ ров, коммунистов и комсомольцев. Спустя три десятилетия страсти по шейному платку разгорелись в СССР с новой силой. В Москву со всего мира съехались участни­ ки фестиваля молодежи и студен­ тов, веселые, свободные и общи­ тельные молодые люди. Уехав, они оставили у нас не только «детей фестиваля», но и моду на джинсы, кеды, бадминтон и шейные платки. Советская интеллигенция пери­ ода оттепели завела себе шейные платки и гордо носила их на натру­ женной шее. Их надевали творче­ ские люди самых разных убежде­ ний: Андрей Вознесенский, напри­ мер, и Константин Симонов. Но в целом шейный платок считался вещью буржуазной, чуждой. Поэ­ тому в советском обществе они не прижились. По шейному платку на соотечественнике можно с мини­ мальной погрешностью опреде­ лить или шестидесятника, или человека, чьи модные пристрастия формировались уже в постперестроечный период.

130

/ G R IN B E R G P H O TO S

стве будущего четырнадцатого далай-ламу, своим рождением нагнал туману и загадок. Во-первых, ламы (монахи, принявшие обеты буддизма) - личности всему осталь­ ному мировому сообществу и так малопонятные, а во-вторых, само место рождения и последующего обитания далай-ламы покрыто фле­ ром таинства. Написаны груды книг и рассказана масса историй о том, что в Тибете шагу негде сту­

RAI / M AG NUM

[СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕНДИ

ЛХАМО ДХОНДУП, как звали в дет­

пить, чтобы не уткнуться в какуюнибудь запредельную головоломку. Чего стоят только «каменные зер­ кала», якобы обладающие способ­ ностью изменять время, или свя­ щенное озеро с «живой» водой, которую занедужившие тибетцы пьют, как микстуру. Говорят, что именно там, в предгорьях Гимала­ ев, люди довольны, счастливы, а некоторые вообще научились летать и познали все секреты бытия, включая бессмертие. Это все таинства регионально­ го масштаба, но и в отдельно взятой семье было чему удивиться. С появ­ лением младенца Лхамо Дхондупа выздоровел его отец, прикован­ ный внезапным недугом к постели, опять пошли дожди, которые в его родной провинции Тибета, Амдо, ждали с нетерпением, устав от засу­ хи и трехлетнего голода. Семья, где появился странноватый младенец,

Ф О Т О : RADHU

Его Святейшество далай-лама XIV, Нгагванг Ловзанг Тэнцзин Гьямцхо, первосвященник, духов­ ный лидер буддистов Тибета, М он­ голии, Бурятии, Калмыкии и про­ чих местностей, до сих пор ест пищу, к которой привык с дет­ ства. И даже если пьет чай по-английски, не может забыть вкуса чая из своей далекой юности.

осталась на плаву только с помо­ щью монахов монастыря, кото­ рые делились чечевицей, рисом и бобами. После рождения маль­ чика в семье прекратились косив­ шие ее несчастья, болезни и смер­ ти, а в Амдо пришло процвета­ ние. Малыш уродился грустным, задумчивым, погруженным в себя. Он почему-то прятал от всех свою одежду, пил только из чашки своей матери, ел очень вдумчиво и любил наблюдать, как на ферме его отца крестьяне ухаживали за скотом или сбивали масло в огромных масло­ бойках. «Благодаря своему просто­ му происхождению я могу понять беднейших тибетцев, предвидеть их мысли, поэтому я так сильно сострадаю им и всегда пытаюсь сде­ лать все, чтобы облегчить их долю». Крестьяне и мелкие фермеры Амдо и других провинций Тибе­ та веками, потихоньку, без суеты возделывали себе сады и огороды, пасли яков, овец и готовили неза­ мысловатую еду. Есть четыре глав­ ных продукта, без которых не мыс­ лит себя ни один тибетец, любов­ но называя их «четырьмя сокро­ вищами». Это суью, сливочное масло из коровьего или овечьего молока. Горячее молоко для тибет­ ского масла хорошенько взби­ вают и укладывают густую жел­ тую массу в кожаные мешки. Суъю добавляют в чай и едят просто так. Второй продукт, без которо­ го тибетец чахнет и вянет, - чай. Чай пьется не абы как, а с соблю­ дением традиций. Хозяин кру­ жит вокруг столика, подливая чай в чашки и уважительно подавая их гостям обеими руками. Те снача­ ла лезут в свой чай пальцем и стря­ хивают с него капли по сторонам, отправляя в дар богам, потом сду­ вают слой жира, покрывающий чай, и пьют медленно, бесшумно, демон­ стрируя присутствующим свою воспитанность и явное наслажде­

AGENCY

ЧАЙ ДЛЯ ЛАМЫ

Родственники далай-ламы вспо­ минали, что его матушка, Дики Церинг, всегда настаивала на том, чтобы домочадцы не нарушали тра­ диций и правильно питались, то есть употребляли в пищу продук­ ты, характерные для области Амдо: пшеницу, ячмень, гречиху, бобы, горчицу, редиску, картошку и дру­ гие овощи. Кроме того, в каждом доме провинции Амдо была спе­ циальная кладовая для хранения цампы, вяленого мяса, растительно­ го и сливочного масла. Его Святейшество вырос в доме, где все дни, особенно зимние, про­ водили на канге - возвышении из глиняных кирпичей почти во всю комнату. Канг растапливали сухой травой с Песком, козьим навозом и дровами. Бывали такие холод­ ные зимы, когда ночью лопались от холода кружки с чаем. Тогда канг не спасал, и приходилось кутаться в меховые одеяла. На кухне в доме юного далайламы на каменной плите пекли золотисто-коричневый хлеб каншо, который ставили в огонь, когда

ТИБЕТСКИЙ ЧАЙ вполне можно приготовить в условиях городской кухни. Для него в ступке толкут десяток семян кардамона, десяток гвоздичин и немного сушеного имбиря. Пол-литра воды ставят на огонь, вы сы пают туда растолченные специи и пару чайных ложек зеленого чая, минуту кипятят, добавляют пол-литра молока и чайную ложку черного чая. Едва см есь закипит, подсыпают пару щепоток молотого мускатного ореха и несколько минут осбтавляю т настояться. Такой чай пьют по утрам. Без сахара, натощак, из керамической посуды.

отрывали кусочки и раскатыва­ ли небольшие лепешки, толстень­ кие в центре. Момо делали с ячьим мясом, свининой или чаще ово­ щные. В начинку шли мелко наре­ занные сельдерей, капуста, шпи­ нат и зеленый лук. Лук обжари­ вали, добавляли чеснок, имбирь, паприку, мяту, соевый соус и соли­ ли. На лепешки накладывали ложку начинки, плотно защипывали и клали на подставку, смазанную маслом, так, чтобы момо не сли­ плись друг с другом, когда распарят­ ся. Момо обжаривали на горячих углях или варили на пару в бамбуко­ вых кастрюлях, поставленных одна на другую, недолго, всего несколь­ ко минут и ели с соевым соусом, чесночным или чили. Момо тибет­ цы любили всегда, были готовы есть их постоянно, и в праздники, и в будни. Но без колебания отказы­ вались от них в самый первый день

нового года, так как и поныне счи­ тается, что начинка в тесте симво­ лизирует упрятанную удачу. Съешь момо - лишишься удачи. На обед на канг, застеленный ков­ ром и скатертью, выставлялась лапша тхукпу, которую летом ели холодной с перцем чили и чесно­ ком, а зимой в супе. Суп готовили из обжаренных на медленном огне лука, чеснока и кусочка имбиря, добавляли несколько крупно поре­ занных помидоров, доливали воду и проваривали четверть часа. К Новому году, Лосару, в доме будущего далай-ламы готови­ лись загодя: делали лапшу и пекли булочки. До поры до времени все это хранилось на морозе, даже хлеб, который подогревали перед едой. На праздник варили свиную голо­ ву, приглашали гостей на лапшу с мясом, угощались вином, дарили друг друту подарки и хлебцы, желая «Доброй удачи!», а если поблизости оказывались ламы, то все отправ­ лялись к ним за благословением.

ЧАЙ С ЦАМПОЙ Так бы и жил себе мальчик Лхамо Дхондуп, подбрасывая в канг охап­ ки сухой травы и обучаясь пра­ вильной разделке туши яка перед тем, как вывесить полоски мяса вялиться в одну из верхних ком­ нат дома. Но гадание на водах свя­ щенного озера и положение тела усопшего далай-ламы XIII подска­ зали ламам, что нового далай-ламу следует искать в округе провин­ ции Амдо. Далай-ламы, как вся­ кие познавшие бессмертие ламы, не уходят в никуда, а переселяются в тело новорожденного. Делегация лам, кружа по окрестностям, наме­ тила для себя шестнадцать канди­ датов, в кого мог реинкарнировать первосвященник, и стала мето­ дично обходить дома. Так набрели и на дом Лхамо Дхондупа. Тот, воз­ можно, предвидя будущее, уже не раз говорил отцу и матери о том, что вот-вот уедет в Лхасу, главный город буддистов Тибета, считал, что спустился с небес и без сомне­ ния ухватился за один из жезлов, которые принесли с собой ламы.

& ВЕЩИ

ТРАДИЦИЯ, ОДНАКО

дрова прогорали и белый песок под ними раскалялся докрасна, хру­ стящие хлебцы йенми и хлеб куки с куркумой, черной патокой и грец­ кими орехами. Утром семья полу­ чала овсянку с молоком или цампу с чаем и момо, паровые пышки, похожие на среднеазиатские манты и русские пельмени. Для них заме­ шивали тесто из двух с полови­ ной чашек муки и неполной чашки воды, давали ему выстояться и месили до эластичности, а потом

131 [СТОРИ] § ЛЮДИ

ние. Хлебануть всю порцию зал­ пом - моветон, как и распитие всего одной чашки. Медленно про­ смаковать положено три чашки, что подчеркивает уважение к хозяевам и символизирует благоденствие. Еще очень ценят тибетцы вяле­ ную говядину или баранину. Наре­ занное тонкими лентами мясо вялится в подвешенном состоя­ нии на ветру, а через несколько месяцев его варят или запаривают и едят с овощами. И наконец тра­ диционное тибетское «сокрови­ ще» - цампа (тсампа). «Это наше все!» - считают тибетцы и назы­ вают цампой и саму поджаренную ячменную или пшеничную муку, которую по праздникам радост­ но бросают вверх, чтобы духи тоже угостились, и тонкие лепешки из нее, выпеченные в казане, и сыт­ ную жидкую кашу, приготовлен­ ную из такой муки, ячьего молока, масла, ячменного пива или чая.

AGENCY / G R IN B E R G P H O TO S / M AG NUM FR A N C K Ф О Т О : M A R T IN E

Родители угостили путников чаем, свежеиспеченным хлебом и вяле­ ным мясом и удивились тому, как свободно их малолетний сын общается с гостями на незнакомом диалекте. Сын сначала вытащил у одного из гостей четки, пода­ ренные ему тринадцатым далайламой, прямо заявил, что это его вещь, потом сел рядом с ними на канг, что было странно, так как его место по возрасту было на полу. В этот визит ламы сообщили роди­ телям, что их сын избран и в ско­ ром времени отправится в Лхасу, где и будет отныне жить. Пока рядом с мальчиком были родители, их разместили в летней резиденции далай-ламы - Норбулинге, или в «Саду драгоцен­ ностей», угостили чаем, слад­ кой выпечкой, задарили мешка­ ми с мукой, рисом, маслом, чаем, шелком, парчой, коврами и при­ ставили полным-полно слуг. Матушка далай-ламы так вспо­ минала то время: «Мы приехали в Лхасу, когда созревали все фрук­ ты и Норбулинка утопала в цве­ тах. Никогда ранее мне не дово­ дилось пребывать в праздности, и теперь я словно жила на небе­ сах, в краю лотосов. Мы весь день проводили в садах, собирая ябло­ ки, груши и грецкие орехи». Сам далай-лама XIV так описывал свой приезд в Лхасу: «Так начал­ ся довольно безрадостный пери­ од моей жизни. Родители пробыли со мной недолго, и вскоре я остал­ ся один в новом, незнакомом окру­ жении. В столицу я приехал спустя неделю после моего четвертого дня рождения». Маленькому мальчику, избранно­ му для важнейшей роли в истории буддизма, предоставили холодную спальню на седьмом, самом верх­ нем этаже дворца, поднимали рано утром и давали время на одева­ ние, молитвы и медитацию. Потом он пил чай с цампой, медом и кара­ мелью и отправлялся на занятия, где овладевал чтением, каллигра­ фией и учился дискутировать, что духовному лидеру было необхо­ димо, так как на выпускном экза­ мене предстояло вступить в дис-

ДАЛАЙ-ЛАМА куссию с двумя дюжинами уче­ ных. Для стимуляции мыслитель­ ной деятельности на противопо­ ложной стене всегда висела желтая шелковая плетка. Его Святейше­ ство, конечно, не пороли, но о ней он никогда не забывал. Далай-лама XIV писал в своих воспоминаниях: «В четыре пода­ вался чай. Если кто-то пьет чая больше, чем британцы, то это тибетцы. В Тибете чай по тради­ ции пьют подсоленным, с маслом вместо молока. Получается очень хороший и питательный напи­ ток, конечно, если он правиль­ но приготовлен, но вкус его очень зависит от качества масла. Кухни Поталы (резиденции далай-ламы в Тибете) регулярно снабжались свежим сливочным маслом, и чай заваривался великолепный. Толь­ ко там я действительно наслаж­ дался тибетским чаем. Сейчас я обычно пью чай по-английски, утром и вечером. Днем пью чистую горячую воду, эту при­ вычку я приобрел в Китае в пяти­

десятых годах. Может, прозву­ чать банально, но это действитель­ но очень полезно. Горячая вода считается первейшим средством в тибетской медицине». Обедал Его Святейшество опять же чаем, супом с небольшими кусочками ячьего мяса и просток­ вашей - шо. Хлеб такой, как он любил - круглый, с поджаристой корочкой и воздушный внутри, присылала ему из дома матуш­ ка. По правилам тибетских мона­ хов, принимать пищу следует не спеша, без разговоров за столом, тщательно пережевывая. Считает­ ся, что ламы вывели правило пита­ ния: «Твердую пищу пей, жид­ кую - ешь». То есть прожевывай пищу так, чтобы она была жидкой и без помех отправлялась в желу­ док. Обжор в монастырях не води­ лось, и, по глубокому убеждению лам, для поддержания жизненных сил и насыщения человеку вполне достаточно было порции, которая могла поместиться в один кулак. Жизнь в монастырях текла моно­

СТАРЬЁВЩ ИЦ А

<

'&

Х1чГ ! <.

И Г*

СТАРЬЁВЩИЦА .. .Женщина не дала ему договорить. Покачав головой, она обратилась к бармену и попросила налить две порции виски. Они отошли от стойки и сели за столик. Забыв даже сказать «спасибо» своей благодетельнице, Андрей торопливо опустошил стакан. Сознание еще более помутилось, и он попытался завести разговор о своем потерянном бизнесе, но его снова не стали слушать.

- Я знаю вашу историю, - перебила она его.

- Знаете? Откуда? - Она не ответила. Он приосанился. Что ж... О такой заметной фигуре, какой он являлся еще недавно, и должно быть известно многим.

эксмо

тонно, и ее течение нарушалось только в дни проведения праздни­ ков или затворничества, в которое далай-лама уходил раз в год. Уроки в это время отменяли, и день про­ ходил в молитвах и медитации. Суровая ли дисциплина, разме­ ренный ритм жизни, медитации, плетка на стене или великолепные умственные способности помогли далай-ламе спустя несколько лет блестяще сдать экзамены в мона­ стырских университетах тридца­ ти ученым, в присутствии двадца­ ти тысяч монахов тибетских мона­ стырей и получить высшую сте­ пень доктора буддистской фило­ софии. Потом было много чего: и возведение на престол духовно­ го и светского правителя, и изгна­ ние после вторжения китайцев, и жизнь в Индии, и недавний уход из политического руководства Тибета. Но привычки и тради­ ции, о которых Его Святейшеству говорили с детства, остались с ним навсегда. © И Н Н А СА ДО ВСК А Я

- А чем занимаетесь вы? - вежливо осведомился он.

- У меня редкая профессия, сообщила она после довольно-таки продолжительной паузы. Может быть, даже единственная в своём роде. Я старьёвщица.

- А, понятно, - глубокомысленно кивнул Андрей. - Антикварный бизнес.

- Смотря что вы под этим понимаете, - она вдруг усмехнулась.

- Ну как что? - с недоумением откликнулся он. - Скорее всего, раз вы называете себя старьёвщицей, значит, скупаете, а может быть, и сами ищете старинные вещи, мебель, допустим, фарфор и так далее. А потом, вероятно, реставрируете и продаете. Я, кстати, в юности тоже занимался чем-то подобным...

- Не совсем так, - она отрицательно покачала головой. - Вы правы, я нахожу и покупаю кое-какие старые ценности. Но это совсем не вещи.

- А что же?

- Воспоминания. Хорошие, приятные воспоминания.

- То есть как это? В каком смысле?

- Андрей в изумлении уставился на неё. То ли принялась пороть чушь, то ли это он так опьянел.

- В самом прямом, - бесстрастно ответила незнакомка. - Скажите, Андрей, вы никогда не задумывались о том, что счастливые воспоминания для человека гораздо дороже, чем все, что куплено им за

деньги? Даже за очень большие. Наличность, собственность, раскрученный бизнес - всего этого можно лишиться... А можно и вообще не иметь. Но воспоминания о прошлых, пусть давних, светлых минутах, часах, днях могут сделать счастливым даже того, у кого ничего больше нет. Или никогда не было.

- Ну... да, верно. - Вряд ли с этим поспоришь. - И что с того?

- А то, что я покупаю у людей такие воспоминания.

- Покупаете? - Он не ослышался?

- Да, так. Впрочем, не только покупаю, но и продаю.

- И что, есть покупатели? - с иронией поинтересовался Андрей. Разговор начал его забавлять. На сумасшедшую она не похожа, но говорит, прямо скажем...

- И очень много, - спокойно ответила собеседница, - вы и не представляете, сколько людей хотят приобрести себе хорошие воспоминания и не скупятся, покупая их. Людей таких легион, целая армия...

Олег W

БОБ МАРЛИ родился 6 ф евраля 1 9 4 5 года в деревуш ке Найн-Майлс на Ямайке. Первый сингл его группы, вышедший в 1964 году, возглавил хит-парад Ямайки, а уже через несколько л ет о группе и Бобе Марли узнали Америка и Европа. Он собирал стадионы по 1 0 0 тысяч человек и за свои 36 лет, которые были ему отпущены, сделал столько, что позже получил звезд у на голливудской Аллее Славы , оказался на 11-й строчке в списке 1 0 0 великих артистов (по версии журнала Rolling Stone) и был назван величайшим лириком всех времен. Умер в Майами, США.

КАРЬЕРА

134 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

СЛОВА РАСТАМАНА Водолеи обладают мудростью предков и могут так просто говорить о сложных вещах, что они становятся понятными абсолютно всем. Роберт Неста Марли, или Боб Марли, первая суперзвезда стран третьего мира, самый известный композитор и исполнитель «солнечной музыки» регги, которую благодаря ему узнал весь мир. И Н Н А СА ДО ВСК А Я

Водолеи так устроены, что в любом случае будут заниматься тем, что им нравится. Абсолютно не обращая внимания, приносит ли их занятие материальные блага или нет. В сущности, для Водолея не так важны деньги. Важно доне­ сти до людей свои мысли, хоро­ ши они, вредны или так себе. Попутно многие Водолеи бредут по скучным карьерным лестни­ цам и порой быстро преодолевают целые пролеты, чтобы иметь воз­ можность жить, как хочется (они те еще сибариты). Но все равно останавливаются на каждой пло­ щадке, чтобы уделить время делу своей жизни. Говорили, что Боб Марли, сын темнокожей и европейца, обла­ дал таким абсолютным слухом, что после него делать кавер-версии, перепевки песен не представляется возможным. Он все сказал и спел так, как надо, сам. Сразу и навсег­ да. Откуда взялся талант в обыч­ ном ямайском пареньке, не бегаю­ щем от уличных драк и получив­ шем прозвище Тафф Гонг (Кру­ той), остается только гадать. То ли такое дарование проявилось отто­ го, что мать пела в церковном хоре и страсть как любила музициро­ вать, чему и обучила своих детей, то ли чернокожие предки, ленивые

ХАРАКТЕР Водолеи по натуре добрейшие существа, но порой тоже любят наводить страх на окружающих. Еще не будучи растаманом, моло­ дой Марли тусовался с руд-боями, ребятами, которые ходили в чер­ ных костюмах и шляпах, напоми­ ная героев американских приклю­ ченческих фильмов, лезли во все

То, что они облада­ ют энергией, которая может горы свернуть, раструбили по всему миру сами Водолеи. Им, любителям полежать на дива­ не и послать подальше каждого, кто нарушит их покой, рекомен­ дуется в этом месяце заняться делами и забыть про лежбище. ® Р Ы Б Ы Весь месяц должен прой­ ти под знаком даже не экономии, а тотального стяжательства. Желающих «занять тыщ десять на классную вещицу» без жало­ сти отправляйте в сад, так как обратная связь с ними дальше «отдам, как смогу» не простира­ ется. Чахнуть над златом вам предстоит до конца месяца. ® О В Е Н Впереди не время, а сплошная рябь из черных и белых полос. Для одних харак­ терны материальные траты, другие, наоборот, распухнут от довольства. Если черные полоски не удастся просто перешагнуть, постарайтесь пройти их с наи­ меньшими потерями. ® Т Е Л Е Ц Конфликты могут выбить вас из привычного ритма жизни, избегайте их всеми сила­ ми, соглашаясь с половиной и обходя огородами тещу (све­ кровь). Миролюбивый настрой сохраните как можно дольше. ® Б Л И З Н Е Ц Ы Коллеги начнут перекладывать свои обязанно­ сти на ваши плечи. Сбрасывай­ те груз, даже если со всех сторон посыпятся шпильки, булыжники и прочее орудие пролетариата. ® ВОДОЛЕЙ

& ВЕЩИ

Водолеи, если во что-то верят, то делают это не столько истово и фанатично, сколько от всей души и искренне. Они - самые проник­ новенные последователи мессий, пророков и богоизбранников. Гря­ нет апокалипсис, но Водолей не свернет со своей колеи. Последо­ ватели культуры раста сопротив­ лялись «Вавилону», то есть Систе­ ме, силе, которая заставляет делать людей то, что они не хотят, порож­ дает наркоманов, алкоголиков и бездомных. В Вавилоне все кру­ тится вокруг денег, все им подчи­ няется. Для любого ямайского рас­ тамана истинный Вавилон - это Америка. Растаманы приветствовали бес­ печность, слушали регги, поку­ ривали «траву мудрости», отвер­ гали жесткие наркотики, табак и психотропные препараты, носи­ ли вязаные шапки и фенечки, ста­ рались говорить только правду или вообще молчать и были глу­ боко убеждены, что Иисус - на них похожий парень черноко­ жий. «Если ты наводишь уны­ ние, ссоришься каждый день, то тем самым ты молишься дьяво­ лу». Боб так проникся идеями рас­ таманов и так поверил в то, что музыка регги может сделать людей счастливыми, освободив их созна­ ние, что его даже объявили про­ роком и назначили главой Эфи­ опской церкви. Друзья говорили, что он «был музыкальным послан­ ником Бога. Он был посредником между Богом и людьми. Его труда­ ми многие из тех, кто вел бессмыс­ ленную жизнь, устремляясь к сию­ минутному более, чем к духовно­ му, нашли себя: песни Боба при­ несли им просветление и духовное возвышение»

135 [СТОРИ] § ЛЮДИ

IMAGES / FO TO BA N K ИЛЛЮ СТРАЦИЯ: ИВАН ОРЛОВ. ФОТО: GETTY

и непокорные бунтари, заселив­ шие Ямайку, вложили в парня свои мелодичные напевы, то ли красоч­ ная природа островов Карибского бассейна сделала свое дело. Как бы то ни было, Боб бросил школу, в четырнадцать лет ушел из дома, послонялся по острову Солнца, поработал на стройках и в авто­ мастерских, съездил в Америку и попытался собирать машины, стоя у конвейера завода «Крайс­ лер», и убирать номера в отеле «Дюпон». Но Америка ему актив­ но не понравилась, и он писал на Ямайку: «Если я тут останусь, эта страна меня убьет. Она приносит мне только неприятности! Я певец, это все не мое, я возвращаюсь». Со своим другом детства они то и дело напевали сначала себе под нос, потом во все горло, а там и дошли до создания вокальной группы. Название было многообе­ щающим и оптимистичным - The Wailers («Плакальщики», «Стена­ ющие»), но вполне соответствова­ ло настроению Боба и его друзей. Предполагалось, что петь будут о жизни в беднейших кварталах Ямайки. Группа то распадалась, то собиралась вновь, менялись участ­ ники, но стержнем, на который было нанизано все песенное содер­ жание группы, был Боб Марли. Свою первую песню он записал в шестнадцать лет. Сначала песни крутились было вокруг да около ямайских уличных разборок, но потом Боб сотоварищи поближе познакомились с теми, кто назы­ вал себя растафарианцами или растаманами, и процесс пошел. Вместе с верой к Бобу пришла удача: группу заметила американ­ ская компания звукозаписи, поя­ вились профессиональные звуко­ режиссеры с отличной аппарату­ рой, и через пару лет регги ворвал­ ся в Америку, а чуть позже песни Боба Марли уже занимали верхние строчки британского хит-парада. Вся Ямайка говорила цитатами из его песен, а растаманы шага­ ли по миру, попыхивая папироса­ ми и потряхивая дредами. «Созда­ вать музыку - это жизнь, которой я должен жить»

Личная жизнь выжмет вас как лимон, если вовремя не спохватиться и не вернуться в семейное гнездышко. Не медли­ те с возвращением, иначе поло­ вина начнет раздел гнезда. ® Л Е В Недоброжелатели попы­ таются наступить на льви­ ные пятки, но не так-то про­ сто сдвинуть Льва с намеченно­ го пути. Особенно если он ясно видит цель. Продолжайте три­ умфальное шествие. ® Д Е В А Энергия с предприимчиво­ стью дадут мощный толчок для поступления новых предложений. Встречайте их хлебом-солью и не отвергайте даже самые заваля­ щие. Среди них в будущем можно найти источники дохода. ® В Е С Ы Бурное проявление активности сейчас не для вас. Не те нынче дни, чтобы вы кру­ тились белкой и вертелись юлой. Немного покоя, недолгий уход в себя и приведение в порядок мыс­ лей и чувств - вот то, что необ­ ходимо представителям знака. ® С К О Р П И О Н Найдутся желаю­ щие потягаться с вами в острос­ ловии. Жальте их красочными оборотами и разите метким словцом. Если среди дуэлянтов мелькнет лик тещи (свекрови), не меняйте тактику. ® С Т Р Е Л Е Ц Не растрачивайте свои стрелы попусту, натянув на себя костюмчик купидона и целясь в сердца не самых лучших экзем­ пляров. Экземпляры ответят градом пуль, дротиков и оскор­ бительных слов. Пощадите свою тонкую душевную организацию. ® К О З Е Р О Г Если ни с того ни с сего потянет сменить профес­ сию, местожительства или пар­ тнера, наступите соблазнам на горло. Сейчас не время разбрасы­ ваться проверенными связями и расшатывать стабильность подобными экспериментами.

136 [СТОРИ] § ЛЮДИ

& ВЕЩИ

® РАК

неприятности и всячески подчер­ кивали свое презрение к опасно­ стям. Это позже Марли скажет: «Если даже кошка и собака могут жить в согласии, почему же мы не можем любить друт друга?», а пока он очень себя неплохо чувство­ вал в уличных разборках. Мать всегда мечтала, чтобы ее Робби был джентльменом - носил гал­ стук и работал с девяти и до пяти. «Ты хочешь беззаботной жизни, но эта жизнь не приносит денег. У тебя нет никакого честолю­ бия!» Матушка Боба была права. Чего-чего, а честолюбие рядом с ее сыном и не появлялось. Зато смелости было хоть отбав­ ляй. Однажды Боба попроси­ ли выступить на концерте, чтобы хоть он, звезда Ямайки, смог доне­ сти до враждующих группировок мысль о том, что пора уже прекра­ тить выпускать друг другу кишки и решетить пулями. Власти сказа­ ли ему: «Боб, только ты можешь сказать некоторые вещи через музыку. Выступи для народа». Боб согласился, но молодчики тоже не дремали, кружили вокруг его дома и предупреждали, чтобы он не ввя­ зывался в это дело. Марли упер­ ся и решил, что концерт для жите­ лей бедных кварталов он прове­ дет в любом случае. Тогда молод­ чики ворвались в дом и ранили его и трех членов группы. Марли, кому пуля поцарапала бок и попала в локоть, все равно вышел на сцену и спел несколько песен. Пуля эта так и осталась в его теле до конца жизни. Водолеи отличаются своей щедростью и никогда не бывают замечены в жлобстве. Еще встреча­ ясь со своей женой, Ритой Андер­ сен, Боб то и дело носил и ей, и ее маленькой дочке Шэрон продукты и строго следил, чтобы его новая подружка всегда являлась к себе домой вовремя и не забывала покормить дочь. Рита считала его очень ответственным и дисципли­ нированным. Он умел заботить­ ся о близких людях и часто убирал дом, готовил ужин и ждал жену на автобусной остановке, не считая все это «немужскими» делами.

В гордости Водолеям не откажешь. Они уйдут навсегда, если почув­ ствуют, что их не ценят и не любят. Боб ушел из дома, когда почув­ ствовал, что сожитель его мате­ ри, которому она временно оста­ вила Боба на попечение, держит его за прислугу. Мама Седела была странноватой женщиной, и три месяца, на которые она оставила своего сына, затянулись на целых три года. В сущности, Боб рос, предостав­ ленный сам себе, без поддерж­ ки и тепла. Одна из его первых песен так и называлась: Where Is My Mother - «Где моя мама». Такие условия если не ломают, то зака­ ляют характер. Он и был виден невооруженным глазом в ситу­ ациях, когда надо было сделать выбор. А уж если дело касалось растаманских принципов, тут Роберт Неста Марли превращался в кремень. Однажды он отправился в Евро­ пу записывать музыку к филь­ му. Большой любитель тепла, жен­ щин и считающий «траву мудро­ сти» приложением к регги, он поселился в холодном подвале, не желая жить наверху в доме с дру­ зьями, которые вели свой привыч­ ный образ жизни - то и дело води­ ли девок и вовсю кололись. «Если я умру, то лучше уж здесь в под­ вале, чем там наверху, где они едят свинину и занимаются про­ чими непотребствами». Музы­ ка в фильм так и не вошла, но зато сохранились записи тех времен, где Боб Марли, сидя в подвале, в одиночестве играет на акустиче­ ской гитаре. Упорное следование растаман­ ским убеждениям сыграло свою роль и тогда, когда Бобу нужна была операция, но он наотрез отказался ампутировать палец, уверяя, что истинный растаман на такое никогда не пойдет. Дело кон­ чилось плохо, и веселый растафа­ рианский бог Джа певцу «солнеч­ ной музыки» не помог. Хотя тот, по словам его жены Риты, «стремил­ ся, чтобы его тексты несли толь­ ко позитивные вибрации - мира, любви и единства».

i ” I я § 5 i

| Водолеи всегда находятся в центре | внимания. Лица противоположI ного пола обивают пороги, лезут через заборы и ломятся в калит­ ки. Но в какие бы романтические дебри судьба ни заводила Водо­ леев, в их жизни есть тот, к кому ; они возвращаются и рядом с кото; рым чувствуют себя спокойно \ и надежно. Для Боба таким челове­ ком стала Рита, Алфарита Констанция Андер­ сен, носившая в детстве обидное прозвище ЧерI нушка. «Я считала, что ; он довольно симпатич; ный, этот Роберт Неста ! Марли, Робби, как все ; мы его звали. Он был мулатом со сравнительно светлой кожей, хотя амери­ канцы сочли бы его темноко­ жим». Риту воспитывала суро­ вая тетушка, которая после рож\ дения у племянницы внебрачного 1ребенка закрутила гайки. В стро! гий тетушкин дом номер 18А ; в Тренчтауне по Гринвич-паркj роуд Рита и привела потом Боба. ' Точнее, он влез в окно. В студии, где он тогда жил, про­ исходили странные вещи: кто-то завывал всю ночь таким утроб­ ным воем, что мягкое сердце Риты не выдержало, и она не смогла ; оставить свою любовь на съедеj ние потусторонним силам. Тетуш! кино сердце было гораздо крепче, и Боба выставили все в то же окно. Рита ушла с ним и немного пого­ дя стала носить фамилию Марли. Ей было девятнадцать лет, а Бобу ! двадцать один. Как сам Боб объяс­ нил матери свой выбор: «Ох, мама, если бы ты ее увидела, она бы тебе ! понравилась. Она ходит, как будто ; катится клубочком». Рита потом ; писала в своей книге «Моя жизнь ; с Бобом Марли»: «Когда я услы! шала эту историю, я не могла ; понять, что он имел в виду. Пока ; не догадалась, что, наверное, дело ; в моих немного кривоватых ногах! ! Некоторые люди находят это ! сексуальным».

В их жизни было все: и драки, и бедность, и жизнь по полураз­ валенным домдм, и любвеобиль­ ность Боба. «У Робби были и дру­ гие девушки в жизни, с которыми у него случались близкие отноше­ ния, я знала, что он не святой, но он проявлял ко мне уважение и дер­ жал их на расстоянии». Они посто-

>■ С подругой Эстер Андерсон на карна­ вале в Тринидаде, 1973 год. Спустя 38 дет Эстер, постоянно снимавшая певца, выпустила фильм «Боб Марли - созда­ ние легенды»

янно вились вокруг Боба, и Рита иногда ходила к их матерям, чтобы те призвали своих дочек к поряд­ ку. Для того чтобы у него, звез­ ды регги, постоянно были поклон­ ницы, приходилось скрывать его семейное положение и объяв­ лять Риту сестрой. Ее это обижа­ ло, но Боб однажды сказал: «Смо­ три, Рита, вот это как будто жизнь, где мы должны ездить в разные места, встречаться со всякими людьми. А внутри этого круга - там мы с тобой, ты и я. И вот эта линия вокруг нас - ее никто не сможет разомкнуть и войти сюда, здесь мы под защитой, ты, я и дети, все, кто нам дорог, находятся внутри этого круга. И все, что случается снару­ жи, не имеет настоящего значе­ ния и не может попасть внутрь. Так что не изводи себя, ты в безопас­ ности, ты моя радость, моя жена, моя жизнь». Развод - не растаман­

ское дело. Его женой, несмотря на других женщин, с которыми он мог жить иногда месяцами, Рита оста­ валась всегда. Она работала мед­ сестрой, пела в его группе, откры­ ла свой ресторанчик, занималась домашним хозяйством и выращи­ вала отличные фрукты и овощи. Другие женщины постоянно напо­ минали о себе, и это порой было мучительно для нее. «С одной сто­ роны, я просто несла свой крест, но с другой - тут скорее уж была настоящая любовь. Поведения Боба я не одоits бряла, но изменить ничеI*. jaSL го не могла. Я пыталась быть хорошей матерью И р. и поддерживать своих ЩЯНШШ детей. По большей ЩШшШШ части матерями друщШИШ гих детей были местные девушки или случайные знакомые на одну ночь насколько мне известно, там не было ничего, похожего на романы. Иногда Боб даже говорил, что не знает, как это получилось, с ума сойти! Но он их уважал как женщин. "Мужчина должен иметь достаточно женщин», - говорил он». И всегда возвращался к Рите. Рита родила ему троих детей, Седеллу, Стивена и Дэвида по про­ звищу Зигги, которые вырос­ ли и вместе с ее дочерью Шэрон еще при жизни Боба Марли соз­ дали группу The Melody Makers. Жена была с ним в самые тяжелые моменты жизни. Получив трав­ му во время игры в свой любимый футбол, он сначала отказывался от лечения, а когда согласился, было уже слишком поздно. Перед смер­ тью Боб Марли принял крещение и имя Берхане Селассие, что озна­ чает «свет Троицы», был похоро­ нен на Ямайке, и в день его похо­ рон объявили национальный траур. Говорили, что в гроб с телом Боба Марли положили гитару, фут­ больный мяч, пучок марихуаны, Библию и кольцо, подарок эфиоп­ ского принца, которое он носил, не снимая. Последними словами, которые король регги сказал сво­ ему сыну, были: «Деньги не могут купить жизнь». ®

137 [СТОРИ] § ЛЮДИ

; ЛИЧНОЕ

& ВЕЩИ

БОБ МАРЛИ

БРЕНД

Дух Италии ЧТО ТАКОЕ итальянская

провинция? Католиче­ ский собор с фресками, бабушки на велосипедах с корзинками провизии, запах кофе и, конечно, еда. По бою часов на башне вмиг исчезает многолюдный рынок на главной площади город­ ка - итальянцы обедают, и это святое. При таком трепетном отношении вовсе не удивительно, что итальянская кухня одна из самых богатых и самых популярных. Любой может с ходу назвать десяток блюд, а, например, с француз­ ской кухней, не менее славной, выйдет замин­ ка. Что там у французов, кроме сыров? Трюфели, фуа-гра? А пасту, пиццу и ризотто знают все. Популярность, конечно, еще не все. Всегда важно качество, сытность, добротность. Ну и некие «родственные» связи, конечно. В меню ита­ льянцев, как и у русских, много мучного, но оно не портит фигуру, потому что в дело идут сорта твердой пшеницы, эффективные для пище­ варения. И так с каждым ингредиентом - все про­ думано, все выверено традицией, а она строга ведь итальянским девуш­ кам полагалось выходить замуж лишь после того, как они освоят не менее 15 видов приготовления пасты. Кулинария в Ита­

лии - это старая школа и очень основательная. Когда в центре Москвы создавался ита­ льянский ресторан La Provincia, шеф-повара Владимира Хохлова отправили в Италию осваивать высокое искус­ ство. Ведь если за канон берется кухня итальян­ ского юга, то в основе ее будет не мясо, а сыры, морепродукты, овощи и фрукты. Еще одна куль­ турная задача - освоить сочетание блюд и вин дело, тоже требующее знаний и вкуса. В итоге ресторан может предло­ жить и сыры, и колбасы, и пиццы, и пасты исклю­ чительного качества с точной рецептурой приготовления. Что совсем не исключает творческого подхода. Десерты в ресторане руч­ ной, практически юве­

лирной работы и, как это принято в Италии, на фруктовой основе. Твор­ чество в кулинарии дело тоже традиционное, без него никак. Известно, к примеру, что первым добавлять шафран в еду стал итальянский рестав­ ратор, до этого использо­ вавший траву в красках. А мороженое, по легенде, изобрел архитектор. Что касается разнообра­ зия меню, то в La Provincia бывают устрич­ ный и грибной сезоны, специальное осеннее, согревающее зимнее и, напротив, охлаждаю­ щее летнее меню. А для Нового года в российско-

итальянском стиле Вла­ димир Хохлов создал блюдо-микс - запечен­ ный молочный поросенок с карамелизованной тык­ вой и белыми грибами. Простые нужды россиян в ресторане тоже учтены, по утрам здесь готовят сытные бодрящие завтра­ ки с омлетами, сырника­ ми и кашами. И, конечно, присутствует огромный выбор кофе. Создатели ресторана соблюдают стиль - в La Provincia, к примеру, можно побо­ леть за любимую коман­ ду, наблюдая игру на плазменных экранах, но, с другой стороны, стиль не догма, и чай­ ные церемонии, и кальян тоже в почете. Провинция - не обяза­ тельно простота, часто, наоборот, это сдержан­ ный шик. В La Provincia все спокойно, светлые свежие тона обоев. Роскошные люстры, удоб­ ные кресла, огромные панорамные окна и зака­ занные в Италии канде­ лябры создают уют и изы­ сканность. Гостям здесь рады, обслуживающий персонал по-евро-пейски учтив, а для семейных праздников, закрытых вечеринок, свадеб всегда найдутся интересные предложения, и все прой­ дет мило, дружелюбно, элегантно и качественно. Как в лучших ресторанах Италии. ® ДАРЬЯ ГОРОБЦОВА

БРЕНД

Где прошлое встречается с будущим

ОДНОЙ ИЗ ф и ш е к

московского отеля «Рэдиссон Ройал», быв­ шей гостиницы «Укра­ ина», считается дио­ рама «Москва - столи­ ца СССР». В конце 70-х, когда ее выставляли в нью-йоркском Дирпарке, руки тряслись не у одного коллекционера. Говорят, астронавт Нил Армстронг очень хотел купить ее для своего частного собрания... Впрочем, лучше начать сначала, с семи сталин­ ских высоток. Появи­ лись они после приня­ тия в 1935 году Генераль­ ного плана реконструк­ ции Москвы, одаривше­ го столицу магистраля­ ми и мостами, метро­ политеном и солидной жилищной застройкой.

13 января 1947 года Ста-

лин, выступивший авто­ ром идеи, подписыва­ ет Постановление Сове­ та министров СССР «О строительстве в горо­ де Москве многоэтажных зданий», и в тот же год в столице торжественно закладывают восемь кам­ ней на местах будущего строительства. Из семи выросли «семь сестер» узнаваемых на любой открытке высотных зда­ ний. Из восьмого получи­ лась гостиница «Россия». Время часто обесцени­ вает то, что когда-то счи­ талось вершиной стиля. Однако и спустя полвека семь московских небо­ скребов остаются дости­ жением, которое в архи­ тектуре будут называть по-разному: неотрадици­ онализмом, неороман­ тизмом, неоренессансом, а также пролетарской неоклассикой. Все семь высоток отличаются сту­ пенчатой, террасообраз­ ной композицией и узна­ ваемой символикой в декоре - звездами, сер­ пом и молотом, триум­ фальными венками. Одновременно с возве­ дением высоток был изменен облик окрестно­ стей. В 1957 году, когда была торжественно открыта гостиница

> - И нтерьеры гостиницы

«Украина», второй по высоте сталинский небо­ скреб, началось строи­ тельство идущего от нее Кутузовского проспекта. «Украина» стала последней, седьмой ста­ линской высоткой. Открывшись 25 мая, она тут же была офици­ ально признана круп­ нейшим отелем Евро­ пы. Создавали ее лучшие советские архитекто­ ры: президент Академии архитектуры Аркадий Мордвинов, инженер-

конструктор Петр Кра­ сильников, архитектор Василий Калиш, доктор архитектуры Вячеслав Олтаржевский. Послед­ ний специально изу­ чал в Нью-Йорке техни­ ку возведения небоскре­ бов. Почти все авторы проекта разделили тра­ гическую судьбу тысяч советских граждан: Васи­ лий Калиш за родство с «врагами народа» был сослан на пять лет в Мур­ манск и на Соловки, пер­ вый архитектор ВСХВ

Вячеслав Олтаржевский был обвинен во вреди­ тельстве, не избежал этой участи и главный кон­ структор проекта Петр Красильников. Гостини­ ца «Украина» была соз­ дана ими уже после осво­ бождения - во славу строя, изменившего их судьбы. А над деталями здания работали более двух тысяч человек. Если бы Сталин дожил до завершения строи­ тельства, гостиница называлась бы «Гости­ ничным зданием в Доро­ гомилове». Но в 1957 году генсеком ЦК КПСС был Хрущев, и высотку назвали в честь его роди­ ны «Украиной». Кроме названия, особых перемен гостиница не испытала, во все времена поражая роскошью инте­ рьеров и комфортом. Быт был продуман до мель­ чайших деталей: скажем, в номерах были спроек­ тированы даже системы пылеудаления, что по тем временам казалось чемто невероятным. Время перемен насту­ пило лишь в 2005 году, когда началась полномас­ штабная реставрация гостиницы. Открывшись заново 28 апреля 2010 года под новым именем Radisson Royal Hotel, Moscow, она не стала оче­ редным новоделом на карте столицы, показав пример вкуса и бережно­ го отношения к истории места. Самое главное был сохранен уникаль­ ный дух архитектурного ансамбля великой эпохи.

Если говорить о переу­ стройстве, то оно косну­ лось прежде всего инфра­ структуры отеля. Сей­ час к услугам гостей более 500 номеров раз­ ных категорий, современ­ ный конференц-центр, в который входят девять переговорных залов, конференц-холл на 350 посадочных мест, банкет­ ный зал, колонный зал, бизнес-центр и библио­ тека. В гостинице также можно хорошо отдохнуть в одном из многочис­ ленных баров или ресто­ ранов международной и национальной кухни. Ройал Велнес клуб пред­ лагает провести время в фитнес-центре, бас­ сейне, сауне или тер­ мах, салонах красоты или спа. Гостиница рас­ полагает даже собствен­ ной флотилией из пяти прогулочных яхт, совер­ шающих прогулки по Москве-реке, в излучи­ не которой так естествен­ но размещается гости­ ница «Украина». Из окон ее номеров открывается панорамный вид на исто­ рическую часть столицы, мемориальный комплекс

на Поклонной горе, Воро­ бьевы горы и архитек­ турный ансамбль Ново­ девичьего монастыря, то есть прошлое, настоящее и будущее Москвы. Украшает главный холл гостиницы расположен­ ный на потолке «Празд­ ник труда и урожая на хлебосольной Украине», живописный плафон диа­ метром 10 метров. При­ влекают внимание и дру­ гие культурные артефак­ ты: большие светильники, подаренные в свое время правительством Чехосло­ вакии, скульптуры совет­ ской эпохи с характерны­ ми названиями - «Девуш­ ка с жеребятами», «Спор­ тсменка», «Пловчиха», «Материнство», «Цари­ ца полей», «Разведчик». Особой гордостью «Укра­ ины» является ее солид­ ная коллекция живопи­ си - более тысячи картин. Здесь и Поленов, и Дейнека, и кукрыникс Купри­ янов, и пейзажи Клеве­ ра. Некоторые произве­ дения советской живопи­ си были созданы по госза­ казу специально к откры­ тию гостиницы, мно­ гие были куплены пол­

века спустя, когда «Укра­ ина» начала свою новую жизнь в обновленных интерьерах. Но в центре внимания посетителей остается выставленная в холле диорама «Москва - сто­ лица СССР» работы кол­ лектива художников под руководством Ефима Дешалыта. Макет, соз­ данный по заказу МИД СССР, с 1977 года был одной из визитных кар­ точек советской культу­ ры, совершив практиче­ ски кругосветное путе­ шествие, получив боль­ шую золотую медаль Лейпцигской ярмарки как «высокохудожествен­ ное произведение макет­ ного искусства», вызвав­ шее восторг ценителей во всем мире. А ведь диорама еще в советское время могла стать частью какогонибудь частного собра­ ния. Теоретически. Пото­ му что, когда Нил Арм­ стронг попытался приоб­ рести этот экспонат для своей арт-коллекции, ему ответили категорично: «Москва не продается». © НАТАЛЬЯ ВИШНЯКОВА

141 [СТОРИ]

> Знаменитая диорама

IIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIIJIIIIII1I1IIIIIIIIIIIIII

ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ S ie m e n s приходит в д о м

142 [СТОРИ]

И ск усство стирки Современное искусство часто берет в герои быто­ вые объекты, например, стиральную машинку. Автор футуристического дизайна машины под названием Aquarium сде­ лал ее круглой и не зави­ сящей от водопроводных труб. Дизайнеры из Кингстонского универ­ ситета решили превра­ тить процесс стирки в увлекательную игру и совместили машину с игровым автоматом. У такой машины лишь один недостаток: нет игры - нет и стирки. Индиец Харша Вардхан учел высокую плотность населения в своей стране и превратил машинку в деталь интерьера - сна­ ружи она выглядит, как пуфик, внутри которого стирается белье. Недостаток этих проек­ тов в том, что они оста­ ются лишь концептами.

В современном бытовом приборе ценится сочета­ ние инженерной мысли, современного дизайна и практичного мышле­ ния. Daewoo Electronics удалось создать первую в мире настенную сти­ ральную мини-машину DWD-CV701PC. Мини­ машинку нетрудно раз­ местить в любом поме­ щении с монолитными или кирпичными стена­ ми без пустот. Ее габариты составляют 55x60x29,2 см, а вес 16,5 кг, но при этом в нее можно загрузить до 3 кг белья, а благодаря инвер­ торному мотору вещи будут стираться бесшу­ мно, без вибрации, при низком уровне энергопо­ требления. В зависимо­ сти от типа белья вы можете выбрать подходя­ щий режим стирки. Еще одно преимущество мини-машины - специ­ альный «замок» защиты от детей.

Мытье посуды, как ока­ залось, волнует даже эль­ фов и хоббитов. Песня российских менестрелей Тэма Гринхилла и Йовина «Лориенская уговаривательная» начинается со строки: «А в перерывах между сражениями мы мыли посуду...» Герой песни, уговаривая прия­ теля помыть посуду, настраивает его боевой дух: «Положи свой меч булатный / И оставь свою надежду в жизни подвиг совершить. / Потому что мыть посуду - это тоже подвиг ратный...» Тем, кто не хочет обре­ менять себя лишними подвигами, Siemens пред­ лагает новую узкую посу­ домоечную машину SR65M081RU с функцией varioSpeed Plus, сокраща­ ющей время программы на 66%. Новинка оснаще­ на функцией timeLight, которая полностью заме­ няет скрытый на время работы дисплей, проеци­ руя необходимую инфор­ мацию прямо на пол кухни, будь то плитка, ламинат, линолеум или

паркет. Кроме того, новая модель Siemens оснащена и другими удобными функциями, такими как intensiveZone для более тщательного мытья за счет повышен­ ного давления воды на нижнем уровне загрузки и hygienePlus для стери­ лизации банок для кон­ сервирования или дет­ ских бутылочек.

Ф лагм ан ски й см артф он Первый смартфон «умный телефон» был представлен публике в далеком 1994-м. Весил он около килограмма, стоил 1000 долларов, был оснащен сенсорным экраном и органайзером, а еще мог принять или отправить факс и элек­ тронную почту. Сегодня, спустя почти 20 лет, смартфоны стали новым классом устройств, которые стре­ мительно развиваются, постепенно вытесняя с рынка обычные телефо­ ны и карманные персо­ нальные компьютеры. Смартфон LG Optimus G - новое премиаль­ ное флагманское устройство, облада­ ющее высокопроиз­ водительным аппа­ ратным обеспече­ нием. Разработчики Optimus G сделали акцент на простую элегантную форму нового смартфона, выполненного в черном цвете, а благодаря специ­ альному покрытию

Д ж ентльм ен на в се врем ен а Одна из легенд о можже­ вельнике связана с име­ нем армянского поэта и философа Григора Нарекаци. В юности ему довелось работать подпа­ ском, и ни разу за эти годы он не повысил голо­ са на скотину, не ударил ее кнутом. Однажды

хозяин, человек грубый и черствый, стал ему выговаривать за доброту: «Что ты за подпасок, если не можешь как следует отхлестать скотину! Дай­ ка я покажу тебе, как это делается!..» - и стал вырывать кнут из рук Григора. Но подпасок держал его крепко, а от кулаков хозяина увора­ чивался. Тогда хозяин начал бегать за ним вокруг стада, и так про­ должалось до самого заката, пока вдруг Григор не воткнул кнут в землю

коже удаляли с помощью бензоилпероксида, в 30-х самым эффективным средством считали сла­ бительное, а в 50-х реши­ тельно боролись с ними антибиотиками. В наше время ученые установили, что кожа любого типа, склонная к появлению микрово­ спалений, демонстрирует признаки старения, вызванные внешними агрессивными фактора­ ми. Благодаря линии средств BLEMISH&AGE, созданных в лаборатори­ ях SkinCeuticals,

Л ицо с безуп р еч н ой репутац ией По статистике, 48% европейских женщин в возрасте от 30 до 49 лет страдают от акне, недуга, название которого буквально переводится как «высы­ пание на коже». История борьбы с ним длинна и разнообразна. Египет­ ских фараонов лечили от акне заговорами и закли­ наниями. Римляне с их страстью к банным про­ цедурам в качестве наи­ более эффективного средства рекомендовали ванны со смесью горячей минеральной воды и серы. Греки во все сред­ ства от акне добавляли мед. В 20-х годах XX века микровоспаления на

можно не выбирать бороться с микровоспа­ лениями или признаками старения. Формула гарантирует двойную защиту: от старения кожи и от ее несовер­ шенств. В результате применения средств BLEMISH&AGE от SkinCeuticals наблюдает­ ся снижение воспалений, кожа становится более гладкой и мягкой, коли­ чество морщин сокраща­ ется, а цвет лица сияет, как никогда. ® ПОРЯДКОМ ВЕЩЕЙ ЗАНИМАЛАСЬ ДАРЬЯ ГОРОБЦОВА

143 [СТОРИ]

Crystal Reflection поверх­ ность задней панели мер­ цает в зависимости от угла обзора и уровня освещенности, создавая завораживающую трех­ мерную иллюзию. Техно­ логия True HD IPSPlus Display обеспечивает отличную четкость и яркость дисплея, a Zerogap Touch создает эффект отсутствия сте­ клянного барьера кажется, что изображе­ ние «касается» пальца. Поддержка LTE позволя­ ет передавать данные со скоростью, в десятки раз превышающей скорость предыдущих технологий, что означает новый фор­ мат общения и совсем другой этап развития беспроводной связи.

и исчез. Хозяин попытал­ ся вырвать кнут из земли, но тот неожиданно пустил корни и превра­ тился в вечнозеленый кустарник можжевельник. Терпкие нотки можже­ вельника в новом муж­ ском аромате Elite Gentleman от Avon при­ званы на уровне шестого чувства напомнить, что джентльмен - это прежде всего уверенный в своих принципах, сильный и добрый мужчина. В сочетании с обольсти­ тельными восточно­ древесными нотами и терпким ароматом коньяка Elite Gentleman, постепенно раскрывая свою суть, создает обая­ тельный образ безупреч­ ного представителя сильной половины человечества.

проводил собственные опыты по преломлению лучей в различных стеклах и даже пользовался при чтении т.н. «магическим кристал­ лом», приспособленным под его зрение. Все это в совокупности позволило ему сделать следующий вывод: «Прозрачные тела могут быть так обработаны, что отдален­ ные предметы покажутся прибли­ женными, и наоборот». О ком шла речь?

0

КОСВЕННЫЕ УЛИКИ Н ЕВО ЗМ УТИ М Ы Й Ф И Л О С О Ф

(ФОТО)

Этот человек был подлинным энци­ клопедистом. В математике он вывел формулы, которые наука смогла проверить лишь спустя шесть столетий и подтвердить, что они верны. Пользуясь знаниями в области медицины, он лечил представителей правящих дина­ стий. Будучи астрономом, умел предсказывать погоду, а также сол­ нечные и лунные затмения. Прави­ тель Бухары сажал его рядом с собой на престол в знак наивыс­ шего уважения. Свои научные и философские трактаты он писал по-арабски, а литературные произ­ ведения - по-персидски. Миру он стал известен лишь во второй поло­ вине XIX в., когда его стихи были впервые опубликованы в переводе Эдварда Фицджеральда. Среди его философских трудов «Коммента­ рии к трудностям во введениях книги Евклида», «Свет разума о предмете науки», «Трактат о бытии и долженствовании» и др.

Однажды султан попросил его предсказать день наиболее удачный для охоты. Астроном назвал дату. Когда все было готово, внезапно пошел снег. На это наш герой невоз­ мутимо заметил: «Пусть государь успокоится. Тучи сейчас разойдут­ ся, и пять дней будет сухая и ясная погода». Так и произошло. Назовите его имя.

О ©

Ф И Л О С О Ф -А С Т Р О Н О М

Он учился в Оксфордском и препо­ давал в Парижском университете, был членом францисканского ордена и 14 лет провел в монастыр­ ской тюрьме. За всю жизнь у него был один-единственный ученик. Современники называли его «Див­ ный доктор». Он первым употре­ бил словосочетание «опытная наука» и ввел его в научный обо­ рот. Именно у этого философа встречаются первые упоминания о приборе, который позднее будет назван телескопом. Он был знаком с достижениями арабской оптики, scanned by surzhoks

В О П Р О С -Ц И Т А Т А

Платон считал ее основой терпе­ ния. Дидро называл ее наукой о счастье. Лессинг писал, что она самое большое благо в жизни. Что это?

ОТВЕТЫ НА ВО ПРО СЫ ВИКТОРИНЫ В № 01 (ЯН ВАРЬ)

1. Вопрос-биография: Борис Годунов.

2. Вопрос-ситуация:«... оказаться пяты м в ваш ей ложе».

3. Вопрос-хронология: 1 7 0 3 год

4. Вопрос-цитата: государственный деятель.

ttOOO v s OlOd / s

144 [СТОРИ]

©

Ф И Л О С О Ф -О Р И Г И Н А Л

Однажды он увидел на улице неза­ коннорожденного мальчишку, кото­ рый швырял камни в прохожих.

- Прекрати немедленно! - сказал философ. - Ты можешь нечаянно угодить камнем в собственного отца. Как-то раз его спросили, почему люди охотно помогают нищим и неохотно философам.

- Каждый предвидит возмож­ ность самому стать нищим, убо­ гим, обездоленным, - заметил он. Но никто не предполагает, что сде­ лается философом. Однако наиболее оригинальной была его оценка выступления одного артиста, игравшего отвра­ тительно. Философ был единствен­ ным человеком, который ему апло­ дировал. На вопрос, неужели ему понравилось, он ответил: - Нет, но я хвалю его за то, что он, будучи плохим артистом, все же играет, а не идет воровать. Что это за философ?