ST PETERSBURG Issue 38 by art krylov

Portrait of dmitry filosofov. leon bakst, 1897 Summer 2012 Issue 2 (39)

TORONTO RUSSIAN FILM FESTIVAL - 2012

Lana Barkan. The Russians are coming! Wait, they’re already here….

“…ВСЕМ ДОБРЫМ ЛЮДЯМ ПРИВЕТ РУССКОГО“

“Наше всё”: зачем нам Пушкин в XXI веке

10 11

Екатерина Варкан. Сказка про Пушкина Ekaterina Varkan. A Pushkin tale

HERITAGE

22 26

35 36

Dr. John Stuart Durrant. Dmitry V. Filosifov: a Russian “Man of Letters”. София Дмитриева-Товмасян. К 140-летию со Дня рождения Д.В. Философова. Беседа с профессором Дж. Стюартом Дюррантом Елена Теркель. “Успех редкостно огромный...” Америка в жизни Бакста Yelena Terkel. America in Léon Bakst Life and Art

искренняя благодарность преданному коллективу переводчиков, корректоров, авторов статей и рассказов, фотографов и дизайнеров, чей самоотверженный труд помог выпустить этот номер журнала. 4

The Arts, Culture and Tourism Magazine published by: “St Petersburg Development”

www.spbmagazine.ca Founder and Publisher: S & S Tovmassian Creative Director: Sophia Dmitrieva-Tovmassian Contributors: Anja Wulf Elena Kuzmich Oksana Turuta Sasha Grigorieva Layout and Design: Mexley Marketing Inc. The St Petersburg’s magazine Chapter in Saint-Petersburg (Russia) Luba Artemieva Olga Seminovskaya The magazine “St Petersburg” is distributed free of charge to libraries, business and entertainment centers, tourist and information agencies. The magazine is honoured to be presented at the Embassy and the Consulates of the Russian Federation in Canada, on Russian and international airlines. The magazine can be subscribed and/ or it can be found in specialized stores and video salons, at concerts and performances. Price $5.00 CAD

АЛЬМАНАХ ГАСТРОНОМОВ

Саша Григорьева. Кулинарный путеводитель Пушкина по маршруту Москва-Михайловское Sasha Grigorieva. Pushkin’s Epistolary Travelogue: Gastronomic Highlights of the 1826 Provincial Russia

LIVING TRAVELING

Tsarskoye Selo. Sankt-Petersburg

Special thanks to the team of translators, proofreaders, authors of articles and stories, photographers and designers, whose self-denying work has helped to publish this issue a future issue.

Address: 120 Shelborne Ave. Suite # 1014. Toronto, ON, M6B 2M7. Phone: 416 782-0083 E-mail: spbmagazine@gmail.com Advertisers are responsible for the content and design of the advertising. The opinion of editorial staff may not necessarily coincide with opinion of authors of the published materials. All rights reserved.

Cover page: “Portrait of D.V. Filosofov”, L.Bakst, 1897, now located in P.S. Gamzatov Museum of Fine Arts, Maxachkala, Dagestan, RF. (This pastel work exemplifies Bakst’s psychological portrait style in 19th century perspective, but with harbingers of Art Nouveau technique.)

When travelling in Toronto, the Russians seem to be everywhere – on the subway and on the Lakeshore streetcar, in the Financial District and in North York, at the ACC hockey games and at posh venues. The community is rapidly growing and spreading across the GTA, which is a stark contrast to the way things were 15-20 years ago. Back then, the Russian population of Toronto (and North America in general) was primarily represented by vodka and car commercials, featuring fur-clad people, polar bears and Communist-era attributes. Fast-forward to the 21st century – according to the Toronto Star, «Police and immigration sources estimate 200,000 Russian-speakers live in the GTA alone, with as many as 600,000 in all of Ontario and Quebec» (The Toronto Star, Saturday, Dec. 15, 2000). More recent data from Statistics Canada (2006) and various immigration sources indicate 6

that the Russian-speaking population of the GTA has grown to almost 400,000! Numerous deli stores and Russian restaurants cater to the most exquisite tastes, multiple boutiques import latest sophisticated designs and casual European clothes, a multitude of other local businesses, from dentists to mortgage brokers to on-air personalities offer their services in

Russian. Annual cultural festivals, such as Matryoshka and Carousel, acquaint Toronto residents and visitors from all over the world with all things Russian. Yet, in world’s most multicultural city of more than 70 different movie festivals, up until 2009, there has never been one dedicated to Russian cinema…

According to TRFF’s President Valery Kogan, “This year we are thrilled to have the official support of the Ministry of Culture of the Russian Federation, which is a really important designation for us! Also, we are proud and honoured to receive the corporate support from one of Canada’s largest banks – SCOTIABANK. This year, Canada’s largest home improvement centre, IMPROVE Canada, joined our list of corporate sponsors, and we are extremely grateful for their ongoing support and partnership. As for the event organizers, Toronto Russian Film Festival became possible thanks to the immense efforts of General Director Lada Tarasova, Program Director Alena Joukova, producers Felix Golubev and Eugenia Protsko, and designer Liliana Grup.” Things have certainly changed; therefore – dobro pojalovat’ (welcome)! For the third year, from June 7th to 12th, Toronto Russian Film Festival-2012 invites everyone, kids and adults alike, to visit the immense landscape of Russian cinematography. As a former screenwriter and film editor at Odessa Film Studios, TRFF-2012 Program Director Alena Joukova is an avid fan of Russian cinema. Upon arrival to Canada, Mrs. Joukova met other Russian-speaking film producers, writers and actors, who were eager to import this valuable part of their cultural heritage to Canada. This mutual inspiration and passion for Russian cinema resulted in the creation of Toronto Russian Film Festival. Mrs. Joukova often says that “Movies and films are great eyeopeners – our daily existence, our challenges and triumphs are so much more understandable, so much more noticeable, when seen on the big screen!”

TRFF-2012 feature film Siberia. Monamour is a psychological drama, produced by Slava Ross and presented by Tundra Film and Luc Besson. This 2011 release about an old man Ivan and his 7-year old grandson Leshka, who live in taiga forest and avoid interaction with others until Leshka’s life is on the line, received a multitude of awards at Film Festivals all over the world! Siberia. Monamour was awarded the title of Best Foreign Film at 10th Rome Independent Film Festival (Italy), Best New Director at 18th Brooklyn International Film Festival (USA), Best Feature Film and Audience Favourite Feature Film at Moondance International Film Festival (USA), Best Film at “Luna de Valencia” 26th Festival Internacional de Cine Cinema Jove (Spain). Film director Slava Ross will be present at the screening, which will take place on Saturday, June 9th at 8 pm at the Innis College Town Hall (University of Toronto, 2 Sussex Avenue).

Among many true gems of this year’s Festival, Mrs. Joukova pointed out a few.

Two more feature films have been handpicked for the TRFF-2012, according to Mrs.

Guest of TRFF-2012 - actress of «Boris Godunov» Tatyana Lutaeva Scene from the movie «Ivanov» (left below) Guest of TRFF-2012 - actress of «Boris Godunov» Agniya Ditkovskite

7 7

Joukova. Zhyla-Bila Odna Baba (Once Upon A Time There Lived a Woman) is an epic drama, directed by Andrei Smirnov and produced by him and Elena Smirnov. This feature film is an intimate life-long portrait of an illiterate Russian peasant woman, who lived between 1909 and 1921 and witnessed major historic events of the time in Russia. Special guest, actress Darya Ekamasova, will join the audience during the screening on Saturday, June 9th at 4:30 pm at Innis College Town Hall (U of T Downtown Campus, 2 Sussex Drive). Based on the work of Russia’s most famous poet of all times, Alexander Pushkin, Boris Godunov is a complex drama about the existential choices, which became critical to the history of Russia. History is alive; it is based on the individual choices of each one of its counterparts. Directed by distinguished Russian film director Vladimir Mirzoev and produced by Ekaterina Mirzoeva, Boris Godunov focuses on the eternal theme of crime and punishment and on the conflict between the good and evil within the human soul. Boris Godunov will be screened on Friday, June 8th, at 7 pm at the Innis College Town Hall (U of T). Sunday, June 10th is dedicated to the memory of Lyudmila Gurchenko (1935-2011) – Soviet and Russian movie star, singer and entertainer, whose rapid rise to fame started in 1956 with her debut in The Carnival Night. At 2:30 PM, guests will be invited to a screening of Mottled Twilight – a 2009 film, written and directed by Gurchenko, starring her alongside other Russia’s famous fellow actors. Film producer and Gurchenko’s husband for the last 20 years, Sergey Senin, and her friend,

Scene from the movie «Suicides» musician and photographer Aslan Ahmadov will be present at the screening. The event will take place at Royal Ontario Museum (ROM) at 100 Queen’s Park in Toronto.

Holocaust and its victims. Both films, along with several other documentaries, will be screened at the Innis College Town Hall (U of T).

And, of course, TRFF-2012 is happy to present its youngest audiences with fun for everyone! On Sunday, June 10th, starting at 12 PM, kids and parents alike will have a chance to view Russia’s latest animated film releases, as well as to enjoy the day in the company of clowns, magicians and young artists. This year, TRFF-2012 presents Smeshariki/Just for Laughs (Kikoriki) animation series.

For those who favour melodramas, Mrs. Joukova pointed out My Father, Baryshnikov – a film about a teenage boy, named Boris Fishkin, who struggles with peer pressure and ballet classes during the Perestroika era. Boris discovers a forbidden VHS tape of the 1985 film White Nights, starring dissident Mikhail Baryshnikov. As his own talent begins to blossom after he studies Baryshnikov’s technique, Boris attempts to convince his classmates that he is Baryshnikov’s illegitimate son! This film will conclude the programme of TRFF-2012 on Monday, June 11th at 9 PM at the Innis College Town Hall (U of T).

On Monday, June 11th, starting at 7 PM, documentaries and short films program will be presented by TRFF-2012. Brusov is a film about one of Russia’s famous poets, Valery Brusov, and Diary of the Burnt-Out Ghetto is a joint Russian-Canadian production about

According to TRFF-2012 Program Director, all films (except for Mottled Twilight) feature English subtitles and make the films 100% accessible for Toronto’s multicultural audience. TRFF-2012 and its organizers welcome everyone, who wants to encounter the world of Russian cinema first-hand – as always, from Russia with love! For additional information, as well as for ticket sales and prices, please visit Toronto Russian Film Festival website at www.torontorussianfilmfestival.ca.

Scene from the movie «My Dad, Baryshnikov» 8

TORONTO RUSSIAN FILM FESTIVAL

AND

“EVROFILM”

wiTh The suPPorT of

The MinisTry of CulTure of The russian federaTion and sCoTiabank PRESENT

FESTIVAL OF RUSSIAN CINEMA IN CANADA

Royal Ontario Museum (ROM) 100 Queens Park, Toronto

PARTNER OF THE EVENT magazine

Tickets on www.torontorussianfilmfestival.com, www.russiantix.com, www.torontovka.com, in Russian stores and by tel: 416-565-5977 9

“Нет, весь я не умру – душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит – И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит”.

А.С. Пушкин

Тезисы о том, что «Пушкин – наше все» и всегда актуален, весьма расхожи. А чем же он актуален и почему он – «наше все»? У каждого человека свой Пушкин. И в жизнь разных людей Пушкин входит по-разному. Это писатель, которого мы, к сожалению, почти не читаем: в школе мы от него уныло отделываемся, а потом настолько привыкаем видеть в нем школьное старье, что даже не трудимся его перечитывать. XXI век – век современных технологий: компьютеры, интернет, мобильные телефоны, sms-сообщения, электронные книги... Как жаль, что уходит в прошлое такой замечательный жанр, как письмо. A ведь когда-то этот жанр был столь популярным! Стоит ли удивляться, что дети после всего этого отлично знают, кто такой Гарри Поттер, и почти не знают Евгения Онегина? Про Пушкина они, конечно же, слышали, но до сих пор считают, что Пушкин и Александр Сергеевич – это два совершенно разных человека. А когда узнают, что его дед был еще и эфиопом, то вообще думают, что над ними издеваются, и пишут вот такие сочинения:

“К сожалению, не знаю имя автора картины. Изображен великий русский поэт Пушкин. Пушкин очень любил писать стихи. Он сочинял их просто и легко. Одно из его известных стихов «Я помню чудное мгновенье» он сочинил после того, как прогулялся. В тот день была очень красивая, теплая и солнечная погода. Пушкин учился в институте, и все преподаватели удивлялись его таланту. Жил он со своей мамой. Ему и маме было очень трудно, так как денег у них не было... Всю свою жизнь Пушкин посвятил стихам, не оставляя времени на личную жизнь. Жены и детей у него не было. В детстве Пушкин, вместо того чтобы гулять на улице с друзьями, сочинял стихи. С самого утра и до глубокой ночи он рифмовал слова. В детстве, когда он еще учился в школе, он ходил на занятия и при этом успевал писать стихи. Его мама очень гордилась таким сыном, который ни пьет, ни курит, а пишет стихи и учится“.

К счастью, не все так печально, и вот иное мнение и иная мечта: «Если бы я встретила Пушкина!.. В своих мечтах я представляю: вокруг темно... потом светло.... Холодно. Я стою посреди большой улицы, мимо проезжают кареты, идут прохожие в старинной одежде. Как будто снимают фильм о XIX веке. Нет, это не фильм, все реальное. Да, я нахожусь на… Невском проспекте! А вот из кондитерской выходит мужчина в черном плащнакидке и идет к экипажу. Знакомый профиль, бакенбарды. Пушкин!.. И подсознание подсказывает: сегодня 27 января 1837 года. И я мчусь через сугробы: только бы успеть, предупредить. Отчаянно кричу: «Александр Сергеевич!» Остановился, смотрит удивленно и насмешливо: «Мы 10

знакомы, барышня?» Сейчас я скажу, что он – достояние русской и мировой литературы, что он не имеет права ехать на эту дуэль, что... И тут я вижу его глаза, в них боль и страдание. И я понимаю, что я не вправе что-либо менять. Ведь если он не защитит честь жены и свою честь, это будет уже не Пушкин. И вместо слов, готовых сорваться с губ, я говорю: «Вы великий поэт! Вас будут читать и через сто, и через двести лет!» Он благодарно и почти весело улыбается и садится в карету... А я снова у себя дома, а передо мной томик стихов Пушкина”.

Думаем, что если спросить наших читателей, какое из приведенных сочинений вы хотели бы, чтобы написал ваш ребенок, ответ будет очевиден. 6 июня весь цивилизованный мир отмечает День рождения величайшего русского поэта - А.С. Пушкина. День появления на свет Саши Пушкина отмечается уже многие годы. Примечательно, что именно 6 июня 1880 года в Москве был открыт памятник А.С. Пушкину. На сегодняшний день общее количество памятников, установленных по всему миру в честь Александра Сергеевича Пушкина, превышает 190 монументов. В советские времена этот праздник отмечался как Пушкинский праздник поэзии. Событие всегда привлекало к себе внимание общественности и даже во времена сталинского террора сопровождалось пышными и торжественными мероприятиями. Пушкинский праздник поэзии проходит и сейчас и имеет статус Всероссийского. Как и в прежние времена, в Пушкинских Горах и Михайловском собираются тысячи людей, чтобы послушать поэтические произведения в исполнении молодых или уже состоявшихся поэтов. В празднике, как правило, принимают участие известные музыканты и актеры. В День рождения великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина в России в прошлом году появился новый праздник. Президент России подписал Указ о ежегодном праздновании 6 июня Дня русского языка. В документе говорится, что эта памятная дата была установлена “в целях сохранения, поддержки

и развития русского языка как общенационального достояния народов Российской Федерации, средства международного общения и неотъемлемой части культурного и духовного наследия мировой цивилизации”.

Кадр из фильма «Борис Годунов»

В рамках программы поддержки и развития многоязычия и культурного многообразия День русского языка отмечается и в Организации Объединенных Наций. Русский язык входит в число шести официальных языков ООН, наравне с английским, арабским, испанским, китайским и французским языками. Каждому языку предоставлена возможность найти свой уникальный подход и разработать собственную программу мероприятий дня, включая приглашение известных поэтов и писателей и разработку информационных и тематических материалов. В Торонто в начале июня, с 7 по 12 число, будет проходить Фестиваль Российского Кино в Канаде, в программе которого стоит экранизация бессмертной драмы А.С. Пушкина “Борис Годунов”, действие которой перенесено в наши дни при сохранении текста автора. Фильм доказывает, что гениальные литературные произведения остаются актуальными в любую эпоху. А в Нью-Йорке 10 июня состоится Шестой детский фестиваль российской культуры, посвященный в этом году А.С. Пушкину, в котором примут участие детские коллективы из США, Канады, России, Белоруссии и других стран. Случайны ли такие совпадения? Если и случайны, они только подтверждают значимость Пушкинского наследия. Несмотря на сложность перевода его стихов на другие языки, его знают и любят во всем мире. Редакция Фольклорный ансамбль «Ладушки» (Торонто) на Детском фестивале российской культуры в Нью-Йорке 11

Москва времен Пушкина

Родился Пушкин в Москве в Басманной в 1799 году 26 мая1, в праздник Вознесения. Поговаривали, однако, что ребенок явился на свет незадолго до полуночи. Но записали его именно в великий праздник с надеждой на хорошую примету – хотелось верить, рождение в такой день станет судьбоносным для малыша. В общем, судьба и благоволила Пушкину.

По старому стилю

Мальчик был русоволос, что часто случается с арапчатами: Саша был правнуком наследника африканского князя, дареного в услуги императору Петру, который сам крестил его и нарек Абрамом Петровичем Ганнибалом. Арапчонок Абрам вырос, прославился в науках и военных баталиях. Родину новую любил. Свято служили ей и его потомки. Нрава предки Пушкина Ганнибалы были свирепого, женолюбцы также, но со всеми женами их случались странные истории. Да и везде, где являлись

они, шли громы-молнии, и все летело вдребезги. Так и из Сашинькиных (правописание правильное! – авт.) маленьких ручек чашки всегда бились об пол, вводя в расход. Расходов родители-Пушкины не любили, а воспитание считали неблагодарным занятием. Ребенок получался нрава нелюбезного. К тому же был вял, медлителен, неуклюж, но созерцателен. Старшего сына Сашу родители не любили, не то, что веселого и смешливого младшенького Левушку, которого показательно баловали на злобу всем. Ну,

Moscow in Pushkin's time

The great Russian poet Alexander Pushkin was born in Moscow on Basmannaya street on May 26 (Old Style), 1799. It was Ascension Day, although there was some talk that in fact Pushkin was born the day before, just a few hours from midnight. Nevertheless he was officially registered as born on that great holy day in the hope of a good omen for the baby, such a birthday being considered fateful. Pushkin’s fate was indeed far from ordinary. The boy had light-brown hair as it often happens with people of Moorish blood: little Alexander (or Sasha, as he was called by his family and friends) was a great-grandson of an African prince’s heir who was given into service to Emperor Peter the Great. The Russian Emperor baptized the little Moor himself and named him Abram Petrovich Hannibal. Abram the Moor grew up into a splendid young man, a patriot of his new Motherland, proficient both on the battlefield and in the academic field. His progeny served Russia faithfully with the same fervour. The Hannibals

were mostly furious hot-heads and womanizers and their wives usually didn’t fare too well – there were many strange gossipy stories about their lot. Actually this kind of stories accompanied most of the Hannibals in their everyday life, thunder and brimstone frequently burst wherever they happened to be and everything fell apart. Even little Sashinka dropped cups on the floor where they shattered with surprising regularity incurring yet more expenses. Pushkin’s parents were not happy with expenses nor did they think educating their children a worthwhile chore. So little Sasha

wasn’t one of the well-mannered personalities. He was a dull child, a slow-coach and a bungler, but an introspective one. His parents didn’t love Sasha much and preferred his little brother Levushka whom they spoiled rotten never caring about anybody else’s reaction. Levushka had merry and sweet disposition and laughed easily. Sasha also had a big sister, Olinka. Still Sasha became accustomed to fame from his early days, when people pointed him out on the streets (sometimes even climbing out of windows to get a better look) because of 13

Мать, Надежда Осиповна Пушкина (1775-1836) mother, Nadezhda Pushkina

Отец, Сергей Львович Пушкин (1770-1848) father, Sergei Lvovich Pushkin

Иван Семенович Барков. Русский поэт, автор «срамных од» и скандальной эротической поэмы «Лука Мудищев».

Николай Михайлович Карамзин. Русский поэт, писатель, издатель, автор «Истории государства Российского».

Иван Иванович Дмитриев. Русский поэт, баснописец. Член Государственного совета, высшего законосовещательного органа Российской империи. Министр юстиции. 14

была там еще и старшая сестра Олинька. Сашинька, однако, с малолетства привык к славе, люди в него тыкали пальцем, только он являлся на улице и даже вылезали из окон, удивляясь его уродливой смуглости. Он утешался у ног няньки своей Арины Родивоновны (так писалась она в посланиях к своему славному воспитаннику – авт.), которая пела старые песни и сказывала сказки. Такое воспитание было не по нраву отцу, Сергею Львовичу, он полагал в мальчишке невежду. На русском языке в доме Пушкиных родители только ругались. Говорили на французском, который мальчик знал превосходно. Он говорил даже не по-французски, а по-парижски, что считалось особым шиком. Со стола родителя и из других укромных мест регулярно пропадали французские романы весьма вольного содержания. Ребенок охотно слушал на французском Мольера, которого любитель был батюшка, и частенько вдохновенно декламировал в гостиной у камина. Саша был единственным прилежным слушателем пиес в семье. Другие ее члены почитали эпиграммы, пародии, куплеты и легкий амурный стих в основном, собственного сочинения. Самым известным сочинителем был дядя Александра Василий Львович. Со временем он написал даже комическую поэму «Опасный сосед» и так прославился, что вошел с ней в «Советскую энциклопедию», где по алфавитному списку поставлен вслед за своим племянником. Еще он прославился скандальным разводом с женой своей, светской красавицей Капитолиной. Развод этот даже утвердил Синод Русской православной церкви, что считалось случаем вопиющим. Вообще, и со стороны Пушкиных у Пушкина предки были тоже хоть куда. Прадедушка Александр, в честь которого и назвали мальчика, в порыве страсти прирезал жену, которая-таки в этот самый момент успела родить поэту дедушку. Дедушка же Лев первую жену уморил, вторая же, Ольга Васильевна, Сашина бабушка, была неробкого десятка и спаслась, закрыв, говорят, на годы мужа своего в чулан под щеколду. Так что дядюшка, Василий Львович, и батюшка, Сергей Львович, были просто тишайшими ангелами. Сергей Львович, светский кавалер, каламбурист, уважитель дворянских вольностей, влюбился без памяти в африканскую красавицу Надежду Осиповну Ганнибал и женился, как теперь говорят, не приходя в

сознание. Сергей Львович также тайно баловался стихосложением и что-то вдохновенно записывал в переплетенные кожей тетради, пряча их в потаенный ящик под ключ, как секретные масонские бумаги, главной из которых на поверку оказался бесстыдник Барков1. Надин без отдыху танцевала на балах, как потом станет делать и жена Александра Сергеевича, первая красавица Петербурга Наталья Николаевна. Общество восхищалось экзотической красотой красавицы креолки, так Надин называли в свете, дворовые же на кухне величали ее попросту арапкой. Тем временем Арина Родивоновна с достоинством переживала всех мадамов, иной раз являвшихся учить детей, и настойчиво продолжала петь и сказывать в детской по-русски. Вот такое разнообразное общество собралось вокруг подрастающего Александра, и надо было в нем как-то выживать. Обществу этому не очень симпатизировала и бабушка Мария Алексеевна. Как-то она собрала все свои скудные средства и купила деревеньку Захарово, неподалеку от Москвы. Радостно прослезясь, уложила немногие вещички и была такова. Каждое лето, правда, вся веселая семейка посещала молодеющую на глазах старушку. В Захарове Сашка был счастлив. Там ходили гулять в Большие Вяземы, по лесу, вокруг пруда. Гулять он вообще любил. Мальчику было уже 11-ть, он подрос, возмужал и стал резов. Но также был дик, развязен и дерзко смеялся. Такие изменения опять не приветствовали родители. И тут двоюродный дедушка Петр Абрамович, тот, что потом в Михайловском по-соседски будет поить Александра домашними наливками, вчинил иск семейству. Захарово пошло с молотка. Бабушка с жидкими пожитками снова оказалась в пушкинском доме. Она быстро старилась, а Сашка сидел в углу гостиной на потертом коврике и наблюдал оттуда все то же собрание родственников у камина. Отец и в особенности дядя его старались быть людьми общительными, и порой на обеде у них собиралось весьма порядочное общество. Заезжал (правда, все реже) сам Николай Карамзин2. А Иван Дмитриев3 даже намеревался жениться на его тетке, отцовской сестре Аннет. Однако свое судьбоносное намерение во времени как-то подзабыл, но в гости захаживал. Однажды Дмитриев (сам он был слегка ряб) взялся подшутить над оригиналь-

Сестра, Ольга Сергеевна Павлищева (1797-1868) Sister, Olga Sergeevna Pushkina (Pavlischeva)

Прадедушка, Абрам Петрович Ганнибал (около 1696 или 1697- 1781) Great-grandfather, his ugly swarthy complexion. He found Abram Petrovich consolation at the feet of his nurse, Arina Hannibal Rodionovna (or Rodivonovna as she styled herself in her letters to Pushkin), she told him old tales and sang him old songs. This was not the kind of education Pushkin’s father Lev Sergeyevich had in mind, so he thought his son was an ignoramus. Pushkin’s parents only used Russian when they quarrelled. Otherwise they spoke French – and did it perfectly as did their son. He spoke real Parisian

Ivan Barkov Russian poet, writer of “obscene odes” and the famous erotic poem “Luka Mudischchev” (Lucas of the Big Balls).

French, very chic. He regularly borrowed French novels (very free indeed) from his father’s cabinet and other more secret places. Little Sasha was also happy to listen to his father reciting his favourite Molière in the drawing room by the fireside. Actually, Sasha was the only one in his family to appreciate plays. Other family members preferred epigrams, parodies, comic songs and love poems – mostly of their own creation. Sasha’s uncle Vasily Lvovich was the most famous talent in this field, he even wrote a comic narrative poem ‘The Dangerous Neighbour’ that was so popular that Vasily Lvovich made it into the Soviet Encyclopaedia in an entry of his own right after his nephew. He was also famous for his scandalous divorce (a great rarity in those times) from his spouse Kapitolina, a fashionable society belle – it had to be officially settled by the Russian Orthodox Church Holy Synod. Actually, Pushkin ancestors could give the Hannibals a run for their money. Pushkin’s great-grandfather Alexander (little Sasha was named after him) stabbed his wife in a fit of passion right as she was delivering her baby, Sasha’s future grandfather. He, in his turn badgered his first wife to death, whereas his second wife survived only because of her high spirits and courage – it was said that she kept Sasha’s grandfather Lev under lock and key (having lured him into a small pantry) for many years. So, as a matter of fact, Sasha’s uncle Vasily Lvovich and father Sergey Lvovich were real softies of angelic disposition by comparison. Sergey Lvovich, a society beau and gentleman whose second nature was flirt and puns, fell headlong in love with the Moorish beauty Nadezhda Osipovna Hannibal and married her without awakening from her spell. When he felt inspired Sergey Lvovich also scribbled poems in leather-bound notebooks that he kept under lock and key in a special drawer of his cabinet as if they were top secret Masonic papers – but as it turned out they were mostly pornographic works of the shameless Barkov1. Nadine danced at balls from dusk till dawn every day, just as Natalya Nikolayevna, Alexander Pushkin’s future wife and Petersburg’s foremost belle would do a couple of decades later. Her exotic beauty was all the rage in the polite society where Nadine was nicknamed La Créole because of it (in the world below stairs her servants just called her the

Moor). In the meanwhile Pushkin’s nurse Arina Rodivonovna staunchly survived the trickling flow of governesses that arrived from time to time trying to instill some education into Pushkin children’s heads and then left for good. Russian language remained the language of the nursery and songs and tales in Russian went on unabated. So that was the family circle little Sasha had to cope with while he was growing up. His grandmother Maria Alexandrovna wasn’t too happy with it either. And one day she marshalled her humble finances and bought a small village called Zakharovo not far from Moscow. She assembled her humble luggage and left the family in happy tears. The rest of the merry family visited her every summer and observed how she was getting younger every year. Sasha was happy in Zakharovo. It was perfect for long walks in the forest and around the pond, to the neighbouring Bolshye Vyazyomy and so on. He loved walking. Little Sasha turned 11 and became stronger and quicker. He was still wild, though, and now became insolent and derisive to boot. His parents were again not too happy with him. And then Pushkin’s great-uncle Pyotr Abramovich (the one who would later treat the grown-up Pushkin to his homemade liqueurs in Mikhailovskoye in a most neighbourly fashion) suddenly filed a lawsuit against his family. Zakharovo had to be sold quickly. Pushkin’s grandmother had to come back to town with her meagre Дядя, Василий Львович Пушкин (1766-1830) Uncle, Vasiliy Lvovich Pushkin

ным мальчиком Сашкой и заметил: «Ой, какой арапчик!» (был прав, строго говоря.) «Зато не рябчик!» - отрезал смелый барчонок тут же. Стало очевидно, что ребенку нужно брать серьезное воспитание. Он уже освоил всю легкую литературу, написанную к тому времени пофранцузски. И подробно знал по-русски, что нечасто встречалось в дворянских семьях. Нужны были немецкий, математика и перспективы. Этого не было. Не было и денег хронически. Дядя был хоть человек и праздный, но, в общем-то, добрый и всякою славою прославлен. В порыве родственных чувств, он с племянником отправился в Петербург устраивать того в Царскосельский лицей, объявление о котором только явилось в обществе. Лицей сообразил реформатор Сперанский1. Он придумал, а император Александр I приказал, всем дворянам начать учиться, а тем, кто уже служит, сдавать экзамены по наукам. Вся знать кинулась пристраивать своих недорослей к учебе. Тем временем Саша много гулял по Петербургу и дивился, какой же город маленький рядом с Москвой и как тут все близко. Тогда он пообещал себе любой ценою не возвращаться в родительский дом. Дядя же его тоже не скучал и между модными лавками и французскими обедами склонил к участию в судьбе ребенка своих влиятельных знакомцев Александра Тургенева2 и того же Дмитриева, что жил уже в столице. Те через обер-прокурора Голицына3 и самого министра просвещения Разумовского4 пристроили младшего Пушкина в новый Лицей. Саше, правда, пришлось держать экзамен, который, кстати сказать, оказался формальностью. Саша был торжественно сдан в лицей 19 октября 1811 года в присутствии самого императора Александра I. Вдовствующая императрица Мария Федоровна также почтила новое начинание старшего сына, но пустить своих младших - Николая и Михаила5 к публичному обучению так и не решилась. С этого дня о родителях Пушкин не вспоминал и письма им почти не писал. Дети в лицее собрались, похоже, трудные – из не очень благополучных и состоятельных семей. Те ровно дети, которых за отсутствием других возможностей надо было куда-то деть. А деть было некуда – князя Горчакова6, Пущина7, ба16

рона Дельвига8, Вольховского9, барона Корфа10, Данзаса11, Матюшкина12, Кюхельбекера13, ну, и Пушкина, конечно, тоже. Мальчики стали называться студентами, а после шестилетнего обучения получали бумаги, равные по значению бумагам университета. Жили по-спартански – в маленьких келейках, лишь кровать и конторка. Под постоянным приглядом воспитателей. Но именно в таких условиях и родилось известное лицейское братство, свободу которого и воздух Царского Села не только вспоминали потом лицеисты, но некоторые выживали только этим. Странно, но фантастическая затея сделать Лицей оплотом дружеского единства именно и осуществилась. И хотя первые выпускники составили разнообразное общество – были и военные, и поэты, и декабристы, и государственный секретарь, автор официальной версии декабрьского выступления у Сената, и мореплаватель, и канцлер, и один даже гений - именно после первого выпуска лицеисты стали особой кастой русского общества, в которую потом сдавали экзамены даже великие князья. Стихи Пушкин начал пописывать еще в Москве, здесь же набросился на них с особенным отчаянием, но поначалу скрывал. Строки и вправду казались немного тяжеловесны, порой даже пафосны. Их сразу наполнили Фебы, но все более занимали место Хлои. Сначала Александра вдохновляла Катинька Бакунина, сестрица однокашника, затем Наташинька Кочубей, дочка крупного сановника, проживавшая в Царском. А также Наташка – горничная императорской фрейлины княгини Волконской. Всех троих порядочный Пушкин аккуратно вписал в свой знаменитый донжуанский список, в который попадали возлюбленные поэта. Не забыл он им посвятить и благодарные стихи. С горничной, прелестницей Наташкой, у Сашки завязались неформальные отношения. И однажды в полумраке библиотечной галереи, что вела из лицея во дворец, спутав горничную со злой старушкойфрейлиной, он смачно ущипнул последнюю за мягкое. Разразился скандал, в которых мальчик, впрочем, преуспевал с малолетства. И быть может, только шутка узнавшего о конфузе императора, что, верно, старая дева в восторге от ошибки

Михаил Михайлович Сперанский. Граф. Выпускник Александро-Невской семинарии. Реформатор, законотворец. Первый государственный секретарь Государственного совета. Отставлен. (Репрессирован). Воспитатель наследника престола великого князя Александра Николаевича (император Александр II).

Александр Иванович Тургенев. Государственный чиновник. Историк. «Светский стряпчий». Сопровождал тело убиенного Пушкина из Петербурга в родовую усыпальницу Святогорского монастыря на Псковщине.

Александр Николаевич Голицын. Князь. Обер-прокурор, министр народного просвещения.

Алексей Кириллович Разумовский. Граф Министр народного просвещения. Сенатор, член высшего органа государственной власти и законодательства Правительствующего сената, подчиненного императору.

Великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович Романовы. Младшие братья императора Александра 1. Николай, минуя статус наследника, стал императором Николаем 1.

Александр Михайлович Горчаков. Князь. Светлейший князь. Выпускник первого выпуска Лицея. Малая Золотая медаль. Дипломат. Министр иностранных дел Российской империи. Государственный канцлер (высший гражданский чин в Российской империи). Умер последним из лицеистов.

Иван Иванович Пущин. Выпускник первого выпуска Лицея. Чиновник. Декабрист. Сослан в Сибирь.

Антон Антонович Дельвиг. Барон. Выпускник первого выпуска Лицея. Русский поэт, издатель.

Владимир Дмитриевич Вольховский. Выпускник первого выпуска Лицея. Большая золотая медаль. Русский офицер. Сочувствовал декабристам. Переведен в действующую армию на Кавказ. Герой персидской и турецкой кампаний.

Модест Андреевич Корф. Барон. Граф. Выпускник первого выпуска Лицея. Чиновник, историк. Государственный секретарь Государственного совета Российской империи, член Государственного совета. 11

Константин Карлович Данзас. Выпускник первого выпуска Лицея. Русский офицер. Участник персидского и турецкого походов. Секундант на дуэли Пушкина с бароном Жоржем Геккереном (Дантесом).

Федор Федорович Матюшкин. Выпускник первого выпуска Лицея. Участник нескольких кругосветных и полярных экспедиций, исследователь. Адмирал, сенатор. 13

Вильгельм Карлович Кюхельбекер. Выпускник первого выпуска Лицея. Русский поэт, литератор. Декабрист. Умер в ссылке в Сибири.

luggage and live in the same house with the Pushkin family again. She grew old quickly. Little Sasha sat in the corner of a drawing room on an old rug and observed the same old family circle by the fireside. Pushkin’s father and especially his uncle were highly sociable gentlemen and their dinner gatherings saw many exalted guests. Famous Russian writer and historian Nikolay Karamzin1 was one of those. So was the poet Ivan Dmitriyev2 that was at some point even planning to marry Pushkin’s father’s sister, Annette. Although that plan somehow dissolved into nothing Dmitriyev continued paying visits to the Pushkins. One day he wanted to make fun of the funny boy Sasha and exclaimed: ‘What a moor!’(which was quite true), whereas the quick-witted boy immediately replied: ‘Not so dour!’ (actually in Russian Pushkin made a rhyming pun on Dmitriyev’s pock-marked face). Obviously it was time somebody took young Sasha Pushkin’s education in hand. He already read all the French novels he could get and was also quite proficient in Russian – a rarity in the Russian aristocracy of that time. But he needed much more: German, mathematics, new horizons. All that was lacking – as was the money to provide it. Pushkin’s uncle his laziness notwithstanding had both a good heart and a good reputation. So he went to SaintPetersburg bringing his nephew with him to try to get him into the prestigious and just organised Tsarskoye Selo Lycaeum. It was a pet creation of Speransky’s3, the foremost reformer politician of his day. He envisaged and Emperor Alexander I enforced the idea that all young members of aristocracy should study, and those who are already busy in public or military service should sit through academic exams. The project took off and parents shepherded aristocratic youths to the sources of knowledge by droves. In the meanwhile, young Pushkin was walking the streets of Saint-Petersburg admiring its European style and proportions, so different from sprawling chaotic Moscow. Everything was at hand here. This is when he decided not to come back to live under his parents’ roof anymore. His uncle

Портрет Пушкина. Акварель С. Г. Чирикова, 1810 found some time for settling his nephew’s fate between frequenting fashionable dandy establishments and grand French style dinners. He enlisted help of Alexander Turgenev4, a high-up official, and another

Nikolay Karamzin Russian poet, writer & publisher, author of “The history of the Russian state”.

Ivan Dmitriyev Russian poet, fable writer. Member of the State Council (the law advisor of the Emperor under Russian Empire), Minister of Justice.

Count Mikhail Speransky Graduate of St. Alexander Nevsky Seminary. A lawmaker and a reformer. First State Secretary of State Council. Forced to resign. Assigned as a personal tutor of future Emperor Alexander II.

Alexander Turgenev Statesman, historian. Accompanied the body of Pushkin from St.Petersburg to the family tomb at Svyatogorsky Monastery, Pskov.

Prince Alexander Golitsyn Ober-Procurator of the Holy Synod, Minister of Education.

Count Alexey Razumovsky Minister of Education, Member of Governing Senate.

Portrait of Pushkin, 1810

high-up official the poet Dmitriyev (that had moved from Moscow to the Russian capital), both had considerable influence at the imperial court. They persuaded Golitsyn5, the ober-procuror of the Holy Synod and Razumovsky6, the minister of Education, to accept young Pushkin at the Tsarskoye Selo Lycaeum. Sasha had to sit an exam but it turned out to be a mere formality. So on October 19, 1811 the day of the grand opening of the Lycaeum Sasha, became one of the Lycaeum students in the august presence of the Emperor Alexander I. The Dowager Empress Maria Feodorovna also honoured her son’s Lycaeum with a celebratory visit but didn’t allow his younger siblings Nicholas and Michael to have a taste of public education. From this day and on young Pushkin mostly forgot about his parents even stopping to write them letters. Lycaeum students were an interesting bunch of talented but rather unusual and mostly unwanted children from both wealthy and poor aristocratic families. They were hard to place, but they found their 17

Портрет В.А.Жуковского, Карл Брюллов

молодого человека, спасла тогда оскандалившегося школяра от увольнения из Лицея. Все другие науки Александр осваивал не так исправно. Впрочем, лицеист Пушкин был не так безнадежен. Он прекрасно выучился ездить верхом. Этот навык пригодился ему в жизни. Александр Сергеевич много путешествовал, в то время передвигаться можно было только на лошадях. А как-то раз, по случаю, он даже участвовал в конной атаке во время военной кампании на Кавказе. И от главнокомандующего графа Паскевича получил тогда в награду позолоченную саблю, между прочим. Также Сашка был лучшим фехтовальщиком в Лицее. Тренер объяснял такой прорыв тем, что Александр бьется всерьез, как в настоящей дуэли. И угадал, Пушкин к дуэлям и готовился. Он выучился и стрелять. А вот танцевать так и не выучился складно. Потому всегда так злился потом на балах. Еще летом 1812 года, когда через Царское Село ополчение шло на войну с Наполеоном, Пушкин познакомился с блистательным, знаменитым потом и даже легендарным Кавериным1 (за год до того с Кавериным вместе учился в самом модном тогда Геттингенском университете лицейский профессор Куницын2), которого вся петербургская молодежь обожала несмотря на его беспримерные загулы, бессчетные дуэли и другие оригинальные выходки. А, вероятно и за это. Каверин, между тем, был одним из самых умнейших и образованнейших людей времени. Очарователь-

ный Каверин выучил своих молодых приятелей курить трубку, и именно под чутким его руководством Пушкин, Дельвиг и другие вольно настроенные лицеисты проходили обучение в питейных заведениях Петербурга и дамских салунах на Мещанской3. В 1816 году сам Карамзин поселился в Царском Селе, где сочинял свою историю российского государства. Пушкин частенько гостил у него и даже, по слухам, был тайным обожателем его супруги Екатерины Андреевны. Екатерина Андреевна приходилась сводной сестрой князю Петру Андреевичу Вяземскому4, который также часто бывал в Царском вместе с Василием Андреевичем Жуковским5. Все эти уже заслуженные господа восхищались дарованием юного Александра и прозвали его Сверчком – «...ибо в некотором отделении от Петербурга, спрятанный в стенах лицея, прекрасными стихами уже подавал он оттуда свой звонкий голос». Прозвище Сверчок потом Пушкин получил и в литературном обществе «Арзамас», членов которого боготворил, и куда его приняли официально только по окончанию Лицея. Князь Вяземский, восхищаясь юношеским слогом Пушкина, острил: «Если этот чертенок так размашисто будет шагать и впредь, то кому быть на Парнасе дядей, а кому племянником?» Наслушавшись в «Арзамасе» всякой галиматьи (так называл веселые арзамасские собеседования Жуковский), вполне свободных речей Николая Ивановича Тургенева6 (Впоследствии Тургенев был приговорен к смертной казни вместе с пятью несчастными

Портрет Г. Р. Державинa, Владимир Боровиковский

Петр Павлович Каверин. Русский офицер, участник заграничных походов российской армии 1813—1815 годов и турецкой военной кампании. Был близок к декабристам. Высочайше повелено оставить без внимания.

Александр Петрович Куницын. Выдающийся русский юрист. Преподавал в Царскосельском лицее нравственные, политические и юридические науки. Любимый профессор лицеистов.

Мещанская – известная в Петербурге улица, где находились заведения с девушками легкого свойства.

Петр Андреевич Вяземский. Князь. Русский поэт, литератор, литературный критик.

Чиновник, либерал (диссидент). В опале. Во второй половине жизни высший государственный чиновник, глава Главного управления цензуры. Кончерватор. 5

Василий Андреевич Жуковский. Русский поэт, переводчик, литературный критик. Учитель русского языка принцессы Шарлотты, будущей императрицы Александры Фёдоровны, супруги императора Николая 1. Воспитатель наследника престола великого князя Александра Николаевича (император Александр II). Автор гимна Российской империи (1833-1917 годов) «Боже, царя храни!» (музыка Алексея Федоровича Львова).

Николай Иванович Тургенев. Брат Александра Ивановича Тургенева. Русский экономист, публицист. Чиновник. Один из крупнейших деятелей русского либерализма. Декабрист. Осужден (заочно) к смертной казни. Продолжал деятельность и в эмиграции.

Илья Репин. «Лицейский экзамен», 1911 г

Prince Alexander Gorchakov. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Diplomat, Minister for Foreign Affairs of Russian Empire. State Chancellor (top civil rank of Russian Empire). The last Lyceum graduate to die.

Ivan Pushchin. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Statesman, Decembrist. Exiled to Siberia.

Baron Anton Delvig. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Russian poet and publisher.

Vladimir Volkhovsky. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Russian officer, leaning Decembrist. Assigned to active military service to Caucasus. A military hero of the Persian War and Turkey War.

Baron Modest Korf. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Statesman, historian. State Secretary of the State Council of Russian Empire.

Konstantin Danzas. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Russian officer. Fought in Persian War and Turkey War. Puskin’s second for the duel with Georges Heeckeren (d’Anthès).

Feodor Matyuskin. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Explorer, member of several trips to the Pole and around the world. Admiral, Member of State Senate.

Wilhelm Kuechelbecker. A graduate of the first graduate class of The Lyceum. Russian poet, Decembrist. Died in exile in Siberia.

Repin, Pushkin Reciting His Poem Before Old, Derzhavin 1911

place at the Lycaeum: prince Gorchakov1, Puschin2, baron Delvig3, Volkhovsky4, baron Korf5, Matyushkin6, Danzas7, Küchelbecker8, and obviously Pushkin. Education at the Lycaeum was considered to be of university level and after six years of study all those boys graduated and received diplomas equal to the university ones. They lived in very Spartan circumstances, tiny monastic cells that could accommodate only a bed and a desk. Their lives were under constant surveillance from their tutors. It was strange, but such were the conditions that nurtured that unique atmosphere of Lycaeum fraternity and freedom, which was so fondly remembered by former students in later life. Even the air of Tsarskoye Selo seemed to taste of it – and those memories were often the only thing that sustained Lycaeum graduates many years after. The fantastic idea of Lycaeum as a forge of unity and friendship came to fruition. The first graduates included future military and naval men, poets, Decembrists, state officials (including one Chancellor) and even one genius, so many different gentlemen. Yet Tsarskoye Selo Lycaeum graduates quickly became a separate caste of Russian society, and even Grand Princes had to sit exams in order to earn the right to study there. Pushkin started writing poetry in Moscow, then lazily, but now he pursued that in

earnest, although in secret. Some of that early poetry is heavy and pathetic. You find a lot of Phoebes there, but more numerous are Chloes. One of the first inspirations was Catherine Bakunina, a classmate’s sister, then Natalia Kochubey, a daughter of an influential statesman who lived in Tsarskoye Selo. Then also Natalia – a housemaid of Empress’s maid of honour, the Princess Volkonskaya. Pushkin added the three ladies to his famous “liste rose”, and wrote poems for them. It seems that he had some kind of affair with the voluptuous housemaid. Which led to an incident – the boy mistook, in a dim light of the library, the young housemaid for the old maid-of-honour, and gave her hind quarters quite a pinch. It was a scandal, although, admittedly, not the first, the boy being famous for that kind of stuff. Who knows, they could have kicked the young man out of the Lyceum if it weren’t for the Emperor’s joke who, having been told about the event, replied to the effect that the old spinster must have been delighted by the boy’s mistake. Other skills were not easily mastered by Alexander. He was not completely hopeless. For example, he learned to ride perfectly, and used that later in life – he was destined to travel a lot, and the horses were the only means of transport in those days. He even 19

«Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом… Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, и хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…» А.С. Пушкин

Гаврила Романович Державин. Русский поэт. Министр юстиции Российской империи.

Петр Яковлевич Чаадаев. Русский офицер. Русский философ, публицист. После опубликования «Философических писем» объявлен правительством сумасшедшим. Его труды были запрещены к публикации в императорской России.

Александр Сергеевич Грибоедов. Русский драматург. Дипломат. Посол в Персии. Вместе со всей русской миссией погиб в Тегеране от рук исламских фанатиков.

после декабрьской трагедии, но не казнен, потому как находился в эмиграции.), а также любимого Каверина Пушкин под впечатлением написал знаменитую «Вольность», которая лишила его вольной Петербургской жизни и забросила на несколько лет в ссылку в Бесарабию, а потом и в Михайловское. Но пока еще были Царское Село, Лицей и экзамены. Приехал и почтил Лицей Гаврила Романович Державин1. Пушкин читал прекрасно «Воспоминания в Царском Селе» собственного сочинения. Задремавший было во время экзаменовки старичок проснулся и всплакнул, почуяв в нескладном смуглом мальчишке солнце русской поэзии. «Старик Державин нас заметил», - гордо записал позже Пушкин. В последнюю лицейскую весну, 26 мая, в день рождения, выпускника Пушкина навестили с поздравлениями Карамзин, князь Вяземский и по-

ручик лейб-гвардии гусарского полка Петр Яковлевич Чаадаев2, первый модник, первый танцор и первый умница в Петербурге. Это, кстати, единственное свидетельство о том, как прошел день рождения Пушкина в Лицее. И дальше - выпуск. В июне того же, 1817 года, Александр Сергеевич Пушкин и Вильгельм Карлович Кюхельбекер отправились в коллегию иностранных дел для поступления в службу. И там (вот вам судьба) встретили Александра Сергеевича Грибоедова3, который, сбежав из военных в отставку, явился за тем же самым. Быстро они подписали бумаги и пожали друг другу руки. Вместе вышли, решив отпраздновать событие. Взяли шампанского и дружно палили пробками в Петропавловку. Перед ними лежал роскошный Петербург и долгая счастливая жизнь.

Екатерина Варкан – журналист, литератор. Автор книги «Свидетель судеб роковых» - увлекательные истории знаменитых украшений и их владельцев. Участник литературных сборников. Член союза кинематографистов России (гильдия киноведов и кинокритиков), член Русского ПЕН-центра.

took part in a charge during the war in Caucasus, and was presented with a golden sabre by the commander-inchief, Count Paskevich. Alexander was also the best fencer of the Lyceum. The coach explained his successes by fervor – while others only pretended to fight, Alexander took his lessons seriously, as a preparation for a real duel. Indeed that was the case. He also learned to shoot, but not to dance, which explains his later displeasures at the official balls. When during the summer of 1812 Russian army and militia marched through the Tsarskoye Selo to fight Napoleon, Pushkin met the brilliant Kaverin1, who later became famous and even legendary (and a year before studied with the Lyceum teacher Kunitsyn2 in the Göttingen University, one of the most prestigious at the time). Kaverin was a darling of St.Petersburg youth despite, or maybe thanks to, his dashing parties, duels and other extravagancies. He was one of the cleverest and most educated persons of his time. He taught his young friends, including Delvig and Pushkin, to smoke a pipe and provided for their education in the drinking and ladies’s establishments of the capital. In 1816 Tsarksoye Selo welcomed Karamzin himself as its new inhabitant. He was working then on his “History of Russia”. Pushkin was his frequent guest and, as some people say, a secret admirer of the historian’s wife Catherine. Catherine Karamzina was a sister by marriage of Peter Vyazemsky3, a frequent visitor to Tsarskoye Selo, usually accompanied by his friend Vasily Zhukovsky4. All those people had already established careers, and were all in awe of the young Alexander’s talent. They called him “Cricket” – «...for even then, away from the capital, hidden inside the walls of the Lyceum, he was still able to make his resonant voice heard». Pushkin kept this nickname on joining (only after graduating from the Lyceum) “Arzamas”, a literary society whose members he admired. Prince Vyazemsky jokingly praised the youthful verse of Puskin: «If this little devil will make as wide strides as makes now when he’s older, then who, on the mountain of Parnassus, will be called the uncle and who the nephew?» It was the influence of “Arzamas” and the paeans to freedom of Nikolay Turgenev5

(sentenced to death together with other five leading Decembrists in absentia while being in Europe and forced to stay out of Russia) and Kaverin that Pushkin wrote his famous “Freedom”, the poem that deprived the poet of the free life in St.Petersburg and exiled him to Bessarabia and then Mikhailovskoye. But that was later, while now he was still in Tsarskoye Selo, a student of Lyceum about to sit his graduate exams. Gavrial Derzhavin6 himself paid a visit to those, and listened to Pushkin reading aloud his own “Memories of the Tsarskoye Selo”. The old man, who nearly fell asleep during the exam, woke up and even cried, declaring the young boy to be the future “Sun of Russian Poetry”. Pushkin remembered the old man’s praise in the famous line “The old man Derzhavin noticed us”. The night of May 26, on his birthday, Pushkin welcomed Karamzin, Prince Vyazemsky and Peter Chaadayev7, a lieutenant with a hussar

guard regiment, a most intelligent person and the most famous dandy of St.Petersburg, who congratulated him. This is the only thing we know about the birthday festivities. Then was the graduation. In June of 1817, Alexander Pushkin and Wilhelm Kuechelbecker paid a visit to the Ministry for Foreign Affairs, intending to join the civil service. There – what a fateful event! – they met Alexander Griboyedov8, who, having obtained a discharge from the army, intended to work for the same office. Having said hello to each other, they quickly signed their contracts and promptly left for celebrations, which included drinking champagne and shooting the corks in the directions of the Peter and Paul Fortress. They were then the masters of the brilliant city. Theirs was the promise of a long, happy life.

Ekaterina Varkan – journalist, writer. Author of “Witness to spectacular fates”, a book of interesting stories about famous jewellery and its owners. Member of Russian Guild of Cinema Critics and Russian PEN-Centre.

Peter Kaverin. Russian officer, fought in Europe against Napoleon in 1813—1815, in Turkey War. Was leaning Decembrist, but the Emperor ordered the police to ignore it.

Alexander Kunitsyn. An excellent Russian lawyer, a teacher in Lyceum. Taught morals, politics and law. The most popular teacher of the Lyceum.

Prince Peter Vyazemsky. Russian poet, literary critic. Began as a liberal statesman and fell into disfavour. Later in life turned into conservative and became a leading statesman again, rising to be the head of State Censorship

Vasily Zhukovsky. Russian poet, translator, literary critic. Taught Russian to Princess Charlotte, the future wife of Emperor Nikolay I (then known as Empress Alexandra). Tutor of Heir Apparent, Grand Prince Alexander (future Emperor Alexander II). Author of the official anthem of Russian Empire (1833-1917 годов) „God, save the tsar!“ (in fact, it is his free translation of the British anthem; music was written by Alexey Lvov).

Nikolay Turgenev. Brother of Alexander Turgenev. Russian economist, journalist, statesman. One of the greatest Russian liberals. Decembrist. Emigrated, and was sentenced to death in absentia. Continued writing in emigration.

Gavrila Derzhavin. Russian poet, Minister of Justice of Russian Empire.

Peter Chaadayev. Russian officer, philosopher, journalist. Declared legally insane after publishing of his “Philosophical letters”. His works were banned in tsarist Russia.

Alexander Griboyedov. Russian playwright, diplomat, Ambassador to Persia. Was massacred by Muslim mob together with the whole Russian mission in Tehran.

Россия 190000 Санкт-Петербург ул. Галерная, 53 Тел. (812)777-17-99

Бутик-отель «Счастливый Пушкин» расположен в историческом центре Санкт-Петербурга, в 15ти минутах ходьбы от Исаакиевского собора и Мариинского театра. Расположенный в особняке Потемкина, построенном в первой половине XVIII века, бутик-отель «Счастливый Пушкин» гармонично сочетает современный комфорт и атмосферу Пушкинской эпохи. Привлекает историческая ценность: высокие потолки, лепнина, изразцы и антикварная мебель. А.С.Пушкин жил здесь с октября 1831 года по май 1832 года, это были первые счастливые годы его супружества. Элегантно и ярко оформленные номера оснащены удобной мебелью, телевизором, Wi-Fi, мини-баром, современной сантехникой, телефоном, сейфом, необходимыми туалетными принадлежностями, феном, махровыми халатами и тапочками. По мере возможности в номерах сохранена историческая отделка помещений. К Вашим услугам консьержслужба, круглосуточная стойка регистрации, трансфер до/от аэропорта, ж/д вокзалов, бесплатная парковка. Каждое утро в кафе бутик-отеля сервируется великолепный завтрак, который вы также можете заказать в номер.

Russia 190000 Sankt-Peterburg 53 Galernaya Street www.happypushkin.com

Boutique-hotel “Happy Pushkin” is found in the historical centre of St Petersburg. It’s a 15 minutes’ walk from our hotel to the Hermitage Museum, Saint Isaac's Cathedral and Mariinsky Theatre. The acquaintance with one of the most beautiful cities starts from here. Located in the mansion which was founded by Potyomkin in the first half of the XVIII century Boutique - hotel “Happy Pushkin” combines modern comfort and atmosphere of the Pushkin epoch. Historical value draws attention: high ceilings, moldings, ornamental tiles and antique furniture. A.S. Pushkin was living here from October 1831 till May 1832; these were the first happy years of his marriage. In the present time the house marked with memorial desk.

Boutique-hotel “Happy Pushkin” gives the following supplementary services: baggage delivery to your room, luggage keeping, parking in the inner protected court, ordering a taxi, transfer from the airport/railway station to our hotel, ordering air and railway tickets, ordering tickets to the theatres and concerts, long-distance phone calls and international calls, organization of excursion tours, services of guide-interpreters. The photos of our room and more information you can find on our site: www.happypushkin.com. Placing service (24-hour):

Tel: (812) 777-17-99 Fax: (812) 570-15-76 booking@happypushkin.com

At our guests’ service we have 35 comfortable rooms (with two separate beds or one of the king size) of 4 categories. Every room has unique planning. In the number the following things can be found: cozy furniture, TV set, Wi-Fi, mini-bar, modern bathroom equipment, telephone, safe, necessary toilet articles, hair dryer, terry towels and slippers. To the extent possible the historical decoration work of the rooms is kept. There is a cozy restaurant in the hotel where every morning the hotel staff serves breakfasts for its gests. Breakfasts are included in the price. In accordance of our guests’ desire breakfast can be set in the room. 23

Portrait of Dmitry Filosofov. Leon Bakst, 1897

On August 5-6, 2012 the 8th “Filosofov Readings” will be held. This year the conference, entitled “The Cultural Legacy of the Filosofovs from Pushkin to The World of Art”, is dedicated to the 140th anniversary of the birth of Dmitry Vladimirovich Filosofov. The Filosofovs are an ancient Russian noble family; their genealogical lineage reaches back to the 11th century, when Mark Filosofov (Mark the Philosopher), referred to in the Kievan Chronicles, came as an emissary from Byzantium to Kievan Rus subsequent to the adoption of Eastern Orthodoxy as the state religion by Grand Prince Vladimir. Their descendants and extended relations include military leaders, diplomats, distinguished civil servants, artists, scholars and preeminent cultural figures. Over the centuries, generations of the Filosofov clan have constructed, enriched, strengthened, glorified and protected Russia. Scions of the branch of the family whose lands were located in the Bezhanitsy region are acknowledged for their regional, national and international cultural achievements, contributions and legacy. The cultural director of the Bezhanitsy regional government, Galina Mikliukova, summarized their importance as follows: “…the Filosofovs significantly influenced Russian culture in the XIX and XX centuries. A prominent member of the family is Dmitry Vladimirovich Filosofov – a writer, essayist, intellectual man of letters and influential figure in the spheres of 24

politics and culture. Only recently has his significance been recognized and restored to its rightful place in Russian history.” The biennial conferences devoted to the Filosofovs are important cultural events for the entire Pskov region. This year, the “Filosofov Readings” will be held over three days in early August. Approximately eighteen scholars, from Russia, Europe and North America will present lectures, participate in roundtable discussions and, on the final day, celebrate various anniversaries at the former family estate, Bogdanovskoe, in true ‘Russian style’ with the legendary hospitality for which the Filosofovs were renowned. This year several Filosofov jubilee dates coincide, including the 175th anniversary of the birthday of Anna Pavlovna Filosofova and the 140th anniversary of the birthday of her son Dmitry Vladimirovich. A regular participant at the conferences is Dr. John Stuart Durrant, Honourary Consul of the Russian Federation and a professor at Memorial University in St. John’s, Newfoundland.

Anna Pavlovna Filosofova (nĂŠe Diaghileva)

(Saint Petersburg, August 5, 1837 â&#x20AC;&#x201C; Saint Petersburg, March 17, 1912) 25

- Professor Durrant, this year the biennial conference “Filosofov Readings”, dedicated to the cultural contribution and history of the Filosofovs, an ancient and quintessentially Russian noble family, will be held on the site of the estate, Bogdanovskoe, in the town of Bezhanitsy near Pskov. You have been welcomed there as an honoured guest many times. Let me ask you about the changes you have noticed there over the years… - It is difficult to know where to begin… There are so many changes that we would need several hours and a samovar for tea; so allow me just to touch on certain details, informally…

Anna Pavlovna Filosofova State Historical Museum, Moscow

The 'Bogdanovskoe' estate is a unique place; anyone who visits it should read a letter, which Dmitry Filosofov wrote in 1928, when he was in Poland. It contains quite melancholic recollections about the estate -its long entry allée bordered with tall birches, the XVIII century park laid out by his great grandfather, and another park in the sentimental English XIX fashion, designed by his grandfather, with thick wooded areas, an enormous pond with artificial islands, an abrupt valley and then a rise with two rows of manicured conifers. The estate manor house was on a hill, with benches; at dusk the view stretched over the tilled fields to the endless distances where the trains travelled from St. Petersburg to Kiev…. This rail route is still in operation, but your question concerns the changes I have noticed… For many, Bogdanovskoe is a mystical place, which is difficult to locate. GPS systems and professional drivers are still not much help, incidentally, but to get back on track, so to speak, with my remarks, it is not all that long ago, Sophia, that almost no one knew about Bogdanovskoe, or its significance. Yet, it was in Bogdanovskoe that contemporary writers and thinkers found inspiration to create works that are now known throughout the world.

Maria Matveievna Rokotova. Tretyakov Gallery, Moscow 26

Some decades ago Filosofov's niece once asked me for two favours - (she was over eighty years old at that time and lived to be almost one hundred) – to locate her uncle's grave, and to find out about the present state of Bogdanovskoe. I did discover the unmarked grave, totally forgotten in

Warsaw, and some Polish friends placed a cross on it. In the early nineties, however, travel in rural areas of Russia was difficult, so I commissioned two friends from St. Petersburg to visit the area, which we located with some difficulty using old maps. At that time, of course, no one was writing about the Filosofovs, so naturally, now I am sincerely gratified that the situation has changed so dramatically. My humble efforts and publications have born fruit. To paraphrase Johannes Kepler (father of planetary motion)… “May my name perish, if only to elevate the name of Dmitry Filosofov”. Incidentally, Filosofov's niece had only very vague childhood memories of idyllic moments in Bogdanovskoe; however, I can assure you, that by the 1990s time and history, with all the tragic footnotes, had taken their toll. I won't tire you with the sad details. Nevertheless, now the changes are very evident, and you can see them for yourself, if you refer to the website for the Filosofov Museum in Bezhanitsy. …Your question is interesting because it implies something quite complex about Russian history. It seems to me that there is a problem in Russia now with the concept of historical memory, and historical dementia, particularly after 1990. Historical principles are an inherent aspect of national identity…but what to do with the recent past? It is impossible to return to the past, neither can it be recreated, and nor can the Soviet era be negated or forgotten. One has to confront the tragedies of the recent past in order to understand them. In a real sense the town of Bezhanitsy is attempting to resolve these problems by delving into their own history, using their financial resources, time and energy, not to resurrect, but rather to come to terms with the past. The regional administration of Bezhanitsy is confronting complex challenges, which require determination and leadership to procure the necessary resources to undertake this 'glorious spiritual feat' (to use Nabokov's translation of this peculiar Russian word podvig). People from Russia who live in Canada should bow to their efforts with humility. - Professor, your scholarly work is known internationally. Much of your research has been focused on the

Russian Silver Age, the “World of Art” group, and the life and work of Dmitry V. Filosofov, who is now known outside of Russia. Please share with our readers something about Dmitry Filosofov, which only you know. - Until recently, it would have been very difficult to imagine that Dmitry Filosofov's anniversary would be remembered, let alone celebrated. His name was mentioned only in passing references, concerning his anti-Soviet activities, although his influence as a 'catalyst' in the development of literature and arts in Russia is undeniable. When I commenced by research in the 1980s, I was unable to find even a necrologue in the USSR or Poland, and then at last, thanks to Filosofov's niece and pure fate, when I met a very old and kind Russian priest in Warsaw (who still remembered Filosofov), I managed to find material I was searching for concerning Filosofov's émigré life and work. Concerning his lineage and biography, my Russian colleagues have access to the archives concerning his genealogy…. But, all right, I'll tell you some interesting details: A preeminent Russian scholar was working on the works of the poetess Zinaida Gippius, with whom Filosofov lived in St. Petersburg, and phoned to ask me if I could identify and supply the dates of the deaths of the three young men, referred to in Gippius’ poem “Three Sons, Three Hearts”, written in July, 1918, and dedicated to Filosofov’s sister, who, incidentally, immigrated to Canada. Her daughter, (Filosofov’s niece), did recall the tragedy of losing all her brothers when she was still a little child. Dmitry (I should add, her uncle’s favourite, and his godson) perished in World War I; within a few years the remaining two, who were officers, died in combat against Bolshevik forces during the civil war. The death certificates, signed by Russian generals, were the only momentos she had of her three brothers. There are many more details about Filosofov's personal life in Poland, which I shall write about in due course. An interesting and unknown connection in Filosofov's life concerns his acquaintance with the forgotten genius (perhaps), Harold Williams, a colourful character in Russian life at the turn of the century, a ‘friend’ of Tolstoy, H.G. Wells, Trotsky and General Denikin. His wife, Ariadna, also extraordinary, was invited to write the biography of Filosofov’s mother, Anna Pavlovna. This memorable couple frequently visited Dmitry Filosofov and his sister (Zinaida), to whom the poem I just mentioned was dedicated. I am sure when they met, the result was a full-scale intellectual battle. They were both politically active and men of culture with extremely keen intellects.

serious articles, and worked tirelessly, constantly thinking about Russia. With relentless devotion, but increasing awareness of the hopelessness of the struggle, he suffered from acute depression at times. In his writings of the last Warsaw years, he attempted to unite the émigré community, but was bitterly disappointed by their passivity, disunity and the distinctions he witnessed himself between those who left for ideological convictions, and others who left for economic reasons.

Bogdanovskoe

In Alexander Blok’s famous poem “A Girl sang in the church choir…” there are lines referring to emigration: “And it seemed to everyone that happiness would return,/ that the ships were now all safe,/ that those who had known exile and distress,/ had rediscovered a radiant life…” But in reality, Filosofov knew that his life was at risk; he followed the news of the tragic kidnappings and assassinations of anti-Soviet activists in Europe (referred to in the tête à tête conversation between Mitya and Kotov in Mikhalkov’s film ‘Burnt by the Sun’), and fearing capture, he kept a vial of cyanide within reach in his bedside table.

…Filosofov’s émigré years may be of interest to your readers. He lived the last two decades of his life in Poland. His friend, Józef Czapski, told me that every day Dmitry Vladimirovich wrote several letters, diary entries, several 27

С 5 по 6 августа 2012 года в Бежаницах уже в восьмой раз пройдут Философовские чтения - «КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ ФИЛОСОФОВЫХ. ОТ ПУШКИНСКИХ ВРЕМЕН ДО «МИРА ИСКУССТВА». Мероприятие посвящено 140-летию со дня рождения Дмитрия Владимировича Философова.

А.Г. Философова, урожденная Столыпина. Акварель В Гау 1843 A.G. Filosofova (neé Stolypina). V.Gau, 1843

Род Философовых очень древний. Его родоначальником был Марк Христофорос Македонянин или Марк Философ, приехавший на Русь во времена Владимира Святого – крестителя Руси. Воины, дипломаты, ученые и деятели культуры – Философовы создавали, защищали своё государство - Россию на протяжении столетий. Через судьбы представителей этой фамилии можно проследить всю историю России. Среди имён «бежаницкой» ветви могучего дворянского рода

Семья А.И. Философова Рисунок О Кипренского, Русский музей, Санкт Петербург A.I. Filosofov's family. O. Kiprensky, Russian Museum, St. Petersburg 28

Философовых имена, имеющие мировое признание, составляющие славу России и Псковского края. «Род Философовых внес значительный вклад в историко-культурное развитие России в XIX - начале XX веков. А наиболее масштабной фигурой был Дмитрий Владимирович Философов - видный литературный и художественный критик, писатель, журналист, участник религиозно-философского движения, видный политический и государственный деятель. Он оставил обширное культурное наследие, знакомство с которым началось в последнее десятилетие», - рассказала Галина Миклюкова, заведующая отделом культуры администрации Бежаницкого района. Проводимые в Бежаницах Чтения стали заметным явлением в культурной жизни Псковщины. В программе предстоящих чтений 18 докладов ведущих литературоведов, историков, деятелей науки и культуры Пушкиногорья, Пскова, Вологды, Самары, СанктПетербурга и Москвы. Во второй день состоится «круглый стол» по подведению итогов мероприятия. А в заключение в деревне Красное Солнышко, где располагается старинная усадьба Философовых, пройдет фольклорный праздник, который в этом году совпадает со 175-летием со Дня рождения Анны Павловны Философовой. Кроме того, участники мероприятия смогут приобрести сборники докладов, изданных по материалам прошлых философских чтений. Постоянным участником конференций является профессор университета «Мемориал» в городе СентДжонс (Канада), доктор филологических наук, Почетный консул РФ в Ньюфаундленде и Лабрадоре Джон Стюарт Дюррант и его студенты.

- Профессор Дюррант, восьмой год вы являетесь почетным гостем Философовских чтений, проходящих традиционно в Бежаницах в селе Богдановском Псковской области - бывшем родовом поместьи Философовых, старинного дворянского рода ставшего своего рода квинтэссенцией русской культуры. Какие изменения произошли за эти годы? - С чего начать?.. Есть только одна личность на белом свете, о деятельности которого можно сказать, что если говорить подробно, то и весь мир не вместит написанных книг. Но если постараться ответить, не упуская ни одной из множества деталей одной из моих любимых тем, нам потребуется несколько часов и полный двухведерный самовар, так что позвольте мне затронуть только некоторые подробности, так сказать, неформально…

Да, Богдановское - это очень специфическое место. Каждый посетитель Богдановского должен прочитать письмо Дмитрия Владимировича, написанное на чужбине, в Польше, в 1928 году. Письмо содержит весьма меланхолическое воспоминание о селе Богдановском, описание въезда с большими березовыми аллеями, старинный прадедовский парк, стриженные липы... Я бы сказал, что это ода о XVIII веке. И другой, дедовский парк, уже в сентиментальном английском вкусе начала XIX века, где был грандиозный пруд с искусственными островами и диким лесом без дорожек, о котором Дмитрий Владимирович помнил, что по нему можно было кататься под парусом! Все это было окружено глубоким рвом и высоким валом, обсаженным некогда стрижеными елками в два ряда. Барский дом был на холме, там стояли скамейки, ДВ помнит, как приятно было сидеть и смотреть на заход солнца, на обработанные поля, на бесконечные просторы, по которым тянулась железная дорога из Петербурга в Киев…

- На сайте централизованной библиотечной системы города Пскова я нашла этот текст и чудом сохранившуюся фотографию. “Ах, как им было радостно, сидя в маленьком и уютном вагончике, под мерный стук его колес, смотреть в настежь открытое окно на голубое небо и залитые солнечными лучами ярко-зелёные луга и перелески, речки и озера, маленькие деревеньки с покосившимися плетнями! Дмитрий Философов со своими друзьями - прозаиком Дмитрием Мережковским и поэтессой Зинаидой Гиппиус - в первый раз ехали в его родовое Богдановское на пробном рейсе по только что проложенному железнодорожному пути Дно-Новосокольники. Июнь 1900 года. Именно тогда завершилось строительство железной дороги на этом отрезке, и люди теперь могли ездить на поездах в Москву и Петербург. Лошадиная эра заканчивалась... Конечно, не просто было друзьям попасть на этот рабочий поезд - пришлось много походатайствовать, использовать связи. Паровоз резко свистнул и, спотыкаясь, стал шумно тормозить, а затем и совсем остановился, словно во что-то упёрся. - Мальчики, ещё станция - смотрите, вокзал: Чи-ха-чё-во, - нараспев прочитала Зинаида Гиппиус. - Дима, это не то Чихачёво, о котором ты рассказывал? - Ну, конечно, Зиночка, станция названа в честь адмирала Николая Матвеевича Чихачёва, чьё родовое имение Добрывичи совсем рядом, - пояснил Философов, - это его земля... Давно это было - более ста лет назад. Тогда вся эта неразлучная «троица» жила в Петербурге и была уже довольно известной в творческих кругах столицы. Но об этом чуть позже, а пока... Стоял жаркий июнь 1900 года и маленький, окутанный дымом паровозик, пыхтя, тащил их в глубинку - в сельцо Богдановское, что стояло у погоста Бежаницы... Этот факт отмечен документально историками и есть даже снимок того времени, чудом оказавшийся в архивах Петербурга, где запечатлена станция и вокзал «Бежаницы», а на перроне - довольная «троица» в ожидании коляски из Богдановского: в правом углу сидят 3.Гиппиус и Д.Мережковский, рядом стоит Д.Философов. Это был не последний приезд Дмитрия Философова в своё имение. В последний раз он побывал в Богдановском, когда хоронил мать, Анну Павловну, - в марте 1912 года. Не думал он тогда, что не увидит больше Богдановского никогда. Как, впрочем, и любимую Россию, и что остаток жизни ему придётся провести на чужбине”. - Последний владелец Богдановского. / Игорь Логинов //Псковская земля. История в лицах. Дворяне все родня друг другу. - М., 2006. - С.228-235

Сестры Дягилевы The Diaghilev Sisters, 1867

Извините, я прервала вас. Прошу, продолжайте. - Вы спрашиваете о произошедших изменениях… Поезда и теперь идут по этой самой железной дороге. Но для многих Богдановское - всё еще мистическое место, которое нелегко найти даже при помощи системы ГПС весьма опытному, сопровождавшему меня в поездке, госводителю. И вот это, пожалуй, тоже - отличие.

Помните великого Фонвизина? Барыня в его «Недоросле» критикует учителя своего наследника, говоря: «Зачем молодому барину учить географию? Ведь ку- Д.В.Философов, З.Гиппиус и Д.Мережковский в Усадище. чер сам знает, куда везти?» Так вот теперешние “куче- D. Filosofov, Z.Gippius and D.Merezhkovsky at the train ры” на всех уровнях не всегда знают куда везти. station (above) and in Usadische (below) Ну да не будем отвлекаться. В нашей жизни, София, 29

- In Elvira Dazhunt's article from «Pages of Old Petersburg» the author writes that: «by contemporary standards, Bogdanovskoe was considered a model estate for its time, with the park, which you mentioned, in 'Versailles' style, a rich collection of paintings, bronze sculpture and porcelain, - all this attracted many guests. Pushkin visited from the Mikhailovskoe estate which was closeby. At that time the chatelaine of Bogdanovskoe was Maria Matveevna (née Rokotova) and it was to her, legend has it, that Pushkin dedicated the poem, which was carved into the top of a card table… “There she sat in silent mystery …and he remained voiceless as well. No word by her was uttered, …And he made no retort in reply. And finally her eyes expressed a plea. She gazed at him and said… May this conversation of ours, my friend, To others' ears, never spread…” Of course the table has not survived, and much has been destroyed by the sad pages of Russian history. But here we are now, and the memory of those who left a cultural legacy is being reborn. Please tell us, how does this place look now? - I see that you have done some detailed research. By any stretch of the imagination, I am not a Pushkin specialist, but these lines do sound like Pushkin to me. The lyrical context that you describe has not changed… if you wish, I can add some more Pushkiniana. And I take it, that you like intimate breathless conversations with poets, and, as well, that you sense the rich psychological culture of this place… Although I don't know the article which you quote, I could say something about Maria Matveevna…she was the wife of Dmitry Filosofov's grandfather who died in 1863…and so we return once again to pond I mentioned before, and I should add that the Filosofovs owned about two thousand serfs at that time. In 1823 the Russian artist Alexei Venetsianov visited Bogdanovskoe and painted the portrait of his hostess, Maria Matveevna. This portrait (and other family paintings) is hanging in Moscow's Tretiakov gallery, where her mute, and rather sensual gaze is still conversing with the visitors. Incidentally, Ariadna Tyrkova, whom I referred to, records that when she was working on the biography of Filosofov's mother, she found a card table engraved with Pushkin's name. But there are a lot of such moments to find there… If we were to go on about Pushkin and the Filosofov family, we would need to invite a third party to our chat….Veuve Cliquot, Pushkin's favourite champagne… Filosofov's niece recalled that her mother and uncle both met Pushkin's daughter when Anna Pavlovna was living in Wiesbaden (when she was in disfavour for her liberal views and left Russia for a period). Later in the 1920s, his niece recalled, she and her mother met Pushkin's granddaughter Countess Sofia von Mereberg, who was the morganatic spouse of 30

Grand Prince Mikhail Romanov, the grandson of Nicholas I. It was a scandal, but Queen Victoria granted her the title Countess of Torby. I have gone off on a tangent again… but I like your question for another reason. People are losing their historical memory, as education becomes less intellectual and more technological. In our reality of immediate electronic responses, without reflection, most of the details and facts etc. connected with the psychological nuances and intonations of life are forfeited. If we do try to grasp them, however, the persona dramatis of the past become more real, and then we begin to sense the elusive 'fragrance of the past'. - Let's go back to St.Petersburg and visit a few addresses where the Filosofov family lived. In 1881 they lived at an official residence located on the bank of the Moika River Canal. The family occupied spacious government apartments beside the Yusupoff Palace, with reception halls which could accommodate three or four hundred guests. The St. Petersburg elite attended such soirées; writers like Turgenev, Dostoevsky, Nekrasov etc. were invited to give readings there. Some decades later Alexander Blok described these evenings in his poem “Retribution”…and in it he recorded that his parents actually met at one of Anna Pavlovna’s balls at this address. - I cannot help but smile at your question…I was recalling our interview for your magazine last December, when I wished you and your readers 'lots of St. Petersburg romanticism' in the New Year…and I see that my wish was granted. You take a particularly romantic approach to many topics. Let's not forget that the long poem “Retribution” by Blok that you refer to concerns catastrophe, conflict, opposing mythological forces, turmoil, death and, yes...emotions too. Perhaps my rather unromantic approach will insult your sensitivity, and dispell the atmosphere of débutantes entering society at Anna Pavlovna’s gala evening… Yes it was here that Dostoevsky and Turgenev etc. gave readings, that Russian imperial hospitality was enjoyed in the famous blue salon, along with everything that would set a young Russian débutante’s heart to palpitate, and…moreover, right next door to the Yusupoff Palace! But for me personally, this address has semiotic meaning…it symbolizes one of the peculiar oppositions which is important for understanding both the history and future of Russia. In her book about Filosofov’s mother, Ariadna Tyrkova describes that at the top of a magnificent staircase Dmitry Filosofov’s father, then the State Military Prosecutor, would sign proclamations and decrees for death sentences, severe punishments and pardons, while just across the hallway, his mother, Anna Pavlovna, a convinced liberal, would receive her guests and friends, including the most radical activists of that time – socialists, populists, revolutionaries, after whom streets, squares and subway stations were “baptized” in

the Soviet period…the oppositions in Russian society were acute at that time. These strange ironic contradictions inform Russian history then and now, it seems. But now the buildings there belong to the Military University of Rail Transportation, are guarded and inaccessible to the public… but the “Idiot” café is a few steps further or you can stop in for a glass of madeira at the bar in the Yusupoff Palace… - The next address is Galernaya, 12… in July I'll be visiting St. Petersburg with a group of compatriots, and we'll be staying at the hotel “Happy Pushkin” which is number 53 on the same street. I am already preparing for the tour and wandering with my guests through historical spots…thank your for your creative inspiration…. - If you will allow me to interrupt you for one moment, Sophia, let's rest for a moment here… because this is just the spot to talk about creative inspiration. The apartments on Galernaya were simpler, but it was here that Alexander Benois visited his young friend Dima, and wrote about the Filosofovs in his Memoirs. He would agree, in fact, with your phrase at the beginning of the interview – they were the “quintessence of Russian culture” and he even goes so far as to admit that through them he discovered the “Russian soul”. Of course, this was not a cliché for Benois (whose artistic relatives, incidentally, were immigrants to Russia). It was here that Dima spent his formative years with his young cousin Sergei Diaghilev. Together with their talented school friends they organized the first meetings of the artistic literary circle which lead to the formation of the World of Art group. The apartment is on one of the oldest streets in the city which runs from the Senate on Decembrists' Square to the New Admiralty Canal…. - As we speak, I can imagine these spots very clearly…it's my own neighbourhood, where I grew up and continued to live afterwards… It is clear to me now that being abroad makes one feel pride for the magnificent cultural legacy of my homeland. - Allow me to leave you with one more thought… national identity must be founded on eternal values. Anniversaries and jubilees serve to affirm and strengthen these values. They are ceremonies to remember events and recognize those people who set standards, to be emulated

President Medvedev confers The State A.S. Pushkin Medal on Canadian Professor, Dr. J.S. Durrant Photo: the Presidential Press and Information Office

by new generations of Russian citizens, and ideals to enrich national life and culture.

topics for our readers, which has captivated them.

Dmitry Filosofov's émigré years were devoted to the Russian people. Just as decades later Alexander Solzhenitsyn criticized the growing complaisance with baseness that he witnessed, Dmitry Filosofov, his cousin and mother, whose anniversary celebrations all coincide this year, exemplify the noble characteristics, spiritual and intellectual values of true Russian patriots. Of course, we all hope that in one or two hundred years, representatives of the present generation will also be duly commemorated.

Thank you very much for this chat, and for your profound love of the Russian culture, for your benevolent help with the preparation for this interview and willingness to share your knowledge and erudition!

We will not live to see that day; however, the wisdom of the Russian people will undoubtedly determine the ranking of the worthy in the «who is who» and «who was who» in Russian history, culture and literature.

You can deservedly wear the prestigious Russian State decoration, the A.S. Pushkin Medal, which you received from President Dmitry Medvedev, “For Contributions to the Preservation and Popularization of the Russian Language Abroad”. Abbreviated English translation, Dr. J.S. Durrant

- I truly value the possibility to work and chat with people from the academic world, like you, Professor Durrant. Over the years you have unselfishly contributed very interesting and informed material on a wide variety of 31

еще недавно Богдановское никто не знал, оно существовало только как красивое название на карте. А ведь именно это место было, так сказать, «дворянским гнездом», где в летнее время собиралась интеллигенция того времени и в их умах зарождались идеи и создавались произведения, известные теперь культурным людям по всему свету.

Д.В.Философов (в конце 90-x г.) D.V. Filosofov (late 1890s)

Несколько десятилетий назад племянница Философова Зинаида Александровна Ратькова-Рожнова попросила меня об услуге, тем самым поставив передо мной две непростые задачи: найти могилу ее дяди и посетить Богдановское. Ей было тогда около восьмидесяти (к слову сказать, дожила она до ста). Могилу без надгробия я обнаружил в Варшаве, знакомые поляки поставили на том месте памятный крест. В самом начале 90-х годов я не мог свободно передвигаться по территории тогда еще Советского Союза, так что я отправил в Бежаницы двух своих друзей. Чтобы определить местонахождение села и имения, мы использовали старинную почтовую карту и современную советскую. В то время, конечно, никто не писал о Философовых, и я искренне рад, что теперь это не так. Мои скромные труды на сей ниве дали благодатную почву для литературных исследований и даже публикаций некоторых известных популяризаторов за пределами Канады, пусть даже эти достойные пахари чужого поля и не делают сносок на публикации такой малозаметной персоны, как ваш покорный слуга. Перефразируя скажем: «Велик пусть будет Философов, пусть гибнут наши имена». Его племянница вспоминала некоторые места туманно, как ребенок, притом в идиллических оттенках. Ей трудно было представить, какое свое печально-варварское дело время и история со всеми трагическими сносками сделали в родовом имении Философовых. Нам с вами это известно. Однако, не будем утомлять читателей печальным описанием деталей, тем более что теперь изменения очевидны, если посмотреть на веб-сайт о музее в Бежаницах.

Ваш вопрос тем более интересует меня, поскольку он является отражением более сложного процесса. Мне кажется, сейчас в России существует проблема восприятия прошлого и потери Обложка журнала исторической памяти, особенно после падения СССР. Принципы, Миръ Искусства, основанные на исторической памяти, нужны, вернуться к прошловыполненная Л.Бакстом, 1903. му невозможно, воссоздать то, что было уничтожено тоже нельзя, Русский музей, Санкт-Петербург а возможность отрицать советскую эпоху и ее наследие, как не суCovers for the «World of Art» journal. ществовавшую, - тоже вредная иллюзия. Нужно смириться с истоL.Bakst, 1903. Russian Museum, рией для того, чтобы история функционировала как фактор нациSt Petersburg ональной идентичности.

В реальном смысле люди в Бежаницах стараются решать проблемы истории в их собственной среде. Они посвящают этому свое время, и жертвуют финансовые ресурсы, и не для того, чтобы воскресить прошлое (что, конечно, нелепо), а чтобы примириться с этим прошлым. Региональные правительственные чиновники сталкиваются с очень сложными вопросами, это требует много вдохновения, упорства, административного ресурса для обеспечения процессов по восстановлению истории. Поэтому, когда вы спрашиваете меня об изменениях... Люди своей работой совершают подвиг, сознают они это или нет. Русские, живущие в Канаде, должны в смирении поклониться этим подвижникам. Впрочем, по распространенному в мире мнению, русские, если на что и годны, так это на подвиг… - Профессор, широта ваших академических знаний всемирно известна. Однако большая часть научных интересов связано с русским Серебряным веком, историей объединения “Мира искусства” и, по вашему утверждению, многолетние кропотливые изыскания посвящены творчеству и жизни Дмитрия Владимировича Философова наиболее масштабной фигуры этого рода, известность которой выходит за пределы России. Пожалуйста, расскажите о его родословной. Уверена, Вам есть что-то необычное, только вам известное,что вы можете поведать читателям. - Еще недавно трудно было представить, что имя писателя зазвучит так громко. И сейчас все больше говорят о разного рода годовщинах, памятных датах, с этим связанных. Ранее имя Философова встречалось только в беглых примечаниях, скупо характеризующих его термином «редактор примитивной антисоветской печати», хотя ценность его как человека литературы и культуры вполне очевидна, его роль «катализатор» в развитии литературнохудожественных процессов России. Благодаря племяннице Дмитрия Владимировича мне выпало счастье первым прикоснуться к некоторым неизвестным дневникам, автобиографическим заметкам и журналам Дмитирия Владимировича более чем через 40 лет после его кончины. Ведь не только на Родине, но и в любимой им Варшаве, давшей ему приют, после его смерти не удалось найти даже намека на некролог, не только в открытом виде, но и в народной библиотеке. Еще в пору торжествующего социализма, в 1982 году, я потратил массу времени на осаду архива Академии наук и тоже пошел оттуда ветром гонимый, повторяя: «Суди их Бог!», разводя поминутно руками. И только лишь исхитрившись настолько, что мне удалось познакомиться с довольнo симпатичным старым священником в Варшаве, мне представилась возможность отрыть самородок - это были вполне достоверные сведения о дружеских и творческих связях Философова с литературными кругами Польши. По поводу его родословной: мои коллеги в России имеют доступ к архивам, касающимся всего рода. Ну хорошо,… вот хотя бы несколько эпизодов: …Когда, например, известный российский академик работал над полным собранием сочинений творчества Зинаиды Гиппиус в

1999 году, он позвонил мне и задал вопрос: - есть ли у меня информация о трех юношах, о которых Гиппиус написала в своих знаменитых стихах в июле 1918 года: «Три сына, три сердца». Стихи посвящены сестре Дмитрия Владимировича, которая, кстати, иммигрировала в Канаду. Хотя племянница Дмитрия Владимировича очень смутно помнила об их встречах с Гиппиус в Петрограде, она относительно хорошо запомнила ее в Париже, и о стихотворении она вспоминала (перефразирую), что... идиллическая атмосфера ранних лет растаяла - как и не бывало, когда на семью страшным, не вмещающимся в сознание грузом свалилось известие, что Дмитрий – следует добавить, он был любимцем и крестным сыном Дмитрия Владимировича - был убит в бою под Ковелем 20 сентября 1916 года. В течение следующих лет погибли старшие братья - рыцари белого дела - Владимир, двадцатипятилетний капитан, был убит 9 февраля 1918 года под Ростовом, а менее чем через полгода и штабс-капитан Николай, двадцатисеми лет от роду, был убит, как сказано в официальном уведомлении, 20 июля 1918 года. Зинаида Александровна хранила документ о смерти своих братьев, подписанный двумя генералами - единственный осязаемый, горький сувенир о своих братьях, до конца её жизни. Есть много подробностей о личной жизни Дм.Влад., особенно в Польше, о которых я напишу когда-нибудь, может быть, в обозримой перспективе. Интересный, совсем неизвестный момент касается знакомства с гением (пожалуй) Гарольда Уильямса, одного из самых красочных персонажей русской жизни в начале ХХ столетия. Уильямс был другом (я употребляю это слово в широком смысле) Льва Толстого, Герберта Уэллса, Льва Троцкого и Антона Деникина, либералов всех оттенков, от аспидно-черного Троцкого до небесной синевы Уэллса. Его жена (и я снова использую это слово в широком смысле) не менее известна и колоритна; Ариадне было предложено написать официальную биографию Анны Павловны Философовой. Интересная пара часто встречалась с Дмитрием Владимировичем и его сестрой Зинаидой, которой посвящено упомянутое мною ранее стихотворение Гиппиус; Дмитрий Владимирович поддерживал связь с ними ... я уверен, что, когда они встречались, происходили настоящие интеллектуальные баталии; оба они были политическими активистами и одаренными интеллектуалами. Что касается жизни Дм.Влад. в эмиграции, пожалуй, это может интересовать ваших читателей… Как известно, свои последние двадцать лет жизни он провёл в Польше. Его друг и единомышленник Юзеф Чапски рассказывал мне: «Дмитрий Владимирович ежедневно писал несколько писем и вёл личный дневник. Работая неистово, вкладывая все силы и душу, он постоянно думал о России»... Представьте себе, София, если бы у вас был такой помощник в Торонто, который писал бы Вам по три серьёзных статьи в день…

Порой отчаянье захлёстывало его, особенно в варшавские годы жизни, когда он пытался подвести итоги безнадёжной, как иногда казалось, борьбы. Он был принципиальным противником большевистского режима, так же как и царского, впрочем. Гиппиус и Мережковский постоянно были в связи с ним, и на расстоянии старались поддержать Диму (как они его называли). В статьях, написанных в последние годы его творчества, Философов пытался поднять эмигрантов, сплотить их. Но основная масса была тогда пассивна; Философов разделил беженцев и эмигрантов на два социума, дав им свои собственные определения . Беженцами он считал людей, переехавших только из экономических соображений в результате хаоса массовой эвакуации. Настоящие эмигранты, по мнению Философова - это борцы за идею, которые оставили свою порабощённую Родину из соображений несовместимости менталитета в создавшихся обстоятельствах. Возможно сейчас бы они назывались беженцами совести, вот такие беженцы из Бежаниц… Непростым было в тот период и душевное состояние Философова – он страдал от глубокой депрессии. Одного примера будет достаточно, чтобы долго не занимать этим внимание. Дело в том, что перед эмиграцией: - «И всем казалось, что радость будет, Что в тихой заводи все корабли, Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели». В действительности ничего даже похожего на тихую заводь не было, а был террор, развязанный ОГПУ против определенных эмигрантов; это было прекрасно проиллюстрировано в диалоге Мити и Котова в фильме Михалкова «Утомленные солнцем» во время их разговора тэт-а-тэт на даче генерала. Когда Философов узнал о том, что генерала Миллера закатали в ковер и выкрали из квартиры в Париже среди бела дня, под носом у Сюрте Женераль, он был потрясен и постоянно держал яд при себе и в ночной тумбочке. - В статье Эльвиры Дажунц в разделе “Страницы истории Петербурга” можно прочитать: “Поместье Богдановское, образцовое по тем временам хозяйство, с парком, устроенным «поверсальски», с богатейшей коллекцией живописи, бронзы и фарфора, притягивало к себе множество просвещенных людей. Бывал здесь и Пушкин – его Михайловское было в нескольких десятках километров отсюда. Хозяйке Богдановского, Марии Матвеевне (урожденной Рокотовой), поэт посвятил вот это милое стихотворение, которое записал на крышке ломберного столика: ”Она таинственно молчала. / И он таинственно молчал./ Она ни слова не сказала, / Он ничего не отвечал. / И наконец с мольбой во взоре / Она промолвила ему:

/ «Мой друг, об этом разговоре / Не говорите никому». Конечно, столик не сохранился, и усадьба была разрушена. И это печальные страницы государства российского. Но мы беседуем с вами в наши дни, когда пусть медленно, пусть спустя долгие годы, но все же возрождается память о тех, кто оставил свой неоценимый культурный пласт. Как выглядит сейчас это место? - Я вижу, вы провели подробные исследования... Даже с большой натяжкой я не Пушкинист. Да, эти строки звучат для меня как стихи Александра Сергеевича... Существуют такие почти поэтические предания, легенды о его визитах в Богдановское, Михайловское и Тригорское только за углом и через поле. Известно, что в июле 1825 года Пушкин бывал в Богдановском. В ответ на ваш вопрос: - «Как 'это место' выглядит?» - могу сказать, что в поэтическом контексте, который вы только что упомянули, это выглядит точно так же, как и в реальности. Но если я добавлю еще немножко Пушкинианы … Кажется, мои предположения не безосновательны, вы любите такие подробности, особенно несколько сдерживая дыхание, беседы с поэтами о сокровенном... Вы почувствуете богатый культурнопсихологический контекст этого места. Кстати, о Марии Матвеевне Рокотовой: я не знаю статью, которую вы цитируете… Но и я могу сказать коечто и о ней. Она вышла замуж за Дмитрия Николаевича Философова, который скончался в 1863 г., это дедушка Дмитрия Владимировича. И вот, это возвращает нас к известному пруду, который я уже упомянул, в форме вензеля буквы Ф. Надо упомянуть, что у Философовых до «великого несчастья», как характеризовал событие 18 февраля 1861 года Фирс, было около 2000 крепостных. Дедушка Дм.Влад. превратил этот лес в парк английского типа, сообразно вкусам того времени. Сам Венецианов со своими учениками неоднократно гостил в Богдановском и, кажется, в 1823 году, написал портрет хозяйки дома - Марии Матвеевны. Кстати, эта картина из коллекции Философовых висит в Третьяковской галерее; так что вы можете увидеть Марию Матвеевну и ее безмолвный, я бы сказал, чувственный, влекущий взор... как будто говорящий с тем, кто смотрит на портрет. Ранее я упомянул Ариадну Тыркову. Работая над книгой памяти Анны Павловны, Ариадна Владимировна обнаружила в ломберном столике выцарапанную поэтом надпись А.С. Пушкина... Много таких моментов в Богдановском... оно дышит романтикой истории. Однако если говорить про Пушкина и Философовых подробно, нам понадобится еще одна встреча, самовар и третья собеседница – Вдова Клико. Дм. Влад. и 33

его сестра Зинаида помнили, что их мать Анна Павловна, тогда в изгнании, встречалась с дочерью Пушкина в Висбадене, т.е. это была Наталья Александровна фон Меренберг… А дочь Зинаиды, племянница Дм.Влад., рассказывала мне, что они с матерью были в близких отношениях с Натальей Александровной в Париже, после эмиграции; а также общались с ее дочерью, т.е. внучкой А.С. Пушкина, Графиней Софией фон Меренберг. Племянница Дм.Влад. вспоминала довольно хорошо встречи с внучкой Пушкина в Англии и Франции, поскольку именно она в 1891 году вышла замуж за великого князя Михаила Михайловича, внука императора Николая Павловича, и этот брак был признан морганатическим скандалом. И так как ей не разрешалось делить имя и титул своего мужа, королева Виктория дала ей титул Countess of Torby… по её родственным связям с действительным маркизом Милфорд-Хейвен. Извините, я отошел от вашего вопроса. Однако, он нравится мне еще по одной причине. Люди теряют историческую память пропорционально тому, как образование становится анти-интеллектуальным из-за компьютеризации и телефонизации нашей действительности…. Мы в нашей быстротекущей жизни не обращаем внимания на эти аспекты, aспекты деталей, фактов, слов и т.п., связанных психологически тонкой интонационной нюансировкой. Попытка понять эти тонкости позволяет увидеть жизнь людей минувшего более осязаемо, с привлечением всех чувств, свойственных нам как «homosapiens». И тогда мы начинаем осязать этот неуловимый аромат прошлого. - Но давайте, профессор, вернемся в Санкт-Петербург и пройдемся по некоторым адресам проживания семьи Философовых. И первый адрес – наб. Реки Мойки 96, где в казенных квартирах в 1881 году Анна Павловна проживала с мужем. “Семья занимала большую казенную квартиру рядом с Юсуповским дворцом, в парадных покоях которой можно было устраивать благотворительные вечера на 300 – 400 человек. На этих знаменитых собраниях, где бывал цвет Петербурга, читали свои произведения Плещеев, Майков, Некрасов, Тургенев, Достоевский… Спустя несколько десятилетий Александр Блок так опишет эти вечера: «Был общества отборный цвет./ Больной и грустный Достоевский / Ходил сюда на склоне лет / Суровой жизни скрасить бремя. / И ректор университета, / Бывал ботаник здесь Бекетов, / И многие профессора,/ И слуги кисти и пера./ К ней также из семьи моей / Всех трех возили дочерей…» Интересно, что именно в доме Философовых встре34

царском уровне в знаменитой синей гостиной, и все что заставляет романтические сердца русских кисейных барышень биться быстрее... причем все это рядом с Юсуповским дворцом!…

Наталья Александровна Пушкина Natalia Aleksandrovna Pushkina тились будущие родители Александра Блока: «меньшая дочь» Бекетовых и Александр Львович Блок – «один ученый молодой», о котором Достоевский тогда сказал хозяйке: «Похож на демона!» «…Вмещал немало молодежи /Ее общественный салон: / Иные - в убеждениях схожи, / Тот - попросту в нее влюблен, / Иной - с конспиративным делом... / И всем нужна она была. / Все приходили к ней, - / и смело / Она участие брала./ Во всех вопросах без изъятья, / Как и в опасных предприятьях...» - Эльвира Дажунц. “Страницы истории Петербурга”. - Я не могу удержаться от лёгкой улыбки… Извините, я вспоминаю нашу последнюю беседу перед Рождеством, когда я пожелал вам много петербуржского романтизма и т.д. Я вижу, что мое пожелание полностью исполнилось ... У вас особенно романтическая позиция во многом, если не мировоззрение. Но не забудем что “Возмездие” Блока, которое вы цитируете, изображает борьбу между противостоящими силами, исторические катастрофы, военные конфликты и философские, мифологические оппозиции, к тому же эмоциональное потрясение и смерть. Я сожалею, мой неромантический взгляд может оскорбить вашу очень тонкую чувствительность, вероятно, вашу любовь к Александру Блоку и мирной атмосфере юных русских благородных девиц, посещавших салон Анны Павловны в период выезда в свет. Да, там находилась громадная казенная квартира в здании бывшей военносудебной коллегии, которая в то время занимала целый квартал вместе с церковью и кадетским корпусом. И вы правы, именно в этой квартире были концерты и балы, чтения Достоевского, Тургенева и многих других, гостеприимство на

Для меня лично этот адрес является одним из тех семиотических архитектурных курьезов в СанктПетербурге, которые символизируют множество несовместимых оппозиций, важных для понимания истории и, пожалуй, будущего России. По адресу на Мойке надо подняться по грандиозной лестнице… Справа был рабочий кабинет отца Дм.Влад., где он принимал представителей высших бюрократических кругов, приближенных ко двору, высоких представителей власти империи, где он оформлял императорские указы на смертную казнь и всякие строгие наказания, а по иронии судьбы через коридор Анна Павловна принимала своих гостей ... Да, не только писателей, но и многочисленных разночинцев, связанных с самыми революционными и радикальными общественными движениями всех видов, - социалисты, народники, представители “свободной нравственности”, “чайковцы” и коммунисты (да, это слово использовалось в то время), представители женской эмансипации, атеисты и те самые люди, в память о которых большевики пару десятилетий спустя «крестили» бульвары, площади и станции метро (коллективное название того времени для всех вышеупомянутых - “кинжальники”). Именно в это время резче обозначились все противоречия в русской общественной жизни. Надо сказать, и вся история того времени в России покоится на курьезах, совпадениях, стечениях и несоответствиях, припомните хотя бы квартиру патриота и безусловно влюблённого в государя Фёдора Михайловича Достоевского и мастерскую по изготовлению террористами бомб, на той же лестничной клетке напротив. В настоящее время этот комплекс зданий принадлежит Военному транспортному университету железнодорожных войск. Здание охраняется военными и для обозрения оно недоступно… так что рекомендую продолжить прогулку... Кстати, кафе «Идиот» всего в нескольких шагах далее... Или можете зайти в бар во дворце Юсуповых на бокал мадеры ... - И вот следующий адрес – Галерная, 12... В июле месяце я с небольшой группой соотечественников, желающих повидать Петербург, город, в котором многие мечтали побывать в прошлой жизни, но по той или иной причине не смогли, остановимся в гостинице “Счастливый Пушкин”, расположенной на той же Галерной улице, но в доме 53. Я с волнением готовлюсь к предстоящей поездке и мысленно уже брожу с гостями города по этим историческим местам. Благодарю Вас за сопричастность к творческому вдохновению….

- Пожалуйста, великодушно позвольте мне прервать вас, София... Еще немного погуляем здесь… Когда вы сказали “творческое вдохновение”, я почувствовал: вот это - правильный адрес... На Галерной улице квартира была более скромная, но... интересно, что Александр (Шура) Бенуа часто посещавший 'Диму' тогда, в своих «Воспоминаниях» подробно описывает эту квартиру и особую атмосферу жизни там. Когда вы начали интервью, вы сказали, что Философовы были квинтэссенцией русской культуры. Бенуа согласен с вами, кстати, и признается (и я перефразирую), что благодаря этой стародворянской семье он стал любить самую суть русской жизни, сошелся с Димой, а через него с Сергеем Дягилевым, открывал пресловутую «русскую душу»... Конечно, это не просто клише для Бенуа. В этом доме проходят юношеские годы Димы и его сестры Зинаиды, сюда приезжает из Перми юный кузен Сергей Дягилев, и здесь собираются гимназические друзья на заседания «Общества самообразо-

вания», т.е. в последствии объединения «Мир искусства». Эта квартира на одной из самых старых улиц в Санкт-Петербурге, она начинается от арки здания Сената и Синода на площади Декабристов и заканчивается у Новоадмиралтейского канала…. - Мне очень легко представить себе эти места. Это мой район, где я родилась, и где прошло мое детство, юность, зрелые годы... Видимо, действительно надо оказаться вдали от Родины, чтобы воистину прочувствовать гордость и величие культурного пласта России. Уважаемый профессор Дюррант, я весьма ценю и горжусь возможностью сотрудничать и беседовать с таким ученым как вы, на протяжении нескольких лет являющимся самоотверженным автором интереснейших, поистине энци-

клопедических, разносторонних материалов, всякий раз вызывающих пристальное внимание читателей нашего журнала. - Благодарю и вас за интересный разговор и позвольте в завершение озвучить еще одну мысль... Национальная идентичность должна опираться на твердые ценности; юбилеи создают и укрепляют эти ценности. Юбилеи - торжественное напоминание о людях и событиях, ставших образцами для подражания новому поколению Российских граждан, идеалами поведения, обогатившими национальную жизнь и культуру. После эмиграции всё творчество Дмитрия Владимировича было пронизано болью за Русский народ, только через несколько десятилетий другой великий русский дал жизнь этой боли, написав: «Молодые в России усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране ...”. Дмитрий Владимирович Философов, как и его кузен, Сергей Дягилев, и его мать Анна Павловна Философова, иллюстрирующие благородные качества духовноинтеллектуальной элиты Русского народа, являются яркими примерами истинных патриотов, достойных остаться в памяти потомков на долгие годы. Где-то в глубине души, надеюсь, что через сто или даже двести лет россияне будут воспринимать теперешнее поколение с тем же почтением и уважением, с которым мы относимся к Философовым, юбилеи которых отмечаются в этом году. Мы этого скорее всего не узнаем никогда. Но память и мудрость Русского народа, все расставит по своим местам, а неумолимое время покажет, кто есть кто и кто был кем для русской истории, культуры и литературы. - Сердечное спасибо за беседу, за беспредельную любовь к русскому наследию, за вашу бескорыстную помощь в подготовке данного интервью и желание поделиться своими безграничными знаниями и эрудицией! Вы, профессор, заслуженно можете носить престижную российскую награду, полученную в прошлом году из рук Президента России Дмитрия Медведева, Медаль имени Александра Сергеевича Пушкина “За заслуги в сохранении и популяризации русского языка за рубежом”.

София Меренберг и Великий князь Михаил Михайлович Романов Sofia Merenberg and Grand Prince Mikhail Mikhailovich Romanov 35

Журнал «Третьяковская Галерея». www.tg-m.ru 53 spbmagazine.ca I St Petersburg

Портрет А.С. Пушкина 1. В.Тропинин, 1827, Санкт-Петербург Vasily Tropinin. Portrait of Alexander Pushkin. 1827.

Портрет был написан художником с натуры в 1827 году, однако относительно того, кто был заказчиком картины, до сих пор нет единого мнения. Согласно одной версии, портрет был заказан Тропинину другом Пушкина Сергеем Александровичем Соболевским, которому якобы хотелось иметь изображение поэта таким, «как он бывал чаще, не приглаженным и припомаженным». Другая версия гласит, что Пушкин сам заказал этот портрет для Соболевского, «и поднес его, в виде сюрприза, с разными фарсами». Современники также рассказывали, что картина после написания была отправлена Соболевскому за границу, но во время пути ее подменили на копию. В 1850-х годах оригинал нашелся в лавке одного торговца картинами, где на него обратил внимание князь Оболенский. После того, как Тропинин узнал и подтвердил свою работу, Оболенский приобрел картину. В 1909 году наследники Оболенского продали портрет в собрание Третьяковской галереи, откуда потом его перенаправили в Ленинград – в Пушкинский дом. С 1953 года портрет числится в собрании мемориального музея-квартиры А. С. Пушкина, что на Мойке, 12.

Портрет С.А. Соболевского. А.Брюллов, 1831. Россия A.Brullov. Portrait of Sergei Sobolevsky, 1831. Russia

This the letter he wrote to Sobolevsky on November 9, 1826 once he reached Mikhailovskoye: “My dear Sobolevsky, here I am back to my shack. The road took 8 days, and I had to change coaches after two wheels broke down. I was cursing you with vigour all my way nevertheless here is a proof of our friendship (this sacred sentiment), I am sending you my Itinéraire (itinerary) from Moscow to Novgorod. It will serve you as a manual. First, be sure to stock on good wine before going, for there is nothing decent to be had on the road. Then: 56

Baranki Bagels (Cooking School Notes 1907) Take 2 pounds (Russian pound 409,5 g) of coarse flour, 1 cup of water, 2 eggs, a tablespoon each of salt and sugar, 1/8 pound butter, regular or clarified, 2 ½ zolotnik (10-11 g) pressed yeast. Knead well together on the evening before (about 8 pm) and let stand in a warm place until morning. In the morning put the dough on the working table and divide it into 4 parts. Add 2 drops of carmine, raspberry essence or rose water and a tablespoon of sugar into one of them. Add 2 tablespoons of sugar to the next one. Add 1/8 pound of butter to the third part to make richer baranki. Knead every part well with a bit of flour and roll out the baranki, moistening the dough with water from time to time. Slide them into hot water on the stove and when they rise to the surface take them out and put them on a strainer to dry. Sprinkle with caraway or poppy seed when putting on a baking sheet. Put into a hot oven and take baranki out once they have browned nicely. We now have a full menu of provincial specials for a Pushkin-themed dinner in the 19th century style, a great way to celebrate the poet’s birthday on June 6. Start with the trout soup, then move on to macaroni with Parmesan, Pojarsky cutlets and scrambled eggs (why not make them sweet as in Kordelli’s recipe – it was quite popular for pudding in 1826). Then if you still have some space left you can have some tea with baranki. And naturally don’t forget to toast Pushkin with some good Chablis at dinner!

Catherine Palace. 1752-1756, architect: Bartolomeo Francesco Rastrelli, sculptor: Johann Dunker Cupolas of the palace Church

TSARSKOYE SELO

Tsarskoye Selo is associated primarly with the names of two Empresses. Elizabeth Petrovna and Catherine the Great. The initial development of the site began under Catherine I, Peter the Great’s wife, who was given the Land by the Emperor. However, it was only during the reign of her daughter, Elizabeth, and through the efforts of Francesco Bartolomeo Rastrelli, who believed that palaces should be created “for the common glory of Russia”, that this residence could rightfully be called Tsarskoye Selo – the Tsar’s Village.

Georg Kaspar Von Prenner, Portrait Of Empress Elizabeth Petrovna. 1754 Grand Hall Picture Hall Main Staircase Perspective view Of the suite of state rooms (known as the Golden Enfilade)

Besides staterooms, drawing rooms and living

quarters, Rastrelli incorporated a chapel into his designs for the palace. It became known as the Church of the Resurrection and stood in the east wing of the building. The foundations of the chapel were laid with great pomp in the presence of the Royal family. Rastrelliâ&#x20AC;&#x2122;s work as an interior designer can best be judged by the dĂŠcor of the Grand Hall. This enormous room with an area of 846 square metres is permeated with a sense of greatness and majesty. Bright and airy, it seems even larger than it actually is because of the many mirrors, the abundance of gilding and, in particular, the spectacular painted celling, which creates an illusion of endless space. Rastrelli wanted the room to be perceived as an integral whole, so he concealed the stoves necessary to heat this huge hall behind false windows with mirrored glass. 63

On of the main features of the palace was,

without a doubt, the famous Amber Room. In 1717, small amber boards and four amber panels were sent as a gift to Peter I by the Prussian King, Frederick I. Anyone who ever saw the Amber Room was enchanted by it. One French author once wrote that: “ The eye, unused to seeing amber in such quantities, is captivated and blinded by the wealth and warmth of the tones, which encompass every shade of yellow, from dusky topaz to bright lemon…’

On 31 May 2003, the jubilee of St Petersburg,

the ceremony of the inauguration of the Amber Room was held. The unique interior with its fine décor celebrating the beauty of the “sunny stone”, has become the culminating accomplishment of the stonecutter’s art of the past present. 64

Details of the carved dĂŠcor Mask in the upper Part of the amber panel Amber Room Interior detail Of the room Casket. 1705. Amber, wood, metal. By G. Turau, Germany

Mexley Marketing Inc

• Marketing Consulting • Web Development & Website Design • Graphic Design & Print • Internet Marketing

Tel: 416-514-1222 416-827-4722 www.mexley.com

Email: info@mexley.com 2100 Steeles Avenue West, Suite 202

Canada

1 year - $50 (6-4 Issues)

6 months - $25

US and Europe

1 year - $85

6 months - $43

Name Address City

Province

Postal code

Country

E-mail

Phone

Date

Signature

To subscribe the order fill in the coupon and send it with the cheque to: «St. Petersburg Development» 120 Shelborne Ave. Suite # 1014. Toronto, ON, M6B 2M7. 416 782-0083, spbmagazine@gmail.com

Культура. Искусство. Туризм

Лето 2012

№2 (39)