Основы коллизионного права - Пробная глава

З а к л ю чени е

По результам проведенного исследования можно сделать сле‑ дующие выводы об используемых в международном частном праве подходах к решению коллизионной проблемы и присущих им нормо‑ образующих факторах, которые подлежат учету законодателем или правоприменителем.

1. В современной науке международного частного права необходимо различать принципы международного частного права, с одной стороны, и факторы, определяющие логику коллизионного регулирования («нор‑ мообразующие факторы»), с другой стороны. Нормообразующие фак‑ торы основаны на типизации и обобщении различных интересов, пре‑ следуемых участниками трансграничных отношений. Классификация нормообразующих факторов предполагает выделение трех их разновид‑ ностей – материальных, публичных и собственно коллизионных групп факторов.

2. На протяжении всей истории развития международного частного права было предложено три основных подхода к решению коллизионной проблемы – материально‑правовой, разнонаправленный и однонаправ‑ ленный. Каждому из этих подходов, имеющих многочисленные истори‑ ческие формы проявления, в современном европейском международном частном праве присущ особый метод (способ) правового регулирова‑ ния – метод материальной унификации, коллизионный метод и метод прямого внутринационального регулирования.

3. Разнонаправленный (мультилатеральный) подход к решению кол‑ лизионной проблемы, основы которого были сформулированы немец‑ ким ученым Савиньи в середине XIX в., имеет следующие основные характеристики: – выбор применимого права производится исходя из классификации и отличительных признаков имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых частным правом, а не исходя из характеристик самих материально‑правовых норм; – формулируются специальные коллизионные нормы, которые отсы‑ лают к правопорядку в целом (или широкой группе материальных норм, регулирующих соответствующий аспект отношения), вместо определе‑ ния пространственно‑персональной сферы действия отдельно взятой ма‑ териально‑правовой нормы; – правоприменителю для решения вопроса о выборе применимого права, как правило, не требуется на данной стадии обращаться к иност‑ ранному материальному или коллизионному праву; — 317—

— Заключение —

– разнонаправленный подход реализуется путем построения системы двусторонних коллизионных норм, которая определяет пределы приме‑ нения как отечественного, так и иностранного материального права. Невозможность построения единой системы двусторонних коллизи‑ онных норм, которая была бы воспринята всеми странами мира, привела к возникновению центральной проблемы коллизионного права – анти‑ номии (противоречия) между трансграничной по своему характеру функ‑ цией международного частного права и преимущественно национальны‑ ми средствами коллизионного регулирования. Основная критика разно‑ направленного подхода в духе учения Савиньи связана с безразличием к материальным факторам, отражающим как частные, так и публичные интересы различных субъектов в достижении определенного предпочти‑ тельного материально‑правового результата.

4. Использование разнонаправленного подхода предполагает выде‑ ление особой группы нормообразующих коллизионных факторов. При построении системы таких нормообразующих факторов наибольшее распространение получила теория немецкого коллизиониста Г. Кегеля, развитая впоследствии его учеником Кл. Шуригом. В развитии данной теории следует различать три вида нормообразующих коллизионных факторов, связанных с интересами различных групп лиц в сфере колли‑ зионного регулирования: – в основе первой разновидности заложены интересы отдельных субъектов (индивидуальные коллизионные интересы). Данным интере‑ сам в наибольшей степени соответствует применение персональных фор‑ мул прикрепления (права гражданства или места жительства физическо‑ го лица, места учреждения юридического лица или фактического нахож‑ дения его основного органа); – вторая разновидность учитывает так называемые интересы оборота, т.е. интересы всех третьих лиц, которые потенциально могут стать участниками частноправовых отношений на территории того или иного государства. Эти интересы направлены на применение кол‑ лизионных привязок, которые относятся к территориальным форму‑ лам прикрепления (например, место нахождения вещи) или формулам прикрепления, основанным на использовании места совершения юри‑ дических актов (например, место совершения сделки или место при‑ чинения вреда); – третью разновидность составляют различные факторы, связанные с эффективным функционированием правопорядка и преимущественно представляющие собой конкретизацию принципов общеправового ха‑ рактера (международное и внутреннее единообразие решений, правовая — 318—

— Заключение —

определенность и предвидимость результата, склонность к применению собственного материального права, исполнимость выносимых решений). Как и в отношении исходной для разнонаправленного подхода теории Савиньи, наиболее серьезная критика теории нормообразующих факто‑ ров Г. Кегеля основана на невозможности игнорирования нормообразу‑ ющих факторов, связанных с материально‑правовыми нормами и мате‑ риальным результатом спора.

5. Однонаправленный подход имеет следующие основные характеристики: – выбор применимого права производится исходя из классификации, отличительных признаков и толкования самих материально‑правовых норм (их содержания, цели или стоящих за ними государственных инте‑ ресов), либо сопутствующих им законодательных актов, а не исходя из характеристик имущественных и личных неимущественных отношений; – не является необходимым формулирование специальных коллизи‑ онных норм, поскольку вывод о применимом праве можно сделать на основе анализа пространственно‑персонального действия самих матери‑ ально‑правовых норм; – для решения вопроса о выборе применимого права правоприме‑ нителю необходимо обращаться непосредственно к иностранным ма‑ териально‑правовым нормам либо к иностранному коллизионному законодательству; – отечественный законодатель может определить только простран‑ ственно‑персональную сферу действия собственных материально‑пра‑ вовых норм, в то время как определение аналогичной сферы действия иностранных материально‑правовых норм осуществляется соответст‑ вующим иностранным законодателем.

6. К разновидностям однонаправленного подхода следует отнести сред‑ невековую теорию статутов, основанных на создании систем односторонних коллизионных норм теории континентальных авторов конца XIX – начала XX в., а также теорию правительственного интереса Бр. Карри и теорию lex fori А. Эренцвейга. В своем чистом виде разновидности однонаправ‑ ленного подхода не получили широкого практического применения в совре‑ менном коллизионном законодательстве разных стран вследствие много‑ численных теоретических и практических недостатков, присущих данному подходу. Среди основных недостатков однонаправленного подхода следует указать на невозможность четкой идентификации пространственно‑персо‑ нальной сферы действия каждой материально‑правовой нормы, отсутствие эффективного решения проблемы позитивных и негативных конфликтов, существенное усложнение стоящих перед правоприменителем задач.

— 319—

— Заключение —

7. Распространенные в современном коллизионном праве односторон‑ ние коллизионные нормы следует разделить на три группы: – односторонние коллизионные нормы, которые в судебной практике применяются в качестве классических двусторонних коллизионных норм; – односторонние коллизионные нормы, действующие в сочетании с правилами о международной подсудности споров; – эксклюзивные коллизионные нормы – нормы‑исключения по отно‑ шению к более общим двусторонним коллизионным нормам. Ни одна из современных групп односторонних коллизионных норм не может расцениваться в качестве проявления однонаправленного подхода, поскольку не предполагает обращения к иностранному праву в целях ре‑ шения вопроса о возможности его применения.

8. При использовании однонаправленного подхода в основе решения коллизионной проблемы находится учет публичных нормообразующих факторов с акцентом на интересы, которые преследует то или иное госу‑ дарство при принятии своих материально‑правовых норм. Вопрос о необ‑ ходимости учета данной группы нормообразующих факторов стал одним из ключевых для современной европейской доктрины коллизионного пра‑ ва и привел к формированию современного института сверхимперативных норм.

9. Развитие современного европейского коллизионного права харак‑ теризуется появлением нового института сверхимперативных норм. При‑ менение сверхимперативных норм, основной целью которых является реализация публичного интереса, следует рассматривать в качестве раз‑ новидности однонаправленного подхода, влекущего признание сущест‑ вования в современном международном частном праве особого (третье‑ го) метода правового регулирования – метода прямого национального регулирования. В ходе осуществления подобного регулирования преоб‑ ладающее значение имеют публичные нормообразующие факторы.

10. В качестве теорий, наиболее адекватно определяющих механизм и условия применения сверхимперативных норм, основной целью кото‑ рых является реализация публичного интереса, следует признать сочета‑ ние (двухступенчатое применение) теории специальной связи и теории учета иностранных сверхимперативных норм в качестве фактических об‑ стоятельств дела. В то же время теория строго территориального харак‑ тера действия публично‑правовых норм и теория применения сверхимпе‑ ративных норм договорного статута отрицают специфическую природу сверхимперативных норм и не соответствуют современным потребностям правового регулирования, а потому их практическое использование сле‑ дует исключить.

— 320—

— Заключение —

11. Применение императивных норм, основной целью которых яв‑ ляется защита частноправовых интересов отдельных субъектов (слабых участников отношений), следует осуществлять в рамках разнонаправ‑ ленного подхода и основанной на нем системы двусторонних коллизи‑ онных норм. Сопутствующий таким императивным нормам публичный интерес подлежит учету в качестве одной из групп нормообразующих факторов, влияющих на формирование соответствующих двусторонних коллизионных норм.

12. Одной из важнейших тенденций развития современного кол‑ лизионного права является его материализация, которая заключается в учете материально‑правового регулирования и материально‑правового результата при определении применимого права. Учет связанных с этим материальных нормообразующих факторов осуществляется как в рам‑ ках традиционных коллизионных норм (функциональных двусторонних норм и эксклюзивных односторонних норм), так и с помощью нового ме‑ ханизма множественности коллизионных привязок.

13. В работе предложена оригинальная классификация норм с мно‑ жественностью коллизионных привязок. Следует различать множе‑ ственность в широком и узком смысле слова. Множественность в ши‑ роком смысле слова (сложные коллизионные нормы с дифференци‑ рованным объемом) охватывает несколько различных коллизионных норм, регулирующих тесно связанные аспекты одного правоотноше‑ ния. Множественность в узком смысле слова применяется для харак‑ теристики одной коллизионной нормы с несколькими коллизионными привязками и включает в себя следующие разновидности – альтерна‑ тивные, субсидиарные, кумулятивные, дистрибутивные, комбиниро‑ ванные коллизионные нормы, а также ситуации наложения несколь‑ ких коллизионных привязок.

14. Европейские и американские системы нормообразующих фак‑ торов основаны на выделении трех групп факторов – коллизионных, материальных и публичных в их различном сочетании. Основное от‑ личие европейских и американских систем связано с уровнем приме‑ нения данных систем – законодательным или правоприменительным. Оптимальная система нормообразующих факторов должна быть ос‑ нована на балансировании коллизионных, материальных и публич‑ ных факторов, значение и удельный вес которых зависит от регулиру‑ емой области частного права.

15. В современном международном частном праве критерий наибо‑ лее тесной связи имеет три функции, выражающие различные механизмы придания гибкости коллизионному регулированию: — 321—

— Заключение —

– функцию коллизионного принципа, который заложен в основе боль‑ шинства конкретных коллизионных норм; – функцию генеральной или субсидиарной коллизионной привязки в рамках специальной коллизионной нормы; – функцию общей или специальной корректирующей оговорки, позво‑ ляющей суду отступить от традиционных коллизионных норм в целях при‑ менения права страны, имеющей наиболее тесную связь с отношением. В современном российском праве реализуются все три функции кри‑ терия наиболее тесной связи.

16. Критерий наиболее тесной связи не имеет собственного внут‑ реннего содержания: он должен наполняться таким содержанием путем обращения к различным группам нормообразующих факторов. Исполь‑ зование критерия наиболее тесной связи означает лишь то, что центр тяжести решения коллизионной проблемы смещается с правотворче‑ ского на правоприменительный уровень. Если в рамках традиционно‑ го (жесткого) подхода подбор и оценку различных групп нормообразу‑ ющих факторов осуществляет законодатель, то обращение к критерию наиболее тесной связи предполагает, что значительная часть функций по подбору и оценке нормообразующих факторов перекладывается на плечи судов.

17. Существуют три подхода к раскрытию содержания критерия наи‑ более тесной связи: – коллизионный подход, в соответствии с которым подлежат оценке только территориальные (географические) контакты между регулируе‑ мым отношением и различными странами; – субъективный подход, основанный на выявлении гипотетического намерения сторон в части применения определенного права; – материально‑правовой (смешанный) подход, который исходит из необходимости учета материальных факторов наряду с сугубо террито‑ риальными (географическими) контактами между регулируемым отно‑ шением и той или иной страной. На сегодняшний день в коллизионной доктрине и судебной практи‑ ке европейских стран преобладающим является первый (коллизионный) подход. Однако представляется, что для обеспечения эффективности гибкого коллизионного регулирования суд должен иметь те же возмож‑ ности по учету различных групп нормообразующих факторов, что и за‑ конодатель. В связи с этим существуют веские аргументы в пользу пред‑ почтительности материально‑правового (смешанного) подхода.

— 322—