Я знаю, что я ничего не знаю
№ 3 (27) | март 2014
исторический журнал для всех
Русские в германском плену
1951
Разоблачение псевдонимов
Пришел. Увидел. Победил Всё о Цезаре
ссср. документ Рубрику ведет Андрей Сорокин
И профессионально многие из них оказываются не готовыми к той роли, которая выпала на их долю. Член Военного совета Штыков докладывает Жданову: «22.07 приехал в штаб фронта, проинформировал командующего Собенникова и Ватутина, условились, что и как надо делать… Началось все благополучно… части наши продвигаются… даже в отдельных местах не встречая сопротивления противника. В 9.00 23.07 получаем для нас совершенно неожиданное сообщение, что Иванов (16 ск) якобы с согласия фронта отошел на второй рубеж… очень важную в военном и политическом отношении операцию сорвали… Иванов воспользовался двойственностью руководства, т.е. от штаба армии ему приказ не понравился, он начал звонить во фронт убеждать тов. Собенникова в необходимости отвода войск. Тов. Собенников видимо колебнулся. …Уровень Собенникова — это уровень командира дивизии, а не фронта».
«Рубим живую силу» Возможно ли было избежать установления блокады Ленинграда летом — осенью 41-го? Ответ на этот и другие вопросы — в документах российского архива.
В
ойна началась для страны трагически, к осени 1941 года становится очевидным, что во весь рост встал вопрос о выживании государства и нации. О масштабе катастрофы, на пороге которой удалось удержать армию и страну, свидетельствуют многочисленные документы. В том числе те, которые отражают ход и характер боевых действий на Северо-Западном и Ленинградском направлениях в начальный период войны. Так, 24 июля 2-й секретарь Ленинградского обкома Штыков сообщает Жданову из 11-й армии: «Приказ (о контрнаступлении с целью вернуть Дно)… большинством частей не выполнен, …183 сд и 202 мсд бросили без разрешения поле боя… 183 сд в ночь с 20 на 21 число отошла в глубокий тыл… на 70 км от линии фронта… это рекорд, которого не знает история, чтобы пехотная дивизия делала в одни сутки такие переходы… ведется следствие». 15 сентября Булганин и Мерецков отказываются от предложения Сталина получить новейшие реактивные установки залпового огня, опасаясь того, чтобы они не попали в руки врага в результате возможного беспорядочного отхода: «За всякую помощь
Записка Жукова Жданову. Ноябрь 1941 года
56
дилетант №3 (27)
Жданов вручает награды защитникам Ленинграда. 1942 год
танками будем благодарны. Эресы только что получили, больше просить боюсь, так как войска мало устойчивы. Если обстановка будет более подходящей, обращусь дополнительно». Проверку на прочность и профессиональную состоятельность проходят сталинские военные кадры, пришедшие к управлению
ности и чисто деревенской покорности судьбе?» Не менее удручает и общая констатация: «У нас люди все еще не отучились от привычки расти как трава, не подводят итогов, не анализируют». Сталин, конечно, прав. Нельзя, однако, не вспомнить, как тот же Сталин устраивает выволочку Жданову и Ворошилову в конце августа, когда те проявляют эту самую инициативу и создают Совет обороны Ленинграда. Моральное состояние значительной части офицерского корпуса оставляет желать лучшего. Руководитель одной из групп инспекторов, секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Тюркин пишет Жданову 25 мая 1942 года: борьбу вынуждены «вести крепкую, особенно с пьянством старшего начальствующего состава. Отдельные из них буквально спились… Полковник NN дошел до того, что пропил свой френч с двумя орденами!»
Записка Жданова Сталину об окончании навигации на Ладожском озере. 1941 год
«У нас люди все еще не отучились от привычки расти как трава» войсками после тотальных чисток командования Красной армии конца 1930-х годов. Сталин не раз сетует на безынициативность и пассивность начальствующего состава. Однажды в переговорах со Ждановым он так отзывается о Ворошилове и Попове (командующий Ленинградским фронтом): «Что за люди такие, не пойму. Откуда такая бездна пассив-
март 2014
57
ссср. документ Бросается в глаза отсутствие должного взаимодействия родов войск. Тот же Воронов в развернутом виде сообщает Сталину: «Слабыми местами артиллерии фронта являются: неудовлетворительная работа штабов, плохое взаимодействие внутри самой артиллерии и с другими родами войск, недостаток средств связи (телефонный кабель и рации), недостаток средств тяги и ее восстановления». Сам Сталин несколько раз втолковывает руководству Ленинградского фронта азы взаимодействия войск и требует их выдерживать. Так, в переговорах по прямому проводу в ноябре 1941 года он вдалбливает Жданову и командующему фронтом Хозину: вы должны знать, что пехота без танков не пойдет. После артподготовки пустить танки и только после танков пустить пехоту, перенося огонь артиллерии вглубь. Не может пехотная дивизия с ее винтовками справиться с укрепрайонами. Это наставление в переговорах повторяется им несколько раз. Жданов подобострастно заверяет Сталина: будем перестраивать работу артиллерии, как вы нам указываете. Несколько раз в течение осени Сталин обращает внимание Военного соЗаписка Жданова Сталину о возможном назначении Кузнецова первым секретарем Ленинградского обкома. 1942 год
58
вета и командования Ленинградского фронта на необходимость использовать в попытках прорвать кольцо окружения Ленинграда лучшие на тот момент в своем классе тяжелые танки КВ, которых на Ленинградском фронте, как оказывается, больше, чем на любом другом. Для этого их нужно переправить на противоположный берег Невы. Несколько раз Сталин и Маленков задают один и тот же вопрос: удалось ли переправить КВ? И каждый раз получают один и тот же — отрицательный — ответ. 16 ноября 1941 года Жданов сообщает Маленкову: средства для переправы через Неву танков найдены: принято решение строить понтоны, заказ на изготовление которых размещен на нескольких ленинградских предприятиях. В том же разговоре присутствует показательный пассаж. Маленков запрашивает Жданова: «КВ переправили хоть один?» «Переправляем сегодня ночью», — отвечает Жданов. На 19 ноября так и не удалось переправить ни один КВ. Уходят драгоценные дни, а в это время стрелковые дивизии без поддержки танков не оставляют попыток прорвать кольцо обороны! Не лучше обстоит дело и с авиацией. Ее не хватает настолько, что однажды Маленков даже переспрашивает с недоверием Жданова: «Повторите, сколько у вас бомбардировщиков? Неуже-
Диаграммы грузовых перевозок через Ладожское озеро в 1941–42 годах
ли только 12?» Но и то, что есть в распоряжении командования Ленинградского фронта, используется не лучшим образом. 4 сентября Сталин и Шапошников устраивают Ворошилову и Жданову разнос: в Тихвине стоят 2 авиадивизии, но не получают от вас заданий (!). Стандартным пунктом переговоров становятся обсуждения отсутствия необходимого вооружения, боеприпасов и снаряжения. Батальонный комиссар Крымов (руководитель группы инспекторов) докладывает Жданову из 125 сд 8-й армии войск Северо-Западного направления 21 июля 1941 года: по штату в каждом полку 18 орудий, 49 минометов, но нет ничего. Вместо 36 станковых пулеметов — 2–4. Противотанковых пушек три вместо 18, зенитных одна вместо 12, танков и бронемашин нет, авиация не действует, в медсанбате вместо 50 а/м — 4. Недостаток техники и боеприпасов, возникающий по объективным и субъективным причинам, выливается в тот способ ведения боевых действий, который Жданов определил как «рубим живую силу». Жданов пытается оправдаться в глазах Сталина. 5 декабря 1941 года он пишет письмо Хозину: «За эти дни мы очень много занимались вопросом о том, как улучшить и усовершенствовать способы нашего наступления. Пришли к выводу, что основной причиной наших неудач является слабое использование огневых средств пехоты… Мы вспом-
Блокада не была фатальной нили все, что вы указывали в финскую войну… и пришли к выводу, что надо произвести настоящую революцию в мозгах наступающих армий… и отучить людей от мысли, что все сделает за них дальняя артиллерия и авиация… считаем, что в этом ключ наших успехов, тем более что снарядов и мин у нас почти нет… Эти простые истины приходится вдалбливать всем от мала до велика».
дилетант №3 (27)
март 2014
В архиве Жданова сохранился и агитационный материал, предназначенный для использования в вой сках. Его квинтэссенцией является фраза: «Немец боится и не выдерживает русской штыковой атаки. Зная слабую сторону врага — быстрее переходи в штыковую атаку». Справедливости ради следует сказать, что Сталин, не замечая противоречий в собственных установках, требует: «Не останавливаться ни перед какими жертвами: пробить себе дорогу на восток». Нескоординированными оказываются действия целых войсковых соединений. Не раз пеняет Сталин командованию за несвоевременное информирование Ставки. Маленков запрашивает Жданова и Хозина 13 ноября 1941 года: «Действительно ли 12 ноября у вас началось наступление, где и какими силами ведется это наступление?» Командование в Москве оказывается то лучше, то хуже информированным, чем командование на местах. Шапошников упрекает генерала Гореленко: «О прорыве у Цве-
Командующий Ленинградским фронтом Георгий Жуков. 1941 год
таева я узнал раньше по телефону из Лодейного поля от генерала Захарова, чем от вашего штаба». Показательный в этом отношении разговор состоялся 20 сентября 1941 года между Сталиным и маршалом Куликом, возглавлявшим некоторое время 8-ю армию, которая предназначалась для прорыва блокады с восточной стороны. В ответ на предложение Сталина включить армию в состав Ленинградского фронта Кулик возразил: «У меня очень плохая связь с Л-дом, с Москвой связь полностью обеспечена. Лучше было бы, чтобы генштаб увязал наши действия». Пришла очередь возразить Сталину: «Но у генштаба меньше связи с Лен. Фронтом, чем у вас… Генштабу очень трудно увязать ваши действия с действиями Лен. фронта». Возможно ли было избежать установления блокады Ленинграда летом — осенью 41-го? Многочисленные просчеты, очевидные из простого знакомства с доступными документами, свидетельствуют о том, что блокада не была фатальной.
59
ссср. документ Шифровка Микояна о поставке продуктов в Ленинград. 1942 год
Жданов получает упрек от Сталина за «торможение дела эвакуации населения» 60
Трагическую роль в судьбе многих жителей Ленинграда сыграл и недостаточный организационный уровень мероприятий по обороне, в первую очередь — эвакуации. Не раз Жданов получает упрек от Сталина за «торможение дела эвакуации населения». Впервые такой упрек прозвучал в середине лета 41-го. Пеняет на это Жданову и Микоян — спустя уже полгода (!), на пике самой страшной блокадной зимы. 14 января 1942 года Микоян требует от Жданова: «По имеющимся данным, автотранспорт, идущий за продовольствием… мало используется для эвакуации из Ленинграда населения… Необходимо усилить эвакуацию, чтобы разгрузить Ленинград от лишних едоков, используя полностью автомашины, идущие за продовольствием». Происходит это потому, что изначально, судя по всему, «Ледяная дорога» (так называется она в документах) предназначена прежде всего для решения задач материальнотехнического снабжения. Да и в этом качестве ей не придается серьезного значения. Формальное решение о ее строительстве принято 19 ноября Военным советом Ленинградского фронта по инициативе Жданова (хотя 1-я нитка проложена уже 18-го, а 22-го на лед вышли первые машины). Сталин в директиве Хозину (командующий Ленинградским фронтом) 27 ноября подтверждает это решение, но прямо заявляет, что «все это дело малонадежное и не может иметь серьезного значения для Лен. фронта». Задача ставится все та же — прорвать кольцо. Невозможность решить ее и приводит к осознанию реального значения этой дороги. В декабре 41-го, после разгрома немцев под Тихвином, протяженность рейсов и продолжительность нахождения в пути резко сокращаются, задействуются уже 6 ниток дорог.
дилетант №3 (27)
С 21 января по 20 апреля 1942 года по трассе было эвакуировано 514 069 человек. Вопрос о том, почему массовая эвакуация по Ледяной дороге началась только с конца января и с подсказки Москвы, один из самых тяжелых, которые могут быть адресованы руководству обороны города. Следует отметить, что объем перевезенных из Ленинграда зимой 1941/42 годов эвакогрузов огромен, их транс-
Народный комиссар обороны СССР Клим Ворошилов. 1939 год
Надо сказать, что просчеты в организации жизни блокированного города, судя по всему, были очевидны современникам событий. В бумагах Жданова находим личное письмо члена Военного совета 67-й армии (впоследствии начальника полит управления Ленинградского фронта) Тюркина, который пишет Жданову: «Подготовка к весне была явно сорвана, и не один десяток людей умер с голоду или изменили родине из-за прескверных условий. Все, однако, осталось безнаказанным». К чести руководства страны и города, следует отметить, что эвакуация с течением времени нарастала. В летнюю навигацию 1942 года из Ленинграда было вывезено еще 539 597 чел., из них гражданских 448 010, зимой 1942/43 годов — еще 88 932 чел. при том, что постановлением ГКО предусматривался вывоз лишь 300 тыс. чел. 22 апреля 1942 года Микоян направляет Сталину письмо со сводны-
Люди не получают деньги, без которых не могут выкупить свою пайку хлеба портировка потребовала 3677 железнодорожных вагонов. В навигацию 1942 года вывезли 141 тыс. тонн промышленного оборудования и материалов, 139 паровозов, 1058 платформ. Вопрос о том, насколько был оправдан вывоз всех этих грузов в ущерб эвакуации людей, также ждет своего исследования.
март 2014
ми данными «о перевозке по Ледяной дороге на западный берег Ладожского озера с 1 декабря 1941 года по 21 апреля 1942 года продовольствия и фуража для населения г. Ленинграда и войсковых частей Ленинградского фронта». В результате этой работы, докладывает Микоян, созданы 2–5-месячные запасы продовольствия (по новым, увеличенным, нормам, утвержденным ГКО с 11 февраля). С течением времени запасы продовольствия нарастают, по итогам летней навигации они возросли до 4–5 месячного уровня. По расчетам аппарата Микояна, сделанным в начале декабря 1942 года, продовольствия должно было хватить до начала апреля 1943 года. Было ли вполне оправданным создание таких (избыточных?) запасов продовольствия и не следовало ли еще увеличить нормы отпуска продовольствия населению за счет сокращения этих запасов — это еще один вопрос, на который следует поискать ответ. 5 марта 1942 года Вознесенский (зампред СНК) сообщает шифровкой в горком Кузнецову и в Ленсовет Попкову о том, что «Совнарком СССР утверждает пункт постановления Ленинградского горкома ВКП(б) от 16 февраля 1942 года об оплате рабочих, инженерно-технических работников и служащих на предприятиях г. Ленинграда, временно переведенных на консервацию». Другими словами, тысячи людей несколько недель (мы не знаем, сколько времени готовилось постановление горкома) ждут решения, не получая денег, без которых они не могут выкупить полагающуюся им пайку хлеба. Мы знаем, что Москва пристально следит за происходящим в Ленинграде. Микоян трудной зимой 1941/42 годов несколько раз уведомляет Жданова об отгрузке продовольствия сверх согласованных нарядов. При том что даже действующая армия находится в крайне стесненном положении. Шок от поражений 41-го постепенно преодолевался. Усилиями и «большой земли», и тех, кто оказался от нее отрезанными. Ленинград выстоял. Автор — директор Российского государственного архива социальнополитической истории
61