в будущее русского языка

Елена Шмелева, кандидат филологических наук

5 ноября 2019 года в Кремле состоялось заседание президентского Совета по русскому языку. Обсуждение в средствах массовой информации в основном свелось к выяснению того, кто такие «пещерные русофобы», о которых говорил на совете Владимир Путин, и кто пытается «искусственно, грубо, подчас абсолютно бесцеремонно сократить пространство русского языка в мире, вытеснить его на периферию». Поскольку ответов на эти вопросы я в рамках своей науки, линг‡ вистики, дать не смогу, об этом нужно спрашивать политологов, я обратила внимание совсем на другие слова президен‡ та: «Прошу начать подготовку единого корпуса словарей, справочников, грамматик, содержащих нормы современного литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации. Они должны стать обязательными для использования всеми государственными структурами, будь то органы власти — и исполнитель‡ ные, и судебные, законодательные — и школы, средства массовой информации». Формулировка «нормы современного литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации» взята из федерального закона «О государственном языке Российской Федерации»: «При исполь‡ зовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использования слов и выра‡ жений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке». Если перевести этот пассаж с бюрократического получится: никакое государство не может заставить всех людей говорить по‡русски правиль‡ но, никогда не использовать в речи матерных или грубых выражений, но есть сферы, которые государство может регулировать, такие как сфера государственного управления, судо‡ и делопроизводство, средства массовой информации. Строго говоря, преподавание русского языка в школе не относится к «сфере использования русского языка как государственного» (ст. 3 Закона о государственном языке), но школьные учебники и программы утверждаются Министерством просвещения и должны быть написаны правильным нормативным русским языком. Поэтому если мой сосед говорит дворнику‡таджику: «Ты, такой‡сякой, ехай в свой аул», я могу возмутиться, сказать, что так говорить нехорошо и неправильно, но вообще‡то сделать ничего не могу. Но если я в своей колонке в «Ъ‡науке» буду использовать нецен‡ зурные выражения, редакция должна будет их вырезать, иначе оштрафуют. А если ученик напишет в домашней работе «ехай в Москву», учитель поставит ему плохую оценку и исправит на соответствующую нормам современного русского языка форму повелительного наклонения от глагола ехать — поезжай. Так что в этом смысле ничего нового президент не сказал. А вот то, что нужно создавать Национальный словарный корпус — справочно‡информационную цифровую систему, предоставляющую полный свод научных знаний о современном состоянии и истории словарного состава русского языка,— об этом я и мои коллеги говорим уже давно. На совете об этом говорил и научный руководитель Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН академик Александр Молдован. У нас в стране крайне низкая культура пользования словарями. Если бы у журналиста, политика, телеведущего, да и у учителя была привитая еще в школе привычка заглядывать в словарь, это помогло бы избежать многих грубых ошибок и неверных утверждений, которые потом повторяют в своей речи читатели и зрители. Единственный словарь, о котором что‡то слышали россияне,— это словарь Владимира Ивановича Даля. Никто не спорит — это выдающееся лексикографическое произве‡ дение. Но Даль составил его полтораста лет тому назад, за это время, во‡первых, русский язык претерпел существенные изменения, а во‡вторых, появилось много новых словарей — толковых, орфографических, словарей правильного произношения и ударения, грамматических, словарей синонимов, антонимов, паронимов, словарей труд‡ ностей русского языка, исторических, этимологических, словарей новых и устаревших слов, словарей языка писателей. Большая часть этого огромного словарного богат‡ ства неизвестна массовому читателю. В домашних библиотеках, как правило, словарей нет, в лучшем случае двуязычный, чаще всего англо‡русский или русско‡английский. Вроде бы с появлением интернета все стало намного проще — набираешь в «Яндексе» или Google слово и получаешь всю информацию о нем. К сожалению, это не совсем так. Современный книжный рынок России наводнен сомнительной словарной продукцией, многочисленными пиратскими изданиями, к созданию и выпу‡ ску которых причастны люди, весьма далекие от филологии. Можно попасть на орфографический словарь, где будут орфографические ошибки, или этимологический словарь со спорными или давно отвергнутыми дилетантскими рас‡ суждениями о происхождении слов. Большая часть словарей — вовсе не реальные авторские издания, а переделанные неизвестно кем версии. В интернете — более 60 вариантов якобы словаря Даля! В 1956 году, когда были утверждены и изданы «Правила русской орфографии и пунктуации», под редакцией С. И. Ожегова и А. Б. Шапиро был издан также «Орфографический словарь русского языка», в котором написание слов соответствовало новым правилам. Но интернет предлагает вам новый «Орфографический словарь русского языка» умершего в 1964 году С. И. Ожегова, который почему‡то перекочевал из редакторов в авторы, потеряв по дороге А. Б. Шапиро, и переделал сло‡ варь «в соответствии не только с современными орфографическими нормами, но и с новыми историческими реалиями». Среди классических словарей русского языка почетное место занимает вышедший перед Второй мировой войной (1935–1940 годы) четырехтомный «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова. Дмитрий Ушаков скончал‡ ся в 1942 году, но легко купить словарь «Толковый словарь современного русского языка: [10 000 слов]» Д. Н. Ушакова, изданный в 2011 году! Кроме того, изданы сотни школьных словариков: толковый, синонимов и антонимов, эпитетов, трудностей русского языка, по орфоэпии, орфографии, морфологии, словообразованию, фразеологии, этимологии рус‡ ского языка, автором которых значится О. Д. Ушакова. Вот такое случайное совпадение. Давно необходим словарный портал, куда нужно будет отобрать и оцифровать наиболее авторитетные словари русского языка. Более того, нужно определенным образом организовать словарную информацию, в идеале привести информа‡ цию к универсальной форме и построить единую словарную базу. Она должна постоянно пополняться новыми словами и значениями. Конечно, нельзя сказать, что ничего не сделано. Есть активно работающий портал gramota.ru, есть создан‡ ная еще С. И. Ожеговым Справочная служба русского языка в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН, дей‡ ствуют справочные службы в разных городах нашей страны, есть Национальный корпус русского языка, но единого портала, аккумулирующего всю словарную информацию об истории и современном состоянии русского языка,— нет! Интересно, что уже более года действует портал «Церковнославянский язык сегодня» (церковнославянский.онлайн), которым активно пользуются и профессионалы, и все, кого интересуют популярные материалы по славистике и исто‡ рии русского литературного языка. С одной стороны, там размещена электронная версия Большого словаря церковнос‡ лавянского языка Нового времени (пока первые два тома) с греко‡славянским указателем, который отсутствует в бумаж‡ ных томах словаря. С другой — популярные лекции по истории русского и церковнославянского языка — от Кирилла и Мефодия до наших дней,— которые специально для портала записывали российские и зарубежные ученые. А еще на портале имеется интерактивный путеводитель по ресурсам интернета, связанным с церковнославянским языком. Хочется надеяться, что в ближайшем будущем будет создана такая система и для современного русского языка, и, зайдя на «Русский язык сегодня», можно будет легко найти нужные сведения о современном русском языке по проверенным и авторитетным источникам. В общем, проблемы, которые нужно срочно решать, у нас, носителей русского языка, есть, а у русского языка — нет, можете не беспокоиться. Есть активно работающий портал gramota.ru, есть созданная еще С. И. Ожеговым Справочная служба русского языка в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН, действуют справочные службы в разных городах нашей страны, есть Национальный корпус русского языка, но единого портала, аккумулирующего всю словарную информацию об истории и современном состоянии русского языка,— нет! ЕВГЕНИЙ ОДИНОКОВ / РИА НОВОСТИ

Врачи поликлиники — люди героической профессии

Директор НИИ клинической кардиологии им. А. Л. Мясникова Ирина Чазова — о престиже врачебной специальности, состоянии медицинской помощи в России и причинах ранней смерти российских мужчин.

— Вы выросли в семье врачей. Ваш отец, Евгений Чазов, работал министром. Скажите, вы в детстве его часто видели? Был ли выбор профессии для вас одним из способов быть ближе к отцу? — Профессия была выбрана скорее спонтанно, но точно не потому, что я хотела быть поближе к отцу. Родители (мама у меня тоже врач) мне часто рассказывали о сложностях профессии, обсуждали, по возможности не называя фамилии, какието клинические случаи, поэтому я была погружена в гущу событий. Папа и мама приводили меня на работу, я видела, как люди в белых халатах спасают жизни пациентов. Наверное, эта романтическая аура и способствовала тому, что я решила быть врачом. Папа не первый в нашем роду врач: моя бабушка, его мама, в войну работала на санитарном поезде. Это была вообще легендарная личность, партизанила, ее чуть не расстреляли маленькой девочкой еще в Гражданскую войну, она пряталась, потом работала санитаркой, окончила медицинский институт, в конце своей карьеры преподавала в Первом медицинском институте. С папой я старалась видеться максимально часто, когда он мог уделить мне внимание. Жили мы тогда на Старом Арбате, по выходным ходили по этой улочке, и я, маленькая, хитренькая, затаскивала папу в зоомагазин, мы покупали то птичку, то хомяка, и мама уже боялась нас кудато отпускать, потому что дом стал напоминать скворечник, зоологический минисад. Папа, наверное, пытался покупкой животных компенсировать отсутствие большого внимания, но мне кажется, что родитель может и не уделять большое внимание ребенку, но те короткие минуты, которые он проводит с ним, должны быть наполнены смыслом. Папа до сих пор для меня высочайший авторитет. Кажется, что он прочитал все возможные книги, помнит наизусть цитаты из Лермонтова, Пушкина. Мой папа большой молодец, много мне дал — не в материальном плане, конечно, а в духовном. — Насколько сильно отличалась тогдашняя советская медицина от западной? Массовая медицина, не кремлевская, конечно. Каково сегодня отличие российской массовой медицины от западной? Вместо того, чтобы броситься на помощь, врач уткнулся в бумаги, стал смотреть, какая у него страховка, что она может покрыть для этого пациента ЭМИН ДЖАФАРОВ

— В нынешнее время, к сожалению, отличий меньше, мы стараемся перенимать много у западной медицины, причем не самое хорошее. Я вспоминаю свою стажировку в США много лет назад, когда столкнулась с некоторым формальным отношением к пациентам. Тогда на прием к врачу пришел больной с синдромом отторжения, ему пересадили легкие, и чтото пошло не так: пересаженный орган стал отторгаться. Пациент на приеме задыхался, плохо себя чувствовал, у него была температура, яркая картина этого печального синдрома, и вместо того чтобы броситься на помощь, врач уткнулся в бумаги, стал смотреть, какая у него страховка, что она может покрыть для этого пациента. Это был шок, и я подумала: какое счастье, что мы работаем не в той системе. Мы тогда были свободны и могли не задумываться о том, каким способом помогать пациенту. А вот сейчас, к сожалению, мы должны оглядываться на

систему ОМС. Сейчас много говорят о проблемах в здравоохранении, это действительно так, но мне кажется, что едва ли не главной болевой точ кой нашего здравоохранения явля ется то, что система обязательного медицинского страхования непра вильно построена. Я думаю, что то, как была внедрена система ОМС в нашей стране, и послужило толчком к разрушению нашего здравоохра нения, и мы его никогда не реани мируем, если драматично не поме няем эту систему. Я очень надеюсь, что она будет более ориентирована на пациентов, а не на стандарты и ограничения. Сейчас врачи боятся назначить лишний анализ, допол нительное лечение, потому что тогда они попадают под санкции. Но пациент никогда не может быть положен в прокрустово ложе каких то схем, и нас, российских врачей, сейчас лишают возможности твор чества. Ограничения системы ОМС должны быть пересмотрены, конеч но, какието стандарты обязательно должны быть, но для того только, чтобы врач плохо не обследовал и не лечил пациента. Считаю, что допол нительные исследования, которые врач считает необходимым сделать, должны быть разрешены ему, даже в системе ОМС . — О качестве медицинского образо вания в России: правда ли, что оно драматически снижается? — Я бы не сказала, что идет измене ние в худшую сторону. Нынешние студенты просто другие, знают, что хотят, более открыты миру, читают зарубежные статьи, и, наверное, это хорошо. Конечно, они более инфан тильные, менее самостоятельные, вот это, наверное, минус. Образова ние в целом, не только медицинское, неразрывно связано с условиями жизни людей, и поэтому, когда эко номическая ситуация ухудшается, как можно ожидать какогото драма тичного улучшения в этой сфере? Слабое образование — это тоже про блема экономического порядка, но все же хочу сказать, что наша моло дежь остается талантливой и очень креативной.

— Престиж врачебной профессии в России: находится ли он на прежнем уровне? Одолел ли меркантилизм благородные медицинские специ альности? — Меркантилизм и беззаветное, бес корыстное служение своему делу — эти две крайности присутствовали и в советское время, есть это и сейчас. Престиж врача упал, и причины этому две. Вопервых, конечно, нищенские зарплаты. Ну как можно требовать чтото от врача, когда его зарплата аналогична оплате труда уборщика помещений? Не хочу оскорблять людей, которые занима ются этим трудом, но их специаль ность не связана с получением выс шего образования, самосовершен ствованием. Считаю, надо драматич но изменять порядок оплаты врачей. Первое и главное отличие западной медицины от российской в том, что

КоммерсантъНаука ноябрь 2019 там врачи находятся на вершине иерархии и по зарплате, и по отно шению общества к ним. Там спорить с врачом совершенно невозможно, а ситуация, когда их избивают, это вообще неслыханно! А у нас же такое происходит все чаще и чаще, и это тоже следствие отношения общества к врачам. К сожалению, некоторые СМИ, отдельные чиновники позво ляют себе огульно хаять, обвинять врачей даже в тех ошибках, которые они не совершали. Мне кажется, нужно ввести какойто мораторий на непроверенную, негативную информацию о действиях врачей, и вообще определять, виновен он или не виновен, хороший он или пло хой, не должны люди некомпетент ные, это должно все решать врачеб ное сообщество, суд, в конце концов. Сейчас в сообществе часто стали говорить об экстремизме пациента, когда он, зная свою безнаказанность, приходит, требует то, что врач не может ему дать,— какието лекар ства, дополнительные обследова ния, угрожает расправами. У нас априори всегда прав пациент, и, не вникая в суть проблемы и конфлик та, все органы всегда встают на его защиту.

— Есть такое мнение, что русские врачи отличались от прочих, что русская врачебная школа — диагно стическая, этическая, человеческая — отличалась от механистического западного подхода к медицине… — Это, к сожалению, уходит. Пра вильно говорят по поводу десяти минут визита к врачу. Как за это время можно осмотреть больного, изучить историю болезни? Считаю, надо отменить всякие рамки обще ния врача с больным, мало ли как может пойти разговор, вдруг чтото существенное выяснится при более подробном опросе пациента. Это очень важный момент, и считаю, что как минимум 20, а то и 30 минут — это то время, которое адекватно для того, чтобы спокойно поговорить с пациентом, расположить его к себе на первичном приеме. В стационаре мы находимся в более выгодных условиях, можем часами говорить с пациентами. Кстати, может быть, в этом залог того, что в стационаре оказывается помощь более квалифи цированно. Врачи поликлиники — люди героической профессии, нахо дятся на передовой «военных дей ствий» с болезнью, но они поставле ны в невыносимые условия плот ным графиком приема и ограниче ниями во времени. В их работе чело веческое сохраняется, но вытравля ется самим ритмом их жизни. Дело в том, что, если врач механистически выполняет свои функции, укладыва ется в эти несчастные десять минут, он выполняет план, он хороший, а если неформально относится к паци енту, это никак не поощряется. Нао борот, если он задерживает прием, другие пациенты справедливо недо вольны, и врач становится плохим, его выдавливает нынешняя система, которая сложилась и которую, повто  рюсь, надо менять. Вспоминаю недавно вышедший фильм «Арит мия», потрясающий, самый правди вый, самый лучший фильм о меди цине. Там описывается жизнь врача скорой помощи, который относится неформально к своей работе, и то, какие сложности он испытывает в быту, на работе. Всем советую посмо треть этот фильм, благодарю испол нителей главных ролей, молодых, талантливых артистов, и его создате лей от всех врачей. — Мы живем в условиях нестроений в отношениях между Западом и Рос сией, не вдаваясь в политические подробности: сказывается ли это на врачебных, научных контактах? — К сожалению, иногда сказывается, и я чувствую, что мои старые знако мые, коллеги относятся к нашей стране с опаской, с меньшей охотой приезжают к нам, менее активно идут на контакт, на совместные мероприятия. Я делилась этими опа сениями со своими коллегами, они также отмечают, что отношение к нашей стране стало более насторо женным. Это, конечно, результат западной пропаганды, и очень печально, что так происходит. Надо сделать все, чтобы эти отношения наладились, это очень важно, мы ни в коем случае не должны быть изоли рованы от другого общества, это затруднит прогресс и науки, и здра воохранения в стране. — Расскажите, пожалуйста, о россий ской медицинской науке. В каком она сейчас состоянии, есть ли про рывные исследования? Повашему, почему с царских времен россий ские медики и физиологи не получа ли Нобелевской премии? — Последние годы наши физики и математики тоже не получают Нобе левских премий, так что это не про блема именно медицинской науки. Думаю, здесь две причины: первая — это, конечно, отставание финанси рования. В последнее время деньги стали выделять, но мы потеряли много лет, и отставание за годы без денежья и перестройки настолько сильно, что сейчас надо вкладывать денег в российскую науку значитель но больше, чем получают наши западные, американские коллеги. Второе, передовая наука всегда осно вывается на собственных разработ ках, но если говорить о медицине, то вся работа проводится, к сожале нию, на западной технике, материа лах. В России не создано ни одного поистине инновационного, прорыв ного препарата, во всяком случае, в кардиологии. Все революционное создано на Западе, и, конечно, наши западные коллеги имеют драматич ные преимущества. Первые публика ции, если можно так сказать, «науч ные сливки», снимают они, а нам остаются уже остатки, и в этом боль шая проблема нашей науки. Нужно както поддерживать производите лей, изобретателей новой инноваци онной техники, и тогда медицина как прикладная наука у нас заживет. — Почему на Западе люди, особенно мужчины, живут дольше, чем в Рос сии? И может ли чтото наше государ ство сделать, чтобы увеличить про должительность жизни? — Женщины на Западе тоже живут несколько дольше, чем в России, хотя они вообще более живучи, менее подвержены стрессу. Человек — существо социальное, на продол жительность его жизни в том числе большое влияние оказывает среда, в которой он живет. К сожалению, мы находимся в условиях постоянно меняющихся «правил игры», в состо янии какойто нестабильности, осо бенно в последнее время. Санкции, экономические сложности, кото рые преследуют страну, конечно же, вызывают беспокойство и стресс. Мужчины по сути своей лидеры, кор мильцы, особенно в нашей патри архальной стране. Они чувствуют ответственность за свою семью, за то, что делают на работе, и жить в постоянном стрессе — это большая нагрузка на организм. Считаю, что неуверенность в завтрашнем дне и порождает все те недуги, которые сваливают наших мужчин: сердеч нососудистые заболевания, онко логия. Кстати, я не совсем согласна с точкой зрения, что проблема наших мужчин — это алкоголизм, пото му что многие страны — Англия, Франция, Испания, Италия — по количеству литров алкоголя, выпи тых на душу мужского населения, нисколько нам не уступают. Прав да, там пьют качественное вино, а не суррогат, который потребляют многие наши люди с невысоким достатком. Кроме того, алкоголизм не причина, а, наверное, следствие неустроенности, люди часто пьют от недовольства своей жизнью. Так же и курение, это тоже способ побе дить стресс, нехороший, конечно, который надо искоренять. Для того чтобы уменьшить количество пью щих и курящих в нашей стране, надо не только запрещать, ограничивать и ругать, но и создавать условия для того, чтобы люди жили более счастливо, с уверенностью в своем завтрашнем дне. — В продолжение этого разговора еще один вопрос: вы активная участ ница проекта «Ваше здоровье — буду щее России». Как он помогает людям? — К сожалению, изза отсутствия финансирования наш проект в этом году уже не действует. А идея его была хорошая, проект затрагивал не только медицинские аспекты: мы Считаю, что неуверенность в завтрашнем дне и порождает все те недуги, которые сваливают наших мужчин: сердечно-сосудистые заболевания, онкология

ездили по городам, обучали врачей, как предотвращать основные сер дечнососудистые заболевания — артериальную гипертонию, атеро склероз, но также проводили встре чи с журналистами, готовили мате риалы для пациентов. Считаю, что вторая часть этого проекта, просве тительская, даже была более значи мая. К сожалению, мы могли охва тить за год только шесть городов, поэтому я не думаю, что вклад был большой. Но то, что стали больше говорить о том, как предотвратить, лечить артериальную гипертонию, атеросклероз, это очень важно. Я считаю, что свою функцию, свою миссию данный проект выполнил. Надеюсь, что он еще возобновится.

— Скажите, лечите ли вы родных и близких в обычной жизни? Вообще, хочется ли вам отдыхать дома от вра чебной деятельности? Как вы прово дите свободное время, много ли вашего времени достается детям и внукам? — Своих родственников я не лечу, все они сами врачи и лечат сами себя. А свободное время стараюсь проводить со своей внучкой, ее тоже зовут Ира, она учится во втором клас се, любит танцевать и петь, ходит в театральную студию «Непоседы», радует меня своими вокальными успехами. Она сказала, что не будет врачом, будет поваром, это тоже бла городное занятие: кормить людей хорошей пищей не менее важно. Стараюсь ходить в театры, люблю читать книги, вот тот досуг, кото рый доставляет мне удовольствие и позволяет сохранить бодрость духа и хорошее настроение. Чего я желаю и читателям «ЪНауки». Интервью взял ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВ, группа «Прямая речь» ЭМИН ДЖАФАРОВ

КАКОЕ ДАВЛЕНИЕ  НОРМАЛЬНОЕ

— Вы выдающаяся специалистка по гипертензии, гипертонической болезни. Опишите, пожалуйста, современное представление об этом недуге и о методах его лечения. Вот американские кардиологи стали писать, что нормальное давление — это 110 на 70 мм ртутного столба, а в России можно услышать, что неплохо и 139 на 89 мм. — Прежде всего, что такое артериальная гипертония? Повышение артериального давления, но, если оно однократно у вас повысилось, не думайте, что вы больны. Это может произойти после избыточный физической нагрузки, нервного срыва, злоупотребления алкоголем, все это такие временные явления. Только если два или три раза подряд вы отмечаете артериальное давление больше 140 на 90 мм, вот тогда можно говорить об артериальной гипертонии. Она может возникать вследствие других заболеваний — патологии сосудов почек, головного мозга, быть следствием болезни почек, заболеваний эндокринной системы: щитовидной железы, надпочечников. Ожирение тоже запускает целый ряд сложных механизмов, которые потом приводят к тому, что давление повышается. И все это вторичные, или симптоматические, артериальные гипертонии. Но в большинстве случаев артериальная гипертония возникает по неизвестным причинам, и тогда надо говорить о гипертонической болезни. Подходы к терапии гипертонической болезни и симптоматических артериальных гипертоний разные. Если

артериальная гипертония является проявлением других болезней, то совершенно логично, что мы должны лечить в первую очередь их, и только когда мы полностью устраним причину, которая могла бы привести к повышению давления, стоит назначать препараты, которые его снижают. Если речь идет о гипертонической болезни, то здесь надо посмотреть, насколько высоко повышение давления. Если оно больше 160 на 90 мм ртутного столба, надо сразу назначать лекарство и предлагать так называемые немедикаментозные методы лечения — ограничение потребления соли, снижение веса, физические нагрузки, правильное питание, отказ от избыточного потребления алкогольных напитков. Если давление до 159 мм ртутного столба и нет других сердечно-сосудистых болезней, факторов риска, которые могут утяжелять состояние больного, можно в течение месяца попробовать нормализовать его жизнь, дать жить без таблеток. Но вопрос о том, надо ли вам принимать таблетки или нет, должен решать только врач. Вообще, я всем советую подружиться с каким-нибудь хорошим врачом. Он может быть молодым, пожилым, это может быть мужчина или женщина, главное, чтобы вы нашли общий язык и были бы с ним на одной волне. Если же ваш участковый врач не вызывает у вас положительных эмоций, бегите от него, не надо пересиливать себя, ничего хорошего от общения с таким врачом не будет. Что касается разных подходов: американские коллеги, конечно же, не считают нормальным давлением только 110 на 70 мм, не выше. Они рекомендуют говорить об артериальной гипертонии при давлении больше 130 на 80 мм. Наши европейские коллеги, и мы их поддерживаем, полагают, что допустимый уровень — не выше 140 и 90 мм ртутного столба. Существует градация более низких уровней артериального давления. Например, есть такое понятие, как оптимальное давление — 120 на 80 мм, есть понятие нормального давления: для верхнего — 120–129 мм, для нижнего — 80–84 мм. Затем идет высокое нормальное давление — 130–139 и 85–89 мм, вот наши коллеги из Америки и решили высокое нормальное давление тоже считать проявлением гипертонии. Мы все-таки не согласны с этим и считаем, что не надо что-то менять, «изобретать велосипед», а здоровый образ жизни вести при любом давлении. — А гипотония? — Как правило, гипотония бывает проявлением вегетативно-сосудистых нарушений. Такой болезни, как вегетососудистая дистония, нет, бывают нарушения тонуса сосудов, они — проявлением некоторых неврологических симптомов. Гипотония может быть и признаком анемии, и других состояний. Бороться с этими симптомами очень сложно, труднее, чем победить гипертонию. В первую очередь надо пройти комплексное обследование и исключить какие-то органические причины гипотонии, и потом, если таковые не найдены,— здоровый образ жизни, контрастные обливания, сон. Кстати, бессонница тоже приводит к гипотонии.

Директор НИИ клинической кардиологии им. А. Л. Мясникова Ирина Чазова: «Я думаю, что то, как была внедрена система обязательного медицинского страхования в нашей стране, и послужило толчком к разрушению нашего здравоохранения, и мы его никогда не реанимируем, если драматично не поменяем эту систему»