"Новая газета на Урале" № 60

За прошлый год в России помиловано всего 17 человек понедельник

четверг

№ 60 (2055) 06.06.2013 г.

Репортаж из тульской колонии, где комиссия по помилованию глаза в глаза решала, кому дать свободу, а кому — нет

на Урале

страницы 10—11

Я попал под машину Сергей ГУРИЕВ:

НЕЛИЧНОЕ ДЕЛО Ольга РОМАНОВА, эксперт по зонам, декабристка:

Мой муж на свободе! страница 14

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК

Вынести ЕГЭ из избы Пока госэкзамен обслуживает только интересы ведомства, правила будут обходить, хоть к каждому сдающему приставьте фээсбешника страница 6

АКЦИЯ «НОВОЙ»

Бывший ректор Российской экономической школы дал интервью обозревателю «Новой» Андрею КОЛЕСНИКОВУ

Представьтесь, пожалуйста! Кто был тем влиятельным пассажиром кортежа, который обиделся на активиста Коровина. Запрос главе МВД страница 24

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

От фиоритуры к хрипу В«Мастерской Петра Фоменко» премьера — «Египетская марка» по повести Мандельштама «Автор идеи — Петр Фоменко, ухватившийся за идею — Дмитрий Рудков, жанр постановки — застенчивая оговорка» страница 20

страница 3

2

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Андрей Колесников обозреватель «Новой» А вы знаете, что Сергей Собянин — наполовину финно-угр? Он — манси

Москва, по ком звонят колокола… У Сергея Собянина есть шанс превратить выборы мэра этой осенью в конкурс идей

Ф

инские дипломаты не без оттенка гордости говорят: «А вы знаете, что Сергей Собянин — наполовину финноугр? Он — манси. Поэтому упорен и последователен в достижении целей». Нет оснований не верить достойным представителям финского народа. Информация о том, что 8 сентября 2013 года назначенный мэр Москвы Сергей Собянин пойдет на досрочные выборы городского головы, вполне соответствует представлениям о нынешнем московском руководителе как упорном и последовательном человеке. Кроме того, досрочные выборы мэра придали бы Собянину дополнительной легитимности. В ситуации, когда отношение к нему у горожан в общем и целом неплохое (по опросу иностранных агентов из Левадацентра, 48% москвичей считают, что он лучше справляется со своими обязанностями, чем Юрий Лужков), серьезных альтернатив не просматривается, а на общефедеральном уровне скоро вообще начнется бог знает что, стать избранным народом мэром было бы со всех точек зрения правильным. К тому же мэр такого города, который больше похож на страну, как Москва, — конечно, не хозяйственная и техническая фигура. Это — политик. А политик должен участвовать в выборах. Политолог Алексей Макаркин напомнил мне, что Маргарет Тэтчер была тем политиком, который всегда избирался досрочно. И всякий раз для этого были основания, логика и логистика. Сейчас Собянину с политтехнологической точки зрения грех не воспользоваться таким шансом и пойти по дороге, проложенной Тэтчер. Собянину неловко не участвовать в выборах, когда Андрей Воробьев, губернатор Московской области, в них участвует. Собянину важно показать, что работа в качестве мэра — серьезный и долгосрочный проект, что он, например, не претендует на пост премьер-министра РФ. Тем более что в сегодняшних обстоятельствах работа мэра гораздо более самостоятельная, чем нелегкий, в том числе и в аппаратно-политическом смысле, труд главы федерального правительства. Хотя, вполне очевидно: если Владимир Путин не захочет, чтобы Собянин избирался, — он не будет избираться. В известном смысле Сергей Собянин сейчас безальтернативен. Если, конечно, всерьез заняться предвыборной кампанией не решит Михаил Прохоров, которому, правда, пред-

/

главная тема политический рынок

стоит ради этого перевести на родину все свои зарубежные авуары. Трудно оценить степень достоверности соцопроса НИИ социальных систем при МГУ (24—29 мая, 1500 опрошенных), где раньше трудился один из нынешних ключевых интеллектуалов, близких к Старой площади, Дмитрий Бадовский, но по крайней мере он показывает тренд: Сергею Собянину респонденты дают на выборах 54%, Юрий Лужкову (!) — 13%, Михаилу Прохорову — 12%, Алексею Кудрину — 7%. Прохоров мог бы составить конкуренцию Собянину. Но ему на это, оценив риски, надо решиться. Проигрывать нежелательно. Издержки велики. Есть еще Алексей Навальный. Но суд может вывести его из любой электоральной игры. При всей его харизме нет уверенности в том, что он сможет всерьез «протроллить» Собянина хотя бы так, как это сделал Сергей Кириенко на выборах мэра Москвы 1999 года, всерьез попортивший кровь Юрию Лужкову. Внесетевая узнаваемость все-таки не слишком велика. И внесетевой имидж не является однозначно позитивным. Словом, Сергею Собянину не стоит бояться выборов. Больше того, для него, пожалуй, выборы могли бы стать своего рода референдумом о доверии городской политике. Если еще городским чиновникам хватит ума не заниматься по инерции фальсификациями, которые Собянину в его положении категорически не нужны, будет совсем хорошо. А еще лучше, если сами выборы станут конкуренцией программ. Потому что трудно представить себе более трудный объект в управлении, чем Москва (если не считать собственно Российской Федерации). В этом смысле у Собянина есть шанс еще и устроить конкурс идей. Собственно, позиция «Новой газеты» по отношению к потенциальному решению Сергея Собянина идти на досрочные выборы такова: — выборы лучше, чем невыборы; — важно, чтобы на выборах искусственно не снимали неугодных и неудобных кандидатов. Все. И еще мы готовы публиковать программы развития города от кандидатов в мэры и устроить голосование читателей за лучшую программу. Если мы не увидим на этих выборах конкуренции персон, мы можем надеяться увидеть конкуренцию программ. И возвращения, пусть и постепенного, политики в наши широты.

Это — довольно странное интервью. Во-первых, вынужденным образом — по электронной почте. Во-вторых, вопросы в нем длиннее, чем ответы. Что бывает в ситуациях, когда интервьюируемому есть что сказать, но он вынужден высказываться максимально дипломатично. Следственному комитету и руководству страны (см. статью «Режим движется к интеллектуальному банкротству» в № 58 от 31 мая 2013 года) сильно повезло с контрагентом — это рафинированный интеллигент, который даже в ситуации абсолютного «края» старается соблюдать приличия. Которые в отношении него не соблюдаются. Тем не менее услышать голос человека, обвиненного в неясных грехах по решительно незаконным основаниям, — важно.

—П

осле ист о р и и , произошедшей с вами, многие, включая нашу газету, заговорили о новом философском пароходе. Действительно ли начался процесс вынужденной эмиграции ученых — теперь в гуманитарной, а не только естественно-научной и физикоматематической сферах? И — шире — не начнется ли сейчас конвертация эмиграционных настроений части среднего класса в настоящую эмиграционную волну, в том числе спровоцированную политическими причинами?

— Мое дело — это изолированный случай. Просто инцидент — как если бы я попал под машину. В России такие риски есть, вот он и реализовался в моем случае. Я ни о чем не жалею. Для меня честь и профессиональный долг — высказывать мнение в таких ситуациях (ведь меня попросил высказаться Совет по правам человека при президенте России). То, что это плохо кончилось, — плохо, но не катастрофа. Как пишут в «Фейсбуке», «лучше в Париже, чем в Краснокаменске».

— Что это значит — для науки? Современная наука интернациональна, но если лучшие эксперты и ученые уедут, не останется ли Россия с местечковыми псевдознаниями и в том числе целыми «отраслями» квазинауки, например, «православной социологией»? Попутно: как бы вы оценили состояние экономи-

«

Сергей ГУРИЕВ:

под ческой науки в России? Имею в виду академическую ее составляющую.

— В другой ситуации я бы высказался, но сейчас мои высказывания будут спроектированы на мой личный опыт, поэтому будут восприняты некорректно. Конечно, наука интернациональна, и приезд ученых из-за рубежа необходим. Отъезд конкурентоспособных ученых — это плохо.

— Советы экспертов — нужны ли они сегодняшней власти? Нужна ли ей вообще обратная связь, особенно в контексте давления на НКО и, например, Левадацентр? Хочет ли она «знать страну, в которой мы живем» (копирайт — Юрий Андропов)?

— Я, безусловно, отрицательно отношусь к закону об иностранных

Управлять такой большой страной без независимых источников обратной связи невозможно

«

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

3

Москва меняет модель управления Кавказом

Арест мэра Махачкалы, пожалуй, свидетельствует о введении прямого чекистского правления в Дагестане Юлия ЛАТЫНИНА обозреватель «Новой»

ИТАР-ТАСС

В

«Я попал машину» агентах и давлению на Левада-центр. Считаю, что это опасно, в первую очередь для самой власти — но и для страны тоже. Управлять такой большой страной без независимых источников обратной связи невозможно.

— Балансируя между силовиками и либералами, президент, судя по событиям последнего года, больше склоняется к православно-чекистскому клану и его идеологии. И «дело Гуриева», кстати, одно из доказательств того, что такой вектор доминирует. Можно ли прогнозировать, как далеко зайдет этот процесс?

— Мне трудно об этом судить. Но отношение ко мне лично со стороны власти, конечно, ухудшилось — по сравнению с 2011 годом.

— Ваше «дело» многие наблюдатели рассматривают в контексте ослабления позиций Дмитрия Медведева. Вы видите такую связь?

— Без комментариев.

— Вы сказали, что у вас нет претензий к Путину и Медведеву. Но Путин создал такую атмосферу в стране, что Следственный комитет может творить все, что хочет, а следователь, допрашивая вас, ухитряется разглагольствовать об академике Сахарове. Медведев — заказчик вашей работы — все это время молчит. Притом что вы вынуждены

уехать за границу ровно потому, что, по сути, выполнили его поручение. Почему же тогда у вас к ним нет претензий?

— У меня нет претензий вот в каком смысле: они не стали вмешиваться в работу СК — это их право. В той степени, в которой они отвечают за состояние правоохранительных органов и судебной системы, я, как гражданин, их работой недоволен.

— Что будет теперь с РЭШ? Как будут себя чувствовать в контексте происходящего другие продвинутые исследовательские и образовательные структуры, например ВШЭ?

— РЭШ продолжит развиваться. И.о. ректора будет профессор Станислав Анатольев, совет директоров начнет поиск постоянного ректора. Мои проблемы — личные и не связаны с РЭШ. Другие структуры тоже не будут затронуты — это личные проблемы экспертов, которые открыто высказались по вопросу.

— Вопрос от нашего главного редактора: при каких гарантиях вашей безопасности вы вернетесь в Россию?

— Не хочу отвечать на этот вопрос.

Андрей КОЛЕСНИКОВ

Махачкале в результате молниеносной спецоперации — с СОБРом, с вертолетами, как в Голливуде, — арестован мэр Махачкалы Саид Амиров — самый могущественный человек Дагестана. Могущество Амирова восходит к временам первого главы республики, Магомедали Магомедова, который именно Амирову, судя по всему, доверял силовые решения в республике, где все решается силовым путем и где трудно назвать человека, который был бы могущественным и не убивал бы при этом людей. Следующий глава Дагестана, Муху Алиев, назначенный сверху и никогда не имевший двух главных ресурсов, которыми правят республикой — денег и киллеров, — некоторое время хорохорился, но в конце концов смирился и был замечен идущим через площадь пешком на совещания к мэру. Следующие президенты Дагестана тоже мэру не осмеливались перечить. Всего на мэра Махачкалы было совершено около 15 покушений. В результате одного из них он был парализован ниже пояса, и его возили по городу с теми же предосторожностями, что и ядерную боеголовку. После убийства министра финансов республики Гамида Гамидова окна кабинета мэра обстреляли из гранатомета. Одна граната разорвалась под оконным переплетом, другая влетела в окно, ударилась в стенку над головой мэра — и не разорвалась, — киллерам продали некачественный товар. Кресло Гамида Гамидова, кстати, после этого убийства унаследовал его брат Абдусамад по тому, видимо, принципу, что ежели за имущество заплачено, оно должно оставаться в семье. В 1998-м на улице, где жил мэр, припарковали грузовик с полутонной взрывчатки. Взрыв снес пол-улицы, погибло 17 человек. Мэр, который к этому времени жил в бункере, уцелел. В этом покушении участвовали родственники тогдашнего главы Пенсионного фонда Дагестана Шарапуддина Мусаева. После этого Мусаева взрывали несколько раз (один раз — в Подмосковье вместе с нанятыми им фээсбэшниками) и в конце концов перекупили его доверенного охранника, который его и убил. Кстати, этот охранник был тестем Хаттаба. Формальной причиной ареста мэра стало убийство начальника следственного отдела по Советскому району г. Махачкалы Арсена Гаджибекова. Гаджибеков не был та-

кой уж значимой фигурой, возможно, его убили просто оттого, что назначили на должность без согласования с мэром или он в рамках какого-то расследования не учел высочайшую просьбу. Похоже, что это убийство было ошибкой. Брат убитого, Руслан Гаджибеков, поклялся отомстить. Глава СК РФ Александр Бастрыкин, чье могущество росло как на дрожжах и который был знаком с покойником лично, тоже воспринял это убийство как личный вызов. Он побывал дома у Руслана Гаджибекова, который сыграл немалую роль в расследовании убийства и работал непосредственно со следователями и чекистами из Москвы. Однако, несмотря на оба эти обстоятельства, которые нельзя приуменьшать, и личную настойчивость Руслана Гаджибекова, которая на Кавказе имела большое значение, и всевозрастающее влияние Бастрыкина, который не мог себе позволить, чтобы его подчиненных убивали просто так, — арест мэра Махачкалы готовился долго, с самого верха, и как минимум за полтора года до его свершения, ибо именно где-то год-полтора назад началась постепенная, неторопливая, но тотальная операция по замене местных кадров в ФСБ чекистами из Москвы. Другой частью подготовки к этому аресту, бесспорно, было назначение Рамазана Абдулатипова новым и.о. президента республики. По одной из версий, на совещании в Кремле Путину Бортниковым было доложено, что это назначение не имеет никакого смысла и Абдулатипов не сможет руководить республикой, если мэр Махачкалы не будет арестован. Иными словами, арест мэра Махачкалы знаменует собой тотальное изменение модели управления Дагестаном. В Москве пришли к выводу, что беспредел местных дагестанских элит является главной причиной нестабильности и усиливающихся салафитских настроений и что единственный выход из положения — это замена управления через местные элиты прямым правлением даже не Кремля, а Лубянки. Если такая прямая модель управления республикой силовиками с Лубянки будет успешной, то она ознаменует поворот в кавказской политике Москвы и послужит серьезным предостережением соседней Чечне. Однако, скорее всего, она будет не более успешной, чем предыдущая, при которой мэр Махачкалы получал звание лучшего мэра России и приглашал от имени «Единой России» голосовать всех за Владимира Путина. В таком случае нетто-бенефициарами от ареста Саида Амирова окажутся салафиты. Ведь в республике, где все решают деньги, стволы и безоглядная готовность к риску — это единственный центр власти, который не контролируется Москвой и могущество которого растет от года к году.

21 июня должен начаться суд над обвиняемыми в убийстве Анны Политковской

Осталось собрать присяжных Уголовное дело об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской будет рассматриваться коллегией присяжных. Такое решение 4 июня принял судья Мосгорсуда Павел Мелехин. Об этом попросили все обвиняемые без исключения, не возражали и потерпевшие — дети Анны Политковской, отмечая, что хотят суда объективного и непредвзятого.

О

тбор коллегии присяжных назначен на 20 июня, а 21-го, если жюри будет сформировано, начнется рассмотрение дела по существу. Заседания будут проходить 4 раза в неделю. Уверенность судьи Мелехина, что процесс начнется именно на следующий день после отбора присяжных, насторожила как потерпевших, так адвокатов обвиняемых. По словам Анны Ставицкой, представляющей интересы детей Анны Политковской, летом, в период отпусков, вообще затруднительно собрать коллегию присяжных, а уж за один день — тем более. А защита обвиняемых уже заявила журналистам о своей убежденности в том,

что процесс в Мосгорсуде будет необъективным. Среди аргументов и то, что судья отказался по их просьбе возвратить дело в прокуратуру по причине «неправильно оформленного обвинительного заключения» и якобы имевшего место «исчезновения» из материалов дела доказательств невиновности братьев Махмудовых. Напомним, на скамье подсудимых — предполагаемый организатор убийства Политковской уроженец Чечни Лом-Али Гайтукаев, его три племянника — непосредственный, по версии следствия, исполнитель убийства Рустам Махмудов, соучастники — его братья Ибрагим и Джабраил, а также — бывший сотрудник МВД Сергей Хаджикурбанов. Ибрагиму и Джабраилу Махмудовым суд не стал изменять меру пресечения — они сейчас под подпиской о невыезде, — впрочем, об этом не просил и гособвинитель. Всем остальным фигурантам арест продлен на полгода. Кроме того, все участники процесса — обвиняемые, потерпевшие и их адвокаты — отказались дать подписку о неразглашении секретных сведений, которые имеются в деле и будут озвучены в ходе заседаний. Судья Мелехин настаивать не стал. Вопрос о том, будет ли суд открытым для публики и журналистов или его все же закроют из-за «секретных материалов», на предварительных слушаниях не поднимался. Стоит напомнить, что в ходе первого процесса (2008—2009 годы, тогда присяжные вынесли оправдательный вердикт, но приговор был отменен Верховным судом) попытка закрыть процесс была предпринята не на предварительной стадии, а как раз на первом заседании, но была отбита с помощью присяжных, адвокатов и возмущенной общественности. Вера ЧЕЛИЩЕВА Лом-Али Гайтукаев (слева) и Рустам Махмудов на скамье подсудимых

В Сызрани полностью снесена старая мельница купца Пережогина

Прощай, зеленая мельница Пятиэтажное здание зеленоватого цвета, находящееся между территорией завода «Сельмаш» и центральным городским пляжем, теперь останется только на фотографиях, сетует портал «Маленькая Сызрань».

М

ельница купца Пережогина была построена в 1895 году. Иван Иванович Пережогин, старообрядец, крупный промышленник, почетный гражданин Сызрани, сам был родом из Саратова. Его привлекла сытая Сызрань, где он успешно торговал зерном и выстроил собственную мельницу — крупнейшую в двух губерниях. Добротное кирпичное здание было оснащено семнадцатью парами крупчатых и тремя парами ржаных вальцов. Мельница работала на двух паровых двигателях и трех паровых котлах, производя до трех миллионов пудов зерна в год. Последние годы здание находилось в заброшенном состоянии,

привлекая местных сквотеров. Снос мельницы начался прошлой зимой; данные о том, является ли она памятником архитектуры, раз от разу менялись. В итоге администрация города пришла к устраивающему всех выводу, что мельница никаким памятником не является. Характерно, что в 2008 году на берегу Крымзы уже была снесена старинная городская мельница. Свято место не оставалось пустым долго, мгновенно после сноса исторической постройки на ее месте появились дорогие коттеджи. Вокруг мельницы Пережогина в настоящее время также расчищается большая площадка. Скоро, очень скоро здесь приступят к строительным работам многие бригады трудолюбивых таджиков, следуя указаниям новых хозяев хороших участков на берегу реки.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Сызрань

Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»

4

Спортсменки не унывают и оттачивают технику гребли на плоту

Сотрудники ФСО разогнали спортсменов

Кто раскачивает байдарку? Во вторник утром в Екатеринбурге вооруженные сотрудники Федеральной службы охраны выгнали с тренировки российского гребца-байдарочника Евгения Салахова. Он рассказал «Новой» о подробностях инцидента:

—Я

утром вышел на воду, думал, хорошенько потренируюсь. Вдруг откуда ни возьмись подлетают на катере пять человек с автоматами, в деликатножесткой форме приказали покинуть акваторию городского пруда из-за саммита «Россия—Евросоюз». Еще 10—15 детей пришли на тренировку, их тоже выгнали. Ничего страшного не произошло, я сам все понимаю — безопасность. Но слишком сильная паранойя у власти! Если бы гости саммита посмотрели на пруд — а там в это время дети бы гребли, — они бы оценили. Спорт ведь — посол мира. В своем «Твиттере» Салахов добавил: «Мы хотим тренироваться и раскачи-

Омский отец-одиночка, воспитывающий детей, рожденных от суррогатной матери, добился выплаты ему материнского капитала

Бастрыкин не хуже Киркорова Омич Владимир Бастрыкин, чьи дети появились на свет от суррогатной матери, стал первым в России отцом-одиночкой, который получит материнский капитал. Так решил Кировский районный суд, сочтя, что между папой и мамой принципиальной правовой разницы нет.

М

ысль об отцовстве 42-летний мужчина вынашивал, по его словам, 10 лет. Жизнь так сложилась, что «традиционным путем» детьми обзавестись у него не получилось: неудачный брак, потом — тяжелая операция, после которой он был обречен на одиночество. Утраченный смысл

ваем лодку, если нам этого не дают» и опубликовал фотографию пруда с изгнанными оттуда спортсменами. В Екатеринбурге сейчас проходит саммит «Россия—Евросоюз». Среди его участников — президент России Владимир Путин и председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Салахов, родившийся в Екатеринбурге, — член олимпийской сборной по гребле на байдарке, серебряный и бронзовый призер чемпионатов мира, участник трех Олимпиад — в Лондоне-2012 он занял пятое место в соревновании байдарок-одиночек. В декабре Салахов написал открытое письмо Ирине Родниной — фигуристке, а теперь депутату Госдумы, призвав ее попросить прощения за голосование за принятие «закона подлецов», запрещающего иностранное усыновление в ответ на принятие США «списка Магнитского».

Евгений ФЕЛЬДМАН

жизни Владимир обрел два с половиной года назад, заключив договор с центром репродуктивной медицины. Детей ему выносила замужняя женщина, супруг ее против экстракорпорального оплодотворения не возражал. Родились девочкидвойняшки, сейчас им 1 год 8 месяцев. Однако в праве на материнский капитал Пенсионный фонд Бастрыкину отказал, сославшись на то, что в списке его получателей, утвержденном ФЗ № 256, отцы «суррогатных детей» не значатся. Этот пробел в законодательстве пытался восполнить певец Филипп Киркоров, воспитывающий двух детей, рожденных от неизвестных широкой публике матерей. О его намерении добиваться выплаты маткапитала через суд федеральные СМИ сообщали осенью прошлого года. А чем Бастрыкин хуже Киркорова? Ничем не хуже, к тому же у него все-таки получилось то, что не удалось шоумену: районный суд обязал Пенсионный фонд выплатить омскому «папе и маме» (так он сам себя называет) 400 тыс. рублей. Этот судебный прецедент расширяет понятие «материнский капитал», давая право на его получение тем настоящим мужчинам, которые не могут жить без детей и готовы воспитывать их даже в одиночку.

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой», Омск

социальная реклама Мачо, мальчик, 1 год. Ласковый, послушный, ладит с детьми и другими животными. Страшное детство мы оставили в прошлом. Сейчас Мачо очень ждет своего хозяина. Он станет верным компаньоном и охранником. Вероника 8 929 976-41-88

место событий Родители протестуют против реорганизации реабилитационного центра для детей с ДЦП

Деньги все-таки пахнут Саратовцы опасаются закрытия городского Центра восстановительной медицины и реабилитации. Лечебное учреждение попало в программу реструктуризации муниципального здравоохранения, за счет которой городские власти намерены сэкономить 700 тысяч рублей и выполнить указ президента о повышении зарплат оставшимся медикам.

Ч

иновники решили слить специализированный центр с одной из участковых поликлиник. По мнению родителей, это может привести к падению качества лечения и увольнению специалистов. Под оптимизацию попадают 14 медицинских учреждений Саратова — поликлиники, больницы, родильный дом, — которые в разных комбинациях планируется объединить между собой. На первом этапе городские власти намерены сэкономить 700 тысяч рублей, а затем еще 1,3 миллиона. Как напоминает пресс-служба мэрии, по указу президента среднюю зарплату врачей нужно увеличить до 200 процентов от средней зарплаты в регионе. В Саратове желаемая цифра составит 27 тысяч рублей. Денег на исполнение своих пожеланий президент не прислал, то есть придется выкручиваться самим.

Муниципальный центр восстановительной медицины и реабилитации решено присоединить к детской поликлинике № 1. Эта новость вызвала бурную реакцию родителей маленьких пациентов, которые направили открытые обращения к главе города, региональному министру здравоохранения, председателю местной Общественной палаты, губернатору. Как пишут мамы, в центре принимают на лечение детей, находящихся в группе риска по неврологическим заболеваниям с рождения, зачастую это позволяет избежать инвалидности. Обслуживание здесь бесплатное. Родители опасаются, что реорганизация приведет к падению качества лечения, ведь реабилитационный центр — специализированное учреждение с многолетним опытом работы со сложными диагнозами, а теперь его превращают в подразделение обычной участковой поликлиники, к тому же пользующейся не самой блестящей репутацией среди пациентов. Как утверждают представители городских властей, реорганизация не повлечет никаких негативных последствий для пациентов. По мнению чиновников, протесты родителей инспирированы сотрудниками центра, которые не желают терять рабочие места. Определяя дальнейшую судьбу медицинского учреждения, власти говорят не столько о больных детях, сколько о деньгах. Заместитель главы администрации Саратова Ирина Колесникова заявила, что «процесс реструктуризации назрел давно, так как учреждение убыточно». Любопытно, как и кому должно приносить прибыль муниципальное учреждение, услуги которого официально считаются бесплатными?

Надежда АНДРЕЕВА, соб. корр. «Новой», Саратов

Журналисты просят областного прокурора расследовать обстоятельства смерти главного редактора газеты «Омский вестник»

Погиб от искривления пальца? Омский Союз журналистов направил обращение прокурору области Анастасу Спиридонову и главе областного минздрава Андрею Стороженко с просьбой установить обстоятельства преждевременной кончины главного редактора газеты «Омский вестник» Владимира Иголкина. Он ушел из жизни 23 мая на 58-м году.

К

ак сказано в медицинском заключении, причинами смерти стали «острая сердечная недостаточность, хроническая ишемическая болезнь сердца, постынфарктный кардиосклероз». В свою очередь, как утверждают родственники покойного, а также его друзья и коллеги, сердечными болезнями он никогда не страдал и вообще на здоровье не жаловался. Обратиться в Клинический медико-хирургический центр Иголкина побудило искривление большого пальца левой ноги.

15 апреля ему сделали плановую операцию, а через две недели выписали из клиники с незажившей кровоточащей раной.

1 мая рана разошлась, больной позвонил в центр, спросил, что де-

лать. Ему посоветовали прийти после праздников. 6 мая, превозмогая боль, Иголкин добрался до больницы в надежде на госпитализацию, но в ней ему отказали. На следующий день все-таки госпитализировали в отделение гнойной хирургии. Там его прооперировали второй раз, но легче не стало. После чего журналисту было предложено найти самому возможность сделать УЗИ, поскольку врач, который занимается ультразвуковыми исследованиями, в отпуске. Друзья Владимира вызвали такси и отвезли его в частную клинику, но там сказали, что сделать УЗИ смогут только через две недели. Редакция договорилась о его госпитализации в отделение сосудистой хирургии областной клинической больницы. Там больному была проведена еще одна операция, после которой на следующий день он скончался. Коллеги Владимира Иголкина задают вопрос: «Если действительно были у него болезни сердца, указанные в справке о смерти, то почему медики не объяснили ему степень риска при любом хирургическом вмешательстве?» Г. Б.

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

5

Понятая в опасности Москвичка, обнаружившая свои персональные данные в уголовном деле, получает угрозы

29-

летняя Анастасия Курочкина даже не догадывалась, что стала фигурантом уголовного дела в качестве «понятой». А узнав, пришла в Тушинский райсуд и дала показания. И не только о том, как ее персональные данные могли попасть в протоколы следственных действий и кто мог подделать ее подпись, но и о том, как ее уговаривали не ходить на судебное заседание и грозили «серьезными неприятностями». Протоколы следственных действий Анастасия в первый раз увидела 14 мая, когда ее разыскал представитель одного из обвиняемых в деле, к которому ее «прицепили», — адвокат Павел Зайцев. Он показал материалы дела. Свою подпись девушка не узнала, хотя персональные данные были подлинными. В то же время Курочкина «узнала» следователя, составлявшего документы. Со старшим лейтенантом следственного управления ФСБ Сергеем Дадинским Анастасия познакомилась в июне 2011 года. У них сложились близкие отношения. Какое-то время жили вместе, съездили на отдых в Сочи (тогда-то Сергей и записал данные ее паспорта). Сергей познакомил девушку со своими друзьями. Но потом они расстались… А теперь выяснилось, что офицер ФСБ включил ее в число понятых, когда проводил следственные действия и составлял «протоколы осмотра доказательств». И есть серьезные основания предполагать, что документы эти составлены задним числом: первый такой протокол датирован 26 июня 2011 года, когда Анастасия и Сергей еще толькотолько познакомились и старший лейтенант Дадинский еще не знал паспортных данных Курочкиной (хотя, конечно, мог и «пробить» их по базе данных). Все это девушка рассказала адвокату Зайцеву и согласилась и на оформление «протокола опроса», и на то, чтобы прийти в Тушинский райсуд и подтвердить свои показания в ходе судебного заседания.

15 мая, когда адвокат Павел Зайцев заявил ходатайство о приобщении «протокола опроса» Анастасии Курочкиной к материалам уголовного дела, я был на судебном заседании. И видел, как растерялись и федеральный судья Наталья Лунина, рассматривающая уголовное дело, и прокурор Сергей Котов, поддерживающий обвинение. Судья ушла в совещательную комнату и пробыла там больше часа. А вышла с определением: в удовлетворении ходатайства отказать, но вызвать Анастасию Курочкину в суд. В заседании был объявлен двухнедельный перерыв.

29 мая Курочкина пришла в суд и подтвердила все, что сообщила ранее адвокату Павлу Зайцеву. Более того, она рассказала и о том, как на нее «давили», чтобы она проигнорировала повестку: за нею по пятам ходила «наружка», в компанию, где она работает бухгалтером, и к ее маме приходили какие-то люди, угрожали распространением «компромата», требовали «повлиять на нее», чтобы она не ходила в суд. В подтверждение своих показаний «понятая» предложила суду послушать запись своих разговоров со следователем Сергеем Дадинским (когда Сергей позвонил Анастасии и предложил встретиться, девушка связалась с адвокатом Зайцевым, который и посоветовал записывать все свои разговоры). Но суд слушать запись пока отказался. В отличие от суда я не отказался прослушать записи. Этот вроде бы частный разговор проливает свет на методы работы отдельных сотрудников могущественной структуры, которую государство

наделило огромными полномочиями. Разговор девушки, голос которой похож на голос Курочкиной, и парня, голос которого похож на голос Дадинского, вызывает оторопь. Вот только несколько цитат из этого разговора: «Ответственности у тебя никакой нет, а геморрой, дополнительный геморрой ты себе создавать не будешь, там дальше тебя дергать никто не собирается. Никакие образцы почерка тебе давать не надо, на экспертизу твой почерк отправлять не будут. Ты просто в суде скажешь, что я отказываюсь давать почерк, вот и все», — убеждает «голос Дадинского» Курочкину. «В суд можно не являться, с судьей разговаривал сегодня с утра, сказал, что я дозвонился, что все нормально, она сказала, ну все, пусть берет справку и не является…» — признается «голос Дадинского», что он в контакте с федеральным судьей Натальей Луниной. «В жизни такого не было… сколько дел направлялось, эти понятые, они вообще (нецензурно) никому не нужны…» — раскрывает «голос Дадинского» технологию оформления протоколов следственных действий. Прозвучало в разговоре и предупреждение, что девушка «под колпаком» спецслужб, о передвижениях Курочкиной, как признается «голос Дадинского», ему «докладывают опера». Есть в записи и утверждение, что все «на прослушке», при этом без судебной санкции. После судебного заседания, состоявшегося 29 мая, давление на Анастасию Курочкину только усилилось. Теперь ее пытаются убедить прийти в суд и заявить, что ее запугали обвиняемые. Судя по усилиям, которые прикладывают следователь Дадинский и его товарищи, чтобы Курочкина отказалась от своих показаний, если ее подписи в протоколах следственных действий будут признаны фальшивыми, придется признать недопустимыми и запротоколированные доказательства. А это чревато развалом всего уголовного дела. Адвокат Павел Зайцев считает, что «понятой» Анастасии Курочкиной грозит опасность. Именно поэтому она обратилась в Управление собственной безопасности ФСБ с просьбой о предоставлении ей государственной защиты. А сам Зайцев обратился к директору ФСБ Александру Бортникову с требованием провести проверку по факту давления на понятую Курочкину и передать материалы проверки в Следственный комитет России для принятия решения о возбуждении уголовного дела по ст.

303 УК РФ (фальсификация доказательств). Ирек МУРТАЗИН P.S. Ничего не пишу о самом уголовном деле. Процесс длится уже больше года. Возможно, что на скамье подсудимых действительно люди, преступившие закон, а адвокат Павел Зайцев, включившийся в дело только в мае, не найдя других способов защиты своих клиентов, начал искать процессуальные нарушения в действиях следователя, который вел уголовное дело. Но даже если на скамье подсудимых отъявленные мерзавцы, это не дает право силовикам самим преступать закон. Потому что маленькая ложь в процессуальном закреплении доказательств, добытых оперативниками, порождает большое недоверие ко всем доказательствам по уголовному делу.

6

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Великолепная семерка

Людмила Рыбинаобозреватель «Новой» Пока ЕГЭ обслуживает только интересы ведомства, правила будут обходить, хоть к каждому сдающему приставьте фээсбэшника

Дети уважаемых людей дружно написали ЕГЭ по русскому языку на 100 баллов

Улучшенный, но неудобоваримый Пока ЕГЭ не будет выстроен исходя из интересов детей, объективности не добиться

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

ЕГЭ

В Ставрополе набирает силу скандал, связанный с единым госэкзаменом: результаты испытаний проверяет прокуратура края.

К

ак рассказали в краевом министерстве образования, досрочно в апреле вызвались писать работы по русскому языку и математике 46 школьников края. 20 апреля они сдавали русский. 21 апреля региональная комиссия работы 8 выпускников оценила в 100 баллов (то есть по максимуму). Затем результаты были отправлены в Роспотребнадзор в Москву. Там заинтересовались выдающимися для регионального уровня результатами и стали выяснять подробности о самих выпускниках и условиях досрочной сдачи экзамена. Оказалось, что 7 из восьми «стобалльников» — ученики школ Ставрополя. Кроме того, все — дети, так сказать, уважаемых людей города. Среди «отличников» — дочка депутата городской думы Руфата Али-заде, дочь бывшего первого заместителя главы администрация Ставрополя, ныне проректора Северо-Кавказского университета Андрея Зайцева. Помимо высокопоставленных родителей у выпускников-«стобалльников» обнаружилась еще одна общая черта — все они оказались больными. Дело в том, что экзамен по русскому языку выпускники всей страны пишут в один определенный день. И чтобы перенести дату экзамена на другой день, нужны веские основания. Таковыми в отношении «одаренных» детей чиновников стали справки о плохом состоянии

здоровья. Все их выдала главный врач психоневрологического диспансера Ставрополя г-жа Глущенкова. Если верить этим справкам, дети страдают головными болями, и сдача экзамена в один день со всей страной могла бы еще больше ухудшить и без того их здоровье. Отцы ставших известными на всю Россию детей от комментариев отказываются. Как сказала сотрудник Ставропольской гордумы Елена Горбатова, уже несколько СМИ обратились к ней с просьбой связать их с депутатом от КПРФ Руфатом Али-заде. Горбатова честно пытается до него дозвониться, но отец одаренной девочки трубку не берет. Не удалось связаться и с проректором Северо-Кавказского университета Андреем Зайцевым. В его приемной сказали, что он находится на заседании у ректората и когда появится в своем кабинете — неизвестно. Тем временем прокуратура края начала проверку итогов ЕГЭ ставропольских «стобалльников». По словам помощника краевого прокурора по связям со СМИ Елены Машугиной, установлено, что после того, как итогами досрочных экзаменов по русскому языку заинтересовался Роспотребнадзор, региональная комиссия пересмотрела результаты и незначительно снизила оценки — со 100 до 98—95 баллов. Прокурорская проверка продолжается. Кроме итогов по русскому языку надзорному ведомству предстоит проверить «стобалльные» работы и по другим предметам.

Виктория МАКАРЕНКО, соб. корр. «Новой», Ставрополь

— выпускной и вступительный экзамен — дело важное и для государства, и для детей. «Новая» много лет с помощью экспертов демонстрирует, насколько несостоятелен экзамен в том виде, в каком он сейчас существует. Провалы этого года позволяют сказать определенно: пока экзамен не будет выстроен исходя из интересов детей и не станет одним из инструментов детского самоопределения, никакой объективности ЕГЭ не добиться. Пока он обслуживает только интересы ведомства, правила будут обходить, хоть к каждому сдающему приставьте фээсбэшника. Надо сказать, что какие-то положения, которые мы каждый год отстаивали, всетаки принимаются. В этом году, например, впервые исчезло знаменитое шкалирование. Выпускникам этого года заранее известно, за какое задание сколько баллов можно получить и сколько всего надо набрать, чтобы преодолеть порог тройки, четверки, пятерки. «Новая» еще в 2007 году опубликовала громоздкую формулу, по которой рассчитывался перевод первичных баллов в баллы для поступления и в баллы для оценки в аттестат. Тогда в ответ на наши недоуменные вопросы о том, зачем все так запутано, эксперты центра тестирования убеждали нас, что иначе просто нельзя, а детям и родителям в этом разбираться незачем — специалисты в области математической статистики разберутся. В этом году оказалось, что можно без шкалирования, запросто. Чего тогда столько лет голову морочили? Надо признать и то, что сами контрольно-измерительные материалы, а попростому, вопросы тестов, стали гораздо разумнее. Встречаются до сих пор абсурдные и некорректные, но от года к году они совершенствуются. Но эти косметические меры не решают главной проблемы. Нет ни одного действующего лица этой трагикомедии под названием ЕГЭ, которое было бы заинтересовано в объективности результатов. Ученику, родителям, учителю, директору, наконец, губернатору региона — всем нужны не честные оценки, а баллы повыше. Ученику и родителям нужны баллы, которые позволят поступить в вуз. Учителю дадут за хорошие баллы надбавку к зарплате. Директора похвалят, а может, и премию выпишут. И у губернатора в пунктах, по которым оценивается его работа, есть уровень баллов ЕГЭ в регионе. Вузы заинтересованы отобрать именно лучших абитуриентов, но они вне игры. Они ждут абитуриентов с результатами ЕГЭ. И, как рассказывают преподаватели в приемных комиссиях, ждут с ужасом. На условиях анонимности преподаватель МГИМО рассказал, что 100-балльники из некоторых

регионов нашей страны последние тричетыре года уверенно подают свои сертификаты в вуз. Но уровень их уже в первом семестре оказывается «ниже плинтуса». Их баллы — нарисованные. Именно из-за этого системного сбоя ведущие вузы добились возможности проводить свой профильный экзамен — чтобы отсекать липовых стобалльников и дать возможность поступить действительно сильным выпускникам, которые по баллам могут им и уступать. Нам говорят: живет же Америка со своим ЕГЭ. Но у американского экзамена и нашего ЕГЭ общего только то, что есть тестовая часть — самый дешевый и технологичный способ проверить знания в массовом масштабе и с его результатами можно поступать в вуз, не сдавая дополнительных экзаменов. А теперь об отличиях. В США экзамены принимает не школа и вообще не образовательное ведомство, а независимые корпорации. Нет никакого единого дня, к которому все должны, как на лагерную проверку, выйти на экзамен. Каждый выпускник, решивший, что он хочет поступать в вуз, может написать в корпорацию, что он хочет сдать экзамен. И это он сделает, когда именно он, а не учитель, не школа и не ведомство, решит, что готов. И сдаст. Результаты получит по почте только он сам, лично, а опять же не учитель, не школа и не ведомство! На сайтах вузов он найдет, с какими результатами он сможет поступить. В Гарвардский или Йельский университет — это будут одни баллы, в местный университет штата — другие. Если результаты, который он получил, ученику не понравились, он их просто выкинет. Подналяжет на тот предмет, который собирается сдавать, и пересдаст. Столько раз, сколько захочет, пока результат не удовлетворит его или он не смирится с тем, что Гарвард ему не по плечу. Понятно, что у ученика есть мотивация выучить и нет никакой возможности списать. Нигде в интернете его собственный экзамен никто не выложит. Наш ЕГЭ необходимо вынести из ведомства. Александр Адамский, ректор Института образовательной политики «Эврика», высказывал на наших страницах такое предложение: это может быть негосударственная корпорация «Роскачество», наподобие Росатома. В этой независимой форме аттестации не должны участвовать учителя: они очевидно заинтересованы в результатах. Кимы должны разрабатываться на конкурентной основе, а не получиновниками. «Роскачество» не должно быть подчинено Минобрнауке, как, например, Счетная палата не подчинена Минфину. Благодаря этому Счетная палата не несет ответственности за нецелевые расходы, а вскрывает их.

7

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЫНОК

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Хамелеоны

Новые члены избирательных комиссий совсем не те, за кого себя выдают здесь!

В Петербурге опубликованы списки членов участковых избирательных комиссий (УИК) на следующие пять лет. Не обошлось без сюрпризов: так, например, УИК № 35 Адмиралтейского района почти полностью состоит из активистов молодежного крыла «Единой России», замаскировавшихся под представителей других партий.

Одна на участке не воин Ольга Сапожникова недоумевает: она точно знает, что в ее УИК № 35 из 12 человек семеро — из «Единой России», но по документам они — из «Правого дела», «Коммунистов России», «Справедливой России», «Патриотов России», ЛДПР и партии «За справедливость!» и пр. Если к «хамелеонам» добавить молодогвардейца и чиновницу из местной администрации, то получается, что Ольге почти в одиночку придется биться за честность при подсчете голосов. «На заседании комиссии я поняла, что все молодые люди между собой хорошо знакомы, — рассказывает собеседница «Новой газеты». — Попросила председателя Андрея Ходыкова представить мне остальных, назвав партии, которые они представляют. Но он мою просьбу не удовлетворил, заявив, что мы успеем еще познакомиться и, мол, незачем политизировать процесс».

«Как-то все не по плану» Сам 20-летний Ходыков, по данным горизбиркома, направлен в комиссию «Коммунистами России». На самом деле он — замруководителя регионального штаба петербургской «Молодой Гвардии Единой России» (МГЕР). Андрей затруднился пояснить «Новой», с чем связаны такие партийные скачки: сначала он перестал отвечать на вопросы в чате, а потом разместил тревожный пост: «Как-то все не по плану». Кстати, на фото в социальных сетях он снят на фоне партийного флага ЕР.

Почти все члены УИК № 35 — его ровесники: 92-го года рождения. В списке друзей Ходыкова — и член комиссии от ЕР Жан Жих; от «Правого дела» — Александр Лазарев; от ЛДПР — Даниил Лахманов; от партии «За справедливость!» — Александр Михалев; от «Патриотов России» — Кирилл Степанов; от «Справедливой России» — Артем Учуватов. Екатерина Наумова от корпуса «За чистые выборы» «висит» в друзьях у лидера петербургской МГЕР Михаила Черепанова и известного в городе активиста ЕР Марата Гогуадзе (сам Гогуадзе в одной из УИК представляет «Трудовую партию России»). «Новая газета» обратилась к молодым людям с просьбой рассказать, как формировалась УИК и как долго они состоят в этих партиях или хотя бы их поддерживают. Ни один, кроме Михалева, не ответил. Михалев, у которого на странице масса ссылок на новости группы «ВОО «Молодая Гвардия Единой России» и фотографии, на которых он в куртке с символикой ЕР размахивает на митинге

«

партийным флагом, был краток: да, мол, состою в партии «За справедливость!». На уточняющий вопрос: «Таким образом, вы не активист «Молодой Гвардии»?» — собеседник отвечать не стал. Достаточно вбить в поисковик имя Даниила Лахманова, как тут же вылетают ссылки на регионального координатора проекта МГЕР «Моя экология» Даниила Лахманова. Артем Учуватов (Google сообщает о том, как 6 декабря 2010 года он с друзьями из МГЕР пикетировал КПРФ, требуя от коммунистов отказаться «от своих кровавых идолов — Ленина и Сталина») не пожелал сообщить «Новой», кто из «Справедливой России» направил его в УИК.

Ну не взяли их от «Единой России»! Руководитель петербургской «Молодой Гвардии Единой России» Михаил Черепанов объясняет загадочные перемещения просто: «Ребят не взяли в списки от «Единой России», вот они и решили переговорить с другими организациями». Ничего зазорного в этом Черепанов не видит. Узнать у «обманутых» партийных вождей, как в УИК от них попала прокремлевская молодежь, — оказалось невозможно.

Руководитель петербургской МГЕР объясняет просто: «Ребят не взяли в списки от «Единой России», вот они и решили переговорить с другими организациями!»

«

Лидер петербургской «Справедливой России», депутат Госдумы Оксана Дмитриева заявила, что не может дать справку по каждому члену избиркома; персональную ответственность, настаивает она, несут руководители местных ячеек. Представитель «Гражданской платформы» Николай Мусолин, который отвечает за направление людей в избиркомы, пообещал, что шеф перезвонит. И тишина. Лидер городских «Коммунистов России» Сергей Малинкович божится, что Ходыков их обманул. Мол, парень пришел, покаялся, что был в «Молодой Гвардии Единой России». Говорил, что его обманули, что там карьеристы и мерзавцы. «Сказал, что хочет вступить в партию «Коммунисты России». Если подтвердится, что он входит в руководство МГЕР, будем настаивать на его замене», — грозится Малинкович.

Учителей разложили по партиям Если верить спискам участковых избирательных комиссий, педагоги массово двинулись в политику. Однако о своей «активности» многие узнали от корреспондента «Новой». Так, учителя школы № 286 Адмиралтейского района едва ли не в полном составе делегированы в УИК № 46: от «Трудовой партии России», партии «За справедливость!», «Справедливой России», «Коммунистов России», КПРФ, «Правого дела». Такой плюрализм на марше похвален, тем более что директор школы, Сергей Лобов, направлен в комиссию от «Единой России». Но почти никто из учителей не знает, что они представляют хоть какую-то политическую силу. Продолжение материала Александры ГРАМАЖАПОВОЙ — страница 8

8

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

страница 7

П

о закону, чтобы стать членом УИК, нужно представить кучу документов: решение партии или общественной организации, личное заявление о согласии выдвигаться в УИК от этой партии или организации, копию паспорта, документ, удостоверяющий место работы, и две фотографии. Включить в УИК человека без его ведома непросто. Судя по спискам УИКов, учителей начальных классов школы № 663 Марину Арасланову и Ольгу Эебердиеву в комиссию № 1315 выдвинули партия «За справедливость!» и «Коммунисты России». Марину я знаю много лет, и симпатии к красным за ней никогда не замечала. Подруга была немало удивлена новости. «А мама в какой организации?» — уточнила Марина (они работают в одной школе). — «В «Партии социальной защиты». — «А ты сама подписывалась, что хочешь в комиссию от коммунистов?» — «Нет». Ольга Эебердиева на вопрос, поддерживает ли она партию «За справедливость!», ответила отрицательно. «Новая газета» пыталась связаться с ТИК № 19 Московского района, ответственной за формирование участковых комиссий на этой территории, но на том конце провода срабатывал факс. Теперь ждем, когда председатель ТИК Дмитрий Козлов, выдвинутый в избирком «Единой Россией», сочтет нужным нам ответить.

«Надеюсь, я не за коммунистов» Мы написали двум десяткам учителей — членов УИКов с просьбой под-

политический рынок

Хамелеоны

«

«Каждый член комиссии является представителем какой-либо партии, мне досталась эта», — откровенно ответила педагог

твердить принадлежность к той или иной партии.

26-летний Максим Зуев из УИК № 1318, направленный считать бюллетени от партии «За справедливость!», ответил почти стихами: «В ряды вступал осознанно многочисленный народ». Коллега Зуева — замдиректора школы № 351 Мария Малышева сообщила, что ее «выбрали в связи с заявлением партии «За женщин России». «Моим друзьям тоже поступали такие звонки. Причем ссылка была на разные партии. Членами их мы не являемся, но представляем их интересы. Всем председателям УИКов это было разъяснено», — рассказала она. Малышева, как и Зуев, настаивает, что никаких заявлений они подписывать не должны: «Достаточно устного согласия».

ГОЛОДОВКА

З

астаю их расположившимися на «пенках» на асфальте на прежнем месте около входа в офис «Единой России». На здоровье женщины не жалуются, хотя выясняется, что у Кати при каждом движении резко кружится голова, а Ирину накануне мучили рвотные спазмы из-за резко повысившейся кислотности желудка. Все эти дни с ними рядом сутки напролет волонтер Анна, которая не голодает, а просто сочувствует. Катя рассказывает, что жители дома напротив всячески проявляют участие. Каждое утро их навещает молодой мужчина, интересуется, как дела, принес им огромный чемодан для того, чтобы хранить вещи — спальники, одеяла. Еще один постоянно угощает ромашковым чаем и заряжает для них мобильные телефоны. Практически все, кто на минуту задерживается около и узнает, в чем дело, сочувствуют. При мне одна пожилая дама с собачкой стала убеждать женщин обратиться в передачу Малахова «Пусть говорят», потому что иначе «вас никто не услышит, а придут и погонят отсюда с дубинками». Дама не в курсе, что этот сценарий здесь уже дважды отыграли. В субботу с ними встретился депутат Госдумы Николай Гончар («Единая Россия»), выслушал, забрал все документы и обещал, что «будет работать» с проблемой. Больше никто из властных персон с женщинами не встречался. Оксана Рыжкова по-прежнему в больнице, из голодовки не выходила, правда, ее там, по словам подруг, поддерживают капельницами. Вчера днем они провели прессконференцию в независимом пресс-центре. За несколько часов до ее начала Катя Мальдон просит меня обязательно написать вот что: «Напомните всем, что мы не требуем, чтобы в наш адрес власть проявляла особую милость. Мы требуем соблюдения закона, который на нашей стороне. И еще — на московское жилье по праву претендую только я, а девочки согласны, чтобы его обеспечили в их родных городах. Это я к тому, чтобы не создалось впечатление, что все здесь «понаехали и качают права». Мы требуем, чтобы наши дети не были бездомными». Я спрашиваю, что самое трудное в голодовке. Катя говорит: «Не думать о детях. Запретить себе думать, пока мы здесь», — и закрывает лицо руками. Ирина закуривает и просит: «Ну держись. Не плачь, ради бога». Наталья ЧЕРНОВА, обозреватель «Новой» Фото Анны АРТЕМЬЕВОЙ

«

Учитель начальных классов школы № 372, член УИК № 1319 Жанна Павлова, от корреспондента узнала, что впряглась за партию «За справедливость!». «Каждый член комиссии является представителем какой-либо партии, мне досталась эта», — откровенно ответила педагог. Большинство равнодушно отнеслось к разнарядке, поскольку «все результаты выборов пишутся выше»: — Вы никогда не думали, что партии между собой тоже могут договариваться? Это как договорные матчи в футболе.

— Основная моя профессия — это учитель, а выборы — это, к сожалению, вынужденная необходимость.

— Какая прелесть!!!! Надеюсь, я не за коммунистов))) Хотя будет весело)))

«Они скопом захотели к нам» Председатель ТИК № 1 Ольга Нечаева утверждает, что ее ТИК никому не сообщала, что какая-то партия выбрала именно этого счастливчика представлять ее интересы в избиркоме. Ничего криминального в массовой политизации учителей она не видит: «Я работаю с решениями партий <…>. Кого прислали, с тем и работаем», — подчеркнула она. Мы безуспешно пытались связаться с загадочной партией «За справедливость!», направившей рекордное число учителей в УИКи, однако в организации предложили выслать вопросы на электронную почту — и положили трубку. Вопросы выслали, ответа нет. Руководитель петербургского отделения партии «За женщин России» Тамара Вашутина была лаконична: «Да, у нас женщин-преподавателей много, ведь мы за женщин. И они все скопом захотели к нам. Сколько именно — не знаю».

Александра ГАРМАЖАПОВА Санкт-Петербург

«Самое трудное — не думать о детях»

Восьмой день голодовки многодетных матерей Екатерины Мальдон и Ирины Калмыковой пока не принес никакого результата

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

госнаезд В будущем едином и непротиворечивом учебнике истории будут две славные страницы: изничтожение всех скольконибудь независимых общественных объединений при Сталине, увенчавшееся подавлением… краеведения, и поход против НКО при Путине, развернутый под знаменем массового разоблачения «иностранных агентов». Зачем это позорище нужно человеку, который так любит производить впечатление и вообще следит за прикидом, — непонятно. Если же на дело смотреть с точки зрения тактических и стратегических интересов режима, то и здесь от всей этой кампании вреда больше, чем пользы.

9

Некоммерческая иродиада Александр РУБЦОВ

Избиение НКО — грубая политическая ошибка

Петр САРУХАНОВ — «Новая»

К

азалось бы, потуги рядового авторитаризма переоформиться в настоящий неототалитаризм эти действия власти оправдывают. Гражданская активность, даже самая мирная и неполитическая, воспитывает в людях независимость в поведении и мнениях, готовность решать проблемы без власти, собственными силами, в духе здоровой солидарности. Это — тайное рассадничество свободомыслия, естественной коллективности и антипатернализма. Еще в начале 90-х был проведен большой семинар со всеми ведущими НКО, который так и назывался: «Гражданские инициативы — повседневная практика либерализма». Оказывается, в жизни от истинных либералов пользы куда больше, чем от заполошных патриотов и государственников. Что в нашем положении крамольно со всех точек зрения. Ко всему прочему, это еще и особый род единства, чем-то сродни нынешнему протесту, который на неприятии официального курса строит в одни ряды практически весь политический спектр, от красных и голубых до белых и коричневых. В гражданских инициативах все еще глубже, но главное построено не на отрицании, а на чистом позитиве: когда нужно починить крышу или зарыть канаву, обычно забывают, кто за белых, а кто за красных. Все это пробуждает в людях достоинство, а заодно бросает на всякую власть тень карикатурности. Такой моральной конкуренции политическое руководство просто не выдерживает. Начальству куда приятнее разруливать проблемы народонаселения самому, точечными, «ручными» решениями, принимаемыми в ходе прямого общения с народом, прямо на глазах у многомиллионной телеаудитории, украдкой смахивающей слезу умиления. Что с девочкой, дозвонившейся до президента? Ей купили мячик на средства федерального бюджета! Но, похоже, в сознании наших стратегов все еще проще. Можно понять желание вывести из строя ряд наиболее активных НКО, прежде всего правозащитных. Но эти организации пересчитываются по пальцам рук. Зачем же так позориться перед миром, устраивая повальное избиение? Все эти широкозахватные проверки слишком напоминают курсирование «черных марусь» в известный период отечественной истории. То, что теперь увозят не людей, а жесткие диски, сути не меняет. Восстанавливается главное: «пришли». Кому теперь нужна такая слава, тем более что сейчас прошлая трагедия, как и положено в истории, повторяется в виде фарса? Можно подумать, что это логика в духе классического детектива Конан Дойля, Честертона или Агаты Кристи: где проще всего спрятать лист? В лесу. Там, чтобы убить одного, обрекали на смерть целую роту или полк. Точно так же можно попытаться незаметно похоронить «ГОЛОС» и «Мемориал» под грудой безобидных любителей природы и фантазии. Однако здесь все слишком видно

с первого взгляда, эффект сокрытия нулевой, а издержки гигантские — организационно-технические, финансовые, репутационные. Первый же сигнал: высочайшее заявление об иностранном миллиарде, полученном НКО за четыре месяца, оборачивается конфузом: деваться некуда, скоро уже придется опубликовать весь список с полученными суммами, а там… Но ситуация плохая и без того: сначала резонансное заявление президента… а уже потом (!) разбирательство, кто, сколько, от кого и на что получил. У нас что, главе государства дискурс не фильтруют?

«

Еще одна организация имела гранты в прошлом, давно от них отказалась, однако сейчас ее принуждают регистрироваться в качестве иностранного агента, поскольку у представителей власти есть «достаточные основания полагать», что в будущем иностранное финансирование «может возобновиться».

Transparency International является частью международной организации, в уставе которой специально прописан запрет на участие в политике. Когда же российское отделение принуждают признать себя иностранным агентом, получается, что Россия обвиняет авторитетнейшую международную орга-

Все эти широкозахватные проверки слишком напоминают курсирование «черных марусь» в известный период отечественной истории. То, что теперь увозят не людей, а жесткие диски, сути не меняет

Далее начинаются обломы. Оказывается, у «ГОЛОСа» иностранных денег нет. Однажды им присудили какую-то премию, они, предвидя гонения, от денег отказались, но из-за аппаратной проволочки эти деньги пришли на транзитный (!) счет, откуда их по просьбе «ГОЛОСа» и вернули. Теперь дело поворачивают так: вы этими деньгами распорядились, хотя и не получили, — значит, иностранное финансирование у вас есть. Театр одного абсурда.

«

низацию в нарушении устава, то есть в противозаконной деятельности. Парни явно не считают последствий. Можно предположить, что, когда давали установку на повальные проверки, такой ненормальной активности со стороны органов никто не ожидал. Однако силовики, особенно на местах, сочли, что наступил их звездный час: есть возможность выслужиться, получить поощрения и повышения, вытянуть из бюджета дополнительный ресурс на борьбу

с подрывной деятельностью тайного врага. А поскольку враг умело маскируется или его просто нет, под политику пришлось подверстывать все подряд, включая природные заповедники и активистов в сфере здравоохранения. В результате — бесчисленные жалобы на вопиющие нарушения в ходе проверок. Кампания уже обернулась потенциальным скандалом редкой силы. Сейчас со всех рук давят на суды в надежде на то, что после судебных решений бесчисленные жалобы на нарушения в ходе проверок можно будет спустить на тормозах. От всей этой затеи уже видны невооруженным глазом два основных эффекта. Во-первых, чтобы проект якобы сработал, а не обернулся пальбой из «Града» по воробьям, пришлось натягивать массу иностранных агентов с нарушениями, масштаб и наглость которых соизмеримы с фальсификатом на выборах, а по откровенности даже превосходят чуровщину. Это все в копилку, в анналы и в будущие обвинения. Во-вторых, можно хотя бы в первом приближении посчитать, сколько мирных и совершенно благонамеренных граждан эта акция резко политизировала и превратила в упертых врагов режима. Это же не только члены пострадавших или хотя бы только напуганных НКО, но и все, кто с ними так или иначе связан, по делам и по жизни, кругами по воде. Теперь не хватает, чтобы все НКО, пострадавшие и не очень, объединились в общероссийскую организацию понятно какого политического профиля. Любят у нас сами искать приключения на то место, которым думают.

10

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

специальный репортаж

Частная

Репортаж из тульской колонии, где комиссия по помилованию глаза в глаза решала, кому дать свободу, а кому — нет Попасть на заседание комиссии по помилованию — это мне, конечно, повезло. Я приехала в тульскую ИК-2 совсем по другому поводу, и, надо же, так совпало, что в этот же день в колонию прибывала областная комиссия с выездным заседанием. Чтобы вы себе могли представить масштаб события: на мероприятие были аккредитованы съемочные группы трех тульских каналов,

областное радио и две большие газеты. При этом ровно накануне в отдаленном областном центре Ефремове случился невиданный смерч, и это, конечно, было горячей темой для всех каналов и газет. Там и восстановление, туда и губернатор полетел… Там, в Ефремове, все тульские журналисты проторчали чуть ли не до утра. Но на комиссию по помилованию все равно пришли.

З

Ольга БОБРОВА

обозреватель «Новой»

В

ыездного заседания комиссии по помилованию — то есть такого, на котором не просто рассматривают прошения осужденных и другие бумажки, но и слушают самих осужденных, — в Тульской области не было около трех лет. Но наконец в области появился уполномоченный по правам человека, Галина Фомина, и вместе с уполномоченным появилась вот такая инициатива. В ИК-2 решено было выехать, потому что это большая колония, и именно здесь отбывают свой срок пятеро из 13 подавших ныне прошение о помиловании. Да и находится колония прямо в центре Тулы, так что комиссии не надо трястись по расплывшимся после дождя дорогам, ехать в отдаленные колонии, где, может, только один человек и попросил пощады. Нас всех, комиссию по помилованию и журналистов, собирают на площадке перед КПП. Комиссия состоит из видных тульских общественников, заслуженных работников силовых структур, деятелей культуры и искусства — всего 8 человек. Все они взрослые, околопенсионного возраста. Стало быть, мудрые. И только одна затесалась промеж них девушка лет 40 — сотрудница МВД, ей потом доверят читать характеристики на просителей. В КПП мы заходим по трое, такой порядок. Оставляем комендантше паспорта, она дежурно заглядывает под обложку, задавая вопрос по уставу: — Деньги в документах есть?

— Нет денег, — отвечаю ей.

— А жаль, — отзывается комендантша. — Работы-то все больше, а зарплата не видно, чтоб росла. С юмором тетенька. Раньше комендантше оставляли и телефоны (с ними проход в зону запрещен), однако теперь сколотили и повесили белый ящик с ячейками, чтобы все свои телефоны закладывали туда. Штраф для тех, кто утаит телефон, — до 5000 рублей. Впрочем, на зону они все равно как-то попадают. После КПП нас всех собирает специальный сотрудник (официально он называется «сопровождающий с дубинкой») и ведет в кабинет начальника колонии. Длинные коридоры с неровными полами, крытыми старым линолеумом. По бокам — двери, двери, двери, выкрашенные коричневой масляной краской. В кабинете начальника — позднесоветские шкафы из ДСП во всю стену (такие вы увидите в каждой колонии), идиллические пейзажики кисти местных мастеров, красный потертый ковер и огромный стол для заседаний.

аключенные — пятеро молодых парней, всем около 30 — выстроены шеренгой у кабинета, где сейчас будет решаться их судьба. Когда мы проходим мимо них, все они напряженно разглядывают пол, и только последний, самый маленький по росту, выдавливает из себя почти шепотом: «Здравствуйте». Первым, однако, заводят не его, а другого, Мишару Романа Александровича, 1978 года рождения. Высшее педагогическое образование, отец-инвалид на иждивении. Мишара был осужден по весьма неприятной 242-й статье — за оборот порнографии, притом с участием несовершеннолетних. Пытался обжаловать приговор и в областном суде, и в Верховном, но приговор устоял — три с половиной года. Владимир Самохин, начальник отдела по воспитательной работе, зачитывает характеристику, выданную Мишаре учреждением: — К так называемым воровским законам относится отрицательно. С сотрудниками колонии вежлив, тактичен. Дружеские отношения поддерживает как с положительно, так и с отрицательно характеризующимися заключенными. Авторитетом среди заключенных не пользуется. Имеет два взыскания, оплачиваемой работы не получил… Аккуратность в одежде соблюдает не всегда… На основании всего вышеизложенного руководство колонии полагает, что Мишара применения акта помилования не достоин. Когда члены комиссии начинают допрашивать самого заключенного, он отвечает коротко, тихо, без эмоций.

— Мне очень симпатично ваше образование, ваша работа, — доброжелательно обращается к Мишаре Марина Кузина, заслуженный работник культуры и директор Тульского музея изобразительных искусств. — Скажите, как вы решились на это? Вас кто-то вовлекал?

— Нет.

— А цель? С какой целью вы этим занимались? — напрямую спрашивает

«

— За нарушение формы одежды. Но вы поймите, в мои обязанности входит уборка территории. Как я могу все время оставаться чистым? Уточняющие вопросы задают и представителю колонии Самохину. Из его ответов становится ясно, что основная претензия руководства колонии к этому осужденному сводится к тому, что он не всегда опрятен. Ну и еще в самодеятельности не участвует.

— Это он при комиссии сейчас так раскрылся! — говорит Самохин. — А такто он замкнутый, скрытный.

— Я стесняюсь, — поясняет свою творческую пассивность Мишара.

Р

ассмотрение обстоятельств «дела» продлилось 12 минут. На время обсуждения решения осужденного выводят из кабинета. Прессу тоже просят удалиться. Минут 15 мы ждем в предбаннике у кабинета начальника колонии (и это — самое долгое обсуждение за все заседание комиссии). В предбаннике за простенькой декоративной решеткой у начальника импровизированный зимний сад — понапихано много комнатных растений. Какие-то на полу стоят, что поменьше — те развешаны в кашпо.

— Раньше, когда у нас еще другой начальник был, он здесь в клетке держал выводок попугайчиков, — делится со мной Рита Римар, начальник прессслужбы тульского УФСИН. — За ними ходил один наш осужденный. И вот, бывало, идешь к кабинету начальника, в голос с кем-то разговариваешь — а он уже шипит издалека: «Тише вы! У меня самочка на яйцах сидит!»

— А еще у нас лемуры в 16-м отряде, — присоединяется к беседе охранник. — Один, правда, зиму не пережил, скончался. Может, холодно ему, может, света мало.

— Так им ведь особое питание нужно, — вставляю я свое зоологическое соображение.

— Получают они особое питание, — отрезает охранник. — А вот он все равно умер.

— Раньше, когда у нас еще другой начальник был, он здесь в клетке держал выводок попугайчиков. За ними ходил один наш осужденный. И вот, бывало, идешь к кабинету начальника, в голос с кем-то разговариваешь — а он уже шипит издалека: «Тише вы! У меня самочка на яйцах сидит!»

Виталий Дурнобрагов, почетный сотрудник МВД.

— Просто для ознакомления скачивал. А распространял — не зная, что это преступление.

— За что взыскания? — интересуется Сергей Шеин, председатель тульского общества «Инвалиды войны». И здесь впервые заключенный Мишара проявляет эмоции:

«

Зато, как выяснилось, жив и здравствует хорек, которого недавно перевели в комнату для свиданий. Тоже получает «особое питание». От всех этих разговоров мне начинает казаться, что ИК-2 — воссозданный рай, до того еще момента, как туда запустили Еву. И вот нас заводят на оглашение решения комиссии. Заключенный

Мишара — это видно — нервничает, может, и больше, чем когда ему оглашали первый приговор. Решение комиссии: в помиловании отказать. Дословно: «Представить губернатору Тульской области заключение о нецелесообразности применения к заключенному акта помилования».

— Непростое было у нас обсуждение, разные точки зрения высказывались, — резюмирует Галина Фомина. — Но вот такое приняли решение. Единственное, что могу вам порекомендовать, — чтобы вы подали на УДО. Но для этого надо же как-то себя проявить! Надо активно доказывать!

— Спасибо, — сдавлено отвечает Мишара, и его выводят. Когда дверь за заключенным закрывается, Фомина, чтобы оборвать повисшую растерянную паузу, добавляет какую-то не очень аккуратную фразу, словно мы на телешоу: — Да, непростая наша роль. Но судьбы есть судьбы, закон есть закон. Продолжаем наше заседание! Я думаю, из-за того, что именно Фоминой, как председателю комиссии, пришлось этому Мишаре огласить приговор комиссии, — ей сейчас тяжелее всех. Хотя в большинстве-то случаев люди, решающие вопрос о помиловании, избавлены от необходимости смотреть в глаза тому человеку, чью судьбу вершат. Да, еще раз я подчеркну: помилование — это такая процедура, которая происходит по преимуществу заочно. Никто на людей не смотрит, в комиссиях по помилованию разных уровней есть, наверное, другие инструменты для оценки степени раскаяния и исправления осужденного. И пятерым тульским сидельцам просто повезло, что их послушали эти замечательные, неравнодушные пенсионеры в погонах и

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

ИТАР-ТАСС

функция Бога

деятели культуры. А зачастую-то бывает совершенно иначе: секретарь комиссии прочитает криминальную биографию человека — по какой статье судим, сколько дали, что, собственно, натворил. Раскаялся — не раскаялся, инвалид или детей имеет… Далее прочтут характеристику от руководства колонии, в которой главное — считает ли оно, что этого осужденного стоит помиловать. Приведут, конечно, само прошение о помиловании. Пообсуждают и решат: прошение такого-то удовлетворить, а такому-то отказать. Далее списки «предварительно помилованных» отправляют губернатору, тот подписывает эти бумаги, и их высылают в Москву, в большую комиссию по помилованию. Туда, в Комиссию по помилованию при Президенте РФ, стекаются документы от региональных комиссий со всей России. Федеральная комиссия неспешно рассматривает все эти уже предварительно одобренные на местах прошения о помиловании — и соглашается с некоторыми из них. Лишь с немногими. И эти документы уже передают на подпись президенту. С момента одобрения прошения местной комиссией до той минуты, когда оно дойдет до Москвы, проходит очень много времени. Может, и год, и больше. К тому же и здесь, в Москве, большая комиссия по помилованию не смотрит своими глазами на тех, чьи судьбы решает. Доставка тех нескольких счастливчиков, которых комиссии «на местах» сочли достойными помилования, видно, дорого обходилась бы государству.

В

торым рассматривается прошение о помиловании Кузнецова Алексея Михайловича, 1979 года рождения. Самый типичный российский

осужденный — 228-я статья, наркотики. «Хранение без цели сбыта», три с половиной года. В отличие от предшественника этот заслужил от руководства колонии рекомендацию к помилованию. Десять поощрений, взысканий нет, дружит только с хорошими, воровские традиции не поддерживает, с начальством вежлив, в одежде опрятен. К тому же трудоустроен (работает в библиотеке), поет и пляшет в самодеятельности. Золото, а не заключенный, одним словом.

— Вам слово, Алексей Михайлович! — о б р а щ а е т с я к Ку з н е ц о в у Га л и н а Фомина.

— Я как-то не знаю, что сказать, — растерялся тот. — Может, я лучше на вопросы отвечу?

— Да нет, вы уж нам поясните ваше прошение о помиловании.

— Я… готов начать новую, социальную жизнь. — Кузнецов начинает бормотать какую-то ерунду, напирая на «социальные» слова. — Без наркотиков и преступлений, в социуме…

— У вас, наверное, большая здесь библиотека? — приходит ему на выручку деятельница культуры Кузина.

— Библиотека немаленькая. Есть и классика, и детективы — словом, каждый найдет себе что-то по интересу.

— Вот вы с 16 лет употребляли наркотики. Пробовали завязать? — спрашивает Дурнобрагов.

— Да, с 2000 года у меня была очень долгая ремиссия. Но в 2010-м случился срыв, не могу объяснить, такая ситуация была… То, что случилось, заставило меня многие вещи пересмотреть. Я ведь в Тулу из Череповца переехал. Череповец — хоккейный город, я там за «Северсталь» играл в юношеской сборной. Про наркотики и не слышал

даже. А переехал в Тулу, попал в среду, где употребляют все. Когда нас вывели на время принятия решения, в предбаннике кабинета начальника завязалось обсуждение: — Он из Щекина, что ли? Где у нас еще все употребляют?

— Да вроде сказал, что из Тулы.

— Разве у нас все употребляют?

— Сейчас нет, а если в середине 90-х он приехал — то вполне возможно. Мне бывший муж как-то экскурсию проводил: «Вот там продавали, и вот там продавали».

— Или, может, из Заречья он — там и до сих пор так. Через шесть минут, когда осужденного Кузнецова завели обратно, на оглашение решения, я увидела, как он скрестил пальцы на обеих руках.

— Нелегко нам было принять это решение, — заговорила Фомина. — Были полярные мнения. Но мы выслушали вашу человеческую позицию и… поверили вам! Позже она пояснила это решение комиссии тем, что этот человек искренне раскаялся и готов вернуться к семье, жить нормальной жизнью. Хотя лично я большой разницы в интенсивности раскаяния этих двоих осужденных не заметила. Просто один оказался побойчее. Вообще, меня всегда ужасно занимал вопрос: каким именно образом, исходя из каких соображений комиссия по помилованию (не важно, какого уровня) приходит к своему решению? Почему одному человеку эти люди даруют такую милость, а другому — в похожих порой обстоятельствах — в ней отказывают? Работа судьи не таит в себе такой загадки: в идеальных условиях каждый акт правосудия, им вершимый, есть механический результат применения к конкретному человеку разных норм закона, не им, не судьей писаных. Судья (в идеальных опять же условиях) не более, чем инструмент государства. И у нормального судьи, понимающего, что закон во

«

старожилы системы ФСИН рассказывают такой случай. В 2003 году президентской комиссией был помилован некто Аржаков, отбывавший наказание в местной колонии строгого режима за двойное убийство. В приговоре было написано, что этот Аржаков расстрелял соседей, которые довели его сына до самоубийства, предварительно подсадив подростка на наркотики. В наших зонах вам расскажут случаи и похлеще, хоть завтра фильм снимай, однако не все они обретают огласку. Но Аржаков и его друзья на свободе сориентировались, как можно «вылечить» эту ситуацию: об истории убийства узнали СМИ — местные, а за ними и центральные, в тульскую колонию потянулись корреспонденты и съемочные группы. Короче говоря, к моменту рассмотрения прошения о помиловании история Аржакова была уже на слуху, комиссии не было большой нужды вникать в обстоятельства случившегося, оценивать степень раскаяния — все и так уже разжевали корреспонденты. И Аржакова отпустили. Хотя работники колонии и считали его «скользкой личностью», и ловили неоднократно на том, как он конструирует для корреспондентов собственную версию убийства, утаивая некоторые неприятные физиологические моменты той расправы, а также другие нехорошие детали. «Не того помиловали», — качали головами работники исправительной системы. Но на то они и работники исправительной системы — в комиссии по помилованию все же другие люди сидят. А Аржаков позже признавался корреспондентам, что повторись та история вновь — он опять бы убил этих людей. Таких леденящих душу историй в тот день в тульской ИК-2 не рассматривали. Однако делали все возможное, чтобы на то, что имелось, пролить хоть скольконибудь выгодный свет. Задавали вопросы, наводящие на «хорошие» ответы, теребили представителей администрации. В итоге из пятерых присутствующих заключенных удовлетворили прошения троих (двое сидят за наркотики, еще один — за драку с вневедомственной охраной). Отказала комиссия Мишаре и еще одному человеку, отбывающему наказание за разбой. Но все равно, как мне показалось из реакции работников колонии, трое помилованных — это очень много.

История Аржакова была уже на слуху, комиссии не было большой нужды оценивать степень раскаяния — все и так уже разжевали корреспонденты. И Аржакова отпустили. А позже он признавался корреспондентам, что повторись все вновь — он опять бы убил этих людей

многом есть математика, — имеются все основания, чтобы спокойно засыпать по ночам. Другое дело — член комиссии по помилованию. Он в своей миссии — противовес государству. Живой человек, с именем и фамилией и какой-то личной историей за плечами, за которую ему и доверили такое великое, непостижимое дело — распоряжаться человеческой судьбой. Иной раз и вопреки закону распоряжаться. И вот что происходит в голове и душе этого человека, когда он принимает свое решение? Есть ли в его размышлениях место сомнениям? Если есть — то как же живет дальше этот человек, приняв решение? А если нет — то как ему могла быть доверена частная функция Бога? Практика показывает, что и в таком деле, как прошение о помиловании, большую роль играет хорошая драматургия. Вот в той же Тульской области

11

«

— Они нам отказы по УДО, а мы им вот так ответим общественным мнением, — ликовал провожающий нас сотрудник колонии. С УДО в Тульской области (да и по всей России) действительно беда. Суды досрочно не хотят людей выпускать, и все эти рекомендации комиссии «подать на УДО» — лукавство, между нами говоря, попытка подсластить горькую пилюлю для «отказника». Не выпустят этих людей по УДО — и комиссии это прекрасно известно. Впрочем, нет также никаких гарантий, что и те, кто был помилован тульскими общественниками, заслужат такое же снисхождение в Москве. Всего за прошлый год президент подписал указы о помиловании в отношении 17 человек.

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Юлия ПОЛУХИНА спец. корр. «Новой»

В

Тбилиси прилетела, потому что пишу о политических репрессиях, правда, не в Грузии, а в России — планировала обсудить с небезызвестным Георгием Таргамадзе последние события по делу «Анатомии протеста-2». Ну, например, — отказ Интерпола ловить самого г-на Таргамадзе по запросу российской стороны. Однако планы пришлось менять радикально: как только самолет приземлился, получила сообщение — арестован Вано Мерабишвили. В прошлом — министр внутренних дел и премьер-министр Грузии, сейчас — генеральный секретарь партии «Единое национальное движение», девять лет находившейся у власти, а теперь оказавшейся в оппозиции. К этой партии принадлежат и Таргамадзе, и действующий президент Михаил Саакашвили, и Зураб Чиаберашвили — губернатор Кахетии, в недавнем прошлом министр здравоохранения, а теперь, по версии следствия, соучастник в одном из преступлений, якобы совершенном Мерабишвили. Оба экс-министра и лидеры оппозиции подозреваются в подкупе избирателей, злоупотреблении полномочиями и растрате. Весь этот пышный состав образует, по существу, одно деяние. А именно: Чиаберашвили с ведома и под руководством Мерабишвили будто бы организовал программу «Учет соискателей работы», участники которой, опять же по версии следствия, вместо социологических исследований агитировали за партию Саакашвили на парламентских выборах и получили за это деньги из бюджета. Суд в Кутаиси оставил Мерабишвили под стражей, в то время как Чиаберашвили арестован не был. Я поговорила с ним. Хотелось понять: российской дорогой пошли победившие на выборах или аналогии проводить не стоит?

точка зрения

Как увяда — Мы не сомневались, что нас задержат. О том, что будет арестован Мерабишвили, говорили очень долго. И продолжают в том же духе: утверждают, что пока предъявлено только два обвинения, но будут и другие. И заявляют это не правоохранительные органы, а политики — парламентарии, министры. Так что выводы делайте сами. Что касается меня, то мне предъявили пока только одно обвинение по поводу программы соцопросов, которую мы начали в июле прошлого года. Что ж, будет суд, все прояснится…

— Зураб, а как вы вообще попали во все эти политические катаклизмы?

— До «революции роз» я был журналистом, работал в разных НКО и как раз, когда начались все эти события, был директором организации «Правовые выборы», чья задача — мониторинг выборного процесса. И вот впервые в истории Грузии наша организация сделала так называемый «параллельный подсчет голосов» и получила абсолютно другие данные, нежели чем у Центральной избирательной комиссии. Шеварднадзе подал в отставку, нужно было проводить досрочные президентские выборы, и меня парламент выбрал председателем ЦИК. «Правовые выборы» тогда сыграли очень серьезную роль в «революции роз».

— Меня всегда интересовало, почему правительство тогда не смогло взять ситуацию под контроль, смять оппозицию?

— В принципе никакое правительство не может помешать народу проявить свою волю. Это невозможно, если общество готово к переменам. До какого-то времени Шеварднадзе мог контролировать ситуацию, но гигантская коррупция, вызывающая недовольство людей, нищенское состояние страны сделали свое дело. Когда произошла революция, бюджет страны был 600 миллионов лари (364 млн долларов). Сейчас — после 9 лет у власти — мы

РИА Новости

12

Вано Мерабишвили

Зураб ЧИАБИРАШВИЛИ:

Мы знали, что будут аресты оставили Иванишвили бюджет 8 миллиардов лари (5 млрд долларов). Сейчас никто не говорит о коррупции в Грузии. И само сегодняшнее правительство, конечно, хотя и не хочет особо произносить это вслух, но отмечает, что институты, которые мы создали, например, полиция, они функционируют. И мы это сделали. Хотя в 2003 году о Грузии говорили, что это несостоявшееся государство, которое не может управлять самим собой.

— Вы проиграли парламентские выборы, Иванишвили стал премьером, через несколько месяцев его влияние, благодаря конституционной реформе, еще больше возрастет. Были ли ожидаемы для вас аресты и уголовное преследование?

— Конечно. И у меня неприятные ощущения на этот счет были с самого начала предвыборной кампании Иванишвили. Как только он вошел в политику, то пробудил такие, было заснувшие в нашем обществе стереотипы, которые, я думаю, очень вредны для демократического развития нашей страны. Во-первых, это стереотип иждивенчества: что кто-то вам построит дом, просто так будет давать деньги — именно этого ждали от Иванишвили люди, и именно поэтому он набрал большинство голосов. А не мы, которые утверждали, что человек должен зарабатывать своим трудом, а не требовать подачек. А второй уже подзабытый стереотип… Понимаете, мы, когда были правящей партией, старались создавать государственные институты, которые защищают закон. До этого мы были обществом абсолютного беззакония. Но когда власть старается, чтобы закон стал законом, конечно, некоторые люди весьма недовольны этим. Вот Иванишвили и сыграл на настроениях тех, кто был недоволен тем, что мы создали некоррумпированную полицию, некоррумпированную судебную систему. И третье — что какими-то уступками можно нормализовать отношения с Россией. Мы согласны, мы должны вести диалог с Россией, это необходимо, но защищая те принципы, на которых стоят грузинское государство и грузинская демократия. Конечно, мы знали, что станет хуже, конечно, мы знали, что будут аресты, — об этом говорили и во время предвыборной кампании. Так что ничего неожиданного не происходит. Конечно, мы оказались в сложном положении, но мы абсолютно готовы принять этот бой. Первый из министров, которому предъявили обвинение, стал министр внутренних дел, а до этого министр обороны Бачо Ахалая. Он был за границей, но вернулся, хотя знал, что его задержат. Сейчас он в СИЗО. Идет суд.

— И что, вы ни капельки не жалеете, что вот так просто отдали власть тем, кто теперь намеревается вас посадить?

— В демократическом обществе власть удерживается только при поддержке народа. 1 октября народ выбрал Иванишвили, это — демократично. Да, мы не разделяем его взгляды, его политический курс, но если народ считает, что сейчас период, когда партия Иванишвили должна править в Грузии, то мы, не соглашаясь, конечно, но принимаем это. Это — фундамент каждого демократического общества.

— А то, что сейчас происходит, это демократично?

— Недемократично. Мы сделали шаг вперед, когда передали абсолютно мирно власть той партии, которая выиграла выборы. Теперь Грузия делает два шага назад или даже больше. Все были в восторге из-за того, что впервые в стране произошел мирный переход власти, но сейчас уже многие думают, что шаги, которые делает Иванишвили, ведут нас обратно в прошлое.

—Вас предупреждали о том, что могут арестовать, предъявить обвинение?

— 20 мая мне звонят из прокуратуры: «Мы хотим с вами увидеться», — и привозят повестку на допрос в Кутаиси. До этого, 13 февраля, Вано Мерабишвили и я один раз уже были на допросе, но как свидетели — в повестке так было тогда и указано, но не написано, что являться с адвокатом. А в повестке от 20-го написали уже иное, что вызываюсь «для продолжения следственных действий» и что у меня есть право на адвоката. Так что я сразу понял, что меня могут арестовать, и сказал об этом журналистам. Взял зубную щетку, вещи кое-какие, книгу и поехал. Мне задали несколько вопросов по существу, потом поинтересовались моей биографией — в какие годы и где я работал послом — и сказали: «Мы должны вас задержать». Кстати, в качестве обоснования моего ареста в суде прокуратура сообщила, что я должен быть в тюрьме, потому что у меня есть контакты за границей. А что — посол должен запереться в здании посольства и ни с кем не общаться? Абсурд, конечно…

— Извините за циничный вопрос: и как вам в СИЗО, как ощущения?

— Ощущение было, что меня там оставят. Я кандидат философских наук, так что смотрел на все, как на новый для себя опыт, да и Вано об этом мне тоже говорил. Вот такие ощущения.

— Вы вдвоем с Вано были?

— Нет, в разных камерах… Мы знали, на что идем, так что никакой паники не было. Но судья арестовал Вано, а меня

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

ИТАР-ТАСС

ют розы СПРАВКА «НОВОЙ Зураб Чиабирашвили — губернатор Кахетии. В прошлом министр здравоохранения, председатель ЦИК республики, мэр Тбилиси, чрезвычайный и полномочный посол Грузии в международных и европейских институтах. отпустил под залог 20 тысяч лари (12 тыс. долларов). Это большая сумма для моей семьи, но они смогли собрать.

— А что по сути обвинения, вам предъявляемого? Что за подкуп избирателей?

— Да ну — какой там подкуп… Просто в свое время мы начали программу по борьбе с безработицей. Решили сделать своеобразную перепись населения, чтобы выяснить, на какие рабочие места есть потребность, чем люди хотят заняться, какое у них образование и как помочь им переквалифицироваться. Опрос начали в Тбилиси и еще в 25 городах где-то в конце июля 2012 года. Все было публично: телевидение показывало, как Мерабишвили звонит в одну из опрошенных семей и сверяет полученную информацию. Обвинение теперь состоит в том, что те агенты, которые ходили по домам и семьям, это партийные активисты. Я говорил со многими опрошенными, все утверждают, что агенты, которые опрашивали членов семьи, никакой агитации не проводили. Поэтому мы говорим, что это обвинение абсурдно. Потому что за нами стоят около миллиона человек, которые своими глазами видели, что эти агенты делали в их домах.

— Люди, которые проводили опросы, получали какую-то плату?

— Конечно, они получали зарплату, а мы проводили для них обучающие тренинги.

— А Мерабишвили-то здесь при чем, если все делало министерство здравоохранения?

— Они хотят получить хоть какуюнибудь улику против Мерабишвили. Из-за того, что это была программа, утвержденная правительством, они и утверждают, что именно Мерабишвили всю деятельность возглавлял, и поэтому он должен понести наказание. Сейчас они начали говорить, что Мерабишвили мы посадили, а сейчас Гиги Угулава, мэр Тбилиси, — следующий.

— Я просто не понимаю причин для такого преследования.

— Я думаю, что это — результат нашей борьбы с коррупцией. Мы, например, за один день 15 тысяч гаишников уволили.

Вы можете себе представить, какое недовольство в обществе мы тогда создали? Потом… Вот посмотрите, вот это здание (показывает на «Редиссон») я лично освободил от беженцев — где-то 300 семей из Абхазии. Я договорился с инвестором и предложил контракт: инвестор дает каждой семье беженцев по 7 тысяч долларов. Тогда это была существенная сумма. Все они купили или квартиры, или дома. Я освободил это здание. Так на месте старой гостиницы «Иверия» появился современный отель «Редиссон». Но за это меня, мэра, в СМИ сравнивали с монстром.

— Но ведь есть еще часть людей, которые имели основания не любить Мерабишвили, — это семьи тех, кто в огромном количестве пополнил тюрьмы. Нельзя отрицать, что вы проводили реформы с нулевой толерантностью к оппонентам.

— Вы прекрасно понимаете, что на постсоветском пространстве криминальное сознание не только у тех, кто сам совершает преступления. К сожалению, у нас тоже была такая ситуация, когда общество воспринимало криминальное поведение как нормальное. Общество не протестовало против криминалитета, он многих устраивал. Да, приходилось действовать жестко. В какое-то время мы снизили с 14 до 12 лет возраст уголовной ответственности для несовершеннолетних. 12-летний мог сесть в тюрьму. И нас критиковали очень серьезно, в том числе в Страсбурге, где я тогда работал послом. Но наш аргумент был таким: уровень криминала в средних школах был столь высоким, что нельзя было не принимать жестких мер. И мы это сделали, а потом обратно вернули 14-летнюю границу. Потому что подействовало. Когда мы такие вещи делали, мы знали, что часть общества нас не поймет. Но у нас была уверенность в правоте.

— Но именно за эту жесткость, если не жестокость, вас и критикуют сейчас и грузинское правительство, правозащитные организации. Возможно ли, на ваш взгляд, построить демократическое общество без разгонов демонстраций, без массовых посадок и пыток в тюрьмах, на которые, кстати, само общество очень живо реагировало?

— Если вы остановите любого на улице или спросите о том европейского чиновника, то они скажут, что мы торопились. Мы торопились в развитии экономики, мы торопились с реформами, мы торопились в борьбе с криминалом. Да, конечно, мы торопились. И этому были причины: если мы не будем развиваться быстро, то отстанем не только от стран нашего региона, но и от общих процессов в мире, у нас будет все больше и больше проблем с Россией. Если мы не будем развиваться быстро, то не будем привлекательны для абхазов и осетин. Было еще много причин нашей спешки… А сейчас главная проблема в том, что если пока и рано говорить о рецессии, то стагнация в экономике уже очевидна. Сам Иванишвили, сам министр финансов об этом говорят. Политические перемены привели к тому, что средний для нас показатель экономического роста в течение этих лет — 7% — составит теперь от силы 2%.

Полный текст — на сайте «Новой»

13

Почему в тюрьмах оказываются лидеры грузинской «Революции роз»

МНЕНИЯ

О

дин из самых скандальных эпизодов, связанных с деятельностью Мерабишвили и теперь ставший частью предъявленных эксминистру обвинений, — жестокий разгон оппозиционного митинга в Тбилиси накануне Дня независимости 27 мая 2011 года. Тогда погибли четыре человека, в том числе один полицейский, сбитый автомобилем из кортежа оппозиционного лидера Нино Бурджанадзе (она, кстати, баллотируется на пост президента). За это преступление был осужден водитель Александр Бибелури, который после прихода к власти «Грузинской мечты» был признан политическим заключенным и амнистирован. Эта история удивительно рифмуется с еще одним эпизодом, предъявленным Мерабишвили следствием. Экс-министр якобы имел отношение к фальсификации материалов уголовного дела об убийстве Сандро Гвиргвлиани, свидетелем по которому проходила его жена, а обвиняемыми — четыре сотрудника МВД. В результате этой фальсификации каждый из них получил по 8 лет тюрьмы, но вышли они, отcидев половину срока, и новые власти видят в этом «руку Мерабишвили». Вот что сказали мне по поводу этих двух обвинений соратники и оппоненты экс-министра.

Сосо ТОРОШЕЛИДЗЕ, советник генсека партии «Единое национальное движение» Вано Мерабишвили: — При разгоне митинга на Руставели 27 мая (Торошелидзе тогда работал в аналитическом департаменте МВД. — Ю. П.) погибло в общей сложности 4 человека. Двое из них погибли в результате аварии Нино Бурджанадзе, когда ее эскорт переехал этих двух людей, один из которых был полицейским. Юридически в нашем случае все было очень ясно: временные рамки митинга определены — до 12 часов 26 мая. Как только наступило 12 часов, акция стала нелегитимной. Так что у полиции — об этом говорили и посол США, и европейские дипломаты — было право разгонять митинг. Митингующих с двух сторон начали сжимать так, чтобы они разбежались по маленьким улицам и пошли в другое место, начали митинговать там. Нам нужно было освободить место проведения парада. Применялись спецсредства: газ, водометы и резиновые пули. Там не было много людей, может быть, 500 или 1000 человек. Они все были готовы бороться до конца, с палками, с камнями. Анна МАСУРАШВИЛИ, мать убитого полицейского: — Мой сын работал в департаменте конституционной безопасности. В тот вечер он, как обычно, вышел из дома на работу без оружия. Но те, кто вывел людей на площадь, собирались стоять до конца, они хотели крови, и больше

ничего. Им дали время до 12 часов, а потом пошли уже силой. Мой сын стоял у метро. А Нино Бурджанадзе, ее муж и сын и другие руководители сели в свои машины, большие, огромные, и на кадрах видно, как переехали людей: машина поднимается и людей давит, нескольких парней. Только мой сын не выжил, он сильные повреждения получил. Переехали и как сумасшедшие поехали себя спасать. Потом задержали какого-то шофера, незначительная фигура (Александр Бибелури. — Ред.). Он взял на себя, как я знаю. Дали ему восемь лет и еще пять условных добавили. Но он не отсидел и года, как его выпустили. Из всех 190 «политических» он один сидел за убийство — моего сына. Я когда услышала, что они так хотят сделать, побежала к новому прокурору, Билашвили. Я думала, сейчас он меня примет, раз узнает, что я — мать полицейского, которого убили. Пошла в ноябре, а время встречи назначили на 19 апреля. Представляете?! Много дел у него, оказывается, с ноября по апрель. Нана КАКАБАДЗЕ, руководитель НПО «Бывшие политзаключенные за права человека»: — Люди думают, что Мерабишвили предъявили обвинение не по тем делам, по которым его надо было судить, а по более легким. Но это не политический процесс. Политический процесс — когда есть политические интересы и нет реальных обвинений. Насколько мы все знаем — скажет ли это прокуратура или не скажет, всю ответственность за разгоны митингов и манифестаций, за убийства, которые происходили в Грузии, несет Мерабишвили. Нельзя сравнивать историю Мерабишвили и историю Александра Бибелури, потому что Бибелури — не убийца. Кроме него еще четырех человек заставляли дать показания, что якобы они убили этого полицейского. И у них не смогли выбить показания, хотя очень серьезно пытали. Адвокаты, члены семей, сами эти люди подтверждают, как и при каких обстоятельствах пытали. Пятый, Бибелури, показания дал. Поэтому мы считаем его политзаключенным. Серго РАТИАНИ, член парламента от «Единого национального движения»: — Какая сейчас проблема, связанная с задержанием Вано Мерабишвили? Одно дело, когда идет следствие, процесс, другое — арест. Арест и процесс друг с другом общего в принципе не имеют. В нормальных государствах может какое-то следствие идти, может быть, два года, три года. А задержание и арест — это уже политическая мотивация. Партия осталась без генерального секретаря. Конечно, это прямые репрессии. Тем более что Мерабишвили был одним из кандидатов на участие в президентских выборах от нашей партии.

14

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Мой муж на свободе!

Я

Мы только что вырвались из тюрьмы, и я ленюсь. Я просто прошу его рассказать, как это было — освобождение

РИА Новости

бы даже сказала — бой за освобождение, и преувеличением это не будет. Что происходило вокруг тюрьмы на воле, я транслировала и успею еще повторить: это была спецоперация с применением всех спецсредств, включая один БТР, и всех силовых ведомств Ивановской области. А что было внутри, пусть сам расскажет. «Первый, от кого я узнал, что мой срок закончился еще 5 месяцев назад, был не мой адвокат Алхас Абгаджава и не моя жена. Первым сообщил мне новость один из руководителей колонии-поселения, который следил за процессом в Мосгорсуде в режиме онлайн. Им было все известно. И необходимость моего немедленного освобождения была им очевидна. Я обсуждал вопрос, как это может выглядеть, с начальником отдела спецучета, который оформляет документы на освобождение. Она (это женщина) подтвердила мне, что да, были в Ивановской области прецеденты, когда человека, чье освобождение должно было произойти немедленно, освобождали на основании факсовой копии решения суда, заверенной печатью прокурора, а также соответствующего указания прокуратуры. При этом суетились (то есть оформляли документы) не родственники осужденного, а сотрудники уголовно-исполнительной системы (как ловко она из уголовно-исправительной стала уголовноисполнительной. — О. Р.). Поэтому я ожидал от УФСИНа какихто конкретных шагов, направленных на незамедлительное исполнение принятого судом решения. Тем более что уже 31 мая в колонию из Мосгорсуда по факсу ушло то самое постановление, о чем мне сообщил адвокат. В колонии сначала подтвердили получение этого постановления, а на следующий день, когда в колонию приехала моя жена с требованием немедленно принять меры к моему освобождению, выяснилось, что постановление в КП есть, но что-то случилось с резолютивной частью, которая якобы по факсу не прошла. При этом было не очень понятно, почему сотрудники колонии не устранили такую неясность и не связались с Мосгорсудом. В субботу в КП приехали сотрудники УФСИНа. Мне было сказано, что я буду освобожден, только когда в колонию придет текст постановления по почте, ничего выяснять и ни с кем связываться они не будут, а то, что официально было сообщено на сайте Мосгорсуда и в СМИ, они оценили, как «одна бабка сказала». На следующий день подполковник Трушков, начоперотдела УФСИНа, конкретизировал позицию управления: «Если бы ваша жена писала бы хорошие статьи о наших колониях, а не то, что она писала, то вы бы уже давно освободились». Таким образом, я посчитал позицию управления личной местью мне и моей жене — за нашу гражданскую позицию. Мы с женой тут же написали об этом заявления в прокуратуру. В понедельник мой адвокат получил на руки заверенную копию постановления президиума Мосгорсуда и моментально выехал в Иваново. Освобождать меня тем не менее не хотели. УФСИН потребовал у адвоката доверенность от Мосгорсуда на право передавать документы, заверенные Мосгорсудом, структурам уголовно-исполнительной системы. Адвоката вообще не пустили на территорию колонии и не предоставили свидания со мной. После этого пришлось объявить сухую голодовку, уведомив об этом руководство колонии письменно.

Сотрудники не поверили и стали задавать вопросы осужденным, действительно ли я не принимаю пищу и воду. Ребята подтвердили и сказали, что я с утра раздал все свои продукты. Довольно быстро в колонию приехал прокурор по надзору за исправительными учреждениями — при объявлении голодовки прокурор обязан это сделать — и задал мне вопросы, с чем связана голодовка. Я ему подробно объяснил ситуацию. На самом деле он был в курсе проблемы, поскольку перед тем, как зайти в зону, он успел встретиться с моим адвокатом. Прокурор сказал самое главное: согласно закону, меня освободят сегодня, и он не уедет из колонии, пока этого не произойдет. Осталось оформить формальности. Абсолютно убежден, что УФСИН по Ивановской области настаивал на моем освобождении по своим правилам, а не

по закону, для того чтобы показать всем остальным осужденным, что если они смогли сломать Романову и Козлова, то других сотрут в порошок. Поэтому мое освобождение стало позитивным не только для меня, но и дало очень многим осужденным, которые испытывают притеснения со стороны УФСИНа, надежду на справедливость. Непосредственно перед освобождением ребята просили меня, чтобы я дальше продолжал рассказывать обо всем, что увидел, ибо им по понятным причинам это сделать невозможно. Они все очень надеются, что закон будет работать и по отношению к ним тоже». …Я большой пессимист в вопросе подобных надежд. За четверо суток, что мы большой и очень квалифицированной командой добивались исполнения решения высокого суда, мы узнали от местного руководства, что:

— решения московских судов не действуют на территории Ивановской области (это в полиции); — прокуратура может рассмотреть наше заявление о незаконном лишении свободы в течение 30 дней и ответить письменно по почте; — руководство УФСИНа не подчиняется законом РФ и не в курсе об их существовании. Конечно, пессимизм не повод ничего не делать. И мы продолжим. Во всяком случае, мы уже добились того, что глава УФСИНа по Ивановской области под видеозапись признался нам: «Да, я — преступник». Осталось только добиться того, чтобы эти слова были произнесены не гордо и нагло, а хотя бы с ноткой раскаяния.

Живут же люди

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

15

ППВ — рабочая лошадка, руки в мазуте, локти в пыли, сломаны ногти, обветрено лицо, и странствующие казахи обругали. Вот Анна, справляет служебные обязанности.

«

ИТАР-ТАСС

М

осква, Казанский вокзал, середина дня, через потолок из металлоконструкций проникает свет, но немного. Полицейские с двух сторон подбадривают асоциального гражданина в сторону отделения. На электронном табло зеленым светом загораются и исчезают надписи о прибытии и отправлении. Семья вьетнамцев живет на стульях специально неудобной формы, чтобы не спать. С четвертого пути через восемь минут стартует поезд Москва—Самара: проводники на посту, пассажиры хлопают по карманам, проверяя наличие документов, торговка мелким скарбом предлагает приобрести в дорогу влажные салфетки; бензопилу товаром в дорогу трудно назвать, но и ее продает рослый мужчина в мятой рубашке. Проводник Анна усмехается: «Почему-то всегда продают инструмент. В прошлый раз ящик отверток толкнули, какую-то «болгарку» еще». Москва—Самара — обыкновенный пассажирский поезд, не фирменный, не скорый. Он останавливается чуть не на каждой станции, состав сформирован из вагонов еще гэдээровского добротного производства, вагоны не оснащены никакими вашими биотуалетами. Это значит — санитарная зона до Подольска в южном направлении, это значит — железнодорожный ключ, замыкающий сортиры во избежание. Ключом владеет Анна, дежурный проводник, мягкая блондинка с макияжем в технике ранней Брижит Бардо. Поводит рукой в сторону внушительной конструкции титана, оснащенного датчиками давления, температуры и черт знает еще чего: «Это наш немец», — с уважением говорит. Немец мало напоминает агрегат для невинного кипячения воды. Немец скорее похож на емкость для получения философского камня или на машину времени. «Переливной патрубок», «трехходовый кран» — значится на подробной схеме, криво и косо приклеенной рядом. Анна работает проводницей недавно. Раньше тоже была «близка к железной дороге», но как-то не складывалось, а теперь — сложилось, и вот Анна в темно-синей форме, логотип РЖД на погонах — проводнику полагается один комплект форменной одежды на два года. Проверяет билеты, листает паспорта, и надо продать по максимуму «лотереек», вафель и быстросупа — начальство тре-

Жизнь как шпала

Проводник пассажирского вагона (ППВ) — специальность, не овеянная сексуальной романтикой, не окрашенная гламурным флером

сами знаете куда — на юг». Экипаж поезда — московского формирования (МЖД), но Анна — не москвичка. На МЖД поездные бригады набирают из провинциальных городов: Курска, Брянска, Тамбова, где зарплата шесть тысяч рублей — праздник и счастье всей семьи кормильца. ППВ на МЖД получает 12–15 тысяч рублей. Анна закончила трехмесячный профильный курс при депо, где ей выдали

На МЖД поездные бригады набирают из мелких провинциальных городов: Курска, Брянска, Тамбова, где зарплата шесть тысяч рублей — праздник и счастье всей семьи кормильца. ППВ на МЖД получает 12–15 тысяч рублей

бует. У каждого проводника есть план по продажам. Если план выполнен, получаешь премию, если не выполнен — не получаешь, а еще соседние проводники ругаются, потому что хорошо бы всей бригаде поезда выполнить (и перевыполнить!) план. Анне разговаривать некогда. Она вручную перемывает граненые стаканы, отвечает на вопросы неохотно. «Работаем так: десять дней рейсы, десять дней — дома. Если это Самара, получается пять рейсов, потому что туда-сюда — два дня. Летом иногда работаем по пятнадцать—двадцать дней без выходных, рейсов больше, потому что особенно

«

удостоверение проводника, действительное всю жизнь. Она проходит регулярный медосмотр — раз в полгода — у гинеколога, дерматолога, терапевта и венеролога. Флюорография, невролог, окулист и ЛОР-врач. Анне и членам ее семьи (не достигшим 18 лет) раз в год оплачивается проезд туда-обратно в любой конец страны. Разумеется, железной дорогой. Анна затрудняется вспомнить, куда она ездила отдыхать в прошлом году. Никуда вроде бы. И членов семьи младше 18 лет у нее нет. «Самое лучшее в моей работе — общение с новыми людьми, — говорит

Анна. — Ну вот что дома? Сидишь на месте ровно… И не ждите, я не скажу, что самое сложное в моей работе — это общение с новыми людьми». (Смеется.) Выдает комплект белья в запаянном пакете пассажиру, севшему в Рязани. После рейса все простыни надо пересчитать, наволочки и полотенца. «Иногда надолго задумываешься, что они вообще делают с простынями. Ну, вырвало кого — это ладно. Но чтобы все пропитать растительным маслом?!» В купе у Анны пульты управления — отопительная система, центральный кондиционер, система пожаротушения, связь с машинистом и охраной. На небольшом столике сохнут стаканы — донышками вверх. Спальное место выглядит крошечным, и даже небольшой Анне не уместиться в полный рост. «Нормальнонормально», — уверяет она. В соседнем купе размещается «штаб» — здесь едет начальник поезда и проводятся производственные совещания. Начальник поезда — вершина карьеры каждого проводника. Зарплата начальника поезда достигает 23 тысяч рублей, и он щеголяет в погонах с тремя серебряными звездами. Начальник поезда — это почет, уважение и возможность прогуливаться по вагонам и просить пассажиров оценить работу проводника по десятибалльной шкале. Это — власть. Платформа Сасово. Анна дожидается полной остановки поезда, распахивает дверь. На соседних путях — грузовой состав, цилиндры цистерн, «столыпинские вагоны», пахнет нефтедолларами и новейшей историей России. Ровно в полночь — Рузаевка. Семейные мордва,

мокша или эрзя, в темноте не разберешь, но ловко занимают места и сразу приступают к еде. Чай, сахар, сдача, железные деньги. Потом Анна сможет поспать какое-то время — до Сызрани. В Сызрани многие выходят, нужно заранее разбудить. И не забыть про санитарные зоны. Двадцать минут до Самары. Анна стоит у подножия рыхлой горы пользованного постельного белья. Считает стаканы, подстаканники тускло блестят. Позади длительная стоянка на платформе Звезда, где продают хорошую рыбу оборотистые старухи, и беспонтовая остановка в Чапаевске, столице экологических катастроф; в это время у пассажиров принято со всеми вещами вытаскиваться в проход и там стоять. Отмечать чахлость зелени, ветхость построек, недостаточный колорит косогора, маразм дачных участков: «Посмотрите, как эти идиоты раскрасили свои бочки для воды в алый цвет, ха-ха-ха, а те идиоты — в желтый». «Галь, ты пушонку не забыла?» — «Ну что ты, в первую очередь собрала». …Безобразная мусорная свалка (преобладают картонные коробки), впереди фаллоимитатор самарского вокзала с узнаваемой бороздкой, заканчивается тормозной путь, проводница Анна первой выскакивает на чистую с утра плитку перрона; что такое пушонка, так и остается для нее загадкой.

Наталья ФОМИНА, соб. корр. «Новой», Самара

16

«Новая газета на урале» №60 06. 06. 2013

Андрей ЗУБОВ, ведущий рубрики, доктор исторических наук, профессор МГИМО, ответственный редактор двухтомника «История России. ХХ век»: — Очень часто можно сейчас услышать слова, что демократия, частная собственность и гражданский правопорядок органически чужды «русской цивилизации», которая-де издревле

«Р

аздался звук вечевого колокола, и вздрогнули сердца в Новегороде» — так начинается «Марфа Посадница» — повесть Н.М. Карамзина, строками которой вдохновляется уже не одно поколение русских людей. Каково же действительно было вече Новгорода? Как произошла и существовала новгородская самобытность? Кто были те люди, которых «к суду или кровавой сече сзывал» вечевой колокол на Ярославов двор? Знаем мы об этом весьма немного. Большое значение для лучшего понимания этого имеют находки берестяных грамот в земле Великого Новгорода. Из них нам открывается каждодневный быт простых новгородцев, их живой разговорный язык. Менее интимно, но зато всесторонней, чем берестяные грамоты, рассказывают о массовой ценностной ориентации северорусских земель вечевой эпохи своды законов Новгорода и Пскова, в особенности состоящая из 120 статей Псковская Судная грамота1. Правовые кодексы сродни берестяным грамотам в том, что они тоже отражают не идеальное, но реальное поведение, не эпические, но повседневные мотивации поступков. «А кто на ком учнет искать сябреннаго, серебра, или иного чего, опрочь купетскаго дела и гостебнаго, да и доску положит на то, — ино то судит на того волю, на ком ищуть: хочет сам поцелует, или своему исцу у креста положит, или с ним на поле лезеть», — гласит статья 89 (92) Псковской Судной грамоты2. Речь в ней идет об имущественной тяжбе между совладельцами (сябрами). Если один из них начнет требовать свою долю и предъявит официально не заверенную расписку («доску»), то форму дальнейшего процесса выбирает ответчик. Он может принести клятву на кресте («целование»), что расписка не имеет к нему никакого отношения, может вернуть «исцу» у креста требуемую вещь или серебро, а может вызвать истца на поединок, исход которого решит, кто прав. Казалось бы, если бывшие «товарищи» не могут договориться о разделе совместного владения и оспаривают причитающиеся им доли, суду следует опросить свидетелей, проверить хозяйственную документацию и подлинность расписок. Так поступило бы следствие сейчас. Но шесть веков назад все решалось проще. Псковским судьям достаточно было клятвы ответчика на кресте, и истец проиграл — «свого серебра не доискался». Кажется, что при таком ведении процесса истец беззащитен перед ответчиком. Если лукавит тот, «на ком ищут» и не желает признавать подлинную расписку, то что ему стоит принести ложную клятву? А вот, оказывается, «стоит», и немало. Была бы верность клятве лишь желательной нормой, она отразилась в дидактике, а не в юриспруденции. И Псковская, и близкая к ней Новгородская судные грамоты предусматривают случай, когда одна из сторон откажется целовать крест. Тогда она считалась проигравшей процесс (см., напр., ст. 15 НСГ)3.

А

льтернативой клятве был судебный поединок — «поле». Судебный поединок Псковской Судной гра-

1 Анализу этого документа посвящена книга Ю.Г. Алексеева «Псковская Судная грамота и ее время». Л.,: Наука, 1980.

2 Нумерация статей Псковской Судной грамоты дается по работе Ю.Г. Алексеева. В скобках указаны номера статей по «Памятникам Русского права» Вып. 2. М., 1953. – С. 286—301.

3 Текст Новгородской Судной грамоты цитируется по изданию: Памятники русского права. – Вып. 2, М., 1953. — С. 212—218. Нумерация статей по этому изданию.

строилась на принципах единовластия, равнодушия к правам граждан и отсутствия частной собственности. Все это бесконечно далеко от исторической действительности. Как и любой иной народ, русские знали когда-то и гражданское достоинство личности, и политические права, и частную собственность, но государственная власть постепенно отняла все это, провозгласив себя не служителем народной воли, а идолом,

моты это не дуэль, в которой оружие скрещивают ради удовлетворения оскорбленного самолюбия, но способ установления истины. По убеждению псковичей, правый не может быть побежден неправым, такого исхода «Бог не допустит». Видимо, для мужа и гражданина, коль скоро он выбирает «поле» или «поля», участие в поединке было делом чести, но в принципе судящимся сторонам самим «лезть на поле» было не обязательно, «а на котором человеке имуть сочити долгу по доскам, или жонка, или детина, или стара, или немощна, или чем безвечен, или чернец, или черница, ино им наймита волно наняти, а исцом целовати, а наимитом битись. А против наимита исцу своего наймита волно, или сам лезет» (ст. 26 (36) ПСГ). Если по той или иной причине стороны не могут биться сами, они нанимают профессиональных бойцов (наймит — это нанятый человек), а сами приносят клятву на кресте в своей правоте. Составители Псковской Судной грамоты не сомневались, что боец, нанятый клятвопреступником, проиграет, и истина будет восстановлена. Псковская грамота далеко не первой прибегает к «Божьему суду» в случаях, когда обычными средствами установить истину затруднительно. Испытания огнем и водой знает и «Русская правда» — древнейший из русских законодательных сводов, составленный во времена Киевского государства. «Если ответчик станет искать свидетелей и не найдет, а истец поддерживает обвинение в убийстве, тогда решать их дело посредством испытания железом. Так же точно и во всех делах о воровстве по подозрению, когда нет поличного, принуждать к испытанию железом, если иск не менее полугривны золота, если же он меньше, то до двух гри-

«

требующим себе постоянных жертв и беспрекословного повиновения. Однако изначально на Руси было не так. Разбирая законы вечевых республик — Псковскую и Новгородскую судные грамоты и сопутствующие им документы, я попытался рассказать об этом, чтобы воспоминание нашего далекого прошлого дало нам надежду на будущее.

«Взираа в правду» женной и наказывая всяческими бедами клятвопреступника. Он знал, что от истины не укроются ни дела, ни мысли, а потому старался избегать ситуаций, в которых с ней приходилось вступать в конфликт, даже если это оборачивалось убытком. Решающее значение при денежных и имущественных тяжбах псковичей имело предъявление правильно оформленного документа: «рядницы» или записи, копия («противень») которой хранится «во святей Троицы в ларе», то есть в государственном архиве Пскова, размещавшемся в кафедральном Троицком соборе. Только если такого документа не было, суд предлагал ответчику выбор между крестоцелованием, полем и возмещением иска. В уголовных делах роль рядницы выполняли послухи. Они гарантировали справедливость обвинения, и подозреваемый имел дело на процессе именно с ними, а не с потерпевшим. Послух — это не свидетель — «видок», в древнерусской правовой терминологии.

«

Псковским судьям достаточно было клятвы ответчика на кресте, и истец проиграл — «свого серебра не доискался»

вен подвергать испытанию водой, а при еще меньшей сумме должно принести присягу за свои деньги»4. Нам очень трудно представить, как могла действовать такая процессуальная норма. Кажется невероятным, что можно было взять раскаленное железо и не сжечь руку или быть брошенным в реку и не утонуть. Однако в той же «Русской правде» совершенно четко оговаривается система выплат чиновникам, организующим испытание, если испытание огнем не подтвердит обвинение «аже не ожьжется» (ст. 85—87). Русские международные правовые акты, например, «Правда Смоленска с Ригой и Готским берегом» 1229 г., также знают испытание огнем и водой «своею волею» (ст. 9). В отличие от Византии, русские законодатели даже не предполагали специального наказания за ложную клятву — по византийской «Эклоге» «тот, кто… дал ложную клятву, да подвергнется отрезанию языка» (титул ХVII, ст. 2)5. Видимо, в обществе Древней Руси клятвопреступление встречалось крайне редко. Русский человек ХI—XV веков свято верил, что истина не только существует в умозрительной области идей, но и проявляет себя вполне конкретно, оставляя руку неправедно обвиненного не обож4 Пространная редакция. Суд Ярославль Володимерич. Правда Русьская. — Ст. 21—22 // Российское законодательство Х—ХХ веков. Т. I. M., 1984. – С. 65.

5 Эклога, Византийский законодательный свод VIII века. М., 1965.

Видок видел совершающееся преступление и потом добровольно или по вызову пострадавшего рассказывал на суде «как право пред Богом», что именно он наблюдал. Этим участие видока в процессе и ограничивается, а послух вместо пострадавшего несет всю тяжесть процесса. Если он, выступая на суде, подтверждает обвинение, «ино тот суд судит на того волю, на ком сочат, хочет с послухом на поле лезет или послуху у креста положит, чего искал» (ст. 16 (20) ПСГ) — подозреваемому остается выбирать между признанием себя виновным и поединком с послухом. По псковским законам, подозреваемый, будь он «стар или млад, или чем безвечен, или поп или чернец», волен нанять наймита. «А послуху, — добавляет та же статья, — наймита нет» (ст. 16 (21) ПСГ). Кто же такой «послух» вечевого законодательства? Это свободный гражданин не духовного звания, который «слышал» не о конкретном случае, разбираемом в суде, но о самом пострадавшем или подозреваемом (послух мог быть выдвинут и им). Послух защищает своей незапятнанной репутацией честь одной из сторон процесса, хотя данное конкретное дело его никак не затрагивает. Выполняя долг гражданина, он стоит за правду против неправды. Послуха волнует не победа Ивана или Фомы в судебном разбирательстве, но торжество истины над ложью. Противоположная сторона уголовного процесса может подвергнуть сомнению состоятельность послуха. В статье 16 (23) ПСГ подозреваемый говорит о послухе

пострадавшего: «тот мене сам бил с тым своим послухом, а нонеча на нево ж шлется». В таком случае «тот послух в послух, которого на суде наимянуют». Но, как правило, сомнений в состоятельности послуха у противоположной стороны не возникало. Более того, Новгородская Судная грамота считает вполне возможным, что обе стороны сошлются на одного и того же послуха (ст. 23 НСГ). Как шел процесс в этом случае, нам неизвестно, но примечателен сам факт — добропорядочность некоторого незаинтересованного лица могла быть столь хорошо известна и судящимся и судьям, что все они готовы были поставить исход дела в зависимость от его слова. Послухи русского средневекового судебного процесса выполняли во многом ту же роль, что и коллегии присяжных современного судопроизводства. Участие послухов в судебном разбирательстве — свидетельство широкой публичности быта новгородцев и псковичей. Жизнь людей проходила на виду друг у друга. Жители одной улицы — «уличане» и городского района — конца — «кончане» постоянно встречались на собраниях (уличанских и кончанских вече) и в своем приходском храме. Они могли быть богатыми купцами, мелкими торговцами, опытными ремесленниками или бедными наемными рабочими — коль они жили рядом, то все составляли одну общину. В сельской местности подобным общинным объединением был погост. Преимущества территориального объединения очевидны. Соседские связи раскрывают человека очень глубоко в его личных отношениях с друзьями, семьей. Не случайно Псковская Судная грамота знает суд общины (братчины): «А братьщина судит как судьи» (ст. 113). Именно потому, что члены соседской общины были друг у друга «как на ладони», они могли с чистой совестью защищать в судебном процессе честь соседа и своей репутацией, и самой своей жизнью. Героические предания рассказывают о добром витязе, бескорыстном защитнике слабых и обиженных. И вот законы Новгорода и Пскова указывают, что это — не только эпическая, но и повседневная норма поведения, на которой в значительной степени строился гражданский и уголовный процесс. Не легендарные витязи, но простые люди готовы были стоять за правду ради нее самой. И слово человека имело вес. Такое отношение к слову человека, к его достоинству может существовать только при высоком значении личности. Чтобы честь была сильнейшим аргументом в судебном разбирательстве, она должна уважаться и соседями, и властями. За оскорбление чести древнерусское законодательство предусматривало очень строгие наказания. Известно, что видимым символом достоинства мужа на Руси считалась борода, и вот за повреждение бороды ПСГ накладывает самое высокое из известных ей денежных взысканий — два рубля, цену шестидесяти овец. Взыскание — это штраф

gramoty.ru

«Новая газета на урале» №60 06. 06. 2013

Новгородская грамота на бересте: «Поклон от Гаврилы Постника к моему зятю и куму Григорию и к сестре моей к Улите. Хоть бы вы поехали в Город на радость мою и не пренебрегли нашим приглашением. Дай Бог вам радостей, а мы вашего приглашения без внимания не оставим»

в пользу псковской казны, но чтобы он был выплачен ответчиком, предварительно должен состояться судебный поединок между ним и послухом истца. Ответчик считается виновным, только если послух «изможет» его, победит на поле (ст. 117 ПСГ). Бой на поле между послухом и подозреваемым по ст. 117 ПСГ — это бой за правду как таковую, в которой момент конкретного оскорбления — лишь частный случай. Община не могла терпеть в своей среде человека, не уважающего достоинства других. Своим действием против одного из общинников он оскорбил всех. Оскорбитель — источник порчи, разложения, и здоровый общинный организм стремится его или исправить, или, если это не удастся, выбросить вон. Своеобразие восприятия человека в эпоху Псковской Судной грамоты в том, что, с одной стороны, достоинство каждой отдельной личности ставилось очень высоко и охранялось законом: не только оскорбление действием, но и «урекание», то есть оскорбление словом, предусматривало большие денежные штрафы, а с другой —личность не мыслилась обособленно от общины «добрых людей суседей», будь то маленький мирок улицы и погоста или весь Господин Псков. Человек был частью общности, не теряя при этом своей личной неповторимости. Его честь охранялась городским законом, а защищать ее брался сосед, потому что оскорбление одного воспринималось в то время как оскорбление всех. Это — органика социальной соборности. В других русских землях князья и «мужи княжие», большей частью скандинавы, стояли вне славянских общин, подчиненных их власти. Зафиксировавшие эту форму государственного устройства «Русская правда» и устав князя Ярослава Владимировича устанавливали для преступника различные по тяжести наказания в зависимости от общественного положения потерпевшего. Так, за убийство «княжего мужа» полагалась в два раза большая вира, чем за убийство «людина», а за оскорбление боярской жены или дочери в четыре раза больший штраф, чем за оскорбление «простой чади». Население южнорусских земель четко делилось на сословия управляющих и управляемых, и хотя жизнь и честь каждого свободного человека охранялась законом, правовые гарантии не были здесь равноценны. Северорусское право не знает такой разноправности. Уже первая статья Новгородской Судной грамоты провозглашает: «А судить… всех ровно, как боярина, так и житьего, так и молодчего человека». Все граждане Господина Пскова платят «продажи» — штрафы, одинаково присягают на кресте и на равных сражаются в судебном поединке, если того требует закон. Честь всех граждан одинакова. Московский судебник 1550 года приравняет десять—пятнадцать голосов детей боярских к пятнадцати—двадцати голосам «добрых крестьян» (ст. 58), а свидетельские показания чиновника или боярина в местных «губных» судах будут

приниматься как бесспорная истина, не нуждающаяся в проверке. Но так будет в Московском государстве, а республики Новгорода и Пскова, являясь союзами общин, возводят свою правовую систему на принципе равенства граждан перед законом. Более того, в Новгороде, где имущественное неравенство в противоположность Пскову было весьма значительным, закон предусматривает разную степень ответственности, в зависимости от статуса не пострадавшего, как в Киеве и позднее в Москве, а преступника. За своевольный захват — «наезд и грабеж» земельных угодий — Новгородский закон взимал штраф с боярина 50 рублей, с житьего – 20, а с молодчего человека — 10 рублей (ст. 10 НСГ).

Д

о сих пор идут споры среди ученых о том, что представляли собой новгородское и псковское веча. Одни полагают их собраниями знати, другие скопищем неорганизовавной черни, не имевшим реальной власти и ничего не решавшим. Впрочем, в последнее время все более утверждается точка зрения, высказанная еще Карамзиным, что вече было собранием всех граждандомохозяев, «отцов семейств», как и в демократических греческих полисах, и что собрание это было вполне способно всесторонне обсуждать сложные государственные вопросы и выносить по ним обдуманные решения. Смысл самих названий государств Северной Руси «Господин Великий Новгород» и «Господин Псков» в том, что общины новгородцев и псковичей были сами себе

«

Однако то, что из Москвы казалось «единым кричанием», в действительности было упорядоченной государственной системой, юридически более организованной, чем абсолютная власть московских самодержцев. Псковская грамота определяет строгое разделение власти между князем и посадником, с одной стороны, и вече — с другой. «А князь и посадник на вечи суду не судят, судити им у князя на сенях, взираа в Правду», — указывается в ст. 4 ПСГ. «А которой строке пошлинной грамоты нет, — и посадником доложить Господина Пскова на вечи, да тая строка написать. А которая строка в сеи грамоте нелюба будет Господину Пскову, ино та строка волно выписать вон из грамоты», — заключает основной текст ПСГ, ст. 108. Суд в Пскове вершится князем и посадником по законам, принимаемым Господином Псковом на вече. Когда в июне 1484 г. псковские посадники «грамоту новую списали и в ларь вложили на сенях, со князем Ярославом, а Псков того не ведает», то есть приняли закон в обход веча, в городе разразилась страшная смута, вошедшая в историю под названием «брань о смердах».

И

з ганзейских источников нам известно, что возглавлявшие исполнительную власть в Hoвгopoде степенный поcaдник и тысяцкий постоянно подчеркивали свою зависимость от веча. Они объясняли иностранным купцам, что «не одни решают новгородские дела, а на то есть Божья Воля и Великий Новгород»7. «Великий Новгород» — это вече, динг (ding) в ганзейской переписке.

И вскоре в московском законодательстве мы уже встретим недоверие к слову человека на суде, подозрение свидетелей во лжи и пытку

господа, хозяева. «От начала убо русской земли сей убо град Псков никоим же князем не владом бе, но на своей воле живяху в нем сущие людие», — повествует Третья Псковская летопись. Современники прекрасно понимали смысл этого наименования, и великокняжеская власть негодовала на него. Вот как московский летописец реагирует на то, что Великий Новгород называет себя «господином»: «наимоваху злых тех смердов, убийц, шилников и прочих безъименитых мужиков, иже скотом подобни суть, ничто же разума ищущих, но точию едино кричание, иже и безсловеснаа животнаа не сице рычаху, их же онии новогородстии людие невегласи государем зовут себе Великым Новымгородом»6.

6 Полное собрание Русских летописей, — Т. XXV. — C. 285—286.

«

Дингом германо-скандинавские народы называли свои общинные собрания. Посадник и тысяцкий избирались также на вече. На найденном в 1957 г. в Новгороде аккуратном прямоугольном кусочке бересты (грамота № 298) выписаны имена-отчества четырех мужчин в винительном падеже. Очень возможно — что это древний избирательный бюллетень8. С другой стороны, в письме, отправленном из Новгорода представителем Ганзейского союза в 1439 г., говорится, что «они (новгородцы) назначают и сни7 И.Э. Клейненберг. Известия о Новгородском вече первой четверти XV века в ганзейских источниках // «История СССР», 1978, № 6. — С. 170—175.

8 Таково, например, мнение, высказанное А.В. Арциховским. — Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956—1957 гг.). — М., 1963. — С. 129.

17

мают их (посадника и тысяцкого) гаданием (gisse)», то есть с использованием, по всей вероятности, той же процедуры, что и при избрании главы Новгородского государства — архиепископа: собравшись на Ярославовом дворище вече утверждало трех иеромонахов претендентами на архиепископскую кафедру, окончательное же решение предоставлялось «Божьему суду» — священник вынимал наугад два жребия из трех, положенных на престол кафедрального Софийского собора. Тот претендент, имя которого было начертано на третьем жребии, становился Владыкой Новгородским 9 . Возможно, грамота № 298 — это бюллетень, с помощью которого определялись кандидаты, которых большинство веча считало достойными принять участие в метании жребия на должность посадника или тысяцкого. Для Московского великого князя казалось невероятным кощунством, чтобы смерды, или, по слову Холмогорского летописца, — «худые мужики вечники», своей волей утверждали и отменяли законы, назначали и смещали посадников, призывали и изгоняли князей, да еще именовали себя «господами». В Москве простолюдин ушел из общественной в частную жизнь, передав, волей или неволей, гражданские права свои чиновникам великого князя. И вскоре, между прочим, в московском законодательстве мы уже встретим недоверие к слову человека на суде, подозрение свидетелей во лжи, а вслед за тем и пытку как способ выяснить «всю подноготную». Вечевые республики, напротив, до последних лет существования строили государственность, основываясь на коллективной воле горожан-общинников, на вере в их честность и нравственную ответственность. Правовые кодексы Новгорода и Пскова позволяют яснее увидеть этого рядового «мужика вечника». Он не был богат, подчас даже работал «наймитом», но закон был уверен в незыблемости его слова, в его готовности отстаивать правду и словом, и оружием. Закон не выражал сомнения, найдется ли человек, готовый постоять за обиженного, защитить ложно обвиненного. А тот, кто стоял за правду в судебном процессе своего «суседа, рискуя и доброй честью и жизнью, тот, конечно, мог поднимать свой голос и на городском вече. Его частная, гражданская и политическая жизнь находились в согласии, и результатом этого согласия был Господин Великий Новгород и Господин Псков, а символом — колокол, зовущий горожан на вече. Этот порядок настолько противоречил новым московским обычаям княжеского абсолютизма, настолько расходился с уважением и доверием к простому человеку, которого никто не считал в Москве господином и гражданином, но только холопом и смердом, что, завоевав сначала Новгород, а треть века спустя Псков, московский государь первым делом «колокол вечной велел свесити … и к Москве же отослал»10. «Ино бы у вас вечья не было да и колокол бы есте сняли долой вечной, а здеся бы быти двем наместником», — объявлял свою волю псковичам московский великий князь Василий Иванович. «Месяца генваря въ 13, … спустиша вечной колокол Святыя Живоначальныя Троица, и начаша псковичи, на колокол смотря, плакати по своей старине и по своей воли… тоя же нощи повезоша вечной колокол к великому князю…»11. Гражданин северорусских народоправств превратился в бесправного холопа великого князя Московского.

Андрей ЗУБОВ

9 Новгородская Первая летопись. М. — Л., 1950. — С. 413—414 (запись под 1421 г.).

10 Холмогорский летописец, л.428 // ПСРЛ. — Том XXXIII. Л.,1977. – С.135.

11 Повесть о Псковском взятии // Памятники литературы Древней Руси. Конец XV — первая половина XVI века. Москва, 1984. — С. 368—70.

18

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

наши даты

О свободе и лицейском братстве кина: Читаем рисунки Пуш Куницын и Данзас

«И встретил нас Куницын…»

К 25-летию Лицея (1836) поэт писал: Вы помните: когда возник Лицей, Как царь для нас открыл чертог царицын. И мы пришли. И встретил нас Куницын Приветствием меж царственных гостей…

В Лицее Куницын (1783—1840) преподавал логику, юридические науки, читал курс нравственности. Пушкинист Л.А. Черейский пишет: «Куницын рассказывал в своих лекциях о равенстве всех граждан перед законом, необходимости замены абсолютизма республиканским образом правления и ликвидации крепостного права. Пушкин, по свидетельству современников, «охотнее всех других классов занимался в классе Куницына» и о его лекциях «вспоминал всегда с восхищением». А вот в черновой редакции стихотворения «19 октября» (1825):

Тогда, в конце 80-х, еще не было факсимильного издания 18 рабочих тетрадей поэта, не были воспроизведены ни Ушаковский альбом с пушкинскими рисунками, ни болдинские рукописи. И пушкинист Рэдмона Георгиевна Жуйкова еще только раскладывала свой пушкинский пасьянс — составляла каталог портретов, выполненных пером поэта. Пушкин оставил нам графическую галерею своих современников. Узнавать их — дело медленное. Длится тот долгострой уже полтораста лет. И в ближайшие десятилетия завершения этой постройки не ожидается.

Четверть века назад на стрелке Васильевского острова, в комнате-сейфе бывшей петербургской таможни, где тогда хранился весь рукописный Пушкин, для публикации в перестроечном «Огоньке» мне разрешили сделать серию цветных снимков. Это был едва ли не первый опыт воспроизведения пушкинских черновиков в цвете. Впрочем, удачным назвать его не решусь: уровень полиграфических возможностей издательства «Правды» колебался между пещерным и допотопным.

Горчакова, и «последнего из последних» (о В. Вольховском см. на сайте «Новой»). С Данзасом (1800—1870), своим секундантом на последнем поединке, Пушкин вновь встретился в Кишиневе, в 1821-м. Там и был сделан карандашный портрет поручика пионерного батальона Константина Карловича Данзаса. Большой, косолапый, рыжий, он словно бы поклялся оправдать лицейское свое прозвище — Медведь. Декабрист Н.И. Лорер вспоминал: «Подобной храбрости и хладнокровия, каким обладал Данзас, мне не случалось встречать в людях, несмотря на мою долговременную военную службу… Бывало, с своей подвязанной рукой стоит он на возвышении, открытый граду пуль, которые, как шмели, жужжат и прыгают возле него, а он говорит остроты, сыплет каламбуры…» Его портрет появляется на карандашном черновике недописанных стихов (между 13 июня и 1 ноября 1823):

…Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжена…

К.К. Данзас. Работа неизвестного художника К.К. Данзас. Рисунок Пушкина

Храбрый Данзас

Почему именно радищевская? О чем плачет Куницын, нам расскажут строки, набросанные на этом листке. Здесь про Навуходоносора:

Еще из строк, не вошедших в окончательную редакцию «19 октября» (1825):

Рабы отрекаются от свободы… — актуальный для 1835 года мотив. И ниже пушкинский автопортрет. Скорбный и старый. Каким поэт мог бы стать году в 1861-м.

Из 29 выпускников первого лицейского курса Пушкин по успехам в науках был 19-м. Оказалось, что его тетради сохранили образ и первого из первых, обошедшего даже будущего канцлера Александра

Ему во сретенье народы Объяты ужасом текли И, отрекаясь от свободы, Позорну дань ему несли…

Спартанскою душой пленяя нас, Воспитанный суровою Минервой, Пускай опять Вольховский сядет первый, Последним я, иль Брольо, иль Данзас…

Куницын. Лицейская карикатура Алексея Илличевского

Полагают, что надпись Пушкина на его «Истории Пугачева» («Александру Петровичу Куницыну от автора в знак глубокого уважения и благодарности.

11 января 1835») — единственное свидетельство общения поэта и его лицейского наставника в 1830-х. Мы не знаем портрета Александра Петровича Куницына, человека в свое время легендарного. Почти наверняка в музейном или частном собрании хранятся холст, гравюра, рисунок или миниатюра с запечатленным обликом Куницына. Однако портрет этот (это можно гарантировать!) не подписан. А потому, как его узнаешь? Впрочем, одна зацепка у меня была: Куницын мелькнул на карикатуре лицеиста Олёсеньки Илличевского, изображающей царскосельских преподавателей. Значит, надо всего лишь пролистать все 20 тысяч страниц пушкинских рукописей. Не явится ли заученный наизусть профиль? Умозрительный этот расчет, как ни странно, оказался верен. Портрет Куницына обнаружился на черновике незаконченного пушкинского стихотворения: «Когда владыка ассирийский / Народы казнию казнил...» (ноябрь 1835). На пушкинском рисунке голова Александра Петровича наклонена. Вроде бы вполне предсказуемая поза преподавателя, заглядывающего в тетрадь школьника во время контрольной. Но не в ученическую тетрадку — через плечо школяра — смотрит тот, кто еще в 1802-м составил записку о необходимости отмены в России института рабства. И порукой тому — радищевская слеза, побежавшая из профессорских глаз (она очень четко прорисована).

Бывало в сладком ослепленье Я верил избранным душ м, Я мнил — их тайное рожденье Угодно властным небесам…

…А ты, глупец и трус, что делаешь ты с нами? Где должно б умствовать, ты хлопаешь глазами; Не понимая нас, мараешь и дерешь; Ты черным белое по прихоти зовешь; Сатиру пасквилем, поэзию развратом, Глас правды мятежом, Куницына Маратом…

В 1821-м за книгу «Естественное право» Куницын был исключен со службы по Министерству народного просвещения и изгнан со всех кафедр. В «Послании цензору» (1822) Пушкин протестует:

На черновике стихов А.П. Куницын и трагический автопортрет Пушкина

К «избранным душам», будущим декабристам, на которые, как казалось по юности, указывало народное (так в черновике) мнение, — Данзас не относился. Но в 1823-м Пушкин разочаровался в «избранных». И противопоставил им лицейского друга. Через 13 лет умирающий поэт обратится к близким: «Просите за Данзаса. Он мне брат». За участие в поединке военный суд приговорил подполковника Данзаса к повешению, но казнь заменили двухмесячной отсидкой в Петропавловской крепости. В те дни Софья Николаевна Карамзина писала брату Андрею: «…Данзас, прозванный в армии Храбрым Данзасом, сам раненый, с рукой на перевязи, с мокрым от слез лицом, он говорил о Пушкине с чисто женской нежностью, нисколько не думая об ожидающем его наказании, и благословлял государя за данное ему милостивое позволение не покидать друга в последние минуты его жизни и его несчастную жену в первые дни ее несказанного горя». Пушкин называл Данзаса братом. По Пушкину, братство — норма человеческого общежития. Андрей ЧЕРНОВ

P.S. Новые определения пушкинских рисунков (мать поэта Надежда Осиповна, Горчаков, Мицкевич, Рылеев, Михаил Бестужев-Рюмин, Веневитинов, Милорадович, молодой Гёте) — см. здесь: http://nestoriana.wordpress.com/ Полный текст читайте на сайте «Новой»

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Кадр из фильма «Труба»

19

По ком плачет труба Кинотавр-24:

Станислав Говорухин заявил, что больше не будет снимать кино здесь!

Лариса МАЛЮКОВА

обозреватель «Новой»

Р

оссийский кинофестиваль открыл малобюджетный мюзикл «По ком плачет камера», разыгранный артгруппой под управлением Алексея Кортнева. Пять участников кинопроцесса пели и танцевали «про отечественную киноиндустрию». Рифмы незамысловатые («где же наше кино, что любили давно» или «погоду делает мейнстрим, и мы озолотимся им»), один из персонажей облачен в хоккейную майку с харламовским легендарным номером 17 — символом успешности российского патриотического кино. Про кино, «что любили давно», вспомнили практически сразу. Во время чествования Александра Митты, получившего почетный приз «за вклад». На экране шла не обычная «нарезка из фильмов» классика, а центральный эпизод из «Гори, гори моя звезда». Об искусстве кинематографа спорят три персонажа: режиссер-авангардист Искремас, «закладывающий на алтарь» и свою жизнь, и жизнь доморощенных актеров (Олег Табаков с еще горящими глазами), молчаливый гений (Олег Ефремов — «Рублев» революционной эпохи) и балагур-ремесленник, киномеханик Паша (Евгений Леонов). Паша точно знает, какой идеологии как угодить: белой, красной, серо-буромалиновой. В меру циничные «паши», в отличие от мейерхольдов-искремасов, выживут, доживут до сегодняшних дней. Нынче востребованы «паши», по заданным тематическим лекалам варганящие кино на деньги партии и правительства. Все подводные смыслы картины упакованы в грандиозную работу актеров, филигранную, не выпендрежную режиссуру, блестящий

текст Дунского и Фрида. Вот уж планка, которую вряд ли перепрыгнуть кино нынешнему. Собственно, это подтвердил и первый показ короткометражных работ и фильм открытия. Станислав Говорухин пригласил нас на Weekend. Помнится, не так давно председатель Комитета Госдумы по культуре критиковал «Кинотавр» за чернушный взгляд на действительность. Особенно досталось за бессовестное очернение мизгиревскому «Бубен, барабан». Сегодня сам Станислав Сергеевич сделал мрачную картину по мотивам классики криминального нуара Луи Маля «Лифт на эшафот». Два героя, и оба убийцы. Визуальное решение — черно-белая стилистика «новой волны» и хичкоковская графика (оператор — мастер

«

К тому же детали, каждая из которых у Маля — ступенька в метафизическом «лифте на эшафот», у Говорухина подробности разоблачают лишь придурковатость героя. Сами посудите, порешил человека из-за папки с документами, да забыл злосчастную папку на месте преступления. Или еще одна неожиданность: девушка, полюбившая отморозка, перед суицидом обращается к младенцу в утробе с ласковыми словами, мол, мучиться нам, милый, недолго осталось. И перед тем, как газ включить, — иконке молится. Периодически криминальный детектив пускается в комедийный пляс. Знают ли об этом авторы? Не уверена. Реакция зала так удивила и расстроила режиссера, что он заявил: больше кино снимать не буду.

Нынче востребованы «паши», по заданным тематическим лекалам варганящие кино на деньги партии и правительства

киноживописи Юрий Клименко). Криминальные события погружены вроде бы в нашу действительность, но пространство подчеркнуто условное, европеизированное. Вместо спланированного «идеального убийства», предпринятого женой и любовником, как у Маля, финансовый директор (Максим Матвеев) убивает аудитора, накопавшего на него компромат. Дальше, как и у Маля, героя обвиняют совсем в другом убийстве, совершенном в то время, пока он сидел в лифте. У Маля кино о предательстве, о вине как предопределенности рока. Говорухин воспроизводит раму (клубы сигаретного дыма, съемка через стекло, крупные планы в зеркале «заднего вида», выхваченное лицо убийцы в гуще дневной толпы), но выплескивает «младенца» — наэлектризованные взаимоотношения героев.

«

Настоящим же открытием первых фестивальных дней стала документальная картина Виталия Манского «Труба». Двухчасовое путешествие вдоль газопровода, связавшего территории от Уренгоя до Кельна. Кино не про политику — про людей, живущих по разные стороны границы, и кажется — в разные века. Про выживающих, процветающих и умирающих рядом с золотоносной трубой. Конечно, без политики не обойтись. О Горбачеве, Путине, Ельцине, Лукашенко, о зарплате и развале СССР говорят ветераны, самодеятельные оркестранты, участники коммунистического митинга. В каждой из 12 глав фильм рассматриваем в условную «трубу» людей. В забытой богом и президентом деревне Калач на Северном Урале живет с сыном-инвалидом чудная старуха в белом

праздничном платочке. Свет дали, она и рада. Оленеводы на стойбище долбят лед и вытаскивают сеть с дохлой рыбой. Рыба не выносит запаха газа… На празднике 8 Марта бывший парторг рапортует о близком процветании, еще немного, он нажмет на губернатора, и… проведут газ. Кучка ветхих ветеранов; 9 Мая на площади украинского городка перед памятником павшим для них поставили красные стулья. «Вечный огонь» никак не зажигается… газ не подвезли… Немецкий водитель, привезший газ в Кельн. Сейчас отдыхает, расстреливая в компьютерной игре солдат «вражеской армии»… Заполярье, Западная Сибирь, Западная Украина, Чехия, Германия. Из стойбища хантов — на немецкий карнавал. Труба на живую нитку сшивает людей, страны. И подчеркивает непреодолимый разрыв России и Европы. Кому-то уже показалось, что режиссер специально демонстрирует нашу убогость и западное процветание. Я увидела очень хороших людей, живущих на берегу «золотоносной газовой реки», униженных недостойными обстоятельствами жизни. «Труба» как образ современного мира, раздираемого противоречиями. Как печальная перспектива деградации большой страны. Картина экзистенциальная, мировоззренческая, избегающая «готовых форм» и суждений, размышляющая о месте человека в современном мире и зависимости от «места», географии и исторического прошлого. Картина сложнопостановочная (104 съемочных дня и несколько лет работы), роскошно снятая молодым оператором Александрой Ивановой (ученицей Вадима Юсова). Провоцирующая зрителя на диалог и полемику, на движение в «направление смысла». По сути, в 12 главах автору удается воспроизвести на экране нескончаемый «акт жизни», который и является, как говорил Мераб Мамардашвили, «извлечением смыслов, законов, сущностей, извлечением того, что с нами происходит». Сочи

20

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

/

культурный слой премьера

70-минутный спектакль по повести Осипа Мандельштама о Петербурге в мае 1917 года идет на Старой сцене «Мастерской». В программке премьеры стоит: «Автор идеи — Петр Фоменко», «Ухватившийся за идею — Дмитрий Рудков». Жанр постановки — застенчивая оговорка («В рамках вечера проб и ошибок» — указано на сайте театра). Однако: пространство «Мастерской» так наиграно и надышано, что здесь оживают от летаргического сна, обретают силу старые законы, отмененные жизнью чуть позже фиты и ижицы. Такой, например: пробовать и ошибаться, сомневаться в сделанном, чуть не извиняться за результат свойственно именно одаренным людям.

«Е

гипетская марка» Дмитрия Рудкова, стажера и актера «Мастерской», — талантливый и честный спектакль. Иногда он кажется слишком красивым. Слишком верным традиции, слишком наивно понятой. Но есть минуты, когда замираешь. Парнока — alter ego молодого Мандельштама — играет Федор Малышев, выпускник РАТИ 2011 года. Чуть ранее он сыграл в «Мастерской» тургеневского Дмитрия Санина и Федора Годунова-Чердынцева в «Даре». Сценограф Александра Дашевская (недавняя студентка Дмитрия Крымова и Евгения Каменьковича) создала Петербург на «широкофокусной» Старой сцене крайне просто: построила из обломков. Цепочкой вдоль рампы тянутся старые чернильницы, штофы, аптечные бутылочки 1920-х, пресс-папье с бронзовыми львами, кофейные мельницы, лимоны, с которых шкурка снята полукруглой лентой — точно как на эрмитажных натюрмортах малых голландцев… Какая-то сувенирная Петропавловка, игрушечный мост, гусиные перья, стопочки, пузырьки, ноты, ридикюли, томики in octavo. То ли богемная кухня наших дней — то ли торговый ряд блошиного рынка. Но образ точен. К полу припадает Парнок — почти каучуковый Пьеро с набеленным лицом. Тень певицы Анжелины Бозио, итальянской примадонны, умершей в Петербурге 1859 года от простуды, является герою, брезжит между колонн (как являлась она Мандельштаму — от стихов 1917-го до «Четвертой прозы») символом неизбежности рождения музыки и неизбежности гибели этой музыки в ледяном расчисленном пространстве Российской империи. (Анжелину Бозио играет Роза Шмуклер.) Шипит и пенится блистательно нарядная проза: «А потом кавалергарды слетятся на отпевание в костел Гваренги. Золотые птички-стервятники расклюют римско-католическую певунью. Как высоко ее положили! Разве это смерть! Смерть и пикнуть не смеет в присутствии дипломатического корпуса.

— Мы ее плюмажами, жандармами, Моцартом!» И какая-то венецианская толпишка дель арте с мандолинами вальсирует вокруг Парнока в кулисах. Ах, какие ненюфары, перья, флакончики, кружева… Какая детская, библиотечная карнавальность акмеизма с его «тоской по мировой культуре»! Но «Египетская марка» написана в конце 1920-х. А действие происходит весной 1917-го.

Тень Анжелины Бозио (Роза Шмуклер) постоянно является Парнок (Федор Малышев)

От фиоритуры к хрипу

«Египетская марка» в «Мастерской Петра Фоменко» Авторы спектакля это помнят и понимают. У них сдвинут и сам сюжет. У Мандельштама Парнок и его друг, молодой священник отец Бруни, потрясенно наблюдают за первым революционным самосудом: толпа ведет воришку — топить на Фонтанке. В спектакле — по проволочным «струнам» над сценой грозно движутся дырявые кафтаны, рубахи, мундиры, развешанные на плечиках, создавая ощущение уличной смертной процессии

в этом камерном пространстве. На сцене «Мастерской» отец Бруни пытается вмешаться в расправу. Его убивают. Ряса с красным пятном медленно плывет вверху — по тем же струнам, но в направлении, противоположном движению толпы. Что ж: даже ежели красное пятно не расплылось по рясе священника весной 1917-го — у отца Бруни было время, чтобы погибнуть. Это шансов уцелеть у него почти не было.

Киевского митрополита Владимира в январе 1918-го прикончили на валах Печерской лавры почти таким же самосудом. Сняв с тела старика крест, панагию, серебряный набалдашник посоха. И сапоги с галошами. Так что «Мастерская», ей-богу, — не передергивает. …А внизу, по сцене, мечется Парнок, простирая руки вслед улетающей рясе. Читая в голос (уже почти без манерности Пьеро) стихи марта 1918 года «Твой брат, Петрополь, умирает…». И далее, далее, пока от концертного юноши в крылатке, визитке, карнавальном плаще не останется скорченная у рампы измученная тварь в овечьих отрепьях домодельного свитера с поздней ссыльной фотографии, с хрипом «Четвертой прозы» в устах: «Я один в России работаю с голосу, а кругом густопсовая сволочь пишет. Какой я, к черту, писатель! Пошли вон, дураки!» «Ни одного крупного русского поэта современности, у которого после Революции не дрогнул и не вырос голос, — нет», — писала Цветаева. Спектакль «фоменок» в сухом остатке — о том, ч е г о стоил этот рост голоса. Египетская марка?! И тьма египетская, и египетское пленение без исхода. И египетские казни. Дети «Мастерской», стажеры Петра Наумовича, сделали шаг к теме, которую русской культуре все равно ведь не обойти. Почти физически видишь, как новое поколение театра заново ищет путь, который так хорошо знал их учитель, — от фиоритуры к хрипу. И все по карте России.

Елена ДЬЯКОВА Фото Михаила ГУТЕРМАНА В спектакле много карновальных сцен

смотрите, кто

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

Счастливый тринадцатый

Алина Сапрыкина собирается строить музей, которым можно гордиться Досье Алина Сапрыкина — новый директор Музея Москвы. Игрок молодой команды арт-менеджеров, которые пришли изменить Москву к лучшему. На факультете философии МГУ занималась Сартром, Камю, Хайдеггером. Выросла в профессорской семье, отец — культуролог, мать — экономист. Студенткой подрабатывала переводами для «Эха Москвы», работала редактором на «Авторадио». После аспирантуры придумала и осуществила с группой товарищей первый арт-кластер в Москве — Artplay. Восемь лет была арт-директором Artplay, два года сотрудничала с ЦСК «Гараж». Тема диплома — «Свобода воли в философии экзистенциализма».

Фото из личного архива

—Ч

увствуете себя в новой роли уверенно или собираетесь учиться в процессе?

— Безусловно, собираюсь учиться. Но чувствую себя уверенно. Честно говоря, я всю жизнь мечтала заниматься музеем. У меня были музейные проекты, среди музейщиков много друзей. Когда меня назначили, с поздравлениями позвонили пять или шесть директоров, не только российских, так что в этой компании я себя чувствую своим человеком.

— На дверях вашего кабинета пока висит табличка с именем старого директора. Новую уже заказали?

— Да, это сделали мои сотрудники. Они, кстати, замечательные. Есть волшебные специалисты, великолепные знатоки. На первом собрании коллектива я им сказала: мы вместе будем делать такой музей, чтобы мы гордились, что его сделали. Я буду работать на усиление проекта, на его расширение. И если мы объединимся — это касается не только музея, а вообще города, если вовлечем в этот проект самых амбициозных, профессиональных, прекрасных, — это даст результат.

— Музей Москвы, что называется, много лет не на слуху. А между тем фонды богатые, помещения замечательные…

— Новую роль для музея надо создавать. Но не то чтобы совсем уже заново. Так случалось, что он всегда был особенный. Его меняли в зависимости от ситуации в стране: то он был историческим, то коммунального хозяйства, то строительства и реконструкции города. Сейчас это просто Музей Москвы — вчерашней, сегодняшней, завтрашней. И он — из самых старых в России: 116 лет. А в мире музеи городов относительно молодые. Есть многофункциональные, современные, а есть маленькие, уютные. Музей в Париже — муниципальный, а в Берлине — частный, потрясающий музей в Лондоне, современный, а главный экспонат, кстати, — карета лорд-мэра.

— А у вас какой главный экспонат?

— Таким экспонатом могли бы стать Провиантские склады. Если восстановить их исторический облик, создать экспозицию об их истории.

— В вашей прошлой работе какая часть должности была важнее — «арт» или «директор»?

— Мне удалось их совместить: побывать и куратором, и продюсером — человеком, который должен уметь сделать все — от бизнес-плана до разработки экспозиции. Так сложилось. Кластер — такая организация: денег нет, а хочется делать серьезные выставочные проекты. Так делай! В 2003 году мы взяли совершенно убитое, но потрясающее по красоте здание красильного цеха 1905 года, узкое, глубокое, светлое, с готическими пропорциями. Кроме выставочного зала, на десяти тысячах квадратных метров ничего не было, надо было наполнить здание проектами, поселить архитектурные бюро и галереи, открыть кафе. Когда мы потом переехали на Курскую, чтобы оживить уже вторую свою площадку — надо было привезти туда Четвертую московскую биеннале, пригласить выставку Шанель, подружиться с лондонским музеем Виктории и Альберта, а параллельно залить новые полы, поддерживать молодых художников, кураторов, находить гранты. Тогда возникла мощная творческая энергия. А моя работа с «Гаражом», которая случилась в период переезда Artplay с одной территории на другую, дала дополнительный колоссальный опыт, новое видение, расширила контакты и горизонты, помимо того, что запуск «Гаража»

был важнейшим событием в культурной жизни Москвы.

— «Москва раньше была городом студентов, а стала городом торговцев», — сказал мне как-то Владислав Виноградов, замечательный режиссер-документалист. Ваш музей намерен менять среду?

— Несомненно. Я вижу свою задачу в том, чтобы создать центр современных коммуникаций, который создавал бы для города новые смыслы.

— Урбанистика сегодня уже наука. Предполагаете ею заниматься?

— Да, это часть нашего завтра. Но урбанистические темы придумали еще в древнем мире.

— Музейщики — хранители, но, как правило, пассивные, а в вашем случае хранительство может быть и активным процессом. Собираетесь выходить на улицы и площади? Хранить не только предметы, но и старую Москву?

— Да, у нас уже есть планы совместных проектов с Манежем, с другими музеями, с парками, с Москомнаследием, с «Архнадзором». Нужен диалог, объединение единомышленников. Кстати, моя самая первая выставка в первом Artplay, на улице Тимура Фрунзе, была посвящена уходящей Москве, и потом 15 огромных фотографий с той выставки путешествовали со мной, где бы я ни работала: виды Москвы, которой уже нет, дворы с галереями, переулки. Я их и сюда привезла.

21

Сейчас важно понять, какую роль музей может играть в Москве, как его моделировать. Есть идея разрабатывать будущую концепцию на конкурсной основе, привлекая и западных специалистов.

— А первоочередные задачи?

— Проанализировать ситуацию с фондами. Собрание — миллион экспонатов: археологическая коллекция, фарфор, костюмы и так далее. Петр Сытин, один из первых директоров, создал еще и колоссальную библиотеку. К тому же Провиантские склады — и телеги, и лошади когда-то здесь разгружались во дворе, где потом построили мойку для машин, — долго не ремонтировались, находятся в ужасном состоянии, нуждаются в реставрации. Но все работы могут проходить поэтапно, музей тем временем может развиваться. Я не собираюсь действовать быстро, скорее осмысленно и подробно. Вот на днях запускаем первый фестиваль, который пройдет в нашем дворе с 12 по 16 июня. Называется «Счастливый тринадцатый» — реконструкция праздника сто лет назад, он будет игровым и образовательным. Приглашаем архитекторов, журналистов, поэтов, перформансистов, музыкантов, будут лекции по Москве десятых—двадцатых годов, цыгане, Вертинский, немое кино, посвященное путешествию императорской семьи по России в 1913 году, в год трехсотлетия дома Романовых.

— Объем музейного бюджета достаточный?

— Конечно, его надо оптимизировать. Музей мог бы сам искать дополнительные средства для развития, а не только получать их от государства, привлекать меценатов и спонсоров.

— Что еще будет в музее, кроме музея?

— Проекты в проекте: музейный магазин, ресторан, центр документального кино, который, кстати, у нас открывается совместно с ЦДК уже 6 июня. Наш двор — редкое чудо — тоже превратим в творческую площадку. Музей переехал в здания Провиантских складов в 2011-м, никак еще толком не успел развернуться, сейчас очень важно открыть это место для людей.

— Ваши собственные отношения с Москвой? Какое ваше любимое место?

— Например, начало Рождественского бульвара, с видом на несколько монастырей. Переулки Китай-города и Сретенки. Еще на Воробьевых горах рядом с Институтом физической химии есть такой старый заброшенный жилой дом, рядом с которым спуск к реке, там ощущение, что ты где-то на море — лопухи, деревянная лестница, ручей, очень зелено, и ты можешь себя представить в 1913 году. Там неба очень много, открытого воздуха… И мы там гуляем с детьми. Москва — удивительный город, странный, контрастный, местами очень таинственный, ты можешь просто идти по улице и зайти в подворотню или в сквер — и попадаешь в отдельное пространство, будто падаешь, как Алиса, в другой мир, другое время. В любом месте города это может с тобой произойти. У некоторых художников в таких местах сохранились мастерские, есть палисадники. И мы думаем, не сделать ли особую программу с посещением подобных мест. Москву я чувствую через людей, через архитектуру, через истории, которые здесь случаются. Здесь тихие и уютные места соседствуют с местами невероятной энергетики, которая просто бьет ключом. Когда Манежная площадь была свободна, она ведь была совсем другая…

— Есть у вас ощущение поддержки властей?

— У меня есть ощущение, что в Москве что-то существенно меняется. Приходят в правительство прогрессивные менеджеры, появляются молодые, умные чиновники. У них другой подход к работе, другие мозги, и я надеюсь, что стану частью этого контекста. Марина ТОКАРЕВА

22

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

/

культурный слой выставки

Крымов и все-все-все вдребезги

В

2007-м та же команда — Крымов и K, Маша и Вера (тогда — недавние выпускницы РАТИ) — делала из драгоценных макетов к чеховским спектаклям, колченогих стульев, старых книг, галош «Красный треугольник», битых чашек и дождя сквозь худую крышу дизайн павильона России на европейской Квадриеннале сценографов в Праге. Тогда эти безумцы получили Гран-при Пражской Квадриеннале. К слову: с той поры Маша стала главным художником «Лаборатории Дмитрия Крымова», Вера — главным художником Гоголь-центра. В Новом Манеже пахнет стружкой: пол застлан ремонтной фанерой, из многоярусных ящиков свежесколоченных верстаков, рабочих столов сценографа глядят: черные воронья перья, битые чашки, альбомы Джотто, Шагала и Рогира ван дер Вейде, порнофотографии XIX века, собранные по европейским «блошинкам», старые гравюры с видами Москвы, германских дубрав и британских гаваней, мерцающие айпады, архивные фото жертв и палачей 1930-х из собрания «Мемориала», лица хороших господ в шапокляках на старых твердых фото (с тех же «блошинок» — аналогичные

коллекции «типажей» собирали там веком раньше Бенуа, Бакст и Добужинский). Навалом лежат поломанные старые куклы (увечные голые фарфоровые тела наводят на те же мысли, что фото «Мемориала», — но стеклянные глаза кукол упрямо моргают, вот ведь штука!)… Вздыбилась кружевная скатерть, советская парадная скатерть из семейства средней руки, над ней застыли в

«Камень. Ножницы. Бумага» в Новом Манеже

вечном полете гжельские чашки, баранки, красные гвоздики, ошметки навек застывшей в воздухе заварки: точно эту скатерть вечно в истерике стягивают со стола и завязывают узлом, точно это этюд на слова Чехова — пока люди пьют чай, судьбы их разбиваются: ю ноу, вы знаете, сами проходили, точно это памятник Москве 1991 года, например… Шумит малый резино-

Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

«Лаборатория Дмитрия Крымова», Новый Манеж и Бахрушинский музей при участии общества «Мемориал» и ТНК «BP» представили выставку Крымова и двух его учениц, Марии Трегубовой и Веры Мартыновой. Совместные инсталляции выросли из совместной работы над спектаклями «Лаборатории»: тут вертятся, кружатся и несутся кувырком «Недосказки» и «Торги», «Опус № 8» и «Горки-10», чеховская «Тарарабумбия» и «Как вам это понравится» по пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь», «Смерть жирафа» и «Донкий Хот».

вый транспортер, модель транспортера «Тарарабумбии», строем идут люди, львы, орлы и куропатки, игрушечные солдатики из «Трех сестер», советские письменники с портретами Чехова на транспарантах. Еще там есть груды стекляшек, деревянных обрезков, старые лампы, кинетические портреты актеров и художников «Лаборатории», наушники, в которых авторы выставки изъясняют свое кредо, кучи столярных обрезков… И с флангов все безобразие окаймлено двумя экспозициями Бахрушинского музея: рабочий стол Станиславского с веером бумаг (и фигурой самого К. С. — отклячив зад, измяв фалды сюртука, он ищет под столом что-то утерянное МХАТом) — и экспозиция личных вещей Чехова: башмак, пенсне, бумажник… И все это — модель мира. Давно я не видела выставки, в которой так четко и мучительно было б разложено по верстакам все, что есть (и должно по исторической логике быть) в сознании образованного русского XXI века. Выставка открыта с 4 июня до 7 июля.

Елена ДЬЯКОВА, обозреватель «Новой»

«Новая газета на урале» четверг. №60 06. 06. 2013

спорттовар Вот уже который год по окончании сезона складывается ощущение, что российским футболом управляют не те или те, но не так. Персоны вроде президента ЦСКА Евгения Гинера или владельца «Краснодара» миллиардера Сергея Галицкого — безусловные исключения из правил. «Анжи» Сулеймана Керимова — проект эксклюзивный в силу своей социально-территориальной ориентации, поэтому на него до сих пор лучше смотреть, чем обсуждать. Большая часть оставшихся клубов предпочитают либо по-тихому подъедать реги-

Бывший генеральный директор «Спартака» Юрий Первак согласен с тем, что одна из главных бед отечественного футбола — в его плохом управлении. В свое время в 2004-м его пригласили в народную команду как антикризисного менеджера. За короткое время он перевел команду из состояния «авгиевых конюшен» в период «выполнения задач», а после его ухода клуб впал в прострацию «вечного поиска». Первак же живет футболом до сих пор...

Не надо тренироваться на «Спартаке»

Юрий ПЕРВАК:

Бывший генеральный директор красно-белых — о причинах скандалов в российском футболе, президенте ЦСКА и величии «Газпрома»

PhotoXPress

—П

роблема нашего чемпионата — в очень слабой организации управления на всех уровнях: от РФС и РФПЛ до самих клубов. А как может быть иначе, если нет нормального регламента — закона, по которому должен существовать футбольный мир страны. Вместо того чтобы собраться вместе, организовать рабочую группу и принять его наконец, идут какие-то бесконечные споры между РФС и премьерлигой. Возьмите как образец английский регламент или немецкий, переведите его на русский язык, адаптируйте его немного и получите футбольное законодательство, где прописаны малейшие нюансы. После этого никаких споров не будет. Если нынешний глава РФС Николай Толстых дальше будет руководствоваться этим законом — все разногласия исчезнут. Не надо будет больше договариваться. Нас перестанут за рубежом называть страной коррупционеров.

— У Николая Толстых репутация человека, который все делает по закону…

— Его уже тяжело воспринимать как «законника». На недавнем исполкоме РФС, где должны были обсуждаться острые вопросы, он самостоятельно изменил повестку дня, тем самым нарушив регламент. С Николаем Александровичем мне приходилось работать еще до «Спартака». Он в некотором смысле ретроград. В этом мире все модернизируется, убыстряется, а у него — не меняется ничего. Так нельзя. Сейчас в футбол пришли большие деньги. Но нет результата. Вместо этого масса скандалов. Вспомните хотя бы историю со снятием с «Зенита» трех очков после матча с «Динамо», когда в голкипера бело-голубых Шунина была брошена петарда. Зачем надо было идти в спортивный суд в Лозанне и оспаривать там это решение? Над кем хотели посмеяться?

— В итоге решение РФС снять очки с «Зенита» осталось в силе. Вообще, скандалы, связанные с питерским клубом, здорово «украсили» прошедший чемпионат. То история с упомянутой петардой, то заявление о переезде клуба в Севастополь, то жесткий конфликт среди игроков из-за разницы зарплат…

— Похоже, что менеджеры клуба, скажем так, не совсем справляются со своими задачами. На этом фоне — огромное доверие к тренеру Лучано Спаллетти. Он занимается практически всем. А где в этом случае гендиректор? Почему игроки себя так ведут? Что с болельщиками происходит? Эти вопросы именно ему должны задаваться. С тех пор как в «Зенит» пришли деньги «Газпрома», для клуба должно было наступить время планомерной стратегической работы — «чернухи», как я ее называю. С утра до вечера ты должен быть готов ко всему. А так: у подчиненных или инвесторов к тебе вопросы — а ты в это время в Севастополь собрался. Странное поведение, не считаете? Что касается болельщиков… Понятное дело, «Газпром» велик, и он, возможно, не хочет снисходить до них. А вот клубному руководству стоило хотя бы выслушать фанатов. Вообще, не стоит рассуждать о том, что деньги, которые «Газпром» тратит на «Зенит», — народные. Главное здесь в том, чтобы отдача от них была в том же общенациональном масштабе.

— «Газпром» стал инициатором создания объединенного чемпионата России и

ональные бюджеты для сохранения прописки в премьер-лиге, либо отчаянно доить своих спонсоров, в особенности государственных, потрясая общественность оглушительными скандалами и невероятными обещаниями. Московский «Спартак» здесь стоит особнячком. Будучи командой исторически народной, но клубом фактически частным, красно-белые вот уже который год безрезультатно мотаются по турнирным таблицам в поисках заветного чемпионского титула.

Украины — с годовым бюджетом, составляющим более 1 миллиарда долларов. По словам специалистов, продвигающих эту идею, только участие в этом первенстве поможет отечественным топ-клубам соответствовать требованиям УЕФА о финансовом фейр-плей.

— По-моему, руководство «Газпрома», а вернее, его окружение, весьма легкомысленно трактует вышеупомянутые требования. Главное условие финансового фейрплей: клуб не может тратить больше, чем зарабатывает. В нашей ситуации «Газпром» должен распределить более миллиарда долларов между клубами. Не думаю, что деньги, полученные «просто за участие», УЕФА будет считать «заработанными». Попробовать оформить их как плату за телетрансляции? По схеме «Газпром» — «НТВ+» — клубы? Те же шейхи — владельцы «Манчестер Сити», уверяю вас, давно бы сделали для себя нечто подобное, «заключив» сказочный контракт, например, с «Аль-Джазирой». Но они знают, что в УЕФА работают умные люди, которые понимают, где есть процесс зарабатывания, а где — лишь создается его видимость. Если бы эти идеи не озвучивали

23

очень серьезные и влиятельные люди — назвал бы их бредом.

— Вы вновь говорите о важности клубного менеджмента. Но, посмотрите, сейчас в «Спартаке» генеральным директором работает бывший переводчик Роман Асхабадзе — и ничего.

— А результат у команды есть? Болельщики и игроки в один голос говорят: нет. Вы посмотрите, кто в последнее время руководил «Спартаком»: Станислав Черчесов, Сергей Шавло, Валерий Карпин, — безусловно, яркие и знаменитые личности, но без какого-либо опыта бизнес-проектов в России. Понятно, надо с чего-то начинать. Но не со «Спартака» же! Для тренировок есть другие клубы и лиги! «Спартак» — это бренд, с которым нужно обходиться осторожнее, чем с хрустальной вазой. Ни один клуб не имеет такой болельщицкой любви и народной истории. Поэтому и подход к нему должен быть соответствующий.

— Сомневаюсь, что Леонид Федун — владелец «Спартака» этого не понимает.

— Видимо, пока происходящее вписывается в его схему развития клуба.

Может, Леонид Арнольдович ждет окончания строительства стадиона, а потом будет новый виток развития клуба. Но пока результат, к сожалению, не впечатляет. Тем более есть с чем и с кем сравнивать.

— Вы имеете в виду ЦСКА Евгения Гинера?

— Конечно. Евгений Леннорович в футболе 12 лет. (Леонид Арнольдович, для сравнения, — 10.) С момента прихода Гинера в ЦСКА клуб все время движется в одном направлении. Никто никуда не дергается и не дергает. У него четкие формулировки и правильное отношение ко всему. Гинер продвигал идею «осень—весна» — добился перехода. Хотел увеличить лимит — нашел возможность сделать. Хорошо или плохо это для всех — вопрос другой. Главное — он делает все возможное на благо своей команды. Федун по деньгам может легко перебить Гинера. А вот в плане результата — пока вряд ли. Здесь очень многое решает ручное управление клубом. Гинер всегда держит руку на пульсе. У него все занимаются своим делом: директор — общим руководством, тренер — игроками, а он — политикой и деньгами клуба. Он не вмешивается в работу тренера, понимая, что при всем накопленном им опыте — его взгляд любительский. При нем Леонид Слуцкий вырос как созидатель. При всей своей эмоциональности в свое время «заработал» в ЦСКА и Валерий Газзаев. Гинер всегда находит возможности помогать команде, при этом ей не мешая. Есть и другой, прямо противоположной пример взаимоотношений в клубе.

— «Локомотив»?

— Да. Клуб развалили стремительно. Я поражаюсь тому, что работа президента клуба Ольги Смородской квалифицируется фактическим хозяином «Локомотива» — РЖД как хорошая. Болельщики возмущены, а глава компании заявляет, что все хорошо, — ведь у команды другие задачи. Какие задачи — никто не знает. При этом команда напоминает «Спартак» времен Андрея Червиченко, когда мы туда пришли: куча игроков, непонятные суммы трансферов, кто-то в аренде, кто-то еще где. Непонятный тренер Славен Билич. Поражаюсь, как они умудрились отрекомендовать его своему руководству как второго по силе наставника в мире. Сейчас опять пошли разговоры о том, что «Локомотив» ищет себе нового тренера. Зачем? Есть наставник, который уже прошел через этот клуб. И это не Семин. Есть Бышовец. Бы-шо-вец. Который в свое время за короткий срок наладил вам все: состав, результат, кубок вам выиграл. Чего вы бегаете? Кто-то клеймо на него поставил, что ли? Кто? Где бы он ни работал, всегда результат давал.

— Наверняка он и по зарплате будет дешевле, чем иностранные специалисты?

— Я не думаю, что он согласится за копейки работать, зная, сколько сейчас платят другим тренерам.

— А за сколько вы согласились бы вернуться в «Спартак»?

— Сомневаюсь, что мне поступит подобное предложение. В любом случае для меня всегда главными были те задачи, которые ставились перед командой. Вернее, одна из них — успешное выступление в Лиге чемпионов. А ради этого можно многим пожертвовать.

Беседовал Руслан ДУБОВ

Представьтесь, пожалуйста!

До сих пор неизвестно, кто был тем влиятельным пассажиром кортежа, который обиделся на активиста Коровина

С

Вадим Коровин выходит из Одинцовского городского суда

Евгений ФЕЛЬДМАН — «Новая»

удья Одинцовского городского суда Светлана Журилкина выходила из зала суда под овации — нечасто в таком насквозь ангажированном деле, как процесс над активистом Федерации автомобилистов России Вадимом Коровиным, судьи отказывают в аресте. История, в которую попал Коровин, в общем-то типична — на него изволил обидеться некий высокопоставленный персонаж, вот и посыпались неприятности. Напомню: 24 мая Вадим Коровин по объективным причинам не смог пропустить на узком Рублево-Успенском шоссе кортеж до сих пор не известного чиновника, спешившего поздним вечером в сторону дачной Барвихи, и был задержан полицией. У него изъяли мобильный телефон и видеорегистратор, видеозапись инцидента оказалась уничтожена. А уже на следующий день активиста обвинили в том, что он чуть ли не пытался задавить сотрудника ДПС. Заявление о нападении на полицейского попало в одинцовский следственный отдел, где, изучив детали, решили, что претензий к Коровину нет. Но уже два дня спустя в вышестоящем СК по Московской области было-таки возбуждено уголовное дело (по статье 318 УК РФ — применение насилия к представителям власти), а параллельно с ним — административное. То же самое событие, но другое нарушение — неподчинение требованиям полиции. Адвокат Вадима Фарит Муртазин отметил, что такая практика хоть и существует в России, но совершенно неконституционна. Вообще-то к материалам дела приложены рапорта инспекторов ГИБДД капитана Кириллова и майора Сергеева, которые сопровождали то самое таинственное охраняемое лицо, — ни единого намека на наезд там нет. Вероятно, идея привлечь Коровина по уголовной статье пришла в голову позже, когда правоохранители догадались, что гражданин Коровин — тот самый Вадим Коровин, который планомерно и упорно не дает покоя чиновникам на дорогах. И/или охраняемое лицо уж очень сильно изволило обидеться. Этим, кстати, можно объяснить и то, что параллельно Коровиным занялось еще и УБЭП, которое неожиданно начало проверять его бизнес. Весь минувший понедельник Коровин провел в суде — с утра было назначено заседание по административной статье, но его отложили из-за отсутствия сотрудни-

ков, которые составляли рапорт. А днем — заседание по избранию меры пресечения в рамках уголовного обвинения. Следствие запросило арест, аргументируя стандартным набором: возможность скрыться, уничтожить улики, угрожать участникам процесса… Привычную монотонность подобного рода процессов совершенно неожиданно нарушила искренняя заинтересованность в деле прокурора Натальи Жаровой. Именно она усомнилась в состоятельности доводов следствия, которое не смогло представить доказательств ни по одному из заявленных ими пунктов. Не услышав дополнительных аргументов, Жарова попросила суд отказать следствию в заключении обвиняемого под стражу, чем вызвала заметное оживление в зале. Решение судьи оказалось еще более неожиданным, поскольку полностью отвечало букве и духу закона — Вадим покинул «аквариум» уже без наручников. Теперь он будет ждать суда под подпиской.

Алексей ПОМЕРАНЦЕВ

ОТ РЕДАКЦИИ

А

кто же был тем сиятельным пассажиром кортежа с мигалками, обидевшимся на «смерда», который не уступил ему дорогу? Он почему-то трусливо отмалчивается. В этой связи «Новая газета» направляет официальный запрос министру внутренних дел Колокольцеву.

Уважаемый Владимир Алексеевич! Просим Вас проинформировать: ✔ Кто является владельцем автомашины Audi A8 с госномером Е953КХ97, которую 24 мая этого года сопровождал спецтранспорт ДПС МВД РФ на РублевоУспенском шоссе по направлению в область примерно в 17.45 по московскому времени? ✔ На каком основании была выделена машина сопровождения для данного транспортного средства? ✔ Какое охраняемое лицо являлось пассажиром этого транспортного средства? ✔ Мы надеемся, что в условиях декларируемой открытости Вашего ведомства,

www.novayagazeta.ru

Редакторы номера: Н. Прусенкова, Г. Розинский Наш адрес в интернете:

NovayaGazeta.Ru РЕДАКЦИЯ Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор) Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ (зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ (редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ЛЕБЕДЕВ, Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба) Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА,

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77624833 от 04 июля 2006 г. Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.

чьи сотрудники, как представляется, уже отказались от практики скручивания номеров с автомобилей высокопоставленных чиновников, попавших в ДТП, получить ответы на эти вопросы труда не составит. Очень бы не хотелось, чтобы эта история встала в один ряд с происшествиями, которые стали обыденностью во времена Вашего предшественника — генерала Нургалиева, чья машина сопровождения, если Вы помните, попала в серьезную аварию, унесшую жизни двух человек. Господин Нургалиев тогда сделал все возможное, чтобы скрыть от общественности тот факт, что в министерском «Фольксвагене» ехали два пассажира — его жена с подругой. Хотим надеяться, те времена все-таки уже прошли. С уважением, зам главного редактора Сергей Соколов

Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет) Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск) WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Вера ИЛЬЕНКО (реклама), Наталья ЗЫКОВА (персонал)

© АНО «РИД «Новая газета», 2013 г.

Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Общий тираж — 266 900 экз. Тираж сертифицирован Novayagazeta.Ru — 8 288 283 просмотра за май 2013 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»: Учредителем является ЗАО «Новая газета». Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В. По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru. Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21. Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39. Цена свободная. Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 05.06.2013 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 05.06.2013 г. Отпечатано в типографии Тираж регионального выпуска : ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург», г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

3 200 экз. № заказа 2597