Уильям Дитц «Mass Effect. Обман» Издательство «Азбука» Серия «Mass Effect» Аннотация Новый роман серии Mass Effect, вдохновленный популярнейшей игрой от BioWare! Вселенная в осаде. Каждые пятьдесят тысяч лет раса разумных машин вторгается в нашу Галактику, уничтожая все органические формы жизни. Они известны как Жнецы, но немногие из живущих верят в их существование. Два человека, которые знают правду, отчаянно ищут способ воспрепятствовать этой угрозе: адмирал военно-морского флота Дэвид Андерсон и его партнер Кали Сандерс. У них имеются жуткие доказательства того, что Жнецы — кошмарная реальность. Попутно они противостоят махинациям «Цербера», военизированной подпольной организации, чей таинственный лидер, Призрак, не остановится ни перед чем, чтобы защитить интересы человечества, как он их понимает. В том числе и перед уничтожением людей. Одним из таких людей был Пол Грейсон, на котором Призрак опробовал одну из технологий Жнецов. Дочь Пола, Джиллиан Грейсон, узнав о чудовищном эксперименте, жертвой которого стал ее отец, клянется отомстить Призраку и уничтожить «Цербер».
Посвящается моей дорогой Марджори С искренней признательностью Дрю Карпишину за великолепные произведения, предшествующие моей книге, благодаря которым стало возможным ее создание. И с благодарностью Кейси Хадсон, Мак Уолтерсу и Трише Пастернак за их советы и рекомендации. ПРОЛОГ На планете Кхар'шан Несколько напряженных недель ушли на то, чтобы проследить путь объекта от места преступления до домашней планеты батарианцев и их древнего города Тонду. Кай Лэнг не любил это место по многим причинам: ему не нравилась толкотня на улицах, асимметричная архитектура и местная еда. Но больше всего ему не нравились сами батарианцы. И не потому, что большинство из них были пиратами и работорговцами. Просто они принадлежали к другой расе, следовательно представляли угрозу для человечества. А Кай Лэнг не возражал, когда его называли расистом и даже экстремистом. Аукционный дом располагался на одной из извилистых улиц Тонду, к его парадному входу вело несколько ступеней. Из-за полученного в недавней довольно тяжелой миссии ранения Лэнг все еще пользовался тростью и каждую ступень преодолевал по отдельности. Пройдя сквозь высокие открытые двери, он оказался в просторном вестибюле, где его встретили два охранникабатарианца. Четырехглазые чужаки с нескрываемой подозрительностью уставили на него все имеющиеся глаза. Лэнг предъявил стоявшему справа охраннику приглашение, и тот поднес документ к сканеру. Электронное приглашение было подлинным — его за немалые деньги купили у одного из местных дельцов, — и батарианец почтительно кивнул: — Можете войти, но пистолет останется здесь. И трость тоже. — Нет проблем, — ответил Лэнг, передавая охранникам оба указанных предмета. — Хорошенько присматривайте за ними. — Вы все получите при выходе, — проворчал второй батарианец, укладывая пистолет и трость на стол, заваленный оружием остальных посетителей. После этого Лэнгу было предложено выложить на поднос содержимое карманов, в результате чего обнаружились три монеты, коробочка с пилюлями и стило. Первый охранник осмотрел предметы, что-то проворчал и махнул рукой в сторону металлической рамки:
— Пройдите, пожалуйста, через металлоискатель. Поскольку прибор не отреагировал ни звуком, ни вспыхнувшими огнями, Лэнгу было позволено забрать свои вещи и пройти в следующее помещение. Комната не отличалась большими размерами, да этого и не требовалось, поскольку участие в подобном аукционе могли позволить себе лишь очень состоятельные личности. Смотреть здесь было абсолютно не на что, и пока Лэнг усаживался рядом с пожилым турианцем, все взгляды были обращены в его сторону. Конечно, куда лучше было бы перехватить объект до того, как он оказался выставлен на продажу, но Лэнг опоздал и теперь твердо намеревался завладеть им, несмотря ни на какие сложности. После него пришли и заняли свои места еще два участника аукциона, и время, казалось, остановилось. Наконец на трибуне появился изысканно одетый волус: — Добрый день, достойные господа. Сегодняшний аукцион проведу я, Дос Тассер. Все вы имеете на руках каталоги и, несомненно, успели ознакомиться с предлагаемыми лотами. Аукционный шаг — тысяча или миллион кредитов, после третьего удара сделка считается совершенной и окончательной. Есть вопросы? Нет? Тогда начинаем аукцион. — Первым пунктом в каталоге идет Протеанское Яйцо, которое при активации воспроизводит голографическую карту звездного неба. Поскольку демонстрируемые созвездия не совпадают с очертаниями ни одного из участков освоенного космоса, эксперты полагают, что данная система находится за пределами нашей Галактики и представляла определенный интерес для протеан. Если это верно и если покупателю удастся выяснить, где находятся эти планеты, стоимость вероятных технологических сокровищ будет неизмеримо выше стоимости этого яйца. Первоначальная цена лота — десять миллионов кредитов. Кто-нибудь предложит одиннадцать? Одиннадцать миллионов было предложено незамедлительно, потом последовал довольно продолжительный торг, и в результате прозвучало последнее предложение в сорок два миллиона. Этого оказалось достаточно, чтобы яйцо перешло в собственность пышно разодетой азари, чье лицо скрывала густая вуаль. Собиралась ли она отправиться на поиски звездной системы, заключенной в памяти устройства, или поставить яйцо на полочку, Лэнг сказать не мог, да его это и не интересовало. Следующим лотом шел сосуд со слезами турианского святого. По крайней мере, так утверждал Тоссер, хотя никаких доказательств не было и жидкость в сосуде могла оказаться обыкновенной водой. Но сидевшего рядом с Лэнгом
пожилого турианца это не остановило, и он выложил за реликвию пять тысяч кредитов. Похоже, он счел сделку удачной. Наконец Тоссер выставил объект, ради которого прибыл Лэнг. — Представляю вам следующий лот, — произнес Тоссер, поднимая для всеобщего обозрения предмет, похожий на отполированный драгоценный камень. Отразившийся от его граней свет заплясал бликами на стенах зала — Здесь, внутри предохранительной матрицы, содержится биологическое генетическое оружие особого рода. Как утверждает продавец, пожелавший остаться неизвестным, это оружие, будучи активированным среди человеческого населения, поразит личность, известную как Призрак. Личность, по слухам являющуюся основателем «Цербера». Мы, естественно, ничем не можем подтвердить это заявление и не несем ответственности за возможные последствия активации данного оружия. Итак, леди и джентльмены, первоначальная цена — пять миллионов. Кто предложит шесть? Лэнг не только был знаком с деятельностью «Цербера», но и на протяжении десяти лет работал на эту организацию. И потому представлял себе степень опасности. И не только по отношению к самому Призраку, но и по отношению к десяткам тысяч связанных с ним человек, которые тоже окажутся уязвимыми. Он швырнул монеты, и они попадали на пол вокруг Тоссера, сопровождаемые легким звоном и облаками густого дыма. А Лэнг был уже на ногах. Несколько стремительных шагов к оторопевшему волусу — и матрица в руках Лэнга. Точно рассчитанный удар ногой свалил аукциониста на пол. Но Лэнг был не единственным в этой комнате, кто хотел завладеть этим предметом и был готов применить силу ради достижения своей цели. Этот человек тоже был безоружен, но очень силен, что стало понятно, когда его руки обхватили шею Лэнга. Лэнг схватил противника за руки и сильно потянул вниз, одновременно прижимая подбородок к груди, что давало возможность получить драгоценный глоток воздуха. Он согнул ноги в коленях, сместив центр тяжести вниз, а затем резко выпрямился и сбросил с себя противника. Лэнг продолжал удерживать нападавшего за одну руку, так что тот приземлился на спину. Лэнг наступил ему на лицо, ощутил, как под ногой что-то хрустнуло, и понял, что этот бой закончен. Затем он направился к выходу, по пути доставая стило. Послышался взрыв, и его пистолет — или то, что выглядело как пистолет, — направил шрапнель во все стороны. Выскочив в вестибюль, Лэнг обнаружил обоих охранников лежащими на полу, и один из них был точно мертв.
— Не трудитесь вставать, — бросил второму Лэнг, забирая свою трость. — Я сам открою дверь. Завершив миссию, убийца захромал к выходу. Правая нога горела словно в огне. Но матрица цела, Призрак будет доволен, и Лэнг сможет покинуть Кхар'шан. Жизнь прекрасна. ГЛАВА 1 В Цитадели — Яне хочу туда идти, — заупрямился Ник. — Почему я не могу остаться здесь? У Дэвида Андерсона не было своих детей, и, если бы решать пришлось ему, бывший офицер флота просто приказал бы подростку выйти из комнаты, что вряд ли привело бы к положительному результату. К счастью, его любимая женщина умела справляться с подобными ситуациями лучше. В свои тридцать с небольшим лет Кали была в отличной форме. Когда она улыбалась, вокруг глаз проявлялись едва заметные морщинки. — Ты не можешь здесь остаться, потому что Дэвид и я хотели бы, чтобы ты, если потребуется, рассказал на Совете о том дне, когда Грейсон ворвался в Академию Гриссома. Необходимо принять все меры, чтобы такое больше не повторилось. В тот день Ник был ранен в живот, и для излечения его доставили в Цитадель. Темные волосы еще больше отросли и спускались ему до самых плеч, и для своего возраста мальчик казался слишком хрупким. Он с надеждой поднял взгляд: — А можно на обратном пути зайти в «Куб»? — Конечно, — ответила Кали. — Но только на часок. А сейчас идем, нам пора. Конфликт был предотвращен, и Андерсон с удовольствием услышал щелчок закрывающейся за ними двери. Лифт доставил их вниз, в беспорядочную толчею нижнего уровня. Над головами грохотали вагоны монорельсовых составов, по тротуарам сновали представители самых разных рас, а на проезжей части было тесно от наземных экипажей. Обычное состояние огромной космической станции, служившей культурным, финансовым и политическим центром Галактики. Андерсон, имевший звание адмирала, был представителем Альянса в Совете Цитадели и большую часть своего времени проводил на борту этого сооружения. Главной частью станции, построенной в форме звезды, являлось центральное кольцо, имевшее около десяти километров в поперечнике, от
которого в разные стороны отходили сорокакилометровые «лучи». Численность населения станции составляла около тринадцати миллионов разумных существ, но ни одно из них не было причастно к строительству этого колоссального комплекса. Станция была обнаружена две тысячи семьсот лет назад, когда азари исследовали обширную сеть генераторов масс-эффекта, оставшуюся от загадочной расы, известной как протеане. Азари основали на Цитадели свою базу, научились создавать поля масс-эффекта и использовать их при дальнейшем исследовании Галактики. Спустя несколько десятилетий космическую станцию обнаружили саларианцы, и две расы пришли к соглашению учредить Совет Цитадели для решения спорных вопросов. По мере того как другие расы начинали осваивать открытый космос, у них не оставалось другого выбора, как подчиниться диктату наиболее развитых культур, составляющих Совет. Люди были здесь относительными новичками и лишь недавно удостоились права голоса в Совете Цитадели. Долгое время считалось, что Цитадель была построена протеанами, но сравнительно недавно появились сведения, что настоящими архитекторами станции была таинственная раса наделенных интеллектом космических странников, названных Жнецами. Они не только спроектировали это сооружение, возможно как ловушку, но и несли ответственность за уничтожение всей органической разумной жизни приблизительно каждые пятьдесят тысяч лет. Несмотря на то что Жнецы скрывались во тьме космоса, имелись свидетельства о том, что они способны посылать сигналы и контролировать своих слуг на расстоянии многих световых лет. Андерсон был уверен, что Жнецы представляют собой постоянную и серьезную угрозу. И решать проблему Совет Цитадели должен немедленно. Трудность заключалась в том, что в существование Жнецов верили не все, а кроме того, серьезные вопросы зачастую заслонялись повседневными распрями между различными расами. Именно поэтому Андерсону и Кали было так трудно убедить Совет отвлечься от исторических конфликтов ради более основательной угрозы, которой являлись Жнецы. Андерсон и Кали были уверены, что напавший на Академию Гриссома Грейсон был, по крайней мере, под частичным влиянием Жнецов, но никак не могли убедить в этом всех членов Совета. Большие надежды они возлагали на сегодняшнее выступление. Если удастся, Совет согласится объединить усилия для отражения опасности, угрожающей всем без исключения расам. В противном случае Жнецы сделают то, что проделывали раньше, — уничтожат всю разумную жизнь в Галактике.
По пути к общественному такси он вновь обдумывал догадку о том, что Жнецы построили Цитадель в качестве приманки для высокоразвитых рас. Машина ожила, как только Андерсон уселся перед пультом управления. Антиграв двигался в поле масс-эффекта и должен был доставить их с нижнего уровня в сектор Президиума, где располагались помещения Совета. Кали заняла место рядом с Андерсоном, а Ник устроился сзади и сразу же занялся своим универсальным инструментроном. Устройство на правой руке подростка могло использоваться для доступа в компьютерные сети, ремонта электронных приборов и просто игр. Именно играми и занимался Ник все то время, пока Андерсон вел машину в потоке транспорта, рекой текущего между высокими утесами зданий по извилистым руслам улиц, под изящными навесными переходами. Спустя десять минут они въехали на транзитную платформу, где и вышли из машины. Низенький коренастый волус устремился им навстречу, намереваясь перехватить освободившийся транспорт. Он был одет в защитный костюм, и большую часть лица закрывала дыхательная маска. — Пошевеливайтесь, земляне, я не намерен торчать здесь целый день. Его сварливый тон никого не удивил, поскольку все уже привыкли, что обитатели Цитадели были довольно грубы в общений между собой. Волусы были ближайшими союзниками турианцев, а те, после войны Первого Контакта, все еще не изжили вражду по отношению к людям. И это обстоятельство являлось одной из причин взаимного недоверия между расами. По пути к лифтам Андерсон, Кали и Ник встретили пару прекрасных азари. Эти существа не имели пола, но, несмотря на голубоватый оттенок кожи, были очень похожи на земных женщин. Вместо волос на головах азари были уложены складки кожи, а тела отличались изысканным изяществом. — Перестань таращиться, — заметила Кали, когда они вошли в кабину лифта. — Ничего удивительного, что они обходятся без мужчин. Возможно, стоит последовать их примеру. Андерсон усмехнулся: — Я же просто смотрю, и все. Я неравнодушен к блондинкам. Кали скорчила ему гримасу. Лифт стал подниматься, и вдруг стоявший рядом саларианец выронил свой портфель. Сумка была зажата у него под мышкой, но внезапно выскользнула и шлепнулась на пол. На удлиненной голове саларианца, как и у всех остальных представителей этой расы, торчали небольшие выросты, похожие на рожки. Саларианец нагнулся за портфелем, но тот вдруг отлетел в сторону.
— Ник! — сердито воскликнула Кали. — Прекрати немедленно, верни портфель и извинись. Подросток протестующе вздернул подбородок, но, увидев раздраженное лицо Кали, удержался от дерзости. Он поднял портфель, протянул его владельцу и пробормотал извинения. Саларианец не в первый раз столкнулся с биотическим озорством и потому ничуть не удивился. — У тебя есть талант, — отрывисто произнес он. — Используй его с умом. Ник был одним из тех немногих, кто мог манипулировать подобной силой, присутствующей в лишенном гравитации пространстве. В последнее время он прилагал усилия, чтобы развить в себе биотические способности, и, судя по поведению портфеля, добился определенных результатов, комбинируя потоки энергии. Однако его впечатляющие способности раздражали Андерсона К счастью для Ника, Кали была более снисходительной. Возможно, даже слишком снисходительной. Створки лифта плавно разошлись, и пассажиры вышли в вестибюль, примыкающий к Президиуму. В противоположность тесноватому и многолюдному нижнему уровню, здесь было по-настоящему просторно. По голубому небу плыли искусственные облака, сверху струился солнечный свет, и, проходя вслед за своими спутниками по изогнутому переходу, Андерсон ощутил на лице дуновение легкого ветерка. В обширном парке нашлось место и для озера, и для небольшой рощицы, и для огромной лужайки с аккуратно подстриженной травой. Здесь было много гуляющих самых различных рас, они бродили по дорожкам или отдыхали на скамейках. Андерсон целеустремленным шагом повел своих спутников прямиком к Башне Цитадели, расположенной в самом центре огромной космической станции. Трудно было оценить это сооружение, глядя на него вблизи, но Андерсон знал, что Башня видна за много километров и является важнейшим ориентиром для всей Цитадели. Но зал Совета находился почти на самом верху, а опаздывать было нельзя, так что Андерсон перешел на быстрый шаг. Повестка могла меняться вплоть до начала заседания, и невозможно было сказать заранее, будет ли их вопрос рассматриваться в начале, в конце или в середине дня. Прежде чем войти в помещение Башни, троице пришлось пройти проверку на контрольном пункте службы безопасности Цитадели, стоящем у главного входа. Сегодня там дежурил турианец. На Андерсона уставились внимательные глаза, блестевшие в выступающих глазницах, обведенных алыми завитками татуировки. Плоский нос с едва заметными ноздрями почти утонул между
жесткими лицевыми пластинами. Рот офицера напоминал перевернутую букву «V» и явно не был приспособлен для улыбки. — Слушаю, сэр… Чем могу быть полезен? — Мое имя Андерсон. Адмирал Дэвид Андерсон. Это Кали Сандерс и Ник Донахью. Мы приглашены на сегодняшнее заседание Совета. — Минуту, пожалуйста, — отозвался турианец и вывел на стоящий рядом монитор список приглашенных. — Да, все верно. Теперь будьте любезны посмотреть в сканер, чтобы подтвердить свою личность. Сканирующее устройство было вмонтировано в стену, и Андерсон заглянул в него, зная, что прибор определит его личность по сетчатке глаз. Данные поступят в центральный компьютер, откуда придет подтверждение. Вся операция заняла не больше пары секунд. Турианец кивнул: — Вы можете пройти к лифтам, адмирал… Добро пожаловать в Башню Цитадели. Мисс Сандерс? Будьте добры посмотреть в сканер. Вскоре все трое прошли проверку и вошли в прозрачный лифт, шахта которого протянулась по наружной стене Башни до зала Совета. Кроме них, в лифте никого не было, и, как только кабина стала подниматься, открылся вид на Президиум. Потрясающее зрелище даже у обычно сдержанного Ника вызвало восторженное «Bay!». Конечно, все это было не случайно. Открывающееся зрелище было предназначено для того, чтобы производить впечатление на посетителей. По мере подъема становились видны широко раскинувшиеся лучи станции, мерцающие огоньками. Затем лифт замедлил ход и остановился. Створки кабины разошлись, и Андерсон вслед за Кали и Ником вышел в холл. В дальнем конце виднелась широкая парадная лестница. На подходе к ней вдоль стен из полированного мрамора стояла почетная стража из восьми охранников — двух турианцев, двух саларианцев, двух азари и двоих людей. Представители человеческой расы вошли в состав почетного караула совсем недавно, когда Земля была удостоена членства в Совете. У подножия лестницы их поджидала азари в красивом длинном платье: — Доброе утро. Мое имя Джай М'Лани. Заседание Совета вот-вот начнется. Ваш вопрос в повестке дня стоит четвертым пунктом. Прошу вас подняться и пройти по коридору направо, в комнату ожидания, где вы сможете наблюдать за ходом Совета. Посетителям предлагаются освежающие напитки. За десять минут до вашего выступления я за вами зайду. Поблагодарив М'Лани, Андерсон и его спутники поднялись по правому пролету лестницы. Комната ожидания оказалась роскошно обставленным
залом с огромным экраном и двумя десятками кресел, из которых занято было не больше половины. Все собравшиеся — турианцы, саларианцы и женщина человеческой расы — обернулись на вошедших землян. Окинув взглядом новых посетителей, они снова переключили внимание на экран. Трое спутников подошли к свободным креслам и уселись. Ник снова занялся инструментроном, загоревшимся на его левой руке, а Кали зашептала, нагнувшись к уху Андерсона: — Они поставили наш вопрос во вторую часть повестки. Нехороший знак. Андерсон знал, что она имеет в виду. Манера членов Совета в первую очередь обсуждать те вопросы, которые они считали самыми важными, была всем хорошо известна А их приоритет стал понятен сразу, как только ожил большой настенный экран и на нем появилось изображение зала Совета. Поскольку камера была расположена в заднем ряду амфитеатра, можно было заметить, что почти все места для зрителей заняты, следовательно обсуждаемый вопрос представлял интерес для многих. С левой стороны располагалась приподнятая платформа для членов Совета. Помост Просителей возвышался точно напротив, и на нем уже стоял кварианец. Кварианцы были расой кочевников и по росту лишь немного уступали землянам. Проситель был одет в разноцветный костюм, удерживаемый множеством ремешков и металлических застежек. Лицо скрывалось за блестящим визором и дыхательной маской. Суть его проблемы стала ясна сразу, как только кварианец дождался разрешения говорить. — Мое имя Фотар Вас Майнар. Я обращаюсь к вам как уполномоченный делегат кварианского флота. — Уполномоченный подонок — так было бы вернее, — проворчал один из турианцев, сидящий в комнате ожидания. Андерсону была хорошо известна причина подобной неприязни. Именно кварианцы три сотни лет назад создали существ с искусственным интеллектом, впоследствии названных гетами. Затем, в результате жестокой войны после восстания гетов, кварианцы были вынуждены отступить, погрузившись на космические корабли, получившие имя Мигрирующий Флот. Из-за этой истории все остальные расы относились к кочевникам с нескрываемым презрением. Аудитория в зале Совета разразилась громкими криками, что вызвало суровую отповедь председательствующей азари. Ее голос, усиленный динамиками, перекрыл шум: — К порядку! В противном случае мои солдаты очистят зал.
Голоса утихли, и тогда заговорила азари. В своей очень долгой жизни она уже достигла возраста матриарха и была известна своей рассудительностью. Голубоватая кожа на ее лице, казалось, светится изнутри. — Примите наши извинения, делегат Майнар. Вы можете продолжать. Кварианец согнулся в полупоклоне: — Благодарю. Дело, которое мне поручено изложить, не представляет особой сложности. Никто не оспаривает тот факт, что моя раса ненамеренно навлекла на Галактику угрозу вторжения гетов, но нельзя забывать, что мы дорого заплатили за свою ошибку и продолжаем расплачиваться до сих пор. Члены Совета наверняка помнят, что много лет назад, в разгар мятежа гетов, нам было приказано закрыть свое представительство в Президиуме. И мы согласились с этим. Но с тех пор многое изменилось, и мы убеждены, что настало время для новых отношений. Поэтому я обращаюсь к Совету за разрешением вновь открыть в Цитадели кварианское посольство. В конце концов, свое представительство в Президиуме имеют даже батарианцы, так почему же Мигрирующий Флот должен оставаться исключением? Его слова вызвали протестующий рев собравшихся, и председатель, верная своему слову, приказала солдатам очистить амфитеатр. Процедура заняла около десяти минут, и все это время кварианец стоял и ждал продолжения обсуждения. Затем начались серьезные дебаты, и стало ясно, что Совет расколот. Саларианец и землянин были склонны удовлетворить его просьбу, тогда как остальные члены Совета возражали. После пятнадцати минут препирательств азари предложила компромиссный вариант: — Я возражаю против возобновления работы кварианского посольства, поскольку это подразумевает существование легитимного правительства. А делегату Майнару еще предстоит доказать, что такой орган существует. С другой стороны, в его словах есть смысл. Я убеждена, что установление официальной связи, через которую кварианский флот может общаться с Советом, могло бы стать положительным фактором. Поэтому вместо посольства я предлагаю учредить консульство. Впоследствии, когда и если позволят обстоятельства, этот орган можно развить до статуса полноценного посольства. Саларианец и человек выразили согласие с предложением азари, и турианцу осталось только хмуро выслушать благодарность кварианца Майнара. Посольства не будет, но шаги к сближению предприняты, и Флот останется доволен.
Следующий час для Андерсона, Кали и Ника тянулся очень долго. В конце концов, после трех выступлений, за ними пришла азари М'Лани. Андерсон поднялся, а Кали воспользовалась минутой, чтобы предупредить Ника: — Оставайся здесь и будь наготове, ты можешь нам понадобиться. Ник был занят игрой на инструментроне. В рассчитанной на биотиков головоломке не было средств физического контроля. — Да-да, — пробормотал он, не поднимая головы. — А потом мы пойдем в «Куб». Верно? — Верно, — согласилась Кали. — Пожелай нам удачи. Кали и Дэвид вернулись на центральную лестничную площадку, а оттуда поднялись на Помост Просителей. Одно дело — наблюдать за происходящим на огромном экране, но совсем другое — стоять на возвышении и смотреть на членов Совета через пятьдесят метров пустого пространства. Крайней слева сидела азари. Рядом с ней расположился саларианец, а следом — турианец и землянин. Над креслами членов Совета светились пятиметровые голографические изображения их голов, позволяющие следить за выражениями лиц. Андерсон, хоть и был в гражданском, стоял по-военному выпрямив спину и вытянув руки по швам. Его округлое лицо с оливковой кожей было напряжено. Кали тоже когда-то служила в армии, но уволилась уже очень давно. Тем не менее она понимала, насколько важно произвести благоприятное впечатление, и старалась поддерживать зрительный контакт с членами Совета. Первой заговорила азари: — Приветствую вас, адмирал Андерсон и мисс Сандерс. Прежде чем заслушать ваше выступление, я хотела бы поблагодарить вас за проделанную работу. Кто из вас будет говорить первым? — Я, — ответил Андерсон. — Как вам известно, мы с мисс Сандерс решили довести до конца расследование происшедшего в Академии Гриссома, и после подробного изучения материалов мы пришли к выводу, что к нападению причастны Жнецы. — Жнецы? — насмешливо переспросил землянин. — Или «Цербер»? Мне проблема Жнецов кажется искусственно раздутой. Андерсон был знаком с этим человеком и даже пытался склонить его на свою сторону до заседания, но не преуспел. Не надеясь на поддержку этого члена Совета, он старательно подбирал слова. — В сущности, и то и другое, — сказал он. — Имеются сведения о том, что к моменту нападения на Академию Пол Грейсон, убивший нескольких сотрудников, являлся пленником «Цербера». По неизвестным нам причинам
Призрак не стал уничтожать перебежчика. Известно, что Грейсон находился в заключении на космической станции и был подвергнут серии экспериментов, в результате чего оказался под влиянием Жнецов. Мы собственными глазами видели ту лабораторию. Трудно сказать, насколько сильным было влияние Жнецов на Грейсона, но определенно значительным. — Ах, вы так считаете? — воскликнул турианец. — А на каком основании? Я читал рапорты. Этот человек увлекался красным песком. Вы знали, что он раньше был агентом «Цербера». Зачем же приплетать сюда Жнецов, если мотивы его поступка и так очевидны? — Вы совершенно правы, — согласилась Кали. — Грейсон был наркоманом. Но еще он был отцом одной из моих учениц. Очень талантливого биотика по имени Джиллиан. И Грейсон души не чаял в дочери. Громить ее школу было не в его интересах. И все-таки он на это пошел. И куда он направился в первую очередь? В исследовательскую лабораторию, где хранились все данные о наших студентах. Убив нескольких сотрудников, он ворвался в хранилище, куда поступали результаты всех испытаний и тестирований. Уже через мгновение он начал передавать информацию… — У вас есть доказательства? — перебил землянин. — Сигналы, прошедшие через экстранет? Вы можете доказать, что Грейсон передавал информацию именно Жнецам? — Нет, — ответил Андерсон. — Мы не можем этого доказать. Но организм Грейсона подвергся значительной модификации, и мы убеждены, что он имел возможность передавать информацию, не прибегая к помощи традиционных технологий связи. — Даже если это и так, — рассудительно заметила азари, — разве не логично было бы предположить, что Грейсон действовал по заданию «Цербера»? И что информация предназначалась именно Призраку? Не хочу вас обидеть, адмирал, но Грейсон работал на «Цербер». Это прочеловеческая организация, которая ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И вы тоже человек. Мне была бы понятна попытка снять вину со своей расы. Не намеренно — я знаю, что для этого вы слишком хороший профессионал, — но, может быть, бессознательно. Что касается мисс Сандерс, — продолжала азари, — у нас есть сведения, что Грейсон уважал ее и относился с полным доверием. Этого могло быть достаточно, чтобы повлиять на ее суждения. Андерсон ощутил растущее раздражение. Ему потребовалась вся дисциплина, выработанная за долгие годы службы во флоте, чтобы не одернуть азари.
— «Цербер» представляет определенную угрозу, — напряженным тоном произнес он. — Но если вы прочли все материалы, собранные мисс Сандерс и мной к сегодняшнему заседанию, вам должно быть известно, что тело Грейсона было исследовано тремя независимыми экспертами и все они высказали мнение, что происхождение имплантатов неизвестно. Более того, в тех случаях, когда имелась возможность их испытать, устройства демонстрировали слишком необычные функции, чтобы быть делом рук человечества. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. С вашего разрешения, я попрошу продемонстрировать вещественное доказательство. Член Совета от Земли с демонстративным вздохом откинулся на спинку кресла: — Делайте, что считаете нужным. Чем скорее закончится этот фарс, тем лучше. Вспыхнул луч прожектора, и из пола с негромким свистом стала подниматься блестящая металлическая колонна. Установленный на ее вершине дисплей оказался точно посредине между членами Совета и Помостом Просителей. И тогда все увидели, во что превратился Грейсон. Его тело было заключено в прозрачный кокон стазис-поля. Случайно попадавшие на него пылинки ярко искрили. Тело было обнажено, и кожа приобрела сероватый оттенок. В центре лба виднелись два пулевых отверстия, а тревожно открытые глаза были обращены вверх, словно смотрели на того, кто спустил курок. Имплантаты, интегрированные в конечности, бездействовали, лишенные оживляющей их энергии, но их было хорошо видно — под тонким полупрозрачным слоем кожи словно извивались змеи. — Ох! — взволнованно воскликнула азари. — Я не могла себе такого представить! Бедняга! — Да, бедняга, — хладнокровно согласился ее сосед-человек. — Можно себе представить, сколько ему пришлось выстрадать. Но как ни больно это признавать, люди способны быть беспредельно жестокими по отношению друг к другу. Я не могу сказать, как появились имплантаты Грейсона, как не могу определить и их назначение, но «Цербер» известен своей жестокостью. И ничто не указывает на связь с Жнецами. — Согласен, — добавил саларианец. — Но я считаю, что нельзя просто отмахнуться от вероятности участия Жнецов. Я предлагаю поручить адмиралу Андерсону и мисс Сандерс продолжить расследование. Если они не против. Андерсон взглянул на Кали и заметил, как она кивнула. Он снова перевел взгляд на саларианца:
— Мы не против. — Хорошо, — сказала азари, радуясь возможности завершить обсуждение. — Уберите, пожалуйста, тело. Мы видели достаточно. Несмотря на то что публику из амфитеатра удалили, в зале оставались десятки служащих Цитадели. Когда погас прожектор и металлическая колонна опустилась в подсобное помещение под полом, один из одетых в униформу служащих бросил взгляд по сторонам. У него имелось сразу два работодателя. И второй обладал неутолимой жаждой информации. Человек выскользнул из зала. Кали зашла в комнату ожидания и окинула взглядом кресла. Ника нигде не было. Большинство просителей уже разошлись, но саларианец все еще ожидал своей очереди. — Простите, — обратилась к нему Кали, — мы оставили здесь мальчика… не знаете, куда он ушел? Саларианец поднял взгляд от своего инструментрона: — Он вышел минут пятнадцать назад. Кали поблагодарила его, активировала свой инструментрон и произнесла имя Ника. В ответ прозвучала только запись: «Это Ник. Оставьте сообщение. Я перезвоню». — Не отвечает? — спросил Андерсон. — Только голосовая почта. — Кали беспокоилась, и это отразилось на ее лице. — Я ведь сказала ему оставаться здесь. — Ты же знаешь Ника, — сказал Андерсон. — Вероятно, ему стало скучно и парень отправился в «Куб». Он все утро говорил об этом месте. — Возможно, ты прав, — согласилась Кали. — Но надо бы проверить. Заедем в «Куб» по пути домой. Андерсон считал, что Кали уделяет слишком много внимания всему, что касается Ника. В конце концов, парню уже восемнадцать. Однако она отвечала за Ника в Академии и согласилась опекать его во время пребывания в Цитадели. А к своим обязанностям Кали относилась очень серьезно. Они воспользовались прозрачным лифтом, чтобы спуститься на нижний уровень, и подошли к главному входу. На посту стоял тот же самый турианец, и Кали задержалась, чтобы его расспросить. — Сегодня утром мы проходили проверку вместе с пареньком по имени Ник Донахью. Вы его не видели? Офицер охраны кивнул: — Он вышел минут пятнадцать или двадцать назад.
Кали нахмурилась: — И вы позволили ему уйти? Ее замечание рассердило турианца. — Моя обязанность не пропускать внутрь, а не наоборот. А если вы потеряли мальчишку, кто в этом виноват? Андерсон решил вмешаться, не дав Кали ответить: — Мы все поняли. Мальчик вышел один? Или с ним был кто-то еще? — Он был один. Андерсон повернулся к Кали: — Это хорошо. Пойдем. К зданию с вывеской «Куб» они добрались на машине минут за пятнадцать. Это заведение, построенное биотиками и для биотиков, стало местом, где они могли состязаться между собой и оттачивать свои способности. Тот, кто хотел попасть в клуб, должен был доказать свои способности — бросить, пригвоздить или перехватить какой-либо предмет. Или вызвать пространственное искажение, чтобы поразить цель быстро меняющимся полем. Все азари от природы были биотиками, хотя некоторые из них обладали более выраженными способностями, чем остальные. А для всех других рас, включая кроганов, турианцев, саларианцев и землян, талант биотика проявлялся вследствие воздействия элемента Зеро, или Элзо. Большинство биотиков были снабжены особыми имплантатами, называемыми биоимп, которые усиливали и синхронизировали их таланты. В зависимости от силы и стабильности своих способностей все существа делились на группы Л-1, Л-2 и Л-3. Ник относился к группе Л-2 и усиленно тренировался в «Кубе», надеясь заслужить категорию Л-3. «Куб» занимал помещение в скудно освещенном коммерческом квартале и был заметен только благодаря своей светящейся вывеске. Возле входа стоял похожий на рептилию кроган, чьей обязанностью было отваживать всех любопытствующих. Он был не меньше двух метров ростом и весил около ста пятидесяти килограммов. Подобно всем своим сородичам, он выглядел немного сутулым из-за сильно развитых мышц и кости, закрывающей могучие плечи наподобие раковины. На плоском грубом лице не было заметно никаких признаков носа и ушей. Маленькие, широко расставленные глазки злобно сверкнули, когда Андерсон направился к нему. Прозвучавший голос мало чем отличался от скрежета камнедробилки, работающей на малых оборотах. — Только для членов клуба.
— Наш сын — член этого клуба, — солгала Кали. — Мы бы хотели взглянуть на его успехи. — Имя? — Ник Донахью. Кроган перевел взгляд на терминал, отыскал требуемую фамилию и удовлетворенно хрюкнул. — Можете войти, — проскрежетал он. За дверью оказался тесноватый вестибюль, откуда члены клуба могли попасть в раздевалки и следующие помещения. Узкая лесенка вела на небольшой балкон, где зрители могли наблюдать за происходящим внизу. — Пойдем, — предложила Кали. — Полюбуемся на его фокусы. — А потом оборвем ему уши, — вполголоса ответил Андерсон, поднимаясь вслед за ней по лестнице. На галерее никого не было. Кали и Андерсон подошли к ограждению, откуда открывался прекрасный обзор на все пространство кубического помещения, давшего название клубу. Неярко мерцающие стены были обиты мягким материалом, так что «отброшенный» саларианец, пролетев через всю комнату, отскочил от стены и упал на пол, не получив серьезных увечий. В одной из кабинок вспыхнул свет, послышалось жужжание, а затем механически генерируемый голос: «Пять-три в пользу Атилуса». Но поединок еще не закончился, и противника саларианца — турианца — вдруг приподняло над застланным матами полом, а потом резко бросило вниз. Снова зазвучал механический голос: «Пять-четыре в пользу Атилуса». — Я не вижу Ника, — сказала Кали, глядя вниз поверх перил. Вдоль стен в главном зале сидело и стояло не меньше десятка биотиков. Коекто захлопал после объявления счета, но тотчас перестал, поскольку турианец взял реванш и саларианец снова отлетел к стене. — Я думаю, офис где-то внизу, — добавила Кали. — Надо проверить, отметился ли он при входе. Они вернулись к главному входу, спустились в полуподвал и отыскали скудно освещенный офис. За столом, беспорядочно заваленным бумагами, восседал кругленький коротышка-волус. — Мы рады видеть у себя биотиков из рода землян. Будете записываться вдвоем или кто-то один? — Мы не за этим пришли, — ответила Кали. — Мы хотим разыскать нашего сына, Ника Донахью. Он приходил сюда сегодня? Волус повернулся к своему терминалу, ввел фамилию и покачал головой:
— Нет, его сегодня не было. Но вы могли бы продлить его членство. Двести пятьдесят кредитов за шесть месяцев. — Спасибо, не в этот раз, — твердо отказался Андерсон. — Скажите-ка мне… были ли у него здесь друзья? Кто-то, с кем он проводил больше всего времени? Волус пожал плечами: — У меня нет времени следить за личными отношениями. Но вашего сына я видел в компании Окосты Лема и Аррия Саллуса. Они работают вместе. — Кто они такие? — поинтересовалась Кали. — Лем — саларианец, а Саллус — турианец. Оба имеют категорию Л-3. — Они сегодня приходили? Волус снова повернулся к терминалу: — Нет. — Где они живут? — спросил Андерсон. — Мы бы хотели с ними поговорить. Волус колебался, не решаясь выдать информацию частного характера, но, когда Андерсон положил на стол сжатые кулаки и нахмурился, он сдался. Через три минуты люди снова вышли на улицу. Кали уставилась в листок бумаги: — У Лема и Саллуса один и тот же адрес. Андерсону все это совсем не нравилось, но он решил пока держать при себе свою тревогу. Они спустились на два уровня и зашагали по тесным улочкам, застроенным барами и стриптиз-клубами. Кое-кто из прохожих окидывал их взглядом хищника, ищущего жертву. Но внешний вид играл немалую роль. Поскольку Андерсон и Кали вели себя как люди, знающие, что они делают, их никто не задевал. — Это здесь, — сказала Кали, остановившись перед строением весьма убогого вида. Вывеска над входом гласила: «Сансу электроникс». Административное здание явно не подходило для проживания биотиков. Андерсон открыл дверь, и они вошли внутрь. За столом сидела женщина средних лет. — Я могу вам чем-то помочь? — спросила она с улыбкой. — Да, — ответила Кали. — Мы разыскиваем Окосту Лема и Аррия Саллуса. Нам сказали, что они живут здесь. Администратор нахмурилась: — Это какая-то ошибка. Здесь никто не живет. Кроме крыс в канализации… Но у них нет имен. — Вы уверены?
Женщина кивнула: — Уверена. У нас трое сотрудников, и все они на ночь уходят домой. Они поблагодарили ее и вышли. Оказавшись на улице, Кали снова попыталась позвонить, но результат оказался тем же. Ник пропал. ГЛАВА 2 Где-то в туманности Полумесяца Призрак сидел у овального окна, демонстрирующего просторы ледяной планеты в туманности Полумесяца. На переднем плане перед ним раскинулись руины заброшенного горнодобывающего комплекса, а дальше вплоть до изломанной линии горизонта не было ничего. Отвратительное место, но оно гарантировало уединение, а это было очень важно. После негромкого сигнала вызова раздался женский голос: — Кай Лэнг прибыл по вашему вызову. Призрак развернулся лицом к двери: — Впустите. Створки двери с шипением разошлись, и в кабинет вошел Кай Лэнг. Этот оперативник уже не раз себя проявил и давно стал важной составляющей работы «Цербера». Его темные волосы и узкие карие глаза говорили о китайских предках, но очертания лица и цвет кожи говорили и о присутствии славянских корней. Гостевое кресло вздохнуло под его весом. — Вы за мной посылали? — Да, — ответил Призрак, взяв с металлической поверхности стола серебряный портсигар. — Надо поговорить. — Глава «Цербера» выбрал сигарету, прикурил и сделал глубокую затяжку. Ему нравился и сам процесс, и вкус, и ощущение никотина, поступающего в кровеносную систему. Слова срывались с его губ, смешиваясь с дымом. — Несколько минут назад поступил звонок. От агента в Цитадели. Похоже, что Пол Грейсон свидетельствовал не в нашу пользу. Лэнг удивленно приподнял брови: — В это трудно поверить. Я сам послал ему в голову две пули. — Да, конечно, — согласился Призрак и стряхнул пепел в черную ониксовую пепельницу. — Но не забывай, что, покидая нашу базу, мы были вынуждены оставить Грейсона. Дэвид Андерсон и Кали Сандерс продемонстрировали его труп на заседании Совета Цитадели. Несмотря на все усилия Андерсона и Сандерс предостеречь членов Совета об участии Жнецов, Совет обвиняет в случившемся «Цербер». Мне это не нравится. Наша репутация под угрозой.
Любой другой оперативник мог бы ответить на это какой-то банальностью. Но только не Лэнг. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он просто сидел и ждал. Это Призраку понравилось. Он сделал еще одну затяжку. — Есть еще кое-что. Совет разрешил Андерсону и Кали продолжать расследование. Так что я хочу, чтобы ты отправился на Цитадель и присмотрел за ними. И забери у них тело Грейсона. Лэнг поднялся: — Это все? — Да. Призрак дождался, пока Лэнг выйдет, а затем нажал кнопку вызова. Через мгновение в дверях появилась красивая брюнетка в отлично скроенном жакете, мини-юбке и на высоких каблуках. В руках поднос с бутылкой «Джим Бим Блэк» и один стакан. Женщина поставила поднос на стол, налила в стакан на три пальца янтарной жидкости и удалилась. Проводив ее взглядом, Призрак взял стакан и снова повернулся к окну. Ледяной пейзаж был подобен всей Вселенной. Такой же холодный и враждебный к человеческой жизни. «Но раса людей выживет, — подумал про себя Призрак. — Любой ценой». На борщ работоргового корабля «Слава Кхар'Шана * Кораблю «Слава Кхар'Шана» было уже больше ста лет, и выглядел он соответствующе. Но у него был крепкий корпус, практически новые двигатели и отличное вооружение. А это имеет немалое значение в Галактике, где на рабство смотрели косо и суда вроде «Кхар'Шана» попадали под прицел как правительственных, так и пиратских орудий. Но ни Хал Макканну, ни остальным ста тридцати двум существам, сгрудившимся в вонючем трюме, не было дела до преимуществ «Кхар'Шана». Единственным источником света в этом мрачном месте служил ряд люминесцентных дисков, протянувшийся через весь отсек. Изогнутые шпангоуты напоминали огромные ребра, так что с того места, где сидел Макканн, казалось, будто они заключены в чреве гигантского зверя. Струйки конденсата на покрытых ржавчиной стенах и постоянная вонь немытых тел только усиливали это впечатление, так же как и периодический рокот в трубах канализации, предшествующий «смыву». Смыв заключался в ураганном ливне, который, вероятно, должен был очистить рабов и унести в корабельную систему рециркуляции продукты их жизнедеятельности. Как заметил один из невольников, им приходилось пить собственную мочу.
Но ничего другого не оставалось. Только терпеть санитарные водные процедуры, мечтать о свободе или дремать. Именно этим он и занимался, как вдруг получил удар по лицу от батарианца. — Проснись, церберская крыса! Или предпочитаешь лишиться ног? Макканн выругался и поднял голову. Перед ним стоял батарианец, похожий на человека, насколько это доступно существу с четырьмя глазами, восьмью ноздрями и разбухшими щеками. — Пропади пропадом все твои четыре глаза, — проворчал Макканн. — И весь твой лишенный матерей род. Это стоило ему еще одного удара, после чего взвыли механизмы и над каждым из невольников опустилась тесная клетка, так что всем пришлось выпрямиться, чтобы не попасть под прутья. Система фиксации позволяла хозяевам изолировать и контролировать буянов, а также защищать рабов, если кораблю надо было совершить маневр, вызывающий сильные перегрузки. Макканн понял, что батарианцы готовились к одной из двух возможных ситуаций. Но к какой именно? Он получил ответ, когда прозвучал сигнал и в динамике раздался громкий голос: — Говорит капитан. Экипажу корабля приготовиться к бою! Всем членам команды доложить о прибытии на боевые посты. Орудия первого, второго и третьего рубежей готовы. Расчетное время до контакта — сорок семь минут. Это все. Теперь и рабам кое-что известно. Но некоторых важных фрагментов информации не хватало. Собираются ли батарианцы на кого-то напасть? Или кто-то атакует их? А если так, то ради чего? Разузнать подробности он был не в состоянии. Какая-то женщина разрыдалась, и турианец приказал ей заткнуться. А Макканн неожиданно понял, что желает победы своим похитителям. Потому что в случае поражения их корабль будет уничтожен и его жизнь на этом закончится. На борту кварианского корабля «Иденна» Джиллиан Грейсон была на дежурстве, когда раздался сигнал тревоги. Учебные тревоги были обычным делом на борту «Иденны», и она была уверена, что капитан Йисин'Мал Вас Иденна решил провести очередные учения для экипажа, пока в интеркоме не раздался его голос: — Боевая тревога! Повторяю, боевая тревога! К нам приближается пиратское или невольничье судно, и, судя по предварительной информации
сенсоров, до контакта остается сорок две минуты. Всем взрослым занять боевые посты, а младшим укрыться в приюте. Кеелах селай, — закончил он словами молитвы. (Как того желают наши предки.) В свои восемнадцать лет Джиллиан считалась взрослой, хотя то обстоятельство, что она была одной из двух присутствующих на корабле людей, да еще и биотиком третьей категории, ставило ее в особое положение. Достаточно сказать, что она была единственным биотиком третьей категории на «Иденне». Именно поэтому ее включили в абордажный отряд вместе с ее наставником и защитником Хенделом Митрой, бывшим солдатом Альянса и главой службы безопасности проекта «Восхождение». Назначение было особенно важным, поскольку в случае абордажного боя десантный отряд должен сыграть решающую роль в защите корабля. Пираты или работорговцы в погоне за добычей постараются захватить корабль. Уничтожать жертву невыгодно. Этим занимаются только рейдеры гетов. Джиллиан поспешила облачиться в кинетический скафандр. Он был оранжевого цвета и состоял из гладкого шлема с визором и плотно облегающего защитного комбинезона. Надев на спину ранец с системой подачи воздуха, Джиллиан была готова в случае необходимости сражаться в вакууме. Так же, как и сновавшие вокруг нее кварианцы. Они давно привыкли к присутствию землян. Настолько, что дали ей имя Джиллиан Нар Иденна, что означало «Джиллиан, дитя Иденны». У девушки еще осталось время, чтобы достать из ящичка пистолет «ХахнеКедар» и пристегнуть кобуру. Появился Хендел, возвышающийся над кварианцами на целую голову. Его скафандр был белым с черными вставками, а из личного оружия Хендел выбрал автомат «соколов» и такой же, как у нее, «Хахне-Кедар». — О чем ты думала? — с мрачной усмешкой спросил он. — Оранжевый цвет тебе совсем не идет. — Хочу, чтобы они меня видели издалека. Хендел рассмеялся, но смех быстро затих под надетым шлемом. Это уже, как отметила про себя Джиллиан, не было разговором между взрослым и ребенком, как в Академии Гриссома. Впервые они встретились, когда она была двенадцатилетней девчонкой. Шесть лет спустя их отношения стали отношениями двух взрослых людей. Хенделу пришлось нелегко, но малопомалу он избавился от образа строгого наставника, похожего на умудренного годами дядюшку. А она выросла как человек и как биотик, хотя до сих пор легко теряла самообладание. Он, впрочем, тоже.
Абордажным отрядом командовал кварианец по имени Уго. Молча пересчитав всех собравшихся, он скомандовал: «Следуйте за мной» — и повел отряд к главному коридору. Оттуда им предстояло пройти на палубу, которая на кораблях Альянса называлась служебной: здесь обычно располагался камбуз, спальные капсулы и медицинский отсек. Пространство же этой палубы было поделено на боксы. Один бокс предназначался для шестерых, от соседних спален отделялся не доходящими до потолка перегородками, а вместо дверей проемы занавешивали цветастые тряпки. Сейчас все тканевые перегородки были сдвинуты в одну сторону и закреплены, чтобы не мешать прохождению ремонтных бригад. Затем отряд спустился в помещение, называемое кварианцами «торговой палубой». По всему периметру стояли шкафчики по числу членов экипажа, в которые выкладывались предметы, которыми кто-то не пользовался, но готов был поделиться. Система «Бери, что тебе нужно» помогала предметам попасть к нуждающимся в них людям и очень хорошо подходила для ограниченного свободного пространства корабля. Как и в жилых отсеках наверху, на торговой палубе было чисто и все ящички закрыты крышками. — Хорошо, — произнес Уго, как только они подошли к главному люку. — Обстановка вам известна. Если безродные мерзавцы попытаются захватить корабль, они будут прорываться через этот люк. Остальные слишком малы, чтобы пропустить больше двух бойцов одновременно. Их будет защищать наша молодежь. Так что принимайтесь за перестановку барьеров, сами они с места не сдвинутся. Джиллиан, нам надо перекинуться парой слов. Барьеры представляли собой металлические пластины метровой высоты, двух метров в длину и девяносто сантиметров толщиной. Внизу у них имелись ролики, позволяющие легко и быстро переставлять барьеры, а также крючья, которыми их можно было закрепить на палубе. Установленные соответствующим способом препятствия направляли поток атакующих и создавали необходимое прикрытие защитникам. Расстановка барьеров по заранее нанесенной на палубе разметке сопровождалась оглушительным грохотом. Уго не отличался особой общительностью, и Джиллиан понимала, что ее ожидает не разговор, а очередные приказы. Визор шлема полностью скрывал лицо Уго, и лицо Джиллиан тоже, так что о зрительном контакте говорить не приходилось. Голос Уго звучал ровно и бесстрастно: — Капитан попытается уничтожить вражеский корабль раньше, чем он к нам приблизится. В этом наше преимущество. Мы можем воспользоваться орудиями дальнего боя, а они, если хотят заполучить корабль, на это пойти не
могут. Но в том случае, если им удастся подойти вплотную и взорвать люк, нам придется сдерживать натиск до подхода подкрепления. Вы двое — единственные биотики на корабле, и ваше участие может сыграть решающую роль. Особенно если нам удастся застать их врасплох. Так что держитесь позади, накапливайте энергию и ждите моего приказа. Понятно? Джиллиан видела, насколько встревожен Уго, и ощутила на своих плечах груз ответственности. Справится ли она? Достаточно ли она опытна, чтобы повлиять на ход боя? В животе внезапно образовалась сосущая пустота. Джиллиан кивнула: — Понятно. — Отлично. Принимаемся за работу. На борту корабля «Слава Кхар'Шана» Капитан Адар Адрони сидел перед пультом управления «Кхар'Шана», слева от похожего на трон командирского кресла расположился первый помощник, а справа — штурман. Перед ними светился изогнутый экран, на котором бортовой компьютер отметил местоположения ближайших планет, преследуемый корабль и все необходимые сведения, выстроившиеся столбцами по обеим сторонам монитора. Сигнал тревоги прозвучал в тот момент, когда «Кхар'Шан» шел своим курсом, намереваясь доставить партию Рабов на один из горнодобывающих комплексов. Встреча была чистой случайностью. Удачной случайностью для Адрони и несчастной — для кварианцев. Итак, благодаря счастливому случаю Адрони мог получить бонус. Кварианские рабы очень ценились благодаря техническим познаниям, да и их корабль тоже стоил немало. Размышления Адрони прервал голос первого помощника: — Капитан, на нас идут две разрывные торпеды. Расчетное время контакта — одна минута и двадцать две секунды. Адрони кивнул: — Выпустить четыре перехватчика! Попарно. Этого должно быть достаточно. Он был прав. Две пары последовательных взрывов уничтожили обе торпеды. После чего, когда дистанция стала еще меньше, кварианский корабль развернулся и открыл огонь по батарианцам из двух магнитоускорительных пушек. Это оружие особенно опасно в ближнем бою, и перехватить снаряды
практически невозможно, так что батарианцам оставалось только принимать удары и ждать, пока суда сойдутся вплотную. Однако на корабле Адрони имелось оснащение и для такой ситуации. Кроме стандартного сверхсветового двигателя «Тантал», «Кхар'Шан» был оборудован батареями, работающими на водородном топливе, и их мощности хватало, чтобы генерировать надежное защитное поле и отражать шквал летящих снарядов. Но все же защитный барьер батарианцев не выдержал; поле рассеялось, оставив судну только броню корпуса. Снаряды кварианцев стали достигать бортов, и тогда Адрони отдал приказ, которого уже с нетерпением ждал командир артиллерии: — Гасители! Гасители были специализированным оружием, предназначенным не для уничтожения, а лишь для вывода из строя движущей установки корабля. Их эффективность проявлялась только на короткой дистанции, когда перехватить и уничтожить мелкие ракеты было уже невозможно. Но это условие было выполнено, и Адрони удовлетворенно хмыкнул, увидев, как снаряд одного из двух имевшихся гасителей преодолел завесу огня и ударил в корпус корабля. И не где-нибудь, а в том месте, где взрыв мог разорвать связь между главным двигателем и остальной частью судна. Это повреждение нетрудно исправить, но потребуется время, в течение которого кварианцам придется обойтись резервной энергетической установкой. — Идем на сближение! — приказал Адрони, убедившись, что повреждение уменьшило скорость корабля противника — Абордажной команде приготовиться. Для них есть работа. На борту кварианского корабля «Иденна» Космические корабли сошлись бортами, и сильный толчок сбил Джиллиан с ног. После этого послышался приглушенный взрыв. — Они уже здесь! — крикнул Уго в микрофон переговорного устройства, помогая ей подняться. Наружная крышка люка уже была взорвана, значит, батарианцы проникли в шлюзовую камеру. Через несколько секунд металл вокруг контрольной панели внутреннего люка покраснел, потом плазменный резак пробил преграду и начал обводить вокруг замка огненную окружность. Послышался резкий свист улетающего в вакуум воздуха затем металлический лязг, кто-то из
работорговцев ударил по контрольной панели ногой и вырезанный фрагмент упал на палубу «Иденны». Воздух вырывался наружу, унося с собой все незакрепленные предметы, а когда батарианцы сорвали крышку люка, утечка стала еще интенсивнее. Обе стороны открыли огонь. В вакууме не осталось никаких звуков, кроме тех, что поступали по внутренней связи непосредственно в скафандр. Джиллиан не слышала перестрелки, но появление на «Иденне» фаланги батарианцев в тяжелой броне вызвало бесконечный поток приказов и замечаний. Массивные доспехи замедляли продвижение работорговцев, зато отражали большую часть снарядов кварианцев. — Бейте в упор! — кричал Уго. — Пробивайте броню. Мы должны остановить их еще до барьеров. Со своей позиции на задней линии, почти скрытая последними барьерами, Джиллиан могла оценить правильность распоряжений Уго. Сражающиеся с обеих сторон использовали оружие, посылавшее частицы со скоростью, близкой к скорости света. Это означало, что в магазинах содержится великое множество зарядов. Но непрерывная стрельба вела к тому, что оружие раскалялось. Одно неверное движение при попытке заменить горячую кассету на свежую могло привести к блокировке оружия, и тогда его владелец становился практически беззащитен. Это было одной из многих вещей, о которых Джиллиан не имела права забывать. Непрерывный поток снарядов из кварианского оружия все же пробил многослойную броню батарианца, добрался до плоти и кости, и работорговец упал. Из пробоины в скафандре ударил жуткий гейзер. От одного этого зрелища Джиллиан ощутила тошноту, но навела свой пистолет на одного из захватчиков и спустила курок. Яркие искры на броне отметили попадание снаряда, но выстрел не оказал никакого видимого воздействия, и батарианец продолжал неуклюже двигаться вперед. А затем, когда в схватку вступил наемник-кроган, и без того сложная ситуация обострилась еще сильнее. Джиллиан не слишком хорошо разбиралась в огнестрельном оружии кроганов, но ей и не потребовалось его разглядывать, чтобы убедиться в колоссальной мощи, — двое ее товарищей уже упали под выстрелами, а Уго поднялся, чтобы бросить гранату. Вспышка была яркой, но эффект оказался минимальным. Кроган выстрелил в Уго, и тот едва успел уклониться. Но второй выстрел пробил кинетическую броню кварианца, и снаряд вонзился в плоть. Образовавшееся отверстие было настолько большим, что скафандр Уго
раскололся. Джиллиан с ужасом наблюдала, как вакуум выдернул из грудной клетки кварианца внутренние органы и разбросал их по палубе. В груди Джиллиан вспыхнул огонь эмоций. Было время, когда сочетание ярости и горя вызывало временное бездействие. Но с тех пор она повзрослела и научилась использовать гнев для усиления своих способностей. К этому моменту кварианцы под натиском неутомимого крогана были вынуждены отступить под защиту барьеров и она вышла из укрытия. В наушниках раздался предостерегающий крик Хендела, но Джиллиан Нар Иденна не послушалась его. «Иденна» была ее кораблем, и Уго был одним из ее товарищей. Ее долг — защищать их. Джиллиан бросила пистолет в кобуру и подняла руки. Она сконцентрировала поток энергии, пока была в силах его сдерживать, а потом отпустила заряд В момент удара кроган пинал ногами раненого кварианца. Несмотря на огромный рост, этого монстра оторвало от палубы и швырнуло в стальную переборку. Он тяжело рухнул на палубу, но попытался подняться, и в это мгновение Хендел скомандовал: — Скорее! Убей этого ублюдка! Джиллиан уже начала процесс генерации энергии. Пока Хендел и остальные стреляли в крогана, она заметила батарианца, пытавшегося под прикрытием барьеров обойти защитников с тыла. Сначала она приподняла работорговца на двадцать футов над палубой, а когда ошеломленный батарианец попытался шагнуть в воздухе, Джиллиан отпустила его. Генераторы масс-эффекта на «Иденне» еще работали, и захватчик рухнул с высоты, сломав ногу, а Джиллиан выстрелила в его лицевой щиток. Противник застыл на полу. Казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле бой продолжался всего десять минут. Этого было достаточно, чтобы кварианцы со всего корабля, схватив оружие, устремились на торговую палубу. И их помощь подоспела как нельзя более кстати. Джиллиан едва успела поставить свежую обойму, как кварианцы ворвались в помещение и бросились к шлюзу. Батарианцы, лишившись не только крогана, но и многих своих товарищей, были вынуждены отступать. Хендел увидел представившуюся возможность и решил ею воспользоваться. — Это наш шанс! За мной! И кварианцы устремились за ним через шлюз на борт «Кхар'Шана». Шлюз вывел их на невольничью палубу, и Джиллиан увидела не меньше сотни рабов, прижатых спинами к переборке, запертых в фиксирующих клетках. Но анализировать ситуацию не было времени, поскольку горстка батарианцев
открыла огонь по преследователям. Пули отскакивали от стен, и пара рабов уже были ранены. — Уничтожьте мерзавцев! — закричал Хендел. — Надо захватить контрольный пульт, пока они не попытались оторваться! Джиллиан, охваченная лихорадочным возбуждением, бросилась на батарианский корабль вслед за кварианцами. Но сейчас до нее дошла вся серьезность их положения. Стоит работорговцам отчалить от «Иденны», как они окажутся в смертельной ловушке. При этой мысли она еще энергичнее стала пробиваться вперед. Поравнявшись с Хенделом, Джиллиан направилась к шахте аварийного выхода, расположенной в углу отсека. — Нам нельзя пользоваться лифтом, — пояснил Митра. — Они могут закрыть его и запереть нас внутри. Будь осторожна, Джиллиан, если хочешь снова вернуться на «Иденну». Джиллиан кивнула и стала карабкаться по трапу на командную палубу. О том, что она хорошо защищена, Джиллиан узнала сразу, как только пули ударили в ее скафандр, заставили отпрянуть и скрыться в шахте. — Заморозь их, — посоветовал Хендел, стоя несколькими ступенями ниже. — Но сначала дай нам мимо них проскочить. Некоторые биотики могли вызывать момент стазиса, то есть такую направленность поля масс-эффекта, что энергия запирала объект, лишая всякой способности сопротивляться. Но для Джиллиан подобное действие не было таким же естественным, как поднятие предметов в воздух, хотя она и работала над этим весьма усердно. Сумеет ли она воздействовать на цели, которых не может видеть? Она не была в этом уверена. Хендел повел кварианцев наверх, а Джиллиан тем временем постаралась собрать как можно больший запас энергии. Добившись этого, она сформировала ее в сферу и «увидела», как внутри шара застывают воображаемые батарианцы. После этого она напрягла все силы, чтобы удержать стазис-поле. Спустя три секунды Джиллиан ощутила, как сфера «лопнула», и тогда рванулась наверх. Она выскочила из шахты с пистолетом в руке. Вокруг U-образного пульта валялось с полдюжины тел, а три батарианца стояли с поднятыми вверх руками. — Ты сделала это, — горделиво произнес Хендел. — Ты заморозила двух из них и еще Ибина Вас Иденна. Он дьявольски зол, но переживет неприятность.
Джиллиан почувствовала, как радость сменяется опустошенностью. Она еще услышала, как Хендел крикнул: «Ловите ее!» — а потом все погрузилось во тьму. На борту кварианского корабля «Иденна» Спустя шесть часов после боя Хал Макканн чувствовал себя разочарованным. Вместо того чтобы освободить его и остальных невольников, кварианцы под охраной перевели их на свой корабль. Предосторожность была разумной, он это понимал. Прежде чем отпустить их, кварианцы хотели выяснить, кем были пленники. Корабли все еще оставались сцеплены бортами, и кварианцы приводили в порядок систему двигателей и управления, а группа дознавателей тем временем занималась опросом невольников. Некоторых освобождали сразу, некоторых оставляли под стражей, и, когда двоих пленников заковали в наручники и увели, Макканна охватило мрачное предчувствие. Очередь невольников извивалась по запятнанной кровью торговой палубе к столу, за которым сидели два кварианца. Наконец Макканн дошел до стола, и настал его черед отвечать на вопросы. Лиц дознавателей за отражающими визорами рассмотреть было невозможно, и, подобно многим обитателям Галактики, Макканн был о них не слишком высокого мнения. — Имя? — Хал Макканн. В абордажной команде были люди. Двое. Почтительно прошу, чтобы они присутствовали при моем допросе. Кварианцы молча переглянулись между собой, потом снова посмотрели на него. Интересно, переговариваются ли они по внутренней связи? Похоже что так, поскольку один из них махнул рукой в сторону: — Жди здесь. Следующий. Макканн подчинился. Ноги у него были свободны, но руки скованы наручниками, а в трех метрах возвышался тяжеловооруженный охранник. У Хала не было часов, но, по его мнению, земляне появились только через час. К тому времени Макканн уселся на палубе у стены, скрестив ноги, и, когда люди подошли поговорить с кварианскими дознавателями, он поднялся. Пока они не подошли к нему, Макканн успел заметить, что рост мужчины около шести футов, у него коротко подстриженные усы и бородка. Волосы темные, кожа смуглая, держится очень уверенно. Девушка была ненамного ниже мужчины и обладала стройной фигурой. Ее черные волосы, зачесанные назад, открывали удлиненное лицо. Глаза девушки
выдавали внутреннее напряжение, словно ее разум был постоянно занят какойто проблемой. — Хал Макканн? — заговорил мужчина. — Я Хендел Митра. А это Джиллиан Грейсон. Макканн испытал такое сильное потрясение, что невольно приоткрыл и закрыл рот, словно только что вытащенная из воды рыба. — Джиллиан Грейсон? Дочь Пола Грейсона? Лицо Джиллиан вспыхнуло. — Ты знал моего отца? — Да, немного, — признал Макканн. — Мы были на космической станции «Цербера» в одно и то же время. Угольно-черные глаза Джиллиан, казалось, прожигают в нем дыры. — Были? И что произошло? Макканн понял, что девушка не знает о гибели отца, — и еще, что ему надо быть очень осторожным, если он хочет получить свободу. — Нас атаковали турианцы. Мы оказали сопротивление, но их было слишком много. Там меня ранили. С этими словами Макканн отвел с лица прядь длинных распущенных волос, чтобы продемонстрировать белый рубец шрама. — Я потерял сознание. А когда очнулся, на мне лежало тело. Турианцы собирали трупы и уносили неизвестно куда. Я притворился мертвым, учитывая, что вся голова была в крови; они купились на это. В конце концов они погрузили всех мертвецов, включая и меня, в транспортный челнок. Из того, что мне удалось подслушать, получалось, что все тела собирались перевезти на корабль. Но мне с ними было не по пути. Как только челнок отчалил, я выбрался из-под тел, добрался до собранного турианцами оружия и пробрался в рубку. Пилота и его помощника я убил выстрелом в затылок. — А мой отец? — настойчиво спросила Джиллиан. — Что стало с ним? — Этого я не знаю, — честно ответил Макканн. — На челноке стоял простейший сверхсветовой двигатель. Я решил, что наилучшим вариантом будет переход до ближайшего ретранслятора массы, а оттуда направился на Омегу. Я счел это самым лучшим выходом, поскольку не знал даже, удалось ли спастись Призраку. Кроме того, я управлял украденным челноком. Куда еще я мог полететь? Этот этап прошел благополучно, — продолжил Макканн. — Я продал челнок по дешевке, но все же это были неплохие деньги. — А что было потом? — скептически спросил Хендел. Макканн опустил взгляд на свои грязные покоробленные ботинки:
— Я подумал, что смогу удвоить, даже утроить эту сумму, если сыграю в Звездное Скопление. И отправился в клуб, принадлежащий одному батарианцу, который назывался «Притон фортуны». — Можешь не продолжать, — с отвращением прервал его Хендел. — Ты лишился всех своих денег. — Да, я все проиграл, — смущенно признался Мак-канн. — Но не только деньги. Я поставил на кон свою свободу и снова проиграл. — А мой отец? — снова спросила Джиллиан. — Расскажи, что тебе известно о моем отце. — Там до меня дошли кое-какие слухи, — ответил Макканн, поднимая голову. — Люди Арии Т'Лоак в поисках Грейсона прочесывали все бары. Когда они добрались до «Притона фортуны», батарианцы вытащили меня из подвала Потом состоялась сделка, и я оказался перед Т'Лоак. Но к тому времени все уже было кончено. По словам Т'Лоак, твой отец был убит на космической станции на орбите Элизиума. Глаза Джиллиан широко распахнулись. — Академия Гриссома! Я же там училась! Ты уверен? Мой отец погиб? Макканн пожал плечами: — Как я могу быть в чем-то уверен? Но у Арии не было причин меня обманывать. Какой в этом смысл, если она через два дня продала меня батарианским работорговцам? Джиллиан ощутила глубокую и непреодолимую печаль. Словно связь с единственным человеком, которому она была небезразлична, окончательно оборвалась. Пол Грейсон не был образцовым отцом. Именно поэтому она оказалась на «Иденне». Чтобы быть подальше от отца и его проблем. Но она верила, что Грейсон любил ее, насколько может любить другого человека такая испорченная личность. И она отвечала ему любовью. Несмотря ни на что. Джиллиан притронулась к драгоценному камню, висевшему на шее, и по щекам потекли слезы. — Кто убил его? И почему? Макканн участвовал в том деле. Он видел, какие ужасные вещи Призрак и его подручные творили с Грейсоном. Больше того, Макканн и сам был членом этой команды. И Призрак не мог допустить, чтобы люди узнали, на что способен «Цербер». Даже если Грейсону и удалось выжить, по его следам наверняка послали киллера. Может, Кая Лэнга? Вполне вероятно. Но вряд ли стоит рассказывать Джиллиан Грейсон о своей роли в судьбе ее отца. Макканн предпочел промолчать.
— Я не знаю, — солгал он. — Я знаю только то, что твой отец часто говорил о тебе. При мысли о том, чего она лишилась, печаль Джиллиан стала превращаться в гнев. Грейсон был единственным, кроме Хендела, человеком, на которого она могла положиться. Она вытерла слезы: — Я узнаю, кто убил моего отца. А тот, кто это сделал, умрет. Макканн счел нужным кивнуть. — Я тебя понимаю. Есть вероятность, что нужная тебе информация может быть в Цитадели. — Для такого заявления не было никаких оснований. Но Макканна это не беспокоило, просто он сам очень хотел туда попасть. Омега его не устраивала. — Я тебе помогу, — пообещал он. — Мы выясним, кто это сделал. — Это просто смешно! — вмешался Хендел. — Нет никакой надежды узнать, куда направился убийца или убийцы. Кроме того, как мы туда доберемся? — Невольничьим кораблем, — мрачно заявила Джиллиан. — Мы заберем корабль работорговцев. Хендел нахмурился: — Невольничий корабль? Почему ты считаешь, что команда «Иденны» на это согласится? Они могут отремонтировать его или продать. Губы Джиллиан сжались в тонкую линию. — Они отдадут его мне, потому что я спасла от рабства всех обитателей «Иденны». Спроси их, и убедишься в этом сам. К немалому удивлению Хендела, она оказалась права.