ПРИЛОЖЕНИЯ К УЧЕБНОЙ ДИСЦИПЛИНЕ «СОВРЕМЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СЕМЕЙНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ» Варианты работы с сопротивлением в семейной терапии. (Зенгер А.В.) Сопротивление семьи на психотерапевтическом приеме можно рассматривать как способ сохранения семьей своей автономии, установления приемлемых для себя границ, как попытку сохранения привычных стереотипов поведения, как способ уменьшения тревоги. Сопротивление уравновешивает готовность семьи включиться в терапию, сдерживает процесс изменения семейной структуры, делая его сбалансированным и приемлемым по скорости. Терапевту необходимо уважать сопротивление семьи, ее инерцию, как и свое собственное сопротивление, которое также играет в терапии немалую роль, придавая позиции терапевта устойчивость, постоянство, обеспечивая целостность терапевта. Такое уважение к сопротивлению, обеспечивающему необходимый уровень устойчивости, делает возможным и безопасным процесс перемен. В начале терапии сопротивление терапевта проявляется в обозначении рамок терапии, создании условий для работы. Для этого терапевт говорит о своем праве приглашать консультанта, супервизора или ко-терапевта, определять порядок действий, решать вопрос о том, кто из членов семьи или семейного окружения должен присутствовать на встрече, назначать время и т.д., т.е. в целом задает правила работы. Таким образом, терапевт утверждается в роли лидера и предъявляет семье себя в своей целостности. Целостность терапевта означает, что он не нуждается в успешной работе с данной конкретной семьей, чтобы подтвердить самому себе свою компетентность. У него есть профессиональное сообщество, супервизор, ко-терапевт, его собственная семья, собственная жизнь, которая не хуже и не лучше жизни этой семьи. Такая позиция терапевта делает возможным как присоединение к семье, вовлечение в ее эмоциональную ситуацию, так и выход из нее. Далее рассмотрим типичные ситуации сопротивления семьи и возможные действия терапевта в тех или иных условиях. Семья отрицает наличие потребности в терапии, просит совета, рекомендаций и т.д. Семья сомневается в необходимости терапии, в частности, возникают трудности с назначением даты второй встречи. Семья пытается передать ответственность за принятие решения о начале терапии терапевту, например, в том случае, когда семью прислал другой специалист.
1.
Важным является уважение к способности семьи самостоятельно справляться со своими проблемами, а также признание за семьей права принятия решения о начале и продолжении терапии (не жертвуя при этом своим правом ставить условия и рамки для терапии). Можно рассказать семье о возможных способах решения их проблемы, о других методах и специалистах, которые могут им помочь, о трудностях терапии, похвалив их за то, что они не спешат принять столь ответственное решение, и не бросаются, сломя голову, в терапевтический процесс. Можно выразить уверенность, что они сами справятся с существующей проблемой, а если при этом у них возникнут трудности, то они смогут обратиться за помощью к вам или какому-то другому специалисту. Важно обрисовать все поле возможностей, и терапевтические услуги, которые вы им предлагаете, и при этом уважать их выбор и право отказаться или выбрать другого терапевта. Тем самым терапевт и за собой оставляет такое же право - отказаться от терапии, завершить ее, настаивать на структуре встреч, составе участников и т.д.
Терапевт не может принять решения за семью, но может помочь прояснить потребности каждого отдельного ее члена, оставив за ними ответственность принятия решения о начале терапии. Можно предложить семье самой назначать дату следующей встречи. Таким образом, в значительной мере терапевт передает семье ответственность за терапию, ее результаты и меру активности. Это позволяет терапевту заметить степень своей включенности в систему семьи, напоминает ему о том, что он и члены семьи принадлежат к разным системам. У него появляется возможность со стороны посмотреть на всю ситуацию. Если семье трудно принять решение относительно начала терапии и назвать дату второй встречи, терапевту важно поддержать их сомнения по поводу начала терапии, попутно прояснив разницу между разовой консультацией и собственно терапией. Обозначая данную встречу как разовую консультацию, и отдавая им «на дом» решение о начале терапии, терапевт завершает первичный контракт, освобождая и себя и семью от взаимных обязательств. Таким образом, семья сможет принять свое решение, будучи свободной от груза ответственности перед терапевтом. Кроме того, в этой ситуации ни у кого не возникает иллюзии, что терапия уже идет. В противном случае такое «виртуальное» прохождение терапии избавляет семью от необходимости принимать решение о включении в терапию реальную, а также от необходимости тем или иным способом искать решения своих проблем.
1. Один из супругов считает терапию необходимой, а другой это отрицает, активно или пассивно сопротивляясь включению в разговор о своих переживаниях и отношениях с другими членами семьи. Таким образом, семья приглашает терапевта включиться в их систему, встав на сторону одного из членов семьи. Беря на себя ответственность доказывать значимость и необходимость терапии, терапевт теряет свою нейтральность, независимость, и становится больше, чем семья заинтересован в результатах. Вместо этого можно предложить одному супругу убедить другого в том, что у них хорошие отношения, и что они сами могут решить любые возникшие между ними проблемы. Таким образом, терапевту не приходится доказывать ценность терапии, а у семьи появляется собственный реальный опыт для принятия того или иного решения относительно начала терапии. Терапевту важно подчеркнуть свое принципиальное нежелание проникать в тайны семьи и подглядывать за ними, воспользовавшись откровенностью одного из членов семьи. Вместо этого, можно пригласить семью самостоятельно решать, какова должна быть мера ее открытости и глубина допуска терапевта внутрь семейных проблем. Терапевт может потребовать согласованной позиции членов семьи по данному вопросу. Это может стать темой домашнего задания - предложить активному и пассивному членам семьи договориться относительно того, что именно и насколько глубоко предъявлять для работы с терапевтом. Дать понять, что вы не будете использовать разговорчивость одного из членов семьи в ущерб другим. Можно использовать техники, помогающие включиться пассивным членам семьи, такие как: циркулярное интервью, структурированные задания («все вместе постройте соломенную башню», «обсудите, как провести выходной день»). Использование метафоры (скульптура, рисунки и т.д.) позволяет снять избыточное напряжение и создать творческую атмосферу самовыражения. Открытость терапевта, его личная эмоциональная вовлеченность в семью и в отношения с ко-терапевтом создает атмосферу поддержки и служит примером самовыражения для пассивных членов семьи.
2. Семья пытается представить семейные проблемы как проблемы одного из своих членов, идентифицированного пациента (ИП), в роли которого, как правило, выступает ребенок.
Если взрослые настаивают на своей родительской роли, то они могут сопротивляться подчеркиванию их ролей как супругов. В таком случае можно вовлечь их в то, во что они готовы, расспросить их о трудностях родительства, о предпринимавшихся попытках справиться с проблемой и об их отчаянии. Постепенно можно вовлечь их в описание хронологии семейной жизни, помогая им и другим членам семьи научиться воспринимать их не только как родителей, но и как самостоятельных взрослых, вышедших из своих собственных родительских семей и имевших отношения друг с другом еще до появления на свет детей. Тем самым постепенно переносится центр тяжести с ИП на взаимоотношения супругов, реабилитируется их интерес друг к другу и им не надо обуславливать его заботой о состоянии ребенка. 3. Семья выражает сомнения в компетентности терапевта, подчеркивает его молодость, недостаток опыта в разрешении существующих у данной семьи конкретных проблем, половую принадлежность, и т.д. Члены семьи задают терапевту вопросы о его личной жизни, его семье, интересуются, как он в своей жизни решает подобные проблемы.
Можно пригласить на встречу третье поколение - бабушек и дедушек. Вопрос о компетентности можно трактовать, как нерешительность семьи относительно передачи терапевту родительских полномочий, и тогда присутствие старшего поколения может дать семье молчаливое разрешение сделать терапевта объектом переноса. Этой же цели может служить и приглашение специалиста, приславшего семью или предыдущего терапевта, в случае если семья или отдельные ее члены не в первый раз обращаются за психотерапевтической помощью. Если одновременно кто-то из членов семьи, например, ИП получает помощь от другого специалиста, в этом случае с ним необходим контакт, а возможно и его приглашение на встречу. Работа с ко-терапевтом, приглашение консультанта позволяет терапевту ощущать свою связь с профессиональным сообществом; а прохождение терапевтом своей личной терапии и хорошие отношения в своей собственной семье избавляют терапевта от переживаний по поводу своей компетентности.
4. Семья нарушает первичный контракт (например, пропускает встречу один из членов семьи или вся семья целиком). В последнем случае великолепный ход предложен миланской группой (М.С.Палаццоли, Д.Пратта, Л.Босколо, Д.Чеччин) - проведение консультации без семьи с последующим сообщением семье результатов в письменной форме. Можно рассматривать их поступок как сигнал того, что семья готова закончить терапию, при этом важно уважать мнение семьи, сообщить ей, что сигнал принят и верно истолкован. Важно, однако, формально завершить контракт, обозначить границу терапии. Это можно осуществить, предложив им считать терапию законченной и пригласив их на последнюю встречу. Описать значимость отсутствующего члена семьи для терапии, ограниченность затрагиваемого круга проблем и их проработки. Попросить членов семьи поставить пустой стул для отсутствующего, сделать очевидной в глазах всей семьи вовлеченность этого человека в те или иные проблемы семьи и его важность для их разрешения. Если один из членов семьи звонит терапевту накануне встречи и сообщает, что кто-то из приглашенных терапевтом на эту встречу придти не сможет, лучше отменить встречу, предложив им выбрать удобный день, когда смогут собраться все.
Если же семья ставит терапевта перед фактом, приходя в неполном составе, можно отказать семье в консультации, взяв плату и предложив им придти всем вместе через неделю, подчеркивая тем самым важность недостающего члена семьи и свое право определять состав участников терапии. Важно подчеркнуть свою ограниченность, что вам не все равно, с кем работать, что вы зависимы от усилий самой семьи и готовы прекратить терапию, но не идти у нее на поводу. Здесь можно обговорить условия контракта, по которому вы отказываетесь принимать семью в другом составе. Как вариант - установить конечное число встреч в том или ином составе. 5. Члены семьи могут игнорировать терапевта, включившись в бурное эмоциональное взаимодействие.
Терапевт может проинтерпретировать такое горячее взаимодействие как проявление глубокой привязанности и любви между членами семьи. Тем самым он напоминает семье о своем присутствии и определяет меру своего вовлечения во внутреннюю жизнь семьи. Если подобная ситуация возникает постоянно, возможным является прерывание подобного взаимодействия с последующим введением (или без него) правила «все коммуникации на сеансе только через терапевта». Наконец, можно задремать, выйти покурить, налить себе чаю, поговорить с котерапевтом, с целью поддержания своей профессиональной системы в то время, пока семья с жаром занимается своей.
6. Свидетельством силы семьи и сигналом о ее готовности прекратить терапию может быть усиление сопротивления, проявляющееся в виде невыполнения домашних заданий, опозданий, пропусках или переносах встреч, сомнений в пользе и целесообразности продолжения терапии и т.д. Точно также и значительное снижение уровня сопротивления, получение удовольствия от самого факта встречи, независимо от ее содержательной части, разговор во время терапии о текущих делах, желание одного из членов семьи стать семейным терапевтом - все это показывает, что семья готова взять на себя ответственность за свою жизнь и закончить терапию.
Как говорил герой одного из популярнейших отечественных телефильмов, важно правильно войти в ситуацию, но еще важнее правильно из нее выйти. Если налицо все признаки того, что семья готова прекратить терапию, нет смысла ее удерживать. Даже напротив, проявление терапевтом инициативы в этом вопросе, создает условия для мирного проживания сепарации, без чувства вины со стороны клиентов и опустошения гнезда терапевтов. Вывод: ясно обозначенное сопротивление терапевта уравновешивает сопротивление семьи, делая его нормальной частью терапевтических взаимоотношений. Избранные техники семейной реконструкции. (Бебчук М.А., Дианова О.В.) Эти техники, как и другие, используемые при семейной реконструкции, способствуют структурированию семейной истории, исследованию семейных мифов и правил, самоидентификации клиента как члена семьи, преодолению эмоциональных разрывов, и тем самым обретению мощного ресурса в собственной семейной истории. 1. «Семейная поваренная книга». В большинстве культур существует почтительное, религиозное отношение к пище. Охотники наделяли и наделяют сакральными функциями тушу убитого зверя, скотоводы -
мясо домашнего животного, а земледельцы - основные сельскохозяйственные продукты. Мусульманские народы приравнивают пищу к Корану: клятва на ней считается такой же прочной, как и клятва, данная на Коране. Не разрешается наступать на пищу, переступать через нее, выливать или выбрасывать. В Средней полосе России, наиболее сакральным продуктом считался хлеб. Он как бы вмещал в себя счастье и благополучие дома или семьи. Совместное принятие пищи (трапеза, застолье, воскресный обед, ежедневный ужин и т.д.) кроме утилитарной функции выполняет еще и социально-психологические, обрастая в каждой культуре, и в частности в культуре каждой семьи, своей историей. своими неповторимыми традициями, ритуалами, гласными и негласными правилами. Они затрагивают как форму принятия пищи (время, место, порядок рассаживания за столом, оживленная беседа или безмолвие во время еды и т.д.), так и ее(пищи) «содержание» (меню, количество и последовательность блюд и спиртных напитков, кулинарные предпочтения и запреты). В связи с этим, идея использования кулинарных традиций в качестве материала для семейной реконструкции нам показалась достаточно универсальной и технически исполнимой. На первом, подготовительном этапе семейной реконструкции (характеристики этапов см. №4, 2001) клиенту предлагается вспомнить несколько блюд, имеющих особое значение для его семьи. Это могут быть наиболее традиционные рецепты, т.е. те, по которым в семье готовят почти каждый день, или праздничные рецепты, используемые только в особо торжественных случаях. Это могут быть «фирменные блюда» кого-то из членов семьи (например, бабушкины блинчики с творогом или тетушкин салат из кальмаров). Клиент не ограничен в выборе. Более того, то, какие именно рецепты он приносит, дает определенные возможности для интерпретации или, по крайней мере, для предварительной гипотезы. Так, например, если девушка, грузинка, родившаяся и выросшая в Москве, рассказывает о бабушкиных хачапури, сациви тети Тамары и дедушкином вине, скорее всего, она очень уважительно относится к своему роду и чтит семейные традиции и национальный уклад, даже находясь внутри другой культуры. Или немолодой мужчина, с ностальгией рассказывающий о борщах, домашних пельменях и расстегаях, которые готовила его покойная мама, возможно, не слишком доволен своим браком, хотел бы получать от жены больше внимания, заботы и тепла. Сбор рецептов в большинстве случаев предполагает необходимость контакта с родственниками, порой даже с теми, кого не видел несколько лет. Иногда он оказывается поводом для восстановления связи, помогает клиенту почувствовать свою принадлежность к роду, клану и взять частицу его силы. Таким образом, на первом этапе работы по семейной реконструкции сбор рецептов способствует погружению в семейную историю и семейную реальность, формирует состояние «охваченности» ею, заставляет задуматься о семейных традициях и отношениях. Постепенно происходит кристаллизация запроса. При этом вовсе не обязательно, чтобы к концу первого этапа запрос был полностью и окончательно сформирован. Работа по прояснению и уточнению запроса продолжается на втором этапе, когда «поваренная книга» приносится в группу. Обычно обсуждение семейных рецептов происходит в атмосфере всеобщей включенности и интереса: кто-то переспрашивает, какие компоненты используются для приготовления какого-то блюда, в какой последовательности что делается. Многие записывают. У некоторых прямо-таки «текут слюнки». Задача терапевта на этом этапе состоит в прояснении запроса. Для этого используются следующие вопросы: 1. Что значит для Вас это блюдо и какое место в Вашей жизни занимает его автор?
2. Для кого обычно готовилось это блюдо? Кто любил его больше всего? Кто терпеть не мог? 3. Какой дух, какое настроение связаны с этим блюдом? Есть ли сейчас в Вашей жизни или в жизни Вашей семьи этот дух? 4. Какие отношения связывают тех, чьи блюда вошли в Вашу поваренную книгу? Как это символически отражается в выбранных Вами рецептах? 5. Есть ли в Вашей семье утраченные рецепты? Что это значит для Вас? 6. Какие чувства вызывают у Вас воспоминания о рецептах Вашей семьи? Что это значит для Вас? Рассказ о семейных рецептах создает в группе атмосферу безопасности, интереса и поддержки, что значительно снижает уровень сопротивления клиента. Сознание того, что ценно и любимо в своей семье, интересно и значимо для других людей, придает уверенность и силу. В ходе этой работы актуализируются чувства гордости, тепла, любви и благодарности к своей семье, принятие ее истории и реальности. Все это активизирует внутренние ресурсы клиента, помогает ему опереться на существующие в семье ресурсы. Описывая во всех подробностях семейную кулинарию, клиент все глубже погружается в семейную реальность и «разогревается» для дальнейшей работы. На третьем этапе реконструкции происходит интеграция личного и семейного опыта клиента. При работе с семейными рецептами могут быть использованы такие техники заключительного этапа, как семейная расстановка, образы-воспоминания, психодраматическое проживание сцены, эпизода истории («семья за обеденным столом»), метафорическое, символическое выражение семьи в виде любимых блюд членов семьи, системно-структурная расстановка. Все эти техники позволяют провести терапевтическую интервенцию с целью разрушения дисфункциональных треугольников, коалиций и феномена «сплетенности», преодоления эмоциональных разрывов, позитивного переформулирования семейной истории, перераспределения акцентов и энергии, освобождения семейных ресурсов. На учебных семинарах мы используем системно-структурную расстановку в качестве демонстрации одной из возможных техник работы с семейной «поваренной книгой» на третьем этапе семейной реконструкции. Клиентам (или участникам образовательной программы) предлагается выбрать людей из группы на роли авторских блюд их родственников и «сервировать» ими «стол» - рабочее пространство. В ходе работы системно-структурной расстановкой становятся очевидны «слепые пятна» семейных историй, дисфункциональные связи и семейные коалиции, эмоциональные разрывы и болевые точки. В результате удается найти оптимальный способ «сервировки», при котором «блюда» занимают подобающее им место. 2. «Семейные реликвии». В качестве семейных реликвий могут выступать самые различные вещи: фамильные драгоценности, часы, ордена, медали, боевое оружие, документы, посуда, предметы быта, книги, дневники, письма, открытки, игрушки, срезанные детские локоны, браслеты из род/дома и многое другое. Это любая вещь, доставшаяся нам от предков и хранящая память о них. Как правило, в семьях хранятся вещи, связанные с наиболее важными, значимыми фигурами семейной истории. Соприкосновение с ними дает клиенту ощущение опоры, надежного тыла, что, как известно, является хорошим ресурсом На первом подготовительном этапе семейной реконструкции клиенту предлагается подобрать одну или несколько семейных реликвий, наиболее значимых для него сейчас или связанных с наиболее значимыми для него фигурами. Это не простая задача. Во-первых, большинство российских семей очень бережно относятся к старым вещам, которые, даже перестав быть нужными, еще много лет хранятся на антресолях. Сделать
выбор из такого многообразия очень сложно. Возможна и обратная ситуация, когда семья переезжая на новое место жительства или качуя с места на место (что в истории нашей страны не было редкостью), берет с собой лишь минимум вещей, необходимых для жизни. И тогда все напоминания о прошлом остаются в этом самом прошлом. Во-вторых, подчас реликвии оказываются или слишком громоздкими (бабушкин буфет или прабабушкин сундук), или слишком хрупкими (фарфор, старинные книги), или слишком ценными (бриллиантовая диадема). И тогда почти не реально показать эту вещь группе. В-третьих, реликвии могут быть весьма интимного свойства (любовные письма, предметы туалета и т.п.), и представление их публике также нежелательно. Однако трудности эти преодолимы, и на первом этапе работы с реликвиями происходит погружение в семейную историю, мифы и традиции. Клиент собирает информацию у родственников о хранящихся в семье вещах и их первых хозяевах, размышляет о предках и их роли в его судьбе. Все это помогает формированию запроса. Как уже отмечалось ранее, работа по прояснению и уточнению запроса продолжается на втором этапе, когда отобранные реликвии приносятся в группу. Как правило, рассматривание реликвий и рассказ о них создают в группе атмосферу благоговейного трепета и уважения, что, безусловно, благотворно сказывается на состоянии клиента, наполняя его гордостью и уважением к собственным корням. Задача терапевта на этом этапе состоит в прояснении запроса. Для этого используются следующие вопросы: 1. Чья это вещь? Что значит этот человек в Вашей судьбе и для Вашей семьи? 2. У кого хранится эта вещь? Как с ней обращаются? Принято ли демонстрировать ее гостям? 3. Какие мысли и чувства рождает в Вас соприкосновение с этой вещью? Какие воспоминания навевает? 4. Знаете ли Вы историю этой вещи и ее обладателя достаточно полно или эта история полна загадок и тайн, «белых пятен»? 5. Если Вы являетесь хранителем этой вещи, то кому и когда Вы передатите ее для дальнейшего хранения? Зачем? Как бы Вы хотели, чтобы с ней обращались? Все глубже погружаясь в контакт с «материальным свидетельством» семейной истории, ощущая интерес и поддержку группы, клиент испытывает все меньше тревоги и все больше чувствует уверенность в своих силах. На этом этапе запускается процесс примирения и принятия своих корней такими, каковы они есть. Постепенно формируется готовность к терапевтической интервенции третьего этапа. В качестве техник работы на заключительном третьем этапе могут быть использованы такие техники, как семейная расстановка, семейная скульптура, образы-воспоминания, психодраматическое проживание сцены или эпизода истории, системно-структурная расстановка. Таким образом, мы описали более подробно два из целого ряда вариантов, используемых в работе по семейной реконструкции. В заключении хочется отметить, что подобная работа является не только эффективным способом переработки семейной истории, но и увлекательнейшим процессом, дающим практически неограниченное пространство для творческой активности и терапевту, и клиенту.