Что я здесь делаю?

by peter price

Peter Price

2013 Fachhochschule Dortmund

Зачем? Одному только имбецилу это известно. Имбецил повсюду таскал с собой этого несчастного инвалида, который, сам, толком-то не соображал, но противопоставить имбецилу ничего не мог, а может и не торопился просто. Из любопытства. Москва, все-таки, другой город, съемная кварира, жизнь самостоятельная, ну и в таком духе.

ПРОЛОГ.

Борьба с унылостью. Почемуто считается, что быть унылым плохо, нужно радоваться жизни и бить ключом. И я, будучи подверженным внушению и имеющим страх перед всем авторитетным, тоже стал так считать и стал обвинять себя в пассивности. И началась у меня борьба с самим собой. Но выглядело это как борьба инвалида-колясочника, который не может ходить, с недоумкомимбецилом, который заставляет колясочника встать. Имбецилу-таки удается стащить инвалида с коляски и, хотя тот не может стоять, ползком, утягиваемый имбицилом, отправился в Москву.

Чтобы устроиться на работу имбецил заставлял колясочника притворяться, что он нормальный и никакой не инвалид, и на одном собеседовании ему удалось-таки провести работодателя и тот, всетаки прищурив глаз от недоверия, взял инвалида на работу. Стали инвалид с имбецилом ходить на работу. Имбецил наряжал инвалида красиво и все вокруг думали: “Какой нормальный человек!”.

Но однажды, спустя пару лет, что-то случилось и с имбецилом, и колясочником. Наверное они просто устали обманывать и притворяться нормальными. Они просто устали и решили пустить все на самотек. Но предварительно уволившись с работы, где всех обманывали, чтобы начать все с нуля и быть теми кем они на самом деле являются.

И оказалось сразу, что нулями они оба и были. И на работу ни имбецила, ни колясочника никто брать не захотел. И ничего этим двум бедолагам не оставалось, кроме как пойти скитаться по миру и искать случая, что кто-то их примет такими, какие они есть.

Почти месяц околачивались они по подъездам и приютам для бездомных и еще больше времени винили во всём свою мать, что родила их такими непригодными. Трудно им было самим принять себя теми, кем они были. Трудно им было признать себя никем.

Но через месяц нашелся человек, которому подошли эти инвалиды, и он дал им работу курьером. И работа была с радостью принята. Но горечь и злоба на мать и отца оставалась. Не могли инвалиды избавится от слабоумия и гордыни и не хотели принимать никакой помощи родительской. Они на зло родителям хотели сделать себе ещё хуже. Хотели заставить их помучаться и тоже пострадать.

Но любовь материнская успокоила им душу. Сказала им мать, что любить будет своих сыновей, даже если те и бомжами захотят жить.

Успокоились братья и приняли помощь родительскую, но как жить со своими недугами и как принять себя какими они есть, до конца ещё не поняли. И потому ждет их еще что-то. С. К. Январь, 2013

“Как же много всего вокруг, как же всё сподручно, повседневно, буднично, обычно, неприметно и вообще, какое кому дело, что это есть вокруг. Както быстро всё проходит в обычной жизни, как-то не возникает потребности поговорить с собой, просто делаешь что-то и всё”.

“Видится мне жизнь, как неяркий свет от лампочки, которая единственное что у нас есть и единственное что мы можем - это освещать ей место где мы сейчас.”

“Тут очень важно, что же там за дверью. Красиво там, светло ли, много ли места, куда окна выходят. Заходишь, осматриваешься, как-то сразу “всё” понимаешь и уже вроде как с комнатой все ясно, можно вещами заняться, потом на работу пойти, потом на учебу и все. Ну, пару дней походишь в универ. Там такая же история, как и с комнатой: посмотрел аудиторию, посмотрел на ребят, на препода и всё снова как бы понятно, всё”.

“Началась рутина. Прошло торжество премьеры. Что “комната, что работа, что учеба, что одногрупники - всё уже как будто давнишняя часть моей жизни и даже скучно становится, уже ничего и не замечаешь - всё обыкновенное.

И вот так всегда, пока кто-нибудь не остановит и не спросит, что я здесь делаю. И вот тогда-то можно сесть и кое-что увидеть. То, что не знаю я точно - что я и зачем я здесь. Именно здесь. Всё равно, где я и даже все равно где я буду, потому, что хочу я этого или нет, что-то будет происходить и где-то я буду. И если я где-то буду и так же быстро буду переставать замечать, смотреть, интересов аться, чувствовать торжество премьеры, то куда бы я ни попал я буду продолжать слепнуть и затухать и в конце отведённого мне времени буду там, где затухну совсем.”

© Peter Price Фотографии Peter Price Пролог и текст Сергей Козлов Данное произведение, включая его отдельные части, зашищено авторским правом. Любое использование без согласования с автором недопустимо. Недопустимо также и электронное (либо любым другим способом) копирование, перевод, распространение или публикация.