Я знаю, что я ничего не знаю
№ № 118||ноябрь август 2012
Политика – дело кровавое
6 | Огонь над Рейхстагом
62 | Вожди рисуют
Политические убийства
34
дилетант №11
Цареубийственный кинжал Сергей Бунтман
Можно верить следственному комитету, что декабристы замышляли покушение на государя. Однако факт остается фактом: за десять лет существования тайных обществ не было сделано ни одной подобной попытки. «…Верховный уголовный суд удостоверился, что злонамеренная цель сих тайных обществ была: ниспровергнув коренные отечественные законы и, превратив весь государственный порядок, ввести республиканское правление; а чтобы достигнуть столь пагубной для всей империи цели, основанной на безрассудном властолюбии одних и на гнусной корысти других злоумышленников, они в дерзновенных и буйных своих мечтаниях умышляли посягнуть на цареубийство, истребление императорской фамилии и всех тех лиц, в коих могли встретить какое-либо противудействие, равно распространить общий бунт и произвести воинский мятеж подговором к тому нижних чинов…»
в Петербурге. Кроме собственно дознания, в его задачи входило и пропагандистское прикрытие произошедшего. Как было бы удобно, если бы и вправду заговор составили только лица «гнусного вида во фраках». Как Рылеев и Каховский. Но чем больше арестованных и допрошенных, тем яснее становится, что большинство «злодеев» — офицеры. А в январе восстает Черниговский полк, и процент военных становится просто ужасающим. Когда первое пропагандистское объяснение рушится, следственный комитет пытается вытянуть из колоды козырного туза. Это, конечно, умысел царе убийства. До февраля дела идут
«Декабристы», эскиз росписи Комендантского домика в Петропавловской крепости. Петр Игнатьев, 1971 год (слева)
«Декабристы на мельнице в Читинском остроге». На акварели изображены (слева направо) Михаил Фонвизин, Евгений Оболенский, Николай Репин, Павел Аврамов, Иван Якушкин, Владимир Бечаснов, Петр Муханов, Сергей Трубецкой. Николай Репин, 1830 год
плохо. Даже самые откровенные арестанты вроде Пестеля говорят об идеях, о конституции, об освобождении крестьян, представительном правлении и проблеме Царства Польского. Тот же Пестель, называя много имен, стремится показать размах движения. Это для комитета только назойливый шум, неудобный еще и тем, что многие заговорщики подчеркивают, что хотели того же, что и покойный император Александр в пору своей молодости. А цареубийство? Ну в показаниях Пестеля промелькнуло, что еще в 1817 году шел разговор об истреблении царской семьи, что даже кидали жребий, кому исполнить задуманное, —
Это преамбула приговора декабристам от 5 июля 1826 года. Далее следуют определения участи каждого из заговорщиков. Они поделены на разряды. Пятеро: Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Каховский — вне разрядов и приговорены к четвертованию. Их-то в первую очередь и обвиняют в том, что они замышляли цареубийство, изыскивали к тому средства, назначали лиц, готовых это совершить. Реальное убийство, да и то вовсе не члена императорской семьи, — только на Каховском. Он смертельно ранил генерала Милорадовича. Следствие заработало сразу после событий 14 декабря
ноябрь 2012
35
Политические убийства
К началу февраля следственному комитету становятся известны еще три плана убийства царя Иван Дмитриевич Якушкин. Николай Уткин, 1816 год
«Так будет же республика». Выступление основателя Южного общества декабристов Павла Пестеля на собрании Северного общества в Петербурге. Григорий Гольштейн, рисунок, 1925 год
36
и выбор пал на Ивана Якушкина. Как потом будет сказано в то ли недописанной, то ли уничтоженной десятой главе «Онегина»: Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал. Но тут ключевые слова — «каза лось» и «молча». За неполные девять лет план не был реализован и детально не разрабатывался. К началу февраля следственному комитету становятся известны еще три плана убийства царя. Все они тоже давние и маловразумительные: Александра хотели, переодевшись в солдатские шинели, захватить в Бобруйске; собирались,
кажется, договориться с поляками и убить Константина Павловича, да еще Пестель вроде бы поручал найти верных людей и напасть на царя. Не то, не то! И вот на 55-м заседании комитет получает, как писал об этом наш любимый историк Натан Эйдельман, «неожиданный подарок». Допрашивают отставного штабс-капитана Иосифа Поджио, рядового члена Южного общества, и тот показывает, что младший брат его, подполковник Александр Поджио, узнав об аресте Пестеля, собирался поехать в Петербург и убить ныне царствующего государя. Это уже кое-что! План убийства Николая! Свежий! Комитет набрасывается на Александра Поджио, заковывает его в кандалы, забрасывает вопросными пунктами исключительно о цареубийстве. Загнанный в угол, Поджио идет, как тонко замечает Эйдельман, по пути Пестеля и Рылеева: старается растворить свою вину в общей, представить замысел убить царя как
дилетант №11
некую банальность, характерную для всего тайного общества. И показывает, что, дескать, еще году в шестнадцатом Пестель составлял некий «обреченный отряд». Группа отчаянных офицеров должна была уничтожить императора, может быть, и всю августейшую фамилию, а потом или погибнуть, или добровольно уйти в тень, чтобы не запятнать кровью будущее правление. Возглавить этот отряд поручалось Михаилу Лунину. Друг Марса, Вакха и Венеры, Тут Лунин дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал — читаем мы у Пушкина в той же десятой главе. Да, так следствие пришло к ключевой «цареубийственной фигуре». Лунин, бретер, смельчак, повеса, блестящий кавалерист, музыкант и литератор, был старше многих главных вождей движения и давно уже в тайных обществах не состоял. Он, как толстовский князь Андрей, шел со знаменем и был ранен под Аустерлицем, как толстовский же Долохов, он мог привязать медведя к будочнику. Как реальный Михаил Лунин он мог спеть серенаду императрице, вызвать на дуэль Константина Павловича, оскорбившего его полк, а во времена Тильзитского мира обучить собаку срывать со всякого прохожего шляпу по команде «Бонапарт». Кто же, как не Лунин, мог повести такой вот «обреченный отряд»? Следственный комитет может вздохнуть свободно: планы цареубийства стали реальными и правдоподобными. К лету процесс ускоряется. Комитет передает материалы в созданный к случаю Верховный уголовный суд, тот выносит приговор. Николай уменьшает его суровость: четвертование заменено повешением, повешение — вечной каторгой и так далее. Лунин по своему второму разряду получает двадцать лет каторжных работ, через десять лет выходит на поселение. И на поселении
он пишет замечательные тексты: письма, «розыски», размышления — «Во имя свободы». Юрий Тулин, 1975 год которые более, чем многие труды позволяют нам понять, в частности, было ли цареубийство краеугольным камнем заговора, как это пыталось представить правительство. Четко, лаконично и афористично Лунин излагает свое решительное нет. Во-первых, тайный союз не мог одобрить цареубийства, «ибо таковые предприятия, даже под руководством преемников престола, не приносят у нас никакой пользы». Во-вторых, вывод следственного комитета основан на «отдельных изречениях, случайных разговорах и на мечтаниях расстроенных умов». И один из главных аргументов: «Декабря 26/14, когда смятенные войска проникли во внутренность дворца и когда государь находился один среди толпы, не сделано было покушения на его жизнь». А вывод такой: мысль, что целью Тайного общества были
А что бы произошло, если бы декабристы взяли власть? ноябрь 2012
цареубийство и безначалие, нарочно «распространили в сословиях малообразованных, которые верят всему, что напечатано, и между духовенством, которое верит всему, что приказано». Пожалуй, Лунин попал в самую суть. Недаром за свои писания он был снова отправлен на каторгу, где вскоре погиб. Что же, через неполных двести лет, когда опубликованы все следственные дела, все мемуары и свидетельства, когда на каждого заговорщика приходится по нескольку пудов научных и околонаучных трудов, мы можем верить декабристам, а можем верить правительству. Но факт остается фактом: за десять лет существования тайных обществ не было сделано ни одной попытки убить царя. А что бы произошло, если бы декабристы взяли власть? Хоть ненадолго? А если бы началась гражданская война? Пришлось бы им пойти по пути английского парламента и французского Конвента да все-таки лишить монарха жизни? Или втайне, как еще не родившиеся большевики, истребить императорскую фамилию? Бог знает…
37