Роман Ниже – только вверх! Книга первая Гремучая смесь

Альтернативная реальность

Сергей Журавлев Андрей Селюхов

х е р е ж в в и Н олько т Роман

Книга первая

Гремучая смесь

Санкт-Петербург

2012

ББК 84(Рус-Рос) Ж91

Пролог

Разработка серийного оформления художника Г.Невинчанной

Журавлев С.А., Селюхов А.А. Ж91 Ниже – только вверх. Кн. 1. Гремучая смесь. Роман. – С-Пб. – Изд-во «Люмэн», 2012. – 288 с. (серия «Альтернативная реальность»)

Человек сидел на кухне и вспоминал все произошедшее с ним за последние двадцать лет. Одно событие перевесило все остальные. Пришло время сделать свой выбор. Блюдо под именем «Месть», готовившееся так долго, остыло. Пора приступать к трапезе. Человек позвонил по телефону и сказал: – Он выехал. Начинайте… Для явления чуда гармонии подлинному художнику достаточно единственной линии

ISBN 978-5-905590-03-0

Роман открывает серию многоплановых остросюжетных социально-философских призведений. Главный герой достиг материального благополучия, используя совокупность качеств, присущих предприимчивым людям. Но такой не карманный герой не по вкусу многим, потому что он мыслит не так, как им хочется, – мыслит свободно. Преуспевающий бизнесмен уличен в трафике наркотиков, арестован и закрыт в СИЗО. Подставив, как пешку в крупной игре, злоумышленники не сомневаются даже в его смерти. Но ему удалось невозможное – вместе с горсткой честных людей вырваться из преисподней. Для широкого круга ценителей остросюжетной литературы.

ББК 84(Рус-Рос) © Издательство «Люмэн», 2012 © Г.Невинчанная, 2012

Прилетев в аэропорт, он прошел таможню по зеленой линии и подумал: «До сих пор не могу привыкнуть к пересечению границы. И пусть ее не видно, но внутреннее напряжение сказывается. Ну, да ладно. Сейчас сяду в свою «Ауди R8» и через полчаса буду дома. Горящий камин, глоточек «Мартеля» и верный пес у ног. Прислуга предупреждена о приезде. Завтра лично узнаю, кто или что прервало мой отдых». А в это время на крытом паркинге для VIPклиентов, возле спортивной машины, стояли два человека и внимательно наблюдали за респектабельным мужчиной, вышедшим из здания аэропорта. При ярком искусственном освещении они могли рассмотреть мельчайшие детали его облика. Человек, которого они ждали, выглядел очень стильно. Над воротником его белого кашемирового пальто виднелась черная полоска пиджака, а над ней, особо изящно, как пришитый, красовался ворот белоснежной рубашки, стянутый лиловым гал-

Ниже – только вверх

стуком. Ровные, без единой складочки брюки темно-синего, а вернее, цвета вороньего крыла опускались на черные, сверкающие зеркальным блеском туфли. Лицо соответствовало костюму: смуглое от приобретенного под южным солнцем загара, чисто выбритое, с правильным носом и четко очерченными губами. Под шляпой «Трилби», опоясанной лентой в цвет галстука, виднелся безукоризненно подобранный затылок. Шикарный вид мужчины был насмешкой над наблюдателями, и только профессионализм вынуждал их столь детально изучать объект. Этот человек полностью подходил под описание. Двое у машины переглянулись: именно его они и ждали.

– Господин Саенко? Феликс Сергеевич? – спросил человек похожий на инопланетянина.

– Да. Это я. А с кем имею честь?

– Младший советник юстиции Следственного комитета Российской Федерации Глыздин Александр Петрович. Вот мое удостоверение, – «инопланетянин» показал документ. Внешность он имел действительно забавную. Вытянутая лысая голова с тонкими торчащими ушками и двумя дырочками для газообмена вместо носа, переходящая в тонкую шею, делала его похожим на лампочку ватт на пятьсот, освещающую подземный переход. Если бы его широко посаженные глаза располагались не горизонтально, а вразлет, сходство с киношным пришельцем было бы абсолютным. Такого раз увидел – не забудешь никогда.

– Это мой коллега, юрист первого класса Анишин Вадим Валерьевич, – представил «инопланетянин».

6

Книга первая

Гремучая смесь

Двое у машины переглянулись: именно его они и ждали.

– Господин Саенко? Феликс Сергеевич? – спросил человек, похожий на инопланетянина.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Второй тип был совершенной противоположностью первому. Ушей не видно вовсе, одни щеки и сразу плечи. Ротик для такой огромной хари слишком маленький, а нос явно сломан, потому что заваливался влево. Маленькие глазки были разные: один горизонтальный, второй повернут краем вверх. Физиономия имела выражение задумчивости, но при этом не вызывала доверия.

– Вы должны проехать с нами. Есть несколько вопросов, которые мы хотели бы решить с вашей помощью.

– Я задержан?

– Нет, что вы, Феликс Сергеевич! Это обычная беседа. Вы не откажете работникам Следственного комитета в такой малости? Мы на машине, и буквально через час вас доставят в указанное вами место. Господа были столь убедительны и вежливы, что отказать им было сложно. Разумеется, важную роль сыграла генетическая память последних поколений. В подобных ситуациях логика оказывается бессильной перед таким аргументом, как удостоверение советника юстиции целого Следственного комитета. «Что вызвало ко мне интерес государевых людей? – недоумевал Саенко, ведя мысленный диалог с самим собой. – К власти лоялен. Даже в их партию вступил – прости, Господи, за эту слабость. Налоги уплачены, насколько позволяют страх и самолюбие. Куда делись лоск, уверенность за три минуты вежливой беседы с «опричниками»? Взять бы да сказать: «Господа, я не расположен беседовать о погоде. И если у вас нет ордера на задержание, позвольте мне продолжить заниматься своим делом.

Приходите с ордером – тогда с удовольствием с вами пообщаюсь». Мог сказать, но ведь не сказал! Показали «корочки», в мозгу щелкнул внутренний выключатель, и сразу застыл как кролик перед удавом. Даже не дернулся. Молча сел и поехал. Никакое богатство не смогло выдавить во мне раба... Может, к лучшему, что жена решила задержаться?»

Машина остановилась. «Ага, приехали», – сообразил задержанный.

– Феликс Сергеевич, не утомились? Ответите на пару вопросов, и мы освободим вас от общения с нами. Прошу. Заходите. Вас ждут. В кабинете его встретил добродушный лысоватый дядюшка с умнейшими глазами. Он был похож на старого волшебника. Казалось, сейчас наденет колпак звездочета, обнимет и скажет: «Феликс! Здорово мы тебя разыграли?! Расслабься, ты в России!» Но вместо этого услышал: – Вы гражданин Саенко Феликс Сергеевич?

– Да, – уверенно ответил прибывший.

– Родились 27 октября 1966 года в городе Луганске?

– Именно там.

– Добрый вечер. Меня зовут Дмитрий Дмитриевич. Я советник юстиции. Ознакомьтесь вот с этим документом. Да вы не стесняйтесь. Присаживайтесь. И если поначалу вид «звездочета» вселял надежду, что задержание ошибочно, то бумаги, переданные для ознакомления, ввели его в ступор. В них

8

9

Как в памяти минувшего, так и в предвидении будущего, настоящее теряет ценность

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

значилось: «28 января в 19 часов 45 минут, во время прохождения автомобильного пункта пропуска МАПП Крупец – Рыльск, был проведен досмотр автомобиля, принадлежащего фирме ЗАО «ЕвроРосЛТД», который перевозил восемнадцать тонн электронных сигарет. В одном из ящиков обнаружено три килограмма вещества белого цвета. В результате проведенной экспертизы данное вещество идентифицировано как кокаин высокого качества. Автомобиль и груз арестованы. Люди, сопровождающие груз, задержаны».

– Как вам такая информация? – поинтересовался человек, сидевший под портретами гарантов.

– Фирма входит в мой консорциум, – после минутного замешательства промолвил Саенко. – Мы действительно начали поставку электронных сигарет из Голландии. Но при чем здесь кокаин? При чем здесь я?

– Феликс Сергеевич, именно для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, мы и пригласили вас сюда. Дело в том, что задержанный нами экспедитор в ходе допроса показал, что один из ящиков с сигаретами он должен был доставить к вам домой. И что удивительно, именно в этом ящике и было обнаружено три килограмма кокаина. Возбуждено уголовное дело по статье 228 УК РФ за распространение наркотических средств в особо крупных размерах. И, увы, мы вынуждены задержать вас как подозреваемого в организации наркотрафика. Вот постановление. Можете сделать звонок и пригласить на завтра своего адвоката.

– Вы что, сдурели?!! Это одна из моих многочисленных фирм. Я не могу отвечать за действия всех своих сотрудников!

– Гражданин Саенко! Не усугубляйте своего положения. Делайте положенные вам звонки. Допрашивать вас после двадцати двух не имею права, а сейчас именно двадцать два. Так что расстаюсь с вами до завтрашнего утра. После звонка вас отведут в камеру предварительного заключения, а уж потом отправят в СИЗО, где вы задержитесь до завершения следствия. Кстати, постановление суда о вашем аресте имеется. Им же принято решение отказать в освобождении под залог. Суд провели заочно. У нашего Комитета есть такое право. Особенно, учитывая тяжесть преступления и то, что его организатор имеет двойное гражданство.

10

11

Личная свобода дается каждому под его ответственность Место Волшебника заняли Глыздин и Анишин. Первый отнял у Феликса айфон, бумажник, документы, ключи от машины, сигареты. В общем, все, что было у него в карманах. Второй дал трубку городского телефона.

– Что же это вы, гражданин Саенко, сами курите, а других на электронные сигареты подсаживаете? Нехорошо лицемерить. Да вы звоните. Нас не задерживайте. Время позднее. Нам нельзя нарушать законы и проводить следственные действия после десяти вечера.

– Я не держу в памяти телефон адвоката! Дайте мой айфон! – потребовал Феликс.

– Не имеем права. Он изъят. Ему ничего не осталось, как набрать по памяти номер адвоката. Абонент не отвечал. Он набрал снова. И опять тишина.

Ниже – только вверх

– Гражданин Саенко, вы использовали свое право на телефонный звонок. И по большому счету, нам все равно, будете вы говорить или молчать. Нам незачем использовать все сказанное вами против вас. Все, что надо сказать против вас, давно сказали другие. Отдайте шнурки и галстук. Пойдемте. Сейчас вам покажут ваши «апартаменты» на сегодня. Задержанный вынул шнурки и снял галстук. Анишин вышел первым, за ним Феликс. Замыкал, дыша в затылок, Глыздин. Отойдя метров двадцать от кабинета, где Волшебник так резко изменил судьбу успешного бизнесмена, Анишин открыл дверь, а Глыздин втолкнул арестованного внутрь. Дверь захлопнулась. В замке провернулся ключ. Все! Закрыт! Проведя рукой по стенам, арестант попытался обнаружить выключатель. Не нашел. Зато определил размер комнаты – метр на метр. Меньше конуры для дворняги. А у его курцхаара отдельная комната. Стула тоже нет. Еще час назад он думал о собаке, камине… Размышлял о чем угодно, кроме того, что будет обвинен в торговле наркотиками, арестован и проведет ночь голодный в конуре без шнурков и света. Хотелось надеяться, что это будет единственная ночь в заточении, а завтра он отыграется на этих глыздиных, анишиных и советниках. «Мне бы ночь отстоять. Именно отстоять, потому что садиться на пол в брюках стоимостью в квартальную зарплату моих тюремщиков не хочется, хотя бы из принципа. К тому же здесь сильно разит мочой», – это были последние горделивые мысли борющегося со сном узника. Под утро Феликсу было уже все равно, сколько 12

Книга первая

Гремучая смесь

Место Волшебника заняли Глыздин и Анишин. Первый отнял у Феликса айфон, бумажник, документы, ключи от машины, сигареты. В общем, все, что было у него в карманах. Второй дал трубку городского телефона.

Ниже – только вверх

стоили его брюки. Ноги просто отказывались держать тело. Спал сидя, привалившись к стене. В его мозгу, пока еще живущем свободой, всплывали картины прошлого…

Книга первая

Гремучая смесь

…Он обсуждал со своим товарищем по срочной службе ближайшие выходные. Сегодня товарищ возглавлял одно из лесных хозяйств в Карпатах, площадь которого равна площади Одессы. Зверье там водится всякое, но его интересовал глухарь. Сейчас самое время на него поохотиться.

– Феликс Сергеевич, к вам на встречу пришел эксперт по сигарному табаку из отдела закупок сырья господин Лядвин, – сообщила секретарь по внутренней связи.

– Он что, не мог по телефону со мной связаться?

– Говорит, архиважно. По телефону такое вы сами запретили обсуждать.

– Ладно, впускай. Вошел Лядвин.

– Добрый день, Феликс Сергеевич.

– Какой же он добрый, коль вы пожаловали?

– Да уж не взыщите. Работа моя такая…

– Ладно. Присаживайтесь и выкладывайте.

– Ситуация требует принятия немедленного решения. Сейчас мы закупаем табак на острове Ява, а новый владелец, папочкин сынок, получивший плантации в наследство, проигрался в Лас-Вегасе и намерен все продать с молотка. Смена владельца может привести к изменению ассортимента или, того хуже, переориентации новых хозяев на других покупателей. Вы же знаете, как долго мы нала-

живали поставки этого элитного табака для сигар «Двойная Корона» и «Черчилль»?! «Почему бы мне не приобрести эту плантацию, да так, чтобы об этом мало кто знал?» – мелькнуло в голове у бизнесмена, и он поспешил распорядиться: – Предоставьте мне всю имеющуюся информацию по плантации. Немедленно.

– Хорошо, Феликс Сергеевич. Лядвин вскочил и через пять минут выложил на стол перед своим директором фотографии острова Ява. «А ведь мне там бывать так и не пришлось, – подумал Феликс не без сожаления и, набрав номер управляющего, заговорил по-английски: – Добрый день. Как дела, Мигель?

– Более-менее, – ответил человек с сильным испанским акцентом.

– Вы испанец?

– Кубинец.

– Понятно. Вас беспокоит Россия, ваш потребитель табака. Меня зовут Феликс. Что у нас с поставками на этот сезон?

– Я знать русски. Учился Москва. Англиски мой многа плоха, чем русски, – сказал собеседник, и они перешли на русский.

– У нас на плантации скоро произойдет смена хозяина, и я ничего не могу обещать по поводу поставок. Может, и меня сменят.

– Сколько задолжал ваш хозяин?

– Семнадцать миллионов.

– Какова реальная стоимость плантации?

– Если продавать с урожаем, который можно пощупать, миллионов семьдесят. А пока ничего нет, то и за двадцать не купят.

14

15

Свободный выбор человека не меняет его судьбу

Ниже – только вверх

– Мигель, а ты согласился бы стать моим управляющим, если она станет моей?

– Мне нравится эта работа. Я умею ее делать, – убедительно и с расстановкой проговорил кубинец.

– Звони хозяину и говори, что русский готов начать переговоры. Пусть дает мне свой телефон.

– Хорошо, Феликс.

– До свидания, Мигель. При явной легковесности нуля с ним единица – сразу десять Янки начал торг с сорока миллионов. Феликс заявил, что пятнадцать готов передать ему хоть сегодня, а за сорок, возможно, купит плантацию осенью, при условии урожая табака. Через час переговоров янки спустил цену до двадцати пяти. Русский стоял на своем. На следующий день, с утра, янки просил двадцать. К обеду сошлись на семнадцати.

Книга первая

Гремучая смесь

Феликс Саенко переоформил учредительские документы, определив долю Мигеля в двенадцать с половиной процентов, при условии, что он увеличит производительность плантации на двадцать пять. Открыл депозит в банке и подписал дополнительные условия по распоряжению деньгами. Теперь снять поступающие на счет от продажи табака деньги мог только он – новый хозяин и только присутствуя лично. Внешнее сходство, удостоверения личности не имели никакого значения, только живые отпечатки пальчиков, ладошек и фото сетчатки глаз. Место новому хозяину понравилось безумно, и он решил обязательно сюда наведаться, когда в России будет зима… Хозяин собственной судьбы, как прочий, случаю подвластен

Феликс летел на Яву, чтобы оформить сделку и осмотреть свои владения. В аэропорту Нгурах-Рай его встречал управляющий табачной плантации Мигель, худощавый мужчина неопределенного возраста, с упругой кожей и абсолютно седыми волосами.

– Сколько тебе лет, Мигель? – поинтересовался русский.

– Сорок шесть.

– А почему совсем седой?

– Это долгая история, связанная с моей работой на социалистической Кубе.

– Расскажешь как-нибудь?

– Обязательно.

Настоящее время – Саенко! Подъем! Выйти из камеры! Лицом к стене! Вперед! Переполненный мочевой пузырь уже давно не давал Феликсу спать, и поэтому он радостно воспринял и прокомментировал предложение конвоира: – Если бы мне пришлось провести взаперти еще хотя бы час, к устойчивому здешнему «амбре» добавился бы запах и моей мочи… Надзиратель никак не отреагировал на его реплику и через пару минут привел задержанного в тот самый кабинет, где ему вчера предъявили ордер на арест. Теперь, кроме советника, там присутствовал семейный адвокат Феликса Саенко. Окрыленный надеждой, бизнесмен кинулся радостно обнимать законника, но объятия юриста были вялы.

16

17

Ниже – только вверх

– Леонид Аркадьевич, что происходит? Прилетел, выхожу из аэропорта, меня задерживают и привозят сюда. Здесь мне предъявляют обвинения в контрабанде наркотиков. Показывают ордер на арест. Говорят, что уже состоялся суд, санкционировавший этот арест. Пришлось провести ночь в какой-то вонючей конуре. Вы решили вопрос с моим освобождением?

– Уважаемый Феликс Сергеевич! Все гораздо сложнее, чем вам кажется. У вас дома в присутствии управляющего и понятых произведен обыск, в ходе которого было изъято еще два килограмма кокаина. Меня как вашего адвоката пригласили присутствовать. И, увы, я вынужден подтвердить, что процессуально все выполнено правильно. Основания для вашего задержания налицо. Апелляцию по поводу вашего задержания я подал, но получил отказ. В освобождении под залог суд нам тоже отказал. Увы, сейчас вас отвезут в следственный изолятор временного содержания. Крепитесь, Феликс Сергеевич. Ваша супруга на телефонные звонки не отвечает. Ордер на ее арест, как на вашего сообщника, тоже выписан. Лично я считаю, что вы невиновны, и подключу лучших адвокатов. Мы вас освободим.

– Гражданин Саенко! Сейчас за вами приедет конвой. У вас есть просьбы?

– Да, отведите меня в туалет. Мочевой пузырь разрывается. Да и голова тоже… Через двадцать минут зашел конвой, расписался в получении Феликса, как экспедиторы расписываются на базе при получении скоропортящегося товара. Мяса! По сути, он и является для них мясом.

18

Книга первая

Гремучая смесь

– Лицом к стене! Руки поднять! Его обыскали, вывели из здания и загрузили в «воронок». А ведь совсем недавно он катался в других машинах... Феликсу вспомнился май, солнце, девушки в коротких юбочках, цветущие вишни и он на только что привезенной с Женевского автосалона первой в СНГ «Ауди R8». От ударов восьмицилиндрового двигателя, вобравшего в себя табун жеребцов, мурашки по коже. Скорость всего шестьдесят километров, обороты двигателя 1600, звук низкий, как урчание очень большой кошки. Все взгляды нацелены исключительно на машину. Детвора дергает за руки и рукава родителей, тыча в спорткар пальцами. Тинэйджеры снимают мобилками. Девушки улыбаются, а парни уважительно поднимают вверх указательный палец. Мурлыча в такт двигателю, он даже сочинил стишок: Мчит машина меня в себе, Правой ногою газ вжимаю... Мощь ее разрывает извне, И безумцем меня называют. Голову вертит и стар, и млад: – За четыре секунды до сотни! Кто кулак поднимает – гад! Кто-то тявкает из подворотни. Тот, кто вечно судьбой гоним, Злобен к тем, кто его успешней. Свои беды напоит в дым, Убегая от жизни прежней.

19

Ниже – только вверх

Нет рецепта успех поймать… Видно, так захотел Всевышний: Кто-то еле найдет пожрать, А для кого-то всегда стол пышный.

Книга первая

Гремучая смесь

– Лицом к стене! – скомандовал надзиратель и открыл дверь в камеру. – Отойти от двери! Всем встать! Принимайте новенького! Все змеи в лесу выползают из одного болота

И вот он в «воронке».

– Офигеть! Ничего себе метаморфозы! – вырвалось у Феликса. В фургоне машины, вмещающей двенадцать человек, находилось около двадцати. Ему досталось стоячее место. Почему-то большинство людей смеется, а у него на душе паскудно. Страха нет. Вернее, он был всегда, но приглушенный ощущением, что с ним беды не случится. Увы, случилось. Видать, где-то допустил оплошность. Прогневал судьбу своим счастьем. А ведь говорила бабушка, что в России человек, живущий в счастье, наполовину глуп, а на другую половину – блаженный, потому что страха не имеет. Пока доехали в СИЗО, насобирали по районным управлениям полиции еще двадцать арестантов.

– Выходить по одному! – скомандовал конвой.

– Саенко! Статья! Год рождения! Отвечать четко! В глаза не смотреть!

– 1966, статья 228, часть третья.

– Руки за спину! За мной! Они шли по гулкому коридору. Сквозь железные двери камер слышался голос тюрьмы. Феликс чувствовал взгляды местных жителей. «Попутчики из «воронка» говорили, что живут в тюрьме второй год, а суда еще не было, и когда будет, неизвестно, – подумал Феликс. – А у меня сегодня первый день. Что меня ждет? Не знаю. Но в плохое верить не хочется».

В нос ударил запах фекалий, хлорки, немытых тел, табака и безнадеги. Впервые Феликс почувствовал, что эмоции могут иметь запах! Несло загнанной в угол и опрокинутой на спину, скулящей бездомной дворнягой, в которую ради потехи швыряют камни. Невыносимо, до рвотных судорог, смердело разложившейся плотью, вернее не плотью, а падшей душой, ползущей на коленях в преисподнюю. Смердело утробным страхом жертвы перед хищником... Дверь закрылась. В камере размером три на четыре находилось восемь нар, стоящих в два ряда. Человек двадцать уставились на вошедшего.

– Ну, мил человек, представься народу, что за зверя к нам, сидельцам, занесло? Что натворил? За что государеву власть на себя натравил? – спросил разукрашенный наколками крепыш, сидевший за столом и попивающий из железной кружки чифирь.

– Саенко Феликс. Бизнесмен. Не знаю, за что меня посадили. Обвиняют в организации торговли наркотиками. Но я этого не делал!

– А здесь никто не делал того, за что закрыт, – хохотнул здоровяк лет тридцати пяти. – Меня вот следак спрашивает: «Сколько ты теток ограбил и убил?» А я, как и ты, говорю: «Начальник, не знаю ничего и про грабеж только в фильмах видел». Но не верит мне следак. Уже третий год не верит.

20

21

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Глыба, да ты посмотри на этого полупокера. Белый хлеб нам голодным! – отозвался худощавый, вставая из-за стола. – Ты пошто, барыга, народ травишь наркотой? Мало, что ли бабла срубил на бизнесе? Решил еще на герыче погреться? А ты знаешь, что у меня от него дочка сгорела за год? – худощавый, растопырив пальцы, вплотную приблизился к Феликсу.

– Краб, охолонь! Я тасую! Мы его на чифирь не зовем и в десны лобызать не будем! Тока и не суд мы ему! – вмешался другой, явно местный авторитет. – Если есть конкретная предъява этому барину – предъявляй. А пока пусть проходит в наш дом. Приглядимся к нему... Погоняло есть?

– Что?

– Имя твое?

– Феликс.

– Теперь тебя Барином звать будут. Пока...

– Я устал. Мне бы отдохнуть, – как можно мягче произнес новенький.

– С этим, Барин, у нас тяжело. Отдыхаем по очереди. Вон сядь в уголку. Твоя шконка, по-твоему, кровать, верхняя. Это дальняк – на воле туалет. Но в него не ходи, пока народ ест.

– Закурить найдется? – осмелев, спросил Саенко.

– Родня-то есть? Кто тебя греть будет? – вопросом на вопрос ответил кто-то из старожилов.

– Родители умерли. Жену тоже обвиняют. В бегах она. Завтра адвокат придет. Скажу ему, что надо принести.

– Ну на, покури.

– И поесть бы. Сутки не ел...

– Жди обеда. Через три часа принесут. А пока у тебя ни родины, ни флага. Тебе сейчас дам чифирь-

бак, кружку по-твоему. И весло. Это ложка. Вот твой телевизор, то бишь, полка. И помелом меньше трудись. Слово сказал, обоснуй. Не можешь – держи «хлеборезку» закрытой. И помни, здесь есть хаты правильные, как наша, где живут по понятиям. А есть шерстяные, там «шерсть» сидит, которые у нас вне закона. А есть пресс-хаты. Туда лучше не попадать. Тебя сразу начнут на что-то подламывать... грузить будут на деньги... Про них такие прогоны среди каторжан ходят – возьми и убей, проще будет. А не то сгнобят. Здесь такая хата № 11. Много на них крови братвы. Но «башню» не вешай. И в тюрьме люди живут. Арестант огляделся и понял, почему в камере так холодно. В окнах не было стекол. Решетки просто затянули полиэтиленом. Феликс попил воды из крана, постелил на пол пальто ценой в три тысячи долларов, уселся на него и мигом задремал.

– Саенко Феликс Сергеевич! С вещами на выход! – оборвал его короткий сон голос надзирателя. «В камере пробыл меньше часа. Может, машина правосудия нашла настоящего преступника? Или адвокат договорился про залог и меня отпускают?» – мелькнула мысль. Снова шли по коридору. Шаги ударялись о стены и возвращались обратно с гулким эхом от дальнего конца. По мере движения они стали раздваиваться, превращаясь в подобие барабанной дроби…

22

23

Багаж вечных ценностей большинства есть сумма их сиюминутных интересов Эти звуки Феликсу запомнились навсегда. В тот день изменилась вся его жизнь.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

…Он шагал по широкой мраморной лестнице, с которой убрали ковер, по-видимому, для замены. Гулкие звуки шагов отражались от потолка, уходящего ввысь, и возвращались эхом, повторяя ритм его шагов. Казалось, кто-то играл соло на барабане. Барабанная дробь прервалась, как только он остановился перед дверью кабинета управляющего «Россоцбанка».

– Мне назначено, моя фамилия Саенко, – представился милой девушке-секретарю, и после ее звонка начальству получил разрешение войти.

– Проходите поближе, – пригласил хозяин кабинета, как только Феликс открыл дверь. Возраст мужчины скрывала полнота. На лице ни одной морщинки. Если бы не седина, а мог бы и подкрашивать волосы, больше пятидесяти не дать. Но Феликс знал, что мужчина старше лет на пятнадцать. Волевое лицо выдавало в нем человека, точно знающего, чего он хочет. И высокий лоб, и пропорциональный нос, и рот, и даже уши, не увеличившиеся с возрастом, были безукоризненны. Но этот строгий портрет портил второй подбородок, прикрывающий собой не только ворот рубашки, но и узел галстука. Все вышеописанное обернуто в идеальный костюм с золотым значком на лацкане, указывающим на принадлежность к какой-то партии.

– Орест Минович, мы с вами третий год сотрудничаем. За это время вы могли убедиться в моей порядочности и адекватности. У меня появилась возможность осуществлять крупные финансовые потоки через ваш банк. Какими суточными оборотами наличности вы располагаете? – своим последним вопросом гость просто шокировал хозяина кабинета.

Банкир, обеспечивающий наличными деньгами всех госслужащих, учителей, медиков и пенсионеров целого района с населением в полмиллиона человек, не смог справиться с удивлением и закашлялся.

– Молодой человек, что-то мне не по себе. Давайте пройдем в зимний сад, на свежий воздух, – и он нажал кнопочку на столе, справа от массивной золотой пепельницы, вершины ювелирного искусства. Эдакое птичье гнездышко из золота с полкило весом, покоящееся на веточке-рогатине из старого серебра. На одном из отростков веточки имелось ложе для поддержки сигареты. В гнездышке красовалось три бирюзовых яичка с гранатовыми крапинками. Орест Минович никогда не курил, но очень любил подобные «безделушки». Карта России величиной в полстены сложилась гармошкой, освободив широкий проход в коридор. Финансист пропустил Феликса вперед. Картадверь вернулась в прежнее положение. Вновь шаги по коридору и снова барабанная дробь, под которую Феликс оказался в зимнем саду, вернее, в сказке. Сад размером с футбольное поле наполнял летний, свежий воздух. Система климатического контроля работала безукоризненно. На высоченных окнах ни капельки конденсата. Муниципальный ботанический сад в сравнении с этим выглядел бедно. Привыкшие к людям волнистые попугайчики смело усаживались на плечи и снова улетали в гущу листвы. В ручьях, протекавших замысловатыми лабиринтами сквозь гроты, плавала разноцветная рыбешка. Над цветами кружились пчелы. Это же надо! На улице минус двадцать четыре, а здесь пчелы!..

24

25

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Орест Минович пригласил гостя присесть за мраморный столик на скамью из того же розового мрамора. Чуть поодаль, возле ручейка, стекавшего из расщелины в большом камне, Феликс увидел две статуи из белого паросского мрамора. Одна девушка придерживала кувшин, стоящий на плече, вторая набирала воду из ручья. Их тела прикрывали полупрозрачные туники, подчеркивающие юную красоту и грациозность.

– Вы еще помните, зачем пришли? – спросил банкир.

– Извините, увлекся. Такая красота... Вы мне никогда ее не показывали. Даже не подозревал о том, что у вас есть такое.

– Так и вы раньше мне не делали предложений, подобных сегодняшнему.

– Тогда повторю вопрос. Каков у вас суточный оборот наличности?

– Для чего вам такая информация? – поинтересовался финансист. – И если вы узнаете, то будете ли способны ее переварить. Не говоря о деньгах, которыми располагаю.

– Я вас хорошо понимаю. Кроме того, помню ваш совет: не кушать больше, чем смогу переварить.

– Хорошо. Слушайте. Через мой банк в день проходит пятьсот миллионов рублей.

– Это около десяти миллиардов в месяц?

– Очень точно подметили, молодой человек. И зачем вам столько? – улыбаясь, поинтересовался Орест Минович.

– Мне лично, как и вам, столько не надо. А вот некоторая часть от этой суммы была бы не лишней, – также улыбаясь, удовлетворил его любопытство молодой бизнесмен.

26

Чуть поодаль, возле ручейка, стекавшего из расщелины в большом камне, Феликс увидел две статуи из белого паросского мрамора.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Обрисуйте вкратце трансферт…

– Несколько крупных государственных промышленных предприятий получают госкредит под выпуск своей продукции в последующем году. Деньги целевые – на закупку сырья. Моя компания «ООО Промснаб» имеет опыт и берется полностью обеспечить эти предприятия сырьем в следующем году. Переговоры между заинтересованными сторонами состоялись. Всех все устраивает. Дело за малым – учесть мой и ваш интерес, – Феликс закончил свое выступление театральной паузой.

– Продолжайте мысль, – как бы подгонял его банкир, явно заинтересовавшись.

– Кредитные деньги госпредприятий поступают в обслуживающий их банк «Проминвест». По контрактам поставки сырья между моей фирмой и госпредприятиями деньги из «Проминвеста» перетекают на мои счета в вашем банке. Далее я получаю эти средства в виде наличных денег под липовые контракты закупки сельскохозяйственной продукции первичной переработки. Вам, конечно, известна эта единственно законная схема обналичивания средств?

– Как и на чем вы собираетесь заработать?

– Орест Минович, прежде чем услышите ответ, мне необходимо услышать вашу цену, при условии пятьсот миллионов в день на протяжении двух месяцев.

– Это как? Мне придется не выдавать деньги на зарплату госслужащим?

– А разве вас не устроит полпроцента? Это сто миллионов рублей за два месяца! Таких «полянок» штук десять сможете построить. И не здесь. Старый банкир почувствовал фарт.

– Значит, и пенсионеры… А как же полиция, прокуратура?

– Орест Минович, для них предлагаю еще такую же сумму. Но это ваша задача. И вот что важно, вы впускаете мои мини-автобусы в свои хранилища после завершения работы персонала. На охрану в это время ставите моих людей. Ведь по всем правилам оформления расходных документов к вечеру в хранилищах будут не ваши, а мои деньги?

– Вы мне всегда нравились. Помню, как, увидев вас, сразу подумал: далеко пойдет…

– Ваша доля в девятом мешке. Вами же подсчитанная и вами же туда сложенная. Банкир заерзал на стуле, подсчитывая в уме барыши.

– Я жду вашего ответа, – торопил финансиста Саенко, понимая, что тот более чем заинтересован. – Не хочу показаться наглецом, но должен напомнить, что во «Внешэкономбанке» меня тоже хорошо знают.

– Согласен, – ответил Орест Минович. – Но вы обещали рассказать, как собираетесь заработать деньги?

– Через два месяца продам наличные вам же под десять процентов.

– А с чего вы решили, что мой банк будет покупать наличные?

– Не вы, – пенсионеры, госслужащие и бизнесмены, оставшиеся без налички вообще. Кольцо замкнется. Денег наличных на некоторое время не станет – почти коллапс. Вы, главное, выполняйте наше соглашение. Ведь ваши бумаги будут в полном порядке. На лице банкира застыл немой вопрос: «А почему я не запросил один процент?»

28

29

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

О том, какой сложный путь пройдут деньги в период галопирующей инфляции, несколько раз превращаясь в твердую и деревянную валюту, Феликс не счел нужным сейчас говорить. Уходя вглубь себя, все больше открываешься снаружи…

– Стоять! – окрик надзирателя развеял туман воспоминаний и прервал звуки барабанной дроби. – Лицом к стене! Теперь это твоя камера. На двери масляной краской была написана цифра 11. «А есть пресс-хаты. Туда лучше не попадать. Сгнобят. Здесь такая хата под № 11. Много на них крови братвы, – звучали в голове слова Глыбы, и сердце упало в пятки. – Но я не братва, а честный человек! Меня не за что прессовать. Сейчас им все объясню. Ведь и здесь люди живут…» – пытался успокоить себя Феликс, стоя перед дверью с двумя «костылями». Камера мало чем отличалась от прежней. Та же обстановка, но людей меньше. Четверо сидели на шконках, двое за столом играли в нарды. На вошедшего никто не обратил внимания, и он мялся у двери, не зная, что делать дальше. Вдруг из-под шконки вылез паренек с намалеванными губами и стал пытаться обнять и поцеловать новенького в лицо, но тот оттолкнул его. Парень упал на игроков в нарды.

– Ты че, сучок гнутый? – завопил один из них. – Пошто нашу бабу обижаешь? Она к тебе подошла гостеприимство показать, а ты ее бьешь! Ты, баклан, совсем не вежливый. Не успел прийти в хату, а беспределишь!

30

Камера мало чем отличалась от прежней. Та же обстановка, но людей меньше.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Я даже с женщинами незнакомыми не целуюсь, а уж тем более с мужиками, – возмутился Феликс.

– А зачем нам игру сломал? – никак не успокаивался горластый. – Сейчас в шеш-беш легко мог выиграть сто пачек сигарет. А теперь, что мне делать? Ты, Митек, отдашь мне эти сигареты?

– Нет, конечно. Потому как сам у тебя мог выиграть. Еще неизвестно, кто бы выиграл. Вон пускай баклан отдает тебе сто пачек и мне сто, – ответил его партнер по игре, лысый, плотный мужик с исколотыми татуировками руками. Теперь они оба напирали на Феликса. Еще двое слезли со шконок и встали по бокам.

– Попал ты, мужик. Бабе товарный вид попортил... Видишь, губы разбил. Как она работать будет? Нас, честных зеков, лбами хочешь столкнуть? Что скажешь?

– Мужики, давайте разберемся. Из любой конфликтной ситуации можно найти выход...

– Мужики в поле пашут. Ты вообще все берега попутал. Может, на воле под хвост баловался? Тогда мы тебя живо определим. Машку заменишь, пока у нее губы заживут, и долг отдашь. Давай, пацаны, держи его. Сейчас штаны снимем, в тазик посадим и посмотрим, пойдут пузыри или нет... Саенко понимал, что от четверых отбиться сложно, но без драки ему не обойтись. Если сейчас не ответит, то точно окажется под шконкой, и ему самому придется обслуживать этих зеков. «Самое главное беречь спину», – только он успел подумать, как кто-то сказал: – Эй, ша, пехота! Движуха дозволена, коли я разрешу. Если кент накосячил, то ответит…

Лишь теперь он заметил на нарах человека, наблюдавшего за ним. Он отложил книгу, поправил очки в тонкой оправе и подозвал к себе. Подойдя, Саенко увидел, что тот читал Карнеги.

– Присаживайся, мил человек. Новенький опустился на лавку возле стола.

– Митек, сделай гостю чай. Куришь?

– Да. Но у меня нет сигарет.

– На, кури! И не злись на сидельцев. Их жизнь обозлила. Меня зовут Григорий Михайлович. А вас как?

– Феликс. Феликс Сергеевич.

– И что привело вас в нашу скорбную обитель, Феликс Сергеевич?

– Не знаю, Григорий Михайлович.

– Вы не правы. Все знают. Меня, например, сюда привела жадность. Был бедным. Захотел стать богатым. Нет, я не Робин Гуд и ни с кем не делился. Все себе забирал. Может, и ты из-за этого?

– Да нет. Делюсь. Налоги плачу. Зарплату вовремя выдаю. На церковь жертвовал, хотя не особо верующий.

– Да вы, Феликс Сергеевич, очень наивный человек. Мои мысли не о государстве и церкви. Понимаете? Делиться надо с людьми. Или с конкретным человеком. И не только деньгами, – пояснял очкарик, сверля новенького взглядом.

– Пока не понимаю…

– А вы не понимайте, вы думайте. Что у вас есть такого, чего у других нет? Вот когда додумаетесь и поделитесь этим, тогда жизнь изменится. А пока пейте чаек. Может, покушать хотите? Митек, сделай поесть Феликсу Сергеевичу. Сала порежь, колбаски…

32

33

Ниже – только вверх

За последние сутки вчерашний миллионер впервые наполнил желудок и, немного осмелев, обратился к авторитету: – Григорий Михайлович, я сутки не спал. Где будет моя кровать?

– Да, Феликс, ты еще совсем домашний. Жениными пирожками пукаешь. Шконка твоя будет рядом со мной. Смотрю, ты Карнеги не жалуешь? У меня этот автор тоже не из числа избранных. Но здесь помогает. Ты поспи пока. А потом поговорим о литературе. И о Пауло Коэльо, и о Рубаи… «Может, меня Глыба обманул и эта камера не пресс-хата? – засомневался Саенко. – Там оставили голодным, а здесь дали поесть. Смотрящий похож на интеллигентного человека. Карнеги читает. Конечно, это не ахти какая интеллектуальная книга, но все-таки. Однако Глыба был прав в главном, надо держать язык за зубами. А что имел в виду Григорий, когда спрашивал, есть ли у меня то, чего нет у других?..» Незаметно Феликса сморил глубокий, спокойный сон, и он не видел и не слышал, как Григорий разговаривал с кем-то по мобильному телефону.

–…у меня. Нет. Не догадывается. Как вы и просили, все будет контрастно. Да, он к нам попал через пятую камеру. Разумеется, ему сообщили, что у нас пресс-хата. Да, запуган, но не сломлен. Я его «крышую». Возможно все, что вам нужно, сделает добровольно. Понял, жду до завтра. Феликс проспал ужин и всю ночь, возвращаясь во сне в недавнее приятное прошлое…

34

Книга первая

Гремучая смесь

Одинокий, как никто другой, находится на пути к единению в паре «Все произошло быстро и без лишнего жеманства. Я сделал предложение, и Наташа согласилась. Свадьба! Ух!.. Даже сейчас, когда прошло столько лет, у меня дух захватывает при воспоминании об этом трепетном дне. Количество гостей было таким, что не помещалось ни в один ресторан. Мало того, компания подобралась веселая, а значит, шумная. Решение пришло сразу. Играем свадьбу за городом, в пионерском лагере. Учитывая место проведения мероприятия, организаторы предложили устроить «пионерскую» свадьбу. Идею мы восприняли на ура! Всем понравились приглашения в виде путевок, на которых красовались наши фотки в галстуках и пилотках. Одно приглашение мы храним до сих пор. В путевке была памятка пионеру, где перечислялось, что надо взять с собой в лагерь, и предлагался план мероприятий. Все, как надо! Даже карта для тех, кто собрался добираться своим ходом. Регистрацию провели на футбольном поле. Гости на трибунах. Служащие ЗАГСа, молодые, свидетели, родственники и близкие на поле. До сих пор помню эту атмосферу волшебства… Церемония, кольца, рушник, поцелуй, первый танец... Это был коктейль из чувств радости, загадочности, ответственности, желания, страсти и безграничной любви к Наташе. А потом прозвучало долгожданное: «Объявляю вас мужем и женой!» Со звуком «П-ф-ф-ф!» взорвались и взлетели в небо огненные фонтаны, раздались звуки свадебного марша Мендельсона, и 35

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Твое бесшумное дыханье Милее песни соловья, Твое вчерашнее признанье Звучит в ушах еще, звеня. Пустая жизнь без милой сказки. В нее бежит река-любовь. В глаза глядим мы без опаски, Огонь желанья будит кровь. Твоя рука меня обняла, Вторая в волосы ушла. Еще милей, прекрасней стала, Летит, поет моя душа. Ах эти сладкие минуты! Безумной страсти песнь моя! Беру я ласками редуты, Ты шепчешь, сдав их:«Я твоя».

шквал аплодисментов накрыл нас. Потом потянулась длинная вереница желающих поздравить новобрачных. Объятия, поцелуи, река цветов и море счастья... На танцевальной площадке гостей ждали накрытые столы, расставленные в виде двух соединенных колец, большего и меньшего. А новенькие коттеджи были готовы разместить всех гостей и обслуживающий персонал, собранный из лучших ресторанов. Банкет удался на славу. Не то чтобы он отличался оригинальностью, чего от банкета, по-моему, и не требуется, главное, все весело и достойно. Ведущий, очень привлекательный мужчина, этакий «живчик» с приятным голосом великолепно работал с публикой. И все у него с юмором, с шутками и безо всяких пошлостей. Гости пели, танцевали, паровозиком ходили, в игры играли… Вроде все люди взрослые, солидные, но какой может быть протокол, когда вокруг все свои?.. К вечеру подъехали артисты и устроили шоу на ударных инструментах. Действительно шоу! Настоящий драйв. Народ завелся. Никто не мог устоять на месте. А потом фейерверк! Дискотека продолжалась до утра. Даже дождь, пытавшийся все испортить, не смог нас разогнать. Народ так и не лег спать, тусили до зари. Но мы с Наташей не стали утомлять себя встречей зари за столом и встретили ее в более приятных и раскованных позах. Твоя милейшая головка Нашла местечко на плече. Мне так приятно! И я ловко Склонил тебя на грудь к себе.

Его выдернули из прежней жизни не самым деликатным способом. Растолкали с криками: – Подследственный Саенко, на выход! Без вещей. Через минуту он стоял в кабинете, где за столом сидели два человека.

– Добрый день, Феликс Сергеевич. Присаживайтесь, – заговорил один из них. – Мы из наркоконтро-

36

37

Второй день был еще веселее. Сценарий придумывался по ходу действа по-пионерски, как в настоящем лагере. Выбрали вожатых, всем повязали пионерские галстуки, устроили утреннее построение с торжественной линейкой «в честь создания новой пионерской семьи» и поднятием семейного флага. Потом ходили строем, играли в спортивные игры, провели турнир по волейболу. Домой разъехались под вечер…»

Ниже – только вверх

ля. Есть вопросы. У следствия имеются две версии. Первая, вы не знали о поставках кокаина. И если это так, в ваших интересах помочь нам с анализом ситуации в ваших фирмах. Кто, кроме вас, имеет возможность использовать грузовые потоки для незаконных действий? Кому вы доверяете и кого подозреваете? И самое главное, где мы можем найти вашу супругу? В Россию она не вернулась. У вас есть недвижимость, о которой мы пока еще не знаем?

– Как, моя жена не вернулась? Феликсу было невыносимо гадко от состояния неволи. Голова раскалывалась от постоянного прессинга. Он попросил воды. Следователь налил в одноразовый стаканчик и протянул арестанту. Тот пил медленными глотками, оттягивая время, а ведь еще совсем недавно…

Книга первая

Гремучая смесь

– Где может находиться ваша жена?– вновь прозвучал вопрос.

– Не знаю. Я вылетел без нее. Учитывая, что она женщина самостоятельная, могла улететь куда угодно. Да и при чем здесь моя жена? Она человек порядочный. Занимается экологическими проектами. Изучает археологию эпохи кельтов. Можете сразу вычеркнуть ее из списка подозреваемых. В отношении анализа дел на моей фирме, то до моего ареста все было нормально. Надеюсь, и дальше все будет хорошо, даже в мое отсутствие все будет ритмично функционировать.

– А кто следит за финансовыми потоками? Кто, кроме вас?

– У компаньонов свои направления, свои бюджеты. Акциями занимается финансовый отдел. Транспортное направление работает по годовым планам.

– Сейчас на ваших фирмах проводят аудит. Мы нашли в вашем доме компьютер.

– Этот компьютер я использую для личных целей.

– Там, на жестком диске, есть информация, которую мы пока не можем вскрыть. Но мы ее вскроем. Вы нам сэкономите время, если сообщите коды и пароли.

– Этого делать не стану. Там личные данные. Они к делу не относятся, – решительно заявил Феликс. Он прекрасно понимал, что добраться-то они добрались, может, даже вскроют информацию, но вопрос, смогут ли они ею воспользоваться. Вряд ли. Обращаясь по ссылкам на указанные адреса банковских счетов, они получили доступ первого уровня, где их любезно просят набрать код из двух в девятой степени цифр, или ввести идентификационные наборы текстов, содержащие выдержки из произведений любимых писателей. Тут они и приплыли.

– Ну, это нам судить, что имеет отношение, а что не имеет, – вспылил дознаватель. – У нас складывается впечатление, что вы, Феликс Сергеевич, не желаете помогать следствию. Себе проблемы создаете? Тогда вот вам вторая версия следствия. По ней именно вы создали наркотрафик, и три килограмма были первой партией. Кстати, первые результаты аудиторской проверки показали, что не так уж хороши дела на ваших фирмах. Знаете, дебет с кредитом не сходится.

38

39

Картина, которую пишет время, не всегда приятна глазу

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

В камере все оставалось по-прежнему: два зека играли в нарды, трое спали, Григорий читал книгу, а Машка лежал под шконкой.

– Привет, Сергеич. Помог следствию посадить себя надолго?

– Не знаю, Григорий, чего они хотят. Говорят, что могут мне помочь. Но мне кажется, им глубоко насрать, кого сажать. Ищут жену. А жена здесь при чем? Она далека от моих проблем. Копается в земле, ищет кельтские артефакты. Тихая женщина.

– Не скажи. Может, им и все равно кого сажать, а вот тебе это должно быть не безразлично. Или ты будешь гнить на зоне, хотя, по твоим словам, ты ничего не сделал, или другой человек, которого ты даже не знаешь.

– На что ты намекаешь? Хочешь, чтобы я сдал свою жену? Да ты что, она была со мной последние двадцать лет! Нет. Ее предать не смогу. Так же, как и она меня. К тому же мне не известно, где она. Пока Григорий молчал, Феликс мысленно рассуждал: «Конечно, я предполагал, где может находиться моя суженая. Вспомнилось мне одно местечко, куда мы летали с ней вдвоем без нашего пилота. Когда у меня появились деньги, а потом и время, воплотил в жизнь свою детскую мечту стать пилотом. А потом яхтсменом. И стал. Если ее не нашли ни живой, ни мертвой, значит ей это надо. Она у меня умная. Всегда жила, руководствуясь интуицией. Почувствовала беду, даже не беду, а ее тень – и исчезла. Есть в моей памяти один телефонный номер. И этот номер на этом острове. Если она там, трубку возьмет. Кроме меня, туда никто не позвонит. Она об этом знает. Но это потом. Сначала нужно отсюда выйти. А потом и жену спасать».

– Феликс, жизнь такая штука: сегодня ты Бога за бороду держишь, а завтра он тобой зад подтирает, – вновь заговорил Григорий. – У тебя еще будет время в этом убедиться. Вот, к примеру, та же Машка. На воле был чиновником, бумаги подписывал, деньги за это получал. Потом начал подписывать выборочно. А затем стал деньги брать, но подпись не ставил. Посчитал себя крутым. Охрану завел, чтобы она его от им же кинутых защищала. Так охрана его и сдала. Кто-то заплатил больше, чем он. И судили его за изнасилование малолетки. Охрана свидетельствовала. И никакие связи не помогли. У тех, кого он кинул, связей оказалось больше. Ну а когда к нам попал, ерепенился, пока Митяй ему

40

41

Следствие при любом раскладе даст результат. И по первой версии, и по второй есть обвинительное заключение. Только по первой вы пройдете как свидетель и, возможно, на днях поедете домой. А по второй версии вы домой попадете лет через пятнадцать. Так что выбирайте. Помогите найти вашу жену, сообщите о счетах, про которые мы еще не знаем, и спите спокойно дома.

– Мне надо подумать. Хотя, заверяю вас, обо всех счетах знают в бухгалтерии. А где находится жена, мне и самому знать интересно.

– Ну, думайте. Круг наших интересов мы обозначили. Только думайте быстрее. Отведите подследственного назад в камеру! Перед оклеветавшим единожды, пусть даже недруга, закроются ворота чести

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

зубы не повыбивал, чтобы прикус был нежный. И ничего страшного. Привык. Человек ко всему привыкает. Даже к смерти… Я привыкал месяца два. Когда приказывал пятого убить, уже не нервничал. Вот и сегодня шестого к нам приведут. Не хочешь поучаствовать? Ты убиваешь, а тебе за это ничего не будет. Да, нет? Смотрю я, ты не убивец. Может, и стрелял на охоте в кабана или оленя, так то издалека. Другое дело, когда ты его бьешь или режешь и чувствуешь страх жертвы, понимающей, что ты ее смерть, и жить ей осталось на два удара сердца. Не появилось желание? – Григорий взглянул на часы. – Ну, тогда сиди и смотри. Только не дергайся, иначе сам под замес попадешь. Тебя не обманули, ты попал в пресс-хату. Открылась дверь камеры. Надзиратель втолкнул внутрь мужчину лет тридцати с баулом и матрасом.

– Мир вашему дому, каторжане. Кто смотрящий хаты? Я Вова Курский с пересылки. Что это за тюрьма? Меня не процинковали. Выдернули – и сюда. В «воронке» один ехал, и спросить было некого. Григорий ответил не поднимаясь: – Ну, здравствуй, Вова Курский, давно тебя ждали. А вот и комитет для встречи… Со шконок поднялось четверо. Двое встали по бокам от Вовы. Митяй подошел, протягивая руку для рукопожатия. Вошедший поставил баул и протянул свою. Ее тут же заломили. Со второй сделали то же. Митяй ударил Курского по ушам, потом кулаком по затылку. К этому моменту руки у новенького были стянуты полотенцем за спиной. Оглушенного, его подтащили к Григорию.

– Переверните на спину, чтобы я лицо его видел. Зря ты, Митяй, его так сильно по ушам ударил. Он должен услышать, за что ему будут горло резать. Ничего попросить нельзя! Еще косяк, и будешь на месте Курского. Пусть очнется. Скоро ужин, а тут работа подвалила. Митяй, путаясь и оправдываясь за плохо сделанную работу, набрал в кружку воды и вылил на голову Вовы. Пришлось повторить обливание еще пару раз, прежде чем оглушенный открыл глаза. Григорий достал телефон, набрал номер и дождался ответа.

– Он вас слушает, – сказал и перевел телефон на громкую связь.

– Здравствуй, Вова Курский. Суд тебе дал «десятку» за убийство моей жены. Но есть другой суд. Я твой суд! Ты мертв, но про это пока не знаешь. Григорий убрал телефон и продолжил: – Ничего личного, Вова. Рот ему заткните, не люблю вой. Режьте на дальняке. И простыню с туалета уберите, всегда вас контролировать надо… В последний раз, прежде чем горло перерезать, отрезали уши и нос, а это не похоже на самоубийство. – Достав из пачки печенье, Григорий стал жевать, наблюдая за действом. Вову оттащили к туалету, положили голову над дырой, обгаженной испражнениями. Двое держали Курского за руки, третий оттянул голову, а Митяй достал ложку и стал водить отточенным краем по горлу… Все происходило как-то обыденно, как на охоте, когда егеря разделывали подвешенного за ноги дикого поросенка, а остальные пили по первой крови и закусывали деликатесами.

42

43

Ниже – только вверх

Тело Вовы забилось в конвульсиях, но арестанты держали его крепко, стараясь не испачкаться кровью. Феликс был вынужден смотреть на казнь, обливаясь холодным потом. «Десять минут назад человек улыбался, во чтото верил… И вот он труп, лежащий лицом в дерьме. В дерьме! В дерьме! В дерьме!..» – Он с трудом подавил приступ тошноты. Его руки дрожали.

– Митяй, руки развяжите и зовите вертухая. Скажите, что новичок не вынес тягот жизни, раскаялся и покинул нас, – распорядился смотрящий, обвел камеру тяжелым взглядом и, увидев испарину на лице Феликса, улыбнулся: – Ну что, Сергеич, считаете ли вы романы Пауло Коэльо феминистическими, или не стоит обращать внимание на мнение критиков? Думаю, вы не смогли не заметить наличие у меня телефона? Желаете кому-нибудь позвонить? Или пока не готовы? Пришли надзиратели и забрали с собой Митяя и Курского. И снова зеки играли в нарды, Машка кому-то чесал пятки. Григорий убрал телефон, потеряв всякий интерес к Феликсу.

Книга первая

Гремучая смесь

это выгодно и чего хотят от меня. Надо выбираться отсюда. А то, когда им надоест со мной играть, поступит команда, и я окажусь, как бедолага Курский, самоубийцей с перерезанным горлом». Положив на стол ложку и так и не притронувшись к баланде, он обратился к старшему хаты: – Григорий Михайлович, предложение воспользоваться вашим телефоном остается в силе?

– Конечно, Феликс.

– Он подсоединен к Интернету?

– Решили посмотреть, что про вас пишут в Гугле? Саенко вошел в Интернет. Послал по Е-mail послание: «Вернись – все прощу» и отдал телефон смотрящему. Он точно знал, что через несколько плавающих i-PI сообщение будет доставлено на почтовый ящик жены. И определить куда, практически невозможно. У него в концерне работают неплохие программисты. Подобные ситуации прогнозировались. Стал бы Саенко миллионером, если бы не был готовым и к тюрьме, и к суме. Особенно в России.

Принесли ужин. Феликсу не елось. Ему думалось. Смерть стимулирует ум. «За меня взялись всерьез. Могли и убить. И убили б, если бы захотели. Они поступили хитрее: подставили под наркотики, посадили в тюрьму, а в тюрьме в пресс-камеру. Здесь легче инсценировать самоубийство, причем неоднократно. Явно ведут какую-то игру… Самое главное – разобраться, кому

Впервые за последние сутки он спал крепко, зная, что с ним ничего не случится. Крепко, но недолго. Проснулся от толчка в плечо.

– Проснись, тебя к телефону. «Сработало», – подумал он, и сердце заколотилось, как на первом свидании.

– Феликс, соглашайся на предложение следствия, – послышался в трубке напряженный голос жены. – Сообщи им, что завтра вечером я буду в аэропорту. За меня не переживай. Но бумаги, которые тебе дадут, подпиши. Все очень серьезно.

44

45

Для тела жизнь важней всего, тем более, в гробу карманов нет

Ниже – только вверх

Будет еще серьезнее, если ты останешься в тюрьме. Люблю! До встречи!

– Спасибо, Григорий. Думаю, теперь все получат от меня то, чего у них нет. «Но это им не понравится», – последнюю фразу вслух он произносить не стал. – Спать. Спать. Спать… Утром, после завтрака, Феликс обсудил с Григорием, оказавшимся начитанным людоедом, влияние глобализма на классическую японскую литературу. Потом сам лично постучался в дверь камеры и попросил надзирателя передать, что у него есть сообщение для следователя. На допрос вызвали только перед обедом. Пока ждал, прокрутил в памяти свои первые миллионы и тех, с кем тогда работал… …Увеличение денежной массы было продумано им следующим образом. В Калининграде и в Питере доллар на три-пять процентов ниже, чем в Москве. Здесь приезжающих «из-за бугра» больше, чем отъезжающих. Он лично контролировал цены через менял. В Минске российские рубли дешевле в пересчете при покупке за белорусские «зайчики», маржа также в районе пяти процентов. Итак, операция по перевалке денежной массы выглядела приблизительно так. Рубли меняли на доллары в портовых городах через бригадиров. В Минске баксы меняли на «зайчики», а за «зайчики» покупали рубли. Итого перевалка пятисот миллионов в день давала на выходе пятьсот сорок семь миллионов. Со всеми накладными расходами выходило чистыми семь с половиной тысяч баксов за первый день. Дальше пирамида.

46

Книга первая

Гремучая смесь

Второй день давал две суммы по пятьсот миллионов на входе. Сумма арифметической прогрессии с коэффициентом – 7500 баксов в день. В течение недели он привлек менял и в других городах безграничного в прямом смысле СНГ. Трудились не покладая рук все желающие срубить по-быстрому. За две недели Саенко заработал свой первый «зеленый миллион». Его зауважали и встречали, как желанного гостя. Для оперативного решения валютных задач стал летать самолетами, а автомобили с наличными колесили по великой державе. Как ранее и предполагал финансовый гений, у него появились покупатели наличности не под десять, а под пять процентов. Наличные принимал «Мосбизнесбанк» и оплачивал счета поставщиков сырья. Цепочка замкнулась. Он делал деньги из денег, при этом все были «при интересе». Какие ему устраивали встречи! Никому и в голову не приходило, что это его личная схема и он ни под кем не лежит. Всех валютчиков-менял контролировали менты и бандиты. Бригадиры знакомили Саенко со своими покровителями обычно в ресторанах. Когда спрашивали, кто за ним стоит, он вежливо улыбался и отвечал: – Те, кто правит бал. И не дай Бог им помешать… Эти магические слова и поднятый вверх палец действовали, как сигнал «Стоп!» Желание задавать вопросы и, тем более, мешать Им, а не Феликсу, пропадало. Суммы, необходимые к обмену, готовились по звонку, за ними приезжали курьеры. Ему оставалось только управлять потоками. Ровно через два месяца, собрав астрономическую по тем временам сумму, Саенко вышел из игры.

47

Ниже – только вверх

При свете вскроется немало того, что тьмою рождено – Саенко! К следователю! В кабинете все те же деятели из наркоконтроля.

– Я хочу пойти на сделку со следствием, – с порога заявил Феликс. – Вы знаете, что меня и рядом с наркотиками не было. А я знаю, что вас наркотики интересуют постольку-поскольку. Мне нужно постановление об освобождении, хотя бы под подписку о невыезде. Лучше, если с меня снимут обвинения совсем.

– А что вы нам можете предложить взамен?

– Сообщу, где можно найти мою жену.

– Этого мало.

– А чего вы хотите?

– Нам нужно, чтобы до окончания следствия вы передали в доверительное управление свои фирмы и жили там, где мы укажем. Возможно, это будет домашний арест. Если вы готовы принять наше предложение, мы вас отпустим. Ваш семейный адвокат ждет решения в соседнем кабинете.

– Я готов. Давайте адвоката. Документы о доверительном управлении фирмами оформили быстро, поскольку адвокат привез их с собой. Как только Феликс поставил подписи, следователи вручили ему постановление об освобождении под подписку о невыезде.

– Где жена? – спросили напоследок.

– Сегодня вечером прилетает во Внуково. Но она невиновна.

– Разберемся, Феликс Сергеевич. Вы свободны. Однако помните, что обязаны являться на вызовы следствия. Адвокат довезет вас до места. Вот ваши вещи. Охрана предупреждена. До свиданья.

48

Книга первая

Гремучая смесь

Машина адвоката ждала во внутреннем дворике тюрьмы. Как только они оказались в салоне автомобиля вдвоем, адвокат сказал: – Феликс Сергеевич, ваша жена в России и просила с ней связаться, – набрав номер и услышав ответ, передал трубку Феликсу, предупредив: – Слушайте и не перебивайте, у вас мало времени.

– Милый, я рада, что ты вышел! Но это еще не все. Есть подозрение, что после подписания документов тебя уберут. Живой ты им не нужен. Ты сообщил им банковские коды?

– Да.

– Тогда поступим так. Домой ехать нельзя. Помнишь мой экологический проект, завод по переработке мусора?

– Помню.

– Пусть адвокат отвезет тебя туда. Побудь там неделю, пока все уляжется. Когда разберусь со следствием, приеду к тебе. Люблю! Целую! И еще, милый, на полигоне вас встретит человек. Слушайся его. Это нужно для твоей же безопасности. Помни, я с тобой. Великий дар божий: иметь, что желаешь, и умереть во сне Все предыдущие ощущения, когда-либо испытываемые Феликсом, были ничто по сравнению с теми, что он пережил в течение последних пяти секунд. Осознание собственной свободы ассоциировалось с первым прыжком с парашютом. Вот и сейчас он словно подошел к краю перед прыжком и радовался, видя высоту. Дыхание перехватило, в голове ни одной связной мысли, радость и страх одно49

Ниже – только вверх

временно. Отпустило Феликса только тогда, когда машина выкатила за пределы тюрьмы. Пусть для того, чтобы выйти на свободу, пришлось потерять контроль над бизнесом, но взамен он получил контроль над событиями. И самое главное, объявилась жена. Судя по всему, она полностью контролирует ситуацию. Еще раз похвалил себя Феликс за интуицию и правильный выбор супруги. Адвокат предупредил, что дорога займет больше часа, и посоветовал поспать, угостив перед этим бутербродами. Свобода и сытый желудок послужили дополнительным аргументом, и Феликса окутал приятный сон.

– Феликс Сергеевич, мы приехали, – разбудил адвокат. Саенко вышел из машины. Пейзаж, открывшийся взору, поразил его. Горы мусора, присыпанные снегом, роющиеся в дымящихся кучах люди и стены недостроенных зданий на заднем плане. Унылая фантасмагория! Он так увлекся созерцанием, что не заметил, как к нему подошел крепкий мужчина с суровым лицом. В руках он держал одежду.

– Меня зовут Глеб. Бывший спецназовец опрометчиво назвал «посылке» свое настоящее имя. Поправлять не стал, будучи уверенным в том, что через день Саенко забудет не только имя Глеб, но и свое собственное.

– С этого момента я ваша нянька. Сейчас вы смените всю одежду. Не оставляйте при себе никаких личных вещей. Здесь есть даже нижнее белье. Не брезгуйте. Все чистое.

50

Книга первая

Гремучая смесь

Помня слова жены о необходимости выполнять инструкции, Саенко стал переодеваться, несмотря на холод. Теплое белье, комбинезон, фуфайка, шапка-ушанка, валенки.

– Готовы? Теперь попрошу вас о помощи. Пойдемте. – Глеб взял прежнюю одежду и пошел вперед. Феликс двигался за ним. Между дощатых, обитых картоном и полиэтиленовой пленкой халуп лежал обнаженный труп мужчины и, судя по всему, недолго.

– Помогите его одеть. Берите за ноги, – приказал Глеб. Покойника быстро одели в одежду Феликса и через десять минут усадили в машину адвоката. В карманах жмурика лежали документы и телефон, ранее также принадлежавшие бизнесмену Саенко.

– Я положил в багажник канистру с бензином. Эту сумку отдайте человеку, с которым встретитесь на одиннадцатом километре. Он будет там в восемнадцать десять, – распорядился Глеб, прощаясь с адвокатом. Машина медленно покатила вдоль гор мусора.

– Сейчас покажу ваше жилье. Вот еда, вода, спички, сигареты и спальник. Берите и идите за мной, – скомандовал Глеб. Жить трудно на земле тому, кого к себе призвало небо Адвокат сел в машину и плавно покатил по замерзшей земле, из которой торчали куски полиэтиленовой пленки. Пленка трепетала на ветру, словно земля выбросила белые флаги перемирья. На душе было как-то неспокойно и тяжело. Вроде что-то давило. И он понял, что зря послушался 51

Ниже – только вверх

отца и выбрал профессию, вынуждающую копаться в чужом белье. Адвокат обрадовался, что понял причину своего подавленного состояния, и решил, что бросит работу, просто тихо уйдет. Переедет куда угодно, чтобы только не видеть и не слышать людей из прежнего окружения. Как он устал заботиться о карьере, деньгах, квартире, машине, нарядах жены, обучении детей в престижных школах! Себе отказывал в малом, в элементарном отдыхе, в двух днях в неделю. Все откладывал на завтра. Через месяц исполнится сорок, а он ни разу не был в отпуске… Огни встречных машин ослепляли белым светом фар. Глаза начинали слезиться. Но это были слезы не только от раздражения светом и усталостью, это были слезы жалости к себе. Кресло машины почему-то остыло и вызывало неприятную дрожь в теле. Водитель не понимал, когда вместо обогрева включил режим охлаждения. Повернул ручку регулятора до максимума, и кресло как-то странно повело себя. Оно стало словно желатиновое, из-под него повалил едкий дым. Задержав дыхание, водитель направил автомобиль к обочине, вдавливая всего себя в тормозную педаль, но машина не собиралась останавливаться. Круиз-контроль держал скорость сто девять километров. Адвокат сделал последний вдох. Дым и пары хлорвинила наглухо заблокировали его сознание и легкие. По трассе мчался огненный шар, заставляя машины сворачивать, кто куда. Оглушительный взрыв разбросал шар на тысячи ослепительных осколков. Движение остановилось. Ночное небо осветили прожекторы вертолета МЧС…

52

Книга первая

Гремучая смесь

Оглушительный взрыв разбросал шар на тысячи ослепительных осколков. Движение остановилось. Ночное небо осветили прожекторы вертолета МЧС…

Ниже – только вверх

В утренней сводке значилось: согласно найденным документам, известный бизнесмен Феликс Саенко и его адвокат погибли в автокатастрофе. По предварительным данным, причиной трагедии стало превышение скорости, приведшее к взрыву при столкновении. Коль вышел гордо в путь нескорый, к чему тогда тебе спешить?

Книга первая

Гремучая смесь

вить. С помощью друзей из службы защиты информационных каналов сотовой сети мы точно знаем место, где ее содержат. Обращаться с этой информацией к федералам – бесполезно. Сам знаешь. Нас «сольют», а террористы цену повысят или, того хуже, убьют девчонку. Вся надежда на тебя...

– Один не справлюсь, – не задумываясь, ответил Глеб, удобно усаживаясь в кресло.

– Это понятно. Набирай команду. Вопрос с транспортом и оборудованием решим. Вооружение за тобой. Девушку выкрали неделю назад, на отца вышли два дня тому. Затребовали пять миллионов долларов. Ведем переговоры, аргументируя тем, что для сбора такой суммы требуется время. Сможем продержаться дня два-три. Потом выиграем пару дней, выбирая место передачи. На все про все у тебя пять дней. Максимум! – Сергей налил две рюмки коньяка.

– Какова сумма гонорара? Я должен сообщить партнерам, – поинтересовался спецназовец, принимая коньяк из его рук.

– Триста тысяч «зеленых».

– Ответ дам через два часа.

– Глеб, я на тебя надеюсь, – Сергей поднял бокал, и они чокнулись, произнеся: «За нас!» Обзвонив бывших сослуживцев, не раз работавших в таких ситуациях, и заручившись их согласием, Радионов тут же позвонил Сергею, сообщив, что берется за дело, и назначил встречу в гостинице «Митино».

Задолго до описываемых событий Конек Глеба Радионова – подрывные работы. Надо устроить подземный взрыв без выброса грунта, чтобы через год-другой туда провалилась автомагистраль или железная дорога – нет проблем. Завалить многоэтажку, сложив ее, как карточный домик? Три человека и полчаса работы. Устроить камнепад в горах с помощью ста грамм тротила – к нему. Пулю пустить на триста метров в прищуренный глаз – легко. Таких как он, бывших спецназовцев, много по расколотой империи разбросало. Делают то, чему их научили. Многие работают в частных охранных структурах. Ему же по душе военная романтика, потому так нигде и не осел. Недавно его пригласил к себе товарищ по службе – Сергей. В былые времена он занимался координированием операций, а сейчас возглавляет охрану сети гостиниц. Пообедали вместе, и Сергей позвал гостя к себе в кабинет для разговора.

– Дружище, нужна твоя помощь, – начал разговор хозяин кабинета, предлагая присесть. – Выкрали Ольгу, дочь босса. Теперь требуют выкуп. Выкупить-то можно, но этим беспредел не остано-

Перелет из Москвы в Краснодар на частном самолете прошел быстро и организованно. Группа пересела на четырехместный вертолет, который к обеду до-

54

55

Ниже – только вверх

ставил их в лесопосадку, находившуюся в нескольких километрах от точки намеченной операции. В тени плюс сорок. На родине такая жара – просто пекло, а здесь терпимо, потому что сухо. Операцию по спасению заложницы надо было провести в течение этих суток. Местность, где ее содержат, изучали с помощью компьютера, гуляя по спутниковой карте. Запомнили каждый сарай, куст и кочку. В команде трое. Все опытные. Перекусили и легли отдыхать, дежуря по очереди. Выдвигаться в рабочую точку решили за два часа до восхода солнца. Здесь темнеет и светает быстро, как обычно в этих широтах. В назначенное время начали операцию. На полусогнутых, бесшумной цепочкой след в след, двинулись к цели. Обошли объект и рассредоточились. Контроль въездных ворот и западной части осуществляет «Третий», то есть Глеб. Юго-восточное направление отслеживает «Второй», северо-восточное – «Первый». Естественно, старший группы Глеб, но позывной «Третий» выбран в целях повышения вероятности успеха операции. В случае радиоперехвата – в первую очередь будут крыть «Первого».

Книга первая

Гремучая смесь

Группа залегла и стала слушать эфир. «Третий» укрылся в сухой канаве возле самих ворот. Связь осуществлялась обычными средствами радиоперехвата. Начало светать. На объекте заработала мобильная связь, и вскоре стало ясно, что там три охранника и старшего зовут Магди.

Около восьми часов утра состоялся телефонный разговор, заинтересовавший Глеба.

– Магди, как дела?

– Все нормально. Как ты, Ча?

– Скоро к тебе поедет «газель». Там продукты и кое-что еще. Все выгрузи. «Кое-что» положишь в нужное место. Выйдешь на связь, когда подъедут. Получишь пароль. Понял?

– Понял. Все сделаю, как надо, Ча. «Грамотно работают, – отметил Радионов. – Ча, по-ихнему, медведь. Наверное, это босс». В километре на восток запылила дорога. И вскоре «Третий» увидел автомобиль, двигавшийся в их сторону.

– Вступает в силу план «А». «Второй» и «Первый» подтвердили. Машина остановилась у ворот.

– Подъехала «газель», – проинформировал босса Магди.

– Твоя цифра 27.

– Есть 27, Ча, – ответил мобильный в «газели».

– Ча, это Хонкар, я у ворот.

– Сумму помнишь?

– Да, Ча.

– Твоя цифра 73. Работай.

– «Третий», на крыше дома два автоматчика, плохо видимые из машины и хорошо обозначенные с тыла, – доложил «Второй». В стальных створках ворот открылось маленькое окошечко и послышался голос Магди.

– Сколько привез?

– Семьдесят три, – ответили из кабины. Ворота открылись и впустили машину, а вместе с ней и Глеба, укрывшегося под «брюхом» маши-

56

57

На загнившем стволе погибнут и зеленые ветви

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ны. Как только автомобиль остановился, он прямо из-под машины всадил в Магди две пули. «Стечкин» с глушителем сработал безукоризненно. Убедившись, что справа и слева чисто, сменил место дислокации, спрятавшись за задним бортом «газели». Из открывшейся двери кабины на землю опустилась левая нога водителя. Вот и вторая нога коснулась земли. Он поворачивается всем туловищем в сторону стрелка, и на его лице застывает выражение изумления и ужаса. Три выстрела в грудь толкнули водителя спиной о раскрытую дверцу. Он упал, и тут же над головой «Третьего» засвистели пули, выпущенные наблюдателем с крыши. Глеб закатился обратно под «газель». Свинец яростно заскрежетал о стальную будку. «Второго стрелка не слышу. Видать, выжидает или его сняли мои бойцы», – просчитывал ситуацию Глеб. В наушнике ничего не разобрать из-за грохота. Вдруг стрельба затихла. В наушнике отчетливо прозвучал голос «Второго»: – «Третий», слева чисто. Справа – живой.

– «Третий» понял. Глеб выкатился за правый борт и, выхватив Ф-1, бросил на крышу. Опять захлопали выстрелы, затрещали о борт пули. Раздался взрыв. Автомат замолк. «Третий» снова закатился под кузов и, к своему удивлению, обнаружил, что шофер, лежавший у переднего колеса, исчез.

– Блин! – сплюнул Глеб сквозь зубы, поняв, что водила был в бронежилете. – Черт, не хватило секунды, чтобы покончить с ним выстрелом в голову! Теперь лежи и рассматривай двор из-под машины…

– «Третий», справа все чисто.

– «Третий» на связи. Водила исчез. Осторожно...

– «Третий», вижу водителя. Он за каменным колодцем посреди двора. Тычет пальцами в телефон. Не вооружен. Что делать?

– «Второй», держи его на прицеле. «Первый», контролируй пространство и щели... Глеб вскочил и быстро пробежал к колодцу. Встав на корточки, приставил ствол к голове водителя и прошипел: – Телефон на землю. Животом вниз. Руки за голову. Водила беспрекословно повиновался.

– «Первый», остаешься на крыше. Верти «башней». «Второй», ко мне. Вяжи водилу. Мостиком и потуже.

Пока «Второй» занимался шофером, «Третий» стал осматриваться. Вокруг гробовая тишина.

– Есть кто живой? – прокричал Глеб. – Мы свои. Пришли выручать заложников... Откуда-то послышался вой. Бойцы стали осматривать строения и наконец добрались до дальнего сарая, откуда и исходили звуки. «Второй» выбил ногой дверь в сарай. Соблюдая меры предосторожности, они вошли внутрь.

– Мы здесь! – послышался из-под земли человеческий голос. – Тут, кроме нас и крыс, никого нет! Спецназовцы огляделись по сторонам. Саманный сарай метров шесть на семь, выбеленный светлой глиной, видимо, раньше служил хлевом. Справа от двери – сложенный из камней очаг с чугунной пли-

58

59

Сквозь тусклое стекло мне видится в рубинах мало блеска

Ниже – только вверх

той сверху. Возле плиты несколько мешков. Рядом валялись закопченные казанки, в которых хороший хозяин даже скотине не станет готовить. А вот и люк метр на метр, приваленный бревном. Поднять его даже двоим, стоящим на земле, не под силу, не то что попытаться открыть снизу, из погреба. В крышке люка небольшое отверстие, выпачканное чем-то похожим на остатки варева в кастрюлях. Возле стены лестница. Видимо, по ней спускались и поднимались заложники.

– Среди вас Ольга есть? – громко спросил Глеб.

– Есть, – ответил женский голос. Бойцы вдвоем откатили бревно и открыли люк... В нос ударил невыносимый смрад, смесь немытых человеческих тел и испражнений. Едкий запах нашатыря резанул по глазам, заставив веки инстинктивно сомкнуться. Бойцы опустили лестницу.

– Ольга, выходи, – скомандовал «Третий». Прошло не менее минуты, пока в проеме показалась женщина со стянутыми в узел грязными волосами и красными слезящимися глазами.

– Ты Ольга? Тридцать лет? – переспросил Глеб, не веря, что это чумазое существо с мешками под глазами и есть разыскиваемая им девушка.

– Да, это я…

– Выходите по одному. Сами справитесь или помощь нужна?

– Сами вылезем, – отозвались люди. Покинув сарай, бойцы спешно осмотрели грузовик. Весь периметр кузова занимал бронированный шкаф высотой в полтора метра, закрытый на встроенный замок. В кармане водилы нашлись ключи.

– Третий, местный босс на связь вышел, необходимо срочно отвечать, – предупредил «Второй».

60

Книга первая

Гремучая смесь

Прошло не менее минуты, пока в проеме показалась женщина со стянутыми в узел грязными волосами и красными слезящимися глазами.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Подключай.

– Слушаю тебя, Ча, – голосовой синтезатор сработал чисто, и вместо Глеба на том конце услышали голос Магди.

– Что у вас?

– Полный порядок.

–Хвалю тебя, Магди. Сделай вот что: бабу подготовьте, пусть умоется. Дай ей нашу одежду и покорми нормальной едой. Вечером привезешь, куда укажу. Хонкар пусть остается в лагере. Понял?

– Все понял, Ча,– ответил Глеб.

– Есть время привести себя в порядок и отдохнуть, – распорядился Третий. – Душевая за теми листами шифера, вода в бочке на крыше. Заложники почему-то не торопились мыться. Старший заглянул в сарай. Трое изможденных мужчин и женщина выскребали кастрюлю с варевом, запуская в нее руки, а потом с жадностью облизывая. На удивление, изголодавшиеся люди не толкались, терпеливо дожидаясь своей очереди. Глеб не стал им мешать.

– Это не сон? Ущипните меня, – сказала Ольга.

– Не сон, – улыбнулся спаситель. – Я «Третий». Вот ваша одежда, туалетные принадлежности, документы. – Потом обратился к мужчинам: – Умойтесь, побрейтесь и выстирайте одежду. Солнце высокое, высохнет быстро. Я не спрашиваю, кто вы и откуда. И вы не задавайте вопросов. Вечером вывезем вас отсюда и высадим у ближайшего поста ДПС. Говорите что хотите, но ни слова о том, где и с кем были. Ольга разделась, не стесняясь наготы, и скрылась за шиферными щитами, а через мгновение оттуда послышался звук льющейся воды. Мужчины

набирали воду из колодца. Они мылили одежду и ею мыли друг друга.

– Ты, браток, не смотри, что мы прилюдно голяком, – поймав взгляд спецназовца, сказал пожилой мужчина. – Не до этикета. Месяц не мылись...

– Интересно, что Ча просил спрятать и где это нужное место? – подумал вслух Глеб.

– Какие интересные игрушки! Это же противотанковые мины времен второй мировой! – воскликнул «Первый», открыв бронешкаф.

– Где этот хлам хранился? Это сколько ж поясов шахида можно сделать?! – не удержался «Второй». – Сколько машин и домов взорвать. Сколько сотен, а то и тысяч человек сделать инвалидами, сиротами, жизни лишить!

– Ну что ж, устроим фейерверк на прощание, – предложил «Третий».

62

63

Оскорбление небу отзывается земной скорбью Заложники уснули прямо на земле в тени. Для них она была лучше перины. Тепло и чисто. Одежда сушилась тут же, на земле, под палящими лучами солнца. Ольга, одетая в приличный джинсовый костюм, тоже спала. Глеб с ребятами переоделся в обычную одежду и осматривал привезенный харч. В глиняном горшке литра на три оказалась жареная баранина, приправленная чесноком и залитая жиром. Такая тушенка могла храниться при любой жаре, как минимум, месяц. Во втором горшке был плов, в третьем – долма, голубцы в виноградных листьях, тоже залитые жиром. Среди провизии спасители обнаружили козий сыр, мед, овощи и зелень. Про-

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

виант отменный и жить здесь, видимо, собирались долго. Война войной, а обед по распорядку. Для восьмерых одного горшочка на обед вполне достаточно. Растопив плиту, поставили на разогрев голубцы. Когда все прогрелось, аккуратно слили бараний жир. День пошел на убыль. Народ потихоньку стал просыпаться и облачаться в выстиранную одежду. Расселись трапезничать прямо на расстеленный брезент. Прием пищи прервал телефонный звонок.

– Магди, как дела? – поинтересовался Ча.

– Все сделал, как ты сказал, – ответил Глеб вместо Магди.

– Хорошо. Как обед?

– В жизни не ел ничего подобного… Слушая разговор, водила поднял голову. В его изумленном взгляде читалось: «Ну как же босс не поймет, что это не Магди, голос которого похож на голос барса, а не ишака? Почему не позвонит ему?» Ча говорил долго. Глеб-Магди отвечал односложно. Зазвонил телефон водилы.

– Это ты, Хонкар?

– Да, – снова ответил Глеб. Водила даже повернулся в сторону говорившего.

– Ночью, когда приедет Магди, заберешь «баранов» и отвезешь на строительство тоннеля. Только сполосни перед тем, как сажать в машину. Загадят все свиньи неверные...

– Понял, Ча.

– Все. До связи. «Так вот почему в железном шкафу проделаны отверстия в дне, – догадался Глеб, – чтоб пассажиры не задохнулись! Поэтому и перевозят ночью».

Отыскав несколько канистр с бензином, бойцы залили полный бак и остаток прихватили с собой. Чтобы прорваться к своим, придется проехать более трехсот километров. Из жестянок сделали колпаки на фары, чтобы освещали дорогу только перед колесами, как у военных автомобилей. Включение дальнего света вывели, минуя включение габаритов. Все мины, общий эквивалент с полтонны тротила, сложили в центре территории. Когда долбанет, разнесет все в радиусе трехсот метров на мелкие кусочки. Глеб поставил таймер-замедлитель на шестьдесят минут и подключил инициализатор – телефон Хонкара. «Если босс позвонит, мы ответить не сможем. Тогда он перезвонит Магди. А я скажу, что не знаю, почему Хонкар молчит. Если босс позвонит через час, а к этому времени мы будем километров за пятьдесят, все взлетит к чертовой матери. И я опять отвечу, что ничего не знаю. Если, конечно, будет связь. Потом скажу, что меняю колесо, потом, что клею камеру... В общем, часа три-четыре у нас есть. Значит, вероятность проскочить к своим высока», – прокрутил Глеб в голове возможный сценарий будущих событий.

64

65

Свет всегда заметнее из темноты После успешно проведенной операции Глеб уехал в Карелию порыбачить, но через две недели его отдых прервал звонок Сергея.

– Друг, бросай все и лети ко мне. И он полетел.

– Тут вот какая «бодяга»: через купленные у наших конкурентов каналы стало известно, что нас

Ниже – только вверх

хотят подставить и забрать наш бизнес. Я имею долю в отельном бизнесе, и терять ее нет никакого желания. Если ты поможешь нам, мы тебя отблагодарим, – без предисловий выложил главную мысль Сергей.

– В чем суть?

– Дело простое, но сделать его надо чисто. Люди, желающие нас подмять, сидят на наркоте. Нам известен их лидер. Если его грохнуть, все останется на своих местах. Если нас подвинут, то народ будут дурью пичкать.

– Да не тяни. Ты знаешь, как я к наркоте отношусь… Мою сестричку Галинку-былинку посадили на иглу. Конечно, помогу. Нужна максимально полная информация: маршруты, автомобили, графики, места пребывания. После анализа скажу, как будем действовать.

– Не будем, а будешь. Это самое главное условие. Мы с тобой не увидимся до положительного исхода операции. О деньгах и технических средствах договоришься по этому телефону. За работу получишь сто тысяч «зеленых». Вот твоя сумма. – Он достал из сейфа и положил перед Глебом пачку стодолларовых банкнот, перетянутых пластиковой лентой.

Книга первая

Гремучая смесь

поехал на кладбище к своим, а из «своих» только и всего, что могила сестры. Идя в спецназ, Радионов понимал – семьи нет. Пока разбирался с «духами», потерял сестру. Одно радует, что смог перезахоронить на другом кладбище, прикупив кусок земли с расчетом для себя. Железная кованая ограда, две гранитные надгробные плиты. На одной – портрет сестры в выпускном платье и с голубем на плече, на другой – только цветы. Он присел на скамеечку. Воздух теплый, приятный. Береза ветками-косами коснулась его волос, будто сестренка стояла рядом. На глаза навернулись слезы. «Ничего не вернуть назад», – тяжело вздохнул Глеб и вспомнил детство… Ничто так не притягивает, как противоположность

Выспаться в гостинице не получалось. Полночи в стену долбили кроватью и слышались охи да ахи. Такое впечатление, что там работала живая секс-машина. Приняв душ и позавтракав, Глеб позвонил на указанный номер, изложил автоответчику свои пожелания и запросил интересующую информацию по объекту. Через минуту получил ответ, что все необходимое подготовят не позднее завтрашнего утра. Значит, впереди целый день. Он

«Мы с сестрой двойняшки. Родителей своих не знали. Отец погиб на шахте. Его завалило в забое, когда мать была на сносях. Она умерла в родах. Нам не было жалко ни ее, ни отца. Наверное, потому, что никогда их не видели, не знали. У меня была сестра, а у нее был я. Ложились и вставали вместе. Даже ложками стучали в унисон. А жили мы с бабкой, которая нас не баловала. Она больше занималась козами да огородом, чем внуками. Счастливое детство с морями, горами, цирками и велосипедами – это не про нас. Школа, работа по дому, летом подработка. Тут не до учебы. Хорошо хоть росли здоровыми, крепкими детьми, а главное, вместе. Галка была красавица, а я богатырь! На голову, а потом и на две выше сестренки. Навер-

66

67

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ное, поэтому на нее косо глянуть боялись. Помню, как-то на танцах к ней стал приставать заезжий торговец южными фруктами. Я сестренку высвободил, а на меня трое набросились. Но только я к тому времени уже имел опыт уличных боев, да и боли не боялся. Легко справился с обидчиками. И пусть разбитая губа и фингал под глазом еще долго напоминали о нелегкой победе, сестру больше никто не обижал. После десятого класса меня определили в военное училище, а сестру в мясомолочный техникум. Мы пытались сопротивляться. Я просился тоже в техникум, но судьба распорядилась по-своему. В училище я попал в спортроту по рукопашному бою. Затем еще дальше и еще круче. Прошел переподготовку в группе «Альфа», научился владеть всеми видами оружия. Мне как-то сразу запало в душу подрывное дело, и вскоре мне предложили пройти дополнительную подготовку в особом отряде саперного взвода. Теория и практика по двенадцать часов в день, включая ночные занятия. Тротила – завались! Шашки и мины, снаряды, авиабомбы, донные и якорные мины всех видов от первой империалистической до современных, и не только отечественные – все в нашем распоряжении. За три месяца разминирования, минирования, подрыва, пробивания, заваливания, обрушения, превращения в пыль всего чего угодно я стал асом своего дела. Затем спецоперации в Афгане, в Прибалтике, освобождение заложников. А потом бардак в стране. Галя стала редко писать. Да и почта не всегда доходила из-за постоянной передислокации и образования границ. Потом наступила тишина. Узнал от соседей, что бабка

свой участок, гектар земли на живописном берегу реки, переписала на сестру, а нелюди подсадили ее на иглу, чтобы ту землю зацапать».

68

69

Становление «воинов» За пятнадцать лет до настоящих событий Братья Залаевы, маленький Эльса и его старший брат Эмиль, переехали в Подмосковье с Кавказа. Их семье было трудно выжить на родине, так как земли у родителей не было, а работы в магазине «Райпотребсоюза» просто не стало. Полностью дотируемая государством экономика Чечни исчезла. Зато стал появляться и расти, как на дрожжах, класс работорговцев и рабовладельцев. Людей вербовали, воровали, ломали, опускали до состояния скотов, а затем пользовали, как ишаков, и относились к ним соответственно. Вот и пришлось Руслану Залаеву, отцу Эльсы и Эмиля, наниматься к своим соплеменникам смотрителем. Несмотря на то, что «свой», платили по минимуму, требовали по максимуму. Руслану оставалось только идти на всякие хитрости, стимулируя работу рабов. Избивал, втаптывая в грязь, морозил холодом, стрелял в них из пневматического оружия. Пытался не кормить, не выводить из зиндана. Становилось еще хуже, потому что обессилевшие люди вообще не могли работать. Мальчики большую часть времени крутились возле отца, внимая каждому его уроку. В семье было два главных девиза: первый – «чеченец всегда прав», второй – «женщина в Чечне никто, и звать ее никак». За то, что посмела высказать свое мнение, ее должен убить первый встречный мужчина

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

чеченец, будь это даже ее собственный отец. Своих женщин сексуально не трогать, за них могут отомстить родственники. Если она сирота – то кровная месть жителей общины, клана, тэйпа. Руслан понимал, что так жить невозможно. Старший сын в школу не ходит, потому что русских учителей выгнали, а своих нет. Младшему скоро семь. Он умеет курить и сквернословить, но с трудом ведет примитивный диалог. Через пять лет оба пополнят ряды боевиков. Вот и вся перспектива. А еще он боялся возмездия за измывательство над невинными узниками. Руслан искал выход. Он знал, что многие его соплеменники выехали на большую землю и неплохо устроились. Решиться на переезд ему помог дальний родственник, державший продуктовый рынок в небольшом подмосковном городке. Переехав в Россию, Залаевы попали в иной, цивилизованный мир. Мальчики впервые увидели смываемый туалет только в поезде, а здесь он в каждой квартире. Руслана поставили торговать зеленью. Его задача – контролировать лотки зеленщиков, подвоз новых партий товара и сбор денег. Это он делать умел, особенно требовать с работников. Практика с рабами пригодилась. Босc, Магомед Магомедович, через месяц переселил семью Руслана из перевалочной коммуналки в двухкомнатную квартиру и выделил личный автомобиль, потрепанную «копейку». Магомед приказал устроить детей в школу, сказав: «Мне и тебе нужны умные парни». Потекла жизнь, ранее и не снившаяся. Вот уже Эльса в пятый класс перешел, а Эмиль в восьмой. В школе много чеченских детей, старшие держат

школу в постоянном напряжении, показывая, кто здесь авторитет. Эмиль решил не отставать, и вскоре о его безобразных выходках заговорили многие педагоги. То он оскорблениями довел до истерики старшеклассницу, то сломал нос однокласснику, напав на него в раздевалке. Как ни удивительно, но все ему сходило с рук. Совершенно одурев от полной безнаказанности, Эмиль Залаев обзавелся пневматическим пистолетом. Одноклассники поговаривали, что он частенько являлся с ним в школу и, размахивая пушкой перед носом сверстников, завоевывал их уважение. Родителям таки пришлось забрать своих отпрысков из настрадавшейся школы, и Эмиль с Эльсой стали кочевать из одной в другую. Говорят, прощаясь с братьями Залаевыми, учителя не скрывали слез радости. Последней была школа № 12, придя в которую учеником 11-го класса, Эмиль сразу решил поставить точки над «i», объяснив, кто здесь авторитет. И вскоре отличился.

70

71

Когда в голове пустота, особенно легко бывает телу Пятеро десятиклассников пришли в кинотеатр «Европейский», где их уже поджидал Эмиль Залаев. Увидев у одного из парней мобилку, потребовал отдать ему. Парень отказал… После сеанса Эмиль с братом и четырьмя приятелями преследовали подростков от развлекательного центра. Дождавшись, когда компания зайдет во двор, Эмиль с «бригадой» нагнал их. Хозяин мобилки оказался не робкого десятка. Схватив валявшуюся неподалеку доску, стал отбиваться. Тут

Ниже – только вверх

Залаев и его компания выхватили пневматические пистолеты и стали палить из них. Кто знает, чем бы дело закончилось, если бы не проезжавший мимо милицейский патруль. Увидев машину, грабители бросились врассыпную. На поле боя остались раненый хозяин мобилки и его друг: одного стражи порядка доставили в отделение, другого «скорая» завезла в хирургию. В голове мальчишки оказалось две пули. Одну врачи извлекли, вторую, засевшую слишком близко к виску, доставать не рискнули. Эмиля отчислили из школы. А тринадцатилетний Эльса, устав от размеренной жизни в чопорном учебном заведении, набрал «02» и сообщил, что школа заминирована. …Прошло несколько лет. Трое, братья Залаевы и лидер группы Магомедов-младший, пристали на танцах к семнадцатилетней девчонке Гале Радионовой. Втроем ухаживать нельзя, втроем можно только унижать. И здесь важна цифра три. Естественно, Галя отказала горячим парням. Сбив девушку с ног и повалив на землю, они стали ее прилюдно оскорблять, приговаривая: «русская б…». Подоспевший милицейский патруль доставил и нападавших, и потерпевшую в отделение.

– Расскажите подробней, что произошло, – попросил дежурный следователь.

– Они предложили мне прокатиться с ними в машине. Я отказалась. Они силой потащили меня к машине. Я вырвалась. Они повалили меня на землю. Я закричала. Тогда кто-то их них ударил меня сильно по лицу и обозвал русской проституткой.

– Командир, она сама предложила себя, – стал все отрицать сидящий рядом Залаев-старший. – Мы 72

Книга первая

Гремучая смесь

правоверные, верим в Аллаха. Это для нас грех. Поэтому я ее оттолкнул от себя, сказав: «Отстань, свинья!» Что здесь такого? А она вцепилась, сама повалила меня на землю. Но я из-под нее вывернулся. Если б не друзья, эта кошка точно мне глаза выцарапала бы. От такой циничной лжи Галю затрясло.

– Телесных повреждений нет, свидетелей нет, – подвел итог следователь. – Не вижу причины к задержанию. Распишитесь, что претензий к задержанию не имеете. Залаев, свободен. А вы, гражданка Радионова, останьтесь. Понимая, что парни могут отомстить, дежурный вызвал ближайшую патрульную машину и приказал отвезти девушку домой. Выходя из отделения, Галина вновь столкнулась с Эльсой. Он зыркнул на неё налитыми кровью глазами и, не обращая внимания на присутствие милиционера, крикнул вслед: – Ты еще пожалеешь, что не поехала с нами! У очень яркой звезды нередко короткая жизнь Получив письмо от брата, Галя чуть не пустилась в пляс возле почтового ящика. Ей захотелось открыть конверт прямо на месте, но она, подхватив сумки, помчалась в дом. Едва перешагнув порог, бросила ношу на пол и, не снимая обуви, побежала на кухню, стараясь аккуратнее распечатывать конверт. Брат был для нее единственным родным человеком, и даже не потому, что они с ним двойняшки. Они были родные по духу. Рядом с ним, таким большим и сильным, она чувствовала себя, как за 73

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

каменной стеной. Он часто баловал сестру подарками, а она радовалась им, как малый ребенок. В письме он написал, что скучает по дому и ждет не дождется отпуска, считая до него дни. Пришло уведомление с почты о переводе. Сумма, которую он присылал Гале, казалась невероятно большой. Почти ее годовой оклад! Письмо заканчивалось так: «Моя дорогая и любимая сестричка Галочка, денег не жалей, все потрать на себя. Отдохни на море обязательно! Иначе больше не пришлю. Крепко обнимаю!!! Твой Глеб». Отложив письмо, она задумалась. С одной стороны, это огромные деньги. На них можно было сделать ремонт или отложить на черный день. А с другой стороны, в ее жизни не так много радостей. При зарплате технолога молочного завода о путешествиях она и не мечтала. Возможно, это ее шанс что-то изменить, почувствовать наконец-то жизнь. Увидеть море, на котором она ещё ни разу не была. «Какой же Глебушка заботливый. Сама бы я на такое не отважилась. Решено – еду, – подытожила Галя. – Осталось только решить вопрос с работой. Взять отпуск за свой счет».

– Куда это ты в разгар молочного сезона уходить собралась? – удивилась начальница цеха.

– Никуда я не ухожу. Просто хочу на море отдохнуть, – поспешила ее успокоить девушка. – Подпишите, пожалуйста!

– Неужто кавалера богатого завела? – спросила женщина, подмигивая.

– Ой, откуда? Вы же меня знаете… – смущенно отшутилась Галя, подсовывая заявление под руку начальницы.

Получив подпись, она мигом побежала в отдел кадров, где работала ее подружка.

– Подписала?

– Да! Какая я счастливая!

– Когда едешь?

– Как билет куплю, так и поеду.

– Езжай, Галка. Может, любовь с кем закрутишь! – мечтательно промолвила подруга.

– Да что же это все вокруг сватать меня собрались. Вот и начальница меня в кавалере заподозрила. Неужели так сложно представить, что я просто еду на море? Без каких-либо коварных планов насчет мужчин, – возмутилась Галка. На что подруга только хитро улыбнулась. Мол, говори, говори… но все женщины мечтают об одном. Покончив с формальностями, девушка помчалась на вокзал, а на обратном пути застряла перед витриной обувного магазина. Она пыталась отвести взгляд, но все попытки оказались тщетными при виде открытых белых босоножек на танкетке с изящной ленточкой, обвивающей лодыжку. Именно такие туфельки Галя себе и представляла на ножке Золушки. Возможно, она кривила душой, когда говорила, что не ищет мужчину. Ищет, конечно! Просто самой неудобно в этом признаваться. А чем Галя не современная Золушка? Просто времена изменились, и вместо бала она едет на море. «В конце концов, не стоит останавливаться на воплощении только одной мечты», – как мантру, повторяла мысль Галя, переступая порог магазина. Она ужасно неловко чувствует себя в подобных местах. Знает, это глупо. Но вдруг ей начинает казаться, что продавщицы сверлят ее взглядом, каким-то только им доступным методом сканируя карманы, а

74

75

Ниже – только вверх

поняв, что в них негусто, недовольно отворачиваются. Однако сегодня все было по-другому. То ли их нюх не подвел, то ли ее уверенность в платежеспособности сыграла свою роль, но обслуживали Галку по первому разряду. К туфлям она подобрала платье, сумочку, массивные браслеты и темные очки. Было очень странно смотреть на себя другую, одетую во все новое, хорошо сидящее по фигуре.

– Вы молодая, привлекательная девушка, купальник нужен только раздельный, – кружил вокруг нее не в меру услужливый продавец нижнего белья и купальных костюмов, норовя приложить то трусики к бедрам, то бюстгальтер к груди. – Могу посоветовать вот этот купальник. С ярким цветочным принтом. Самая модная модель. Купив купальник, она торопливо вышла на улицу от соблазна подальше, чтобы не потратить все деньги.

Книга первая

Гремучая смесь

больше верит его словам. Он честен, искренен. Она переполнена ожиданием любви…

– Граждане пассажиры, просыпайтесь! – грубо ворвался в сказку голос проводника. – Через сорок минут санитарная зона. Туалеты будут закрыты. Какая проза!

Вагон, мерно постукивая колесами на стыках рельсов, убаюкивал. Но спать Галине совершенно не хотелось. «Боже мой, какое счастье! Уже завтра буду плескаться в море... А я ведь даже не знаю, какое оно. Разве только, что соленое», – думала девушка, а когда забрезжил восход, мечты такого же розового цвета унесли ее в сказку… ...Он смотрит на нее и понимает, что она ждет слов, которые всколыхнут, перевернут весь ее мир. И он говорит: «Я люблю тебя!» Его глаза блестят. Он говорит, говорит, говорит... А она все больше и

На вокзале толпились люди, предлагающие жилье: пансион, квартиры, коттеджи, виллы и дворцы. Выбор на любой вкус и кошелек. Галя выбрала комнату в двухкомнатной квартире, хозяйкой которой была пожилая дама. Это ей напомнило детство, когда их бабушка была еще жива. Она заплатила на неделю вперед, разложила вещи и позвонила подружке, сообщить, что добралась. Потом надела легкое платье, не забыв о бижутерии, шляпе и очках. Купальник, полотенце, книжку сунула в пакет и поскакала по ступенькам к морю. Платье мешало разогнаться: то путаясь между ног, то отставая. Приходилось все время придерживать подол рукой. А вот и море! Широкое, бесконечное, голубое… Галя сняла «шлепки» и побежала к воде. Побродив немного, вышла на берег и чуть не упала. Разогретая на солнце галька обжигала ноги. Только сейчас девушка заметила ряд обуви у кромки воды. Вот что значит первый раз на море. Народ сидел или лежал на деревянных лавках, прикрытых полотенцами. Она выбрала топчан и постелила полотенце. Но тут подошла женщина и сообщила, что лежак платный. Галя заплатила и пошла к кабинке для переодевания. Вернувшись уже в купальнике, улеглась на лежак, подставив тело солнышку. Как хорошо! Полная идиллия. Здесь никто никуда не спешит...

76

77

И лишь при мыслей чистоте не утеряешь ясность цели

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Вдруг на ее тело и лицо, как дружеские похлопывания, стали падать капли дождя. Она подняла голову и удивленно обнаружила, что облаков вроде нет, а капли есть. Девушка сдернула полотенце, укуталась в него и, вобрав голову в плечи, побежала по обжигающей гальке. Куда, зачем, от чего убегает? Остановилась. Сбросила полотенце, запихнула в пакет и сунула под лежак, а сама с разбегу бултыхнулась в воду! Вода теплая, как парное молоко. Только лицо ощущает прохладу дождя. Вокруг такие же купальщики, словно грибы дождевики. Смех и радостные возгласы! Она погрузилась в воду по самый нос. Теперь капли дождя соединялись с морской водой прямо перед ее глазами. Попадая на воду, дождинки превращались в корону. Девушка впервые наблюдала непрерывную коронацию водой. Некоторые капельки образовывали водяные шарики на поверхности и через мгновение исчезали. Галя погрузилась в воду с головой. Шум дождя перерос в гул, и было ощущение полного единения со Вселенной… Получив немыслимое наслаждение от моря и дождя, она вышла на песок. Ладошкой смахнула капли с лежака, легла, закрыв глаза, и подумала: «Как хорошо, что не спряталась от дождя». На небе коромыслом повисла радуга, играя цветами, перетекающими один в другой, то усиливая, то ослабляя контраст. Девушка залюбовалась игрой цвета. К полудню жара стала невыносимой, и Галина поспешила под навес летнего кафе. Заказала порцию мороженого и стакан лимонада, но что-то заставило ее повернуть голову... Белая иномарка, словно легкая чайка, тихо остановилась в пяти ме-

трах от нее. Дверь распахнулась, и из машины вышел герой ее предрассветного сна. «Неужели такое возможно?! – встряхнула головой девушка. – Нет, не сплю. Все по-настоящему». Молодой парень, похожий на голливудскую звезду, поднимался на террасу кафе. Сердце девушки предательски забилось, учащая пульс.

78

79

Случайно сорвавшийся со склона камешек скатывается вниз каменной лавиною – У вас не занято? – поинтересовался он. Не в силах произнести слово, Галя закивала головой.

– Позвольте присесть рядом с вами. Не возражаете? Способность разговаривать вернулась к ней, и она поспешила ответить: – Да, да. Пожалуйста... Он заказал минеральной воды.

– Меня зовут Геннадий. А вас?

– Галина.

– Очень приятно. Откуда приехали? Она отвечала, не задумываясь, и готова была лететь за ним, как бабочка на огонь. Только позови. А он и позвал, испепеляя взглядом из-за темных очков: – Хотите посмотреть город? Приглашаю. Девушка поспешила согласиться.

– Присаживайтесь на заднее сиденье. Там вам будет уютней. Она не верила своим глазам. Сон сбывался. Жаль, что не досмотрела до конца. Ах, если бы не проводница!

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Давайте поднимемся выше в горы, и вы увидите город с высоты птичьего полета, – предложил новый знакомый. Машина выехала за город и стала медленно подниматься по серпантину. Впереди на обочине стоял автомобиль. Водитель махнул рукой, и белая иномарка остановилась.

– Брат, возьми попутчиков, – попросил он. – Обломался. Людям в пансионат надо. Подвези, а?..

– Возьмем попутчиков? – спросил «принц». – Не возражаете? Девушка уверенно кивнула в знак согласия, подумав: «Разве может со мной что-то случиться, если рядом Он?» В машину, на задние сиденья, зажав Галю с двух сторон, сели двое. На переднее сиденье упал третий. До боли знакомые лица! Казалось, они ее не узнали. Она опустила голову пониже, делая вид, что ее ничто не интересует. «Ничего, сейчас Геннадий их подвезет в нужное место и все закончится». Ехали бесконечно долго. Попутчики о чем-то говорили на непонятном ей языке и вдруг расхохотались. «А почему засмеялся Геннадий? – мелькнул вопрос, и тут же пришло прозрение: – Меня похитили!» Вдалеке снова показалось море. «Какая же я ду-ра, ду-ра! Что же было дальше во сне? Туалет! Точно, туалет!» – вспомнила девушка и сказала: – Геннадий, простите, но мне надо выйти. Больше не могу терпеть. Остановите, пожалуйста, возле кустиков. Я быстро. Мужчины глянули на девушку и опять заговорили на своем языке.

80

Молодой парень, похожий на голливудскую звезду, поднимался на террасу кафе. Сердце девушки предательски забилось, учащая пульс.

Ниже – только вверх

Геннадий остановил машину. Как только дверь открылась, Галка сиганула вниз и покатилась по склону. Кусты больно хлестали по телу, царапая ноги и разрывая платье. Сзади послышались крики: – Стой! Ты куда? Убьешься! Страшно не было. Было немного жаль. Вдруг земля заканчивается. Девушка ощутила какую-то пустоту, а затем упала на жесткие кусты, ударилась обо что-то и потеряла сознание... …Море, чайки, парусник, загорелые парни, и не один, а несколько. Словно в порнофильме. И Галя участница съемок. Она что-то чувствовала, но както вяло, как во сне. Ей казалось, что она бредит. Она что-то ела, ее купали, и вновь продолжались оргии.

Книга первая

Гремучая смесь

Галя проснулась от невыносимой боли, разрывающей на куски, пронзающей все тело, в комнате снятой квартиры. На кухне хлопотала хозяйка. «Ну, слава Богу. Сколько ж я спала? Который сегодня день?» – была ее первая мысль. Девушка с трудом поднялась, опираясь на стул. С его же помощью выбралась в коридор. Жутко тошнит. Дотащившись до туалета, увидала себя в зеркале и вскрикнула от ужаса. На крик прибежала хозяйка.

– Что с тобой? Тебя не узнать. Что ж такое нужно было пить на яхте, чтобы до такого себя довести? Почему вы, девушка, так себя не любите?

– О какой яхте вы говорите?

– Да о той самой, милочка, на которую ты, не успев приехать, шмыгнула.

– Откуда вы про яхту знаете?

– Да, видать, тебе совсем плохо, коль память отшибло. Мне в тот же вечер позвонил мужчина. Сказал, что твой брат, и просил о тебе не беспокоиться.

– Как, брат?

– Глебом представился. Назвал твою фамилию, имя, отчество, откуда приехала… А ты че, не с братом была? Галя завыла от боли и осознания, что все произошедшее с ней не сон, а реальность... Ее знобило. Горячее питье не помогало. Она залезла в ванну, наполненную водой до краев, и стала себя осматривать и ощупывать. Вроде все на месте, вот только на сгибе локтя виднелись красные точки, следы от уколов. «Господи, за что, за что так со мной?! – стенала она, – я же за свою короткую жизнь никому зла не сделала?..» И вдруг поняла, что с ней произошло самое страшное. Ее сделали наркоманкой. Это ломка. Тело, измученное судорогами, не слушалось. Под бешеные удары сердца, казалось, разрывались мышцы. Сознание то покидало ее, то возвращалось. Девушка страстно, до безумия, чего-то хотела. Сердобольная хозяйка вытащила Галю из ванны и уложила в постель. Ее корчило в конвульсиях. Она металась по кровати, сминая простыни и расшвыривая подушки. Жить еще хотелось, но желание умереть уже брало верх. Вот только она не могла решить, как поступить. Попытаться чем-то погасить эту невыносимую боль или встать да шагнуть в раскрытое окно пятого этажа? Кто-то позвонил в дверь и через минуту она услышала:

82

83

Перестав мыслить, вступаешь в новую жизнь

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Добрый день. Я доктор. Меня попросили оказать помощь девице, слегка перепившей вчера. Услуга уже оплачена. Где моя пациентка?

– Пожалуйста, входите. Она в той комнате, – засуетилась хозяйка и проследовала за доктором.

– Н-да! – произнес доктор, качая головой. – Но не беда, сейчас я ее поправлю. Оставите нас с больной? Хозяйка вышла. Доктор закрыл дверь на ключ. Отточенными движениями профессионала пережал левой рукой мышцы, правой ввел иглу в вену. Конвульсии прекратились. Постепенно стало возвращаться сознание, и тело ощутило невероятную легкость. Желание умереть исчезло. Теперь Гале хотелось жить, порхать, как бабочка.

– Кто вы? – спросила она, спешно прикрывая наготу поднятой с пола простыней.

– Ваш спаситель. Вот вам еще препарат на три инъекции.

– Не надо мне ничего. Я не буду ничего колоть.

– Чтобы вывести токсин, надо завершить лечение, – улыбнулся доктор и добавил: – Приводите себя в порядок и возвращайтесь домой. Галя уехала в тот же день. А дома, через сутки, кошмар повторился. Затем снова и снова. Шприцы закончились, но тут к ней приехали Магомед и Спаситель, оказавшийся нотариусом. Они сидели возле существа, потерявшего человеческое обличье, как грифы над падалью, и ждали. И Галя сдалась. Подписала все. Ей оставили какие-то деньги и еще пять доз. Потом зашла соседка, поинтересоваться, что происходит. Увидев девушку и деньги на столе, покачала головой: – Ой, Галка, что-то с тобой произошло после моря? Зачем в дом нерусских пускаешь? Пропадешь зазря, пока твой братец из армии придет.

Галя умерла от передозировки на пятый день.

«А не те ли это залетные кавказцы? – подумал Глеб, и по его телу прошел озноб. – Неужели именно на них мне предстоит выйти?» Зазвонил телефон. Бесцветный голос сообщил: «Интересующая вас информация находится в автоматической камере хранения», – и указал адрес и код. Радионов запрыгнул в видавшие виды «Жигули» восьмой модели, купленные вчера по генеральной доверенности. Машина старая, но, видать, после хорошего капремонта. Движок и ходовая как с иголочки. Приехал на вокзал. Припарковал машину возле киосков, как все, немного выехав на тротуар. Места для прохода достаточно. В камере хранения нашел два рюкзака и чехол со сноубордом. Повесил рюкзак на одно плечо, второй взял в одну руку, сноуборд во вторую и пошел к машине. Сложив все за сидения переднего ряда, закрыл машину и подошел к киоску купить минералки.

– Ой, у вас проблемы! – вскрикнула барышня, подавая пакет с бутылками воды. Глеб обернулся. Два нетрезвых молодца пинали его автомобиль.

– Не у меня, а у них, – уточнил, расплачиваясь. Подошел к машине, открыл дверь и бросил пакет на сидение. Невзирая на присутствие хозяина, парни продолжали демонстративно колотить ногами по автомобилю.

84

85

Чтобы торжествовать над злом, добру необходимо постоянно действовать

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– За что вы так немилостивы к машине? – спросил он у парней.

– Это твоя тачка?

– Да.

– Какого ляда ты нам проход закрыл? Урод! – сказал один из них и сделал выпад вперед, пытаясь ударить Глеба в лицо. Глеб ушел от удара, и детина весом в центнер, не удержав равновесия, перелетел через капот «восьмерки». Второй попытался ударить Глеба сзади, но бывалый боец, присев, подсек его ногой. Тело обидчика приложилось затылком о бетонное основание клумбы. На счет три спецназовец уже открывал водительскую дверь. Сдав задом, «восьмерка» через пять секунд катила в сторону от вокзала. В зеркало заднего вида Глеб видел лежащие тела парней и милую, удивленную мордашку киоскерши. Выехав за город, он свернул на проселок и припарковался через полкилометра у гостиницы «Шалаш рыбака». Кроме гостиницы и кафе, на расстоянии метров триста друг от друга, вокруг озера стояли десять небольших домиков для гостей. Сняв ближайший к кафе, он заехал на площадку, огороженную плетнем. Осмотрелся. Дорога, по которой он приехал, огибала озеро окружностью не более трех километров. Глеб обследовал свое новое жилище. Щитовой деревянный домик состоял из крыльца-веранды, кухоньки, совмещенного санузла, гостиной и двух спален. Помещения отапливались, был телефон, но отсутствовал кондиционер, который с успехом заменяли открывающиеся, защищенные на лето противомоскитными сетками окна. Большое окно гостиной выходило на озеро. Его все устраивало.

Он задернул шторы и заказал обед, попросив подать его через два часа, а до этого времени не беспокоить.

86

87

Пускай все движется – в движении постоянство Разложив на полу покупки, Радионов стал упаковывать их в герметичные полиэтиленовые пакеты. Все необходимое для диверсионной работы в тылу врага было представлено здесь надлежащим образом. Полный набор тротиловых шашек и самых современных взрывателей. В чехле для сноуборда он обнаружил две снайперские винтовки. Одна Рем-700 с болтовым затвором под патрон 308 WIN и прицелом BURRIS, со встроенным лазерным дальномером. Вторая – «Вальтер» под варминтовский патрон с глушителем системы булл-пап, с двумя обоймами по десять патронов и коллиматорным прицелом в одну угловую минуту. Также тут были два пистолета Стечкина, глушитель и шесть обойм с патронами. Глеб взял в руки винтовку «Ремингтон» и аккуратно закрепил прицел. Присоединил сошки, установил их в вертикальное положение и поставил винтовку на стол. Приподняв в гостиной сдвижное окно вверх на десять сантиметров, сел на стул и прильнул к резиновому наглазнику. На прицеле установил двенадцатикратное приближение. Водная поверхность озера, как на ладони. Вышел во двор. Нашел в мусорном бачке две пустые пластиковые бутылки и швырнул в озеро с интервалом в минуту. Ветер погнал их от его домика. Он вернулся в дом, взял видеокамеру, навел на удаляющиеся бутылки и включил на запись. Вложил

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

пять патронов в магазин и ввел патрон в патронник. На смартфоне открыл программу «баллистический калькулятор», выставив данные патрона, пули, температуры, дистанцию, скорость и угол ветра, характеристики прицела. Приложился к прикладу. Все будто под него подогнано. Дистанция сто пятьдесят метров. Пристрелка должна быть произведена с нулевыми поправками на двести метров. Дистанция сто девяносто метров, боковой снос – ноль. Выстрел. Приятный толчок в плечо. Глеб потерял и снова поймал цель. Бутылка продолжает плыть. Выключил запись камеры на просмотр. Пуля легла на пять сантиметров ниже, под бутылку, и срикошетила вверх. Он поставил камеру на запись и перезарядил ствол. Вторая бутылка находилась на расстоянии без малого двести метров. Снова выстрелил и просмотрел записи. Результат приятно порадовал повторяемостью. Теперь сделал коррекцию выстрела по вертикали. Дистанция триста метров. Выстрел, камера, просмотр. Пуля прошивает бутылку и заставляет ее крутиться волчком. Затем бутылка останавливается, наполняется водой и опрокидывается дном вверх. Дистанция увеличивается до трехсот пятидесяти метров. Глеб ловит цель и стреляет. Бутылка тонет. Дистанция четыреста метров. Поправка снизу. Выстрел. Бутылка становится вертикально, но не тонет. Он дожидается шестисот метров и заряжает один патрон. Камера, прицел, выстрел. Бутылка остается на плаву. Глеб прокручивает видео. Пуля легла в двух сантиметрах правее. «Подумаешь, не в нос, так в глаз с шестисот метров», – радуясь, подытожил он, позвонил в кафе, справился об обеде.

Спрятав «Рем», достал «Вальтер», зарядил патроны «Сабсоник» и вышел во двор, оставив дверь открытой для проветривания. Вместо мишени выбрал знак «Рыбная ловля без оплаты запрещена». Расстрелял с удовольствием все буквы с кружками. Выстрела не было слышно даже стрелявшему Глебу. Вернулся в дом, перезарядил магазины, сложил оружие в чехлы и сел за стол, изучать интересующую его информацию.

88

89

В поиске обхода препятствий находятся новые пути Пришла официантка, милая брюнетка, и стала накрывать на стол.

– Что у вас в домике хлопало час назад? – поинтересовалась она.

– Громко хлопало? – уточнил Глеб.

– Не очень.

– Ты до которого часа на работе? Может, поужинаем вместе? Приглашаю.

– А вы без странностей?

– В каком смысле?

– Сексуальном.

– Вроде никто не жаловался.

– Все вы так говорите. Приглашает один, а обслуживать пятерых приходится.

– Ух ты! Я вижу, у вас тут жизнь кипит. И часто вас так подставляют?

– Меня нет. А вот мою подругу недавно кавказцы сначала дурью накачали, а потом хором сутки пихали. Никто вступиться не посмел. Ни охрана, ни хозяин. Пригрозили, если кто пикнет, то утонет или сгорит…

Ниже – только вверх

– Слушай, а ты их видела?

– И не раз. Они сюда часто девчат привозят. Пользуют, а потом бросают, не заплатив. Их даже сутенеры боятся.

– А ты как под них не попала?

– Я себе справочку сделала, что СПИДом больна, и когда меня зацепили, честно предупредила об этом.

– А может ты, точно, больна и меня заразишь?

– Это они «тормоза»! Кто ж меня на пищеблок пустил бы, больную?

– Логично, – согласился он и спросил: – Если фото покажу, узнаешь?

– Узнаю. А тебе зачем? Уж больно ты любопытный.

– Сестру мою родную, твари, на наркоту посадили. Все имущество отобрали, да и жизнь из нее высосали. Похоронили без меня. Я «за бугром» в командировке был.

– Что-то для загранкомандировочного у тебя машина щербатая.

– Так я парковщиком работал, а не девчат в рабство продавал.

– Ладно, показывай фотки. Он разложил снимки на столе. Глаза у барышни забегали в неподдельном ужасе.

– Это они.

– Отлично. А про ужин я не пошутил…

– Да и я не возражаю.

– В одиннадцать прокатимся. Официантка ушла. Оставшись один, Глеб не спеша пообедал. Такое не часто бывает. После чего прилег и уснул.

90

Книга первая

Гремучая смесь

Пришла официантка, милая брюнетка, и стала накрывать на стол.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Зазвонил телефон.

– Черт, проспал. Алло?

– Ваше предложение в силе? – спросил женский голосок.

– Да. Вы освободились? Я подъезжаю.

– Жду. Через пять минут Глеб подъезжал к кафе. Его знакомая села в машину.

– Меня Петром зовут, – назвался вымышленным именем. – А тебя?

– Оксана.

– Вот и познакомились, Ксюша.

– Если не возражаешь, поужинаем в кафе или ресторане, принадлежащем нашим обидчикам. Знаешь места?

– Да. Их много. И по трассе, и в пригороде.

– У тебя подружки или знакомые работают у них?

– Есть одна.

– Давай туда. Оксана руководила маршрутом, а Глеб наслаждался ее присутствием.

– Видишь, горит огнями? Называется «Врата рая», – указала рукой Оксана. Вошли в помещение. Первый этаж на два зала: большой и поменьше. На втором этаже что-то вроде кабинетов. Оксана подошла к стойке бара и поинтересовалась подругой. Оказалось, что она сегодня обслуживает второй этаж.

– Отлично. Пока поужинаем, – предложил ГлебПетр, устраиваясь со спутницей в малом зале.

– Я не голодна. Как-никак в кафе работаю, – сказала Оксана и заказала мартини и салат из фруктов.

Глеб попросил телячий ростбиф и свежие овощи. Из напитков – два зеленых чая. Во время ужина девчонка все время щебетала, совершенно не отвлекая мужчину от размышлений.

– Привет,– подошла подружка. – У меня полчаса перерыва.

– Ирина, Петр, – представила друг другу своих знакомых Оксана. Глеб встал и пожал протянутую Ириной руку.

– Присаживайся. У меня к тебе вопрос. Ты хозяев и их помощников хорошо знаешь?

– А тебе-то что? Он положил на стол стодолларовую купюру.

– Да, я знаю всех хозяев и тех, что с ними трутся. Память у меня зрительная хорошая.

– Вот тебе еще сто, если вспомнишь их адреса, и еще сто за телефонные номера. Ирина принялась быстро писать у себя в блокноте. Писала долго. Вырвала несколько листочков и передала Глебу, после чего тот рассчитался.

– Спасибо.

– Если я больше не нужна, пока. Сделав парочке воздушный поцелуй, она удалилась.

– Еще выпьешь? – спросил кавалер у Оксаны.

– Да, – промурлыкала она. Глеб стал заносить адреса и номера в телефон. Пока он занимался упорядочиванием записей, девчонка и вовсе захмелела. Желание ласк взяло верх над нормами приличия, и она уселась к мужчине на колени. После такого откровенного предложения Радионов решил не заставлять ни себя, ни ее томиться ожиданием, снял номер в гостинице, расположенной в соседнем здании, и перенес девушку туда.

92

93

Ниже – только вверх

Человеческое счастье – это когда рядом с тобой счастлив человек Близость красивого тела и состояние легкого опьянения пробудили желание стать единым целым. Они жаждали обладать друг другом. Как только дверь гостиничного номера за ними закрылась, парочка отбросила всякие условности... ... Уже потом, в джакузи, когда туман любовного безумия рассеялся, они наслаждались друг другом с особой, невероятной нежностью, проникновенной благодарностью и трепетным восхищением. Говорили друг другу нежные глупости, шушукались, как дети. В эту ночь мир перестал существовать для них. Они почувствовали друг в друге родственные души. И только, когда солнце стало бесстыдно таращить на них свои рыжие глаза, задернули шторы и провалились в сон. Глеб сидел за столиком, раскладывал фотографии, делал с них копии и прикреплял к имеющейся информации. Оксана проснулась, потянулась и стала рассматривать того, с кем провела ночь. Это был мужчина лет сорока, ростом много выше среднего, с коротко стриженой головой, прочно посаженной на крепкую шею. Мужественное лицо немного портил сломанный нос, но при горе бицепсов и трицепсов этот маленький дефект только добавлял его облику героического шарма. Скулы и подбородок выдавали в нем человека жесткого, но губы, правильные, даже чересчур, немного смягчали картину. К тому же он весьма улыбчив. Возможно, не столь привлекательный, сколь желанный. Этакий мачо.

94

Книга первая

Гремучая смесь

Глеб взглянул на Оксану. Их глаза встретились. Тех чувств, что вспыхнули в нем, он еще никогда не испытывал. Ее изящные пальчики, придерживающие простыню, разжались, и простыня упала. Он уже не мог оторвать взгляда от созерцания открывшейся его взору красоты. Локоны цвета южной ночи спадали на плечи, оттеняя золотистость безукоризненного тела. Упругие холмики девичьей груди с каштановым кружком на вершине прямо на глазах расцвели розовыми бутонами. На плоском животике, даже в позе лотоса, отсутствовали какие-либо складки. А дальше начинались стройные ножки с идеально круглыми коленками и безупречными голенями. Сердце мужчины забилось учащенно, а затем и вовсе сошло с ума, когда взгляд остановился на созданной животиком и ножками геометрической фигуре «черный не квадрат Малевича». Повинуясь заложенному глубже его спецназовского сознания инстинкту, Глеб встал и пошел к Оксане. «Ах, какая женщина, какая женщина! – вертелось в его голове. – Боже, почему я не просто человек, а киллер?! И жить мне – пока не вычислят». Ближе к вечеру он отвез девушку домой, впервые в своей жизни пообещав вернуться, и попросил: «Ты только дождись». Оксана заплакала, уткнувшись лицом в его грудь. Он обнял ее и крепко поцеловал. Светящееся умиленной улыбкой лицо девушки, адрес и телефон он «забил» в память своего сердца, развернулся и быстро ушел.

95

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

На город спускались сумерки, когда Глеб спрятал машину за забор недостроенного дома. Он взял один ящик с фейерверками и установил возле забора усадьбы. Второй ящик направил в единственные ворота. И в первом, и во втором случае установил радиоуправляемые запалы. Забрался на крышу строящегося дома и для увеличения обзорности вынул окно вместе с рамой. Установил «РЕМ» и приложился к окуляру прицела. Видимость, как на ладони. Интересующие его персоны ужинали в гостиной.

«Нельзя им дать улечься спать. Потом не соберу», – подумал стрелок, поджигая фейерверк у забора, и с первым хлопком мортирки включил подавление мобильной связи. Народ прервал трапезу. Молодежь, а за ней и остальные высыпали во двор. В комнате оставался только Старший. Он подошел к окну.

– Это тебе за тысячи несчастных, которых ты лишил человеческого облика, а затем и жизни! Толчок в плечо – и тело за окном упало на спину. Во дворе появился Младший с ребенком на руках. «Этот подождет», – решил Глеб, выбирая следующую мишень. Позади всех, задрав голову вверх, стоял Эльса.

– Это тебе за унижение моей сестры… Снова толчок – и пуля вынесла Эльсе затылок, оставив целым удивленное лицо.

– Эмиль или Магомед? Кого первым? И тот и другой в толпе, – рассуждал Глеб вслух. – Ладно, не до нежностей. Это тебе за изнасилование моей сестры!.. Голова Эмиля разлетелась, подобно банке маринованных томатов, сброшенной с верхнего этажа. Грязно и во все стороны. Визг и крики перекрывали хлопки фейерверка. Магомед упал с ребенком на землю и схватился за телефон. Все последовали его примеру и тоже легли наземь.

– Собственно говоря, мне другие не нужны. Только он. О, как интересно! Этот гад не сына прикрывает, а сам им прикрывается... Глеб выстрелил из «Вальтера» в ногу Магомеду. Пуля маленькая, слабая, ею только поранить можно, но будет очень больно. Хватаясь за раненую ногу, Магомед выпустил телефон и ребенка.

96

97

«Наша служба и опасна, и трудна», – напевал себе под нос Глеб, складывая в машину снаряжение. Закрыл домик, сдал ключи, рассчитался и уехал. В спортивном магазине купил снаряжение для альпинистов, а в охотничьем – лосиные пули экспансивного действия, по-простому, разрывные, камуфляжную одежду и два ящика фейерверков длительностью по три минуты. В компании по прокату автомобилей взял джип «Вранглер Рубикон» последней генерации, оборудованный передней лебедкой и обутый в покрышки «территория грязи», и вскоре катил по трассе, что проходила в полукилометре от родового гнезда Магомеда Магомедовича-старшего. В ближайшем мотеле снял номер. Вывесив табличку «Не беспокоить», переоделся и изменил внешность. Покинув номер через общий балконтеррасу, спустился во двор. Остановил на трассе «грачевоз» и вскоре был уже в городе, где пересел на свою видавшую виды «восьмерку» и прикатил на объект. Срезанный ствол всегда падает на молодые побеги

Ниже – только вверх

– Не могу сказать: «Извини, ничего личного». Это за тех, кто из-за тебя потерял смысл жизни! Прощай! Глеб еще раз окинул взглядом двор. Мужчины торопливо открывали ворота, чтобы покинуть территорию усадьбы на машинах. Он поджег второй фейерверк. Сто восемьдесят залпов, и фейерверки с секундным интервалом влетели во двор, разрываясь и разлетаясь адским огнем возмездия.

Книга первая

Гремучая смесь

С чувством выполненного долга Глеб выкатил «восьмерку» из укрытия и окольными путями выехал на трассу. По дороге в направлении «гнезда» мчались, завывая сиренами и мигая синими огнями, полиция, пожарные и «скорая». Он ехал в том же направлении, не создавая никому помех, и посему не привлекал к себе внимания. Глеб оставил машину, не доезжая мотельного комплекса. Собрав вещи и сославшись на бардак, который не дает отдохнуть, сдал ключи от номера. Через несколько минут после его отъезда припаркованная за несколько сот метров от мотеля машина «Жигули» восьмой модели загорелась от замыкания проводки. А затем он совершил свою роковую ошибку.

– Шеф, усе у парадку, клиент созрел! – сказал, набрав номер своего товарища, хотя в данной ситуации правильней – заказчика.

– Слышим, слышим! Гремит на всю Московскую область, – ответил Сергей.

– Я тут на недельку поеду отдохнуть. Потом созвонимся.

– Ладно, бывай. Приятного отдыха. А че за точило себе взял? Небось двухместного жеребца? – и тут черт дернул его сказать правду: – Нет, джип. Бай!

– Бай, – пропел друг-заказчик и отключился. А уже через двадцать минут трасса была перекрыта мигалками всех цветов. Посмотрев в зеркальце заднего вида, спецназовец обнаружил, что по всем полосам его настигают аналогичные огни. И это были не те, кого ему заказали. Это были заказчики. Взяв резко влево, через встречную, машина Глеба нырнула в кювет. Включив полный привод, он валил по целине. Мелкие деревца и кустарник ложились под машиной, как осока. От группы преследования отделились две машины и повторили маневр беглеца.

– Ну что ж, ребята, устроим ралли «Золотое кольцо России»! – подбодрил себя Глеб. Он хорошо изучил местность, поэтому даже в темноте, освещая путь фарами, неплохо справлялся с управлением машины. Отрыв между ним и преследователями все увеличивался. Сейчас главное добраться до дороги. Там он затеряется.

– Ну что, хваленый джип «Вранглер», показывай форсирование брода в метр без подготовки! – подбодрил своего железного коня и нырнул вниз к реке по крутому склону. Машина с честью оправдала свое предназначение. Преследователи зависли на обрывистом берегу. Глеб облегченно вздохнул, понимая, что для организации нового перехвата им понадобится, как минимум, минут тридцать. Внезапно его ослепил невероятно мощный свет прожектора.

98

99

Веди самый строгий учет расхода слов в радости, ибо они часто приводят к огорчению

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Твою мать! – выругался он, поняв, что это вертушка. – Если дана команда на поражение, у меня шансов ноль. Остановившись, он услышал приказ из динамика: – Выходите из машины с поднятыми руками!

– Конечно! – огрызнулся невидимому голосу, выключил освещение и, открыв водительскую дверь, мощным толчком выбросил из машины свернутую палатку и спальник. Луч света дернулся за двигающимся предметом. Воспользовавшись моментом, Глеб выпрыгнул из салона и спрятался за машину. Опираясь рукояткой пистолета о крышу автомобиля, выстрелил по прожектору. Свет погас. Но в темном небе отчетливо виден силуэт вертолета, и Глеб высадил всю обойму в зону турбины. Раздался скрежет, переходящий в жуткий грохот разваливающейся турбины. От снопа искр стало светло. Вертушка, завалившись на бок, упала в десяти метрах от джипа. Лопасти стали рыть и расшвыривать землю по сторонам. От ударов разлетевшихся лопастей Глеба спасла его же машина.

– Спасибо, друг! – бросил он израненному джипу и, схватив рюкзак, побежал к лесу. Какой путь не выберешь, в конце его все равно испытаешь разочарование В кузове грузовика, остановленного Глебом, сидели маргиналы. Именно то, что надо. Среди оборванцев его искать никто не будет. Тем более, после трех суток бегства он мало чем от них отличался. Его случайные попутчики ехали на строительство какого-то завода. Езды до него часа два. Среди ра100

Воспользовавшись моментом, Глеб выпрыгнул из салона и спрятался за машину. Опираясь рукояткой пистолета о крышу автомобиля, выстрелил по прожектору.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ботяг он выбрал мужика в более-менее приличной одежонке, отдаленно похожего на него хотя бы ростом. Одежда Глеба слишком выделялась на общем фоне, а ему надо затеряться. Когда водитель остановился у придорожного кафе, он без особого труда поменялся с мужиком одеждой. «Не нужно было дядьке корчить из себя культурного и справлять нужду в туалете. Помочился бы на улице и голова б не болела, – успокаивал Глеб свою совесть. – А теперь вот на новую работу не приедет. Хотя кто поедет на заработки, увидев на себе хорошую куртку с десятью тысячами рублей в кармане? Хватит ума – вернется домой. Если нет, забухает в этом же кафе и опять очнется в том же туалете. Если очнется. Ну, это его проблемы». В фуфайке и ушанке он теперь не отличался от своих попутчиков. К тому же в кармане у него лежит новый паспорт на имя Петра Андреева. «Был Глебом, стал Петром. Главное, пересидеть гдето. А коль эти мужички едут устраиваться на работу, то и я устроюсь. Надеюсь, при приеме на работу не будут придираться к некоторым различиям между фотографией в паспорте и моим лицом», – предположил Глеб Радионов, забыв о том, что он сам себя в зеркале не узнал бы. Все необходимое для его работы он предусмотрительно переложил в рюкзак еще в туалете. Машина с людьми прибыла на место так называемого строительства. Было ощущение, что сюда свозили мусор со всей области в течение не одного года. Слишком велика свалка! Машина долго ехала между огромных вонючих куч и остановилась у двухэтажного здания, на котором висела табличка

«Администрация». Прибывших быстро записали в журнал. Паспорта не спрашивали, все просто называли свои фамилии. «Странная шарашкина контора, – подумал Глеб. – Ну и черт с ней! Будем считать, моя легализация прошла успешно». Он попал на объект вместе с партией прибывших к сдаче новых бараков, поэтому мог выбирать, где поселиться. Ничего из осмотренных бараков ему не подошло. Для жилья хороши все, для бегства ни один. А Глеб по-прежнему оставался человеком, на которого объявлена охота. И он знал, что они не отступят, пока не утолят свой голод. Время не играло для них никакой роли. Да, он смог оторваться от них и, надеется, запутал следы. Но надолго ли?

102

103

Очевидное для многих для некоторых остается незаметным В тот вечер Глеб нарушил самим же установленное правило «не высовываться». Но что сделаешь, если приперло? После отсидки в лесу стали барахлить почки. Не включая свет, он влез в сапоги на босу ногу и, как был в трусах и майке, вышел в коридор. Там кипела жизнь. Местные каталы разводили в карты новоприбывших гастарбайтеров. Игроков было четверо. Трое, по всей видимости, недавно откинулись с зоны, а один новенький. Еще пятеро в «картинках» наблюдали за игрой, подзадоривая играющих. Эта компания Глебу не нравилась. Сами они не работали, но подмяли под себя всех остальных. Они и его «пробивали на вшивость».

Ниже – только вверх

Глебу стало жаль новичка. Он знал, чем это может закончиться. Новичок только что «снял банк» и, радуясь этому, хотел прекратить игру. Но кто ж позволит. Это только начало разводки «кабанчика».

– Везет фраеру! Ну, давай еще пошпилимся! Теперь можешь здесь не горбатиться. Приедешь в свою деревню с баблом, бабу порадуешь. Заживешь! – подначивал мордатый.

– Не-е, мужики. Мне завтра на работу...

– Мы тебе не мужики! Мужики в поле пашут. И ты, коль захочешь, пахать не будешь. Работа не убежит. Давай еще партейку? Я ставлю кусок и ты ставишь кусок. Поднимаемся по сотенке. Можешь банковать. Во, как тебе прет! «Кабанчик» от похвалы расплылся в улыбке и сел на табурет. Эту партию он снова выиграл. Бывшие зеки делали вид, что они против него слабаки. Вскакивали, орали друг на друга. Один даже сбегал к себе в кандейку и принес деньги.

– Ну че? Еще играть будем? Может я, действительно, поутру в деревню уеду?

– Даже не знаю. Ну, давай еще разок. Теперь раздавал мордатый. Играли в секу. Глеб со стороны видел, что идет срез. «Кабанчик» проигрывал, но, окрыленный предыдущим успехом, остановиться не мог. Проиграл он и во второй раз, и в третий. Когда ставить было нечего, стал играть сначала на одежду. Потом положил на стол паспорт. Проиграл все. Остался в трусах и майке.

– Мужики, верните хотя бы одежду! – взмолился горе-игрок. – Я же замерзну. Мне завтра на работу...

– Одежда денег стоит. Может, у тебя еще чтонибудь есть? Что на кон поставишь?

– Нет ничего. Я вам даже дом в деревне проиграл.

104

Книга первая

Гремучая смесь

Проиграл все. Остался в трусах и майке.

– Мужики, верните хотя бы одежду! – взмолился гореигрок. – Я же замерзну. Мне завтра на работу…

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Ну, тогда давай на просто так сыграем.

– На просто так?

– Ну да. Парень справный. Прямо «белый хлеб с маслом». Дружки мордатого заржали. Они во время игры пили ханку и были изрядно поддатые. Для них все происходящее было веселым времяпрепровождением, не более. Зная, что на тюремном жаргоне игра на «просто так» это игра на «задницу», Глеб хотел было вмешаться, но передумал. В конце концов, это же не его задница. Но чтобы попасть в туалет, он должен пройти мимо столпившихся у стола любителей развлечений.

– А вот еще один. Что, мужик, тоже хочешь счастье выиграть? Глеб попытался протиснуться меж игроками, но неожиданно получил тычок в спину.

– Что, падаль, с нормальными пацанами базарить брезгуешь?

– Иди мой булки, а то нам одной девки мало будет... «А вот этого им говорить не стоило. Если защита задницы лоха в мои планы не входила, то наездов на свою я терпеть не собираюсь. Пора эту мразь ставить на место. Или я сделаю это сейчас, или они будут прессовать меня каждый день. Не для того я от кровников сбежал, чтобы бегать от этих подонков, – решил для себя Глеб и прикинул: – Коридор узкий, значит, в тыл ко мне никто не зайдет. Разве что кто-то додумается выскочить на улицу и войти во вторую входную дверь. Против меня могут выступить только два человека. Если они не имеют «ствола», то для меня положить их все равно, что крушить снеговиков».

После тридцатисекундного вопля, мелькания рук, ног, голов и шума падающих тел бой стих. Какое-то время он оставался в коридоре, дожидаясь пока падаль расползется по комнатам. Новичок, косясь ошалелым взглядом на победителя, торопливо натягивал на себя одежду. Утром Глеба вызвали в администрацию. Он хотел не ходить, собрать вещи и дернуть в бега, но почему-то передумал. Как оказалось, не зря.

106

107

Оттачивая мастерство, мы лезем в гору, совсем не помышляя о падении Его привели в комнату, где за столом сидел мужчина в очках и с наушником на правом ухе.

– Садитесь на этот стул и отвечайте на мои вопросы. Вас будет видеть и слышать человек, давший мне и вам работу. Ведите себя корректно, Петр Андреевич Андреев. Итак, вчера вы нанесли ущерб компании. У нас и без того людей не хватает, а вы рабочих покалечили. Фактически вывели из строя восемь человек. Кто ж работать будет?

– Они все равно не работники. К тому же и других от работы отвлекают. Грабят людей, к себе в шайку заманивают, – парировал Глеб.

– Он прав, – раздался женский голос из наушника. Мужчина уменьшил громкость, и Глеб уже не мог разобрать слов.

– Я вас понял. Хорошо. Расскажите кратко о себе. – Мужчина начал диалог с работодателем и допрашиваемым одновременно. Глеб пропел старую легенду: – Был военным, спецназовцем. Подрался с офицером, а он оказался сынком генерала. Состоялся офи-

Ниже – только вверх

церский суд чести. Меня выкинули из армии с волчьим билетом: без заслуг, выслуги, звания и без пенсии. Гражданский паспорт в зубы и, вольному воля. Жилья нет, а кроме как убивать, я ничего не умею. Вот сюда приехал по направлению из рекрутского агентства.

– Напомните, как вас зовут?

– Петр Андреевич.

– Петр Андреевич, а как вы смотрите на предложение поработать на нашу компанию по специальности?

– Убивать?!

– Да что вы, право дело! Наоборот. Защищать. Хозяйка хочет навести здесь порядок. А я вижу, что у вас с этим проблем не возникнет. Вам предоставляется отдельная комната. Потом, возможно, построим домик. Привезете семью.

– У меня нет семьи. Я детдомовский. Женой не обзавелся.

– Соглашайтесь. Сначала порядок среди рабочих наведете, потом порядок на территории. Она большая. Хозяйка желает знать, что здесь происходит. Жду вашего решения.

– А чего тут решать! Это меня устраивает больше, чем мусор разгребать. Я согласен.

Книга первая

Гремучая смесь

Выбора Глебу не оставили. Хотя предложение его устраивало. Тем более что, выполняя поставленную задачу, он в первую очередь мог обезопасить себя. С помощью кадровика Глеб-Петр подобрал команду из бывших офицеров, не нашедших себя на гражданке. Таких был не один десяток. Потом нашел технарей, имеющих отношение к электротехнике и электронике. На удивление, и такие

тут имелись. Это работники оборонных предприятий, жившие в моногородах и ушедшие в никуда вместе с моногородами. Здесь для них нашлась работа. Спецназовец имел на них виды. Изучив топографические и спутниковые карты местности, он провел рекогносцировку и теперь знал все пути-дороги, соединяющие свалку с внешним миром, а следовательно, и пути отступления. Сюда вела только одна дорога, на которой он предложил Хозяйке выставить блокпост. В выделенном ему кабинете установили мониторы видеонаблюдения, с последними картами видеозахвата, с анализом картинки. Запись срабатывала на движущийся предмет, попавший в поле зрения камеры. Крыса не прошмыгнет незамеченно. По истечении месяца работы на должности начальника охраны Радионов имел полное представление о свалке, этакой жирной кляксе на колхозных полях. Правда, колхоза давно не существовало, как и крестьян, зато мусора целые горы. Отличный объект для защиты, но скверный для отступления. На единственной пригодной для движения автотранспорта дороге установлен контрольно-пропускной пункт со шлагбаумом и жилым боксом, где круглосуточно дежурят два мужика: инвалид, бывший прапорщик автобатальона и спившийся моряк, капитан-лейтенант. Въезд мусоровозов разрешается только по пропускам или транспортным накладным. Машины идут весь световой день без выходных. Со свалки можно уйти пешими тропами, одна из которых ведет через лес и выходит на проселочную дорогу. Машиной там не проехать. Другая тропинка ведет на болото, где раньше деревенские девки

108

109

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

собирали клюкву. Спецназовец попытался найти тропу через болото, да увяз и только благодаря опыту и физической силе смог выбраться из трясины. Уйти от преследования без проводника по болоту невозможно. С путями отступления он решил разобраться в процессе, а пока занялся поиском запасной площадки, точнее, места укрытия типа долговременной оборонительной точки – ДОТ. В этом плане его заинтересовало кладбище, находившееся километрах в трех, отделенное от свалки небольшим лугом и речушкой. Терпенье мудрого спасает, коль глупость бродит меж людьми Получив право свободного перемещения, в ближайшее воскресенье Радионов и отправился туда. С директором кладбища сговорился быстро. За деньги тот готов был хоть все кладбище отписать кому угодно. Пройдя с ним по участку старых захоронений, похожему скорее на заброшенный парк, он облюбовал площадку с множеством неухоженных могилок, заросших травой холмиков, укрытых густыми зарослями деревьев и кустарника.

– Чьи? – спросил он у директора.

– Сиротские. Их здесь еще при Советах хоронили.

– Понятно. Позже, в конторе, Глеб рассмотрел предложенные варианты кладбищенского зодчества, выбрал подходящий, добавив пожелания относительно технического обеспечения, коммуникаций и комфорта, сделал заказ. Устремляя взгляд в потолок, директор озвучил сумму.

110

Въезд мусоровозов разрешается только по пропускам или транспортным накладным. Машины идут весь световой день без выходных.

Ниже – только вверх

– Аванс получите завтра, – сказал заказчик, предложив сумму вдвое больше той, что просил хозяин погоста. Директор подскочил от неожиданной радости и двумя руками стал трясти Глеба за руку, уверяя, что все будет как в аптеке, точно и в срок.

– Когда вам на пенсию, Василий Васильевич?

– Через полгода.

– Вот и отлично. Советую с такими деньгами долго здесь не задерживаться.

– Я вас понял. Сдам объект и укачу к маме, на родину, в чудесный город Бельцы в Молдавии. Вино в собственных погребах... А какие куры, какие когуты! Представляете, у нас на огороде даже свой табак растет, сорт Герцеговина Флор, – мысленно покинув опостылевшее за тридцать лет скорбное место и переносясь в юность, взахлеб рассказывал директор кладбища. Василий Мирцу оказался очень порядочным исполнителем. Работа закипела. Глебу не приходилось никого подгонять. Объект сдали в срок. Он полностью рассчитался, и все ниточки, связывающие с ним, укатили в Молдавию, включая директора, его зама и нанятых им молдавских строителей. К моменту завершения строительства ДОТа во всех коридорах бараков уже были установлены камеры наблюдения. Глеб взял за правило лично встречать переселенцев и отбирать тех, кто мог его заинтересовать. Но в большинстве случаев появлялись абсолютно опустившиеся люди. Иногда встречались те, кто, как и он, прятался от проблем с законом или с законниками. Таких бы он мог отсеять сразу, но Хозяйка сказала, что ей нужна каждая пара рук. Вот и борись после этого с беспределом!

112

Книга первая

Гремучая смесь

Кто не имеет своего, тому чужого и не надо Бывший детдомовец Юра жил в квартире«однушке». Денег, что ему платили квартиранты, хватало и на еду, и на одежду. Но, кроме пиццы, у него появилось пристрастие к пиву. Надо было от чего-то отказываться. Пришлось отказаться сначала от обуви, потом от одежды. Да и ни к чему Юре новая одежда, потому как на улицу он практически не выходил. Пивом угощали квартиранты, гастарбайтеры, которых пускал в квартиру двоих, а ночевать приходило шестеро. Стал брать оплату подушно. Но реальная перенаселенность мешала его виртуальному миру. Таджики, которым тоже стало тесно, взялись остеклить балкон и предложили Юре перейти жить туда. Теперь он задолжал таджикам. Но не беда – «оккупанты» кормили. Бывало и поили. По-любому жилось лучше, чем в детдоме. А пиццу ему делали друзья из «мира битов». Юре не было стыдно за то, что если у него прибыло, значит, у кого-то убыло. Он ведь никогда не брал деньги с одного счета. Но счастье оказалось недолгим. Через полгода его навестил участковый. Затем вызвали в отдел социальной защиты.

– Вы не являетесь хозяином квартиры и не имели права пускать квартирантов. Она предоставлена вам в социальный наем,– втолковывал Юре начальник отдела по защите детей и детства, этакий упитанный бравый молодец с кудрявой головой баяниста и бледными, рыбьими глазами. Удивительное сочетание жирной шеи и длинных худых рук делало его похожим на клеща. И Юра 113

Ниже – только вверх

попался. Клещ не стал сразу высасывать из парня все соки. Он просто сказал, что тот должен приносить ему ежемесячно десять тысяч рублей, и тогда он закроет глаза на нарушения.

Книга первая

Гремучая смесь

После ухода инспекторов участковый предложил свои услуги по избавлению парня от трудностей в лице инспекторов миграционной и социальной служб, а также таджиков, явно затаивших на Юру обиду, считая, что финансово пострадали от его наветов. И для этого нужна сущая малость. Он должен на время покинуть квартиру.

– А на балконе можно остаться? – спросил паренек.

– Ты еще пошути, и тогда квартиранты не только узнают, что именно ты их заложил, но напишут под мою диктовку заявление о том, что ты украл у них мобильные телефоны. Так что не дури. Сейчас лето, как-нибудь перекантуешься до сентября. Я тебе палатку дам. Хотя зачем тебе, малохольному, палатка? Даю день на сборы. После ухода реальных монстров Юра понял, что в отличие от монстров виртуальных нажатием клавиши их не победить. И он задумался. А потом сел за «клаву» и преобразился из малохольного недоумка с сальными нестрижеными волосами, обкусанными ногтями и немытым телом в стройного, высокого красавца, окруженного прекрасными принцессами и сундуками золота, добытого в битвах. «А могу ли я с помощью этих «друзей» победить реальных вурдалаков? Конечно, могу! Я и раньше это знал, но было лень что-либо делать, пока мне не мешали жить так, как я хочу и умею», – решил Юра.

Пришлось брать из чужих кошельков деньги не только на пиццу и пиво, но и для успокоения «совести» Клеща. Он сам сказал, что в противном случае совесть не позволит ему закрывать глаза на вопиющее нарушение. Воровать Юра не умел, но это умели делать его «друзья биты», у которых совести не было. А для парня все это было лишь игрой. Потом в квартиру пришли инспекторы из миграционной службы и участковый. Им парень искренне обрадовался, потому что таджики множились, как тараканы, и уже стали поглядывать на балкон. Постоянная суета, запахи непривычной еды и взгляды теперь уже не гостей, а хозяев, стали мешать размеренной жизни в реальном мире и напряженной в «мире битов». Инспекторы долго считали постоянно перемещающихся по комнате квартирантов и, сбиваясь со счета, в конечном итоге насчитали человек десять, явно не учтя еще кого-то, отсиживающегося в туалете. Предъявив документы, таджики заявили, что находятся здесь в гостях и, заплатив по пятьсот рублей с человека, заверили, что готовы тихо уйти. Сошлись на семистах с каждого для иммиграционной службы и еще по триста участковому. Таджики ушли, но пообещали вернуться. Инспекторы предупредили, что будут возвращаться регулярно, если Юра не найдет с ними общего языка. Поиск общего языка обошелся в пять тысяч рублей ежемесячно.

Была глубокая ночь. Табачный дым, даже от собственной сигареты, вызывал у Лизы отвращение. Клиентов сегодня слишком много. Ей достался мо-

114

115

Стоит хотя бы раз заблудиться в лесу, и узнаешь его тайны

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

лоденький мажорчик, с тонкими сухими пальцами. Задача Лизы всячески убеждать клиента в том, что его интуиция безупречна и удача благосклонна к нему. Он доиграл партию и предложил выйти с ним на улицу, якобы встретить друга. Сегодня в казино все как-то не так. Администратор слишком напряженный, клиенты грубят девушкам. Выйдя на улицу, подопечный Лизы рванул к какой-то машине, а она осталась стоять на крыльце. К ней подошла женщина, ругавшаяся сегодня с Админом. Она что-то говорила про мужа и про уголовную ответственность… Но ее почему-то не выставили вон, а провели в кабинет к администратору. Видать, у них свои дела.

– Анна, – представилась женщина и попросила закурить.

– Лиза.

– Работаешь? Хостес? – поинтересовалась Анна.

– Да, – удивилась Лиза, протягивая пачку сигарет.

– Давно?

– Второй год, – ответила и подумала: «Как она догадалась?»

– Не отпускают? – продолжала Анна.

– В смысле?

– Да ты не переживай. Про их дела мне известно. Запиши телефон. Если что, обращайся. – В ее словах было что-то располагающее к себе.

– А вы кто?

– Криминальный журналист: три пять ноль… Сама не понимая зачем, Лиза записала номер. Эта женщина действительно производила впечатление человека, знающего то, чего не знает она.

– Звони. Не пожалеешь, – сказала Анна, выбросив окурок, и направилась к дороге.

«О чем я должна жалеть или не жалеть? – недоумевала Лиза. – Криминальный журналист, это что-то типа полиции? Нет… Мне такого не надо. И что я могу от нее узнать? О том, что валить отсюда нужно? Так и сама знаю». Вернулся клиент, и Лиза пошла за ним в казино.

116

117

Ее разбудил звонок сутенера. Намечалась ранняя смена, и через час ей необходимо быть на месте при полном параде. Работа, по его словам, сегодня халявная, что-то вроде слушателя. Живет Лиза с подругами, если их так можно назвать. Их четверо в двухкомнатной квартире. Работают тоже вместе. Так легче. Условия? Ну, нормальные условия: газ, теплая вода, Интернет. Правда, спят на полу на матрасах, а вещи хранят в ящиках и коробках, потому как квартира не меблированная. За душ дерутся. Все как обычно. Вообще Лиза недолюбливает женщин, хотя и обзавелась полезными подругами. Но они больше полезные, чем подруги. «…А ведь когда-то все было по-другому… Пятеро мальчишек и я… Граффити на стенах, угнанные мопеды, джин на крыше. Свобода, стоптанные кроссовки, самые лучшие песни – это все со мной. А спали мальчишки с другими. Потом все поменялось в течение нескольких дней. Сочла мужчину стоящим, а себя подходящей. Решила добиться его, во что бы то ни стало. Появилась медленная походка, юбка, сомкнутые коленки и томный взгляд. Жила каждую минуту им, и романтикой были даже полчаса, проведенные на

Ниже – только вверх

автомойке в его дорогущей машине. Максимумом нашей близости было стояние на улице, когда он слегка обнимал меня, чтобы не мерзла. Я была для него милой девочкой, ребенком, которого он не допускал к себе. А хотелось быть взрослой. Позже он познакомил меня со своим другом. И я решила отомстить, доказать, что могу быть желанной. Соблазнила друга и сделала так, чтобы он об этом узнал. Но ловушка не сработала, потеряла все, кроме желания мстить». Кофе, марафет. Все готово. Лиза вышла на улицу и села в такси, стараясь ни о чем не думать. Больше всего ей хотелось спать. Водитель остановился в обычном спальном районе, местных трущобах. Поднялась на нужный этаж и позвонила. Дверь открыл высокий, худой паренек. На минуту засомневалась, туда ли она попала. Утром Юра впервые за последний месяц помылся. Долго искал ножницы. Тщательно и аккуратно состриг ногти на руках. Жутко взмок и погнул ножницы, пока избавился от ногтей на ногах. С усердием, удивившим его самого, навел порядок в квартире. Заказал через инет кроссовки, спортивный костюм, брюки, спальный мешок, примус и спиннинг. Нашел пару пакетов вермишели быстрого приготовления, заварил чай и сел есть. Вдруг вспомнил, что не заказал главное: ноутбук, мобильник и парикмахера. Сделал заказ на свой адрес, но оплатил его с кредитной карточки участкового. Электронный и домашний адрес мента нашел в открытых источниках, а остальные данные помогли добыть его друзья из мира битов. В парня 118

Книга первая

Гремучая смесь

вселилась уверенность, что он может отомстить монстрам, мешающим ему жить в мире, где он никому не мешал. Правда, пока он не знал, как именно все произойдет, но в том, что обязательно произойдет, не сомневался. Поглощая пищу, юноша вспомнил, что давно не общался с людьми из реального мира. Менты, таджики и инспекторы не в счет. С трудом нашел сайт для общения, где оплату принимали с кредитки. Набрал номер. Его спросили, кого предпочитает: мальчика или девочку? Выбрал девочку. Общение с мальчишками ему радости никогда не доставляло. Плательщиком опять указал участкового. Все равно собирался уходить с квартиры. А если что и всплывет, то вряд ли подумают на детдомовца с незаконченным средним образованием и с записью в медицинской карте: «Отставание в умственном развитии». Через пару часов доставили спальный мешок, набор снастей, примус и котелок. Следом за ним привезли костюм и кроссовки. Потом ноутбук и смартфон. Наконец появился парикмахер. Трудился он долго. Но из-под его рук вышел совершенно не похожий на Юру мальчишка с ясными, чистыми глазами. Осталось дождаться друга по вызову. Это будет завершающий аккорд в пьесе под названием «Транжирство за чужой счет». Друзей душевных, как врагов, по рангам в бане не сличают Еще в детдоме Юра понял, что завести друга сложно. Конечно, у него были друзья. Даже слишком много. Целая группа детей. Вытирал им сопли, успокаивал, когда те плакали. Но друзей, с ко119

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

торыми можно поделиться мыслями, никогда не было. Может, сейчас повезет? Юра встал под дверью и стал ждать. Сначала услышал шаги, и сердце почему-то учащенно забилось, руки затряслись. Раздавшийся звонок заставил вздрогнуть. Он посмотрел в дверной глазок. За дверью стояла симпатичная девчонка с курносым носиком и веснушками. Вот только зачем она так размалевана? Девушка позвонила снова. Наконец он открыл дверь, но гостью в квартиру не впустил, заставил стоять на пороге. Вблизи она была еще красивей, чем он ее увидел в глазок.

– Здравствуйте. Меня зовут Лиза, – сказала гостья. – Вас сложно найти. Разрешите войти? Тебя как зовут? Понимая, что ведет себя, как дундук, парнишка ляпнул: – А чего ты так вырядилась?

– Даже не знаю, что сказать, – смутилась девушка. – Наверно, потому, что так положено.

– Кому положено?

– Ну мне... нам… Ну ты же понимаешь? Это чтото вроде дресс-кода.

– Для того, зачем я тебя позвал, не обязательно так лицо пачкать.

– Если честно, я хотела тебе понравиться. Если не нравится, я все сниму.

– Что снимешь? Будешь в трусах сидеть? Неудобно… – Юра даже вспотел от волнения.

– Макияж сниму. А одежду… ну, дай мне штаны и футболку. Мне все равно, в чем ходить.

– Нет у меня одежды, кроме той, что на мне.

– Как это?

– Ладно, проходи.

– Спасибо. А то, подумала, так и будем в дверях беседовать. Не хватало, чтобы соседи собрались. На соседей мы не договаривались, – пошутила Лиза.

– Я на улицу не выхожу, потому об одежде не подумал.

– Ого! Все так серьезно? Ты чем-то болен?

– Нет, не болен. Не люблю.

– Солнце не любишь?

– Людей не люблю.

– Я, кстати, тоже человек. Потом оба замолчали.

– Ну ладно. Выпить у тебя есть что? – спросила Лиза.

– Меня девчонки обижали. Говорили, что... ну ладно. Это неважно… – по инерции Юра продолжил тему, но вовремя остановился и сказал: – Пиво есть.

– Давай пиво. Обижали, говоришь?

– Не понимали...

– Ну что ж, попробую тебя понять. Что ты любишь? – поинтересовалась Лиза.

– Пиццу и магию, – ответил Юра.

– Ну, с пиццей все понятно. А магия, это любопытно. Ты на мне будешь ставить магические эксперименты? Превратишь в бабочку? – Лиза сделала паузу. – Значит, говоришь, сидишь дома. И чем занимаешься? Чем на жизнь зарабатываешь?

– Я не один живу.

– А с кем?

– С таджиками.

– О как интересно!

– Ты не поняла. Комнату им сдаю, а сам на балконе живу.

– Почему на балконе?

120

121

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Они мои игры не любят. Не понимают. И я их не понимаю.

– То есть, на эти деньги ты и живешь?

– Других нет. Работать не умею и не люблю.

– Интересный ты. Откуда такой взялся? Первый раз такого вижу.

– Пойдем на балкон. Там свободнее. Пообщаемся, поиграем.

– Поиграем?

– Ну да. Ты какие игры любишь?

– Игры? Даже не знаю. В детстве в прятки играла, а теперь вот все больше в госпожу и раба, пионерку и учителя, медсестру и больного.

– И у меня есть игры про рабов и принцесс. Можно стать кем угодно.

– Ну, ты не прост. На перевоплощения не согласна. Или доплачивай...

– А почему общение так дорого стоит? И почему перевоплощения? А хочешь, поиграем в детские игры?

– В какие? В доктора или в папу-маму?

– У меня нет ни папы, ни мамы. Они погибли…

– Извини, я не знала. – И снова зависла короткая пауза, после которой Лиза спросила: – Ты сирота?

– Да. Но ты не волнуйся. Я привык жить один. Мне было шесть лет, когда родителей убили. Я попал в детдом, но про него говорить не хочу. Расскажи о себе, – попросил Юра.

– А что о себе? Мы обычно на такие вопросы не отвечаем. Нам положено слушать и поддерживать разговор. Странно, что ты спросил.

– Ну я же заплатил деньги за общение. В рекламе обещали незабываемые впечатления от общения.

– Обычно люди платят за то, чтобы их слушали.

Ну да ладно. Папа нас бросил, когда мы были еще маленькие, так что его я не помню. Я выросла с мамой и сестрой.

– Они такие же красивые, как ты?

– Мама как мама, а вот сестра просто красавица. Она даже выиграла московский конкурс красоты. Мы с ней очень похожи, только я ростом не удалась. Мама работала швеей на фабрике. Я в институт не поступила, а на платное обучение денег не было. Сестра поступила в швейное училище, но училась плохо, все больше участвовала в показах дипломных работ выпускников училища. Там ее заметили и пригласили в модельное агентство по контракту. Дальше учиться сестра не стала. Мама получила производственную травму, у нее началась гангрена, и ей ампутировали кисть правой руки. Сидит на пенсии по инвалидности, ударилась в религию. Я устроилась, как сказала маме, танцовщицей. Она деньгам рада, а о том, откуда они берутся, не сильно и расспрашивала.

– Грустно…

– А сестра хорошо устроилась. Нашла богатого «папочку» и свалила к нему. Мы его не видели, и даже на свадьбе не присутствовали. Она вроде диплом себе купила. Какая-то специальность, связанная с экологией. Где она, что с ней – не знаю. Надеюсь, счастлива.

– А меня можно научить общаться? А к вам в фирму потом возьмут? А много денег платят? И что надо делать?

– Глупенький, конечно, не возьмут. А научиться можно. Это всем от природы дано. Да-а-а, ну ты и чудак! Слушай, а у тебя вообще женщины были, или ты этот... по мальчикам?

122

123

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Мальчишка, не зная, как вести себя в ситуации реального мира, поник.

– Чего молчишь? С девочками сексом когда-либо занимался? Ты меня не бойся. Я все пойму.

– Женщины? Были? Не понимаю. У меня есть много друзей, но они, как бы сказать, не совсем живые...

– Ты что, некрофил?

– Почему некрофил? Нет. С ними воюю, а не люблю.

– Воюешь с трупами?

– Да. У меня есть друг Кентавр, а я Горец. Мы воюем с некрофилами.

– Ну да. Тогда я Екатерина II. Блин! Теперь сама тебя не понимаю. Ты псих?

– Пойдем, покажу, – парень взял Лизу за руку и повел на балкон к своему компу.

– Так ты геймер?! Так бы сразу и сказал, – облегченно вздохнула девушка.

– Ну да. Просто мне стало скучно играть одному.

– Бедненький ты мой! Иди ко мне, обниму тебя, – хихикала Лиза.

– Поэтому и заказал человека для общения.

– А я с компьютером не очень. Мы с мамой так и не купили. Ей он не нужен, а меня дома не бывает. Захожу в сеть только для связи с хозяином.

– Меня спросили: девочку или мальчика?

– Ну да, верно. Они же должны знать, кто ты: натурал или гей.

– Потому заказал девочку. Подумал, что с ней будет проще.

– Что будет проще?

– Проще поиграть. Например, бороться с монстрами.

– Ужас какой. Компьютер для меня – высшая математика. А какие они, монстры?

– Они не страшные. Сейчас тебя научу.

– Только не расстраивайся, если у меня ничего не получится.

– Не трусь! – геймер уверенно запустил игру.

– А есть принцессы? Я всегда мечтала быть принцессой в короне, как в сказке!

– Будешь принцессой. Только не сразу. Сразу стать принцессой нельзя. Это нечестно.

124

125

Время за игрой пролетело незаметно. Лиза испытала ни с чем несравнимое ощущение полета и мечты, как в детстве. Играя, она перестала думать о том, что будет через час-два. Забыла, что происходящее никогда не станет реальностью, потому что игра и есть реальность. Ей казалось, что она впустила Юру в свои мечты, и теперь они там живут вместе. Это все как-то странно и необычно. Могло ли такое случиться с кем-то другим? В течение следующих трех часов она стала королевой сказочно-волшебного мира, где красавицы не расплачиваются своим телом за презренный металл. В том мире за одну только улыбку рыцари бросали богатства мира к ногам прекрасной дамы. Юра трижды продлевал «общение», потому что Лиза не хотела уходить. В ней росла волна нежности, рвущаяся наружу. Она обняла юношу и в этот момент почувствовала его не телом, а душой, как человека. А он сидел, не зная как себя вести в подобных ситуациях. Лиза решила превратить все в игру и ущипнула его. Он удивленно посмотрел на

Ниже – только вверх

нее и ущипнул в ответ. Она начала его щекотать. Оказывается, он боится щекотки! Ну надо же! Он хотел пощекотать Лизу, но она сорвалась с места, пытаясь увернуться. В ход пошли подушка, тапки, бумажки – все, что попадало под руку. Наконец он изловчился схватить ее за руки. Девушка улыбнулась и чмокнула его в губы. Он не ожидал такого поворота событий.

– А можно я еще раз потрогаю твои губы? – спросил он робко.

– Можно.

– А спину? Так, шажок за шажочком, и они остались без одежд. Лизе нравился его неподдельный, какой-то детский интерес, она даже сама увлеклась. Кровати в доме не было, только спальники. Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. Но это не важно. А потом они любили друг друга. Как и подозревала Лиза, он не знал женщин и она была у него первая. «Не увлекайся, не привязывайся и не пытайся что-либо почувствовать. Это тебе не нужно. Случилось и случилось, – уговаривала себя девушка. – Ничего особенного». Но в то же время хотелось смотреть на него, гладить по голове, как маленького ребенка. Хотелось прибрать в его доме, приготовить ему еду… День приближался к концу, и Юра сказал, что должен покинуть квартиру. Не имея сумок, они сложили поклажу в пакеты. В турецких кроссовках и костюме от Бриони он тащил примус, котелок, ноутбук и спальный мешок. Лиза в туфлях на платформе и высоченных шпильках взяла в руки удочки. Выходили из квартиры, держась за руки, 126

Книга первая

Гремучая смесь

Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. А потом они любили друг друга.

Ниже – только вверх

смеялись по пустякам, как большие дети. На площадке перед подъездом девушка выронила удочки. Падая, они напугали толстого кота, дремавшего на коленях у старушки с голубыми волосами. Кот спрятался под скамейку. Это вызвало у ребят взрыв смеха. Они плюхнулись радом с бабулей на лавочку и хохотали до икоты. Казалось, и повода нет, и на улице дождит, но юношеская радость была так заразительна, что бабушка, только что метавшая испепеляющие взгляды на нарушителей покоя, тоже захихикала. Кот вернулся на колени к разрумянившейся старушке, продолжающей смеяться беззубым ртом.

– Тут недалеко озеро, – сказал Юра, успокоившись. – Хочу там пожить. Пойдем? Над будущим не властно настоящее Лиза согласилась на предложение, хотя знала, что ее в любой момент могли вызвать. Говорить Юре, что стоит продлить время, не хотелось. «Как же мне надоело быть марионеткой! Хочется все бросить и начать жить по-другому! – кричала ее душа. – Но есть ли у меня выбор? И о чем вообще я думаю?» Все же она пошла с Умником, трепля его волосы и толкая в плечо. Он ответить не мог, так как обе руки у него были заняты. Три автобусные остановки они прошли, не замечая ни расстояния, ни времени. Хотелось забыть о прошлом и не задумываться о будущем. «А все же интересно, на какое озеро мы идем, на Белое или Черное? – мелькнула мысль. – Странно, будто стоишь перед выбором, на какую полосу ступить».

128

Книга первая

Гремучая смесь

Она радовалась, как маленький ребенок, которого ведут на прогулку, потому что совсем забыла, когда в последний раз гуляла на природе. Квартиры, ночные клубы, казино, дом… Выскакивала из одной коробки, вдыхала воздух улицы и ныряла в очередную. Вот они и подошли к озеру. Остановились на самом берегу и, не отрываясь, долго смотрели на воду. Словно ждали ответа или разрешения на дальнейшие действия. Потом глянули друг на друга, улыбнулись и пошли дальше. Это Белое озеро. Они шли вдоль берега между деревьев. Юра вел Лизу за руку, и она полностью ему доверилась, даже не смотрела под ноги, любуясь кронами деревьев. Их тонкие ветки то смыкались, то размыкались. Так и шла с запрокинутой головой, а ветер играл ее волосами.

– Наверно, остановимся тут, – предложил Юра. Берег под ногами был весь поросший травой, до самой воды. Невысокие, густые деревья и кусты создавали уютное ощущение укрытия. Солнце начало садиться. В Лизе проснулась хозяйственность, и она начала решать вопросы воды, костра, еды, спальных мест и прочего.

– Это обязательно? – постоянно спрашивал Юра.

– А что мы есть будем?

– Ну, не знаю. Может, рыбу?

– Ты что, ничего с собой не взял? Ну ты даешь. Какая сейчас рыба? Темно ведь. Коварен тот, кто детскими руками вершит свои дела Лиза устроилась в спальном мешке. Глядя на нее, Юра стал корить себя: 129

Ниже – только вверх

«Надо было заказать еще один. А кто знал, что так будет? Наверное, реальная жизнь не по мне. Ничего не знаю и не умею: ни костер разжечь, ни рыбу поймать. Ушел, называется, от трудностей. Соли нет, хлеба нет… Ноутбук разрядился. Скоро разрядится смартфон. Трудно жить свободным человеком». – Его взгляд остановился на уснувшей девушке. – «Какая она красивая, даже когда спит… Лиза, Лизонька. Моя Веснушка! Господи! Зачем заказал костюм от Бриони! Есть хочется. Надо удочки собрать. Черт! Укололся о крючок. Да как больно! Костер погас. Накрою Веснушку костюмом, хоть какая-то польза от него будет. Надо рыбы наловить. Лиза встанет, а есть нечего», – размышлял Юра, сидя на берегу озера, и вдруг из памяти, как из предутреннего тумана, стали выплывать картины прошлого.

Книга первая

Гремучая смесь

«…Весной, когда на деревьях стали появляться листочки, к нам приехала папина сестра, и мы все вместе пошли в мечеть. Там было много народу. Мы с папой пошли в один зал, а мама с тетей в другой. Сначала все встали на колени и начали кланяться. В это время кто-то громко пел. Потом пошли домой. Папа о чем-то спорил со своей сестрой. Я не понимал смысла, но те слова почему-то врезались в мою детскую память. Папина сестра сказала: – Нет сомнения, что теракты совершают те, кто не верует в Аллаха и в Последний день. Среди тех, кто верует в Аллаха и в Последний день истинной верой, ты не найдешь способного на столь отвратительное преступление. Подобное могут совершить только люди с сердцем, переполненным злобой, ненавистью и завистью, в ком нет истинной веры в Аллаха и Его пророка! На что папа ей ответил:

– Ты женщина и твой язык, как у змеи, имеет два жала. Я поклялся истинной верой в Аллаха и Его посланника Магомета поведать всему миру его учение. Мы не террористы, мы совершаем джихад – законное насильственное совместное усилие увеличить размеры территорий, управляемых мусульманами, за счет территорий, управляемых немусульманами. Мама с тетей почему-то плакали и уговаривали папу остановиться. И я тоже попросил его остановиться и купить мороженое. Папа услышал меня и купил. Все шли и кушали мороженое, а потом папина сестра уехала. Наша семья постоянно переезжала из города в город, и к нам приходили женщины в черных длинных платьях. Тогда меня выводили в другую комнату. Наверное, чтобы не слышал, о чем говорят взрослые. В последние дни мама часто примеряла на меня тяжелую одежду с разноцветными лампочками, обнимала и плакала, подолгу не выпуская из своих объятий. Меня это сильно раздражало. Ведь мне было почти пять лет, и я чувствовал себя мужчиной, способным защитить маму от беды. С папой было интереснее. Он играл со мной в мужские игры: доставал свой пистолет и разрешал помогать его разбирать и собирать. Показывал где боек и рассказывал, как важно, чтобы он был острым. Прикручивал глушитель и объяснял, что он помогает воину стать бесшумным. Больше всего мне нравилось вставлять патроны в обойму. Папа говорил, что мы воины, и если у врага есть танки и самолеты, то у нас есть мужество, вера в победу и пояса бессмертия. Он говорил, что Бог нас выбрал из числа своих воинов, и мы должны прийти к нему, когда настанет время.

130

131

Ниже – только вверх

И вот это время пришло. Папа купил настоящий мобильный телефон, и я целый вечер любовался им, а на ночь спрятал под подушку. А утром папе позвонили. Они с мамой переглянулись и он сказал:«Пора!» На меня надели тяжелую жилетку с лампочками. Папа подключил проводки к новенькому мобильному телефону и положил его в карман моей куртки. Потом надел на маму толстый пояс. Мамины глаза в мгновение стали какими-то чужими, вроде она закрылась и от папы, и от меня, и от себя.

– Я приду следом! Народ будет гордиться нами! – промолвил отец, и его глаза стали такими же безумными, как у мамы. Мне стало страшно. Страшно не как маленькому мужчине, а как обычному пятилетнему ребенку, понявшему, что это уже не игра. Так нестерпимо захотелось в туалет, что я заплакал, и если бы меня не отпустили, просто обмочился бы.

– Юра, быстрей! – потребовал папа. Когда я надевал штаны, в комнате послышались хлопки, а потом мужской голос сказал: – Чисто! Двое! А другой голос ответил: – Ищи пацана… Я вышел и увидел пистолет, направленный мне в голову. На ствол был надет глушитель. Точно такой же есть и у папы. Я догадывался, чувствовал, что сейчас быстрое, хищное жало вылетит и, попав в сердце, разорвет его на куски, хотя мое маленькое сердце уже разорвалось, когда я увидел папу и маму лежащими у двери. Мамины открытые глаза глядели на меня. Только они не моргали и не улыбались. Из-под ее головы растеклась красная лужа и продолжала расплываться, приближаясь к ботинкам человека, целящегося в меня. Его руку 132

Книга первая

Гремучая смесь

Из-под ее головы растеклась красная лужа и продолжала расплываться, приближаясь к ботинкам человека, целящегося в меня.

Ниже – только вверх

остановил другой, чьи глаза и голос я запомнил на всю жизнь. Пуля, пролетая мимо, обдала шипящим воздухом мое ухо. Время для меня остановилось. Четыре шага до мамы я шел целую вечность. Потом лег рядом с ней, обнял и закрыл глаза. Слышал только стук собственного сердца и чувствовал, как мамина кровь, застывая, обняла мою голову. После этого я «ушел», думая, что ушел с мамой туда, где смогу защищать ее вечно. И я просил прощения за то, что не смог защитить ее сейчас…»

Книга первая

Гремучая смесь

шись, как его сомнения. Теперь он точно знал, что нужно делать. Но для начала парень смотал удочки и выбрался на берег. Только путь по зову сердца самый правильный

Над озером поднимался рассвет. Поплавок то дергался, то тонул, но поймать рыбу Юре так и не удавалось. Он чуть было не отчаялся, но вовремя вспомнил Лизин совет подумать о чем-то хорошем. И вот она, его первая добыча в реальном мире. Небольшая рыбка. Меньше ладошки.

– Добытчик! Легко было защищать и кормить в виртуале. Два клика, и сам накормлен, и враг убит, и дом построен, – бормотал парень, заходя по пояс в воду. Поймал еще несколько рыбешек. Туман над водой сгустился, руку не видать. И берега тоже. «Совсем потерялся в этом мире, а из того, привычного, ушел. Все для меня, как в тумане: ни дороги вперед, ни пути назад», – он вел диалог с самим собой и вдруг в двух метрах от себя увидел паруса, вынырнувшие из дымки.

– Куда правишь! Чуть «чайника» не сбили! Запускай движок и идем в клуб. От этого окрика Юра словно очнулся. «Хочу быть, как они, выходящие из тумана, являющиеся частью его!» – подумал Юра и стал вглядываться вдаль, куда ушли паруса, растворив-

Лиза заснула под тихое потрескивание хвороста в костре, а проснувшись, не обнаружила своего спутника. Лишь потухший костер, берег, частично освещенный солнцем, и туман над водой. «Убегать ему точно некуда и незачем, – подумала Лиза. – Наверно, он пошел гулять». Девушка подошла к реке, чтобы умыться, но вода оказалась такой теплой, что она, сбросив одежду, смело вошла в нее. Погрузившись по плечи, увидела прослойку воздуха между водой и туманом. Восходящее солнце подсвечивало «слоеный пирог» из воздуха и тумана, и это было необычайно красиво. Слой белый, слой золотой, как в торте «Наполеон». Захотелось есть. Выходя на берег, увидела Юру – в одной руке у него удочка, в другой котелок, наверное, с рыбой. Парень остановился, замер на месте и, казалось, не сводит глаз с обнаженной девушки. Сделав несколько шагов, Лиза тоже остановилась, чтобы дать ему возможность полюбоваться собой. «Почему у него такой рассеянный взгляд? – удивилась она. – О чем задумался?» Девушка подошла ближе, а он продолжал смотреть сквозь нее. Лиза обернулась и увидела паруса в рассеивающемся тумане. Воды из-за тумана не видно, и кажется, что паруса скользят по небу.

– Красиво! Хочешь, возьмем напрокат? – спросила у Юры.

134

135

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Хочу, но у меня нет с собой наличных, – ответил он.

– Ничего, могу одолжить, – обнадежила друга девушка и тут же спросила, показывая на котелок: – У тебя тут рыба? Не много, конечно, но пойдем готовить. Натянув на мокрое тело платье, Лиза взялась за готовку. Громко сказано! Что там готовить? Полторы рыбешки? Почистила и поджарила на палочках, которые отыскал Юра. Но эта рыба показалась ей самым прекрасным завтраком... «А он молодец. Не такой уж и бестолковый. Все же может, если захочет, – думала девушка, обсасывая рыбий хребет и поглядывая на Юру. – Сам голодный, а есть отказался!» После завтрака парочка расстелила спальник на траве и улеглась на него в обнимку. Они смотрели то на небо, то в глаза друг другу, молчали, дышали и думали каждый о своем. «Неужели это все происходит со мной? Господи, ну кто он такой? Никто! Обычный мальчишка-неудачник. Не понимаю, что творится? Как и почему вообще оказалась с ним? Ощущение, что парю над землей и смотрю на себя со стороны. И в этот раз закрываю глаза не от отвращения, как бывало раньше, а от желания задержать и не выпускать из себя тепло, разливающееся по всему телу. Не чувствую ни его рядом, ни себя, ни стука собственного сердца, ничего. Так бывает после оглушительного взрыва, когда все замирает на время, когда ты ничего не слышишь и не понимаешь. А потом, как в замедленной съемке, все вокруг тебя начинает вращаться. Не хочется двигаться, открывать глаза. Хочется только вдыхать этот воздух. Ради этого стоило жить! Я счастлива!

Мама, была ли ты так счастлива, когда в тебе зарождалась жизнь?» Лиза открыла глаза. Юра озабоченно спросил: – Ты плачешь?

– Нет, не плачу.

– Я тоже не плачу, с тех пор как потерял родителей, – промолвил Юра. – Говорят, я очнулся только через неделю. Открыл глаза и снова закрыл. Знал, что случившееся было не сном, но верил, если умру – увижу маму. Меня постоянно спрашивали о родителях, о том, где мы были последний год, кто к нам приходил, показывали фотографии мужчин и женщин, многие из которых были мертвы. Многих узнал, но тем, кто спрашивал, не сказал ничего. Даже если бы захотел сказать, не смог. Пробовал позвать маму, но язык словно прикипел. Мог только выть, чем напугал охранника. Плакать тоже разучился, решив, что свое уже выплакал. Не елось, но заставил себя, чтобы иметь силы для мести. Откровенно верил, что пусть не сегодня и даже не завтра, но отомщу. И тогда можно будет идти к маме... Лиза слушала его, и ее сердце сжималось от боли, а он продолжал свой страшный монолог-исповедь.

– Со мной, не считая докторов, выяснявших, почему я так долго молчу, общалось только два человека. Признав мое молчание результатом шока от пережитого, смерти родителей, как лечение мне прописали общение и почему-то компьютерные игры. Однажды, подойдя к зеркалу, я не узнал себя. На меня смотрел маленький старичок, и от его взгляда мне стало жутко. Это был взгляд человека, сердце которого остановилось от ужаса, повторяющегося на

136

137

Ниже – только вверх

протяжении многих лет, спрессованных в один миг. Миг, когда я увидел мертвые глаза своей матери.

Книга первая

Гремучая смесь

А вот и клуб, дом, похожий на барак с облезшей краской. Оказывается, они были от него в пятистах метрах, только вечером не увидели из-за деревьев.

На берегу перед домом расположились десяток маленьких яхт, на воде две побольше и еще много гребных лодок. И маяк! «Маяк на берегу! – удивился юноша. – Зачем на озере, которое можно обойти за полчаса, маяк?» Возле лодок бегала ребятня в тельняшках. «Значит, должен быть кто-то старший. Наверное, тот рыжий дядька… Уж больно сурово руководит. Хотя по глазам видно, что он и не суровый вовсе, а заботливый. Просто за детишек переживает. Вон как шумит, а сам из-под усов улыбается. Дядька-воспитатель, одним словом», – решил Юра и, набравшись смелости, поздоровался.

– И вам не хворать, молодые люди, – ответил незнакомец.

– Меня зовут Юра, а это моя подруга Лиза, – назвался юноша.

– А меня зовите просто боцманом, – улыбнулся мужчина.

– Боцман, а можно у вас зарядить ноутбук и телефон? Мы ночевали на берегу и остались без связи.

– Конечно, поможем вашей беде. Сейчас покажу, где находится розетка, вот только с этими чиграшами разберусь. Их инструктор опаздывает, и мне, как коменданту клуба, приходится не только за порядком следить, так еще и за детьми присматривать. Ага, а вот и инструктор. Теперь я полностью к вашим услугам. Может, чаю попьете, пока техника заряжается?

– С радостью! У нас и чайника-то нет. Впрочем, чаю тоже. И соль не взяли.

– Какие-то вы странные туристы, ребята. Рыбаки, что ли? Хотя и на рыбаков не похожи. Ну да ладно. Это ваше дело, молодое, как ночи прово-

138

139

Рецепт счастья прост: чем светлее и шире мы смотрим на мир, тем больше в нем открываем прекрасного Юре было интересно наблюдать за тем, как Веснушка уплетала рыбу. Сам он от еды отказался. Его добычи было мало даже для среднеупитанной кошки. Поэтому, несмотря на урчание в животе, он все отдал ей. Если бы подобная ситуация сложилась в детдоме, а Веснушка была б не Веснушкой, он съел бы эту рыбу сам еще ночью. «Наверное, это магия, – решил Юра, не понимая, почему отдал еду. – А может я заболел? И в горле комок, и слов не хватает. А есть все-таки хочется. Хочется пиццы и пива. Но не заказать никак. Ноутбук разрядился еще вчера, на смартфоне баланс нулевой. Чтобы не думать о еде, надо сходить туда, откуда появляются паруса».

– Веснушка, ты говорила, что хочешь прокатиться на яхте? – напомнил он Лизе.

– Ужасно хочу!

– Я играл в «Корсаров», и мне это понравилось. Если не передумала, собираем вещи и идем туда. Здесь недалеко. Заодно ноутбук зарядим. По большому счету, нам и собирать-то особо нечего: спальник, котелок и примус. В следующий раз буду умнее и закажу палатку, еще один спальник и кучу еды.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Нам дарит крылья дух свободы

дить. Берите чашки, наливайте кипяток из чайника. Сахар, печенье, – приговаривал боцман, суетясь вокруг ребят. – А вот тут розетка. Босс на регату ушел на месяц в Средиземку. Теперь я остался за главного, вместо него.

– Скажите, боцман, а реально у вас яхту в аренду взять? Сегодня, когда утром рыбу ловил, видел, как яхта в тумане плыла.

– Ах, чертенята! А говорили, что яхту не брали. И я, наивный, поверил, что никто в туман и безветрие на воду не выйдет! Романтики! Ну, сейчас им задам. От воды отлучу! – беззлобно ворчал комендант яхт-клуба. – А вы управлять-то яхтой умеете? Впрочем, о чем спрашиваю? Если человек про яхту говорит «плавает», и так все ясно. Но яхту взять можно, вот только дождемся ее капитана. Думаю, вы хотите взять «Аякс»?

– Не знаю, как она называется. Самую красивую, если можно! – предложил Юра.

– Нет проблем. Вот только час прогулки стоит две тысячи рублей. Хотя откуда у вас такие деньги? – вздохнул боцман и спросил: – Сильно хочется? – Увидев загоревшиеся глаза ребят, улыбнулся: – Ладно, поговорю с капитаном. Скажу, что вы мои, нет, не мои, а сына моего знакомые. Он вас возьмет. А составьте-ка мне компанию за обедом? Мне жена борща настоящего, украинского, целую кастрюлю наварила. Таких борщей сам нигде больше не едал. Быстро мыть руки, а Лиза пусть поможет накрыть на стол! Давайте! Давайте! Не стесняйтесь! А то могу и передумать! На яхте после обеда пойдете. Юра, а вы поможете мне лодки на воду спустить, в счет оплаты. Идет? – весело подмигнул боцман, и они дружно застучали ложками.

Капитан яхты был крупным мужчиной, широкое лицо которого украшала шкиперская бородка. Оказалось, чтобы ходить под парусом, нужно много всего знать. Капитан постоянно что-то рассказывал Юре, и тот, казалось, все схватывал на лету. Лиза же ничего не понимала, и от напряжения у нее даже разболелась голова. Поэтому она оставила мужчин, взобралась на нос и устроилась там. Наконец они отчалили от берега. Юра вдохновенно выполнял команды капитана, а девушка, заскучав, перебралась на корму. Яхта оказалась небольшой, но, тем не менее, в ней была предусмотрена маленькая кают-компания. Капитан попросил Лизу принести пива, она спустилась вниз. Какое-то время понаблюдала за необычным движением полотенец, которые, вися на перекладине, то отклонялись от стены, то припадали к ней. Потом посмотрела наверх: Юра стоял возле капитана, и оба они смотрели на паруса. Капитан что-то объяснял Умнику.

– Этот парус называется грот, – услышала она, выйдя на палубу. – В зависимости от необходимости ставят стаксель либо грот, либо и тот, и другой. У тебя с физикой как в школе было? Нормально? Так вот, сила ветра… Мужчины все время дергали какие-то веревки, меняя положение парусов, и вовсе не замечали третьего пассажира. Солнце стояло высоко. Поверхность воды блестела, как лак для ногтей. На минуту Лизе показалось, что это вовсе не озеро, а море, даже океан, и у руля стоит не капитан, а Юра. И они абсолютно свободны! Им не нужно ни от кого прятаться и никуда бежать.

140

141

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Лиза мечтала и блаженствовала, когда сильный удар в спину сшиб ее за борт. Как-то издали, словно через стекло, до нее доносились какие-то крики. Она видела те же волны, но изнутри, подсвечиваемые сверху. Так красиво! Волны разбивают солнечные лучи на множество ослепительных пятен, каждое из которых отсвечивает своему, превращая поверхность надводного мира в игру света и тени. Ее волосы колыхались, словно нежные водоросли... Но вот картина как бы взорвалась и распалась на огромное множество бликов. И тут ее кто-то схватил за платье и потянул вверх. Как только ее голова поднялась над поверхностью воды, она поняла, что находится в объятиях Юры. Капитан заякорил яхту и бросил молодым людям спасательный круг.

– Ты в порядке? С тобой все нормально? – в который раз спрашивал Юра, а глаза у него были такие, будто он только что чуть не потерял самое ценное, что имел. «А что у него есть? Примус, спальник и я», – улыбнулась Лиза. Спустя полчаса она окончательно пришла в себя и уснула в кают-компании. Проснувшись, поднялась на корму и увидела Юру, стоящего у штурвала. А потом он сам менял паруса и деловито пояснял: – То, чем тебя ударило и сбросило в воду, зовется «гик». Девушка подошла к нему и поцеловала. Перед тем, как сойти на берег, Юра долго беседовал с капитаном, о чем-то договариваясь и обмениваясь телефонами. Потом парочка забрала свои вещи и попрощалась.

142

Проснувшись, поднялась на корму и увидела Юру, стоящего у штурвала.

Ниже – только вверх

Там, где жил я вчера, мне теперь не бывать

Книга первая

Гремучая смесь

– Куда сейчас? – спросила Лиза Юру.

– Не знаю. Как-то не думал об этом. Может, к тебе?

– А туда, где мы были вчера, нельзя? Это же твоя квартира. Почему ты туда не вернешься?

– Меня оттуда участковый выгоняет. Потому что жильцов пустил, а законом это запрещено. А участковый стоит на страже закона. Сказал, чтобы съехал, а то дело заведет. Теперь стал всем должен: участковому десять тысяч, Клещу из социальной службы – пять, инспекторам миграционным еще пять.

– Слушай, ты же пропадешь! Хотя, о чем это я? Малыш, есть тема! Нужна фотка мента!

– Без проблем. На ментовском сайте скачал. У меня про него все имеется. Ноутбук уже зарядился, и они могли посмотреть собранную Юрой информацию. Лиза старалась запомнить лицо, имя, фамилию, некоторые факты, касающиеся участкового. Юра рассказал о возможных грехах и слабостях объекта. У нее появился план, как вывести мента на чистую воду, но только Юре об этом пока лучше не знать.

– А это что за «хрящ»? – спросила она, увидав на фотографии мужчину с рыбьими глазами.

– О-о! Это монстр номер два! Он тоже деньги вымогает. Хочет по пять тысяч каждый месяц. Этот гад обязан мне, как детдомовцу, работу найти. Но не ищет, а еще хочет и денег с меня получить. Ненавижу!

– А давай сегодня сходим к этому гаду. Ты мне его только покажешь, но сам не суйся. Я найду ключевые слова. Добро?

– Сходим. Здесь недалеко. Остановились у казенного здания с потрепанным флагом над входом.

– Это здесь?

– Да.

– Пойдем, покажешь мне сначала, где он сидит, твой кровопийца.

– Что ты затеяла? Они ведь человеческих слов не понимают. Тыкают носом в свои законы: этого нельзя, этого тоже нельзя. А как ты живешь, на что, их не волнует. Говорят, что этим занимается другая служба.

– Доверься мне, – сказала Лиза, и они вошли в здание.

– Вон его кабинет, – Юра жестом показал в направлении двери, на которой висела табличка «Отдел опеки». «Начальник отдела Пегов Марат Игоревич. Подопечным в дверях не толпиться. Заходить по одному», – прочитала Лиза и потянула Юру за рукав.

– Теперь идем отсюда.

– Куда?

– Во двор и за угол. Мне нужно кое-что сделать. Сев на лавочку, она достала из сумочки косметичку и принялась за работу. Этап первый – тональный крем. Пятна, царапины, круги под глазами скрыты, и получаем чистый лист – детское личико. Но этот образ не для решения сегодняшних задач. Она наложила румяна. Взяла темные, чтобы выглядеть взрослее. Подчеркнутые скулы придают лицу немного стервозинки. Теперь брови. Брови – это самое главное: чем более изогнуты, тем сильнее характер и тверже намеренья. Это чиновник должен понять с первого взгляда. Тени, подводка глаз и как

144

145

Ниже – только вверх

завершающий этап ресницы. Чем длиннее и гуще ресницы, тем человек кажется более открытым, раскованным. Обладательница подобных ресниц способна разболтать все что угодно. И напоследок губы. Сначала контур, затем помада. В народе все это называется «боевой раскраской». А Лиза и собиралась на «войну». Юра с нескрываемым интересом наблюдал за ее движениями. В его глазах читался один единственный вопрос: «Зачем?» И этот вопрос касался как какого-либо конкретного действия, скажем, подводки глаз, так и процесса в целом.

Книга первая

Гремучая смесь

– Дальше я сама, – сказала девушка Юре, защелкнув сумочку. – Посиди, покури, намотай пару кругов по кварталу. Только обещай, что не станешь совать свой нос, куда не надо.

– Я не курю. Лиза, а ты сможешь подсунуть ему один диск, только так, чтобы он его не заметил?

– Конечно, да. Давай. А что там? Долги дисками отдаешь?

– Ага. Должок. Один из многих. Может, сработает. Будь осторожна. Он хамло, – предупредил Юра, провожая боевую подругу на задание. Лиза встала, постояла немного, входя в образ, и направилась к входу.

– Эй, девушка, вы куда! Тут очередь! – возмутились «опекаемые».

– Очередь? Я ненадолго! Она проскальзывает в дверь и с порога: – Ой, какие люди! Маратик, пупсик, соскучился по своей деточке? Не вставай, сиди. Что, все еще

слюнки пускаешь по маленьким? А вы чего глаза вытаращили!? – прикрикнула на присутствующих и вновь обратилась к чиновнику. – Подумаешь, плевое дело, с детками пошалить. Правда, пупсик! Сколько их у тебя, таких как я? А?

– Что вы себе позволяете? – начал петушиться он.

– А ты что себе позволяешь? Я сама еще дите, а ты, опекун хренов, уже меня своим отпрыском наградил! Да, да! А ты думал, тебя по пустякам беспокоить буду? С животом к тебе пришла! Опекай! Это же в твоей компетенции?

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Я тоже не понимала, что ты таким окажешься! Забудешь все, что обещал, когда свой член совал подопечной! Да что вы охаете, дамочки? Он до вас еще не добрался? Ах да! Ты ж у нас только по маленьким, по подопечным! Клещ вскочил и стал хватать Лизу за руки.

– А ну сядь! А то сейчас такое устрою, если будешь меня лапать! Она замахнулась и запустила в него сумочкой. Чиновник прикрыл лицо руками. От удара о его руки сумочка раскрылась, и все ее содержимое разлетелось по кабинету.

– Выйдите! Вон отсюда! Сейчас полицию позову! Тебя привлекут за хулиганство! – в ярости закричал Клещ.

– Вызывай. К ним прямо и собиралась после тебя. Все им скажу!

– Да я вас вообще первый раз вижу!

– Еще бы! Не мудрено и со счету сбиться! Сколько таких, как я, пятнадцатилетних, в твоей постели побывало? Мне Машка говорила, что ты и ее соблазнил. И Светка тоже плакала из-за тебя.

146

147

Полезность жабы плохо согласуется с ее уродливостью

Ниже – только вверх

Лиза подняла сумочку, собрала и побросала в нее рассыпавшиеся вещи, а Юркин диск оставила на полу. Клещ занервничал. Видать, рыльце в пушку! Значит, и правда, что-то было. Разве всех он упомнит. Затягивать больше не стоит, решила она, пора сворачиваться.

– Ладно, ладно, дыши! Я к тебе еще зайду на днях. Но не одна! Чмоки-чмоки тебя в лобик, папик! Клещ вышел за ней следом.

– Постой, ты куда?

– В полицию. Пускай заставят тебя отцовство признать!

– Ты это… не торопись, – он подошел ближе и заговорил тихо: – Я тебя сперва не признал. Работы много. Давай встретимся и все обсудим?

– Хватит. Навстречались уже. Обрюхатил и в кусты!

– Да ты не переживай. Встретимся, попьем чайку...

– Знаю я твой «чай»! Поди, живой не вернусь.

– Ну не помню я тебя.

– Еще бы упомнить, коли бухой был.

– Ну, хорошо, хорошо, только не шуми.

– Как мне знать, что ты меня не тронешь? – спросила Лиза, и в этот момент зазвонил ее телефон. – Подожди, – бросила Клещу и приложила телефон к уху.

– Срочно ко мне. Жду тебя в казино. Бери такси. На входе тебя будут ждать. И не забудь припудрить носик.

– Хорошо, – коротко ответила девушка и направилась к выходу.

148

Книга первая

Гремучая смесь

– Что вы себе позволяете? – начал петушиться он.

– А ты что себе позволяешь? Я сама еще дите, а ты, опекун хренов, уже меня своим отпрыском наградил!

Ниже – только вверх

Чиновник спохватился, достал из кармана визитку, нацарапал на ней номер телефона и, умоляя позвонить ему, сунул визитку ей в руки.

– Хорошо, – ответила она и пошла ловить такси. «Вот, блин, совсем забыла про Юру! – размышляла Лиза. – А ведь мы даже телефонами не обменялись». Когда чиновник поднялся на крыльцо и закрыл за собой входную дверь, она обошла здание и нашла Юру на той же лавочке, где и оставила.

– Ну что? – подскакивая от нетерпения, спросил он.

– Все отлично. Дело сделано. Мне нужно бежать. Скажи мне свой номер телефона. Я сама тебя найду. Он диктовал, сбиваясь, а ее время шло. И она помнила, что бывает за опоздание.

– Все. Пока! – она чмокнула его в щечку и убежала. Сидя в такси, Лиза никак не могла понять, зачем вызывают. Неделю назад с ней рассчитались, а значит, денег ждать не стоит. Видимо, тема какаято другая. Мечтать о том, что ее выгонят, тоже не приходится. У входа ее и вправду встретили охранники, провели в ресторан. Попросили, чтобы она ожидала. Лиза заказала чай. Ей подали чашку из тонкого фарфора. Время шло, чай выпит. От неуравновешенности она стала барабанить ногтями по стенке пустого сосуда. Звук, издаваемый стенками чашки, напоминал звон бубенчиков или глиняных колокольчиков из двух нот. Такой звук бывает у пасущихся животных с колокольчиком на шее. Ситуация раскрывала девушке ее положение. Вроде бы свободна, но не принадлежит себе. И не забыть об этом помогает колокольчик – долг хозяину.

150

Книга первая

Гремучая смесь

А закрутилось все, когда маме ампутировали руку. У нее начались осложнения. Предприятие, на котором она раньше работала, отказалось оплачивать лечение. В больнице Лизе открытым текстом сказали, что без денег они маму не вылечат, ссылаясь на дороговизну лекарств, сложное финансовое положение и прочий бред. Формально они ее, конечно, в больницу положили и якобы лечили, но по факту – дочь должна была срочно достать где-то деньги. Вот ее хозяева-добродетели и предложили помощь: «Отработаешь, мол, потом». Лиза, наивная, обрадовалась. Маму вылечили. Прошло два года, дочь по сей день долгом пугают. Платят минимум, еле на жилье хватает. Кушает нормально, только когда клиенты расщедрятся на чаевые. А так… Да разве она одна такая? Такой «добротой» много девушек удерживают в кабале. И ничего нельзя ни проверить, ни доказать… Только долги продлевают человеческую жизнь Сутенер взорвался на Лизу прямо с порога: – Где ты пропадала сегодня ночью? Заказ у тебя был на утро. У нас накануне крупная кража произошла. Кто-то из девушек, работавших позавчера в казино, украл важные документы из кабинета. Ты знаешь, о чем я? А после этого ты пропадаешь почти на сутки. Мне это кажется подозрительным. Не расскажешь, где была, с кем встречалась?

– Обслуживала клиента. Клиент три раза продлевал время. Потом мы отправились на озеро и там ночевали в палатках. Никого больше не видела.

– Расскажи о заказчике. Вы были раньше знакомы? С чего это он вызывает тебя сразу после кражи? Причем, рано утром? Чем занимались?

151

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Мысли у Лизы были только об одном: «Надумаю бежать – изведут мать. А с мамой, кстати, я виделась недели три назад. Даже как-то совестно, что

забываю о ней. Однако с ней очень тяжело. Нам не о чем говорить. Все темы сводятся к религии. Ее жилье превратилось в какую-то молельню: стены обвешаны иконами, все пропахло ладаном. Днем и ночью что-то читает. Рассказывает о праздниках, постах. Почти перестала есть. Ни одной службы в церкви не пропускает. А что я ей скажу? Не запретишь же. Каждый находит что-то, ради чего хочется жить даже когда становится невыносимо… Мне сейчас совсем плохо. И за что же мне цепляться? За Юру? За любовь? Интересно, что бы посоветовала мама?..» Поток ее мыслей прервал телефонный звонок.

– Привет! – Лиза по голосу узнала Настю. – Тут такое дело: тебя из казино разыскивают, – поторопилась сообщить подруга. – Приезжали к нам на квартиру, что-то искали, расспрашивали о тебе. Потом около часа под домом крутились. Ты что трубку не берешь? Они к тебе дозвониться не могут! Что случилось?

– Все нормально. Я уже была в казино. Ты знаешь, что там случилась кража?

– Нет.

– Слушай, Насть. Мне нужна помощь. Ты завтра свободна?

– Ну, пока да.

– Давай встретимся утром, в десять, в Новокосино в МакДи.

– А что так рано?

– Расскажу при встрече. Отблагодарю деньгами. Закончив разговор с подругой, Лиза вновь погрузилась в размышления. «Почему они поехали на квартиру? «Сутик» послал? Почему не позвонили? Может, искали до-

152

153

– Это мальчишка, который даже не знает, кто такая проститутка. Он хотел вызвать друга для общения. Ему до нас никакого дела нет, – как можно спокойнее и убедительнее объяснила Лиза, а в голове было совсем другое: «Черт, что делать, не знаю. Хотела просить об увольнении. Теперь точно не получится. И так тень на меня падает. Подумают, что заметаю следы и хочу скрыться. Что же делать?»

– Клянусь, никогда вас не обманывала, – с жаром воскликнула она и спросила: – А что за документы?

– Не твое собачье дело! И тут она невпопад спрашивает: – А я отработала свой долг?

– Долг? Ха! Не смеши меня! С твоими способностями его всю жизнь отрабатывать придется.

– А по-другому никак нельзя?

– По-другому? Конечно, можно. Только этот вариант не для тебя. Хотя, десять штук «зеленых» – и ты свободна. Если, конечно, кражу на тебя не повесим. Вот тогда ты пожизненно наша. А надумаешь в бега податься, подпишешь смертный приговор своей мамочке. Девушка сникла, поняв, что дела и вправду плохи. Еще сегодня утром казалось, что жизнь может измениться, а теперь все ее надежды разбились, как хрупкое стекло. Вместо того чтобы поехать домой, она решила прогуляться в парке. Пофиг, что заканчиваются последние деньги. Зашла в Макдональдс, умылась, переоделась в брюки и взяла себе кофе.

Ниже – только вверх

кументы? В таком случае они их там не найдут и успокоятся. Нужно все хорошенько обмозговать. Завтра мне мента разводить. Нужно закончить начатое. Если себе помочь не могу, то помогу хоть Юре. Терять нечего». Она села в маршрутку и приехала к озеру. Всюду ей мерещились люди из казино, чиновники и прочая мразь. Если бы удалось достать денег!..

Книга первая

Гремучая смесь

Это произошло немногим позже после гибели Юриных приемных родителей. Во время очередного сеанса, когда его, облепленного сенсорами и датчиками, в который раз заставляли в компьютере просматривать фотографии людей, площадей и улиц, в комнату вошел человек. Он встал рядом с ним и стал смотреть на его лицо, словно хотел увидеть реакцию, как будто обладал сенсорами, более чувствительными, чем те, что были на Юре. Но когда малыш посмотрел в глаза этого человека, стрелки индикаторов зашкалили. Присутствующие в комнате засуетились, остановили слайд-шоу и, тыча на фотографию группы людей, стали спрашивать: – Кто из них? Справа? Слева? В центре!

– Да! – воскликнул Юра, хотя узнал не людей, а глаза того, кто был в квартире во время убийства отца и матери. Пусть тот спецназовец сам не стрелял, пусть именно он отвел руку, готовую убить, только для него было бы лучше не отводить ту руку. Первым желанием ребенка было вцепиться зубами в его

шею, но он был слишком слаб, чтобы убить врага. Потому и улыбнулся ему. Многие заметили Юрину реакцию на нового, как они считали, для него человека. Вскоре мальчик увидел его снова. Наверное, экспериментаторы посчитали, что он будет для мальчика хорошим раздражителем. И они не ошиблись. Разумеется, тогда, в шесть лет, Юра и слов таких не знал: «экспериментаторы», «раздражитель».

– Здравствуй, Юра, – сказал при очередной встрече «раздражитель». – Меня зовут дядя Глеб!

– Здравствуйте, дядя Глеб, – ответил мальчик, в надежде, что гость не догадывается о том, что больше всего на свете ему хочется вцепиться зубами в горло визитера и грызть, пока он не издохнет.

– Юра, я что хочу тебе сказать: те дяди и тети, которых тебе показывают, плохие люди. Они людей убивают, таких как… И тут маленький мужчина не выдержал и с криком «Это ты убийца! Ты убил мою маму!» набросился на него. Только вот зубами до горла Юра не достал и стал молотить кулаками по груди, по лицу спецназовца. Колотил и плакал... А тот и не отклонялся. Сидел с каменным лицом, и даже кровь не вытирал. Потом, когда мальчик обессилел, тихо сказал: – Прости меня, малыш, – и ушел, оставив дрожащего ребенка одного. Юре запомнились его глаза. Сколько в них муки и боли! Те глаза растопили лед в детском сердце. Глеб приходил еще много раз, но мальчик больше на него не нападал, а однажды попросил научить пользоваться компьютером. Они долго сидели рядом, и он учил Юру открывать дверь в виртуальный

154

155

Уводя истину в сторону, вы обязательно собьетесь с пути

Ниже – только вверх

мир, который стал для малыша родным. Двое не разговаривали, если не считать объяснений Глеба относительно функций и возможностей компьютера. Теперь Юра стал ждать его как проводника в новый мир. Встречал без ненависти, потому что видел его глаза. Но он молчал. Заговорил только в последнюю встречу: – Юра, Юраша, малыш, завтра ты поедешь в свой новый дом. Я очень хотел тебя забрать к себе, но мне не дали. Сказали, что у меня нет ни жены, ни дома. Прости меня за все, – и он, такой огромный, встал на колени, чтобы их глаза были близко. Мальчик смотрел в них, чтобы запомнить. Глаза были живыми, влажными, и из них текли слезы. Потом он ушел. Юра никогда больше его не видел.

Книга первая

Гремучая смесь

Как бы ни было хорошо в яхт-клубе, но надо искать себе какое-то пристанище. Хотя прежде чем сложить вещи и уйти, Юра должен поблагодарить коменданта за гостеприимство и выполнить обещание – помочь спустить лодки на воду.

– Боцман! – окликнул он коменданта. – Пойдемте лодки спускать на воду.

– А, Юра! Пойдем. Погода такая, что лодок потребуется много. За час они спустили на воду шесть лодок, хранящихся далековато от берега. Хорошо, что они пластиковые и потому легкие.

– Боцман, а вы можете занять мне рублей двести? Хочу продуктов купить. Я снова на озеро пойду ночевать.

– А почему на озеро? И что ты за турист, если к ночевке не готов?

– Туристом стал поневоле. Ночевать пока негде.

– Слушай, пока я за начальника, предлагаю остаться. Вот только скажи, почему ночевать негде? Ты приезжий?

– Нет, москвич. Займите, пожалуйста, мне немного денег, и я пойду. Вы и так много для меня сделали.

– Иди, коли хочешь. Хотя мог бы мое предложение дослушать.

– Слушаю.

– Мне нужен человек, который будет выдавать гребные лодки клиентам. Ну, разумеется, мыть их, территорию подметать, клуб охранять… Не могу найти работников на такую работу. Москвичи избаловались. За выдачу лодок получишь тридцать процентов от выручки. Другой работой расплатишься за жилье. Комнату тебе выделю отдельную. Правда, воду придется носить из колонки.

– Вы серьезно? – обрадовался Юра столь неожиданному предложению. – И на яхтах можно будет пла... извините, ходить?

– Можно, только позанимаешься немного с человеком, который катал вас на «Аяксе». Ну что, согласен?

– Конечно! В первый урок немного научился яхтой управлять!

– Тогда держи ключи и вселяйся. А мне надо поискать человека, умеющего ремонтировать компьютеры.

– Не надо никого искать. А я зачем? Показывайте своего «больного»! Ковыряясь в компьютере, Юра думал о себе и о

156

157

Кто тяжко пашет, не всегда досыта ест

Ниже – только вверх

Лизе: «Интересная штука получается, в детдоме были девчонки и красивые, и шустрые. Но чтобы все качества сочетались в одной – такой я не встречал. Да и те, кого довелось знать, относились ко мне, мягко говоря, не очень».

Книга первая

Гремучая смесь

«… Первые дни в детдоме мне ничем не запомнились. Около месяца я провел в карантине. В группе были мои сверстники и дети помладше. Я оказался самым рослым и спокойным. Большинство детей плакали, когда воспитателей не было, а когда появлялись взрослые, обступали их и глядели, словно спрашивая, когда же их заберут домой. А я

знал, что у меня дома нет, и потому о нем забыл, чтобы не вспоминать. В отличие от других, не отбирал еду у младших и наказывал тех, кто это делал. Но это было только в карантине. Потом нас перевели в корпус к остальным воспитанникам. И вот тут начались стычки. У меня часто отбирали десерт, а однажды, под всеобщий хохот, на голову вывернули молочный суп. Этого я не стерпел и вцепился в горло обидчику. Оттащить меня смогли только два воспитателя. На следующий день меня поймали вчерашние обидчики и долго били. Их было четверо, а я один. Месяц провалялся в местной больнице, а когда вышел, первым делом нашел своих обидчиков и самого старшего из них ударил гвоздем в живот. Крови мало, но визжал он, как резаная свинья. Меня перевели в другой детский дом, но слава, добытая «в бою», шла следом за мной. Она стала моей единственной защитой, а в десять лет я стал защитником малышей. Позже вообще предпочитал общаться только с ними, так было комфортнее. Жил по принципу: не трогайте меня, и я вас не замечу. И вот однажды в детдоме появились компьютеры! Их установили какие-то спонсоры. Теперь я использовал малейшую возможность, чтобы посидеть за компьютером. Той малости, что успел научить меня Глеб, хватило, чтобы обогнать не только своих сверстников, но и всех остальных. Особенно у меня получались компьютерные игры. А после того, как стал общаться в форумах по вскрытию кодов, обходу ловушек, созданию маленьких подпрограмм, улавливающих коды доступа, жизнь обрела другой смысл. Мир битов стал мне родным. В нем я нашел себя, а потом своих друзей, которые помогали мне

158

159

Юрин рабочий день в яхт-клубе начинался в семь утра. Сначала он подметал немаленькую территорию, вычищал мусорные бачки и урны, затем мыл лодки. И только после этого готовил завтрак, хотя и этого толком делать не умел. Потом начинал выдачу лодок. И тут надо было знать, кому давать, а кому необходимо отказать. Из-за того, что работал один, скапливалась очередь. С непривычки сильно уставал. Тяжела реальная жизнь! А прошло только полдня! После обеда начался дождь и распугал всех желающих кататься на лодках. Зато у Юры появилось время заняться яхтой. Наверное, только ради того, чтобы чувствовать себя свободным, способным управлять ветром, человек может вытерпеть многое. И все-то у него получается несуразно. Вдобавок ко всему Лиза не звонила. Было поздно. Юра понимал, что скорее всего она не приедет. Это было всего лишь обещание, которому он слепо поверил. Ему стало грустно, и он снова перенесся в детство...

Ниже – только вверх

побеждать всех врагов в любых играх. И опять моя слава шла впереди меня. Ко мне потянулись те, кто увлекался играми. Никому не отказывал быть первыми в их играх. Я рос, и со мной росли мои познания о мире битов и присущей ему магии». В кармане ожил мобильник. Юра встрепенулся, звонила Лиза. Она сказала, что приедет ночевать к нему, чему ужасно обрадовался. Вечером девушка рассказала, что нужно где-то достать десять тысяч долларов, чтобы бросить работу. Просто так уйти она не может. Хозяева пригрозили расправой над мамой. Лиза рассказывала и плакала. Потом она резко встала и ушла гулять. А Юра сидел и думал: почему для того, чтобы уйти с работы, необходимо платить деньги, а не получать их? Реальный мир слишком сложен для него. Он понял только одно: никакие компьютерные программы, помогавшие ему жить в виртуальном мире, здесь не работают. Десять тысяч ему в яхтклубе не заработать и за два года. «Лизе надо помочь, – решил Юра. – Когда она плачет, становится похожей на ребенка, а я не люблю, когда дети плачут. Завтра попробую помочь ей. Хорошо, что сегодня по моей просьбе Веснушке удалось подбросить Клещу диск с моей новой программкой».

Книга первая

Гремучая смесь

– О! Какая удача, mTorrent помог порыться в компьютере Клеща более чем ста пользователям. Глянем в YouTube – есть! Вот «обрадуется», узнав, что победил в номинации «Лидер по взяткам», – ликовал Юра. – С кровососом покончено. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре, и он вошел в сетевую игру, где был лидером. Поприветствовал своих друзей, соратников и почитателей своего таланта, которые сразу заметили его в сети, и послал всем сообщения о продаже всего своего богатства, «аденов». Цену выставил низкую, всего пять рублей за миллион, поэтому на призыв откликнулось желающих больше, чем он мог предложить. А все потому, что Юру знали и доверяли ему. Предложил проводить оплату за «адены» небольшими частями по шестьсот рублей. Что-что, а добывать «адены» он научился виртуозно. Друзья из мира битов делали это в мгновение ока. Немного поколдовав над программой, он выстроил схему, по которой после зачисления платежа на его Веб-мани счет, комп автоматически отправлял покупателю нужную сумму «аденов». За час комп автоматически продал шестьдесят пять миллиардов «аденов» и получил на счет Умника триста двадцать пять тысяч рублей. Веб-мани Юра обналичил в первом же попавшемся банкомате. За пересчетом чужих ошибок притупляется внимание к собственным недостаткам

Утром он взялся за работу, надеясь, что Клещ из любопытства просмотрит диск. Пусть он даже его отложит, увидит, что это установочный диск с антивирусной программой. Ему даже не нужно, чтобы Клещ кликнул на «установить». Программы «друзья» узнают всю его подноготную. Возможно, уже есть результат.

В десять утра Лиза была в Новокосино за столиком МакДи в полной «боевой раскраске» и ждала подругу. Взяв дело в свои руки и зная, что мент именно сегодня принимает квартиру, решила его

160

161

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

там подкараулить. Для этого ей нужен помощник. Для смелости и так, на всякий случай. Кроме Насти, звать было некого. С ней она познакомилась на работе. При своей неказистой внешности, она необычайно пробивная и настойчивая. В достижении цели ее никто и ничто не могло остановить: ни мораль, ни законы, ни деньги. Это восхищало и пугало одновременно. Говорили, Настя воровка и продажная, но Лиза в это не вникала. Как-то ей удалось помочь Насте выпутаться из неприятной ситуации, в которые та вляпывалась регулярно. Видимо, поэтому она и откликнулась на Лизину просьбу о помощи.

– Ну что, идем? Или тут торчать будем? – как-то резковато спросила Настя, подойдя.

– Конечно, пойдем. По дороге объясню, что к чему. Они остановились возле подъезда и, делая вид, что давно не виделись, начали болтать о чем попало и щелкать семечки.

– Ой! Лизка, а ты часом не влюбилась? – спросила Настя. – Ты же знаешь, в таких, как мы, не влюбляются.

– Он другой. Совсем другой!

– Богатый, умный, красивый? Полный фарш?

– Нет. Он детдомовец без квартиры. Скитается на Белом озере в яхт-клубе.

– И ты с ним?.. Вот даешь…

– Ага. Ты знаешь, я вообще хочу выйти из дела. Начать новую жизнь.

– А это интересно! С ним, что ли?

– Да. Вот только «сутик» сказал, что без расчета не отпустит. Где денег взять?

– Погоришь ты, Лизка, – покачала головой Настя.

Иногда Лизе казалось, что ее поступки опережают собственные мысли. Как будто дана команда «Старт!» и Лиза побежала. А думать о том, куда бежит, зачем, какой дорогой лучше, она начинает потом. Вообще-то она никогда не отличалась большим умом. Не могла придумать ничего нового, додуматься до решения умной задачи. Но при этом быстро схватывала, что к чему, если хорошо объясняли. Вся ее изобретательность проявлялась именно в процессе выполнения поставленной задачи. Ей вообще казалось, что в жизни важно не что, а как! Вот и сейчас она не до конца понимала, зачем ей компромат на мента, зачем она вообще решила помочь Юре? Но она знала, как это сделать.

162

163

В сторону подружек двигался мужчина. Он разговаривал по телефону. До девушек доносились обрывки фраз: – Да, дружбан… прикинь… я сделал еще одного придурка… однушка. Но тоже деньги… Лиза навострила уши, пытаясь хоть что-нибудь расслышать, а Настя, как и договорились, продолжала что-то лепетать.

– ...в социальном найме. Ну а что делать… На переделку документов… баксов. Продам за сотку тонн… А этот малохольный… Где-нибудь наложил в штаны от страха после того, как я на него наехал. Мужчина приблизился настолько, что было слышно почти каждое слово. Жаль, что на диктофон не запишешь.

– …или прирежут на улице, или на помойке окажется. Не первый и, надеюсь, не последний. Оп-па на! – воскликнул мужик при виде девушек. – А что это за штучки вертятся у подъезда? Ни разу здесь не видел. А ну давай, я позже тебя наберу.

Ниже – только вверх

Никчемное дело то, которое человек творит, руководствуясь лишь собственной выгодой – У вас не найдется закурить? – вступила в игру Лиза, ловя момент.

– Ну и молодежь пошла! Вам хоть по восемнадцать есть?

– Не-а. А чего про это спрашиваете?

– А того, что если восемнадцати нет – отведу вас к родителям и оштрафую их.

– Меня? За что? Все курят!

– Что? Испугалась дядю полицейского? Ну да ладно, есть у меня курить.

– Ага, испугалась, уписалась от страха!

– Юмористка? Да?

– Могу быть юмористкой, а могу и карьеристкой!

– Карьеристкой! Скажи уж массажисткой! Я тебе на улице курить не дам, чтобы не подрывать свой авторитет полицейского шерифа.

– А где дашь?

– Мне помощь нужна. Жилец съехал, квартиру мне продал, да только грязища в квартире жуткая. Поможете прибраться, будет вам и сигаретка, и винцо вкусное попьем.

– Убраться? Да не вопрос! Показывай куда идти. Только меня не трогай! Оки?

– Ишь, недотрога! Ты со мной как со сверстником не разговаривай! Одна пойдешь или подругу возьмем?

– Вместе пойдем, господин шериф! Какая квартира?

– «Однушка». Полы помыть, то-се, на час работы. Может, я вам даже денежку дам. По сто рублей на чупа-чупсы. Но только если все хорошо сделаете!

164

Книга первая

Гремучая смесь

– Ты добрый шериф. А как вас называть теперь? Раньше мент, а теперь как, понт? – пошутила Лиза.

– Точно юмористка! Мент, понт, какая разница? Я для тебя власть! – рявкнул мент и добавил: – Значит так, третий этаж, квартира 44. Вот ключи. – Я в магазин и обратно. Вас бы послать, но малолеткам ни водки, ни вина не дадут. И смотрите, если что-нибудь пропадет, тогда весь вес представителя власти на вас падет. А вешу я 93 килограмма.

– Не волнуйтесь! Мы самые порядочные девушки в мире. Вам крупно повезло!

– Это вам повезло по сто рублей срубить ни за что!

– А там есть чем мыть?

– Не знаю. Это же не моя квартира. Хотя по тому, какой там бардак, вряд ли.

– А чья?

– Да это... продал мне ее один паренек. Деньги ему нужны были срочно. Я поспособствовал. Да это не важно.

– Ой, дядечка шериф, если моющего нет и вообще ничего нет, то я с вами в магазин пойду, подскажу, что купить, – вызвалась Настя.

– И то правда. Пойдем. И мне спокойно будет. Надежда на лучшее всегда имеет свои преимущества Поднимаясь по ступеням, Лиза вспоминала, как когда-то шла здесь в не менее шикарном виде, который, правда, не оценили по достоинству. Ну и пусть. Зато оценили нечто большее, чем вид. «Неужели снова придется зайти в эту квартиру? – подумала девушка. – Хочу ли я? Боюсь ли?

165

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Сейчас нет места сентиментальности. Нужно делать то, что нужно: собраться с силами и сыграть роль». В квартире все так, как они и оставили. Лиза понимала, что надо спешить и выполнить самое главное, то, ради чего она все затеяла, пока в квартире никого нет. Не зря же она потратила недельный заработок на покупку этой шпионской камеры. «Куда б ее спрятать, да так, чтобы до нее никто не добрался хотя бы в течение вечера. На люстру, на карниз? Тут и мебели особо нет. – Она металась по квартире, затем залезла на подоконник, чтоб дотянуться до карниза. – А что если он шторы будет снимать? Хотя зачем он их будет снимать? Чтоб постирать? Вряд ли. Он же мужик. А если и додумается, придется убедить, что они чистые». Наконец удалось установить камеру. Теперь надо сделать пробную съемку. Она включила камеру, сама стала посредине комнаты и проговорила детскую считалочку сначала громко, а потом тихо. Снова взобралась на подоконник, дотянулась до камеры и проверила запись. Ничего не видно. И тут услышала, как стукнула дверь подъезда. «Черт, нужно установить камеру вертикально и закрутить шнурок вокруг карниза. Быстрее, Лиза! – подгоняла сама себя. – Хорошо, что в квартире одна комната и не надо гадать, куда устанавливать камеру. Надеюсь, в этот раз захватит и картинку, и звук». Она спрыгнула с подоконника на пол. «Чертова красная лампочка! Ее видно снизу. Что же туда «присобачить»? – Схватив газету, сложила самолетик, залезла на подоконник и «приземлила» его на карниз, чтоб закрыть индикатор.

В который раз спрыгнув с подоконника, она для подстраховки установила на запись диктофон, спрятав его между батареей и стеной. Когда открылась входная дверь, девушка успела закрыться в туалете.

– Ты где? – послышался голос Насти, которая, обогнав мента на пару шагов, вошла первой.

– Тута! – отозвалась Лиза и спустила воду в унитаз.

– Вот вам причиндалы для уборки, – сказал мент, ставя один пакет на пол. – А это нам пожрать, – приподнял второй, оставшийся в руке. – Тебя как зовут?

– Таня, – сказала Лиза.

– А меня Ксюша, – поторопилась назваться Настя, уловив суть.

– Пусть Ксюха кухню убирает, а ты, веснушчатая, колбасы, хлеба порежь. Пить будем? А то я сегодня что-то устал. День был тяжелый. Сейчас мебель принесу. Он принес стол, а затем и стул из кухни. Вот повезло, а могли бы на кухне пить.

– С вами не грех и выпить. Вы же человек порядочный.

– Кхе-кхе! Порядочный. Если бы за порядочность звания давали, я бы сейчас полковником был. А так в свои сорок два все капитан. Наливай мне водки, а себе что хочешь.

– Блин, если бы я была главная, я б вас давно полковником сделала. Вы внушаете доверие, – подлизывалась Лиза.

– Танюха! За майора надо большие деньги платить. А за полковника еще больше.

– А чего же вы не заплатите? У вас же квартира есть, и, наверное, не одна. Так эту продайте.

166

167

Ниже – только вверх

– Ты давай лучше пей,– вместо ответа прикрикнул он и выпил еще водки. – А мне и в капитанах хорошо. Я получаю больше, чем любой полковник. «А эта сволочь изрядно захмелела, – отметила Лиза, посмотрев на нагружающегося мента. – И не мудрено, почти бутылку водки меньше чем за пятнадцать минут всосал. «Тяжела» жизнь его сучья…».

– А ты девчонка ничего! Парень есть? – икнув и плотоядно облизнувшись, поинтересовалась «власть».

– Нет.

– Еще не пробовала? «Что ему сказать? – подумала Лизка. – Скажу что пробовала, так точно накинется. Совру, что не пробовала, еще больше разохотится. Может, надавить на жалость?» – Ой, дяденька. Нет, не пробовала. Я еще маленькая. К тому же у меня мама больная. Я все время с ней. Вот с подружкой в кои веки вырвались погулять.

– Все говорят, что маленькие, а на самом деле на «банане» чаще бывают, чем я на свежем воздухе.

– Вы таких много знаете? В тюрьму их сажаете, наверное?

– Много. Хотя бывают всякие. Малохольных полно. Вот здесь жил один детдомовец. Работать не хотел. Все время просиживал за компьютером. Никчемный человек.

– И как так можно? Нигде не работать.

– А он, не спросясь меня, таджиков стал пускать. А без разрешения нельзя. Без моего!

– А вы за него отвечали, да?

– Ага. И наказал. За то, что без спроса, без моего разрешения… Я его выгнал.

– Вы же говорили – купили?

168

Книга первая

Гремучая смесь

– Ты давай лучше пей,– вместо ответа прикрикнул он и выпил еще водки.

– А мне и в капитанах хорошо. Я получаю больше, чем любой полковник.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Мент понял, что сказал лишнего, но успокоился, думая, что перед ним девочка-дурочка.

– Ну, купил, конечно. Человек мне должен был, значит купил.– Он встал и, покачиваясь, направился в туалет. Лиза поняла, что самое главное сделала, и надо уходить. Аккуратно просунула тонкую кисть, достала изза батареи диктофон и бросила его в сумочку. КсюхаНастя в это время убирала на балконе. Лиза дала знак, что пора уходить, и на всякий случай показала, где лежит камера. Когда мент вернулся из туалета, девчонки сидели в комнате, как ни в чем не бывало.

– Тебя Таней зовут? А давай я тебя научу любить?

– Ой, ну я не знаю… Хотя давай. Только завтра. Тут же, в этом же месте. Я себя в порядок приведу, а с мамой сиделку оставлю. Мне тебя бояться нечего, потому что я тебя уже знаю. Приду без подружки и смогу у тебя на всю ночь остаться. А подружка моя болтливая, еще расскажет кому, а оно нам надо?

– А может, подружка хочет остаться? Я дядька добрый, отблагодарю...

– Ты подружку не тронь. У нее проблемы.

– Какие? Лиза наклонилась к его уху и начала шепотом объяснять: – Я тебе по секрету скажу. Пацанчик один ее любви учил. Так она теперь по докторам ходит. «Букет» лечит. Не нужно оно тебе. Поверь на слово. Говори, когда встретимся, и мы пойдем. Ксюха уже всю квартиру убрала.

– Так после нее, заразной, надо все заново мыть. Пошли вон отсюда. Обе! Шлюхи! Не дам я вам по 100 рублей! Даже 100 не дам!

Мент схватил Лизу за руку и поволок к выходу. За ними выбежала и Настя. Выбегая, она сильно толкнула мента, тот оступился и выпустил Лизу. Сломя голову девушки помчались по лестнице. Уже на улице Лиза спросила Настю: – Ты камеру взяла?

– Не-а! – помотала головой подружка, и девушки залились смехом не то от радости, не то от горя. Лиза успокоила себя тем, что у Юры есть ключи, и пока замок не поменяли, можно вернуться в квартиру и забрать камеру. Но почему Настька ее не забрала? Неужто специально? Возле магазина поймали такси и на нем подъехали до метро.

– А ты разве едешь не домой? – поинтересовалась Настя.

– Мне нужно взять у Юры ключ и забрать камеру.

– Когда забирать собираешься?

– Думаю, часов в восемь, девять утра, – ответила Лиза и ткнула подруге в руки последние две тысячи рублей.

– Удачи тебе, подруга! – сказала Настя и, кривясь, добавила: – Хотя, конечно, это не деньги.

170

171

Я буду с Богом говорить, прося о вашем примиреньи Попрощавшись с Настей у метро, Лиза решила прежде чем ехать к Юре, навестить маму. Второй день ее мучило плохое предчувствие. Добравшись до маминого дома, она не торопилась войти в коммуналку, где прошло ее детство. Посидела на полуразваленных качелях, постояла у подъезда, потом поднялась на свой этаж, достала ключи и открыла дверь.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

«Как странно! Вещи на месте, а никого нет. В столь позднее время мама всегда дома». Лиза достала мобильник и набрала ее номер. «Абонент вне зоны досягаемости», – ответил электронный голос. В дверь позвонили. Волна холода пробежала по спине девушки. «Вдруг это они? Зачем я зажгла свет?! Хотя, с другой стороны, почему нет? Здесь проживают две семьи, и поэтому всегда в квартире кто-то есть». Девушка подошла к глазку. Перед дверью стояла соседка по коммуналке.

– Ну, здравствуй! А я слышу, кто-то пришел. Дай, думаю, зайду поздороваться. А ключи-то я сыну отдала. За водкой мы его отправили. Идем к соседям на день рождения всей семьей.

– А мама где, не знаете? Соседка опустила глаза, нервно потирая руки.

– Что-то случилось?.. – всполошилась Лиза.

– Как сказать? А, вот! – порывшись в кармане, соседка протянула девушке сложенный листок бумаги. – Это записка. Прости мой грех, только я ее прочла. «Любимая моя доченька! Не держи на меня зла. Клянусь, я желала вам только лучшего. Бог призывает меня служить ему, вымаливая прощения за чужие грехи. Я решила принять постриг. Не вини себя в моем решении. Я благодарна тебе за все и не хочу быть тебе обузой. Каждый день прошу Бога, чтобы устроил твою судьбу. Из комнаты я выписалась и отписала ее Даше. Им с маленькими детьми тесно. Прости меня за это и не держи зла. Меня не ищи. Раба Божья Евгения».

Лиза тихо опустилась на стул и какое-то время сидела молча, не веря в происходящее.

– Если хочешь, можешь пожить с нами. Ты же мне как дочь.

– Тетя Даша, вы не представляете, что со мной сейчас происходит! – Взгляд Лизы цеплялся за какие-то баночки на кухонных полках, а в голове вызревал план действий… – Мне нужно идти. Письмо сохраните. Может, его показать кому придется. Я не вернусь. А главное, вы меня тут не видели и ничего обо мне не знаете. Договорились?

– А что случилось-то?

– Ничего. Где мама документы хранила?

– Тут! Вот они. Свидетельство, паспорт, код…– соседка достала из выдвижного ящичка конверт и протянула Лизе.

– Спасибо! Век не забуду.

172

173

Голова раскалывалась, сердце колотилось, как у загнанной лошади. Хотелось плакать. Нет, рыдать! «Как она могла так поступить, ничего не сказав!» – вопила душа. Усилием воли Лиза взяла себя в руки. Пробираясь задворками и зацепившись за что-то, она порвала джинсы. Но это ее не расстроило. Мысли были заняты другим: «А вдруг меня ищут? Может, и хорошо, что мама исчезла. Но почему не сказала? Мама! Ну, как же мне одной…» Достала телефон, чтобы позвонить Юре, и увидела пропущенный звонок от сутенера. Видать, не услышала, когда разговаривала с тетей Дашей. Она не знала, перезванивать сутенеру или нет, и тут ответил Юра.

– Алло, это Лиза. Есть новости.

Ниже – только вверх

– Выкладывай! – ответил радостный Юркин голос.

– Видела твоего мента. Разговаривала с ним. Даже на выпивку раскрутила. Он кое-что интересное рассказал, и я все записала на камеру и диктофон. Но, напившись, дядька захотел ласки. Пришлось спасаться бегством. Камеру забрать не удалось. Нужно утром пробраться в квартиру. Ключи у тебя?

– Да. А ты где? Давай я сейчас приеду. Зачем до утра откладывать?

– Возможно, он до сих пор там!

– А давай встретимся возле моего дома и будем ждать, пока он не свалит. Так надежнее.

– Хорошо. До связи. Девушка шла, стараясь ступать как можно тише. Хорошо, что она сменила стучащие каблуками туфли на мамины кроссовки. Телефон поставила на виброзвонок. Лишь на остановке и поняла, что автобусов не будет. После часа ночи ездят только такси. Деньги заканчиваются со скоростью света. Мысли в голове устроили чехарду. Она то задавалась вопросом, как быстро Юра доберется с озера, то вспоминала о маме. И вдруг пришло озарение: теперь меня нечем шантажировать! Самое время бежать! Девушка попросила таксиста высадить ее за одну остановку до места встречи и решила пройтись пешком. Интуитивно выбирала менее освещенные улицы, чтобы не попадаться на глаза. Хотя кому? Неважно, кому. Ее охватило чувство страха. Везде мерещился мент. Казалось, он раскусил ее планы, понял уловку с камерой и теперь караулит, когда Лиза за ней придет.

174

Книга первая

Гремучая смесь

Между светом и тьмой у человека всегда есть выбор, важно вовремя им воспользоваться Ждать Юру возле дома, сидя на лавочке, было особенно страшно. Лиза заметила неподалеку гаражи и, вспомнив, как в детстве пряталась за ними, решила укрыться там. Она пролезла в щель меж двух гаражей, присела на корточки и достала сигареты. Но курить почему-то совсем не хотелось. Видать, она задремала, потому что проснулась в испуге от виброзвонка. Звонил Юра. Лиза решила не отвечать, а сначала оглядеться, может, он гдето рядом. Сбросив вызов, выползла из-за гаражей и увидела Юру. Юноша нежно обнял девушку, поцеловал в губы и тихонько шепнул на ушко: – Я посмотрел, в моих окнах не светится. Пошли?

– Ну, пошли. Только я в квартиру зайду, когда ты убедишься, что там никого нет! Если твой приход еще можно как-то объяснить, все-таки твоя квартира, то мое появление вроде как и не к месту.

– Хорошо. Поднимайся на этаж выше и жди там. Наблюдая, как Юра открывает дверь, она вдруг вспомнила, что не сказала, где установлена камера.

– На карнизе! – шепотом прокричала вслед. Он обернулся и кивнул. Пока она ждала Юру, ее трясло не то от страха, не то от холода. Юра не выходил, но было тихо. Девушка сама порывалась идти в квартиру, но тут он появился на пороге, держа в руках самолетик. Парочка вышла на улицу. Светало, люди спешили кто на работу, кто вел детей в садик.

– Хочу курить. Давай отойдем за гаражи, – предложила Лиза.

175

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

И тут же заметила черный «мерседес», останавливающийся возле Юриного подъезда. «Где-то я такой видела», – подумала она. Благо они успели спрятаться за стеной гаража и теперь из укрытия наблюдали за машиной. Из нее вышли трое мужчин и девушка.

– Она тут, на хате, должна компромат на одного мента забрать, – услышала Лиза знакомый голос. – Сейчас покажу. Видать, выгораживает нового хозяина. Деньгами вчера светила. Меня хотела к делу приплести! Видать, ей круто отстегнули. Вот и решила ручки умыть. Она мне еще до кражи говорила, что хочет выйти из дела, и все думала, где бы денег достать. Вот документы продала, а баблишком делиться не хочет. Сбежала. Иначе чего она вам сразу деньги не принесла и телефон не берет? Ясно все, как Божий день! Я вам хату покажу, но сама туда не пойду.

– Может, проще по симке пробить? Пока она телефон не отключила, – предложил водитель. Лиза не верила своим ушам и прошептала Юре: – Это же Настя! Она меня сдала! Зачем? Я что, ей денег мало дала? Или ей стало завидно, что я свободы захотела? А может, это она украла документы?

– Какие документы? – удивленно спросил Юра и добавил: – Лиза, я деньги достал! Но девушка его не слышала и продолжала рассуждать вслух: – Как же я это утром не поняла? Она ж меня расспрашивала: где, что, во сколько. Зачем я ей сказала? Теперь точно у мамы на квартире будут искать.

– Надо предупредить твою маму!

– Не надо.

– Но как же?

– Никак. Сначала ноги унести надо. Как только в подъезд зайдут – бежим. Веди дворами. Понял? – уточнила и отключила телефон, чтобы не вычислили по сим-карте.

– Хорошо, – согласился он. – Куда бежим-то?

– На озеро. И они побежали сначала вдоль гаражей, а потом свернули во дворы.

176

177

Опасность – самый преданный попутчик – Лиза, зачем нам бежать? – спросил Юра, когда за ними закрылась дверь автобуса, едущего в сторону яхт-клуба. – Я достал деньги.

– Какие деньги, Юра, я не поняла?

– Ну, десять тысяч, как ты просила…

– Где ты их взял? Украл? Что нам теперь делать? Но откуда у тебя такие деньги?

– Мне помогли друзья.

– Юрочка, – она обняла своего друга и чмокнула в щеку. – А что будем делать с компроматом? Есть идеи?

– Можно опубликовать на ютубе.

– А у меня есть знакомая, криминальный журналист. Как думаешь, ей это будет интересно?

– Лиза, я пока даже не знаю, что на видео! Ты мне можешь объяснить, что происходит?

– Там доказательство того, что тебя разводят и что ты такой не один! И заметь, он это сам сказал! Юра хмыкнул, включил ноутбук и перекачал на него видео с камеры и аудиозапись с диктофона.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Поняв на подступах врага, без боя ты приблизишься к победе День в яхт-клубе прошел тихо, но поздно вечером залаяла собака. Лаяла так, словно у нее отнимают кость. Боцман без стука открыл дверь в комнату, где спала парочка, и шепотом сказал: – Юра, это по ваши души. Полиция. Я не хочу знать, что вы натворили, но вам нужно уйти. В конце коридора лестница на чердак. Пока спрячьтесь там, а я им голову заморочу. Молодые люди сгребли в охапку вещи и почти голышом забрались на чердак по деревянным ступеням, усыпанным опилками. На чердаке ужасно воняло птичьим пометом и кошачьей мочой. Парочка молча сидела в кромешной темноте и слушала, как комендант разговаривал с пришедшими.

– Какого рожна среди ночи!? – ворчал комендант. – У нас работа давно закончена.

– Полиция, открывайте!..

– Ага, разбежался. Я бы с документами сперва ознакомился. Подойдите к окну и покажите удостоверение. Сейчас свет уличный включу. Ходят по ночам! А это и по старым, и по новым законам запрещено.

– Батя! Кончай дурить! Законы новые, а мы старые. Давай открывай, а то год нынче больно жаркий, погорельцев много. Смотри, чтоб окурок кто не обронил ненароком.

– Хорошо, уже открываю. Верю, что вы новые полицейские. Заходите.

– Отец, нам сообщили, что здесь видели эту девчонку, – мент тыкнул коменданту какой-то лист бумаги. – С ней еще пацан вроде должен быть. Мы 178

– Отец, нам сообщили, что здесь видели эту девчонку, – мент сунул под нос коменданту какой-то лист бумаги. – С ней еще пацан вроде должен быть. Мы были на квартире у пацана. Там их нет. Ты когда последний раз их видел? Только не ври!

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

были на квартире у пацана. Там их нет. Ты когда последний раз их видел? Только не ври!

– Видел. Они яхту вчера в прокат брали. Покатались пару часов и ушли.

– А ты не в курсе, куда они собирались идти?

– Пацан что-то говорил о каких-то Медвежьих озерах. Да, кстати, у них была палатка, спальные мешки и удочки. Я еще подумал, наверное, туристы. Больше я их не видел.

– Ты один здесь живешь?

– С женой. Только она в отъезде.

– А в этой комнате кто?

– Мы и живем.

– Открой, – мент заглянул вовнутрь. – Бедновато живете.

– Я же здесь работаю. А сезон можно и так перекантоваться.

– Что в других комнатах? – спросил главный у своих коллег.

– Пусто. На улице тоже.

– Мы уходим. Но если ты этих еще увидишь, то задержи как-нибудь и нам позвони.

– А что они сделали?

– Девочка украла важные документы и деру дала. Для ее блага надо все вернуть, тогда наказание будет меньше. Все, уходим. А ты, отец, берегись огня. Содержи пожарный инвентарь исправным. Хе-хе... Только через полчаса, когда собака перестала лаять, люк приоткрылся и боцман сказал: – Спускайтесь, «преступники». Они ушли, но мы ведем себя тихо. Я не спрашиваю, почему вас искали эти бандиты. Да, Лиза, это бандиты, хотя и одеты в форму. Именно поэтому они самые страшные. Знаю, сам от них пострадал.

После ухода полиции спать не пришлось. Боцман задумался: «Как поступить с ребятами? Не отдавать же их на съедение «волкам»? Нас с женой Господь не наделил счастьем иметь детей, но велел помогать другим». Прикинув варианты, он вспомнил о своем старинном товарище Василие Мирцу, директоре кладбища, расположенного недалеко от Москвы. Рыбача здесь на прошлой неделе, он сказал, что пришел попрощаться: на днях выходит на пенсию и уезжает на родину в Молдавию. С ним уходят многие, кто жил при кладбище. Несмотря на позднее время, боцман позвонил Мирцу и объяснил ситуацию. Тот согласился помочь и сказал, что надо поторопиться, пока он при должности. Разбудив на рассвете молодую парочку, боцман сообщил следующее.

– Вы на меня не обижайтесь, но всем будет лучше, если вы уйдете прямо сейчас. Недалеко от ворот какая-то подозрительная машина стоит, и собака все утро лает. А она не станет зря беспокоить. Кто знает, может за домом слежка ведется. Этим шакалам если что-то в голову втемяшится, назад не растемяшишь. А «шестерки» поставленную задачу будут выполнять, лишь бы самим под пресс не попасть. Я не знаю, какого тигра вы за уши потрогали, но не хочу, чтобы он напал на мою семью. – Сделав паузу в нелегком монологе, продолжил: – Не думайте, что гоню на улицу. Нашлось для вас местечко, весьма доходное, на кладбище. Работать, Юра, будешь смотрителем, а Лиза при тебе. Вас ждут. Жить будете в сторожке. Там есть электричество, газовая плита и водопровод.

180

181

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Порядочность не спасает от непорядочного

Сейчас я на лодке переправлю вас на другой берег. Слава Богу, в утреннем тумане нас не будет видно. Потом провожу к одному таксисту. Он вас до места и доставит. Выходим через запасный выход. Ребята быстро собрали свой нехитрый скарб и пошли к причалу. Боцман облил уключины водой, чтобы не скрипели, и, направив лодку в туман, стал размеренно грести, ориентируясь по каким-то лишь ему известным приметам. Берег появился из тумана так же внезапно, как перед этим растворился в нем. Нос лодки бесшумно уткнулся в песок. Пройдя немного пешком, беглецы сели на лавочку. Боцман закурил. Руки его дрожали.

– Вы меня простите, что так вышло, – сказал, сажая ребят в такси.

– Спасибо вам за все, – поблагодарил Юра, и они пожали друг другу руки.

– Отвезите нас на Кировскую, – попросила Лиза. – Мы заплатим.

– Не вопрос, я в вашем распоряжении хоть на целый день. Лиза включила телефон, набрала номер «сутика» и заговорила: – Алло? Это Лиза. Я увидела пропущенный звонок от вас. Извините, видимо, не услышала. Что-то срочное?

– Да как тебе сказать? Мои дела для тебя всегда срочные, – съязвил «сутик».

– Ради Бога, не сердитесь. У меня хорошие новости. Мы можем сейчас встретиться? Я хочу отдать долг.

– Долг? Хорошо. Я в казино. Жду.

Через полчаса беглецы были на месте.

– Лиза, я пойду с тобой, – сказал Юра.

– Нет. Жди меня здесь. Охранник открыл перед девушкой дверь и проводил до кабинета хозяина.

– Добрый день. А вот и я.

– Где документы? – не отвечая на приветствие, спросил босс. – Думала, украв расписки, сможешь вот так вот просто улизнуть, ни за что не отвечая?

– Как я понимаю, у вас пропали расписки девушек? Допустим, это сделала я. Тогда где логика? Зачем мне приходить и отдавать деньги, зная, что расписок нет? Нет расписки – нет долга!

– Сколько принесла?

– Как договаривались, десять тысяч. Я отдаю деньги, а вы черканите бумажку, что не имеете ко мне претензий.

– Ух, какая умная стала! Настя говорила, что ты собралась куда-то бежать. Почему ты деньги вовремя не вернула, трубку не брала?

– Я встречалась с тем, кто дал мне деньги.

– Надо было предупредить. А то мы, рысача за тобой, полгорода на уши поставили. Это больших денег стоит. Менты, братки… Да и мое волнение. Так что, девочка, ты опять должна десять штук «зелени». Мало того, с сегодняшнего дня включаю счетчик, полпроцента в день. То есть пятьдесят баксов. Уяснила? А насчет твоей расписочки, так вот она. Он подвел Лизу к столу, где под стеклом красовалась ею написанная долговая расписка. Ее словно током ударило: «Идиотка, зачем принесла долг?

182

183

Ниже – только вверх

Знала же, что так будет. Наивная. Рассчитывала на порядочность. А какая порядочность у бандита?»

– Сука ты! – процедила Лиза сквозь зубы и смачно сплюнула на пол. «Сутик» заржал.

– Иди, иди! Отдохни. И не забывай телефон держать включенным. Сумма долга может возрасти. Как только она вышла из темного прокуренного помещения, прошлое перестало иметь для нее значение, как и слова босса. Остались только она, Юра и их будущее. Лизу приветствовала новая жизнь, где в свежих лужах, как в осколках большого зеркала, отражалось небо, голуби подбирали крошки, пахло цветами, свежей выпечкой в киосках и узнаваемым запахом метро у вентиляторов. «Теперь все будет по-другому, – подбодрила себя Лиза. – Вот только договорюсь о встрече с журналисткой». – И она набрала Аню.

– Алло, это Анна?

– Да, я вас слушаю.

– Это Лиза. Мы познакомились у казино, и вы дали мне свой номер.

– Я вас помню. Что-то случилось?

– Нет, ничего. Вернее, да. Нам нужно срочно встретиться.

– Хорошо. Поняла. Сегодня в семь вас устроит?

– Нет. Это поздно. А нельзя ли прямо сейчас? Я подъеду, куда скажете.

– Сейчас? Ладно. Подъезжайте на Выхино. Жду возле авиакасс.

– Выхино? Отлично. Спасибо, до встречи.

Книга первая

Гремучая смесь

Ожидая Анну, Лиза пыталась вспомнить, как выглядит журналистка, как в поле ее зрения по-

явилась высокая женщина с округлыми бедрами.

– Привет! Вы Анна?

– Да, а вы Лиза? Пойдемте в кафе. Что стряслось? Вы говорили, что работаете журналисткой. Я подумала, что вас могут заинтересовать некоторые материалы. Аня щелкнула включателем, и диктофон беспристрастно начал записывать рассказ Лизы. Многое из услышанного Анне было известно, но показания свидетеля никогда не бывают лишними. Девушка рассказывала о случившемся с ней очень эмоционально. Журналистке было жаль девчонку, но в то же время в глазах Лизы было что-то такое, чему Анна позавидовала. Может, ощущение свободы и предвкушение новой жизни? Хотя какой может быть ее новая жизнь? За столиком кафе она рассказала журналистке о своей непростой ситуации, о видеофайлах и о том, что из-за всего происходящего они с Юрой вынуждены скрываться и ночевать где придется. Также рассказала, как пыталась рассчитаться с долгом, отчего он стал еще больше. Сказала, что порвала с казино. По поводу компромата на мента Аня почти ничего не говорила, больше расспрашивала о ночном клубе с нелегальным казино. Лиза выложила все, что знала, и про пропавшие документы тоже. Поблагодарила Аню за встречу, и они разбежались. Лиза заехала на съемную квартиру и собрала вещи. Вручила двум другим соседкам по квартире свою долю за жилье и сказала: – Больше я к вам не вернусь.

184

185

Ниже – только вверх

Хотела взглянуть Насте в глаза, но ее не оказалось дома.

Книга первая

Гремучая смесь

Через пару часов езды таксист остановил машину возле какого-то шлагбаума и сказал молодым людям следовать за ним. «Удивительно, почему для того чтобы попасть на территорию кладбища, надо пройти через пропускной пункт?» – подумала Лиза, увидав, как мусорные машины одна за другой проезжают через шлагбаум, делают поворот и уходят в сторону высоких дымящихся холмов.

– Что это? – спросила она у таксиста.

– Кто-то купил землю и устроил здесь свалку. А там, за холмами, строится мусоросортировочный завод. Погодите, я позвоню, чтобы нас пропустили. Он с кем-то поговорил, показывая на молодых людей рукой, будто телефонный собеседник мог что-то видеть. Потом положил трубку и позвал ребят за собой. А через пять минут они уже зашли в двухэтажное здание администрации и остановились перед кабинетом с табличкой «Отдел кадров». Ни у Юры, ни у Лизы паспортов с собой не было, но женщина-кадровик отнеслась к ним доброжелательно, без особых формальностей. Судя по всему, боцман объяснил проблемы молодых людей, и их ждали не то чтобы с распростертыми объятиями, но чаем с печеньем угостили. В новой должности в Юрины обязанности входило: обходить территорию, гонять особо надоедливых побирушек, не допускать случаев вандализма,

убирать после посетителей мусор и увядшие цветы с могил. Жить предложили в домике сторожа. Объяснили, что газ там привозной, в баллонах, а вода в колонке, которой пользуются посетители для полива цветов. Юра поставил подписи в каких-то бумагах, взял ключ и, попрощавшись с таксистом, пошел поселяться. Домик глядел на мир мутными, давно не мытыми стеклами окон. Серо-буро-малиновые стены венчала крыша из оцинкованного железа. Новые жильцы не без опаски ступили на шаткое крыльцо, рискуя провалиться в щели меж прогнивших досок. Юра открыл дверь и пропустил Лизу вперед. Прихожая, судя по газовым баллонам и плите, служила также кухней. Девушка щелкнула выключателем, и Юра обрадовался тому, что лампочка зажглась. Значит, будет работать ноутбук. Через открытую дверь молодые люди увидели комнату, меблированную раскладушкой, диваном, столом и покосившимся одежным шкафом. Судя по некоторым деталям, предыдущий жилец поклонялся Бахусу, а вовсе не жаловал Анахиту. Вот какие умные слова знал Юра, благодаря сетевым играм! Повсюду валялись пустые бутылки из-под виски, коньяка, водки и прочего спиртного. Все, даже стены, утыкано окурками. Кроме стопки чистой одноразовой посуды, повсюду высились горы использованной. Бывший хозяин домика в деньгах явно не нуждался. Тем более непонятно, как можно запустить свой дом до состояния берлоги. Юрий поспешил открыть окна, чтобы не задохнуться от смрада, и вывел Лизу на свежий воздух, а сам пошел к зданию администрации искать помо-

186

187

Нахождение своего пути, пожалуй, будет поважнее дома

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

щи. Помочь вызвался добродушный, упитанный мужчина с усами-скобочкой. Представившись завхозом, он пожал Юре руку, надел бейсболку, едва прикрывавшую загорелую лысину, и пошел с ним смотреть домик.

– Тот, кто жил до вас, был редким лодырем. Чтобы устроить его на эту должность, родственники заплатили немалую сумму. Надеялись, что здесь, в тишине и покое, он возьмется за ум. А он делал лишь то, за что ему платили посетители, и все деньги тратил только на бухло и подобных себе женщин. За это и был выдворен, несмотря на блат. Никчемный человечек. Обходя домик, завхоз что-то записывал в блокнот, выуженный из кармана. Ребята семенили за ним, как щенки, которых приласкали, чувствуя в нем человека, решившего взять их под свою опеку.

– Василий Васильевич предупредил, что приедет замена. Но вы с сестрой на блатных не похожи.

– Она мне не сестра, а жена. Вот только мы еще не расписаны. Не успели.

– А ты не слишком молод для женитьбы?

– А разве в возрасте дело? Судьба так распорядилась. Мы справимся.

– Значит так, Юрий, все необходимое я тебе дам: краски, обои, доски. Только тяжело тебе будет и работать, и ремонтом заниматься. Судя по рукам, ты ничего подобного раньше не делал.

– Так нужды не было. Но надо когда-то и самостоятельно пробовать. Да и Лиза поможет.

– Получишь шланг и скребки. Смой грязь со стен дома. Потом полы вымоешь. Продезинфицируйте все хлоркой. Сможешь?

– Легко!

– На сегодня вам работы хватит. Мы имеем небольшой складик, люди нам жертвуют иногда вещи, оставшиеся бесхозными. Так я распоряжусь, чтобы вам кровать выдали, матрас, постельное белье и бытовую утварь. Оно хоть и секонд-хенд, но добротное и чистое. А пока держи документ. Склад в конце здания. Вход с улицы. Отдашь эту бумагу, по ней тебя отоварят. Давайте веселей, не теряйте время. Еда-то хоть есть?

– Есть. То есть, нет… На складе парня встретила немолодая женщина. Прочитав записку завхоза, она машинально поправила прическу и стала выкладывать на стол необходимые вещи. Видя, что гора вещей растет и уже стала выше парня, сказала: – Держи вещи и грузи все на кузов «газели». Она стоит возле двери. – Водитель помог погрузить, а потом и разгрузить нехитрый инвентарь и кухонную утварь. Сложив вещи возле дома, молодежь с огромным энтузиазмом и усердием приступила к уборке. Учитывая небольшой размер жилища, отмыли его до наступления сумерек.

– Лиз, идем на обед? Завхоз приглашал. Тем более, у нас ничего нет, – напомнил Юра.

– Пошли, – не промедлила согласиться Лиза. Гороховый суп и жареная картошка с котлетами, приготовленные кладовщицей, были невероятно вкусными. Хозяин, идя покурить, позвал парня с собой на пару слов.

– Понимаешь, вы приехали и вовремя, и не совсем. Вовремя, потому что застали меня и моего директора. Не вовремя, потому что вокруг кладбища происходит что-то странное. Особенно после появления свалки по соседству. Хотели и эту тер-

188

189

Ниже – только вверх

риторию забрать, да только у кого-то ума хватило повременить, чтобы народ не будоражить. Я видел документ, в котором сказано, что с весны следующего года хоронить здесь не будут. Видать, «соседи» желают расширяться. Раньше бомжей здесь не было, а сейчас бродят и по одному, и группами. Ты будь осторожен, особенно по вечерам. А жену вообще никуда не отпускай одну. Посетителям в помощи не отказывай, это неплохой приработок. И главное, помни, хорошее отношение – это очень важно.

– Спасибо за помощь. А если что случится, как нам быть?

– А ты внутрь этих случаев не лезь. Обходи стороной. Сейчас по-другому нельзя. Пока я здесь – помогу. Ну, покурили, пойдем чай с пирожками пить.

– А можно мы пироги домой возьмем, на ужин?

– И на ужин, и на завтрак вам Петровна даст и чаю, и сахару, и еще кой-чего. А там научим вас, как довольствие получать.

Книга первая

Гремучая смесь

стол во дворе и, забыв о хороших манерах, стучали ложками, шумно хлебали горячий борщ и чавкали, жуя свежий хлеб. После обеда провели испытания электрического чайника, готовя душистый чай, который пили из блюдечек с сахаром вприкуску. «Да, реальная жизнь порой неудобна и даже жестока, но зато какое удовольствие испытываешь от того, что сделал сам, и это можно пощупать, понюхать и даже съесть», – подумал Юрий, засыпая.

– Все, не тревожьте будущую мамочку, я засыпаю… – пробормотала Лиза, упав на кровать прямо в одежде. Он осторожно снял с нее платье, перекатил на бочок и укрыл одеялом. Как только голова его коснулась подушки, он тоже провалился в глубокий сон.

На следующий день, с самого утра, влюбленная парочка взялась за работу. Веснушка скребла, а Умник смывал грязь со стен дома. Когда солнце высушило стены, стали красить их в синий цвет. Подошел завхоз. Покурил в сторонке, наблюдая за работой, не выдержал и взялся за кисть. К вечеру домик преобразился. Юра с Лизой жутко устали, но возможно впервые были по-человечески счастливы. Пришла кладовщица с обедом. Накрыли

В это утро Юре не хотелось совершать обход кладбища. Веснушка сладко посапывала, обняв рукой и закинув на него ногу. Но пришлось встать, чтобы не объяснять причину прогула. Работы на кладбище прибавилось, как и прибавилось бомжей. Если раньше еды, оставленной родственниками усопших на могилках, хватало на всех, приходивших с соседней свалки, сейчас за нее начались драки. А вчера Лиза видела, что ктото бродил возле их домика. «Завести бы собаку, – подумал тогда Юрий, – было б легче не только следить за порядком, но и семью защищать. Лиза также просила не ввязываться в споры бомжей. Но, боюсь, без этого не обойтись». Дни, проводимые за уборкой мусора и копанием могил, похожи один на другой. Правда, теперь у парочки завелись деньги. Они купили телевизор

190

191

Пусть лучше бедная, но чистая любовь, чем лжива, но покрыта позолотой

Ниже – только вверх

и установили спутниковую антенну. Лиза хорошеет день ото дня. Ее бесподобный круглый животик вызывает у юного мужа умиление. На днях заходил завхоз. Принес торт на прощание и уехал к своим. За лето и осень Юра возмужал и, как сказала Веснушка, больше не похож на того хлюпика, в которого она влюбилась. Теперь, когда муж приносил домой продукты и разные вещи, она смотрела на него, как на добытчика. Ее умиляло, что он помогал людям ухаживать за могилами близких без всякой корысти. Она восторгалась отношением людей к нему, называвших Юру по имени и отчеству. В ухоженном и гостеприимном доме стали появляться гости. Завсегдатаи кладбища заходили почаевничать с Веснушкой, и от этого становилось тепло на душе.

Книга первая

Гремучая смесь

Мальчик Гриша в детстве ни в чем не нуждался, кроме общения, хотя редко оставался один. Его не отдавали ни в ясли, ни в детский садик. Зарплата отца-профессора, гонорары от публикации научных работ и роялти за изобретения позволяли освободить маму от воспитания сына. Сначала были няня и кормилица, потом гувернантка – красивая холеная барышня, учившая его манерам. Английским языком с Гришей занималась студентка из папиного университета. Мама, благодаря папиным деньгам и собственной лени, тратила все время на общение с подругами, такими же, как она, изнеженными хорошей жизнью дамами. В ее от-

сутствие и няни, и гувернантки, и учительница английского «занимались» папой. Однажды мама, неожиданно вернувшись из гостей, застала отца, поровшего ремнем гувернантку по обнаженным ягодицам в своем кабинете. Мама закатила истерику. Тогда отец позвал сына и с пафосом заявил: – Я не позволю, чтобы моего сына наказывал кто-либо, кроме меня. И когда увидел, как эта паршивка стегала Гришу за невыученный урок, я не сдержался и наказал ее тем же ремнем. Гриша, это было так? – спросил отец, одной рукой до боли сжимая Гришино запястье, а второй показывая кулак. Мальчик не понял, за кого больше испугался, за маму или за себя, но на всякий случай поспешил сказать: – Да, мамочка. Папа увидел, как она била меня ремнем, и заступился. Тогда мама помирилась с отцом, а у Гриши появился шикарный велосипед. После того, что он видел через замочную скважину, ему захотелось, чтобы папа так же наказал и учительницу, и новую гувернантку. Мальчик взял за правило подглядывать, когда папа вызывал к себе в кабинет работниц. Наказанные женщины выходили из кабинета румяные, с блестящими глазами и через несколько минут учили ребенка честности, верности и правде. Мама, уходя на вечеринки, целовала сына в щечку, давала шоколадку и просила говорить обо всем, что происходит в ее отсутствие. Папа трепал ему кудряшки, дарил игрушки и просил ничего не рассказывать маме. Гриша делал то, что просили любящие родители. А вскоре он перестал учить уроки, заставив учителей выполнять задания вместо себя. Однажды он попросил студентку раздеться перед

192

193

Слова, звучащие из уст, минуя сердце, посеют среди ангелов хулу

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ним, пригрозив, что в противном случае мама узнает, чем они занимаются с папой в кабинете. Она вспыхнула и хотела дать мальчишке пощечину, но, вовремя одумавшись, смирилась и подняла подол. Гришу это не впечатлило. Наверное, по причине малолетства. Однако через семь лет именно таким способом он приобрел свой первый сексуальный опыт. В двадцать четыре парень познакомился со своей будущей женой, благодаря папенькиной блудливости и маменькиному попустительству. К тому времени Гриша учился на пятом курсе медицинского института и, будучи верным своей детской привычке исследовать внутренности им же убиенных мелких зверушек, готовился стать патологоанатомом. Походы в «анатомичку» и морги только утвердили его выбор. Там было так тихо, загадочно, необычно. Тела людей похожи на музейные экспонаты. Некоторые красивы даже в смерти. Здесь не испытываешь страха перед ошибкой, когда во время операции живого человека превращаешь в «куклу» и потом мучаешься, страдаешь и ждешь наказания. С детства наблюдая за своими родителями, Гриша понял, что они те же куклы, только говорящие, но не догадывающиеся, что «кукловод» находится совсем рядом. Страх быть уличенными во лжи, лености и по большому счету сходство с теми, кого они считали чернью, делал их жертвой собственного сына. Папа боялся, чтобы замочная скважина в его тайную жизнь, о которой знал только Гриша, не расширилась и не сделала тайну доступной многим. Мама настолько заигралась в любящую жену, что перестала верить даже себе. Как все примитивно! «Куклы» в «анатомичке» намного загадочнее. Парню самому пора за-

водиться своей живой куклой, чтобы не возбуждать подозрений и быть как все.

194

195

Новая история не начинается, пока не окончится предыдущая Папины сексуальные куклы, которых Гриша подбирал по выходе их из кабинета, на роль жены не подходили. При всем его безразличии к браку и семье он хотел найти существо трепетное и влюбчивое, которому можно будет заморочить мозги собственной избранностью. И вот однажды, устав искать избранницу по библиотекам и филармониям, он сидел и музицировал дома. Вдруг из отцовского кабинета послышался шум, явно не сексуального характера. Потом распахнулась дверь и оттуда выбежала красивая в своем гневе девушка, в порванной блузке и с одной туфлей в руке. Следом за ней вышел папенька. Растрепанный, с окровавленной головой, без очков, с полуспущенными штанами, он был смешон и жалок. Сын не сдержался и расхохотался, прервав симфонию Баха такой неприличной нотой. Гриша не мог позволить девушке выскочить из квартиры в таком виде хотя бы по причине безопасности семьи. Отвел ее в свою комнату. Вернувшись в зал, залепил пощечину папе, оттащил его в кабинет и забрал из кармана его пиджака портмоне. Выйдя, запер кабинетную дверь снаружи. Давно пора поменять правила игры, тем более появился повод. Когда Гриша вернулся в свою комнату, девушка рассматривала коллекцию книг.

– И как вы умудрились вляпаться в подобную историю? – спросил он, чтобы завязать разговор.

Ниже – только вверх

– Пришла по объявлению. Искали корректора, имеющего опыт в журналистике. Я учусь на факультете журналистики. По телефону хозяин показался человеком приличным. Обещал хорошую оплату.

– Вы слишком красивы, вот папенька и не удержался. Обычно он себе такое не позволяет, – солгал парень, стараясь успокоить девушку, а сам подумал: «Старый павиан! Надо его припугнуть, сказав, что девчонка хочет накатать заявление. А тогда можно будет папочку доить, пока вымя не усохнет». – Давайте простим ему эту шалость. Он расстроен скандалом с мамой, неприятностями на работе... Если хотите, он перед вами извинится и компенсирует моральный ущерб.

– А вас как зовут, рыцарь?

– Григорий.

– А как зовут столь смелую воительницу? – спросил он, подумав, что именно она и станет его женой.

– Анна Лисовская, журналистка, правда, будущая. Предложение Гриша сделал через три месяца, когда привык играть влюбленного, а она влюбилась по-настоящему.

Книга первая

Гремучая смесь

Григорий занервничал. Для него это был шанс пойти в гору. Но существовало одно «но» – отсутствие денег на игру. Вчера он опустился ниже уровня канализационных труб, остался без копейки. Пришлось добираться домой пешком. Даже на метро не хватало. Но вдруг его осенило: «Анька вчера получила крупный гонорар за свои публикации и отложила деньги на ремонт квартиры. Буду искать. Вот только где? На кухне, в банках с крупой, в морозилке? Нет! Может, в белье? Тоже нет! В старых сапогах?..» Григорий безумно обрадовался, найдя 12000 долларов. Квартира представляла собой жуткое зрелище. В поисках он все разбросал. Убирать не стал. На ум пришло другое решение: «Поохаю и скажу, что давно надо было поменять хлипкий замок», – и он выбил ногой дверной замок, который сломался от одного удара.

Сегодня Григорию позвонили и сообщили, что в покерном клубе в Серпухове собираются серьезные игроки. Вход в игру стоит десять кусков «зелени». Играть будут в «техасский холдем». Сообщили пароль и положили трубку.

…В девяностых Григорий владел собственным казино. Тогда было проще и открыться, и руководить. Записал в уставе «Игорная деятельность», накрыл «поляну» кому надо и играй, не хочу! Но тут черт его попутал играть в своем казино. Захотел умнее всех быть. Подумал, если договорился со своим крупье, значит, никто ничего не узнает. Узнали. От того же крупье, который обиделся, что хозяин казино ему малую долю от выигрышей отстегивал. Побежал, сучонок, стучать авторитету, которого Гриша в ту ночь за карточным столом обыграл. Слава Богу, обошлось сломанной рукой и отнятым казино. У него до сих пор тряслись руки при воспоминании об этом. В том, что у отца после этого начались

196

197

Нежелание расстаться с былыми привычками только осложняет поиск правильного пути

Ниже – только вверх

проблемы с сердцем, Григорий себя виновным не считал. По его мнению, папаше, старому павиану, не надо было по молодухам бегать. Если бы тогда отец дал денег в долг, то и казино не отняли б, и мать не пилила б отца за измены. Как же папенька удивился, когда мать узнала о его любовных похождениях! Отец тогда приходил к сыну на нее жаловаться. А сыну так хотелось сказать: «Это я тебя слил, папаня! За то, что ты денег не дал». В глазах родителей Гриша всегда был честным, порядочным мальчиком, преданным семье. Наверняка, умирая, они думали так же. А он и не стал никого в этом разуверять. Он даже взял у папаши денег на поиски сволочи, которая папеньку заложила. Деньги, естественно, проиграл, а папе сообщил, что его предал старый университетский товарищ, давно положивший глаз на жену друга. Ему было забавно наблюдать за тем, как все они перегрызлись.

Книга первая

Гремучая смесь

подслушивающих устройств. Потом охрана, поговорив по рации, подвела его к другой камере. Он опять произнес кодовые слова. Открылась вторая дверь тамбура и, гостя встретил человек, с которым он разговаривал по телефону. Следуя за ним, игрок поднялся по лестнице и попал в комнату, где вокруг покерного стола, не считая крупье, разместилось пять человек. Охранник, дождавшись всех, вышел и запер дверь с той стороны.

– Господа, играем в «техасский холдем». Вход десять тысяч. На эти деньги получите фишки. Клуб забирает себе десять процентов. Победитель все остальное. Новая колода после каждого круга. Крупье один на всю игру. Начинаем с пятидесяти долларов и поднимаемся вдвое через два круга вместе с заменой колоды. Прошу к столу. Об одном никогда ты не скажешь с уверенностью: где заканчивается малое и начинается нечто великое

– Улица Маршака, дом пятнадцать, – уточнил Гриша адрес, когда такси въезжало в Серпухово.

– Вот и он, дом пятнадцать. С вас семь тысяч, – озвучил цену таксист, остановившись возле неброского здания.

– Ну, ты загнул! Здесь и пятерки много будет. Держи четыре пятьсот. Хотя, ладно, на вот еще сто. Вообще-то Григорий знал, что подпольщики будут играть в двадцать втором доме, но лучше пройтись пару минут пешком, чем получить в свидетели бомбилу. Встав напротив видеокамеры, он сказал пароль: – «Фулхауз лучше флеша». Железная дверь открылась, и он попал в тамбур, где его профессионально обыскали на предмет

Григорий столбиками выложил перед собой фишки стоимостью в пятьсот и сто долларов. Фишки по пятьдесят рассыпал по сукну. Надел солнцезащитные очки и достал свой талисман – брелок от первой машины, выигранной в покер. В начальных партиях он больше присматривался к партнерам, при этом ничего не теряя. Слева от него развалился мажор, обученный игре в сети. Он не стоит особого внимания. Слишком суетлив. Все эмоции написаны на лице. Особенно, когда приходит туз. Напротив – серьезного вида мужчина, очень осторожный в игре. Пару раз забрал банк на флеш и сет валетов. Тоже не противник.

198

199

Ниже – только вверх

Ставки стали повышаться. Григорий взял крупный банк, когда на терне выпало два короля и туз, а потом на ривере еще один король. Все скинули, и он остался с крепким мужчиной, шикарный костюм которого плохо скрывал бандитскую сущность. Мужик со своими двумя тузами пошел на все, думая, что Гриша испугается. Но то, что для большинства просто азартное развлечение, для Григория – жизнь. Он доверял своей интуиции и уму. О волнении свидетельствовал только пульс, учащающийся при каждом его ходе. Игрок выложил трех королей на его два туза и забрал фишки. Бандит, играя желваками, посмотрел на Григория, не скрывая некоторой доли восхищения во взгляде, и ушел, оставив визитку. Григорий, не разглядывая, спрятал ее в карман и чтобы успокоиться, стал складывать фишки в столбики. Их количество росло, а с ними росла его уверенность в удаче. Еще немного, и можно будет открыть собственную клинику. После трех часов игры «мажор» и тот, кто встретил Гришу в клубе, проиграли все фишки и покинули зал, не особо раздосадованные. За столом остались четверо. Больше всех фишек было у Григория, «осторожного» и единственной в этой комнате дамы. Она была необычайно красива и изящна. Особо обращали на себя внимание тонкая шея и кисти рук. Григорий живо представил, как запрокидывает ей голову, смотрит на пульсирующие от возбуждения шейные артерии и, словно демон ночи, пьет ее без остатка. Через час ушел «осторожный», побоявшись поднять ставки на блеф «изящной». А потом его съели большие ставки. За столом остались трое игроков. Вскоре Григорий обыграл мужчину. Осталась 200

Книга первая

Гремучая смесь

За столом осталось четверо. Больше всех фишек было у Григория, «осторожного» и единственной в этой комнате дамы. Она была необычайно красива и изящна.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Полуправда всегда заполняется ложью

дама. С женщинами Грише раньше не приходилось играть в покер, а вот в житейских играх он побеждал всегда. Как ему хотелось, чтобы она увидела в его глазах превосходство и то, что мысленно он овладел ею. Но все вышло по-другому. Вместо ужаса, он прочитал в ее глазах насмешку. Это его разозлило. Не могли его так подвести интуиция и опыт. У него же фишек на двадцать семь тысяч, а при раздаче пришло три дамы. Редкая удача! Он пошел вабанк и поставил все свои фишки на стол. В ответ на это дама усмехнулась, выложила двух королей, валета, поднялась с места и стала ждать, какие карты положит крупье. Валет! У нее две пары против Гришиного сета дам. Во рту пересохло, пульс замер. Еще одна карта, и он поимеет и эту изящную сучку, и судьбу-злодейку! Карта, которую так медленно доставал крупье, невыносимо долго падала на стол. Григорий приподнялся, уцепившись за край стола побелевшими пальцами, мысленно подгоняя ситуацию. Выпал король пик. Три дамы, три его жалких, никчемных дамы, были биты этой изящной тварью. У него остались последние две тысячи фишек и еще две тысячи наличными. Он достал их из кармана против правил. Крупье, увидев кивок женщины, согласился принять ставку. Оставшиеся двадцать минут Гриша смотрел, как умирает его мечта. Он был разбит, повержен, унижен и растоптан. Когда игра закончилась, у него не было сил встать из-за стола. Проходя мимо, женщина положила руку на его плечо и тихо промолвила: – Вы слишком эмоциональны... Так недолго и сгореть. Спасибо за игру.

– Кто вы?

– Та, которая вас поимела…

Запасной ключ от морга Григорий сделал, когда еще был патологоанатомом. Будто заранее знал, что придется стать санитаром здесь же. Хотя, если начистоту, он заказал ключ сразу после пропажи денег, собранных персоналом больницы на подарок главврачу. Когда выяснилось, что деньги украл кто-то свой, стали собирать заново. Вор одним из первых внес свою долю и, естественно, дал из украденных денег. Раскладывая купюры по номиналу, санитарка увидела свою сотку, на которой записала телефон подружки. Григорий сразу вызвался пригласить знакомого мента для проведения расследования. Хорошо, что эти деньги он не проиграл. Они принесли ему удачу. Перебрав всю пачку, Гриша нашел купюры с пометками: две с телефонными номерами и на одной, тысячной, сам нарисовал бубновый туз. Все знали, что этот знак он ставит при любой возможности. Потом зашел в пустую ординаторскую и подложил пачку банкнот во внутренний карман первой попавшейся куртки. Затем «свой мент», карточный должник, прощенный в счет будущих услуг, явился к главврачу и предложил провести обыск в ординаторской, сестринской и в других помещениях. Естественно, честный персонал согласился. Когда из кармана коричневой куртки извлекли меченые купюры, Гришину по метке опознал дантист. Тутто и вспомнили о денежке санитарки с номером телефона. Все взгляды нацелились на владельца куртки. Им оказался интерн, обаятельный парень, всеобщий любимец, подающий надежды будущий хирург. Настоящий похититель не замедлил ска-

202

203

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

зать, что когда-то он одалживал ему до зарплаты. Но все восприняли это как простую мужскую солидарность, желание выгородить товарища. На следующий день интерн уволился, а через неделю повесился. Гриша нес его гроб и выступил на панихиде. До сих пор вспоминает о пацане с грустью. Откуда ему было знать, что парнишка такой совестливый? Интерн оказался его первой случайной жертвой. После того инцидента отношение к Григорию резко изменилось, ведь люди чувствуют ложь. Сначала он ощутил полное отчуждение, потом был первый выговор за опоздание ... Но когда его жена, дура-Анька, потащилась к главному молить о психиатрической помощи для мужа-игромана, не забыв пожаловаться на частые пропажи денег из дома, Григория попросили уволиться. Альтернативой была возможность превратиться из патологоанатома в клиента морга. Для Григория главным в работе была не должность, а прилагающиеся к ней возможности. Поэтому он согласился написать заявление об уходе, при условии, что останется работать в морге санитаром. Все с облегчением вздохнули и согласились. Теперь он повелитель морга и всех его обитателей. Кроме него, тут работают еще два санитара. Их задача подготовить тела и уложить их на столах к приходу Григория. Патологоанатом, занявший его место, всячески старался самоустраниться от проведения вскрытия. Ему недоставало не то цинизма, не то хладнокровия. Отперев морг, Гриша включил свет и увидел трех клиентов, ожидающих его прихода на столах из нержавеющей стали. Первый, грузный мужчи204

Отперев морг, Гриша включил свет и увидел трех клиентов, ожидающих его прихода на столах из нержавеющей стали.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

на средних лет с пробитым черепом и сорванным скальпом, явная жертва ДТП. Второй – совсем мальчишка с огнестрельным ранением в грудь. Третья – рыжеволосая девушка без признаков насильственной смерти. Голубоватая бледность кожи и точеные формы делали ее похожей на фарфоровую вазу династии Мин. Одного взгляда на ее локтевые сгибы было достаточно, чтобы диагностировать смерть от наркотической передозировки. – «Оставлю ее «на десерт», – решил Григорий. Для начала он разложил на подносе инструменты: хромированный секционный нож, набор скальпелей, ланцет и трепан. Потом поменял ланцет со скальпелем местами, соединив их концами лезвий. Рядом на стол положил дрель с насадками. Надев зеленый халат, марлевую маску, резиновые перчатки, он приподнял ланцетом скальп с лица мужчины и оторопел. Перед ним лежал человек, пару дней назад поставивший Григория на счетчик за карточный долг! Григорий изменил свое решение. «Десертом» сегодня будет он!

– Вы просили позвонить, когда найдется рыжая девушка. Товар прибыл. Будет готов через час, – сказал кому-то в трубку и, сняв перчатки, достал из сумки косметический набор. Губы покойницы вспыхнули алыми маками, после того, как Григорий подвел их ярко-красной помадой. Труднее было определиться с выбором туши и теней. Он решил, что при бледно-голубой коже черная тушь и зеленые тени сделают лицо более живым. Снова надев перчатки, с помощью тончайших хирургических нитей и иглы слегка приподнял мертвой девушке веки. Закапал глаза для усиления блеска, окатил тело водой из шланга,

включил обогреватель и достал из шкафа свадебное платье, белье, чулки. Белье убрал назад. Через полчаса тело размягчилось. Только успел закончить с одеванием, как в дверь позвонили. Прежде чем открыть, Григорий посмотрел в глазок.

– Добрый вечер. А где она? – спросил странный заказчик. Патологоанатом кивнул в сторону стола. Клиент подошел к женщине, внимательно осмотрел ее и удовлетворенно кивнул. Достав из дорогого портмоне деньги, не пересчитывая, протянул исполнителю.

– Здесь оплата за шесть часов. Если я опоздаю с доставкой, то перезвоню и добавлю по приезду.

– Э нет. Так не пойдет. На вынос не даю. У меня рядом свободная комната.

– Видите ли, дело в том, что мой хозяин никуда не выезжает, – сказал заказчик, протянул повелителю морга еще одну пачку купюр и позвонил по телефону. Зашли двое и вынесли рыжую. «Ненавижу извращенцев, даже если они дают мне деньги на игру», – метнул яростный взгляд в спины уходящих Григорий и не без удовольствия вспомнил, что «случайно» не сделал анализ на СПИД невесте-наркоманке.

206

207

Бесконечность боится быть умноженной на ноль – Теперь можно и развлечься, – потирая руки, решил Гриша. – Как же звали моего кредитора? Вспомнил! Точно. Дмитрий Андреевич. Извините, дорогой, что запоздал с отдачей долга. Напомните, сколько я должен? Две тысячи долларов? Будьте любезны, получите! – тщательно отсчитав купюры,

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

он вложил их в холодные руки покойника. Доллары выпали на пол.

– Нехорошо отказываться от денег. Я дал, а вы на пол бросили! Ничего, я не гордый, подниму. Для меня карточный долг превыше всего. Но больше предлагать не стану! – разговаривал с покойником Григорий. За час он сделал то, что полагается делать патологоанатому в таких случаях. Вскрыл череп, стараясь, чтобы черепушка не упала на пол. Некрасиво, если она покатится. Достал мозг и положил его в лоток. Произвел продольный разрез от яремной ямки до паха, отделяя все то, что держит требуху в теле, и достал потроха. «Как много органов, уже не нужных клиенту, приходится выбрасывать на помойку! – сокрушался Григорий. – Неужели нельзя их изъять, пока от них толк есть? Для многоуважаемого Дмитрия Андреевича я сделаю исключение. Его вполне здоровое, несмотря на возраст, сердце принесет пользу». Тщательно протерев скальпель тампоном, Григорий собрал органы и, сделав все необходимые для анализов срезы, положил их в формалин. Полость черепа набил старыми газетами и специально для Дмитрия Андреевича затолкал туда же свои старые трусы. Накрыл череп лоскутом скальпа и наложил свой фирменный изящный шов. Макияж завтра сделает дневная смена. Она же и оденет. «Всенепременно надо сходить на кладбище и кинуть горсть земли на крышку гроба, – подумал патологоанатом, взял сердце и вышел во двор. – Шарик! Шарик! – позвал. – Хороший мой. Наверное, голодный. Забыл я про тебя. Извини, запарился. Смотри, что я тебе принес!»

Брошенное с оттяжкой сердце шлепнулось на асфальт, и Гриша ушел, чтобы не слушать урчанья собаки, пожирающей человеческую плоть.

208

209

Бесстрашие перед собственными неприятностями только усиливает чувство сострадания к другим Последнее время Анна испытывала ужасную усталость. Делать ничего не хотелось, даже приготовить ужин было тяжело. Сил хватало только дойти до кровати и лечь спать. А еще грудь набухла, болит, внизу живота странное ощущение... Она легла в постель. И снова пришли мысли о том, как они с Гришей живут. Живут они небогато, но этих денег хватает и на погашение кредита за машину, и нормальное питание, и на одежду. Но почему такими долгими, тягучими кажутся дни, недели, месяцы? Может, потому, что она перестала мечтать? Мечтать об идеальной семье, которую сама себе выдумала еще девчонкой. Тогда она видела, как это будет. А вышла замуж, и все оказалось совсем по-другому. Мечта о сказке отошла на задний план, а позже совсем угасла. Сначала Анна грешила на финансовые проблемы, но сейчас поняла, что так на нее влияет Григорий. Как и большинство женщин, она хотела ребенка от любимого мужчины и сейчас готова бежать в аптеку за тестом, чтобы убедиться, что не ошибается. Но нужно сначала понять, как она сама относится к случившемуся. Рада или нет? «Конечно, рада, вот только Гриша разозлится. Будет говорить, что и так у нас нет денег, а тут беременность, ребенок, временная потеря трудоспособ-

Ниже – только вверх

ности. И поговорить не с кем. Мать уехала так неожиданно и так некстати. Не у кого просить совета. С Гришей говорить об этом боюсь. А мне нужен совет! Нужна поддержка! Со мной что-то происходит. Я становлюсь другой, неизвестной мне ранее женщиной», – с этими мыслями она заснула, а утром проснулась в ужасном самочувствии. Приготовила завтрак, села напротив мужа.

– Думаю, мы можем продать машину и выплатить твой долг! Но я хочу, чтобы ты понял, так дальше продолжаться не может, – каждое слово ей давалось трудно. – Я согласна рассчитаться с долгами только ради ребенка!

– Ребенка!? – воскликнул он.

– Да, я беременна, – ответила Анна, ушла в спальню и взяла в руки первую попавшуюся книгу, хотя читать совсем не хотелось. Ей было очень тяжело. Не по силам одной тянуть этот воз. Зарплаты журналиста не хватало, особенно если учесть тягу мужа к карточной игре. Она уже думала заняться бизнесом, но это не ее. А на мужа надежды мало. Сколько раз он обещал больше не играть в долг, и все повторяется снова и снова. Она искренне хочет ему верить, однако больше не может. Она не ждет от него ничего, но очень боится, что он уйдет. Ей важно, чтобы он просто был с ней. Пускай играет и тратит свои деньги, как хочет. Она ему не судья. Ее Гришенька просто человек со своими слабостями. Она ненавидит тех, кто придумал казино. И пусть ей не хочется лезть в это дерьмо, она сделает все от нее зависящее, чтобы защитить мужа, себя и будущего ребенка. Защитить свое будущее.

210

Книга первая

Гремучая смесь

Идущий собственным путем оставит позади бредущих скопом Потратив два месяца на журналистское расследование, Анна выявила целую сеть нелегальных казино в подмосковных городах. Но для убойного материала данных было маловато. А тут редкая удача. На нее неожиданно вышла сотрудница покерного клуба. Теперь на руках у Анны были документы с указанием точных адресов подпольных игровых залов в снятых квартирах или в помещениях, где раньше размещались легальные. И везде фигурировала фамилия одного и того же человека. Анна сняла копии с документов и во время редакторской планерки показала их редактору, добавив, что имеется видеозапись о том, как участковый инспектор вместе с чиновниками социальных служб отнимает квартиры у бывших детдомовцев, одиноких пенсионеров и пьяниц. Редактор сказал, что даст команду о размещении материала о казино на первой полосе завтрашнего номера. Материал про участкового пойдет в следующем. А пока он сделает звонок заместителю прокурора Московской области генералу Игнатенко. Через пятнадцать минут редактор пригласил Анну к себе и сообщил, что материала в завтрашнем номере не будет. Необходимо перепроверить факты. Потом улыбнулся, как бы извиняясь, и отправил журналистку в бухгалтерию получить премию за материал про отжим квартир. Напоследок добавил, что отдает ей все отгулы, накопившиеся за год. А казино будет заниматься другой человек.

211

Ниже – только вверх

Прошла неделя. Анна стояла у окна в ожидании разговора с начальством и смотрела на дрожащие на ветру листья тополя, ей казалось, что нет ни будущего, ни прошлого, вообще не существует времени. А через час она плакала, стоя под тем самым деревом, потому что ее уволили с работы. Начальник объяснил свое решение тем, что ее интерес к казино вызвал гнев людей, финансирующих газету. Дабы защитить коллектив и себя, он вынужден был пойти на крайнюю меру, то есть попрощаться с ней. В общем, Анна к этому была готова, но все равно горло сдавил ком обиды, поскольку неудачи, преследовавшие ее последние три месяца, достигли апогея именно в тот момент, когда она так нуждалась в поддержке. Слезы хлынули так, как проливается дождь после сильной грозы. Но сдаваться она не собиралась. Не зря же она сделала копии документов, с ними пошла в приемную Следственного комитета и после разговора с дежурным около часа беседовала со следователем, проявившим интерес к собранным ею материалам. Особенно его заинтересовали казино в городах Серпухов и Пушкино. Следователь забрал документы, записал координаты Анны и пообещал с ней связаться.

Книга первая

Гремучая смесь

Григория выгнали из морга после того, как очередной клиент не вернул вовремя «куклу». Пришлось два часа объяснять разгневанному мужчине, почему он не может получить тело своей дочери. Естественно, он не поверил ни одному слову Григо-

рия и пошел жаловаться главврачу. Слава Богу, в это время труп девушки вернули в морг, но Грише все равно пришлось уволиться по собственному желанию. После двух недель бесполезных поисков работы, разбирая старые бумаги, он нашел визитную карточку. Хотел было выбросить вместе с остальным мусором, но вдруг вспомнил ее владельца. Визитка принадлежала мужику бандитской наружности, с которым Григорий встретился за карточным столом в Серпухове. «Чем черт не шутит», – подумал он и набрал номер.

– Добрый день, возможно, вы меня не помните. Меня зовут Григорий. Мы встречались при несколько необычных обстоятельствах. Сидели за одним столом в месте, куда входной билет стоил десять тонн «зелени». Вспомнили?

– Вспоминаю, вспоминаю… Хотя это было давно.

– Мне нужна работа. Не сможете помочь?

– Давайте встретимся. Приезжайте завтра в то же место. Спросите Антона.

– Но я сейчас «на мели».

– Это не проблема. Надеюсь, на такси деньги найдете. Взяв деньги, спрятанные женой в бельевом шкафу между простынями, Григорий вызвал такси и поехал на собеседование. Охранник вызвал Антона, и они поднялись в зал.

– Я дам тебе три штуки баксов, и ты войдешь в игру, – сказал Антон. – Не переживай, ты обязательно выиграешь. Вот эту штуку засунь в ухо и слушай, что тебе будут говорить. Там видеокамеры. – Он показал на стены. – Кстати, тогда ты все равно не выиграл бы.

212

213

Невидимые подземные воды управляют теченьем на поверхности

Ниже – только вверх

Все получилось так, как и предсказал Антон. После игры Григорий отдал ему выигрыш и получил свои десять процентов. После этой встречи он участвовал в разводе лохов семь раз, и сегодня должна состояться большая игра. Антон выдал ему пятьдесят тысяч долларов и сказал, что за столом будут десять человек. Григорий подсчитал свою долю от выигрыша, в котором уже не сомневался, и пообещал себе утром собрать вещи и уйти от жены. Утомили ее морали.

Книга первая

Гремучая смесь

Анна готовила ужин, когда в программе «Время» сообщили, что в Серпухове работники ФСБ накрыли подпольное казино. В результате операции изъяли кассу на пятьсот тысяч долларов. Задержано десять игроков и сотрудников казино. Журналистка обрадовалась, подумав, что есть все-таки справедливость в этой жизни, как вдруг увидела среди задержанных своего мужа. Первой мыслью было мчаться вызволять его. Но она не запомнила куда и позвонила человеку, которому отдала документы, рассчитывая на его помощь. Шли минуты, а следователь не брал трубку. Ужин был готов. Но для кого? Теперь она этого не знала. «Что же я наделала»! – корила себя Анна. Схватив пальто, она бросилась к двери, чтобы ехать в участок, как вдруг зазвонил телефон.

– Лисовская слушает, – поспешила ответить, увидев фамилию следователя.

– Вы телевизор смотрели? Захват казино видели?

– Да. Что с моим мужем?

– Мы его отпустили.

– Спасибо вам большое, я знала, что справедливость восторжествует.

– Всего вам хорошего, Анна. – И следователь отключился, не дожидаясь ответа. Двоякие чувства переполняли ее в ожидании мужа. «Что делать? – вертелось в голове. – Говорить, что я причастна к его аресту? Ни в коем случае! Он меня не поймет». Решила промолчать и сделать вид, что ничего не знает. Предчувствуя скорое возвращение мужа, стала накрывать на стол. В дверь позвонили. Она бросилась открывать. На пороге стоял Григорий. И по всему видно, он был вне себя.

– Гришенька, дорогой, что случилось? – плохо справляясь с испугом и растерянностью, спросила Анна.

– Не спрашивай. Я в дерьме по уши. Какая-то сволочь поломала всю мою жизнь. Найти бы мне этого стукача! Достав из бара коньяк, он выпил больше половины бутылки из горлышка. Анна растерянно молчала...

– Я исчезну на время. Будут спрашивать, ты ничего не знаешь.

– Что случилось? Зачем тебе уходить? Кто тебя будет искать?

– Меня арестовали, но почему-то выпустили. Подошел какой-то мужик, спросил мою фамилию и распорядился отпустить. Теперь люди будут думать, что я та сука, которая их заложила. Этого они так не оставят. Он допил оставшийся коньяк и ушел. «Господи! За что мне все это? Я просила тебя избавить моего мужа от пагубной страсти. Разве я о многом просила? Почему так несправедлива судьба! Сколько теперь задолжал муж?»

214

215

Ниже – только вверх

Только любящее сердце не заметит разницы между возвышенным и падшим На следующий день Анна позвонила знакомому и попросила заняться продажей машины. Ждать до воскресенья, когда приходит много клиентов, она не могла. Знакомый подсуетился, и к вечеру нашелся покупатель. Правда, цену давали значительно ниже той, на которую она рассчитывала. Пришлось соглашаться. Положив пачку денег в сумку, она пошла к остановке. Автобус уже трогался с места, когда в салон влетело трое мужчин. Дорога предстояла не близкая, можно попробовать отдохнуть, и женщина, прикрыв глаза, окунулась в свои мысли. Она все чаще вспоминала свою прежнюю жизнь. Ей всегда нравились напористые мужчины, умеющие произвести впечатление, заполняющие собой все пространство. Таким оказался Гриша. Он добивался поставленной цели любой ценой. Эта сила и воля просто ослепляли Анну. Она готова была идти за ним неважно куда. Он производил впечатление удачливого и ловкого человека, и что самое опасное, соблазнителя. Она понимала это, но не могла, не хотела вырываться из плена его глаз и рук. Ей хотелось дарить себя всю без остатка, принадлежать только ему. Но вскоре она узнала другого Григория, холодного, отстраненного. У него появились интересы, которым он отдавал больше времени, чем ей. А когда-то она с удовольствием наблюдала, как, прикрыв голубые глаза, Гриша наигрывал что-то на гитаре. Она любовалась им, записывая в блокнот свои ощущения. В то время ее смущали даже его страстные поцелуи, а теперь восприятие мужа совсем иное.

216

Книга первая

Гремучая смесь

Выйдя на своей остановке, Анна обратила внимание, что парни, на ходу заскочившие в маршрутку, идут за ней следом. Это не вызвало у девушки особых подозрений, даже когда они свернули в ее переулок. Перед самым подъездом мужчины перегородили ей дорогу и, пригрозив ножом, потребовали отдать деньги. Она отшатнулась и посмотрела им в лица, чтобы запомнить. Один из мужчин дернул сумку. Но Анна вцепилась в нее обеими руками, потому что там были деньги для ее ребенка, и никакие ножи не страшили. К счастью, в этот момент к подъезду подошла соседка. Увидав ее, грабители отступили. Анна воспользовалась шансом, первая шагнула в подъезд и побежала на свой третий этаж, не дожидаясь соседки. Дрожащими руками открыла дверь и вбежала в квартиру. Закрыв все замки, стала смотреть в глазок. Соседка медленно поднялась на этаж и позвонила в дверь. Перепуганная Анна не стала открывать, боясь, что грабители могут ворваться вслед за нею. Постояв еще немного у двери, она подошла к окну. На улице никого не было видно. Зазвонил стационарный телефон, но она не стала брать трубку. Через минуту зазвонил мобильный, а потом снова домашний. Анна решила ответить, подумав, что может позвонить редактор, увидевший программу «Время».

– Я вас слушаю…

– Анна Лисовская?

– Да, это я.

– Прошу прощения за своих парней. Я накажу их за то, что они вас напугали.

– Что вам от меня нужно?

– Мне нужен ваш муж.

217

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Он ушел, не сказав куда. Я не знаю, где он.

– Когда увидите, передайте, что звонил Антон. Я не забыл про пятьсот тонн «зелени», сгнивших изза него. Он должен найти их к утру.

– Я не понимаю, о чем вы?

– Просто передайте мужу. Он поймет. Кстати, поздравляю вас с беременностью. Когда Аня положила трубку, дрожали не только руки, но и все тело. «Господи! Где мне найти полмиллиона долларов?» Григорий так и не появился, и она не знала, что делать. В детстве Анюта часто задумывалась над тем, зачем Бог создал зло. Вопрос был сложным. В поисках ответа она выдвигала разные гипотезы. Может, он создал плохих людей, чтобы другие казались хорошими? Иначе бы и понятия «хороший человек» не было бы, потому что все были бы одинаковы. А может, Бог создал зло, чтоб ему было веселее? Или он сделал так, чтобы обнаружить человеческие слабости, и при создании новых людей усовершенствовать модель? Естественно, с каждым годом Аня требовала от себя и от окружающих более убедительных объяснений происходящего. Со временем она стала думать, что Господь просто дал человеку право выбора: бороться со Злом или стать его рабом. Люди не рождаются злыми, такими их делает жизнь. Сейчас она абсолютно запуталась. Она в тупике. Ей казалось, что жить стало бы легче, если бы Гриша пил, дебоширил, а она ждала бы его у касс магазинов, пока ему оформляют протокол на пятьдесят рублей за украденную закуску, и радовалась, 218

Перед самым подъездом мужчины перегородили ей дорогу и, пригрозив ножом, потребовали отдать деньги. Она отшатнулась и посмотрела им в лица, чтобы запомнить. Один из них дернул сумку.

Ниже – только вверх

узнав, что у него действительно не было с собой денег. Ни злости, ни презрения, только терпение и ирония. И, возможно, она была бы счастлива. Наверное, смогла бы ждать его у кабинета венеролога с невозмутимым спокойствием на лице, будто и нет этой таблички на двери, и все происходит не с ним и, уж тем более, не с ней. Ждала бы его с улыбкой, как солнце, которое, невзирая ни на что, всходит каждое утро. Как бы она хотела доверять ему настолько, чтобы ждать. На ожидание у Ани не оставалось времени. Она была уверена, что Антон и люди, которых он представляет, не оставят их в покое. Получается, это она виновата в том, что муж задолжал немыслимую сумму и теперь в бегах, а его жизнь в опасности. Анна судорожно искала выход из сложившейся ситуации и вспомнила о визитке человека из Следственного комитета.

– Петр Сергеевич! Добрый вечер. Вас беспокоит Лисовская Анна. Мне надо с вами встретиться. Очень важно! Спасибо. Уже выхожу.

Книга первая

Гремучая смесь

Не успела она отойти от подъезда и двадцати метров, как ее остановил один из недавних грабителей. Его напарники стояли рядом с машиной и приветственно махали руками.

– Вам нужно поговорить с одним человеком, – мужчина ткнул Анне в руку телефон.

– Анна Ярославна, – раздалось в трубке, – приветствую вас. Антон.

– Добрый день, Антон.

– Нам надо встретиться. Это в ваших интересах. Ребята вас отвезут. И не отказывайтесь от предложения. Поняв, что сопротивление бесполезно и никакая соседка ей сегодня не поможет, Анна села в машину. Ехали вроде недолго, но ей, зажатой на заднем сиденье автомобиля двумя крепкими мужиками, поездка показалась бесконечной. Машина остановилась в каком-то переулке. Водитель и охранники вышли. К ней подсел Антон.

– Отдайте мне все, что лежит в карманах и в сумочке. Она послушно высыпала все содержимое.

– А где диктофон? – Антон по-хозяйски обшарил карманы ее куртки и джинсов. – Я в курсе, что ты собралась в Следственный комитет, мы знаем, что ты журналистка.– И он показал ей диктофон, найденный в нагрудном кармане куртки. – И еще мы знаем, что именно ты подняла бучу, после которой закрыли пятнадцать наших казино. Что прикажешь с тобой делать? Отрезать язык? Поломать пальцы? Убить? Бессмысленно. Твоя смерть не вернет потерянных денег. Сейчас мы поедем к нотариусу, и ты перепишешь на нас все, что имеешь.

– Я не являюсь единоличной хозяйкой квартиры.

– Не беспокойся, твой муж уже дал свое согласие. Правда, есть другой вариант. – Антон оценивающе посмотрел на молодую женщину.

– Какой?

– Мы подождем, пока ты родишь ребенка. А Гриша пока поработает на нас. Он ведь врач?

– Был патологоанатомом.

– Мы знаем. Значит, будет заниматься почти тем же.

220

221

Человек раскрывается красноречием, а спасается молчанием

Ниже – только вверх

– Зачем вам мой ребенок?

– Разобранные на части, вы с лихвой покроете наш убыток. Многие страдают из-за болезней сердца, у кого-то печень барахлит, почки отказывают. Про детские органы я вообще молчу. А у вас все органы здоровы, но, боюсь, вам уже абсолютно не нужны. Кстати, Григорий как врач этим и займется. Он ведь знает, как вынимать у человека органы? А узнав, что именно из-за вас потерял работу, удовлетворяющую его неуемную страсть к игре и деньгам, он сделает это с огромным удовольствием.

– Вы этого не сделаете, изверги!!! Вы же люди, в конце концов! – в ужасе заголосила Анна.

– Ну что вы, милая. Это всего лишь бизнес. И поверьте, многие будут рады. Одним махом и доход получим, и журналистке рот заткнем, чтобы другим неповадно было. Однако мой шеф принял другое решение. Он дает вам шанс. Думайте. У вас две минуты на размышление.

– Где мой муж? Он точно не узнает про казино?

– Не узнает, если сам не догадается.

– Я согласна. А что нам делать дальше?

– Уехать из города. Исчезнуть. И это ваши проблемы. Хотя и здесь я могу помочь. Возьмите адресок. Это контора, набирающая людей для работы на заводе. Там даже предоставляют жилье. А вообще, Аня, вы меня утомили. Принимайте решение, или я приму свое, и не обещаю, что оно будет гуманным.

Книга первая

Гремучая смесь

«Ну и пусть! Мне, главное, увезти Гришу подальше от Москвы, от извергов, отнявших у нас все и чуть не отнявших ребенка и любовь. А на любви можно построить все. В ней смысл жизни. Она сила, помогающая идти вперед, рассеивающая страх и сомнения», – на каком-то патетическом подъеме размышляла Анна. Она таки воспользовалась адресом, взятым у Антона. В течение получаса они подписали контракт на работу на каком-то мусоросортировочном заводе и в компании еще тридцати завербованных отбыли автобусом на новое место. «Надеюсь, там не будет соблазнов для Григория», – прижавшись к мужу, утешала себя женщина. Только принятое по собственной воле решение не бывает тяжелым

Через два часа Анна и Григорий подписали документы на квартиру и стали бомжами. Из имущества только рюкзак с бельем и верхней одеждой. Больше ничего взять не разрешили.

Автобус остановился в каком-то неуютном месте. Сквозь заплаканные дождем окна, куда ни глянь, всюду только серое небо да серые дымящиеся кучи. Двери открылись, последовала команда выходить. Люди шагнули прямо в дождь. Среди прибывших было несколько семей. Мужики все понурые, без искры в глазах. В женщинах еще теплилась надежда на то, что все образуется. Анна с мужем очень отличались от основной массы и манерой держаться, и приличной одеждой, и дорогими очками на красивом носу Григория. А еще тем, что Аня продолжала светиться неправдоподобной любовью к супругу, чувствуя себя «декабристкой». С новоприбывшими побеседовал высокий, коренастый мужчина, назвавшийся Петром. Он же по-

222

223

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

казал паре жилье – комнату с окном и столом на трех ножках. Даже спать было не на чем.

– При старании обживетесь всем необходимым, – сказал Петр, заметив удивленный взгляд Анны. «Неужели, копаясь в мусоре?» – подумала она и хотела уточнить, но ее перебил сопровождающий: – Пойдемте со мной, я покажу ваши рабочие места. В документах разбираетесь?

– Я журналистка, привыкла работать с бумагами.

– Вот и будете ими заниматься. А вы, Григорий, займетесь сортировкой. Вас ждут на участке номер четыре. Заметив реакцию мужа, Анна поспешила его успокоить: – Гриша, мы оказались в тяжелой ситуации. Но я верю, что это испытание нам по силам. Если мы справимся, а мы справимся с этой бедой, то станем сильнее.

– Это все слова! А здесь реальность. Реальность – она другая, Аня, ты это понимаешь!? Это тупик! Все! – вспылил Григорий.

– О чем ты? Как у тебя язык поворачивается говорить такое? Разве не ты всегда был образцом силы воли и стойкости?

– Все меняется. Люди, жизнь...

– Ты прав, меняется. Но вера в победу должна быть несокрушимой.

– Что с нее возьмешь, с этой твоей веры? – криво усмехаясь, промолвил Григорий. Ане почему-то вспомнился один далекий день из ее счастливого прошлого. … Было начало осени. С деревьев уже потихоньку опадала листва. Из окна их квартиры просматривался крохотный скверик, втиснувшийся меж-

ду домами. И вдруг на сквер, на опавшие листья пролился дождь. У нее появилось желание обуть резиновые сапоги, схватить зонт и выбежать под дождь. Хотелось вглядываться в рябящие в свете ночных фонарей лужи, вслушиваться в шум пахнущей свежестью воды, падающей сквозь решетки ливневки. Хотелось ощутить себя маленькой девочкой… Как не похож тот дождь на сегодняшний! Правда, она вновь ощущает себя маленькой девочкой. Но она тоже стала другой. И рядом с ней другой мужчина, совсем не похожий на того, из прежней жизни. Значит, ей предстоит бороться в одиночестве. Ей одиноко и грустно. Но девочка боится признать себя слабой и упасть на самое дно. Значит, надо верить в себя...

224

225

Они на свалке уже второй день. Здесь ужасный смрад. Воняет от всего и ото всех. Мечта только об одном, помыться, но это утопия. Вода только холодная, и электрическая плитка одна на три комнаты. Из предметов, напоминающих о цивилизации, только два одеяла, джинсы и свитер, да и те грязные. Еще есть обмылок и зубные щетки. Паспорта у них забрали, правда, остались водительские права, редакционное удостоверение и свидетельство о рождении.

– Гриша, нам нужен диван или кровать, – обратилась Аня к мужу. – Или хотя бы матрас. Мы замерзнем, если будем спать на полу.

– Попроси у Петра. По-моему, ты ему нравишься! – с ухмылкой ответил супруг.

– Почему я должна просить его? Ты мой муж. К тому же занимаешься разборкой мусора.

Ниже – только вверх

– Мне некогда. Я работаю, а ты бумажки с места на место перекладываешь. Найди время походить, поискать. Найдешь – я принесу. Возможно.

– Гриш, а ты изменился! – прошептала Анна и ушла, вытирая слезы.

Книга первая

Гремучая смесь

Над свалкой стоял тяжелый дух горелого тряпья, и Анне казалось, что она задохнется. Но вскоре она перестала его ощущать. В лунном свете между мусорных куч бродили людские силуэты. Значит, не одна она вышла на промысел. Люди рылись, вытаскивая одну вещь за другой, но делали это как-то медленно, будто находясь в медитативном состоянии. Аня принялась делать так же и вскоре нашла то, что искала. Матрас был завален мусором, и ей не хватало сил вытащить его. Но вдруг какое-то существо с недюжинной силой рвануло матрас и выдернуло его из-под завала.

– Ой, спасибо вам огромное! – обрадовалась девушка.

– Тебе спасибо, что нашла для меня добротную вещь! – отозвалось «нечто» женским голосом.

– Как, для вас?

– А вот так. Вали отсюда, а не то всю красоту попорчу!

– Ну, это уже слишком! Отдайте! – закричала Анна, вцепившись в свою находку. Тетка не замедлила ударить ее со всего маху кулаком под дых. Согнувшись пополам, Анна упала на землю и заплакала от боли и обиды. Повалявшись какое-то время среди зловонных куч, она

поднялась и поплелась к своему вагончику. Каким же было ее удивление, когда она увидела в комнате топчан. Анна была уверена, что точно знает, кто его принес, поскольку всегда верила, что Гриша, несмотря на агрессивность, добр. Надо непременно сделать для него что-нибудь приятное. Взяв картошку, которую ей утром дал Петр, и, удостоверившись, что у плиты никого нет, поставила варить. Она была готова держаться за ручки кастрюли, лишь бы никто не посягнул на еду, предназначенную ее Гришеньке. Как же она соскучилась по былым семейным вечерам за беседами и чаепитием! Гриша ночевать не пришел. А утром Анна проснулась от грохота и шума. Шатаясь и крича, муж пытался найти свою шапку. Он был пьян.

– Прикидывалась слабой! А ты оказалась вон у меня какая! – злобно ворчал он.

– Где ты был, Гриша? Я же переживаю!

– Переживает она! Тогда вставай! Слышишь? Ну, встань же! Мне нужна моя шапка. На улице мороз.

– Да успокойся ты, вот твоя шапка!

– Не смей затыкать мне рот! Я сам по себе… Дай шапку… Все, я ушел. А диван ты нашла какой-то детский. Он мне не по размеру, – рявкнул и выскочил за дверь в телогрейке нараспашку... Анна тоже не стала задерживаться в вагончике и пошла на работу.

– Спасибо вам, – сказала она, увидев Петра у входа.

– За что?

– Что отпустили вчера пораньше с работы.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Петр и спросил: – Как живот? Женщина в смущении опустила глаза и подумала:

226

227

Чем глубже погружаемся мы в жизнь, тем четче тело пробует изнанку

Ниже – только вверх

«Откуда он знает о происшествии? Разве там есть камеры? Или он следит за мной? А если так, то почему спокойно наблюдает за драками?»

– Будьте осторожны, Анна. Здесь свои правила. Порой очень жестокие, – добавил он, словно подслушав ее мысли. «А начальник охраны не такой уж бездушный и непробиваемый баобаб. Скорее, он человек добрый. И за его кажущимся безразличием скрыта отцовская заботливость», – подумала она, идя на рабочее место. Но это недолго занимало ее мысли, больше волновали отношения с мужем, которого она теряла. Размышляя о прошлом, не бойся будущего, не обворуешь вечность! Последнее время они почти перестали разговаривать. Он стал резок и груб с ней. На проявления нежности с ее стороны реагирует агрессивно. Порой Ане кажется, что она ему не нужна. А ведь она пошла за ним на самое дно. Вернее, из-за него. «И зачем мне эта работа? – задавалась она вопросом и не находила ответа. – Я понимаю, что ради куска хлеба. И всего лишь. А что она мне даст по большому счету? Связи? Карьерный рост? Или я смогу накопить какую-то сумму денег, чтобы уехать и снять квартиру? Ой, да не смешите! Не с моим мужем. Это тупик. Но всему происходящему должно быть объяснение. Я не понимаю, как Григорий может пить с этими невежественными людьми. Мне порой кажется, что он чувствует себя здесь, как свой. Такое ощущение, что он и рад тому, что не моется, ругается матом, спит, не снимая обуви и одежды...»

228

Книга первая

Гремучая смесь

Анне было тяжело находиться рядом с Григорием и наблюдать, как алкоголь с каждым днем выжигает в нем все, что она так любила. Как он ей ненавистен теперешний! Но вместе с тем, каждое утро она просыпается в страхе не увидеть его рядом. Она не знает, ждать ли ей его, прощать, верить. И хочет ли он ее прощения. «Живем, словно чужие люди. Это так странно, быть вместе и вдруг потерять друг друга. Что нужно сделать, чтобы вернуть наши отношения? Мне больно видеть то, что вижу, и я закрываю глаза. Я все время закрываю глаза, и получается, что я не живу, а сплю. Но жизнь моя не похожа на прекрасный сон. Это сплошной кошмар». Анна всегда верила в мечту. Даже в самые трудные минуты верила, что все можно изменить к лучшему. Ведь мир вокруг людей намного лучше, чем кажется. Зло – это результат слабости того, кто его совершает, и понесшие наказание за совершенное зло лишь закаляются для совершения нового зла. Нужно делать что-то хорошее с верой и осознанием того, что эти дела принесут пользу, пусть даже малую крупицу. Надо бороться. Недостаточно возносить молитвы к Богу и переходить дорогу на зеленый свет. Важно перестать быть равнодушным к тому, что происходит вокруг. Несмотря на понимание этого, она и сама в какойто мере тоже стала равнодушной и поддалась течению. А оно несло ее и больно било о камни. И все же она почему-то верила, что рано или поздно течение прибьет ее к нужному берегу. Анна не ожидала увидеть мужа в комнате.

– Где была, потаскуха? – заорал он, как только жена перешагнула порог. Хорошо устроилась? Ду229

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

маешь, я ничего не вижу? – расхаживая по комнате из угла в угол, рычал он. – Крысы первыми бегут с тонущего корабля! Что, крыса, хорошо он тебя дрючит? Пока ты там … я, между прочим, сутками в дерьме копаюсь!

– Что за бред ты несешь? Ты снова пьян? – только и смогла выдавить из себя оторопевшая Анна.

– Молчи! – крикнул Григорий и схватил жену за волосы. – Что морщишься! Больно? Или я дурно пахну? Брезгуешь? Он лучше пахнет? Эх ты… сука!

– Гришенька, у меня никого кроме тебя никогда не было и нет. Я же ради тебя готова на край света ехать!

– А кто тебя просил? Висишь на шее, как гиря. Кому ты вообще нужна? Ни рыба ни мясо, – он сплюнул на пол и отпустил ее волосы. Слезы ручьем хлынули из ее глаз. Это было самое страшное, что она могла услышать.

– Значит, я обуза?! Он постоял, глядя на нее безжалостными, налитыми кровью глазами, потом хлопнул дверью и снова ушел. Женщина опустилась на топчан. «Ну почему все меня унижают, почему говорят гадости даже самые близкие? Почему думают, что я выдержу? Или они ждут, когда сломаюсь?» Ей все чаще стало казаться, что она голая. Одежды, сшитые из иллюзий, износились. Она закрывала глаза руками, боясь собственной наготы, но продолжала мечтать, не чувствуя земли под ногами. Душу терзали дурные предчувствия, и все же она продолжала верить, что Бог ее любит. И только поэтому набирается смелости просить у него спасения, надеясь, что дальше сможет идти сама. Любимых у нее почти не осталось.

Анна проснулась с больной головой. Воспоминание о вчерашнем разговоре с мужем рвало ее сердце на части. Чувствуя, что работать не сможет, отпросилась у Петра, сославшись на плохое здоровье, и вернулась в домик. Только прилегла, как вошел Григорий. Она в страхе съежилась под одеялом. Но неожиданно он присел на корточки, взял ее за руку и сказал, что ревность помутила ему разум и что он вчера погорячился. Сказал, что по-прежнему любит, и попросил быть вечером нарядной, так как пригласил членов бригады на новоселье. Потом поцеловал и ушел. Анна чувствовала себя девушкой, приглашенной на первое свидание. Откуда и силы взялись! Она прибралась в комнате, тщательно вымыла голову и остатками губной помады и туши сделала макияж.

«Это же надо! Аньку посадил бумажки перекладывать, а мне мусор перебирать? Бригада, как на подбор, сплошные ублюдки, местные авторитеты. Впрочем, любую ситуацию можно использовать с выгодой для себя. Вот жена моя говорит, что ради меня все бросила. А я ненавижу ее морализм. А за то, что настучала про казино – убил бы. Знала она или нет, что я там деньги потерял, меня не волнует. Точно убью. И убью дважды. Но сам этого делать не стану. Решу задачу руками местных отморозков. Зачем самому пачкаться?» – обрадовался неожиданно найденному решению Григорий и обратился к «быкам», чтобы завязать разговор: – Ребята, а в картишки у вас играют?

– А ты что, любитель? Если есть желание перекинуться, приходи к нам вечером, часам к девяти.

230

231

Узкие щели – ворота большого зла

Ниже – только вверх

– Может, давайте соберемся у меня? И поиграем, и новоселье отметим. Здесь есть где выпивку купить?

– Ты себе этим голову не забивай. Бухло за нами. А играют тут на деньги или на интерес. Готов?

– Если ставить по копеечке, то готов. Перед приходом гостей Григорий проверил обзор видеокамер, которые должны записать будущее действо. Он знал, что главный охранник обязательно отомстит его корешам за Аньку. Пришли пятеро. Все навеселе. Григорий, как хозяин, разлил по стаканам принесенный самогон. Важно, чтобы к началу игры гости сильно захмелели. Играли в «Двадцать одно». Все шло по плану. За час Григорий спустил небольшую сумму, отложенную заранее, свои часы и старую одежду, в которую вырядился специально. Еще через полчаса проиграл часы жены. Щедро плеснув себе самогонки, обделил гостей, чем вызвал их гнев, и предложил играть дальше.

– На что теперь играть будешь?

– А в долг нельзя? С зарплаты отдам...

– В долг нельзя. Мы тебя не знаем. Но играть будем. Если выиграешь – забираешь все, что проиграл, а если проиграешь, мы забираем то, что захотим.

– Давайте, – согласился Гриша. Имея крапленые карты, гости сдали ему сразу десятку и туза. Очко! Но он продолжил игру, намереваясь проиграть, и поэтому они проиграть не могли, как бы ни старались.

– Еще карту... Черт! Не повезло. Перебор. Парни, давайте еще партию, чувствую, мне повезет.

232

Книга первая

Гремучая смесь

– Поиграем обязательно. Только сейчас заберем выигрыш, а потом снова поиграем. А выбираем мы твою бабу! – на этой фразе они громко заржали.

– Ребята, мы так не договаривались! – Григорий попытался возмутиться, но кто станет слушать, особенно когда двое уже срывали с женщины одежду. Григорий знал, что его глаза постоянно выдают эмоции, поэтому ему приходилось или отводить взгляд в сторону, или надевать защитные очки. Но сейчас он впервые радовался этому недостатку, желая, чтобы Анна увидела блеск неподдельного возбуждения и удовлетворения в его глазах. Жизнь не терпит пустоты, выигрыш и проигрыш идут рядом Его разбудили крики дежурного: – Петр Андреевич, у нас ЧП! Изнасилование!

– Где?

– В блоке, за которым по вашей просьбе ведется усиленное наблюдение. Потерпевшей оказывают помощь. Двоих насильников задержали, еще трое скрылись. Один из них – муж потерпевшей... Через пять минут начальник охраны был на месте. Предчувствие его не подвело. Потерпевшей оказалась Анна. Хоть на лице ее не было следов побоев, выглядела она ужасно. Женщина лежала, сжавшись в комок, с потухшим, устремленным в никуда взглядом и молчала. Не сумев ничего от нее добиться, Петр пошел к задержанным.

– Падлы, я предупреждал: у вас хорошо только тогда, когда у меня отлично. А вы мне ночь испортили! – рявкнул и сильным ударом швырнул на пол одного за другим насильников.

233

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Начальник охраны вскочил и ударил стоявшего ближе, вложив в удар всю силу. Второй отскочил и упал на колени.

– Начальник, не убивай! Не бери грех на душу! Это же баба! Да и муж ее говорил, она не против, ей не впервой. В натуре, начальник! Не бери грех на душу!

– Ты, перхоть, заткнись! Меня Бог простит! А если нет, то все одно мне легче будет, что избавлю землю от такой твари, как ты. Где остальные? Говори, падаль!

– Петр Андреевич! Он помер! – тихо сказал дежурный, который присутствовал в комнате. – Вы ему висок проломили. Что делать будешь? Не понравилось Глебу, как у дежурного глаза забегали и это его «что делать будешь?» Не «будем», а «будешь».

– Попробуй забыть. Инфу сотри и уходи. Дальше я сам. Дежурный ушел, а Глеб подтащил второго к бездыханному телу.

– Где они?!

– Пошли к ключнице. Я скажу, где это. Глядя на растекающуюся под насильником лужу, Глеб подумал: «Судя по всему, он обмочился, как это случается с теми, кто понял, что грань между жизнью и смертью очень тонка. В данном случае, ее почти нет. Но пока есть надежда, что можешь быть полезным палачу, скажешь все. А я стал палачом для этих гнид…» – Быстро! Показывай! – приказал, и спустя пятнадцать минут плутания среди куч мусора они дошли до трущоб, построенных теми, кто ушел из бараков и перешел на вольные хлеба.

– Там ключница живет. Мы постоянно у нее ханку берем.

– Отлично! – сказал начальник и вырубил проводника хуком слева, чтобы не мешал разговаривать. Но разговора не вышло. Двое были вусмерть пьяные. Глеб перетащил их на санях в дальнюю сторожку. Отправил охранника отдыхать, а сам стал терпеливо ждать.

234

235

Они упали как подкошенные и только через полминуты, хрюкая и корчась, стали приходить в себя.

– Кратко и внятно: что и кто? Быстро, мразь!

– Начальник, ты коней не гони. Все было по понятиям. Фраер сам жену предложил. Ты сказал с новичками не беспредельничать, так и было. А этот сам нас нашел и предложил в картишки перекинуться. А кто от дармового угощения отказывается? Мы ему говорили, что дядя начальник не велит. А он сказал, что в зад этого начальника, что мы все берега попутали и что он не фуфлыжник. А если мы ссым, то мы не мужики. Ну, мы и решили его проучить… Он все проиграл. А когда больше нечего было ставить, жену свою предложил. Ну, мы и пошли, на бабу посмотрели. Нормальная молодка, чистая, не то, что местные профуры. Он проиграл, мы проигрыш взяли и употребили. Так что, начальник, все путем. Нас прессовать не за что… И тут Глеба перемкнуло. И не из-за того, что они женщину изнасиловали впятером. А из-за того, что не поняли, что совершили непотребство, и не поймут. Потому как мыслят по-другому. Совершить грех для них подвиг. Растоптали женщину, душу ее вывернули, и все им пофиг. Да мало ли баб? Найдем другую. И снова возьмем и растопчем. Мразь! Шторм заглушит пустые слова, в волнах гнева рождается сила

Ниже – только вверх

Наконец тела заворочались и открыли глаза. Правая рука каждого была прикреплена наручниками к батарее. Пол был обильно посыпан солью.

– Начальник, не беспредельничай. Ты зачем нам на руки браслеты прицепил? И почему мы без штанов? Развяжи, договоримся. Кто не без греха? Ну, выпили малость. Завтра на работу выйдем. Обещаем. Западло нам без штанов валяться с голыми яйцами. Эй, начальник, на хрена ты нас посолил?

– Слушай, вша! Здесь есть тюрьма, но вам и там не место. Вас ею не запугать. Убивать быстро не хочу, чтоб не доставить вам удовольствия. В старые времена насильников связанными сажали голым задом на ушат с голодными крысами, и крысы им мудя съедали. А пока их крысы жрали, все смотрели, как они, мучаясь, дохли. А я вам шанс даю. Я сейчас открою кран и пущу воду на пол. Разливаясь, соленая вода через ваши голые жопы и правую руку с проводом, прикрепленным к батарее, замкнет вот этот, лежащий колечком на полу. Тут вам и конец! Оставляю нож. Если жить хотите, по одной руке себе отрежете, – и он положил нож на пол. Оказывается, зря. Никто так и не воспользовался шансом остаться живым. Григория он в ту ночь не нашел. Разумеется, история наделала шуму и дошла до Хозяйки.

Книга первая

Гремучая смесь

Но и на этот раз поговорить ему с ней не удалось. Анна замкнулась в себе и на вопросы не отвечала. Доктор сказал, что она всю ночь просидела на кровати, глядя в стену и разговаривая сама с собой. А когда он подошел, подняла взгляд к потолку и тихо спросила: «Почему окружающие унижают меня? Почему близкие делают мне гадости? Разве это жизнь? Разве мы рождаемся для такой жизни? Если то, что происходит со мной, и есть моя жизнь, – то она мне не нужна!» «Не каждый может выдержать то, что перенесла эта женщина, – подумал начальник охраны, сидя у кровати Анны. – Надругались, поглумились не только над ее телом, они растоптали ее душу. То, что я сделал в трущобах с насильниками, несоизмеримо с тем, что подобные нелюди творят с людьми. С тем, что сделали с Аней, с сестрой. Она тогда тоже потеряла интерес к жизни. И каков итог? Я во что бы то ни стало должен спасти Анну, вернуть ее к жизни. Хотя бы в память о своей сестре…» Его размышления были прерваны вызовом к хозяйке свалки. Предстоял разбор ночного происшествия. Подчинение – не худший способ самоутверждения

– Что со мной? – спросила Аня слабым голосом, пытаясь подняться.

– Успокойся. Все позади. Тебе лучше пока не вставать. Вот, выпей, – сказал Петр, поднося к ее губам кружку.

– Доброе утро, – сказал управляющий, взглянув на начальника охраны поверх очков, и поправил наушник в правом ухе. Из динамика послышался голос: – Петр, ничего не говори. По большому счету мне все равно, что ты порешил пятерых бомжей. Вопрос, за что? Не поделил какую-то замухрышку? Сказал бы мне, и я бы с радостью прислала тебе проститутку.

236

237

Разбитые мечты нам часто искажают завтра жизни

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Они ее впятером насиловали. Зверски. Она с ума сошла. Лежит и бредит. Я давно просил управляющего выгнать эту мразь, но мне не разрешили. И вот вам результат. Теперь, думаю, другим будет неповадно.

– Ты знаешь, Петр, муж этой сумасшедшей сказал, что ты с первых дней стал преследовать его жену. Склонял ее к сожительству. Его избивал. А когда его новые товарищи решили вступиться за него, ты их убил. Причем таким мерзким способом. Ты палач. У меня есть запись убийства. Да и несчастные, перед тем как скончаться, подтвердили его слова. Но я тебя не для этого вызвала. Твой помощник рассказал, что ты ведешь какую-то свою игру. Знай, я этого не потерплю. И еще я попросила пробить, извини за профессиональный сленг, Самойлова Петра Андреевича. То есть тебя. Не сходится... Оказывается, он не был спецназовцем. Он вообще в армии не служил. Обычный пьяница. К тому же недалеко отсюда, рядом с придорожным кафе, нашли труп. Вот он то и есть Самойлов Петр Андреевич. Ничего не хочешь мне об этом сказать? Мне легче поместить тебя, Петр, или как тебя там, в изолятор. Вызову полицию, отдам им пленки, где записано, как ты людей убиваешь, и пусть они с тобой разбираются. Но могу предложить другой вариант, если согласишься работать на меня. Только не начальником службы безопасности, а открывающим врата смерти. Кстати, всех твоих людей уже заменили. Я предлагаю работать лично на меня. Если ты с такими талантами оказался здесь, то наверняка кому-то сильно насолил. И я даже догадываюсь кому. Итак: труп в кафе и люди, вчера тобой зверски умерщвленные. У тебя две дороги, и обе в могилу.

Одна через правосудие. Но после засветки в средствах массовой информации тебя уберут еще до суда обиженные или наниматели. Второй путь зависит от того, как хорошо, а значит и долго, ты будешь работать на меня палачом. Кстати, я выбрала тебя за профессионализм. То, что ты умрешь – вопрос времени, а когда, зависит только от твоего выбора. Со мной или без меня? Ответ здесь и сейчас. Из двух зол он выбрал худшее – жить в «преисподней». Жить, чтобы помочь Анне. Жить ради памяти Гали. Жить ради несбыточной мечты.

– Я согласен, – ответил он. На лице управляющего, слышавшего весь разговор, заиграла улыбка. Так скалится хищник, загнавший в тупик сильного противника.

– Управляющий, выйдите. Петр останься, – приказала Хозяйка и через минуту продолжила: – Сам решай, как избавишься от этой бабы. Завтра чтобы духу ее здесь не было. Свободен. Закончив разговор, Хозяйка запросила диск с записью насилия. Обычный беспредел, но чтото привлекло ее внимание. Она просмотрела диск еще раз. Вот оно что! Имея на руках двадцать одно очко, игрок попросил еще одну карту. Она увеличила кадр и узнала человека, которого с большим трудом обыграла в подпольном казино. Если бы не заранее купленный крупье, быть бы ей в проигрыше. Классный игрок, а поскольку он проиграл свою жену, отпетый мерзавец. Именно такие были ей нужны.

– Этого найти и отвезти в мою тюрьму. Думаю, там наиболее безопасно.

238

239

Ниже – только вверх

Величайшее чудо именно то, что совершается повседневно Когда бывший начальник охраны снова вошел в палату, Анна по-прежнему бредила вслух: Называл меня судьбою, На поверку лгал! Всю меня унес с собою, Попросту украл! На моем дворе ненастье, Все пырей да слезы. Растворилось мое счастье, Как девичьи грезы. С ключевой водой криница Стала ямой смрада. Принимай, сыра землица, Жизнь мне пуще ада! Он попросил санитара принести одежду Анны. Одев и завернув в одеяло, вынес женщину на улицу. Главное, убрать ее с глаз. Уложив на длинные сани, поволок в сторону фанерных лачуг и на время оставил на попечение уважающих его бомжей. У него были еще дела. При его появлении новоиспеченный начальник охраны вскочил и вытянулся по стойке смирно. Видать, Хозяйка всех предупредила, что Петр вольный как птица и подчиняется лично ей, но если ему что-то необходимо, помогать беспрекословно.

– Петр, ничего личного, служба, – извиняющимся тоном заюлил преемник.

– Ладно, работай. Дай-ка мне крупным планом картинки со всех камер по очереди.

240

Книга первая

Гремучая смесь

Он лишний раз хотел убедиться, что камеры подругому не настроили. Хибарку с Анной они не захватывали. Взяв фонарик, он пошел в сторону, противоположную от ее убежища. Сделав круг, через час был на месте. В лачуге было тепло, но воняло мерзко. Анна сидела, забившись в угол. Глеб взял ее на руки и, укрыв одеялом, унес в морозную пустоту. В этот раз он не мог воспользоваться санями. По следу полозьев их легко вычислят, а человеческие следы незаметны на утоптанной тропке, ведущей к кладбищу.

– Обними меня за шею, Анна. Мне будет легче идти. Она выполнила его просьбу. Глеб шел, и каждый шаг отзывался словом стиха, написанного другом, погибшим на войне. Было время, когда именно эти слова вернули ему желание жить. Большой Орел, расправив свои крылья, Кружил по краю леса над вершиной, А ниже, натянув до звона сухожилия, Волчица по камням ползла брюшиной. Крылам орла помеха докучала, Расщелина была не больше метра. В волчице ж это веру укрепляло. Она, вскочив, помчит быстрее ветра. Приметив драмы страшную картину, Вкруг воронье расселось по каменьям. Волчица, у распадка выгнув спину, Готовится к прыжку и ждет знаменья.

241

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Орел уменьшил круги обращенья, Сосредоточился, бросок готовясь сделать. Затихло воронье от предвкушенья – Им все равно, кем смогут отобедать. Бросок, переворот, и лапы кверху. Звериный вой вершинами гуляет. Орел с волчицей вышли на поверку, Где окрик камнепад срывает. Нет в крыльях проку – кубарем катаясь, Орел не прочь закончить поединок! Волчица, кровью камни окропляя, Укрылась здесь не для своих поминок. Окончен бой. Орел хрипит, стихая, Дрожит волчица, рваная по боку. Похоже, что ушла беда лихая! Живем еще, не вижу в смерти проку! «Ну что ж, если Хозяйка хочет играть – поиграем! – подбодрил себя он, в который раз вдохновленный стихами погибшего друга. – Поиграем, но по новым правилам. По моим». И палачу, и мудрецу полезна пища грубых зерен Настоящее время.

– Феликс Сергеевич, вот ваше новое жилье, – Глеб указал на фанерный короб и, не прощаясь, ушел в темноту. «Парадокс, – ухмыльнулся вчерашний бизнесмен, разговаривая сам с собой. – Я, человек, по242

Глеб взял ее на руки и, укрыв одеялом, унес в морозную пустоту.

Ниже – только вверх

ставлявший в Россию сигарет на миллионы долларов, курю какой-то «Памир» и к тому же прячу «бычки» по карманам». И именно в этот момент его окликнули: – Мужик, курить не найдется? Феликс достал пачку и протянул мужику. Тот взял сигаретку и прикурил.

– Соседями будем. Ну, пока!

– Пока. Зайдя в лачугу, Феликс распалил небольшой костер из заготовленных дров. Попив воды, залез в спальник, завязал ушанку под подбородком и постарался скорее заснуть, пока тепло не ушло. На него нахлынули воспоминания…

Книга первая

Гремучая смесь

«Это был ужин в одном из ресторанов Москвы. Как только я положил себе в тарелку мясную закуску, официант наполнил бокал красным вином из винограда, собранного в горных районах Чили. Напиток заиграл темным рубином в широком бокале. Взяв бокал за тонкую ножку, поднес его сначала к носу, а лишь потом сделал первый глоток. Вино, подобно прохладной волне прибоя, бьющейся о подножье гор и проскальзывающей в гроты, освежило рот. Но уже через мгновение напиток подарил мне ощущение знойного полудня, яркого и обжигающего. Послевкусие терпкое, слегка вяжущее, как поцелуй на закате. Беру маленький кусочек твердого сыра, зажмурив глаза, кладу его на язык, и передо мною разворачивается другая картина. Хлев, наполненный

запахом сена, навоза и звуками, издаваемыми скотом, к которым присоединяется журчание тоненьких струек парного молока. Неосторожно пророненные капли молока упали на только что скошенное сено. Вечерний покос. Поцелуй под небольшим стожком, сочный и тягучий, как сливки. Картины сменяют одна другую… Официант подает спинку лангуста. Расслаиваю кусочек, и нежные меланжевые нити, белое с терракотой, пахнущие то ли домашним цыпленком, приготовленным на бульоне, то ли молочной телятиной, тают во рту. В узком высоком бокале мускатель венгерских долин прозрачен и чист, как бриллиант желтой воды, он играет в точечном свете фонарей, а запах дурманит сознание, рисуя картины зажигательного танца. Развеваются ленты в косах красавиц, фигурами похожих на перевернутый бокал. Такой же, как в моей руке. А музыка манит, кружит, как кузнечные меха, разжигая огонь страсти в молодом теле. Фейерверком искр брызжут угли и превращают вас в тореро, бросающегося в поединок страсти и разума. Нет сил продолжать, снести невыносимое. Угли трещат, искры стегают меня, как кнутом, по обнаженному телу. Оно воспалилось и кровоточит каждой клеточкой. Боже! За что, за что такая немилость?! Я люблю и любил только тебя. Почему «убирайся»? Что значит «на коврик у кровати»? Кто звонит в колокола на рассвете?! Сейчас лопнут виски. С каждым вздохом усиливается ощущение невесомости в желудке.

– Брат, брат, ты где? Не раскрывая глаз, на ощупь, ударяясь о косяки дверей, продвигаю тело в сторону брата. Распахи-

244

245

Постоянно вычеркивая из памяти плохое, вряд ли оценишь хорошее

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

В реальность его возвратило какое-то шуршание. Феликс открыл глаза. Через дыру в потолке пробивался свет луны. В косом луче, словно в прожекторе софита, как звезда на подиуме, на его груди восседала огромная крыса и смотрела прямо в глаза. Ему показалось, что животное примеривалось, с чего начать трапезу. Похрустеть хрящами человеческого носа или полакомиться корочкой на обветренных и потрескавшихся губах, а глаза оставить на десерт и запить ужин, высасывая солоноватую жидкость? Крыса видела, что человек проснулся, но этот факт на нее не произвел никакого впечатления. Наверное, он был не первым в ее рационе. К тому же крыса знала: здесь ее территория и здесь она королева. Сказать, что Феликс испугался, значит, не сказать ничего. Он завопил, отбрасывая крысу с груди, и поторопился вылезти из спальника. В костре еще остались дымящиеся угли. Феликс подбросил туда

дров и отошел к стене, ожидая, когда разгорится костер. Первые языки пламени высветили картину, повергнувшую хозяина лачуги в панический ужас. Он увидел глаза! Много глаз!.. На него смотрело не меньше дюжины крыс. Кто-то из них уже добрался до его еды. Феликс выхватил из разгоревшегося костра головешку и ударил ею по ближайшей крысе. Увидев движущийся в ее сторону огонь, крыса издала дикий визг и увернулась от удара. Но огонь таки коснулся ее шерсти. Шерсть вспыхнула, и крыса, превратившись в горящий факел, нырнула в нору у стены. Большинство шмыгнуло за ней, но несколько забралось в спальник. Феликс стал выгонять крыс из спальника. Одна из них прыгнула ему на ногу и, цепляясь за одежду, в одно мгновение оказалась на спине. Феликс уронил головешку и стал стряхивать крысу, наклоняясь из стороны в сторону. Но мерзкая тварь не собиралась сдаваться. Ловко бегая по нему, как белка по дереву, крыса издавала жуткие звуки, словно доказывая, что это она хозяйка на свалке, а люди рано или поздно превратятся в ее корм. Феликсу чудом удалось схватить животное за хвост. Вначале ему показалось, что крыса беспомощно повисла, растопырив лапы, как белка летяга. Но в это время другая, взлетев из ниоткуда, уцепилась лапами в рукав ватника. В мгновение ока она засунула свою узкую мордочку в рукавицу и резанула Феликса по запястью острыми, как лезвие опасной бритвы, зубами. От боли и ужаса он взревел. А в это время еще одна крыса поднималась по груди к его голове. Вопя и яростно махая руками, он выскочил вон из лачуги. Крыс на нем не было.

246

247

ваю дверь. Вот он, незабываемый запах брата. Опускаюсь на колени и мордой брату в ухо.

– Брат, ну почему так плохо? – вместо речи какой-то животный, скорее утробный рык. Брат молчит, он всегда молчит. А зачем ему сейчас что-либо говорить? Жена, которую еле различаю через неподъемные веки, мне что-то нежно шепчет. Ничего не понимаю от непрерывной боли внутри пропитых мозгов. В ярости, вызванной неуважением ко мне и моему состоянию, набрасываюсь на нее с бранью. Наташа плачет. Вызываю машину, принимаю душ, привожу себя в порядок, захожу в спальню и прошу прощения у жены. Не дождавшись ответа, уезжаю на работу…»

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Битва закончилась в его пользу. Ужас постепенно затих, но появилась жуткая боль. Феликс вернулся в свое жилище и огляделся. Крысы сбежали, забрав с собой кусок сала. Хлеб и колбаса были погрызены. Дыша, как загнанная лошадь, Феликс собрал и положил за пазуху остатки еды, чтобы на худой конец, перекипятив, сварить питательную жижу. Сна как не бывало. Он устроился на корпусе от телевизора, поджав ноги и не выпуская из рук палку. Рука опухла и уже пульсировала значительно выше запястья. Под утро человек понял, что войну пищевой цепочки проиграл, даже не вступив в нее. Еда его была съедена или испорчена животными. Жилье отнюдь не дом-крепость, а последняя крыса занесла в рану заразу, и током крови она уже разносится по всему телу. Температура поднималась, а лекарств нет и, судя по всему, не будет. «И какие у меня варианты? Замерзнуть? Умереть от голода? В муках скончаться от столбняка?.. – пустился в пессимистические размышления вчерашний баловень судьбы. – А как тут люди живут? И живут не один месяц. Домиков, похожих на тот, в котором я провел первую ночь, здесь много. А ведь раньше, буквально неделю назад, я презирал никчемных, убогих людишек, не нашедших себя в этой жизни. И чем я от них сейчас отличаюсь? Чумазый, вонючий, голодный и больной. Но вот что важно. Они доживут до завтрашнего утра. А я? Большой вопрос! Нет, я все-таки отличаюсь от них. Они здесь живут, а я выживаю. И пока у меня это получается плохо. А что говорил тот человек, который у меня сигарету «стрелял»? «Соседи будем». А почему бы и нет? Пока у жены все образуется и

пока меня отсюда заберут, пройдет не меньше недели. Да и этот, как его, Петр, принял меня как посылку и исчез. Почтальон хренов... – Понимая, что, оставаясь в лачуге, он обрекает себя на смерть, Феликс решил идти к людям. – Ага, вот соседский ящик. Судя по дыму, кто-то там есть. Ну, с Богом! А где здесь дверь? Понятно, вот это повешенное тряпье и есть дверь».

– Соседи! Зайти можно?

– А, новичок, как переночевал?

– Хреново. Крысы посетили. Еду украли. Да и покусали на прощанье.

– Еду украли, не страшно. Если поискать, ее здесь много валяется. С голоду не помрешь. А еще еду можно заработать. А то, что крыса покусала, это хуже. Куда укусила? Покажи. Рука так сильно распухла, что для того, чтобы снять фуфайку, пришлось разрезать рукав.

– Да уж! Ложись на тюфяк, – приказал вчерашний знакомый и, взяв ножик, стал калить его на костре. Поразительно, но у соседа нашлась даже водка, которой он протер Феликсу руку. Попросил закусить деревяшку зубами и сделал быстрый разрез. Когда кровь стекла, помазал руку мазью и забинтовал тряпкой.

– У вас жар. Увы, таблеток нет. В последнее время не было завоза.

– Вы доктор? – поинтересовался Феликс.

– Нет, был фермером. Экономил на ветеринарах. Сам коров лечил.

248

249

Именно в повседневных мелочах проверяется великодушие человека

Ниже – только вверх

– А чего здесь?

– Я же вас не спрашиваю, чего здесь вы?

– Ну, у меня так сложилось.

– Вы думаете, другие здесь родились? Хотя в последнее время и здесь родятся. Сам пару раз роды принимал. У всех по-разному складывается. Но все одинаково здесь оказываются: жить негде и не на что. Лежи. Попробуй заснуть. На, выпей вот это, – он протянул кружку с каким-то горячим варевом.

– А что это? – спросил Феликс, с удовольствием выпив предложенное.

– Крысиный бульон. Из той, что посетила тебя ночью и, дымясь, выскочила на меня. Ты ешь! Это питательно, и главное – противоядие. Выслушав рецепт блюда, Феликс едва подавил желание избавиться от гадости, которую только что проглотил...

– Не вздумай заблевать мой дом! – предупредил сосед. – Если такой брезгливый, иди и перережь себе горло сам. «А ведь он прав, – подумал Феликс. – Для того чтобы выжить, придется поменять и привычки, и пристрастия».

– Пока поспи здесь. К вечеру придут семейные с заработков, – предложил ветеринар.

– А где они подрабатывают?

– На мусоросортировочном заводе. Его еще не достроили, а людей уже на работу нагнали. Сколько их, не знаю, но судя по моим наблюдениям, больше тысячи. Вот теперь руками мусор перебирают. Что-то сдают, что-то в отвалы идет, что-то в кострах сжигаем.

– А сколько платят?

– На руки ничего. Записывают в журнал, а по250

Книга первая

Гремучая смесь

– А где здесь дверь? Понятно, вот это повешенное тряпье и есть дверь.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Веки сомкнулись, и Феликс провалился… в ледяную воду. Погружение, произошедшее в полной темноте, было похожим на всхлип ребенка после плача. Глаза инстинктивно закрылись. Сознание уцепилось за душу, покидающую немое тело, но вода сомкнулась над головой, и восприятие реальности исчезло. Ни пространства, ни времени, ни тем более своего положения в пространстве Феликс не ощущал. Все пропало. Время остановилось. Тело медленно совершало беззвучное, видимое только со стороны, погружение в бездну. Где-то там, в другом мире, билось сердце. Его биение не было связано с сознанием, равно как и с душой, одновременно оставившими тело. Коснувшись дна, ноги спружинили, и тело всплыло на поверхность. Руки вцепились в кромку льда, и голова и плечи оказались над

водой. Глаза открылись. Струи вязкой, как гель для душа, воды медленно стекали по лицу. Рот открылся, а вдохнуть не получилось. Только протяжное «и-и-и!» при выдохе. Но так как закон гравитации не отменили, тело снова начало погружение и опять ушло под воду с головой. Сознание, не рассчитывая на душу, в последний момент пробилось сквозь воду, пытаясь соединиться с телом. Но это соединение было таким зыбким, как желание проснуться во время сна. Желание вроде бы есть, а нет ни малейшей осязаемой возможности. Неясное сознание не приказало телу всплывать скорее, а только проинформировало о такой возможности. Ноги, коснувшись дна, инстинктивно продолжили сгибание и вновь оттолкнулись от дна. Снова голова появилась над водой, и его руки цепляются за кромку льда. Сознание возвращалось в мозг струями горячего душа, обжигающего все тело. Легкие жадно втянули воздух. Вода, попав с воздухом в легкие, вызвала приступ кашля, окончательно возвращающего сознание. Тело, завершив подъем, вновь начало погружение. Глаза закрылись, и вода сомкнулась над головой. Шум ее глухой, необычно низкий, как в замедленном кино. Максимально поджав ноги для сильного толчка, Феликс оттолкнулся от дна и руками помог выбросить туловище на лед. Резкая боль пронзила мочевой пузырь. Он проснулся… Лекарь и два мужика, сидя у буржуйки, пили чай и курили. «Вот почему в хибаре не дымно. Печку, наверное, нашли где-то на свалке, – подумал Саенко. – Обстоятельно обустроились. На годы». В помещении было так тепло, что он даже вспотел в своей фуфайке. Быть может, крысиный бу-

252

253

том отоваривают, когда приезжает лавка. Можно сигареты, еду взять. Но чтобы на еду заработать, надо не одну тонну мусора перебрать. Завод должен давать план. Иногда появляются чужие. Ищут металл. Но у них быстро отбивают желание воровать. Вместе с руками.

– И кто отбивает?

– Хозяйские люди. Это только кажется, что все здесь ничье. Думают, помойка, свалка… А тут миллионы закопаны. Потому и народу в этой помойной стране живет много, не сосчитать, и с каждой неделей становится все больше. Так что порядок нужен. Здесь даже тюрьма своя есть. Но ты этим не заморачивайся. Тебе сейчас сон нужен. Сперва тело получает инстинкты, затем, по истечении времени, в нем поселяются мысли

Ниже – только вверх

льон или операция помогла, но почувствовал он себя почти здоровым.

– Вечер добрый, Феликс, – поздоровались мужики.

– Я им рассказал твою историю с крысами… В общем, мы решили, что тебе назад возвращаться нельзя. Если тебя крысы пометили, то обязательно вернутся, чтобы доделать дело. Тем более, одну ты убил.

– Я там спальник оставил.

– Вот твой спальник, вернее, то, что от него осталось. Санек принес... Лекарь указал на то, что осталось от спального мешка. Он выглядел так, словно его долго резала бритвами толпа разгневанных маньяков.

– У нас для тебя место найдется. Да и болен ты еще. Тут завтра хоронить будут двоих, крутого и его адвоката. Разбились на машине. Гнали по трассе за двести километров, ну и не вписались. Машина сгорела. Тела обгорели. Только по телефонам и опознали. В газетах было фото вдовы. Говорят, она сильно убивалась.

– А когда это случилось?

– Позавчера. Вся свалка только об этом и говорит. Завтра все пойдут на кладбище, поминать раба Божьего. И ты пойдешь с нами. Больше рук, больше домой принесем. А пока я тебе лекарство сделаю. Бывший фермер достал шкалик водки и плеснул немного в кружку. Потом надел брезентовую перчатку и пошарил под ведром. Вытащил оттуда за хвост живую крысу, перерезал ей горло и подержал над кружкой, чтобы кровь сбежала.

– Надо выпить.

254

Книга первая

Гремучая смесь

У Феликса начались позывы к рвоте, но он сдержался.

– Не ссы. Мы все так лечимся, когда крысы кусают. Хорошее противоядие. Завтра еще налью. Спим по очереди. Дежурный огонь в печурке поддерживает и крыс гоняет. Ты сегодня освобожден. Он хотел сказать, что не хочет спать, ведь только то и делает, что спит, но язык стал заплетаться. Единственное, на что хватило сил, так это спросить: – А хозяйка кто? И уже проваливаясь в сон, услышал: – Никто ее не видел. Но говорят, очень добрая. Если бы не она, то и нас здесь не было бы. Былого никогда не искажай и сохранишь, быть может, шанс переосмыслить – Вставай, крысолов... Как сам-то? – разбудил Феликса голос соседа-фермера.

– Нормально. Только есть хочу. А почему крысолов?

– Ну, значит, пошел на поправку. Крысолов, это лучше, чем черт, на которого ты сейчас похож. А Феликс действительно был похож на черта. «Может, это и к лучшему, – подумал он. – На похоронах наверняка будут люди, хорошо знавшие меня. Но если жена меня хоронит, значит, ей так нужно. А если это нужно ей, значит, это нужно и мне. Горжусь своей женой! По всей вероятности и со следствием у нее все хорошо. Значит, скоро домой».

– Выпей лекарство. И если хочешь умыться, умывайся снегом.

255

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Не-а. Я лучше так. Знобит меня еще. Не до снега. Выпили. Феликс опять водку с крысиной кровью. Закусили и вышли на улицу. Он увидел толпу людей: мужчин, женщин, детей. Было похоже на кадры из фильмов тридцатых годов, где рабочие выходят с фабрик и заводов. Чумазые, рахитичные детишки цеплялись за мамок. Мужики переговаривались, держась обособленно. Обитателей трущоб было несметное множество! Кто-то еще только выползал из своих хибар, а кто-то был уже далеко. Все торопились быть первыми при раздаче пирогов с барского стола. Феликс с товарищами примкнул к толпе и менее чем через час был у кладбищенской ограды. Внутрь их не пустили. Возле маленькой церкви стояло много машин и катафалк. Значит, отпевают. Некоторые из тех, что с черными повязками на рукавах обходили нищих, показались ему знакомыми. Они выталкивали вперед женщин с детьми, а наиболее грязных ставили назад. Из церкви вынесли закрытые гробы. Рядом с гробами шли друзья «покойных». Среди них были топ-менеджеры компании Саенко и просто знакомые. Кто с женами, кто с мужьями. И только теперь Феликс понял, что это хоронят его. Это он лежал в гробу! Женщины заголосили так, как могут голосить только на Руси. Люди в скорби склонили головы. «Надо же! Меня, оказывается, уважали. И многие даже искренне», – удивился Феликс. Секретарь-референт подняла глаза и стала осматривать собравшихся, будто ища кого-то. Казалось, она знала, что хозяин где-то здесь, среди провожающих. А он и был здесь. Вот только выглядел

так, что и сам себя не узнал бы. И слава Богу, ведь открывать свое присутствие он не имел права. Вынесли ящики с водкой, развесными конфетами, лотки с хлебом, печеньем, пирожками, яблоками, мандаринами и бананами и нарезанное кусочками сало. Охрана следила, чтобы чернь не устроила давки. «Глыба! – опешил Феликс, увидев среди провожающих еще и Григория с Митяем. – Да что вообще происходит? Как, откуда? Они ведь в тюрьме!»

– Лекарь, а это кто? – спросил, толкнув соседа в бок.

– Эти? Наши менты. Тот, в очках, у них самый главный. Мы его зовем Людоедом. Ты что, их знаешь?

– Да нет. Показалось. Крепкое у тебя лекарство. Вот «крышу» и понесло.

– Держись от них подальше. Много людей пропало после встречи с ними... Феликс засунул руки в карманы, чтобы не было видно, как они трясутся, приотстал от лекаря и затерялся в толпе. Неожиданно кто-то схватил его за локоть. Обернувшись, увидел ухмыляющегося Митяя и двух громил.

– Здравствуйте, Барин. Нам велено вас доставить. Давай не рыпайся. Через пару минут Саенко уже стоял перед Григорием.

– Изменились вы, Феликс Сергеевич. Провонялись и, небось, завшивели. Вы и к нам уже без лоска попали, а теперь вовсе забомжевали. Не хотите пройти к вашей могилке? Пройдем, не торопясь, чтобы народец не пугать привидением. Там и с Натальей Леонидовной пообщаетесь, вдовой вашей. Она вас ждет.

256

257

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Его вели по боковой аллее. Митяй шел впереди, показывая дорогу, Григорий рядом, а двое «шестерок» по бокам. Но Феликс и не собирался убегать, ведь сейчас он увидит свою Наташу и, возможно, сегодня вернется вместе с ней в свою прежнюю жизнь. «Вот тогда-то я все припомню и Григорию-людоеду, и его шакалам. Я загоню этих быков в банки консервные», – мысленно праздновал победу Феликс, но его размышления прервал Григорий: – Дальше один. Долги спасают должника, но часто губят ростовщицу Она стояла к нему лицом, скрытым под вуалью, в окружении своих церберов.

– Добрый день, Хозяйка. Вы видели результат моей работы. Я сделал все, о чем договаривались. Кстати, вот съемка последних дней жизни Феликса. Мне бы хотелось сегодня получить свой гонорар. Вы привезли?

– Петр, не наглей. Да, я обещала привезти тебе деньги, но передумала. Сегодня у меня состоится последняя встреча с мужем. Потом ты за ним проследишь. И следить будешь до тех пор, пока он не сдохнет. А он сдохнет. Жить ему осталось пару дней. Труп закопаешь так, чтобы никто никогда его не нашел. И когда отдашь мне съемки его похорон, получишь деньги.

– А если не помрет? Он же не умер до сих пор. Почему вы решили, что он умрет в течение двух дней? Мне за ним месяц ходить? Два?

– Ты же хочешь получить деньги поскорее? Так не ходи месяц. Я сказала, два дня.

258

Она стояла к нему лицом, скрытым под вуалью, в окружении своих церберов.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Значит, я должен ему «помочь»?

– Я этого не говорила. Но чтобы через два дня у меня были съемки его смерти и похорон. А пока иди. Я супруга хороню. Тобой убиенного.

Ты теперь никто. Жалкий, вонючий бомж. Теперь я Королева. Прощай! В памяти Феликса, в мелких деталях, всплыл их с Наташей отдых.

Наташа стояла рядом с укрытой венками могилой. В мужчинах, находившихся чуть поодаль, Феликс узнал следователей наркоконтроля.

– Видимо, следят, чтобы она не сбежала, – подумал он.

– Всегда была уверена, что абсолютно все браки, состоявшиеся по любви, заключаются все-таки по расчету, – заговорила Наташа, стоя к мужу спиной. – Ведь мы любим человека за ум, порядочность, интеллигентность, доброту, отношение к себе, – по сути, это и есть расчет. Мы рассчитываем на эти его качества и надеемся, что они не изменятся и принесут свои плоды. Так что брак с тобой, Феликс, для меня изначально был расчетом. Ты был моим счастливым билетом в роскошный и контролируемый мною мир! – она закончила свой монолог на подъеме и сквозь зубы добавила: – А теперь я чувствую рядом вонючего бомжа.

– Здравствуй, Натуся! Мне не нравятся твои шутки. Я сам себя такого презираю. Поедем домой. Пару часов в ванной, я приведу себя в порядок и снова стану твоим любимым Феликсом. А потом мы улетим на море. Мне снилось море и ты…

– Это невозможно. Я нахожусь под следствием, а мой любимый Феликс погиб. Он лежит в только что засыпанной могиле. И на море, где мы с покойным впервые поссорились, полечу без тебя. Ведь я была при тебе – ты король, а я твоя свита. Так вот, король умер. Ты вернешься на помойку, Посейдон!

«…Июнь, жара, Коктебель – Черное море. Наташа нежится на берегу, а я становлюсь на доску виндсерфинга. Становлюсь и падаю. Выныриваю, перекидываю руки через доску, цепляюсь, взбираюсь, встаю на полусогнутых, и волна снова сбивает меня в воду. Прошло полчаса, результат тот же. Из-за усталости я не могу легко взбираться на доску. Да ну ее! Беру напрокат небольшой однопарусный швертбот и решаю прокатиться с женой. Наташа села возле паруса, я за руль. Где-то в миле от пирса в море врезалась гора Карадаг. Я переложил парус на левый борт, и лодочка, слегка накренившись и подняв за кормой легкое бурление, устремилась к мысу. Я чувствовал себя повелителем мира! Пусть маленького, всего на два человека, но целого мира. Чувство собственного достоинства переполняло меня. Я один из первых в СССР стал организатором своего дела и приехал сюда отдыхать на новенькой иномарке «Ауди 80». Народ просто бошки сворачивал, глядя на эту красоту и роскошь. А меня распирало от гордости. Я просто млел. Ведь это был девяносто первый год. До ГКЧП еще два месяца. Лодочка подошла к отмели у подножия горы, и мы сошли в невероятно прозрачную воду, выставляющую на показ всю красоту дна. Я надел маску, нырнул и достал со дна большого рапана. Раковина оказалась пустой. Я обтер ее песком и подал жене со словами:

260

261

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

буквально заходят в море, и есть только крошечный кусочек суши, омываемый волнами. Я развернул лодку и пошел прямо на Наталью. Вытолкнув лодку на берег, подхватил жену на руки и стал целовать, шепча ласковые слова, которые только приходили на ум. Но она была невменяема. Билась в конвульсиях и ничего не слышала. Я поставил ее на землю и ударил ладонью по лицу. Наташа замолкла и уставилась на меня каким-то стеклянным взглядом. Я бросился ее обнимать, приговаривая: – Прости! Прости, я больше никогда себе этого не позволю.

– Ты только что это позволил, – тихо прошептала Наташа и расхохоталась. Ее истерический хохот рвал перепонки...»

– Я Посейдон! Я дарю тебе все сокровища моря! Видишь, женщина, какой у тебя муж? Я не постыжусь этого слова, твой Хозяин. Наташа на это отреагировала как-то странно. Ее рот не расплылся в улыбке, а скукожился в гримасу отвращения, делая милое личико жутким.

– Что-то ты стал часто себя к богам причислять. Не к добру это…

– А что не так? – взорвался я.– Что тебя не устраивает? Чего тебе не хватает?

– Остановись, опомнись!

– Кто ты такая, чтобы меня останавливать? Вообще, кто ты такая? Если бы не я, так бы и прыгала с подиума в постель, а с постели на подиум. Модель – это просто красивая кукла. Не более. А в остальном с тобой неинтересно. Не будь меня, ты бы сейчас, учитывая твой возраст, вообще была бы на помойке!

– Все сказал? – спросила она.

– Да! – с вызовом ответил я, опускаясь на песок.

– Как ты смеешь так говорить? А еще строишь из себя цвет общества. Во-первых, я бы без тебя не пропала, а во-вторых, ты без меня тоже не состоялся бы. Многие двери открывались перед тобой именно благодаря мне, – твоей, как ты сказал, кукле. В припадке ярости я оттолкнул лодку от берега и направил в море, оставив жену на берегу. Я не мыслил ничего дурного, просто хотел успокоиться в одиночестве. Но то, что произошло потом, повергло меня в ужас. Наташа впала в истерику. Стоя на коленях, она молотила руками по воде, кричала и причитала так, как будто наступил конец света. И вдруг я вспомнил, что она не умеет плавать! А с мыса попасть на землю нельзя. Отвесные скалы

Феликса начал бить озноб. Каждая клеточка забилась в пульсациях. Крыса, огромная крыса с выпученными глазами и острыми зубами стояла перед ним и что-то говорила быстро и много, жестикулируя лапами... Его ноги стали ватными, сознание уже не могло удерживать непослушное тело и потухло, спрятавшись в глубине закрывающихся глаз…

– Григорий! Его не трогать, сам сдохнет, – сказала Королева, подозвав своих опричников.

– Посмотри, Митяй, может, Барин помер от натуги мозга? Слабак.

– Нет, дышит. Даже жалко. Теперь мороки с ним не оберешься. А если? Григорий Михалыч, давай мы ему поможем?

– Мадам сказала его не трогать. Узнает, что мы руки приложили, окажемся здесь, только без памятника. Сам сдохнет. Только давай оттащим подальше.

262

263

Ниже – только вверх

Прошлое – это то, что всегда с нами под одеждами нового времени Метаморфозы произошли в Анне сами по себе, не спрашивая разрешения и не показывая пропуска. Она очнулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Это был Петр. Уже через сутки она нашла в себе силы не только убраться в помещении, но и приготовить еду. Они вместе поели. Мысли еще путались, но Анна чувствовала, что душа начинает оттаивать, правда, разговаривать пока еще не могла. Возможно, молчание лечит.

– Как хорошо, что ты вернулась. Это главное. Остальное приложится. Одевайся. Я тебе кое-что покажу. Пойдем, – позвал ее Петр, и они вышли на воздух, а через полчаса стояли у могилы.

– Аня, здесь я похоронил твое прошлое… На деревянном кресте была табличка с ее именем. Она смотрела на нее, и на глаза стали наворачиваться слезы. Так плачут по ушедшему без времени хорошему человеку. Слезы текли и вымывали из ее души застарелые куски грязи. Чем дольше она плакала, глядя на табличку со своим именем и краткой информацией «родилась – умерла», тем явственнее осознавала, что еще и не жила вовсе. «И все-таки Бог меня любит, только поэтому я еще жива», – решила Анна и с этого дня стала регулярно ходить на «свою» могилку. Петр, а как оказалось – Глеб, так звали Аниного спасителя, похоронил ее рядом с молодой березкой. Она видела, что ему еще хуже, чем ей, потому молчала. Она теперь часто молчала. Разговаривала только с собой и своим упокоенным прошлым.

264

Книга первая

Гремучая смесь

А вчера, спрятав лицо, чтобы не быть узнанной, она наблюдала за похоронами и красивой женщиной у свежей могилы. А когда собралась уходить, увидела Зло из прошлого, бывшего мужа, который подвел к красивой женщине мужчину. Аня видела, как красавица убивала его словами. Пусть было не слышно слов, но мимика и жестикуляция точно раскрывали их смысл, подобный выстрелу в упор. Мужчина покачнулся и упал. Красавица что-то приказала Григорию и ушла. А когда тот пнул мужчину в бок, Анне показалось, что пнули ее саму. Она вдруг поняла, что вернулась к жизни и стала другой, сильной. Зла она больше не боялась. Спрятавшись за кустами, Анна стала дожидаться, когда все разойдутся, а затем подошла к лежащему на снегу мужчине и попыталась поднять его.

– Ты кто? – только и смог спросить он, очнувшись.

– Живой! Слава Богу! Я думала, ты помер, – обрадовалась женщина.

– Да кто ты? – снова спросил мужчина, пытаясь подняться.

– Помолчи... Тебе надо силы беречь. Сейчас мы придем туда, где тебе помогут.

– Откуда ты взялась?

– Оттуда… – подняла она глаза к небу. – Я как увидела того, в очках, рядом с тобой, сразу поняла: хорошего не жди. Григорий – мой бывший муж. Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.

– Потерпи немного, минут через пять будем в тепле. Там человек хороший живет, он поможет. Он многим помогает. Он и мне помог, когда я помирала. Потерпи, потерпи, хороший мой, потерпи. Сла265

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ва Богу, я вовремя подоспела. Вот мы и пришли. Сейчас я Петра позову...

– Аня, ты зачем этого притащила? – услышал, проваливаясь в беспамятство Феликс.

– Его Гришка с дружками притащил на расправу к той, которая мужа сегодня похоронила. Они сильно ругались. А потом его бросили, он замерзал. Я хотела за тобой сбегать, но подумала, что эти придут и забьют его. Сама тащила. Ему помощь нужна. Тепло, лекарство...

– Я, по-твоему, должен всех убогих и сирых привечать?

– Петр, он не такой как все. Он бомжем только пахнет. А я его руки видела. И глаза, когда он на могиле с дамой разговаривал...

– Аня, это была его могила. Ладно, поговорим позже. А сейчас давай помогай, мать Тереза!.. Только потеря сознания или смерть избавляет от боли Феликс пришел в себя от боли в руках и ногах. Как же он был удивлен, что лежал на простыни и был укрыт одеялом. Рядом сидела женщина, подобравшая его на кладбище, и меняла ему компрессы. В помещении было тепло, светло и вкусно пахло едой. Теперь он мог рассмотреть свою спасительницу.

– Спасибо вам, но вы зря все это затеяли. Я мистер Никто и Ничто. Меня уничтожили официально. Лучше бы мне замерзнуть там, в снегу, и завершить формальную часть плана моей жены.

– Глеб говорил про могилку, ну, про то, что она ваша?

266

Она прислонила Феликса к дереву, чтобы отдышаться, а потом они продолжили путь.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

– Аня, оставь нас. Мне с гостем поговорить надо, – сказал мужчина, в котором Феликс узнал того, кто принял его на свалке в первый день.

– Ну, здравствуй, Феликс Сергеевич. Все-таки встретились. Сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Только соплей не жуй, кратко. Хорошо?

– Хорошо.

– Кто тебе та женщина, жена?

– Да.

– За что она с тобой так?

– Не знаю.

– Может, вы бизнес не поделили?

– Она к моим делам отношения не имела.

– Феликс, это важно. Очень важно. Помнишь, когда ты приехал, я тебя встретил и попросил помочь погрузить труп бомжа в машину?

– Я не могу этого забыть. Это был мой первый день свободы. И мне было все равно, что он пахнет помойкой и трупом. Я считал это платой за свободу.

– Так вот, именно этот труп лежит в могиле вместо тебя.

– Я понял. Мне сказали, что мой адвокат разбился. Превысил скорость.

– А адвокату ты верил?

– А мне не нужно верить или не верить. Его проверили в отделе кадров. Да и уровень допуска у него был нулевой. Он у меня занимался бытовухой. Одним словом, стажер. Пришел к нам год назад.

– Феликс, я навел справки о тебе.

– Для чего? Я умер. Меня нет. И если честно, жутко огорчен, что в той машине был не я. За последнюю неделю меня арестовывали, сажали в тюрьму, выбрасывали на свалку, а потом еще и по-

хоронили. Меня предала женщина, которой я доверял. Это страшно, когда тебе в душу нагадит человек, которого ты считал частью себя...

– Не у одного тебя растоптана душа и порвано сердце. Таких как ты, здесь тысячи. Надоело жить – собирайся и уходи. Только помни, жена твоя только того и ждет. И еще она попросила снять твою смерть на память. Убить человека легко. А вот уничтожить как личность труднее, но слаще.

– И кого же она попросила снимать мою смерть?

– Меня. Я снимал все твое пребывание на помойке. Осталось отснять финал. Но с этим я повременю. Вот справку про тебя получу. Хотя сейчас у меня на твой счет есть свое мнение. Решай, что тебе важнее: сдохнуть безымянным бомжем или вернуть свое имя? У тебя времени до утра. Все! Всем спать!

268

269

Желание понять себя и есть начало всякой мудрости «Я где-то отстал от Хозяйки на шаг, – размышлял, глядя в потолок, Глеб. – То, что фурия не заплатит за работу, ясно. Вернее, заплатит, но проездным купоном в страну мертвых. Раньше я об этом не задумывался, но я был один. Один раз живу – один раз и помирать. А чем я занимался до сего дня? Разрушал. Разрушал хладнокровно и безжалостно, четко руководствуясь понятиями: добро–зло, плохо–хорошо, черное–белое... Раньше было все ясно. Но сейчас я понял, что есть еще и оттенки. Оказывается, черное – не всегда черное. А значит, не все, выброшенное обществом на свалку – мусор и подлежит уничтожению. Если покопаться в нем, можно найти много полезного, случайно оброненного...

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Своих врагов кто сможет полюбить, тому и с мужеством не будет скучновато

А вообще общество слишком безжалостно ко всему. Многие считают, что, заплатив за вещь можно делать с ней, что угодно. Можно сразу сломать и выбросить на свалку. Такое отношение к вещам постепенно перешло и на отношение к людям. Человек стал товаром, вещью. Я сам стал вещью, бездушной машиной, за пятачок выполняющей технологическую функцию преждевременного вывоза человека из общества на свалку. Да только мусор в девяноста девяти случаях из ста может получить вторую жизнь в других формах, а человек – нет! Три человека, недавно появившиеся в моей жизни, помогли мне увидеть, что между черным и белым есть много градаций серого. Двое из них без меня пропадут. Хотя они и сейчас пропащие. Живут с обожженной душой. Тяжко осознавать, что тебя предал близкий человек. Но у них появился смысл жизни. У Феликса, чтобы восстановить справедливость, у Анны – чтобы любить. Есть еще один человек – Оксана, и я дал ей слово вернуться. А для меня не выполнить обещание – хуже смерти. Умирать рано. Надо бежать. И на это есть сутки. Уйти с помойки, уйдем. Не зря ж я прикормил водителя мусоровоза. Блокпост пройдем вместе с мусором и через два часа будем в городе. Поедем в своей одежде. Мало ли побирушек болтается. А в городе разберемся. Главное, вывезти Анну и Феликса. А потом потребуется помощь Феликса, его деньги и связи. Хозяйка наша – баба ненасытная. Но меня ей не сожрать. Их пожевала и выплюнула, а мною подавится. Интересно, а смог бы Феликс уничтожить эту заразу, если бы стал ее Хозяином?» – засыпая, подумал Глеб.

Утром, разбудив Феликса, он спросил: – Что ты надумал?

– Хочу вернуться.

– На свалку?

– Нет. В свою прошлую жизнь.

– В прошлое, Феликс, можно вернуться лишь во сне. Если хочешь вернуться, то в настоящее и строить будущее. Только два условия. Первое, я строю будущее с тобой.

– А второе?

– Все зависит от того, хочешь ли ты отомстить жене. А если хочешь, то как? Феликс перебрал в памяти все, что пришлось пережить по вине жены. Первой мыслью было убить! Растерзать! Порвать на куски! Но как жить дальше? Жить и постоянно помнить, что женщины, которую любил, больше нет?! И нет по твоей вине? Чем он будет лучше ее?

– Я не хочу, чтобы она умерла из-за меня. Я вообще не хочу, чтобы она умирала. Я хочу забрать у нее то, что принадлежит лично мне, – высказал свои мысли Феликс.

– Деньги? – спросил Глеб.

– Нет, что ты, это пустяки. Я терял много денег. И это действует на меня, как катализатор, ускоритель, стимулятор, – потерял сто, заработал двести. С каждой потерей приобретаешь главное – опыт. Хотелось бы вернуть свое имя. Наверное, даже лучше, что официально я умер. Следствие по причине моей смерти прекращено.

– Достаточно того, что ты сказал. Дальнейший разговор сейчас не имеет смысла. Скажи, у тебя

270

271

Ниже – только вверх

есть друзья, которые могут помочь, когда мы отсюда выберемся? – подытожил разговор Глеб.

Книга первая

Гремучая смесь

Как только морозы спали, Юра с женой вернулся в сторожку. Был солнечный зимний день, Лиза перед обедом захотела прогуляться. Не успели молодые люди и двухсот метров отойти от сторожки,

как Юрий увидел, что в незакрытую дверь юркнула чья-то спина. Он попросил Лизу стоять на месте, а сам рванул к домику. Пока бежал, из дома выскочили двое бомжей и что есть мочи помчались в сторону свалки, унося два узла с вещами. Юра решил догнать их, но ему преградили дорогу два аналогичных типа.

– Куда торопишься, мил человек?

– Да вон, меня те гады обокрали!

– Так уж сразу и гады. Ты ведь и нас обидел. Мы с ними братья. Поделись малым, а то возьмем все. Ишь, какое брюхо своей накачал! – бомжи заржали щербатыми ртами и ушли. Юра вошел в домик проверить, что пропало. Оказывается, исчезли вещи из шкафа, почти все продукты и большая часть посуды. Когда он проверил тайник, сердце заколотилось, готовое выпорхнуть из тела. Украли билет в цивилизацию: ноутбук, телефоны и деньги. Придя в себя, парень решил пойти в контору и сообщить о случившемся. Но как только повернул на дорогу, его окликнул какой-то мужчина.

– Пацан! Иди сюда! Ты здесь вертухай? Посмотри, не видел ли здесь вот этого быка? Парень взял фотографию и оторопел. На него смотрел дядя Глеб. Постаревший. Но эти глаза он не забудет никогда.

– Многие здесь ходят, но этого дядечку я не видел... По всей видимости, его слова не произвели должного впечатления, потому что чужаки взглянули на него с нескрываемой злобой.

– Чего юлишь, парень? Ты ведь тут живешь и должен помнить каждого. Тем более, народу нынче

272

273

Кто в главном с жизнью заодно, тот тяготы, и те благословляет С приходом зимы работы на кладбище стало меньше, а трудностей больше. Посетителей поубавилось, приходят только те, что хоронят близких сейчас. Основное Юрино занятие – убирать снег с аллей. Иногда по просьбе посетителей он прочищает тропинки к могилкам. Морозы крепчают, стены дома не спасают от холода, потому что все тепло выдувает ветер через щели. В один из таких морозных дней он отвел Веснушку в здание администрации. Там было теплее. У Веснушки поднялась температура, и юный муж отпаивал ее молоком с медом. Так как новое руководство на кладбище почти не появлялось, он решил оставить Лизу в офисе на ночь, а сам пошел домой взять для нее сменные вещи и одеяла. Несмотря на то, что сыпал снег, у крыльца было натоптано. Юрий поднялся на крыльцо. Дверь была закрыта, но рабочий инвентарь исчез, а следы вели в сторону свалки. «Чем же я буду завтра работать?» – досадовал он. – А ведь не зря настораживали меня бомжи, ошивавшиеся возле дома. А я, дурак, по простоте душевной даже приглашал их внутрь, когда они просили пить».

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

ходит не много. А этого последний раз здесь видели. Вспоминай лучше, а то мы для стимуляции можем постучаться в то место, где твоя память хранится.

– Дяденьки, да некогда мне к людям присматриваться. С меня за это не спрашивают. Я даже к бомжам не подхожу, когда они с оград железо сворачивают. Посмотрите на меня, разве я с ними справлюсь?

– Ты точно «ботва»! Ни украсть, ни покараулить. Но если увидишь, проследи, куда пойдет. С нас пятьсот целковых. Усек? Мы завтра еще придем. Потеряв интерес к смотрителю, мужики ушли, а Юра пытался успокоиться, потому что после допроса, несмотря на холод, рубашка прилипла к спине.

– Я пойду с тобой! – крикнула Веснушка, и ее услышали и те, кто интересовался Глебом.

– Что за баба? – спросил один из мужиков, вернувшись обратно.

– Приехала цветы положить на могилу. Сегодня назад уезжает. Если вы хотите у нее о том человеке узнать, то бесполезно. Только время потратите. Она здесь в первый раз. Утром приехала. Мужик, не обращая внимания на ответ, пошел к сторожке, но его неожиданно остановил напарник.

– Нет времени бабами заниматься. Хозяйка всех собирает и голову оторвет тем, кто не придет вовремя. Мужики ушли. Ноги отказывались слушаться, и Юрий присел на могильную плиту. Взглянул на соседний памятник. С фотографии улыбался паренек его лет. «Зря мы сюда приехали, – подумал он. – Надеялись, что тут, среди могил, будет спокойно, а здесь можно дождаться только упокоения».

Взяв себя в руки, он поднялся и побежал к Лизе. Затолкнул ее в дом и запер дверь. Потом выпил студеной воды, одну кружку за другой.

– Я же просил тебя не выходить одной!

– Да что, в конце концов, случилось? И кто эти мужики, с которыми ты так долго разговаривал? Опять бомжей гонял?

– Нет, Лиза. Они искали моего старого знакомого. Человека, который мне жизнь спас. Я даже не знал, что он где-то рядом. Я им соврал, и они, похоже, мне поверили. Но все равно на улицу одна не ходи... В этот день Юра и сам больше никуда не ходил. После встречи с бандитами на душе остался неприятный осадок, к тому же под вечер повалил мокрый мерзкий снег.

274

275

Поодиночке волки дохнут, их сила в стае Неожиданно кто-то рванул дверь, но, поняв, что она заперта, стал стучать кулаком.

– Открывай, пацан! Нам надо с твоей гостьей поговорить.

– Она уехала. Как только вы ушли, за ней приехали.

– Значит, мы с тобой поговорим, может ты чего утаил.

– Ой! А что это мне голосок твой до боли знаком? Не тот ли ты сучонок? Открывай, паскуда. Я тебя узнал! – заорал кто-то за дверью, и Юра узнал этот голос. А когда замок был выбит, увидел и его обладателя. В дверях стоял мент, гнобивший его в Москве.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

На небритом, обрюзгшем лице играли желваки, а глаза горели злобой. Рявкнув: «Убью падлу!», он кинулся на парня.

– Стой, ментяра, он нам живой нужен! – остановил его другой нежданный гость.

– Ты эту вошь мне отдай. У меня к нему много личных вопросов накопилось. Он мне всю жизнь обосрал!

– Давай, профи, начинай допрос, а уж потом делай с ним, что хочешь. Мент ударил парня в нос, и тот упал. Лиза истерически завизжала.

– Оп-па! Да тут, смотрю, и проститутка, которая меня кинула? Вот это удача! Как будто снова ментом стал. Как там тебя – Ксюша или Таня? Ее тоже нужно допросить, здесь и хором!

– Можно. Только кто первый, ты или я? Воспользовавшись тем, что двое пришедших смотрели на Веснушку, сжавшуюся от ужаса в углу комнаты, Юра приподнялся и ударил ближайшего в живот. Мужик пошатнулся, но не упал. Разница в весе была очевидной.

– Ты, пидрило, на кого балду поднял? И он ударил Юру в грудь. Тот упал, но тут же поднялся. Глыба нажал на кнопочку раскладного ножа. Металл лязгнул, как клыки волка, жаждущего крови. Правильный взгляд на проблему позволяет ее успешно решить – Сучара! Тебе жить – пока молчишь. А молчать у тебя не получится, – бандит ловко заломил Лизу и приставил нож к горлу.

276

– Сучара! Тебе жить – пока молчишь. А молчать у тебя не получится, – бандит ловко заломил Лизу и приставил нож к горлу.

Ниже – только вверх

Книга первая

Гремучая смесь

Лезвие прокололо кожу, из раны побежала тонкая струйка крови. Лиза побледнела и лишилась чувств. Юрий не знал, что предпринять... Кровотечение из носа, сбитое дыхание и вид Лизы с ножом у горла ввели его в полуобморочное состояние, и он опустился на колени.

– Ты, ментяра, на хрена ему клюв сломал? Че мы Хозяйке скажем? Теперь на себе этих недоносков переть придется. Короче, красноперый, это твоя проблема. Вытаскивай их на улицу. В коридоре санки возьмешь. На них и попрешь это тухлое мясо на базу. Глыба первый вышел на улицу и нос к носу столкнулся с Глебом. Привычный для этой среды прием – удар противника табуреткой – обрушился на его голову. Сухо хрустнули кости черепа, и полтора центнера грохнулось на землю. Мент, перетаскивающий тела, ничего не заметил.

– Вставай, падаль! – он пнул Юру под бок ногой. – Сучку свою сам понесешь. Парень очнулся и увидел за спиной мента Глеба, и лицо его расплылось в улыбке.

– Ты че скалишься, недоносок? – рявкнул мент. Глеб перехватил занесенную для удара руку. Заломив ее, он заставил взвывшего от боли мента упасть на колени. Сустав чавкнул, как сапог, вынимаемый из глины. Рука неестественно обвисла. Мент взревел и повернулся лицом к Глебу. В его правой руке блеснул раскрытый нож. Он сделал выпад, направляя удар Глебу в грудь. Но перехваченная Глебом рука совершила немыслимый поворот. Мент с силой всадил нож в собственную шею, чуть ниже левого уха, опустился на землю и застыл в позе младенца, подложившего руку под голову…

…Лиза пришла в себя и по улыбке Юры поняла, что беда миновала.

– Дядя Глеб, ты вернулся! – выкрикнул Юра и, как маленький, повис у бывшего спецназовца на шее.

– Хорошо, что я оказался здесь вовремя, Юрка. Шел попрощаться, сказать, что сегодня уезжаю. Да, натворили мы здесь дел! Теперь и вам здесь оставаться нельзя. Быстро наводите порядок и соберите самые необходимые вещи. Я приду за вами через час. Глеб выволок тела бандитов во двор, сложил на сани одно поверх другого и куда-то потащил. Юру и Лизу он забрал, как и обещал, через час. Водитель остановил грузовик и пошел закрывать задвижной задний борт. Помогая друг другу, беглецы залезли в смердящее чрево мусоровоза. Задний борт со скрежетом закрылся. Светало…

278

279

Эпилог Ступая по земле, головой упираемся в вечное небо Трупы Глыбы и мента обнаружили ближе к обеду, после того как бригада, отправленная на их поиски к домику сторожа, увидела кровь на снегу. По ней и нашли могилу. С надгробья сняли плиту и увидели вмерзшие в лед тела. Преодолевая страх, начальник охраны связался с Хозяйкой и сообщил, что трупы есть, а Глеба нигде нет. Ко всеобщему удивлению, она восприняла известие спокойно. Григорию приказала вскрыть

могилу Анны и провести опознание. Там оказался пустой гроб. Сразу же после этого на полигон приехала машина с кинологами, было установлено, на какой машине с мусором был совершен побег. Допросив водителя, установили точное количество беглецов и составили их словесные портреты.

– Ситуация может выйти из-под контроля, – сказала Хозяйка, разговаривая с очень важным человеком. – Необходимо принимать радикальные меры. У нас появились лишние глаза и уши. Деньги для поиска увеличиваю вдвое. Конец первой книги

Содержание Пролог................................................................ 5 Для явления чуда гармонии подлинному художнику достаточно единственной линии ......................... 5 Как в памяти минувшего, так и в предвидении будущего, настоящее теряет ценность .................. 9 Личная свобода дается каждому под его ответственность.....................................11 Свободный выбор человека не меняет его судьбу.......14 При явной легковесности нуля с ним единица – сразу десять.............................16 Хозяин собственной судьбы, как прочий, случаю подвластен..........................17 Все змеи в лесу выползают из одного болота.............21 Багаж вечных ценностей большинства есть сумма их сиюминутных интересов................23 Уходя вглубь себя, все больше открываешься снаружи…..................30 Одинокий, как никто другой, находится на пути к единению в паре..................35 Картина, которую пишет время, не всегда приятна глазу.....................................38 Перед оклеветавшим единожды, пусть даже недруга, закроются ворота чести ........40 Для тела жизнь важней всего, тем более, в гробу карманов нет..........................44 При свете вскроется немало того, что тьмою рождено...........................................48 Великий дар божий: иметь, что желаешь и умереть во сне...............................................49

281

Жить трудно на земле тому, кого к себе призвало небо ..................................51 Коль вышел гордо в путь нескорый, к чему тогда тебе спешить?................................54 На загнившем стволе погибнут и зеленые ветви..................................56 Сквозь тусклое стекло мне видится в рубинах мало блеска.....................59 Оскорбление небу отзывается земной скорбью..........63 Свет всегда заметнее из темноты............................65 Ничто так не притягивает, как противоположность....................................67 Становление «воинов»..........................................69 Когда в голове пустота, особенно легко бывает телу................................71 У очень яркой звезды нередко короткая жизнь...................................73 И лишь при мыслей чистоте не утеряешь ясность цели..................................76 Случайно сорвавшийся со склона камешек скатывается вниз каменной лавиною..................79 Перестав мыслить, вступаешь в новую жизнь..................................82 Чтобы торжествовать над злом, добру необходимо постоянно действовать.............85 Пускай все движется – в движении постоянство.......87 В поиске обхода препятствий находятся новые пути......................................................89 Человеческое счастье – это когда рядом с тобой счастлив человек.............94 Срезанный ствол всегда падает на молодые побеги.........................96

Веди самый строгий учет расхода слов в радости, ибо они часто приводят к огорчению ...................98 Какой путь не выберешь, в конце его все равно испытаешь разочарование .............................. 100 Очевидное для многих для некоторых остается незаметным................................................... 103 Оттачивая мастерство, мы лезем в гору, совсем не помышляя о падении........................ 107 Терпенье мудрого спасает, коль глупость бродит меж людьми.................... 110 Кто не имеет своего, тому чужого и не надо .................................... 113 Стоит хотя бы раз заблудиться в лесу, и узнаешь его тайны....................................... 115 «…А ведь когда-то все было по-другому…............... 117 Друзей душевных, как врагов, по рангам в бане не сличают............................. 119 Над будущим не властно настоящее...................... 128 Коварен тот, кто детскими руками вершит свои дела....................................................... 129 Только путь по зову сердца самый правильный...... 135 Рецепт счастья прост: чем светлее и шире мы смотрим на мир, тем больше в нем открываем прекрасного................................... 138 Нам дарит крылья дух свободы............................ 141 Там, где жил я вчера, мне теперь не бывать....................................... 144 Полезность жабы плохо согласуется с ее уродливостью .......................................... 146 Только долги продлевают человеческую жизнь...... 151 Уводя истину в сторону, вы обязательно собьетесь с пути....................... 154

282

283

Кто тяжко пашет, не всегда досыта ест........................................ 156 За пересчетом чужих ошибок притупляется внимание к собственным недостаткам .............. 161 Никчемное дело то, которое человек творит, руководствуясь лишь собственной выгодой........ 164 Надежда на лучшее всегда имеет свои преимущества................................ 165 Я буду с Богом говорить, прося о вашем примиреньи.............................. 171 Между светом и тьмой у человека всегда есть выбор, важно вовремя им воспользоваться......... 175 Опасность – самый преданный попутчик............... 177 Поняв на подступах врага, без боя ты приблизишься к победе .................... 178 Порядочность не спасает от непорядочного............ 183 Нахождение своего пути, пожалуй, будет поважнее дома......................... 186 Пусть лучше бедная, но чистая любовь, чем лжива, но покрыта позолотой .................... 190 Слова, звучащие из уст, минуя сердце, посеют среди ангелов хулу............................... 192 Новая история не начинается, пока не окончится предыдущая........................ 195 Нежелание расстаться с былыми привычками только осложняет поиск правильного пути ........ 196 Об одном никогда ты не скажешь с уверенностью: где заканчивается малое и начинается нечто великое................................................ 199 Полуправда всегда заполняется ложью................. 203 Бесконечность боится быть умноженной на ноль.... 207

Бесстрашие перед собственными неприятностями только усиливает чувство сострадания к другим ....................................................... 209 Идущий собственным путем оставит позади бредущих скопом...................... 211 Невидимые подземные воды управляют теченьем на поверхности................. 212 Только любящее сердце не заметит разницы между возвышенным и падшим ....................... 216 Человек раскрывается красноречием, а спасается молчанием.................................... 220 Только принятое по собственной воле решение не бывает тяжелым..................... 223 Чем глубже погружаемся мы в жизнь, тем четче тело пробует изнанку........................ 226 Размышляя о прошлом, не бойся будущего, не обворуешь вечность!.................................... 228 Узкие щели – ворота большого зла ....................... 231 Жизнь не терпит пустоты, выигрыш и проигрыш идут рядом.................................. 233 Шторм заглушит пустые слова, в волнах гнева рождается сила......................... 234 Разбитые мечты нам часто искажают завтра жизни................................................. 236 Подчинение – не худший способ самоутверждения ........................................... 237 Величайшее чудо именно то, что совершается повседневно........................... 240 И палачу, и мудрецу полезна пища грубых зерен ............................. 242 Постоянно вычеркивая из памяти плохое, вряд ли оценишь хорошее................................ 244

284

285

Именно в повседневных мелочах проверяется великодушие человека.................. 249 Сперва тело получает инстинкты, затем, по истечении времени, в нем поселяются мысли.......................................... 252 Былого никогда не искажай и сохранишь, быть может, шанс переосмыслить..................... 255 Долги спасают должника, но часто губят ростовщицу............................... 258 Прошлое – это то, что всегда с нами под одеждами нового времени ......................... 265 Только потеря сознания или смерть избавляет от боли........................... 267 Желание понять себя и есть начало всякой мудрости......................... 269 Своих врагов кто сможет полюбить, тому и с мужеством не будет скучновато............ 271 Кто в главном с жизнью заодно, тот тяготы, и те благословляет ......................... 272 Поодиночке волки дохнут, их сила в стае ................................................ 275 Правильный взгляд на проблему позволяет ее успешно решить........................... 276 Эпилог.............................................................. 279 Ступая по земле, головой упираемся в вечное небо...................... 279

Литературно-художественное издание

Журавлев Сергей Александрович Селюхов Андрей Адольфович Ниже – только вверх Книга первая Гремучая смесь Роман Редактор Г.Пензарева Художественный редактор Г.Невинчанная Технический редактор О.Радзиевская Компьютерная верстка В.Панько Корректор Л.Черникова Подписано к печати 12.03.2012 Формат 84 х 1081/32

Гарнитура SchoolBook. Бумага и печать офсетная. Усл. печ. л. Тираж экз. Заказ

Общероссийский классификатор продукции ОК-005-93, том 2; 953000 – «Книги, журналы» ООО «Издательство «Люмэн» 190005, Россия, Санкт-Петербург, ул. 1-я Красноармейская, д.16, литер А. электронный адрес info@lumen-publish.com http://www.lumen-publish.com Лицензия: серия 78 № 008353293 Отпечатано

Издательство «ЛюмЭн» Унылость – способ отрешения от жизни. В такое состояние хотя бы раз в жизни попадает любой человек. Унылость – это проявление эмоциональной серости, состояние душевной промозглости. Унылый человек желает от жизни многого, но при этом не пытается достичь желаемого ценой собственных усилий. Погрузившись в Уныние, человек подсознательно ставит себя в одну шеренгу с неудачниками. Его преследует ощущение того, что окружающие обходят его в гонке за благами, выталкивая из колеи. Они получают от жизни все, а ему не достается ничего. И Унылый болеет душой. Он становится обозленным. А окружающие, чувствуя это, отказывают Унылому во внимании. Не мудрено. Ведь людей притягивает друг к другу только здоровая энергия, теплота, внутренний СВЕТ. Встречи с унылым человеком для всех в тягость. Все живое тянется к свету: растения, рыбы поднимаются из глубин, зверь вылезает из норы, даже ночные мотыльки летят на свет. Так и человек тянется туда, где светлее и теплее. Мы можем часами смотреть на огонь очага, на звезды, луну, на колышущееся пламя свечи, в конце концов, на монитор. И у всех этих предметов одно основополагающее свойство – излучать СВЕТ. А свет на латыни – ЛЮМЭН. В современном мире слово Люмэн – единица измерения СВЕТового потока. Когда стал выбор названия издательства, мы остановились на слове СВЕТ – ЛЮМЭН. «ЛЮМЭН» – динамично развивающаяся творческая лаборатория, всегда открытая для сотрудничества и новых проектов. Приглашаем к совместной работе всех желающих! Поиск и продвижение новых талантливых авторов – одно из главных направлений издательства «ЛЮМЭН». Если Вы начинающий писатель – мы будем рады познакомиться с Вашим творчеством и помочь Вам в продвижении. В связи с этим наша издательская группа приглашает к сотрудничеству талантливых авторов, пишущих как на русском, так и на украинском языках в жанре остросюжетной литературы.