Журнал "Шестое чувство" №3 2008 by АНО Переправа

ОТ РЕДАКТОРА ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Христос воскресе! Светлая пасхальная радость да пребудет со всеми вами! Нынешний номер журнала, как всегда, посвящен совре менным духовным проблемам. На страницах «Шестого чув ства» вы найдете беседу с писателем Александром Проха новым, который на этот раз предстанет перед вами в новом и совсем необычном ракурсе. В материале «Апология встряски» вы прочитаете нефор мальные духовные рассуждения о современном состоянии человеческого сообщества и способах его качественных изменений. Журнал публикует еще одну точку зрения на роман Ми хаила Булгакова «Мастер и Маргарита» («В защиту Масте ра») с комментариями редакции. Наш американский автор, журналист международник Виктор Орел прислал в журнал актуальную статью «Служе ние идолу». Она – о духовном мире подростков из США. Журнал публикует продолжение фантастического рассказа «Экскурсия в мегаполис». Представители сельской христианской общины из недалекого будущего предпринимают оз накомительную поездку в Москву после ее коллапса в ходе затяжной гражданской войны и очередной смуты. Рассказ написан исключительно натуралистически и в качестве фантастики почти не воспринимается. Мы проявляем постоянный интерес к «непопулярной» теме патриотизма. Читайте об этом материал московского литератора Арсения Александрова «Патриотизм против скепсиса». На страницах журнала представлены также талантливые публикации известного русско го искусствоведа Саввы Ямщикова и писателя Валентина Курбатова. Несомненный читательский интерес вызовет удивительный рассказ Александра Петрова «Колыбельная для обреченных». Этот материал похож на свежий ветер, который распахива ет окно в твою жизнь, уложенную в жесткую схему, и призывает тебя стать, наконец, настоя щим человеком и сделать свой свободный выбор. Очерк «Синайский экспресс» унесет всех нас в далекий Египет, на гору Синай, где Мои сей беседовал с Богом и получил от Него декалог – десять универсальных заповедей. Попут но «экспресс» сделает остановку в монастыре св. великомученицы Екатерины с его потряса ющими древними иконами. Приятного и полезного вам чтения! Главный редактор, протоиерей Михаил ХОДАНОВ

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Фото 1 й и 4 й полосы обложки – Сергей Щербаков

Духовно-светское культурно-просветительское издание

1. Обращение к читателям Редакционная статья 4. А. Замостьянов. На круги своя Основан в январе 2007 года Выходит один раз в два месяца

Учредитель журнала – Александр Нотин Главный редактор протоиерей Михаил Ходанов Заместитель главного редактора Арсений Замостьянов Литературный редактор Василий Ирзабеков Дизайн и верстка Алексей Молодцов Корректура Тамара Андреева Редакционный совет: А. И. Нотин (председатель) – руководитель группы компаний «Монолит»; К.М. Долгов – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии и политологии Дипломатической Академии МИД РФ; А. А. Замостьянов – кандидат филологических наук, редактор журнала «Народное образование»; А. И. Зотов – Чрезвычайный иПолномочный Посол РФ; В. А. Мальцев – ректор Волго Вятской академии государственной службы при Президенте РФ; игумен Петр (Пиголь) – первый проректор Православного богословского университета св. Иоанна Богослова, декан философско богословского факультета; В. Г. Распутин – писатель; М. А. Ходанов – протоиерей, член Союза писателей России; С. В. Ямщиков – председатель Ассоциации реставраторов России Адрес редакции: 117571, проспект Вернадского, 86Б, стр.1 Тел./факс: 8(495) 788–93–47, 788–93–48 e mail: info@pereprava.org Формат 60х88х 1/8, объем 8,0 п. л. Отпечатано в типографии «Графт» 127254, Москва, ул. Добролюбова, д. 84 Тел/факс (495) 937–49–69.Тираж 1000 экз. Журнал «Шестое чувство» зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия 19 января 2007 года. ПИ № ФС77– 26929 При перепечатке материалов ссылка на журнал «Шестое чувство» обязательна. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Редакция не несет ответственности за представленную рекламу. Журнал издается на благотворительной и безгонорарной основе

Переправа 6. «Чаю бессмертия...» Беседа руководителя духовно светского сообщества «Переправа» А. И. Нотина с писателем А. А. Прохановым Под сенью священного Креста 12. Свет и тени священного Изборска Публикацию подготовил С. Ямщиков 16. Прот. Михаил Ходанов. По святыням Псковской земли Экология души 18. Апология встряски Публикацию подготовил прот. Михаил Ходанов 24. А. Нотин. Экскурсия в мегаполис 32. Ю. Минералов. В защиту Мастера 36. А. Петров. Колыбельная для обреченных 42. В. Ирзабеков. Мужское начало 46. А. Александров. Патриотизм против скепсиса Русское зарубежье 50. В. Сахаров. Состоится ли возвращение? 56. В. Орел. Служение идолу Когда на душе хорошо 60. С. Ямщиков. Воскрешение святыни Литературная страница 62. В. Курбатов. Перевернутые часы. Вопрошающий день 68. А. Мельков. Синайский экспресс 72. И. Ольгин. Смерть Каиафы

«…Движение «Переправа», ставящее целью постепенное подведение социально активных, но еще не верующих наших соотечественников к порогу духовного выбора и веры, является востребованным и актуальным… Желаю движению добиться успеха в воспитании у своих будущих слушателей осознанного и ответственного отношения к миру духовному. Надеюсь, что журнал «Шестое чувство» как орган «Переправы» станет связующим звеном между православной традицией России и деятельностью «Переправы», гарантом ее теоретической основательности и богоугодной направленности». Патриарх Московский и всея Руси АЛЕКСИЙ II

Взгляды, изложенные в некоторых публикациях, могут не совпадать с точкой зрения редакции журнала

Журнал «Шестое чувство» рекомендован к распространению на приходах Русской православной церкви Отделом религиозного образования и катехизации Московского патриархата

Редакционная статья

НА

КРУГИ СВОЯ «Н

е первый раз приходится рус скому народу выдерживать та кие испытания. С Божией помо щью и на сей раз он развеет в прах фа шистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опаснос тях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили побе дителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им по плоти и по вере. Родина защищается ору

О духовном значении Победы в истории России ска зано немало. Куликово поле, Бородино, Великая Оте чественная – этот ряд стал для нашего народа объе динительной идеей. Тогдашний Предстоятель Русской православной церк ви, митрополит Московский и Коломенский Сергий первым – прежде Молотова и Сталина – обратился к народу, вдохновляя на священную войну. Враг дви гался к Москве и Ленинграду, страшное лето 41 го приносило поражение за поражением – и тем более веско звучало обращение будущего патриарха. жием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяж кий час испытания всем, чем каждый мо жет… Вспомним святых вождей русского народа – Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину; вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов… Право славная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испыта ния несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Бла гословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг ду ховного возрождения. Если кому, то именно нам нужно по мнить заповедь Христову: Болши сея люб ве никтоже имать, да кто душу свою поло жит за други своя (Ин.15:13). Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради Родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда Отечество призывает всех на подвиг, недостойно бу дет лишь молчаливо посматривать на то,

Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский)

что кругом делается, малодушного не обо дрить, огорченного не утешить, колеблю щемуся не напомнить о долге и о воле Бо жией. Положим же души своя вместе с на шей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православ ных воинов, полагавших жизнь свою за Ро дину и веру во все времена нашествий вра гов на нашу Родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что Роди не нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей. Церковь Христова благословляет всех пра вославных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует побе ду». Это слова митрополита Сергия (Стра городского) в самом начале войны. История еще оценит патриарха Сергия, повторившего духовный подвиг св. Алек сандра Невского, решившегося на ком промисс с недавними гонителями, чтобы спасти Россию от западных поработите лей – самых изобретательных и неумоли

Редакционная статья мых. Образы, найденные предстоятелем Церкви, позже проявились и в речах Ста лина, и в разнообразных произведениях советской военно патриотической пропа ганды: «Пусть вдохновляет вас в этой вой не мужественный образ наших великих предков…». На бой вдохновляли Алек

род продолжает, вопреки уверениям нем цев, получать свою духовную пищу в Церкви Православной – в ее богослужении, в свя щенных обрядах и таинствах, в ее праздни ках, – и он нутром своим чувствует фарисей скую, даже демоническую ложь фашистских уверений и отвергает их. В наших храмах мы будем умолять Гос пода, дабы Он помог нашему воинству во мнозем дерзновении и мужестве победить врагов и отогнать их от пределов Россий ских. Мы будем молиться герою Ледового побоища, нашему святому Александру Невскому, чтобы он пришел на помощь своему родному народу и помог побороть борющихся с нами. Отправляясь в бой с

Дьякон Русской православной церкви Николай Попович, участник Великой отечественной войны, кавалер ордена Красного Знамени, командир пулеметного расчета

врагами, он сказал: «Не в силе Бог, а в правде». Так и мы, все русские люди, мо лясь о победе над фашистами, будем го ворить: с нами Бог и Его святая правда, и мы победим!» Особенно важным пастырское слово было для тружеников тыла и тех, кто ока зался в оккупации. В старшем поколении православные преобладали – и работой на полях и на заводах заправляли именно они. Важно, что их труд во имя Победы был благословлен. День Победы – самый ува жаемый в нашей стране государственный, гражданский праздник. Порой мы слышим жестокие слова: вот уйдет поко ление фронтовиков – и некому будет пра здновать день Победы. Нет, господа мани пуляторы, народ никогда не забудет герои ку воинского и духовного подвига, вопло щенную в майском празднике Победы. Сколько ни стоять России – год от года, век от века значение этого святого дня будет только усиливаться.

сандр Невский и Димитрий Донской, Козь ма Минин и Димитрий Пожарский, Алек сандр Суворов и Михаил Кутузов… Вдох новлял образ Ивана Сусанина, удесяте ренный силой музыкального гения М.И. Глинки. Запомнились православным и слова протоиерея Владимира Тростина, настояте ля Никольской церкви села Муромцева, что неподалеку от подмосковного Пушкина: «Мы исповедуем православную веру, благо дарим Господа за то, что Он в новых услови ях нашей жизни помогает нам стать истин ными христианами. Сколько бы ни уверяли нас немцы в том, что они – рыцари «кресто вого похода», идущие против большевист ского безбожия, мы никогда не поверим им, потому что в их жестоких и позорных деяни ях мы совершенно не видим и не чувствуем милующего Христа. Русский верующий на

Заместитель главного редактора Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Переправа

«ЧАЮ БЕССМЕРТИЯ...» Беседа руководителя духовно светского сообщества «Переправа» А.И. Нотина с писателем А. А. Прохановым

Встреча с Александром Прохановым произошла в редакции газеты «Завтра». Собеседники знают друг друга уже не пер вый год. Но особенно активно их отноше ния стали развиваться после того, как в 2007 году под Изборском, в десяти кило метрах от наших границ с Эстонией, была осуществлена их совместная акция по воз ведению Холма Славы с Крестом. Писа тель Проханов воспринимается сегодня неоднозначно: как популярная политичес кая фигура, как страстный пассионарий, как человек искренний и вместе с тем эпа тажный. На него в СМИ наклеено великое множество ярлыков. Что можно на это ска зать? Александр Проханов – талантливый писатель, яркий публицист, и как публич ный человек, как «раскрученная» фигура, он не всегда принадлежит только себе. Слишком много серьезных зависимостей. Но в любом случае писатель чувствует про блемы нашего общества по своему не ме

нее тонко, чем хирург – жизнь пациента во время операции. На встрече писатель был вежлив и обхо дителен. Он продолжает осмыслять жизнь в ее постоянно меняющихся ракурсах. Идея Холма с Крестом как символа примирения сынов России друг с другом заметно изме нила и самого Александра Проханова. В во просах духовных он уже не тот непримири мый коммунист, каким был еще лет десять назад. Мир невидимый и нематериальный начинает привлекать его все больше и больше. От атеизма он, по его собственным словам, перешел к позитивизму – а это для человека, идейно сложившегося и почти всю жизнь прожившего при советской влас ти, дело отнюдь не простое. Некоторые из прежних соратников А.Проханова, интуитивно чувствуя его на чавшийся исход из Красной эры, пишут ему отповеди на форуме сайта газеты «Завтра», называют «предателем». Но разве можно назвать этим словом того, кто постепенно – и не без внутренней жестокой борьбы – приходит к познанию величайших духовных истоков своей любимой и многострадаль ной России? Поэтому, дорогой читатель, постарайтесь прочитать эту беседу с долж ным пониманием. И еще: будучи человеком творческим, наш собеседник достаточно свободно упо требляет некоторые церковные понятия в своей речи. Но все эти вольности носят об разный, а не богословский характер. Говоря так, мы отнюдь не стираем грани и не камуфлируем проблемы. Редакция да леко не во всем согласна с идеями писате ля А. Проханова. И все же мы искренне стремимся найти в общении с ним пози тив – точки соприкосновения. Собеседники начали встречу с того, что вспомнили, как им посчастливилось найти под Изборском удивительно удачное место для возведения Холма, увенчанного Крестом.

Переправа А. И. – Само нахождение места для Кре ста было неожиданным. Мы ехали по доро ге, и вдруг машина заглохла посреди шос се. Взгляду предстал холм. Ныне приходит ся констатировать, что Холм стал уже вехой в вашей жизни. Так что уже сделано по реа лизации идеи Холма? А. А. – Я думаю, что Холм – это такая сила, которая ворвалась в жизнь не только тех, кто его насыпал, устраивал, создавал, мечтал о нем, но сила, ворвавшаяся в русскую среду, в русскую жизнь. И ее всплески, ее рефлексы отзываются далеко и неведомым для нас образом. Что каса ется меня самого, то я думаю, что это явление – чудесное в моей жизни. Думаю, что это не я Холм создавал, а он меня. Полагаю, что это, возможно, такая моя исповедь, потому как я не слишком часто хожу в церковь на исповедь к священникам, не слишком часто причащаюсь. Так вот этот Холм с Крестом для меня в каком то смысле – и церковь, и исповедь, и причастие, и просфора, и покаяние. Может быть, даже мое успение. Потому как во время возведения этого Холма происходили события и грозные, и страшные: я потерял маму. Незадолго до смер ти, будучи совершенно советским человеком, вынесшим на плечах Красную эру, она крести лась. Чем, собственно, знаменовала для меня конец Красной эры. Своим Крещением она пе ребросила мост из Красной эры в нынешнюю, новую. Во время возведения этого Холма в жиз ни моей возникали странные обстоятельства и чувства, явления, которые меня заставили по новому посмотреть на мою прошлую патетичес кую греховную жизнь. После того как мы воз двигли это Распятие, я написал роман, который так и называется «Холм». Я рассматриваю его как своеобразный акафист этой каменной ико не, которую мы там создали. И в этом акафисте я объясняю смысл этого холмотворения, я пою славу ему. И в своем романе я перед этим Крес том исповедуюсь во всех своих грехах и чаю бессмертия. Не моего личного, а бессмертия моего мира, моей России, моего любимого и драгоценного народа. Думаю, что когда люди приходили к Кресту на холме и бросали в подно жие горсть своей родной земли, родовой, фа мильной, могильной, у них тоже возникало ощу щение, что они приобщаются к бессмертию. К Пасхальному Воскрешению из этой тьмы, из по гибели, из поражения страшного – к бессмер тию. Вот что для меня Холм. Он часть такого ми росознания, которым отмечена философия Пя той империи, которая, конечно же, не является политологической моделью, государственной доктриной. Это духовный экспрессионистский этюд, всплеск, который потом будет прочерчен на лике нашей родины, я уверен. Прочерчен до рогами, машинами, городами, ракетами, обо ронными системами, храмами, тропами молит

венников, книгами новых духовидцев, чающих нашего русского бессмертия, политиков, влас тителей, святых отцов, полководцев. В итоге – построение этой Пятой империи, которая будет создана несколькими поколениями русских лю дей, заложившими на верфях новое, пятое по счету, Русское государство. Мне кажется, ито гом образования этой империи должно стать окно в Небо, такой коридор, такой тоннель из нашей земной реальности в горний мир. А. И. – Холм и Покаянный Крест – это символ грядущей Пятой империи. И, види мо, он каким то образом отражает ее очень важный принцип. А. А. – Если я скажу, что в основу Пятой импе рии будет положен принцип православия, это будет и правда, и неправда. Потому, что Русская империя, конечно же, многоконфессиональна. Думаю, что к этому Холму будут приходить, счи тая его своим, приносить свои духовные дары и мусульмане, и иудеи, и буддисты. И, может быть, язычники. Потому что атеисты, люди, по

Переправа клоняющиеся машинерии, технократы совет ские, – это же язычники своего рода. Поэтому я думаю, что в этой империи найдут свое место все русские люди. Причем русскими людьми я считаю не только людей православных, русских по крови, но и людей, представляющих сложный многомерный русский мир. А. И. – Есть небольшой, узкий круг лю дей, которые собраны вокруг Холма, но он все время расширяется. Это люди, которые болеют за нашу землю, видят дальше свое го кармана и своей утробы. А. А. – Думаю, что сама идея Холма – это стомерное явление. Когда мы говорим о сооте чественниках, которые собираются вокруг это го Холма и приносят землю с перевала Сен Го тард, который штурмовал Суворов, из под церкви трех адмиралов в Севастополе, из Эки бастуза, который строили великие советские строители. Когда они будут сыпать эту землю, эту материю в этот Холм, материя должна оду хотворяться, преображаться в такие духовные хлебы. И мы должны этой мистерией сказать, что русский народ является временно разде ленным, рассеченным народом, что мы этой мистерией это разделение прекращаем. Что мы соединяем частицы этой просфоры в еди ное русское Христово Тело, мы говорим, что это – русское пространство, что мы опять соби раем это истерзанное пространство в единое целое. Крест и является символом имперских русских пространств. Мы говорим об импер ском характере русской истории, это импер ская акция. Мы собираем разбросанные камни Русской империи, русского пространства и, прежде всего, русского народа. До этого, когда мы собирали земли по Псковской губернии, мы говорили о временах, мы собирали эры, мы со бирали эпохи. Мы действовали в категории времени. Соединяли растерзанное русское время. Собирали время Первой империи, язы ческой нашей, православной киевской, новго родскую империю соединяли с империей Ро мановых, а империю московского царства Рю риковичей соединяли с Красной, сталинской империей. А все вместе соединяли с нынешней Пятой империей. Мы работали с категорией времени. А сейчас мы работаем с категорией пространства. А. И. – Кому не должно быть места в этой империи? А. А. – Я думаю, что не получится поставить у врат Пятой империи архангелов, которые бра ли бы пропуска. Но мне бы очень не хотелось, чтобы в мою империю вошли лютые враги. У этой империи есть свои злодеи, но они не яв ляются ее врагами. Тот же Малюта Скуратов сдирал кожу с некоторых людей, выполняя при каз своего государя. Я не хочу, чтобы те силы, которые ненавидят мою империю, которые

Переправа раскассировали ее в 17 м, 18 м, 19 м годах, потом в 91 м году, чтобы они там появились. Если бы я стоял в дверях рядом с архангелом, то не вмешивался бы, но если на пороге по явился бы Б.Н. Ельцин, то я бы закричал: «Ар хангел, святый, не пускай его! Изыди, сатана!» А. И. – Идея вас держит в полете. Все, что вы говорите, воспринимается с боль шим интересом, потому что вы не прислу шиваетесь к политической конъюнктуре. В этой связи хочется верить, что направле ние, которое берет в своей теоретической заданности Пятая империя, будет успешно сочетать имперское начало и духовную тра дицию, которая существует уже тысячу лет. И чтобы не было этих страшных ошибок, ко торые сопровождали построение социа лизма на земле в начале двадцатого века. А. А. – Я тоже так считаю. Но надо иметь в виду, что Первая империя, столица которой бы ла в Старой Ладоге, а потом переместилась в Новгород, погибла; значит, и с ней не все было ладно. В ее основание было положено несколь ко злодейских камней. И если погибло москов ское, на семи холмах возникшее царство, зна чит, и там было не все ладно. Нам надо понять, что в нашей истории важнее: тенденция, сози дающая нас, или тенденция, нас разрушающая. Можно сказать, что русская история – это не прерывное разрушение, непрерывное круше ние царства. А можно сказать, что русская ис тория – это непрерывное восстание из праха. Непрерывная Пасха, непрерывное Воскреше ние. И то и другое верно. Я думаю, что не нужно этого бояться, ибо нет ничего вечного на Зем ле. Что лучше: один раз создаться и просущест вовать тысячу лет, а потом исчезнуть или жить этими постоянными пульсациями? Причем до рого обходящимися и России, и народу. Вооб ще, империя – это дорогое дело, дорогое удо вольствие. А судьба русского народа – это во обще непрерывные слезы. Наше бремя – это бремя слез непрерывных: никогда в России не будет рая, никогда не будет благодати… А.И. – Для наших соотечественников за рубежом эти идеи, похоже, очень близки и они не раз еще соберутся перед Крестом. Правда, их не надо идеализировать. Но есть незадействованный потенциал и здесь, и за границей. И его надо выявить. И еще один момент. У меня ощущение то тальной вселенской деградации: в филосо фии, в политике, в науке, в культуре, в эко номике, в финансах, в конфликтности, в экологии. Это, собственно говоря, веерная ситуация: куда ни кинь – всюду клин. Про мысл действует своими тысячелетними мазками, некоторые из которых вы выхва тываете своей интуицией. И вот – вопрос: а есть ли все таки выход или его нет? Если

мы говорим об экологии, то авторитетные ученые утверждают: у человечества нет технических средств, чтобы остановить все это безобразие. В этом смысле можно сде лать вывод о том, что мы обречены. И здесь встает вопрос: а может, вся эта наша рва ная история с ее постоянными спадами и подъемами, созиданиями и разрушениями, может, смысл то ее как раз в том и состоит, чтобы нас специально сохранять в таком состоянии, в котором мы только и способны формировать новые подходы, новые смыс лы, новые пути. А. А. – Не знаю, не мне судить. Первый крах случился через двести лет. Второй повторился тоже через двести лет. Третий крах русских по вторился через триста лет. Еще раз – через 70 лет. Горечь этих поражений, как мне кажется, должна быть искуплена идеей, что каждый раз Россия предлагала миру альтернативу. Она всякий раз упрекала мир в том, что он непра вильный. И она уповала на инобытие. И весь мир ополчался на Россию и затаптывал ее. Но и в самой России были силы, которые не хотели той инакости. Они хотели быть как мир, как все. Все эти «черные дыры» русской истории каж дый раз были связаны с неудачными попытками предъявления себя в качестве вселенской аль тернативы. А поскольку, как мне кажется, рус ским людям и в русской истории вменена зада ча именно эта и никакая другая, – показывать миру, что он не таков, а есть иные пути, иные возможности, есть инобытие, – то эти самые падения нам гарантированы. И на это не надо роптать, с этим надо смириться. Что касается потенциала, о котором вы говорите, то, конеч но, его можно задействовать. В народе есть трудовой потенциал, есть интеллектуальный потенциал, есть финансовый. Может, у наших зарубежников есть толстые кошельки. Хотя уж такие толстые кошельки образовались здесь в России, что грех обращаться за финансовой помощью к соотечественникам за границей. Мне кажется, что во всем том, что мы делаем, важнее всего является не идея организации и не идея концентрации материальных ресурсов, а идея концентрации метафизического ресур са. Чтобы все русские люди, рассеянные по всему миру, думали друг о друге, думали о Ро дине. И это думание уже есть вклад. Потому как само думание – если оно еще и молитвенное, если оно еще и желание блага – оно и есть кон центрация этих огромных духовных ресурсов. Мне кажется, что в русской истории есть кате гория, которой не оперируют историки. И кате гория эта – русское чудо. Это особая категория, которой описывается вся русская история. И оперировать этой категорией может только че ловек духовный, с мистическим опытом, верую щий, религиозный человек. И тогда эта катего

Переправа рия становится удивительно творческой. И упо вание не на нефтедоллары, не на крах Америки, не на стычку той же Америки с Китаем, а на рус ское чудо как на данность – это и есть существо создания новой России как великой державы. В основе ее лежит идея русского чуда. А чудо это – как и всякое чудо – имеет самые разные образы. То, что после 90 х годов возникло Рус ское государство, – это есть чудо. Ведь для его создания не было никаких предпосылок. Мы должны были исчезнуть. Мы были брошены на плаху, вокруг которой стояли сильные, крово жадные, жестокие палачи, которые нас на ней резали и рубили. Мы не должны были встать с этой плахи. То, что произошло, – это чудо. Не которые говорят, что появление Путина – это чудо. Но непонятно, кто кого спас: Путин – госу дарство или государство – Путина. Когда поднимаешься на Холм, возникает ощущение Столпа в Небо. Очень важно, чтобы в России возник этот Столп, Столп в Небо, по ко торому русский человек мог воплотить свои ча яния, узнать, как устроены чертежи рая… чтобы, вернувшись оттуда, он сказал, – сколько нужно сажать деревьев, строить дорог, как создавать семьи, как относиться к царям, вождям, к себе самому, к цветку, к звезде небесной, к иноверцу и к инородцу. Эти огромные знания могут быть даны человеку, если он поднялся туда, в Небеса. Вообще мне кажется, что смысл Церкви как та ковой состоит в том, что ее святые, ее старцы создают эту коммуникацию, этот световод в Не беса. И оттуда, с Небес, они вливают в наши од ряхлевшие жилы эти светоносные энергии, этот свет небесный, это знание. А. И. – Дело в том, что мы сейчас нахо димся и в тупике, и на пределе возможнос тей. Это ощущение предела носит всеобъ емлющий характер везде, во всех сферах. Причем у многих проблем есть ведь очень простые решения. Ту же экономику можно развивать по пути расширенного производ ства, а можно и смирить свои потребности, свое «я», свою гордыню, свое тщеславие, свое возношение. И вернуться к каким то естественным нормальным основам, кото рые знает религия. Человеку очень сложно это сделать, потому что он пока еще подчи нен совершенно иному вектору развития. А потому для меня метафизика Холма еще и в том, что он пробуждает в человеке кон структивные мысли о здравом начале, ко торое прописано в христианстве. А еще мы хотим пригласить туда молодежь, потому что с ней – просто беда. Сейчас много гово рят о возрождении пионерской организа ции. А на какой духовной основе она будет возрождаться? Ведь сейчас вся духовно нравственная сфера отдана на откуп рынку. А без духовной основы государство суще

ствовать не может. Каким богам они будут молиться? Каким силам служить? Есть уже опыт, в том числе и наших соотечественни ков за рубежом. Опыт «Витязей», Николая Федорова, опыт владыки Михаила Женев ского, который возглавляет западно евро пейское православное молодежное движе ние «Витязей». Рациональное начало в со временном человеке следует совместить с нормальным понимаем веры. Общенацио нальным проектом могло бы стать создание всероссийской системы летнего отдыха де тей на базе лагерей «Витязей», лозунг кото рых – «За Русь, за Веру!» Их должно быть не три на всю Россию, как сейчас, а тысяча три. Опыт «Витязей» насчитывает девянос то лет, все здесь отточено и отработано, проверено временем. Мы будем объеди нять вокруг этой идеи бизнесменов, потому что молодежь надо не только вытащить из грязи, но и дать прочную духовно нравст венную основу. А. А. – Впереди огромное напряжение всех, к сожалению, мало оставшихся в России сил. Надо вырваться из этого застоя, где все копо шатся, как черви. Сегодня страна наша напоми нает огромное неподвижное мертвое тело. Но при этом в каждой его клетке сидит пульсирую щий червяк, который поедает его. Страшное ощущение динамизма этой жизни. И огромной общей окостенелости и омертвелости. Это, по вторяю, мертвый кит, который весь кишит жиз нями. Жизнями китоедов. Эта неподвижность должна быть смята вихрем развития, инициато ром которого должно стать государство, и только государство. И это развитие – матери альное, экономическое, военное, оборонное, культурное, духовное, церковное, мистическое, – должно перевести нас с этого ужасного уров ня, на который мы упали, на качественно новый уровень. Продолжительность жизни не являет ся мерилом человеческого смысла. А.И. – Мне кажется, что мы должны уже сейчас думать о движущих силах. Вспом ним, сколько апостолов было, – семьдесят? Даже мой маленький опыт семинаров с мо лодежью показал – как в капле воды, – что она нуждается в глубоком осмыслении сво ей жизни. Ведь она должна защититься от той жизни, которую ей сейчас навязывают. И, прежде всего, от дикой, разнузданной, варварской, языческой, агрессивной ду ховной среды. Обратите внимание на то, что творится сейчас в СМИ – магия, НЛО, колдуны, экстрасенсы... Плюс рынок, кон куренция, дикие условия выживания, высо кая стоимость ипотечных кредитов, невоз можность выбраться из этого мешка, в ко торый она погружена. В наши годы такого не было. Мы вырастали в иной среде. Нас

Переправа никто не бросал посреди реки и не застав лял плыть против течения. Огромное психо физическое давление оказывается на эти молодые неокрепшие души. В этих услови ях они обоснованно спрашивают: что нам делать и как нам быть, ради чего жить? А. А. – По существу я бы вам ответил только одно: Россия должна превратиться из этого гнилого рухнувшего сруба в звездолет, чтобы взлететь в духовный космос. Дело ведь не в том, чтобы ты, молодой человек, получил хоро шую ипотеку, голубой унитаз, ходил два раза в фитнес и один раз в храм, дело не в этом. Ты должен пробудить глубинные реликты, русские архетипы. Русский архетип, я считаю, это чело век, который всегда строил звездолет. Скажем, в период Киевско Новгородской Руси этот звездолет расписывался фресками Дионисия и иконами Рублева, затем картинами Серова и Репина, требовал огромных энергетических и духовных затрат. В нем одновременно были фи лософ космист Николай Федоров и святой пра ведный Иоанн Кронштадтский. Задача, кото рую надо поставить этим молодым людям: Рос сия опять должна стать звездолетом. А.И. – Архетип проявляется. В молодых бьется, рвется наружу ощущение своей причастности к родной стране, к ее исто рии. Но все, что вокруг них, отвращает их, затемняет их сознание, пытается задавить ростки самосознания. Задача состоит в том, чтобы сохранить это живое, доступное нам начало, и дать ему толчок. В молодом русском человеке, и в самом деле, заложен громадный потенциал. Отчего? От этой бе зысходности. Была бы сейчас сытая жизнь, как в Западной Европе, мы бы до молодежи не достучались. Почему они идут сегодня к нам с вопросами? Почему едут на Холм? Потому, что они получают оттуда смысл, силу. Получают ту базу, отталкиваясь от ко торой, они могут возрастать духовно. А это для них жизненно важно. Они начинают по нимать: человек действительно нечто боль шее, чем ипотека, деньги, карьера, слава. «Царство Божие внутрь вас есть» – это они тоже начинают понимать. Проблема в том, что мы не даем им этого знания и опыта в приемлемом объеме и должной форме. Мы не доставляем этого знания в их моло дежную среду. А. А. – Важен язык. Когда я разговаривал с одним из крупных современных политтехноло гов, он мне признался с горечью: у нас, говорит, много денег, но нет языка и нет смысла. И пото му разговор не только с молодыми людьми, но вообще с народом – он утрачен. Я вот слушаю проповеди некоторых пастырей. А пойди ты с этим лексиконом, с этой мелодикой к молоде жи – что из этого выйдет, как с ними говорить?

Вопрос в новых пророках, в новых адептах, но вых проповедниках. Причем этих людей ведь не пускают на телевидение. Там сегодня другие пророки, другие проповедники. Поэтому я ду маю, что Холм сегодня – своего рода амвон, с которого эти идеи, эта лексика зазвучит. Вокруг него действует другой, невидимый глазу, ду ховный ретранслятор. Уверен, что таких хол мов, в том или ином виде, очень много возведе но теперь в России. И они друг друга окликают. Перекличка холмов, крест с крестом говорит. А.И. – Есть ощущение, что эта духовная среда вовлекает в себя все новые круги. Даст Бог, летом нам удастся собрать у Хол ма с Крестом представителей рода Рома новых, Русской зарубежной церкви, глав диаспор, МИДа, руководителей регионов, государственных чиновников, которые подъедут не по протоколу, а прежде всего, по велению сердца. Мы поднимаемся по ступенькам к Кресту, и у меня такое ощуще ние, что это не мы сами идем, а Господь нас по ним ведет, заставляя переходить с одно го состояния духа в другое. А. А. – Мне хочется взять и измерить магнит ное поле у этого Холма или проследить радио активный фон. Там что то происходит, там идет какая то изотерма… ведь когда среди этого тол пища прилетел аист и сел на Крест, – это было какое то чудо. А было и еще чудо. Владыка Ев севий, который стал теперь митрополитом, по началу внутренне относился к этой идее сдер жанно. Но незадолго до освящения Холма мне удалось подвезти его на место, когда там еще не было Креста, а только груда камней. Там про растала яблоня, из этих камней, и на ней были плоды. Владыка, несмотря на больные ноги, опираясь на посох, сам обошел весь Холм. «Да это русская Голгофа», – сказал он. Потом сорвал с дерева яблочко и угостил меня. Он откусил от этого яблока, и я откусил – как преломляют хле ба. После этого он мгновенно смягчился, благо словил всех, а потом сам прибыл на освящение. Помните, как много было духовенства? Целая рать! И было третье чудо, когда я примчался из Москвы, еще не заезжая к вам, из Старого Из борска, и сразу подъехал к Холму. И там у меня, у этого Холма, часы сбросили два часа времени. Это произошло как на моих механических, на ручных, так и на электронных часах мобильного телефона. Мне как бы подарили два часа жизни. Я не могу это ничем объяснить, кроме как таин ственной для меня благой аномалией. А. И. – Надеюсь, что чудесные события под сенью Креста будут происходить там и впредь. Спасибо вам, Александр Андрее вич, за содержательную и интересную беседу. А. А. – Всегда рад нашим встречам.

Под сенью священного Креста Нынче мало кто сомневается в Божественном промысле водружения на изборской «Сшибке» знаковой святы ни третьего тысячелетия – священного Холма памяти и славы. Воздвигнутый стараниями и чаяниями людей монумент должен помочь возродить былую славу и мощь псковского порубежья земли Русской, которое в на ши дни снова стало основным ее форпостом на границе с западными соседями, объединившимися в так на зываемую «шенгенскую зону», заручившись мощной поддержкой военных формирований НАТО. Благодаря промыслительному воздвижению Креста удалось сдвинуть с мертвой точки вопрос о катастрофическом по ложении, в котором оказалось псковское историко художественное и архитектурное наследие. Только в страшном сне еще двадцать лет назад можно было представить, что рядом со священными стенами Псков ского кремля и его архитектурными жемчужинами будут воздвигнуты безобразные жилища «новых русских» псковичей, старающихся не отстать от утопающих в наворованной роскоши обитателей злополучной Рублев ки. Наплевав на святыни Псковщины, залив стыд и честь потоками ликеро водочных денег, нынешние хозя ева наносят ущерб древнейшему историческому центру России, ущерб, более чудовищный, чем нанесли на цистские полчища, старавшиеся уничтожить наш народ и его многовековую память.

СВЕТ ТЕНИ И

СВЯЩЕННОГО ИЗБОРСКА Е сли в течение ближайшего года мы не восстановим ансамбль Покровской баш ни и не приступим к возрождению других сокровищ псковского зодчества, разговоры о сочинской зимней олимпийской мистерии ста нут вызывать смех у любого благоразумного жителя планеты, собирающегося посетить Рос сию в 2014 году. Слава Богу, начаты работы по воссозданию в звоннице Пароменской церкви кузницы и му зея мастерской Всеволода Смирнова – одного из тех подвижников, кто, пройдя кровавые до роги войны, посвятил всю оставшуюся жизнь восстановлению из руин поруганного нациста ми Пскова. Это он провел уникальную рестав рацию Покровского оборонительного ан самбля. Это его памятник воинам освобо дителям во Пскове стал символом борьбы с агрессией и варварством незваных гос тей на нашей земле. Публикуя сегодня письма жителей Изборска и его сказочных окрестностей, мы заявляем о решительном намерении срочно закладывать основы историко архитектурного и природно ландшафтного Печеро Изборского заповедни ка, который должен стать гарантом сохранения уникального уголка России. Мы живем, чтобы оставить в наследство грядущим поколениям основы лада и быта русского народа, заложен ные на протяжении многих столетий. Председатель Ассоциации реставраторов России Савва ЯМЩИКОВ

«Уважаемый Савва Васильевич! К Вам обращаются жители Псковской обла сти, Изборской волости, дер. Малы. Мы знаем, что Вы с большим участием относитесь к со хранению архитектурных памятников и истори ческим местам России, в том числе и к нашей Псковщине. Так получилось, что мы проживаем в памятной зоне историко архитектурного и природно ландшафтного музея заповедника – Мальской долине, что в 4 км от Старого Избор ска. В нашей деревне, на берегу Мальского озера, стоит церковь Рождества Господа Иису са Христа XVI века с пределом преподобного Онуфрия Мальского. Рядом с храмом сохра нился бывший Мальской Спасо Рождествен ский монастырь (Онуфриева пустынь), назван ный по имени основателя преподобного Онуф рия Мальского (память 25 июня). Ныне скит ле жит почти весь в развалинах; сохранились ко локольня и трапезная церковь. На территории церкви с монастырем находятся два источника, вытекающих из под алтаря. В самой деревне есть несколько источников, которые впадают в озеро. На наших полях, лугах и лесах сохрани лись растения (около 1000 видов) со времен ледникового периода. Природный ландшафт нашей долины называют «малой Швейцарией». Места здесь очень красивые. Вокруг озера и по склону растут деревья, местность гористая, земля в основном состоит из бутового камня, в некоторых местах порода очень эффектно вы ступает на поверхность земли. Летом к нам приезжает много паломников, посмотреть ис торические и святые места.

Под сенью священного Креста До 2008 года строительство в здешних мес тах запрещалось, по закону разрешали строить только на старых фундаментах. Теперь же со брание печерских депутатов приняло решение о продаже под строительство земель музея за поведника Изборска через аукцион. Нам очень тяжело видеть, как в Мальской долине в дерев не Рогово построили горно лыжную базу, где большая часть леса вырублена. С одной сторо ны озера по склону построены гостиницы, ба ни, кафе, а от них лишь один шум и грязь.

Мы очень переживаем, как сохранить нашу землю, святые исторические места, церковь, монастырь и всю прекрасную девственную природу от надвигающейся цивилизации. Мы были бы Вам очень признательны за Вашу по мощь отстоять заповедную землю от строи тельства коттеджей. Сейчас так много земель пустует. Неужели надо застраивать заповедник, тем более мы знаем, что Мальская долина взята под охрану ЮНЕСКО. Мы просто потеряем одну из жемчу жин Псковской области, если допустим заст ройку заповедника. С уважением и низким поклоном, жители д. Малы, д. Конечки». ПЛАЧ ОБ ИЗБОРСКЕ На западе древней священной Руси Могучая крепость оплотом стояла.

Веками, голов пред врагом не склонив, Изборском в народе ее называли. В 2007 году Изборск отмечал свое 1145 ле тие, и люди изборские, «гордые внуки славян», праздновали не только эту удивительную дату, но и многие другие события и даты, связанные с этой древней землей: – исполнилось сто лет со дня рождения уди вительного самобытного художника Павла Дмитриевича Мельникова, который своими жи

вописными работами так воспел Изборск, что все живущие и приезжающие люди смотрят на Изборск «глазами Мельникова»; – столетие со дня рождения Изборского по эта, музыканта, художника, педагога В.А. Баш кевича. Его стихи: «И нет такого края Дороже для меня, Чем ты, моя родная, Изборская земля» – звучат гимном Изборску; – девяностолетие Изборскому культурно просветительному обществу, которое было создано (подумать только!) в 1917 году для со хранения и пропаганды русской истории и тра диций в период, когда (1918–1940 гг.) сущест венным было влияние на этой территории Эстонии; – исполнилось 175 лет изборской школе, од ной из старейших школ Псковской области, кото рая славна своими педагогами и выпускниками;

Под сенью священного Креста

– в 2007 году вышла книга академика В.В.Седова «Изборск в раннем средневеко вье». В.В.Седов много лет посвятил изучению Изборска, и ему принадлежат слова, с горечью им написанные несколько лет назад: «Спасите Изборск», которые не теряют своей актуально сти. Монография В. В. Седова в 2007 году при знана книгой года; – в 2007 году на Изборской земле был зало жен и открыт курган Славы и Памяти, собрав ший и объединивший земли из разных мест России, и не только России; – на территории Изборска расположен ис торико архитектурный и природно ландшафт ный музей заповедник «Изборск», который ежегодно посещают более 100 тысяч туристов.. Изборск– это Российское порубежье. Изборск – это история страны, а значит, и ее будущее... А что в настоящем? Национальные проекты, приносящие реаль ную помощь людям в стране, почему то не ка саются именно этого исторического места Рос сии – Изборска. Когда начинались эти проекты, Д.А.Медведев говорил, что их основная цель – улучшение жизни людей. А в Изборске стано вится жить не лучше, а хуже... В Изборске были врач, больница, лаборато рия, амбулатория, машина «скорой помощи», Дом ветеранов (инвалидов), и люди были как то

защищены от болезней, и обеспечена помощь старым больным и одиноким людям. В результа те выполнения нацпроекта по здравоохранению в Изборске ликвидированы больница, лаборато рия, машина «скорой помощи» и Дом ветеранов. В крошечное помещение переведена амбулато рия, где самоотверженно работают фельдшер и медсестра, но что они могут сделать, когда за 12 км от Изборска случается инсульт в деревне и нет транспорта. Старые и одинокие люди лежат в домах и кричат от боли, потому что никаких со циальных учреждений в Изборске нет. Вспоми ная прошлое, начинаешь думать, что в царской России думали о людях больше, так как в Избор ске было несколько богаделен, правда, об этом заботилась Церковь. И в советской России нахо дились деньги на содержание и врача, и больни цы, и амбулатории, и лаборатории, и физиоте рапии, и был открыт Дом ветеранов. Неужели на ша современная Россия не может позволить се бе обустроить достойно защиту здоровья и ста рости своего населения?! Другой нацпроект – газификация сельской местности... и опять он не касается Изборска. Парадокс состоит в том, что через Изборск проходит газопровод Псков–Рига, и в недале кой Прибалтике в каждом поселке население обеспечено газом из России. А в Изборске уб рали даже то, что было совсем недавно, а имен но: все желающие люди подавали заявки (ящик

Под сенью священного Креста на здании администрации волости), и была ма шина, которая развозила баллонный газ по ме ре поступления заявок, и был работник, кото рый следил за правилами установки и эксплуа тации газовых плит и баллонов, и этот же ра ботник, по заявкам жителей, развозил газовые баллоны по домам (меняя использованные на новые) и их устанавливал, и все были в общем то довольны, хотя и смотрели с тоской на про ходящий мимо газопровод. Ликвидировали и это: теперь машина с газовыми баллонами до езжает только до здания администрации (и до вольно редко). А далее все желающие – а это пенсионеры, ветераны, инвалиды, имеющие некоторые льготы по оплате, – должны на не мыслимых тележках привезти свои использо ванные газовые баллоны к зданию администра ции (путь может быть от 1 до З км), погрузить новый баллон на тележку, как то довезти до до ма (особенно хорошо по грязи весной и осенью и по гололеду зимой), как то установить и да лее изо всех сил экономить эту драгоценность, так как повторение этого путешествия не каж дому под силу, и многим приходится обращать ся за помощью и еще платить за доставку и ус тановку этого национального богатства России. Если даже не думать о людях (хотя следова ло бы), которые лишены элементарных удобств и реальной возможности их иметь, то, может, стоит подумать о том, что в Изборске есть:

– детский сад «Светлячок», который отапли вается дровами, и вода качается вручную. Сла ва Богу, дети там живут в тепле, чистоте, уюте, любви и заботе, и персоналу надо при жизни ставить памятник за их неимоверные усилия по созданию приемлемых условий жизни для ма леньких детей. Но почему надо совершать по двиги, если газ проходит рядом и воду, навер ное, в наше время можно не носить ведрами?! – администрация волости, почта, библиоте ка, аптека, амбулатория, где повторяются те же подвиги по заготовке дров и ежедневной топке помещений... – музей заповедник «Изборск», который ежегодно посещают более 100 тысяч туристов, его дровами не натопить, потому топят элект ричеством и платят за него огромные деньги... – школа, где есть старая старая котельная с давно проржавевшими трубами, которая по стоянно выходит из строя, и дети учатся в хо лодных классах и часто болеют... – Дом культуры, где также работают подвиж ники от культуры и создают и организуют и круж ки, и ремесла, и хор, и театр, и все это зимой практически не работает, так как котел почему то постоянно взрывается, и замерзает даже мо лодежь, танцующая на дискотеках, а замерзая, бегут в магазин и согреваются... водкой... – колхоз «Изборск» – условия и проблемы те же... – поселок, именуемый ныне деревней Из борск, где живут более 600 человек, где нет ра бочих мест, где нет нормальных условий для жизни (вода, газ), и даже если и хотелось бы жить и работать на этой удивительно красивой родной земле, но не выжить – надо уезжать, а если даже захотеть умереть на этой земле, то тоже надо сильно подумать, так как социальных приютов для одиноких людей здесь нет... Есть проходящий мимо газопровод в При балтику, есть слова Президента России, что без газификации нет развития, и есть упорное не желание администрации Псковской области видеть проблемы Изборска. С ностальгией вспоминаем предыдущего губернатора Н.Э. Михайлова, который, понимая историческую ценность Изборска, обещал сделать телефони зацию Изборска – и сделал, обещал газифика цию Изборска – и это было в планах развития области. Однако с приходом нового губернато ра планы изменились, и Изборск остается в плачевном состоянии... Изборск прожил 1145 лет – неужели можно допустить его умирание в наше время?! Спасите Изборск! Лидия и Александр ПОКРОВСКИЕ, Изборск, апрель 2008 г.

Под сенью священного Креста

ПО СВЯТЫНЯМ ПСКОВСКОЙ ЗЕМЛИ В

конце марта 2008 года состоялся выезд руководителя духовно светского сооб щества «Переправа» Александра Нотина совместно со мной, главным редактором жур нала «Шестое чувство», в Псков. Цель нашей поездки была в основном паломнической. Вме сте с нами в Псков из Москвы выехал также наш дорогой гость – один из немногих уцелевших фронтовиков Великой Отечественной войны, дьякон Русской православной церкви, клирик храма Образа Спаса Нерукотворного на Сетуни отец Николай Попович. Неспроста даже его фа милия напоминала нам о преподобном Иустине Поповиче, недавно прославленном великом сербском святом. Отец Николай, которому се годня пошел девятый десяток лет, похож на сербского подвижника горением духа, твердо стью в вопросах веры и спасения. Отец Нико лай Попович, большой эрудит, человек с двумя высшими образованиями – экономическим и юридическим, больше тридцати лет прорабо тал чтецом и не так давно стал дьяконом. Его присутствие в поездке задало ей глубо кий и покаянный духовный тон. Мы говорили с нашим гостем практически всю дорогу – а она длилась почти восемь часов, – затем по прибы тии продолжили разговор в чудном загородном отеле «Плесков». В течение четырех дней пре бывания на Псковской земле мы сделали много интереснейших записей наших бесед, которые с этого номера будут публиковаться в журнале «Шестое чувство». Почему? Из за их актуально сти, нелицеприятности и того великого заряда оптимизма и любви, который заложил в них отец Николай. В первый же день вечером нас посетил из вестный русский писатель Валентин Курбатов. Он живет в Пскове, любит этот край и связан с ним всем сердцем. Вначале они с отцом Нико лаем присматривались друг к другу, – как же, новая встреча, новые люди, – но уже очень ско ро, буквально после двух трех фраз (но таких, в которых вмещалась вся квинтэссенция их лич ности) обрели глубинное духовное родство. Удивительно! Валентин Яковлевич, помимо своих больших писательских трудов, прислужи вает в качестве чтеца в одном из псковских хра мов (точно так же, как это делал в свое время в Москве отец Николай), знает наизусть множе

ство молитв и богослужебных текстов. Как было приятно и душеполезно слушать разговор этих двух высокообразованных эрудитов, которые со смирением склонялись – со всем своим бо гатейшим багажом знаний – перед светлым ли ком Христа и стремились жить так, чтобы это было угодно Богу. На второй день после прибытия мы посети ли Псково Печерский монастырь. Он был похож на прекрасную драгоценную чашу – сияющие купола храмов, строгие высокие стены, потря сающий вид на монастырь с верхней точки пе ред входом, как будто ты паришь над ним на крыльях… Эта обитель никогда не закрывалась. О ней, а точнее, о ее первом послевоенном наместни ке о. Алипии, недавно был снят интересный фильм «Советский архимандрит». Монастырь просиял великими старцами, большинства из которых уже нет в живых. Они выполнили свое земное духовное дело, помо гая десяткам тысяч людей обрести путь к спа сению, были поддержкой и опорой для своих духовных чад – и отошли ко Господу, чтобы упо коиться в Его светлых обителях. Один из по следних ныне здравствующих старцев – отец Адриан. Ему, как и отцу Николаю, далеко за во семьдесят. У входа в братский корпус нам сразу же ска зали, что «батюшка не принимает». Потом, посмотрев на наши с отцом Николаем облаче ния, предположили, что, «может быть, для вас он, так и быть, возможно, сделает исключе ние, хотя...». Так и произошло. Через десять минут мы уже были у батюшки в келии. Отца Николая, с его больными ногами, отец Адриан сразу же усадил на стул, стал нас ласково обо всем расспраши вать… Я видел его глаза – они были очень похо жи на взгляд отца Иоанна Крестьянкина, – такое же участие, такое же расположение. Понятно, что людей у старца было целое море и каждому требовалось внимание, но нам повезло нас духовно обласкали, с любовью приняли, и мы поняли: перед нами – подлинно духовный чело век, к каждому слову которого нужно было относиться с великим вниманием. Говорил он четко, взвешенно, ясно. О батюш ках, которые не хотят после службы оставаться с

Под сенью священного Креста прихожанами, но спешат домой. О всеобщей не стабильности и пороке. Об очередном олимпий ском огне, который символизирует языческую суету мира, отдаляющегося от Христа в удоволь ствия, обманчивую политику и спорт. Языческий факел огня все больше и больше заменяет огонь Христовой веры… И действительно, из курса по истории религий, который нам читали в Москов ской духовной академии, я вспоминал, что изна чальная цель Олимпийских игр заключалась в сбросе самыми сильными людьми Греции жиз

ставляют гробы один на другой и запечатывают вход. Горят свечи, и повсюду – тонкий приятный аромат. Никакого тления не ощущается. В од ной из пещер нас подвели к низкой стене с по трескивающими свечами и живыми цветами. «Здесь за стеной стоит гроб о. Иоанна Крес тьянкина. Вот ниша, сквозь которую можно про тянуть руку, коснуться крышки его гроба и по молиться старцу, испрашивая его помощь в ус троении ваших дел…» – с благоговением сказа ла нам экскурсовод монастыря.

ненной силы в могилы «героев» и «полубогов», где для этой цели были проделаны специальные глубокие отверстия. Все было логично для язы чества того времени – «богов» надо было «под питывать» и задабривать, чтобы они помогли в военных походах, завоеваниях и преодолении стихийных бедствий. А какой смысл нынешних Игр? Я воскрешал в памяти Олимпийские игры в Москве 1980 года – это был апофеоз язычества и религии плоти, горделивой фетишизации че ловека и его возможностей. Многое и другое, весьма нелицеприятное, сказал еще нам отец Адриан. Но и – утешил, на помнив, что Святую Церковь не преодолеют да же врата адовы. Главное – иметь к ней свое жи вое исповедальное отношение. На прощание старец помазал каждого из нас освященным маслицем с Гроба Господня и благословил в путь. Вскоре мы были в Дальних пещерах. По пре данию, они тянутся чуть ли не до Киева. Удиви тельные подземные катакомбы в песчанике. Там издревле хоронят монахов монастыря. По

Мы совершили литию, а потом сделали так, как сказала нам экскурсовод, – помолились от цу Иоанну и попросили его молитвенного пред стательства за нас, грешных. И тихо вышли в снежный день. Кстати, накануне ночью начался удивительно сильный снегопад – явление, со вершенно несвойственное этим местам в это весеннее время года. Вторым пунктом поездки был Холм Славы, созданный «Переправой». Прекрасное зрели ще! Могучий Крест, высокий холм из огромных камней, световая дорожка, ведущая к мемори алу от шоссе. Все продумано, все удобно. Крест сделан из клееной лиственницы, он про стоит тысячу лет. Дул сильный ветер, почти бу ран, но Святой Крест стоял не шелохнувшись. Как здесь, наверное, хорошо летом, когда над Холмом тихо синеет небесный купол, веет лас ковый ветер и вся природа прославляет вели чие Творца!.. Протоиерей Михаил ХОДАНОВ

Экология души

АПОЛОГВИСЯТРЯСКИ Этим материалом мы начинаем цикл неформальных бесед на актуальные духовные темы. Беседы ведут представители трех профессий – священник, политик и литератор. Мы предполагаем вести данный цикл до конца года и обещаем, что вы, дорогой читатель, скучать при этом не будете. Все темы России, как ее прошлого, так и настоящего, здесь ор ганически взаимосвязаны и тесно переплетены. Мы будем пытаться найти главное направление нынешнего историчес кого процесса и излагать наиболее интересные точки зрения на его духовные аспекты. Поводом к данной беседе послужила следующая парадок сальная фраза митрополита Вениамина (Федченкова), изве стного русского иерарха начала ХХ века и видного церковно го писателя: «Если в России не произойдет революция, Рос сия погибнет». Он произнес этот вердикт еще до событий Ок тября 1917 года. * * * Священник. – Если бы в 1917 году в начав шейся братоубийственной бойне не начался обстрел Кремля большевиками, то и Патриарха бы, скорее всего, не избрали. Русскую инерт ность, как показывает опыт, разбивает только гром... пушек. Идеи либерализма, демократии, антимонархизма буквально носились в воздухе. И только когда большевики начали специально стрелять по святыням Кремля, тогда, на волне священного гнева и протеста, состоялось из брание Святейшего Патриарха. Вот поэтому Вениамин Федченков и говорит в другом месте, что от веры в России осталась тогда в основном только семья. Церковь, патриотизм преврати лись в некую привычку, некое следование усто ям, которое само по себе и держало общество, не позволяло ему сильно шататься. Но изнутри дух уже выходил, и наступала та теплохлад ность, на базе которой возникли гуманизм, ни гилизм, интернационализм: все можно понять, все можно постичь, зачем мне Бог, когда я и так могу поменять жизнь к лучшему. Политик. – Ну, это прежде всего, болезнь интеллигенции… С. – Не только. Даже в семинариях, как пи шет Федченков, было такое состояние, когда спасение во Христе отодвигалось на задний план и становилось чем то внешним по отно шению к искушению материализмом. П. – Да, Федченков так и говорит, что если бы не отец Иоанн Кронштадтский, то и он тоже потерял бы веру.

Экология души С. – Но когда он сам попал к этому великому праведнику? Отца Иоанна в Питерскую духов ную академию не приглашали, и почти никто из профессуры и учащихся к нему попасть отнюдь не стремился. А почему? Да потому, что аскети ки то в списке предметов не было. Преподава ние было чисто умственным, теоретическим, рациональным – и даже протестантско католи ческим. А началось это очень давно, еще со времен Екатерины. И потому святитель Илла рион Троицкий говорит о добрых и ушедших временах, когда молодой священник, приезжая на приход, имел при себе только две основные книги: служебник и требник. А там – все право славие. К семнадцатому же году немало семи наристов зачитывалось уже Марксом. Возьми те Сталина Джугашвили! Типичный пример! П. – Перевод Святых Отцов начал возрож даться в середине девятнадцатого века? С. – Совершенно верно. В Оптиной пустыни святой Паисий Величковский, приехавший с Афона, много потрудился на этом поприще. Он своими переводами возродил духовную основу России, которая к тому времени уже угасала. П. – Если говорить о теле внешнем, физиче ском, то когда идет борьба клеток с болезнью, которую мы не видим, все происходит жестко: все эти тела, антитела, красные и белые кровя ные тельца, вирусы, бактерии воюют между со бой. Идет настоящая война за здоровье. Мне кажется, что и в духовном теле нации, этноса идет точно такая же война. Такие же клетки – люди – борются, точно так же воюют. Гибнут по коления, истребляются порой целые миллио ны. Каково духовное состояние этих потоков, этих вихрей? Как они образуются, почему? По чему одно уничтожается другим, сбрасывается в пропасть? Скорее всего, идет процесс изле чения и вразумления. Кем? Промыслом. Мы это видим, но часто не понимаем сути происходя щего. Жизнь человеческая слишком коротка и не в состоянии уловить тысячелетние «мазки», которыми Бог творит историю. К тому же Про мысл действует подчас скальпелем так, что че ловек на уровне своего физического восприя тия воспринимает это как катастрофу, траге дию, полнейшую несправедливость. А это все го лишь скальпель работает. И течет кровь, и вырезаются метастазы, пораженные участки духовной жизни. А скальпель держит рука Люб ви, рука Спасителя. С. – Совершенно верно. Почему американ цы терпят одно поражение за другим? Точно так же и мы в свое время в Финляндию полезли. В маленькую пятимиллионную страну! А ведь она сумела себя защитить! Потому что Господь не дал нам разорить это маленькое независимое государство. Далее – Афганистан. И пусть наши солдаты воевали там лучше, чем американцы; они не прятались в норы, но тоже вышли с позо

Преподобный Паисий Величковский

ром. А теперь возьмите американскую агрес сию во Вьетнаме. Получили по морде? Получи ли. Получили в Югославии? Получили. Получи ли в Ираке? Получили. Почему? А потому, что если лезешь в чужую страну со своими поряд ками, обязательно потерпишь поражение! На чужой территории всегда боишься погибнуть, и в этом случае никогда войну не выиграешь. П. – И потому побеждает всегда дух. С. – Если вернуться к нашей теме, то митро полит Вениамин Федченков, как мы уже отме тили выше, пишет: если не будет катастрофы в России, то все мы погибнем. Правильно я про цитировал? Так вот – эти жесткие слова можно приложить и к сегодняшнему времени! П. – В своей книге «О вере, сомнении и не верии» он ссылается на слова некоего челове ка, который утверждает, что если не произой дет ничего катастрофического, то все мы сой дем на нет. С. – Дело в том, что революцию он по духу то тоже поддержал. Происходя из крестьян, он видел всю эту барскую спесь и не принимал ее. Потому его в Краснодарском ЧК не расстреля ли, а выпустили! Литератор. – Речь идет о его анализе того безверия, которое поглотило всю нашу страну.

Экология души И потребности некоей духовной встряски. И се годня у нас то же самое происходит. То нравст венно уголовное беззаконие, которые захлест нуло Россию, заставляет людей возмущаться и тем самым приходить в сознание… Нет, это не оправдание революции, но вакханалия развра та, пьянства и наркомании не может длиться долго. С. – Это подготовка России для ее будущего воскресения. Господь, поставив в свое время железный занавес – коммунизм, отторг нас от западной демократии и терроризма, то есть от всеобщего развала и разложения. И попустил

быть коммунистической ортодоксальной рели гии. Прорыв готовили либералы. А рабоче кре стьянская власть верила в коммунистическую идеологию. И Сталин в свое время отлично по нял, что здесь, в России, на либерализме он проиграет. Выиграть можно только на вере. И она появилась. Причем вера эта коммунистиче ская была с гимном, с мощами, с «крестными ходами» (демонстрациями), то есть с повторе нием христианских моментов. Включая запове ди, то есть кодекс строителя коммунизма. Хотя, понятно, что там нет заповедей блаженства. Народ русский в своей массе, кроме уничто женной интеллигенции, остался верующим в

коммунистическую идеологию. Не безразлич ным. И это само по себе уже плюс. Потому что самое страшное – это неверие и равнодушие. Это – смерть духовная. Господь не дал всем этим масонам, в том числе и Временному пра вительству – утвердить здесь такую жизнь. И хотя время сегодня, по словам отца Иоанна Крестьянкина, апокалиптическое, но остается Святая Церковь Православная, Ее дух. Не зна ем, что будет с миром завтра, но Россия, наря ду с Сербией, остается в нем единственной хранительницей христианских заветов. Л. – Вот, кстати, события в Сербии – это ведь тоже большая политика, которая объек тивно будет подхлестывать начало неких про цессов внутри России. Хочется верить, что по зитивных. С. – Если только сербы выстоят в правосла вии, а не в либерализме. Их молодежь – она и туда, и сюда… Когда я был еще чтецом в храме, то у нас на приходе был один прихожанин, торг пред из Югославии. Это был 1982 год. Мой по койный настоятель нередко приглашал его на трапезы. И он часто говорил: «Как я счастлив в вашем храме. Как же у вас молится народ!» Я спрашиваю его: «А у вас как? У вас ведь посво боднее». А он отвечал: «У нас пустые храмы! Молодежь вся уехала на Запад. Мы потеряли свою веру». «Как же, – говорю, – у вас владыка Николай, Иустин Попович?». А это, говорит, ни кому не нужно. Это было сказано, повторяю, в 1982 году человеком, которому было тогда лет шестьдесят. А страна была еще целая. Они пе реживают сегодня то, что мы пережили в сем надцатом году. П. – А ведь жили то они тогда через запад ный рынок… гораздо лучше, чем мы в то время. Л. – Наследие Югославии семидесятых го дов – это же форменная порнография, полная либеральная свобода. А мы завидовали им тог да, не понимая, что там происходило духовное разложение христианства. С. – Они пошли сегодня все на молебен в храм святого Саввы, а он для них то же самое, что для нас – преподобный Сергий. Ведь он в свое время спас Сербию от ее полного уничто жения католицизмом и протестантизмом. Все, что там происходит, очень похоже на наши про блемы, я внимательно за этим наблюдаю. Л. – А как хорошо выступил по поводу про блемного отделения Косова Солженицын! Пол ностью же его опубликовали только в Сербии, а у нас лишь выдержки, и то на маргинальном уровне. Ни одно центральное издание не удосу жилось. Замалчивают. Не то пишет… С. – Это же не случайно. А сказал он удиви тельно хорошо: «Промысл Божий руководит миром». Но мало кто это понимает. Потому как воля Божия, воля человеческая и воля сатанин ская постоянно находятся в некоем коловоро

Экология души те. И ясно видно, где и какая воля себя проявля ет. Почему Америка так деградирует? А потому, что культ мешка золотого, культ доллара, культ силы, культ оружия. Это ведь проповедь самой что ни на есть мертвой, демонической, фа шистской идеологии: где сила, там и власть. Но ею уже не убедить. П. – Я глубочайшим образом убежден, что иракская ситуация для Америки трагична. Во первых, поражение военное. Во вторых, про изошел коренной необратимый сдвиг в созна нии не только ближневосточных народов, но и всего мира. Америку перестали бояться, и в ней разочаровались. А бояться перестали потому, что поняли – на земле агрессоры ничего не мо гут добиться. А потому даже малый народ, при определенном состоянии духа и желании идти до конца, может бороться даже с такой грома диной. Откуда возник феномен Чавеса, кото рый с трибуны ООН говорит в отношении США, что от них серой разит? Разве мог бы он позво

Уго Чавес

лить себе такое лет десять назад? А всплеск в Иране? Это начало конца. Процесс пошел. И третье: распад региональной модели. Потому как Иран наденет сейчас «шиитскую шапку» на Ирак, где шестьдесят процентов – шииты, за тем закроет вопрос Залива, и Америка здесь своим «зонтиком» уже не поможет. Ибо США превратились из жандарма в пугало. А процесс исламизации и фундаментализма пойдет даль ше, приблизится к Израилю и накроет Сирию. Она же внутренне готова к принятию фунда ментализма. Я знаю об этом не понаслышке, поскольку работал там семь лет. Сдерживает его рост сегодня только внешняя политическая

оболочка режима Асада и спецслужбы. Дальше – фундаменталистская Ливия. На Средиземно морье – Алжир и две слабенькие монархии. А потом – Европа, у которой все внутренние ком муникации в руках афро азиатов, все вентили, все лопаты, все скребки, вся сфера обслужива ния. Капиллярная система Европы пропитана исламизмом, осталось только поднять флаг. И флаг этот начинает подниматься сегодня на Ближнем Востоке. Когда Штаты поступили так вульгарно и не дальновидно с Косово, они сами, своими рука ми создали условия, чтобы этот флаг быстрее

поднялся. Одряхлевшая, обрюзгшая в этом своем либерализме Европа просто бессильно подчинится. И четвертое: процесс запущен, и обратного хода нет. Его можно только ускорить. Все эти беспорядки во Франции, в Бельгии, Швеции – это же только тренировки, надо пони мать, кто и зачем сжигает сегодня автомобили на улицах европейских городов. Исламская мо лодежь, она видит все это богатство, оно на расстоянии вытянутой руки, и потому у нее формируется четкая цель. Эти молодые люди – граждане, их так просто не выдворишь и не за претишь. Европа платит за свои колониальные грехи. И Промыслом плата эта подается на блюде из горящих машин. Америке же предсто ит расплачиваться за негров и индейцев. С. – Очень правильно. Мне понравилась ва ша недавняя статья в одном из московских жур налов о финансах. Особенно мысль о том, что финансовая пирамида возникла во времена протестантизма. Рухнула христианская мораль, и возник паразитический капитал. Оттуда же разрушение семьи и нравственности, культ де нег. И сейчас эта модель разрушается.

Экология души

П. – Гибнет сама модель глобального миро устройства во всех его проявлениях. Кризис на уки, экологии, культуры, политических и фило софских форм, всего на свете. Л. – Пытаются попсой «спасти» культуру. Не получится. А что касается упомянутых европей ских вентилей, лопат и канализации, которые оказались в руках афро азиатов, то в Москве, я смотрю, эти самые вентили и вообще вся го родская каппилярная система – тоже отнюдь не

Для чего? Для того, чтобы создать еще нечто более ценное, духовное. Несмотря на создан ные большевистской властью страшные струк туры, такие как КПСС и ГПУ, Церковь устояла в лице исповедников, мучеников и простых веру ющих женщин. Потому как она есть Тело Хрис тово. Что касается сегодняшнего дня, то я ду маю, что время откровенного зла, его торжест ва закончилось. Это мое внутреннее ощуще ние. Начинается, пусть очень медленное, но

в руках москвичей. Странно. Все то же самое. Мы что ж – за Советский Союз перед таджика ми и киргизами расплачиваемся? Интересное дело. А главное, все действительно похоже, как две капли воды. Только у нас все спокойнее. Машины не жгут. Сказывается миролюбивый характер русского народа, который продолжа ет все молча терпеть. Наверное, все это есть не что иное, как общие глобализационные процес сы, направляемые чьей то опытной рукой... П. – Почему американцы подминают Косо во? Они что, не знают, что это наркотрафик? Знают. Хотят заглушить остатки сознания нар котой. Почему Афганистан держат? Не знают, что там плантации? А кто все это возит? Чьи са молеты?! ЦРУ и возит. С. – После падения Византии Русь стано вится носителем подлинно христианского на чала. Но с Петра Первого Русь Святая начинает умаляться, а Русь Великая, со всем набором за падной атрибутики, наоборот, возвышаться. Но это расширение Великой Руси закладывает ос нову будущего разделения между народом и аристократией, которая явно тяготеет к запад ному абсолютизму. Все это, в итоге, приводит к революции. Это предсказал еще Достоевский, и так случилось. Ведь христианство и в школах, и в духовных академиях к тому времени было чисто теоретическим. И в результате – револю ция, когда уничтожают самых заслуженных лю дей России, со званиями и эполетами. Чем интересно наше время? Господь попус кает злу разрушить даже то, что очень ценно.

все таки созидание духовных основ. И именно они то и спасут человеческую цивилизацию. Для чего? Чтобы соединиться с Богом. Вот моя точка зрения. Малая закваска, как сказано в Евангелии, заквашивает все тесто. А закваска то осталась! Я сам видел этих священников ис поведников, прекрасных женщин христианок в годы хрущевских гонений. Другое дело, что в самой Церкви нужно какое то внутреннее осо знание происходящего. У нас ныне в лице свя тых мучеников есть прекрасный духовно нрав ственный капитал. Сейчас игумен Дамаскин Орловский, наш церковный Солженицын, изда

Экология души

ет свои великолепные труды, но не знаю, чита ет ли народ все это? Двадцать восьмого февраля исполнилось семьдесят лет, как расстреляли моего отца. Он похоронен в Бутово. И я узнал, когда прочел у игумена Дамаскина Орловского, о том, что в этот день с моим отцом было расстреляно пять священников, а всего расстреляно пятьдесят человек, которых везли в трех машинах. И – ду ховно возрадовался. Я подумал, что, наверное, отца благословили на последние испытания, ведь он – бывший царский офицер. Правда, у нас в семье не было разговора о Боге, о том,

был ли отец верующим. Он пел «Разбойника» в юнкерском училище, за что удостоился похва лы от великого князя. Но это время кончилось. Не понимаю только одного – даже немцы не только отказались от гитлеризма, но и память о нем стерли. Там нет ни одной улицы ни Гитлера, ни Геринга, ни Геббельса, нет памятников им. У нас же до сих пор по всей России сплошные Свердловы и Ульяновы… Л. – Но там зреет национализм. С. – Неважно. Без национализма вообще обессмысливается сама история. Есть нацио нальное самосознание. Если немцы его потеря ют, они вообще превратятся бог знает во что. У нас же специально спутано понятие национа лизма разумного, как любви к своей нации и уважения к другим, с национализмом зоологи ческим. Как и антисемитизм. Он имеет два лица: зоологическое и духовное. Если иудей открыто поносит Христа, я – антисемит. Если же он живет спокойно и не оскорбляет Христа, ведет себя прилично, – с какой стати я буду его осуждать? Это его личное дело, его духовная свобода со вести. Так и здесь: если национализм утверж ден в национальной культуре, то его представи тели не могут не любить другую культуру, иную нацию. На этом и патриотизм зиждется. Публикацию подготовил протоиерей Михаил ХОДАНОВ (Продолжение следует)

Экология души

ЭКСКУРСИЯ В МЕГАПОЛИС (рассказ) (Продолжение. Начало – в № 2). Дейст вие рассказа переносит нас в ближайшее будущее. Герои живут в укрепленной право славной общине между Москвой и Пско вом, покинув разрушенные войной боль шие города. Они решаются показать столи цу молодым общинникам, еще не видев шим мегаполисов. В стране бушует смута, идет новая гражданская война. Путь в мегаполис пролегает через блок посты. На автобус с нашими героями гото вы напасть вооруженные бандиты. Откликаясь на короткую команду Антона, Сенька начал притормаживать. – Крис, твои – слева, мои – справа. Выхо дишь сразу после меня. Сержант, твоя задача такая: эти, на джипе, как остановишься, скорее всего, подопрут тебя сзади. Не давай им выйти, иначе они нас с Крисом возьмут в клещи. Вру бай задний и выжимай их в канаву. Будут стре лять, не останавливайся. Отведи автобус как можно дальше. Развернись. Ребят не выпус кать. Потом – смотри по обстоятельствам. Что то в поведении автобуса, видимо, не понравилось человеку у дороги. Он вдруг отскочил к придорожным кустам, и оттуда сразу хлестнула первая очередь. Пули зацокали по асфальту – метили по передку и скатам, но Антон не беспокоился – знал, что большого урона броне и бескамерным покрышкам «Ивеки» они нанести не могли. Уже готовясь к выходу, он засек на асфальте искры от выстрелов чуть спереди и слева. Огонь велся со спины и, похоже, с высоты. «Стрелок, может, двое на деревьях», – успел крикнуть он Крису и на ходу выкатился через открытую Сенькой переднюю дверь. В лицо ударила несильная воздушная волна, и мир наполнился запахами леса и беспорядочной шумной трескотней выстрелов. Сгруппировавшись, Антон скатился в придо рожную канаву и что есть сил метнул дымовую шашку в сторону джипа. Краем глаза заметил долговязую тень: пригибаясь и стреляя на ходу, Крис перебегал дорогу. Из джипа по нему вели огонь, но, похоже, не прицельно – дым мешал. Генерал перевел дух, ощупал себя – вроде цел. Попытался сориентироваться.

«Так, пятеро, что впереди, пока не в счет. Их цель – автобус. С левыми разберется Крис; ес ли их всего трое, шансы почти равные». Беспокоили снайперы. Антон начал было смещаться к придорожным кустам, и тут же прозвучал хлопок. В плечо вонзилась тупая боль, рука онемела. С противоположной стороны ответно удари ла «оптика» Криса. Что то грузное, ломая ветки, с шумом ухнуло на землю. «Один есть, моло дец, старик!» – подумал Антон сквозь боль и рывком перебросил тяжелое, сразу ставшее непослушным тело глубже в кусты. Пули среза ли ветки у него над головой, но беспорядочная стрельба его даже обрадовала: он жив, и снай перу теперь гораздо труднее будет его достать. Антон затих. Он знал, что надо делать дальше – ждать Сенькиного «выхода». И момент настал. Джип уже победно подру ливал к автобусу, когда трехсотсильный дизель «Ивеки» взвыл во всю мощь, покрышки завизжа ли, и многотонная махина в клубах сизого дыма с неожиданной легкостью пошла назад, сметая с пути и закручивая волчком игрушечный внедо рожник и сидевших в нем людей. Два, три оборо та вокруг оси, и джип, словно натолкнувшись на невидимую преграду, стал на дыбы, перевернул ся и ухнул в придорожную канаву. Стоны и вопли сидевших в нем людей на мгновение заглушили даже шум боя. «Два – ноль», – отметил про себя Антон, но любоваться захватывающим зрели щем было некогда. В том то и заключался его «золотой шанс»: стоило Сеньке «врубить зад ний» и тем отвлечь на себя внимание, как Антон начал рывками смещаться вдоль опушки, отыс кивая взглядом второго стрелка. «Вот он, гад!» Человек в камуфляже удобно устроился на раз вилке низкорослой криворукой сосны и, прижав шись к стволу, вел прицельный огонь по уходя щему автобусу. Нападения снизу он явно не ждал – видно, посчитал Антона убитым. Почти не целясь, Антон срезал его короткой очередью и, когда тот упал, быстро ощупал пульс: готов! По внешнему виду стрелок был явно не деревенско го происхождения: средних лет, крепко сбитый, жесткое волевое бритое лицо. Наемник! Придерживая раненую руку, генерал снова нырнул в лес и начал по дуге выходить на свою

Экология души «пятерку», которая, судя по звукам, беспорядоч но обстреливала позицию Криса. Американец был еще жив, но отвечал нечасто. «Молодец», – отдал ему должное Антон, понимая, что тот так тически «поддразнивает» бандитов, связывая их силы и отвлекая от командира. Надо было во что бы то ни стало нейтрализовать этих пятерых, пока они не поняли, что им противостоят всего два человека, и не вызвали подкрепление. Рука слушалась все хуже. Рана, скорее все го сквозная, – не бог весть что! – но крови теря ется много. В глазах темнело, и генерал пони мал, что силы оставляют его. Надо было дейст вовать быстро. Окоп возник на пути так неожи данно, что он едва не свалился в него. Четыре спины (почему не пять? – машинально подумал он) сотрясались от непрерывной стрельбы. Ан тон выхватил гранату и, сорвав чеку, закричал: «А ну, гады, бросай оружие, руки вверх, морды в землю. Всех положу!» Дважды уговаривать не пришлось. Автоматы полетели на бруствер, лю ди в окопе, потрясенные видом громадного ок ровавленного человека с гранатой, безропотно попадали на дно. Стрельба сразу утихла. Но это было еще не все. «Командир, – раз дался издалека хриплый, будто надломленный крик Криса, – осторожнее, двое справа! Держу их на мушке. И еще те, из джипа, могут быть где то поблизости». Позиция была не ахти. Патовая была какая то позиция – вроде не нашим и не вашим. Антон контролировал «окопников», но и сам, похоже, был на мушке – как тополь на Плющихе. Те двое, справа, стрелять по нему пока не решались: то ли Криса опасались, то ли в окопе оказался их командир. Да еще неизвестно, сколько подтя нется из джипа, где они, что делают? С учетом убывающих сил – совсем скверная позиция. «Худо дело, – подумал Антон, оценивая за туманенным разумом сложившуюся ситуа цию, – еще пара минут, и они перещелкают нас, как куропаток». Выхода не было. Он уже приго товился крикнуть Крису, чтобы тот уходил, и на последок решил угостить «хлебосольных хозя ев» противопехотной гранатой, но тут … Раздирая воздух ревом винтов и маневро вых турбин, из за кромки деревьев вынырнул и тяжело завис над поляной боевой вертолет разведчик Армии обороны. Ракетные установки и дуло тяжелого бортового пулемета грозно смотрели на Антона и бандитов. Усиленный ме гафоном голос приказал сложить оружие. Гене рал сделал шаг в сторону, наблюдая, как шесте ро его «подопечных» с поднятыми руками по слушно сбивались в кучу, и Крис подгонял с противоположной стороны дороги обвешанных пулеметными лентами еще троих наемников. Тем временем подкатил целехонький авто бус, из которого щербато, во весь рот скалился в улыбке Сенька. Ребята постарше выскочили

на поляну: часть во главе с Крисом ушла проче сывать лес в поисках экипажа разбитого джипа, остальные взялись охранять пленных и соби рать разбросанное повсюду оружие. Из при землившегося вертолета прибыла аптечка, Ан тона перевязали и подкрепили ста граммами «фронтовых». Командир экипажа доложил, что поверхностным осмотром дороги с воздуха бо родатый с его людьми установлен не был, но,

по данным штаба, в округе действительно ору довала опасная банда Шпиля (вот откуда «Шпи левой», понял Антон) – хорошо вооруженная, мобильная, насчитывавшая несколько сот че ловек. Однако зачем, с какой целью бандиты организовали сложную двухуровневую засаду на обычный, в общем то, автобус – этот вопрос пока оставался открытым (каким то внутрен ним чутьем Антон сознавал, что столкновение в лесу не было случайным, и кличку Шпиля он слышит не в последний раз). Отклонив предложение летчика вернуться на базу, генерал приказал доставить в штаб все собранное оружие и – для допроса – главаря нападавших, остальных – отпустить. Сдавать

Экология души

пленных властям было бессмысленно: во пер вых, вполне возможно, те были в сговоре с людьми Шпиля, а во вторых, даже если не так, день другой, и их все равно отпустят – муници пальные тюрьмы всюду переполнены; кому нужны новые голодные рты? С парой связанных бандитов из леса подтя нулся прихрамывавший Крис – в схватке кто то все таки задел американца ножом. Друзья об нялись под восхищенными взглядами «чижи ков». Американец вопросительно глянул на пе ревязанную руку Антона – тот в ответ только по морщился, что означало: «Собирайся в доро гу», – и на лице «Рембо» впервые за весь день промелькнула улыбка. Распогодилось. Из за рваных серых обла ков золотистым краешком подсвечивало про хладное осеннее солнце. Воспользовавшись вынужденной остановкой, «чижики», щебеча и на все лады обсуждая чрезвычайное происше ствие, развели костер и принялись варить аро матный суп из тушенки. Антону, как он ни отби вался, досталась целая миска, да еще с куском теплого ржаного хлеба в придачу. Рука гудела, но он почти не замечал боли. Словно в полудре ме, разомлев от костра и горячей еды, он парил душою над этой неприметной полянкой и по детски радовался, что все так славно обошлось и они, Бог даст, без приключений доберутся до Москвы. Ему было, конечно же, невдомек, что в эти самые благостные минуты чьи то любящие девичьи глаза из шумной толпы «чижиков» лас

кали и утешали его усталую душу. (Оттого то, быть может, и летала, не чая себя, его душа!) Наблюдая, как сквозь воздушные вихри вгрызается в небо вертолет Армии обороны, как Крис и Сенька хлопотливо «стреножат» пленников, чтобы потом сообщить о них в бли жайшем селении, как быстро и слаженно устра няются следы сегодняшних событий, Антон, не ожиданно для самого себя, мыслями снова вернулся к Исходу. Он не знал, что будет даль ше. Он был воином и просто выполнял постав ленную задачу. Но каждый шаг вперед на этом пути, каким бы трудным он ни казался, утверж дал его в главном: вера его наливалась силой, душа, исполненная высоким смыслом, мужала, сердце и разум ясно различали цель, придавая жизни неоценимую полноту. Волчьи нравы окружающего мира не смуща ли Антона. Соприкасаясь с ними, он лишь креп че утверждался в правильности избранного об щинниками пути духовного обновления. В цар стве зла не выстроить дворца счастья. Но и зло не одолеть одной только силой и мыслью чело веческой. Без веры, без молитвы, без покая ния, без должного внутреннего устроения, без самостояния в Боге и помощи Божьей род люд ской был обречен на самоуничтожение. Об этом буквально стенала вся до краев перепол ненная кровью и страданием история челове чества. Исход лишь в очередной (который уже!) раз, страшно и зримо явил человеку эту истину. Неумолимая логика всеобщего духовного рас

Экология души пада породила его, сделала явью. Но – порази тельно! – та же логика придала Исходу смысл … жизненной необходимости, и в этом смысле он стал Голгофой, призванной утвердить в правде одних и открыть глаза другим, соединить из бранных и – возможно, в последней пред смертной конвульсии – вразумить ослепших. Что же, пора в путь. Командир встал и, ста раясь не выдать боли, помахал здоровой рукой прильнувшим к окнам автобуса молодым «спартанцам». Впереди – за километрами дорог, гарью по жарищ и неведомыми испытаниями ждала Москва. * * * – Та ак, Савин, значит, Антон Палыч, гене рал... Ишь, какую важную птицу занесло в наши края! Капитан Федеральной службы охраны по рядка (ФСОП) придирчиво вчитывался в предъ явленные бумаги – путевое удостоверение и проездные документы, шевелил пышными уса ми, качал головой и даже причмокивал от усер дия. Крупное, чуть отечное его лицо и грузная фигура, облеченная в черный мешковато неря шливый мундир, кирзовые сапоги и фуражку с кокардой в виде двуглавого орла, совершенно не вязались с напускной важностью. Даже пе рекинутый через плечо видавший виды корот коствольный автомат не добавлял солидности. Впечатление было такое, что еще за минуту до приезда «Ивеки» с общинниками он сладко спал в стоявшей неподалеку будке КПП, кото рая вместе с дотом, зенитной установкой, шлагбаумом, несколькими неряшливо одетыми бойцами ФСОП и мостом через Москву реку отделяла столицу от пригородных Химок и ос тального мира. Прибытие автобуса, похоже, оторвало капитана от сладких утренних грез, и теперь вся его нелепая, бесформенная, поежи вающаяся на осеннем ветру фигура выражала по этому поводу сильнейшее недовольство. – С какой целью, дозвольте полюбопытство вать, Армии обороны понадобилось вдруг наве стить Москву? – язвительно поинтересовался он, косясь на перевязанную руку Антона. В раз говоре и манерах капитана угадывалось что то невоенное, развязно гражданское. «Наверное, из бывших чиновников или учителей», – поду мал Антон, осведомленный о кадровых трудно стях «федералов». – Ну, во первых, коллега, не Армии оборо ны, а молодым членам православной общины. Это раз. Под защитой офицеров АО – тут вы со вершенно правы. А во вторых, в бумагах ясно сказано – для ознакомления с городом героем. Экскурсия, в общем. – Было бы на что смотреть в этом городе, будь он неладен, – пробурчал себе под нос ка

питан, изучая копию приказа Главного штаба ФСОП, предписывавшего всем военным и гражданским властям оказывать представите лям Армии обороны всемерное содействие. – И чего же это вас только носит туда сюда? Покоя нет. Мало нам своих проблем. Вон, второй день без смены, ребята изголодались, подмыться, пардон, негде… Капитан, очевидно уже убедившийся в под линности бумаг и личности Антона, теперь по инерции брюзжал, делясь со свежим собесед ником тяготами «армейской службы». Доста лось от него и далекому «центру», бросившему вверенное ему подразделение на произвол судьбы, и бездельникам подчиненным, и город ским властям (снюхались с мафией и жируют). По его словам, служить в ФСОП было хлопотно и опасно, но все же лучше, чем сидеть без рабо ты на копеечном пособии или перебиваться с хлеба на воду в муниципальной школе (все таки бывший учитель, удовлетворенно отметил про себя Антон). Но как прокормить семью – жену и троих детей, если перебои во всем – «даже, представьте себе, с обычной водой», если «на улицу выйти – не знаешь, вернешься ли жи вым»? Капитан не на шутку разволновался. Он пыхтел, вытирал со лба капельки пота, загляды вал в глаза Антону и в итоге потребовал адрес «Подсолнухов» – единственного, по его мнению, места, где еще можно было существовать «по рядочному человеку с семьей». Генерал слушал эти охи и ахи вполуха (бес покоила раненая рука), сознательно не переби вал «коллегу», терпеливо дожидаясь, пока тот выговорится; сам же тем временем незаметно изучал окрестности. Со времени последнего его посещения Москвы – а было это без малого два года назад – город заметно сдал. От некогда сверкающих торговых центров остались лишь похожие на гигантских механических жуков ржавые полу разрушенные конструкции, кое где уродливо прикрытые остатками стекла. Высотки жилых кварталов зияли пустыми глазницами окон. Лишь на первых этажах угадывалась жизнь: из зарешеченных оконных рам кое где торчали трубы «буржуек», оттуда вился сизый дымок. Он окутывал некогда горделивые, ныне же потем невшие от копоти и дождей, облезлые фасады домов, усиливая ощущение заброшенности и упадка. Подходы и подъезды к обжитой части многоэтажек были перегорожены надолбами и импровизированными баррикадами из метал лолома, добытого, похоже, при разграблении тех же торговых центров. Баррикады несли на себе следы жестоких боев за пищу и тепло, и каждая на свой лад предупреждала потенци ального агрессора о готовности дать скорый и решительный отпор. Антон знал: таким обра зом последние обитатели высоток защищали

Экология души не только имущество своих квартир, но и со держимое обезлюдевших верхних этажей – ос татки мебели, дверей и оконных блоков, слу живших топливом для печей. Краем глаза генерал наблюдал и за первой реакцией «чижиков» на город – воспользовав шись паузой, те не преминули высыпать из ав тобуса и теперь поедали глазами «экзотичес кое зрелище». Многие из них вообще впервые увидели высотные дома и то, как эти кирпично бетонные громадины тянулись вверх, тесни лись и толкались, налезая друг на друга в мол чаливой и беспощадной борьбе за пространст во. Антон догадывался: не жалкий вид фасадов (понятный ему, горожанину, помнившему их прежний заносчиво подтянутый вид), а именно плотность застройки сильнее всего поражает девственное сознание ребят – земля ведь большая, и кругом столько свободного места! Он и сам порой думал, какие неведомые и могу чие силы из века в век сгоняли людей во все бо лее тесное, удушливое и разъединяющее го родское жительство, в толчею улиц, метро и стадионов? Удобства? Теплые туалеты, вода из крана? Но разве уют индивидуального «стой ла», защищенного стальной дверью и хитроум ным замком, стоил кошмара чудовищных транспортных пробок, людских водоворотов и ежедневных конфликтов, назойливой пошлости рекламы и атмосферы угрюмого недоброжела тельства, пропитавшей каждый квадратный метр мегаполиса? Насколько все таки должно было быть повреждено и отравлено человечес кое естество, чтобы так далеко уйти от здоро вого чувства достаточности, которое давала только близость к природе? Антон навсегда сохранил странное, ни с чем не сравнимое чувство, которое посещало его всякий раз на въезде в гибнущую Москву: каза лось, будто весь город был накрыт мерцающим колпаком, сотканным из страха, гнева и боли. Свободное от предвзятости сознание верую щего человека (тогда он уже начал постигать азы веры и аскетических практик отца Доси фея) содрогалось при пересечении этой неви димой границы городского владычества, про стиравшейся далеко за границы самого мега полиса. Не одно столетие «Вавилон» лжи, наси лия и порока завлекал в свои сети души довер чивых провинциалов. Сколько юных соискате лей «сладкой жизни» сгинуло в его катаком бах?! Сколько изломанных судеб и опрокинутых наивных надежд принесено было на алтарь ма моны и проклятой «звездной болезни»?! Даже те из соискателей удачи, кто вроде бы сумели прорваться к успеху, одолеть конкурентов, вый ти «в люди», ухватить счастливый билет, – даже они в конечном итоге… оказались в проигрыше. Город не давал счастья – его в нем попросту не было.

– Порядок, можете ехать дальше, – вдоволь наговорившись, облегчив душу и получив иско мый адрес «Подсолнухов», капитан заметно по веселел. – Держитесь широких улиц. Советую не углубляться в незнакомые закоулки, особен но в центре. Ситуацию мы, конечно, контроли руем, но… кто знает? В общем, будьте все вре мя начеку. Если что, обращайтесь прямиком в районные комендатуры ФСОП – они отмечены флагом с такой же, как у меня, эмблемой (он не без гордости продемонстрировал нашивку на рукаве с двуглавым, как и на фуражке, орлом). Антон пожал рыхлую влажную руку капитана и, оглянувшись, кивнул Сеньке. Тот мигом ныр нул вглубь автобуса и через пару секунд уже вру чал зардевшемуся «федералу» пакет с самой ценной после Исхода валютой – добрым куском копченого сала, буханкой ржаного хлеба и бу тылкой с таинственной прозрачной жидкостью без названия. Щедрая любезность была прояв лена не без тайного расчета: обратно придется, скорее всего, ехать через тот же блокпост, и бла горасположение «бравого вояки» и его команды могло еще очень даже пригодиться. Вернувшись в автобус, генерал окинул взглядом несколько присмиревшую от первого контакта с «большим городом» молодежь. Убе дившись, что Крис продолжает безмятежно спать после баталий вчерашнего дня и ночного бдения в «хозяйстве дяди Миши», он знаком ве лел Сеньке трогаться и препоручил себя лов ким рукам санитарки Вали, приготовившей уже все необходимое для перевязки. Занимался серый день. Пошел легкий, как пух, первый снег. Ветер носил его по тротуарам, рисуя замысловатые белые узоры. КПП с его обитателями остался позади. Старательно объ езжая выбоины, автобус углубился в окрестнос ти Речного вокзала – некогда престижного рай она Москвы. Прильнув к окнам, юные общинни ки во все глаза рассматривали полуразрушен ные безглазые дома, хранившие следы жесто ких уличных баталий, заброшенные, неухожен ные парки с разбитыми дорожками и павильо нами. Вся местность, если не считать бродячих собак, была пустынна и усеяна битым стеклом, мусором и обрывками каких то проводов. Редкие прохожие, завидев автобус, сворачи вали в сторону, а потом долго глядели ему вслед. Упреждая недоумение «чижиков», Сень ка, как настоящий экскурсовод (это была уже его третья поездка в Москву), пояснил, что регу лярный общественный транспорт в городе дав но не ходит (как не работает и большая часть коммунальных и инженерных служб), автомоби ли принадлежат либо военным, либо бандитам, что нередко одно и то же. Потому то люди и предпочитают держаться подальше от всякого транспорта: никто не застрахован от шальной пули из встречного грузовика или джипа.

Экология души Успокоенный перевязкой и таблеткой ана болика, Антон машинально следил за дорогой, сам же мыслями вернулся к финалу вчерашне го вечера. После стычки с бандитами Шпиля неприят ности на время оставили общинников. Слегка потрепанный автобус до наступления темноты прибыл в деревню Дурыкино, что километрах в сорока от Москвы. Там с незапамятных времен обитала одна из старейших в Подмосковье пра вославных общин с необычным названием ТИЛь (терпение, искренность, любовь). С неза памятных времен в ней спасались отверженные – наркоманы, алкоголики, бомжи. Глава общины – Михаил Федорович Моро зов, давний, еще с московских времен, друг Ан тона, не раз уже давал приют экскурсиям из «Подсолнухов» – «по блату», любил подшучи вать он, пряча хитрую ухмылку в окладистой с проседью бороде. Плотный, лысоватый, по медвежьи кряжистый, он и в свои семьдесят лет сохранял живость ума, недюжинную физи ческую силу, а главное – какую то феноменаль ную детскую открытость, которой в свое время наповал сразил Антона и сделал вечным своим тайным почитателем. Наблюдая за тем, как «подшефные» дяди Миши хлопочут, устраивая путешественников на ночлег, как, предвкушая отдых в настоящих постелях, повеселевшие «чижики» сметали со столов настоящий деревенский ужин, а «юные спартанки», окружив Криса, уговаривали (и уго ворили таки) его разрешить им попариться в русской бане, Антон мысленно вернулся к пер вой своей встрече с Морозовым. Было это – страшно сказать – лет тридцать назад. В тот унылый осенний день он, студент престижного столичного института, блуждая с корзинкой по подмосковному лесу, случайно набрел на деревню с чудным названием Дуры кино. Постучал в самый приличный с виду дом и спросил, как выйти к Ленинградскому шоссе, с радостью принял приглашение радушного ко ренастого хозяина обсушиться и выпить чайку на дорожку. Так и познакомились. Морозов сразу поразил воображение Анто на. Его необычные взгляды, открытая манера держаться и, наконец, сам отшельнический его образ жизни в захолустье никак не хотели укла дываться в стереотип «успешного человека». Да чего там успешного! Вообще в облик горожани на, вся философия которого должна была бы строиться на принципах «нападай или защи щайся». Что побудило предпринимателя и бога ча отказаться от всех благ цивилизации, уйти в глушь и посвятить свою жизнь алкоголикам и наркоманам – людям во всех отношениях ник чемным, падшим и безнадежным, – строить для них дома, налаживать быт, развивать хозяйство, переживать за их неудачи, не спать по ночам?

Эти вопросы будоражили Антона, выводили из равновесия, терзая его рациональный уни верситетский ум. Объяснений не находилось. Морозов же, похоже, понимая и состояние Анто на, и его неготовность принять истину такой, как она есть, особо не утруждал себя подсказками. Он, правда, не скрывал, что до создания ТИЛя сам «чуть не продал душу Бахусу», но вовремя опомнился: «Бог меня, Антоша, уберег, спас от змия окаянного», и с тех пор немалые свои день ги и силы бросил на «служение воле Его». Эти слова мало что тогда говорили Антону, который был уверен, что Морозов что то от него скрыва ет и что ссылок на отвлеченного бога и судьбу явно недостаточно для объяснения столь реши тельного разрыва с прежней жизнью.

Экология души

«Видишь ли, парень, – сказал ему как то дя дя Миша под чаек, греясь у открытой дверцы русской печи и наслаждаясь треском поленьев и видом пляшущего огня, – Бог не просто пра веден. Он милостив и человеколюбив. Любовь Его к нам безгранична – и ко мне, и, поверь, к тебе тоже. Ты этого еще не знаешь, но придет и твой час… Будь Бог только праведен, то есть справедлив по нашим, земным меркам, Он дол жен был бы удавить меня, грешного, прямо в материнской утробе. Эх, сынок, знать бы зара нее, сколько грязи, лжи и преступлений должен принять на душу человек, рвущийся к легким деньгам! Господи, что ж я вытворял?» Дядя Ми ша качал головой и надолго уходил в себя, от хлебывая чай из граненого стакана с затейли вым старинного вида подстаканником. Блики огня играли на его румяном круглом лице, отра жались на бороде и в серых задумчивых глазах; горькими своими мыслями он был уже далеко –

не здесь, не в этом деревенском срубе, а где то там, в таинственном своем «крутом» бизнесе с чертогами, банями, разборками и лютым пре дательством. «В денежных делах, брат, так: на звался груздем – полезай в кузов. Либо ты, ли бо тебя. А что я? И я не исключение. Нагрешил в той жизни столько, что и вспоминать тошно. И (веришь?) думаю теперь вот о чем: Бог то меня алкоголизмом этим, пожалуй, как раз и спас… остановил, что ли, вытащил в последний мо мент из ямы беспросветной. Сам я в то время был вроде как зачарованный. Ни советов, ока янный, ни доводов ничьих тогда не слышал и не принимал. Гордым был, дерзким. И ладно бы сгорел где нибудь на крутом вираже – так нет же, как назло, все у меня получалось. Деньги сами в руки шли. Будто черти мне их на лопате подгребали… Так вот и катился бы я под уклон все быстрее и быстрее. И докатился бы, будь уверен, недалече уже было. Если бы не Господь Спаситель. Он, Антоша, все видит и все знает. Он как хирург: чем тяжелее у человека духов ный недуг, тем серьезнее (правда, и больнее) у Него лечение. Только со временем поймешь, что тебя не губили, не карали, а лечили и спаса ли. А поначалу разные были думы: мол, за что же меня Он так то?!» Странно, но тот давний разговор всплыл те перь в памяти Антона слово в слово, будто слу чился он вчера. Тогда, у печки, он по молодости не понял, считай, ничего из сказанного дядей Мишей. Не принял сердцем исповеди Морозо ва. Не был готов. Только про себя пару раз ма ленько, по мальчишески съехидничал: «Чудит старик, с жиру бесится». Да и сами понятия ве ры, судьбы, Бога, Промысла были для него не более чем общими словами, не имевшими к его, Антона, жизни ровно никакого отношения. Ему еще предстояло – через горькие испыта ния и страдания – соприкоснуться с реальнос тью и этого, и того, незримого, мира. Ждало его в будущем и надлежащее вразумление свыше. Но не такое, как у дяди Миши. Другое. Оно и по нятно: у каждого своя судьба, свой путь. Моро зов разглядел свою истину сквозь кровавую мерзость мамоны и горлышко бутылки, Антон – нашел свою, пройдя через пыль чеченских во енных дорог и кокаиновый смрад московских притонов. Ни тот, ни другой не предпочли лег кую смерть опостылевшей жизни, хотя оба не раз стояли перед страшным бесовским иску шением самоубийства. Выбрали жизнь. Выдю жили, выжили и… удостоились целительного Его прикосновения. Много позже, уже в «Подсолнухах», духов ник Антона отец Досифей как то сказал ему, что появление накануне Исхода тысяч таких, как дя дя Миша, подвижников, людей «не от мира се го» было явлением не случайным. На рубеже второго и третьего тысячелетий от рождества

Экология души Христова зло в России торжествовало. И еще как! Нагло, вызывающе, победно! Оно явило се бя в лукавой политике властей, допустивших не только открытое глумление над традицией и культурой великой православной страны, но и растление целых поколений молодежи; в чудо вищном разгуле язычества, нигилизма и сата низма; в социальном унынии, в деградации по литики, хозяйства, науки, культуры. Обильно оплачиваясь из неведомых источников, свято татство заполонило собой все виды эфира, се тей и коммуникаций, взнуздало и обратило се бе на службу научно технический прогресс, ис кусно спутало смыслы и смешало ценности, ты сячами ядовитых духовных сорняков заполони ло ниву народного просвещения и воспитания. Нигде и никогда прежде разгул зла не достигал такой концентрации, координации и напора, как в постсоветской России. Слабыми и разрозненными на этом фоне выглядели очаги духовного сопротивления. Но впечатление это, по словам отца Досифея, бы ло неверным. Земное по принадлежности зло скоро, но непрочно соединяло своих адептов магнетизмом страстей, ненависти и порока. Подлинное же добро, напротив, во все времена было обособленным и гонимым в своем сми ренном служении. Оно не рвалось к славе и на градам, не ведало и не алкало прав, признавая за собой одни лишь обязанности. Носители его от века искали Царства Божьего исключительно «внутрь себя», боролись только с собственным несовершенством, осуждали только свои недо статки и оттого казались столь немодными, ра зобщенными и уязвимыми. Но даже в этой раз розненности воинов добра, говорил старый ду ховник, есть «Божья логика»: будь православ ное воинство монолитным и явным, злу, пока оно в силе, было бы легче с ним бороться. Духовник был первым человеком, открыв шим Антону тайну зримого и незримого миров, несхожести их законов и непростого взаимо действия. Благодаря его «урокам», Антон от крыл глаза и начал жить сразу в двух этих див ных (каждый по своему) мирах, ощущая свою ответственность сразу перед ними за любой поступок,мысль,вздох. «Господь с нами – вот главное, вот где сила, Антоша! Она – в правде. Ты послушай, как Он предупреждает Иерусалим. Впрочем, почему только Иерусалим? Москву, Нью Йорк, Париж – любое место на земле, где предается забвению совесть». Старик раскрывал Библию, непо слушными пальцами листал страницы, находил нужное место и, поправив очки, густым басом возглашал: «...ты берешь рост и лихву и насили ем вымогаешь корысть у ближнего твоего, а Меня забыл… И вот, Я всплеснул руками Моими о корыстолюбии твоем … Устоит ли сердце твое в те дни, в которые буду действовать против те

бя? Я, Господь, сказал и сделаю. И рассею тебя по народам, и развею тебя по землям, и положу конец мерзостям твоим среди тебя». Антон внимал пророческим словам, и сердце его за мирало, будто касаясь вечности.

Исход был не карой Господней, но лишь це лительным планетарным действием Промысла в отношении заблудшего человечества, благо даря чему «вавилонская башня» мнимого бла гополучия в мгновение ока рассыпалась, как дым развеялись лживые ценности и достиже ния обреченной цивилизации, разбрелись обе зумевшие народы. Святые же и подвижники, вроде отца Досифея и дяди Миши, а с ними и миллионы верующих соединились – теперь уже не только на небе, но и на земле, чтобы помочь колеблющимся и страждущим найти путь, веду щий в жизнь. Александр НОТИН ( Окончание следует)

Экология души Эта статья – о великом русском писателе XX века Михаиле Афанасьевиче Булгакове (1891—1940), о его «главной книге» – всемирно прославленном романе «Мастер и Маргарита». Великое множество авторов успело написать статьи и книги о самом Булгакове и о романе; есть и толстые книжищи. Чи татель, который решит пуститься в плавание по этим широко раскинувшимся литературным водам, причалит к самым эк зотическим берегам, ознакомится с нетривиальным обра зом мыслей многих пишущих о писателе людей, с неожидан ными догадками, озадачивающими парадоксами и иной иг рой ума, а помимо знакомства с истолкованиями булгаков ского произведения, его мировоззренческих и литературных истоков, получит и целую россыпь сведений о самом писате ле и его жизни. Однако тут есть одна особенность.

ЗАЩИТУ

МАСТЕРА С

южет романа Булгакова, если очень ко ротко, о том, как в советской Москве 30 х годов неожиданно появляется сам сата на со своей свитой, и общество записных атеи стов оказывается совершенно беззащитным против глумливых, но поистине страшных «сверхъестественных» деяний этой компании. Одновременно в форме «романа в романе» рас сказывается последняя страница земной жизни Иисуса Христа; причем многие подробности этого второго повествования не совпадают с тем, что говорится о распятии Сына Божия в Евангелии. Наконец, сюжетная линия о Мастере и Маргарите – история любви затравленного и доведенного до психического заболевания та лантливого писателя и замужней женщины, же ны какого то крупного советского работника. Напомнив все это, отметим и то, что атеизм до совсем недавних лет был вовсе не только официальной идеологической нормой, но и ре альной чертой миропонимания большого числа граждан. Естественно, что в русле такого миро понимания булгаковский сюжет осознавался как чистая фантастика и булгаковский сатана Во ланд – просто как литературный образ. Ему да вались самые занятные аллегорические истол кования, а вот прямое православно христиан ское воззрение на эту фигуру было, в основном, чуждо пишущим о романе авторам. У них как атеистов просто не укладывалось в голове, что можно всерьез говорить о существовании сатаны. Здесь полезно напомнить: М. Булгаков был старшим сыном известного православного бо гослова, профессора Киевской духовной ака

демии Афанасия Ивановича Булгакова (1859 – 1907), человека и духовного писателя настоль ко интересного, что он заслуживал бы отдель ного обстоятельного очерка. Рано (в шестнад цать лет) Михаил лишился отца; а их взаимоот ношения в период взросления сына были, как это часто случается, довольно сложны. Но ат мосфера отцовского дома, большие богослов ские познания отца, вероятно, обрывки его бе сед с сослуживцами по академии – все это вме сте не могло не повлиять в том или ином отно шении на взрослеющего подростка. И глубоко естественно, что православно христианская «закваска» дала о себе знать в романе М. Бул гакова, который писался на протяжении по следних двенадцати лет его жизни, а заканчи вался уже во время предсмертной болезни (М. Булгаков, подобно отцу, умер, не дожив до пя тидесяти, от болезни почек и, имея медицин ское образование, предвидел свой скорый конец). Упоминая о такой изначальной «закваске», мы, конечно, отнюдь не хотим сказать другого – того, что писатель якобы был на протяжении жизни добропорядочным прихожанином, ни в чем не сомневался, не совершал грехов и т. п. Напротив, в своем отношении к вере Булгаков явно и неизбежно прошел через то, через что прошли почти все его современники, оказав шиеся в послереволюционном государстве под мощнейшим прессингом антирелигиозной пропаганды. В этом смысле он разделил судьбу (или, точнее сказать, страшную беду) других крупнейших русских советских писателей. Мы хотим напомнить о другом. Помимо того, что роман «Мастер и Маргарита» – мощное ху дожественное произведение, написанное вмес те и удивительно глубоко, и увлекательно, ро ман Булгакова – произведение, повернувшее души многих наших современников к христиан ству. Об этом есть немало живых признаний и свидетельств. Поскольку такие свидетельства – неоспоримый факт, невольно задаешься вопро сом: что способствует такому воздействию на души людей художественного произведения? Бросается в глаза, что в романе, как говорится, четко (притом удивительно четко!) расставлены акценты. И Добру и Злу здесь дается возмож ность конкретно проявить себя и словом, и де лом. В итоге читатель имеет возможность сде лать личный осознанный выбор, и выбор сей, как показывает жизнь, читатели Булгакова дела ют однозначно в пользу сил Добра. Взрастив не мало христиан, роман не взрастил сатанистов. Сказанное выше содержит в себе косвенный ответ на встречающиеся время от времени (при обсуждении романа с различными людьми) уп реки Булгакову – обычно искренние, но не сколько прямолинейные. Автору ставят в вину, что Воланд у него имеет не только зловещие, но и некоторые внешне привлекательные черты.

Экология души Он, например, приглашает Маргариту ночь про быть «королевой» своего сатанинского бала, то есть главнейшей ведьмой, но взамен, снисходя к ее просьбе, соединяет ее с пропавшим куда то несколько лет назад Мастером (напомним, что тот был арестован по ложному обвинению, и хотя по завершении следствия его и отпустили, он добровольно ушел в больницу для душевно больных). Злодейства Воланда и его свиты у Булгакова то романтически красочны, то даже (опять таки внешне) направлены на «восстанов ление справедливости» – караются доносчики, взяточники, грубияны, бюрократы и т. п. (то есть малое зло наказуется силой Зла с большой бук вы). Однако можно ли признать недостатком то, что Булгаков (вслед за Достоевским) в полной мере обрисовывает «влекущую» к себе человека сторону Зла? Может быть, в этом содержится нечто расходящееся с духом православия? Вспомним суждения святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Судя по злобным действиям сатаны в мире, по множеству и силе их, можем догадываться, какой великий, могу щественный дух был сатана, прежний Денница. ‹...› По этому злому огромному колоссу, сатане, судите, какое великое, благое, преукрашенное, пресветлое, могущественное, умное создание был прежде сатана». Или эти слова святого: «Вся тварь свидетельствует о бесконечной бла гости и правде Творца, сам сатана и его аггелы своим позорным бытием и всезлобными козня ми над людьми доказывают безмерную бла гость и правду Творца; ибо кто был прежде са тана и его аггелы: какие светы, какие сокро вищницы великих благ, и чего они лишились по своей решительно произвольной неблагодарности, гордости, злобе и зависти против Господа?» Как представляется, Булгаков как раз стре мился своим творческим воображением «схва тить» такую противоречивость природы зла. Наверное, человек, писатель способен к этому лишь отчасти. Когда то другой православный святой, епископ Игнатий (Брянчанинов) так вы сказался о попытках писателей говорить на ре лигиозные темы (на примере книги Н. В. Гоголя «Избранные места из переписки с друзьями»): «Виден человек, обратившийся к Богу с горяч ностью сердца. Но в деле религии этого мало. <...> Он писатель, а в писателе непременно «от избытка сердца уста глаголют», или: сочинение есть непременная исповедь сочинителя, по большей части им не понимаемая... книга Гого ля не может быть принята целиком и за чистые глаголы Истины. Тут смешение: тут между пра вильными мыслями много неправильных». Вряд ли художественное произведение спо собно избегнуть такого «смешения» правильно го с неправильным. Но возможны разные их пропорции. И великий талант Булгакова алчет Истины неотступно.

Другая «настораживающая» черта романа – повествование о казни Иисуса в нем заметно расходится с Евангелием. Тут можно было бы просто сослаться на природу художественного творчества, произведения которого, как прави ло, «фантазия на тему» жизни (в широком смысле). Но, опираясь на черновые варианты романа, частично опубликованные, можно оха рактеризовать суть этих расхождений доста точно конкретно. По роману, Понтий Пилат де лает попытку спасти Иисуса (Иешуа), убеждая иудейского первосвященника Кайфу (в ранних вариантах Каиафу) выпустить его по случаю

праздника Пасхи, но тот «бесстрашно» отказы вается, да еще и угрожает самому Пилату тем, что, может быть, кто то подслушал, как тот хло почет за «государственного преступника». В одном из вариантов эта сцена разворачива ется дальше так: «Пилат улыбнулся одними губами и мерт вым глазом посмотрел на первосвященника. – Разве дьявол с рогами... – и голос Пилата начал мурлыкать и переливаться, – разве только он, друг душевный всех религиозных изуверов, ко торые затравили великого философа (то есть Иешуа – Ю. М.), может подслушать нас, Каиа фа, а более некому». Цитируемый ранний вариант романа назы вался еще не «Мастер и Маргарита», а «Копыто инженера», и историю о Понтии Пилате и Ие шуа в нем рассказывал в жаркий день на Патри арших прудах в Москве некий иностранный «ин женер». Этот «иностранец» подсел к двум бесе дующим писателям («инженерам человеческих душ», по тогдашнему расхожему выражению), как и в общеизвестном публикуемом варианте.

Экология души Но отличается ряд деталей. Когда редактор журнала «Богоборец» Берлиоз бросает замеча ние, что «в евангелиях совершенно иначе» рас сказано о Пилате и Христе, иностранный «ин женер» отвечает: «Мне видней». На совет же са мому «написать евангелие» (его дает поэт ате ист Иванушка Бездомный) развеселившийся вдруг «инженер» ответил: «Блестящая мысль! Она мне не приходила в голову. Евангелие от меня, хи хи...» Иными словами, «инженер» (то есть явив шийся в Москве сатана) и впрямь подслушал когда то разговор Пилата с иудейским перво священником, и именно он, сатана, рассказы вает в этом варианте романа свою особую вер сию земной гибели Богочеловека! Получается, что здесь писатель Булгаков ясно мотивировал те отступления от текстов Нового Завета, кото рые решил допустить в своем романе. В более поздних вариантах Булгаков услож нил первоначальный замысел. Воланд по прежнему начинает свой рассказ на Патриар ших, но затем его продолжение видит во сне поэт Иван Бездомный, попавший в психиатри ческую больницу (после гибели Берлиоза под колесами трамвая в соответствии с предсказа нием Воланда). Наконец, повествователем ста новится Мастер (роман которого о Пилате пе речитывает Маргарита). Характерно, что во всех перечисленных случаях повествует не ав тор Булгаков, а его герои: прием, который, строго говоря, заведомо снимает претензии к самому художнику в неканоническом изложе нии боговдохновенных текстов. Последнее – то, что претензии по назван ным поводам писателю, так выстроившему ху дожественное произведение, некорректны ли тературоведчески, логически, человечески (и как угодно еще), – предельно очевидно. Тем не менее жизнь показывает, что роман влечет к се бе хулителей (в том числе и наделенных учены ми степенями), которые с пылом критикуют не его художественную сторону, а церковно рели гиозную, так сказать. Не взрастив сатанистов, роман взрастил некоторых неистовых недобро желателей, этот «сатанизм» ему же самому приписывающих. На сию тему делаются докла ды на конференциях, да и публикации имеются. (Хотя это выходит за рамки нашей темы, огово римся, что есть и такие авторы, которые едва ли не всю русскую художественную литературу объявляют греховной. Забавнее всего то, что – следуя такой логике – имело бы смысл для на чала переименовать их собственные докумен ты: из дипломов кандидатов филологических наук в дипломы кандидатов «греховных наук». По той же логике греховно и любое «мирское», не молитвенное занятие, будь ты сапожник или врач, – а потому «неистовым ревнителям» сле довало бы не носить обуви и не лечиться у вра

чей. Однако характеризуемые порывы по при роде своей имеют мало общего с логикой.) Можно было бы назвать и упомянутые публи кации, и их авторов, но вряд ли стоит делать им рекламу. Они, как и всякий, имеют право на соб ственное мнение по любому поводу, но пусть уж сами «пробиваются к читателю». Самый убеди тельный довод «за» роман Булгакова – всемир ная слава этого его произведения, открытого около сорока лет назад, немедленно переведен ного на рекордное количество языков и с тех пор неуклонно наращивающего свой литературный авторитет. Однако предположим, что все челове чество, в том числе и пишущий эти строки, охва чено в своей читательской любви к роману душе пагубным заблуждением, ибо не отличает добро от зла, и лишь отдельные прозорливцы зрят в ко рень и предают «Мастера и Маргариту», так ска зать, своей личной «светской анафеме». Именно светской и мирской – ибо анафеме церковной это произведение никогда не подвергалось. Предположив для вящей объективности эту самую прозорливость «отдельных прозорлив цев», хочется, однако, констатировать некото рые факты. Обсуждаемое произведение Булгакова, как и творчество его автора в целом, не только никог да официально не осуждала наша церковь (кото рая обычно без колебаний произносит свое ав торитетное осудительное слово, если дело того заслуживает, – напомним хотя бы известную ис торию с неким богохульным фильмом, показан ным в свое время по телеканалу НТВ). Совсем напротив: можно было бы привести высказыва ния крупных деятелей современного правосла вия, церковных иерархов, на тему душеполезно сти романа «Мастер и Маргарита». Разумеется, может, наверное, найтись где нибудь (предпо ложим и это!) не только досужий мирской дема гог, но и совсем другой автор – какой то человек, облеченный саном священника, который ис кренне выскажет свое отрицательное мнение о «Мастере и Маргарите». Однако отдельное лицо, человек (в том числе церковнослужитель), мо жет и заблуждаться. Его мнение в любом случае носит частный характер и не является мнением Церкви. Так к нему и относиться следует – как к личному мнению, не более. Вообще же право славие – вера добрая по сути своей, осторожная в оценках; это ведь не католицизм (католицизм, в своей «охоте на ведьм» когда то уничтоживший на кострах множество девушек и женщин, знав ший инквизицию, иезуитство и пр.). Затронем даже и такой момент, существен ный для читателей, исповедующих правосла вие. Верующие люди убеждены в факте незри мого присутствия в нашем мире того, о ком упомянуто в вышеприведенном высказывании святого праведного Иоанна Кронштадтского. Вряд ли сей «инженер» мог бы нейтрально от

Экология души носиться к столь заметному на нашей планете творению русского писателя, которое стольких людей привело в Церковь и в котором, с другой стороны, столько сказано о нем самом. С дру гой стороны, незаметно воздействовать на че ловеческие умы «инженер» сей умел во все вре мена. Это последнее тоже имеет смысл по мнить, когда наблюдаешь, как ныне отверзают ся чьи то уста для гневливой дискредитации «Мастера и Маргариты» Заслуженный деятель науки РФ, профессор, доктор филологических наук Юрий МИНЕРАЛОВ ПОСЛЕСЛОВИЕ Принимая ряд выводов автора, хочу от метить, что роман, увы, все таки породил в России целое море почитателей Воланда и нечистой силы. Это хорошо известный факт. В нем нет ничего странного, исходя из тези са о привлекательности зла. В романе у него такого рода притягательность явно есть: она – и в столь ценимом в этом мире чувстве юмора у нечисти, и в находчивой изворотли вости бесовских персонажей, и в каких то делах внешней справедливости, которые свита Воланда вершит над негодяями разно го пошиба и ранга. Правда, зло пожирает здесь не зло, а его живых носителей – лю дей, не лишенных и каких то остаточных до брых качеств. И именно это – страшно. В романе зло зла не уничтожает и добра не творит. Оно пытается уничтожить еще жи вого человека, добро которого смешано со злом, чтобы не дать ему времени на покая ние – и тем самым совлечь на дно адово. Вот глубинный смысл «добрых» дел булгаков ских злых персонажей. Их добро – темный закоулок губительных расчетов. Так что ког да Коровьев с Бегемотом играют на наших грешных юморных струнах и располагают к себе, то это исключительно наша проблема и боль, но никак не повод к эстетизации зла. В свою очередь, жильцы многострадаль ного дома № 302 бис по Садовой (знаю их лично и часто бываю там) уже который год лезут на стенку от психических атак люби телей Воланда, исписавших все стены лю бовными признаниями к Сатане и перма нентно нарушающих общественный поря док на лестничных клетках и во внутреннем дворике дома воплями и бесчинствами. А вспомним совсем недавнюю попытку осу шить Патриаршие пруды и сделать там па мятники Воланду и его сподручным! Это – серьезный демонический факт, и не следу ет умалять его тяжесть. И еще – Иешуа Га Ноцри дан автором в трактовке как Воланда, так и самого Масте

ра, который в книге от своего «романа в ро мане» отнюдь не отказывается, а значит, бе рет на себя ответственность за созданный им образ не Богочеловека, а доброго странству ющего философа уровня дервиша. Поэтому, памятуя о явной симпатии автора романа к Мастеру, следует понимать неканоничный образ Христа как задумку самого Булгакова. Однако его художественное воображение не может быть оправданием вольной трактовки Бога (хотя Булгаков вовсе и не оправдывает ся). Реальный образ Христа в Священном Пи сании настолько прекрасен, что никакое че ловеческое вдохновение не может почувст вовать себя хоть в чем то ущемленным, пы таясь Его правильно отобразить. Образ Иешуа отражает духовный уро вень самого Михаила Афанасьевича Булга кова. А он у великого русского гения по раз ным причинам отнюдь не на евангельской высоте. Его персонаж растерян, последние слова Га Ноцри на кресте – «да здравствует игемон…». Иешуа у Булгакова – хороший человек, но не Истина и не Жизнь. А люди то ведь воспринимали его как евангельско го Христа... Так же можно сказать, что опера «Иисус Христос – суперзвезда» привела своих поклонников ко Христу. Да – но только к какому?!.. Член Союза писателей, протоиерей Михаил ХОДАНОВ

Экология души

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ

ОБРЕЧЕННЫХ

огда бегун на марафонской дистанции выходит на финишную прямую, он соби рает в кулак последние силы и, превоз могая усталость и боль в мышцах, делает по следний рывок, чтобы пересечь финишную чер ту первым. Нормальный человек, разглядев на горизон те цель, устремляется к ней, бежит, летит… Вряд ли можно отнести меня к нормальным лю дям. Ведь я на финишной прямой неожиданно остановился и присел на обочину, чтобы ос тыть. Мне показалось не лишним еще раз поду мать, стоит ли мечту превращать в позолочен ный кубок, пылящийся в шкафу.

После такой остановки обычно следуют уп реки близких, сожаления тех, кто тебя любит, и злорадство врагов. Но это проходит. Остается же нечто очень важное… И ты один в тишине си дишь на траве, подняв голову к небу. И безмя тежная синева принимает в свои бережные ла дони твое усталое сердце. Это здорово – потерять страх и обрести по кой. Это необычно – отдать желания и получить блаженство. Вчера владелец нашей фирмы, он же Гене рал, подписал приказ о введении меня в совет директоров. Кроме ежемесячного оклада в пят надцать тысяч долларов мне полагался фикси рованный процент от прибыли – это еще тысяч двадцать. Генерал передал мне кожаную папку с приказом и застыл с улыбкой Терминатора, ожидая от меня бури благодарностей. Моя просьба подумать неделю за свой счет его уди вила. Но он извещен о моих нетипичных реак циях на происходящее. Именно это во время кризисов приносило нашей фирме немалую прибыль. Поэтому свое согласие на недельный отпуск Генерал все таки дал. Итак, сегодня наступило утро новой жизни. После выполнения утреннего правила, зарядки и душа я сидел в кресле у открытого окна с чаш кой кофе. Слушал пение птиц, подставив лицо солнцу. Так случается иногда… На пике напряжения мощная, невидимая сила вдруг останавливает время, сходит на тебя облаком абсолютной ти шины. Ты принимаешь это всем сердцем, при нимаешь с благодарностью. Тихий ветерок под хватывает тебя, пронизывает добрым теплом и несет в безбрежный океан, куда впадают вели кие реки: свет, истина и любовь. Ко мне вошла дочь. И я сделал первое от крытие дня. Моя Киска повзрослела и превра тилась в красивую, уверенную в себе женщину. – Па, включи, пожалуйста, Интернет. Мне почту проверить нужно. – Конечно. – Потянулся к модему и нажал кнопку. Загорелся синий огонек. Совсем недав но я носил свою маленькую дочку на плечах, на девал платьица и кормил мороженым перед детским сеансом кино. И в благодарность полу

Экология души чал вот этот волшебный взгляд – прямой, за думчивый, полный ожидания радости, предвку шения маленького детского чуда. – Людмила, ты довольна своей жизнью? – Конечно, – кивнула дочь и остановилась. – Слушай, пап, ты здоров? – Вроде здоров, – улыбнулся я в ответ. – Вот только смотрю на взрослую дочь и думаю, а что бы еще сделать для нее? – Ну у у, – протянула она, разглядывая пото лок в пятнах, – можешь дать денег на новые джинсы… Если хочешь… – На, возьми, – протянул деньги. – Только мне кажется, это так, мелочь. Вот если бы… – Ну, не скажи, – засияла дочь, – новые шта ны – это здоровски! Спасибо, – чмокнула меня в щеку и унеслась. На кухне жена занималась цветами. Я при сел на диван. Она обернулась: – Кушать хочешь? – Спасибо, нет. Скажи, Даша, ты счастлива? – Ага. – Она указала совком на длинный ствол кактуса. – Как ты думаешь, не обрезать ли мне ему верхушку? – Обрежь. Он только лучше станет. Ветки вы пустит, закучерявится. А то он похож на разбой ничью дубину. – Я тоже так думаю. А чего это ты про счас тье вспомнил? – Да вот, вспомнилось… Так ты можешь ска зать о себе: мурр мяу, жизнь удалась, не нужны нам ваши Таити, нас и здесь неплохо кормят? – Именно так я всем и говорю. – Спасибо тебе, Дашенька. Это приятно слышать. – Пожалуйста. Приходите еще. Слушай, а ты не заболел? Ты ночью вставал несколько раз. – Да вроде здоров. – Я не стал говорить, что ночью совсем не спал. Чувствовал то себя при лично. На удивление. – Пойду пройдусь. – Давай. Подыши там… – Дашь, а ты помнишь, как в белом платье в свадебном путешествии по набережной со мной гуляла? – Только вчера его доставала. Слушай, одно расстройство! Я в него уже никогда не влезу. – И не надо. Ты теперь не юная девушка, а мужняя жена и мать взрослой дочери. В тебе должна быть стать державная. Так что нечего вздыхать над старыми платьями. – Так ведь ты первый вздохнул. – Я на другую тему… Ладно, пойду. Лифт с мокрым полом и разрисованными стенами с лязгом остановился. Вошел старик с коляской. Малыш поднял ко мне пухлое личико и улыбнулся четырьмя зубками. Потом рассмот рел граффити на потолке и стенах, поболтал ножками, подвигал ручками… А мы с дедом смо трели на мальчика и улыбались каждый своему.

Во дворе в песочнице кричали подростки. Они часто собирались в этой песочнице и все гда кричали. Возраст такой, шумный. Только се годня они делали это осмысленно. Низко над землей кружился белый голубь. А в вышине па рил коршун, готовясь к нападению. Подростки пытались его прогнать. Наконец белый голубь вернулся в старую дощатую голубятню, а кор шун вяло удалился в сторону парка. Из за угла соседнего дома на меня выско чил и чуть не сбил с ног Андрей. От него пахло свежим пивом. Он замер, опустил глаза, потом поднял – и так несколько раз. Наконец внутрен няя борьба завершилась. Он решительно по смотрел в мою переносицу, выдохнул и сказал: – Ладно! Хорошо! Согласен. Я тебе должен. Вот возьми, а то все равно пропью. – Он достал бумажник и отсчитал несколько зеленых ку пюр. – Проверь. Не глядя, сунул я деньги в карман. – Тебе верю, Андрюш, потому что ты крайне честный человек. – Прости за задержку. – Ерунда. Я все понимаю. Тебе спасибо. – Ну ты заходи, а? Ленка тоже рада будет. Зайдешь? – С удовольствием. Привет Елене. Она у те бя золото. Вообще, Андрюха, нам с тобой с же нами крупно повезло. – Да?.. А га… А ты случайно не заболел? – Может быть. Наверное, у меня приступ бе лой пушистости. – А а а! Это бывает. Только ты вроде вчера не пил? – Не пил. Это на сухую. – А а а! Ну ты, сосед, не грусти… – Не буду. И ты тоже… У входа в метро остановился и подумал: вхо дить или нет? Но кто то сзади мягко подтолк нул, и ноги сами внесли меня в аквариум стан ции. Занял очередь в кассу. Слева за огромным витринным стеклом парни пили баночное пиво и размахивали руками. Передо мной стояла очередь: кто читал, кто копался в сумке, кто разговаривал с соседом. Справа молодой ми лиционер бдительно рассматривал входящих на станцию пассажиров. Я пожалел, что не за хватил с собой почитать. Наконец очередь растаяла, и передо мной осталась одна читающая девушка в голубых джинсах. В полутора метрах от кассы, у стек лянной стены лежал старик. На пьяного он по хож не был. И потом… он не дышал. Я шагнул к нему и присел. Протянул руку к артерии на гор ле – тело уже остыло и, видно, лежало тут не один час. Я крикнул милиционеру. Он отмахнул ся: отстань, без тебя знаю. Меня же привлекло лицо умершего. Лоб, нос и подбородок, цвета слоновой кости, принадлежали человеку интел лигентному. Одет он был в приличный костюм,

Экология души несколько заношенный. На лице застыли покой и достоинство! И руки… Желтые старческие ру ки в пигментных пятнах с длинными пальцами лежали на груди так… красиво. Как на портре тах аристократов. В метро ехать расхотелось. Вышел на зали тую солнцем улицу и зашагал в сторону парка.

Вдоль бетонной набережной выстроились ма газинчики, шашлычные, пивные. У воды на складных скамейках сидели рыбаки. Рядом в полиэтиленовых пакетах шевелились ерши и окуньки с детскую ладошку. Андрей как то ска зал, что сюда запускали мальков карпа. Только вспомнил об этом, как самый осна щенный рыболов подскочил и нервно задергал ручкой фирменной катушки спиннинга. Длин ное удилище изогнулось… В общем, «недолго мучилась рыбешка в рыбацких опытных руках». Но что это была за рыбина! Шикарный карп, сверкающий крупной серебристой чешуей. Ры баки со всей набережной сбежались полюбо ваться добычей. В это время из кустов выскочи

ли уличные коты с повадками и внешностью ур каганов и набросились на рыбешек, оставлен ных без присмотра. Кажется, домашние киски сегодня будут питаться опостылев ш им кон центратом. Зато беспризорникам – пир! Наверное, стоило бы все эти события про анализировать, нащупать схему, вычислить код судьбоносного ряда? Но думать не хотелось, и я уже ничему не удивлялся. Что то подсказыва ло: самое главное событие впереди. И даже мужчина, кричавший на весь район, заинтересовал только необычной белизной ко стюма и ботинок. Он стоял на веранде второго этажа итальянского ресторана и звал меня. Им оказался мой бывший партнер Григорий, сбе жавший восемь лет назад за границу. По мне нию знакомого авторитета по имени Гарик, ны не покойного, прихватил с собой этот аферист больше двухсот миллионов долларов. Десятая часть этих денег была моей. Тогда мало какие сделки доводились до конца. Одни разрывал обман, другие – смерть. Терять мы научились. Вернее, нас научили… Как то Бальзак сказал, что в основе каждого крупного состояния лежит преступление. Чтобы сохранить заработанное, нужно защищаться, стрелять и убивать. А я не настолько ценил деньги, чтобы пойти на убий ство, поэтому мне суждено было терять и быть обманутым. Однажды подсчитал, если бы вернуть хотя бы половину заработанных денег, осевших в карманах жуликов, я бы стал мультимиллио нером. А мы с женой вот уже лет пять на ремонт квартиры накопить не можем. И все чаще называют меня не мульти… не милли… – а про сто неудачником. И еще лузером, хиппи и Лебовски. Последнее, как и предпоследнее, – в честь героя одноименного фильма братьев Коенов, пацифиста, бездельника и любителя кегельбана. Григорий усадил меня в кресло и подозвал официанта. За его столиком сидел мужчина с бицепсами и цепким взглядом и еще миловид ная девушка. На столе толпились полупустые бутылки с красным вином, тарелки с пастой и пиццей. – Виноградный сок, заводской, – сказал я официанту. Повернулся к сияющему белизной и улыбкой Григорию: – Столь шумное поведе ние заставляет меня волноваться за твою безо пасность. – Гарика и Вано нет в живых, – сказал он спо койным трезвым голосом. – Ты же знаешь. А с остальными я уже договорился и снял вопрос. То есть попросту купил их. Остался ты один. Ты не понял, братуха, я вернулся! Навсегда! По воде в солнечных бликах плавали ката мараны. Дети с набережной кормили уток. Зо лотистый ветерок реял над водой и залетал к

Экология души нам на веранду. Я подставил лицо солнечным лучам. Казалось, я знал, что будет дальше. Сов сем не хотелось ничему сопротивляться. – Принеси кейс, – сказал Григорий. Я посмотрел на стоянку машин перед ресто раном. Среди черно синих джипов и спортив ных машин выделялся белый «Крайслер» с бам пером, как у «Бентли». Сейчас к нему подойдет мужчина с бицепсами и достанет оттуда белый чемодан. Так и вышло. Мне даже было извест но, что там внутри и сколько. Оставалось уточ нить, в какой валюте. Белый чемодан лег на мои колени. Я открыл его. Миллион евро. – Надеюсь, без претензий? – спросил Григо рий. – Или затребуешь остальное? – Не затребую, – сказал я и подставил лицо солнцу. Там, где появляются большие деньги, человеческая жизнь не стоит ничего. С той се кунды, как я коснулся белого чемодана, и моя жизнь обесценилась. – Чем думаешь заняться? – Жить! Понимаешь, брат, просто жить. Я так по Родине соскучился. Не веришь, готов землю целовать. А женщины здесь какие! Ты знаешь, что моя дочурка напоследок учудила? – Знаю. Ты звонил мне и часа два рассказы вал. Правда, подшофе. Дочь его Танечку я помню хрупкой тихоней в зеленом трикотажном купальнике на даче Григо рия. Папа с год назад позвонил из Америки и сказал, что дочь выросла и стала ходить на вече ринки. Однажды она явилась около полуночи, за что получила от строгого отца классическим ремнем по традиционно мягкому месту. Танюш ка обиделась и, согласно американской тради ции, заявила в полицию о сексуальном домога тельстве отца. Суд разбирался больше года. Все это время дочь жила в чужой семье, ходила там по струнке и питалась едва ли не одними боба ми, которые не выносила. Суд признал отца не виновным. Григорий из семьи ушел, оставив им денег из расчета тысяча долларов в месяц до на ступления совершеннолетия дочери. Этой сум мы жене и дочери хватало лишь на оплату скром ной квартиры. Пришлось им устраиваться на ра боту и впервые в жизни зарабатывать самим. – Представляешь, здесь можно смотреть на всю женщину, а не только выше уровня подбо родка. И вместо американского обвинения в сексуальном домогательстве ты получишь бла годарную улыбку! Вы тут даже не представляе те, как прекрасны русские женщины. Вы их не цените. Хамы неблагодарные. Девушка за столиком впервые подняла гла за с влажной поволокой и посмотрела на Григо рия с восхищением. – Ладно, – сказал Григорий, бросил на стол деньги и поднялся. – Поедем в культурный парк. Мне он по ночам снился. Я не стал говорить, что туда любит захо дить сын Гарика. Молчал и о том, что на

похоронах отца он подходил ко мне и поклялся убрать всех, кто подставил отца, в том числе Григория. Мне сегодня очень комфортно молчалось. Белый «Крайслер» внутри оказался про сторным и прохладным. Жаль только, что солн це не могло пробиться сквозь тонированные стекла. В парке мы гуляли по аллеям. Заботли вый парень с бицепсами шел впереди и осво бождал нам дорогу. Григорий обнимал молча ливую девушку и что то постоянно рассказы

вал. Уже в кабинке «колеса обозрения» на са мом верху, где город весь как на ладони, я обна ружил, что на моих коленях лежит белый кейс. И охота мне с ним таскаться… После «колеса обозрения», «американских горок» и «летучего голландца» Григорий позвал нас в старую шашлычную. Рядом с новомодны ми ресторанами это здание казалось остров ком прежней жизни. Среди древних тополей и плакучих ив шашлычная, обитая крашеными досками, дышала прежними запахами грузин

Экология души ских специй, трав и угольным дымком. Так пах ло лето на море. Давно, в детстве. Мы с аппетитом ели шашлык по карски на косточке с бордовой капустой. Запивали души стой густой «Изабеллой»… И тут на стул рядом со мной присел парень. Его лицо со страдальче ской гримасой показалось мне знакомым. Я же стом успокоил охранника с бицепсами, придви нул мальчику чистую тарелку и положил жарено го мяса с перченой красной капустой. Он, не го воря ни слова, набросился на еду. Я же пытался вспомнить, где мог его видеть.

– Я им чужой, понимаете? – сказал он нако нец. – Я чувствую, что мешаю своей матери. Даже в своей комнате, через стену это чувст вую. Даже здесь, сейчас… – Он махнул рукой в сторону дома из желтого кирпича, повернулся ко мне и посмотрел в глаза: – А вы знаете, како во жить без родного отца? – Я с шестнадцати лет живу без отца. Как уехал из отчего дома и поступил в институт. – Но вы же могли приехать к отцу, написать ему письмо? Посоветоваться о чем то… попросить?

– Да, мог, конечно. Но я этого не делал. Мы не были настолько близки. А что бы ты попро сил у отца? – Денег, – сказал юноша, опустив глаза. – Я бы купил себе квартиру и оплатил учебу в уни вере. Я физиком стать хочу. Как он, – прошептал мальчик и достал из кармана мятую карточку. На фотографии была моя счастливая физи ономия, круглая, лопоухая и без бороды. Рядом стояла Маринка в красном платье. Ну конечно, мы были влюблены. Тогда мы верили в нашу лю бовь, верили, что это на всю жизнь. Когда Ма рина ушла от меня к сыночку дипломата, я это воспринял, как ужасное предательство. Да, да, в том самом доме из желтого кирпича все у нас началось и все потом кончилось. Самовлюб ленный мажор бросил Маринку. Что было с ней дальше, я не знал. Оказывается, она родила сына. Моего сына. Деньги… Да, эта презренная материя про низала всю нашу жизнь. Конечно, слышать кри ки своей матери – от этого можно и с ума сой ти. А Марина, помнится, в определенные мо менты теряла контроль и кричала во весь голос. Да, трудно парню. Спрашивается, как ему без образования и связей заработать огромную сумму на квартиру? Смог бы я в молодости ку пить жилье по нынешним ценам? Вряд ли. Что ж, если у меня появилась такая нежданная воз можность, отчего бы ему и не помочь? Тут ведь даже трудиться не надо – просто протянуть деньги и все… Я встал, прошел к официанту и попросил у него какую нибудь сумку. Он предложил мне черный с золотом пакет. Я в туалете переложил в него половину содержимого белого кейса и вернулся за стол. – Возьми это. Вернись домой. Купишь себе квартиру и… учись в своем универе. – А вы? – спросил мой сын. – Сейчас тебя проводит вот этот мужчина. Скорей всего, мы больше не увидимся. Прощай. Григорий согласился отпустить охранника на полчаса. Я попросил его еще забросить бе лый кейс ко мне домой и написал на салфетке адрес. Позвонил жене и предупредил о визи те. Они ушли – онемевший сын и невозмутимый хозяин бицепсов. Григорий спросил: – Так этот «тайный плод любви несчастной» – от Маринки? Надо же! Героическая девушка. Гордая! Что же она сына тебе не предъявила? – Ты же сам сказал: гордая. Мое лицо ласкало заходящее солнышко. Григорий с девушкой ворковали о чем то. А ме ня по прежнему несли в золотистую даль про низывающие струи блаженства. …И неважно, что в густых ветвях плакучей ивы секунду назад мелькнуло перекошенное от злобы лицо сына Гарика…

Экология души …И неважно, что жить мне осталось не сколько минут… В моем сердце не осталось никаких жела ний. Я полностью отдался во власть блаженно му струящемуся покою. – Гриша, прости меня, если чем обидел, – произнес я неожиданно. – Ты бери девушку и

ви? Теперь узнал. Заходящее солнце послед ний раз ослепило меня прощальным лучом, и все вокруг утонуло в зареве моего последне го заката. В этом золотом океане увидел я мамины ру ки в малиновом варенье. Полет белых чаек над морской волной.

уходи по забору к автомобильной стоянке. Только пиджак на спинке стула оставь. Давай, быстро, быстро! – Ты кого то видел? – спросил Григорий. – Да. Сына твоего первого врага – Гарика. У тебя минут пять. Не больше. – А как же ты? – За меня не волнуйся. Я с ним хорошо зна ком. Договорюсь. Идите! Они ушли. Я сидел с закрытыми глазами. Передо мной кружились, как в калейдоскопе, розовые и зеленые созвездия. Сын Гарика об наружил мою причастность к врагу отца. Когда он поймет, что Григория упустил, ему ничего не останется, как отомстить мне. Ну и пусть. На душе стоял дивный покой. Едва слышно хлопнул выстрел. Мою голову навылет пробила пуля. Кто то громко вскрик нул, и наступила полная тишина. Мое тело медленно падало со стула на дощатый пол. …Не от инфаркта или ожирения – а от пули! Красивая смерть для мужчины. Раньше я думал, как это можно на войне уме реть «за други своя», не проливая чьей то кро

Еще букет белых лилий, который поднес учительнице в первом классе. Марину в роддоме с нашим сыном у груди. Дашу в белом платье на набережной Ялты. Такую счастливую!.. Киску в детсадике и ящик ее для одежды, с вишенкой. И глаза ее круглые, пытливые, широ ко распахнутые на мир, такой красивый, зага дочный и чудесный. А еще первое свое причастие пятнадцать лет назад и последнее – в прошлое воскресе нье на Успение. И еще Григория в белой машине без пиджа ка, с молчаливой девушкой. И дочку его Танюшку с венчальной короной в огромном белом соборе и моего сына рядом. И даже своих внуков, щекастых и беззубых… В этот последний земной миг я понял, что мне довелось прожить в общем то счастливую и интересную жизнь. И ничего, кроме благодар ной любви, я не чувствовал. Александр ПЕТРОВ (рисунки автора)

Экология души

МУЖСКОЕ

НАЧАЛО

то необычное письмо пришло ко мне по электронной почте и стало той послед нею каплей, после которой не выгово рить все то, что накопилось за два с лишним де сятилетия, было уже невозможно. Поводом для него, как выяснилось, стала одна из моих бесед о проблеме чистоты русского языка в эфире ра дио «Радонеж». Дозвониться не удалось, а по тому слушательница решила написать. Признаюсь, письмо этой молодой умной женщины поразило меня с первых же строк своим решительным тоном. Но это был тот ред кий случай, когда жесткость суждений не обид на, ибо продиктована не грубостью автора, не желанием его причинить тебе боль, а его собст венной болью. Столь бурная реакция была вы звана, как выяснилось, моей невинной прось бой к ведущей передачи, известной чтице, на говорить написанную мной книгу «Тайна рус ского слова» для аудиодиска. Вынужденно опу ская интересные мысли и наблюдения о рус ской словесности, остановлюсь на второй час ти письма, сохраняя авторские стиль и написа ние: «У нас почти совсем отсутствует мужское слово в образовании. Все, начиная с семьи и продолжая детскими садами, школами, инсти тутами, заполнено сладкоголосыми (а иногда и не сладкоголосыми) «поучающими» женщина ми. Я окончила университет, где впервые столк нулась с «мужским» преподаванием, и с уве ренностью могу сказать, что даже самая не внятная мужская речь обладает очень сильным воздействием на сознание человека (вне зави симости от пола последнего). Слово, произне сенное мужчиной, – закон. Ведь не случайно, что БОГ – ОТЕЦ, СЫН и ДУХ СВЯТОЙ не имеют женского пола. И все, что сказано и сделано ТРОИЦЕЙ – непреложно и существенно (и в смысле значимости, и в смысле реального осу ществления). Дайте самой сладкоголосой жен щине прочесть текст Литургии, и Вы поймете, о чем я хочу сказать! Кроме того, многие матери воспитывают своих детей (и что особенно пла чевно – сыновей) без отцов (к сожалению, я не являюсь исключением из этого «правила»). По жалуйста, УСЫНОВИТЕ наших детей через свое МУЖСКОЕ СЛОВО, МУЖСКОЕ НАСТАВЛЕНИЕ! Поверьте, это не так малозначительно, как ка

жется на первый взгляд. Дайте нам услышать и поверить в то, что еще есть национальное здо ровье, которое вы готовы передать не только своим «биологическим» детям, но и всем, кто хочет получить это восПИТАНИЕ из ваших уст! Я не женоненавистница. Просто я ратую за то, чтобы в России появилось больше МУЖСКОГО созидания и зазвучало МУЖСКОЕ (ОТЕЧЕС КОЕ) слово, которому мы с радостью поМО ЖЕМ. Низкий поклон, Мария». * * * Итак, речь пойдет о мужском начале в нашей жизни. А значит, в семье, в школе, на службе, в храме, в каждодневном бытовании каждого из нас и государства в целом. И первая же ассоци ация – одно из родительских собраний двухлет ней давности в классе, где учится младшая дочь, тогда шестиклассница. Кстати, нельзя не заметить, что родители на этих традиционных мероприятиях почти поголовно мамы. Словно вопросы воспитания будущих мужчин (а маль чиков почти столько же, сколько и девочек) ни сколько не волнуют мужчин нынешних, их от цов. Увы, неполные семьи – одна из печальных примет нынешней российской действительнос ти. Но они (слава Богу!) не тотальны. Так почему даже один отец, оказавшийся в школьных сте нах не по вызову завуча или классного руково дителя, а по собственной доброй воле, интере сующийся раз в полгода (или того реже) дела ми своего чада, – столь редкостное исключе ние? Словно речь о таких традиционно «жен ских» обязанностях, как приготовление еды, стирка белья и кормление малышей грудью. К слову, многие упорно не хотят замечать того факта, что большинство женщин, которых в России все еще продолжают считать «слабым полом», успевают, помимо этих каждодневных обязанностей, успешно и помногу трудиться и учиться. Так вот, главной темой на том памят ном собрании стало скандальное, по мнению многих (но не всех!), событие: один из мальчи ков пришел в школу с мелированными (!) воло сами. Это был далеко не единственный его «фокус», но этим он окончательно допек всех. Помню, меня поразила тогда реплика матери другого ученика, в ответ на мое, прямо скажем,

Экология души весьма неравнодушное выступление заявив шей, не скрывая собственного недовольства, что «у нас свобода». Ответный же вопрос: «Сво бода чего?» – она так и не удостоила ответом. К слову, отец «крашеного» мальчика за все годы его учебы посетил школу один раз, да и то по вызову директора, чтобы в результате попросту нахамить ей. Такая вот ситуация, весьма типич ная, когда судьба пусть юного, но все же мужчи ны, решалась – в очередной раз – практически одними женщинами, которые и на сей раз (тот случай, когда, как говорится, слава Богу!) одер жали верх, принудив учащегося принять внеш ний вид, не позорящий его пола, но куда более соответствующий ему. Полу мужчины. Что же значит в русском языке это коротень кое слово пол? Как часто, заполняя разного ро да анкеты и доходя до этой обязательной гра фы, не преминем, иной раз, шутливо париро вать: пишите, мол, паркетный. Не осознавая при этом, как высок подлинный смысл этого и впрямь кратенького словца, возводящего нас к Священному Писанию, к истории сотворения человека. Вслушаемся же в слова Библии: «И сотво рил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину со творил их» (Быт. 1, 27). Получается, что язык наш запечатлел великую тайну творения, когда человек – это мужчина и женщина как единое целое (заметим, именно мужчина и женщина, но никак не мужчина и мужчина, женщина и женщина), как две ипостаси нового чина, что сотворил Господь вослед девяти ангельским чинам и «умалил еси малым чем от Ангел» (Пс. 8, 6). А потому, заполняя в анкете пресловутую графу, тем самым исповедуем, что являем со бой мужскую (или женскую) половину сокро венного замысла Божия о человеке. Как важно поэтому строго следовать правилам своего по ла, хранить его таинство, предначертанное Са мим Творцом. А чтобы прочувствовать небес ную красоту этого русского слова, припомним, что в заполонившем ныне мир английском язы ке пол человека звучит как sex, освобождая нас тем самым не только от необходимости пере вода, но и каких либо комментариев… И еще. В отличие от малороссийского (чловiк), английского (man), азербайджанского (адам) и многих иных языков, где понятия муж чина и человек суть синонимы (эдакий мужской шовинизм!), а значит, налицо искажение Свя щенного Писания, в русском языке человек – это и мужчина, и женщина. Так две половины, мужская и женская, по замыслу Божию о чело веке, становятся единым целым. Что же до ино го смысла слова «пол», то происходит оно от древнего способа строительства, когда бревно распиливали пополам, укладывая эти половины рядком плоскими поверхностями вверх.

* * * Возвращаясь к нашей истории, заметим: она не могла случиться еще два три десятиле тия назад. Будь же рассказана тогда, была бы воспринята слушателями как ненаучно фантас тическая. Более того, сейчас все чаще говорят и пишут о том, что в дореволюционной России крестьянские дети отличались особенным бла гочестием, почтительным отношением к взрос лым и старикам. И это, заметим, в среде, кото рая, в отличие от городской, была формально удалена от очагов культуры и высшего образо вания и где люди со специальным педагогичес ким образованием – в отличие от нынешнего времени – были все же редкостью. Само же словосочетание «церковно приходская школа» за советские годы стало вообще нарицатель ным, означая косность, примитивизм, чуть ли не мракобесие. Отчего же так разительно в лучшую сторону отличались тогдашние дети от наших нынеш них, так хорошо информированных, чуть не с малолетства знакомых с компьютером и ины ми высокими технологиями? Поверьте, про блема не только в трагическом для нашего на рода отделении Церкви от государства и обра зования от Церкви, учиненном безбожной вла стью. Правильному воспитанию детей и подро стков в немаловажной степени способствовал сам традиционный многовековой общинный крестьянский уклад, счастливо заключавшийся еще и в том, что ни для кого из взрослых любой другой – не его – ребенок не воспринимался как чужой. А потому взрослый привычно выго варивал ему в случае неправильного поведе ния и мог даже наказать, не рискуя при этом навлечь на себя гнева его родителей. А теперь, положа руку на сердце, признаемся: многие ли из нас способны – нет, не быть благодарными, чего уж там, а просто пережить ситуацию, когда другой дядя (или тетя) совершенно поде лом надерет уши нашему драгоценному чаду за хулиганскую выходку, «бычок» в руке или сквернословие? Так о чем же говорить после этого?! Вспомним же мудрый совет, дошедший до нас из далекой античности: «Врачу, исцели ся сам!». Вспоминаю в этой связи свои школьные го ды. Ныне это кажется невероятным, но добрая половина наших учителей были мужчинами. В том числе преподаватели дисциплин, считаю щихся отчего то «женскими», те же русский язык и литература, история, география. А уж о математике, физике, труде, физической культу ре и говорить нечего – одни мужчины, немалая часть которых гордо именовалась тогда фронто виками, что не могло не отражаться в наших мальчишеских глазах блеском восхищения. Да и многие директора школ были мужчинами. И это, учтите, не в России, а в южной республике.

Экология души Как важно, как целительно для нас, тогдаш них мальчишек, было то, что учили они нас не только азам наук, но и – исподволь – куда не менее важным правилам мужского поведения. И это притом, что в этих краях и поныне непол ные семьи – большая редкость. Чего греха та ить, некоторые из учителей, хлебнувшие лиха на недавней войне, не отличались изысканны ми манерами и могли при случае дать тумака или припечатать суровым словом зарвавшего ся школяра, – сказывались незыблемые законы восточной мужской этики. Почему то именно они вспоминаются сегодня с большей любо вью. Но это то и было для нас благотворно, ибо незримо, с младых ногтей, вводило в сакраль ный круг мужчин: ведь так разговаривали, так выясняли отношения только с мальчиками. А эти незабываемые разговоры с глазу на глаз, «как мужчина с мужчиной»?! Они сурово карали нас за грубое отношение к девочкам, приучали видеть в каждой из них сестру. Во многом бла годаря этой здоровой атмосфере наше, тогда еще не окрепшее, сознание было надежно за щищено от таких зол, как алкоголь и наркотики, да еще от мерзостей вроде нетрадиционной сексуальной ориентации, так смачно муссируе мой ныне чуть ли не малышами. Государство изгнало мужчин из благосло венных школьных стен, лишив их достойной оп латы труда. И потому типична современная си туация, когда здесь нет ни единого (!) мужчины. Правда, в последнее десятилетие вялое ожив ление в это унылое однообразие стали вносить пожилые «охранники» – печальная примета на шей, изобилующей террористическими угроза ми, действительности. То же проделали с арми ей, вот и приходится ныне прилагать так много усилий для возрождения высокого звания вои на. Пока же вагоны метро и подземные перехо ды пестрят наклейками типа: «Поможем отко сить от армии». * * * А теперь попытаемся совместно просле дить путь современного мальчика, родившего ся в неполной или же, что встречается, увы, не реже, в так называемой неблагополучной се мье, его, так сказать, жизненную траекторию. Не секрет, что в семьях, где отсутствует здоро вое мужское начало (я не случайно подчерки ваю – здоровое, и, прежде всего, здоровое нравственно), мальчики, как правило, произ растают в среде, которая не только не способ ствует их правильному, гармоничному разви тию как будущих мужчин, но искажает явные и сокрытые особенности их пола. Признайтесь, разве вам не знакомы ситуации, когда мальчи ка – как некую эстафетную палочку – из года в год, по мере его возрастания (никак не получа ется написать возмужания), передают из рук в

руки женщины. Сначала мама и бабушка, затем ясли и детский сад, после школа, о которой уже изрядно было сказано выше. И всюду: жен щины, женщины, женщины… несчастье мамы будущего мужчины состоит именно в том, что она, жестоко страдающая от мужского инфан тилизма, своими же руками готовит «подарок» будущей женщине; запускает бумеранг, неког да так больно ранивший ее, с удвоенной ожес точенной силой. Все чаще приходится встре чать мужчин, выросших в семьях, где отчаянно верховодят женщины, и волочащих по жизни воз самых разнообразных комплексов, неред ко превращающих жизнь близких им людей в медленную пытку. Увы, мальчики эти, чаще всего, попросту обречены стать суррогатами мужчин. А могло ли случиться иначе? Это вряд ли, ведь с малолетства слышат они из уст самого авторитетного в этом возрасте челове ка – собственной мамы – о мужчинах (в том числе, и в первую очередь, о собственном от це), что все они (простите, но из песни слов не выкинешь) ничтожества и козлы. Вот и ши роко рекламируемый популярный «женский» сериал так и называется: «Все мужчины сво…». И тут мы, как водится, впереди планеты всей. Как иначе прикажете понимать это уже даже не настораживающее, а пугающее число пере одетых в женское платье мужчин, кривляющих ся во всевозможных телепрограммах? А ведь это во все времена считалось мерзос тью пред Богом! Чего скрывать, пьянство, наркомания, слабо выраженные волевые качества, нежелание и неумение создать крепкую семью и воспиты вать собственных детей в чистоте и вере, защи щать Родину – преодолеть этот частокол спо собны сегодня не все парни, и это наша с вами общая беда. Но важно то, как об этом говорить. В том же несмолкаемом ржанье, что обрушива ется на граждан нашей страны с раннего утра и до поздней ночи, нет даже намека не то что на боль или сострадание, но и на малейшее сочув ствие. Одно лишь постыдное глумление при полном равнодушии к нашим непростым про блемам. А ведь в русском языке, напомню, сло ва боль и любовь единого корня. Беда еще и в том, что лишенная деятельно го мужского участия в судьбе своей и ребенка, женщина зачастую вынужденно (!) перенимает не только традиционные мужские функции, но и традиционные же мужские привычки, и в первую очередь вредные. И не отсюда ли заполонившие наши города и веси гордые и «самодостаточные», с пивной бутылкой и ци гаркой, «обрюченные» и растатуированные, бесстыже полураздетые и утыканные пирсин гами, сквернословящие и матерящиеся… вос петые в веках дивные русские лебедушки. И это в стране с тысячелетней православной

Экология души традицией, в уделе Пресвятой и Пречистой Бо городицы и Приснодевы Марии. Сердце обли вается кровью и болью за их исковерканные судьбы, не состоявшиеся зачастую по той оче видной причине, что мужи, с которыми скрес тились их жизненные пути, оказались не спо собными достойно понести свой крест. Общеизвестно, что за спиной каждого состо явшегося мужчины стоит обычно неприметная женщина, обеспечившая, прикрывшая – если прибегнуть к военной формулировке – его тылы. И тем самым давшая ему возможность выйти на оперативный простор. Но почему же так редко говорим мы о том, что почти за каждой искалеченной женской судьбой кро ется мужчина суррогат, с равнодушием обманувший ее, не оправдавший ее надежд, походя оскорбивший и растоптавший в ней таинство ее пола? Теперь, когда мы знаем, что аборт – это не просто хирургическая опе рация, а форменное убийство пусть крошечно го, но уже одухотворенного создания, на голо вы женщин, во все более устрашающем коли честве убивающих во чреве своем собствен ных же не рожденных чад, градом сыплются всякого рода тяжкие обвинения. Но почему так редки голоса, указующие на тех, кто так часто вынуждает, подвигает их на этот страшный шаг, – на нынешних мужчин. Тех, которым эти несчастные когда то доверились; они же этого нежного доверия не оправдали. Так вот, главное несчастье мальчиков, живу щих в семьях, где мужчину откровенно ненави дят (а такое случается и в полных семьях) и где сам образ его повсеместно подвергается уни жению и осмеянию, состоит именно в том, что они воспринимают это как некую норму. Однако жизнь есть жизнь, и как бы эти мальчики ни сто ронились нормального мужского общества, ра но или поздно для них наступает момент исти ны, когда они вступят в самое тесное взаимо действие с «миром мужчин», хотя бы во время несения срочной воинской службы. И тогда эти взаимоотношения, совершенно нормальные в традиционном мужском сообществе, воспри нимаются ими как невыносимо грубые, – так недостает им этой привычной с малолетства атмосферы ублажения и потакания их капри зам. И что же они тогда делают? Правильно, ин стинктивно тянутся к тем мужчинам, которые с ними нежны… Поразительно, но во время недавней лекции в Академии МВД был поражен тем обстоятель ством, что около половины курсантов – девуш ки. Немало женщин оказалось и среди воинско го состава космодрома Плесецк, где также до велось выступать. Братья по оружию, вас это «наступление» не смущает? Только не говорите, что уже ко всему при выкли и у вас не вызывают здоровой брезгливо

сти юноши, вертящиеся перед зеркалами и тратящие так много времени и усилий на «обус тройство» собственной внешности: их краше ные волосы и замысловатые дорогие стрижки, широкие женские гребни и ободки, заколки в длиннющих космах, холеные пальцы с обилием колец, одежда со стразами и серьги по полдю жины в каждом ухе… мужском ухе! Что ж, самое время поклониться в ножки родному правительству, так преступно попус тительствующему, упорно не замечающему разнузданной пропаганды порока, когда стра ницы прессы и экраны телевизоров вот уже ко торое десятилетие пестрят смазливыми содо митами – новоявленными кумирами наших бу дущих мужчин. Задумаемся, слово великий означает не только духовное, но и количественное превос ходство. А значит, привычное словосочетание великий русский народ – это еще и большой числом. Однако нация, как упрямо свидетель ствует статистика, уменьшается ежегодно на миллион (!). Красавицы же наши, чье высочай шее предназначенье от Бога рожать и вскарм ливать детей, под шумок, под пивное бульканье и зловонную похмельную отрыжку «мужиков» уходят от нас, – как печальные тени, – чтобы сгинуть, трепеща в расставленных для них дру гими умелыми мужчинами тенетах. Это их, еще почти детей, распинают на потных простынях любители плотских утех. Это их продажными улыбками и гримасами откровенной боли, при чиняемой сексуальными садистами, перепол нены бесчисленные порносайты Интернета. Это они, обманутые и униженные, в стремлении прокормить близких, обеспечить им достойную жизнь, томятся бесправными рабынями в сот нях гаремов Востока. И это их расчлененные обезображенные тела тысячами безвестно ис тлевают в дремучих лесах, которыми так обиль на матушка Русь. Где отцы этих девочек? Где их братья? Где их случившиеся и несостоявшиеся мужья? Где вы, мужчины?! Во времена моей юности были, среди мно гих иных, необычайно популярны эти две песни. Автор стихов одной из них – русский поэт Вла димир Солоухин, и называется она «Мужчины». Стихи к другой – «Разве тот мужчина» – написал аварец Расул Гамзатов. Представьте, тогда бы ло модно быть настоящим мужчиной. И как хо тел бы я, чтобы мода эта возродилась в нашем Отечестве. Мир напряженно всматривается в Россию. Она же, родимая, – с материнской лю бовью – в защитников своих, в сыновей. А пото му невеселые свои размышления хотел бы за вершить словами Солоухина: «Мужчины, мужчины, мужчины, Вы помните званье свое?»… Василий (Фазиль) ИРЗАБЕКОВ

Экология души

ПАТРИОТИЗМ В И Т О ПР СКЕПСИСА К

сожалению, само понятие «патриотизм» (как и понятие «демократизм») после со бытий 1989 – 1993 годов стало размен ной монетой в политической борьбе, отчего и впитало в себя «ароматы» популизма, демаго гических спекуляций, уличного радикализма… Распря «демократов» и «патриотов» сопровож дала распад государства, деградацию нашей образовательной системы. Говоря о патриотиз ме, нам необходимо отрешиться от таких ассо циаций. Чье либо личное банкротство не может

долг и ответственность, предполагающие при оритет общественных и государственных начал над индивидуальными интересами и устремле ниями и выступающие как высший смысл жизни и деятельности личности, всех социальных групп и слоев общества». Правильные, взвешенные слова. Без ради кализма и спекуляций. Нужно только проком ментировать идею «неразрывной связи патрио тизма с интернационализмом». Речь здесь, на до думать, идет о мирном дружественном сосу

Можно ли воспитать, развить в человеке патриотические чувства? И если можно, то нужно ли? В послед ние годы эти вопросы не воспринимаются как риторические; это – предмет самых бурных дискуссий. Несколько десятилетий в школьной практике использовался термин «военно патриотическое воспита ние». Потом оно кануло в Лету вместе со всей советской системой школьного воспитания. Переломным стал, пожалуй, 1995 год, год пятидесятилетия Победы, когда был торжественно открыт комплекс на По клонной горе и, после тяжелых споров, величайший подвиг народа снова был водружен на пьедестал. Прошло еще пять лет – и мы снова заговорили о школьном патриотическом воспитании во весь голос. Потребовалось очередное пятилетие «на раздумья» – и теперь, после шестидесятилетия Победы, при шла пора снова вспомнить о патриотическом воспитании.

скомпрометировать высокого чувства, которое стоит у истоков любой культуры с догомеров ских времен. В концепции патриотического воспитания граждан РФ, предложенной Феде ральным агентством по образованию, сказано: «Патриотизм является нравственной основой жизнеспособности государства и выступает в качестве важного внутреннего мобилизующего ресурса развития общества, активной граждан ской позиции личности, готовности ее к само отверженному служению своему Отечеству. Па триотизм как социальное явление – цементиру ющая основа существования и развития любых наций и государственности. В патриотизме гармонично сочетаются луч шие национальные традиции народа с предан ностью к служению Отечеству. Патриотизм не разрывно связан с интернационализмом, чужд национализму, сепаратизму и космополитизму. Патриотизм – это особая направленность самореализации и социального поведения граждан, критериями для которых являются любовь и служение Отечеству, обеспечение це лостности и суверенитета России, ее нацио нальная безопасность, устойчивое развитие,

ществовании, а не о желании принести свое, почвенное, в жертву интернационалу, как это декларировалось в первые послереволюцион ные годы. Как хотелось бы, чтобы это здравое рассуждение стало эффективным, живым под спорьем и для педагогов, и для родителей. Но практика в этом случае обманчивее теории. О патриотизме снова спорят, взвешивая «за» и «против». В разных кругах стало престиж ным быть патриотом и ненавистником патрио тизма… В русской традиции с давних пор ис тинный патриотизм отличали от ложного. И се годня актуальны слова П.А. Вяземского, опуб ликованные аж в 1827 году: «Многие признают за патриотизм безусловную похвалу всему, что свое. Тюрго называл это лакейским патриотиз мом, du patriotisme d`antichambre. У нас можно бы его назвать квасным патриотизмом. Я пола гаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвовании ему, но не в тщеславном са модовольстве; в эту любовь может входить и ненависть. Какой патриот, какому народу ни принадлежал бы он, не хотел бы выдрать не сколько страниц из истории отечественной и не кипел негодованием, видя предрассудки и по

Экология души роки, свойственные его согражданам? Истин ная любовь ревнива и взыскательна». Подоб ные борения происходили в творчестве Чаада ева и Герцена, Лермонтова и Тютчева, Достоев ского и Горького… Но целую эпоху в развитии отечественного отношения к патриотизму со ставило творческое наследие Л.Н. Толстого. В «Севастопольских рассказах» и романе «Вой на и мир» писатель дал нам образцы патриоти ческой героики. В позднейших трактатах и эссе Лев Николаевич выступил с проповедями об щечеловеческих ценностей, радикально проти востоящих патриотизму, государственничест ву. Патриотическая идеология стояла на бого искательском пути писателя, мешала, отвлека ла от более насущных для него духовных тем. Но Андрей Болконский и капитан Тушин спорят со своим создателем – и с ними уже ничего нельзя поделать... В книге Льва Толстого «Пути жизни» есть глава «Суеверие государства», в которой, пожа луй, раскрывается идеологическая подоплека толстовского спора с патриотизмом. Великий максималист, Толстой видит в патриотизме эти ческую проблему, грех личного и коллективного тщеславия, грех эгоизма. Современным публи цистам не стоит спекулировать на точке зрения Толстого – вряд ли кто либо из них осилит ат лантову ношу толстовской нравственности. Ведь вместе с патриотизмом придется отка заться, к примеру, и от частной собственности, и от плотских утех. То уравнение, которое пред лагают современные антипатриоты (частная собственность плюс сексуальная революция минус патриотизм), по сути своей куда сильнее противоречит концепции Л.Н. Толстого, чем до ктрины Победоносцева или Сталина… Толстой пишет: «Лжеучение государства состоит в при знании себя соединенным с одними людьми одного народа, одного государства и отделен ным от остальных людей других народов, дру гих государств. Люди мучают, убивают, грабят друг друга и самих себя из за этого ужасного лжеучения. Освобождается же от него человек только тогда, когда признает в себе духовное начало жизни, одно и то же во всех людях. При знавая это начало, человек уже не может не ве рить в те человеческие учреждения, которые разъединяют то, что соединено Богом». Эта спорная максима переворачивает все народ ные представления о жизненном укладе. Критики патриотизма, неистовые ниспро вергатели, нередко вспоминают афоризм Сэ мюэля Джонсона (1709 – 1784): «Патриотизм – это последнее прибежище негодяя». Они не ут руждают себя анализом идеи английского мыс лителя. «Patriotism is the last refuge of a scoundrel» – так звучит в оригинале фраза Джонсона. Пожалуй, более точный русский пе ревод должен звучать: «Патриотизм – послед

нее оправдание негодяя». За высокую идею, как за соломинку, хватается разоблаченный преступник, оправдывая свои деяния. Разве от этого блекнет идея? Не исключено, что Джон сон имел в виду и то, что нужно давать негодяю шанс исправиться. И началом такого пути мо жет быть и патриотизм, и любовь к матери, и вера в Бога – все чистое, незамутненное духом наживы. И уж никак нельзя считать этот афо ризм разоблачением патриотизма. С. Джонсон, в отличие от Л.Н. Толстого, не входит в когорту великих космополитов. Центральным историческим событием, ока завшим влияние на все процессы, происходив шие в отечественной культуре, была Куликов ская битва. Патриотические литературные от клики на это великое событие составили целый цикл, имевший, как мы увидим, большое куль турообразующее влияние. Феномен нацио нальной идеи и национальной русской героики вполне отразился в этом историческом собы тии. И самый яркий литературный отклик – по эма «Задонщина» (заметим, что «Задонщина» может восприниматься и как развитие нарабо ток «Слова о полку Игореве», и как произведе

Экология души ние, предшествующее «Слову…», если воспри нимать «Слово…» как гениальную мистифика цию), и фольклорный резонанс Куликовской битвы был многозначителен и весом. Академик Б.А. Рыбаков писал о последствиях Куликов ской победы: «Общерусский подъем сказался в развитии литературы, науки и искусства. До статочно назвать только одно имя Андрея Руб лева, чтобы почувствовать, каких высот до стигла русская культура непосредственно по сле Куликовской битвы. Крепла идея объеди нения разрозненных русских земель в мощное единое государство. В силу этого вспомнилось и «Слово о полку Игореве» с его призывом к единству». Это был воинский и духовный подвиг, возро дивший православную, свободную от инозем ных завоевателей Русь. Именно на Куликовом поле были заложены традиции христолюбивого воинства. И.А.Ильин писал: «Воин, как носитель меча и мироприемлющего компромисса, нуж дается в монахе как в духовнике, в источнике живой чистоты, религиозной умудренности, нравственной плеромы: здесь он приобщается благодати в таинстве и получает силу подвига; здесь он укрепляет свою совесть, проверяет цель своего служения и очищает свою душу. И самый меч его становится огненною молитвою. Такой Димитрий Донской у Св. Сергия перед Куликовой битвой». Образ победы как национальной идеи – цен тральный для всей русской героики, вплоть до ХХ века – получил импульс для развития имен но в ходе осмысления значения Куликовской битвы. С этого времени русская героика – это героика победителей; героев, стремящихся к победе как к достижимому идеалу. Таким геро ям глубоко свойственна мобилизационная пси хология: они способны ярко проявить себя в экстремальной ситуации, совершить чудо, мо билизовав для этого все силы, все скрытые в человеке резервы. Такой герой, преодолеваю щий все препятствия, в XVIII веке окажется в центре русской героической поэзии. Куликовская битва – это еще и эпическая драма истории, ход которой оказал самое су щественное воздействие на формирование схемы героического акта в культурной жизни народа для России. Современный исследова тель пишет: «Куликовская битва – яркая вспыш ка той материальной и духовной энергии, кото рая была накоплена созидательным и ратным трудом нескольких поколений русских людей. Составляющими той великой силы, которая на Куликовом поле надломила вековое могущест во Орды, были повседневный, упорный труд крестьянина и ремесленника, горячее слово патриота проповедника, доблесть воина и мас терство художника». Впредь это сочетание по вторялось в иных этапных событиях русской ис

Павел Корин. Александр Невский

тории. Заметим, что роль литературы в них с каждым веком, вплоть до двадцатого, увеличи валась. Надо ли пояснять, что битва 8 сентября 1380 года, с которой отсчитывают историю ве ликорусского народа, была лучшим примером симфонии Церкви, государства и культуры. И преподобного Сергия Радонежского называ ют родоначальником Земли Русской во многом потому, что был он духовным отцом Куликов ской победы. Олицетворили победу герои Не прядвы – благословленные преподобным Сер гием иноки Александр Пересвет и Андрей Ос лябя. Пересвет начал битву поединком с ор дынским богатырем Челубеем. В результате погибли оба противника. А Ослябя первым ри нулся в бой и погиб, подав пример оцепенев шему воинству. Предание об этих подвигах бы ло ясной метафорой взаимоотношений Церк ви, государства и народа. Примером благочес тия, ревностным служением Церковь вдохнов

Экология души ляла, придавала силы – как святой чудотворец Алексий, митрополит, святитель Московский, по выражению автора Жития, «душа советов и дел князя Димитрия». Неприятным удивлением для многих стал публицистический задор историка Ю.Н.Афана сьева, опубликовавшего в популярном ежене дельнике «Аргументы и факты» скептические

гию и духовную жизнь дюжины поколений. Что может быть выше такой правды? Все равно молитва святого князя перед бит вой сильнее любого скепсиса – и нас всегда бу дут впечатлять строки «Сказания о Мамаевом побоище»: «"Господи, Боже мой, Иисусе Христе, смею ли я, смиренный раб твой, молиться Тебе?

Кузьма Петров Водкин. Материнство. 1925

рассуждения о симфонии: «В течение более двухсот лет Церковь всячески способствовала укреплению царской власти, то есть власти Ор ды. Когда Орда пала и на Руси к власти пришли московские князья, то Церковь осталась». Ду маю, стрела направлена в сегодняшний день, ведь нельзя всерьез отрицать патриотическую роль Церкви, которая в годы ига без паники, ярости и кичливости отстояла и русский язык, и народную культуру. Теперь же ученый утверж дает, что историческая наука выше морали, а идеалы нашему обществу не нужны. Удивитель но запальчивая попытка дегероизации! В не скольких публикациях тот же Юрий Афанасьев настойчиво проводит идею ничтожности Нев ской битвы и Ледового побоища: ученому за паднику не по душе символика подвига святого Александра Невского, остановившего гибель ное для православной Руси нашествие с Запа да. И как же некоторые ненавидят правду пре дания, правду, которая формировала идеоло

Но [к кому] обращу уныние мое! Лишь Тебе представлю печаль мою. Ты, Светодатель, Вла дыко, не сотвори нам, как некогда сотворил от цам нашим, когда навел злого царя Батыя. Еще тот страх в сердцах наших. И ныне не до конца прогневайся за нас. Знаю, что из за меня землю Русскую хочешь погубить. Ведь я согрешил перед Тобою больше всех. Но поступи со мною по милости Твоей, из бавь нас от врагов наших. Сотвори для меня, Господи, ради слез моих так, как сотворил для Езекии, укроти, Господи, сердце этого свирепого". Поднялся и сказал: «На Господа уповаю и не потеряю сил». И послал за братом своим, за князем Владимиром Андреевичем, – он был в это время в уделе своем, Боровcке, – и за все ми воеводами своими. Князь Владимир Андре евич спешно пришел в Москву, и многие князья и воеводы съехались». Арсений АЛЕКСАНДРОВ

Русское зарубежье Мы открываем новую рубрику – «Русское зарубежье», на страницах которой будут подниматься темы о духовном наследии эмиграции первой волны и публиковаться актуальные репортажи из нынешнего зарубежья. Они представят русский взгляд на мир и современную цивилизацию.

СОСТОИТСЯ ЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ? Штрихи к литературному портрету русской эмиграции Наши представления о русской эмигра ции, ее культурной роли и духовном насле дии сильно изменились в последние годы, богатые публикациями и взаимными визи тами, но пока далеки от необходимой пол ноты и точности. Сохраняется тягостная инерция большой лжи, жива больная па мять о великой трагедии и крови, разделив шей наш народ.

задумался об этом грустном обстоя тельстве в тогдашнем советском фонде культуры после первой встречи с моло дыми посланцами эмигрантской аристокра тии, в самом начале пресловутой «перестрой ки» приехавшими на родину предков на раз ведку и потому настороженными и недоверчи выми. Незабываемые давние обиды и траге дии, запечатленные в семейных преданиях и трезвых наставлениях стариков, были как бы отодвинуты на третий план безукоризненным воспитанием, тактом, столь понятной радос тью и надеждами. Эти люди разучились боять ся... К тому же приехала энергичная целеуст ремленная молодежь, вросшая в благоустро енный американский и западноевропейский быт и культуру, живущая настоящим и буду щим. Начиналась эпоха первых радостей. Долго же возвращалась эта «первая вол на»… Громкие исторические имена, незнако мые лица... Голицын, Трубецкие, юная княжна Чавчавадзе, далекая родственница Грибоедова и императора Николая Первого, меланхоличес кий потомок Шереметевых, утерявший свою Пушкиным воспетую графскую фамилию и род ной язык и ребенка своего воспитывающий в совсем иной культуре и вере, Пущин (еще одно пушкинское имя), потомки стойкого адмирала Небольсина, убитого на боевом посту револю ционными матросами в Кронштадте... Да, это совсем иное, нежели Аксенов, Буковский, Мак симов... Другая «порода», другая культура, дру гая традиция.

Эти люди сплотились вокруг Церкви, мо нархической имперской идеи, русского нацио нального флага, библиотеки, семейных архи вов и произведений искусства, преданий и ге неалогии, идеи фамильной чести и потому так много сберегли и столь многого добились. У них была и есть реальная жизненная основа. Далек от идеализации этой замкнутой среды. Да, это наши бурбоны, консервативны, ничего не забыли и ничему не научились, иногда спе сивы и ни на грош нам не верят, но тут уже ни чего не поделаешь... Со многими полезными и важными идеями и ценностями ими, увы, со хранены историческая слепота, сословная ог раниченность и политическое безволие, погу бившие Российскую империю, дворянство и

Русское зарубежье Белое движение. Но коренные русские люди, ухоженный островок «замшелых» (В.Набоков) национальных устоев и старинных нравов в хо лодноватом и деловом мире западного псев доинтернационализма. Его не смыла и грязно ватая (из за неизбежного содержания в ней высокого процента агентов соответствующих «структур») «третья волна». Встреча эта напомнила вот еще о чем. Не только в аристократизме и дворянской кро ви дело. Отцы и деды, бежав за рубеж, что то привезли туда с собою, но и что то там обрели. Приехали они не на пустое место. Чужая земля, увы, издавна обжита русскими беглецами, гонимыми вечным страхом, гнетом и обидами. «Дома то черно, страшно», – про стодушно пояснял свой отъезд в Лондон состо ятельный революционер Герцен. Но у Федора Достоевского было этому очередному «убегу» свое объяснение: «Герцен не эмигрировал, не полагал начало русской эмиграции; – нет, он так уж и родился эмигрантом. Они все, ему по добные, так прямо и рождались у нас эмигран тами, хотя большинство их и не выезжало из России». Протест в форме неизбежного бегства (кстати, совершенного автором «Былого и дум» при помощи Жуковского, постоянно жившего в Германии и Швейцарии) лишь завершил эту ду ховную эволюцию русского интеллигента, об щую для всех, – от Курбского до Набокова. Все потеряно, очень дорого за отказ от Родины за плачено (банальные изъяны нравственности, безобразное обращение с другом Огаревым, семейная драма и т.д.) – зато появился «Коло кол», вольная лондонская печать, вдохновен ный говорун Герцен стал, наконец, политичес кой, литературной, общественной силой имен но на оставленной родной земле. Речь тут, прежде всего, может идти о недо ступной в России высоте взгляда. Никогда не бывший за границей Пушкин знал это лучше нас и эмигрантов, обратившись ко всем «отъезжающим»: Ищи в чужом краю здоровья и свободы, Но север забывать грешно… Русская эмиграция – уникальное политичес кое и культурное явление, у нее многовековая история. И эмигрантская литература – это не только Бунин или Набоков. Замечательным пи сателем стал, бежав в Ливонию, князь Андрей Курбский, оглянувшийся на залитую кровью Русь и сказавший: «Дивлюсь я и оплакиваю все это». В далеком Стокгольме на шведские день ги создана острым и безнравственным пере бежчиком и убийцей Григорием Котошихиным талантливая книга о Московском царстве, луч реальной правды среди велеречивых легенд и этикетного официоза. А первым нашим иссле дователем эмигрантской литературы стал

царь, писатель и композитор Иван Васильевич Грозный, сказавший бывшему другу Курбскому: «Змеиный яд ты спрятал под языком своим... И совершенно ослеп ты в своей злобе, не спо собен видеть истину...» Увы, оба были правы. А далее как лавина сорвалась: вслед за оби женными, но верными Отечеству вельможами, вроде невозмутимого героя Кульма А.И.Остер мана Толстого или злополучного адмирала П.В.Чичагова, побежали через рубежи России уязвленные и униженные таланты, нетерпеливо остря гневные перья и живя обостренной памя тью и местью. Проживать на покое в Женеве или Лондоне они не могли и не хотели. Не за тем уезжали. То уже была огромная общественная и куль турная сила. Иезуит Гагарин и католический мо нах Печерин, ядовитейший сплетник и просто душный «разоблачитель» князь Петр Долгору ков, очень красноречивый лондонский публи цист Герцен, совсем не похожий на Герцена московского, печальная княгиня Зинаида Вол конская с ее римской виллой и суровая револю ционно демократическая эмиграция вплоть до Ленина, Троцкого и М.Осоргина – целая лите ратура, разноликая, в традиционных распрях похожая на клубок сердитых змей, но единая в ностальгической психологии, в самом нервно напряженном взгляде из своего «прекрасного далека» на мир, Европу и Россию. Она мало изучена и далеко не вся прочита на, но назвать ее «потонувшим миром» (Набо ков) никак нельзя, ибо она поднимается из глу бины, всегда тайно читалась в России. Мы на чинаем эту литературу щедро, но беспорядоч но и неисправно печатать здесь, на Родине, и читать внимательно и без предубеждения, как она того и заслуживает. Мода? Может быть, но она пройдет, а книги останутся и будут гово рить. Вот только судить нам о них следует спо койно, без прежней прокурорски доноситель ной лексики, но и без прекраснодушных сего дняшних восторгов, понимая всю сложность и трагизм уникального исторического явления. Пусть эмигранты говорят и пишут о нас все, что хотят. Но и мы здесь, в России, тоже имеем право на трезвую нелицеприятную критику на шей эмиграции. И дай нам Бог услышать и вер но понять друг друга. Вместе легче дойти до реальной правды. При всей многослойности и разноликости литература русской эмиграции есть уединен ный целостный мир, незримой гранью отделен ный от породившей ее страны и культуры. Так оно и должно быть, иначе зачем же уезжать? Важен этот дорого давшийся проницательный взгляд со стороны на покинутую Родину и ее уг нетенный, обманутый народ. Изгнанники сказа ли реальную правду, которую у нас, понятно, никто не пожелал услышать. Это часть нашей

Русское зарубежье

«Бег». 1970

традиционной национальной самокритики. Не стоит забывать, что это и взгляд эмиграции на себя самое, для нас тоже важный. Ведь писал тот же язвительный Набоков в 1945 году стро гому «общественнику» В.М.Зензинову: «Остается набросать классификацию эмиграции. Я различаю пять главных разрядов. 1. Люди обывательского толка, которые не взлюбили большевиков за то, что те у них отоб рали землицу, денежки, двенадцать ильфопет ровских стульев. 2. Люди, мечтающие о погромах и румяном царе. Эти обретаются теперь с советами, счи таю, что чуют в Советском Союзе Советский со юз русского народа. 3. Дураки. 4. Люди, которые попали за границу по

инерции, пошляки и карьеристы, которые пре следуют только свою выгоду и служат с легким сердцем любым господам. 5. Люди порядочные и свободолюбивые, старая гвардия русской интеллигенции, кото рая непоколебимо презирает насилие над сло вом, над мыслью, над правдой». И нам сегодня надо объективно изучать и оценивать все эти группы, а не только один бла гостный, не без иронии обозначенный Набоко вым пятый пункт. В истории русской литературы, в судьбах наших писателей много жертвенности. Сего дня мы восхищаемся эмигрантами и не всегда понимаем, какое это несчастье для писателя – остаться без Родины, читателей, живого языка, культурной среды. Одним преданием и семей ным архивом не проживешь... Вся литература русской эмиграции – великая жертва, беско нечная тоска и отчаяние, страшное напряже ние, обида и ненависть (ибо эмиграция – это мир проигравших), болезненное обострение всех мыслей и чувств и, главное, памяти, кото рой эта литература продолжает питаться и по ныне, когда живые воспоминания преврати лись в семейную мифологию. Есть в ней и не избежная вторичность, усугубленная усред ненной европейской модой и мыслью. Да, прав был М.Е.Салтыков Щедрин, когда писал в 1870 году зажившемуся за границей Л.М.Жемчужникову: «Право, литератору не лишнее жить среди тех интересов, о которых очень часто болит сердце его, как члена изве стной национальности... Только живучи в Рос сии можно об России писать, не истощаясь». В этих жестоких словах – объяснение роковой неполноты и напряженности, отличающей про изведения писателей эмигрантов. Русский ли тератор Е.А.Салиас, даровитый потомок фран цузских аристократов, в 1863 году писал мате ри из Тулузы о том, как Герцен медленно сла бел в эмиграции: «Бросить свою землю навсег да – страшная вещь… У себя больше сдела ешь, чем вольно за тысячами верст». Да, Миха ил Булгаков сделал много больше, чем Влади мир Набоков. Но можно понять и несчастного Ивана Шме лева, чей единственный сын был расстрелян большевиками в Крыму, в 1923 году гневно от вечавшего из Франции всем критикам эмигра ции: «По моему, лучше временно быть без Рос сии, чем в ней жить с заткнутым ртом, с запле ванной душой и со связ<анными> руками, пи тая даже признательность за то, что тебя терпят и дают хлеб, пока ты ходишь с покорной голо вой, – а только поднял – выгонят или в мурью кинут… И это известный припев: ах, русская ли тература погибнет! Ах, эмиграция ничего не мо жет, видишь ли, лишь в ихней помойке можно писать! Ах, публицистика! Я знаю, что я пишу!..

Русское зарубежье Публицистика – это Вересаев, у которого все гда была публицистика и будет, попади он хоть на Луну!» И все же эмигрантская литература оказалась зачем то нужна, родилась в крови и огне национальной трагедии и потому заранее была обречена на отчаяние, распри и гнев. Но в ее зрячем трагизме, вынужденном воссоединении с западноевропейской культу рой, внутреннем освобождении от многих моральных скреп и интеллигентских иллюзий есть своя реальная правда, несомненная сила, ради которых и принесена Россией очередная великая жертва. Недаром париж ский житель, литератор и тайный агент русской полиции Яков Толстой назвал эмигрантские идеи и мнения «аргументами издалека». К ним надо прислушаться. Возник ла еще одна умственная власть, пусть далекая и непризнанная. Даже на время попадая в сферу притяжения эмигрантской среды, русский писатель рази тельно меняется. В этом легко убедиться, срав нив, скажем, написанные за границей книги Горького или В.Шкловского с их же вещами, со зданными на Родине. А Тютчев, Жуковский, Вя земский, Гончаров, Достоевский? Да и многие страницы Гоголя родились в Риме, вблизи той же Волконской и других эмигрантов. Тургенев лучшие свои вещи написал во Франции. Говорю не о внутренней свободе и спокойствии творче ского духа, которых и там, разумеется, нет и быть не может, но об ином мировосприятии. Сама эмиграция все это знала и знает отлично при всех эмоциональных несогласиях и неиз бежных оговорках. Однажды в Переделкине спросили у вернув шейся в Россию поэтессы Ирины Одоевцевой, как она относится к роману Пастернака «Доктор Живаго». Умная женщина ничего не сказала, прекрасно понимая всю опасность прямоты, но сделала, изящно откинувшись на своем инва лидном кресле, столь очаровательный и крас норечивый пренебрежительный жест рукой, что все вокруг невольно засмеялись. Да, другая жизнь, другие берега. У эмиграции свои кумиры и идеалы, на нас и на себя она смотрит особым взглядом. Любите лям красивого выражения «потонувший мир» стоит вспомнить все высказывание придумав шего его В.Набокова: «Этот мир исчез. Исчезли Бунин, Алданов, Ремизов. Исчез Владислав Хо дасевич, величайший русский поэт, которого родил пока что двадцатый век. Старые интел лектуалы ныне вымирают, и не нашлось их наследников среди так называемых «пере мещенных лиц» последних двух десятиле тий, которые привезли с собой за границу провинциализм и филистерство их совет ской родины».

К сожалению, это правда, реальная и пото му особенно для «новой» эмиграции неприят ная. Но прав Набоков: разве И. Бродский, С.Довлатов, В. Войнович, В. Аксенов и, страш но сказать, «сам» А. Солженицын – эмигрант ские писатели? Нет, они так и остались совет скими писателями и будут таковыми и на Фид жи. У того же А. Зиновьева долгая жизнь в Швейцарии так и не убрала из его сумбурно догматического мышления старое марксист ское лекало, и потому после неизбежного воз вращения на родину пришлось для него созда вать в московском Литинституте кафедру анти научного антикоммунизма, точнее, таковая там уже была, и лишь добавили на табличке две приставки «анти». Вышла большая экономия… Но вот новой самобытной литературы из этих писателей не составилось, ибо очень разные люди иной культуры так и не приняли эмиг рантского наследия, не смогли создать свой мир. Так что и тонуть тут нечему. Трезвости неравнодушного набоковского взгляда стоит поучиться, тогда мы увидим всю разницу между нами, да и между ними, эмиг рантами, тоже. Ведь у Набокова и Михаила Булгакова общее лишь то, что оба увлекались собиранием бабочек. А вот без уязвленного и тоскующего князя Курбского барственный ав тор ядовитого ностальгического «Дара» до конца не понятен, этих очень далековатых пи сателей связывает незримая нить литератур ной преемственности, точно обозначенная Иваном Грозным. Да, эту странную призрачную литературу без страны и народа надо изучать и издавать, но всегда она будет у нас читаться как какая то переводная, иностранная, хотя речь ведут рус ские о русских. Да, великолепны ее традиции, культура и таланты, но дистанция сохраняется, мы всегда узнаем литературу эмигрантов не только по шрифту и обложке, но и по тону и те мам, языку, по самому складу творческой мыс ли. Так что и тут жизнерадостной теории «еди ного потока» придется отступить. Перед нами иная литература «с другого берега». Вообще нам всем надо, наконец, взглянуть реальной правде в глаза и признать: вместо единой русской классической литературы мы получили по заслугам две «недолитературы» – советскую и эмигрантскую. Платонов стоит На бокова. На все возмущенные вопли «справа» и «слева» отвечу просто: даже самая великая страна не может создать и содержать в долж ном виде две великие литературы. Никто в этом не виноват, кроме нашей тяжелой, бесчеловеч ной и сегодня тоталитарной истории. И не надо ругаться словами... Весь смысл происходящего в том, что обе эти «недолитературы» кончились, развалились, остались одни писатели, а литератур как цело

Русское зарубежье стного явления уже нет, исчез и читатель, без которого писатели с разным успехом учатся ныне обходиться. Началась другая историчес кая и культурная эпоха. Сначала это надо по нять, принять и спокойно осмыслить, а затем думать, как быть дальше. На упомянутой давней встрече с эмигранта ми аристократами зашла речь о посильной по мощи их России, в наши трудные времена, увы, неизбежной. Хотя многих сиятельных предков когда то обобрали в России до нательного кре стика и имения жгли, дети оказались стойкими

же гибкие чиновники от культуры продавали хаммерам за бесценок конфискованные карти ны, драгоценности и библиотеки этих же эмиг рантов?), бесстыдно выпрашивают и бестре петно берут чужое, последнее... Но разве рус ская эмиграция умерла, разве ее духовное и материальное наследие – это бабушкин сундук, откуда все надо растаскивать? Сложилась слаженная, крепко связанная с соответствующими «структурами» команда профессиональных «ездунов», полюбивших вы годные зарубежные командировки, умело и с

«Служили два товарища».1968

и цепкими, завоевали место в суровой запад ной жизни, научились, наконец, работать и за рабатывать, достаточно обеспечены и помочь готовы. Но боюсь, что не всем ясно, какая здесь возникает этическая проблема. Как то рука не протягивается за пожертвованиями, чеками и приглашениями, хотя дар – от чистого сердца. Мы часто видим по телевизору, как те или иные наши штатные «деятели культуры», опух шие от презентаций, принимают с восторгом иконы, картины, книги, церковную утварь, руко писи от эмигрантов, а ведь это с великим тру дом и жертвами вывезенные духовные сокро вища, сохраняющие и воспитывающие одино кую русскую душу в зарубежье. Уничтожив и разбазарив свое (забыли, как в 1930 е годы те

понятной пользой для себя осваивающих «спонсорские» деньги и государственные дота ции (что в условиях теперешней России одно и то же) и настырно выпрашивающих у эмигран тов архивы, коллекции, библиотеки… Пугают простодушных старичков и старушек: здесь, на Западе, все пропадет, погибнет, верните сокро вища на родину… А зачем же они это все из этой родины увозили, спасали, хранили с ог ромными трудами и риском для жизни? И что есть родина? Куда, когда и кому вы конкретно хотите свои сокровища вернуть? На роду? Как бы не так… Скованный ныне незри мыми экономическими цепями, он их и не уви дит. Новой постсоветской беспородной и бес культурной номенклатуре, составляющей не

Русское зарубежье более восьми процентов населения России, ва ши скромные дары не нужны; она предпочитает покупать замки на Лазурном берегу, особняки в Лондоне и квартиры в Париже, держать награб ленные (и у вас в том числе) десятки миллиар дов долларов в западных банках. Истина всегда конкретна и не терпит пре краснодушных фраз. Разве за те шестьдесят лет, что я здесь, то в тоталитарной, то в бандит ской России, так хорошо и вольно живу (мой ок лад профессора – 500$ в месяц при ценах выше западных), она, при всех внешних «революци онных» преображениях, изменилась внутренне, стала иной, оплотом мира, законности и демо кратии, культурным раем, где процветают музы и науки, музеи, библиотеки и архивы? Впрочем, вам в Париже виднее… Полноте, да наше ли это наследие? Нужно ли его так рьяно возвращать? Куда мы его здесь денем – ведь обветшавшие, обнищав шие российские библиотеки, музеи и архивы разворовываются, разваливаются и закрыва ются друг за другом? Не исчезнет ли часть воз вращаемых сокровищ по дороге (бывало и та кое, ибо официальные описи составляются уже в России)? Не правильнее ли нам здесь, в «но вой» России, заняться, наконец, своими колос сальными богатствами, не разобранными, тая щимися в провинциальных запасниках или медленно гибнущими без должных условий хранения и реставрации и разворовываемыми теми же осанистыми «деятелями культуры» на наших глазах? Грешно отталкивать руку искреннего дари теля, но все «материальное» спасено не нами, а от нас и потому нам не принадлежит. И сохра нение его – не наше дело. Россия наследует лишь духовные сокровища эмиграции. Здесь ее право неоспоримо. Есть у сегодняшней Рос сии и обязанности, исторический долг – помо гать когда то изгнанной и ограбленной ею эми грации, посылать ей по особым программам театры и оркестры, выставки, книги, фильмы, музыкальные записи, образовательные курсы, принимать и обучать здесь детей, молодежь, показывая им землю предков и исторических родственников. Эмиграция же должна знать и видеть реаль ную Россию, а не официозную пропагандист скую показуху «конгрессов соотечественни ков», а потом уже решать, стоит ли сюда сего дня что то возвращать и возвращаться самим, да еще и с ничего не понимающими и часто не говорящими по русски детьми и внуками, по падая в хитрый капкан «двойного» гражданст ва. И пусть всегда помнит, что однажды она сю да уже простодушно возвращалась по вдохно венным «патриотическим» уговорам «сменове ховцев», «евразийцев», «младороссов» и прочих искренних, сознательных и невольных

пособников соответствующих советских «структур»… Чем же является для нас культурное насле дие русской эмиграции? Ответить не так про сто, как некоторым кажется. У русской эмигра ции есть совсем другое богатство, которое нам здесь, в России, жизненно необходимо. Лите ратура ее начинает возвращаться, но закрыты или малодоступны для наших ученых вывезен ные на Запад богатейшие архивы, коллекции, семейные собрания документов и устные пре дания, затеряны в редких эмигрантских изда ниях ценнейшие публикации, без которых изу чать и издавать нашу классику невозможно. Подлинники должны, конечно, остаться у тепе решних владельцев, но России необходимо все эти документы иметь в хороших многочислен ных копиях. И нужна особая национальная биб лиотека русского зарубежья в Москве, незави симая от Росархива и Министерства культуры, где архив этот должен без какой либо предвзя тости, ограничений и присасывания к этому об щенародному делу ловких «ездунов» со браться, профессионально описываться и хра ниться и свободно читаться всеми желающими без всяких «допусков» и милиции на вахте. Напомню только о судьбе римского архива Зинаиды Волконской, разрозненного и частич но утраченного, после Второй мировой войны купленного американцами и вывезенного в Гар вард. Автографы А. Пушкина, Е. Боратынского, В. Одоевского, И. Киреевского, И. Мятлева, В. Жуковского, П. Вяземского, И. Тургенева, Н. Гоголя – ценнейшая коллекция, которую, как и другие, мы должны иметь в копиях. Но понять значение архива можно, лишь сравнив его с другими западными собраниями русских доку ментов и зарубежными публикациями, увидев все эти сокровища в изначальном, давно утра ченном единстве. Вот то духовное богатство, которым с нами может поделиться русское за рубежье без какого либо культурного ущерба и ущемления чьих то законных прав. А нам, так много и восторженно говорящим о «потонувшем мире» литературы русского за рубежья, не мешало бы вспомнить о богатей ших эмигрантских архивах, коллекциях и биб лиотеках, захваченных и вывезенных в СССР в ходе последней мировой войны и до сих пор не разобранных... И по сей день ни один из наших ученых не собрался съездить в близкую, брат скую (пока) Болгарию, посмотреть хранящиеся там бумаги М.Арцыбашева и других русских пи сателей... Куда там, все рвутся куда подальше: в Париж и Нью Йорк. Так потонет любой мир. Но наш – выплывет. Должен выплыть. Доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей России Всеволод САХАРОВ

Русское зарубежье

СЛУЖЕНИЕИДОЛУ Ж

1991 год, конец ХХ столетия. Время, когда в отличие от 1961 го все наоборот, весь класс – двоечники и, говоря очень мягко, хулиганы, а два–три ученика/учени цы – несчастные отличники, над которыми все посмеиваются. Американская средняя школа имени Мартина Лютера Кинга в Хэйворде, Кали форния. Тогда выдуманный очередным злым гением аспект сексуального домога тельства в школах только начинал выхо дить за рамки здравого смысла и прибли жаться к полному маразму. Но я, эмигрант с четырехмесячным стажем, был еще весьма далек от понимания многих аспек тов текущего времени. Поэтому, когда на моих глазах 50 летнему преподавателю истории предложили добровольно поки нуть пределы школы, я пришел сначала в недоумение, а позже – в шок. Преподава тель был уволен за то, что похлопал одно го из отличников по плечу за самый луч ший реферат по истории. В тот же вечер самые отъявленные «плохиши» класса рассказали об этом случае матери отлич ника, поставив нужные эмфатические ударения. Возможно, мать была таким же хорошим человеком, как и ее сын. Тем не менее, как можно было упустить случай отсудить у школы кругленькую сумму за «сексуальное издевательство» над ее от прыском?! Однако директор школы оказа лась проворнее предприимчивой матери и вовремя уволила преподавателя. Нет человека – нет проблемы.

есткое решение школьной админист рации было принято, фактически, из за жестокости учащихся класса. Обе стороны осознавали, что происшедшее – пол ный бред эпохи, манипулирование новым за коном. А законом манипулируют, как правило, те, кто его нарушает. На педагогическом совете директор произ несла короткую речь и прочитала несколько пунктов из нового закона, напомнив остальным учителям, что это не шутка. Все, в том числе и я, «проглотили пилюлю» и с чувством негодо вания разъехались по домам. Увольнение преподавателя по статье «сек суальное домогательство» – это «волчий би лет» на долгие годы, особенно в Америке. С та кой трудовой статьей на весь остаток жизни можно устроиться разве что разнорабочим или уборщиком. Месяцем позже хулиганы избили отлични ка одноклассника за то, что идея с судом провалилась. И мать пострадавшего призна лась администрации школы, что лидер «плохи шей» рассказал ей о новом законе и потребо вал долю от выигрыша в суде. 14 летнего ученика, предводителя «плохишей», исключи ли из школы и отправили в колонию для труд новоспитуемых детей. Однако преподаватель истории в школу не вернулся. А у всего препо давательского состава в душе остался непри ятный осадок. У одних учителей этот осадок постепенно пройдет, забудется. У других оста нется навсегда. Вполне возможно, что американское обще ство, само того не осознавая, уже вошло в за ключительную фазу распределения уровней и ведет жесткую конкурентную борьбу за место под солнцем. В государственных базах данных все люди уже поделены и распределены. В отличие от сентиментальных стариков, еще надеющихся на человеческие чувства, моло дое прагматичное поколение отлично понима ет, что добротой и честностью дорогу к солнцу и небу себе не пробить. Поэтому многие из них используют любые средства, чтобы до биться своей цели. А есть такие, которые уже в 10 – 12 лет начинают понимать, что времени терять нельзя. Надо использовать возраст в свою пользу. Так произошло в случае с преподавателем истории. А таких случаев сегодня по стране миллионы, и не только по отношению к взрос лым, но также по отношению друг к другу.

Русское зарубежье Откуда у американских детей (ведь они еще фактически дети) такие познания и такое чер ствое, прагматичное отношение к жизни и жес токость к окружающим? Чтобы ответить на этот вопрос исчерпыва юще, в Америке пишутся книги и защищаются докторские диссертации. Хотя где нибудь в сибирской глубинке ответ простой русской женщины уложился бы в одно предложение и был бы самым правильным: «От гордыни, рас пущенности, вседозволенности и недисципли нированности». И решается такая проблема быстро и просто – ремешком по пятой точке. В Америке вопрос так стоять не может, по тому что законодательные органы власти сде лали все возможное, чтобы создать непреодо лимую дистанцию между родителями и деть ми. Разрыв между родителями и детьми начи нается по достижении детьми пятилетнего воз раста, когда государственные жернова подго товительного класса перемалывают детскую психологию по своему. В школах, начиная с подготовительного класса, детей учат доносить: друг на друга, на своих родителей, на учителей. Система доно сов поощряется учителями и администрацией школ. Учат доносить, вроде бы, с позиции их собственной безопасности. Обучение начина ется с привития навыков детской бдительнос ти. Обнаружение признаков начинающегося пожара, предотвращение аварийных ситуаций в школе, наличие подозрительных машин воз ле школы и своевременный доклад учителю или администратору. Но где кончается объек тивная бдительность и начинается субъектив ный донос, школьникам не объясняют. Их, на оборот, открыто учат доносить на однокашни ков, которые приносят в школу контрабанду или оружие, которые, по мнению доносчиков, ведут себя неправильно. Даже если донос лож ный, доносчики поощряются. Сызмальства они учатся быть, прежде все го, индивидуалистами и эгоистами. Если в школах 50 х годов доносчиков не жаловали, то с начала 70 х годов и по сей день доносчики в американских школах – в почете. Дети не бес покоятся о том, что поступили необъективно или аморально. Их не обучают морали в обще доступном смысле. Под базу оправдания лю бых доносов ложится утверждение: «Я донес на одноклассника, чтобы обезопасить себя и других учеников». Но у одноклассника, на кото рого донесли, тоже находится веский довод: «Я принес в школу оружие, чтобы обезопасить се бя и других». Поэтому, в массе, американские дети вырастают гедонистами, то есть людьми, для которых их собственные желания и потреб ности стоят на первом месте. Их личная безо пасность на первом месте. Их мнение и жела ние – самые главные и важные, хотя их никто

никогда не учил тому, что такое правильное мнение. У них с раннего возраста развиваются свои собственные представления и фантазии о жизни, понятия о любви, дружбе, взаимопони мании и уважении к окружающим. И часто та кие молодые люди поступают соответственно своему пониманию жизни: одни, считая, что их не уважают или не понимают, приносят в школу оружие и учиняют массовый расстрел одно кашников и учителей; другие, к которым роди тели не проявили достаточно любви, зарубив их топором, насилуют своих младших сестер; третьи, возненавидев общество, забираются на крышу здания и стреляют в прохожих. С первых лет детской сознательной жизни в подавляющем большинстве американских семей начинается жесткая борьба за первен ство родительского права между людьми и «Ефремовскими гипнотическими змеями». В этой борьбе родители, ограниченные аме риканским законом, который фактически за прещает им воздействовать на своих детей по собственному усмотрению, все чаще остаются побежденными. Выигрывают электронные воспитатели, точнее кукловоды, стоящие за ними. Они вы полняют желания детей без возражений и мгновенно. Достаточно нажать на нужную кнопку «дистанционки» или клавишу «Enter». Некоторые американские исследователи наивно называют компьютеры, электронные игры и телевизоры посредниками между роди телями и детьми. Такие «исследователи» боль ше напоминают агентов марионеток, которые утверждают необходимость извращения и оболванивания детской психологии в угоду стандартизаторам будущих поколений. Они не отрицают наличие вмешательства федераль ного правительства и спецслужб в американ скую семью и школу. Равно как они не отрица ют, что современное мировое общество не ус певает за технологиями виртуального мира. Виртуальный мир достаточно долго существо вал и развивался хаотически и бесконтрольно. Но лжеисследователи как бы предлагают вы ход из создавшегося положения, мол, если ро дители и учителя не в состоянии повлиять на детей, то пусть влияют компьютеры и Голливуд. Дети и подростки часто посещают сайты, к знакомству с которыми они психологически не готовы. Но их пытливые умы, в большинстве случаев, тянутся к познанию «взрослых тем»: интимности, насилия, к темам, связанным с криминальным миром. Они ищут сайты, рекла мирующие оружие и военную подготовку. Ведь кто из детей не хочет стать непобедимым су персолдатом, так сказать, «неприкасаемым». Естественное желание быть способным защи тить себя от взрослого мира заложено во всех маленьких гражданах нашей планеты. Но то,

Русское зарубежье как они восприняли знакомство с новым, не понятным и пугающим фрагментом виртуаль ного мира, остается их сокровенной тайной. Только они способны почувствовать силу дав ления запретных «взрослых тем» на их собст венное сознание. С каждым новым открытием сила психологического давления на неокреп шие умы увеличивается. И когда нагрузка на детский или подростковый мозг превышает критическую массу, то общество сталкивается с неизвестными ранее формами как отдель ных детских жестоких поступков, так и садист ского поведения в целом. Прямым диалогом, обсуждением, дискус сией взрослые помогают подрастающему поколению отличать добро от зла, правильное от неправильного, полезное от ненужного. Родители и окружающая среда в таком случае активно влияют на развитие ребенка. Но если такой диалог между взрослыми и детьми не происходит, то «маленькие человеки» делают собственные выводы. Они по своему оценивают моральные и духовные аспекты жизни общества. Хотя результат их оценки и понимания может быть абсолютно непредсказуемым, особенно если в обществе отсутствуют реальные яркие положительные примеры. А в американском обществе такие примеры как раз отсутствуют. Сама суть развитого капиталистического общества не предполагает наличия и рекламу подобных постоянных примеров общенационального уровня. Речь идет о героях и других неорди нарных членах общества, которые могли бы служить примерами патриотизма, трудо любия, доброты и справедливости и других подобных качеств, необходимых для подрас тающего поколения. Отсутствует фундамент, на котором должны воспитываться будущие поколения. Последними, реальными патриотическими примерами для американской молодежи были солдаты и летчики, вернувшиеся победителями из Европы в 1945 году. Впро чем, ни один погибший в бою или оставшийся в живых солдат не стал всенародно известным героем. Но в то время в Америке почитался сильный семейный уклад, а дети воспитыва лись в духе уважения к родителям и старшим по возрасту. В этом же духе национальная пресса в середине 40 х годов превозносила победу американского народа над фашизмом, а также оповещала население о начале холодной войны и советской коммунистичес кой угрозе. Поэтому у молодежи был, хоть и в обобщенном виде, герой своего времени. Кроме того, Америка, от президента до простого рабочего, понимала, что Россия (СССР) с ее мощным военным потенциалом могла противостоять всей империалистичес

кой мировой системе. Не было в мире страны или военного альянса, способного остановить или разбить Советскую Армию в 1945 году. Ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки по сути были не столько местью за Перл Харбор, сколько жалким намеком Советскому Союзу на то, что Америке есть чем защищаться, если СССР решит покончить с мировым империализмом. * * * Надо, однако, отдать Америке должное в том, что она, благодаря Голливуду, является непревзойденным мировым мастером по «ма ханию кулаками после драки». Фильмы: «Рем бо» (1–4) с Сильвестром Сталлоне; «Без Вести Пропавший» (1– 3) с Чаком Норрисом; сериалы «Кровавый Рассвет» и «Джеймс Бонд» действи тельно стали примером того, каким хотел бы быть каждый американец. Вот только, во пер вых, акцент геройства во всех этих фильмах смещен с патриотизма на суперменство. Во вторых, все эти фильмы строго запрещены для просмотра детьми до шестнадцати лет. Подро стки знакомы с зауженными сюжетами этих фильмов только по компьютерным играм, ког да Сталлоне или Норрис «поливают» советских солдат «свинцовым градом». Для написания этого материала автор вре менно устроился преподавателем в одну из ча стных школ Лас Вегаса. На протяжении двух месяцев проводил интервью и беседы с учени ками 4–6 х классов. На вопрос, смотрели ли ученики выше названные фильмы, а также та кие фильмы, как «Терминатор», «Идеальный Солдат», все ученики ответили «нет». «Нам нельзя смотреть фильмы, где есть секс, насилие и убийства. Мы можем смотреть только фильмы с рейтингом «R» и телепро граммы с кодом PG13», – ответили несколько детей в один голос. Однако во время индивидуальных бесед не сколько человек признались в том, что втайне от родителей смотрели по компьютеру видео, в котором иракцы обезглавили американского заложника. Также многие вышли на сайт и пол ностью посмотрели казнь Хусейна. По мнению половины учеников, это было «прикольно». Еще в шестидесятых годах американское правительство убедилось, что для успешного оболванивания будущих поколений надо со здавать специфических героев: не тех, кто со вершает хорошие поступки или защищает ро дину с оружием в руках, а так называемых «идолов толпы». И поскольку идол не может стоять рядом с Творцом Добра, изучение Зако на Божьего было вынесено за рамки американ ского закона и запрещено в школе, а позд нее и в обществе. Остался виртуальный мир и идолы.

Русское зарубежье Что может быть реальнее живого, настоя щего Американского Идола, который, как эпи демия, заражает широкие возрастные про слойки общества болезнью имени СЕБЯ, пре вращая эти прослойки из подростков, стремя щихся к познанию, в фанатиков – потребите лей и полных подражателей чужому успеху. Зак Аффрон, 18 летний актер, мультимил лионер – самый популярный идол американ ской молодежи от 10 до 18 лет. Если вы не купили себе кроссовки и джин сы, которые носит Зак Аффрон, а у вас дома не висит его плакат, то можете и не мечтать о по пулярности среди одноклассниц. Десяти и одиннадцатилетние мальчики и девочки с упо ением, по двадцать раз смотрят фильмы: «Сладкая жизнь Зака и Коуди» и «Я Потрясаю щий». Им не до уроков. Они заняты тем, что учат на память жесты, движения и манеры мо лодой суперпопулярной пары – Зака и Коуди. А «глупенькие» родители, требующие от своих детей кушать аккуратно, не понимают, что ку шать надо небрежно, без видимого интереса к еде, потому что так кушает Зак. Этика, препод несенная учителями, почти никого не интере сует, потому что есть «этика идолов». Вы «отстойный» ребенок, если ваши роди тели не смогли купить вам билет на концерт 15 летней певицы Ханы Монтаны. Никого в этом случае не волнует, что средняя цена билета 200 долларов, а покупать нужно как минимум два билета, потому что дети могут войти в концерт ный зал только с родителями. 19 января 2008 года Хана Монтана давала однодневный концерт в Лас Вегасе. Цена билетов с рук спекулянтов превышала 500 долларов. За несколько дней до начала концерта кое какие уроки в школе, где я рабо тал, были отменены. Оказалось, что ученики всех трех классов идут на концерт. Дирекция школы, по просьбе родителей, попросила учи телей помочь учащимся сделать плакаты и коллажи. Очередному Американскому Идолу доста точно появиться на телевидении и утвердить ся среди подростков в возрасте от 9 до 15 лет, как тут же начинается массовое поклонение. Оно выражается в том, что подавляющая часть каждодневной жизни подростков превращает ся в сплошное подражание своему новому кумиру. Огромная прослойка молодого амери канского населения фактически перестает жить своей жизнью, а начинает копировать жизнь идола. А поклонение требует атрибути ки. Американская семья среднего достатка тратит только на атрибуты каждого идола от семисот до тысячи долларов, если их детям 10 – 12 лет. А список идолов пополняется каж дый месяц. Многим родителям такая пустая трата денег не по душе и не по карману.

Но в попытке не потерять доверие к себе ма леньких потребителей родители вынуждены идти на нежелательные расходы. Ибо попади они, родители, в немилость к потомкам за свою «жадность», и дети уйдут от них в вирту альный мир. Одна из учениц школы похвасталась мне по секрету тем, что в изобретательности пошла дальше других и нашла новый метод «дресси ровки своих стариков». Она объявила голодов ку, когда родители отказались купить ей ком пьютерную гитару. Через день голодовки она сообщила об этом в полицию. Через час после звонка у дома стояли две полицейские маши ны, группа социальных работников и психоло гов. Все исподлобья, с угрозой смотрели на «извергов» – родителей. В тот же вечер у де вочки была компьютерная гитара. Сегодня бывшие страны СССР, пойдя по проторенной американской дорожке, создали отечественных идолов, оставив США далеко позади. Музыкальные олигархи, которые еще недавно выступали на сцене перед когортой коммунистов, сегодня танцуют в обнимку с са таной и «плодят на свет новых идолов», кото рым молится русская молодежь. Сегодня в некоторых школах России, Укра ины, Прибалтики введена тестовая система образования, бездумно скопированная у США. Сегодня русских подростков все глубже за тягивает виртуальный мир, так как реальному миру, государству Русскому, они не очень нужны. Сегодня в странах СНГ, с легкой подачи Америки, стало модным принимать наркотики и к 18 годам быть частичными или полными ум ственными инвалидами. Сегодня поколение идолопоклонников поносит христианскую веру, а в качестве дока зательств ставит на русские сайты американ ские идеологические фильмы сатанинского содержания. Сегодня в России открыта социальная служба по защите детей. Это положительный и очень нужный шаг в жизни страны. Однако средства массовой и электронной информа ции позволяют утверждать, что опыт был взят в виде клише из Америки. А нужен ли этот опыт России в том виде, в каком он используется? Не стоит ли задуматься, что те, кто создали по добную систему в России, сделали это исклю чительно с целью будущего вмешательства го сударства в дела семьи? Не кажется ли странным, что сегодня КТО ТО слишком навязчиво пытается надеть ноше ную рубаху в полоски и звездочки на русское тело будущих поколений?! Журналист международник, писатель Виктор ОРЕЛ Лас Вегас, Невада.

Когда на душе хорошо

ВОСКРЕШЕНИЕ

СВЯТЫНИ

В моей трудовой книжке, отразившей эта пы полувекового рабочего стажа, всего три записи: грузчик такелажник шестого раз ряда завода внутришлифовальных станков; художник реставратор высшей категории Всероссийского реставрационного центра, а затем заведующий отделом и ведущий научный сотрудник ГосНИИреставрации. Большая часть службы – восемь месяцев в каждом году – командировки в древнерус ские города и работа в тамошних музеях. *** ачиналось же мое посвящение в рестав раторы – профессию, которую считаю одной из самых интересных областей со зидания и познания истории Отечества – в сте нах Марфо Мариинской обители на Большой Ордынке. Читавший спецкурс по реставрации живописи на искусствоведческом отделении исторического факультета МГУ Виктор Василь евич Филатов, сам не знаю почему, предложил мне, студенту вечернику, освоить вторую про фессию во Всероссийском реставрационном центре. Выслушав возражения, сводившиеся к отсутствию художественного опыта, молодой, прошедший войну и сохранивший на всю жизнь офицерскую выправку учитель заверил меня, что прилежание и любовь к древнерусскому ис кусству – главные составляющие в деятельнос ти реставратора. «Художественные амбиции иногда даже мешают возрождению подлинных творений старых мастеров». В алтаре Покровского храма – любимого де тища великой княгини Елизаветы Федоровны, основавшей Марфо Мариинскую обитель, тог дашние руководители центра – директор С.П. Сидоров – один из специалистов, спасав ших сокровища Дрезденской галереи, и ученый секретарь Ю.Э. Осмоловский подписали мое заявление о приеме на работу, отнесясь ко мне по отечески. Позднее в этом же алтаре Комис сия по аттестации присвоит мне высшую реста врационную категорию. В.В.Филатов, заведо вавший отделом темперной (древнерусской) живописи, вверил меня заботливым рукам Е.М. Кристи. О таком учителе можно было толь ко мечтать. Высокий профессионализм соче тался у Евгении Михайловны с необычайным тщанием при общении с бесценными шедевра

Великая княгина Елизавета Федоровна

ми иконописи и чисто женским терпением при воспитании и обучении такого непростого субъекта, каким был ваш покорный слуга. Четверть века, проведенная в Марфо Ма риинской обители, – лучшая часть моей жизни. Любимая работа, замечательные люди, тру дившиеся рядом, сочетались с монастырским прошлым, словно растворенным в самом воз духе обители. Тихая пешеходная Ордынка, уто павшая в густой зелени лип; почти первоздан но сохранившееся Замоскворечье, по которо му я на велосипеде добирался с Павелецкой набережной в альма матер, вспоминаются нынче все чаще и чаще, являясь в сказочных снах. Рядом Третьяковская галерея, где одна из главных знатоков иконописи, дочь владель ца самых крупных дореволюционных иконо писных магазинов Е.И. Силина – Н.Е. Мнева проводила с нами занятия по атрибуции древ них иконных образов. Нередко водила она нас и в мастерскую П.Д. Корина, что рядом с Ново

Когда на душе хорошо девичьим монастырем, знакомиться с уникаль ными иконами из его собрания. Потом, полу чив благословение мэтра, долгие вечерние ча сы проводил я в тишине уютного дома, описы вая наиболее ценные экспонаты коринской коллекции. В отделе иконописи работали в основном преданные реставрации подвижники – от по томственных семей, уроженцев Палеха и Мсте ры, до выпускников художественных институ тов, профессионально технических училищ и начинающих искусствоведов. Со многими из них я сошелся близко, не только разделяя их рабочие заботы, но и по настоящему подру жившись. К сожалению, этих людей остается все меньше и меньше. Годы и болезни берут свое. Были на Ордынке и люди, считавшие, что не они должны делу возрождения древней ико нописи, а сами памятники обязаны им своим существованием. В любом раю найдется Вель зевул, способный и саму святость обратить в средство к самовозвеличению, ведущему зача стую к гибели доверенных ему шедевров. Не везло нам с директорами. Все они были чиновники и пустобрехи с партбилетами, заме нившими совесть и любовь к порученному де лу. Целую книгу можно написать об их деяниях, и, поверьте, она не уступит по остроте расска зов о мрачных нравах горе начальников щед ринскому «Городу Глупову». Один из таких «му дрецов» заставил дворника к 50 летию Октяб ря спилить двуглавых орлов с ручек Покровско го храма, а на следующий день вышел том ис тории русского декоративного искусства, где эти орлы красовались на репродукциях. Сей же «муж злой и глупый» уволил с работы художест венного руководителя центра П.Д. Корина за нерегулярное появление на служебном посту. Другой шустрячок, начав свою карьеру с глав ного хранителя, при котором пропало немало икон, вывезенных северными экспедициями, дослужился до директора, потом пересел в кресло начальника главка в Министерстве культуры РФ и затем вместе со своим покрови телем вице премьером России В. Кочемасо вым уехал работать в Дом культуры (ГДР). Всплыл «курилка» после перестройки в качест ве руководителя курсов, за несколько месяцев обучавших всех желающих профессии знато ков антикваров, превративших нынешний ху дожественный рынок в барахолку, где за ог ромные деньги можно прикупить фальшачок пятой свежести. Ушел я из милого Покровского храма на Ор дынке во Всесоюзный институт реставрации из за таких вот вельзевулов и глуповцев, под держиваемых тогдашним министром культу ры – сероватым квасным патриотом Ю.С.Ме лентьевым. Все у меня на новом месте сложи лось прекрасно: одна Всесоюзная выставка ре

ставрации, которую я курировал, вошла в исто рию отечественного искусства как явление зна ковое. Но скучал я все время по монастырскому двору, рабочему отделу, где столы были распо ложены в трапезной, украшенной блестящей картиной М.В. Нестерова «Путь ко Христу». Тя нуло меня к родному гнезду. Хотелось не про сто заглянуть сюда на минутку, а прийти по де лу и снова почувствовать поддержку стен, так мастерски выложенных А.В.Щусевым и распи санных М.В.Нестеровым. И Господь услышал мою просьбу. В нынешнем году исполняется 100 лет со дня закладки Марфо Мариинской обители. Ведутся грандиозные работы по воссозданию ее первозданного облика. Владыка Алексий, наместник Новоспасского монастыря, и насто ятельница (начальница) обители Наталия Мо либога пригласили моего учителя В.В. Филато ва и меня проконсультировать реставрацион ные процессы восстановления ее живописного убранства, которые, кстати, ведутся под руко водством сына Виктора Васильевича – Сергея Филатова. Войдя в Покровский храм, я увидел вмес то наших рабочих клетушек торжественное пространство «Дома молитвы» и почувствовал присутствие в нем души святой Елизаветы Федоровны, к мощам которой мне посчастли вилось приложиться двадцать лет назад в Гефсиманском саду Иерусалима. Осматривая ордынскую усыпальницу, которую святая княги ня готовила для своего вечного покоя и поручи ла расписать П.Д. и А.Д. Кориным, я проникал ся уверенностью, что завещание устроительни цы сбудется и святые мощи ее вернутся в родные стены. А минувшим воскресеньем, в четвертую седмицу Великого поста, сподобился я испове доваться и причаститься Святых Тайн в люби мом своем храме. Это было ни с чем не сравни мое состояние. Когда я вышел на улицу и уви дел, как преображается воскресающая святы ня, то вспомнил день открытия памятника свя той княгине Елизавете, с тонким вкусом и изя ществом исполненного В. Клыковым, и еще раз убедился в непреложности Божественного про видения. Ведь было принято решение поста вить в монастырском дворе бюст И. Э. Граба ря – знатока древнерусской живописи, но и со трудничавшего с супругой Троцкого Седовой, помогавшей, в свою очередь, спекулянту Хам меру грабить наши святыни. То был светлый праздник, ознаменовавший начало Воскрешения Святыни, возвращение в обитель ее основательницы и окормительницы. Председатель Ассоциации реставраторов России Савва ЯМЩИКОВ

Литературная страница Журнал «Шестое чувство» публикует два рассказа и з в е с т н о г о п с к о в с к о г о п и с а т е л я В а л е н т и н а Ку р б а т о в а

ПЕРЕВЕРНУТЫЕ Уже история…

ЧАСЫ

изнь перетекает в историю, как в пе сочных часах, – песчинка за песчин кой, почти незаметно. Во всяком слу чае, в каждое отдельное мгновение ты не мо жешь их разделить – будний день и историю. И только когда оборачиваешься назад на два три десятилетия, чувствуешь, что все радовавшее и мучившее тебя в движении дней и лет уже при надлежит не одному тебе. И что сам ты тоже есть даже не отражение времени, а именно са мо время. Что песчинки древних часов – это и есть мы сами. Во всяком случае, заставая себя посреди такой, может быть, как всякое умозре ние, не вовсе справедливой мысли, ты твердо понимаешь, что время – это человек. И явственнее всего сознаешь это, когда со прикасаешься с таким древним, таким моло дым явлением, как христианство, где отноше ния между человеком и временем видны через увеличительное стекло вечности. Мерное одно образие человеческого прибоя вернее обнару живает глубину и тайну Господнего океана исто рии, который уже утомлял Экклезиаста, но об рел новую молодость и красоту с приходом Сы на Человеческого. И это только по видимости мир подчиняется человеческому своеволию, и революции начи наются с Лениным, а застои кончаются с Бреж невым. Господь никогда не оставляет человека, если сам человек в гордости не порывает с ним. В Михайловском мальчик двадцати лет из Сык тывкара в августе минувшего года так чудно вы разил это в стихах: «Мы ли Бога забыли? Да нет. Мы всю жизнь проискали Его, как колечко в ли стве, как предмет, в мире спрятанный лучше всего: близко, Господи мой, горячо? Как найти, никому не сказал. И – невидимый – был за пле чом. И, не найденный нами, – спасал». Я думал об этом, вспоминая становление об щины старейшего псковского храма Рождества Иоанна Предтечи в пору, когда история стала приходить в себя, и после празднования тысяче летия Крещения Руси, в еще советском общест ве, стало возможно говорить о возвращении ча сто поруганных, позабывших себя, обесчещен ных нарочито вызывающим служением (киноте атры, клубы) храмов. Ведь храмы то, по условию

государства, возвращались верующим. А уж ка кие как будто верующие при жесткой атеистиче ской политике, всеобщем образовании, старав шемся избегать слова «Бог» даже в цитатах из классики? Откуда взяться верующим, когда уже и бабушки и дедушки выросли из пионеров и комсомольцев? И мы все, составившие первую общину храма, – не исключение, и тоже кто то, как я, и в пионерах побыл, и в комсомольцах, а кто то, как наш первый староста Валерий Ивано вич Ледин, – и в партии. Но, однако, к тому вре мени, как нам собраться в общину, мы уже всем этим не были. А были кто десятилетие, кто боль ше, кто чуть меньше (с середины 70 х, начала 80 х) прихожанами старых, живых на ту пору хра мов – Троицкого собора, Варламовской и Любя товской церкви. Я уже несколько лет пел, как умел, в хоре, в Любятове, хотя по гневным взгля дам регента понимал, что пел не шибко хорошо, но зато старательно. В хоре пели и другие гряду щие члены нашей общины. А Валерий Иванович уже и прямо в старостах походил – той же Любя товской церкви, а потом и Троицкого собора. Многие из нас уже часто бывали в Печорском монастыре у игумена, а потом архимандрита иконописца Зинона и проходили выучку послу шания в чтениях и долгих монастырских служ бах, сразу определяясь в любви именно к старой святоотеческой традиции, где чем служба длин нее, тем и отраднее сердцу, где мы вглядыва лись в древние уставы и знаменные распевы. Была в этом, конечно, и эстетическая состав ляющая, ведь среди нас были писатели, музей щики, музыканты, архитекторы, поэты. Как без эстетики? Но и тут мы искали поддержки в афин ской школе Василия Великого, в стихотворстве Григория Богослова, в наклонности к Вергилию равноапостольного Константина, вообще в шко ле первых веков христианства, которая сопряга ла небесную и земную красоту лучше нас. Ну и естественно, что после празднования Тысячеле тия, когда стала заходить речь о возвращении храмов, стали думать о своей общине, которая хранила бы древнюю закваску, но не забывала и высоких достижений русской религиозной мыс ли, родившейся в такую же кризисную пору в ди алоге Церкви и интеллигенции, одинаково по

Литературная страница чувствовавших угрозу наступающей безбожной идеологии мертвого уравнения. Головы было много во всем этом, до простоты надо было еще дорасти, но это тогда была общая дорога. Мы и храм присматривали из древних, чтобы и стены помогали нам хранить чистоту принима емой нами традиции. Отдаленность его от плотно населенных районов была нам даже на руку. Из каких средств мы будем восстанавливать храм, мы как то не думали. Церковная лавка исключа лась сразу. Никаких продаж. Книги и свечи будут, а уж кто и сколько положит в кружку при входе – это уж от возможности и разумения каждого. Несколько лет до этого архитектор С.П.Ми хайлов изучал Собор Рождества Иоанна Пред течи, нашел там даже тайник с несколькими старыми иконами, что стало предметом живого обсуждения в научных кругах, прекрасно знал храм и, естественно, облегчал нам задачу, по тому что не надо было при реставрации искать другого архитектора. Архимандрит Зинон под держал наше желание остановиться именно на этом бывшем монастырском храме, предпола гая, что мы общими усилиями вернем ему в до полнение к лицу XII века и душу того же века в обустройстве собора и порядке служения. Община была зарегистрирована 4 декабря 1989 года. Но храм еще надо было получить. И тут то и вступила в силу старинная русская забава – борьба с начальством. По старому русскому по ниманию, начальник почти всегда враг, тормоз, несчастье, и обмануть его – честь и утешение. Тем более начальство донашивало обветшав шую коммунистическую идею, а мы уже видели, что идее – конец, и хоть сменявшие ее начала для многих из нас не были веселее, но надо бы ло пользоваться мгновением и иногда не стес няться и политических интриг. Ох, сколько мы тогда исписали бумаги! И сколько исходили ко ридоров. Писали мы с Валерием Ивановичем, а уж коридоры обычно мерил он один. Капля не мецкой крови, военная выучка балтийской шко лы (Валерий Иванович был майор в отставке) научили его терпению и последовательности, умному ведению осады. А русская кровь после очередного отказа вскипала гневом и излива лась в не всегда благочестивых выражениях. Утром все надо было начинать сначала. Через год после регистрации мы еще напо минали Облисполкому Закон СССР о свободе совести (гл.III, ст. 17). Дело не двигалось. Ссыла лись на существенную тогда для нас поддержку Дмитрия Сергеевича Лихачева. Нам возражали, что собор Рождества Иоанна Предтечи – памят ник архитектуры и что мы не совладаем с его «правильным» (то есть, очевидно, желательно мертвым) содержанием. Надо было ехать в Со вет по делам религий при Совете министров СССР. Я смотрю тогдашнюю записную книжку

Литературная страница

Валерия Ивановича Ледина (он умер монахом Иоанном 21 ноября 2003 года). Сколько он тогда, кроме этого Совета, обошел других московских коридоров – «Известия», «Московские новости», Издательский отдел Патриархии... Надо сказать, мы знали, что просили, пото му что задолго до получения ключей протиски вались через плохо забитую дверь и видели окаменевшие леса, стоявшие десятилетия, и перепаханную землю внутри, словно ее терза ли нарочно (верно, до нас протискивались и до морощенные «археологи» в поисках кладов). Зрелище было мучительное, и не по себе было думать, сколько понадобится сил, чтобы вывез ти все это, выровнять, положить хороший ка менный пол. Мы мечтали об изборской плите (чтобы все – как тогда), хотели поставить ка менный престол и низкий каменный же иконо стас в соответствии с византийской традицией. Так что когда вошли официально (а это случи лось только в начале 1991 года, почти через два года после регистрации общины – так нескоро у нас дело делается), уже были душой готовы. Оставалось работать. Мы возили землю, соби рали кости несчетных мучеников. Может быть, среди них были и кости святых игумений и кня гинь Евпраксии и Марфы, Наталии и Сандулии, основывавших и державших монастырь в пер вые столетия после его рождения, и уж, навер но, кости расстрелянных в 20 е годы последних сестер обители и кости тех, кого убивали здесь в пору расстрелов НКВД, и тех, кого убивали в войну немцы (почему палачи любили делать это в храмах – из вызова Богу, из каиновой приро ды своеволия?).

Славный псковский реставратор и кузнец Всеволод Петрович Смирнов ковал по рисунку отца Зинона прекрасное надгробие, и мы золо той наводкой писали не очень складно сочинен ную мной эпитафию: «Агнца Божия проповедаше и заклани быша, яко же агнцы и к жизни нестареемей святии и

Литературная страница присносущней преставльшеся, Того прилежно, мученицы, молите долгов разрешение нам даровати»… «НА СЕМ МЕСТЕ ПОГРЕБЕНЫ УСОПШИЕ И ЗАМУЧЕННЫЕ СЕСТРЫ ИОАННОВСКОГО МО НАСТЫРЯ И БЕЗЫМЯННЫЕ ЖЕРТВЫ ИНОЗЕМ НОГО И ОТЕЧЕСТВЕННОГО НАСИЛИЯ». Тяжело было говорить об «отечественном насилии», но, чтобы стоять потом в храме пря мо, нельзя было прятать от себя и эти страницы. Мы согревали холодный храм молитвой пе ред старым походным иконостасом, помещав шимся на столе, хотя своего священника у нас еще не было. Их вообще еще не хватало расту щей Церкви. Владыка (тогда митрополит Вла димир) не мог пока ничего предложить нам. Да мы, признаться, и сами не торопились, потому что мечтали о пастыре, духовно близком нашим поискам. А пока его не было, первую службу на храмовый праздник Рождества Иоанна Предте чи 7 июля 1991 года совершили отец Владимир Рубчихин, в ту пору начинавший возрождение храма Константина и Елены на Запсковье, и сменивший его потом в этом храме отец Панте леимон Ледин. Благословленный мне отцом Пантелеимоном стихарь чтеца окрылял и сму щал меня в тот счастливый день, когда мы чита ли канон Иоанну Предтече, потому что это все таки еще был не храм, а только дорога к нему. Слава Богу, мы шли по ней не одни. И «круж ка» наша нет нет да пополнялась. Жертвовали ближние и дальние. Прислал перевод Виктор Петрович Астафьев, передал с оказией свою по мощь Валентин Григорьевич Распутин. Обрадо вался возможности помочь Савва Васильевич Ямщиков, готовый для старого Пскова и особен но любимого им храма отдать последнее. При ехал из Ленинграда Виктор Сергеевич Правдюк готовить очередную телевизионную программу о Пскове. Был уже вечер. Шел меленький тихий дождь, и небо было родное, псковское – серень кое. Не хватало оператору света. А все таки мы вышли к стенам храма, чтобы зритель видел это светлое чудо русского духа, рожденное в лучшие часы этого молодого духа, и я рассказал о наших трудах и заботах. И мы стали получать малые ба бушкины переводы по десять двадцать рублей и поняли, что комсомол то комсомолом, но серд це в русских женщинах (а это все были женщи ны) все было православное, и вот было счастли во вспомнить себя. И как нам было хорошо воз носить молитвы о здравии этих святых людей и думать, что и они тут в наших бедных молебнах с нами бок о бок со всей России. А скоро нашелся и священник. Мы пригласи ли из Нарвы отца Владимира Андреева. Служивший некогда в Пскове, потом в Таллине и Пюхтицах, рукоположенный митрополитом, впоследствии Патриархом всея Руси Алексием, отец Владимир успел узнать жесткую тесноту

молодого эстонского национализма и обрадо вался нашему приглашению. Математик блестя щей выучки, он понимал бедность нового прихо да и вернулся и в политехнический институт, где некогда преподавал. После представления мит рополиту Владимиру и утверждения в должнос ти настоятеля отец Владимир 7 марта 1992 года принес антиминс на груди, и, кажется, вместе с радостно взлетевшим сердцем поднялись в не беса и лебединые стены нашего храма, когда мы услышали, наконец, так долго ожидаемое, же ланное, укрепляющее, возвращающее душе смысл, а миру порядок и истину: «Благословен но Царство Отца и Сына и Святаго Духа!» и по служили первую литургию. А там пришла и первая Пасха. И как же она была прекрасна! Я шел в Крестном ходе с крес том, пел со всеми и слушал спиной наше еще не очень крепкое «Воскресение Твое, Христе Спа се», и успевал отметить, что редкая цепочка ог ней (по свечечке друг за другом) опоясывает весь храм, одевает его нежным нимбом и брат ски отвечает под ликующими звездами нимбам Троицы и Варлаамия Хутынского за родной Ве ликой. И когда батюшка, всегда любивший слу жить и, кажется, весь пост готовившийся к этой службе, прекрасным сильным голосом, с под линно небесной силой и властью возгласил пе ред «гробным камнем» – закрытыми вратами храма: «Да воскреснет Бог!» и двери нашего храма словно сами собой открылись в свет Воскресения, я неожиданно для себя, как от долгой усталости мучительного и все будто не уверенного пути, заплакал. И до конца и навсегда понял: «Свершилось!»

Литературная страница

ВОПРОШАЮЩИЙ

ДЕНЬ П

очему этот обычный день минувшего ле та все стоит и стоит у меня перед глаза ми? И ехал куда – позабыл, и места точ но не вспомню. Где то под Невелем. А вот ос тался день моментальной фотографией и за чем то приходит в сны. … Лес греется, бездвижно нежится под еще не разошедшимся солнцем. Осина посверки вает, будто пересыпает блеск под несуществу ющим, одной ей слышимым ветром. Шмель во зится в цветах, ворчливо перебирая их и остав ляя их один за другим с нескрываемой доса дой. Кукушка лениво и равнодушно пересчиты вает чьи то недолгие годы, словно откладыва ет их на счетах. Коршун лениво вычерчивает круг за кругом, как долгую мелодию дня. Озеро светится покоем и далью, подставляя себя лю бящим взглядам деревень, которые высыпают на пригорки, как ребятишки, и завороженно молчат, остановленные простором и сиянием высокого июньского полдня. Душа и глаз про сят церкви на одном из холмов – белой свечи, которая тотчас собрала бы день и даль, а чаша озера при первом звоне ответила бы чаше не ба. Но церкви нет. Далеко разошлись друг от друга русские деревни, все меньше изб выбе гают посмотреть на свое отражение, и красота отзывается болью, как если бы весь этот нена глядный день в облаках, птицах и водах о чем то молил твое сердце, заранее зная, что не удержит тебя. Мы сбегаем в города, в мертвую тесноту спальных районов, в соревновательное ще гольство столиц, где прекрасные храмы соби рают прекрасные хоры, где блестящие мастера пишут блестящие иконы, где просвещенные ба тюшки говорят просвещенные проповеди. Мы крестим своих детей в домашних тазах, со фринских купелях, мраморных бассейнах, озе рах и реках. Мы складываем умные общины, из даем прекрасные религиозные журналы, созы ваем «горячие» соборы и даже создаем религи озные партии. Но при этом уверены, что «в раб ском виде Царь Небесный исходил, благослов ляя», не эту землю. Не наши мегаполисы и рас тратившие свет и радость редеющие деревни. Даже не наши состоятельные монастыри, в ко торые мы заходили только в пору их становле

ния, в годы начальной нищеты и разрухи, пока братия держится молитвой и духом. Мы еще слышим эхо старой русской речи и молчания и иногда узнаем их в высоких июнь ских днях посреди опустевших деревень и за брошенных кладбищ, но уже узнаем только с книжным удовлетворением, как к случаю явив шуюся цитату. И кажется, нам больше всего не нравится в тютчевской цитате именно это – «в рабском виде». Не прошли даром революцион ные гордые прописи «рабы не мы, мы не рабы». В истории вообще ничего даром не прохо дит, несмотря на печальное утверждение Гаври лы Романовича Державина, что «река времен в своем течении уносит все дела людей...» Нет, воды этой реки только подставляют грядущему зеркало, чтобы будущее училось отражаться в них без постыдного повторения, а узнавая род ное как юность в старости. В реке времен не бу дет слышаться отчаяния только, если мы од нажды догадаемся, что «вечность» не бездон ная яма, пожирающая несчетные поколения, а Божий день, полный света. И каждое новое по

Литературная страница коление – есть только малая черта общего Ли ка, общего Господня образа, который не дан нам Богом в завершении, а создается в сорадо вании и сотворчестве с Ним всеми нами, пока не будет проповедано Евангелие во все концы Земли и мы не сойдемся с Богом как с Перво образом в полноте черт и не сбудемся и сами не станем Вечностью. Мы идем в истории не вперед, а как круги по воде – во все стороны, пока не займем границы мира. Историческая усталость иногда провоциру ет нас повторить какую то часть пути, которая была плодотворной, но Господь не зря зовется Творцом не в прошедшем времени. Он – Творец всякий час, в вечном настоящем, и ждет от нас того же, не принимая хотя бы и лестного, по вторного шага и механического, хотя бы и внешне уверенного шага, каким мы идем сего дня в общественном и церковном строительст ве, страшась посмотреть на глубину результа та, на творческую полноту духовного развития. Мы обманываем себя, что история кончи лась, что «перепробовано все» и что хватит ме таться и надо спокойно входить в ту же воду: в капитализм и рынок экономически, в «святую Русь» духовно, стараясь не замечать страшного противоречия и несводимости этих путей. А только как не заметишь, когда душа криком кричит от этой несогласимости. Рынок требует постоянной лжи, какой явля ется всякая реклама, и ростовщичества, каким является всякая банковская операция, требует (не смея сказать прямо) уничтожения духовной жизни, ибо она приходит в противоречие с иде алами потребления (если тут уместно слово «идеал»). Неделя невольной неправды, в кото рую ввергает человека общество, не покрыва ется воскресным днем храмового спасения. Го ризонталь земной истории и вертикаль небес ной не составляют креста, а только рассекают сердце. И требуют от верующего человека уд военного мужества. История в вековом понимании, история Александра Великого и Ганнибала, Наполеона и Кутузова, завоеваний и освобождений действи тельно подходит к концу, исчерпывает себя. Че ловечество в походах и войнах, победах и пора жениях, революциях и реставрациях постепен но созрело для небесной истории, для путей, которые она пока только декларирует, для неве домых земель, в которые оно давно высылало своих «разведчиков» – подвижников, мучени ков, святых. Они рассказывали нам о свете и счастье сияющей бедностью и любовью стра ны, и мы слушали их благодарно, но всякий раз оставляли для воскресения, для храма, предпо читая другие шесть дней все таки жить своим заведенным порядком, в послушании не Небу, а «странному гражданину», как зовет его Пост ная Триодь.

Если не обманывать себя, легко увидеть, что так душу не сохранишь. А сделать церковь обычной частью быта, воскресным «клубом», «разгрузочным днем», как у добрых американ цев, у русского человека не выйдет. Он в церкви механически стоять не будет. Так что же – выхо да нет? Да как нет? Вот он сияет – небесный, еще не начатый нами путь, лествица Иаковля. На пер вую ступеньку встанем, на вторую, а там уже легче, там Бог поможет. В церкви нет высшей школы. Там всегда начальная, ибо там мы на всегда дети. Там каждый день сначала. Были бы открыты глаза и сердце. * * * Может быть, вот за этим и синел тот день и сходились к озеру деревни, не утешенные цер ковью. Чтобы мне однажды увидеть, что небо то было над ними так же бесконечно и нежно, как «объятия Отча». И что оно все ждет нас. Валентин КУРБАТОВ

Литературная страница

СИНАЙСКИЙ

ЭКСПРЕСС В конце марта – начале апреля две тысячи шестого года я посетил Синай. Эта древняя земля, которую исходили пророки, святые, мученики, которая была не раз описана в Библии и творениях отцов Церкви, до сих пор хранит в себе неизменную благодать, данную ей промыслительным образом от Бога. Вот и в наши дни Синай представляет собой благодатный край, одинаково радую щий и местное арабское население, и ко чевников бедуинов, неплохо подстроив шихся к современным благам цивилизации, и многоязыких туристов, оставляющих еже годно в египетской казне миллионы долла ров и евро. Всего четыре с половиной часа полета на самолете из заснеженной и хо лодной Москвы, и ты оказываешься совер шенно в ином мире, в другой цивилизации, в теплом краю коричневых гор, зеленых пальм и голубого чистого моря… * * * амо путешествие на самолете представ ляет немало интересного, особенно если пассажир немного разбирается в геогра фии и навигации (чем могу скромно похвалить ся). И вот как только Ил 86 оторвался от бетонки аэропорта Домодедово, он сразу же погрузился в белый плен миллионов снежинок, земля пропа ла из виду. Со всех сторон: снизу, сверху, справа и слева – все белое белое. Только гул турбин и легкая качка огромного авиалайнера. Но прохо дит десять минут, и мы наконец то вырываемся из плена снежных облаков, появляется долго жданное солнце, отражающее в иллюминаторе редкие кристаллы льда. Самолет берет курс на юг. Проходит час, мы летим над территорией Ук раины, облачность исчезает, на земле с десяти километровой высоты видны местами белые по ля, хотя остальная часть суши уже свободна от снега. Вскоре самолет начинает пересекать Крымский полуостров, сначала Перекопский пе решеек, где с обоих бортов одновременно видно два моря – Черное и Азовское, затем равнинный степной Крым (в этот момент нам предлагают скромный воздушный обед), а потом вырисовы ваются контуры Крымских гор, справа виден Се вастополь, слева – Ялта и Алушта. Четко прояв ляются маленькие дома, отражения автотрасс, тонкая береговая линия – полоска пляжей. И вот

начинается перелет через Черное море, а над морем облака, их большие тени стелются по во де, а вода от этого с высоты выглядит причудли выми пятнами – темными (где тень) и светлыми (без тени). Так летим минут тридцать, пока не по казывается турецкий берег. А этот берег уже сов сем другая земля. Снега совсем не видно (только на вершинах гор Кероглу), под крылом проплыва ет столица Турции Анкара, потом зеркалом отра жается в иллюминаторе большое озеро Туз, че рез некоторое время открывается панорама за лива Анталья с одноименным курортом. Мала зийский берег Средиземного моря провожает нас своими роскошными пляжами, которые уже к лету начнут принимать многочисленных отдыха ющих. И вот перелет через второе море – Среди земное. Точно разлилось это море посреди зем ли, между Европой, Азией и Африкой. А на море видны кораблики, оставляющие за собой след в виде белой полоски на голубом полотне воды. Еще минут сорок–пятьдесят, и взору открывается африканский берег, дельта Нила, многочислен ные лиманы на побережье. Да, это Африка, такая,

Литературная страница какая она есть на самом деле. За береговой ли нией сразу же начинаются квадратики зеленой поверхности, из которых слагаются те восемь процентов территории Египта, которые пригод ны для жизни людей. Совсем недолго тянутся эти оживотворенные Нилом места, скоро их сменяет оранжевая пустыня – пески да пески и тень само лета на них… Вот наш Ил закладывает вираж, и из окна иллюминатора показывается Красное море: Суэцкий пролив со своими многочисленными су хогрузами, танкерами и прочими большими и ма лыми кораблями, которые идут в Александрию, в Порт Саид, в Йемен, из Индийского океана в Ат лантический, из Африки и Азии в Европу, и наобо рот. Суэцкий залив узкий, так что с высоты сразу виден и африканский берег, и берег азиатский. Тут уже совсем недолго осталось до Шарм Эль Шейха, и мы начинаем снижение… Вот он, Синай, где пророк Моисей сорок лет водил богоизбранный еврейский народ, преж де чем войти в Землю Обетованную, Синай, где первые монахи нашли путь отречения от мира, с одновременным служением этому миру и мо литвой о нем. Но вряд ли эти мысли в тот мо мент занимали большинство пассажиров. Все они мечтали о теплом море, наполненном ко раллами, сквозь которые неспешно плывут раз ноцветные рыбы; о комфортабельных отелях с пальмами, цветами и вином; о восточных база рах с кальяном и назойливыми, но добродуш ными торговцами. Самолет, постепенно снижа ясь, медленно летел сквозь коричневые горы к посадочной полосе, что растянулась прямо в пустыне на крохотной части суши между горами и морем. И вот наш громадный Ил слегка кач нулся и как бы неохотно коснулся своими шас си бетона аэропорта Шарм Эль Шейха. Так на чался мой Синайский экспресс… Основной целью моей поездки на Синай бы ло желание совершить восхождение на Гору Моисея и посетить расположенный у ее подно жия монастырь святой Екатерины. Путь от прославленного египетского курор та до Святой Горы занимает около двух с поло виной часов. Автобус отправляется поздним вечером, чтобы к часу ночи достигнуть монас тыря святой Екатерины, откуда начинается вос хождение. Во время поездки автобус часто ос танавливается на многочисленных блокпостах, где военные проверяют паспорта пассажиров. Следует напомнить, что во время Шестиднев ной войны 1967 года Израиль, разгромив араб ские армии, захватил Синай. За время оккупации израильтяне построили на Синае современные дороги, несколько оте лей и большое количество кемпингов, в том числе и в районе нынешнего Шарм Эль Шейха. После войны 1973 года, по Кемп Дэвидскому соглашению, Израиль вернул Синай, за исклю чением спорной приграничной территории в

районе города Таба. Именно с этого времени и началось постепенное развитие Шарм Эль Шейха как курорта. Теперь вернусь к обряду проверки паспор тов: об этом наш гид рассказал следующее. Оказывается, по договору о передаче Синая Израилем египетские власти обязуются разре шать израильтянам проезд на полуостров до 35 км от границы. Но глубже этой зоны гражданам Израиля перемещаться разрешается только при наличии египетской визы, а вот в столицу государства Каир въезд иудеям категорически запрещен. Военные блокпосты для того и вы ставлены на синайских дорогах, чтобы контро лировать пограничный режим с Израилем. По сле своего рассказа гид серьезно спросил нас: «Есть ли среди вас евреи? Признавайтесь не медленно, кто из вас еврей, сейчас всех евреев высадим в пустыне или сдадим военным, кото рые посадят вас в тюрьму!» Стоило ли удив ляться после этих слов, что евреев в автобусе не оказалось. В России за такие вопросы гида самого бы арестовали, но бытовой антисио низм в Египте развит очень широко и понимает ся всеми как естественное желание смыть го речь поражений в войнах с Израилем. Благополучно миновав все дорожные пре грады, вызванные напряженной политической обстановкой, наш автобус прибыл к стенам древней обители. Действительно, здесь все буквально пропитано историей, дышит духом Библии. И это вполне закономерно, ведь Синай упоминается в Священном Писании 40 раз! Ты сячелетие за тысячелетием именно здесь свер шались многие важные события священной ис тории Ветхого, а затем и Нового Заветов, ста новления древней Христианской Церкви, дея ний Византийской эпохи и позднейших времен. Восхождение на Святую Гору началось в два часа ночи. Путь представляет собой горную тро пу, проложенную в скалах, путешествие наверх занимает около трех часов, требуя от паломни ка выносливости. Существует и более короткий маршрут, проложенный монахами в самой го ре, – это более трех с половиной тысяч камен ных ступеней, пройти которые не всякий смо жет. Перед началом восхождения каждому па ломнику выдали фонарик и два комплекта бата рей, ибо идти предстояло в полнейшей темноте. Только звезды, рассыпанные в черном небе, ос вещали нам путь. С самого начала восхождения благоговейное чувство от созерцания святыни (коей является вся гора) омрачалось постоян ными приставаниями бедуинов, которые вне запно появлялись из темноты, услужливо пред лагая сесть на верблюда (по цене десять долла ров) и на нем доехать до вершины. «Хочу верб люд, хочу верблюд…» – упорно твердили дети пустыни, не желая отстать от туристов в надеж де получить от нас хоть какой нибудь «бакшиш».

Литературная страница Приходилось периодически ускорять шаг, чтобы оторваться от преследователей с верблюдами. Пройдя километра три, я обернулся. Еще бы ли видны огни монастыря святой Екатерины, того места, откуда мы начали восхождение, оттуда тя нулась тонкая полоска из сотен огоньков. Оказы вается, не только наша группа совершала подъ ем, в это же время на гору поднимались многие люди: поляки, англичане, французы – все мы шли вместе на вершину, туда, где три с половиной ты сячи лет назад пророк Моисей от Господа полу чил десять заповедей. В виду такого «смешения языков», которое наблюдалось в ночном прост ранстве горы Синай, гиды, дабы не потерять сво их «овец», присвоили каждой группе паломников кодовые названия. Наша группа была названа в честь равноапостольной царицы Елены – основа тельницы монастыря святой Екатерины. Группа «Елена» особо выделялась своим православным (даже русским) названием среди прочих групп: «Жасмин», «Капитан», «Електрон» и проч. Примерно на середине подъема я заметил, что многие мои сопутники стали уставать, да и само продвижение в целом замедлилось. Дейст вительно, дорога стала даваться труднее. Я по смотрел на часы, было около четырех утра. Здесь сказывается элементарная усталость и труд ность горного подъема, особенности самой до роги, которая состояла из каменной крошки, пы ли и периодически встречающихся булыжников. На привалах мы сидели минут по пять, пили воду, обсуждали все тяготы пути, пока из темноты не жданно не появлялся гид и не заставлял нас под ниматься и идти дальше. В этих обстоятельствах я стал вспоминать историю. Вот в таких же усло виях полководец Ганнибал совершал переход со своим войском через Альпы, со слонами, с ору жием, с обозами шел он. И не три часа, а не сколько дней двигалась по горам целая армия, у воинов не было электрических фонариков, горя чего чая на привалах, а была постоянная опас ность погибнуть, сорвавшись в пропасть, или за мерзнуть насмерть в горном буране. Холод… да же здесь, на Синае, где на побережье в конце марта уже плюс тридцать градусов, в горах ночью довольно холодно, около нуля, поэтому замед лять ход было нельзя, можно легко простудиться. Было половина пятого утра, когда мы вышли к самой вершине. Здесь предстоял самый труд ный участок подъема – 850 ступеней, за ними то самое место, где пророк Моисей беседовал с Богом и где получил от Него скрижали Закона (Исх. 24 гл.). Трудно было и мне пройти этот по следний участок. Узкая дорога из сотен камен ных ступеней, высеченных в горе, одно невер ное движение, и можно сорваться вниз, полу чив тяжелую травму. Общая усталость давала о себе знать, я часто останавливался отдохнуть, утешая себя мыслью о том, что пророк Моисей в возрасте восьмидесяти лет не раз поднимал

ся на эту гору. Неужели мне, еще молодому и крепкому, не одолеть этот путь… И вот в пять часов утра, когда на горизонте появилась алая полоска грядущего восхода, я достиг вершины Святой Горы. Здесь находится маленькая часовня и площадка для привала. На ша группа «Елена» заняла место рядом с поль ской группой, чем я тут же и воспользовался, вдоволь пообщавшись с братьями славянами на их родном языке. Из разговора я понял, что мнение относительно всеобщей нелюбви к рус ским со стороны поляков политически ангажи ровано, не имеет реальных оснований. Со мной мило беседовали хорошие добрые люди, при ветливо к России расположенные. Собеседники уверили меня, что все мнения о вековой вражде поляков и русских – оружие в руках нечисто плотных политиков, сталкивающих специально между собой два славянских народа. Здесь, на Святой Горе, мы, русские и поляки, чувствовали себя братьями, которые вместе воспевали про рока Моисея, встречая чудесный рассвет. А рассвет действительно был чудесным. В пять двадцать утра первый лучик алого солнца появился над горизонтом. В этот миг все замер ли, воцарилась минутная тишина. Мы смотрели, как солнце медленно выплывает из за гор, чет верть, половина, три четверти, целый диск. Вот и свершился восход на горе Моисея. Вдруг ок ружающий мир преобразился. Открывалась чу десная панорама высокогорья. Поднявшиеся с нами на гору мусульмане стали читать свои мо литвы, громко, наизусть, оглашая окрестности возгласами. Поляки стали дружно петь свой го сударственный гимн, все наполнилось много гласием. Воистину, родился новый день. Как я был рад, что встретил начало этого дня на Свя той горе! Вокруг нас раскинулись горы, в лучах восходящего солнца они были похожи на по верхность Марса, какой ее обычно изображают в фантастических фильмах. Так что я сразу и не понял, на Земле ли я был в тот миг или на Мар се. Чистый прохладный горный воздух бодрил меня, я чувствовал, что, несмотря на тяжелый ночной подъем, во мне еще сохранялись силы. Это Господь молитвами святого пророка Мои сея укреплял нас всех, совершивших восхожде ние в подражание вождю народа израильского. Но недолго мы пробыли на вершине, нужно было спускаться вниз, к стенам святой обители, где нас ожидали древние храмы и древние свя тыни. Мы начали спуск. Я шел бодро, уверенно, с чувством благодатного утешения от встречи восхода в этом святом месте, с чувством благо дарности Господу, сподобившему в святые дни Великого поста побывать на горе Синайской. Спуск занял около двух часов. Раннее утро вступало в свои права, солнце все выше и выше поднималось, озаряя каменные ущелья своим сиянием. Вот уже показалась колокольня мона

Литературная страница

Одигитрия, Синай. XIII век

стыря, его высокие стены, еще немного, и мы подошли к вратам святой обители. Монастырь святой мученицы Екатерины – один из самых древних в мире. Житие мучени цы открывает нам пример силы веры и ревнос ти о Господе. Святая происходила из состоя тельной семьи, получила хорошее классичес кое образование, владела многими языками, знала математику и философию. Святая муче ница была искренней христианкой. Никакие обещания богатства и славы не смогли заста вить ее отречься от православной веры. Когда девушка попыталась обратить в христианство римского императора Максенция, тот сослал ее в Александрию, где в 305 году святая Екате рина и приняла мученическую смерть. На территории монастыря до сих пор, уже три с половиной тысячи лет, растет Неопалимая купина – куст, в пламени которого Бог впервые явился пророку Моисею и беседовал с ним (Исх. 3 гл.). В 324 году мать императора Кон стантина равноапостольная царица Елена при казала построить на месте Неопалимой купины храм, а для защиты братии от непрекращаю щихся набегов кочевых племен – монастырь, который в 527 году при императоре Юстиниане был превращен в крепость. В обители больше двух тысяч икон. А монас тырская библиотека является одной из самых древних и богатейших в мире. По собранию ре лигиозной литературы и манускриптов (около двух тысяч) Синайская библиотека считается второй после Ватиканской. В монастыре распо ложена небольшая часовня Неопалимой купи ны. Считается, что корни библейского куста на

ходятся под алтарем, опирающимся на мра морные колонны. Я видел широко разросшуюся Купину своими глазами, даже совершил грех: сорвал несколько веточек – увезя частицу этой великой святыни в Москву. Архитектура монастыря необычайно сложна. В лабиринте многочисленных монастырских по строек возвышается трехнефная базилика. Мо заичное панно над главным алтарем изображает Господа Иисуса Христа, рядом с которым стоят пророки Моисей и Илия, у ног Господа возлежит апостол Петр, а чуть поодаль – апостолы Иоанн и Иаков. В двух золотых ларцах рядом с мрамор ной дарохранительницей хранятся голова и рука святой мученицы Екатерины. Мы прибыли в мо настырь, когда Литургия уже закончилась, но, к счастью, удалось приложиться к руке святой му ченицы. Вообще в храм монахи пускают только русских паломников (что особенно приятно). Здесь можно поставить свечи, приложиться к мощам и даже подать записки о здравии и упо коении на русском языке (в монастыре спасает ся монах, русский по происхождению). Во дворе обители рядом с колокольней на ходится мечеть – уникальное явление для пра вославного монастыря и исламской традиции. Зато это обстоятельство не раз оберегало мо настырь от разорения арабами и кочевниками мусульманами. Президент Египта очень любит обитель святой Екатерины и когда посещает ее, как правоверный мусульманин, молится в этой мечети. Еще всех поразил колодец Моисея, из которого вода не убывает уже три с половиной тысячелетия при том обстоятельстве, что мона стырь находится в пустынных скалах на высоте тысячи пятисот метров. Дивны дела твои, Господи! Сколько волни тельных чувств удалось пережить в этом святом месте, сколько чудес увидеть за несколько часов, сколько полезного узнать, сколько благодатного приобрести на Богошественной Горе Синай! Са мо пребывание на этой святой земле в дни вели копостного бдения в преддверии святой Христо вой Пасхи нельзя назвать ничем иным, как чудом, преподанным Богом в утешение, в назидание мне грешному. Так промыслительно устроил Все ведец Господь эту поездку в тот момент, когда я совершенно не чаял оказаться на Синае. Именно Он, Всемогущий Творец и Создатель мира, вы рвал меня из замерзавшей Москвы в тот теплый благодатный край, где Господь являлся в образе Неопалимой купины пророку и вождю израиль скому Моисею. Туда, где Бог преподал всему че ловечеству десять вечных заповедей, где и ныне продолжают свой подвиг монахи отшельники, молящиеся за весь мир, за всех нас. Преподаватель Коломенской духовной семинарии Андрей МЕЛЬКОВ

Литературная страница

СМЕРТЬ КАИАФЫ Смеркалось. Шум на улочках затих. Лишь слышно – стражники играют в кости. Блеск древних статуэток золотых В душе его рождает приступ злости. По статусу первосвященник он, По сути же своей – первопреступник. Известно ведь: из зависти казнен Безропотный Великий Путник. Жена не к радости. Он выгнал прочь, Проклятия каскадом исторгая, Сегодня вечером родную дочь И удавил зачем то попугая. Как давит кашель! Грудь огнем горит! И сердце так стучит, что ломит ребра. Но показалось, полог приоткрыт И кто то вдруг позвал печально добро. Покаяться, пока не пробил час! Упасть в молитве и признать ошибки! Во вретище покорно облачась, Уйти в пустыню, где лишь ветер дикий?! Но он – первосвященник! Он – закон! Архиерей! И звание от Бога. И если рассмотреть со всех сторон, Галилеянин сам повинен только. Пришел бы, посоветовался с ним, Поддержкой Каиафы заручился, Богатством окруженный, не судим… А так, чего Он, собственно, добился? И кто то слух пустил: воскрес смутьян. А может, вправду Иисус – Учитель?! Его признал Креститель Иоанн, Но обезглавлен был и сам Креститель. Туманится сознание, и мрак Клешней холодной сдавливает горло. Все кончено и всем надеждам крах; Хватило б сил добраться до престола, Чтоб умереть в величии своем… – О, дайте воздуха! – Но крик не слышат. Зашли служители его вдвоем: – Преставился. Смотри, лежит, не дышит. Игорь ОЛЬГИН