Уго Пилигрим

Андрей Миколайчук

Уго Пилигрим сказочная повесть

© Андрей Миколайчук, 2016

Сказочная повесть о первых рыцарях-тамплиерах. Сюжет разворачивается на землях Французского королевства, Византийской империи и Палестины. Главные герои — юные рыцари — совершают паломничество в Иерусалим за несколько лет до начала Первого Крестового похода.

ISBN 978-5-4474-6990-0 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОГЛАВЛЕНИЕ Уго Пилигрим Книга I Десять друзей Глава I Глава II Глава III Глава IV Глава V Глава VI Глава VII Глава VIII Глава IX Глава X Глава XI Книга II Перстень всадника Глава I Глава II Глава III Глава IV Глава V Глава VI Глава VII Глава VIII Глава IX Глава X Глава XI Глава XII Глава XIII Глава XIV Глава XV Глава XVI

Книга I Десять друзей

ГЛАВА I Случилась эта история давным-давно, в те времена, когда безжалостные орды викингов опустошали Европу до самого Рима. Территорией, которая сейчас называется Франция, правили герцоги, графы, бароны и прочие сеньоры. Король же только назывался королем. Он не часто покидал Париж, и власть его была слаба и ни для кого не опасна. Все друг с другом воевали, города, которые не могли себя защитить, покупали мир за деньги, а малые селения и деревни оставались на поругание бандам разбойников и дезертиров. Наш герой — Уго жил с мамой вдалеке от людных дорог. Лес, небольшая избушка на краю, речушка с берегами поросшими камышом, и дикие звери — это все, что окружало Уго с малых лет. Но однажды случайный подорожный, старик-монах, сел отдохнуть под их забором. Мальчик, как ни приглашал его в гости, но тот ни за что не соглашался, принял только кружку воды да краюху хлеба из рук Уго. Подремав немного, дедушка сердечно поблагодарил и ушел, а когда Уго огляделся, то увидел позабытый монахом мешок. Упросив маму разрешить ему вернуть старику его потерянную вещь, мальчик ненадолго простился с ней и пустился в дорогу. *** Уго настиг старика в тот момент, когда тот собирался уже ступить ногой на мост через реку. Подбежав сзади, он, запыхавшись, не нашел ничего иного как громко прокричать: — Здравствуйте, дедушка! Старик обернулся и от удивления выронил из рук посох.

— Уго, друг мой… После этих слов они минуту молча смотрели друг на друга. Потом мальчик протянул монаху мешок и выдохнул.

— Вот, это, наверное, ваше, — я нашел у забора. Глаза монаха вспыхнули. Он схватился за пояс и нечаянно распахнул рясу. Уго обнаружил секрет хромоты старика, у его левой ноги висел тяжелый меч. Монах увидел удивленный взгляд и, как будто оправдываясь, сказал: — Я им никогда не пользуюсь, так храню как подарок очень дорогого моему сердцу человека. Они вместе перешли мост. Уго впервые в жизни уходил от своего дома так далеко. Мальчик пытался уговорить монаха вернуться и переждать ночь у них, но старик отказался.

— Понимаешь, если мы вернемся, то мне завтра придется пройти этот же путь заново, а сил почти не осталось.

Уго видел, как монах часто останавливается и закрывает глаза. Иногда он незаметно подхватывал его под руку и вел. Спустя некоторое время, попутчики нашли удобное место, где пара поваленных деревьев заменили им лавку и стол. Уго пошел собирать хворост и монах сказал, чтобы кроме палок он наломал еще веток.

— Мы из них устроим себе роскошную постель. Ночь наступила незаметно. Только попутчики разожгли огонь, Уго заметил, как на небе засияла первая звезда. Монах достал из котомки краюху хлеба и кусок сыра. Сердце Уго часто забилось, он подумал о маме и будто увидел, как она сейчас стоит у двери, выглядывая его, и украдкой плачет.

— Мама меня обязательно поймет, — думал он. Она всегда учила уважать старость, помогать бедным, даже тогда, когда тебе самому нечего есть.

— Ты — мужчина, а значит, обязан следовать кодексу чести, — говорила она. Уго понимал из ее разговоров, что означает это слово, но все равно, когда оставался наедине с собой, чаще мечтал о битвах и сражениях, а не о том, как кормит нищих и стариков. Честь мужчины в его понимании была в том, чтобы сражаться со злом и несправедливостью. Старик затушил огонь, когда увидел, что углей нагорело достаточно для того, чтобы давать тепло.

— Посидим немного в темноте, — сказал он.

— А чтобы не уснуть, я расскажу тебе историю. Я их знаю великое множество, потому что живу на земле очень давно. Он разворошил жар, и продолжил.

— Это редкая удача, что сегодня ты встретился на моем пути. У тебя большое сердце, и когда-нибудь ты обязательно совершишь великий подвиг и прославишь имя своего отца на тысячелетия. Голос монаха был слишком серьезным для шутки, и Уго с благодарностью посмотрел на него. Не часто взрослые говорят такие слова детям, а зря.

— Скажите, пожалуйста, а куда вы идете? Лица старика не было видно, и Уго слышал только ровное дыхание. Еще он слышал шум листвы, на деревьях которой играет ветер, крик ночной птицы и осторожные шорохи отовсюду под ногами. Уго абсолютно не боялся и даже любил ночь.

— Все живое создано Богом и не может причинить тебе вреда, сынок, — говорила мама.

— Ты должен понимать: птицы, звери и насекомые — живут по своим законам. Чтобы жить с ними в мире, прежде всего, необходимо уважать их жизнь и свободу. И абсолютно не важно, какого роста и как выглядит существо. Мама как будто знала, что однажды Уго останется один, и учила его знать и уважать окружающий мир.

— Страх преследует только бездельников и людей с нечистой совестью. Будь честным и всегда занимайся делом, и не будет в мире силы, которая сможет тебя испугать, — всегда говорила она, и Уго бесконечно верил этим словам. Мальчику очень сильно захотелось вернуться домой. Он мечтал обнять маму не потому, что она была единственный родной человек, а потому, что лучшего человека он никогда не встречал. Сквозь размышления Уго услышал тихий голос монаха: — Ты уснул сынок? Мальчик открыл глаза и увидел протянутую руку, которая держала хлеб.

— Ой, это мне? Спасибо, — сказал он.

— Действительно я задремал немного, наверное, с непривычки. Уго встал и несколько раз обошел костер, разминая затекшие ноги. Монах подбросил сухих веток, елочные иголки зашипели и ярко вспыхнули. Уго сел обратно на свое место, и уже собирался приступить к еде, как ветер донес еле слышный крик о помощи. Он снова вскочил и повернулся в ту сторону, откуда доносился голос. Крик вскоре повторился. Теперь его услышал и монах. Уго повернулся к старику, взглядом спрашивая — что делать дальше? Старик поднял с земли упавшую еду и спрятал в дорожной сумке.

— Надо спешить! Уго одобрительно кивнул, хотя сердце бешено застучало в груди. Слишком много впечатлений, сначала погоня, потом ночевка вне дома, теперь этот крик. Но чтобы монах не дай Бог не подумал, что он испугался, Уго громко и как можно безразличней сказал: — Это, наверное, какая-то девчонка в лесу заблудилась. Монах приложил палец к губам, приказав ему замолчать, и быстро засыпал песком костер.

— Я тебе сейчас преподам маленький урок сынок, — сказал старик тихим голосом.

— Во-первых, осторожный не значит трусливый. Иногда бывают ситуации, когда Бог хочет чтобы ты в такой ситуации продемонстрировал не только смелость и силу, а еще и ум. Человек — единственное известное существо на земле, которое обладает умом и имеет возможность использовать его по своему усмотрению. Сейчас мы с тобой поиграем в следопытов. Наша задача подойти незаметно, выяснить что происходит, потом вместе подумать и решить, что мы будем делать. Ты согласен?

— По рукам! — подражая голосу старика, ответил Уго. Передвигаясь по лесу, как можно тише, они пошли в сторону, откуда и звали на помощь. Через несколько минут попутчики увидели в глубине леса свет костра. Они подошли ближе и уже

отчетливо слышали, как несколько человек ругались друг с другом. Монах показал жестом, — опуститься на землю — и прошептал.

— Судя по голосам, их человек пять. Ты постарайся обойти лагерь справа. Держись на таком же расстоянии, что и сейчас. Встретимся на той стороне. Будь аккуратен сынок, — он рукой взлохматил чуб Уго.

— И помни — скоро выйдет луна. Ее свет может раскрыть твое присутствие. Избегай кустов, от них шум, ночью звук распространяется дальше и быстрее чем днем. Внимательно смотри под ноги и выбирай дорогу. Хорошо? Уго кивнул в знак согласия. Они еще минуту постояли и разошлись. Пройдя десять шагов, Уго остановился и присмотрелся. На опушке стоял цирковой фургон. Распряженные лошади со связанными ногами паслись неподалеку. Посреди поляны горел костер. Возле него без движения лежало три человека. Уго сделал вывод, что кричал кто-то из них. Двое огромных мужиков копались в вещах, разбросанных вокруг. Кто-то, один или двое, выбрасывали из фургона мешки и прочее цирковое снаряжение. Люди ругались между собой. Уго увидел, как самый здоровый, видимо главарь, отобрал у другого накидку, украшенную блестящими звездами. Он развернул ее, подойдя близко к огню, и внимательно рассматривал. Мальчик помнил указания монаха, и когда увидел, что тень под ногами потемнела и стала расти, спрятался за деревом. Выглядывая, он теперь уже внимательно сосчитал людей на поляне.

— Четверо злодеев и три жертвы, — суммировал он в уме. Осторожно пробираясь, он обошел поляну и через пару минут оказался на противоположной стороне, как они и договорились с дедушкой. Занимаясь разведкой, Уго вдруг обнаружил, что совершенно спокоен и полон решимости действовать. Конечно, он понимал, что вдвоем они не представляют собой опасности для взрослых грабителей. Но мальчик твердо верил в то, что монах что-то уже придумал, тем более, они были вооружены прекрасным боевым мечом. Уго услышал легкий шорох и на всякий случай присел, прислонившись к дереву. Вскоре прозвучал шепот.

— Это я, сынок, не бойся. Старик был похож на какого-то мифического жителя леса. Собранный сзади капюшон казался огромным горбом, а широкие рукава походили на крылья летучей мыши.

— Ну, что ты выяснил? Он наклонился так, чтобы удобней было слушать мальчика. Уго четко выдал: — Четверо злодеев, трое на улице один в фургоне. Его окликнули по имени, кажется, Жан. Потом трое, связанные на земле. Это то, что сразу видно. Но, я думаю, в фургоне может быть и двое, он большой и вместительный.

Монах после каждого слова довольно кивал.

— Ты молодец, сынок. Я, признаться, не ожидал. Все точно описал, глаз у тебя наметан, все замечаешь. А про вооружение что-то расскажешь. Уго поднял глаза к небу и задумался.

— Значит, у одного копье, а остальные…, у остальных ничего не увидел, темно было, — как будто оправдываясь, сказал он. Монах отвернулся и развязал веревку, которой была подвязана ряса. Он аккуратно отстегнул от пояса меч, и бережно взяв его двумя руками, облокотил о ствол дерева.

— Значит так, Уго, сынок. Я пойду к ним и попытаюсь освободить пленников. Ты оставайся здесь и в случае неудачи, если со мной что-то случится, отнеси меч и этот мешок в город, брату Целестину. Он служит там в соборе. Монах подробно описал все детали.

— Договорились? Старик крепко привязал мешок Уго на пояс, и на всякий случай потянул вниз, проверяя. Бернард улыбался и казался абсолютно спокойным, как будто они обсуждали сейчас несостоявшийся ужин.

— Понимаю твое недоумение, но выбор судьба нам предоставила не богатый. Я не могу не отнести эти вещи в пункт назначения и не могу не помочь людям, попавшим в беду. Даст бог, все обойдется благополучно. Уго жестом возразил и когда старик закончил, спросил.

— Чем вы собираетесь сразить четырех здоровых мужиков, если оставляете бездействовать оружие.

— Словом сынок.

— Словом? — чуть громче, чем это было позволительно в данной ситуации, возразил Уго.

— Именно. Есть еще одна причина: я не могу поднимать свое оружие против христиан. — Потом с грустью добавил. — Даже если они отъявленные негодяи. Уго после этих слов подумал, что монах сошел с ума, в это время на поляне оживились, здоровяк ударил плашмя копьем одного из лежащих на земле, потом приставил острие к его горлу и что-то спросил. Старик прижал указательный палец к губам, и пока Уго пришел в себя — скрылся. Мальчик опустился на колени возле меча и внимательно стал смотреть, что же произойдет дальше.

ГЛАВА II Первые минуты тишины для Уго были невыносимы. Сердце опять вылетало из груди, от былого спокойствия не осталось и следа. Когда монах неожиданно появился на поляне, Уго перестал думать, а просто следил за каждым движением старика, словно кошка на охоте, он был готов в любую минуту прийти на помощь и броситься на противника. Мальчик вытащил из ножен меч, положил лезвием себе на плечо и аккуратно, крадучись, приблизился к краю поляны. Уго решил, что внезапное нападение может испугать врагов, а он в эти секунды освободит лежащих на земле пленников. Он понимал, что план слабоват, но все равно, сидеть и наблюдать не собирался. В это время монах с поднятыми над головой руками подошел к первому стоящему у фургона злодею. Он все также пошатывался и хромал на левую ногу. Мальчику стало даже стыдно, что такой дряхлый старик оставил его за спиной, а сам пошел разбираться с разбойниками. Монах тем временем говорил. Уго хорошо слышал его. Он говорил и с каждым словом делал шаг. Слово, шаг. Слово, шаг. Уго сам не заметил, как старик подошел к разбойнику вплотную, и когда тот спохватился, уже держал рукой копье. Потом резким ударом кулака, сверху, по голове, он повалил на землю огромного детину. Все случилось в один миг. От такой стремительности товарищи злодея просто опешили. Не зная как себя вести, они ошарашено вращали глазами. Старик, как будто наставляя непослушных внуков, вдруг начал ходить от одного к другому и отчитывать.

— Как не стыдно, ни бога, ни людей не боитесь. После каждого такого предложения он не сильно бил древком то по плечам, то по голове. Через минуту разбойники стояли, насупив носы, как нашкодившие школяры.

— Все! — закончил монах свои наставления.

— Теперь вывернули карманы, оставили награбленное вот здесь, — он указал на лежащий у костра плащ звездочета.

— И по домам! Давайте, чтобы я больше не видел вас за таким занятием. И товарища не забудьте. Злодеи как заколдованные выполняли указания монаха без каких либо возражений. Как только они скрылись в лесу, Уго выбежал на поляну, чтобы помочь пленным. Ими оказались двое взрослых мужчин и мальчик, по виду его одногодка. Уго сначала подумал, что это девочка, слишком уж нежным лицо показалось, но голос у парня был сиплый, и говорил он, не отводя взгляда.

Уго быстро освободил всех от веревок. Потом воодушевленно произнес.

— Вы не монах, вы настоящий волшебник. Говоря эти слова, Уго стал искать глазами старика, тот сидел у телеги, облокотившись спиной о колесо. Уго даже в сумеречном свете костра отчетливо видел, как побледнело его лицо. Старик глубоко дышал, и ладонью правой руки держался за сердце. Встретившись глазами с Уго, он дал знак подойти.

— Уго, сынок. Он снова замолчал, а мальчик спросил.

— Что с вами дедушка? Вы так искусно победили врага, что я до сих пор думаю, что нахожусь в какойто сказке. Почему вы держитесь за грудь? Вас ранили?

— Нет, сынок, — ответил монах. — Просто мое сердце истратило все силы на победу. Он улыбнулся.

— Видишь, негодным стало, и теперь только жалуется. Принеси-ка мне воды. Уго вернулся к циркачам, они хором стали благодарить за освобождение от разбойников, но мальчик оборвал их на полуслове.

— Ему нужна вода, у вас есть? Циркач юркнул в фургон и достал оттуда флягу.

— Возьми, мы набрали ее в колодце по дороге. Уго поднес горлышко к губам старика и вспомнил, как совсем недавно также протягивал ему воду, только в кружке. Старик заметил его взгляд, сделал большой глоток и сказал: — Да, Уго, судьба иногда показывает такие фокусы. Этот день оказался слишком долгим для тебя? Мальчик возразил.

— Что вы, я просто немного волнуюсь из-за вас.

— Не волнуйся сынок. Все происходит только так, как должно произойти, и не иначе. Дай мне несколько минут, и я приду в себя. Монах закрыл глаза, а Уго воспользовался этим временем, чтобы найти меч и ножны. *** Страсти потихоньку улеглись. Луна полностью взошла над головами, и Уго зачарованно рассматривал причудливые рисунки на шатре фургона. Маленькие сценки сражений и изображения прекрасных драконов. Люди с загадочными конструкциями в руках, все они были расположены на причудливой карте, в левом

и правом углу которой лица с огромными щеками выдували ветер. Мама научила его читать, и теперь он с удивлением произносил незнакомые слова, написанные знакомыми буквами. Он внимательно прислушивался к тому, как они звучат. Вдруг за спиной прозвучал сдавленный смех. Уго сначала разозлился, но потом, когда представил себя со стороны, тоже рассмеялся.

— Тебя зовут, — сказал мальчик и показал в сторону костра, вокруг которого сидели взрослые. К Уго подошел первый, который был с огромной черной бородой, косматыми бровями и пышной шевелюрой на голове. Он протянул руку и сказал: — Меня зовут Балтазар. Потом, указывая на второго, абсолютно лысого, с большими удивленными глазами, продолжил.

— А это Викториус, человек-змея. Если бы его разбойники не оглушили, то он без проблем бы распутал любые путы. В доказательство бородач за одну секунду набросил товарищу на шею петлю, и свободным концом крепко связал за спиной обе руки. Потом громко крикнув, — А-ап! — толкнул его на землю. Лысый повалился как бревно и скорчился, прижав колени ко лбу. Уго зачарованно смотрел, как человек-змея начал двигаться вокруг своей оси. Его руки оставались на месте, а тело совершило полный круг. В мгновение ока он уже зубами развязал узел, снял через ноги петлю, вскочил во весь рост и, раскинув в сторону руки, поклонился на три стороны.

— Да, здорово! Уго уже забыл, что это он на самом деле герой и освободитель. Ему хотелось посмотреть еще какойнибудь фокус.

— А это бесстрашный акробат — Юн. Он гибкий как зеленый тростник и отважный как лев. Мальчик с места сделал сальто назад и поклонился.

— А как зовут нашего освободителя? Уго вдруг обнаружил, что до сих пор не знает имени монаха. Он подошел к старику.

— Я, наверное, самый не воспитанный мальчик, — произнес Уго виновато.

— Я до сих пор не знаю вашего имени. Дедушка нежно улыбнулся и показал жестом, что хочет подняться.

— Это моя вина, — возразил монах.

— Ты умный мальчик и правильно поступил, что не задавал взрослому человеку лишних вопросов. Ты ведь не знаешь, что меня заставило начать свой путь, может, я намеренно скрываю свое имя. Не проявляя лишнего любопытства, ты позволяешь мне не лгать, а значит, избавляешь от греха. Речь прозвучала немного длинновато. Монах, не прекращая улыбаться, извинился.

— Простите мои нравоучения, я соскучился по своим проповедям.

— Меня зовут Бернар.

— А ну-ка помоги мне, сынок. Монах облокотился на плечо Уго и подошел ближе к огню.

— Значит Балтазар, Викториус, Юн? — Что привело вас в столь враждебный край. Балтазар вышел вперед, и демонстративно погладив бороду, — ответил: — Мы служители Мельпомены, и подумать не могли, что столь небогатый скарб может кого-нибудь прельстить. У нас нет ни денег, ни сокровищ, все скудное вознаграждение, которое приносит благодарный зритель, мы меняем на еду для себя и животных. Его голос звучал ровно, жестикулируя, он как будто разыграл сценку из спектакля.

— Вы видите только половину бродячего цирка Балтазара. Мою дочь пленил злой властелин этих земель. Он назначил выкуп, который мы должны будем заплатить за ее свободу.

— Грабители, из рук которых вы освободили нас, — приставленная стража, они должны были выдворить нас за пределы территории баронства. Монах сочувственно выслушал речь. Бородач вытер слезу, было видно, что воспоминания ранили его.

— В плену осталась моя приемная дочь. Она предсказала на площади смерть тирану. Я предупреждал ее, просил, но она не может говорить неправду. И когда кто-то из толпы задал такой вопрос — она произнесла пророчество. Монах сложил руки в молитве и сказал.

— Пусть Бог хранит ее.

— Друзья, давайте отпразднуем счастливое освобождение, у нас есть хлеб и сыр. Он протянул котомку стоящему рядом Юну. Циркачи засуетились и стали накрывать стол.

— Нам с Уго необходимо поговорить наедине, вы не обидитесь, если мы на минуту покинем ваш лагерь? Балтазар, Викториус и Юн низко поклонились.

— Пойдем, Уго, мне необходимо вернуть меч на прежнее место. Он похлопал себя по левому бедру. До условленного места было шагов двадцать, но монах преодолел их с большим трудом. Опустившись на корточки, он опять закрыл глаза и прижал правую руку к сердцу. Прошло несколько минут, прежде чем он

стал говорить.

— Видишь сынок, силы оставляют меня, видно я больше не ходок.

— Он делал большие паузы между словами.

— Сам Бог послал тебя на моем пути. Он улыбнулся и показал Уго жестом сесть напротив.

— Сейчас я буду говорить, а ты выслушай меня, пожалуйста, до конца. Потом сам сделаешь вывод. Я хочу, чтобы ты знал, неважно какое решение ты примешь, я все равно буду любить и уважать тебя. Уго только кивнул в ответ.

— Сейчас мы должны спрятать меч и уже знакомый тебе мешок. Только ты и я будем знать место этого тайника. Монах ножом стал рыть землю. У него плохо получалось из-за постоянной боли, и Уго попросил позволить ему самому все сделать. Земля легко поддавалась, и через десять минут тайник был готов. Тщательно замаскировав все листьями, Уго поставил ножом отметку на северной стороне ствола дерева. Монах внимательно следил за его действиями и одобрительно кивал.

— Теперь подойди ближе, тайну, которую ты сейчас услышишь, на протяжении столетий доверяли только королям и священникам моего ордена. Сам Бог послал тебя на моем пути, потому что именно сегодня, когда ты появился, мои силы иссякли. Уго попытался возразить, но монах жестом попросил не перебивать его.

— Выслушай меня молча, пожалуйста, а о том, какой ты сделал вывод, скажешь утром. Хорошо? Уго кивнул в знак согласия. А старик продолжил словами.

— Я пришел из очень далекого края, там никогда не бывает зимы, и берега той далекой земли омывает теплое море. Но там я жил не всегда, двенадцать лет назад я служил в этой земле духовником одного благородного рыцаря и теперь вернулся, чтобы выполнить данное ему однажды обещание. — Слушай меня внимательно и постарайся запомнить все сказанные слова, юноша. — Уго не знал сколько времени прошло, но пока он слушал, от волнения продырявил пальцем подол рубахи, а его ладошки от напряжения сильно вспотели. Молча, как и просил его старик, они проследовали назад в лагерь. Поужинав, все кроме Балтазара, легли спать. Так закончился первый день путешествия.

ГЛАВА III Уго почти не спал всю ночь, или ему казалось, что он не спит. Но когда над головой небо посерело, он встал абсолютно отдохнувшим, и, стараясь подымать как можно меньше шума, покинул лагерь. Бдительный стражник Балтазар сидел, опустив голову на грудь. Когда он выдыхал воздух, то издавал страшное, шипящее урчание, но зато когда вдыхал, то казалось что в его бородатой глотке, поселилась дюжина бегемотов. Циркач озарял округу громогласным храпом. Трава под ногами росла невысокая, Уго шел, аккуратно ступая, стараясь не намочить штанины в утренней росе. Теперь он обязан следить за здоровьем самостоятельно. Уго прекрасно понимал, что простая простуда, если ты вдалеке от дома, может очень плачевно закончиться. Холодный ветер пробирал до костей и быстро прогнал из тела сон. Уго отыскал дерево, отмеченное вчера крестом, и разрыл ножом тайник. Вскоре он вышел на дорогу, ведущею в город. Идти предстояло целый день, и мальчик свернул к руслу реки, — Надо быть осторожным, подумал он. — Народ всякий водится. Уго не боялся, за себя он постоять всегда сможет, он переживал о том, что какая-то нелепость помешает ему исполнить важную миссию. Тем более, большой разницы между путешествием по дороге и вдоль реки никакой не было, и та и другая проходила мимо города. Уго ни капельки не сомневался, что поступал правильно. С каждой минутой наступающий день быстро выдворял ночь из леса. Мальчик с удовольствием наблюдал, как просыпаются птицы и звери. Как весело играла рыба, выпрыгивая из воды, — она подставляла серебряные бока солнечным лучам и с шумным плеском возвращалась в реку.

— В конце концов, это всего лишь два дня, мама меня обязательно поймет. Тем более монах сегодня ей сам все объяснит, — думал Уго. Натруженное тело выдерживало быстрый темп ходьбы легко. В обед, когда показалось, что уже прошла половина пути, мальчик сделал привал. Монах снабдил его своей дорожной сумкой, в которой была половина буханки хлеба и фляга воды. Уго завернул меч в кусок полотна, продел одним концом в петлю из веревки и затянул, второй конец оружия упер в противоположный угол. Места в сумке было много, хотя от этой операции она существенно потеряла форму. Пообедав и забыв об осторожности, Уго минут десять посидел на берегу, с интересом наблюдая за подводным миром. Потом он решительно тряхнул головой и отогнал грустные мысли прочь. Собрав припасы, Уго сделал большой глоток из фляги, взболтал ее, проверяя, много ли там еще осталось. Аккуратно сложив хлеб и воду в свободный угол, он перекинул веревку через голову и левое плечо, поместив сумку за спиной.

— В путь! — скомандовал сам себе путешественник и походным шагом двинулся вперед. Уго не мог не думать о задании, странные слова, которые сказал ему прошлым вечером монах, путались в голове. После того, как старик мгновенно разделался с разбойниками, Уго проникся к нему огромнейшим уважением. Не каждый может в три секунды уложить четверых здоровенных мужиков. Уго твердо решил походить на монаха. Сейчас, когда все мысли были полны вчерашними приключениями, он заметил, что тоже прихрамывает на левую ногу. Чудеса, старик определенно странный, — думал он. Итак, задание довольно простое, — анализировал он. Будь в мешке деньги или другие драгоценности, и не прилагайся к нему меч никто в мире не заподозрил бы ничего необыкновенного. Но и меч был, и мешок скрывал в себе какие-то таинственные предметы, которые должны были изменить судьбу целого мира. Так, во всяком случае, говорил дедушка. Вчера он словами описал Уго истекающее кровью восточное королевство, могучие армии, атакующие многотысячными отрядами вооруженной конницы, и умирающий город, лишенный своих защитников. Уго не знал географии, но вдруг отчетливо увидел, как морские волны зеленного цвета разбиваются о скалистый берег, как в пустыне поднимаются песчаные бури и закрывают от глаз солнце. Это было место, где находился «пуп Земли», и монах говорил о том, что вскоре туда отправятся целые народы, чтобы возродить к жизни источник, дарующий бессмертие. Уго спросил его, почему народ, разве можно переместить такое множество людей как народ? Монах в ответ только улыбался, и мальчику очень понравилась ласковая улыбка старика.

— Ты прав, — говорил он. — Туда отправится множество разных людей, и потом они все превратятся в новый народ. Уго одобрительно кивал, как будто понимая причину такого превращения.

— Тебе, сынок, — говорил монах — необходимо доставить эти предметы в город и передать отцу Целестину. Он священник кафедрального храма. Завтра купцы отправляются в Марсель, и они отвезут герцогу Готфриду эти предметы. Отдай и возвращайся скорее. В благодарность я научу тебя искусству создавать из слов волшебные образы. Ты сможешь потом превратить их в оружие, и если возникнет необходимость — защитить слабого и беззащитного или просто нести радость и веселье людям, превращая слова в стихи и песни. Уго и без этого был согласен. Мысль о том, что он целый день проведет наедине с боевым мечом, просто окрыляла его. Так, фантазируя, Уго незаметно прошел вторую половину пути, и когда солнце только коснулось горизонта, увидел на холме за лесом острый верх башни ратуши. Монах сказал, что дорога выведет прямо на центральную улицу и если никуда не сворачивать,

заблудиться невозможно. Стражники играли в карты и окрикнули Уго уже после того, как он зашел на территорию города. Он не обратил внимания на крик и, не оглядываясь, побежал вперед.

ГЛАВА IV Отдышавшись, Уго выглянул из-за угла, проверяя, нет ли за ним погони. Улица была безлюдной, только бездомный пес громко рыча, что-то вытаскивал из сточной канавы. Вообще Уго сразу отметил — город во много раз грязнее его деревни. Вонь вокруг стояла несусветная, и привыкший к чистому лесному воздуху нос, от этого, чесался невыносимо. Поправив рубаху, Уго вышел снова на улицу, но не успел пройти пару шагов, как кто-то сзади схватил его за ворот.

— Так. Это кто тут у нас? Бродяжка? Голос показался Уго не очень взрослым. Аккуратно повернув голову, он краем глаза разглядел за спиной несколько человек маленького роста. Он резким движением освободился и повернулся к ребятам лицом.

— Опа! Какие мы шустрые, — продолжил комментировать один их них. Перед Уго полукругом стояло пятеро примерно такого же возраста что и он.

— Что в сумке, оборванец? Уго понял, что к нему обращался главарь шайки. И вся банда, судя по выражению лиц, настроена была серьезно.

— Ты глухой, попрошайка? Посмотрите на него, весь в пыли и колючках, ты к нам из лесу пришел? Парень потянул за веревку сумки.

— А там, наверное, грибы и ягоды? Правильно?

— А ну давай торбу! Уго отбросил руку. Он понимал, пятеро человек победить, шансов нет. Уго присел пару раз, разминая суставы.

— Это хорошо, что их так много, убегать не стыдно, — сказал он про себя. Хулиганы не унимались. Из-за спины главаря появилась узкое лицо самого хлипкого бандита. Осмелев, он тоже решил поиздеваться над Уго.

— Вы видели, он разминается. Дай ему в лоб, Гондамар! Не уважает! Мы с ним как с человеком обращаемся, а он приседает. Размяв ноги, Уго выпрямился, с громким криком, ударил хлюпика кулаком прямо в нос и побежал, что есть мочи, в противоположную сторону. Расчет оказался правильным, пока вся банда приводила в чувство рухнувшего наземь задираку, Уго

успел пробежать достаточно далеко, чтобы не бояться погони. Когда он увидел украшенные красивой лепкой дома и прогуливающихся возле них людей, то сбавил скорость и перешел на шаг.

— Нечего привлекать внимание, пойду как ни в чем не бывало, — удовлетворенно отметил он про себя. Вскоре дорога стала шире и вывела его на центральную площадь. Все здания располагались по кругу, и Уго минут десять, зачарованно, рассматривал величественные строения. Особенно красивой была ратуша. Островерхая, башни из красного кирпича, блестящая медная крыша, увенчанная фигуркой с флагом, ветер то и дело поворачивал ее вокруг оси.

— Жаль, что садится солнце, здесь есть на что посмотреть, — подумал он. Уго удивленно отметил, что площадь, выложенная булыжником, кое-где проросла травой. Слева от ратуши располагался собор, но чтобы к нему подойти, Уго пришлось обойти деревянный помост с торчащей посередине виселицей. Назначение столь странной конструкции не укладывалась в его голове.

— Странный город, — подумал Уго. Чего в нем только нет. Мальчик вдруг понял, что город кажется не таким уж незнакомым ему. И запах, и эти огромные здания, и извилистые улицы паутиной расползающиеся прочь от центра. Все это уже виделось Уго когда-то во сне. Уго взялся рукой за массивную ручку двери. На него смотрели лица клыкастых, бородатых монстров с открытыми ртами. Они были совсем не страшные. Как будто храм проглотил злых демонов, оставив снаружи только головы. Затухающее солнце освещало внутренности собора тусклым светом. С огромных разноцветных окон по обоим бокам на него смотрели крылатые воины бога. Молитвенно вознося руки вверх, они все равно грозно сверкали доспехами и были опоясаны обоюдоострыми мечами.

— С нашим богом нечего спорить, — подумал Уго, — это сразу понятно.

— Ты кого-то ищешь сынок? Услышав голос, Уго вскрикнул от неожиданности. С ним говорил монах в коричневой рясе, опоясанный пеньковой веревкой.

— Дедушка Бернар? — Произнес удивленно Уго.

— Это…, как это вы раньше меня управились? В ответ послышался тихий смех.

— Нет, сынок меня зовут Целестин. Но, видимо, ты пришел по адресу, раз принес известие от Бернара. Я жду его третий день. Монах поднял капюшон и Уго увидел безбородое лицо с добрыми внимательными глазами.

— Как тебя зовут, странник?

— Уго. — Меня прислал к вам Бернар, он просил отдать вот это. Уго опустился на одно колено и стал вытаскивать меч из сумки. Монах жестом остановил его.

— Погоди, здесь нельзя с оружием находиться.

— А как же они? Уго взглядом показал на стены.

— Это воинство небесное, — улыбаясь, ответил Целестин.

— Им разрешил сам господь. Пойдем в мою келью, там и поговорим. Уго последовал за монахом. За колонной оказалась дверь и лестница, ведущая наверх. Через девять пролетов они вошли в узкий коридор, одна стена которого балконом выходила на улицу, а вторая состояла из нескольких подряд идущих дверей. Уго по привычке сосчитал их.

— Заходи внутрь. Монах открыл ключом девятую дверь, жестом приглашая Уго войти. В келье было темно, глаза, правда, быстро привыкли, и мальчик с интересом рассмотрел скудную обстановку. Уго, конечно, не привык к роскоши, но все равно в их доме, кроме кровати, был стол со стульями, печь и деревянное ведро, которое он каждое утро заполнял водой из колодца. У монаха ничего такого не было. Только узкая кровать и пол из нетесаных досок.

— Небогато? — Шутливым тоном спросил Целестин.

— Ну, садись и рассказывай, что произошло такого, что Бернар выбрал тебя своим гонцом? Видимо, ты не совсем обычный мальчик.

— Обыкновенный, — ответил Уго, и скороговоркой описал события последнего дня, конечно, о потасовке с хулиганами он не сказал ни слова. Уго протянул монаху меч и мешок.

— Вот, собственно, и все. Мне надо спешить домой. Хочу вернуться до утра. Целестин опять рассмеялся его серьезному тону.

— Ну, предположим, до утра ты вряд ли успеешь, тем более в наших землях и днем то не спокойно, а ночью — так и подавно. Сегодня останешься у меня, а завтра решим. Ладно? Уго кивнул в ответ головой. Ему было безумно интересно, что произойдет дальше.

— Бернар говорил тебе о том, что в мешке? Вижу, что ты честный мальчик, и оставил печать на нем целой.

— Бернар посвятил меня в тайну Святой Земли. — Ответил Уго.

— Теперь я рыцарь Святого Города. Так он сказал. Последние слова мальчик произнес с особой гордостью. Потом оговорился.

— Вам ведь можно это говорить?

— Безусловно, Уго. Монах спрятал вещи в кровать.

— Мне, но больше никому. Это ведь секрет. Уго утвердительно кивнул.

— Сейчас мы пойдем в торговые ряды. Мальчик вопросительно посмотрел на монаха.

— Пойдем, поужинаем, и я договорюсь о завтрашней дороге. Уго вспомнил о купцах, идущих в Марсель, о которых говорил ему Бернар. Они быстро покинули пределы храма, и, перейдя площадь, спустились по одной из улиц в купеческий квартал. Наступила ночь. Уго практически ничего не видел. По дороге их только один раз окрикнул патруль городского ополчения, но узнав брата Целестина, солдаты быстро пропустили их дальше. Через некоторое время попутчики постучали в деревянные ворота. Калитку открыл вооруженный увесистой сучковатой дубиной мужчина. Он факелом осветил гостей и пригласил войти. На подворье стояли груженые телеги, из конюшни доносилось ржание. Уго с интересом рассматривал все вокруг и неожиданно глазами встретился с недавним знакомым, предводителем шайки хулиганов. Пока взрослые здоровались, мальчики сражались взглядами. Целестин выдвинул Уго вперед и представил.

— А вот и наш долгожданный гонец. Его звать Уго. Высокий, широкоплечий мужчина внимательно осмотрел мальчика с головы до пят и, протянув руку, произнес.

— Не очень-то похож на старого монаха. Какому из святых необходимо молиться, чтобы так выглядеть

в восемдесят лет? Он громко рассмеялся.

— Не робей, заходи. Меня зовут Гондамар-старший. Он хлопнул своей широкой ладонью Уго по плечу. Мужчина подозвал жестом своего сына.

— А это Гондамар-младший, будьте товарищами. Ему не помешает дружба отважного человека. Ребята пожали друг другу руки и сразу разошлись.

— Чего мы стоим? На столе все стынет. Все зашли в дом. За ужином Уго сидел возле Гондамара-младшего, и когда насытился, спросил.

— Я твоего друга не сильно приложил?

— Нормально, нос наверняка кривым останется. — Ответил Гондамар.

— А ты сам откуда? Уго показал жестом на север, так он, во всяком случае, решил.

— Скоро домой?

— Завтра, на рассвете.

— У меня к тебе дело есть, пойдем, поговорим. Уго без опаски вышел за ним на улицу. Ребята стали друг напротив друга и Гондамар сказал: — Значит ты герой? Он произнес эти слова не очень-то уважительным тоном.

— У тебя какие-то сомнения? Уго приготовился нанести удар первым. Он не любил защищаться. Гондамар стоял, опустив руки.

— То, что ты не трус, я знаю, но вот герой ли? — Продолжил мальчик.

— Я не собираюсь ничего доказывать, говори, зачем позвал?

— Ладно, — миролюбивым тоном продолжил Гондамар.

— Не злись, сам не знаю чего это я. Ты сегодня вполне показал себя. Идем, я тебя кое с кем познакомлю. Ребята подошли к сараю. Гондамар свистом подал кому-то знак. Уго заметил неясное движение, как будто из-под земли появились тени. Они медленно отделились от забора и плавно двинулись в их сторону. Уго постарался стать так чтобы не закрывать незнакомцев от бледного света полной луны. Гондамар тихим голосом сказал.

— Знакомься, это Ашамбо. Вперед вышел мальчик со светлыми волосами, он смотрел на Уго, не отводя глаз, с высоко поднятой головой. Потом он слегка кивнул и протянул для приветствия руку. Уго пожал ее, отметив надменный взгляд и миловидную внешность Ашамбо, это было необычное сочетание. Гондамар тем временем продолжал: — Годфруа. Уго пожал руку улыбчивого мальчика с открытым приятным лицом. Потом Гондамар таким же манером представил Рораля, Пейяна, Нивара, Андре и широкоплечего, высокого роста Жоффруа.

— Итак, друзья, нам был нужен человек не из нашего города. Человек, который знает дороги и сможет вывести нас на безопасное расстояние. Мы видели его сегодня в деле, теперь он гость моего отца. Все, надеюсь, знают, что мой отец не водит дружбы с кем попало. Уго удивленно слушал слова Гондамара. Он решил не возражать, пока не выяснит что происходит. Гондамар, обращаясь уже к нему, продолжил.

— Нам необходима твоя помощь. Мы поклялись спасти от смерти одного человека, но так как власти обязательно организуют погоню, необходимо увести ее из города. Гондамар замолчал, вопросительно посмотрев на Уго.

— Что скажешь?

— Что тут скажешь? — Ответил Уго.

— Я ничего не понял. Кто такие «мы», что это за человек? Ты можешь изъясняться попроще? Вперед вышел Жоффруа.

— Я объясню проще. Ты сможешь вывести меня за пределы города и показать дорогу, ведущую в Марсель? Уго сегодня слишком часто слышал название этого города.

— В Марсель идет караван твоего отца, — обратился он к Гондамару.

— Почему бы не пойти с ним?

— Отец уходит завтра, а мы еще не будем готовы к этому времени. Это, во-первых, а во-вторых, он никогда не позволит мне выступить против закона.

— Ага, теперь объясните мне кого, от чего, и главное, зачем вы поклялись спасти? Ребята переглянулись.

— А в чем проблема, если он гость твоего отца и чужой в нашем городе, доносить на нас ему нет никакого смысла, — произнес Жоффруа.

— Не захочет помогать, пусть хоть покажет дорогу. Уго совсем не нравилось, что о нем говорят в третьем лице. Но он промолчал, ожидая. Он вспоминал слова, которые сказал монах, когда просил передать вещи отцу Целестину.

— Если, по какой-то причине ты не найдешь в храме нужного человека, сломай печать, в мешке есть карта с обозначенной дорогой, ведущей к морю, в Марсель. Найдешь в себе силы, иди дальше, вручи эти вещи герцогу Готфриду, — сказал тогда старик. Уго быстро согласился исполнить волю монаха. Теперь он думал о карте и о причудливых новостях, свалившихся, ему на голову. Еще вчера он засыпал беззаботным мальчиком, а сегодня принимает участие в заговорах и планирует побег к морю. Уго, на самом деле, никогда не представлял себе, как выглядит море, этим словом обозначалось всегда что-то неопределенное, большое. Теперь он старался меньше думать о маме, и о том огорчении, которое доставлял ей своим отсутствием.

— Она не должна огорчаться, я давно решил посвятить свою жизнь служению королю. — Подумал Уго. Он твердо решил не открывать своим новым друзьям, что он только вчера покинул свой дом и не знает никакой дороги к морю. Тем временем спор прекратился. Гондамар опять обратился к Уго.

— Мы, — он показал рукой на своих товарищей. — Мы друзья. Месяц назад в город пришел бродячий цирк, и мы все свое время проводили возле него. Гондамар вдруг замолчал. Уго почувствовал, что рассказ причиняет ему боль. Сжав кулаки, Гондамар посмотрел в сторону площади, где находилась ратуша. В разговор вступил Андре. Он говорил медленно, растягивая каждое слово.

— Это все из-за Марии, дочери владельца цирка. Она самая прекрасная девочка в мире, и мы поклялись служить ей, все мы выбрали ее дамой своего сердца. Андре обвел руками компанию. Уго решил перехватить инициативу. Зная продолжение истории, он знаком попросил слово,

и выдержав паузу, сказал.

— Теперь я все понял, вы решили освободить девушку из темницы. Правильно? Ребята дружно кивнули.

— Вы разработали план побега?

— Да, — ответил Гондамар.

— Под нашим городом есть пещеры, там раньше добывали известняк для строительства домов, по ним мы можем попасть под любое здание. Вход вон там. Он показал в сторону забора, откуда недавно появились его друзья.

— У нас есть свечи и все необходимое для того чтобы развалить стену. А пещеры выводят прямо к подвалам замка. Рораль и Пейян вступили в беседу, рассказывая и показывая руками о пещерах. Поднялся шум, все говорили, перекрикивая друг друга. Уго поднял руку, призывая к тишине. Неожиданно все замолчали. Он понял, что ребята слушаются его.

— Значит так, если мы не хотим, чтобы взрослые вмешивались в наши дела, необходимо соблюдать осторожность. Сколько человек требуется для того, чтобы разрушить стену? Жоффруа ответил, что когда они окончательно расчистят проход, он легко сам справится.

— Отлично. Когда проход будет готов?

— Думали сегодня закончить, но обвалился потолок, забыли поставить подпорку. — Ответил Гондамар. Уго видел, что у ребят хорошо налажена работа, и они настроены очень решительно.

— Твои вопросы означают, что ты согласен нам помочь?

— Нет, — ответил Уго. Он решил окончательно перебрать инициативу на себя и возглавить их компанию.

— Это значит, что я помогу вам освободить дочь своего друга. Ребята переглянулись.

— И хоть она всего лишь приемная дочь, все равно я считаю своим долгом помочь ей. Гондамар отошел и стал возле своих товарищей напротив Уго.

— Откуда ты знаешь циркачей?

— Вчера вечером я познакомился с Балтазаром, и, услышав его печальный рассказ о Марии, тут же пообещал себе освободить ее, — ответил Уго.

— Чем докажешь, — возразил ему Ашамбо.

— Мне вообще кажется, что мы и без тебя прекрасно справимся. А, друзья? Пусть Андре завтра пойдет за караваном выяснит направление, и все, если будем спешить, то нагоним их в пути. Слишком шустрым мне кажется этот парень. Он показал пальцем на Уго.

— Не доверяю я ему. Теперь он еще и друг Балтазара. Мы возле цирка провели почти целый месяц и не подружились с ним, а он за вечер все успел. Ребята начали совещаться. Уго отошел в сторону, демонстрируя безразличие. Но, не подавая виду, он внимательно слушал, о чем говорят друзья. Было видно, что мнения разделились. Против него слышался только голос Ашамбо, он категорически не хотел мириться с тем, что Уго будет диктовать, что и кому надо делать. Вдруг послышался скрип, дверь дома открылась и мужской голос позвал Уго и Гондамара. Все замолчали.

— Мы уже идем, — ответил Гондамар.

— Давайте по домам, завтра утром встречаемся в еврейском квартале. Уго попрощался поднятой вверх рукой и первым пошел в дом. За столом поменяли блюда. Уго с удовольствием съел сладкий кисель, и пока взрослые обсуждали свои дела, ребята продолжили разговор.

— Что ты думаешь об услышанном? — Спросил Гондамар.

— Не знаю? По-моему, вы не все готовы принять мою помощь. — Ответил Уго.

— Если ты об Ашамбо, то не переживай. Он и со мной часто спорит по пустякам. Характер такой. Но ты на это не смотри, парень он что надо. Вот такой. Гондамар показал кулак с выставленным вверх большим пальцем.

— Я и не переживаю, — ответил Уго. Думаю, что в таком деле необходимо общее согласие. До Марселя дорога очень длинная. Мы с таким настроем переругаемся, и не дай бог девушку погубим. Ты знаешь, что Балтазар пошел искать деньги, чтобы заплатить выкуп, который барон назначил. Может, оставим все как есть. Да и зачем вы собрались бежать к морю?

— У нее было видение. Я не говорил тебе, в стенах ее темницы большие щели и мы можем переговариваться. Вчера она сказала, что ее убьют, а сегодня плотники установили деревянный помост на площади. Марию обвиняют в колдовстве.

— Она и в правду колдунья, если знает будущее, — ответил Уго.

— Нет, она самая удивительная девушка на свете, — возразил Гондамар. Уго понял, что мальчик влюблен. Но Гондамар быстро спохватился.

— Ты ничего такого не подумай, сам все поймешь, когда ее увидишь.

— Ты прав, кем бы она ни была, нельзя позволить, чтобы убили человека. — Ответил Уго.

— Ты нашего барона не знаешь. Он людей со света сживает ради потехи и удовольствия. Гондамар опять сжал кулаки.

— Ты чужак в наших краях, и еще многого не знаешь.

— Того, что я за сегодня узнал, вполне достаточно. Ты можешь рассчитывать на меня. Уго протянул руку. Гондамар крепко пожал ее.

— Значит, ты с нами?

— Да! Только вначале сделай, пожалуйста, вот что… Уго наклонился к его уху и рассказал о мешке и карте. Гондамар попросил детально описать вещь и когда услышал, что на нем нарисован красный крест, обрадовался.

— Такой мешок я быстро найду. В это время Целестин встал из-за стола, и стал благодарить хозяев за угощения. Он подал Уго знак, что пора уходить.

— Жди меня завтра на выходе из города, у самых ворот, — сказал Гондамар на прощание. На обратном пути они все время молчали и только уже когда вышли на площадь, Уго спросил: — Брат Целестин, что это за сооружение? — Он показал рукой на помост. — В темноте оно похоже на паука, которого проткнули насквозь копьем.

— Ты завтра покинешь наш город, сынок, и я думаю тебе незачем забивать свою голову глупостями. Было видно, что этот вопрос огорчил монаха.

— Думай о том, что ты сделал большое дело, — продолжил Целестин.

— Завтра увидишь отца Бернара, передай ему, что караван доставит все в назначенный срок. Он поймет. Договорились? Уго молча кивнул, он решил не посвящать монаха в свои завтрашние планы.

ГЛАВА V Ночью Уго долго не мог уснуть. Он представлял, как выглядит Мария, и рисовал планы побега. Но, в конце концов, сон одолел его. Еще девять человек, кроме него, испытывали те же чувства и эмоции. Грядущий день должен был изменить их судьбу. Они бросали вызов несправедливости и готовились ощутить на себе все тяготы этой борьбы. Уго проснулся сразу, как только Целестин позвал его. Он быстро умылся и поблагодарил монаха за ночлег. Целестин предложил после службы, вывести мальчика за город. Уго отказался, и сославшись на предстоящий долгий путь, быстро попрощался и ушел. Утром город был гораздо симпатичней. Относительно чистый воздух и яркое голубое небо над головой. Уго вприпрыжку пустился в дорогу. Проходя квартал городской знати, у него опять появилось чувство, что все это он когда-то видел. Уго отогнал прочь надоедливую мысль и сконцентрировался на задаче номер один.

— Если побег удастся, что мы будем делать дальше? — думал он. Сам процесс освобождения Марии контролировал Гондамар и его ребята. Уго понимал, что разумней доставить Марию не в Марсель, а Балтазару, ее отцу. Но такое путешествие выглядело совершенно не романтично. В его распоряжении был целый день для того, чтобы придумать хороший план. Пока Уго дошел до условленного места, в голове сам собой сформировался приблизительный проект побега.

— Во-первых, необходимо использовать реку. В лодке будет спокойней, все на виду и невозможно разойтись, не пристав к берегу. Мне надо посмотреть по карте, и если река течет к морю, убедить всех бежать по воде, — думал Уго.

— Во-вторых, припасы, они ведь должны что-то есть, путешествуя на лодке можно одновременно и плыть, и ловить рыбу. Необходим запас хлеба, соль и котелок, — продолжал он свои размышления.

— Да главное не забыть кремень, кресало и трут.

— Ты с кем говоришь? Он услышал сзади голос Гондамара. Уго понял, что всю дорогу по неосторожности размышляет вслух.

— Привет! — Сказал Уго и протянул руку.

— Это я так задумался. Гондамар рассмеялся.

— Хорошие у тебя мысли. Кресало, трут, котелок. Ты собираешься готовить завтрак?

— Нет, я думаю над тем, что необходимо взять в дорогу. Путь предстоит длинный. Да, ты принес мешок?

— Принес, надо побыстрее вернуть его назад, мне показалось, что отец что-то заподозрил. Я не хочу, чтобы он подумал, будто мне понадобились деньги, или, что другое ценное, спрятанное в нем.Сказал Гондамар и протянул Уго мешок.

— Я никогда не воровал. — Закончил мальчик свою речь. Было видно, что мысль о воровстве очень тревожила Гондамара. Он боялся потерять доверие дорогого человека и согласился взять чужую вещь только для того, чтобы спасти Марию.

— Итак, с чего начнем?

— Мне необходимо несколько минут, и ты сможешь вернуть вещь на место. Уго аккуратно, как только мог, сломал печать и нащупав вслепую бумагу, вытащил ее на свет. Листок был свернут вчетверо. Быстро выяснив, что это то, что нужно, он посмотрел карту и отдал мешок Гондамару.

— Мы пойдем к морю по реке, так удобней, но подробности позже, верни это отцу и возвращайся поскорей. Ребята договорились о месте встречи. Входов в пещеры было несколько, один из них находился в еврейском квартале. Гондамар сказал, что сейчас придет Жоффруа и остальные ребята. В городе было опасно находиться без сопровождения. Он подвел Уго к заброшенному дому, каких в этой округе было множество.

— Здесь мы сговорились о встрече. Ты подожди, а я мигом. Попрощаюсь с отцом и вернусь. Ладно? Уго кивнул в знак согласия. Дом был с заколоченными крест-накрест окнами. Деревянный забор зиял дырами, и ребята без труда пробрались вовнутрь. Уго на некоторое время остался один. Он сел на поваленное дерево в центре дворика. Увитые плющом стены скрывали богатую лепку фасада, видимо дом принадлежал ранее состоятельному человеку, — подумал он. Уго рассматривал разбитый фонтан, массивные узорчатые плиты под ногами, вначале даже появилась мысль зайти в дом, стало интересно, как жили прежние хозяева. Но он отбросил эту мысль, решил не отвлекаться, а сесть и детально изучить маршрут. Развернув на колене карту, он в уме подсчитал время, которое понадобиться, чтобы добраться до Марселя, получилось приблизительно двадцать дней пути. Вскоре послышался скрип, и Жоффруа вошел на территорию двора, и Уго при дневном свете смог детально рассмотреть мальчика.

Ребята поздоровались. Жоффруа поинтересовался, где Гондамар, и услышав ответ, произнес: — Сегодня вернулся с охоты барон. Мой отец, лейтенант городского ополчения, пришел домой раньше обычного. Он сказал, что теперь город будут патрулировать регулярные войска, а это очень плохо. Если нас обнаружат, мы ни за что не сможем отвертеться. Жоффруа говорил ровным тоном, не драматизируя.

— Я уже наслышан о злодеяниях негодяя. — Ответил Уго.

— Мы сможем найти лодку? — Неожиданно спросил он.

— Лодку? Дай подумать. На какое время?

— Желательно надолго. Нам легче плыть, а не идти к морю. Уго развернул карту и очертил путь.

— С нами будет девушка. Кто знает, как она перенесет столь долгую пешую дорогу. Жоффруа молча согласился, потом добавил.

— Мы все, кроме тебя, превратимся в беглецов. Никто не получит согласия родителей. Я к этому готов, но не знаю, что скажут остальные. Будет плохо, если кто-то вдруг откажется. Ему придется хранить тайну нашего путешествия. Уго нравилась спокойная, размеренная речь Жоффруа.

— Ты прав. Это значит, что мы должны сохранить в тайне маршрут до тех пор, пока не выясним окончательно, кто пойдет. Жоффруа кивнул.

— Ты можешь говорить мне, что необходимо делать, не посвящая окончательно в свои планы. Не хочу отличаться от остальных.

— А они согласятся с тем, что я буду решать за всех? — Спросил Уго. У нас нет выбора, ты единственный среди нас, кто может полностью распоряжаться собой.

— А что скажешь насчет лодки? Но разговор оборвался с приходом ребят. Из проема в заборе появились Рораль, Пейян, Нивар, Годфруа и Андре. Не было только Ашамбо, это облегчало задачу, потому что он обязательно бы возражал и ни с чем не соглашался. Уго сказал, что Гондамар придет позже и при поддержке Жоффруа объяснил дальнейшие действия. Им необходимо было разделиться, так как в пещере одновременно работать могли только трое, остальным Уго предложил на выбор добыть припасы или найти лодку.

Уго, Жоффруа и Андре пошли освобождать от завала проход. *** Тем временем Гондамар сильно торопился и совсем не заметил, что улицы города подозрительно опустели. Вдруг его окрикнул незнакомый голос.

— Эй, малец! Гондамар обернулся и увидел троих стражников, их щиты украшал баронский герб.

— Ты куда так спешишь, пострел? Может, украл чего? Гондамар с ужасом обнаружил, что по ошибке забыл спрятать мешок, и все это время держал его в руках. Стражники тоже это заметили, он прекрасно понимал — теперь все зависит от быстроты его ног.

— Ничего я не воровал! Ответил он остановившись.

— Ну, тогда подойди, не бойся.

— Мне спешить надо. Ответил мальчик и сделал шаг назад.

— Куда спешить? Зачем?

— Тебе сказано — подойти! Выполняй приказ, а то… Гондамар не стал дожидаться, пока ему объяснят, что будет, если он ослушается. Он помчался, не оглядываясь вперед. За спиной послышалась ругань и топот тяжелых сапог. Его преследовали. Забежав за угол, мальчик спрятал за пазуху мешок. До дома оставался один квартал, а это было слишком короткое расстояние и стражники наверняка заметят и выследят его.

— Надо запутать следы. — Подумал Гондамар и бросился в противоположную сторону.

— Попетляю немного, сделаю круг и вернусь, время еще есть. Он забежал на улицу дубильщиков. В нос ударил резкий запах щелочи. Гондамар молнией выбежал к реке. Спрятавшись на пристани, он прижался к днищу лодки и замер, внимательно прислушиваясь. Переждав некоторое время, он выглянул и никого не увидел. Стражники видимо передумали его преследовать, Гондамар подождал еще пару минут, и аккуратно обходя опасный район, быстрым шагом пошел домой. *** Уго вошел в пещеры. Он замыкал маленький отряд из трех человек. Света свеча давала мало. Он отчетливо видел только спину впереди идущего и иногда серые, с черными потеками стены. Кое-где приходилось низко нагибаться или пролезать боком. Временами ход вдруг обрывался, и они попадали в огромный зал, так во всяком случае казалось. Как ориентировались Андре и Жоффруа, Уго не имел никакого

представления. Если бы им вздумалось избавиться от меня сейчас, не нужно ничего делать, просто затушить свечу и разбежаться в разные стороны, — подумал он. Уго совершенно не представлял, где они находятся и куда идут. Но вот Жоффруа остановился и тихо произнес.

— Все, мы на месте. Сейчас Андре зажжет еще свечи, и начнем работать. Старайся поменьше шуметь. Уго теперь рассмотрел помещение в деталях. Низкий потолок с свисающими сосульками, запах гнили и шум капающей воды. Такими были первые впечатления.

— Что мне делать?

— Будешь носить землю в соседний проход. — Ответил Андре.

— Возьми сейчас подробно изучи пол, работать надо как можно тише, рядом с нами проходит коридор, в котором постоянно находится тюремщик. Понял?

— Да. Они дружно начали расчищать путь. *** День пролетел быстро. За час до заката ребята встретились в условленном месте. Андре, Жоффруа и Уго, вымазанные с ног до головы грязью, выглядели самыми счастливыми. Им удалось вытянуть один камень из стены и поговорить с девочкой. Она очень обрадовалась им. Ребята дружно поклялись Марии, что она встретит рассвет свободной. Уго в первый раз в жизни видел такую нежную девичью красоту. Тонкое лицо, обрамленное пышными смолянистыми волосами и проникновенный, бархатный голос. Ребята немного потешались над тем, какое впечатление на Уго произвела Мария, и рассказывали наперебой, как он окаменел и не смог показаться на свет, когда она попросила.

— Ничего, старик, это бывает, — сказал Гондамар, — все мы пережили приблизительно тоже. Вопреки предположениям Жоффруа, бежать решились все. Из продовольствия добыть удалось только хлеб. Ашамбо принес десять серебряных монет, он продал сыну менялы меховую шапку — подарок отца. Каждый из товарищей внес лепту, кто хлебом, кто деньгами. Разложив еду поровну, в котомки, они оставили на страже Уго, а сами разошлись по домам, чтобы провести вечер дома. Побег назначили на полночь. *** На часовой башне прозвонил колокол, Уго вспомнил, что дома мерили время шагами. Но это было возможно только днем, когда тело отбрасывало тень. После заката наступала неизмеримая пора ночи, которая тянулась до самого рассвета. Когда Уго первый раз услышал бой колокола и спросил брата Целестина — зачем звонить ночью, то услышал странный ответ. Оказывается, до 3 часов пополуночи служат Полуночницу, за ней, до 6 часов утра

Хвалитны. С утренней зарей начинался час первый, час третий — около 9 утра, час 6-ой — полдень, час обеда, час девятый — до 3-х дня, за ними следовали Вечерня и Повечерие. Такой набор церковных служб поверг мальчика в ужас. Столько времени молиться? Уго не видел в этом никакого смысла. Разве богу не надоедает слышать беспрерывное пение псалмов и бормотание молитв? — думал он. Но в данном случае часы сослужили хорошую службу. Его новые друзья знали, когда необходимо собраться вместе. *** Первым пришел Ашамбо, он сел невдалеке молча. Уго даже не пытался заговорить. Между ними с самого начала установились неприязненные отношения. Небо над головами было чистым и безоблачным. Уго с восхищением рассматривал звезды, мечтая о дальних путешествиях и военных походах. Однажды мимо их дома проходили бродяжки. Они стали на ночлег лагерем недалеко. Уго тогда бегал слушать рассказы старого трубадура, особенно запомнилась песня о жестоком норманнском воине — Рольфе Пешеходе. Он был страшным великаном, ни одна лошадь не могла нести на себе его могучее тело. Он грабил и разорял монастыри, реками проливал кровь и не боялся гнева божьего. За это его прозвали Рольфом Дьяволом. Но вот однажды ангелы стали на сторону французского короля, и все войско Рольфа было разбито, а сам он, плененный, предстал перед монархом. С него сняли путы и заставили принести клятву верности, Рольф покорно снес все оскорбления, но когда ритуал потребовал поцеловать ногу короля, он схватил того за сапог, и подняв над землей, приложил голенище к губам. Уго громко смеялся, представляя висящего вниз головой короля. Ему очень нравилась отвага и сила рыцаря. Ашамбо прервал воспоминания Уго.

— Что-то не так. Все уже должны быть здесь. Мне идти дальше всех, я живу на другой стороне за ратушей. Уго вопросительно посмотрел на него.

— Я говорю о том, что ждать больше нельзя. Мы со стеной и вдвоем справимся, надо спускаться в пещеры.

— Я согласен. — Ответил Уго. Ребята спрятали котомки в самый темный угол двора. На бревне где они сидели, Ашамбо камешками выложил указатель на вход в катакомбы.

— Думаю, догадаются. Свечу зажгли, когда исчез свет луны. Шли молча, Ашамбо намеренно спешил, но Уго без труда успевал за ним, и ни разу серьезно не споткнулся. Через некоторое время они были на месте. Предупредив Марию,

ребята стали разбирать стену. Работали слаженно, девушка помогала с той стороны, и вскоре образовался просторный проход. Уго подал ей руку и помог выбраться девочке из темницы. Ашамбо осветил помещение двумя свечами, и Уго вдруг показалось, что он смеется. *** Выбравшись на воздух, ребята отряхнули грязь с одежды. Мария поправила волосы и стала благодарить их за отвагу.

— А где остальные? Она оглянулась вокруг.

— Что-то случилось.

— Мы не знаем, что произошло, но ждать дальше нельзя, до рассвета мы должны покинуть город. У барона есть собаки и лошади, он, организовав погоню, может нас выследить и без труда догнать. Тогда пощады не жди! — Произнес важным тоном Ашамбо. Уго отметил, что в его голосе не было и намека на испуг.

— Я знаю, как уйти от погони, мы спустимся по реке. Она течет, не петляя, и мы сможем, если грести всю ночь, уйти достаточно далеко. Ашамбо кивнул в знак согласия, а Мария молча слушала, не вмешиваясь в разговор. И только сказала.

— Вы из-за меня становитесь преступниками, но я знаю, что отговаривать вас бесполезно, мои отважные рыцари. Ребята стали перекладывать провизию в три котомки. Это заняло немного времени. Потом, удостоверившись, что ничего не забыто, они отправились в дорогу. Ашамбо шел первым. У Уго немного путались мысли. Он думал о том, что могло произойти с Гондамаром и другими ребятами. Особенно тревожило отсутствие Жоффруа, Уго казалось, что он ни за что не передумал бы и не испугался. Мальчик очень переживал за новых товарищей. Ашамбо вел переулками к причалу. Он хорошо знал дорогу и подробно обрисовал дома, на которые необходимо ориентироваться в случае чего. Но, к счастью, путь был свободен. Один только раз мимо прошагал патруль, они вовремя его заметили и спрятались в густой темноте, прижавшись к каменному забору. За ним бешено выла собака, но это было обыкновенное явление в полнолуние, и стража не обратила на звуки никакого внимания. Ашамбо умело провел маленький отряд на пристань. Она не освещалась, как, впрочем, и весь город, только бледный диск луны отражался в воде. Ребята выбрали лодку поменьше, ее легче было столкнуть в воду. Уго попросил Марию подождать и не вмешиваться. Мальчики положили у ее ног дорожные сумки.

— Старайся не поднимать, а толкать. — Сказал Ашамбо.

— Видишь, — он показал на мокрые бока, которые было хорошо видно даже в лунном свете. — Она только недавно из реки и не успела загрузнуть в болоте.

— Хорошо. — Ответил Уго, и ребята взялись дружно толкать лодку к реке. Вскоре нос погрузился

в воду, и двигаться стало гораздо легче. Уго подошел к Марии и попросил, чтобы она взобралась ему на спину.

— Я отнесу тебя к лодке, вода холодная. Девочка улыбнулась. Ашамбо внимательно следил за их движением. Бережно неся, как будто самое дорогое сокровище, Уго посадил Марию на корму и помог перебросить ноги через борт. Возвращаясь за вещами, он встретился с Ашамбо, который его грубо оттолкнул с дороги.

— Иди, садись в лодку я забрал сумки!

— Путь будет сложным. — Подумал Уго. Он молча последовал за ним, думая как бы раньше времени не ввязаться в драку. Весла заменили широкие доски, которые Ашамбо отломал от других лодок. Как будто оправдываясь, он сказал Марии.

— Весла хозяева лодок забирают в дом.

— Вы спасаете мою жизнь, на тебе нет никакой вины, — ответила девочка и грустно улыбнулась. Ашамбо сел на нос, Мария посередине, Уго вытолкал лодку далеко от берега, намокнув по самую шею. Потом легко забрался на корму. Ребята начали усердно грести, помогая течению. Вскоре город за спиной превратился в черную остроконечную глыбу. Неизвестно сколько прошло времени, но у Уго уже отваливались руки. Мышцы окаменели с непривычки, спина жутко болела, а сесть поудобней было невозможно. Он посматривал на то, с каким трудом гребет Ашамбо, и немного успокаивался.

— Не будет сил грести руками, буду загребать зубами! — Думал Уго.

— Он только и ждет, пока я сдамся. Ашамбо тоже уже оставляли силы, и он с теми же мыслями с трудом удерживал весло, стараясь не проявлять слабости. Неизвестно чем бы закончилась эта молчаливая борьба, но Мария вдруг вскрикнула и очнулась ото сна.

— Нам нужно бросить лодку и идти пешком. — Сказала она.

— Я видела погоню, они обнаружили пропажу лодки и быстро нагонят нас. Мария говорила, как будто во сне, но Ашамбо поднял весло и подал знак Уго пристать к берегу.

— Почему ты так решила? Он пододвинулся ближе и смотрел ей прямо в глаза.

— У меня было видение. Пусть Уго, когда мы выйдем на берег, отгонит лодку к середине реки

и пробьет дно. Здесь глубоко и они не скоро ее найдут. Ребята пристали к берегу и вышли на сушу.

— Она точно прорицательница? — шепотом спросил Уго у Ашамбо.

— Точно, делай, как она сказала! Он не стал спорить, так как оказался в меньшинстве. Только про себя отметил: — Идя с такой скоростью, мы бы быстрее добрались до Марселя. *** Дороги естественно никакой не было.

— Хорошо, что лес негустой. — Подумал Уго. Теперь впереди шла Мария, она показывала путь. Каждый думал о своем. Уго несколько раз проверял по деревьям, правильное ли она выбирала направление. Дорога к морю должна лежать на юг.

— Ты не устала? — Спросил девушку Ашамбо. Он шел прямо за ней.

— Нет, — коротко ответила Мария.

— Но скоро мы выйдем на поле. Там будут стога сена, в них мы сможем поспать пару часов. Ребята дружно преодолели холм, и действительно через некоторое время, лес стал редеть, и сквозь просветы завиднелось поле.

— Нам повезло, что полная луна и чистое небо. В таком лесу заблудится немудрено. Ашамбо вышел и указал рукой на ближайший стог.

— Мой вот этот. Ты где хочешь спать, Мария? Девушка огляделась.

— Здесь их много, давайте поедим, и каждый выберет себе тот, что придется ему по вкусу, — ответила она. Они сели кругом и Уго разделил на всех половинку хлеба. Некоторое время ели молча.

— А зачем тебе в Марсель, Мария? Я видел твоего отца, они поехали в другую сторону. Уго указал на север.

— Он мой приемный отец, — ответила девушка.

— Я его очень люблю, но здесь наши дороги разошлись навсегда.

Мария закрыла глаза, вспоминая большое, светящееся добротой лицо Балтазара.

— А тебе не страшно знать будущее? — Прервал ее Уго.

— Нет. Я не знаю всего будущего, я знаю только что нужно делать, я вижу маленькие картинки, образы, которые предсказывают встречи и события.

— Объясни? — Попросил Ашамбо.

— Ты можешь себе представить мозаику, картину, выложенную разноцветными камешками? Ашамбо кивнул головой.

— Так вот представь, что ты видишь камешки, отдельные, синие зеленные, красные. Можно предположить какая картина? Нет! — Ответила она.

— Но ты ведь знаешь что будет? — Не унимался Ашамбо.

— Я знаю что, но не знаю где и когда. Или наоборот знаю где, но не знаю, что и когда. Мария засмеялась.

— Но в Марсель нужно не мне, а тебе Уго, это я знаю точно. Мария показала знаком, что очень устала.

— Давайте ложиться спать. Ребята не спорили с ней и через минуту, зарывшись в сено, уснули крепким сном.

ГЛАВА VI Уго проснулся от шума движущихся телег и громких голосов. Он аккуратно выглянул и увидел, что на поле кругом стал целый табор людей. Дети, женщины громко разговаривали и раскладывали пожитки. Мужчины тащили дрова для костра. Уго аккуратно выбрался и незаметно подошел к стогу, в котором спала Мария. Он тихо позвал ее. Внезапно ему на плечо легла рука. Уго резко обернулся.

— Не шуми! — Сказал Ашамбо.

— Пусть спит. Мы сами узнаем, что к чему. Эти люди не очень похожи на цыган. Но все может быть. Встреча с бродячим народом ночью в лесу не сулила ничего хорошего. Мальчики гуськом обошли повозки и стали прислушиваться. Вскоре среди сплошного шума можно было разобрать отдельные голоса. Говорил мужчина.

— Мы уже третью неделю идем, а конца дороги не видать. Он был невысокого роста, лунный свет хорошо освещал его небритое, уставшее лицо.

— Вчера проходили город, так над нами все смеялись и не разрешили даже пройти за ворота. Я хотел лишь вола подковать, одно копыто стерлось совсем. Хромает бедолага, если упадет — беда, сам ведь я телегу не потяну. Ни туда, ни сюда. Он почесал за ухом и наклонился зажечь костер. Одна женщина, успокаивая маленькое дитя, ходила и громко пела, стараясь перекричать крик.

— Вон у Катерины второй ребенок уже заболел. А обещали, обещали то, что нас ангелы на крыльях понесут в Иерусалим. Дорогой манной небесной кормиться будем. Он громко сплюнул.

— И возвращаться- то не куда, все продал, и дом, и зерно, и скотину. Второй мужчина только сочувственно кивал. Мальчики переглянулись. Перед ними были паломники. В последнее время множество людей бросали родные дома и пускались пешком в земли Палестины. Мама говорила Уго, что эти походы придумали купцы и ростовщики для дураков, чтобы по дешевке скупать у них имущество и земли. Ашамбо подал знак отступить. Ребята вернулись назад.

— Что ты думаешь? Мы можем к ним присоединиться. — Спросил он Уго. — Так будет безопасней продолжать путь. Уго отрицательно покачал головой.

— Мы не знаем, какие у них припасы. Слышал, что говорил мужчина. Да и чего сейчас бояться, не зима. Сами мы гораздо быстрее дойдем.

— А если разбойники или другие неприятности, в толпе сподручней отпор давать не унимался Ашамбо.

— Они обозленные, видишь. Неизвестно, от кого больше опасности. Они шумные и привлекают внимание, нам такого не надо. Но давай спросим Марию, она, наверное, проснулась. Мальчики подошли к стогу и тихо позвали ее. Никто не ответил. Ашамбо показал рукой, что нужно оставить девочку в покое.

— Она слишком устала. Дадим ей отдохнуть. Но Уго отвернув рукой солому, показал на пустое примятое место.

— Ее нет. Ребята бросились назад. В центре лагеря уже горел большой костер. Женщины, дети, старики сидели вокруг, некоторые спали прямо на земле. Уго и Ашамбо увидели, как невысокий парень подвел Марию за руку к центру.

— Я нашел ее, когда брал солому. Это было рядом с ней. Он отдал мужчине ее котомку.

— Ты кто, девочка? Мария, видимо, еще не проснулась. Она вертела по сторонам головой и терла глаза.

— Ты что, глухая? Одна женщина вырвала котомку и вскрикнула.

— Да тут хлеб! С быстротой молнии сумка была опустошена, и хлеб разошелся по рукам. Мария безразлично смотрела на то, как ее обворовывают, а потом произнесла: — Отпустите, у меня больше ничего нет.

— Ты так говоришь, как будто мы тебя грабим. — Продолжил незнакомец.

— Мы паломники и идем в Святую Землю. Каждый христианин обязан нам помогать. Ты ведь христианка?

— Да какая она христианка, цыганка или еврейка. Посмотри платье в узорах. А, может, ты магометанка? Женщина с каждым словом становилась злее и ходила вокруг Марии, держа руки в боки.

Девочка стояла прямо, не отвечая ни слова.

— Если ты христианка, — докажи. Потом обратившись к толпе, продолжил: — Мы должны быть справедливы. Мария упрямо молчала.

— Ждать нельзя, — сказал Уго Ашамбо. — Ты спрячься с сумками, и будь в лесу, пока мы не отойдем от лагеря подальше. Если не будет погони — подойдешь, если будет, придумай что-то. Ладно?

— Ты знаешь, что делать? Смотри, сколько их, может, подождем пока уснут, и потом… Уго не дал ему договорить и подал знак замолчать. Из лагеря слышалось: — Смотри — красивая. — Не унималась женщина.

— Может, она ведьма, слышали, как волки выли.

— Не сходи с ума Катерина, а ты, девочка, не молчи, а отвечай, когда тебя спрашивают. Сказал мужчина.

— Она моя сестра! — Громко сказал Уго, выходя из-за телеги.

— Мы идем из города, и заблудились в лесу. Он подошел и взял девушку за руку.

— Отпустите нас, пожалуйста. Мужчина внимательно осмотрел Уго с ног до головы.

— Ты не очень-то напуган малец, а говоришь, заблудились. Мы не разбойники и хотим просто узнать, кого бог послал нам в пути? Правильно? Он обратился за поддержкой к своим попутчикам. Все одобрительно загудели. Уго прекрасно понимал, что паломники просто хотят оправдать то, что отобрали у них хлеб. Еще было похоже, что на этом люди не остановятся. Слишком беззащитными выглядели они с Марией.

— Вы можете присоединиться к нам- продолжил мужчина.

— Ты что, Жан, нам самим жрать нечего! — Возразила Катерина. Но мужчина не обратил на ее слова никакого внимания.

— Хотите получить прощение для себя и своих родителей? У вас же есть родители?

— Да! Ответил Уго.

— Ну вот, если пойдете с нами и помолитесь в Иерусалиме, то заслужите для них вечную жизнь в раю. Большего никто в вашей деревне не сделает для своих мам и пап. Согласен? Мужчина обратился непосредственно к Уго.

— Но нам надо домой. Ответил мальчик, не совсем понимая, куда клонит мужчина.

— А зачем вы отлучались из дому? И почему в котомке была целая буханка и полная фляга воды, а? Он почесал затылок.

— Может у вас еще чего есть, может, деньги? Ты ведь знаешь, взрослым врать нельзя. Уго понял, что дальше ждать опасно, эти люди словами не ограничатся. К этому времени он успел детально осмотреть лагерь. Мужчин было двое, остальные дети, старики и женщины. Всего человек пятнадцать, на трех телегах. Ругливая баба, сидела теперь, молча жуя. Только хищно зыркала глазами в сторону Марии.

— Вы не получите никаких денег! Хватит с вас того хлеба что вы украли. А мы сейчас просто уйдем! И никто нам не помешает! Уго подошел к мужчине и резко вырвал из его рук котомку Марии.

— А тому, кто решит стать на моем пути, я клянусь, вспорю брюхо и скормлю кишки собакам. Всем понятно? — Последние слова Уго громко крикнул прямо в лицо Мартину.

— Пошли, сестра. И тихо добавил: — Побежим к лесу, только тогда, когда обойдем телеги. Никто их не остановил. Уго держал руку в кармане, как будто там был нож. Выйдя за пределы лагеря, они помчались быстрее ветра. Мария весело смеялась и крепко держала Уго за руку. Забежав за деревья, он первый раз оглянулся, погони не было.

— Ты молодец, брат! Такой громкий голос, у меня самой мурашки по коже побежали. Уго немного засмущался. Он признавал, что похвала была заслуженной, но только улыбался в ответ.

— Где же Ашамбо? — Думал он.

— Мы довольно далеко отошли. Мальчику было очень приятно находиться вдвоем с Марией, но пропажа товарища уже начала

беспокоить.

— Давай остановимся и подождем Ашамбо, — сказал Уго и придержал ее за руку. Они присели у толстого дуба. На небе стали пропадать звезды.

— Скоро рассвет. — Сказала Мария. — Мы не можем долго ждать. Уго молча согласился. Он отказывался верить в то, что Ашамбо струсил и сбежал.

— Так рисковать, уйти из дома, освободить узницу из темницы, и испугаться горстки бездомных крестьян? Нет, что-то обязательно случилось. Думал Уго. Он решил Марию не тревожить своими мыслями и сказал просто: — Ашамбо, наверное, заблудился, мы встретимся позже. Девочка, на удивление, молча согласилась.

— Нам надо добыть воду, мне пить сильно хочется. Уго внимательно посмотрел на Марию.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, не беспокойся. Уго отогнал страх. Ему вдруг подумалось, а что если девочка заболеет? Они были одни, далеко от дома. Вся романтика путешествия вдруг улетучилась.

— У тебя лоб смешно сморщился. Что тебя огорчило? — Спросила Мария. Уго не привык таить свои мысли и ответил прямо.

— Слишком много событий за два дня. Я готов рисковать своей жизнью. Но не твоей. Мы ведь остались одни, а дорога еще и не начиналась. Мария внимательно его слушала.

— Ты боишься за меня?

— Да, я очень боюсь за тебя! Ты хрупкая, красивая, я вряд ли смогу в одиночку защитить тебя от опасности так, как сегодня. Завтра может и не повезти, а я… Он вытер выступившую от волнения испарину на лбу.

— Ты спас меня дважды от смерти. — Возразила Мария.

— Первый раз, вызволив из темницы, второй раз сейчас. Значит, ты уже доказал, что можешь много.

— Я был не один. Гондамар, Жоффруа, Ашамбо и другие ребята, они все сделали. Я просто оказался рядом.

Мария, улыбаясь, смотрела на него.- Они и сейчас рядом. Уго оглянулся.

— Ты кого-то заметила?

— Нет.

— О чем ты говоришь? — Спросил Уго.

— Я говорю о том, что ты прошел испытание успешно. Из-за дерева появился Гондамар и сказал.

— Ты ни разу не усомнился в нашей дружбе. — Он пожал Уго руку первым. Потом появился Жоффруа и продолжил.

— Ты ни на шаг не отступил и всегда смотрел опасности в лицо. За ним руку опешившего Уго пожали Рораль, Пейян, Нивар, Андре и Юн. Последним появился Ашамбо.

— Главное, ты не дал волю гордыни, и не присвоил себе славу других. Мария ласково осмотрела свое войско.

— Я же вам говорила, он удивительный мальчик, и именно от него зависит наше будущее. Уго мало что понимал, но очень обрадовался, видя, что они снова вместе. Он обнимал то одного, то другого, как после долгой разлуки, и весело смеялся.

— Но откуда взялся Юн? Я же оставил тебя с цирком в лесу. Уго обратился к мальчику акробату.

— Это я его послала за тобой, мне было видение, но не было уверенности, что оно исполнится так точно. Уго, немного успокоившись, спросил.

— А как же монах, его доставили в мой дом? Или он тоже за деревом прячется?

— Дедушка Бернар передавал большой привет тебе, и еще я видел твою маму, она тоже кое-что просила тебе передать, он протянул мальчику письмо. Сердце Уго будто взорвалось от этих слов.

— Значит, все в порядке. — Думал он. — Значит, я поступаю правильно. Он взял протянутое Юном письмо и отошел от ребят. Быстро светало, листок бумаги был исписан ровным маминым почерком. Уго сел возле дерева и погрузился в чтение.

ГЛАВА VII Маленький отряд быстро двигался вперед. Уго умело обращался с картой, и через две недели они подошли к большому городу, это был Вивье. В пути ребята называли себя паломниками и не чурались никакой работы. Проходя селения и деревни, они помогали крестьянам на полях и виноградниках за это получали хлеб, а иногда мясо. Наступала осень — пора урожая. Мария и Юн показывали концерты. Ашамбо по памяти читал отрывки из библии. Вместе они собирали вокруг себя множество народа. Такие выступления давали возможность существенно пополнить припасы еды. Уго первое время долго не мог уснуть из-за прочитанного письма. Оно перевернуло всю прошедшую жизнь с ног на голову. Очень часто злость закипала в жилах так сильно, что Уго не мог сдерживаться, и, не желая доставлять неудобства товарищам, уходил вперед, проводя большую часть путешествия в одиночестве. Его душу переполняли планы мести. *** — Он опять загрустил. Ашамбо поправил сумку на плече Жоффруа.

— Так дальше продолжаться не должно. Мы можем ему помочь? Как ты думаешь? Жоффруа почесал затылок.

— Мы же ничего толком не знаем. Как здесь помочь. Ашамбо не унимался.

— А давай поговорим с Марией. Она то все у нас знает. Пропадает ведь, я за неделю не услышал от Уго и пары слов. Жоффруа внимательно посмотрел на Ашамбо.

— Ты стал таким внимательным. Раньше я чего-то не замечал в тебе подобной нежности к другим.

— Это не нежность, я просто желаю ему добра. И Ашамбо махнул рукой. Пройдя пару кварталов, они нашли харчевню и решили отметить маленьким пиром окончание первой половины пути. Обменяв последние деньги на еду, выбрали большой дубовый стол, что стоял на улице под навесом и уселись друг напротив друга. Прохожие с интересом рассматривали всю компанию.

— Уго, я вижу, что твориться в твоей душе, но теперь ты один из нас, и ты не должен переживать

в одиночестве горькие мысли. Тем более строить планы.- Начал Ашамбо.

— Какое бы несчастье не свалилось на твою голову моя голова примет половину.

— И моя.

— И моя. — Дружно вторили Ашамбо остальные ребята.

— Спасибо, друзья! Уго приложил руку к сердцу.

— Я действительно не знаю, как поступить. Он выдержал долгую паузу и продолжил.

— Мы встретились совсем недавно, но я теперь совсем не представляю своей жизни без нашей дружбы. Он опять замолчал. Уго никто не торопил, ребята дружно ждали, пока он найдет силы, чтобы продолжить.

— Мы тебя не торопим. Первой начала говорить Мария: — Нам только необходимо знать, что произойдет дальше. Дорога закончится через неделю. Расскажи, ты уже знаешь зачем мы идем в Марсель? Уго поднял глаза к небу и минуту наблюдал, как птицы парят в высоте. Потом достал из сумки сложенную вчетверо карту и показал всем.

— Мы взяли ее для того, чтобы найти дорогу к морю. Но она и есть та причина, по которой мы должны успеть побыстрее в Марсель. Он развернул листок и поднес на вытянутой руке к солнцу.

— Видите контуры, спрятанные под краской карты? Это схема, план, который указывает на самое важное сокровище в мире. Только один человек достоин владеть им. Это сокровище сделает его королем, он будет править на Святой Земле, и ему однажды подчинится весь христианский мир. Ребята заворожено смотрели на кусок пергамента. Потом Гондамар, который еще до этого момента не проронил не слова, заговорил.

— Значит, мы украли у моего отца то, что он мог и без нашей помощи доставить в Марсель? Глупость какая-то!

— Нет, не глупость. Герцог Готфрид ждет нас, мы часть этого плана. Я не могу объяснить сейчас почему, но уверяю вас, что в Марселе только начнется наш путь. — Ответил Уго.

— Ты вообще ничего не объяснил. — Сказал Ашамбо.

— Я лично понял только то, что нельзя долго отдыхать, и необходимо спешить.

Все начали собираться, уже через минуту ребята продолжили путь. Больше никто не приставал к Уго с расспросами. Все оставшееся время путешествия до самого Марселя он находился в стороне от всех. *** Марсель. Город был окружен высокими, толстыми стенами. Маленький отряд без труда преодолел ворота, они были не единственные путешественники, которые пришли в тот день. Следуя за толпой, ребята вскоре вышли на соборную площадь. Кого здесь только не было: лошади, мулы, и люди всех национальностей перемещались непрерывными колонами, как разноцветные муравьи. Ребята впервые видели такое количество народа. Горячий, полуденный воздух смешивался с вонью сточных канав и потом людских тел, забивая нос. Вдруг они заметили человека огромного роста, одетого в цветной халат. На его черной как уголь голове красовался закрученный узлом тюрбан. Он широко улыбался, показывая окружающим ровные белые зубы.

— В чем дело, компания? Он обратился к ним громким басом.

— Потерялись?

— Это африканец, не бойтесь. — Сказал Ашамбо шепотом остальным. — Он в первый раз в жизни, в уме поблагодарил схоласта — своего учителя. Те скудные знания, которые тот вбивал в головы школяров, сопровождая пинками и оплеухами, наконец-то дали результат.

— Что за африканец такой? — Так же тихо спросил Жоффруа.

— Это народ такой, они живут на юге, за морем. Ответ видимо удовлетворил Жоффруа, потому что он первым ответил человеку.

— Мы ищем герцога Готфрида. У нас к нему дело. Ты не подскажешь дорогу? Африканец уже с удивлением посмотрел на ребят.

— Герцога, а зачем он вам?

— Я же сказал — дело есть. — Ответил Жоффруа.

— Дело, говоришь? Ну, к герцогу не так легко и попасть. После того, как он стал снаряжать флот, к нему многие стремятся попасть с делом. Расскажите мне, может я чем помогу, моя шхуна стоит в порту. Уго вышел вперед, ему совсем не понравилось, как человек разглядывал Марию.

— Покажите дорогу туда, где герцог остановился.

— Дорогу? Африканец почесал подбородок.

— Дорогу я покажу, но ходить нынче детям без присмотра родителей небезопасно.

— Не волнуйтесь, мы сможем за себя постоять. — Вмешался Гондамар.

— Ну, как знаете. Мужчину видимо удовлетворил такой ответ. Заметив, что Уго за ним наблюдает, он уже не смотрел на Марию. Сопровождая инструкцию жестами, произнес: — Пойдете прямо, через пару кварталов увидите гавань, там порт, рынок. Налево, если стоять лицом к морю, прямо в воде стоит высокая четырехугольная башня — донжон. Там и ищите. Уго поблагодарил незнакомца за помощь, и вся компания пошла указанным путем.

— Я завтра плыву на Кипр! — Почему-то крикнул вдогонку африканец. Но никто уже не обращал внимания на его слова. Действительно, через пару кварталов улица раздвинулась, и у ветра появился солоноватый привкус.

— Как здесь люди живут? — Громко возмущался Рораль.

— Жара, мухи, меня преследует их целая армия. Он начал размахивать руками, стараясь отогнать от себя назойливых насекомых.

— Ты чего, это их в мою сторону гонишь! У меня своих достаточно. Они стали бегать друг вокруг друга, размахивая руками. Скоро весь отряд дружно мчался на пути к гавани, смеясь, и пытаясь оторваться от мух. Вдруг дорога оборвалась. Перед ними раскинулась огромная площадь, разбитая на торговые ряды. За палатками и телегами, как причудливые животные, покачивались на волнах огромные корабли. Все разом остановились и завороженно смотрели, морю не было конца и края. *** Уго собрал ребят вокруг себя.

— Друзья! — Начал он говорить. — Есть еще одна причина, по которой я здесь. Он достал из-за пазухи письмо от матери, которое ему передал Юн.

— Я хочу, чтобы Мария его вам прочитала. Они выбрали место, где людей было поменьше, и стали кругом. Подождав, пока все успокоятся, Мария начала читать. То, что было в письме, ребята: Гондамар, Ашамбо, Андре, Жоффруа, Нивар, Рораль, Пейян и Годфруа — знали как историю своего города. Там рассказывалось, как напали отряды нормандцев и жестоко расправились с гарнизоном. Они убивали всех, не щадя ни женщин ни детей. Молодой граф и его жена не оставили своих подданных и сражались на стенах рядом с воинами, защищая укрывшихся в замке жителей.

Долгие дни длилось сражение, пока разъяренные захватчики, опасаясь, что осажденным придет помощь, не подожгли замок. В огне тогда погибли тысячи людей, но никто не покорился и не сдался на милость победителя. Через год городом стал править барон. Многих тогда удивила жестокость, с которой он искоренял малейшее упоминание о роде прежнего сеньора. Теперь эта тайна раскрылась в письме. Уго был спасенным сыном и истинным наследником графства. В письме еще говорилось, что именно барон тайно нанял орду викингов, чтобы получить власть. Уго стоял молча, крепко сжав кулаки.

— Теперь я должен отомстить за свою семью. Я обязан восстановить справедливость.

— Ты не подумай, что я сомневаюсь в твоих словах. — После долгой паузы начал Ашамбо.

— Но, чтобы заявить права, необходимы свидетельства посущественней слов. Необходимы документы. Ты понимаешь меня, Уго? Герцог может не поверить пророчеству Марии и словам твоей мамы, прости за такие слова. Он смотрел Уго прямо в глаза всем видом давая понять, что он на его стороне.

— Я прекрасно понимаю это, Ашамбо. Ты абсолютно прав, но такое свидетельство, к счастью есть, его принес старый духовник нашей семьи, он и спас меня и маму тогда в пожаре и доставил в безопасное место. Это известный вам калабрийский монах, брат Бернар.

— Это отличная новость! Ты уже решил, как мы попадем на прием к герцогу? — Спросил Гондамар.

— Нет, но если судьба привела нас сюда, нет никаких сомнений, задерживаться надолго в Марселе нам не позволят. Есть еще кое-что, расскажи Мария. Девочка вышла на середину круга.

— Сегодня ночью у меня было видение, я видела город, где жил Спаситель — это значит, что скоро совершим далекое путешествие. Они стояли на берегу, и огромное небо сливалось вдали с бесконечным морем.

— Мария, в какую сторону поплывут наши корабли? Где находится Святой город? Девочка убрала с лица волосы и указала рукой на восток. Ребята мечтательно устремили свои взгляды туда, куда указывала маленькая девичья рука. Каждый из них уже не представлял своей дальнейшей жизни друг без друга.

ГЛАВА VIII Шум на портовой площади затихал, по мере того, как садилось солнце. Торговцы собирали товар, пересчитывая выручку, которую получили за день. Они громко покрикивали на грузчиков и приказчиков и хвастались друг перед другом заработком. Друзья заворожено осматривали корабли, представляя, как вскоре все вместе будут стоять на их палубах, под парусами. Море манило открытым горизонтом, но облака и пенящиеся волны как будто сжимали между собой пространство, доступное взгляду человека.

— Я слышал, что к этому берегу пристала лодка с Девой Марией. — Сказал Ашамбо. Ребята посмотрели на него с удивлением.

— Честно. Говорят, что Марсель даже древнее Рима. Вообще здесь много интересного, если завтра будет время, надо обязательно посмотреть на город вон оттуда. Ашамбо рукой указал вверх, в сторону от моря. Друзья, проследив за его жестом, увидели каменную крепость на горе.

— Что это? — Спросила Мария.

— Аббатство святого Виктора. О нем мне рассказывал учитель в школе.

— Об аббатстве? — Удивленно спросил Уго.

— Нет, о Святом. Я потом вам все объясню, а пока надо найти ночлег. Ребята осмотрели котомки и выяснили, что хлеба на ужин у них достаточно, но вот денег на ночлег нет вовсе. Все вопросительно посмотрели на Марию.

— Не волнуйтесь, в стогу сена я спала, в лесу ночевала, значит, и в порту не пропаду. Она широко улыбнулась, всем своим видом давая понять друзьям о том, что волноваться нечего.

— Раз так, — подытожил Уго, — значит, найдем убежище в одной из лодок. Только подождем, пока стемнеет. Компания удобно расположилась на камнях у самого моря и разделив хлеб, жуя, наблюдала, как садится солнце. Только Уго держал в руке нетронутый хлеб и хмурил брови. Его никто не беспокоил расспросами, ребята понимали состояние друга и старались не тревожить Уго без повода. Темнело быстро. Кое-где узкие улочки освещали факельщики, городская стража обходила город. Ребята забрались в небольшую лодку и удобно разместились на рыбацких сетях. Пахло морем и рыбой. Уго остался один, прижавшись спиной к причальной тумбе, он обдумывал свой завтрашний день. Вдруг его внимание привлек шум и приглушенные голоса. Слова разобрать было не возможно из-за звука разбивающихся волн. Но один из голосов мальчику показался очень знакомым, он привстал, и, стараясь двигаться как можно тише, подошел к неизвестным собеседникам ближе.

— Ты уверен, что надо подождать? Есть шанс благоприятно покинуть Марсель сегодня ночью. Уго услышал первую фразу.

— Я нашел то, что искал.- Ответил второй человек.

— Мы выручим много денег за тех бродяг, которые заполнили нашу палубу. Уго не совсем понимал, о чем идет речь, но голос опять показался знакомым. Разговор тем временем продолжался.

— Они нам уже заплатили, а на рынках Египта мы получим чистую прибыль. Я бы не рисковал отклоняться от плана, ведь все и так идет, лучше не придумаешь. Мальчик понял, что стал свидетелем сговора преступников.

— Я не собираюсь торговать рабами, у тебя свое дело, у меня свое! Уго попытался выглянуть из-за тумбы, чтобы рассмотреть заговорщиков и не заметил, как столкнул в воду кусок бревна. Громкий всплеск прервал собеседников.

— Кто здесь? Уго прижался к причалу, затхлый воздух гниющей воды ударил в нос, мальчик еле сдержался, чтобы не закашляться.

— Да нет здесь никого, крысы, наверное, жуть, сколько их сейчас развелось.

— Нет никого, говоришь? — Ответил второй. — Жаль нет огня, мне кажется, что я слышу какое-то сопение. Уго наплевав на опасность, все же выглянул. Люди стояли вполоборота, в темноте он смог разглядеть только то, что один из собеседников обладал очень высоким ростом.

— Ладно, пойдем, проверим команду, а то за столько дней безделья совсем разболтались, никакой дисциплины. Уго внимательно всматривался в исчезающие в темноте силуэты двух мужчин. Он осторожно вышел из убежища и поспешил за незнакомцами. Уго хотел узнать, о каком корабле шла речь. Убедившись, что люди поднялись на борт, он попытался как можно подробней запомнить приметы вокруг.

— Ночью все кошки серые, — с горечью думал мальчик.- Мне бы теперь самому не заблудиться. Вернувшись к лодке, он еще раз, про себя повторил каким по счету, от их лодки, стоял на причале корабль незнакомцев. О каком товаре шла речь, и что эти люди собираются делать на рынках Египта, Уго догадался быстро.

— Значит, завтра они хотят заполучить еще одного пленника, — подумал мальчик. — Я обязан их остановить. К сожалению, все товарищи спали. Уго наблюдал, как всходила луна. Сначала огромная, грязно-белая,

она полуоткрытой пастью разверзлась над замком герцога, а потом, зацепившись за башню, повисла пузатым кругом. Уго уснул, не дождавшись пока она поднялась и осветила бледным светом весь город. *** Первый луч солнца разбил сновидения Ашамбо. Как он не жмурился и не пытался досмотреть сон, все образы исчезали безвозвратно. Пару минут он пробовал самостоятельно представить продолжение, но потом бросил это занятие, приподнялся на локтях и осмотрел компанию. Все спали крепко, некоторые улыбались, только Уго лежал с серьезным лицом, как будто думал о чем-то важном. Ашамбо услышал шум людской толпы, он посмотрел вокруг и увидел, что пристань ожила, а некоторые рыбацкие лодки уже вышли в море. Он поспешил разбудить друзей. Ребята быстро собрались, Гондамар приметил невдалеке источник с купелью, и уже через десять минут, умытые и причесанные друзья отправились к герцогу. По дороге Уго в двух словах рассказал всем о подслушанном ночью разговоре. Обнаружилось множество вопросов, никто не мог объяснить, кто эти люди на корабле, и за что они заплатили преступникам. Ашамбо предложил, прежде чем принимать какое-то решение, а тем более говорить по этому поводу с герцогом, все хорошенько осмыслить.

— Итак, что мы знаем о кораблях, отплывающих из Марселя? Спросил он всех.

— Ну, они отправляют и привозят товары из разных стран, но они не торгуют людьми.- Первым ответил Гондамар.

— Значит купеческие, торговые суда.

— Точно, — подтвердил Гондамар, он прекрасно знал, о чем говорил, так как его отец был старшиной купеческого цеха.

— Есть военные корабли.- Продолжил Андре.

— Такие суда не перевозят простых людей, тем более за плату. Они воюют или доставляют отряды рыцарей к местам сражений.

— Правильно, — подтвердил Ашамбо, и подытожил.

— Значит, мы имеем дело не с купцами и не военными.

— А с кем? — Угрюмо произнес Жоффруа.

— С пиратами, наверное, — ответила ему Мария.

— С пиратами! Дружным хором воскликнули друзья.

— Точно! — Подтвердил слова Марии Уго.

— Я обязательно должен рассказать об этом герцогу. Пока корабль в порту, их можно арестовать

и разобраться. Компания ускорила шаг и уже через несколько минут подошла к воротам резиденции герцога Готфрида. Огромные кованые ворота охраняла вооруженная пиками стража. Уго подошел и попросил пропустить их вовнутрь. Стражники весело рассмеялись, но двери открыть отказались.

— Герцог не принимает попрошаек!

— Мы не попрошайки, — сжав кулаки, ответил им Жоффруа. Мышцы под его рубахой набухли, немного наклонившись вперед, он приготовился броситься на обидчиков.

— Успокойся, Жоффруа! — осадил друга Гондамар.

— Мы не для этого сюда пришли, — потом обращаясь к солдатам, продолжил.

— Я Гондамар, сын Гондамара, главы гильдии купцов. Потом он представил всех присутствующих. После того как Гондамар огласил титул Уго, по лицам стражником пробежало сомнение.

— Вчера герцог принимал твоего отца, почему вы не пришли вместе с ним? — спросили они Гондамара.

— Мы прибыли в город поздно вечером. — Ответил на это мальчик.

— Сейчас у нас нет времени на объяснение. Пусть один из вас доложит герцогу о нашем приходе, мы подождем. — Продолжил Гондамар. Пока стражники решали, друзья отошли и стали обсуждать свои проблемы, всем своим видом выражая полное безразличие.

— Если это пираты, и они беспрепятственно стоят в порту, значит, ни у кого нет повода подозревать их в преступных замыслах. Нам никто не позволит без доказательств обвинить, а тем более задержать этих людей.- Сказал Ашамбо.

— Мы просто предоставим слова Уго, а если быть точным пересказ подслушанного ночного разговора. Это несерьезно, друзья. Я предлагаю разделиться, и пока Уго и Гондамар будут беседовать с герцогом, мы попытаемся добыть больше доказательств по поводу наших подозрений. Уго слушал товарища и в который раз не мог понять: Ашамбо доверяет его словам или пытается подвергнуть их сомнению.

— Так и сделаем, — подытожил разговор Гондамар.В это время вернулся один из стражников и жестом пригласил его и Уго войти. *** Друзья прошли во внутренний двор замка. Повсюду находились вооруженные люди, несмотря

на жаркую погоду, многие из них были одеты в тяжелые латы. Уго никогда в жизни не видел столько рыцарей, на ярком солнце горели сталью мечи, и мальчик прикрывал глаза, рассматривая мужественные лица воинов.

— Подождите здесь, вас позовут.Сказал стражник и вернулся на пост. Уго в первый раз почувствовал страх. Из простого мальчишки за месяц путешествия он превратился в наследника древнего и знатного рода. Он посмотрел на Гондамара, ища поддержку у друга.

— Не волнуйся старик, справимся, — шутя, ответил товарищ. Гондамар прекрасно понимал тревогу Уго, он еще сам до конца не осознал, как это им удалось за такой короткий период так быстро повзрослеть.

— Главное расскажи о письме, герцог наверняка знает эту историю, а с остальным потом разберемся. Ребята все разведают, и если твои подозрения подтвердятся, найдем управу на злодеев. И не теряй уверенности в себе! Уго обнял товарища.

— Спасибо, друг! Я переживаю только о том, что вдруг моя история окажется не к месту, сейчас герцог занят более важными делами, чем судьба какого-то мальчика.

— Не правда! — возразил Гондамар.

— Ты ведь доставил в целости и сохранности карту монаха. Забыл? Это наверное кое-что значит. Он с гордостью посмотрел на друга.

— Кроме всего прочего, герцог обязан защищать справедливость и карать зло! Ты, во всяком случае, будешь таким правителем, я уверен!

— Спасибо, друг! Уго пожал Гондамару руку. Ему было очень приятно слушать похвалу. Если в человека кто-то верит, это делает его сильнее в двойне. К Уго вернулась решительность, действительно, кроме личной просьбы, он обязан передать герцогу карту монаха. Он проверил карман на поясе, где хранил драгоценный лист бумаги. В это время появился герольд герцога и провел ребят в залу. Помещение было похоже на внутренность храма. Огромные колоны по обоим бокам поддерживали высокий сводчатый потолок. Посредине у стены находился деревянный трон с резной спинкой. Ребята стали напротив и удивленно разглядывали красивого, молодого мужчину с чистым открытым лицом. Уго замер в нерешительности.

— Ты принес? Герцог протянул руку, и Уго вложил в нее карту.

— Значит, монах не ошибся, — задумчиво продолжил герцог. Ребята переглянулись, не совсем понимая, о чем он говорил. Гондамар было открыл рот, но Готфрид жестом его остановил.

— Я знаю обо всем, что связано с трагедией твоей семьи.- Сказал герцог, обращаясь к Уго.

— Слава богу, славный род не прекратил свое существование. Справедливая кара настигнет всех виновных! Готфрид с силой ударил ладонью о подлокотник трона.

— Но сейчас мы заняты другими делами. Вы недавно в городе но, наверное, уже успели заметить наши приготовления к походу. Сейчас все мои помыслы и действия направлены на то, чтобы быть готовым ответить на призыв Папы — освободить Иерусалим!

— Вы видели, сколько кораблей в порту? Многие из них везут паломников в Святую Землю. Один Бог знает, что ждет этих отважных людей на пути к Гробу Господнему. Уго и Гондамар переглянулись, мальчиков одновременно посетила одна и та же мысль.

— Значит, есть корабли, которые перевозят людей? Не выдержал и спросил Гондамар.

— Конечно, для того, чтобы понять причину, надо знать географию. Вы знаете, что такое география? Уго вспомнил, как Ашамбо долгими вечерами рассказывал им о том, что есть в мире люди, которые путешествуют и записывают собственные наблюдения о странах и народах. Другие составляют по этим рассказам карты, по одной из них ребята достигли Марселя. После недолгой паузы Уго ответил за двоих.

— Да мы понимаем, о чем вы говорите. Наше удивление не связано с вопросом о географии. Ночью в порту мы стали свидетелями и услышали, как капитан одного из суден рассказывал о том, что продаст какихто людей в Египте. Речь еще шла об оплате, пассажиры судна уже заплатили негодяю. Мы никак не могли понять, как люди платят за то, чтобы их продали в рабство. Герцог попросил подробней рассказать о ночном разговоре. После того, как Уго поведал о планируемом похищении, Готфрид позвал начальника стражи и приказал следовать за ребятами.

— С вашей помощью мы предотвратим страшное преступление. В этом злодее нет ни капли жалости к человеческой жизни, но кроме этого, он посягнул на собственность Бога. Люди, принявшие крест паломника, не принадлежат уже никому, кроме Христа! Герцог был страшен в гневе. Он сжал кулаки и поклялся после суда, если вина подтвердится, обязательно повесить подлеца.

— Поспешите арестовать негодяя, а как вернетесь, мы продолжим разговор. Ребята поклонились и вышли из помещения, в сопровождении отряда из семи воинов. За воротами замка их встретил только Рораль. Уго спросил — где остальные?

— Они решили не дожидаться вас. Поднялся ветер, и мы увидели, как некоторые шхуны стали готовиться к отплытию, чтобы не упустить преступников Ашамбо предложил план, как задержать корабль. Так как Рораль говорил слишком медленно, ребята решили дослушать рассказ в дороге. Но через секунду столкнулись, лоб в лоб, с бегущим на встречу Юном. Его глаза горели, видя вооруженную стражу, сопровождающую друзей, он не стал сразу говорить, а вопросительно посмотрел на Гондамара.

— Мы идем арестовывать корабль! Ответил мальчик на немой призыв товарища. После этих слов Юн, дал волю чувствам, сквозь слезы злости, он, путаясь от волнения, рассказал ребятам о случившемся. Оказывается, чтобы задержать отплытие, Ашамбо придумал дать представление морякам шхуны. Но как только ребята поднялись на палубу, корабль снялся с якоря. Юну чудом удалось вырваться из рук матросов, и перепрыгнув через борт поспешить за подмогой. Теперь видя, что все бесполезно, он сгорая от стыда за то, что бросил друзей, — плакал. Уго постарался успокоить товарища, но у самого на глазах стояли слезы.

— Нам необходимо организовать погоню! — Сказал Гондамар.

— Ты возвращайся к герцогу, а я найду отца. Встречаемся у лодки, где провели ночь. Ребята разошлись. В душе у Уго уже не осталось места для страха. На всем обратном пути он повторял, как молитву, имена похищенных друзей.

ГЛАВА IX Ашамбо не мог пошевелить ни одной частью тела. Веревки врезались в запястья рук и причиняли невыносимую боль. Он открыл глаза, и увидел серый сумрак, иногда оживающий в шевелящихся тенях и тихих скрипах.

— Здесь есть кто-то? — Спросил он, но вместо слов из горла вырвался хриплый кашель. Ашамбо прочистил горло и попытался еще раз.

— Эй! Он было сделал попытку освободиться, но сразу понял, что люди, которые его связали, знали свое дело. Покачавшись из стороны в сторону, мальчик неожиданно, плечом зацепил что-то мягкое, справа.

— Чего толкаешься? Услышал он незнакомый голос.

— Сначала хрипишь, кашляешь, а потом вытанцовываешь. Лежи смирно, скоро придет надзиратель, а он ой как строг к нарушителям. Было видно, что незнакомец истосковался по собеседнику.

— Вы кто? Спросил Ашамбо.

— Дед пых-то! Злости в этих словах не было.

— Вы извините за то, что я вас зацепил. В первый раз здесь, еще не освоился.

— А ты, малый, не промах, шутишь, я, как услышал шум на палубе вчера, сразу понял, Неэро хорошую добычу заполучил. Он без повода никогда не рискует. А чтобы так, в порту, среди белого дня… Видимо вы ему здорово приглянулись. Ашамбо уже понимал о чем идет речь, поэтому не задавал глупых вопросов. Только сказал в ответ.

— Ну, мы здесь временно, очень скоро нас освободят товарищи. Так что, и вам повезло, уважаемый. Получите свободу.

— Ага, пой ласточка пой. При таком ветре, корабль за день прошел миль пятьдесят, а то и больше. Слышишь музыку, барабан, — это они за весла взялись. Так что, не выдумывай. Ашамбо стало любопытно. Почему этот человек так внимательно прислушивается ко всему происходящему? А самое главное, что он делает связанным в трюме?

— А вы сами-то давно на корабле? Спросил незнакомца мальчик.

— А бог его знает. Лет десять, наверное. Ашамбо не знал, как отреагировать на такой ответ.

— Десять лет, долго, мне вон четырнадцать скоро исполнится.

— Ну, я же не все время в трюме просидел. Было время, когда галера принадлежала мне, а сам я никому не принадлежал, кроме бога. Незнакомец грустно рассмеялся.

— Теперь вот развлекаю пленников своего… Ну да ладно, тебе малец незачем голову задуривать взрослыми глупостями. Тем более проблем ты имеешь побольше моего. Знаешь, что ждет тебя через две недели? Ашамбо приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть собеседника.

— Нет! Я вообще смутно понимаю, что случилось.

— Ну, с этим ты быстро разберешься. Запоминай: сейчас ты в трюме корабля пиратов, которые подрядились перевозить паломников на Святую Землю. Это с виду так кажется, а на самом деле, всех пассажиров и тебя в том числе, по приезду в Египет продадут на рабовладельческом рынке. Такая нехитрая история. Ашамбо не выдерживал паузы и ответил просто.

— Эту историю я знаю. Собственно поэтому мы и пробрались на судно. Меня сейчас больше волнует судьба товарищей. Со мной были друзья.

— Мы здесь за перегородкой, — он услышал голос Жоффруа, — со мной Рораль, Пейян, Нивар и Андре.

— А где Мария?

— Не знаем. Ответил Жоффруа.

— Но она точно на корабле. Мы связаны, пока освободиться не можем.

— Слава богу, все живы. Про себя отметил Ашамбо.

— А дальше видно будет. ***

Ашамбо был прав, Уго, Гондамар и Юн, уже собирались выйти в море. Отплытие запланировали на утро следующего дня. Герцог и отец Гондамара снарядили одномачтовую галеру. Было объявлено, что в случае успеха погони, все члены команды, начиная от гребца и заканчивая капитаном, получат дополнительное вознаграждение. Уго нервничал, упускать целый день — это слишком опасно, он просил Готфрида дать распоряжение выйти в море тотчас, как подует попутный ветер. Но его успокаивали, говоря, что за две недели пути их корабль нагонит потерянное время.

— Они ни за что не поверят, что из-за семи детей кто-то снарядит корабль. Понимаешь, сейчас эти люди чувствуют себя абсолютно спокойно и никуда не спешат.- Убеждал товарища Гондамар.

— А мы будем спешить, мы и на минуту не остановимся и не передохнем. Кроме того, я говорил с капитаном и выяснил, что их судно обязательно зайдет в порт Иерапетра на острове Крит. Нам теперь важно прибыть туда раньше. Сражаться в открытом море — это подвергать опасности всех, включая невинных пассажиров корабля. Уго соглашался с товарищем, но все равно его сердце болело от тревоги. Вечером корабль вывели на рейд, а с первыми лучами солнца, Уго услышал бой барабана и дружный всплеск весел, погоня началась. *** — Значит, вы были капитаном? Может, расскажите мне о корабле? Спросил Ашамбо незнакомца.

— Чего о нем рассказывать, корабль знатный, построен недавно на верфях Венеции. Мы с ним и воевали, и торговый флот охраняли, бывало, даже груз брали для коммерции. Отвечал тот.

— Вы так говорите, будто судно ваше живое.

— Для меня оно больше чем живое, в свое время корабль заменил мне и отца и мать, и дом родной. Так что…

— Понимаю, — произнес участливо Ашамбо. — Я тоже, очень люблю своих родителей, и ни за что не смог бы простить, если бы какой-то гад, отнял их у меня!

— Я и не простил, — будто оправдываясь, ответил незнакомец. — Только, что я могу сделать один против полусотни вооруженных негодяев? Ничего!

— Не говорите так! Вы теперь не один. Ашамбо придвинулся к человеку поближе.

— Там за стеной пятеро отважных ребят, конечно пятьдесят пиратов — сила, но сдаваться без боя, все равно причин нет. Ашамбо решил пока не посвящать незнакомца во все свои планы. Он был абсолютно уверен в том, что

Уго и Гондамар организовали погоню, единственно, если их не настигли в первый день, — думал мальчик, — значит, преследование может затянуться.

— Если мы плывем в Египет — это значит, что все время дороги мы проведем в море? Ашамбо решил разведать как можно больше информации.

— Не знаю сынок. В голосе незнакомца послышались нотки участия.

— Но, похоже, что все-таки Неэро придется зайти в порт, слишком много людей взял на борт, им надо и есть и пить, а эти трюмы вмещают провизии только на две недели пути.

— А какой порт находится на таком расстоянии?

— Ближайший безопасный — Иерапетра, там уже сто лет правят византийцы, они одинаково не любят ни арабов, ни латинян. Считают нас варварами. Так что боятся Неэро там некого.

— Иерапетра, — повторил Ашамбо. — Не знаю, а где это?

— Это остров Крит.

— А как вы думаете, эти две недели нас кормить будут?

— Не беспокойся юноша, раз тебя сразу не выбросили на корм акулам, значит, с голоду не умрешь. Но сильно не надейся, кормежка такая, что на моих ребрах уже давно белье стирать можно. В это время над головой со скрипом открылся люк, яркое солнце заслепило глаза. Ашамбо, щурясь разглядел, как к ним спускается человек в хороших кожаных сапогах.

— Ну, привет разбойники! Услышал он голос чернокожего великана.

— Не заморили вас ребятки? А где остальные? С палубы ответили капитану, где разместили пленных.

— Чудесно. Значит, все живы и здоровы. Ашамбо почувствовал, как чьи-то сильные руки перевернули его лицом вниз, и через минуту веревки опали с его рук и ног. Он сел и потирая запястья, произнес.

— Вас обязательно повесят! Неэро весело рассмеялся.

— Опа. Только получил свободу сразу угрожать. Смотри Карл, красивый, белобрысенький, как девочка, а характер есть. Закуй смельчака в кандалы на палубе, вместе с остальными, но осторожно руки не испорть. Неэро говорил без злости, как будто предлагал вывести Ашамбо на прогулку, подышать воздухом.

— А ты как, Веримида? Он несильно пнул ногой сокамерника Ашамбо в живот.

— Строишь планы, хочешь я и тебя привяжу на палубе, как собаку, кости с моего стола ты уже давно ешь. А? Веримида тихо застонал, но в ответ не произнес, ни слова.

— Возьми и его Карл, и перегрузите провизию из шлюпки в трюм, а саму шлюпку утопите. Пока пленников выводили, Веримида сказал Ашамбо.

— Видишь, чтобы в трюмах людей провезти они продукты в шлюпку сложили, все продумали подлецы.

— Это их не спасет, о нашем похищении знают, один товарищ сумел сбежать. Ответил Ашамбо. Когда мальчик поднялся на палубу, то первым увидел вздутое ветром, огромное полотнище паруса.

— Быстро идет, — с гордостью отметил Веримида. Тем временем на палубу вывели остальных и приковали к огромной цепи, протянутой вдоль высокого, решетчатого борта корабля. Ашамбо, радостно приветствовал каждого, пытаясь, словом поддержать друзей.

— Я сам видел, как Юн прыгнул в воду, так что со дня на день нас освободят. Ребята, молча, кивали в ответ. Почему-то говорить особенно никому не хотелось. За кормой садилось солнце, лучи вперемешку с теплым ветерком игрались в волосах пленников. Ашамбо глубоко вдохнул.

— Наслаждаемся морем, я уверен, если должно было случиться что-то нехорошее, Мария обязательно это почувствовала бы. А это значит все идет по плану друзья. Все весело засмеялись, страх исчез сам собой, только Жоффруа недовольный поднял вверх цепь и дополнил Ашамбо.

— А я с этими гадами обойдусь очень жестоко, никто после этого не будет называть меня ребенком. Он угрюмо насупился.

— А как тебя будут называть? Жестоким карликом? Сказал Андре, и все кампания кроме Жоффруа покатилось со смеху. Ашамбо внимательно всматривался в горизонт.

— Оттуда придет помощь, — думал он про себя.

*** Уго стоял на носу корабля, задумчиво наблюдая, как вскипала под бушпритом вода. Гондамар находился рядом, волнение товарища заставляло забыть о собственных переживаниях.

— Если бы я не подслушал ночью разговор, ничего такого не произошло бы. С горечью произнес Уго.

— И как только я мог позволить им самостоятельно следить за преступниками?

— Тебя не было рядом. Не вини себя, Ашамбо принял верное решение, единственное Мария…, она должна была остаться на берегу. Гондамар скорее размышлял, а не утешал друга.

— Как такое происходит в мире? Как можно наживаться на страдании и несчастье людей? Уго посмотрел товарищу в глаза.

— Какое удовольствие хочет купить за вырученные деньги этот человек? В какого бога он верит, если посягнул на свободу людей добровольно отдавших ему в руки свою судьбу? Он опять посмотрел в голубую даль моря.

— Это самое тяжелое испытание, выпавшее на мою долю. Я страдаю от бессилия и сгораю от желания покарать преступника. Мальчик сжал кулаки.

— Нам необходимо оружие. Я хочу сражаться, иначе эта боль никуда не исчезнет. Гондамар с восторгом посмотрел на него. Прошла только неделя, как Уго получил известие о судьбе своей семьи, Гондамар хорошо помнил, как детское лицо друга впервые стало взрослым. Теперь боль и решительность в его взгляде, превратилась силу и бесконечную уверенность.

— Мария права, мы не случайно встретились, и вообще нет ничего случайного в нашей жизни. Уго замолчал.

— Я пойду, попробую найти оружие и учителя, который поможет нам научится с ним обращаться. Иначе ты сойдешь с ума за эти дни. Сказал Гондамар, и впервые за день, оставил друга одного. *** Это была самая тяжелая неделя для Ашамбо, за всю жизнь. От морской болезни никакая пища не держалась в его желудке, он так обессилел, что оставался в сознании только благодаря друзьям. Жоффруа смастерил веревку из рубахи, и время от времени опускал ее в море, и вытирал другу лоб прохладной водой. Их лица обветрились, губы распухли и кровоточили. Все молчали кроме Жоффруа, он и не думал подчиняться обстоятельствам. Несколько раз в день, он обязательно обменивался зуботычинами с юнгой, помощником

повара. На протянутую вдоль борта цепь, были посажены все пассажиры злосчастного корабля, и в первые три дня невыносимого солнца, палуба содрогалась от стонов и мольбы о помощи. Но пираты только посмеивались над страданиями своих жертв.

— Ничего в Африке отдохнете, вам эта дорога еще покажется сущим раем. Такими словами они отвечали на все мольбы пленников. Но, как бы не было тяжело друзьям, они все время думали о побеге. Веремида стал окончательно на их сторону, поверив в скорое освобождение. Теперь днями напролет он посвящал ребят в азы мореплавания. Первым делом они выучили устройство галеры, теперь, от кормы до самого носа не было ни одного уголка, о котором друзья бы не знали. Также Ашамбо распределил обязанности на случай если на палубе, все-таки начнется бой. Товарищи единогласно избрали его главным, не смотря на слабость и недомогание. Все понимали, что от того, как слаженно они будут действовать и помогать друг другу во многом зависит их жизнь. На восьмой день плаванья болезнь отпустила Ашамбо, и он стал понемногу набираться сил.

— Веремида, где бы ты держал самый ценный груз?

— В кормовом отсеке, под беседкой. Видишь, там оружие, много солдат и никогда не бывает пусто. Самое надежное место. А ты зачем спрашиваешь? Ашамбо с тоской посмотрел в сторону кормы.

— Там наверняка держат Марию, за все время плавания мы ни разу не видели ее. Я волнуюсь очень.

— В любом случае осталось не долго, пять-шесть дней и мы будем на месте. Если конечно не начнется шторм.

— Вы это о чем? — спросил Ашамбо.

— Посмотри за борт, видишь волн нет, рябь одна, мы ее называем «мертвой рябью» — это верный признак шторма. Ашамбо только теперь заметил обвисший парус и полное отсутствие волн. — Значит шторм?! *** Начался первый урок фехтования. Уго внимательно слушал рыцаря по имени Стемид. Из короткого рассказа он узнал, что право на ношение меча может получить только знатная особа, оружие же простолюдинов- палки, мотыги, косы, в крайнем случае, алебарды. После того, как происхождение Уго подтвердил Гондамар и Юн, Стемид перешел к обучению.

— Прежде всего усвойте: в бою голова обязана быть холодной, никакой спешки, никаких эмоций, вы должны видеть не то, что будто бы сделаете с противником, а то, насколько сильно он способен вам сопротивляться. И вообще- поменьше фантазии.Стемид выставил ногу вперед, меч в правой руке, рукоятью на уровне пояса, острием был направлен в лицо воображаемому противнику.

— Эта стойка называется — плуг. Вы можете одновременно и нападать, и отражать удары. Он сделал несколько коротких выпадов.

— Вообще, конечно, для обращения с мечом, кроме желания необходима не дюжина сила. Я, лично, советую вам освоить длинный кинжал. Стемид достал из ножен клинок с обоюдоострым лезвием.

— Вот так, — он продемонстрировал прием. — Вы, обязаны использовать все временные недостатки, связанные с возрастом, себе на пользу. Во-первых, никто особенно не ожидает сопротивления от ребенка, а значит, вас недооценивают. Во-вторых, нет искусства воевать с детьми. Вы же спокойно наносите уколы в незащищенные области тела. Стемид показал рукой на область до пояса.

— Здесь нет кольчуги, лат, разрезаете сухожилья на ноге, и бойца нет. Он ловко нагнулся, и ударив Гондомара ребром ладони под колено, свалил того на палубу.

— Все понятно, выстругайте себе деревянные ножи и отработайте этот прием. Ребята быстро взялись за дело. За неделю тренировок они так ловко владели кинжалом, что приводили Стемида в восторг показательными выступлениями. Кроме того, Юн обучил некоторым акробатическим трюкам и показал, как метко можно метать нож на большое расстояние.

— Мне с вами не страшно было бы и в бой ввязаться.- Похвалил ребят рыцарь. Растите быстрее. В это время капитан корабля приказал всем, кроме матросов спуститься в трюм. Собрали парус, с палубы убрали все лишнее, а что спрятать было невозможно, крепко привязали. Надвигался шторм. *** Три дня корабль бросало из стороны в сторону, как будто это была вырезанная из коры детская лодочка. Волны били с такой силой огромными кулаками, что от скрипа и треска никто не слышал собственного голоса. Детей и женщин спрятали в трюме. Все, включая пленников, помогали управляться с судном, потому что от этого зависила их жизнь. Никто из ребят не потерял присутствие духа. Ашамбо объявил, — шторм послан нам в помощь. Теперь нечестивцы не уйдут от заслуженного наказания, — и как будто в подтверждение его слов все услышали боевой горн. Преследователи и преследуемые увидели друг друга. *** Буря продолжалась еще день. После того, как ветер утих, галера, посланная герцогом стала на боевой ход. Отряд приготовился к абордажу. Неэро собрал команду на палубе. Всех пленников снова привязали вдоль обоих бортов.

— Прикрывайтесь людьми и не давайте им бросить кошки! — Начал он инструктировать пиратов.

— Я не знаю, что это за корабль, но шторм нарушил мачту, и сбежать нам не удастся, значит. примем бой! Команда вялым «ура», отреагировала на эти слова. Неэро подошел к Ашамбо.

— Ты поэтому угрожал мне виселицей? Так знай, прежде чем друзья тебя освободят, я приказал выкинуть всю вашу компанию за борт. Так что, не сильно рассчитывай увидеть мою голову в петле. Ашамбо сжал кулаки, но ничего не ответил.

— Ну, молчи! Неэро вернулся к команде и стал расставлять по местам людей. *** Уго попросил Стемида уделить ему пару минут.

— На корабле невинные люди, — начал он.

— Я вижу, вы приготовили луки, пращи и арбалеты. Я боюсь за своих друзей.

— Без этого штурм не удастся, — ответил рыцарь.

— А боя не избежать.

— А давайте пошлем парламентариев, вы же говорили, что с нами не побоялись бы вступить в сражение. Взрослого и троих ребят они спокойно пустят на борт, — изложил свой план Уго.

— А там посмотрим.

— Мне нравится, как ты думаешь, сынок, — ответил Стемид.

— Давай попробуем. Эй, дайте им сигнал к переговорам, пусть примут нашу шлюпку, — приказал он капитану. *** Начались переговоры, корабли стали друг от друга на расстоянии выстрела.

— Что они задумали? — Произнес вслух Неэро.

— Но в любом случае переговоры нам на руку, починим мачту.

— Они просят принять парламентариев, — расшифровал знаки, которые подавали с корабля Уго, боцман.

— Хорошо! Пусть подходят.

Чернокожий великан проверил боеготовность.

— Будьте начеку! — Приказал он пиратам. В подошедшей шлюпке находились: Стемид, Уго, Гондамар, Юн и четверо гребцов.

— Это что за детский сад? Крикнул Неэро прибывшим, и отдал распоряжение поднять парламентариев на борт.

— Смешно, может у них вся команда сплошь карлики и дети? Пока пираты хохотали от шутки командира, Уго который поднялся первым, метнул нож, и как только завязался бой, галера преследователей пошла на сближение. Фактор неожиданности сделал свое дело. Четверо воинов, пока пираты опомнились, уничтожили десять человек. Никто не знал, откуда отражать атаку. С корабля стреляли лучники, расстояние уже позволяло вести прицельный огонь. Уго, Гондамар и Юн, уворачиваясь от ударов, кололи и резали пиратов, быстро продвигаясь к борту, к которому были прикованы друзья. Жоффруа также не стоял в стороне от боя, придушив цепью юнгу, он завладел коротким мечом и умело отбивал удары, охраняя товарищей. Галеры стали борт о борт, и на палубу пиратов начали запрыгивать воины герцога. Бой быстро заканчивался, Неэро в окружении трех человек отступал к корме, уклоняясь от ударов, он не вступал в схватку, трусливо прикрываясь людьми. Куда делась его наглость и бахвальство? После того, как последний пират сдался, Уго, Гондамар и Юн бросились освобождать друзей. *** Вся компания удобно расположилась на носу галеры. Мария сидела напротив и расчесывала волосы. Ее измученное, красивое лицо светилась радостью. Только Жоффруа возмущался уложенным с Неэро мировым соглашением.

— Пусть плывет, подлец, надеюсь, поднимется шторм и потопит его шлюпку вместе с ним! Он со злостью ударил о дерево борта.

— Ты только не подумай, Мария, что я злюсь на тебя, твоя свобода мне дороже жизни, ты же знаешь. Просто негодяй ушел от расплаты!

— Ничего Жоффруа, вы еще обязательно встретитесь, — лукаво ответила девочка.

— То, что он выменял жизнь на мою свободу, не позволит ему уйти от расплаты. Поверь.

— Главное мы вместе, целы и невредимы.- Подытожил Уго.

— Это самое главное. Я больше ни о чем не думал в бою. И, слава богу, мое желание исполнилось. Теперь нам надо принять непростое решение, все эти люди, — он обвел руками корабль, — все они избрали путь в Иерусалим, мы обязаны сделать все, чтобы их надежда оправдалась. И клянусь, что не вернусь домой, пока не выполню свое обещание!

— Мы клянемся!

Повторил за Уго Ашамбо. Ребята встали и взялись за руки.

— Теперь я вижу, как мои сны становятся явью, — сказала Мария, с нежностью глядя на друзей.

— Вы положите начало великому воинству, и нет никакой силы в мире, которая способна вас победить. О вас будут слагать легенды, а подвиги воспевать в песнях. Пусть будет так. Ребята не сводили друг с друга глаз, как будто не виделись целую тысячу лет.

ГЛАВА X Уго сидел на носу корабля, поджав под себя одну ногу. Он смотрел вперед, выискивая глазами долгожданную землю.

— С тобой все в порядке? — Спросил друга Гондамар.

— Не беспокойся, я загрустил, потому что вспомнил дом, маму и своих друзей.

— Хочешь, расскажи мне, я с удовольствием послушаю. Гондамар сел рядом.

— Надоело смотреть в море, оно слишком однообразно, а если и меняется то только для того, чтобы помять бока скучающим путешественникам. Мальчик вспомнил шторм и завертел головой, отгоняя прочь воспоминания.

— Но шторма мы не боимся, правда? Уго приобнял товарища.

— Ты подумай, какие приключения мы пережили, настоящую битву! Его глаза загорелись.

— Мы победили, не понеся потерь, это знамение. Гондамар улыбнулся и спросил.

— Всегда ли так будет?

— Всегда! — Твердо промолвил Уго.

— Иначе быть не может. Бог на стороне правого! А мы всегда будем служить Правде и Справедливости! *** После боя отряд герцога разделился надвое: одна половина конвоировала пленных пиратов, их поместили в трюм корабля, на котором приплыли Уго, Гондамар и Юн; вторая часть отряда перебралась на корабль паломников. К полудню, когда солнце уже стало в зените, вся компания собралась вместе. Ашамбо уже оправился от болезни, поэтому уже ничего не омрачало этот прекрасный солнечный день. Ребята сели кругом, чтобы видеть друг друга.

— Веримида снова стал капитаном, я сегодня беседовал с ним.- Начал разговор Ашамбо.

— Более счастливого человека, похоже, я еще не видел. Он говорит с кораблем, хвалит его, интересуется — все ли в порядке. Кажется, что от счастья он сошел с ума. Мальчик засмеялся.

— Такие дела. А на вопрос: — скоро ли мы прибудем вИерапетру? Он ответил словами: — Какая разница. Надо с ним что-то делать друзья.

— Что тут думать, дать ему по башке.- поддержал разговор Жоффруа.

— Действительно, давайте приставим к капитану Жоффруа, он будет следить за всеми его словами, а если что не так, бить по голове.- Отреагировал Гондамар. Вся компания покатилась со смеху, кроме самого Жоффруа, он только недоуменно крутил головой.

— Вы как хотите, но если корабль заблудится, смешно не будет. Мальчик слегка разозлился на реакцию товарищей.

— Посмотрите вокруг, одно море, не у кого спросить дорогу, нет ориентиров, как и куда мы плывем, кто из вас это понимает?

— Днем мы плывем по солнцу, а вечером по звездам.- ответил за всех Ашамбо — Так во всяком случае говорят. И если ты будешь бить капитана по голове, кто знает, как много всего разного может на небе, после этого добавиться. Вся компания опять рассмеялась. Жоффруа миролюбиво ворчал: — Вам бы только зубоскалить, я ведь серьезно, сколько можно шататься без толку.

— Действительно, — подхватил товарища Нивар. — Мы снова вместе, пусть прилетают феи и несут корабль назад в Марсель. Хватит, наплавались. Смех не прекращался, вся компания пребывала в отличном расположении духа.

— Так что там в твоей деревне, расскажи, о чем вспоминал? Гондамар обратился к другу. Уго отрицательно покачал головой. Сейчас его мысли уже неслись по направлению к острову Крит.

— Это пустое. Давайте лучше подумаем, что будет дальше. Ветер тем временем надул паруса. Галера быстро набирала ход, высоко подымаясь на волнах, будто собиралась взлететь.

— Через день-два, — продолжил Уго. — мы прибудем в порт Иерапетру, чтобы пополнить запасы. Корабль герцога вернется назад, в Марсель, мы же поплывем дальше. Поэтому нам необходимо закончить обучение фехтованию, Стемид обещал не прекращать давать уроки.

Все ребята молча соглашались с товарищем. Их детский ум пусть и воспринимал происходящее как некую игру, но опыт плена и опасность смерти заставляли относиться к этой игре серьезно.

— Это понятно, — ответил за всех Жоффруа. — Но есть еще кое-что, один паломник дал мне вот это. Он протянул вперед сжатые в кулаке красные матерчатые кресты.

— Каждый из них нашил такой же себе на одежду, в районе сердца.- Он показам кулаком на грудь.

— Если мы едем в Иерусалим, может, следует сделать также, как и они. Ребята переглянулись.

— Такой крест — символ обета, совершить — паломничество, — возразил Ашамбо.

— Мы не давали клятвы церкви, мы лишь обещали сопроводить паломников в Святой Город. Не думаю, что нам следует делать это.

— Но мы все же произнесли клятву, — вмешался Уго. — Это должно что-то значить? Друзья замолчали, не зная, что на это ответить. *** Наступило время обеда. Кормили солониной и хлебом, запивали еду водой, она немного протухла и портила аппетит неприятным запахом.

— А помните в одной деревне, в честь праздника урожая зажарили целого барана, вот это пир был… Пейян убрал со лба непослушные волосы и принялся фантазировать. Уго ел молча не обращая внимания на разгоревшийся кулинарный спор. Его больше занимали размышления о том, что будет, когда корабль причалит в порту Акры. Долгое путешествие соединило их крепкими узами дружбы. Теперь, обдумывая дальнейшую судьбу маленького отряда, он понимал, что все товарищи приняли трагедию его семьи как личную беду. И речь не шла только о торжестве справедливости, вынашивались планы возмездия. Когда миссия с паломниками завершится, необходимо будет возвращаться домой, и воплотить эти планы в жизнь. Уго часто представлял, как разделается с негодяем бароном, но не хотел даже думать, что из-за этого может пострадать кто-то из друзей. Доев обед, мальчик подошел к расположившемуся невдалеке Стемиду.

— Мы не разговаривали еще после битвы.- Начал беседу Уго.

— Я хочу вас поблагодарить. Стемид был невысокого роста, загоревшее дочерна лицо украшала борода, на голове, по восточному обычаю, красовалась белая повязка.

— Вы справились, остались живы, а это главное.

— Вам за это спасибо! —

— Продолжил мальчик.— Не стоит благодарности, твои родители должны гордиться таким сыном, — воодушевленно сказал рыцарь. Уго подумал о своем погибшем отце. Скулы на его лице заиграли, и глаза яростно загорелись.

— Я затронул запретную тему? — Мальчик, казалось, не слышал вопрос, но через секунду, взяв себя в руки, промолвил.

— Я прошу вас обучить меня владеть мечом, нож слишком слабое оружие в открытом бою. Мы поклялись сопроводить пилигримов в Иерусалим, а значит, несем ответственность за жизнь этих людей. Помогите нам достойно выполнить данный обет. Стемид с восхищением посмотрел на маленького рыцаря, но с горечью в голосе возразил: — Длинный меч тебе не подойдет.

— Я помню, вы это уже говорили, в порту мы найдем кузницу и закажем оружие нужных размеров.

— Что ж, тогда не будем терять времени зря. Весь последующий день, до самого ужина, маленький отряд, под одобрительные возгласы солдат тренировался. Лучше всего получалось атаковать у Жоффруа. Мальчик фехтовал с Уго и так увлекся нанося удар сверху, что его деревянный меч расколол щит противника на маленькие кусочки, а сам Уго от такого удара повалился со смехом на пол.

— Чем я перед тобой провинился, что ты хочешь разрубить меня пополам? Жоффруа испуганно вертел головой, в пылу драки он и в правду позабыл, что перед ним не противник, а друг. Стемид, довольный успехами учеников, дал сигнал «отбой». Ребята, тяжело дыша, сели вокруг учителя.

— Вы отлично справляетесь, если так дальше пойдет, мне нечему будет скоро вас учить. Видно было, что эти слова рыцарь говорил с особым удовольствием.

— Но сосредоточимся на главном. В вашем отряде должен быть один, который будет подавать сигналы: к атаке и к отступлению. Так как в бою воины, подобные Жоффруа, кроме того, как уничтожить побольше врагов ни о чем больше не думают необходимо придумать и заучить эти сигналы. Лучше всего подойдет звук горна. Помните: от того, как вы будете видеть и слышать друг друга в бою, зависят ваши жизни. Стемид достал медный рожок и протянул ребятам, те по очереди принялись в него дуть и смеяться друг над другом. Поднялся невообразимый шум, царило веселье. *** Численность на корабле, включая паломников и отряд Уго, составляла сто человек. После счастливого освобождения, ребята раззнакомились со всеми, и теперь отдыхая, делились впечатлениями.

— Паломники из Аквитании, графство Перигор, с ними монах клюнийского монастыря и даже один рыцарь.- Начал говорить Ашамбо.

— Все его называют темным рыцарем, но мне он таким не показался.

— А почему он в хламиде, а не в доспехах? — спросил Рораль.

— Рыцарь идет очиститься от смертного греха после того, как взял крест, он вверил свою судьбу в руки господа. Это значит, что он не противится никакому насилию и воспринимает все происшествия как провидение небес. Ашамбо комично сложил руки на груди, ладошку к ладошке, и молитвенно возвел глаза.

— А то, что он раньше грабил, проливал кровь и творил разные бесчинства, не будет иметь значения после того, как рыцарь помолится в Иерусалиме у Гроба Господнего. Понятно?!

— Понятно, жаль, что я только придушил юнгу, мы ведь тоже будем в Иерусалиме… — Произнес Жоффруа. Все ребята от такой откровенности, громко расхохотались. Не смеялась только Мария. Девочка внимательно слушала Ашамбо, но не восприняла рассказанное как шутку.

— Что же получается, мы поклялись сопровождать преступников? — спросила она. Друзья задумались. Действительно, подобное путешествие не казалось им достаточным поводом для искупления убийства или другого преступления.

— Так объявил Римский Папа, — как бы оправдываясь, заметил Ашамбо. — Кроме того, они не все преступники, я говорил с женщиной, которая идет в Святую Землю молиться о здоровье для своего ребенка. Другие, я слышал, не имеют земли и будут просить об этом. Каждый по-своему хочет освободиться от грехов или неудач. Тем временем начали давать ужин. Солнце пряталось в зеленом, бесконечном море. Попутный ветер дул не переставая, Веремида отлично справлялся, и шхуна быстро мчалась вперед, по направлению к острову. Ребята удобно расположились у высокого борта, они кушали и продолжали разговор.

— Как будем тратить деньги? — Спросил Юн. После того, как пираты были разгромлены, казна разбойников по закону войны была разделена поровну между победителями. Ребята на всю компанию получили сорок золотых монет.

— Часть потратим на оружие, — поддержал разговор Уго. — Остальные на провизию.

— Получается, по четыре безанта на брата, — мечтательно произнес Андре. — Это огромная сумма.

— Не такая уже и огромная, — возразил Ашамбо. — Я слышал, что два золотых в месяц — жалование обыкновенного пехотинца.

— Не знаю о пехотинцах, но шестерых рабочих можно целый месяц кормить за один безант, — сказал Гондамар.

Друзья принялись обсуждать, какие вещи необходимо приобрести в Иерапетре. Мнения разошлись, каждый предлагал свои варианты, Андре стал убеждать товарищей в необходимости купить сокола.

— В одном доме я видел сосуд для воды, ручка которого была сделана в форме головы сокола, вцепившегося клювом в шею павлина. Когда я расспросил хозяина о диковинной птице, он ответил, что такой сокол стоит целое состояние, а жизнь птицы ценится гораздо дороже жизни крестьянина. Мы можем быстро разбогатеть.

— А зачем тебе богатство, — спросил у Андре Гондамар. — Я лично не понимаю, зачем тратить время на собирание золота, а потом оставшуюся жизнь дрожать от страха за себя и за свое богатство. И вообще, мы не станем ничем торговать, мы воины, а не купцы.

— Гондамар знает, о чем говорит, — вмешался в разговор Пейян. — Я предлагаю доверить распоряжение деньгами Уго, а все, что останется разделить поровну. Друзья согласились и вручили золотые монеты Уго. Мальчик собрал безанты в мешочек и прикрепил его на пояс под рубахой. Насытившись, ребята разбрелись по кораблю, каждый по своим делам. Жоффруа, Пейян, Рораль и Андре занялись фехтованием. Мальчики усердно отрабатывали удары. Стемид показал пять основных комбинаций, которыми легко можно было обезоружить противника, нанести ему ранение в лицо или нижнюю часть туловища. Такая тактика позволяла драться с воином, превосходящим их по силе и по росту. Уго, Мария, Гондамар, Юн и Нивар остались обсуждать необходимые покупки. Ашамбо нашел среди паломников рыцаря и затеял с ним разговор. *** — Меня зовут Ашамбо, — представился мальчик.

— Очень приятно, тебе и твоим друзьям я обязан жизнью, — ответил рыцарь. — Прими мою благодарность. Это был мужчина лет двадцати пяти, с истощенным, бледным лицом. Он был широкоплеч, смотрел уверенно, немного надменно, не отводя взгляда.

— Вы наверняка могли бы себя и сами защитить?

— Не мог, до Иерусалима я не возьму в руки оружия, ни при каких условиях, только тогда, когда исполню обет, я буду себя защищать. Сегодня моя жизнь ничего не стоит и оберегаема только ангелами, они решают, как будет дальше. Ашамбо не совсем понимал, что значили эти слова, но для формы кивнул в знак согласия.

— Я хочу вас спросить, только не знаю с чего начать.- замешкался мальчик.

— Ты хочешь узнать, что же такого должен совершить в моем возрасте человек, чтобы бросить дом, семью и отправиться за море?

— Нет, я хочу понять, почему вы путешествуете среди нищих? По всему видно, что вы не простолюдин.

Герцог собирает войско, скоро начнется поход, вы должны занять свое место среди знати, и с оружием в руках выполнять данный церкви обет.

— Ты не найдешь на моей одежде креста, я не давал обет и не спешу называться безгрешным бедняком Христовым.

— Зачем же вы здесь?

— На этот вопрос ты не получишь ответа, по крайней мере, не сейчас. Но я все же хочу тебя отблагодарить. Рыцарь достал из потайного кармана кольцо.

— Этот перстень из меди, он не вызовет зависти и не привлечет внимания, но владея им, ты найдешь помощь там где другого ждет смерть. Рыцарь надел Ашамбо перстень на мизинец правой руки. После этого он набросил на голову капюшон, и прислонившись к борту закрыл глаза всем видом давая понять, что разговор закончен. Ашамбо вернулся к друзьям, он решил, что пока не разберется, в чем тут дело не будет посвящать никого в детали беседы.

— Земля!!! Все на корабле вдруг услышали громкий, радостный крик. Счастливцу, который первым увидит сушу, полагалась награда, поэтому большая часть паломников весь день следила за горизонтом. Теперь невысокого роста человек, широко улыбаясь, принимал поздравления от всех пассажиров. В стороне, куда он указывал рукой, виднелись возвышающиеся над морем серые горы.

— Подождите радоваться, пока не подойдем поближе.- Осадил шумящую толпу Веремида.

— В вечернем сумраке такими могут показаться обыкновенные тучи. Но корабль все равно изменил курс. Через час пути сомнения пропали — это была действительно земля острова Крит.

— Молодец, — похвалил Веремида счастливца и вручил ему награду. — Если бы не твои зоркие глаза, за ночь мы бы отплыли от острова на сотни миль, и неизвестно, как закончилось бы это плаванье. Поздно ночью два корабля бросили якорь.

ГЛАВА XI Город был намного меньше Марселя. Гавань, в которой расположился порт, с одной стороны закрывали горы. С другой искусственная насыпь уходила буквой «Г» в море.

— Здесь во время шторма сберечься смогут кораблей десять, удовлетворенно отметил Веремида. Вход в гавань охраняла крепость, узкий проход на ночь перекрывала тяжелая, кованая цепь. На высокой каменной башне горел огонь, в ярком свете видны были вооруженные длинными копьями стражники.

— До утра все равно не пустят, — сказал капитан и приказал всем спать. Уго смотрел на темную тень спящего города, он казался ему мертвым и пустым. Вскоре из-за гор поднялась луна и осветила округу бледным светом. Мальчик долго не мог уснуть, в голову все время приходили воспоминания о доме. Он мысленно объяснял маме причины своего отсутствия, рассказывал о приключениях, о своих друзьях, и наконец, уставший, погрузился в тревожный сон. *** Утро зазвенело громкими криками рыбаков, утлые суденышки проплывали мимо шхун, они ловко ловили парусами ветер и уходили в открытое море. Прохладный воздух пробрался под накидку, которой укрылся Уго, разгоняя сновидения.

— Красиво как, — протирая глаза, промолвил Андре. Он проснулся первым.

— Наконец-то земля, я устал от того, что под моими ногами плавают рыбы. Настоящий город, настоящая еда, чего еще желать от жизни. Всей компании порядком надоело долгое плаванье, и они с неподдельным интересом рассматривали город, который раскинулся паутиной кварталов у подножья черных гор. Ребята быстро привели себя в порядок, кто как мог, разминал затекшие суставы. Умывались морской водой, кожа на лице уже давно привыкла к подобным процедурам. К тому времени, когда корабли снялись с якоря, все, бодрые и веселые, уже ожидали время высадки на берег острова. *** На пристани их встречала радостная толпа. Бедняки, торговцы, плотники и кузнецы. Видно было, что порт не столь популярен среди мореплавателей, чтобы удовлетворить работой всех жителей города. Уго приказал держаться вместе и не отставать.

— Если кто потеряется, слушайте горн, я дам сигнал.- Наставлял он друзей. Тем временем Стемид уладил свои дела. Он пообещал ребятам найти кузницу и помочь с выбором мечей. Уго хотел, кроме оружия, посмотреть еще и доспехи, но Стемид запретил им самостоятельно делать покупки.

— Вы не говорите ни слова, пока я не позволю, хорошо? Эти кузнецы пройдохи и все сплошь болтуны, я не хочу, чтобы по городу пошел слух, будто мы вооружаем детей. Всем понятно?

— Понятно, — хором ответили друзья. Найдя провожатого, компания двинулась к намеченной цели. Через несколько кварталов все увидели дым из трубы дома, у двери стояла наковальня, над которой на двух цепях весела огромная, замысловатая чеканка. Ребята остановились, невдалеке, обсуждая выбитый на щите рисунок. Стемид подошел к кузнице и начал разговор. Через некоторое время он вернулся и обратился к Уго.

— Мастер хочет снять мерку, пусть один из вас подойдет. Пока Ашамбо позировал кузнецу, Стемид рассказал, что мечи можно купить готовые у оружейника на соседней улице.

— Там же, можно будет что-то найти и для дальнего боя. Вам лучше держаться от противника на расстоянии. Уго вспомнил, как Ашамбо говорил когда-то об устройствах, которые стреляют короткими, тяжелыми стрелами, их придумали еще древние греки. Дождавшись товарища, они все вместе двинулись по направлению к указанному дому.

— Странный этот кузнец, — начал разговор Ашамбо. Он не рассказывал друзьям о подарке рыцаря-пилигрима. Теперь, видя какое оно произвело действие на ремесленника, решил поделиться тайной с Уго.

— Ты помнишь, я беседовал вчера с паломником, говорили еще, что он темный рыцарь.

— Да, я видел, как ты к нему подошел, — ответил Уго.

— Так вот, он подарил мне перстень, вот смотри. Мальчик протянул руку.

— И еще сказал странные слова, мол, кольцо сохранит жизнь или что-то вроде того. Так вот, в кузнице я ненароком показал его. Мастер до того, как увидел перстень, сетовал на дороговизну, на нехватку железа, а как рассмотрел узор на кольце, стал вежливым и пообещал к утру завтрашнего дня сделать все кольчуги. Главное, цену указал вдвое меньше прежней. Уго сдвинул плечами.

— Что же это за перстень такой, дай посмотреть. Ашамбо протянул руку. Мальчик не увидел ничего необычного. На кольце была выпуклость в виде щитка, где был вырезан крест с Т-образными лучами, внутри каждого угла находились еще четыре маленьких креста.

— Не понимаю, но нам это на руку. Дорога дальняя, деньги надо экономить.

У оружейника нашли короткие обоюдоострые мечи. Острое крепкое лезвие легко разрубило толстую палку. Хозяин лавки клялся, что сделаны они из индийского железа, при помощи особой ковки. Ашамбо начал объяснять на пальцах лавочнику устройство оружия, тот оборвал мальчика на полуслове, скрылся внутри помещения и через минуту вынес арбалет.

— Цагра! Произнес он и протянул его Ашамбо. Ребята с интересом рассматривали диковинную конструкцию. Жоффруа попытался натянуть тетиву, с первого раз ничего не получилось, переведя дух, он с еще большим упорством взялся за дело. Рубаха на спине треснула от напряжения, но под радостные крики друзей, он все же надел тетиву на спусковой крюк.

— Подходит, произнес удовлетворенно Жоффруа. Но Ашамбо забрал оружие и нажал на спуск, послышался глухой удар. Потом он взял веревку с крючками, одним концом прикрепил ее на поясе, вторым зацепил за тетиву. Мальчик нагнулся, уперев арбалет ногами в мостовую, потом выпрямился, помогая руками, и без особого труда натянул тетиву снова.

— Вот так, — произнес он под одобрительный гул друзей. Завершив покупки, вся компания двинулась назад на корабль. *** Мария видя воинственное настроение ребят, решила исправить положение вещей.

— Вы не должны думать только о войне, — обратилась девочка к друзьям.

— Юн, ты ведь акробат, Ашамбо знает наизусть множество басен, давайте дадим представление для жителей Иерапетры. Иначе, — она выдержала небольшую паузу, — иначе, скоро вы превратитесь в грубых солдафонов. Не забывайте, наша миссия не начиналась со спасения паломников и не должна закончиться только этим.

— О чем ты говоришь Мария? — спросил Ашамбо.

— Мы обязаны вооружиться, в противном случае, наша жизнь ничего не стоит. Как защитить себя, всех этих людей, не имея мечей, не владея искусством боя? Мария подошла к мальчику.

— Не забывай о том, кто нас ведет, — сказала девочка. Все дружно посмотрели на Уго.

— Я говорю о провидении, если мы только будем полагаться на свои силы, то в первом же бою можем потерпеть неудачу. Кто из вас уверен, что сможет наверняка защитить жизнь товарища? Первая победа это удача, конечно отвага, сила и умение сражаться немаловажно, но, мы все же дети. Я не хочу, чтобы с сегодняшнего дня мы стали взрослыми.

— Что ты предлагаешь? — Спросил Уго.

— Я прошу вас осмотреться вокруг, улыбаться, шутить, хочу, чтобы мы подружились с пилигримами, а не считали себя только лишь отрядом охраны. Я предлагаю найти еще одну цель путешествия в Иерусалим.

— Я полностью согласен с Марией, — вышел вперед Андре. Давайте найдем харчевню и хорошенько поедим, или пойдем на рынок, купим диковинных рыб или еще какой невиданной снеди, надо попробовать все, когда еще такая возможность выдастся.

— Тебе только бы желудок набить! Возразил Нивар.

— Можно и просто побродить по городу, осмотреться.

— Давайте разделимся, — постановил Уго.

— С Марией пойдут те, кто хочет осмотреть город, а на Андре возложим обязанность приготовления царского обеда. Те, кто хочет в этом поучаствовать, пусть идут с ним. Ребята одобрительно загудели. Отряд разделился: с Марией пошли Уго, Ашамбо и Гондамар, остальные остались помогать Андре. *** — Ну, куда пойдем? — спросил Гондамар Марию.

— Я бы посмотрела на город вон с того холма, видите, где развалины. Друзья посмотрели в сторону, куда указывала рука девочки.

— Ты права, оттуда, наверное, чудесный вид, — согласился Ашамбо.

— Но зачем нам смотреть на этот город, он такой же, как и тысяча других. Порт, базар, квартал ремесленников и церковь, вот и все достопримечательности. Ничего нового, разве что развалины, которые еще не успели растащить на кирпичи местные строители.

— Я тоже заметил, в стенах многих домов видны огромные камни с диковинным орнаментом, и заложены они обыкновенным кирпичом, — заметил Уго — Вы можете и не смотреть на город, нам необходимо остаться одним и поговорить. Мария выглядела очень встревоженной, и ребята подумали, что девочка предчувствует беду.

— Прости, мы действительно заигрались в войну, — начал говорить Уго. — Просто мы не планировали эти события. Плен, сражение, паломники, — все это возникло само собой.

— Правильно, — ответила девочка и улыбнулась. — Мы можем выполнять приказы судьбы, а можем сами построить свой план. Конечно, легче всего плыть по течению, но я уверена, — мы встретились не для этого.

Друзья поднялись на гору и очутились среди древних развалин.

— Отсюда виден весь город как на ладони, — крикнул Ашамбо, — он мигом взобрался на останки крепостной стены и удобно уселся, болтая ногами.

— Забирайтесь ко мне. Вся компания удобно разместилась друг возле друга. С моря дул легкий ветерок, и ребята долго молчали, наслаждаясь пейзажем.

— Итак, — начал Уго. — Мое путешествие началось с встречи со странным стариком. Теперь я понимаю, насколько неслучайной была та встреча, и если честно, не могу определить, что мне необходимо дальше делать. По всей вероятности надо вернуться и предъявить права на свою вотчину, так буден правильней всего. Мальчик так сильно сжал кулаки, что поранил ногтями ладони.

— Ты не можешь говорить — я! Возразил Гондамар.

— Отныне и навсегда есть только — мы.

— Прости меня друг, — Уго отвечал, не поднимая глаз. — Но вернуться я могу только один и как убийца, открытый бой мы проиграем, ни герцогу, ни кому-либо другому, проблемы моей семьи, наверное, не интересны, все готовятся к походу. А ты лучше меня знаешь, какой силой обладает барон?! Кроме того я сам, если по правде, лучше сейчас продолжу путь в Иерусалим, чем вернусь назад. Мария, молча слушала, она казалось ждала, пока ребята выговорятся.

— Я согласен с Уго. Ашамбо снял с плеча плащ, свернул его калачиком и подложил себе под голову. Теперь он говорил лежа, рассматривая облака.

— Сейчас нечего делать во Франции поверьте, моему слову, грядут великие перемены. Мы в самом эпицентре. Никто и не думал, что побег Марии из темницы обернется таким путешествием. Надо идти вперед до тех пор, пока нас не остановят.

— Хорошо, предположим, что до Святого Города мы дойдем, а что дальше? — Спросил друга Гондамар.

— Чего ты меня спрашиваешь, у нас ясновидящая Мария. Мне лично, все равно, что дальше. Главное идти вперед. Мир оказался гораздо больше, чем я представлял себе его в фантазиях перед сном. И нет ничего более интересного, чем следовать цели, великой, благородной цели. Ашамбо привстал, ребята удивленно наблюдали, как он вдохновенно говорил.

— Понимаете, я всегда смеялся над доверчивыми людьми, считая их глупцами. Но когда нас схватили и спрятали в темном трюме пираты, оказалось, что я, ни на секунду не сомневаюсь в скором освобождении. Во мне, незаметно, родилась вера. Вера в дружбу, в бога, я поверил, что вы никогда не отступитесь и преодолеете все преграды. Удивительное ощущение победы до начала сражения. И еще мы не искали паломников и не задумывали никакого сопровождения. Вспомните, на этом острове мы благодаря случаю. Уго услышал ночной разговор. Из-за нескольких простых фраз мы переплыли море.

Друзья внимательно слушали Ашамбо. По их лицам пробегали тени воспоминаний.

— Теперь о самом главном. На карте дедушки Бернарда, в рисунке который указывал на сокровище, так, во всяком случае мы думаем так, был фрагмент изображающий шествие людей в капюшонах. Я не обратил внимания, думаю, что никто не предал этому значения, приняв фигурки за часть орнамента. Но теперь мне совершенно ясно, что главное сокровище Иерусалима- это паломники, сокровище, которое мы можем умножить, найди мы возможность создать безопасный путь в Святой Город. Такая вот арифметика. Хух, вроде бы все сказал. Ашамбо громко выдохнул, ребята видели, что слова давались мальчику с большим трудом.

— Ты, долго собирал свои мысли.- Пошутил Гондамар.

— Но я абсолютно с тобой согласен.

— Действительно, все сходится, — поддержал друзей Уго. — Карта, герцог, грядущая война, паломники и мы. Теперь все связано единой нитью. Мы знаем, почему мы здесь и куда должны идти.

— Делай, что должен, и будь, что будет, — подытожил Ашамбо. — Так говорили в древнем Риме.

— Что же, если все ясно, пойдемте поедим, завтра плаванье продолжится, а значит, появится множество других загадок. Мария и ребята, взявшись за руки, побежали вниз по улице. На пристани их ждали друзья и готовые к отплытию корабли. *** Так заканчивается первое приключение десяти отважных товарищей. С наступлением следующего дня им предстоят новые открытия, неизведанные дороги и Иерусалим, Пуп Земли — город, в котором однажды поселился Бог.

Книга II Перстень всадника

ГЛАВА I С момента, когда берега острова Крит скрылись за горизонтом прошел день. Во все стороны света простиралось зеленое, разрыхленное ветром море. Друзья так привыкли к качке на волнах, что уже ничем не отличались от бывалых моряков.

— Мне жаль, что Стемиду пришлось вернуться в Марсель, — произнес печально Уго. За время путешествия мальчики здорово подружились с рыцарем, а вчерашнее расставание с капитаном отряда герцога Готфрида походило на прощание любящего отца со своими сыновьями. Теперь ребята с грустью вспоминали своего старшего товарища. Он окружил их заботой и вниманием, научил владеть оружием и защищаться в бою от врага. Уго произвел расчеты и отчитался перед друзьями о состоянии казны. На закупку снаряжения и продовольствия было потрачено двадцать три динара золотом и тринадцать драхм серебром. Стемид настоял на приобретении новой одежды и обуви, потому что наступала зима. Теперь девять друзей, вооруженные мечами, пращами и одним легким арбалетом, представляли собой вполне боеспособный отряд. И даже после того как искусно сделанная кольчуга спокойно выдержала прямой удар мечем, рыцарь все равно просил ребят держаться на расстоянии от противника.

— Используйте пращи, Давид победил Голиафа именно этим оружием, — напутствовал он своих подопечных. У каждого из друзей на поясе, кроме всего прочего, теперь был прицеплен кожаный мешок с железными шарами. При помощи пращи, на расстоянии пятидесяти шагов, мальчики приловчились разбивать ими толстую мраморную плитку вдребезги.

— Тоже будет и с головами противника, — удовлетворенно говаривал рыцарь. Паломники с уважением и благодарностью отнеслись к решению ребят сопровождать их в Иерусалим, а Веремида отказался брать плату за проезд, поэтому их дорога в Палестину обошлась в цену стоимости еды. Попутный ветер гнал корабль вперед, отряд расположился на носу, после утомительной тренировки ребята терпеливо ждали времени ужина. *** Молчание прервал маленький, рыжий, бородатый паломник, друзья прозвали его между собой — волосатая морда. На румяном, круглом лице расположились острые, бегающие глазки, а когда его взгляд ненароком встречался с посторонним взглядом, то мгновенно загоралась заискивающая улыбка. Его звали Тибальд, и именно он первым увидел землю острова Крит. Подойдя к ребятам, мужчина минуту постоял рядом, внимательно осматривая горизонт, потом видя, что друзья обратили на него внимание, заговорил.

— Северный ветер усиливается, не к добру это. Ашамбо давно хотел выяснить один момент, у мальчика закрались сомнения по поводу истории, которую рассказал Тибальд о своей жизни в деревне.

— Послушайте уважаемый, у вас удивительное чутье, такое впечатление, что с морем вы на ты. Знаете

откуда ветер дует, где земля появится, а говорите, что море первый раз увидели три недели назад, в Марселе. Получается вы очень способный человек. Ашамбо внимательно следил за реакцией Тибальда, но лицо мужчины озарила доброжелательная улыбка.

— Сам не знаю, что со мной, боюсь до безумия я пучины морской, поэтому чаще других, наверное, смотрю на горизонт.

— Чего ты к человеку пристал! — защитил паломника Жоффруа. — Что плохого в том, что кто-то еще, кроме Веремиды, следит за дорогой. Если честно, то я с большим удовольствием прошел бы этот путь пешком дважды, чем доверять свою жизнь влюбленному в корабль капитану. Посмотри, он постоянно что-то шепчет, или весело поет, ему любой ветер хорошо, только если волна сильнее обычного ударит о борт, этот придурок злится и трясет кулаком. Жоффруа громко плюнул.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — спросил Тибальда Уго.

— Да нет, просто так подошел, корабль маленький, особенно не разгуляешься.

— Вы только Веремиде о таких вещах не говорите, за «маленький корабль» можно веслом по голове получить, — опять заговорил Жоффруа.

— Я вчера ему говорю, сколько плыть до Триполи? Он мне — неделю. Я возмутился, еще неделю на этом корыте, с ума сойти можно, так этот гад пообещал, что если услышит снова такие слова, еще неделю плавать вдоль берега будет. Представляете? Как с таким человеком бок о бок столько времени прожить? Тибальд заискивающе кивал.

— Это все от того, что кроме как в море никуда взгляда не деть, — поддакивал он Жоффруа. Мызаложники капитана, корабля, ветра, здесь нам не подвластно ничего. Полагаемся на волю Всевышнего.

— Собственно. за этим вы и вышли в путь, — сказал Ашамбо. — Или не так?

— Так, так. Вы все правильно говорите, только человек такая тварь, что ему необходимо знать о том, что Господь смотрит с небес и обязательно видит его. Когда я сидел закованный в цепи, в трюме, не очень то и в это верилось. Тибольд плаксиво поджал губы.

— Все мы остались живы, и это главное, — поддержал разговор Андре. — Еще неизвестно, как нас встретит Палестина, там ведь нет ни одного христианского правителя.

— Правду говорите, мужественные юноши. Надежда только на вас. Никто, кроме Ашамбо, не воспринял эти слова как откровенную лесть.

— Скоро ужин, а на полный желудок и настроение появляется.- Успокоил мужчину Андре. Действительно, ветер усилился, когда солнце опустилось на горизонт, небо затянуло мохнатыми тучами, и заморосил дождь.

Все пассажиры корабля собрались на корме, где натянутый над палубой тент скрывал от непогоды. Поблагодарив дружной молитвой Бога за хлеб насущный, приступили к еде.

— Сегодня я хочу вам рассказать историю о проклятом монахе-расстриге Грозии, — начал говорить пожилой мужчина. Паломники называли его Гвиберт, он был самым старшим из них и каждый вечер открывал для слушателей удивительные истории о чудесах Палестины или о мужестве верных Христу людей. Аккуратно собрав в ладонь крошки хлеба, он запил остаток ужина водой. Мяса Гвиберт не ел, также как и другой животной пищи. Говорил он тихо, но, невзирая на шум моря, каждое его слово слышалось очень отчетливо.

— Итак, было это давным-давно, Апостольским городом еще управляли наши братья во Христе — византийцы, а проклятые персы рыскали вокруг хищными волками, оставляя на теле империи, кровоточащие, но неспособные достать до сердца раны. Служил в те времена в Риме монах Грозий, человек бесчестный и злой. Дослужился он до высокого сана благодаря уму и способности к наукам Богословским, но дьявол завладел его душой и столкнул в погибельную бездну порока. Впал Грозий в страшную ересь, он поддал сомнению власть Римской церкви. Но ангелы, стоящие на страже веры, открыли глаза Папе на паршивую овцу, и разоблаченный Грозий бежал из Рима. Блуждая неприкаянным по миру, он вознамерился разрушить саму веру Христианскую. Гвиберд взял паузу, осматривая паломников грозным взглядом, будто Грозий сейчас находился посреди них. Уго прикрыл ладонью рот, чтобы не беспокоить старика своей улыбкой. Ашамбо также втайне улыбался. Жоффруа, Андре, Пейян, Юн, Гондамар, Рораль, Нивар и Мария напротив, широко открыв глаза, внимательно слушали рассказ. Никто не расходился, закончив трапезу, люди остались на своих местах, внимая слова Гвиберда. Только Роланд — темный рыцарь, как его прозвали друзья, сидел к собранию спиной, и было видно, что он абсолютно ничего не слышит и полностью погружен в свои мысли.

— Преследуемый папской милицией Грозий покинул пределы Италии, и никто ничего о негодяе не слыхивал до тех самых пор, пока Магомед не провозгласил себя пророком на земле Аравии, — продолжил говорить Гвиберд. Из-под его косматых бровей гневом блеснули глаза.

— Надо сказать, друзья, что много грехов совершил Магомед. Приобретя великую власть в своем краю, он часто сражался с соседями и также часто был разгромлен, народ же трепетал от страха и верил каждому его слову невзирая на эти поражения. Он окружил себя наложницами и льстецами, не подчинялся никому. Пилигрим огляделся, проверяя реакцию слушателей, и продолжил.

— Из его учения сделали позорный закон, но этот закон не выходил за пределы города, в котором он правил. Так длилось до тех пор, пока Грозий и один еврей, имя которого история не сохранила, не пришли к Магомеду с сатанинской лестью и хитростью. Все они вместе сочинили нечестивые законы и лжеучение Алкорана. Из ветхого Завета и десяти заповедей Моисея позаимствовали отдельные места, а также использовали они Евангельский Завет Христа, — гореть им в аду на веки вечные! И обнародовали еретики свой закон искажающий языческую, иудейскую и христианскую веру, а так как сам сатана покровительствовал этому нечестивому труду, то поклонились Магомеду народы Ассирии, Персии, Мидии и Месопотамии. Дошло же это лжеучение даже до Европы через Египет и Африку. Все слушали, затаив дыхание, и когда Гвиберд закончил над палубой воцарилось молчание. Внезапно

рыцарь, что сидел все время спиной и казалось, не слышал рассказа, громко произнес.

— Я сражался с арабами на землях королевства Арагон, они честны в бою, и слово их крепче стали. Веруют же они не в Магомеда, а в Вседержителя, Единого Бога. То, что ты рассказал старик, — глупая ложь. Рыцарь говорил, не поворачивая головы. Один из пилигримов схватил нож, но Гвиберд жестом остановил его.

— Может, и ты чтишь Алкоран? А если так, зачем пустился с нами в путь? Здесь на корабле нет места нечестивым псам! Он угрожающе занес руку, рыцарь повернулся лицом и смело посмотрел в глаза Гвиберда.

— Я сражался с магометанами в честном бою и потерял множество верных друзей, которые бесстрашно сложили голову под арабским мечом! Мы можем их убивать за посягательство на нашу землю, но на нашу веру учение ислама не посягает. Мне довелось быть в сарацинском плену, так христианские священники, которые служат в церквях и их немногочисленная паства не притесняются и их не карают смертью. Они открыто проповедуют свое учение во Христа. На наших же землях монастыри горят чаще, чем лес в жаркое лето. Гвиберд яростно стиснул кулаки.

— Тебе не место среди верных… Но не успел закончить, как прозвучал голос Веремиды.

— На моем корабле решать мне, кому здесь место, а кому нет! Капитан резким движением сорвал парусиновый навес.

— Надвигается буря, всем спуститься в трюм, кто же останется на палубе, пусть привяжет себя веревкой к мачте. И действительно, как будто в подтверждение слов капитана судно резко накренилось от ужасного удара. Невыносимый скрежет и пронзительный вой разорвали в клочья воздух. Паломники в панике бросились к лестнице, ведущей вниз. Ребята впереди себя вели Марию, внимательно следя за тем, чтобы девочка безопасно спустилась в трюм. Гвиберд, рыцарь, Тибальд и еще несколько человек взяли веревки и поднялись на палубу. Уго и Гондамар последовали их примеру. В трюме было недостаточно места, из-за страшной качки женщины и старики могли получить увечье в давке. В это время буря с неистовством обрушивала на корабль огромные волны, его качало как щепку. Все молчали, так как перекричать вой ветра и треск дерева человеческому голосу было не под силу. Так продолжалось несколько часов, рулевое весло сломалось, и Веремида присоединился к друзьям. Обессиленные, они все вместе смотрели, как среди бешеной пляски облаков иногда появлялась луна, стараясь угадать, когда утихнет шторм. Неожиданно Уго подался вперед, показывая рукой перед собой, и когда вновь появился лунный свет, все увидели болтающееся на волнах тело, веревка крепко держала его возле корабля.

ГЛАВА II Борясь с ветром, корабль, казалось, плакал и стонал. С палубы смыло все, деревянные борта растащило полностью, весла, снаряжение в мгновение ока проглотило море. Веремида приказал спуститься в трюм, дальше находиться на палубе не имело никакого смысла. Все горячее молились, призывая на помощь Святого Николая. Уго отдышавшись, вопросительно посмотрел на капитана. Им не удалось поднять тело, мало того, оказалось, один он видел торчащую из груди рукоять кинжала. Только сейчас, когда закрытая дверь трюма заглушала бешенный рев бури, люди могли слышать друг друга.

— Бедный старик, — первым заговорил Веремида. Потом тихо, так чтобы его слышали Уго и Гондамар, добавил.

— Если через пару часов не успокоится — мы все там будем.

— Я лично не спешу, — возразил Гондамар.

— Он не утонул, его убили, — так что… Уго произнес последние слова еле слышно. Мальчик уже знал, что никто ничего не видел. На палубе находилось много людей включая добровольцев паломников. Вернулись все, за исключением несчастного Гвиберда. «Зачем только старик полез на палубу?» — думал Уго. Мальчик вспомнил, как тот, подымая костлявые руки к небу, выкрикивал какие-то слова. Старик тогда показался ему могущественным чародеем, но бесстрашно бросив вызов буре, он погиб от руки убийцы.

— Зачем было лишать жизни Гвиберда? — внезапно спросил Уго.

— Море не разбирается, кто стар, а кто млад, ему все равно, — ответил Веремида.

— Я говорю не о море, Гвиберда убили, вонзив несчастному в сердце нож! Мальчик подался вперед. — И я клянусь, убийца сполна заплатит за эту смерть! От услышанных слов, все внезапно замолчали, даже женщины, вытирая слезы, посмотрели на Уго, ожидая объяснений.

— Я находился рядом и видел, что старик убит, но я не увидел убийцу. Может, сейчас это и не важно, потому что неизвестно чем закончится ночь, но если Бог решит оставить нам жизнь, я хочу сообщить негодяю о том, что ему не избежать правосудия людского, он пожалеет о содеянном еще до того, как попадет на суд к Вседержителю! Жоффруа, Гондамар и Ашамбо сели ближе к Уго.

— Это хорошо, что ты не видел убийцу, у него не будет причины зарезать тебя, когда мы все уснем, — сказал Гондамар.

— Веревка старика была привязана к кольцу на носу судна, ты, я привязали себя к мачте, Веремида с помощниками на корме пытались управлять кораблем, пока не сломалось рулевое весло. Значит подозреваемых не так и много… Мальчик посмотрел в сторону.

— А если быть точнее, это кто-то из паломников. Только зачем, я не пойму, зачем это кому-то понадобилось?

— Зачем? Это конечно вопрос, но если разобраться, лучшего момента не подберешь. На море все списать можно, — подхватил беседу Ашамбо.

— Да на кой черт, если мы можем и так все погибнуть в любой момент? Это как надо ненавидеть старика, чтобы не спасать свою жизнь, а думать, как погубить чужую. Нет, у этого человека нет страха перед небесами! — вмешался Жоффруа.

— Точно вам говорю, кроме ненависти здесь необходима сила и умение владеть оружием. Попади кому-то в сердце тонким лезвием, когда корабль бросает из стороны в сторону, ветер гнет книзу, волны бьют и тянут в море? А еще, я не думаю, что старик так добровольно подставил грудь. Тем более, убийца опасался быть замеченным. Здесь работала рука, привыкшая к оружию, опытная рука.- подытожил Жоффруа. Паломники переглядывались, и только рыцарь остался сидеть без движения, закрыв глаза, никак не реагируя на слова мальчика. На его лице отображалось полное безразличие к происходящему. Вдруг шторм прекратился, корабль выровнялся и, качаясь на волнах, впервые замолчал.

— Может, все и обойдется, — сказал Веремида.

— Надо молиться, а не мечтать о мести! После шторма разберемся.

— Я говорю о правосудии, а не о мести! Мы поклялись защищать паломников в Палестине, а сами не уберегли старика на корабле, среди своих. Уго чуть не плакал от досады. Жоффруа обнял товарища, стараясь утешить.

— Мы все с тобой за одно, давай доживем до завтра, а там посмотрим. *** Наступил следующий день. Море волновалось, но волны ослабели и без прежней злости играли кораблем. Ветер утихал, черные тучи по краям посерели и уже не извергали из себя молнии. Уставшие люди изо всех сил пытались починить разбитое судно.

— Появится солнце, мы сможем определить, как далеко нас отнесло с курса. Веремида принялся чинить штурвал. Время от времени он отдавал приказы, хотя и без этого каждый старался оказаться полезным. Люди радовались, что остались живы. Уго собрал ребят на совет.

— Веремида настаивает на том, что мне привиделся нож в груди Гвиберда. Никто из паломников и команды не увидел ничего подобного, хотя некоторые из них пытались спасти старика. Но я видел

и не отступлю от своего слова. Мальчик пристально посмотрел на друзей.

— Я все время думаю о причине. Уго обратился снова к друзьям.

— За что убили несчастного?

— Мы многого не знаем, все эти люди из одной провинции, многие из одного селения, мало ли за что.высказался Жоффруа.

— Ты же сам вчера говорил, что непохоже на то, что орудовала рука необученного крестьянина, — возразил Ашамбо.

— Тогда только один человек был способен сделать это — темный рыцарь. Сказал Гондамар.

— Ему одним грехом больше, — ничего не изменится.

— Нет, рыцарь поклялся не брать оружия в руки, — встал на защиту Ашамбо.

— Я не верю, слишком тогда все просто, умеешь воевать- значит, убийца. Уго внимательно слушал слова друзей.

— Я принял решение, раз только я видел, что Гвиберд убит кинжалом, а не бурей сброшен за борт, пойдем на хитрость. Вечером я объявлю, что ошибся, ударился головой, и мне привиделось все. Пусть убийца успокоится, мы ведь все равно не отступим, вы верите мне? Жоффруа обнял друга, крепко стиснув того в своих медвежьих объятьях.

— Верим?! Ты единственное, во что я верю вообще, кроме Бога, конечно. Мальчик набожно перекрестился, смешно подняв глаза к небу.

— Так и сделаем, я же поговорю с рыцарем, он был рядом со стариком и наверняка что-то видел.подытожил Ашамбо. Только Мария все время молчала, о чем-то напряженно думая. Мальчики не обратили внимание на то, что девочка изменилась после происшедших накануне событий, все были заняты судьбой несчастного Гвиберда. Вечером паломники приняли слова Уго спокойно и без лишних вопросов. Всем было удобней думать, что старика убила рука стихии, а не одного из них.

ГЛАВА III Земля появилась внезапно, казалось, могучая рука вытащила горную гряду из пучины морской. Остров Кипр был окутан туманом, как будто дымом от тысячи потушенных костров. Большую часть пути проплыли на веслах, уставшие люди сменяли друг друга, от чего время проходило в череде сна и тяжелой работы. Не переставал дуть холодный ветер, беспокойное море тревожно содрогалось, но больше не возмущалось высокими волнами. О смерти Гвиберда быстро забыли. По старику отслужили заупокойную мессу, и старались больше не вспоминать о трагедии, а когда появилась земля, впервые за долгое время люди улыбались и радовались. Корабль вошел в спокойную бухту порта города Пафос. Веремида высадил всех на берег и нанял плотников для починки судна. Это было мудро с его стороны, потому что люди смогли отдохнуть и восстановить силы. Ребята сняли гостиничный номер и, установивши дежурство, улеглись на соломенные матрасы. Но с непривычки, что пол не качается под их спинами, друзья не смогли быстро уснуть и затеяли беседу. Мария не вмешивалась в разговоры и заняла угол вдалеке от всех. Уго хотел было спросить: все ли в порядке? Но девочка легла, отвернувшись к стене, всем видом показывая, что ни с кем не хочет говорить. Устроив короткий военный совет, друзья быстро последовали ее примеру. Последние три дня обошлись им слишком дорого, но ребята не чувствовали себя беспомощными. К Уго свелись все обязанности по организации отряда, его слушались беспрекословно, от этого не возникало проблем, которые обычно появляются в компании людей, равных по возрасту и статусу. Такой выбор определил Стемид, именно он, проводя занятия с ребятами, всегда доверял проверку результатов Уго. Сначала удары и комбинации боя на мечах отрабатывал Уго, а потом только все остальные. Получалось, что они оба преподают фехтование, оба учат правильно держаться в сражении, исправляют ошибки и назначают противников для единоборств. Кроме этого Уго оказался потомком знатного рода, в силу этих обстоятельств ему принадлежало право и обязанность нести ответственность и вести за собой людей. В первый день после прибытия в порт Пафоса ничего не произошло, наступила ночь. *** Уго спал тревожным сном, прохладный морской воздух разбудил его еще до рассвета, открыв глаза, мальчик увидел сидящую у окна Марию.

— Ты не спала? — обратился он с вопросом к девочке. Мария повернула к нему свое красивое лицо, по ее белым щекам текли слезы.

— Что случилось? Уго подошел к подруге и обнял за плечи. Девочка спрятала лицо в ладонях, ее плечи вздрагивали от плача.

— Гвиберд? Ты плачешь по старику?

Она отрицательно качнула головой.

— Я плачу, потому что нас ждет расставание. Уго ничего не понимал, он подумал, что девочка просто устала, слишком много лишений выпало на ее долю. Но успокоить Марию было нечем, мальчик знал, что дальнейший путь простирается по мусульманской Палестине.

— Расстаться? Наша дорога только началась. Он пытался говорить как можно веселее.

— Представь, нас ждет впереди Иерусалим. Сегодня мне снились его церкви. Мария вытерла слезы.

— Вас должно быть девять. Я же останусь здесь и буду молиться, я тоже этой ночью увидела вещий сон. Уго давно ждал, когда проснется пророческий дар девочки. Потому что все время плаванья, она только молча наблюдала за событиями.

— Ладно, но очень скоро мы вернемся и обязательно заберем тебя, я сам, если честно, хотел попросить тебя остаться на острове. Дальнейшее путешествие слишком опасно. Мы ступим на враждебные земли. Мария ласково улыбнулась другу.

— Ты настоящий лидер, и ты мудр не по годам, впереди вас не ждет ничего страшного, но те испытания, которые необходимо пройти, потребуют всю вашу силу и мужество. Это не значит, что я испугалась, но я должна ждать вас здесь. Она опять заплакала, Уго уже знал причину и не волновался как прежде этим слезам.

— Вот что, это очень знаменитый город, здесь проповедовали апостолы, а на побережье, говорят, есть даже развалины языческого храма и римского театра. Если хочешь, пока паломники будут посещать монастыри и святыни, мы обследуем эти руины. Тебе наверняка будет интересно увидеть, где давали спектакли древние актеры. Как ты на это смотришь? Мария улыбнулась.

— Ты читаешь мои мысли. Я только хотела попросить тебя о такой прогулке. Друзья крепко пожали друг другу руки. Уго стал будить остальных, Только Жоффруа возмутил такой ранний подъем. Позавтракав на скорую руку, маленький отряд вышел на улицу. Город давно проснулся: моряки выходили в море за добычей, торговцы раскладывали товары, а ремесленники открывали свои мастерские. Отовсюду неслись запахи оживающих улиц. Мария шла впереди, указывая дорогу.

— Мы гуляем или преследуем какую-то цель?

Спросил товарища Ашамбо.

— Мария все объяснит, я и сам не знаю толком, куда она нас ведет, — ответил Уго.

— Не все ли равно, раз спать уже не придется, — ворчал Жоффруа. Миновав площадь, друзья через некоторое время очутились за городом. Солнце поднималось над горизонтом, в его золотых лучах высокие колоны из белого мрамора казались воротами в небо. Ребята очутились на территории древнего храма. Все остановились, зачарованно глядя перед собой. Женская фигура в длинной одежде возникла в середине круга, выложенного каменными плитами, она протянула руки к солнцу и запела песню. Волшебный голос проникал прямо в сердце. Мария пошла вперед, подав знак остальным оставаться на месте. Она сделала несколько шагов, и остановилась перед женщиной. Песня прекратилась. Неизвестно откуда ввысь взмыла стая голубей, поднялся ветер и закружил песчаную пыль. Протерев глаза, друзья увидели перед собой одиноко стоящую между колонн Марию.

— Чудеса. Воскликнул Жоффруа.

— Вы видели, или это я до сих пор сплю? Но женщину видели все, бросившись к девочке, друзья стали расспрашивать ее о случившемся.

— Здесь поклонялись Матери Бога, — ответила она. — Еще до того как святая Мария подарила миру Иисуса. Все недоуменно переглянулись.

— Вы все узнаете в свое время, сейчас же нам надо проститься. Дальше я пойду одна, а вы, когда выполните данный обет, вернетесь за мной. Я буду ждать своих рыцарей здесь. Девочка скрылась за колонной и исчезла. Дорога назад прошла в тягостном молчании, казалось, привыкшие к необыкновенным способностям Марии, друзья все равно глупо хлопали глазами и разводили руками. Придя на корабль, ребята увидели, что Веремида беседует с незнакомым человеком. Ремонт палубы почти закончился, и друзья смогли спокойно разместиться, чтобы обсудить дальнейшие планы.

— Я ничего не понял, — начал первым Гондамар. Мальчик выглядел расстроенным, он открыто восхищался Марией, и теперь потеряв подругу, искал объяснения.

— Здесь нечего понимать. Мы не знаем, откуда она пришла, где ее родина, кто ее родители? Так что будем просто доверять ее словам, а она сказала то, что будет ждать нас здесь. А остальное — не наше дело, — ответил товарищу Ашамбо.

— Меня больше беспокоит вопрос смерти Гвиберда, среди нас хладнокровный убийца, и никто не знает, откуда ждать следующего удара. Давайте восстановим события того злополучного дня, накануне

шторма. Ребята принялись вспоминать.

— Ничего особенного не произошло, обыкновенный день, только за ужином, когда Гвиберд рассказывал свою историю, Роланд возразил ему. Но это было совершенно без злости, так, между прочим, — сказал Гондамар. Мальчика поддержали все присутствующие.

— Но паломники отреагировали гораздо враждебней, чем того заслуживали слова рыцаря, — продолжил он. — Особенно поразила реакция самого Гвиберда, спокойный и добродушный старик чуть не накинулся на человека с кулаками, если бы не слова Веремиды, никто не знает, чем бы окончился этот спор.

— Ну, почему никто не знает, — вмешался в разговор Андре. — Старика попросту зарезали, без лишних слов. Тень подозрения опять падала на рыцаря.

— За такие поступки не лишают жизни, — сказал Ашамбо. — Ни оскорблений, ни долгих споров. Ну, обменялись они колкими фразами, некоторые горячие головы поддержали Гвиберда, я видел, что рыцарь оставался абсолютно спокойным. Убийцу надо искать в другом месте, если конечно, был таковой. Тело смыло волнами, и от несчастного остался лишь обрывок веревки. Все посмотрели на Уго, но мальчик был непоколебимым.

— Я видел нож в груди. Теперь я тоже думаю, почему убийца не уничтожил улику? Ведь если бы он вытащил нож из тела, никто и никогда не догадался бы об убийстве. Либо я брежу, либо ответ на этот вопрос сильно удивит нас. Солнце поднялось к зениту, видя, что Веремида закончил беседу, ребята перебрались к нему на корму под навес беседки.

— Кто это был? Первым заговорил Жоффруа. Но Веремида мочал проводя в уме какие-то расчеты, он записал результат в корабельную книгу.

— Это капитан судна, которое сегодня прибыло из Триполиса. Мой давний знакомый. Он убрал со стола лишние вещи и дал знак матросу принести воды.

— Между прочим, интересную историю рассказал. Веремида загадочно улыбнулся и поднял палец вверх.

— Оказывается, город недавно покорился египетскому султану, и чтобы торговать все корабли должны теперь платить дань его войскам. Но не это главное… Он отпил воды из принесенного кувшина.

— В ливанских горах появился Шейх-аль-Джебель, защитник веры и справедливости, не так давно его войска захватили у персов замок Аламут. Так мой товарищ рассказал, что перед самым его отплытием, начальник гарнизона города пал под ударом кинжала. А теперь слушайте внимательно. Низариты — так называют воинов Шейха, убивают свои жертвы кривым кинжалом, его всегда оставляют в ране, чтобы все знали — убийство совершенно по приказу из Аламута. Ребята переглянулись.

— Ну нет. Почти хором ответили Ашамбо, Жоффруа и Гондамар.

— Как к нам на корабль смог пробраться низарит?

— Защитник ислама и справедливости! Веремида сделал удар на слово ислам.

— Помните, о чем была последняя история Гвиберда? Ребята закивали головами.

— То-то.

— Ну, тогда убийцей может быть кто угодно, мы никогда не доберемся до истины, — воскликнул Андре.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Уго.

— А почему они так преданно выполняют приказы человека, который находится за тысячу миль?

— Об этом мой знакомый умолчал, он сказал, что и так наговорил лишнего, просто в истории города Триполис никогда не убивали в мечети, да еще и высокопоставленного полководца. Для этого, кроме смелости, необходимо кое-что больше. Не так просто пробиться сквозь стражу. И еще всех удивило спокойствие, с которым убийца принял кару. Ни причитаний, ни мольбы о пощаде, показалось, что он желал смерти больше жизни. *** Картина с убийством более-менее прояснилась, теперь никто не сомневался в словах Уго. Паломников было шестнадцать человек, включая пять женщин и нескольких стариков. Теперь, когда паломники скрывали в своих рядах жестокого и бесстрашного воина, они решили выяснить подробно историю каждого. Глупо было предполагать, что убийца пустился в плаванье- поклониться христианским святыням, он возвращался домой, а это значит, там, откуда он плыл, наверняка было совершенно преступление, о котором они просто еще не знают.

— Необходимо быть предельно осторожными и найти убийцу как можно быстрее. Времени у нас мало, а когда корабль войдет в порт Триполиса, мы навсегда потеряем возможность совершить правосудие, — высказался Гондамар.

— Плохо, что он ничем не отличается от обыкновенного человека, — простодушно заявил Жоффруа.

— Почему Бог не метит шельму, было бы проще, если бы у гада выскочили на лбу чирьи или другие

приметы. Друзья улыбались, слыша наивные размышления Жоффруа. Тем временем Веремида начал загружать товар, который он сговорился с одним купцом доставить в Триполис. На палубе поднялась суматоха, и было решено до вечера погулять в городе.

ГЛАВА IV Уго беспокоило равнодушное отношение большинства ребят к тому, что Мария так неожиданно оставила их компанию. Он, конечно, понимал, что был новеньким среди них, но за время побега и плаванья из Марселя в Паффос это обстоятельство никак о себе не напоминало, теперь же… появилось такое чувство, что он чего-то не знает. Гондамар и Ашамбо шли рядом, друзья решили найти укромное место и поразмыслить. С моря дул ветер и моросил осенний дождь. Закутавшись в плащи, ребята быстрой походкой вышли за черту города, и, приметив в близлежащих скалах пещеру, направились туда.

— Итак, — начал говорить Ашамбо, когда все уселись на разбросанные по полу камнях.

— Мы не продвинулись ни на шаг в своем расследовании, информация от Веремиды еще больше запутала. Мне кажется, что наше обязательство сопровождать паломников было скоропалительным. Мы, конечно, должны защищать немощных и помогать слабым, но, если честно, то я не вижу смысла рисковать жизнью. Нас собственно никто и не призывал к такому обету.

— Вот именно, — ответил Уго.

— Мы сами дали надежду и не имеем права отступить.

— Какую надежду? — вмешался в разговор Гондамар.

— Гвиберда не уберегли, четкого представления о том куда направляемся не имеем, да и воины из нас никудышнии. Разве разбойников отвлечь или напугать получится. Мы дети.

— А как же бой на корабле? Тогда разве мы были взрослыми? — не унимался Уго.

— Что изменилось? Я верю в то что защищая правое дело, мы непобедимы! Разговор проходил между тремя друзьями, остальные ребята молча слушали, всем своим видом показывая, что подчинятся воле того, кто победит в этом споре.

— Хорошо! — сказал Ашамбо.

— Мы воины, и прошли боевое крещение, но тогда за нами был отряд герцога, опытный наставник, но самое главное- вы спасали наши жизни. Сейчас же незнакомые люди по неизвестным причинам идут в Иерусалим. До того, как не случилось несчастье, я верил в то, что нас туда ведет провидение, но теперь…

— По твоим словам, теперь туда вас веду я? Правильно? Говоря эти слова, Уго явно злился.

— Я хочу знать, какую ответственность мы на себя берем: сохранить жизни паломникам или сражаться с темными силами? Если первое то мы уже проиграли, если второе, тогда давайте выясним: с кем, как, где мы будем бороться. Я не отступаю, я не хочу играть в игру, в которой не знаю правил. Уго показались слова товарища разумными. Злость сразу отступила, он снова видел перед собой

друзей, побратимов, единомышленников.

— Ты абсолютно прав, — ответил он Ашамбо.

— Это не игра, мы рискуем своими и чужими жизнями. Я хочу вам передать слова, которые мне сказал монах Бернар. Суть заключалась в том: если ты чувствуешь себя жителем деревни — тогда обязан подчиняться законам общины; если городским жителем — слушай начальников и судей; но если твой сеньор Иисус — служи Иерусалиму. Когда я выслушал эти странные слова, я спросил его — а как же церковь? Но монах ответил: церкви нужны рыцари только на Святой Земле, здесь во Франции она и так правит безраздельно. Уго немного помолчал, но никто из друзей не прерывал образовавшуюся тишину. Мальчик так и не смог открыть до конца свою тайну.

— Мы дали обет защитить дорогу паломников! Мы доставили герцогу карту, на которой обозначен Святой Город, и меч, мы знаем, для чего нужен меч. Может, мы и молоды, но уже не дети. Я свою дорогу выбрал и не отступлю, скажу одно, в этот путь нас не позвал человек, нас завело сюда наше сердце, давайте прислушаемся к нему. Что подсказывает вам ваше сердце? Весь отряд зашумел, послышались возгласы в поддержку Уго. Ашамбо и Гондамар переглянулись, по лицам ребят было видно, что они очень довольны реакцией друзей.

— Мы идем за твоим сердцем, брат! Первым протянул руку Гондамар, потом Ашамбо, Жоффруа и остальные. Это было трудное сражение, но если до этого сомнения иногда посещали душу Уго, то теперь он был полностью уверен в выбранной дороге. Распределив обязанности, ребята пустились в обратный путь. Все должны были собрать максимум сведений о паломниках. Ашамбо, Гондамар и Уго, кроме этого, взялись уговорить Веремиду выяснить побольше информации о низаритах. Кроме этого, Ашамбо должен был выяснить законы тех городов, по которым им предстояло вскоре путешествовать. Уго очень хотел поговорить о Марии, но теперь не было никакой возможности поднять эту тему. Мальчик вспоминал красивое девичье лицо, и его сердце сжималось от тоски. Уго не мог понять, как все остальные так быстро смирились с ее исчезновением? Но этот вопрос он оставил до лучших времен. *** Вернувшись на корабль, ребята рассредоточились по палубе. Уго решил пока побыть одному и не принимал участия в разговорах. Он поднялся на нос корабля и с грустью смотрел на землю, которая так внезапно отняла у него близкого человека. Мальчику очень хотелось побыстрее выйти в море, чтобы заняться делом. Гондамар подошел к темному рыцарю и затеял разговор. Ашамбо отыскал Веремиду, мальчик в уме продумывал, с чего начнет беседу, и самой подходящей оказалась тема о недавнем пленении. Вспоминая, Ашамбо понял, что так и не знает, как долго Веремида провел в трюме, и за что Африканец его туда посадил. Подойдя к капитану, мальчик после приветствия задал именно этот вопрос. ***

Наступали сумерки, после ужина Веремида объявил всем о завтрашнем отплытии. Никто не должен был покидать корабль. Сытые и довольные люди улеглись на палубе, мирно беседуя, кто о чем. Уго слышал отовсюду воспоминания, хвастовство и причитания, друзья подошли к вопросу серьезно, и теперь не возникало сомнений в том, что к завтрашнему дню о прошлой жизни паломников будет известно все. Уго завернулся в плащ, ветер дул холодный, пробирал до самых костей. Мальчик немного устал от переживаний и грустных мыслей. Он вспоминал дедушку Бернарда и думал о том, как странно устроен человек. Уго находился среди друзей, за каждого из них он готов был отдать жизнь, но, мальчик никак не мог понять, почему судьба однажды свела всех их вместе. Он не знал, что твориться у друзей в головах, но впервые за путешествие поверил в собственную цель.

— Значит я на правом пути, иначе сегодня мы все уже искали бы возможность вернуться домой, — думал Уго. Из-за гор поднялась луна. В кривом кинжале молодого месяца горела яркая неизвестная звезда. Уго восхищенно смотрел в небо и читал молитву.

ГЛАВА V Утром на корабль поднялся дамасский купец в сопровождении десяти стражников. Это его товар весь прошлый день загружали в трюм. Уго внимательно осматривал арабских воинов, про себя отмечая понравившиеся детали. Все они были одеты в тяжелые кафтаны, на солнце весело блестели металлические пластины, защищающие грудь и живот, пояс туго перетянут ремнем, на голове остроконечные шлемы, скрытые под куском белой материи. Из оружия бросалась в глаза тяжелая, кривая сабля, кроме нее у каждого воина на поясе висел длинный ятаган. Правая рука защищена была длинной, до самого локтя, железной рукавицей и сжимала короткое копье; левая держала небольшой круглый щит. Поднявшись на палубу, арабские гости полностью изменили внешность судна. Их яркие одежды резко контрастировали с черными плащами, серыми рубахами и штанами пассажиров.

— Значит, так выглядит наш предполагаемый враг? — послышался голос Гондамара. В это время высокие, широкоплечие телохранители окружили купца, ненавязчиво перегородив собой половину корабля. Гондамар заканчивал фразу, уже находясь между двух воинов.

— Не трусь, старик! — сказал Жоффруа и хлопнул товарища по плечу.

— Это корабль маленький, а не они здоровые, в поле, если издалека, будут выглядеть лилипутами, поверь. Гондамар не обратил внимания на слова друга.

— Надо разбудить Уго, — только сказал он.

— Не надо, я уже давно проснулся, видите, какой Веремида нам сюрприз подготовил? По плану ребята должны были закончить собирать информацию до обеда, а потом сесть вместе и решить, кто из присутствующих на корабле враг. Теперь, когда вооруженный отряд расположился прямо перед их носом, этим планам сбыться было не суждено.

— Скажите всем, что встречаемся на корме, а я пойду и поговорю с капитаном. Уго было направился к Веремиде, но тот, отдавая приказы, отшвартовал судно, и занимался тем, что выходил в открытое море. Мальчик понял, что пока корабль не поймает попутный ветер, с ним разговаривать никто не будет. Паломники тоже настороженно поглядывали на гостей, но так как вскоре им предстояло путешествовать по землям этих людей, в их взглядах было скорее любопытство, чем угроза. Арабы же говорили только между собой, гордо подняв головы, они смотрели на остальных мимолетным, безразличным взглядом.

— Началось, — заговорил Ашамбо.

— Давайте будите остальных, собираемся на носу корабля, — сказал он Жоффруа и Гондамару.

— А я пока пойду и проконсультируюсь с Роландом, хоть мы и не знаем, друг он нам или враг, но только он когда-то с ними воевал и может сказать что-то толковое.

Через некоторое время маленький отряд держал военный совет.

— Веремида отмахнулся, — начал Уго.

— Калякает с гостями на их наречии, мне только показал жестом — мол, все нормально, не волнуйся. Я действительно думаю, волноваться здесь нечего, через пару дней таких отрядов мы увидим множество. Охранять паломников от разбойников и грабителей это, собственно, и их задача тоже. Поэтому прекратим панику.

— Никто и не паникует, — спокойным голосом возразил Жоффруа.

— Просто мне не нравится, когда без предупреждения на корабль заходят вооруженные люди. Неправильно это.

— Согласен, — поддержал друга Гондамар.

— Веремида мог хоть бы словом обмолвиться. Поднялся шум, каждый из присутствующих выражал свое мнение.

— Ладно, — Уго поднял руку, и разговоры прекратились.

— У нас есть кроме этого проблемы. Послушаем, кто что узнал вчера. Говорить начал первым Ашамбо. Выяснилось, что Веремида неохотно вспоминал прошлое, его можно было понять, столько унижения и потерь, как вынес он, не каждому суждено пережить и остаться в живых. Ашамбо подытожил тем, что капитан он опытный, на корабле дисциплина, и то, что случилось с Гвибердом, не его вина. Остальные ребята обрисовали картину, касающуюся паломников. Состав группы неизменный с самого Периге, что находится на юге Аквитании, все кроме Тибальда и рыцаря- подданные графа Перигора. Ребята стали горячее спорить по поводу появившихся двух кандидатур на роль убийцы. Ашамбо, Гондамар и Жоффруа стали на сторону рыцаря, остальные защищали волосатую морду. Уго молча слушал доводы, не выражая поддержки ни одному из подозреваемых — Тибольд мухи не обидит, — взял слово Андре.

— Тем более он спустился в трюм первым, еще до того, как Веремида отдал приказ.

— Старика как раз там и ухандохали, — возразил ему Ашамбо.

— Что стоило, открыть люк и, когда Гвиберд обессиленный падал ниц, зарезать его. Уго понимал, что таких доводов набраться может сколько угодно, поэтому, подождав пока выскажутся все, произнес.

— Будем следить за обоими. Я подозреваю, что в Иерусалим убийце все равно не надо. Крепость Аламут находится далеко на севере от Триполиса, он, чтобы попасть туда, должен будет свернуть у самого начала дороги. А за этим поворотом мы его и поймаем. Распределяя обязанности, Уго выбрал сочувствующих рыцарю для слежки за Тибальдом и наоборот. С этим было покончено. Пообедав, друзья разбрелись, каждый занимаясь своими делами. Тренировки временно отменили, занятия могли насмешить арабов, а любая улыбка

на устах врага была чревата дракой, Уго попросил всех ребят держаться подальше от купца и его свиты, тем более, что никто из них не говорил по-арабски. Уго намеренно остался один, ему необходимо было подумать, время бежало слишком быстро, и через два дня их корабль причалит в Триполисе. Веремида обещал морем доставить всех до Иоппии, оттуда в Иерусалим два дня ходьбы, это облегчало задачу, но все равно Уго переживал за успех предприятия. Так же Веремида обязался за умеренную плату вернуть всех назад в Марсель, для его корабля такое количество людей составляло треть от возможных пассажиров. Он попросил привести с собой еще столько же, тогда рейс в Францию принесет ему прибыль. Уго был благодарен судьбе, что на их пути встретился человек, который так помогал, и делал путь легче. При других обстоятельствах паломники вряд ли бы без потерь добрались до Святого Города. Подошел Ашамбо, Уго решил поделиться с ним своими мыслями. После недолгого разговора о будущих проблемах Ашамбо сказал: — Нам необходим лидер среди паломников, понимаешь, нужен человек который будет командовать и отвечать перед нами.

— У тебя есть кто-то на примете? — спросил Уго.

— Я бы предложил рыцаря, и вообще я удивляюсь, как это они умудрились пройти столь долгий путь без начальника? Ашамбо пожал плечами. Красивое лицо мальчика слегка менялось при разговоре о паломниках, он явно не разделял восторга Уго, на счет пламенного порыва крестьян поклониться Гробу Господнему.

— Жаль, что Марии нет среди нас, она бы увидела будущее и предостерегла нас от ошибки. Уго был благодарен другу за то, что он, наконец, вспомнил о девочке.

— Я се время думаю о ней. Как так случилось, что она исчезла, ни с кем не посоветовавшись? Глаза Уго загорелись после этих слов. Ашамбо заметил, что он действительно волновался и переживал.

— Успокойся, глупо беспокоиться о человеке, который знает что будет, если бы Марии нужна была наша помощь, она бы обратилась, как это было уже однажды. Но здесь ей наша помощь не нужна, и я, если честно, немного опасаюсь людей, которые знают, как и когда ты умрешь. Нам, конечно, ее помощь не помешала бы с поиском убийцы, но ты сам видел, она не приняла в этом деле никакого участия. Значит, или у нее другие планы, или она не в силах помочь. И то и другое оправдывает ее уход, напоминаю тебе, временный уход. По дороге назад мы встретимся снова. Уго молчал, не зная, что на это ответить, ему не нужен был пророческий дар девочки, он хотел, чтобы она просто находилась рядом.

— В любом случае здесь она будет в безопасности, а это уже хорошо. Сказал мальчик другу. Ашамбо с удивлением поднял глаза и внимательно посмотрел на Уго.

— Я, по-моему, что-то в ваших отношениях пропустил. Сказал он как бы в шутку.

Давай поговорим о чем-то другом, нам необходимо отвлекаться от проблем, чтобы голова оставалась ясной.

— Хочешь, расскажу тебе сон, — ответил на такое предложение Уго.

— Сон? Ну сон так сон. Мальчики уселись поудобней и Уго начал говорить.

— После того как мы вчера расстались, я сразу лег, пытаясь побыстрее уснуть. Мысли были тяжелыми и, как я не старался их прогнать, ничего не выходило. Вдруг я увидел белоснежную голубку, в густой темноте я сразу и не понял, что лежу с закрытыми глазами, но открыв их, обнаружил ночь и россыпь звезд над головой. Я опять опустил веки, голубка как будто ждала меня, взмахивая крыльями, она звала меня за собой, и я пошел. От птицы во все стороны лучился белый свет, понемногу вокруг обрисовывались контуры гор, деревьев. Дорога повела вверх, ступая по ней, я ощущал подошвами ног мелкие камешки. Зная, что можно открыть глаза, теперь я боялся сделать это. Голубка напоминала мне одного человека.

— Марию? — спросил Ашамбо.

— Да, ее. Но слушай дальше. Я шел, не отрывая от голубки взгляда, и поднявшись на вершину, вдруг увидел рощу и окрашенные багрянцем стены храма, его двери были широко распахнуты. Птица исчезла, входя вовнутрь, я оглянулся и увидел первые лучи восходящего солнца. Пройдя несколько шагов, я снова остановился, теперь как будто от моего дыхания по огромному залу растекались искрящееся волны. Вдруг прямо передо мной ярким пламенем вспыхнул семисвечник, огонь отражался от золотого пола, ударялся о высокие бронзовые сосуды и исчезал в тяжелых завесах на стенах. Впереди были еще одни двери, украшенные богатой резьбой и усыпанные драгоценными каменьями, но как только я сделал к ним первый шаг, появилась голубка и ударила меня крыльями по глазам. Уго замолчал. После короткой паузы Ашамбо спросил его.

— Ну, а дальше?

— Дальше? Открыв глаза, я увидел настоящий рассвет и услышал суматоху на причале. Начался новый день.

— Да, дела, — только и ответил Ашамбо. Ребята, облокотившись о борт, смотрели, как корабль носом разрезает волны.

— Этот сон точно что-то значит, только вот что? Я думаю над этим, но не могу найти ответ. Разговор был закончен. *** Корабль вышел в открытое море и взял курс на восток. Дождь не прекращался, ребята спрятались под навесом и оживленно спорили, громче всех звучал голос Жоффруа.

— Я думаю, что герой должен обладать силой и честью, честь подскажет с кем бороться, а сила поможет победить.

Мальчик раздвинул свои широкие плечи, своим видом показывая, кто среди них настоящий герой.

— А ум герою не надо? Язвительно заметил Гондамар.

— Ум, штука полезная, но в бою врядли пригодиться, там думать некогда. Жоффруа чувствовал себя победителем.

— А ты как считаешь? Ребята обратились к Уго.

— Герой, — тот человек, который своими поступками вызывает в людях восхищение, честный и сильный человек может вызвать во мне восхищение. Уго посмотрел на Жоффруа, тот торжествовал от такой похвалы.

— Но, в моем понимании для героя важно вовремя оказаться в нужном месте, он обязан бороться с несправедливостью и защищать обиженных. Когда вы, рискуя жизнями, спасали Марию, в моих глазах все были героями, — добавил Уго.

— Ну, так размышляя, и негодяя можно назвать героем, если, к примеру, бесчестный человек спасет чью-то жизнь, что, он станет героем? Вмешался Ашамбо.

— Если спасут твою жизнь, то, думаю, для тебя спаситель окажется героем. Все задумались над сказанными словами.

— А откуда такая тема?

— Я рассказывал о рыцарях круглого стола. Ответил Гондамар.

— А почему спорили?

— Жоффруа считает, что войну можно начинать по любому поводу и что миром правит сила. Уго пристально посмотрел на друга.

— На силу всегда найдется большая сила, миром должна править, правда и закон, — сказал он с укоризной.

— Мне странно это слышать от тебя, Жоффруа. Я никогда не видел, что бы ты унижал слабого или отнимал у него силой имущество.

— Я и не говорил, что надо пользоваться силой для бесчестных поступков, просто править должен тот, кто сильней, а остальные обязаны ему подчиняться, я так думаю.

— Значит ли это, что я должен подчиняться тебе? Уго смело смотрел другу прямо в глаза.

— Ну, причем здесь все мы, я говорил вообще. Уже оправдывался Жоффруа.

— Мы вышли в опасную дорогу, и очень важно у кого какое мнение по этому поводу. Уго пригласил всех высказаться. Ребята в этом случае не спорили и сразу определили, что силой и властью над собой они награждают Уго. Жоффруа не понравился такой поворот разговора.

— Я не претендовал на то, чтобы возглавить отряд, просто думал, что если я сильнее всех, то значит пускай на меня и падает первый удар.

— Решено, — поддержал друга Уго.

— Мы устроим поединок, пусть каждый, кто хочет стать командиром нашего отряда, сражается за эту честь. Ребятам такая идея очень понравилась. Скука мгновенно исчезла, все стали обсуждать правила и оружие, которым должны сражаться претенденты. Поднялся шум, и только Ашамбо, подождав пока улягутся страсти, сказал.

— Поединок? Я тоже за, только вот вопрос: драться с целью убить или покалечить противника нам не подходит; смотреть как борются по правилам какой-то борьбы мне, лично, не интересно. Я предлагаю: пусть каждый расскажет, куда собирается нас вести, и что будет с нашим отрядом через месяц, год. Я отдам свой голос тому, кто выберет самую героическую цель. Выберет и убедит меня, что достичь ее возможно. Отряд одобрительно загудел.

— Ты сам то будешь претендовать? Спросил Ашамбо Жоффруа.

— Я? Я нет. Мне нравится та цель, которую выбрал Уго. Меня убедило пророчество Марии в его предназначении, мне понравилась его смелость и отвага, когда он отвоевал в бою мою свободу. Так что с выбором у меня проблем не будет. Все ребята потупили взор. Первым заговорил Жоффруа.

— Я думаю так же, как и ты, и не собираюсь сражаться за лидерство. Жоффруа был бесхитростный и прямодушный, и с тем же пылом, с каким минуту назад хотел поколотить Уго, теперь объяснялся ему в любви.

— Прости друг, я не подумавши, совсем меня это море с ума сводит. Он наговорил кучу извинений, а под конец полез целоваться. Друзья долго смеялись над разговором как над удачной шуткой. Уго принимал знаки уважения и с благодарностью посмотрел на Ашамбо.

ГЛАВА VI Все время дул попутный ветер, корабль быстро приближался к намеченной цели. Ашамбо, чтобы не терять времени зря, объяснял друзьям премудрости географии. Все внимательно слушали, время от времени задавая нелепые вопросы, которые выводили учителя из себя. Андре долго не мог понять, что такое стороны света и как можно ориентироваться по звездам. Ашамбо стиснув зубы, повторял снова и снова, так как умение отыскать правильный путь было необходимо всем и каждому из них.

— Смотри еще раз, за моей спиной садиться солнце, значит там запад, поэтому я стою лицом на восток. На запад, например, выходят двери всех церквей. Андре закивал головой.

— Дальше, направление от моего сердца — это север, — мальчик поднял левую руку, — противоположное юг. Объяснять, почему север или юг не буду, скажу одно, будешь идти долго на север, замерзнешь к черновой матери. Андре долго размахивал руками и поворачивался во все стороны, по его лицу было понятно, что мальчик просто пытался запомнить сказанное другом. В конце упражнений с руками он неожиданно спросил.

— А домой нам, значит, надо будет идти в какую сторону? Вся компания захохотала. Но Ашамбо видя, что друг понемногу начинает разбираться продолжил.

— Утром солнце встает за спиной, а вечером…?

— А вечером садиться впереди. Франция на запад, — радостно прокричал Андре.

— Правильно. Ну, хоть домой вернешься если что. Потом Андре рассказал все, что знал о Византийской империи, так как она теперь являлась ближайшим христианским соседом. В порту Паффоса он разговаривал с купцами и выяснил, что от самого Константинополя теперь тянутся владения сельджуков и египетских султанов. Все греческие города на побережье моря были захвачены ими.

— Да, невеселые дела, — сказал Жоффруа.

— Нам с такой оравой не справиться, если что.

— Мы идем не сражаться, мы идем в Город Спасителя, — поправил друга Уго.

— Турки и египтяне нам не враги, во всяком случае, пока не объявлена война, поэтому мы все обязаны следовать тем законам, которые установлены на этих землях. Понятно? Жоффруа кивнул в знак согласия.

— Разбойники и другая сволочь во всем мире преследуется, поэтому, сражаясь с ними, мы просто защищаем свои жизни, это не запрещено.

— Ты постоянно предостерегаешь нас, как будто мы маленькие дети. Возразил Гондамар.

— Прости, друг. Я очень хочу просто, чтобы мы все вернулись во Францию, у меня большие планы. Сказал Уго и толкнул товарища плечом.

— Так какие это там у вас планы? К ребятам подошел Веремида.

— Я слышал, что вы уже собрались назад, в Марсель?

— Нет, это Уго планирует будущее, — шутливо произнес Гондамар.

— Боится, что мы завоюем себе какой-нибудь город на побережье, и станем правителями, и не захотим возвращаться.

— Это вы можете, помню, когда вы ворвались со Стемидом на корабль, так ты чуть меня не зарезал за компанию.

— А откуда я знал, что ты пленник? Стоишь возле пиратов, уклоняешься как и все от наших стрел. На лбу же у тебя не было написано — «Свой». Гондамар разнервничался, он и так недолюбливал Веремиду за придурковатое поведение с кораблем, а теперь, после того как его так огульно обвиняли, и вовсе вышел из себя.

— Нет, надо было смирно стоять, пока кто-нибудь меня не пристрелит? — Возражал капитан.

— Не спорьте, — осадил товарищей Уго.

— Дело прошлое, закончилось хорошо, без потерь, чего вспоминать. Ты скажи нам лучше, капитан, когда прибудем в Триполис и как долго там простоим? Я вижу, ты торговлю завел, пассажиров берешь вооруженных до зубов. Веремида как будто не слышал в словах Уго издевки.

— Надо же зарабатывать, корабль буря потрепала, на ремонт деньги нужны? Нужны! Питание мне и матросам, надо? Надо! А платить жалование, а в порту налоги, слава Богу, что ветер не берет с меня золотом за то, что парус надувает. Уго стало стыдно.

— И чего это я напал на него, — подумал про себя мальчик, а вслух произнес: — Мы с радостью разделим твои траты, ты же знаешь.

— Нет, вы мне вернули корабль, теперь, где бы я ни был, для вас всегда есть место на моем судне

и в моем сердце. Это были честные слова, Веремида не брал с них ничего за дорогу, и вообще никогда не вспоминал о деньгах.

— У нас получается, что все разговоры заканчиваются извинениями, — вмешался Ашамбо.

— Будто мы девушки какие-то манерные. Ах, извините, простите, виноват. Давайте решим раз и на всегда, кому не нравится тон, слова, которыми к нему обращаются, тот это говорит, а все эти реверансы оставим барышням.

— Правильно, — поддержал его Жоффруа.

— Мария осталась на Кипре, стесняться некого, пока не вернемся, давайте будем мужчинами!

— А мы кто? Возмутился Юн.

— Я говорю о том, что сюсюкать больше не будем! Всем эта идея понравилась. Веримида тем временем сказал, что завтра корабль должен прибыть в порт Триполиса. Планов у него особенных не было, он собирался взять либо пассажиров, либо какой-нибудь товар и на следующий день отправиться в Иопию. По дороге, если не выйдет заработать в Триполисе, он хотел посетить такие порты, как Бейрут, Сидон, Акра, Кесария. В общем Веремида был как всегда полон оптимизма.

— Если повезет, — сказал он, то через три дня будем в Иопии, а там вам до Иерусалима, говорят, два дня пешком.

— Дай Бог, — сказал Гондамар. Пришло время ужина, ребята, измученные наукой, уселись под бортом и молча поглощали пищу. Уго так рассчитал рацион, что каждому доставался кусок куриного мяса, хлеб и похлебка из чечевицы. Друзья на свежем воздухе испытывали огромное удовольствие от вкусной и сытной еды. Садилось солнце, ребята смеялись, наблюдая за тем, как Андре крутился на палубе, указывая руками во все стороны, громко повторяя: — Запад, Восток, Север, Юг. Когда легли спать, Уго плотно сжав глаза, ждал появления голубки, он думал о Марии и о странном сне, который приснился прошлой ночью. Потемнело очень быстро, но мальчик уснул еще до того, как на небе зажглись звезды.

ГЛАВА VII Рано утром на восходе солнца показался берег Ливана. Корабль вошел в гавань Триполиса. Город был построен так что три его стороны омывали волны моря. Без проблем причалив, Веремида ждал, пока купец разгрузит свой товар.

— Ты великий мореплаватель Веремида, — сказал подойдя к капитану Уго.

— Ни буря, ни ветер, ни другие неприятности не отвернут тебя с пути. У тебя есть чему поучиться. Веремида стоял довольный. Уго только сейчас заметил, что капитан переоделся в красивый турецкий зеленый халат, на его ногах красовались золотого цвета туфли с загнутыми длинными носами.

— Ты выглядишь точно как житель востока, по какому поводу одежка?

— Сейчас придет таможня, потом навещу рынок, поговорю с купцами, надо быть в форме. Веремида казался счастливым человеком, который после долгих лет разлуки увидел любимую девушку.

— А у вас какие планы?

— Не знаю, походим по городу, припасы пополним, вообще я первый раз вижу такую красоту. Действительно любоваться было чем. Город простирался до самого горизонта, окруженный высокой, каменной стеной. На башнях-донжонах, охраняющих порт, стояли гигантские метательные орудия, возле них, пирамидами лежали огромные, круглые каменные ядра.

— Впечатляет? — Спросил Веремида. Уго, не отрывая зачарованного взгляда, только кивнул головой в ответ. Через некоторое время они с ребятами уже были в городе. Рораль и Пейян остались следить за темным рыцарем; Юн и Нивар пошли вслед за паломниками, наблюдая за Тибальдом. Ребят приводили в восторг высокие белоснежные здания в шесть этажей, они стояли как красиво разукрашенные замки, просторные площади, чистые улицы. На базаре они увидели огромный фонтан, вода била в небо из пяти труб, друзья остановились завороженные прекрасным зрелищем.

— Да, вот это я понимаю, город, не висельница стоит на площади, как у нас, а фонтан, — сказал Ашамбо.

— Что фонтан, ты на улицы посмотри, ни тебе свиней валяющихся в помоях, ни зловонных каналов, не могу поверить, что такая жизнь возможна вообще. Может, это и есть святая Земля? — Продолжил мысль товарища Гондамар. Уго впервые не знал, что им ответить. Греческие города, Иерапетра и Пафос отличались от французских, но все равно, из-за островного расположения там не хваатало ни пресной воды, ни этого изобилия. Прилавки базара просто ломились от экзотических фруктов. Ребята на пару серебряных драхм выбрали от каждого вида лишь по несколько штук, но из-за этого прогулку пришлось прервать, под веселые возгласы продавцов, друзья, нагруженные как вьючные ослы, вернулись на корабль.

Рораль и Пейян пытались укрыться от жаркого солнца под навесом, видя, что друзья вернулись, они приветствовали их радостными возгласами. Усевшись, Уго разделил фрукты так, чтобы досталось всем поровну, долю Юна и Нивара отложили, накрыв плащом. Все принялись есть, пыхтя от удовольствия. Ашамбо разделил свою часть на две половины, взял фрукты и направился к Роланду.

— Это вам, — он протянул рыцарю плоды. Тот принял, скупо поблагодарив, и принялся есть.

— Я могу с вами поговорить? Роланд кивнул в знак согласия.

— Вы знаете, что мы подозреваем вас в убийстве Гвиберда?

— Да, а почему ты решил мне это рассказать?

— Потому что я не верю в то, что вы способны были убить немощного старика. Смело глядя в глаза, ответил Ашамбо.

— Но твои друзья другого мнения.

— Они стремятся отыскать виновного, а доказательств вашей невиновности нет. Рыцарь прожевав, ответил.

— Очень скоро будут, вы внимательны не к тем людям. Ашамбо показалось что Роланд что-то скрывает.

— Вам, кажется, известно больше чем нам?

— То, что я знаю, больше не дает мне права обвинять или наказывать, я паломник, и молюсь чтобы Бог простил мне те грехи, которыми уже обременена моя душа. Чужая жизнь меня мало беспокоит.

— Тем не менее, вы подарили странный перстень. Заметил Ашамбо.

— На Иерапетре оружейник, увидев его, прислуживал мне как вельможе.

— Я не хочу сейчас об этом говорить, но я искренне рад, что ты оценил подарок. Ашамбо понял, что Роланд больше ничего не скажет. Вернувшись к ребятам, он доел вместе со всеми фрукты, и отряд снова вышел в город, договорившись вернуться к полудню.

В городе друзья не могли спрашивать дорогу, поэтому они ориентировались по солнцу. Пройдя базарную площадь, они увидели дом с плоской крышей, огражденный живой изгородью. Внутри двора находился тенистый сад со старыми деревьями, слышался шум воды и веяло прохладой. Ворота были открыты, и друзья с интересом заглянули вовнутрь. Засыпанная белым песком дорожка привела их к фонтану, в мраморном с ажурной лепкой бассейне плавали рыбы. К ним обратился по-арабски седой старик, он сидел на низком стульчике и держал в руках книгу.

— Мы гости в вашем городе, и, к сожалению, не понимаем местного языка, как бы извиняясь, сказал Уго.

— На этом языке говорит вся империя юноша, — ответил старик с укоризной.

— Каким же вы вооружились языком, пускаясь в дальний путь? Уго ответил, что их родной язык французский, но Ашамбо знал немного церковную латынь. Мальчик про себя отметил, что в прошлом дедушка был сильным воином, слишком широкие плечи скрывались под белым халатом, и руки, крепкие, жилистые больше подходили держать меч, чем перо.

— А вы знаете много языков? — Спросил Уго — Очень много, сам даже не помню, сколько. Старик широко улыбнулся, показывая отличные белые зубы.

— Красивый у вас город, прямо сказочный, — с восторгом промолвил Жоффруа.

— Он совсем непохож на наши города, столько воды, каналы, дороги выложены булыжником, все дома разные, высокие. Много белого цвета, как будто грязи и нет вовсе. Жоффруа говорил немного бессвязно, но старик его внимательно слушал, довольно покашливая.

— Да, слава великому Аллаху, наш город Богат и прочен как скала. Присаживайтесь дорогие гости и расскажите откуда прибыли вы? Только Уго собрался раскрыть рот, как в воротах показалась знакомая фигура, видно было, что человек вначале сомневался но, видя что его заметили, широко улыбаясь, подошел к компании. Он на арабском поприветствовал старика. Их разговор показался Уго длиннее, чем обыкновенное приветствие.

— Что здесь делают, мои друзья? — Обратился ко всем Веремида.

— Вижу, что город вы изучили раз нашли медресе уважаемого Насира, пусть Аллах хранит вас от несчастья и болезней. Веремида низко поклонился старику.

— Мы случайно забрели сюда, нас привлекла прохлада парка, жарковато здесь. А ты почему здесь? Все ребята внимательно ждали, что ответит Веремида. Слишком неожиданным показался им визит капитана.

— Я ищу вас, паломников взяли под стражу, попались на воровстве. А по местным законам виновному

в таком преступлении отрубят руку. Эта новость свалилась на ребят как снег в жаркое лето. Они беспомощно смотрели друг на друга, пока Ашамбо не произнес.

— Их арестовали?

— Да, сейчас они находятся под стражей, я хотел попросить уважаемого Насира похлопотать в этом деле. Веремида обратился к старику.

— Я знаю, что многие из ваших учеников на государственной службе. Старик погладил белую бороду и сказал: — Воровство- страшный грех и карается везде одинаково, в молодости, когда я путешествовал по вашим странам, то видел специальные висельницы на краю деревень, уготованные преступникам. Не думаю, что следует помогать человеку, посягнувшему на чужую собственность.

— Но во всем надо разобраться, мы провели с этими людьми месяц бок о бок, и… Ашамбо хотел было сказать, что никогда не происходило подобных преступлений, но вспомнив о несчастном Гвиберде, и осекся.

— А с ними можно поговорить? Веремида опять заговорил на арабском, старик ему не возражал, только кивал головой. Потом, обращаясь к ребятам произнес.

— Они в городской тюрьме, я сейчас попытаюсь что-нибудь сделать, вы же будьте здесь и никуда не уходите до моего возвращения. Друзья согласились с капитаном.

— Слишком много непонятных событий, теперь это пленение, над нами нависло какое-то проклятие. Я бы хотел спросить вашего совета, вы человек мудрый и, может, объясните нам смысл произошедших событий. Ашамбо обратился к Насиру, после того, как Веремида скрылся за воротами.

— Я провел много времени в этих стенах, объясняя ученика труды великих, только поэтому, наверное, меня называют мудрым. Старик сказал и улыбнулся.

— Между тем, Веремида правильно решил, необходимо вначале все обстоятельно разузнать, а уж после принимать решение. Вы получили печальное известие, но наша встреча не должна ограничиться только заботой о других людях, я хочу послушать и вашу историю. Ребята переглянулись, потом Ашамбо вышел и стал рассказывать старику об их приключении. Когда речь шла о побеге из темницы Марии о смелости и отваге Уго, Насир одобрительно кивал головой.

— Значит, вы спасли жизнь девочке- провидице, освободили от пиратского плена паломников

и решили их сопровождать их в Бейт-ал-Мукаддас, так мы называем Иерусалим? Мальчик намеренно промолчал и о карте дедушки Бернарда, и о герцоге Готфриде.

— Да, такова наша история, — ответил Ашамбо.

— Странно, встретились девять будущих воинов и духовидица только для, того, чтобы сопроводить горстку паломников. Он недоверчиво улыбнулся.

— Все равно история интересная, и достойна того, чтобы ее рассказали. Ашамбо поклонился и продолжил.

— У вас здесь тоже не спокойно, с нами из Пафоса ехал купец, так он рассказывал об убийстве начальника городской стражи. Старик удивленно поднял брови.

— Это убийство действительно странное, потому что оно было совершено необычным способом, и целью убийцы было восстановление правосудия. Так, во всяком случае, говорят обстоятельства преступления. Мы живем в разных мирах, друзья, и между ними глубокая пропасть непонимания и предрассудков. Мы употребляем разную пищу, по разному молимся Богу, и есть еще множество различий между мусульманами и христианами.

— Но что-то же нас объединяет, я с удовольствием слушаю ваши речи, понимаю их смысл, значит, мы можем, как минимум, разъяснять друг другу спорные вопросы, — сказал Уго.

— Я не вижу ничего плохого в том, как вы молитесь Богу или в том, как вы одеты, но смерть немощного старика не оправдает никакая разница миров. Если убийство мусульманского военоначальника и христианского паломника совершили одни и те же люди, мы можем объединиться в борьбе с ними.

— Я с тобой абсолютно согласен, юноша, — старик с нежностью посмотрел на Уго.

— Твои речи смелы и справедливы, но для того, чтобы понять, вам необходимо узнать о том, как устроено наше государство и по какому обычаю вершатся законы.

— Было бы замечательно знать это, мы собираемся некоторое время путешествовать по вашим землям, и такая информация поможет нам не попасть в глупую ситуацию. После этих слов Ашамбо выпрямился и стал, облокотившись на парапет фонтана.

— Я попытаюсь быть кратким. Великий пророк Мухаммед, да освятит Аллах его душу, принес нам слова единого Бога и определил, что главой арабов должен стать посланник Аллаха. Он начал великую войну и объединил все племена Аравии, установил правление халифа и после смерти Мухаммеда, его потомки поставили под знамена ислама Аравию, Африку, Персию и много других стран с этой стороны моря до самого Константинополя, с другой стороны- до Испании. Халиф был и имамом и эмиром, он следил за соблюдением законов светских и религиозных. Сами же законы хранятся в двух священных книгах, — Коран и Сунна. Ваши государства строятся по-другому, духовная власть в руках Папы, светская распределяется между королями и князьями. От этого много крови проливается и простому человеку не объяснить, по какому праву тот или иной правитель приходит и берет в свою казну дань с его доходов. Тем не менее, ваши государства крепки

и яростны, хоть и скудны землей. Ребята внимательно слушали историю арабского государства. Ашамбо знал, что многое из сказанного стариком об их территории — правда, но сомневался в идеальности исламской державы.

— Значит у вас нет несправедливости, все послушно исполняют законы правители честны и справедливы?

— Нет! — Ответил Насир.

— Но таким задумал исламский мир Аллах. Мы просто еще не научились выполнять его волю. Если бы у вас было больше времени, вы поняли бы насколько правильный и справедливый закон поручил нам Бог и через великого пророка Мухаммеда.

— Теперь о несправедливости. Очень часто в руках бесчестного человека находится власть, мне неведомо, по какой причине Аллах так предопределил, но далеко-далеко в неприступных скалах, на берегу Каспийского моря есть «государство крепостей», там правит «повелитель горы» Хасан. Оттуда он вершит правосудие по всему миру, где проповедуется ислам, и если эмир или визирь, или другой начальник отступит от буквы закона, карающая десница неотвратимо казнит преступника.

— Вы хотите сказать, что начальник городской стражи отступил от закона и поэтому был убит? — Удивленно воскликнул Ашамбо.

— Да, виноватого не скроет ничего: ни армия, ни высокие крепостные стены, если приговор вынесен, уже ничего не сможет спасти несчастного.

— Значит в вашем мире два закона, закон который написан в тех священных книгах и закон «повелителя горы», как вы его назвали.

— выглядит так, но на самом деле, закон один, просто у власти глупцы, которые стремятся к роскоши любой ценой. Им безразличны чаянья народа, его беды. Они несдержаны в еде, когда остальные голодают, они могут присвоить понравившееся имущество и защитить свое преступление оружием солдат по праву сильного. Но кинжал федаина сделал их спокойствие призрачным, и теперь, прежде чем совершить грех, они задумаются, — ответил старик.

— Вы говорите опасные вещи, уважаемый Насир, — с улыбкой произнес Ашамбо.

— Никакая власть, тем более слабая, не позволит подрывать свой авторитет.

— Ты абсолютно прав, юноша, но если ты заметил, я говорю эти слова на непонятном для них языке. Все улыбнулись мудрости Насира. Тем временем вернулся Веремида. Он выглядел очень озабоченным. На все вопросы друзей он только и ответил: — Мой корабль арестован!

ГЛАВА VIII Действительно корабль пилигримов был взят под стражу. У трапа стояла вооруженная охрана, их задачей было никого не впускать и никого не выпускать из судна. Рораль и Пейян подошли к Роланду за советом, но рыцарь безучастно наблюдал за происходящими событиями и отказался что-либо предпринимать.

— Нас ведут ангелы, любое испытание зачтется как искупление вины, — только и промолвил он в свое оправдание.

— Его ведут ангелы! — Зло повторил за Роландом Рораль.

— А нас ведет кто? Ребята решили пробираться на берег самостоятельно, зайдя в беседку на корме, они, недолго посовещавшись, постановили добраться до берега вплавь, минуя соседний корабль. Раздевшись, мальчики аккуратно, держа одной рукой одежду, спустились по канату, сброшенному за борт. Вода приятно покалывала прохладой. Стараясь производить как можно меньше шума, они проплыли метров пятнадцать, ища место, в котором можно было подняться на пристань. Но деревянные колонны, на которых стоял помост причала, были скользкие и сплошь покрытые водорослями, это делало невозможным подъем наверх, а дальше в море спускалась каменная стена башни, она закрывала собой обзор берега. Проплыв мимо соседнего корабля, Рораль услышал легкий свист, сначала в воду полетели две веревки, потом появилась голова Юна.

— Привяжите вещи, а после поднимайтесь сами. Через пять минут Юн и Нивар крепко сжимали в объятьях товарищей.

— Что произошло? Как только гардероб был в порядке? — спросил Рораль.

— По дороге расскажем, надо найти Уго и остальных. Ребята не знали где искать друзей и полностью полагались на удачу. Солнце уже клонилось к горизонту, на улицах города появилось много праздно шатающихся людей. Никто не обращал внимания на четырех подростков, гуляющих вдоль моря.

— Надо определиться с направлением, Уго, когда узнает о том, что корабль арестован, а паломники в темнице, будет сам нас искать. Нивар вкратце рассказал Роралю и Пейяну о происшествии на базаре. На секунду друзей охватило отчаянье, потому что противостоять властям в чужом государстве казалось задачей невыполнимой.

— Мы теперь все в опасности, — размышлял Пейян.

— Если Тибольду действительно подарили фрукты, а потом обвинили в воровстве, значит, на нас

ведется охота, паломники просто первыми оказались в списке.

— Я сам видел, как торговец, улыбаясь своей противной мордой, протягивал апельсины, потом махал руками, отказываясь принимать их назад. Но как только мы вышли за пределы базара, появилась стража, хорошо Юн в таких делах разбирается.

— В каких? — спросил Юн.

— Ну, когда бежать надо, — улыбаясь, подтрунивал над товарищем Нивар.

— Шутишь? Обиженно ответил Юн.

— Надо же разбавить траур на ваших лицах, мы, слава Богу, живы и на свободе, не вижу повода страдать.

— А остальные?

— С ними разберемся, не первый раз друзей из темницы вызволять. Друзья согласились с Ниваром.

— Действительно, чего это мы, пожаловаться не кому, за помощью тоже никуда не пойдешь, грусти не грусти, — все равно выпутываться самим придется, — подвел итог Юн.

— Надо искать остальных, давайте поразмыслим, где мы должны встретиться? *** Уго отметил, что весть об аресте судна Веремиды все восприняли спокойно. Ашамбо на секунду отвернулся, сжав голову руками, как будто пораженный внезапной болью, но быстро овладев собой, продолжал беседу, как ни в чем не бывало.

— Ты знаешь причину ареста? — спросил он Веремиду.

— Нет, первым делом я поспешил предупредить вас, очень может быть что наместник султана решил не пропускать христианских паломников это значит, что опасность нависла над всеми.

— Если это так, надо выбираться из города, пока нас всех не посадили в тюрьму, — вмешался в разговор Жоффруа, мальчику было сложно разобраться в ситуации, он хотел было предложить силой отбить пленников, но, глядя в глаза друзей, понял, такое предложение не найдет поддержки.

— Выбраться то мы выберемся, а что дальше? — спросил Андре.

— Ни паломников, ни корабля, ни наших товарищей, и все как-то разом, как по команде. Уго мысленно соглашался с товарищем, у него так же возникли по этому поводу определенные соображения, но он решил пока помолчать и подумать над ними в одиночестве.

— В любом случае, только Веремида сейчас способен принять за всех нас решение, — наконец-то высказался Ашамбо.

— Ему и руководить. Все посмотрели на капитана, он казалось только и ждал такого результата разговора.

— Ситуация не из простых, но мы попадали и в более безвыходные, — начал он говорить.

— Я в этом городе не в первый раз, есть и друзья, и связи, только необходимо немного времени и чтобы больше никого не арестовали. Для этого вы укроетесь в развалинах за пределами городской стены. Это рабат, место ночлега для паломников, там давно никто не останавливается, и вы будете в безопасности. Я же попытаюсь найти оставшихся на свободе ваших товарищей и выяснить, что будет с пленниками. Как решили, так и сделали. Тепло попрощавшись с Насиром, ребята пустились в путь. На улице быстро темнело, но Веремида отлично ориентировался в лабиринте улиц. Уго дул несколько раз в горн, капитан был против, он боялся привлекать внимание, но мальчик не хотел ничего слушать. Из города они вышли без приключений, Веремида показал направление, вдалеке виднелось здание с черными оконными проемами. Они попрощались, договорившись встретиться утром. *** — Вы слышали горн? Юн встрепенулся, как будто его обожгло кипятком.

— Я слышу, и я, и я, — ответили Рораль, Пейян и Нивар. Друзья повернули головы по направлению звука.

— Значит все в порядке, мы не одни, — сказал Нивар. Ребята радостно обнялись. Уверенно шагая, они выбрались за черту города перед самым закрытием крепостных ворот. Горн прозвучал ближе, и друзья заметили невдалеке развалины одноэтажного здания, окруженного стеной. Там, залитые красным светом заходящего солнца, стояли Уго, Ашамбо, Гондамар, Жоффруа и Андре.

ГЛАВА IX Прожитый день им показался вечностью, столько событий вместило в себя время от восхода до заката, что ребята смотрели друг на друга как будто не виделись целую вечность. Убежище представляло собой заброшенное одноэтажное строение, колодец внутри двора был засыпан песком. Ожидая возвращения Веремиды, они решили установить поочередное дежурство, а остальным разрешалось лечь спать. На небе одна за одной появлялись звезды, вскоре взошла луна и осветила окрестности бледным светом. Ночи были холодные, возле здания росло несколько фруктовых деревьев, собрав немного хвороста, друзья вошли в дом и развели огонь.

— Эх, сейчас бы на наш корабль, хотя похлебка у Веремиды всегда недоваренная зато хлеб вкусный. Жоффруа затянул последний слог, получилось жалобно и тоскливо, все посмеялись над аппетитом товарища. Действительно голод и жажда уже давали о себе знать.

— Ничего, — сказал Ашамбо.

— Сон прогонит голод, а утром сообразим, деньги у нас есть, так что не пропадем. Ашамбо много думал о словах старика Насира. Действительно они опрометчиво пустились в дальний путь, не зная ничего ни о стране, ни об обычаях, но самое главное, — они не могли говорить, спрашивать, торговаться на базарах, и это упущение он приписывал себе как личную вину. Иногда кажется, что многие вещи, предлагаемые взрослыми людьми, никогда не пригодятся, но наступает момент, когда понимаешь — мир не заканчивается улицей, на которой ты растешь, и то, что ждет тебя за ее пределами требует вполне конкретных знаний. Пламя быстро взялось за сухую древесину. Огонь специально не делали высоким, он нужен для того, чтобы тому, кто оставался на страже, было чем заняться. Уго присмотрел себе дальний угол, там, кроме деревянного настила, к стене прилегала глиняная ступенька. Все потихоньку укладывались, первым на вахту становился Нивар. Но не успели ребята как следует улечься, как вдруг послышалось лошадиное ржание, по звуку было понятно, что подъехала повозка. Сон как рукой сняло. Уго дал команду, чтобы Андре, Пейян и Гондамар вылезли в окно и обошли дом с улицы. Никто не знал, каких незваных гостей привела к ним ночь. Распределившись так, что в центре комнаты остался Жоффруа и Уго, ребята загасили огонь. Из оружия у них были только длинные ножи, все остальное, — кольчуги, пращи, арбалет осталось на корабле. Наступили тягостные секунды ожидания, слышно было, как кто-то громко спрыгнул на землю и направился ко входу в здание. ***

— Эй, не спите? В темноте послышался голос Веремиды: — Ребята!

— Мы здесь! Уго опять взялся за костер и через минуту загорелось пламя.

— Ты чего вернулся? — Спросил капитана Жоффруа. В его голосе слышалась надежда, что Веремида приехал не с пустыми руками.

— Я связался кое с кем, появились новости и возможность привести вам еду, вы же голодные с самого утра. Жоффруа не сдержался и обнял Веремиду.

— Вот это наш человек.- Только и сумел промолвить он от избытка чувств. Веремида в одной руке держал кувшин с водой во второй мешок с припасами. Ребята мигом подбросили дров и расселись кругом. Капитан стал передавать хлеб и холодное мясо. Быстро разобравшись что кому, ребята принялись за еду, обильно запивая ее водой. Уго почему-то не спешил есть, вернувшись в свой угол, он оттуда смотрел на звездное небо в окне и думал, как странно устроен этот мир. Веремида оказался настоящим другом, такого участия в их судьбе трудно было ожидать от человека, с которым познакомились всего несколько недель назад. Уго вспоминал погоню, избавление от плена, и душа его переполнялась восторгом, судьба подарила ему настоящих друзей. Веремида тем временем внимательно наблюдал за тем, чтобы всем хватило еды, видя что Уго ушел, он не на шутку обеспокоился и настойчиво требовал не сидеть без дела, а есть.

— Давайте, ребятки, быстро ужинать и спать, завтра грядут великие дела, нужны будут силы. Но как только Уго потянулся за хлебом, краем глаза увидел, как Гондамар встал, шатаясь, и повалился на настил. За ним стали быстро засыпать остальные, последним послышался храп Жоффруа.

— Ну, вроде бы и все. Промолвил Веремида, его голос потерял нотки нежности. Капитан пристально через костер смотрел на Уго.

— Зря ты не ел, было бы гораздо проще. На улице послышались какие-то звуки, будто из фургона выпрыгивали люди. Уго понял, что они попали в западню. Бросив плащ на огонь, но вытащил нож и кувырком выпрыгнул в окно за спиной.

— Не подымай шума, малец, куда ты пойдешь без друзей, в чужой стране? Смирись, возвращайся, не добавляй мне хлопот. Речь идет сейчас о деле о котором ты даже не представляешь, я не причиню ни тебе ни твоим товарищам вреда.

Уго слушал голос, обходя здание. Он еще не знал, как справиться с Веремидой и его людьми, он даже не представлял, сколько их человек, но мальчик уверенно решил принять бой. Не отвечая, он притаился, переводя дыхание, вдруг слева в степи мелькнула тень, Уго показалось, что его окружили, света звезд было слишком мало чтобы оглядеться. Став спиной к стене мальчик медленно продвигался к фургону. Тем временем Веремида и его люди не спешили. Мальчик слышал, как они вязали и грузили его товарищей на повозку. Вдруг ноги Уго наткнулись на что-то, потрогав на ощупь одной рукой, мальчик обнаружил мешок с боевым снаряжением и аккуратно приставленный к стене арбалет. Не веря в такую удачу, Уго быстро надел кольчугу, прицепил на пояс меч и только после этого перевел дыхание. Теперь он был не плохо вооружен, появилась надежда. Видя, что на него так никто и не обращает внимания, Уго украдкой пробрался к фургону. Аккуратно срезав упряжь, он сделал легкий укол ножом в круп, и лошади, нервно заржав, бросились прочь. На эти звуки из дома выбежали трое, среди них был Веремида. Уго вынырнул из-под повозки и направив арбалет в грудь капитана, так чтобы все видели это, и приблизился на расстояние нескольких шагов, никто не ожидал такой атаки.

— Надеюсь, ты понимаешь что я не задумываясь убью тебя? Голос мальчика звучал ровно без волнения.

— Зайди в дом, только медленно и при этом смотри на меня. Если твои люди не знают что происходит и нуждаются в руководстве, отдай приказ всем оставаться на улице! Слова звучали четко, и Веремида испугался. Дав знак рукой, он послушно выполнил указание Уго.

— Ты напрасно так волнуешься, я не хотел причинять вам вред.- Только и промолви капитан.

— Сейчас мы это обсудим, пока мои друзья не проснуться, у нас хватит времени на все. Они медленно зашли в дом, Уго выбрав безопасный угол, приказал Веремиде сесть напротив. Только сейчас мальчик немного расслабился.

— Давай, говори, я тебя слушаю.- Тихо промолвил он. Уго наконец сопоставил события всего путешествия и наконец прояснил для себя некоторые непонятные моменты. Теперь враг сидел перед ним под прицелом арбалетной стрелы. *** — В еде было обыкновенное снотворное. Начал Веремида. — Я сделал это для того, чтобы безопасно доставить вам к месту назначения. Может, уберешь оружие, и мы спокойно поговорим.

— Спокойно это как? Ты накормишь меня какой-то гадостью, пока я не усну, а потом спящему расскажешь небылицу? — Язвительно промолвил Уго.

— Нет, раз так вышло, теперь будем по моим правилам, то я и не прочь понервничать.

— Начнем сначала. То, что ты был с самого начала человек Неэро это понятно. Но зачем ты убил

Гвиберда, старика, беспомощного, безопасного?

— Я никого не убивал! — Ответил Веремида.

— И никакому Неэро я не принадлежу.

— Это трудно доказать при таких обстоятельствах, но поверь, на моих руках нет ни капли крови.

— Интересно получается, ты никого не убивал, с африканцем вы порознь, но по прибытии в порт рядишься в местные одежды, подбираешь в Паффосе капитана- турка, устраиваешь так, что все паломники арестованы, и под конец травишь всю нашу компанию и пытаешься увезти куда-то. Не много ли бесчестных поступков для одного человека? Веремида молчал, опустив глаза, было видно, что он хочет что-то сказать, но не знает с чего начать.

— Ну, говори, не молчи. Уго направил арбалет ему в лицо.

— Чтобы я сейчас не сказал, ты этому не поверишь. Сделаем так: я уйду и заберу своих людей. Твои ребята удобно расположились в повозке. Им не причинили никакого вреда, единственное, их сегодняшний сон я сделал сытым и гораздо крепче обычного. Если ты не выстрелишь мне в спину, у нас будет еще шанс поговорить, а если выстрелишь, значит на то воля великого Аллаха. Уго вскочил на ноги, всем видом показывая, что он не шутит. Но Веремида, не обращая внимания на угрозы, повернулся спиной и пошел к выходу, напоследок бросив: — Утром стража приведет твоих паломников и провианта на неделю получишь на всех. Будь осторожен в дороге, жаль, что дельного разговора не вышло. Мальчик хотел было произнести очередные угрозы, но передумал. Поведение Веремиды говорило о том, что он принял решения, и пустыми словами его не остановить, а убивать его Уго при таких обстоятельствах не хотел. Мальчик вернулся на свое место, напряженно думая над произошедшими событиями. Одна деталь никак не могла проясниться — откуда появилось оружие, оставленное на корабле? Заподозрить Веремиду в том, что это он сделал, было глупо.

— Значит, есть еще кто-то, только вот кто? — думал Уго. Оружие было предоставлено так вовремя, что теперь он понимал: не появись в его руках арбалет, неизвестно чем закончилась бы эта потасовка. *** Ночь прошла беспокойно. Уго старался не уснуть, опасаясь возвращения Веремиды, но под утро силы окончательно оставили его и мальчик забылся крепким сном. Солнце, еле оторвавшись от горизонта, густым жаром опалило окрестности. Уго проснулся от шума и голосов. Схватив арбалет, он вдруг увидел, что тетива на нем расслаблена, а стрела лежит рядом с правой ногой, он стремительно поднялся на ноги. Вокруг сновали паломники, заполнив собой двор, они шумно

причитали, жалуясь на судьбу. Кроме людей, у ворот были привязаны два мула, нагруженные поклажей.

— Надо починить упряжь и мы сможем запрячь животных в телегу.- Послышался голос Роланда. Уго не совсем понимал, что происходит, но, видимо все было не так плохо, Веремида выполнил свое обещание.

— Где ребята?

— Спят как убитые внутри фургона, пора будить, надо побыстрее убираться отсюда. Роланд говорил отрывисто.

— Я разрядил арбалет, от греха подальше.

— Спасибо.- Ответил на эти слова Уго. Ему не хотелось сейчас распространяться о прошедшей ночи, тем более, когда проснуться друзья, этого разговора все равно не избежать. Но рыцарь не требовал никаких рассказов, он быстро взялся чинить испорченную накануне сбрую. Уго спросил у паломников, всех ли освободили, и получив утвердительный ответ, стал помогать Роланду. К тому моменту, как проснулись друзья, в телегу снова были запряжены мулы. Быстро загрузив припасы, паломники и отряд охраны были готовы к походу.

— Нам надо двигаться на юг, по берегу моря.- Ответил на немой вопрос Уго Роланд.

— Ты уже был в этих местах?

— Да! Но и без этого понятно, что двигаясь так мы приближаемся к Иерусалиму.

— Понятно то понятно, но лучше, если бы кто-то из нас все-таки указывал направление. Все колонной выстроились за телегой, Уго взял поводья и дал сигнал к выступлению. Друзья уже по дороге приходили в себя. *** — Ну и что произошло вчера? — Обогнав телегу, спросил Ашамбо. Ветер дул в спину и уносил слова. Уго не хотел, чтобы его объяснения достигли ушей паломников. Дав знак подойти ближе, он начал говорить.

— У меня нет никаких объяснений, могу просто рассказать что случилось. И мальчик подробно изложил товарищу вчерашние происшествия с момента, когда тот выпил снотворное.

— Дела, с каждым днем мы как будто проваливаемся в пропасть. Значит, он не хотел нас убивать? — Ашамбо говорил, размышляя вслух.

— Ну, конечно, нет, тогда бы нам подлили яд. Тогда зачем вообще вся эта ерунда с похищением? Предположим, ты выпил вместе со всеми, нас мирно погрузили на телегу, а дальше? Продали в рабство?

Допустим так, но тогда сегодняшнее освобождение паломников и провизия в подарок зачем? Это ведь денежные траты. Нет, друг, здесь тысяча и одна загадка. Единственное, что приятно, мы живы, здоровы, и с нами паломники в полном составе. Ашамбо замолчал, решая только что рассказанный ребус. Уго со своей стороны думал над теми же вопросами.

— Ашамбо, ты пойди, предупреди ребят о том, что я все равно не знаю больше чем они, пусть не пристают и не тревожат толпу своими опасениями и вопросами. Нам сейчас паника ни к чему. Ладно? Ашамбо кивнул в знак согласия, и видя, что Уго хочет побыть один, удалился. *** Уго почему-то верил словам Веремиды о том, что он никого не убивал. В данном случае Веремида также не причинил никому зла, не попытался вступить в бой, зная, что победа будет за ним, и вообще мальчику нравился его веселый нрав и благородные поступки. Даже из того что сегодня ночью он было чуть не убил капитана Уго решил не делать никаких выводов, пока ситуация не проясниться. Сейчас было понятно, что Веремида преследует свои, одному ему известные планы, и то, что эти планы полностью расходятся с их намерениями. Это значило, что встреча с Веремидой не сулит нечего хорошего. Помня о снотворном в воде Уго при появлении колодца, приказал заменить всю воду. Ребята шлив стороне, подальше, и продолжали совещаться.

— Мне не дает покоя волшебное появление кольчуги и заряженного арбалета. Мы это оружие оставили на корабле? Ашамбо кивнул.

— Последними судно покинули Рораль, Пейян, Юн и Нивар, правильно? Ребята подтвердили слова Уго.

— Остальные были со мной в медресе Насира? Так?

— Точно, — ответил Юн.

— Но у вас не было оружия?

— Да, мы спускались быстро и налегке, я еще Роланду предложил идти с нами, но он отказался.Добавил к словам друга Пейян.

— Что? Роланд остался на корабле?

— Да! Его, видите ли, ведут ангелы.Вспомнив последние слова рыцаря, ответил Пейян.

— Ну, теперь картинка становиться ясней, а то я тоже вдруг подумал, что и с арбалетом без ангелов не обошлось.- Отметил Уго.

— С ним мы еще поговорим. Есть у кого соображения по поводу слов Веремиды?

— Я сейчас выскажу сумасшедшее предположение, но мое мнение, что не зря нам старик рассказывал о федаинах Повелителя Горы. Помните, защитники справедливости, воины правды? Они готовят землю для прихода Справедливого Короля, Насир называл его махди. По-моему, от самого Марселя, а может быть и раньше, к нам протянулись руки из Царства Крепостей. Ничего случайного во время нашего путешествия не случилось, все как будто складывалось руками с неба: побег, похищение, освобождение из плена, теперь это. Пора делать выводы, друзья. Паломники, как стадо овец, я лично не уверен, что Богу нужны их молитвы именно в Иерусалиме, небо простирается и над Францией, во всяком случае, добрее или лучше эти люди не становятся. И я не говорю еще о том, что среди них скрывается не один преступник, а если точно — один убийца. Веремиде действительно не было смысла убивать Гвиберда, даже потому, что тот оскорбил его веру. Зачем так рисковать, если в Триполисе он может кого хочешь посадить в тюрьму, казнить или передумать и освободить. Все согласились со словами Ашамбо.

— По-твоему, о нас знали и за нами следили.Спросил Жоффруа, — многое из сказанного еще не укладывалось в голове мальчика, но ощущение, что им кто-то играет, словно игрушкой, очень разозлило.

— Надо было все-таки Веремиде сломать парочку ребер, а как придуривался, мол, дурачек, простофиля, такого и не распознаешь сразу, ух, змея! Ребят развеселила реакция друга, все весело захохотали. Уго шел впереди и раздумывал, с чего начать разговор с Роландом.

ГЛАВА X С самого начала пути ребята решили нарисовать приблизительную карту побережья и тем самым измерять расстояние между городами милями. Это как раз будет тысяча двойных шагов Жоффруа. У него оказались самые длинные ноги. В Триполисе Ашамбо купил несколько листов великолепной бумаги, купец на базаре так ее расхваливал, приговаривая, что даже в Самарканде такой не сыскать. К ней прилагался караташ — продолговатая палочка из черного камня, он оставлял на руках грязные следы. Роланд шел вместе со всеми за повозкой, помогая женщинам и старикам. Потом сам приблизился к Уго и заговорил.

— Солнце жаркое, люди устали.

— Что ты предлагаешь?

— Надо стать на привал? Уго согласился сделать следующую остановку, когда будет первое попавшееся удобное место.

— Ты прав, еще я хотел бы с тобой поговорить по поводу ночных событий. Роланд пристально посмотрел на мальчика.

— Ты считаешь, что есть о чем говорить? Они шли рядом, поднимая ногами дорожную пыль.

— Ты единственный, кто владеет искусством боя, но никогда, за время нашего совместное путешествие не поднял оружие. Я верю в то, что обет, данный однажды церкви, мешает тебе защищать собственную жизнь. Но как же жизни невинных, женщин, стариков? Роланд не отвечал на вопрос Уго, он внимательно смотрел на скалы расположенные справа от дороги.

— Мне кажется, что за теми камнями кто-то спрятался. Он указал направление рукой.

— Ты абсолютно прав, говоря о моем поведении, но дать несколько дельных советов, в данном случае, моя клятва Богу не помешает. Уго остановил мулов.

— Раздели людей, нападать будут со стороны противоположной морю, там есть где укрыться. Действительно, пустой болотистый берег, поросший низким камышом, был слишком открытым местом.

— Значит, атаки и следует ждать со стороны гор? Ты уверен, что не ошибаешься, я ничего не вижу.

— Даже, если я ошибся, ты просто лишний раз проверишь боеспособность отряда.

— Ты прав! Уго подал знак товарищам подойти. Спрятавшись за телегой, они облачились в кольчуги и раскрутили пращи.

— Как только мы подойдем ближе, нападающим будет удобней нас расстреливать с высоты, нам же напротив, стрелять вверх по прячущимся за камнями мишеням не выгодно. Кроме того, мы не знаем численность разбойников, обыкновенно их отряды небольшие и рассчитаны грабить одиноких подорожных, но есть и хорошо организованные группы, охотящиеся на торговые караваны. Роланд говорил четко, по-военному. Ребята разделились, Уго, Ашамбо, Гондамар и Жоффруа пошли вперед по дороге, остальные прячась за камнями, должны были обойти противника с тыла. Жоффруа шел первым, он был самым умелым бойцом. Друзья отважно продвигались, все давно позабыли об усталости, паломники же, спрятавшись за телегой, сидели смирно под наблюдением Роланда. Пройдя пятьдесят шагов, ребята остановились, в канаве они обнаружили человеческие останки, поклеванные птицами.

— Роланд был прав, место гиблое.- Промолвил Ашамбо. Но в указанном рыцарем направлении не было никакого движения. Видя, что Пейян, Юн, Рораль, Андре и Нивар стали на позицию, Уго спрятал в ножны меч и крикнул: — Мы идем с миром, мы паломники и не имеем никаких богатств, дайте нам пройти! Но никто не ответил на его призыв.

— Что-то не так, врядли они испугались кучки подростков. Жоффруа пошел вперед, не отводя глаз от камней, Уго подал знак Андре, чтобы они также приближались со своей стороны. Он делал это осторожно, прикрываясь Гондамаром так, чтобы со скал его движения не были видны. Прошло еще несколько минут, пока нервы Жоффруа не выдержали, мальчик попытался броситься в атаку, но Уго резким криком осадил его.

— Ты должен слушать мои команды! Мне решать, когда атаковать! Тот изменился в лице, но приказ выполнил, замерев на месте. Уго еще раз крикнул, видя что его призывы остаются без ответа, он первым пошел вперед. Так, не теряя строя, отряд приблизился к предполагаемому расположению противника. Юн приметил растущее дерево, ему показалось, что с его ветвей можно будет увидеть скрывающихся за камнями людей. Знаком предупредив Уго он получил согласие и мигом взобрался наверх. Та картина, которая открылась глазам мальчика, привела его в ужас. Спустившись, он крикнул о том что опасности больше

нет. Отряд объединился.

— Не думаю что вам следует подыматься, давайте просто продолжим путь.- Начал Юн. Его голос дрожал от волнения.

— Ты должен нам все подробно описать, для того, чтобы принять решение. Мальчик перевел дыхание и начал.

— Действительно, за камнями была засада, так я понимаю, потому что сейчас там аккуратно сложены человек десять, некоторые из них с отрубленными конечностями и без голов. Повсюду разбросано оружие. Судя по тому что на запах крови еще не прилетели стервятники, их убийцы где-то рядом или только что ушли.

— Хорошая история.- Промолвил Жоффруа. Никто из ребят не решился подняться и осмотреть место боя.

— Странно, что мы ничего не слышали.- Сказал Уго.

— Шум моря, ветер, ничего странного, от этой проклятой жары у меня уже давно непрерывный гул в ушах.- Ответил Гондамар.

— Единственное, как это Роланд сумел заметить мертвых разбойников, отсюда ведь ничего не видно!

— Это вопрос.- Поддержал друга Уго.

— И не единственный на сегодняшний день. Мы вообще как слепые котята идем. На корабле было все просто, за бортом море, курс выбирает капитан.

— Вот мы и расфантазировались, превратившись в собственных глазах в великих воинов, защитников пилигримов.- С сарказмом промолвил Ашамбо.

— А это далеко не так. Еще учиться и учиться.

— Было бы время. Юн никак не мог отойти от увиденного.

— Похоже тут вместо отметок отрубают головы. Уго, видя что отряд деморализован, не нашел ничего лучшего чем сказать.

— Ангелы у нас за плечами, мы непобедимы друзья, пусть этот бой выиграли ни наши мечи, все равно победа нам на руку. Мы живы, без потерь, можем продолжать путь дальше. Я лично не боюсь сражения, кем бы нападающие не были! Помните о нашей клятве! То, что случилось, говорит лишь о том, что клятву услышало небо! Ребята вернулись к паломнику, и ни снимая кольчуг и не пряча оружие, продолжили путь. Уго подошел к Роланду.

— У меня к вам просьба. Если вы увидите подходящее место для отдыха, дайте знать. И еще, нам

необходимо о многом поговорить. Роланд не спрашивал ни о чем, а только кивнул головой в знак согласия. Было видно — он знает, что произошло, и от него не укрылось то, что ребята по неопытности пропустили. *** Небо быстро меняло цвет. Ветер нагнал черные тучи, они висели низко над морем, и ребята с интересом наблюдали как по ним огненными белыми ручьями растекаются молнии. Жара быстро спала.

— Теперь нам нужно будет укрытие от дождя.- Проговорил Уго. Повсюду на их пути встречались развалины, заброшенные неизвестные храмы, поваленные колоны, выложенные тяжелым камнем площадки, но ни одного подобия навеса. Все понимали, что дождь не заставит себя долго ждать.

— Что будем делать? — Спросил, подойдя, Ашамбо.

— Надо идти пока идется, а потом женщин и кто поместится с ними, спрячем в фургон, остальные лягут под него. Другого выхода не вижу. А, может, и пронесет.

— Нет, что не говори друзья, — сказал Жоффруа, — а на суше дождь, град, буря, одно удовольствие. Лицо у мальчика было такое довольное, как будто он съел сладкой халвы.

— Ты меня прости, друг, за ту выходку, — он обратился к Уго.

— Я понимаю, что без дисциплины никуда, бес попутал.

— Ничего, в этот раз пронесло, но запомни хорошенько, мы сила только вместе, по одному- слабые дети. Тебе не устоять против опытного воина, и нам без тебя не победить. Мы как пальцы на одной руке, обязаны оставаться вместе.- Ответил Уго другу.

— Я все понимаю, ты мне говори, я когда не слышу твоих приказов, начинаю думать самостоятельно, видишь какая ерунда получается. Ребята обнялись в знак примирения. Порыв ветра принес немного дождя.

— Нет, не обойдется.- Сказал Андре. Паломники ускорили шаг, и, поднявшись на очередной холм, увидели невдалеке круглую сторожевую башню, густо покрытую кустарником.

— Вот удача! — Закричал Жоффруа.

— Давайте туда. Уго подошел к Роланду.

— Как вы думаете, там нас не ждет засада или другие неприятности?

— На этот вопрос ответить может только разведка. Пусть первыми пойдут Юн и Андре, они быстрые и ловкие. Скажи им, чтобы держались предельно осторожно, кроме людей здесь охотятся львы. Уго послал ребят исследовать внутренности башни, остальные, с оружием наготове, осматривали окрестности. К счастью, опасения оказались лишними. Внутри здания были только полусгнившие деревянные балки и осыпавшиеся камни. Выбрав место побезопасней, они все разместились и расположились на отдых. Только достали хлеб и воду для того, чтобы перекусить с дороги, за стенами послышался яростный шум дождя и громкие раскаты грома. На стражу первым стал Жоффруа, он взобрался наверх и рсположился в оконном проеме, сверху наблюдая за дорогой. Уго подсел к Роланду.

— Вы ничего не хотите мне сказать? — Задал он свой первый вопрос. Уго толком и не знал, с чего начать беседу, прямых доказательств присутствия Роланда при схватке с Веремидой не было. Вдруг послышался удивленный возглас Ашамбо. Он раздавал еду и обнаружил пропажу Тибольда. Поговорив с паломниками, ребята выяснили, что с момента, когда случилось происшествие с разбойниками, его никто не видел.

— Странно. Сказал Ашамбо.

— Чего он так испугался, боя ведь никакого не было. А если бы и был, видя, что все обошлось благополучно, мог присоединиться после, в дороге. Но это были размышления вслух, никто не смог ответить мальчику, Тибольда действительно нигде не было, и причин для его исчезновения никто не видел.

— Опять глупая загадка.- Промолвил Уго.

— Вы по этому поводу что-нибудь думаете? Но Роланд молча отрицательно качнул головой.

— Я так понимаю, вы не намерены ничего объяснять?

— Ты для того и вышел в дорогу, чтобы самостоятельно все увидеть и понять. Единственное скажу, прислушивайся к своему сердцу. Все объяснения — простые, ничего не значащие слова, они только запутывают. Ты не преследуешь цели, которая должна тебя обогатить, в твоих поступках нет корысти, значит полагайся на судьбу и учись. Знай одно- есть силы, которые тебя ведут, также, как ты сейчас ведешь в Иерусалим паломников. Уго ничего не понял, но другого варианта, чем поверить Роланду, не было. Размышления очень утомили мальчика.

— Я действительно послушаюсь вас. Это мудрые слова. А то от всех этих мыслей голова кругом, главное, событий так много, люди меняются как небо осенью, кто вчера был другом — утром враг, а днем

защитник и покровитель. Но Роланд уже не слушал мальчика, закрыв глаза и, облокотившись о стену, рыцарь спал.

— Наверное, и я прилягу.- Сказал себе Уго.

— Он поручил Ашамбо распределить обязанности и следить за погодой. Было решено выступать в дорогу, как только прояснится небо. *** Сон пришел легко, как только Уго опустил веки, его душу унесло далеко, прочь из стен разваленной крепости. Мальчик видел, как бушует море, ударяя о скалы волнами, яростно пробиваясь к одиноко стоящему дереву. Видел, как ветки этого дерева, противясь ветру, прижимали к стволу листву. Но потом неожиданно все утихло, замерло, остановившись, послышалось хлопанье крыльев, в застывшем небе появилась белая голубка. Уго боялся, что вдруг стихия сорвется, как бешеный пес с цепи и собьет птицу с пути. Он раскрыл руки и бросился ей на встречу.

— Не бойся, — услышал он голос Марии.

— Ничего не бойся. Он не отрываясь смотрел за полетом голубки и не заметил как оказался на краю леса, того самого, что раскинулся у его родной деревни. Он услышал поющие голоса, это был гимн, все вокруг, повинуясь этому напеву, произрастало дивными фиолетовыми цветами. *** ледующий день прошел без особых приключений. К вечеру, уставшие путники стали лагерем в финиковой роще, у селения, которое называлось Джубейль. Огражденный высокой крепостной стеной город уходил указательным пальцем в море, показывая на запад. Дождь давно закончился, как будто его и не было, солнце лениво садилось уже в чистом небе. Друзья не теряли бдительности. Обязав паломников нести караул, они устроили несколько засад, арбалет всегда был заряжен и находился в руках стрелка. Спали по очереди.

ГЛАВА XI Наступило время удивляться окружающему миру. Отдохнув от опасности, друзья быстро вернули себе ощущение юности, когда все открытия делаются легко, непринужденно и с хорошим настроением. Провизии было достаточно, кроме этого повсюду произрастали фруктовые сады. За день пути караван проходил двадцать миль. Жоффруа постоянно жаловался, так как его обязанностью было отмерять эти самые мили. Рядом постоянно находился кто-то из друзей и вел счет. Ашамбо рисовал береговую линию и прилегающий ландшафт. На каждом привале мальчик записывал своим ровным почерком какие-то заметки. Андре было, попросил его почитать, но Ашамбо отказался, говоря о том, что эти слова, предназначены для обратной дороги, когда в море будет нечего делать, они займутся воспоминаниями. Уго удивлялся тому, как быстро человек привыкает ко всем невзгодам. Его сердце билось ровно, а мысли оставались спокойными, несмотря на все те события, которые произошли за последнее время.

— конец ноября, а жара невыносимая.- недовольным голосом промолвил Жоффруа.

— То ли дело дома, в один год помню, мы в это время снегом играли.Мальчик говорил как старик.— Давно это было. Передразнивая товарища, сказал Пейян. День пролетел быстро, вечером они обошли стороной город с названием Бейрут. Уставшие путники уже высматривали место для ночлега, как вдали прямо на дороге в дымке поднятой ветром пыли, появилось огромное строение. Любопытство добавило сил и через некоторое время паломники оказались вблизи каменной арки, под которой проходила дорога.

— Вот это красота.- Хором промолвило несколько человек. Остальные, открыв рты, дивились чуду, сотворенному человеческими руками.

— Как же это? Жоффруа посмотрел на Ашамбо. Именно он традиционно отвечал на подобные вопросы. Но мальчик, не обращая на слова друга никакого внимания, обходил постройку кругом удивленно ее рассматривая. И действительно, было на что посмотреть. Кирпичное строение по бокам было покрыто белыми каменными плитами, оно возвышалась над дорогой высотой десяти человеческих ростов. На верху его стояли круглые мраморные колоны, каждая по метров десять, а сверху тех колон, посередине каменного свода, положены еще две колоны, увенчанные аркой. За этим занятием путешественники провели добрый час до самого заката. Потом, отойдя в сторону от дороги, разбили лагерь. ***

Дров собрали на два костра, поужинав, паломники разделились, и в разговорах и молитвах проводили оставшееся время до того, как лечь спать. Уго с нетерпением ждал ночи, скучные дневные заботы, утомительная дорога- все это с лихвой окупалось сновидениями, в которых к нему приходила Мария. Он стал понемногу разбираться в знаках и образах, которые ему открывала подруга. Вспоминая слова дедушки Бернарда, он наконец-то понимал, что такое застывшее время, оживляющее слово. Мальчик видел, как ему подчиняются друзья и как паломники следуют его указаниям. Он чувствовал внимание Роланда, от его тайны веяло могущественной уверенностью в будущем. Незримые спутники, оберегающие их караван от разбойников, знание цели пути и огромное желание вернуться домой, — все это превращало прожитые дни в сказочные приключения. Несмотря на тяготы, Уго радовался собственной судьбе.

— Поговорим? — Спрашивая, Ашамбо подсел ближе к Уго.

— Давай. Правда я так и ни ответил не на один вопрос. А если честно, даже страшно задумываться, так все запутанно.Ашамбо улыбнулся словам мальчика.

— Получается, как только решишь разнообразить жизнь, готовься выполнять чужие планы. Правильно.

— Не то чтобы я отягощен чужими планами, — ответил Уго.

— Просто своих никак не найду. А мы на пути к такой цели, что даже стыдно признаться в этом.

— Я также думаю. Но, наверное, пришло время разобраться.

— У тебя появились ответы? Потому что у меня кроме вопросов пока ничего нет. Уго запахнул плащ. С моря повеяло холодом.

— Не то чтобы ответы, так, соображения. Свожу потихоньку все значимые события за то время, как мы встретились. Уго с интересом посмотрел на товарища. Ашамбо был самый образованный среди них. Кроме того он постоянно учился и никогда не проходил мимо человека, который мог увеличить багаж его знаний.

— Ты будешь, наверное, великим ученым, друг. Это я говорю искренне. Знаешь, благодаря тебе, я не беспокоюсь о направлении пути, я спокоен за то, что всем хватит хлеба и воды, ты делаешь нашу дорогу легкой. Ашамбо было приятно и неловко от стольких похвал.

— Я сейчас хочу поговорить не об этом, спасибо, конечно, но то, что ты сказал пустяки, — и без меня все было бы отлично. Веремида побеспокоился. Ребята рассмеялись.

— Я видел в орнаменте арки знаки, которые есть у меня на перстне, том который подарил Роланд.

— Что это за знаки?

— Кресты, расположенные в квадрате.

— Я не понимаю, что это значит.

— Думаю, что мы просто на правильном пути. Это знаки не больше. Но что интересно, я приложил перстень и заметил, что кресты совпадают по размеру. Уго повел плечами.

— И что?

— Ничего, совпадение, но, кроме этих крестов, каменные плиты украшены тысячами знаков, символов, разнообразными диковинными птицами, изображениями людей и животных. Очень много всего, а я все равно нашел, что мне нужно.

— Это действительно странно, — согласился Уго.

— Такой же крест был на бумаге Бернарда, в той части, где была нарисована карта с дороги в Марсель. Ты будешь смеяться, но я только вспомнил изображение трехступенчатой арки, ее черный силуэт хорошо виден отсюда. Ашамбо показал рукой.

— Я видел ее на карте, маленький рисунок, возле надписи, обозначающей город Бульон. Уго от неожиданности подался вперед.

— Ты уверен?

— Да, в этом я уверен абсолютно.

— Герцог Готфрид, Годфруа Булонский, он герцог Нижней Лотарингии, его вотчина — город Бульон.Проговорил Уго.

— Правильно мыслишь, друг.

— А ты уверен, что это именно та арка, хотя какая разница, совпадений и без этого хватает. Уго говорил как бы сам с собой.

— Странно, что Веремида охотился за нами, а не за картой, я хорошо помню первую встречу с Неэро и как он посмотрел на Марию, его слова, именно он указал нам направление к резиденции герцога. Уго сделал паузу.

— Карта тогда была еще у меня, и мы не были вооружены, не обучены бою, в незнакомом городе. Очень странно. Вместе с тем, Веремида, его сотоварищ, дерзко нападает на нас и пытается взять в плен, здесь в Ливане.

— Ничего необычного, если только ему нужны были мы, целые и невредимые, а не карта. Уго согласился с другом.

— У тебя есть соображения по этому поводу?

— Да, предсказание Марии. Она говорила, что все мы, а в особенности ты, предназначены для великого дела. Она никогда не говорила что-то конкретное, всегда отрывками, полуфразами, но речь шла о Святой Земле, о наследстве и потомках древнего царского рода. Ты сам не раз слушал ее, понять толком ничего невозможно. Уго соглашался с другом, он вспомнил слова Марии о мозаике из цветных камешков. Девочка говорила, что может достать камешек любого цвета и подходящего размера, только выкладывать рисунок должен кто-то другой.

— Значит, будет война, раз речь идет о наследстве.Почему-то сказал Уго, отвечая на слова Ашамбо о Марии.

— Ты это к чему?

— Так, подумал, посмотри какая пустая земля вокруг, на всем протяжении пути мы не встретили подорожних, пустынная и не приветливая земля, которая подчиняется чужому закону. Ее легко будет завоевать, если появится справедливый наследник.

— Ты бы воевал за это?

— Не знаю, — ответил Уго.

— Я хочу увидеть Святой Город, Храм Гроба Господнего, если Иерусалим в запустении и нет там закона Святого Евангелия, я бы воевал за то, чтобы вернуть его Богу.

— Осталось недолго, и мы все увидим своими глазами. Ашамбо стремительно поднялся, говоря эти слова, до Иерусалима нам осталось пройти семь дней пути. Друзья попрощались и легли спать.

ГЛАВА XII За следующие три дня паломники прошли два крупных города на Сирийском побережье. Первым был Сайда, окруженный фруктовыми садами и плантациями сахарного тростника, город был приветлив и доброжелателен. Следующий за ним был Сур, выстроенный на скале, уходящей в море, весь город был неприступной крепостью. Стены кремля уходили обтесанными камнями в воду, подвергаясь частым и непрерывным ударам огромных волн. Также встречались мелкие селения, на местном наречии называемые карйя. Пилигримы на всем пути видели к себе осторожное отношение местных жителей, и абсолютное, кажущееся притворным, безразличие. Даже дети, которые обыкновенно обстреливают незнакомцев острыми камнями, отворачивались или прятались среди домов. Несколько раз конвой сопровождал их караван, но как только выводил за границу области, оставляли в покое. Друзья удивлялись такому вниманию, но вспоминая случай с разбойниками, только разводили руками. Тибольд так и не появился, ребята решили больше не думать о его судьбе, так как помочь все равно были не в силах.

— Он либо струсил и вернулся в порт Триполи, ожидать корабль на Кипр либо сгинул.- Высказал общую точку зрения Андре.

— В том и другом случае, не мы его, а он нас оставил пропадать.

— Видимо, он знал больше нашего, раз заранее смылся. Добавил Жоффруа. Таким разговором ребята подытожили размышление по поводу судьбы Тибольда. Тем более, что никто из паломников не знал откуда тот родом и чем занимался до того, как стать пилигримом. К вечеру стали лагерем недалеко от города Акка. Припасы, благородно подаренные Веремидой, подходили к концу, и утром друзья решили посетить город. Целей такого визита было несколько. Во-первых, приобрести продукты, во-вторых, разузнать дорогу. Распределив обязанности по несению дозора, уставшие от тяжелого перехода, люди повалились спать. *** Уго стал на вахте первым. Наблюдая за движением желтого круга луны, он внимательно оглядывался и прислушивался к постороннему шуму. Мальчик волновался перед грядущим днем, Роланд говорил, что в этом городе бывал Христос. Уго все еще не мог понять, какие чувства должен испытывать. Там, во Франции, Бог всегда находился в небесах, здесь же вокруг простиралась земля, на которую Он ступал своими ногами. В таких размышлениях время прошло незаметно, когда упала последняя песчинка в часах, Уго разбудил себе на смену Жоффруа и пошел спать. ***

Уго, Ашамбо, Гондамар и Роланд, оставив паломников под охраной остальных ребят и с первыми лучами утреннего солнца вышли в Акку. Город стоял на возвышении над морем, опасаясь грозных приливов, которые часто покрывают прибрежные земли водой. Уго впервые внимательно осматривал окрестности, пытаясь определить отличие этой земли от всех остальных, по которым ему довелось ходить.

— Я должен что-то особенное почувствовать? Спросил мальчик Роланда. Рыцарь улыбнулся и ответил.

— Особенное? Можем проверить, у ворот будет источник, к нему ведут двадцать шесть ступеней, сам Адам поил в нем свою корову. Уго представил, как патриарх спускается вниз, ведя на поводу упрямое животное.

— Корову? Роланд утвердительно кивнул.

— У Адама была корова.Обреченно промолвил мальчик.

— Не понимаю, разве мог первый человек на земле, прародитель, самостоятельно смотреть за домашним скотом. Почему Господь не назначил ангелов ему в помощь?

— Это серьезный вопрос. Тем не менее, Святые Книги говорят о том, что так и было. Уго молчал оставшееся время пути. Войдя в городские ворота, они направились в гавань в надежде встретить корабли, прибывшие из христианских земель. Красота соборной мечети, которая белоснежным куполом и огромными мраморными колонами возвышалась над домами, поразила Уго величием.

— Насир говорил нам о Пророке, его слово действительно могущественно раз повинуясь, ему люди создают такие строения.- Обратился мальчик к Ашамбо.

— Но где же наши храмы? Где церкви, монастыри, где священники и монахи?

— Я сам об этом думаю. Мы видели недавно языческие храмы, пусть разваленные, но напоминающие о былой славе, но нигде нет ни одной церкви, увенчанной крестом, хотя это Галилея, Святая Земля.- Ответил друг. Было видно, что Роланд внимательно следил за разговорами ребят. Через некоторое время они вышли на берег гавани. Окруженный каменой стеной город с двух сторон омывался волнами моря. Порт был устроен удобно, и каждому прибывшему кораблю отводилось довольно места для стоянки. Ашамбо опасался, что они своим видом будут привлекать внимание, но людей на площадях и улицах было много, и друзья легко затерялись в толпе. *** Под плащами ребята скрывали мечи, Жоффруа настоял на том, чтобы не отправляться в город без оружия. Все понимали, что в порту, возможно встретить кого угодно, начиная с пиратов, заканчивая

неизвестными федаинами, которые пока незримо сопровождали их в пути.

— Я должен отлучиться ненадолго, — сказал Роланд.

— Вы погуляйте по набережной, но старайтесь сильно не высовываться.

— Ладно, не переживай, — ответил Гондамар.

— Не впервой. После того как рыцарь скрылся в одной из улиц, Гондамар добавил.

— Не нравится мне наш новый опекун, слишком заботливый. Непонятно кто он, но ведет себя, чем дальше от дома, тем увереннее. Друзья согласились с мальчиком. Внезапно их внимание привлек шум людских голосов и громкий смех. Возле грязных бочек и сваленных в кучу мешков смеялся и пританцовывал нищий. Сквозь дыры в одежде было видно его желтое, высохшее тело, черные от грязи руки, он высоко поднимал их над головой и кружился вокруг своей оси. Возле него остановилась компания молодых людей в разноцветных тюрбанах. Они тоже громко смеялись, показывая пальцами, и бросали медяки. Но нищий и не думал нагибаться за деньгами, напротив он пытался поддеть босой ногой монетку, отталкивал ее прочь, продолжая танцевать. Аншамбо с удивлением заметил, что те немногие фразы, которые вырывались изо рта несчастного, он произносил на его родном языке.

— Прислушайтесь друзья! — Сказал он Гондамару и Уго.

— Я понимаю все, что он говорит.

— И я, и я. Хором ответили друзья. Они с удовольствием слушали родную речь.

— Смейтесь над моей нищетой, которая продлится мгновение, смейтесь, веселитесь, я же порадуюсь, глядя на адское пламя, которое поджидает ваши души навечно! Говоря это, человек продолжал кружиться, танцуя.

— Не думаю, что эти сытые купчики стояли бы дальше, узнай они смысл его песни.- Весело отметил Гондамар.

— Лучше посмотри, какое тощее тело у несчастного, когда вокруг изобилие еды.- Сказал Уго. Хоть Роланд и предостерегал их от общения с незнакомцами, ребята пренебрегли его советом. Дождавшись, когда интерес к нищему утих и люди стали расходиться по своим делам, они подошли ближе.

— Остановись, добрый человек.Первым заговорил Уго.

— Мы такие же путники как и ты, хотим разделить с тобой хлеб. Друзья удивленно смотрели, как речь Уго повлияла на несчастного. Он остановился и ровным голосом, как будто и не танцевал только что, произнес: — Мир и вам, юные воины.- Нищий взял протянутый хлеб и флягу с водой, и, не произнеся больше ни слова, сел прямо на землю и принялся есть. Ребята стояли рядом, ожидая пока он насытится. Так продолжалось некоторое время. Нищий был не молод и не стар, худой, выгоревший на солнце, одетый в лохмотья, он вместе с тем держался уверенно, спина ровная, голова высоко поднятая. Во взгляде, правда, было что-то странное, его глаза ни на секунду не останавливались, как будто искали что-то. Запивая хлеб водой, он поглаживал живот, приговаривая.

— Вкусный хлеб, давно ко мне не протягивалась рука, способная осенять крестом. Он продолжал кушать, улыбаясь каждому из ребят по очереди.

— Может, пойдешь с нами? — Начал разговор Уго.

— Куда же вы путь держите?

— В Святой Город. Мы пилигримы. Нищий блаженно улыбнулся.

— Пилигримы, — повторил он за ними.

— Не похожи вы на кающихся и страждущих, зачем вам смотреть на поневоленный город? Осталось там мало мест, где можно молиться Христу.

— Мы идем туда не молиться, — вмешался в разговор Гондамар.

— А зачем тогда же?

— Мы сопровождаем паломников. Нищий недоверчиво оглядел ребят.

— Неужто христианский мир так оскудел душей, что товары на кораблях сопровождает крепкими воинами, а паломников доверили малым детям?

— Мы не малые дети. Миролюбиво ответил Уго.

— Я предлагаю тебе не защиту, а хлеб. С нами будешь сытый и вернешься вскоре домой.

— Я дома. Мой Бог- царь этой земли, где ж мне, его вассалу, жить, как не здесь?

Уго не хотел спорить, он собрал медь под ногами, потом достал из дорожной сумки оставшийся хлеб, который предназначался всем на обед и все отдал нищему.

— Прими тогда это от чистого сердца. Убогий взял, кивнув в благодарность, и положил возле себя, на распущенный подол рваного плаща. Видя, что человек больше не собирается продолжать разговор, а закрыл глаза и мерно покачивается взад вперед, ребята пошли вдоль пристани смотреть на корабли. Вскоре под их взгляд попал двухмачтовый дормонд, на его развивающемся, белом флаге был изображен крылатый лев с головой орла.

— Похоже, наши.- Сказал Ашамбо. Друзья, соблюдая меры безопасности, подошли ближе и стали так, чтобы им было видно все, что происходит на палубе. *** — Почему ты решил, что это корабль из Франции? — Спросил Уго.

— Грифон — это символ Христа. А на знаменах мусульман вообще нет изображений, только надписи. Уго вспомнил, что действительно, за все время путешествия по землям Ливана и Палестины он видел рисунки, изображающие зверей и людей, лишь однажды, на странном строении, когда они проходили город Бейрут.

— Что будем делать?

— Надо попытаться поговорить с кем-то из команды. Неуверенно ответил Ашамбо. Его взгляд остановился на фигуре человека, который отдавал распоряжения, стоя к ребятам спиной. Потом человек обернулся, и, как будто чувствуя посторонний взгляд, посмотрел в их сторону.

— Вы видите тоже, что и я? Друзья молча кивнули головами. На их лицах было нарисовано крайнее недоумение.

— Но этого не может быть! — Сказал тихо Уго.

— Неужели я так ошибся!

— Но факт есть факт. Пробормотал Ашамбо.

— Это он.

ГЛАВА XIII Жоффруа дожидаясь возвращения из города Уго, Ашамбо и Гондамара, неустанно тренировался.

— Все, с меня достаточно! — Прокричал Пейян, в очередной раз подымаясь с земли. На лице мальчика красовался огромный синяк, пальцы на руках были разбиты в кровь.

— Ты меня уже замордовал своими приемчиками! Он зло выругался.

— Давай еще раз! Это последний!

— Достал! Вон деревня, иди и хоть всех там перебей! Я же живой человек, как и ты христианин. Последние слова Пейян говорил с такой жалостью к себе что женщина, жена одного из пилигримов, не выдержала и вмешалась.

— Что же вы убиваете друг друга? Иди сюда, мальчик, брось этого живоглота. Еще немного и он тебя совсем покалечит. Жоффруа, бешено вращая глазами, только промолвил.

— Так вас же трое, на меня одного?

— Трое. Нас вообще, на тебя, нет больше ни одного. Юн и Андре, приблизительно в таком же состоянии как и Пейян, тяжело дыша, отошли в сторону.

— Так я же только защищался.- Продолжал Жоффруа.

— А когда бой, настоящий?! Тоже под юбку спрячетесь? — Пейян отошел от женщины и стал рядом с друзьями.

— Бой? Так я не дождусь настоящего боя. Ты меня покалечишь еще до сегодняшнего вечера. Чем мне прикажешь отбиваться в бою? А? Мальчик протянул разбитые руки другу в лицо.

— Так я же палкой, а представь, в моих руках был бы меч? Все! Остался воин без пальцев, без рук…

— Без головы, и без живота.Закончили его мысль, ребята.

— Мы с тобой драться не собираемся. А таких воинов нет ни у турков, ни у арабов.- Добавил Пейян,

чтобы как-то скрасить обиду.— Издеваетесь? Грустно ответил Жоффруа.

— С кем же мне тренироваться? Мальчик с надеждой посмотрел на паломников, среди которых было несколько мужчин крепкого телосложения. Но те быстро занялись своими делами, как будто этот разговор их совершенно не касался.

— Ладно, на сегодня достаточно. Жоффруа схватил бревно и перекачивая его в руках, принялся тренировать мышцы.

— Но завтра продолжим, тяжело в учении- легко в бою! Андре, Юн и Пейян повалились на землю. Рораль и Нивар, избитые на предыдущем спарринге, присоединились к ним.

— Ты теперь остался один, ни завтра ни послезавтра на нас не рассчитывай! Выразил общую точку зрения Пейян.

— Посмотрим, что Уго скажет. Это, между прочим, его требование.

— Так ты его и дубась! Умник тоже мне еще.

— Ладно.Миролюбиво ответил Жоффруа.

— Извините, может, я и не рассчитал маленько, с кем не бывает? — — Со мной не бывает. Сказал Андре.

— И со нами тоже такого не случалось, чтобы мы тебе морду разбили в кровь! — Не унимался Пейян.

— Смотри, какой фингал. Я завтрашний день правым глазом не увижу, это как пик дать. Жоффруа бросил бревно и подошел к другу.

— Ну, дай гляну? Чего там я такого натворил с твоим глазом? Друзья быстро померились и стали обсуждать все возможные варианты восстановления зрения Пейяна. После обеда, когда солнце сошло с зенита, вернулись Гондамар и Ашамбо. Их сопровождал

бакалейщик с навьюченым припасами ослом. Ребята принялись разбирать поклажу.

— А где Уго и Роланд? — Спросил Андре — Они придут вечером, и не одни.

— Что значит, не одни?

— То и значит, а чего это вы тут в циклопа играли?

— Какого такого циклопа? Ни во что мы не играли! За всех ответил Юн.

— А зачем тогда Пейяну глаз выбили, и рог на лбу приделали?

— Это мы играли, а Жоффруа баловался. Я о циклопе сразу и не подумал, — продолжил Юн. Жоффруа устал от постоянных упреков, отошел подальше и стал метать нож в борт повозки.

— Вижу, пока мы в городе провизию закупаем, вы здесь веселитесь на славу.

— Какое там веселье, нам бока намял и всех паломников запугал, верзила. Но виновник конфликта уже ничего не слышал, увлеченный новым занятием. Мальчик бросал нож лежа, сидя, с полуоборота, да так яростно что бакалейщик отказался подходить к повозке ближе, чем на двадцать метров. Он выгрузил провиант прямо на землю, и получив оплату, быстро убрался восвояси, время от времени оглядываясь. *** Вода имела сладковатый привкус. Запивая еду, Уго не отводили глаз от воскресшего Гвиберда, слушая фантастическую историю его спасения.

— Ты не ошибся сынок, кинжал был, и ударили им в мою грудь с такой силой, что клинок пронзил насквозь Святое Писание, которое я всегда ношу возле сердца. Старик оголил грудь, показав белую повязку.

— Обрубив канат, который удерживал меня на корабле, убийца подождал, пока меня смоет волна и скрылся в трюме. Только тогда, переваливаясь за борт, я разглядел его фигуру. Старик после короткой паузы продолжил.

— Но я не назову имени, этим человеком мог быть кто угодно. Уго грустно ответил.

— Если это Тибольд, правосудию не свершиться — пройдоха сбежал еще в Триполи. Если Роланд, для меня такая новость будет невыносимой. Этот рыцарь спас мою жизнь. Если же Веремида, тогда я упустил

возможность наказать негодяя, его грудь неделю назад была под прицелом моего арбалета, и я не выстрелил. А потом он всю дорогу оберегал наш отряд.

— Поэтому ты настоял на том, чтобы Ашамбо и Гондамар вернулись к паломникам, сопровождая бакалейщика?

— Да. Мне стыдно признаться, но я не знал, хочу ли услышать это имя.

— Согласен, это трудная задача, сынок. Хотя ты и не выбрал легкий путь, иначе был бы сейчас не в Палестине, а на печи у матери под юбкой.

— Я и не выбирал.Уго поднял глаза.

— Все случилось само собой. Мне нужно было просто идти вперед и поменьше оборачиваться. Гвиберд разгладил полы плаща. Его обветренное старческое лицо светилось от удовольствия.

— Мне приятно, что такой рыцарь будет сопровождать меня в пути. Это огромное счастье, когда душа позволяет тебе просто идти. Тебя ведет чистая совесть, незапятнанная честь и светлые мысли, сынок. Уго эти слова напоминали речи дедушки Бернарда.

— Но у меня есть для тебя, кроме всего прочего, множество новостей. Как ты уже догадался, этот корабль прибыл из Франции. Капитан судна подчиняется Папе и он привез новости, которые вскоре разорвут призрачный мир в клочья. Уго отогнал мысли об убийце и стал внимательно слушать.

— Но начну я с сообщения, которое будет тебе особенно приятным. Герцог Готфрид принял крест на великом Соборе в Клермоне и поклялся Святейшему Престолу освободить Иерусалим от неверных, да обернуться их надежды в пепел. Христианские воины вскоре затопят эти земли и смоют с лица Галилеи весь нечестивый навоз!

— Это объявление войны? — Спросил Уго.

— Нет, юноша, война не прекращалась никогда, просто сейчас она идет у стен Константинополя. Но завтра кровь будет литься здесь! Мальчик не разделял воодушевления старика.

— Мне не по вкусу убийства. За недолгое путешествие по побережью нам не причинили никакого вреда. Но старик не унимался.

— Ты молод и не слышишь, как плачет Святая Земля под ногами нечестивцев, как разрывается она от их кричащих молитв, они хуже язычников, потому что изгнали святую церковь с земли, которая по праву принадлежит христианам.

— Я вправду не видел ни одного храма, но молиться Христу здесь никому не запрещают. Я только что слушал блаженного на пристани, он криком славит Христа. Гвиберд сурово посмотрел на Уго. Мальчику от такого взгляда стало неловко, но вспомнив добрые глаза старика Насира, он все равно продолжил.

— Среди мусульман есть люди, настоящие, мудрые, которые говорят правильные слова и совершают добрые поступки. Может, вы испытали на себе несправедливость мусульманских правителей или начальников, но я могу вас уверить, что сами турки и арабы борются против этого. Уго хотел было сказать Гвиберду о царстве крепостей, но тот грубо оборвал его.

— Ты действительно так несмышлен, что не понимаешь моих слов? Или за время моего отсутствия ты позабыл о верности своему богу?

— Я готов защищать свою веру! Только здесь на нее не нападают. Вот что я хочу вам сказать.

— Эта земля по праву принадлежит потомку Давида, нашему богу Иисусу Христу, он Царь Израиля! А наследует Христу Римская Церковь!

— Значит, будет война за наследство Христа? Гвиберд задумался, явно огорченный разговором, потом старик нехотя, сквозь зубы произнес.

— О твоем наследстве тоже побеспокоились. Уго непонимающе посмотрел на Гвиберда.

— Вы о чем? Герцог восстановил твой род в правах. По возвращению во Францию тебя посвятят в рыцари и примут на службу. Мальчик слегка опешил. Среди обилия новостей, это сообщение было самым ошарашивающим и неожиданным.

— Я вас правильно понимаю… Но старик не дал ему закончить фразу.

— Ты все правильно понимаешь, если хорошо меня слышишь. Но полно болтать без толку! Подожди меня на пристани. Гвиберд быстро встал и не обращая внимания на недоуменный взгляд Уго, удалился. Мальчик спустился по трапу и расположился невдалеке, размышляя об услышанных известиях.

ГЛАВА XIV Вечером паломники с радостью встретили воскрешение Гвиберда. Старик всех по очереди облобызал. Слишком много было вместе пережито и преодолено на пути в Палестину. Не обошел стороной Гвиберд и Роланда, чем неслыханно осчастливил друзей. Со стороны казалось, что такой миролюбивый поцелуй пришелся им по вкусу гораздо больше, чем сам факт возвращения с того света несчастного старика. За ужином Гвиберд, рассказал как в бушующее море по счастливой случайности вместе с ним смыло пустую бочку. Как он сражался с волнами, и как, теряя сознание, увидел корабль. Это было торговое судно, которое шло на Кипр и тоже страдало от шторма. Вообщем, по сравнению с самим фактом неожиданного появления живого старика в порту Аккры, его приключения оказались скучными и не интересными. Ребята дождались, когда он отвлекся на молитву, благодаря бога за хлеб насущный, вежливо раскланялись и уединились невдалеке.

— Ну, рассказывай. Ашамбо пригласил жестом начинать говорить. Уго вопросительно поднял голову.

— Не тяни, был кинжал? Уго делая вид, что ничего не понимает, глупо улыбнулся и подтвердил.

— Был кинжал. Потом добавил.

— Сейчас без оружия никому нельзя, опасно. Ашамбо не на шутку разозлился.

— Ну, не тяни! Что ты за человек, хотя так и проверяются друзья. Таишься теперь от нас.

— Я как будто рахат-лукум от вас прячу. Жоффруа, не вытерпев, произнес.

— Может, поколотим его, все расскажет. Его рука потянулась за дубиной.

— Вижу, вы серьезно настроены. А клялись защищать друг друга, не страшась смерти. Что теперь, забьете меня палками за то что я не хочу вам быстро рассказать, убивали Гвибердта или нет? Друзья дружно закивали головами, кое-кто даже поднялся на ноги, окружая Уго.

— Ладно, но начну по порядку, а если будете торопить или перебивать, замолчу, тогда бейте, не бейте,

слова из меня не вытянете.

— Мы согласны выслушать все, только ты говори побыстрее и по сути.

— Справедливо, — согласился с друзьями Уго.

— Папа призвал франков на священную войну за Иерусалим. Эта новость на ребят не произвела никакого впечатления.

— Герцог Готфрид возглавит армию лотарингцев, все князья и бароны христианского мира ополчаются и готовятся к походу.

— Этого рано или поздно все ожидали.- Поторопил друга Ашамбо.

— Удар кинжалом нанес кто-то из паломников, но кто именно, Гвиберд не увидел. Жоффруа вскрикнул, ударил себя по лбу ладошкой, потом стукнул обеими руками по коленям и вскочил на ноги.

— Я так и знал… Он замешкался, подбирая удачное слово, но в образовавшейся паузе снова прозвучал голос Уго, и внимание от Жоффруа было отвлечено.

— У меня произошел сложный разговор с Гвибердтом, и скажу честно, до нашего отплытия из Паффоса я полностью поддержал бы идеи старика.

— А что теперь?

— Теперь я вспоминаю слова мудреца Насира. Здесь же живут обыкновенные люди, без рог на голове, которые любят, страдают, растят детей. Прийти вот так и сказать, что это наша земля, потому что мы наследуем Христа, который был Царем Иудейским. Не знаю…, правильно ли это?

— Я согласен с тобой, друг.- Ашамбо протянул руку Уго.

— Так мы будем воевать или нет? — Вспылил Жоффруа, как будто сейчас решался вопрос об их участии в походе.

— Мы обязательно будем воевать. Уго взял его за плечи и пристально посмотрел в глаза.

— Мы будем воевать, только лишь потому, что мы воины и вскоре станем рыцарями. Нас к этому обяжет присяга. Но я не буду воевать, слепо повинуясь глупым призывам. Жаль, что мы с Веремидой толком не поговорили. Мне кажется, я только теперь начинаю понимать, что имел ввиду Насир, говоря слова о Справедливом Короле. Таким, наверное, был Христос, он призывал любить ближнего, а не брать оружие в руки.

— Ага, он же бог, ему никого бить и не надо, — подмигнул ангелам, те быстро расправились, хочешь, с одним негодяем, а хочешь, — с тысячью. У нас же так не получиться, — простодушно отметил Жоффруа.

— Помните историю с Содомом и Гоморрой? Но никто не обратил особого внимания на слова мальчика.

— Давайте спать. Утро вечера мудренее. Больше нет никаких новостей, Уго? — Спросил Ашамбо.

— Нет. Ребята распределили дежурство и разбрелись ночевать. Уго лежал с закрытыми глазами. В воображении всплывали события прошедшего дня, и он никак не мог уснуть. *** Ашамбо сел так, чтобы ему было неудобно держать равновесие. Тело находилось в постоянном напряжении, это помогало мальчику бодрствовать на посту. Он рассматривал звездный ковер, над головой складывая в уме новые события.

— Уго прав.- Думал мальчик.

— Странно как-то получается. Сейчас вокруг царит мир, никто ни о чем не подозревает, а в это время, за тысячи миль отсюда, старый беспомощный старик, таким он почему-то представлял себе Папу, — объявляет войну. Мальчика с недавних пор очень беспокоил один вопрос. Как происходит, что слова, озвученные однажды голосом обыкновенного человека, обретает силу закона, которому впоследствии, добровольно, подчиняются тысячи людей? Ашамбо вспоминал рассказы матери о том, как когда-то в их родном городе жила община евреев, тех самых родиной которых был Израиль. Они были богаты, успешно торговали и аккуратно придерживались собственных обычаев. Евреи, никогда не смешиваясь с другими народами, старались жить дружно с соседями и соблюдать установленные в городе законы. И вот, в один день, кто-то объявляет их преступниками, обвинив в том, что это они якобы продали и распяли Христа. Тогда, за одну ночь богатый и красивый квартал превратился в руины, женщин, детей, стариков беспощадно порубили мечами, а взрослых мужчин, которые сопротивлялись, сожгли. Ашамбо с невероятным усилием пытался понять, как сам Христос позволяет обыкновенным людям, мирно живущим друг с другом сегодня, завтра драться насмерть, прикрываясь его именем. Внезапно мальчик услышал сухой треск, это сработала одна из ловушек Роланда, которые он расставил на подходах к лагерю. Ашамбо направил арбалет в сторону, откуда пришел звук, справа возникла фигура Уго. Он знаком показал, что остальные ребята тоже начеку. Друзья обнажили мечи и приготовились к появлению врага. Лагерь стоял на возвышенности и только со стороны моря обзор закрывали кусты виноградника и хорошо просматривался периметр в сто шагов.

— Что делать, если появятся люди? — Послышался голос Жоффруа.

— Ждать команды! — Резко ответил Гондамар.

Все друзья находились в укрытии или лежали на земле. Уго приподнялся и, разглядев человека, который черной тенью отделился от кустов, крикнул.

— Кто здесь?! Неизвестный упал навзничь, было слышно, как он перекатывается, пытаясь вернуться назад.

— Жоффруа и Гондамар! Сказав это, Уго показал жестом следовать за ним. Быстрыми перебежками друзья добрались до кустов, увидев это, незнакомец схватился на ноги, но Жоффруа, почти не целясь, запустил в него камень. Послышался крик, и человек упал. Уго посмотрел на товарища.

— Я разве отдал приказ к атаке?

— Так сбежал же бы, гад. Виновато оправдывался Жоффруа Быстро подняв несчастного, ребята потащили его назад к лагерю. Тишина вокруг говорила о том что визитер пришел один. *** — Что, гаплык, убил? Жоффруа явно нервничал. Никто из ребят не разговаривал с ним. Покрутившись немного, мальчик сказал, что пойдет и станет на стражу. Паломники, всполошившись от шума и криков, потихоньку успокаивались, но спать никто не собирался, в костер подбросили поленьев и все с любопытством разглядывали нарушителя ночного спокойствия.

— Подымите ему голову и оботрите лицо от крови.Отдавал распоряжение Роланд.

— Метко бьет, молодец. Такой короткой фразой рыцарь охарактеризовал бросок Жоффруа. Уго только поморщился, он еще знал, как справиться с недисциплинированностью друга, но то, что с этим необходимо что-то делать, он уже понимал отчетливо.

— Смотрите, вроде бы пришел в себя, вытрите хорошо, вон как кровь хлещет, лица не разобрать.Сказал Андре, поднося ближе факел. Принесли еще воды, и перевязав рану, Роланд открыл на свет физиономию пострадавшего. Из груди Ашамбо вырвался радостный крик.

— Тибольд, пройдоха! Пришельца окружили тесным кольцом. Тибольд приходил в себя, нервно вздрагивая.

— Ну, давай, очнись! Уго похлопал по щекам паломника. Мужчина открыл сначала один глаз, потом, сильно сморщившись, второй.

— Болит? Тибольд с трудом кивнул головой.

— Говорить можешь?

— Да!

— Ну и где ты пропадал? Мужчина, делая огромные паузы, рассказал невероятную историю всего пленения. Испугавшись за свою жизнь, он действительно сбежал в надежде вернуться в Триполис и сесть на любой корабль, идущий в христианские земли. Но пройдя буквально тысячу шагов, Тибольд нос к носу столкнулся с отрядом, который состоял под руководством Веремиды. Среди разбойников был Неэро и его пираты. Его будто парализовало, дал о себе знать страх и унижения, которые паломник пережил во время морского пленения. Говоря, Тибольд возбуждался, и в какое-то время, когда подробности жестокого обращения перешли все границы воображения, Уго перестал верить мужчине. Мальчик дал знак Ашамбо, и они отошли в сторону посовещаться. Паломник тем временем, сославшись на ужасное самочувствие, попросил времени, чтобы отдохнуть.

— По его словам отряд Веремиды все время шел за ними по пятам, и сейчас находится приблизительно в двух милях на запад, — начал Уго.

— Если честно, кроме этой информации я не верю ни одному его слову. Ашамбо удивленно поднял брови.

— Так друзья не возвращаются, тихо, крадучись. Что ему мешало бежать в наш лагерь и громко кричать о своем спасении? А? Мальчик согласился с аргументами друга.

— Тогда, следуя твоим размышлениям, нам необходимо держать ухо востро с этим «бедолагой». Последнее слово было произнесено Ашамбо с явной иронией.

— Да, ты прав. Жоффруа возьмет это на себя. И еще пусть с ним будет Юн. От его внимательного взгляда ничего не укроется.

Сказав это, Уго ушел поговорить с Роландом о своих подозрениях. *** — Ты умен не по годам.Сказал Роланд выслушав опасения Уго.

— Ты решил, что будешь делать дальше? И главный вопрос: почему Веремида, охотясь за вами, еще не напал? Такая возможность у него есть всегда, начиная с момента, как вы ступили на берег Ливана.

— У меня нет ответов. Но будучи мусульманином я бы убивал каждого посланца Папы, коим является Гвиберд. Цель его визита в Иерусалим не паломничество, она связана с грядущей войной.

— Почему ты решил, что Гвиберд посланец Папы?

— Он монах-клюниец, слишком стар, но имеет власть, раз его без денег доставили в Аккру. И еще я видел, что капитан корабля обращался с ним не так, как обращаются с обыкновенным путешественником. Роланда совершенно не удивился таким словам.

— Тогда мозаика складывается.

— Ничего не складывается, просто сложилось впечатление, что мы попали в банду преступников и теперь то и делаем, что наблюдаем за их действиями. Вообще после того как Мария осталась на Кипре, Уго перестал получать удовольствие от размышлений о дальнейшей своей судьбе. Вместе с ней исчез ореол избранности, пропало ощущение великой цели, о которой так часто повторяла подруга. Душу мальчика окончательно истощили беспокойства и подозрения.

— Неужели так будет всегда? Мы будем сражаться с мерзавцами и подлецами, опасаться за собственные жизни, и в конце концов сгинем в каком-то бесславном бою с бандой разбойников? Роланд с удивлением и явным удовольствием слушал слова мальчика.

— Да, такая жизнь у обыкновенных людей. Они счастливы от простых радостей, подчиняются силе, мечтают о справедливости. Есть, конечно, другие, которые наплевали на законы, неважно по какой причине, но эти, вторые, довольствуются только удачей, а она, как известно, изменчива. Но Уго не понимал слов Роланда.

— Ты сейчас не делай никаких выводов. В сущности, ничего не произошло, ты просто пытаешься сдержать данное однажды слово. Делай, что должен и будь что будет. На дорогах к Святому Городу и не такое случается, твои разочарования покажутся смешными уже через неделю, поверь моему слову. Но мальчик уже не слышал рыцаря, закрыв глаза, Уго внезапно погрузился в сон.

ГЛАВА XV На утро Тибольд снова получил камнем в голову, теперь уже от Юна. Преступник лежал лицом вниз, на земле, но в этот раз уже никто не спешил оказать ему помощь. На крик ребят сбежались все.

— Свяжите ему руки и дайте мне кинжал. Жоффруа исправно выполнил указание Уго. Не церемонясь, он скрутил веревкой Тибольда так, что очнувшись тот врядли бы смог самостоятельно даже перевернуться на спину. Гвиберд громко молился и время от времени чертыхаясь, плевал в сторону пленника.

— Значит преступник он, все случилось так, как ты и предполагал, — сазал Ашамбо Уго.

— Что собираешься предпринимать?

— Есть один план. Надо прекратить эту войну. Я пришел на Святую Землю с миром и не хочу больше подымать оружие, во всяком случае, пока не помолюсь у Гроба Господнего. Друзья окружили Уго, ожидая распоряжений.

— Жоффруа, ты и ребята поведете паломников дальше, мы с Юном останемся здесь, ждать Веремиду. Ребята от неожиданности пораскрывали рты, не в силах произнести ни слова. Но быстро справившись с собой, первым ответил Жоффруа.

— Что значит, вы останетесь ждать Веремиду? Уго знал, что такие новости следует объяснять, поэтому, подождав пока все выскажутся, сказал: — Сколько мы сможем находиться в таком состоянии? День? Два? Всем понятно, что отряд Веремиды не нападает лишь только потому, что у него времени сколько угодно. До Иерусалима четыре дня пути, и это если не будет сюрпризов. В порт Иопию еще два дня. Вся дорога пролегает по враждебным территориям. Никто, я повторяю, никто не заступиться за нас в случае нападения. Это сейчас, думаю, всем понятно. Что же мы будем делать? Считать, что ничего не произошло и спокойно продолжим путь? Конечно, нет! Враг рассчитывает, что мы отныне потеряем сон, в конце концов, отступим от своего обета и сбежим! Кому-то не хочется видеть нас в Святом Городе. Ни нас, ни вас, уважаемый Гвиберд. Уго повернулся к старику.

— Но почему нас просто всех не перебьют? — Спросил Гондамар.

— Это самый легкий вариант, и не надо ждать. Порешили всех разом и делу конец, занялись своими заботами.

— Эту причину я как раз и хочу выяснить.

— Я тоже останусь с тобой.- Сказал Ашамбо.

— Нет смысла, у меня отличный слух, и Веремида не скажет больше нам двоим, чем мне одному. Смысл рисковать? Юн же спрячется и будет наблюдать за событиями со стороны. Он быстрый, ловкий, здесь такая местность, что ему будет легко уйти от погони, если что, ну и сообщить вам. Еще… в порту стоит корабль, когда все пойдет не так, вам надо бежать во Францию. Вернетесь сюда с войском герцога отомстить за мою смерть. Уго приказал готовиться в дорогу. Друзья, перешептываясь на ходу, принялись собирать вещи. Остался один Ашамбо.

— Значит, ты все решил сам?

— Я верю в пророчество Марии, ничего случиться не может, потому что она ждет нас в порту Паффоса. Это первое объяснение. Потом, ты и сам понимаешь, что другой вариант исчез, как только этот гад… Мальчик указал на лежащего Тибальда.

— Снова занес кинжал над сердцем Гвиберда. Я уже говорил о том, что понимаю причину покушения, но, тем не менее, смириться с ним не могу. Кроме всего прочего, у Веремиды был к нам разговор, и к счастью мы ему нужны все вместе, а не по отдельности, это тоже проверенная информация. Помнишь, как по счастливой случайности сорвались его планы в Триполисе? Ашамбо согласился.

— Ничего со мной не случится, не переживай. Ашамбо явно не удовлетворяли такие объяснения, но мальчик вынужденно согласился, видя, что Уго принял решение и ни за что от него не отступит. На сборы ушло некоторое время, и когда солнце поднялось над горизонтом паломники в сопровождении Ашамбо, Гондамара, Жоффруа, Пейяна, Рораля, Андре и Нивара отправились в путь. Ребята не прощались, а только сговорились сойтись снова после обеда. К востоку от города, за источником Адама рос роскошный сад. Он не был огражден забором и никем не охранялся, для встречи избрали именно это место. Юн постоял немного, но видя, что Уго не собирается разговаривать, тоже удалился выбирать место для наблюдения. Все происходило слаженно, по военному, без лишних эмоций, как будто все подчинялись Уставу и просто выполняли привычную работу. *** Тень Уго удлинилась всего на один шаг, когда вдали показался отряд воинов. Веремида ехал впереди на белоснежном скакуне. Трудно было признать в этом наезднике вчерашнего непутевого капитана корабля. От него веяло силой и властью. Гордо подняв голову, воин приближался не спеша. Уго хорошо рассмотрел одежду и вооружение Веремиды. Мальчик поднялся с места только тогда, когда всадник спешился.

— Вот мы и снова встретились.

Веремида протянул руку и Уго пожал ее.

— Ты принял как всегда правильное решение, юноша. Мальчик слегка качнул головой.

— Наконец-то поговорим?

— Ты ждал такой возможности, теперь я понимаю, гораздо дольше, чем я? — Ответил Уго.

— Правильно понимаешь.

— Чем же вызван такой интерес к моей персоне?

— Ты позволишь вначале освободить моего товарища? Он жив?

— Да, ему оставили жизнь.- Ответил мальчик. Веремида отдал жестом приказ, и двое из его отряда в мгновение ока, подхватили Тибальда на руки и оттащили в сторону.

— Так даже лучше, не будет мешать. Сказал Уго.

— Тебе не интересно, почему он хотел убить Гвиберда?

— Идет война, а на войне убийство- обыкновенное дело.- Ответил Мальчик.

— Ты действительно умен не по годам. Уго устал от любезного разговора, и резким тоном произнес.

— Я и мои товарищи не участвуем в войне! Почему ты преследуешь нас? Веремида, казалось, ожидал этого вопроса, но все равно, прежде чем ответить, долго молчал.

— Слава великому и милосердному Аллаху, ты уже знаешь, что я тебе не враг.

— Не старайся, капитан, я не намерен выслушивать лесть. Уго намеренно назвал Веремиду капитаном, давая ему понять, что новый образ, который тот на себя напялил, не введет его в заблуждение.

— Хорошо, я вижу у тебя не так много времени для мирного разговора. Я понимаю, твое раздражение справедливо. Я скажу тебе так, не только у вас есть люди, которые видят будущее. Уго догадывался, что Веремида намекает на Марию, но мальчик также помнил, что он сам не добился от девочки объяснений пророчества об их избранности.

— Что же ваши люди увидели в нашем будущем?

— Ты должен серьезно относиться к моим словам. Я заслужил твое уважение! Уго согласился и, прижав руку к сердцу, попросил Веремиду говорить.

— Судьба каждого написана в Книге Жизни, а наши планы только смешат Создателя.

— Зачем же ты тогда затеял всю эту историю?

— Я выполняю приказ, а если быть точным, я не выполнил приказ. Но, то, что ты должен узнать, ты услышишь сейчас. Веремида ослабил повязку на шее и продолжил.

— Идет война, и это уже не новость для тебя. Наше царство не будет участвовать в ней, так как мы сами боремся с властью египтян. Если честно, нам было бы выгодно пустить сюда войска христиан, сметая ими существующий порядок. Все равно вы придете ненадолго, и будете слишком слабы и малочисленны, для того, чтобы успешно воевать на чужой земле. И если было бы так, я бы еще в Триполисе убил каждого из вашего отряда.

— Спасибо за откровенность. Но если начал говорить правду, то говори ее до конца. Мы встретились не в Ливане, а во Франции, в порту Марселя я услышал первый раз твой голос.- С раздражением произнес Уго.

— Я к этому сейчас приду, а пока продолжу.Ответил сдержанно Веремида.

— Но это не будет необычная битва. Отцы этой войны призвали на помощь могущественные, черные силы, которые уничтожат наш мир, а затем и ваш. Освободилось зло, которое спало тысячелетия, теперь оно вооружается, и готовиться к походу. Уго ничего не понял из сказанного, но все равно спросил: — Причем здесь мы?

— Сейчас словами описать то, что тебе должны были показать наяву, очень трудная задача, поэтому будь ко мне снисходителен. Ты веришь, что капля яда, маленькая и незначительная, сможет отравить всю воду в колодце? Уго согласился с этим фактом и вопросительно посмотрел на Веремиду.

— Зло же имеет не только свойство такого яда, но еще и силу пророка. Когда видели, как молится Мухаммед, пусть Аллах освятит его душу, все молились, старики, женщины, малые дети и сильные воины. Человек всегда подчиняется примеру и делает все, как показал ему другой человек. Так существует этот мир с древних времен. Когда ты рождаешься, тебя учат говорить, есть, ходить, и ты все делаешь так, как тебе показывают. И даже тогда когда дерзкий ум вдруг подумает, что он сам хозяин своих поступков, то это только значит, что ему эту мысль подсказывает дьявол. Ты согласен со мной? Уго ничего не оставалось, как согласиться.

— Ну что это объясняет? Я не понимаю, о каком зле ты говоришь и в чем наша избранность.

Но Веремида, не обращая внимания на его замечание, продолжил.

— Начнется все лесах Венгрии, в армии, которая призвана церковью на защиту вашего Святого Гроба. В армии паломников, которые понесут на своих одеждах крест, сначала появится один человек, он якобы прогоняя скуку, посадит на кол крестьянина, единоверца, который утаит зерно и не захочет делиться хлебом. Его примеру станут следовать, и уже после первой битвы пленные позавидуют мертвым, с живых станут снимать кожу, заливать кипящее масло вовнутрь человека, резать, рубить частями. Дальше, после взятия города, эти люди, объединившись в армию, их к тому времени будет уже много тысяч, не оставят в живых ни одного мирного жителя. Потом они выберут себе короля, и царствовать захотят везде, видя какую власть над миром подарило им зло. Они оставят оружие и последуют дальше, подражая монахам. Уго слушал Веремиду с открытым ртом, воображение рисовало ему картинки рассказанного ужаса, и кровь мальчика закипала от злости. Сжав кулаки, он произнес.

— Ты лжешь! Пускай ты прав, и эта война не будет справедливой, но христианские воины соблюдают кодекс чести рыцаря, а значит- защитят слабого и восстановят справедливость там, где она попрана. Веремида грустно покачал головой.

— Рыцарские уставы будут бессильны, зло подчинит себе воображение людей и оправдает любое свое преступление. Начало этому уже положено, призывая к убийству мусульман, ваш Папа объявил, что этого хочет ваш бог! Уго ничего на это не ответил. Он слышал эту фразу не в первый раз, ее произнес Гвиберд при разговоре на корабле. Беседа продолжалась до самого вечера, и кода на посеревшем небе появился молодой месяц, Уго попрощался с Веремидой. Они расставались друзьями.

ГЛАВА XVI За следующие дни пути паломники преодолели расстояние в восемьдесят миль. Повсюду они встречали разрушенные христианские святыни, поваленные церкви и заброшенные монастыри. В Назарете Уго взял воды из источника, в котором набирал воду Спаситель, будучи ребенком. Они видели издалека гору Фаворскую, где преобразился Христос на глазах Петра, Иоанна и Иакова. Об этом поведал друзьям Роланд, рыцарь с каждым шагом приближающим его в Иерусалим преображался и становился настоящим предводителем. Гвиберд же, подавленный недавним покушением на свою жизнь, путешествовал молча. Паломники спешили и поэтому дорогу в Иерусалим выбрали прямую, обходя стороной города и сопутствующие им деревни. К вечеру четвертого дня отряд стал лагерем у склона, который располагался на востоке от селения Карьет-ал-Анаб. Воду брали из источника, который бил прямо из скалы. Ребята с интересом рассматривали караван- сарай, построенный специально для мусульманских путников. Одежда, приобретенная на Кипре, порядком поизносилась, но они категорически отказались поменять ее на длиннополые белые арабские халаты. В костре сожгли дрова, собранные накануне, потому что во всей округе не росло ни одного дерева.

— Ты это правильно подсказал нам — собрать хворост, — обратился Жоффруа к Роланду. Мальчику надоела долгая дорога и гнетущее молчание товарищей. С момента возвращения Уго от Веремиды никто толком больше не разговаривал, перебрасывались короткими фразами, типа: дай, иди, спасибо, спокойной ночи. Это была личная просьба Ашамбоне беспокоить Уго вопросами. Сам же мальчик шел всегда впереди или в стороне от отряда, по его лицу было видно, что он все время напряженно думает над чем-то. После ужина Роланд сказал.

— На рассвете мы увидим Святой Город. Тогда Уго поднялся и впервые за четыре дня промолвил.

— Значит, мы исполнили свое обещание. Дальше вы пойдете одни. Все паломники, включая друзей, недоуменно переглянулись.

— Разве нам не надо в Иерусалим? — Спросил Ашамбо. Уго поднял руку. Все замолчали, ожидая ответа.

— Мы пойдем в город своей дорогой.

— Может на прощание ты расскажешь о разговоре с Веремидой? Промолвил Роланд.

— Тебе, я думаю, итак известно содержание нашей беседы, рыцарь!

Ответил Уго.

— Значит ли это, что ты выбрал свой собственный путь? Никто из присутствующих не понимал, о чем беседуют эти два человека, и только недоуменно переглядывались.

— Да! — Коротко сказал Уго. Лицо мальчика светилось уверенностью и отображало абсолютное спокойствие.

— Но ты не один, так ли легко согласятся с тобой твои друзья? Но вместо Уго ответил Гондамар: — Он всегда говорит за всех нас, так что не беспокойся, рыцарь. Видно было, что Роланд не собирался так просто сдаваться.

— Вы не принадлежите себе! Вы- часть христианского мира, вы подданные святой католической церкви! Но Уго оборвал Роланда на полуслове.

— Мы еще никому не сложили присяги, так что тебе придется подождать. Мальчик подал знак друзьям собираться.

— Хорошо. Сделав мягче тон, промолвил рыцарь.

— Но если вы захотите вернуться во Францию, в Иопии вас будет ждать корабль, перстень, который я дал тебе. Роланд обернулся к Ашамбо.

— Этот перстень ты должен будешь показать капитану корабля. Узнаете судно по белому флагу с грифоном на полотнище. *** Еще до рассвета отряд Уго вышел из лагеря. Они не прощались с паломниками, чтобы избежать долгих речей при расставании. Взобравшись на гору, ребята отошли в сторону от дороги. Перед их глазами в сумрачной дали восставал Иерусалим. Как спящий великан, он расположился на горе, и первый солнечный луч, несясь от горизонта, разбился о его белые стены. Друзья, зачарованные восходом, не отрывая глаз, следили за тем, как наполняется небесным светом Город городов.

— Ради этого стоило пройти половину мира! — Воодушевленно сказал Ашамбо.

Все улыбались и радовались, как будто уже сегодня мальчики вернулись домой.

— Я не понимаю, почему моя душа так ликует? — Тихо промолвил Андре. Жоффруа, разведя свои огромные руки громко смеялся. Уго соединил друзей и они, обнявшись, впервые, ощутили себя на самом деле единым целым.

— Об этом мне рассказал однажды дедушка Бернар. Далеко отсюда, в лесу герцогства Бургундия, монах посвятил меня в рыцари Святого Города. Я ничего вам об этом не говорил, потому что тогда это были простые слова, красивые, очень похожие на молитву, но все равно слова.- Начал говорить Уго и с каждым словом голос его набирал силу.

— Теперь, когда мы преодолели море, выиграли все битвы, не отступили перед трудностями пути и не поддались ни одному искушению. Теперь я понимаю слова Бернарда. Мы- единое целое, и мы отныне будем служить Иерусалиму, потому что этого хочет Бог. Те глупцы, которые прикрывают его именем собственные планы, горько ошибаются. Смысл веры в служении Создателю, и этот повелитель никогда не потребует от тебя несправедливого поступка, ему не нужно золота, а власть, которой он обладает не заканчивается пределами этого мира. Служа ему, мы можем справедливо ожидать того, что вскоре найдем свое место в рядах небесного воинства! Друзья мало понимали смысл сказанного Уго, но сейчас это было совершенно неважно.

— На чьей же стороне мы выступим в поход, когда начнется война? — Спросил Жоффруа. Уго пересказал друзьям разговор с Веремидой. Известия омрачили лица ребят.

— Ты веришь в то что зло придет сюда с запада? — Сказал Ашамбо.

— Да. Я поверил ему, потому что и Мария и он говорили одно и тоже. Сам подумай, можно ли называться рыцарем Иисуса, воюя лишь за наследство церкви?

— Но так говорит Папа.

— Ты уже видел больше, чем многие из священников. Ты прошел дорогами Палестины, молился там, где взывал к своему Отцу Небесному Христос. Подумай и скажи?!

— Наверное ты прав, соперником должен стать сам сатана. Уго обнажил меч и стал на одно колено.

— Завтра дьявол облачится в человека, он как чума размножится гноящимися язвами, поражая души и превращая людей в кровожадных монстров. Веремида сказал, что новорожденное адово племя не будет сражаться мечами и стрелами, оно будет соблазнять людей словами и собственными примерами. Они будут вооружены невидимой силой, которую не изрубить и ни сжечь, и только мы, девять воинов Христа, сможем ей противостоять.

— Значит ли это, что мы необходимы и христианскому и мусульманскому миру? Ведь между ними

начнется война? Уго, не подымая головы, сказал.

— Для нас отныне есть только один мир, он готовиться к приходу Справедливого Короля. Все, кто будет стоять на этом пути, сопротивляясь воле Вседержителя, станут нашими врагами! *** Так заканчивается вторая книга об Уго-пилигриме и его верных товарищах.

Содержание Уго Пилигрим Книга I Десять друзей Глава I Глава II Глава III Глава IV Глава V Глава VI Глава VII Глава VIII Глава IX Глава X Глава XI

Книга II Перстень всадника Глава I Глава II Глава III Глава IV Глава V Глава VI Глава VII Глава VIII Глава IX Глава X Глава XI Глава XII Глава XIII Глава XIV Глава XV Глава XVI

2 5 6 11 16 19 29 39 45 50 57 68 75

81 82 86 89 95 98 104 107 113 116 123 129 133 139 144 150 155