Языки телячьи (Голландия)
бараньи (Австралия)
chops (Новая Зеландия)
телятины (Голландия)
Wagyu beef (мраморная говядина)
Wagyu Beef Burgers
Wagyu Ground Beef (фарш)
tomahawk
Salami
Seeweed salad (Япония)
его юмор колок. От ведущего и шеф-редактора программы, попавшей в Книгу рекордов Гиннеса, до солдата нескольких войн, от добровольного заложника террористов до обезоруживающего атеиста, от депутата Госдумы до человека, находящегося в России в официальном розыске и получившего украинское гражданство после начала войны 24 февраля, – всё это Невзоров.
Итак, небольшой экскурс в знаковые карьерные моменты жизни Александра Невзорова.
- 3 декабря 1987 года вышла в эфир и просуществовала шесть лет информационная программа Ленинградского телевидения «600 секунд», шеф-редактором и ведущим которой стал Александр Невзоров. Передача стала культовой и вошла в Книгу рекордов Гиннеса как самый рейтинговый телепроект.
- Как репортер и как солдат был участником войн в Югославии, Приднестровье, Карабахе, Прибалтике, Ираке и Чечне, одним из первых, вместе с генералом Рохлиным вошел в Грозный.
- О чеченской войне Невзоровым сняты документальный
телепередач Первого канала «Дикое поле», «Дни» и «Невзоров».
Продюсер и режиссер фильмов «Чистилище»(1997), «Лошадиная Энциклопедия Александра Невзорова», (десятисерийный, 2004),«Лошадиная Энциклопедия Александра Невзорова» (двухсерийный, 2005), «Методика. Основные принципы» (2006), «Лошадь Распятая и Воскресшая» (2008), «Lectio Equaria Palaestra»(2010) и десятков авторских документальных фильмов.
- Автор книг «Лошадиная Энциклопедия»(2005), «Трактат о Школьной посадке» (2008), «Конский спорт: секреты мастерства» (2008), «Трактат о работе в руках» (2010), перевода и постраничных комментариев к «Наставлению Королю в искусстве верховой езды, написанное мессиром Антуаном де Плювинелем» (2008), «Краткая история цинизма» (2010), «Происхождение личности и интеллекта человека» (2012), «Отставка господа бога» (2015), «Уроки атеизма» (2016), «Искусство оскорблять» (2016).
- Автор сотен статей публикаций. Невзоров – член Союза журналистов, советник Генерального директора Первого канала, действительный член Санкт-Петербургского
и фотографии отобраны и сохранены в архиве пресссекретарем музея Ричардом А. Л. Гленном)
***
– Женя, скажи, кто твой учитель?
– Вы, Виктор Аркадьевич. Вы и Александр Петрович Межиров, – ответил Урину Евгений Евтушенко на одном из литературных вечеров в Нью-Йорке.
Я познакомилась с Александром Петровичем Межировым 20 апреля 1997 г. на открытии музея А. С. Пушкина в НьюЙорке в помещении Академии им. Петра Великого (бывшая СвятоСергиевская гимназия). Незадолго до этой даты Марк Митник, организатор общества
Постоянно голодные
дыша «духами
туманами»,
не могли унылые передачи о партийных съездах и «замечательных» победах рабочих, доярок и трактористов, увлекались классической музыкой, заграничными кинофильмами и концертами, современными песнями, Окуджавой, Высоцким, слушали «Голос Америки» и частенько прогуливали школьные занятия.
обе
Дифа была уникально красивой девочкой с огромными темно-рыжими
розы Надин Лиллиан Глинская Любимой подруге моей юности Дифе Малинской посвящаю
Лилейные розы беспечно цвели На гиблом краю изнурённой земли,Им солнце всердцах обжигало листы, К ним жадно тянулись голодные рты, Им ветер беспутный, в тревоге тоски, Пытался не раз растрепать лепестки. Но вечером их услаждала роса И в сумраке алом цвели небеса, И жизнь им казалась волшебной тогда, Когда их лучами касалась звезда, Когда проплывали в туман облака, Когда в забытье протекали века...
сказал: «Евтушенко
что занят,
незабываемое:
«Как черный бархат, на котором
Забыт сияющий алмаз, Сумею я сравнить со взором
Ее почти поющих глаз. Ее фарфоровое тело Манит неясной белизной, Как лепесток сирени белой
Под умирающей луной…»
И вот теперь в
зале открывающегося музея стоял и смотрел на меня умным проницательным взглядом наш «свадебный генерал» – один из лучших, а вполне возможно, что и самый лучший поэт советской эпохи, – Александр Межиров.
Напористый и манипулятивный М. Митник умел использовать и момент, и людей, которых ему посылала судьба. Вообще-то мысль об открытии музея А.С. Пушкина в Нью-Йорке ему же и принадлежала. В голове Митника постоянно кишели всевозможные фантастические
Страница истории: так всё начиналось. Номер газеты «Вечерний Нью-Йорк» за 19-20 апреля 1997 г. с репортажем об открытии Первого Литературного Музея А.С. Пушкина в США
у меня и развлекаются». В близком кругу, размечтавшись, хвастался, как его вскоре вся Россия будет встречать красной ковровой дорожкой, раскатанной к самолёту.
Для чего и как я ввязалась в это гибельное убыточное дело - сама до сих пор не пойму, - Сатан попутал. Как говорят американцы: “It’s meant to be» - так было предопределено судьбой.
Наверное, именно поэтому я в январе 1997-го года договорилась с директором Академии им. Петра Великого Николаем Смирновым о предоставлении бесплатного помещения под музей и отремонтировала его, профинансировав полностью ремонт, оборудование и церемонию открытия.
В день открытия музея собралось много публики. Талантливая Елена Строганова вдохновенно прочла «Графа Нулина», звучала музыка, пели песни и романсы на слова Пушкина. Бывший артист театра «Ромэн» черноглазый красавец Василий Янкович, обладатель необыкновенного лирического голоса, устроил для нас настоящий концерт и даже спел цыганскую заздравную мне,
Заметив на моем лице смесь восхищения и любопытства (к тому времени я
«Я удивляюсь, как и где удалось Митнику заполучить в директора музея Пушкина мало того что красавицу и энергичного организатора, но ещё и талантливого поэта «. Я терпеть не могла, когда меня по-мужски называли «поэ-
Он говорил о себе и хорошо, и плохо, ничего не стесняясь и ничего не приукрашивая. Рассказывал о своих запоях (однажды, волоча его, пьяного, в машину, милиционеры избивали А. Межирова ногами, не зная того, что он знаменитый на всю страну поэт), о своём пристрастии к карточным играм и биллиарду (профессионально, на деньги) и очень много интересного, и я бы даже сказала пикантного, о молодом Евгении Евтушенко. А. Межиров по-прежнему нежно любил свою жену Елену Афанасьевну, ревновал её, как мальчишка, гордился дочерью Зоей, внучкой и правнучками. Иногда, пользуясь моментом, он мягко журил меня за ссору с Митником и предлагал поспособствовать примирению - во имя Пушкина (хотя не я была инициатором этого раздора).
том» (традиция, начало которой положила известная всем А. Ахматова), но такой знаменитости, как А.П. Межиров, возражать не посмела. В его устах слово «поэт» звучало несомненной похвалой, поэтому великий Мастер навсегда покорил моё сердце. Так завязалась наша многолетняя дружба. Этот невысокий, спортивного телосложения, повоенному крепкий широкоплечий человек умел расположить к себе собеседника.
Вообще-то Александр Петрович жил в Портленде, так как климат Орегона больше подходил ему по состоянию здоровья. Но там он, привыкший в Советском Союзе к всеобщему вниманию, чувствовал себя довольно одиноко и поэтому с явным удовольствием часто беседовал со мной по телефону. Знаменитый поэт читал мне свои и чужие стихи, рассказывал о себе, о знакомстве со своей будущей супругой – красавицей-спортсменкой Лёлей, которую он не побоялся
Как я могла рассказать далёкому от реальной жизни Александру Петровичу о моей странной загадочный судьбе, предсказанной мне в детстве бабушкой, - княжной Риммой Глинской, и о том, что примирение с Митником совершенно исключено, так как народная пословица гласит: «Гусь - свинье не товарищ».
Ломать ведь - не строить, а М. Митник в это время хотел разрушить сокровенное - единственный музей А. С. Пушкина в США. Получалось, как в советском анекдоте, где на студии случайно склеили мультик про Чебурашку с кинофильмом «Белое солнце пустыни». Чебурашка радостным голосом восклицает: «Строили, строили и вот наконец построили!» И тут же раздалось: «Абдулла, поджигай!..» - от М. Митника и его приспешников.
11 сентября 2001 г. около 9-ти утра зазвонил телефон. Я готовила завтрак для моего сына Ричарда Аллана и не сразу успела снять трубку. Автоответчик прокричал взволнованным голосом Александра Петровича: «Надин, отзовитесь, пожалуйста, это что там у вас в Нью-Йорке - кино снимают или на самом деле самолёты разбивают башни Торгового Центра?” Схватив трубку и поздоровавшись, я подбежала к окну и увидела стелющийся над Манхэттеном густой тяжелый дым. Телевизор монотонно вещал что-то о террористах. Александр Петрович как бывший военный с уверенностью сказал, не боясь, что его подслушивают по телефону: «Ну что Вы, Надин,
своей и по чужой вине. О, какими были б мы счастливыми, Если б нас убили на войне».
А ведь в молодости поэт во всё это искренне верилдобровольцем на фронт без веры не пойдёшь!
И это совершеннейшая неправда, когда говорят и пишут о Межирове, что он был только поэтом-фронтовиком. Маэстро был великий, мудрый и многоплановый Мастер, профессионально переводил с грузинского и литовского языков, его тонкая, резная, философски утончённая любовная лирика ранит душу. Поэт писал замечательные стихи на разные темы, не было в его поэзии лицемерия, лжи и ханжества, и рифма
во-первых,
я
струйкой дыма,
горсткой пепла
вспять.
людей об этом, а не Бога,Не веря в смерть
не страшась огня, От пошлости гражданской Некролога
И панихиды уберечь меня.
Когда я стану Тонкой струйкой дыма И горсткой пепла, Вспомните, Что мной Ваганьковское кладбище любимо, Друзья окружены его стеной.
если там уже не будет места, В каком лежать Кладбищенском садуМне все равно, Не выражу протеста И тяжбы никакой не заведу.
чужды упованья
волею
далеку от Тель-Авива. В тот самый Бней-Брак, о котором говорят, что в субботу там забрасывают камнями движущийся транспорт, а если, не приведи Господь, на улице появляется женщина с обнаженными руками до локтей, ее могут настойчиво попросить убраться куда подальше. Еще я слышал, будто в микрорайоне, где проживает некая фанатичная хасидская община, мужчины и женщины ходят по разным сторонам улицы. Впрочем, мне-то чего опасаться? Сегодня пятница, до наступления субботы еще есть время, успею. Ехал я в Бней-Брак, потому что не мог отказать Семе, моему другу детства, погостить у него денек. Сам бы ногой туда не ступил.
Сема, в «прошлой жизни» технолог на трикотажной фабрике, попал в Бней-Брак лет двадцать пять назад, сразу по приезде в страну. Со временем открыл небольшую кошерную пекарню. Не ахти какой богач, но на жизнь не жалуется.
Сема, его жена Анна, дети Лева и Боря с женами, – мы сидим на открытой веранде, и разговорам нет конца. Шутка ли, четверть века разлуки! Есть что вспомнить, можно, как говорится, поплакать сквозь смех и посмеяться сквозь слезы.
Наступивший субботний вечер выдался по-осеннему мягким. Вскоре улицы оживились. Люди возвращались с вечерней молитвы. Выделялись бэлзские хасиды (по имени галицийского городка Бэлз, где зародилась эта ветвь
«Ну
подумал
шумной веселой Хайфе, но ничего не поделаешь».
Пошли. Хозяин, бэлзский хасид, ребе Менаше, усадил меня по правую руку от себя. Гостю, впервые посетившему дом, особая честь. Рядом со мной сел его сын, жених ХаимЗалман. На вид лет девятнадцати. Учится в ешиве высшего разряда. Мужчины и женщины расселись по противоположным сторонам стола.
После омовения рук и традиционного благословения на вино и хлеб мы приступили к трапезе. Пошли разговоры.
Ребе Менаше расспрашивал меня о еврейской жизни в Штатах, особенно его волновало, соблюдают ли «русские» хотя бы субботу. У меня все же сложилось впечатление, что он достаточно хорошо осведомлен о наших делах и настроениях. Я ждал подходящей минуты, чтобы повернуть разговор в другую сторону. Разное говорят о том, каким образом молодые хасиды образуют
пресса
камни нехорошо,
ли они поговорить друг с другом. Они согласились. Значит, какой-то взаимный интерес возник. Через неделю мы встретились у нас. Мы сделали так, чтобы мой сын и она посидели наедине. Они беседовали три часа. О чем? О разном. Рассказывали друг другу о ешивах, где учились, о своих рабаях, о том, кем хотят видеть себя в будущем. Еще через несколько дней мы спросили его и ее (каждого в отдельности), желают ли они связать друг с другом свои судьбы. Они ответили согласием. После этого последовала обязательная процедура – лабораторный анализ на совместимость групп крови, чтобы быть уверенными в здоровом потомстве. Анализ, слава Всевышнему, оказался удачным, и вскоре состоялась помолвка. Свадьба через полгода, когда моему сыну останется одна лишь неделя до его девятнадцатилетия. По нашим понятиям, лучший возраст для женитьбы у мужчин – это девятнадцать лет без одной недели. – И все-таки... У молодых людей была всего одна встреча, они практически не знают друг друга. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Но теперь у меня к вам вопрос. У тех, кого мы называем
будет встреча. Поздний вечер подкрался незаметно. Хаим-Залман достал
кармашка брюк роскошные серебряные часы на цепочке – как он пояснил мне, подарок невесты. Взглянув на циферблат, сказал отцу:
– Пойду в ешиву. Позанимаюсь часа два. Отец согласно кивнул. Хаим-Залман отстегнул цепочку и положил часы на тумбочку.
– Хаим-Залман, – сказал я, – почему ты не берешь часы с собой? Ведь так незаметно можно и всю ночь просидеть.
– Не страшно. А часы я не беру, потому что не хочу, чтобы мои товарищи их видели.
– ?!
– Понимаете, каждый из них в свое время женится и каждый получит подарок. А что если не каждый получит такой дорогой и красивый подарок, как я? Кто-то, может, вспомнит подарок, который я получил, и, не приведи Господь, огорчится. Не хочу этого. Обойдусь в ешиве без часов.
глаза, густые
борода, кото-
может, это не они, а мы со своей, так сказать, «цивилизованностью», «раскрепощенностью», «образованностью» и прочая, прочая, – не от мира сего? И знаете, эта мысль почему-то не показалась мне странной...
2020 году в разгар пандемии COVID 19 я написала маленькую поэму, в которой были такие строчки:
Теперь уже не в нашей власти
Рассвет над волнами встречать, Делить с друзьями жизни счастье И вместе в праздники плясать.
Но жизнь всегда сильнее смерти, Добро всегда превыше зла. И день придёт! Друзья, поверьте! Ведь за окном уже весна!
И вот этот день настал! Мы можем без препятствий сесть в самолёт и лететь в места, о которых так долго
мы давно мечтали посетить Италию.
- это воплощённый рай на земле! Страна
Семья Медичи (Medici) во Флоренции была очень влиятельной, владела банками и занималась торговлей.
Все Медичи были покровителями искусств - музыки, живописи и архитектуры. Первым был Cosimo de Medici.
Вначале 15-го века семья Медичи и другие влиятельные семьи создали во Флоренции, Милане и других городах атмосферу, в которой искусство и идеи
Елена
лучших и грандиозных музеев мира, в котором около 100 залов. В них бесценные скульптуры древнего Рима и Греции, шедевры живописи, в основном эпохи Renaissance. В залах, где картины Botticelli, всегда толпа туристов. И это понятно. Его необыкновенной красоты
в 1814 году, король Италии Victor Emmanuil в 1871 году. Его внук в 1919 году предоставил этот дворец во владение городу. И сегодня это
В музее около 1000 первоклассных картин художников Италии, в основном эпохи Renaissance, а также залы художников более позднего периода. Передать красоту и грандиозность этой резиденции словами невозможно. Все потолки - это великолепные фрески монархий античности и Золотой Век правления семьи Медичи.
В центре музея - Palatine Gallery, где собраны самые ценные произведения. Raphael - Madonna and child, её необыкновенная красота, она как живая перед нами со своей любовью к сыну. Это наполняет нас ощущением счастья от прикосновения к прекрасному.
Ещё Raphael - Портрет женщины с вуалью. Этот шедевр он создал в 1515 году. Моделью служила его любимая женщина Fornarina. Её необыкновенное лицо смотрит на нас со многих других картин этого молодого гения.
А вот Cristofano Allori - Юдифь с головой Холоферна, шедевр драматической живописи. Иудейская женщина
эпохи Возрождения, которая изменила всю культуру и искусство мира. Архитектура, рождённая этой эпохой, обогащённая
1501 - 1504 годах. Высотой пять метров из единого куска мрамора, она стала символом свободы Флорентийской республики. Это скульптура героя, победившего гиганта Голиафа, считается непревзойдённой
красоте
Madonna Magni cent, Botticelli
с далеких юных лет в Риге…
Штатландия – еще один штат Америки
За что бы ни взялся – вперед и смелее! Но только без глупых затей. Конечный итог тебе станет важнее «экспертных прогнозов людей». Хомуций
Место на карте мира – Рига, Латвия. Дата основания – начало 1960-х годов.
Tерритория бывшей уважаемой страны Стилягии.
Hаселение – многонациональное, по последней переписи – около 200 человек.
Рецепт изготовления штатника:
• Полжизни родительских воспоминаний.
• Полная
что-то шептали на ухо, целовались... На младших обитателей нашего дома мы уже посматривали снисходительно, свысока. Однако репутации мальчишек и других наших приятелей, заработанные во дворе, – так и оставались с нами. Соседи, точнее соседки, как будто не замечали моих усиков, окрепшего тела и модных джинсов. Вот что от них чаще всего можно было услышать:
– Он так хорошо играл в футбол!
– Лучше не вспоминайте – он мне все окна выбил!
– Помоги отнести сумку наверх, ты же всегда был хороший!
– Никогда не забуду, как ты Ренату учил курить!
– Яшенька, ты так вырос, но по глазам вижу: остался таким же!
А я вскоре уже стал настоящим штатником. Появились новые друзья, и с ними – другие интересы, уводившие далеко от нашего двора… Кто же они такие, «штатники»? Коротко объясню тем, кто этого не знает. Так называла себя в Риге молодежь, во всем пытающаяся копировать американскую моду, образ жизни и поведение, и манеры, – насколько это было возможно в тех, советских, условиях. За американский ширпотреб платили бешеные деньги, и поэтому мы выглядели ну прямо как американцы! Целью жизни для нас стало уехать в Америку, на Запад. Сердце мое сейчас бьется сильнее
быстро увядала. Но среди наших рижан таких бездеятельных практически не было. Да, было трудно, так как по- настоящему работать не умели. И мне не стыдно признавать сейчас свои тогдашние дефекты. Ho славлю и себя, и «наших», – за стойкость в достижении цели! Новый мир, в котором мы оказались, был прекрасен,
нем было нелегко,
нашем прошлом,
совдепии было
ужасно,
нелегко. Осознание этого не давало нам унывать!
Мы не имели права уронить свою мечту, и я, хочу это особо заметить, не знаю ни одного, кто был бы подвержен ностальгии. Мы с рижских времен любили хорошие вещи. Оказавшись в Аме рике, где всё штатское, мы сохранили любовь к хорошей одежде, а главное – умели ее носить. Этого не скажешь о многих сегодняшних американцах и, тем более, о «новых» эмигрантах. Наше поколение де лало и делает лишь то, что может позволить, не ради показухи, а ради удовольствия и благодаря давно устоявшемуся взгляду на «бессмерт ную» моду. Это не сегодняшние бутики с их разными выкрутасами. И конечно, совершенно не наше – «Отдам всё за Ролекc!» или «Раз дорого – значит, модно и хорошо!» Читаю сейчас иногда слезливое: «…там было лучше – СССР нам всё давал... Медицина, образование были бесплатными, а балет, Пушкин, культура!..» Во-первых, такое высказывание совершенно неправиль ное – полная глупость. Во-вторых, ни один из рижан-штатников такого не скажет никогда, может, только какой-нибудь «к нам примкнувший» с великих просторов матушки-России… Но – не штатник!
тех, кто
родители благослов ляли
молодости
жить
микрофон к губам. Это само по себе было очень смешно, потому что большие черные губы обезьяны идеально гармонировали с черной поверхностью микрофона, словно он был частью обезьяньей физиономии.
– Кики! Неужели ты будешь петь?! – потрясенно воскликнула я. И она действительно запела, правда, голосом Стиви Уандера и на чисто русском языке:
– То, что происходит сегодня – это нечто истинное, сложенное из трех слов, которые я должен сказать. Я позвонил лишь сказать, что люблю тебя! И вдруг передо мной возник сам Стиви, сидящий на коле. Он словно реализовался из репродукции Средних веков, которая приводила меня в ужас. Певец выглядел в точности, как тот человек на репродукции. На нем болтались длинные лохмотья, а из его спины торчало острие деревянного кола. Единственным отличием было только то, что певец держал в руке микрофон и продолжал петь:
– Это не Новый год, чтобы отпраздновать, и нет шоколадных конфет в форме сердца, чтобы всем раздать. «Вот уж точно, это не Новый год», – подумала я, разглядывая знаменитого певца.
Он выглядел страдающим. На репродукции глаза человека были закрыты. Глаза Стиви Уандера были открыты и пылали болезненной страстью.
непонятно, можно ли принять слова Стиви «то, что происходит сегодня, старо и вместе с тем, так ново», как разрешение проткнуть
Конечно, он разрешает! – убежденно ответила она.
– Почему ты так уверена?
– Он же объяснил тебе, ты боялась этой картины тридцать пять лет. Это твой старый страх. Это старо. Но то, что происходит сегодня – ново! Кол – это всего лишь длинный воздушный шарик, выкрашенный под цвет дерева.
– Но ведь певец сидит на коле… – все еще недоумевала я.
– Это не кол, а высокий круглый стульчик.
Я недоверчиво посмотрела вниз и действительно увидела, что основание кола – обычная металлическая палка, которая соединяет круглое сиденье и основание стула на земле. Просто лохмотья на Стиви свисают так искусно, что закрывают все сиденье, а его основание на земле присыпано опавшими листьями.
– И нет осеннего ветерка, нет опавших листьев, – пел Стиви, но я закричала ему:
– Опавшие листья есть!
– Потрогай листья, – предложила Кики.
Я прикоснулась к листьям и поняла, что они тоже не настоящие, а сделаны из пластика. – Насаживай кол на крючок! – снова скомандовала Кики.
Я взобралась на табурет и вонзила рыболовный крючок в кол, торчащий из спины певца. Без воздуха кол принял форму длинной коричневой тряпки и повис на спине
не может двигаться! Страсть иссушает его! По-моему, очень талантливо! Неотразимо! Это великий успех! –помпезно продолжала Кики. «Все-таки она очень неравнодушна к помпезным речам, – подумала я, –впрочем, я тоже, ведь, пафос – самая
сердца, я позвонил лишь сказать, что я люблю тебя!
– Он неотразим! – умиленно восхищалась обезьяна, глядя на певца и кокетливо смахивая навернувшуюся слезу обожания, –гениальный видеоклип! Мировой успех! Овации! Призы! Золотой микрофон! Соловьиный голос! Любовь пронзает человека, как кол! Нетленный образ страсти!
Тут Кики сделала виртуозный жест своей черной волосатой рукой, словно собирая в кулак все видимое, как делают иллюзионисты, когда переходят от одного фокуса к другому. Стиви Уандер исчез, а вместо него перед моими глазами возникла репродукция, которую учительница истории принесла в класс, чтобы мы наглядно познакомились со Средними веками. – Что ты видишь сейчас на репродукции? – спросила Кики. Я посмотрела на репродукцию и увидела Стиви Уандера! Я даже заметила, что часть лохмотьев немного зацепилась, и потому виден краешек сиденья высокого круглого стульчика! Рука Стиви была опущена, но деревянная палочка, которую он сжимал в ней, выглядела в точности, как микрофон! Я больше не видела, как прежде, человека, посаженного на кол. Теперь я видела певца на табурете, пронзенного любовью, и честно сказала об этом Кики.
– Что и требовалось доказать! – гордо ответила обезьяна.
– Как это произошло?
Вместо ответа Кики убрала репродукцию со Стиви Уандером, достала какую-то черно-белую картинку и спросила:
– Что ты видишь на ней?
– Просто серые облака. Ничего определенного, – ответила я.
– Смотри в течение минуты, – сказала Кики и перевернула песочные часы.
Я уставилась на картинку, но в ней
посвященное вручению дипломов о защите научной степени.
Обезьяна нацепила очки, водрузила на себя «научную» шляпу и встала за кафедру. «Научная» шляпа смотрелась на Кики идеально, ведь она тоже была черного цвета, и, как и микрофон,
черным пальцем по микрофону и продолжила голосом моей любимой
данное фото –классическая иллюстрация к введению в структуру подсознания. Преподаватели
Господа
возникающие
записывайте в своих конспектах для того, чтобы задать их мне в конце лекции, – строго произнесла обезьяна и ехидно добавила: –если конечно, к тому времени они все еще останутся вопросами. Я подумала, что Кики тут переиграла с ехидством, потому что если вопрос записан в мой конспект, то чем он может остаться к концу лекции? Но поняла, что это только еще один вопрос, и, значит, его тоже нельзя задавать сейчас. – Фото коровьей морды используется следующим образом: в начале урока преподаватель задает студентам вопрос: «Сколько времени необходимо человеку, чтобы изменить свое мнение?» Дальше следует пятиминутный диспут. Студенты высказывают догадки: месяц, неделя, целая жизнь. Конечно, ни один из студентов не способен дать верный ответ, ведь они не видели фото. Затем преподаватель прекращает диспут, в лекционном зале гаснет свет и на экране появляется фото темных облаков на фоне серого неба. «Каково мнение каждого из вас о том, что изображено на этом снимке?», –спрашивает преподаватель студентов.
– Все видят небо и облака! – крикнула
– Верно, – снисходительно улыбнулась Кики, пристально разглядывая меня сквозь очки, – правда, некоторые, особенно «интелэк-ту-а-льные студэнты» замечают какую-то звездную туманность. Но это ничего не меняет! Коровьей морды не видит никто! – Но – о чудо! – не выдержала я, – Как только преподаватель говорит о существовании коровьей морды, все тут же видят корову! И это дает наглядное доказательство, что человек меняет свое мнение мгновенно! В долю секунды!
– Молодец! Пять с плюсом! Браво!
словами Кики схватила свою «научную» шляпу и с наслаждением запульнула ее так, словно это был бумеранг.
произнесла
детстве запрограммировал твое подсознание на веселье. Конечно, ему
его друзьям для веселья требовалось принять на грудь десять капель, что они и делали регулярно.
обезьяна сладко закатила глаза, очевидно, наслаждаясь видениями, как папа и дядя Сёма наливали ей водочку в пробочку. Наступила пауза, но Кики снова вспомнила обо мне и продолжила:
– Ты в твоем нежном возрасте ничего не понимала о таких вещах и была уверена, что веселая жизнь – это и есть настоящая жизнь. Таким образом, образно говоря, – обезьяна закатила глаза, наслаждаясь собственным каламбуром, – веселье запрограммировано на твоем жестком диске! Получить такую уникальную программу в подарок от папы – это истинное благословение и супер-удача!
– Теперь я понимаю, почему мне всегда так хочется всех смешить! – осенило меня. – Я просто места себе не нахожу, когда нахожусь рядом
с грустным человеком! – произнесла я и подумала, что, кажется, заразилась от Кики ее пристрастием к дурацким каламбурам.
– Места себе не находишь, когда находишься… – задумчиво повторила Кики мой каламбур, – когда находишься рядом с грустным человеком… О-о-о!
Это «О!» обезьяна «проокала» свернув губы в идеально круглое отверстие!
– Здесь обнажается важнейшее О! –открытие!
– Ка-какое? – спросила я, невольно подражая ее внезапно открывшемуся заиканию.
– Ты не можешь выносить грусть!
– Да… – задумалась я.
– Грусть приводит тебя в ужас.
– Да! Точно!
«Да! –
оригинальности!»
– Видишь, как легко, плавно и непринужденно тесто превращается
Да, – ответила
А теперь вставим
камень! В твоем случае он символизирует грусть, – внушительным голосом произнесла Кики.
Достала из-под «научной» шляпы плоский булыжник, вставила его вместо теста и снова начала крутить ручку машинки. Механизм заскрежетал и отказался двигаться.
– Видишь ступор? – победоносно спросила Кики. – Да!!! – завопила я. – Что и требовалось доказать! – гордо провозгласила обезьяна и закатила глаза к полям «научной» шляпы, потому что под ней снова начал трезвонить телефон. Кики достала из-под шляпы телефонную трубку, произнесла: «Алло!» и начала изображать внимательное прослушивание длинного монолога собеседника на другом конце провода. При этом она уселась на кафедру и теребила свое правое ухо левой ступней, складывала губы в трубочку, щурила глаза и наконец, свалилась с кафедры в таз с застывшим парафином, который приготовила для репризы, где изображала пророчицу. Телефонная трубка упала в таз вместе с обезьяной и теперь покачивалась на застывшем парафине. Смотреть на все это было уморительно, и я хохотала до слез. Вдруг из телефонной трубки донесся голос папиного друга дяди Вовы: «Хватит ржать! Тебе домой пора!»
как когда мы с папой были на
с ним в тюрьме, и он говорил
папе. Кики посмотрела на трубку,
на застывший парафин в тазу,
взгляд на меня и произнесла
от мамы! А для этого ты должна полностью отбросить меня – твою любимую обезьяну! – решительно произнесла Кики.
И, видимо, чтобы наглядно показать мне силу отбрасывания, отбросила вместо себя – меня! Да так, что теперь я сама чуть не угодила
парафином. Ошарашено посмотрела на зареванную обезьяну и спросила:
Почему, чтобы понять маму, я должна отбросить тебя?
Чтобы понять твою мать… – серьезно произнесла Кики голосом моей любимой преподавательницы из института.
смешок, – чтобы понять мать, необходимо отбросить ум. А ум – это обезьяна!
– Отбросить ум?! Как можно отбросить ум?! Кто тебе сказал эту чушь? И почему ты, образованная обезьяна, настоящая цирковая актриса, поверила в такую ерунду? – возмутилась я.
– Это не чушь и не ерунда! Это Истина. Я узнала ее от мудрейшего индусского мудреца. Я слушала его днями и ночами
поняла! Он прав! Ум – это обезьяна!
Как зовут этого мудреца? – спросила я, но Кики молчала.
Имя! Назови его имя, иначе я не поверю тебе!
– Мне страшно, – прошептала Кики.
И я увидела, что она вся затряслась мелкой дрожью.
– Имя! – требовательно настаивала я, уверенная, что Кики просто кривляется, изображая страх, – назови его имя!
– Мудреца зовут Ошо, – наконец прошептала она. Уставилась на меня глазами, стекленеющими от страха, и уже совсем еле слышно добавила:
– Ошо – это самый страшный испаритель обезьян. И тут же испарилась. От нее остался только черный микрофон, но Алла Пугачева почему-то продолжала петь из него: «Позови меня с собой. / Я приду сквозь злые ночи. / Я отправлюсь за тобой, что бы путь мне не пророчил. / Я приду туда, где ты нарисуешь в небе солнце, / Где разбитые мечты обретают снова силу высоты».
«О Господи! Это же песня, которую я поставила вчера в сотовом вместо звонка будильника! Песня из медитации Дины», – вдруг вспомнилось мне. Я выбрала эту песню, потому что представила, будто слова «Позови меня с собой» произносит Раз, обращаясь ко мне, и показалось волшебным каждый раз просыпаться под них! И сразу услышала звучание песни наяву из сотового, который лежал возле меня на тумбочке. Открыла глаза, отключила мобильник, но тут же зазвонил телефон. Я подняла трубку. – Ты просила разбудить тебя в одиннадцать сорок, – раздался голос консьержа. – Да, спасибо. Я проснулась. Встала с кровати, совсем не уверенная в том, что действительно проснулась, закинула подушку в платяной шкаф на самую верхнюю полку, благо подушек тут было в избытке. Закрыла балконную дверь, увидела бутылку
– Значит, можно не торопиться? – спросила я и подумала, что, наверное, все-таки еще не проснулась до конца, или сон не весь испарился из меня.
– Ровно наоборот, – ответил голос, – ты наконец-то проснулась.
Я вернулась в номер. Достала из сумки бутылку с минеральной водой, поставила на столик.
– Зачем ты схватила ее? – спросил голос. – Ты же не хочешь сейчас пить.
– В автобусе пригодилась бы. Пять часов ехать, – ответила я.
– У тебя есть в сумке вода, – ответил голос.
– Нет у меня никакой воды!
– Открой сумку и посмотри внимательно.
Я положила сумку на столик, подняла все ее содержимое и, к своему великому удивлению, увидела на дне полуторалитровую бутылку с водой.
– Откуда взялась эта бутылка?
– Раз положил, – ответил голос.
– Когда? Мог бы и предупредить!
И тут же вспомнила, как он сказал мне, когда мы шли к такси: «Я положил тебе в сумку бутылку с водой» и потом обнял на прощание. А когда он обнял меня, я, конечно, тут же забыла и про воду, и про все на свете…
Возле высоких стеклянных дверей «Царицы Савской» стояло такси. Я открыла переднюю дверцу и села рядом с шофером. Он с кем-то говорил по телефону, повернулся ко мне и сказал:
– Добрый вечер. Куда тебя отвезти?
– На автобусную станцию. Или сама не знаю, – ответила я, потому что мой взгляд упал на зеленые неоновые цифры. Часы показывали без двух минут двенадцать, – у меня автобус в Иерусалим через две минуты.
– Ну, ты везучая! – опешил таксист, – Я с шофером твоего автобуса разговариваю! Он мой лучший друг! – и снова обратился к собеседнику в сотовом: – Йоси, ты слышишь? У меня тут твоя пассажирка в Иерусалим. Мы уже в дороге. Подожди, брат, пару минут!
Такси тронулось, а я не могла оторвать восхищенных глаз от водителя. Он возбужденно обсуждал с шофером моего автобуса какой-то футбольный матч. И я впервые Осознала, что действительно вижу и слышу параллельно и отдельно то, что происходит наяву, и то, что происходит в моем воображении, словно воспринимаю трансляцию по двум различным каналам. Вижу водителя, слышу все, что он говорит, и даже могу повторить его слова,
будешь,
не убежишь – уж закон судьбы. Настигнет, что должно быть, и схватит за шкирку. Вывод напрашивался сам собой – Алина была фаталисткой и сражаться за место под вечным солнцем не умела. Просто не была научена с детства. И характер выработался послушный к жизни. Не то чтобы совсем бесхребетное существование, а вот живет, как складывается, – да и ладно. Одна, что ли, она такая?
По раннему периоду жизни, когда все шло по закономерной и проверенной цепочке человеческой жизни – школа, институт, работа, семья, дети, квартира, карьера, путешествия, ну и другие излишки, которые иногда падают сверху, – из всей этой суммы она набрала не много: институт, работа и… дочка. Даже квартиры собственной не было. Жили с мамой. Вообще жить с мамой было все труднее. В чем-то удобно – присмотрит за ребенком, поесть приготовит, домашнюю работу сделает, – это бесспорно. Женщина на пенсии, нечем заняться, а тут семья, забота, при деле, получается. Но Алина понимала, что в этом-то и корень ее проблемы. Ее подруги давно объяснили ей, что во всех ее несчастьях виновата мать. Но изменить что можно? Да и Алина любила ее – как только отец их оставил, они все вместе по жизни. Но послушная дочь начала прозревать после одного случая, когда она попала в больницу с аппендицитом и пролежала несколько дней
ровные белые зубы, а густые волосы, собранные на затылке, делали ее похожей на эфиопскую царицу. Алина видела и слышала, что все, что делает Саша, было настолько уверенным и привычным действием, что невольно Алина соглашалась с ней бесспорно во всем. Вечерние разговоры открыли ей, что Саша с ранних лет была не очень послушной, у родителей были проблемы с ней из-за ее темперамента и неуемности характера. Но они говорили, даже внушали ей, что она красива, умна, даже талантлива, и что не пристало ей себя вести вразрез ее достоинствам. Такой вот метод детского воспитания. Алинина мама ничего подобного не говорила – она качала головой и молчала. А если вдруг происходил какой-то конфликт в школе, занимала нейтральную позицию, и дочь учила: «Это невоспитанные люди пытаются что-то доказать – доказать можно только своими успехами». Она любила дочь, именно от любви переживала, если что-то выходило из стандартов. И Алина старалась быть хорошей, удобной, и не лезть на рожон. И даже после окончания института, когда Алина устроилась на работу в экономический отдел главного предприятия города (не зря училась и старалась быть прилежной в учебе!), а со временем один сотрудник обратил на нее внимание, она послушно прошла следующее решение жизненной формулы – замужество и потом рождение дочери. Это было в ее планах нормальной жизни. Вот такая сумма и образовалась – диплом, работа, замужество, дочь и дом с мамой в придачу. Саша же шла наперекор всему, что хоть как-то тормозило ее желания и действия. Не то чтобы она была баловнем, непокорным ребенком, просто, как она объяснила этой чересчур скромной и
палате,
по-доброму. И когда ее муж, с которым они прожили с мамой чуть больше двух лет, объявил, что уходит от нее, что вот теперь он встретил настоящую любовь, что только сейчас он понял, как это отличается от любви к Алине, – это было для нее как удар исподтишка. Она была готова прекратить мучения и подумывала лишить себя жизни, но тут снова пришла мама с увещеваниями и советами, как правильно продолжать жизнь. Объяснив и показав на примере многих, что мало у кого жизнь складывается, как в мечтах. «Посмотри на меня – отец нас тоже оставил, но я тебя вырастила. Ты не последняя в такой ситуации, да и я тебе помогу. Давай жить дальше, не стони и не дури, у тебя впереди карьера, у тебя дочь растет, тебе еще жить и жить, и может, ты кого еще встретишь. Да и вообще, ты не делай резких движений, и жизнь покатится по своему руслу, все будет нормально. Как у людей». Эта присказка была для ее матери главным показателем и примером. И Алина так и жила. Пока не случился с ней приступ аппендицита. И она не встретила Сашу. Из Алины не надо было ничего вытягивать – она сама, как улитка, вылезла со своими рожками навстречу новому персонажу ее жизненного спектакля, и долгие разговоры затягивались за полночь. Сначала Саша была поглощена своими проблемами: мало того, что она чуть не умерла, но ее вовремя привезли в больницу и спасли, она тоже переживала, что не получаются у них с мужем дети. Она притомилась от ожидания этого счастья – быть матерью, ведь внутренне она решилась бы на много детей, ей казалось, что с ее силами и характером она должна иметь кучу бегающих, может, дерущихся, может, липнущих к ней малышей, и ее хватит на всех. Но приглядевшись и наслушавшись свою соседку (вот и мама есть, и дочка, а выглядит несчастной и потерянной), прислушиваясь к жизненным оказиям Алины, сравнивала с ней свою женскую судьбу. Саша пожалела ее, видя, что та,
жилище. Мать хваталась за сердце, но неожиданно и для нее и для Алины, дочь твердо стояла на своем, и через три месяца уже уехала в свое скромное, но отдельное жилье. Мать ныла и плакала, но Алина сожгла проблему, как третью ступень семейной ракеты,
полет, решив вопрос разделения, дабы не застрять
рутине жизни. Нужно сказать, что за время пребывания в одной палате Алина и Саша подружились. Не так чтобы ходить друг к другу в гости, но перезванивались
Алина насобирала разных пригласительных билетов на детские мероприятия для дочки. Ходила, правда, с ней бабушка, гордясь
позвонила
дочкой на их детский праздник. Дело в том, что Саша работала художником в местном драмтеатре. Она была как раз оформителем этого праздничного спектакля.
Алина была далека от искусства, как экономист, но театры любила. Одно дело, когда берешь билет и идешь обычным зрителем, другое – когда кто-то знакомый из самого театра приглашает. Совсем другое настроение. А после спектакля они с дочкой зашли за кулисы, и Саша провела их по помещениям, гримеркам, как бы показывая «изделие с подкладки». У Алины горели глаза, как и у ее семилетней дочери. Уже провожая Алину, Саша пригласила ее на театральный капустник. – Приходи одна, это после спектакля будет, сразу предупреждаю, – театральная публика любит кутить за полночь, но ведь и ты не подросток? Тем более это будет в ночь на выходные. Если будет поздно, приглашаю тебя
проблемы
видеть
понимать,
была красивая блуза, висела «на праздники». И вот после работы Алина пришла к Саше в театр.
Капустник был веселым, но артисты и работники театра подшучивали над самими собой, а Алина их совсем не знала, поэтому воспринимала все, как веселый спектакль. Ей только запомнился номер именно Саши и одного парня – тот играл на саксофоне, а Саша… на расческе. Таких фокусов Алина не знала. Саша показала всем расче-
звук,
очень
мелодию. Все захло пали в ладоши. Так они и доиграли по очереди мелодию – дуэт двух саксофонов. Алина даже покачала головой: как это получилось – из ерунды какой-то фокус просто! Расставаясь после капустника, Алина взяла такси, а Саша с му жем поехали
машине друзей. Перед расставанием Саша подошла близко к Алине и прошептала: – Загадай желание, только обязательно! – потом, немного помол чав, добавила: – А давай, я загадаю для тебя, что я тебе желаю в твоей
долго
подруги
виделись – только перезва нивались
мать приболела, простудила бронхи и долго выползала из болезни. Забота о ребенке полностью легла на плечи Алины – возить по круж кам, делать «домашку» к урокам. Как-то к ним в отдел заглянула одна молодая женщина – краси вая, светящаяся от счастья. Есть такое состояние у женщин, когда она «в полете» и вся светится. Алина спросила коллег, откуда такая звезда появилась?
Женщины рассказали, что приезжая командировочная из не большого городка, что долгое время она не могла родить, даже сам брак мог раскрошиться, как сухая глина. Потом эта женщина нашла врача, специально поехала к нему, и вот после некоторых процедур она родила. Собирается рожать второго. Для женщины большего счастья нет.
Алина подождала конца рабочего дня, нашла эту гостью и при гласила ее к себе в офис на кофе и важный разговор. Когда Алина по ведала
и целых две недели будет одна с внучкой (роли поменялись – теперь мама остерегалась замечаний дочери по поводу воспитания и ответственности за внучку). И вот Алина осталась одна. Уже немного отдохнув, позвонила Саше, намекнув о своем суще-
Саша теперь всегда говорила смеясь. Она и раньше была позитивна, но сейчас голос звенел и радовал слух.
– Да уже жду с нетерпением. Вы уже готовы?
– Алин, я хочу тебя пригласить сначала на сдачу – там будет играть один состав, а потом на премьеру. Заодно увидишь всех наших ведущих артистов, сравнишь игру… Тебе будет интересно?
к врачу? – Да! Все объяснила, мы ездили с мужем. Там же остались для всех процедур. Я смогу, слышишь! У меня уже виден животик, все проходит нормально, уже под присмотром наших врачей. Проблема ликвидирована! Алинка, ты должна меня увидеть! Мы скоро отмечаем премьеру – я тебя приглашу. Все у нас будет вери гуд!
Алина обычно с работы ехала в автобусе. Сегодня не хотелось – Саша будто заразила ее своей радостью. Мечты сбываются! А ведь она в Новый год пожелала, чтобы именно это и случилось с Сашей. Значит, работает! И город, еще не согретый летним солнцем, но наполненный пахучим весенним свежим воздухом, суетно двигающимся людским потоком в разных направлениях и уже раздетой толпой, уличным шумом, вовсе не раздражающими гудками машин и людским гомоном, показался таким родным Алине, и сама она ощутила пружинную радость, как будто в преддверии праздника. «Значит, все хорошо, все правильно!» – она как будто резюмировала свою новую независимую жизнь. Если отметить личную жизнь Алины после развода, то она была одинока. Был один короткий роман, но Алина быстро разобралась в интересах ее нового партнера, и, разочаровавшись вообще в мужчинах, предпочла быть одной. Нет, она, конечно, мечтала, смотря фильмы, – влюблялась в актеров, как маленькая девочка, испытывала женскую тоску по ласке, но не хотелось новых разочарований. А когда такая мысль посещает женщину довольно часто, то она перестает надеяться. Алина с каждым новым знакомством невольно выпускала иголки, как ежик. Не так чтобы
– Сашуля, я сейчас в полном спокойно-созерцательном настроении. Почти домашняя нирвана. Мама с дочкой приезжают только в следующую пятницу. А сейчас – гуляю! – Вот и умница, такой настрой мне нравится! И давай думать о себе бережно и с надеждой. Не хмыкай! Короче – в самом красивом раскрасе приходишь в театр. Ну, я не косметику имею в виду… Идешь на праздник! Ты знаешь, как нам важно по ту сторону кулис ощущать, что вы действительно идете на праздник! Зритель – как зеркало для артиста, тут взаимообмен. Не буду грузить тебя, приходи, я тебе оставлю пригласительный билет, будешь сидеть с моим мужем, тебе я доверяю!
Сдача спектакля проходила днем, Алина отпросилась у начальника –благо, была пятница, и он махнул рукой: быстро, чтоб никто не увидел!
Несмотря на то, что это был генеральный прогон спектакля, в зале было достаточно много людей. Это были родственники, знакомые. Алина сидела с Сашиным мужем недалеко от сцены.
Уже в первом действии Алина узнала главного героя – это был тот
капустнике. Может, от того, что это
она все время внимательно наблю-
когда герой произносил свой монолог, он, по мизансцене, стоял у края, почти у рампы, говорил свой текст в публику, будто доверительно общаясь с ней. В один из моментов он также посмотрел на Алину, и ей показалось, что глаза его вспыхнули, узнавая, но потом он перевел взгляд и продолжал свою сцену. У Алины что-то замерло внутри. Она понимала, что вряд ли он мог узнать ее, но ей так хотелось этого… На следующий вечер была уже премьера. Снова Алина сидит недалеко
не знала
вчерашнего актера, поэтому
программку. Алина просто ждала.
какая
героя.
идет следу-
когда для женщины каждый день – это шанс.
дочери, потом
не забывать, и так все тяжелым медленным составом двигалось по жизни. Ну какая уж тут судьбоносная яркая встреча… Мама,
Алину, сдулось. Спектакль
неделя,
«Саша!» – обрадовалась Алина.
Ну что, свободная женщина, ходить в театр не разучилась? –
главный актер совсем не понравился Алине, она уже скучала, как и Сашин муж, и лишний раз убедилась, что ее вчерашняя радость имела беспочвенный и кратковременный характер.
Когда все закончилось и зрители начали расходиться, они пошли
подругу, извинилась и заторопилась домой. Она вдруг почувствовала себя рыбкой, которая попала совсем не в свой водоем. И вдруг кто-то коснулся ее локтя:
– Здравствуйте, что вы так торопитесь? Нашли Сашу?
Это был он… Алина растерялась – она была рада видеть своего «знакомого незнакомца», но она даже не знала его имени. – А почему вы не играли сегодня? – она произнесла очень смущенно.
– А вы вчера были? – актер вопросительно смотрел на нее. – Ну да… Мне кажется, вы хорошо играли…
– Спасибо, я просто сегодня не смог, я понимаю, премьера, это важно, но… не смог. Эта роль все равно моя.
Алина не знала, как продолжить разговор, они стояли в коридоре посреди торопящейся мимо толпы.
– Вадим, – представился актер.
– Алина…
– Надеюсь, мы еще увидимся, приходите, у нас в работе новый спектакль. Саша назначена главным оформителем – вы же ее подруга? – он говорил, улыбаясь, но Алина все еще была зажата. Она показала, что пора идти.
– Да, конечно, я бы вас проводил, но я… короче, дела…
– Ну конечно, – Алина и не ждала от него ничего. Для нее приятным сюрпризом был их разговор.
Уже дома она почувствовала какое-то заполнение внутри ее. Она опять вспоминала его лицо, голос, манеру говорить, улыбаться. Он ей нравился, и она почувствовала, что если и попробует не думать о нем – уже не получится. Два месяца лета прошли довольно быстро. Алина встретилась еще пару раз с Вадимом в театре, но почему-то он не проявлял стараний сблизиться с ней. Только разговаривал и внимательно смотрел в глаза. «Ну, как всегда… – разочарованно думала Алина по вечерам, –моя несчастливая планида не хочет для меня никого...» И опять «скукожилась духом». Это было не ее – Сашино выражение. В августе Алина наметила три дня плюс выходные – поездка на море, и это было бы ее прощание с летом. Опять школа, работа, рутина…
Позвонила Саша, сказала, что легла на сохранение, ничего опасного, больше муж перестраховывается.
на ветвях висят… И еще одна приедет…
– Не смешно. Твой тон не смешной. Надеюсь, возвратишься не одна.
– Заколдуешь? – Алина улыбнулась.
– Да ты уже заколдована. Ладно, погоды, природы и лиричного настроения! Увидимся!
Уже через три дня отдыха Алина начала злиться – скука, будто паутиной все подернуто. А может, ей так казалось? Люди вокруг ходили, в общем-то, довольные.
Вечер выдался немного душный. Захотелось к морю, чтоб никого, только шелест волн и лунная дорожка. И ни одной грустной мысли в голове. Осталось два дня, и снова это неизменное «быть»… не хочется даже думать об этом!
Алина села на камень, подложив взятый на всякий случай шарф. Море было совсем черным, невидимым, только плеск легкой засыпающей волны лениво напоминал, что оно рядом, да этот солоноватый запах. Луна была не яркая, но дорожка дрожала на воде довольно различимая. «Когда тебе плохо, иди к воде» – эту мудрость Алина знала. Вода унесет все негативное. Еще помогал огонь. Костер не предполагался. Алина замерла в грустном оцепенении. НИЧТО… – так можно было назвать, что она чувствовала сейчас. Ни боли, ни надежды, ни покоя или счастливого созерцания. «Как смерть… может, она такая и бывает?» – на душе не было ни морщинки. И она будто покачивалась в такт волнам в дреме… Очень тихая мелодия послышалась откуда-то издалека. «Саксофон? – подумала Алина. – Наверное, какой-то концерт в пансионате. Знакомая мелодия, где я слышала ее?..»
Мелодия приближалась, медленная, томная… А потом Алина услышала звук потревоженных камешков под обувью. «Кто бы это мог быть?» – Алина слегка задрожала. Но не от страха.
По берегу очень медленно шел человек, он дошел до лунной дорожки и, стоя спиной, продолжал свою мелодию. Инструмента не было видно, но руки согнуты в локтях и где-то около лица... «Соло на расческе!» – Алина вся напряглась, поднялась с камня, пошла в сторону тени. Мелодия плавными кругами лилась над почти застывшими, будто заслушавшимися волнами. Алина встала рядом с человеком. Это был Вадим. Даже не было сил на удивление, вопросы, учащенное сердцебиение. Покой, согласие, гармония, музыка, природа… – что может быть полнее? …Чтобы не опускать красоту и гармонию картины словесными объяснениями – как, что, почему, возможно ли это, – оставим все на полуслове. Наверное, так бывает не только в чьих-то фантазиях… Всему есть причины и объяснения. И надо продолжать верить в чудеса. Они могут прийти и в вашу жизнь.
сейчас минута любви – такая простая мелодия на расческе по лунной дорожке…
пожелание Саши тоже сбылось…
сбываются.
произойдет,
поменять местами средневекового герцога Майкла Каннингема и простого московского менеджера Мишу Николаева, похожих друг на друга, как две капли воды? Миша уносит в Средневековье новенький смартфон, а с Майклом в Москве остаются лишь его бескомпромиссность и привычка решать все проблемы «огнем и мечом». Миша Николаев - типичный среднестатистический офисный служащий. Однажды на корпоративной вечеринке, открыв дверь в туалет, он попадает в средневековую Англию V века, где люди обращаются к нему «милорд» и называют Майклом Каннингемом, герцогом Уилширским «Кровавым». В то же время герцог Уилшрский оказывается в современной Москве. Оба стойко принимают неожиданный поворот судьбы. Теперь им предстоит преодолеть себя, чтобы вписаться в новую реальность.
Гусар В 1812 году поручик Рыльский был бравым лейбгвардейцем и любимцем женщин. Но всем радостям гусарской жизни пришел конец, когда Рыльский стал объектом эксперимента
на сорок лет назад. Они увидят тот же город, те же улицы - но совсем другие лица, и станут активными участниками событий того времени.
Тариф на прошлое
Молодой и беспечный Виталик Шестаков получает возможность вернуться в прошлое, но «эффект бабочки» не заставляет себя долго ждать. Хотя Виталик провел в прошлом всего два часа, его жизнь навсегда изменилась. Когда молодой человек вернулся обратно в свое время, он понял, что совершил большую ошибку, вмешавшись в закономерный ход судьбы. И теперь ему остается только попытаться исправить содеянное.
Назад в СССР Антон -
с палатами великого государя Ивана Васильевича Грозного! И пока государь, оказавшийся в двадцатом веке, тоскует по
ника
его совести тоже много замученных в застенках НКВД биологов и тысячи тех, кому он сломал жизнь, отлучив от науки, повсеместно насаждая свою, мичуринскую аг робиологию.
Однажды, еще задолго до войны, на встрече со студентамиаграриями ему задали вопрос: как он смог достичь таких высот в науке? Цитирую почти дословно ответ «народного академика»:
«...Имея способности и желание, в нашей стране легко стать ученым. У нас очень трудно и даже невозможно провести рез кую, непереходимую грань между учеными и неучеными. В этом сила советской науки, сила каждого советского ученого. Вот почему тот путь, который привел меня к науке, является обычным, доступным для любого гражданина Советского Со юза…
Наша главная задача сегодня – освоить богатейшее наследие Мичурина, а не кичиться тем, сколько ты прочитал иностранных книг
био лог, почетный член АН СССР Иван Владимирович Мичурин к лы сенковской «мичуринской агробиологи» не имел. Мичурин – выдающийся практик, селекционер от Бога. Не получив никакого сельскохозяйственного образования, он соз дал и внедрил в оборот около трехсот новых сортов яблок, груш, сливы, крыжовника, малины… Это титан, ведь на выведение каждого нового сорта селекционер тратит 5, 10, а то и 20 лет. Бы вает, что только на один выдающийся сорт пшеницы или какогонибудь овоща уходит вся жизнь.
Отмечу
Я с детских лет до сих пор помню чудесный аромат яблок ми чуринского сорта «шафран» и «бельфлер-китайка», груш «бере зимняя мичурина», рябины «черноплодная», из которой, став взрослым, делал потрясающе вкусное вино. Иван Владимирович Мичурин родился в 1855 году в семье мелкопоместного дворянина. Жили они вблизи деревни Долгое Рязанской губернии, и, естественно, мальчик с детских лет рос в тесном единении с природой: «Я, как помню себя, всегда и все цело был поглощен одним стремлением – выращивать те или другие растения. И это увлечение было настолько сильным, что
работе селекционера-экспериментатора. Скрещивал растения одного или другого вида между собой, искусственно опылял, широко
он учился у нее сам.
Вот вишня с черемухой повенчанная – крупная да сочная, морозов не боится, вкус необычный – будто из райского Эдема. Вот яблони, еще небольшие двухлеточки… Мичурин досконально знает их родословную, потрет листочек, понюхает и выносит свое точное заключение: кисловаты будут яблочки, кисловаты… А вот эта яблонька даст плоды, пожалуй, медовые да сочные.
Разросся его участок до огромного сада… А в нем деревья невиданные – на сливе зреют абрикосы и вишни – все на одном дереве, на другом яблоки и груши рядышком висят, только на разных веточках. Его приемы прививок, и вправду, чудеса творили… Со всех краев неохватной России садоводы к нему приезжали – посмотреть, поучиться, получить нужные семена, чтобы у себя их опробовать.
О его работах и за границей писали – вот русский мужик какую красоту создает! Приезжали к нему. Американцы перед Первой мировой войной предлагали Мичурину вообще переехать в США вместе со всем садом и продолжить там свои эксперименты, или продать свою коллекцию плодовых и ягодных культур за три миллиона долларов. По тем временам это не только очень большие деньги – это фантастическая по размеру сумма. А вскоре грянула революция… За ней Гражданская война, разорившая страну. В 1922 году Мичурин пишет известному экономисту, знатоку крестьянского труда А. В. Чаянову, что средств для существования совсем нет, чтобы как-то прокормиться, приходиться паять крестьянам прохудившиеся ведра, принимать в починку пишущие машинки. Времени на работу в саду совсем мало...
Не уехал Мичурин в Америку, и частички своей коллекции не продал. И правильно сделал – большевики оценили поступок. Хоть и не рабоче-крестьянских кровей, но советскую власть товарищ Мичурин принял безоговорочно.
Как раз в это тяжелое время у него в Козлове первый раз побывал Н. И. Вавилов. Уникальный сад, полный диковинок, стоял без забора,
ский писатель Максим Горький не раз заезжал к Мичурину и радовался его успехам. Мичурин многое сделал для продвижения на север абрикоса, груш, черешни и многих других южных культур. Он, великий экспериментатор, прекрасно понимал значение генетики в селекции и призывал молодежь настойчиво учиться этой науке. Почти 20 лет, уже при советской власти, Мичурин преданно служил людям.
В 30-е годы его имя знал каждый пионер, а я сам, уже после войны с Германией, несколько лет, почти до самого окончания школы, занимался в мичуринском ботаническом кружке, выращивал на школьном огороде и в саду помидоры, огурцы, яблоки. Достижения Мичурина обессмертили его имя.
А кто не помнит крылатые слова: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача!» Эту мысль высказал Иван Владимирович, рассуждая о селекции, стремясь помочь природе ускорить естественный отбор. Товарищу Сталину очень понравились эти слова, но он нашел в них совершенно иной смысл – они точно отвечали духу времени, силе созидания трудового народа и стали главным лозунгом в грандиозном задуманном им плане великого преобразования природы.
Примерно к этому времени на всесоюзной арене сельскохозяйственной науки и биологии и появился никому не известный доселе агроном Трофим Денисович Лысенко. Он объявил себя верным сторонником Мичурина, и сразу же после смерти селекционера прицепил его великое имя к своим «достижениям»
советской
не знал Лысенко, но он знал могучую силу Мичурина, который подчинял себе силу природы. Вот такие титаны мысли и дела и нужны советской власти. Дать дорогу новому, молодому «Мичурину»! Да еще и из обычных крестьян. К тому же – беспартийному, пусть наши враги-капиталисты видят, что в Советском Союзе все равны, всем открыты пути в науку.
Дорого обошлось стране это восхождение Трофима Денисовича Лысенко, отмеченного немыслимыми наградами, на олимп неприкасаемых любимцев вождя. Но чтобы вы поняли абсурд, вред и несостоятельность этой лысенковской «мичуринской агробиологии», приведу несколько совсем простых примеров.
Главной опорой этого «учения» были следующие положения: никакой хромосомной наследственности нет, в природе на наследственность влияют только условия жизни растений и животных. Сознательно изменяя условия жизни – что равноценно своеобразному «воспитанию» – человек может получать направленные изменения их признаков, которые закрепляются в будущем потомстве… Вот почему у нас лучшая холмогорская коровушка, к российским холодам привыкшая, дает очень вкусное молоко, но жирность его невысока – чуть больше трех процентов? В Британии же джерсийская
пшик. Эксперимент закончился полным провалом – не захотели бык британский и буренушка русская «перевоспитываться» таким способом. Теперь к растениям перейду. Возьмем тундру. Это почти треть территории СССР.
там, кроме ягеля, чахлых кустарников и грибов, ничего не растет – лето короткое, холодно, переувлажненность. Но если хорошо растет гриб, то почему не может вырасти рожь, скажем, из-под Великого Новгорода?.. Там тоже и климат далеко не южный, и почвы глинистые да каменистые – совсем не чернозем.
Что же сделать, чтобы рожь в тундре росла? Да нужно «перевоспитать» ее. Скажем, для начала засеем один гектар… Погибнет почти всё, но несколько растений обязательно выживут… Их зернышки сохраним и высеем в тундру на следующий год… Опять почти всё погибнет, но выживших
начала «перевоспитываться»
значит,
приспосабливаться к суровым условиям тундры… В пятом и в последующих поколениях эти признаки обязательно закрепятся. Так и появится новый сорт ржи с красивым названием, скажем, «тундра».
Только невдомек было Лысенко и его многочисленным, кстати, сторонникам, которые успешно занимались традиционной селекцией, что в один немного более холодный или дождливый год не вырастет вообще ничего. Так обычно без скрещивания, без внутривидового и межвидового отбора и опыления, и происходило. Никакое «воспитание» на наследственность не влияло… Рожь на экспериментальных полях не превращалась в пшеницу, озимые в яровые и наоборот. Конечно, и в природе происходит спонтанный естественный отбор, но это происходит не за пять лет, а за тысячи и совсем незаметно глазу.
Так было практически с любым начинанием Лысенко, чего мы еще обязательно коснемся. Но зато какой сильный политический козырь бредовые идеи Трофима Денисовича давали
ским
школе,
можно и нужно воспитать совершенно нового человека – «гомо советикуса», назовем
так. Патриота, который никогда не будет задавать неприятные вопросы власти, а в нужный момент и жизнью свой пожертвует ради защиты государства от
заседаний Политбюро по вопросам сельского хозяйства товарищ Сталин сказал так: «Лысенко – это Мичурин сегодня»?
*** 1927 год. Лысенко работает на селекционной станции Всесоюзного института растениеводства, которым тогда руководил его основатель, известный во всем мире ботаник Н. И. Вавилов. И вот однажды эту далекую станцию в Азербайджанском поселке Гянджи посетил специальный корреспондент «Правды» – главной газеты страны – Виталий Федорович.
В своей большой статье он так вдохновенно описал встречу с местным молодым агрономом Лысенко, что она буквально подняла того «до небес». Агроном этот выглядел искусным факиром, но все его фокусы были реальны и служили народному хозяйству. Что же сделал этот фокусник? Лысенко якобы удалось сделать невозможное – он решил задачу удобрения скудной земли без удобрений и минеральных туков. Это позволило зимой
отдела физиологии Всесоюзного селекционно-генетического института в Одессе.
этого времени его сельскохозяйственные
Не получилось – а вот вам новая идея... А вот еще одна. И ведь верила власть этому «советскому Леонардо да Винчи», щедро финансировала его проекты… Помните притчу: либо осел подохнет, либо султан умрет… Вот все эти лысенковские «открытия» строились именно на таком принципе, исходя из насущной задачи государства – накормить народ. Революция, Гражданская война, принудительная коллективизация высосали последние соки из сельского хозяйства. Согнав крестьян в колхозы, отняв у них землю, скот и орудия труда, советская власть не только разрушила производительные силы села, но подорвала весь крестьянский образ жизни, крестьянскую мораль, этику и духовность народа, весь потенциал аграрной науки.
Работать «на дядю», без денег, за вымышленные, ничтожные трудодни в конце года крестьянин не хотел. А тут еще два года засухи в южных районах... В стране назревал тотальный перманентный голод, и постоянная нехватка продовольствия грозила рано или поздно привести к массовым восстаниям против режима. Волей-неволей Кремль был вынужден приравнять развитие сельского хозяйства к важности создания военной промышленности.
Так в недрах сельскохозяйственного отдела ЦК в августе 1931 года родился уникальный документ «О селекции и семеноводстве». Из него следовало, что буквально в ближайшие годы в селе должна произойти настоящая аграрная революция, которая сполна обеспечит
всего
и на востоке. (Это же относилось и ко второму хлебу – картофелю.) Перед селекционерами ставилась задача сократить сроки выведения новых сортов с 10–12 до 4–5 лет. Все сорта пшеницы должны быть неполегаемыми, с высоким содержанием белка, неосыпаемыми,
Пляттом, которая называлась «Дальше – тишина». История встречи спустя много лет двух престарелых людей, любовь которых, как оказалось, не остыла. Наверное, пьесы об одинокой старости – тема очень актуальная во все времена. А между тем,
раз – трагикомедия о том, когда тебе ну очень далеко за, впереди – только тишина, и остаются только воспоминания.
В центре сцены – странная бирюзового цвета софа. (Что-то в последнее время во многих постановках главный атрибут среди декораций – кровать!) Вообще, все декорации – зелено-синего цвета, от тумбочек до абажуров (зеленая тоска?), на ширмах – рыжие кленовые листья, символ осени жизни. Ночной полумрак, звук сливаемой воды, появляется старушка в ночной рубашке (Марина Смолина). Неожиданный звонок! Медленными старческими шажками хозяйка доходит до двери, и только тут до нее доходит, что это звонит телефон. Племянник поинтересовался здоровьем и напомнил о необходимости принять лекарство! Со словами «И кто только выдумал эту старость?!» бабуля выпивает лекарство и ложится в постель… И тут обнаруживает, что в комнате
на
возмущенные вопли старушки: «Я не некрофил! Я уже сорок лет с вами живу! Я – ваш склероз!..» Чтобы понять, что происходит, главная героиня читает свой ежедневник, который порекомендовал вести врач. Но ничего, кроме записанной накануне странной фразы «Имею желудок», не находит. Оказывается, уже почти четыре десятилетия Майя Михайловна начинает свой день с чистого листа! Она ничего не помнит о том, что было вчера, но отчетливо помнит все, что было лет семьдесят назад! Вспомнив дату своего рождения, она охает от удивления: «Мне – 72?! Не каждый, кто желает, до них доживает!..»
вопросы старушки, зачем он столько лет ее мучает, Склероз (Вячеслав Каганович) отвечает: «Что ж, я
поношенном довоенном костюме, обремененным семьей, но, как гово рится, любовь зла… Начинаются воспоминания, изредка прерываемые телефонными звонками, на которые Майя Михайловна раздраженно кричит: «Квартира не прода ется! И не сдается! Почему? Потому, что я в ней живу!» Реалии времени: одинокую старушку «черные риелторы» пасут ежеминутно, чтобы отжать квартиру, но, к счастью, она завещана племяннику. Забавен танец хозяйки со Склерозом под хит 50-х «Лан дыши» в исполнении Гелены Великановой. Но, когда ста рушка включает телевизор, чтобы послушать (именно по слушать, так как кинескоп древнего «ящика» давно потух) новости, Склероз ворчит: «Зачем новости?
вас
рошего не скажут, а вы тут же все забудете! А я – ваш друг!..»
А может быть, Склероз в чем-то и прав? И болезнь пожилых – что-то вроде буфера между счастливым прошлым и жуткой действительностью? «Придет Ма разм – будем жить втроем!» Во всяком случае, они де лают селфи на память, чтобы выложить в Инстаграм и получить кучу лайков. Майя Михайловна вспоми нает всех, с кем сводила ее судьба, и вот теперь, под конец жизни, к ней в гости приходят и друг детства Ромка Оськин (Оська), и усатый грузин с бутылкой вина – Арчил Микелтадзе, и сам Вениамин Есафов (всех троих блестяще сыграл артист Борис Борушек). Старушка предается воспоминаниям и забывает, что всю жизнь прожила одна, хорошего было не так уж и много, а одинокая старость – то, чего не пожела ешь и врагу… И фраза Склероза: «Я вам такие вос поминания дарю! Если я уйду – вы же будете искать меня по всем углам!» – в чем-то пророческая. Зри телю порой непонятно: сон это или явь – все гости хозяйки квартиры. Ясно одно: смерти нет, если жива любовь, пронесенная сквозь годы. Воспоминания… Это все, что осталось,
небожителями.
Склероз выдавливает все негативное и оставляет са мое лучшее в памяти. Хотя, конечно, лучше, чтобы он не приходил. А спектакль
провоцировать
:
Холодный ветер в спину подул. Вновь предо мной опадает листва, и с облегчением я вздохнул, ведь этого и просит душа.
По прежнему:
Знаешь, а ведь все продолжается. Жизнь не навредила нам ничуть. Мы живы, здоровы и главное, до сих пор любим друг друга. Это не ли прекрасно, родная моя?
Жизнь, знаешь ли, немало поносила как меня, так и тебя. Все очень сильно изменилось вокруг нас и, как мне лично кажется, все происходящее представляет собой перемены к лучшему. Ты безусловно, милая, помнищь то как же все было вокруг нас, тогда когда, только начал писать о тебе. Нелёгкое время
вред мне, потому что я не смог спасти близкого для меня человека. Я доверился им, а они сама знаешь что сделали. После этого, я сам был не свой и даже меньше чем через год, отрёкся от большинства своей семьи. К счастью, ты одна из тех кто небросил меня в трудные времена и здесь вовсе ничего странного нет. Ты сразу же поняла все то через что я прохожу и начала любить ещё сильнее.
Затем же, началось все то что происходит сейчас и подходит к своему концу - падение псевдореальности. Рушиться всё и человечество наконец-то обретает свободу. Много чего происходит и приятно то что, в том числе, ты и я не боимся этих перемен. Мы знаем то что все уже меняется к лучшему, а мы будем по-прежнему любить друг
Жаль лишь только то, что они были допущены. Порой всего произошедшего очень больно на душе. Только после того как ошибся, осознаешь, пусть порой и не сразу, то что было наделано. К счастью, все на так трагично, если поднимаешься и продолжаешь идти себе вперёд.
До данного момента, это было нелегко. Затем что жизненные проблемы мешали идти вперёд. В том числе, ненужные, даже вымышленные страхи мешали двигаться вперёд. Вместе мы избавились от них, как и от много чего
Ты помнишь то как я перестал верить в этот мир. В начале наступившего года, он нанёс тяжелейший
что-то новое, мотивируя
времени.
Да.
Нет.
Сколько книг Ты обычно читаешь в месяц?
Меньше
все, что запланировал на день.
Да.
Нет.
Тебя часто
ты был? Почему не отвечал на мои молитвы?
Шамбамбукли помолчал с минуту.
-Если не возражаешь,- сказал он,- я сейчас буду
Да.
Нет.
действия далеко
отдаешь
приносят желаемый
не умеешь ценить время. Главное — признаться себе, что проблема существует, и начать делать первые шаги к ее решению.
4-5 ответов А — «Рабочий». С намеченной цели Тебя может сбить любое изменение обстоятельств. Работай над мотивацией.
2-3 ответа А — «Пчелка». Твоей активности можно позавидовать. внамеченного графика, поменяв планы.
0-1 ответ А — «Человек-мотор». Кто-кто, а Ты уж точно знаешь цену времени. Обычно люди этого типа становятся владельцами организаций или успешными Том-менеджерами, ведь знают, насколько ценна каждая минута.
