Interior_2008-4 by Эдгар Лукьянович

2008 #4

Izstāde Abitare il Tempo Veronā Выставка Abitare il Tempo в Вероне

Izstāde Maison&Objet Parīzē Выставка Maison&Objet в Париже

Art deco

greznība pēc franču formulas французская формула роскоши

Keramikas ﬂīžu tendences Тенденции керамической плитки 2,98 Ls

Elledue

Riva

Lanpas Altamoda

Gimo

Altamoda

Мир мебели во всем многообразии Приглашаем к сотрудничеству дизайнеров и архитекторов ĶENGARAGA 1A, RĪGA. TĀLR.: 67258484

SATURS URS / СОДЕРЖАНИЕ

CXE?JưE?GQȩACŵMHSKQ ,CȩK?XŌIŌȩKŌHGCL?ȩSXȩTGCLIŌPĒư@S "CIMPQȩ@CXȩPM@CēŌK 1RCPCMRGNSȩJ?SĒ?L? PRȩBCAM ȩEPCXLư@?ȩNŚAȩDP?LŖSȩDMPKSJ?Q 0CGXȩJGCNSȩI?JLŌ ȩ2ưLƚēMQ

+ŌHưEQȩKGLGKŌJGQKQȩTŚQRSPGQIŌȩTGBŚ ASȩIJưLGI? ȩMNRGQI?ȩGJƚXGH? (?SL?ȩDMPK?ȩNŚAȩQCL?QȩPCACNRCQ %PCXLSKQȩSXȩKƚēư@?QȩDML?

8 22 30 40 44 58 66 74 82 90

IZNĀK 4 REIZES GADĀ Reģ. Nr. 000702805 Tālr.: 67311333 Fakss 67311222 e-pasts: mpb@mpb.lv Ģertrūdes iela 20, Rīga, LV-1011 Dibinātājs un izdevējs: SIA „Media Park Baltija“

ÉǋǐǌǍäǋèäǍǋȩǎǑåǋéǋǐåÜáǋ ǂáȩǐâǍÜǊȩÜȩǎǏǍǐåǍåǋ ÙǋǌǍǏȩûǋàȩÝǏǊäáç ǅǊàǏǑéǋäáǋȩǐåǋǏǋǍåáǎǍÜ ƼǏȩÞǋǌǍ ȩæǏǊäçǑàǐǌǊðȩæǍǏãǑâǊȩǏǍǐǌǍéá ǃÞäǊßÞìȩäǊȩÕáǎǍÜǍҏȩÝǍǏǋ ȩÜȩǇáäǑßǊǒ

ǁðÝǌáҏȩãáäáãǊâáàãȩÜȩáǐåǍǏáèǋǐǌǍҏȩǐǏǋÞǋ ƾâǊàäǊðȩǌâáäáǌǊ ȩǍǎåáèǋǐǌǊðȩáââïàáð ǂǍÜǊðȩæǍǏãǊȩǎǍȩǐåǊǏǍãǑȩǏǋçǋǎåǑ ǅǍǐǌǍéíȩäǊȩæǍäǋȩÜǋèäǍǐåá

UZ VĀKA: Ēdamistabā akcents ir gaismasķermenis Ether. Murano Due. Dizains: Patrick Jouin.

INTERJERA DIZAINERI ŽURNĀLU VAR SAŅEMT

Ģertrūdes 20, kontakttālrunis 67311333

BEZ MAKSAS

I E S K A T I E S M O D E S PA S A U L Ē ВЗГЛЯНИ НА МИР МОДЫ

Rīga Fashion Week

Haute Couture Rome

Cīnītāja

Tendences

Dior Joaillerie

JAUNUMI / НО НОВ ВОС ОСТИ ТИ Interjera salons Studio Monaco Panorama Plaza, Lielirbes iela 17, Rīga, tālr.: 29263096, www. studiomonaco.lv

Salons Itehio piedāvā iepazīties ar četriem krēslu Emmegi modeļiem: Format, Pulchra, Flow’s un Mood, kurus pasūtot iespējams izvēlēties individuālas funkcijas un auduma vai ādas apdari. Салон Itehio предлагает ознакомиться с 4 моделями кресел Emmegi, которые возможно заказать с индивидуальными функциями и отделкой – от материала до кожи: Format, Pulchra, Flow’s, Mood.

Galerijā Panorama Plaza atvēries jauns interjera salons Studio Monaco, kas piedāvā plašu, bet vienotā krāsu gammā un stilā ieturētu aizkaru, mēbeļdrānu un paklāju izvēles iespējas. Patlaban salonā ir pārstāvētas labākās ﬁrmu Kobe (Holande) un Bo-Home-Editions (Beļģija) 2008./2009. gada audumu kolekcijas.

В галерее Panorama Plaza открыл свои двери новый интерьер-салон Studio Monaco. В салоне: широкий выбор штор, мебельной ткани и ковров в единой цветовой и стилевой гамме. В настоящий момент представлены лучшие коллекции тканей 2008/2009 года от фирм Kobe (Голландия) и Bo-Home-Editions (Бельгия).

Noklikšņi šeit, lai atrast aspsratīgas idejas Кликни сюда, чтобы познакомиться с нашими остроумными идеями Atvērta dizainam veltīta mājas lapa, kas piedāvā jaunas mēbeļu formas.

Открыт новый дизайнерский сайт, предлагающий новые формы мебели.

Interjera salons Itehio Mēbeļu un interjera centrs Spice, 2. stāvs, Jaunmoku iela 13, Rīga Tālr.: 67798154 www.itehio.com

Dream, Latvijas zīmols, piedāvā zīda, žakardauduma un satīna gultasveļu. Lai nodrošinātu augstu kvalitāti un unikālu dizainu, visa Dream produkcija tiek izlaista nelielās partijās un pēc īpaša pasūtījuma. Salons Dream T/c Olympia, www.dream-home.lv

Dream – это латвийский бренд, представляющий шелковое, жаккардовое и сатиновое постельное белье. Для обеспечения высокого качества и уникального дизайна вся продукция Dream производится небольшими партиями по особому заказу.

Jaunā spāņu fabrikas Sonia ﬂīžu kolekcija Versatile ir radīta cilvēkiem, kuri grib patstāvīgi iemiesot interesantas fantāzijas un idejas savas vannasistabas interjerā.

No decembra Krassky saloni piedāvā iespēju iepazīties ar kompānijas Colli kolekcijām Suite un Vintage. Dizainerus ir iedvesmojuši franču XVII – XVIII gadsimta interjeri, kuros plaši izmantoti dekoratīvie koka paneļi boiserie. С декабря в салонах Krassky появилась возможность ознакомиться с коллекциями Suite и Vintage от компании Colli. Дизайнеров вдохновили французские интерьеры XVII – XVIII веков, в которых широко использовались декоративные деревянные панели boiserie.

Новая коллекция плитки Versatile от испанской фабрики Sonia была создана для людей, которые хотят самостоятельно воплощать фантазии и идеи в интерьер своей ванной комнаты. Interjera centrs Arttek Krasta iela 68b, Rīga, tālr.: 67504379

Krassky, ﬂīžu galerija. K.Barona 64, Rīga, tālr.: 67274676. www.krassky.lv

VISPRESTIŽĀKAIS AUTOMOBIĻU ŽURNĀLS САМЫЙ ПРЕСТИЖНЫЙ ЖУРНАЛ ОБ АВТОМОБИЛЯХ

LEĢENDA

H A R L E Y D AV I D S O N VĒSTURE

I E S K AT Ī T I E S N Ā KOT N Ē

F I L I PA S TA R K A J A H TA

ANNA DMITRIJEVA

IZSTĀDE / ВЫСТАВКА

S Krēsls Big Easy. Rons Arads. Moroso.

Bezgalīgais ceļojums Бесконечное путешествие No 18. līdz 22. septembrim Veronā notika 23. starptautiskā mēbeļu un dizaina izstāde Abitare il Tempo. 750 eksponenti, no kuriem 137 pārstāvēja 24 valstu fabrikas un salonus, bija izvietojušies 7 zālēs ar 70 tūkstošu kvadrātmetru kopējo platību – šādi skaitļi raksturo izstādi, kas faktiski pilnībā bija veltīta mēbeļu un interjeru tirgus segmentam luxury. Eksponētā produkcija aptvēra būtībā visus virzienus: no mīkstajām mēbelēm un apgaismes iekārtām līdz mājas tekstilam, no virtuvēm un vannasistabu mēbelēm līdz dārza mēbelēm, no interjera priekšmetiem līdz galda piederumiem.

С 18 по 22 сентября в Вероне прошла 23-я Международная выставка мебели и дизайна Abitare il Tempo. 750 экспонентов, 137 из которых представляли фабрики и салоны 24 стран мира, разместившиеся в 7 залах общей площадью 70 тысяч квадратных метров – таковы итоговые цифры выставки, которая фактически полностью была посвящена сегменту luxury рынка мебели и интерьеров. Представленная продукция охватывала практически все направления: от мягкой мебели и осветительных приборов до домашнего текстиля, от кухонь и мебели для ванн до садовой мебели, от предметов интерьера до столовых приборов.

S Ipe Cavalli.

S Kenzo.

S Smania.

S Provasi.

Izstādes formula ir unikāla, un par to jāpateicas dažām īpatnībām, ar kurām tā izceļas kopš pirmā, dibināšanas gada. Ekspozīcija attīstās pa apli. Ceļojums pa to ir bezgalīgs, tajā nav ieejas un izejas, ir tikai lēna nemitīga telpas plūsma. Iekšpusē, vienādu logu un durvju rindu ietvarā, dekors un objekti, kas pārstāv meistarības virsotnes un lielisku dizaina kvalitāti, savstarpēji mijoties, veido negaidītu un mainīgu ainavu. Lielās bezkrāsainās lampas iezīmē ceļu. Kristāls, spoguļi un logi galeriju pārvērš par atspulgu un ilūziju rotaļu, pateicoties pa visu apļa iekšpusi „skrienošo” un apļa ārpusē pavairojamo projekciju bezgalīgajai sienai. Tie ir atmiņu un sapņu tēli, kas izlauzušies arhitektoniskajā telpā, atdzīvina to, padara plūstošu un vairo ilūziju. Tās ir amatnieku meistarības virsotnes, izcila materiālu kvalitāte, domu, tēlu un fantāzijas lidojums. Organizatori katru gadu izvēlas jaunu izstādes simbolu. Iepriekšējos trijos gados par Abitare il Tempo emblēmu kļuva Alesandro Mendīni krēsls Prust, Marsela Vandersa Knotted chair, Gaetāno Pešē Donna. Abitare il Tempo 2008 simbols bija pēc Moroso pasūtījuma veidotais Rona Arada krēsls Big Easy, kas par godu šādam īpašam gadījumam izlaists jaunā ekskluzīvā izpildījumā. S Medea.

S Baxter.

Ее выставочная формула уникальна благодаря некоторым особенностям, которые отличают ее, начиная с самого первого года основания. Экспозиция развивается по кольцу. Путешествие по нему бесконечно, в нем нет входа и выхода, только медленное непрестанное течение пространства. Внутри, в обрамлении одинаковых рядов огромных окон и дверей, декор и объекты чередуются, создавая неожиданный и непрерывно меняющийся ландшафт. Они представляют вершины мастерства и великолепное качество дизайна. Большие бесцветные лампы намечают путь. Хрусталь, зеркала и окна превращают галерею в игру отражений и иллюзий, рожденной бесконечной стеной проекций, „бегущих“ вдоль всей внутренней окружности кольца и множащейся на внешней его окружности. Это образы памяти и мечты, вырвавшиеся в архитектурное пространство, они оживляют его и придают текучесть, умножая иллюзию. Это вершины ремесленного мастерства, превосходнейшее качество материалов, полет мыслей, образов и фантазий. Ежегодно организаторы выбирают новый символ выставки. В предыдущие три года эмблемами Abitare il Tempo становились кресло Prust Алессандро Мендини, Knotted chair Марселя Вандерса и кресло Donna Гаэтано Пеше. Символом сентябрьской сессии Abitare il Tempo 2008 стало кресло Big Easy Рона Арада, выполненное для Moroso и по такому особому случаю удостоившееся нового эксклюзивного выпуска.

Cēsu iela 31/3, Rīga t. 67-372-028, gsm. 26-017-539 Gogoļa iela 13, Rīga t. 67-221-590, gsm. 26-827-177

Cоотношение качества и стоимости – вот главное уравнение, решением которого постоянно заняты покупатели

Качество Премиум класса Стоимость от 470 LVL за метр линейный

Maximum

Modelis Kube. Snaidero.

S Dada.

S Scavolini.

Abitare il Tempo pazīstama kā klasisko mēbeļu izstāde, taču virtuvju dizaina stilistika šogad nedaudz atšķīrās no pamatvirziena. Virtuvju ekspozīciju galvenā tendence aprobežojās ar tādiem stiliem kā „minimālisms” un „haiteks” – minimāls dekors, izteiktas līnijas, skaidri iezīmēts un paaugstināts funkcionālisms. Daudz sintētisko materiālu un metāla – tagad virtuvēm tiek izvirzīta tieši šāda prasība. Dominējošās krāsas – melna, balta, pelēka un sarkana – koloristiskais noformējums ieturēts klasikas robežās. Kompānija Snaidero jaunās kompozīcijas un apdares demonstrē ar virtuvi Kube – savu pēdējo modeli, kura autors ir Džovanni Ofredi. Pēc debijas Milānā notikušajā Eurocucina 2008, kur to demonstrēja vīksnas fasādes faktūrā, Veronā šis modelis tika parādīts divos jaunos variantos. Kompozīcija Oriental Grey, ko veidoja ar sniegbaltu laku klāti piekarināmi skapji un no marmora izgatavotas darba virsmas, bija papildināta ar marmora galdu. Ietilpīgās „kolonnas” pilnībā apslēpa iebūvējamo tehniku. Citā metalizēta tumšpelēka glancējuma kompozīcijā Graphite Grey fasādes harmoniski sasaucās ar galda virsmu un nerūsošā tērauda darba bloku. Kontrastējošu formu, materiālu un krāsu apvienojuma princips, izteikta horizontālo un vertikālo līniju, izturīguma un drošuma akcentēšana, ir tas virtuves dizaina pamats, pēc kura nekļūdīgi atpazīstams Ofredi stils.

S Siematic.

Abitare il Tempo известна как выставка классической мебели, но стилевая направленность в дизайне кухонь в этом году была несколько противопоставлена основной. Основную тенденцию кухонных экспозиций можно легко ограничить стилями „минимализм“ и „хай-тек“ – минимум декора, четкость линий, четко очерченная и повышенная функциональность. Много синтетических материалов и металла – теперь это уже необходимое условие кухни. Главные цвета – черный, белый, серый и красный – цветовое оформление, вполне, в границах классики. Компания Snaidero представила новые композиции и отделки кухни Kube – своей последней модели, созданной Джованни Оффреди. После миланского дебюта на Eurocucina 2008, где она была представлена в фактуре фасадов из вяза, в Вероне эта модель демонстрировалась в двух новых вариантах. Композиция с навесными шкафами, покрытыми белоснежным глянцевым лаком, и рабочей поверхностью из мрамора Oriental Grey дополнялась мраморным же приставным столом. Вместительные „колонны“ полностью скрывали встраиваемую технику. Фасады другой композиции, выполненной в металлизированном темно-сером глянце Graphite Grey, гармонично перекликались со столешницей и рабочим блоком из нержавеющей стали. Принцип контрастного сочетания форм, материалов и цветов, четкий акцент горизонтально-вертикальных линий, ощущение прочности и надежности, создают основу дизайна кухни безошибочно узнаваемого стиля Оффреди.

living & cooking style

Virtuves studija “Häcker”

Brīvības gatve 214m

www.haecker-kitchen.com

tālr. (+371) 29909210

S Fendi.

S Mastro Raphael.

Fabrikas uz Veronu visbiežāk ved to, kas jau bijis Milānā, taču šoreiz ir citā izpildījumā. Pasaulslavenais mīksto mēbeļu ražotājs Zanaboni parādīja jaunu guļamistabas iekārtu ar greznu gultu art deco stilā. Jaunā koka mēbeļu kolekcija, kas pirmo reizi šogad tika demonstrēta Milānā, papildināta ar vīna skapi un dažādiem vērtīgām koka šķirnēm inkrustētiem galdiņiem. Beby group tika dibināta kā gaismasķermeņu fabrika, bet tagad veiksmīgi ražo luksusa klases mēbeles. Pēc žilbinošās mīksto mēbeļu kolekcijas fabrika šogad parādīja dienas un nakts zonas mēbeles, kas ieturētas ﬁrmas stilā. Ekspozīcija pārsteidza ar nevainojamām proporcijām, dārgas ādas un kristāla apvienojumu ar koku. Beby interjers – tas ir magnētisks kristālu mirdzums un atslābinošs samta un zīda siltums. Jaunā Morelato kolekcija Illuminator būs tuva dizaineriem, kam patīk konstruēt telpu. Kolekcija izgatavota saskaņā ar mēbeļnieku klasiskajām tradīcijām no ķirškoka, kas apliecina, ka šīs mēbeles ir ekoloģiskas un kalpos ilgi. Vienlaikus, pateicoties mūsdienu konstruktīvajām īpatnībām, tās ir

S Ivano Redaelli.

В Верону фабрики чаще всего привозят то, что было в Милане, но в иных исполнениях. Всемирно известный производитель мягкой мебели Zanaboni показал новую спальню с роскошной кроватью в стиле ар деко. Новая коллекция деревянной мебели, впервые представленной в этом году в Милане, пополнилась винным шкафом и различными столиками, выполненными в технике инкрустации драгоценными сортами дерева. Beby group первоначально была основана как фабрика осветительных приборов, но сейчас стала успешно производить мебель класса „люкс“. Вслед за ослепительной коллекцией мягкой мебели, фабрика в этом году представила ночную и дневную зону, выполненные в фирменном стиле. Экспозиция поражала безупречными пропорциями, сочетанием дорогой кожи и кристаллов с деревом. Интерьер от Beby – это магнетический блеск кристаллов и расслабляющая теплота бархата и шелка. Новая коллекция Morelato под названием Illuminator должна понравиться дизайнерам, которые любят конструировать пространство. Коллекция выполнена в классических традициях мебельщиков из массива вишни, что говорит о ее экологичности и долговечности. И в то же время, благодаря современным конструктивным особенностям,

S Spring.

S Cornelio Cappellini.

S Carpanelli.

S Santo Passaia.

S Chelini.

S Cantori.

tehnoloģiskas – elementu dziļumu un augstumu iespējams variēt. Līdztekus pazīstamām fabrikām Veronā savu produkciju bija eksponējušas arī nelielas kompānijas, kas Milānas skatēs nepiedalās. Tieši tās veidoja Abitare il Tempo kamernoskaņojumu. Šo kompāniju stendos varēja atrast tos aksesuārus, kas interjeru padara oriģinālu. Šogad bija nedaudz mainīta grafiskā simbolika un noformējums zālēs: tekstilfirmas bija izvietotas otrajā un trešajā zālē, dāvanas un suvenīri – vienmērīgi izkārtoti sestajā zālē, kura bija ierādīta arī galda noformējumam. Jaunā veidā bija iekārtots virtuvju un vannu sektors, kura kurators bija kompānijas Cappellini dibinātājs Džulio Kapellīni. Viņam bija uzticēts arī grafiskais restailings. Džulio Kapellīni šogad bija noorganizējis arī savu izstādi Design Mix, kurā iepazīstināja ar inovatīvām dizaina tehnoloģijām. Kopā ar Skandināvijas sadzīves tehnikas ražošanas koncernu Electrolux viņš radījis „gudru māju”, kas aprīkota ar dizaineru mēbelēm un haiteka aparatūru. Aizraujoša ekspozīcija bija arī sekcijā Architetture d’interni. Piemēram, dizainere Paola Navone ar Ivano Redaelli izsmalcināto audumu palīdzību šeit publikai parādīja, cik dažādi var noformēt vienu un to pašu gultu. Savā kolekcijā Nuova FalegS Pierandrei Associati.

она технологична – глубина и высота элементов могут варьироваться. Кроме именитых фабрик в Вероне выставлялись и небольшие компании, не участвующие в Миланских показах. Именно они и создавали камерность Abitare il Tempo. Осматривая их стенды, можно было найти те аксессуары, которые обеспечили бы оригинальность интерьера. В этом году были немного изменены графическая символика и оформление залов: текстильные фирмы можно было увидеть во втором и третьем залах, подарки и сувениры распределились равномерно в шестом зале, поделив его с оформлением стола, по-новому был оснащен сектор кухни и ванной, который курировал Джулио Капеллини, основатель компании Cappellini. Ему же был доверен и графический рестайлинг. Джулио Капеллини организовал и собственную выставку под названием Design Mix, представляющую инновационные технологии дизайна. Совместно со скандинавским концерном по производству бытовой техники Electrolux он создал „умный дом“, который обставил дизайнерской мебелью и аппаратурой хай-тек. Захватывающая экспозиция была представлена и в секции Architetture d’interni. Здесь, например, дизайнер Паола Навоне с помощью изысканных тканей Ивано Редаэлли показала публике, как по-разному можно оформить одну и ту же кровать. В своей коллекции Nuova

S Dedar.

S Lladro.

S Donati Remo.

S Luciano Marcato.

S Mario Cioni.

nameria dizainere modernajā interjerā ieviesusi baroka formas. Abitare il Tempo izceļas ar to, ka izstādes ietvaros tiek rīkotas speciālas ekspozīcijas, kas veltītas meklējumiem un eksperimentiem dizaina jomā. Šogad var atzīmēt Roberto Senprīni darbu The Face House. Tā ir māja ar plūstošu dizainu, bez robežām un durvīm, kur dzimst un cirkulē idejas. Paviljonā Linking People, kura ekspozīcijas veidošanā piedalījās 11 dizaineri un arhitekti, skatītāji ieguva priekšstatu par to, cik radoši un oriģināli var izskatīties sabiedriskās telpas, viesnīcas un restorāni. Interesanta bija arī izstāde ar nosaukumu Attraverso lo Specchio („Caur spoguli”). Tas bija mēģinājums aizbēgt no laika un telpas. Izstāde rada siltu kamerstila atmosfēru. Viena no Veronas izstādes tradīcijām ir profesionālo godalgu pasniegšana. Tās saņem dizaineri un kompānijas, kas devušas nozīmīgu ieguldījumu dizaina attīstībā. Šogad godalgu pasniedza kompānijas Vitra prezidentam Rolfam Felbaumam. Pat uzmetot acis viņa priekštečiem – šīs prēmijas ieguvējiem, tādiem grandiem kā Etore Sotsass, Ingo Maurers, Viko Magistrelli, Mikele de Luči un Alesandro Mendīni, kļūst skaidrs, ka šis gadījums ir īpašs. Rolfs Felbaums nav nedz itālis, nedz aktīvs dizainers.

S Memento.

Falegnameria дизайнер ввела барочные формы в современный интерьер. Отличительной особенностью Abitare il Tempo является то, что в рамках выставки устраиваются специальные экспозиции, посвященные поискам и экспериментированию в области дизайна. В этом году можно отметить работу The Face House Роберто Семприни. Это дом с текучим дизайном, без границ и дверей, где зарождаются и циркулируют идеи. В павильоне Linking People, в создании экспозиции которого приняли участие 11 дизайнеров и архитекторов, зрители получили представление о том, как креативно и оригинально могут выглядеть общественные помещения, отели и рестораны. Интересной также была выставка под названием Attraverso lo Specchio („Сквозь зеркало“) – попытка бегства из времени и пространства. Выставка создает теплую и камерную атмосферу. Одна из традиций выставки в Вероне – вручение профессиональных наград. Их получают дизайнеры и компании, внесшие значительный вклад в развитие дизайна. В этом году награда была вручена Рольфу Фельбауму, президенту компании Vitra. Уже при первом взгляде на его предшественников – обладателей этой премии, таких грандов, как Этторе Соттсасс, Инго Маурер, Вико Магистретти, Микеле де Луччи и Алессандро Мендини, становится понятно, что нынешний случай – особый. Рольф Фельбаум не является ни итальянцем, ни активным дизайнером.

Latvijā vienīgais mēbeļu un interjera priekšmetu katalogs Е д и н с т в е н н ы й к а та л о г м е б е л и и п р е д м е то в и н те р ь е р а в Л а т в и и

Plaša izvēle, Vērtīga informācija Б ол ь ш о й в ы б о р , П ол е з н а я и н ф о р м а ц и я

INTERJERA DIZAINERI KATALOGU „MĒBELES UN INTERJERS“ VAR SAŅEMT BEZ MAKSAS Ģertrūdes 20, kontakttālrunis 267-311-333

Viņš ir mēbeļu uzņēmuma vadītājs. Kā gan viņš iekļuvis šajā respektablajā sarakstā? Pateicoties nekļūdīgai intuīcijai attiecībā uz jauniem talantiem dizaina jomā un rūpēm par to, lai vecie meistari, tādi kā Džordžs Nelsons un Žans Pruvē, netiktu aizmirsti. Felbaums bija pirmais, kas saskatīja brāļu Buruleku, Hellas Jongeriusas un citu mūsdienu dizaina zvaigžņu talantu. Viņš palīdzēja iedzīvināt izcilāko XX gadsimta dizaineru, piemēram, Vernera Pantona, darbus. Felbaums iedibināja dizaina muzeju Vitra, organizēja izstādes un seminārus. Viņš lika pamatus uz inovāciju un eksperimentiem bāzētās kompānijas ﬁlozoﬁjai.

Он – глава мебельного предприятия. Как же он попал в этот представительный список? Благодаря безошибочному чутью на новые дизайнерские таланты и заботе о том, чтобы старые мастера вроде Джорджа Нельсона и Жана Пруве не канули в забвение. Фельбаум был первым, кто распознал потенциал братьев Буруллеков, Хеллы Йонгериус и других звезд современного дизайна. Он помог воплотиться в жизнь работам наиболее значительных дизайнеров XX века, таких как Вернер Пантон. Фельбаум заложил Музей дизайна Vitra, организовывал выставки и семинары. Он положил начало философии компании, которая базируется на инновации и эксперименте.

S Baga.

S Venini.

S Italamp.

S Chelini Banci.

S Penta.

S Baby Italy.

S Lumurano.

IZAR design by Gerd Couckhuyt

ANNA DMITRIJEVA

IZSTĀDE / ВЫСТАВКА

aison&Objet specializācija ir mājai domāti aksesuāri. Bagātīgi bija pārstāvētas vāzes, tekstilijas, gultas veļa, Jaunā gada svētku rotājumi, slavenās kustīgās figūriņas vitrīnām, sveces, mākslīgie ziedi un daudzi citi nieciņi. Par Maison&Objet akcentu šajā septembrī kļuva vienkāršība. „Tendenču dienasgrāmatu”, ko Parīzes modes noteicēji bija veltījuši izstādei Maison&Objet, tā arī sauca – Simple. Dizaineru uzmanības centrā ir cilvēks, kas meklē ceļu uz savām dabiskajām saknēm. Aktuālu skanējumu iegūst vienkāršas dabiskas formas. Tā, piemēram, Frederikam Lincam par dizaina kulta objektu kļuvis augs fenhelis. Spānijas kompānijai Sagenceramics, kuras darbības sfēra ir trauki un keramikas dekori, dizainers radījis vāzi Fenhel. Taču ar vienkāršību izstādē nemaz tik vienkārši nebija. Galvenais paviljons Scenes d’interieur jau pie ieejas apmeklētājus sagaidīja ar kristāla mirdzumu. Pie melniem griestiem zaigoja milzīgās lustras kristālu tūkstoši, virzienus iezīmēja ceļu stabiņi, uz kuriem stendu numuru norādes

Ne mazākā mājiena uz vienkāršību Ни слова в простоте Rudens izstāde Maison&Objet, divdesmitā pēc skaita, šogad notika no 5. līdz 9. septembrim. Milzīgā platībā (10 paviljonos) savus darbus demonstrēja vairāk nekā 2500 dalībnieku no vairākām Eiropas valstīm. Katru sezonu Maison&Objet iepazīstina ar savu iedvesmotāju. Šogad izstāde sveica Zahu Hadidu, Pjeru Polenu, Kelliju Hopenu, Patrīciju Urkiolu un Kerolainu Kuotermeinu. Осенняя выставка Maison&Objet, двадцатая по счету, в этом году проходила с 5 по 9 сентября. На огромной площади (10 павильонов) свои работы представили более 2500 участников из ряда европейских стран. Каждый сезон Maison&Objet представляет своего вдохновителя. В этом году выставка приветствовала Заху Хадид, Пьера Полена, Келли Хоппен, Патрицию Уркиолу и Кэролайн Куотермейн.

aison&Objet специализируется на аксессуарах для дома. Вазы, текстиль, постельное белье, новогодние украшения, знаменитые движущиеся фигурки для витрин, свечи, искусственные цветы и много других мелочей были представлены в изобилии. Акцентом сентябрьского Maison&Objet стала простота. „Дневник тенденций“, который парижские трендсеттеры приготовили к сентябрьской выставке Maison&Objet, так и назывался – Simple. В центре внимания дизайнеров – человек, находящийся в поисках пути к своим природным корням. Актуальное звучание приобретают простые природные формы. Так, например, предметом дизайнерского культа для француза Фредерика Линца стало растение фенхель. Дизайнер создал вазу Fenhel для новой коллекции испанской компании Sagenceramics, которая занимается посудой и керамическим декором. Однако с простотой на выставке было не так просто. Главный павильон под названием Scenes d’interieur еще у входа встречал посетителей блеском хрусталя. Под черным потолком сверкала тысячами кристаллов огромная люстра, по дорожкам „разбегались“ в разные стороны столбы с указанием номера стенда, вы-

Ardecora. Kolekcija 2008. 2008.

Chopin. Kolekcija 2008. 2008.

Vienreizēju šiku jūsu interjeram var piešķirt, aizkariem un mēbeļu apvilkšanai izmantojot elegantos audumus, ko piedāvā vācu ﬁrma Zimmer-Rohde ar gadsimtiem senu vēsturi. Stabilā kvalitāte, bagātīgais rakstu un krāsu gammas piedāvājums ļauj jums izvēlēties ideideālu audumu.

Chopin. Kolekcija 2008. 2008.

Ravel. Kolekcija 2008 2008..

Неповторимый шик вашему интерьеру можно придать, используя изысканные ткани для занавесей и обивки мебели от немецкой фирмы с вековой историей Zimmer-Rohde.. Неизменное качество, богатство mer-Rohde узора и цветовой гаммы позволяют выбрать вашу идеальную ткань.

Ekskluzīvais Zimmer-Rohde pārstāvis – salons Interija Tērbatas 59/61. Tālr. 67-310-198 www.interija.lv

bija izliktas ar straziem. Paviljons lepni svinēja savu divdesmito gadskārtu. 1988. gadā atklātais paviljons tagad pulcina vairāk nekā simt dalībnieku, kuru specializācija ir dekors. Līdztekus mēbelēm tajā bija trauki, spilveni, lampas, dekoratīvas skulptūras un mākslīgie ziedi. Šo greznuma un spožuma manifestāciju radījuši jubilejas sakarā uzaicinātais dizainers Noe DišofūrsLorānss un Swarovski. Strazi joprojām ir populārs dekora elements. Ar tiem noklāj jebkuru, agrāk šim nolūkam neizmantotu virsmu – tekstilijas, traukus, ūdens maisītājus, sadzīves tehniku. Katrā izstādē Maison&Objet redzami desmitiem šādu priekšmetu. Šogad Swarovski savā stendā Crystallized bija

ложенные стразами. Павильон пышно праздновал свое двадцатилетие. Открытый в 1988 году, сегодня он собирает больше сотни марок, специализирующихся на декоре. Мебель в нем соседствовала с посудой, подушками, лампами, декоративными скульптурами и искусственными цветами. Эту манифестацию роскоши и блеска создали приглашенные по поводу юбилея дизайнер Ноэ Дюшофур-Лоранс и компания Swarovski. Стразы по-прежнему популярный элемент декора. Ими покрывается любая поверхность, раньше совершенно для этого не пригодная – текстиль, посуда, смесители, бытовая техника. На любом Maison&Objet таких предметов можно встретить десятки. В этом году Swarovski выставила на своем стенде Crystallized про-

eksponējusi aptuveni divdesmit marku ar straziem rotātu produkciju. Jāteic gan, ka vairumam Scenes d`interieur eksponentu pietrūka mēra sajūtas. Joprojām savas pozīcijas saglabā zelts, no tā neatpaliek sudrabs un varš gan dabiskā izskatā, gan krāsains, kā arī citi metāli. Metāla koki, puķu pušķi, mēbeles kā koka imitācija ar visiem zariņiem sastopamas uz katra soļa. Spāņu marka Baltus collection parādīja kolekciju, kurā no metāla plāksnēm izgatavotas veselas mēbeļu detaļas – dīvānu sāni, galdu bāze – apvienojumā ar baltu ādu un baltu lakotu koku. Paviljonos „Galds” un „Tekstils” dominēja divas tendences: vienkārša forma kompozīcijā ar bagātīgu dekoru vai eksperimentāla forma ar dažādiem reljeﬁem un savdabīgām faktūrām baltā krāsā. Ar progresīvajām jaunajām markām varēja iepazīties speciālā dizaina paviljonā. Te aktuāla bija vides aizsardzības un otrreizējo izejvielu izmantošanas tematika. Taču tas ir no satura viedokļa. Arī forma ir visnotaļ tāla no vienkāršības. Piemēram, Eiropā

дукцию около двадцати марок, украшенных стразами. Впрочем, чувство меры отказывало большинству экспонентов Scenes d`interieur. По-прежнему не сдает позиции золото, ему не уступают серебро с медью, как в натуральном виде, так и в цветном, а также иные металлы. Металлические деревья, букеты, мебель, имитирующую деревянную (то есть, со всякими сучками и ветками) попадаются на каждом шагу. Испанская марка Baltus collection показала коллекцию, где из металлических пластин выполнены целые детали мебели – боковины у диванов, базы у столов – в сочетании с белой кожей и белым лакированным деревом. В павильонах „Стол“ и „Текстиль“ доминировали две тенденции: простая форма в сочетании с богатым декором или экспериментальная форма с различными рельефами и странными фактурами, выполненная в белом цвете. Прогрессивные молодые марки были выставлены в специальном дизайнерском павильоне. Здесь актуальна тема охраны окружающей среды и использования вторсырья. Однако, это с точки зрения содержания. Форма также далека от простоты. Напри-

Skaistākās aizkaru kolekcijas

Šūšana uzstādīšana

Aizkari

Mēbeļu audumi un krēsli

Lielirbes iela 17a, 1. stāvs (t/c “Panorama Plaza”) Anniņmuižas iela 17 (t/c “IXO Zolitūde”) Tālr.: +371 29-263-096 Fakss: +371 67-496-826 E-pasts: info@studiomonaco.lv www.studiomonaco.lv

Šūšana uzstādīšana

modernā Holandes marka Kitsch Kitchen vai dažādie lētu aksesuāru zīmoli (Present Time, Seletti, Umbra, Pop corn, Branex design) pārstāv to pašu grezno dekoru, kas tendenču ziņā atkārto grandus, tikai zemākajā cenu kategorijā. Salīdzinājumā ar pērnā gada janvāra izstādi šai ekspozīcijai bija raksturīga mierīgāka krāsas uztvere. Dizainerus mazāk interesē krāsa, bet vairāk – ornamenti un daudzveidīgas apdrukas. Zeļ kičs: Merilinas Monro vai Odrijas Hepbernas fotogrāfijas, uzraksti – tādi kā I Love Paris, galvaskausi un rozes. Izstāde jau kuru reizi pārsteidza ar lielo eksperimentu klāstu. Sevišķi daudz novitāšu ir materiālu jomā. Neskaitāmos variantos mākslīgais kristāls no plastīta, samtu un laku imitējoši audumi, sarūsējušu dzelzi atdarinoša plastmasa, no gumijas izgatavots koks un metāla audumi. K ompānija Sharon Marston demonstrēja neparastas gaismas instalācijas, ko ir grūti nosaukt par lustrām, drīzāk tās ir skulpturālas gaismas kompozīcijas. Gaisma plūst pa optiskiem pavedieniem, bet, pateicoties tam, tiek radītas taisni neticamas formas. Katrs šādas gaismas iekārtas elements tiek izgatavots ar rokām. Pieteikto tendenci – pievēršanos ekoloģiskai vienkāršībai – pilnībā attaisnojusi

мер, модная в Европе голландская марка Kitsch Kitchen или разнообразные бренды дешевых аксессуаров (Present Time, Seletti, Umbra, Pop corn, Branex design) – это тот же избыточный нарядный декор, повторяющий тенденции грандов, только в нижней ценовой категории. По сравнению с прошлой, январской выставкой эта характеризовалась более спокойным восприятием цвета. Дизайнерам интересны не столько цвета, сколько орнаменты и разнообразные принты. Процветает кич: фотографии Мэрилин Монро или Одри Хепберн, надписи вроде I Love Paris, черепа и розы. Выставка в который раз удивила обилием экспериментов. Особенно проявилась новизна в области материалов. Бесчисленные варианты искусственного хрусталя из органического пластика, синтетических тканей под бархат и лак, пластик под ржавое железо, дерево из резины и ткани из металла. Исключительные световые инсталляции представила компания Sharon Marston. Их сложно назвать люстрами, это скорее скульптурные световые композиции. Свет проходит по оптическим нитям, что позволяет творить просто невероятные формы. Каждый элемент световой установки – ручная работа. В полной мере развила заявленную тенденцию обращения к экологической простоте компания LG Electronics. Она продемонстрировала свой взгляд на экологический стиль и представила новинки, выдержанные в современной актуальной концепции „эко-шик“.

13. – 17. 2. 2009 living

kompānija LG Electronics. Tā demonstrēja savu attieksmi pret ekoloģisko stilu un parādīja novitātes, kas atbilst mūsdienās aktuālajai „ekošika” koncepcijai. LG stendā redzamās novitātes radušās sadarbībā ar ievērojamo Eiropas dizaineru grupu Nelly Rodi Trendlab. Stends bija sadalīts vairākās zonās (viesistaba, istaba, virtuve). Apmeklētāji varēja doties ceļojumā uz dažādām dzīves telpām, kuras ar stilizācijas palīdzību pārvērstas par dabas vidi un dekorētas ar inovatīvo un stilīgo LG produkciju. Новинки, представленные на стенде LG, родились в сотрудничестве с известной европейской дизайнерской группой Nelly Rodi Trendlab. Стенд был поделен на несколько зон (гостиная, комната, кухня). Посетители могли совершить путешествие в различные жизненные пространства, стилизованные под природную среду и декорированные инновационной и стильной продукцией LG.

Желаете обновить интерьер? Ambiente – важнейшая выставка для показа новых тенденций и размещения заказов. Вас поразят масштабы экспозиции потребительских товаров, новые идеи обустройства быта и неповторимый дизайн! В разделе выставки Living Вы научитесь создавать интерьеры, в которых хочется жить. Вы вновь очаруете своих клиентов необычными предложениями! Для удобства вся информация о выставке и билеты по цене предпродажи уже в Интернете www.ambiente.messefrankfurt.com Тел. +370 5 213 55 34 info@lithuania.messefrankfurt.com

the world’s choice

TENDENCES / ТЕНДЕНЦИИ

W Kolekcija Emotions. Petra Antiqua.

Dekors bez robežām Декор без границ Keramikas apdares ﬂīzes cilvēki izmanto ne jau pirmo gadsimtu. Un tomēr to popularitāte ne tikai nav mazinājusies, bet ir būtiski palielinājusies. Un par to nav jābrīnās, jo šim universālajam sienu un grīdu apdares materiālam šobrīd faktiski nav konkurentu. Mūsdienās ražojamo keramikas ﬂīžu daudzveidība pārsteidz pat profesionāļus. Kādas tendences šobrīd vērojamas keramikas segumu jomā? Uz šo jautājumu var atbildēt, apmeklējot lielās starptautiskās izstādes: Cersaie Itālijas pilsētā Boloņā un Cevisama Valensijā (Spānija). Modes noteicēji un nepārspēti līderi keramikas flīžu ražošanā, neapšaubāmi, ir itāļi. Taču viņu rietumu kaimiņi spāņi cenšas no līderiem neatpalikt.

T Kolekcija Charmetal. La Fabbrica.

Керамическая облицовочная плитка используется человеком уже не первое столетие. И, тем не менее, ее популярность не только не снизилась, но и существенно возросла. И этому не стоит удивляться, ведь сегодня у этого универсального материала для облицовки стен и полов, практически, нет конкурентов. Все современное разнообразие производимых керамических плиток поражает даже профессионалов. Какие тенденции сегодня прослеживаются в керамических покрытиях? На этот вопрос можно ответить, посетив крупнейшие международные выставки: Cersaie в итальянском городе Болонье и Cevisama в Валенсии (Испания). Несомненно, законодателями моды и непревзойденными лидерами в производстве керамической плитки остаются итальянские производители. Тем не менее, их западные соседи-испанцы пытаются не отставать от лидеров.

T Kolekcija Luce Vintage. Colli.

S Kolekcija Suite. Colli.

S Kolekcija Diplomatic. Sanchis.

S Kolekcija Glam (керамогранит). Viva. Dizains: Ulfs Morics.

S Kolekcija Glam. Viva. Dizains: Ulfs Morics.

Ekoloģija un atgriešanās pie dabas – šīs idejas keramikas flīžu ražotāji gadu no gada īsteno daudzās savās kolekcijās, lai gan jāatzīmē, ka šobrīd mazāk izteikti. Dekoru dabisko materiālu un no augu valsts patapināto zīmējumu uzdevums ir radīt dabiskas vides sajūtu, bet tas mūsdienu cilvēkam ir ļoti svarīgi. Starp jaunajām dizaineru idejām minami keramikas granītā atveidoti faktūrziedi. Keramikas

S Kolekcija Bodypark. Bardelli. Naidžels Koetss.

S Kolekcija Emotions. Petra Antiqua.

Экология и возврат к природе – эти идеи из года в год производители керамической плитки воплощают во многих своих коллекциях, хотя можно отметить, что сейчас это менее выражено. Натуральные материалы и растительные рисунки декоров призваны создать ощущение естественной среды, что очень ценно для современного человека. Среди новых дизайнерских идей – фактурные цветы в керамограните. Керамогранит как никогда в моде, его

S Kolekcija Primavera. Bardelli. Dizains: Tords Buntjē.

Atlaides

-15%

akcija ir spēkā līdz 14.01.2009.

S Kolekcija Imperiale. Valentino.

S Kolekcija Tresor. Ceramiche Supergres.

granīts šobrīd ir modē, to izmanto vannasistabās un virtuvēs, lielie ziedi tiek izlaisti katru gadu un izmantoti lielos daudzumos, tad kāpēc gan tos neizgatavot no keramikas granīta – nolēma dizaineri. Popularitātes virsotnē ir neoklasika. Bieži tiek citēts ampīrs ar tā košajām formām. Nevar nepamanīt fabriku interesi par neobaroka stilu. Šā virziena kolekcijas izceļas ar izsmalcinātu un sarežģītu zīmējumu, kurā var būt gan tikko samanāmi pustoņi, gan spilgti reljefi raksti. Neobaroks krasi mainījis telpas interpretāciju interjeros un tajā ieviesis šim stilam neraksturīgus labi pārdomātus elementu „sablīvējumus”, bet reizē – nevainojamu apdares tīrību.

S Kolekcija Materie Rose. Fioranese.

S Kolekcija Coco. Falper.

используют для ванных и кухонь, большие цветы выпускаются каждый год и потребляются в больших количествах, так почему бы не сделать керамогранит в цветах, – решили дизайнеры. На гребне популярности – неоклассика. Часто цитируют ампир с его пышными формами. Нельзя не заметить интерес фабрик к стилю необарокко. Коллекции этого направления отличаются изысканным витиеватым рисунком, который может быть выполнен как в чуть заметных полутонах, так и в виде ярких рельефных узоров. Необарокко резко изменил способы интерпретации пространства в интерьерах, и привнес в несвойственные этому стилю хорошо продуманные „нагромождения“ эле-

No replikām nav izvairījies arī art deco stils, kuram raksturīga apdare ar vērtīgiem materiāliem. Saistošus risinājumus šajā virzienā piedāvā, piemēram, fabrika Marazzi kolekcijā Straight. Viens no noteicošajiem virzieniem keramikas ﬂīžu dizainā ir pēc sastāva dažādu materiālu faktūras imitācija. Tā kā flīzes izmanto ne tikai vannasistabās un tualetēs, bet tās „piedalās” arī viesistabu, guļamistabu un virtuvju noformēšanā, tad keramika imitē ne tikai marmoru un akmeni, bet arī ādu, audumu, koku. Populāras ir dabiskā akmens faktūras: lai minam marmoru (Ceramica Fioranese, kolekcija Nu Marble), travertīnu (Colli, kolekcija Suite, Ceramica Fioranese, kolekcija Simple&Classic), oniksu (Campani, kolekcija Agathae; Gardenia Orchidea Onice) un pat pusdārgakmeņus – tādus kā malahītu un opālus (Colli, kolekcija Tiger). Tendencē „Āda” var atzīmēt jaunas variācijas par šo tematu un smalku izpildījumu. Pieprasīti ir zebras, leoparda, žirafes ādas raksti (Ceramica, kolekcija Fioranese Myskin). Turpinās ar koku saistītā temata ekspluatācija. Parādās jauna stilizācija, jauni toņi, jauns „dēļu” formāts (Valentino, kolekcija EcoWood; Keope, kolekcija Neowood; Tagina, kolekcija Lignite; La Fabbrica, kolekcija Kontiki). Dažas kompānijas paziņo, ka tagad

S Kolekcija Luce. Colli.

S Kolekcija Luxa Bianco. Tagina.

S Kolekcija Imperiale. Valentino.

ментов и, вместе с тем, безукоризненную чистоту отделки. Не избежал реплик и стиль ар деко, для которого характерны отделки ценными материалами. Привлекательные решения в этом направлении, например, у фабрики Marazzi в коллекции Straight. Одним из ведущих направлений в дизайне керамической плитки является имитация фактур различных по составу материалов. Поскольку плитка используется не только для ванной и туалета, а „участвует“ в оформлении гостиных, спален и кухонь, то керамика имитирует не только мрамор и камень, но и кожу, ткань, дерево. Популярны фактуры природного камня: мрамора (Ceramica Fioranese, коллекция Nu Marble), травертина (Colli, коллекция Suite, Ceramica Fioranese, коллекция Simple&Classic), оникса (Campani, коллекция Agathae; Gardenia Orchidea Onice) и даже полудрагоценных камней, таких, как малахит и опал (Colli, коллекция Tiger). В тренде „Кожа“ можно отметить новые вариации на данную тему и точнейшее исполнение. Востребованы орнаменты кож зебры, леопарда, жирафа (коллекция Fioranese Myskin). Продолжается эксплуатация темы дерева. Используются: новая стилизация, новые тона, новый формат „досок“ (Valentino, коллекция Eco-Wood; Keope, коллекция Neowood; Tagina, коллекция Lignite; La Fabbrica, коллекция Kontiki). Некоторые компании заявляют, что теперь их технологии позволяют им производить такую плитку, которая никогда еще не была более „деревянной“. На самом пике популярности плитка с эффектами старения и ржавчины. Видимо, тема винтажа заинтересовала не только кутюрье, но и декораторов помещений. При неровной поверхности, рисунке под старину, трещинках и

S Kolekcija Charmetal. La Fabbrica.

S Kolekcija Agathe masai. Edilgres.

tehnoloģijas tām ļauj ražot tādas flīzes, kas izskatās vairāk pēc koka nekā jebkad agrāk. Popularitātes virsotnē ir ﬂīzes ar senatnīguma un rūsējuma efektu. Acīmredzot šis temats saista ne tikai augstās modes pārstāvju, bet arī telpu dekoratorus. Flīzēm ar nelīdzenu virsmu, senatnīgu zīmējumu, plaisām un zināmu raupjumu ir ļoti augsta kvalitāte. Aktuālas ir akmens masas ar spīdīgu – metālisku vai stikla virsmu (Ceramica Fioranese, Valentino, La Fabbrica, Tagina), kā arī ar perlamutra lāsojumiem (Tagina, kolekcija Lustro; Valentino, kolekcija Imperiale). Daudzas kompānijas sadarbojas ar izciliem dizaineriem. Tā, piemēram, ﬁrma Viva demonstrējusi kopīgus darbus ar Paolu Navoni, Sāru Borgu un Ulfu Moricu, bet Bardelli – ar Tordu Buntjē un Naidželu Koetsu.

T Kolekcija Luxa Rame. Tagina.

T Kolekcija Luxa Nero. Tagina.

некоторой грубоватости характеристики плитки по качеству самые что ни на есть высшие. Актуальны каменные массы с блестящими поверхностями: металлическими или стеклянными (Ceramica Fioranese, Valentino, La Fabbrica, Tagina), а также с вкраплениями перламутра (Tagina, коллекция Lustro; Valentino, коллекция Imperiale). Многие компании сотрудничают со звездными дизайнерами. Так, в последнее время фирма Viva „отметилась“ совместными работами с Паолой Навоне, Сарой Борги и Ульфом Морицем, а Bardelli – с Тордом Бунтье и Найджелом Коэтсом. Применяются новые технологии фотодекорирования, когда дигитальная печать высокого качества покрывает даже рельефную поверхность.

T Kolekcija Neo Black. Keope.

S Kolekcija Oro Nero. Colli.

Tiek izmantotas jaunas fotodekorēšanas tehnoloģijas, kad ar augstas kvalitātes digitālo druku tiek pārklāta pat reljefa virsma. Par relatīvi jaunām var nosaukt tendences, kas izpaužas kā ģeometrisko ornamentu un psihodēlikas (optisko ilūziju) attīstība. Pērn šīs idejas bija svaigas, bet šogad tās tiek attīstītas tālāk. Novitāšu vidū ir dīvānu imitācija. Pārcilājuši visu, ko var atdarināt, ﬂīžu ražotāji ķērušies pie mīkstajām mēbelēm. Turklāt pie 80. gadu ražojumiem Chester stilā ar spilgti izteiktu reljefu. Greznuma cienītājiem var izcelt tādu virzienu kā „Zelta dominēšana”. Ar zeltu tiek zīmēti ornamenti (Colli, kolekcija Suite; Ceramica Fioranese, kolekcija Materie Rose Oro Nero), tiek izgatavotas „zelta” ﬂīzes ar gludu vai reljefu virsmu (Colli, kolekcija Oro Nero; Tagina, kolekcija Joe; Ceramica Fioranese, kolekcija Simple&Classic, Fap). Modi uz mozaīkas darbiem diktē ražošanas līderi – itāļu kompānijas Bisazza, Sicis, Trend, Appiani. Bisazza ir slavena ar ģeometriskiem rakstiem un or-

S Kolekcija Oro Nero. Colli.

Тенденции, которые можно назвать относительно новыми – это развитие тем геометрических орнаментов, психоделики (оптических иллюзий). В прошлом году идеи были свежи, посему в этом году их развили. Среди новинок – имитация диванов. Перебрав все, что можно „подделать“, производители плитки добрались до мягкой мебели. Причем годов 80-х, в стиле Chester с ярко выраженным рельефом. Для любителей роскоши можно выделить такой тренд, как „Доминирование золота“. Это и разрисованные золотом орнаменты (Colli, коллекция Suite; Ceramica Fioranese, коллекция Materie Rose Oro Nero), и „золотая“ плитка с гладкой или рельефной поверхностью (Colli, коллекция Oro Nero; Tagina, коллекция Joe; Ceramica Fioranese, коллекция Simple&Classic, Fap). Моду на мозаичные произведения задают лидеры производства – итальянские компании Bisazza, Sicis, Trend, Appiani. Bisazza известна геометрическими узорами и орнаментами с исполь-

W Kolekcija Gold Tiles. Steuler.

S Ceramica di Treviso.

S Mozaīka Metallisimo. Tērauds un misiņš. Sicis.

S Mozaīka Iridium. Venēcijas stikls. Sicis.

namentiem, kuros izmantota „zelta” un „sudraba” mozaīka, kā arī jebkura zīmējuma pikseļsalikums. Savukārt Sicis tradicionāli ir slavena ar krāsainām puķu un dzīvnieku pasaules kompozīcijām un glezniņām popārta stilā. Ārējā pievilcība nav galvenā iezīme. Mūsdienu ﬂīzes atbilst tādām prasībām kā izturīgums un higiēniskums, ekoloģiskums un ilgizturība. Populāras ir diezgan lielas ﬂīzes, kuru izmērs sasniedz 40x80, 45x90, 60x120 un pat 120x120 cm (Colli, Ceramica Fioranese, Valentino, Keope, Tagina). Keramikas virsmas aktīvi “piedalās” dažāda stila interjeru veidošanā. Keramikas kompozīcijas palīdz radīt izsmalcinātu telpu, kurā klasiskie elementi sadzīvo ar silueta tīrību, stingras taisnas līnijas – ar skaistiem vijumiem. Keramika „izšķīst” jaunajā stilā, uzsverot tā gandrīz neierobežotās iespējas.

T Mozaīka. Appiani.

T Kolekcija Bathtub Collection. Sicis.

S Mozaīka. Stikls. Sicis.

зованием „золотой“ и „серебряной“ мозаики, а также пиксельным набором любого рисунка. В свою очередь, Sicis традиционно славится красочными цветочными и анималистическими композициями и картинами в стиле поп-арт. Внешняя привлекательность – не главная отличительная особенность. Современная плитка отвечает таким требованиям, как прочность и гигиеничность, экологичность и долговечность. Популярностью пользуется достаточно крупные размеры плитки: 40х80, 45х90, 60х120 и даже 120х120 см (Colli, Ceramica Fioranese, Valentino, Keope, Tagina). Керамические поверхности активно „участвуют“ в формировании интерьеров различных стилей. Керамические композиции помогают создавать изысканные пространства, в которых классические элементы уживаются с чистотой силуэта, строгость прямых линий – с изяществом изгибов. Керамика просто „растворяется“ в новом стиле, подчеркивая его почти неограниченные возможности.

ANNA DMITRIJEVA

DIZAINS / ДИЗАЙН

Stereotipu laušana

Разрушение стереотипов

S Jānis Straupe

atvijas Dizaineru savienības konkursā žūrija šogad galveno balvu unikālajā dizainā piešķīra Jānim Straupem. Viņa iesniegtais krēsls pēc izskata ir ļoti vienkāršs, taču sarežģīti izgatavojams. Tam ir savs „āķis”: uz viena sēdekļa noteiktā leņķī ir piestiprināts otrs sēdeklis. Pateicoties tam, smagais un stabilais priekšmets it kā pārvar gravitācijas spēku un izskatās pēc mākslinieka multiplikatora zīmējuma, kurā attēlotas divas kustības fāzes. Jānis Straupe patiešām kopš bērnības gribēja būt mākslinieks un ilgus gadus mācījās glezniecību pie Ivara Poikāna. Pēc mākslas skolas beigšanas līdz plānotajām studijām Mākslas akadēmijā bija palicis mēnesis, kura laikā Jānis nolēma stažēties kombinātā „Māksla” – bijušajā tēlnieka Kārļa Zāles darbnīcā. Un aizkavējās tur uz 14 gadiem, no krāsām un audekliem pārorientējoties uz koku. Taču Jānis, lai gan ir tēlnieks un mēbeļu dizainers, joprojām domā kā gleznotājs. Viņa mīļākie mākslinieki ir Ešers un Dalī.

S Asais.

а конкурсе Латвийского объединения дизайнеров в нынешнем году жюри главный приз в разделе уникального дизайна присудило Янису Страупе. Представленный им стул на вид очень прост и в то же время сложен в исполнении. В нем есть секрет: на одном сидении под углом закреплено второе, благодаря чему тяжелый и стабильный предмет как будто преодолевает силу гравитации, и выглядит как рисунок художника-мультипликатора, изобразившего две фазы движения. Янис Страупе действительно с детства хотел быть художником, и много лет учился живописи у Ивара Пойканса. Однако после окончания художественной школы до планируемого поступления в Академию художеств оставался месяц, который Янис решил потратить на стажировку в комбинате Māksla – бывшей мастерской скульптора Карлиса Зале. И задержался там на 14 лет, переориентировавшись с красок и холстов на дерево. Одна-

Jānis Straupe savu daiļradi dala divās daļās – komerciālajā un radošajā. Pildot privātos pasūtījumus, viņam jāseko, lai lietas būtu maksimāli funkcionālas. Nopelnīto naudu viņš velta „tīrajai mākslai” – izstāžu ekspozīciju veidošanai. Jānis nepiedalās kolektīvās izstādēs, jo viņa darbi ir vērienīgi, dažkārt ar multimediālu ievirzi un tiem nepieciešama absolūti tīra telpa. Pēdējai Jāņa Straupes izstādes ekspozīcijai bija dots nosaukums „Mezozojs”. Mūsu dzīve, uzskata Jānis, ir pilna rosīšanās, aiz kuras nesaskatām apkārtējo pasauli. Viņš vēlējās apturēt laiku un radīja iedarbības ziņā apbrīnojamu scenogrāﬁju: pēc autora gribas zāles apmeklētājs nonāca simboliskā sešmetrīgu priežu silā, bet tā fonā bija ekrāns, uz kura paātrinātā tempā, 15 minūšu laikā aizritēja vesela diennakts – uzausa un norietēja saule. Mākslinieks uzjautrinās, nojaucot ierastās priekšmetu funkcijas. Piemēram, krēslu, uz kura nevar sēdēt, izgatavo no asus zīmuļus imitējošām

ко, будучи скульптором и дизайнером мебели, Янис по-прежнему мыслит как живописец. Любимые художники – Эшер и Дали. Янис Страупе делит свое творчество на две части: коммерческую и творческую. При исполнении частных заказов он должен следить за предельной функциональностью вещей. Заработанные деньги он тратит на „чистое искусство“ – работу над выставочными экспозициями. Янис не участвует в коллективных выставках, поскольку его работы масштабны, иногда мультимедийны и требуют абсолютно чистого пространства. Последняя выставочная экспозиция Яниса Страупе называлась „Мезозой“. Наша жизнь, считает Янис, это суета, за которой мы не видим окружающего мира. Он захотел остановить время и создал удивительную по силе воздействия сценографию: по воле автора посетитель зала попадал в символическую рощу из сосен шестиметровой высоты, высящихся на

S Upe.

S Dūņezers.

S Mezozojs.

T Šķībais.

S Zirnekļi.

detaļām. Tiesa, brīvā daiļrade ar laiku prasa aizvien vairāk līdzekļu. Nākas meklēt kompromisu starp komerciju un mākslu. Šādu iespēju paver dizains, kas lietas funkcionālo misiju ļauj apvienot ar māksliniecisko unikalitāti. Te nevar nojaukt funkciju, bet var rotaļāties ar telpu un faktūru. Dizainera uztverē mūsdienu minimālistiskās taisnstūra mēbeles, kuras cilvēcei dāvinājis Lekorbizjē, nav interesantas. Ir tikai kubs – galda virsmas plakne, četras taisnas kājas. Tas ir strupceļš. Savā dizaina koncepcijā Jānis Straupe vienmēr saskata vietu mīklai, rotaļai, paradoksam. Daudzu Jāņa darbu pamatā ir konstruktora princips. Pirms

фоне экрана, на котором в ускоренном темпе, всего за 15 минут проходили целые сутки – вставало и закатывалось солнце. Художник забавляется, разрушая привычную функцию предметов. Например, делает стул, на котором нельзя сидеть – из деталей, имитирующих заточенные карандаши. Правда, свободное творчество со временем требует все больших средств. Приходится искать компромисс между коммерцией и искусством. Такую возможность представляет дизайн, который позволяет совместить в вещи функциональность с художественной уникальностью. Здесь нельзя разрушить функцию, но можно играть с пространством и фактурой. Дизайнеру неинтересна современная минималистская прямоугольная мебель, которую подарил человечеству Ле Корбюзье. Есть только куб – плоскость столешницы, четыре прямые ноги. Это тупик. В собственной концепции дизайна Янис Страупе всегда видит место головоломке, игре, парадоксу. Многие работы Яниса основаны на принципе конструктора. Для выставки гигантских пауков он долго изучал этих насекомых под микроскопом, и выявил единые конструктивные детали, которые можно было тиражировать, а затем соединять и фиксировать под разными углами, собирая пауков – стоящих в угрожающей позе, ползущих и лежащих...

S Kurpīte.

milzīgo zirnekļu izstādes viņš mikroskopā ilgi pētīja šos kukaiņus un atrada kopējas konstruktīvas detaļas, kuras varēja tiražēt, bet pēc tam savienot un dažādos leņķos ﬁksēt, montējot zirnekļus – draudīgā pozā stāvošus, lienošus un guļošus… Tā radās virtuves iekārta no ozolkoka platēm, kas līdzinās vēja atlocītām papīra lapām. Vai garnitūra no soliem – transformēriem ar nosaukumu „Upe”, kuri metaforiski atspoguļo ūdens straumi. Pirmajā acu uzmetienā garnitūra šķiet vienkārša, bet tajā ir ietvertas sarežģītas konstrukcijas, kas ļauj atklāt koka dzīvo dabu. Šīs konstrukcijas īpatnības neļauj Jāņa darbus tiražēt, un tie paliek unikālo izstrādājumu kategorijā. Skapis „Vabole” ir ārkārtīgi sarežģīts darbs, kura radīšanai tika uzaicināti pazīstami Latvijas koktēlnieki. Šis kabineta skapis, kas, raugoties uz ārieni, ir plastiskās mākslas darbs, patiesībā ir īsts transformērs. Aiz skulpturālajām durvīm, kas atveido vaboli-briedi, apslēptas daudzas redzamas un slepenas atvilktnes. S Vabole.

Так появилась кухонная мебель с дубовыми пластинами, похожими на отогнутые ветром листы бумаги. Или гарнитур из лавок – трансформеров под названием „Река“, метафорически изображающих течение воды. Он прост на первый взгляд, но в нем заключены сложные конструкции, позволяющие дереву проявить свою живую натуру. Эти конструктивные особенности не позволяют тиражировать произведения Яниса, оставляя их в категории уникатов. Шкаф „Жук“ – чрезвычайно сложная работа, в исполнении которой принимали участие знаменитые латвийские резчики по дереву. Этот кабинетный шкаф, внешне представляющий собой произведение пластического искусства, на самом деле – настоящий трансформер. Скульптурная дверца, изображающая жука-оленя, скрывает за собой множество явных и потайных ящичков.

STILS / СТИЛЬ

JONAS MAĻINAUSKAS

Art deco

greznība pēc franču formulas французская формула роскоши

Atšķirībā no daudziem citiem pasaules mākslas un arhitektūras stiliem, kuru attīstības dati ir visai miglaini, art deco stila aizsākums ir ﬁksēts ļoti precīzi – tas ir 1925. gada 28. aprīlis. Tieši šajā dienā Parīzē atklāja Starptautisko dekoratīvās un rūpnieciskās mākslas izstādi (Exposition Internationale des Arts Décoratifs et Industriels Moderne), kura atspoguļoja topošā stila raksturīgās iezīmes un deva tam nosaukumu. Tiesa, šis nosaukums netika pieņemts uzreiz, bet to ar vieglu spalvas vilcienu tikai pēc 40 gadiem ieviesa mākslas zinātnieks Beviss Hiliers… В отличие от других стилей мирового искусства и архитектуры, даты развития которых весьма расплывчаты, начало стиля ар деко установлено предельно точно – это 28 апреля 1925 года. Именно в этот день в Париже открылась Международная выставка декоративного и промышленного искусства (Exposition Internationale des Arts Décoratifs et Industriels Moderne), выявившая характерные черты нарождающегося стиля и давшая ему название. Правда, название это прижилось не сразу, а лишь 40 лет спустя с легкой руки искусствоведа Бевиса Хилиера...

X Salons Lyautey. Interjers, krēsls, grīdas lampas – Eižens Princs. Freskas – Andrē Ibērs un Ivanna Lemetra. Салон Lyautey. Интерьер, кресло, напольные светильники – Эйжен Принц. Фрески – Андре-Юбер и Иванна Леметр.

zstādē, kuras uzdevums bija apliecināt Francijas noteicošo lomu lietišķās un rūpnieciskās mākslas attīstībā, kā arī tās globālās tendences, iezīmējās divi galvenie virzieni. Pirmais virziens, ko vēlāk nosauca par funkcionālismu, pieteica vienkāršas un tehnoloģiskas formas, un tā mērķis bija apmierināt visu sabiedrības slāņu aktuālās vajadzības, bet pie reizes samazināt sociālo spriedzi pēc 1917.–1920. gada revolūcijas uzbangojuma. Šis virziens visspilgtāk ir pārstāvēts Lekorbizjē un Grand Prix par padomju paviljona projektu saņēmušā Konstantīna Meļņikova darbos. Savukārt otrais virziens, kas izcēlās ar dekoratīvismu un

а выставке, призванной продемонстрировать ведущую роль Франции в развитии прикладного и промышленного искусства, а также мировые тенденции его развития, выявилась два основных направления. Первое, впоследствии названное функционализмом, утверждало безыскусные и технологичные формы, и было направлено на удовлетворение насущных потребностей всех слоев общества, а заодно и уменьшение социального напряжения после революционной волны 1917 – 1920 годов. Наиболее ярко это течение было представлено в работах Ле Корбюзье и Константина Мельникова, получившего Grand Prix за проект советского павильона. Второе же направление, отли-

S Parīzes izstādes panorāma. 1925 Панорамный вид на парижскую выставку. 1925

S Kolekcionāru paviljons izstādē. Pjers Patū. Skulptūra La dance. Žozefs Bernārs. 1925 Павильон „Коллекционеров“ на выставке. Пьер Пату. Скульптура La dance. Жозеф Бернар. 1925

S Paviljons La Maitrise izstādē. Žozefs Iriārs, Žoržs Tribū un Žoržs Bo. 1925 Павильон La Maitrise на выставке. Жозеф Ириар, Жорж Трибу и Жорж Бо. 1925

S Paviljons Studium Louvre izstādē. Albērs Laprāds. 1925 Павильон Studium Louvre на выставке. Альбер Лапрад. 1925

S Paviljons Primavera izstādē. Anrī Sovāžs un Žoržs Vibo. 1925 Павильон Primavera на выставке. Анри Соваж и Жорж Вибо. 1925

S Paviljons Pomone izstādē. Luijs Ipolits Bualo. 1925 Павильон Pomone на выставке. Луи-Ипполит Буало. 1925

S Gare De Rouen

T Izstādes plakāts. Robērs Bonfiss. 1925 Плакат выставки. Робер Бонфис. 1925

S Gare De Rouen

mākslotību, atspoguļoja pēc revolūcijas atguvušās buržuāzijas intereses un noslieces. Art nouveau metru (Hektora Gimāra, Luja Mažorēla un citu) mēģinājumi pēc kara atdzīvināt „līniju histērijas” stilu beidzās ar neveiksmi, bet, kā zināms, iekārojama vieta tukša nemēdz stāvēt, tāpēc 1925. gada izstādē kritiķi centās tam atrast adekvātu maiņu. Par vienu no oriģinālākajiem izstādes objektiem kļuva Kolekcionāru paviljona interjers, ko bija noformējis pieredzējušais luksusmēbeļu meistars Žaks Emīls Rulmans. Art nouveau plastiskais elastīgums tur apvienojās ar baroka materiālu greznību un daudzveidību, bet daudzajās koka paneļu inkrustācijās bija jaušama XX gadsimta sākuma moderno strāvojumu ietekme. Tieši šī klasiskā mantojuma un laikmetīgo mākslas līdzekļu kombinācija tika pasludināta par jaunā stila pamatu. Pateicoties plašsaziņas līdzekļiem, jaunās strāvas ātri izplatījās Eiropā un viņpus okeāna, katrā valstī iegūstot jaunas formas un reizē saglabājot saikni ar franču kultūru. Svarīgi bija tas, ka art deco ideologi spēja publikai piedāvāt jaunu, tūdaļ plaši pieprasītu priekšstatu par laikmetīgo greznību. Viena no visiem zināmām mākslas vēstures patiesībām ir tāda, ka jaunās vēsmas un tendences visspilgtāk izpaužas arhitektūrā. Art deco gadījumā tas ir pareizi, bet tikai attiecībā uz Amerikas Savienotajām Valstīm, kur visus satriecošais tornis Radiator building, debesskrāpji Empire State Building un Chrysler kļuva par jaunās greznības etaloniem. Francijā šā perioda arhitektūras sasniegumi ir mazāk nozīmīgi – iespējams, tāpēc, ka pati stila ideoloģija bija vērsta nevis uz ārēju pompozumu, bet gan uz ikdienas komfortu un greznību. Protams, tika būvētas efektīgas ēkas, piemēram, tās pašas starptautiskās izstādes paviljoni, kuros izpaudās jaunā stila iezīmes – simetrija, monumentalitāte, ēku pakāpjveida struktūra, plaši stiklojumi, liela mēroga dekors skulptūru un barel-

чавшееся декоративностью и вычурностью, отражало интересы и склонности пришедшей в себя буржуазии. Предпринятые после войны мэтрами ар нуво (Гектором Гюмаром, Луи Мажорелем и другими) попытки возродить стиль „линейной истерии“ окончились неудачей, а поскольку, как известно, свято место пусто не бывает, на выставке 1925 года критики пытались подыскать ему адекватную замену. Одним из самых оригинальных объектов выставки стал интерьер павильона „Коллекционеров“, оформленный опытным мебельщикомкраснодеревщиком Жаком-Эмилем Рульманом. Пластическая гибкость ар нуво сочеталась здесь с роскошью и разнообразием материалов барокко, а многочисленные инкрустации деревянных панелей имели явный отпечаток модернистских течений начала ХХ века. Именно эта комбинация классического наследия и современных художественных средств и была объявлена основой нового стиля. Благодаря средствам массовой информации новые веяния быстро распространились по Европе и за океаном, приобретая в каждой стране иные формы и в то же время сохраняя связь с французской культурой. Важным было то, что идеологи ар деко смогли предложить публике новое представление о современной роскоши, которое было тут же востребовано. Одна из прописных истин истории искусств гласит, что новые веяния и тенденции наиболее ярко проявляются в архитектуре. В случае с ар деко это верно, но лишь для США, где потрясающие все и вся башня Radiator building, небоскребы Empire State Building и Chrysler стали эталонами новой роскоши. Во Франции достижения архитектуры этого периода гораздо менее значимы – возможно, потому, что сама идеология стиля была направлена не на внешнюю помпезность, а на комфорт и роскошь в повседневном окружении. Конеч-

S Smēķēšanas salons Francijas paviljonā izstādē. Žans Dināns. 1925

S Lielais salons izstādē. Lujs Sī un Andrē Mārs. 1925

Комната для курения в павильоне Франции на выставке. Жан Дюнан. 1925

Большой салон на выставке. Луи Сю и Андре Мар. 1925

S Kolekcionāru paviljona lielais salons izstādē. Žaks Emīls Rulmans. 1925 Большой салон в павильоне „Коллекционеров“ на выставке. Жак-Эмиль Рульман. 1925

S Salons Chambre de Madame Francijas paviljonā. Andrē Grū. 1925 Салон Chambre de Madame во французском павильоне. Андре Гру. 1925

jefu veidā. Tās pašas iezīmes bija raksturīgas viesnīcu un transporta celtniecībai. Piemēram, Ruānas stacijas ēkas fasāde (arhitekts Ādolfs Dervo, 1926–28) ir izteikti simetriska. To rotā daudzi logi, kā arī divi piloni ar milzīgām alegoriskām skulptūrām (jāatzīmē, ka Eliels Sārinens kaut ko līdzīgu Helsinkos uzbūvēja jau divdesmit gadus agrāk). Transportlīdzekļu ekspresīvais izteiksmīgums rada atspoguļojumu ne tikai amerikāņu, bet arī franču arhitektūrā. Tas redzams viesnīcas Belvédère ēkā Cerberā (arhitekts Leons Baile, 1928–32), kura ar savu vieglo šaurleņķa siluetu un apaļo kāpņu laukumu stūra galā atgādina okeāna laineri.

но, возводились весьма эффектные здания, как, например, павильоны той же Международной выставки, в которых четко проявились черты нового стиля – симметрия, монументальность, ступенчатая структура зданий, большая площадь остекления, крупномасштабный декор в виде скульптур и барельефов. Такие же черты были свойственны гостиничному и транспортному строительству. Например, широкий фасад здания вокзала в Руане (архитектор Адольф Дерво, 1926-28) выполнен строго симметричным. Его украшает большое количество окон, а также два пилона с огромными аллегорическими скульптурами (следует заметить, что Эй-

T Chateau de Malbosc vannasistaba. Armāns Albērs Rato. 1925 Ванная комната в Chateau de Malbosc. Арман-Альбер Рато. 1925

T Mākslinieku dekoratoru salons. Parīze. Mišels Rū Spics. 1928 Салон художников-декораторов. Париж. Мишель Ру-Спитц. 1928

S Viesistaba. Žaks Emīls Rulmans. 1920 Гостиная. Жак-Эмиль Рульман. 1920

S Istaba Sūzanas Talbo apartamentos. Eilīna Greja. 1920 Комната в апартаментах Сюзан Тальбо. Эйлин Грей. 1920

Attīstības gaitā art deco mākslas līdzekļu arsenāls papildinājās ar līdzekļiem, kas bija patapināti no tiem Amerikas laikiem, kad to vēl nebija atklājis Kolumbs, no Āfrikas un Okeānijas, Ķīnas un Senās Ēģiptes, šos līdzekļus sajaucot kopā ar kubisma, fovisma un citu moderno strāvu sasniegumiem. No vieniem tika pārņemti ornamentālie un dekoratīvie motīvi, bet no otriem – spilgtie krāsu salikumi un izteiktās ģeometriskās formas. Sava loma bija arī tehnikas progresam – laikabiedrus tik dziļi ietekmējušo mašīnu, mehānismu un transportlīdzekļu attēli tika burtiski kanonizēti un izmantoti ik uz soļa. Tiesa, atšķirībā no Amerikas Savienotajām Valstīm,

лиел Сааринен соорудил в Хельсинки нечто подобное аж двадцатью годами раньше). Экспрессивная выразительность транспортных средств нашла отражение не только в американской, но и во французской архитектуре. Это заметно по зданию гостиницы Belvédère в Цербере (архитектор Леон Байле, 1928-32), которое своим легким остроугольным силуэтом с круглой лестничной площадкой во главе угла напоминает океанский лайнер. По мере развития художественный арсенал ар деко пополнился средствами позаимствованными в доколумбовой Америкe, Африкe и Океании, Китаe и Древнем Египтe, смешанными с достижениями кубизма, фовизма и прочих модернистских течений. У первых были переняты орнаментальные и декоративные мотивы, а у вто-

S Viesistaba. Žaks Emīls Rulmans. 1920 Гостиная. Жак-Эмиль Рульман. 1920

S Žorža Marijas Hārta Parīzes dzīvoklis. Žaks Emīls Rulmans. 1927 Парижская квартира Жоржа-Марии Хаардта. Жак-Эмиль Рульман. 1927

kur pēc Čārlza Lindberga vēsturiskā lidojuma vispārēja aizraušanās ar aviāciju vainagojās ar tā saucamā pludlīnijas stila triumfu, Francijā dizaineri visai pārliecinoši aizrāvās ar tehniku – galvenokārt ar vilcieniem un automobiļiem – un lielāku nozīmi piešķīra vēsturiskajam mantojumam – no baroka līdz art nouveau. Lai gan mācību grāmatās par māks las vēsturi art deco tiek pretstatīts funkcionālismam, šiem stiliem bija daudz kopīga – piemēram, tendence uz vispārinātām ģeometriskām formām, tīru, ar dekoru neapgrūtinātu virsmu un materiālu dabisko īpašību izmantošanu. Tiesa, „buržuju” stila materiāli bija daudz dārgāki. Piemēram, mēbeles tika izgatavotas no nerūsoša tērauda, lietas bronzas un eksotisku šķirņu koka (rožkoka, melnā koka). Bet apdarei lietoja perlamutru, ziloņkaulu, bruņrupuču bruņas,

рых – яркие сочетания цветов и четкие геометрические формы. Сыграл свою роль и технический прогресс – изображения машин, механизмов и транспортных средств, сильно впечатлявшие современников, были буквально канонизированы и применялись повсеместно. Правда, в отличии от США, где повальное увлечение авиацией после исторического перелета Чарльза Линдберга привело к триумфу так называемого „обтекаемого“ стиля, во Франции дизайнеры весьма уверенно увлекались техникой – в основном поездами и автомобилями – и придавали большее значение изучению исторического наследия – от барокко до ар нуво. Хотя учебники по истории искусств обычно противопоставляют ар деко раннему функционализму, между этими стилями было много общего – например, тяга к обобщенным геометрическим формам, выявлению чистых, необремененных декором поверхностей и натуральных свойств материалов. Правда, материалы „буржуйского“ стиля были значительно дороже. Для изготов-

W Lielais salons uz kuģa Normandie. Rodžers Ekspērs un Ričards Bouenss. 1935 Большой салон на пароходе Normandie. Роджер Экспер и Ричард Боуэнс. 1935

T Lielais salons uz kuģa Normandie. Stikla apgleznojuma autors Žans Dipā. Gaismasķermeni projektējis Laburē. 1935 Большой салон на пароходе Normandie. Автор росписи по стеклу – Жан Дюпа. Светильник спроектирован Лабуре. 1935

kristālu un pusdārgakmeņus. Īpaša vieta tika ierādīta dabiskai ādai, ar kuru apvilka ne tikai mīkstās, bet arī korpusa mēbeles, kā arī galda aksesuārus (etvijas, paliktņus, pultis). Lietā tika likti visdažādākie eksotiskie dzīvnieki: krokodili, čūskas, haizivis, rajas, zuši un pat nelielas ķirzakas. Piemēram, ievērojamais Andrē Grū skapis, kas atgādināja sievietes torsu, bija izgatavots no sarkankoka un izrotāts ar ziloņkaulu un haizivs ādu. Tika izmantotas arī kažokādas, tai skaitā leoparda un zebras ādas. Zināmā estētisko pozīciju līdzība dekoratoriem ļāva pēc kārtas strādāt abos stilos un tos pat savstarpēji jaukt. Piemēram, ievērojamā māksliniece Eilīna Greja, kas pēc izcelsmes bija

ления мебели, например, использовалась нержавеющая сталь, литая бронза и экзотические породы древесины (розовое, черное дерево). А для ее отделки – перламутр, слоновая кость, черепаховый панцирь, хрусталь и полудрагоценные камни. Особая роль отводилась натуральной коже, которой покрывались части не только мягкой, но и корпусной мебели, а также настольные аксессуары (портсигары, подставки, пюпитры). В „расход“ шли всевозможные экзотические животные: крокодилы, змеи, акулы, скаты, угри и даже небольшие ящерицы. Например, известнейший шифоньер работы Андре Гру, напоминавший женский торс, был из-

S Krēsls. Žaks Emīls Rulmans. 1930

S Krēsls. 1930 Кресло. 1930

S Krēsls. 1925

S Krēsls. Pols Follo. 1920

Кресло. 1925

Кресло. Жак-Эмиль Рульман. 1930

Кресло. Поль Фолло. 1920

S Krēsls. Makasars. Žaks Emīls Rulmans. 1931 Кресло. Макасар. Жак-Эмиль Рульман. 1931

S Krēsls. Žaks Emīls Rulmans. 1913 Кресло. Жак-Эмиль Рульман. 1913

S Krēsls no Kolekcionāru paviljona lielā salona interjera. Makasars, bronza. Žaks Emīls Rulmans. 1925 Стул из интерьера Большого салона павильона „Коллекционеров“. Макассар, бронза. Жак-Эмиль Рульман. 1925

īriete, mūža lielāko daļu strādāja Francijā, kur pēc Pirmā pasaules kara izveidoja vairākus interjerus un mēbeļu paraugus, ko šobrīd godā kā art deco klasiku, bet 30. gadu sākumā viņas jaunrade kļuva vienkāršāka un racionālāka, par ko tika iemantojusi pat Lekorbizjē atzinību. Izrādījās, ka Eilīnas Grejas mēbeļu projekti ir tik veiksmīgi, ka vairāk nekā 20 no tiem ir ražošanā līdz pat mūsdienām. Efektīva jaunā stila propagandas forma bija speciāli izstāžu zālēm un fotosesijām būvētie interjeri. Var droši teikt, ka dzīvojamo

S Skapis. Mahogonijs, ziloņkauls, šagrenāda. Andrē Grū. 1925. Priekšmets „piedalījies” salona Chambre de Madame interjerā izstādē. Шифоньер. Махогон, слоновая кость, шагреневая кожа. Андре Гру. 1925. Предмет „участвовал“ в интерьере салона Chambre de Madame на выставке.

X Krēsls. Sarkankoks, zebrano. Auduma dizains: Žerārs Sandoss. 1928 Банкетка. Красное дерево, зебрано. Дизайн ткани: Жерар Сандос. 1928

готовлен из красного дерева и отделан слоновой костью и акульей кожей. Использовались и меха, в частности, шкуры леопарда и зебры. Некоторая схожесть эстетических позиций позволяла декораторам работать поочередно в обоих стилях и даже смешивать их друг с другом. Например, известная художница Эйлин Грей, ирландка по происхождению, большую часть жизни работала во Франции, где после Первой мировой войны создала ряд интерьеров и образцов мебели, ныне почитаемых классикой ар деко, а в начале 30-х годов начала творить более скромно и рационально, чем заслужила благосклонность самого

S Kumode. Šagrenāda. Andrē Grū. 1925 Arī bijis salona Chambre de Madame interjera dalībnieks izstādē. Комод. Шагреневая кожа. Андре Гру. 1925 Также был „участником“ интерьера салона Chambre de Madame.

S Skapis. Vīksna, ebenkoks. 1925 Шкаф. Кап вяза, эбеновое дерево. 1925

53 W Kabinets. Ziloņkaula un sarkankoka inkrustācija. Žaks Emīls Rulmans. 1916

W Kabinets. Ebenkoks, perlamutra inkrustācija. Luijs Sī un Andrē Mārs. 1925

Кабинет. Инкрустация слоновой костью и красным деревом. Жак-Эмиль Рульман. 1916

Кабинет. Эбеновое дерево, инкрустация перламутром. Луи Сю и Андре Мар. 1925

W Kumode. Makasars, ziloņkaula inkrustācija. Žaks Emīls Rulmans. 1930

W Galdiņš. 1930 Столик. 1930

Комод. Макасар, инкрустация слоновой костью. Жак-Эмиль Рульман. 1930

telpu interjeru kompleksā iekārtošanā franču dekoratoriem līdzīgu nebija. Mēbeļu formu monumentālismu viņi mīkstināja ar paklāju un gobelēnu rakstiem, bet dienasgaismas spilgtumu papildināja ar gaismasķermeņu kristāla mirdzumu. Par franču art deco raksturīgu

Ле Корбюзье. Проекты мебели Эйлин Грей оказались настолько удачными, что более 20 из них находятся в производстве и по сей день. Наиболее действенной формой пропаганды нового стиля были „постановочные“ интерьеры, сооружаемые для выставочных залов и фотосессий. Можно

X Kabinets. Melns lakojums, sudraba inkrustācija. Žaks Emīls Rulmans, Žans Dināns un Žans LambērsRukī. 1925 Šis brīnišķīgais paraugs rotāja Kolekcionāru viesnīcas lielo salonu. Кабинет. Черная лакировка, инкрустация серебром. Жак-Эмиль Рульман, Жан Дюнан и Жан Ламбер-Руки. 1925 Этот прекрасный образец украшал Большой салон в павильоне „Коллекционеров“.

S Kokteiļgaldiņš uz ritenīšiem. Stikla paneļi – Renē Laliks. Коктейльный столик на колесиках. Стеклянные панели – Рене Лалик.

S Kosmētikas galdiņš. Žaks Emīls Rulmans. 1925 Косметический столик. Жак-Эмиль Рульман. 1925

S Gaismasķermenis. Niķelēta bronza. Žaks Emīls Rulmans. 1920 Светильник. Бронза, покрытая никелем. Жак-Эмиль Рульман. 1920

Светильник. Луи Сю и Андре Мар. 1924

S Galda lampa Apple Blossom. Renē Laliks. 1920 Настольный светильник Apple Blossom. Рене Лалик. 1920

S Grīdas lampa La Tention. Edgars Brants un brāļi Daumi. 1920 Напольный светильник La Tention. Эдгар Брандт и братья Даум. 1920

S Gaismasķermenis Etoile. Renē Laliks. 1925

S Gaismasķermenis. Luijs Sī un Andrē Mārs. 1924

Светильник Etoile. Рене Лалик. 1925

S Sienas lampa. Marsels Bergs. 1925 Настенный светильник. Марсель Берг. 1925

iezīmi kļuva sīkplastikas un tēlotājas mākslas objektu ieviešana interjerā. Piemēram, attiecībā uz dekoratīvo skulptūru parādījās pat jēdziens „kabineta formāts”, kurā bieži vien veidoja slavenajai Džozefīnei Beikerei līdzīgu vieglprātīgu dejotāju figūras. Cits populārs plastikas veids bija dekoratīvā stikla panno, kuru ievērojama piegādātāja bija Renē Lalika darbnīca. Interjeros karināja daudz panno un gleznu – lielākoties vispārinātas ﬁgurālas kompozīcijas un portretus Tamāras de Lempickas stilā. Turklāt gleznas izvietoja ne tikai pie sienas – pēc ķīniešu tradīcijas tika apgleznoti auduma aizslietņi. Svarīgs art deco interjeru elements bija tekstilijas tapešu, gobelēnu, aizkaru, aizslietņu veidā. Tā attīstību ietekmēja viens no krievu kultūras fenomeniem – Sergeja Djagiļeva balets, kas 1910. gadā veiksmīgi sniedza viesizrādes Parīzē. Dekorācijas un tērpus izrādēm „Šeherezade”, „Kleopatra”, „Armīdas paviljons” veidoja Leons Baksts apzināti barbariskā pseidoaustrumnieciskā stilā, izmantojot neproporcionālus siluetus un spilgtus, pat agresīvus krāsu salikumus. Krievu baleta sezonām Francijā bija satriecoši panākumi, un tās momentāni radīja pieprasījumu pēc austrumu eksotikas. To apmierināt apņēmās vairāki kuturjē, kuru vidū bija Pols Puarē, kas 1912. gadā atvēra speciālu skolu Atelier Martine, lai popularizētu art deco idejas modes un tekstiliju jomā. Pēc kara modē nāca arī fovisma un kubisma

S Sienas lampa. Armāns Albērs Rato. 1925 Настенный светильник. Арман-Альбер Рато. 1925

смело сказать, что в деле комплексного оборудования жилых интерьеров французским декораторам не было равных. Монументальность форм мебели они смягчали рисунками ковров и гобеленов, а яркость дневного света дополняли блеском хрустальных светильников. Характерной чертой французского ар деко было внедрение в интерьер мелкой пластики и объектов изобразительного искусства. Например, для декоративной скульптуры было даже введено понятие „кабинетного формата“, в котором зачастую воплощались фигуры легкомысленных танцовщиц, наподобие небезызвестной Джозефины Бейкер. Другим популярным видом пластики были вазы и панно из декоративного стекла, наиболее известным поставщиком которого была мастерская Рене Лалика. В интерьерах также вывешивалось множество панно и картин – в основном обобщенных фигурных композиций и портретов в стиле Тамары де Лемпицкой. Причем живопись располагалась не только на стенах – по китайской традиции расписывались и матерчатые ширмы. Важным составляющим элементом интерьеров ар деко был текстиль в виде обоев, гобеленов, занавесей, ширм. На его развитие оказал значительное влияние один из феноменов русской культуры – балет Сергея Дягилева, успешно гастролировавший в Париже в 1910-м году. Декорации и костюмы спектаклей „Шехерезада“, „Клеопатра“, „Павильон Армиды“ были выполнены Леоном Бакстом в нарочито варварском псевдовосточном стиле с использованием непропорциональных силуэтов и ярких, даже агрессивных цветовых

S Galda lampa. Ernests Mariuss Sabino. 1925

S Galda lampa. Apsudrabota bronza. Žaks Emīls Rulmans. 1928

Настольный светильник. ЭрнестМариус Сабино. 1925

Настольный светильник. Посеребряная бронза. Жак-Эмиль Рульман. 1928

S Galda lampa Seagull. Emīls Gallē. 1920

S Galda lampa. Palmas koks, šagrenāda. Klemāns Ruso. 1923

Настольный светильник Seagull. Эмиль Галле. 1920

stilistika, kuru veiksmīgi izmantoja ievērojami stilisti, to skaitā slavenā Koko Šanele. Modernā aizraušanās ar mašīnām un mehānismiem izpaudās ne tikai art deco stilistiskajos meklējumos, tā atspoguļojās dažādos tehnikas paraugos. Par visslavenāko franču „transporta” art deco šedevru nepašaubāmi kļuva transatlantiskais laineris Normandie, ko ūdenī nolaida 1932. gadā, bet ekspluatācijā nodeva 1935. gadā – tik daudz laika aizņēma kuģa iekšējā apdare, kurai tika iztērēta tiem laikiem nedzirdēta summa – 55 miljoni dolāru. Lēmums būvēt kuģi bija ne tikai komerciāls, bet arī politisks solis, kas iezīmēja lielās depresijas beigas, tāpēc būvniecību daļēji ﬁnansēja Francijas valdība. Milzīgā pusdienu salona, teātra zāles, veikalu, restorānu

Настольный светильник. Пальмовое дерево, шагреневая кожа. Клеман Руссо. 1923

соотношений. Русские балетные сезоны имели оглушительный успех у французской публики и мгновенно породили спрос на восточную экзотику. Удовлетворять его взялись несколько кутюрье, среди которых был Поль Пуаре, открывший в 1912 году специальную школу Atelier Martine для популяризации идей ар деко в сфере моды и текстиля. После войны в моду также вошла стилистика фовизма и кубизма, успешно использованная известными стилистами, в том числе и знаменитой Коко Шанель. Модное увлечение машинами и механизмами проявилось не только в стилистических изысках ар деко, но также непосредственно применялись в разных образцах техники. Наиболее известным шедевром французского „транспортного“ ар деко бесспорно стал трансатлантический лайнер Normandie. Спущенный на воду в 1932 году корабль вступил в эксплуата-

T Galda lampa. La Maison Desny. 1930 Настольный светильник. La Maison Desny. 1930 S Galda lampa Heron. Eduārs Eižens Viktors Šapēls. 1920 Настольный светильник Heron. Эдуар-Эйжен-Виктор Шапель. 1920

S Galda lampa. Eilīna Greja. 1923 Напольный светильник. Эйлин Грей. 1923

S Cigarešu lādīte Sultane. Stikls. Renē Laliks. 1922 Шкатулка для хранения сигарет Sultane. Стекло. Рене Лалик. 1922

S Vāze. Stikls, bronza. Luijs Mažorēls. 1925 Ваза. Стекло, бронза. Луи Мажорель. 1925

S Vāze. Keramika. Žans Majodons. 1930 Apgleznojumam izmantoti renesanses motīvi.

S Vāze. 1925 Ваза. 1925

Ваза. Керамика. Жан Майодон. 1930 Для росписи были использованы мотивы Ренессанса. X Vāze Serpent. Stikls. Renē Laliks. 1924 Ваза Serpent. Стекло. Рене Лалик. 1924

S Statuete. Bronza. Pjers Le Fagiē. 1925 Статуэтка. Бронза. Пьер Ле Фагюэ. 1925

un daudzo pirmās klases kajīšu apdarē tika iesaistīts franču dekoratoru zieds ar Ričardu Bouensu un Rodžeru Ekspēru priekšgalā. Viņi pašrocīgi izstrādāja tikai daļu projekta, bet citu darbu veikšanai piesaistīja Žanu Dinānu, Žanu Dipā, Raimondu Sibē un citus ievērojamus autorus. Tika izmantoti daudzi interesanti stilistiskie risinājumi. Piemēram, konstruktīvu iemeslu dēļ milzīgajā pusdienu zālē ar 700 vietām nebija neviena loga, tāpēc par galveno gaismas avotu kalpoja 12 vertikāli caurspīdīga stikla Lalique piloni ar iekšēju pagaismu, kā arī 38 deviņmetrīgas kolonnas zāles malās. K u ģ a i n t e r j e ro s d i z a i n e r i centās uzsvērt ne tikai „peldošās pils” pompozo raksturu, bet arī kuģa Normandie kā ātrgaitas transportlīdzekļa atmosfēru. Tāpēc līdztekus ﬁgurāliem panno un citiem tēlotājas mākslas objektiem kajītēs,

цию только в 1935-м – столько времени заняла внутренняя отделка корабля, на которую было затрачено неслыханная по тем временам сумма – 55 млн. долларов. Решение о постройке судна было не только коммерческим, но и политическим шагом, знаменующим окончание эры Великой депрессии, поэтому строительство частично финансировало правительство Франции. К отделке огромного обеденного салона, театрального зала, магазинов, ресторанов и сотен кают первого класса был привлечен цвет французских декораторов во главе с Ричардом Боуэнсом и Роджером Экспером. Они собственноручно выполнили лишь часть проекта, а для выполнения остальных работ привлекли Жана Дюнана, Жана Дюпа, Раймонда Сюбе и других известных авторов. Было применено немало интересных стилистических решений. Например, по конструктивным причинам в огромном обеденном зале на 700 посадочных мест не было ни одного окна, поэтому главным источником света стали 12 стройных вертикальных пилонов из прозрачного стекла Lalique с внутренней подсветкой, а также 38 9-метровых светящихся колонн на боковых стенах зала.

S Galda pulkstenis Le jour et la nuit. Renē Laliks. 1925 Настольные часы Le jour et la nuit. Рене Лалик. 1925

ēdamzālēs, lasītavās un spēļu zālēs bija visnotaļ lakoniskas mīkstās un korpusa mēbeles, iebūvēti gaismasķermeņi un stingrās ģeometriskās formās ieturēti plafoni. Par franču kuģu būvētāju un dizaineru sasniegumiem drīz uzzināja visa pasaule (tai skaitā par tiem sajūsmu pauda satīriķi Iļja Ilfs un Jevgeņijs Petrovs, ceļojot uz „vienstāvīgo Ameriku”). Normandie interjeriem bija daudz atdarinātāju ne tikai jūrā, bet arī uz sauszemes. Lai gan Francijas lepnumu piemeklēja bēdīgs liktenis – 1942. gada rudenī kuģis nogrima tieši Ņujorkas ostā –, vairums lietišķās mākslas darbu tika saglabāti un līdz pat šim laikam atrodas franču un amerikāņu muzejos. Otrā pasaules kara liesmās izplēnēja ne tikai Normandie korpuss, bet arī pēdējās franču aristokrātijas ambīcijas. Grūtajos pēckara gados nebija no kā atjaunot augstā stilā ieturēto art deco estētiku un nebija arī kālab to darīt. Mākslas vēsturē šis stils uz visiem laikiem iegājis kā smalkuma, izšķērdīguma un īsā starpkaru posma bezrūpīguma personiﬁcētājs.

S Pulkstenis. Apsudrabota bronza, emalja. Žans Guldens. 1928

S Galda pulkstenis. Renē Laliks. 1926 Настольные часы. Рене Лалик. 1926

Часы. Посеребряная бронза, эмаль. Жан Гульден. 1928

В интерьерах корабля дизайнеры старались подчеркнуть не только помпезность „плавучего дворца“, но и атмосферу быстроходного транспортного средства, коим являлась Normandie. Поэтому наряду с фигурными панно и прочими объектами изобразительного искусства, в каютах, столовых, читальных и игровых залах присутствовала весьма лаконичная мягкая и корпусная мебель, встроенные светильники и плафоны строгих геометрических форм. Достижения французских корабелов и дизайнеров вскоре стали известны всему миру (в частности, о них восхищенно отзывались сатирики Илья Ильф и Евгений Петров по пути в „одноэтажную Америку“) а интерьеры Normandie породили множество подражаний не только на море, но и на суше. Хотя гордость Франции постигла горькая участь – осенью 1942 года корабль затонул прямо в нью-йоркском порту – большинство произведений прикладного искусства было сохранено и поныне хранится в французских и американских музеях. В огне Второй мировой войны сгорел не только корпус Normandie, но и последние амбиции французской аристократии. В трудные послевоенные годы возрождать напыщенную эстетику ар деко было не из чего, да и некому. В истории искусств этот стиль навсегда остался олицетворением изящества, мотовства и беспечности короткой межвоенной эпохи.

X Glezna Jeune fille en vert. Eļļa. Tamāra de Lempicka. 1927 Картина Jeune fille en vert. Масло. Тамара де Лемпицка. 1927

S Statuete Levrier. Stikls. Renē Laliks. 1928 Статуэтка Levrier. Стекло. Рене Лалик. 1928

IMANTS LANCMANIS

VĒSTURE / ИСТОРИЯ

Reiz Liepu kalnā, Tīnūžos Однажды на Липовой горе, в Тинужах…

S Tīnūžu muižas centrs. XIX gs. vidū darināta glezna. Центр Тинужского имения. Картина середины XIX века.

Skaistā Vidzemes ainavā uz neliela pakalna ir vieta, kas senajās kartēs iezīmēta kā Lindenberg – Liepu kalns. Tur arī šodien netrūkst daudz skaistu liepu, un to vidū kāda var pat lepoties ar 4,8 m apkārtmēru. Latviski šo zemes stūrīti senāk sauca par Tīnūžu muižu.

В окружении красивого видземского ландшафта на небольшом пригорке расположено место, обозначенное на старинных картах как Lindenberg – Липовая гора. Здесь и сегодня также нет недостатка в красивых липах, среди которых можно встретить деревья диаметром 4,8 м. По-латышски этот уголок земли когда-то назывался Тинужским имением.

īnūži pastāv joprojām, kaut gan pagasts ir likvidēts un bijušās muižas centrs nu iekļauts Ikšķiles pilsētā ar lauku teritoriju. Ne gluži no zemes virsas izzudis arī kādreizējais muižas īpašnieku miteklis, taču veltīgi to mēģināt ieraudzīt divstāvīgajā padomju laika celtnē, kas sevī cieši ieslēpusi kādreizējās ēkas mūrus. Nekas nav zināms par senāko Tīnūžu muižas apbūvi, taču domājams, ka līdz 18. gadsimta vidum ēkas bijušas necilas. 1576. gadā Vidzemes hercogistes administrators Jans Hodkēvičs pie Mazās Juglas upes bija izlēņojis Rīgas rātskungam Retgeram zur Horstam zemes gabalu, ko tas bija nopircis no Voltera fon Rozena. R. zur Horsta mazmeita, apprecoties ar majoru Fromholdu fon Tīzenhauzenu, muižu atnesa pūrā Tīzenhauzenu dzimtai. Leitnanta Fromholda II fon Tīzenhauzena atraitne muižu 1734. gadā pārdeva Georgam fon Duntenam, kurš savukārt 1748. gadā to iemainīja kapteinim Gerhardam Vilhelmam Blūmenam pret Blomes muižu. 1750. gada Vidzemes muižu arklu revīzijas aktā 1750. gadā par Tīnūžiem ierakstītas skopas rindas: „Šīs muižas īpašnieks ir kapteinis Gerharts Blūma kungs. Muižas apbūve ir trūcīga.” Fon Blūmeni nav sena dzimta. 17. gadsimta beigās Karls Blūms Vidzemē bija rentējis kādu muižu, bet dzimtas uzplaukuma pamatā bija dienests krievu armijā. Kapteinis, vēlāk sekundmajors Gerhards Vilhelms fon Blūmens (1726 – 1792) ap 1765. gadu bija ieguvis muižniecības diplomu, bet 1767. gadā ticis ievēlēts par locekli Krievijas likumdošanas komisijā Maskavā, ar kuras palīdzību Katrīna II gribēja impērijas patvaldībai piešķirt liberālu reformu nokrāsu. Komisija tika atlaista 1769. gadā, bet fon Blūmens par savu darbību saņēma zelta medaļu. 1767. gadā G. V. fon Blūmens izstājās no armijas dienesta, un tajā pat gadā sākta arī jaunas kungu mājas celtniecība Tīnūžos. Jau nākošajā gadā celtne bija gatava. 1792. gadā Tīnūžus mantoja Gerharda Vilhelma fon Blūmena dēls Vilhelms Eberhards (1763–1829). Arī viņš bija gājis tēva pēdās un krievu armijā uzkalpojies līdz artilērijas majoram. V. E. fon Blūmens pat tika ievēlēts par Rīgas apriņķa muižniecības maršalu. Viņš bija ieguvis pat valsts un galma padomnieka titulu, darbojās kā padomnieks Vidzemes kredītbiedrībā un saņēma vairākus Krievijas ordeņus. 1810. gadā Tīnūžu muižā uzskaitītas 14 ēkas. Neskatoties uz spožo sabiedrisko stāvokli, Vilhelms Eberhards fon Blūmens izputēja. 1828. gada 8. jūnijā notika viņa īpašuma izsole. Izputējušais fon Blūmens nomira gadu vēlāk un tika apglabāts Ikšķiles kapos. Tīnūži tomēr palika dzimtas rokās, jo muižu par 47025 rubļiem nosolīja V. E. fon Blūmena vedekla Hedviga fon Hānenfelde (1802-1835), līdz ar to viņas vīrs Herberts Frīdrihs Eduards fon Blūmens (18011867) varēja pārvaldīt Tīnūžu muižu. Viņš uzkalpojās līdz titulārpadomnieka rangam, ieņēma dažādus amatus Vidzemes pārvaldē, būdams Rīgas apriņķa kārtības tiesnesis, draudzes tiesas tiesnesis, Vidzemes domeņu valdes īpašo uzdevumu ierēdnis. H. F. E. fon Blūmens mira 1867. gadā, bet muižu jau 1851. gadā bija pārņēmis viņa dēls, krievu armijas inženierkorpusa sekundleitnants Andreass Vilhelms Eduards fon Blūmens. 1872. gada 4. jūlijā viņš muižu pārdeva Eduardam fon Šteinam, bet tas savukārt 1893. gadā Tīnūžus pārdeva baronam Jozefam Oto Karlam fon Volfam (1868-1922), kam muiža piederēja līdz agrārajai reformai. Sākot no 1893. gada, J. fon Volfs pildīja dažādus goda amatus, bija Ropažu un Ikšķiles baznīcas draudzes priekšstāvis, Rīgas apriņķa deputāts Vidzemes landtāgā, bet 1918. g. 13. jūlijā tika ievēlēts par Vidzemes bruņniecības landrātu. Bagātā, ietekmīgā un enerģiskā Volfu dzimta Vidzemē jo bieži bija izcēlusies ar patiku uz iespaidīgām būvēm. Arī Tīnužos, kaut nelielā apjomā, J. fon Volfs tika atstājis savu būvieceru atspulgus.

инужи все еще существует, хотя волость ликвидирована, а центр бывшего имения с территорией включен в состав города Икшкиле. Не совсем исчезло с лица земли бывшее жилище владельцев поместья, но тщетным было бы пытаться разглядеть его в двухэтажном строении советского времени, плотно скрывающем в себе стены некогда существовавшего здания. Ничего не известно о древней застройке Тинужского имения, но вероятно, что до середины XVIII века постройки были скромными. В 1576 году администратор Видземского герцогства Ян Ходкевич у реки Маза Югла выделил ратману Ретгерсу цур Хорсту земельный участок, купленный им у Вольтера фон Розена. Внучка Ретгерса цур Хорста, выйдя замуж за Фромхольда фон Тизенхаузена, принесла имение в приданое роду Тизенхаузен. Вдова лейтенанта Фромхольда фон Тизенхаузена в 1734 году продала имение Георгу фон Дунтену, который в свою очередь в 1748 году обменял его капитану Герхарду Вильгельму Блумену на Бломское имение. В 1750 году в акте ревизии земли Видземских имений от 1750 года о Тинужах записано несколько скупых строк: „Владельцем данного имения является господин Герхард Блумен. Имение имеет скудную застройку“. Фон Блумены не являются древним родом. В конце XVII века Карл Блумен арендовал в Видземе некое имение, но в основе расцвета рода лежала служба в русской армии. Будучи капитаном Герхард Вильгельм фон Блумен (1726 – 1792) в 1765 году получил диплом на дворянство, а в 1767 году был избран членом Российской законодательной комиссии в Москве, с помощью которой Екатерина II хотела придать имперскому самовластию оттенок либеральных реформ. Комиссия была распущена в 1769 году, а фон Блумен за свою деятельность получил золотую медаль. В 1767 году Герхард Вильгельм фон Блумен в звании майора оставил армейскую службу, и в этом же году началось строительство нового господского дома в Тинужах. Уже в следующем году здание было готово. В 1792 году Тинужи унаследовал сын Герхарда Вильгельма фон Блумена Вильгельм Эберхард (1763 – 1829). Он также пошел по следам отца и в русской армии дослужился до звания майора артиллерии. Вильгельм Эберхард фон Блумен был даже избран маршалом дворянства Рижского округа. Он имел титул государственного и придворного советника, работал советником в Видземском кредитном обществе и получил много российских орденов. В 1810 году Тинужское имение насчитывало 14 зданий. Несмотря на блестящее общественное положение, Вильгельм Эберхард фон Блумен разорился, а 8 июня 1828 года произошла продажа с торгов его имущества. Он умер годом позднее и был похоронен на Икшилском кладбище. Но Тинужи все же остались в руках рода, так как имение за 47025 рублей было куплено с торгов невесткой Вильгельма Эберхарда фон Блумена – Хедвигой фон Ханенфелд (1802 – 1835). Вместе с ней ее муж Герберт Фридрих Эдуард

S Tīnūžu muižas kungu māja pirms J. fon Volfa pārbūves. Foto ap 1900. gadu. Фасад господского дома Тинужского имения до перестройки Йозефом фон Вольфом. Фото около 1900 года.

20. gadsimta sākumā notikusi Tīnužu muižas kungu mājas pārbūve. Tās apjoms un raksturs tomēr raisa pārdomas un jautājumus, no kuriem pirmais skar celtnes plānojumu. Baltijas piļu pētnieks Heincs Pīrangs sniedzis šai ēkai izsvērtu arhitektonisko vērtējumu: ” Kā piemērs kompozīcijai ar sānu korpusiem, taču bez holandiešu jumta, jāmin jaukais nams Tīnužos... Vidējā zelmiņa vietā te atrodams smalki profilēts ieejas portāls.” Salīdzinot fotogrāfijas, kas rāda Tīnūžu māju, secināms, ka sānu korpusi pastāvējuši pirms Jozefa fon Volfa sāktajām pārbūvēm. Sānu korpusos atradās tie paši raksturīgie 18. gadsimta jumta logi ar sānu volūtām, kādi bija celtnes vidusdaļai. Uz fotogrāfijām, kas tapušas ap 1900. gadu, visai ēkai, sānu korpusus ieskaitot, redzami logi ar sešiem rūšu dalījumiem. Šāds logu dalījums liecina, ka celtne tikusi pārbūvēta 19. gadsimtā, jo ēkas celšanas laikā, ap 1768. gadu, logu dalījums neapšaubāmi bijis daudz sīkāks. Otra fotogrāfiju grupa, ko varētu datēt ar laiku ap 1910. gadu, rāda māju pēc pārbūves, ar sīku logu dalījumu – 30 rūtis katram –, jo ēkai apzināti gribēts atdot 18. gadsimta izskatu. Ja pieņemtu, ka Jozefs fon Volfs ap 1900. gadu būtu piebūvējis sānu korpusus, viņš nebūtu tiem licis sešrūšu dalījumu, lai dažus gadus vēlāk tos vēlreiz nomainītu, jo viņa nolūks bija nama ārējo un iekšējo izskatu atjaunot romantizētā 18. gadsimta gaisotnē. фон Блумен (1801 – 1867) теперь мог владеть Тинужским имением. Он дослужился до ранга титулярного советника, занимал различные должности в Видземском управлении, будучи судьей суда общественного порядка Рижского округа, судьей приходского суда, чиновником по особым поручениям при Видземском главном управлении. Он умер в 1867 году. Имение же еще в 1851 году перешло к его сыну, лейтенанту инженерного корпуса русской армии Андреасу Вильгельму Эдуарду фон Блумену. 4 июля 1872 года он продал имение Эдуарду фон Штейну, а тот в свою очередь в 1893 году продал Тинужи барону Йозефу Отто Карлу фон Вольфу (1868 – 1922), которому имение принадлежало вплоть до аграрной реформы. Начиная с 1893 года, Йозеф фон Вольф исполнял различные почетные должности, был начальником Ропажского и Икшкилского церковного прихода, депутатом Рижского округа в Видземском ландтаге, а 13 июля 1918 года был избран ландратом Видземского рыцарства. Богатый, влиятельный и энергичный род Вольфов в Видземе выделялся стремлением к внушительным постройкам. В

S Tīnūžu muižas kungu māja pēc J. fon Volfa pārbūves. Foto ap 1910. gadu. Фасад господского дома после перестройки Йозефом фон Вольфом. Фото около 1910 года.

T Tīnūžu muižas kungu mājas dārza fasāde pēc J. fon Volfa pārbūves. Foto ap 1910. gadu. Вид сзади на господский дом после перестройки Йозефом фон Вольфом. Фото около 1910 года.

S A.fon Grīnevalda māja Tīnūžu muižā. G. fon Tīzenhauzena un P.Kampes projekts. Reprodukcija no Jahrbuch für bildende Kunst in den Ostseeprovinzen, 1912. Дом Акселя фон Гриневальда в Тинужском имении. Проект Герхарда фон Тизенхаузена и Пауля Кампе. Репродукция из Альманаха изобразительного искусства в прибалтийских провинциях. 1912

Pārbūves iedoma un tās stilistiskā ievirze baronam Volfam nevarēja rasties pēkšņi, pati no sevis un šķirti no laikmeta gaumes. Tīnūžu kungu mājas izmaiņas bija tikai viens no daudzajiem piemēriem Baltijas, Krievijas vai Vācijas arhitektūras pavērsieniem laikā ap 1905. gadu. Nosaucot šo liktenīgo gadaskaitli, tūlīt jādomā nevis par kungu māju rotāšanu, bet par to dedzināšanu. Patiesi, Baltijā šī dramatiskā revolūcija, kura nāca aizcirst aristokrātijas un tās radītā dzīvesveida saknes, sakrita ar brīdi, kad daudzās Eiropas zemēs augstāko punktu sasniedza bēgšana no tagadnes un bailes no nākotnes. Rūpniecības revolūcija likās vulgāra un biedējoša, bet jūgendstils un pirmās funkcionālisma iezīmes arhitektūrā biedēja vai nu ar savu ekscentriskumu vai arī ar sauso ikdienišķumu. Tas izsauca neoklasicisma vilni, uz antīkās mākslas principiem balstītā 18. gadsimta otrās puses un 19. gadsimta pirmās puses klasicisma atdarināšanu. Sava mitekļa izskaistināšana iepriekšējo miera laikmetu gaumē šķita kā patvērums no realitātes, tā iemiesoja smeldzīgu tieksmi iztēlē pārcelties uz tiem tālajiem laikiem, kad mākslu pasūtīja bagātie, kuri varēja atļauties savu dzīves ritumu ietērpt skaistā ārējā formā, nedomājot par sociālām

Тинужах, хоть и в небольшом объеме, Йозеф фон Вольф оставил отражения своих строительных замыслов. В начале ХХ века господский дом Тинужского имения был перестроен. Объем и характер перестройки, однако, вызвал сомнения и вопросы, первый из который касается планировки здания. Исследователь прибалтийских замков Хайнц Пиранг дал взвешенную архитектурную оценку этому зданию: „Как пример композиции с боковыми корпусами, но без голландской крыши, должен быть упомянут чудесный дом в Тинужах… на уровне среднего фронтона здесь находится тонко профилированный входной портал“. Сравнивая фотографии, отображающие Тинужский дом, можно сделать вывод, что боковые корпуса существовали до начатых Йозефом фон Вольфом перестроек. В боковых корпусах находились те самые характерные для XVIII века слуховые окна с боковыми волютами, которые расположены и в средней части здания. На фотографиях, сделанных примерно в 1900 году, во всем здании, включая боковые корпуса, можно видеть окна с шестью внутренними рамами . Данное разделение окон, кстати, свидетельствует о том, что здание перестраивалось в XIX веке, так как во время строительства здания, приблизительно в 1768 году, окна, несомненно, были бы разделены намного большим количеством делений. Вторая группа фотографий, которую можно было бы датировать приблизительно 1910 годом, показывает дом после перестройки, с мелким разделением окон (30 клеток на каждом). Это приводит к мысли о том, что зданию намеренно хотели вернуть внешний облик XVIII века. Если предположить, что Йозеф фон Вольф приблизительно в 1900 году пристроил боковые корпуса, он не оставил бы у них разделение из 6 клеток, чтобы через несколько лет изменить их еще раз, так как цель была вернуть наружному и внутреннему облику дома черты конца романтического XVIII века. Мысль о перестройке и ее стилистическом направлении не могла возникнуть у Йозефа фон Вольфа внезапно, сама по себе и раздельно от стиля века. Изменения Тинужского господского дома были только одним из многих примеров возникновения новых архитектурных направлений в России и, в частности, в Прибалтике или Германии в период около 1905 года. Называя данный роковой год, сразу приходит мысль не об украшении господского дома, а о его сожжении. Действительно, в Прибалтике эта драматичная революция, которая пришла, чтобы вырубить корни аристократии и созданного ею образа жизни, совпала с моментом, когда во многих европейских землях наивысшей точки достигло бегство от настоящего и страх перед будущим. Промышленная революция ка-

S Krievu armijas virsnieki Tīnūžu muižā. 1916. gada foto. Офицеры русской армии в Тинужском имении. Фото 1916 года.

un politiskām problēmām. 1905. gada dedzināšanas deva daudz iespēju neoklasicismam izpausties muižu arhitektūrā. Tika celtas vai pārbūvētas kungu mājas Krapē, Lielvārdē, Vadakstē, Bukā, Mālpilī, Kalnamuižā un daudzviet citur, neoklasicisma stila ietvaros citējot pavisam konkrētus Vidzemes vai Kurzemes piļu paraugus un labprāt kopējot Kristofa Hāberlanda, Rīgas lielā klasicisma celtniecības meistara, paņēmienus. No 19. gadsimta historisma, kas ne mazāk gribēja ap cilvēku radīt krāšņas arhitektūras dekorācijas, neoklasicismu atšķīra izvēlētais laika posms. Atdarināja visus klasicisma paveidus, kādi bija rodami laikā starp 1770. un 1840. gadu, virzoties gan hronoloģiski atpakaļ, uz baroku, gan arī uz vēlāku stila attīstības posmu, uz bīdermeieru. Visi šie klasicisma veidi bija labi, lai radītu romantizējošu vidi modernajiem cilvēkiem, kuri jau brauca ar auto, lietoja telefonu un putekļsūcēju. 1912. gada Jahrbuch für bildende Kunst in den Ostseeprovinzen, kas publicēja Tīnužu jaunceltās villas projektu, savā rakstā par Rīgas apkārtnes muižiņām, ironizējot par modē nākušo bīdermeiera atdarināšanu, Heincs Pīrangs rakstīja: „Virspusīgā vidē, kurai trūkst spriešanas spējas, bīdermeiers tiek galīgi novazāts. Nebūtu jābrīnās, ja mēs drīzumā redzētu braucam arī bīdermeiera stila automobili.” Tātad, ņemot vērā stila attīstību, jāsecina, ka J. fon Volfs nevarēja iecerēt mājas izbūvi jau 1900. gadā, kad neoklasicisma principi Latvijā vēl bija sveši. Tas var būt noticis ne agrāk par 1905. gadu, taču, ņemot vērā tobrīdējās revolūcijas vētras, pārbūve teorētiski jāpabīda vēl uz priekšu, ne agrāk par 1907. vai 1908. gadu. Celtnes ārpusē mainījās tikai logi, toties iekšpuse tika pārbūvēta ļoti pamatīgi un, protams, atbilstoši neoklasicisma estētikai. Vestibils ieguva kāpnes, kas bija kā nokopētas no K. Hāberlanda 18. gadsimta 80. gados celto Rīgas dzīvojamo namu paraugiem, telpās parādījās skaists parkets, bet iekārta tika gandrīz pilnīgi atjaunināta. Kā rāda fotogrāﬁjas, zāle bija apmēbelēta ar balti lakotiem priekšmetiem neīstā Luija XVI stilā, tādi pat redzami arī vestibilā. No fon Blūmenu laika fotogrāﬁjās redz tikai durvis ar īpatnējiem pildiņiem un skaistiem viru kalumiem vēlā baroka stilā, vestibilā redzama apkalta 18. gadsimta ceļojumu lāde. Kad tikts galā ar Tīnūžu kungu mājas pārbūves datējuma mīklām, jāatgriežas pie jautājuma, ko varēja uzdot arī kā pirmo. Kas ir

залась вульгарной и устрашающей, а югендстиль и первые признаки функционализма в архитектуре пугали или своей эксцентричностью, или же сухой будничностью. Это вызвало волну неоклассицизма, основывающуюся на принципах античного искусства, имитацию классицизма второй половины XVIII века и первой половины XIX века. Украшение своего жилища в стиле прежних мирных столетий казалось укрытием от реальности, оно воплощало стремление перенестись в своем воображении в далекие времена, когда искусство заказывали богатые, которые могли позволить себе облечь свою жизнь в красивую внешнюю форму, не думая о социальных и политических проблемах. Поджоги 1905 года привнесли много возможностей для выражения неоклассицизма в архитектуре имений. В Крапе, Лиелварде, Вадаксте, Буке, Малпилсе, Калнамуйже и во многих других местах строили или перестраивали господские дома, цитируя в рамках неоклассицизма конкретные образцы видземских и курземских усадебных домов, и копируя приемы Кристофа Хаберланда – крупного рижского архитектора, работавшего в стиле классицизма. От историзма XIX века, который не меньше желал создать вокруг человека пышные архитектурные декорации, неоклассицизм отличала избранная временная эпоха. Имитировали все виды классицизма, возникшие в период между 1770 и 1840 годами, обращаясь как хронологически назад, к барокко, так и к более позднему периоду развития стиля – бидермейеру. Все данные виды классицизма были хороши для того, чтобы создать романтическую среду для современных людей, которые уже ездили на автомобиле, пользовались телефоном и пылесосом. В Альманахе изобразительного искусства в прибалтийских провинциях 1912 года, опубликовавшем проект новопостроенной Тинужской виллы, в своей статье о поместьях окрестностей Риги Хайнц Пиранг, иронизируя о вошедшем в моду имитировании стиля бидермейер, писал: „В разносторонней среде, где не хватает способности суждения, стиль бидермейер окончательно опошливается. Не удивительно было бы, если мы в скором времени увидели бы проезжающим автомобиль в стиле бидермейер“. Итак, принимая во внимание процесс развития стиля, нужно сделать вывод, что Йозеф фон Вольф не мог задумать постройку дома в 1900 году, когда принципы неоклассицизма еще были чуждыми в Латвии. Это могло произойти не ранее 1905 года. Но из-за бури революции того времени, время перестройки дома нужно отодвинуть еще вперед, не ранее 1907 или 1908 года. Снаружи здания изменились только окна, но зато внутри оно было основательно перестроено и, конечно, в соответствии с эстетикой неоклассицизма. В вестибюле появилась лестница, которая была как бы скопирована с образцов рижских жилых домов, выстроенных Кристофом Хаберландом в 80-х годах XVIII

T Krievu armijas virsnieki ar auto Tīnūžu muižā. 1916. gada foto. Офицеры русской армии с автомобилем в Тинужском имении. Фото 1916 года.

ēkas autors? Vai nemaldās Freds fon Volfs, runājot par „kāda Rīgas būvmeistara plānu”? Atbilde ir apstiprinoša. Kaut gan nav tiešu dokumentu, kas par to liecinātu, viss rāda, ka šis nezināmais būvmeistars ir bijis Rīgas mūrnieku amata meistars Johans Andreasss Hāberlands (1711–1778), slavenā Kristofa tēvs. Viņš jau bija ieguvis pieredzi un atzīšanu, ceļot vairākas kungu mājas: Liepupes (1751), Aizkraukles (1755–1759), Lindes muižu (1762). Visas šīs trīs ēkas ir vienstāva. Centru iezīmē mezonīna stāvs, kas Aizkrauklē aizvietots ar trīsstūra zelmini. Visām ir akmenī kalti portāli. Tas ir raksturīgs Rīgas pilsētas ēku piederums, ko Hāberlands bez problēmām pārcēlis uz laukiem, tapat kā rokoko stila durvju vērtnes, kādas joprojām var redzēt dažām Vecrīgas dzīvojamām ēkām. Joniskā ordera pilastru ietverts akmens portāls bija arī Tīnūžos. G.V. fon Blūmens negatavojās celt reprezentablu pili, bet vēlējās sava īpašuma vidū redzēt kaut ko līdzīgu mazajām piepilsētas muižiņām, kas 18. gadsimtā sāka ielenkt Rīgu. Tā drīzāk bija liela vasarnīca, kam nevajadzēja ne citās Hāberlanda celtajās kungu mājās atrodamo masīvo mansarda jumtu, ne jumta mezonīnu ar trim logiem. Tomēr tieši šī pieticība un intīmā noskaņa piešķir Tīnūžu muižas kungu mājai īpašu šarmu un vērš to par sava veida 18. gadsimta rotaļīgā dzīves stila iemiesojumu, varbūt vēl vairāk nekā citas lielas un greznas celtnes. No vairāk kā 20 saimniecības ēkām, kas uzskaitītas Tīnūžu muižas inventāra sarakstā 1911. gadā, gandrīz visas vēlāk pārbūvētas un mainījušas savu izskatu, tai skaitā arī abas celtnes, kas tapušas pamēram vienlaicīgi ar kungu māju, simetriski ietverot pagalma malas – stallis un klēts. Toties maz savu sākotnējo izskatu ir mainījusi kāda neliela muižas ēka, kas 1912. gadā celta barona Jozefa fon Volfa sievstēvam Akselam fon Grīnevaldam. Tās autori ir Rīgas arhitekts Gerhards fon Tīzenhauzens kopā ar Paulu Kampi. Šī ēka nāk no vēlāka laika, tomēr cieši saistīta ar izzudušo kungu māju. Tas ir vēl viens neoklasi-

S Sākotnējās durvju vērtnes kungu mājā. Foto ap 1910. gadu. Дверь в господском доме. Фото около 1910 года.

века. В помещениях появился красивый паркет, а обстановка была почти полностью обновлена. Как показывают фотографии, зал был меблирован белыми лакированными предметами в стиле Людовика XVI. Их можно было увидеть также в вестибюле. На фотографиях видны двери с оригинальной филенкой и красивыми шарнирными отделками в стиле позднего барокко, которые остались со времен фон Блуменов. В вестибюле мы видим кованый дорожный сундук XVIII века. После того, как разгадана тайна датирования перестройки Тинужского господского дома, нужно вернуться к вопросу, который можно было поставить также и первым. Кто автор здания? Не заблуждался ли Фред фон Вольф, говоря о „плане некоего рижского архитектора“? Ответ утвердительный. Хотя не существует прямых документов, которые бы это подтверждали, все свидетельствует о том, что данным неизвестным архитектором был рижский мастер, по профессии каменщик, Йоганн Андреас Хаберланд (1711 – 1778) – отец знаменитого Кристофа. Он уже приобрел опыт и признание, построив несколько господских домов: Айзкраукльское (1751), Лиепупское (1751) и Линдское (1762) имения. Все эти три здания были одноэтажными на высоком цокольном этаже. Центр обозначал мезониновый этаж, который в Айзкраукле был заменен треугольным фронтоном. Все здания имели резные каменные порталы. Это харак-

терная принадлежность рижских городских зданий, которую Хаберланд без проблем перенес в сельскую местность, так же как дверные створки в стиле рококо, которые все еще можно увидеть у различных жилых домов Старой Риги. Обрамленный пилястрами ионического ордена каменный портал был также в Тинужах. Герхард Вильгельм фон Блумен не собирался строить репрезентабельный дворец, а хотел видеть в центре своих владений что-то похожее на небольшие пригородные имения, которые в XVIII веке начали окружать Ригу. Это скорее была большая дача, которой не нужна была ни массивная мансардная крыша, встречающаяся в других построенных Хаберландом господских домах, ни расположенный под крышей мезонин с тремя окнами. Но именно эта нетребовательность и интимное настроение придают господскому дому Тинужского имения особый шарм и делают его воплощением игривого стиля жизни XVIII века, возможно, больше, чем некоторые другие крупные и роскошные постройки. Из более, чем 20 хозяйственных построек, перечисленных в инвентарном списке Тинужского имения в 1911 году, почти все поздние были перестроены и поменяли свой внешний вид, в том числе обе постройки, появившиеся примерно в одно время с господским домом, которые симметрично обрамляли края двора, – конюшня и амбар. Зато мало изменило свой первоначальный облик небольшое зда-

T Tīnūžu muižas kungu mājas vestibils. Foto ap 1910. gadu. Вестибюль господского дома. Фото около 1910 года.

S Telpa ar kamīnu Tīnūžu muižas kungu mājā. Foto ap 1910. gadu. Комната с камином в господском доме. Фото около 1910 года.

cisma piemērs. Fon Grīnevalda villa atkārto Tīnūžu kungu mājas noskaņu, bet papildināta ar barokālu mansarda jumtu un rotaļīgu vidusdaļas izbūvi. Restaurējoši romantiskā tieksme iet pat tik tālu, ka ieejas durvis grūti atšķirt no īstām rokoko vērtnēm, ko var teikt arī par iekštelpu durvju pildiņiem ar rokaju ornamenta kokgriezumiem. Kāpņu balustrāde, kas ved uz otro stāvu, gandrīz burtiski atkārto kungu mājas neoklasicistiskās kāpnes, bet Rīgas ﬁrmas Zelm & Böhm krāsnis rūpīgi kopē ampīra paraugus. Prieks par jauno, skaisto celtni bija neilgs. Divus gadus pēc villas pabeigšanas sākās Pirmais pasaules karš, pēc četriem gadiem aprāvās A. fon Grīnevalda, vēl pēc gada – arhitekta G. fon Tīzenhauzena dzīve. Pēc astoņiem gadiem barons Jozefs fon Volfs zau-

ние имения, в 1912 году построенное для тестя барона Йозефа фон Вольфа-Акселя фон Гриневальда. Его авторы – Герхард фон Тизенхаузен и Пауль Кампе. Это здание было построено позднее, но оно тесно связано с исчезнувшим господским домом. Это еще один пример неоклассицизма. Вилла фон Гриневальда повторяет настроение Тинужского господского дома, но она дополнена мансардной крышей в стиле барокко и игривой средней частью постройки. Романтические стремления при этой реставрации образов прошлого заходят так далеко, что входную дверь трудно отличить от настоящих дверных створок в стиле барокко. Это можно сказать также о филенках дверей внутренних помещений с резным орнаментом. Балюстрада, ведущая на второй этаж, почти в точности повторяет выполненную в стиле неоклассицизма лестницу господского дома, а печь рижской фирмы Zelm & Böhm тщательно копирует образцы в стиле ампир. Радость от новых красивых зданий была недолгой. Через два года после окончания строительства виллы началась Первая мировая война, а через 4 оборвалась жизнь Акселя фон Гриневальда, еще через год – архитектора Герхарда фон Тизенхаузена. Через 8 лет барон Йозеф фон Вольф потерял Тинужи, а двумя годами позднее, 13 апреля 1922 года, умер в далеком Мекленбурге. В Тинужах тогда начались новые времена. В ходе аграрной реформы Латвийской Республики в 1921 году Тинужское имение было разделено на 49 частей, а его центр был выделен Тинужскому сельскохозяйственному обществу. Господский дом общество использовало для вечерних собраний, а с 1919 до 1933 года в нем временно располагалась церковь Икшкильской евангелистско-лютеранской общины. В доме фон Гриневальда расположилось управление Икшильской волости. Решением Комитета по землеустройству от 30 ноября 1932 года центр Тинужского имения был передан Латвий-

W Salons pie zāles Tīnūžu muižas kungu mājā. Foto ap 1910. gadu. Салон при зале в господском доме. Фото около 1910 года.

S Zāle kungu mājā. Foto ap 1910. gadu. Зал в господском доме. Фото около 1910 года.

S Barons J. fon Volfs savā kabinetā. Foto ap 1910. gadu. Барон Йозеф фон Вольф в своем кабинете. Фото около 1910 года.

dēja Tīnūžus, lai vēl divus gadus vēlāk, 1922. gada 13. aprīlī, nomirtu Doberānas pilsētā, tālajā Mēklenburgā. Tīnūžos tobrīd bija sākušies jauni laiki. Latvijas Republikas agrārās reformas gaitā 1921. gadā Tīnūžu muiža tika sadalīta 49 vienībās, bet tās centru piešķīra Tīnūžu lauksaimniecības biedrībai. Kungu māju biedrība izmantoja sarīkojumiem, un no 1919. gada līdz 1933. gadam tajā atradās arī Ikšķiles ev.- lut. draudzes pagaidu baznīca. Fon Grīnevalda namā iekārtojās Ikšķiles pagasta valde. Ar Zemes ierīcības komitejas 1932. gada 30. novembra lēmumu Tīnūžu muižas centrs tika nodots Latvijas Kara invalīdu savienībai, lai tur ierīkotu invalīdu koloniju, kas nākošajā gadā uz Tīnūžiem tika pārcelta no Rundāles. Latvijas Kara invalīdu savienība rūpējās par celtnēm, no kurām dažas palielināja vai arī uzcēla jaunas. Šie pasākumi notika Kara būvniecības pārvaldes priekšnieka pulkveža Artura Galindoma vadībā. Tas bija arhitekts, kurš pārstāvēja 30. gadu arhitektūras eklektisko novirzienu un ar pietāti izturējās pret seno celtni, kas neko nezaudēja no sava ārējā izskata. Bija saglabājušās pat nama ieejas sākotnējās rokoko stila durvju vērtnes. 1939. gada septembrī vecās ēkas priekšā tika uzsākta lielas invalīdu atpūtas mājas būve. Jaunceltne formā atkārtoja veco ēku un pat bija izrotāta ar dažiem no vecās kungu mājas patapinātiem elementiem – barokālu jumta logu un portālu. Līdz ar Otrā pasaules kara sākumu tikko kā pabeigtā invalīdu atpūtas nama, tāpat kā senās kungu mājas dienas bija skaitītas. Vācu armija Tīnūžu centru tika izmantojusi dažādiem mērķiem, te kādu laiku pat atradās armijas pretizlūkošanas dienesta diversantu skola. Galvenā ēka nodedzināta 1944. gada oktobrī, padomju armijai cauri Tīnūžiem virzoties uz Rīgu. Drupas nostāvēja ilgi, līdz 1962. gadā tika pabeigta to izbūve kolhoza „Juglas zieds” valdes un kluba vajadzībām. Tas viss, labi kopts un uzturēts, stāv vēl šodien, kalpojot kā Tīnūžu administratīvais centrs un bibliotēka; šeit iekārtotā izstāde dod ieskatu šīs vietas pagātnē. Aksela fon Grīnevalda nams, kurā atradusies gan ciema padome, gan pasts, gan sākumskola, patlaban stāv tukšs, piedāvājot skaistu iespēju tur iekārtot vietējo muzeju.

скому объединению инвалидов войны для устройства в нем колонии инвалидов, которая в следующем году была перенесена в Тинужи из Рундале. Латвийское объединение инвалидов войны заботилось о постройках, некоторые из которых оно расширило или же построило новые. Данные действия осуществлялись под руководством начальника Управления военного строительства, полковника Артура Галиндомса. Он был архитектором, представляющим эклектический уклон архитектуры 30-х годов, и с уважением относился к старинной постройке, которая ничего не потеряла в своем внешнем облике. Даже в вестибюле дома все еще сохранились первоначальные дверные створки в стиле рококо. В сентябре 1939 года перед старинным зданием было начато строительство большого дома отдыха для инвалидов. Новостройка по форме повторяла старинное здание и даже была украшена различными элементами, заимствованными из старого господского дома, – выполненным в стиле барокко слуховым окном и порталом. С началом Второй мировой войны дни только что отстроенного дома отдыха инвалидов, также как и старинного господского дома, были сочтены. Германская армия использовала Тинужский центр для различных целей. Здесь какое-то время даже находилась школа обучения диверсантов службы контрразведки. Главное здание было сожжено в октябре 1944 года при продвижении советской армии через Тинужи к Риге. Развалины просуществовали долго – до 1962 года. Используя их было выполнено строительство для нужд правления колхоза Juglas zieds и клуба. Все эти постройки при обеспечении их хорошего ухода и содержания продолжают существовать и сегодня, и служат Тинужским административным центром и библиотекой. Устроенная здесь выставка знакомит с прошлым этого места. Дом Акселя фон Гриневальда, в котором располагались сельский совет, почта и начальная школа, в настоящий момент пустует, „предлагая“ отличную возможность устроить здесь местный музей.

INTERJERS / ИНТЕРЬЕР

DZINTRA RIMŠĀNE

Mājīgs minimālisms vēsturiskā vidē Мягкий минимализм в исторической среде

S Dace Bērziņa

S Ulvis Ābiķis

Kādā no Jūrmalas vēsturiskajiem koka namiem ar romantisku tornīti un ažūriem siluetgriezumiem verandas jumtgalē izvietojies elegants dzīvoklis. Interjers minimālisma stilistikā pretstatā vēsturiskai koka arhitektūrai. Firmas Neoklasika interjera dizaineri Karīna un Ulvis Ābiķi ar saviem kolēģiem ir radījuši vidi, kas ļauj veldzēties Jūrmalas ainavai raksturīgās noskaņās un sajūtās. Un pat decembra pelēkajās dienās vedina domāt par tīriem un maigi glāstošas saules piesātinātiem vasaras rītiem. В одном из Юрмальских исторических деревянных домов с романтической башенкой и ажурной силуэтной резьбой по фронтону веранды располагается элегантная квартира. Интерьер – в стиле минимализма в противоположность исторической деревянной архитектуре. Дизайнеры интерьера фирмы Neoklasika Карина Абике и Улвис Абикис со своими коллегами создали среду, позволяющую наслаждаться характерными для юрмальского пейзажа настроениями и ощущениями. И даже в серые декабрьские дни она рождает мысли о чистом и мягко-ласковом насыщенном солнцем летнем утре.

S Karīna Ābiķe

aulaino dzīvokli ēkas otrajā stāvā ar viesistabu, divām guļamistabām un divām vannasistabām, halli un plašu vaļēju āra terasi īpašnieki izmanto galvenokārt tikai kā vasaras apartamentus. Veicot pārplānošanu, svarīgākais uzdevums bija atrast funkcionālu risinājumu izstieptajai taisnstūrveida dzīvokļa konﬁgurācijai un radīt mājīgu vidi atpūtai. Tieši ieejas halle izveidojās kā mezglpunkts, caur kuru iet horizontāla ass ar pārējo telpu zonējumu. Atvērtā garā telpa, kas no halles ved uz viesistabu, veiksmīgi atrisināta, izveidojot savienojošu tranzītzonu starp ēdamtelpu un dzīvojamo istabu. Viesistabai blakus ar atsevišķu ieeju izvietojusies saimnieku guļamistaba ar vannasistabu un nelielu priekštelpu. Savukārt no ieejas halles uz pretējo pusi atrodas stiklota veranda ar viesu guļamistabu un izeju uz terasi. Terases plānojums izrietēja no tās funkcionālā lietojuma – blakus verandai izveidota ēdamzona ar āra mēbelēm, bet terases lielākā daļa atvēlēta laiskai atpūtai zviļņos. Uz terases var nokļūt arī no priekšnama. Lielais stiklojums, kas plešas viesistabas un tai piegulošās guļamistabas sienas izmērā, nav tipisks vēsturiskajiem projek-

олнечную квартиру на втором этаже здания с гостиной, двумя спальнями и двумя ванными комнатами, холлом и широкой открытой наружной террасой владельцы используют главным образом только как летние апартаменты. При перепланировке главной задачей было найти функциональное решение для вытянутой конфигурации прямоугольной квартиры и создать уютную среду для отдыха. Было найдено удачное решение для длинного помещения, ведущего из холла в гостиную, из которого была образована соединительная „транзитная зона“ между столовой и жилой комнатой. Рядом с гостиной с отдельным ходом расположена спальня хозяев с ванной комнатой и небольшой прихожей. В свою очередь, на противоположной стороне от холла находится застекленная веранда со спальней для гостей и выходом на террасу. Планировка террасы вытекает из ее функционального использования – рядом с верандой образована столовая зона с мебелью, а большая часть террасы отведена для приятного отдыха среди растений. На террасу можно попасть также из прихожей. Большое остекление, охватывающее стену гостиной и прилегающей к ней

tiem un padara šo ēku savā ziņā unikālu. Stikla siena vizuāli nojauc robežas starp ārējo vidi un iekštelpu un vēl vairāk pietuvina dabai. Dabiskās dienas gaismas klātbūtne kļūst par spēcīgi uzrunājošu interjera elementu ar savu pašvērtību – šķiet, viss dzīvoklis līdz vistālākajam kaktiņam ir zeltainas saules gaismas pieliets. Interjera koncepcija idejiski izrietēja no Jūrmalas vides ar tai raksturīgo smilšu un bēšīgo tonalitāti, dabas veldzējošo tuvumu un cilvēka maņām tik patīkamajām dabiskajām faktūrām. Interjera dizainere Karīna Ābiķe ar gandarījumu atzīst, ka stilistiski ir izdevies radīt mājīgu minimālismu. Interjerā ir jaušama graﬁska pieeja, un jo īpaši tas izpaužas tīrajās

спальни, нетипично для исторических проектов и делает это здание уникальным в своем роде. Стеклянная стена визуально „разрушает“ границы между внешней средой и наружным помещением и еще больше „приближает“ к природе. Присутствие естественного дневного света становится сильным располагающим элементом интерьера со своей самооценкой – кажется, вся квартира до самого удаленного кактуса залита золотистым солнечным светом. Идея концепции интерьера вытекла из юрмальской среды с характерной для нее песочной и бежеватой тональностью, освежающей близостью природы и такими приятными для восприятия человека естественными фактурами. Дизайнер интерьера Карина Абике с удовлетворением признает, что стилистически удалось создать уютный минимализм. В интерьере ощущается графический подход, и особенно это выражается в чистых линиях и формах, а также в тональном контрасте – мебель из темного дерева венге действует в помещении как акцент в противоположность к песочной цветовой гамме. Намеренную неправильность помещения в отношении геометрических форм создает концепция дверей со своей нестандартной пропорцией. Карина Абике рассказывает, что визуально высота дверей в контексте с размерами помещения будет казаться слишком низкой, и поэтому она решила изменить пропорции дверей. Существующие дверные проемы были удлинены декоративной отделочной панелью с горизонтальным направлением волокон дерева.

līnijās un formās, kā arī tonālajā kontrastā – tumšās venges koka mēbeles darbojas kā telpas akcenti pretstatā smilškrāsas toņu paletei. Telpas ģeometriskajā formu kārtībā apzinātu nepareizību ievieš durvju koncepcija ar savu nestandarta proporciju. Karīna Ābiķe stāsta, ka vizuāli durvju augstums kontekstā ar telpas izmēriem šķitis pārāk zems, un tāpēc nolēmuši mainīt durvju proporcijas. Esošās durvju ailas tika pagarinātas ar dekoratīvu apdares paneli, kur koka šķiedras virziens iet horizontāli. Durvis ieguva jaunu veidolu – to virsmas kompozīciju veido vertikāli un horizontāli šķiedras virzieni.

Именно в интерьере минимализма более чем в других интерьерах выделяется точная игра деталей. Здесь каждой из них мастерски отведена не менее важная роль второго плана. Например, плинтуса отлично подобраны к тону дверей и пола, и создается впечатление, что удлиненные двери врезаются в напольную плоскость. Напольное покрытие – паркет из светлых деревянных досок (Listone Giordano) визуально создает ощущение теплоты. Кухонная зона со встроенной мебелью и оборудованием (allmilmö) разместилась на небольшом возвышении и как бы углублена в „кармане“, а у противоположной стены рас-

Tieši minimālisma interjerā vairāk kā citos interjeros precīzi spēlē detaļas. Un arī šeit katrai no tām meistarīgi ierādīta ne mazāk svarīga otrā plāna loma. Piemēram, grīdlīstes perfekti piemeklētas durvju un grīdas seguma tonim, un rodas iespaids, ka pagarinātās durvis iestiepjas arī grīdas plaknē. Gaišā ozolkoka dēļu parkets (Listone Giordano) grīdas klājumos vizuāli rada siltuma sajūtu. Virtuves zona ar iebūvētām mēbelēm un aprīkojumu (allmilmö) izvietojusies uz neliela paaugstinājuma un iedziļināta it kā kabatā, bet pie pretējās sienas izvietots lakonisks ēdamgalds ar krēsliem. Grīdas segumam izvēlētas pelēkas akmens masas flīzes ar matētu faktūru, kas karstajās vasarās tīkami atveldzē pēdas un ļauj paildzināt pludmales pieskāriena sajūtu. Askētiskās flīzes kā telpu vienojošais elements turpinās arī viesistabas kamīna apdarē. Izgaismotā bāra lete funkcionē kā virtuves centrs, kur mājas saimnieki un viesi var draudzīgi vienoties kopīgā ēdiena gatavošanas vai kokteiļu jaukšanas procesā. Bāra letes tumšā dedzināta akmens virsma stilistiski sasaucas ar flīžu faktūru. Viesistabā visizteiktāk jūtams aicinājums baudīt dzīvi nesteidzoties – sienā iebūvētais kamīns ar nišā nostiprinātu plazmas ekrānu un tam iepretim izvietotā atpūtas mēbeļu grupa veido komforta saliņu. Dabīgā dienasgaisma, iebūvētie gaismasķermeņi, cilindriskas formas lampa centrā un

положен лаконичный обеденный стол со стульями. Для напольного покрытия выбрана серая плитка из каменной массы с матовой фактурой, которая в жаркое лето приятно охлаждает ступни. Выполненная в аскетичном стиле плитка как объединяющий элемент помещений продолжается также в гостиной в отделке камина. Барная стойка с подсветкой выполняет функцию центра кухни, где хозяева дома и гости могут дружно объединяться в процессе совместного приготовления пищи или смешивания коктейлей. Темная обожженная каменная поверхность барной стойки стилистически перекликается с фактурой плитки. В гостиной наиболее четко ощущается приглашение неторопливо наслаждаться жизнью – встроенный в стене камин с закрепленным в нише плазменным экраном и расположенная напротив группа мебели для отдыха образуют „островок“ комфорта. Естественный дневной свет, встроенные светильники, лампа цилиндрической формы в центре и объемные световые объекты с металлической фактурой, напоминающие абстрактные скульптуры, обогащают помещение, создавая настроение. Шарм гостиной, также как и в интерьере в целом, скрывается в лако-

Dizaina studija Neoklasika Brīvības iela 139, Rīga Tālr.: 67-371-586, 67-371-587 www.archinteri.lv

apjomīgie gaismas objekti ar metālisku faktūru, kas līdzinās abstraktām skulptūrām, bagātina telpu ar noskaņām. Viesistabas šarms tāpat kā interjerā kopumā slēpjas ģeometrisko formu lakonismā un elegancē. Formu ģeometrija nekad nav garlaicīga! Ieejas hallē pārliecinoši pirmo vijoli spēlē lielformāta spoguļi, radot vēl plašākas telpas efektu. Kompozīcijas rozīnīte slēpjas mākslā smalki līdzsvarot laukumus un proporcijas – masīvais spogulis platajā tumšajā ierāmējumā saspēlējas ar lielā rūtojuma spoguļplaknēm uz sienasskapja bīdāmajām durvju virsmām. Pastelīgā un smilškrāsas tonalitāte, kontrastējot ar venges koka mēbelēm, izturēta arī abās guļamistabās. Te valda dzidrums, rāms miers un gaisīgums. Interjera koncepcijā vienojošais ir kāds romantisks motīvs. Visā dzīvoklī pie sienām izvietotas pagājušā gadsimta sākuma fotogrāﬁjas dūmakaini brūnā koloristikā, kas savu jauno seju ieguvušas, pateicoties lielformāta lāzerdrukai. Zvejnieku laivas un sadzīviskas pludmales ainas ar omulīgiem atpūtniekiem no kādreizējās Marienbādes – tā vien gribas pasmaidīt un iztēloties aizgājušos laikus, kad dāmas pa pludmali cēli pastaigājās garās kleitās un dažkārt vieglprātīgi atļāvās, tās nenovelkot, pamērcēt kājas arī ūdenī.

низме и элегантности геометрических форм. Геометрия форм никогда не бывает скучной! В холле, несомненно, „первую скрипку“ играют большие зеркала, которые зрительно еще более расширяют помещение. „Изюминка“ композиции скрывается в искусстве тонкой балансировки пространства и пропорций – массивное зеркало в широкой темной раме гармонирует с большими зеркальными плоскостями на дверных поверхностях стенного шкафа. Пастельная и песочная тональность, контрастирующая с мебелью из дерева венге, выдержана также в обеих спальнях. Здесь царит прозрачность, безмятежный покой и воздушность. В концепции интерьера объединяющим является некий романтический мотив. Во всей квартире на стенах расположены фотографии начала прошлого века в дымчато-коричневой цветовой гамме, которые приобрели „новое лицо“ благодаря крупноформатной лазерной печати. Рыбацкие лодки и бытовые пляжные пейзажи с отдыхающими бывшего Мариенбада – так и хочется улыбнуться и представить ушедшие времена, когда дамы „прогуливались“ по пляжу в длинных платьях и иногда легкомысленно позволяли себе, не снимая платья, помочить ноги в воде.

INTERJERS / ИНТЕРЬЕР

Acu klīnika: optiska ilūzija Глазная клиника: оптическая иллюзия Ārsta Lūkina plastikas un acu ķirurģijas klīnika atrodas simtpiecdesmitgadīgas mājas pagrabstāvā – tur visur ir ķieģeļu velves un jūtams vēstures „aromāts”. Logi iziet uz akas veida pagalmu. Brīnišķīga vieta vīna pagrabam. Taču ne jau klīnikai. Клиника пластической и глазной хирургии доктора Лукина находится в подвальном этаже 150-летнего дома – везде кирпичные своды и „аромат“ истории. Окна выходят на двор-колодец. Превосходное место для винного погреба. Но не для клиники.

ANNA DMITRIJEVA

nterjera autores Janas Annas Petrovičas uzdevums bija, saglabājot mājas simtgadīgo garu, telpām piešķirt vieglumu un kustīgumu. Un viņa nolēma upurēt ķieģeļu mūrējumu. Vēstures liecinieki ir tikai „logi”, kuri ierīkoti apmetumā un kuros redzama ķieģeļu siena. Kabinetos tie izvietoti griestos, un pacients, kas guļ uz operāciju galda, skatās tieši uz šīm „vēstures lauskām”. Vārds „klīnika” asociējas ar baltām ﬂīzēm, spožu gaismu un sterilitāti. Taču vietai, kur notiek oftalmoloģiskās operācijas, ir savas īpatnības: gaismai, pat pamatgaismai, jābūt apēnotai, bet tieši stari nav atļauti vispār. Pagrabs, pieticīga gaisma un smagas sienas – šādu materiālu iesākumā saņēma dizainere. Taču viņa brīnišķīgi apspēlēja šīs brutālās telpas īpašības, tās pārvēršot savā pretstatā. Laužot stereotipus, dizainere sienām izvēlējās krāšņo sarkano ķieģeļkrāsu, kam dots svinīgs nosaukums concerto. Tā atbilst klīnikā izmantoto diagnostikas un operāciju iekārtu ražotāja logotipa krāsai. Sienu dekoratīvo apmetumu veidoja Ainis Caunāns. Grīda klāta ar funkcionālajiem un izturīgajiem epoksīdsveķiem. Sienu silto un piesātināto sarkano krāsu tika nolemts atšķaidīt ar trim askētiskās pelēkās krāsas toņiem. Vēl izmētāja puskilogramu „sudraba”, kas mirdz, kad uz tā krīt blāvie slīpie stari. Gaitenis ietīts sudrabotā dūmakā. Telpā bija vēl viens „āķis”: vecās mājas pagrabā neatradās neviena taisna siena. Turklāt telpu nācās padziļināt. Kādus 30-40 centimetrus virs grīdas, sienu un pamatu savienojuma vietā izveidojās pakāpes, kuras vajadzēja noslēpt. Šo neapšaubāmo trūkumu izdevās pārvērst par plusu, radot iespaidu, ka sienas ir kustīgas, un līdz ar to paplašinot telpas robežas. Tajā pašā radikālajā kubistiskajā stilā veidota slīpā reģistratūras lete, kurai izmantots sarkans akmens, kas toņa ziņā ir līdzīgs sienām. Lai paplašinātu telpu, kā arī lai gaitenī pa kabinetos esošajiem pagraba logiem ielaistu vismaz kaut kādu gaismu, visas šķērssienas starp kabinetiem un gaiteni izgatavoja no stikla un apgādāja ar automātiskām žalūzijām, kuras operāciju laikā aizver. Vienīgais dekors askētiskajā klīnikas telpā ir Aivara Vilipsōna smalkie sienas zīmējumi. Šis mākslinieks ir arī pašas klīnikas logotipa autors. Pēc viņa skicēm uz sienām veidotas arī hologrammas, kuras tāpat kā sudraba mirdzums uz grīdas un spoguļi kalpo par savdabīgiem gaismas „slazdiem”. Interjera pamatideja ir vēstures un mūsdienu savienošana. Tas tiek panākts, izmantojot jaunākās apdares tehnoloģijas.

S Jana Anna Petroviča

еред автором интерьера Яной Анной Петровичей стояла задача, сохранив 100-летний дух дома, придать помещению легкость и подвижность. И она решила пожертвовать кирпичной кладкой. Историю „обнажают“ лишь „окна“, выполненные в штукатурке, в которых виден старый кирпич. В кабинетах они располагаются на потолке, и взгляд пациента, ложащегося на операционный стол, обращаются именно к этим „осколкам истории“. Слово „клиника“ ассоциируется с белым кафелем, обильным светом и стерильностью. Но место, в котором проводят офтальмологические операции, должно иметь характерные особенности: свет в нем, даже основной, должен быть приглушенным, а прямые лучи – отсутствовать вовсе. Подвал, скудный скользящий свет и тяжелые стены – вот исходный материал, доставшийся дизайнеру. И она превосходно обыграла эти брутальные свойства помещения, превратив их в противоположность. Разрушая стереотипы, дизайнер выбрала для стен роскошный цвет красного кирпича, который носит торжественное название concerto. Он соответствует цвету логотипа производителя диагностического и операционного оборудования, которым оснащена клиника. Декоративную штукатурку стен выполнил Айнис Цаунанс. Пол покрыт функциональной и прочной эпоксидной смолой. Теплый и насыщенный красный цвет стен было решено разбавить тремя оттенками аскетичного серого. Но на нем разбросали полкилограмма „серебра“, которое посверкивает, когда на него падают тусклые косые лучи. Коридор как бы окутан серебряной дымкой. Была в помещении еще одна загвоздка: в подвале старого дома не нашлось ни одной прямой стены. К тому же пришлось углубить помещение. На высоте 30-40 сантиметров от пола, в месте соединения стен с фундаментом образовались уступы, которые необходимо было скрыть. Этот несомненный недостаток удалось превратить в достоинство, придав стенам вид шатающихся „мобиле“, и, таким образом, раздвинув границы пространства. В том же радикальном кубистическом стиле выполнена и косая стойка регистратуры, для которой использован красный камень, по оттенку близкий цвету стен. Чтобы расширить пространство, а также для того, чтобы впустить в коридор хоть толику света из подвальных окошек, располагающихся в кабинетах, все перегородки между кабинетами и коридором изготовили из стекла, снабдив их автоматическими жалюзи, закрывающимися на время операций. Единственный декор в аскетичном помещении клиники – изысканные настенные рисунки Айвара Вилипсона, который одновременно является автором логотипа самой клиники. По его эскизам делались и голограммы на стеклах, которые, как и серебряные блестки на полу, а также зеркала, служат своеобразными „ловушками“ света. Основная идея интерьера – соединение истории и современности. Оно достигается за счет использования новейших технологий отделки.

Mājas senlaicīgo auru uzsver senatnīgumu imitējošas mēbeles. Arī tapsējuma krāsas izvēle nav nejauša. Lieta tā, ka interjers iznācis neapšaubāmi vīrišķīgs. Lai tā skarbumu mīkstinātu, tika nolemts dīvānus un krēslus veidot sārtus. Šis tonis veido brīnišķīgu rotaļu hologrammās uz stikla. Старинную ауру дома подчеркивает стилизованная под старину мебель. Выбор цвета обивки тоже неслучаен. Дело в том, что интерьер получился несомненно мужской. Чтобы смягчить его суровость, диваны и кресла решено было сделать розовыми. Он великолепно заиграл в голограммах на стеклах.

INTERJERS / ИНТЕРЬЕР

Jauna forma pēc senas receptes Новая форма по старинному рецепту

JONAS MAĻINAUSKAS Foto: Raimond Urbakavičus

S Арунас Лиолa, Роландас Лиолa и Эдгарас Нянишкис.

audziem no mums vārds „fahverks” asociējas ar viduslaiku Vācijas būvēm. Tas nav svešs arī Klaipēdas novada arhitektūrā – ilgu laiku taču pilsēta un tās apkārtne bija Austrumprūsijas sastāvā. Vai senās karkasceltniecības stilistiku var izmantot mūsdienu arhitektūrā? Atbildi uz šo jautājumu sniedz Viļņas grupas Arches jaunais projekts. Tūlīt gan piebildīsim, ka, projektējot 270 kvadrātmetrus lielo dzīvojamo māju Klaipēdas priekšpilsētā Giruļos, arhitekti Edgars Nenišķis, Rusna Vainaikīte, Rolands un Arūns Lioli, Saule Lioliene, kā arī konstruktore Rima Mazurkēvičiene neizvirzīja mērķi burts burtā atkārtot fahverka arhitektūras stilistiku. Vairāk gan tika domāts par to, lai māja būtu viengabalaina un racionāla, lai tiktu izmantots koka apdares izstarotais siltums. Kā jau daudzos citos projektos, autori centās dabiskajiem materiāliem piešķirt mūsdienīgu formu un vienlaikus paplašināt to izmantošanas sfēru. Lai gan divstāvu mājas konstrukcijas pamatā ir betona pārsegums uz metāla kolonnām, faktiski tās nav redzamas – visi dienvidu fasādes elementi ir rūpīgi apšūti ar līmētām koka brusām un plāksnēm, tāpēc no mājīgā iekšpagalma puses izskatās, ka ēka ir celta pilnībā no koka. Koks kā apdares materiāls tika izraudzīts vēl arī objekta atrašanās vietas dēļ: māja uzbūvēta priežu mežā tieši jūras malā, turklāt, pateicoties veiksmīgajam plānojumam, celtniecības gaitā netika cietis neviens koks(!). Ziemeļu pusē, kas iziet uz ielu, fasādes apdarē dominē piejūras arhitektūrai tradicionālais tumšais klinkers. Ēkas plānojuma pamatā ir divu objektu salaišana slīpā leņķī, kas atbilst zemes gabala konfigurācijai. Turklāt priekšējā daļa, kurai pieslejas garāža, pilda reprezentācijas lomu – te pirmajā stāvā atrodas halle, viesistaba, virtuve un

ля многих из нас слово „фахверк“ ассоциируется с постройками средневековой Германии. Не чуждо оно и архитектуре Клайпедского края – ведь долгое время город и его окрестности входили в состав Восточной Пруссии. Возможно ли применить стилистику деревянного каркасного строительства в современной архитектуре? Ответ на этот вопрос дает новый проект вильнюсской группы Arches. Сразу оговоримся, что при проектировании жилого дома площадью 270 кв.м в пригороде Клайпеды Гируляй, архитекторы Едгарас Нянишкис, Русна Вайнейките, Роландас и Арунас Лиолы, Сауле Лиолиене а также конструктор Рима Мазуркявичене не ставили своей целью дословно воспроизвести стилистику фахверковой архитектуры. Скорее, подразумевались целостность и рациональность жилища, приятная теплота деревянной отделки. Как и во многих других проектах, авторы стремились придать натуральным материалам современную форму и заодно расширить сферу их применения. Хотя основу конструкции двухэтажного дома составляет бетонное перекрытие на металлических колоннах, их практически не видно – все элементы южного фасада тщательно обшиты клееными деревянными брусьями и щитами, поэтому со стороны уютного внутреннего двора здание выглядит полностью деревянным. Выбор дерева в качестве отделочного материала, кроме всего прочего, обусловлен и местоположением объекта: дом возведен в сосновом бору прямо на взморье, причем благодаря удачной планировке при строительстве не пострадало ни одно дерево (!). С северной стороны, выходящей на улицу, в отделке фасада преобладает темный клинкер, также характерный для традиционной приморской архитектуры. Планировочное решение здания основано на стыковке двух объемов под косым углом, соответствующим конфигурации участка. При этом передняя часть с примыкающим к ней гаражом исполняет более „репрезентативную“ роль – на первом этаже здесь находятся холл, гостиная, кухня и столовая, в то время как большую часть

ēdamistaba, savukārt otro daļu lielākoties aizņem veselības komplekss ar pirti un baseinu. Par kopējās kompozīcijas struktūras asi kalpo taisnstūra bloks, kas apvieno virtuvi un tualeti ar kāpņu laidu. Arī te izmantots koks, taču citādā izskatā: ārsienas apšūtas ar plānām koka brusām. Atmetot ekspluatācijas un kopšanas jautājumus, atzīmēsim, ka to izteiktais horizontālais ritms veiksmīgi saskan ar logu žalūziju ritmu, nomaskē sienu lielo platību un apvienojumā ar gaišajām ﬂīzēm, kā arī baltajām sienu un griestu plaknēm veido gleznainu stilu, kas nedaudz atgādina 60. gadu „attīstīto funkcionālismu”. Dabiskā koka motīvs attīstīts arī korpusa mēbelēs: piemēram, kumodes fasādei viesistabā ir tāda pati koka apdare kā sienām, un tā atgādina milzīgu „kasti”, kas izbīdīta tieši no sienas. Itālijā ražotās virtuves koka mēbeles piemeklētas tik veiksmīgi, ka šķiet projektētas un izgatavotas pēc pasūtījuma tieši šai mājai. Ažūrais koka masīvs veiksmīgi izmantots vairākos noteicošajos interjera elementos. Piemēram,

второго объема занимает оздоровительный комплекс с баней и бассейном. Структурной осью общей композиции служит прямоугольный блок, объединяющий кухню и туалет с лестничным маршем. Здесь тоже применено дерево, но в совершенно ином виде: внешние стены общего объема плотно обшиты тонкими деревянными брусками. Оставив в стороне вопросы эксплуатации и уборки, отметим, что их четкий горизонтальный ритм, удачно сочетающийся с ритмом оконных жалюзи, маскирует большую площадь стен и в сочетании со светлой плиткой, а также белыми плоскостями стен и потолка формирует изящный стиль, слегка напоминающий „развитой функционализм“ 60-ых годов. Мотив натурального дерева развит и в корпусной мебели: например, фасад комода в гостиной имеет ту же деревянную отделку, что и стены и напоминает огромный „ящик“, выдвинутый прямо из стены. Деревянная кухонная мебель итальянского производства подобрана настолько удачно, что кажется спроектированной и изготовленной на заказ специально для данного жилища. Ажурный деревянный массив был успешно применен в целом ряде узловых элементов интерьера. Например, пере-

koka brusu šķērssiena sadala priekštelpu un virtuvi, taču neaizsedz pilnībā abu telpu vizuālo saikni. Bīdāma koka šķērssiena, kas pēc struktūras atgādina skapja durvis, ēdamistabu atdala no baseina. Jāatzīmē, ka līdztekus koka elementiem ēdamistabā ir arī ūdens motīvi: jūras un ūdens stihijas tuvumu te atgādina ne tikai šķērssienā iebūvētais akvārijs, bet arī virs platā pusdienu galda uzkarinātais dekoratīvais gaismasķermenis ar daudzām lāsītēm – atstarotājiem. Respektablu materiālu izmantošana neaprobežojas tikai ar koku. Pirmajā stāvā grīdas lielākoties noklātas ar akmens ﬂīzēm, bet vienā no vannasistabām ar akmens plāksnēm izliktas ne tikai grīdas, bet arī sienas. Guļamistabas niša, ko pilnīgi droši var nosaukt par alkovu, apdarināta ar impozantām keramikas

городка из деревянных брусков разделяет прихожую и кухню, но не перекрывает полностью визуальной связи между ними. Сдвижная деревянная перегородка, по своей структуре напоминающая створку шкафа, отделяет столовую от бассейна. Следует заметить, что помимо „деревянных“, в столовой присутствуют и „водные“ мотивы: о близости моря и водной стихии здесь напоминает не только аквариум, встроенный в перегородку, но и декоративный светильник со множеством капелек – отражателей, подвешенный над широким обеденным столом. Применение респектабельных материалов не ограничилось одним лишь деревом. Большая часть полов на первом этаже выложена плиткой из натурального камня, а в одной из ванных комнат камнем выложены не только полы, но и стены. Ниша в спальне, которую можно смело назвать альковом, отделана импозантной керамической плиткой. И даже очаг летней кухни, выходящий во внутренний двор

ﬂīzēm. Un pat vasaras virtuves pavards, kas iziet uz iekšpagalmu un apvienots kopīgā blokā ar viesistabas kamīnu, spīdina glazūru un pulētu varu. Visu šo materiālu uzdevums ir ne tikai demonstrēt savu nozīmīgumu, bet arī veidot solīdu vispārējo atmosfēru. Vēlīnā modernisma motīvus Klaipēdas mājas interjerā pastiprina mīksto mēbeļu lakoniskā taisnstūra forma, kā arī rūpīgi piemeklētās detaļas un aksesuāri. Acis priecē ne tikai skaistie galdiņi, gleznas un gaismasķermeņi, bet arī stilīgas keramikas vāzes, metāla kausi un svečturi. Tieši detaļu izpildījuma kvalitāte taču apliecina arhitektu profesionālismu un galu galā – visa projekta māksliniecisko un funkcionālo vērtību.

и объединенный в общий блок с камином в гостиной, блещет глазурью и полированной медью. Все эти материалы призваны не только демонстрировать собственную значимость, но и формировать общую солидную атмосферу. Мотивы позднего модернизма в интерьере клайпедского дома усиливаются лаконичными прямоугольными формами мягкой мебели, а также тщательной подборкой деталей и аксессуаров. Глаз радуют не только изящные столики, картины и светильники, но и стильные керамические вазы, металлические чаши и подсвечники. Ведь именно качество исполнения деталей свидетельствует о профессионализме архитекторов и в конечном счете – о художественной и функциональной ценности всего проекта.

INTERJERS / ИНТЕРЬЕР

TAMĀRA BĻESKINA

Greznums uz mūžības fona Роскошь на фоне вечности Starptautiskais tīkls Four Seasons viesnīcu tūrismā parādījās 1960. gadā, un kopš tā laika Kanādas kompānija no Toronto atvērusi 31 valstī vairāk nekā 70 viesnīcas. Starp tās vērtīgākajām pērlēm ir 2000. gadā atvērtā greznā Four Seasons Kairā, kas tiek pieskaitīta pasaules labākajiem hoteļiem un turklāt aizsāka viesnīcu tīklu ne tikai Eiropā, bet arī Tuvajos Austrumos. Tā pieder pie De Lux klases, kas nozīmē, ka apkalpošanas līmenis, interjeru noformējums un piedāvājamo pakalpojumu spektrs tur ir daudz labāks un plašāks, nekā pieprasa „piecas zvaigznes”. Международная сеть Four Seasons появилась в гостиничном туризме в 1960 году и за это время канадская компания из Торонто открыла в 31 стране мира свыше 70 отелей. Среди ее самых ценных жемчужин, – роскошный Four Seasons в Каире, неизменно входящий в топ лучших отелей мира. Открытый в 2000 году, он стал первым отелем сети не только в Египте, но и на Ближнем Востоке. Относится отель к классу De Lux, означающим, что качественный уровень обслуживания, оформление интерьеров и спектр предлагаемых услуг здесь представлен гораздо лучше и шире, чем требуют стандартные „пять звезд“. ksotiskā greznuma atmosfēru viesnīcai Four Seasons nodrošina tās atrašanās vieta, kas apvieno Austrumu un Rietumu iezīmes. To ieskauj botāniskā un zooloģiskā dārza košā zaļumu rota Nīlas krastā. No logiem numuros un restorānos paveras majestātisks skats uz Gazas plato ar trim diženām piramīdām. Nedaudz tuvāk atrodas pieminekļi, kas Ēģiptē pārstāv četrus – Ēģiptes faraonu, Senās Romas, kristietības un islāma – vēstures periodus un kultūras. Tāpēc interjeros ir daudz klasicisma stilā noformētu dažādu laikmetu un kultūru priekšmetu. Amforas un svēto dzīvnieku skulpturālie atveidojumi, klasiskā un mūsdienu glezniecība, Venēcijas spoguļi un vāzes ar puķēm – visi šie šķietami nesavienojamie, dažādās valstīs radītie un atšķirīgās tradīcijās veidotie dekoratīvie „sīkumi” ne tikai gluži vienkārši rotā telpu, bet arī apvieno to vienotā veselumā, uzsverot Ēģiptes ciešo saikni ar Eiropas, Āzijas un Āfrikas civilizāciju. Viesnīcā viss vērsts uz to, lai cilvēku neatkarīgi no tā, uz cik dienām viņš ieradies atvaļinājumā vai komandējumā, noteikti apņemtu mājīgums un miers, lai viņš justu, ka viss skaistums radīts viņa iepriecināšanai. Piemēram, plašās viesistabas veidols tiek uztverts kā priekšspēle tam skaistumam, greznībai un harmonijai, kas klientu sagaida ikvienā viesnīcas telpā. Šo sajūtu raisa ne tikai pārdomātās zāles proporcijas (griestu augstumu

воей атмосферой экзотической роскоши отель Four Seasons обязан расположением, сочетающем черты Востока и Запада. Он построен на берегу Нила среди буйной зелени ботанического сада и зоопарка. Из панорамных окон номеров и ресторанов открываются величественные виды на плато Газа с тремя великими пирамидами. Чуть ближе расположены памятники, принадлежащих четырем историческим периодам и культурам – египетских фараонов, древнеримской, христианской и исламской, господствовавшим на египетской земле. Это определило привнесение в интерьеры, оформленные в стиле классицизма, обилие разностилевых предметов многих эпох и культур. Амфоры и скульптурные изображения священных животных, классическая и современная живопись, венецианские зеркала и вазы с цветами, – все эти, вроде бы, несочетаемые, рожденные в разных странах и художественных традициях, декоративные „мелочи“ не просто украшают пространство, а объединяют его в единое целое, подчеркивая неразрывную связь Египта с цивилизацией Европы, Азии и Африки. В отеле все направлено на то, чтобы человек, на сколько бы дней сюда не приехал в отпуск или деловую командировку, непременно обрел бы уют и спокойствие, и чувство-

te notušē dekoratīvas karnīzes) un iekārtas priekšmeti, bet arī apgaismojums. Vizuļo daudzpakāpju lustras un daudzo sienas lampu kristāla piekariņi. Caur milzīgo apaļo zilos toņos ieturēto vitrāžu no nišas plūst maiga gaisma. To atstaro spoguļgludās tējas galdiņu virsmas un koncertﬂīģeļa melni lakotais spārns. Šķiet, tūlīt, tūlīt no tā sāks skanēt mūzika. Tad, slīgdams svētlaimes nirvānā, viesis varēs malkot aromātisku kaﬁju no sudraba servīzes un mielot acis par katras iekārtojuma detaļas pilnību, skatienā ietverot gan kristāla kolonnas, kas pēc formas atgādina tās, ko faraonu laikos cēla Ēģiptē, gan vāzi ar ziediem. Lai gan pušķus te maina atbilstoši gadalaikam, tie vienmēr ir neatkārtojami un vienmēr – brīnišķīgi, apmeklētājiem it kā atgādinot, ka vislabākais laiks viesnīcas apmeklējumam ir tieši tad, kad viņam visērtāk ierasties. вал, что все окружающее великолепие создано к его радости. Так, облик просторной гостиной воспринимается своеобразной увертюрой той красоты, роскоши и гармонии, что ожидают клиента в любом помещении отеля. Это ощущение исходит не только от продуманности пропорций зала (в нем значительную высоту потолка скрадывают декоративные карнизы), и предметов обстановки, но и от освещения. Играют бликами хрустальные подвески многоярусной люстры, свисающей из-под свода, и многочисленных бра на стенах. Сквозь установленный в нише огромный круглый витраж в синих тонах льются потоки мягкого света. Они отражаются в зеркально-полированных поверхностях чайных столиков и на черном лакированном крыле концертного рояля. Кажется, еще секунда – и зазвучит музыка. Тогда, погруженный в нирвану блаженства, гость может отведать ароматный кофе из серебряного сервиза и дать пищу своим глазам, любуясь совершенством каждой детали убранства – от колонн из хрусталя, по форме напоминающие те, что возводились в Египте во времена фараонов, до вазона с живыми цветами. Хотя букеты в Four Seasons меняются в соответствии с временем года, они всегда остаются неповторимыми и всегда – прекрасными, словно говоря гостю, что лучший сезон для посещения отеля – любой, удобный для него.

Visi numuri, kuru skaits sasniedz 271, izceļas ir izsmalcinātu interjeru. Katrs no tiem brīnišķīgi dekorēts siltos, piesātinātos toņos, izmantojot dabiskos materiālus, turklāt meistarīgi apspēlēti Eiropas klasiskās kultūras elementi un Austrumu motīvi. Plašie logi, paklāji ar bagātīgiem ornamentiem, fantastiski rotājumi un dekoratīvi sīkumi, kas veido kopējo eksotisko kolorītu, – katra iekšējā iekārtojuma detaļa pieskaņota kopējam ansamblim, kur harmoniski savijušās vietējās tradīcijas un mūsdienīgā komforta modernās sastāvdaļas. Lielie logi un augstie griesti rada plašuma un gaišuma sajūtu. Numuri cits citu neatkārto, ļaujot atpūtniekiem izvēlēties gaumei atbilstošu variantu no „vienkāršajiem” (ja šādu jēdzienu var attiecināt uz patiesu greznību!) vienvietīgajiem līdz preziВсе 271 номеров отеля отличаются изысканными интерьерами. Каждый из них великолепно декорирован в теплых, насыщенных тонах с использованием натуральных материалов, при этом искусно обыграны элементы европейской классической культуры и восточные мотивы. Панорамные окна, ковры с богатым орнаментом, причудливые украшения и декоративные мелочи, создающие особый экзотический колорит, – каждая деталь внутреннего убранства созвучна общему ансамблю, где гармонично сплелись местные традиции и современные составляющие современного комфорта. Большие окна и высокие потолки создают ощущение простора и света. Номера не повторяют друг друга, позволяя отдыхающим выбрать вариант по душе из „скромных“ (если такое понятие существует в истинной роскоши!)

denta vai karaliskajiem apartamentiem. Runa ir nevis par mēbeļu vai cita iekārtojuma kvalitāti (visur izmantots cēlkoks un savu roku pielikuši labākie meistari), bet par numura platību un guļamistabu, vannasistabu, viesistabu, kabinetu un garderobju skaitu. Atšķirības ir visnotaļ lielas. Taču pat vispieticīgākajiem apartamentiem ir plašas, atsevišķas ar krāsainu marmoru izliktas vannasistabas, kurām īpašu šiku piešķir XXI gadsimta santehnika.

односпальных апартаментов до президентских или королевских. Речь идет не о качестве мебели и иной обстановки (она везде из ценных пород дерева и создана лучшими мастерами), а, скорее, о площади номера и количестве входящих в него спален, ванных, гостиной, кабинета и гардеробных комнат. Разброс здесь достаточно большой. Но даже самые скромные апартаменты имеют просторные, отделанные цветным мрамором, ванные комнаты, а особый шик придает им сантехника ХХI века.

LUXURIOUS DESIGNS, Latvija, Rīga, Kungu 25, tālr.: 67-214-578, tālr./fakss: 67-214-577