Город и окрестности
приземлённый в хорошем смысле слова вариант гагаринской судьбы. В СВКНИИ Олег Куваев работал с июля 1962-го по март 1965-го — три неполных года. Но здесь год можно считать за три.
Столица Колымского края С Магаданом у Куваева были непростые отношения. Жил он там сравнительно недолго — в Подмосковье дольше. Да и когда жил, подолгу пропадал на Чукотке. Настоящим рабочим местом Куваева был не магаданский кабинет, а тундра, лёд и горы, куда дурак не пойдёт. Уезжал Куваев из Магадана не по-хорошему, в письмах проходился по своим здешним недругам… Позже, после выхода «Территории», магаданский геолог Василий Белый начал настоящую антикуваевскую кампанию. Отношения Куваева с Магаданом похожи на отношения Шукшина с родными Сростками. Свои всегда придирчивее, ревнивее… Это потом, после смерти, делают брендом и легендой. В Магадане теперь проходит Куваевский костёр, в 1999-м его именем названа центральная городская библиотека. В ней есть Куваевский зал: книги, фотографии, пишущая машинка, геологический молоток, магнитометр из Ичувеемской партии. Как бы то ни было, Магадан стал одним из главных городов в жизни Куваева, а сам он оказался одним из здешних «гениев места», литературным символом Магадана и всего Северо-Востока (не единственным, конечно; у Магадана богатейшие история и мифология, даром что пока короткие, длиной всего в одну человеческую жизнь). Да и любимая куваевская Чукотка прежде ведь относилась к Магаданской области, сколь бы далеко ни отстоял заполярный Певек от охотоморского побережья. 145
Глава третья
Колыма — не только река, но и масштабное культурно-географическое понятие. Две трети водотока Колымы приходятся на Якутию, впадает она в Ледовитый океан, тогда как Магадан стоит на берегу Тихого и в полутысяче километров от истоков Колымы. Но именно Магадан — столица огромного «Колымского края». Примерно так же язык обошёлся с Амуром: строго говоря, Приамурье — огромный край от Забайкалья до Татарского пролива, но в узком смысле под этим термином понимают Амурскую область, хотя основные амурские волны плещутся восточнее — у Хабаровска и ещё ниже. Есть термины «Север» и «Крайний Север» (на самом деле бескрайний), есть и более точный — «Северо-Восток»: от Лены до Берингова пролива, от островов Северного Ледовитого океана до побережья Охотского моря и Камчатки. Но «Колыма» нагружена смыслами куда сильнее, чем нейтральный «Северо-Восток» (всего лишь компасное направление, указание курса). Порой «Колыма» используется как синоним Северо-Востока. Слова в этих краях нередко приобретают своё, особое значение. Под «материком» понимаются более тёплые регионы страны, в основном в европейской части, под «трассой» — посёлки вдоль дороги «Колыма» длиной 2 000 километров, связывающей Магадан и Якутск. Возможно, Северо-Восток слился в языке с крупнейшей рекой этой территории из-за первых билибинских экспедиций, называвшихся Колымскими и направлявшихся в бассейн Колымы через Олу и будущий Магадан. В 1939 году в составе Хабаровского края образовали Колымский округ с центром в Магадане. В 1953 году появилась Магаданская область, в которую до начала 1990-х входила и Чукотка. Магадан — один из самых удивительных и мифологизированных российских городов. Все о нём знают, но далеко не все видели. 146
Город и окрестности
Это молодой город. Отсчёт магаданской истории ведут с основания Восточно-Эвенской культбазы на берегу бухты Нагаева в 1929 году. В акте, подписанном председателем Ольского райисполкома Иваном Мариным, говорилось: рядом с жилыми домами должны появиться садики и спортплощадки, улицы следует устроить «с панелями по пять метров под посадку деревьев, сохраняя таковые по возможности при вырубке и корчёвке». Культбаза создавалась в составе «общей части, больницы на 15 коек, школы с интернатом на 40 человек, ветеринарного врачебного пункта и бактериологической лаборатории». Тут же ставился вопрос о создании молочной фермы. В бухте Нагаева развивался порт. Статус города стремительно растущий Магадан получит в 1939 году. В конце 1940-х здесь откроют новый кинотеатр «Горняк» и новый роддом, институт ВНИИ-1 и магаданское отделение ВНИРО, здесь пройдут всеколымский слёт пионеров и всеколымские же соревнования по боксу. В 1950-м прибудут из Москвы на постоянную работу артисты оперетты, откроется цветочный ларёк. В 1953-м начнётся регулярное сообщение «Москва — Магадан» на самолёте Ил-12 (сорок восемь часов в один конец). Выйдет сначала сборник «Литературная Колыма», а потом и альманах «На Севере Дальнем». В 1956-м сдадут здание аэровокзала, пройдёт первое областное совещание молодых писателей. Ленинградский архитектор Лев Вертоусов разработал генплан города. В 1960-м в Магадане появились СВКНИИ и отделение ТИНРО (Тихоокеанского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии), работы магаданских графика Дмитрия Брюханова и скульптора Михаила Ракитина экспонируются в Москве. В 1961-м открыто воздушное сообщение со столицей через северные порты — рейс теперь длится всего четырнадцать с половиной часов. Открыт пединститут. На гербе Ма147
Глава третья
гадана появился олень, из-под копыт которого летят самородки. В 1962-м введена в строй Магаданская ТЭЦ, в Нагаеве впервые осуществлена круглогодичная навигация. В 1965-м в Магадане прошла выездная сессия АН СССР, открылся новый Дом Радио. Книжное издательство выпустило 97 книг общим тиражом 383 000 экземпляров, прошли концерты Людмилы Зыкиной. В 1966 году Ил-18Д произвёл беспосадочный перелёт из Москвы за 10 часов 17 минут, причём вёл самолёт единственный в мире женский экипаж во главе с Героем Соцтруда Любовью Улановой… Эпоха Дальстроя закончилась. Если до ХХ съезда интеллигенция нередко попадала на Колыму не по своей воле, то теперь — уже добровольно. За длинным рублём, за романтикой и, как ни странно, за свободой: Магадан стал одним из самых свободных мест СССР. Мифы о Колымском крае ещё в 1960-х разоблачал Высоцкий: Быть может, кто-то скажет: зря, Как так решиться — всего лишиться, Ведь там — сплошные лагеря, А в них убийцы, а в них убийцы. Ответит он: не верь молве, Их там не больше, чем в Москве, Потом уложит чемодан — И в Магадан.
Сюда поехали талантливые журналисты: Юрий Клепиков, Игорь Кохановский (это о нём Высоцкий написал процитированную песню «Мой друг уехал в Магадан»), Валентин Черных, Владимир Севрук, Эдуард Дубровский… В Магадане было проще добиться, чтобы книжку включили в план издательства: у Кохановского, скажем, первый сборник стихов вышел именно здесь. Примерно по тем же причинам Сергей Довлатов в своё время уез148
Город и окрестности
жал в Таллин. Прибалтика и Северо-Восток были окраинными оазисами, подходящими для «внутренней эмиграции» или бегства от себя. Это было если не массовым, то достаточно распространённым явлением. Неслучайно один из героев культовой шестидесятнической ленты Марлена Хуциева «Застава Ильича» бросает в порыве отчаяния: «Уеду!» — «Куда?» — «В Магадан!» Кинематографический образ бродяги той поры, напоминающего самого Куваева, создал тот же Высоцкий в «Вертикали» Говорухина и «Коротких встречах» (1966–1967) Муратовой: «альпинист Володя» и «геолог Максим» с неизменными гитарой и бородой. Анатолий Лебедев рассказывал: «Тогда было настоящее паломничество в Магадан, на Чукотку. Моя жена в Магадане работала на телефонной станции, куда зимой стягивались бичи, философы, беглые диссиденты, художники, поэты. В Магадане я встречался с диссидентом Андреем Амальриком* у другого диссидента — Мирона Этлиса**. Много было интересных людей. Тот же Коля Балаев***, который то ли бросил МГУ, то ли его выгнали с философского факультета за какие-то публикации… Такая концентрация неординарных талантливых людей повлияла на формирование северной школы писателей. Мы были люди своего поколения: работа, Север, преодо*
Амальрик Андрей Алексеевич (1938–1980) — публицист, диссидент, автор написанного в 1969 г. эссе «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». В начале 1970-х отбывал ссылку в Магаданской области. ** Этлис Мирон Маркович (1929–2013) — психиатр; в начале 1980-х проводил в Северо-Эвенском районе Магаданской области испытания беспохмельной водки «Золотое руно», созданной под руководством дальневосточного фармаколога профессора Израиля Брехмана (1921–1994). С 1989 г. руководил магаданским «Мемориалом». *** Балаев Николай Дмитриевич (1930–1988) — «арктиксмен», прозаик, чья повесть «Бурый призрак Чукотки» (1991) стала своеобразным «трибьютом» куваевским поискам «самого большого медведя».
149
Глава третья
ление себя, риск. Горы и Север — эти стихии были точкой духовного стремления. Север был территорией свободы*. Была романтика, заработки, но была и особая атмосфера. Когда вокруг тундра, и, чтобы выжить, нужно сопротивляться дикой природе, — это создаёт совершенно иной формат мироощущения, поведения, мышления». С одной стороны, это было бегство (не обязательно осознанное) от государственного контроля, фальши официоза. С другой — освоение новых территорий во имя того же государства. У движения на суровую неосвоенную периферию («Я — перифериец», — однажды записал Куваев) — глубокие корни в российской истории. Можно вспомнить казаков, ссыльных, разного рода авантюристов: воля, экстремальные пограничные условия, борьба с собой, природой, противником… Итогом бегства от государства становилось расширение и усиление государства — в соответствии с диалектикой империи, на которую в конечном счёте работали даже бунтовщики. В рассказе «Через триста лет после радуги» Куваев прямо сопоставляет себя и своих товарищей — геологов, рыбаков, бичей… — с землепроходцами, пришедшими на Север тремя веками раньше ещё без вездеходов и вертолётов; с казаком Стадухиным, основавшим первый русский посёлок в низовьях Колымы. Чем суровее условия, тем теплее отношения между людьми. Север был ближе к коммунизму, чем остальной *
150
Писатель Василий Аксёнов (1932–2009), в конце 1940-х живший в Магадане вместе со своей матерью Евгенией Гинзбург, только что освободившейся из лагеря, вспоминал: «Когда мы наконец прилетели в Магадан — столицу Колымского края, — он поразил меня, как ни странно, своей свободой. И это при том, что в городе жили бывшие заключённые, вокруг торчали вышки и повсюду царил НКВД. У мамы вечерами собирался “салон”, если можно так сказать о посиделках в завальном бараке. В компании “бывших лагерных интеллигентов” говорилось о таких вещах, о которых я до этого и не подозревал… Несмотря на анкету, я умудрился попасть в комсомол».
Город и окрестности
Союз. Сюда гораздо позже проникли потребительство, «мещанский конформизм» — по Куваеву, «страшная сила». В 1969 году Магадан произвёл самое благоприятное впечатление на Фарли Моуэта: «Чистый, современный, привлекательный город, который планировался и строился людьми с воображением и вкусом… Здесь есть всё необходимое в материальном и культурном отношении, отсутствуют многие недостатки больших городов». Ещё больше Моуэта удивила атмосфера свободы: «Меня часто удивляла и даже пугала откровенность, с которой русские говорили о вещах, которые, как я думал, были табу… Но нигде не было такой свободы, как в Магадане. Магаданцы громко и публично говорят о том, о чём следовало бы говорить наедине шёпотом. Может показаться, что мы, западные люди, дезинформированы о степени свободы слова в СССР или же что магаданскому отделению КГБ нужна хорошая встряска. Но, вероятно, дело в том, что люди в России, а особенно в Сибири (к Сибири Моуэт, как это принято на Западе, относит и Дальний Восток. — Примеч. авт.), просто не посвящены в умозаключения западных журналистов, сделавших вывод, что после короткого периода хрущёвской либерализации гайки опять закрутили». Сегодня в Магадан мало кто стремится, население Колымского края уменьшается. В 1991 году в Магадане жило 155 000 человек, к 2019-му осталось неполных 92 000.
…На снижении из иллюминатора видны озёрца-болотца и строгие иголочки лиственниц. Баннер «Добро пожаловать на Колыму!». После континентально жаркого Хабаровска здесь как будто кондиционер включили. Аэропорт «Сокол» — раньше его называли просто «56-й километр». «Креатив»: магнитики с беззубыми парнями в ватниках и лагерными прибаутками, фигурка «Зэк на рельсах»… 151
Глава третья
Летом в Магадане белые ночи. Город, лежащий на ленинградской широте, связан с Питером множеством ниточек — архитектурных, кадровых, культурных… Уютный, спокойный. Почти всё здесь можно обойти пешком — от Нагаевской сопки до Марчеканской. Город маленький, но не захолустный, какими часто кажутся другие города сопоставимых размеров. Центр города — заповедник «сталинского ампира». Из «Территории»: «Город выглядел очень современным, культурным, потому что он был махом воздвигнут в эпоху архитектурных излишеств. Единый стиль башенок, колонн и выступов придавал ему законченный вид». Магадан — город северного аскетического достоинства, контрастирующий, если брать другие дальневосточные города, с южно-развратно-расслабленным Владивостоком. Последний — нечто вроде дальневосточного Сочи или Одессы с поправкой на охолаживающее дыхание колымской долготы, тогда как Магадан — восточный Ленинград: гостеприимный, светлый, деликатный, с вежливыми водителями. Город читающий и пишущий, с мощной интеллектуальной жилой, связанной с взрывным ростом города в 1930–1950-х и с тем, что сюда так или иначе попадали отборные кадры. С традициями бичевыми и лагерными (в память об узниках колымских лагерей на сопке Крутой установлен монумент «Маска Скорби» работы Эрнста Неизвестного), но и интеллигентскими, производственными, научными. Магадан можно назвать городом-forty-niner, то есть «сорокадевятником» — не только из-за регионального кода 49 на автомобильных номерах, но и из-за того, что forty-niner в США называли тех, кто заболел золотой лихорадкой 1849 года и двинулся на Дальний Запад, отчаянных парней с авантюрной жилкой. Памятная доска Куваеву работы магаданского художника Евгения Крамаренко, изготовленная при содей152
Город и окрестности
ствии магаданского губернатора Валентина Цветкова (впоследствии убитого в Москве), висит на проспекте Ленина, 11, где когда-то был книжный магазин «Знание». Теперь вместо него — гламурный «Подиум», торгующий обувью. Кажется, здесь Куваев не очень уместен. Есть ведь старое здание института, есть дом, где он жил… Старый корпус СВКНИИ — на углу Дзержинского и Карла Маркса, теперь здесь научно-исследовательский центр «Арктика» ДВО РАН. Напротив, по диагонали через перекрёсток, Г-образный трёхэтажный угловой дом (Карла Маркса, 27), в котором Куваев некоторое время жил. Это первый каменный жилой дом в Магадане, его построили в 1936 году. «В квартирах нового дома центральное отопление, водопровод, канализация, электричество, ванные… Первый на Колыме 36-квартирный трёхэтажный каменный дом построен, несмотря на то что многие специалисты считали и считают, будто в условиях севера в зоне вечной мерзлоты лучше и надёжнее строить дома в два этажа… Практика нашей работы показала, что эти мнения лишены какого бы то ни было основания», — сообщала «Советская Колыма» 2 марта 1936 года. В этом доме жили, помимо младшего научного сотрудника Олега Куваева, член-корреспондент АН СССР, известный археолог Николай Диков, доктор медицинских наук Сергей Навасардов, литератор Альберт Адамов… Были у нашего героя и другие магаданские адреса. Поначалу, когда жить было негде, Куваев обитал дома у Галины Остапенко — автора повестей «Настоящее», «Я выбираю путь», романа «День будет солнечным». Её в Магадане звали иронично, но с почтением — «бабка-классик». Куваев называл её «мама Галя». В её квартире был Диван Куваева, он же Диван для Всех. В другой период две подруги, Марина Реброва и Лариса Потёмкина, как было здесь принято, дали Олегу ключи от своего барака, уезжая в долгий «северный» отпуск. Потом он 153
Глава третья
получил свою комнату в том самом каменном доме. По воспоминаниям Германа Павлова, в комнате Куваева на столе стояла пишущая машинка, лежала трубка, в банке из-под тушёнки был заварен кофе (вот и Баклаков в «Территории» пил чай только из консервной банки: любил, чтобы «припахивало железом»). На стене висели шкура белого медведя и пятизарядное бельгийское ружьё «Браунинг». В 1970-м, когда Куваев жил под Москвой, институт переехал в новые корпуса на Портовой. Теперь СВКНИИ носит имя академика Шило, здесь сохранён его кабинет. В институте — роскошный Музей естественной истории. Билибинское золото — грязно-жёлтые блёстки в белых кусках кварца, аметисты, агатовые жеоды Ольского плато, образцы из коллекций Шило, Белого, Седова… Киноварь месторождения «Пламенное», открытого геологом Копытиным, — она фигурирует в «Территории», только вместо Копытина в романе — Копков, а вместо «Пламенного» — «Огненное». Редкие земли редких земель: молибден, вольфрам, уран… Пол выложен дальнегорским скарном из Приморья и полирован — ходить здесь полагается в специальных мягких тапочках. За институтом — сопка, дорога спускается к той самой бухте, которую все знают из песни Высоцкого «Я уехал в Магадан» (он действительно приезжал в Магадан к Кохановскому) как «Нагайскую», хотя называется она «бухта Нагаева», а порт и соответствующий район города — «Нагаево». В местную специфику Высоцкий не вдавался, исковеркав название бухты и придумав некие «тракты». Впрочем, если: …Я сразу там напился вдрабадан Водки…
— то оно и неудивительно. 154
Город и окрестности
Магадану вообще посвящено множество песен — от блатных до композиций владивостокского рок-музыканта Ильи Лагутенко, у которого в Магадане родилась мать. Это один из самых воспетых городов России.
…Лето 2016 года. В радиопередаче «Утро высоких широт» передают таблицу приливов и отливов. У здания миграционной службы толпятся среднеазиатские гастарбайтеры, сменившие куваевских тундровых и поселковых бичей. В бывшей штаб-квартире Дальстроя на Пролетарской обитает налоговая инспекция и рудник имени Матросова — осколок советской золотой империи. Старые двери и дверные ручки, лестница явно прежних времён… но кабинеты уже превращены в обычные современные офисы.
Прибрежное плавание Прибыв в СВКНИИ, Куваев за считанные дни представил руководству программу двухгодичных геофизических исследований на шельфе арктических морей и уже в июле отправился в первые «поля» в качестве сотрудника института. Разумеется, на свою любимую Чукотку. «В конце июля про экспедицию говорить смешно. Но чертовски хотелось, и потому ещё в самолёте возник план на оставшийся огрызок лета. Много было причин для этого плана, и наука, если честно сказать, занимала в нём не первое место», — напишет Куваев потом. Служебная задача состояла в геофизическом исследовании Куульского антиклинория (сложный изгиб складчатых толщ горных пород с подъёмом в центре). Тема была сформулирована так: «Изучение аномалий гравитационного поля Земли на антиклинальных высту155