Дмитрий Светлов - Норманн. Медвежий замок

Дмитрий Светлов «Норманн. Медвежий замок» Издательство «Альфа-книга» Серия «Фантастическая история» Цикл «Норманн» Книга в цикле 1 Тема на форуме «Создатели миров» Аннотация Русь четырнадцатого века. Князья бьются за расширение владений, доказывая силой оружия свое право на стол великого князя. От Оки до Волги пылает пламя междоусобных войн, и только Новгород высокомерно взирает на глупые амбиции правителей. Именно в эту обстановку попадает наш современник. У него всего лишь одно вполне прагматичное желание — выжить и вернуться назад, однако обстоятельства диктуют свои условия, вынуждая героя взяться за оружие, а судьба дарует Медвежий замок.

Три друга: бесстрашное Сердце-герой, Меч острый и белый, да Лук золотой. Шанфара Быстроногий

1 Дорога назад

Он уже ехал по Карелии, скоро насупит вечер, но приближается время белых ночей и пара часов сумеречного неба ему не помешает. Вроде и спешить незачем, в то же время не устал, а стандартный набор ям и колдобин на дороге взбодрит лучше любого поста ГАИ. Дальше будет еще хуже, примерно через час он свернет на проселок, который приведет его к конечной цели. Руслан ехал навестить свою пятилетнюю дочь, которая жила с родителями жены. Он планировал погостить дня три – четыре. Для ребенка он стал чужим дядей, а родители жены относились к нему без тепла и радушия. Вежливо благодарили за деньги и смотрели с немым укором. В чем его вина? Юля ушла со скандалом, бросив на его руках годовалую дочь. Ей хотелось яркой, насыщенной жизни большого города. А он кто? Простой рабочий обычного завода с комнатой в общежитии и судимостью в паспорте. Они познакомились в ресторане во время одной из шумных вечеринок в его честь. После армии Норманн, а тогда Руслан Артурович Нормашов приехал на заработки в Петербург. Юля окончила школу и подалась в большой город, она не желала прозябать в поселке городского типа. После трех месяцев ухаживаний они сыграли пышную свадьбу, на которую невеста даже не позвала своих родителей. Норманн вырос у бабушки, родителей никогда не видел, мать умерла при родах. Отец, солдат-срочник из расположенного недалеко в лесу ракетного дивизиона дембельнулся и уехал. Так что детство и школа пришли под опекой бабушки. Немного подкопили денег, и Руслан купил подержанную «Ниву». Трагедия случилась почти сразу после рождения дочери. После армии Норманн вместе со своим товарищем по службе подался в милицию. Крепких «дембелей» оформили в ОМОН и поселили в казарме с перспективой получить ключи от комнаты в коммуналке или общаге. Через пару месяцев на Руслана обратил внимание прапор из Отдела физподготовки.

- Ты спортом раньше занимался? – Спросил прапорщик.

- Да нет, не приходилось. – Неуверенно ответил Руслан.

- Да? Нет? Или не приходилось? – Переспросил прапор.

- Немножко баловался с друзьями во время службы – Честно ответил Руслан.

- Тренер был? На соревнованиях выступал? – Наседал прапорщик.

- Какой там тренер! – Отмахнулся Руслан. – Так, один любитель САМБО из пограничников, да молодой офицер после училища, боялся спиться от безделья.

- Вот что парень, – подвел черту прапор, – у тебя хорошие данные, рост, вес, пластика движений. Я с тобой месяцок позанимаюсь, потом посмотрим.

- Так дежурства, выезды, патрулирования, я не смогу.

- Этот месяц мой, и твои проблемы решу я. – Ответил неожиданный благодетель. Так началась его дорога в тюрьму. После месяца тренировок Руслана выставили на какие-то бои новичков, что проходили в подвале сталинского дома недалеко от метро. Затем еще и еще, вскоре он начал выступать каждую неделю. Достаточно быстро его имя получило известность, что дало возможность выходить на бои в прокуренных залах. Собственно это были не соревнования, а нечто похожее на драку, быстро появились почитатели и друзья, которые отвозили в ресторан, где бурно праздновали победу. Впрочем, не всегда победу, случались и поражения, запах нашатыря Руслану был хорошо знаком. Бои накаченных стероидами двухметровых гигантов пользовались у публики большой популярностью. Чем больше мордобоя и крови, тем больше визга и денег. В один из таких ресторанных вечеров он познакомился Юлей. К этому времени он получил вполне приличную комнату в общежитии недалеко от метро, и кличку Норманн. Как-то раз, его тренер и наставник, старший прапорщик Владислав Артемович Бобров задал неожиданный вопрос:

- Послушай Руслан, а какая у тебя в детстве была кличка?

- Русом звали, да и сейчас ребята из взвода так зовут.

- Нет, Рус не годиться, не то. – Задумчиво ответил тренер – Рус Нормашев, это смешно. Ха! С этого момента для всех ты будешь Норманн!

- Почему Норманн? – Не согласился Руслан. – Мне больше нравится быть русским.

- Двухметровый гигант и блондин доложен быть Викингом!

- Я двухметровый и русский, не хочу быть ни Викингом, ни Норманном.

- Чудак человек, я же тебе не паспорт меняю, а кличку для афиши. Так Руслан стал Норманном и продолжил беззаботно проживать свое время и деньги, днем тренировки, вечером бои и ресторан. Веселые дни закончились ночным арестом. Пришли знакомые ОМОНовцы с лейтенантом и наручниками. Норманн надел джинсы, футболку и отправился досыпать в СИЗО. Его обвинили в убийстве. Надежды на быструю развязку в нелепой ошибке скоро перешли в недоумение и уныние. Друзья прислали лощенного адвоката тридцати пяти лет, который посоветовал написать явку с повинной: - Послушай Норманн, я знаю, ты ни при чём, но свидетели указывают на тебя. Вероятнее всего вы с убийцей внешне очень похожи.

- Ну и что? Похож так похож, однако я спал дома с женой!

- Тут все далеко не просто. – Проникновенно продолжил адвокат. – Убит очень серьезный человек с большими связями в криминальном мире. Я тебя вытащу, а бандюки возьмут на ножи.

- За что? Я же его не убивал!

- А кто тебя будет спрашивать? Сунут нож под ребра, и дело с концом. Пиши явку с повинной, отсидишь пять лет за непреднамеренное убийство.

- Не напишу! Я никого не убивал!

- Дурак! Я же для тебя стараюсь, со следователем договорился. Подумай сам, ты в Крестах две недели, а у тебя соглашаются взять явку с повинной.

- Договорись с этим лейтенантом толково провести следствие, а не хватать первого попавшегося человека.

- Ему это надо? У тебя нет таких денег. Не напишешь бумагу, тебе впаяют пожизненный срок за умышленное убийство. – С угрозой закончил адвокат. Норманн долго бился как воробышек в клетке да сдался, написал явку с повинной. Адвокат пообещал все уладить в лучшем виде и исчез. Неизвестно чем бы закончилась эта история, да подсказал сокамерник, один из воров со стажем.

- Требуй замены адвоката. – Подсказал карманник.

- Зачем? – Удивился Норманн. – У меня хороший адвокат, друзья нашли.

- Из твоей башки во время дурацких драк выбили последние мозги! – Зашипел сокамерник.

- Мозги может и вышибли, да на другого адвоката у меня нет денег.

- Друзья свидетельствуют против тебя, они же наняли адвоката, который советует подписать то, что ты не делал.

- Этому адвокату заплатили большие деньги. Придет другой и забесплатно поможет? Не верю!

- Еще не известно за что заплатили твои дружки. – Ответил вор. – Похоже, ты им нужен в тюрьме.

- Зачем я им в тюрьме? – Удивился Норманн.

- Твоей дубовой башке лучше этого не знать. – Карманник постучал Норманну по голове. – Пиши отказ, сукой буду.

В общем-то, Норманн не страдал наивностью и знал достаточно историй, что тишком рассказывали сослуживцы. Поразмыслив, послушался совета и написал отказ от адвоката. Бумагу куда-то отправили, а подследственный маялся в ожидании справедливого решения, разумом не мог поверить в чудовищную несправедливость. Новый адвокат появилась буквально накануне суда. Обычная женщина, которых много в переполненном метро или на рынке в поисках продуктов подешевле. Юноше она не понравилась с первого взгляда, и он горько пожалел о своем решении. Её предшественник смотрелся на много выгодней, круче и увереннее.

- Так, молодой человек, расскажите коротко и внятно что у вас там произошло. – Попросила женщина. Он рассказал, сначала коротко и внятно, затем долго и подробно. Адвокат сделала в своих бумагах какие-то пометки и ушла. Второй раз они встретились накануне суда.

- Подпишите бумагу на суд присяжных. – Женщина протянула заполненный бланк. – Я побывала в вашем общежитии. Соседи подтверждают, вы были дома, а жена, – адвокат испытующе посмотрела в глаза Норманна, – утверждает обратное. С ее слов вы ушли в ресторан. Вторая встреча изменила отношение к «обязательному» адвокату. Женщина толково объяснила свою линию защиты и чуть ли не наизусть заставила выучить последние слова подсудимого. Сам суд пролетел гладко как детские саночки со снежной горки. Прокурор зачитал обвинение, в котором клеймил позором Норманна, мол такие как он позорят честь родной милиции. Из характеристики с места службы следовало, что обвиняемого надо было посадить в тюрьму еще до его рождения. Четыре мордоворота представились как свидетели обвинения. Они уверенно показали на Норманна, который ударом кулака убил их товарища. Сторона защиты свидетелей не предоставила, зато адвокат предъявила выписку из личного дела обвиняемого. Здесь удивились все присутствующие, включая сидящего за стеклом Норманна. Оказывается ему еженедельно объявляли благодарности, а каждый месяц выписывали премии за «Образцовое несение дежурства по охране общественного порядка». Мда, сюрпризец! Тем не менее, прокурор гневно потребовал десять лет строгого, а адвокат заявила о невиновности своего подзащитного. Последнее слово обвиняемого, финал судебного слушания. Норманн встал: - Я искренне раскаиваюсь в произошедшем несчастье, и никого не собирался убивать. Вы сами слышали сколько у меня благодарностей. Мы с друзьями всегда вовремя приезжаем по вызовам, задерживаем драчунов, пьяниц и наркоманов. – Норманн жалостливо шмыргнул носом. – В тот вечер у нашего товарища родился ребенок, мы скинулись по сто рублей и хотели его поздравить сразу после дежурства. Следователь и прокурор поленились полностью оформить дело, с кем пришел обвиняемый, суду было неизвестно.

- Мы только подошли, как из дверей ресторана вышел пьяный дядька в окружении своих телохранителей. – Норманн указал рукой на сидящих амбалов. Стопроцентная правда, в заключении судмедэксперта указано сильное опьянение погибшего.

- Этот дядька упал на меня, затем обозвал быдлом, которому не место среди порядочных людей и попытался ударить. Я всего-то его легошенько оттолкнул, а он возьми да упади, да ударься своей пьяной головой о позолоченную урну. Норманн еще раз с натуральным сожалением шмыргнул носом.

- Какое там могло быть нападение? У того дядьки четверо телохранителей. – Снова кивок в сторону свидетелей защиты. – Они бы меня к нему не допустили. А я сразу в милицию, где написал явку с повинной. Я нечаянно, не хотел ничего плохого.

Прокурор метал гром и молнии, судья с интересом смотрел на адвоката, а присяжные заявили – «не виновен». Какими тайными тропами кружит правосудие – Норманн не знал, только получил он четыре года условно с обязательным привлечением к труду. Не успел вернуться домой, как его навестили друзья и повезли в ресторан отмечать справедливое решение суда. Там же предложили продолжить тренировки и выступления. Но нет, второй раз в Кресты совсем не хотелось, он отказался. Юлю как будто подменили, она устроила скандал, собрала свои вещи и ушла. Ушла и навсегда пропала, оставив ему годовалую дочь. Он писал заявления в милицию с просьбой найти исчезнувшую жену, бесполезно, никакого ответа. Помогли на заводе, он не знает кто и как, но начальник цеха дал ее адрес и телефон. При этом предупредил, что лучше не ходить и не звонить. Не удержался, позвонил. Выслушав откровенные оскорбления, взял на работе отгулы и отвез годовалую дочь к родителям жены. А что прикажете делать? Не отдавать же дитя в Дом ребенка! Одновременно с уходом жены комендант общежития потребовал освободить помещение в 24 часа. Он в панике побежал на завод просить угол для проживания, и здесь ему помогли добрые люди. Заводской юрист посоветовал показать коменданту фигу и без промедлений приватизировать комнату. Общежитие принадлежит городу, выселить Руслана Артуровича Нормашова с малолетним ребенком никто не имеет права. Юноша послушался совета и дальше жил спокойно, повторных наездов не случилось. Оказавшись в холостяках, он неожиданно заметил, что перед зарплатой в кармане остаются свободные деньги. Регулярные переводы родителям жены не истощали его бюджет, финансовый излишек все равно оставался. Нонсенс, он получал примерно столько же, расходы на себя не изменились, но у него появилось свободное время и свободные деньги. Вместе с соседями по общежитию или друзьями по литейному цеху начал регулярно ходить в кино. По настроению не отказывал себе в удовольствии посмотреть спектакль или побродить по музеям. Както во время прогулки по Невскому зацепился языком с торговцами картинами. Поговорил, разобрался в положении вещей и решил попробовать свои силы. Нет, он не профессионал, но и выставленные на продажу картины не претендуют на место в Русском музее. Норманн родился в обычной деревне. В школе одни хорошо учились, другие хорошо дрались, он хорошо рисовал. В итоге сельсовет направил мальчика в город Кириллов, где подросток продолжил обучение в Областном колледже культуры. Нельзя сказать, что он увлекался рисованием, в какой-то степени ему больше нравилось лепка. К повороту судьбы отнесся с пониманием, учиться все равно надо, а где, какая разница. Основным фактором являлась еда и одежда, у бабушки он не голодал, но достатка в доме не могло быть по определению. Он учился рисовать и лепить, осваивал азы народных промыслов, чеканки и даже работе с коклюшками. На их курсе было только трое мальчишек, и все сироты, что их сблизило и сделало друзьями. Саша оказался умельцем по чеканке тонкого, практически ювелирного узора. Андрей хорошо рисовал, предпочитая живопись и морскую тематику, дай ему лист бумаги и шариковую ручку, через пару часов получишь красивый парусник с шикарными красавицами. Достаточно быстро друзья скооперировались и начали приторговывать своим творчеством. Получалось неплохо, Руслан вполне себя обеспечивал, денег хватало и на свои запросы, и отправить бабушке. После окончания училища вместе с другими новобранцами сел в автобус военкомата. Его направили на флот, вернее в морской отряд погранвойск. Служил в Мурманской области, база располагалась на самой границе с Норвегией. Собственно сама служба продолжалась менее полугода. На день рождения командира корабля он вылепил из глины бюст старшего лейтенанта. Экипаж под аплодисменты вручил подарок, а Руслан на следующий день оказался в гарнизонном клубе. Когда-то

это был большой гарнизон с просторным Домом офицеров и двумя клубами. Один клуб для солдатпограничников, другой для матросов-пограничников. Сейчас большинство пятиэтажных домов и казарм зияли выбитыми рамами. Здесь осталась рота сухопутных пограничников и три маленьких кораблика. Клубы для солдат и матросов закрыли, имущество свалили в Доме офицеров. Норманн достаточно быстро освоился на новом месте. Определенных обязанностей у него не было, так, мелочь, написать плакат да нарисовать простенький боевой листок. Вскоре нашел себе уютную комнату с раздолбанным роялем, широкой кроватью и кожаным диваном, которая стала местом постоянного проживания. Перенес из казармы свои вещи и принялся хозяйничать на правах начальника клуба. Скука невообразимая. Офицеры не выходят из своих домов. Солдаты и матросы «несут службу». Телевизор неизвестной модели показывал только норвежские передачи, которые оказались лидером по извращенческим программам. На экране с утра до вечера о чем-то непрерывно лопотали, прерываясь на репортажи о рыбе, и о том, как плохо в России. Иногда вспоминали о былом величии викингов, которые открыли все континенты Земного шара. От подобных телепередач можно одуреть. От нечего делать занялся ревизией своего «хозяйства». В запущенной библиотеке гнездились мыши да валялись старые книги. В основном мемуары времен Второй мировой войны да различные учебники. Раскладывая всё это по полкам, наткнулся на стеллажи, где стояли книги с грифом «секретно» или «для служебного пользования». В основном старые военные справочники, однако среди них нашлись пособия для военных училищ. В общем-то, тоже муть, но некоторые можно читать. Руслану понравились описания различных исторических сражений с пояснениями удачных действий или ошибок древних полководцев. Там разбирались промахи Ганнибала или Наполеона, достаточно интересно анализировались войны Персии и Египта. Пояснялись тактические приемы и методы ведения боя. Рассказывалось об оружии доспехах, почему делалось так, а не иначе. Что послужило причиной модификации или изменения оружия. Среди разбросанного хлама на глаза попался самоучитель игры на пианино. Времени в избытке, Норманн под настроение начал мучить старый рояль. В одной из комнат третьего этажа обнаружился заброшенный клуб моделистов. На полках в паутине и мышином помете стояли различные модели, от маленького ялика до авианосца. Ему стало жалко гибнущую красоту, на которую много лет назад люди потратили свое время и энергию. Сначала взялся за восстановление большого парусника. Постепенно обновленные модели перекочевали в фойе Гарнизонного дома офицеров. Так шаг за шагом исследовал запущенные помещения. Неожиданно наткнулся на мастерскую художника. Разгреб хлам, выкинул мусор, масляные краски нашлись в избытке и он начал писать картины. Пейзажи и портреты выходили по-разному, одни получались удачно, другие просились на помойку. Но в любом случае жить стало интереснее. За первым самоучителем последовали другие, он уверенно бренчал на балалайке, затем на гитаре. Среди самоучителей попадались очень забавные книжицы. Например, самоучитель по борьбе самбо или самоучитель по боксу. Для начала взял брошюрку по атлетической гимнастике и навел порядок в спортивном зале. Возможно, в таком режиме он и дошел бы до «дембеля». Все изменилось после восстановления радиоузла, где вся аппаратура оказалась в рабочем состоянии. Добравшись до комнаты с радиооборудованием, Норманн сначала включил трансляцию радиопередач по казармам и столовым. Затем взялся передавать сводку погоды гарнизонной метеостанции. К нему начали приходить ребята с просьбой «покрутить» через радиоузел любимую музыку. «Клуб любителей музыки» придумал коммутацию новых носителей со старой радиосистемой. Затем пришли увлеченные спортом, и неожиданно наступил «дембель».

Следуя советам посредников, Норманн написал несколько копий с работ Шишкина. Его картины пошли в продажу, одновременно появились новые друзья. Однажды принес несколько копий настольных скульптурных композиций. Это оказалось золотой жилой, на скульптуры был очень высокий спрос. Договориться с заводским начальством не составило труда, зарегистрировал ЧП и приступил к мелкосерийному литью по различным ходовым темам, от амурчиков до лошадок. Здесь не надо напрягать собственную фантазию. Достаточно пройтись по музеям и загородным дворцам или посмотреть каталог. Настольные скульптуры отливал из меди, бронзы или латуни, чернил под старину и отдавал на реализацию. По желанию заказчика делал особое литье из чугуна, нержавейки, серебра и даже золота. С помощью заводской лаборатории придумал собственное ноу-хау, литье из цветного железа. Новое увлечение привело к новым друзьям и интересам. Он отрастил длинные, до плеч волосы, сменил стиль одежды, на шею повесил широкую серебряную цепь с амурчиком в качестве брелока. Теперь в подворотне от него уже не шарахались встречные люди и собаки. Норманн пристрастился к регулярным вечерним посиделкам, которые проходили в самых невероятных местах, от сталинских бомбоубежищ до хрущевских кухонек. Собиралась разношерстная публика, писатели и поэты, художники и скульпторы, коллекционеры и любители истории. Попадались даже всякие эльфы, викинги и повелительницы драконов. Главное – было весело и интересно, пели авторские песни, рисовали шаржи, создавали живые композиции. Летом выезжали на какие-то дачи, где веселье всегда заканчивалось сногсшибательным фейерверком. Так Норманн познакомился с одним из антикваров. Первое время от нового знакомого получал простенькие заказы на советские и фашистские ордена. Так мелочь, не караемая законом откровенная подделка. Со временем заказы усложнились, пошли женские украшения под старину. Делал по каталогу или образцу русские женские гривны, браслеты и прочие бирюльки, иногда золотые, но чаще из серебра. В этот же период своей жизни познакомился с французской студенткой, которая приехала учиться в Петербург по обмену. Вскоре Люси переехала к нему в комнату, где любила сидеть голой на кровати и грызть хитрые науки кораблестроительного университета. Когда наступило время уезжать домой, девушка долго рыдала, называя его «Mon Chevalier», затем взяла со стола две серебряные гривны и выдернула из своих кроссовок сверкающие золотом шнурки. Одна гривна оказалась на шее Норманна, вторую Люси повесила себе, на память о русском возлюбленном. Он не возражал, матрица сохранилась, сделает другие. Сделать то он сделал, да это оказалось последним заказом. Антиквара неожиданно застрелили прямо в лифте собственного дома. Повода огорчаться у Норманна не было. К этому времени появился новый почитатель и богатый благодетель. Серьезный дядя имел на берегу Невы настоящий дворец. В качестве хобби огромная яхта и страсть к тощим красавицам. Норманна представили как талантливого скульптора, а первый выполненный заказ привел Дениса Юрьевича в настоящий восторг. Дело быстро раскрутилось. Яхта, прогулка по Балтике, новая модель, ножка влево, подбородок вверх, полуметровая бронзовая статуэтка готова. И так каждый месяц. Финансовое благополучие резко рвануло вверх. Норманн решил не разбрасываться деньгами, не побежал за новой машиной. Он составил перспективный план дальнейшей жизни. На первое место поставил квартиру, затем организация быта. Смену старенькой «Нивы» запланировал перед женитьбой. Через Дениса Юрьевича сдал экзамен на яхтенного капитана. Порой они в своих путешествиях добирались до Лондона или Брюсселя. В то же время Норманн не забывал о заработке на Конюшенной. Опыт подделок для антиквара позволил наладить изготовление сувениров под известные украшения из Зимнего или Русского.

Вместо серебра хорошо подходил медно-никелевый сплав, а драгоценные камни заменяли яркие стекляшки. Здесь помог поставщик стеклянных безделушек. Как-то у Норманна остались излишки золота, заказчик подарил как премию, и юноша отлил себе кольцо в ухо. Когда в очередной раз пришел на Конюшенную, то стеклодув его высмеял: - Ты с этим кольцом в правом ухе выглядишь как беглый раб с турецкой галеры!

- Не думаю, что галерные гребцы носили золотые серьги. – Фыркнул Норманн.

- Да не обижайся парень! Я хоть и старше тебя в три раза, да знаю про пирсинг, у самого внучки выглядят как после перфоратора.

- Так чего пристал с глупыми шутками? – Буркнул юноша.

- Затем и пристал, что помочь хочу. Мы к нижним колечкам красивое стеклышко прилепим, от настоящего сапфира не отличить.

- Ну да! Буду как девка сверкать.

- Зачем? Мы сделаем темно-синий молот, и под цвет твоих волос, и мужика сразу видно. Столкнувшись с необходимостью научиться делать цветное стекло, он снова обратился к стеклодуву. Пенсионер охотно помог, Норманн за четыре дня освоил нехитрую науку просветлять и окрашивать стекло. Продавцы охотно брали на реализацию такие сувениры, перед продажей обязательно подкладывали под них вырезку из каталога. Туристы покупали, да еще как! Как-то раз случайно получил заказ на изготовление копии чашки из антикварного фарфорового сервиза. Сама работа оказалось несложной, вручную смешать и обработать глину, разрисовать и «состарить». Пустяшная работа подкинула идею, каолина в Карелии пруд пруди, а старые технологии хороши примитивностью своих «секретов». Несмотря на заоблачные цены на столовые раритеты, он не жадничал, его сервизы всегда были неполными и с дефектами типа битых краёв и так далее. Настал день, когда Норманн с помощью Дениса Юрьевича выбрал себе квартиру и сразу внес все деньги. Самый главный пункт его жизненного плана выполнен. Поворот на дорогу в поселок оказался перерыт траншеей. Прокладывали какой-то кабель или трубу. Рядом никаких знаков или указателей. Норманн немного потоптался и поехал дальше. Объезд должен быть, да и машин на дороге не мало, если что, «проголосует» и спросит. Где-то через пять километров увидел разбитый колесами съезд в нужную сторону. Повернул на лесную просеку и вскоре пересек небрежно засыпанную траншею. В этих краях быстрее встретишь живого мамонта, чем трезвого рабочего. Через два километра следы колес начали расходиться в разные стороны. Без долгих раздумий он свернул на ближайшую просеку, которая тянулась в нужном направлении. Если впереди окажется непролазная грязь, можно развернуться обратно. На всякий случай запомнил показания спидометра, поможет определиться, если промахнулся с поворотом. Дороги прямые только на карте, по жизни все далеко не так. Низкие облака посыпали моросящим дождем, лесная дорога окуталась серым, туманным мраком. Колея неожиданно исчезла, машина покатила по открытой лужайке. Норманн не сразу обратил внимание на несуразное изменение. Опомнившись, затормозил и развернулся. Медленно поехал по своим следам назад. Следы колес резко оборвались, впереди просматривалось лесная поляна и неприятное, мрачное пятно. Он вернулся к месту разворота, вот они следы машины, вот столбик, которым лесники размечают свои участки. Утро вечера мудренее. Незачем блукать среди ночи в незнакомом месте. Разложил сиденья, достал подушку и плед, с дорогой разберется утром.

2 Дверь в одну сторону Проснулся и сразу посмотрел на часы, шесть утра. Спал хорошо, но затекли руки-ноги. Салон «Нивы» не приспособлен для ночного отдыха. Вышел размяться и увидел сидящую в десяти метрах женщину. Незнакомка встала, и Норманн увидел, что она сидела на двух объемистых мешках: - Ночью заблудился? – Спросила женщина.

- Дорогу траншеей перекопали, поехал в объезд да сбился с пути. – Пояснил Норманн.

- Откуда приехал?

- Из Петербурга.

- Подожди немного, я быстро вернусь. С этими словами незнакомка перекинула через плечо свои мешки и быстрым шагом пошла по следам «Нивы». Или показалось, или это было на самом деле, но там, куда шла эта женщина, клубилось туманное марево. Норманн достал термос с кофе и пакет с бутербродами. Продолжая смотреть на женщину, приступил к завтраку. Войдя в марево, она заметалась или начала что-то искать. Было недалеко, но клубящийся туман не позволял хорошо рассмотреть ее действия. Воздух дрожал и струился как над разогретым солнцем асфальтом, создавая эффект завесы, который искажал ее движения. Через несколько минут, и женщина повернула обратно. Ее мешки значительно похудели, но прибавили в весе. Норманн равнодушно отметил этот факт, не его это дело, мало ли чем могут заниматься люди.

- Кофе? Бутерброды? Я уже позавтракал Он удивился ее усталому виду, одежда покрыта слоем пыли как после долгой дороги пешком. Несколько минут назад ничего этого не было.

- Спасибо, не откажусь. – Устало ответила женщина. Она с удовольствием выпила чашку кофе и буквально проглотила предложенные бутерброды. Норманн еще раз посмотрел на незнакомку, обычная женщина в обычной одежде, на вид не более сорока лет.

- Поехали что ли, меня Ниной Михайловной зовут. Я врач-терапевт – Она пошла к правой двери.

- Поехали, до дороги далеко?

- Очень далеко, ты совсем не туда приехал. Как вас зовут молодой человек?

- Норманн.

- Я покажу дорогу до своего дома, дальше сам ищи свой путь. – Несколько двусмысленно ответила Нина Михайловна. Быстро пересекли лесную поляну, затем поехали осторожней. Среди окружающего леса не просматривалось даже намека на тропинку, однако женщина уверенно показывала направление. «Нива», подпрыгивая на корнях, петляла между деревьями, пересекала земляничные полянки, приминая кусты черники, лавировала под вековыми соснами. Автородео продолжалось более часа, наконец между деревьями показались дома, машина выехала на маленькую площадку. Четыре дома с обычным набором хозяйственных пристроек. В стороне сквозь деревья просматривался еще один дом. У Норманна возникла ассоциация с лесничеством или охотничьим хозяйством. Их уже встречали, на площадке стояла небольшая группа людей. По всей видимости, они вышли на звук автомобильного мотора. На их лицах читался немой вопрос, но не к Норманну. Они сразу подхватили мешки Нины Михайловны и направились в один из домов, на

юношу никто даже не оглянулся. Он пожал плечами и пошёл следом за хозяевами. Просторная комната, посередине большой стол, у стены лавка, несколько стульев и табуреток, над столом висит керосиновая лампа.

- Зимой не холодно? – Поинтересовался Норманн, указывая на небольшой выступ печи.

- Почему должно быть холодно? – С сильным акцентом спросил черноволосый мужчина.

- Комната большая, а печь выходит маленьким углом.

- Мы в лесу живем, дров хватает. Дома с маленькими комнатами строят только в степных краях, где нечем топить. – Поучительно ответил черноволосый.

- Простите, я не представился, меня зовут Руслан, а кличут Норманном.

- Жанна Владимировна, врач. – Со знакомым акцентом ответила хрупкая блондинка.

- Елизавета Карловна, хирург-травматолог. – Еще одна блондинка и то же с акцентом.

- Серафим, охотник. – Рослый рыжебородый мужик.

- Иосиф, охотник. – Еще один рыжебородый, впрочем, в комнате оба сняли непонятные колпаки и оказались светловолосыми.

- Крис, бездельник. – Юркий мужичонка обжег Норманна неприятным ледяным взглядом.

- Можно просто Максим, хирург. – Последним ответил смуглый черноволосый мужчина. В комнату вошла Нина Михайловна, подошла к лавке и принялась выкладывать на стол содержимое своих мешков. Первым делом выложила гору всевозможных лекарств. Сидящие за столом оживились. Затем последовали бытовые мелочи, за ними медицинские инструменты, вата, бинты и прочее, в завершение на стол легли золотые и серебряные монеты. Норманн с трудом закрыл рот, в его понятии женщина принесла в дом кучу ненужной хрени, в том числе и монеты. Кому они сегодня нужны? Красивые можно купить в любой сберкассе, «древние» умелец «нумизмат» за день ведро наклепает, только найди покупателя. Неожиданно Норманн заметил, что хозяева внимательно его разглядывают. Семь пар глаз оценивающе смотрели на юношу, сначала он смутился, потом разозлился. Сдержался от грубости только по причине разницы в возрасте. Самой молодой была Нина Михайловна, охотнику Серафиму можно было дать шестьдесят лет.

- Сколько тебе лет? – Спросил Крис.

- Двадцать шесть, родился в марте восемьдесят пятого.

- Следовательно, ты из две тысячи одиннадцатого года, у нас на дворе тысяча триста тридцать четвертый год от рождества Христова.

- Ты прошел через портал времени. – Добавила Софья Андреевна. На дом сумасшедших или скит сектантов не похоже, но разум отказывался воспринимать слова.

- Мы все тебя хорошо понимаем, из местных только Серафим и Иосиф. – Продолжила Софья Андреевна.

- Почему вы не вернулись назад? Портал до сих пор стоит, погуляли по старине и домой. – Пытаясь поверить услышанным словам, выдавил из себя Норманн.

- Во-первых, здесь не очень-то и погуляешь. Во-вторых, портал открыт только неделю с интервалом в тридцать лунных месяцев. – Ответил Крис.

- Все равно не понимаю. Судя по вашему быту, вы здесь уже давно. – С нажимом на последнее слово, сказал Норманн.

- Верно заметил, давно. – Не стал отрицать Крис. – Только портал стабилен с этой стороны, с другой он непрерывно меняется во времени и пространстве.

- Я десять лет пыталась определить закономерность работы портала. Бесполезно, никакой системы.

– Добавила Елизавета Карловна.

- Но вы через портал проходите. – Возразил юноша. – Вон на столе свидетельства сегодняшнего похода.

- Проходим, но на другой стороне ты можешь оказаться в тайге или в джунглях, над океаном или полярными льдами – Сказала Софья Андреевна.

- Не так уж плотно заселена Земля, добавь хаотичное смещение во времени. – Это уже Максим.

- Но вы же как-то ориентируетесь? – Норманн просто физически не мог поверить ни единому слову.

- Ориентируемся. – Не стала отрицать Софья Андреевна. – Вон Максим из Египта, профессор. Елизавета Карловна из Европы две тысячи двести семьдесят второго года.

- Тем более! Чем старше цивилизация, тем легче жизнь. – У Норманна росла уверенность, что его втягивают в какую-то авантюру. Хозяева заулыбались, у них было противоположное мнение.

- Мы тебя ни к чему не принуждаем, только объясняем куда ты попал. – Сухо заметила Жанна Владимировна.

- Ты здесь не первый и не последний «потерянец». – Продолжил неприятный мужичонка – Никто здесь не задерживается, практически все уходят в никуда.

- Не понял? Куда они уходят? – Растерялся Норманн.

- Обратно в портал. Мы всем объясняем систему, по которой ходим через портал – терпеливо продолжила Жанна Владимировна. – Дальше каждый сам делает свой выбор.

- И в чем заключается ваша система? – С надеждой спросил Норманн.

- Сначала необходимо убедиться, что с другой стороны не океан или горный обрыв. – Начал объяснять Поль. – Затем выходишь и засекаешь время, с той стороны портал стабилен шесть дней. Если ничего не нашел, начинаешь все сначала.

- Как можно все начать сначала, если портал неделю стабилен с обеих сторон? – Юноша заметил явный обман.

- Одна из самых важных непоняток заключается в том, что с нашей стороны время в портале стоит.

– Равнодушно пояснила Жанна Владимировна.

- Часы нормально тикают. – Крис продолжил свое пояснение. – Ты можешь находиться в портале очень долго, а со стороны кажется, что вошел и сразу вышел.

- Тем более! – Воспрянул духом Норманн. – Можно сделать множество попыток, пока не попадешь в нужное место и в нужное время.

- Был до тебя один ученый грибник. – Ехидно сказала Жанна Владимировна. – Пять лет варианты рассчитывал. Потом надоело, ушел в портал с закрытыми глазами.

- Поверь! – Сказал Крис. – Все пытаются вернуться домой, но до сих пор никому не удалось.

- Откуда вам это известно, если вы здесь сиднем сидите? – Руслан уловил алогизм утверждений.

- Самое худшее время после тысячи девятисотого года. Быстро отлавливают. – Заметила Жанна Владимировна.

- Я ушла в никуда и смогла вернуться, симулировав потерю памяти. – Ответила Елизавета Карловна.

- Расскажите. – Попросил Норманн.

- Сюда попала из Австрии, уже живя здесь, случайно вышла в Австрию тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. – Начала рассказ женщина.

- Чудесно, вам повезло! Почему вы вернулись обратно? – Воскликнул юноша.

- В клетку посадили и начали изучать как мышь, вот почему. Как поняла свою судьбу, заявила что русская.

- Сразу выпустили?

- Привезли в Советский Союз и посадили в тюрьму за нелегальный переход границы. – Вздохнула женщина.

- Как вам удалось пройти портал обратно? – Заинтересовался Руслан.

- После тюрьмы приехала в этот район да поговорила с людьми, они и указали «гиблые» места, где люди иногда пропадают. Так и вернулась.

- Почему отсюда не поискать обратный выход? – Спросил Норманн – Вы легко нашли вход, значит есть и выход.

- Потому, что его нет. Ты вошел через дверь, у которой нет выхода. – Не скрывая раздражения ответил Крис. – Если вернешься, начнут изучать как амебу, или расстреляют как шпиона.

- Странно все это. – Задумчиво ответил Норманн. – Почему бы не уйти в другое время?

- Портал закроется до захода солнца. Иди прямо сейчас, ищи это другое время, мы свое нашли. – Крис почти прокричал последние слова.

- Почему вы сразу не вернулись? – Юноша никак не мог понять логику сидящих перед ним людей.

- Куда? – Устало спросила Жанна Владимировна. – Впрочем, иди, мы тебя не держим. Но учти, после открытия и перед закрытием портал не устойчив.

- Что означает «не устойчив» - Спросил юноша.

- Никто не знает. Все наши пропали.

- Вы сказали «ваши», вас здесь много? – Насторожился Норманн.

- Нет, только те, кого видишь. Иногда количество людей возрастает, затем уменьшается - Почему?

- В большинстве случаев не возвращаются из порталов, некоторые уходят в «большой мир».

- А вы? Почему не уйдете в город? – Заинтересовался юноша.

- В любом месте есть свой хозяин. Здесь хозяева мы. – Ответил Крис.

- Живете за счет портала. – Норманн кивнул на горку медикаментов. – Кстати, зачем столько много?

- В портал ходим ради лекарств, а врачевание нынче в большом дефиците. – Ответила Софья Андреевна.

- Живем за счет медицины, за свои услуги берем очень дорого. – Добавил Максим. Руслан задумался, совершенно не понятная ситуация, хочешь верь, хочешь не верь. Самое поганое, что настоятельно рекомендуют не лезть в портал. Так и хочется прыгнуть в машину и рвануть обратно по своим следам. Тем временем Крис сходил в соседнюю комнату, откуда принес холщевую торбу, развязал кожаную завязку и поставил перед Норманном килограммовую пачку соли и пять кусков мыла.

- Это твоя доля на год. Можешь делать все что хочешь. Если останешься здесь, за деревьями дом с кузницей, он твой.

- Настоятельно не рекомендуем спасать или завоевывать мир. – Добавила Софья Андреевна. – Все завоеватели не прожили и года.

- Воевать мне не хочется. – Отмахнулся Норманн.

- Ты кем работал? – Спросил Крис.

- Простым рабочим.

- Что умеешь делать? – Продолжил расспросы черноволосый.

- Могу рисовать и лепить фигурки.

- Это хорошо. – Засмеялась Жанна Владимировна. – Будешь сидеть тихо, доживешь до следующего портала.

- К чему ваш черный юмор? – Насторожился Норманн.

- Пять лет назад через портал въехал грузовик с английскими солдатами, да еще с пушкой на прицепе. Трех месяцев не прожили. – Усмехнулся Крис.

- Что с ними случилось?

- Убили.

- Странно. – Не поверил Норманн. – Солдаты с пушкой, а их убили.

- Ничего странного. – Оскалился Крис. – Никто не сможет прожить три месяца без сна и еды. Не они первые, и не они последние.

- Часто приходят люди?

- Большинство покружатся и сразу уходят обратно, мы видим только их следы. Но гости остаются каждый раз – Ответила Елизавета Карловна.

- Из какого времени?

- Можешь гордиться, от конца двадцатого века до начала двадцать третьего. Люди потеряли страх, забыли об элементарной осторожности.

- Но Елизавета Карловна из более позднего времени. – Возразил Норманн.

- В нашем времени слишком строго, почти тюремная дисциплина. – Ответила женщина.

- Местная власть или бандиты не пытались вас обобрать? – Спросил юноша.

- Пытались, но Крис с пулеметом не отличается гостеприимством. – Улыбнулась Жанна Владимировна.

- Как к вам относятся местные?

- Боятся. – Усмехнулся Максим. – Знают где находится портал и считают место проклятым, а нас ведьмаками и ведьмами.

- До ближайшей деревни двадцать километров. Люди к нам ходят, но не местные.

- Почему не местные? – Удивился Норманн.

- Сказано же, берем дорого. – Недовольно ответила Елизавета Карловна. – Больных привозят, когда уже другой надежды нет.

- Почему сами к больным не ездите?

- Был у нас сердобольный врач, да быстро доездился, голову отрубили. – Усмехнулся Крис.

- Я не понял насчет местных. – Переспросил Норманн - Как они к вам относятся? Не досаждают?

- Нет, мы им помогаем. Даже зауважали после того, как Нина Михайловна семена ржи привезла. – Максим посмотрел юноше в глаза и продолжил. – Ты к ним не суйся, не примут. Мы чужие для всех.

- Кстати, а где мы в географическом плане? – Встрепенулся Норманн.

- Восточнее Онеги, здесь недалеко тропочка к речке Черная, десять километров и озеро. – Пояснил Максим.

- Сколько километров до Вологды? Услышав этот вопрос, все сразу заулыбались.

- В километрах не скажем. – Ответил Крис. - А так пять дней пути. Решил в Вологду уйти? Имей ввиду, к безродным чужакам относятся очень настороженно.

- Я родом из Вологодской области. У нас раньше соль добывали. На этом деле Строгонов из простых крестьян в большие люди выбился.

- Даже не пытайся подойти соляным промыслам. – Предупредила Елизавета Карловна.

- Почему? – Удивился Норманн. – Попробую, мне два с половиной года ждать, сами сказали.

- Устраивайся в пустующем доме, осваивайся и сиди смирно. Ели куда уйдешь, местные сразу посадят на цепь ту же соль ведром черпать. – Строго добавила женщина. – И на охоту с ружьем не ходи.

- Что в этом плохого?

- Лес только кажется безлюдным, если тебя увидят с ружьем, все, конец. Не успокоятся, пока тебя не прикончат. – С угрозой произнес доселе молчавший Иосиф.

- И как же меня прикончат? – С вызовом спросил Норманн.

- Ты хоть имеешь примерное понятие об охотниках нашего времени? – На этот раз в разговор вступил Серафим.

- Ну, лук, стрелы, копья, рогатины, всякие там силки. – Не совсем уверенно ответил юноша.

- А это что? – По столу покатился отшлифованный до блеска каменный шар. Норманн взял его в руку, килограмма два, не меньше. Но что это такое не имел ни малейшего понятия.

- Не знаю, какой-то шлифованный булыжник.

- Я никогда не ходил через ваш портал. – Презрительно сказал Серафим. – Но все сюда входящие к нашей жизни совсем не пригодны.

- Это метательный камень для пращи. – Объяснил Иосиф – Любой малец за сто метров попадет лосю в голову.

- А это тебе знакомо? – Серафим бросил на стол нечто похожее на кнут. Норманн взял в руки короткое и толстое кнутовище, далее шел плетеный из кожаных шнурков метровый кнут, а на конце через просверленную дырку привязан полукилограммовый камень.

- Похоже на бич. – Пожал плечами юноша.

- Вот, вот. – Фыркнул Серафим – Бич! Это кистень, с которым здесь ходит и стар и млад, включая женщин.

- Кистень? – Поразился Норманн. – Так его разбойники носят в рукаве и метают в честных людей.

- На! – Иосиф протянул двухкилограммовый каменный шар. – Метни в меня без замаха! Ты мне даже кожу на лице не рассечешь! Юноша растерялся, и правда, нечего возразить. Другое дело въехать по черепушке грузиком на конце метрового хлыста, да еще с хорошим замахом, да с оттяжкой. С таким оружием на лесной тропинке и волк не страшен.

- В умелых руках кистенем медведю глаза выбивают. – С улыбкой сказал Иосиф, он был явно доволен произведенным эффектом.

- А как же разбойники? – Проблеял Норманн.

- И разбойники кистенем ловко орудуют. – Нравоучительно сказал Серафим. – Он замахнулся, ты выставил руку. Ремешок вокруг твоей руки обвился, рывок на себя и нож в бок.

- Только так редко поступают. – Добавил Иосиф. – Так же захватывают вторую руку, вяжут да продают иноверцам.

- Так что сиди и не высовывайся, тебе не помогут ни пулемет, ни пушка, все одно быть рабом. – Заключил Серафим.

- Погодите, а как вы охотитесь на кабанов? Их же здесь много, а такие камешки, – Норманн кивнул на блестящий шар, – Кабана не остановят. Тут уже засмеялись оба охотника.

- Пошли, покажем ловчую сеть, кабана забить – самая простая охота. Только сейчас Норманн заметил, что остальные обитатели таинственного хутора незаметно разошлись. Вышел и он следом за охотниками. На стене дома висела толстая грузовая сеть примерно метра три на три.

- Смотри! – Серафим расстелил на траве сеть. – У кабана ноги короткие, он копытца по земле волочет. Брось ее на тропе, он до середины не дойдет, упадет и запутается. Норманн вынужден был согласиться, действительно просто и надежно. Велик труд подойти и вогнать в грудь длинный нож, а мяса одному человеку на полгода хватит. Охотники принялись развешивать ловчую сеть на стене дома, а у юноши в голове вертелась непонятка. Что-то его зацепило, в глаза явно бросалась откровенная несуразица. Но что? Как-то одна из девушек сделала ему едкое замечание: «У тебя в голове не может быть мыслей, потому что там нет мозгов».

- А татары сюда не заходят? – Поинтересовался Норманн у охотников.

- Что им здесь делать? – Оба откровенно удивились глупому вопросу. – У них дружба с Москвой да Рязанью.

- Скажете, дружба, грабят они Москву. – Не согласился юноша.

- Бывает и грабят, да и московские на их землях шалят. – Пожал плечами Серафим. – Вон Иосиф с ушкуйниками не раз в набег ходил.

- А кто такие ушкуйники?

- Те же возчики, только у тех сани да возы, а ушкуйники на своих лодках, что ушкуями зовут. – Ответил Иосиф.

- Ты парень выбрось дурь из головы. – Строго заметил Серафим. – Тебя сразу убьют, если пойдешь в вольные корабелы.

- Почему это убьют, да еще сразу. Я тоже кое-что умею. – Возразил Норманн.

- Умеешь, да только для своей прошлой жизни. Впрочем, спустись к реке и посмотри на ушкуй. Сумеешь такой сделать, набирай корабельную рать да иди в ушкуйники.

- И в чем разница?

- Вот и ответ твоему неумению. – Рассудительно заметил Серафим. – Хозяин ушкуя топором в сече не машет. Ратников привез-увез да самую большую долю взял. Норманн наконец сформулировал откровенную нелепицу в поведении этих людей и заспешил в дом. За столом сидели Елизавета Карловна и Жанна Владимировна. Женщины о чем-то разговаривали и недовольно посмотрели на вошедшего юношу.

- Что тебе еще не хватает? – Спросила хозяйка дома.

- Почему здесь все говорят на современном для меня русском языке? – Задиристо спросил Норманн.

- На каком языке прикажете говорить? – Ехидно спросила Жанна Владимировна. – Можем побеседовать на других языках.

- Ты говоришь на французском или немецком? - Добавила Елизавета Карловна.

- Русские здесь толпами ходят туда-сюда, так? – Столь же ехидно парировал Норманн. – Из всех хуторян здесь только одна русская.

- Хорошо. – Примирительно ответила Елизавета Карловна. – У нас есть важная причина поставить твой родной язык на первое место. Женщина встала, зашла юноше за спину, раздался тихий щелчок и послышался радостный диалог привычной рекламы, когда скучающим бабулькам втолковывают необходимость немедленно купить чудо средство, одинаково помогающее от поноса, радикулита и близорукости.

- Розыгрыш, да? – Улыбнулся Норманн. – Хорош 14-й век!

- Нет, не розыгрыш, а объяснение. На всех диапазонах одна станция, которая произвольно блуждает с 1950 года до 2250 года.

- Шутите? Откуда электричество? Радио без электричества не работает!

- Сходи к порталу, там, среди деревьев, найдешь не один большой грузовик.

- Что-то я не слышу звуков дизель-генератора. – Съязвил Норманн.

- Глупо, молодой человек. – Недовольно поджала губы Елизавета Карловна. – Генератор автомобиля и ветряное колесо, вот и вся наша электростанция.

- Я не понимаю смысла в глупом прослушивании музыки или ненужных новостей.

- Включите радио в своей «Ниве», через день поймете.

- А сразу ответить? – Взорвался Норманн. – Зачем мне ваши загадки!

- Если настаиваете. – Примирительно ответила Елизавета Карловна. – Новости все время меняются.

- Как это меняются? – Не понял юноша.

- А вот так! После первой половины 14-го века получается плавающая история. И основные события скачут.

- Как это скачут?

- Я не знаток вашей истории, у нас османы то берут Вену, то не берут. Бывает, что доходят до Лондона. Поэтому постоянно слушаем это ваше русское радио.

- В России хватает накладок. – Добавила Жанна Владимировна. – У вас столица то в Петербурге, то в Нижнем Новгороде. Один раз была даже в Варшаве.

- Вот что, – решительно сказала Елизавета Карловна, – идите к реке там, рядом с ушкуем, остановились итальянцы со слугами, общение с ними вам поможет многое понять.

- Они живут у реки? – Уточнил Норманн.

- Они прошли портал за сутки до вас, нам не поверили и отправились своей дорогой. Флаг в руки. – Равнодушно закончила Елизавета Карловна. Юноша вышел из дома, неуверенно потоптался и направился к своему новому жилищу. Он не поверил всем словам, впрочем, многое очень просто проверить. Достаточно сходить в ближайшую деревню. В поступках, словах и быте этих людей не просматривалось логики, оставалась какая-то двойственность. Если пулемет и прочее оружие могли занести через портал солдаты, то оконные стекла не могли попасть случайно. Во время разговора он увидел достаточно много нормальных бытовых вещей. Предметы из последней ходки Нины Михайловны говорили о посещении рядовой аптеки. При желании всегда можно легализоваться в чужой стране, или найти способ вернуться на родину. Не хотят? Но и здесь нет ничего притягательного. Выделенный ему дом оказался с пристроенной кузницей, что и послужило причиной удаленного строительства. Норманн обошел свое новое жилище и пристройки. Кроме кузницы, обнаружил два сарая, конюшню и курятник. В первую очередь перегнал машину к заднему крыльцу. Перенес в дом приготовленные гостинцы и подарки, сумку со своими вещами. После некоторого раздумья, махнул

рукой и перенес абсолютно все, включая инструмент и аккумулятор. Он не хотел загонять машину в хозпостройки, а строительство гаража потребует времени, досок купить негде и не на что. Легче поставить сруб и покрыть дранкой, для ворот можно наколоть двухметровые плашки. Он сам никогда этого не делал, мальчишкой в деревне не раз видел, как мужики от безденежья возвращаются к дедовым методам строительства. Топором аккуратно расщепляют бревно вдоль, подбивая в нужных местах клинья. Затем клинья вбивают до упора, подрубая топором лишние расщепы. Таким способом можно изготовить десятиметровую доску толщиной не менее двух сантиметров. Дальше топор и наработанная рука обрабатывают доску до полутора сантиметровой толщины. Конечно, Норманн такими талантами не обладал, но короткую доску сделать мог. Строительство гаража весьма отдаленная перспектива, для начала надо обустроится в новом жилье. Большая комната, три спальни и кухня. По планировке очень похоже на дом, где произошло знакомство, хотя русская печь была сложена правильно. По основному принципу жилище отличался от традиционной архитектуры русского севера. Там строят в два этажа, наверху располагаются спальни, внизу горница. Кухня отгораживается печью и никогда не выносится в другое помещение. Не надо ездить в Кижи, это знают в любой деревне. Другой нелепицей были сараи, конюшня и прочее. На севере хозяйственная часть примыкает к дому, составляя единую постройку и позволяя крестьянину перейти к припасам и скотине непосредственно из жилой части. Через дверь на втором этаже входят на второй этаж пристройки, где традиционно обитает домашняя птица, а житейская мудрость заставляет подвешивать мясные припасы под крышей. Сараи и хлев для скотины ставят на летнем выгоне, и никогда не делают из досок. Проще и дешевле собрать из жердей. Вывод один, хутор строили сугубо городские жители не знакомые с традиционным русским бытом. Норманн выбрал себе комнату, развесил и разложил вещи. Еще один нонсенс, в комнатах шкафы с полками, сундуки намного удобнее. Было еще одно наблюдение, в помещениях нет пыли и паутины, что говорило о недавнем отбытии предыдущих хозяев. Осмотрел кухню и кухонную посуду, нашел полный комплект для нормальной жизни. Пошел по сараям. В одном обнаружил целый арсенал оружия и боеприпасов. У стены сложены карабины, патроны, кучка гранат. Ящик для зерна завален хорошо выстиранной форменной одеждой. Об этом надо обязательно поговорить, все это сделано по незнанию. Одежду нельзя держать вне дома, полевые мыши или ласки быстро облюбуют для своего жилья. Основная часть сарая заставлена картонными коробками, часть из них открыта. Норманн заглянул, внутри лежали китайские мягкие игрушки, розовые зайчики, красные бегемоты и прочие тигры. Не смешно, для 14-го века все это не менее чем языческие символы, костер обеспечен на раз. Второй сарай оказался более интересным. На видном месте лежало три лука с тремя колчанами стрел, три охотничьих ножа и три копья. Явно положили для «сменщиков». Далее в кучу свалены различные «ненужности», среди которых Норманн сразу увидел мотки бельевой веревки. Заинтересовавшись, принялся разгребать завалы. Похоже, что разграбили какой-то склад, всевозможный инструмент и метизы, но ничего полезного, кроме веревки. Из вискозы получатся прекрасная тетива для лука. Как и в первом сарае, здесь на три четверти заставлено коробками. Открыл несколько, всякая пластмассовая мутотень, шариковые ручки, декоративные цепи и прочий ширпотреб. Для сегодняшней ситуации нет ничего, кроме бельевых веревок, впрочем, этого добра свалено около тонны. В конюшне стоял военный грузовик, название которого Норманн перевел как «Плохой Форд». В углу притаилась пушка и десяток зарядных ящиков. Юноша откинул крышки, на вид нормальные боеприпасы, только вот маркировка ему ни о чем не говорила. Всякие разные полоски могли

означать и бронебойные и фугасные и любые другие, о которых у него не было и малейшего представления. Среди снарядов небрежно валялись ящики с взрывателями, самоубийцы, да и только, но это подождет. Курятник заинтересовал своим содержимым. На этот раз вместо коробок аккуратные штабели фанерных ящиков с аляповатыми бумажными наклейками. В них лежали стеариновые свечи самых разных видов и размеров, от толстых витых, до простеньких для праздничного торта. Разглядывая ящики, Норманн заметил различие в наклейках и полез разбираться с содержимым. Похоже, в грузовике везли Новогодние подарки, или Рождественские, что не существенно, главное суть. А суть показала стеклянные шары и пирамидки с елкой, дедом морозом и снегом. В другом ящике оловянне солдатики, машинки, куколки и прочие подарки. Из всего пригодятся только шары да всякие олени и белочки из цветного стекла. За куколку, которая закрывает глаза и говорит «мама», прямая дорога на костер. Кузница порадовала нормальным обустройством, инструментом и солидным запасом древесного угля. По углам сложены обрубки арматуры, полос, даже шестигранник. Последнее важно, это уже сортовая сталь. В животе заурчало, пора обедать, да никто не зовет. Пошел к домам «старожилов», минут двадцать покружился под окнами и понял, еду просто так не дадут. Ему устроили экзамен на выживание, или еще что, Норманн решил не выяснять, не маленький, способен сам себя прокормить. Но и проявленное «гостеприимство» он не забудет, будет повод, сочтется. Вернулся в сарай, где проверил оставленные луки, «мягковаты» и сделаны не специалистами. Он сам тоже не специалист, но читал про луки в книжке. На рисунках лук без тетивы выворачивается в обратную сторону, становится как бы зеркальным. Оно и понятно лук, по сути, обычная плоская пружина. В книгах написано, что арабы и турки первые полгода учили своих лучников натягивать тетиву, ибо ошибка приводила к деформации оружия. Тетиву натягивали двое, один садился, упирался ногами в середину лука и медленно выводил на себя концы, другой следил за равномерностью и в нужный момент вставлял тетиву в пазы. Тетива делалась из шелковых нитей, а в концы вплетались костяные шарики, узлы на тетиве не допускались. Здесь же лежали примитивные луки, но явно со стальной пружиной внутри. Стальные вставки делали и в Казани, и в Москве, и арабы и турки. О праще до сих пор как-то не задумывался, сегодня, увидев шлифованный камень, Норманн вынужден был согласиться, что это весьма серьезное оружие. Но для использования требует отработанных навыков, которых у него нет, и не может быть. Арбалет получил распространение из-за своей простоты в обращении, сие оружие доступно и пацану, и женщине. Лук посложнее, требует определённых навыков и силы. Здесь у него был теоретический задел, он видел как надо правильно держать и стрелять он видел. Ладно, теперь стрелы, и снова явная ошибка неведомого изобретателя. Наконечники выкованы в форме липового листочка. Подобная стрела получает два оперения и в полете не устойчива. Наконечник должен быть не тяжелее десяти грамм, иметь форму пули или призмы, что значительно стабилизирует полет. Выбрав лук по руке, Норманн пристрелялся по стене сарая, затем взял нож, забросил в карман зажигалку и отправился на охоту. Куда идти? Да на все четыре стороны! Дорога «на четыре стороны» вскоре оказалась тропинкой, что привела к поросшей кустарником опушке леса. Менее чем в километре виднелась речка. «За одно и ушкуй посмотрю», подумал Норманн. Теплое солнышко настраивало на мажорные мысли, а первая же отвлеченная мысль озадачила – «какой сейчас месяц?» Он ехал по апрельской грязи, а здесь явное начало лета. Слева что-то мелькнуло, остановился и прикусил язык, удержав готовое вырваться ругательство. Стайка косуль мирно обгладывала ветки, вот они, протяни руку. В деревне их звали лесными козами, очень

пугливые животные. Стараясь не делать резких движений, Норманн медленно снял с плеча лук, наложил стрелу. Вот и первая практика умения пользоваться древним оружием. Осторожно натянул, так, что тетива коснулась брови, теперь надо совместить появившуюся вертикальную линию с кончиком стрелы. Вертикальная наводка на уровне интуиции, или координации положении рук. Скосил взгляд на стрелу, сделал глубокий вдох и выстрелил в ближайшую косулю. Козочка подпрыгнула и забилось в судорогах, а Норманн, сдерживая охотничий азарт, пошел искать удобный проход между кустов. Он так и не сменил своей одежды, а портить ее и рвать о ветки совсем не хотелось. Охотничий трофей решил доставить к реке, где легко промыть мясо и требуху. Там-же разжечь костер и приготовить шашлычок на затравку, остальное завернет в шкуру и приготовит в доме нормальный ужин. Он забыл взять с собой соль, не беда, но обед без соли не доставит удовольствия. Перевязал веревкой ноги косули, вставил палку и понес добычу чемоданом, по-другому нельзя, перепачкает свою одежду кровью. Вернувшись на тропинку, буквально сразу увидел на берегу реки маленький отряд. На лужайке паслась шестерка лошадей, а у костра сидело четверо человек, Норманн сразу вспомнил слова про итальянцев. Ну вот, обед можно совместить со знакомством. Группа «потерянцев» выглядела откровенно старорежимно, нелепые сапоги и шляпы, подобие полупальто из шинельного сукна темно-синего цвета. У всех четверых правая рука на эфесе шпаги. Юноша бесцеремонно подошел к костру, бросил свою добычу под ноги двоим, которых определил как слуг.

- Готовьте обед, я зверски хочу кушать. – С этими словами бросил на косулю кухонный нож. Один из итальянцев сделал шаг навстречу, поклонился и произнес: - Antonio Ferarra, Maestro Generale Oper Fortificato o architetto, Genоva. Затем шагнул и представился второй: - Achille Marozzo, Maestro Generale Oper Chiamata duello, Bolognese.

- Норманн, - немного замешкался и добавил – Рус – и совсем некстати закончил – шевалье*. *Шевалье – по-французски рыцарь. Зачем добавил «шевалье»? Он и сам не мог объяснить, вероятнее всего встреча с иностранцами напомнила о Люси, которая всегда называла Норманна «мой шевалье». В воздухе повисла некая неловкость, юноша хлопнул по плечу обоих итальянцев, сказал: - Брависсимо! – И пошел смотреть ушкуй. На фига ему эти оперные певцы? Сделать из фанерных ящиков балалайки и петь трио в деревнях: «уно, уно, уно, уно моменто»? Тогда уж они поют, а он как сеньор Карабас с плетью. Вон какие мелкие, с трудом до груди достают, да и внешний вид не ахти. Норманн представил себя со стороны, два метра, косая сажень в плечах, элегантные высокие сапоги тонкой кожи шоколадного цвета с наколенниками и кисточками до земли. В тон бриджи с отливом и атласная рубашка, поверх купленная в Англии белоснежная куртка яхтсмена. На спине во всю ширь шитый «золотом» орел с венком в когтях и надпись: “King’s yacht club. London. Anno 1858”. А они? Тьфу, певцы – музыканты, непризнанные таланты. Иностранцы о чем-то загалдели, Норманн вышел на берег, где увидел десятиметровый баркас и лодку. Подошел к баркасу, нет, такое сделать ему не по силам. Основу ушкуя составляла вырубленная из цельного бревна долбленка с бортом в ладонь толщиной. Выше шли пришитые на нагелях* шпангоуты не намного тоньше *Нагель – применяемый в кораблестроении деревянный гвоздь.

железнодорожной шпалы. Сами шпангоуты обшиты досками семисантиметровой толщины. Танк, а не баркас, и вес не меньше тонны. Стоящая рядом лодка отличалась только меньшими размерами, оба плавсредства густо покрыты черной смолой. Да, тяжела жизнь без досок! Норманн посмотрел по сторонам, в четырех местах от берега на треть ширины реки уходили плетеные заборы. Ловушки, это хорошо, простая снасть, а под рукой всегда в достатке свежая рыба. У него в сарае немереное количество вискозы, завтра сплетет десятиметровый бредень, и рыбу хоть на рынок выноси. Пора обедать, от костра распространялся приятный запах барбекю. Слуги бесцеремонно «снимали пробу», а хозяева, активно жестикулируя, выясняли отношения. Норманн согнал одного из слуг с седла, которое тот использовал в качестве стула, и принялся за мясо. «Свежачок»! Сочные ломтики сами таяли во рту, жаль нет хлеба и овощей. К тому времени как итальянцы угомонились, он успел оприходовать с десяток шампуров. Наконец спорщики присоединились к трапезе. Немного пожевав ароматного мяса, они прицепились к нему с непонятными вопросами. Норманн никак не мог уловить смысла в их кривляньях, иностранцы что-то верещали и постукивали друг друга по спине. Наконец они устали, а юноша решил проверить слова Елизаветы Карловны. Взяв прутик, показал на себя и написал на земле 2011, затем ткнул пальцем в Антонио, нарисовал вопросительный знак и передал пишущий инструмент. Итальянец некоторое время таращился на цифры, затем на Норманна, нерешительно встал, написал: “anno 1858” и указал ему на спину. Юноша засмеялся, снял куртку, похлопал себя по груди и написал: “anno 1986”. Иностранцы снова заспорили, активно размахивая руками, при этом часто повторяли: “mama mia” или “Santa Madona”. Слуги промывали в реке внутренности убитой косули и вели свою неторопливую беседу. Норманн наелся, а просто так сидеть и слушать непонятную речь ему не хотелось, решил посмотреть на иностранных лошадей. Он не был лошадником, как и все деревенские мальчишки немного умел ездить верхом, сопливым пацаном смотрел как кузнец прибивает подковы. Историческое транспортное средство неторопливо щипало траву и объедало ветки прибрежного кустарника. «Наверное начало мая» - лениво подумал юноша – «до осени надо построить нормальное жилище». Жить рядом с непонятными хуторянами он не собирался. Иностранцы наконец успокоились и мирно жевали мясо, слуги собирали разбросанные вещи и крепили на ремнях вьюки. Антонио, увидев подошедшего Норманна, быстро написал: “anno 1556” и через черточку “1598”, затем указал на Ахилла и добавил “anno 1564”, немного подумал, топнул ногой и дорисовал вопрос. 1334 в ответ написал юноша.

- Grazie Signor - Уныло ответил Антонио. Наконец собрались и сели на лошадей. Слуги уместились вдвоем на спине смирной кобылы, а Норманн на правах хозяина возглавил кавалькаду «потерянцев». Подъехав к дому, указал слугам на конюшню, гостеприимно открыл дверь перед гостями, но первым вошел сам. Он торопился переодеться в более удобную одежду и приступить к плетению сети. С охотой может и не повезти как в этот раз, а лосося в реке должно быть много. Итальянцы вошли в соседнюю спальню, где опять принялись громко браниться, это их дело, он не собирался вмешиваться в чужие разборки. Переодевшись, прихватил верёвки и направился к конюшне, где присмотрел удобное место для плетения бредня. Работа не сложная и при достаточном старании можно закончить до вечера. Вскоре к нему присоединились слуги, тридцатилетние парни Савиолло и Рокко. Работа спорилась, итальянцы начали напевать какую-то свою песенку. Прикинув остаток работы, Норманн ушел в кузницу. Надо напилить чурбачков для поплавков, а пилы или ножовки он не видел. Долго рылся по

углам и вдоль стен, нашел спрятанные грузовые тали и горку калиброванной цепи. Находка выглядела красивой, да только к чему она, в существующем хозяйстве её никуда не приспособить. Интересно, а почему все это спрятали? Явно не от нового пополнения, а от постоянных жителей хутора. Когда Норманн забрасывал всякими железяками цепь и тали, снаружи послышался звук пилы. Оказывается, у торца кузницы сделан навес, где оборудована столярная мастерская. Там же над длинным верстаком развешен всевозможный плотницкий инструмент. Спрятанная цепь навела на некоторые подозрения, юноша отправился в первый сарай с китайскими игрушками. Предвзятый взгляд сразу указал на коробки у стены, их явно не раз перекладывали с место на место. Десять минут работы и перед глазами открылся продовольственный склад. Рис, пшено, макароны и вермишель, все это хранилось в добротных фанерных ящиках. Остался вопрос, знали старожилы о скрытых запасах, или нет. Ответ объяснит причину пролета мимо обеда. Норманн вышел из сарая, слуги закончили с поплавками и подвязывали снизу камни. Вместо бредня они сделали невод, впрочем, какая разница, с неводом можно славно порыбачить и на реке, и в Онеге. Объяснив слугам идею ловчей сети, юноша показал найденные продукты, после чего собрался проинспектировать второй сарай. Раздавшиеся из конюшни вопли заставили изменить свой план. Антонио и Ахилл стояли рядом с пушкой и громко выражали свои эмоции.

- Cannon! È simile a una Cannon! Fascino e non una Cannon! – Увидев Норманна еще громче заорал Антонио. Юноша в сердцах чуть было не плюнул, он-то думал случилась беда. Пальцем показал на шильдик, где было написано Sheffield 1916, затем сунул в руки итальянским певцам ящики с взрывателями и поманил за собой: - Kommen, kommen, bitte kommen. – Припомнились слова из какого-то фильма. Работники оперной сцены послушно засеменили за Норманном. Когда вошли в курятник, он с нарочитой осторожностью расставил ящики вдоль стены. Чересчур эмоциональных итальянцев следовало убрать подальше от пушки, не дай Бог сдуру пальнут, потом греха не оберешься. Снова позвал за собой, на этот раз привел в первый сарай и вручил обоим по винтовке. Лучше бы он этого не делал! На этот раз от эмоциональных восторгов заложило уши. Певцы взводили затвор и щелкали курком, набаловавшись, потребовали патроны.

- Проблема, проблема, проблема! – Раз десять повторил Норманн. Он насколько можно выразительно провел ладонью себе по шее и, скорчив жуткую гримасу, показал рукой на лес. Что там поняли итальянцы, юноша не разобрался, но выпускать из рук винтовки явно не хотели. Да ладно, пусть с ними спят, лишь бы не стреляли. Вместе с тем в голове появилась идея как их отвлечь от опасных игр с оружием. Для этого привел оперных артистов в дом и положил перед ними Атлас автомобильных дорог. Автодороги Европы прорисованы более или менее детально, в Африке и Америке с прочими разными местами – только основные магистрали. Главное не в этом, и не в детализации дорог России. Изюминка в полной карте Земного шара, которую итальянцы16-го века не могли знать. Расчет оправдался, Антонио и Ахилл окунулись в географию, позабыв обо всем на свете. Успокоив оперных артистов, юноша вернулся в кузницу, где собирался сменить наконечники стрел. Подсыпал угля, и чуть было не совершил ошибку, он принял аккуратную стопочку заготовленных стрел за лучины для растопки. Ну дела! Кто так делает стрелы? Древко изготавливается по принципу дельта-древесины, которая не отличается от методик строительства самолетов Лавочкина или всей авиации Японии времен Второй мировой войны. Впрочем, и

ГДРовского «Трабанта». Просто, надежно, и 100%-я гарантия, что стрелу не поведет от изменения влажности. Пока разгорался уголь, Норманн осмотрел железо и подобрал заготовки для матрицы под будущий «стрелодел». Для ковки наконечников выбрал восьмимиллиметровый прут и необходимый инструмент. Он совсем не волновался, навыки кузнеца у него были, в колледже учили художественной ковке. Что ни гоаори, а он по диплому учитель народных промыслов, и поступить в колледж совсем не просто, большинство специальностей платные. Сиротство и природный талант ему в какой-то мере помогли, так что наконечник для стрелы – раз плюнуть. При желании сделает и меч – кладенец. Ладно, вперед! По рисунку в книге наконечник для обычной стрелы, она же охотничья, четырехгранник с глубокими желобами и острыми гранями. Еще раз проверил крепление оснастки и, перекрестившись, сунул прут в горн. Первый наконечник получился за полчаса, десятый за пять минут. Шум из кузницы привлек Савиолло и Рокко, которые охотно начали помогать. До ужина на всех стрелах поменяли наконечники, оснастили заготовки и даже успели сделать матрицу для горячей обработки древка стрелы. Помывшись, первым делом взял оставшиеся от бутербродов полиэтиленовые пакеты, насыпал туда рис, перловку и вермишель, осмотрел себя в зеркале и потопал к старожилам. В окнах горел свет, осторожно постучал, дверь отварила Нина Михайловна: - Что вам угодно молодой человек? – Совсем не вежливо спросила женщина.

- Вот, это, я вам тут принес. – Растерявшись от холодного, приема промямлил Норманн. Женщина небрежно взяла пакеты и только на свету рассмотрела их содержимое.

- Ой, вы посмотрите что нам принесли! – С этими словами женщина бросилась в дом. До юноши доносились слова восторга, а он только зло щурился, старожилы его встретили совсем не так, как принимают в России попавших в беду людей.

- Вот, передайте вашим итальянцам. – Женщина протянула две пачки соли и четыре куска мыла. – Мы очень им благодарны за подарок.

- Какой сейчас месяц, и число?

- Начинаете вести календарь возврата, – улыбнулась Нина Михайловна, – одиннадцатое мая. Вежливо попрощавшись, Норманн вернулся в свой дом. На столе стояли глиняные миски с деревянными ложками, натюрморт «пападанец в новом жилище» дополняли оловянные кружки, лежащая посреди стола кожаная подушка, да большой кусок брынзы. Положив на стол соль и мыло, юноша пошел к себе, у него тоже было что выставить на праздничный стол.

- La tabella per il vino da tavola vol!– Затараторили итальянцы.

- Момент, момент – Ответил Норманн и направился в свою комнату. Вскоре он вернулся и выставил приготовленные к другому случаю подарки. Красивая коробка со столовым набором – подарок для тещи. Это он купил в подземном переходе, зная ее характер и страсть к блестящему. Комплект ложек, вилок, ножей и ножичков с чайными ложками и крошечными вилочками на двенадцать персон. Весь набор сиял «золотом», итальянцы восхищенно охнули. Следом поставил бутылку хорошего коньяка, что купил для тестя и огромную коробку конфет. Приготовленная слугами похлебка под коньячок прошла на ура. Наваристый бульон с мясом щедро заправлен пшенкой и перловкой с накрошенной брынзой и расплывшимися макаронами. Вскоре за столом началась задушевная беседа, итальянцы горестно жаловались, рассказывая, как они на перевале попали в туман. Умные лошади не хотели идти вперед, а они силой их тащили под уздцы, вот и притащили в дикие края да в невежественное время. Ехали в Париж по приглашению самого короля, который выбрал их как лучших специалистов во всем мире. В свою очередь Норманн объяснял, что жить без лука, чеснока и овощей просто невозможно, Отсутствие в рационе питания

таких важных продуктов как масло и молоко неизбежно пагубно отразится на здоровье. Вино допивали под хоровое пение. Юноша утверждал что Антонио и Ахилл хреновые певцы, они в свою очередь доказывали свое превосходство во владении оружием и умении строить крепости и дворцы. Ночью Норманну снилось как он скачет на огромном черном жеребце, в руке извергающий пламя меч а перед ним мелкими тараканами разбегаются татары. Самым мелким и проворным оказался кривоногий Чингисхан, который непостижимым образом изворачивался от копыт скакуна. Проснулся с первыми лучами солнца и открыл окно. Само окно первоначально озадачило мягким стеклом, но юноша быстро сообразил, в рамы вставлена слюда. По малолетству он вместе с другими пацанами бегал на ставшую никому не нужной МТС и камнями бил стекла ржавеющим тракторам и комбайнам. Затем мальчишки вытаскивали триплекс, очищали слюду от осколков и топтали ногами. За пару месяцев забава окончилась вместе с последними стеклами. Аккуратно развесил на подоконнике свою пижаму, надел спортивный костюм и побежал к воротам второго сарая. Еще вчера он приготовил подходящие железяки и установил перекладину. Час легкой разминки всех мышечных групп закончился пробежкой к речке и стометровкой в стиле баттерфляй. На завтрак слуги подали колодезную воду и остатки вчерашнего пиршества. Антонио задумчиво разглаживал ногтем «золотинку» от конфеты из опустевшей коробки, Ахилл чем-то гремел в своей комнате. Поблагодарив слуг за завтрак, установил в машине аккумулятор, не фиг без толку сидеть, когда дел невпроворот. Закончив приготовления к поездке, сунул в руки слугам луки, затем показал на невод: - Ваша задача подготовить еду – И махнул рукой в сторону леса.

- Si, Signor – Хором ответили слуги. Озадачив делом Савиолло и Рокко, направился в дом, где Антонио и Ахилл молча разглядывали сосновые бревна несущей стены.

- Нечего на стену смотреть, а то дырку просмотрите. – Решительно заявил Норманн. – Пошли, пошли, надо заняться делом.

- Non voglio. – Вяло ответил Ахилл, но оба итальянца покорно последовали за юношей. Когда садились в машину, оба заметно оживились, а затем началась привычная эмоциональная дискуссия. Норманн с детства жил рядом с лесом, поэтому легко ориентировался среди деревьев. Бедуин никогда не заблудится в пустыне, чукча без проблем найдет в тундре нужное стойбище, рыбак без компаса и спутника придёт к рыбному месту. Так и выросший в лесу человек никогда не заплутает, выйдет к своей цели безо всяких там муравейников с юга и мха с севера. К порталу вела достаточно различимая дорожка, которую вчера Нина Михайловна не пожелала показать, поэтому приехали достаточно быстро. Юноша окинул взглядом просторную поляну, затем направил машину к ближайшей молодой поросли лиственничных деревьев. Он не ошибся, огромная фура прорубила настоящую просеку. Судя по всему, водитель погиб, а событие имело место быть не менее семи лет назад. Сам грузовик выглядел очень даже эффектно, а знак «180» на задней двери говорил о качестве дорог, по которым этот тяжеловоз ездил до встречи с блуждающим порталом. Кузов оказался пустым, как и кабина с бардачком и инструментальным ящиком. Почин сделан, итальянцы чуть ли не со щенячьим восторгом обследовали окрестности закрывшегося портала и устраивали галдёж возле каждого найденного автомобиля. Норманн приводил целенаправленные поиски, его интересовали любые полезные для дальнейшей жизни вещи. Важных трофеев так и не нашел, до него все тщательно вычистили, но кое что интересное приметил. Во-первых, элегантная фура из непостижимого будущего с полным грузом фанеры.

Грузовик простоял не менее десяти лет, а груз никого не заинтересовал. Зря, господа предшественники, двадцати двух миллиметровая фанера является очень хорошим строительным материалом, тем более березовая фанера. Из березы делают только водостойкую фанеру, что позволяет ее использовать для строительства, в Америке все дома сделаны из неё. Не гниёт, правда сильный ветер подобный дом не выдержит. Во-вторых, бортовая фура образца второй половины 20го века. Машина заполнена такелажным железом, уголок, полоса, пруток да всякие разные трубы. Обрезки этих материалов Норманн уже видел в кузнице, так, ни туды, ни сюды, ни вреда, ни пользы. Труба холоднокатаная, годится на заборы да строительные леса. А вот кузов собран из хороших досок, которые пойдут на лодку, большую лодку, возможно даже на баркас. Следующая полезная находка находилась так же в красивом грузовике из будущего. Машина заполнена текстильной продукцией двух типов, у двери аккуратно сложены двухметровые рулоны чего-то типа портьер. Ближе к кабине лежала ткань, что обычно пускают на пошив курток, комбинезонов или легких пальто. Точнее юноша не мог определить, ну не знает человек швейного дела. Зато паруса из подобного материала получатся классные, не грести же веслами на запланированном баркасе. Пока итальянцы прыгали от восторга и оценивающе щупали портьерную ткань, Норманн нашел среди деревьев маленький фургон, который загнали в чащу явно умышленно. В машине лежала бензопила, несколько топоров и бухты прочного и легкого полипропиленового троса. Вот это он заберет сразу, пригодиться для исполнения задуманного плана. К одному из грузовиков виднелась протоптанная тропинка, кто-то регулярно таскал из кузова ребристые прутки арматуры, а зря. Подобная сталь по качеству ничем не отличается от обычного железа для заборов, ее всего лишь немного закаливают при выходе с прокатного стана, Так что после нагрева она превращается в сырье для кладбищенской ограды. Зато лежащая сверху обвязка осталась нетронутой, прут на четыре и шесть миллиметров. Это практически готовые гвозди, зажим в тиски и один удар молотком. Последней достойной внимания находкой, юноша посчитал грузовик с двумя рулонами электротехнической стали, очень прочный материал, хотя и капризный. Обнаруженный Клондайк поднял всем настроение, обратную дорогу итальянцы о чем-то оживленно верещали. Норманн же прикидывал варианты практического применения полезных находок. В эмоциональном подъёме собратья по несчастью смогли найти общий язык и придумать план доставки приглянувшихся полезностей. К дому приехали вовремя, Крис с огромным фингалом и разбитым в кровь лицом стоял с пулеметом на товсь, слуги держали старожила на прицеле антикварных ружей.

- Что здесь происходит? – Встревожено крикнул юноша, подбегая к побитому старожилу.

- Я этих недоумков сейчас порешу как блудливых котят! – Со злостью прошипел Крис. Норманн не раздумывая подсек ему ногу и выдернул из рук пулемет. Впрочем, придержал за руку и не дал тому упасть.

- А теперь расскажи мне причину столь дружеского общения.

- Хочешь узнать причину! Они на меня напали и избили, бандиты, придурки, вешать таких надо! – Разбрызгивая слюну, заорал старожил.

- Погоди! погоди! – Поднял руку юноша. – Ты шел по лесу, а эти двое на тебя напали?

- Негодяи взяли без разрешения мою лодку, за что получили по морде. – Выкрикнул Крис. – Нет попросить прощения, они набросились на меня с кулаками!

- Ты с ними говорил по-итальянски? – Уточнил Норманн.

- По-итальянски? Я не знаю языка макаронников!

- Ты подошел к непонимающим тебя людям и без разговоров начал их бить?

- Я тебе ясно сказал, они без разрешения взяли мою лодку!

- Вчера кто-либо говорил итальянцам, что лодку нельзя брать?

- Лодка моя! Ты это понимаешь?

- Нет, не понимаю – Спокойно ответил юноша. – Лодка не на замке, таблички «Руками не трогать» на ней нет. Слуги ни в чем не виноваты.

- Я сейчас всем покажу кто здесь прав, а кто виноват! – Буквально взревел Крис. Он рванулся к Норманну, но аккуратная подсечка обеспечила встречу с землей. Тем временем юноша попытался отсоединить рожок и с удивлением обнаружил, что тот несъемный, пришлось выщелкивать патроны через затвор. Поль то шипел, то рычал, но второй раз наброситься не решался, юноша сделал контрольный спуск пружины и вернул пулемет хозяину. Дебошир почти бегом направился к своему дому.

- С оружием надо осторожно обращаться! – Крикнул вдогонку Норманн. – Оно, знаешь ли, может убить. Это так, слова, а теперь за дело. Сначала собрал с земли разбросанные патроны, затем повел за собой слуг. Хочешь мира, готовься к войне. Курс «молодого бойца» проходили сразу впятером. Пять винтовок разобрали и собрали, механику протерли моторным маслом, зарядили и отправились обедать. После обеда выкатили из конюшни пушку и навели ее на дом Криса. Норманн всецело был на стороне слуг. С их слов они завели невод, после чего лодку поставили рядом с баркасом. С берега за нами наблюдала женщина, которая не сказала ни единого слова, и ушла после того, как сеть с рыбой вытащили на берег. Истеричный наезд произошел намного позже, к тому времени слуги не только вернулись к дому, они успели рассортировать улов и начали варить уху. Оба занимались сооружением коптильни, когда Поль набросился на них с кулаками и криками. Дать сдачи, с точки зрения Норманна, нормальная реакция любого человека. Для выполнения намеченного плана требовалось поставить на ход армейский грузовик. Только так можно быстро перевезти выбранные грузы, доски и некоторые детали от автомашин. В качестве необходимых приспособлений ему требовался небольшой механизм для ручной прокатки прутка. Полученные таким способом тонкие полоски он закалит в пружины для нормального боевого лука. Работа сама по себе не сложная, готовую полоску металла изогнуть закалить до фиолетового отлива, как в пружинах для часов. При изготовлении Норманн хотел достичь параметров арабских боевых луков, вес 300 грамм, убойная дальность 750 метров, длинна тетивы 1 метр. А пока в гараж. Первым делом проверил радиатор, воду кто-то слил, уже хорошо. Масло, топливо в норме, аккумулятор убрал и установил сухой из машины будущего. Слуги принесли ведра с кипятком, нажал педаль стартера и двигатель затарахтел, как будто не стоял пять лет. Древняя техника отличается от современной своей простотой и неприхотливостью. Наутро Норманн решил провести со слугами курс водительского мастерства, нельзя же все делать самому. Но начинать следует с гимнастики, он уже пропустил один день. Переодевшись в спортивный костюм, принялся усердно греметь железом. Итальянцы собрались кружком и тихо комментировали действия русского «шевалье». Наконец юноша закончил ежедневную программу прыжков и ударов, ловко остановил мечущиеся в панике мешки с песком и собрался уходить.

- Sir che si deve imparare a lavorare con la spada. – Остановил его Ахилл, протягивая тяжелую рапиру.

- Ты что, готовишься к роли Гамлета? Захотелось научиться фехтовать? – Усмехнулся Норманн. – Так я не Ромео, биться на рапирах не умею.

Однако Ахилл не отступал и всё-таки вынудил юношу взять оружие в руки. Затем взял вторую, както необычно растопырил ноги, а правую руку поднял вверх, при этом рапиру направил в грудь Норманна.

- Fare come I. – Требовательно произнес Ахилл. Юноша подумал, и решил повторить стойку оперного певца. Он никогда раньше не держал в руках рапиры и счел разумным скопировать показанную позицию, однако последовавший укол в грудь резко отбил справа налево. Рапира, жалобно бренча, запрыгала по земле, Ахилл прижал к груди «отсушенную» руку. Норманн бросил свое оружие и начал массировать плечо Ахилла: - Ну разве так можно! – Заботливо заметил юноша. – Если взял в руки оружие, то держи его правильно.

- Non si sa come trattare una spada! – Резко ответил Ахилл. – Si ucciderà qualsiasi canaglia.

- Да ну тебя, сам виноват! – Ответил Норманн и повел раненого в дом. Там уложил пострадавшего на лавку, после чего ловко сделал расслабляющий массаж. Убедившись в положительном результате, принес свою аптечку и вогнал в плечо и руку три иглы. Пора заняться автоделом и научить слуг вождению автомобиля. Вопреки пессимистическому ожиданию, Савиолло и Рокко заинтересованно выслушали вступительный инструктаж и бодро сели за руль. Обучение пошло с вполне предсказуемым результатом. «Плохой Форд» бросался на деревья, пытался затоптать окружающий кустарник и глох в самый неподходящий момент.

- Давай, давай, крути руль и не забывай про газ. – Подбадривал юноша потеющих от усердия слуг.

- Bene Cavaliere Sir, cercherò. – Жалобно отвечала жертва технического прогресса и нажимала на тормоз.

- Да не торопись ты! За тобой никто не гонится! Делай все последовательно. – Сдерживал рвение слуг. Проба сил в качестве инструктора автошколы утомила Норманна, тем не менее, результатом он был очень доволен. Машина сделала четыре полных круга от хутора до портала и обратно. В плюсах достаточно осознанное управление рулем и удачные попытки переключить скорость. В минусах разбитые крылья, свернутый бампер и задранная подножка. Общая оценка «отлично». Когда вернулись к дому, увидел интересную картину. Ахилл с рапирой прыгал возле курятника, а Антонио отдавал какие-то приказы. Слуги побежали к господам, и принялись с восторгом описывать, как они управляли грузовиком. Норманн услышал свои же собственные слова: дави на газ, вправо, влево, осторожно и так далее. Выплеснув эмоции, Савиолло и Рокко отправились готовить ужин.

- Чем это вы там занимаетесь? – Крикнул Норманн и подошел к оперным певцам. На стене курятника увидел криво нарисованный круг с силуэтом человека внутри, для рук и для ног размечено несколько положений. Где-то он это видел. Поднял кусок угля и рядом тщательно прорисовал правильный вариант одного из творений Леонардо да Винчи. Ахилл и Антонио оценили художественный талант, но потребовали добавить другие положения рук и ног. Пожалуйста, ему не жалко.

3 Познание жизни С утра Норманн слазил на самую высокую сосну, откуда осмотрел ближайший лес. На самом деле взобраться на сосну совсем не сложно, всего-то, ремень на ногу и покорить любое дерево не сложнее

стремянки. Сделано это было не ради удовольствия, а по необходимости отправиться на охоту, он высматривал места обитания кабанов. Рыба, конечно хорошо, но мясо лучше. В этих краях нет дубрав, а весной желудей не бывает даже под дубами. На русском севере дикие свиньи пасутся в еловых лесах, объедая упавшие шишки. Их любимые места возле рек и озёр, где в низинках много улиток и прочей ползучей живности. Определившись с направлением, вооружил слуг пиками и сунул каждому по ловчей сети, сам прихватил нож и топор. Через час вышли на глубоко перепаханную острыми копытцами кабанью тропу, не ошибешься. Глубокие бороздки четко показали направление, ещё через полчаса маленький отряд нашёл хрюкающее семейство. Кабан, кабаниха и три годовалых порося собирали урожай жучков-червячков, впрочем. Охотников заметили практически сразу, и под предводительством самца выстроилось в защитный полукруг. Наступил ответственный момент, надо спровоцировать атаку. Решительные действия заставят семейство убежать, им нечего защищать, а еды полно по всему лесу. Норманн, отвлекая внимание на себя, начал заходить то с одной, то с другой стороны, а слуги аккуратно расстелили сети. Здесь главное не подцепить ячею ногой и не запутаться самому. Выполнив первую часть, охотники отошли назад, Савиолло и Рокко спрятались в кустах, а Норманн начал дразниться. Подбирал обломки веток, комки земли, старые шишки и бросал все это в звериное семейство. Недовольная реакция проявилась сразу, свиньи угрожающими рывками отпугивали непрошеного хулигана, но в атаку не шли. Наконец один из бросков обидел «свинячьего папашу» и тот рванулся вперед, семейство составило вторую линию нападения. Серафим и Иосиф не обманули, кабан практически сразу подцепил ловчую снасть, завалился набок и укутал сетью бегущего следом поросенка. «Мамаша» оказалась хитрее и попыталась свернуть в сторону, но запуталась во второй ловушке, зато последние два детёныша бросились наутек. Норманн без раздумий кинулся в погоню. Поросята, с ушераздирающим визгом, мчались наперегонки по прямой. Не разбирая дороги, они проламывались сквозь кусты, пропахивали пятачками мелкие кочки и мерзко визжали. С первым подсвинком расправился быстро, вогнав в спину топор, зато догнать второго оказалось проблемой. Порося, спасая свою шкуру, ловко уклонялся и нырял под упавшие деревья. Наконец его копытца проскользнули в мелкой лужице, и Норманн от души зафутболил хрюшке в зад. Свин сделал кульбит, упал на спину и получил удар ножом под левую переднюю ногу. Чудесно, полтонны мяса хватит надолго. Вернувшись к ловчим сетям, увидел уложенных ровным рядком заколотых свиней, а вот ни слуг, ни сетей нигде не видно. Пристроив рядом свою добычу, Норманна пошел к виднеющейся лесной прогалине. Его предположение оказалось верным, небольшой холмик порадовал цветущей земляникой и брусникой. Когда послышался топот лошадиных копыт, он успел собрать гербарий для заварки чая. Савиолло и Рокко передали поводья оседланной лошади и начали усердно втолковывать, что синьоры Антонио и Ахилл просят сира Норманна приехать как можно скорее. В общем-то, слуги справятся с доставкой добычи, а верховая прогулка доставит маленькое удовольствие. Причиной экстренного вызова могли быть только находки во втором сарае. Перед отправкой на охоту он поручил итальянцам разобраться там с коробками. Так оно и оказалось. Антонио и Ахилл сидели за столом с очень серьезным видом. Перед ними лежала пудреница, пара браслетов, перстни, серьги и прочая бижутерия, что можно купить в подземном переходе за рупь десяток. В стороне стояло еще несколько коробок с аналогичными «сокровищами». Дальнейший разговор несколько озадачил.

- Vetro, vetro. – Твердил Антонио, указывая на бижутерию. – Caro, caro. Затем показывал на сапфир в своем перстне и говорил:

- Zaffiro, zaffiro, economici. Желая усилить эффект своих слов, Антонио и Ахилл высыпали из своих кошельков горку серебряных и золотых монет, затем поставили рядом пудреницу и начали показывать руками какой большой должна быть эта горка монет. Ну что же, Норманн понял. Алюминиевая коробочка под золото с огромной розовой стекляшкой под драгоценный камень в окружении восьми голубых и россыпью мелких «бриллиантов» стоило целое состояние. А на маленькое зеркальце внутри и пятьдесят грамм ароматной пудры можно купить хорошую верховую лошадь. Годится, он согласен жить богато, тем более что бижутерии было очень много. Для начала, прежде перехода к роскошному бытию, надо всего лишь выжить. Кто он для неведомого, окружающего мира? А никто. Прибьют, зарежут, ограбят и не заметят, он пустое место, за его спиной нет рода – племени. Переработка свинины в окорока и колбасы выявила новую проблему под названием «соль». Подаренные пачки стремительно закончились, так что «потерянцы» вставали из-за стола несолоно хлебавши. Да и чай без сахара не намного приятнее колодезной воды. Мало-помалу пришли к общему языку. Смесь русско-итальянских слов позволяла относительно неплохо друг друга понимать. Наконец Норманн понял свое заблуждение по отношению к итальянцам. Антонио являлся известным строителем, на его счету много крепостей, замков и дворцов. Кроме того, как инженер, маэстро хорошо разбирался в артиллерии и металлургии, что в свою очередь требовало познаний в алхимии, которые простирались на аптекарское дело и медицину. Одним словом Антонио был настоящим академиком 16-го века, начиная от математики и заканчивая стоматологией. Ахилл, в свою очередь, являлся известным учителем фехтовального дела. Оба на самом деле ехали в Париж по приглашению тамошнего короля Франциска I, ехали, да не доехали. Более или менее внятное общение позволило разработать совместный план дальнейшей жизни. Здесь и Норманн, и итальянцы оказались едины в своем желании покинуть негостеприимных хозяев. Ахилл ежедневно третировал Норманна учебой боя на мечах, собственно картина Леонардо да Винчи предназначалась для этой цели. Юноша скакал по нарисованным следам, затем по приказу тренера наносил укол тяжёлой рапирой в указанное место. Спаррингов пока не было по причине явной беспомощности ученика. Слуги под надзором Антонио с криками носились на грузовике и мало-помалу подходили к заветной цели разборки кузова на доски. Инженер-архитектор в своем неудержимом стремлении познания нового обследовал всю местность вокруг портала, где нашел различные диковинки, в том числе и доски, точнее ещё один автомобиль с деревянным кузовом. Норманн постепенно готовился к строительству баркаса. Срубил несколько деревьев, затем через расщеп вытесал заготовки для киля, шпангоутов, бимсов и стрингеров. Делать лодку весом в тонну он не собирался, а тонкая доска требовала несущего каркаса, иначе доски разойдутся на первой же волне. Подобрал подходящие сосенки на мачту, рею и гик, парусное вооружение спланировал по шлюпочному типу, что позволит идти против ветра. Основное время забирала кузница. Во-первых, Ахилл и Антонио потребовали вооружиться.

- Шевалье без меча, что водитель без автомобиля. – Подобрал подходящий синоним Антонио.

- Оружие может спровоцировать агрессию со стороны окружающих. – Возражал Норманн.

- Дурья башка! В это время без оружия ходит только чернь, рабы!

- Да не собираюсь я соваться в столицы.

- Рано или поздно, но придётся!

- А если случится дуэль? Мне без оружия намного легче.

- Не спорь! Делай «меч пламени».

- У него боевые характеристики ничем не отличаются от обычного оружия.

- Зато цена значительно выше!

- Ну и что?

- А то, что ты шевалье! Тебя будут встречать по оружию, одежде и перстням.

- Толку то, в кармане все равно нет ни гроша.

- Дорогое оружие это понт, поднимает престиж его владельца, как в твоё время стоимость автомобиля.

- Зачем мне это? Я не собираюсь наниматься воином в княжью дружину.

- И правильно! Твой первый шаг решит всю дальнейшую жизнь, и твою, и нашу. Наймёшься к князю, всю жизнь проживёшь подневольным.

- Мы же договорились построить отдельный дом.

- Да, но сначала делай «меч пламени».

- Меч я сделаю, и очень хороший, но это будет обычный кладенец.

- Да сколько раз тебе повторять! Надо делать броское и дорогое оружие!

- Его надо балансировать, а я не знаю как это делается. Ахилл с Антонио дружно захохотали и начали объяснять суть холодного оружия: - Лесоруб для усиления удара ставит удлиненное топорище, сбалансированное оружие ослабит и удар, и воина.

- Мне легче сделать то, что я уже делал.

- Ерунда, это мелочи. В бою мечом рубят, соответственно центр тяжести переносят подальше от руки.

- Ну, это можно выверить на заготовке.

- Самой важной характеристикой меча является центр силы удара.

- Про центр силы читал в книге. Для прямого меча это в районе первой трети длинны от кончика оружия.

- Правильно. Если меч загнуть, то сила удара равномерно распределится по всему лезвию.

- Ещё читал, что меч бывает двух типов, стандартный и дуэльный.

- Молодец, кое-что знаешь. Твоя задача сделать дуэльные мечи с концентрацией силы удара как можно ближе к кончику оружия.

- Почему мечи? Для вас тоже делать?

- Ты отсюда не выйдешь пока не освоишь двурукий бой.

- Я не хочу здесь зимовать!

- Не тушуйся парень! Координация и пластика у тебя есть, а сама наука совсем не сложна.

- Ну да, там же всякие комбинации. Ахилл с Антонио снова засмеялись: - Хочешь изобразить танцующую ветряную мельницу? Через три минуты закружиться голова, сам упадёшь!

- Тогда зачем два меча?

- Одним атакуешь, другим защищаешься, вот и вся наука. Ты должен обмануть врага, а не вертеться волчком.

- Ладно, я понял, только нарисуйте эскиз мечей.

- Делай «индийскую форму», двояковогнутое сечение от одного рубящего клина, до другого. – Ахилл протянул готовый рисунок.

- Не просто! – Воскликнул Норманн. – Здесь простым железом не обойдёшься.

- Меч должен быть как можно легче и жёстче, для чего лезвию придают различную форму.

- Слишком широкий желоб, посередине меч получится тонким, здесь придётся пускать «мягкое» железо.

- Ты из более развитого времени и должен знать как сделать такой каннелюр.

- Сделаю, придётся съездить к порталу и полазить под машинами. Только помогите с определением центра силы.

- Принцип простого маятника, изобретение древних математиков.

- Как это?

- Сначала взвешивают меч и выбирают длину веревки для адекватного грузика с частотой колебаний в одну секунду.

- Первый шаг можно сделать на стадии заготовки.

- Затем подвешивают меч и укорачивают веревку на квадрат длинны оружия.

- И всё? Слишком просто.

- Да нет, не просто. Верёвку с грузиком укорачивают до двадцати двух колебаний в минуту, месте касания будет центр силы удара. Итальянцы взяли тренировочную рапиру и на ней показали способ определения центра силы. Оставалось только удивляться как в древние времена смогли так элегантно решить сложную математическую задачу. Да попробуй повторить сейчас, компьютер захлебнется от обилия необходимых исходных данных! Лезвие «Меча пламени» идет волной, следовательно и широкий желоб, или как его назвали итальянцы «каннелюр», должен повторить заданную форму. Слишком муторная для кузнеца работа. Пришлось ехать на «Ниве» к порталу и лазить под машинами. Подходящая фигня нашлась довольно быстро, она служила буферным ограничителем у рессорного блока. Правда, по центру шел вырез для крепления резинового амортизатора, но недостаток при желании можно превратить в достоинство. Середина лезвия получит ребро жесткости. Работа над мечами не заняла много времени, в кузнечном деле главная сложность не прервать начальную структурную решетку. Сначала разогрел два обрезка полудюймовой трубы, развернул по шву и проковал. Затем настала очередь за двумя валами, один от привода гидравлики, другой от компрессора. За полдня получил два прутка, обернул их краями бывшей трубы, проковал и придал заготовке изгиб морской волны. Работа проходила под надзором Антонио, однако его советы в большей мере касались формы, чем технологии. Режущая кромка бритвенной остроты всего лишь безумный вымысел. Сверла, топоры, ножницы, резцы и фрезы имеют совсем другое понятие «острый». В том числе и меч, ударный клин по лезвию топора мясника должен равняться сорока градусам, иначе его заклинит в туше. Овощерезка и ножик для колбасы затачиваются совершенно разными способами. Снова пришлось повозиться, в качестве специальной оснастки сделал шабер и вывел аккуратную заточку «по горячему». Дальше чистовая обработка, ибо пущенная по периметру сортовая сталь должна выйти на режущую кромку. Попутно с изготовлением двух мечей, Норманн занялся боевыми луками. Ограничения по весу и размеру заложил в заготовленный материал, осталось добиться нужной упругости стальной пружины. Поставленную задачу достиг, но только на тринадцатом экземпляре. Он изначально допускал одну и ту же ошибку, набирая пластины по типу автомобильной рессоры. Требуемый результат получился при изготовлении жесткой облегченной середины. Далее без затруднений довел количество луков до трех десятков и успокоился. До создания большого воинского отряда ему еще очень далеко. Деревянные корпуса для луков сделали слуги, для чего использовали орешник. В этом

вопросе Норманн им доверился и не просчитался. Клей на рыбьих хрящиках и бандаж завершили изготовление дальнобойного оружия. После завершения работы новые луки испытали практической стрельбой. Сразу встал вопрос специальных перчаток, а вместе с ним и иголок. Если обрезки кожи пожертвовали Серафим с Иосифом, то иголки нигде не нашлось. Надо делать, иного выхода нет, все равно без иголок не сшить парус. Сначала отлил линзу, чем привел в восторг всех итальянцев. Всего делов-то, перемолоть стекло от автомобильной фары расплавить в тигле да остудить в формочке. Шлифовка с полировкой заняли больше времени. Изготовив десяток разнокалиберных игл, взялся за мечи. Сначала проверил качество, клинок легко рубил стальной прут. Удовлетворившись результатом, раскалил шестимиллиметровую проволоку и накрутил ее на рукоять, завершив витиеватой гардой. Здесь так же не обошлось без поучений итальянских специалистов. Обычное боевое оружие не требует защиты руки, дуэльному мечу у крестовины необходимы дополнительные приспособления. Всевозможные финтифлюшки, которые раньше воспринимались как плод фантазии кузнеца, по жизни оказались вполне прагматичными приспособлениями. С их помощью противнику можно сломать меч, выдернуть его из рук или использовать как точку опоры и срубить голову.

- Остался последний штрих. – Осмотрев мечи, вынес своё заключение Ахилл. – Оружие надо украсить.

- Да запросто! – Весело ответил юноша.

- Что запросто? Ты имеешь представление об украшении оружия?

- Вот, посмотри! – Норманн быстренько набросал на песке эскиз.

- Ерунда! Виноградную лозу и зверушек чеканят на охотничьих ножах. Линии должны быть строже. В новом эскизе пустил по каннелюру строгий «ковровый» узор а-ля барокко, Ахилл критически осмотрел и вынес вердикт: - В целом пойдёт, добавь у гарды имя кузнеца и на нижней трети девиз хозяина.

- Девиз? А что может стать моим девизом?

- «Без ложки нет обеда»! – Хохотнул наставник. Норманн впал в ступор, девиз должен быть по латыни, или нет? Да пошли все… в общем, далеко. Сначала залил лезвия стеарином, затем на клинок нанес изящный узор в стиле барокко, добавив более мелкие детали. Где положено быть автору – аккуратно вывел «Руслан Мурмашов». В качестве девиза с одной стороны появилась надпись: «Без войны нет закона», с другой стороны: «Без меча нет закона». Работу завершила кислота из дохлого аккумулятора, промывка водой и очистка над пламенем. Сверкающий меч привел итальянцев в восторг, который закончился совершенно неожиданным испытанием. Ахилл взял оружие и с силой ударил рукоятью о пенек. Меч «запел» а итальянцы слушали звук и смотрели на кончик. Вибрация кончика меча гасит силу удара, укол жестким оружием легко пробивает любой доспех. В завершение Норманн выбрал из брошенной амуниции подходящий ремень, который приспособил в виде перевязи с кольцами за спиной. Осталось научиться пользоваться красивым и грозным оружием. Строительство баркаса совмещалось с обсуждением плана переселения.

- Для начала ты должен отправиться на разведку, навести мосты с местными жителями. – Требовательно заявил Антонио.

- Почему я, а не ты?

- Меня сразу повяжут и продадут в рабство.

- А меня нет?

- Побоятся, ты выглядишь воином, а я ярко выраженный иностранец.

- Так и я иностранец. Русский кусок берега только на юге. Здесь живёт чудь, а дальше карелы да всякие вепсы.

- Кому они платят налоги?

- Не знаю, вроде бы Новгороду.

- Плохо, земля имеет хозяина, мы построимся, а нас обложат данью.

- Не должны, там много меди и железа, а новгородские купцы вроде покупали железо в Москве и у шведов.

- Ты уверен? Люди там бедствуют или нет?

- Занимаются зимним промыслом нерп и тюленей, получают хорошую прибыль.

- Живущие там люди совсем не бедняки-рыбаки, а дань никому не платят. Подобного не может быть.

- Мне-то откуда знать, что может быть, а что нет.

- Ты что, не учился в школе?

- Ну даёшь! Я считай пошёл в школу через семьсот лет от сегодняшнего дня! Скажи спасибо что хоть это учителя сказали!

- Понятно, придётся тебе спрашивать у аборигенов чьи они данники.

- А что, хорошая мысль, здесь живут двое и, на мой взгляд, вполне адекватные. Они снабжают хутор мясом. После разговора с Серафимом и Иосифом, Норманн выбрал приоритетным местом залив, отмеченный на карте автомобильных дорог как «Петрозаводская губа». Итальянцам для наглядности будущее местожительство обвел кружочком. Охотники говорили с юношей почти что по-дружески, вероятнее всего сыграл свою роль удачный поход на кабанов и большие уловы с помощью невода. С их слов восточный берег Онежского озера контролировался Ярославцами, что сильно удивило Норманна. Он-то был уверен, что эти земли входят во владения Вологодских правителей. Новгородцам принадлежал юг и юго-запад Ладожского озера, юг и север Онежского озера. Карельские земли подчинялись королю Дании, а вепсы успешно отбивались и от русских, и от датчан. Кое-что об этих землях юноша знал и только благодаря поездкам в Карелию на Валаам и Кижи. Он частенько тусовался на дачах Карельского перешейка, а поездки на пассажирских теплоходах в музей деревянного зодчества и монастыри стали своеобразным ритуалом для их компании. Места «хлебные» с точки зрения торговли поделками под старину, ну а бизнес-посиделки с местными лоточниками неизбежно затрагивали историю этого края.

- Ты выглядишь довольным. – Заметил Антонио. – Узнал хорошие новости?

- Даже не ожидал! У нас есть шанс построиться на противоположном берегу озера.

- Там живут спокойные племена?

- Это вряд ли, но они не платят дани ни русским, ни викингам.

- У маркизов крепкое войско? В таком случае тебе придётся наниматься на службу.

- В том-то и дело, что там нет единой власти. Поселения объединяются против пришельцев, поэтому их и не трогают.

- Сотня воинов разгонит чернь, и маркиз построит свой замок. От тебя что-то скрыли.

- Всё намного проще, в поселениях живут охотники, они смогут за себя постоять. А если их побить, то добыча будет невелика.

- Земли завоёвывают не ради добычи, а для регулярного сбора податей.

- Не выйдет, земли малозаселенные, ты захватил селение да построил крепость, а люди ушли.

- Как это ушли?

- Да просто! Поселятся в пятидесяти километрах от замка, да будут тебе палки в колёса ставить. Сам уйдёшь.

- Интересная у вас жизнь! В Европе не найдёшь ничейного клочка, а здесь земли вдосталь, а людей нет.

- Скажу больше, на тех землях много руды.

- И об этом никто не знает?

- То-то и оно! Железо и медь начнут добывать лет через триста-четыреста.

- Какая медь, жёлтая или красная? – Деловито спросил Антонио.

- Там, где я предлагаю строиться, медь красная в руде 80% металла. Жёлтой меди больше, но она севернее и южнее.

- Здешняя руда самое то, добавь цинк да свинец, порох и пли. – Хохотнул Ахилл.

- Ещё здесь так называемая «озерная руда» великолепных свойств, хороший чугун и простая переработка в железо.

- Реки есть? – Почти хором спросили итальянцы.

- С десяток, некоторые с водопадами. Отличная рыбалка, сёмга, форель.

- Какая рыбалка? Надо сделать водяные колёса для кузниц.

- Вот уж не надо! – Запротестовал Норманн. – Новый Брюссель здесь не нужен. Новгородцы сразу нас загонят под свою пятку!

- Я такую крепость тебе построю, ни одна армия не возьмёт. – Антонио с довольным видом потёр руки.

- Солдат только рыбой кормить будешь? Здесь же ничего не растет!

- Как не растёт? Нормальная земля. – Как бы в подтверждение своих слов Антонио топнул ногой.

- Это здесь, а тот берег покрытая мхом сплошная гранитная плита.

- А если обосноваться на более удобном месте?

- Плохая мысль. К Новгороду ближе и медная руда совсем иная. Примеси золота и серебра, годится только на колокола.

- Ну почему мир не справедлив! – Воскликнул Антонио.

- Справедлив, даже очень справедлив. – Возразил Норманн. – Там есть три мощных специфических железорудных пласта.

- Ты сказал специфических? Это значит особых?

- Да, с естественными примесями хрома, молибдена и хрома вместе с молибденом.

- Их уже разрабатывают в твое время?

- Технологии 21-го века не позволяют перерабатывать подобную руду, гибнет и хром и молибден.

- Вы так и не умеете использовать полиметаллы?

- Для хромомолибденовых сплавов применяют непрямые технологии.

- Интересно! А бросить руду напрямую в горн да под молот, отличная получится продукция!

- Я умею кольчуги делать! – Похвастался юноша.

- Ты!!! Зачем в твоё время кольчуги, да ещё с таким оружием? – Ахилл указал на английскую винтовку.

- Я учился народным промыслам, в нашей группе было только три мальчика, так что кузнечное дело осваивали в расширенном виде.

- Отлично! А что ещё ты знаешь о тех землях?

- Ну, мрамор, гранит, слюда, кварц, минеральные красители, целебные источники. Итальянцы дружно проголосовали за переселение, главный плюсик – пограничная земля, где в равной степени занимаются рэкетом новгородцы, норвежцы и датчане, что дает шанс устоять в своей индивидуальной независимости. Никто не пошлет тысячный отряд против малого замка. Равно собачей сворой ловить бездомную кошку, визгу больше чем мяса. Ахилл удвоил свои усилия в подготовке юноши во владении «современным» оружием. Вместе с тем появились опилки, что дало возможность повесить еще один мешок для отработки ударов рукопашного боя. Тренировки с мечом постепенно давали понимание возможностей этого оружия. На первом месте стоял укол, ибо давал возможность стремительного удара. Замах всегда позволял приготовиться к его отражению или уходу из района поражения. Укол легко пробивал панцирь, что первоначально вызвало большие сомнения. Однако Ахилл достаточно внятно объяснил, что толщина панциря не превышает одногодвух миллиметров. Первые спарринги совместились с освоением техники владения двумя мечами. Опять-таки, два меча совсем не повод размахивать ими как мельница крыльями, В атаке один меч отводил в сторону оружие или щит противника, второй наносил удар. В защите двурукий воин мог одновременно блокировать противника и угрожать встречным уколом. Настал день «выхода в люди». Два меча за спиной, лук, волосы на затылке стянуты ленточкой, мешковатые штаны и рубаха, куртка из портьерной ткани с серебряными кленовыми листьями да английские армейские ботинки. Сборы в дальнюю разведку принесли ещё один сюрприз, среди сваленной амуниции нашли два цинка патронов к английским винтовкам. Обнялся с итальянцами, они вытолкнули баркас на середину реки, а юноша поднял парус и сел за руль. Десять километров вниз по реке, дальше по компасу сто километров на запад-северо-запад. Всяких разных магнитов полно в автомобилях любого периода производства, так что с компасом обошлось без проблем. Удобная посудина со штырьком, скипидар да разлинованный кружок с поплавками из сосновой коры и магнитами, плыви хоть открывать Америку, хоть за шелками в Китай. При желании можно собрать ватажку да пограбить индусов или набрать в Африке слоновой кости да черного дерева. Но сначала надо крепко встать в этом времени, обеспечить себе надёжный тыл. Баркас ходко рассекал мелкие волны Онежского озера, начало июля, погода наладилась надолго. Норманн задумался о странностях местного радио. Он проверил слова Елизаветы Карловны, радиоприемник часто перескакивал как по времени передачи, так и по историческим последствиям. В России случались или не случались революции, мировые войны меняли даты и союзниковпротивников. Со столицей происходила постоянная чехарда, то Москва, то Нижний Новгород, иногда выскакивала Казань, реже Петербург. Почему Нижний Новгород да Казань, он не имел ни малейшего представления, а с Петербургом более или менее понятно. Царь Петр едва не утонул в Белом море, а мог и утонуть. С равным успехом могли победить София или Иван, да мало ли что, собака тявкнула на лошадь и карета пришибла Меньшикова. Из глубины 14-го века будущие события отнюдь не обязательны. Более всего факт нестабильности грядущих исторических событий взволновал итальянцев, они буквально несли дежурство возле радио. Зачем? Что можно сделать? Чем помочь и что изменить? Во второй половине дня показался западный берег озера. В Петрозаводске Норманн бывал и как раз на яхте, очертания берега помнил и уверенно подправил курс. Он хотел найти выходящую к берегу гранитную плиту, на которой не то что замок, крепость можно построить. Вскоре явно обозначилась поросшая соснами двадцатиметровая скала, а севернее в устьях рек ютились две маленькие деревушки. Еще немного подвернул, до начала активных действий следует пообщаться с

аборигенами. Лодка уткнулась в берег, юноша опустил парус и набросил веревку на ближайший валун. Местные жители занимались своими хозяйственными делами, и казалось, не обращали на пришельца никакого внимания. Разумеется, все далеко не так, баркас давно разглядели, еще на подходе к берегу, сейчас просто выжидали. Опыт деревенской жизни говорил, что его никто не боится и жителям от него ничего не надо. Проще говоря, пришелец для них пустое место. Пусть будет так, Норманн зашагал в центр небольшой деревушки и сразу почувствовал нарастающее напряжение. Тоже понятно, жители рассмотрели его мечи, а кому нравятся вооруженные незнакомцы. Ага, вот и главный. На середину улицы вышел крепенький старичок и внимательно смотрел на приближающегося юношу.

- Добрый день отец. – Приветливо начал Норманн.

- Szia stranger. – Ответил дедок. Ответа не понял, но по смыслу вроде поздоровался.

- Я хочу построить рядом свой дом. – Продолжил юноша.

- Nem értem, elmegy. – Неприветливо ответил главарь аборигенов. И что дальше? Я твоя не понимай? Так дело не пойдет, ему надо не просто построить дом, но и наладить доброжелательные отношения. Норманн достал из колчана стрелу, нарисовал на земле дом, рядом пятерых человек, затем ударил себя в грудь и указал на виднеющееся отсюда место планируемой новостройки. Дедок немного подумал, посмотрел на гранитный обрыв, затем босой пяткой провел между собой и домом черту.

- Élő, de nem jövünk. – С этими словами развернулся и ушел. Понятно, хорошее начало. Согласие на соседство есть, дальше покажет жизнь. Во всяком случае у Норманна есть возможность при необходимости расшириться на юг, где под обрывом в Онежское озеро впадала другая речка. Юноша перегнал баркас поближе к месту предстоящих работ и перенес в удобное место все свое имущество. Парус, рея и гик составили основу палатки, нарубил веток туи и мягкая кровать готова. С утра взялся за расчистку площадки под новый дом и сопутствующие пристройки. Традиционное – срубил и выкорчевал, здесь не работает, Балтийская гранитная плита начинается почти от Петербурга и уходит за Мурманск. В местах выхода на поверхность она прикрыта тонким слоем земли, не более тридцати сантиметров. Позавтракав, внимательно осмотрел участки оголенного гранита и принялся за дело. Несколько ударов кувалдой и крюк вбит в расщелину, затем цепь вокруг ствола и затрещали тали. Как только сосна наклонилась, подрубил натянутые корни, готово, можно набрасывать цепь на следующий ствол. На второй день вошел в ритм, у него получалась одна сосна за тридцать минут. Окружающий юношу хаос бурелома не предоставит затруднений для дальнейших действий, Лежащие стволы легко распилить и разделить на дрова и строительный материал. Утро четвертого дня принесло принеприятнейший сюрприз, он проснулся от постороннего движения и сопения. Медведь! Аккуратненько, стараясь быть абсолютно бесшумным, подхватил топор и ловчую сеть на кабана. Выскользнул под полог с противоположной стороны и тихохонько пошел в сторону, где по его предположению должен быть медвежий зад. Так и есть, зверь увлеченно вынюхивал ароматы кабаньего окорока, однако на бросок сети среагировал практически мгновенно. Непонятно как, но мишка подпрыгнул на всех четырех лапах и развернулся навстречу неожиданной угрозе. Это и сгубило хозяина русских лесов. Он наступил левой задней лапой на край упавшей на него сети, вместе с тем правой передней лапой попытался сбить свисающий с его головы большой скомканный угол.

Через мгновение полутонный медведь напоминал запутавшегося в занавеске котенка, с той лишь разницей, что данный зверь оглашал лес жутким ревом. Норманну стало жалко пойманного мишку, рука как-то не поднималась для нанесения завершающего удара. Приноровившись, ударил медведя обухом по затылку, затем освободил голову, набросил на шею цепь и перехлестнул ее как скользящую удавку. Второй конец привязал к ближайшей сосне. Самым страшным моментом стало высвобождение из сети жутких медвежьих лап, один вид которых приводил юношу в ужас. Ничего, справился, вытянул из-под медведя ловчую сеть, разобрал и отнес подальше свою палатку, затем переложил привезенный инструмент. Но вот хозяин лесов оклемался, и Норманн пожалел о своем зверолюбии. Лес огласил злобный рык, полутонная зверюка рванулась вперед до жалобного звона звеньев цепи. Сосна содрогнулась и наклонилась, однако удавка выполнила свою задачу, полузадушенный мишка свалился на мох. Когда вывернутая с корнем сосна упала на землю, юноша успел перенести в баркас практически все свои вещи. Глянул на тяжело дышащего зверя, а почему нет, пусть поработает. После очередного рывка медведь снова упал в обморок, Норманн тем временем закрепил цепь за другое дерево. Так мишка выворачивал сосны, а юноша подрубал сосновые корни. Неожиданно появились деревенские мужики и с нескрываемым любопытством уставились на медвежий лесоповала. Вот он и выход! Норманн показал на своего пленника, затем на мужиков и махнул рукой в сторону деревни, затем хлопнул ладонью по своей груди, показал на баркас и махнул в сторону восточного берега. Рыбаки поняли и пустились бегом в деревню. Вскоре толпа мужчин, женщин и детей приволокла большую деревянную клетку, а трудолюбивый мишка успел завалить без малого десяток сосен. Юноше оставалось правильно подрубать корни, да направлять падение дерева. Зверь достаточно проворно уклонялся от падающего ствола, но уже заметно подустал. Бедолага еще раз получил по черепушке, на этот раз камнем из пращи, аборигены сноровисто затащили тяжелую тушу в клетку и принялись дружно благодарить Норманна за подарок. Юноша скромно отвечал типа: «да ладно, да что там, да всегда-пожалуйста», но было приятно, особенно ловить восхищенные взгляды женщин. Он пошел к баркасу, селяне потянули волокушу с клеткой в сторону деревни. Можно сказать, знакомство состоялось благодаря хозяину лесов, но всю обратную дорогу Норманна трясла нервная дрожь. Да какого лешего его понесло с топором и сетью против медведя! Самоубийца, да и только, Дерсу Узала доморощенный! В жизни не был на охоте, медведей видел только в зоопарке, а тут с топором наперевес. Точно мозги в боях отшибли. Вечером юноша рассказывал итальянцам о своих похождениях, они в свою очередь отчитывались о проделанной работе. За неполную неделю действительно выполнен огромный объем очень важных дел.

4 Знакомство с соседями Теплое утро, ветер туго наполнил парус, баркас направлялся обратно к лесоповалу. Только на этот раз рядом с Норманном лежала винтовка, а в сумке пачка патронов. Собственно он возвращался ради надежного оружия, как-то не хотелось повторять подвиг гладиатора римской арены. Некому оценить. На этот раз корчёвка леса пошла намного быстрее, небольшой перерыв позволил переосмыслить основную идею и применить менее трудоёмкий процесс. Ещё десять дней пота и матюгов, и работа приблизилась к завершению. Участок поваленных деревьев позволял построить если не рыцарский замок, то вполне серьезный укрепленный хутор. Но это задача для Антонио, он

задал исходные размеры, он и будет строить по своему плану. Здесь Норманн не советчик, а исполнитель. Винтовка оказалась полезной, то ли юноша стал внимательней, то ли рядом было гнездо медведей. Он вовремя усмотрел и пристрелил двух любопытствующих мишек. Оба раза в качестве приза самому себе прогулялся в деревню и пригласил аборигенов забрать охотничьи трофеи. В этот день его что-то встревожило, первоначально долго всматривался в лес, для успокоения углубился на пару километров. Нет, ни медведей, ни другого зверя не видно, но чувство тревоги не покидало. А если в деревне пожар? Надо глянуть, прихватил топор и пошёл вдоль берега. Происходящие между домами события вызвали оторопь. У берега стояли четыре ушкуя, только с очень высокими брусьями в носу и в корме, в самой деревне шел неравный бой. Более полусотни воинов с топорами и щитами гоняли местных мужиков. Защитники действовали весьма проворно, разбегались в разные стороны, ловко метали камни и снова отбегали от нападающих. На земле лежало больше воинов, чем аборигенов. Впрочем, лежал и убитый мишка, видимо мужики его вовремя выпустили против налетчиков. Между деревней и лодками стоял другой отряд в полтора десятка человек. Сбившись в плотную шеренгу они ожидали нападения мужиков из второй деревушки. Плохо, надо помочь. Норманн побежал к палатке, надел перевязь с мечами, взял лук, колчан, винтовку и коробку с патронами. Бегом обратно, на службе он стрелял всего дважды, и оба раза со ста метров. Здесь сто метров могут оказаться фатальной дистанцией, любой мужик в сапогах пробежит такое расстояние за двадцать секунд. Упал за подходящую кочку примерно в пятистах метрах. Все, ровное дыхание, спокойное прицеливание. Очень далеко! Фигурки людей оказались меньше прицельной мушки. Ладно, там шеренга и дядька в шлеме с белыми рогами. Сухо треснул выстрел, мимо, еще выстрел, один упал. Норманн расстрелял магазин, а уложил меньше половины строя. Что странно, со стороны бандитов никакой ответной реакции. Мужик с белыми рогами подзывает замену убитым-раненым и не пытается определить направление, откуда бьют его солдат. Или не слышит выстрелов, или не догадывается о возможности удаленной угрозы. На второй обойме уложил командира, но вместо него встал другой. Да шут с ними, с начальниками, главное помочь крестьянам. Патроны закончились очень быстро, он расстрелял все, сделал пятьдесят выстрелов. Но и врагов осталось мало, с десяток по-прежнему гонялись за крестьянами, да другой десяток стоял в ожидании приближающихся мужиков второй деревни. Впрочем, подмога уже осмелела и весьма интенсивно метала булыжники. Норманн посмотрел на странные лодки и решил их забрать, пригодятся по жизни. Для этого необходимо врага добить, полностью, без остатка. Аккуратненько припрятал винтовку, приготовил лук и перебежками начал подбираться поближе. Ежели из винтовки бил в молоко, то из лука подавно, да и стрел всего-то три десятка. Наконец выбрал удобную позицию в полутора сотнях метров, выпустил десяток стрел, и только одна попала кому-то в зад. Воин пошатнулся, начал поворачиваться и получил в голову булыжник. Нет, стрелок из него никакой, не скрываясь подошел метров на семьдесят. Здесь удача улыбнулась с первого же выстрела, стрела пробила насквозь именно того воина, в кого он целился. Бандиты удосужились обернуться, когда остались вшестером. Послышался воинственный клич или вой, рогоносцы, размахивая топорами, побежали на одинокого противника. Это они зря, залп булыжников уложил на песок еще двоих. Норманна тоже внес свою лепту, из шести последних стрел две оказались для нападающих роковыми, причем одна прошла насквозь и щит и воина. Стараясь не дрожать от страха, достал из-за спины два меча и встал в стойку как учил Ахилл, руки в стороны, правая выше, левая ниже, оружие смотрит врагу в глаза. Оставшаяся пара сбилась с шага,

затем размахивая топорами над головой, начали расходиться в разные стороны. Это они зря, так ловят курей, двое на одного – это плечом к плечу, оружие и щиты держать зеркально. Четырехрукий тендем пробить очень даже сложно, в данном случае юноша и не попытался бы. Дав врагам разойтись, Норманн бросился на стоящего слева. Удар топора взял на правый меч и отвел в сторону, скрестив врагу руки. Одновременно левый меч пронзил открывшийся бок. Шаг за спину и разворот, второй воин не успел пробежать и половины расстояния. Увидев скорую расправу над своим товарищем, он отбросил щит, взял топор двумя руками и, занеся над головой, с криком бросился в атаку. Норманн встретил противника стремительным выпадом с уколом в горло и последующим уклонением вправо. Предупредительное прикрытие вторым мечом оказалось излишним, противник выпустил топор и попытался зажать рану руками. Деревенские мужики окружили последних бандитов и остервенело добивали камнями. Норманн собрал рассеянный «боезапас» и начал помогать с тридцати метров. Жуть! Злобные стрелы пробивали насквозь и щиты и тела. Вот упал последний воин, рыбаки без промедления бросились с ножами добивать раненых. Юноша пошел к убитому мишке. Зверь здорово помог защитникам деревни, вокруг него валялось более десятка растерзанных тел. Не зря медведя считают самым быстрым и самым опасным хищником русских лесов. Вздохнув над останками бывшего пленника, повернул к реке, большие лодки мало чем отличались от ушкуя. Доски нашиты не встык, а внахлест, да в бортах проделаны отверстия для весел. Еще на концевые брусья надеты непонятные деревянные головы, в равной степени дракон, волк или длинноволосая женщина. Снял страхолюдные украшения, глянул на сложенные в ряд походные торбы и спрыгнул на песок. Женское население двух деревень с плачем сносило убитых мужчин, несколько подростков деловито снимали с медведя шкуру, попутно разделывая филеи, окорока и прочие мясные деликатесы. Убитых бандитов раздевали и сносили в лодки. Норманн помог уложить трупы, затем отошел подальше от берега и сбросил в воду. Он что-то сделал не так, ибо по возвращению ловил на себе удивленные взгляды селян. Ну и ладно! Так, не так, какая разница, дело сделано, обратно не вернуть. Перегнал все трофейные лодки в устье реки, что протекала рядом с деревней, и отправился искать местного старосту. Дедок нашелся быстро, вернее он сам подошел и что-то залопотал: - Harcos OL minket a védelem alá. – Смиренно опустив голову, промолвил староста. Норманн задумался. Просит прощения? – Нет причин. Благодарит? – В таком случае должны жать руку или показать расположение другим способом. Он поднял над головой оба меча и торжественно произнес: - Обязуюсь защищать вас от врага внешнего и внутреннего. Ага! Именно такого действия от него и ожидали, мужики встали на колени и с торжественным видом пропели короткую песню. Вечером сложили огромный костер, который подожгли с заходом солнца. На верхней площадке ровными рядами сидели погибшие мужчины. Праздник начался с первыми языками пламени. Народ веселился, танцевал, пил какую-то кислятину и бросал объедки в костер. Норманн сидел в общем кругу, но занят был выяснением отношений со старостами двух деревушек. Два поселения, два рода, женились только между собой. Жили охотой и рыболовством, торговали по весне, когда приплывали купцы из Новгорода или Ярославля. Грабили их ежегодно, иногда дважды в год. Приходили люди Новгородского князя да набегали датчане или мурманы. Большим отрядам смиренно платили дань, малым ватажкам давали отпор. Сейчас понадеялись на медведя, хотели испугать рэкетиров, ан нет. Но итогом боя оба старика были довольны, своих потеряли меньше половины, а врагов побили вчетверо.

В своем предположении о призвании в роли защитника Норманн не ошибся. Именно этого селяне от него ожидали, к тому же прокормить несколько сильных воинов для сорока домов никакой проблемы не составит. Сам вопрос обеспечения едой юношу озадачил, и весьма серьезно. Народ жил без огородов, ни капусты, репы или брюквы, никаких запасов муки. Питались рыбой, мясом, грибами да ягодами, кои солили и замачивали на зиму. Еще собирали мед, но его было очень мало. Норманн не согласен с подобным ограничением своего рациона, а старейшины в свою очередь даже обрадовались планируемому походу в Новгород. У них оказались запасы мехов и кож на черный день, да летний улов вяленой сёмги и форели уже просился на рынок. В большом торговом городе прикупят ткани да прочие нужные вещи. Сложив в одном из больших домов свой инструмент, на рассвете поднял парус и направился к восточному берегу. Вскоре приютивший его дом станет бывшим, он не только выполнил совместно поставленную задачу, но и перевыполнил благодаря набегу норвежцев. Оставалась неясность с национальностью его подданных, никаких намеков на русский язык, ничего общего со знакомой финской или карельской речью. Кто они? Новость о «призвании во власть» откровенно обрадовала итальянцев. Началась спешная подготовка ко второй части плана. Савиолло и Рокко с утра завели на баркас первую лошадку и отправились на западный берег. К удивлению юноши они без затруднений разобрались с картой, а компас оказался обыденным для них предметом. Единственное затруднение вызвали имена старост – Конч и Кивач. Слуги долго учились правильно произносить непривычные для них звуки. Самого Норманна ожидала экзекуция.

- Раздевайся! – Потребовал Ахилл. – Надо нанести шрамы на твое тело.

- Зачем? Не нужны мне ваши шрамы, мне без них лучше.

- Ты воин, а воинов без шрамов не бывает! – Отрезал наставник меча.

- Да кто меня будет раздевать? Не хочу.

- Не упирайся как вредный козел! – Поддержал друга Антонио. – В наше время дворяне специально ходят к врачу за фальшивыми ранами.

- Какой смысл? Это в наше время ходят почти голыми, а вы застегнуты в сто одежек.

- Прихвастнуть перед друзьями и женщинами. – Ответил Ахилл. – Заявить о победе в дуэли с каким-нибудь заезжим дворянином.

- Ну а мне-то зачем? – Не соглашался Норманн. – Я не собираюсь хвастать или еще что. Оставьте меня в покое!

- И не надейся! – Антонио решительно отмел все возражения. – Мы не собираемся рисковать своей головой из-за твоей мелкой трусости.

- Да причем здесь трусость? Я не вижу логики в ваших желаниях нанести мне на тело боевую татуировку.

- Это не татуировка, шрамы будут выглядеть как последствия вполне реальных ран. – Назидательно заметил Ахилл. – Я их сделал не один десяток. В общем, итальянцы с самым решительным видом уложили юношу на лавку и приступили к экзекуции. Норманн сумел отстоять лишь свое лицо и бритву. У него всего лишь пять запасных лезвий, которые надо растянуть на два с лишним года. Итальянцы вдвоем выбрили грудь и спину, после чего начали чем-то натирать и вырезать полоски кожи. Больно не было, а неприятно, – даже очень. Но он терпел, раз надо, значит надо, они лучше знают реалии современной жизни, не ему с ними спорить. Под конец натыкали кучу зубочисток, посыпали пеплом и отправили спать. Ага, попробуй, поспи в позе цыпленка на верителе. Утром грустно посмотрел на свой ужасный вид, подзаборный урод, да и только, вздохнул да пошел искать себе занятие. Вспомнились норвежские

рэкетиры, пришла мысль изготовить десяток щитов. Основу вырезал из толстой фанеры, затем съездил к порталу и нарубил листы электротехнической стали. Работа увлекла и отвлекла от горестных размышлений о безвозмездной потере красоты своего тела. Как форму выбрал классический вариант герба, ну а размер уже видел живьем. Щиты несколько выгнул под грузом, прикрепил ремешки для различных вариантов, висит за спиной, на руке, на плече. Затем вырезал листы стали и приступил к креплению трехслойной защиты. Полная гарантия непробиваемости, электротехническую сталь проще разорвать, чем пробить. Закончив изготовление щитов, решил их отполировать пылью речного песка. Времени более чем достаточно, перевозка лошадей и необходимых грузов займет как минимум двенадцать дней. Он полировал металл с тихой грустью, красоте его тела мог позавидовать Аполлон, а сейчас что, безобразные синюшные шрамы. Ахилл закончил очередной осмотр приказом идти на тренировку.

- Как! – Возмутился Норманн. – У меня все тело синюшное да ужасные струпья, а ты тренировку затеял!

- Хватит хныкать! – Невозмутимо ответил мастер меча. – Бери две рапиры, час у стены, час со мной. Нехотя подчинился, надо, никуда не денешься. Да и сам был согласен с правотой наставника. Вместе с тренировками по владению мечом, вернулся к тренировкам в стрельбе из лука, уж больно стыдно вспоминать бестолковое разбрасывание стрел. Занятия с луком напомнили о приспособлении арабских стрелков. Они крепили на запястье ремешок с хитрым крючком и натягивали тетиву без усилия на пальцы. В нужный момент крючок разворачивался, а стрела улетала на запредельные расстояния. Норманн решил разработать свою систему на принципе «кошачьей лапки». Простенькое и надежное запирающее устройство должно помочь натянуть тетиву усилием руки, замок размыкался ослаблением большого пальца. Долго и тщательно подбирал удобную форму, для чего вылепил из глины несколько вариантов, а затем убирал лишнее или добавлял недостающее. Добившись желаемого результата, сделал опытный образец. Пробные стрельбы показали невероятную дальность, заметно улучшилась точность, что объяснялось как увеличенной скоростью полета, так и четкой фиксацией стрелы до момента выстрела. Работа с бронзой, из которой юноша делал «кошачьи лапки», подсказала другую мысль – деньги. Для данного времени он абсолютно нищий, за душой ни гроша, в портмоне нет ни рубля, ни копейки. Тысячные купюры сейчас не котируются. Автомобиль буквально кладезь всевозможных полезных вещей, в том числе бронзы, латуни и меди. Всего лишь один стартер дал семь килограмм чистой красной меди. В кузнице приготовил матрицы для чеканки, на одной керном выбил орла с расправленными крыльями и лавровый венок по окружности, на другой цифру пятьдесят, пшеничные колосья и гроздья винограда. Сами монетки получились не очень красивые, порой похожие на блин, да еще с ярким блеском девственной новизны. Пришлось самопальные дензнаки промыть в аккумуляторной кислоте. Возня с монетами подкинула идею облагородить щиты. Первой мыслью было вытравить морду медведя, но здесь вмешались итальянцы.

- Ты знаешь гербы русских княжеских и дворянских родов? – Спросил Антонио. Откуда? У него вообще не было элементарного представления о русской геральдике.

- Разве это может иметь значение для рисунка на щите? – Удивился юноша. Оба итальянца захохотали как детишки во время просмотра мультфильма.

- Если ты покажешь щит с чужим гербом, тебя немедленно четвертуют. – Вытирая слезы смеха, ответил Ахилл.

- Но я не наношу герб. – Возразил Норманн. – Я рисую только морду зверя.

- Это и является основой герба, нарисуй во Франции лилию или розу в Англии. Все, тебе конец. Поразмыслив, решил вытравить на щите злобную пантеру, кошачьих в русских гербах не может быть априори. Настал день отъезда, лошади, предполагаемые для продажи полезности и всякий разный инструмент уже находились на западном берегу. Антонио также перебрался на другую сторону, где осматривал место будущего строительства. Норманн с Ахиллом и Рокко уже готовились отправиться в плавание, когда на берег вышел Крис.

- Возьмите меня с собой до Новгорода. – Попросил он. Интересно! Откуда ему известно о конечной цели плавания?

- Обратно я доберусь сам, здесь много купцов, что торгуют с рыбаками, они помогут вернуться. В общем-то, причин для отказа нет.

- Прыгай! – Крикнул юноша. Юго-западный ветер не позволял поднять парус и Норманн сел на весла. Так попеременно гребли все десять километров до выхода в Онегу. Наконец подошли к озеру, юноша поставил мачту, закрепил штаги и оттяжки, начал готовить рею и гик.

- Погоди! – Неожиданно сказал Крис. – Сначала надень браслеты на итальянцев, затем защелкни свои. На парус упали трое наручников, сам Крис с пистолетом в руках скалился довольной усмешкой.

- В Новгороде за вас дадут хорошие деньги. – Продолжил он. – Крепкие и грамотные рабы в большой цене. Норманн потянулся за наручниками и резко качнул баркас, Крис взмахнул руками, в то же мгновение боковой удар левой ногой по печени вынес его за борт. Теперь надо немного подождать. Есть! Он даже не удосужился немного отплыть в сторону, поднимался на поверхность в месте своего падения. Над водой появилась рука с пистолетом, где сразу встретилась с веслом. Юноша бил не сильно, с дури можно сломать человеку руку, а так, слегка, чтобы выбить пистолет. Вот появилось перекошенное злобой и болью лицо.

- Хватайся за мю руку! – Норманн перегнулся через борт и протянулся к Крису. Тот подплыл в два гребка и попытался взяться за руку, но юноша в последний момент ее отдернул, схватил того за волосы и с силой притопил. Держал под водой не долго, пока не прекратил трепыхаться. Дальнейшее плавание проходило без приключений. Крису дали проблеваться, раздели догола и приковали наручниками к носовому рыму.

- Зачем вы меня раздели? – Оклемавшись, спросил неудачливый рабовладелец.

- К заднице привяжем крючок и будем на тебя ловить крокодилов. – Равнодушно ответил Норманн.

- Здесь нет крокодилов! – Взвизгнул пленник.

- Проверим. – Пожал плечами юноша.

- В озере вода вкусная, должны быть жирные акулы. – Без улыбки заметил Ахилл. К вечеру пленник от холода посинел и Рокко бросил ему кусок ткани, из приготовленных для навеса на случай дождя. Наконец баркас вошел в речку и уткнулся носом в песок, оба старейшины с почетом встречали своего начальника охраны. Увидев пленника Конч и Кивач злобно ощерились,

затем уважительно посмотрели на Норманна. Выходит и здесь этот гад успел отметиться. Забросив вещи в выделенный для него дом, следом за Антонио пошел на строительную площадку. Тому не терпелось поделиться своими творческими замыслами. Выкорчеванный участок неузнаваемо изменился. Селяне сняли с гранитной плиты весь дерн, в центре появились очертания стены трехметровой ширины. Гранитные валуны выкладывались по кругу, выдавая замысел архитектора построить гигантскую башню. С внутренней стороны горделиво возвышался деревянный кран, больше напоминающий колодезный журавль. Другой кран Норманн уже видел у реки, мужики и женщины катили его вдоль берега к очередному валуну. Юноша даже не подозревал какой простой и надежной может оказаться древняя строительная техника. Никаких «эй, ухнем». Антонио за неделю сделал намного больше, чем можно было предположить в самых смелых мечтах.

- Ты строишь наш дом? – Спросил Норманн.

- Нет, ты что? – Удивился архитектор. – Это будет угловая башня, основная постройка каждого рыцарского замка.

- Замки вроде с квадратными угловыми башнями. – Не согласился юноша.

- Где ты мог их увидеть? – Засмеялся Антонио. – До вашего времени не дожил ни один замок.

- Это ты зря, я сам видел замки в Польше и Англии.

- В Европе замки начали разрушать с начала 11-го века, в Англии и Норвегии с 14-го века.

- Это не может быть правдой. – Норманн твердо стоял на своем. – Я видел замки и был внутри.

- Не спорьте молодой человек, я лучше знаю. Христианские короли разрушили замки своих вассалов, а ты видел только старый жилой дом.

- Но зачем королям ломать замки вассалов?

- Каждое королевство страдало от постоянной междоусобицы. – Начал объяснять Антонио. – Дворяне грабили соседей, затем прятались за стенами своих замков. Чем крепче замок, тем нахальнее его хозяин.

- Если король приказал разломать укрепления, то почему не взбунтовались его дворяне? – Поинтересовался юноша.

- Корона не может упасть на глупую голову. – Усмехнулся архитектор. – Сегодня ты приказал одному дворянину снести замковые укрепления и пригрозил наказать всевозможными карами.

- Понял, интрига! – Норманн вспомнил правильное слово. – Сталкиваешь лбами других, а сам получаешь выгоду. Антонио подробно рассказал принципы возведения укрепленных дворянских гнезд. Различные нюансы и хитрости совмещения хозяйственных и военных функций. Юноша задумался, услышанная история подтолкнула к вопросу, почему в России не было замков? Надо будет выяснить при первом удобном случае. Высота заложенной стены не превышала и полуметра, все равно за неделю сделано очень много. Особенно учитывая сорокаметровый диаметр строящегося «родового гнезда». Антонио объяснял смысл расходящихся лучами расчищенных от земли участков оголенного гранита.

- Здесь будут конюшни, здесь казармы для стражи, а тут казармы лучников. – Давал пояснения архитектор.

- А там что? – Норманн показал на расчищенную полоску, которая упиралась в террасу красного гранита.

- Удачное место, между плит выходит хороший ручей, мы его пустим на водяное колесо, а потом в искусственное русло.

- Я не заметил ручья. – Удивился юноша. – Деревья корчевал по сухой почве.

- У подножья террасы уклон в сторону реки, поэтому и не заметил. – Пояснил Антонио.

- Возле водяного колеса сделаешь кузницу?

- Здесь будет и оружейник и чеканщик, на террасе поставим две артиллерийские башни, а стену подопрем казармой для ветеранов.

- Сразу делай водяное колесо. – Норманну пришла идея. – Поставишь бетономешалку. Архитектор без промедления развернул свою планшетку, где юноша нарисовал принцип механического перемешивания. Идея понравилась, на приготовлении известкового раствора работало шесть человек, а так потребуется не больше двух. Само понятие «бетон» совершенно не удивило Антонио.

- Давно известный способ строительства. – Пояснил он. – Половина древнего Рима сделано из бетона. До вечера осмотрели гончарные и кирпичные печи, места добычи извести, глины и песка. У Норманна голова пошла кругом, он и не подозревал о существовании таких тонкостей, просто песок и просто глина разделялись на множество разновидностей. Следующий день вообще выбил юношу из колеи, с утра засели за составление списка необходимых покупок. Старосты легко и просто общались и с Антонио, и с Ахиллом, обсуждали какие-то цифры, прикидывали варианты. Вопервых, Норманн ничего не понимал, во-вторых его фантазия не шла дальше квашеной капусты, курей и коров. Поняв свою бесполезность, он вслушивался в речь, пытаясь уяснить смысл произносимых слов. Говорили вроде бы по-русски, но совсем непонятно. Чудеса, итальянцы совсем недавно освоили русскую речь, а уже спокойно общаются с этими вепсами, а он ничего не понимает. На следующее утро караван из трофейных лодок, или мурманских ладей, и баркаса отправился на юг к реке Свирь. Предстояла первая встреча с «современной» цивилизацией. Старейшины приставили к Норманну «коммерческого директора», сорокалетнего дядьку по имени Выг. Из итальянцев в плавание не отправился только Антонио, который был всецело занят инженерностроительными работами. Экипажи мурманских ладей состояли из женщин, которые весьма сноровисто управлялись с парусами. Там же на трофейных плавсредствах лежали предназначенные на продажу шкуры и меха, да мешки с вяленой рыбой. Конч и Кивач достали заначку из тайных закромов, которые находились в потайных пещерах. Первое время Выг донимал сидящего на цепи Криса. Норманну быстро надоели издевательства над безответным человеком, и он занял «коммерческого директора» полезным для себя делом – обучению языку. Впереди спокойное плавание, до речки Свирь один день, затем по реке день до порогов, еще день до Волхова и два дня до Новгорода. Юноша не надеялся быстро освоить старорусский язык, однако необходимо хоть как-то понимать речь окружающих его людей. Выг с удовольствием взял на себя обязанности учителя словесности, и уже через час у Норманна пошла голова кругом. Наставник не отставал, заставлял юношу говорить, говорить и говорить. А после обеда на них напали. До этого все встречные-поперечные лодки рыбаков заблаговременно убирались с дороги, но не сейчас. Три большие лодки, по двадцать человек в каждой, явно шли наперехват. Крис грустно усмехнулся: - Все Норманн, конец. Дальнейшее путешествие продолжим на одной цепи.

- Поспешила бабка к печи, да побила все горшки. – Ответил юноша. Коммерческий директор встал за руль и подвернул баркас.

- Их называют «весь», воюют только топорами! – Крикнул Выг. Баркас приблизился к лодкам на сорок метров и Норманн начал методичный расстрел. Первая лодка – двадцать стрел, вторая – еще двадцать, смена колчана и новая порция на последнюю.

Разворот, к ближайшей лодке, где оказалось пятеро живых, из них двое раненых, все показывают обезоруженные руки.

- Спустить парус! – Крикнул Норманн.

- Спустить парус! – С правильным произношением повторил Выг. Люди послушно начали возиться с веревками. Следующая лодка – семеро готовы дать бой. Норманн выпустил две стрелы, оставшиеся в живых бросили топоры и покорно пошли к мачте. На последней лодке попытались сбежать, но меткая стрела достала кормчего. Караван пополнился тремя большими лодками и семнадцатью пленными, шестеро из которых с умеренными ранами. Подпорожье оказалось широким перекатом протяженностью более километра. Сам волок представлял собой деревянное подобие железнодорожных рельс. Лодки на конной тяге легко скользили по смазанным дегтем бревнам. Но сначала состоялся спектакль под названием «Оплата труда». Выг долго кричал на старшину волока, показывал на упитанных лошадей и стоящих у ладей женщин, после чего крестился чуть ли не двумя руками. Местный начальник кричал не меньше, ехидно показывал на загруженные ладьи и вооруженную охрану в лице Норманна и итальянцев. В торговле выделялась одна деталь, обе стороны «не замечали» скованных пленников. Сами перевозчики не обращали внимания на орущих спорщиков, цепляли очередную лодку за брус штевня и выводили ее в воду ниже переката. Выг наконец выторговал «льготный тариф» и подошел за деньгами. Норманн открыл поясную сумку, где кроме самопальных денег лежало несколько серебряных и золотых монет из кармана Криса. Поразительно, но волок обошелся в несколько медяков. У самого устья Волхова встретили идущий в море караван ганзейских судов. После недолгой торговли продали немцам всех пленников. С Крисом устроили маленький спектакль. Мастер меча позвал пленника на палубу торгового кораблика, где в перерывах спора с капитаном просил бывшего пулемётчика сделать те или иные математические подсчёты. В итоге Криса продали вдесятеро дороже, чем пиратов из племени весь. Последний день пути Норманн выслушивал наставления Ахилла: - Традиции и обычаи меняются вместе с развитием цивилизации. Что для тебя привычно, в это время может послужить причиной казни. Он внимательно посмотрел Норманну в глаза и продолжил: - Если на улице бьют женщину – спокойно иди дальше. Сейчас женщина ничто, в хрониках не найдешь имен королев и королевских дочерей.

- Даже если ее бьют просто так? Она кричит и просит о помощи, а люди проходят мимо? – Не удержался от вопроса юноша.

- Законы есть всегда и везде, женщина должна кричать, доказывая всем свою невиновность. Если замолчит – убьют, это равносильно признанию своей вины. Норманну стало неприятно, он идет по улице, а вокруг пьяные мужики колотят красивых девушек. Бррр!

- Не вздумай вмешаться, если прилюдно бьют щуплого мальчишку. – Ахилл поднял палец. – Это наказывают воришку. Заступишься, значит ты его помощник или наставник, разорвут в клочья всем городом.

- Если пятеро с мечами набросились на одного, – продолжил наставник, – это стража пытается арестовать преступника.

- А если тот хочет убежать?

- Иди мимо, не суйся с помощью, ты для всех чужой.

- Но преступник может оказаться более умелым фехтовальщиком.

- Вместо спасибо, стражники посадят тебя в подвал, а палач будет долго выяснять почему ты вмешался.

- Можно помочь богатому и выторговать деньги.

- Спасенный преступник тебя сразу убьет, это самая надежная форма благодарности чужаку. Норманн поежился, нарисованные перспективы ему совсем не понравились.

- Внимательно слушай, не отвлекайся. – Одернул Ахилл. – Мы чужие для всех, местных законов не знаем, любая ошибка будет стоить денег. Во всем слушайся советов Выга. Нотации продолжались до подхода к Новгороду, когда все без исключения начали любоваться крашеными известью крепостными стенами и стоящими у берега кораблями. Норманн прикинул возможности нынешнего флота. Длинна по ватерлинии примерно двадцать метров, ширина пять, осадка больше двух, нос и корма тупой формы, коэффициент полноты примерно 0.9. Даже с учетом очень тяжелого дубового корпуса такой парусник берет груза не менее двухсот тонн. Не хило, одним кораблем можно решить все проблемы отвратительного питания. Выг уверенно подвел баркас к свайному причалу, следом торопливо привязались трофейные драккары и лодки. Дородный мужчина в ярких одеждах что-то громко крикнул, «коммерческий директор» указал на Норманна.

- Как тебя зовут? – Вопрос выглядел примерно так.

- Я Норманн. – Ответил юноша.

- Повежливей! – Зашипел стоящий рядом Выг. – Это мытарь.

- Какая разница кто? Что спрашивают, то и отвечаю.

- Назови свое имя. – Спросил таинственный мытарь.

- Рус. – Привычно ответил юноша. Не называться же Русланом Нормашевым.

- Фряг по имени Норманн Рус, зачем пожаловал? – Спросил мытарь и еще раз придирчиво окинул взглядом связку разнокалиберных лодок. В общем-то Норманна еще в селении вырядили в трофейные норвежские одежды, даже заставили напялить дурацкий железный шлем с белыми рогами. Суть рогов он хорошо знал, это дополнительная защита головы от удара сверху, а вот белые рога на поверку оказались моржовыми клыками.

- Торговать.

- Что за люди с тобой? – Продолжил расспрос мытарь.

- Это мои люди! – Норманн начал злиться из-за бессмысленных вопросов.

- Готов ли ты отвечать за них перед судом или платить виру?

- Я же сказал, мои люди! – Однако толчок Выга напомнил о только что полученном инструктаже. – Заплачу. – Уступчиво закончил юноша. Мытарь с кряхтением полез в лодку для осмотра доставленных товаров, прикинул количество железа, с интересом осмотрел щиты. Гора трофейной норвежской одежки со следами боевых повреждений вызвала сочувственный взгляд в сторону Норманна. А дальше он увидел два меча.

- Тоже на продажу? – Спросил мытарь.

- Мое! – Ответил юноша. – Не продается. Сборщик пошлины шустро выбрался на причал и бегом отправился в стоящий напротив дом. Обратно вернулся вместе со своим начальником, ибо услужливо шел чуть позади сурового

сановника. Боярин без разговоров спрыгнул в баркас, осмотрел мечи, впрочем, как и мытарь, не коснувшись их, затем подошел к Норманну.

- Твои мечи? – Спросил он.

- Мои! – С вызовом ответил юноша. Боярин внимательно посмотрел на переливающуюся на солнце серьгу, затем взял из рук мытаря «Журнал учета».

- Ты что здесь написал? – Гневно крикнул в лицо своего помощника. – Не фряг, а фрязин! Ты вообще напиши фря*, тогда твою дурную голову в момент снесут. *Фря – презрительная кличка, которой на Руси обзывали всех иностранцев. Норвежцев и шведов называли мурманами и свеями, или общим словом фрязин, остальных иностранцев именовали немцами. С 12-го века в русском языке слово «варяг» означало «католик».

- Откуда немцы? – Боярин повернулся к Норманну.

- Итальянцы из Генуи.

- Сколько было человек? – Кивок в сторону трофейных лодок.

- Двадцать пять в каждой. – Ответил юноша.

- Мыто возьму за торговлю, драккары, генуэзскую ладью и ушкуи загоните в Знаменскую слободу, кузнецы вмиг выкупят железо.

- Спасибо боярин. – Выг низко поклонился, почти до земли.

- Кожи морского зверя продайте в Ильинке, сейчас хорошую цену дадут. – Продолжил боярин глядя на Выга. – Весенний завоз давно распродали. Селяне буквально сучили ножками от предвкушения больших барышей.

- С мехами и рыбой на торгу разбирайтесь, или в Гостином дворе – Продолжил боярин – Цена высокая, весь зимний мех вывезли еще до июля. Еще раз внимательно посмотрев на Норманна, боярин развернулся и ушел в дом. Выг светился от счастья, обычно лодки стояли на берегу у Южной башни, за что приходилось ежедневно платить. А тут невероятная доброта, им разрешили пройти прямо в слободу.

5 Новгород Ахилл со слугами устроились в Гостином дворе, где в тылу торговой «ячейки» находилась жилые и складские помещения. Норманн ночевал вместе с итальянцами, а днем ходил по торгу в сопровождении Выга. Пронырливый «коммерческий директор» быстро распродал товары общины, что позволило селянам спать в лодках с повышенным комфортом. Боевые трофеи продавала бойкая молодка, устроившись на торгу за городской стеной. Кузнецы действительно влёт раскупили железо, качество металла определялось вмятинкой от удара молотка. Судя по всему, предложенный товар их удовлетворял, в то же время Норманн обратил внимание на явное предпочтение к стальной полосе. Для торга приготовили с полтонны металла в виде обрубков прутка и полосы, так вот эту полосу расхватали в первый день чуть ли не в драку. Ради интереса поинтересовался железом других торговцев и был удивлен бесформенными кусками, более похожими на придорожные булыжники. Свободное время посвящали прогулкам по торгу, Выг присматривался к выставленным товарам и делал пометки на вощеной табличке. Норманн в основном просто смотрел на ритм городской жизни и удивлялся рациональности построек. Аккуратные мостовые поражали чистотой, удаленные улицы

засыпаны опилками и щепой, за городские ворота выходили широкие торцовые дороги. Он никак не ожидал буквального смысла в происхождении слова «мостовая». От забора до забора на лагах лежали толстые доски, ни тебе луж во время дождя, ни проблем со сточными канавами. В Новгороде оказалась настоящая канализация, трубы которой выглядели аккуратным набором сочленённых бочек. В городе находилось два больших Гостиных двора, один для иноверцев (немецкий), другой для православных (городской). Кроме того продажа велась на трех Торгах, где стояли самые обычные деревянные палатки. Завози товар и живи в задней части дощатого сарайчика вместе со своими тюками и бочками. Существовал еще один торг, оптовый. В городских трактирах местные купцы и торговые гости за неторопливой беседой заключали сделки. Во время обеда Норманн оказался невольным свидетелем совершения подобной торговой операции. Новгородец продавал сто возов немецкой пшеницы, что по прикидкам юноши составляло примерно пятьдесят тонн. Оба сделали простой арифметический расклад сопутствующих расходов посредника, затраты на содержание склада, оплату грузчикам, налоги и так далее, вплоть до денег «на жизнь». Никаких бессмысленных споров, попыток урвать или обмануть. Хочешь уважения к себе – уважай других. Ахилл выставил одну пудреницу, пару сережек желтого стекла под янтарь и в тон сережкам замысловатое колье. В общем-то красиво, но все же бижутерия. Чуть в стороне лежала заколка для волос в форме большой бабочки. Крылья усеяны множеством ярко красных стекляшек. Последним предметом являлся ярко зеленый браслет на пружинках. С внешней стороны прилавка со шпагами наголо сидели Рокко и Савиолло. Народ толпился – не продохнуть, но близко к прилавку не подходил, понимал высокую цену заморских диковинок. Ахилл заявил заоблачные цены, а реальные кандидаты на покупку искали деньги. Впрочем, кое-что покупали, посреди прилавка стоял стакан тонкого стекла, который нашли в бардачке одного из грузовиков. Он был заполнен заколками для волос с блескучими стеклянными конопушками на конце. Эти «ювелирные» изделия раскупались достаточно бойко, дорого, но многим по карману. Юношу сия тема не интересовала, хорошо иметь много денег, но каждый должен делать свое. Антонио строит рыцарский замок, а Норманну поручено покрасоваться в городе, ну и присмотреться к торговле. Разработанный итальянцами план выполнялся неукоснительно. В первый же день прихватил фанерный ящик с толстыми витыми парафиновыми свечами и отнес их в самую большую городскую церковь. Он был крещён в малолетстве, а сейчас был второй в его жизни визит в храм. Копируя действия окружающих его людей, перекрестился, поклонился, пошевелил губами, ибо не знал ни одной молитвы, и начал высматривать священника. Никого. Нет, людей как раз было много, они ставили у икон свечи, молились, делали то, ради чего сюда пришли, но ему-то надо совсем иное. Оглянулся, и увидел за спиной нескольких монахов, один из которых с лотка продавал свечи. Этого будет достаточно, он подошел и протянул ящик: - Дар храму от Норманна Руса. Тот оторопело уставился на дарителя, а другой, более ловкий, подхватил ящик и тут же его открыл. Судя по всему, вид разукрашенных Рождественкой символикой свечей впечатлил монахов, половина братии прытко умчалась куда-то вбок.

- Жди! – Отойдя от изумления, промолвил торговец свечами. Норманн сделал несколько шагов в сторону и начал профессионально осматривать иконы, ибо мимо него не прошла и эта отрасль «народного творчества». Он вовремя обернулся, через боковую дверь вошёл священник, а прихожане начали падать перед ним на колени. Уловив правильные действия, юноша смиренно опустился перед подошедшим к нему церковным начальником.

- Крещен? – И тут же бесцеремонно запустил за ворот свою руку. На свет появился серебряный крестик на серебряной цепочке, амурчик с луком на кожаной тесемке и гривна на золотистом шнурке от французских кроссовок.

- Имя?

- Норманн Рус. Однако увидев в глазах священника явное недоумение, осёкся, а в голове искрой мелькнул образ бабушки.

- В крещении Андрей. Священник явно подобрел и положил на голову юноши свою ладонь.

- Встань! Часто ли бываешь в храме?

- Первый раз. – Не стал лукавить Норманн.

- Останешься в Новгороде?

- Нет, начал строиться на Онеге. Священник благословил юношу и направился к алтарю, а Норманн неловко потоптался, снова пошевелил губами и вышел из церкви. Он выполнил данное ему поручение. Прогулки по городу и знакомство с выставленными на продажу товарами всегда заканчивались обедом в трактире. Здесь юноша сделал множество открытий как по качеству предлагаемой еды, так и по напиткам. Первые и вторые блюда оказались необычайно вкусными и очень сытными. Напрягал только скудный набор овощей, а из фруктов подавали только мочёные яблоки да арбузы. К подобному самоограничению он был не готов, пришлось компенсировать медовыми пряниками с молоком. А вот питие было выше всяких похвал, квас, квасок, бражка, медовуха, местные фруктовые вина и привозные из Европы. А пиво! Просто шик! Он никогда не относился к любителям этого напитка, так, иногда, под настроение. А здесь повадился по вечерам пропустить кружечку с вяленым угрём, заодно и шлифовал свои навыки современного русского языка. Впрочем, в этих походах обнаружился неожиданный минус, Выг оказался весьма падок до выпивки, и Норманну приходилось его сдерживать, порой применяя силу. После сытного обеда неторопливо шли к «своей» палатке. Бойкая торговка по имени Сельга мало-помалу распродавала доспехи да топоры мурманов. Среди трофейного оружия обнаружилось два десятка луков, что вызвало у юноши вопросы: - Почему во время боя в деревне бандиты не стреляли из луков? – Поинтересовался он. Выг от удивления даже открыл рот: - Они же не доставали их из своих торб. Какой смысл убивать селян? Богатств у нас нет, побьют обухами топоров, повяжут и продадут.

- Однако убили и много, семнадцать мужчин. – Возразил юноша.

- Так ты же начал ложить мурманов стрелами, вот они и осерчали, увидели свой скорый конец.

- Значит я виноват в смерти селян. – Огорчился Норманн.

- Ты? Нет, наоборот помог, нас спас и врагов отвадил. Они каждый год приходили обирать.

- Почему новгородцы вас не защищают?

- Оно им надо? Княжьи люди дань собрали и ушли, мурманы собрали, порой еще свеи придут, считай каждый третий год для купцов ничего не остается. Из разговоров на торгу Норманн уже слышал много рассказов о безобразиях норвежцев. Но более или менее подробную информацию он получил от купца по имени Вакупиш, с которым разговорился за вечерней кружкой пива.

- Это твои драккары стоят в слободском затоне? – Присаживаясь рядом, спросил купец. – Я Вакупиш.

- Мои! – С вызовом ответил юноша.

- Когда домой думаешь направиться?

- У меня нет дороги домой.

- Бывает. – Сочувственно ответил купец – А я хотел по осени пойти вместе с тобой.

- Куда?

- Как куда, на Колу.

- А ты знаешь дорогу?

- Да её здесь любой знает! Из Онеги на Выгозеро, далее по Кеми мимо Соловков по Кандалакше в Имантру, а там и Кола.

- Да? – Не скрыл удивления Норманн. – Я слышал про другой путь.

- Через Выборг на Кемь? Так он доступен только ганзейцам да готландцам.

- А Ганзе зачем наши берега?

- Ваши? – Усмехнулся купец. – Ваши севернее, а это Новгородские земли.

- Я хотел спросить про Ганзу, им то зачем лезть на Белое море?

- Так ты пришлый? Я-то думал что мурманский. Там же от Онежской губы до Кандалакши жемчуг мешками добывают!

- Жемчуг? На Белом море жемчуг?

- А то! Не чета китайскому, наш белоснежный, а тот с розоватым или голубоватым оттенком.

- Вот оно что! Я понять не мог, почему новгородцы на Выборг зарятся.

- Крепостица на Кеми слабая, да далёкая. Выборг многократно брали, только готландские купцы всякий раз выкупают да клянутся в дружбе.

- А зачем продаёте? Себе же проблему на шею вешаете!

- Всё не так просто, мурманы каждый год мимо Выборга сплавляются. Какой резон нам большую дружину содержать?

- Война, это в первую очередь деньги – Повторил Норманн где-то вычитанную фразу.

- Причём немалые. – Подтвердил Вакупиш.

- Так ты жемчугом торгуешь?

- Нет. – Улыбнулся купец. – У меня артель на Медвежьем острове, да четыре ладьи в Кольском заливе.

- Хочешь годовую добычу зимой в Новгород привезти?

- Да ты что! Загружу корабли ворванью и шкурами, да в Антверпен. Там закуплю товар и назад.

- По весне пойдёшь в Новгород?

- Из каких же ты будешь краёв?

- Зачем тебе знать?

- Вопросы странные. Датский король плотно закрыл проливы. Новгородцам нет хода в Варяжское море.

- Совсем?

- Почему совсем. Ватажки вместе с мурманами шалят, корабли да города грабят. А честным купцам путь заказан.

- А ватажки откуда?

- То тайна! – Засмеялся Вакупиш. – Корабельные дружины отправляют, бояре своих людей добавляют, да вольные охотники собираются.

- А какова добыча?

- Ревель почитай ежегодно откупается, Стокгольм раз в два года чистят, до Готланда добираются.

- Да тот остров нищ, рыбаки треской да камбалой живут!

- Ты в Висбю зайди! Там же главный перевалочный пункт всей торговли Готландского союза!

- Неплохо! Выходит новгородцы с мурманами в сговоре.

- Не со всеми, порой приходят западные норги, те грабят ярославские да наши земли.

- Неужели так сильны, что без боязно уходят на Волгу.

- Волги не знаю, но дальше Онеги не ходят, Полученную информацию Норманн посчитал очень важной, ибо сам обо всём услышанном даже не догадывался. Ахилл внимательно выслушал рассказ о беседе с купцом, после чего приказал Выгу собрать как можно больше сведений о торговых путях Новгородцев. Свои ежедневные тренировки Норманн проводил на лугу, рядом со стоящей у берега лодочной флотилией. Для упражнений в стрельбе из лука использовал накрученную из сена человеческую фигуру. Под визг детворы и завистливые взгляды подростков отрабатывал приемы боя на мечах. Скорняки за один день выполнили его заказ на заполненные опилками кожаные мешки и груши. Утром легкая зарядка, затем повторение отработанных ударов. После обеда Норманн тренировался до седьмого пота, самозабвенно лупил мешки до гула бревна, на котором они висели. Затем мечи и в завершение стрельба по мишени. Недели через две к нему подошел широкоплечий молотобоец с просьбой научить бою. Почему нет? Все равно нужен напарник для спарринга, захваты и броски в одиночку не отработать. Вдвоем было веселее, восемнадцатилетний молотобоец по имени Нил оказался азартным парнем. Свою неуклюжесть и замедленную реакцию с лихвой компенсировал жаждой завалить учителя. А через пару недель обратился к Норманну с необычной просьбой: - Помоги мне с оружием, Рус. Заготовка у меня есть, да наши мечи не идут в сравнение с твоими красавцами.

- Показывай, сделаем, если годится. – Сразу согласился Норманн. Из чистого железа можно сделать только меч-кладенец, в это время в Европе знали только кричную выработку металла. Бросил кусок руды в горн, и махай молотом, пока примеси не выбьешь. Нил оказался третьим сыном кузнеца, старшие братья уверенно работали под присмотром отца, а судьба крепкого молотобойца по жизни оставаться в подмастерьях. Норманна встретили вежливо, но с достоинством, а когда юноша начал рассматривать комки железа, то с любопытством обступили со всех сторон.

- Ты ищешь московское или свейское железо? Подскажи, я тебе покажу.

- Нет, хозяин, я смотрю на кристаллический рисунок.

- Какой же может быть рисунок на простой крице? Узор выступает после закалки.

- Да нет, просто ты не видишь, вот здесь волокна с переломом, на меч не пойдёт. Кузнец с сыновьями быстро выволокли на солнце все свои запасы, а Норманн начал учить азам выбраковки заготовок. Наконец нашелся подходящий кусок железа, бросил его в горн и начал раздеваться. За прошедший месяц местные умельцы сшили ему несколько комплектов белья и одежды по европейскому стилю. В основном из щелка, кое-что из холста, а походное из тонкой кожи. Кстати о шелке, до этого момента юноша был уверен, что шелковая ткань бывает только тонкой, почти прозрачной. Здесь же неожиданно увидел толстый шелк, из которого сшили даже некое подобие демисезонного пальто, не говоря про штаны и камзолы. Семейство кузнеца с состраданием

посмотрело на синюшные рубцы, которые якобы остались после жаркой сечи, но вопросов и состраданий не последовало. Оно и правильно, каждый сам строит свою жизнь, захотел стать воином, твоё решение и твоя судьба. Первым делом разогнал заготовку в полосу, как хозяйка раскатывает тесто, затем придал нужную форму, первый этап закончен. Описание количества полосок, из которых скован меч, по жизни полная хрень. Просто напросто нет другого способа из мягкого комка железа сделать нужную заготовку. С появление сального литья начали делать заготовки в виде прутка, а до этого имели дело только с бесформенными кусками. Когда металл поостыл, простучал кромку и задал рубящие углы, затем из обрубков выбил прутки и накрутил рукоять с маленькой гардой. Это не дуэльное оружие, хозяину предстоит убивать, а не фехтовать. Далее простая процедура подгонки по руке будущего воина и обработка шабером для придания ровной и гладкой поверхности. В общем-то и всё, Норманн вынес оружие на солнышко и с помощью керна нанёс с двух сторон надпись: «Аз есмъ законъ». Ещё раз полюбовался на ровные волокна ненарушенной структуры металла и откинулся к стенке кузницы. Посланный к гончарам мальчишка примчался с довольной улыбкой, покосился на шрамы и спросил: - Мурман, а это тебя насквозь копьём проткнули? И указал пальцем на один из синюшних шрамов.

- Ага, насквозь. Хотели как цыплёнка насадить, над костром зажарить и съесть.

- Как это? – Пацан от удивления открыл рот.

- С людоедами бился, чёрные, страшные, во рту огромные, белые клыки. Мальчишка бросил на землю берестяной короб и метнулся прочь, а Норманн начал аккуратно обмазывать меч глиной. Собственно само название «кладенец» происходит от процесса изготовления, готовый меч кладут в горн на «цементирование». Только вот имя гения, кто додумался до этого способа, так и потерялось в глубине веков. Изготовление меча для Нила послужило толчком для сближения с посадской молодёжью. Здесь Норманн узнал о себе много нового, он оказывается мурманский царевич. Доблестный воин, в одиночку побивший сотню соотечественников, что бросились за ним в погоню. Более того, он отловил и посадил на цепь десяток медведей, а потом заставил их корчевать лес и стоить себе дом. Надо ли говорить, что девичья половина вечерних гуляний смотрела на юношу призывным взглядом. Он-то за, только наставления Ахилла на эту тему были более чем конкретны. Кто знает взаимоотношения слободской молодёжи? Прослыть местным Дон Жуаном и нарваться на никому не нужную драку. Гуляли от захода солнца, до первых звезд, пели частушки, приплясывали под дудочки да бубен. Скудное музыкальное сопровождение подтолкнуло к идее сделать балалайку. Столяры быстро склеили корпус, волочение и закалка струн заняли больше времени. И пошло-поехало, «Во поле березонька», «Рябинушка», «Светит месяц» и прочее и прочее. Не прошло и недели, а с заходом солнца со всех сторон слободы раздавалось бренчание балалаек. Так бы и пропел да проплясал до возвращения к своему гнездовью на берегу Онеги, да на торгу случился спор. Сельга уже распродала норвежские трофеи, остались самодельные щиты, которые никто не хотел покупать как раз из-за травлёного рисунка. Норманн по этому поводу не расстраивался, нет, так нет, щиты хорошие, можно оставить себе. Все равно торговая точка использовалась как склад для покупаемых товаров. В тот день, отобедав, он с Выгом подошёл к торговке с обычными разговорами. Купцы должны подвезти хвойное и репейное мыло, да шамотную глину для планируемой кузницы. Разговор прервала весёлая троица дружинников.

- Слышь, ты, мурман! Зачем кошку на щите нацарапал?

- Не нравится, назови свой рисунок, завтра будет готов. – Нейтрально ответил юноша.

- Ой, уморил! Да разве это щит для воина! Его палкой пробить можно!

- Пробей, будет твоё. Норманн развязал тесёмку кошелька, пришитого к внутренней стороне пояса, и поставил на прилавок стопку серебряных монет.

- Ставишь заклад! Принимаю! Сакв! – Дружинник обернулся к товарищу. – Сбегай за «Кулаком сотника»! Оставшийся товарищ принялся созывать народ на предстоящее зрелище. Быстро собралась совсем не малая толпа, а дружинник заорал: - Люди добрые! Я, княжий десятник Войко ставлю ответ! С этими словами достал из пояса свою стопку серебра, а сверху аккуратно положил крошечную золотую монетку. Норманн глянул на Выга и указал на деньги: - Мне увеличить ставку?

- Не надо, иначе ему придётся отвечать, а кошелёк может оказаться пустым. Ты перебьёшь деньгами, а этого народ не любит.

- А зачем он положил больше моего?

- Кочевряжится! Хочет показать и удаль, и богатство.

- Ну, ну. – Усмехнулся Норманн. – Пусть показывает, а мы полюбуемся. Однако его энтузиазм увял при виде «Кулака сотника», коим оказалась огромная шипастая булава с навершием не менее пяти килограмм. Такое оружие в умелых руках имело шанс сломать фанерный шит. Из прочитанной во время срочной службы литературы, он знал о широкой популярности дробящего оружия. Не зря стилизованная булава во всех странах является символом королевской власти. С ней воевали Илья Муромец и доблестные рыцари Крестовых походов, арабы и монголы. Удобное универсальное оружие родилось самым первым и не уступило своего места ружьям, трансформировавшись в полицейскую дубинку. Меч в большей мере понт денег, в реальном бою уступает кинжалам, на которых порой делали специальные вырезы – «ломатели мечей». Коротенькие римские гладиусы или их греческие аналоги отражали стиль нанесения удара. Гоплиты и принципы никогда не били по головам и щитам, при этом неизбежно побеждали вооруженных топорами варваров. Войко, под ободряющие крики толпы, поставил между торговыми рядами две добротные табуретки, на которые положил краями шит с оскаленной мордой пантеры. Под смешки публики подмигнул Норманну и взял тяжелую булаву. Народ замер, не хватало только барабанной дроби. Красуясь, прошёл рядом со щитом, и неожиданно ударил с сильным круговым замахом и приседанием. Фанера спружинила, «Кулак сотника» вывернулся из руки, саданув дружинника шипами в грудь, а рукоятью в лицо, собравшаяся толпа ошеломлённо охнула, а Войко рухнул в нокауте. Девки завизжали, мужчины бросились к щиту – цел, только несколько вмятин и длинных царапин по первому слою стального покрытия. Оно и верно, фанера «сыграла» под булавой, погасила сильный удар, да ещё дала сдачи. Пока публика рассматривала щит, стучала по нему костяшками пальцев, царапала ногтём и так далее, Норманн собрал деньги и аккуратно сложил в запоясной кошель. Он в своём праве, деньги его и стесняться здесь нечего. Известно, реклама – двигатель торговли, пока одни чуть ли не обнюхивали щит, самые бойкие обступили Сельгу с желанием купить «тот, что с кошачьей мордой». Выг задрал цену едва ли не вдесятеро. Какой там! Раскупили влёт, а поцарапанный «боевой» образец ушёл с наценкой, как память о небывалом зрелище.

Расторговав щиты, Норманн с Выгом продолжили свой традиционный обход рынка. Лён да пенька, что осталось в памяти от школьной программы, на поверку оказались огромным выбором разнообразных товаров. Больше всего поражало мыло, ящики обычного хозяйственного для стирки соседствовали с ароматными кусочками всяких земляничных, хвойных, репейных и прочих разноцветных сортов. Этот товар немецкие гости вывозили целыми кораблями. Другой неожиданностью стали кожевенные ряды. Юфть и лосины приятно ласкали руку, а качество юноша уже оценил по изготовленной для него одежде. Ткань оказалась не просто грубой рогожей или беленым полотном, здесь лежали рулоны привезенного из Персии шёлка, бархата и батиста. Вообще персидские ряды удивляли своим разнообразием, здесь и сандаловое дерево, и швейные иглы, и пряности, и бисер, и бумага, и ковры, а вот самих персов было очень мало. В Гостином дворе лежали горки шлифованных самоцветов и сверкающие кристаллы необработанных камней. Тщательно рассортированный по размеру жемчуг продавался на развес. Здесь же юноша узнал, что раковины-жемчужницы собирают и на северном берегу Онежского озера. А вот готовых ювелирных изделий не было, что дало повод поразмыслить над собственными способностями. Персы выставляли в изобилии серебряную и золотую посуду с традиционной арабской чеканкой. Обратил на себя внимание и бисер. Здесь Норманн был ас, он знал не только приёмы шитья этими разноцветными стеклянными шариками, но и умел их изготавливать. Именно планы на дальнейшую спокойную и безбедную жизнь приводили юношу к городской стене. Справа от ворот кучковались ватажки, и одинокие воины. Они нанимались на сопровождение караванов по России и по Волге, которая называлась Итиль. Сюда он никогда не заглядывал, раз прошёлся и зарёкся, разбойничьи физиономии и настороженные взгляды оставили неприятное ощущение. Зато по левую руку сидел со своими семьями мастеровой люд. У всех одна и та же история, не смогли вернуть долги, а кредиторы забрали дом и мастерскую. На лугу возле лодок уже дожидалось несколько семей кузнецов и гончаров. Нашел две уникальные семьи белошвеек, где мужчины помогали жёнам и дочерям. Ахилл одобрил идею набрать своих рабочих, при условии, что они трудятся за деньги, оплачивая проживание и пропитание. Норманн хотел найти ткачей, прясть и ткать умели практически все, но чтоб жить только ткачеством, на «бирже труда» таковых не находилось. Сманивать людей из чужих мануфактур считалось позорным делом, приходилось каждый день наведываться к городским воротам. Судя по всему, Ахилл заканчивал расчёты с покупателями, лодки Выга потихоньку уходили из затона и собирались в Подпорожье для последнего перехода домой.

- Эй, мурман, иди сюда! – послышался призыв со стороны кожевенников.

- Здравствуйте добрые люди. Зачем позвали?

- И тебе здравствовать! Нашлись для тебя ткачи!

- Где же они?

- Да вот у стены пригрелись, вчера на ночь глядя из Торжка пришли. Юноша посмотрел в указанную сторону, где сидела большая группа уставших с дороги людей. Его видимо поджидали, сорокалетний мужчина пружинисто поднялся с земли, подошёл и вежливо без подобострастия поздоровался: - Здравствуй хозяин, слышал уже про тебя, возьмешь нас?

- Не беглые?

- Помилуй, как можно! Мы бывшая дворня боярина Хлопони.

- Почему ушли из Торжка?

- Он на своих землях нашёл болотную медь. Нам указал на ворота, а сам занялся более прибыльным промыслом. Норманн уже собрался отправиться со старшиной и Выгом в церковь, где монашек составит «трудовой договор», да спохватился. Он совершенно забыл про столяров и плотников! А работы для них непочатый край, вот для ткачей станки надо сделать, водяные колеса и многое ещё, что вот так сразу и не припомнишь. В ткацком деле юноша собирался произвести переворот, применить калибровку и двойную скрутку нити. Через двести лет голландцы вывезут из Индии секрет трощения и начнут делать своё знаменитое сукно. Нить очищается от мелкого сора, выравниваются слабые и толстые участки, ткань получается гладкой, более тонкой, как бы нежной на ощупь. История со щитом получила неожиданное продолжение. Свои регулярные тренировки Норманн проводил совместно с большой группой местной молодёжи. Почитатели от пятнадцати до двадцати лет собрались вокруг него как-то незаметно. Юноша не возражал, в компании веселее, вместе гремели железом, занимались атлетической гимнастикой, только к луку и мечам никого не допускал. Во время очередной тренировки приметил какого-то начальника в сопровождении группы всадников. Они остановились метрах в двадцати от лужайки, с явным желанием подождать перерыва. Команда Норманна по этому поводу не проявила никакого беспокойства, так что закончили без спешки. Приехавшие спешились и к юноше подошёл седовласый воин: - Я княжий воевода Ахмыл, это твой щит вчера мой дурень ломал?

- Было дело. – Улыбнулся Норманн. – Как он там?

- Да что ему будет! Морду рассёк, так впредь наука будет.

- Не виноват он, не знал секрета моего щита.

- А подумать! Продавец смело ставит стопку серебра, а он и рад, как глупый барсук на приманку ринулся.

- Так привык обычные щиты ломать, вот и понадеялся на себя да на «Кулак сотника».

- Не защищай дуралея, я его кнутом сечь не буду. Тебе заказ от княжьей дружины на сотню щитов. Возьмёшь?

- Взять-то возьму, только привезу после ледохода.

- Ты не здешний, то я знаю. Держи, оплата вперёд. Воевода расшнуровал висящую на бедре сумку и передал деньги. Ну дела! Оплата вперёд практически первому встречному! Да в Питере любой схватит деньги и поминай как звали!

- Погоди! – Норманн остановил уходящего Ахмыла. – А какой рисунок сделать на щите?

- Княжий конечно! – Удивился вопросу воевода.

- Покажи, я его никогда не видел. Ахмыл с минуту озадаченно смотрел на Норманна, затем расстегнул ворот и снял с шеи шнурок с кожаным кружком.

- На, надень княжий ярлык. Юноша в свою очередь расстегнул рубашку и озадачено спросил: - Зачем мне княжий ярлык?

- Так на нём знак! Или ты не видишь?

- Держи. – Норманн протянул ярлык обратно.

- Ты не хочешь рисовать талисман Рюриковичей?

- Он мне не нужен. Норманн вынул из колчана стрелу и быстро нарисовал на земле атакующего сокола.

- Такой пойдёт?

- Ух ты! Красота! На щиты сможешь перенести?

- Разумеется, зачем мне было на земле рисовать. Могу добавить. Он наклонился и дополнил снизу: «Новгород. РХ 1334».

- Да! – Воскликнул воевода. – Иван Данилович был бы доволен.

- Кто такой Иван Данилович и почему был бы доволен?

- Ты вообще ничего не знаешь? Вот чудеса! Князь московский Иван Данилович, по прозвищу Калита, обещал Новгороду свою защиту.

- В Москве сейчас правит Иван Калита?

- Чудной, чего тебя удивляет?

- Да так, слышал я о нем.

- Слышал он. А что это за обереги? Покажи! – Ахмыл указал на выбившиеся поверх рубашки украшения. Норманн протянул амурчика с луком.

- Видел твои мечи, знатные, а ты ещё и лучник. Достанешь? – Воевода указал на сложенные у городской стены брёвна. Далековато, но достанет, это точно. Остался вопрос, попадёт ли? Застегнул на запястье ремешок, надел перчатки и поморщился, о скорняке забыл, надо снова идти на «биржу труда». Ещё раз прикинул расстояние, натянул лук, тетива басовито запела вслед улетающей стреле.

- Ты смотри! – Восхитился Ахмыл. – Жаль персы не видят, всё хвалятся умением стрелы пускать. Всадники галопом умчались к городской стене.

- А гривна откуда? – Воевода как-то странно посмотрел на юношу.

- Память. Вспомнив Люси, Норманн хотел улыбнуться, но перед глазами встала новая квартира, в которой он не прожил ни единого дня. Сейчас его прежняя жизнь казалась беззаботным праздником. Лицо исказила гримаса отчаяния, он вырвал гривну и начал поспешно застёгивать ворот рубашки.

- Как мать звали? – Участливо спросил Ахмыл.

- Жанна. – Тихо выдавил юноша.

- Ждана! Где она?

- Умерла при родах.

- А сколько тебе лет?

- Зимой будет двадцать шесть. Всадники вернулись со свистом и криком: - На три пальца в бревно ушла! Насилу вырубили! Силён стрелок! – И протянули стрелу.

- Сам ты откуда? – Глядя в глаза, спросил воевода.

- Какая теперь разница! У меня нет обратного пути!

- Не прижился среди чужих?

- Всё у них не по-людски! Помочь и не думают, чуть что, за оружие хватаются!

- А старейшина?

- Я его в цепи и ганзейцам продал! – Оскалился Норманн.

- О как! И не побоялся?

- Волков бояться, в лес не ходить! Пусть меня боятся.

- Удачи парень, по весне свидимся, чарку выпьем!

Княжий воевода Ахмыл обнял юношу, поднялся на коня и маленький отряд степенно направился к городским воротам. Лодок в затоне становилось всё меньше и меньше. Выг метался между торгом и слободой, ругался с возчиками и грузчиками, которые, по его мнению, небрежно катили бочки или грубо бросали корзины. Опустели и шалаши с нанятыми работниками, которые в качестве гребцов погнали драккары и ушкуи вниз по Волхову. Норманн по-прежнему бездельничал, дважды в день тренировался совместно со своими почитателями, да прогуливался по торгу. Так в досужем времяпровождении нарвался на драку. Он просто шёл поглядывая на товары, как неожиданно его остановил высокий крепыш: - Hei bror!

- Hallo. – Машинально ответил юноша.

- Dro til fisticuffs!

- Не хочу.

- Да он просто трус! И серьгу украл! – Заорал на всю округу незнакомец. С этими словами сбросил на мостовую свою куртку и рубаху, представив окружающим крепкий торс. Забияка на взгляд Норманна был жирноват и неповоротлив, тем не менее, юноша драться не собирался. Он отстранился, и хотел было уйти, но ему не дали.

- Да он боится! Трус! Трус! Трус! – Кричали во всю глотку несколько воинов.

- Я, Инёр, воин Тора хочу доказать всем, что этот трус украл серьгу! Далее было сделано то, что Норманн никогда никому не прощал. Норвежец грубо провел своей ладонью по щеке юноши и отступил, сжав кулаки и растопырив локти. Опаньки! Да так дерутся только дворовые хулиганы! Кулак – это большое количество хрящей и тонких лучевых костей. Кулак амортизирует удар, гасит его силу, а если приложиться сильно, то в первую очередь сломаешь свои собственные косточки. Да и локти в стороны, смех! Рука всего лишь передаёт поступательную энергию тела и толчка опорной ноги.

- Сам напросился! – Зло ответил Норманн. Подошёл к ближайшему прилавку и принялся спокойно снимать куртку и рубашку. Аккуратно сложив одежду, положил сверху крестик, амурчика и гривну. Глупая случайность может дорого обойтись, на теле нельзя ничего оставлять. Собравшаяся толпа притихла, некоторые даже опустили глаза, тонкая кожица на синюшних шрамах говорила о недавних тяжёлых ранах. Юноша развёл плечи, сделал несколько глубоких вдохов и пошёл на своего противника. Инёр презрительно сплюнул и нанёс прямой удар правой. Норманн сделал внутренний уклон с нырком под руку и от души вмазал в открытый правый бок. Громко хрястнули рёбра. Можно было ударить локтём, но тогда бы убил дуралея, без вариантов. Не глядя на поверженного противника, впрочем, зрители и друзья ещё на что-то надеялись, подхватил носком сапога стоящий у прилавка табурет, подбросил его и в прыжке с разворотом ударил пяткой. Толпа пораженно охнула, а деревянные обломки разлетелись по мостовой. Это не бравада, хотя Норманн не чурался покрасоваться да показать себя, он всего лишь предупредил.

- Слышь, мурман, а ведь ты уложил первого бойца Новгорода! – Уважительно сказал дородный купец.

- Я его не вызывал, самому захотелось. – Безразлично ответил юноша. – Теперь полежит с месяцок.

- Да нет! Он крепкий, завтра снова пойдет на торг парней задирать.

- Я ему все рёбра сломал, месяц кровью будет харкать.

- Всю грудь одним ударом?!

- Бить надо один раз, иначе получишь сдачи. Купец бочком, бочком, и бегом бросился в толпу разносить невероятное известие. Это ж надо ж, одним ударом человеку все кости переломать! А Норманн спокойно оделся и, стараясь не смотреть в глаза восхищенных женщин, продолжил свой променад по торгу. Впрочем, далеко уйти не удалось, шагов через десять его тормознул Рокко: - Сеньор, постойте сеньор! Мы завтра возвращаемся назад! Сеньор Ахилл просил вас набрать воинов.

- Сколько надо?

- На ваше усмотрение, но не больше сотни.

- А лодки? В затоне осталась только одна.

- Выг уже сторговался с корабелами на три ладьи.

- Зачем три? Сотню и на одной можно разместить.

- Мы ещё лошадей возьмём.

- Не понял, что значит ещё? Мы уже купили лошадей и сейчас добавим, или будем покупать?

- Верховые, два десятка, пасутся у Подпорожья, да крестьянских три десятка там же.

- А кормить их чем? Зима на носу! Передохнут!

- Всё закуплено, и корм, и скотина, и птица. Ты не волнуйся, у сеньора Ахилла в Болонье большое хозяйство… С последними словами Рокко осёкся, утёр невольно выступившие слёзы, и огорчённо закончил: - Я пошел, надо вещи собирать. Норманн развернулся к воротам и начал вспоминать лица главарей ватажек. Большинство выглядело обычными разбойниками, и дело не в уродливых шрамах, а неуловимой манере поведения. От них как бы «пахло» смертельной опасностью, готовностью в любой момент схватиться за оружие и нанести разящий удар. Может именно по этой причине он и избегал проходить вдоль правой стороны городской стены. Были еще «почитатели», которые регулярно с ним тренировались и откровенно напрашивались в дружину. Но то молодняк, который предстоит учить и учить, и не факт, что родители позволят уйти из дома. А беглых добровольцев не возьмёт, зачем ему портить отношения со слободскими, по жизни не раз сюда вернётся. У городской стены сразу направился к одному из главарей, что запомнился своей улыбчивостью.

- Здравствуй воин, я дружину собираю.

- Нет, мы из корабельных, в дружину не пойдём. Ты пройди далее, там Дидык со своими людьми, как раз для тебя.

- А что так? Неумелых мне не надо.

- Костромские они, корабельному бою не обучены, всё лето у стены прокуковали. Норманн не успел сделать и десяти шагов как навстречу вышел сухопарый воин.

- Покажи крест! Мы к язычникам не пойдём! Пришлось расстёгивать ворот и показывать крестик.

- Мать русская. – Указывая на гривну, заметил Дидык. – А отец?

- Тоже русский.

- Говор у тебя чужой, на торгу говорят, в примаках был.

- Строится начал на берегу Онеги. – Норманн не стал развивать тему своего прошлого.

- А церковь есть?

- Ничего нет, говорю же, только строиться начал. Но по весне заложим, обещаю.

- Зимой победствуем. Да ладно! Сюда мы зазря пришли, чужие всем, купцы нос воротят, бояре и близко не подходят.

- А что так?

- Я был воеводой у боярина Сопеги, в конце зимы пришли вятские с татарами. Не отбились, боярин погиб, а боярыню с детишками к отцу привезли.

- Почему у него не остались?

- Выгнал из Городца, винил в трусости и неумении. Вот сгоряча и ушли в Новгород, да лишними оказались.

- Сколько вас?

- Тридцать семь осталось, все при лошадях, только в залоге они, мы с боем вырывались, а боярыня из казны ничего не дала.

- Показывай своих. – Норманн двинулся к стене.

- Здесь не все, кто на промысле, кто в работниках, жить-кормиться как-то надо.

- Мы завтра на рассвете уходим. Успеешь собрать?

- Если сговоримся, то к восходу солнца придём в указанное место.

- Что хочешь?

- Живем за твой счёт, с набега десятая часть наша.

- Договорились, Теперь второй вопрос, мне воинов надо вдвое больше. Кого присоветуешь?

- Почему меня спрашиваешь?

- А кто воевода? – Усмехнулся Норманн. – Спрос с тебя, ты и набирай. К тому же всё лето здесь стоишь.

- Я бы взял вон тех. – И указал на маленькую группу, что стояла поодаль остальных.

- А чего они чуть ли не на луг ушли?

- Беглые они, вот и опасаются людских глаз.

- Что натворили? Воров и насильников мне не надо.

- Пусть их сотник сам расскажет, а ты решишь. Дидык подал беглецам условный знак и вскоре перед Норманном стоял седоусый воин по имени Нерль.

- Не побоишься против княжьей воли пойти и беглых к себе на службу взять? – Спросил сотник, прямо глядя в глаза.

- Я сам по себе, мне князья не указ.

- Тогда слушай, раз такой смелый, мы люди боярина Жирослава.

- Что замолк, продолжай.

- Ты что, ничего не знаешь?

- Я похож на гадалку? Рассказывай!

- Боярин Водовик силой увел и обесчестил жену Жирослава. За то наш боярин собрал дружину, и пожег имение поганца.

- Правильно. – Поддержал Норманн. – И я так поступил бы на его месте, вдобавок и голову срубил бы.

- Только князь Юрий Михайлович рассудил иначе. Жирослава на плаху, а нас объявил ворами.

- Почему в Новгород бежали?

- Новгород да Псков, больше некуда, здешние бояре не очень-то чтут указы чужих князей.

- Сколько вас?

- Двадцать восемь, все безоружны.

- Что так?

- Распродали через вторые руки, в город идти боязно, а зима на носу.

- До восхода солнца соберетесь?

- Чего собираться, мы тут в лесу, в землянке живём. Норманн дал беглому сотнику золотую монетку, что досталась от Войко, затем отсчитал Дидыку деньги на выкуп лошадей и уже собрался идти в слободу, но тут его остановила группа степенных сорокалетних воинов.

- Зовут меня Шушун, слышали, ты себе дружину набираешь.

- Это правда, а вы кто будете?

- Десятники корабельных дружин купца Воробья Завидовича.

- Почему решили ко мне переметнуться?

- Да не переметнуться, – поморщился старший, – купец уж три года как сгинул, а наследники в Москву перебрались.

- Непривычные мы внаём уходить. – Выступил вперёд низкорослый крепыш. – Раньше сами выбирали.

- Детей пора в люди выводить, – продолжил старший, – а здесь только опытных берут.

- Сколько вас?

- Все одиннадцать здесь. Бери, не пожалеешь, мы видели твои драккары и бились с ними не раз.

- Что скажешь Дидык, под твоим началом будут.

- Я про них плохих слов не слышал. Знающие в корабельных сражениях толк воины Норманну, безусловно, нужны. Послали за Выгом и пошли к монаху подписывать договор, за исключением беглого сотника, подпись за него поставит Дидык. Юноша поспешил в слободу, по дороге пытаясь сформулировать мысль, возникшую после услышанной истории о боярине Жирославе. В России, как и в Европе, были пограничные укрепления, но внутри княжеств никакого подобия замков не допускалось. Имения бояр ограждались, но и только, и причиной этого служила сильная рука сюзерена. Боярин вправе уйти к любому князю, но получив удел, обязывался безропотно исполнять его волю. Не нравится – уходи, а за своеволие одна кара – смерть. О справедливости Норманн не думал, если её нет в 21-м веке, то откуда ей взяться в 14-м. На лужайке у затона, где утром оставался только один драккар, появились три ладьи, а плотники заканчивали сооружение сходен. Лошадей заводить, сразу догадался юноша. Вокруг тусовалась молодёжь, прознавшая о скором расставании.

- Рус, забери меня с собой! – Тут же заявил Нил – Хочу воином стать!

- И я! И я! И я! – Послышался со всех сторон разноголосый хор.

- Всех заберу! – И прервав радостный крик, продолжил. – Если вас родители отпустят.

- Пошли, пошли, пошли. – Начали наперебой звать молодые добровольцы. Обход за родительским благословением прояснил ещё одну деталь современной жизни. Что в богатых домах, что в бедных, только приветствовали желание забрать ребёнка в дружину. И причина была не в воинственном воспитании, а прагматике жизни. Норманн забирал лишнего, которому в предстоящей жизни предстояло самому заботиться о собственном благополучии. Вызывало улыбку и «сарафанное радио», если в первых домах визит с чадом встречали недоумённым вопросом, то вскоре гостей ожидали у ворот с радушной улыбкой.

6 Неожиданные встречи Флот прошёл мимо городской стены с первыми лучами солнца. Лошадей завели ещё накануне, а будущая дружина пришла задолго до рассвета. Юные добровольцы вообще с вечера остались на ладьях, видимо опасались проспать, или просто было невтерпёж. Порадовали новгородские корабельные десятники, которые пришли с семьями, где у всех оказались вполне взрослые сыновья. Вот оружие вызывало вопросы, всевозможные варианты пик, сулиц, топоров, луков, арбалетов и мечей. Столь же разномастно выглядели средства защиты, где приоритет был за кожаным доспехом, у некоторых с нашитыми железными кольцами или пластинами. Собственно и Норманну купили нечто напоминающее пальто с нашитыми кожаными полосками трехсантиметровой толщины. Броня надевалась как бронежилет с завязочками по бокам и разрезами спереди и сзади для удобства бега или верховой езды. Боевые сапоги совсем не понравились, тяжелющие со стальными накладками по голени и ступне. Позавтракав, Норманн начал тормошить Ахилла: - Ты почему меня заранее не предупредил о дне отхода? Собирались как пожарники по тревоге.

- Накладка случилась, вчера в Новгород пришёл караван с венецианскими товарами.

- Чего испугался? Или цены держал малые?

- Цены здесь не причём, распродал я ваше стекло за очень большие деньги.

- Стекло не «ваше», а наше. Я на него имею прав не больше твоего.

- Я другое имел ввиду, оно из твоего времени. Разоблачат меня земляки, сразу. Не хотел неприятностей.

- Ты же из Болоньи, они из Венеции. Если и были в твоём городе, то дальше базара не ходили.

- Хочешь сказать, что в России и в твоё время так живут?

- Да причём здесь как живут?

- Сейчас на севере только два города, Венеция и Генуя, а в Болонье живут ткачи, ткут шелковые ткани.

- У вас есть шелкопряд?

- Не засыпай меня глупыми вопросами. Нить привозят из Сирии, и говорят совсем на другом языке.

- На латыни?

- Не смешно. Ты хорошо понимаешь этот русский язык?

- Ну да, въехал в проблему. Здесь я примак из Норвегии, а тебя сразу на площадь.

- Какая площадь! Прямиком в пыточную! Я даже имени дожа не знаю!

- Прости Ахилл, все мы попали в одну глубокую задницу.

- Ладно, слушай хорошие новости. Золота и серебра я взял не очень то и много, и только на вес. Монеты сам сделаешь.

- Ерунда, за зиму сделаю машинку, любой пацан сможет чеканить.

- Здесь должен быть доверенный человек. Деньги серьёзный вопрос, нельзя смотреть так легкомысленно.

- Понял, вместе подыщем кандидатуру.

- С местной знати и купцов добрал натурой, людьми, скотиной, едой и прочими полезными вещами.

- Руслан Артурович Нормашов стал рабовладельцем! – Засмеялся Норманн.

- Не бедные, я бы так сказал. С людьми Ганзы я договорился о приёме тебя в Союз.

- Зачем?

- Так и будем сидеть в этом медвежьем углу? Надо выбираться в Европу, лучше в Испанию.

- Купил корабль и плыви куда хочешь.

- Ага, и везде тебя примут как родного! Оберут и голову отрубят, чтоб не кричал!

- А что мне даст Ганза?

- За твоей спиной появится сила. Ты не просто приблудный с мошной золота, а купец под защитой Тевтонского ордена!

- Думаешь не тронут?

- Во всяком случае без повода голову не снесут.

- Не уверен, у Ганзы не может быть своего человека в каждом городе.

- Есть, мой дорогой друг по несчастью, и не один. Рыцарские ордена под покровительством Папы.

- Ты хочешь сказать, что меня защитит церковь?

- Вот именно! Сейчас в Европе «Тёмные века», церковь решает все вопросы, даже королей лишают престола.

- Глупо, я убил человека, положил на алтарь кошель золота и не виновен!

- Молодец! – Засмеялся Ахилл. – Сразу всё понял! Так что отправляйся в Любек за ганзейской биркой.

- Что ещё за бирка?

- Ярлык по вашему. Я трём ганзейским купцам стекло продал по дешёвке, с деньгами получил поручительство на твоё имя.

- Тогда надо спешить, в конце ноября на Онеге появится лёд.

- Доберёмся до места, соберём тебя и вперёд, для этого и взял ладьи, заодно и прикупишь товар, список тебе подготовим.

- Ты со мной не поедешь?

- Нельзя, Ганза торгует и с Венецией и с Генуей. В 16-м веке попасть на костёр пара пустяков, а сейчас и подавно.

- Придётся отправляться на драккарах, они быстроходные, на ладьях точно застрянем.

- Тебе видней.

- Слушай, Ахилл, если вы с Антонио решили перебраться в Испанию, то зачем взялись за строительство замка?

- Не бросать же тебя в чистом поле! Тебе и торговать будет спокойнее.

- В смысле?

- В прямом. Ты нам возишь товар, мы его продаём и собираем для тебя шёлк, парчу, серебро, быстро озолотимся.

- Ты не хочешь на сто лет раньше открыть Америку?

- А что! – Встрепенулся Ахилл. – Дельное предложение, титул герцога обеспечен.

- Только без пушек и ружей нам аборигенов не одолеть. Норманн закрыл глаза и прислонился к борту, за которым приятными переливами журчала вода. Как всё просто! Его снова хотят использовать втёмную, дают замок и стартовый капитал в надежде, что он с благодарностью будет всю жизнь на них ишачить. Нет господа, так не пойдёт! Сейчас силой обстоятельств они в одной лодке, а дальше как хотите, или вместе, или порознь. Вроде в 16-м веке огнестрельное оружие мало чем отличалось от первых образцов 14-го века. Сделают, если захотят, и в Америку он их отправит, а сам останется здесь, дома, на своей родной земле.

Подпорожье встретило настоящим табором ожидающих переселенцев, стадом коз, табуном крестьянских лошадей и десятком коров. Лодки собрались в Ивинском затоне, где на лугу в загонах мирно рылись свиньи и задиристо хлопали крыльями петухи. Норманн мысленно охнул, где на всю эту ораву набрать еды! Ладно, свиньи, козы и куры проживут на рыбной диете. А лошади с коровами? До первой травы ветками кормить? Передохнут! Чуть ли не в панике бросился осматривать лодки, вот закупленные им стожки теребленного льна, а дальше только бочки и бочки.

- Ты чем собираешься животину и людей кормить! – Норманн ястребом набросился на Ахилла. – Скот до весны не доживёт!

- Ты чего расшумелся! Сено купцы давно на место завезли, а в октябре привезут капусту, морковь, свеклу и репу.

- А соль? Капусту квасить надо, как же без соли?

- Соль в лодке, а вашу квашеную капусту привезут в октябре.

- Почему это нашу капусту? – Удивился юноша.

- Я эту гадость попробовал, тьфу. Как вы её едите?

- И тебе советую есть, там витаминов поболее, чем в лимоне.

- Не хочу, пахнет неприятно.

- Твое дело. А зерно? Достаточно купил? Овес для лошадей, жмых для коров и свиней.

- Отстань! Иди к Выгу, у него списки всех товаров.

- Зачем лошадей так много купил? Здесь гранит, пахотных земель нет.

- Огороды по реке, чуть выше селений, ты туда ещё не ходил. А лошади нужны для другой цели, увидишь зимой. Закуплено оказалось много, и что немаловажно, продумано. Зерно в бочках, пересыпал, вот тебе и тара под засол грибов или засыпки клюквы. Сезон только начинается, до морозов соберут много, этих даров природы в здешних краях бери – не хочу. Тем не менее, Норманн остался недоволен, в первую очередью количеством зерна. Простая арифметика показала явный расчёт на себя и узкий круг приближенных, даже дружина получит недостаточно хлеба, не говоря о мастеровых и крестьянах. Это не дело, будь ты хозяин, командир или барин, а жизнь твоя зависит от простого человека. Неравенство было, есть и будет, коньяка и сладких вин на всех не хватит, но имея денежный достаток неразумно изначально сажать своих людей на голодный паёк. Свой сытный стол ни от кого не скроешь, живи хоть в высоком замке за семью запорами. Пренебрежение обязательно аукнется, даже битая собака может неожиданно цапнуть. Норманн не забыл нападения на свой караван и не собирался оставлять подобные действия безнаказанными. Пока флот готовился к последнему переходу, он переговорил с Дидыком.

- В тридцати километрах на север вдоль берега найдёшь большое поселение. Берём всех и увозим к себе.

- Хочешь на прощание пограбить новгородцев? Не боязно получить сдачи?

- Там живёт «весь», они сами по себе, к тому же разбойники. Меня ограбить хотели.

- Это другое дело, ты вправе ответь. Но кого коней оставить?

- Отправляйтесь верхом, вдоль берега лес редкий. Атакуй как увидишь наши паруса.

- Ты же сказал, что большое селение. Нас меньше сорока, не сдержим бегущих, а то и получим от их воинов.

- Мужчин осталось мало. На нас напало шесть десятков, кого побили, кого продали немцам. Никто не ушел.

- Ты же с бабами и Выгом был, или они веслами бились? – Дидык озадаченно посмотрел на Норманна.

- Нет, топорами. Я их издали стрелами бил.

- Слышал разговор, хвалили твое умение стрелами бить. Научишь?

- А то! И научу, и луки дам. Дружина должна нагонять страх на врага. Дидык без промедления увел своих воинов, а караван собирался до самого вечера. Как не спешили, но раньше полудня выйти в озеро не удалось. То курица из клетки вырвется, то чей-то ребенок со слезами на опушке появится, то лодка отойдёт от берега без кормчего. Норманн зверел и матерился на зависть дружинникам, порой заставляя краснеть девиц и молодух. Селение увидели в вечерних лучах солнца. Памятуя о неразберихе с отходом из Ивинского затона, лодки вместе с итальянцами и Выгом пустили прямиком к строящемуся замку. Себе юноша оставил драккар и ладьи в расчете на дополнительные плавсредства, кои неизбежно должны быть в поселении. На берег вышли под стенания женщин, плачь детей и хмурые взгляды связанных мужчин.

- Прав ты боярин! – Весело крикнул Дидык. – Православных здесь нет, и мужчин не более трёх десятков!

- Как добыча?

- Знатная! Меха, кожи, ворвань, рыба, железо! Даже куль с жемчугом нашли! Разбойничье гнездо разорили!

- Неужели не прятали?

- Прятали, да сами быстро рассказали! – Дидык показал плетью на догорающий костёр. Юноша стиснул зубы и заставил себя подойти к трупам. Две женщины и староста со следами ожогов и прочих тонкостей пыточного дела. Одно хорошо, под конец пожалели и добили, не оставили людей мучиться нестерпимой болью.

- Лодок в реке много?

- Специально для нас собирали! Десяток драккаров, ушкуи, четыре ладьи. Бережливые, ничего не бросали.

- Оружие нашли?

- Не одну дружину можно снарядить! Рассортировано, броня отдельно сложена.

- Пленных в ладьи под замок, трофеи по ушкуям и драккарам. Ночуем здесь, утром уходим домой.

- Селение сожжём? – Деловито осведомился Дидык.

- Как думаешь, Шушун? – Норманн с прищуром посмотрел на корабельного старшину.

- Место бойкое. – Хитро улыбнулся старшина десятников. – Быстро научим молодёжь корабельному бою. Дальнейшие действия новгородцев озадачили простотой нравов. Из своих рядов выбрали четырёх старцев с бабулями, затем с небольшими спорами добавили полтора десятка юношей, которым тут же сосватали невест. Причем девок не хватило, поэтому «доукомплектовали» за счет пленниц, которые, вопреки ожиданию, даже не пытались сопротивляться. Новым селянам вменялось в обязанность охранять от разора хлебное место до весны. Сначала развели по ладьям пленников, затем принялись грузить ушкуи и драккары. Некстати навалились мрачные осенние сумерки с дождём, работу отложили назавтра и пошли спать. До устья реки Лососинка, где находилась теперь уже своя деревня, всего-ничего, не более семидесяти километров, бустро доберутся.

Утро встретило холодным, порывистым юго-западными ветром. Низкие тучи казалось, цеплялись за верхушки прибрежных сосен, мерзость, а не погода. Холодно, Норманн пошел на ладью, где лежали его вещи. Утеплённого плаща нет, придётся надеть пальто-бронежилет, иначе продует, а до участкового врача не одна сотня лет. С юга вдоль берега шло два драккара, явно перегружены, борта едва возвышаются над водой. Да и гребцов совсем немного, на первом шесть весел, на втором восемь.

- Шушун! К оружию! – И бросился на ладью за своим снаряжением. Корабельщики собрались быстро.

- Барин, хочешь оба взять?

- Да, готовь своих и пустой драккар. Они с берега никого не ждут, свалимся как снег на голову. Старшина молча кивнул и побежал собирать своих. Мурманы действительно не ожидали подвоха, драккар Норманна беспрепятственно прошел между врагами. Увы, как не высматривал, а стрелять оказалось некуда. Высоко задранные нос и корма полностью скрывали находящихся в лодках воинов. Самый выгодный выстрел вдоль корпуса оказался невозможен, а стоящие вдоль борта щиты надёжно прикрывали с боков. Идти на абордаж? Так нарвёшься на топор в совсем не усталой руке. Это в кино рогатые и бородатые викинги сидят на лавках и гребут под дружное «ух». По жизни гребцы стоят, прихватив весло петелькой на своём поясе. Шаг вперёд, упираясь грудью в специальный валёк, затем руками его придавили, лопасть вышла из воды и шаг назад. В результате гребля становится не утомительней пешего похода. Стоя гребут и русские, и китайцы. И в Европе, и в Индии. И на Миссисипи, и на Нигере. И гондольеры в Венеции по-прежнему не решаются сесть. Или стоя удобнее? Норманн взобрался на самый нос и приказал подходить к корме замыкающего драккара. Вот и улыбнулась удача, кормчий выглянул и получил стрелу в лоб, в ответ послышался воинственный клич. Шушун с напарником метнули в парус сулицы, пробитая ткань начала расползаться и вскоре на ветру заполоскали лоскутки и полоски. Мурманы спустили рею и повернули к берегу, если не заметят стоящий в реке флот, Дидык возьмет их тёпленькими. Теперь погнались за вторым драккаром, кто-то из врагов бессмысленно пускал стрелы, ориентируясь на их мачту. Норманн ждал, с правого борта виднелась удерживающая рулевое весло рука. Выстрел с двадцати метров, попал, драккар вильнул, а корабельщики снова метнули сулицы. Как и в первый раз, парус быстро превратился в лохмотья и опал вниз вместе с реей.

- Погоди боярин! – Крикнул Шушун. – Теперь наша очередь! Норманн обернулся, у мачты стоял босой парень с топором за поясом. И правда, надо посмотреть как правильно вести современный бой. Их драккар уверенно нагонял мурманов, вот Шушун свистнул, парнишка шустро взобрался на мачту и с одного удара перерубил сегарс (хомут, которым рея крепится к мачте). Парус, вместе с реем, взвился воздушным змеем, но придерживаемый шкотами, накрыл противников. Почти тотчас произошло столкновение, корабельщики ловко перепрыгнули на вражеский драккар и показали класс скоротечного боя. Мурманам не дали ни единого шанса, они даже не успели выбраться из-под накрывшего их паруса.

- Свеев грабили. – Ткнув сапогом бесформенные медные лепешки, сказал Шушун.

- Богатая добыча! – Зная новгородскую цену на медь, ответил Норманн.

- Многих потеряли. – Старшина показал на горку оружия и амуниции, что лежала в самом носу. Норманн наклонился, переложил несколько топоров, нашел два меча, отбросил в сторону и встал. Еще одна легенда оказалась вымыслом, он-то был уверен, что норвежцы хоронят своих воинов вместе с оружием. Ан нет, доблесть и деньги во все времена шли разными дорогами.

- Ты почему дань не захотел брать? – Спросил Шушун.

- Нет смысла, сегодня они заплатят, а завтра вернутся и возьмут вдвойне.

- Умно! – Одобрительно воскликнул старшина.

- И не факт, что они заплатили бы.

- Да брось! Они со штевня сняли родовой знак.

- Разве? Я и не посмотрел! Был уверен, что страхолюдные головы снимают только дома.

- Нет, когда мирно идут они снимают родовой знак, и дань безропотно платят. Сил отбиваться нет, чего тут упираться.

- Лучше всё забрать, мурманы грабежом живут и выплаченную дань не забудут.

- Так ты сразу шёл на бой?

- Да, разве ты сомневался?

- А почему на штевень ничего не поставил? Они же помощи от тебя ожидали.

- Зачем врага заранее предупреждать?

- Что, крепко тебе насолили?

- Не спрашивай! Вся жизнь пошла наперекосяк. Норманн посмотрел на берег, где всадники Дидыка гнали по берегу разбегающихся мурманов. Сейчас 14-й век, «тёмные века». А что творится в 21-м веке? Где больше жестокости и обмана? Ладьи с пленниками загнали в речку Лососенку, где старосты Конч и Кивач разделили между селянами привезённых рабов. Общий сход быстро превратился в свару с шутками и злобными оскорблениями. Норманн не вмешивался, он не знает жизни этих людей, их потребностей, как они зарабатывают себе на хлеб. Даже речи не понимает, воспринимая происходящее по эмоциональному накалу. Но вот один из мужиков сказал в адрес ядрёной молодки что-то язвительное, народ засмеялся, а женщина тут же огрела охальника крепкой жердиной. Так и до всеобщей драки недалеко, юноша подозвал Выга.

- В чем дело? Почему возникла ссора?

- Ерунда, Уроса требует себе крепкого мужчину. Муж погиб в бою с мурманами, а ей дают в помощь женщин.

- Позови её сюда. Женщина сразу растеряла воинственный пыл, как-то растеряно поклонилась и покорно склонила голову.

- Дети есть?

- Трое, старшему пять, младшему год, мне без мужчины не прожить.

- Иди за мной. Норманн направился к берегу озера, где дружина разгружала трофейные лодки. Крики и весёлые прибаутки разносились по всей округе, вскоре прояснилась причина хорошего настроения воинов. На захваченных драккарах нашли серебро, которое норвежцы уложили на самое дно, а сверху закрыли бесформенными блинчиками меди.

- Знатная добыча, с полтонны, не менее. – На глаз определил юноша.

- Точно свеев грабили! – Ответил Шушун – Красная медь и серебро есть только на земле Иори.

- Неужели там нет крепостей? Вот так пришел и отобрал?

- Как не быть! Туда просто так не пройдёшь. Явно засада была, мурманы умеют схитрить да в спину ударить.

Норманн взял два серебряных прутка, которые при ближайшем рассмотрении оказались обычной отливкой. Выходит, что расплавленный металл разливали по желобкам, а затем рубили на куски, примерно одинаковой длинны и веса.

- Эй! Дидык! Иди сюда! – Заметив танцующего среди кучек серебра и меди воеводу, позвал юноша.

- Знатная добыча! У прежнего боярина нам такое и не снилось! И с тобой за залог рассчитаемся, и себе обновок купим! Оно и верно, десятина на всю дружину, иначе не избежать зависти и ссор.

- Я невесту привел, не найдётся ли у тебя жениха.

- А я чем плох! Воевода посмотрел в глаза женщине, низко поклонился и сказал: - Выходи за меня красавица! Я буду тебя любить, а ты мне детей рожать. Вдов я.

- И я вдова с тремя малолетками. Берёшь? – И низко поклонилась в ответ.

- Беру! Дидык обнял женщину, затем оба повернулись к Норманну, неожиданно густо покраснели и поклонились в пояс.

- Благослови, будь посаженным отцом.

- Благословляю, живите в мире и любви! – Теперь уже покраснел юноша и неловко перекрестил. Сие действо не осталось незамеченным, вокруг собрались дружинники, посыпались поздравления да шутки-прибаутки. Подошёл и Нерль, снял кожаный шлем, поклонился и спросил: - Боярин, а много ли здесь вдов?

- С Уросой семнадцать будет. Воины вмиг забыли про новобрачных и гурьбой ринулись в деревню.

- Надо драккары готовить, думаю, двух хватит. Начинай Шушун.

- Здесь по Онеге шалить будем?

- Много ли наберём? Мурманы здесь не часто ходят.

- Зачем нам они? Дружина большая, а добычи может вовсе не оказаться. Купцов с Усть-Юга да Вятских поприжать можно.

- А князь?

- Они московского князя не признают, да и наши на вече Ивана не жалуют.

- Почему же его признали?

- С волока на Ламе прямой путь мимо Москвы. Чего не признать, если он обещал свободный проход.

- А в обход?

- Клязьму Владимир перекрыл, есть дорога через Протву, да в Можайске кремль построили. Душат Новгород, не дают торговать.

- А если через Итиль?

- Далековато, крюк большой надо делать, ярославцы на волоках мытников поставили. И грабителей на перекатах хватает.

- А в ответ поставить крепость?

- Так посадский боярин Федор Данилович на Вытегре заложил Вянгинскую пристань.

- Пристань или крепость?

- Да крепость, крепость. И наших охраняет, что на Холмогоры идут, и чужих в страхе держит.

- Что-то я с тобой заговорился. На драккарах надо в Любек сходить да вернуться до морозов.

- Поспешаешь куда?

- Ганзейскую бирку надо получить. По весне в Испанию сходим.

- Любо! Я дальше Антверпена не был. Сколько времени даёшь на сборы?

- Шесть дней, иначе не успеем до первого льда.

- Успеем, его ветром гоняет до конца ноября.

- Я хочу в Риге хлеба прикупить, да новиков найти.

- В Новгород придется заворачивать.

- Это ещё почему?

- Нет лучше места для обмена серебра на деньги.

- Насчет денег не волнуйся, не бедные. Да, своих позови, надо медь с серебром в кузницу перенести.

- Сделаем, вишь «женихи» про всё на свете забыли.

- Да, чуть не забыл! Корабельную дружину сам набирай. Завтра найди меня, возьмешь луки и стрелы. Норманн поспешил в кузницу, напоминание о деньгах было весьма своевременным. Надо срочно готовить штампы и начинать чеканить свои деньги. Сколько бы ни было китайского стекла, а звонкая монета всегда надёжней. По дороге увидел Нила.

- Позови кузнецов, надо горн переделать.

- Зачем? Я видел твою кузницу, снаружи неприглядная, зато внутри на зависть, в Новгороде таких нет.

- Объясняю. Если я сказал что-то сделать, ты бежишь и исполняешь мой приказ. Что и зачем можно спросить, но только после выполнения. Понятно?

- Понял боярин! – Поклонился Нил.

- Теперь слушай, мне железо надо плавить, а наш горн такую температуру не даст.

- Железо плавить! Я побежал, из наших только один этот секрет знает! Пока добавляли меха да поднимали трубу для улучшения тяги, Норманн сделал заготовки для отливки штампов. Короткие сроки требовали привлечения всех кузнецов, причем чеканить будут только серебро. Сделав развес эталонных монеток, с одной стороны матрицы вылепил ворота с двумя посаженными на цепи медведями. На другой стороне указал номинал в одну, две и пять рублей. Почему рублей? Да все равно, хоть реалов или лир, важен факт собственных денег. Добавив на аверсе лавровый венок, а на реверсе затейливые завитушки, отлил первые штампы и сам отчеканил пару десятков монет. Получилось не «ах», но намного лучше персидских дирхам, не говоря уж про ганзейские виттены. Здесь разница в принципах подхода к изготовлению денег. В данное время рубили брусок на кусочки, которые тщательно взвешивали, отрезая лишнее. Затем брали чекан и наносили нужное клеймо, отсюда и бесформенные лепёшечки. Норманн не обольщался по поводу большого количества серебра, по полтонны привозит чуть ли не каждый ганзейский корабль. Деньги имеют свойство расходоваться, вон нынешняя закупка в Новгороде тянула не на одну тонну. Спасибо китайцам с их бижутерией, а так не видать не только серебряных пуговиц на камзолах, ходили бы по лесу в армейских ботинках да потрёпанных френчах. Шушун отобрал в поход всех людей Нерля, слободскую молодёжь и десяток совсем молодых отпрысков из семей корабельщиков. В результате драккары укомплектовались по «нормам боевого расписания». Глядя на разношерстную толпу от пятидесяти до четырнадцати лет, Норманн тяжко вздыхал и обреченно махал рукой. К тому же никаких учений или тренировок, каждый сам по себе, хочешь, отрабатывай стрельбу, удар или укол, не хочешь, сиднем сиди. Есть правда один стимул, дружина имела право изгнать из своих рядов нерадивого или трусливого, так что тренировались. Но,

по мнению новоиспеченного «боярина», слишком мало, бессистемно и без должного руководства со стороны старших командиров. Сейчас не до обучения собственной армии, по нескольку раз в день заходил на кузницу и смотрел на результаты. Он хотел выбрать одного, кто в дальнейшем станет работать в «Монетном дворе». После возвращения устроит ещё одно испытание, чтобы выбрать человека со способностями ювелира. Здесь вопрос не в навыках, а в природном таланте, научить совсем не сложно, особенно если знаешь чему и как.

- Боярин, мы готовы. – Слова корабельного старшины прозвучали приговором.

- Я не знаю немецкого языка. Подскажи где можно найти переводчика. Может в Ревель зайдём?

- Тоже мне нашел проблему! Все корабельщики немецкий знают, самый лучший Неяд, он в Любеке морскому делу обучался.

- Тощий парень семнадцати лет? Ты его на второй драккар поставил.

- Так и есть. Если в тумане разойдемся, сам до места дойдёт и с парусом ловок.

- Уходим с первыми петухами, пришлёшь ко мне двух воинов покрепче.

- За деньгами? – Догадался Шушун – Ловко ты придумал с чеканкой монет!

- Два кошеля положишь себе, два отдашь Нерлю.

- Сделаю. Сегодня пришлю свою жену, вещи тебе соберёт.

- Я не маленький, сам соберусь.

- Не перечь, одежды выходной надо три комплекта, да уложить правильно. А то достанешь в Любеке штаны с зелёными пятнами да белыми разводами.

- Да? Спасибо, я как-то не подумал, что вещи могут отсыреть.

- Это твои мурманы одни штаны натянули и носят до дыр, пока голым задом не начнут сверкать.

- Скажешь тоже! Я за собой слежу.

- Мы тебе от общества меч красивый с поясом приготовили. Из трофеев, так что другого не бери.

- Спасибо за уважение, но я свои возьму.

- Так и пойдёшь по Любеку с двумя мечами за спиной поверх камзола?

- Зачем? Мои мечи для боя.

- А мы тебе дарим по улицам ходить, боярам дозволено.

- Надо ли каждому выставлять своё звание?

- Ещё как надо! Там народ злой, затопчут и не заметят. Ворья с ножами на каждом углу десяток. Пырнут и ходу с твоими деньгами.

- В таком деле меч не помощник, достать не успеешь.

- И кинжал дарим, не волнуйся, без охраны не отпустим. Норманн всё же волновался, и очень сильно. За свою жизнь как раз был спокоен, вот выход заграницу в качестве дворянина, да вдобавок предстоящее оформление важной бумаги, здесь сплошная неизвестность. С тяжёлыми думами отправился в своё временное жилище на период строительства боярских покоев. Там на втором этаже в специальном хранилище лежали коробки с главным богатством – китайской бижутерией. Кроме пудрениц, подобрал несколько «золотых» ожерелий и колье с крупными разноцветными стекляшками. К ним в комплект шли серьги, браслеты и перстни, безвкусица, но блестит. Побросал отложенные предметы в приготовленные кожаные мешочки, отдельно сложил заколки для волос, тщательно всё завязал и подошёл к спорным коробкам. Он никак не мог для себя решить вопрос с пластмассовой бижутерией. Те же бусы под жемчуг даже в сумраке одинокой свечи сверкали золотыми искрами. Нет, брать нитку огромных, двухсантиметровых «жемчужных» шариков он и не собирался. О северном жемчуге знали все, покажи это и вся Европа построится в воинские колоны, не отбиться. Норманна терзали сомнения

по поводу всяческих фенолов и прочей гадости, что собственно и является пластмассой. Человек 21го века давно адаптировался к синтетике. А что может случиться с современным людом, выросшим на натуральном молоке и хлебе на дрожжах? Экспериментировать на собственном благополучии он не хотел, добавил несколько стекляшек и отправился спать.

7 Первый поход Сумерки раннего утра разлились спокойной тишиной, только у берега мелкие волны обегали валуны и игрались с песчинками. Дружинники подхватили Норманна под руки и ловко перенесли на драккар. Провожающие навалились плечами на штевни, стронули с места и, разбегаясь, вывели на глубину.

- Вёсла на воду! – Скомандовал Шушун. Первая смена гребцов накинула ременные петельки и приготовилась к развороту.

- Правые вперёд! Левые табань! И, раз! Дружина разделена на три смены по восемь гребцов в каждой, свободные начали укладываться досмотреть прерванные сны. Норманн с удивлением увидел обычные спальники, наклонился и недоверчиво пощупал.

- Держи барин! Шушун протянул самый настоящий спальный мешок, с той лишь разницей, что сшит из нерпы, а внутри толстый грубоватый мех.

- Всем волчьи шкуры, а тебе на медвежьем меху. Зимой на льду не замерзнешь!

- Где взял? Среди мурманских трофеев такого не видел.

- Твои селяне дали, они с ними зимой на морского зверя ходят. Норманн скинул меховую безрукавку, снял высокие сапоги, носки из мягкой юфти и нырнул досыпать. Сначала принюхивался, пытаясь уловить неприятный запах псины, которым обычно несёт от плохо выделанного меха, но нет, ощутил едва уловимый аромат сушёных трав, так и уснул. Проснулся от яркого солнца и запаха каши, немного полежал, желая оценить удобство едва ли не античного спального мешка. А что, вполне! Руки-ноги не затекли, под боком не чувствуются неровности настила, отдых не хуже чем в постели. В носовой части драккара на песке стояла жаровня с догорающими углями, а на ней исходил паром котелок с пшенной кашей. Вторая смена гребцов заканчивала поздний завтрак и промывала за бортом свои миски. Дружинники третьей смены дремали в спальниках или неторопливо беседовали за жизнь. Соблюдают очередность, догадался Норманн, сначала сядут уставшие гребцы, затем наступит их время стучать ложкой.

- Что будешь есть боярин? – Спросил Шушун – Пшённая каша на козьем молоке, или просто молоко с хлебом?

- Не, дай кусочек рыбы или колбасы.

- А пить что будешь?

- Если кипяток есть, то чай китайский. Ещё в Новгороде юноша узнал, что слова чай подразумевал различные варианты травяного сбора. Утром пили взбадривающий, днем для улучшения пищеварения, вечером для крепкого сна. Привычный чай продавался в избытке, купцы его привозили из какого-то торгового города под названием Сарайчик.

- Держи боярин. – Парнишка лет пятнадцати стремительно выполнил заказ. Норманн взял глиняную тарелку с горкой жареной ряпушки и кругом колбасы. «Дежурный по камбузу» застелил лавку скатёркой, поставил большую чашку, медный чайник и килограммовый горшок мёда, рядом лёг тёплый каравай хлеба утренней выпечки. Красота и умиротворение, «Бабье лето», справа сосновый бор, слева зеркальная гладь Онежского озера, на втором драккаре затянули шутливую песню под ритм хода. Вскоре появились приметы «засадной деревни», жители которой выбежали на берег с пожеланиями удачи.

- Хорошо идем! – Жмурясь от солнечных бликов на воде, сказал Норманн. – Семьдесят километров за четыре часа!

- По осени вдоль этого берега сильное течение с севера. – Ответил Шушун.

- А дальше как будет?

- До Котлина с водой идём, а там как решишь.

- «Бабье лето», идём прямо на Готланд.

- Посмотрим. – Нейтрально ответил Шушун.

- Скажи, а что Новгород с Псковом поделить не могут? Почему воюют беспрестанно?

- Спросишь тоже! Денег конечно! Псковитяне зарятся на Беломорье, да в Персию норовят прорваться.

- Вроде город поменьше, а силами равны с новгородцами.

- Нет, они слабаки! Ганзейцы их подзуживают да рыцарей тевтонских задаром дают.

- Литва сильна? Смотри, и на Москву наскакивают, и на Смоленск, и на Тверь, и на Новгород.

- Такая же история, рыцари идут с ними. Если город возьмут, литовцев гонят за ворота, пока не выгребут самое ценное. Так в разговорах проводили время, драккары как будто летели, следующий рассвет встретили у входа в Неву. Крепость Орешек показалась безлюдной и безразличной, зато на правом берегу, где впоследствии появится Петрокрепость, обнаружилась многолюдная деревня. На Охтинском повороте стояла маленькая крепостица со смотровой вышкой, но дозорный проигнорировал мелкий флот. Зато дальше ожидал сюрприз, у стрелки Васильевского острова неожиданно повернули в Малую Неву. Норманн чуть было не приказал идти прямо, да спохватился, фарватер в это время может оказаться совсем в другом месте. Когда обогнули остров, то в районе Ленпорта увидели ещё одну маленькую крепость. Всё, безмятежное плавание закончилось, на рассвете прошли севернее Котлина, впереди море. Норманн стоял на руле в третьей смене, с выходом в открытые воды он закрепил перед рулевым веслом компас и держал курс, который бывалый моряк назвал бы вест-вест-зюйд-вест. Он неплохо помнил Балтийское море, к тому же перед отходом старательно штудировал карту автомобильных дорог, запоминая очертания берегов, островов и их ориентацию относительно сторон света. Зато Шушун и его напарник Вельед прекрасно ориентировались без компаса. Они каким-то чутьём держали верное направление, поглядывая только на второй драккар. Даже в темноте ночи их интересовали только привязанные к мачте и к кормовому штевню фонари. Интересная конструкция у этих глиняных фонариков. Внизу и вверху маленькие дырочки для протока воздуха, в центре заполненная тюленьим жиром высокая плошка с льняным фитилём. Напротив огонька сделаны широкие вырезы, которые прикрывались кусками слюды. Простенько и надёжно, на первый взгляд тускленький огонёк просматривался на несколько километров.

«Бабье лето» радовало зеркальной гладью моря и полным штилем. На третий день после Котлина прошли мимо рыцарского замка Кыпу, где на одной из башен дымил смолистыми еловыми ветками большой костёр. Финский залив закончился, поворот на юго-юго-запад к острову Готланд. Им явно везло, благополучно прошли мимо южной оконечности острова, где на башне замка Удде дымил очередной костёр.

- Поворачиваем к берегу. – Тревожно поглядывая на небо, сказал Шушун.

- Зачем? Судя по облакам ветер начнётся завтра.

- Правильно, нам бы до завтра успеть подойти к Эланду.

- Вот ты о чем! Я-то думал, что ты хочешь зайти в один из заливов Готланда.

- Опомнись, весь восточный берег острова сплошное разбойничье гнездо.

- А маяк? Хозяин замка разве не гоняет пиратов?

- Люди говорят, что он с ними заодно. Ночью костёр жгут в другом месте, заманивая корабли в ловушку.

- Готландцы давно бы повесили за такой грабеж.

- Живых-то не остаётся. Но вдоль восточного берега острова никто не ходит.

- Хорошо, свидетелей нет, но почему Готландский союз не сгонит разбойников с острова? Висбю большой торговый город.

- Попробуй, сгони! Они даже за городскую стену выйти не могут. Здесь же языческий центр всех скандинавов.

- Никогда о подобном не слышал.

- Эх ты, а еще Норманн! На Готланде в местечке Ви живёт их главное божество.

- Может Вий? – Осторожно спросил юноша.

- Тогда бы город называли Вийсбю. – Возразил Шушун. К вечеру начал подниматься юго-западный ветер, а утром уже свистел штормовой ветер. Несмотря на близость берега, шторм заставил гребцов попотеть. Наконец вошли в пролив между островом Эланд и полуостровом Скандинавия, работать вёслами стало легче. Казалось, несущиеся по небу тучи цепляются за стоящие на высоком берегу острова сосны. Берег хорошо прикрывал драккары от штормового натиска, снова шли легко. Ночью проскочили самое узкое место пролива, где грозно возвышался выкрашенный желтой краской замок Кальмар. С рассветом начали искать подходящий залив, в такую погоду преодолеть открытый участок южной Балтики было не реально.

- Не горюй боярин! Два-три дня и ветер стихнет! – Подбодрил Шушун.

- Да знаю я, не впервой здесь, осталось подыскать удобную бухточку.

- Найдём, мимо не проскочим. Это верно, они шли не далее двадцати метров от пологого берега, здесь хоть и песок, но в отличие от восточного побережья совершенно нет дюн. Залив приметили издали благодаря зарослям камыша. Повеселевшие гребцы подналегли на весла, и с хода пробив трёхметровые заросли, уткнулись носом в берег. Дружина не скрывала своей радости от предстоящего отдыха, и с удовольствием разбрелась по берегу. Неподалёку на невысоком обрыве обнаружили следы костра, но менять стоянку не стали. На этом месте драккары окажутся ниже берега, что создаст больше неудобств, чем преимуществ. Вдоль берега рос колючий кустарник шиповника вперемешку с ежевикой, а дальше шли убранные поля и километрах в трёх маленькая деревушка.

- Слушай команду Шушун! В деревню не ходить! Подыщи удобное место для дозора, дежурить попарно.

- Опасаешься? Здешние края вроде спокойные, да кто его знает.

Отобедав, кто завалился вздремнуть, кто снарядил снасть и занялся рыбалкой. Норманн вышел на небольшой мысок, но сильный ветер хорошо чувствовался и в заливе. Остаётся ждать у моря погоды, хорошо если три дня, а может и неделю. Как-то в яхт-клубе слышал рассказ одного любителя, что решил провести отпуск в путешествии на яхте. Дошёл до Таллина, и простоял у острова три недели, весь отпуск превратился в унылую рыбалку, причем ловились исключительно бычки. Рыбалкой не увлекался, впрочем, время можно использовать для занятий с дружиной. Он развернулся и увидел бегущего гонца: - Боярин! Боярин! Тревога! От деревни идут пешие конные воины! Ну, попали! Норманн ещё раз посмотрел на покрытые пеной волны, придётся возвращаться назад и искать укрытие на острове Эланд. Бегом к заливу, где воины сноровисто надевали броню и готовили оружие. Шушун с Нерлем стояли среди кустов шиповника и смотрели на приближающуюся нестройную вооружённую толпу, которую возглавлял конный отряд.

- Уходим? – Спросил Норманн.

- Зачем? – Удивленно ответил Нерль – Конных полтора десятка, да сотня мужиков с косами и рогатинами.

- Так нас менее шести десятков.

- Ты боярин постой здесь, да посмотри, а мы с Шушуном проучим дурней. Ишь, позарились на чужое добро! Норманн метнулся к драккару, достал своё бронированное пальто, мечи и лук, появившийся словно неоткуда Нил начал помогать одеваться. Обратно пошли вдвоём, дружина уже построилась и спокойно ожидала атаку. Нерль разделил воинов на два маленьких отряда, один из корабельщиков, с молодёжью во второй линии, другой из своих людей. Новгородцы, вооружённые сулицами и топорами, левым краем немного вошли в заросли шиповника, беглые владимирцы выбрали для себя просторное место. Датская пехота шла толпой, стараясь прикрыться не плетеными щитами, а спиной соседа. Крестьян подгоняли три всадника в блестящих шлемах и кольчугах, остальная кавалерия забирала в сторону.

- А чего верховые уходят в бок? – Спросил Нил. – Разом ударить выгоднее.

- Лук готовь, первым делом надо ту троицу ссадить. – Ответил Норманн.

- Не, ну правда, почему всадники мудрят?

- Они скоро развернуться, и пойдут на нас вдоль берега.

- Зачем?

- Чтобы ты не успел в драккар убежать.

- Никуда я не побегу! Молодёжь заметила действия Нила и так же начала готовиться к стрельбе. Дистанция была приемлемой для Норманна, но требовалось дождаться кавалерийской атаки.

- Ты посмотри! – Воскликнул Нил. – Они пращников вывели вперед!

- Не спеши! Ждём кавалерию. Пращники раскручивали над головой своё нехитрое оружие, камни взлетали в небеса, но падали не долетая. Однако крестьяне смелели, пробегали несколько метров вперед и снова раскручивали над головой очередной булыжник. Новики всё чаще поглядывали на Норманна, а тот смотрел вправо. Вот всадники развернулись, пустили лошадей в галоп, и пригнулись, выставив пики вперед.

- Пора!

Первую стрелу снесло ветром, вторая сбила главаря, третья в лошадь, еще две стрелы и позади крестьян никого не осталось. Нерль перестроил своих воинов в три шеренги, первая и вторая встала на колено, держа в левой руке пику, а в правой сулицу. Третий ряд стоя ощетинился пиками и приготовился метнуть сулицы. Норманн не видел лиц, но даже со стороны чувствовалась спокойная уверенность в победе. Пятеро кавалеристов немного отдалились от общей лавы в желании ударить во фланг. Надо помогать, стрела пошла по ветру и пробила лошади голову, вторая вышибла из седла усатого дядьку. К Норманну присоединился Нил, вдвоём успели отбить стремительную фланговую атаку. Всё, фронтальная атака сбилась сама по себе, на последних метрах лошади, пытаясь остановиться, присели на задние ноги, некоторые поднялись на дыбы и сбросили седоков. Дружный бросок сулиц окончательно решил исход боя. Нерль с воинами метнулись вперёд, внося еще большую сумятицу. Они пиками пугали лошадей и всадников, а сами били кинжалами в икры ног, подныривали под дрожащее брюхо и рассекали подпругу. Жалобное конское ржание, кровь, мат и стоны умирающих. Норманн судорожно сглотнул и начал выцеливать очередную жертву. Слева послышался дружный вопль, больше похожий на слово «мама». Новики преследовали убегающих крестьян, которые побросав оружие и щиты, изо всех сил мчались прочь. Из деревни послышался истошный женский вой, селянки, подхватив детей, бежали куда-то в поле.

- Как всё просто. – Удрученно сказал начинающий полководец. Однако Нила рядом не оказалось, оглядевшись, увидел своего оруженосца среди дружинников Нерля. Там добивали раненых да ловко сдергивали с убитых одежду. Норманн сделал шаг, затем махнул рукой, к чему пустые попытки навести собственные порядки, вон Шушун с корабелами уже шуруют в деревне.

- Садись боярин! – Нил подвел осёдланную лошадь. – По горячим следам в замке хорошую добычу возьмём.

- Где ты замок видишь?

- Да вон, рядом с деревней! Норманн посмотрел на указанное строение, которое до этого принимал за ферму со складами. Никакого сравнения с Удде, не говоря уже о Кальмаре, ни стен, ни башен, обычная прибалтийская мыза. Нерль со своими ребятами уже в седле, даже успели на себя напялить кое-что из трофейных доспехов. А что, может сработать, он взял из рук оруженосца шлем бывшего хозяина и послал лошадь в галоп. Нехитрая уловка удалась на все сто, всполошенные женщины выбежали встречать своего господина и попались как кур в ощип. Запоздалый визг и стенания только раззадорили дружинников, с хохотом и сальными шутками они поволокли трофеи во внутренние помещения. Норманн сплюнул, он-то надеялся познакомиться с европейским дворянским бытом четырнадцатого века. Спешился и повел лошадь в конюшню, где его с услужливым поклоном встретил конюх. Курятники, свинарники и прочие хозпостройки не могут измениться и за тысячу лет. Далее казарма, более похожая на обычный барак, коридор и комнатки с испуганными женщинами и детишками. Сироты. Резко развернулся и вышел во двор. Подошёл к складу, у дверей с видом висельника стоял сухонький старичок. Перехватив взгляд Норманна, снял с шеи связку ключей и привычно открыл замок. От стены до стены засыпано зерно, жаль, очень нужный товар, да некуда грузить. Постепенно дошли до кладовой, где, судя по запаху, стояло две бочки с вином. Это важно, показал ключнику на бочки, затем на телегу у конюшни и махнул рукой в сторону моря. Дедок некоторое время переваривал информацию, но получив лёгкий пинок, тут же громко заверещал и отдал распоряжение сбежавшимся слугам. Те без промедления подкатили телегу, одни начали пыхтеть с погрузкой, другие вывели из конюшни пару лошадей. Ну

вот, главная причина всех бед будет из замка удалена. Как бы уловив мысли незваного гостя, ключник провёл прямиком в пивоварню, где стояли чаны с пивом. Один с вполне готовым хмельным напитком, и несколько в разной степени брожения. Плохо, стационарную бадью не увезти и не вылить, дружина по запаху определит диверсию и отыграется на челяди. Дальнейший осмотр привел к другому неприятному открытию, в пивоварне стоял самогонный аппарат и несколько глиняных бутылей с сивухой. Указав старичку на самогон и аппарат, Руслан вышел во двор, надо что-то придумать. Слуги аккуратно положили на сено полуведерные керамические ёмкости с первачём, и телега покатила к заливу. Взгляд зацепился за колодец, повеселев, Норманн пнул ногой ведра и указал на колодец, а когда принесли воду, приказал лить в чаны. Датчане радостно загоготали и шустро заполнили до самых краёв, они нагадили и были рады. Только дедок сверкал злобным взглядом, он-то понял смысл всего сделанного. Стоящая несколько поодаль кузница заинтересовала больше всего. Если не считать Новгород, это была первая встреча реальным ремеслом, причем самым важным в жизни людей. Увы, тщательный осмотр не привел к новым открытиям, не обнаружил ни хитрых приспособлений, ни незнакомого инвентаря. Не нашел и кое-чего из уже известного, например клёпочника для холодной сварки кольчужных колец. Взял незаконченный колонтарь (кольчуга со вставками из металлических пластин), тяжеловата, недоделан, а уже килограммов десять. Вышел, на лавочке с отрешённым видом сидел кузнец, мужчина лет пятидесяти. А почему нет? Ткнул в него пальцем, затем указал на себя и махнул рукой в сторону моря, тот спокойно встал и пошёл в кузницу. Понял, не понял, а шут его знает?

- Боярин! А мы тебя обыскались! – Подбежал улыбающийся дружинник. – Там, – он махнул в сторону дома – тебе подарок приготовили.

- Спасибо за уважение, показывай. Дружина вовсю хозяйничала, перевернув в доме всё вверх дном, при этом исхитрились ничего не изгадить. Рус, безразлично глянул на сбор трофеев, и поднялся за провожатым на второй этаж.

- Вот! – Воин указал на дверь. – Заходи! Это тебе! Норманн вошёл, спальня с широкой кроватью и ожидаемым шелковым балдахином, на краю сидит голая девица с бокалом вина. Оценивающе посмотрев на своего будущего кавалера, призывно улыбнулась и что-то защебетала. Кто она? Вдова и хозяйка дома, дворянка голубых кровей? Или простая служанка, которую за стройность фигуры и красоту дружина выделила для своего предводителя? Норманн сел рядом, девушка тут же налила вина и протянула с какими-то словами. Сказала тост, а может пожелала поскорее сдохнуть, кто его знает. Пить не стал, вино он уважал, позволял себе порой пропустить бокальчик, другой. В данном случае опасался примитивного яда, что стоит даме подсыпать мышьяка и с улыбкой наблюдать за его судорогами. На прикроватном столике горка пирогов, мяса, рыбы, а рядом с вином стоял кувшинчик морса. Налил себе сам, чокнулись, вкусно, брусника с дикими яблоками. Посмаковать ему не дали, жаркий и требовательный поцелуй сладких от вина губ увлек в кровать. Последним разумным действием была попытка пошарить под подушками в поисках коварно спрятанного кинжала. Ночевать не остался, здесь причина в страхе за свою жизнь, просто окружающая обстановка давила отторгающей чужеродностью. Девушка что-то вопросительно пролопотала, Норманн её поцеловал, оделся и пошёл в конюшню. Сел на подготовленную сонным конюхом лошадь и отправился к заливу, где у прогоревшего костра нашёл упившуюся молодёжь. Лихие воины вино не тронули, зато полуведёрный кувшин самогона оприходовали без остатка. Приготовленную закусь доедали

сбежавшиеся из деревни собаки. Осторожно перешагивая через блевотину, перенёс к заливу остальные бутыли, и вылил сивуху, он хотел как лучше, а получилось как всегда. Чего с юнцов спрашивать? Они явно приняли доставленное спиртное за подарок, вот и насосались по неопытности. Утром вместо разминки начал пинками поднимать новиков. Растрёпанные и помятые они осоловело смотрели по сторонам, пытаясь определить своё место в этом мире.

- Вставайте! Вставайте! Вставайте! – Кричал Норманн. – Это вам не пляж на Болеарских островах! А ну на ноги! Зелёные лица, подгибающиеся колени, кого-то снова вырвало, но Норманн оставался непреклонен.

- Вы трое! – Указал на парней с более или менее осмысленным взглядом. – Бегом в деревню, принесите кур. Бегом, я сказал!

- Вы двое! – Теперь выбрал самых хилых. – Вычистить лагерь! Убрать объедки и блевотину!

- Остальные помогать селянкам! Он указал на женщин, которые в скорбном молчании складывали на телеги своих бывших мужей и детей.

- Я не могу! – Жалобно проскулил Неяд.

- Убивать можешь! А хоронить убитых не можешь? Бегом помогать! Пока плетью не вылечил! Плеть, это реально больно! Новики затрусили на вчерашнее поле боя, а Норманн решил совершить прогулку вдоль берега. Сначала пустил коня шагом, затем перешёл на лёгкую рысь и километров через пять увидел ещё один залив с опустевшей рыбацкой деревушкой. Надо поскорее убираться, разгулялись как у тёщи в гостях! Сколько здесь до ближайшего крупного барона, владетеля или как там их завали? Не оставят безнаказанным дерзкий налёт, ударят, а тут полная безалаберность, дружину палками перебить можно! Выход из, казалось бы, безнадёжной ситуации подсказал стоящий у берега кораблик. Не велик, длинна чуть более двадцати метров, но с палубой, что дает шанс выйти в штормовое море. Драккары на буксир и долой от берега, а там ветер стихнет, и разберёмся, жизнь дороже любой ганзейской бирки. Повеселев, подъехал к судну, на вид тонн на двести, забрался вовнутрь, течи нет, но и весел с парусом тоже нет. Стоящий у берега длинный сарай позвал к себе развешенными на кольях рыболовными сетями. К лагерю Норманн возвращался повеселевший, у них появилась возможность избежать возмездия и убраться с этих мест целыми и невредимыми. Новики собрались кружком, делясь впечатлениями о вчерашнем героизме со стаканом в руке, одни ощипывали и потрошили кур, другие следили за костром.

- Котлы залить водой, курей отварить!

- Боярин! Они зажаренные на вертеле намного вкуснее. – Сдерживая рвотные позывы, ответил щупленький парнишка.

- Я не спрашивал что вкусно, а что нет! Я сказал что вам делать! Несколько человек бросились выполнять приказание.

- Ты! – Норманн схватил за ворот самого резвого. – Бегом в деревню! Приведи Шушуна! Быстро! Побросав в котлы три десятка курей, юноши собрались было отлежаться, да Руслан оставался строг.

- Куда разлеглись! Строиться! Цепью в поле собирать стрелы и щиты! Для острастки сам верхом поехал следом. Урожай оказался высок, стрел накидали по всей округе, нашли даже там, где вчера и в помине не было врагов. Шушун выглядел вполне бодрым и здоровым.

- Что случилось боярин?

- Километрах в пяти на юг есть ещё один залив с деревушкой. У берега ладья исправная.

- Любо! Сейчас своих соберу и пригоним.

- Мачта и парус в сарае у берега.

- Это хорошо! Законный приз от здешнего боярина!

- Только не затягивай, народ разбежался, соседи уже знают о нашем нападении. Соберутся и надают нам по шее.

- Оно им надо? Мы их не трогаем, и они не пойдут на нас. – Уверенно ответил Шушун.

- Отомстить за товарища да нас пограбить.

- Опомнись, боярин! Какие товарищи? Никто нас тронет!

- Почему? – Искренне удивился Норманн.

- Если побить и забрать добро, то весь прибыток останется у наследников прежнего хозяина.

- Разве?

- Конечно! Дождутся нашего ухода и поделят земли между собой как ничейные.

- Как это ничейные? Неужели хозяин был вдов и бездетен?

- Кто женщину да детей спросит? Пустят по миру, могут убить да на нас показать. Нет, никто сюда не придёт.

- Может ты и прав, не знаю. Но без дозора нельзя, мало ли, родственники близко.

- Здесь одна дорога, Нерль на неё двоих посадил, как ты и велел. Странно, конечно, никакого единства, пришельцы под боком высадились, а никто и пальцем не пошевелит. Да и местный правитель хорош, вместо здрасьте, послал своих людей с оружием. Пришли он старосту, потребуй денег за ночёвку у берега, заплатили бы. Не зря говорят «худой мир лучше доброй ссоры», вот и нарвался на крепкий кулак, сам виноват. Новики попили крепкого бульончику и начали на глазах оживать, некоторые даже пожевали потрошков или пощипали мяса. Нормально, к вечеру совсем оклемаются и науку запомнят. К лагерю робко подошла троица местных юношей, встали на колени и начали что-то просить. Что могут просить пришедшие из разграбленной деревни? Норманн гостеприимно пригласил к костру и протянул им миски.

- Полчаса на отдых! Затем берём луки-стрелы, ставим щиты и учимся стрелять!

- Мы умеем! Вон вчера скольких положили!

- Да вы всё поле стрелами засеяли! На следующий год здесь железный лес вырастет! В общем-то, никто не возражал, бульон оказал свое целебное воздействие, так что к назначенному времени молодёжь двигалась достаточно бодро. А пришедшие датчане удивили неожиданным поступком. Во время отдыха они, тихо перешёптываясь между собой, и смирно лежали на траве. Когда же новики встали и пошли за луками, деревенские юноши двинулись вслед. Что-то спросили, когда подошли к сложенному оружию и присоединились к новикам. Интересное продолжение, надо дать им перчатки, динамика пружины является очень важной особенностью. В момент выстрела лук по инерции выгибается вперед и хлёстко бьет тетивой по руке, больно, это не то слово. Щиты поставили на сто метров и начали стрелять в белый свет как в копеечку. Норманн верхом на своей лошади ездил вдоль строя и указывал на допущенные ошибки. Собственно он сам был далеко не классным стрелком, так, самоучка, все его знания основывались на одном единственном уроке. Ещё в начале службы в милиции их взвод обеспечивал соревнования лучников. Скука, зрителей практически нет, судьи о чем-то кричат в мегафон, а лучники старательно пускают стрелу за стрелой. Просто ради досужего любопытства подошёл поближе и начал высматривать, как они стоят, как натягивают тетиву и целятся. Затем приметил длинноногую красавицу, и подкатился с вопросами

почему, зачем и как. Сибирячка сначала отвечала серьёзно, но быстро поняла, что у парня интерес лично к ней, а не к спорту, через два дня Татьяна улетела на какие-то сборы. Сейчас Норманн щедро делился своим багажом теоретических знаний: - Выше подбородок! Выше! Ты как ноги поставил? Дрова рубить собрался или стрелу пустить! Отматерившись, подъезжал к другому и начинался новый виток: - Ты каким глазом целишься! Дурень! Тебе бы ещё голову туда просунуть! Тем не менее, результаты получались удовлетворительными, в щиты не попадали, но и разброс совсем незначительный. Заодно и наука, вчера они стреляли в толпу, поэтому и положили многих, а сегодня реально оценят свои способности. Закончив очередной воспитательный процесс, развернулся для внушения к ещё одному упёртому, который методично посылал стрелы с большим перелётом. К заливу подходил корабль!

- Всем затаиться! Быстро! Норманн подъехал к зарослям ежевики и остановился, желая оставаться на виду у экипажа входящего корабля. Жизнь этого времени таила множество сюрпризов, на первом месте стояло желание сначала убить, а затем разобраться, кто же это был. Нужна информация, как можно больше информации. Капитан корабля не только сможет рассказать много полезного, при добром отношении составит компанию, если им по пути. Одинокий всадник никого не испугает, а толпа лучников или спровоцирует атаку корабелов, или вынудит их повернуть обратно. Корабль с натугой преодолевал напор встречного ветра и волнения, восемь пар вёсел, весь экипаж, из последних сил стремился к отдыху. Вот судно неуклюже повернуло в залив и направилось к обрывчику. Уже хорошо, они здесь были, есть шанс спокойно поговорить и разузнать про Любек и Ганзейский союз. Норманн вполне осознавал собственную беспомощность в этом мире. Крепкие бицепсы, отработанный удар и оружие здесь не помогут. Надо знать жизненные традиции и обычаи, что можно, а что нельзя, Иосиф с Серафимом абсолютно правы в своих предупреждениях. Но жизнь сложилась иначе, избежав в свое время тюрьмы, он не собирался становиться добровольным затворником. Не хотел быть послушным исполнителем воли Криса, и уходить в портал не собирался. Если нет шанса вернуться обратно, то какой смысл бросаться в полную неизвестность. Судно ткнулось в обрывчик, два корабела подхватили швартовы и набросили их на вкопанные столбики. Несколько человек устало вышли на берег и начали заниматься костром, остальные принялись укладывать вёсла и прочее имущество, готовя корабль к стоянке. Капитан вытащил на палубу рулевое весло и грузно спрыгнул на землю, немного потоптался, разминая ноги, и пошёл к Норманну.

- Bra dag! – Крикнул капитан и в приветствии поднял руку. Норманн поднял руку для ответного приветствия. Но что сказать? Он же не знает ни одного иностранного языка, кроме нескольких норвежских слов. Из кустов ударил залп лучников, затем ещё и ещё, корабелы недоуменно поворачивались и падали сражённые расстрелом практически в упор.

- Хватит! – Возмущенно крикнул Норманн. Новики с гиком и свистом выскочили из-за кустов и бросились с топорами добивать раненых.

- Поговорил, мать вашу! Что сделано, того уже не вернуть, надо было за спину посмотреть, молодёжь не только топоры подхватила, даже броню надели. Как ни крути, а в убийстве корабелов виноват он сам, прежде стоило пояснить свои намерения. Новики тихо сидели в засаде, а поднятую руку приняли за сигнал начать атаку. Спешился и запрыгнул на корабль, осмотрелся и поднялся на крышу кормовой надстройки,

где совсем недавно стоял капитан с рулевым веслом. Отсюда судёнышко показалось совсем крошечным, по длине не больше катеров в Питерском яхт-клубе, разве что заметно шире. Зашёл в надстройку. Теснотища! Вроде снаружи три метра в длину и шесть в ширину, а изнутри негде повернуться. Два обычных окна вперёд, два назад, вместо стёкол вставлена слюда. Высота каюты метра полтора, хоть на четвереньки становись! Стол, стулья, кровать и несколько сундуков, ага, и двери на оба борта, помещение разделено на три части, отсюда и теснота.

- Эй! Кто-нибудь! – Крикнул на палубу. – Принесите ключи!

- Вот, держи боярин! Почти тотчас вбежал новик, и положил на стол связку ключей, два перстня, медальон на толстой цепи и пояс. Первым делом Норманн открыл правую дверь, за которой оказалась заполненная продуктами кладовая. За левой дверью ряды сундуков, причём в два яруса. Открыл, ближайший заполнен деньгами, в многочисленных ячейках ровными рядами лежали серебряные монеты. Аккуратистом был хозяин этого корабля, разделено по номиналу и по странам. Если сравнить добычу в замке и на корабле, то местный барон несомненно был нищим. Следующий сундук оказался с золотыми монетками, не много, не более сотни, Норманн закрыл и задумался, денег у хозяина, безусловно, много, а судёнышко одно. Почему? Или кораблики очень дорогие, или есть неизвестные препоны, которые заставляют ограничивать свой флот. Ещё один вопрос, на который надо найти ответ. Два сундука заполнены под завязку знакомыми прутками серебра, в одном сиротливо лежали четыре золотых брусочка. В остальных ткани, шелк различных цветов, выделка от тонкого, почти прозрачного, до толстого для камзолов и накидок. Это пригодится, Норманн уже оценил преимущество шёлкового белья, и гигиенично, и удобно. Парчу и бархат пустит на продажу, а батист пойдёт на личные нужды. Те же кровати под балдахином, казалось бы мода древнего времени, а на самом деле элементарная защита от комаров. В последнем сундуке лежали свёрнутые в рулончики листочки бумаги, явно не любовные записки. Сундуки в жилой части каюты заполнены бытовыми вещами, одеждой обувью, канцелярскими принадлежностями и прочей мелочью. Обнаружились две карты, одна на всю Балтику, включая Новгород, на другой западная Европа от Норвегии до Гибралтара. Тщательно всё запер и пошёл в носовой кубрик, вход через обычный люк, каким прикрывают погреб в доме. А дальше! Да у капитана настоящие хоромы! Четырехэтажные нары, где не то что не сесть, на бок не повернуться! Во всех мыслимых и немыслимых местах разложены бухты троса, парусина, блоки и прочие такелажные премудрости. Уже собираясь выходить, остановился и снова осмотрел кубрик, печки-то нет. Да кто по доброй воле пойдет в моряки с такими условиями жизни!

- Боярин! – На палубе встретил довольный новик. – Мы трюм открыли, посмотри на добычу! Трюмный люк, смех, метр на полтора, закрывался досками и парусиной с брусками на клиньях. Спрыгнул вниз и наклонился что бы понять что это за груз, серые двухмиллиметровые листы в аккуратной деревянной обрешётке. По виду вроде свинец, но почему в листах? В кормовой части трюма поверх груза на парусине уложены рулоны льняной ткани. Прошёл вперед, там свалены грудой бесформенные свинцовые лепёшки.

- Поздравляю с трофеем! – В трюм спрыгнул Шушун. – Будет тебе кровля на замок. – Ткнул сапогом в стопки серого металла.

Точно! Он же где-то читал, что в стародавние времена в Европе дома крыли свинцом. Богатеи и церковники вообще использовали медь, а медные монеты меняли на серебро по весу, а не по номиналу.

- Пригнал корабль?

- А то! Всё полезное собрал, не пропадать же добру.

- Пошли, покажешь – Предчувствуя очередной сюрприз, Норманн выбрался на палубу. Так и есть, у борта стоял пяток рыболовецких баркасов, два из которых оказались загружены сетями, перемётами и домашней утварью. Третий грузно осел под тяжестью кузнечного оборудования.

- Ты и кузницу вычистил?

- А как-же, кузнецов в Новгороде набрал, а кузница при замке только одна.

- А сети зачем? Они же для трески, в Онеге такой рыбы нет.

- Велика беда, кухтыли с поплавками перевяжем под лосося и форель, вот и вся недолга.

- Дойдут ли до Ладоги?

- Да ты внимательней посмотри! Это же карфи! Не знаю как у вас на севере, а здесь свеи и датчане в каботаж только на таких ходят! Что такое карфи Норманн не имел ни малейшего понятия, присмотрелся к баркасам и понял изюминку. Корпус с носа и кормы примерно на треть длинны закрыт палубой, что увеличивает мореходность по сравнению с теми же драккарами.

- Как мы с таким флотом пойдём? Нам до ледостава успеть надо. Норманн привел свой последний аргумент, уж очень не хотелось подчистую грабить селян.

- Не беда! – Отмахнулся Шушун. – Неяда поставим во главе и отправим в Аренсбург.

- Где этот Аренсбург?

- Твои бывшие сородичи его стороной обходят. Там замок крепкий на реке Аренс, да рыцарь де Сагуа за порядком следит.

- Пусть будет Аренсбург. Остаётся вопрос где набрать людей?

- Здесь и возьмём, сколько надо или сколько сможем разместить. Нерль со своими воинами старшим пойдёт.

- Нам до Любека ещё два дня топать! Да обратно до этого Аренсбурга незнамо сколько!

- Обратно? За пять дней дойдём, ну шесть, если на вёслах. Тебе какая разница где людей брать? Если надо, то купи в Любеке.

- Как это купи? – Не понял Норманн.

- Бароны учат своих крестьян воинскому ремеслу, затем продают на рынке как скотину. Идея понравилась, он не раз слышал разговоры о дисциплине и порядке среди немецких солдат, правда ещё в той, уже нереальной в нынешней ситуации жизни. Осталось одно «но».

- Я тебя понял, тем не менее, нам ещё надо добраться до Любека.

- Добежим, здесь осталось пути на полтора дня.

- Как это мы добежим, если половина дружины уйдёт в твой Аренбург.

- Город называется Аренсбург. Видишь ветер начал дуть порывисто, завтра к утру стихнет и повернется на северный.

- Когда уходим?

- До вечера подождем, новый ветер должен сгладить старую волну. За пару часов до захода все вместе выйдем.

- Ты уверен в этом де Сагуа? Не побьют наших ребят в той реке?

- Он конечно бражник известный, но за порядком строго следит. В душе Норманн согласился, он строит своё будущее, набирает людей, и должен позаботиться о благополучии новосёлов. Вселенской справедливости нет, не было и не будет, филантропия в первую очередь аукнется ему самому. И ещё, да, он чуть было не упустил важный момент. Любой автовладелец всегда отличит свою машину среди других той же марки и цвета. Есть множество мелких различий, незаметных постороннему человеку, и машину соседа узнает, а тут целый корабль, да ещё «ручной» сборки.

- Мы упускаем важный момент, наш трофей в этом Аренсбурге могут опознать другие торговцы.

- Догадался таки! – Усмехнулся Шушун – Любой корабел с первого взгляда скажет в каком городе построено судно, да каким мастером.

- Вот видишь! А сам на смерть посылаешь людей, их же на рее повесят за воровство.

- Не только догадался, но и доски прихватил и за плотниками послал.

- Доски-то зачем? Или заранее знал о подходе ганзейца?

- Готовый материал всегда пригодится. На этом в носу поставим рандом и сменим ограждение надстройки.

- Что такое рандом?

- Маленькая будочка с дверью, ставится над люком в кубрик. Корабелам суше станет, а то порой при дожде на голову капает.

- С другим судном что сделаешь?

- Ничего, он не газейский и не готландский, местный барон для своих нужд использовал.

- Возьми ключи, надо в драккары деньги перенести, золото и серебро оставь, дома в чеканку пустим.

- Что ещё там нашёл?

- Ткани, шёлк, парча, тафта, бархат. Это дома пригодится.

- Не жадничай! В Любеке оптом продай, пятикратную от Новгорода цену возьмёшь. Я покажу куда везти. Погрузка началась с утра, из замка свозили тюки и сундуки, приехал давешний кузнец со своим имуществом и семейством. Среди сидящих на телеге домочадцев Норманн увидел девицу, с которой провел несколько страстных часов в хозяйской постели. Дочь кузнеца? Какая разница, в 21-м веке сословные ступеньки важны только для параноиков и шизофреников. Помаленьку приезжали и другие селяне, женщины привели нескольких новиков, которых взяли без лишних разговоров. Мать отдаёт сына не от хорошей жизни. Когда пригнали пяток статных лошадок, Норманн возмутился и потребовал Шушуна: - Ты что придумал! По-твоему я буду скакать на лошади по лесам и болотам?

- Не спеши боярин, жизнь сама подскажет где скакать. Тебе нельзя без хороших лошадей, положение обязывает.

- Ну да! Гостей созову и начну конюшней хвастаться!

- Таких и показать не грех, и подарить другим в радость. А продать, так денег много дадут, испанские красавцы в большой цене.

- Уговорил! Норманн махнул рукой и уехал в замок, который и замком назвать язык не поворачивался. Везде суета, слуги напоминали перепуганных кур, метались между домом и хозяйственными постройками разве что не хлопая крыльями. И тут Норманн увидел псарню, где сидел десяток здоровенных рыжих

псин. Спешился и подошел поближе, то что надо, сразу видно, что не пустобрёхи. Внимательный настороженный взгляд, молодь заранее оскалилась, предупреждая о своем праве на эту территорию.

- Собак зачем привёз? – Накинулся Шушун. – Этого добра и в Новгороде задаром до отказа.

- Ты посмотри на этих красавцев! Не каждый волк им в размер.

- Что удумал, сразу говори, времени нет бестолково стоять.

- Заберу себе, а зимой с волками сведу. Потомство ночную стражу заменит.

- Фантазёр! Ставим на палубу, а вдруг что и получится. Вечером караван судов на веслах вышел из гавани, на чистой воде подняли паруса и направились на юго-восток. Когда огонь башни Эланд-Сёдра пришёл на траверз, пожелали друг другу удачи. Караван повернул на восток, а драккары на юг, через час сигнальные фонарики скрылись в ночной темноте.

8 Ганзеец Ночью во время смены Норманна северный ветер значительно усилился. Парус получил чрезмерное давление, «лишний» воздух начал «стекать» со шкаторин и драккар стал раскачиваться. Это опасно, ещё чуть-чуть, и судёнышко перевернётся, быстро свели шкоты, уменьшив площадь паруса и сделав его более «пузатым». На втором драккаре уже вязали рифы, однако оценили приём Норманна и перестали отставать. Рассвет встретили в юго-западной Балтике, скоро появится берег, море в мелких и крутых волнах покрыто белой пеной. Срывая брызги, драккары стремительно неслись к своей цели, жирные бакланы сидели на воде и лениво посматривали на мореходов. Верный признак скорого ослабления ветра, эти птицы никогда не ошибаются в прогнозе погоды. После обеда показались глинобитные домики рыбачьей деревушки Травемюнде. Здесь в ход в реку и последний бросок к порту двух морей. Любек стоит на водоразделе, благодаря чему имеет выход и Балтийское, и в Северное моря. Именно географическое положение города поставило его во главу Ганзейского союза. Мудрое руководство со стороны заинтересованного в прибыли купечества, созданный собственными деньгами и послушный приказам Тевтонский орден, постепенно расширяли границы сферы влияния. Ганза монополизировала торговлю всей Западной Европы от французского Кале до норвежского Бергена. После безуспешных попыток захватить Новгород или прорваться в Белое море, ганзейцы начали экспансию через Норвегию. Но это история, которую Норманн не знал, корабелы натянули паруса, сделав их более плоскими, и драккары лихо проскочили в реку. Через час паруса пришлось спустить, они уже не помогали, а мешали, небольшая команда налегла на вёсла, шпиль собора святого Якова казался уже совсем близким.

- Отойди от рулевого весла. – Потребовал Шушун. – Мне легче самому править, чем тебе объяснять что да как.

- Мне не нужны объяснения! – Обиделся Норманн. – Укажи место стоянки, больше ничего не надо.

- Надо, не надо. Сейчас идём к таможенному причалу и становимся под арест.

- Зачем нам арест! Потом замучимся доказывать свою правоту!

- А говоришь не нужны объяснения! – Улыбнулся в бороду Шушун – Покажешь чиновнику свои бумаги и всё.

- Что значит «все»?

- С тебя не возьмут пошлину. Вернёшься с биркой и перегонишь драккары к торговым причалам.

- Придумал мне головную боль с этими тканями! Так бы сразу встали на нормальное место.

- Денег много не бывает. Ты сейчас ткань задорого продашь, по весне на эти деньги вдесятеро купишь.

- Деньги, деньги. Надо идти к новгородскому причалу.

- Вон где причалы для гостей! – Шушун указал на ряд свай ниже по реке. – Там цены на товары вдвое ниже!

- Ну и что! Нанял возчика и вези на рынок.

- Так тебе и позволили! Здесь нет Гостиного двора, чужакам товар вывозить не дозволено.

- Зачем таможня?

- Пошлину собирать. Плати, если хочешь дальше идти в Гамбург или другие порты Северного моря.

- Разве эта река идёт до Гамбурга?

- Здесь выше по реке есть шлюз, другой у Гамбурга.

- Перешел из Траве в Эльбу, затем в море, и плыви себе в Голландию, не плохо.

- Брось! Кто тебе это сказал? Здесь, как и у нас, все реки каналами соединены. Пройдёшь от Любека до Антверпена и моря не увидишь. Что верно, то верно, более трёхсот лет столица немецких купцов развивалась и богатела. Обвинение Ганзейского союза в чеканке денег из псевдасеребра (мельхиора) привел торговую империю к краху. Следом рассыпался Тевтонский орден, который, по сути, являлся армией Ганзы. Строительство датчанами Кильского канала превратило Любек из цветущей столицы в заштатный городок. Таможенный чиновник внимательно причитал предъявленные Норманном поручительства. Затем записал в конторскую книгу все имена, выдал медный жетончик с номером причала и указал на крошечную гавань.

- Крепко привязывайте свои лодки, без предъявления ганзейской бирки вас сюда не пропустят. Найти место стоянки оказалось совсем не сложно, все причалы пронумерованы белой краской. Сама гавань огорожена высоким забором, а в воротах стоял вооружённый стражник. И в порту, и в городе буквально физически чувствовался строгий порядок, даже детвора не бегала и не кричала, Германия. Любек оказался совсем маленьким, от городских ворот у порта, до противоположной стены всего лишь пятнадцать минут пешей прогулки. Для проживания выбрали трактир буквально рядом с ратушей, несмотря на то, что там имелось всего лишь на три гостевых помещения с двумя кроватями в каждом. Прагматичный хозяин предложил оплатить только комнаты, а постояльцам спать в любом удобном для них месте. Норманну это не понравилось, заставлять новиков спать в коридоре или на чердаке он не хотел.

- Все комнаты с окнами! – Горделиво заметил сухонький как веточка трактирщик по имени Тидеманн.

- И что с этого? – Не понял причины гордости Руслан.

- Вы в Любеке первый раз! – Догадался хозяин. – Налог на дом увеличивается от количества окон.

- Окна, конечно же, очень удобно, но моим людям нужен ещё и отдых.

- Не изволит ли Herr Händler посмотреть сюда?

Трактирщик бесшумной мышкой проскользнул мимо Норманна и открыл запоры двух дверей. Обычные кладовки, не пыльно, в одной сложены мешки с мукой и крупами, в другой развешены на шестах различные копчёности и колбасы.

- Не извольте беспокоиться! – Заметив скептический взгляд на копчёную брюшину, заторопился трактирщик. – Уберём. Тесновато для новиков, спать придётся плечом к плечу.

- Соглашайся! – Зашипел на него Шушун – Баулы сложим в комнатах, а кто не поместится, уйдёт спать на лавках в трапезной.

- Хочешь носом клевать, пока последний пьяница отсюда не выйдет?

- Какие здесь могут быть пьяницы! Город вымирает через час после захода солнца, на улице не встретишь ни единой души.

- Неужели никто не хочет посидеть с друзьями за кружкой пива? – Не поверил Норманн.

- Почему же, сидят, веселятся, песни поют. Солнце уйдёт за городскую стену и веселью конец, все расходятся по домам.

- А днём новикам где находиться? Сидеть по углам да на гостей таращиться?

- Кто в комнатах дежурит, кто отдыхает после дежурства, кто с тобой по делам, да и самим что интересное посмотреть. Руслан задумался над досугом людей 14-ко века, вроде в кости играли да дрались, больше ничего не слышал. Ладно, это тема для отдалённого будущего, а сейчас поручил выступающему в роли переводчика Шушуну разузнать о приёмных часах в правлении Ганзы.

Hansetag находился в здании городской ратуши, а ганзамистр Конрад фон Аттендорн одновременно являлся и бургомистром Любека. Секретарь пустым взглядом окинул вошедших просителей, равнодушно глянул на поданные поручительства и ответил: - Приходите через месяц, барон фон Аттендорн буквально задыхается от городских дел, а тут ещё Vorakten на носу. Пусть будет форактен, Норманн поставил перед неприступным бастионом мешочек с жемчугом. Секретарь невозмутимо высыпал горошинки на стол и только после этого осознал размер упавшего на него богатства. Преображение произошло в мгновение ока, услужливый слуга низко поклонился: - Не подождут ли господа буквально минуточку, я быстро, Ein Augenblick! Стремглав метнулся за дверь босса и действительно через минутку почтительно открыл перед визитёрами заветную дверь. Впустил не всех, только Норманна и Шушуна, который являлся переводчиком.

- Я прикажу делопроизводителям подготовить вашу бирку. – Вальяжно произнес хозяин кабинета.

- Благодарю! Норманн учтиво поклонился и поставил перед бароном фон Аттендорн благодарственный презент. Грузик для бумаг, чтоб ветром не разнесло, ящерица из стекла огненно-алого цвета с маленькими хрустальными вставками по спине. Хозяин бережно взял подношение, посмотрел на свет, ахнул и поставил на стол. Теперь на Руслана смотрел заинтересованный человек.

- На ваших бумагах должны быть три подписи, моя и Управляющих делами Эберхарда фон Алена и Хинриха Плескова. Это уже вымогательство взятки, Норманн поставил на стол еще две ящерки и добавил Рождественскую безделицу с ёлкой, Санта-Клаусом и снежинками. Для полноты эффекта встряхнул

призму и внутри засверкал падающий снег. Фон Аттендорн завороженно замер и на несколько минут выпал из бытия.

- Где вы остановились? – Наконец опомнился хозяин кабинета.

- Здесь недалеко, у господина Тидеманна.

- Вас известят в самое ближайшее время. – Не отрывая взгляда от снежинок, произнёс барон. – И заплатите секретарю вступительный взнос. На столе у секретаря уже стояли весы с набором грузиков на противоположной чаше. Опытный малый, заранее предвидел результат разговора со своим боссом. Почтительно развернул перед Норманном конторскую книгу, где каллиграфическим подчерком расписаны статьи и суммы взноса. Однако! Общая сумма превышала три тысячи виттенов! Здесь и взнос на общественный флот, и оплата покупки двадцати кнехтов, и содержание вдов и сирот пропавших купцов.

- Если господин Норманн.. ээ – он заглянул в шпаргалку - Рус платит гульденами, то полагается скидка.

- Гульдены золотые, – шепнул Шушун, – побереги своё золото.

- Серебром! – Кошель с самодельными монетами солидно звякнул об стол. Секретарь принялся деловито пересыпать деньги на чашу весов, затем ещё и ещё. На стол упал второй кошель, и только на третьем взнос оказался уплаченным. Грабёж! На кой ему сдался этот Ганзейский союз! Норманн не собирался мотаться по морям и торговать пенькой с тюленьим жиром, ему не нужна Испания с Америкой. Хороший дом, жена и дети, это максимум его желаний. Попал в дикие времена! Или тебя убьют, или сам с оружием гоняй других. Оно ему надо? Нет, не зря умные люди советовали сидеть у портала и при первой же возможности уходить в другое время. Пока огорчённый Руслан Артурович Нормашев горестно вздыхал на своей кровати в трактире господина Тидеманна, в ратуше проходил экстренный совет.

- Он не может быть русским! – Настаивал фон Аттендорн. – И дело не в имени, а в деньгах.

- Как торговец, этот молодой человек мог привезти монеты из Тавриды или получить от парфян. – Предположил фон Ален.

- В обеих вариантах надпись должна быть руническая, а здесь явная кириллица.

- А если Казань? – Задумчиво сказал Хинрих Плесков.

- Там нет единой власти, а в ходу персидские деньги.

- Не мог ярославский князь начать чеканку новой монеты?

- Для этого надо серебро, которого у него очень мало, да и воюет он с Московией.

- Вы упускаете два важных момента! – Бургомистр поднял указательный палец. – Он отсыпал секретарю жемчуг, а нам поднёс стекло!

- Не вижу в этом ничего особенного. – Возразил фон Ален. – Жемчуг русский, стекло венецианское.

- Подарки очень богатые!

- Щедрый, вот и всё объяснение.

- Не смеши, купцы щедрыми не бывают. Он спешит вернуться к себе домой! Конрад фон Аттендорн легонько встряхнул стоящий на столе колокольчик, в кабинет тотчас вошёл секретарь.

- Зови соглядатая. Секретарь исчез, на его месте появился неприметный мужчина.

- Рассказывай Стерв.

- Одна часть его воинов набрана из новгородцев, другая из викингов. Сам говорит по-русски, но с очень сильным акцентом.

- Что в нем самое приметное?

- Высокомерен, несомненно происходит из знатного рода. Воин, хороший воин, это сразу бросается в глаза.

- Чем же? Ты в трактире господина Тидеманна и получаса не пробыл.

- Наёмная охрана так себя не ведет, и к работодателю относится иначе. Здесь же явное доверие и уважение.

- Они вместе воевали?

- Упоминались сухопутные и морские сражения, восхваляют его владение мечом и луком. Называют опытным мореходом и тактиком.

- Туда больше не ходи, этого достаточно. Свободен.

- Что скажете? – Спросил бургомистр после того, как за соглядатаем закрылась дверь.

- Это бастард! – Почти хором воскликнули оба.

- При этом не пожелал остаться в Новгороде, а вместо Готландского союза предпочёл нас.

- Не ниже герцогских кровей, если считает себя вправе чеканить собственные деньги. - Заметил Хинрих Плесков.

- И зол, как на Новгород, так и на датчан! – Конрад фон Аттендорн снова поднял указательный палец.

- Его земли могут быть только между Новгородом и Выборгом! Он нам нужен! – Воскликнул Эберхард фон Ален.

- Что делаем, если подтвердится наше предположение?

- Для начала дадим денег и воинов, покажем свое расположение и готовность помочь. – Ответил Плесков.

- Напишем в Авиньон Папе Клименту VI, подарим этому Норманну Русу герцогский титул. – Предложил фон Ален.

- Церковь любит деньги. – Вздохнул фон Аттендорн. – Кого укажем в родителях?

- Что-то вас не туда понесло! – Возмутился Плесков – Если потребуется дать юноше титул проще надавить на Эдуарда III. - И верно! – Согласился фон Ален. – Король Англии перед нами в долгах, как в шелках.

- Монополию Ганзы безоговорочно подписал.

- Оставил щелочку. Английские купцы имеют право перевозить товары на наших судах.

- Это ненадолго. – Уточнил фон Аттендорн. – Капитаны уже получили инструкции, в товары англичан подбрасывают контрабанду.

- Умный ход! – Усмехнулся Плесков. – Король конфискует товар и имущество своих подданных, капитаны получают компенсацию за ущерб.

- Торговля тканями монополия Ганзы, засунул в тюк рулон гамбургского или голландского сукна, и английского торговца нет.

- Конфискация имущества выгодна Эдуарду III, его казна получает с этого хорошую прибыль.

- Ближе к делу! – На этот раз указательный палец фон Аттендорна постучал по столу.

- Если возникнет целесообразность дать этому Русу титул, надо обратиться или к Эдуарду III, или к литовским князьям.

- Не выдумывай! В Тракае сейчас язычник правит, его имя и не выговорить.

- А нашего подопечного можно выдать за сына литовского князя! – Воскликнул Плесков.

- Все читали рапорта капитанов по поводу венецианских купцов?

- Интересная информация, и пересекается с нашими огненными саламандрами.

- Если он выкрал секрет стекла… Я даже боюсь в это поверить!

- Однако прибывшие венецианцы в первый же день назначили высокую премию за информацию о месте пребывания своих соотечественников.

- Закон дожа предписывает смертную казнь за вывоз тайны изготовления стекла.

- При любом раскладе надо ему дать воинов. – Решительно заявил Хинрих Плесков.

- А если он всего лишь украл готовые изделия? – Спросил фон Ален.

- И совсем не мало. – Усмехнулся бургомистр. – Полагаю и сюда привёз.

- Украл, напал на город или захватил венецианский корабль, это не наше дело. – Отмахнулся Хинрих Плесков.

- Солдат дадим! – Вынес вердикт фон Аттендорн. – Он нам нужен. Помимо собственного желания Норманн оказался пешкой в политической интриге сильных мира сего. Два дня безделья не очень-то содействуют улучшению настроения. Дружинники лениво отлеживались, новики ходили по торговым рядам, растрачивая деньги на всевозможные безделицы. На третий день пошёл мерзкий холодный дождь, на завтрак принесли ячневую кашу и кувшин кипяченого молока. Тоска, ни кофе, ни привычного сыра. Полцарства за кусок варёной колбасы! Увы, ни колбасы, ни царства. За слюдяным окошком низкие тучи и занудливый осенний дождь. По уму надо тренироваться, физическую форму потерять проще простого, и навыки работы с мечами и луком надо поддерживать. Вон снайперы ОМОНа ежедневно стреляют, иначе какой из тебя стрелок, так, теоретик по нажиманию гашетки.

- Господин Норманн! Господин Норманн! К вам посыльный от бургомистра! – Взволнованно сообщил трактирщик.

- Пусть подождёт.

- Почему? – Тидеманн растерялся от столь пренебрежительного отношения к важному визитёру.

- Не видишь, я ем! – Для наглядности покрутил перед носом трактирщика глиняной ложкой.

- Это же посыльный от бургомистра! – Трагическим шёпотом произнёс Тидеманн.

- Достал! Зови, пусть заходит.

- Вы, это, требуете его к себе?

- Сейчас подпрыгну и побегу вниз! Неужели на город напала саранча! Тьфу, сарацины! Не дадут человеку спокойно поесть! Он аккуратно подцепил ложкой молочную пенку и от удовольствия зажмурился. Вспомнилось детство и бабушка, которая специально присыпала пенку сахарной пудрой. Настроение окончательно испортилось.

- Герр Норманн Рус? Я посыльный от бургомистра, вам надлежит прибыть на церемонию вручения Ганзейской бирки.

- Когда?

- Прямо сейчас.

- А вчера прийти не мог? Выйди!

- Как! Вы меня прогоняете?

- За дверью подожди, я штаны переодену, или хочешь полюбоваться на мой волосатый зад?

- Я буду внизу. – Больше растеряно, чем обижено, ответил посыльный.

Шушун бросился готовить парадные одежды, а Норманн невозмутимо продолжил доедать ячневую кашу. В кабинете с торжественными лицами встречали ганзамистр Конрад фон Аттендорн и двое Управляющих делами (Sachwalter) Эберхард фон Ален и Хинрих Плесков.

- Господин Норманн Рус! – Приветливая улыбка. – Проходите, садитесь! Вам надо подписать устав, присягу и правила торговли. Норманн сел на предложенное место, пододвинул прошитые жёлтой ленточкой листы бумаги, бегло просмотрел, затем достал из-за манжета шариковую ручку и поставил подписи напротив своей фамилии. Возникла пауза, затем вкрадчивый вопрос ганзамистра: - Вы подписали важные бумаги даже не узнав их содержания.

- У меня вторые экземпляры, изучу на досуге.

- Но ваша подпись уже стоит!

- Ну и что? Я или подписываю и становлюсь членом Ганзейского союза, или не подписываю и ухожу. Выбор сделан давно.

- В тексте могут быть условия, которые существенно ограничат вашу торговлю.

- Господин фон Аттендорн, в бумагах нет ограничений лично для меня, я не понимаю ваших вопросов.

- Но вы же не знаете немецкого языка!

- Там нет моего имени, я знаю готический алфавит, да и латинский тоже. Норманн перевернул свой экземпляр и быстро написал азбуку готическими, затем латинскими буквами. Шрифт Тевтонского ордена создан как симбиоз германских рунических и латинских букв. На самом деле это настоящая тайнопись, которую знает не так уж и много людей, особенно в 21-м веке. Снова пауза, затем вопрос от Хинриха Плескова: - У вас странное перо, можно на него посмотреть?

- Дарю! – Руслан протянул шариковую ручку. – Сделано в Китае.

- Эти ящерицы, они из Венеции? – Осторожно спросил фон Ален.

- Нет, китайские, всё моё стекло из Китая.

- Вы были в Китае?

- Да. Спасибо Денису Юрьевичу и его страсти к экзотике, он всегда брал с собой пару девиц и Норманна. Полёт в Шанхай на китайский Новый год или суббота-воскресенье на карнавале в Рио-де-Жанейро. Хорошее было время, никаких забот.

- А стекло вы умеете делать? – Вкрадчиво спросил Плесков.

- Умею, но только цветное. – Затем спохватился и добавил. – Сейчас у меня нет необходимой печи.

- Вы знаете торговый путь в Китай?

- Их вообще-то два. – И прикусил язык, ибо чуть не ляпнул про Панамский канал. 14-й век, Америка ещё не открыта!

- И вы знаете оба пути?

- Великий Шёлковый путь через Сибирь и морем.

- И сможете провести корабли?

- Ну да! Завтра с утра поведу флот, а вы будете защищать мой замок!

- Откуда вы узнали про морской путь?

- В Китае в каждой лавке висит карта Мира.

- Но у них свой алфавит.

- Иероглифы. – Поправил Норманн, обмакнул гусиное перо и добавил к алфавиту шесть столбцов китайских закорючек. Честно говоря, он не был уверен, что это китайские иероглифы. Еще во время учёбы в училище культуры они с Сашкой и Андреем неплохо развернулись с китайскими фонариками. Тонкие реечки обтянуты белым ситцем и простенький сюжетец а-ля Китай, для достоверности с каждой стороны столбец именно этих иероглифов. Оптовики расхватывали на ура. Уже намного позже он увидел настоящие китайские фонарики, которые и близко не напоминали их «творчество».

- Покажите место, где стоит ваш замок. – На стол легла карта от Любека до Ботнического залива с Новгородом, Ладогой и Онегой. Шушун подошел к столу и потянулся указательным пальцем, но тут же получил от Норманна шлепок по руке.

- Тут! – Указал на северо-восточный угол Ладожского озера. Шушун фыркнул и встал за спиной.

- У вас большой замок? – Спросил фон Аттендорн.

- Строить начал в этом году.

- Вы решились самостоятельно построить замок?

- Зачем же, у меня архитектор из Генуи. Гензейские боссы при этих словах переглянулись.

- Как вам Генуя? – Задал провокационный вопрос фон Ален.

- Равенна и Ливорно намного краше, а на Крите вообще сказка.

- У вас есть затруднения со строительством замка? – Фон Аттендорн вернулся к основной теме.

- Камнетёсов нет, да и земли вокруг малозаселённые. Ганзамистр фон Аттендорн подтянулся, посмотрел на своих помощников и торжественно промолвил: - Господин Норманн фон Рус, поздравляю вас с вступлением в Ганзейский союз. Примите от нас торговую бирку, как знак полноправного членства. На шею легла серебряная цепь с серебряной висюлькой, размером с чайное блюдце. В центре изображён потешный мужичок в забавном колпаке, на плечах коромысло с двумя корзинами. Над головой допотопного торговца готическим шрифтом написано: «Norman von Russ». Дав волю налюбоваться на бирку, фон Аттендорн продолжил: - Примите торговый патент! – Протянул рулончик шёлковой ткани на деревянной палочке. Норманн сдвинул витой сине-черно-белый шнурок с большой сургучной печатью на конце, и развернул ткань. Красивый готический шрифт, те же слова «Norman von Russ», три подписи и залитый сургучом сине-черно-белый бантик.

- Примите искреннюю признательность за оказанное доверие. – Норманн учтиво поклонился. – Я вас не подведу.

- Ну что вы молодой человек, не стоит благодарности, это обычная процедура. В дополнение малая печать Любека. Печать как печать, только что бронзовая, но это понятно, горячий сургуч прилипнет к деревяшке. Он так бы и бросил печать в сумку, да сзади зашипел его переводчик: - Кланяйся дурень, тебе оказана великая честь! Теперь все новгородские купцы в друзья будут набиваться!

Норманн снова учтиво поклонился и сказал дежурные слова благодарности, покрутил печать, приметил цифры 786, которые явно не являлись годом. Не велика честь замыкать список в тысячу человек.

- Вам даётся право открыть в своём городе самостоятельную Ганзейскую контору. – Продолжил фон Аттендорн. Снова поклон и благодарность, зачем ему эта контора, если деревушки и вырастут в город, то он сам будет командовать без чьего либо спроса.

- Для большой печати необходим ваш герб, постарайтесь принести без задержки.

- У вас найдётся где нарисовать? Фон Ален протянул лист бумаги, Норманн быстро сделал рисунок ворот с каменными башенками и двух стоящих на задних лапах медведей. Немного подумал и добавил мишкам ошейники и цепи к башням, затем протянул бумагу фон Аттендорну. В кабинете висела звенящая тишина, Шушун вроде бы вообще перестал дышать.

- Эй! С тобой всё нормально? – Норманн слегка пнул его в грудь.

- Кхе, ох, никогда не видел такого чуда! Горазд ты боярин! Опомнились и немцы, сомкнули лбы над рисунком, послышались бессвязные возгласы.

- Готовую печать доставят вам в руки. - Фон Аттендорн наконец оторвался от созерцания простенького рисунка.

- Для обеспечения безопасной торговли Ганзатаг выделяет вам сотню кнехтов! – Торжественно сообщил фон Ален. Здесь уже завис Шушун, после некоторой паузы несколько раз переспросил немцев, и только после этого перевёл Норманну сказанные слова.

- Ты спроси про оплату воинам и их снаряжение, а то дадут мужиков от сохи, мучайся потом с ними. Шушун снова пустился в расспросы и уточнения, после чего подвёл итог: - Сотня кнехтов с трёхлетним опытом службы, при оружии и доспехе, с ними три офицера. Мы им платим жалование с сентября.

- Ганза является братством, – заговорил Плесков, – поэтому Ганзатаг решил помочь новому брату деньгами и людьми. На стол легла бумага с бантиком и печатью, текст не понятен, а вот цифра 10000 Witten наводила на размышления.

- Да, да, вы правильно прочитали. – Продолжил Плесков. – Десять тысяч виттенов из подвала Ганзарата. Пока Норманн собирал мысли в кучку, Плесков добавил: - Вам передаётся один из общественных кораблей и пятьдесят каменотёсов. Лица Конрада фон Аттендорна, Эберхарда фон Алена и Хинриха Плескова лучились счастьем, а в голове Руслана Артуровича Нормашова билась мысль о бесплатном сыре и мышеловке. Тем не менее, он снова вежливо поклонился и, стараясь говорить красиво, рассыпался в благодарности за щедрую помощь. Мол, он своими трудами на благо Ганзейского союза будет способствовать процветанию и обогащению. Пожелал Любеку в скором времени стать самым сильным и богатым городом цивилизованного мира. Ему пожали руку, дружески похлопали по плечу, пожелали высоких прибылей и пригласили прийти сегодня на обед.

Уже выйдя из кабинета, Норманн спохватился, обед – это хорошо, только куда прийти. Секретарь с вежливым поклоном сообщил, сюда и одному, за столом будут знающие русский язык люди.

- Время! Быстро за драккарами! Надо успеть ткани до обеда продать.

- Тебе чего спешить. – Осадил Шушун. – Покажи сторожу бирку и иди куда тебе надобно.

- Продукты надо закупить, столько народа нашими припасами не прокормить.

- Не учи боярин, сами знаем что надобно.

- Ты никак обиделся! – Удивился Норманн. – С чего это?

- Чего в карту пальцем тычешь незнамо куда? Сначала научись читать что там срисовано!

- Вообще-то я специально указал северо-восточный угол Ладоги. А твою руку согнал, чтобы не лез без спроса.

- Так ты картографии обучен? И в Китае был? Не врёшь? А зачем место ложное показал? Гости блукать будут.

- Они тебе нужны, эти гости? Торговать с ними я не буду, и для разговоров мы не друзья.

- Вон оно что! Осторожничаешь?

- Сам прекрасно видел, как мёд сладкий лили. Неспроста это, и подарки непрошенные.

- Почувствовал подвох? Я-то удивляюсь немецкой доброте, и корабль, и дружину сотенную, и строителей, и денег.

- Прям друзья старые меня увидели и обрадовались. Да брат родной столько не подарит!

- Верно говоришь, купцы всегда прижимисты, а тут чуть ли не золотом осыпают.

- А чего это ты радостно подпрыгивал, когда мне малую печать дали?

- Запомни главное, печать даёт право покупать в городе дома, землю за городом, причалы со складами на реке построить.

- Зачем мне здесь дом? Я вон замок на Онеге строю.

- Купи дом и открой в нем трактир для новгородцев, купи другой да открой лавку новгородских товаров.

- А смотреть за этим кто будет? Обворует немчура, я еще и должен останусь!

- Ты меня слушай и покупай землю для складов и причалов, потом новгородцам внаём сдай.

- Что сдать? Причалы?

- А всё и сдай, в Новгороде купцов оповести, с одним не договаривайся, пусть вскладчину берут.

- Дельный совет, они друг за другом следить будут, а мне деньги.

- Печать дает право заверить сделку. Ты отправил из Новгорода свой товар, а капитану дал бумагу с печатью.

- Товар выгрузят на городском причале! – Догадался Норманн.

- Верно мыслишь. Ганзейцы с такой печатью по морям не ходят, сидят дома да деньги считают.

- Здесь и проблема, я не хочу сидеть ни в Новгороде, ни в Любеке.

- И не надо. Возьми в приказчики Мовчана и Сипого, оба служили у Воробья Завидовича.

- Сговорятся, и плакали мои денежки.

- Нет, они соперники, оба хотели стать у купца по правую руку, не раз в кровь дрались.

- И кому печать?

- Сипому в Новгороде с печатью, у него родители старенькие. Мовчану в Любеке, ему что русский, что немецкий.

- Нотариуса надо искать, доверенность писать на Мовчана.

- Ты сам себе нотариус! У тебя же печать!

- А оклад какой положить?

- Опомнись! Эти приказчики сами себе на жизнь соберут! Купцы в очередь встанут да серебром сыпать начнут.

- А в трактир кого взять? Не немца же.

- Смело бери Тюлюпу, у него семья большая, прислуга не нужна. Лучший трактирщик и повар!

- С какого рожна такой трактирщик из Новгорода в чужие края подастся?

- Согнали его, в Славеском конце какая может быть прибыль. Пойдёт, да и люди спасибо скажут, любили купцы у него сотрапезничать.

- А за что согнали?

- Инёр, которого ты одним ударом уложил, его сына до смерти забил. Так Тюлюпа тому мурману ядовитой травки подсыпал, еле откачали.

- И голову не отрубили?

- Никто не свидетельствовал против трактирщика, вот посадский боярин и наказал своей властью.

- Кто такой посадский боярин?

- Как кто? Выборный из бояр, голова над всеми, как бургомистр в Любеке. У него и дружина, и казна, и власть.

- Слушай, Шушун, надо и для себя дом присмотреть. Жизнь занесёт сюда и снова по углам ютиться.

- Купи и пусти Мовчана, для немцев понт, для тебя деньги, за житьё оплата совсем не малая.

- А не дорого для него?

- Не волнуйся, человек с волчьей хваткой, через год тебя попросит деньги в рост взять.

- Почему самому не приторговывать?

- А кто ему разрешит? Он же не в Ганзе, а Сипой его товар за твой посчитает, да тебе отпишет, чтоб оштрафовал.

- С другими купцами сговорится.

- Оно надо? У тебя на рубль, десять прибыли получится, а хороший купец наторгует вполовину меньше.

- Ты уверен?

- Сам скоро поймёшь. Лучше скажи, ты взаправду был в Китае, или соврал?

- Был.

- И цветное стекло делать умеешь?

- Хорошо что напомнил, купи дюжину мешков мышьяка.

- Так умеешь или нет?

- Умею, а мышьяка обязательно возьми, не забудь, можно и больше, да с продуктами не положи, потравишь.

- Знаю, не маленький. Слышь, боярин, сделай мне серьгу, правдой отслужу.

- Сделаю, а что хочешь?

- Так у корабельной дружины на щите бобёр, вот и сделай бобра.

- Зимой и сделаю, и щиты с бобром.

- Ты на пробу сделай щиты для посадского боярина. Там казна побогаче княжеской.

- А что должно быть нарисовано?

- Стражникам – медведь, дозорным – сова, пехоте – волк, а всадникам – лисица.

- Посмотрим, для начала своих снарядить надо. Таможенники беспрепятственно вернули драккары, им хватило одного взгляда на сияющую новизной бирку. Новики в охотку налегли на вёсла и в несколько минут перегнали суденышки к городскому причалу. Покупатель уже ожидал, сначала внимательно проверил качество, шелк и

бархат даже пожевал. А дальше вместо ожидаемого промера длинны ткани, рулоны просто взвесили. Полученные деньги не вместились в кошель Шушуна, пришлось засыпать в торбочку и озадачить новиков переноской в трактир с оружием наголо. Ворья в городе оказалось действительно слишком много, самые наглые даже пытались стибрить рулоны непосредственно с весов. Благо покупатель оказался готов к подобному варианту беззастенчивого налёта, его слуги вмиг подхватили с телег длинные пики. Били, не церемонясь, с явным желанием убить или нанести серьёзное увечье.