Я знаю, что я ничего не знаю
№ 7 | июль 2012
6 |32 Ходорковский | Похищение в о Париже Петре I
56 70 || Миф Браунинг, о «матче человек смерти» и пистолет
Охота на ведьм
Америка без Чаплина Николай Гулько
Великому актеру и режиссеру Чарльзу Чаплину в период маккартизма был запрещен въезд в США. «Вы обратились к слушателям со словом „товарищи“. что вы хотели этим сказать?»
ФБР завело досье на Чарльза Чаплина еще в 30-е годы. В годы войны актер и режиссер слишком активно, с точки зрения американского правительства, выступал за открытие второго фронта. В 1947-м Чаплина вызвали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, но потом вызов отменили. Как предполагал позже сам Чаплин в беседе с американским публицистом Седриком Белфрейджем, «быть может, потому, что Комиссии стало известно о моем намерении выставить в смешном виде моих обвинителей и появиться перед ними в костюме Чарли — в котелке, с тросточкой и в длинных уродливых башмаках». В 1952 году Чаплин улетел в Лондон на премьеру «Огней рампы». В США, где он прожил 40 лет, Чаплин уже не вернулся: глава ФБР Эдгар Гувер добился от иммиграционной службы запрета на его обратный въезд. Последующие 25 лет Чаплин прожил в Швейцарии. О том, как его перед отъездом допрашивали представители иммиграционной службы США, Чаплин рассказал в книге воспоминаний «Моя биография». «Дилетант» приводит отрывок из этой книги. 20
Я подал прошение о выдаче мне обратной визы на въезд в Америку, но в течение трех месяцев не получал никакого ответа. Тем не менее я продолжал приводить в порядок свои финансовые дела, готовясь к отъезду. Все декларации по налогам были поданы и все налоги уплачены. Но когда налоговый департамент узнал, что я уезжаю в Европу, вдруг обнаружилось, что я задолжал большую сумму. Они наскоро состряпали задолженность, округлив ее в шестизначную цифру, поставив условием, чтобы я внес в депозит два миллиона долларов — в десять раз больше того, что, по их мнению, с меня причиталось. Я почувствовал, что не должен уступать, и потребовал, чтобы дело немедленно передали в суд. В результате мы поладили на довольно скромной сумме. И так как теперь уже не было никаких претензий ко мне, я снова подал прошение о выдаче мне обратной визы и снова в течение нескольких недель тщетно ждал ответа. Тогда я послал письмо в Вашингтон, указывая, что уеду даже в том случае, если мне не дадут обратной визы. Неделю спустя позвонил чиновник департамента иммиграции и попросил разрешения зайти ко мне, так как им необходимо выяснить кое-какие вопросы. — Пожалуйста, — ответил я. Явилось трое мужчин и женщина — у нее в руках была машинка для стенографической записи, а у мужчин — три маленьких чемоданчика, явно с магнитофонами.
Вопросы мне задавал в основном высокий худой человек лет сорока, красивый и, несомненно, очень неглупый. Я понимал, что их четверо против одного и что я совершил оплошность, не пригласив своего адвоката, но, с другой стороны, мне нечего было скрывать. Я проводил их на веранду. Женщина поставила свою машинку на маленьком столике, остальные уселись на диване, поставив перед собой свои магнитофоны. Главный вынул из портфеля объемистое досье, чуть не в полметра толщиной, и положил на стол возле себя. Я сел напротив него. Он начал просматривать досье страницу за страницей. — Чарльз Чаплин — это ваше настоящее имя? — спросил он. — Да. — А говорят, что ваше настоящее имя… — он назвал весьма замысловатую, не английскую фамилию, — и что вы родом из Галиции. — Нет. Меня зовут Чарльз Чаплин, так же, как и моего отца, и родился я в Лондоне, в Англии. — Вы утверждаете, что никогда не были коммунистом. — Никогда. Я ни разу в жизни не вступал ни в какие политические организации. — Но вы произнесли речь, в которой обратились к слушателям со словом «товарищи». Что вы хотели этим сказать? — Именно то, что сказал. Загляните в словарь, у коммунистов нет монополии на это слово. Он продолжал допрос в том же духе и вдруг неожиданно спросил:
Чаплин, проживший в Америке сорок лет, не был гражданином США. Это вызывало подозрения в его нелояльности дилетант №7
июль 2012
21
Охота на ведьм
После выхода на экраны фильма «Великий диктатор» газета «Дейли Ньюс» написала: «Чаплин тыкал в зрителей „коммунистическим пальцем“» — Вы когда-нибудь совершали прелюбодеяние? — Послушайте, — ответил я, — если вы ищете формального довода, чтобы не пускать меня назад в страну, скажите прямо, и я соответственно этому устрою свои дела — я вовсе не желаю оставаться где бы то ни было в качестве «персона нон грата». — Что вы, что вы, — воскликнул он, — просто мы всегда задаем этот вопрос при выдаче обратной визы. — А как вы определяете слово «прелюбодеяние»? — спросил я. Пришлось принести толковый словарь. — Ну, скажем, блуд с чужой женой, — уточнил он. — Насколько мне известно, нет, — сказал я, подумав. — Если бы наша страна подверглась нападению, вы пошли бы сражаться за нее? — Конечно. Я люблю Америку — это мой дом, я прожил здесь больше сорока лет, — ответил я. — Но вы так и не стали американским гражданином. — Но ведь нет такого закона, который запрещал бы мне сохранять свое
22
подданство. Все налоги я плачу здесь. — Почему же вы следуете линии партии? — Если вы мне скажете, в чем заключается линия партии, тогда я вам отвечу, следую я ей или нет. Наступила пауза, которую я вдруг прервал. — А вы знаете, как я попал во все эти неприятности? Он покачал головой. — Оказал услугу вашему правительству. Он удивленно поднял брови. — Ваш бывший посол в России, мистер Джозеф Дэвис, должен был выступать в Сан-Франциско на митинге по поводу помощи русским в войне, но в последнюю минуту выяснилось, что у него ларингит. И тогда весьма высокопоставленный представитель вашего правительства обратился ко мне с просьбой оказать им такую услугу и выступить вместо Дэвиса. И вот с тех пор я и подвергаюсь подобным допросам.
«Мы сбились с верного пути» Извините меня, но я не хочу быть императором. Не мое это дело. Я не хочу никем править, не хочу никого завоевывать. Мне бы хотелось, если возможно, помочь каждому — и еврею, и нееврею, и черному, и белому. Мы все хотим помогать друг другу — так уж созданы люди. Мы хотим жить и радоваться счастью ближнего, а не его горю. Мы не хотим ненавидеть и презирать друг друга. В этом мире хватит места для всех. Наша добрая земля плодородна — она легко прокормит нас всех. Жизнь может быть свободной и прекрасной, но мы сбились с верного пути. Алчность отравила души людей, разделила мир ненавистью, ввергла нас в страдания и кровопролитие. Мы все наращивали скорость — и заперли себя в темнице. Машины, которые дают изобилие, оставили нас в нужде. Наши знания сделали нас циничными, наша рассудительность сделала нас холодными и жестокими. Мы слишком много думаем и слишком мало чувствуем. Нам нужна человечность больше, чем машины; и больше, чем рассудительность, нам нужна доброта и мягкость. Без этих качеств жизнь превратится в одно насилие, и тогда все погибло. Заключительная речь из фильма «Великий диктатор», 1940 год дилетант №7
июль 2012
23