Taleon Magazine №1



О т редакции

Озаренные внезапным пониманием мучительной загадки, чьего-то странного поведения или намека, мы восклицаем: «Так вот где собака зарыта!» Хотя при чем тут лучший друг человека? Но что было, то было. Первым виновником наших творческих мук стал милейший человек, известный художник и главный редактор популярного в Питере журнала «Собака. ru» Анатолий Белкин. «Есть дело, по-моему интересное — выпускать клубный журнал»,— сказал он мне. И добавил с присущей ему откровенностью: «Но, честно говоря, что это такое, думаю, знает только один человек — Александр Иосифович Ебралидзе. Во всяком случае, конкретность постановки задачи гарантирую». И действительно, формулировка концепции издания из первых уст прозвучала предельно просто и лаконично: «Обязательны три составляющие. Первое — история места, на котором стоит наш дом, самого дома и людей, живших здесь. Второе — отражение жизни клуба, событий в нем. Третье — истории героизма и предательства. Для меня это важная тема. Да, не всех героев можно воспринимать однозначно, нередко им приходилось принимать жесткие решения. Но это — созидатели. А предательство всегда омерзительно. Люди должны это знать. И последнее — в публикациях не должно быть политики». Историко-литературный альманах — это замечательно, решили мы в редакции. От «злобы дня» порой так устаешь! Однако по ходу дела появилось беспокоящее недоумение: современный журнал без того, что сегодня волнует всех? Черту под сомнениями подвел в одной из встреч основатель Талион Клуба: «Клуб открыт для всех, кто уважает принцип — не мешать другим. Именно поэтому — никаких уклонов, никакой политики». Все ясно и бесспорно. Да, сиюминутность увлекательна, но преходяща. И есть вечные темы, волнующие людей с незапамятных времен: добро и зло, высокие помыслы и низость. Вспомним, к примеру, Бруно Ясенского: «Не бойся врагов,— в крайнем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей,— в крайнем случае они могут тебя предать. Бойся людей равнодушных: они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия на Земле существуют предательство и убийство». В процессе подготовки этого номера предложенная концепция представлялась все более увлекательной: первое впечатление приобретало глубокие оттенки и ясные черты. Но как трудно, оказывается, выразить чувства в словах и образах… Геннадий Амельченко

Журнал Taleon № 2 (7) Издается с 2003 года. Зарегистрирован Министерством РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации. Свидетельство о регистрации № ПИ 2-6531. Учредитель ООО «Талион» Россия, 191186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 59 Телефон 117-60-10, факс 117-60-01 E-mail: magazine@taleon.ru http://www.taleon.ru

Генеральный директор Ирина Прохорова Менеджер по рекламе и распространению Яна Карельская Редакция: Директор Геннадий Амельченко Главный редактор Александр Турундаевский Главный художник Кирилл Крюков Ответственный секретарь Мария Турундаевская Переводчик Пол Уилльямс Редактор английских текстов Марк Маркин Корректор Татьяна Мельникова Цветокоррекция, препресс Евгений Муштай Фотографии: Ромуальд Кириллов, Вилий Оникул, Сергей Нарчук, Андрей Захаров, Вячеслав Евдокимов, агентство «Интерпресс» Редакция благодарит за предоставленные иллюстрации Российскую национальную библиотеку, Государственный центральный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, Российский государственный архив Военно-морского флота, Литературный музей Института русской литературы Российской академии наук. Перепечатка материалов (текстов и иллюстраций) без разрешения редакции запрещена. За содержание рекламы редакция ответственности не несет. © Taleon, 2004 Отпечатано в типографии UUSI KIVIPAINO OY/SP-PAINO OY, Финляндия Тираж 3000 экз.

Taleon Magazine No 2 (7) First published in 2003.

Registered by the Russian Federation Ministry for the Press, Bradcasting and the Mass Media. Registration certificate № ПИ 2-6531.

Founded by the Taleon public joint-stock company.

59 Naberezhnaya Reki Moiki, St Petersburg, 191186, Russia Telephone: 117 6010. Fax: 117 6001 E-mail: magazine@taleon.ru http://www.taleon.ru

Director General Irina Prokhorova Advertising and Distribution Manager Yana Karelskaya Editorial board: Director Gennady Amelchenko Editor-in-Chief Alexander Turundayevsky Art Director Kirill Kriukov Managing Secretary Maria Turundayevskaya Translator Paul Williams Editor of the English Texts Mark Markin Proof-reader Tatyana Melnikova Pre-press preparation Yevgeny Mushtai Photographs by Romuald Kirillov, Vily Onikul, Sergei Narchuk, Andrei Zakharov, Viacheslav Yevdokimov, the Interpress agency The editors are grateful for the illustrations provided by the National Library of Russia, the State Central Archive of Cinematic, Photographic and Phonographic Records of St Petersburg, the Russian State Archive of the Navy, the Literary Museum of the Institute of Russian Literature of the Russian Academy of Sciences.

The material in this magazine (texts and illustrations) may not be reproduced without the express permission of the editors.

The editors accept no responsibility for the content of advertisements. © Taleon, 2004 Printed by UUSI KIVIPAINO OY/SP-PAINO OY, Finland Print-run: 3000 copies



Историческая прогулка / a

stroll through history

M

Mаргарита Жозефина Веймер выросла в

театральной семье. Отец был директором странствующей труппы и капельмейстером театрального оркестра. Она родилась вечером, когда папенька дирижировал спектаклем, словно приветствуя музыкой появление на свет новой актрисы. После спектакля музыканты под окнами директорской квартиры сыграли в честь новорожденной серенаду. Это было 23 февраля 1787 года в городке Байи. Впервые Жорж вышла на сцену в пять лет. Взлет ее был стремительным. Прелестное существо, ангел с огромными синими глазами, она заслужила восхищение публики вполне серьезной игрой. Зал приветствовал малышку криками: «Браво, Мими!», что вызвало зависть взрослых актеров. Благодаря красоте и высокому росту она с четырнадцати лет получала настоящие роли и стала называться по отцу — Жорж Веймер или просто Жорж. В провинции, разумеется, ей не суждено было добиться славы, а она мечтала стать великой актрисой. Жорж выступала вместе с известной артисткой Рокур и так ей понравилась, что та упросила отца Жорж отпустить девочку в Париж, чтобы подготовить из нее драматическую актрису для «Комеди Франсез». Полтора года Жорж брала уроки у Рокур и жила в столице на полном ее иждивении.

Настал день дебюта. В роли Клитемнестры в «Ифигении» Жана Расина юная Жорж завоевала Париж. Первое выступление перед парижской публикой 29 ноября 1802 года сопровождалось, по выражению современника, «чудовищным успехом». Сам первый консул Французской республики генерал Бонапарт просидел в своей ложе до конца спектакля, что бывало не часто. Вместе с Жорж в «Мольеровском доме» дебютировала актриса Дюшенуа. Ей протежировал министр внутренних дел Шанталь. После спектакля публика разделилась на два враждующих лагеря. Одни восторгались прекрасной, стройной, как юная греческая богиня, Жорж. Другие превозносили худенькую, болезненную, но, без сомнения, талантливую Дюшенуа. Поклонников Жорж назвали «жоржистами», а сторонников Дюшенуа — «la carcasse» (скелет, каркас). Во главе «жоржистов» оказался генерал Бонапарт. Благодаря газетной шумихе соперничество актрис сразу приобрело политический оттенок. Наутро после сенсационного дебюта в дверь скромного гостиничного номера Жорж постучался польский магнат Сапега. Он предложил юной актрисе ключ от своего роскошного особняка и согласился ждать ее решения сколько угодно. Не успела Жорж поблагодарить Сапегу, как

Marguerite Joséphine grew up in a theatrical family. Her father was the manager of a troupe of strolling players and conductor of the theatre orchestra. She was born in the evening, when her father was conducting a performance, as if celebrating the arrival of the new actress with music. After the show, the musicians played a serenade for the baby beneath their manager’s windows. The date was 23 February 1787, the place the town of Bayeux.

Mademoiselle George first took the stage at the age of five. Her success was rapid. A charming little angel with enormous blue eyes, she won the delighted approval of the public for her entirely serious performance.

The audience greeted the child with cries of “Bravo, Mimi”, which made the adult actors envious.

Thanks to her looks and stature, by the age of fourteen she was playing real roles and began to call herself Georges Weimer or simply George, after her father. In the provinces, of course, she was not destined to achieve fame, but she dreamed of becoming a great thespian. Mlle George performed alongside the prominent actress Raucourt and made such an impression on her that she asked the

girl’s father to let her go to Paris so that she could train her as a dramatic actress for the Comédie-Française. For a year and a half George took lessons from Raucourt and lived in the capital entirely at her expense.

The day of her debut arrived. As Clytamnestre in Racine’s Iphigénie, George conquered Paris. Her first appearance before a Parisian audience, on 29 November 1802, was marked by what one contemporary called “monstrous success”. The First Consul of the French Republic, General Bonaparte himself, remained in his box until the end of the performance, quite a rare occurrence.

George shared her debut at the “Maison de Molière” with another actress: Catherine Duchesnois. She was the protégée of Chantal, the Minister of the Interior. After the performance, the audience split into two hostile camps. One was enraptured by the beautiful, George, who was as shapely as a Greek goddess. The other exalted the slender, sickly, but undoubtedly talented Duchesnois.

George’s admirers became known as “Georgistes”, while those who favoured Duchesnois were “la carcasse” (skeleton, carcass).

General Bonaparte emerged as the leader of the Georgistes. The stir raised by

Петербург сверкал огнями праздничных иллюминаций и сполохами фейерверков в честь изгнания наполеоновской армии из России. На общем фоне ликующей столицы России в ту декабрьскую ночь 1812 года только дом купца Косиковского на набережной Мойки, 59, выделялся траурным пятном. Темными были окна огромной квартиры, где жила знаменитая французская актриса Маргарита Жозефина Веймер, известная театралам по сценическому псевдониму «мадемуазель Жорж».

Трагическая актриса Маргарита Жозефина Веймер. Портрет работы Франсуа Жерара.

The tragic actress Marguerite Joséphine Weimer. Portrait by François Gérard.

St Petersburg was lit up with celebratory illuminations and the bursts of fireworks to mark the expulsion of Napoleon’s army from Russia. In all the exultant brightness that was the Russian capital on that December night in 1812 only the house of the merchant Kosikovsky at 59, Moika Embankment stood out as a patch of gloom.

The darkened windows belonged to the enormous apartment occupied by the celebrated French actress Marguerite Joséphine Weimer, known to her public by the stage name Mademoiselle George.

Алла БЕЛЯКОВА

фиалки для

Бонапарта violets for

Bonaparte

by Alla BELIAKOVA

stroll through history

Историческая прогулка / a

Французская публика разделилась на два враждующих лагеря. Одни восторгались прекрасной, как греческая богиня, Жорж. Другие превозносили худенькую Дюшенуа.

The French public split into two hostile camps. One adored Mlle George who was as beautiful as a Greek goddess.

The other idolized the thin Catherine Duchesnois.

Виновником исчезновения Жорж из Парижа стал русский офицер флигель-адъютант Бенкендорф.

The man responsible for George’s disappearance from Paris was a young Russian officer named Benckendorff.

Граф А. Х. Бенкендорф. Литография с портрета Дж. Доу.

Count Alexander Benckendorff. Lithograph after a portrait by George Dawe.



«Театр Франсе» в Париже в 1780-х годах, больше известный как «Комеди Франсез». Гравюра Ф.-Д. Не.

The Théâtre Français in Paris, better known as the Comédie Française, in the 1780s.

Engraving by F. D. Ney.



явился посыльный от Бонапарта с приглашением на ужин. В назначенный час юная дебютантка прибыла в Сен-Клу. Ужин при свечах вдвоем закончился завтраком… Имя Жорж засверкало в ореоле славы. «Спутник Марса стал спутником Венеры»,— писали газеты, намекая на победы генерала и красоту молоденькой актрисы. Но блистательный роман длился недолго. Провозглашенный императором, Наполеон решил расстаться с актрисой. Жорж тяжело переживала охлаждение возлюбленного. Честолюбивый корсиканец завладел ее сердцем. Прощаясь, актриса попросила его портрет на память. «Вот, возьми, говорят, я тут похож»,— ответил император, вынув из кармана мундира золотую монету со своим изображением. Этот сувенир Жорж хранила даже в годы жестокой нищеты. После разрыва с Наполеоном ее жизнь опустела, несмотря на триумфальный сценический успех. Среди поклонников европейской знаменитости было много блестящих русских офицеров. Кстати, она, как все дамы света и полусвета того времени, питала слабость, как остроумно заметил Грибоедов, «к мундирам, выпушкам, петличкам». Рассказы посещавших Париж российских щеголей о бурной театральной жизни Петербурга увлекли ее и привели к неожиданному решению. В апреле 1808 года Жорж внезапно исчезла из Парижа. В то

время как публика с нетерпением ждала ее выхода в пьесе «Артаксеркс», Жорж мчалась в почтовой карете в далекий и загадочный Петербург. Виновником ее исчезновения был молодой флигель-адъютант Бенкендорф, вскруживший голову прелестной француженке. По советским учебникам литературы он известен только как шеф жандармов и руководитель Третьего отделения собственной Его Величества канцелярии, «реакционер и гонитель А. С. Пушкина». А ведь его портрет красуется в эрмитажной Галерее героев Отечественной войны 1812 года. В сражениях с наполеоновскими войсками Александр Христофорович Бенкендорф показал себя храбрым воином. Он командовал авангардными отрядами, которые первыми шли на штурм артиллерийских батарей, освобождали города, пленили многих французских генералов и тысячи вражеских солдат. По приезде в Петербург Жорж поселилась со своим новым покровителем на набережной Мойки недалеко от Зимней канавки, в красивейшем месте северной столицы, буквально в двух шагах от императорской резиденции. Слухи о приезде знаменитости разнеслись в петербургском светском обществе мгновенно, хотя время для дебюта на русской сцене было крайне неудачным — бомонд разъезжался на летний отдых по заграничным курор-

the press meant that the rivalry between the actresses immediately took on a political overtone.

The morning after her sensational debut, the Polish magnate Sapieha came knocking at the door of George’s humble hotel room.

He offered the young actress the key to his luxurious villa and agreed to await her decision as long as necessary. George did not have time to thank Sapieha before a messenger from Bonaparte appeared to invite her to dinner. The young debutante arrived at Saint-Cloud at the appointed hour. Dinner for two ended with breakfast.

The name of George became wreathed in glory. “The companion of Mars has become the companion of Venus,” the papers wrote in an allusion to the general’s victories and the actress’s beauty. But their glamorous romance was short-lived. When he was proclaimed emperor, Napoleon decided to part with the actress. After the breach with Napoleon, her life became empty, despite her triumphs on the stage.

Among the admirers of this European celebrity were many dashing Russian officers. She, for her part, like all females of the beau monde and demi-monde of that time,

had a weakness for, as Griboyedov wittily put it, “uniforms, braid and aiguillettes”. The tales that visiting Russian dandies told of the lively theatrical life of St Petersburg captured her imagination and led to an unexpected decision. In April 1808 George suddenly disappeared from Paris. While the public was impatiently waiting to see her in the play Ataxerxes, the actress was rattling along in a post chaise bound for distant and mysterious St Petersburg.

The man responsible for her disappearance was a young imperial aide-de-camp named Alexander Benckendorff who had turned the French belle’s head.

On reaching St Petersburg, George took up residence with her new patron on the Moika Embankment close to the Winter Canal, in one of the most beautiful parts of the Northern Capital. Rumours of the celebrity’s arrival spread like wildfire through St Petersburg high society. The timing was, however, highly unfavourable for her debut on the Russian stage — the “upper crust” had dispersed to spend the summer at foreign spas or on their ancestral estates.

Still George gave her first performance of Racine’s tragedy Phèdre to a full house on

stroll through history

Историческая прогулка / a



там или в родовые имения. Однако первое представление трагедии Жана Расина «Федра» с участием Жорж, 13 июля 1808 года, прошло с аншлагом. Она поразила искушенных петербургских зрителей своим исполнением самой страстной и трогательной героини великого французского драматурга. Это было в Большом каменном театре, на месте которого ныне стоит здание Санкт-Петербургской консерватории. Пять лет Жорж блистала на сценах обеих российских столиц. В каждой новой роли она производила сенсацию. Неистовыми овациями, бесчисленными букетами и венками заканчивались все спектакли. Ее репертуар был сугубо классическим: «Андромаха» Жана Расина, «Танкред» и «Семирамида» Вольтера, в которых француженка превзошла приму русской драматической сцены Екатерину Семенову. Пластика Жорж была великолепна, каждое движение — скульптурно. Ее красоту признавали совершенной: правильные и довольно крупные черты лица, огромные сверкающие глаза, высокий рост и беломраморные руки как нельзя лучше подходили для сцены. Один из критиков того времени писал, что «ее нельзя смотреть сидя в кресле, а только стоя на коленях». И это вопреки тому, что однажды разученную роль Жорж играла всегда одинаково, как по нотам. Каждая деталь, даже движе-

ние складок платья были отработаны перед зеркалом до полного совершенства. Можно без натяжки сказать, что свою игру Жорж математически рассчитывала на эффект. Подчеркивая жестом и голосом самые выигрышные места, она всегда получала «запланированные» аплодисменты. Конечно, истинные знатоки театра это превосходно видели. «Общий тон ее декламации мне показался фальшивым, напыщенным, как все, что приходит из Парижа… Что касается ее внешности, тут не может быть двух мнений — она прекрасна!» — так вспоминал Жорж посланник сардинского короля в России граф Жозеф Мари де Местр. Вероятно, известный религиозный философ и авторитетный политический деятель своего времени имел основания для весьма саркастической оценки французской актрисы, но это не помешало ему посмотреть все пьесы, в которых она участвовала. Другой ценитель театра, Сергей Аксаков, писал, посмотрев «Федру»: «Удивляюсь, благоговею, преклоняюсь перед ее искусством, но не слышу души… Говорят, Семенова хотела перенять у Жорж ее манеру игры, слава Богу, осталась сама собой… Жорж играла свои роли холодно, без внутреннего чувства, у Семеновой же всегда было одушевление…» Но, несмотря на замечания знатоков, широкая публика была без ума от игры

13 July 1808. She amazed the sophisticated St Petersburg audience with her interpretation of the great French dramatist’s most passionate and moving heroine. The venue was the Large Stone Theatre that stood where the Conservatoire is today.

For five years Mlle George shone on the stages of both Russian capitals. In each new role she caused a sensation. Every performance ended with frenzied ovations, countless bouquets and laurels. Her repertoire was thoroughly classical: Racine’s Andromache, Voltaire’s Tancrède and Sémiramis, in which the Frenchwoman surpassed the prima donna of the Russian dramatic stage, Yekaterina Semionova.

And that despite the fact that once Mlle George had learnt a role she always played it the same way, as if following a score. Every detail, even the way the folds of her dress shifted was worked out in front of a mirror to the point of perfection.

It is no exaggeration to say that George calculated her acting mathematically for greatest effect. Using gesture and voice to stress the most winning moments, she always obtained her “pre-programmed” applause.

Of course, true connoisseurs of the theatre

recognized this full well. “The general tone of her declamation seemed to me false, turgid like everything that comes out of Paris… As for her appearance, there can be no two opinions about that — she’s beautiful!” That is how Count Joseph Marie de Maistre, the envoy of the King of Sardinia to Russia, recollected George. This noted religious philosopher and authoritative political figure of the day probably had grounds for his highly sarcastic assessment of the French actress, but that did not prevent him from attending all the plays in which she acted.

Yet, despite the comments of the experts, the general public was crazy about George’s acting.

A rivalry similar to the one in Paris arose on the Russian stage with the local favourite Yekaterina Semionova, who was no less talented and beautiful than the Frenchwoman.

Exquisitely polite to each other on the open stage of social life; “behind the scenes” they exchanged painful blows. When Semionova had a benefit, George sent her 30 roubles for a ticket in a third-circle box. A week later, for her own benefit, George received 200 roubles from Semionova for that same seat in the third circle. The infuri-

Сцена Большого каменного театра, открытого в Петербурге по указу Екатерины II в 1783 году, позволяла устраивать представления со сложными декорациями. Именно здесь состоялся дебют мадемуазель Жорж в России.

Критики считали, что Жорж больше действовала на ум, а Семенова — на сердца зрителей.

The critics believed that George worked more on the minds of an audience, Semionova on their hearts.

Обе соперницы выступали в классическом репертуаре. Екатерина Семенова в роли Аменаиды в «Танкреде» Вольтера. Маргарита Жозефина Веймер в заглавной роли в трагедии Расина «Федра».

Both rivals adhered to the classical repertoire.

Yekaterina Semionova in the role of Amenaide in Voltaire’s Tancrède.

Marguerite Joséphine Weimer in the central role of Racine’s tragedy Phèdre.

The Large (Stone) Theatre in St Petersburg was opened in 1783 at the behest of Catherine II. Its stage permitted productions with elaborate scenery.

Подобно Наполеону, Александр I был ею очарован, но политическая обстановка вскоре разрушила их роман.

Like Napoleon, Alexander I was enchanted with George, but the political situation soon brought their affair to an end.



Император Александр I. Портрет работы Франца Крюгера.

Emperor Alexander I. Portrait by Franz Krüger.



Жорж. В 1811 году она из Петербурга переехала в Москву и поселилась в богатом особняке Салтыковых на Тверской. Фарфор и бронза украшали ее салон, обед подавали только на серебре. Соперничество, похожее на парижское, повторилось на российской сцене с любимицей здешней публики Екатериной Семеновой, которая талантом и красотой не уступала француженке. Изысканно вежливые друг с другом на подмостках светской жизни, за ее «кулисами» они обменивались чувствительными ударами. На бенефис Семеновой Жорж отправила ей 30 рублей за билет в ложу третьего яруса. А через неделю Жорж получила на свой бенефис 200 рублей от Семеновой за то же место в третьем ярусе. Взбешенная француженка выразила свои чувства любезно-ядовитой запиской сопернице: «Милостивая государыня! Если Вы препроводили мне ваши 200 рублей, чтобы судить о моем таланте, то я не нахожу слов, как вас благодарить, и прилагаю еще 250 рублей для раздачи бедным. Но если Вы присылаете деньги как подарок, то извольте знать, что в Париже я имею у себя 200 тысяч франков». Поклонники осаждали Жорж в Москве и Петербурге. Давно был забыт Бенкендорф, некогда сводивший ее с ума. Ему на смену явился богач и красавец Нарыш-

кин и, наконец, сам российский император Александр I. Подобно Наполеону, он был очарован Жорж, но так же быстро завершил роман, которому, как это ни забавно звучит, не благоприятствовала политическая обстановка: надвигалась война 1812 года. На просьбу актрисы о разрешении вернуться во Францию царь ответил крайне галантно: — Я готов выдержать войну с Наполеоном, чтобы удержать вас в России.

— Но, государь, отныне мое место не здесь, а во Франции,— заметила Жорж.

— Позвольте моей армии опередить вас, и я вас отвезу сам.

— В таком случае я предпочту выждать французов в Москве. Я буду ждать меньше! — ответила Жорж с вызовом. При вступлении наполеоновской армии в Россию она поспешила в Петербург, куда стали поступать сведения о победоносном походе французов. Затем последовала ошеломляющая весть о падении Москвы. Жорж ликовала. Когда же счастье изменило Наполеону и Петербург, празднуя победу над врагом, засверкал праздничной иллюминацией, окна в доме Косиковского, где жила Жорж, выделялись траурной темнотой. И сама актриса облеклась в траур. Она добилась разрешения выехать во Францию и в конце 1812 года покинула Петербург.

ated Frenchwoman vented her feelings in a poisonously amiable note to her rival: “Gracious madam! If you have sent me your 200 roubles as a judgement on my talents, I lack the words with which to thank you, and add a further 250 for distribution to the poor.

But if you are sending the money as a gift, you should know that in Paris I have 200,000 francs to my name.”

Admirers besieged George in Moscow and St Petersburg. Benckendorff, who had once infatuated her, was long forgotten. He was succeeded by the rich and handsome Naryshkin and, finally, by Emperor Alexander I himself. Like Napoleon, he was enchanted with George, but also put a quick end to an affair that, amusing as it may sound, was not favoured by the political situation: the war of 1812 was approaching.

The actress’s request for permission to return to France brought a most gallant response from the Tsar: “I am prepared to go through a war with Napoleon to keep you in Russia.”

“But, Sire, from now on my place is not here, but in France,” she replied.

“Allow my army to go ahead of you and I shall take you there myself.”

“In that case I prefer to await the French in Moscow. I shall have a shorter wait!” George retorted challengingly.

When Napoleon’s army did enter Russia, she hastened to St Petersburg, where reports of the victorious French advance began to arrive. Then came the stunning news of the fall of Moscow. George was ecstatic.

When fate turned against Napoleon, though, and St Petersburg was lit up with celebratory illuminations to mark victory over the enemy, the windows in Kosikovsky’s house, where George was living, stood out as a patch of gloom. The actress herself put on mourning. Despite their separation and the stormy passions of the thespian life, she continued to venerate Napoleon. George obtained permission to leave for France. At the end of 1812, she left St Petersburg together with her father and sister.

Her return to her homeland brought no joy. No fond reception awaited the actress who had earned laurels abroad: she made no bones about her dislike of the new rulers. In a public demonstration of contempt for the white lilies that symbolized the Bourbon dynasty now reinstated on the French throne, George appeared on the stage of the royal

stroll through history

Историческая прогулка / a



Возвращение на родину не принесло радости. Увенчанную на чужбине лаврами великую актрису приняли неласково: она не скрывала неприязни к новым правителям. Публично демонстрируя презрение к белым лилиям — символу возвращенной на французский трон династии Бурбонов, Жорж появилась на сцене королевского дворца с букетиком фиалок, любимых цветов поверженного Бонапарта. Тогда подобная дерзость считалась преступной. Карьера Жорж, вынужденной уйти со столичной сцены, пошла под откос. Ее уделом стали роли в дешевых мелодрамах на потребу провинциальной публики. Увидев Жорж в конце 1830-х годов, друг Пушкина князь Петр Вяземский, восхищавшийся некогда ею в Петербурге, грустно констатировал: «Она уже не царствовала на первой французской сцене Корнеля, Расина, Вольтера, но спустилась на другую сцену — мещанскую, мелодраматическую. Увидев ее, я ахнул: передо мною стояла какая-то старая баба-яга. Обезображенный памятник, изуродованный временем, обломок здания, некогда красивого и величественного». Маргарита-Жозефина Веймер умерла на 91-м году жизни. Ее последней волей было желание, чтобы в гробу на ней был плащ, в котором она выступала в любимой роли Клеопатры в трагедии Корнеля «Родогуна». Оно было исполнено.

palace with a bunch of violets, the favourite flowers of the deposed Bonaparte. At the time such boldness was considered criminal.

George was obliged to leave the theatre in the capital where she had played the heroines in the works of the great dramatists and her career went downhill. She was forced to take roles in cheap melodramas for the consumption of the provincial public. Prince Piotr Viazemsky, a friend of Pushkin who had once admired her in St Petersburg, saw George in the late 1830s and sadly stated, “She no longer reigned upon the premier French stage of Corneille, Racine and Voltaire, but had descended to another stage — the Philistine one of melodrama. When I caught sight of her, I gasped: standing in front of me was some old witch, thickly plastered with ceruse and rouge. A disfigured monument, mutilated by time, the wreckage of a building once majestically beautiful.”

Marguerite Joséphine Weimer, known by her stage name as Mademoiselle George, died in her ninety-first year. Her last wish was that she should be buried in the cape that she had worn for her favourite role, Cleopatra in Corneille’s tragedy Rodogune.

That wish was fulfilled.

Набережная реки Мойки у дома А. И. Косиковского, где с 1808 по 1812 год жила Маргарита Жозефина Веймер. Раскрашенная литография К. П. Беггрова. Портрет Наполеона Бонапарта. Литография с портрета 1800-х годов.

The Moika Embankment

by Kosikovsky’s house where lived from 1808 to 1812. Tinted lithograph by Karl Beggrow.

Napoleon Bonaparte.

Lithograph from a portrait made in the early 1800s.

В Париже Жорж вышла на сцену с букетиком фиалок — любимых цветов свергнутого Наполеона.

In Paris she took the stage with a bunch of violets, the favourite flowers of the deposed Napoleon.

of the issue

Гость номера / g u e s t

Двухнедельная демонстрация в Галерее драгоценностей Эрмитажа привезенного Артемом Тарасовым из Великобритании алмазного венца, принадлежащего потомкам Александра Пушкина и великого князя Михаила Романова, стала заметным событием культурной жизни обеих столиц. Заметим, кстати, что в Москве и Петербурге в очередной раз одно и то же увидели и прочувствовали по-разному. В одном нет сомнения: независимо от финала, задуманная известным бизнесменом акция вызвала большой интерес знатоков ювелирного искусства, историков, литературоведов и прессы. Одни называют диадему «малой короной дома Романовых», другие высказывают сомнение относительно не только ее материальной и художественной, но и исторической ценности. С этого спорного момента началась беседа нашего корреспондента Александры АНДРЕЕВОЙ с ведущим научным сотрудником Эрмитажа, заведующей сектором художественного металла и камня Отдела западноевропейского искусства Мариной Николаевной ЛОПАТО.

The two-week showing in the Hermitage’s Treasure Gallery of a diamond tiara belonging to the descendants of Alexander Pushkin and Grand Duke Mikhail Romanov that had been brought from Britain by Artem Tarasov became a notable event in the cultural life of both capitals. We should note, incidentally, that, as so often before, one and the same occurrence was seen and sensed differently in Moscow and St Petersburg. One thing is certain: irrespective of the outcome, this move by the prominent businessman evoked great interest among connoisseurs of jewellery, historians, literary scholars and the press. Some have dubbed the tiara “the little crown of the House of Romanov”, others cast doubt on its value, not only in material and artistic terms, but also on historical ones.

This became the starting point for the conversation between our correspondent, Alexandra ANDREYEVA, and the senior Hermitage researcher, Marina LOPATO, who is head of the artistic metal and stone sector in the Department of Western European Art.



людей, как и собачек, надо любить people, like dogs, need to be loved На знаменитом золотом гребне из кургана Солоха неизвестный боспорский мастер виртуозно изобразил сцену боя скифских воинов.

On this celebrated gold comb from the Solokh burial mound the unknown Bosporan craftsman skilfully placed a scene of Scythian warriors fighting.

of the issue

Гость номера / g u e s t



— Марина Николаевна, как вы полагаете, диадема графини Софии действительно имеет большую художественную ценность?

— Я думаю, что хорошо бы иметь ее в коллекции Эрмитажа. Наш музей лишен ювелирных украшений XIX века. Все короны и многие другие драгоценности императорского двора после революции были перевезены в Алмазный фонд. У нас осталась ювелирная галантерея — коробочки, табакерки, фигурки… Диадема необычна тем, что она трансформируется. Ее можно разделить на шесть самостоятельных ювелирных изделий: броши, серьги, колье. Правда, это косвенно подтверждает мнение скептиков о том, что диадема-трансформер не предназначалась специально для высокопоставленной особы и, возможно, великий князь Михаил Михайлович просто купил готовую вещь, а не заказывал ее для Софии Николаевны. Но это не делает диадему менее интересной с точки зрения мастерства ювелиров.

— А разве форма кокошника не говорит о том, что вещь предназначалась для особы, близкой к императорскому двору?

— Нет. Так называемые русские тиары в форме кокошников вошли в моду в начале XIX века. Их делали и Картье, и Болин, и другие ювелиры.

— Расскажите, пожалуйста, о фирме «К. Э. Болин».

— Marina Nikolayevna, what do you think?

Is Countess Sophia’s tiara really of great artistic value?

— I think it would be a good thing to have it in the Hermitage collection. Our museum lacks jewellery from the nineteenth century.

All the crowns and many of the imperial court’s other valuables were transferred to the Diamond Fund [in the Kremlin] after the revolution. We were left with lesser pieces — caskets, snuffboxes, figurines. The tiara is unusual in that it can be transformed.

It can be split into six separate pieces of jewellery: brooches, earrings and a choker necklace. Admittedly, that is indirect backing for the sceptics’ view that the tiara was not especially intended for its exalted owner and Grand Duke Mikhail may have simply bought a ready-made piece rather than commissioned it for Sophia Nikolayevna. But that does not make the tiara any less interesting from the point of view of craftsmanship.

— But doesn’t the kokoshnik [a traditional Russian woman’s headdress] shape indicate that the piece belonged to someone close to the imperial court?

— No. Russian tiaras, as they were known, in the shape of a kokoshnik came into fashion

не счесть алмазов в царских кладовых / diamonds without number in the storerooms of the tsar Галерея драгоценностей Эрмитажа получила свое название при Екатерине Великой, в XVIII веке. Сегодня она состоит из двух частей. В экспозиции «Золотая кладовая (Евразия, Античное Причерноморье, Восток)» представлено около полутора тысяч золотых изделий (c VII века до нашей эры по XIX век). В «Бриллиантовой кладовой» показано развитие ювелирного дела от 3-го тысячелетия до нашей эры до начала XX столетия. Уникальные археологические находки из Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Западной Сибири демонстрируются в разделе «Золото древних кочевников». Изделия древних ювелиров, выполненные в «скифо-сибирском зверином стиле», входят в Сибирскую коллекцию Петра Великого — первое археологическое собрание России. Всемирную известность получили сокровища скифских царей (VII–IV веков до нашей эры). Отдельным комплексом выделены дипломатические дары, парадное оружие и коллекция тростей, принадлежавших членам российской императорской семьи. Специальный раздел посвящен петербургской ювелирной школе, в которой выделены работы Ж. Адора, Ж. Дюка, Дювалей, Теременов, Кейбелей конца XVIII — начала XIX века. В экспозиции произведений ювелиров XIX — начала XX века демонстрируются работы мастерской Фаберже, с которыми связан новый период расцвета петербургского ювелирного искусства. Золотое яйцо, принадлежавшее Елизавете Петровне, украшено драгоценными камнями. С одной стороны в него вмонтированы часы, с другой — несессер с маникюрными принадлежностями. Эта прекрасная работа французского ювелира середины XVIII века, несомненно, стала прототипом для одного из императорских пасхальных яиц Карла Фаберже. Золотые часы на роскошном шатлене украшены бриллиантами. Они прикреплялись к поясу дамского платья. Корпус и шатлен покрыты зеленой прозрачной эмалью, нанесенной на гильошированный фон. Предположительно, часы, выполненные в Петербурге в конце 1770-х годов, принадлежали Екатерине II. A gold egg decorated with precious stones that belonged to Empress Elizabeth. A clock is set into one side of it; a manicure set into the other. (This superb work by a French jeweller of the mid-18th century undoubtedly became a prototype for one of the imperial Easter eggs made by Fabergé.)

This gold watch on a magnificent chatelaine is decorated with diamonds. It was worn attached to the waist of a lady’s dress. The body and chain are covered with translucent green enamel, applied over a guilloched base. It is believed that this watch, made in St Petersburg in the late 1770s, belonged to Catherine II.

The Treasure Gallery of the Hermitage got its name in the time of Catherine II, in the eighteenth century. Today it is divided into two parts. The “Golden Rooms” (Eurasia, the ancient Black Sea area and the East) contain some 1,500 gold items from the seventh century B.C. to the nineteenth century. The “Diamond Rooms” present the development of the jeweller’s art over many centuries of human

Букет из драгоценных камней в хрустальном флаконе является не только художественным шедевром, но и оригинальной минералогической коллекцией. Серебряный настольный прибор – пладеменаж – для фруктов и специй. Два таких пладеменажа, согласно легенде, были заказаны Петром I ювелиру Людовика XV Клоду Баллену.

This bouquet of precious stones in a crystal flask is not only an artistic masterpiece, but also a mineralogical collection presented in an original way.

A decorative piece of silver tableware, known as a plat-de-ménage, for fruit and condiments. Peter the Great is supposed to have commissioned two such pieces from Louis XV’s jeweller Claude Ballin.

history — from the third millennium B.C. to the early twentieth century.

Unique archaeological finds from the northern Black Sea coast, the northern Caucasus and western Siberia are shown in the section called “The Gold of the Ancient Nomads”. The works of ancient jewellers in what is known as the Scytho-Siberian Animal Style belong to the Siberian Collection of Peter the Great, the first archaeological collection in Russia. World famous are the treasures of the Scythian rulers (seventh–fourth centuries B.C.).

A separate section is formed by diplomatic gifts, dress arms and armour and a collection of walking-sticks that belonged to members of the imperial family. A special section of the display is devoted to the St Petersburg jewellery school. The display of works from the nineteenth and early twentieth centuries includes pieces from the Fabergé workshop with which a new flowering of the jeweller’s art in St Petersburg is associated.

of the issue

Гость номера / g u e s t



— Ювелирная компания родоначальника династии Карла Эдуарда Болина появилась в России в 1796 году, почти на пятьдесят лет раньше предприятия Карла Фаберже. Кстати, любопытная подробность: на Большой Морской улице дом № 10 принадлежал семье Болинов, а в доме № 24 находилась фирма Фаберже. Во второй половине XIX столетия крупнейшая фирма «К. Э. Болин» работала с драгоценными камнями. Ей поручали исполнение важных императорских заказов, ювелиры фирмы представляли свое искусство на выставках и получали награды, в частности за качество закрепки камней, которое очень ценится. Незадолго до революции продолжатель династии Вильгельм Болин открыл ювелирный магазин в Стокгольме, куда благоразумно и своевременно перебрался с семейством. С тех пор и до нынешнего времени Болины остаются придворными ювелирами шведского королевского дома. Теперь фирму возглавляет ювелир в шестом поколении Кристиан. Он несколько лет назад приезжал в Россию, устраивал выставки в Москве и у нас в Эрмитаже.

— Можно ли считать Карла Болина и Карла Фаберже соперниками в творчестве и деловыми конкурентами?

— Это разные уровни и разные направления. Фаберже тоже делал украшения с драгоценными камнями, но конкуриро-

вать с известными поставщиками императорского двора — Болинами, Кехли, Зефтингенами, Бутцами — было сложно. Однако Фаберже был человеком честолюбивым и целеустремленным. Он искал свой путь и нашел его, приняв неординарное решение: Фаберже пошел работать в Галерею драгоценностей Императорского Эрмитажа простым реставратором. В течение пятнадцати лет он имел дело с произведениями старых мастеров. Это дало ему практическое знание технологических и художественных приемов лучших ювелиров и навело на мысль делать привлекательные вещицы для богатых, подобные тем, что хранились в Эрмитаже: табакерки, фигурки, портсигары, набалдашники тростей и зонтов, письменные принадлежности. На этом пути его ждал успех. Корреспонденту издававшегося в начале прошлого века журнала «Столица и усадьба» Карл Фаберже говорил, что хочет делать быт красивым. Он имел основания считать себя незаурядным мастером и заявлял о соперничестве с такими выдающимися ювелирами, как Тиффани и Картье, которые, по его мнению, просто «натыкали брильянтов и жемчугов на миллионы». Себя же Фаберже называл творцом высокохудожественных вещей.

— Как вы считаете, сегодня его традиции в России продолжаются?

in the early nineteenth century. They were produced by Cartier, Bolin and other jewellers.

— Please, say something about the C. E. Bolin company.

— The jewellery company belonging to the founder of the dynasty Carl Edward Bolin appeared in Russia in 1796, almost fifty years before Carl Fabergé’s business.

It’s a curious fact, by the way, that on Bolshaya Morskaya Street number 10 belonged to the Bolin family, while number 24 was occupied by the Fabergé company.

In the second half of the nineteenth century the Bolin company worked with precious stones and was entrusted with important imperial commissions. Its craftsmen presented their works at exhibitions and were awarded prizes, notably for the quality of the settings for the stones, which was rated very highly. Shortly before the revolution Wilhelm Bolin, the latest in the dynasty, opened a jeweller’s shop in Stockholm and the family made a sensible and timely move there. Since then the Bolins have remained court jewellers to the Swedish royal house.

Today the firm is headed by Christian, a sixth-generation jeweller. A few years ago he

came to Russia and organized exhibitions in Moscow and here in the Hermitage.

— Can we consider Carl Bolin and Carl Fabergé creative rivals and business competitors?

— They belong to different levels and different tendencies. Fabergé also produced pieces containing precious stones, but it was difficult to compete with the purveyors to the imperial court — the Bolins, Köchls, Seftingens and Butzes. Fabergé was an ambitious and determined man, though. He sought his own way and found it through taking an unusual decision: he went to work as an ordinary restorer in the Imperial Hermitage’s Treasure Gallery. For fifteen years he dealt with works made by the masters of the past. This gave him a practical acquaintance with the technical and artistic devices used by the finest jewellers and inspired the idea of producing attractive knick-knacks for the rich similar to those kept in the Hermitage: snuffboxes, figurines, cigar-cases, heads for walking-sticks and umbrellas, writing sets. That path brought him success.

Carl Fabergé told a correspondent from Stolitsa i usadba, a periodical published at the beginning of the last century, that he wanted to make daily life beautiful. He had

Облицованный сердобольским гранитом дом в стиле северного модерна построен в 1900 году на Большой Морской, 24, известным архитектором и родственником Фаберже Карлом Шмидтом.

The house faced with Serdobol granite built in 1900 at 24, Bolshaya Morskaya Street in the Northern Moderne (Art Nouveau) style by Karl Schmidt, a noted architect and relative of Fabergé.

of the issue

Гость номера / g u e s t



— Ювелиры пытаются их развивать, но, скорее, не очень удачно копируют. Казалось бы, что можно сделать по-другому в резной фигурке? Допустим, у Фаберже мастер специализировался на изображениях животных. Сравните его произведение и работу современного художника, который словно взял зоологический атлас и скопировал оттуда свою собачку. Вроде бы сделано все правильно: и «расчес» хороший, и порода узнаваема, но собачонка неинтересна, потому что жесткая, холодная, злая. Конечно, у мастеров Фаберже тоже бывали огрехи, разные получались по художественному уровню фигурки. Однако когда в целом оцениваешь продукцию фирмы Фаберже, возникает впечатление, что у тех мастеров было какое-то другое, чем у нынешних, отношение к изображаемому, к тем же собачкам, а следовательно, и к людям, для которых они творили. Их фигурки излучают теплоту, доброту. Собачка фирмы Фаберже словно улыбается, резчик «схватил» какой-то удивительно изящный поворот, изгиб тела, лукавое выражение мордочки. Он уловил нечто такое, что приятно обладателю драгоценной игрушки.

— А наши мастера осознают эту ситуацию?

— Наши ювелиры все лучше владеют резцом, и потому технически многие со-

временные вещи очень хороши. Однако хочется видеть в них больше одухотворенности. Когда говоришь о таком ощущении, в ответ слышишь: «Время такое». Напряжение, разочарование в людях сегодня, конечно, есть. Но ведь в определенном смысле время всегда было «такое». Разве нашим родителям было легко? Если вдуматься, условия их жизни были ужасны. А отношения между людьми все же были другими. И конечно же, человеческая сущность художника непременно отражается в искусстве. Так что трудно сказать, развиваются ли традиции Фаберже. Но многие мастера его фигурки копируют, удовлетворяя растущий спрос, и дилеры их иногда продают даже как работы Фаберже по очень высокой цене.

— Кстати, о ценах на произведения искусства среди специалистов много споров. Достаточно вспомнить, как резко реагировали некоторые из них, когда Владимир Потанин приобрел для Эрмитажа «Черный квадрат» Малевича. Писали, что цена неоправданно завышена, хотя, по мнению многих, она как раз была сильно занижена. «Битва мнений» разгорается время от времени и по поводу стоимости пасхальных яиц Фаберже, как сейчас относительно диадемы Софии Меренберг…

— Да, существует мистификация цен и понятий о стоимости предметов искусства. Я слежу за тем, что происходит на

grounds for believing himself an exceptional craftsman and declared his rivalry with such outstanding jewellers as Tiffany and Cartier who, in his opinion, simply stuck in diamonds and pearls worth millions. By contrast, Fabergé described himself as the creator of works of high art.

— What do you think? Are his traditions being continued in Russia today?

— Jewellers are trying to develop them, but in most instances they copy them with no great success. What, you might think, can be done differently in a carved figurine? Say Fabergé had a craftsman who specialized in depictions of dogs. Compare his creation with the work of a present-day artist who seems to have taken a zoology book and copied his dog from there. There’s nothing obviously wrong: the fur’s done well, and the breed’s recognisable, but the little dog’s not interesting, because it’s stiff, cold, and even sinister. Of course, Fabergé’s craftsmen had their faults; they produced figurines of different artistic quality. Yet when you assess the output of the House of Fabergé as a whole, you get the impression that those craftsmen had a different attitude from today’s towards what they depicted, towards those same

dogs, and, by extension, towards the people for whom they were making them. Their figures radiate good-natured warmth. A Fabergé dog seems to smile. The carver caught some surprising, exquisite twist, a turn of the body, a wily expression. He captured something that the owner of the precious plaything finds pleasant.

— And are our craftsmen aware of the situation?

— Our jewellers are becoming better and better in the use of their tools and so many present-day pieces are technically very good.

But I would like to see more inspiration in them. When you express that sentiment, you hear in reply, “It’s the times.”

There is tension and disillusionment in people today, of course. But in a certain sense, you can say that the times are always hard. Did our parents have things easy? If you think about it, their living conditions were awful. Yet relations between people were different, nonetheless. And, of course, the human essence of the artist is of necessity reflected in the art.

So it’s hard to say whether Fabergé’s traditions are being developed. Many craftsmen do copy his figurines, however,

Вопрос к скептикам: почему диадему Софии Меренберг принял Государственный Эрмитаж, а экспозицию открывал его директор Михаил Пиотровский? Ответ читайте на страницах 46—47.



Проекты ювелирного украшения и рукомойного прибора фирмы Фаберже. По обычаю того времени они представлялись императору и императрице для одобрения.

A question for the sceptics: why did the Hermitage take in Sophia Merenberg’s tiara, and its director, Mikhail Piotrovsky, open the exhibition?

Find out the answer on pages 46–47.

На Всемирной парижской выставке в 1900 году за миниатюрную копию императорских регалий, созданную ведущими мастерами фирмы, Фаберже получил Гран-при. По указу Николая II копия регалий была приобретена для Императорского Эрмитажа.

Designs for jewellery and a washing set by the Fabergé firm. In keeping with the custom of the day they were presented to the Emperor and Empress for approval.

At the the Paris World Fair of 1900 Fabergé was awarded the Grand Prix for a miniature replica of the imperial crown jewels made by the firm’s leading craftsmen. Nicholas II ordered that the copy be purchased for the Imperial Hermitage.

of the issue

Гость номера / g u e s t



рынке Фаберже. Ситуация ненормальная. Она совершенно опровергает Марксову теорию прибавочной стоимости: эти вещи не могут стоить так дорого, в них не вложено столько труда. Но пока находятся люди, способные платить за них бешеные деньги, цены будут подниматься. Некоторые покупатели попросту не понимают, насколько хороша вещь. Ведь и у Фаберже наряду с замечательными изделиями есть китчевые. Ну не может 5–10 миллионов долларов стоить даже самое затейливое и богато украшенное пасхальное яйцо. Но здесь уже играет роль некая мистика, связанная с их возможной принадлежностью императорским особам. Все это скорее связано с идеологией или мифологией, чем с художеством, с эстетикой.

— Ну, в конце концов, это личное дело человека, на что потратить собственные деньги. В случае с диадемой играет роль и некая историческая аура. Тут, наверное, ничего удивительного нет. А не кажется ли вам, что музейные работники не проявляют достаточно инициативы в поиске художественных сокровищ, которые следовало бы вернуть в Россию? Или люди, работающие в музеях, так привыкли к отсутствию достаточных средств, что им и в голову не приходит затеять акцию, подобную той, что организовал Артем Тарасов?

— Мои основные научные интересы связаны с западноевропейским серебром.

responding to a growing demand and dealers sometimes sell them as genuine Fabergé pieces at a very high price.

— Incidentally, there are many disputes among experts over the prices for works of art. Suffice it to recall how stridently some of them reacted when Vladimir Potanin bought Malevich’s Black Square for the Hermitage. They wrote that the price was unjustifiably inflated, although many were of the opinion that on the contrary it was heavily reduced. A “clash of opinions” flares up from time to time over the value of Fabergé’s Easter eggs, as it has now over Sophia Merenberg’s tiara.

— Yes, there is hype about the prices and concepts of the value of works of art. I keep an eye on what is happening in the Fabergé market. The situation is abnormal. It completely refutes Marx’s theory of surplus value: those pieces cannot cost that much; there’s not that much work involved in them. Yet while there are people prepared to pay out incredible sums for them, the prices will keep rising. Some buyers simply don’t understand the real quality of an item. After all, Fabergé’s output, too, included pieces of kitsch as well as remark-

Цветы в вазочках, изящные безделушки в виде миниатюрной хрустальной коробочки для веера или золотого компаса, украшенного эмалью, охотно приобретались богатыми клиентами фирмы Фаберже.

Flowers in a vase, elegant knickknacks in the form of a miniature crystal box for a fan or a golden compass decorated with enamel were always in demand with Fabergé’s wealthy customers.



И проблема в том, что все вещи, которые мне хотелось бы вернуть в Россию, находятся в коллекциях зарубежных музеев. В Нью-Йорке, Лиссабоне и Амстердаме, например, имеются наши драгоценные предметы XVI–XVIII веков. На аукционах специалисты из нашего отдела комплектации ведут направленный поиск, но многое, разумеется, упирается в деньги.

— Пополняется ли коллекция драгоценностей Эрмитажа работами современных ювелиров?

— Пополняется. Например, после выставки «Ювелирный авангард. Истоки и параллели» все участвовавшие в ней петербургские художники подарили музею свои работы. Москвичи, к сожалению, на такое предложение не откликнулись. Но я думаю, пора уже переходить к целенаправленным закупкам вещей современных мастеров. Правда, я сотрудник западного отдела и не очень могу ратовать за приобретение искусства российского. Этим, наверное, должны озаботиться Русский музей и другие хранилища произведений отечественного искусства.

— И все же, что бы приобрели вы у нынешних мастеров в первую очередь?

— Из тех вещей, что я видела, купила бы колье Веры Черновой «Кандинский». Если я не ошибаюсь, она получила международную премию мировой алмазной компании De Beers за эту работу.

able works. Even the most fanciful and richly decorated Easter egg simply can’t cost 5–10 million dollars. But here there is some sort of mystique in operation tied up with the idea that they may have belonged to members of the imperial family. It’s more a question of ideology or mythology than art or aesthetics.

— Is the Hermitage collection being enlarged with the works of presentday jewellers?

— It is. After the exhibition “Jewellery AvantGarde: Sources and Parallels”, for example,

Фирма Фаберже изготавливала самые разные изделия — всякого рода коробочки, фигурки, заготовки для печатей, рамки для фотографий. Рамка с фотографией императрицы Александры Федоровны с дочерью Татьяной была подарена императорской четой сестре Николая II великой княгине Ксении Александровне в 1898 году.

The Fabergé firm produced a wide variety of items — all sorts of boxes, figurines, “blanks” for seals and photograph frames. The frame containing a photograph of Empress Alexandra Fiodorovna and her daughter Tatyana was presented to Nicholas II’s sister, Grand Duchess Xenia Alexandrovna, by the imperial couple in 1898.

of the issue

Гость номера / g u e s t

Курение папирос в начале XX века входило в большую моду, особенно много курил сам император, поэтому портсигары из золота и серебра, поделочных камней и дерева, чеканные или украшенные эмалью и драгоценными камнями, выпускались фирмой Фаберже в огромном количестве. Не менее популярны были и настольные звонки. Как правило, их покрывали прозрачной эмалью самых разнообразных цветов и оттенков.

Smoking Russian-style cigarettes became very fashionable in the early 1900s. The Emperor himself was a very heavy smoker. Consequently the House of Fabergé produced an enormous quantity of cigarettecases made of gold and silver, semiprecious stones and wood, chased or decorated with enamel and precious stones. Table bells were no less popular.

As a rule they were covered in clear enamel of the most varied colours and hues.





all the St Petersburg artists involved donated their works to the museum. The Muscovites, sadly, failed to respond to the same proposal. But I think it is already time to move to the purposeful purchase of works by today’s craftsmen. Admittedly, being on the staff of the Western department, I can’t press very hard for the acquisition of Russian art. That should probably be the concern of the Russian Museum and other repositories of our national art.

— But, all the same, what would you buy first of all from present-day jewellers?

— From what I have seen, I’d buy Vera Chernova’s Kandinsky necklace. If I’m not mistaken, she was awarded an international prize for it by the leading diamond company De Beers.

— You often sit on the jury of jewellery competitions. It seems to me there is a jewellery boom tak-

— Вы часто заседаете в жюри конкурсов ювелирного мастерства. Как мне кажется, в стране ювелирный бум. За последние десять лет родилось множество фирм и фирмочек, открылись магазины, проходят многочисленные выставки-продажи, на которых к прилавкам не протолкнешься. Что вы можете сказать обо всем этом?

— Бум есть. Меня это удивляет. Хотя мне трудно судить о платежеспособности населения в целом, однако знаю, что покупают много и приобретают очень дорогие вещи. Немало заказчиков и у частных ювелиров. Людям свойственно украшать себя, это всегда было. Но массовый вкус меняется медленно. Мы ведь помним время дефицита, когда с прилавков сметали все подряд, практически не глядя. Поэтому у предприятий не было никакого стимула вести художественный поиск. Они просто штамповали свои изделия.

— А сейчас этот ювелирный ширпотреб перешел в наследство следующему поколению. Таковы в массе своей наши «фамильные драгоценности», не правда ли?

— Да, к сожалению, глаз изготовителей и потребителей поставлен на плохое. Делается цветочек, в него вставляется камешек… Простенько, как мычание, по выражению Маяковского. Таких «цветочковзавиточков» и стиля «а-ля рюс» ужасно много. Здесь мы сильно расходимся с мировыми тенденциями современного ди-

зайна, где царствует логичная, красивая, элегантная линия. Но даже те наши мастера, которые это понимают, боятся делать современные вещи, потому что они могут не найти спроса на рынке. Правда, в последнее время мастерство растет и ощущается желание предприятий немного осовременить классику, найти некую золотую середину и постепенно, потихоньку двигаться вперед. Быстро не получится. Ведь отсутствие вкуса пока сказывается во всем: как люди строят свои дома, как они их украшают, как одеваются. Слишком часто выбираются, к сожалению, не лучшие образцы. Это относится и к украшениям.

— Среди модельеров за последние годы появились известные имена. А вот ювелиров, мне кажется, публика совсем не знает.

— Заинтересованная публика знает. Знают Владимира Алюшина, Веру Чернову, Дмитрия Пасынкова, Владимира Шестакова, Алексея Помельникова, знают Быковых, Соловьевых и других интересных ювелиров. Мастерство и школы растут, утраченное постепенно восстанавливается. Вы справедливо заметили, что ювелирный бизнес в стране бурно развивается, а это значит, что постоянно требуются новые идеи. И те, кто сможет их рождать, будут востребованы.

— Вы оптимист?

— Как вам сказать… Я реалист.

ing place in the country. In the past ten years many firms have appeared, big and small, shops have opened and lots of sales exhibitions are held at which you can’t push your way to the counters.

What can you tell us about that?

— There is a boom… which surprises me.

Although it’s hard for me to judge about the purchasing power of the population in general, I do know that people buy a lot and acquire very expensive items. Private jewellers have no shortage of commissions either. People like to adorn themselves.

That has always been so, but the tastes of the broad public are changing slowly. After all, we remember the deficit years when people swept up whatever appeared in the shops, hardly looking at it. So the producers had no stimulus to engage in artistic exploration. They simply churned out their items.

— Among couturiers some famous names have emerged in recent years, but it seems to me that the public doesn’t know any jewellers at all.

— The interested public does. They know Vladimir Aliushin, Vera Chernova, Dmitry Pasynkov, Vladimir Shestakov, Alexei Pomelnikov; they know the Bykovs, the Solovyevs and other interesting jewellers. Skills and schools are growing. What was lost is

gradually being recovered. You rightly pointed out that the jewellery business is developing rapidly in the country, and that means that new ideas are constantly in demand. And those who can come up with them will be in demand.

— Are you an optimist?

— How should I put it? … I’m a realist.

18 марта компания «Елисеев Палас Отель» успешно разместила на Санкт-Петербургской валютной бирже первый выпуск облигаций инвестиционного займа.

On 18 March the Eliseev Palace Hotel company successfully placed the first issue of an investment bond on the St Petersburg Currency Exchange.

инвесторы идут на

«Баррикаду» investors taking to the Barrikada

Дочерняя компания холдинга «Центр гуманитарного и делового сотрудничества» ООО «Елисеев Палас Отель» выпустила облигационный заем на сумму 300 миллионов рублей. Эмитент намерен использовать заемные средства на подготовительном этапе реконструкции здания, большую часть которого занимает кинотеатр «Баррикада» (Невский, 15). На городском рынке недвижимости это пионерная схема финансирования подобного проекта. Банки, инвестиционные и страховые компании, управляющие компании фондов и средства массовой информации проявили явно повышенный интерес к презентации займа в штаб-квартире ЦГДС на набережной Мойки, 59. Генеральный директор холдинга Александр ЕБРАЛИДЗЕ представил подробную информацию об эмитенте и поручителе инвестиционного облигационного займа.

The company, a subsidiary of the Centre for Humanitarian and Business Collaboration holding company, issued bonds to the amount of 300 million roubles, intending to use the funds obtained to finance the preparatory stage in the reconstruction of the building at 15, Nevsky Prospekt, the greater part of which is occupied by the Barrikada cinema.

For the city’s real estate market this is a pioneering approach to funding such a project.

Alexander YEBRALIDZE, the director general of the holding company, presented detailed information on the issuer and guarantor of the investment bond.

to the past

В перед к прошлому

/

f orward

Наиболее важная часть выступления А. И. Ебралидзе — стратегический план участия ЦГДС в реставрации центра Петербурга: — Вокруг нас здания, находящиеся в аварийном состоянии. Мы хотим освоить территорию по Невскому проспекту от Мойки до Большой Морской. На ней в 1752–1754 годах великий Растрелли построил временный Зимний дворец для императрицы Елизаветы Петровны. Через несколько лет по распоряжению Екатерины Великой грандиозное деревянное сооружение разобрали, но фундамент сохранился до сих пор. На нем сегодня стоит не только Талион Клуб и Елисеев Палас Отель, но и непосредственно прилегающие здания. Именно поэтому мы решили в проектах их реконструкции следовать духу великих замыслов Елизаветинской эпохи. Ее аура присутствует здесь, наполняет пространство, воодушевляет разработчиков. В 2006 году мы осуществим проект. Это будет гостиничный комплекс на 100 номеров, торговая зона на первом этаже, киноконцертный зал на 600 мест со всеми современными новшествами. Вершиной комплекса, в буквальном смысле слова, станет плавательный 25-метровый бассейн под стеклянной крышей. У нас две очень простые и конкретные цели. Во-первых, развитие компании, рост прибыльности выгодны всем: акционерам, работающему персоналу, городу и государству. Объекты, на поддержание которых даже в полумертвом состоянии городской и федеральный бюджеты расходуют большие средства, получат новую долгую жизнь и начнут приносить доход. Наглядный пример: в 2003 году наше уже действующее предприятие ежемесячно платило около трех миллионов рублей прямых налогов.



Наверху. На знаменитой панораме Садовникова «Левая, солнечная сторона Невского проспекта» (1835) видно, что дом № 15 не сохранил до наших дней свой первоначальный вид. Ниже. Две фотографии показывают, как выглядело здание в начале прошлого века, и его сегодняшний вид. Еще два изображения позволяют представить отреставрированное здание при дневном и ночном освещении (компьютерная графика).

Above: Vasily Sadovnikov’s celebrated 1835 panorama of The Left, Sunny Side of Nevsky Prospekt shows that number 15 has not retained its original appearance down to the present.

Below: Two photographs show how the building looked at the beginning of the last century and how it looks today.

Two more (computer graphic) images allow us to picture the restored building by daylight and at night time.

The most important part of Mr Yebralidze’s speech concerned the strategic plan for CHBC’s involvement in the restoration of the centre of St Petersburg: “Around us are buildings in a dangerously decrepit state.

We want to utilize the area along Nevsky Prospekt between the Moika and Bolshaya Morskaya Street. There in 1752–54 the great Rastrelli built a temporary Winter Palace for Empress Elizabeth. A few years later, on the orders of Catherine the Great, that tremendous wooden construction was dismantled, but the foundation still survives. As well as the Taleon Club and Eliseev Palace Hotel, the buildings immediately adjacent also stand upon it today. That is why when planning their reconstruction we decided to follow the spirit of the great concepts of Elizabeth’s time. Her aura is present here. It fills the space and inspires those developing the plan.

“In 2006 we shall carry out the project. It will be a hotel complex with 100 rooms, a retail zone on the ground floor and a state-of-the-art cinema-and-concert hall seating 600.

The crowning element of the complex, quite literally, will be a 25-metre swimming-pool under a glass roof.

“We have two very simple and specific goals. First, development of the company and increased profitability is to the advantage of everyone: shareholders, staff, the city and the state. Buildings that are a large drain on the municipal and federal budgets even to keep them in a half-dead state will get a new, long lease of life and start to bring in money.

A practical example: in 2003 our already functioning business paid about three million roubles monthly in direct taxes.

В этом году отчисления увеличиваются вдвое. Мы обращаем большое внимание на социальные условия своих работников. В прошлом году для удовлетворения их нужд выделено три процента из 10 миллионов долларов прибыли предприятия. Во-вторых, и это наша главная, стратегическая цель — мы хотим показать, что есть простой способ разумной и в полном смысле гуманной перестройки центра Санкт-Петербурга, где около 70 процентов исторических зданий катастрофически разрушаются. Этот губительный процесс можно очень скоро и радикально прекратить. Инвесторы пойдут не только на «Баррикаду», если для них правильно сформулировать условия капиталовложений.

This year that figure will double. We devote much attention to the living conditions of our employees.

Last year three percent of the business’s 10 million dollar profit was allotted to meeting their needs.

“Secondly — and this is our main, strategic goal — we want to show that there is a simple method of rationally and, in the full sense of the word, humanely reconstructing the centre of St Petersburg where around 70 percent of the historic buildings are catastrophically dilapidated.

Investors will not only take to the Barrikada if conditions are formulated right for them.”

Презентация облигационного займа. Выступает генеральный директор ЦГДС Александр Иосифович Ебралидзе.

Presentation of the bond.

Alexander Yebralidze, the director general of CHBC speaking.



Светлая часть макета — отреставрированные и действующие объекты: Талион Клуб и Елисеев Палас Отель. Слева. Проектным проработкам предшествуют скрупулезные исторические и архитектурные изыскания. Бережно восстанавливая представляющие культурную ценность интерьеры, необходимо укрепить или заменить несущие конструкции, чтобы дать зданию запас прочности лет на сто.

The light part of the model is the restored and functioning elements: the Taleon Club and the Eliseev Palace Hotel.

Left: Thorough historical and architectural research precedes the detailed planning. While recreating interiors that have a cultural value, it is necessary to reinforce or replace loadbearing structures in order to give the building a hundred-year reserve of strength.

Купаясь в бассейне, можно будет с высоты полета чаек любоваться великолепными видами Петербурга. В хорошую летнюю погоду стеклянный купол раздвинется, открывая путь естественному солнечному свету.

Swimmers in the pool will be able to enjoy a bird’s-eye view of St Petersburg’s magnificent sights. On fine summer days the glass dome will open to allow natural sunlight inside.

мнения специалистов / the opinion of specialists

Вице-губернатор Петербурга Сергей Тарасов: — Мы часто сталкиваемся с вульгарно-утилитарным подходом к реконструкции и строительству зданий в историческом центре города. У холдинга ЦГДС совершенно другая концепция: бережное сохранение культурного наследия в сочетании с грамотными решениями по приспособлению архитектурных памятников к современным потребностям жителей и деловой инфраструктуры. Именно так эта компания уже спасла от разрушения особняк Елисеевых на Мойке и дворец Шереметевых на набережной Кутузова. Поэтому правительство города поддерживает новый масштабный проект.

Sergei Tarasov, Vice-Governor of St Petersburg “We often encounter a crudely utilitarian approach to the reconstruction and construction of buildings in the historic centre of the city. The holding company CHBC has a completely different conception: careful preservation of our cultural heritage in combination with competent decisions on adapting architectural monuments to the present-day demands of the public and business infrastructure.”

Председатель правления Северо-Западного банка Сбербанка России Леонид Шац: — Наш опыт работы с компаниями, входящими в ЦГДС, свидетельствует, что обязательства по обслуживанию и выплатам кредитов выполняются ими всегда полностью и в срок. Этим объясняется решение банка в данном случае стать партнером холдинга, приняв на себя совместно с ЗАО «Сбербанк-Капитал» обязанности организатора и платежного агента по облигационному займу компании «Елисеев Палас Отель».

Директор управления ценных бумаг Северо-Западного банка Сбербанка России Николай Дремин: — Доходность по первому из шести купонов облигаций номинальной стоимостью тысяча рублей определилась на аукционе Санкт-Петербургской валютной биржи 18 марта и составила 15,7 процента. Хороший показатель.

Leonid Shats, Chairman of the Board of the North-Western Bank of the Savings Bank of Russia

Nikolai Dremin, Securities Director of the North-Western Bank of the Savings Bank of Russia

“Our experience of working with companies belonging to CHBC shows that they always fulfil their obligations to service and repay loans fully and on time.”

“The yield on the first of the six coupons on the bonds was 15.7 percent. That’s a good indicator.”

Финансовый директор ЦГДС Борис Казаков: — После реализации проекта площадь комплекса «Талион– Елисеев Палас Отель», составляющая 10 500 квадратных метров, увеличится вдвое. При осуществлении грандиозных проектов мало иметь желание. Нужно уметь работать с деньгами, уметь аккумулировать средства. Мы это доказали на деле.

Boris Kazakov, CHBC Finance Director “With the implementation of this project, the area occupied by the Taleon Club-Eliseev Palace Hotel complex, currently 10,500 square metres, will be doubled. Wishes alone are not enough to accomplish far-reaching projects.

You need to be able to work with money, to accumulate funds.

We have demonstrated that in deeds.”

Встречи /m e e t i n g s



Проект «Возвращение реликвии» — первая акция благотворительного фонда «Спасение национальных культурно-исторических ценностей».

The “Return of an Heirloom” project was the first venture by the charitable foundation called Saving National Cultural and Historical Treasures.

В Талион Клубе на приеме по случаю петербургской выставки исторической реликвии директор Эрмитажа Михаил Пиотровский сказал: «Желание сделать красивое достоянием Родины — это замечательное, доброе чувство присуще, к счастью, многим. Благородное начинание Артема Тарасова, которое мы поддержали этой выставкой, нужно продолжить, чтобы побудить и других людей к активным действиям».

At a reception given in the Taleon Club to mark this historical heirloom going on display in St Petersburg, the Hermitage director, Mikhail Piotrovsky, said, “A desire to make something beautiful the property of one’s homeland is an admirable, positive emotion that is happily shared by many. Artem Tarasov’s noble venture, which we have supported with this exhibition, needs to be continued, so as to prompt other people into taking positive actions.”

визит британской короны visit of the “British Crown”

Артем Тарасов рискнул отдать в заклад свой лондонский дом, чтобы возвратить в Россию диадему, подаренную в 1891 году великим князем Михаилом Романовым своей невесте Софии Меренберг — внучке А. С. Пушкина.

Artem Tarasov risked pledging his house in London in order to return to Russia the tiara that Grand Duke Mikhail Romanov presented to his bride, Sophia Merenberg, a granddaughter of Alexander Pushkin, in 1891.

Сегодняшняя владелица тиары из золота и серебра с рубинами огранки «кабошон» и бриллиантами маркиза Сара Милфорд-Хэвен решила расстаться с фамильной реликвией, однако согласилась с предложением российского предпринимателя поискать покупателей в России. Возможно, сыграла свою роль семейная легенда — София Меренберг, покидая родину, предсказала: «Я сюда больше не вернусь. Но корона обязательно вернется в Россию». Тарасов считает, что миссия поддержания культуры в России — более сложная задача, чем восстановление экономики. «Я очень благодарен Центру гуманитарного и делового сотрудничества,— сказал он,— за большой вклад в осуществление нашей акции».

The present owner of the gold and silver tiara set with cabochon rubies and diamonds, Sarah, Marquise of Milford Haven decided to part with the family heirloom, but agreed to the Russian entrepreneur’s proposal to look for buyers in Russia. Perhaps the family legend played a role — when she left her homeland, Sophia Merenberg predicted: “I shall not return here again. But the crown will definitely come back to Russia.”

Tarasov believes that the mission of supporting culture in Russia is a more difficult task than restoring the economy. “I am very grateful to the Centre for Humanitarian and Business Collaboration,” he said, “for its major contribution to the realization of our action.”

Говорят, что британские ювелиры, которые неоднократно за столетие оценивали драгоценность, не могли обнаружить это фирменное клеймо. А наши быстро отыскали его за одной из заколок для волос. Мистика или тоже красивая легенда?

They say that the British jewellers who evaluated the piece several times over the course of a century were unable to find this maker’s mark. But ours quickly discovered it behind one of the hairgrips. A mystic sign or another nice legend?

Фокусник, развлекая присутствующих, демонстрировал «ловкость рук и никакого мошенничества».

«Утешительный» приз — шикарные часы от салона Da Vinci.

The consolation prize — a stylish watch from the Da Vinci salon

A magician gave a fascinating display of “sleight of hand and no trickery”

Как известно, адреналин нельзя купить ни в одной аптеке. Его можно почувствовать в разгоряченной, бурлящей крови, разглядеть в блеске прищуренных глаз или ощутить в выдохе слегка разомкнутых губ. Кто-то провоцирует его выброс с помощью экстрима на крутых склонах горнолыжных курортов, кто-то вызывает его приток, склонившись над зеленым сукном игорного стола.

В тщательно разработанной процедуре розыгрыша автомобиля изначально сокрыта формула удачи, рассчитанная на успешных людей — членов самого респектабельного и элитарного клуба Санкт-Петербурга. Ежедневные розыгрыши и любые выигранные суммы награждаются призовыми очками. Это дает шанс при обмене их на специальные лотерейные билеты раз в четыре месяца принять участие в азартной игре на право обладания дорогим и престижным автомобилем. В ночь на 27 марта в Талион Клубе разыгрывался Lexus RX 300. Посвященным это название говорит само за себя. Для непосвященных обозначили сумму — 40 тысяч долларов. Впрочем, как и точное время — 1 час ночи. Камерный квартет сопровождал классической музыкой прибытие желающих испытать судьбу, а старинные интерьеры словно оживали, вспоминая славную череду былых гостей купца Елисеева. Нарастающий ажиотаж был подогрет тремя «лотереями по белым билетам». Всего лишь Его Величество Случай… и несколько счастливцев, разбросав покерные кости на зеленом сукне, получили в подарок от клуба фишки на сумму в 200 долларов, бутылку Hennessy XO Cognac и обед на двоих в ресторане Victoria. Ближе к полуночи началось главное действо. Накопленные «автомобильные» билеты стали размещать по деревянным ящикам, отдаленно

As we all know, you can’t buy adrenalin at the pharmacy. You can sense it in heated, pounding blood, see it in the gleam of screwed-up eyes or feel it in the breath escaping from slightly opened lips. Some people invoke its production with extreme methods of descending the steep pistes of ski resorts; others get their fix leaning over the green baize of the gaming table.

ольшая Б игра

Лариса ЗОРИНА /

by Larisa ZORINA

a great game





Чертова дюжина преподнесла настоящий сюрприз!

The “devil’s dozen” caused a real surprise!

We won’t describe the carefully worked out procedure used to raffle the car that for a long time adorned the approaches to the Taleon Club. From the outset it had the formula of success built into it — a formula aimed at successful people, the members of the most respectable and elite club in St Petersburg.

In the Taleon Club the daily raffles and any winnings are rewarded with prize-points. Points-holders have the chance once every four months to exchange them for special lottery tickets and take part in a game of chance in which the main prize is ownership of an expensive, prestigious car.

On the night of 26 March, that prize was the Lexus RX 300. For those in the know the name speaks for itself. For others, the sum of $40,000 was mentioned. As was the exact time — one o’clock in the morning.

But first a magician gave everyone who was interested a display of “sleight of hand and no trickery”. A chamber quartet welcomed those who came to try their luck with classical music, and the old interiors seemed to come alive, recalling the glorious succession of visitors entertained by the merchant Yeliseyev.

госпожа удача / lady luck Скорее всего, электронная рулетка придумана для удобства. А может, для любителей одиночества. Во всяком случае, в ней гармонично совместились высокие технологии и попытка борьбы «за счастье» без привычного шума казино и вероятности встречи знакомых лиц. Ты просто включаешь свой домашний компьютер (системные требования указаны), набираешь заветные: www.taleon.ru, и… поединок начался. Ты — рыцарь электронной битвы, тебе подвластен весь мир. Прячась в табачном дыму, ты, кажется, ловишь за шлейф призрачное платье Удачи. Она силится тебя разглядеть. Кто ты, неизвестный игрок? Тебя практически не существует, есть только игровое имя и пароль. И старая как сказка вера в чудо. Которое, конечно, возможно… если делать грамотные ставки, господа! Ведь уникальный игровой проект Taleon Real Time Casino — это виртуальная игра в рулетку на реальные деньги. И заметьте, ежедневно с 12.00 до 24.00 (по московскому времени) Талион Клуб дает вам шанс испытать свои силы в этой игре!

Electronic roulette was most probably invented for convenience.

Or perhaps for those who enjoy solitude. In any case, it represents a harmonious combination of high technology and the chance to try your luck without the customary hubbub of the casino and the likelihood of bumping into people you know. You just turn on your home computer (system requirements indicated), go to the site www.taleon.ru and … let battle commence! You are a knight in an electronic tournament with the whole world at your feet. Hiding in the tobacco smoke, you seem to have caught Lady Luck by the train of her shadowy dress. She tries to get a look at you. Who is this unknown gambler? You scarcely exist at all: there is only your nickname — a nom de guerre — and a password. And that belief, as old as a fairy-tale, in a wonder — a wonder that might, of course, happen, if you place your bets right, gentlemen! The Taleon Real Time Casino is a unique gambling project — a virtual game of roulette for real money. Take note, every day from midday to midnight (Moscow time) the Taleon Club gives you the chance to test yourself in this game!

талион артис представляет / taleon artis presents напоминавшим миниатюрные избирательные урны. Кто-то после тщательного обдумывания аккумулировал их только в одном, кто-то рассортировывал сразу по нескольким, кто-то, подчиняясь собственной интуиции, «делал ставку» на ящики под определенными номерами. А потом завертелось колесо везения… Барабан, рулетка, грохочущий и летящий, кажется, со скоростью света яркий шарик, проворные руки крупье, ободряющие возгласы, бархатный голос ведущего, молчаливые переживания спутников, подсказки «из зала» — и 37 номеров рулетки прикрыты выигравшими номерами. Вот шарик мчится по кругу удачи в последний раз — и победитель получает долгожданный Lexus RX 300. Его поздравляют и тут же требуют прокатить. В его честь за окнами Талион Клуба сверкает праздничный фейерверк, а магия чисел для остальных так и остается полной загадкой. Выиграло число…

13! Чертова дюжина преподнесла настоящий сюрприз! И в самое нужное время, когда пришла пора менять зимние шины на летние, а старый автомобиль — на блестящий и новый! Но это уж, как говорится, у кого какие возможности. Рассказ об автомобиле и магии чисел будет неполным, если не упомянуть об «утешительном» призе. Билеты с выигравшего номера перемешиваются и примерно равными стопками ставятся на красное и черное. Шарик запускается снова и снова до тех пор, пока не остается один билет, обладатель которого получает часы от салона Da Vinci. Говорят, что в таких «крутых» часах ходят пилоты «Формулы-1». Охотно верится!

The excitement growing in the air was heated further by three “white ticket lotteries”. A little help from Lady Luck and a few fortunate individuals who had thrown poker dice on the baize received from the club $200 worth of chips, a bottle of Hennessy XO cognac and dinner for two at the Victoria restaurant.

Closer to midnight the main event began. People began placing the “automobile” tickets they had accumulated in wooden boxes that bore a remote resemblance to miniature ballot boxes. After careful thought some holders put all their tickets in one box, others spread them around several, while a third group, following their intuition, “plumped” for boxes with particular numbers. Then the Wheel of Fortune was spun…

The drum, the roulette wheel, the bright little ball rattling and flying along at what seems like the speed of light, the skilful hands of the croupier, shouts of encouragement, the velvety tones of the master-of-ceremonies, the silent involvement of companions, “prompts” from the “audience” — and then 37 numbers on the table are covered with the winning tickets.

The ball hurtles around the wheel one last time — and the winner receives his long-waited Lexus RX 300. People congratulate him and at once ask to go for a spin. A fireworks salute is let off in his honour outside the windows of the Taleon Club, while for everyone else the magic of figures remains a complete mystery. The winning number was… 13! The unlucky “devil’s dozen”, as Russians call it, caused a real surprise!

And just at the right moment, when it’s time to change winter tyres for summer ones, and an old car for a shiny new one!

Depending, of course, on how deep your pocket is.

The story of the car and the magic of numbers would not be complete without a mention of the “consolation prize”. The tickets bearing the winning number were shuffled and “staked” in roughly equal piles on red and black. This procedure was repeated again and again, each time with a new spin of the wheel, until just one ticket remained. Its owner received a watch from the Da Vinci salon. They say Formula 1 drivers wear great watches like that. It’s not hard to believe!

Тамара Гвердцители: «Я — счастливый человек, и в моей душе всегда горит свет!»

“I am a happy person and the light is always burning in my soul!” Tamara Gverdtsiteli.

Звезда мировой эстрады Тамара Гвердцители 29 мая специально приедет в Санкт-Петербург дать концерт в Талион Клубе. Концерт посвящен годовщине открытия Елисеев Палас Отеля. Восторженные поклонники и пресса справедливо называют Тамрико Гвердцители Царицей Тамарой. Ее идущая изнутри величавость неуловимо сочетается с полным отсутствием надменности. В основе ее репертуара, исполняемого на восьми языках,— высокая поэзия, в основе ее популярности — неподражаемый голос, который невозможно спутать с другими, высокое вокальное мастерство, артистизм и аристократизм, ее подкупающая манера общения с залом. Первая годовщина открытия Елисеев Палас Отеля будет также отмечена музыкально-световым «Шоу Фонтанов», которое вечером 29 мая устроит на реке Мойке известная во всем мире французская компания «Акварель».

The world-renowned variety singer Tamara Gverdtsiteli is coming to St Petersburg specially to give a concert in the Taleon Club on 29 May. The concert marks the anniversary of the opening of the Eliseev Palace Hotel.

Delighted fans and the press have justly given Tamriko Gverdtsiteli the nickname Queen Tamara. The majesty that comes from within her combines elusively with a complete lack of arrogance. Her repertoire performed in eight languages is founded on high poetry; her popularity on a unique voice that cannot be mistaken for any other, a superb vocal manner, artistry and noble dignity, her winning way of relating to her audience.

The first anniversary of the opening of the Eliseev Palace Hotel will also be marked by a Show of Fountains with light and music organized by the world-renowned French company Aquarelle on the River Moika on the evening of 29 May.

кулинарное стаккато culinary staccato Недавно Александр Дрегольский собрал свою команду: «Будем полностью обновлять меню. Думайте, предлагайте!» Итогом коллективного «мозгового штурма» стали кулинарные шедевры, которые удовлетворят вкус самого изощренного гурмана. Чтобы ими полакомиться, лучше заранее сделать заказ по телефону или через сайт Талион Клуба. Но если вы сильно проголодались, не советуем читать обновленное меню от начала до конца. Это будет трудное испытание. Лучше зажмурить глаза и наугад ткнуть пальцем. Теперь глаза открываем: ага — котлетки из ягненка на гриле. Звучит нежно и привлекательно. Читаем дальше: котлетки подаются с ароматизированными розмарином овощами, томатом черри, фаршированным кремом из баклажанов и телячьим соусом с черной икрой. Вам не нравится аромат розмарина? Жаль… А как вам обжаренный с фисташками медальон из оленины в сопровождении лесных грибов и сливочного соуса из кедровых орехов? Впрочем, выбирайте сами!



Not long ago Alexander Dregolsky called his team together and announced: “We are going to have an entirely new menu. Think and make suggestions!” The results of their collective brainstorming are culinary masterpieces that will satisfy the demands of the most refined gourmet. To be sure of enjoying them it is best to make a reservation by telephone or via the Taleon Club web site. But if you are really hungry, we advise against reading the whole menu from start to finish.

It may too much to bear. Better just close your eyes and point.

Now open them – aha, “Lamb cutlets from the grill”. Sounds tender and interesting. Read on: “served with rosemary-flavoured vegetables, cherry tomato filled with crème aubergine, and vealcaviare sauce”. You’re not fond of rosemary? That’s a pity.

Then what about “Medallion of venison roasted with pistachio and served with wild mushrooms and pine-nut sauce”?

But you should make your own choice.

 Виртуозное стаккато клубных поваров ножом по разделочной доске нужно снимать телекамерой и записывать в лучшей аудиостудии — оно достойно трансляции, по крайней мере, из Малого зала Филармонии. А плодами их искусства можно наслаждаться только в ресторанах Талион Клуба.

The staccato rhythm of the club chefs’ knives on the chopping board should be filmed or recorded in the best sound studio — it’s worthy of a performance in the Small Hall of the Philharmonia at least. But the products of this art form can be enjoyed only in the Taleon Club restaurants.

Последний штрих в мастерском исполнении шеф-повара Талион Клуба Александра Дрегольского: капелька лимонного сока перед подачей готового блюда на стол.

Alexender Dregolsky, head chef at the Taleon Club, puts the finishing touch to masterful creation: a drop of lemon juice before the dish goes to the table.

Трудно решить, с чего начать: с глотка вина или с котлетки из ягненка, которая нафарширована нежнейшей корейкой и обжарена на гриле в оливковом масле с розмарином. Изящно выгнутое ребрышко так и просится в руку!

It’s hard to decide where to begin: with a sip of wine, or with the lamb cutlet stuffed with the tenderest brisket and grilled in olive oil with rosemary. The neatly curving little rib seems to want to jump into your hand!

Гарнир к котлеткам делается так: чик-чикчик — кубиками порублены свежайшие овощи. Подержим их в подсоленной и подслащенной воде, откинем на салфетку и обжарим на гриле. Помидорчик начиним кремом из баклажанов и так далее… Укладываем все вокруг горячей мясной пирамидки, и — пожалуйте на стол!

The garnish for the cutlets is made like this: chop, chop, chop — little cubes of the freshest vegetables.

Put them is water with salt and sugar, toss them on a towel and fry them on the grill.

The cherry tomato is stuffed with crème aubergine and so on…

Arrange everything around the hot pyramids of meat and off to the table!

здесь русский дух / a la russe

воскресный бранч sunday brunch Традиционный воскресный бранч в Талион Клубе — это демонстрация высокого кулинарного искусства. Более всего к тому, что готовится для бранчей, подходит выражение поваров Людовика XIV. Перечень подаваемых королю блюд они называли «Ля Карт де меню плэзир» — «Список утонченных удовольствий».

The traditional Sunday brunch at the Taleon Club is a parade of high culinary art. The best description of what is offered on these occasions is an expression used by Louis XIV’s chefs. They called the catalogue of delicacies served to the King “La Carte des menus plaisirs” — the list of refined pleasures.

Охота к перемене блюд, как и подмеченная Пушкиным «охота к перемене мест», заложена в природе человеческой. Так считает, и совершенно справедливо, Александр Дрегольский: — Меню воскресных бранчей обязательно отличаются от тех, что мы предлагаем в течение недели. К тому же в клубном ресторане посетители практически постоянные. Вот и стараемся искать разнообразие, что-то свеженькое, оригинальное. Кстати, для обновления основного меню ресторанов Талион Клуба у нас был хороший повод: первая годовщина открытия клубного Елисеев Палас Отеля совпадает с празднествами, посвященными Дню города. Поэтому мы постарались придумать что-то в русской традиции. Ведь основатель Санкт-Петербурга был реформатором во всем, включая кухню. До него пищу в России готовили на открытом огне или в печах, что, по сути, то же самое. При Петре появились плиты, повлиявшие на технологию приготовления еды, и европейские кулинарные рецепты. Мода на иностранных поваров сильно изменила сначала стол царского двора и барских усадеб, а со временем повлияла и на вкусы горожан. Многие блюда старинной русской кухни были забыты. Но привычка-то к исконным плодам родной земли осталась! Мы старались к летнему сезону придать клубному меню «российский уклон». А что получилось — об этом пусть судят посетители майского праздничного бранча. Вот его меню: перепела на вертеле с виноградом; стерлядь заливная с раковыми шейками; лососина холодная с приправами; пирог из гусиной печени с трюфелями; суп раковый; телятина с кореньями; холодное заливное из куропаток; гатчинские форели разварные. И все это под пунш «Виктория». Петр I очень любил праздновать свои виктории.



Слева. Перепела на вертеле с виноградом, ниже — пирог из гусиной печени с трюфелями. Справа. Стерлядь заливная с раковыми шейками.

Left: Quail on a spit with grapes; below goose-liver pie with truffles.

Right: sterlet in aspic with crayfish tails.

A desire for new taste experiences is just as much part of human nature as wanderlust, the longing to see other parts of the world.

That is what Alexander Dregolsky quite rightly thinks: “The Sunday brunch menu has to differ from what we offer during the week. The more so, because diners in the club restaurant are practically regulars. So we go after variety, something different and original. Incidentally, we had a good occasion for reworking the main menu for the Taleon Club restaurants: the first anniversary of the opening of the Eliseev Palace club hotel coincides with the celebrations for the city’s 301st birthday. For that reason we tried to think up something in the Russian tradition. After all, the founder of St Petersburg was a reformer in all things, including cuisine.

Before his time, people in Russia cooked on open fires or in stoves, which is in essence the same thing. In Peter’s reign kitchen ranges appeared, influencing cooking methods, together with European recipes. The fashion for foreign chefs strongly changed what was eaten, first at court and on the nobles’ estates, then with time it also influenced the tastes of the urban population. Many dishes belonging to old Russian cuisine were forgotten. Yet the habit of using the true fruits of our own land remained.

For the summer season we have tried to give the club menu a Russian “twist”. As for the result — let the visitors to the May celebratory brunch be the judges.

TALEON TRAVEL

Туристическая компания «Талион», являясь официальным представителем греческой фирмы Kalamaki Travel, приглашает провести лето на Крите, самом большом острове в составе Греции — одной из самых экологически чистых стран. Ее пляжи отмечены голубыми флажками ЕС, а комфортабельные отели предоставляют прекрасные условия для восстановления жизненных сил. На Крите зарегистрировано 20 национальных заповедников, из них 14 находятся в западной части острова.

Единственное на острове Крит пресноводное озеро — Курнас — вулканического происхождения. Оно расположено в предгорье, на высоте 25 метров над уровнем моря, в 4 километрах от туристического курорта Георгиуполис. С северовосточной стороны озера из-под корней дикого инжира бьет источник, который виден только осенью, потому что зимой уровень воды в озере поднимается и покрывает корни инжира. В древности озеро называлось Кориссия. Позже было переименовано арабами в Курнас, что по-арабски значит «озеро».

Остров сокровищ

Приблизительно в 5 километрах от озера Курнас расположена интересная подземная пещера, которая носит то же название. В ней можно увидеть очень редкий спелеологический феномен — сталактит и сталагмит образовали настоящий крест.

 Ущелье Самарья — самое большое в Европе — открыто для прохождения с середины мая до конца сентября, когда начинается сезон дождей и дно ущелья превращается в реку. Самое узкое место в ущелье — так называемые «Железные Ворота» находятся в километре от Агия Румели. Горы здесь имеют проход шириной 3–4 метра и уходят ввысь до 500 метров. В 4–5 километрах от входа в ущелье — Ксилоскало — расположена церковь Святого Николая, построенная на фундаменте святилища Аполлона. Вблизи нее растут кипарисы диаметром до 6,5 метра, которые с древних времен считаются священными.

Cамое тяжелое для прохождения из ущелий Крита — ущелье Хо — расположено в восточной части острова, на дороге Ираклион—Ерапетра. Пройти ущелье можно только с альпинистским снаряжением, при этом тропа в некоторых местах уходит внутрь гор вместе с рекой, текущей по дну ущелья. Проходить такие места приходится, погрузившись под воду. По поверьям, где-то в ущелье спрятан клад пиратов, доставивших его с Ерапетры, и, кто знает, может быть, именно вам повезет его найти!



У нас мало кто знает, что Уинстон Черчилль, почти не выпускавший сигары изо рта, курил их как полагается —

Описаний диких безобразий и безобидных чудачеств дореволюционного купечества в русской литературе не счесть. На их фоне удивительно изящной кажется фантазия Григория Елисеева. Задумав в 1902 году построить в самом центре Петербурга, на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы, новый фирменный магазин, он дал архитектору Г. В. Барановскому указание спроектировать в том же здании зал с эстрадой. Сегодня здесь находится Театр комедии. Спешащие к началу спектакля зрители вынуждены лавировать в толпе суетливых покупателей громадного гастронома «Елисеевский». И ни те ни другие, разумеется, не знают, что виновница такого ежевечернего столпотворения — эстрадная и опереточная певица Анастасия Вяльцева. Специально для ее выступлений построил концертный зал глава одной из богатейших в России торговых фирм «Братья Елисеевы».

Концертный зал в здании торговой фирмы «Братья Елисеевы» на Невском, 56, построенный специально для Анастасии Вяльцевой.

The concert hall in the Yeliseyev Brothers’ retail premises at 56, Nevsky Prospekt was constructed specially for Anastasia Vialtseva.

никогда не затягиваясь и попивая коньяк. Сигарный дым следует смаковать на вкус, а не глотать. Нас правильно предупреждают, что курить вредно. Но что делать, если очень хочется? В Талион Клубе есть уютный Сигарный салон. А в клубном журнале — чтение под сигару, которое, будем надеяться, заменит несколько затяжек.

There are few people in this country who know that Winston Churchill was hardly ever seen without a cigar. He smoked them the proper way — with brandy and without inhaling. Cigar smoke should be savoured, but not taken down into the lungs. We are rightly informed that smoking is bad for us.

But what should we do, if we really want to? The Taleon Club has a cosy Cigar Salon, while to accompany a cigar the club magazine features a good read that hopefully will replace a few drags.

There are more descriptions of the scandalous outrages and innocent eccentricities of the pre-revolutionary merchant class in Russian literature than anyone could count. Against that background the fantasy of Grigory Yeliseyev seems amazingly refined. When in 1902 he decided to build a new shop for his business in the very centre of St Petersburg, on the corner of Nevsky Prospekt and Malaya Sadovaya Street, he instructed the architect, Gavriil Baranovsky, to incorporate a hall with a stage into the building. Today it belongs to the Comedy Theatre. Ticket-holders hurrying to a performance are obliged to manoeuvre though the crowd of busy shoppers making purchases in the large Yeliseyevsky food-store. But neither one group, nor the other is aware that this regular evening pandemonium is due to a variety and operetta singer named Anastasia Vialtseva. The head of Yeliseyev Brothers, one of the richest retail firms in Russia, had the concert hall built especially for her performances.

 Борис АНТОНОВ

несравненная любовь

к Несравненной incomparable love for the Incomparable

by Boris ANTONOV

«В России есть три знаменитости: я, Горький и Вяльцева»,— говаривал чемпион мира 1905–1908 годов по классической борьбе среди профессионалов Иван Поддубный.

“There are three celebrities in Russia: me, Gorky and Vialtseva,” Ivan Poddubny, world professional classical wrestling champion in the years 1905–08, was fond of saying.

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



Такого высказывания великого спортсмена, который за свою сорокалетнюю карьеру не проиграл ни одной схватки, вполне достаточно, чтобы понять, почему современники называли ее Несравненной. Это был присвоенный народом титул, второе имя. Старые фотографии и граммофонные записи дают очень слабое представление об обаянии артистки. Однако газеты и журналы столетней давности, мемуары ее современников отчетливо доносят эхо грандиозного успеха ее концертов, восторженного поклонения слушателей. Анастасия Дмитриевна Вяльцева, по мнению знатоков вокала, обладала от природы редкостно красивым голосом — сопрано и неповторимо индивидуальной манерой исполнения популярного салонно-романсового репертуара. Тогда вся Россия «болела» романсами. Их пели «с надрывом, со слезой в голосе» на вечеринках рабочих окраин, а самые модные и дорогие рестораны обеих столиц просто невозможно было представить без цыганских хоров, благодаря которым огромное количество чудесных лирических песен русских поэтов и композиторов навсегда получили печать «цыганского романса». Совсем иначе звучали они у Вяльцевой — не «душещипательно», а трогательно-задушевно, так, что каждый слушатель в большом зале ду-

мал, будто певица обращается именно к нему. К тому же природа наградила ее замечательной внешностью. Она олицетворяла идеал женской красоты своего времени. Изящная фигура, очаровательная улыбка и то, что одни называют шармом, а другие — сексапильностью, притягивали взоры окружающих. Одна из газет того времени назвала Вяльцеву «певицей радости жизни», а еще ее называли «русской Золушкой». Действительно, путь от рождения девочки в бедной крестьянской семье на Орловщине до одной из самых богатых женщин России можно считать, зная российскую реальность столетней давности, поистине сказочным. На пике карьеры за каждое выступление она получала до полутора тысяч, а в зале Благородного собрания — до 20 тысяч рублей за вечер. Немалый доход приносили и граммофонные записи, которыми она занималась в дни Великого поста, когда, согласно строгим церковным правилам, театральноконцертная деятельность замирала. Пластинки с песнями Вяльцевой пользовались большой популярностью, а ведь стоимость одного диска составляла 6 рублей, что соответствовало цене золотых карманных часов. Анастасия Дмитриевна владела большим имением в Витебской губернии и доходным домом в Петербурге, на набереж-

“There are three celebrities in Russia: me, Gorky and Vialtseva,” Ivan Poddubny, world professional classical wrestling champion in the years 1905--08, was fond of saying. This comparison, made by a great sportsman who never lost a bout in a career of forty years, is quite enough to explain why contemporaries called her “the Incomparable”. It was a title awarded by popular acclaim, a second name.

Old photographs and gramophone recordings give a very poor idea of the singer’s charms. But the newspapers and magazines of a hundred years ago and the memoirs of contemporaries carry an echo of the tremendous success of her concerts and the delighted admiration of the audiences. Anastasia Dmitriyevna Vialtseva was, in the opinion of experts in the field, granted by nature an exceptionally beautiful soprano voice and a unique individual manner of performing the popular salonromance repertoire.

The whole of Russia at that time was devoted to such sentimental songs. They were sung “with tears and a breaking voice” at parties in the working-class suburbs, while the most fashionable and expensive restau-

rants of both capitals were unimaginable without their Gypsy choirs which led to an enormous number of wonderful lyrical songs by Russian poets and composers beings stamped for ever as “Gypsy songs”.

They sounded quite different in Vialtseva’s interpretation — not “heart-rending”, but movingly soulful, so that every member of a large audience believed that the singer was addressing him in particular. In addition, nature had blessed her with a striking appearance. She was the embodiment of the age’s ideal of female beauty. An exquisite figure, captivating smile and what some call charm and others sex-appeal attracted the eyes of those around her.

One newspaper of the time called Vialtseva “the singer of the joy of life”, and she was also dubbed “a Russian Cinderella”. Her rise from birth into a poor peasant family in the hinterland of Orel to being one of the richest women in Russia might be considered a real fairy-tale, given the realities of Russian life in her day. At the height of her career, she received up to 1,500 roubles for a performance and 20,000 for an evening in the hall of the Noble Assembly. She also got a considerable income from gramophone recordings

Вяльцева олицетворяла идеал женской красоты своего времени: изящная фигура, очаровательная улыбка и то, что называют шармом.

На гастроли она отправлялась в собственном вагоне с отделкой из карельской березы.

She made tours in her own comfortable railway carriage finished in Karelian birch.

Vialtseva was the embodiment of the age’s ideal of female beauty: an exquisite figure, captivating smile and what some call charm.

good cigar, a good read

An enormous number of photographic postcards depicting the Incomparable were printed at the height of her popularity.

В Зимнем дворце внимательно относились к избранницам гвардейских офицеров, дабы не было сомнений в «признании брака пристойным».

Ч тение под сигару / a

Огромное количество фотооткрыток с изображением Несравненной было выпущено в период расцвета ее популярности.

The Winter Palace kept a close eye on the brides of Guards officers, so that there need be no doubt about “recognizing the marriage as worthy”.





Василий Бискупский, фотографий которого в России почти не осталось.

Vasily Biskupsky, of whom there is hardly a photograph left in Russia.

ной реки Карповки, 22, которым управлял ее брат Ананий. В гастрольные поездки по провинции она отправлялась в собственном комфортабельном вагоне с обстановкой и отделкой из карельской березы в стиле ампир. Все было у этой незаурядной женщины для счастья: талант, слава, богатство, любящий и любимый человек. Таким человеком стал Василий Викторович Бискупский, блестящий конногвардеец, потомок старинного дворянского рода. Из мемуаров его сослуживца по лейб-гвардии Конному полку барона П. Н. Врангеля мы узнаем, что это был «лихой и способный офицер, весьма неглупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым. Бискупский был долгое время в полку коноводом, пользуясь среди товарищей большим влиянием». Василий Викторович влюбился в Анастасию Дмитриевну страстно, и она ответила ему взаимностью. Но женитьба офицера императорской гвардии на особе «низкого» происхождения, да еще на эстрадной певичке,— это был скандальный мезальянс, неравный брак, который, по понятиям того времени, почти наверняка мог означать не только конец карьеры, но и бесповоротное изгнание из сословной среды. Гвардейское офицерство было особой кастой, члены которой счи-

тались как бы единой полковой семьей, в которую принимали далеко не каждого даже из общеармейских офицеров. Сам царь не позволил бы себе подписать указ о зачислении в гвардейский полк, если офицерское сообщество не одобрило кандидата. Проверкой его нравственности и безупречности поведения чуть не с пеленок занимались, по неписаному кодексу чести, так тщательно, что этому может позавидовать любая из современных спецслужб. Понятно, что и в отношении избранниц гвардейцев существовали весьма придирчивые правила допуска «в общество». Одобрение полковых товарищей и прежде всего командира было условием обязательным. Внимательно следили за «качеством» офицерских невест, или, как тогда говорили, «признанием брака пристойным», и в Зимнем дворце, ибо шефами гвардейских полков были или сам государь, или члены императорской фамилии. Поэтому трудно поверить тому же барону Врангелю, утверждавшему в своих «Записках», что Василий Викторович Бискупский долго скрывал факт своей женитьбы от товарищей по полку. Как было дело, теперь не узнать, но бракосочетание влюбленных в 1904 году состоялось без всяких последствий для гвардейца, кроме счастья. Несмотря на разницу в возрасте — Анастасия Дмитриевна была

which she made during Lent when the strict rules of the Orthodox Church obliged the theatres and concert halls to close. Recordings of Vialtseva’s songs were very popular, even though a single disc cost six roubles, as much as a gold pocket-watch.

Anastasia Vialtseva owned a large estate in Vitebsk province and an apartment house in St Petersburg, at 22, Karpovka Embankment, that was managed by her brother Anany. She made tours of the provinces in her own comfortable railway carriage finished and furnished with Karelian birch in the Empire style.

This exceptional woman had all she needed for happiness: talent, fame, wealth, a man whom she loved and who loved her.

That man was destined to be Vasily Biskupsky, a glamorous officer in the Horse Guards and descendant of an old noble family.

From the memoirs of Baron Wrangel, the later White Army commander who served with him in the Horse Guards, we learn that he was “a dashing, capable officer, far from stupid and enormously ambitious, with an insuperable desire to be first in all things.

For a long time Biskupsky was a ringleader in the regiment, enjoying great influence with his comrades.”

Vasily Biskupsky fell passionately in love with Anastasia Vialtseva and the feeling proved mutual. But a marriage between an officer of the Imperial Guards and a person of “inferior” origin, a variety singer moreover, was a scandalous misalliance, an unequal union that according to the morals of the day would almost certainly mean not only an end to the man’s career, but also permanent banishment from the society of his class.

The Guards officers were a special caste whose members looked upon themselves as a single regimental family in which not even all officers from the rest of the army could be sure of a welcome. The Tsar himself would not venture to sign an order of transfer to a Guards regiment if the officer community disapproved of the candidate. His behaviour, almost from the cradle, was scrutinized for moral blemishes, according to the unwritten code of honour, so carefully that any of today’s secret services might be envious.

Naturally, there were extremely fastidious rules for the admittance into the “club” of Guards officers’ intended brides. The approval of one’s regimental comrades and, above all, the commanding officer was an absolute must. Great attention was paid to

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



на семь лет старше мужа,— между супругами царили любовь и согласие. Вяльцеву очень сердечно приняли в семье Бискупского — его мать, брат и сестры. Следует заметить, что отец Бискупского, Виктор Ксаверьевич, в чине генерала командовал 3-й гренадерской дивизией в Москве, а мать, Елена Васильевна, происходила из известного рода Римских-Корсаковых. Когда началась русско-японская война, Василий Викторович отправился на театр военных действий в составе Дагестанского полка, в котором начинал службу после окончания Николаевского кавалерийского училища. Во время разведки перед катастрофическим Ляоянским сражением он получил тяжелое ранение в грудь. Узнав об этом, Вяльцева не раздумывая прервала гастроли и отправилась на край света — в Маньчжурию. Она разыскала Бискупского в харбинском госпитале и не отходила от него, выхаживая раненого как сиделка. Смерть отступила, Василий Викторович стал быстро поправляться. Боясь потерять любимого, Анастасия Дмитриевна умоляла мужа вернуться в Петербург, — после тяжелого ранения он имел на это полное право. Но Бискупский отвечал, что честь офицера и долг патриота не позволяют ему покинуть полк. Ей пришлось смирить свое сердце…

the “quality” of officers’ fiancées or, as they put it back then, “recognizing the marriage as worthy” in the Winter Palace as well, since the colonel-in-chief of every Guards regiment was either the Tsar himself or a member of the imperial family. For that reason it is hard to believe Baron Wrangel when he claims in his memoirs that for a long time Vasily Biskupsky concealed his marriage from his regimental comrades. We shall never now know the truth of it, but the couple married in 1904 without any unpleasant consequences for the Guards officer.

Despite the age difference — Anastasia was seven years older than her husband — the pair lived in love and harmony.

Vialtseva was received very cordially into Biskupsky’s family, by his mother, brother and sisters. It is worth noting that Biskupsky’s father, Victor, held the rank of general and commanded the Third Grenadiers Division in Moscow, while his mother, Yelena, came from the prominent Rimsky-Korsakov family.

When the Russo-Japanese War broke out, Vasily Biskupsky went off to the front on the staff of the Dagestan Regiment in which he had begun his service after graduating from the Emperor Nicholas Cavalry College. While

 Знаменитый фотомастер Карл Булла запечатлел А. Д. Вяльцеву и пианиста А. В. Таскина в 1910 году.

The famous photographer Karl Bulla recorded Vialtseva and the pianist Alexei Taskin in 1910.

На фотографиях справа. Дом № 84 на набережной Мойки, рядом с Итальянским посольством.

1908 год. Анастасия Вяльцева и Василий Бискупский на конной прогулке под Петербургом и на крыльце дома в Маньчжурии. 1910-е годы.

On the photographs to the right.

Number 84 Moika Embankment, next to the Italian Embassy.

1908.

Anastasia Vialtseva and Vasily Biskupsky out riding near St Petersburg and on the porch of a house in Manchuria. 1910s.

Вяльцева обладала редкостно красивым сопрано и неповторимой манерой исполнения популярных романсов: она пела так, что каждый слушатель думал, будто певица обращается именно к нему.

Vialtseva possessed an exceptionally beautiful soprano voice and a unique manner of performing popular romances so that every listener believed that she was addressing him in particular.

Василий Викторович вернулся в строй и участвовал еще в сорока трех сражениях. Поистине, как пишут в «чувствительных» романах, любовь его хранила: он не получил больше ни одной царапины, хотя однажды пуля разбила его бинокль, а в другой раз попала в тесак. По окончании войны Бискупский вернулся на службу в лейб-гвардии Конный полк с орденом Георгия 4-й степени. Свой боевой опыт он изложил в интересной и полезной для молодых офицеров работе «Обучение эскадрона полевой службе и его боевая подготовка», изданной дважды: в 1908 и 1909 годах. Кстати, Василий Викторович был не чужд и поэтического творчества — на мотив марша лейб-гвардии Конного полка он написал текст, который имел успех у однополчан. Василий Викторович и Анастасия Дмитриевна жили на Мойке, 84, занимая два этажа большого дома, построенного в 1869 году по проекту архитектора Н. Л. Бенуа. Здесь они счастливо прожили до начала 1913 года. В конце 1912 года у Вяльцевой обострилась болезнь крови. Приглашались многие отечественные и зарубежные светила медицины, было выполнено прямое переливание крови, причем донором стал Бискупский. Все было тщетно, болезнь оказалась неизлечимой. Чувствуя приближение конца, Анастасия Дмитриевна реши-

reconnoitring before the disastrous Battle of Liao-yang, he was seriously wounded in the chest. When she learnt of it, Vialtseva without thinking abandoned a series of concerts and set off for the end of the Earth — Manchuria. After she had found Biskupsky in hospital at Harbin, she never left his side, tending the wounded man like a nurse.

Death relented and Vasily began a rapid recovery. Anastasia begged her husband to return to St Petersburg, which he was fully entitled to do after his serious wound. Biskupsky replied, however, that his honour as an officer and his duty as a patriot forbad him from leaving the regiment. She had to suppress her feelings.

Vasily Biskupsky returned to the front and took part in another forty-three battles.

Really and truly, her love must have protected him as they say in sentimental novels: he never afterwards received as much as a scratch, although one bullet smashed his binoculars and another hit his sword.

At the end of the war, Biskupsky returned to service with the Horse Guards wearing the Order of St George 4th class. He presented his experience of warfare in an interesting work useful for young officers enti-

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



ла встретить смерть достойно. Она заказала белое атласное платье с розовыми лентами, в котором завещала себя похоронить, сделала распоряжения об убранстве помещений, в которых будет стоять гроб с ее телом для прощания. Вяльцева завещала свой дом на Карповке городу, с условием, что в нем будет открыта больница ее имени для бедных. Но кто-то кощунственно пренебрег ее волей и осквернил память о доброй душе: вместо больницы появились гостиница и ресторан с вывеской «Монте-Карло». Днем 4 февраля 1913 года Анастасия Дмитриевна скончалась, попрощавшись перед этим с родными и близкими. Ее облачили в новое платье, а парикмахер Жан, делавший ей концертные прически, в последний раз подправил ее локоны уже в гробу. В тот же день вечером священнослужители из Благовещенской церкви лейб-гвардии Конного полка отслужили первую панихиду по усопшей. На следующий день тысячи петербуржцев заполнили набережную перед квартирой Бискупских, чтобы проститься с любимой певицей. Нескончаемой чередой люди входили через парадный подъезд, а выходили через черный ход. Так продолжалось два дня — 5 и 6 февраля, а 7-го состоялись похороны. Проводить Несравненную в последний путь до Александро-Невской лавры вышло, по

оценке полиции, около 150 тысяч человек. За скрытым цветами катафалком несли огромное количество венков, в том числе от великой драматической певицы Медеи Фигнер и М. Ф. Кшесинской. Прощальное слово примы Мариинского театра О. И. Преображенской было простым: «Я плáчу». Трогательно выразили свою скорбь родные Василия Викторовича: «Дорогой, незабвенной Настюше от горячо любящих матери, брата и сестер Бискупских». Среди них выделялся венок от безутешного вдовца — из лилий и сирени с надписью: «От безумно любящего мужа, навек преданного памяти безоблачной долгой совместной жизни и убитого горем невозвратной потери своего сказочного счастья,— моей единственной, дорогой, незабвенной, милой Настюше». Сам Бискупский не смог присутствовать на похоронах: от пережитого потрясения у него открылась старая рана, он слег, и врачи с большим трудом уговорили его остаться дома. Отпевание Вяльцевой проходило в церкви Святого Духа Александро-Невской лавры. Архиерейское богослужение произвел архиепископ Нарвский Никандр в сослужении двенадцати священников. Митрополичий хор исполнил «Верую» Чайковского, «Херувимскую» Глинки, «Единородную» и «Тебе поем» Архангельского, «Запричастную» и «Ныне отпущающи»

tled Instructing a Squadron for Service in the Field and Exercises for This which was published twice, in 1908 and 1909. Vasily Biskupsky was, incidentally, not averse to more poetic writing — he wrote words to the tune of the Horse Guards’ regimental march that won the approval of his brotherofficers.

Vasily and Anastasia made their home on the Moika Embankment, at number 84, occupying two floors of the large house constructed in 1869 to a design by the architect Nikolai Benois. They lived there happily until early 1913. Late the previous year, Vialtseva suffered an aggravation of a blood disorder. The couple consulted many leading lights in medicine from Russia and abroad and a direct blood transfusion was carried out with Biskupsky as the donor. All their efforts were in vain: the disease proved incurable. Sensing that the end was approaching, Anastasia resolved to meet death with dignity. She ordered a white satin dress with pink ribbons that she asked to be buried in and gave instructions about the decoration of the rooms in which her coffin would lie. Vialtseva bequeathed her house on the River Karpovka to the city on condi-

tion that it be converted into a hospital for the poor to bear her name. Someone, however, sacrilegiously disregarded her wishes and profaned the memory of a kind soul: instead of a hospital a hotel appeared there and a restaurant with a sign saying “Monte Carlo”.

Anastasia Vialtseva died in the afternoon of 4 February 1913, after taking her leave of friends and relatives. She was put into the new dress and Jean, the hairdresser who styled her hair before her concerts, adjusted her locks for the last time when she was already in the coffin. That same evening clergy from the Annunciation Church of the Horse Guards Regiment said the first requiem for the dead woman.

The next day thousands of Petersburgers filled the embankment in front of the Biskupskys’ apartment so as to bid farewell to their beloved singer. An endless procession of people entered through the front door and left by the back. This went on for two days, 5 and 6 February; then on the 7th the funeral was held. According to police estimates, some 150,000 people turned out to see the Incomparable make her last journey to the Alexander Nevsky Monastery.

На период прохождения похоронной процессии было полностью остановлено движение на Невском проспекте.

Traffic on Nevsky Prospekt was stopped completely as the funeral procession passed.

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



Соколова. Погребение состоялось на Никольском кладбище, у края пруда, рядом с могилой В. Ф. Комиссаржевской. На могиле установили белый деревянный крест с букетом полевых роз и надписью: «Артистка Анастасия Бискупская, рожденная Вяльцева, 4 февраля 1913 года». Через два года на общественные пожертвования над могилой соорудили часовню по проекту архитектора Л. А. Ильина. Она сохранилась до наших дней, но требует реставрации. Рядом с могилой Анастасии Дмитриевны в том же году похоронили ее мать Марию Тихоновну. После смерти жены Василий Викторович вышел в отставку к чине полковника и уехал за границу для лечения. Когда началась первая мировая война, он вновь надел военный мундир, принимал участие в сражениях, дослужился до генеральского звания, командовал кавалерийской дивизией. В 1918 году Бискупский, как представитель украинского гетмана П. П. Скоропадского, командовал войсками в Одессе, а в 1919 году уехал в Германию и поселился в Баварии. Там он возглавил Союз русских монархистов, считая, что только Германия может справиться с большевиками. Когда великий князь Кирилл Владимирович провозгласил себя в 1922 году блюстителем престола, а в 1924 году — императором, Василий Викторович активно поддер-

жал его. В Германии он вторично женился — на дочери русского генерал-майора, Любови Николаевне Сомовой, которая родила ему двоих детей. В Мюнхене Бискупский познакомился и подружился с Адольфом Гитлером, а в ноябре 1923 года, после провала «пивного путча», скрывал его на своей вилле. Фюрер не забыл об услуге и после прихода к власти назначил Бискупского начальником Управления по делам русской эмиграции в Германии. Сотрудничество с Гитлером, принесшим неисчислимые страдания народам Европы, да и всего мира, повлияло на негативное отношение к Бискупскому со стороны не только отечественных, но и зарубежных историков. Василий Викторович умер 18 июня 1945 года в Мюнхене. Помнят о нем лишь немногие исследователи российской истории. Имя же Анастасии Дмитриевны Вяльцевой чтут и наши современники. О ее жизни и творчестве до сих пор много пишут, а по радио можно услышать старинные граммофонные записи ее голоса. Многие песни и романсы из ее репертуара, ставшие русской классикой, звучат с эстрады в исполнении современных певиц и имеют большой успех у слушателей. А в феврале 1995 года на фасаде дома № 84 по набережной реки Мойки была установлена мемориальная доска в память о Несравненной.

A huge number of wreathes were carried behind the flower-covered catafalque. Outstanding among them was the wreath from the inconsolable widower, a mass of lilies and lilac with the message: “From a madly loving husband, loyal for ever to the memory of a long untroubled life together and prostrate with grief at the irreparable loss of his fabulous happiness — to my only, dear, unforgettable, darling Nastiusha.” Biskupsky himself was unable to attend the funeral: the shock of the experience had caused his old wound to open. He took to his bed, but the doctors had great trouble persuading him to stay at home.

The burial took place in the St Nicholas Cemetery, by the edge of the pond, next to the great actress Vera Komissarzhevskaya. A white wooden cross was set up on the grave with a bouquet of wild roses and the inscription: “The artiste Anastasia Biskupskaya, née Vialtseva, 4 February 1913”. Two years later, a chapel designed by the architect L. A. Ilyin and paid for by public donations was erected over the grave. It is still standing today, although in need of repair. Anastasia’s mother, Maria, was buried next to her in the same year.

After his wife’s death, Vasily Biskupsky retired from the Guards with the rank of colonel and went abroad for treatment.

When the First World War broke out, he again put on uniform, fought in more battles and rose to the rank of general, commanding a cavalry division. In 1918 Biskupsky commanded the forces in Odessa as a representative of the Ukrainian hetman Pavel Skoropadsky, but in 1919 he left for Germany and settled in Bavaria. Collaboration with Hitler who caused untold suffering to the peoples of Europe, indeed the whole world, influenced the negative attitude towards Biskupsky on the part of not only Russian, but foreign historians as well. Vasily Biskupsky died in Munich on 18 June 1945.

He is recalled only by a few researchers into Russian history.

The name of Anastasia Vialtseva, though, is still respected today. Even now people write much about her life and work, while the radio broadcasts old recordings of her voice. Many songs and romances from her repertoire have become classics. They can be heard live in the interpretation of today’s singers and are big hits with audiences.

В последний путь к АлександроНевской лавре Несравненную провожало, по донесению полиции, около 150 тысяч петербуржцев.

According to police estimates, some 150,000 Petersburgers turned out to see the Incomparable make her last journey to the Alexander Nevsky Monastery.

Часовня на Никольском кладбище над могилой Анастасии Вяльцевой.

The chapel above Anastasia Vialtseva’s grave at the Nikolskoye Cemetery.

Встречи /m e e t i n g s



Проект «Возвращение реликвии» — первая акция благотворительного фонда «Спасение национальных культурно-исторических ценностей».

The “Return of an Heirloom” project was the first venture by the charitable foundation called Saving National Cultural and Historical Treasures.

В Талион Клубе на приеме по случаю петербургской выставки исторической реликвии директор Эрмитажа Михаил Пиотровский сказал: «Желание сделать красивое достоянием Родины — это замечательное, доброе чувство присуще, к счастью, многим. Благородное начинание Артема Тарасова, которое мы поддержали этой выставкой, нужно продолжить, чтобы побудить и других людей к активным действиям».

At a reception given in the Taleon Club to mark this historical heirloom going on display in St Petersburg, the Hermitage director, Mikhail Piotrovsky, said, “A desire to make something beautiful the property of one’s homeland is an admirable, positive emotion that is happily shared by many. Artem Tarasov’s noble venture, which we have supported with this exhibition, needs to be continued, so as to prompt other people into taking positive actions.”

визит британской короны visit of the “British Crown”

Артем Тарасов рискнул отдать в заклад свой лондонский дом, чтобы возвратить в Россию диадему, подаренную в 1891 году великим князем Михаилом Романовым своей невесте Софии Меренберг — внучке А. С. Пушкина.

Artem Tarasov risked pledging his house in London in order to return to Russia the tiara that Grand Duke Mikhail Romanov presented to his bride, Sophia Merenberg, a granddaughter of Alexander Pushkin, in 1891.

Сегодняшняя владелица тиары из золота и серебра с рубинами огранки «кабошон» и бриллиантами маркиза Сара Милфорд-Хэвен решила расстаться с фамильной реликвией, однако согласилась с предложением российского предпринимателя поискать покупателей в России. Возможно, сыграла свою роль семейная легенда — София Меренберг, покидая родину, предсказала: «Я сюда больше не вернусь. Но корона обязательно вернется в Россию». Тарасов считает, что миссия поддержания культуры в России — более сложная задача, чем восстановление экономики. «Я очень благодарен Центру гуманитарного и делового сотрудничества,— сказал он,— за большой вклад в осуществление нашей акции».

The present owner of the gold and silver tiara set with cabochon rubies and diamonds, Sarah, Marquise of Milford Haven decided to part with the family heirloom, but agreed to the Russian entrepreneur’s proposal to look for buyers in Russia. Perhaps the family legend played a role — when she left her homeland, Sophia Merenberg predicted: “I shall not return here again. But the crown will definitely come back to Russia.”

Tarasov believes that the mission of supporting culture in Russia is a more difficult task than restoring the economy. “I am very grateful to the Centre for Humanitarian and Business Collaboration,” he said, “for its major contribution to the realization of our action.”

Говорят, что британские ювелиры, которые неоднократно за столетие оценивали драгоценность, не могли обнаружить это фирменное клеймо. А наши быстро отыскали его за одной из заколок для волос. Мистика или тоже красивая легенда?

They say that the British jewellers who evaluated the piece several times over the course of a century were unable to find this maker’s mark. But ours quickly discovered it behind one of the hairgrips. A mystic sign or another nice legend?

Фокусник, развлекая присутствующих, демонстрировал «ловкость рук и никакого мошенничества».

«Утешительный» приз — шикарные часы от салона Da Vinci.

The consolation prize — a stylish watch from the Da Vinci salon

A magician gave a fascinating display of “sleight of hand and no trickery”

Как известно, адреналин нельзя купить ни в одной аптеке. Его можно почувствовать в разгоряченной, бурлящей крови, разглядеть в блеске прищуренных глаз или ощутить в выдохе слегка разомкнутых губ. Кто-то провоцирует его выброс с помощью экстрима на крутых склонах горнолыжных курортов, кто-то вызывает его приток, склонившись над зеленым сукном игорного стола.

В тщательно разработанной процедуре розыгрыша автомобиля изначально сокрыта формула удачи, рассчитанная на успешных людей — членов самого респектабельного и элитарного клуба Санкт-Петербурга. Ежедневные розыгрыши и любые выигранные суммы награждаются призовыми очками. Это дает шанс при обмене их на специальные лотерейные билеты раз в четыре месяца принять участие в азартной игре на право обладания дорогим и престижным автомобилем. В ночь на 27 марта в Талион Клубе разыгрывался Lexus RX 300. Посвященным это название говорит само за себя. Для непосвященных обозначили сумму — 40 тысяч долларов. Впрочем, как и точное время — 1 час ночи. Камерный квартет сопровождал классической музыкой прибытие желающих испытать судьбу, а старинные интерьеры словно оживали, вспоминая славную череду былых гостей купца Елисеева. Нарастающий ажиотаж был подогрет тремя «лотереями по белым билетам». Всего лишь Его Величество Случай… и несколько счастливцев, разбросав покерные кости на зеленом сукне, получили в подарок от клуба фишки на сумму в 200 долларов, бутылку Hennessy XO Cognac и обед на двоих в ресторане Victoria. Ближе к полуночи началось главное действо. Накопленные «автомобильные» билеты стали размещать по деревянным ящикам, отдаленно

As we all know, you can’t buy adrenalin at the pharmacy. You can sense it in heated, pounding blood, see it in the gleam of screwed-up eyes or feel it in the breath escaping from slightly opened lips. Some people invoke its production with extreme methods of descending the steep pistes of ski resorts; others get their fix leaning over the green baize of the gaming table.

ольшая Б игра

Лариса ЗОРИНА /

by Larisa ZORINA

a great game





Чертова дюжина преподнесла настоящий сюрприз!

The “devil’s dozen” caused a real surprise!

We won’t describe the carefully worked out procedure used to raffle the car that for a long time adorned the approaches to the Taleon Club. From the outset it had the formula of success built into it — a formula aimed at successful people, the members of the most respectable and elite club in St Petersburg.

In the Taleon Club the daily raffles and any winnings are rewarded with prize-points. Points-holders have the chance once every four months to exchange them for special lottery tickets and take part in a game of chance in which the main prize is ownership of an expensive, prestigious car.

On the night of 26 March, that prize was the Lexus RX 300. For those in the know the name speaks for itself. For others, the sum of $40,000 was mentioned. As was the exact time — one o’clock in the morning.

But first a magician gave everyone who was interested a display of “sleight of hand and no trickery”. A chamber quartet welcomed those who came to try their luck with classical music, and the old interiors seemed to come alive, recalling the glorious succession of visitors entertained by the merchant Yeliseyev.

госпожа удача / lady luck Скорее всего, электронная рулетка придумана для удобства. А может, для любителей одиночества. Во всяком случае, в ней гармонично совместились высокие технологии и попытка борьбы «за счастье» без привычного шума казино и вероятности встречи знакомых лиц. Ты просто включаешь свой домашний компьютер (системные требования указаны), набираешь заветные: www.taleon.ru, и… поединок начался. Ты — рыцарь электронной битвы, тебе подвластен весь мир. Прячась в табачном дыму, ты, кажется, ловишь за шлейф призрачное платье Удачи. Она силится тебя разглядеть. Кто ты, неизвестный игрок? Тебя практически не существует, есть только игровое имя и пароль. И старая как сказка вера в чудо. Которое, конечно, возможно… если делать грамотные ставки, господа! Ведь уникальный игровой проект Taleon Real Time Casino — это виртуальная игра в рулетку на реальные деньги. И заметьте, ежедневно с 12.00 до 24.00 (по московскому времени) Талион Клуб дает вам шанс испытать свои силы в этой игре!

Electronic roulette was most probably invented for convenience.

Or perhaps for those who enjoy solitude. In any case, it represents a harmonious combination of high technology and the chance to try your luck without the customary hubbub of the casino and the likelihood of bumping into people you know. You just turn on your home computer (system requirements indicated), go to the site www.taleon.ru and … let battle commence! You are a knight in an electronic tournament with the whole world at your feet. Hiding in the tobacco smoke, you seem to have caught Lady Luck by the train of her shadowy dress. She tries to get a look at you. Who is this unknown gambler? You scarcely exist at all: there is only your nickname — a nom de guerre — and a password. And that belief, as old as a fairy-tale, in a wonder — a wonder that might, of course, happen, if you place your bets right, gentlemen! The Taleon Real Time Casino is a unique gambling project — a virtual game of roulette for real money. Take note, every day from midday to midnight (Moscow time) the Taleon Club gives you the chance to test yourself in this game!

талион артис представляет / taleon artis presents напоминавшим миниатюрные избирательные урны. Кто-то после тщательного обдумывания аккумулировал их только в одном, кто-то рассортировывал сразу по нескольким, кто-то, подчиняясь собственной интуиции, «делал ставку» на ящики под определенными номерами. А потом завертелось колесо везения… Барабан, рулетка, грохочущий и летящий, кажется, со скоростью света яркий шарик, проворные руки крупье, ободряющие возгласы, бархатный голос ведущего, молчаливые переживания спутников, подсказки «из зала» — и 37 номеров рулетки прикрыты выигравшими номерами. Вот шарик мчится по кругу удачи в последний раз — и победитель получает долгожданный Lexus RX 300. Его поздравляют и тут же требуют прокатить. В его честь за окнами Талион Клуба сверкает праздничный фейерверк, а магия чисел для остальных так и остается полной загадкой. Выиграло число…

13! Чертова дюжина преподнесла настоящий сюрприз! И в самое нужное время, когда пришла пора менять зимние шины на летние, а старый автомобиль — на блестящий и новый! Но это уж, как говорится, у кого какие возможности. Рассказ об автомобиле и магии чисел будет неполным, если не упомянуть об «утешительном» призе. Билеты с выигравшего номера перемешиваются и примерно равными стопками ставятся на красное и черное. Шарик запускается снова и снова до тех пор, пока не остается один билет, обладатель которого получает часы от салона Da Vinci. Говорят, что в таких «крутых» часах ходят пилоты «Формулы-1». Охотно верится!

The excitement growing in the air was heated further by three “white ticket lotteries”. A little help from Lady Luck and a few fortunate individuals who had thrown poker dice on the baize received from the club $200 worth of chips, a bottle of Hennessy XO cognac and dinner for two at the Victoria restaurant.

Closer to midnight the main event began. People began placing the “automobile” tickets they had accumulated in wooden boxes that bore a remote resemblance to miniature ballot boxes. After careful thought some holders put all their tickets in one box, others spread them around several, while a third group, following their intuition, “plumped” for boxes with particular numbers. Then the Wheel of Fortune was spun…

The drum, the roulette wheel, the bright little ball rattling and flying along at what seems like the speed of light, the skilful hands of the croupier, shouts of encouragement, the velvety tones of the master-of-ceremonies, the silent involvement of companions, “prompts” from the “audience” — and then 37 numbers on the table are covered with the winning tickets.

The ball hurtles around the wheel one last time — and the winner receives his long-waited Lexus RX 300. People congratulate him and at once ask to go for a spin. A fireworks salute is let off in his honour outside the windows of the Taleon Club, while for everyone else the magic of figures remains a complete mystery. The winning number was… 13! The unlucky “devil’s dozen”, as Russians call it, caused a real surprise!

And just at the right moment, when it’s time to change winter tyres for summer ones, and an old car for a shiny new one!

Depending, of course, on how deep your pocket is.

The story of the car and the magic of numbers would not be complete without a mention of the “consolation prize”. The tickets bearing the winning number were shuffled and “staked” in roughly equal piles on red and black. This procedure was repeated again and again, each time with a new spin of the wheel, until just one ticket remained. Its owner received a watch from the Da Vinci salon. They say Formula 1 drivers wear great watches like that. It’s not hard to believe!

Тамара Гвердцители: «Я — счастливый человек, и в моей душе всегда горит свет!»

“I am a happy person and the light is always burning in my soul!” Tamara Gverdtsiteli.

Звезда мировой эстрады Тамара Гвердцители 29 мая специально приедет в Санкт-Петербург дать концерт в Талион Клубе. Концерт посвящен годовщине открытия Елисеев Палас Отеля. Восторженные поклонники и пресса справедливо называют Тамрико Гвердцители Царицей Тамарой. Ее идущая изнутри величавость неуловимо сочетается с полным отсутствием надменности. В основе ее репертуара, исполняемого на восьми языках,— высокая поэзия, в основе ее популярности — неподражаемый голос, который невозможно спутать с другими, высокое вокальное мастерство, артистизм и аристократизм, ее подкупающая манера общения с залом. Первая годовщина открытия Елисеев Палас Отеля будет также отмечена музыкально-световым «Шоу Фонтанов», которое вечером 29 мая устроит на реке Мойке известная во всем мире французская компания «Акварель».

The world-renowned variety singer Tamara Gverdtsiteli is coming to St Petersburg specially to give a concert in the Taleon Club on 29 May. The concert marks the anniversary of the opening of the Eliseev Palace Hotel.

Delighted fans and the press have justly given Tamriko Gverdtsiteli the nickname Queen Tamara. The majesty that comes from within her combines elusively with a complete lack of arrogance. Her repertoire performed in eight languages is founded on high poetry; her popularity on a unique voice that cannot be mistaken for any other, a superb vocal manner, artistry and noble dignity, her winning way of relating to her audience.

The first anniversary of the opening of the Eliseev Palace Hotel will also be marked by a Show of Fountains with light and music organized by the world-renowned French company Aquarelle on the River Moika on the evening of 29 May.

кулинарное стаккато culinary staccato Недавно Александр Дрегольский собрал свою команду: «Будем полностью обновлять меню. Думайте, предлагайте!» Итогом коллективного «мозгового штурма» стали кулинарные шедевры, которые удовлетворят вкус самого изощренного гурмана. Чтобы ими полакомиться, лучше заранее сделать заказ по телефону или через сайт Талион Клуба. Но если вы сильно проголодались, не советуем читать обновленное меню от начала до конца. Это будет трудное испытание. Лучше зажмурить глаза и наугад ткнуть пальцем. Теперь глаза открываем: ага — котлетки из ягненка на гриле. Звучит нежно и привлекательно. Читаем дальше: котлетки подаются с ароматизированными розмарином овощами, томатом черри, фаршированным кремом из баклажанов и телячьим соусом с черной икрой. Вам не нравится аромат розмарина? Жаль… А как вам обжаренный с фисташками медальон из оленины в сопровождении лесных грибов и сливочного соуса из кедровых орехов? Впрочем, выбирайте сами!



Not long ago Alexander Dregolsky called his team together and announced: “We are going to have an entirely new menu. Think and make suggestions!” The results of their collective brainstorming are culinary masterpieces that will satisfy the demands of the most refined gourmet. To be sure of enjoying them it is best to make a reservation by telephone or via the Taleon Club web site. But if you are really hungry, we advise against reading the whole menu from start to finish.

It may too much to bear. Better just close your eyes and point.

Now open them – aha, “Lamb cutlets from the grill”. Sounds tender and interesting. Read on: “served with rosemary-flavoured vegetables, cherry tomato filled with crème aubergine, and vealcaviare sauce”. You’re not fond of rosemary? That’s a pity.

Then what about “Medallion of venison roasted with pistachio and served with wild mushrooms and pine-nut sauce”?

But you should make your own choice.

 Виртуозное стаккато клубных поваров ножом по разделочной доске нужно снимать телекамерой и записывать в лучшей аудиостудии — оно достойно трансляции, по крайней мере, из Малого зала Филармонии. А плодами их искусства можно наслаждаться только в ресторанах Талион Клуба.

The staccato rhythm of the club chefs’ knives on the chopping board should be filmed or recorded in the best sound studio — it’s worthy of a performance in the Small Hall of the Philharmonia at least. But the products of this art form can be enjoyed only in the Taleon Club restaurants.

Последний штрих в мастерском исполнении шеф-повара Талион Клуба Александра Дрегольского: капелька лимонного сока перед подачей готового блюда на стол.

Alexender Dregolsky, head chef at the Taleon Club, puts the finishing touch to masterful creation: a drop of lemon juice before the dish goes to the table.

Трудно решить, с чего начать: с глотка вина или с котлетки из ягненка, которая нафарширована нежнейшей корейкой и обжарена на гриле в оливковом масле с розмарином. Изящно выгнутое ребрышко так и просится в руку!

It’s hard to decide where to begin: with a sip of wine, or with the lamb cutlet stuffed with the tenderest brisket and grilled in olive oil with rosemary. The neatly curving little rib seems to want to jump into your hand!

Гарнир к котлеткам делается так: чик-чикчик — кубиками порублены свежайшие овощи. Подержим их в подсоленной и подслащенной воде, откинем на салфетку и обжарим на гриле. Помидорчик начиним кремом из баклажанов и так далее… Укладываем все вокруг горячей мясной пирамидки, и — пожалуйте на стол!

The garnish for the cutlets is made like this: chop, chop, chop — little cubes of the freshest vegetables.

Put them is water with salt and sugar, toss them on a towel and fry them on the grill.

The cherry tomato is stuffed with crème aubergine and so on…

Arrange everything around the hot pyramids of meat and off to the table!

здесь русский дух / a la russe

воскресный бранч sunday brunch Традиционный воскресный бранч в Талион Клубе — это демонстрация высокого кулинарного искусства. Более всего к тому, что готовится для бранчей, подходит выражение поваров Людовика XIV. Перечень подаваемых королю блюд они называли «Ля Карт де меню плэзир» — «Список утонченных удовольствий».

The traditional Sunday brunch at the Taleon Club is a parade of high culinary art. The best description of what is offered on these occasions is an expression used by Louis XIV’s chefs. They called the catalogue of delicacies served to the King “La Carte des menus plaisirs” — the list of refined pleasures.

Охота к перемене блюд, как и подмеченная Пушкиным «охота к перемене мест», заложена в природе человеческой. Так считает, и совершенно справедливо, Александр Дрегольский: — Меню воскресных бранчей обязательно отличаются от тех, что мы предлагаем в течение недели. К тому же в клубном ресторане посетители практически постоянные. Вот и стараемся искать разнообразие, что-то свеженькое, оригинальное. Кстати, для обновления основного меню ресторанов Талион Клуба у нас был хороший повод: первая годовщина открытия клубного Елисеев Палас Отеля совпадает с празднествами, посвященными Дню города. Поэтому мы постарались придумать что-то в русской традиции. Ведь основатель Санкт-Петербурга был реформатором во всем, включая кухню. До него пищу в России готовили на открытом огне или в печах, что, по сути, то же самое. При Петре появились плиты, повлиявшие на технологию приготовления еды, и европейские кулинарные рецепты. Мода на иностранных поваров сильно изменила сначала стол царского двора и барских усадеб, а со временем повлияла и на вкусы горожан. Многие блюда старинной русской кухни были забыты. Но привычка-то к исконным плодам родной земли осталась! Мы старались к летнему сезону придать клубному меню «российский уклон». А что получилось — об этом пусть судят посетители майского праздничного бранча. Вот его меню: перепела на вертеле с виноградом; стерлядь заливная с раковыми шейками; лососина холодная с приправами; пирог из гусиной печени с трюфелями; суп раковый; телятина с кореньями; холодное заливное из куропаток; гатчинские форели разварные. И все это под пунш «Виктория». Петр I очень любил праздновать свои виктории.



Слева. Перепела на вертеле с виноградом, ниже — пирог из гусиной печени с трюфелями. Справа. Стерлядь заливная с раковыми шейками.

Left: Quail on a spit with grapes; below goose-liver pie with truffles.

Right: sterlet in aspic with crayfish tails.

A desire for new taste experiences is just as much part of human nature as wanderlust, the longing to see other parts of the world.

That is what Alexander Dregolsky quite rightly thinks: “The Sunday brunch menu has to differ from what we offer during the week. The more so, because diners in the club restaurant are practically regulars. So we go after variety, something different and original. Incidentally, we had a good occasion for reworking the main menu for the Taleon Club restaurants: the first anniversary of the opening of the Eliseev Palace club hotel coincides with the celebrations for the city’s 301st birthday. For that reason we tried to think up something in the Russian tradition. After all, the founder of St Petersburg was a reformer in all things, including cuisine.

Before his time, people in Russia cooked on open fires or in stoves, which is in essence the same thing. In Peter’s reign kitchen ranges appeared, influencing cooking methods, together with European recipes. The fashion for foreign chefs strongly changed what was eaten, first at court and on the nobles’ estates, then with time it also influenced the tastes of the urban population. Many dishes belonging to old Russian cuisine were forgotten. Yet the habit of using the true fruits of our own land remained.

For the summer season we have tried to give the club menu a Russian “twist”. As for the result — let the visitors to the May celebratory brunch be the judges.

TALEON TRAVEL

Туристическая компания «Талион», являясь официальным представителем греческой фирмы Kalamaki Travel, приглашает провести лето на Крите, самом большом острове в составе Греции — одной из самых экологически чистых стран. Ее пляжи отмечены голубыми флажками ЕС, а комфортабельные отели предоставляют прекрасные условия для восстановления жизненных сил. На Крите зарегистрировано 20 национальных заповедников, из них 14 находятся в западной части острова.

Единственное на острове Крит пресноводное озеро — Курнас — вулканического происхождения. Оно расположено в предгорье, на высоте 25 метров над уровнем моря, в 4 километрах от туристического курорта Георгиуполис. С северовосточной стороны озера из-под корней дикого инжира бьет источник, который виден только осенью, потому что зимой уровень воды в озере поднимается и покрывает корни инжира. В древности озеро называлось Кориссия. Позже было переименовано арабами в Курнас, что по-арабски значит «озеро».

Остров сокровищ

Приблизительно в 5 километрах от озера Курнас расположена интересная подземная пещера, которая носит то же название. В ней можно увидеть очень редкий спелеологический феномен — сталактит и сталагмит образовали настоящий крест.

 Ущелье Самарья — самое большое в Европе — открыто для прохождения с середины мая до конца сентября, когда начинается сезон дождей и дно ущелья превращается в реку. Самое узкое место в ущелье — так называемые «Железные Ворота» находятся в километре от Агия Румели. Горы здесь имеют проход шириной 3–4 метра и уходят ввысь до 500 метров. В 4–5 километрах от входа в ущелье — Ксилоскало — расположена церковь Святого Николая, построенная на фундаменте святилища Аполлона. Вблизи нее растут кипарисы диаметром до 6,5 метра, которые с древних времен считаются священными.

Cамое тяжелое для прохождения из ущелий Крита — ущелье Хо — расположено в восточной части острова, на дороге Ираклион—Ерапетра. Пройти ущелье можно только с альпинистским снаряжением, при этом тропа в некоторых местах уходит внутрь гор вместе с рекой, текущей по дну ущелья. Проходить такие места приходится, погрузившись под воду. По поверьям, где-то в ущелье спрятан клад пиратов, доставивших его с Ерапетры, и, кто знает, может быть, именно вам повезет его найти!



У нас мало кто знает, что Уинстон Черчилль, почти не выпускавший сигары изо рта, курил их как полагается —

Описаний диких безобразий и безобидных чудачеств дореволюционного купечества в русской литературе не счесть. На их фоне удивительно изящной кажется фантазия Григория Елисеева. Задумав в 1902 году построить в самом центре Петербурга, на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы, новый фирменный магазин, он дал архитектору Г. В. Барановскому указание спроектировать в том же здании зал с эстрадой. Сегодня здесь находится Театр комедии. Спешащие к началу спектакля зрители вынуждены лавировать в толпе суетливых покупателей громадного гастронома «Елисеевский». И ни те ни другие, разумеется, не знают, что виновница такого ежевечернего столпотворения — эстрадная и опереточная певица Анастасия Вяльцева. Специально для ее выступлений построил концертный зал глава одной из богатейших в России торговых фирм «Братья Елисеевы».

Концертный зал в здании торговой фирмы «Братья Елисеевы» на Невском, 56, построенный специально для Анастасии Вяльцевой.

The concert hall in the Yeliseyev Brothers’ retail premises at 56, Nevsky Prospekt was constructed specially for Anastasia Vialtseva.

никогда не затягиваясь и попивая коньяк. Сигарный дым следует смаковать на вкус, а не глотать. Нас правильно предупреждают, что курить вредно. Но что делать, если очень хочется? В Талион Клубе есть уютный Сигарный салон. А в клубном журнале — чтение под сигару, которое, будем надеяться, заменит несколько затяжек.

There are few people in this country who know that Winston Churchill was hardly ever seen without a cigar. He smoked them the proper way — with brandy and without inhaling. Cigar smoke should be savoured, but not taken down into the lungs. We are rightly informed that smoking is bad for us.

But what should we do, if we really want to? The Taleon Club has a cosy Cigar Salon, while to accompany a cigar the club magazine features a good read that hopefully will replace a few drags.

There are more descriptions of the scandalous outrages and innocent eccentricities of the pre-revolutionary merchant class in Russian literature than anyone could count. Against that background the fantasy of Grigory Yeliseyev seems amazingly refined. When in 1902 he decided to build a new shop for his business in the very centre of St Petersburg, on the corner of Nevsky Prospekt and Malaya Sadovaya Street, he instructed the architect, Gavriil Baranovsky, to incorporate a hall with a stage into the building. Today it belongs to the Comedy Theatre. Ticket-holders hurrying to a performance are obliged to manoeuvre though the crowd of busy shoppers making purchases in the large Yeliseyevsky food-store. But neither one group, nor the other is aware that this regular evening pandemonium is due to a variety and operetta singer named Anastasia Vialtseva. The head of Yeliseyev Brothers, one of the richest retail firms in Russia, had the concert hall built especially for her performances.

 Борис АНТОНОВ

несравненная любовь

к Несравненной incomparable love for the Incomparable

by Boris ANTONOV

«В России есть три знаменитости: я, Горький и Вяльцева»,— говаривал чемпион мира 1905–1908 годов по классической борьбе среди профессионалов Иван Поддубный.

“There are three celebrities in Russia: me, Gorky and Vialtseva,” Ivan Poddubny, world professional classical wrestling champion in the years 1905–08, was fond of saying.

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



Такого высказывания великого спортсмена, который за свою сорокалетнюю карьеру не проиграл ни одной схватки, вполне достаточно, чтобы понять, почему современники называли ее Несравненной. Это был присвоенный народом титул, второе имя. Старые фотографии и граммофонные записи дают очень слабое представление об обаянии артистки. Однако газеты и журналы столетней давности, мемуары ее современников отчетливо доносят эхо грандиозного успеха ее концертов, восторженного поклонения слушателей. Анастасия Дмитриевна Вяльцева, по мнению знатоков вокала, обладала от природы редкостно красивым голосом — сопрано и неповторимо индивидуальной манерой исполнения популярного салонно-романсового репертуара. Тогда вся Россия «болела» романсами. Их пели «с надрывом, со слезой в голосе» на вечеринках рабочих окраин, а самые модные и дорогие рестораны обеих столиц просто невозможно было представить без цыганских хоров, благодаря которым огромное количество чудесных лирических песен русских поэтов и композиторов навсегда получили печать «цыганского романса». Совсем иначе звучали они у Вяльцевой — не «душещипательно», а трогательно-задушевно, так, что каждый слушатель в большом зале ду-

мал, будто певица обращается именно к нему. К тому же природа наградила ее замечательной внешностью. Она олицетворяла идеал женской красоты своего времени. Изящная фигура, очаровательная улыбка и то, что одни называют шармом, а другие — сексапильностью, притягивали взоры окружающих. Одна из газет того времени назвала Вяльцеву «певицей радости жизни», а еще ее называли «русской Золушкой». Действительно, путь от рождения девочки в бедной крестьянской семье на Орловщине до одной из самых богатых женщин России можно считать, зная российскую реальность столетней давности, поистине сказочным. На пике карьеры за каждое выступление она получала до полутора тысяч, а в зале Благородного собрания — до 20 тысяч рублей за вечер. Немалый доход приносили и граммофонные записи, которыми она занималась в дни Великого поста, когда, согласно строгим церковным правилам, театральноконцертная деятельность замирала. Пластинки с песнями Вяльцевой пользовались большой популярностью, а ведь стоимость одного диска составляла 6 рублей, что соответствовало цене золотых карманных часов. Анастасия Дмитриевна владела большим имением в Витебской губернии и доходным домом в Петербурге, на набереж-

“There are three celebrities in Russia: me, Gorky and Vialtseva,” Ivan Poddubny, world professional classical wrestling champion in the years 1905--08, was fond of saying. This comparison, made by a great sportsman who never lost a bout in a career of forty years, is quite enough to explain why contemporaries called her “the Incomparable”. It was a title awarded by popular acclaim, a second name.

Old photographs and gramophone recordings give a very poor idea of the singer’s charms. But the newspapers and magazines of a hundred years ago and the memoirs of contemporaries carry an echo of the tremendous success of her concerts and the delighted admiration of the audiences. Anastasia Dmitriyevna Vialtseva was, in the opinion of experts in the field, granted by nature an exceptionally beautiful soprano voice and a unique individual manner of performing the popular salonromance repertoire.

The whole of Russia at that time was devoted to such sentimental songs. They were sung “with tears and a breaking voice” at parties in the working-class suburbs, while the most fashionable and expensive restau-

rants of both capitals were unimaginable without their Gypsy choirs which led to an enormous number of wonderful lyrical songs by Russian poets and composers beings stamped for ever as “Gypsy songs”.

They sounded quite different in Vialtseva’s interpretation — not “heart-rending”, but movingly soulful, so that every member of a large audience believed that the singer was addressing him in particular. In addition, nature had blessed her with a striking appearance. She was the embodiment of the age’s ideal of female beauty. An exquisite figure, captivating smile and what some call charm and others sex-appeal attracted the eyes of those around her.

One newspaper of the time called Vialtseva “the singer of the joy of life”, and she was also dubbed “a Russian Cinderella”. Her rise from birth into a poor peasant family in the hinterland of Orel to being one of the richest women in Russia might be considered a real fairy-tale, given the realities of Russian life in her day. At the height of her career, she received up to 1,500 roubles for a performance and 20,000 for an evening in the hall of the Noble Assembly. She also got a considerable income from gramophone recordings

Вяльцева олицетворяла идеал женской красоты своего времени: изящная фигура, очаровательная улыбка и то, что называют шармом.

На гастроли она отправлялась в собственном вагоне с отделкой из карельской березы.

She made tours in her own comfortable railway carriage finished in Karelian birch.

Vialtseva was the embodiment of the age’s ideal of female beauty: an exquisite figure, captivating smile and what some call charm.

good cigar, a good read

An enormous number of photographic postcards depicting the Incomparable were printed at the height of her popularity.

В Зимнем дворце внимательно относились к избранницам гвардейских офицеров, дабы не было сомнений в «признании брака пристойным».

Ч тение под сигару / a

Огромное количество фотооткрыток с изображением Несравненной было выпущено в период расцвета ее популярности.

The Winter Palace kept a close eye on the brides of Guards officers, so that there need be no doubt about “recognizing the marriage as worthy”.





Василий Бискупский, фотографий которого в России почти не осталось.

Vasily Biskupsky, of whom there is hardly a photograph left in Russia.

ной реки Карповки, 22, которым управлял ее брат Ананий. В гастрольные поездки по провинции она отправлялась в собственном комфортабельном вагоне с обстановкой и отделкой из карельской березы в стиле ампир. Все было у этой незаурядной женщины для счастья: талант, слава, богатство, любящий и любимый человек. Таким человеком стал Василий Викторович Бискупский, блестящий конногвардеец, потомок старинного дворянского рода. Из мемуаров его сослуживца по лейб-гвардии Конному полку барона П. Н. Врангеля мы узнаем, что это был «лихой и способный офицер, весьма неглупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым. Бискупский был долгое время в полку коноводом, пользуясь среди товарищей большим влиянием». Василий Викторович влюбился в Анастасию Дмитриевну страстно, и она ответила ему взаимностью. Но женитьба офицера императорской гвардии на особе «низкого» происхождения, да еще на эстрадной певичке,— это был скандальный мезальянс, неравный брак, который, по понятиям того времени, почти наверняка мог означать не только конец карьеры, но и бесповоротное изгнание из сословной среды. Гвардейское офицерство было особой кастой, члены которой счи-

тались как бы единой полковой семьей, в которую принимали далеко не каждого даже из общеармейских офицеров. Сам царь не позволил бы себе подписать указ о зачислении в гвардейский полк, если офицерское сообщество не одобрило кандидата. Проверкой его нравственности и безупречности поведения чуть не с пеленок занимались, по неписаному кодексу чести, так тщательно, что этому может позавидовать любая из современных спецслужб. Понятно, что и в отношении избранниц гвардейцев существовали весьма придирчивые правила допуска «в общество». Одобрение полковых товарищей и прежде всего командира было условием обязательным. Внимательно следили за «качеством» офицерских невест, или, как тогда говорили, «признанием брака пристойным», и в Зимнем дворце, ибо шефами гвардейских полков были или сам государь, или члены императорской фамилии. Поэтому трудно поверить тому же барону Врангелю, утверждавшему в своих «Записках», что Василий Викторович Бискупский долго скрывал факт своей женитьбы от товарищей по полку. Как было дело, теперь не узнать, но бракосочетание влюбленных в 1904 году состоялось без всяких последствий для гвардейца, кроме счастья. Несмотря на разницу в возрасте — Анастасия Дмитриевна была

which she made during Lent when the strict rules of the Orthodox Church obliged the theatres and concert halls to close. Recordings of Vialtseva’s songs were very popular, even though a single disc cost six roubles, as much as a gold pocket-watch.

Anastasia Vialtseva owned a large estate in Vitebsk province and an apartment house in St Petersburg, at 22, Karpovka Embankment, that was managed by her brother Anany. She made tours of the provinces in her own comfortable railway carriage finished and furnished with Karelian birch in the Empire style.

This exceptional woman had all she needed for happiness: talent, fame, wealth, a man whom she loved and who loved her.

That man was destined to be Vasily Biskupsky, a glamorous officer in the Horse Guards and descendant of an old noble family.

From the memoirs of Baron Wrangel, the later White Army commander who served with him in the Horse Guards, we learn that he was “a dashing, capable officer, far from stupid and enormously ambitious, with an insuperable desire to be first in all things.

For a long time Biskupsky was a ringleader in the regiment, enjoying great influence with his comrades.”

Vasily Biskupsky fell passionately in love with Anastasia Vialtseva and the feeling proved mutual. But a marriage between an officer of the Imperial Guards and a person of “inferior” origin, a variety singer moreover, was a scandalous misalliance, an unequal union that according to the morals of the day would almost certainly mean not only an end to the man’s career, but also permanent banishment from the society of his class.

The Guards officers were a special caste whose members looked upon themselves as a single regimental family in which not even all officers from the rest of the army could be sure of a welcome. The Tsar himself would not venture to sign an order of transfer to a Guards regiment if the officer community disapproved of the candidate. His behaviour, almost from the cradle, was scrutinized for moral blemishes, according to the unwritten code of honour, so carefully that any of today’s secret services might be envious.

Naturally, there were extremely fastidious rules for the admittance into the “club” of Guards officers’ intended brides. The approval of one’s regimental comrades and, above all, the commanding officer was an absolute must. Great attention was paid to

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



на семь лет старше мужа,— между супругами царили любовь и согласие. Вяльцеву очень сердечно приняли в семье Бискупского — его мать, брат и сестры. Следует заметить, что отец Бискупского, Виктор Ксаверьевич, в чине генерала командовал 3-й гренадерской дивизией в Москве, а мать, Елена Васильевна, происходила из известного рода Римских-Корсаковых. Когда началась русско-японская война, Василий Викторович отправился на театр военных действий в составе Дагестанского полка, в котором начинал службу после окончания Николаевского кавалерийского училища. Во время разведки перед катастрофическим Ляоянским сражением он получил тяжелое ранение в грудь. Узнав об этом, Вяльцева не раздумывая прервала гастроли и отправилась на край света — в Маньчжурию. Она разыскала Бискупского в харбинском госпитале и не отходила от него, выхаживая раненого как сиделка. Смерть отступила, Василий Викторович стал быстро поправляться. Боясь потерять любимого, Анастасия Дмитриевна умоляла мужа вернуться в Петербург, — после тяжелого ранения он имел на это полное право. Но Бискупский отвечал, что честь офицера и долг патриота не позволяют ему покинуть полк. Ей пришлось смирить свое сердце…

the “quality” of officers’ fiancées or, as they put it back then, “recognizing the marriage as worthy” in the Winter Palace as well, since the colonel-in-chief of every Guards regiment was either the Tsar himself or a member of the imperial family. For that reason it is hard to believe Baron Wrangel when he claims in his memoirs that for a long time Vasily Biskupsky concealed his marriage from his regimental comrades. We shall never now know the truth of it, but the couple married in 1904 without any unpleasant consequences for the Guards officer.

Despite the age difference — Anastasia was seven years older than her husband — the pair lived in love and harmony.

Vialtseva was received very cordially into Biskupsky’s family, by his mother, brother and sisters. It is worth noting that Biskupsky’s father, Victor, held the rank of general and commanded the Third Grenadiers Division in Moscow, while his mother, Yelena, came from the prominent Rimsky-Korsakov family.

When the Russo-Japanese War broke out, Vasily Biskupsky went off to the front on the staff of the Dagestan Regiment in which he had begun his service after graduating from the Emperor Nicholas Cavalry College. While

 Знаменитый фотомастер Карл Булла запечатлел А. Д. Вяльцеву и пианиста А. В. Таскина в 1910 году.

The famous photographer Karl Bulla recorded Vialtseva and the pianist Alexei Taskin in 1910.

На фотографиях справа. Дом № 84 на набережной Мойки, рядом с Итальянским посольством.

1908 год. Анастасия Вяльцева и Василий Бискупский на конной прогулке под Петербургом и на крыльце дома в Маньчжурии. 1910-е годы.

On the photographs to the right.

Number 84 Moika Embankment, next to the Italian Embassy.

1908.

Anastasia Vialtseva and Vasily Biskupsky out riding near St Petersburg and on the porch of a house in Manchuria. 1910s.

Вяльцева обладала редкостно красивым сопрано и неповторимой манерой исполнения популярных романсов: она пела так, что каждый слушатель думал, будто певица обращается именно к нему.

Vialtseva possessed an exceptionally beautiful soprano voice and a unique manner of performing popular romances so that every listener believed that she was addressing him in particular.

Василий Викторович вернулся в строй и участвовал еще в сорока трех сражениях. Поистине, как пишут в «чувствительных» романах, любовь его хранила: он не получил больше ни одной царапины, хотя однажды пуля разбила его бинокль, а в другой раз попала в тесак. По окончании войны Бискупский вернулся на службу в лейб-гвардии Конный полк с орденом Георгия 4-й степени. Свой боевой опыт он изложил в интересной и полезной для молодых офицеров работе «Обучение эскадрона полевой службе и его боевая подготовка», изданной дважды: в 1908 и 1909 годах. Кстати, Василий Викторович был не чужд и поэтического творчества — на мотив марша лейб-гвардии Конного полка он написал текст, который имел успех у однополчан. Василий Викторович и Анастасия Дмитриевна жили на Мойке, 84, занимая два этажа большого дома, построенного в 1869 году по проекту архитектора Н. Л. Бенуа. Здесь они счастливо прожили до начала 1913 года. В конце 1912 года у Вяльцевой обострилась болезнь крови. Приглашались многие отечественные и зарубежные светила медицины, было выполнено прямое переливание крови, причем донором стал Бискупский. Все было тщетно, болезнь оказалась неизлечимой. Чувствуя приближение конца, Анастасия Дмитриевна реши-

reconnoitring before the disastrous Battle of Liao-yang, he was seriously wounded in the chest. When she learnt of it, Vialtseva without thinking abandoned a series of concerts and set off for the end of the Earth — Manchuria. After she had found Biskupsky in hospital at Harbin, she never left his side, tending the wounded man like a nurse.

Death relented and Vasily began a rapid recovery. Anastasia begged her husband to return to St Petersburg, which he was fully entitled to do after his serious wound. Biskupsky replied, however, that his honour as an officer and his duty as a patriot forbad him from leaving the regiment. She had to suppress her feelings.

Vasily Biskupsky returned to the front and took part in another forty-three battles.

Really and truly, her love must have protected him as they say in sentimental novels: he never afterwards received as much as a scratch, although one bullet smashed his binoculars and another hit his sword.

At the end of the war, Biskupsky returned to service with the Horse Guards wearing the Order of St George 4th class. He presented his experience of warfare in an interesting work useful for young officers enti-

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



ла встретить смерть достойно. Она заказала белое атласное платье с розовыми лентами, в котором завещала себя похоронить, сделала распоряжения об убранстве помещений, в которых будет стоять гроб с ее телом для прощания. Вяльцева завещала свой дом на Карповке городу, с условием, что в нем будет открыта больница ее имени для бедных. Но кто-то кощунственно пренебрег ее волей и осквернил память о доброй душе: вместо больницы появились гостиница и ресторан с вывеской «Монте-Карло». Днем 4 февраля 1913 года Анастасия Дмитриевна скончалась, попрощавшись перед этим с родными и близкими. Ее облачили в новое платье, а парикмахер Жан, делавший ей концертные прически, в последний раз подправил ее локоны уже в гробу. В тот же день вечером священнослужители из Благовещенской церкви лейб-гвардии Конного полка отслужили первую панихиду по усопшей. На следующий день тысячи петербуржцев заполнили набережную перед квартирой Бискупских, чтобы проститься с любимой певицей. Нескончаемой чередой люди входили через парадный подъезд, а выходили через черный ход. Так продолжалось два дня — 5 и 6 февраля, а 7-го состоялись похороны. Проводить Несравненную в последний путь до Александро-Невской лавры вышло, по

оценке полиции, около 150 тысяч человек. За скрытым цветами катафалком несли огромное количество венков, в том числе от великой драматической певицы Медеи Фигнер и М. Ф. Кшесинской. Прощальное слово примы Мариинского театра О. И. Преображенской было простым: «Я плáчу». Трогательно выразили свою скорбь родные Василия Викторовича: «Дорогой, незабвенной Настюше от горячо любящих матери, брата и сестер Бискупских». Среди них выделялся венок от безутешного вдовца — из лилий и сирени с надписью: «От безумно любящего мужа, навек преданного памяти безоблачной долгой совместной жизни и убитого горем невозвратной потери своего сказочного счастья,— моей единственной, дорогой, незабвенной, милой Настюше». Сам Бискупский не смог присутствовать на похоронах: от пережитого потрясения у него открылась старая рана, он слег, и врачи с большим трудом уговорили его остаться дома. Отпевание Вяльцевой проходило в церкви Святого Духа Александро-Невской лавры. Архиерейское богослужение произвел архиепископ Нарвский Никандр в сослужении двенадцати священников. Митрополичий хор исполнил «Верую» Чайковского, «Херувимскую» Глинки, «Единородную» и «Тебе поем» Архангельского, «Запричастную» и «Ныне отпущающи»

tled Instructing a Squadron for Service in the Field and Exercises for This which was published twice, in 1908 and 1909. Vasily Biskupsky was, incidentally, not averse to more poetic writing — he wrote words to the tune of the Horse Guards’ regimental march that won the approval of his brotherofficers.

Vasily and Anastasia made their home on the Moika Embankment, at number 84, occupying two floors of the large house constructed in 1869 to a design by the architect Nikolai Benois. They lived there happily until early 1913. Late the previous year, Vialtseva suffered an aggravation of a blood disorder. The couple consulted many leading lights in medicine from Russia and abroad and a direct blood transfusion was carried out with Biskupsky as the donor. All their efforts were in vain: the disease proved incurable. Sensing that the end was approaching, Anastasia resolved to meet death with dignity. She ordered a white satin dress with pink ribbons that she asked to be buried in and gave instructions about the decoration of the rooms in which her coffin would lie. Vialtseva bequeathed her house on the River Karpovka to the city on condi-

tion that it be converted into a hospital for the poor to bear her name. Someone, however, sacrilegiously disregarded her wishes and profaned the memory of a kind soul: instead of a hospital a hotel appeared there and a restaurant with a sign saying “Monte Carlo”.

Anastasia Vialtseva died in the afternoon of 4 February 1913, after taking her leave of friends and relatives. She was put into the new dress and Jean, the hairdresser who styled her hair before her concerts, adjusted her locks for the last time when she was already in the coffin. That same evening clergy from the Annunciation Church of the Horse Guards Regiment said the first requiem for the dead woman.

The next day thousands of Petersburgers filled the embankment in front of the Biskupskys’ apartment so as to bid farewell to their beloved singer. An endless procession of people entered through the front door and left by the back. This went on for two days, 5 and 6 February; then on the 7th the funeral was held. According to police estimates, some 150,000 people turned out to see the Incomparable make her last journey to the Alexander Nevsky Monastery.

На период прохождения похоронной процессии было полностью остановлено движение на Невском проспекте.

Traffic on Nevsky Prospekt was stopped completely as the funeral procession passed.

good cigar, a good read

Ч тение под сигару / a



Соколова. Погребение состоялось на Никольском кладбище, у края пруда, рядом с могилой В. Ф. Комиссаржевской. На могиле установили белый деревянный крест с букетом полевых роз и надписью: «Артистка Анастасия Бискупская, рожденная Вяльцева, 4 февраля 1913 года». Через два года на общественные пожертвования над могилой соорудили часовню по проекту архитектора Л. А. Ильина. Она сохранилась до наших дней, но требует реставрации. Рядом с могилой Анастасии Дмитриевны в том же году похоронили ее мать Марию Тихоновну. После смерти жены Василий Викторович вышел в отставку к чине полковника и уехал за границу для лечения. Когда началась первая мировая война, он вновь надел военный мундир, принимал участие в сражениях, дослужился до генеральского звания, командовал кавалерийской дивизией. В 1918 году Бискупский, как представитель украинского гетмана П. П. Скоропадского, командовал войсками в Одессе, а в 1919 году уехал в Германию и поселился в Баварии. Там он возглавил Союз русских монархистов, считая, что только Германия может справиться с большевиками. Когда великий князь Кирилл Владимирович провозгласил себя в 1922 году блюстителем престола, а в 1924 году — императором, Василий Викторович активно поддер-

жал его. В Германии он вторично женился — на дочери русского генерал-майора, Любови Николаевне Сомовой, которая родила ему двоих детей. В Мюнхене Бискупский познакомился и подружился с Адольфом Гитлером, а в ноябре 1923 года, после провала «пивного путча», скрывал его на своей вилле. Фюрер не забыл об услуге и после прихода к власти назначил Бискупского начальником Управления по делам русской эмиграции в Германии. Сотрудничество с Гитлером, принесшим неисчислимые страдания народам Европы, да и всего мира, повлияло на негативное отношение к Бискупскому со стороны не только отечественных, но и зарубежных историков. Василий Викторович умер 18 июня 1945 года в Мюнхене. Помнят о нем лишь немногие исследователи российской истории. Имя же Анастасии Дмитриевны Вяльцевой чтут и наши современники. О ее жизни и творчестве до сих пор много пишут, а по радио можно услышать старинные граммофонные записи ее голоса. Многие песни и романсы из ее репертуара, ставшие русской классикой, звучат с эстрады в исполнении современных певиц и имеют большой успех у слушателей. А в феврале 1995 года на фасаде дома № 84 по набережной реки Мойки была установлена мемориальная доска в память о Несравненной.

A huge number of wreathes were carried behind the flower-covered catafalque. Outstanding among them was the wreath from the inconsolable widower, a mass of lilies and lilac with the message: “From a madly loving husband, loyal for ever to the memory of a long untroubled life together and prostrate with grief at the irreparable loss of his fabulous happiness — to my only, dear, unforgettable, darling Nastiusha.” Biskupsky himself was unable to attend the funeral: the shock of the experience had caused his old wound to open. He took to his bed, but the doctors had great trouble persuading him to stay at home.

The burial took place in the St Nicholas Cemetery, by the edge of the pond, next to the great actress Vera Komissarzhevskaya. A white wooden cross was set up on the grave with a bouquet of wild roses and the inscription: “The artiste Anastasia Biskupskaya, née Vialtseva, 4 February 1913”. Two years later, a chapel designed by the architect L. A. Ilyin and paid for by public donations was erected over the grave. It is still standing today, although in need of repair. Anastasia’s mother, Maria, was buried next to her in the same year.

After his wife’s death, Vasily Biskupsky retired from the Guards with the rank of colonel and went abroad for treatment.

When the First World War broke out, he again put on uniform, fought in more battles and rose to the rank of general, commanding a cavalry division. In 1918 Biskupsky commanded the forces in Odessa as a representative of the Ukrainian hetman Pavel Skoropadsky, but in 1919 he left for Germany and settled in Bavaria. Collaboration with Hitler who caused untold suffering to the peoples of Europe, indeed the whole world, influenced the negative attitude towards Biskupsky on the part of not only Russian, but foreign historians as well. Vasily Biskupsky died in Munich on 18 June 1945.

He is recalled only by a few researchers into Russian history.

The name of Anastasia Vialtseva, though, is still respected today. Even now people write much about her life and work, while the radio broadcasts old recordings of her voice. Many songs and romances from her repertoire have become classics. They can be heard live in the interpretation of today’s singers and are big hits with audiences.

В последний путь к АлександроНевской лавре Несравненную провожало, по донесению полиции, около 150 тысяч петербуржцев.

According to police estimates, some 150,000 Petersburgers turned out to see the Incomparable make her last journey to the Alexander Nevsky Monastery.

Часовня на Никольском кладбище над могилой Анастасии Вяльцевой.

The chapel above Anastasia Vialtseva’s grave at the Nikolskoye Cemetery.

часы с секретом / clocking out В начале 1930-х годов ремонтировали Обуховский мост — это там, где Забалканский проспект (ныне Московский) пересекает Фонтанку. Чтобы отремонтировать, мост было необходимо разобрать. Почти всякий городской мост (особенно в нашем городе, стоящем на бесчисленных островах) служит не только для перехода или переезда с берега на берег, но используется еще и как подвеска для всевозможных проводов, кабелей и трубопроводов. Так было и здесь. Коммуникативный пучок был, понятно, весьма внушительный, но документация имелась, и ремонтники довольно быстро разобрались, что и куда ведет, а раз так, то и как поступать. Нераспознанным остался лишь один кабель. Ни в документации, что досталась от дореволюционного времени, ни в той, что составлялась позже, кабель этот не значился. Подумалиподумали и перерезали. И в ту же секунду (как позже было выяснено) остановились электрические часы, что висят под аркой Главного штаба. Провод тянулся от Пулковской обсерватории. Часы под аркой видны из окон Зимнего дворца и должны были показывать семье императора не просто точное, а точнейшее время. А где оно, самое точное? На Пулковском меридиане. К слову сказать, сегодня часы под аркой Главного штаба принимают сигналы времени по беспроволочной спутниковой связи.



In the early 1930s it became necessary to repair Obukhovsky Bridge that carries what is today Moskovsky Prospekt across the Fontanka. To accomplish the work the bridge had to be dismantled. Nearly all urban bridges — especially in our city, built as it is on a host of islands — serve not only as a means of crossing from one bank to the other, but also as a support for all manner of wires, cables and pipes. This bridge was no exception. The bundle of various utilities was impressively large, but well documented and the team fairly quickly sorted out what went where and consequently what needed to be done with it. Only one cable remained unidentified. Neither the pre-revolutionary documentation, nor the records drawn up later made any mention of it. After much thought, they decided to cut it. That very instant (as it emerged later) the electric clock that hangs beneath the arch of the General Staff building stopped.

The wire ran all the way to the Pulkovo Observatory. The clock beneath the arch is visible from the windows of the Winter Palace and was expected to show the imperial family not just the right time, but the exact time. And where do you get the exact time? At the meridian, the Pulkovo meridian, in this case. Today, incidentally, the clock beneath the arch of the General Staff gets its time signals via satellite and not cable.

вещие сны / prophetic dreams

На картине неизвестного художника слева видна немецкая церковь Святого Петра (до перестройки 1830 года), а справа возвышается церковь Рождества Богородицы, построенная М. Земцовым в 1737 году.

This painting by an unknown artist shows the German Church of St Peter (prior to the 1830 reconstruction) on the left, while rising up on the right is the Church of the Nativity of the Virgin built by Mikhail Zemtsov in 1737.

В конце 1720-х годов на Невской перспективе был выделен участок для постройки немецкой церкви Святого Петра, а при ней пасторского дома и школы. Небольшая церковь эта была вскоре построена (в 1830-х годах ее заменили нынешней), и, хотя место вокруг оставалось пустынным, пастора Крейца уже через несколько лет стали беспокоить толки о том, что по соседству, наискосок через перспективу, место, очень подходящее для строительства еще какой-нибудь церкви. Но не уменьшится ли от такого соседства доход кирхи, тем самым ущемив интересы Святого Петра? Участок для Петрикирхи был получен благодаря вице-канцлеру графу А. И. Остерману — к нему, как к главному заступнику петербургских немцев, пастор Крейц и отправился. По указам Остермана, который сам был сыном лютеранского пастора, только на Невской перспективе было выстроено шесть церквей различных вероисповеданий, и в том, что вице-канцлер примет его благожелательно, Крейц не сомневался… Пастор сообщил Остерману, что во сне ему явилась Богородица, которая дала понять, что ей было бы угодно, чтобы границы земли, принадлежащей кирхе Святого Петра, были расширены присоединением еще некоторого участка, предпочтительно по другую сторону Невской перспективы.

In the late 1720s a plot of land on what is now Nevsky Prospekt was allotted for the building of the German Church of St Peter with an adjoining school and house for the pastor. The fairly small church (replaced by the present one in the 1830s) was quickly built and, although the area around remained unoccupied, a few years later Pastor Kreutz was disturbed to hear talk that close by, diagonally across the road, there was a site very suitable for the construction of another church. Such a neighbour might well reduce the income of his parish and harm the interests of St Peter’s. The land for the building of his church had been obtained thanks to ViceChancellor Count Osterman and it was to him, as the chief defender of the interests of the St Petersburg Germans, that Pastor Kreutz now turned. Osterman was himself the son of a Lutheran pastor and on his orders six churches belonging to different confessions had been built on Nevsky alone.

Kreutz was in no doubt that the Vice-Chancellor would be welldisposed towards him. The clergyman explained to Osterman that the Virgin Mary had appeared to him in a dream and informed him that she would be pleased if the boundaries of the land belonging to St Peter’s were extended by the addition of a further plot, preferably on the other side of the thoroughfare.

Вице-канцлер выслушал пастора, побарабанил пальцами и обещал дать ответ вскоре. Немцев в столице и так было много, а благодаря Бирону, фавориту императрицы, все прибывало и прибывало. Не только ссориться с ними, но даже слегка их ограничить в планы Остермана, который, как сказано, и сам был немцем, не входило. Но опытный царедворец однажды стал свидетелем, как заступничества императрицы в возникшем между ними споре просили два настоятеля — АлександроНевского монастыря и церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Спор шел за право хранения Чудотворной иконы Казанской Божией Матери, которая еще повелением Петра Великого была перевезена в Петербург. Выслушав настоятелей, Анна Иоанновна ничью сторону не приняла, но позже обронила в задумчивости слово, что не худо б Чудотворной иконе обзавестись собственным храмом в центре города. Монаршие реплики следовало помнить пуще указов. Но куда соизволит указать перст императрицы? Не на то ли место, которого так домогается пастор Крейц? Через несколько дней, как и было условлено, Крейц вновь явился на прием к вице-канцлеру.

— Рад вашему визиту, святой отец,— сказал Остерман.— Все, к счастью, благополучно устроилось. Богородица явилась и ко мне, и тоже во сне. И сообщила, что передумала. На расширении участка для Петрикирхи она больше не настаивает. В завершение следует сказать, что в 1737 году там, где сейчас сквер перед Казанским собором, архитектором М. Г. Земцовым была выстроена церковь во имя Рождества Богородицы. А на рубеже XIX века, после ее сноса, заложен и нынешний Казанский собор, построенный по проекту А. Н. Воронихина.

Портрет графа А. И. Остермана. Гравюра с рисунка Я. Аргунова.

1848 год.

Портрет императрицы Анны Иоанновны. Гравюра Ментцеля.

1733 год.

Portrait of Count Osterman.

Engraving from a drawing by Yakov Argunov. 1848.

Portrait of Empress Anna Ioannovna.

Engraving by Mentzel. 1733.

The Vice-Chancellor heard the pastor out, drummed on his desk with his fingers and promised an early reply.

There were plenty of Germans in the city already and Biron, the Empress’s favourite, was bringing in more by the day. Osterman, who was himself of German origin, had no intention of crossing them, or even hampering them in any way. Yet the experienced courtier had once witnessed how the Empress had been asked to judge between two Orthodox institutions, the Alexander Nevsky Monastery and the Church of the Nativity of the Virgin, over the right to kept the miracle-working Icon of the Virgin of Kazan that Peter the Great had had brought to St Petersburg.

After listening to both parties, Anna Ioannovna took neither side, but a little later let slip the remark that perhaps it might be a good idea for the miraculous image to have its own church in the centre of the city. A careful man did well to note the monarch’s “asides” more than her decrees. But where might the Empress’s choice fall? Perhaps on the very land Pastor Kreutz was after.

A few days later, as agreed, Kreutz called on the Vice-Chancellor again.

“I am glad to see you,” Osterman greeted him. “Happily, everything has turned out well. The Virgin appeared to me, too, in my sleep and told me she has changed her mind. She no longer insists on an enlargement of the land belonging to St Peter’s.”

рассказы Михаила ГЛИНКИ / stories by Mikhail GLINKA

of fate: the victors

Л иния жизни: победители

/

l ine

Троекратным залпом из пушек и ружей в только что основанном Санкт-Петербурге царь Петр отметил 30 мая 1703 года празднование «никогда прежде бывшей морской победы». Петру действительно было чем гордиться: две роты солдат его сухопутной армии на гребных шлюпках атаковали два шведских военных корабля и взяли их на абордаж. В первых рядах «морской пехоты» доблестно рубились в рукопашной схватке с противником поручик Александр Меншиков и капитан-бомбардир Петр Михайлов — под этим именем царь служил в гвардейском Преображенском полку.



отвагою и смелым сердцем учинено

achieved through valour and boldness of heart

Виталий ДОЦЕНКО / by Vitaly DOTSENKO

Орден Святого апостола Андрея Первозванного, учрежденный Петром I, был первой и высшей наградой Российской империи. Дополнительный знак кавалеров ордена — восьмиконечная серебряная звезда с крестом на золотом поле в центре.

The Order of the Holy Apostle Andrew the First-Called founded by Peter the Great was the first and highest decoration in the Russian Empire. An additional badge for cavaliers of the order was an eight-pointed silver star with a St Andrew’s cross on a gold ground in the centre.

With a triple salvo from cannon and muskets in newlyfounded St Petersburg, on 30 May 1703 Tsar Peter marked “an unprecedented naval victory”. Peter did indeed have something to be proud of: two companies of soldiers from his land army had used rowing boats to attack two Swedish men-ofwar, boarded and captured them. Among the first ranks of these “marines”, proving their valour in the thick of the hand-to-hand fighting, were Lieutenant Alexander Menshikov and Bombardier Captain Piotr Mikhailov, the name under which the Tsar served in the Preobrazhensky Regiment.

of fate: the victors

l ine /

Л иния жизни: победители



Cеверная война шла уже третий год. Петр I за это время успел пережить и горечь поражений, и радость побед. Но главная цель — выход к побережью Балтийского моря — пока не была достигнута: очень сильны были шведы на Балтике. Они это чувствовали, но в конце концов самоуверенность их и погубила.

11 октября 1702 года русские овладели крепостью Нотебург. Так шведы именовали захваченный ими древний русский город Орешек, основанный новгородцами в 1323 году на Ореховом острове, в самом истоке Невы из Ладожского озера. «Правда, что зело жесток сей орех был, аднако, слава Богу, счастливо разгрызен. Алътиллерия наша зело чюдесно дело свое исправила»,— удовлетворенно отписал царь главе артиллерийского ведомства Андрею Андреевичу Виниусу. На чертеже осады Орешка он сделал надпись: «Таковым образом, через помощь Божию отечественная крепость возвращена, которая была в неправдивых неприятельских руках 90 лет». В договоре о сдаче шведами крепости записано: «Позволено господину коменданту Нотебурга с его офицерами и их солдатами, и распущенными знаменами, с его гарнизонною и гремящею игрою [барабанами], с четырьмя пушками железными, с верхним и нижним ружьем, с принадлежащим порохом и с пульками

во рту [обычай того времени при выходе сдавшегося гарнизона], из учиненных трех проломов свободно и безопасно в Нарву вытить». Такой демонстративной акцией Петр I хотел распространить среди шведов слухи о силе и успехах русской армии. Царь переименовал Нотебург в Шлиссельбург — «ключ-город» и приказал прикрепить поднесенный ему шведами ключ от крепости на воротах западной башни в знак того, что ворота к Балтике и Ижорской земле отперты. Однако эта победа только приоткрыла выход к морю, в водах которого все еще господствовали шведы. Добытый в бою «ключ» давал возможность открыть и «замок» к устью Невы — крепость Ниеншанц, построенную шведами в 1632 году на месте старинного русского поселения Невские Канцы, но Петр отложил штурм до весны. Подготовив за зиму осаду, царь отправился 28 апреля 1703 года с четырьмя ротами Преображенского полка и тремя ротами Семеновского на гребных лодках в невское устье для рекогносцировки. Неприятельские батареи безуспешно обстреляли разведчиков. В полдень 30 апреля, когда русская артиллерия изготовилась к стрельбе и войска заняли исходные позиции к штурму, Петр послал к коменданту Ниеншанца

The Northern War was already in its third year. In that time Peter had already experienced the bitterness of defeats and the joy of victories. But his chief goal — access to the Baltic Sea — had not yet been achieved.

The Swedes were very strong in the region.

They felt their strength, but in the end selfconfidence was their downfall. On 11 October 1702 the Russians took the fortress of Nöteburg. That was the name the Swedes had given to the old Russian fortified settlement of Oreshek that the Novgorodians had founded in 1323 on an island located just at the point where the Neva flows out of Lake Ladoga.

Both names derive from a word for “nut” and the Tsar wrote with satisfaction to Andrei Vinius, his chief of artillery, “This nut was indeed very tough, but, thank God, it is happily cracked. Our artillery performed its task most admirably.” On the siege plan he wrote, “Thus with God’s aid a Russian fortress has been returned that was 90 years in enemy hands.”

The Tsar renamed Nöteburg as Schlüsselburg — “key fortress” and gave orders for the key to the fortress that the Swedes had surrendered to him to be attached to the

gate in the western tower as a sign that the gates to the Baltic and the Izhora land hand been opened. This victory, however, was only a “foot in the door” on the way to the sea whose waves were still ruled by the Swedes.

The “key” obtained in battle made it possible to go on and open the “lock” closing the mouth of the Neva — the fortress of Nyenskans, built by the Swedes in 1632 on the site of the old Russian settlement of Nevskiye Kantsy, but Peter put off the attack until the spring. Having prepared for the siege over the winter, on 28 April 1703 the Tsar set off with four companies from the Preobrazhensky Regiment and three from the Semionovsky Regiment to reconnoitre the delta of the river. The enemy batteries opened fire on the scouts to no effect. At noon on 30 April, when the Russian artillery was ready to begin a bombardment and his troops had taken up positions for a storm, Peter sent an envoy to the commandant of Nyenskans. But the expected reply was not forthcoming.

As evening approached, the Russians began bombarding the citadel from twenty cannon and twelve mortars. The firing went

Штурмовые отряды русских высадились на острове под стенами Нотебурга и оттолкнули лодки: отступать было некуда.

Russian storm troops landed on the island beneath the walls of Nöteburg and pushed off the boats, leaving themselves nowhere to retreat.

Гравированный портрет молодого царя выполнен П. Шенком с живописного оригинала Г. Кнеллера, которому Петр позировал в Англии в 1697 году.

This engraved portrait of the young Tsar was made by Pieter Schenk from a painted original by Godfrey Kneller for whom Peter posed in England in 1697.

В 1702 году русская армия начала готовиться к завоеванию Ингрии. Итог грандиозного замысла царя виден на карте 1727 года.

In 1702 the Russian army began to prepare for the retaking of Ingermanland. The results of the Tsar’s tremendous plan can be seen on a map from 1727.

Отвоевывание захваченных шведами владений Великого Новгорода началось штурмом Нотебурга. Гравюра Вейермана с картины Коцебу.

The recovery of the Novgorodian lands that had been seized by the Swedes began with the storming of Nöteburg.

An engraving by Weyermann from a painting by Alexander Kotzebue.

Фигура Нептуна на серебряной медали в честь взятия Ниеншанца означает, что путь к морю для России открыт.

The figure of Neptune on a silver medal struck to mark the capture of Nyenskans indicates that Russia’s way was open to the sea.

of fate: the victors

l ine /

Л иния жизни: победители



План крепости Шведские Канцы (Ниеншанц). Она закрывала выход из Невы в море, поэтому Петр дал ей новое имя — Шлотбург (городзамóк).

Военная хитрость царя удалась — адмирал Нумерс поверил «шведскому лозунгу» из захваченной русскими крепости.

A plan of the fortress Nevskiye Kantsy (Nyenskans). It controlled the exit from the Neva to the sea and so Peter gave it the new name Sloteburg — “lockfortress”.

The Tsar’s deception worked — Admiral Numers believed the Swedish “all’s well” signal coming from the captured fortress.

В 1713 году мастерская Мюллера получила государственный заказ — изготовить штемпели памятных медалей, посвященных победам России в Северной войне.

Генерал-адмирал граф Ф. М. Апраксин, под командованием которого русский флот в Северной войне покончил с господством шведов на Балтике.

In 1713 Müller’s workshop was commissioned by the state to produce dies for commemorative medals to mark Russia’s victories in the Northern War.

Admiral-General Count Fiodor Apraxin under whose command the Russian navy put an end to Swedish dominance in the Baltic.



На морском императорском штандарте в клювах и правой лапе двуглавый орел держит карты Азовского, Белого и Каспийского морей, а в левой лапе — карту Балтийского моря.

On the imperial naval standard the double-headed eagle holds charts of the White Sea, Caspian and Sea of Azov in its beaks and right claw, and a chart of the Baltic in its left claw.

парламентера, который вернулся без ожидаемого ответа. С приближением вечера русские начали бомбардировку цитадели из двадцати пушек и двенадцати мортир. Обстрел продолжался до самого утра. Как явствует из «Журнала, или Поденной записки, блаженныя и вечнодостойныя памяти Государя Императора Петра Великаго с 1698 года, даже до заключения Нейштатскаго мира», 1 мая 1703 года в 5 часов утра шведы дали сигнал о капитуляции: «Тогда от наших пушечная стрельба и метания бомб унято [прекращено], и высланы тогда из города офицеры с прошением, чтобы для акорда [условий сдачи] крепости принять от них аманатов [парламентеров]». Русские получили крепость со всей артиллерией и амуницией, а шведскому гарнизону дали несколько дней на сборы и отпустили в Выборг. Трофеями петровского войска стали 6 медных пушек и мортир, 72 чугунные пушки и мортиры, более 50 бомб и 195 бочек пороха. Благодарственный молебен отслужили 2 мая и произвели троекратный салют из пушек и ружей. В день торжества Петр переименовал крепость в Шлотбург, что означало «город-замóк». Теперь путь в Балтийское море преграждал только неприятельский флот, который насчитывал более 50 линейных кораблей и фрега-

тов, а также несколько десятков малых судов. Ликовавший Петр сообщал в письме командующему русским флотом Федору Матвеевичу Апраксину: «Ничто иное могу писать, только слава, слава, слава Богу за исправление нашего штандарта...» Царь имел в виду, что с этого времени изображенный на царском штандарте двуглавый орел, ранее державший в клювах и правой лапе карты Азовского, Белого и Каспийского морей, получал в свободную левую лапу еще и карту Балтийского моря. На следующий день после падения Ниеншанца к устью Невы подошла шведская эскадра из девяти кораблей под командованием вице-адмирала Нумерса, который еще не знал о падении крепости. Русские же утром и вечером, как полагалось у шведов, стреляли из пушек «шведский лозунг», то есть подавали условный сигнал из двух выстрелов, свидетельствовавший о том, что в крепости все в порядке. Над ней по-прежнему развевался шведский флаг. Для установления связи с крепостью и разведки Нумерс отправил два судна: 5-пушечный бот «Гедан» и 10-пушечную шняву «Астрильд». Они вошли в Неву, но капитаны, учитывая сильное встречное течение и наступающую темноту, почли за благо не рисковать и бросили якоря не доходя Гутуевского острова. Этим и решил воспользоваться Петр.

on all night. Peter’s campaign journal records that at five in the morning of 1 May 1703 the Swedes gave a signal of surrender.

“Then we suspended our cannon fire and bomb-throwing, after which officers came out of the fortress to discuss the terms of its surrender.” The Russian acquired the fortress with all its artillery and ammunition, while the Swedish garrison was given a few days to pack up and allowed to leave for Vyborg.

On 2 May a service of thanksgiving was held and a triple salute fired from cannon and muskets. On the day of the celebrations Peter renamed the fortress Sloteburg, meaning “lock-fortress”. Now the only obstacle on the way to the Baltic was the enemy fleet that numbered more than 50 battleships and frigates, plus several dozen smaller vessels. A jubilant Peter wrote in a letter to Fiodor Apraxin, the commander of the Russian fleet, “I can write nothing other than praise, praise, praise the Lord that now we can change our standard.” The Tsar was referring to the fact that on his standard the double-headed eagle that had hitherto held charts of the White Sea, Caspian and Sea of Azov in its beaks and

right claw, was now given a chart of the Baltic in its empty left claw.

The day after the fall of Nyenskans a Swedish squadron of nine ships approached the mouth of the Neva under the command of Vice-Admiral Numers, who still did not know of the loss of the fortress. The Russians for their part kept giving the signal that the Swedes had agreed between them — two cannon shots to indicate that all was well with the fortress. The Swedish flag was left flying above it. To establish contact with the fortress and reconnoitre Numers dispatched two vessels: the 5-gun boat Gäddan and the 10-gun snow Astrild. They entered the Neva, but their captains, in view of the powerful opposing current and approaching darkness, thought it wise not to take risks and dropped anchor before reaching Gutuyevsky Island.

The Tsar and Menshikov awaited a suitable moment for the attack in concealment behind the island. Thirty rowing boats lay ready containing soldiers of the Semionovsky and Preobrazhensky Regiments. At dawn on 7 May Peter gave the order to attack and board. “Half the boats ran silently along Vasilyevsky Island in the shadow of

of fate: the victors

l ine /

Л иния жизни: победители



Он рассчитывал на внезапность, понимая, что корабельные пушки могут доставить нападающим большие неприятности. Царь вместе с Меншиковым («понеже иных на море знающих никого не было») выжидали удобный для атаки момент, укрывшись за островом. В готовности были 30 гребных лодок с солдатами Семеновского и Преображенского полков. На рассвете 7 мая Петр отдал приказ на абордаж. «Половина лодок поплыли тихою греблею возле Васильевского острова под стеною онаго леса и заехали оных от моря; а другая половина с верьху [по течению] на них пустилась». Надвигавшаяся с запада туча, а затем дождь помешали увидеть приближавшихся русских. К тому же из крепости снова раздался положенный артиллерийский сигнал, поддерживая иллюзию присутствия в Канцах шведов. Бой был жарким. Почти одновременно восемь лодок пристали к высоким бортам неприятельских судов. Вначале на их палубы полетели гранаты, затем начался абордаж. В дело пошли тесаки и палаши. В «Журнале» царя записано: «...хотя неприятель жестоко стрелял из пушек по наших, однакож наши, несмотря на то, с одной мушкетною стрельбою, и гранаты (понеже пушек не было), оные оба судна абордировали и взяли. Понеже непри-

ятели пардон зело поздно закричали, того для солдат трудно унять было, едва не всех перекололи». Нумерс не решился вступить в бой и увел свою эскадру в море, резонно рассудив, что в невской протоке между двумя островами невозможно правильно маневрировать. На захваченных русскими кораблях шведы потеряли убитыми около 60 человек. Петр с подобающими воинскими почестями похоронил своих и чужих погибших. Весть об очередной виктории вызвала в Москве ликование. Дядька-воспитатель царя князь Борис Александрович Голицын писал Петру: «…нигде не найдешь, как такою отвагаю и смелым сердцем учинено, как сие тобою». Царь Петр считал захват «Гедана» и «Астрильда» своей первой морской победой на Балтике и с размахом отпраздновал ее 30 мая 1703 года. За этот бой он получил чин капитана-командора и высшую награду России — орден Святого Апостола Андрея Первозванного. Вручали его первый кавалер ордена адмирал Федор Алексеевич Головин и генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. «Хотя и недостойны, — скромно сообщал Петр графу Апраксину, — однакож от господина фельдмаршала и адмирала мы с господином поручиком учинены кавалерами Св. Андрея».

the woods and approached the ships from the seaward side, while the other half dropped onto them with the current.” A black cloud approaching from the west, followed by rain hindered the Swedes from spotting the approaching Russians. In addition, the agreed artillery signal sounded out from the fortress once again, maintaining the illusion that the garrison was still there.

The fight was tough. Almost simultaneously eight boats pulled up to the high sides of the enemy vessels. First grenades flew onto their decks, then the actual process of boarding began. Cutlasses and broadswords came into play. The Tsar’s Journal states, “although the enemy directed severe cannon fire on our men, they nonetheless boarded and took both vessels. As the enemy were very late in crying for quarter, they were almost all run through.”

Numers did not venture to give battle and took his squadron back out to sea, justifiably reasoning that in the channel of the Neva between two islands it was impossible to manoeuvre properly. On the ships captured by the Russians the Swedes lost some 60 men. Peter buried the dead, both Russian and foreign, with appropriate military

honours. The new of one more victory caused jubilation in Moscow. The Tsar’s mentor Prince Boris Golitsyn wrote to Peter, “Never has there been the like of that which you achieved through valour and boldness of heart.”

Tsar Peter reckoned the capture of the Gäddan and the Astrild his first naval victory on the Baltic and celebrated it in style on 30 May 1703. For the fight he was awarded the rank of Commodore and Russia’s highest decoration: the Order of St Andrew the First-Called. He was invested with it by Admiral Fiodor Golovin, the first recipient of the order, and Field Marshal General Boris Sheremetev. “Although unworthy of it,” Peter modestly informed Count Apraxin, “the Lieutenant and I have nonetheless been proclaimed cavaliers of the Order of St Andrew by the Field Marshal and the Admiral.”

The Lieutenant in question was, of course, the Tsar’s loyal companion on and off the battlefield, Alexander Menshikov.

All the officers who took part in the attack on the Swedish vessels were awarded gold medals on chains, the soldiers silver medals without chains. One side of each medal

Ближайший сподвижник царя — светлейший князь, первый губернатор Санкт-Петербурга, генералиссимус А. Д. Меншиков.

Гравюры с изображениями шведских кораблей — шнявы «Астрильд» (вверху) и галиота «Гедан» выполнены по правительственному заказу П. Пикартом. В подписях к каждому кораблю сказано, что он «оружием его державного царского величества взят».

«И сею никогда бываемою викториею вашу милость поздравляю».

The Illustrious Prince Alexander Menshikov, Generalissimo, first governor of St Petersburg, Peter’s closest comrade-inarms.

Engravings showing the two Swedish vessels — the snow Astrild (above) and the galliot Gäddan — commissioned by the government from Pieter Picart. The caption to each vessel states that it was “taken with by the arms of His Majesty the Tsar”.



“And on this unprecedented victory I congratulate Your Grace.” Медаль в память взятия шведских кораблей.

A medal struck to commemorate the capture of the Swedish ships.

Первый форт крепости Кроншлот был построен по собственноручно изготовленной царем модели.

The first fort of the Kronslot fortress was built to a model prepared by the Tsar personally.

of fate: the victors

l ine /

Л иния жизни: победители



Упоминаемый царем поручик — его верный сподвижник в боях и делах Александр Данилович Меншиков. Всех офицеров, участвовавших в атаке на шведские суда, наградили золотыми медалями с цепями, а солдат — серебряными медалями без цепей. На одной их стороне отлит барельефный портрет Петра I, а на другой — фрагмент боя и надпись: «Небываемое бывает. 1703». По правительственному заказу изготовили гравюры с изображением батальной сцены и завоеванных судов. Сами же корабли впоследствии долго служили России, затем некоторое время сохранялись «для памяти», а когда пришли в ветхость, то с них сделали модели для Морского музея. А дата боя считается днем рождения Балтийского флота. Взяв Орешек и Канцы, закрывавшие входы в исток и устье Невы, Петр I возвратил России земли «отчичь и дедичь», захваченные шведами в смутное время междуцарствия. После этого Петр решил построить крепость и порт ближе к морю. На месте нынешней Петропавловской крепости на Заячьем острове 16 мая 1703 года заложили Санкт-Питербурх — будущую столицу Российской империи. А в годовщину боя — 7 мая 1704 года — Петр собственноручно поднял флаг на возведенной в Финском заливе крепости Кроншлот. В

«Журнале» Петра I есть такие слова: «…изволил Великий Государь идти со всеми ближними людьми и с новгородским митрополитом, и с прочими властьми из С. Питербурха водою на судах на взморье к Котлину острову, в новую крепость… мимо которой невозможно без препятствий ни единому кораблю в устье пройти. И в прибытие Его Великаго Государя тогда наречена оная крепость Кроншлот, сиречь коронный замок, и торжество в ней было тридневное». Коменданту крепости Петр I вручил инструкцию, в которой предписывалось: «Содержать сию ситадель с Божиею помощию, аще случится, хотя до последняго человека, и когда неприятель захочет пробиться мимо оной, тогда стрелять, когда подойдет ближе, и не спешить стрельбою, но так стрелять, чтобы по выстрелянии последней пушки первая паки была готова и чтоб ядер даром не тратить». Эта инструкция осуществилась на практике в июне 1704 года, при отражении атаки шведской эскадры вице-адмирала Депру. А еще через год молодой Балтийский флот под прикрытием береговых батарей отразил натиск почти всего шведского флота под командованием адмирала Анкерштерна. С тех пор установленный Петром Великим балтийский рубеж России остался неприступным для неприятеля.

bore a relief portrait of Peter, the other a moment from the battle and the inscription: “The unprecedented happens. 1703” On government orders engravings were produced showing the battle scene and the captured vessels. The ships themselves went on to serve Russia for many years. For a time after that, they were kept “as reminders” and when they fell into disrepair, models were made of them for the Naval Museum. The date of the battle is considered the birthday of Russia’s Baltic fleet.

In capturing Oreshek and Kantsy that guarded the entrances to the start and mouth of the Neva, Peter returned to Russia ancestral lands that had been seized during the Time of Troubles when Russian central authority collapsed.

After the battle, Peter decided to build a fortress and port closer to the sea. On 16 May 1703, on the site of the present-day Peter and Paul Fortress on Zayachy (Hare) Island, the foundations of St Petersburg, the future capital of the Russian Empire were laid. Then, on the anniversary of the battle, 7 May 1704, Peter himself raised the flag above the fortress of Kronslot built out in the Gulf of Finland. The campaign jour-

nal contains these lines: “His Majesty went out to sea in vessels with all his retinue and the Metropolitan of Novgorod from St Petersburg to the island of Kotlin, to the new fortress, past which not a single ship can enter the [Neva] mouth unhindered.

His Majesty gave the fortress the name Kronslot, which means ‘crown castle’, and the celebrations there lasted three days.”

Peter handed the commandant of the fortress written instructions that called upon him to “hold this citadel with God’s help to the last man if necessary. When the enemy seeks to pass it begin to fire when he comes close, but do not rush your fire. Fire rather so that after the discharge of the last cannon the first is already loaded again and do not waste the shots.” Those words were put into practice in June 1704, when an attack by a Swedish squadron under ViceAdmiral Depru. A year later again, the young Baltic Fleet with cover from shore batteries repulsed the onslaught of almost the entire Swedish navy commanded by Admiral Ankerstern. Ever since the Baltic frontier that Peter the Great established for Russia has remained impassable for enemies.

Памятная медаль «На сооружение крепости Кроншлот».

A commemorative medal to mark the construction of the Kronslot fortress.

«Он жив, он смотрит — и в то же время вы ясно видите, что он мертв, убит, что земля уже не служит опорой его ногам, что он весь в воздухе, без поддержки, как луч, что в следующее мгновение он рухнет, навсегда прильнет к сырой земле. Эта необыкновенная воздушность фигуры, этот полет на невидимых крыльях — удивительны». Леонид Андреев 23 февраля 1917 г. (Из статьи «Картина Петрова-Водкина» в журнале «Русская воля»)

“He’s alive, is looking — yet at the same time you can clearly see that he’s dead, slain, that the ground no longer holds his feet and he’s up in the air, without support, like a ray, that in another moment he will plummet, will nestle for ever in the damp earth. This unusual aerial quality in the figure and its flight on invisible wings are astonishing.”

Leonid Andreyev, 23 February 1917 (from an article entitled “Petrov-Vodkin’s Painting” in the periodical Russkaya Volya)

 Елена Белова

Боевой клинок – символ чести

и доблести cold steel — a symbol of honour and valour

by Yelena BELOVA

Увлечения / p a s t i m e s



«Милая мамочка, мне невыразимо больно, что я должен тебе писать все то, что ты найдешь ниже. Ты, конечно, поймешь, что, идя на войну охотником, я, само собой разумеется, шел в дело при первой возможности. Многое я уже видел, многое увижу впереди и, может быть, заплачу за это жизнью… Но найди утешение в том, что сын твой хотел быть гражданином своей родины на деле и погиб, не прячась за чужие спины, а прикрывая собой других… Я готов погибнуть в 21 год с сознанием исполненного долга…» Эти строки из письма прапорщика Владимира Осипова, опубликованного в 1916 году, написаны накануне боя, в котором он погиб. Матери юного офицера передали его посмертную награду — именную саблю со знаком ордена Cвятой Анны 4-й степени на рукояти и надписью «За храбрость». Поразительно совпадение трагической реальности, предугаданности молодым человеком своей судьбы с сюжетом картины Кузьмы Петрова-Водкина «На линии огня», которую он начал писать в 1915 году и завершил именно в 1916-м… Оружие, выпавшее некогда из рук сраженного воина,— где оно может находиться сегодня: по-прежнему на поле боя, перепаханном конскими копытами, солдатскими сапогами и бомбежкой, в шкафу коллекционера или в музейной витри-

не? В музеях любой европейской страны есть залы рыцарского вооружения, в которых, если иметь хоть немного воображения, услышишь звон скрещенных клинков. В России меч древнерусского воина, шпага служилого дворянина, полученная в награду сабля или кортик морского офицера всегда считались символами чести и достоинства. Недаром перед исполнением судебного приговора за уголовное или политическое преступление в XVIII--XIX веках российского дворянина подвергали ритуалу так называемой гражданской казни: на окруженном толпой эшафоте палач привязывал осужденного к позорному столбу и ломал над его головой шпагу в знак лишения всех сословных прав и привилегий. А издавна, с рыцарских времен, установился обязательный для побежденного полководца обычай — вручать победителю свой боевой клинок. Коллекционирование холодного оружия уходит своими корнями в прошлые века, в те времена, когда, помимо предметов, предназначенных для боя или охоты, появились украшенные драгоценностями роскошные образцы оружейного ремесла. Их значительная часть попадала в дворцовые музеи и арсеналы. Увидеть же образцы холодного оружия одновременно во всем их разнообразии удается даже специалистам не часто. Именно та-

“Dearest Mama, It’s inexpressibly painful for me to have to write to you what you will find below. You will, of course, understand that, going to war as a volunteer, I naturally got into the fight at the first opportunity. I have already seen much and I shall see much, perhaps paying for it with my life…

But take comfort in knowing that your son wanted to be a citizen of his homeland in his deeds and died not hiding behind the backs of others, but shielding others with his… I am ready to die at 21 in the awareness of having done my duty…”

These lines from a letter by Ensign Vladimir Osipov that was published in 1916 were written on the eve of the battle in which he died. The young officer’s mother was given the award he was granted posthumously — a sabre bearing his name with the badge of the Order of St Anne 4th class on the hilt and the inscription “For valour”.

There is a striking link between the tragic reality, the fate that the young man foresaw for himself, and the subject of Kuzma Petrov-Vodkin’s work In the Firing Line that he began painting in 1915 and finished in that same year of 1916.

That weapon that once slipped from the hand of a slain warrior — where might it be now: still on the battlefield, ploughed under by horses’ hooves, soldiers’ boots, bombs and shells; in a collector’s cupboard or a museum showcase? You can find knights’ halls in the museums of any European country where, with just a little imagination, you can hear the clash of cold steel. In this country, the sword of the Early Russian warrior, the sidearm of the service nobleman and the sabre (or dirk in the case of a naval man) received by an officer as a decoration, were always considered symbols of honour and dignity. It was not without reason that in the eighteenth and nineteenth centuries when a nobleman was convicted of a felony or political crime he was subjected to a ritual known as “civil execution”: on the scaffold before a crowd, the executioner tied the convict to the pillory and broke a sword over his head as a sign that he had been stripped of all

кую возможность предоставил Центральный Военно-морской музей с 22 апреля по 6 июля 2004 года. На выставке «Шедевры и раритеты холодного клинкового оружия» сошлись уникальные произведения оружейников из фондов Эрмитажа, Царскосельского музея, Гатчинского музея-заповедника, Российского артиллерийского музея, Кунсткамеры, частных коллекций и шести художественных мастерских.

— Такого объединения фондов и подбора материала у нас еще не было,— рассказывает старший научный сотрудник сектора оружия Военно-морского музея Игорь Павлович Суханов.— В одном зале выставлены наградные клинки, украшенные золотом и бриллиантами,— Георгиевские и Аннинские, в том числе оружие, принадлежавшее членам императорской семьи и выдающимся военачальникам прошлых времен. Во втором зале — сабли, шпаги, палаши, изготовленные выдающимися отечественными и зарубежными мастерами, дипломатические подарки, трофейное оружие. Среди экспонатов есть немало уникальных шедевров и раритетов. Таковы, например, японский булатный меч XIII века, выкованная П. Аносовым из булата сабля. Здесь же представлены авторские образцы современного



t h e rights and privileges of his estate.

Long ago, back in the time of the knights, it became a firm custom that a vanquished commander would hand his sword to the victor.

The collecting of edged weapons has its origins centuries ago, when, besides the weapons intended for use in battle or hunting, luxurious products of the armourer’s craft decorated with gems began to appear.

A considerable portion of these ended up in palace museums and arsenals. Yet it is rare even for specialists to have the opportunity to see “cold steel” in all its various manifestations in a single place. That is just what is being provided by the Central Naval Museum from 22 April to 6 July 2004. The exhibition “Masterpieces and Rarities of Edged Weaponry” has brought together unique works from the stocks of the Hermitage, the Tsarskoye Selo Museum, the Gatchina Museum Reserve, the Russian Artillery Museum, the Kunstkammer, private collections and six artistic workshops.

Шпага «Санкт-Петербург». Автор Андрей Курышев. Гравюра Ольги Богдановой и Екатерины Коротаевой. Ниже. Шпаги «Георгий» и «Россия». Автор Сергей Корчагин.

The St Peterburg sword.

Made by Andrei Kuryshev; engraved by Olga Bogdanova and Yekaterina Korotayeva.

Bottom. The St George and Russia swords.

Made by Sergei Korchagin.

Увлечения / p a s t i m e s



оружия — роскошные вещи, поражающие высочайшим уровнем художников-исполнителей. Нынешний расцвет оружейных художественных мастерских — это явление нового времени. Замечательно, что российские умельцы-оружейники получили возможность выразить свои таланты и поразить ими не только широкую публику, но и знатоков. Сегодня происходит открытие имен. Трудно представить, какой квалификацией надо обладать, чтобы на клинке шириной меньше трех сантиметров изобразить батальные сцены с детальной прорисовкой человеческого лица размером с маковое зернышко. Например, изделия художника петербургской мастерской «Коваль» Ольги Богдановой могут конкурировать с продукцией мастеров прошлых столетий, а петербургский художник Анатолий Богачев придумывает фантастически стильные вещи. Интерес к оружию, вероятно, генетически заложен в каждом мужчине. Правда, «в войнушку» сегодня увлеченно играют и девчонки, но фанатичными собирателями коллекционных арсеналов становятся только представители «сильного» пола.

— Первым толчком может быть что угодно,— утверждает петербургский коллекционер Александр Лютов.— Поначалу нелегко. Когда только начинаешь этим заниматься и еще ничего толком не зна-

Слева. Фрагменты клинков с гравюрами Ольги Богдановой и Екатерины Коротаевой: 1–4 — кавалерийские и пехотные шпаги; 5 — морской палаш; 6 — драгунская офицерская шашка; 7 — казачья офицерская шашка. Внизу. Пехотная офицерская шпага «1812-й год» с ножнами и морской офицерский кортик в георгиевском исполнении с гравюрой Владислава Третьяка.















“We have never had such a combination of stocks and selection of material before,” says Igor Sukhanov, senior researcher in the weapons section of the Naval Museum.

“One hall contains a display of presentation weapons decorated with gold and diamonds, St George and St Anne weapons, including pieces that belonged to members of the imperial family and outstanding commanders of the past. The second hall contains sabres, epees and broadswords made by leading Russian and foreign craftsmen, diplomatic gifts and trophy weapons. The exhibits include no small number of masterpieces and rarities. There is a thirteenthcentury Japanese bulat [pure, high carbon] steel sword, for example, and a sabre that Pavel Anosov forged from bulat steel. Here too there are one-off examples of contemporary weapons — luxury items that are stunning for their extremely high level of artistic execution. The present-day flowering of artistic workshops producing weapons is a manifestation of a new era. It’s wonderful that skilled armourers in Russia have been given the opportunity to show their talents and are doing so in a way that amazes not just the general public, but experts too.



Слева. Клинки из дамасской стали. Название «дамаск» отражает внешний вид поверхности клинков и произошло от слова «дамаст» — «волнистый, струйчатый». Дамасская сталь известна со II–III веков нашей эры. Ценность дамаска — в его удивительной, гипнотической красоте застывшего в металле пламени.

Left. Blades made from Damask steel. Damask (or Damacus) steel is made by repeatedly folding and welding together rods of different composition, producing metal with a wavy grain.

Damask steel was known from the second or third century A.D. Besides its practical qualities, it is much prized for the hypnotic beauty of its “frozen flame” appearance.

Left. Details of blades engraved by Olga Bogdanova and Yekaterina Korotayeva.

1–4 — cavalry and infantry swords; 5 — naval cutlass; 6 — a dragoon officer’s shashka; 7 — a Cossack officer’s shashka.

Below. The 1812 infantry officer’s sabre with a scabbard and a naval officer’s dirk with the emblems of the Order of St George engraved by Vladislav Tretyak.

ешь, тебе могут продать бог знает что. Особенно это касается русского наградного оружия. В последнее время его подделки весьма высокого уровня изготавливают чуть ли не в промышленных масштабах. К счастью, другие виды оружия подделывают значительно реже, потому что это не так выгодно или слишком сложно. Проблемой является и атрибутирование — проверка информации о вещах. Иногда складывается смешная ситуация: музейные работники знают меньше, чем коллекционеры. У меня был случай много лет назад, когда я рублей за пятнадцать купил, как казалось, булаву: латунный кубик с гранями по шесть сантиметров на конусовидном стержне сантиметров сорока. Из надписей на кубике было ясно, что вещь сделана в Самаре в 1828 году. Однако булава как орудие ударно-дробящего действия в то время уже не применялась. Обратился к авторитетному специалисту в крупный музей. «Да, булава, — сказал он. — У нас нечто похожее есть. Но тогда это было уже не оружие, а символ власти». А через неделю я купил в другом магазине такую же штуку, датированную 1823 годом, только с крючком. Стало ясно, что это безмен. Вот вам и «символ власти»! Начинающие собиратели обычно скупают что попадается, если это по карману. Постепенно определяется общая

Today new names are emerging. It is hard to imagine what qualifications you need to put battle scenes on a blade less than four centimetres wide with detailed depiction in a face the size of a poppy-seed. The pieces produced by Olga Bogdanova, an artist with the St Petersburg Koval workshop, for example, can stand comparison with the works of craftsmen of the past centuries, while the Petersburg artist Anatoly Bogachev thinks up fantastically stylish things.”

An interest in weapons is probably part of every man’s genetic make-up. Nowadays, admittedly, girls too play at “war”, but it is only members of the “stronger” sex that become fanatical collectors who put together whole arsenals.”

“The initial impetus can be anything at all,” Alexander Liutov, a St Petersburg collector, asserts. “It’s not easy at first. When you’re just starting to get into it and still don’t know anything properly, people can sell you God knows what. That’s especially true of Russian presentation weapons. In recent years very high quality forgeries are being produced in almost industrial quantities. Fortunately, other types of weapon are faked far less often, because it’s not as prof-

Увлечения / p a s t i m e s

1. Драгунская офицерская шашка (реплика с гравюрой Ольги Богдановой и Екатерины Коротаевой).

2. Морской палаш (реплика с гравюрой Ольги Богдановой и Екатерины Коротаевой).

3. Сабля «Северная жемчужина» (автор Владислав Третьяк).

4. Сабля «Афина» (автор Андрей Курышев).

5. Сабля казачья офицерская (реплика с гравюрой Ольги Богдановой и Екатерины Коротаевой).

1. A dragoon officer’s shashka (replica, engraved by Olga Bogdanova and Yekaterina Korotayeva).

2. A naval cutlass (replica, engraved by Olga Bogdanova and Yekaterina Korotayeva).

3. The Northern Pearl sabre (made by Vladislav Tretyak).

4. The Athens sabre (made by Andrei Kuryshev).

5. A Cossack officer’s sabre (replica, engraved

by Olga Bogdanova and Yekaterina Korotayeva).















тема. У меня тематическая коллекция — русское холодное табельное оружие.

— Какое значение имеет степень сохранности предметов?

— Я считаю, что иногда реставрация будет в ущерб, «отобьет» аромат времени. Вот простой пример. Недавно ко мне в руки попал найденный в Неве, недалеко от памятника Крузенштерну, кортик с несколькими детальками от портупеи. Можно смоделировать, с какими-то отклонениями, его историю. Судя по тому, что это Аннинская награда, принадлежала она младшему офицеру. На кортике вензель Николая II, введенный в 1914 году. Следовательно, кортик был заслужен в первой мировой войне за совершенно конкретный воинский подвиг. А в 1917 году юному герою пришлось в спешке прятать свою награду. Не надо большого воображения, чтобы представить, почему он за ней не вернулся. Я не буду приводить в порядок этот кортик.

— Как обстоит дело с юридическими аспектами коллекционирования оружия?

— Раньше коллекции афишировать было нельзя. Да и сегодня в Петербурге есть одна официально зарегистрированная лицензия на коллекционирование холодного оружия. В 1958 году из Уголовного кодекса убрали часть статьи, запрещавшую хранение холодного оружия. А таковым мог быть найденный на дачном ого-

itable or too difficult. Attribution is also a problem, checking information about a piece. Sometimes you get the funny situation when museum staff know less than collectors.

“Collectors starting out usually buy up whatever they come across, if they can afford it. Gradually a common theme emerges. I have a thematic collection: Russian standard-issue edged weapons.”

“What’s the importance of a piece’s state of preservation?”

“It’s my opinion that restoration sometimes detracts, it wipes off the “scent of time”. Here’s a simple example. Recently a dirk came into my hands that had been found in the Neva close to the monument to Krusenstern along with a few elements from an officer’s belt. We can recreate the story behind it with a certain margin for error.

Going by the fact that it’s a St Anne weapon, it belonged to a junior officer. The dirk carries the monogram of Nicholas II introduced in 1914. Hence, the dirk was an award given in the First World War for some specific act of valour. But in 1917 the young hero had to hurriedly hide his decoration. It takes no great imagination to guess why he

Увлечения / p a s t i m e s



роде штык, старый кортик, в том числе дедовский. За это можно было получить от трех до пяти лет. Но за изготовление, хранение и сбыт холодного оружия уголовная ответственность существовала до 1 января 2004 года. Сегодня за изготовление, ношение и сбыт холодного оружия предусмотрено административное наказание. Промысел художественного оружия в наши дни, развиваясь в общем русле российской общественной жизни, отражает эстетические идеалы своего времени. Мастера, работающие в этом направлении, делают практически все виды холодного оружия: церемониальное, парадное, мундирное, офицерское, наградное, призовое, коллекционное, интерьерное, дуэльное, подарочное. Создаются как реплики — копии предметов, бывших на вооружении русской армии, так и авторские единичные экземпляры, демонстрирующие профессиональный уровень мастеров. Из дали веков оружие несет в себе глубокий символический и идейный смысл: оно защищало и карало, утверждало силу и могущество, демонстрировало власть, богатство и общественное положение. Трудно назвать что-либо иное, что и сегодня может более претендовать на звание символа Чести, Достоинства и Доблести.

didn’t come back for it. I don’t intend to spruce that dagger up.”

The craft of artistic weaponry today is developing along the same lines as Russian public life in general and reflects the aesthetic ideals of its time. The craftsmen working in the field make almost all forms of weapon: ceremonial, dress, uniform, officer’s, awards, prizes, collectors’ pieces, duelling pieces, items for interior decoration and gifts. They produce both replicas, copies of weapons that were in use with the Russian army, and original one-off pieces that demonstrate the craftsman’s professional skills.

From time immemorial a weapon has had profound symbolic meaning, charged with ideas: it defended and punished, asserted strength and might, demonstrated authority, wealth and social status. It is hard to think of anything else that still today could lay claim to being a symbol of Honour, Dignity and Valour. Фото предоставлены художественной мастерской «КОВАЛЬ», Санкт-Петербург.

Photographs provided by the KOVAL artistic workshop, St Petersburg

Наверху. Нож охотничий «Пантера». Автор Андрей Курышев. Внизу. Охотничий кортик «Игуана». Автор Андрей Курышев.

Top. The Panther hunting knife. Made by Andrei Kuryshev Bottom. The Iguana hunting dagger. Made by Andrei Kuryshev

С 22 по 26 марта в нашем городе проходил III Международный фестиваль «Камерные оркестры Санкт-Петербурга»

«В нынешнем фестивале несколько особенностей,— говорит художественный руководитель „Камерных оркестров Санкт-Петербурга“ Ханяфи Чинакаев.— Его сквозной темой стала танцевальная музыка — от старинных танцев в сюите Генделя „Музыка на воде“ в исполнении камерного оркестра заслуженного коллектива России Академического оркестра Петербургской филармонии, которым дирижировал немецкий маэстро Лео Кремер,— до танго Пьяццоллы в исполнении молодого танго-оркестра „Re-

Between 22 and 26 March the city played host to the third “Chamber Orchestras of St Petersburg” international festival

“The present festival has several distinctive features,” said its artistic director, Khaniafi Chinakayev. “Dance music was taken as the leitmotif — from the old dances in Handel’s Water Music, performed by the chamber orchestra of the Academic Orchestra of the St Petersburg Philharmonia (holder of the title Honoured Ensemble of Russia) with the German maestro Leo Krämer conducting, to Paizzolla’s tangos interpreted by the tango youth orchestra Remolino. The opening con-

от Генделя доПьяццоллы from Handel to Piazzolla



Немецкий маэстро — дирижер Лео Кремер и блестящий скрипач Сергей Стадлер.

The German conducting maestro Leo Krämer and the brilliant violinist Sergei Stadler.

molino“. В открывшем фестиваль концерте, посвященном 200-летию Иоганна Штраусаотца, конечно, прозвучала разнообразная танцевальная музыка и самого юбиляра, и его сыновей — Иоганна, Иозефа и Эдуарда. Важное событие фестиваля — презентация нового камерного коллектива — Петербургского фестивального оркестра, художественным руководителем которого являюсь я, а в качестве главного приглашенного дирижера выступает замечательный итальянский музыкант Фабио Мастранжело. В фестивале приняли участие многие выдающиеся музыканты, в том числе Сергей Стадлер. Я очень рад, что все концерты были с воодушевлением приняты публикой. Но не менее важно для устроителей и спонсоров, благодаря которым акция состоялась, что и музыканты получили огромное удовлетворение от атмосферы свободного и непосредственного камерного музицирования».

cert, dedicated to the 200th anniversary of the birth of Johann Strauss the Elder, naturally included a variety of dance music by that composer and his sons, Johann, Josef and Eduard.

“An important festival event was the presentation of a new chamber ensemble — the St Petersburg Festival Orchestra, of which I am the artistic director, while our chief guest conductor is that remarkable Italian musician Fabio Mastrangelo. Many outstanding musicians took part in the festival, including Sergei Stadler. I am very pleased that the public gave all the concerts an enthusiastic reception. No less important, though, for the organizers and sponsors thanks to whom the festival took place is the fact that the musicians also got great satisfaction from the atmosphere of very relaxed and immediate chamber music-making.”

янтарный вальс / amber waltz

С 30 мая по 18 июля Мариинский театр представит XII Международный фестиваль «ЗВЕЗДЫ БЕЛЫХ НОЧЕЙ» From 30 May to 18 July the Mariinsky Theatre will be presenting the 12th “STARS OF THE WHITE NIGHTS” international festival



На фотографиях Наталии Разиной оперные премьеры фестиваля: «Самсон и Далила» К. Сен-Санса, «Нос» Д. Шостаковича, «Снегурочка» Н. РимскогоКорсакова и постановка тетралогии Р. Вагнера «Кольцо Нибелунга».

Natalia Razina’s photographs record the festival’s operatic premieres: Saint-Saëns’ Samson et Dalila, Shostakovich’s The Nose, RimskyKorsakov’s The Snow Maiden and Wagner’s Ring cycle.

В течение семи недель в Мариинском и Эрмитажном театрах, Санкт-Петербургской консерватории, а также за пределами Санкт-Петербурга будет дано более 60 спектаклей и концертов. Важнейшими событиями фестиваля станут премьера оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя» и постановка тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунга». В своих лучших партиях выступят звезды Мариинской оперы Ольга Бородина, Анна Нетребко, Владимир Галузин, а также знаменитый итальянский бас Ферруччо Фурланетто и выдающееся сопрано Барбара Фриттоли. Балетная труппа совместно с артистами Opera de Paris, American Ballet Theater и New York City Ballet представит серию спектаклей «Век Баланчина», в которую войдут также произведения Мариуса Петипа, Федора Лопухова, Брониславы Нижинской, Уильяма Форсайта. Прозвучит ряд концертов «Фортепианные звезды „Белых ночей“» с участием блестящих музыкантов Михаила Плетнева, Александра Торадзе, Ефима Бронфмана, Владимира Фельцмана. Дирижировать оркестром Мариинского театра будут прославленные Валерий Гергиев, Джанандреа Нозеда и Кристоф Эшенбах.

Over the seven weeks more than 60 performances and concerts will be given at the Mariinsky and Hermitage Theatres, and the St Petersburg Conservatoire, as well as certain venues outside St Petersburg.

Among the most important festival events are a premiere of Mikhail Glinka’s opera A Life for the Tsar and the staging of all four parts of Richard Wagner’s Ring cycle.

Stars of the Mariinsky opera Olga Borodina, Anna Netrebko and Vladimir Galuzin will be performing in their best roles, as well as the celebrated Italian bass Ferruccio Furlanetto and the outstanding soprano Barbara Frittoli. The ballet troupe, in conjunction with dancers from the Opéra de Paris, the American Ballet Theatre and New York City Ballet, will present a series of performances entitled A Century of Balanchine that will also include works by Marius Petipa, Fiodor Lopukhov, Bronislava Nijinska and William Forsythe. The “Piano Stars of the White Nights” concert series will feature the brilliant musicians Mikhail Pletnev, Alexander Toradze, Yefim Bronfman and Vladimir Feltsman.

The Mariinsky Theatre orchestra will be conducted by three celebrated maestros: Valery Gergiyev, Gianandrea Noseda and Christoph Eschenbach.



Знаменитый музыкальный вокcал в Павловске, уничтоженный в годы Великой Отечественной войны, упоминается в мемуарах и архивных документах как «первая русская филармония». Здесь рождалась традиция концертов для широкой публики, здесь впервые прозвучали произведения многих русских композиторов, здесь, наконец, началось восхождение к славе «короля вальса» Иоганна Штрауса. В 1999 году фонд «Музыкальный Олимп» выступил инициатором совместного российскоавстрийского проекта, посвященного памяти великого композитора. С тех пор «Бал Иоганна Штрауса» приобрел мировую известность. Ежегодно в Санкт-Петербурге собираются элита российского искусства и культуры, бизнесмены и политики, заинтересованная публика из стран Европы и США. В этом году бал состоится 29–30 мая в Екатерининском дворце в Царском Селе. Восстановление легендарной Янтарной комнаты вдохновило организаторов выбрать именно янтарь темой очередного бала. Гостей бала «Янтарный» ждут изысканный ужин в Тронном зале Екатерининского дворца, посещение Янтарной комнаты, дефиле дизайнера Елены Ярмак, выставка ювелирных изделий от Christian Dior, благотворительная лотерея, рулетка, пиротехническое шоу и, конечно же, вальс…

The famous musical Vokzal (from the English Vauxhall) at Pavlovsk that was destroyed during the Second World War is mentioned in memoirs and archive documents as “the first Russian philharmonia”. It was here, in this building at the end of Russia’s first railway line which apparently inspired the Russian word vokzal for a railway terminus, that the tradition of concerts for the general public was born; here that the works of many Russian composers were heard for the first time; here, too, that the “Waltz King”, Johann Strauss, began his ascent to glory.

In 1999 the Musical Olympus foundation became the initiator of a joint Russo-Austrian project dedicated to the memory of the great composer. Since then the Johann Strauss Ball has become known around the world. Each year the elite of Russian art and culture, businessmen and politicians, plus interested visitors from Europe and the USA gather in St Petersburg. This year the ball will be held on 29–30 May in the Catherine Palace at Tsarskoye Selo. The recreation of the legendary Amber Room inspired the organizers to choose amber as the theme for the latest event. Guests at the Amber Ball can expect an elegant dinner in the Throne Hall of the Catherine Palace, a visit to the Amber Room, a show by the fashion designer Helen Yarmak, an exhibition of jewellery from Christian Dior, a charity lottery, roulette, a pyrotechnical show and, of course, dancing to live music.

Воксал в Павловске. Литография по рисунку Й. Майера, сделанному с натуры.

1850-е годы.

The building of the Vokzal in Pavlovsk.

Lithograph from a drawing by J. Mayer.

1850s.

Увлечения / p a s t i m e s

— Как появилась идея организовать гонки в дельте Невы?

— Обычно регаты проводятся на открытом пространстве и интересны в основном участникам, потому что следить за состязанием можно только с вертолета. А матч-рейс в центре города — яркое зрелище, наблюдать которое сможет любой желающий. «Магические Белые ночи» имеют высокий международный уровень — второй грейд, хотя по составу участников мы выполняем регламент первого. Разница только в размере призового фонда. В России сейчас всего три регаты этого класса, включая нашу. Профессиональному же гонщику, чтобы поддерживать себя в форме, необходимо не менее двенадцати таких событий в год.

— Where did the idea of organizing races in the delta of the Neva come from?

— Usually regattas are held out at sea and are of interest mainly to the participants because you can only follow the contest from a helicopter. But a match race in the centre of a city is a spectacular show that anyone who wants can come and watch. The Magic White Nights is a high international standard event — grade 2, although with the line-up of competitors we meet the requirements for grade 1. The difference is only in the amount of prize money. In Russia there are only three regattas of this class, including ours. To stay in form, though, a professional racer needs at least twelve such events a year.

Магия паруса



the magic of sail С 22 по 31 мая в Санкт-Петербурге в третий раз состоится матч-рейс «Магические

Белые ночи». На вопросы журнала «Талион» ответил один из главных организаторов регаты Олег Викторович КОБЕЛЕВ.

Between 22 and 31 May the Magic White Nights match race will be held in St Petersburg for the third time. Oleg KOBELEV, one of the main organizers of the regatta, answered some questions for Taleon magazine.

Ходить под парусами — это как играть в шахматы стоя в гамаке под проливным дождем.

Sailing is like playing chess standing up in a hammock in the pouring rain.

— Членами Талион Клуба являются представители деловой и интеллектуальной элиты России и действующих на ее территории мировых компаний. А что такое яхт-клуб?

— То, что сегодня у нас называют яхт-клубами,— это, в основном, стоянки катеров, владельцы которых практически не знакомы друг с другом, среди них много случайных людей. Нет общего духа — сообщества. Я уверен, для России это дело времени. Ведь во всем мире основная идея яхт-клуба — объединение людей, одержимых одной страстью. Для яхтсменов не имеет значения, чем каждый из нас занят на земле, главное, что ты представляешь из себя на воде. На катере удобно, надежно, но — просто. Выйти под парусами — не просто сложнее, это другой уровень восприятия. Здесь уже все зависит от тебя — твоих знаний, сноровки, быстроты реакции. Многие считают парусный спорт интеллектуальным и красивым. Это, конечно, так. Но «физика» — физическая подготовка — решает очень многое. Парус — это тяжелая работа. Ты вступаешь в поединок с природой, и победа напрямую связана со способностью молниеносно сделать все, как написано в учебниках.

— The members of the Taleon Club are representatives of Russia’s business and intellectual elite and of international companies operating in Russia. What is a yacht club?

— What are called yacht clubs in this country today are for the most part anchorages for motorboats whose owners are practically strangers to one another and include a lot of casual people.

There’s no esprit de corps, no community. I’m sure that for Russia this is just a question of time. After all, across the world the main idea of a yacht club is that it brings together people who share a common passion. For yachtsmen it doesn’t matter what a person does on land, the important thing is what they’re worth on the water. A motorboat is convenient, reliable, but simple. To put out in a sailing-boat is not just more complicated, it’s a different level of experience. Now everything depends on you — your knowledge, skill and quick reactions.

Many people think of sailing as a beautiful, intellectual sport. That’s true, of course. But the physical side accounts for a good deal. Sailing is hard work. You enter into a duel with nature and victory is directly bound up with your ability to instantly do everything the way the textbooks tell you to.

— А бывают ситуации, когда на собственном опыте убеждаешься в том, что лучше поступить не так, как учили?

— Да, было (смеется), когда в учебнике написано, что надо бороться до конца, а ты чувствуешь, что лучше «соскочить». Главное — вовремя понять, когда хватит геройствовать, а пора спасать жизнь. Парус дает настоящее ощущение свободы, возможность испытать себя, ну и, конечно, адреналин. Сколько ни выходишь на яхте, перед стартом каждый раз бьет дрожь, весь скукожишься, но как только видишь сигнал «Старт открыт», все уходит, волноваться некогда — надо действовать.

— But are there situations when experience persuades you that it’s better not to do what you were taught?

— Yes, (laughing) there are times when the textbook says you should keep fighting to the end, but you feel that it’s better to “cut and run”. The main thing is to understand in time when to stop playing the hero and start saving your skin. Sail gives you a real sensation of freedom, the chance to test yourself and, of course, adrenalin. No matter how often you go out in the yacht, each time before the start you get the shakes, feel all tensed up, but as soon as you see the starting signal, it all passes. There’s no time for nerves; you have to act.

Увлечения / p a s t i m e s



В 1984 году Ленинград ликовал. Сбылось: «Зенит» — чемпион! Сможет ли наша команда повторить успех двадцатилетней давности? Ретроспективу и перспективу питерского клуба и проблемы национального футбола перед чемпионатом Европы обсуждают наш корреспондент Геннадий АМЕЛЬЧЕНКО и авторитетный спортивный телекомментатор Геннадий Сергеевич ОРЛОВ.

In 1984 Leningrad was jubilant.

It had happened: Zenit had won the league! Can today’s team repeat the achievement of twenty years ago?

Our correspondent Gennady AMELCHENKO discussed the past and future prospects of the St Petersburg club and the problems facing football at the national level before the European Championship with the leading television sports commentator Gennady ORLOV.

20

лет спустя

twenty years on



— Геннадий Сергеевич, мы уславливались поговорить о «Зените», но мне хочется начать с вопроса, возможно неожиданного, однако к питерскому футболу, к его истории имеющего прямое отношение. Вы же наверняка помните, как коллега по профессии, популярнейшего в прошлом радио- и телекомментатора Виктора Сергеевича Набутова?

— Как сейчас любят говорить, спасибо за вопрос! Ведь Виктор Сергеевич был когда-то вратарем ленинградского «Динамо», в котором много позднее его я играл целых десять лет. Набутов тогда вел свои захватывающие репортажи на радио и телевидении и всегда заходил к нам перед игрой, подбадривал. Я относился к нему с огромным уважением и, более того, считаю Виктора Сергеевича своим учителем. Когда я уже работал в газете, он часто приглашал меня на встречи с любителями футбола: я начинал, как бы разогревал публику, а он продолжал, будучи ее любимцем. Рассказчик был потрясающий! Помню встречу с ним где-то в начале семидесятых, он вдруг пожаловался: «Гена, ты не представляешь, как тяжело быть известным комментатором…» Теперь я об этом часто вспоминаю. Когда планка поднята высоко, нельзя позволить себе никаких поблажек.

— Помню, как ленинградские болельщики, и я в том числе, души в нем не чаяли. Правда, некоторые из власть имущих тогда в нашем

— Gennady Sergeyevich, we agreed to talk about Zenit, but I would like to begin with a question that’s perhaps unexpected, but directly related to football in St Petersburg, to its past. As a professional colleague, you probably have memories to share of Victor Nabutov, who was an extremely popular radio and TV commentator in his time.

— Thanks for the question, as they say nowadays. As you know, Victor Sergeyevich was at one time goalkeeper for Dinamo Leningrad, the team I spent ten years with much later. At that time Nabutov was giving his gripping commentaries on radio and TV and always dropped in on us before a match for a pep talk. I had tremendous respect for him. More than that, I consider Victor Sergeyevich my teacher. When I was already working for a newspaper, he invited me to meetings with football fans: I started as a sort of warm-up act, then he came on as the public’s favourite. He was a superb story-teller!

I recall one meeting with him sometime in the early ’70s, when he suddenly complained, “Gena, you can’t imagine how hard it is being a famous commentator.” I often remember that now. When the standard’s so high, you can’t let slip at all.

Фотографии 1943 года: знаменитые матчи в осажденном Ленинграде. Ворота «Динамо» тогда защищал Виктор Набутов. Став популярнейшим радиокомментатором, Набутов любил смотреть, как заполняются трибуны стотысячного стадиона им. Кирова. К сожалению, в нашем городе больше нет ни Набутова, ни «Динамо»…

A photograph from 1943: the celebrated matches played in besieged Leningrad. Victor Nabutov kept goal for Dinamo.

When he was already a highly popular radio commentator, Nabutov liked to watch the stands in the 100,000-seater Kirov Stadium filling up. Sadly our city no longer has either Nabutov or Dinamo.

Увлечения / p a s t i m e s



«Торсида по-петербургски».

городе очень настороженно к нему относились,— уж очень остер был на язык.

— Это точно. И неприятности у Виктора Сергеевича в связи с этим нередко случались. Но порой попадало и вовсе ни за что. Однажды трехкратная олимпийская чемпионка по гребле написала на Набутова жалобу. Она тогда пересела из «одиночки» в «двойку» и в очередной раз выиграла олимпийское золото. Виктор Сергеевич, выступая в обществе «Знание», сказал с улыбкой, но без всякого подвоха: «Если бы я был вторым с Пинаевой,— а это была она,— я бы тоже стал олимпийским чемпионом». То есть похвалил, а она страшно обиделась, посчитала, что Набутов делает из нее монстра. Таких историй с ним было немало. Да и среди коллег одни им восхищались, а другие не принимали. Думаю, что просто завидовали его популярности. Сам же Виктор Сергеевич был человек с обостренным чувством справедливости. Наверное, это вообще свойственно большинству людей того поколения. Так вот, объявили конкурс: радио- и телекомментатор. Звучит! Триста человек на место! Выиграл конкурс я — до сих пор многие не могут мне этого простить. С другими коллегами у меня складывались вполне нормальные, а иногда и дружеские отношения. Даже с такими мэтрами, как, например, Котэ Махарадзе и Николай Озеров. Кстати сказать,

— I remember that Leningrad fans, myself included, simply adored him. Admittedly, some of those in power in the city back them had a very guarded attitude towards him — he did have a very sharp tongue.

— That’s quite right. And it often got him into difficulties. Yet at times he caught it for no reason at all. Once a three-time Olympic rowing champion made a written complaint about Nabutov. She had just moved over from singles to pairs and won herself another Olympic gold. Victor Sergeyevich was giving a talk to the public and said with a smile, but without any malicious intent, that if he had been number two with Pinayeva (that’s who it was), he would have become Olympic champion too. He was praising her, and she took it as a terrible insult, reckoning that Nabutov was making her out to be some kind of monster. There were quite a few occurrences like that. Among his colleagues, too, there were some who admired him and others who didn’t take to him. I think they just envied his popularity. Victor Sergeyevich himself was a man with a keen sense of justice. That’s probably true of the majority of people from his generation. Anyway, they announced a competition to find a

The Mexican Wave Petersburg-style.

Им выпала удача играть за «Зенит» в чемпионате 2004 года.

They have had the luck to play for Zenit in the 2004 championship.

 Восторг по поводу забитого гола выражают по-разному: Петржела — понятным на всех континентах жестом, а Коржаков готов взлететь.

There are different ways of expressing delight at a goal: Petržela makes a gesture understood the world over, while Korzhakov is ready to take to the air.

Старший тренер команды «Зенит» Властимил Петржела — самое удачное «иностранное» приобретение клуба.

Vlastimil Petržela, the chief trainer, is Zenit’s most successful foreign acquisition.

Увлечения / p a s t i m e s



в конце жизни Озерова некоторые из тех, кого он учил, продвигал в профессии, его, как говорится, пинали, просто предали. Это мерзко. И я убежден, что потом они получат то же самое.

— Набутов был патриотом города и ленинградского футбола, а когда «Зенит» начал подниматься, мечтал увидеть его если не чемпионом, то хотя бы призером чемпионата СССР, а ведь зенитовцы тогда только-только добрались до середины турнирной таблицы. Жаль, не дожил он до времени, когда «Зенит» стал чемпионом — в 1984 году, а в 2003-м — серебряным призером. Вот бы порадовался! Как бы, на ваш взгляд, отнесся Виктор Сергеевич к сегодняшнему «Зениту»?

— Конечно, он бы порадовался. И думаю, язвительно посмеялся бы над тем, что в российские команды, в том числе и в «Зенит», приглашают таких иностранцев, которые играют хуже наших. Кстати, Петржела в прошлом году, когда было совсем плохо, поставил именно на наших, питерских, игроков — Быстрова, Денисова, Аршавина, Лобова, Власова. Он же их из «Зенита-2» взял, и они сделали игру.

— Да, жутко становится, когда вспоминаю провал с московским «Динамо»! Как можно собраться после такого поражения и завоевать «серебро»?

— Они же профессионалы. Сумели стиснуть зубы, преодолеть себя и забыть. К тому же у стартовых провалов есть, вер-

нее, была объективная причина: зимой готовились в теплых краях, а приехав сюда, попадали в начале сезона фактически в зиму. В этом году было все по-другому: на зенитовской базе оборудовали поле с подогревом, и проблема акклиматизации решилась.

— Мне кажется, с Властимилом Петржелой очень удачно получилось. Ведь есть объективный результат?

— Обычно тренер «тянет» своих. Мы это видели, например, у Газаева, Романцева, да и у других. Это, в принципе, нормально, это в человеческой натуре. Петржела пошел по другому пути: ставил лучших на тот момент — и вот успех. Это вызывает к нему большое уважение. Потом, Петржела сумел сплотить таких разных игроков, раскрепостил их — он не диктатор. Отпускает игроков домой, причем даже перед игрой. Зачем, говорит, собираетесь на базе? Езжайте домой, я вам верю, вы ведь профессионалы.

— Вы хотите сказать, что климат в команде идеальный?

— Идеального в реальной жизни не бывает. В любом коллективе есть проблемы. Я, например, чувствую некоторый гонор у чехов.

— Не кажется ли вам, что, если проанализировать первые матчи этого сезона, можно сделать неутешительный вывод о слабости зенитовской защиты?

radio and TV commentator. Three hundred entrants going after one place! I won and to this day a lot of people can’t forgive me.

With others I established normal, sometimes even friendly relations. Even with such past masters as, say Kote Makharadze or Nikolai Ozerov. Incidentally, towards the end of his life, some of the people that Ozerov had taught and helped up the ladder, kicked him, as they say, simply betrayed him. That’s nasty, and I’m sure that later on they’ll be paid back in kind.

— Nabutov was a patriot of the city and of Leningrad football, and when Zenit began their rise he dreamt of seeing them, if not league champions then USSR cup-winners, while at that time theyhad only just climbed to midway in the table.

It’s sad that he didn’t live to see Zenit become champions in 1984, and runners-up in 2003.

He’d have been delighted. What do you think Victor Sergeyevich’s attitude to today’s Zenit would have been?

— Of course he’d have been pleased. And I think he’d have jeered over the fact that Russian teams, Zenit included, are signing up foreigners that are worse than our own players.

Incidentally, last year when things were really bad, it was Russian players that Petržela

staked on, Petersburgers moreover — Bystrov, Denisov, Arshavin, Lobov and Vlasov.

He took them from the reserves and they made the play.

— Yes, I still feel sick when I remember the fiasco against Dynamo Moscow! How is it possible to come back from a defeat like that and end the season runners-up?

— They’re professionals. They managed to grit their teeth and put it behind them. As well as that, there is, or rather was, a sound reason for failures early on: in winter they did their preparation in warm places and when they came here they found themselves practically in winter at the start of the season. This year everything was different: underfloor heating has been installed at the Zenit training camp and the acclimatization problem was solved.

— It seems to me that things worked out very well with Vlastimil Petržela. There’s a real result to show.

— Usually a trainer brings up his own people. We’ve seen that, for instance, with Gazayev, Romantsev and others as well. There’s nothing wrong with that in principal; it’s human nature. Petržela took a different line: he fielded the men who were best at the

Юношеская школа «Смена» и «Зенит-2» — базовые поставщики игроков в основной состав команды. Некоторые из них уже в сборной России.

The youth school Smena and Zenit-2 are the main sources of fresh blood for the first team. Some have already played for their country.

Увлечения / p a s t i m e s



Так «Зенит» сражался за «серебро» в чемпионате 2003 года.

The kind of play that took Zenit to the runners-up spot in the 2003 championship.

— Да, это проблема. Хочу только отметить, что это проблема всех российских команд. У нас своих высококлассных защитников сейчас вообще нет. Нет их, соответственно, и в нашей сборной. В клубах полно защитников-легионеров, они и не дают пробиваться нашим молодым.

— Как вы относитесь к «покупкам» зарубежных игроков? У нас, по-моему, уж слишком многие этим увлеклись. Половина «Локомотива», например, чернокожие.

— А в «Крыльях Советов» только бразильцев пятеро, в «Сатурне» иногда выходит на поле до восьми легионеров! И в то же время в волгоградском «Роторе» — ни одного чужака, туда их принципиально не берут. Наша проблема в том, что мы сегодня собираем футбольный «секонд-хенд». В английских командах, например, могут играть только те иностранцы, которые у себя в стране играют за национальную сборную. А у нас, в основном, берут кого попало. Почти полностью отсутствует селекция. И это при том, что у нас платят больше, чем в некоторых европейских странах, например в Скандинавии. Безусловно, это обстоятельство в первую очередь и привлекает легионеров. Одних чехов набрали сколько! Как-то мне даже посоветовали, в шутку, репортаж на чешском вести. Теперь положение немного изменилось: иностранцев может быть в играющем составе пятеро, а восемь можно по-

дать в заявке. Не знаю, сколько продержится это правило, потому что контракты подписываются обычно на три года. К сожалению, за всем этим совсем нефутбольная причина. Футбол превратили в большое корыто для отмывания денег — об этом все знают.

— Кстати, сколько «стоят» игроки?

— Самый дорогой у нас сегодня — Карвальо — за год заработал два миллиона долларов, Кораман — один миллион. Вообще, в премьер-лиге хорошему игроку платят 30–40 тысяч долларов в месяц.

— А дополнительно, за голы, платят?

— Нет. Только за победу — и всем. В футболе иначе нельзя. Игра командная. Прецеденты были, в Аргентине например: Марадона забил как-то гол итальянскому «Милану», получил миллион долларов. Но у нас — и это правильно — премиальные за победу получают все игроки поровну.

— Вернемся к «Зениту» — вы знаете обстановку в клубе, можно сказать, изнутри. Скажите, какие задачи перед командой ставит руководство клуба в чемпионате 2004 года?

— Официально — попасть в тройку призеров и как можно успешнее сыграть в кубке УЕФА. Но об этом можно только мечтать!

— Задачи нереальные?

— В призерах, по-моему, должны быть! Первое место — сложнее, но, простите за

time — and there’s the result. That gets him great respect. Then Petržela managed to knit together players who are so different, to give them their freedom — he’s no dictator.

He lets his players go home, even before a game. “Why gather at the camp?” he says.

“Go home, I trust you, you’re professionals after all.”

— You want to tell me the atmosphere in the team is perfect?

— In real life nothing’s perfect. In any group of people there are problems. I sense a little conceit among the Czechs, for example.

— Don’t you think that an analysis of this season’s first matches points to a worrying weakness in the Zenit defence?

— Yes, that’s a problem. I would only want to point out that it is a problem for all Russian teams. We don’t have high-class defenders at all at the moment. Consequently, the national side doesn’t have any either. The clubs are full with foreign defenders and they don’t let our young players get a foothold.

— How much do players cost, by the way?

— The most expensive one here at the moment is Karvalho, who made two million dollars in a year, Coroman made one mil-

lion. Generally, in the Premier League a good player gets 30–40,000 dollars a month.

— Do they get extra for scoring?

— No. Only for a win and then everyone gets something. That’s the only way in football — it’s a team game. There are precedents, though: Maradona got a million dollars for scoring a particular goal for Inter Milan. Here though, the bonus for winning is shared equally between all the players, and rightly so.

— Coming back to Zenit. You know how things are at the club, from the inside, so to speak. Tell me, what aim will the club management set the team for the 2004 championship?

— Officially to finish in the top three and to have as good a run as possible in the UEFA Cup. But that’s no more than wishful thinking!

— Unrealistic targets?

— I think they should finish in the top three. First place is more difficult, but, if you’ll excuse the cliché, that’s the luck of the game. There may be problems on account of Kerzhakov’s perhaps leaving for a foreign club after Euro 2004, before the second round. The team’ll find it hard without a forward like that. Zenit doesn’t have an adequate replacement.

Увлечения / p a s t i m e s



банальность, мяч круглый. Могут возникнуть трудности, связанные с возможным переходом Кержакова в зарубежный клуб после чемпионата Европы, а это второй круг. Без такого форварда команде будет туго. Адекватной замены у «Зенита» нет.

— Какие прогнозы для нашей сборной в Португалии?

— Вот вопрос! Понятно, что будет трудно бороться с португальцами и испанцами в группе, но ведь и греки не подарок… Футбол тем и замечателен, что часто непредсказуем. Корейцы вон как сыграли на последнем чемпионате мира, а турки — кто думал, что они займут третье место? А теперь не попали в финальную часть чемпионата Европы. Потом еще и везение. Но объективно — будет трудно, очень трудно!

— Болельщика-то все эти химеры, простите, не волнуют. Ему подавай зрелищную, красивую игру. Вообще, при воспоминаниях о нашем футболе 60–70-х годов кажется, что тогда игроки были ярче, самобытней.

— Да, были личности. Футбол, конечно, был совсем другой, более медленный, но на каждое место набиралось два, а то и три равноценных игрока. Метревели, Численко, Месхи, Сергеев в московском «Торпедо» — это все крайние нападающие, да какие! А сейчас что — все на одно лицо. Да и в мировом футболе почему-то нет таких ярких, как Пеле, Марадона, Круиф, Беккенбауэр.

— Мне кажется, все-таки есть: Бэкхем, Зидан, Рональдо… Только Стрельцов неповторим.

— Стрельцов действительно неповторим!

— А что можно сказать о соперниках «Зенита»?

— Возможно, выражусь банально — слабых нет, но чем сложнее, тем интереснее. В этом суть игровых видов спорта, и футбол в этом смысле не исключение. Я с 1974 года работаю на чемпионатах мира, был на двенадцати Олимпийских играх — столько насмотрелся всего — хорошего и плохого, неожиданного и скучного, видел, как команда только за счет духа, необыкновенного подъема вдесятером обыгрывала соперника. И как команда, открывшая счет в финале, все-таки проигрывала по одной простой причине: забив гол, игроки только и думали — скорей бы все закончилось!

— «Зенит», кстати, долго болел такой болезнью. Сейчас, мне кажется, картина изменилась: отыгрываются в практически безнадежных ситуациях. Геннадий Сергеевич, пожелаем же команде выполнить официальную задачу, а сами будем лелеять надежду на первое место. Ход чемпионата, игра «Зенита», ее содержание такую надежду дают.

— Безусловно, присоединяюсь к такому пожеланию!

— What’s your forecast for the national side in Portugal?

— There’s a question! It’s plainly going to be hard to deal with Portugal and Spain in the group, but Greece is no present either…

The wonderful thing about football is that it’s often unpredictable. Look how the Koreans played at the last World Cup, and the Turks — who’d have thought they’d come third? And now they’ve missed out on the European Championship finals. Then there’s always luck. But, taking an objective view, it’ll be hard, very hard!

— The fans aren’t concerned about impossible hopes, if you’ll excuse me. They want a spectacle, a beautiful game. On the whole, thinking back to what football was like here in the 1960s and ’70s, it seems as if the players back then were more striking and individual.

— Yes, there were personalities. The game, of course, was completely different, slower, but there were two, even three players of equal worth for each position.

Metreveli, Chislenko. Meskhi and Sergeyev at Torpedo Moscow — all outside forwards, and what calibre!

But now everyone looks the same. At world level, too, for some reason there

aren’t such brilliant stars as Pele, Maradona, Cruyff or Beckenbauer.

— It seems to me there are — Beckham, Zidane, Ronaldo… Only Streltsov’s unique.

— Streltsov was indeed unique!

— What can you say about Zenit’s rivals?

— It may be trite, there are no weaklings, but the harder it gets, the more interesting it is. That’s the essence of all sporting games, and football is no exception. I’ve covered World Cups since 1974, been to twelve Olympics. I’ve seen so much, good and bad, unexpected and tedious. I’ve seen a team of ten men on spirit alone lift their game fantastically and outplay their opponents and a team that opened the scoring in a final lose nonetheless for the simple reason that once they got a goal the players just wanted it to be over as quickly as possible.

— That was a disease Zenit suffered from for a long time. Now, I think, the picture’s altered: they fight back from almost hopeless situations. Gennady Sergeyevich, we wish the team success in fulfilling the official aim and we ourselves will cherish the hope of a league championship. The way the championship is going and the way Zenit are playing nourish that hope.

— Of course, I’ll go along with that.

Вот она — по-настоящему «тяжелая атлетика».

Definitely not light athletics.