WWH_4

Я знаю, что я ничего не знаю

№ 4 | апрель 2012

18 | Крамольный Пушкин

70 | Проверь себя на ЕГЭ

Если бы...

52

дилетант №4 апрель 2012

53

Михаил Веллер, писатель:

Это все было бы чрезвычайно интересно, потому что ряд реформаторов, очевидно, стали бы коммунистами, а олигархи начали бы искать способы договориться с Зюгановым. И скорее Зюганов стал бы олигархом, нежели олигархи стали бы убежденными коммунистами. Личное положение Зюганова, конечно, чрезвычайно изменилось бы. Огромный властный ресурс. Мгновенно появилась бы шайка прихлебателей. Зато встал бы вопрос: по какому пути дальше вести страну? И вот здесь элементарные, примитивные социальные реформы могли бы оказаться очень даже эффективными. О радикальном коммунизме — варианте Северной Кореи или Кубы — у нас, конечно, речь идти бы не могла. Речь шла бы реально о сдержанной социалдемократии. Пожалуй, в России учителя жили бы несколько лучше, пожалуй, бабла за бугор угонялось бы меньше. Автомобили хуже, чем наши сегодняшние «Жигули», все равно выпускать невозможно. То есть я полагаю, что сравнивая с тем, что есть сегодня, как это ни удивительно, мы бы скорее выиграли, нежели проиграли.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока:

Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»:

Вначале в мире и в России была бы паника, потому что все ожидали бы коммунистического реванша. А сам Геннадий Андреевич, естественно, своими триумфальными победными заявлениями эти панические ожидания только бы подтверждал. Вскоре после этого Зюганов и сформированное им правительство столкнулись бы с экономической реальностью, с проблемами Чечни, с огромным количеством запутанных узлов, которые запутались еще с советского времени, а потом подзатянулись в постсоветское время, во время первого президентского срока Ельцина. И довольно быстро он обнаружил бы, что без масштабного переустройства, которое предусматривало бы если не гражданскую войну, то очень мощное подавление самых разных сил и групп влияния, сделать ничего невозможно. Но на подавление, как мне кажется, у него не хватило бы ни сил, ни воли. Соответственно, довольно быстро его риторика начала бы становиться более умеренной, и в итоге Геннадий Андреевич понял бы, что, в общем, с ренационализацией и восстановлением социалистического строя придется подождать. Ему бы все равно пришлось сотрудничать с Западом, потому что ему требовались бы финансы, а никакого другого источника не было. И думаю, что, в конце концов, он пришел бы примерно к тому же результату, к которому Россия прибыла и без него к началу 2000-х годов.

Скорее всего, России бы не было. А что было бы на ее месте — это уже второй вопрос. Какое количество миллионов людей не пережили бы это состояние гражданской войны, которая неизбежно обрушилась бы на страну? Говорить о том, хороша ли была бы в этой ситуации демократия, совершенно бессмысленно. Демократия на кладбище порадовать вряд ли кого-то может.

Юлий Гусман, кинорежиссер:

Меня смущают, огорчают и удивляют политологические споры: а что было бы, если бы пришел Зюганов, что было бы, если бы коммунисты победили? Во-первых, у истории нет сослагательного наклонения. А самое главное, мне неважно, что было бы, — я никогда бы этого не хотел даже себе представить. Потому что люди, которые поклоняются бесу, уничтожившему миллионы советских людей, не могут снова прийти к власти в этой стране, не должны, не имеют права. Сталин на их знаменах лишает, мне кажется, всех нас даже возможности думать о том, что эти люди могут снова прийти... Там есть хорошие люди, академики, мореплаватели, плотники. Но не дай бог, чтобы снова коммунисты пришли и ощутили запах крови, которую они пролили в 30-е и 50-е годы. Никогда больше. Никогда.

Максим Шевченко, журналист:

Начнем с того, что Геннадий Зюганов победил на выборах. Могу сослаться на заявление Виталия Третьякова, которое он сделал на планерке «Не-

зависимой газеты» летом 1996 года (я был членом редакции). Он сказал, что Зюганов набрал на 7% (по-моему, он такую цифру назвал) больше, чем Ельцин во втором туре, и просто под угрозами отказался от своей победы. Если бы Зюганов победил, то это было бы преодоление того чудовищного разлома, который возник после расстрела Белого дома. Дело не в том, что жизнь сразу наладилась бы. Возможно, следующие выборы он с треском проиграл бы. Я даже уверен в этом. Но сама процедура легитимной демократической смены власти была бы законной и не нарушалась бы.

Михаил Федотов, председатель Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека:

Зная Геннадия Андреевича даже не первое десятилетие, могу сказать, что он повел бы всю политику в стране точно так, как было написано в постановлении Государственного комитета по чрезвычайному положению. Лидеры ГКЧП набросали совершенно ясную программу действий. Правда, эта программа действий вела в тупик. Но они-то этого не знали. И я думаю, что президент Зюганов тоже был бы уверен в том, что этот путь ведет не в тупик, а к процветанию. Я думаю, была бы попытка провести широкую национализацию и осуществить передел собственности. В результате олигархи были бы вынуждены удрать за границу. Но на их место пришли бы другие олигархи — из окружения человека, который в это время сидел бы в Кремле. Поэтому

олигархический капитализм никуда бы не делся, он бы остался таким же. Но только с большой долей советской эстетики. И все говорили бы не «господин президент», а «товарищ президент», не «господин премьер-министр», а «товарищ премьер-министр». Ну и так далее. Он попытался бы возродить советские порядки. Но поскольку это невозможно в условиях рыночной экономики и более или менее демократической политической системы, то он в конечном итоге натолкнулся бы на то, что эта программа неосуществима. В результате через какое-то время начал бы просто сдавать позиции. И на следующих выборах проиграл бы.

Лилия Шевцова, политолог:

Ну, во-первых, если бы Зюганов выиграл выборы в 1996 году (а он, видимо, их выиграл), то мы бы имели впервые в российской истории примат демократической процедуры над политической целесообразностью. Во-вторых, впервые в истории новой России произошла бы смена власти мирным, легитимным, выборным путем. Наконец, в-третьих, коммунистическая партия во главе России вряд ли привела бы к разрушению России. Об этом свидетельствует левое правительство Примакова, которое вывело страну из кризиса, стабилизировало ситуацию. От зюгановской России мы могли бы ожидать госкапитализма, возможно, с левым уклоном. Вряд ли Зюганов привел бы страну к катастрофе. Но если так, Россия избавилась бы от всяких иллюзий в отношении компартии и левых идей и одновременно позволила бы либералам очиститься от той грязи, которую они насобирали в 90-е годы.

Николай Сванидзе, журналист:

Дела были бы плохи. Многие мои коллеги считают, что коммунисты сразу бы провалились, и их бы переизбрали, и все было бы нормально, честно и хорошо. Ничего подобного! Их бы не переизбрали, потому что выборов бы не было. Коммунисты принадлежат к числу тех тоталитарных партий, которые пользуются институтом выборов только один раз — чтобы прийти к власти. Поэтому они бы попробовали национализировать все, что движется. И особенно то, что не движется. Экономика рухнула бы гораздо сильнее, чем это произошло в 2008 году, а выборов никаких не было бы. Кончилось бы страшными потрясениями.