Покаяние и исповедь by nikea books

Исповедь и Божественное Причащение

о времен первых христиан таинство священной Исповеди предваряло Божественное Причащение. Святитель Иоанн Златоуст так об этом говорит: «А ныне многие из верующих, преисполняясь множеством грехов, приступают к этой Трапезе в праздники, как случится. А того не знают, что время приобщения определяется не праздником и торжеством, но чистою совестью. Посему увещеваю всех вас приступать к Божественным таинствам не по поводу праздника только; но если вы пожелаете приобщиться этого Святого Приношения, то за несколько дней должны очищать себя покаянием, молитвою, милостынею». Возглас священника «Святая Святым», по слову преподобного Симеона Нового Богослова, означает, что «тот, кто не выказывает достойного покаяния, не достоин приступить к Божественному Причащению. Покаяние порождает в наших сердцах постоянную радость

и способствует увидеть свет невечерний, который, если не будем подвизаться со всяким тщанием, чтобы приобрести его, не сможем достойно причаститься Божественных таинств». Чтобы принять кому-либо внутрь себя святое Тело и Кровь Христовы, необходимо очиститься исповедью. Апостол Павел пишет: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от Хлеба сего и пьет из Чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет в осуждение себе, раз он не понимает, что приобщается Телу и Крови Господней (1 Кор. 11: 28–9). «Каким образом, — напоминает святитель Григорий Палама, — в нас самих примем Бога и станем одно тело с Ним, если предварительно, путем исповеди, мы не отстраним от себя грехи и не очистим скверну, наступившую в душе по причине их, очищая ее творением милостыни, чистотою и воздержанием, молитвой, сокрушением и прочими делами покаяния?» Если наша совесть обличает нас в чем-то, прибегнем к Господу путем исповеди и последуем Его слову, которое изрекается духовником. Духовник распорядится нашим участием в Божественной Трапезе.

Препятствия на пути к покаянию

стремлении покаяться мы сталкиваемся со многими препятствиями. Одни из них исходят от лукавства диавола, другие — от нашего злого произволения. Некоторые люди находятся в состоянии некоего бесчувствия. Они рассуждают так: «Мне не в чем исповедоваться. Я никого не обидел. Никого не убил, не ограбил». Но если спросить таких людей о некоторых грехах, иногда даже тяжких, они не принимают их как грехи. «Сегодня, — говорят они, — все так делают». И они верят, что если этот грех совершают многие, то он перестает быть грехом. К тем, которые думают, что они безгрешны, обращено слово евангелиста Иоанна: Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя, и истины нет в нас… Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его (то есть Б ога) лживым, и сло́ва Его нет в нас (1 Ин. 1: 8, 10). А согласно апостолу Иакову, все мы много согрешаем (Иак. 3: 2); поэтому все мы нуждаемся

в излечении нашей души, которое дает нам священная Исповедь. Духовное бесчувствие — это омертвение души, которое, к сожалению, мы можем наблюдать и у внешне благочестивых людей, которые исполняют все внешние предписания и не имеют «серьезных» грехов. Но мы должны иметь в виду, что от всякого, кому дано много, много и потребуется (Лк. 12: 48). И с нас спросится отчет не только за наши грехи, но и за все доброе, что мы могли сделать и по своей беспечности не совершили. Если не будет преодолено бесчувствие, то оно перейдет в жестокосердие, в некое состояние закоснелости души. Этого состояния призывает нас избегать Святой Дух, говоря: Ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших (Евр. 3: 7–8; см. также: Пс. 94: 8). Других людей диавол ввергает в отчаяние. Такие христиане считают, что они настолько грешны, что им нет и не может быть прощения. Но прощение грехов, которое дается через таинство Исповеди, зависит не от величины и количества грехов, но от милости Господа, которая бесконечна.

Послушаем священного Златоуста, показывающего грешника, который задает вопрос: «Всю жизнь провел я в грехах, спасусь ли я, если покаюсь?» — «Конечно!» — отвечает святитель. «Чем это может быть доказано?» — «Милосердием твоего Владыки, — отвечает святитель и продолжает: — Если бы одно только покаяние было, тебе действительно следовало бы бояться; но так как с покаянием соединяется Божие милосердие, дерзай, потому что человеколюбие Божие не имеет меры… Твоя злоба имеет меру, а у врачевства Божия нет меры… Подумай, может ли упавшая в море искра светиться? Как мала искра по отношению к морю, так ничтожен и грех по отношению к милосердию Божию». Мысль о том, что наши грехи не могут быть прощены, внушает нам диавол, чтобы ввести нас в отчаяние. И если ему это удается, он радуется еще более, нежели когда мы грешим. «И мы не так радуем его (диавола), когда грешим, как — когда отчаиваемся», — подчеркивает святитель. В другой беседе он повторяет эту мысль: «Подлинно не столько губит грех, сколько отчаяние. Согрешивший, если будет бодрствовать,

покаянием скоро исправляется; а кто отчаивается, тот и остается без исправления». Святитель Иоанн, основываясь на примерах Святого Писания, отмечает: «Пусть никто не отчаивается в своем спасении. Ты мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты разбойник? Можешь унаследовать рай… Нет такого греха, который не исправлялся бы покаянием… У тебя есть Врач, который выше болезни… у тебя есть Врач, который и может, и желает тебя исцелить». К этому Врачу, то есть к Спасителю Христу, мы прибегаем, испрашивая исцеления нашей души. После того, как будут преодолены описанные выше препятствия, диавол использует против нас еще одно очень сильное орудие — стыд. «Как я пойду, — говорят многие, — к духовнику и признаюсь ему во всех этих страшных грехах, которые я сотворил?.. Какого после этого мнения обо мне будет этот человек?» Все, кто так рассуждают, пусть послушают священного Златоуста: «Стыдись, когда грешишь, не стыдись, когда каешься… Слушай со вниманием: за грехом следует стыд; спутником

покаяния является свобода, дерзновение ко Христу… Сатана, зная, что за грехом следует стыд, который может отвратить человека от греха, а в покаянии — дерзновение, которое может приблизить кающегося к Спасителю, он (сатана) извратил порядок и внушил покаянию стыд, а греху — дерзновение». Далее святитель анализирует такое неправильное состояние грешника: «Совершая само греховное дело, он не стыдится, а от одного названия греха краснеет? Это диаволовы козни. Пока человек находится во грехе, он (диавол) не дает ему стыдиться и тем самым предает его позору греха, потому что знает, что если испытает стыд, то убежит от греха, но заставляет его стыдиться покаяния, потому что знает, что из-за стыда останется нераскаянным. Таким образом, добивается сатана двойного зла: ввергает человека в грех и препятствует раскаянию». Если человек преодолеет все препятствия и решит исповедоваться, диавол сеет в нем мысли о том, чтобы отложить это дело. «Я пойду исповедоваться, — думают многие, — как-нибудь в другой раз, еще будет время». Мы забываем, что только сегодняшний день — наш. Завтрашний

день принадлежит Богу. Сколь много людей ушло из этой жизни, не успев духовно подготовиться! И потом, если грех — это болезнь души, то выходит, что мы как будто говорим: «Проживу мою жизнь в болезни, а перед смертью схожу ко врачу». Но тогда нам уже не понадобится врач. Враг сегодня предлагает нам поработать греху, а завтра — потрудиться добродетели. Он нам не предлагает открыто отречься от Бога, но, как говорит святитель Василий Великий, «ухищренно похищая у нас „сегодня“, оставляет нам надежды на „завтра“. Потом, когда настает завтра, опять приходит злой наш половинщик (т. е. диавол) и требует „сегодня“ — себе, а „завтра“ — Господу. Так и всегда, отнимая у нас настоящее посредством удовольствий и представляя нашим надеждам будущее, незаметно уводит нас из жизни». Он отвращает нас от священной Исповеди, которая воскрешает нас от смерти греха. *** Среди предлогов, которые нам преподносит лукавый, чтобы остановить нас на пути нашего обращения к покаянию, есть два наиболее часто встречающихся.