1919 рік на Чернігівщині спогади очевидців
Наукове товариство ім. Пилипа Клименка Київ 2013
Витяги з книги
В. М. Кравченко *
«Дроздовцы от Ясс до Галлиполи» <…> После занятия Бахмача 2-й Конный полк оставался там до 16 августа, ведя разведку на село Круты и Макошинскую переправу. Остальные полки дивизии, продолжая преследование красных, с боем занимают город Нежин, установив этим самым связь с частями Добровольческой армии, занявшими город Киев. В Бахмаче 2-й Конный полк удостоился личной благодарности за доблестную работу от командира Конного корпуса генерала Юзефовича. 17 августа полк выступил из поселка возле станции Бахмач и, пройдя городок Боргино [Борзна?], остановился там на ночлег, ведя разведку в сторону города Чернигова. На сле дующий день полк повел наступление на село Дремайловку и к вечеру занял его, захватив пленных и один пулемет. 19 августа полк, продолжая наступление в сторону города Чернигова, берет конной атакой села Грабовка, Буды и Лукашевка, разбив два полка красных. Полк мог захватить с налета и город Чернигов, но патронов и снарядов уже не было, а также большое число раненых, перевозимых на подводах с полком, и пленных заставило полк отойти 23 августа в село Веркиевка. Сдав там раненых и пленных, пополнив боевые припасы, полк 24 августа в 5 часов утра выступил на село Дроздовка. Внезапным налетом, выбив красных из села, уничтожив 2-й отдельный батальон красных, полк, преследуя противника, к вечеру занял и село Грабовка. Утром 25 августа полк повел наступление на село Слободки, где был встречен сильным ружейным и пулеметным огнем засевших в окопах красных. Тогда 2й и 6-й эскадроны спешились и повели атаку в лоб, а остальные эскадроны в конном строю атаковали красных с фланга. Не выдержав удара, красные бросились бежать, устилая трупами свой путь. На другой день красные пробовали наступать, и полк целый день вел с ними бой у села Слободы. Вечером стало известно, что бригада красных червонных казаков переправилась через реку Десна и заняла в тылу село Дроздовка, чем создалась угроза полку быть отрезанным от города Нежина. Получив такое извещение, полк принужден был отойти лесными тропками на село Веркиевка, а оттуда, после упорных боев с наступающими большими силами красных, 1 сентября отошел к городу Нежину. <…> Вскоре полк переходит в контрнаступление и под руководством доблестного командира полка Шапрона дю Ларре в пешем строю выбивает противника из села Веркиевка, захватив два пулемета и 120 пленных. Ведя упорные бои с красными в районе села Вересоч, полк понес тяжелые потери и отошел 9 сентября на село Веркиевка. В этом бою пал смертью храбрых доблестный командир 6-го эскадрона штабс-ротмистр Малиновский. В последующих боях с 9 по 24 сентября полк разгромил три пехотных полка красных, захватив 17 пулеметов, пленных и много разной добычи. 25 сентября с подошедшей нашей пехотой полк повел наступление вновь на село Вересоч, которое, несмотря на упорное сопротивление, к вечеру было занято. На следующий день полк лихой атакой сбил красных с укрепленной позиции Орловка, Дроздовка, Грабовка. 27 сентября красные были выбиты из села Слободы и противник, преследуемый полком, бежал на Буды и Лукашевку, которые были взяты после короткого боя. 28 сентября рано утром полк выступил из Лукашевки, держа направление на село Количевка, расположенное на шоссе Киев — Чернигов. Для защиты отходящих частей от Козельца красные соорудили укрепленную позицию в три ряда окопов, которую занял особый коммунистический заградительный отряд, считавшийся одним из лучших. Подошедший к укрепленной позиции 2-й Конный полк в пешем строю выбил красных из первой линии окопов, 7-я Черкесская сотня под командой ротмистра Спицына и 4-я Донская сотня полка бросились стремительно в конную атаку на отходящих красных, не дали им опомниться, выбив их из остальных линий окопов. В панике бежавший противник частично был изрублен, а остальные попали в плен. Трофеями дня были 11 пулеметов и свыше 100 повозок. Узнав о поражении заградительного отряда, отступающие от села Козелец красные круто повернули на восток, стремясь выйти на Солтыковскую переправу. Их попытку вовремя заметили, и 2-й Конный полк встретил их. После короткого боя красные в панике разбежались по лесу, бросив пять пулеметов, четыре орудия. Было захвачено в плен 120 человек. Путь в город Чернигов был освобожден, и в него того же дня вошли разъезды полка и наша пехота. Пройдя город, ликвидируя остатки Черниговской группы красных, полк 30 сентября занял деревни Березанка и Киселевка, где и расположился на сторожевое охранение города. Занимавший местечко Седнев противник несколько раз пытался сбить наш 2-й Конный полк. Все попытки красных были отбиты с большими для них потерями. Не довольствуясь пассивной обороной, полк и сам несколько раз ходил в наступление на местечко Седнев, забирая пленных и пулеметы. Парализованный лихими действиями 2-го полка, противник не пытался больше тревожить нас на участке полка и стал нащупывать более слабые места нашей Черниговской группы. 8 октября, сбив белозерцев, красные ворвались в город, отрезав таким образом 2-й полк от единственной переправы. Высланные для помощи два эскадрона полка совместно с пехотой выбили красных из города и к вечеру того же дня вернулись обратно. -2-
Чтобы обеспечить на будущее время город от непрошеных гостей, полк, по инициативе командира полка, выступил в глубокий рейд и 9 октября, пройдя город, двинулся в северо-западном направлении. Пройдя верст 25, полк заночевал в деревне Козел. 10 октября, продолжая движение в том же направлении, под деревней Мохнатин полк атаковал бригаду интернациональной советской дивизии. Не ожидавшие в своем глубоком тылу неприятеля, китайцы и латыши этой бригады, после упорного сопротивления, были поголовно все изрублены. Трофеями полка были семь пулеметов, из которых три действующих были захвачены 6-м эскадроном под командой ротмистра Алексеева. Разгромив эту бригаду, полк повернул на восток и, подойдя к деревне Холявин, атаковал ее, занятую 325-м пехотным полком. Выбив красных из деревни (последние в панике бежали), полк заночевал там. 11 октября полк, не встречая сопротивления красных, подошел к селу Петрушину, очагу местных большевиков, и захватил там не успевших бежать главковерхов. После этого двинулся в село Лопатин, в котором кипел бой между нашей пехотой и наседавшими со стороны Седнева красными, прекрасно осведомленными об уходе полка. Изумленные неожиданным появлением у себя в тылу 2-го полка, красные растерялись, бросились отступать, оставив в руках полка три пулемета и 47 пленных. Того же числа полк вернулся на прежнюю стоянку в село Березанка. За время рейда были уничтожены три советских полка, и в Черниговской группе красных было полное расстройство и растерянность. Был отдан приказ взять Седнев, но наше командование не могло занять местечко Седнев и расширить и без того растянутый фронт ввиду малочисленности нашей группы в этом районе. 11 октября командир Конного корпуса генерал Юзефович телеграммой поздравил 2-й Конный полк с дарованием ему шефства (приказ № 286). Теперь полк стал именоваться 2-й Конный генерала Дроздовского полк. 14 октября полк с боем занял село Черныш, разбив 307-й советский полк, и атаковал засевших в окопах перед местечком Седнев красных. После горячего боя красные были выбиты из окопов и стали отступать. Местечко было занято полком. В этом бою полк понес большие потери. В местечке полк не задерживался и отошел в село Черныш. Особенно тяжелые потери были в 7-м эскадроне, потерявшем тяжело раненным командира ротмистра Спицына и много всадников. 16 октября полку было приказано отойти на прежнюю стоянку в село Березанка. 22 октября противник большими силами повел наступление на город Чернигов, но был отбит. 23 октября, введя в бой новые части, противник возобновил наступление. Среди новых частей была обнаружена и дивизия червонных казаков. Со стороны красных участвовала и многочисленная артиллерия. Под давлением превосходящих сил красных наши части стали отходить. 2-й Конный полк медленно отходил, несколько раз в глубоком лесу переходя в контратаки. Отступив до предместья города, полк задержался там до ночи, нанося противнику, шедшему густыми колоннами, ружейным и пулеметным огнем большие потери. 24 октября, когда красные уже заняли большой мост через реку Десна, полк стал отходить к понтонному мосту. Перейдя реку, полк понтонную переправу уничтожил. Остановился в селе Подгорном. Ввиду общего отступления полк 27 октября перешел в село Куликовка, а 29 октября отошел в село Жуковка под давлением превосходящих сил противника. Переправившись через замерзшую Десну, противник повел 2 ноября энергичное наступление на Жуковку. Ведя уличный бой, под личным руководством командира полка, полковника Шапрона дю Ларре, полк заставил противника отойти назад, бросив четыре пулемета. Противник вскоре, подтянув резервы и многочисленную артиллерию, возобновил наступление и принудил полк с тяжелыми потерями отойти на село Вересочь. В этом бою был тяжело контужен помощник командира полка, есаул Силкин, и полк потерял 50 всадников. Продолжая отходить, полк 9 ноября прибыл в село Максимовка, а на следующий день в село Рожновка, и там ему было приказано вести разведку на станцию Бельмачевка. <…>
* Кравченко Владимир Михайлович. В Добровольческой армии и ВСЮР в Дроздовской артиллерийской бригаде. Штабс-капитан. В эмиграции в Германии, начальник 2-го отдела РОВС. Служил в Русском корпусе. Председатель Объединения дроздовцев в Западной Германии, представитель журнала “Наши Вести”. Автор книги «Дроздовцы от Ясс до Галлиполи». Умер 23 декабря 1976 г. в Мюнхене. -3-
Н. И. Точеный
Партизанская рать После того как Красная Армия оставила Киев и наши части отходили к Чернигову, куда переехало правительство Украины, коммунисты Иван Остапенко, Нил Есипенко и автор этих воспоминаний по распоряжению Зафронтбюро остались для организации военно-подпольной работы в Нежинском и Козелецком уездах. Мандаты нам выдали за подписью М. Бош. Среди воинских частей, которые находились тогда в Чернигове и вокруг него, была и наша часть из нежинцев, именовавшаяся в то время «Полком Правды». Это название полк носил недолго. Через несколько дней он был разделен на три отдельных партизанских отряда, которые затем перебросили в тыл Деникина. Первым боевым крещением нашего отряда был бой с деникинцами у села Дроздовки, в тридцати шести верстах к востоку от Чернигова. В этом селе в то время расположился на отдых полк Червоного казачества. Узнав об этом, деникинская конница скрытно подошла лесом к самой Дроздовке и неожиданно бросилась в атаку. Под ее натиском червоные казаки стали отходить к селу Грабовке, в направлении Чернигова. Чтобы дать возможность полку отойти на новые позиции в полном порядке, наш отряд с двумя пулеметами «льюис» залег по обеим сторонам шоссе, по которому деникинцы преследовали полк. Как только появились вражеские конники в косматых папахах, партизаны открыли огонь. Это заставило врага повернуть обратно к Дроздовке. Несколько раз белогвардейцы с дикими криками пробовали гнать своих коней на нас, но дружные залпы партизан не давали им приблизиться. Не зная, сколько нас и с кем они имеют дело, деникинцы подвезли несколько пулеметов и три пушки и открыли шквальный огонь. Кругом поднялась такая пыль, что за два-три шага нельзя было ничего разглядеть. Единственным спасением для партизан была находившаяся неподалеку маленькая долинка. В ней мы и залегли. По этой позиции белогвардейцы не могли вести пристрельный огонь. У некоторых партизан оставалось всего по нескольку патронов. Однако все выполняли боевой приказ — держаться до последнего патрона, пока не зайдет солнце (а оно было уже совсем низко). Ночью же мы тихонько оставили долинку. Крайне утомленные, отступили к селу Смолянки. Стрельба деникинцев не прекращалась, но в темноте она уже не было страшна... Червоные казаки имели возможность в полном порядке отойти на подготовленные позиции, чтобы потом с новой силой ударить по врагу. ...Миновало уже несколько недель с тех пор, как началась боевая жизнь партизан. Они располагались в лесах, им было приказано разрушать тылы врага, не давать деникинцам возможности упрочить свою власть. То в одном, то в другом месте партизаны нападали на бело-гвардейские отряды, заготовлявшие продовольствие и фураж. Туго приходилось тем золотопогонникам, кого, случалось, «застукают» партизаны. Бойцы из группы Остапенко и Покиньбороды заскочили среди бела дня в села Носовку и Володькову Девицу и захватили почти весь вражеский отряд. В Смолянке, Орловке и Кукшине партизаны нашей группы разбили деникинцев и отобрали у них все награбленное имущество. Все мосты и мосточки в тылу врага, а также железную дорогу партизаны постоянно разрушали. Между станциями Носовка и Нежин одна из партизанских групп пустила под откос бронепоезд, следовавший из Киева... Действия всех трех отрядов партизан с самого начала боевых операций полностью согласовывались с командованием Красной Армии. Особенно хорошо была налажена связь со штабами Пластунской бригады1 и бригады Червоного казачества2 . Одна из наших групп, под командованием Остапенко, находилась вблизи штаба Пластунской бригады, стоявшей тогда в селах Мрине и Плоском, и некоторое ________________ 1 . Речь идет о 2-й Пластунской бригаде 47-й стрелковой дивизии.— Сост. 2 . Бригадой Червоного казачества командовал тогда В. М. Примаков, военным комиссаром был Е. Петровский, бывший член Черниговского губ- ревкома при гетманщине.— Сост. -4-
время представляла собой как бы главный партизанский центр. Через нее проходили все распоряжения штаба бригады. Партизанские отряды держали регулярную связь с частями Червоного казачества, пока их не перебросили на север вместе с конной бригадой Гребенки для борьбы против Шкуро и Мамонтова. Находясь в тылу деникинцев, верст за семьдесят от фронта, я получил письмо командира партизанского отряда Остапенко, из которого узнал об оставлении Чернигова нашими войсками. До сдачи Чернигова мы поддерживали связь с губревкомом. Отослали туда два отчета о действиях партизанских отрядов, но директив от него не получили, если не считать общих указаний о том, чтобы держать связь с командованием Красной Армии и выполнять приказы военных штабов. После оставления Чернигова оказались оторванными от своих надолго. Так получилось потому, что, когда город был захвачен врагом, ни Зафронтбюро ЦК КП(б)У, ни губком не известили нас о том, с кем можно было бы поддерживать связь в Чернигове в случае отступления Красной Армии. Возможно, что такие указания и были, но из-за трудностей перехода фронта до нас они не дошли. Единственно с кем никогда не прерывалась связь — это с революционной частью населения окружавших нас сел, с бедняками и середняками. Если бы не их поддержка, то мы, окруженные со всех сторон белогвардейцами, не могли бы просуществовать и одного дня. Революционное крестьянство было для нас всем: и разведчиками, и связными, и поставщиками продовольствия, нередко и агитаторами в деревнях. Примерно дня через четыре после того, как был сдан Чернигов, я получил сведения из разных источников, но одинаковые по содержанию о том, что деникинцы окружили нас со всех сторон и через некоторое время приблизятся к месту нашего расположения. Наша партизанская группа из двухсот человек находилась в это время между селами Хотиновка, Лихачев и Кукшин. Мы решили оставить на некоторое время этот район, где находились уже длительное время и привлекли к себе внимание деникинцев, и перейти в другой район — в направлении города Козельца. Уже вечерело, когда мы выступили к селу Галчин, находившемуся в пяти верстах от нас. Мы считали, что село не занято деникинцами. Конных у нас было мало, почти все пешие. Оружия было достаточно. Правда, пушек не было, но имелись пулеметы: легкий и два тяжелых. Был также небольшой обоз и кухня. Не доходя версты две до Галчина, встретили крестьянина. Он рассказал, что из Галчина нам навстречу движется отряд деникинцев численностью примерно 500 солдат и офицеров. Стало ясно, что нам готовят западню. Белогвардейцы наступали с трех сторон: с севера, востока и юга, а на запад, куда можно было отступать, лежало большое и почти непроходимое болото Трубайло шириною до трех верст. Долго совещаться не пришлось. Вступать в бой с Деникин цами и прорываться было нецелесообразно, это обошлось бы нам слишком дорого, а то мог погибнуть и весь отряд. И мы решили уходить через болото. Свернув с дороги, прошли шагов двести небольшими зарослями и вступили на болото. С большим трудом двигался за нами обоз. Шагов за полтораста от берега застряла кухня, и, сколько мы с ней ни возились, сдвинуть ее с места так и на удалось. Пришлось выпрячь лошадей и бросить кухню. Вода местами доходила до пояса. Не прошли и трети пути, как выяснилось, что дальше не могут двигаться тачанки о пулеметами, хотя в каждую из них было запряжено по троо коней. Начали распрягать лошадей и разбирать пулеметы «максим». Взвалили их на плечи и пошли дальше. То сзади, то спереди все время было слышно уханье и бульканье: это партизаны срывались с кочек, попадали на глубокие места, просили товарищей помочь им... Только перед рассветом перебрались на другую сторону. Уже на берегу подсчитали, что в болоте осталось четыре коня, все тачанки, кухня и все про-довольствие. Все мы были разутые, оборванные, однако оружие и боеприпасы — пулеметы, винтовки и патроны — остались в сохранности. Стоял октябрь. Небо затянуло тучами. Задул ветер. Пошел снег. Люди и кони дрожали от холода. Выйдя на край леса, натолкнулись на стог сена, зажгли его, чтобы обсушиться, настелили сена на землю и заснули. Утром узнали, что находимся между селами Олишевка и Смолянка, в двадцати пяти верстах к юго-западу от Чернигова. -5-
Немедля выслали разведку во всех направлениях, а также несколько человек за продовольствием,— голод сильно давал о себе знать. Через некоторое время разведка вернулась и известила, что в Смолянке она встретилась с частями Пластунского полка. Эти части оказались отрезанными от своих и находились в тылу деникинцев в очень тяжелом положении: у них не было ни продовольствия, ни боевых припасов. К вечеру того же дня в нашем штабе собрался почти весь командный состав пластунцев во главе с командиром и военкомом3. Через некоторое время к нам прибыли и части полка, приблизительно 600 пехотинцев и 150 конников. На совещании выяснилось, что в то время, когда штаб Пластунского полка получил приказ отойти на правый берег Десны и начал отступать, реку перейти уже было невозможно, так как деникинцы захватили все переправы. Попав под обстрел, пластунцы вынуждены были отступить... От командира полка мы также узнали, что партизанский отряд, возглавляемый Остапенко, под обстрелом деникинцев перебрался на правый берег Десны. На мой вопрос, нельзя ли было полку вместе с партизанами ударить в тыл врагу, командир ответил, что такую попытку они предприняли, но из-за усталости личного состава она оказалась безрезультатной. Через час в полку состоялся митинг. Выступили командир полка, военком и я. Мы убеждали людей бороться до конца, но большинство молчало. Видно было, что действительно с ними боя не выиграешь. Правда, было среди них немало и таких, которые тут же на митинге заявили, что готовы скорее умереть в бою с врагом, чем бросить оружие и покориться. Это были те, кто добровольно вступили в Красную Армию и вот уже другой год дрались с врагами революции. Последним опять выступил командир. Он заявил, что все, кто не хочет прорываться через фронт, должны немедленно сложить оружие, передать его красным партизанам и отойти влево, а кто за комсоставом — отойти вправо. Вправо отошли человек 150 (почти все конники), а пехотинцы стали сдавать оружие и вскоре оставили наш лагерь. Мы снова собрались на совещание с комсоставом полка. Район, где мы находились, а также места, где имелись паромные переправы через Десну, нам были хорошо известны. По моему предложению оставшаяся часть полка должна идти между реками Десною и Днепром в направлении, где легче было пробиться к красным. Несколько партизан во главе со старшим, товарищем Кияном, из Смолянки, взялись проводить пластунцев до самой Десны, там подыскать паром, на котором и переправить их на правый берег. Совещание закончилось около полуночи. Мы распрощались с комсоставом и красноармейцами, дали им на дорогу продовольствия, и отряд двинулся в далекий и нелегкий путь. Отправив пластунцев, партизаны сделали все, чтобы деникинцы не заметили, как они будут переправляться через реку. Чтобы сохранить лишнее оружие (500 винтовок), мы часть его спрятали в стогах сена, а часть в ямах, тщательно обложив сеном, чтобы уберечь от сырости. Через несколько дней вернулись наши проводники. Они доложили, что все пластунцы переправились на пароме через Десну в районе сел Золотинка и Найденовка, в пятидесяти верстах южнее Чернигова. Уже потом нам стало известно, что пластунцы встретили на своем пути небольшой Деникин ский отряд, разбили его и соединились с частями Красной Армии. Оставаясь в тылу деникинцев одни4, мы стали обдумывать план наших дальнейших действий в условиях надвигавшейся зимы. Шел уже конец октября, вот-вот должен выпасть снег, а одежда и обувь у партизан была очень истрепана. Единственный выход — обратиться за помощью к населению. Крестьяне окрестных сел пошли нам навстречу, и не больше чем черва неделю партизанский отряд имел уже лучший вид. И после того как мы вырвались из вражеского кольца и переправились через болото Трубайло, деникинцы не оставляли мысли уничтожить наш отряд, и тщательно к этому готовились. Они особенно поспешили ускорить ход событий, когда, по их предположениям, Пластунский полк должен был соединиться с партизанами. Командование белых планировало или окружить партизан, или же, если партизанам удастся прорваться, расположить свои части в каждом из тех сел, которые служили базами для партизан и откуда они черпали для себя продовольствие и пополнение в живой силе. Так деникинцы намеревались принудить нас сдаться. Считая сложившееся положение угрожающим, штаб партизанского отряда решил изменить свой ________________ 3 К сожалению, фамилий ни командира полка, ни военкома не помню. Не помню также, какого числа это произошло, хотя хорошо помню, что это было в октябре.— Н. Т. 4 Как потом выяснилось, все партизанские группы — Остапенко, Есипенко и Калиты — отступили вместе с частями Красной Армии.— Н. Т. -6-
первоначальный план. Согласно новому плану отряд разделили на четыре группы по 50 человек. Каждой группе определили отдельный сектор, охватывающий несколько сел, который должен был находиться под ее влиянием. Секторы распределялись с таким расчетом, чтобы каждая из групп не была удалена от администра-тивных центров. Таким образом, одна группа оставалась в районе Чернигова и сел Смолянка, Орловка, Грабовка, Олишевка; другая — в районе Козельца, сел Хотиновка, Мрин, Держановка, Галчин, Носовка; третья — в Нежинском направлении с охватом сел Дроздовка, Кукшин, Стодолы, Вересоч, Жуковка и Вертиевка; четвертая — в Борзнянском направлении, в районе сел Дремайловка, Хибаловка, Британы, Сиволож и других. Штаб отряда должен был, как и ранее, руководить действиями всех партизанских групп, а также установить связь с Киевом, Полтавой и по возможности с командованием Красной Армии По новому плану, самым важным заданием для каждой партизанской группы была политическая агитация среди населения. Правда, эту работу партизаны проводили и раньше, но тогда она не носила такого систематического характера, как теперь. Для разъяснения новых задач агитационной работы штаб созвал инструктивное собрание представителей групп, специально выделенных для этой работы. Мы теперь охватывали своим влиянием территорию в несколько раз большую, чем раньше. Что касается боеспособности партизанского отряда, то она от реорганизации не ухудшилась, но даже стала еще более высокой. Если и раньше деникинцы не имели никакой поддержки в своем тылу, то теперь они вовсе не могли появляться в том или ином селе небольшими силами. Все продовольственные запасы деникинцев, которые размещались в зоне действия партизан, попадали в наши руки или самого населения. Деникинцы выходили из себя и свою злобу вымещали на крестьянах. Как бешеные, врывались они в села и чинили расправу. Так, например, село Вересоч и хутор Хомина были уничтожены огнем из пушек. Кулачество, которое в 1918 году активно помогало гетману, а потом с нетерпением ждало Деникина, в ряде случаев ввиду присутствия партизан становилось нейтральным. Агитируя за Советскую власть среди крестьянства, мы с успехом справлялись с этим делом. И надо сказать, этому в немалой степени способствовали своими действиями сами деникинцы. За свое трехмесячное господство на Черниговщине им не удалось организовать хотя бы какой-нибудь административный аппарат. Так, сельских старост и волостных старшин белым приходилось назначать едва ли не каждую неделю. Если того или иного старосту не переизбирали, он сам бросал все и бежал в лес, зная, что за усердное исполнение своей должности ему не поздоровится от партизан. При выборах старост и старшин в селах происходили своеобразные «церемонии», которые у деникинцев стали правилом. Обычно в село, где надо было выбрать старосту или старшину, сначала прибывал отряд белогвардейцев, который и сгонял народ на сходку. Затем собравшихся окружал вооруженный отряд с пулеметами. Если у белогвардейцев был под рукой пойманный «большевик», его тут же на глазах у всех расстреливали, а если такового не было, давали залп из винтовок над головами крестьян, и уже после этого в круг выходил начальник прибывшего отряда и «произносил речь», каковую для убедительности «подкреплял» площадной бранью, а то и кнутом. Таким путем организовывали деникинцы свою власть на селе. Что касается города, то, как нам было известно, там свирепствовала так называемая государственная стража, навербованная исключительно из бывших жандармов и полицейских. Высшую общественную власть в уезде представляла тройка». В эту «тройку» входили Филь из местечка Носовки, кажется, Талпа из города Нежина и хорошо известный нашим партизанам «земляк» из села Дроздовки П. С. Пилипенко, один из тех палачей, по доносам которого раньше немцы и гайдамаки истязали крестьян. Кстати, надо сказать, что сельская власть, которую деникинцам удавалось организовать, исполняла распоряжения не только и не столько их самих, сколько партизан, причем распоряжения последних выполнялись куда исправнее, нежели «господ». В нескольких словах хочу сказать о петлюровщине и махновщине. И те и другие пытались как-то повлиять на партизанское движение на Черниговщине и взять его в свои руки. Особенно это было заметно в отношении партизанской группы, которая действовала на Козелецком направлении под местечком Носовка. Петлюровцы, проникнув в среду партизан, начали с того, что стали агитировать носить стародав-7-
нюю казачью одежду. Однажды я заехал в эту группу и увидел в их лагере швейные машинки, которые быстро крутились: на них шили эту одежду. Но самое главное, петлюровцы агитировали за «самостийную Украину», против Советской власти. Немало пришлось поработать нашим товарищам в этой группе, пока не вырвали ее из-под петлюровского влияния. Особенно много усилий приложили Андрей Хахуда и Сергей Покиньборода, которые непосредственно работали здесь и руководили этой партизанской группой. Насколько распространено было влияние петлюровцев в этой группе, видно хотя бы из следующего примера. Когда эшелоны с советскими войсками отходили после оставления Киева в направлении на Бахмач, члены петлюровской организации из Носовки, которой руководили, кажется, Скалковский и другие, чтобы задержать движение наших эшелонов на север, разобрали в нескольких местах железнодорожное полотно. Нашим частям с большими трудностями удалось починить пути, чтобы пропустить эшелоны. Чувствовалось и некоторое влияние махновцев. Это было в районе Нежина, где располагалась одна из наших групп, выделенная из партизанского отряда после реорганизации. Идеологом махновщины оказался Иван Маркович, который позже, после восстановления Советской власти, был осужден и расстрелян за уголовные преступления. Действия махновцев начались с того, что они отказались выполнять приказы партизанского штаба, агитировали за террор против отдельных кулацких семей и раздел их имущества. Вообще все то, что они предлагали, трудно было отличить от самой настоящей уголовщины. «Деятельность» отдельных махновцев дошла до того, что они решили овладеть партизанской кассой. Но один из заговорщиков обо всем рассказал нам, и махновцы были арестованы недалеко от хутора Жатика, где в то время размещался наш штаб. Заговорщики признались в своих намерениях и просили помилования. Партизаны хотели их тут же расстрелять, но, снисходя к молодости, им поверили «на слово», поверили их заверениям, что они искупят свои позорные поступки и будут честно биться с врагом. Работали вместе с нами и «боротьбисты». Их представитель Степан Бабка состоял при нашем штабе почти все время, руководя делом связи. Влияние «боротьбистов» было очень незначительным, они, как правило, всегда работали с нами в контакте и согласии. Несмотря на все предпринимавшиеся нами усилия, так и не удалось установить связь с командованием Красной Армии до тех пор, пока советские части снова не заняли Чернигов в ноябре 1919 года. Чтобы договориться о связи, я перешел фронт и попал в расположение красных, которые занимали села Стодолы, Кукшин и Хотиновку, в 25 верстах к западу от Нежина. Прибыв с двумя партизанами — Мальком и П. Точеным — в штаб Богунского полка, расположившийся в селе Дроздовке, я встретился с командиром полка Квятеком. Мы предложили богунцам свой план обхода деникинцев с тыла. После обсуждения Квятек с нами согласился, и мы начали готовиться к осуществлению плана. Согласно плану, один из батальонов Богунского полка вместе с партизанским отрядом должен был пройти лесами между селами Вертиевка и Кукшин и у хутора Зруб перейти через болото Смолянку, которое к тому времени уже замерзло. Как только богунцы и партизаны пройдут болото, они должны занять позиции в тылу деникинцев и закрыть им путь к отступлению на Нежин, перерезав дорогу Кукшин — Нежин. Другая часть Богунского полка вместе с группой партизан должна двигаться лесом от сел Орловки и Переходовки, с тем чтобы выйти в тыл деникинцам правее и, заняв дорогу Хотиновка — Мрин, не дать возможности врагу ударить на Козелец. Третья группа Богунского полка и партизан должна наступать из Дроздовки на Стодолы. Мы полагали, что, в случае если нам удастся полностью выполнить намеченный план, деникинцам ничего другого не останется, как сдаться в плен. Той же ночью — кажется, это было 17 ноября — был отдан приказ о начале операции. Партизаны, которые хорошо знали лесную местность, шли впереди. На рассвете мы обошли деникинцев. Завязался бой. Наши части, зайдя от Нежина, открыли огонь из винтовок и пулеметов. Белые сначала отвечали на наш огонь, но потом бросились бежать в направлении Козельца, где их встретили дружные залпы богунцев. И разыгралось побоище... Деникинская конница бросалась из одной стороны в другую, но всюду ее встречали наши пули. Вражеская артиллерия била по всем направлениям, но сколько-нибудь серьезного урона нам не нанесла, тогда как отряды богунцев и партизан быстро взяли их в огненное кольцо и оттеснили к болоту Смолянка. Как только передние кони стали на лед, он тотчас же начал проваливаться, и кони увязали -8-
в болоте. Пушки застряли, еще не дойдя до болота, в глубоком снегу. Конные деникинцы, сгрудившиеся на болоте, почти все были скошены огнем наших пулеметов. Не больше 20 человек перебрались через болото на другую сторону. Этот бой решил судьбу Нежина. Деникинцы бежали из города, не успев вывезти даже военное имущество. Что касается партизан нашей группы, то часть влилась в Красную Армию, а часть осталась в Нежине, и из нее был сформирован отряд милиции. Я был назначен начальником уездной милиции. Хотя мы и закончили воевать с деникинцами, но еще долго нам пришлось вести борьбу с разными бандами. Таков был героический и тяжелый путь нашего партизанского отряда на Черниговщине в 1919 году.
Точеный Н.И. Родился в 1892 г. в с.Дроздовка, член КПСС с сентября 1917г. Кронштадский матрос, участник штурма Зимнего дворца. В период австрогерманской оккупации - член черниговского губернского подпольного комитета партии, член Центрального военного штаба во время вооруженного восстания против немецких оккупантов на Черниговщине в августе 1918 г.; во время борьбы с деникинщиной - командир партизанского отряда.
Післямова Ця невеличка збірка є передруком спогадів представників двох ворогуючих таборів – командира червоного партизанського загону Точеного, уродженця с.Дроздівки сучасного Куликівського району та офіцера-білогвардійця Добровольчої армії, що, за іронією долі, був однофамільцем одного з корінних родів вищезгаданого села та воював в складі підрозділів генерала Михайла Дроздова – «дроздовців». Матеріали друкуються за виданнями: - «Героическое подполье. В тылу деникинской армии. Воспоминания», сост. О.Н.Петровская, А.М.Се дина. Москва, Политиздат, 1975 - «Дроздовцы от Ясс до Галлиополи. Сборник», Вл. Кравченко, Мюнхен 1873 Ілюстрації на обкладинці: - Кадр з фільму «Первая Конная» - Могила загиблих червоноармійців біля с.Грабівка Куликівського р-ну __ Зауваження та коментарі прохання надсилати на e-mail: orlyvka@gmail.com (Потьомкін Андрій) -9-
-10-