Литкультпривет!!! №12(14) декабрь 2013 г by Сергей Прохоров

Литкультпривет!!!

Monthly journal LITKULTPRIVET!

Ежемесячный литературнохудожественный журнал

12 (14) 2013

Приложение журнала ИСТОКИ 1

Вот и пришла Зима! 2

Литкультпривет!!! Ежемесячный журнальный выпуск

Основан 30 октября 2012 г.

п.г.т. Нижний Ингаш

Выпуск 14-й декабрь 2013 г.

АВТОРЫ НОМЕРА: Борис Лукин «До нас, при нас и после нас»....................................4 Владимир Лядев «Судьбы людские»............6 Надежда Кравченко Живопись..........................19 Галина Зеленкина Стихи.................................20 Сергей Прохоров «Приговорён к любви». Стихи.................................22 Владимир Замятин Ироническая проза..........24 Анатолий Шишков Свет от золотого русского слова.................................26 Александр Хватков Стихи.................................30 Николай Суровой Стихи.................................32 Сергей Шилкин Стихи.................................34

5 декабря – 210 лет со дня рождения Фёдора Ивановича Тютчева, русского поэта (1803-1973 гг.) 3

Редактор выпуска Сергей Прохоров

Литературная критика

ДО НАС, ПРИ НАС И ПОСЛЕ НАС… Валерий ДУДАРЕВ. Интонации: Стихотворения. – М.: Художественная литература, 2010. – 192 с.: ил. – (Миниатюрные издания). – Тираж 1000 экз. …пусть будет вечен этот час (перефразируя поэта), когда в руки читателя попадает новая книга поэзии. Эта миниатюрная книжица – размером с пачку сигарет – оказалась подведением итога тридцатилетия творчества Валерия Дударева, известного поэта, главного редактора журнала «Юность». В прежние годы на таком посту у редактора вышло бы собрание сочинений. Мы же имеем перед собой прекрасно оформленные 190 страниц – и сожалеем об отсутствии более солидного «Избранного». Всё в этой миниатюре-шкатулочке выложено по годам написания (при некоторой творческой неразберихе, вовсе не мешающей восприятию). Стихи автором разбиты на особицу: «Стихотворения: 2009-1979 годы», заняв большую часть книги, продолжены стихами из циклов «Московские этюды», 1990-1988 годы», «Восточный вариант», 1991-1990 годы», «Из итальянских стихов», 2009-2008 годы». А камертоном стало на наш взгляд последнее стихотворение «К Иисусу». Вот небольшая цитата: Не прекращай! пусть весело живётся В коротком сумраке речного пустыря, Где дела нет камням, как гордо и животно Взлетает над землёй последняя заря! Ни в маленьких садах, ни в речке, ни в просторе Нет колыханья уст, нет наблюденья глаз. Смоковнице нашлось решение простое – Найдётся и для нас сегодня же. Сейчас! Этакий доведённый до совершенства вариант «оды к радости» в исполнении Дударева, развитие открывающих сборник строчек: «Мне доступны и суша и море, И другая весёлая мгла!» Естественно, с такой установкой поэт – по мысли автора – «мера всего». Не только в жизни. Пожалуй, и в вечности. Не потому ли так вдумчиво Дударев передвигается в пространстве жизни – Россия, Италия, бывшие республики СССР? Может в дороге продумана мысль-девиз, ставшая впоследствии строчками из стихотворения «Гунны»:

«Если творенья не пахнут степью – Выкини их в окно!» Опору этому взгляду поэта находим в середине книги, в стихотворении «Спаситель» более чем доходчиво объяснена эта тяга к пути – «одинокому», «миражному», «просёлочному», «дикому» – через образ Христа-странника. Переосмысливая Евангельскую притчу о самаритянке, напоившей Его, предстающей теперь в виде русской старухи, устремившей «долгий, внимательный взгляд» на пьющего из крынки Спасителя перед – предугадываемым, но вовсе не естественным в каждых устах – возгласом: «Исусе, спаси!»… Я прочитал эту книгу несколько раз, всякий раз стараясь ухватить ключевую идею. Сразу не получалось. Удавалось лишь понять, что эти стихи необычны для дня нынешнего своим лиризмом. Лирическая стихия – волна за волной – овладевает вами, и вы погружаетесь в круговерть по строчкам: «Тумань меня бездна! Тумань!» Там в глубине сквозь «ночи синие до трезвости» иль «одиночество ручейное» увидится и «чудо рыжее, репейное» и «еловая илистость дна» и «даже летние мечты, тропинки, бабочка, цветы», «сухопутная ящерка ржавая», – а при всплытии «разлетаются пенные краски», и рождается возглас-всхрип: «дана вселенная – одна!.. и на губах земно, речно – и горько на губах». Такого обилия обоснованно расставленных восклицательных знаков в стихах я не видел с цветаевской поры. Всё естественно в этой высокой тональности – ЗАДОР, с которым только и можно так написать: «В сумерки сонные, в сумерки сочные Кто-то же всё-таки смог Вдруг рассмотреть в васильках у обочины, Как наливается слог!»; ВОСТОРГ – «замри, как замирает тень!»; ЯРОСТНОЕ ЖИЗНЕЛЮБИЕ: «Мелькнёт, чтоб снова повториться! И повторяется уже Сухим листком, смешной синицей, Дымком на дальнем рубеже…» УПОИТЕЛЬНЫЙ КУРАЖ: «Я хочу, чтоб ты молчала. Я хочу, чтоб я погиб». Кураж, вызванный не бесшабашностью характера,

а вековечной предначертанностью каждому своего пути: «…Пусть ещё и темно! Даже гибло и кисло! Но душа-то уже ожиданьем полна! Ожиданьем огня той немыслимой доли, Что дороже домашней нескладицы всей! Надо только суметь! Надо выбраться что ли, В дальний мир навсегда из берлоги своей? …Отыскать полынью! А уже напоследок И звезду отыскать в чёрном небе своём!» Поистине ФИЛОСОФСКОЕ СМИРЕНИЕ, при всей возбудимости поэтической натуры (вспомните знаки восклицания!): «Господи, чего же людям надо? И любовь и смерть в России есть!» Даже, когда Дударев иронизирует по поводу строчки Заболоцкого «не позволяй душе лениться…», выкрикивая современнику: «Ленись на славу! Ради Бога! Ленись! Ведь труд всему виной!», понимаешь: человечество настолько изменилось, что приходится радоваться наличию души, подразумевая – дальше всё приложится. А то, и правда – один рабский труд остался. Ни труд во славу, ни труд, как счастье и судьба, а подневольный – лишь бы семье с голоду не умереть (правда, об этом поэтом не говорится в лоб, а только подразумевается). Ирония убийственна для жизни и поэзии, но ничего другого не остаётся пииту – нет никакой надежды дождаться, «когда под лунами страдая, душа молитву обретёт!» Если вы думаете, что книга Дударева напичкано словом «Бог», то ошибётесь. Все примеры я процитировал. Но внутренняя концентрация веры велика, и именно её я вычитал, многократным повторением уже знакомых стихов. Что это? Сознательная социализация, когда поэт подстраивается под светскость читателя? Думаю, умышленное ритмическое пропевание в звуко-смыслах без произношения самого слова – от уверенности, что душа читателя (при факте присутствия), ещё не утеряла родовую память и сама произнесёт в нужный момент главное Имя с выстраданой Дударевым интонацией. Простые смыслы и умения цивилизацией утеряны и физически и духовно, но понимаем же мы, что соловей по весне поёт о любви… если слышим. Слышащего читателя он ведёт дальше, чуть ли не к самоотрицанию, для того, чтобы стал он, как поэт – мерой всего в мире:

«Поди! Упади на дорогу! Познай и крушенье, и путь! Поверь попрошайке, как Богу! Но даже поверив – забудь! Забудь даже ветхие крыши, Наличников прошлый канон, И всё, что даровано свыше, – Всё-всё до скончанья времён! Забудь, даже если распятье Почудится в звёздном ковше, И эхо разбойное, татье Прольётся в степном мираже! И счастье цыганская дева В скиту нагадает чуть-чуть, Где знаменье справа и слева! В них даже поверь! Но забудь!» Не противоречит поэт себе, когда его «душа не понимает, который нынче год!» – ничего не изменилось под луной: человек – грешен и свободен в выборе, а Бог – милостивый Творец, вздохнувший когда то в него душу – вечную странницу. Дударев развивает эту мысль на новом витке вечного пути, уже познав, как «Трудно в России жестокой Добрый роман написать!» Отсюда и – «Забудь!», потому что «знаменья», действительно, «справа и слева»: непроговариваемые в этом стихотворении, высказаны они в другом: «диким поверьем, былиной станем…» или в поистине мистическом «ожидание освобождения», из стихотворения «В степи», чтобы «время ощутить бескрайне и полётно, как люди на земле ни разу не смогли!» Вот и замкнулся наш круг – стихи опять запахли степью. (Абсолютно непреднамеренно для пишущего эти строки – пусть улыбнётся скептик-российский мудрец). Поубавим пафоса и крутанём карусель жизни, пробуя на вкус интонацию поэта: «Не прекращай…»

Борис ЛУКИН

Страницы российской истории Владимир Лядев Лядев Владимир Алексеевич живёт и работает на Дону. Окончил физмат Таганрогского педагогического института. Более четверти века – директор школы. Атаман станичного казачьего общества «Маньково-Калитвенское» , «Почётный работник общего образования РФ». В творчестве В. Лядева рассказы, очерки о людях родного края, об интереснейших фактах и событиях, связанных с его малой родиной в их пересечениях с историей всей России.

Судьбы людские послевоенного времени её окружает необъяснимое забвение со стороны писательской и культурной Алмаз, упавший в грязь, останется алмазом. среды. Иногда приезжают писатели в частном Пыль же, поднявшаяся до небес, так и будет пылью. порядке. Иногда останавливаются в совершенном Народная мудрость недоумении приезжие: «Неужели в этой глубинке похоронен писатель, создавший «Двенадцать Часть I. стульев» и «Золотого телёнка»?» По большому счёту, конечно ,не столь важно, где похоронен писатель. Его памятник- это написанные книги, которые стоят на полках поклонников таланта. Ну, а если без «большого счёта», то так можно стать «Иванами, родства своего не помнящими». Маньково-Калитвенское. Для кого-то это лишь В-третьих, речь сейчас пойдёт о том, кем точка на карте Чертковского района Ростовской маньковцы также будут гордиться, но пока об области, а для меня и моих односельчан - малая этом не догадываются. А загадку откроет для них родина, тепло родительского дома, гордость и ещё одна могила, только не на мемориале в центре судьба, смысл всей жизни. Но речь пойдёт не просто села, а на местном погосте. Долгие десятилетия о патриотизме(у нас в запасниках «загадочной эту могилу в центре кладбища венчал скромный русской души» этого чувства не занимать), а о том, деревянный крест, да холмик земли, как это чем действительно гордятся маньковцы , о том, что и принято у нас на Руси. Так и стояла бы она есть « в единственном экземпляре» только в этом, безымянной, если бы не цепь случайных событий, уникально расположенном на границе Донской которые выстроились в закономерность. земли и Украины селе. По окончании физико-математического Это, во-первых ,Свято-Троицкий храм 1883 года факультета Таганрогского государственного постройки, чудом уцелевший во время немецко- педагогического института в 1971 году мне фашистской оккупации и воинствующего атеизма несказанно повезло. По распределению я попал советской власти, исторический памятник, давно работать в свой родной Чертковский район и ждущий намеченной властями реставрации. родную Михайлово-Александровскую среднюю Во-вторых, это могила известного ещё школу, в которой учился в девятом классе. до войны писателя - сатирика Е.П. Петрова Молодой, неопытный учитель математики, я с (Катаева), погибшего в авиакатастрофе вблизи чувством восторга и глубокого уважения относился Маньково в июле 1942года. Памятник из к коллеге, учителю математики с многолетним розового гранита находится в самом центре стажем работы, Прибытковой Марии Фёдоровне. мемориала воинам - маньковцам, ушедшим на Муж Марии Фёдоровны , Кучмеев Григорий войну и невернувшимся. Маньковцы бережно Алексеевич, преподавал в школе географию. ухаживают за мемориалом и могилой писателя. Семья Кучмеевых, вы уж мне поверьте, один из Сюда приезжают почтить память погибших бриллиантов, входящих в корону Михайловосвадебные кортежи, здесь проходят торжества и Александровской средней школы в 50-70-х митинги. Но у могилы Петрова странная судьба. С 6

Личный шоффер семьи последнего Императора России

годах прошлого столетия. Есть в селе улица, справедливо носящая название Просвещения, на которой тогда жили практически все педагоги и сотрудники школы. А дом, с которого брала начало эта улица, здание с большущей, как мне тогда казалось, полностью застеклённой верандой и двором с огромными кустами головокружительно пахнущей весной сирени, занимали Кучмеевы. Мне, двадцатилетнему молодому педагогу, уже тогда казалось, что существует некоторая загадочность внутрисемейных отношений Кучмеевых: в частности, почему дети Оля, Ира и Лиза - Кучмеевы, а мама носит фамилию Прибыткова. Прошли годы, да что годы, десятилетия. Лиза Кучмеева вышла замуж и живёт в своей родной Михайлово - Александровке. Меня после службы в армии потянуло в родное село Маньково. С Лизой общались изредка, встречались в основном на августовских педсоветах в посёлке или когда я приезжал на станцию проведать могилки родственников, а чаще всего - по телефону. В большей степени общение было с мужем Лизы, моим тёзкой и старинным пчеловодом. Совместное увлечение этим хлопотным хозяйством связывает, поэтому я совсем не удивился звонку из МихайловоАлександровки от Черниченко. Приятное удивление вызвала сама тема разговора. Родная тётя Лизы Людмила Фёдоровна Прибыткова, которая в настоящее время проживает в Москве, прислала в дар Маньковскому Свято-Троицкому храму церковную утварь, духовную литературу и многое другое, в чём нуждается приход. В дар, как память девчонки Люды Прибытковой, жившей до Великой Отечественной войны с родителями и сёстрами Марией , Елизаветой и Валентиной в селе Маньково , и где похоронен её отец Прибытков Фёдор Иванович, шофёр гаража последнего Императора России Николая II. Лиза же просила меня вручить передачу тёти Люды Маньковской церкви. Этот телефонный звонок вызвал у меня настоящий шок! Это что же получается: Прибыткова Мария Фёдоровна, мой учитель и наставник,- дочь водителя царя, а Лиза Черниченко -внучка его? И об этом становится известно только сейчас. Почему? Быть, находиться рядом долгие годы и не подозревать, что такое возможно с близкими тебе людьми! Нет, это просто легенда какая-то! Тогда мы с прихожанкой Рудковской Ниной Дмитриевной передали этот бесценный дар в наш Свято-Троицкий храм. Людмила Фёдоровна с той поры постоянно продолжает оказывать благотворительную помощь храму, но главным 7

событием ,пожалуй, был сам приезд её в село Маньково. Время её пребывания на маньковской земле – время открытия истины, время, когда тайное становится явным, когда наступила пора « собирать камни». Далее придётся мне, дорогой читатель, совмещать воспоминания Прибытковой Л.Ф. о своём отце с архивными данными по Царскосельскому гаражу императора Николая II.

Фото солдата Фёдора Ивановича Прибыткова.( В центре снимка.) Прибытков Фёдор Иванович родился 21 сентября 1888 года в х.Прибытков с.Ламки Сосновского уезда Тамбовской губернии. Когда пришло время служить в царской армии, ему, тогда молодому парню, сказочно повезло. Для бурно развивающегося автопарка автомобилей императора Николая II катастрофически не хватало специалистов с техническими навыками. Поэтому когда к стоящему на плацу строю новобранцев ,обратился офицер Царскосельского гаража с вопросом: «Кто из вас имел дело с машинами и механизмами?» - ответом была полная тишина. Но когда уже без всякой надежды на положительный ответ их спросили: «Ну а кто видел или знает, что такое велосипед?» , молодой солдат Фёдор Прибытков вышел из строя и сказал: «Я!». Так Фёдор Иванович оказался на службе в Царскосельском Его Императорского Величества гараже. Парень оказался смышлёным, хватал и запоминал всё на лету, изучая не простую тогда профессию шофёра. По тем временам она была сравнима, пожалуй, с современной профессией космонавта. Судите сами. Управление автомобилем тогда было достаточно сложным делом. Вместо обычных трёх педалей в царском автомобиле – девять педалей. Две педали для

левого и правого тормозов, «горный» тормоз или «упор»,акселератор, педаль для усиленной подачи масла в мотор, пневматический свисток. Кроме того имелись рычаги пускового устройства, пневмодомкрата, подкачки шин. Вся система работала на сжатом воздухе, поступавшем от специальных баллонов. Запускался автомобиль также сжатым воздухом. Машина могла бесшумно тронуться с места и проехать только на запасе сжатого воздуха несколько километров. Передача крутящегося момента от двигателя к колёсам могла быть как цепная, так и карданная. Как одного из самых способных учеников гаража Фёдора Ивановича Прибыткова командируют на стажировку в Англию не заводы Ролл-Ройса, где он набирается опыта как водителя, так и механика. В дальнейшем Фёдор Прибытков в Царскосельском гараже водил машины этого

класса. На снимке Прибытков Ф.И. третий слева. Картина пребывания солдата , личного «Шоффера» Императорской семьи на службе в Красном Селе была бы не полной без воспоминаний о «Царскосельском гараже Его Императорского Величества» Юрия Ломана, крестника Императрицы Алекс андры Фёдоровны. Его отец Ломан Дмитрий Николаевич (18681918гг.),служивший в 145 пехотном Н о в о ч е р к а с с ко м полку, а на тот период полковник гвардии, работал штаб-офицером при дворцовом 8

коменданте. Он являлся уполномоченным Императрицы по Царскосельскому Военносанитарному поезду №143, а так же начальником Царскосельского лазарета №17 Их Императорских Величеств Великих княгинь Марии и Анастасии. На снимке внизу Полковник Д.Ломан Человек прогрессивных по тому времени взглядов, выходец из «низших» слоёв дворянства, Ломан Д.Н. много сделал для развития и процветания Царскосельского городка. Это выражалось не только в строительстве самого городка и храма при нём, но и в культурнодуховном развитии последнего. У Дмитрия Николаевича было необыкновенное чутьё на необычных, талантливых и одарённых людей. Ине обязательно дворянского сословия а, как говорится, выходцев из гущи самого народа Солдаты городка полковника очень любили, и он, в свою очередь, постоянно о них заботился». Поэтому нам теперь вполне понятно, что старательный, одарённый «самородок» унтерофицер Фёдор Прибытков был в числе фаворитов полковника Ломана. Более того, когда младшему брату Фёдора Ивановича – Константину подошло время призываться на службу, Дмитрий Николаевич Ломан посодействовал тому что бы оба брата Прибытковы служили вместе в Красном Селе. Братья Прибытковы жили в одной комнате с великим в будущем поэтом С.Есениным, который так же по протекции полковника Ломана проходил воинскую службу в Царском селе. Но так как Сергей Есенин не проявил никакого интереса к автомобилям, его переводят служить санитаром. За добросовестную службу Фёдор Иванович Прибытков был награжден карманными золотыми часами. И на этом фоне февральская и затем октябрьская революции были для жителей Фёдоровского городка « громом средь ясного неба». Опять таки восстановим те события по воспоминаниям Ю.Ломана: «После многочисленных чисток в нашем сознании как-то не укладывается, что бывшие придворные шофёры и кучера, да не только шоферы и кучера, но и конюшенные офицеры могли честно служить в исполкомовских и совнаркомовских автоконюшенных базах. А в первые годы революции так и было. Тогда меньше всего обращали внимание на форму, а больше всего на существо. Придворный гараж превратился в автобазу Совнаркома. Шофёр Гиль, возивший до революции высочайших особ, стал любимым шофёром Ленина. Большинство солдат

Сводного полка с первого дня революции служили в Красной Армии. А мой наставник Фёдор Иванович Прибытков всю гражданскую войну доблестно сражался в рядах Красной Армии. Его же брат Костя Прибытков служил в органах Тамбовского ЧК.» Гражданская война! Что может быть ещё кощунственнее, нелепее и бессмысленнее когда брат убивает брата, отец сына?! Когда в сатанинской неправедной злобе тонут прежде всего не сами люди, а людские души. Казалось бы для России достаточно было времени, что бы понять чудовищную бессмысленность братоубийства двадцатых годов прошлого столетия. Ан нет же! С содроганием до сих пор вспоминаю похороны своего ученика Кучеренко Романа, погибшего в первую Чеченскую войну в г.Грозном. Выслушав все скорбные речи, подошёл к внуку, лежащему в гробу Ромкин дедушка и, обращаясь к присутствующим спросил: «Скажите, за что погиб мой внук?» Вот это за «Что?» до сих пор сидит в моей душе незаживающей раной. Потому как нет ответа! Как и не дал на него ответ в романе «Тихий Дон» Михаил Шолохов. За что казак пошёл на казака? Почему одни из них в ст.Шумилинской подняли восстание против репрессий, последовавших после секретной директивы «О истреблении казачества как класса»? Другие же поддержали решение Оргбюро ЦК РКП(б). Этим «почему?» уже девяносто четыре года, а вразумительных ответов до сих пор нет. Как видим, в своих воспоминаниях Юрий Ломан утверждает, что братья Прибытковы приняли новую власть. Да вот только новая власть не приняла многих из окружения царской семьи.( Полковник Ломан Дмитрий Николаевич был расстрелян большевиками в августе 1918 г.) Что удивительно, но связь Ломана Ю. с его друзьями Прибытковыми на этом не обрывается. Братья Прибытковы всячески поддерживали Юрия Ломана, присылали ему продукты, деньги, вели переписку. Связь между Прибытковыми и Ломаном прослеживается до 1929г. Проследить же судьбу самого Прибыткова Фёдора Ивановича с момента окончания гражданской войны и до его кончины, удалось по воспоминаниям его дочерей только совсем недавно. Когда гражданская война закончилась, братья Прибытковы Фёдор и Константин возвращаются в свои родные края, село Ламки Сосновского уезда Тамбовской области. А встретив здесь красавицу Анну, Фёдор сыграл свадьбу. Да вот 9

тут- то и потянулась цепочка роковых событий в семье Фёдора. Ещё когда свадебный кортеж мчался по улице, ему дорогу перебежал, громко крича, петух. По деревенским приметам это, казалось бы, рядовое событие предвещало беду молодожёнам. И действительно, времена Ежова и связанного с этим именем геноцида и массовых репрессий русского народа не миновали семью царского шофёра Прибыткова Фёдора Ивановича. В семье Фёдора Ивановича и Анны Григорьевны родилось три дочери: Мария Фёдоровна 1922г. Елизавета Фёдоровна 1923г. и Валентина Фёдоровна 1928г. рождения. Жить - поживать да добра, как говорится, наживать молодой семье. Да вот почему - то по ночам стали то из одной, то из другой избы увозить мужиков в застенки НКВД. А оттуда, это мы уже знаем, домой они не возвращались. Как утверждают дочери, у отца был, очевидно, настоящий друг, который и предупредил, что за братьями придут сегодня ночью. Как и почему из Тамбовской губернии Прибытковы Фёдор и Константин оказались в г.Миллерово Ростовской области об этом знает только история. Но так как любая история не терпит сослагательных наклонений, то дочери утверждают, что сюда им посоветовал перебраться Юрий Ломан, отец которого служил в Новочеркасске и который всегда с теплотой отзывался о донской земле. «С Дона выдачи нет!» так было во все времена, но то, что таким образом братьям удалось избежать ареста, это факт. Как и несомненен тот факт, что механики и водители были как воздух нужны создаваемой в этом городе автобазе №37 «Союзсовхозавто». Со временем Фёдор Иванович возглавил одну из автоколонн этой автобазы, центральное местоположение которой было в Сетраках Чертковского района, а затем во вновь организованном совхозе «Донской». Связь, с оставленной на родине семьёй, конечно Фёдор тайно поддерживал. Знал, что его родителей Ивана Егоровича и Евдокию Ивановну раскулачили (у них было четыре лошади, две коровы и крупорушка) и сослали в Архангельскую область. Через какоето время Евдокию Ивановну отпустили, а Иван Егорович остался в ссылке. Вернувшись домой, Евдокия Ивановна посылает мужу посылку. За посылкой нужно было идти 15 километров, к тому же была поздняя осень. На обратном пути Ивана Егоровича промочил холодный дождь. Когда он вернулся в промозглый, не отапливаемый барак то заболел крупозным воспалением лёгких и вскоре умер. Сложные и порой драматичные

были тогда времена. После жестокого подавления войсками Тухачевского крестьянского восстания, под предводительством Антонова А.С. ,на Тамбовщине свирепствовали банды. Не обошла эта напасть и Сосновский уезд. Банда ворвалась в село, где жила оставленная Прибытковым Фёдором Ивановичем семья. Жестоко обошлись бандиты с Анной Григорьевной, надругавшись над молодой женщиной. Не выдержав глумления, жена Фёдора Ивановича лишается рассудка, а затем не выдержав психологической травмы, наложила на себя руки. Сообщение о смерти жены Фёдор Иванович получил после её похорон. В Ламках после своего отъезда он больше никогда не был. Даже за детьми приехать не смог, был март месяц, а это посевной период на Ставрополье, куда была брошена на сельхозработы автоколонна. В письме к младшей сестре покойной жены Валентине Григорьевны, просил её привезти ему дочерей. Племянницы очень привязались к своей тёте, да и сама Валентина Григорьевна после смерти сестры уже не могла оставить их на руки, внезапно овдовевшего Фёдора. Так в одной из комнат коммунального жилья совхоза «Донской» в те довоенные годы прошлого столетия стала проживать семья Прибытковых, у которой впереди было ещё немало испытаний. Хлопотная работа в автохозяйстве, командировки и разъезды практически не оставляли Фёдору свободного времени. В стране прошла коллективизация. Требовались грамотные специалисты для освоения поставляемой в результате проводимой индустриализации в автохозяйства, МТС, колхозы и совхозы техники. Времени для воспитания дочерей и ухода за ними почти не оставалось : всё забирала работа. Поэтому Фёдор Иванович понимал, что детям нужна настоящая семья, нужна хозяйка и мать.

(На фото Прибыткова Л.Ф. с родственниками и прихожанами Свято- Троицкого храма на могиле отца.) 10

Вопрос о повторной женитьбе решили сами дети. Наверное, это судьба, потому что в итоге Фёдор сделал предложение стать ему женой и матерью его детям младшей сестре своей покойной жены Валентине Григорьевне. И, хотя разница в возрасте была 22 года, брак этот был счастливым. В 1938 году в этом браке родилась Людмила Фёдоровна, которая, как я уже говорил, проживает сейчас в Москве. Именно Людмила Фёдоровна и есть первопричина, возникновения этого повествования. А родилась самая младшая дочь Фёдора Прибыткова уже в с.МаньковоКалитвенское, в роддоме х.Филиповского. Сюда, незадолго до Великой Отечественной Войны переезжает семья Прибытковых. Старшим дочерям требовалось дать среднее образование, а ближайшая десятилетка находилась в Маньково. В селе Прибытковы снимают вначале жильё , а затем получают квартиру недалеко от нынешнего здания администрации села. Старшая дочь Мария Фёдоровна, окончив Маньковскую среднюю школу, поступает на заочное отделение математического факультета Ставропольского пединститута и, одновременно, работает учителем в вечерней школе рабочей молодёжи. Здесь в школе рабочей молодёжи села Маньково Мария Фёдоровна встретила своего будущего мужа, учителя географии Кучмеева Григория Алексеевича. А в марте 1942г после долгой и продолжительной болезни, уходит из жизни Фёдор Иванович. Хоронят его перед самой оккупацией немцами Маньково. Дорогие мои земляки, маньковцы, михайловоалександровцы, жители Чертковского района! Мне думается, надо знать и гордиться своим историческим прошлым. Сегодня в храмах Родины –России пребывает икона святых мучеников «Царской семьи Романовых», безвинно расстрелянных, травленных кислотой, а затем сожжённых в Екатеренбургских лесах. Но сколько людей приняли различного рода муки лишь только по той причине, что их жизнь пересекалась с жизнью императорской семьи. Будь то лейб-медик Боткин Евгений Сергеевич, который до конца не оставил царственную семью и погиб вместе с ней. Будь то наш земляк царский штаб- офицер полковник Ломан Дмитрий Николаевич расстрелянный ЧК в 1918г., будь то Прибытков Фёдор Иванович, «шоффер» царской семьи, который навек упокоен на благословенной маньковской земле. Вам, безвинно принявшим

по жизни жестокие испытания, светлая и вечная была свободной, и именно ею в так называемые память! А мы, живущие, теперь должны это знать, «минуты тишины» колотил юноша куском хранить и помнить! породы по углю, надеясь, что спасатели услышат этот стук – последнюю надежду на спасение. Часть II. Откопали мальчишку только на третьи сутки, а в больнице отняли раздробленную обвалом руку. Кому теперь нужен был на шахте безродный подросток- подранок? Слава Богу, оставили работать учётчиком на той же шахте. Но упорный Очевидно, читателям будет интересно знать юноша судьбе наперекор поступает учиться о том, как сложилась судьба у детей царского заочно и оканчивает учительский институт. Так водителя Прибыткова Фёдора?! молодой учитель Кучмеев Григорий Алексеевич Старшая дочь Мария Фёдоровна, окончив оказывается перед самой войной в нашем селе, Маньковскую среднюю школу, поступает на где преподаёт в вечерней школе. заочное отделение математического факультета Семья Кучмеевых-Прибытковых ждала Ставропольского пединститута и одновременно ребёнка, когда началась оккупация фашистами работает учителем в вечерней школе рабочей Чертковского района. Григорий Алексеевич молодёжи. Здесь, в школе рабочей молодёжи села предпринял попытку вместе с беременной Маньково, Мария Фёдоровна встретила своего женой на телеге, запряженной лошадью, уйти от будущего мужа - учителя географии Кучмеева оккупантов через п.Чертково, но было уже поздно. Григория Алексеевича. Немецкая бронетехника в районе х.Дудниково О человеке необыкновенной , необычной опрокинула в кювет повозку, и только господь Бог судьбы Кучмееве Григории Алексеевиче нельзя не дал молодой чете погибнуть под гусеницами не сказать несколько подробнее. Со слов самого танка. Григорий Алексеевич, конечно, знал от Григория Алексеевича, он помнит себя цепкой жены Марии всю правду о своём тесте и поэтому детской памятью на руках у женщины в белом не возражал, когда в память об отце она оставила халате и с сумкой, на которой был большой при регистрации брака фамилию Прибыткова, а красный крест. Помнит много бумажных денег, ещё он часто говорил своей Марии, что она его которые эта женщина передаёт хозяевам вместе Ангел –хранитель, вспоминая, как немец в поисках с ним , младенцем. С тех пор он её никогда «курка- яйка», увидев Григория, схватился за не видел, а семья, в которую его передала эта автомат: «Юде!» И неминуемо автоматная очередь женщина, дала ему свою фамилию Кучмеев. могла бы лишить жизни Григория Алексеевича, Помнит холодное и голодное детство. Хозяин но Мария Фёдоровна схватилась за ствол оружия невзлюбил «лишний рот» в семье и поэтому , крича: «Нет, нет! Это муж мой! Он не еврей!». относился к маленькому Грише весьма грубо. Глянув на молодую, полную отчаяния беременную Хозяйка, сердобольная женщина, жалела сироту женщину и однорукого инвалида , немец не и тайком от мужа подкармливала чем могла. Это выстрелил. В очередной раз, но не в последний, происходило где- то в районе с.Большие Салы как оказалось, судьба – мачеха пощадила сироту. Мясниковского района Ростовской области. Такое Сам Прибытков Фёдор Иванович в это время положение не могло быть бесконечным, и Григорий тяжело болел и не сумел уже поправиться. пополняет ряды беспризорников, которых после Похоронили его буквально перед самой гражданской войны было очень много. Пацан оккупацией села Маньково в марте 1942 года. уже тогда привлекал к себе внимание своей Осталась теперь семья Кучмеевых- Прибытковых внешностью. Вьющиеся от природы и чёрные, представленной в основном женским началом: как у грача, волосы выдавали в нём присутствие Валентиной Григорьевной, родной её дочерью еврейской или арабской крови. Лет в двенадцать Людмилой и племянницами Марией, Елизаветой Григорий устраивается в шахту на работу, которая и Валентиной. Единственным мужчиной в заключалась в том, чтобы на санках вытаскивать этой большой семье был Кучмеев Григорий из узких штолен на поверхность добытый Алексеевич. Когда в январе 1943 года освободили антрацит. Да бедой однажды закончился рабочий п.Чертково и заработали органы власти, районный день в лаве. Обрушилась штольня, придавив отдел образования направил учителя географии породой работающих там шахтёров и Григория в Кучмеева Г.А. работать в п.Чертково, а затем том числе. Когда он очнулся, пришло осознание, в1945г. в качестве директора в Михайлово – что одному из завала не выбраться. Одна рука 11

Кучмеевы – Прибытковы

Александровскую среднюю школу. Ольга Григорьевна Кучмеева, первенец семьи Кучмеевых – Прибытковых, которая родилась в с.Маньково, вспоминает: «Жили в классной комнате. За стеной шли занятия. Папа для меня был всегда папой, и какая разница, что я, шокируя его, выползала из «дома», а заканчивала «путешествие» под партами хохочущих учеников. Тайком от Григория Алексеевича бабушка Валя на руках носила меня в соседнее село Яново – Шептуховку, где работала в то время единственная на весь район церковь, где меня окрестили». Крещение дочери Ольги было последним, но тоже весьма ощутимым испытанием в непростой судьбе Кучмеева Г.А. На заседании районного партактива присутствующего там и остававшегося до последней минуты в полном неведении Григория Алексеевича освобождают от занимаемой должности директора школы за крещение в православном храме его дочери, оставляя , как милость, учителем географии этой школы. Верующий человек скажет: « Скорби жизни, которые испытал на своём жизненном пути Кучмеев Григорий Алексеевич, позволяют ему познать Царство Божье». Будем и мы, поминая его светлое имя, верить в это! У каждого человека на Земле только два важнейших события – это рождение и смерть. Между этими двумя событиями и находится сама жизнь. У одних она длинная, у других короткая. Григорий Алексеевич Кучмеев прожил 76 лет. Но он жив и будет жить до тех пор пока мы будем помнить о этом Человеке с такой крайне необычной судьбой.

Кучмеев Григорий Алексеевич , ещё левее его жена Прибытко Мария Фёдоровна. Первый ряд вторая слева Кучмеева Елизавета Григорьевна).

В заключение хочется сказать несколько слов о судьбах сестёр Прибытковых. Мария Фёдоровна всю свою жизнь вместе с Григорием Алексеевичем посвятила родной школе. Её сестра Елизавета Фёдоровна ушла на фронт, молодой зенитчицей охраняла воздушные рубежи Зелёного острова под Ростовом. До сих пор секреты подземелий этого острова хранятся в архивах НКВД и продолжают будоражить чувства поисковиков. Елизавета Фёдоровна участвовала в обороне Одессы, а войну закончила в Чехословакии. Награждённая множеством орденов и медалей за ратные подвиги , живёт она в настоящее время на Украине в городе Киеве. Здесь же, в Киеве, упокоена её сестра Валентина Фёдоровна, которая в своё время, выйдя замуж за военного, оказалась на Украине. Брат Фёдора – Прибытков Константин уезжает в 1938г. с совхоза «Донской» в Москву, где трудился механиком в одном из автохозяйств. В Москве он и похоронен. Лично я, автор этих строк, помню как мы мальчишки играли в роскошных кустах сирени двора Кучмеевых карманными часами фирмы «Буре», а бабушка Валя Прибыткова ругала нас за то, что мы брали их и оттирали песком надпись на корпусе, стараясь разобрать буквы. Не те ли это часы, которые были подарены самой царственной семьёй « шофферу» Фёдору Прибыткову и о которых упоминает в своих мемуарах Юрий Ломан? Ответ очевиден, и он вытекает из истории семьи Прибытковых. Сейчас говорят, что у нас, россиян, страх перед « власть имущими» на генном уровне, поэтому и протестное движение в современной России так низко. Трудно с этим не согласиться: ведь каток НКВД, НГБ и КГБ прошёлся по судьбам многих людей , в основной массе , невиновных , а страх и ужас впитываются в ребёнка с молоком матери. Первая внучка Фёдора Прибыткова Ольга Григорьевна Кучмеева ,конечно же, не была в этом отношении исключением. Она, как и все в то время, была принята в пионеры. Поэтому её, воспитанную на идеях дедушки Ленина, поразили слова мамы Марии Фёдоровны , сказанные в На снимке семья Кучмеева-Прибытковых. марте 1953 года, когда вся страна была в трауре Третий ряд слева на право: Прибыткова по поводу смерти отца всех народов Иосифа Елизавета Фёдоровна, Людмила Фёдоровна, Сталина: «Слава Богу, одним из сволочей стало Валентина Григорьевна. Попова Л.В. и Кучмеева меньше!». Оленька, по её словам, так напугалась Ирина Григорьевна. Второй ряд третий слева кощунству этих слов, что, скажи их не родная 12

мама, она бы, как истинный патриот, доложила об этом кому следует. И лишь впоследствии, когда Оля была уже шестиклассницей и они с мамой Марией пасли коров (уместно отметить, что сельские учителя, чтобы выжить, всегда держали подсобное хозяйство, без которого не обходилась ни одна семья в сельской местности), тогда- то и рассказала Мария Фёдоровна уже повзрослевшей дочери всю правду о её семье. Надо отдать должное: Ольга Григорьевна умела хранить семейную тайну и поделилась своими воспоминаниями только сейчас.

Селе (г.Пушкин), но пропал во время войны; по некоторым данным, был вывезен с другими материалами в Германию, где и хранится в одном из частных собраний, равно как и есенинские рукописи 1916 года.

Часть III.

Есенинский след

Дорогие мои читатели, вы обратили, конечно, внимание на тот факт, что юноша Юрий Ломан (15.10.1906 г.), крестный сын Императрицы Александры Фёдоровны ( по другим сведениям, он являлся крестником самого Императора Николая II), упоминает о пересечении судеб будущего Григорий Распутин, князь Путятин и великого русского поэта Сергея Есенина и героя нашего повествования Прибыткова Фёдора полковник Ломан. Фото РИА « Новости.» Ивановича в Красносельском городке. Об этом Так крестьянский парень, только начинающий надо рассказать ,конечно, подробнее. В книге Петра Казанцева «Поэт - солдат своим талантом пробивать дорогу в большую Сергей Есенин» мы находим автобиографические поэзию, не попал на передовые позиции Первой данные С. Есенина, из которых узнаём, что в мировой, а с помощью влиятельного царедворца, приближённой к императорской начале призыва на военную службу поэт получает «особы отсрочку от оной по причине плохого зрения. семье» Дмитрия Ломана был призван служить в Воспользовавшись отсрочкой, Есенин, целиком Царскосельский Гараж. Но, по воспоминаниям захваченный поэтическим творчеством, приезжает Фёдора и Константина Прибытковых, живших в Петроград, который, по образному выражению с поэтом в одной комнате, « Сергей не проявил М.Горького, встретил поэта с тем восхищением, ни малейшей тяги к автомобилям и поэтому с которым обжора встречает землянику в январе. приказом полковника Ломана, уполномоченного Естественно, ему не хотелось прерывать с по Царскосельскому госпиталю, назначается большим трудом налаженные литературные санитаром военно - полевого поезда №143.» В связи и знакомства. Друзья поэта : издатель М.П. редкие минуты откровения Фёдор Иванович Мурашов, поэты С .Городецкий и Н. Клюев- через делился с домашними воспоминаниями о том, « великого старца» Григория Распутина, который как в их комнате Сергей Есенин, лёжа на кровати, часто бывал в гостях у полковника Дмитрия читал братьям свои стихи. Николаевича Ломана, решают оставить С.Есенина Активный деятель «Общества возрождения на службе в Петрограде. Распутин пишет Д. художественной Руси», влиятельный при царском Ломану записку следующего содержания: « Милой, дорогой, присылаю тебе двух парешков. (С.Есенина дворе Ломан Д.Н. всячески поддерживал Есенина и Н.Клюева). Будь отцом родным, обогрей. Робята . В рамках концертов этого общества и С.Есенин, славные, особливо этот белобрысый. Ей Богу, он и Н.Клюев выступали как поэты из народа, далеко пойдёт». Подлинник этой записки хранился «сказители». Вот как пишет об этом в мемуарах в архивах Екатерининского дворца в Царском сын Ломана Д.Н. Юрий: С.А.Есенин и Н.А.Клюев. 13

– Её Императорское Величество, Великая Княжна Мария Николаевна» . Именно ей на день рождения 22 июля 1916 года Сергей Есенин подарил своё стихотворение. В «Автобиографии» С.Есенин указал , что однажды он по просьбе Ломана читал стихи Императрице : « Она после прочтения моих стихов сказала, что стихи мои красивые , но очень грустные. Я ответил ей , что такова вся Россия…» С.А.Есенин и Н.А.Клюев. Снимок 1916г. «За время службы в Фёдоровском городке Есенин был награждён золотыми часами с гербом, столовыми часами и денежной суммой, представлен к награждению медалью «За усердие» и пользовался такой свободой передвижения, что близко знавший его Деев-Хомяковсиий даже не заметил, что Есенин служит в армии. Я уж не говорю о присутствии Есенина на торжественном богослужении в присутствии царской семьи в Фёдоровском соборе 5—6 января 1917 года. Такой возможности тщетно добивались многие сановники царской России и представители аристократии. 19 февраля он читает свои стихи в трапезной, а 24-го в газетном отчете упоминается только его имя, хотя были и другие участники концерта. 23 февраля Есенин командируется в Ставку Верховного Главнокомандующего. Сразу же после революции он возвращается в Царское Село, и здесь ему дают направление в школу прапорщиков. Смею заверить, что ничем другим, кроме выступления в концертах, Есенин в Фёдоровском городке не занимался. В санитарном поезде он ездил как поэт, а не как санитар, хотя таковым он числился». Да и сам поэт этого не отрицает. В опубликованной посмертно в январе 1926 года «Автобиографии» он пишет: « В1916 году был призван на военную службу. При некотором покровительстве полковника Ломана, адъютанта императрицы, был представлен ко многим льготам.» Поблажки полковника позволяли ему многое, что не полагалось рядовому солдату, вплоть до поездок домой в деревню. Служа в Фёдоровском городке, герои этого повествования не могли не встречать двух девочек из царской семьи. Юрий Ломан пишет: « Одну из них, ту, что постарше, немного угловатую, с размашистыми движениями и огромными серыми глазами на типично русском лице, в семье звали Машкой, а официально величали 14

Групповой снимок персонала и команды военносанитарного поезда №143. На переднем плане С.Есенин. Снимок сделан 7 июня 1916года, Часть IV.

Царская семья глазами очевидцев

Работая над материалом нельзя было не обратить внимание на семью Императора Николая II глазами очевидцев, непосредственно жителей Царского села. Их воспоминания во многом не похожи на официальные исторические данные, которые нам навязаны официальной литературой и прессой. Хотелось бы, что бы и ты, уважаемый читатель, оценил информацию о царствующей семье под другим углом зрения. Следует иметь в виду, что Царское Село являлось личным имением императорской семьи. В1914 году в нём был размещён госпиталь для раненых солдат, а в1916 году – второй для офицеров. Оба госпиталя носили имена царевен – великих княгинь Марии и Анастасии. Кроме того , был сформирован военно- санитарный поезд, транспортировавший с фронта раненых на лечение. Они сразу же попадали под патронаж женской части царствующей семьи: царицы

Александры Фёдоровны и её дочерей, царевен Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Все они исполняли обязанности сестёр милосердия в подшефных госпиталях. Исполняли с глубоким усердием и самоотверженностью, ибо были сострадательными и истинно верующими людьми, а уход за ранеными и увечными воинами на Руси всегда считался в высшей степени богоугодным делом. Дорогой мой читатель, я умышленно несколько подробнее останавливаюсь на характеристиках царственных особ, данных нам очевидцами , хотя бы по той причине, что в наше время не то что олигархи, а чиновники муниципального уровня далеки от народа настолько, что простота жизни царского двора обескураживает. Об этом Ю. Ломанвспоминает: «…Но что это был за Двор? От былого азиатско-византийского великолепия ничего не осталось, бездействовали сотни придворных лакеев, скучал придворный арап негр Анти. Царская семья упрощалась. Николай II разгребал снег у дворца, было запрещено вызывать караул на линейку для оказания почестей наследнику цесаревичу Алексею. Говорили, что Александра Фёдоровна считает непедагогичным вызывать каждый раз караул, когда мальчику вздумается выйти из дворца. Великие княжны ходили за покупками в Царскосельский Гостиный двор. Царь христосовался с солдатами и, к великому неудовольствию придворного духовенства, молился не в придворной церкви Екатерининского дворца, а среди солдат в полковом храме, получившем название Государева собора. Каждый день в специальном ларце в серебряных мисках два солдата Сводного полка носили во дворец пробу солдатского обеда, и царь с удовольствием её съедал. Распространялись фотографии Николая II в походном обмундировании солдата 16-го Стрелкового полка, а его сын, цесаревич Алексей, во время войны постоянно носил солдатскую форму сперва с погонами рядового, а потом с унтер-офицерскими лычками.

Николаевен. В хорошую погоду они приходили в лазарет пешком, а в дождливую приезжали на придворной автомашине марки «Рено». В солдатском лазарете великие княжны играли с ранеными в шашки и домино, болтали с сёстрами, а затем поднимались во второй этаж в офицерское отделение, после чего в сопровождении раненых

офицеров возвращались во дворец. Великие Княгини последнего рода Романовых: Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Анастасия Николаевна, Мария Николаевна.

Иногда, тайком от родителей, приносили семейные альбомы с фотографиями. По вечерам из дворца звонили по телефону, болтали о пустяках, жаловались на «Швипса», так они звали брата Алексея — наследника престола. Говорили, что он им до смерти надоел и сейчас мешает говорить по телефону. Как-то в разговоре Анастасия Николаевна рассказала о том, как мама, так они называли императрицу, во время торжественного Если дело было летом, я вставал ни свет богослужения в Киеве села мимо кресла (у неё ни заря и сразу же отправлялся в Городок и болели ноги, и она во время богослужения сидела, носился там целый день на велосипеде, поэтому хотя считала это величайшим грехом и слабостью) и получил прозвище «мальчик на велосипеде». и как младшие великие княжны расхохотались, и В день я по нескольку раз встречал «хозяек за это их выгнали из собора. лазарета» великих княгинь Марию и Анастасию 15

Императорский автомобиль «Делоне-Бельвиль СМТ». Николай II садится в автомобиль.

Эти рассуждения увели меня далеко от последнего дореволюционного Рождества. Вернусь к нему. Для раненых солдат ёлка была устроена в вестибюле солдатского лазарета, рядом с рабочим столом моей матери. На выдержанной в древнем русском стиле лестнице висели привлекавшие моё внимание, да и не только моё, но и раненых солдат, особенно деревенских, часы с кукушкой. Поначалу я готов был просиживать часами, ожидая, когда выскочит из домика птичка и прокричит своё «ку-ку». Вот под этими часами великие княжны Мария Николаевна и Анастасия Николаевна раздавали раненым солдатам и санитарам подарки. Одеты сегодня высочайшие особы изысканно. Императрица не в костюме сестры милосердия, а в платье своего любимого сиреневого цвета. Великие княжны тоже в нарядных платьях. Это редкий случай, когда младшие великие княжны нарядно одеты. Обыкновенно у них довольно затрапезный вид: зимой они ходят в шерстяных вязаных кофточках, на голове вязаные шапочки, а вокруг шеи замотан длинный шарф, а летом — в длинных шёлковых кофточках, заметно выгоревших на спине».

Настали рождественские праздники 1916 года. У Фёдоровского собора была поставлена огромная ёлка, густо украшенная, залитая светом электрических свечей. В трапезной состоялся торжественный ужин. Сахарозаводчик Карл Иосифович Ярошинский, дававший средства на содержание лазарета, сделал хорошие подарки раненым и ценные подарки обслуживающему персоналу. Я помню, что сёстры милосердия получили в подарок золотые наручные часы на золотом браслете. Карманные золотые часы с цепочками получили старшие унтер-офицеры Костюк и Прибытков, ефрейтор Фролов. Надо сказать, что награждение золотыми часами солдат имело место и раньше. Летом 1916 года старшему унтер-офицеру Роману Бобкову были пожалованы открытые золотые часы с гербом и цепочкой. Унтер-офицеры Костюк и Прибытков имели серебряные часы с гербом, серебряные часы с «штуцерами» за отличную стрельбу и всё же получили от Ярошинского ещё вдобавок золотые часы. Санитар Подгорный получил в подарок от С. П. Елисеева золотые часы с двумя циферблатами: одним для петроградского времени, другим — для московского. Как видите, солдаты тоже награждались золотыми часами. Правда, бывало это редко, да и то только в Гвардии или в Царском (Полковник Ломан Д.Н. с сыном Юрием Селе. Ещё реже награждались золотыми часами с перед зданием Офицерского лазарета. Справа: гербом. полковник Андреев Н.Н. и духовник Царской семьи прот. Алекссандр Васильев. Фото 1916г.)

Согласитесь со мной, ведь очень интересно и поучительно узнать, что царствующие особы на самом деле обыкновенные люди, сделанные из того же «теста»,что и все смертные и которым «ничто человеческое не чуждо». И поэтому диким, в голове не укладывающимся ,является факт расправы с ними тех кто называли себя большевиками. Как ни парадоксально и страшно это звучит, но подробности кончины Царской Семьи стали известны из воспоминаний людей,

Николай II-й на отдыхе в Крыму. 16

которые их казнили. Хотя вряд можно назвать казнью зверское убийство, не имевшее даже формальных признаков казни. Эти палачи думали, что совершают нечто великое и исторически важное, и, считая себя причастными к истории, оставили воспоминания. Все дни заключения были днями страданий для Царской Семьи, потому что с высоты царского величия они были низведены до уровня пленников, людей над которыми смеялись и которых постоянно унижали. (Английский король ещё при Временном правительстве отказался от предложения Керенского принять в Англии Царскую Семью. Поэтому Семья была арестована большевиками и переправлена сначала в Тобольск, а затем в Екатеринбург. Здесь она содержалась в доме купца Ипатьева.) Местные свердловские коммунисты обрадовались возможности совершить нечто важное, прославиться – и взяли на себя эту страшную миссию. Узникам было предложено спуститься в подвал, где объявили им нелепый по содержанию приговор. После чего большевики достали пистолеты и наганы, и началась беспорядочная стрельба. Больше всех «повезло» Государю: в первые же минуты он был убит наповал, потому что каждый из палачей мечтал прославиться тем, что убил самого Царя, и в него выстрелили сразу несколько человек. Остальных не могли убить мгновенно, хотя в них стреляли много раз: пули рикошетили, подвал был полон дыма, убийцы палили фактически по смутным силуэтам в пороховом дыму. Когда уже казалось, что всех убили, обнаружилось, что жив цесаревич, и его пристрелили. Потом открыли окна, пороховой дым рассеялся, и палачи увидели, что царевны ещё шевелятся. Тогда, чтобы не поднимать шума, их стали добивать штыками. Вот так зверски расправились с этими людьми, Палачи даже не исполнили, как следует ,свою роль: не сумели убить людей так, чтобы они хотя бы в последние мгновения своей жизни не испытывали страданий. Мы почитаем святых Царственных особ, хотя, наверное, им в жизни случалось совершать трагические ошибки, поскольку они были людьми, а без ошибок человеку невозможно прожить на земле. Но своей мученической кончиной, страданиями в последние дни жизни они не только искупили эти ошибки, но и освятились, достигнув высшей степени духовности и нравственности. При всех унижениях и страданиях они вели себя чрезвычайно достойно и мужественно. 17

Современная церковь считает, что Царственные мученики являются символом страданий всего русского народа с семнадцатого года и до падения советского режима, а в особенности – во времена сталинского террора. При жизни Царь олицетворял всю Россию и был стражем Церкви, управителем православного государства. А иногда говорят, что русский народ предал своего Царя. Но это сложный вопрос. Известно, например, что когда Царя перевозили из Тобольска в Екатеринбург, то по пути ему встретился один крестьянин. Он не знал кого везут. Но когда ему об этом сказали, был так тронут, что заплакал. Его спросили, почему он плачет, и он ответил: «Как же мне не плакать, когда я самого Царя – батюшку увидал?». Значит, были и в то время люди, сохранившие преданность идеалам христианской России. Хочу обратить ваше внимание и на то, что вместе с Царской Семьёй погибли и представители простого народа. Они ,остались ,преданы Царской фамилии до последней минуты, хотя у них была возможность покинуть Царскую Семью. Я хочу привести здесь замечательные слова доктора Евгения Семёновича Боткина, который был представителем интеллигенции, сохранившей верность Богу и монархии. Он говорил: « Я был с Царём в его славе, я хочу быть с ним и в его бесславии». Мы, живущие ныне, должны помнить о преданности народа исконным идеалам, Православию и монархии – оплоту Православия в России. Одним из верных слуг, может быть и не так близких к Царю, как , к примеру, личный лейб – медик Е.С. Боткин, являлся герой нашего повествования: личный шофёр Его Императорского Величества Прибытков Фёдор Иванович. Да, он не погиб вместе с Царской Семьёй в ипатьевском подвале Екатеринбурга. Но ему судьба уготовила полную незаслуженных страданий жизнь, о которой мы теперь знаем, прочитав это повествование. Казаки « Верхнедонского Округа» Всевеликого Войска Донского решили в память о верных слугах, последнего управителя православного государства России Царя Николая II, установить на могиле Прибыткова Ф.И. в с.Маньково – Калитвенское мемориальную доску. Собирая пожертвования на изготовление мемориальной доски и ограды могилы водителя царской семьи, пришлось сталкиваться с различными людьми, выслушивать разные, порой диаметрально противоположные мнения относительно последнего Императора из рода

Романовых Николая II. Одни называли его Николаем « кровавым» за расстрел мирной демонстрации 9-го января, бездарным Главнокомандующим, проигравшего 1-ю мировую войну. Не могли простить того, что Григорий Распутин был вхож в царскую семью и вершил судьбами многих людей. Третьи не могли простить его отречения от престола, что, по сути, привело к краху Российской Империи. Другие же с умилением и восторгом, узнав, что на непримечательном сельском погосте покоится прах шофёра, который был близок к царственной семье, служил ей, - выражали глубокую дань уважения и почтения этой семье мучеников. И казаки Сетраковского юрта Верхне-Донского округа Всевеликого войска Донского в этом отношении были единодушны - наши предки, отправляясь на службу, проходили военные сборы в с.Маньково. А на площади у Свято-Троицкого храма « давали обещание» служить Вере, Царю и Тихому Дону. Во главу угла казак всегда ставил, прежде всего, Веру в Господа нашего Иисуса Христа. Но и клятва служить верою и правдою царю-батюшке была незыблема. Поэтому мнение поставить на могиле царского водителя ограду и мемориальную доску было безоговорочным. И теперь безымянная, ничем не привлекательная могила обрела статус исторического памятника, на котором выгравировано: «Здесь покоится прах Прибыткова Ф.И. личного «шоффёра» семьи последнего Императора России Николая II.» А с какой Любовью написаны стихи местной поэтессы Баевой И.В. «Размышления у старой могилы», посвящённые светлой памяти Фёдора Ивановича Прибыткова! Куда ни глянь, куда ни брось свой взгляд, Кругом простор полей, что сердцу дорог… Ковыльной степи гладь, и тополиный ряд, И диких воронцов душистый ворох!

И чтут историю своей родной земли, И помнят каждого в веках, живых и павших. Чтобы потомков наших не смогли Назвать Иванами, своих корней не знавших. Здесь на погосте, в безымянной тишине Могилу, что лишь солнышком согрета, Венчала лунным светом на заре Пятиконечная звезда «страны советов». И больше нескольких десятков лет Покрыта тайною истории страница. И хочется пролить немного правды свет, Чтобы потомки земляком могли гордиться! Здесь похоронен русский Фёдор Прибытков, Прекрасный человек, отец чудесных дочек. И рассказать его судьбу не хватит слов, Не хватит в жизни ни чернил, ни белых строчек. Нельзя порой словами описать. Где вырос человек, чем жил и где крестили… Но невозможно нам о главном умолчать: Он был шофёром императора России! И, без сомненья, в Царскосельском гараже Ценим и уважаем, был на службе! С Есениным дружил тогда уже! И, неспроста, гордился этой дружбой. Он знал Романовых последний царский род! И предан был, как сын отчизны верный… Он не искал у жизни поворот, Не выбирал простых путей, наверно. И здесь, сегодня, в незатронутой тиши, Его потомки, просто в праве им гордиться! К могиле этой, как частичке их души, К земле Маньковской на колени приклониться! Пусть будет память наша вечной, как Земля! Пусть будет солнце согревать отцов могилы! И ранним утром только трели соловья Тревожат их покой пусть нежным переливом!

Чарует красотой родимый уголок. И манит нас, живых, к своим истокам. Здесь столько неизведанных дорог, Великих тайн и скрытых судеб столько. И в тишине, где шелестит листва, Где льётся колокольный звон неброский, Хранит историю любимого села Здесь каждый уголок земли маньковской!

Языком красок

Надежда Кравченко - учитель. Живёт в

г. Минусинск Пишет прозу и стихи. И рисует.

Свиристели

Сеанс гипноза

Эльфийская баллада 19

Поэзия Галина Зеленкина Зеленкина Галина Николаевна родилась 11 июля 1947 года в городе Бресте Беларусь. С 1960 года проживает в Сибири (до 1984 года в городе Братске Иркутской области, а с 1984 года и поныне в городе Кодинске Красноярского края ). Окончила энергетический факультет Иркутского политехнического института в 1971 году. Специальность – инженер-электрик. Работала проектировщиком в Группе Рабочего Проектирования на строительстве Братской, Усть-Илимской и Богучанской ГЭС. С 1997 года занимается писательским трудом. Автор романов «Убийца неподсуден» (изд-во «Кларетианум» г. Красноярск) и «Звездочет» ( изд-во «Буква» г.Красноярск), а также нескольких книг стихотворений. Член Крымского клуба фантастов(г.Симферополь), член творческого клуба «Новый Енисейский литератор», член редакционного совета детского альманаха «Енисейка», член Союза писателей России. Печаталась в Украине, Чехии, Бурятии и России.

ПРОСЬБА

Почему же я ищу ключи, подбирая нужные слова? Тишина главенствует в ночи, отобрав у голоса права.

Ночь по небу разбросала карты звёздные. Поиграть бы с нею в покер или вист. Из богатств моих остались крохи слёзные, да и те стихами падают на лист.

МОЯ ПЕЧАЛЬ Разлиновано по Гостам и по правилам ложе жесткое для истины и лжи. Дай же силы мне, Господь, чтоб я исправила все ошибки и от новых удержи!

Упала вдруг в безмолвие ночей, моя печаль, умытая дождями: то звёздным, что сегодня был ничей, то лунным, исчисляющимся днями.

НЕТ

Найду ли я пристанище себе среди похожих ′особей Вселенной? Иль, изменив неласковой судьбе, навеки стану чьей-то жизни пленной?

Нет у прошлого настоящего, только тень его мучает память. Ведь, поэта, о том кричащего, так легко невниманием ранить.

ПОЕЗД ВРЕМЕНИ Годы жизни моей ― полустанки и станции, что мелькают за окнами поезда времени. Как бы мне не сойти раньше срока с дистанции, когда жизнь больно бьёт то под дых, то по темени.

Как исчезла тень, не заметила. Не стояла с судьбой в карауле. Потому на сердце отметина от инфаркта нечаянной пули. НЕТ ВОЗВРАТА

ДЕТСТВО

Между нами пропасть в тридцать лет, нет моста над бездною потерь. Ты сказал мне, что возврата нет через словом запертую дверь.

Было детство как жизни набросок ― средь разрушенных стен больно дышится. До сих пор той войны отголосок то в стихах, то в рассказах слышится. 20

ПУТЬ

ОГНИ

Труден путь до истины в мире заблуждений. Вот уж где поистине средь предубеждений много чего видится там, где плохо слышится.

Наше время летит незаметно, исчезают минуты и дни. Чтобы жизнь не была беспросветной, я зажгу доброй силы огни.

Жизнь моя ― провидица вечностью колышется.

Пусть они освещают дорогу всем, кто ныне блуждают во мгле. Пусть душой прислоняются к Богу все, кто веруют в мир на Земле.

ГОВОРЯТ

ДРУГУ ЮРИЮ Р.

До сих пор нет ни шубы норковой, ни серёг золотых, ни колец. Говорят, что синдром подкорковый предвещает поэту конец.

Ты умылся дождём ослепшим, полотенцем утёрся радужным, и ушёл в себя повзрослевшим, чтоб к любви прикипеть, став набожным.

Говорят, что судьба - разлучница мстит за все прегрешения лет. Ерунда! То Амура* лучница говорильный блюдёт этикет.

О ВРЕМЕНИ На крылатом коне без стремени, проскакав по дороге тревог, очутилась в серебряном времени, перепутав рождения срок.

СОВЕСТЬ, ЧЕСТЬ И УМ Совесть! До всего ей дело, но умолкла вдруг она. Видно, спорить надоело, без друзей живёт. Одна…

Резвый конь захромал, ложью раненый, вороньё щиплет перья из крыл. Век серебряный, злом одурманенный, предо мной двери в вечность закрыл.

Где же Честь, её подруга, что гуляла без Ума? Из разорванного круга в никуда бежит сама.

РАЗЛУКА Он на прощание пожал мне руку и в ночь ушел, как в утро уходил. Сильней я стала на одну разлуку, а на вторую вряд ли хватит сил.

Где же Ум, её дружочек и советчик в трудный час? СМС-ки в виде точек из психушки шлёт сейчас.

* Амур ― божество любви 21

Сергей Прохоров Прохоров Сергей Тимофеевич - член Международной Федерации русскоязычных писателей, автор 11 книг стихов и прозы., основатель и редактор литературнохудожественного и публистического журнала “Истоки” и электронного ежемесячника “Литкультпривет!”

Приговорён к любви От недуга – варяга злого, Внутри рождается вдруг Слово, Необъяснимое, как Бог, И гасит боль, И гаснет боль. 5 октября 2013 .

НЕПОХОЖИЙ А поэт вдруг потеряет Слово, А прохожий на него наступит, И поднимет. Бровь свою насупит И нежданно что-то сочинит. Но не будет это плагиатом, Как не будет и шедевром новым, И поэт не разразится матом, Только взбучку рифме учинит. И опять вдруг потеряет снова: То ли строчку, то ли просто слово. Он поэт-растеря, непохожий… Обходи его следы, прохожий, Где примята гением трава. Он вернётся. Он найдёт слова.

*** Когда со скукой сладу Не ждать и не видать, Вдохни снегов прохладу И горизонта даль, Припомни перевалы Ночных костров тепло – Всё, что уже бывало И что ещё могло. 15 октября 2013

*** По тропам памяти кочуя, Себя в себе понять хочу я: Зачем я жил? Чего достиг, Из рваных жил сплетая стих? Чего еще себе хочу? О чём молчу, о чём кричу? Уже одной ногой в гробу, Кому, что нажил, берегу?

*** В жизни каждый и трагик, и шут, И чуть-чуть недотёпа и лирик. Вот и я всё капусту крошу Из мимоз, гиацинтов и лилий. А какой мог бы вызреть букет Под сияньем созвездий медведиц. И блестит алой кровью в руке Бесшабашный ночной полумесяц.

29 сентября 2013

16 ноября 2013

И Я, КАК ЛИСТ,… Опят таскун напал, Так, ни к чему. Последний лист опал Поклон ему. Он свой короткий век Отшелестел, Как человек, Остался не у дел. Когда-нибудь и я Так опаду, В траву небытия, В своём саду. 13 октября 2013

*** Кто в чести у нас, кто не в чести? И какой это мерится мерой: Болью, подлостью, честностью, верой? Всё равно нам всё это нести. 16 ноября 2013

*** Принесли сегодня пенсию – Я чуть-чуть разбогател. Сочинил на радость песенку И жене своей пропел. А потом мы вместе сбегали И в сбербанк, и в продсельмаг Доказать, что мы не бедные, Показать всем свой дензнак.

*** Когда покоя сердцу нет: Саднит Оно от каждой мысли… И выхода не видим мы с ним, И ждём спасения извне,

6 ноября 2013

ЗИМА ЛИ, ОСЕНЬ… Причудливость природы не унять, Не писаны ей строгие законы. Гляжу я с удивленьем в мир оконный Зима ли, осень, право, не понять. Вчера был снег, а нынче снова грязь, И дождь по стёклам весело стучится. И если снова к нам весна случиться, К чему тогда весь смысл календаря? Ругать прогноз нам – время тратить зря, Бранить природу – зря терять дар речи… Вторая половина ноября. В Сибири в эту пору топят печи.

*** Не слушайте куранты, эмигранты, Тот звон часов кремлевских не для вас. Вы собственной судьбы своей гаранты. Судьбу же выбирают только раз. НАКАНУНЕ Олимпиаде Сочинской Сочи. На юг России Взгляд со всего мира. Сочиняю стихи я Для своей милой.

19 ноября 2013

ПО СКОЛЬЗЯЩЕМУ ГРАФИКУ За бегущую грань фигур И людей и машин, По скользящему графику Я по жизни спешил.

С моря южного тянет Персиком и футболом Смотрит юная Таня Весело вертит полом. …….. Сборная будет с голом.

И терялся во времени, Обгонял, отставал. Не за денежной премией Раньше утра вставал. Преломлялись в сознании Города и мечты, И слов первых признания, И восторг высоты. В этом беге и поиске От утра до утра, Как транзит в вечном поезде От побед до утрат. 23 ноября 2013

20 ноября 2013

ПРИГОВОРЁН К ЛЮБВИ Перешагнув лимитный срок прожитых лет, И подсчитав свой долги, долги чужие, К своей башке я не приставлю пистолет, А просто, вдруг, задумаюсь о жизни.

КАЛЕВАЛА По мотивам скандинавских сказок Студёность ветра навевала Мотивы северных морей И холодила калевала Суровостью богатырей,

Ведь с нею (жизней) я, увы, ещё не квит И не готов для ритуального обряда… Приговорён я высшей мерою к любви, Любовью и расстрелян, и оправдан.

И согревала калевала Великой мудростью добра И снова сказка оживала И лиры тешила игра.

25 ноября 2013

19 ноября

Ироническая проза Владимир Замятин г. Красноярск

СОБАКАМ – ВЫСШЕЕ СОБАЧЬЕ ОБРАЗОВАНИЕ Совсем недавно, когда Задорнов был на гастролях в Дубенске, к нему за кулисы прошли два молодых человека, студенты одного из местных университетов – экономисты, дети уважаемых родителей, владеющих нашими закромами и недрами. И говорят писателю, а по совместительству и артисту: – Дядя Миша! Мы вас так любим! Что вы ни скажете со сцены, все потом сбывается. Приколитесь, пожалуйста, мы вас очень просим, расскажите общественности, что скоро даже собаки будут получать высшее образование. – Ребята, какая дикая фантазия. Да и зачем это вам нужно? И нужно ли вообще образование собакам, которые живут в нашей стране? Им кость бросят, они и довольны. – А мы экономисты. Нас в университете, знаете, как учат! Поэтому мы хотим, чтобы деньги в России работали. – Вот. Чувствуется гордость за тех, кому достались недра нашей Родины? Их дети уже хотят правильно вкладывать деньги. Меня искренне радуют ваши стремления, молодые люди, но причем тут высшее образование для собак? – Наша страна во многих областях первая. Хотим, чтобы собака по кличке Ректор первой в мире закончила университет. Белку впервые в мире в космос запустили, а наш четырехлапый друг пусть станет первым в мире инженеромпроектировщиком этих ракет. – Ну и молодежь у нас пошла! А как же вы деньги на этом заработаете? – Мы уже все обдумали. Мы нашего губернатора вместе с ученой псиной в книгу рекордов Гиннесса занесем! И бабки на рекламе срубим. Россия – свободная демократическая страна, и у нас каждая собака может получить высшее образование! – Вот! Чувствуется гордость за наш народ! Не просто так. Оказывается государственное мышление у молодых людей. Губернатора – в книгу рекордов Гиннеса! Разве детям американских капиталистов такое в голову придет? Они же настолько тупые, что попросту донос, куда 24

надо напишут, и ректора, который бедной собачке диплом выдаст, снимут. – Дядя Миша, мы уже и эксперимент финансируем, работает над ним профессор Преображенский, который уважительно называет своего пациента Ректором Полиграфовичем. И тот, который пошустрее (мой тезка, кстати) поведал следующую историю: – Есть у них очень умный пес, он даже лапу подает, особенно если от человека краковской колбасой пахнет. Сначала договорились с деканом заочного факультета, и вот уже получили на руки зачетку на студента первого курса Ректора Полиграфовича Шарикова. Серега, это его друг, просил, правда, выписать документ на Михаила Васильевича Ломоносова. И где он только такую фамилию услышал? Но декан отказал, сказав, что такую зачетку могут дать только в министерстве. Семестр пролетел, как всегда быстро, и сессия, как это обычно бывает, подкралась не вовремя. Пришло время Шарикову сдавать экзамены по истории, а это сто пятьдесят вопросов. Сергей решил за Ректора сам сдать. Мучился, мучился, лоб морщил и выучил только один: про крейсер «Варяг». Причем, когда рассказывает его, то переходит на пение полной грудью: «Наверх вы, товарищи, все по местам…». Мы сначала загрустили, но посовещались и решили, что один билет знаем – это не так уж плохо, нужно только какой-то знак историку подать, чтобы именно этот вопрос и задал. Придумали. Взяли у Паши, хозяина автосалона, японский флаг и погребли с утра на экзамен. Подходим к проходной, а там сидит мужик в униформе и подозрительно на нас смотрит: «Что несем?» А Сергей говорит: -У нас экзамен по правилам дорожного движения. А это «шпора». Видишь, на простыне нарисовали верхний сигнал светофора. -Вы думаете, в охране одни дураки работают? Вижу, что верхний сигнал, проходите. Только по полу вашу «шпору» не волочите, а то затопчете и

перепутаете со средним сигналом клаксона. Тут на Серегу что-то нашло, просто затмение Пришли мы с Сергеем в аудиторию, где какое-то, и он сдуру ляпнул: экзамен проходил. Посидели минут десять для - Пятьдесят восьмой был вчера утром. приличия и начали флагом историку махать – знак Ну дает, гад. Какой пятьдесят восьмой? Где подавать. А он у нас шибко догадливый, недаром он видел собаку в ботинках пятьдесят восьмого третьим секретарем райкома работал. Увидел размера? Это же слон какой-то. флаг, все понял, глаза его засветились, Сергея к Но профессор даже бровью не повел и себе подзывает. говорит: - Расскажите,- говорит, - причины поражения - Хорошо, что пятьдесят восьмой, а не милитаристской Японии. шестьдесят четвертый. А сколько у. е. стоит наш Ну, думаем, влипли. Совсем не так вопрос экзамен за семестр, знаете? Одна у.е. сегодня задал (поэтому, наверное, райкомы теперь и не равна одному австралийскому доллару. Платить нужны). Но Сергей не растерялся и так уверенно надо сразу за три семестра, и учтите, молодой ему отвечает: человек, курс специальный – 86 рублей 16 копеек. - Причина поражения милитаристской Японии Берите машинку, считайте.- И бросил калькулятор в том, что наш разведчик Иван Сусанин споил весь Сереге. самурайский генералитет армянским коньяком! Несмотря ни на что, перебрались мы с И, раз, бутылку на стол. Историк засуетился и Шариковым на третий курс. Но в сессию нас говорит: ждал зигзаг удачи: все контрольные вернули. - Так, так, так, мысль верная, но неполная. Преподаватель по сопромату сказал, что по его -А тогда наш разведчик Иван Сусанин споил методичке уже 15 лет студенты не могут данные средний офицерский состав армянским коньяком. правильно выбрать, значит, не сами делали. По И вторую бутылку на стол. Препод даже со ТММ профессорша заявила, что она специально стула подскочил: так читает лекции, что решить ее контрольные - Верно, верно мыслите, пять! - Открыл коньяк, невозможно. Мы, правда, с ними легко расстались: налил полный стакан и выпил залпом: по 100 баксов на рыло. - За победу национального оружия! А вот по термодинамике очень демократичный А уже через пять минут сам стал кривой, как лектор оказался. Нам даже предоставили турецкая сабля, и раскосый, как самурайский альтернативу: либо 200 за экзамен, либо потом генерал, но еще уверенной рукой все же пятерку тепломассообмен сдаете за тройную плату и на в зачетку вписал. шведском языке. Я посмотрел на него и только потом допетрил, Мы уже на четвертом курсе готовились что Серега-то чистую правду, похоже, говорил про учиться. Но тут вмешалась уборщица. Начала наше секретное национальное оружие… слух распространять, что Ректор обгадил все Вскоре Шариков перешел на второй курс. А углы в институте. Мы решили, что засыпались. там самый сложный предмет – физика, потому И откуда она только узнала? Думаем, может, что завкафедрой – зверь. Ушлые студенты из Шарикову ограничится незаконченным высшим параллельного потока даже пригласили кандидата образованием? Оказалось, что напрасно наук из соседнего университета, чтобы он их волновались, народ у нас грамотный, начитанный своими знаниями выручил и экзамен сдал. Но на нужного ректора. Так мы и продолжаем помогать ничего у них не получилась. Профессор сразу Шарикову получать высшее образование. заявил: Михаил Михайлович выслушал нашу - Знаешь, ты физику или нет, мне все равно! историю со всем вниманием, улыбнулся и начал Раз попал в списки злостных неплательщиков, рассказывать ее со сцены в других городах, а значит, гони два косаря. вскоре обещал и по телевидению озвучить. Делать нечего, как-то надо сдавать. Серега набрался наглости и пошел сам сдавать. Лучше бы он тише шел и быстрее думал. Профессор все От редакции: Настоящий рассказ основан сразу понял и спрашивает в лоб: на реальных событиях. Имя и фамилия собаки - Ты за кого пришел сдавать? изменены по непонятным причинам. Пусть не А Сергей чистосердечно: только наш Ректор получает свое высшее собачье - Как за кого? За брата моего меньшого. Надо образование, но также и все, кто хочет, а последний же слабым помогать – закон стаи. «хвост» мы ему перед дипломом отрубим. - Молодец, хорошим пацаном вырастешь. Тогда скажи, а какой у него размер обуви? 25

Памяти В.П.Астафьева Анатолий Шишков Анатолий Шишков — гвардии полковник в отставке, член правления Народного Собрания России, председатель Народного Собрания Красноярского края, литератор, военный историк и публицист. В 1990-е годы был экспертом Представительства Президента РФ в Красноярском крае, директором по кадрам и социальным вопросам ОАО «Красноярский завод автоприцепов», членом Избирательной комиссии Красноярского края, президентом красноярской региональной общественной ассоциации социальной защиты военнослужащих и членом президиума краевого совета ветеранов вооруженных сил. Многочисленные статьи автора на исторические, общественно-политические и нравственно-этические темы опубликованы в ряде известных краевых и красноярских изданий. Автор журнала “Истоки”

СВЕТ ОТ ЗОЛОТОГО РУССКОГО СЛОВА Не знаю, что и сказать в собственное оправдание. Этот материал был написан два года назад. И почему-то не был мною нигде опубликован. Сейчас, читая воспоминания о Викторе Петровиче в Региональном литературно-художественном альманахе “ЗАТЕСЬ”, вышедшем в канун 10-летия со дня смерти писателя, вспомнил, что мною тоже было написано что-то такое, чего нельзя скрывать от читателей. Нельзя скрывать вот почему: то, что я написал - это результат волшебного воздействия золотого русского слова - астафьевского слова. Энергетика этого слова настолько мощная, всевоздействующая, что под её влияние попадаешь всецело, глубоко и навсегда... Анатолий Шишков

ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ БОГОМОЛЕЦ Если же друг друга угрызёте и съедите. Берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом. Святой апостол Павел. 29 ноября - годовщина памяти русского писателя Виктора Петровича Астафьева. Время скоротечно и с трудом вериться, что уже более десяти лет как нет с нами «простого русского мужика и большого писателя России». Так лаконично, ёмко и точно Михаил Александрович Ульянов – народный артист Советского Союза, - охарактеризовал Астафьева. Как говориться. добавить нечего. … В канун этой даты творческая гостиная «Благозвучие» Клуба православных меценатов в салоне искусств государственной универсальной научной библиотеки Красноярского края провела презентацию книги-фотоальбома о жизни и творчестве В.П.

Астафьева «ЗАТЕСЬ НА СЕРДЦЕ». Автор – составитель – Валентина Майстренко известная красноярская журналистка. В альбом вошли фотографии не менее известных фотохудожников Красноярья: Анатолия Белоногова, Валерия Бодряшкина и Александра Кузнецова. Научный консультант – Антонина Пантелеева. Руководитель проекта – Юрий Кирюшин. Я не собираюсь писать отчёт об этой презентации – не моё это. Да и вообще, слишком ответственное дело писать отчёты о таких событиях. И не потому, что не владею, как говорится, жанром. Проблема - в другом: навряд ли я смогу кратко и точно передать энергетику и эмоциональную заряженность события. А то, что это событие в культурной жизни края – ощущаю интуитивно. Написать эту заметку меня побудило что-то самому мне ещё не совсем понятное. Нет! Отчего же? Это сам Виктор Петрович, побудил меня передать то, что я совершенно четко понял: «Нет у нас запасной родины, нет другой жизни, значит, надо всё вытерпеть и пережить ради того, чтобы наладить жизнь, которой наградил нас Создатель, сохранить в себе душу, чтобы во всём и во всех она была века, веки-вечные жива», писал он. И эти слова писателя, и беседа с красноярской поэтессой Мариной Маликовой позволили мне увидеть, понять и принять еще одну грань личности великого русского писателя. Виктор Петрович был глубоко и искренне верующим человеком. Вера и Молитва его были пронизаны болью и тревогой за русский народ. Марина Маликова пишет сейчас воспоминания, как я понимаю, связанные именно с этой гранью личности Виктора Петровича. Разумеется, что всё, о чём я сейчас пишу – пишу с благословления поэтессы. После смерти Виктора Петровича его супруга Мария Семёновна нашла молитву в рыбацком ящике писателя. По предположению Марии Семёновны, эта

молитва была всегда с В.П. Астафьевым. Вспоминая «простого русского мужика и великого писателя России», - давайте помолимся за русский народ. И это будет лучшим, что мы можем сделать в этот скорбный для России день. МОЛИТВА ЗА РУССКИЙ НАРОД

Всемогущий Боже, Ты, - кто сотворил небо и землю со всяким дыханием, - умилосердись над бедным русским народом и дай ему познать, на что Ты его сотворил! Спаситель Мира, Иисусе Христе, Ты отверз очи слепорождённому, - открой глаза и нашему русскому народу, дабы он познал волю Твою святую, отрёкся от всего дурного и стал народом богобоязненным, разумным, трезвым, трудолюбивым и честным! Душе Святый, Утешителю, Ты в 50-й день сошел на Апостолов, приди и вселись в нас! Согрей Святою ревностию сердца духовных пастырей наших и всего народа, дабы свет Божественного учения разлился по земле русской, а с ним низошли на неё и все блага земные и небесные! Вот такую Молитву оставил нам один из духовных пастырей русских. Вместе с этой молитвой Мария Семёновна Астафьева передала Марине Маликовой и эпитафию (а точнее её копию), написанную Виктором Петровичем. Привожу дословно « Я пришел в мир – добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощанье. Виктор Астафьев». Это как же нам надо молиться, а самое главное, измениться самим и изменить жизнь нашу, а значит и Россию, чтобы наш Мир стал добрым, родным и любимым безмерно? Эту заметку я разместил в Интернете в своем Блоге. Вот лишь несколько комментариев в качестве реакции блогеров: Владимир М.: В эпохальное для России Время эти слова Виктора Петровича Астафьева должен услышать весь Русский Народ. Время пришло! Борис Стругацкий.:Большое спасибо! Всё к месту и ко времени. Хотя это актуально всегда, но сейчас особенно, не сотворили бы мы русские смуты... «Нет у нас запасной родины, нет другой жизни, значит, надо всё вытерпеть и пережить ради того, чтобы наладить жизнь, которой наградил нас Создатель, сохранить в себе душу, чтобы во всём и во всех она была века, веки-вечные жива». Одно жаль, классику мало кто сейчас жалует, а живое русское слово - на все времена. Анатолий Шишков:: Спасибо Вам за поздравления и пожелания. Я так

же рад нашей встрече. О самых любимых писателях скромно умолчу, потому, как мне нравятся очень многие, в т.ч. и любимые Вами. О вечных ценностях. Соглашусь. И более того, считаю, что Россия должна как бы принять на себя обязанность (и возможно это уже и сделала) Вселенского православного царства. И задача сохранения истинного православия, лично для меня, остается как самая важная, целевая установка существования России. Борис Стругацкий: Мои самые любимые писатели Достоевский, Гоголь и Чехов. Есть вечные ценности - Православие, русская классическая литература и русская история (в неангажированном варианте), в них заложены основные нравственные ориентиры народа, которые и надо поддерживать, чтобы не случилась беда; да, мало кто читает и мало, кто задумывается, но наша задача хранить и нести это сокровище людям, в той форме и там, где они это воспримут. Верю в возрождение нашего народа, верю, что они ещё вернуться к нашим святым истокам. Счастья, радости и здоровья Вам в Новом году. Очень рад, что нашёл единомышленника. … Православие - это основа, мы как наследники Византии, храним его и отбиваемся всё от тех же врагов, что и она. О культуре, в т.ч. литературе (в высшем смысле этого слова) - для многих это мостик в христианство, далеко не каждый может прийти в храм и воспринять что-нибудь большее, чем обрядовость. Мой самый любимый писатель - св. Игнатий Брянчанинов, но у нас не принято святых отцов называть писателями и далеко не каждый сразу возьмётся за такое чтение, начать лучше с Достоевского, а на данном этапе развития общества, ему нужно что-то более доступное, хоть русские народные сказки, хоть истории героев войны; главное - донести крупинку света к душе, чтобы она восприняла её как родную и потянулась к большему. Анатолий Шишков: Возможно, чтобы найти дорогу к Свету для многих из нас попытка Родиона Раскольникова понять: “Вошь ли я, как все, или человек? Тварь ли я дрожащая или право имею?” - давала бы мощный мировоззренческий ориентир. Ведь наш народ щедро одарённый, добрый по своей природе из века в век вынужден страдать, мучиться, унижаться. Этот народ, по меткому выражению того же В.Астафьева “...злят как собаку, то костью дразнят, то палкой бьют. Вот и добили, доунижали, дотоптали - сам себе и жизни не рад народ русский. Что с ним будет? Куда его судьба кинет или занесёт - одному Богу известно. Уповаем на чудо и на разум человеческий. Думаю, ни людям, ни небесам легче не будет от того, что сгинет русский народ. Он может за полу шубы стащить в прорубь за собой всё человечество”. “ИЩИТЕ ВСЮДУ ДУХА, А НЕ БУКВЫ”. Св. Игнатий О Брянчанинове. К моему глубокому сожалению,

я, как человек не воцерковлённый, мало интересовался житием святителей русских. О чём сейчас искренне сожалею. Надо навёрстывать. С Вашей лёгкой руки Борис Натанович, прочитал несколько писем св. Игнатия Кавказского из цикла “Письма к мирянам”. От комментариев каких-либо воздержусь, ибо не имею на то права. Будем трудиться над постижением Духа через буквы... Борис Стругацкий: Да, это его слова: Ищите всюду Духа, а не буквы. Вы пишите, что Вы не воцерковлённый, очень жаль, но поправимо, Дух наиболее присутствует в храме, но и наша скромная молитва дома, не за себя только любимых, но и за страждущих соплеменников и страну нашу поднимает нас от суетной земли к высотам Духа. Искренне желаю Вам сходить на Рождество в храм, встретится с Родившимся здесь, чтобы и нам дать Духа, чтобы не погрязли мы в личных обидах и суете. Сегодня память Иоанна Кронштатского, он говорил: Россия - основание престола Господня, но мы осуетились и забыли. С уважением. Анатолий Шишков: Что, верно, то верно: “мы осуетились и забыли о том, что Россия - основание престола Господня”. И не может быть по-другому. Россия как многонациональное государство зиждется на особенности мировосприятия русских, которые в изначальном образе пронесли из глубин веков троичногармоничный тип сознания. Этот архетип сочетает в себе логику сопоставлений и противопоставлений ума (как на западе) с чувством нерасчленённого на части иррационального и интуицией “воли неба” (как на востоке). Такой тип сознания позволяет отойти от западноевропейского противостояния “свой/чужой”, преодолеть симметрию балансов и противовесов в политике и собирать гармонию как соразмерность многих разновеликих частей целого через усвоение, а не покорение. И это ли не от Бога? Ведь сказано в Новом Завете что “если это дело от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то его разрушить невозможно”. Борис Стругацкий: Русские оказались способны, достойны принять православие. И эта тысяча лет с православием во многом определила сознание. Быть православным - это больше, чем просто русским. Раньше слова православный и русский были почти синонимами, но в последнее время, крайнее проявление именно национализма уходит в дремучее язычество, отвергая духовный пласт, созданный за время христианства и это печалит. Анатолий Шишков: Быть православным - это больше чем быть просто русским. Для меня русский и православный понятия равнозначны. Хотя очень многие предпочитают вместо прилагательного “русский” употреблять - “ православный”. Сегодня лишний раз

произнести слово “русский” чревато последствиями... Но дело в том, что слово “русский” - не такое страшное, как некоторые русофобы себе представляют. Вопервых, - “русские” - это самоназвание нескольких народов, живших когда-то рядом со славянами. Позднее из этих народов сформировался княжеский род у славян - “род русский”. Но “русский род”, хотя и был правящим родом среди славян, в конце концов, был теми же славянами ассимилирован. И оставив славянам своё имя, “руссы” исчезли, растворились в историческом небытии. А вообще, в процессе формирования русского народа приняло участие большое количество различных, в т.ч. и неславянских этнических групп. Однако славянский компонент всегда оставался главенствующим, цементирующим само это соединение вроде бы не соединимого. Скажу проще, русский народ изначально рождался на полиэтнической основе. Именно в этом и заключается необычайная жизнестойкость русского народа. Это ещё одно подтверждение правоты Иоанна Кронштатского, говорившего о том, что “ Россия основание престола Господня”. Борис Стругацкий:Меня пугают только те, кто слово русский напрочь отделяет от православный и ищет иные (ложные) духовные истоки для русских. Эти товарищи собирают не мало народа. Пугают и те русские, кто хочет отделить все “неславянские” территории от страны. Пугает “смятение в умах” и перспективы развития этого процесса. Поэтому и есть проблемы с употреблением слова русский - его начинают использовать нам же во вред! У врага такая тактика. Анатолий Шишков: К сожалению, Вы правы. И враги русского народа коварны и тактика у них изощренная и коварная. Да и глупости и невежества хватает. Что уж более всего меня возмущает, что это невежество приобретает характер воинственности. А это воинственное невежество подавляет любую мысль, какую духовные наши авторитеты пытаются донести до народа нашего. У И. Губермана есть такие строчки: “...наше пьянство от засухи душ и лекарство должно быть духовным”… Вот и повторяю ежедневно астафьевское “...Душе святый, Утешителю, ... приди и вселись в нас! Согрей Святою ревностию сердца духовных пастырей наших и всего народа, дабы свет Божественного учения разлился по земле русской, а с ним низошли на неё и все блага земные и небесные! “. Ибо разум открывает и принимает только то, что душа уже знает! Борис Стругацкий: Полностью с Вами согласен. Дорогой ценой заплатил Раскольников за отречение от западной революционной ереси. Это в какой-то

степени путь самого Достоевского, который только на каторге полюбил Евангелие и всем своим последующим творчеством обличал эту ересь грабежа и насилия, которую человек склонен прикрывать выдуманными идеалами, чтобы обмануть собственную совесть. Это и есть те двойные стандарты, которыми Европа всегда и жила.

в себя, но не верили Богу, совершили много такого, что в православии грехом смертным называется. Пытаясь доказать себе и окружающим, что он “необыкновенный” и подобно другим известным личностям он не “тварь дрожащая”, а “властелин судьбы”, имеющий право преступать элементарные нравственные законы и нормы, Раскольников и совершает двойное убийство.

Анатолий Шишков: Достоевский, как я понимаю, в своём творчестве в целом, а в романе “Преступление и наказание” в особенности, пытался выразить, взаимоувязать и обусловить тему защиты прав личности и тему критического анализа и развенчивания буржуазно-индивидуалистической философии и морали - морали человека, который “для себя лишь” хочет воли. В “Дневнике писателя” за 1873 и 1876 годы Достоевский писал, что его заветной мечтой как человека и писателя всегда было стремление помочь “девяти десятым” человечества, угнетённым и обездоленным в России и во всём мире, обрести достойное человека существование, найти путь в “царство мысли и света”. А “дорогую цену” Раскольников заплатил не столько “за отречение от западной революционной ереси”, сколько за то, что вынужденное нищенство и врождённая честность, болезненная гордость и чрезмерное ощущение своей исключительности привели его к такому финалу. В немалой степени этому способствовала его замкнутость и самонадеянность в сочетании с обострённым чувством несправедливости устройства окружающего Родина Раскольникова мира.

Борис Стругацкий: А сколько вокруг нас Раскольниковых! И как мало они читают! Да у любого человека бывают в жизни трудные обстоятельства, если каждый раз убивать процентщиков мир лучше не станет, пример тому 90-е. Много беды от рыночной экономики, от банкиров, но коммунизм (рай на земле) построить невозможно в силу нравственного устройства человека. Всё это вопросы сложные и криком: “Долой! На баррикады!” их не решить. Раскольников это понял поздно, уже после того, как совершил, как и мы в 1991 ждали царство свободы, а получили ложь и нищету; сейчас потихоньку выползаем, но как бы “раскольничество” не вмешалось; ведь многим хочется всего и сразу.

Борис Стругацкий: В целом - согласен. Но вот Вы пишите про Раскольникова что его “среда заела” (как раньше выражались), согласитесь, что это не может быть оправданием преступления и именно Достоевский дарит своему герою наказание как раскаяние, как переосмысление: он не остался прежним “среда его окончательно не сгубила”. Так что, по моему мнению, автор приводит как факторы, определившие ход мысли героя и приведшие его в итоге к двойному убийству, так и последующее покаяние - возрождение человека и именно потому, что как Вы правильно сказали “врождённая честность” была ему присуща, однако без веры её не хватило на противостояние обстоятельствам. И не будем забывать, что “счастье всего человечества не стоит слёз одного замученного ребёнка”. У Лескова также есть сюжеты о революционной ереси, например “На ножах”, они перекликаются с “Преступлением и наказанием”. Анатолий Шишков: Возможно, я где-то излишне усилил влияние социальной среды на формирование личности и характера Раскольникова. Упрямствовать не буду. Соглашусь и в том, что не только герой Ф.М., но и большинство из человеков оттого, что верили только

Анатолий Шишков: Разделяю Ваше беспокойство и тревогу. Революции и бунты России не нужны. Как в больших, так и малых революциях “выдающиеся дураки отличаются от умников своим долголетием...” (Л.М.Леонов, “Пирамида”). Так я познакомился с ещё одним известным писателем и такой вот диалог случился между нами в Интернете в первые дни Нового 2012 года, а точнее первого и второго января. Всю переписку и комментарии полностью к данному рассказу можно прочитать по ссылке в моём Блоге: http://blogs.mail.ru/mail/toshish/ 64B0DB0AB6F0E2A2.html

Писатель Борис Стругацкий

Поэзия Александр Хватков

Александру Хваткову 25. Стихи пишет с 14 лет. Во время учебы в Бирской социально-педагогической академии издал два поэтических сборника. Член литературного салона академии. Работает корреспондентом в газете. Любимые поэты: Пушкин, Есенин, Блок, Рождественский, Асадов.

Так просто жить, а я живу … и маюсь Ах, эта осень, Боже мой! Иди, согласно все заветам, Но грусть сотри в глазах у той, Что страсть как дорога поэту.

*** Опять зима. Мне ничего не хочется. Все как во сне, в каком-то страшном сне. Мороз рисует слово «одиночество» На запотевшем кухонном окне.

Быть может, я тогда смогу Делиться радостью с тобою. И нежность ту, что берегу В душе своей, тебе открою.

А где-то там, средь улиц, припорошенных Колючим снегом, солью и песком, Спешит ко мне случайный гость, непрошенный, Чуть заблудившись в ритме городском.

Я не боюсь болеть тоской, Приемлю все, что сердцу надо. Но грусть сотри в глазах у той, С кем я безумно счастлив рядом.

Он постучит, войдет, и без стеснения Попросит спеть и прочитать стихи. А я в ответ, наверно от волнения, Вдруг наболтаю разной чепухи. «Вы вновь пьяны,—мне скажет гость с улыбкою.— А, впрочем, я другого не ждала. Вы все еще считаете ошибкою Минуту ту, что нас двоих свела?»

*** Нет, я не блюститель заветов! Меня воспитала сполна Страна, что не ценит поэтов, Но лучшая в мире страна!

Я промолчу, хотя сказать так хочется: «Конечно нет, я был такой дурак!» Но на окне подсказкой—«одиночество». А в голове безумнейший бардак.

И пусть кто-то скажет иное, И пусть он на речи мастак. Как будто больной паранойей, Сожму я до хруста кулак!

И гость в ответ на глупое молчание Захлопнет дверь. Ах, этот грустный взгляд!.. Я, может быть, опять впаду в отчаяние. Пусть будет так, я сам в том виноват.

Не надо! Я многое видел, И сам, на погибель свою, Нередко бываю в обиде На край, о котором пою.

Пусть будет так. С годами все забудется, И этот взгляд. Я так решил давно. Опять зима, метель поземкой крутится. Смотрю с тоской в замерзшее окно.

Но только обида—не дело. Мы все с вами схожи в одном: Вдруг если душа заболела, Ее заливаем вином.

*** ...Я все готов понять и приютить, И то, что нет деревни прежней боле. Но иногда так хочется запить И, бросив все, уйти с гитарой в поле.

А после, рыдая над рюмкой, Топя свою горечь в вине, Ругаемся сильно и громко Мы матом о нашей стране. То наши ментальность и бытность, В которых стихам—не почет. И мрет от того колоритность, Что больше не верит народ

Там нет Вконтакте, майла и других. Жуют коровы, чавкая губами, Пахучий клевер и на каждый стих, Прочтенный мной, кивают головами...

Ни в Пушкина, ни в Мандельштама, Ни в Бога, ни в честь, ни в грехи… Простите меня, что упрямо Писать продолжаю стихи.

*** Уходит лето, как всегда Махнув прощально листопадом. Дожди, туманы, холода И грусть мне дорогого взгляда.

На это пока нет запретов, За что благодарен вдвойне

Стране, что не ценит поэтов, Но лучшей на свете стране!

Ты отвернешься – он найдет себе клубок, И вся солидность сразу канет за игрою. Ты не кори его, он в том не виноват, Что больше жизни любит игры и котлеты. Но я-то знаю, он всегда безумно рад Вести с тобой ему знакомые беседы.

*** Я у судьбы беру взаймы года, В надежде, что когда-то рассчитаюсь. На сотню радостей всегда одна беда: Так просто жить, а я живу … и маюсь.

Приляжет тихо на колени, замурчит, Как будто что-то рассказать тебе желает. А за окном родиться вьюга норовит, И ветер жалобно и тонко завывает.

И я того ни капли не стыжусь. За век мой, отведенный кем-то свыше, Я глотку буду драть за нашу Русь Для тех сердец, что редко, но услышат.

Ты вой не слушай, он со временем пройдет, И не смори в окно в надежде одиноко. Погладь кота, и он сильнее запоет, Быть может что-то даже обо мне далеком.

Лихая жизнь… Я знаю, нам с тобой Не надо чувств, извернутых наружу. В который раз охрипший, но живой Бреду к тебе лечить больную душу.

А если лишнего сболтнет чего-нибудь, Не слишком верь ты в те кошачьи выкрутасы. Вернусь, когда весна расчистит долгий путь, И подарю цветы тебе, коту – колбасы.

Но не спасет ту душу никогда Ни наша страсть, ни сладкий омут взгляда. Я у судьбы беру взаймы года. Побудь со мной, мне большего не надо.

*** Башкирия, Башкирия моя, Излишний хор похвал тебе не нужен, Но я скажу, что в Бирске тополя Самарских, например, ничем не хуже.

*** Если меня когда-нибудь не станет, Мою улыбку в сердце сохрани. Она тебя по жизни не обманет, Как не могла предать все эти дни.

И хоть я на башкирском явно скис – Стоит в деревне русской мамин домик,– Я петь готов про мед и про кумыс, Как яростный защитник и поклонник.

Как не могла предать все эти годы. Как будто мы знакомы сотню лет! Как раны пес залижет непогоды В душе твоей ее наивный свет.

Я петь о том готов по всей стране, А о стране по всей большой планете. И был бы я счастливейшим вдвойне, Когда б за счастье чье-то был в ответе.

Когда меня не станет, не печалься. Когда тоска в круговороте дней На шее твоей нежной стиснет пальцы, Ее прогонит свет души моей. Всегда, везде, и что бы ни случилось, Ругай меня, иль даже прокляни, Я буду рядом, только сделай милость: Мою улыбку в сердце сохрани.

*** В который раз твержу я «нет» Нахлынувшему детству. Вновь кто-то красит в желтый цвет Деревья по соседству.

*** Который день тебе не спится. За окном Играет ветер веткой тополя лениво. Не спится мне, я представляю отчий дом И взгляд твой грустный и немного сиротливый.

Крик журавлей...Пьянящий звук, Я на него так падок! В саду уже не слышен стук Опавших с веток яблок.

Он то в окно, то в телевизор. Как всегда, Последний, как старик, бурчит не умолкая. Бурлит опять в забытом чайнике вода, Теперь одну тебя обедать зазывая.

И снова осень, боже мой-Ведь тот еще затейник!-Чтоб глупо не играл с судьбой, Оденет мне ошейник.

И рыжий кот персидский – тот еще прохвост! – Скребет о мебель, обещая непогоду, Задрав от важности кошачий рыжий нос, Хотя и снега не видал, наверно, сроду.

Как прежде вроде все, пустяк-Мы все ошейник носим. А я, наверное, чудак, Раз так встречаю осень.

А вид такой, как будто он во всем знаток. Все так желает отличиться пред тобою.

Николай Суровой Суровой Николай Юрьевич. Родился 31 мая 1946г в Ярославле. В 1970г закончил Рыбинский авиатехнологический институт. Специальность – инженер-механик по авиадвигателям. Работал на машиностроительных предприятиях Ярославской области. В настоящее время – пенсионер. Проживает в г. Рыбинск. Стихи начал писать с 18 лет. Публиковался в заводских многотиражках и газетах Рыбинска, в альманахе «Новые песни России» изд. «Русская книга» Симферополь 2011г., в альманахе «Причалы» Рыбинск 2012г. В 2010г отдельным изданием вышла поэма «Молога». Лауреат и дипломант областных поэтических конкурсов. Обладатель приза «Крылья» , неоднократный лауреат и дипломант III Международного Конкурса «Зов Нимфея»2010 – 2011г. Дипломант Конкурса «Литературный Олимп» 2012г. Член Крымской Ассоциации писателей.

КРИНИЦА Край поля. Чистая криница. Бормочут что-то тополя, Зовут, как будто, приклониться, Испить живого хрусталя,

Осенние цветы. Для нас они дороже. В них мудрость бытия, в них ласка и покой. Как будто бы на них взволнованный художник Чуть капнул серебра уверенной рукой.

Водицы не водопроводной – Аж зубы ломит, ледяной. Глоточек, и вздохнёт свободно Усталый житель городской.

И люди – те ж цветы. Когда наступит осень, Накинут серебро на мягкий шёлк волос… И только блеск в глазах – луч солнца в кроне сосен, И ласка, и покой, и дымка давних грёз.

И сразу чувствуешь приволье И речки плеск, и запах трав, И падаешь в ржаное поле, С десяток колосков примяв.

Пусть мягкий шёлк волос подольше серебрится. Нам не предугадать, какой отпущен срок… Ты подожди, зима. Ещё пусть осень длится. Пусть небо сохранит серебряный цветок.

А сверху жаворонка трели, Чуть в стороне ворчливый лес. И вмиг глаза поголубели, Вобрав в себя всю синь небес. В небытие ушла усталость, И от землицы соки взяв, Всё тело силой напиталось… Когда от города устав,

НА КАРЛОВОМ МОСТУ Посередине Карлова моста, Где интуристов целый день немало, У самых ног распятого Христа Девчоночка портреты рисовала.

Я возвращаюсь к той кринице, Затерянной среди полей, К Земле мне хочется склониться, Как будто к матери своей.

Был уголька стремителен полёт; Как из небытия вдруг появлялись, Навечно на бумаге поселяясь, Курносый нос или бровей разлёт.

ОСЕННИЕ ЦВЕТЫ Осенние цветы – они всегда с грустинкой, В них солнце не горит, и буйства красок нет. Но нежен аромат, чуть терпкий и с горчинкой, Как будто он хранит тепло ушедших лет.

Работала уверенной рукой, Но не халтуря, с обнажённым нервом С загадочной улыбкой колдовской, Чуть - чуть стыдясь протянутого евро.

И глядя на пшеничный шёлк волос, Я сердцем понял, что девчушка наша Анютка, Света или же Наташа, Хранящая тепло родных берёз.

Люд его по России разлит. Время сгладит трагедии след. Только в сердце занозой болит Этот город, которого нет.

Забрал рисунок польский офицер. Она ж, по мне скользнув весёлым взглядом, Тихонечко сказала: «Битте, герр», Рукою показав на стульчик рядом.

ЗАЖГИТЕ СВЕЧИ

Нине Зажгите свечи. Женщине родной Сегодня вновь в любви хочу признаться. Хоть не по девятнадцать нам с тобой… И вместе мы давно не девятнадцать.

Расходы кошельку не по нутру, Стыдясь, пробормотал я еле внятно. Я нарисую Вас совсем бесплатно, За так. Я с наших денег не беру.

Зажгите свечи. Синеватый дым Пускай струится, как фата невесты. Враньё, что, если волос стал седым, То и слова любви уж неуместны.

И снова уголь заплясал в руке. Позировать пришлось совсем недолго. Слеза сползла по девичьей щеке, Когда я ей сказал, что тоже с Волги.

Зажгите свечи. Юные года Пускай на миг вернутся, на мгновенье… Твоих морщинок не видать тогда. И только от любви сердцебиение.

На миг померкла Праги красота, И, глядя на туристскую толкучку, Внезапно я свою представил внучку Посередине пражского моста.

Зажгите свечи. Посреди реки Мы в лодке положили руку в руку. И дети где-то очень далеки, И гроздьями не вешаются внуки.

ГОРОД, КОТОРОГО НЕТ Памяти затопленной Мологи Серый бакен над серой водой Огоньком замигает в ночи Он как будто взывает: «Постой, На минутку застынь, помолчи».

Зажгите свечи. Юность как гроза. Нагрянет, нашумит и…улетела. Но солнышком блестят твои глаза, Которые я целовал так неумело.

Отвлекись от обычных забот, Брось в волну немудрёный букет. Здесь под толщей неласковых вод Спрятан город, которого нет.

Гасите свечи. Мы вернулись вновь В истерзанное нуждами сегодня. Пусть нас хранит взаимная любовь Надёжная, проверенная сводня.

Он умел и жалеть, и любить, Он известные дал имена; Мирной жизни весёлую нить Оборвала морская волна. Знать, заложено было в судьбе – Он уже не увидит рассвет. Почему же он манит к себе, Этот город, которого нет? Почему же приходят во сне Его улицы, берег, причал? Почему же так хочется мне, Чтоб из вод этот город восстал? 33

Шилкин Сергей Васильевич родился 29 марта 1954 года в г. Салавате. Окончил Ленинградский технологический институт имени Ленсовета. Публиковался в журналах и альманахах «Журнал Поэтов» (Москва), «Простор» (г. Алматы), «Сура» (Пенза), «Бельские просторы» (Уфа), «Наше поколение» (Кишинёв), «Воин России» (Москва), «Вечерний свет / Inﬁnite» (Санкт-Петербург), «Бийский Вестник» (Бийск), «Реванш» (Пенза), «Радуга» (Белебей), «Истоки» (Красноярский край), «РуЛит» (Уфа-Москва-Нью Йорк), в еженедельниках «Уфимские Епархиальные ведомости», «Истоки», «Провинциальный интеллигент». Дипломант II международного конкурса переводов тюркоязычной поэзии «Ак Торна», обладатель специальной награды – «Диплома министерства культуры Казахстана» за перевод казахских поэтов. Победитель конкурса «Лучшее стихотворение 2012 года», проводимого еженедельником «Истоки».

Я хочу пред Господом покаяться *** Опять спешу я в ветхое зимовье, Где юность возвращается ко мне, Бегу туда, где прячется безмолвье, Рассыпав тишину среди камней.

Ночная тьма, виденьями листая, Замкнула мир невидимым ключом. Внезапно солнце, из-за стен Китая, Коснулось неба тоненьким лучом. Фантом зари в глубинах скальных граней Блеснул, как зеркала солдатских блях В парадном строе. Тут в тревоге крайней Проснулась птичья стая на полях.

Кричу «ау!» – в ответ мне – «Кто вы? Где вы?» Я здешних мест хранитель и друид. Я там стою, – где храм Пречистой Девы И под скалою ручеек струит.

Вскричал вожак – и вот, за птицей птица, Вспорхнул косяк, как веку испокон, Чтобы лететь туда, за Арагон (Туда, где в море плещется дракон), Не ведая, что там не угнездиться.

Мне сводит дух дыхание нарзанье. Сплетая вод Божественный декор, Родник бормочет древнее сказанье. И эхо гулко мечется меж гор. Кружа балет, наводят тени ретушь. От пустоты осенний лес продрог. Листва осин – проржавленная ветошь – Летит ко мне вдоль тропок и дорог.

ОСЕННИЙ МАРАФОН В промозглый день укрылась паром Низина старого пруда. За покосившимся амбаром Бредёт дорога в никуда.

Свет от звезды вдоль каменных карнизов Ползет за край, ломаясь об углы, Остаток дня затейливо нанизав На остриё серебряной иглы.

Ждёт снова осени лукошко, Вися на гвоздике в углу. И плача, дождь стучит в окошко, Слезу размазав по стеклу.

В ночной глуши, где каждый шорох жуток И в темноте потерян след зари, Приходит час – кромешный промежуток – Когда фырчат от злобы упыри. 34

Мычит голодная корова, Засохла во поле трава. Мы нынче снежного покрова Не дождались на Покрова. За тучи солнце укатило,

ОСЕНЬ Завершая судьбу по канонам высоких баллистик, В полумраке лесов, где прохлада и воздух тверёз, Над кустами паря, желтокрылый порхающий листик Нарезает круги, улетая от милых берёз.

Повсюду сырость, хмурь и хмарь. Зажёг своё паникадило В часовне старый пономарь Зябь пашут в поле хлеборобы. Мне годы вспять не повернуть. Молюсь я Богу страстно, чтобы Мне силы дал на крестный путь.

Перекрёсток дорог словно устлан дорожкой ковровой. Будто златом усыпан останками палой листвы. По верхушкам дерев и по полю с бродячей коровой Дует ветер с морей, омывающих берег Литвы.

В постылой жизни мало прока. Теперь мне больше сорока. Трещит без умолку сорока В кустах, где плещется река.

Этот ветер пригнал облака и сплошные осадки. В тучах грозно гремит громобоя небесный прононс. И у самой земли верещат без умолку касатки, Поведеньем своим подтверждая газетный прогноз.

Горит сквозь сучья чернотала Огонь в рябиновой горсти. От дней пустых душа устала. Создатель, Ты меня прости…

А прогноз, как всегда, холода обещает местами. Ветер вальс закружил, вылетая на утренний лёд. По небесной канве журавли вышивают крестами. И душа моя тоже за ними стремится в полёт…

БАБЬЕ ЛЕТО Пролетело лето. Пролетело, Осыпаясь золотом устало. Над полями ветром засвистело, А потом внезапно перестало.

НЕВОЗВРАТНОЕ Снег мерцает радужно-форелево И с хвои свисает эполетово. Мне до красоты той параллелево. И, сказал бы, даже фиолетово…

И неумолимо этим свистом К берегам далеким птичью стаю. Мне вчера приснилась в поле чистом Та, с которой встречи ожидаю.

Голова забита всякой всячиной. Я иду вперёд себе размеренно. От любви, подобно Асе Клячиной, Отказался я самоуверенно.

Припозднилась осень, припозднилась… На пути неверном заплуталась. Та, что накануне мне приснилась, Без любви неся в душе усталость,

На холмах разорван снег прогалиной С жёлтыми пропалами мухортости. Сердце спит, покрытое окалиной От огня моей безумной гордости.

Голову склонив манером рабьим, В жизни нрав хотя её неистов, – Молит, чтоб позволил летом бабьим Ей любовь познать небесный Пристав.

Я любовь отринул опрометчиво И молчу, шагая гордым неучем. Мне вдохнуть в себя как будто нечего. Без любви рассказывать мне не о чем.

Осень не пришла. Ошиблась сроком. Золотят поля посевы гречи. Та, что мне приснилась ненароком, С нетерпеньем ждёт со мною встречи.

Я иду. Вдали уже смеркается. Впереди ждёт утро безотрадное. Я хочу пред Господом покаяться И вернуть обратно невозвратное.

Осень в роще к дубу прислонилась, Чёрный лес торжественен и светел. Только ту, которая приснилась, Я нигде пока ещё не встретил.

Я прошу без позы и жеманности Грамм любви – и всё – ни капли лишнего… На меня с небес глядят туманности С доброю улыбкою Всевышнего…

Сшиты небеса из синих клеток Паучков серебряным последом. И судьба, быть может, напоследок Нам подарит счастье бабьим летом. 35