Максим Нольтмеер - За нашу честь!

Максим Нольтмеер «За нашу честь!» Аннотация Благодаря хитрости столичных баронов, Роберт де Риз впал в немилость. Его лишили поместья и дворянских привилегий и отправили в штрафной полк, набранный из бывших заключенных и прочих малоприятных личностей. Этот полк король Вэрдена намеревался использовать в разгорающейся войне с нелюдями и ему требовались грамотные командиры. Но внезапно на Вэрден обрушилась еще одна беда: войска Великой Восходной Империи перешли границу и вторглись в земли северных королевств, твердо намеренные стереть их с лица земли. Лишенный титула, один среди отъявленных уголовников, Роберт вдруг оказался в самом сердце кровопролитной войны. Сможет ли он помочь своему королевству выстоять в этой схватке не на жизнь, а на смерть? «Все мы умираем… Но не о всех живет память» – Уильям Уоллес, 1311 год от Р.Х. Глава I Из князи, да в грязи… Над полем боя столбом стояла пыль. Эта пыль оседала на солдатских шлемах и кольчугах, от нее темнели и теряли вид богатые инкрустации на рыцарских латах. Пыль забивалась в глотки, заставляя лучников удушливо кашлять, а полсотни прикрывающих их рыцарей весьма неблагородным образом чихать. Однако пыль не могла испортить одного: вида реющих в воздухе бело-красных знамен и стройных рядов вэрденских полков. Перед войском под алым стягом со вставшим на дыбы белым единорогом лежала широкая и ровная равнина, на другой стороне которой уже можно было заметить собирающиеся багровосерые знамена.

– Смотрите, мессир, – один из рыцарей указывал рукой на отряд воинов под зелено-золотым знаменем, вынырнувших из дальнего леса. – Эльфы! Барон Роберт де Риз взглянул в указанном направлении, и лишь тяжело вздохнул. В стройных воинах в медно-золотистых доспехах, зеленых плащах и высоких шлемах только слепой не признал бы Перворожденных. Значит, к стойкой и обученной пехоте гномов добавятся три сотни лучших лучников Верхнеземья. Да уж, вверенным под его охрану стрелкам будет с кем потягаться.

– Держитесь солдаты, – бросил Роберт через плечо. – Эльфы пожаловали. По рядам лучников пронесся тревожный гул, сержанты тут же заорали, требуя соблюдать дисциплину. Тем временем войска Вэрдена, наконец, выстроились в боевой порядок, и над ставкой командования в небо взметнулись сигнальные флажки. Молодой барон встрепенулся.

– Господа, вперед, – взмахнул рукой Роберт, – нам поручено занять во-он тот холм, дабы наши лучники имели более выгодный сектор обстрела, или как это у них там называется.

– Шаго-ом ма-арш! – крикнул позади рыцарей капитан Ори Калей. Словно одно живое существо, армия Вэрдена двинулась на противника. В центре тяжело топали тяжелые пехотинцы, вооруженные башенными щитами и короткими мечами. С боков их прикрывали копейщики, а позади тяжелой пехоты мерно шагали королевские латники, вооруженные тяжелыми двуручными мечами. Между линейными и тяжелыми пехотинцами

растянулся строй арбалетчиков. На флангах же, чуть поотстав, грозным клином двигалась рыцарская конница – наверное, единственная в Верхнеземье сила, кроме эльфийских лучников, способная пробить строй гномьей пехоты. Противник тоже не стал отступать от канонов военного искусства. Гномы быстро разбились на три баталии – хирда. Эльфы встали у них за спинами. Издав воинственный клич, враги тоже двинулись вперед. Враги… Трем королевствам давно уже было тесно в Верхнеземье. Вирии – самому северному королевству дальше двигаться уже было некуда, севернее лежала лишь бесплодная полоса тундры, а за ней – несчетные лиги льда и снега и Замерзший Берег. Альвар мог бы, пожалуй, увеличить свои владения, как на север, так и на юг, но опасался попасть меж двух огней: Вирией и Вэрденом. На западе берега Верхнеземья омывало Бескрайное море. На востоке простирались величественные чащи Сумеречного Леса и непролазная Серая Топь, а за ними, по рассказам путешественников, находятся владения Восходной Империи. Получалось, что свободным оставался только юг. Да, конечно, в южных степях обитают дикие племена орков, но перед их владениями пролегает довольно широкая полоса плодородной и главное ничейной земли. В конце концов, Вэрден, как самое южное из королевств – решился. Но кампанию пришлось отложить в связи с обострившейся политической ситуацией внутри самой страны. Тогда за два месяца король менялся два раза, благодаря небезызвестному ассасину Альтесу Киро, и мог бы смениться и в третий, если бы не все тот же Альтес. Наконец, королевство было готово к походу на юг, но тут возникла одна небольшая проблема: между границами людских владений и Пустоземьем лежал Окраинный лес – владения южного дома эльфов и Искристый кряж – исконные владения гномов. Внезапно выяснилось, что ни эльфы, ни гномы не собираются пропускать людей в Пустоземье, а других путей туда нет. Искристый был абсолютно непроходим, а западный край Окраинного леса омывало Бескрайное море, в коем хозяйничали пираты. Единственный обходной путь лежал через Серую Топь и, если верить путешественникам и купцам, через земли Восходной Империи. Понятное дело, что вести войска через опасные болота, попутно сражаясь с троллями, а потом еще гадать, как отнесется к немалому войску на своей земле таинственная, но, несомненно, могучая восточная держава, королю Эдварду совсем не улыбалось. Посему нелюдей еще раз попросили по-хорошему, а потом двинули войска. И умылись кровью. Штурмы горных укреплений гномов и лесной твердыни эльфов не дали ничего кроме гор трупов. Эльфийские стрелы не знали промаха, а пехоту гномов не смогли разбить даже тяжелые панцирники. Растрепанные остатки королевских полков откатились назад к границе. Проход в Пустоземье оказался закрыт. А через несколько дней разведка донесла о войсках, движущихся к восточной границе. Восточные кланы эльфов и гномов не могли остаться в стороне, и это было вполне предсказуемо, но к тому, что вечно грызущиеся остроухие и бородатые объединятся, командующий восточной армией был не готов. Словно раскаленный нож в масло, небольшая по численности, но страшная своим умением, армия нелюдей вошла в тело Вэрдена. А отборные тысячи полегли там, на юге, и некому было останавливать обнаглевших эльфов и гномов. Тактика партизанской войны, в свое время успешно примененная в войне с Альваром, на сей раз не сработала: ни один диверсант не смог пробраться мимо эльфийских дозорных. Остроухие сами провели ряд дерзких диверсионных

рейдов, и теперь партизанские лагеря в лесах и горных районах Вэрдена, на постройку которых в свое время угрохали огромные деньги, лежали в руинах. Король Эдвард объявил сбор всеобщего ополчения. За меч должен был взяться каждый. По всему королевству понеслась весть: «Враг у ворот!». Каждый крестьянин был обязан отложить вилы и тяпку и взять в руки копье. Каждый дворянин – привести всех своих вассалов под знамя короны. У Роберта не было сюзерена как такового. Его манор 1 располагался на западе Вэрдена, близ побережья. Эта земля, с огромным трудом была отвоевана у пиратов, а потому отдана молодому рыцарю в полное пользование и освобождена от налогов и повинностей на пять лет. По закону, Роберт не имел права оставлять свои владения, ведь опасность, грозившая со стороны пиратов, была велика, но верный вассал короля не мог оставить своего господина в трудный час. Поэтому Роберт и сотня его рыцарей (всех, кого он мог увести, не ослабив оборону границы) были здесь. А поскольку благородные пэры столицы посчитали «дикого» барона запада недостойным сражаться с ними в одном ряду, Роберту поручили задание, на которое не согласился бы ни один столичный рыцарь: охранять стрелков. Что означало стоять на месте, когда другие пойдут в атаку… немыслимо! Впрочем, Роберт не особо расстроился. Жизнь на границе, где враги предпочитали не сходиться с тобой грудь на грудь, а бить стрелой из засады, многому научила молодого барона. К тому же, никогда не знаешь, как повернется бой. Если, не приведи боги, королевским войскам придется отступить, отход будут прикрывать стрелки. А кто прикроет стрелков? Вот то-то и оно… Барон посмотрел вправо. На холмах разместились еще три группы лучников, прикрываемых регулярной кавалерией. Когда на поле боя появится легкая кавалерия эльфов (а в том, что она прячется до поры где-нибудь в лесу, Роберт не сомневался) его рыцарям и королевским кавалеристам придется жарко. Тем временем, два войска сходились все ближе. Центральная баталия гномов, в глубине строя которой укрылась часть эльфийских лучников, перла вперед. Левая и правая слегка поотстали, и приняли в стороны, видимо собираясь встретить королевских рыцарей. Еще два отряда эльфовстрелков, прикрытые легкой пехотой остроухих, не спеша, двигались следом. До противника оставалось три сотни шагов.

– Гоотовсь! – вдруг заорал унтер-офицер – Противник в зоне досягаемости! Навесными, через щиты! Бей!

– Дуга – две ладони вверх! – вторили ему сержанты – Залп! Три залпа слились в один. Туча стрел перечертила небо, и со зловещим свистом рухнула на передовую баталию гномов. Несколько бойцов упали, но большинство успело подставить щиты. До глубины строя, где скрывались остроухие стрелки, никто не достал, да, собственно, никто и не пытался. Несколько десятков стрел вообще воткнулись в землю перед первыми шеренгами гномьих щитоносцев.

– Кто так стреляет?! – взревел Ори – Джерно, у твоих сержантов что – косоглазие? Центральный отряд промолчал, зато левый фланг разразился громовым хохотом.

– Зачем вообще наши идут на лобовое столкновение? – удивился Уильям Торник, один из рыцарей Роберта, такой же молодой, как и его сюзерен. – У нас ведь больше лучников. Могли бы держать противника на расстоянии, а когда он окончательно потеряет строй - ударить накоротке.

1

Манор – владения, предоставленные рыцарю сюзереном (здесь и далее прим. автора)

Роберт лишь хмыкнул. Может, Уильям и был одним из лучших всадников запада, но, видимо, совершенно не знал эльфов и гномов. Впрочем, ответить рыцарю, барон не успел.

– Не спать! – рявкнул капитан, – По передовой баталии, по всей площади… Залп! Вновь взлетело облако стрел, и вновь рухнуло на гномов. На сей раз, залп был более удачен, но реакция не подвела подгорных воителей. Вновь взметнулись вверх щиты, так, что упало едва ли два десятка бойцов. Эльфам повезло меньше, все-таки их рост не позволял спрятаться за щитами низкорослых пехотинцев. Зато отлично позволял стрелять, не нарушая стены щитов. Колючий, смертоносный ураган хлестнул по строю вэрденской пехоты. Люди падали. Только тяжелые, башенные щиты спасли переднюю шеренгу панцирников от полного уничтожения. Лучников эльфы высокомерно проигнорировали. Воздух наполнился криками и стонами раненых, не слишком, впрочем, многочисленных. Эльфы не зря слыли лучшими лучниками Верхнеземья, они били не в «белый свет», а именно туда, куда целились. То есть, били насмерть.

– Еще один залп! – рев капитана был подобен рыку медведя – Еще один залп, имей орки вашу мать!!! Стрелы сорвались с тетив. Стрелы прочертили воздух хищными росчерками. Стрелы дождем рухнули на хирд, заставляя гномов и эльфов укрыться за щитами, а потом…

– За Вэрден!!! – раздался громовой клич. Шеренги панцирников разомкнулись и на замерший хирд ринулись, набравшие разгон, латники. Тяжелые двуручники крошили копья, раскалывали щиты, сносили головы, не смотря даже на непревзойденную подземную броню. Ответный удар гномов был страшен. В ход пошли тяжелые алебарды и чеканы, и не имевшие щитов латники отхлынули назад умывшись кровью. Однако дело свое они сделали. Первая линия хирда была нарушена и в нее, словно океанский вал ударила тяжелая пехота. Громовой рев сотряс воздух. Панцирники давили, мяли, кололи короткими мечами, страшным оружием в схватках «накоротке». Гномы пытались держать строй, но с каждой минутой у них это получалось все хуже, эльфы пытались бить прямой наводкой и, пожалуй, преуспели бы, но тут подоспели вэрденские арбалетчики и ливень болтов нанес страшное опустошение в рядах лесных стрелков. Над полем пронесся гордый звук рожка и, набравшая разгон, рыцарская конница атаковала два фланговых хирда. Обе баталии остановились и даже неуверенно попятились назад, когда рыцари с гиканьем набросились на них. И тут случилось нечто странное. Левый хирд вдруг раздался в стороны пропуская набравшую разбег конницу, некоторых все же достали мечи и копья рыцарей но большинство успело расступиться перед всадниками. Тем временем рыцарей уже проносило мимо и, не успев удивиться странному маневру гномов, они оказались на ровном пространстве, а перед ними замер строй растерявшихся эльфов. Все что оставалось делать в таком случае легкой пехоте и стрелкам, это либо встретить рыцарей грудью и погибнуть с честью, либо бежать и погибнуть от удара в спину. Судя по лицам эльфов, сделать выбор, они просто не успели. Сверкающая лава всадников врезалась в их ряды. Точнее почти врезалась… Передние кони вдруг оступились и с диким ржанием провалились в замаскированную волчью яму, в мгновение ока грозная лавина закованных в сталь рыцарей превратилась в мешанину из людских и лошадиных тел. Весь показной испуг тотчас слетел с лиц эльфов и по ошалевшим людям и испуганным коням хлестнул безжалостный ливень стрел. Пущенные практически в упор, белооперенные стрелы насквозь пробивали тяжелые рыцарские латы. Дикий крик повис над

полем, крик людей внезапно понявших, что их не просто убивают в бою, а безжалостно уничтожают. Второй отряд конницы начал тормозить, чем тут же воспользовался, начавший было отступать, хирд. Однако опьяненные победой собратьев гномы немного поспешили, их строй слегка нарушился, стена копий не успела опуститься. Пропел горн. Командир рыцарей (граф Анри ле Конт, припомнил Роберт, командующий армией) принял единственно верное решение. Конница не попыталась остановиться, а наоборот вновь набрала разгон и последнее что услышали передние ряды гномов, был хруст их собственных костей.

– Разрывные готовь! – проорал капитан. Роберт уже не видел, как лучники достают из специальных колчанов, необычные стрелы со стеклянными наконечниками внутри которых плескалось нечто бледно-зеленое. Из близлежащего леска вынырнул отряд эльфийских всадников и понесся по направлению к вэрденским лучникам. Рука привычно набрасывает забрало, перехватывает поудобней щит с родовым гербом – тремя золотыми львами на алом поле. Легкий толчок шпорами и конь начинает двигаться вперед, постепенно переходя с шага на рысь. Трепещет на ветру прапорец на конце опущенной пики. Бой остается позади, вдалеке. Сейчас есть только ты и твой враг…

– По левому хирду – бей!!! Столкновение. Треск ломающихся древков. Крики ярости и боли. Дикое ржание лошадей. Рыцари Роберта разметали эльфов, превратив их из слаженного отряда в горстку одиночек, которых добили лучники, мстительно расстреляв остроухих почти в упор. Роберт оглянулся. Весь левый хирд был объят пламенем. Жидкость, содержащаяся в стеклянных наконечниках стрел, была изобретена королевскими алхимиками недавно и собственно еще не прошла испытаний. Сегодня был ее звездный час. При столкновении с преградой стекло лопалось и жидкость вспыхивала при контакте с воздухом. Вспыхивала пламенем, которое нельзя было потушить даже водой. На правом фланге конница под командованием графа ле Конта, разметала баталию гномов и прикрывающих их лесных стрелков и теперь втаптывала в пыль эльфов на левом фланге. Центральный хирд медленно пятился, отпихиваясь копьями от наседающих панцирников. Гномы держались молодцами, все понимали, что бой проигран нелюдями, но никто не побежал. Низкорослые воители чуть ли не собой закрывали оставшуюся горстку эльфов и медленно отступали к лесу. «Они дойдут – с уверенностью подумал Роберт, – Они сражались храбро и достойны того, что бы выжить» Роберт привык с уважением относиться к своим врагам. Три месяца провел молодой рыцарь в плену на пиратском судне. Ел и спал вместе с врагами, вместе с ними сражался. В конце-концов был отпущен. И запомнил урок. Все шло к тому, что барон был прав. Хирд, хоть и потрепанный, но сумел оправиться от потрясения, и яростный натиск людей уже не мог нарушить знаменитый несокрушимый строй гномов. Партия была разыграна и осталась за Вэрденом. Так казалось до тех пор, пока на поле боя не появился новый игрок. Хрипло взревел горн. Незнакомый голос его пронесся над полем, заставив всех замереть. Сигнал не принадлежал ни одному из трех королевств, в этом Роберт мог бы поклясться. Судя по растерянным лицам гномов и эльфов «нежданно прибывшей подмогой» это тоже не было. Тогда кто?

Из-под укрытия деревьев на равнину выходили темные цепочки воинов, постепенно выстраиваясь в боевые порядки. Тяжелая пехота, лучники, арбалетчики, тяжелая кавалерия. Отблескивали на солнце вороненые доспехи, а над рядами воинов реяло черное знамя с расправляющим крылья орлом на фоне восходящего солнца. Долгий же путь проделали вы, воины Восходной Империи. И почему выбрали именно Вэрден? Роберт еще не знал, что армии под черным стягом с орлом-и-солнцем уже ведут бои в лесах Альвара и степях Вирии.

– Сквайр, господин, – привлек внимание Роберта один из рыцарей. Вообще-то к барону полагалось обращаться «ваше сиятельство», но Роберт, привыкший, спать и есть вместе со своими солдатами, позволял своим рыцарям простое «господин», чем вызывал зубовный скрежет у столичных снобов. Имперцы же, тем временем, спокойно, без суеты, но и не задерживаясь, занимали позиции. Нападать пока, впрочем, не спешили, видимо, хотели узнать, чем закончится битва вэрденцев и нелюдей. Сквайр подобрался поближе, и Роберт понял, что веселье только начинается: в руках юноша нес вэрденский штандарт.

– Ваше сиятельство, – голос юнца дрожал, – Его светлость, граф ле Конт погиб, благородные нобили поручили мне передать вам штандарт армии и обязанности командующего. Роберт хмыкнул. Молодцы, столичные пэры, не растерялись. После смерти командующего, назначенного королем, командование переходит к тому, чей титул выше. Конечно бароном в армии Вэрдена был не один Роберт, но ситуация складывалась весьма и весьма щекотливая, а посему столичное дворянство, посовещавшись, дружно решило свалить всю ответственность на «дикого» барона.

– Какие будут приказания, ваше сиятельство? Роберт размышлял недолго. В сложившейся ситуации он видел только один выход.

– Я хочу говорить с командиром нелюдей. Через несколько минут, Роберт стоял лицом к лицу с высоким золотоволосым эльфом в богато инкрустированных доспехах. Оба войска – Вэрдена и нелюдей - замерли, ощетинившись сталью, и были готовы в любой момент перейти к более активным действиям, нежели переговоры.

– Мое имя Гэлиор из Сумеречного Леса, командующий соединенной армии einte и dagre, – певуче проговорил эльф. Голос был настолько мелодичным, а черты лица настолько утонченными, что даже не верилось что вот эта темно-красная жижа, покрывающая доспехи, лицо и волосы эльфа, это кровь. Кровь людей.

– Я – Роберт де Риз, новый командующий Восточной Армии королевства Вэрден, – поклонился рыцарь. – Имею честь сделать вам предложение… э-э…

– Благодарю, но я уже женат… – рассмеялся Гэлиор.

– Э-эхм, я… – Роберт, в конец растерялся, – Прошу прощения, я не слишком искусен в речах…

– Это заметно, – совершенно серьезно сказал Перворожденный, но глаза его лучились улыбкой. – Сразу видно что вы с западного пограничья… Так что вы хотели мне предложить?

– Как вы можете видеть, ситуация критическая, – хмуро продолжил Роберт, – Мне кажется, намерения имперцев не вызывают сомнений…

– Сэр Роберт, – перебил эльф, глаза его уже не смеялись, – вы сами говорили, что не сильны в высоком слоге… Говорите прямо.

– Уходите отсюда.

– Простите?

– Господин Гэлиор, не стройте из себя идиота! – рявкнул Роберт, подавшись вперед. Эльфы вскинули луки, но Гэлиор предупреждающе вскинул руку. – Вы все равно проиграли! Я даю вам шанс уйти… с честью…

– А как же вы? – вырвалось у эльфа.

– Я отступлю на запад к холмам, и там, на возвышенности дам бой… По-крайней мере, у них не будет преимущества в тяжелой кавалерии.

– Мудрое решение, – кивнул Гэлиор – Холмы покрыты лесом, жидким конечно, но тяжелым кавалеристам там не пройти. Будь по-твоему, сэр Роберт, и… спасибо. Мы этого не забудем. Под звуки рожков две армии расходились в разные стороны, войско нелюдей исчезало в лесу, а вэрденские полки быстрым шагом отходили на запад. Взревели горны. Имперцы среагировали мгновенно, черное войско ринулось вслед за вэрденцами. Роберт успел. Вэрденцы заняли позиции между двумя холмами, на которых разместили лучников. Проход между возвышенностями перекрыла тяжелая пехота. У подножий холмов вдобавок тек широкий ручей, так что имперцам придется попотеть. И они попотели. Воины империи дрались яростно, но они шли сюда победить и выжить. Вэрденцам же отступать было некуда. И войску под черным стягом пришлось отойти, огрызаясь и зализывая раны. Победители провожали их радостным ликованием, но все прекрасно понимали - имперцы вернутся. Роберт приказал поставить на одном из холмов наблюдательную вышку, и повел войско к ближайшему городу – Тиргу. Еще на подходе к городу у барона появилось нехорошее предчувствие. Над шпилем тиргского замка, реяли два стяга: один – графа Ингера, хозяина города, а второй – королевский. Не успел Роберт раздать все необходимые приказания, как примчался гонец. Невольного командующего вэрденской армией требовал к себе король. * * * Улицы города встретили молодого барона тревожной тишиной. Нет, все так же кричали уличные торговцы, гомонили горожане, но в голосах жителей Тирга не ощущалось веселья, присущего богатому и процветающему городу. В замке было не лучше. Все, начиная с капитана гарнизона и заканчивая последним служкой, были хмуры и сосредоточены. Томительно тянулись минуты ожидания в приемной. Наконец…

– Король ждет! – торжественно объявил мажордом. Твердым шагом Роберт вошел в приемный зал. За положенных десять шагов преклонил колено. Рыцарь услышал раздраженный шепот, он практически видел, как придворные косятся на его покрытые засохшей кровью, иссеченные вражьим оружием латы, на украшенное свежими синяками и кровоподтеками лицо. Здесь, конечно, были и те, вместе с кем ему пришлось сражаться, сначала против нелюдей, а затем и против имперцев. Барон заметил, что большинство нобилей уже успели сменить боевой доспех на парадный, а кое-кто и вовсе явился в гербовом сюрко и плаще.

– Барон де Риз! – раздался суровый голос рыжеволосого, статного мужчины. – Знаете ли вы, зачем я позвал вас?

– Нет, Ваше Величество. – Роберт и вправду не понимал, почему его вызвали так рано. Победа победой, но разведка не выяснила ситуацию, укрепления не…

– Я уже знаю о вашей победе над войсками Империи, барон, – продолжал тем временем король Эдвард – и, поверьте, награда не заставит себя ждать… Но меня интересует событие, произошедшее несколько ранее. Догадываетесь, какое?

– Да, Ваше Величество.

– Мне доложили, что в битве с нелюдями погиб граф ле Конт, это так?

– Да, Ваше Величество.

– И вы приняли на себя командование, барон?

– Да, Ваше Величество.

– А знали ли вы, что у графа был приказ не сдавать позицию? – голос короля был абсолютно спокоен. Роберт вздрогнул.

– Нет, Ваше Величество. Его величество Эдвард, усмехнулся.

– Верю. Но факта это не меняет, барон, не так ли?

– Да, мой король, – от волнения Роберт сбился на архаичное обращение к монаршей особе. Некоторое время король сидел молча, внимательно глядя на Роберта.

– Поверьте, Роберт, я искренне сочувствую вашему положению… и даже догадываюсь, каким образом вы в него попали, – король покосился куда-то вправо – Я, конечно, приму соответствующие меры… – справа кто-то испуганно охнул. – Но вам это уже никак не поможет. Вам придется понести наказание, барон.

– Я понимаю, мой король. Правитель поднялся с массивного графского кресла, что в данном случае заменяла монарху трон.

– Барон Роберт де Риз, за неповиновение прямому королевскому приказу, вы лишаетесь дворянского титула и земель, – грозно прогремел голос монарха, – и приговариваетесь к ссылке сроком на десять лет! – Роберт вздрогнул, но ничего не сказал. – Но, принимая во внимание вашу победу над противником, я, Эдвард, сын Тарвиса, король Вэрдена, милостью своей, сохраняю за вами рыцарское звание и даю шанс искупить свою вину на службе короны... Кто-то считает такое решение несправедливым? Поднявшийся было гул придворных, тут же утих.

– Отлично, – резюмировал король – Прошу господ нобилей покинуть зал. Мне с сэром рыцарем нужно кое-что обсудить. Простите, Роберт, – продолжил король, когда за последним пэром закрылась дверь. – Простите за этот спектакль… и за незаслуженную кару, – Эдвард тяжело вздохнул, – Я не мог иначе… сейчас тяжелые времена и все эти напыщенные индюки, половина из которых поддерживала мятеж де Валей, не должны почувствовать мою слабость. Конечно, Альтеса им больше не нанять, но как знать, может на меня хватит кого-то не столь искусного? Ладно, не суть. Что вы знаете про Обреченных, Роберт? Известно Роберту было немного. Обреченными называли недавно сформированный полк, состоявший из заключенных: воров, убийц, дезертиров и тому подобных отбросов общества. Естественно, солдаты из них были как из Роберта – маг, но от них этого и не требовали. Основной и единственной задачей Обреченных было принять на себя первый удар вражеских войск, и позволить регулярным войскам понести меньшие потери. То есть это были…

– Смертники.

– Ну, если говорить упрощенно, то да, – поморщился король. – В общем, отныне вы – командир третьей сотни первой роты этого полка…

У Роберта просто не было слов, такого он не ожидал.

– Мой король… – только и смог выдавить он.

– Там не хватает толковых командиров, Роберт.

– Зачем «стаду» толковые командиры?

– Затем что я хочу превратить это «стадо» в более-менее вменяемое войско. Мне, понимаете ли, невыгодно, что бы они просто закрывали собой регулярные войска. Я хочу, что бы они могли сражаться. Вы понадобитесь там, рыцарь… И даже если вы вдруг решите проявить дворянскую гордость, и выбрать ссылку и полное лишение титула, я вам заранее отказываю. Сейчас война, и ваши привилегии меня не интересуют.

– Я не трус!

– Я заметил. Все бумаги получите на выходе. Да, еще одно… Король подошел к Роберту, вытянул вперед левый кулак и провел наискось по гербу. Золотых львов на алом поле перечеркнула черная полоса. Знак опалы.

– Ступайте, рыцарь. Роберт молча поклонился и вышел. * * * Хмурый сержант гвардии проводил Роберта в расположение королевских Обреченных. Взгляду рыцаря предстал комплекс мрачного вида сооружений, обнесенный к тому же забором из колючей проволоки, в связи с чем неприятно напоминающий тюремный лагерь. Сравнение было весьма точным, особенно, если учесть, какой именно контингент здесь располагался. Роберт угрюмо покосился на «колючку» и едва подавил желание сплюнуть. Удержало его только то, что недостойно рыцаря плеваться направо и налево. Сказать, что приказ короля Эдварда его не обрадовал, значит не сказать ничего. «Мне, барону де Ризу, придется возиться с этим быдлом, пока пираты будут хозяйничать на моей земле, – проворчал про себя рыцарь, вперившись мрачным взглядом в спину идущего впереди гвардейца. – И кто теперь будет следить за порядком на западных рубежах? Уильям? Он молод и слишком горяч. Старина Джейк де Роф – погиб, выбитый из седла копьем эльфа. Никого, никого не осталось! Вернее, хороших людей много, но все они рыцари, не полководцы. Проклятье! – Роберт даже зубами заскрипел. – Мои люди без командира и сюзерена остались, а я тут должен совершить чудо и сотворить солдат из этого… мяса!» Погода, словно в насмешку над бывшим бароном, была мерзкой и становилась с каждой минутой еще хуже. Когда рыцарь с сержантом подошли к заставе, уже накрапывал мелкий нудный дождь. Хотя, официально Роберт сохранил за собой рыцарский титул, разговор гвардейца с начальником караула неприятно напоминал процедуру передачи заключенного. Наконец, когда все формальности были соблюдены, рыцаря пропустили на территорию. Проходя мимо сержанта, Роберт заметил в глазах старого вояки искреннее сочувствие. Изнутри лагерь Обреченных выглядел еще более удручающе: низкие, баракоподобные здания, жидкая грязь вместо плаца, и повсюду охрана. Сержант – седоусый ветеран, видимо, по ранению списанный в стражи, провел рыцаря к одному из таких зданий.

– Эй, кто там у вас за главного? – крикнул стражник – Строй свое отребье! Командир ваш пожаловал!

Из барака вынырнул здоровенный мужик в заношенном гамбезоне 1 и двухцветной накидке с гербом Обреченных - пятящимся назад волком. Грубое и простое лицо, колючие карие глаза, курчавые черные волосы, угрюмо сдвинутые брови. Венчала картину трехдневная щетина. Увидев Роберта, и осознав, что вот этот молокосос и есть командир, лицо громилы недоуменно вытянулось, но затем, видимо вспомнив устав, он все же отдал честь.

– А ну стройся, уроды! – взревел здоровяк. Послышалась возня и ругань, и на плац стало выбираться то, что король Эдвард, видимо, по недоразумению именовал «сотней». Роберт, с грустью вспоминая свою сотню рыцарей, мог именовать это не иначе, как сбродом. И нельзя сказать, что он сильно преувеличивал. Солдаты были как на подбор, одна рожа криминальнее другой. Воры, как простые карманники, так и матерые домушники, угрюмые дезертиры, каковых развелось немало после поражения королевских войск на юге, убийцы всех мастей, пираты и прочие, прочие. Командовал этим отребьем первый сержант – бывший дезертир из королевских панцирников. Перед «солдатами» предстал, в свою очередь, высокий, крепкий мужчина-шатен в крепкой кольчуге (фамильные латы Роберт теперь носить не имел права) и рыцарской «боевой» котте 2 с гербом украшенным знаком опалы. На сгибе локтя он держал глухой шлем, а на поясе висел великолепный меч из дорогой, вирийской стали. Суровое, обветренное лицо рыцаря, скривилось в гримасе презрения, что заставило бандитов возмущенно зашептаться, но от активных действий их сдерживало наличие вооруженной стражи и холодный взгляд серых глаз нового сотника.

– Слушай сюда, волчье отродье! – гаркнул стражник. – Это сэр Роберт – ваш унтер-офицер, и с этого момента он для вас и мать родная, и власть небесная в одном лице. К тому же сэр Роберт – рыцарь, а потому вы сами знаете, что вас ждет в случае неповиновения ему…

– Благодарю, сержант, – рекомый рыцарь шагнул вперед, – я сам разберусь с вверенным мне контингентом. Сержант недобро покосился на дурака, видимо решившего, что его рыцарские привилегии тут хоть чего-нибудь стоят. Этот рыцарь ведь тоже солдат полка Обреченных, хоть и сотник, а значит, даже он, сержант, по положению выше этого заносчивого глупца. Старый вояка уже хотел было высказать все это сопляку прямо здесь, но сдержался, увидев, что рыцарь не обращает на него внимания. Роберт в упор смотрел в лица своих солдат, словно пытаясь заглянуть каждому в глаза. Многие не выдерживали, опускали взгляд.

– Как вам будет угодно, – в конце концов, если парень считает, что он - в силах подчинить себе эту банду уголовников, то бог ему в помощь. Сержант развернулся и ушел. Повисла недобрая тишина.

– Господа… – чуть было не начал по привычке Роберт. – Солдаты. Я не буду произносить патриотические речи, прекрасно понимая, что вы – не добропорядочные подданные вэрденской короны. Как видите, я тоже… – рыцарь сделал паузу, но положенный смешок так и не прозвучал. Обреченные мрачно глядели на своего командира, и взгляды многих из них не предвещали ничего хорошего. – Ладно. Я не знаю, кем вы были до того как попали сюда, но даю вам слово, что сделаю из вас солдат…

1

Стеганая куртка из ткани длинной до середины бедра (или до пояса) и с длинными рукавами. Обычно использовался в качестве поддоспешника, реже как самостоятельный доспех.

2 Боевая котта (котт-д-арм, котт д’армэ) – боевая надоспешная одежда из плотной ткани, которая одевалась на кольчугу.

– А зачем?

– Что? – Роберт обернулся. На него смотрели внимательные глаза первого сержанта.

– Говорю, зачем королю понадобилось делать из нас солдат? Какой в этом прок?

– Сержант, вы, как я знаю, служили в армии? – молчаливый кивок в ответ. – Тогда, наверное, не нужно вам говорить, что перебивать старшего по званию – скверная привычка? Сержант хотел было что-то сказать, но ему помешал смачный плевок из табачной жвачки, метко приземлившийся на левый сапог Роберта. Рыцарь медленно повернулся в сторону одного из солдат, небритого и угрюмого уроженца Альвара. Тот нагло жевал жвачку и поглядывал на рыцаря с неприкрытой наглостью.

– Я надеюсь, вы сделали это нечаянно? – пытаясь сдерживаться, проговорил Роберт. Наглый бандит продолжал жевать. – Не сметь молчать, когда я с тобой разговариваю!

– Че?! – вскинулся бандит– Да ты кто такой? Да ты хоть знаешь, на кого тявкаешь? Договорить он не успел, Роберт молниеносным движением подхватил свой топхельм 1 и… Дуунс! Прогудел шлем от соприкосновения с башкой криминального элемента. Упомянутый же элемент, рухнул на землю, зажимая переломанный нос, из которого хлынула кровь.

– Итак, продолжим, – как ни в чем не бывало, сказал Роберт, – У кого еще есть что сказать? Нет таких? Отлично, тогда буду говорить я. Мне все равно, кем вы были в той, другой жизни: воровскими вожаками или простыми пьяницами, угодившими в тюрьму за дебош. Знайте: вы для меня – никто. И будете никем, пока не докажете обратное в бою. И, клянусь честью, если для того, чтобы вы это поняли, мне придется передавить половину из вас собственными руками, я это сделаю! Кто-нибудь в этом сомневается? Желающих возразить не нашлось, слишком уж явно полыхал огонь в глазах рыцаря. Даже поверженный любитель жвачки ничего не сказал, хотя взгляда не опустил.

– Господин унтер, – тихо проговорил незаметно подошедший сержант. – Вы это, поосторожнее… Это ведь Тихий, один из самых уважаемых воров Идбурга…

– Да мне плевать. – Роберт даже не пытался понизить голос. – Я начну его уважать, только после того, как увижу, чего он стоит в бою. Не раньше… – рыцарь сделал паузу и добавил, глядя на вора, – … но и не позже. Некоторое время рыцарь и вор смотрели друг на друга. Потом бандит слегка кивнул и встал обратно в строй.

– Отлично, – комментировал Роберт. – Теперь я отвечу на вопрос первого сержанта. Итак: зачем его величеству понадобилось делать из вас боеспособную боевую единицу? Как вы, наверное, слышали, идет война, и наши войска… м-м-м… пока не могут справиться с противником. Из этого следует, что…

– Что мы в заднице! – выкрикнул кто-то. Сотня заржала.

– Не слишком культурно, но, в сущности, верно, – согласился Роберт. – Собственно, поэтому его величество и решили, что пригодится каждый меч и каждое копье. Веселье, охватившее сотню, внезапно смолкло.

– То есть, – медленно выговаривая слова, произнес первый сержант, – вы хотите сказать, сэр Роберт, что нас теперь не будут просто гнать на убой? Мы…

1

Закрытый шлем без забрала. Имеет смотровую щель (часто обрамленную украшением в форме креста) Был в ходу в Европе с середины XI до XVI вв

– Да, сержант, да! – голос рыцаря звенел сталью. – Теперь вы должны будете сражаться! Ну, что примолкли, уголовнички? У вас появился шанс! Потому что, когда закончится война, король Эдвард обещал каждому выжившему в боях Обреченному полную амнистию! Роберт ждал чего угодно: восторженных криков славящих короля, громких пожеланий пойти по известному адресу, да мало ли чего еще! Но не тяжелой, звенящей тишины. Будущие солдаты стояли, растерянно глядя в пространство и, похоже, переваривали услышанное. В таком же полном молчании Обреченные разбрелись на обед. Однако, в глазах многих из них рыцарь успел заметить огонек надежды. Они по-прежнему были смертниками, но на этот раз у них появился шанс выжить и получить свободу. Глава II Обреченные Это случилось на рассвете, когда даже Роберт, привыкший вставать рано, еще спал.

– Па-а-адье-о-о-ом!!! – рев первого сержанта разбудил бы, наверное, даже какую-нибудь из спящих принцесс, коих так любили спасать бравые рыцари в дешевых романах. Что уж говорить о сотне отъявленных уголовников? – Вставайте, засранцы!

– Что случилось, сержант? – поинтересовался Роберт, протирая глаза.

– Начинаем боевую подготовку, сэр рыцарь! – отрапортовал Эйк Виссер (перед ужином Роберт познакомился со всем командующим составом сотни). – Вы же сами говорили… Будем подготавливать этих бездельников так, как положено…

– Боюсь, так, как положено, не получится, – буркнул Роберт, натягивая кольчугу. – Скажу по секрету: нам возможно, не сегодня-завтра в бой.

– Я так и думал, – кивнул первый сержант. – Что ж, тогда будем готовить их по ускоренной программе, то есть с двойными нагрузками.

– А выдержат? – недоверчиво хмыкнул барон.

– Жить захотят – выдержат, – отрезал Эйк. – Желаете возглавить тренировку, сэр Роберт? Офицер покачал головой.

– Ты забываешь, что я рыцарь, а не солдат, – спокойно напомнил он. – Мне не знакомы ваши приемы муштры. К тому же я – всадник, а не пехотинец, и не знаю, как тренируют пехоту. Так что лучше уж ты.

– Разрешите приступать?

– Приступай. И… знаешь, что? Я, пожалуй, с вами.

– Вы уверены, сэр Роберт?

– Я что, похож на кисейную барышню?

– Боюсь, вы не понимаете, – нахмурился Эйк. – Вы же сами сказали, что вы всадник. Пехоту тренируют совсем не так, вам будет почти также тяжело, как и нашим бандитам.

– Я справлюсь. Эйк несколько мгновений испытующе смотрел на рыцаря, а потом кивнул.

– Тогда снимайте кольчугу, сэр рыцарь. Сегодня она вам не понадобится. Эй вы! – гаркнул он в глубину барака. – А ну поднимайте свои задницы! Живо строиться! Сержант оказался прав, было действительно тяжело. Очень тяжело.

Сотня оказалась не в такой уж и плохой форме. А как же – если хочешь быть удачливым вором или профессиональным убийцей, ты должен тренироваться. Да и после того, как бывшие бандиты оказывались в полку Обреченных, особо отдыхать им тоже не давали. То на каменоломню пошлют работать, то на ферму, в общем, нагрузок хватало. Но одно дело физический труд, и совсем другое - те издевательства, которые придумал Эйк Виссер! Для начала, сержант приказал очистить тренировочную площадку от травы и кустов. Что поделать, заросла она за годы небрежения, вряд ли кто-то хоть раз пытался проводить здесь тренировки. На кой фиг, скажите на милость? Пусть лучше штрафники поработают на благо короны, а тренировать их – кому оно надо? Все равно ведь все помрут. Даже сейчас на тренировочную площадку выбралась только сотня Роберта. Капитан их роты, равно как и остальные капитаны, во главе с полковником Гизмо Ретервилем, видимо, решили начхать на королевский указ. Что ж, их дело. Роберт приказ короля намерен был выполнить. Наконец, когда с зелеными насаждениями было покончено, Эйк приступил к основной программе сегодняшнего представления. С утра и до самого вечера сотня бегала, прыгала, таскала камни, снова бегала, прыгала, и снова таскала камни. Через каждые полчаса сержант останавливал тренировку, проводил небольшую разминку, и все повторялось. Когда солнце перевалило за полдень, стоять на ногах не мог уже никто. Но сержанта, похоже, это нисколько не смущало.

– Вставайте, бездельники! – разорялся Эйк. – Чего расселись? Что? Ты помираешь? Парень, сэр Роберт приказал мне сделать из вас солдат, так что теперь вы даже сдохнуть без моего разрешения не можете! Вся сотня дружно повернулась к вышеупомянутому сэру с явным желанием высказать ему все, что о нем думает. Некоторые, например, и вовсе не постеснялись и выразили свои мысли вслух. Роберт едва успел ответить неприличным жестом, и тренировка продолжилась. И только когда солнце коснулось горизонта, сержант скомандовал закончить занятие. Сотня рухнула, кто где стоял. Некоторые высказывались в духе что, мол, не видят разницы, как подохнуть – от вражьего меча или на «тренировках» первого сержанта Виссера. Эйк воспринял это, как комплимент, и сказал, что, видимо, его не зря в свое время звали в помощники палача, и еще сказал, что после его тренировок никто не помрет. Наоборот, все будут жить долго и счастливо и умрут в один день, подавившись булочкой. Никто не смеялся, зато все вспомнили, что дико хочется есть. А на следующее утро…

– Па-а-адье-о-ом!!! Стон, пронесшийся по бараку, заставил бы, наверное, даже камень плакать кровавыми слезами.

– Давайте его убьем, а? – предложил Мартин Савс, молодой вор по кличке «Шило». Тяжелая рука тут же опустилась ему на затылок.

– Вставайте, костоеды! – рявкнул Тихий. – Или вы собираетесь перед этим легавым прогибаться?! Все поднялись. Стиснув зубы и рыча ругательства, но поднялись. И снова проклятая площадка. Снова заливает глаза едкий пот. Дрожат руки. Подгибаются колени. Роберт держится только на гордости. На чем держатся остальные, он не знает. Сержант не доглядел, и один из Обреченных таки получил тепловой удар. Эйк остановил тренировку и подбежал к упавшему штрафнику, проверил пульс, покачал головой.

– Перегрелся бедняжка, – фыркнул сержант. – Кто-нибудь, сбегайте за водой, для этого неженки! Никто не шевельнулся. До лагеря было не меньше мили и, судя по всему, ни одного из Обреченных не волновала судьба своего «сослуживца». Во всяком случае, не настолько, чтобы

бежать в лагерь, ради фляжки воды. Эйк медленно повернул голову, внимательно посмотрел на застывшую сотню и лицо его приобрело довольно странное выражение. Роберт с интересом наблюдал за происходящим, но молчал, понимая, что сейчас первый сержант справится лучше него.

– Я гляжу, желающих нет? – неприятным голосом уточнил Эйк. – То есть, сочувствие к ближнему в вас отсутствует напрочь? Ну что же, тогда будем воспитывать у вас чувство, как говорят столичные умники, коллективной солидарности! Обреченные недоуменно переглянулись.

– Это че за хрень такая? – крикнул кто-то.

– Это когда все отвечают за одного и один отвечает за всех, – негромко ответил Роберт.

– И что это значит, командир? – фыркнул Тихий. Рыцарь не ответил. Зато ответил первый сержант.

– Это значит, что сейчас, вся сотня, разворачивается и бежит в лагерь за водой, – ухмыльнулся Эйк. – А тот, кто не побежит – останется без ужина.

– А ты страх не потерял, сержант? – неприятным голосом осведомился Тихий. – Не боишься, что мы тебя ночью на перо посадим?

– Заткнись, – холодно бросил Роберт. Опальный барон медленно подошел к вору и взглянул тому прямо в глаза. – Лучше побеспокойся о том, чтобы быть готовым к настоящему бою. Черным плевать, что ты вор-авторитет. Они тебя на копье насадят и не посмотрят на все твои воровские заслуги. Так что, если ты хочешь жить, а ты хочешь… будешь выполнять все приказы Эйка. Уяснил? Лицо вора скривилось в зловещей гримасе, а глаза стали абсолютно бешеными, но де Риз и глазом не моргнул. А поскольку взглядом рыцарь испепелялся плохо, вор отступил на шаг и коротко кивнул.

– Вот и хорошо, – резюмировал Роберт. – А теперь выполнять команду сержанта! Когда взмыленные и злые как осы Обреченные вернулись из лагеря, их глазам предстала прелюбопытнейшая картина: первый сержант Виссер уже привел получившего тепловой удар Обреченного, в чувство и как раз подносил к его рту личную флягу с водой. Командир сотни стоял рядом и ехидно ухмылялся, глядя на взбешенных штрафников.

– Явились? – сварливо осведомился Эйк. – Долго бегали, засранцы. Вода уже не нужна, можете отнести ее обратно. И тогда Партас Егле, один из солдат первого десятка совершил большую глупость: нарочито медленно вылил воду из фляги на землю. Сержант, отпаивающий пострадавшего солдата водой из собственной фляги, замер. Медленно поднялся. Посмотрел на, быстро подсыхающее под палящим солнцем, пятно на земле. А потом подошел к Партасу и резким ударом сломал ему ногу. Да, вот так просто, с размаху саданув тяжелым сапогом Обреченному по колену. Партас дико взвыл и повалился на землю.

– Пусть это послужит примером всем вам, – процедил Эйк, обводя взглядом солдат. – Сила пехоты в плотном строю, и пока есть строй – есть и вы. Но как только строй исчезнет, вас разорвут на части, сомнут конями, истыкают болтами и стрелами, посекут мечами. Вместе мы – сила, по отдельности мы – ничто. Я понимаю вы привыкли к другому, привыкли доверять лишь себе, полагаться лишь на свои силы… Может, на ночных улицах это и правильно, не знаю… Но не здесь. В бою ваш товарищ это тот, кто прикроет спину, кто подставит плечо и кто, может статься, закроет вас собой от стрелы и меча. Но это невозможно без доверия… Все, на сегодня тренировка

окончена. Возвращайтесь в лагерь, а Егле останется здесь… Молчать! Пусть он почувствует себя на месте того, кому отказали в помощи… Со-о-отня! В лагерь шагом марш! * * * – Сержант, рана воспалится.

– Плевать. Может, отрезанная нога заставит его думать, прежде чем делать глупости?

– Сержант…

– Сэр Роберт, вы рыцарь, а не пехотинец. Позвольте мне самому решать, как муштровать новобранцев.

– Мне напомнить тебе о приказе короля про «каждый меч»? – приподнял бровь барон.

– А-гм, сэр Роберт, – сержант явно стушевался. – Ну, хорошо, я отправлю за ним двоих… Двери барака распахнулись, и внутрь ввалились пятеро Обреченных из первого десятка, двое из них несли стонущего Партаса Егле.

– Стоять, – голос Эйка не предвещал ничего хорошего. – Кто разрешал покидать расположение? Солдаты нахмурились, исподлобья глядя на сержанта. В одном из них Роберт узнал Мартина Савса.

– Мы не собираемся смотреть, как наш товарищ умирает, – хмуро проговорил солдат с рваным шрамом через все лицо. – Не знаю, как у вас, сухопутных крыс, а у нас так не принято.

– Имя?

– Фельтис Грол.

– Ты был пиратом?

– Да. И вновь стану им, когда выберусь из этой задницы.

– Ну-ну. Ладно, тащите эту падаль в лазарет, а когда оттащите, ступайте на кухню, вы сегодня в наряде. Пират стиснул зубы, но промолчал. Пятеро солдат скрылись за дверью.

– Никогда бы не подумал, что у морской вольницы так сильно развито чувство товарищества, – задумчиво пробормотал Эйк.

– Ты даже не представляешь, насколько, – ответил Роберт – Правда, их кодекс довольно странен, и вполне допускает предательство… но, в общем, они друг за друга – горой.

– А вы откуда это знаете? – удивился сержант.

– Да так… довелось быть знакомым… кое-с кем…

– Ясно. Тогда может, займемся составлением расписания тренировок?

– Валяй… Но, скажи, зачем ты наказал тех пятерых? Сержант недоуменно уставился на рыцаря.

– Как это за что? За нарушение дисциплины! Они покинули барак без разрешения!

– Но они же хотели помочь своему другу!

– Я ж говорю: вы рыцарь, вы не поймете…

– Ладно… Что там у нас с графиком?

* * *

– Итак, засранцы, игрушки кончились! – первый сержант прохаживался вдоль строя и, надо сказать, радостное выражение его лица отнюдь не вселяло аналогичные чувства в сердца Обреченных. – С этого дня мы будем заниматься боевыми тренировками. Пора показать вам, что должна уметь делать пехота! Сэр рыцарь, станьте в строй, пожалуйста, вам это тоже будет полезно. Итак, урок первый: строй. Как вы видите, вам выдали стандартную экипировку вэрденского пехотинца: кольчугу, шлем, короткий меч, щит и копье. Вообще-то, еще полагаются арбалеты стрелкам, но их по понятной причине не выдали. Итак, первое, что вы должны запомнить: наша сила в плотном строю, только так пехота может одержать верх над противником, и чем плотнее строй, тем дольше продержится отряд. Неплотным строем нападают только королевские латники, но нам до них, сами понимаете, как от дерьма до небес. Надеюсь это понятно всем придуркам без исключения? Сэр Роберт, это я не вам. Перейдем к практике. Встаньте ровно, прижмитесь плечами друг к другу. Вот так. Сомкнуть щиты! А теперь шагом марш! Отставить! Шаг начинается с левой ноги, идиоты, а значит и движение нужно начинать с левого десятка! Когда командир дает команду передвижения, ее необходимо передать по цепочке по десяткам, начиная с левого. Еще раз… Шагом марш! Сэр Роберт, не спите! Отставить! Не пытайтесь шагать как на прогулке, делайте маленькие шажки. Вот так уже лучше… Налево! Твою-то мать… * * * – Та-ак, а теперь мы будем учиться держать строй. Ну-ка, покажите мне, как вы собираетесь отражать атаку противника? Скажем, вас атакует пехота… мечники к примеру. Ну и что значит этот лес копий? Взмыленный Роберт снял шлем и рукавом вытер катящийся по лицу пот.

– Так ведь ты сам сказал: мы – пехота. Встречаем врага плотным строем…

– Вижу, что плотным! На кой хрен вы копья выставили, спрашиваю? Это вы крестьян и копейщиков так встречать будете, и то, настоящие копейщики от вас и мокрого места не оставят.

– Но я всегда думал…

– Что врага лучше копьями на расстоянии держать? Правильно, только эти палки для обороны не годятся потому, что обученные мечники сделают вот так… С этими словами сержант выхватил меч, и ринулся на замерший строй. Отбросил одно копье мечом, два оттолкнул щитом и, прежде чем сотня успела что-либо сообразить, уложил троих. Хорошо хоть бил оголовком меча.

– Вот таким приблизительно кренделем латники со своими двуручниками и ломают копейный строй. На вас же сгодится любой более-менее опытный мечник.

– Что же тогда нам делать?

– Есть два варианта: подпустить врага поближе и ударить копьями накоротке, но так могут только бывалые копейщики, вы же должны сделать так: перехватываете копья в левую руку и выхватываете мечи. Дальше предстоит сделать самое сложное: выдержать удар. Когда вы уберете копья, противник постарается разрушить ваш строй, и вы должны выстоять, если хотите жить. Приступим…

– Сомкнуться! – гаркнул Роберт. – Он попытается нас протаранить!

– Соображаете, сэр рыцарь, сразу видно бывалого конника, – усмехнулся Эйк. – Ну, держись! Последние слова он выкрикнул уже на бегу. Сотня непроизвольно сжалась, предчувствуя удар, но сержант снова застал их врасплох. Перед самой линией щитов, Эйк вдруг подпрыгнул и

приземлился на щит одного из солдат первого десятка. Через пару мгновений сержант уже был внутри строя и раздавал тумаки направо и налево. Лишь в самой середине его все-таки зажали щитами.

– Вот видите? – прохрипел полузадушенный Эйк, показывая на оставленную за собой просеку. – Это произошло потому… все, хватит, отпустили меня живо! Так вот, это произошло потому, что строй не был единым.

– Но мы сомкнулись! – возразил Роберт, потирая ушибленный лоб. Ему тоже досталось во время «атаки» Эйка.

– Да! Только первая шеренга была отдельно от второй и так далее… Вы должны поддерживать друг друга, каждый из вас должен чувствовать плечо товарища. И еще: вы неправильно держите щиты. Попробуйте составить их наподобие рыбьей чешуи, так чтобы стоящий слева слегка накрывал своим щитом ваш. Вот так. Попробуем еще раз… Уже лучше. Так, сейчас я повторю свой прыжок еще несколько раз. Потом первый пул 1 будет учить других. Будем повторять до тех пор, пока я не останусь доволен. Начали! * * * – Самое страшное для пехоты, – начал первый сержант, глядя на покрывшуюся за эти дни синяками и ссадинами сотню, – это вот он, – палец сержанта указал на Роберта. Солдаты озадаченно переглянулись.

– Сэр Роберт, что ли??? – выразил общее недоумение Мартин Савс, подозрительно косясь на рыцаря.

– Да не сэр Роберт, балда, а кавалерия! А тяжелая рыцарская конница – это вообще страшный сон любого пехотинца! И нам очень повезло, что среди нас есть рыцарь. Сейчас сэр Роберт расскажет, как кавалерия будет вас убивать, а я потом расскажу, что делать, чтобы остаться в живых. Роберт вышел из строя, пару раз прошелся туда-сюда, собираясь с мыслями. Сотня терпеливо ждала.

– Первое оружие кавалерии, – наконец начал он, – это ваш страх. Представьте себе меня, – он надел свой топхельм и взмахнул над головой мечом, – покрытого сталью с головы до ног, верхом на могучем жеребце. Представили? – глухо донеслось из-под шлема. – А теперь представьте, что вся эта гора доспехов и плоти несется на вас. Еще миг – и вас сметет, сомнет и размажет по земле. Страшно? Но и это еще не все. Удар рыцарской пики в умелой руке способен пробить тяжелый пехотный щит. Обученный конь умеет копытами сбивать солдат с ног. Так что, поверьте моему слову, если на вас несется клин рыцарской конницы, и у вас нет длинных пик - последнее, что вы увидите в своей жизни, будет морда рыцарского коня.

– Спасибо, сэр Роберт, – сказал Эйк. – Ну что, смертнички? В штаны не наложили еще? Есть два способа пережить встречу с кавалерией. Первый - нам, к сожалению, недоступный: бежать.

– Почему недоступный?

– Потому, Мартин, что в таком случае нас не амнистируют, если вообще не утыкают стрелами свои же.

1

Пул – боевое подразделение (современный аналог – отделение), состоящее из трех «десятков», то есть из тридцати трех бойцов (тридцать солдат и три капрала). Командует пулом – сержант.

– А второй?

– А второй – мрачно буркнул Эйк, – молиться о том, чтобы не встретиться с кавалерией. Повисла тяжелая тишина.

– Неужели ничего нельзя сделать? – хрипло спросил Тихий. – Народ баял, у восточных много конницы-то.

– Есть одно средство, – задумчиво проговорил Роберт. – Мне про него один знакомый рыцарь рассказывал. Он, когда воевал на юге, видел, как султанская пехота делала следующее: шеренги раздвигались на длину лошадиного крупа и падали на землю. Если кони обученные, они перепрыгнут через препятствие, а всадник не станет осаживать коня, рискуя быть сброшенным.

– А если кони необученные? – жалобно спросил Мартин. Роберт не ответил.

– Хрусть! – расхохотался Фельтис Грол. Как истинный пират, он не привык долго унывать: надежда есть, а это главное! На тренировки им дали ровно две недели, а потом из столицы прибыл гонец с приказом выдвигаться к Кэстлу, крайней северо-восточной крепости Вэрдена. * * * – Давайте шевелитесь, сукины дети! – орал командующий переправой майор. – На паром, живо! Да по порядку, мать вашу так-растак, что вы, как коровы, прете-то!

– С чего такая спешка, господин майор? – поинтересовался Роберт, наблюдая, как переправляется на тот берег Ильты вторая сотня его роты. Майор Альберт Кром, командир дивизии тылового прикрытия, грозно зыркнул на унтера, посмевшего что-то там вякнуть, но потом увидел рыцарский герб и успокоился. Дал знак сигнальщику, тот замахал флажками. Гул, стоящий на том берегу, усилился.

– Вам что, ничего не сказали? – удивился офицер. – А ну да, вам и знать-то не полагается… Вот уже неделю как Кэстл в осаде, унтер. Черные стянули к нему больше десяти тысяч мечей. Их конные разъезды рыскают по всему Верхнему Дольну, жгут, грабят…

– Так вот почему на том берегу толпа людей…

– Именно, унтер. Ты! Твою мать, я сказал, не больше трех десятков за раз переправлять! Хочешь паром утопить, свинья стадная?! А ну, гони своих засранцев обратно! Так на чем я… ах да… все регулярные части ушли на восток, похоже, имперцы пытаются прорваться и там, так что здесь только полк королевских латников, два полка лучников да элитная конная дивизия «Вестники смерти» из Нижнего Дольна.

– И мы.

– Вы? Ты уж прости за прямоту, сэр рыцарь, но ваш, прости небеса, полк обосрется еще до того, как Черных увидит. Все разбегутся…

– Не все, – отрезал Роберт, давая знак своей сотне начинать переправу. – Мои не разбегутся.

– Верю, – усмехнулся майор. – Хорошо ты их вымуштровал, сэр рыцарь. Но что стоит одна сотня…

– В сражении под Миддлом, – перебил Роберт, – одна сотня переломила ход битвы. Ею командовал Вильям де Риз, мой отец. Помолчали, отдавая дань памяти погибшему в том бою барону.

– Мне кажется, сэр рыцарь, ты и сам видишь разницу между сотней рыцарей, которыми командовал твой отец и этим сбродом, – сказал Кром.

Вновь молчали, глядя на снующих туда-сюда людей.

– А как же вы, господин майор? – спросил Роберт. – Вы тоже идете в бой?

– Нет, – лицо майора затвердело. – Нам приказано охранять паромы здесь и ниже по течению, где сейчас переправляются «Вестники» и прочие. В случае… падения крепости и отступления войск мы должны проследить за переправой выживших солдат и уничтожить паромы.

– А как же люди? Вы что, оставите этих крестьян на растерзание имперцам? Майор не ответил, лишь молча указал рукой на паром, на который грузился последний десяток робертовой сотни.

– До свидания, майор.

– Не подведи, сэр рыцарь. * * * Почти неделю Обреченных пробирался через леса Верхнего Дольна. В одиночестве, потому, что остальным полкам были назначены другие маршруты к точке сбора. Роберт понимал почему. Дела у Кэстла, видимо, весьма плохи: у противника численное превосходство, стены едва держатся. Король Эдвард понял, что переломить ход осады в пользу Вэрдена может лишь внезапный удар по увязшему в осаде противнику. Налететь, ударить пехотой и стрелками, прижать неприятеля к стенам и уничтожить! Так думал король и его маршалы, и Роберт был с ними согласен. Что, впрочем, не влияло положительно на его настроение. Пять долгих дней они крались по лесам, замирая от каждого шороха. А, поскольку слова «фланговое охранение» и «дальняя разведка» были знакомы только сотне Роберта, то их в эти самые охранение и разведку и отправили. Что, понятно, также не способствовало поднятию рыцарского настроения.

– Ну что за наказание, – уже в который раз принялся ворчать Роберт, пробираясь со «своим» десятком сквозь заросли, – крадемся словно…

– Воры? – ехидно вставил Тихий. Роберт не ответил. Ему было весьма неуютно в роли пехотинца, что негативно сказывалось на боевом настрое. Без коня и лат рыцарь чувствовал себя голым. Оно, конечно, бывало, что приходилось сражаться и пешим, вместе с остальными подниматься на баррикаду или лезть на штурм, но основную часть времени он все равно проводил в седле. И уж конечно, раньше ему не приходилось красться по лесам, а тем более вести разведку. Этим обычно занимались специальные подразделения легкой кавалерии, рыцари же должны были только «придти, увидеть и победить». Эти пять дней казались Роберту чем-то ужасным. До тех пор пока не наступил шестой день. Точка сбора была назначена у старой лесопилки. В свое время последняя была преуспевающей, но, после того, как Йон I выпустил указ «О сохранении лесов», лесопилку не то чтобы закрыли, но, скажем так «заморозили». Во всяком случае, вокруг нее было вырублено весьма приличное пространство, где вполне смогли бы уместиться три полка. Но сейчас здесь никого не было, если не считать насторожено озирающихся Обреченных. Разведчики облазили на брюхе всю поляну и окрестные заросли, но не нашли вообще никаких следов. Судя по всему здесь не проходили даже передовые разведотряды вэрденской армии. Оставалось надеяться, что они просто пришли раньше всех. Командир полка приказал разбить лагерь.

Надежды подтвердились на следующий день, когда из-за деревьев донесся шум марширующего войска. Обреченные обрадовались, но Роберта что-то насторожило.

– Эйк, тебе не кажется…

– Черт возьми… – процедил первый сержант. – Звук доносится… с севера! Не с запада!

– Сотня! – крикнул Роберт. – Боевая готовность! Из леса полетели стрелы. Яростный смертоносный ураган обрушился на растерявшиеся сотни Обреченных. Один залп, второй, третий… Конечно, Роберт и не надеялся, что Обреченные окажутся великими воинами, но воцарившаяся в лагере паника дала ему понять, что он переоценил возможности полка. Потому, что его, полка, больше не было. Были разрозненные кучки людей, в панике метавшихся по лесной поляне. Те, что привыкли убивать кинжалом в спину, чистить чужие карманы и разбойничать на большаках, не выдержали взгляда летящей из-за деревьев смерти.

– Щиты во фронт! – заорал Роберт. – Развернуть строй! Обстрел прекратился. Из леса выходила пехота. Панцирники, копейщики, легкая пехота. На глаз, не больше трех сотен, скорее всего авангард противника. Всего три сотни против полнокровного по численности полка. Но этих трех сотен хватило, пехота еще не вступила в бой, а полка уже не было.

– Черт, эти трусы бегут!– зарычал Роберт.

– А вы чего хотели? – спокойно усмехнулся Эйк.

– Командир, что делать будем? – окликнул рыцаря Тихий. Еще раньше Роберт, подумав, назначил вора командиром второго пула, третьим командовал Фельтис.

– Эйк? – Роберт и сам не знал, как поступить. Такое позорное бегство войск на его глазах случалось впервые.

– Вам решать. Если хотите знать мое мнение, сэр рыцарь, то я бы отступил в лес, попытался бы найти остальные полки и идти вместе с ними.

– Но у нас приказ! Да и как мы найдем остальные части?

– Решать вам, сэр. Только поторопитесь, времени все меньше. Следующие несколько секунд напряженных раздумий показались Роберту вечностью. С одной стороны у них был прямой приказ короля. С другой стороны, выполнять этот приказ было уже практически некому, а попытка прорыва выглядела как способ самоубийства. И еще. Роберт не признался бы в этом никому, даже самому себе, а может себе в особенности. Рыцарь хотел жить. Во что бы то ни стало.

– Ударим в стык панцирников и легкой пехоты, прорвемся в лес и постараемся выйти к Кэстлу, – все-таки победил долг. – Там будем ждать основные силы. Командуйте, первый сержант.

– Есть, сэр. Со-отня! Слушай мою команду! Вперед, шагом марш! Сомкнуться! Среди мечущихся в панике Обреченных, поваленных палаток и мертвых тел, вперед двинулся ощетинившийся сталью кулак. Противник не то, что не сомкнул строй, даже не замедлил шага, похоже не воспринял сотню Обреченных всерьез. Именно это и помогло одинокой сотне выжить. До рядов противника оставалось полсотни шагов.

– Бе-е-егом ма-арш! Ко-опья товь! По команде, удар накоротке! Тридцать шагов.

– Ты же говорил, что у них не выйдет такой маневр? – прошептал Роберт.

– Жить захотят – выйдет.

Двадцать шагов. Похоже, командир панцирников понял, что сотня солдат в серых плащах настроена решительно. По отряду противника пробежала дрожь, над передними щитами показались рыла арбалетов. Десять шагов. Роберт, как и все, заворожено смотрит на нацеленные в них арбалеты. Смерть холодно поблескивает на остриях болтов. Пять шагов. Эйк и командир панцирников скомандовали одновременно. Команды «Бей!» и «Залп!» слились в один непотребный крик «Бзялл!», а через долгое, как вечность, мгновение, его заглушил грохот, лязг и крики умирающих людей. Сотню Роберта спасло чудо и небрежность командира вражеских пехотинцев. Он не успел сомкнуться с панцирниками, тем самым оставив брешь шириной футов 1 в двадцать. Вот в нее-то и ударили Обреченные, центром и левым флангом. Пехотинцев смели, как солому. Обреченные не подвели и показали, что наука Эйка не пропала даром, четко и слаженно ударив копьями. Оставшихся стоять противников просто сбили на землю щитами и понеслись дальше. Правому флангу не повезло. Перестроению на скорости Эйк не успел обучить сотню, да и не далось бы это искусство бывшим ворам и убийцам. Правый фланг попал под залп арбалетчиков. Почти весь третий пул – седьмой, восьмой и девятый десятки просто перестали существовать. Выпущенные почти в упор болты прошили насквозь и те плохонькие щиты, что полагались Обреченным, и самих Обреченных. Яростный рев сменился хрипами, визгом и страшным чмоканьем. Но Фортуна сегодня была на стороне Вэрдена. Вырвавшись за спины пехоты, Обреченные вломились в лес и лицом к лицу столкнулись с не ожидавшими такой встречи лучниками. Стоптав стрелков, они растворились в чаще. Их не преследовали, видимо у солдат противника была другая задача. Обреченные еще не знали, что возле старой лесопилки они столкнулись не с авангардом, а с фланговым охранением наступающей Пятой армии имперцев. Той самой, что еще неделю назад осаждала Кэстл. Глава III Лицо войны На горизонте клубилось облако пыли. Майор отнял ото лба руку, из-под которой пытался рассмотреть, что там творится, и стер с лица пыль и пот. Прикрикнув на паромщиков, чтобы шевелились быстрее, он решил взобраться повыше. До того как стать майором дивизии «Нить», выполняющей функции тылового прикрытия и коммуникации, Альберт Кром служил в кавалерии и сейчас решил исполнить старый кавалерийский трюк: «стойку стоя». Вынув ноги из стремян, Альберт уперся ступнями в седло и выпрямился, вставая во весь рост. С лошади обзор был куда больше и майор вновь предпринял попытку рассмотреть, что происходит на востоке. Лошадь испуганно всхрапнула, когда офицер резко спрыгнул, едва не рухнув на землю.

– Ускорить погрузку!!! – взревел Альберт. – Капитан Верге, ко мне!

– Да, господин майор? – запыхавшийся командир второй роты взбежал на пригорок, и вытянулся во фрунт.

– Слушай меня внимательно, Джон. Возьмешь один пул, и как только услышишь звуки боя, немедленно переправишься на тот берег. После этого сожжешь паром. Все ясно?

1

1 фут ≈ 0,30 м

– Г-господин майор… – лицо молодого капитана бледнело на глазах.

– Тише парень. Ты прав, это облако пыли поднимается над армией Черных. На глаз их около пяти-восьми тысяч. Я возьму роту и постараюсь задержать их авангард, а ты должен будешь выполнить боевую задачу.

– З-задачу?

– Черт возьми, Джон! Тебе что, напомнить слова приказа? «В случае падения крепости и отступления…», ну и так далее.

– Значит Верхний Дольн потерян? – подавлено спросил Верге.

– Не знаю, сынок. Нас это не касается. Мы должны исполнить свой долг, и мы исполним его до конца. Так что, выполняй приказ!

– Есть! – капитан бросился назад к парому, но потом обернулся. – А что делать с теми гражданскими, которые не успеют переправиться, господин майор? Лицо Альберта затвердело.

– Приказ короля – прежде всего, – отрезал майор. Капитан вздрогнул, отдал честь и побежал к парому раздавать приказы.

– Рота, за мной! – скомандовал Альберт. Три сотни наступали, сжавшись в кулак. Утопая по колено в пышной траве, солдаты двигались вперед четким, ровным строем, будто на параде. Майор Кром, отпустив коня, шагал в строю наравне со всеми, любуясь буйным разнотравьем, вдыхая полной грудью запах полевых цветов. В небе над головой офицера парил ястреб. К добру. М-да. Невольно майор вглядывался в лица своих солдат. Он видел безразличие и тупую покорность судьбе, видел жгучую ярость и безумную надежду на чудо. Не будет чуда, ребятки. Не сегодня. Не для нас. Мы все знали свою судьбу, знали, что когда-нибудь этот день настанет. День, когда вместо тыла мы окажемся на передовой. Не зря ведь в регулярном войске коммуникационные отряды презрительно называют «тыловыми крысами». И вот настал наш черед. Потому что те, кто называл нас «крысами», давно погибли. Есть только мы. Боги, ну почему всегда так тянет на патетику перед боем? Отряд взобрался на невысокий холм и остановился. Не только и не столько потому, что это была выгодная оборонительная позиция. Равнина была черным черна от наступающих войск Империи.

– Святые небеса… – прошептал, стоящий рядом с Альбертом, унтер-связной. – Да разве найдется сила, способная остановить их? Альберт тоже похолодел, но не от вида черных полчищ. Теперь имперцев было гораздо больше, чем пять-восемь тысяч. Это могло означать только одно. Восточная армия Вэрдена потерпела поражение, и теперь весь восток страны до реки Ильты в руках Империи. Судя по всему, Черные тоже заметили горстку вэрденцев. Черный квадрат идущего впереди авангарда, чуть изменил курс и направился в сторону дерзкого отряда.

– Сомкнуться! – скомандовал Альберт. – Покажем, чего стоят «тыловые крысы»! За Вэрден! Три сотни рук ударили рукоятями мечей по щитам. Еще раз. И еще.

– Вэр-ден!.. Вэр-ден!.. Вэр-ден! Строй имперцев слегка разомкнулся. Вперед высыпали лучники.

– За щиты! – четкая команда унтеров. Дробный стук стрел по щитам. Чьи-то стоны.

– Вэр-ден! Вэр-ден! Вэр-ден!

Авангард имперцев вновь смыкает щиты. Мерным шагом Черные идут на замершие, на холме три сотни вэрденцев. Раздавить дерзких! Смять! Уничтожить! Имперцы ускоряют шаг, тоже что-то кричат, но их крики тонут в громовом кличе. Вновь бьют по щитам клинки.

– Вэр-ден! Вэр-ден! Вэр-ден! Альберт взмахивает мечом. Играет рог. Вьется гордое знамя с белым единорогом. И воины короля Эдварда с ревом бросаются в атаку на растерявшихся от неожиданности имперцев.

– ВЭЭЭРДЕЕЕЕЕН!!! На полном ходу они вломились в порядки врага. Бросились, словно львы на ощетинившийся сталью строй. Со всей нерастраченной яростью, со всей обманутой надеждой выжить. Альберт сам пошел в первом ряду, первым ворвался в черные шеренги. Майор с разгону прыгнул на щит переднего воина и ударил ребром своего щита прямо в горло. Белого единорога забрызгало красным. Офицер рванулся вперед. Стоящий во второй шеренге солдат не растерялся, четко, как на учениях слегка повернулся и рубанул алебардой. Лезвие оружия пробило наплечник и глубоко вонзилось в плечо. Хлынула кровь. Второй удар пришелся по шлему. Имперец, наверное, еще успел удивиться, почему его враг не падает, а майор, уже теряя сознание от дикой боли, словно голодный волк, рванулся вперед и вонзил меч прямо в смотровую щель противника.

– За… Вэрден… – в последний раз прохрипел Альберт. Капитан Верге вздрогнул. С востока донесся нарастающий, вибрирующий звук. Звук, в котором смешались звон металла, грохот, топот ног, крики и стоны. Этот звук нельзя было спутать ни с каким другим. На востоке шел бой.

– Пул, за мной, на переправу! Толпа беженцев взволновалась. Большинству из них этот звук тоже был знаком.

– Дорогу! Дорогу, именем короля! Вначале это помогло. Потом…

– Да что ж это деется?

– Куда вы, сынки?

– Я сказал, освободи дорогу, пьяная морда!

– Иик! А ты хто..?

– А ну расступись! Дорогу солдатам короля!

– Ох, батюшки светы… Черные пришли-и-и-и!

– А эти…

– Покинуть нас решили!

– Да расступитесь же! У нас приказ…

– Засунь его себе в жопу, свой приказ сраный!

– Молчать!!!

– Вы значится, свалите на тот берег, а мы тут помирай, да?!

– Расступитесь или мы применим силу!

– Люди, не слушайте их!..

– На паром, кто жить хочет!!! То, что случилось потом, молодой капитан Джон Верге не раз будет вспоминать со страхом и дрожью. И даже через много лет, оставив военную службу в чине генерала, и став преподавателем в военной академии, на ехидный вопрос: «когда вам было страшно больше всего?», пожилой генерал неизменно будет отвечать: «в семьдесят шестом, на переправе через Ильту».

Людская толпа, обезумевшая от страха и желания жить, ринулась к парому, угрожая перевернуть и потопить плавсредство. Молодой капитан прекрасно понимал, что в этом случае выживших не станет больше, зато имперцы с легкостью смогут его поднять и вновь наладить переправу. И тогда Джон отдал единственный возможный приказ.

– В мечи! Дальнейшее запомнилось плохо, память ухватила лишь отдельные фрагменты. Те, что всю жизнь будут сниться Джону Верге в кошмарах. Вот дед размахивается клюкой, бегущий слева солдат принимает ее на щит, отбрасывает старика прочь. Тот пытается подняться, не успевает, чей-то меч напрочь сносит ему голову. Дальше! Истошный крик справа. Меч словно живой свистит в выпаде, молодая женщина падает, пытаясь удержать в руках выпадающие внутренности… и нога капитана, с хрустом наступает на что-то маленькое, жалобно пищащее «мама!». Дальше! Здоровенный мужик, не иначе лесоруб, заносит топор. Один из солдат делает рывок, чтобы поднырнуть под замах, но под ноги воину бросается мальчишка лет десяти. Воин падает и топор лесоруба с хрустом разрубает кирасу и позвоночник вэрденца. Джон бросается вперед, окрашенная кармином до самого плеча, рука с размаху всаживает меч в живот лесоруба и перед тем как бежать дальше капитан успевает заметить, как мальчишку пригвождает к земле удар меча. Дальше! Они неслись вперед, рубили, давили и рвали обезумевшую толпу. Покрытые кровью с ног до головы, они ворвались на паром, просто сбросив в воду самых прытких беженцев. Однако толпа не отставала, и Джон Верге, в будущем известный как один из самых хладнокровных командиров вэрденской армии, отдал второй приказ: – Стрелки, залп! По живому катящемуся валу словно хлестнули кнутом. Выпущенные почти в упор стрелы из тяжелых боевых луков, прошивали не защищенных никакими доспехами беженцев насквозь. Тела десятками валились на землю и в воду.

– Тяни!!! – рявкнул Джон. Десятки рук налегли на ворот. Закипела, забурлила вода перед носом, временами захлестывая на плот.

– Стрелять в каждого, кто подойдет к креплению каната! Но Ильта именно потому являлась своеобразным рубежом, делящим королевство почти пополам, что была широкой и почти не имела бродов. Когда плот пересек середину реки, луки вэрденцев уже не могли достать до берега. И вот уже самый шустрый из оставленных умирать людей заносит над канатом топор. Не выжить, так хоть отомстить! Канат провисает, течение, словно голодный зверь, впивается в плот, медленно, но неумолимо несет его прочь.

– Канат!!! – взвыл Джон. – Держите канат! Удержали. Стирая руки до мяса, удержали уносимый течением плот. Из последних сил дотащили его до берега. И лишь там, на берегу, когда плот уже горел, Джон позволил себе упасть на землю и громко разрыдаться. * * * – Каар-р!!

Громогласный клич. Траурный марш. Насмешливый крик Смерти, вновь одержавшей победу над Жизнью. Он звенел в ушах. Давил, вонзался в мозг раскаленными щипцами палача. И не было от него спасения. Нигде. Остатки сотни Первого штрафного полка, также известного под названием Обреченные, потеряно стояли под стенами Кэстла. Под тем, что осталось от стен. Здесь уже не было никого, даже мародеры покинули это место. Повинуясь знаку Роберта, солдаты осторожно поднялись на насыпь и перед ними открылся город. Эйк устоял на ногах благодаря выдержке бывалого солдата, Роберт – потому что успел вовремя схватиться за кусок стены, остальные попадали на колени, вывернув на землю скудное содержимое своих желудков. До сих пор рыцарь де Риз думал что выражение «и кровь бежала по улицам, словно дождевая вода» не более чем художественное преувеличение… В лица ударил смрадный ветер, наполненный запахом крови, гари, и выпавших внутренностей. В уши, словно лезвием по нервам, вонзилось громогласное «кар-р». Улицы города были завалены телами, покрыты темно-красной коркой запекшейся крови. Большинство домов было разрушено, над замком до сих пор вились тоненькие струйки дыма. Ни одного живого в Кэстле не осталось, в этом не было никаких сомнений.

– Бывало и мы, порты брали приступом, но эти… – прошептал Фельтис. – Как можно назвать сотворивших такое?

– Вот оно истинное лицо войны, господа, – глухо произнес первый сержант. Даже бывалого солдата не оставила равнодушным картина разрушения и смерти. Да и как к такому можно привыкнуть?

– Одного не пойму, – пробормотал Роберт, – чем они разрушили стены? Все недоуменно воззрились на рыцаря. Вместо объяснений тот поднял с земли выпавший из стены камень и сжал в руке. Крепчайший серый гранит рассыпался в песок под пальцами рыцаря.

– Но как это возможно? – Эйк озадаченно поскреб затылок шлема.

– Эй! Крик заставил всех вздрогнуть и схватиться за мечи. Двое солдат из третьего десятка, в прошлом бывших матерыми грабителями, решили обыскать окрестности на предмет чего-нибудь ценного. Сейчас один из них махал руками и жестами просил обратить на себя внимание.

– Первый десяток – за мной! – приказал Роберт. – Остальные – занять оборону! Осторожно перебираясь через трупы и груды камней, Роберт с десятком направились к машущим руками солдатам. На груде битого кирпича лежало тело девушки. Подол простого светло-серого платья был испятнан копотью и кровью, длинные волосы цвета червонного золота разметались по камням. Бледное личико с еще по-детски мягкими чертами покрывали многочисленные ссадины. Еще одна изломанная человеческая фигурка, выброшенная из жерновов войны перемолотая жизнь. Роберт устало вздохнул и вопросительно посмотрел на своих солдат.

– Да вот… – сказал один из них – бандит по кличке Сухарь, – я хотел медальон снять, уж больно красивая вещица… – он запнулся под суровым взглядом, поблескивавших сквозь прорези шлема, глаз. – Простите, сэр рыцарь, привычка! Так вот наклоняюсь я к ней… а она – живая!

– С чего ты взял? – Роберт снял шлем, склонился над телом. Не похоже было, что девчонка дышала.

– Так ведь я когда к цацке ее потянулся, она за нее схватилась!

Девица и правда сжимала в кулачке изящную серебряную цепочку. Роберт стянул кольчужную рукавицу, провел пальцами по тонкой, покрытой пылью и кровью руке… и резко отшатнулся, схватившись за меч, когда девушка открыла глаза и вцепилась в руку рыцаря.

– Поднимаем ее, – бросил Роберт солдатам. – Только осторожно, осторожно… * * * – Ваше Величество…

– Нет, черт возьми!

– Но почему? – всплеснул руками министр торговли.

– Как вы не понимаете? – король нервно вышагивал по Залу Совета. – Сейчас не время думать об этом…

– А, по-моему, самое время, Ваше Величество, – бросил верховный маршал. – Враг стремительно движется вглубь королевства. Наши войска даже ценой собственной жизни не могут остановить его наступление. Альвар в огне. Что творится в Вирии – неизвестно. Ваше Величество, давайте взглянем правде в глаза: дни Вэрдена сочтены!

– И что вы предлагаете? – прорычал король.

– Королевство может погибнуть, – раздался твердый голос Трегора – капитана лейбгвардии. Покрытый шрамами старик поднялся из кресла и в упор взглянул на короля. Капитан был единственный, кто мог позволить себе такое, – но королевский род не должен прерваться. Он станет ростком надежды, и возможно когда-нибудь, благодаря ему Вэрден возродится из пепла.

– И ты, старый друг! – вздохнул Эдвард.

– Я тоже люблю свою страну, твое величество. А королевству нужен наследник. Пока оно, королевство, еще существует.

– У Вэрдена есть наследник! Лицо Трегора помрачнело. Капитан не любил когда король заводил разговор на эту тему.

– Перестань Эдвард, – глухо проговорил старик. – Она не вернется… Сомневаюсь, что Альтес сумел ее уберечь. В том аду…

– Нет!!! – взревел король. – Она жива! А даже если и нет… все вы знаете о проклятии! У короля может быть только один наследник.

– Но, Ваше Величество…

– Нет, маршал! Слушай мой приказ! Прекратить цепляться за каждый клочок земли, это бессмысленно. Пусть войска удерживают Ильту, сколько смогут, а потом отходят к столице. На ее стенах мы и встретим свою судьбу. * * * Весело потрескивал костерок, булькала похлебка в котелке. Что еще нужно солдату для полного счастья? Разве что ладную девку под бок… Тем не менее лица сидевших вокруг костра людей вовсе не выражали радости.

– Что будем делать? – поинтересовался Эйк, жмурясь на восходящее солнце.

– Как это что? – удивился Роберт. – Будем прорываться к нашим!

– Вот ты, командир, и прорывайся, – лениво бросил Тихий, жуя травинку. – А мы в Альвар двинем. Может, там пересидим время лихое. Верно, я говорю братцы?

Обреченные отозвались согласным гулом.

– Вот значит как? – Роберт сжал кулаки. – Струсили, значит… Про амнистию уже не вспоминаем?

– На хрена нам твоя амнистия, командир? – отозвался Тихий. – Мы и так на воле! Роберт медленно обвел взглядом, враз притихших солдат. Пальцы рыцаря нервно барабанили по земле, всего в нескольких дюймах от рукояти меча.

– Вы все думаете также? – резко спросил он. – Фельтис? Мартин? Сухарь? – остатки третьей сотни молча кивнули. – Ну а ты, Эйк? Ты тоже хочешь уйти? Первый сержант опустил взгляд.

– Послушайте, сэр Роберт… – глухо проговорил Эйк. – Прежде чем вы назовете меня трусом, я расскажу вам одну историю. Я служил в элитном полку королевских панцирников, под командованием графа де Жинье. Наш полк вошел в состав экспедиционного корпуса, который наш милостивый государь Эдвард, чтоб ему икалось…

– Следите за языком, сержант, – прошипел Роберт, хватаясь за меч. – Хотя я и приписан к полку Обреченных, я был и остаюсь королевским рыцарем. И я не позволю оскорблять короля в моем присутствии! Роберт вскочил, Эйк тоже. Со всех сторон надвинулись Обреченные, короткие копья были нацелены в грудь рыцаря.

– Прошу вас, успокойтесь, сэр Роберт, – поднял руки Эйк. – Ребята, уберите оружие. Так вот этот экспедиционный корпус был отправлен на юг, штурмовать лесные укрепления эльфов. После первого штурма от моего полка осталась половина. После третьего – полторы сотни. Четвертого я ждать не стал. А на следующий день в тыл корпусу вышли три полнокровных хирда гномов. Корпус мог бы успеть уйти, гномам не хватило бы солдат взять его в кольцо, но у графа был особый приказ короля: «не сдавать позицию». И корпус погиб. Весь. До последнего человека.

– Не весь, – процедил Роберт. – Остался ты.

– Да, я остался, – кивнул Эйк. – Теперь вы понимаете, почему я не пойду к «нашим»? Зачем мне амнистия? Что бы на следующий день меня бросили в еще одну безумную атаку?

– У нас есть долг! – выкрикнул Роберт.

– Долг? – вскинул брови Тихий. – И это говорит рыцарь, которого подставили прямо на поле боя, ложно обвинили в предательстве и в качестве «великой милости» отправили командовать сотней уголовников!

– Откуда ты… – задохнулся Роберт.

– В наших кругах, вести быстро разносятся, командир. Мы ничего не должны Вэрдену. Поэтому мы уходим. Ты – как знаешь.

– Идемте с нами, сэр Роберт, – предложил Эйк. – Король отвернулся от нас, зачем нам умирать ради него? Все равно через линию фронта не пробиться. Двинем в Альвар или на худой конец в Вирию, а там… там видно будет. Да и девчонку там куда-нибудь пристроим…

– Вы не в праве решать за нее, – неожиданно влез Фельтис Гролл.

– Фельтис, – рыкнул Роберт, – помолчи. Или ты забыл ваш Кодекс? Когда говорят капитаны, матросы – молчат.

– А я и есть капитан, – резко бросил пират. – Я – Фельтисий Корнелиус Гроллен, капитан «Морской Смерти»!

По рядам Обреченных пронесся ропот. Солдаты в изумлении уставились на знаменитого капитана, в одном бою потопившего три королевских фрегата, после чего взявшего штурмом форт Росс – главную морскую твердыню Вэрдена.

– А чем докажешь? – выкрикнул кто-то. Вместо ответа Фельтис распахнул рубаху. Слева на груди, у сердца виднелась татуировка: череп и Роза Ветров, а чуть выше маленькая корона.

– Это он, – кивнул Тихий. – Довелось мне как-то с одним из энтих парней сидеть. Такую татуировку только моряки с «Морской Смерти» носят, а корона – знак капитана.

– А, правда, что ты за один бой десять фрегатов на дно пустил? – раздался чей-то возглас.

– Вообще-то – три, – усмехнулся Фельтис. – Но сейчас это не важно. Важно другое: ни один из нас не вправе решать за девчонку. Она сама должна…

– Я пойду с сэром рыцарем. Все изумленно обернулись на голос. Спасенная в Кэстле девушка стояла, опираясь на ствол дерева, бледная, растрепанная с тенями под глазами, но в этих глазах горел такой огонь, что никто даже не подумал возразить.

– Ясно, – буркнул Эйк. – Но что решит, вышеназванный сэр рыцарь? Роберт опустил голову. Второй раз за последний месяц он не знал, как поступить. Умом рыцарь понимал, что Эйк и Тихий, по-своему правы, что пробиваться через линию фронта – безумие. Но также Роберт понимал, что и он прав тоже. А еще эта девчонка… Разве имеет он право подвергать ее опасности? Опальный барон еще выбирал, взвешивал все «за» и «против», хотя в душе уже знал ответ.

– Я – рыцарь Вэрдена, – медленно проговорил он, наконец. – И пока Вэрден существует – я буду сражаться за него! Над полянкой повисло неловкое молчание. Впрочем, длилось оно недолго.

– Воля твоя, – кивнул Тихий. – Окажи тогда последнюю услугу, командир, не сдавай нас Тайной Службе, ежели до королевских войск таки доберешься. Роберт кивнул. Слов у него уже не осталось.

– Спасибо. Ну, бывай. Собрав свои скудные пожитки, остатки третьей сотни скрылись в ближайшей рощице. Их путь лежал на север. Роберт устало опустился на постеленный на землю плащ и задумчиво уставился в догорающий костер. Спасенная в Кэстле девушка, неслышно присела рядом.

– Вот и нет больше сотни… – пробормотал рыцарь.

– А нам что делать? – спросила девчонка. Роберт взглянул на нее и его взгляду вернулась былая уверенность. Он видел перед собой цель: отвести эту девочку живой туда, где она будет в безопасности.

– Для начала нам нужно познакомиться, – улыбнулся рыцарь. – Меня зовут Роберт де Риз, я – королевский рыцарь, командир… бывший командир третьей сотни первой роты Первого штрафного полка. А ты?

– Люсия Мено. Можно просто Люси. * * *

Весело потрескивал костерок, булькала похлебка в котелке. Что еще нужно солдату для полного счастья? Разве что ладную девку под бок… Тем не менее, лица сидевших вокруг костра людей вовсе не выражали радости.

– Что будем делать? – поинтересовался Эйк, жмурясь на восходящее солнце.

– Как это что? – удивился Роберт. – Будем прорываться к нашим!

– Вот ты, командир, и прорывайся, – лениво бросил Тихий, жуя травинку. – А мы в Альвар двинем. Может, там пересидим время лихое. Верно я говорю, братцы? Обреченные отозвались согласным гулом.

– Вот значит как? – Роберт сжал кулаки. – Струсили, значит… Про амнистию уже не вспоминаем?

– На хрена нам твоя амнистия, командир? – отозвался Тихий. – Мы и так на воле! Роберт медленно обвел взглядом, враз притихших солдат. Пальцы рыцаря нервно барабанили по земле, всего в нескольких дюймах от рукояти меча.

– Вы все думаете также? – резко спросил он. – Фельтис? Мартин? Сухарь? – остатки третьей сотни молча кивнули. – Ну а ты, Эйк? Ты тоже хочешь уйти? Первый сержант опустил взгляд.

– Послушайте, сэр Роберт… – глухо проговорил Эйк. – Прежде чем вы назовете меня трусом, я расскажу вам одну историю. Я служил в элитном полку королевских панцирников, под командованием графа де Жинье. Наш полк вошел в состав экспедиционного корпуса, который наш милостивый государь Эдвард, чтоб ему икалось…

– Следите за языком, сержант, – прошипел Роберт, хватаясь за меч. – Хотя я и приписан к полку Обреченных, я был и остаюсь королевским рыцарем. И я не позволю оскорблять короля в моем присутствии! Роберт вскочил, Эйк тоже. Со всех сторон надвинулись Обреченные, короткие копья были нацелены в грудь рыцаря.

– Прошу вас, успокойтесь, сэр Роберт, – поднял руки Эйк. – Ребята, уберите оружие. Так вот этот экспедиционный корпус был отправлен на юг, штурмовать лесные укрепления эльфов. После первого штурма от моего полка осталась половина. После третьего – полторы сотни. Четвертого я ждать не стал. А на следующий день в тыл корпусу вышли три полнокровных хирда гномов. Корпус мог бы успеть уйти, гномам не хватило бы солдат взять его в кольцо, но у графа был особый приказ короля: «не сдавать позицию». И корпус погиб. Весь. До последнего человека.

– Не весь, – процедил Роберт. – Остался ты.

– Да, я остался, – кивнул Эйк. – Теперь вы понимаете, почему я не пойду к «нашим»? Зачем мне амнистия? Что бы на следующий день меня бросили в еще одну безумную атаку?

– У нас есть долг! – выкрикнул Роберт.

– Долг? – вскинул брови Тихий. – И это говорит рыцарь, которого подставили прямо на поле боя, ложно обвинили в предательстве и в качестве «великой милости» отправили командовать сотней уголовников!

– Откуда ты… – поперхнулся Роберт.

– В наших кругах, вести быстро разносятся, командир. Мы ничего не должны Вэрдену. Поэтому мы уходим. Ты – как знаешь.

– Идемте с нами, сэр Роберт, – предложил Эйк. – Король отвернулся от нас, зачем нам умирать ради него? Все равно через линию фронта не пробиться. Двинем в Альвар или, на худой конец, в Вирию, а там… там видно будет. Да и девчонку там куда-нибудь пристроим…

– Вы не в праве решать за нее, – неожиданно влез Фельтис Гролл.

– Фельтис, – рыкнул Роберт, – помолчи. Или ты забыл ваш Кодекс? Когда говорят капитаны, матросы молчат.

– А я и есть капитан, – резко бросил пират. – Я – Фельтисий Корнелиус Гроллен, капитан «Морской Смерти»! По рядам Обреченных пронесся ропот. Солдаты в изумлении уставились на знаменитого капитана, в одном бою потопившего три королевских фрегата, после чего взявшего штурмом форт Росс – главную морскую твердыню Вэрдена.

– А чем докажешь? – выкрикнул кто-то. Вместо ответа Фельтис распахнул рубаху. Слева на груди, у сердца виднелась татуировка: череп и Роза Ветров, а чуть выше маленькая корона.

– Это он, – кивнул Тихий. – Довелось мне как-то с одним из энтих парней сидеть. Такую татуировку только моряки с «Морской Смерти» носят, а корона – знак капитана.

– А, правда, что ты за один бой десять фрегатов на дно пустил? – раздался чей-то крик.

– Вообще-то – три, – усмехнулся Фельтис. – Но сейчас это не важно. Важно другое: ни один из нас не вправе решать за девчонку. Она сама должна…

– Я пойду с сэром рыцарем. Все изумленно обернулись на голос. Спасенная в Кэстле девушка стояла, опираясь на ствол дерева, бледная, растрепанная с тенями под глазами, но в этих глазах горел такой огонь, что никто даже не подумал возразить.

– Ясно, – буркнул Эйк. – Но что решит вышеназванный сэр рыцарь? Роберт опустил голову. Второй раз за последний месяц он не знал, как поступить. Умом рыцарь понимал, что Эйк и Тихий, по-своему правы, что пробиваться через линию фронта – безумие. Но также Роберт понимал, что и он прав тоже. А еще эта девчонка… Разве имеет он право подвергать ее опасности? Опальный барон еще выбирал, взвешивал все «за» и «против», хотя в душе уже знал ответ.

– Я – рыцарь Вэрдена, – медленно проговорил он, наконец. – И пока Вэрден существует – я буду сражаться за него! Над полянкой повисло неловкое молчание. Впрочем, длилось оно недолго.

– Воля твоя, – кивнул Тихий. – Окажи тогда последнюю услугу, командир, не сдавай нас Тайной Службе, ежели до королевских войск таки доберешься. Роберт кивнул. Слов у него уже не осталось.

– Спасибо. Ну, бывай. Собрав свои скудные пожитки, остатки третьей сотни скрылись в ближайшей рощице. Их путь лежал на север. Роберт устало опустился на постеленный на землю плащ и задумчиво уставился в догорающий костер. Спасенная в Кэстле девушка неслышно присела рядом.

– Вот и нет больше сотни… – пробормотал рыцарь.

– А нам что делать? – спросила девчонка. Роберт взглянул на нее и к нему вернулась былая уверенность. Он видел перед собой цель: отвести эту девочку живой туда, где она будет в безопасности.

– Для начала нам нужно познакомиться, – улыбнулся рыцарь. – Меня зовут Роберт де Риз, королевский рыцарь, командир… бывший командир третьей сотни первой роты Первого штрафного полка. А ты?

– Люсия Мено. Можно просто Люси.

* * * Они шли на запад. Две одинокие фигурки посреди истекающего кровью края. Их встречали покинутые и выжженные деревни и истоптанные поля. Перекрестки дорог и окрестные леса были увешаны трупами, это «развлекались» фуражные и карательные отряды имперцев. Замки вэрденской знати, те, что попались на пути Роберту и Люси, были сожжены и разграблены. Никто не тратил времени и сил, чтобы организовать там гарнизон и хоть что-то похожее на опорный пункт для армии. Войска Восходной Империи перли вперед, словно зная, что враг уже не может сопротивляться. И с великолепным презрением, оставленные имперцами замки, говорили об одном: они пришли сюда не загрести, сколько сумеют земли – такие войны были знакомы Вэрдену и его правители знали, как действовать в таких случаях – нет, имперцы решили стереть с лица земли само королевство, уничтожить, растоптать, избыть... Но об этом Роберт старался не думать. Идти приходилось практически впроголодь, Черные выметали амбары подчистую, а крестьян – либо убивали, либо угоняли в плен. Впрочем, как оказалось, не всех. Выработанное в сотнях схваток на западных границах, чутье предупредило Роберта об опасности еще до того, как из разрушенной деревни вышли пятеро. На них были добротные кожаные куртки, явно солдатские, и явно с чужого плеча, грязные штаны и сапоги. Все пятеро держали в руках короткие мечи. И они явно не были имперцами.

– Гляди-кось, парни, – шедший первым, блеснул щербатой улыбкой. – Какие гостюшки по нашей дороге ходють! Лыцарь никак? И деваха с ним, ох симпотная… Давненько мы девок-то не видали, а, парни? Парни одобрительно заворчали. Роберт молча надел шлем, положил руку на эфес и решительно шагнул вперед, закрывая собой Люси.

– Что бы сейчас не произошло, – глухо произнес он, – оставайся у меня за спиной. Девушка не ответила. Разбойники приближались, пальцы рыцаря сомкнулись на эфесе. Обнажить клинок – равносильно открытому вызову, так что пусть лучше думают, что он колеблется или вообще испугался. Бандиты, однако, дураками тоже не были, без лишних слов окружив замерших путников, но приближаться пока не спешили.

– Что вам нужно? – задал Роберт стандартный вопрос обираемого путника. Щербатый тип, бывший, надо понимать, главарем этой шайки, гадко ухмыльнулся.

– Слыхал я, конешна, что лыцари того… непонятливые, – проскрипел он, обдав Роберта перегаром, – но штоб настолько… – остальные разбойники заржали. – От тебя, мил человек, нам только деньги потребны, отдай по-доброму, и катись себе, куда шел. А вот девахе твоей, малость задержаться придется… – разбойники снова заржали.

– Прочь с дороги, – процедил Роберт.

– Да ты, видать, еще тупее, чем есть, – осклабился вожак. – Нас – пятеро, а ты… Но Роберт уже не слушал. Клинок рванулся из ножен, взмывая в «подвешенную стойку» 1 , а сам Роберт развернулся вправо и нанес ошеломленному разбойнику мощный удар в грудь. Лезвие меча прошило бандита насквозь, что-то завопил вожак… Роберт вырвал меч из уже мертвого врага, отпарировал удар еще одного разбойника и сильным горизонтальным ударом снес ему 1

Одна из классических стоек в европейской школе фехтования. Руки держат меч, справа от головы, острие смотрит в лицо противнику. Наиболее подходит для нанесения мощного колющего удара.

голову. Третий попытался защититься, не смог, покатился по земле, вскочил… рыцарский меч раскроил ему шею. Оставшиеся двое, в том числе и вожак шайки, видимо, впечатлившись, дали деру. Роберт бросился за ними, выхватил из-за пояса кинжал, размахнулся… Он сначала даже не понял, что произошло, просто почувствовал сильный толчок в грудь. Лишь спустя несколько мгновений появилась дикая боль под правым легким. Роберт опустил взгляд и увидел торчащую из своего тела стрелу, вскинул голову, в горле что-то заклокотало. Еще один удар, на этот раз в плечо. Рыцарь пошатнулся, попытался сохранить равновесие, но ноги стали будто ватные… Земля тяжело ударила в спину. «Гады оказались умнее, чем я думал… – не к месту подумал Роберт. – Что же будет теперь с Люси?» Прежде чем сорваться в темноту, он слышал, как его спутница выкрикивает какие-то фразы… * * * Неприятное ощущение – проснуться от того, что по твоему лицу ползает что-то мелкое, многоногое и мохнатое. Роберт скривился, смахнул наглого паука и открыл глаза. Над ним нависал закопченный и частично обвалившийся потолок, сквозь дыру в стрехе лился лунный свет. Рыцарь попытался приподняться, но, сморщившись от боли, рухнул обратно на подстеленный плащ. Слева послышался шорох, мелькнула чья-то тень.

– Тише, сэр рыцарь, – прошептала тень голосом Люси.

– Как… – начал Роберт, но девушка прижала палец к губам.

– У нас гости. Действительно, через выбитые окна, доносился неясный шум. Шорохи, скрипы, чьи-то негромкие голоса.

– Tei oshi! – вдруг громко произнесли под самым окном. Не требовалось быть знатоком наречий, что бы понять, какие именно «гости» пожаловали в разоренную деревню. Такой резкий, отрывистый выговор был только у коренных жителей Восходной Империи. Рука Роберта инстинктивно дернулась к поясу в поисках меча. Меча не было. Мысленно выругавшись, барон зашарил пальцами по земле.

– Coin’nka, Imiro! E t’a shule, ha-ha-ha! – раздался другой голос. Возле окна раздраженно фыркнули, послышался шорох осыпавшейся земли и тихий вскрик. Рядом с дверью что-то громко упало. Звякнули доспехи.

– O, t’a shikho, Imiro? – расхохотались вдали. Тот, что стоял возле окна, разразился потоком слов, кои, даже не зная языка, можно было смело отнести к ругательствам, и от всей души стукнул по двери кулаком. Старая, обглоданная огнем дверь сделала то, что и должна была сделать в такой ситуации старая, обглоданная огнем дверь, то есть оторвалась от петель и рухнула внутрь избы. И следом за ней ввалился, не ожидавший такого поворота событий имперский солдат. Он был кавалеристом, это точно. Об этом говорили и лоснившиеся внутренние стороны голенищ высоких сапог, и прекрасный пластинчатый доспех со странным желтым иероглифом на наплечнике. Роберт уже видел такую закорючку, на спешенных кавалеристах Империи, там, на холмах близ Тирга. Диковинный шлем-маска сейчас болтался на ремешках за спиной, открывая бледное плоское лицо со странным разрезом глаз. Узкие как у степных кочевников, но внешние

уголки глаз поднимаются вверх, делая имперца чем-то похожим на эльфа. Если конечно забыть о форме лица, равно как и том, что у эльфов не бывает черных как смоль волос. Темно-карие глаза Черного невольно расширились, когда он увидел лежащего Роберта и напряженную Люси. Все застыли в немой сцене. Имперец медленно переводил взгляд с Роберта на Люси и обратно, Роберт судорожно шарил по земле в поисках меча. Люси, похоже, и вовсе не дышала. Скрипнули доспехи. Черный стал медленно подниматься. Роберту, наконец, удалось найти ножны с мечом, теперь он незаметно подтягивал их к себе.

– Imiro! – донесся крик. – Shi chao t’a? Черный замер. Роберт и Люси тоже. Рука имперца медленно потянулась к эфесу длинного, изогнутого меча на поясе. Пальцы Роберта сжались на рукояти.

– Kiki… – вдруг прошептала Люси. – Chei m’a ne… Fo itei! Fo ako shu! Солдат, удивленно воззрился на нее.

– Imiro? – в голосах зазвучало волнение.

– Kiki… – вновь прошептала Люси. Губы Черного изогнулись в легкой улыбке. Он слегка кивнул девушке и выпрямился.

– Imiro! – разорялись в деревне – Kishio h’i!

– Seani, ne! – громко крикнул имперец, не сводя взгляда с Роберта. – Wa kiosi! Он подмигнул Люси, медленно повернулся и вышел из дома. Вскоре послышалось ржание коней, а за ним стук копыт. Отряд Империи покинул разоренную деревню. У Роберта невольно вырвался вздох облегчения.

– Откуда ты заешь их речь? – поинтересовался он у Люси.

– Мой Учитель был из Империи, – бросила девушка, распахнув рубашку на груди рыцаря и разматывая окровавленные бинты. Роберт тоже скосил взгляд на раны. Одна стрела попала в левое плечо, но, судя по тому, что рыцарь все еще мог двигать рукой, ни кость, ни связки задеты не были. А вот вторая… Вторая вошла чуть ниже правого легкого и, похоже, лишь чудом не задела печень. Сами раны, уже не кровили и неведомым образом почти затянулись.

– Как это… – недоуменно протянул рыцарь.

– Я вас подлатала, – улыбнулась Люси. – Должна же и от меня быть какая-то польза? Не все ведь вам меня от разбойников защищать…

– Хорош защитничек… – проворчал Роберт. – И главный этот… ушел. Девушка лишь усмехнулась в ответ, но ничего не сказала.

– Ладно, – бросил Роберт, видя, что перевязка окончена. – Пора в путь. Он ожидал, что Люси по обыкновению всех женщин начнет причитать, что Роберт, мол, еще не поправился, но девушка только кивнула и помогла рыцарю встать на ноги. «Ох, непроста эта девица, – подумал Роберт. – Что-то в ней есть такое… странное…»

– Скажи… – спросил опальный барон, после того, как они уже покинули разоренную деревню. – А что ты сказала имперцу? Ведь он же мог…

– Мог, – кивнула Люси. – Но для них слово «честь» тоже не пустой звук.

– То есть?

– Я воззвала к его чести. «Fo itei, fo ako shu» – слегка переиначенный девиз императорской гвардии: «Во имя богов, во имя своей чести!».

– Хм… – удивился Роберт. – Так похоже…

– На рыцарский кодекс Вэрдена? – усмехнулась Люси, но ее улыбка тут же погасла. – Да, очень похоже. Дальше Роберт не стал расспрашивать. Рыцарь и девушка вновь двигались на запад, но на сей раз старались избегать поселений и наезженных дорог. И правильно делали. По дорогам туда-сюда мотались конные разъезды Черных, все деревни были заняты солдатами. Сначала Роберту показалась странной такая перемена в плане наступления, ведь раньше имперцы просто жгли все, что не могли увезти с собой, но потом он понял. Армия Восходной Империи уперлась в реку Ильту. Оно и понятно, берега речки довольно круты, хотя сама она и неширока, течение сильное, бродов… кажется один есть выше по течению, но это аж в Альваре. Если подогнать к реке достаточно лучников с хорошими дальнобойными луками, можно удерживать ее очень долго, пока противник не подавит твоих стрелков своими или не пойдет в обход… Или не придумает что-то еще. Судя по всему, Вэрден имел на том берегу нужное количество стрелков потому, что с каждой пройденной лигой количество солдат Империи на квадратный фут росло. Проскальзывать мимо патрулей становилось все сложнее. Наконец Роберт решил остановиться.

– Нам не пройти, – мрачно изрек он. – Имперцы, похоже, застряли на берегу надолго…

– Разве мы не можем переправиться в другом месте? – недоуменно спросила Люси. Роберт только хмыкнул.

– Если мне не изменяет память, – задумчиво произнес он, – ближайшее место, пригодное для переправы в ста пятидесяти лигах к северу. Это уже на территории Альвара.

– Но ведь, деваться-то все равно некуда? – уточнила Люси, наблюдая из зарослей за проезжавшим мимо конным разъездом.

– В общем-то, да… Ладно, идем на север. От бывшего парома через Ильту до переправы в Альваре было чуть больше двадцати дней пути. И эти три недели Роберт смело мог занести в свой личный список дней-когда-хуже-ужепросто-некуда. Леса кишели имперскими разведчиками, а сам рыцарь понятия не имел о том, как нужно маскироваться в лесу. И тут неожиданно себя проявила Люси. Девушка вообще, как оказалось, знала немало того, чего порядочной девушке знать не полагалось. Например, как правильно разводить и прятать костер, как правильно ориентироваться в чаще, что можно есть, а что нельзя, и еще много чего.

– Откуда ты все это знаешь? – недоумевал Роберт. Люси только усмехнулась, но вдруг насторожилась.

– Что? – сразу перешел на шепот рыцарь.

– Деревня близко.

– В лесу? Девушка пожала плечами, мол, я говорю лишь то, что чувствую. И бесшумно скользнула сквозь заросли. Рыцарь таким умением похвастаться не мог, поэтому каждый раз морщился, когда неловко наступал на сухую ветку. Как их до сих пор не обнаружили, Роберт понять не мог. Вскоре и он услышал шум, доносившийся откуда-то справа. Насколько он мог судить, Люси сделала петлю в обход деревни, чтобы потом вернуться на прежний курс. Внезапно Роберт и Люси как по команде замерли. Со стороны деревни донесся гулкий зов рожка, топот ног, бряцанье оружия и смачный подсердечный мат.

Роберт вздрогнул. Он знал этот голос и это поминание о противоестественных половых связях покойных бабушек противников. Так матерился первый сержант третьей сотни Первого Штрафного полка, Эйк Виссер. Ни слова не говоря, Роберт рванулся на звук. Люси, прошипев нечто нелицеприятное, ринулась следом. Деревенька была совсем маленькой, едва ли полтора десятка домов. Скорее даже это был небольшой хутор, обнесенный забором. Правда, защитным сооружением эту изгородь назвать было трудно, скорее всего, она была поставлена, чтобы зверье из лесу не забредало. Сейчас вдоль нее метались вооруженные люди, единственные ворота в плетне наспех перегораживались чем попало, а лучники карабкались на крыши домов. И над всем этим, аки глас божий, разносился рев Эйка: – Шевелитесь, мудозвоны!!! Причина криков первого сержанта не замедлила появиться, в лице полусотни имперских легких пехотинцев, редкой цепью выходящих из леса с противоположной Роберту стороны.

– За-а-а-алп! – заорал Эйк. Сам сержант прохаживался между домами, временами подгоняя не слишком, по его мнению, расторопных бойцов. Звонко щелкнули тетивы луков, выбросив в наступающих имперцев два десятка стрел. Впрочем эффект оказался совсем не тот, которого ожидал Роберт, упал едва ли десяток вражеских пехотинцев. Имперцы тоже были не лыком шиты и успели вскинуть щиты. Протрубил рог, Черные перешли на бег, стараясь добежать до баррикады и тем самым уйти от обстрела.

– Стрелять по готовности! К баррикаде, говнюки! Ко-о-опья а-ать! Рот вдруг накрыла прохладная ладошка.

– Тихо, – прошептала Люси. – Замри и не шевелись. Кусты слева вдруг вздрогнули, словно кто-то задел их плечом. Мелькнул силуэт, закутанный в болотно-зеленый плащ. Еще один справа. И еще один. Семь невысоких фигур в маскировочных плащах медленно приближались к изгороди. Не требовалось быть великим полководцем, чтобы понять, чем это грозит… Роберт рванулся было вперед, но его удержала тонкая, но неожиданно сильная женская рука.

– Ты куда?

– Там мои люди!

– Эти «люди» бросили тебя и малодушно сбежали! – прошипела Люси. Такой рыцарь ее еще не видел. Куда только делась та кроткая, тихая девушка, застенчиво хлопавшая глазами всякий раз, как на нее посмотрят?

– Я – их командир! Я в ответе за них! Ты понимаешь, что это значит? В темно-карих глазах Люси промелькнул странный отблеск, как будто отсвет костра отразился на озерной глади, и Роберт понял, что сказал глупость. Эта девушка явно пережила в свои двадцать лет столько, сколько иному – за всю жизнь пережить дано. Или не дано.

– Хорошо, – ровным голосом сказала Люси. – Тогда ударим вместе. Их как-никак семеро.

– А ты умеешь сражаться? – удивился Роберт.

– Дайте мне кинжал, сэр рыцарь, – вместо ответа процедила девушка. И добавила: – В моих руках от него будет больше пользы… Рыцарь не стал спорить. В конце концов, из оружия, кроме кинжала, он ничего не мог ей предложить. Только вот абсолютно не понятно было, что она будет с ним делать против семерых крепких мужиков (а иных в разведку и диверсионные отряды никогда не брали)? Внезапно Роберт осознал, что остался один. Куда, а главное когда пропала Люси, он даже не заметил. Зато заметил,

как один из крадущихся между деревьями имперцев вдруг зашатался и упал. Шедший справа диверсант обернулся, схватился было за длинный боевой нож, но из кустов вдруг выступила какаято неясная тень и чиркнула его кинжалом по горлу. Третий имперец успел сориентироваться, вскинул лук… и упал с кинжалом в горле. После этого всполошились и все остальные, но тут уж Роберт не мешкал, выхватил меч и молча, набросился на имперских диверсантов. Они были настоящими профи. Неожиданная атака не сбила рейнджеров с толку, на их стороне по-прежнему было численное превосходство, к тому же они прекрасно умели сражаться в лесу. Один против четверых Роберт ни за что не выстоял бы, но Люси, подобрав выпавший из руки имперца лук, выстрелила поверх плеча рыцаря, тем самым сократив число противников на одного. Попотеть, конечно, пришлось, но Роберт справился, все-таки ножи – плохое оружие против меча и кольчуги. Однако в самой деревне бой все еще продолжался. Мешкать было нельзя и Роберт первый подпрыгнул, схватился за верх забора, перевалился на другую сторону… и едва успел отбить прянувшее в лицо копье. А следом за копьем последовал изумленный возглас, вырвавшийся из десятка глоток: – Командир???

– Командир??? – удивлению Эйка не было предела.

– Да что вы заладили, «командир, командир»? – усмехнулся Роберт. Битва была окончена, Обреченные сумели отстоять деревушку. Теперь, остатки третьей сотни собрались возле дома местного головы (бывшего, поскольку самого головы, равно как и прочих жителей в деревне давно не было) и с изумлением взирали на своего унтер-офицера. Молодец Эйк, сумел сохранить остатки сотни, отметил Роберт. И все же некоторых не хватало. Нет больше Сухаря – погиб изрешеченный стрелами, когда Обреченные пробирались в Альвар. Не научится больше ничему Партас Егле – его стоптала имперская кавалерия возле переправы через Огневку. Не слышать Обреченным больше никогда веселых шуточек Мартина Савса – его застрелил из арбалета спятивший дед в одной из деревень. В общей сумме погибло еще полтора десятка. Еще полтора десятка погибло. Ради чего? Зато добавилось новых людей, причем рожами своими «новички» подозрительно напоминали Обреченных, которые, впрочем, давно сменили то недоразумение, именуемое формой на более-менее приличную экипировку (видно удача им все же сопутствовала). То есть, скорее всего, тоже были бандитами.

– А эти, откуда? – кивнул Роберт на два десятка угрюмых мужиков с длинными луками.

– Эти… – буркнул Эйк, потирая уродливый, опухший шрам от виска до подбородка, оставленный кавалерийским палашом. – Альварская банда одна… Черные их поймали и уже вешать собирались, а тут мы из леса вываливаемся… Случайно конечно, вернее по недосмотру разведчиков… Говорил я, нельзя этому засранцу Сухарю такое важное дело поручать!

– Тише, служивый, – протянул Тихий. – Сам ведь знаешь, о покойных либо хорошо, либо никак.

– Знаю, бандитская твоя рожа… – отмахнулся Эйк. – Ну, вот собственно и все…

– Не все, – холодно бросил Роберт. – Вы что тут делаете? Вы же хотели в Альвар бежать!

– Хотели, да перехотели, – сплюнул Тихий.

– А что ж такое? – издевательски прошипела Люси. – Несладко в Альваре, поди?

Обреченные угрюмо молчали. «Новобранцы» тихо шушукались, скорее всего, обсуждая, что это за хрен с бугра и почему его все слушают, и вообще, не пора ли перестать злоупотреблять гостеприимством «спасителей»?

– Ну? – рыкнул Роберт.

– Нет больше Альвара, сэр рыцарь, – бросил Фельтис. Теперь он еще больше напоминал пирата из детских сказок, в частности потому, что вместо левой кисти у него был протез с крюком. Пират перехватил взгляд Роберта и усмехнулся. – Копье. Пробило щит и аккурат в руку вошло. Воспаление. Нашли какого-то знахаря, тот отрезал руку и прицепил мне эту хреновину…

– Ясно… – вздохнул Роберт. – Но… погоди… Ты сказал, Альвара больше нет? Как это???

– А вот так, – бросил Эйк. – Нет больше королевства Альвар. А есть – имперская провинция Хача-Пуки. Мать ее…

– Не Хача-Пуки, а Хань-Уки, – поправил первого сержанта Фельтис.

– Какая в хрен разница!

– По сути никакой…

– Тогда чего ты мне мозги трахаешь?!!

– Тих-ха!!! – не выдержал Роберт. – Во-первых: следите за языком! С нами дама. А вовторых: я что-то не понял на счет Хача-Пуки…

– Хань-Уки…

– Какая разница!!! – взревели одновременно Эйк и Роберт. Пират, хмыкнул, но счел за лучшее заткнуться.

– Итак? – обратился рыцарь к сержанту. – Докладывайте, сержант.

– А чего там докладывать, – буркнул Эйк. – Нет больше Альвара и точка. Имперцы заполонили леса своими развед- и диверсионными группами. Нападали вообще на все, что движется. Естественно, в такой ситуации ни о каком снабжении продовольствием не могло быть и речи. Пока отдельные города и замки пытались хоть как-то понять, что происходит (а гонцов, имперские гов… э-э-э, негодяи, отстреливали особенно тщательно), десятитысячная армия Черных маршем дошла до столицы, и через месяц взяла ее измором. А наши маршалы, что б их яй… гм, ничего не знали потому, что Черные методично отстреливали любое живое существо, приближающееся и покидающее границы Альвара.

– Неужели пропажи торговых караванов никого не насторожили? – изумился Роберт. Эйк пожал плечами.

– Вэрден на данный момент, не водит свои караваны через Альвар, – отозвалась Люси. – Король Люциус установил слишком высокую таможенную пошлину, вдобавок утвердил право склада. Негоцианты Вэрденской Гильдии купцов дружно заявили королю, что плевать они хотели на дипломатию и установление дружественных отношений, и гоняют свои караваны, как морские, так и сухопутные, в обход Альвара.

– Правда, что ли? – оживился Фельтис. – Это значит, они из Гастинга прямиком в Вирру прут… Ка-ак интересно…

– Фельтис! – рявкнул Роберт. – Давай ты в следующий раз будешь строить коварные планы по грабежу наших судов? Итак… что вы собираетесь делать сейчас? Повисло тяжелое молчание. Очевидно, Роберт затронул больную тему. Обреченные молчали, опустив головы под испытующим взглядом бывшего унтера.

– Что они будут делать дальше? – саблей разрубил тишину голос Люси. – Это же очевидно! Они снова сбегут куда-нибудь! Ведь мир – огромен! Есть еще эльфийские леса, есть Пустоземье и орочьи владения. Земли Империи, наконец! Чтобы спрятаться, места хватит!

– За языком следи, девка! – рявкнул Тихий. – Твое дело ноги, когда надо, расставлять, а не старшим указывать!

– Заткнись! – грубо оборвал его Роберт. Рука рыцаря угрожающе сжала рукоять меча. – Люси имеет право так говорить! Она – не струсила. В отличие от вас…

– А ты нас трусами не клейми, начальник! – взорвался Тихий. Воры одобрительно загудели. Некоторые придвинулись, держа наготове оружие, но за спиной Роберта, неожиданно сгрудились другие Обреченные во главе с Фельтисом.

– Прекратить немедленно! – гаркнул Эйк. – Нам тут только между собой драки не хватало! Обреченные было, снова замолчали, но Роберт не собирался упускать инициативу.

– Значит так, – холодно процедил он. – Я и Люси отправляемся дальше на север, к Пиренскому броду, после чего будем пробираться к королевским войскам. Вы можете валить на все четыре стороны, но хочу сразу предупредить, что юг – кишит имперцами и если вы, как и прежде, не хотите драться, то туда я вам идти не советую. Все земли к востоку от Ильты – разорены.

– Что же нам делать? – растеряно спросил кто-то из Обреченных, ни к кому в частности не обращаясь.

– Честно? Мне – пофигу, – усмехнулся Роберт и, подхватив дорожные сумки, отправился на поиски провизии. Когда он, обшарив покинутую деревню, набрал продуктов и вернулся к дому головы, Обреченные стояли походной колонной, а Эйк уже проводил перекличку.

– Куда собрались? – спокойно поинтересовался Роберт, протягивая Люси заполненную провизией котомку. Первый сержант закончил смотр, вытянулся по струнке и будничным голосом отрапортовал: – Сотня построена и готова к маршу, господин унтер-офицер. В наличии – семьдесят четыре бойца. Раненых – нет, провианта на две недели.

– И что? – не меняя выражения лица, осведомился рыцарь. Первый сержант замялся.

– Мы решили идти с вами, сэр рыцарь.

– Зачем же? Эйк снова замялся, словно прикидывая, сказать правду или соврать, но потом все же ответил: – Только если мы пробьемся в Вэрден, у нас появятся шансы.

– Но сражаться вы по-прежнему не хотите?

– Нет, сэр рыцарь, – твердо ответил сержант, глядя прямо в глаза Роберту. – Мы хотим жить. Некоторое время рыцарь и первый сержант сверлили друг друга взглядами. Сержант не отвел взгляда. Роберт хмыкнул и взмахнул рукой.

– Мы идем на север! Командуйте первый сержант.

Глава IV

На Ильте Стараясь не шуметь, Роберт подобрался к кустам, в которых засел первый сержант и двое разведчиков сотни: худой, как жердь, альварский бандит по кличке Белка и бывший наемный убийца – Смирр. Следом за рыцарем скользнула и Люси. Своенравная девчонка нагло проигнорировала угрожающий взгляд бывшего барона и следом за ним юркнула в «наблюдательный пункт», благодаря чему там враз стало тесно.

– Полюбуйтесь, сэр рыцарь, – буркнул Эйк, недовольный вынужденными неудобствами. Роберт осторожно выглянул из кустов и озадаченно крякнул. С поросшего лесом пригорка, где укрылись наблюдатели, был прекрасно виден Пиренский брод, заполненный разномастной толпой. Люди, нагруженные сумками, мешками и даже тачками, приглушенно переругиваясь, толкались возле берега. Руководил переправой статный воин в вороненом доспехе и сером плаще. Командира охраняли два хмурых коронных латника. Вдоль толпы носились около десятка всадников в таких же серых плащах. Остатки королевской армии? Дезертиры? Впрочем, версию о дезертирах Роберт отмел сразу. На наплечниках латников и кирасах копейщиков ярко блистали значки с единорогом. А немного погодя бывшему барону удалось разглядеть и вышитый белым знак на серых плащах конников: скрещенные коса и копье, знак элитной конной дивизии «Вестники смерти».

– Ну и что будем делать? – поинтересовался Эйк, когда Роберт, закончив осмотр местности, втиснулся обратно в кусты.

– Странный вопрос, – хмыкнул рыцарь. – Это же наши.

– В том-то и дело, что наши, – буркнул первый сержант. – Вы что думаете, весть о нашем разгроме еще не достигла короля? Покажись мы им только на глаза, как нас тут же повесят как дезертиров!

– Я смотрю, ты совсем струсил, Эйк, – ядовито усмехнулся сотник – Их всего два десятка! А нас? Лицо сержанта не дрогнуло.

– Вам так хочется убивать солдат Вэрдена, сэр рыцарь? – угрюмо спросил он. Роберт прикусил язык. С такой стороны он ситуацию не рассматривал.

– Вообще-то нет, – нехотя ответил бывший барон.

– Вот поэтому, я и спрашиваю: что делать будем? Опальный барон задумался. С одной стороны, если ждать, пока вся эта толпа перетащится на тот берег, то можно тут до прихода магов просидеть 1 . С другой стороны, проверять на практике теорию Эйка о реакции коронных на Обреченных решительно не хотелось. Рыцари вообще по натуре своей удачливые люди. То есть, в те моменты, когда удача не пинает их в голову, в зад и прочие части тела, она, удача, их, рыцарей – холит и лелеет. Черт его знает, были ли следующие события подарком Судьбы или очередным пинком, но делать столь сложный выбор Роберту так и не пришлось.

1

Думаю, здесь надо кое-что пояснить. Дело в том, что Верхнеземье почти не знает людей, наделенных магическим даром. В Ранние Века, когда еще не было ни Альвара, ни Вирии, ни Вэрдена, а все Верхнеземье, от Замерзшего Берега до Искристого кряжа было разделено, на множество маленьких княжеств, маги были не так уж редки. Но с падением короля-колдуна Ксантра (в некотором роде основателя Вэрдена), маги Верхнеземья предпочли отойти в тень и вскоре повсеместно исчезли. Так что выражения «ждать пока маги явятся», «как из меня – маг», «да скорее, маги вернутся» и производные от них стали нарицательными.

С юга внезапно долетел хриплый звук рога. И судя по тому, как засуетились и заорали матом королевские солдаты, рог этот явно не принадлежал вэрденским полкам. За спиной зашуршало. Роберт оглянулся и увидел подползающих к опушке Обреченных. К рыцарю подполз еще один разведчик, один из воров по кличке Нос (прозвали его так за длинный и худющий нос, который он любил совать, куда не следует, за что оный нос ему частенько ломали).

– С юга Черные прут, сэр рыцарь, – прошептал бывший вор.

– Сколько?

– Около сотни, сэр.

– Кто?

– Э?

– Как вооружены, спрашиваю?

– В тяжелых доспехах с дли-и-инными такими копьями. Над ними флаг такой странный с красным цветком вишни.

– Императорские пикинеры, – прошептала Люси. – Элита.

– Твою мать… – в полголоса выругался Эйк. Все, что было после слова «мать», расслышал только Роберт.

– Эйк, собирай сотню, – приказал рыцарь. – Как только Черные подойдут – атакуем. На него посмотрели с откровенным ужасом. Так смотрят на того, кто на глазах у всех собирается совершить самоубийство. Первый сержант что-то неразборчиво булькнул, наверное, подавился ругательством.

– Сэр Роберт, вы уверены? – переспросил Фельтис. Пират, конечно, был отчаянным рубакой, но умирать, естественно, не хотел.

– Это же…

– Вы что не понимаете? – тихо прорычал Роберт. – Это только первая сотня. Авангард или фланговое охранение. Если они займут переправу, будем мы тут куковать, покуда маги не вернутся! Это наш последний шанс! Рог заревел вновь, уже гораздо ближе. Вэрденские солдаты забегали еще быстрее, заорали еще яростнее, даже невозмутимый командир с нашивками первого унтера, начал крыть всех поматушке. Обреченные, услышав рог, испуганно переглянулись.

– Но, сэр Роберт… – поскреб макушку Эйк. – Это же элитная сотня пикинеров. Они ж нас на куски порвут!

– Верно, – усмехнулся опальный барон. – Если во фронтальную атаку пойдем, то конечно – всем амба будет. Но смотри сам, первый сержант, расстояние между склоном холма и берегом реки – невелико, где-то футов пятнадцать. Широкого строя Черным не развернуть, а когда они сцепятся с коронными, можно будет ударить им во фланг. У нас ведь есть два десятка лучников. Сколько там у них стрел?

– На два залпа хватит, – отозвался Хромой, главарь альварских разбойников, а теперь – сержант третьего пула. Он, как и остальные сержанты и капралы, подполз ближе к командиру.

– А нам больше и не нужно, – кивнул Роберт. – Обстреляем их и пойдем в мечи, пока они свои пики не развернули.

– Но их – сотня… – неуверенно протянул Тихий.

– А нам – жить хочется, – отрезал Роберт. – Сержанты – готовьте людей! По моему сигналу – атакуем.

– Сэр Роберт… – тихо произнес Эйк. – А если коронные не примут боя?

Роберт лишь коротко и зло рассмеялся.

– Возвращайтесь к своему пулу, сержант.

– Есть, сэр, – скрипнул зубами Эйк. Императорские пикинеры не заставили себя долго ждать. Закованная в сталь колонна появилась из-за излома холма и, завидев противника, стала перестраиваться в ударный кулак. Имперцы никуда не спешили, ведь против них было всего-то два десятка бойцов, причем половина из них – спешенные кавалеристы. Нонкомбатанты пикинеров вообще не интересовали, главное захватить брод, а эти крестьяне пусть себе бегут куда хотят. Деваться-то им по большому счету все равно некуда. Так, или почти так, рассуждал командир пикинеров, и барон де Риз на его месте рассуждал бы также. Неясно было одно: почему пикинеров не прикрывают стрелки? Это было непонятно и неправильно, нельзя же просто так бросить элитную пехоту без прикрытия стрелков? А вдруг у противника есть конные лучники? Правда, здесь им развернуться все равно негде, и тем не менее… Как бы там ни было, а менять план было уже поздно. Тем временем, вэрденские солдаты, предоставив беженцам самим переправляться через реку, выстроились в две шеренги: копейщики вперемежку с кавалеристами – впереди, унтер и латники – сзади. На солдатах Империи были глухие шлемы-маски, но Роберт словно наяву видел издевательские ухмылки на их губах. Ощетинившийся сталью черный кулак качнулся и потек вперед. Вэрденцы молча ждали. Обреченные – тоже. Роберт, вместе с сержантом и капралами, напряженно наблюдает за происходящим. Вот пикинеры приближаются к замершим солдатам Вэрдена. Наклоняются длинные пики для страшного, смертоносного удара. И тут происходит нечто странное. Королевские копейщики перехватывают свои копья, как дротики, и мечут их во врага. Следом за копьями в оторопевших имперцев летят топорики Вестников. Не имеющие щитов пикинеры получили от метательных снарядов по полной программе. Брошенные с пятнадцати шагов тяжелые копья пробили латы передних солдат, а топорики кавалеристов ударили по сочленениям доспехов. Еще не дойдя до противника, Черные умудрились потерять десяток человек убитыми и трех – раненными. И за мгновение до того, как командир пикинеров успел это осознать и отдать приказ раздавить дерзких, первая шеренга вэрденцев расступилась и в смешавшихся пикинеров, словно катапультные ядра, врезались двое латников. Страшные двуручные мечи рубили пики, разрубали наручи и шлемы, и имперские пикинеры в испуге попятились от двух закованных в броню карающих ангелов господних, с бешеным темпом рубящих направо и налево своими цвайгхандерами Однако Роберт знал, что долго латники так махать не смогут. Это прекрасно понимал и командир пикинеров, тщетно пытающихся восстановить раз за разом разламываемый латниками, строй. Это понимали и вэрденцы, как понимали и то, что латников можно заранее списать в потери. Впрочем, по яростному отчаянию на лицах коронных солдат Роберт понял, что все они смирились с тем, что сегодняшний бой всетаки станет для них последним. Ну, это мы еще посмотрим. Де Риз вскинул кулак, подавая сигнал к атаке. Но из горла вместо привычного «за Вэрден!» (быть может, потому что контингент к этому не располагал) вырвался совсем другой клич: – Смерть!

– Смерть! – подхватили лучники, делая положенные два залпа. Стрелы хлестнули по флангу имперцев, и воины падали - альварские стрелки не зря работали на большаках, периодически тренируясь в стрельбе на рыцарях и прочих знатных особах в хороших доспехах.

– Сме-е-ерть!!! – подхватили остальные Обреченные, выныривая из леса и бросаясь на врага. На полном ходу они вломились в растерявшихся вконец имперцев. Некоторые Обреченные сразу бросились в мечи, некоторые, подражая коронным копейщикам, метнули копья перед сшибкой. Справа радостно заорали коронные, судя по яростным матюгам, латников оттащили в тыл, а вместо них на Черных, как коршуны, бросились копейщики и кавалеристы. И императорские воины дрогнули. Привыкшие относиться к битве как к, своего рода, искусству, элитные солдаты дрогнули перед сумасшедшей яростью вэрденцев. Нет, они не побежали, но стали со всей возможной скоростью пятиться назад, попутно отпихиваясь всем, чем можно, от наседающих солдат Вэрдена. И когда победа уже, казалось, была близка, то самое странное чувство, что предупредило Роберта о бандитах на Восточном тракте, заставило рыцаря обернуться. Из леска на холме прямо в тыл Обреченным выходил полнокровный пул имперских лучников. Стрелки в вороненых кольчугах и с длинными луками, спокойно выстраивались на пригорке, и, не обращая внимания на бросившийся прочь третий пул Обреченных, спокойно брали прицел. «Вот и все» – успел подумать Роберт, перед тем как Госпожа Удача решила, что пинков, пожалуй, на сегодня хватит, и пора бы приголубить бедного рыцаря, а заодно и его солдат. Последний десяток имперских стрелков вдруг упал. Весь. Без единого звука. Что-то поняли имперцы только тогда, когда между стволов деревьев замелькали неясные силуэты, а солдаты второй шеренги стали падать один за другим. Первая шеренга успела-таки развернуться и даже дать залп, но вряд ли куда-то попала, потому что уже через несколько мгновений лежала на земле. На пригорок выскочил десяток подозрительных личностей в плащах неясно-зеленого цвета (Роберт мог поклясться, что эти плащи вообще его меняют!) которые тут же принялись бить из луков прямо в толчею схватки. Это стало последней каплей. Окончательно дрогнувшие пикинеры развернулись и побежали, бросая свои пики. Вэрденцы проводили их издевательскими криками, но преследовать не стали (себе дороже, а имперцы теперь остановятся только когда до основных сил добегут). Осталось узнать кто такие те незнакомцы, спасшие сегодня Вэрден от очередного поражения. Впрочем, когда Роберт взглянул на одного из убитых пикинеров, вопрос отпал сам собой. Стрелами с серебристо-белым оперением из перьев среброкрылой сойки, пользовались только эльфы. Но окончательно Роберт понял, что сходит с ума, только тогда, когда один из эльфов откинул капюшон.

– Господин Гэлиор!

– Да продлит Лес ваши дни, сэр Роберт, – улыбнулся эльф, спускаясь с пригорка. Следом за ним неслышно скользнули и остальные лесные воины, один из них тащил упирающуюся Люси.

– Это ваше? – продолжая улыбаться, спросил Гэлиор.

– Наше, – вздохнул Роберт, покраснев от того, что в пылу схватки совершенно забыл про девчонку. Эльфийский лучник отпустил Люси, и девчонка недолго думая, наступила ему на ногу. Эльф вскрикнул и хотел было, отвесить негодяйке подзатыльник, но, поймав взгляд Гэлиора, сдержался.

– Пыталась напасть на нас сзади, – пояснил Гэлиор, перехватив вопросительный взгляд Роберта.

– Но, господин Гэлиор, как вы тут оказались? – удивился рыцарь.

– Может кто-нибудь, мне все же объяснит, какого черта тут происходит? – раздался ворчливый голос унтера Вестников. – Вы вообще кто?

– Королевский рыцарь Роберт де Риз, унтер-офицер третьей сотни первой роты Первого Штрафного полка, – представился Роберт.

– О, я слышал о вас, сэр, – улыбнулся командир Вестников, яркий брюнет с необычными темно-синими глазами. На вид ему было около тридцати пяти. – Сожалею о том, что с вами произошло.

– Не стоит, господин первый унтер, – рассмеялся Роберт. – Ведь если бы я не оказался среди Обреченных, вы, быть может, не дожили до заката.

– Вы правы, сэр, – улыбнулся унтер. – А вы, – он указал на Гэлиора, – вроде как враг?

– Вот именно, что «вроде как», – буркнул эльф. – Изгнанник я, как и мои люди. Раньше я был… хм, пожалуй, что-то вроде людского графа. А имя мое – Gelliohr en… э-э-э, теперь уже просто Гэлиор.

– Но почему вы – изгнанник, гос…

– Роберт, я тебя прошу, не надо меня величать «господином». Предлагаю вообще перейти на «ты».

– Как скажешь… Гэлиор. Так почему тебя изгнали?

– Не догадываешься? – фыркнул эльф. – За тоже, за что тебя упекли в Обреченные. За проигранную битву.

– Но ведь я позволил вашим уйти с честью! – в недоумении воскликнул Роберт.

– А наши Правящие посчитали, что я не имел права принимать такую «честь» из рук врага, – криво усмехнулся Гэлиор.

– Так что же, вам надо было там всем сдохнуть, что ли? – натурально обалдел бывший барон. Эльф лишь пожал плечами.

– И это решение бессмертных эльфов, выше всего ценящих жизнь и природу жизни, – покачал головой унтер Вестников.

– Хорошие слова, господин первый унтер, – задумчиво произнес эльф, – просто прекрасные…

– Эйк! – крикнул Роберт. – Доложи о потерях. Первый сержант рысью подбежал к командиру, отдал честь и отрапортовал: – Докладываю! Потерь – восемнадцать. Трое раненых. Двое из них – не жильцы. Фельтис погиб, командир.

– Богатой тебе добычи за Краем Океана… – пробормотал Роберт. – Что ж давайте, похороним павших и сделаем ноги, пока сюда не приперся весь полк этих чертовых пикинеров. * * * Остановиться на привал они решились, только отшагав три лиги на запад от реки. Те беженцы, которые не успели сдернуть далеко, теперь шли вместе с воинами, и хотя тащить всю поклажу приходилось им – никто не роптал. Люди понимали, что солдатский груз, который они несли на своих плечах – весьма небольшая плата за спасенную сегодня жизнь. Сейчас, когда на спешно разведенных кострах женщины готовили еду, а мужчины-беженцы отправились в лес по дрова, утащив за собой двух эльфов (вдруг дичь, какая подвернется?), солдаты, наконец, смогли отдохнуть.

Гэлиор и Стефан Ронк, унтер Вестников Смерти сидели на поваленной колоде и о чем-то беседовали. Их воины собрались у костра и, судя по крикам, азартно резались в кости. Один из эльфов постоянно выигрывал, что неописуемо злило коронных копейщиков, тоже не дураков в нелегком ремесле обдирания ближнего своего. Солдаты стали уже совсем откровенно мухлевать, но веселящийся эльф все равно выигрывал. Закончилось все тем, что один из латников увидел, как эльф украдкой шепчет заклинания, и тут же отвесил Перворожденному подзатыльник (из уважения к бессмертному эльфу не иначе, а то ведь мог и в ухо дать). Как ни странно, но до драки не дошло, просто за эльфом стали следить, и он едва не проиграл единственному выжившему кавалеристу свой лук. Обреченные отдыхали и веселились тоже, но отдельно от коронных и эльфов. Тихий где-то достал гитару и теперь хором с другими ворами, пел блатные песни. Временами инструмент отбирал Эйк, и тогда воздух наполнялся нецензурщиной солдатского фольклора. Впрочем, долго менестрелить первому сержанту не давали потому, что из всех достоинств хорошего пения, у Эйка присутствовало только одно – громкость. И вдруг бравые армейские и блатные воровские песни сменились тревожной и грустной мелодией, а чей-то мягкий, мужской голос запел: Там за краем, где заря больше не горит В тех краях, куда со дна уходят корабли Среди радостного танца призрачных теней Мы увидим, мы узнаем всех своих друзей Там за краем, за чертой, на крылах ветров Каждый сможет полететь, сбросив груз оков Кто – из боя, весь в крови, кто – попал под кнут Все пути, в конце концов, за Черту ведут. Роберт удивленно обернулся на звук. Играл Смирр – наемный убийца. И судя по внимательным лицам окружающих, эта песня была им незнакома, а возможно, Смирр сочинил ее сам. Кто бы мог подумать, что наемный убийца обладает такими талантами? А песня лилась, и Роберт невольно заслушался. Да и не он один. Весь лагерь замер, обратился в слух, даже эльфы молчали с одобрительными улыбками на прекрасных лицах. Всех судьба, наступит день, встретит у Черты Все предстанем пред судом… Что ответишь ты? Теням предков и друзей невозможно лгать Так живи, призы удачи попусту не трать! А за тех, что обрели заслуженный покой Выпьем чарку… Пьем до дна! Выпьем мы с тобой… Не грусти, мой друг, и знай, будет еще миг Что б простить и попросить прощения у них… 1

1

Стихи автора

Смирр замолчал и протянул руку, кто-то тут же вложил в нее стакан с солдатским самогоном. Убийца вздохнул и залпом выпил. Отложил гитару, но больше никто ее так и не взял. Обреченные молча, пустили стакан по кругу.

– За ребят… – донеслось до Роберта. Рыцарь почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Он всегда относился к своим воинам (да и к себе тоже) как к боевым единицам, не более. Ему не раз доводилось хоронить своих солдат и рыцарей. Он видел плач вдов и слезы детей, но твердо был уверен: так было нужно для победы. И вот теперь, после песни Смирра - убийцы, не раз и не два отправлявшего людей за ту самую Черту, Роберт понял, что ошибался. Умом опальный барон понимал, что мысли эти опасные и не должны возникать в голове командира, иначе в решающий момент он дрогнет и тогда погибнет в десятки раз больше людей. Умом-то он понимал, а вот сердцем… В расстроенных чувствах Роберт и не заметил, как забрел за пределы лагеря. Часовой, один из копейщиков, окликнул его, но рыцарь не слышал, солдат пожал плечами и вернулся к несению службы. Роберт же углубился в чащу, уселся на какой-то поваленный ствол и бездумно уставился в лесную тьму.

– Я знаю, о чем ты подумал, – голос возник, словно из ниоткуда. Роберт вздрогнул, но не обернулся, потому что узнал Гэлиора. Ни одна травинка не зашелестела, когда эльф подошел и уселся рядом с Робертом. Помолчали.

– Я знаю, о чем ты подумал, – повторил эльф. – Я тоже об этом думал после той битвы. Роберт представил, что означает для бессмертного по сути эльфа расставание с жизнью, и ему стало совсем плохо.

– Жизнь - это великий дар, – тихо проговорил Гэлиор. – И воистину великое мужество или великое презрение нужны, чтобы дарить ее и отнимать. Жизнь – бесценна, Роберт, – совсем тихо добавил эльф, положив руку на плечо рыцаря, – Но наступит день, и на одной чаше весов окажется десяток жизней, а на другой – судьба всего, что тебе дорого. В этот день ты вспомнишь этот разговор и эту песню. Вспомнишь, и сделаешь правильный выбор. Роберт поднял голову, но рядом уже никого не было. Лишь ветер шумел в кронах ночного леса.

– Черные! – завопил ворвавшийся на поляну разведчик Обреченных. Выскочивший следом за ним эльф отвесил солдату оплеуху, но было поздно. Крик разорвал воздух и сонная тишина сменилась воплями, топотом ног и ругательствами, то есть всем тем, что обычно означает панику. И вдруг над всем этим, словно рев боевой трубы, раздался голос первого сержанта: – Отставить панику! Со-отня, стройся!!! Пока Обреченные, заслышав родной голос сержанта, собирались в одну кучу. Роберт уже схватил за грудки принесшего весть разведчика.

– Еще раз так сделаешь, я тебе лично башку отрублю, ясно?! – прорычал рыцарь в лицо альварскому разбойнику. – Где и сколько?

– Переправились через брод, сэр рыцарь, – пролепетал разведчик. – На вид около двух тысяч. Те самые, с которыми вчерась дрались, но есть еще и со здоровыми такими щитами и лучники тоже. Полным ходом прут на юг.

– Так какого хрена, ты весь лагерь переполошил, засранец? – рявкнул подошедший Эйк.

– Эйк, ты понимаешь, что это значит?

– Что они идут на юг? Конечно, понимаю. Это значит, что нам крупно повезло!

– Нет, сержант, – процедил Роберт. – Эти гады хотят зайти во фланг нашим войскам на Ильте! Ты понимаешь, что это значит? Или как прежде скажешь, что хочешь жить? Вы все, – Роберт обвел взглядом своих Обреченных, – понимаете, что означает потеря Ильты? Или вновь сбежите, сказав, что ничего не должны королевству? Что ж, бегите! Но помяните мое слово, наступит день и бежать станет некуда! Быть может, тогда вы решите драться! Только уже не за что будет…

– А нам и сейчас не за что, – раздался спокойный голос Тихого. Вор выступил из строя и взглянул прямо в глаза Роберту. – У нас нет ничего такого, за что стоило бы сражаться и отдать жизнь. Взгляд у вора был весьма тяжелый и говорил он сейчас, оставив свою привычную, развязную манеру разговора. Но Роберт не отвел глаз.

– А как же честь? – тихо спросил он.

– Честь? – против ожиданий в голосе Тихого не было и следа насмешки. Только горькая ирония. – Это у тебя, благородного рыцаря, есть честь. А ты посмотри на нас! Мы – воры, убийцы, пираты и дезертиры! У нас нет чести!

– Да ну? – не повышая голоса, спросил Роберт, но глаза его опасно блеснули. – А что же зря в ваших песнях поется о воровской чести? Что же - не существует пиратского Кодекса? Что же, дезертиры – не бывшие солдаты? Честь – она у каждого своя. Ее можно потерять, но отнять – нельзя. И спасти свою страну, свой дом и своих близких – вот величайшая честь для любого мужчины! Разве за это не стоит драться? Разве жизнь – велика цена за спасение своей страны? Потому что Вэрден – это ваша страна и ваш дом. В этом доме живут ваши друзья, близкие, любимые! Так разве этот дом не стоит того, чтобы драться за него?! Роберт задохнулся и умолк. Над поляной повисло тяжелое молчание. Обреченные стояли, уставившись в землю, и молчали. Эльфы Гэлиора, солдаты Стефана, и беженцы молча взирали на них, матерых уголовников, не ценящих ничего кроме собственных жизней, и ждали. Наконец, Тихий поднял глаза, посмотрел в небо и Роберт мог поклясться, что в уголках глаз вора блеснули слезы.

– Стоит, черт возьми, – прошептал Тихий. – Стоит, братцы?

– Стоит!!! – взревели Обреченные. А Эйк Виссер, поймав взгляд рыцаря, улыбнулся и отрывисто кивнул.

– Со-о-отня! Слушай мою команду! – взревел первый сержант. – В походную колонну становись! Мы выступаем!

– Сэр Роберт, а как же беженцы? – спросил Стефан. – Мы-то уйдем в Вэрден, а они? Роберт обернулся к замершим в растерянности альварцам. Тридцать пар глаз, уставились на него с надеждой и страхом.

– Я знаю, Вэрден не заменит вам родину, – мягко проговорил Роберт. – Но если мы сумеем отстоять его, возможно, удастся отбить и Альвар. Идемте с нами, и возможно когда-нибудь вы сможете вернуться домой. Слезы благодарности были ему ответом. Построившись в походный порядок и отрядив эльфов в разведку, они двинулись на юг. * * *

– Мы отстаем. Сильно, – проворчал Роберт, выслушав доклад разведчиков.

– Еще бы, – буркнул Эйк. – Они идут по хорошей дороге, а мы по лесу тащимся. И гражданские передвижение замедляют. «Гражданские», услышав слова сержанта, поднажали еще, но особой роли это не сыграло.

– Предлагаешь их бросить? – насупился Роберт.

– Мысль, конечно, неплохая, – согласился Эйк, делая вид, что не заметил угрожающего блеска в глазах рыцаря. – Можно было бы оставить с ними…

– Кого? Коронных? – съязвил рыцарь. – Их осталось всего семеро, что от них толку? Да и не согласятся они, даже если попрошу.

– А вы прикажите.

– Кому? Первому унтеру? Ха-ха.

– Но он относится к вам, как к командиру…

– Как только я скажу ему, чтобы он остался, он тут же забудет об этом отношении!

– Ну ладно… Может, тогда бандюков Хромого?

– И остаться без лучников? К тому же, Эйк, ты уверен, что эти господа сами не перебьют наших беженцев ради вещичек? Первый сержант промолчал, потому что уверен в этом он не был. Но тут к спорщикам, как обычно бесшумно, подошел Гэлиор.

– Я невольно услышал ваш разговор, – улыбнулся эльф. – И думаю, что знаю, как ускорить передвижение. Для этого нам понадобится задержаться минимум до вечера, причем не факт, что способ сработает. Но в случае успеха мы окажемся у Главной Переправы через несколько часов.

– Ты нам что – крылья присобачишь? – язвительно поинтересовался Эйк.

– Почти, – Перворожденный даже не взглянул на сержанта. – Роберт?

– Остановиться почти на целый день… – задумчиво протянул рыцарь. – И не факт, что получится…

– Все равно ведь не успеваем, – неожиданно поддержал затею сержант.

– С чего это такой энтузиазм? – удивленно посмотрел на него Роберт.

– Хочу посмотреть, как эльфы будут мне крылья приделывать! – расхохотался Эйк.

– Смотри, как бы твой зад в небо раньше тебя не улетел… – огрызнулся Гэлиор. – Ну, так что, Роберт? Даешь добро?

– Даю, – подумав, согласился бывший барон. – Другого выхода просто не вижу. Не подведи, Гэлиор. – эльф молча склонил голову. – Сержант, командуйте привал! Целый день почти до самого вечера эльфы рыскали по округе и что-то там искали в чаще. Как оказалось – травы и грибы. Один из остроухих приволок целую охапку тонких веточек, и теперь раскладывал в разных уголках небольшой полянки аккуратные шалашики. С наступлением сумерек эльфы забегали быстрее, и, переговариваясь на эльфийском, принялись чертить на земле какие-то руны. Наконец, каждый из них встал возле одной из кучек хвороста и замер. Гэлиор окинул взглядом результат трудов и, одобрительно кивнув, подошел к Роберту.

– Готово, Роберт, – тихо произнес он. – Строй всех, и пусть они будут готовы по команде двигаться вперед. Только молча, никаких громких звуков, что бы не произошло. Проход недолго будет открытым, так что придется поспешить.

– Проход? – недоуменно переспросил Роберт.

– Я выведу вас на Тайную Тропу.

– Что??? – воскликнули в один голос Роберт и Люси. Тайные Тропы – величайшее достижение эльфийских магов древности, секрет которого ни раскрыть, ни украсть человеческие волшебники (когда они еще были) так и не смогли. По слухам, Тропы связывали некоторые точки в пространстве и позволяли перемещаться между ними за считанные часы. Это притом, что эти точки разделяли порой сотни лиг! Правда, открыть Тропу можно было только в лесу.

– Вы… – у Люси перехватило дыхание. – Вы… раскроете нам такую тайну???

– Ну почему же «раскрою»? – хитро улыбнулся эльф. – Среди вас все равно нет магов, не так ли? Да и потом… Судьба Вэрдена очень важна для Верхнеземья, я это чувствую. Так что не будем терять время! Len oiloen! – последние слова относились уже к эльфам. Соратники Гэлиора синхронно провели руками над хворостом, и тот мгновенно вспыхнул. Гэлиор встал в середине поляны и, закрыв глаза, принялся нараспев произносить какие-то слова. Повинуясь голосу эльфа, пламя девяти костерков вдруг окрасилось изумрудно-зеленым, засветились начерченные на земле руны. Роберт и остальные, словно завороженные, смотрели, как мягкое зеленое свечение перекидывается на траву, расползается по всей поляне, оплетает деревья, словно причудливая паутина. А потом деревья словно расступились, и в просвет между ними хлынул зеленоватый сумрак. Это было так прекрасно, что вся честная и не очень компания едва не пропустила негромкий оклик Гэлиора: – Путь открыт. Идите. Эйк молча взмахнул рукой, и солдаты вместе с беженцами пошли навстречу мягкому, манящему полумраку.

– Прощай, Гэлиор, – прошептал Роберт, проходя мимо эльфа. – Сегодня ты сделал для Вэрдена больше, чем иные короли… Эльф открыл глаза и подмигнул. На лице играла хитрая улыбочка.

– Зачем прощаться? – хихикнул он. – Мы идем с вами!

– Но ведь… – поперхнулся рыцарь. – На Ильте стоят войска, а эльфы – все еще считаются врагами!

– Ничего… Как говорите вы, люди: «двум смертям не бывать…»

– Спасибо, – Роберт не удержался и хлопнул эльфа по плечу. Смущенно отдернул руку, испугавшись, что Перворожденный сочтет такое панибратство – оскорблением, но Гэлиор, только усмехнулся.

– Me niile-an, et noi oren’e.

– Что это значит?

– Доверившись раз, уже не отступишь. Иди, Роберт. Мы – следом. * * * Сказать, что конный патруль Первой Армии Вэрдена (как пафосно королевские маршалы окрестили войска, защищающие Ильту) был удивлен выходящему из хилой рощицы отряду в сотню с лишним человек, значит ничего не сказать. У солдат едва глаза на лоб не вылезли, когда из клочка, некогда простиравшегося тут леса (лес давно срубили, а рощицу оставили для справления нужд путешествующих по Восточному тракту, не иначе), вывалились помятые, угрюмые и разнообразно вооруженные типы на щитах которых, еще кое-где виднелся герб Обреченных.

Несколько коронных солдат, хмурый рыцарь, молодая девка и десяток эльфов дополняли полную безобразия картину. Но, как бы ни обалдели солдаты, а службу свою они знали. А может, просто ничего другого им в голову не пришло.

– Стоять! Оружие на землю! Роберт, как и все остальные, удивленно уставился на молодого сквайра, возглавляющего конный патруль из пяти человек.

– Парень, – мягко проговорил рыцарь. – Тебе не кажется, что приказывать сотне человек бросить оружие, когда за тобой всего четыре бойца, это несколько… опрометчиво? Сквайр смутился, видимо, осознав всю нелепость ситуации. Неуверенно оглянулся на своих враз погрустневших подчиненных.

– Ну… э… а вы что, собираетесь атаковать?

– Да нет, вроде.

– Тогда – бросьте оружие!

– Легко! – усмехнулся Эйк. – Только тогда вы его сами потащите…

– Это еще почему? «Боже, парень, кто тебя вообще в сквайры-то посвятил?»

– Ну, вы же нас пленяете? – еще шире ухмыльнулся первый сержант.

– Ну…

– Значит вам – и трофеи нести! Сквайр прикинул количество «трофеев» и помрачнел.

– Ладно, – «смилостивился» он, – оружие можете оставить. Куда вы направляетесь?

– К командующему обороны Ильты, – посерьезнев, ответил Роберт. – У нас важные известия.

– А как вы вообще тут оказались?

– Будешь много знать – скоро состаришься, – фыркнул Эйк. – Ты отведешь нас к командующему или нам самим его искать?

– Эй, мы же вас…

– Пленили-пленили, ну да! Давай, веди уже! Окончательно сбитый с толку напором Эйка, сквайр развернул коня и махнул рукой, приказав следовать за ним. Весело болтая, «пленные» потопали следом, и буквально через несколько минут им открылся лагерь Первой Армии.

– Ого, – присвистнул Эйк. – Славно окопались… Лагерь Первой представлял собой полосу укреплений протяженностью где-то в милю. Построены укрепления были по всем правилам: рвы вдоль берега, земля на расстоянии десяти шагов от частокола была уставлена кольями. На стене густо стояли лучники, готовые открыть стрельбу, едва имперцы предпримут попытку форсировать реку. Правда, как понял Роберт из обрывков разговоров, попыток Черные давно не предпринимали, что не могло не настораживать. Роберта, Стефана и разоруженного Гэлиора провели через палаточный городок к коменданту, а Обреченных и прочих оставили у границы лагеря под охраной пула конных лучников. Комендант лагеря – пожилой уже полковник коронных арбалетчиков, отреагировал на появление Роберта не в пример адекватнее, чем юный сквайр.

– Кто такие? – рыкнул он.

– Королевский рыцарь Роберт де Риз, унтер-офицер первой сотни третьей роты Первого Штрафного полка.

– Стефан Ронк, первый унтер второй роты конной дивизии «Вестники Смерти».

– Гэлиор, изгнанник.

– Ничего себе компашка… – пробурчал полковник. – Бывший барон, бывший эльфийский граф и бывший унтер «Вестников»…

– Господин полковник! – возмутился Стефан. – Я верен присяге и…

– Дело не в том, парень, – устало оборвал унтера комендант. – Просто элитной конной дивизии «Вестники Смерти» больше не существует.

– То есть… – прошептал Стефан. – Неужели никто…

– Никто, унтер. Ты единственный, кто вернулся из-за Ильты. Сэр Роберт, что с вашим полком?

– Не имею понятия, господин полковник. Мы нарвались на фланговое охранение или авангард имперцев возле старой лесопилки. Часть полка была убита, но большинство просто сбежали. Их дальнейшая судьба мне неизвестна.

– Бежали все, говоришь… А вы?

– Моя сотня прорвалась сквозь имперцев, и вышла к Кэстлу. Поскольку город был разрушен, мы решили пробиваться к нашим.

– Неужели уголовнички не попытались сделать ноги, оказавшись вне досягаемости королевских войск? – спросил полковник, испытующе глядя на Роберта.

– Нет, – рыцарь не отвел взгляда.

– Н-да? Ну что ж, ваша репутация, сэр Роберт, не позволяет мне усомниться в ваших словах. Почему не сохранили оружие?

– Простите, господин полковник, но стандартная экипировка Обреченного оставляет желать лучшего. Большинство оружия и брони – трофейные.

– Тогда почему на твоих молодцах кольчуги альварского производства? Роберт похолодел. Но обратного пути не было, и он ответил: – Ильта была блокирована противником. Пришлось пробираться в Альвар и двигаться к Пиренскому броду. Комендант хотел еще что-то спросить, но тут в шатер влетел взволнованный адъютант.

– Господин полковник! Черные готовятся форсировать реку! Роберт с Гэлиором недоуменно переглянулись, что само собой не укрылось от полковника.

– Вам что-то известно?

– Четыре дня назад, через Пиренский брод переправились два имперских полка тяжелой пехоты и пикинеров с поддержкой роты лучников. Идут форсированным маршем, по направлению к вашему лагерю.

– Откуда вы знаете?

– Видели собственными глазами.

– Но постойте! Отсюда до брода двенадцать дней пути минимум! Да и то верхом! Роберт, вопросительно взглянул на Гэлиора и, получив утвердительный кивок, рассказал полковнику все по порядку.

– Вот оно как… – протянул комендант, с уважением поглядывая на эльфа. – Но тогда Черные рано начали. Ладно – разберемся. Отправляйтесь к своим солдатам.

– Что прикажете делать?

– Не путаться под ногами. На перехват движущимся с севера имперцам отправили роту конных лучников. Остановить врага они, конечно, не смогут, но задержат на некоторое время, а основные силы должны успеть отбить атаку с реки. И все было бы здорово, но атаковать противник что-то не спешил. Имперцы, как и раньше, подготовили плоты и лодки, но отчаливать от берега не стали. Вместо этого на том берегу разводили три высоких костра. Заинтересованный Роберт решил взглянуть поближе, следом за ним увязалась и Люси. На гневный рык и показанный кулак в кольчужной рукавице девчонка ответила, что не верит в то, что благородный рыцарь посмеет ударить даму. Рыцарь крякнул с досады, схватил «даму» за руку (а то еще, не дай бог, потеряется) и потащил за собой на стену. Противник начал наступление буквально за несколько секунд до того, как Роберт и Люси оказались возле одной из лестниц. Сначала послышался недоуменный гул вэрденцев, который через секунду сменился яростными командами сержантов: «Артобстрел!», а затем… Ш-ш-ш-ш, – прозвучало в замершем воздухе, и в следующий миг участок частокола в пятидесяти футах от них исчез, поглощенный чудовищным взрывом. Еще одно «ш-ш-ш-ш» и еще один огненный фонтан взмывает над линией укреплений, разбрасывая вокруг себя горящие остатки частокола и людей, что стояли на нем. Крики. Запах горелого мяса. Яростный мат сержантов. И снова… Ш-ш-ш-ш! Бух! Люси побледнела, словно ей в лицо плеснули сметаной, взглянула на Роберта потемневшими от ужаса глазами… и кинулась вверх по лестнице. Рука рыцаря успела схватить только воздух за ее спиной. Яростно выругавшись, бывший барон бросился следом. Ш-ш-ш-ш! Бух! Горевшие на том берегу костры выбрасывали из себя сгустки огня, которые тут же увеличивались в размере до катапультного ядра и летели в сторону вэрденских позиций. И там, где они врезались в частокол, тут же вспыхивало яростное, почти белое пламя, от которого не спасали ни вода, ни одежда. На стене творилось черт знает что. Яростно орали сержанты и унтеры, призывая к порядку. Орали солдаты, кроя матом сержантов, унтеров, Черных и Силы Небесные. А имперцы в это время сидели в своих лодках и ждали.

– Что это такое? – крикнул Роберт, заглушая очередное «ш-ш-ш-ш». Люси не ответила, губы девушки шевелились, шепча какие-то странные слова, пальцы рук плели в воздухе причудливые узоры. Впрочем, Роберт в ответе уже не нуждался. Как любой житель Верхнеземья он в детстве слушал сказки и догадался, что это волшебство. Теперь становилось ясно, как именно были разрушены стены Кэстла. И сейчас Черные ввели в игру свой козырь здесь, на Ильте. Козырь, который Вэрдену крыть было нечем. Ш-ш-ш-ш! Бух! Паника на стене достигла апогея. Ни приказы унтеров, ни брань и пинки сержантов уже не могли удержать солдат на гребне частокола. Воины Вэрдена хлынули назад, на лестницы и дальше во внутренний двор. Те, кому путь к лестницам был отрезан, очертя голову прыгали вниз. Черные же только этого и ждали. Вспенилась вода под взмахами весел, плоты и лодки со всей возможной скоростью устремились к вэрденскому берегу. И Роберт с ужасом осознал, что битва проиграна едва начавшись. Если в ближайшем будущем обстрел укреплений не прекратится, имперцы

спокойно переправятся, и тогда Первую Армию, почти не имеющую пехоты, просто раздавят. Сам рыцарь видел в данной ситуации только один выход: бросить бесполезную оборонную линию и отступить в чистое поле, где можно было бы в полной мере использовать преимущество в стрелках. Во всяком случае, на стене делать точно больше нечего.

– Нужно уходить! – крикнул Роберт Люси. – Мы проиграли! Но у вышеупомянутой похоже, на этот счет было иное мнение. Губы девушки прошептали последнее слово, она взмахнула руками, и Роберт почувствовал, как стремительно холодеет воздух. А потом на расстоянии трехсот футов от берега воздух сгустился и затвердел, словно покрывшись инеем. Ш-ш-ш-ш! Бух! Летящий огненный шар врезался в выросшую на пути преграду и, лопнув, растекся по ней огненной кляксой. Сотканный изо льда барьер задрожал, но выдержал. Форсирующие реку отряды противника замерли было, но послышались резкие команды, и гребцы снова налегли на весла. В ледяной барьер врезался еще один огнешар. Роберт не стал делать большие глаза и задавать дурацкие вопросы типа «ты что – маг?». Вместо этого он перевесился через зубья частокола и заорал, подражая Эйку: – Вашу мать! На стену, голодранцы!!! Ему вторили сержанты, и солдаты, видя, что обстрел укреплений прекратился, вновь полезли на стену. До слуха Роберта донеслись изумленные возгласы. Картина и правда была феерической. Магический щит дрожал и сверкал на солнце, огненные снаряды имперцев вспыхивали на нем гигантскими цветками. Но любоваться было некогда, имперские транспорты были все ближе.

– Щит стрелы пропустит? – спросил Роберт у Люси. Девушка лишь кивнула. В щит врезался еще один снаряд и сквозь ее зубы вырвался короткий стон.

– Стреляйте! – рявкнул Роберт. – Стреляйте сквозь завесу! Два раза повторять ему не пришлось. Вэрденцы вскинули луки, и стрелы вновь завели свою песню над водами Ильты. Но момент был уже упущен, слишком много плотов Черные успели спустить на воду, да и вэрденские лучники не могли стоять достаточно густо на полуразрушенной стене. Да, тела вражеских солдат десятками валились в воду, но Роберт понимал, что сегодня стрелы имперцев не остановят. Люси, самым натуральным образом зарычала, сжала левую руку в кулак, после чего резко разжала пальцы. Взвыл ветер, пронесся над речной гладью, срывая верхушки с волн. Наполняясь влагой, рванулся вперед, пронесся сквозь магический щит и, подхваченная им вода, внезапно обратилась в лед. Вихрь, полный острых ледяных игл, ударил в плывущих имперских солдат, и если кованые панцири выдерживали удары ледяных копий, то все, кто был в кольчугах, буквально в секунду превратились в кровавое месиво. Над Ильтой повис отчаянный многоголосый вопль, который впрочем, вскоре стих. Тех, кого не убило ледяными снарядами, ветер просто сбросил с плотов в бурные воды Ильты. Однако, не успели вэрденцы порадоваться победе, как враг нанес ответный удар. Удары огненных шаров внезапно прекратились, а в следующий миг все три костра исторгли из себя целый поток пламени. Над порядками имперцев, в уже начавшем темнеть небе, стремительно раскручивался огненный вихрь. У вэрденцев вырвался вздох благоговения и ужаса. Роберт видел дрожащие руки, искаженные страхом лица – все видели, что делали с укреплениями простые огненные шары, а потому прекрасно представляли себе последствия этого удара. А

огненный вихрь застыл на мгновение, словно предоставляя возможность полюбоваться величием смертоносной стихии, и ринулся на укрепления, окружаемый облаками пара. Вэрденцы взвыли, словно раненые волки, и второй раз за сегодня бросились наутек.

– Люси, бежим! – крикнул Роберт.

– Никогда! – взревела та. Глаза девушки бешено сверкали. Вихрь, превратившись в настоящий пламенный смерч, несся вперед, позади него кипела и бурлила река. Имперцы на том берегу провожали его радостными воплями.

– Люси!

– Нет! Огненный шторм имперских магов врезался в сверкающий ледяной барьер. Послышался хрустальный звон, а следом за ним шипение испаряющейся воды. Люси зарычала, до крови прокусив губу, и Роберт, словно впервые увидел (хотя само собой, знал об этом раньше) висящий у нее на шее кулон из капельки горного хрусталя. Сейчас эта капелька сверкала нестерпимым светом, вспыхивая в такт выкрикиваемым Люсией словам. Ветер выл и ревел вокруг рыцаря и юной чародейки. Ветер подхватил волшебницу под руки, приподнял над частоколом. Роберт взглянул ей в лицо и обомлел. Глаза волшебницы пылали яростным, золотистым огнем.

– Iirdoo! – словно крик чайки сквозь шторм, пробился голос Люси. Навстречу огненному смерчу из реки поднялась водяная стена. С оглушительным ревом огонь и вода слились в смертельных объятиях, облака пара взметнулись до самого неба. Роберт заворожено глядел на Люси. Он понимал, что сейчас далеко не лучший момент, но ничего не мог поделать. Девушка была прекрасна, как древняя богиня бури. Раскинутые в стороны руки, губы искривленные в сардонической усмешке, трепещущие на ветру, словно знамя, красно-золотые волосы… И, не смотря на бушевавший всего в нескольких сотнях шагов ад, Роберт не мог отвести глаз. Но рыцарь не мог не видеть и другого: огненный шторм имперцев медленно, но верно теснил водяную стену Люси. Сцепившимся в дикой схватке заклинаниям до береговых укреплений оставалось каких-то сто футов.

– Брось! – в отчаянии крикнул он, лихорадочно соображая можно, ли схватить ее и бежать, или колдующего мага вообще нельзя касаться. – Ты его не удержишь!

– Врешь!!! – крик Люси был страшен. Чародейка вновь что-то выкрикнула и неистовый ветер присоединился к пляске двух стихий, сбивая пламя вражеского заклятья, вбивая его в воду… Сверкающий кулон вдруг вспыхнул ослепительно ярко и, издав жалобный звон, разлетелся облачком пылающей пыли. Люси закричала от боли и рухнула вниз, Роберт едва успел подхватить ее на руки. Словно подкошенный, рухнул неистовый ветер, бессильно опала водяная стена. А вражеский вихрь вспыхнул с новой силой, рванулся прямо на замершего рыцаря, одним махом преодолев расстояние до частокола... «Вот и все» – подумал Роберт и прижав к себе Люси. В последний момент он, краем глаза, увидел чью-то метнувшуюся к ним тень, успел заметить золотистые волосы. В глаза ударил зеленоватый свет, и Роберт невольно зажмурился. А потом был страшный удар и рев бушующего пламени… * * * Глава V Последний шанс Вэрдена.

Первое, что бросилось в глаза – ярко-голубое небо, чистое как слеза. Это было настолько прекрасно, что он невольно залюбовался. Но потом вернулся слух и обоняние. Слух явно сказал о том, что он трясется в повозке для раненых, в самом сердце марширующего войска, а обоняние только подтвердило это весьма нелицеприятными запахами. Он попытался было приподняться, но на грудь тут же легла могучая ладонь.

– Лежите, сэр Роберт, – прогудел здоровенный небритый детина, в котором, напрягши память, Роберт узнал первого сержанта Эйка Виссера. – Еле пробились к вам. Эти-то, коронные, сразу драпать стали… Да! И нечего на меня так зыркать! – огрызнулся он куда-то в сторону.

– Ч-что с-с Л-люс-си? – заплетающимся языком спросил Роберт.

– Жива наша волшебница, – неожиданно улыбнулся Эйк. – Его светлость ле Грэйн, командующий армией, просил составить ему компанию, но девчонка отказалась и едет на соседней повозке. Чудо, конечно, что вы с ней выжили, сэр рыцарь…

– Где Гэлиор? – похолодев, спросил рыцарь.

– Не могу знать, сэр рыцарь, – помрачнел сержант. – Спрашивал у эльфов – молчат, но морды – грустные, стало быть, погиб… Золотистые волосы… зеленый свет, бьющий в глаза… Роберт тяжело вздохнул.

– Что? – насторожился Эйк.

– Ничего. Помоги мне встать и принеси мои доспехи. Через несколько минут Роберт уже облачился в свою привычную кольчугу с котт-д-арм (кольчуга была починена, а котт-д-арм – выстирана и аккуратно заштопана) и, слегка пошатываясь, встал на ноги. Каково же было удивление рыцаря, когда Обреченные, увидев своего командира, поприветствовали его восторженным гулом. И совсем бывший барон растерялся, когда к нему подошел Тихий, ведя за собой на поводу… коня.

– А… э… – только и выдавил Роберт.

– Рыцарю нужен конь, – тихо промолвил Тихий, с поклоном протягивая Роберту поводья. Роберт долго глядел на склонившего голову вора, а потом положил руку тому на плечо и громко сказал: – Рыцарю, прежде всего, нужны верные солдаты. Они у меня есть! И я, как и прежде, пойду с ними в одном строю! Обреченные одобрительно загудели. Тихий поднял всклокоченную голову и улыбнулся.

– Ура сэру Роберту! – выкрикнул кто-то.

– Ура! – подхватила остальная сотня. Обреченные, бандиты из Альвара, эльфы Гэлиора и солдаты Стефана ударили рукоятями мечей по щитам. На них косились как на умалишенных. Еще бы, войско отступает, Ильта потеряна, а они не пойми чему радуются!

– Вэрден! – крикнул Роберт, вскидывая вверх кулак.

– Вэрден!!! – взревела сотня. И вдруг…

– Вэрден! – воскликнул кто-то из коронных арбалетчиков.

– Вэрден! – отозвались конные лучники.

– ВЭРДЕН!!! – заорало все войско. – ВЭРДЕН!!!

Буквально на глазах разбитая, сломленная поражением толпа вновь превращалась в грозную боевую машину. Подтягивались ремни доспехов, выравнивались ряды, поднимались, опущенные было, головы. Войско снова было готово к бою. Роберт не успел даже толком порадоваться перемене в настроении солдат, когда с одной из повозок соскочила Люси, уже успевшая сменить заношенное платье на походную мужскую одежду, и с диким воплем повисла у рыцаря на шее. А он взглянул в ее глаза, и мир перестал существовать. Совершенно забыв об окружающих, Роберт со смехом закружил Люси, не отрывая взгляда от ее глаз. Вдыхал аромат ее волос, пахнущих полынью и мятой. Она плакала от счастья, но также не отрывала взгляда от его лица. В груди жгло. Тем самым приятным жжением, знакомым каждому, кто был влюблен. Обреченные глядели на своего командира с ухмылками, но вдруг заволновались, завидев приближающуюся троицу всадников в сверкающих латных доспехах, на прекрасных каурых лошадях. Его светлость, граф Анри ле Грейн со свитой, нещадно расталкивая коронных солдат, приблизились и застыли, недоуменно глядя на сомкнувших ряды Обреченных.

– Прочь! – рявкнул граф. Ответом ему было недовольное ворчание, но и только. Ряды робертовой сотни не разомкнулись ни на дюйм.

– Что это значит, де Риз?! – дворянин аж покраснел от негодования.

– Что именно вы имеете в виду, ваша светлость? – осведомился Роберт, с явной неохотой, опуская Люси на землю.

– Что это значит?! – проревел ле Грэйн, указывая на готовые к бою шеренги.

– Мои солдаты защищают своего командира, как то велит устав, – холодно отозвался Роберт. – Уж вы-то, господин граф, должны бы это знать. По лицу графа было видно, что единственное, что он знает сейчас, так это то, что ему не хватает дыбы и палаческих тисков для опального нахала. Или, на худой конец, отмены военного положения, во время которого дуэли запрещены.

– Это неуважение к особе знатной крови! – взвыл он.

– Как только война закончится, ваша светлость, я немедленно, буде на то ваше желание, готов буду дать вам сатисфакцию, – усмехнулся Роберт. – Если, конечно, мы оба доживем до конца войны. Ле Грэйн издал такой звук, будто с трудом подавил не приличествующее дворянину рычание. Из рядов Обреченных донеслись ехидные смешки.

– Да будет так! – процедил его светлость. – Но как вы объясните тот балаган, что вы устроили вместе с вашими… – он запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. – Вы же раскрыли наше местоположение перед противником!

– Да противник и так знает где мы, и куда движемся, – отмахнулся Роберт. – Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, что мы будем отступать к столице.

– Это нарушение дисциплины! – рявкнул граф. – Во время военного положения это может расцениваться как… Скрип натянутой тетивы не дал ле Грэйну договорить. Один из эльфов, в котором Роберт узнал Ильвейна – правую руку Гэлиора, вскинул лук, беря графа на прицел. Все замерли.

– Да кто ты такой, meihce 1 , чтобы обвинять в измене этого человека?! – прошипел Перворожденный. – Того, кто прошел через охваченный смертью край, пробился сквозь ряды 1

meihce – «человек» (груб.) (эльфийск.). Дословно – «двуногая тварь»

врага, пришел на помощь в трудный час! Только посмей оскорбить нашего рыцаря, и я всажу тебе стрелу в глаз!

– Да! Только посмей! – взревели Обреченные. Наклонились копья, заблестели в руках мечи.

– Отставить!!! – гаркнул Роберт страшным голосом. – Охренели?! Немедленно убрать оружие!!! Недовольно ворча и угрожающе зыркая на побледневшего графа, солдаты подчинились. Последним опустил лук Ильвейн.

– Первый сержант, – голос Роберта не предвещал ничего хорошего, – сегодня солдат Ильвейн заступает в караул. На всю ночь. Спрошу с обоих. Вам ясно?

– Так точно! – отчеканил Эйк, вытянувшись по струнке.

– Я прошу прощения, ваша светлость, – обратился к графу бывший барон, низко склонив голову. – После того, как закончится война, я готов смыть кровью нанесенное вам оскорбление… По рядам Обреченных пронеслись тревожные шепотки, похоже, солдаты поняли, что сделали глупость, и расплачиваться за нее теперь придется их командиру. Граф же, хоть и сбледнувший с лица, надо признать, держать удар умел. Он молча кивнул в ответ на слова Роберта и ровным голосом спокойно произнес: – Почему у пленных не отобрали оружие?

– Они – не пленные, ваша светлость, – не поднимая голову, ответил Роберт. – Эти эльфы – мои солдаты. Граф, некоторое время сверлил взглядом кольчужный капюшон на голове Роберта, потом вновь кивнул. Резко развернул коня, но вдруг обернулся.

– А знаете, Роберт… – задумчиво произнес ле Грэйн. – Я был бы горд, если бы мои солдаты поступили также ради меня… С этими словами командующий Первой Армии дал шпоры коню и умчался в начало колонны. Роберт поднял голову, и под его взглядом солдаты невольно сглотнули. Даже Люси - и та попятилась.

– Та-а-ак, – процедил рыцарь. – А теперь мы проведем воспитательную беседу… * * * Войско подошло к Валену двенадцатого дня, на рассвете. Но вместо радостных возгласов над рядами воинов пронеслись отрывистые команды сержантов.

– Укрыться в лесу! Восточный тракт, прежде чем влиться в ворота столицы, проходил через остатки древнего леса, который эльфы насадили еще в Ранние Века, в подарок князю Гоидмару, чьи владения простирались здесь, пока Кснатр не прибрал их к рукам. Лес этот чуть было не вырубили, потому как во время свержения Ксантра, город весьма пострадал и древесина требовалась в избытке, но потом прадед нынешнего короля запретил вырубку Старого Леса. Это, кстати, был первый указ «О сохранении лесов» Йона Первого, в народе ласково прозываемого Король-Друид. Сейчас остатки Первой Армии укрылись в лесу, несмотря на висящего на плечах врага. Вестовые созвали всех командиров на совет к графу ле Грэйну.

– Взгляните господа, – граф собственноручно раздвинул ветки кустов. Пять офицеров придвинулись поближе. И с трудом сдержали ругательства. Столица была в осаде. На взгляд Роберта Черные собрали под стенами Валена около трех тысяч солдат. Для

штурма, конечно, недостаточно, но для осады – вполне. Очевидно, имперцы просто ожидали, когда основная ударная группа прорвет оборону Ильты и подойдет к столице. Судя по тому, как добротно был обустроен осадный лагерь, ждали имперцы долго и, похоже, ничуть не сомневались в победе своих товарищей.

– Вот гады, – прошипел полковник Эбер, командир лучников. – Сидят как у себя дома.

– Гляньте, там, на краю лагеря, что-то дымится, – указал капитан Мерсе, под началом которого находилась рота конных лучников. – Похоже, это сжигали трупы. Либо Черные уже пытались штурмовать, либо наши пытались пробить кольцо.

– Причем и у тех, и у тех ни хрена не вышло, – буркнул полковник Джено, командир арбалетчиков.

– Возникает закономерный вопрос, – ле Грэйн обвел подчиненных задумчивым взглядом. – Что делать нам?

– Прорываться в город, – бросил полковник Ранквелли, командир изрядно поредевшего при отступлении полка коронных копейщиков.

– Это и ежу понятно, – поморщился граф. – Как нам это сделать? У нас практически все войско – стрелки. Если бы мы оборонялись – другое дело, но для атаки лучники и прочие не годятся!

– Позвольте с вами не согласиться, – прошелестел чей-то тихий голос. Офицеры мгновенно обернулись, обнажив мечи. Перед ними, скрестив руки на груди, спокойно стоял эльф, причем не кто иной, как Ильвейн.

– Спокойно, господа! – поспешил вскинуть руку Роберт, видя, что командир копейщиков уже приготовился для рывка. – Это один из моих солдат.

– Безобразие, – буркнул полковник Эбер, опуская меч. – Мало того, что в вашем отряде, Роберт, служат враги Вэрдена, так они еще и недисциплинированны!

– Зато весьма преданы своему командиру, – раздался суровый голос графа. – В отличие от ваших солдат, которые едва портки не скинули, так бежали, когда был дан приказ отступать, – полковник мучительно покраснел, видно, граф если и приукрасил, то не слишком. – И извольте обращаться к господину де Ризу «сэр». Он, хоть и штрафник, но до сих пор остается королевским рыцарем. Вам ясно, полковник?

– Да, ваша светлость, – поклонился офицер.

– Вот и отлично, – резюмировал ле Грэйн. – Сэр Роберт, оставьте вашего воина в покое. Успеете его еще в наряд отправить. А вы, сударь эльф, объясните нам ваше несогласие.

– Слушаюсь, ваше превосходительство…

– Ваша светлость.

– Простите?

– К графу обращаются «ваша светлость», воин. «Ваше превосходительство» – это герцог, – с улыбкой поправил Ильвейна граф. И помрачнев, добавил: – Которым мне, судя по всему, уже не стать…

– Спасибо, ваша светлость, я не очень хорошо разбираюсь в этих тонкостях, – эльф чопорно поклонился. – Но перейду к сути. Дело в том, что стрелков тоже можно использовать для атаки. Только делается это иначе, чем пехотой или кавалерией. От нас ведь требуется что? Прорваться к воротам города. Для этого нужно создать брешь в осадном кольце, так?

– Допустим, остроухий, – буркнул полковник Эбер. – Что дальше?

– При теперешнем рассредоточении сил нам кольцо не прорвать, – продолжал Ильвейн, сделав вид, что не слышал оскорбительного для любого эльфа прозвища. – Значит, надо заставить противника снять часть войск с участка перед воротами…

– Я, кажется, понял, что ты предлагаешь, – протянул капитан Мерсе. – Ну-ка, переходи к сути! Эльф улыбнулся, зеленые глаза задорно блеснули.

– Задумка сложная в плане координации, но в случае успеха мы прорвемся в город с минимальными потерями. Сделать надо вот что… Закат уже отгорел, а багровый солнечный диск – почти скрылся за горизонтом, когда с южной стороны лагеря имперцев донеслись крики, ругань и отчетливый свист стрел. Трубы сыграли тревогу, и обстрел тут же прекратился. Но, не успели сигнальщики опустить свои дудки, как неизвестный противник обстрелял северную часть лагеря. Спешно поднятые по тревоге отряды ломанулись в лес, но никого не нашли, а спустя несколько мгновений стрелы запели свою песню уже в западной части. Вновь имперцы бросаются в лес и вновь ничего не находят. А стрелы уже летят с юга. И снова с севера. А потом снова с юга. И с запада. В конце концов, командующий осадой принял единственное возможное решение. Просто оцепил все три направления, и приказал методично прочесывать лес. В восточной части лагеря остался небольшой отряд, чтобы следить за осажденными, ну и просто на всякий случай. Только вряд ли командующий имперцев мог предположить, что «случай» будет численностью без малого в три тысячи человек. Три сотни лучников из полка Эберта, призванных дезориентировать имперцев внезапными ударами – не имели шансов. Все они были добровольцами. Все желали оправдаться за позорное бегство у Ильты. Вместе с лучниками, свою смерть в чаще Старого Леса нашли и трое эльфов, чьим заданием было координировать действия стрелков. * * * Город встретил их, как героев, хотя весть о поражении на Ильте уже успела, не смотря на блокаду, достичь столицы. Коронных солдат тут же погнали в казармы или на стены, беженцев пристроили в городские ночлежки, ле Грэйн отправился с докладом к королю, а Обреченные, до которых никому не было дела, так и остались стоять возле городских ворот. Впрочем, как оказалось, забыли о них ненадолго. Не прошло и четверти часа, как прискакал всадник в форме королевского курьера и сказал, что его величество желает видеть покрывших себя славой Роберта де Риза, Стефана Ронка, Ильвейна-изгнанника и Люсию Мено. В сопровождении почетного караула в лице двух гвардейцев, вышеназванные персоны отправились во дворец. Они шли по пустынным и мрачным улицам столицы, заполненным патрулями, и Роберт понимал, что положение отчаянное. Весь город был обклеен листовками и плакатами, с патриотическими рисунками и надписями типа «Ни шагу назад!», «Родина ждет подвига!» и тому подобное. На лицах редких горожан и солдат читался самый разнообразный букет эмоций от угрюмой решимости до откровенного страха. Кто-то сидел у окна и невидящим взором рассматривал небо, кто-то ругаясь, шел к ближайшему оружейнику за мечом или арбалетом (в эти дни мастера, верные клятве, отдавали оружие даром), кто-то, плюнув, шел прямо в казармы к вербовщикам… Но все от последнего дворника до королевского министра понимали: Вален – это

последний рубеж. Рубеж, с которого отступать уже некуда. И тот факт, что король не покинул столицу, даже когда поступили вести о готовящейся осаде, только убедил жителей и солдат в этом. Роберт взглянул на своих спутников. Ильвейн, думая, что его никто не видит, заинтересованно разглядывает город. Эльфа можно понять, когда еще выпадет возможность увидеть, как они живут, эти люди. Перворожденный спокоен и собран, он знает, что пути обратно в родные леса уже нет, и держится молодцом. Выдают его только прекрасные темно-зеленые глаза, в глубине которых Роберт видит безотчетный страх и тяжкую грусть. Ильвейн боится смерти, но Роберт понимает, что осуждать его не может. Каково это - потерять право на бессмертие? Каково умирать, зная, что мог бы жить вечно? Человеческий разум не в силах описать это потому, что такие критерии ему просто неведомы. И конечно, Ильвейн скорбит. Скорбит о своих братьях, что уже обрели покой в Вечных Лесах. Далее Стефан. Темно-серый плащ его дивизии вычищен, а вышитые серебром коса и копье сверкают в лучах фонарей. Бывший унтер «Вестников Смерти» смотрит твердо и во взгляде его светится решимость пойти до конца. Роберт знает такой взгляд. Такой взгляд бывает у тех, что смыслом жизни для себя оставляют лишь месть. Стефан намерен отомстить, и он отомстит. Рыцарь перевел взгляд на Люси и изумленно поднял брови. Всегда спокойную и уравновешенную (ну, за вычетом некоторых моментов) Люси, едва ли не трясло от волнения. У девушки дрожали руки, побледнело лицо, она то и дело комкала и тут же расправляла подол пожалованного одной сердобольной торговкой простенького темно-синего платья.

– Что с тобой? – взволновано, спросил Роберт.

– Н-ничего, – губы у нее тоже дрожали.

– Ты переживаешь из-за того, что не знаешь, как отнесутся к волшебнице? – улыбнулся Роберт, обнимая девушку за плечи. Люси, вымучено улыбнулась в ответ и, наклонив голову, нежно потерлась щекой о его руку.

– Угу.

– Не волнуйся, – он погладил ее по голове. – Ты же теперь героиня битвы на Ильте.

– Вот именно. А битву мы, если помнишь, проиграли…

– Не спорю. Но без тебя мы бы проиграли ее на час раньше и вряд ли сумели бы вовремя отступить. Ты – героиня по праву. Она взглянула ему в лицо своими огромными карими глазами, и Роберт понял, что гнетет ее вовсе не реакция вэрденской знати на магичку.

– Ты, правда, так думаешь? – робко спросила она.

– Ну конечно! – через силу рассмеялся Роберт. От плещущейся в глазах возлюбленной тревоги впору было лезть на стену. – Слово чести!

– О, ну если так… – она тихо рассмеялась, прижимаясь к нему. – Тогда мне уже не страшно. Шедший впереди эльф хихикнул и вдруг повис на плече Стефана.

– А ты, дорогой, не обнимешь меня? – томно прошептал он. Бывший унтер Вестников шарахнулся от Ильвейна, как от… ну от того, о ком вы и подумали, но потом понял, что эльф дурачится, и мерзко усмехнулся.

– Ты не в моем вкусе, дорогуша, – язвительно бросил Стефан, касаясь пальцами длинных серебристо-серых волос Ильвейна. – Уж слишком на бабу смахиваешь. Перворожденный фыркнул, но, поскольку, достойного ответа придумать не сумел, отстранился и мелодично рассмеялся. Через мгновение к жемчужному смеху эльфа примешался переливчатый смех Стефана и хрипловатый хохот Роберта. Последним в сию симфонию влился

звонкий, заливистый смех Люси, и был он настолько заразительным, что расхохотались даже суровые гвардейцы. Так они и шли, смеясь и подтрунивая друг над другом. Гвардейцы разошлись не на шутку и с уморительно-серьезными лицами предложили Ильвейну составить им компанию на этот вечер, дескать, эльф и правда, так похож на бабу, что… Бедный эльф при этих словах побледнел и спрятался за спиной Стефана. Люси, игриво взмахнув ресницами, предложила бравым воинам свое общество, но гвардейцы, взглянув на прищурившегося Роберта, заявили, что сердца их навеки покорены прекрасной среброволосой амазонкой с луком за спиной. Несчастный Ильвейн, услыхав такое, аж икать стал, и громкость смеха всей процессии повысилась еще на порядок. Они шли и смеялись, и Роберту показалось, что стены домов жадно ловят звуки такого чуждого здесь смеха, вбирают его живительные волны щелями между закрытыми ставнями, чердачными окнами, всей толщей каменных стен. Даже охраняющие въезд во двор королевской резиденции гвардейцы невольно улыбнулись, завидев их веселые лица. Даже начальник караула, пожилой сержант, хоть и сурово напомнил им о правилах приличия, сам улыбался в усы. Гвардейцы довели их до самого тронного зала, и стали прощаться.

– Ну, бывайте, господа… и дамы, – поклонился один из них. – Спасибо вам за то, что думы горестные отогнали!

– Если будет на то ваше желание – загляньте в гости, когда вся эта катавасия закончится, – добавил второй и подмигнул Ильвейну. – Тебя особливо приглашаем… – эльф невольно попятился. Воин захохотал, – пива выпить с нами! Не боись! Ну, по добру вам, уважаемые!

– И вам удачи, храбрые воины! – ответствовал Роберт. Дверь залы приоткрылась. На пороге возник чопорный дворецкий и произнес уже знакомую Роберту фразу: – Король ждет! Они вошли в зал, гордо подняв головы, прошли мимо собравшейся знати. Им нечего было стыдиться. В положенных десяти шагах от трона склонились перед монархом. Ни один из четверых не встал на колени. Они имели право, и верили в это. Король, видимо был не против, потому что когда заговорил, голос его был торжественен и спокоен.

– Приветствую вас, благородный рыцарь де Риз. И вас, храбрый унтер погибшей дивизии. И вас, отважный Ильвейн. И вас, прекрасная вол… В зале повисла тяжелая тишина. Роберт рискнул поднять голову и обомлел… Король Эдвард замер, во все глаза глядя на Люси. И взгляд его был, как у человека увидевшего призрак. А девушка глядела на короля. И в глазах ее светилась грусть и надежда. Его величество медленно сунул руку под камзол, вытащил оттуда небольшую овальную пластинку, из тех, на которых пишут портреты молодых дворянок, когда приходит пора подбирать женихов. Вгляделся в портретик, потом посмотрел на Люси и глаза короля стали совсем шальными. Монарх медленно поднялся с трона, сделал неловкий шаг вперед. Потом еще один. Из глаз его величества потекли слезы.

– Дочка… – громко прошептал он, бросаясь вперед.

– Папа! – вскрикнула Люси и рванулась навстречу. Они стояли обнявшись, в полной тишине, под изумленными взглядами придворных. Не растерялся только пожилой дворецкий. Громко стукнув церемониальным посохом об пол, слуга провозгласил: – Ее высочество, Люсия, наследная принцесса Вэрдена! Роберт почувствовал, как у него самым натуральным образом отпадает челюсть.

– Выйдите все! – король взмахнул рукой. – Нет, вы останьтесь, храбрецы… Ну-с, расскажите мне, как получилось, что моя дочь оказалась в одном отряде с отъявленными уголовниками? Роберт взглянул на короля Эдварда. Его величество говорил абсолютно серьезно, но светящиеся лукавством глаза его выдавали. Люси, с того самого момента, когда знать покинула залу, устроившаяся у отца на коленях, хихикнула.

– Расскажи, Роберт.

– Слушаюсь, ваше высочество, – рыцарь поклонился.

– Роберт, ты чего? – изумленно изогнула бровь принцесса. – Ты брось эти «высочества»! Ведь мы с тобой… – она осеклась и зарделась.

– Что вы с ним? – ехидно прищурился король. – Ладно, можешь не отвечать, и так все видно… – теперь покраснел еще и Роберт. – А ты, сэр Роберт, не красней, как паж при виде пышногрудой прачки, а расскажи все с самого начала. Роберт вздохнул и начал рассказывать. С самого начала. Его величество слушал молча, поглядывая на дочку со всевозрастающим удивлением. И уважением.

– Вот оно как… – задумчиво протянул монарх после того, как Роберт выдохся. – Что ж… значит, из моей дочери выйдет прекрасная королева.

– Папа… – голос Люси неожиданно надломился. – Альтес… он… Король вздохнул и молча указал рукой на окно, ведущее во внутренний двор и бывший сад королевы. Не мог и не хотел он рассказывать Люси о том, как едва опознал в иссеченном мечами теле искуснейшего убийцу Вэрдена. Ассасина, совершившего подвиг, достойный самого благородного из рыцарей. Роберт вопросительно взглянул на монарха и, получив утвердительный кивок, выглянул в окно следом за Люси. В саду, прямо посреди огромного куста алых альварских роз стояла мраморная статуя. Человек в простой добротной одежде и куртке с капюшоном, стоял, выставив перед собой кинжал, а за его спиной пряталась маленькая девочка лет двенадцати на вид. Низ лица человека скрывала полотняная маска ассасинов.

– «Сэр Альтес Киро, – услышал Роберт шепот принцессы. – Ассасин, совершивший рыцарский подвиг. Да славится его имя в веках» Люси всхлипнула и разревелась. Роберт шагнул было к ней, но замер и робко посмотрел на короля. Его величество одобрительно усмехнулся и едва заметно кивнул. Рыцарь обнял Люси за плечи, и она тут же уткнулась носом в его плечо. Ее плечи содрогались от рыданий.

– А теперь, господа, – обратился король к молчавшим Ильвейну и Стефану. Голос Эдварда был сух и спокоен, – мне бы хотелось услышать ваши истории. Начал Стефан. Холодным, бесцветным голосом офицер поведал о коварной засаде в лесу, когда не успевших сесть в седла кавалеристов нещадно косили стрелами. Про многодневные блуждания в чаще, без карты, без припасов, не зная где свои, где чужие. Когда унтер рассказал о том, как ели лошадей, когда кончилась еда, Роберт увидел, что Стефан мучительно покраснел. С точки зрения кавалериста (и рыцарь его прекрасно понимал) съесть своего коня - это все равно, что съесть товарища. Но король ничего не сказал, и даже по глазам его невозможно было что-либо прочесть.

Потом слово взял Ильвейн. Его величество долго качал головой, когда услышал, почему эльфов изгнали из родного леса. Когда же эльф рассказал о Тайной Тропе, брови его величества взлетели вверх.

– Где же ваш командир, Гэлиор? – спросил король. – Его поступок, несомненно, заслуживает награды! Ильвейн только опустил голову. Роберт понял, что Перворожденный не ответит. Рыцарь догадался, что у Ильвейна есть для этого причины, а может у эльфов не принято рассказывать о смерти товарищей. Но опальный барон также знал и то, что когда король спрашивает, молчать – нельзя.

– Гэлиор погиб, – сказал Роберт, пока король не успел возмутиться молчанием эльфа. – Погиб как герой. Он спас меня и ее выс… Люси, там на Ильте, когда имперские маги разбили наши укрепления. Помолчали, отдавая последнюю дань павшему Перворожденному.

– Папа?

– Да?

– А… нам с Робертом… Ну… Мы с ним можем?.. Король фыркнул. Роберт снова покраснел.

– Дочка, ну ты и время нашла, о свадьбе речь заводить!

– Ну, папа!

– Знаешь, – Эдвард посерьезнел, – в обычное-то время я вряд ли бы позволил вам пожениться… и ты должна понимать, почему. Но теперь, когда королевство гибнет… какая разница, за кого ты выйдешь замуж?

– А оно – гибнет?

– Да, – раздался холодный голос монарха. – Собственно, за этим я и попросил вас остаться. Я хочу… Раздался грохот. Двери зала распахнулись и в помещение ворвался солдат в форме гонца из полка коронных лучников Ганса Эберта. Не дойдя, а вернее не добежав положенных десяти шагов, солдат, рухнул на одно колено (привилегия доступная лишь рыцарям и армейским гонцам) и прохрипел: – Ваше Величество! К Черным подошло подкрепление! Теперь их около пятнадцати тысяч. Они готовятся к штурму, сир…

– Все войска – на стены! – прорычал король. – Стоять насмерть!

– Я хочу, – продолжил он после того, как гонец отдал честь и умчался прочь, – чтобы помогли спасти то, что еще спасти можно. Дни Вэрдена сочтены… Но! Если выживет наследник – жива и надежда.

– Папа!

– Нет, Люси, молчи! Я прошу тебя как отец и приказываю, как король – молчи. Ты должна жить. Тогда Вэрден сможет возродиться. А теперь господа, нам нужно решить, как спасти наследницу трона. Времени у нас мало, имперцы уже лезут на стены, и наши воины не смогут их остановить. Так что думайте быстрее.

– Я вижу только один способ… – медленно произнес Ильвейн. – Надо открыть Тропу. Но для этого нужен лес…

– В городе есть парк… – предложил Эдвард, но эльф только покачал головой.

– Нас осталось всего шестеро. Таким числом открыть Тропу можно только в лесу. Причем в очень… м-м-м, сильном лесу.

– Старый Лес. Все недоуменно уставились на Роберта.

– Старый Лес… – протянул король. – Да это выход.

– Но, Ваше Величество… – занервничал Стефан. – Он ведь за имперскими порядками.

– Угу, – Эдвард пожевал губами, что-то прикидывая в уме. – Роберт!

– Да, мой король?

– Твою сотню – в седла. Пойдете на прорыв. Вас поддержат королевские рыцари графа ле Грэйна. Любой ценой – слышите? – любой ценой, обеспечить принцессе путь к Старому Лесу и… сопутствующую процедуру. Роберт молча поклонился.

– Ваше Величество… – хрипло проговорил Стефан. – Дозвольте мне и тем, кто был с сэром Робертом, последовать за ним и сейчас…

– Конечно, Стефан, – грустно улыбнулся король. – Вы это заслужили… Идите, друзья мои. Идите и спасите мою дочку и наше королевство. За Вэрден!

– За Вэрден!!! – воскликнули Роберт, Стефан, Ильвейн… и Люси. * * * – Вот и свиделись, Роберт, – тихо произнес граф ле Грэйн, так что Роберт едва расслышал его за грохотом боя. – Видать Судьба…

– Что, ваша светлость?

– Анри. Меня зовут Анри.

– Хорошо… Анри. Вы говорили о Судьбе? Сотня Обреченных, уже в седлах, стояла возле Западных городских ворот. Сейчас со всех сторон к штрафникам стекались королевские рыцари, закованные в сверкающие латы. Их собралось уже около трех сотен, и они продолжали прибывать.

– Да, Роберт, – граф поприветствовал еще одного рыцаря. Рядом с ле Грэйном, закованным в пластинчатый доспех, Роберт выглядел как береза рядом с могучим дубом. – Да, я говорил о Судьбе. Сначала вы пытались спасти нас, теперь мы пытаемся спасти вас. Смешно, не так ли?

– Если честно, не очень, – буркнул Роберт.

– Вы правы. Ладно, ждать больше нельзя. Черные лезут на стены с упорством муравьев. Йон! Сколько рыцарей?

– Триста двадцать, ваша светлость!

– Все, больше никого не ждем! Рыцари Вэрдена! Готовьтесь к атаке! Эй, на воротах! Не спать! Рыцари спешно выстроились клином и теперь проверяли ремни доспехов и сбрую коней. Отблески факелов и свет луны играли на блестящих латах и наконечниках пик.

– Значит так, Роберт, – бросил граф. – Ты и твои люди скачете в середине клина. Ни при каком условии в стычки с противником не… Да что я тебе рассказываю? Ты лучше меня знаешь, что и как.

– Анри…

– Что? – граф уже опустил забрало и голос прозвучал глухо.

– Я ведь так и не ответил за то оскорбление…

– Так ведь война еще не закончилась, – Роберт не видел лица дворянина, но был уверен, что тот улыбается. – Хватит болтать. За Вэрден!

– За Вэрден! – взревели сотни глоток. Им вторило лошадиное ржание. Солдаты принялись распахивать ворота. Люси привстала в стременах, взмахнула рукой, створки распахнулись, словно в них ударило тараном, разбросав или попросту раздавив ошеломленных имперцев. А в следующий миг в смешавшиеся ряды противника с гиканьем врезалась рыцарская конница. Словно ураган, они неслись сквозь черные полчища. Рубили, кололи, топтали. И падали. Один за другим. Из трехста двадцати королевских рыцарей, до кромки леса доскакали только тридцать семь.

– Идите! – крикнул Анри, спешиваясь. – Мы их задержим, сколько сумеем! Роберт оглянулся. К ним приближались две сотни имперских тяжелых пехотинцев. Без малого четыре десятка рыцарей встали плечом к плечу. «…наступит день, и на одной чаше весов окажется десяток жизней, а на другой – судьба всего, что тебе дорого. В этот день ты вспомнишь этот разговор и эту песню. Вспомнишь, и сделаешь правильный выбор» – Второй и третий пул, слушай мою команду! – прозвенел голос Роберта. – Занять оборону! Он думал, что сейчас они бросятся наутек, предварительно покрыв его матом. Он ошибся. Четко развернув строй, Обреченные встали рядом с рыцарями, лучники Хромого заняли позиции за спинами пехоты. Тихий обернулся.

– Прощай, сэр рыцарь.

– Прощай, вор.

– Спасибо тебе.

– За что? – простонал Роберт.

– За то, что жизнь свою мы прожили не зря. Эльфы лихорадочно чертили руны, раскладывали костерки. Люси вместе с Ильвейном нараспев читала заклинания. Рев наступающих имперцев нарастал. Роберт стоял, опершись о ствол дерева и, с замиранием сердца, ждал. Ждал того страшного мига, когда услышит грохот столкнувшихся щитов, а затем страшный вой втаптываемых в землю солдат. Его солдат. Он ждал их смерти, ждал крика, который навсегда врежется в душу, ждал проклятий в равнодушное небо и в свой адрес. Ждал… А вместо этого…

– Ну что, ребяты?! – раздался зычный голос Тихого. – Вот уже и смерть близко, а у нас попрежнему ничего нет, а? Всю жизнь мы жили думая, что у нас ничего нет! И теперь так же умрем, да?

– Нет!!! – взревели Обреченные.

– Так давайте же драться! – надсаживаясь, крикнул вор. Судя по реву, имперская пехота уже была рядом. – Драться за то единственное что у нас осталось! За нашу честь!!!

– За нашу честь!!! – раздался рев. И все перекрыл громогласный грохот схватки.

– Готово! – крик Ильвейна заставил даже Эйка подпрыгнуть на месте. – Только куда Тропа ведет, я не знаю! Чтобы проложить, как следует, не достает сил!

– Да хрен с ней! – отозвался Эйк, тряся рыцаря за плечо. – Сэр Роберт!

Бывший, нет теперь снова барон де Риз молча взмахнул рукой, дав команду передвижения. Сил говорить у него уже не осталось. Они уходили в зеленоватый сумрак Тропы, а за их спинами, словно морской прибой, все тише и тише гремел клич: – За нашу честь! * * * Двери зала с грохотом распахнулись. Влетел еще один гонец. Король Эдвард устало поднял голову.

– Ваше Величество! – задыхаясь, выпалил солдат. – Они прорвались через Северные ворота! Оборона восточной стены пала! Они… они побеждают, сир… Эдвард снял с головы корону, задумчиво повертел ее в руках. Вздохнул. Резко, словно человек, принявший окончательное и бесповоротное решение, поднялся с трона.

– Не будет сегодня… победителей и побежденных, – мрачно изрек король, вертя в руках корону.

– Ваше Величество?

– Скажи, гонец… ты хотел бы стать королем?

– А… кха… простите, сир, я не понимаю…

– Я, вроде бы, ясно выразился, – процедил Эдвард. – Ты хотел бы когда-нибудь… во сне, в своих мечтах, по пьяни… ты хотел бы стать королем? Отвечай правдиво, гонец. Все равно все сегодня умрем…

– Э… если честно… да, Ваше Величество, я хотел бы стать королем… Эдвард подошел ко все еще стоящему на одном колене солдату. Усмехнулся. Горько и зло.

– Имя?

– Тим Шлинн. Король поднял голову к сводам зала и зычным голосом проговорил: – Перед богами и демонами, я, Эдвард сын Тарвиса, король Вэрдена, отрекаюсь от престола и своей короны и нарекаю своим наследником Тима Шлинна! Да будет так! Эдвард вскинул руки вверх, после чего возложил корону на голову ошеломленного гонца. Вздрогнула земля. Резко и зло завыл ветер. Ночное небо прорезал глухой раскат грома.

– Ваше Величество… – прошептал гонец… вернее уже король.

– Нет, гонец, – рассмеялся Эдвард. – Это ты теперь «Ваше Величество»…

– Ваше Величество… Ваша дочь…

– Ну?

– Так ведь проклятие… оно… Громыхнуло. Оконные стекла задрожали. Пока что, только от дождя и ветра.

– Сразу видно в королевские гонцы берут умных людей… Ты прав гонец. Проклятие Ксантра, веками лежавшее на моем роду – сбывается.

– Но ведь… Вэрден погибнет, сир…

– Так и есть. Но с ним погибнут и его враги. А Вэрден – возродится. Я позаботился об этом.

– Тогда… нам остается только одно, сир? – солдат вытащил кинжал.

– Ты прав, гонец… – король тоже достал из рукава короткий и узкий клинок. Громыхнуло так, что в зале приемов вылетели стекла. Сверкнула молния. Бледный свет озарил две замершие фигуры с поднятыми кинжалами.

– Прощай, гонец.

– Прощайте, Ваше Величество. Гром заглушил звуки ударов и падения тел. Вновь блеснула молния. Ее свет залил зал, осветив два неподвижных тела и две лужи крови на дорогом мраморном полу. Два алых ручейка сочились по прихотливым извивам южного мрамора, навстречу друг другу. Когда они, наконец, соприкоснулись, гром грянул с такой силой, что его услышали даже в Восходной Империи. Услышали и содрогнулись. Клубившиеся над Валеном тучи вдруг рванулись вниз словно коршуны. Всей своей массой они обрушились на королевский дворец, разрушая прочные стены, вдавливая их в глубокие подвалы. А когда тучи, разрушив замок, коснулись земли, земля исторгла из себя чудовищную волну темной мглы. Эта волна хлынула в город и все, чего она касалась, превращалось в прах. Дома, деревья, фонарные столбы, кони, люди. Все. Ибо все на свете – смертно. Чудовищная волна, испепелив весь город, выплеснулась за пределы стен, врезалась в кольцо Старого Леса. И замедлилась. Да, деревья падали, гния за считанные мгновения. Да, граница темной мглы продвигалась вперед, но происходило это все медленней. Наконец, чудовищная сила, вложенная в волну – иссякла. Ведь нет бессмертных, а значит, нет и всемогущих. И волна опала. Впиталась в сотворенный ею пепел, покрывший землю, остановилась всего в трех шагах от опушки. Спасенный от смерти одним королем, Старый Лес спас Вэрден для будущей королевы. * * * Они стояли в реденькой рощице, а невдалеке, в четверти мили от них плескалось и пенилось барашками волн лазурное море. Было тихо. Необычно тихо. И не было больше грохота боя, вместо этого мягко рокотал прибой, не рвали душу крики умирающих, вместо этого горланили чайки. Они вышли из рощицы и перед ними открылся песчаный берег пустынной бухты. Впрочем, не такой уж и пустынной. Возле правого скалистого отрога на рейде покачивался на волнах ладный фрегат. Паруса судна были зарифлены, флаг спущен, так что чье оно, в смысле какой страны определить не удалось. На берег же была вытащена видавшая виды четырехвесельная шлюпка, возле которой стояли пятеро кряжистых мужиков. Один из них с рыжей клочковатой бородой, увидев вышедшую из рощицы компанию, приветственно замахал рукой.

– Это кто? – удивилась Люси.

– Не знаю, – пожал плечами Роберт. – Сейчас спросим. Первый пул! Защитное каре! Рыжебородый мужик, один глаз которого закрывала черная повязка, увидев приближающийся строй, громогласно расхохотался.

– Да остыньте вы! – он смахнул выступившую слезу. – Мы именно вас и ждали. Это ведь вы сэр Роберт де Риз и Люсия Мено?

– Мы, – опередив Роберта, ответила Люси. – А вы, собственно, кто?

– Мы? – хохотнул рыжий. – Мы друзья одного вашего знакомого… С этими словами он задрал рукав рубахи. На плече была татуировка: череп и Роза Ветров. Все изумленно вздохнули.

– Хочу тебя огорчить, доблестный, – тихо проговорил Роберт. – Ваш капитан погиб.

– Правда? – непонятно отчего развеселился рыжий. – Слыхали ребята? Шкипер преставился! Остальные пираты неприятно захохотали.

– Ладно, не берите в голову, – усмехнулся рыжебородый видя, как нахмурились Обреченные. – Меня зовут Седж Времмель, я – боцман славного корабля «Морская смерть». Вам, как я понимаю (а я – понимаю!), нужно убраться из этого негостеприимного места? Мы здесь чтобы помочь вам.

– Да? – прищурился Роберт.

– Мы ждали вас.

– С чего вдруг?

– Слухай, рыцарь поиметый, – рыкнул боцман. – Мне тут с тобой лясы точить не с руки. И вообще… баба на корабле – к несчастью. Хочите, можете тут остаться и ждать, пока Черные и сюда доберутся, нет – милости просим на борт. Чего вы боитесь? Нас? С вами волшебница, вам ли бояться каких-то… пиратов?

– Ты поразительно много знаешь, боцман, – после долгого обмена изучающими взглядами произнес Роберт.

– Не я. Капитан.

– У вас уже новый капитан?

– Ну… Можно и так сказать…

– Темнишь ты, боцман…

– Довольно! – раздался властный голос. Роберт недоуменно обернулся и увидел Люси. Девушка, несмотря на обтрепанный вид, прямо таки излучала величие. – Мы немедленно поднимаемся на борт. Я, сэр рыцарь и наши воины. Я, боцман, и правда, магичка… При малейшем… инциденте потоплю вашу посудину к чертям морским. Тебе ясно?

– Угу, – икнул пират. – Только что такое ицнидед?

– Ежели кто-нибудь попытается выкинуть нас за борт, пойдет на корм акулам. Теперь ясно?

– О! Теперь ясно! – заулыбался боцман. – Прошу в шлюпку, сударыня. И вас, сэр рыцарь. Остальных счас тоже перевезем. Когда все, наконец, оказались на палубе, боцман помчался с докладом к капитану. Роберт и остальные терпеливо ждали, не выпуская оружия. Так на всякий случай. Наконец, из кормовой рубки послышались твердые, уверенные шаги. Дверь рубки распахнулась, и на палубу вышел…

– Фельтис! – хором воскликнули все.

– Он самый, – улыбнулся пират, помахивая абсолютно здоровой рукой.

– Но… как??? – высказал Роберт, всеобщий вопрос.

– Момент… – еще шире ухмыльнулся Фельтис и вдруг грозно заорал: – А ну ставь паруса! Шевелитесь, тюлени жирнозадые! Сняться с якоря. Рулевой! Курс зюйд-зюйд-вест! Отдав команды и раздав, для верности, пару пинков, капитан «Морской смерти» повернулся к своим недавним соратникам.

– Что же касается моего чудесного воскрешения… – улыбнулся пират. – Тут ведь целая история… И я подумал, пока вы будете скрываться от… гм… всех, может, вы помогли бы мне с ней разобраться?

– Почему бы и нет? – улыбнулась Люси. – Время у нас есть, да Роберт?

– Разумеется, любимая, – ответил рыцарь, демонстративно обнимая ее за плечи. У моряков вырвался вздох, полный зависти и разочарования. – Что там за история, Фельтис?

– О! – пират задумчиво поглядел вдаль. – Все началось с того, что мы грабанули один монастырь… Впрочем, это уже совсем другая история… Вместо Эпилога… Она шла по засыпанной пеплом земле. Злая ярость слепой стихии разрушения испепелила твердь на несколько футов в глубину, но ее ноги странным образом и не думали проваливаться. Подол простого светло-серого платья мел по «земле», вздымая облачка невесомого праха. Она не поморщилась, бледное лицо не изменилось, хотя прах оседал на коже и распущенных черных волосах. Девушка, в легком сером платьице молча шла по пепелищу. Остановилась она лишь, когда достигла обугленных развалин того, что некогда, вероятно было замком. Долго стояла, осматривая безрадостный мертвый пейзаж. Потом взглянула вниз, наклонила голову набок, как бы в легком недоумении. Наклонилась и вытащила из слоя золы, закопченную, облепленную пеплом, но почти целую, трехзубую золотую корону. Повертела в руках, недоверчиво качая головой.

– Любуешься плодами победы? – прозвучал задорный звонкий голосок. Черноволосая обернулась. Она стояла в нескольких шагах позади, в зеленом, расшитом цветами платье. У нее было веселое, веснушчатое личико, с лукавыми зелеными глазами и длинные волосы цвета спелой пшеницы. На волосах лежал венок из ромашек. Несмотря на кажущуюся доброту, черноволосая знала, что девица в зеленом ей не рада. Впрочем, разве могло быть иначе?

– Ты же знаешь, что «победа», «торжество» и прочее – это твоя прерогатива… – голос был как шелест осенней травы. Глубокие темно-темно-синие, почти черные глаза на миг блеснули. – Я лишь исполняю предначертанное.

– Угу, – буркнула веснушчатая девчонка. – Слышим эти сказки уже сколько лет… Ты удивительно занудна, сестрица!

– Должность обязывает, – бледные губы слегка изогнулись в усмешке. – Зачем пришла?

– Испортить тебе триумф.

– Сколько раз тебе повторять… Ты удивительно упряма, сестрица.

– Должность обязывает, – хихикнула зеленоглазая. – Что это у тебя?

– Да вот, – черноволосая протянула «сестре» корону. – Похоже, по твоей части… Некоторое время зеленоглазая крутила в руках корону. Черноволосая терпеливо ждала, задумчиво расправляя платье.

– Да, сестренка, похоже, ты опять пролетела, – усмехнулась золотоволосая. Девушка в сером, и поморщилась.

– И где ты только таких словечек набралась?

– Мир живет. И меняется. Одна ты у нас – консерваторша…

– Ясно. Что ж… За сим, дозвольте «пролететь» дальше… – темноглазая развернулась, чтобы уйти.

– Эй, – зеленоглазая положила руку ей на плечо. Впрочем, одного взгляда холодных синих глаз хватило, чтобы она тут же ее убрала. – Ну, ты чего? Обиделась?

– Ты же знаешь, что нет.

– Слушай, ну… – веснушчатая закусила губу. – А давай меняться? Ты мне – корону, а я тебе – мой венок?

– Корона – твоя по праву, – отозвалась черноволосая, все еще стоя спиной к сестре.

– Ну и что? Давай меняться, а? А то я – обижусь…

– Ты? – черноволосая повернулась. В глубоких синих глазах сквозило удивление. – Эт-то что-то новенькое… Ну, давай меняться. Зеленоглазая захлопала в ладоши, сняла со своей головы венок и нацепила на сестру. Ромашки превратились в незабудки, которые тут же высохли.

– Ну что там? – поинтересовалась черноволосая.

– Цветы завяли… – шмыгнула носом веснушчатая девчонка и снова улыбнулась. – Но они такие синенькие, и так идут к твоим глазам!

– Правда? – темноглазая поправила венок. – Тогда буду носить. Так даже лучше.

– Ты такая красивая…

– Я редко бываю красивой… – отрезала черноволосая. И внезапно улыбнулась. – Разве что рядом с тобой… Значит, – она указала на корону, – Вэрден будет жить?

– Конечно, сестренка. Ведь последнее слово всегда за мной… Девушка в сером платье молча кивнула и, махнув на прощанье рукой, пошла прочь. Зеленоглазая смотрела ей вслед, пока та не скрылась за обрамляющими пепелище деревьями. Положила корону обратно на землю, легонько подула на нее.

– Вот так, – тихо прошептала золотоволосая девушка. После чего встала и тоже ушла. А когда зеленое платье в последний раз мелькнуло среди древесных стволов, пепел под короной вдруг вздрогнул и на свет пробился крохотный зеленый росток.

Максим Нольтмеер 14 апреля 2009 года