Escape/Diary by Andrey Kozhohin

project

page

ate

project

page

ate

date

project

page

Не-Манифесты / Non-Manifests

date

project

page

Не-Манифесты / Non-Manifests

Не-Манифесты

Богдан Мамонов

Too Long for a Manifesto Bogdan Mamonov

Возможна ли сегодня красота? Что может быть нелепей этого вопроса? Мы, члены Программы ESCAPE, отвечаем вам: да, красота не находится в музеях, и она не в великом произведении художника Рубелевеласкезанна. Она не в галерее «Айдан» и даже не в Новой Академии Тимура Новикова. Она вообще не во всех этих тряпках и деревяшках, побочных продуктах художественной деятельности. Впрочем, истинные художники отходов не оставляют, их высокий удел – невидимое искусство. Такими были пророк Исайя, Мария Египетская, Иван Яковлевич Корейша, принцесса Елизавета Гессенская и многие другие, чье искусство было столь же невидимым, сколь прекрасным.

Is beauty possible today? What could be more ridiculous than that question? We, the members of ESCAPE Program, respond to you: Yes, beauty is not found in museums, and it is not in a great work by the artist Rubelevelasquezanne. It is not in Aidan Gallery or even in Timur Novikov's New Academy. It certainly is not in all those rags and pieces of wood, the side effects of artistic activity. And true artists do not leave behind residue, their lofty lot is to make invisible art. Artists like these include the prophet Isaiah, Mary of Egypt, Ivan Yakovlevich Koreisha, Princess Elizabeth of Hesse and many others whose art was as invisible as it was beautiful.

Но где же все-таки обретается красота? Мы заявляем: она в нас. Мы живем – мы искусство! Это искусство можно было бы назвать потенциальным, ибо оно может состояться всегда и везде, но… может и не состояться. Потенциальное искусство – это не только мы, художники, но это еще и вы, зрители. Вы живете, и вы – искусство. Больше нет разделения на художника и зрителя, жреца и профана, артиста и наблюдателя, но все – искусство. Однако, чтобы стать таким искусством, нужно отбросить все и сделать шаг навстречу красоте. Сегодня это означает – повернуться к этическому. Очевидно, что из всех революций ХХ века самой последовательной и, возможно, самой разрушительной, была революция этическая. Лозунгом этой революции стал клич Ницше «Бог умер». Современное искусство немало сделало для преодоления этической границы, но сегодня оно само оказалось в ловушке, выстроенной руками художников. Разрушение нормы как основной принцип авангарда само превратилось в норму, культура погружается в энтропию, так как ей больше нечего преодолевать и «все дозволено». А, с другой стороны, у нее нет сил выработать новый этический проект, который бы мог иметь достойное оправдание. Мы заявляем, что поворот к этическому возможен прежде всего через отказ от успеха, единственного мерила работы художника 1990-х годов. Современный художник снова должен вспомнить о традиции, как ни дико это сегодня звучит. Но мы говорим не о традиции стиля или формы. Традиция полнее всего выявляется в аскетичности, неизвестности и смирении. Вторым важным условием этой новой старой этики будет решимость заговорить со зрителем. Но для этого художник должен совершить побег от законов правильного письма. Современные художники стараются писать правильно, они овладели этим искусством и старательно выводят свои каракули для себя и немногих посвященных. Последние тоже знают: надо читать правильно. Так они и читают. Правильно писать и правильно читать: круговая порука, безопасность и относительное удовольствие. Совсем другое дело – заговорить со зрителем. Начнем с того, что это всегда опасно. Ведь можно натолкнуться на полное непонимание, равнодушие, враждебность. Можно просто получить по морде. Это неприятно. Кроме того, заговорить со зрителем – это значит заговорить со всеми зрителями. Имея дело с настоящим искусством, мы рано или поздно осознаем, что оно обладает очевидной внятностью для всех. Заговорить со зрителем – это значит заговорить на ясном, открытом и очевидном языке, который может быть выработан только в результате больших и бескорыстных усилий. Этот язык должен родиться в недрах современного художественного письма, превозмочь и, быть может, даже уничтожить его. Наши жесты просты и элементарны. Прошлым летом двое из нас на фестивале в Царском Селе устремлялись в бегство, сметая все на своем пути, стоило кому-нибудь обратиться к ним с членораздельной речью. Таким образом они разрушали ложную коммуникативность тусовки ради прямого общения, в основе которого – доверчивые формы контакта: объятие, удар, толчок. В другом случае мы вступили с публикой в футбольное противоборство на выставке, посвященной двум нашим учителям: Анатолию Звереву и Федору Черенкову. Один из нас в Еврейском культурном центре поедал мацу, запивая ее томатным соком, а под конец блевал, провозглашая: «От вашей войны меня тошнит». Это было отвратительно, бессмысленно и красиво. Наконец мы организовали выставку наших великих предшественников – Диогена, Николая Чудотворца, Жанны д’Арк, Василия Чапаева – словом, всех тех, кто бросил свое искусство живописи ради того, чтобы самому стать искусством. Таким образом, мы свидетельствуем, что искусству необходимо вернуться к его исходным и последним рубежам – к страху, игре, голоду, любви. Мы не имеем права выбирать между этими явлениями, останавливаться на каком-либо из них, потому что только в своей убийственной и благодатной целостности они и могут явить нам подлинную красоту. 2000

But where can beauty be acquired? We say that it is in us. We live – we are art! This art could be called potential, for it can come to be always and everywhere, but ... it may not come to be. Potential art is not only we, artists, but also you, the viewers. You live, and you are art. There is no longer a division into artist and viewer, priest and parishioner, performer and audience. Everything is art. However, to become this art, you must cast everything aside and take a step toward beauty. Today that means turning toward the ethical. Obviously, of all the revolutions of the twentieth century, the most consistent and possibly most destructive was the revolution in ethics. The slogan of this revolution was Nietzsche's cry: "God is dead". Contemporary art did no small part in surmounting the ethical boundary, but today it finds itself in a trap built by the artists' own hands. The violation of the norm as the basic principle of the avant-garde has itself become a norm. Culture sinks into entropy, since it no longer has anything to overcome and "all is permitted". But on the other hand, it does not have the strength to develop a new ethical project that could have a distinct justification. We say that a turn to the ethical is possible primarily through a rejection of success, the only measure of works of artists of the 1990s. The contemporary artist must once again recall tradition, however odd that may sound today. But we are not speaking of the tradition of style or form. Tradition identifies itself most fully in ascetic obscurity and humility. A second important condition of this new old ethics would be the resolve to speak with the viewer. But for this the artist must make an escape from the laws of proper writing. Contemporary artists try to write properly, they have mastered this art and studiously make their scribbles for themselves and a few initiates. The latter also know that they must read correctly. And so that is how they read. Writing properly and reading properly: this is conspiracy, safety, and relative pleasure. It is another matter entirely to speak with the viewer. We will start by saying that this is always dangerous. Because you can encounter total misunderstanding, indifference. Hostility. You might just get hit in the face. It is unpleasant. Furthermore, speaking with the viewer means speaking with all viewers. When we come across true art, sooner or later we realize that it has obvious legibility for everyone. Speaking with the viewer means speaking in a clear, open, and obvious language that can only be developed through great and altruistic efforts. This language must be born in the depths of contemporary artistic writing, overcome it and perhaps even destroy it. Our gestures are simple and elementary. Last summer, two of us at a festival in Tsarskoye Selo rushed and fled, brushing away everything in our path, as soon as someone approached us with intelligible speech. That was how they disrupted the false communication of the art scene. For the sake of direct communication, which is based on reliable forms of contact – an embrace, a strike, a push. In another case we encountered the public in a football competition at an exhibition dedicated to two of our teachers: Anatoly Zverev and Fyodor Cherenkov. One of us ate matzo at the Jewish Cultural Center, washing it down with tomato juice, and vomited at the end, announcing: "Your war makes me sick". This was disgusting, senseless, and refined. That is, beautiful. Finally, we organized an exhibition of our great predecessors: Diogenes, St. Nicholas, Joan of Arc, Vasily Chapayev – in a word, all of the ones who abandoned their art of painting in order to become painting themselves. And so we assert that art must return to its initial and ultimate parameters – fear, play, hunger, love. We do not have the right to choose among these phenomena, to stop at one of them, because only in their murderous and blessed wholeness can they show us genuine beauty. 2000

Non-Manifests

Слишком длинный для манифеста

Не-Манифесты

Богдан Мамонов

Too Long for a Manifesto Bogdan Mamonov

Non-Manifests

Слишком длинный для манифеста

The strategy of humility as a critical position*

Богдан Мамонов

Bogdan Mamonov

Миру провалиться, или мне чаю не пить? Миру провалиться, а мне чаю всегда пить. Ф.М. Достоевский

Will the world go to hell, or can I have my tea? The world may go to hell, so long as I may always have my tea. Dostoevsky

В 313 году император Константин, позднее получивший прозвище Великий, издал так называемый Миланский эдикт, уравнявший в правах все религии Римской империи, что означало легализацию христианства. Нет, полагаю, необходимости напоминать, что первые триста лет существования Церкви – время почти непрерывных жесточайших репрессий, когда открытое исповедание учения Христа означало почти неминуемую и, как правило, весьма мучительную смерть. Таким образом, Миланский эдикт значил для Древнего мира нечто большее, чем для нас падение Берлинской стены. Намек власти был мгновенно понят. Несмотря на то что сам император принял крещение незадолго до смерти, его симпатии к новому учению не оставляли сомнений. Как следствие – толпы людей устремились в Церковь. Опасность такого развития событий очень быстро стала очевидна. Крест, бывший для первых христиан символом подвига и жертвы, превращался в ювелирное украшение из более или менее драгоценного металла. Идеалы Церкви, выдержавшей трехвековые репрессии, оказались под угрозой девальвации. Именно тогда десятки, а затем сотни наиболее продвинутых христиан устремляются из городов, этих очагов культуры, в пустыни, где создают новые формы общежития – монастыри и киновии. Здесь прежде всего надо упомянуть Антония Великого, эпизод жития которого, а именно «Искушение святого Антония», послужил сюжетом для многих художников. Так вот, эти люди выработали особого рода духовную практику, которую называли – внимание! – искусством. Одним из важнейших технологических элементов этого «искусства» было создания особых, порой крайне жестоких условий существования, получивших название «аскеза» и зафиксированных в специальных уставах. Когда читаешь эти тексты, невольно ловишь себя на мысли: ну зачем надо было себя так истязать? Оказалось – надо. Дело в том, что власть, быстро осознав для себя все выгоды христианского учения, постаралась превратить его в идеологию и отождествиться с Церковью (что нашло свое выражение в знаменитой Византийской «симфонии», а позже в Ватикане). Присвоение властью внешних атрибутов христианского культа в конечном счете и привело к ослаблению авторитета исторической Церкви как на католическом Западе, так и на православном Востоке. Опыт первых отцов-аскетов заложил основы сопротивления, которое Церковь в лице своих святых оказывала власти, присвоившей себе право транслировать истину, а значит, манипулировать ею. Их критическая позиция по отношению к миру нашла свое отражение в весьма неожиданной форме поведения – смирении.

In the year 313 Emperor Constantine, whom history later named the Great, published the so-called Edict of Milan, which gave equal rights to all to all religions of the Roman Empire, effectively legalizing Christianity. I suppose there is no need to mention that the first three hundred years of the Church's existence was a time of regular violent repressions, when openly confessing faith in Christ would lead to an almost inevitable and, as a rule, highly painful death. Thus, the Edict of Milan meant something more for the ancient world than the fall of the Berlin wall did for us. The authorities' hint was instantly internalized. Although the emperor himself had only been baptized shortly before his death, there were no doubts about his sympathy for the new doctrine. Consequently, crowds of people rushed to the Church. The danger of this turn of events quickly became obvious. The cross, which for the first Christians had been a symbol of heroism and sacrifice, became decorative jewelry from more or less valuable metal. The church, which had withstood three centuries of repression, was threatened with a loss of value. That was when dozens, and then hundreds of the most progressive Christians abandoned cities, those havens of culture, and fled to the desert, where they created a new form of communal living: monasteries and cenobies. Here, more than anything else, we must mention an episode from the hagiography of Anthony the Great, namely "The Temptation of Saint Anthony", which served as a subject for many artists. And so, these people developed a special kind of spiritual practice that they themselves called, note, "art". One of the most important technological elements of this "art" was the creation of special, sometimes extremely harsh conditions of existence, called ascetics and recorded in special codices. When you read these texts, you involuntarily catch yourself thinking: Why did they have to torment themselves like that? Because they had to. The fact was that the regime, having quickly realized all the benefits Christian doctrine offered it, tried to transform it into ideology and identify the empire with the church (an effort reflected in the famous Byzantine "symphony", and later in the Vatican). The regime's appropriation of the external attributes of Christian faith, in the end, was what led to the weakened authority of the historical Church, both in the Catholic West and the Orthodox East. The experience of the first ascetic fathers implemented the fundamentals of resistance as the Church exerted the power to assume the right to broadcast, and thus manipulate, the truth. Their critical position toward the world found expression in a highly unexpected form of behavior – humility.

Примерно в 1995 году в одной московской галерее возникла полемика между Александром Бренером, ненадолго заехавшим в Москву из Австрии, и художником Дмитрием Гутовым. Бренер по обыкновению призывал к немедленному радикальному сопротивлению, что было вполне привычно, а Гутов неожиданно заявил, что предпочитает смирение. Не скрою, я был тогда весьма заинтригован, услышав это из уст непримиримого марксиста, но, к моему разочарованию, Гутов пояснил, что под смирением он склонен понимать сотрудничество с властью. Уже позже, познакомившись с работами Михаила Лившица и его трактовкой «гуманной резиньяции», я понял мысль Дмитрия, но в тот момент расценил его слова как прямой конформизм. Между тем как тогда, так и теперь я считаю смирение едва ли не самой радикальной стратегией сопротивления в современном мире. Хочу подчеркнуть, что здесь речь идет не о сугубо религиозной практике, а о поведенческой стратегии, обладающей значительным критическим потенциалом. Итак, совершенно очевидно (и об этом много раз говорилось), что традиционная критика в современном обществе утратила свою эффективность во многом потому, что власть придала ей статус нормы. Протест стал нормативен, и это, как выразился Борис Гройс, «лом, против которого нет приема».

Around 1995, a Moscow gallery was the site of a polemic between Alexander Brener, who had come to Moscow for a brief visit from Austria, and the artist Dmitry Gutov. Brener, as was his habit, called for immediate radical resistance, which was expected of him, and Gutov unexpectedly announced that he preferred "humility". I cannot hide that I was highly intrigued when I heard that term from the lips of an implacable Marxist, but to my disappointment Gutov explained that by humility he meant cooperating with the regime. Later, having become acquainted with the works of Mikhail Livshits and his concept of "humane resignation", I appreciated Dmitry's sentiment, but at the time I had taken his words as pure conformism. Meanwhile, both then and now, I think of humility as the most radical strategy of resistance in the contemporary world. I would like to emphasize that I am not speaking of purely religious practice, but a broad behavioral strategy that has significant critical potential. And so, it is completely obvious (and it has been said many times) that traditional criticism has lost its effectiveness in contemporary society, largely because the regime gave it the status of the norm. Protest became normative and that, as Boris Groys said, "is a crowbar against which no device is effective".

*Текст был написан на стыке 1999-2000-х, примерно полгода спустя после создания группы. Это, по сути, манифест ESCAPE, хотя прямо это никогда не заявлялось. Что не удивительно. Характер программы не предполагал манифестационных текстов. Вместе с тем все участники ESCAPE имели значительный опыт групповой работы, причем группы были очень разными – от исследовательского «Запасного выхода» (Лиза Морозова) до радикальной группы «Без названия» (Богдан Мамонов, Антон Литвин). Весь этот опыт необходимо было суммировать, чтобы понять, как должны развиваться коллективные практики в новых условиях. На характер текста повлияло и то, что его автор Богдан Мамонов в то время напряженно искал параллели между художественными и духовными практиками, а именно православным христианством.

*This text was written at the turn of the millennium, about six months after the creation of the group. It is essentially the manifesto of ESCAPE, although it was never directly defined as such. There is nothing surprising about this. The very nature of the program did not presuppose manifesto texts. Also, all the participants of ESCAPE had a significant experience of group work, and these groups were very different, from the research-driven Emergency Exit (Liza Morozova) to the radical No Name (Bogdan Mamonov, Anton Litvin). All of this experience had to be summed up in order to understand how collective practices could develop under new conditions. The nature of the text was influence by the fact that its author, Bogdan Mamonov, was at the time intensively searching for parallels between artistic and spiritual practices, specifically Orthodox Christianity.

Non-Manifests

Не-Манифесты

Стратегия смирения как критическая позиция*

The strategy of humility as a critical position*

Богдан Мамонов

Bogdan Mamonov

Миру провалиться, или мне чаю не пить? Миру провалиться, а мне чаю всегда пить. Ф.М. Достоевский

Will the world go to hell, or can I have my tea? The world may go to hell, so long as I may always have my tea. Dostoevsky

Non-Manifests

Не-Манифесты

Стратегия смирения как критическая позиция*

Truth be told, in the nineties, the art scene still was still producing figures like Brener, who tried to object like a child – "besides another crowbar …" – and produced supposedly "transgressive gestures". But in the end, they found themselves trapped by the system, being forced to mass-produce transgression, that is, include it in the catalogue of the other products of the world art market. Protest – and this is the problem – lost its form. This is clear, for representation itself became an object of critique. Can we imagine today a phrase written on a Paris building in 1968: "Invent new sexual perversions!" Of course not. Perversions were once the territory of aristocrats and intellectuals. But today? Today a number of Protestant denominations have made single-sex marriages lawful. "Sex, drugs, rock'n'roll" was the famous formula that expressed the critical energy of European and American non-conformism in the sixties. Where did it all go? The answer is obvious. It became the property of the masses! This seems to have been the dream of the left. But is that really what they wanted? In reality, power needs critique. It gives power its own reality. Thus critique is but the reverse side of a system that aspires to maintain the status quo. And the only effective form of resistance becomes humility. It is not about cooperating with authority. It is a refusal to acknowledge its reality! Leo Tolstoy once interpreted the famous words of the Gospel quite incorrectly: "But whosoever shall smite thee on thy right cheek, turn to him the other also". (Matthew 5:39) The writer saw here a non-resistance to violence, which spawned many false notions about the nature of Christianity. But the Church understood this challenge differently. For the right cheek cannot be struck with the right hand, only the back of the palm. In other words, this is not about violence; it is about insult and degradation. Power degrades man. A refusal to resist degradation or insult means to simply cancel it. Perhaps this is the most subversive gesture once can possibly make at a system. In the nineties the group E.T.I , Netseziudik, and the Group with No Name undertook a heroic but doomed attempt to resurrect the radical critical form. No wonder the mid-nineties are often remembered with nostalgia as the last burst of avant-garde in Russia. The contemporary artist at the end of the century bit people, mooned people, masturbated in public, and climbed up monuments, trying to force the world to reckon with his existence. But at the turn of the century he grew tired and went back home. A new era came, demanding not only a new product – it demanded new strategies. And so one of the most important new phenomena in art was the ESCAPE Program. The most important feature of the Program is its attitude toward success, completely different than those that were previously held. The principles of ESCAPE's organization can seem paradoxical when considered against the background of the noisy nineties. ESCAPE was an underground in conditions of political freedom; it was the aesthetics of apartment art in the era of new technology and the art market; it was privacy in a world of globalization and transparency. Members of the group did not rush to produce new works of art; their products were new, very personal relationships with the viewer. It was dialogue, and not notorious communication that immersed itself ever deeper in the bottomless vortex of virtual currents; this was what interested the founders of ESCAPE. This communication could be expressed in the form of a shared tea with the viewer (Liza and Dead), playing football or pushing the viewer around the exhibition on a wagon. However, as it so happens, in a family this communication could acquire traits of transgression, destroying the false communicativeness of the art scene, which is what occurred at the performance in Tsarskoye Selo, where the group's founder Ayzenberg fled from every person who tried to speak with him, wiping out everything in his path. ESCAPE has adopted a critical attitude not only toward communication, but also toward the profanation of the sacred that dominates liberal culture. In contemporary society we observe a total aspiration to nudity (but not authentic nudity), reflected in constant exploitations of the female body, and in the trade of religious objects (icons and other spiritual symbols) at train stations and underground passageways. To the contrary, ESCAPE strives to impart a sacred quality to the profane and the everyday. Because desecration and nudity inevitably lead to an intensification of neurosis, we must acknowledge the therapeutic quality of the group's activity. Returning to the theme of success, we cannot help but note that, despite the underground nature of the group, the people who belong to it are not at all outsiders or losers. Each of them has created his or her own, quite successful life project, fully adapted to the social environment. However, for them it was important at a certain stage to merge with the micro community and there, within, to construct their own system of values. At one conference on contemporary art, I heard a talk by a German curator about alternative artistic space in Germany – squats and factories that became refuges for artists. The speaker expressed certainty that that was where forms of new art were born. Alas, I have none of the healthy optimism or faith in progress possessed by my German colleagues. I do not think that we are witnessing a birth of new form today, nor do we have any basis to believe in it, just as there is no hope for a new form of society. The task of the artist in the new millennium is to create, or better yet, resurrect a system of values based on ethics, dialogue, and tradition. The most radical artist of tomorrow will apparently be the one who can fully reject the production of cultural forms, while remaining an artist. If Anatoly Zverev expressed the essence of avant-garde art with the famous words: "I live – I am art", then the motto of the new, coming project could be: "We live – WE are art".

2000

Non-Manifests

Не-Манифесты

Правда, в 1990-е годы художественная сцена еще порождала фигуры типа того же Бренера, которые пытались возражать в стиле детской поговорки «окромя другого лома…» и продуцировали так называемые трансгрессивные жесты. Но в конце концов и они оказались в ловушке системы, будучи вынуждены поставить производство трансгрессии на поток, то есть включив ее в каталог остальных товаров мирового художественного рынка. Протест — и в этом проблема — утратил форму. Что и понятно: сама репрезентация стала объектом критики. Можно ли сегодня представить фразу, написанную на одном из парижских домов в 1968 году: «Изобретайте новые половые извращения!» Разумеется, нет. Перверсии были когда-то привилегией аристократов и интеллектуалов. А сегодня? Сегодня в ряде протестантских деноминаций узаконены однополые браки. «Sex. Drugs. Rock n roll» — знаменитая формула европейского и американского нонконформизма, в которой нашла выражение критическая энергия 1960-х. Где все это? Ответ очевиден. Они стали достоянием масс! Кажется, это как раз то, о чем мечтали левые. Но действительно ли они этого хотели? На самом деле власть нуждается в критике. В ней она обретает собственную реальность. Таким образом, критика сама является лишь оборотной стороной системы, направленной на поддержание статус-кво. И единственной эффективной формой сопротивления становится смирение. Оно не есть сотрудничество с властью. Оно есть непризнание ее реальности! Лев Толстой, когда-то совершенно превратно понял знаменитые евангельские слова: «А кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матф. 5, 39). Писатель увидел здесь непротивление злу насилием, что породило много ложных представлений о природе христианства. Но Церковь понимала этот призыв иначе. Ведь в правую щеку невозможно ударить правой рукой, а лишь тыльной стороной ладони. Иными словами, речь здесь идет не о насилии, а об оскорблении, унижении. Власть унижает человека. Не сопротивляться унижению, оскорблению — значит просто отменить его. Может быть, в этом жесте и заключается единственно возможный сегодня подрыв системы? В 1990-е годы группы «Э.Т.И» и «Нецезиудик», «Группа без названия» предприняли героическую, но обреченную на неудачу попытку возрождения радикальной критической формы. И не зря середину девяностых нередко вспоминают с ностальгией, как последнюю вспышку авангарда в России. Актуальный художник последних лет века кусался, показывал задницу, публично онанировал и лез на памятники, пытаясь заставить мир считаться со своим существованием. Но на стыке веков он устал и вернулся к себе домой. Наступала новая эпоха, требовавшая не только другого продукта – прежде всего новых стратегий. И здесь одним из важнейших художественных образований стала группа Программа ESCAPE. Важной особенностью программы стало совершенно иное, чем в прежние годы, отношение к успеху. Принципы организации ESCAPE на фоне шумных 1990-х могли показаться парадоксальными. ESCAPE – это андеграунд в условиях политической свободы, это эстетика апт-арта в эпоху новых технологий и художественного рынка, это приватность в мире глобализации и прозрачности. Члены группы не стремились к продуцированию новых художественных произведений, их продукт — новые, очень личные отношения со зрителем. Именно диалог, а не пресловутая коммуникация, все больше погружающаяся в бездонную пучину виртуальных потоков, вот что интересует создателей ESCAPE. Общение может выражаться в форме совместного чаепития со зрителем (проект «Лиза и мертвые»), игры с ним в футбол или катания зрителя по выставке на вагонетке. Однако, как это бывает в семье, общение может приобретать черты трансгрессии, нарушающей ложную коммуникативность художественной тусовки, как это было в Царском Селе, где создатель группы В. Айзенберг спасался бегством, сметая все на своем пути, от любого человека, пытавшегося заговорить с ним. ESCAPE критически настроен не только к коммуникации, но и к доминирующей в либеральной культуре профанации сакрального. В современном обществе мы наблюдаем тотальное стремление к обнажению (но не подлинной обнаженности), что находит свое выражение как в непрерывной эксплуатации женского тела, так и торговле культовыми объектами (иконами и духовными символами) на вокзалах и в переходах метро. Напротив, ESCAPE стремится придать сакральный характер профанному и повседневному. Учитывая, что десакрализация и обнажение неминуемо ведут к усугублению невроза, стоит признать, что деятельность группы носит терапевтический характер. Возвращаясь к теме успеха, нельзя не заметить, что, несмотря на подпольный характер группы, люди, в нее входящие, далеко не маргиналы или неудачники. Каждый из них создал собственный достаточно успешный жизненный проект, вполне адаптировался в социуме. Однако для них оказалось важным на определенном этапе слиться в микросообщество и уже там, внутри, выстроить собственную систему ценностей. На одной конференции, посвященной современному искусству, мне довелось выслушать доклад одного немецкого куратора, который рассказывал об альтернативных артистических пространствах в Германии – сквотах и фабриках, ставших прибежищами художников. Докладчик выразил уверенность, что именно там и зарождаются формы нового искусства. Я, увы, лишен того здорового оптимизма и веры в прогресс, которые присущи моим немецким коллегам. Мне кажется, что у нас сегодня нет и не может быть оснований для веры в рождение новой формы, как, впрочем, и в появление новой формы общества. Задача художника нового тысячелетия – создание, а лучше сказать – напоминание о системе ценностей, базирующихся на этике, диалоге и традиции. Наиболее радикальным художником завтрашнего дня будет, по-видимому, тот, кто полностью сможет отказаться от продуцирования культурных форм, но при этом останется художником. Если Анатолий Зверев выразил сущность авангардного искусства знаменитыми словами «Я живу – я искусство», то девизом нового наступающего проекта будет: «Мы живем – мы искусство».

2000

Non-Manifests

Не-Манифесты

Open Concept. Zum Plan

Валерий Айзенберг

Valeriy Ayzenberg

В настоящее время роль художника в России кардинально изменилась, сегодня у него нет необходимости противостоять существующей идеологии или говорить на эзоповском языке и делать акции для посвященных. Героический пафос эзотерики и элитарности питал художников 1970–1980-х и начала 1990-х, выделял их из обыденности, оправдывал их действия и означал их деятельность. Все было просто: они плохие, мы хорошие. Сегодня нет определенности, отсутствуют герои и жертвы, и невозможно разделить само художественное пространство на белое и черное. Поэтому, чтобы опять в сером настоящем проявились ориентиры, нужны провокации, но не такие, когда левые провоцируют правых, и наоборот, или консерваторы – авангардистов, и каждый несет чужое знамя, а в смысле отсутствия «знамени», в смысле вирусной практики, мимикрии, обходного маневра. Легенда. Любое заметное событие становится памятным и порождает легенду, его анонимную интерпретацию. Но при всей привлекательности слова «легенда», то, о чем она сообщает, крайне сомнительно. Обычно легенда – это раскраска затертых следов того, что не планировалось, а произошло по случайному, хотя и естественному, стечению обстоятельств. Локальная или всеобщая история создается на основании легенд и мифов, в разной степени приближенных к реальным событиям. История – это ветвистое дерево слухов. Сколько стран, столько и историй. Более того, у каждого человека своя история, своя интерпретация общей истории. Притча. Кажущаяся близость понятий «легенда» и «притча» обманчива. Именно притчи – самый точный способ адекватно передать словами визуальное-зримое и умозрительное-кажущееся. Притчи – это вербализированные состояния. Состояния личного участия. Так написаны Тора и Евангелия. В результате смены парадигм и ряда языковых переводов (последующих наслоений) появилась фраза: «В начале было Слово». На самом деле в первоисточнике о сотворении мира сказано: в начале было Дело. – Пошли на дело, – сказал себе Бог. И его слово стало золотом. И дело было доведено до конца таким образом, что впоследствии объяснить его стало возможно только на уровне притчи. Возможно, эти краткие истории – первые концентрированные детективы, приправленные моралью. Замысел. Благодаря своей сжатости притчи могут быть кратким руководством к действию. Успех же любого дела – результат правильно поставленной задачи замышляющим, а схема совершенного замысла (порядок действий) подобна схеме, по которой строится идеальное преступление. Чтобы событие произошло и затем воспринималось как реальный факт, а не как легенда, нужно готовить его, следуя схеме, логике и прагматике (step by step). Вначале его надо вообразить, придумать, назвать и спланировать, затем совершить и заархивировать. Начало этой цепочки (этап воображения) – полет фантазии, гениальная догадка, а конец (архивирование) – сухое и прагматичное уничтожение свершившегося. To upgrade the Art of Participation. Одним из последних достижений (важных направлений) современного искусства является искусство участия (participation или encounter). Нужно подумать о новых возможностях этого направления, а не слепо следовать ему. Не стоит ограничиваться включением случайных людей в создание произведения искусства (в само произведение) и использованием их как средства, не ограничиваться адаптацией «развитых» практик интерактивности, перформанса и хеппенинга. Необходимо включить частную жизнь профессиональных участников процесса – самих художников – в смысле их «тел» и тайных (подспудных) желаний. Таким образом, возникнет двойное стирание грани между искусством и жизнью – привод «народа» в поле искусства и признание искусством частной жизни профессионалов-художников. Итак, чтобы не мумифицировать факты, нельзя отказываться от живого духа и плоти участников процесса. ESCAPE. Нужно создать акцентированное и активированное состояние отсутствия. Состояние ухода. ESCAPE. Активировать якобы еще (или уже) несуществующее. Если предположить, что кроме нашего мира есть множество других, то тогда все события прошлого, настоящего и будущего существуют в одно время. Тогда смысл escape в обычном смысле пропадает. Его как бы и не может быть. Нужна программа, точнее Программа. Нечто уже завершенное в самом начале. Название ESCAPE означает не простой выход или уход, а потребность выйти за пределы прошлого, настоящего и будущего, выйти из времени и истории. В идеале Программа ESCAPE должна существовать только как замысел. Это и будет ее единственный завершенный и совершенный продукт. Преступление, прожитое на уровне замысла, нельзя раскрыть – оно идеально. Тактика. Задача замышляющего – найти исполнителей. Художников упорных и нацеленных. Им должны быть предписаны только векторы движения и созданы условия достижения целей. Для этого процесс совместной жизни, как и процесс работы, должен занимать участников больше, чем конечный результат. Неопределенность цели и погруженность в рутинную работу позволят создать особый коллектив-автор

At present, the role of the artist in Russia is radically changed. He longer has a need to oppose the extant ideology, nor to speak in Aesopian language and create happenings for the initiated. The heroic pretense of esoterica and elitism nourished artists of the seventies, eighties, and early nineties. It set them apart from the everyday, it justified their actions, and it marked their work. Everything was simple. They are bad. We are good. Today nothing is certain. There are no heroes or victims, and it is impossible to divide the artistic space into black and white. Therefore, to make guideposts reappear in our mad present, we need provocations, but not in the sense of the left provoking the right and vice versa, or conservatives provoking the avant-garde, with each one carrying the opposing banner. No, it needs to happen without a "banner", with viral practices, mimicry, evasive maneuvers. Legend. Any remarkable event becomes memorable and creates a legend, an anonymous interpretation of it. But for all the appeal of the word "legend", what it communicates is extremely dubious. Usually a legend is a coloring of erased traces of that which was not planned, and it happened in a random, though natural, coincidence of circumstances. Stores both local and universal are based on legends and myths, more or less approximated to match events that actually happened. A story is a branching tree of rumors. There are as many stories as there are lands. Each man has his own story, his interpretation of the common Story. Fable. The seeming proximity of the concepts legends and fables is deceptive. It is fables that can most accurately convey in words the visual-visible and the mental-imaginable. Fables are verbalized conditions. Conditions of personal involvement. This is how the Torah and the Gospels are written. As a result of a paradigm shift and several linguistic translations (subsequent layers) we arrived at the phrase: "In the beginning was the Word". But in fact the original source about the creation of the world says: In the beginning was the Deed. "Let's do this", said God. And his Word became gold. And the Deed was brought to an end in such a way that subsequent explanations of it became possible only on the level of fables. Perhaps these brief stories are the first concentrated mysteries, seasoned with morals. Concept. Thanks to their laconic form, fables can serve a brief guide to action. The success of any deed is the result of its instigator properly setting a goal, and the structure of the perfect plan (order of actions) is similar to a plan for committing the perfect crime. In order for an event to happen and then be received as a real fact, and not as a legend, one must prepare it according to plans, logic, and pragmatics, step by step. In the beginning it must be imagined, thought up, named, and planned, and then completed and archived. The beginning of this chain (the imagination phase) is a flight of fantasy, a brilliant insight, and the end (archiving) is a dry and pragmatic destruction of what has been done. To upgrade the Art of Participation. One of the most recent achievements (important movements) in contemporary art is the art of participation, the art of the encounter. One must think of new opportunities for this movement, and not follow it blindly. One should not limit oneself to including random people in the creation of a work of art (in the work itself) and use them as devices, nor should one limit oneself to an adaptation of "developed" practices of interactivity, performance, and happenings. One must include the private life of professional participants of the process (the artists themselves), include their "bodies" and secret (latent) desires. Thus the border between art and life is doubly erased: The "people" are brought into the field of art, and art acknowledges the private life of professional artists. And so, to avoid mummifying facts, we must not reject the living spirit and flesh of participants of the Process. ESCAPE. One must create an emphasized and activated condition of absence. A condition of exit. Of escape. Activate that which is supposedly still (or already) non-existent. If we assume that besides our world there exists a plurality of others, then all the events of the past, present, and future exist at the same time. Then the sense of ESCAPE in the ordinary sense vanishes. As though it cannot be. One needs a program, or rather a Program. Something that is already complete at the very beginning. The name – ESCAPE – indicates not a simply exit or departure, but a demand to go beyond the borders of the past, present, and future, to go out of time and History. Ideally, ESCAPE Program should exist only as a concept. That would be its only complete and perfect product. A crime committed only on the level of a concept can never be discovered. It is ideal. One should never demand a participant to do the impossible (more than what he can do). For the Deed to move, the instigator (criminal) should never say No, but always Yes. This is the principle of negotiators. To not say everything, because a complete stop will inevitably come next, and that is impermissible.

Non-Manifests

Не-Манифесты

Откровенный замысел. Zum Plan

Open Concept. Zum Plan

Валерий Айзенберг

Valeriy Ayzenberg

Non-Manifests

Не-Манифесты

Откровенный замысел. Zum Plan

Up to the moment of his withdrawal from the process, the participant must be ignorant of the instigator's true goals. But everyone must be connected by severe necessity, an internal secret. Until the time comes it is impossible to uncover. For the program (Program) to function successfully, it requires ambition, diligence, and resilience from its members. The makeup of participants may change. The border between the creator and executor must be erased, any difference between participants erased. Each of the participants is a curator, a worker, an artist, and a gallerist. That is why the members can be substituted. It is important to develop clearly defined principles for collective work: anonymity, interchangeability, and masking. Thanks to this, we will create an unrecognizable art. Two languages of communication are necessary. One for use within the group and another – presentational and pretentious – for speaking with the world outside. One must create a non-real artist, a non-artist, which is the same as a super-artist who must ensure that traces of the individual disappear, so that the consequences look like an obscured footprint. And thus oppose the famous statement of Yves Michaud, that an artist is he who with all his being opposes the fundamental necessity of not leaving traces. But following Baudrillard's statement that the artist is always close to the perfect crime, the essence of which is saying nothing. Strategy. Military actions must begin without a declaration of war. As a Real Virus does it. One must wash away the concepts and movements existing in contemporary art. To do so, "hold your nose to the wind", touch everything and do it a little bit differently. That is, keep in mind that the ideal work is the same thing as the ideal world of which wise men spoke; a world that differs in no way from the present one. But in it everything is shifted to an infinitely small scale. One must attract the attention (of artistic public opinion) of the art community. To create a Center, Headquarters, in the manner of artist-run spaces. And hold regular events that in fact are only the appearance of events. The material embodiment (artifacts) must only be on the level of "hints". A gallery with the same name would be one of the spheres of the Program's activity. The second sphere should be participation in artistic forums: festivals, biennials, competitions... Projects of the Program should be done in different cities and countries. For this one must penetrate artistic structures, institutions. One must send agents to prize juries and magazine offices. Live as though in a dream, rejecting a personal life. "Spend" on the Program. "You need to spend money to make money". Integration within the group must be constructed on the principle of mutual resistance, a dynamic balance. Resistance to each other, and the group's resistance to its surroundings. This must be the positioning of the group – not relative to the entire social sphere, but to part of it, the art community. There cannot be distancing from the social sphere if we are to speak of erasing the borders of life and art. The program must become an anti-model of the art community, a crooked, three-dimensional mirror, with a radius of curvature that allows it – the art world – look at itself. The main concern is to control (monitor) the Program to keep it from falling in the same category as the rest, from occupying an empty niche in the art system, in an already structured grid, and instead position it in the gaps and borders of niches as vaccines, mutations of the virus. There is a theory that the problem of longevity (health) is about connective tissue. One must invade the body of the art market, become a virus that brings the principle of trading in art to its logical conclusion, to absurdity, and thus subject it to critique. In no case should one work with eternal themes, leech off moral norms (not moralize), swear any allegiances, or write manifestoes. The warning slogan should be Venedikt Erofeev's statement that the more appealing works of art are to human perception, the more artificial they are. Contradictory (divergent) pairs of concepts like love and hate, beauty and ugliness, falsehood and truth do not have the right to exit within the Program. Bringing good news, entering contact with an unknown viewer makes no sense. It is more important to understand the self and send a message to one's own equal – an artist/viewer. In the end, the Program must self-destruct. That will be its perfect crime, the realization of Baudrillard's insight: If there were no external manifestations, the world would be a perfect crime, to put it differently, a crime without a criminal, without a victim or a motive. A crime without evidence, because the truth is hidden forever and the mystery will always remain a mystery. 2000–2010

Non-Manifests

Не-Манифесты

и работы такого характера, когда нельзя будет отделить продукт работы от работника. Моделью для такой машины-коллектива может послужить древнекитайский мобильный и монолитный боевой строй – всадники, связанные одной цепью. Никогда не требовать от участника невозможного. Чтобы дело двигалось, замышляющий (преступник) никогда не должен говорить «Нет», но всегда – «Да». Таков принцип переговорщиков. Недоговаривать, потому что неизбежно последует полная остановка, что недопустимо. Каждый участник до момента его выпадения из процесса должен находиться в неведении относительно истинных целей замышляющего. Но все должны быть связаны суровой необходимостью, внутренней тайной. До поры до времени ее нельзя раскрывать. Для успешного функционирования программы (Программы) нужны честолюбие, трудолюбие и несгибаемость ее членов. Неизменность состава участников необязательна. Нужно стереть грань между креатором и исполнителем, стереть любую разницу между участниками. Каждый из участников – это и куратор, и работник, и художник, и галерист. Поэтому и возможна замена членов. Важно разработать четкие принципы коллективной работы: анонимность, взаимозаменяемость и маскировка. Благодаря этому мы будем создавать неузнаваемое искусство. Необходимы два языка общения. Один – для группы и другой, презентационный и претенциозный, – для общения с окружением. Нужно создать ненастоящего художника, нехудожника, что то же самое – сверххудожника, который должен так «наследить», чтобы исчезли отдельные следы, чтобы последствия походили на смазанный отпечаток. И таким образом противостоять известному высказыванию Ива Мишо, что «художник – это тот, кто всем своим существом сопротивляется фундаментальной необходимости не оставлять следов». Но следовать высказыванию Бодрийяра, что художник всегда близок к совершенному преступлению, суть которого — не говорить ничего. Стратегия. Боевые действия нужно начинать без объявления войны. Как это делает настоящий вирус. Нужно размыть понятия и направления, существующие в современном искусстве. Для этого «держать нос по ветру», ко всему прикоснуться и делать чуть-чуть другое. То есть иметь в виду, что идеальное произведение – это то же, что идеальный мир, о котором говорили мудрецы, мир, который ничем не отличается от настоящего. Просто в нем все сдвинуто на бесконечно малую величину. Необходимо привлечь внимание художественного сообщества (художественной общественности). Создать центр, Headquarter, на манер artist run spaces. И регулярность событий, которые на самом деле только их видимость. Материальное воплощение (артефакты) должно быть только на уровне «подсказки». Галерея с тем же названием будет одним из направлений деятельности Программы. Вторым направлением должно стать участие в художественных форумах: фестивалях, биеннале, конкурсах… Нужно делать проекты Программы в других городах и странах. Для этого надо проникать в художественные структуры, институции. Необходимо засылать своих агентов в жюри премий и в редакции журналов. Жить как во сне, отказаться от личной жизни. «Тратиться» на Программу. «Тот, кто пускается в расход, приобретает». Интеграция внутри группы должна строиться на принципе взаимного сопротивления – динамичного равновесия. На сопротивлении друг другу и группы с окружением. В этом и должно состоять позиционирование группы – не по отношению к социуму, а лишь к его части – к арт-сообществу. Не может быть дистанцирования от социума, если мы говорим о стирании границы жизни и искусства. Программа должна стать антимоделью арт-сообщества, кривым трехмерным зеркалом с тем радиусом кривизны, что позволит ему – арт-сообществу – взглянуть на себя. Главная забота – контролировать (следить), чтобы Программа не стала в один ряд с остальными, не заняла пустующую нишу в арт-системе, в уже готовой структурной решетке, а расположилась в зазорах, на границах ниш в качестве вакцины (прививки) – мутации вируса. Есть теория о том, что проблема долголетия (здоровья) находится в соединительных тканях. Нужно внедриться в тело арт-рынка, стать вирусом, который доводит принцип торговли искусством до логического конца, до абсурда и тем самым подвергает его критике. Ни в коем случае не работать с вечными темами, не паразитировать на моральных нормах (не морализаторствовать), никому не присягать и не писать манифестов. Девизом-предупреждением должно стать высказывание Венедикта Ерофеева, что «чем более привлекательны для человеческих восприятий произведения искусства, тем более они искусственны». Такие противоречивые (расхожие) пары понятий, как любовь и ненависть, красота и уродство, ложь и правда, не имеют права на существование в практике Программы. Нести благую весть, идти на контакт с неизвестным зрителем нет смысла. Важнее разобраться в себе и слать посылку равному себе – художник-автор – художнику-зрителю. В конце концов Программа должна самоуничтожиться. В этом и будет совершенное преступление, реализация догадки Бодрийяра: «Если бы не внешние проявления, мир был бы совершенным преступлением, иначе говоря, преступлением без преступника, без жертвы и мотива. Преступлением, в котором нет улик, поэтому правда скрыта навеки и тайна навсегда останется тайной». 2000–2010

Non-Manifests

Не-Манифесты

date

project

Проекты Программы ESCAPE

page

ESCAPE Program Projects

date

project

Проекты Программы ESCAPE

page

ESCAPE Program Projects

1999

Живые и мертвые Групповая выставка-инсталляция. Кураторы Валерий Айзенберг и Богдан Мамонов Валерий Айзенберг

Заданные условия проекта предлагали художнику, нашему современнику, выбрать себе пару из тех художников, кто жил в два последних тысячелетия, и репрезентировать его работу в контексте новой, общей с ним. Используемая репродукция в данном контексте считается оригиналом, качество ее не имеет значения, но исключаются намеренные искажения. Авторский текст, являющийся неотъемлемой частью работы нового художнического тандема, объясняет характер конфликта. Художник, как известно, интроверт-одиночка. Проект же провоцирует его на коллективное творчество посредством использования приема цитирования. В итоге манипуляций, которые совершил каждый активный участник проекта над пассивным (точнее, вокруг его Общий вид работы), рождается новый (левая сторона). продукт – «art piece of the doФото М. Горелика uble artis t» и возникают новые художники-персонажи, ранее

не существовавшие в истории искусства имена: Иванов-Рафаэль, Джотто-Петров, Сидоров-Энгр. Инсталляция представляла собой групповую выставку 33 пар художников: Аджер – Хоппер, Айзенберг – Магритт, Бабич – Чогьям Трунгпа, Беллини – Сальников, Брейгель – Морозова, Ван Гог – Комар/Меламид, Ван дер Вейден – Перчихина, Врубель/Тимофеева – Родченко, Герцовская – Попова, Гольбейн – Пожарицкая, Гутов – Яр-Кравченко, Демский – Ман Рей, Дюшан/Малевич – Абалакова/ Жигалов, Звездочетов – Савонарола, Иогаг сон – Иогансон, Котел – Му Ци, Кравчук – Дюрер, Лиотар – Батынков, Лисицкий – Аввакумов, Литвин – Рублев, Лобанов – Христос, Малевич – Лерман, Мамонов – Уорхол, Мацкин – Репин, Микеланджело – Острецов, Молочников – Пуссен, Нестерова – Нестеров. Пинтуриккио – Кузнецова, Рубенс – Романова, Турнова – Кравчук, Хоровский – Ван Гог, Цветков – Ганф, Штейнберг – Ротко.

The Living and the Dead Group exhibition-installation. Curated by Valeriy Ayzenberg and Bogdan Mamonov Valeriy Ayzenberg

We asked artists, our contemporaries, to select a pair of artists who lived in the last two millennia, and represent their work in the context of a new, collaborative work. In this case, a reproduction was considered an original. The quality of the reproductions was not an issue, but deliberate distortions were not allowed. The artist's text, an integral part of the work of the new artistic duo, explained the nature of the conflict. Artists, as we know, are lonely introverts. Our project provoked them to collaborative work using the device of citation. The manipulations that each active participant of the project performed on his passive partner (or rather, on his work) yielded a new product, the art piece by a double-artist, General view – spawning new characters, artists left side. who never existed before in the Photo by M. Gorelik history of art: Ivanov-Rafael, Giotto-Petrov, Sidorov-Ingres.

The installation was a group exhibition featuring thirty-three pairs of artists: Adjer – Hopper, Ayzenberg – Magritte, Babich – Chogyam Trungpa, Bellini – Salnikov, Bruegel – Morozova, van Gogh – Komar/Melamid, van der Weyden – Perchikhina, Vrubel/Timofeyeva – Rodchenko, Gertsovskaya – Popova, Holbein – Pozharitskaya, Gutov – Yar-Kravchenko, Demsky – Man Ray, Duchamp/Malevich – Abalakova/Zhigalov, Zvezdochetov – Savonarola, Ioganson – Ioganson, Kotel – Mu Zi, Kravchuk – Durer, Lyotard – Batynkov, Lissitzky – Avvakumov, Litvin – Rublyov, Lobanov – Christ, Malevich – Lerman, Mamonov – Warhol, Matskin – Repin, Michelangelo – Ostretsov, Molochnikov – Poussin, Nesterova – Nesterov, Pinturicchio – Kuznetsova, Rubens – Romanova, Turnova – Kravchuk, Khorovsky – van Gogh, Tsvetkov – Ganf, Shteinberg – Rothko

1999

The Living and the Dead Group exhibition-installation. Curated by Valeriy Ayzenberg and Bogdan Mamonov Valeriy Ayzenberg

Живые и мертвые 1999

date

project

Живые и мертвые

project

date

1999

Написала в гельмановскую газету статью про выставку Литвина в новой галерее Escape. Выставка мне действительно очень понравилась – это моя тема про детскую субкультуру, я бы подписалась под каждым объектом. Айзенберг зовет сотрудничать и просит написать про его выставку тоже. В EscapE меня привел Богдан. Я верю его рекомендации – ему нравятся мои работы, у нас много общего. Но что-то меня смущает – похоже, им просто нужна рабочая сила. Надо быть осторожной.

Айзенберг - Магритт. Фото М. Горелика

Мамонов – Уорхол. Фото В. Айзенберга

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Живу на даче, работаю над диссертацией. …Звонил из Америки Валера, сказал, что везет мне в подарок огромный каталог Нам Джун Пайка. Перед отъездом он все время целовал меня в губы при встрече, а потом подарил блок дешевых отечественных сигарет. Очень странно – эти действия для меня противоположно направлены. Я не понимаю, что он хочет от меня. Неужели просто статью? Главным толчком к реализации была моя работа 1991 года «Философия в будуаре», которая состояла из репродукции с одноименной работы Рене Магритта 1948 года и моих «размышлений о ней» (русский ответ сюрреалистическому католицизму).

Перчихина – Ван-дер-Вейден. Фото В. Айзенберга

Гутов – Яр-Кравченко. Фото В. Айзенберга Звездочетов-Савонарола. Фото В. Айзенберга

К нам в Тарусу приехал Валера и всех очаровал – папа, наконец, познакомился с ним лично, они подружились, моей крестнице Катьке Валера тоже жутко понравился, она даже обещала помогать нам в галерее. Спокойно, но так нежно к нему отношусь.

page

Общий вид инсталляции (прямо). Фото М. Горелика

Живые и мертвые 1999

date

project

Живые и мертвые

project

date

1999

Айзенберг - Магритт. Фото М. Горелика

Мамонов – Уорхол. Фото В. Айзенберга

Перчихина – Ван-дер-Вейден. Фото В. Айзенберга

Гутов – Яр-Кравченко. Фото В. Айзенберга Звездочетов-Савонарола. Фото В. Айзенберга

page

Общий вид инсталляции (прямо). Фото М. Горелика

2000

Исчезновение Перформанс (23 июля) Валерий Айзенберг

Перформанс, осуществленный В. Айзенбергом и Б. Мамоновым на праздновании юбилея «Интерстудио» в рамках фестиваля «Кук-арт» (Царское Село) летом 2000 года, был иллюстрацией искейпа и являлся программным. Он заключался в том, что авторы-исполнители, Фоторепортаж находясь в тол пе, ни с кем в перформанса. контакт не вступали и пресеФото К. Аджера кали любые попытки общения с ними.

В ходе перформанса члены Программы пытались преодолеть фиктивную коммуникацию художественного сообщества – гостей фестиваля и спровоцировать их на более тесное общение. Этот перформанс нес в себе посыл сопротивления приручению и ангажированию искусства. Параллельно возникал образ художника-сталкера, получивший развитие в проекте «Турагентство ESCAPE».

Disappearance Performance (July 23) Valeriy Ayzenberg

The performance was realized by Valeriy Ayzenberg and Bogdan Mamonov at the celebration of the anniversary of Interstudio, as part of the Kukart festival in Tsarskoye Selo in the summer of 2000. It was an illustration of an escape – a characteristic work for the group. In it, the performers, Photostanding among the crowd, did documentation not make contact with anyone of performance. and cut off all attempts to comPhoto by K. Adjer municate with them.

Over the course of the performance, members of the Program tried to overcome fictive communication of the art community (the guests of the festival) and provoke them to enter more intimate communication. This performance carried a message about resistance to the domestication and instrumentalization of art. It simultaneously gave rise to the image of the artist/stalker, which was further developed in ESCAPE Travel Agency.

2000

Исчезновение Перформанс (23 июля) Валерий Айзенберг

Disappearance Performance (July 23) Valeriy Ayzenberg

project

Исчезновение

23.07.2000 date

Я продолжаю жить в галерее и заниматься организацией выставок. Очень устаю, иногда приезжает Богдан, просит меня набрать пресс-релиз, так как он не умеет печатать на компьютере, приходит только за час до вернисажа. После «Лизы и мертвых» я воспринимаю галерею как свой дом, тем более что Валера с Богданом все время сравнивают группу с семьей. Я честно пытаюсь сделать невозможное – отмыть холостяцкое жилье Айзенберга, запущенное до неприличия. Местами это просто авгиевы конюшни. Это тоже своего рода мой перформанс, жаль, что никто из искейповцев это так не расценивает. Уговариваю Валеру купить новую сантехнику и холодильник – по-моему, просто неприлично приводить сюда людей. Иногда мне кажется, что я не хочу замуж – три искейповских «мужа» меня долбают так, что уже ничего не хочется. Все они целыми днями зарабатывают деньги, а я ничего не успеваю, кроме этих полубытовых дел: сделать рассылку на выставку, показать кураторам наши работы, выслать портфолио. На вернисаж я зову всех подруг делать бутерброды, мобилизую маму печь пироги: никто в Москве так вкусно не кормит зрителей. Апт-арт – все же квартирное искусство, и я в роли хозяйки, это так приятно. Валера строго позванивает из Америки и проверяет, все ли в порядке. Не уверена, что он помнит хотя бы тему и автора выставки. Ему главное – поставить галочку, набрать количество проведенных мероприятий.

Фоторепортаж перформанса. Фото К. Аджера

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Подготовка выставок в галерее Escape и собственных проектов членов Программы сопровождалась различными бурными сценами. Главным протагонистом (антигероем) таких сцен всегда выступал Б. Мамонов, невольными провокаторами — я и А. Литвин. Л. Морозова была зрителем и пассивным провокатором. В конце концов протагонист в самый ответственный момент совершал неправоправное действие, бросал все и всех и пускался наутек, как бы иллюстрируя название программы — EscapE. Возможно, поэтому появилась работа «Исчезновение» – «оголтелый» и агрессивный к окружающим перформанс.

page

Фоторепортаж перформанса. Фото К. Аджера

project

Исчезновение

23.07.2000 date

Фоторепортаж перформанса. Фото К. Аджера

page

Фоторепортаж перформанса. Фото К. Аджера

2000

Лиза и мертвые Тотальная инсталляция, перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Инсталляция представляла собой квартиру-студию художника-интроверта. Весь период выставки художник жил внутри инсталляции и вел непрерывный диалог со своими альтер эго. Время от времени он печатал на компьютере имена персонажей прошлого, перемежая их с именами гостей. На многих вещах в «квартире» видны следы когда-то живших маргиналов — сигналы, посылаемые из глубины веков. Сухари «Чапаевские», велотренажер «Казанова», чашка с портретом Л. Толстого и т.п. — знаковые предметы, искажающие пространство реального проживания Чапаева, Диогена, Казановы, Л. ТолстоФрагмент го… Для современных людей инсталляции. эти знаковые артефакты абсоРабочее место лютно органичны, так как сегохудожника. Фото дня подобные смысловые

манипуляции носят тотальный характер. Исследуя исторические материалы, мы нередко наталкиваемся на факты, не имеющие ни социальной, ни политической, ни какой-либо иной объяснимой функции. Жизнь Диогена в бочке или выступление Нерона в цирке были зафиксированы культурой, но не могли быть ею же маркированы, а потому мы вправе рассмотреть их как акт трансгрессии. Обращение многих современных художников к прошлому кардинально отличается от постмодернистской стратегии цитирования, присущей 1980-м годам. Речь уже не идет о дальнейшем разложении мира на фрагменты. Скорее, это стремление вступить с прошлым в диалог, попытка соединить сегменты в некие структуры.

В. Айзенберга

Liza and the Dead Total installation, performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

This installation represented the apartment studio of an introverted artist. For the entire duration of the exhibition, the artist lived inside the installation and conducted an uninterrupted dialogue with his alter egos. From time to time he printed on the computer names of characters of the past, mixing them with the names of his guests. Many things in the "apartment" show traces of defunct marginalia, signals emitted from the depth of centuries. Chapaev bread snacks, the Casanova exercise bike, a teacup with Tolstoy's portrait and other oddly branded items are signal objects that distort the space of the real existence of Detail of Chapaev, Diogenes, Casanova, installation. and Tolstoy... For contemporary Artist’s working people these signal artifacts are place. Photo by V. Ayzenberg absolutely organic, since today

similar semantic manipulations have a total presence. When studying historic materials, we frequently come up against facts that have no social, political, or other explicable function. Diogenes' life in a barrel or Nero's performance in the circus were recorded by culture, but could not be marked by it, and therefore we have the right to examine them as acts of transgression. It must be said that the current choice of many contemporary artists to turn to the past differs radically from the post-modernist strategy of citation common in the 1980s. It is no longer about the further analysis of the world into its fragments. Rather, it is an aspiration to enter a dialogue with the past, an attempt to combine segments in certain structures.

2000

Лиза и мертвые Тотальная инсталляция, перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

В. Айзенберга

Liza and the Dead Total installation, performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

Лиза и мертвые

date date

project

2000

На велотренажере. Фото М. Горелика

date

Спасает велотренажер «Казанова». Когда его крутишь, ощущаешь телесность, чувствуешь себя женщиной, это хорошо, так как проект пересушили, в нем не осталось ничего живого, кроме меня. Он хорош, но для всех, кроме меня, находящейся внутри инсталляции, абсолютно интеллектуален. Мои переживания достаются только этому дневнику, а ведь они и есть, по-моему, во многом предмет и объект данного проекта. Я бы всех молодых художников селила жить внутрь инсталляции в качестве «школы искусства», делать многочасовой перформанс. Это похоже на опыт ночевки паломников в храме, когда я жила в Оптиной пустыни в девяносто втором, – верный путь в глубинную религиозную жизнь. Там намоленные стены учат больше, чем семинария. Вот и у меня происходит своего рода инициация.

Выставка вначале предполагалась как часть «Живых и мертвых», а затем превратилась в самостоятельный проект, роль художника-интроверта была поручена Лизе Морозовой. Для включения ее в EscapE были две причины. Первая – мы почему-то решили, что в группе должен быть представитель молодого поколения, и вторая, надуманная (ее выдвинул Мамонов) – в группе должна быть особа другого пола, дабы избежать обвинений в сексизме, что может неблагожелательно настроить к нам западных кураторов.

В дальнейшем основным вкладом Морозовой в нашу коллективную работу была роль перформансиста-исполнителя, что совсем не умаляет ее достоинств как самостоятельного художника. Она играла себя, то есть делала перформансы о том, как она делает перформансы.

Чашка «Лев Толстой». Фото М. Горелика

Печатание фамилий «перформансистовпредшественников и гостей вернисажа page

Сухари «Чапаевские» и книга Марининой

page

Книга «Жития святых» и «сталинская» лампа. Галерея Escape. Уже третью неделю живу в галерее в качестве арт-объекта. Валера Фото М. Горелика в Америке, я одновременно совмещаю все роли: художник, главная часть экспозиции, Галерея Escape. Уже третью неделю живу в галерее в качестве арт-объекта. Валера в Америке, я одна из кураторов и смотритель выставки. Сегодня позвонил потенциальный зритель, одновременно совмещаю художник, иглавная часть экспозиции, одна из кураторов и спросил, свсе кемроли: он разговаривает, я не знала, что сказать. Надо было представиться смотритель выставки. Сегодня позвонил искусства. потенциальный зритель, спросил, кем он разговаривает, произведением современного Сделать визитку: «Лиза. П.С.И.»с Искейповцы и я не знала, шутят, что сказать. Надо было представиться произведением современного что надо бы меня продать в западный музей с пожизненным проживаниемискусства. Сделать визитку: «Лиза. П.С.И.» Искейповцы шутят, надо бы меня продать в западный музей и содержанием. По-моему, они совершенно нечто понимают, какой это труд и внутренняя с пожизненным проживанием и содержанием. По-моему, они совершенно не понимают, нагрузка – жить на виду, выдерживать полную прозрачность, не терять позицию художникакакой это ни днем, ни ночью.–Только можно нащупать границыполную жизни и искусства. труд и внутренняя нагрузка житьтакна виду, выдерживать прозрачность, не терять На вернисаже былони неожиданно оживленно. Как будто «моя квартира» и вправду позицию художника ни днем, ночью. Только так можно нащупать границы жизни и искусства. расширилась, включив все века и тысячелетия, все сегодняшние галереи и музеи, и все На вернисаже было неожиданно оживленно. Как будто «моя квартира» и вправду расширилась, в моей рыжей комнате. Валера подарилимне рыжий имахровый – это в моей включив все векаэто и оказалось тысячелетия, все сегодняшние галереи музеи, все этохалат оказалось теперь мой главный наряд.махровый В таком виде я соседствую даже мой главный рыжей комнате. Валера подарилдомашний мне рыжий халат – это(или теперь сожительствую) со святыми и тиранами. домашний наряд. В таком виде я соседствую (или даже сожительствую) со святыми и Когда отбирали исторических перформансистов, которых мы объявляем художниками, тиранами. своими предшественниками, много спорили. Мне надо было, конечно, жестче отстаивать Когда отбирали исторических перформансистов, которых мы объявляем художниками, своими эти персоналии, ведь именно мне предстоит с ними жить. Особенно меня напрягает предшественниками, много спорили. Мне надо было, конечно, жестче отстаивать эти персоналии, соседство тиранов, которых продвигал богопослушный Богдан – Мао, Савонарола, ведь именно мне предстоит с ними жить. сОсобенно напрягает соседство Калигула и, конечно, Сталин наряду любимымименя и близкими мне Диогеном и св. тиранов, которых продвигал богопослушный Мао, Савонарола, Калигула и,жутковато, конечно, видя, Сталин наряду с Франциском.Богдан Иногда – я просыпаюсь ночью и чувствую себя что кто-то любимыми и близкими мне пришел Диогеном св. Франциском. я просыпаюсь чувствую из них как будто в моюикомнату, смотрит на Иногда мои детские фотографии,ночью читает имои себя жутковато,черновики видя что кто-то изСразу них вспоминаются как будто пришел в моюнекомнату, смотрит диссертации. мои погибшие своей смертью в конце на мои детские фотографии, читает диссертации, сразу вспоминаются мои погибшие не тридцатых деды имои другиечерновики ужасы. своей смертью в конце тридцатых деды и другие ужасы.

Памятки и старые фотографии

Общий вид инсталляции в галерее Escape. Фото М. Горелика

Фильм «Жанна Д’Арк»

«Арт-Манеж». Напротив нас провинциальные реалисты на своем стенде развели свою многозначительную мазню. Целыми днями я смотрю на их картины, а они смотрят на меня с недоумением и, пока я не вижу, крутят пальцем у виска. Слово «перформанс» им неведомо. Антон придумал рекламный ход в моем жилье – пришел и прямо перед зрителями переклеил обои, которые мы клеили двое суток с остальными участниками, даже не предупредив меня. Утверждает, что это и есть настоящая авангардная стратегия. Мир рухнул, а наши мертвые герои, наверное, перевернулись в гробу. Я никогда не буду работать в рекламе! И меня интересуют только антирекламные ходы. Кстати, недавно Толик Осмоловский сказал, что я лучшая нонспектакулярная модель в Москве наряду с Пани Броней.

Общий вид инсталляции на ярмарке «Арт-Манеж». Фото М. Горелика

Фото М. Горелика

Лиза и мертвые

date date

project

2000

На велотренажере. Фото М. Горелика

date

Чашка «Лев Толстой». Фото М. Горелика

Печатание фамилий «перформансистовпредшественников и гостей вернисажа page

Сухари «Чапаевские» и книга Марининой

page

Памятки и старые фотографии

Общий вид инсталляции в галерее Escape. Фото М. Горелика

Фильм «Жанна Д’Арк»

Общий вид инсталляции на ярмарке «Арт-Манеж». Фото М. Горелика

Фото М. Горелика

2001

Бутик ESCAPE Инсталляция, перфоманс Богдан Мамонов

Одна из особенностей Программы ESCAPE заключалась в постоянном видоизменении формы своего социального функционирования – группа позиционировала себя как художественная галерея, частная квартира, фирма по ремонту, турагентство. Так, на международной ярмарке «АртМосква» оплаченный ПрограмПродавцы мой стенд был превращен в бутика. магазин-бутик, где по высоким Фото М. Горелика ценам продавались личные вещи участников Программы.

Произведению современного искусства, в отличие от классического, необходимо подтверждение собственного существования, именно в силу этого оно и стремится попасть в раму — галерею, музей, где облекается в свою интерпретацию и обретает контекст. Но то же самое можно сказать и о современном человеке: он есть сумма своих вещей, без них он безлик и нереален. Задача проекта – критика механизмов арт-рынка, где вместо искусства на продажу выставляются имиджи и интерпретации.

ESCAPE Boutique Installation, performance Bogdan Mamonov

One of the features of ESCAPE Program was how it constantly changed the appearances it assumed. At various points, the group positioned itself as an art gallery, a private apartment, a home-repair company, a travel agency, etc. At the Art Moscow art fair, the stand bought by the Program was transformed Sellers into a boutique store, where persoof a boutique. nal things of the Program's particiPhoto by M. Gorelik pants were sold at high prices. A work of contemporary art, unli-

ke a classical one, must affirm its own existence, and because of this it aspires to enter a framework – a gallery or museum – where it is enveloped in interpretation and acquires a context. But the same thing can be said of modern man: he is the sum of his things, without them he is faceless and unreal. The task of the project is to critique the mechanisms of the art market, where images and interpretations are put up for sale instead of art.

2001

Бутик ESCAPE Инсталляция, перфоманс Богдан Мамонов

ESCAPE Boutique Installation, performance Bogdan Mamonov

date

project

Бутик ESCAPE

project

Бутик ESCAPE

date

39 30.04.2001 (Из дневника Лизы Морозовой) Наше первое публичное выступление на ярмарке. Купили одинаковые красные костюмы, сделали неплохую съемку. Правда, костюм рассчитан на мужчину, поэтому он на мне болтается, как мешок. Цвет тоже, по-моему, неправильный – слишком однозначный, чересчур репрезентативный, мужской. EscapE при всей видимой демократичности тоталитарен внутри. От меня члены группы хотят, чтоб я была «мужчиной» на уровне идей, держала эстетический удар, не позволяла себе слабостей, но при этом мыла посуду, пока мужчины принимают решение о проекте и составляют бюджет, редактировала ошибки в их текстах, не спорила, вообще лучше всего молчать. Пока мне это удается, хотя я очень устаю. У нас начались разногласия. Мне в этом проекте важна идея, что жизнь художника и есть его главное искусство, и у нас больше нет ничего, кроме нашей жизни, ценностей и взглядов, которые бесценны. Но для меня из этого следует то, что это повод их подарить или продать за копейки. Я пыталась выставить самые низкие цены на свои вещи, но мужское большинство исправило ценники. Антон считает, что цены наших вещей должны быть крайне высокие, как в самом дорогом бутике. Конечно, никто ничего не купил. А сам Антон устроил в последний день выставки акцию – распродажу, как всегда, обратившись к методам рекламы, и его вещи продались. Он, конечно, самый социализированный из нас, как и его плакат – самый репрезентативный.

Открытие бутика. Фото М. Горелика

Наши четыре постера рекламируют образ жизни каждого, по сути, это личный лозунг, программа жизни, все вместе эти плакаты отражают нашу группу. Это, можно сказать, проективный тест. Например, в моем постере видны наши общие проблемы и конфликты в самопозиционировании, наша двойственная внутренняя позиция: желание славы (Антон, Валера) и интеллигентская скромность, «быть знаменитым некрасиво» (мы с Богданом), интерес к нонспектакулярности и одновременно рекламным ходам, желание быть на виду и заявленный эскапизм. Все эти противоречия раздирают группу изнутри. EscapE трещит по швам, и я как будто постоянно слышу этот треск. Интересно, сколько мы выдержим вместе?

Фрагмент инсталляции (прилавок). Фото М. Горелика

Трусики Морозовой

Ботинки Мамонова

Авторучка с ценником. Фото М. Горелика

Общий вид бутика. Фото К. Аджера

Спички Айзенберга

page

Телефон Литвина

date

project

Бутик ESCAPE

project

Бутик ESCAPE

date

Открытие бутика. Фото М. Горелика

Фрагмент инсталляции (прилавок). Фото М. Горелика

Трусики Морозовой

Ботинки Мамонова

Авторучка с ценником. Фото М. Горелика

Общий вид бутика. Фото К. Аджера

Спички Айзенберга

page

Телефон Литвина

2001, 2002, 2005

Турагентство ESCAPE – 1, 2, 3, 4, 5 Инсталляция-перформанс Валерий Айзенберг

Проект представляет собой симулятивный тип художественной деятельности, своего рода «обманку». Впервые Турагентство ESCAPE было представлено на Форуме художественных инициатив в Новом Манеже и являло собой воссоздание реального офиса. Оформление путевок осуществлялось московским турагентством «General Travels». Художники Программы предлагали эксклюзивные туры, включавшие проведение художественных акций совместно с клиентом. Целью художников — гидов-инструкторов было изменение сознания человека. С ним, по мысли авторов, в ходе путешествия должна была произойти своеобразная инициация, в результате которой зритель становился художником. Вторая и третья презентации проходили в Берлине и Вене (проект «Давай»). Там офис претерпел некоторые изменения, Фрагмент в том числе по дизайну. Туристиинсталляции. ческие путевки были переведены Фото М. Горелика на немецкий язык, добавлена видеодокументация уже осуществ-

ленных Программой путешествий. Офис Турагентства ESCAPE настолько походил на настоящий, что организаторы международной туристической выставки «UralTourismSport» (Екатеринбург) пригласили художников принять в ней участие. Это стало четвертой презентацией проекта. Стенд Турагентства ESCAPE-5 (2005) уже не маскировался под офис, а являл собой инсталляцию. То есть авторы не пытались, как ранее, вывести его за пределы искусства, сделать художественно неопознаваемым, а намеренно выстраивали как эстетический объект. Сами туры стали настоящими перформансами. Туристам предлагался шлем без глазных отверстий, чтобы город воспринимался только обонянием, осязанием, слухом и на вкус. Последний вариант был представлен на проекте «Сообщники» в рамках 1-й Московской биеннале. Логическим развитием «Турагентств» стал проект «Арт-Гид» (2008), выполненный для фестиваля «ПРО-АРТЕ».

ESCAPE Travel Agency – 1, 2, 3, 4, 5 Installation-performance Valeriy Ayzenberg

This project represents a simulative type of artistic activity, a "deception" of sorts. ESCAPE Travel Agency was first presented at the Forum of Art Initiatives in the New Manege, as a reconstruction of an actual office. Trips were registered by General Travels, a Moscow travel agency. The artists of the Program proposed exclusive tours that included performing art actions in collaboration with the client. The artists' goal as guides and instructors was to change the client's consciousness. According to the artists' idea, a rite of initiation was supposed to take place over the course of the journey, as a result of which the viewer would become an artist. The second and third presentations took place in Berlin and Vienna, under the title Davaj. There the office underwent certain Detail of installation. changes, including in design. The Photo by M. Gorelik offering of tours was translated into German, and they were complemented with video documen-

tation of trips already made by the Program. The office of ESСАPE Travel Agency looked so much like a real one, that the organizers of Ural TourismSport, an international tourism expo in Ekaterinburg, invited the artists to take part. That was the fourth presentation of the project. The stand of ESCAPE Travel Agency-5 (2005) no longer disguised itself as an office, but was an installation. In other words, the artist did not attempt to bring it beyond the borders of art, as before, to make it unrecognizable as art, but deliberately arranged it as an aesthetic object. The tours became real performances. Tourists were offered a helmet without eyeholes, so that the city was perceived only through smell, touch, hearing, and taste. The final version was presented at the exhibition "Accomplices" during the 1st Moscow Biennale. Art Guide (2008), made for the Pro Arte festival, was a logical development of ESCAPE Travel Agency.

2001, 2002, 2005

Турагентство ESCAPE – 1, 2, 3, 4, 5 Инсталляция-перформанс Валерий Айзенберг

ESCAPE Travel Agency – 1, 2, 3, 4, 5 Installation-performance Valeriy Ayzenberg

Общий вид инсталляции. Постфурамт, Берлин. Фото А. Литвина date date

project

date

Ноябрь. 2001 (Из дневника Лизы Морозовой)

Из стенограмм Валерия Айзенберга. МЫЛЬНАЯ ОПЕРА, наброски Телефонный разговор (Богдан и Валера) У нас (Богдан неприятность. Телефонный – разговор и Валера) Лиза сказала Антону, чтобы он скорректировал ей штанину плакате для чтобы «Турагентства», а он не впонял все – У нас неприятность. Лизав сказала Антону, он скорректировал ей либо штанину плакате–дляони «Турагентства», а обговаривали по телефону – либо не захотел. Просто отрезал ей ноги. он либо не понял – они все обговаривали по телефону, – либо не захотел. Просто отрезал ей ноги. – А-а! Укоротил плакат! Круто! – А-а! Укоротил плакат! Круто! – Это его стиль. Делать быстро и лихо – раз-два. Один раз отмерить, а семь – Это его стиль. Делать быстро и лихо – раз-два. Один раз отмерить, а семь отрезать. отрезать. – Он работает–больше всех. Вчера он ждал на работе вэб-мастера. Он работает больше всех. Вчера до ондевяти ждалчасов на работе до девяти часов вэб– Он много работает, а я много думаю. Он сделал макет фронтальной стены «Турагентства» симметрично – это мастера. плоско. Первое Но у Антона аесть качество:Он он сделал легко отказывается от своих предложений. – попавшееся. Он много работает, я хорошее много думаю. макет фронтальной симметрично – это плоско. Первое попавшееся. Но у Правда, это нестены сложно«Турагентства» – они легкие. Антона есть хорошее качество: он легко отказывается от своих предложений. Правда, это не сложно – они легкие.

Приехала из Екатеринбурга, возила наше «Турагентство» на профессиональную выставку турагентств. Смешная поездка. Слияние с реальностью с каждым выставлением этого проекта происходит все более полное, в прошлый раз нас с турагентством приняли за спонсоров, а не участников Форума художественных инициатив. В этот раз сомневающихся и обнаруживших подвох вообще, кажется, и не было вовсе. Наш стенд был однозначно самым красивым, креативным, но, похоже, клиентов эта близость к искусству отпугивает. Несколько человек вроде захотели купить тур. Но я не очень верю в это, тем более что в основном интересовались школьные учителя, которые нашими силами превратиться в художников явно не захотят, да и не смогут. Они даже не дослушали до главного момента – некоторые экскурсии происходят задом наперед, на ощупь, с ненормативной лексикой. Ведь это перформанс! Школьникам бы понравилось, но до них эта информация наверняка даже не дойдет! Художественный и творческий уровень десятков других стендов настолько низок, что, обнаружив один поприличней, я на радостях не удержалась и учредила «EscapE-prize» – торжественно вручила красивую связку бананов от имени современного искусства одному из турагентств, рассказав предварительно о традиции рисования бананов на галереях. Замерзла как никогда, пришлось прямо на месте купить специальное зимнее пальто для этого странного города, который встретил радушно, а потом дал мне пинок под зад. В первую ночь я жила в самой хорошей гостинице города, такого номера у меня не было даже в лучшем отеле Цюриха. На следующий день меня выкинули без объяснений на мороз, и пришлось напрашиваться на ночь к местным художникам в теснотищу «спального» района, спать на полу. На третий день я жила в очень плохой гостинице с тараканами. На организационные разговоры, переговоры по роумингу ушло больше 100 долларов, это вся моя зарплата в ХЖ. Телефон отключен, и никто не хочет помочь – ни организаторы, по чьей вине я оказалась на улице, ни EscapE, делегировавшие меня в дальнюю даль, потому как им было лень ехать в провинцию, ни посредники. Турагентство Escape-5. ЦДХ, Москва

Из стенограмм Валерия Айзенберга. МЫЛЬНАЯ ОПЕРА, наброски Сцена четвертая. Студия Валеры Сцена четвертая. Телефонный звонок. Студия Лиза. Валеры Богдан взял трубку. Телефонный звонок. Лиза. Богдан взял трубку. Богдан. Ну вот, Лиза говорит, что это не соответствует тому, Богдан. Ну вот, Лиза говорит, что это не соответствует что тому, мы очто себе Мол,Мол, мымыговорим, мы пропагандируем. о себе пропагандируем. говорим,что не

Перформанс «Запахи Москвы», 2005

зависим критики, от галеристов, что что неот зависим от критики, от галеристов, чтообращаемся обращаемся к к каждому зрителю непосредственно и и т.т.д.,д., а тут каждому зрителю непосредственно а склоки тут склоки обсуждения чужих поступков за глаза. обсуждения чужих поступков за глаза. Валера. Лиза путает жизнь и производство искусства. Ведь Валера. Лиза путает жизнь и производство искусства. мы эти склоки переносим в арт-объект, в мыльную оперу. Ведь мы эти Все склоки переносим в арт-объект, в мыльную оперу. Все наоборот. Что делают другие художники? Они делают произведения искусства, а живут склоками, выстраивают наоборот. Что делают другие художники? Они делают обходные стратегии: где анадо молчат, где надо кричат. Это произведения искусства, живут склоками, выстраивают и есть настоящая мутная жизнь, мутный текст, как обходные стратегии: где надо молчат, где надо кричат. Это и ошибается Мизиано. есть настоящая мутная жизнь, мутный текст, как ошибается Мизиано.

page

Общий вид. Новый манеж. Москва

Общий вид инсталляции. Постфурамт, Берлин. Фото А. Литвина date date

project

date

Ноябрь. 2001 (Из дневника Лизы Морозовой)

Перформанс «Запахи Москвы», 2005

page

Общий вид. Новый манеж. Москва

2001

Интервью Перформанс Валерий Айзенберг

Действия Программы ESCAPE на художественной сцене можно сравнить с вирусом в интернет-сети. Программа обнаруживала зазоры в системе, оккупировала их и таким образом совершала коммуникативный «террористический» акт, который в то же время был актом вак цинации. Именно поэтому ESCAPE стремилась осуществлять свои интервенции на больших коммерческих мероприятиях. Интервью. художеФото А. Антонова На международной ственной ярмарке «АртМанеж» члены Программы, вооружившись импровизиро-

ванными (фальшивыми) микрофонами, сделанными из старых фонариков и детских мячиков, брали интервью у наиболее крупных фигур сообщества. Текст интервью нигде не фиксировался. Целью перформанса была критика механизмов саморекламы на фоне отсутствия адекватной коммуникации между художниками, критиками и зрителями. Таким образом, члены ESCAPE, узурпировав место массмедиа, нарушили информационный поток на отдельно взятом участке системы.

Interview Performance Valeriy Ayzenberg

Actions by ESCAPE Program on the art scene can be compared to Internet viruses. The Program would identify flaws in the system and occupy them, thus committing an act of communicative terrorism, which at the same time was also an act of vaccination. That is why ESCAPE strove to realize its interventions at major commercial events. At the international art fair ArtInterview. Manege, the members of the Photo by Program, armed with improviA. Antonov sed microphones made from old flashlights and toy balls,

conducted interviews with the most important figures of the community. The texts of these interviews were not recorded anywhere. The goal of the performance was to critique the mechanisms of self-advertisement amid a lack of adequate communication between artists, critics, and viewers. Thus, the members of ESCAPE, by usurping the place of the mass media, violated the information flow in an isolated sector of the system.

2001

Интервью Перформанс Валерий Айзенберг

Interview Performance Valeriy Ayzenberg

date

2001

project

Интервью

Из стенограмм Валерия Айзенберга. МЫЛЬНАЯ ОПЕРА, наброски. 2001 Сцена четвертая. Студия Валеры. Звонок в дверь. Входят Богдан и Антон Сцена четвертая. Студия Валеры. Звонок в дверь. Входят Богдан и Антон – У нас нет идей. Что мы можем сделать для «Арт-Франкфурта»? – хмуро – У спрашивает нас нет идей. Что мы можем сделать для «Арт-Франкфурта»? – хмуро Богдан. спрашивает Богдан. – Да что угодно! Хотя бы «Лизу и мертвые», «Елизавету Гессенскую». И откуда нас«Лизу все прекрасно, – успокаивает Валера. Гессенскую». И откуда – Датакая чтобезысходность? угодно! Хотя Убы и мертвые», «Елизавету – Да, с точки зрения карьеры все хорошо, но у нас нет идей. такая безысходность? У нас все прекрасно, - успокаивает Валера. Антон. Вон мы уже и Мизиано приручили – он в своей передаче сказал, что - Да, с точки зренияEscapE карьеры все хорошо, но у нас нет идей. сегодня Программа – самая перспективная группа в Москве. Антон. мы уже и Мизиано приручили – оно ввыставке своей передаче сказал, Б. А Вон ты знаешь, Епихин, когда писал в «АртХронике» Никича, нас даже что не упомянул. сегодня Программа ESCAPE самая перспективная группа в Москве. В. Ну да? Ведь Сальников тоже. Сальников потому, что у него болел живот. Б. А ты знаешь, Епихин, когда писал в «АртХронике» о выставке Никича, нас Извинялся. Все от безответственности и расхлябанности. дажеА.не упомянул. А Епихин почему? В. Ну Сальников потому,человека, что у него болел живот. В. да? Тоже.Ведь А может, Лернер тоже. вырезал.Сальников Он мне напоминает который объелся лимонов. Извинялся. Все от безответственности и расхлябанности. Ты знаешь, Мизиано предложил Антону ответить на вопрос, в каком А. А Б. Епихин почему? художественном сообществе он хотел бы находиться. Антон ответил, что ни В. Тоже. А может, Лернер вырезал. Он мне напоминает человека, который объелся в каком, и попросил меня написать. Я, конечно, написал о Программе. лимонов. – Ну пусть Антон напишет, как его тошнит не только от арабо-израильского него былапредложил такая акция),Антону но и вообще от всех людей, от их проблем, Б. Тыконфликта знаешь, (уМизиано ответить на вопрос, в каком худ. от любых EscapE.Антон Пиар ради пиара. что ни в каком, и попросил сообществе онсообществ, хотел бывключая находиться. ответил, – Чиновники от искусства на задних лапах перед СМИ, и у них нет чувства юмора. меня написать. Я, конечно, написал о Программе. – Это показали наши фиктивные интервью в «Арт-Манеже». – Ну пусть Антон напишет, как его тошнит не только от арабо-израильского

Интервью date

project

2001

Фальшивы Фото В. А е микрофоны и наушник йзенберга и.

А. Да. Меня поражает, неужели они не видели, что это не микрофоны, а голубые резиновые мячики, что наушники сломаны и что Программа ESCAPE берет интервью в никуда. А. Да.ихМеня поражает, не видели,фальшивый что это не микрофоны, голубые резиновые чтовопрос: наушники В. Мне было жалко.неужели Антон они подставил микрофона Мизиано и задал мячики, тот же в сломаны и что Программа EscapE берет интервью в никуда. каком художественном сообществе он хотел бы жить? И знаешь, что он ответил? Ему нравится В. Мне их было жалко. Антон подставил фальшивый микрофон Мизиано и задал тот же вопрос: в каком почерк программы.сообществе И не только потому, что Лиза –что инсайдер и Богдан его любимый автор. И не художественном он хотел бы жить? И знаешь, он ответил? Ему нравится почерк Программы. Оказывается, у ХЖ такая же стратегия – любимый не заниматься захватому ХЖ чужих только потому, что Лиза – инсайдер и Богдан его автор. Оказывается, такая территорий же стратегия –инет. п. заниматься чужих территорий и т.п. Долго говорил. Я вставил, бессмысленно захватывать, Долго говорил. захватом Я вставил, что бессмысленно захватывать, потомучточто все уже схвачено. Он потому что все уже схвачено. Он вздрогнул, но тут же развил мысль, что да, уже существует некая структура ниш и есть вздрогнул, но тут же развил мысль, что да, уже существует некая структура ниш и есть свободные, и достаточно их занимать. Минут десять говорил впустую. Затем Антон ушел на поиски следующей свободные, их занимать. десять говорил впустую. Затем Антон ушел на жертвы,иа достаточно я спросил у Витюши координатыМинут Яры Бубновой. поиски жертвы, а правильно. я спросил у Витюши координаты Яры Бубновой. – Онследующей не дал? Он всегда делает - Он не дал? Он всегда делает правильно.

конфликта (у него была такая акция), но и вообще от всех людей, от их проблем, от любых сообществ, включая ESCAPE. Пиар ради пиара. – Чиновники от искусства на задних лапах перед СМИ, и у них нет чувства юмора. – Это показали наши фиктивные интервью в «Арт-Манеже».

Члены Программы берут интервью. Фото А. Антонова

page

Перед интервью. Фото А. Антонова

date

2001

project

Интервью

Интервью date

project

2001

Фальшивы Фото В. А е микрофоны и наушник йзенберга и.

Члены Программы берут интервью. Фото А. Антонова

page

Перед интервью. Фото А. Антонова

2002

XI.IX Мультимедийная инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Толчком к созданию проекта послужила трагедия 11 сентября. Очевидно, что в данном случае оружием стали не только самолеты, но и СМИ, растиражировавшие последствия взрыва в миллионах изображений. Свою лепту внесли и предшествовавшие нью-йоркским взрывам футуристические фильмы, романы, картины, смакующие такого рода катастрофы, ставшие своеобразными побудителями и учебниками для террористов. Таким образом, трагические события того дня высветили некоторые аспекты проблемы коммуникации в современном мире, а именно: как вырваться из бесконечного информационного потока, как остановить тотальный прессинг средств массовых коммуникаций и в какой мере несут ответственность за происходящее деятели культуры? Фрагмент Проект, выполненный в жанре инсталляции. мультиинсталляции, включает Фото М. Горелика в себя фото, видео, аудио, комикс и перформанс. Увеличен-

ные ксерокопии фотографий трагедии из «Нью-Йорк таймс» вместе с усиленной динамиками записью прямого репортажа радиостанции «10.10 Wings» символизируют могущество СМИ. Видеофильм о преследовании бродячей собаки и перформанс с поеданием секретных записок являются метафорами утраты свободы и появления тотальной слежки. Комиксы, где соседствуют изображения террористов, политических деятелей и самих художников, говорят о коллективной ответственности. Настенные граффити монологов авторов проекта, из которых становится понятно, что их волнуют только свои отношения и личный успех, а не реальная трагедия, профанируют исключительность события. Тема роли и ответственности художника еще раз исследуется членами Программы в проектах «Куда дует ветер» (2003) и «Художник, погибший под картиной во время взрыва накануне вернисажа» (2004).

XI.IX Multimedia installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

The impetus for this project was the tragedy of September 11. Clearly, in this case the weapons were not only airplanes, but also the mass media, which multiplied the consequences of the attack in millions of images. Futurist movies, novels, and paintings that preceded the New York attacks made their own contribution to the events by savoring such catastrophes, and thus providing the terrorists with inspiration and education. Thus, the tragic events of that day illuminated certain aspects of questions concerning communication in the contemporary world, namely: How can one escape the endless stream of information? How can one resist the total pressure of the mass media? To what degree do culture workers bear responsibility for what happened? Detail of The project was executed as a installation. multimedia installation, incluPhoto by M. Gorelik ding photographs, video, audio, comics, and performance. Enlar-

ged photocopies of the tragedy from the New York Times, along with an amplified recording of a live report from the radio station 10.10 Wings symbolize the power of the media. A video about the pursuit of a stray dog and a performance with the eating of secret notes are metaphors for the loss of freedom and the appearance of total surveillance. The comics, which juxtapose images of terrorists, political figures, and the artists themselves, speak to collective responsibility. Wall graffiti with monologues of the artists make it clear that they are concerned with their attitudes and personal success, not the real tragedy, thus profaning the exceptionality of the event. The theme of the role and responsibility of the artist was subsequently examined by the members of the Program in the projects Where the Wind Blows (2003) and The Artist, Who Perished Because of Explosion on the Eve of the Vernisage (2004).

2002

XI.IX Мультимедийная инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

XI.IX Multimedia installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

date

2002

project

XI.IX

date

2002

Перформанс «Глотание записок». Фото М. Горелика

Настенная роспись и ряд фотографий. Фото М. Горелика

1.02.02 (Из дневника Лизы Морозовой) Утром часа четыре по морозу бегали за бездомной собакой. Антон ее Утром часаачетыре по морозу бегалиего сопровождали. Мы были фотографировал для выставки, мы за компанию за бездомной собакой. Антон ее вместе, было холодно, мы вместе устали. Как жаль, что это редкое для нашей фотографировал для выставки, а мы за группы ощущение общности неего войдет в выставку. Удивительно, что компанию сопровождали. Мы были вместе, холодно, именно мы вместекогда устали.тематизируем максимальное единство мыбыло чувствуем Как жаль, что это редкое для группыс предстоящей выставкой, разрозненность, непонимание, одиночество, какнашей в случае ощущение общности не войдет в выставку. часть которой посвящена нашим дрязгам и вообще эгоистичной зацикленности Удивительно, что максимальное единство мира искусства на внутренних мы чувствуем,проблемах. именно когда тематизируем Я спонтанно сделала разрозненность, свой собственный перформанс – написала собаке очень непонимание, одиночество, как колбасы, в случае с и предстоящей личное письмо на куске докторской она его съела, после чего мы выставкой, часть которой посвящена продолжили гонять ее по району. нашим дрязгам и вообще эгоистичной В моем «письме» было написано,мира чтоискусства я тоженабездомная и ничья. Я бы не зацикленности могла сказать этого внутренних никому изпроблемах. искейповцев, хорошо, что они не читали, а свойЯсобственный сфотографировали этотЯ спонтанно момент сделала издалека. так понимаю Бойса, который перформанс – написала собаке очень разговаривал вместо людей с мертвым зайцем! личное письмо на куске докторской колбасы, и она его съела, после чего мы продолжили гонять ее по району. В моем «письме» было написано, что я тоже бездомная и ничья. Я бы не могла сказать этого никому из искейповцев, хорошо, что они не читали, а сфотографировали этот момент издалека. Я так понимаю Бойса, который разговаривал вместо людей с мертвым зайцем!

12.03.02 (Из дневника Лизы Морозовой) Вчера открыли нашу первую персональную выставку, не считая «Лизы и Вчера открыли нашу первую дискоммуникации персональную выставку, считая «Лизы Мертвых». Она посвящена –неот метауровня – террористов и и мертвых». Она посвящена дискоммуникации – от метауровня – Буша, через мир искусства (на примере ESCAPE) к микроуровню - собаке. Богдан террористов и Буша, через мир искусства (на примере EscapE) разразился политическими комиксами и дружескими шаржами на всех нас. к микроуровню – собаке. Богдан разразился политическими комиксами шаржами на всехгазеты нас. Валера Валера привези дружескими из Америки и отксерил от привез 11 сентября. Антон устроил Тексты на стенах из Америки и отксерил газеты от 11 сентября. Антон устроил театрализованную видеоимитацию по мотивам нашего бегания за собакой – (выдержки из разговоров). театрализованную видеоимитацию по мотивам нашего бегания за одел что-то типа вериг и изобразил перед камерой «трудную погоню» со слежкой. Фото М. Горелика собакой – надел что-то типа вериг и изобразил перед камерой «трудную Онапогоню» и вправду была трудной, но вериги этого но никак отражают. со слежкой. Она и вправду была трудной, веригине этого не отражают. Весьникак вернисаж я была занята собственным перформансом, это и спасло от Весь вернисаж я была и занята собственным это ощущения унылости тоски, которые перформансом, почти всегда преследуют меня на и спасло от ощущения унылости и тоски, которые почти всегда выставках с изукрашенными стенами. Я с размаху ставила свой красный стул преследуют меня на выставках с изукрашенными стенами. Я с размаху в гущу тусующихся вернисажа и записывала в блокнотик свои ставила свой красныйпосетителей стул в гущу тусующихся посетителей вернисажа впечатления вокруг. Како только кто-товокруг. начинал заглядывать в и записывалао впроисходящем блокнотик свои впечатления происходящем только кто-то заглядывать в моитем, записияили я доходила до лист и съедала. моиКак записи или яначинал доходила до тайных вырывала этот тайных тем, я вырывала этот лист и съедала. Хотя я сшила себе блокнот Хотя я сшила себе блокнот из промокашки, она никак не хотела глотаться. из «промокашки», она никак не хотела глотаться. В какой-то я ненадолго из перформансного В какой-то момент момент я ненадолго выпалавыпала из перформансного состояния: состояния,– пришел Макс изгруппы группы Радеки вырвал и вырвал пришел МаксКаракулов Каракулов из «Радек» меняменя из автокоммуникации: из автокоммуникации, я не выдержала я не выдержала и улыбнулась ему.и улыбнулась ему.

page

Видеокадр перформанса

Видео «Слежка». Фото М. Горелика

Тексты на стенах (выдержки из разговоров). Фото М. Горелика

date

2002

project

XI.IX

date

2002

Перформанс «Глотание записок». Фото М. Горелика

Настенная роспись и ряд фотографий. Фото М. Горелика

page

Видеокадр перформанса

Видео «Слежка». Фото М. Горелика

Тексты на стенах (выдержки из разговоров). Фото М. Горелика

2002

Beauty Free Мультимедийная инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Так же как и в проекте «Бутик ESCAPE» инсталляция представляет собой магазин, но здесь зрителю предлагается купить не просто личные вещи авторов и их артефакты, а социальные имиджи и статусы, присущие российскому обществу. Проект подвергает критике рыночные механизмы, импортированные Россией с Запада в 1990-е годы, главный принцип которых: все может быть продано, все находит свой денежный эквивалент. В следующем по времени проекте «Motherland Exchange» уже будет продаваться понятие родины. В безумной попытке продать «воздух» также скрывается самоирония Авторские по поводу природы творчепостеры ства и амбиций художников. Центральное место в мультиинсталляции занимает видео-

фильм, снятый в московском бутике. Четыре персонажа – члены Программы, выступающие здесь как представители разных социальных групп населения России: средний класс, интеллигенция, женщины, приезжие – уподобляются манекенам и застывают в толпе покупателей. Каждые несколько минут под звуки грома позы меняются. Нелепая неподвижность фигур среди движущейся толпы подчеркивает двусмысленность положения художника в современном обществе: ему приходится, оставаясь творцом, одновременно играть определенную социальную роль. Однако «хождение в народ» лишь порождает ощущение нестыковки, «неконтакта» искусства и масс. Четыре персонажа, в свою очередь, никак не соотносятся друг с другом.

Beauty Free Multimedia installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

Just as in the project ESCAPE Boutique, the installation is a store. Here, however, the viewer is asked to purchase not only the personal possessions of the authors and their artifacts, but also social images and statuses particular to Russian society. The project critiques the market mechanisms imported by Russia from the West in the 1990s, and their basic principle that everything can be sold, everything has a monetary equivalent. In the subsequent project Motherland Exchange, the concept of homeland would be sold. The insane attempt to sell "air" also masks self-conscious irony about the nature of creative work and the ambitions Author's posters of the artist. The central place in the multimedia installation is occupied by a video filmed in a Moscow boutique. Four charac-

ters (played by members of the Program) act here as representatives of Russia's various socio-demographic groups: the middle class, the intelligentsia, women, and visitors; they resemble mannequins, frozen amid the crowd of shoppers. Every few minutes, to the sounds of thunder, their poses change. The absurd immobility of the figures amid the moving crowd underscores the ambiguity of the position of the artist in contemporary society: as a creator, he must simultaneously play a certain social role. However, "going to the people" only brings a sense of dissociation, of art's failure to achieve contact with the masses. The four characters, in turn, cannot relate to each other at all. It should be noted that all of the Program's projects to some degree relate to the problem of the communication, of the role and responsibility of the artist.

2002

Beauty Free Мультимедийная инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Beauty Free Multimedia installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

date

2002

project

Beauty Free

project

Beauty Free

date

2002

26.03.02 (Из дневника Лизы Морозовой)

Лиза денег боится и постоянно их теряет. Все время считает, сколько у нее осталось.Лиза В Лондоне, куда мы ездили в марте с проектом «Beauty Free», она денег боится и постоянно их теряет. время считает, сколько у нее осталось. жила в Все «черном» районе и, возвращаясь поздно ночью, наткнулась на настоящее В Лондоне, куда мытинэйджера ездили в мартеграбили девушку. Лиза бросилась наутек. На ограбление. Два черных с проектом «Beauty Free», она жила бегу ей удалось вытащить кредитную карточку из рюкзака и в «черном» районе и, возвращаясь поздно засунуть под пятку в туфлю. Когда она прибежала домой, то ночью, наткнулась на настоящее обнаружила отсутствие карточки. Утром позвонила в Москву, но ограбление. Два черных тинейджера грабили девушку. Лиза успели бросилась наутек. двести долларов с ее счета исчезнуть. А когда мы На бегу ей удалось вытащить кредитную снимали видео для “Beauty Free” в Торговом Центре под карточку из рюкзака и засунуть под пятку Манежной площадью, вор прибежала из кучи наших в туфлю. Когда она домой, товещей выбрал именно Лизину обнаружила сумку с пятьюстами долларами. отсутствие карточки. Утром позвонила в Москву, но двести долларов с ее счета успели исчезнуть. А когда мы снимали видео для «Beauty Free» в Торговом центре под Манежной площадью, вор из кучи наших вещей выбрал именно Лизину сумку с пятьюстами долларами.

длинный огурец, чтоб надеть на него специально связанный крючком чехольчик.

Работа Б. Мамонова Работа Е. Морозовой

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга

моему, это сексисткий подход –раз выделять нескольких секунд одновременно, в минуту. женщин Остальное отдельно время мы по неподвижны. невольная отсылка к Джильберту принципу пола,Мне но,здесь увы,интересна это отражает ситуацию и в обществе, и и Джорджу: ожившие скульптуры. Разве что не поем. в группе. Действия совершаются в течение нескольких секунд, Видео повесили в центре на большом двустороннем экране, одновременно, раз в поделили. минуту.ПоОстальное время неподвижны. оставшиеся стены сути, у каждого своямы, маленькая Мневыставка, здесь интересна невольная к Джильберту и своя вотчина. Мою стенуотсылка английские критики назвали феминистической. ней фаллические предметы Джорджу: ожившие На скульптуры. Развепродукты что не ипоем. подверглись заботе укутыванию и пеленанию. экране, Французский Видео повесилиженской в центре на –большом двустороннем батон уютно помещен в мех, нож нежно забинтован. Англичане – оставшиеся стены поделили. По сути, у каждого свояпомаленькая ужасные пуритане, они меня обсмеяли, когда я выискивала выставка, своя вотчина. Мою стену английские критики назвали супермаркетам самый длинный огурец, чтоб надеть на него специально связанный крючком чехольчик. «феминистической». На ней фаллические продукты и предметы В день открытия мы не успевали сделать экспозицию, так как подверглись женской заботе – укутыванию и пеленанию. накануне был выходной и нам не дали ассистентов. EscapE не стал Французский батон уютно помещен в мех, нож нежно мне помогать вешать полки для объектов, мне пришлось за час до забинтован. Англичане – сверлить. ужасные пуритане, онии смеялись, меня открытия самой научиться А мужчины стояли фотографировали, как я мучаюсь, того чтобы помочь. обсмеяли, когда я выискивала повместо супермакертам самый

Фрагмент работы В. Айзенберга

Фрагмент инсталляции. Фото Эндрю Ханта

«злого гения». уЭто месяц в году. аВс 22-го этот– раз По гороскопу менявсегда март – худший месяц «друзей и врагов», «злого гения». всегда худший месяц этот разпосле выставочный пикЭто пришелся прямо нав году. него.В Сразу выставочныйвыставки пик пришелся прямо Сразу персональной у нас былна него. Лондон. … после персональной выставки у нас был Лондон. <…> ….Антон и Валера впервые, кажется, возлюбили друга, ездили без Антон и Валера впервые, кажется, возлюбили друга, ездили без меня меня на экскурсии, пили пивоменя в пабе, меня с собой не брали. на экскурсии, пили пиво в пабе, с собой не брали. Может, потому, что я не что пью пива… Может, потому, я не пью пива… Проект нашв вэтот этот раз бы социологический. Мы рассмотрели Проект наш разкаккак бы социологический. Мы рассмотрели нашу группу как модель общества с разными представителями и нашу группу как модель общества с разными представителями классами. Валера – эмигрант, приезжий, «странник», в нашем и классами. Валера он –просто эмигрант, видеоперформансе ходит поприезжий, залу. Богдан «странник», – интеллигент – в нашем он Антон просто– средний ходит по залу. Богдан стоит видеоперформансе в шляпе и читает газету. класс – подбрасывает монетку. А я –-просто женщина: сижуиначитает коленях игазету. собираюАнтон – интеллигент, стоит в шляпе рассыпавшиеся продукты и вещи. По-моему, это сексистcкий подход – средний класс – подбрасывает монетку. А я - просто женщина: выделять женщин отдельно по принципу пола, но, увы, это отражает сижу на коленях и собираю рассыпавшиеся продуктыв течение и вещи. Поситуацию и в обществе, и в группе. Действия совершаются

Фрагмент работы А. Литвина

По гороскопу у меня март – месяц «друзей и врагов», а с 22го –

В день открытия мы не успевали сделать экспозицию, т.к. накануне был выходной и нам не дали ассистентов. ESCAPE не стал мне помогать вешать полки для объектов, мне пришлось за час до открытия самой научиться сверлить. А мужчины стояли и смеялись, фотографировали, как я мучаюсь вместо того, чтобы помочь.

Вход в пространство инсталляции. Фото В. Айзенберга page

page

Кадры из видео

date

2002

project

Beauty Free

project

Beauty Free

date

2002

26.03.02 (Из дневника Лизы Морозовой)

длинный огурец, чтоб надеть на него специально связанный крючком чехольчик.

Работа Б. Мамонова Работа Е. Морозовой

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга

Фрагмент работы В. Айзенберга

Фрагмент инсталляции. Фото Эндрю Ханта

Фрагмент работы А. Литвина

По гороскопу у меня март – месяц «друзей и врагов», а с 22го –

Вход в пространство инсталляции. Фото В. Айзенберга page

page

Кадры из видео

2002

…Знают и любят Инсталляция-инвайронмент Валерий Айзенберг

Проект стал наиболее адекватным примером вирусной практики Программы. На этот раз авторы проекта, хотя и не покупали отдельный бокс, совершили очередную инвазию в пространство ярмарки. Пять баннеров были рассредоточены по всей площади и составляли предложение: «Ковалев, Деготь, Панов, Молок знают и любят». Все слова одновреФрагмент менно увидеть не представляинсталляции. лось возможным. Прочесть это Фото М. Горелика предложение можно было только при наличии воображе-

ния, составив цепочку из слов в виде запомнившихся зрительных образов. Художники, с одной стороны, заигрывали с арт-критиками и одновременно ставили их в двойственное положение, а с другой – выставляли на продажу «непроизведение искусства», чем подрывали имидж ярмарки. Произведение и его пиар «в одном стакане», инсталляцияинвайронмент и рекламный трюк. Кроме того, инсталляция играла и объединяющую роль: баннеры как бы стягивали пространство ярмарки в одно общее поле.

…Know and Love Installation-environment Valeriy Ayzenberg

This project was the most successful example of the Program's viral practices. This time, although they did not purchase their own stand, the artists created another intervention in the space of the art fair. Five banners were distributed around the entire area of the fair and made a sentence: "Kovalev, Degot, Panov, and Molok know and Detail love". It was impossible to see all of installation. the words of the sentence at Photo by M. Gorelik once. It could only be read if viewers used their imagination to

compile the memorable visual images in a chain of words. On the one hand, the artists flirted with art critics while putting them in an ambiguous position, but on the other hand they exhibited something that was "not a work of art", which undermined the image of the fair. It was a work and its PR "all in one", an installation/environment and an advertising trick. Furthermore, the installation played a unifying role: the banners seemed to pull the space of the fair into one common field.

2002

…Знают и любят Инсталляция-инвайронмент Валерий Айзенберг

…Know and Love Installation-environment Valeriy Ayzenberg

date

2002

project

…Знают и любят

project

…Знают и любят

date

2002

Из черновика статьи Валерия Айзенберга заигрывания художника с заказчиком, развенчание рекламных методов Кроме нонспектакулярности в этом проекте воздействия. Недолгая жизнь этого стиля в Москве, возможно, связана с были игра со смыслами, критика заигрывания расплывчатостью самого названия — «нонспектакулярность». Не все заметили, художника с заказчиком, развенчание что речь шла не о незаметном искусстве, а о незрелищном. под этовоздействия. подходят Недолгая рекламныхАметодов жизнь этого стиля в Москве, возможно, связана вообще все произведения, не связанные с шаблоном красоты. Так что с расплывчатостью самого названия – «невидимость», неопознаваемость произведения искусства можно считать «нонспектакулярность». Не все заметили, что вкладом российских художников в начинание П. Альтхаммера. речь шла не о незаметном искусстве, а о незрелищном. А под это подходят вообще все произведения, не связанные с шаблоном красоты. Так что «невидимость», неопознаваемость произведения искусства можно считать вкладом российских художников в начинание П. Альтхаммера. Баннер «Знают и любят». Фото М. Горелика

2.05.2002 (Из дневника Лизы Морозовой) Наши общие собрания все чаще заканчиваются скандалами. Перед «Арт-Москвой» мы собирались, Нашипринять общие собрания все чаще заканчиваются чтобы решение, что там делать. скандалами. У каждого Перед свои идеи, и каждый, не слыша другого, «Арт-Москвой» мы собирались, чтобы принять решение, что там настаивает на своем. Я уже давно поняла, что моя очередь говорить не настанет никогда, делать. У каждого свои идеи, и каждый, не слыша другого, настаивает поэтому лучшее, чтопоняла, я могу сделать – говорить это хотьнекак-то на своем. Я уже давно что моя очередь настанет способствовать миру в нашей никогда, Впрочем, поэтому лучшее, что я могу сделать – это хоть как-то «семье». домостроевской. Не предлагать еще одну идею, а развить, поддержать верное способствовать миру в нашейкем-то. «семье». Впрочем, домостроевской. Не двое или трое, то есть большинство. направление, высказанное Тогда нас становится уже предлагать еще одну идею, а развить, поддержать верное Незаметно модерировать дискуссию, быть единственным продуктивным слушателем, направление, высказанное кем-то. Тогда нас становится уже двое или поддерживать здравые идеи и деликатно критиковать неудачные. Но мне редко хватает сил трое, то есть большинство. Незаметно модерировать дискуссию, быть устоять перед продуктивным прямыми оскорблениями в свой адрес. Уже не раз кто-то предлагал выгнать из единственным слушателем, поддерживать здравые идеи и меня, деликатно критиковать неудачные. использую Но мне редкотолько хватаетпозитивные сил группы хотя я единственная стратегии. Я столько лет устоять перед прямыми оскорблениями в свой адрес. Уже не раз ктоотдала обучению практической психологии, что знаю про общение и отношения почти все, и мне то предлагал выгнать из группы меня, хотя я единственная использую просто видеть, как в искусстве все законы коммуникации, делаются тольконевыносимо позитивные стратегии. Я столько лет отдаланарушаются обучению самые вопиющие ошибки, которые проходят на первом курсе практической психологии, что знаю про общение и отношения почти психфака, используются все, и мне просто невыносимо видеть, как вманипуляции. искусстве нарушаются исключительно запрещенные приемы, Я с этим сталкиваюсь не только в ESCAPE, все законы коммуникации, делаются самые вопиющие ошибки, но в нем прежде всего, ежедневно. Часто кто-то с кем-то принимает важное решение, не которые проходят на первом курсе психфака, используются сообщив о нем другим. Иногда Богдан позволяетЯ себе исключительно запрещенные приемы, манипуляции. с этимшвырнуть стул в качестве последнего аргумента он постоянно говорит, тоже скоро уйдет из группы, но после сталкиваюсьине уйти. только вМне EscapE, но в нем прежде всего,что ежедневно. Часто кто-то с кем-товпринимает важное решение, не сообщив о нем из «Лизы и мертвых». самоуничижения нем просыпается тот самый Сталин другим. Иногда Богдан позволяет себе швырнуть стул в качестве последнего аргумента и уйти. Мне он постоянно говорит, что тоже скоро уйдет из группы, но после самоуничижения в нем просыпается тот самый Сталин из «Лизы и мертвых».

page

Баннер «Николай Молок». Фото М. Горелика

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга Богдан вдруг сказал, что в последнее время от меня не поступает никаких идей. Я удивился Богдан вдруг сказал, что интересных в последнее время от меня нечто поступает никаких интересных и ответил, проект «…Знают и любят» для идей. Я удивился и ответил, что «Арт-Москвы» придумали мыпроект с Антоном. Чтобы не «...Знают и любят» для «Арт-Москвы» платить за бокс 2000 евро, я предложил тогда придумали мы с Антоном. Чтобы не платить подать текстовый рассредоточенный по всему за бокс 2000 евро,проект, я предложил тогда подать текстовый проект, пространству. Антон предложил баннеры, кто-то из по всему нас рассредоточенный вспомнил о пиаре, я –пространству. о практике разорванных Антон предложил баннеры, кто-то из нас текстов, Антон – фамилии критиков и, наконец, я вспомнил о пиаре, я – о практике придумал заключительную «знают и любят» разорванных текстов, Антон –фразу: фамилии критиков, и, наконец, я придумал и соответственно название. заключительную фразу: на «знают и любят» Но Мамонов настаивал том, что весь проект и соответственно название. придумал Литвин. Странно. Хотя странного ничего Но Мамонов настаивал на том, что весь нет.проект Так и должноЛитвин. быть, Странно. индивидуальная память придумал Хотя при странного коллективном творчестве засыпает. Поэтому ничего нет. Так и должно быть, индивидуальная при коллективном каждый из нас непамять может полностью отвечать за творчестве засыпает. Поэтому каждый из себя. И не должен. При этом возникает ситуация нас не может полностью отвечать за себя. бессмысленности подозрений. И не должен. Привзаимных этом возникает ситуация Мамонов не успокаивался переключился на другой бессмысленности взаимныхиподозрений. Мамонов не успокаивался переключился объект. Его возмутило, чтои Лизе кажется, будто ее на другой объект. Его возмутило, что Лизе замалчивают. «На самом деле наоборот. Вот я кажется, будто ее замалчивают. «На самом придумал Палатку, нигде «Палатку», это не отмечено. Антон деле наоборот. Вот я а придумал сделал баннер Палатку и сделал стикеры, ну и что? а нигде это нена отмечено. Антон баннер на «Палатку» и стикеры, ну си что? Валера придумал след, пакеты землей. И никто об Валера придумал след, пакеты с землей. этом не знает!» - взахлеб вещал он. «И никто об этом не знает!» – взахлеб Мневещал же самонадеянно кажется, что все решили мои он. сбивания толку на совещании квартире Антона. Мне жессамонадеянно кажется, чтоввсе мои сбивания с толку на когда совещании Мои решили туманные предложения, обсуждение в квартире Антона. туманные заходило в тупик и Мои Богдан, краснея от раздражения, предложения, когда обсуждение заходило кричал, что у нас нет идей, и привели его к в тупик и Богдан, краснея от раздражения, Палатке. странно где-то кричал,Но чтоэто у насдаже нет идей, и привели его отмечать. к «Палатке». Но это даже странно где-то отмечать.

Баннер «Екатерина Деготь». Фото М. Горелика

Баннер «Андрей Ковалев». Фото М. Горелика

Баннер «Александр Панов». Фото М. Горелика page

Кроме нонспектакулярности в этом проекте были игра со смыслами, критика

date

2002

project

…Знают и любят

project

…Знают и любят

date

2002

page

Баннер «Николай Молок». Фото М. Горелика

Баннер «Екатерина Деготь». Фото М. Горелика

Баннер «Андрей Ковалев». Фото М. Горелика

Баннер «Александр Панов». Фото М. Горелика page

Кроме нонспектакулярности в этом проекте были игра со смыслами, критика

2002

Следы среднего класса Инсталляция Валерий Айзенберг

Эта работа является вариацией проекта «Beauty Free», но высказывания каждого члена Программы здесь не разведены по отдельности, а все вместе представляют собой единую инсталляцию. Авторы идентифицируют себя со средним классом и, выстраивая конкретные ситуации, пытаются исследовать новую социальную реальность. Центром инсталляции является видеомонитор. От него в четыре стоФрагмент роны расходятся лучи-тени, инсталляции. ведущие к большим постерам. Фото М. Горелика Постеры отображают некие «игровые тренинги», ролевые

игры, где герои – сами художники, изображающие сущности среднего класса. В то время как на Западе творческий потенциал направлен к деструктуризации, в России можно наблюдать стремление к упорядоченности и утопическому моделированию. Три части инсталляции можно интерпретировать следующим образом: видеочасть – констатирование того, «как есть», постеры – ирония по поводу мечты о благосостоянии, вызов и недоверие к рыночным отношениям, а призрачность теней указывает на утопичность желаемого.

Traces of the Middle Class Installation Valeriy Ayzenberg

This work is a variation on the project Beauty Free, but here the statements of each member of the Program are not separated individually. Instead, they present a unified installation. The artists identify themselves with the middle class. By constructing concrete situations, they try to study a new social reality. The center of the installation is a video monitor. Beam-like shadows radiaDetail of te from it in four directions, installation. leading to large posters. The poPhoto by M. Gorelik sters depict something like employee training sessions

involving role-playing, where the characters are the artists, depicting certain essences of the middle class. While in the West creative potential unfolds in the direction of deconstruction, Russia is characterized by an aspiration to order and Utopian models. The three parts of the installation can be interpreted as follows: the video is a statement of "what it is"; the posters express an ironic attitude toward dreams of prosperity, challenging and distrusting market relations; and the ghostlike shadows indicate the Utopian nature of the desired.

2002

Следы среднего класса Инсталляция Валерий Айзенберг

Traces of the Middle Class Installation Valeriy Ayzenberg

2002

Покой нам только снится Инсталляция Валерий Айзенберг

Инсталляция имеет два уровня восприятия. Первый – зритель видит перед собой большой белый куб и приставную лестницу у одной из четырех глухих стен, второй – поднявшись по лестнице, он видит плоскость красного пола и в углу ванну с красной/золотой рыбкой. Пустотность пространства, тишина, разница масштабов и кажущееся отсутствие Зритель. какого-либо действия вызыФото М. Горелика вают ощущение значительности, недосказанности и тревожного ожидания, усили-

вающееся при обнаружении смыслового центра – красной движущейся точки в ванне-аквариуме. В русской культурной традиции золотая рыбка – символ исполнения желаний. Критик Сергей Епихин назвал работу «изящной пародией на нонспектакулярность», но в действительности авторы проекта пытались визуализировать идею о таинственной сущности красоты и провозглашали принцип искусства для «персонального» зрителя.

We Find Peace Only in a Dream Installation Valeriy Ayzenberg

The installation has two levels of perception. In the first, the viewer faces a large white cube, and a stepladder by one of the four solid walls. In the second, he ascends the ladder to see the flat plane of a red floor and a bathtub in a corner with a red/gold fish. The emptiness of the space, the silence, the difference of scales and the apparent lack of any action cause a sense of sigViewer. nificance, incompletion, and Photo by M. Gorelik anxious anticipation, which intensifies with the discovery of the semantic center – a moving

red point in the bathtub/aquarium. In the Russian cultural tradition, a goldfish is a symbol of wishes come true. The critic Sergei Epikhin called the work "an elegant parody of non-spectacular art", but in fact the artists tried to visualize the idea of the mysterious essence of beauty and proclaimed their work to be based on the principle of art for the private, "personal" viewer. This principle was developed in other projects by the Program, such as Motherland Exchange and Dizziness.

2002

Покой нам только снится Инсталляция Валерий Айзенберг

We Find Peace Only in a Dream Installation Valeriy Ayzenberg

П date

project

date

Витя назвал проект изысканным бутиком и сказал, что мы умеем создать совершенство из ничего. В газете нас обозвали веселыми ребятами, в рейтинге мы на 7-м месте. Получается, что наша нонспектакулярность со стороны воспринимается только как мода, хотя это скорее образ жизни и философия. И уж точно ничего веселого в ней нет.

Общий вид инсталляции. Снаружи. Фото М. Горелика

Красная рыбка. Фото М. Горелика

Общий вид инсталляции. Внутри. Фото М. Горелика

Горка гипсовых яиц. Фото В. Айзенберга

page

К сожалению, не получилось сделать странный звук с шагами и ударами молотка, хотя мы его записали, но он растворялся в нашем огромном боксе, и мы его убрали. Зря я везла из дома телевизор. Но и без звука работа получилась неописуемо красивой и тонкой. Самое неудачное, по-моему, – название. Остальное – просто шедевр! Правда, мало кто разглядел рыбку, не говоря уже о яйцах и пасхальной символике. Но у меня самой просто дух захватывает, когда я поднимаюсь по шаткой лесенке и обнаруживаю всю эту красоту. Когда-то я хотела стать альпинисткой или геологом. Момент пронзительного одиночества на высоте в нашей новой инсталляции напоминает мне лучшие туристические моменты: тяжелый подъем в гору и нематериальную награду за это. Это, по сути, перформанс для зрителя.

П date

project

date

Общий вид инсталляции. Снаружи. Фото М. Горелика

Красная рыбка. Фото М. Горелика

Общий вид инсталляции. Внутри. Фото М. Горелика

Горка гипсовых яиц. Фото В. Айзенберга

page

2002

Motherland Exchange Мультимедийная инсталляция, перформанс Богдан Мамонов

Очевидно, что основным процессом в современном мире является глобализация. Также ясно, что эти процессы порождают в обществе ряд болезненных симптомов. Сегодня многие социологи говорят об изменении фундаментальных основ человеческой личности. Проблемой нового времени становится утрата индивидом понятия Родины. На это влияют и прозрачность границ, и новые средства коммуникации, и даже исчезновение национальных валют. И как результат исчезновение идеологемы Родины, что может создавать сильный травматический эффект и для отдельной личности, и для общества. Возможно ли сегодня обрести Родину? Что такое Родина вообще? Пакет с землей. Отвечая на эти вопросы, Фото А. Литвина ESCAPE парадоксально соединила принципы маркетинга и рекламы с архаической прак-

тикой инициации. Проект, экспонировавшийся на ярмарке во Франкфурте, представлял собой серебристого цвета палатку с надписью «Motherland Exchange». Вместо окон в стены палатки было вмонтировано шесть видеомониторов, на экранах которых в режиме нон-стоп демонстрировались интервью с людьми разного возраста, пола и национальности, и каждый рассказывал, чем для них является Родина. В палатку можно было проникать лишь по одному и с завязанными глазами, предварительно заплатив 1 евро. Пол в ней был засыпан землей, которая символизировала Родину. В палатке посетителя встречала обнаженная Лиза Морозова, совершавшая вместе с ним психотерапевтический перформанс, в конце которого художница вручала зрителю горсть земли в целлофановом пакете — как бы в подтверждение того, что отныне он обрел Родину.

Motherland Exchange Multimedia installation, performance Bogdan Mamonov

It is obvious that the most important process in the contemporary world is globalization. It is also clear that these processes spawn several painful symptoms in society. These days, many sociologists speak of changes in the foundations of human personality. A problem of the new era is the individual's loss of the concept of the motherland. This is influenced by the transparency of borders, and new means of communication, as well as the disappearance of national currencies. And, consequently, the disappearance of the ideologemes of the motherland, which could carry a strong traumatic effect both for the individual personality and for society. Bag of dirt. Is it possible to acquire a motPhoto by A. Litvin herland today? Just what is the motherland? To answer these questions, ESCAPE paradoxical-

ly combined the principles of marketing and advertising with an archaic ritual of initiation. The project, which was displayed at a fair in Frankfurt, was a silvery pavilion with a sign reading Motherland Exchange. Instead of windows, the pavilion's walls had six video monitors, and the screens ran nonstop interviews with people of various ages, sexes, and ethnicities, all talking about what the concept of "motherland" means to them. Visitors could only enter the pavilion one at a time, blindfolded, after paying 1 euro. Its floor was sprinkled with dirt, which symbolized the motherland. In the pavilion, visitors were greeted by a nude Liza Morozova, who gave a psychotherapeutic performance with them, at the end of which she would hand them a fistful of dirt in a cellophane bag – a confirmation that henceforth they had a motherland.

2002

Motherland Exchange Мультимедийная инсталляция, перформанс Богдан Мамонов

Motherland Exchange Multimedia installation, performance Bogdan Mamonov

project

Из дневника Лизы Морозовой

Фрагмент с видеомонитором. Фото Е. Морозовой

Я счастлива. Это один из лучших наших проектов, хотя видео мне кажется слабым, но как фон для перформанса – ОК. Наконец мне дали делать то, что я хочу. Конечно, пришлось сначала бороться. В этот раз было принято даже «мое» название проекта, и сам перформанс, кроме последнего элемента, я придумала под себя сама.

Фрагмент рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга …Лиза шла с отсутствующим лицом. Никогда не поймешь, слышит она или нет. У меня ко всем тоже много претензий, особенно к ней. У нее кумиромания, она все время ищет учителей. В отеле она поразила фрау Циммерманн, спросив, можно ли брать у нее кипяток. Как будто в Германии гражданская война. Вечером меньше 10 евро мы не тратим. Старший Брат взял только 50 евро на неделю, так как рассчитывает, что мы получим дополнительные деньги у директора ярмарки Марианны Эль-Харири. Эти деньги – «лишние». Для выполнения проекта мы представили смету на 5000 евро, а нам выслали лишь 3000. На самом деле проект стоил всего 2500. Я сильно сомневаюсь в результатах этого странного бизнеса, так как ярмарка оплачивает и отель, и билеты, а это еще 3000 евро.

Палатка-шатер. Фото В. Айзенберга

Из дневника Лизы Морозовой Это было невероятно: наконец мы все работали в одной связке: ребята по очереди дежурили у входа, взимали со зрителя плату 1 евро, завязывали ему глаза и передавали его мне. Я втягивала его за руку в палатку, где звучала трансовая музыка, он называл свое имя, я медленно вела его по кругу, по неоновой спирали к центру, человек полностью терял ориентацию. Его ноги проваливались в землю, рука дрожала, он вцеплялся в меня, и я его бережно вела. Этот контакт – очень сильный и важный. В центре я снимала с глаз зрителя повязку и, пока он находился в шоке от осознания того, что шел за руку с обнаженной женщиной, выкапывала его след, насыпала землю в пакет с надписью EscapE и вручала ему со словами «Это твоя Родина. Береги ее, носи с собой», провожала до двери…

date

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга – Никому не нравится наша «Палатка», потому что мы не работаем с понятиями красоты и гармонии, – сказал я. – Мы работаем с этическими проблемами, – заявил Богдан. – Это не так, – сказал я. – Этика – это социальное явление. В поле искусства она только портит. А я имею в виду совсем другое. Мы не занимаемся формальными поисками, не стараемся сделать лучше. Лиза начинает жаловаться, что до четырех утра за стеной ее номера стоял невообразимый шум. Зарецкая, Пригов и Маша Чуйкова пили виски. Лиза пишет диссертацию по психологии, но в жизни ведет себя, как пациент психолога. Четвертый день В тот день в два часа пришли люди с телевидения. Мы лихорадочно продолжаем настраивать мониторы, укладывать светящийся шнур, ровнять землю, готовить пакеты, совок и грабли. Дважды камера объехала вокруг палатки, дважды сняла перформанс с подставным клиентом – девушкой из телегруппы. Каждому из них мы подарили по пакету земли со стикером EscapE. Далее они повели нас в отдельную комнату, построили по росту и сняли сбоку. Десять минут мы стояли, как истуканы. Затем всем, кроме меня, разрешили уйти. Но Богдан и Лиза устроились на полу, чтобы меня контролировать. Я сел на стул. Короткие вопросы и мои длинные, бессвязные ответы на английском о том, что мы – «вирус», что наши проекты – это граница жизни и искусства, что мы продаем то, что продать невозможно, а именно Родину, предлагаем еще более духовные вещи, чем картины, скульптура, и так далее. Мы предлагаем к духовному потреблению имиджи понятий. Что у нас по сравнению с западными художниками более выгодная ситуация потому, что в Москве нет рынка и мы абсолютно свободны. В общем, бред…

Завязывание глаз. Фото В. Айзенберга

Из дневника Лизы Морозовой Люди такие разные – темнокожие, восточные, пожилые, но в основном молодежь. Некоторые потом возвращались ко мне с подарками в благодарность за путешествие. Действительно, оно как момент истины для нас обоих.

project

Из дневника Лизы Морозовой

Фрагмент с видеомонитором. Фото Е. Морозовой

Палатка-шатер. Фото В. Айзенберга

date

Завязывание глаз. Фото В. Айзенберга

project

date

Фрагмент рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга Из дневника Лизы Морозовой …Лиза работает в палатке как проклятая. Ей это нравится. Мы стали брать за вход 1 евро и всю выручку отдавать ей. Мамонов заметил: «Вот что значит зарабатывать деньги»… …Лизе снятся вариации прожитого дня. Вчера – коллизии с Машей Чуйковой. Сегодня приснился Мизиано, издатель «Художественного журнала». В ее сне его убили, разорвав на части. К палатке дважды подходила критик Катя Деготь. Она никогда не ходит прямо, а только кругами. На прямые вопросы не отвечает. Ей наша эстетика не нравится. По-другому и не может быть, просто никакой эстетики нет. Нет гармонии и красоты. Два человека стремительно ринулись к палатке, но я успел выставить руку. Голая Лиза говорила, что пару человек она уже смазала по любопытным рожам, а нескольким поцарапала руки. Они отпрянули. Тот, что поменьше, указал на другого, крупного, и сказал, что это куратор биеналле в Сан-Паулу. Я попытался представиться, но куратор не слышал. «Он куда-то спешит», – подумал я и предложил им поучаствовать в перформансе (конечно, за 1 евро). Человек, что поменьше, пробурчал, что они должны только посмотреть, и ринулся вперед бесплатно. Они оба заглянули внутрь и умчались. Лиза не успела поцарапать их.

Свиблова оказалась самой пугливой: ее каблуки самые высокие, поэтому она глубже всех увязла в земле, ее трясло, как осиновый лист.

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга

Вход посетителя в палатку. Фото А. Литвина

Из дневника Лизы Морозовой Иногда начинался «детский сад»: кто-то с хохотом подглядывал через черный ход, я чувствовала себя как в зоопарке, беззащитной, требовала от ребят не расслабляться и охранять меня.

Открытие «Манифесты» в Кюнстверейне. Площадь битком забита. Бар. У половины в руках бутылки пива. Я купил, и мне дали жетон на 1 евро. Придется возвращаться, чтобы забрать его назад. Я предложил Богдану и Лизе сдать мою бутылку. Мамонов взбунтовался и выкрикнул, что не пойдет сдавать, даже если бы она стоила 100 евро, а Лиза быстро сообразила и, нимало не стесняясь, бросилась по кустам. – Лиза, ты собираешь бутылки?! – вскричал Богдан. – Я потратила 10 евро на ленты и 30 на копии пресс-релиза, всего 40 евро, — тихо сказала Лиза. Рядом стоял Литвин и молча, с достоинством проживал свой успех на Манифесте. Его напечатали в трех газетах. Он не опускался до нашей мышиной возни… …Каждый день я сижу возле палатки, слушая интервью одновременно из шести мониторов, вставленных в ее окна. Палатка с каждым днем «увядает» снаружи и «расцветает» внутри. Баннер падает, отдельные мониторы не работают, глазная повязка теряется… …Я продолжаю пить виски и запоминать наизусть размышления о Родине. Братьям не нравится моя критика. Они ничего не слышат. Мне все надоело. Если бы я имел много денег, то нанял бы трудолюбивых художников и просто подписывал их труд. Седьмой день Возле входа в палатку стоит художник Егорова по прозвищу Цапля. Цапля говорит, что наш общий проект лучше, чем отдельный проект Младшего Брата. Подбежала Лиза, услышала последнюю фразу и возбужденно стала говорить, что все ругают «Палатку»: и Деготь, и Панов. Я сказал, что слишком много сакрального, хотя сам придумал самый сакральный элемент – пакет со следом земли. Цапля закричала, что даже слишком мало и что очень хороший проект. В последний день работы ярмарки появилась куратор «Манифесты» Яра. Вошла в палатку. Когда она вышла, ее глаза сверкали. Я такого не видел даже после причастия. Просветление. Особенно ее поразила пухлая земля.

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга Мамонов и Литвин развили бурную деятельность. Они бегают вокруг палатки, фотографируют, завязывают глаза посетителям и снимают видео. Вдруг с подачи Мамонова начинают меня ругать, мол, я ничего не делаю, а только сижу и пью водку. Орут во весь голос… …У палатки появилась директор Московского дома фотографии Свиблова. Она села на стул и, как все общественно полезные люди, особым патриотическим образом начала восхищаться нашим проектом. Затем исчезла…

Из черновика статьи Валерия Айзенберга

Выход посетителя (Сандра Фримель). Фото В. Айзенберга

От этой работы практически ничего не осталось, она навсегда исчезла во Франкфурте, в недрах ярмарочного комплекса. Осталась только видеочасть, которая была использована в проекте «Milky Way» (2002) и которую я впоследствии переработал в видеопроект «Rodina» (2007).

Внутри палатки. .Фото А. Литвина

project

date

Из материалов для рассказа «Палатка» Валерия Айзенберга

Вход посетителя в палатку. Фото А. Литвина

Из черновика статьи Валерия Айзенберга

Выход посетителя (Сандра Фримель). Фото В. Айзенберга

Внутри палатки. .Фото А. Литвина

2002, 2008

Milky Way, RODINA Видеоинсталляция, видео Валерий Айзенберг

Видеочасть проекта «Motherland Exchange» претерпела трансформацию дважды. Первый раз – на форуме художественных инициатив «Родина/Отечество». Тогда был заявлен весь проект, но не представилось возможности его выставить, и на основании посылки, что осознание чеголибо в полной мере возможно лишь в момент его потери, появился новый сюжет: «Группа землян отправилась в глубины космоса. Между ними происходят коллизии. Они стареют и умирают, у них рождаются дети, которые узнают о Земле из рассказов родителей, книг и фильмов. С какого-то момента путешественники понимают, что становятся пленниками корабля и заложниками вре Общий вид мени. Они теряют всякую наинсталляции дежду вернуться на родную «Milky Way». Землю. При этом чувство неФото М. Горелика разрывной связи с ней растет.

Желание обрести Родину превращается в манию». Понятие Родины расплывчато и неконкретно, тем не менее это данность, ценность которой не меняется на протяжении всей человеческой жизни. Инсталляция «Milky Way» состояла из видеообъекта, напоминающего корабль с иллюминаторами-мониторами на фоне «звездных» обоев в виде круга, олицетворяющего бесконечность. На мониторах земляне рассуждают о Родине. Во второй раз видеочасть из «Motherland Exchange» была выделена в отдельный видеопроект «Rodina» (2008). Здесь неуловимое понятие Отчизны конкретизировалось и приобрело форму. Все персонажи оказались на одном экране. Они говорят все вместе, но звук приглушен, лишь многократно повторяемое слово «Родина» звучит в полную силу.

Milky Way, RODINA Videoinstallation, video Valeriy Ayzenberg

The video of the project Motherland Exchange underwent two transformations. The first was at the Forum of Art Initiatives "Motherland/Fatherland". It announced the entire project, but at the time there was no opportunity for exhibiting it, and based on the message that a thing can only be fully apprehended at the moment of its loss, a new subject was conceived: "A group of Earthlings set off for the depths of the Cosmos. Confrontations occur between them. Some grow old and die, they have children who find out about the Earth from their parents' stories, books, and films. One day the travelers realize that they are captives of the ship and hostages of time. They lose all General view hope of returning to their native of the Milky Way Earth. Meanwhile, a feeling of an installation. unbreakable connection to it Photo by M. Gorelik grows continuously. The desire

for the motherland becomes a mania". The concept of the Motherland is diffuse and unspecific, but nonetheless it is a given, a value that does not change for the duration of a person's life. Milky Way was an installation consisting of a video sculpture, resembling a ship with monitors for windows, on the background of "starry" wallpaper in the shape of a circle, personifying infinity. On the monitors, Earthlings discuss the motherland. The second time, the video of Motherland Exchange was isolated as an individual video, titled Rodina (2008). Here the elusive concept of homeland became concrete and acquired form. All of the characters figured on the same screen. They all spoke together, but the sound was muffled. Only the word "motherland" (rodina), repeated over and over, resounded in full force.

2002, 2008

Milky Way, RODINA Видеоинсталляция, видео Валерий Айзенберг

Milky Way, RODINA Videoinstallation, video Valeriy Ayzenberg

date

2002, 2008

Milky Way, Rodina project

Milky Way, Rodina

date

project

2002, 2008

«Я думаю, на моей Родине Родины уже не осталось. Родина все-таки – какая-то зона устойчивости, какая-то материнская зона. Вот этого в России практически не осталось. Хочется отделить частную Родину от той, что представляет власть. В России масштабы, а частной Родины почти не осталось. С этим понятием, словом для меня сопряжено почти непереносимое чувство стыда» (русский интеллигент, тщательно выбирающий слова). «Я думаю, на моей родине родины уже не осталось. «…Не Родина могу все-таки ответить на вопрос, такое Родина для меня… У меня нет… – какая-то зона что устойчивости, какая-то

Кадры из видео «RODINA». Съемка Ю. Овчинниковой, монтаж В. Луговова

Я не представляю, чтоВот такое Я ее не чувствую… Какая-то материнская зона. этогоРодина… в России практически не осталось. Хочется отделить частную той, что Тоже очень сложно…» географическая привязанность? Еслиродину взять отРодину… представляет власть. В России а частной (Анжела Арсинкей, художник измасштабы, Ижевска). родины почти не осталось. С этим понятием, словом для меня сопряжено почти непереносимое чувство стыда» (русский интеллигент, тщательно выбирающий слова). «…Не могу ответить на вопрос, что такое родина для меня… У меня нет… Я не представляю, что такое Родина… Я ее не чувствую… Какая-то географическая привязанность? Если взять Родину… Тоже очень сложно…» (Анжела Арсинкей, художник из Ижевска).

Интервью о Родине (фрагменты)

page

«… Родина – это когда щемит сердце, и то, что называют ностальгией. «… Родина – это когда щемит сердце и то, что ностальгией. Сейчас, конечно, Сейчас, конечно, это понятиеназывают растяжимое… у некоторых, где это деньги платят. Но для меня понятие растяжимое… у некоторых, где деньги Родина там, где похоронены наши прадеды, деды (ударение на втором слоге), бабушки, платят. Но для меня родина там, где похоронены родители… Я родился в военные годы на Украине… Небольшой провинциальный городишко. Наша наши прадеды, деды (ударение на втором слоге), молодость пришлась на 60-ебабушки, годы. Иродители… вот мне Ясейчас и,накогда наступает такой родилсяшестьдесят, в военные годы Украине… Небольшой провинциальный городишко. период, весна (почему весна?), начинает щемить сердце… хочется поехать на Родину. Я всегда Наша молодость пришлась на шестидесятые годы. так называю: на Родину. Приезжаю… Каждый камень мне знаком… Стараюсь пройти по тем И вот мне сейчас шестьдесят, и, когда наступает местам, где бегал в детстве, юность моя прошла. До армии я работал в шахте, оттуда и такой период, весна (почему весна?), начинает был призван. Вот это, я считаю, Родина. Конечно, наша на страна щемить сердце… хочется поехать родину.была объемной такой, везде Я всегда так Родина называю:–наименно родину. Приезжаю… считалось – Родина. Ну а я думаю, то, за что сердце болит. Вот у меня Каждый камень знаком… Стараюсь пройти сейчас там мать старенькая. Меня оченьмне тянет туда ее повидать… Чтоб сын приехал, с ней по тем местам, где бегал в детстве, юность моя поговорил. Когда приезжаю, она говорит: ой, наконец приехал в родную хату. Это я называю прошла. До армии я работал в шахте, оттуда и был Родиной. Я вообще не воевал. Вот они могут чем наша я» (слесарь-украинец, призван. Вот это, ябольше считаю,рассказать, родина. Конечно, страна была объемной такой, везде считалось – говорит с акцентом). родина. Ну а я думаю, родина – именно то, за что сердце болит. Вот у меня сейчас там мать старенькая. Меня очень тянет туда ее повидать… Чтоб сын приехал, с ней поговорил. Когда приезжаю, она говорит: ой, наконец приехал в родную хату. Это я называю родиной. Я вообще не воевал. Вот они могут больше рассказать, чем я» (слесарь-украинец, говорит с акцентом).

Фрагмент инсталляции «Milky Way». Фото М. Горелика

date

2002, 2008

Milky Way, Rodina project

Milky Way, Rodina

date

project

2002, 2008

Кадры из видео «RODINA». Съемка Ю. Овчинниковой, монтаж В. Луговова

Интервью о Родине (фрагменты)

page

Фрагмент инсталляции «Milky Way». Фото М. Горелика

2002

Опасности подстерегают Объекты Богдан Мамонов

(Просто ESCAPE – Бабушка, телевизор сломался – Невидимая брань – О религии – Electric Eye) Серия объектов под общим названием «Опасности подстерегают» была показана ESCAPE в рамках выставки «Вместо искусства», состоявшейся в ЗверевОпасности ском центре современного подстерегают. искусства. Выставка стала плоФото М. Горелика дом коллаборации ESCAPE, Анатолия Осмоловского и ху-

дожников, примыкавших к нонпрофитной галерее «Франция». Выставка стала, пожалуй, наиболее последовательным и принципиальным жестом в русле, так называемого нонспектакулярного искусства. ESCAPE показал ряд объектов, среди которых была фальшколонна, книга Ленина «О религии», сделанная специально для слепых, работающий телевизор, который имитировал неработающий, и ряд других.

Dangers Are Lurking Objects Bogdan Mamonov

The series of objects titled Dangers Are Lurking was shown at Instead of Art, an exhibition held at the Zverev Center for Contemporary Art. The exhibition was the fruit of collabDangers Are oration between ESCAPE, Anatoly Lurking. Osmolovsky, and artists connectPhoto by M. Gorelik ed to France, a nonproﬁt gallery. The exhibition was perhaps the

most coherent and fundamental gesture in the field of so-called "non-spectacular" art. ESCAPE showed several objects, including a false column, Lenin's book On Religion printed for the blind, a working television imitating a defective oneg, and many others.

2002

Опасности подстерегают Объекты Богдан Мамонов

Dangers Are Lurking Objects Bogdan Mamonov

2003

Пираты Инсталляция-перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Концепция копирайта возникла в эпоху доминирования натурального хозяйства. И дух копирайта — это дух натурального хозяйства. Автор воспринимается как диковинное дерево, на котором зреют плоды культуры. И каждый плод есть вещь, которую можно купить и использовать. В последнее десятилетие пространство бывшего Советского Союза превратилось в огромный, но еще не освоенный рынок. Это гигантское коммерческое поле, естественно, является объектом вожделения Запада. Однако рынок, образовавшийся на территории бывшей империи, прежде всего «пиратский» рынок. Фрагмент Проект выполнялся в полном инсталляции соответствии с пиратскими с картиной. законами. Все произведения Фото М. Горелика искусства, готовые к демонст-

рации на ярмарке «Арт-Москва», были тайно отсняты во время монтажа экспозиции, а затем выставлены в виде фотографий 10x15 см на арендованном стенде Программы ESCAPE. Каждое подобное «произведение» стоило 100 рублей. Проект представлял собой полную «пиратскую» копию ярмарки. Этим жестом Программа затрагивала проблемы арт-рынка, такие как приоритеты и покупательная способность любителей искусства, механизмы создания имен и цен, а также поднимала вопрос легитимности института авторских прав. На задней стене стенда экспонировалось большое живописное панно, изображающее пиратский флаг и некоторые известные работы московских художников.

Pirates Installation-performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

The concept of copyright arose in an era when natural resources dominated the economy. And the spirit of copyright is the spirit of an economy based on natural resources. The author is perceived as a rare tree on which the fruits of culture have ripened. And each fruit is a thing that can be bought and used. In the last decade, the space of the former Soviet Union has transformed into a huge, stillunconquered market. This gigantic field of commerce, naturally, is the object of the West's desire. However, the Detail of installation market that has taken shape on with painting. the territory of the former empiPhoto by M. Gorelik re is primarily a "pirate" market. The project was executed in full

accordance with the laws of piracy. All the works of art prepared for demonstration at the Art Moscow fair were covertly photographed while the displays were being mounted. 10x15 cm prints of these pictures were then hung on a stand rented by ESCAPE Program. Each "work" cost 100 rubles. The project was a complete "pirated" copy of the fair. With this gesture, the Program touched problems of the art market such as the priorities and purchasing power of art lovers, the mechanisms of creating names and prices, and also raised questions about the legitimacy of copyright as an institution. The western wall of the stand displayed a large painted panel depicting a pirate flag and a few famous works by Moscow artists.

2003

Пираты Инсталляция-перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Pirates Installation-performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

Пираты project

Пираты

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Вокруг проекта «Пираты» роились нешуточные страсти, замешанные на амбициях, жажде заработать и, Вокруг проекта «Пираты» роились нешуточные страсти, замешенные на амбициях, жажде заработать и, как ни как ни парадоксально, борьбе между между членами группы за авторство. А ведь проект ратовал заавторских уничтожение парадоксально, борьбе членами группы за авторство. А ведь проект ратовал за уничтожение прав! авторскихДвумя прав!годами Двумя годами ранее я предложил сделать на «Арт-Москву» симуляционный проект — в ранее я предложил сделать на «Арт-Москву» симуляционный проект: в период монтажа ярмарки сфотографировать пятьсфотографировать хитов (картин), написать точные(картин), копии и выставить на продажу. Потомкопии мы забыли детали, но на период монтажа ярмарки пятьиххитов написать их точные и выставить идея копий осталась витать, и наконец А. Литвин предложил устроить «торговый развал» — выставить фотографии всех продажу. Потом мы забыли детали, но идея копий осталась витать, и наконец А. Литвин предложил работ ярмарки в прозрачных файлах. Я использование файлов отверг, а Б. Мамонов предложил заменить файлы устроитьдеревянными «торговый кубиками, развал» — выставить всех работ ярмарки в прозрачных файлах. использование которые видел уфотографии меня в мастерской. Мы провели съемку работ, заказали двести Яновых файлов отверг, Мамонов предложил заменить файлы деревянными кубиками, которые у меня в кубиковаи Б. наклеили фотографии. На ярмарке все было продано, следов не осталось. В самой группевидел возникла проблема с картиной, на фоне которой осуществлялась пиратских Член группы, написавший мастерской. Мы провели съемку работ, заказали двестипродажа новых кубиков и копий. наклеили фотографии. На картину, ярмарке все считал следов ее своей требовал у В меня плату группе за работувозникла над ней. Это было неожиданно, так как считалкоторой и продолжаю было продано, неи осталось. самой проблема с картиной, ная фоне считать, что любой жест, вышедший из недр Программы, является ее общей собственностью. осуществлялась продажа пиратских копий. Член группы, написавший картину, считал ее своей и требовал у меня плату за работу над ней. Это было неожиданно, так как я считал и продолжаю считать, что любой жест, вышедший из недр Программы, является ее общей собственностью. Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика

82 Наброски для романа. Валерий Айзенберг

Фотоперформанс. Фото А. Забрина ….Когда Бакс сказал о предложении Ерофеева подарить Картину (Череп) в Третьяковку, Пухлогуб ….Когда Бакс сказал о предложении Ерофеева подарить закричал: «Ну тогда мы должны участвовать следующей «Арт-Москве!»» картину (Череп) в Третьяковку, Пухлогуб закричал:в «Ну –Я нетогда ставил задачу что-либо продавать, когда создавал Программу. мы должны участвовать в следующей «Арт-Москве!» – Ну,–Ятогда летзадачу черезчто-либо пятнадцать вспомнят, что была такая группа. И все это только чтобы не ставил продавать, когда создавал войтиПрограмму. в историю?! Ну тогда лет ачерез вспомнят, что была –Да, –для этого, что пятнадцать еще? Войти в историю – такая это благородно. Стремление к чистой, не группа. И все это толькославе, чтобы войти замутненной деньгами – этов историю?! благородная составляющая честолюбия. И не только! –Да, дляучастие этого, а что еще? Войти в историю – это позволит получить кучу денег на проект, а Допустим, в Венецианской биеналле благородно. Стремление к чистой, не замутненной значит, сделать большую, а значит, заметную работу. Все остальное суета! деньгами славе, – это благородная составляющая …Бакс слышал, что Мамонов о чем-то сухо говорил с Лизой, потом догнал его. Лицо у него честолюбия. И не только! Допустим, участие было, как перед боем. Он громко сказал: «Почему я не знал, что вы отдали «Пиратов» в Венецианской биеналле позволит получить кучу денег Ерофееву?» на проект, а значит, сделать большую, а значит, заметную – Я не собираюсь бесплатно работу. Все остальное суета!отдавать картину Ерофееву! – закричал он и быстро стал удаляться. – оЯчем-то думал, на хранение! …Бакс слышал, что Пухлогуб сухочто говорил с Апельсин, потом догнал его. Лицо у него было, как перед боем. Он громко сказал: «Почему я не знал, что вы отдали «Пиратов» Ерофееву?» – Я не собираюсь бесплатно отдавать картину Ерофееву! – закричал он и быстро стал удаляться. – Я думал, что на хранение! Продажа кубика. Фото М. Горелика

page

************ …Перед приездом Бакса в Москву Остролиц внес первый взнос за стенд – 500 баксов. Бакс приехал и заплатил остальные Бакса 1160. Чтобы перевезти картину, Бакс купил увзнос Турновой багажник за 100 баксов. В придачу пришлось …Перед приездом в Москву Остролиц внес первый за стенд –500 баксов. Бакс приехал и заплатил купить у нее гидрокомпенсаторы для двигателя и еще какую-то мелочь за 60 баксов. остальные 1160. Чтобы перевезти картину, Бакс купил у Турновой багажник за 100 баксов. В придачу пришлось Двести семь деревянных кубиков стоили 80 баксов, наждачная бумага и большая отвертка – 5, черная ткань –30??, купить плата у неефотографу гидрокомпенсаторы для двигателя еще первого какую-то мелочь за 60 баксов. за съемку работ на ярмарке –35, ипечать комплекта фотографий – 50, второго и третьего – Двести семь деревянных 80 картины баксов, наждачная бумага и большая готовой отвертка –5, черная ткань – 65, подъем кубиков кубиков на лифте стоили –10, повеска и установка доски – 10, фотографии инсталляции – 20 долларов. Двестизакопий пресс-релиза на ярмарке двух страницах… и закуска 10. Еще Бакс обещал 200 баксов 30??, плата фотографу съемку работ на –35, Водка печать первого– комплекта фотографий –50, второго и за работу над картиной. Но нельзя у себя свою работу… Цифровойдоски ряд не–10, выходит из его головы. третьегоМамонову – 65, подъем кубиков на лифте –10, купить повеска картины и установка фотографии готовой Вынужденные переплаты не выходят из головы. «Каждый переплачивает по-разному. Я переплачиваю, потому что не инсталляции – 20 долларов. Двести копий пресс-релиза на двух страницах … Водка и закуска – 10. считаю деньги. Пухлогуб согласен со мной, поэтому советует и впредь не считать. Он прав, при этом не возникаетЕще Бакс обещал 200 баксовпотери». Мамонову за работу над картиной. Но нельзя купить у себя свою работу…. Цифровой ряд не ощущения выходит из его головы. Вынужденные переплаты не выходят из головы. «Каждый переплачивает по-разному. Я переплачиваю, потому что не считаю деньги. Пухлогуб согласен со мной, поэтому советует и впредь не считать.

22.04.2003 (Из дневника Лизы Морозовой) Групповой портрет на открытии. Фото И. Данильцева

Картину с черепом Пухлогуб писал в мастерской Бакса на его холсте, его красками и кистями. Картину с черепом Пухлогуб писал в мастерской Бакса на его холсте, его красками и кистями. Когда Бакс приехал из Нью-Йорка, то то увидел одеялом картину, а на подоконнике – картонные иконы Когда Бакс приехал из Нью-Йорка, увиделзавешенную завешенную одеялом картину, а на подоконнике – картонные иконы Архангела Михаила и Николая Чудотворца. жележал лежал молитвослов. Пухлогуб пиратскую картину и архангела Михаила и Николая Чудотворца.Там Там же молитвослов. Пухлогуб рисовал рисовал пиратскую картину и одновременно отмаливал иногда, спохватившись, бросал кисти прямо в палитру и падал колени. одновременно отмаливал грехи: грехи: иногда, спохватившись, бросал кисти прямо в палитру и на падал на колени. Так он Такдве он трудился недели,живописал яростно живописал и истово молился. трудился недели, две яростно и истово молился.

2003

Двадцать первого апреля Бакс встретил Михайлова, фотографа №1, взял у него слово держать тайну до открытия и первого рассказал о проекте. Михайлов тутфотографа же сказал, рынка не существует Двадцать апреля Бакс встретил Михайлова, №1, что взял никакого у него словопиратского держать тайну до открытия и идея неинтересная. и рассказал о проекте. Михайлов тут же сказал, что никакого пиратского рынка не существует и идея неинтересная. Двадцать второго открылась Пиратский бокс самый оживленный. Каждый второй покупал Двадцать второго открыласьЯрмарка. ярмарка. Пиратский бокс былбыл самый оживленный. Каждый второй покупал кубик или два. кубик или два. Беспричинное веселье и продажи не планировались. Иностранцы интересовались авторскими Беспричинное веселье и продажи не планировались. Иностранцы интересовались авторскими правами. Им отвечали, правами. Им отвечали, что авторское иправо – над этохудожником, ограничение художником, чтозашедших это что авторское право – это ограничение насилие чтоиэтонасилие следствиенад демократических идей, следствие идей, зашедших тупик и потакающих феминистам, в тупик демократических и потакающих глобалистам, феминистам,в гомосексуалистам и другим глобалистам, майнорити. гомосексуалистам и другим майнорити. Появился крашенный в светло-рыжий цвет художник Черкашин, затем художник-академик Салахов в черном пиджаке Появился крашенный в светло-рыжий художник Черкашин, Салахов в со звездой героя на левой стороне груди.цвет Пиджак для Золотой звезды илизатем Золотаяхудожник-академик звезда для пиджака. Академик купил черном пиджаке со Звездой Героя на левой стороне груди. ПиджакСелина для Золотой или кубик с фотографией женской прелести. Работа Йоко Оно. Галеристка приходилаЗвезды раз пять. ОнаЗолотая Звезда для целенаправленно пиджака. Академик купил с фотографией женской Работа Йоко Оно. Бакс Галеристка покупала своих кубик художников. Мизиано, редактор ХЖ,прелести. проходил несколько раз мимо. его Селина приходила раз пять. целенаправленно покупала художников. Мизиано, редактор ХЖ, окликнул, но он ускорил шаг иОна часто-часто закивал. Это означало: «Я своих вижу, вижу, обязательно зайду, зайду». проходил раз образовалась мимо. Бакстолпа. его окликнул, но он ускорил шаг и часто-часто закивал. Это означало: Но не несколько зашел. В боксе «Я вижу, вижу, обязательно зайду, зайду». Но не зашел. В боксе образовалась толпа.

(здесь у всех клички: Мамонов – Пухлогуб, Литвин – Остролиц, Морозова – Апельсин, Айзенберг – Бакс)

Он прав, при этом не возникает ощущения потери».

date

project

Наконец-то вышло настоящий Наконец-то вышлоненатужно, ненатужно, настоящий авангардный жест, мымы взбаламутили всю «Арт-всю «Артавангардный жест, взбаламутили Москву». Мне, может быть, ближе всех из нас тема Москву». Мне, может быть, ближе всех из нас авторских прав, так как я давно живу в Интернете. тема авторских т.к. Надо я давно живу в Как хорошо иметь прав, свой стенд! отдать должное Интернете. Как хорошо иметь свой стенд! Надо Валере. Окружающие галеристы сначала напряглись, отдать должное Валере. но вскоре уже стало модным скупать все кубики Окружающие галеристы сначала напряглись, но с работами от своей галереи. Правда, у меня все вскоре уже стало стерты модным скупать все кубики с пальцы в занозах, от двухдневного работами от своей галереи. Правда, у меня все отшкуривания двух сотен деревянных брусков. пальцы в занозах, стерты от двухдневного отшкуривания двух сотен деревянных брусков. page

date

Пираты project

Пираты

82 Наброски для романа. Валерий Айзенберг

page

22.04.2003 (Из дневника Лизы Морозовой) Групповой портрет на открытии. Фото И. Данильцева

2003

(здесь у всех клички: Мамонов – Пухлогуб, Литвин – Остролиц, Морозова – Апельсин, Айзенберг – Бакс)

Он прав, при этом не возникает ощущения потери».

date

project

date

2003

Квартет Инсталляция, видео – 4:30 мин Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

В основе глобалистского мифа лежит представление о возможности слияния человечества в некой тотальной коммуникации. Однако этот миф, при всей его привлекательности, должен быть подвергнут серьезной критике. Поскольку в Другом мы видим прежде всего себя, культура, вопреки распространенному мнению, играет роль не столько посредника в коммуникации, сколько препятствия. В проекте затрагиваются вопросы взаимодействия культур Запада и Востока и тема разобщенности людей. Кадр из видео Одновременно «Квартет» является метафорой совместной работы художников Программы ESCAPE.

Инсталляция представляла собой темный бокс с экраном, на который проецируется видео, и четырьмя стульями для зрителей внутри. На видео четыре музыканта (трое мужчин и женщина) исполняют квартет Бетховена (оp. 18 № 4), в то время как в боксе звучит квартет Шостаковича (№ 8). Постепенно зритель начинает чувствовать несоответствие слышимого и видимого. По мнению авторов, именно в этом зазоре и существует искусство. Понимание возможно лишь через индивидуальное усилие, которое и должен сделать зритель. Снаружи стена бокса покрашена в малиновый цвет, причем одна ее половина на тон темнее другой. На их границе был написан текст — письмо одного из членов группы к другому.

Quartet Installation, video (duration: 4:30 min.) Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

The myth of globalization is based on the idea of the possibility of bringing mankind together in a kind of total communication. However, this myth, for all its appeal, should be subjected to serious critique. Since we primarily see ourselves in the Other, culture, despite widespread opinion, acts less as a mediator of communication than as an obstacle. The project touches issues of interaction between the cultures of West and East and the theme of dissociation Video snapshot among people. At the same time, Quartet is a metaphor for collaborative work in ESCAPE Program.

The installation was a dark box with a video projected on a screen inside, and four chairs for viewers. In the video, four musicians (three men and a woman) play a Beethoven quartet (Op. 18, No. 4), while a Shostakovich quartet (No. 8) is heard in the box. Gradually, the viewer begins to perceive a discrepancy between what he sees and what he hears. The artists believe that art exists in this discrepancy. Understanding is only possible through the individual effort that the viewer must make. On the outside, the box's wall is painted pink, and one half of it is a tone darker than the other. A letter from one member of the group to another is printed on the border.

2003

Квартет Инсталляция, видео – 4:30 мин Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Quartet Installation, video (duration: 4:30 min.) Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

Квартет

date

project

Из черновика статьи Валерия Айзенберга СразуСразу после ярмарки устраивал выставку «Мастерская Артпосле ярмарки«Экспо-Парк» «Экспо-Парк» устраивал выставку «Мастерская АртМосква», на которую мы подали подали видеопроект «Квартет». Идея Идея несовпадения Москва», на которую мы видеопроект «Квартет». несовпадения аудиоряда с визуальным возникла у А. Литвина несколько аудиоряда с визуальным возникла у А. Литвина несколько лет ранее. Но он имел лет назад. Но он имел в виду симфонический оркестр. Осуществить это в виду симфонический оркестр. этоманипуляцию казалось невозможным, и было казалось невозможным, и было Осуществить решено выполнить над решено выполнить манипуляцию над камерным произведением. Первоначально камерным произведением. Первоначально проект не приняли, тогда я включил все каналытогда воздействия на советвсе конкурса, и ввоздействия результате на совет конкурса, проект не приняли, я включил каналы количество принятых проектов стало на один больше. По жюри и в результате количество принятых проектов сталорешению на один больше. Групповой портрет квартета. наш «лишний» был признан лучшим (премия «Черный квадрат»). Фото А. Антонова По решению жюри наш «лишний» стал лучшим (премия «Черный квадрат»).

Наброски для романа. Валерий Айзенберг

page

Видеофильм квартета стоил 410 баксов. 30 долларов фотографу, 130музыкантам, музыкантам, 150 Овчинниковой, 100 Максу Видеофильм квартета стоил 410 баксов. 30 долларов фотографу. 130 150 Овчинниковой, 100 Крикатневу за настройку видеопроектора и дежурство на Максу Крикатневу за настройку видеопроектора и дежурство на стенде. Кроме того, красная и желтая стенде. того,–красная и желтая 20, черная краски стоили 20, черная тиккурила – 35, черная ткань у Кроме индусов 80, ткань изкраски ИКЕИстоили – 100, «Тиккурила» – 35, черная у индусов – 80,стены ткань из ИКЕИ – валики и палки для них – 15, текст на малиновой стене 70, пресс релиз ткань – 15, покраска 100,закуска валики и – палки них –790 15, текст на малиновой стене 70, рабочей – 10, фотографии Горелика 30, две бутылки водки, 7. для Итого баксов. пресс релиз – 15,по покраска стеныВрабочей фотографии Как только открылась выставка, в бокс образовалась очередь. Впускаем четыре… очереди– 10, Катя Деготь. Горелика – 30, две бутылки водки, закуска – 7. К несчастью, партия из четырех человек вошла в бокс, а___________________ Деготь оказалась пятой. Это было выше ее сил, и она ринулась за ними. Остролиц с Баксом поспорили. Он уверен, что она не выдержит больше Итого 790 баксов. тридцати секунд. Бакс – выдержит все четыре минуты. Причем там четыре стула, и ей придется стоять весь сеанс. Катя выдержала. Вышла и сказала, что вначале слушала музыку, а потом Как толькоотчаяние. открылась выставка, в бокс очередь. обнаружила, что музыканты играют не то, и сразу ощутила Спросила, ктообразовалась писал текст…. Впускаем по четыре… В очереди Катя Деготь. К несчастью, Диалог в машине Бакс. Да, мне не близко, как ты пишешь тексты, ну партия и что?из четырех человек вошла в бокс, а Деготь оказалась пятой. Это было выше ее сил, и она ринулась за ними. П Пухлогуб. Вот, я только сейчас слышу… узнал об этом. Выходит, ты Остролиц с Баксом поспорили. Он уверен, что она не Общий вид бокса. Фото М. Горелика не согласен… Ты же всегдабольше соглашаешься! Как Бакс же – мы работаем выдержит тридцати секунд. выдержит все вместе? Мы должны разойтись! четыре минуты. Причем там четыре стула, и ей придется стоять Б. Единственный человек, считается другими весь сеанс.кто Катявсегда выдержала. Вышла и ссказала, что вначале мнениями, – этослушала я, и единственный человек, кто никогда, играют – это музыку, а потом обнаружила, что музыканты …Я чувствую, что нам давно надо поговорить. ты. Я говорю «да», значит, я понимаю тебя, а не значит, что это не то, и сразу ощутила отчаяние. Спросила, кто писал текст…. Спрашиваешь, что это даст? Ты прав, я и сам об этом мое. думаю. Диалог в машине Последнее время меня неотступно преследует чувство, П. Значит, когда ты говоришь «да», ты просто сообщаешь, что Бакс. Да, мне не близко, как ты пишешь тексты, ну и что? что мы совсем не понимаем друг друга. Жизнь группы понимаешь. Не значит ли, что для тебя это не важно и делать ты Пухлогуб. Вот, я только сейчас слышу… узнал об этом. длится уже четыре года, но пропасть, нас разделяюбудешь по-своему, не обращая внимания на мое высказывание? щая, только растет. А я-то, глупец, надеялся, что наше Выходит, ты не согласен… Ты же всегда соглашаешься! Как Б. Нет. Не означает. Никогда не говорить «нет» – закон существование, совместный труд есть свидетельство же мы работаем вместе? Мы должны разойтись! дружбы! Ты так часто соглашаешься со мной, и мне не Наша группа – это четыре переговорщика. Главным переговорщиков. Б. Единственный человек, кто всегда считается с другими составляет труда убедить тебя в любом решении, условием ее существования является соглашательство. Не просто мнениями, – это я, и единственный человек, кто никогда, – любой моей мысли. Но, оказывается, я убеждаю не согласие.единСоглашательство включает веру. Веру каждого в себя, в том тебя, а себя в том, что между нами существует это ты. Я говорю «да», значит, я понимаю тебя, а не значит, «да», он говорит, что постарается через пять ство. Но ты не слышишь и не понимаешь смысле меня. Дачто, и ктоговорячто это мое. может понять Другого? Мы живем при новом чудовищминут считать твою идею своей. Это раз. Два – это значит, что П. Значит, когда ты говоришь «да», ты просто сообщаешь, что ном Вавилоне, когда мысль полностью поглощена не- присвоить. Кроме понять – уже того, чаще всего люди слушают, но понимаешь. Не значит ли, что для тебя это не важно и делать стерпимым гулом языков. не слышат. Смотрят, но не видят. Я начинаю догадываться, почему ты во всем согласен ты будешь по-своему, не обращая внимания на мое Этотпросто диалог впревратится в текстовую часть видеоинсталляции со мной, дело даже не в твоем равнодушии, высказывание? моих словах ты слышишь только собственную мысль, «Квартет». Б. Нет. Не означает. Никогда не говорить «нет» – закон и этим обрекаешь себя на вечное одиночество. переговорщиков. Наша группа – это четыре переговорщика. Слово «немец» происходит от слова «немой», но было бы правильнее говорить здесь не о немоте, а о глухоте. Главным условием ее существования является И можно выучить все языки, но в чужих словах все соглашательство. Не просто согласие. Соглашательство равно услышать только самих себя, как если бы, навключает веру. Веру каждого в себя, в том смысле что, блюдая за концертом Бетховена, мы слышали Шостаговоря «да», он говорит, что постарается через пять минут ковича. Бедный я человек, ведь не то думаю, что понимают, и считать твою идею своей. Это раз. Два – это значит, что не то слышу, что мне говорят! понять – уже присвоить. Кроме того, чаще всего люди И может быть, кто-то скажет, что мы были неразлучны: слушают, но не слышат. Смотрят, но не видят. да, телом и местом, но не душами, которые бесконечно Этот диалог превратится в текстовую часть видеоинсталляции отдалялись друг от друга в бесконечном и бессмысленном полете. «Квартет».

project

Квартет

Наброски для романа

date

2003

Валерий Айзенберг

Из бокса вышла Милена радостным лицом и сказала: «Смешно». Это высокая у нее самая Из бокса вышла МиленаОрлова Орлова сс радостным лицом и сказала: «Смешно». Это у нее самая оценка. высокая оценка. Виленский что лучше у ESCAPE они не хотят уходить. И чтоКулик премию дадут Виленский сказал,сказал, что у EscapE всего,лучше и они невсего, хотят и уходить. И что премию дадут EscapE. просто ESCAPE. Кулик просто вытащил работы, АЕС – коммерческая группа, у Айдан и так вытащил свои архивные работы, свои АЕС –архивные коммерческая группа, у Айдан и так есть деньги, да и работа «детская». есть Интересные деньги, да работы и работа «детская». Интересные работы у Чернышевой и Шабурова, но немного у Чернышевой и Шабурова, но немного камерные. камерные. После вернисажа в 21.00 Бакс на своем «форде» с Апельсин, за ними Остролиц на своем «ситроене». Он лихо Послеобгоняет вернисажа в 21.00окно Бакс на своем «форде» с Апельсин, за ними Остролиц на своем «ситроене». и в открытое кричит: «Как будем делить премию – поровну или по-честному?» Он лихо обгоняет и в открытое окнопо-честному кричит: «Как будем делить премию илиочень по- умный, Уже потом Осмоловский скажет, что – значит, все деньги отдать Баксу. – Он поровну в самом деле честному?» и этого не скрывает. Уже 4потом скажет, по-честному – хранить значиттайну. все деньги отдать Он ввнем самом мая. В Осмоловский полночь позвонил Панов ичто спросил, умеет ли Бакс Тот сказал, что онБаксу. – могила, все деле умирает. очень умный, и этого не скрывает. 4 мая. полночь позвонил Панов и спросил, умеет ли Бакс хранить тайну. Тот сказал, что он – – ВамВдали премию. могила, в нем – Да ты что?! все умирает – Вам – Нидали в коемпремию. случае никому ни слова. Но сделай так, чтобы все пришли. – Да5 мая ты вчто?! 11 вечера. Бакс звонит Пухлогубу. Он «высказывает свое предположение», почему премию дадут им. «Пять– Нишесть в коем случае никому ни Но сделайАйдан, так, Тер-Оганьян, чтобы все пришли. реальных претендентов: мы,слова. Шабуров–Мизин, Кулик, АЕС, Чернышова, Цапля–Глюкля. 5 мая в 11дать вечера. Бакс «высказывает предположение», почему премию Авдею не могут по звонит понятнымПухлогубу. причинам –Он не могут занизить егосвое гений, у Айдан детская работа, Шабуров– дадут им. «Пять-шесть реальных претендентов: мы, Шабуров–Мизин, Айдан, Тер-Оганьян, Мизин–стеб, Чернышова уже при регалиях и недотянула, Цапля–Глюкля тоже, Кулик вытащил свой старыйКулик, скарб, АЕС, АЕСы Чернышова, Цапля-Глюкля. Авдею дать не могут попотуг, понятным причинам – не могут пахнут коммерцией. У нас нет этих негативных черт, нет мы не убиваем и не используем святое занизить его гений, у Айдан работа, стеб, Чернышова уже при регалиях и искусство. Причемдетская нас четверо. Чтобы Шабуров–Мизин не будить зависть у–остальных претендентов, недотянула, тоже, Кулик вытащил свой старый скарб, АЕСы пахнут коммерцией. У они должныЦапля-Глюкля дать премию нам». Пухлогуб благожелательно смеется. нас нет черт, нет не тайну?» убиваем и не используем святое искусство. 6-го вэтих 12.00.негативных Бакс звонит Остролицу: «Тыпотуг, умеешьмы хранить Причем нас четверо. Чтобы не будить зависть у остальных претендентов, они должны дать премию – А что? нам». Пухлогуб благожелательно смеется. – Нам дали премию. 6-го 12.30. в 12.00. Остролицу: «Ты умеешь хранить тайну?» Бакс Бакс звонитзвонит Апельсин: – А –Ты что?тайну умеешь хранить? – Нам далинеуверенно: премию «Да-а». Апельсин 12.30.– Нам Баксдали звонит Апельсину: премию. Вручение премии –Ты –тайну умеешь Блин! Блин! Блин! хранить? Не может быть! Апельсин, – Точно.неуверенно: «Да-а» – Нам дали премию. – Блин! Откуда ты знаешь? Почему раньше не сказал, я бы оделась лучше?! – Блин! Блин! Не может быть! 13.00.Блин! Бакс звонит Пухлогубу. Его нет. Сказал жене. Он может не позвонить. Что же делать? Жена ответила: – Точно. «Молиться, молиться, чтобы он позвонил». – Блин! Откуда ты знаешь? Почему раньше не сказал, я бы оделась лучше?! лобби звонит «Балчуг-Кемпински» втором легкий фуршет 13.00В Бакс Пухлогубу. на Его нет.этаже Сказал жене. Он может не позвонить. Что же делать? Жена с шампанским. Апельсин говорит, что была вонредакции ХЖ ответила: «Молиться, молиться, чтобы позвонил». и Мизиано сказал, что премию должны дать нам, так как наша дружба беспрецедентна. Отролиц спросил, приготовил лина Бакс речь? Иэтаже добавил, что тот фуршет с шампанским. Апельсин говорит, В лобби «Балчуг-Кемпински» втором легкий долженв сказать так, ХЖ чтобы хваталсячто за голову. что была редакции и Пухлогуб Мизианонесказал, премию должны дать нам, так как наша дружба 18.30. Протиснулись в зал «Владимир». Все быстро стали беспрецедентна. уничтожать закуски и пить водку, вино. Начали раздавать Отролиц спросил, приготовил ли пиво Бакси речь? И добавил, что тот должен сказать так, чтобы Пухлогуб не шутовские призы. Зубные щетки, пустые коробки… Критики хватался за голову. рассказали о своихвпристрастиях. 18.30. Протиснулись зал «Владимир». Все быстро стали уничтожать закуски и пить водку, пиво и Деготь как-то будничнопризы. объявила: «Премия вино.Наконец НачалиКатя раздавать шутовские Зубные щетки, пустые коробки… Критики рассказали о своих присуждается Программе EscapE». Без восклицательного знака. пристрастиях. Три художника (без Пухлогуба) поднялись объявила: на возвышение. Бакс присуждается Программе ESCAPE». Без Наконец Катя Деготь как-то буднично «Премия оказался перед знака. микрофоном и невнятно пробормотал заученное: восклицательного Три художника (без Пухлогуба) поднялись на возвышение. Вручение премии Художники, Чудесное Явление,и Снег на Голову, в Мае, Великий Бакс «Мы оказался перед микрофоном невнятно пробормотал заученное: и ещеЯвление, неожиданно дляна себя более уверенно «МыПремиальный Художники,Путь…» Чудесное Снег Голову, в Мае, Великий добавил: «Мы получили благодаря всем, все, кто Премиальный Путь…» и премию еще неожиданно для исебя более уверенно добавил: «Мы получили премию находится в зале, рано илинаходится поздно получат премию и займут благодаря всем, и все, кто в зале, рано или свое поздно получат премию и займут свое место в место в Третьяковке». Все захлопали. Третьяковке». Все захлопали. На премиальныеденьги деньги Пухлогуб Пухлогуб купил шкаф за семьсот долларов. Остролиц два месяца На премиальные купил шкаф за семьсот долларов. не забирал свою долю. подарила Программе пятьсот долларов из своей тысячи. Остролиц два месяца неАпельсин забиралсгоряча свою долю. Бакс при молчаливом одобрении Пухлогуба продолжает не считать деньги и оплатит Апельсин сгоряча подарила Программе пятьсот долларов из своей тысячи. своей доли проект «Художник, погибший…»продолжает на следующейне «Арт-Москве». Бакс из при молчаливом одобрении Пухлогуба считать деньги и оплатит из своей доли проект «Художник, погибший…» на следующей «Арт-Москве». page

2003

Квартет

date

project

Наброски для романа. Валерий Айзенберг

page

project

Квартет

Наброски для романа

date

2003

Валерий Айзенберг

2003

Квартет 2003

project

Квартет

Сразу после раздела премиальных денег Бакс получил такой имейл от Пухлогуба. Дорогой друг, по большому счету некоторые вещи стали вызывать недоумение. В принципе, я не собирался напоминать о тех злосчастных 100 долларах, но вчера был настолько удивлен историей, как 1000 евро превратились Сразу после раздела премиальных денег Бакс получил такой имейл от Пухлогуба. в 1000 долларов, что решил написать письмо… Дорогой друг, по большому счету некоторые вещи стали вызывать недоумение. В принципе, я не Ты отдаешь (даришь) картину без моего согласия, ты «забываешь» сказать мне о награждении, ты недодаешь собирался напоминать о тех злосчастных 100 долларах, но вчера был настолько удивлен историей, деньги… Неужели наши отношения не выдерживают искушения столь ничтожными деньгами и столь ничтожной как 1000 евро превратились в 1000 долларов, что решил написать письмо… славой? Ты отдаешь (даришь) картину без моего согласия, ты «забываешь» сказать мне о награждении, ты Я часто хамлю, срываюсь и выказываю недовольство. Но я никогда никого… Между тем возможностей построить недодаешь деньги… Неужели наши отношения не выдерживают искушения столь ничтожными свою жизнь в искусстве иначе у меня было достаточно. Я имею по сию пору приглашения от Филатовой и Овчаренко. деньгами и столь ничтожной славой? Но группа для меня была, несмотря на все мои истерики, ценнее, поскольку в ней важны именно человеческие связи. Я часто хамлю, срываюсь и выказываю недовольство. Но я никогда никого… Между тем возможностей Должен тебе сказать, что с Гельманом у меня тоже были прекрасные отношения до тех пор, пока он не стал построить свою жизнь в искусстве иначе у меня было достаточно. Я имею по сию пору приглашения считать себя непогрешимым и задвигать всех тех, кто вывел его в звезды… от Филатовой и Овчаренко. Но группа для меня была, несмотря на все мои истерики, ценнее, Насчет денег. Ничего не поделаешь, но финансирование программы будет всегда на тебе. поскольку в ней важны именно человеческие связи. Должен тебе сказать, что с Гельманом у меня Один из моих незыблемых принципов: на искусство я денег не трачу, поскольку это деньги моей семьи. Если этот тоже были прекрасные отношения до тех пор, пока он не стал считать себя непогрешимым и принцип не подходит, я готов покинуть группу. задвигать всех тех, кто вывел его в звезды… …Мне лично глубоко безразлично, попадем мы в Венецию или нет, но если ты хочешь попасть, не экономь на мелочах. Насчет денег. Ничего не поделаешь, но финансирование программы будет всегда на тебе. Это подрывает доверие. …сейчас, когда мы уже вышли из подполья, нам не помешает некоторая щепетильность Один из моих незыблемых принципов: на искусство я денег не трачу, поскольку это деньги моей в делах, деньгах и манерах. Это, конечно, и меня самого касается. семьи. Если этот принцип не подходит, я готов покинуть группу. По моим подсчетам, ты должен (можешь) передать мне разницу между 1000 евро и $1000. Это где-то порядка …Мне лично глубоко безразлично, попадем мы в Венецию или нет, но если ты хочешь попасть, не 2000 рублей. Я уточню. А также в свете того, что твои расходы, что ни говори, полностью перекрыты… экономь на мелочах. Это подрывает доверие. …сейчас, когда мы уже вышли из подполья, нам не я хотел бы получить те $100, которые ты мне любезно пожертвовал на создание «пиратской» картинки. помешает некоторая щепетильность в делах, деньгах и манерах. Это, конечно, и меня самого Best regards касается. По моим подсчетам, ты должен (можешь) передать мне разницу между 1000 евро и $1000. Это гдето порядка 2000 рублей. Я уточню. А также в свете того, что твои расходы, что ни говори, полностью перекрыты… я хотел бы получить те $100, которые ты мне любезно пожертвовал на создание «пиратской» картинки. Best regards

Симуляция исполнения квартета Шостаковича. Фото А. Антонова

Зона отдыха рядом с боксом. ЦДХ, Москва. Фото М. Горелика

10.05. 2003 (Из дневника Лизы Морозовой) Нашему «Квартету» дали премию. Хотя проект мне кажется холодным, но все-таки Нашему дали премию. Хотя и проект мне кажется холодным,он нооказался все-таки заактуальным. счет автобиографичности за «Квартету» счет автобиографичности нонспектакулярности Кто-то и нонспектакулярности он оказался актуальным. Кто-то сказал, что премию дали не за искусство, а за дружбу. сказал, что премию дали не за искусство, а за дружбу. Знали б они, что у нас за Знали б они, что у нас за дружба такая, наверно, не дали бы. Мне очень понравилась идея Антона, но я считаю, что дружба такая, наверно, не дали бы. Мне очень понравилась идея Антона, но я считаю, моя роль в данном проекте была не такая большая. И я не могу принять четверть денег от премии. Я сразу сказала что что моя роль в отдаю данном проекте была не такая большая. И не могу принять ребятам, половину Валере на ремонт галереи. Они, оказывается, не я поверили, и когда я действительно принесла конверт – открыли рты и пытались мнесказала его вернуть. Им стало, кажется, наконец, стыдно, что я,на самая четверть денег от премии. Я сразу ребятам, что половину отдаю Валере малоимущая, деньги на общие нужды, что не мнеповерили, не все равно, как выглядит унитаз в нашей галерее, а они ремонтотдаю галереи. Они, оказывается, и когда я действительно принесла жадничают. Валера обещал в честь меня купить и установить рыжий, это мой любимый цвет. конверт – открыли рты и пытались мне его вернуть. Им стало, кажется, наконец, стыдно, что я, самая малоимущая, отдаю деньги на общие нужды, что мне не все page

равно, как выглядит унитаз в нашей галерее, а они жадничают. Валера обещал в честь

меня купить и установить рыжий, это мой любимый цвет.

project

Бокс «Квартета» в Праге. Фото В. Айзенберга

date

2003

Фрагменты из рассказа Валерия Айзенберга «Рудольфина». («Квартет» на Пражской биеннале) Я с Верой в поезде «Москва–Прага». Звонит Антон. Он уже в Праге. Я с арендовали Верой в поезде «Москва–Прага». Он ужеВары. в Праге. – Мы машину и завтраЗвонит едемАнтон. в Карловы – Мы арендовали машину и завтра в Карловы Вары.но я правильно понял – аренда и бензин пополам. Антон прямо не предложил намедем присоединиться, Антон утра прямо поезд не предложил присоединиться, но явстретит, правильно понял – аренда и бензин пополам. В шесть придетнам в Прагу, Антон нас и мы поедем на воды. В шестьдней утра поезд в Прагу, Антонимейл: нас встретит, и мы поедем на воды.is super-sunny. Mr. Politi will arrive Несколько назадпридет Антон прислал My Dear! The weather Несколько назад Антон прислал Dear! The weather is super-sunny. Mr. politi will arrive tomorrow. Beer is tomorrow. Beer дней is perfect. See you soon.имейл: Best,My Anton. see you soon.ВBest, anton.утра мы остановились у заправки, окруженной со всех сторон зарослями Вел perfect. машину Антон. девять Вел машину Антон. В девять мыв остановились у заправки, окруженной со всех сторон зарослями хмеля. В десять хмеля. В десять утра мы утра были Карловых Варах. мы были в Карловых Едемутра назад в Прагу. Я за Варах. рулем. Заправка. Антон пытается звонить в Москву и с удивлением замечает, что Едем назад в Прагу. Я за рулем. Заправка. Антон пытается звонить в что Москву с удивлением замечает, чтовего мобильный его мобильный не находит телефонную линию. Выяснилось, он иуже пять дней звонил Москву с не находит Выяснилось,ичто он уже пять дней звонил в Москву смобильная мобильного. Ясвязь удивляюсь мобильного. Я телефонную удивляюсь линию. его беспечности объясняю, что международная – этоего дорогое беспечности объясняю, что международная мобильная связь – это дорогое удовольствие. У него уже закончились удовольствие. У инего уже закончились деньги. деньги. – Да, ну! Я положил на счет две тысячи рублей! – Да ну! Яминута положил на счет две тысячи рублей! – Каждая стоит около трех евро, кроме того, тот, кому звонишь, тоже платит бешенные деньги. – Каждая минута стоит около трех евро, кроме того, тот, кому звонишь, тоже платит бешеные деньги. – Ужас, ужас, я превращаюсь в Мамонова! Ужас, ужас, я превращаюсь в Мамонова! Это –самое страшное. Хотя каждый из нас – своеобразный пример для неподражания. Это самое страшное. Хотя каждый из нас – своеобразный пример для неподражания. День второй. Понедельник. Национальная галерея «Велтницки Палас». День второй. Понедельник. Национальная галерея «Велтницки …Вскоре стало ясно, что боксы для видеопроектов и другиепалас». места в большом зале не распределены. Начался самозахват. Приклеиваются стикеры исдругие фамилиями, забиваются места. Конкуренты снимают …Вскоре стало ясно, что боксы для видеопроектов места в большом зале не распределены. Начался самозахват. стикеры и меняют на ссвои…. Приклеиваются стикеры фамилиями, «забиваются» места. Конкуренты снимают стикеры и меняют на свои…. … На «Квартет» былопотрачено потрачено крон.доллар 1 доллар равен 26 кронам. осторожно. В одном … На «Квартет» было ещееще 20002000 крон. Один равен 26 кронам. МеняемМеняем осторожно. В одном обменном обменном пунктенекомиссию не берут, в другом курскомиссию 26 крон,доно10берут комиссию до 10 пункте комиссию берут, в другом объявлен курс 26 объявлен крон, но берут процентов. Чем ближе к Старому процентов. Чем ближе к Старому Городу, тем выше. Сам курс тоже меняется. Карманники орудуют Городу, тем выше. Сам курс тоже меняется. Карманники орудуют на Карловом мосту, в соборе Св. Вита и на вокзале. на Карловом мосту, в Соборе Св. Вита и на вокзале. В ночь после вернисажа Лизу обворовали прямо в В ночь после вернисажа обворовали в гостинице. Известно, воры обращают внимание не на у тех,кого у кого гостинице. Известно, чтоЛизу воры обращаютпрямо внимание не на тех, учто кого много денег, а на тех, их многовзять. денег, а на тех, у кого их можно взять. можно Е. Морозова, В. Колганова, В. Айзенберг День третий. В Национальной галерее ничего не изменилось. в Национальной галерее. Прага. Фото А. Литвина Художники ходят вдоль и поперек зала или шатаются из угла в угол. Полити все время в окружении кураторов. Ничего точно не говорит. Все решится само собой. ничего не изменилось. Художники ходят вдоль и поперек зала или День третий. В Национальной галерее – Они будто сошли с картин Возрождения, с умилением шатаются из угла в угол. Полити все– время в окружении кураторов. Ничего точно не говорит. Все решится говорит само собой.Вера об итальянцах, которые деловито ходят под разными углами туда ис сюда. Лысый Лени с голосом – Они точно сошли картин Возрождения, – Аль с умилением говорит Вера об итальянцах, которые Пачино ходят не говорит тонкая Лавиния с заячьими деловито подпо-английски, разными углами туда и сюда. Лысый Лени с голосом Аль Пачино не говорит позубами, острым подбородком пушистыми английски, тонкая Лавинияи мягкими с заячьими зубами, острым подбородком и мягкими пушистыми ресницами,Полити Полити с добрыми, но хитрыми глазамиглазами и Хелена и Хелена Контова в дорогих рваных джинсах. ресницами, с добрыми, но хитрыми Контова в дорогих рваных джинсах. Лиза еще не приехала. Она в Венеции. Кожа ее местами слезет. Из Венеции она полетит самолетом в Лиза и еще приехала. Онавпопыхах в Венеции.поездом Кожа ее местами Москву в не тот же день в Прагу. Приедет за день до вернисажа (вся) уже измочаленная. слезет. Из Венеции она полетит самолетом в Москву и в тот же прикрывать одеждой раны и закрывать лицо В Праге будет подставлять солнцу здоровые части тела, день впопыхах поездом Прагу. Приедет до и в тот же день, ничего не соображая, в Питер с заездом в руками. Из Праги она впоедет поездомзав день Москву вернисажа уже измочаленная. Праге будетспрашивать, подставлять не видел ли кто четырех детей сразу, и не Царское Село.(вся) Будет искать там ВМамонова, солнцуни здоровые тела,Из прикрывать найдет детейчасти ни его. Питера водеждой поезде раны с сидячими местами переместится в Москву и попадет… и закрывать лицо руками. Из Праги она поедет поездом Она превратилась в вечный двигатель. в Москву и в тот же день, ничего не соображая, в Питер с заездом в Царское Село. Будет искать там Мамонова, спрашивать, не видел ли кто четырех детей сразу, и не найдет ни детей, ни его. Из Питера в поезде с сидячими местами переместится в Москву и попадет… Она превратилась в вечный двигатель. В. Айзенберг и Голлем. Прага. Фото В. Колгановой page

date

Квартет 2003

project

Квартет

Симуляция исполнения квартета Шостаковича. Фото А. Антонова

Зона отдыха рядом с боксом. ЦДХ, Москва. Фото М. Горелика

равно, как выглядит унитаз в нашей галерее, а они жадничают. Валера обещал в честь

меня купить и установить рыжий, это мой любимый цвет.

project

Бокс «Квартета» в Праге. Фото В. Айзенберга

date

2003

date

2003

project

Квартет

date

2003

Вечер. Само собой Лиза попала в наш номер, и я открыл «Бехеровку». Вера Вечер. Само собой, Лиза в наш номер, и я открылводе «Бехеровку». Вера сделала «борщ» – сделала «борщ» – попала растворила в кипяченной пакет «Maggi». Лизе везет, растворила воде пакет на «Maggi». каждыйв кипяченой раз она попадает борщ. Лизе везет, каждый раз она попадает на борщ. МыМы выпили полбутылки «Бехеровки». Лизу развезло. Она не понимает, ли ее кураторвзяла Катя ли выпили полбутылки «Бехеровки». Лизу развезло. Она взяла не понимает, Лазарева потому,Катя что онаЛазарева художник,потому, или потому, работает в ХЖ. Яили сказал, что по обеим ее куратор чточтоона художник, потому, что работает причинам. назад предложил Лизе показать работы. Но ее предложил портфолио Лизе в ХЖ. ЯПолгода сказал, чтоМизиано по обеим причинам. Полгода свои назад Мизиано в неразберихе послеработы. переездаНонаее квартиру. Прошло полгода, и она боится, как бы он подумал, показать свои портфолио в неразберихе после переезда нанеквартиру. разПрошло она работает у негоив она журнале. А воткак Литвин восходящая звездараз Корина полгода, боится, бы ион не подумал, она показывали. работает у него в Мизиано потом Адолго Антон занял узвезда него полдня. Лиза очень боитсяМизиано повторения. журнале. вот сердился, Литвин что и восходящая Корина показывали. потом долго сердился, что Антон занял у него полдня. Лиза очень боится повторения.

Написание текста. Фото В. Айзенберга

Вход в бокс «Квартета». Берлин. Фото Е. Морозовой

Просмотр видео. Берлин

День четвертый. Вера уже покрасила наружную стену бокса в мой любимый цвет подвоха, День четвертый. Вера покрасила стену боксачерным в мой любимый цвет подвоха, малиновый, и пишет науже нем текст наружную для «Квартета» фломастером. малиновый, и пишет на нем текст для «Квартета» черным фломастером. Рядом с инсталляцией Антона проект художника из Суринама, которому тоже нужно было Рядом с инсталляцией Антона проект художника из Суринама,из которому тоже нужно было Полити. пространство. Они стали делить пол. Права художника Суринама защищал пространство. Они стали делить пол. Права художника из Суринама защищал Полити. Антон показывает, где будет заканчиваться его инсталляция: «Вот здесь!» И ставит ногу. Антон показывает, будет заканчиваться его инсталляция: «Вотсдвигает здесь!» И ставит – Вот здесь и это негде обсуждается! – показывает Полити, ногу ногу. Антона и ставит свою. – Вот здесь, и это не обсуждается! – показывает Полити, сдвигает ногу Антона и ставит свою. – Почему?! – возмущается Антон. – Почему?! возмущается Антон. – Ему нужно–пространство. У него большой проект. – Ему нужно пространство. проект. – Почему, раз ему нужно,У него то… большой мне тоже нужно, и у меня большой! – Почему, ему нужно,для то… мне нужно, и уПолити. меня большой! – Резонно, – раз неожиданно себятоже заявляет – Резонно, – неожиданно для себя заявляет Полити. Антон немного передвигает своей ногой ногу Полити назад и говорит: «Компромисс!». Жан-Карло Антон Антон немногоставит передвигает своей ногой ногус Полити назад стороны и говорит:своей «Компромисс!» согласен. скотчем метку наружной стопы. Джанкарло согласен. Антон ставит скотчем метку с наружной стороны своей стопы.

День шестой (вернисаж). На следующее утро в Национальной галерее все выключено. Антон сказал, День шестой (вернисаж). На следующее утро в Национальной галерее все выключено. Антон что вчера вечером электричество выключили одним махом и поэтому видео опять надо настраивать. сказал, что вчера вечером электричество выключили одним махом, и поэтому видео опять надо Мы сидим на несдвигаемом ящике, который оказался в углу недалеко от нас. Больше делать настраивать. нечего. Начали впускать людей. В центральном зале все больше стало появляться людей в белых Мы сидим на несдвигаемом ящике, который оказался в углу недалеко от нас. Больше делать нечего. кипах… Рядом появился Джанкарло Полити тоже в белой кипе. Я засуетился, зашел к нему во Начали впускать людей. В центральном зале все больше стало появляться людей в белых кипах… фронт, поднял фотоаппарат… Полити быстро снял кипу и засунул в карман. Рядом появился Джанкарло Полити тоже в белой кипе. Я засуетился, зашел к нему во фронт, поднял – Not good! – весело сказал я. Жан Карло двинулся боком навстречу, протянул, неловко смеясь, фотоаппарат… Полити быстро снял кипу и засунул в карман. руку… и промазал. – Not good! – весело сказал я. Джанкарло двинулся боком навстречу, протянул, неловко смеясь, По всему центральному залу разбросаны листовки наших «радеков» с воззванием «Hunger-strike руку… и промазал. without demands!» и компактные взрывные устройства с часовыми механизмами. По всему центральному залу разбросаны листовки наших «радеков» с воззванием «Hunger-strike Перед входом в Национальную галерею их палатка. Над ней растянут лозунг на красной ткани с without demands!» и компактные взрывные устройства с часовыми механизмами. замазанным нечитаемым текстом по-русски «Голодовка без требований». Павел Микитенко будет Перед входом в Национальную галерею их палатка. Над ней растянут лозунг на красной ткани голодать в палатке шесть дней. с замазанным нечитаемым текстом по-русски «Голодовка без требований». Павел Микитенко будет голодать в палатке шесть дней.

Путешествие по Чехии. Фото А. Литвина, В. Айзенберга, С. Загорской День седьмой. Суббота. Мы ждем у гостиницы. Приехал Антон с уже готовым планом путешествия. Дворец принца День седьмой. Суббота. Мы ждем у гостиницы. Приехал Антон с уже готовым планом Фердинанда, «Чешский рай» с водохранилищем Слапи, Свята Гора, замок Карлштейн. Но мы не попали на нужное путешествия. Дворец принца Фердинанда, «Чешский Рай» с водохранилищем Слапи, шоссе и проехали по этим местам в обратном порядке. Свята Гора, замок Карлштейн. Но мы не попали на нужное шоссе и проехали по На следующий день мы уехали. этим местам в обратном порядке. На следующий день мы уехали.

С. Загорская, Е. Морозова, В. Колганова, В. Айзенберг. Фото А. Литвина

page

День пятый. Восемь утра. Звонок на мобильный. Лиза. День пятый. Восемь утра. Звонок на мобильный. Лиза. - Я приехала поездом из Венеции, и не знаю где мне жить. – Я приехала поездом из Венеции и не знаю, где мне жить. - Лиза, обратись на ресепшн, там твоя фамилия, и поселяйся, - раздражаюсь я. – Лиза, обратись на ресепшн, там твоя фамилия, и поселяйся, – раздражаюсь я. - Они не говорят по-английски. – Они не говорят по-английски. - А ты? Говори по-русски с чешским акцентом. Говори русскими словами, но делай неправильные – А ты? Говори по-русски с чешским акцентом. Говори русскими словами, но делай неправильные ударения и усиливай шипящие! ударения и усиливай шипящие! Я отключился, но спать уже не мог. Встал, почистил зубы и пошел вниз. Лиза бросилась мне Я отключился, но спать уже не мог. Встал, почистил зубы и пошел вниз. Лиза бросилась мне навстречу. Мы расцеловались, я сделал подобие улыбки. навстречу. Мы расцеловались, я сделал подобие улыбки. Там же в холле сидели три «радека». На биеннале их пригласил итальянец Марко Скотини. Им Там же в холле сидели три «радека». На биеннале их пригласил итальянец Марко Скотини. Им негде негде жить. Они на все готовы и серьезны, как перед боем. Целеустремленность светится на их жить. Они на все готовы и серьезны, как перед боем. Целеустремленность светится на их лицах. лицах. С ними верные подруги, готовые идти в огонь и в воду. С ними верные подруги, готовые идти в огонь и в воду.

date

2003

project

Квартет

date

2003

Написание текста. Фото В. Айзенберга

Вход в бокс «Квартета». Берлин. Фото Е. Морозовой

Просмотр видео. Берлин

С. Загорская, Е. Морозова, В. Колганова, В. Айзенберг. Фото А. Литвина

page

2003

Куда дует ветер Инсталляция, перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Большинство проектов Программы неотделимы от контекста, в котором были созданы. И этот проект был сделан для конкретного места, специально для фестиваля «Арт-Клязьма». Так как фестивальный формат требовал зрелища, центральной частью инсталляции стал настоящий стриптиз. На подиуме для стриптиза был написан портрет президента Кливленда с тысячедолларовой купюры и установлен специальный шест с флюгером. По всей территории фестиваля были расклеены Летиция. постеры с изображениями Фото М. Горелика других «долларовых» президентов. Таким образом, авторы проекта намекали на связь

авангарда с крупным капиталом и на ангажированность художника. В этой работе Программа являла собой флюгер наоборот, некоего диагноста, который выявляет проблему, выносит ее на поверхность и при этом неизбежно находится внутри нее самой. Как утверждает Бодрийяр в книге «Соблазн», «наивно любое движение, верящее в возможность подрыва системы через ее базис». По мнению членов Программы ESCAPE, оно не столько наивно, сколько лукаво. Ведь критика системы есть одна из наиболее успешных стратегий для получения ниши внутри нее самой. Эта амбивалентность, вероятно, является сегодня главной проблемой нового авангардного искусства.

Where the Wind Blows Installation, performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

The majority of the Program's projects are indivisible from the context in which they were made. This project, too, was site-specific, made especially for the Art-Klyazma festival. Because the festival format demanded spectacle, the central part of the installation was a real striptease. The portrait of President Cleveland from the thousand-dollar bill was drawn on the catwalk and a special pole with a weathervane was installed. The entire territory of the festival was glued Letitia. with posters with the images of Photo by M. Gorelik other "dollar" presidents. Thus, the project's artists hinted at the link between the avant-

garde with big capital and the bias of the artist. In this work, the Program was a reverse weathervane, a kind of diagnostician who identified a problem and brought it to the surface, and yet inevitably was located inside of it. As Baudrillard confirms in his book Seduction, "any movement that believes in the possibility of undermining a system through its basis is naive". As the members of ESCAPE Program believe, it is not as naive as it is cunning. One of the most successful strategies for critique a system is to obtain a niche inside of it. This ambivalence is probably the main problem of new avant-garde art today.

2003

Куда дует ветер Инсталляция, перформанс Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Where the Wind Blows Installation, performance Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

Куда дует ветер date

2003

project

Куда дует ветер

date

2003

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Перформанс-стриптиз. Фото М. Горелика

Кафе у станции метро «Академическая». Участвовали Мамонов и Айзенберг

– В следующем нампять пять лет. Шесть, еслиесли считать год EspacE мы хотими сделать блестящий проектблестящий на «Арт–В следующем году году нам лет. Шесть, считать годиESPACE мы хотим сделать (награда за премию) с каталогом деятельности Программы. От премии осталось 1500 долларов. Может,осталось Лиза проект Москве» на «Арт-Москве» (награда за премию) с каталогом деятельности Программы. От Премии отдаст 500. Я вложуЛиза 2000.отдаст Литвин даст 1000 1500.2000. Это уже в районедаст 5000 1000 долларов. столько до 1500 долларов. Может, 500. Я или вложу Литвин илиНужно 1500.еще Это уже же в районе 10 000. ТриНужно тысячи на проект. Тысяча фуршет. ПятьТри тысяч – черно-белый каталог с цветной – 5000 долларов. еще столько же –до 10 000. тысячи на проект. Тысяча – обложкой. фуршет. Тысяча Пять тысяч – дополнительные расходы, –Тысяча начал я. – дополнительные (оперативные) расходы, – начал я. черно-белый каталог(оперативные) с цветной обложкой. – Литвин сказал, чтокаталог каталог Программы – это дело, – объявил – Литвин сказал, что Программы –твое этоличное твое личное дело, -Мамонов. объявил Мамонов. А-а, тогда выходит,что что EscapE этоэто мой мой личный проект. проект. – А-а,– тогда выходит, ESCAPE – – личный Заказали чахохбили и икофе. Заказали одно одно и тои то жеже-– чахохбили кофе. Мы всегда делаем наоборот. Вместо того подавать в Осло, где точно дают деньги, подаеммы подаем Валера.Валера. Мы всегда делаем наоборот. Вместо тогочтобы чтобы подавать в Осло, где точно даютмы деньги, «Гулливеров-Головокружение», в которых больше трехтысяч тысяч натянуть невозможно. Нет бы «Куриц-Ангелов» в Осло, «Гулливеров-Головокружение», в которых больше трех натянуть невозможно. Нет бы «Куриц-Ангелов» «Арт-Москву» «Гулливеров». Бычков иБычков так конструкцию построит. в Осло, аанана «Арт-Москву» «Гулливеров». и так конструкцию построит. Я тоже думаю. Если Если тыты возьмешь на себя Литвину, то, пожалуйста. Богдан.Богдан. Я тоже тактак думаю. возьмешь на сообщить себя сообщить Литвину, то, пожалуйста. В. Хорошо. В. Хорошо. Б. Может, неприятнослушать, слушать, ноно Литвин тебя забивает. Б. Может, тебе тебе неприятно Литвин тебя забивает. В. Причем легко. Говорит нет,ии все. все. Без объяснений. В. Причем, легко. Говорит, нет объяснений. Б. Я тоже не могу ним обсуждать. Он Он и меня забивает. А о Лизе иА говорить нечего. Б. Я тоже не могу с сним обсуждать. и меня забивает. о Лизе и говорить нечего. Нет, Литвин очень хороший.Таков Таковего егостиль. стиль. Он нам нужен. Литвин Литвин – чистильщик. ДублирующийДублирующий киллер. В. Нет,В.Литвин очень хороший. Он нам нужен. – чистильщик. в голливудских боевиках. Посылают первого первого киллера,киллера, а за ним следит Если первый прокалывается, киллер.Как Как в голливудских боевиках. Посылают а за второй. ним следит второй. Если первый второй добивает и первого. Этакий дублирующий зомби. Утилизатор. зомби. Утилизатор. прокалывается, второйжертву добивает жертву и первого. Этакий, дублирующий я против него ничегоне не имею. мнемне нравится как человек… Я встретил улице, и он сказал Б. Нет,Б.яНет, против него ничего имею.ОнОн нравится как человек… Я Бакштейна встретил на Бакштейна на улице, и гениальную фразу. фразу. «Современный художник не должен быть И такскромным». прошелся по Осмоловскому! Что тотпо он сказал гениальную «Современный художник нескромным». должен быть И так прошелся не читал «Капитал» даже с манифестом а считается левым художником, который всеавремя Осмоловскому! Что тот и не незнаком читал «Капитал» и компартии, не знаком даже с манифестом компартии, считается родить разные варианты левыхпытается движений. Иродить сейчас будет делать перформанс, ходить по биенналле в халате. левым пытается художником, который все время разные варианты левых движений. И сейчас будет мне говорит: он участвует в биенналле, а не ты?!» и отвечает: что ты скромный». делать Бакштейн перформанс, ходить«Апопочему биенналле в халате. Бакштейн мне говорит:«Потому «А почему он участвует в В. Гениально! Не в смысле, что Бак попал в точку,что а в смысле, что он специалист пудрить мозги и вешать лапшу биенналле, а не ты?!» и отвечает: «Потому, ты скромный». на уши. Не в смысле, что Бак попал в точку, а в смысле, что он специалист пудрить мозги и вешать В. Гениально! читает идеи по «Зеркалу» и «Звуку прибоя». лапшуМамонов на уши. Мамонов читает идеи по «Зеркалу» и «Звуку прибоя».

page

Из черновика статьи Валерия Айзенберга

Постеры с президентами Кливлендом и Вашингтоном. Фото М. Горелика

В процессе многочисленных и длительных совещаний В процессе многочисленных и длительных совещаний предлагались разные варианты: живопись со встроенными предлагались разные варианты: живопись со встроенными видеомониторами, подводный лабиринт с видео роженицы в видеомониторами, подводный лабиринт с видео роженицы воде, домдом изизтравы, зеркальныйостров остров и другие. Все они в воде, травы, зеркальный и другие. Все они были отвергнуты отвергнуты кураторами по причине отсутствия были кураторами по причине отсутствия элементов шоу. была крайне симптоматична, и мы элементов шоу.Ситуация Ситуация была крайне симптоматична, решили сделать критический проект, посвященный исовременному мы решилиположению сделать критический проект, посвященный художника, вынужденного современному положению художника, вынужденного обслуживать Большого Заказчика и его капитал. обслуживать Большого Заказчика и его капитал.

Из дневника Лизы Морозовой Когда мне мужчины заявили, что стриптиз буду делать я, я Когда мне мужчины заявили, что стриптиз буду делать я, отказалась – это несмешно. смешно. Пусть находят я отказалась – этоуже уже не Пусть находят профессионалку. профессионалку. Профессионалку нашли.Успех Ее зовут Летиция. Успех Профессионалку нашли. Ее зовут Летиция. превысил все наши ожидания. Я бы точно так неЯ смогла. Молодые превысил все наши ожидания. бы точно так художники не смогла. простохудожники в восторге. Легкий чисто и жестко. Молодые простожест, в восторге. ЛегкийОстановись, жест, чисто и мгновение. Так держать. жестко. Остановись, мгновение. Так держать.

Из стенограмм Валерия Айзенберга Постфактум. Реакции на проект «Куда дует ветер». Постфактум. Реакции на проект «Куда дует ветер». Айзенберг: Поразительное противоречие. Мамонов сказал о голой диве. Я подыграл портретом президента с Айзенберг. Поразительное противоречие. Мамонов сказал о голой диве. Я подыграл портретом $1000, Антон – постерами. И он же, Мамонов, посмотрев стриптиз, сказал: мерзость. президента с тысячедолларовой купюры, Антон – постерами. И он же, Мамонов, посмотрев Лиза: Бакштейн сказал, что дожил до таких лет и не знал, что стриптиз – стриптиз, сказал: мерзость. это так красиво. Лиза. Бакштейн сказал, что дожил до таких лет и не знал, что стриптиз – это так красиво. Деготь: А в чем прикол? Деготь. А в чем прикол? Толпа: Продались. Толпа. Продались. Рассказывали, как узбеки-рабочие пялились на стриптизершу Летицию. Рассказывали, как узбеки-рабочие пялились на стриптизершу Летицию. Айзенберг: Как ни ругали «Куда дует ветер», но в сознании у всех отпечаталось навсегда. Айзенберг. Как ни ругали «Куда дует ветер», но в сознании у всех отпечаталось навсегда. Я встречался с Глюклей, она восхищенно сказала: «Надо же решиться на такое!» Я встречался с Глюклей, она восхищенно сказала: «Надо же решиться на такое!» Эскиз постера «Куда дует ветер» так и остался на территории фестиваля «Арт-Клязьма». с президентом «Куда дует ветер» так и остался на территории фестиваля «Арт-Клязьма». Линкольном page

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Перформанс-стриптиз. Фото М. Горелика

Место стриптиза

ВЫДЕРЖКИ ИЗ СОВЕЩАНИЯ В РЕСТОРАНЕ ВЫДЕРЖКИ ИЗ СОВЕЩАНИЯ В РЕСТОРАНЕКИНОЦЕНТРА. КИНОЦЕНТРА Полутемный угол. яркого солнца солнцаполный полный мрак. сидятбеседуют. и мирно беседуют. Литвин обедает. Полутемный угол.После После яркого мрак. БратьяБратья сидят и мирно Литвин обедает. Мамонов пьет Мамонов пиво совершенно бесчувственно, пивопьет совершенно бесчувственно, как газировку.как газировку. Б. Нам надо решать Дубосарский не знает, кудаденьги тратить и стоит личтоих Б. Нам надо решать«Клязьму». «Клязьму». Дубосарский не знает, куда тратить и стоитденьги ли их тратить на то, он тратить не понимает. на то, чтоуровне он непредложения понимает. В. На все наши проекты не вызывают уверенности у других. В первую очередь потому, что мы сами В. Насомневаемся. уровне предложения все наши проекты не вызывают уверенности у других. В первую очередь потому, что мы сами А. Готовые проекты на сомневаемся. фотографиях тоже не впечатляют. А. Готовые проекты фотографиях тоже не впечатляют. Б. Я думаю, надо на остановиться на лабиринте. Б. Я думаю, надо остановиться В. У Антона прекрасный вариант,на но лабиринте. это другой проект. Современный баптистерий. В. У Антона прекрасный но это другой проект. Современный баптистерий. Человек стоит по Человек стоит по коленовариант, в воде, а слева и справа вертикальные зеркала, в которых он колено в воде, а бесконечно слева и справа зеркала, которых он отражается бесконечно влево и вправо. отражается влево ивертикальные вправо. Гениально, но не вв«Клязьму». Гениально, но не в «Клбзьму». А. Да, тебе показался баптистерий? Но у меня зеркала должны стоять не боком к воде, А. Да,а параллельно, тебе показался Но у себя меня стоять не воды. боком к воде, а параллельно, чтобыБаптистерий? человек видел в одном на зеркала фоне леса,должны а в другом – на фоне чтобыВ.человек в одном себя нанефоне леса,пейзажи. а в другом назеркало фоне воды. Тогда ихвидел нужно разносить, чтобы заслоняли И что,– одно в воде? В. Тогда их варианте нужно яразносить, чтобы не Но заслоняли пейзажи. И что, одно зеркало в воде? В этом варианте В этом чувствую формализм. тоже любопытно. я чувствую формализм. Но тоже А. Осмоловский отказался от домалюбопытно. на пляже справа. А. Осмоловский отказался от дома В. Они предложили дом взять нам. на пляже, справа. В. Они предложили дом взять нам. Б. Что мы там можем сделать? Б. ЧтоВ. мы там можем Превратить в объект. сделать? В. Превратить в объект.к тому, что мы – вирус. Социальная тема. Кто стоит за всем этим? Б. Нужно вернуться Б. Нужно вернуться к тому, что мы – вирус. Социальная тема. Кто стоит за всем этим? В. Серые мешки – кардиналы. В. Серые мешки – кардиналы. А. Одни зарабатывают деньги, а другие – очки. А. Одни зарабатывают деньги, амузыку. другиеПодожди! – очки.Моя идея с врезкой в картину телевизора. Б. Некие анонимы заказывают Б. Некие Моя идея врезкой имеет в картину Если анонимы в помещениизаказывают расположить музыку. вдоль стен Подожди! портреты власти. Какиес желания власть?телевизора. Если в помещении расположить вдольлозунгами. стен портреты власти. Какие желания имеет власть? В. Низменные, прикрываясь В. Низменные, прикрываясь лозунгами. Да, лозунги. Вопросы или утверждения. А желание одно – плотское, образ которого – Постер с президентом ?? Да, лозунги. утверждения. А желание одно – плотское, образ женщина, чемВопросы власть и или раскрывает себя. Кливлендом. которого – женщина, чем власть и раскрывает себя. Б. В середине шест и танцующая голая дива. Фото М Горелика Б. В середине шест и танцующая голая дива. А. Нет. В купальнике. Это место пляжа. А. Нет. В купальнике. Этодля место пляжа. В. Top less. А на подиуме стриптиза нарисовать портрет Кливленда с тысячедолларовой купюры. В. TopА.less. на подиуме для стриптиза нарисовать портрет Кливленда с тысячедолларовой купюры. А поАтерритории пансионата расклеить плакаты с другими долларовыми президентами. А. А по территории пансионата расклеить плакаты с другими долларовыми президентами.

Куда дует ветер date

2003

project

Куда дует ветер

date

2003

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Перформанс-стриптиз. Фото М. Горелика

Кафе у станции метро «Академическая». Участвовали Мамонов и Айзенберг

page

Из черновика статьи Валерия Айзенберга

Постеры с президентами Кливлендом и Вашингтоном. Фото М. Горелика

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Перформанс-стриптиз. Фото М. Горелика

Место стриптиза

2003

Квартеронка Тотальная инсталляция Валерий Айзенберг

Этот проект – мини-ретроспекция творчества ESCAPE. Слово «квартеронка», послужившее названием проекту, производное от слова «квартет» и обозначает одного члена группы. Вместе с тем название созвучно слову «квартирантка» и отсылает к ранним проектам группы в стиле апт-арт — квартирного искусства. Также это реликтовое слово, идентифицировавшее тех женщин в Америке, у которых один из предков в третьем поколении был негр. То есть потомок от браков мулатов и европеоидной расы. Инсталляция представляла Фрагмент собой кавардак в квартире инсталляции. после семейного скандала, Фото М. Горелика но вместо обычных предметов быта в нее входили артефакты

прошлых проектов (велотренажер, ванна, тележка и т. д.). На видеомониторе демонстрировалось видео из проекта «Beauty Free», в котором художники изображали людей разных социальных статусов. В качестве звукового ряда были использованы отрывки из текстов В. Айзенберга, посвященные внутригрупповой жизни и быту четверки. Эти тексты читались диктором в манере, близкой к рэпу, создавая напряжение и странный, «заикающийся» эффект. В данном проекте исследование проблемы коммуникации не выходило за пределы анализа внутригрупповых отношений и выразилось как во время презентации, так и на этапе создания инсталляции.

Quarteronka Total installation Valeriy Ayzenberg

This project was a mini-retrospective of ESCAPE's work. The word "quarteronka", which served as the title of the project, is derived from the word "quartet" and indicates one member of a four-person group. Along with that, the name echoes the word kvartirantka, an event in an apartment, referring to the group's various projects in the style of Apt-Art, apartment art. It is also an obsolete word, the Russian version of quarteron, identifying white people in America who Detail of are one-quarter Indian. installation. The installation looked like the Photo by M. Gorelik aftermath of a domestic scuffle, but instead of the usual every-

day objects it included artifacts of past projects (an exercise bike, a bathtub, a cart, etc.). A monitor displayed the video from the project Beauty Free, in which the artists personified various social statuses. The soundtrack used fragments of a text by Valeriy Ayzenberg, dedicated to life within the group, the everyday routine of the quartet. These texts were read aloud in a manner close to rap, creating tension and a strange, hiccupping effect. This project's study of the problem of communication did not go beyond an analysis of relationships within the group, and was expressed both in the presentation itself and the stage of creating the installation.

2003

Квартеронка Тотальная инсталляция Валерий Айзенберг

Quarteronka Total installation Valeriy Ayzenberg

Квартеронка date

2003

project

Квартеронка

project

2003

date

Антон, Рад, что что тебе понравились качели. В деле, самом деле, что-то должно шевелиться, Антон,привет! привет! Рад, тебе понравились качели. В самом что-то должно шевелиться, кричать (аудио), вещать кричать (аудио), вещать (фразы). (фразы). Я не уверен, нужно делать отчетливо. Отчетливость –точнее честность, точнее прямота. Искусство Я не уверен,что что нужно делать отчетливо. Отчетливость – честность, прямота. Искусство говорит извивистым говорит извивистым языком. Мне показалось слишком буквальным показывать некое развитие. языком. Мне показалось слишком буквальным показывать некое развитие, некое поступ. движение, будь это некое поступ. это прямая или показывать развитие до Лизы от «голых» ранних прямаядвижение, или спираль,будь показывать развитие Лизыспираль, от «голых» ранних перформансов настоящего наподобие перформансов до настоящего наподобие развитиякачелей, человека. Поэтому и земли, взаиморасположение развития человека. Поэтому и взаиморасположение объектов, видео, фото и фраз будемкачелей, решать объектов. земли, фото и АФраз будем решать в зале. Тыглавное же приезжаешь 9-го? открытие в зале. видео, Ты же приезжаешь 9-го? открытие 13-го, в четверг. Сейчас все приготовить. ТамАеще какие-то 13-го, в четверг. Сейчас главное все приготовить. Там еще какие-то праздники? праздники? Я займусь аудиотекстом, фразами. Встречаемся завтра в два.Богдану Я позвоню Богдану Я займусьобщей общей координацией, координацией, аудиотекстом, фразами. Встречаемся завтра в два. Я позвоню и Лизе. и Лизе. Best, best, best... Best, best, best...что у Кулика уже была скульптура на качелях. Качели зарубили. Лиза сказала, Лиза сказала, что у Кулика уже была скульптура на качелях. Качели зарубили.

page

Привет, Антон! Привет, Антон!называется «Смотровая площадка». Открытие 13-го. 500 долларов он не даст. Я Проект Ерофеева Проект Ерофеева называетсяв«Смотровая Открытие 13-го. 500 долларов он не даст. Я вчера говорил вчера говорил с Мамоновым, принципеплощадка». он не против следующего: с Мамоновым, в принципе он не против следующего: Вариант 7. Комната с тремя дверьми. Но это не важно. На четвертой торцевой стене фальш-дверь, Вариант 7. Комната с тремя дверьми. это не важно. На четвертой торцевой стене фальшдверь, нарисованная на нарисованная на оргалите. На ней Но вместо EXIT написано ESCAPE. Приоткрытая. Черная щель оргалите. На ней вместо EXIT написано EscapE. Приоткрытая. Черная щель «просвета» «высвечивает» перед дверью «просвета» «высвечивает» перед дверью клин черной земли, на которой объекты – тренажер, клин черной земли, на«Ощупывание которой объектыземли», – тренажер, телевизор с фильмом «Ощупывание много зеленых телевизор с фильмом много зеленых огурцов в красных земли», сеточках, рыжий огурцов в красных сеточках, рыжий халат, красный стул, детские фотографии… Лизины лекарства… Впереди клина халат, красный стул, детские фотографии…., Лизины лекарства… Впереди клина скульптура Лизы скульптура Лизы ко входу Она маленькая, одного масштаба с наваленными объектами. спиной ко входу в спиной комнату. Онав комнату. маленькая, одного масштаба с наваленными объектами. Вариант Разделить пространство на на два два – визуальное (скульптура Лизы, объекты, фотографии, видео Вариант 1. 1.Разделить пространство – визуальное (скульптура Лизы, объекты, фотографии, и «мыльные» тексты) тексты) и аудио. Звуковой фон. видео и «мыльные» и аудио. Звуковой фон. Включить репрезентативные фото проектов, а наши бытовыебытовые фото и фотографии путешествийпутешествий в Лондон, Прагу,в Включить ненерепрезентативные фото проектов, а наши фото и фотографии Берлин, Франкфурт, Черногорию… Набрать фотографии на большие листы фотобумаги? Лондон, Прагу, Берлин, Франкфурт, Черногорию … Набрать фотографии на большие листы фотобумаги? И вообще перевести весь проектввдомашнее, домашнее, апт-артовское, человеческое русло.русло. И вообще перевести весь проект апт-артовское, человеческое До твоего отъезданужно нужно выяснить в Интернете или как-то: где икачелей, цена, предложить способ До твоего отъезда выяснить в Интернете иливарианты как-то:качелей, варианты где и цена, презентации фраз, имея в виду, что нельзя делать дырки в стенах и вешать тяжелые вещи (стены там набрызгом, предложить способ презентации фраз, имея в виду, что нельзя делать дырки в стенах и вешать даже фото на пластике тяжелые вещи (стены будут тампадать). набрызгом, даже фото на пластике будут падать). Вариант 3. Разделить пространство на на четыре части.части. Три части пустые, а одна заполнена объектами. Тогда Вариант 3. Разделить пространство четыре Три части пустые, а одна заполнена использовать ковер из «Лиза и мертвые». объектами. Тогда использовать ковер из «Лиза и мертвые». Вариант Выразительные объекты, подсвеченные прожекторами. Их тени Их на стенах. Вариант 6. 6.Выразительные объекты, подсвеченные прожекторами. тени на стенах. Примечания Примечания Должна бытьмифологема. мифологема. Сделать монстра-мутанта из прежних из артефактов (объектов). Видео(объектов). лондонское. Должна быть Сделать монстра-мутанта прежних артефактов Видео На стенах слоганы из «мыльной оперы» или… и наши фигуры в виде теней, а может, вывернутых теней (белое лондонское. на черном). Возможно, белые тени, огромные. без голов. Головы за теней, потолком.аСможет, одной стороны, На стенах слоганы из наши «мыльной оперы» или… Может, и наши фигуры в виде мы довлеем, с другой – «без («безголовые»). вывернутых теней (белое наголов» черном). Возможно, наши белые тени, огромные. Может без голов. Головы за потолком. С одной стороны мы довлеем, с другой – «без голов» («безголовые»).

Валера, Валера, привет! привет! По-моему, всеначинает начинает складываться. По-моему, все складываться. Мне качели со скульптурой. Приони этом оникачаться должны на и ее Мнеочень очень понравились понравились качели со скульптурой. При этом должны на качаться границе нашей границе нашей и ееоказывалась зон так, чтобы <Лиза> оказывалась то наГраница своей территории, зон так, чтобы <Лиза> то на своей территории, то на нашей. должна быть то на нашей. Граница должна выражена отчетливо (может быть, полоска земли, выражена отчетливо (можетбыть быть, полоска земли, «нейтральная полоса»). <нейтральная полоса>). Хорошо также пустая («наша») половина с разговорами и полосами – выдержками из текста. Хорошо также (<наша>) половина с разговорами и полосами-выдержками А вот по поводу пустая бытовых фотографий я сомневаюсь. На Лизиной части все должно быть как бы из текста. официально и пафосно. А весь апт-арт – это наша часть. А Земля вот постоит поводу 10 кгбытовых 40 руб. фотографий я сомневаюсь. На Лизиной части все должно быть как бы официально С уважением, Антон и пафосно. А весь апт-арт – это наша часть. Земля стоит 10 кг - 40 руб. С уважением, Антон

Привет, Антон! Сейчас ко мне зайдет Богдан. Привет, Антон! Сейчас ко мне зайдет Богдан. Свежие идеи: Свежие идеи: быть Скульптура на качелях. Они не просто безвольно свисают, а в <крайнем положении>, Все же может Все же может быть скульптура на качелях. Они( не просто безвольно свисают,аа тонкие в <крайнем положении>, готовые готовые ринуться в <открывающуюся> дверь скрип?) Тогда не леска, металлические уголки, ринуться внесколькими <открывающуюся> дверь (скрип?) для Тогдажесткости не леска, а тонкие металлические уголки, соединенные соединенные перемычками и наверху фиксированные шарнирами. Возникает несколькимимомент. перемычками для жесткости и наверху шарнирами. Возникает напряженный момент. напряженный Даже два, второй – то фиксированные что скульптура ни за что не держится и готова упасть Даже второй – то, что скульптура ни за чтооткрывания, не держится и готова упасть сама. Но не падает. Итак, дверь сама. Но два, не падает. Итак, дверь в процессе качели в положении отведенного маятника, в процессе открывания, качели в положении отведенного маятника, скульптура готова упасть. Тогда скульптура готова упасть. Тогда напрашивается, именно напрашивается (полюбил это слово), чтобы все напрашивается, именно напрашивается (полюбил это слово),равновессия. чтобы все объекты были такжепо-моему, в этом положении объекты были также в этом положении неустойчивого И вот тут, мы нарыли неустойчивого равновессия. И вот тут, по-моему, мы нарыли «живой» источник! То есть появляется смысловой <живой> источник! То есть появляется смысловой стержень программной инсталляции – неустойчивость… стержень программной – неустойчивость… нашей деятельности. Из этогобыть – название. А также этого проекта. нашей деятельности. Изинсталляции этого – название. А также аудио текст может о подготовке аудиотекст может быть о подготовке этогоапроекта. Ты все время упоминаешь о тележке, а где она? оракал, Выясни, землю? Тел. Ты все время упоминаешь о тележке, где она? Выясни, пожалуйста, где покупать Адрес.пожалуйста, где покупать оракал, землю? Тел. Адрес. Валера, привет. В смысле заметки на полях: это я предлагал «повесить» качели. Но все Валера, же напривет! качели нужно положить (поставить) что-то другое. Халат, допустим. В смысле заметки на полях: это я предлагал «повесить» качели. С ув. Антон Но все же на качели нужно положить (поставить) что-то другое. Халат, допустим. С ув. Антон

page

Переписка Айзенберга и Литвина по «Квартеронке»

Фрагменты инсталляции. Фото М. Горелика

Общий вид инсталляции. Фронтальная стена. Фото М. Горелика

Валера, привет! Посылаю тебе свое видение проекта после вчерашнего разговора. Нарисована приоткрытая дверь, из Валера, привет! щелитебе на пол падает полоска черногопосле света, вчерашнего которую мы выкладываем на полу землей. На этой полоске Посылаю свое видение проекта разговора. Нарисована приоткрытая дверь, из стоят объекты, наполовину присыпанные землей:мы тренажер, стул, тележка, и т.д. По На щели«света» на пол падает полоска черного света, которую выкладываем на постеры полу землей. висят фотографии с выставок и названия этих выставок. этой стенам полоске «света» стоят объекты, наполовину присыпанные землей: тренажер, стул, С уважением, Антон тележка, постеры и т.д. По стенам висят фотографии с выставок и названия этих выставок. С уважением, Антон

Квартеронка date

2003

project

Квартеронка

project

2003

date

page

Переписка Айзенберга и Литвина по «Квартеронке»

Фрагменты инсталляции. Фото М. Горелика

Общий вид инсталляции. Фронтальная стена. Фото М. Горелика

date

2003

project

Квартеронка

project

date

2003

Привет, Антон! Да,Привет, так иАнтон! было, конечно. Правда, мне казалось, что это сказал Богдан. Если ты помнишь, Да, так что это сказал Еслиеще ты помнишь, когдана мы четвертой вошли когда мыи было, вошликонечно. в зал, Правда, первое, мне чтоказалось, ты сказал было: неБогдан. хватает одной двери в зал, Апервое, ты сказал, было: внеэтом хватает еще и одной на четвертой стене. А второе, что нужно стене. второе,чточто прозвучало зале былодвери моими первыми словами: тогда прозвучало в этомнапротив зале и было моимичтобы первыми словами:что тогда нужно повесить качели напротив двери, повесить качели двери, казалось, они туда влетают. чтобы Валера. казалось, что они туда влетают. Суваж. С уваж. Валера

Привет, Валера! Привет, Валера! ничего не имея в виду. По тележке пусть занимается Богдан, он… и Ну, это я сказал, Ну, это я он сказал, ничего не имея в виду. По тележке пусть занимается Богдан, он… и где оракал, он где оракал, лучше знает. лучше знает. Антон, привет! Варианты названий… продолжи, пожалуйста: Антон, привет! ЛИЗА.Варианты КОЛЕБАНИЯ. ОСЕННИЙ ВАЛЬС. QUARTER. названий… продолжи, пожалуйста: С ув.ЛИЗА. Вал. КОЛЕБАНИЯ. ОСЕННИЙ ВАЛЬС. QUaRTER. С ув. Вал.

Валера, привет. Моя преференция: QUARTER. Или «Квартеронка». Валера, привет! Моя преференция: QUaRTER. Или «Квартеронка». С уважением, Антон С уважением, Антон

17.11.2003 (Из дневника Лизы Морозовой) Скандалы в группе достигли своего апогея. Никто ни с кем накануне вернисажа не разговаривал, это чудо, что экспозиция в конце вырисовалась

Валера, привет. Именно так. Четвертинка, только не негритянской, а индейской крови. Валера, привет!Антон Именно так. Четвертинка, только не негритянской, а индейской крови. С уважением, С уважением, Антон

page

Антон, привет. Что с диктором? Название - QUARTER'ОНКА. С ув. Вал. Антон, привет! Что с диктором? Название – QUaRTER'ОНКА. С ув. Вал.

100

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика

как будто сама – пластически точно, Скандалы в группе достигли своегоконцептуально апогея. Никто ни соправданно. кем накануне вернисажа не разговаривал, эточто чудо,без чтоменя экспозиция Приятно, что наконец искейповцы признали, бы проекта в конце вырисовалась как будто сама – пластически точно, не было. Хотя бы потому, что я сама заранее организовала позирование концептуально оправданно. Приятно, что наконец искейповцы – с меня сделали стала экспозиции. признали, скульптуру, что без меня быкоторая проекта не было. центром Хотя бы потому, что Спасение утопающих – всю жизнь дело моих рук. Трисделали дня провела в я сама заранее организовала позирование – с меня стала центром экспозиции. Спасение Строгановке скульптуру, в качествекоторая модели. утопающих – всю жизнь дело моих рук. Три дня провела Там я устроила самую настоящую перформансную проповедь: часы в Строгановке в качестве модели. позированияТам использовала, чтобы агитировать «классических» я устроила самую настоящую перформансную проповедь:студентовскульпторов часы заниматься современным За три «лекции» позирования использовала, искусством. чтобы агитировать «классических» студентов-скульпторов завербовала как минимум троих студентов. заниматься Они взяли у меня телефон современным искусством. За тривернисажам, «лекции» завербовала и теперь планируют ходить по наши один изкак них взял у минимум троих студентов. Они взяли у меня телефон и теперь меня книжку про кинетизм и собирается про него делать планируют ходить по нашим вернисажам, один из них взял диплом. Антон с Богданом сказали, что инсталляция схематически у меня книжку про кинетизм и собирается про него делать и структурно диплом. отражает изменение моей роли в группе: за последнее Антон с Богданом сказали, что инсталляция время из персонажа эмансипировалась и сталасхематически самостоятельной и структурно отражает изменение моей роли в группе: творческой единицей. Я бы сказала, что это они наконец постепенно за последнее время из персонажа эмансипировалась и стала дорастают самостоятельной до толерантного отношения ко мне творческой единицей. Я бытакой, сказала,какая что это я есть. А они наконец постепенно Валере в этом отношении даже дорастают Америка до нетолерантного помогла… отношения ко мненравится, такой, какаясчитаю я есть. Аее Валере Инсталляция мне очень однойв этом из лучших работ. Но отношении даже Америка не помогла… какой ценой все это сделано! Нервы и оскорбления всех всеми, Инсталляция мне очень нравится, считаю ее одной из лучших невыносимые физические нагрузки. ночью перед работ. Но какой ценой все этоВалера сделано!приезжал Нервы и оскорбления всех всеми, невыносимые физические нагрузки. Валера выставкой ко мне за велотренажером, заставил меня тащить эту приезжал ночью перед выставкой ко мне за тяжесть на себе с пятого этажа без лифта. Я велотренажером, отказалась, говорю: мне заставил меня тащить эту тяжесть на себе с пятого этажа без еще рожать надо. А он отвечает: считай, что мне тоже (намекая, лифта. Я отказалась, говорю: мне еще рожать надо. А он видимо, на отвечает: свою больную спину). результате несли на вместе. считай, что мне В тоже (намекая, видимо, свою больную спину). В результате несли вместе.

page

Антон, привет. Квартеронка – это смешно. Правда, я не помню, имеет ли отношение к Антон,Возможно, привет! Квартеронка – это смешно. Правда, я нечетвертая помню, имеет ли отношение к квотеру. квотеру. квартеронцы – это те, у кого часть негритянской крови. Тогда Возможно, может быть. квартеронцы – это те, у кого четвертая часть негритянской крови. Тогда может быть. Вал. С ув.С ув. Вал.

101

date

2003

project

Квартеронка

project

date

2003

page

100

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика

page

101

2004

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа Инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Идея проекта была инспирирована легендой о взрыве порохового склада в 1654 году, который разрушил треть города Дельфта. Согласно легенде это событие было подготовлено художниками с целью устранения конкурентов и стимуляции художественного рынка. Фантазия художника — персонажа проекта идет дальше. Он пишет не обычный натюрморт или пейзаж, а Вид инсталляции сюжет, где также предполагачерез пролом. ется гибель многих людей, и, Фото М. Горелика таким образом, касаясь опасной темы, переходит черту и

сам становится жертвой. Вопрос заключается в том, где грань, за которой беззаботность правит бал, и не является ли безответственное отношение к собственному творчеству (в случае обычного человека — к собственной деятельности) причиной трагедии? С одной стороны, инсталляция, составленная из сгоревших картин, следов, разрушения и «трупа» художника под картиной — это констатация события, вещественные доказательства, а с другой – благодаря театральности ирония над практикой инсталляций как таковых.

The Artist Who Perished Because of Explosion on the Eve of the Vernissage Installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

103

The idea for the project was inspired by the legend of an explosion at a gunpowder warehouse in 1654, which destroyed a third of the city of Delft. According to legend, this event was prepared by artists with the goal of eliminating competition and stimulating the art market. The imagination of the artist (the character in the project) went further. Rather than painting the usual still life or landView of the scape, he chose a subject installation through involving deaths of many peopthe breach. le, and thus, by touching a danPhoto by M. Gorelik gerous topic, he crossed a line

and became a victim himself. The issue was the location of the border past which indifference reigned, and whether the artist's irresponsible attitude toward his own work (in the case of the ordinary person, his own actions) could be a reason for tragedy. On the one hand, the installation – composed of burnt paintings, traces, rubble, and the "corpse" of an artist under a painting – is a statement about the event, an investigation document; but on the other hand, its own theatricality suggested irony regarding the practice of installations as such.

2004

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа Инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

The Artist Who Perished Because of Explosion on the Eve of the Vernissage Installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

103

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа

2004 project

project

date

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа

и. ци ва я о лл он таМам с ин . из ок Б Эск сун Ри

Рисунок с натуры – «мальчик-подрывник». (Рисунок В. Айзенберга)

Из письма Богдана Мамонова Пауле Бетчер. 6 августа 2004

1.06. 2004 (Из дневника Лизы Морозовой)

Дорогая Паула! Идет вырождение ESCAPE. Я специально не пришла на вернисаж этого проекта, ходила по другим залам, чтоб Яне смешиваться. Ненахочу к нему никакого Идет вырождение EscapE. специально не пришла вернисаж этогоиметь проекта, ходила по другим залам, чтоб не смешиваться. Не хочу к нему иметь никакого отношения. Сама логика нашего проекта с самого начала была искусственной. отношения. Сама логика проекта с самого началадекорация, была искусственной. Мне сразу было очевидно, что нашего получится театральная литературщина Мне сразу было очевидно, что получится театральная декорация, литературщина и морализоторство. Я тоже люблю Каттелана, который нас изначально вдохновил, и морализаторство. Я тоже люблю Каттелана, который нас изначально но у него были совсем другие возможности и эстетика. вдохновил, но у него были совсем другие возможности и эстетика. с Валерой бы порисовать, Антон натренировался в своей Богдану Богдану с Валерой лишьлишь бы порисовать, да да и иАнтон натренировался в своей рекламной делать всякую бутафорию. меня в всвое «убил» рекламной работе работе делать всякую бутафорию. ОнОнменя своевремя время «убил» рассказом о том, что в пиво для рекламной съемки добавляют шампунь, чтоб рассказом о том, что в пиво для рекламной съемки добавляют шампунь, чтоб пенилось. Наш новый проект и есть такая пена. пенилось. Наш проект есть такаясъемки пена.и верстание-редактирование Мои силыновый в этот раз ушли наиорганизацию нашего первого варианта почти каталога. Солидно получилось – Мои силы в этот раз ушли напортфолио, организацию съемки и верстание-редактирование красиво варианта и недорого.портфолио, Жаль, что не почти хватает каталога. сил сделать такое себе.получилось Меня из-за – нашего первого Солидно EscapE последний год никуда не зовут участвовать одну, а ведь еще недавно я красиво и недорого. Жаль, что не хватает сил сделать такое себе. Меня из-за была просто нарасхват, состояла во всех молодежных группах, у меня каждый ESCAPE последний годвыставке. никуда Ане зовут участвовать одну, а ведь еще недавно я месяц было по EscapE меня сделали бесплатным и безымянным секретарем и поломойкой. И хоть бы была любимой сестрой, Белоснежкой была просто нарасхват, состояла во всех молодежных группах, у меняпри каждый трех гномах, ан нет: яАдля них какой-то персонаж, увы, несказочный. месяц было по выставке. ESCAPE менядругой сделали бесплатным и безымянным Я уже и сама давно не прочь уйти, но жалко их оставлять, потом буду себя винить секретарем и поломойкой. И хоть бы была любимой сестрой, Белоснежкой при в развале группы. Витя Мизиано не зря говорит, что я «верный человек» трех гномах, ан нет: я для них какой-то персонаж, увы, несказочный. Я и идеальный для команды. Еще бы команда другой это знала. уже и сама давно не прочь уйти, но жалко их оставлять, потом буду себя

Итак, тебе известно, что вокруг Московской биеннале произошел скандал, и ты хотела бы Дорогая Паула! узнать подробности, причем увидеть через призму скандала московскую художественную Итак, тебе известно, что вокруг Московской биеннале произошел скандал, и ты хотела бы узнать ситуацию. подробности, причем увидеть через призму скандала московскую художественную ситуацию. Но я вещинесколько несколькоиначе. иначе. Носмотрю я смотрюна на вещи На На мой московскомискусстве искусстве созрели предпосылки для серьезных изменений… <……> мойвзгляд, взгляд, вв московском созрели предпосылки для серьезных изменений <…> с современным искусством в России изменилась, стало нравиться власти, нравиться <….>ситуация …ситуация с современным искусством в России оно изменилась, оно стало оно получило рынок. Появились деньги. власти, оно получило рынок. Появились деньги. Все говорит о том, что художники стоят перед выбором, выбором очень конкретным. Все Или говорит о том, что художники перед выбором, выбором очень конкретным. стать официальными или остаться стоят художниками. ИлиСегодня статьу нас, официальными или остатьсяпоявляется художниками. художественного сообщества, новый шанс перераспределения пространства, возможность отмежеваться от тех, для кого искусство – средство Сегодня у нас – художественного сообщества, появляется новый шансуспеха. перераспределения Но не скрою, что я смотрю на ситуацию с большим пессимизмом. пространства, возможность отмежеваться от тех, для кого искусство – средство успеха. Все вокруг одержимы чудовищными амбициями, и я не уверен, что принципы что-нибудь сегодня Но не скрою, я смотрю ситуацию с большим пессимизмом. значат. Мычто в EscapE, считаю,на стараемся противостоять этим процессам, но насколько удается, Все не вокруг знаю…одержимы чудовищными амбициями, и я не уверен, что принципы что-нибудь Наш проект на прошлогодней «Арт-Клязьме» под названием «Куда дует ветер», к сожалению, сегодня значат. Мы в ESCAPE, считаю, стараемся противостоять этим процессам, но оказался пророческим. Ветер в московском искусстве действительно дует в сторону денег… насколько удается, не знаю… Наш проект на прошлогодней Арт-Клязьме под названием «Куда дует ветер», к сожалению, оказался пророческим. Ветер в московском искусстве, действительно дует в сторону денег…

винить в развале группы. Витя Мизиано не зря говорит, что я «верный человек»

104

Мальчик-подрывник. Фрагмент картины. Фото М. Горелика

Сожженная картина. Фото М. Горелика

Паровоз. Сожжение картины. Фото А. Литвина

page

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика

Фрагмент написанной картины. Фото В. Айзенберга

и идеальный для команды. Еще бы команда это знала.

105

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа

2004 project

project

date

Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа

и. ци ва я о лл он таМам с ин . из ок Б Эск сун Ри

Рисунок с натуры – «мальчик-подрывник». (Рисунок В. Айзенберга)

Из письма Богдана Мамонова Пауле Бетчер. 6 августа 2004

1.06. 2004 (Из дневника Лизы Морозовой)

винить в развале группы. Витя Мизиано не зря говорит, что я «верный человек»

104

Мальчик-подрывник. Фрагмент картины. Фото М. Горелика

Сожженная картина. Фото М. Горелика

Паровоз. Сожжение картины. Фото А. Литвина

page

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика

Фрагмент написанной картины. Фото В. Айзенберга

и идеальный для команды. Еще бы команда это знала.

105

2004, 2005, 2007

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота Фотоинсталляция/лайтбокс/инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Современные технологии — это не только свобода, но, очевидно, и порабощение. Например, режиссер Годфри Реджио утверждает, что мы не используем технологию, а живем в ней. Fingerprints стали неотъемлемой частью нашей жизни. Именно благодаря неповторимости папиллярного рисунка на подушечке каждого пальца человека можно идентифицировать, а значит, контролировать и подавлять. Все три проекта по-разному развивают общую для них тему Fingerprints. «At-Ten-Sion». На каждом из десяти пальцев изображен «маленький человек» за каким-нибудь интимным занятием. Совмещение узора-решетки отпечатка пальца и изображения человека в состоянии крайнего самовыражения – основной мотив этой серии фотографий. Рисунки исполнены на самих пальцах без применения компьютерных технологий. «Честь имею». Работа продолжает серию социальнополитических проектов, призывающих художественное сообщество ответственнее относиться к собственным действиям. «Честь имею» Честь имею. разрабатывает темы идентичности и Лайт бокс. взаимоотношения художника с властью. Макросъемка Рисунок на пальце изображает обнаА. Антонова женного (беззащитного, готового на

все) человека, прикрывающегося палитрой – очевидно художника, отдающего честь. Кому? Заказчику? Человеческий палец показан при большом увеличении. Хотя рисунок изначально крайне малого размера, лайтбокс как характерный тип буржуазной репрезентации лишает художников возможности скрыться за техникой и мастерством. «Слепота». Серия состоит из пяти круглых лайтбоксов, с изображением пальцев, сфотографированных с помощью макросъемки. На каждой подушечке – образ насильственной слепоты в культуре (казнь, жмурки, садо-мазо практики, повешение). Сегодня главным средством познания мира становятся кончики пальцев, с их помощью человек общается с себе подобными через компьютер или мобильный телефон. В результате все большего снижения популярности других способов контакта современный человек постепенно превращается в ментального инвалида. Наиболее адекватной метафорой его культурного бытования является слепота, разумеется духовная, но если вспомнить, что реальные слепцы познают мир тоже с помощью пальцев, метафора приобретает особенно тревожный смысл.

At-Ten-Sion, Salute, Blindness Photo installation/light box/installation-lightboxes Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

107

Contemporary technologies bring not only freedom but also obvious enslavement. For example, the director Godfrey Reggio says that we do not use technology, we live in it. Fingerprinting has become an essential part of our life. Thanks to the unique papillary pattern on the tip of each finger, a person can be identified – and hence, controlled and suppressed. Each of the three projects takes its own approach to developing the common theme of fingerprints. At-Ten-Sion. Each of ten fingers depicts a "little man” engaged in an intimate activity. The combination of the fingerprint's linear pattern with a depiction of a person in a state of extreme self-expression is the fundamental motif of this series of photographs. The drawings are made on the fingers themselves, without the use of computer software. Salute. This work continues the series of social-political projects calling on the artistic community to act more responsibly. Like the project Where the Wind Blows, Salute develops themes of identity and the artist's relationship with a power. Salute. The pattern on the finger depicts a nude Light box. man (defenseless, ready for anything), Ultra-close-up photo by A. Antonov covering himself up with a palette – apparently an artist, giving away his digni-

ty. But to whom? A client? A human finger, shown greatly magnified. Although the drawing itself was initially extremely small, the lightbox, as a typical form of bourgeois representation, deprives artists of the opportunity to hide behind technique and mastery. Blindness. This series consists of five round light boxes, depicting fingers photographed using a macro lens. Each fingertip shows an image of violent blindness in culture (blinding as punishment for a crime, blind man’s bluff, sado-masochism, hanging). Today, fingerprints are becoming the main means of attaining knowledge of the world. With their help, man speaks to those like him through the computer or the mobile telephone. As a result of the atrophy of other forms of contact, contemporary man is gradually becoming mentally handicapped. The most adequate metaphor for his cultural existence is blindness, spiritual of course, but if you recall that actual blind men attain knowledge of the world with their fingers, the metaphor acquires a particularly alarming meaning. This work echoes with the project Travel Agency 5, 2005. In it, the travelers must wear a helmet without eye openings and perceive the city through smell, touch, hearing, and taste.

2004, 2005, 2007

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота Фотоинсталляция/лайтбокс/инсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

At-Ten-Sion, Salute, Blindness Photo installation/light box/installation-lightboxes Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

107

date

2004

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота

project

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота

date

2004

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Толчком к их созданию был проект П. Нойвера «ОК Америка» в нонпрофитной ньюТолчком к их созданию был и проект Нойвера «ОК Америка» нонпрофитной йоркской галерее «Apex-Art» идеяП.Б. Мамонова рисоватьв на подушечке пальца. нью-йоркскойна галерее «apex-art» имежду идея Б. Мамонова рисовать на подушечке Она базировалась противоречии отпечатком пальца как символе пальца. Она базировалась на противоречии между отпечатком пальца как несвободы и рисунками, сюжеты которых иллюстрировали крайнюю, до неприличия символе несвободы и рисунками, сюжеты которых иллюстрировали крайнюю, до свободу.неприличия Название свободу. «At-Ten-Sion» предложил предложил А. Литвин, используя рекламный Название «at-Ten-sion» А. Литвин, используя главный принцип – обезличивание и их стиль,рекламный главныйстиль, принцип которого –которого обезличивание смысловсмыслов и их тиражирование. тиражирование. Сюжеты придумывались сообща. С помощьюбыли макросъемки были Сюжеты придумывались сообща. С помощью макросъемки сделаны сделаны фотографии. фотографии. Мастурбация

Блевание

Поиск на полу

Дефекация

Мытье ног

8.12.2004

Рисование персонажей на пальце. Фото В. Айзенберга

Это позор группы. Коммерческий кое-кто предчувствует золотую не может Мы Это позор группы. Коммерческий позор. позор. Но Но кое-кто предчувствует золотую жилу и жилу не можети удержаться… работаем на заказ. Кто бы мог подумать! удержаться… Мы работаем на заказ. Кто бы мог подумать! В Москве раскручивается огромный коммерческий маховик. Мы долго шли против ветра, но скоро, видно, и В Москве раскручивается огромный коммерческий маховик. Мы долго шли против ветра, но скоро, нас перемелет. Мы становимся заложниками собственного сомнительного успеха, мы уже давно вынуждены видно,быть и нас перемелет. сомнительного успеха, мы уже вместе без всякогоМы на тостановимся желания. Мне заложниками становится жалкособственного Валеру, его никто не слушает, меня тем более. давно Темные вынуждены быть вместе без всякого то желания. Мне жалко Валеру, никто коммерческие дела совершаются за на нашими спинами. Даже на становится собственном вернисаже чувствуюего себя гостьей. меня тем более. Темные коммерческие дела совершаются за нашими спинами. Даже не слушает, Мне становится все скучнее, чувствую себя все отстраненнее. Я простаиваю, потому что перформансы группе на собственном вернисаже чувствую себя гостьей. больше не нужны. Зато я открыла свою собственную перформансную студию и этим живу. Мне становится все скучнее, чувствую себя все отстраненнее. Я простаиваю, потому что перформансы группе больше не нужны. Зато я открыла свою собственную перформансную студию и этим живу.

Макросъемка А. Антонова

Содомия Игра в салочки Блуждание в «темноте»

Самоповешивание

Падение в пропасть Надевание носков

Написание картины

Плач

Принятие пищи

Чесание спины

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Лайтбоксы из проекта «Слепота» были варварски уничтожены галерей «RuArts» в Мадриде на Лайтбоксы из проекта «Слепота» были варварски уничтожены галерей «Ruarts» в Мадриде на ярмарке АРКО. ярмарке АРКО.

Из дневника Лизы Морозовой Апрель. 2004

108 позировал… По сути, это перформанс, но без моего участия.

page

Вчера придумывали сцены для рисования на пальцах, сегодня рисовали. Вчера придумывали сцены для рисования на пальцах, сегодня рисовали. Кажется, получается тонкий, умный, красивый проект. Мои пальцы оказались Кажется, получается тонкий, умный, красивый проект. Мои пальцы оказались маленькими. Богдан на отказался рисовать, пригласил Иногда маленькими. Богдан на них них отказался рисовать, пригласил Антона. Антона. Иногда Антон Антонхохотал, хохотал, кисточка и щекотная. я вижу такие ведьведь кисточка тонкаятонкая и щекотная. Когда я вижуКогда такие абсурдные ситуации, я жалею,ячтожалею, не могу, что как Богдан, быстро умело изобразить абсурдные ситуации, не могу, каки Богдан, быстро ичеловечка умело в сложной позе так, чтоб все сразу поняли, что он, например, блюет. Интересней изобразить человечка в сложной позе так, чтоб все сразу поняли, что он, бы было, правда, чтоб кто-то из нас ему позировал… По сути, это перформанс, но например, блюет. Интересней бы было, правда, чтоб кто-то из нас ему без моего участия. Инсталляция «Слепота» в галерее «RuARTS». Фото В. Айзенберга

Вернисаж в галерее «RuARTS». Фото В. Айзенберга

109

date

2004

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота

project

At-Ten-Sion, Честь имею, Слепота

date

2004

Блевание

Поиск на полу

Дефекация

Мытье ног

8.12.2004

Рисование персонажей на пальце. Фото В. Айзенберга

Макросъемка А. Антонова

Содомия Игра в салочки Блуждание в «темноте»

Самоповешивание

Падение в пропасть Надевание носков

Написание картины

Плач

Принятие пищи

Чесание спины

Из дневника Лизы Морозовой Апрель. 2004

108 позировал… По сути, это перформанс, но без моего участия.

page

Вернисаж в галерее «RuARTS». Фото В. Айзенберга

109

2004

Monstruation Объект-инсталляция Валерий Айзенберг, Богдан Мамонов

Проект — результат некоторых припоминаний, аллюзий и коннотаций. Зигмунд Фрейд в статье «Достоевский и отцеубийство», исследуя роман «Братья Карамазовы» в сочетании с фактами из жизни Достоевского, а также новеллу Стефана Цвейга «24 часа из жизни женщины», находит взаимосвязь между игрой в рулетку и онанизмом. «…игорная одержимость является эквивалентом старой потребности в онанизме. Ни одним словом, кроме слова «игра», нельзя назвать производимые детьми манипуляции половыми органами». Из этого следует, что игра есть сублимированное желание. Человек сначала играет, но став взрослым, заменяет игру сексом или… искусством. Кроме того, психологи утверНожка рояля ждают, что мужчину, испытыв белом платье. вающего тягу к женщине, Фото выдают руки – непроизвольВ. Айзенберга ные движения кистей и паль-

цев. Описание в новелле, как женщину в казино потрясли руки красивого юноши, подтверждает это. Также известно, что дамы Викторианской эпохи из целомудрия надевали на ножки рояля детские платьица. И наконец, в неменьшей степени, чем музыка, движения рук пианиста могут рождать грезы у слушающих зрителей. На основании всего этого и возник фантомный объект, этакий сюрреалистический кентавр, увенчанный головоймонитором. На видеомониторе показывалось лицо девочки, которая, видимо, наблюдает некие перверсивные сцены из порнофильма или жуткого боевика. В проекте визуализируются тщательно скрываемые тайные желания. Оказавшись в пространстве объекта-инсталляции, опутанный собственными запретами зритель обнаруживает себя наедине со своим подсознательным.

Monstruation Object-installation Valeriy Ayzenberg, Bogdan Mamonov

111

This project resulted from certain recollections, allusions, and connotation. Sigmund Freud, in his essay "Dostoevksy and Parricide", studied The Brothers Karamazov in juxtaposition with facts from the life of Dostoevsky, as well as Stefan Zweig's novella Twenty-Four Hours in the Life of a Woman and found a connection between the game of roulette and masturbation. "...The gambler's obsession is equivalent to the old need for masturbation. There is no word but 'play' that can be applied to a child's manipulations of his sex organs". It follows that play is a sublimated desire. A man ﬁrst plays, but when he becomes an adult, he replaces play with sex or... art. Grand Piano Leg Furthermore, psychologists say in White Dress. that a man's attraction to a Photo by woman is given away by his V. Ayzenberg hands, by an involuntary mo-

tion of his wrists and fingers. The novella's description of how the woman in the casino was shaken by the hands of the handsome youth confirms this. It is also well-known that ladies of the Victorian era, out of chastity, put baby clothes on piano legs. And finally, to no lesser degree than the music, the movements of a pianist's hands can arouse erotic feelings in the audience. On the basis of all of this arose the phantom object, a surrealist centaur, topped with a monitor for a head. The video monitor showed the face of a girl who was apparently watching some perverse scenes from a pornographic film or a violent action movie. The project visualizes carefully hidden secret desires. In the space of the installation, confused by his own taboos, the viewer finds himself alone with his subconscious.

2004

Monstruation Объект-инсталляция Валерий Айзенберг, Богдан Мамонов

Monstruation Object-installation Valeriy Ayzenberg, Bogdan Mamonov

111

2004

date

project

Monstruation

Monstruation project

2004

date

Кадр из видео

112

Совещание в феврале 2004 года – Нашу деятельность можно разделить на три этапа: вложение денег, продуцирование проектов Совещание в феврале 2004 года на гранты и получение доходов, – начинает Мамонов. Сейчас закончился первый этап. Теперь – Нашу деятельность можно разделить на три этапа: вложение денег, продуцирование проектов на гранты Валера не будет тратить деньги на Программу… и получение доходов, – начинает Мамонов. Сейчас закончился первый этап. Теперь Валера не будет – Я все равно остаюсь гарантом. Если денег на проект не хватает, то я добавляю, если нужно тратить деньги на Программу… срочно, то плачу, то есть даю в долг. – Я все равно остаюсь гарантом. Если денег на проект не хватает, то я добавляю, если нужно срочно, – Нужно принять постулат, что деньги не главное, – уверенно вещает Мамонов. то плачу, то есть даю в долг. – Это настоящее откровение, – удивляюсь я. – Нужно принять постулат, что деньги не главное, – уверенно вещает Мамонов. – Вклад в Программу может быть разный. Материальный, на уровне идей, временные траты. – Это настоящее откровение, – удивляюсь я. – Самый важный – материальный, а идеи – говно. – Вклад в Программу может быть разный. Материальный, на уровне идей, временные траты. – Сейчас второй этап и все деньги, от грантов, стипендий… – не слышит Мамонов. – Самый важный – материальный, а идеи – говно. – Продаж, – добавляю я. – Сейчас второй этап, и все деньги от грантов, стипендий… – не слышит Мамонов. – Да, продаж, идут в фонд Программы. Причем фонд должен быть прозрачный. Все должны знать, – Продаж, – добавляю я. сколько и куда. – Да, продаж, идут в фонд Программы. Причем фонд должен быть прозрачный. Все должны знать, сколько – Прозрачный не в смысле того, что раньше он был скрыт. Он и раньше был прозрачный. и куда. – Никто раньше не знал, сколько денег тратится на Программу и ты тоже. Вот сколько ты – Прозрачный не в смысле того, что раньше он был скрыт. Он и раньше был прозрачный. можешь потратить на Программу в первом полугодии? – Никто раньше не знал, сколько денег тратится на Программу, и ты тоже. Вот сколько ты можешь потратить – Не знаю, я своих денег не считаю, - ответил я. на Программу в первом полугодии? – Вот! – Не знаю, я своих денег не считаю, – ответил я. – Короче, я согласен, – сказал я, не совсем понимая, о чем речь. – Вот! – Да, - согласился Антон, опустив голову. – Короче, я согласен, – сказал я, не совсем понимая, о чем речь. – Оперативные траты лежат на каждом из нас, допустим до 300 рублей. А то это крохоборство, – Да, – согласился Антон, опустив голову. типа, я не трачу деньги на Программу (Антон), ни копейки из семейного бюджета (Мамонов). – Оперативные траты лежат на каждом из нас, допустим до 300 рублей. А то это крохоборство типа я не Итак, все мелкие траты, типа, покупки всяких дисков, проезда туда-сюда – за свои деньги, – трачу деньги на Программу (Антон), ни копейки из семейного бюджета (Мамонов). Итак, все мелкие траты разошелся я. типа покупки всяких дисков, проезда туда-сюда – за свои деньги, – разошелся я. – Антон, конечно, не прав, что каталог – это личное дело Валеры, – хмуро сказал Богдан. – Антон, конечно, не прав, что каталог – это личное дело Валеры, – хмуро сказал Богдан. – Я обиделся, – включился я. – Выходит, допустим, В. Сорокин написал роман, а читатели – Я обиделся, – включился я. – Выходит, допустим, В. Сорокин написал роман, а читатели считают, что это считают, что это его личное дело. Тем более в нашем случае – это наш общий каталог. Когда на его личное дело. Тем более в нашем случае это наш общий каталог. Когда на обсуждении спрашивали, обсуждении спрашивали, почему мы работаем группой, я сказал, потому что это другое и почему мы работаем группой, я сказал, потому что это другое и сильнее. сильнее.

page

Выдержки из совещания по проекту «Монструэйшн» –Выдержки Композицию нужно по строить по«Монструэйшн» принципу взаимной из совещания проекту поддержки отдельных частей или по взаимной принципу – Композицию нужно строить по принципу поддержки многократных отдельных частейоппозиций. или по принципу многократных оппозиций. –– Может быть, видео Может быть, видео рук.рук. –– Похотливых. Гравюранана крышке, сделанная оракалом, Похотливых. Гравюра крышке, сделанная оракалом, не должна несодержать должнаполную содержать фигуру пианиста. А только фигуруполную пианиста. А только руки с клавишами. руки с клавишами. – А если видео с множеством непрерывно сыплющихся клавиш Инсталляция в Новом Манеже. Фото В. Айзенберга –А если видео с множеством непрерывно сыплющихся фортепиано? клавиш – Можетфортепиано? быть, видео с руками, заплетающими косу. Метафора –несозревшей Может быть, видеои педофилии. с руками, заплетающими косу. девочки Метафора несозревшей девочки и педофилии. Айзенберг. РукиРуки заплетают тесто в крендель. заплетения, переплетения смыслов. Та же форма Айзенберг. заплетают тесто в крендель. ТемаТема заплетения, переплетения смыслов. Та же форма косы, но уже не косы,волосы, но уже не волосы, а белое кости) (цветатесто. слоновьей кости) тесто. Его безвольная, податливая а белое (цвета слоновой Его безвольная, вялая, податливая фактуравялая, вызывает ощущение фактура вызывает ощущение смерти. Перверсивного безволия. Выбеленных лиц смерти. Перверсивного безволия. Выбеленных лиц клоунов или «заштукатуренных» лиц вклоунов гробу. или «заштукатуренных» лиц в гробу. Мамонов. Слишком отдаленная ассоциация. Мамонов. Слишком ассоциация. Айзенберг. Может отдаленная быть, видео, как красивая портниха или похотливый портной шьет платьица и напевает Айзенберг. Может быть,Портной видео, как красивая портниха фривольную песенку. примеряет женскую одежду. или похотливый портной, шьет платьица и напевает песенку. Портной примеряет женскую одежду. Литвин.фривольную Ритуальное действие. Литвин. Ритуальное действие. Мамонов. Викторианские дамы, надевая на ножки (рояля) платьица, совершали викторианский ритуал. Мамонов. Викторианские дамы, надевая на ножки (рояля) платьица, совершали викторианский – Крышку рояля можно поставить вертикально. ритуал. – Это то же, что повесить на стенку. – Крышку рояля можно поставитькрышки? вертикально. Айзенберг. Может быть, размножить Одна снятая крышка и повешенная на стену слишком понятно. Пять – Это то же, что повесить стенку. изящной реальной рояльнойна формы крышек с гравюрами. Пять крышек – пять пальцев. Айзенберг. Может быть, размножить крышки? Одна снятая Тогда крышка и повешенная на стену слишком Мамонов. Какова этимология слова «рояль»? Royal? Королевский? королевская чета – Виктория и Альберт. понятно. изящной реальной рояльной формы крышек с гравюрами. Пять крышек – пять пальцев. Литвин.Пять Пять ножек рояля. Мамонов. Какова этимология слова Тогда королевская чета – Виктория Айзенберг. Тогда на видео могут быть«рояль»? топчущиесяRoyal? женскиеКоролевский? ноги на каком-нибудь фуршете. Вот, потрясающая идея –и Альберт. много женских ног в платьицах! Нога – платье! Литвин. ПятьА ножек рояля. музыка? Клацанье клавишей и шуршанье ног. Рояль не может звучать – он предмет Мамонов. звук? Беззвучная Айзенберг. Тогда на видео Все, могут быть топчущиеся ноги на каком-нибудь фуршете. анализа, исследования. что мы хотим, это убить егоженские как музыкальный инструмент. Итак, если мы не Вот, потрясающая идея на – «танцующих много женских в платьицах! – платье! останавливаемся женскихног ногах в платьицах», Нога то имеем рояль, крышку рояля плюс гравюра, Мамонов. А звук? платьица Беззвучная музыка? видеомонитор, на ножках рояля,Клацанье саундтрек. клавишей и шуршанье ног. Рояль не может звучать – он– предмет анализа, Все, что мы хотим, это убить его как музыкальный Какие платьица? Можноисследования. сшить русские народные. инструмент. Итак, если мы не останавливаемся на «танцующих женских ногах в платьицах», то Литвин. Сарафаны? имеем – рояль, рояля плюс гравюра, видеомонитор, на ножках рояля, саундтрек. Айзенберг. Нет,крышка нужно европейское платье девятнадцатого века какплатьица наиболее ненациональное. Кажется, что оно не – Какие Можно сшить русские имеет платьица? корней, полностью придуманное платье.народные. Дамы в корсетах, мужчины во фраках. Они были не в позиции лицом Литвин. Сарафаны? к лицу, а двигались шеренгой, рядом друг с другом. Айзенберг. Нет, европейское платье девятнадцатого наиболее Мамонов. Мынужно не говорим о цвете. Каких расцветок платья, какоговека, цветакак рояль? Правда, ненациональное. можно оттолкнуться от Кажется, что оноклавишей. не имеет корней, полностью придуманное платье. Дамы в корсетах, мужчины во красно-черных фраках. Они были не випозиции лицом к лицу, а двигались шеренгой, рядом друг с другом. – Название? «Красное черное». «Игрок». Мамонов. Мы –не говорим о цвете. Каких расцветок платья, какого цвета рояль? Правда, можно – «Игрок» лучше. оттолкнуться красно-черных клавишей. – Этот проектот может быть переходным к теме Достоевского. – Название? и черное».на«Игрок». Айзенберг.«Красное Если мы остановимся идеальном (по-моему) видео «Танцуют все» (женские ноги в платьицах), проект – «Игрок» – лучше. может называться «Танцкласс». – Этот проект может быть переходным к теме Достоевского. Литвин. «Monstruation». Айзенберг. Если мы остановимся на идеальном (по-моему) видео «Танцуют все» (женские ноги в платьицах), проект может называться «Танцкласс». Литвин. «Monstruation».

Фрагмент инсталляции

Ножка рояля в розовом платье. Фото В. Айзенберга

Из стенограмм Валерия Айзенберга

113

2004

date

project

Monstruation

Monstruation project

2004

date

Кадр из видео

112

page

Фрагмент инсталляции

Ножка рояля в розовом платье. Фото В. Айзенберга

Из стенограмм Валерия Айзенберга

113

date

project

Monstruation

project

Monstruation

date

2004

18 марта 2004 г

ESCAPE. Как связано появление ESCAPE с ситуацией, сложившейся на московской художественной ESCAPE. Как связано сцене к концу 1990-хпоявление годов? EscapE с ситуацией, сложившейся на московской художественной сцене к концу 1990-х годов? Виктор деятельность активно о себе после1998 кризиса ВикторМизиано. Мизиано. Ваша Ваша деятельность активно заявилазаявила о себе после кризиса года 1998 года, и в том контексте воспринималась крайне симптоматичной. Она последовательно противостояла и в том контексте воспринималась крайне симптоматичной. Она последовательно противостояла господствовавшейтогда тогда в умах неолиберальной идеологии, провозгласила курс на курс новыйна андеграунд, господствовавшей умах неолиберальной идеологии, провозгласила новый андеграунд, на на сопротивление и этическоепротивостояние противостояние рыночно-нуворишескому статус-кво. сопротивление и этическое рыночно-нуворишескому статус-кво. ESCAPE. Богдан Мамонов и Антон Литвин работали с Александром Бренером в группе ESCAPE. Богдан Мамонов и Антон Литвин работали с Александром Бренером в группе «Без «Без названия», Лиза Морозова – член сообщества «Запасный выход», инициированного Юрием названия», Морозова – член сообщества выход», инициированного Юрием Соболевым. Соболевым.Лиза Существует ли взаимосвязь между этими«Запасной столь разными практиками

page

и деятельностью EscapE? Существует ли взаимосвязь между этими столь разными практиками и деятельностью ESCAPE? ВикторМизиано. Мизиано. Деятельность Деятельность EscapE – логичное продолжение московского мейнстрима девяностых, 1990-х, Виктор ESCAPE – логичное продолжение московского мейнстрима связанного с интерактивным и парасоциальным характером художественной деятельности. Однако связанного с интерактивным и парасоциальным характером художественной деятельности. Однако, EscapE – все же нечто иное, своего рода тихий акционизм, сосредоточенный, небрутальный. В нем нет той ESCAPE – все же нечтои массмедийного иное, своего рода тихий акционизм, сосредоточенный, небрутальный. гиперэнергии отчаяния куража, которые были свойствены русскому искусству середины В нем нет той Вгипперэнерии отчаяния массмедиального куража, которые были свойствены 1990-х. этом смысле EscapE близка и моим кураторским экспериментам – «Гамбургскому проекту», русскому «Мастерской визуальной антропологии». искусству середины 1990-х. В этом смысле ESCAPE близка моим кураторским экспериментам – ESCAPE. В начале 90-х ты писал о создателе группы Валерии Айзенберге, тогда живописце, что это «Гамбургскому проекту», «Мастерской визуальной антропологии». художник замкнутый в своем дискурсе. Однако выяснилось, что именно Айзенберг как никто другой ESCAPE. Насколько ESCAPE квписывается художественный процесс? из своего поколенияпрактика оказался способным коммуникациивс мировой новой художественной генерацией, установив, Виктор Ваша укладывается в общеевропейский в то явление, таким Мизиано. образом, связь двухдеятельность или даже трех эпох. Что же произошло с Айзенбергом, мейнстрим, что позволило ему превратиться из «узника теоретизировано персонального мифа» в создателя программы, принципиально открытой миру? и которое было блестяще Николя Буррио как «эстетика взаимодействия» Виктор Мизиано. «Узником персонального мифа» Валерий был не как личность, а как автор. Я имею «оперативный реализм». Я имею в виду тенденцию к художественному освоению различных в виду, что увлеченность интертекстуальными играми была для него фактом поэтики, а не творческой социальных структур и форм, переориентацию с артефактного производства на поведенческую предрасположенностью. практику. аналогов вашим последним может быть, ии нет, но они явно близки Открытость Прямых другому, восприимчивость к новому вообще работам, не есть черта поколенческая возростная, а индивидуальная, не убывать,Филипп а лишь усиливаться с годами. тому, что делали которая Рикритможет Тираванийя, Паррено, Сильви Флери, Маурицио Каттелан и ESCAPE.другие Насколько практика художники EscapE вписывается многие европейские 1990-х.в мировой художественный процесс? Виктор Мизиано. Ваша деятельность укладывается в общеевропейский мейнстрим, ESCAPE. Какиекоторое изменения произошли с ESCAPE за пять лет?как «эстетика взаимодействия» в то явление, было блестяще теоретизировано Николя Буррио Виктор Мизиано. Работы приобрели такое качество, как элегантность. «Квартет», «Покой нам только и «оперативный реализм». Я имею в виду тенденцию к художественному освоению различных социальных структур – и форм, переориентацию с артефактного производства поведенческую Прямых бутик. снится» работы очень точные и выразительные. Это, на можно сказать,практику. утонченнейший аналогов может быть, идля нет, но они явно близки тому, настаивают что делали Рикрит Правда, не вашим знаю, последним насколькоработам, это комплимент художников, которые на этическом Тираванийя, Филипп Паррено, Сильви Флери, Маурицио Каттелан и многие другие европейские художники статусе высказывания. Насколько вообще элегантной может быть этика? 1990-х.

114

Рисование ангела на крышке рояля. Фото А. Литвина

Инсталляция в Кунстхалле, Баден-Баден. Фото А. Литвина

page

Интервью с Виктором Мизиано (готовилось для каталога Программы 2004 года)

ESCAPE. ESCAPE не придерживается какого-то одного заданного ESCAPE. Какие изменения произошли с EscapE за пять лет? направления. Группа работала в жанре апт-арта, Виктор Мизиано. Работы приобрели такое качество, как нонспектакулярного искусства и т.д. Какое направление в элегантность. «Квартет», «Покой нам только снится» – работы деятельности кажетсяЭто, сегодня наиболее перспективным? очень точныеESCAPE и выразительные. можно сказать, утонченнейший Правда,принципиальных не знаю, насколько отличий это Виктор Мизиано. Ябутик. не вижу между комплимент для художников, которые настаивают этими направлениями вашей работы. Отказ на от этическом станковых работ статусе высказывания. Насколько вообще элегантной может быть – это примат этического над эстетическим. Отказ от этика? артефактности – не движение в сторону нонспектакулярности. Все ESCAPE. EscapE придерживается какого-то одного заданного это взаимодополняющие компоненты, составляющие единой направления. Группа работала в жанре апт-арта, нонспектакулярного искусства и т.д. Какое направление цельной поэтики. в деятельности EscapE кажется сегодня наиболее ESCAPE. Как ты воспринимаешь ESCAPE – это сумма авторов перспективным? или Виктор все-таки коллективное тело? Имеет отличий ли сегодня Мизиано. Я не вижу принципиальных междуперспективы «коллективное» творчество, наступает время «творца», этими направлениями вашейили работы. Отказ от станковых работ – это примат этического над эстетическим.заОтказ от берущего на себя всю ответственность высказывание? артефактности движение в сторону нонспектакулярности. Виктор Мизиано. –ESCAPE являет собой новый и крайне Все это взаимодополняющие компоненты, составляющие единой симптоматичный цельной поэтики. тип художественной группы. То, что каждый из ееESCAPE. участников собой самостоятельную личность, Как тыпредставляет воспринимаешь EscapE – это сумма авторов или все-такивас коллективное тело? ли сегодня перспективы не должно беспокоить: этоИмеет ресурс группы, а не ее уязвимое «коллективное» творчество или наступает «творца»,принципу место. ESCAPE – не коллективное тело.время По такому берущего на себя всю ответственность за высказывание? объединялись авангардные и неоавангардные группы. Сегодня мы Виктор Мизиано. EscapE являет собой новый и крайне говорим о сетевом принципе взаимодействия, когда личность симптоматичный тип художественной группы. То, что каждый из ее участников представляет собой самостоятельную открывает себя другому, принимает его в себя, личность, оставаясь прим вас этого беспокоить: это ресурс а не ее уязвимое этомнеидолжно за счет (!) собой. Если группы, использовать термин из мира место. EscapE – не коллективное тело. По такому принципу маркетинга, то ESCAPE – это «зонтичный брэнд». Каждый из объединялись авангардные и неоавангардные группы. Сегодня участников группы интересен что работает мы говорим о сетевом принципетем, взаимодействия, когдасамостоятельно, личность открывает себя другому, принимает в себя, оставаясь при производит авторские работы, но приегоэтом его причастность к этом и за счет этого (!) собой. Еслипридает использовать из мира некой групповой сущности лишь его термин индивидуальности маркетинга, то EscapE – это «зонтичный бренд». Каждый из стереометричность. участников группы интересен тем, что работает самостоятельно, Точнопроизводит так же и успех группы основывается на том, что она авторские работы, но при этом его причастность далека от жесткой не к некой групповой дисциплинарности, сущности лишь придает питается его индивидуальности стереометричность. анонимностью творчества, а внутренним диалогом. Точно так же и успех группы основывается на том, что она далека ESCAPE. Есть ли у ESCAPE будущее? от жесткой дисциплинарности, питается не анонимностью Виктор Мизиано. Я сам хотел задать вам этот вопрос… творчества, а внутренним диалогом. 18 марта ESCAPE.2004 Есть лиг у EscapE будущее? Виктор Мизиано. Я сам хотел задать вам этот вопрос…

115

date

project

Monstruation

project

Monstruation

date

2004

18 марта 2004 г

page

114

Рисование ангела на крышке рояля. Фото А. Литвина

Инсталляция в Кунстхалле, Баден-Баден. Фото А. Литвина

page

Интервью с Виктором Мизиано (готовилось для каталога Программы 2004 года)

115

2004

Головокружение Видеоинсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Инсталляция представляет собой куб, обитый железом, в который может войти только один человек. Просунув голову в отверстие потолка, он попадает в пространство видеопроекций, в общество четырех «великанов» – членов Программы ESCAPE, ведущих непрерывную бессвязную беседу, смысл которой неизбежно ускользает от зрителя. Одновременно его голова оказывается диковинным блюдом на столе, за которым и происходит этот странный разговор. Общий вид Ситуация в современном исинсталляции. кусстве характеризуется все «Арсенал», разобщенностью Нижний Новгород. большей Фото между художником и зрите-

лем. Именно поэтому в ряде проектов члены Программы обращаются к отдельному адресату, к конкретному человеку, который становится необходимой частью произведения. Но даже такая мера не помогает преодолеть отчуждение, ведь и между самими художниками диалог оказывается принципиально невозможным. Проект «Головокружение» развивает тему человеческого одиночества и невозможности адекватной коммуникации. Одновременно он отсылает к апт-артовской составляющей деятельности ESCAPE и напоминает о пресловутых кухонных беседах русской интеллигенции.

В. Айзенберга

Dizziness Video installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

The installation was a metal-covered cube that only one person was allowed to enter at a time. As the viewer stuck his head through a hole in the top of the cube, he found himself amid video projections, in the company of four "giants" – members of the ESCAPE Program, conducting an uninterrupted, disjointed conversation, the meaning of which inevitably eluded the viewer. His head was like a rare dish on a table at which the strange conversation was taking General view place. of the installation. The situation in contemporary Arsenal, art is characterized by an everNizhny Novgorod. Photo by greater dissociation between V. Ayzenberg

117

the artist and the viewer. Therefore, in several projects, the members of the Program turn to the individual viewer, to a specific person, who thus becomes a necessary part of the work. But even this measure does not help overcome alienation, for dialogue is fundamentally impossible among the artists themselves. Dizziness developed the theme of human loneliness and the impossibility of adequate communication. At the same time, it referred to the apartment-art component of ESCAPE's activity, and recalled the notorious "kitchen conversations" of the Soviet intelligentsia.

2004

Головокружение Видеоинсталляция Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

В. Айзенберга

Dizziness Video installation Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

117

page

Воскресенье. Restaurant «Кружка». 2003. (Файл 2) Воскресенье. Restaurant «Кружка». 2003. (Файл 2) Валера. Это не последний наш проект, но мы будем его обсуждать, как последний. Нужно быть Валера. Это не последний наш проект, но мы будем его обсуждать, как последний. Нужно быть готовым к ответу готовым к ответу в любой момент. в любой момент. Богдан. В идее с головой, которая заглядывает на «второй этаж», что-то есть. Вуайеризм. На чужом пиру. Богдан. В идее с головой, которая заглядывает на «второй этаж», что-то есть. Вуайеризм. На чужом пиру. Антон. Второй этаж – четыре стены-экрана, четыре головы, беседующие друг с другом. Головы огромные, а Антон. Второй этаж – четыре стены-экрана, четыре головы, беседующие друг с другом. Головы огромные, а головаголова-гость соответственно маленькая. гость соответственно маленькая. В. Маленькая голова невольно вертится и следит за переговаривающимися «на кухне» великими В. Маленькая голова невольно вертится и следит за переговаривающимися «на кухне» великими художниками. Она художниками. Она ничего не понимает. ничего не понимает. Б. Мы эзотерическая группа, а головка попала на совещание. Неизвестное интригует больше, рождаются Б. Мы эзотерическая группа, а головка попала на совещание. Неизвестное интригует больше, уважение, доверие, восхищение. рождаются уважение, доверие, восхищение. В. Точнее, поклонение, доверчивость и страх. В. Точнее, поклонение, доверчивость и страх. Б. Но, с другой стороны, головка получает возможность попасть на кухню, на кухню художника, в данном Б. Но, с другой стороны, головка получает возможность попасть на кухню, на кухню художника, случае Программы. И поймет изнутри, что такое современное искусство и как оно делается. в данном случае Программы. И поймет изнутри, что такое современное искусство и как оно делается. В. Увидит Больших Болванов. В. Увидит Больших Болванов. Б. Я уже говорил о предложении Аджера. У каждого из нас, допустим, пять фраз. Мы говорим по кругу. Б. Я уже говорил о предложении Аджера. У каждого из нас, допустим, пять фраз. Мы говорим по кругу. Затем меняем порядок. Затем меняем порядок. А. Между фразами каждый что-то делает. А. Между фразами каждый что-то делает. В. Я знаю, какие фразы у Антона. В. Я знаю, какие фразы у Антона. А., Б., Л. ? А., Б., Л. ? В. Ужас, ужас! То-то и оно! Ужас, ужас! То-то и оно! В. Ужас, ужас! То-то и оно! Ужас, ужас! То-то и оно! Б. Ты не должен придумывать за других. Б. Ты не должен придумывать за других. В. Лиза будет играть роль девочки-ребенка. В. Лиза будет играть роль девочки-ребенка. Б. Ты не должен придумывать за других. Б. Ты не должен придумывать за других. В. Мы только этим и занимаемся, такой метод. Придумываем друг за друга, мне важна победа В. Мы только этим и занимаемся, такой метод. Придумываем друг за друга, коллективного разума. мне важна победа коллективного разума. Б. Антон будет вещать безапелляционно, Лиза – говорить о деньгах (она их всегда теряет), Валера должен Б. Антон будет вещать безапелляционно, Лиза – говорить о деньгах (она их быть базовым, я – в стиле начала девяностых, заумно. всегда теряет), Валера должен быть базовым, я – в стиле начала девяностых, заумно. А. Базовым буду я. И буду вертеть в руках нож. Брат на брата. А. Базовым буду я. И буду вертеть в руках нож. Брат на брата. В. В конце своего цикла каждый застывает в некоем образе, в противном случае мы не смонтируем. В. В конце своего цикла каждый застывает в некоем образе, в противном случае Б. Этот момент застылости будет неподвижным лейтмотивом в видео. А в начале цикла могут быть мы не смонтируем. разные позы. Б. Этот момент застылости будет неподвижным лейтмотивом в видео. А в начале А. «Взрывы» и лейтмотивы. Ветер. Вентилятор дует тебе в лицо, а на Богдана, который, допустим, цикла могут быть разные позы. напротив тебя, – сзади. Итак, четыре высказывания. А. «Взрывы» и лейтмотивы. Ветер. Вентилятор дует тебе в лицо, а на Богдана, В. …состоящих из вербального и визуального. У каждого из нас четыре цикла – четыре фразы и всего который, допустим, напротив тебя, – сзади. Итак, четыре высказывания. двенадцать жестов. В. …состоящих из вербального и визуального. У каждого из нас четыре цикла – четыре фразы и всего двенадцать жестов.

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Кадры видеорядов

Эскиз со зрителем. (Рисунок В. Айзенберга) Вид на инсталляцию сверху. Фото А. Литвина

Головокружение

project date Б. Четыре стены, четыре экрана и на них четыре головы с развевающимися волосами – Б. Четыре стены, четыре экрана и на них четыре головы с развевающимися развеваются все в одну сторону, два в одну – два напротив в третью, один в одну – три волосами – развеваются все в одну сторону, два в одну – два напротив в во вторую, два во вторую – два в четвертую, один в третью – второй во вторую – второй третью, один в одну – три во вторую, два во вторую – два в четвертую, один в и четвертый в первую, и т. д., ни одной совпадающей комбинации. третью – второй во вторую – второй и четвертый в первую, и т. д., ни одной В. Для удобства монтажа в начале цикла застывший образ должен быть тот же, что совпадающей комбинации. и в конце. В. Для удобства монтажа в начале цикла застывший образ должен быть Антон задумался, потом согласился и начал чертить схему наших действий. Богдан – Лиза – Валера – Антон. тот же, что и в конце. Фраза – жест – жест – жест, жест – фраза – жест – жест, жест – жест – фраза – жест, и т. д. Антон задумался, потом согласился и начал чертить схему наших Лиза уже час молча сидит в одной позе с поднятыми вверх уголками губ. Трое плюс улыбка куроса. действий. Богдан – Лиза – Валера – Антон. Фраза – жест – жест – В. Можно еще создавать мистическую сдвижку незавершенными жестами. Не закончил жест, жест – фраза – жест – жест, жест – жест – фраза – жест, и чистить яблоко, не допил стакан сока и т.д. Но тогда это должно быть тотально: все т. д. четверо не должны заканчивать свои действия. Это может быть лейтмотивом наших Лиза уже час молча сидит в одной позе с поднятыми вверх уголками губ. жестов и означать некую неопределенность. Трое плюс улыбка куроса. Б. Итак, уже два лейтмотива: первый — четкое замирание в одной позе в начале В. Можно еще создавать мистическую сдвижку незавершенными жестами. и конце всех своих циклов и второй — принципиально незаконченный жест. Не закончил чистить яблоко, не допил стакан сока и т.д. Но тогда это В. Да, кто-то из нас может жевать резинку. Бесконечное действие. И сделать так, чтобы должно быть тотально: все четверо не должны заканчивать свои действия. жвачка переходила из одного рта в другой. Как будто одна и та же. Это может быть лейтмотивом наших жестов и означать некую А. Каждый цикл нужно снимать за раз. неопределенность. Главным толчком к реализации была моя работа 1991 года «Философия в будуаре», Б. Итак, уже два лейтмотива: первый — четкое замирание в одной позе в которая состояла из репродукции с одноименной работы Рене Магритта 1948 года начале и конце всех своих циклов и второй — принципиально и моих «размышлений о ней» (русский ответ сюрреалистическому католицизму). незаконченный жест. В. Да, кто-то из нас может жевать резинку. Бесконечное действие. И сделать так, чтобы жвачка переходила из одного рта в другой. Как будто одна и та же. А. Каждый цикл нужно снимать зараз.

Вид на видео проекцию снизу. Фото А. Литвина

Фрагменты из папки «GULLIVERS», 2003, Файл «Guliver week» ********** занимался составлением плана съемки. Собирал ФрагментыВсю из неделю папкия «GULLIVERS», 2003, Файл «Guliver week»фразы, думал над жестами, составлял схему рассылалсоставлением мысли и решенияплана всем троим, приглашая к диалогу. при этом забыл, что никтосоставлял из троих не схему монтажа, Всю неделю монтажа, я занимался съемки. Собирал фразы, Но думал над жестами, будет внимательно читать и вникать мой титанический труд. Особенно Антон. Чтозабыл, никто изчто них никто не знаетиз о том, что,не будет внимательно рассылал мысли и решения всем троим,в приглашая к диалогу. Но при этом троих для того чтобы пройти правильно весь путь, Особенно нужно вначале продумать его в обратном с конца в начало. читать и вникать в мой титанический труд. Антон. Что никто из них порядке не знает о том, что, Так для того чтобы пройти же, как в случае с повеской линолеума из проекта Скабичевский другие», когда меня осенило, что в случае с повеской правильно весь путь, нужно вначале продумать его в «Панаев, обратном порядке с иконца в начало. Так же, как надо не«Панаев, сверху вниз, а снизу вверхи– единственный способ не порвать. мойкрепить метод. Делать линолеумакрепить из проекта Скабичевский другие», когда меня осенило,Это что надо все не сверху вниз, а снизу вверх – наоборот… говорить обратное тому, что думаешь. Подозреваю, нет, я уверен, что этообратное единственный и правильный единственный способ ине порвать. Это мой метод. Делать все наоборот… и говорить тому, что думаешь. Подозреваю, нет, я достижения цели, именно так советует наука методология. толькотак я не советует изменяю такой уверен, что способ это единственный и что правильный способ достижения цели,Возможно, что именно наука методология. Возможно, и следую ей методике всю жизнь. Иипочему кто-то тожежизнь. еще должен? У всех свои проблемы установки. Причем только я неметодике изменяю такой следую ей всю И почему кто-то тожеи еще должен? У всех свои проблемы и следование этой науке не является таким уж увлекательным.

Персонажи видеопроекций, заглядывающие через отверстие

page

Головокружение 2003

Из письма Богдана Мамонова Антону Литвину (от 1июля 2003 г.)

118

project

Дорогой Антон, я прошу прощения за мою вялость на последней встрече, Дорогой Антон, я прошу погружен прощения зав мою вялость на последней встрече, но я был но я был целиком стихию праздника и не мог никак целиком погружен в стихию праздника и не мог никак вернуться к реальности. вернуться к реальности. Вместе с тем считаю, что идея про – это Это Вместе с ятем, я считаю, что голову идея на простоле голову на гениальная столе этомысль… гениальная история о том, человек опопадает на «кухню оказывается, мысль… Этокак история том, как человекхудожника», попадает ина «кухню он-то и есть предмет «искусства» – то ли то ли объект лечения – то ли художника» и оказывается онеда тохудожника, и есть предмет «искусства» и исследования. Здесьто почти нуженлечения диалог, мы можем пристально его не еда художника, ли не объект и просто исследования. Здесь почти рассматривать, занимаясь каким-то своим пристально делом, скажем,его точить нож или не знаю, нужен диалог, мы просто можем рассматривать, что еще. Здесь можно придумать массу смешных, сюрреалистических занимаясь каким-то своим делом, скажем, точить нож,ходов. или Этот не знаю, проект в сочетании с каталогом может быть просто «убойным». Все – искусства что еще. Здесь можно придумать массу смешных, сюрреалистических нет. ЕстьЭтот только зритель и художник. сНужно очень хорошее название… ходов. проект в сочетании каталогом может быть просто Неделю назад я ясно себе, что внет. группе последний Но сегодня чувствую «убойным». Всесказал – искусства Есть толькогод. зритель и художник. возрождение. Этохорошее действительно великолепные проекты. Нам просто пора выходить Нужно очень название… на Неделю новый уровень Никакого фейка. всерьез. Заметь, что год. у насНо сегодня назад качества. я ясно сказал себе, чтоВсе в группе последний выстраивается целая линия.Это Эрадействительно «Бутиков» и «Турагентств» кончилась, начинается чувствую возрождение. великолепные проекты. Нам настоящее искусство! просто пора выходить на новый уровень качества. Никакого фейка. Все Богдан всерьез. Заметь, что у нас выстраивается целая линия. Эра «Бутиков» и «Турагентств» кончилась, начинается настоящее искусство!

2004

Богдан.

date

2004

119

page

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Кадры видеорядов

Эскиз со зрителем. (Рисунок В. Айзенберга) Вид на инсталляцию сверху. Фото А. Литвина

Головокружение

Вид на видео проекцию снизу. Фото А. Литвина

Персонажи видеопроекций, заглядывающие через отверстие

page

Головокружение 2003

Из письма Богдана Мамонова Антону Литвину (от 1июля 2003 г.)

118

project

2004

Богдан.

date

2004

119

2004

4/4 Мультимедийный проект (инсталляция, видео – 12:30 мин) Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

Проект «4/4» продолжает анализ ESCAPE как феномена и моделирует групповой творческий процесс. На каждом из четырех мониторов одним из членов Программы совершаются обыденные, но вместе с тем странные действия. Однако одновременные усилия трех участников не имеют результата до тех пор, пока к работе не подключится четвертый. Его участие замыкает цепь событий и приводит систему в динамику. Возникает творческий продукт – архив, который тут же подлежит уничтожению. Функциональность архива в проекте оказывается «пустым» действием. Предметом архивации в Кадры из видео. проекте «4/4» являются тексВидео съемка ты одного из членов ПрограмЮ. Овчинниковой мы ESCAPE, в которых анализируется личная жизнь

каждого члена группы. Проект «4/4» предполагает такой тип коллективного творчества, где поведение отдельной творческой личности рассматривается в рамках целостного организма. Таким образом Программа противопоставляет себя опыту «Коллективных действий», где доминировал один автор. Презентация в Государственном центре современного искусства (Москва) состояла из четырех видеопроекций и объектов – живописных изображений предметов, используемых видеоперсонажами. Живописные натюрморты противостояли видеочасти инсталляции и символизировали традиционное отношение к архивной практике. В других случаях презентации проекта четыре видео показывались на одном экране.

4/4 Multimedia installation with video (duration: 12:30 min) Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

121

4/4 continues the analysis of ESCAPE as a phenomenon and models the group creative process. Each of the four monitors shows one of the members of the Program performing actions that are ordinary yet strange. However, the simultaneous efforts of the three participants do not yield a result until a fourth joins in. His participation completes the chain of the events and brings the system into motion. A creative product appears: it is an archive that must immediately be destroyed. The functionality of the archive in the project is an "empty" Video snapshots. action. 4/4 archives texts of a Video by member of ESCAPE Program, in Y. Ovchinnikova which he analyzes the personal life of each member of the

group. 4/4 presupposes a type of collective action where the behavior of an individual creative personality is examined as part of an integrated body. Thus the Program juxtaposes itself to the experience of Collective Actions, where one artist (Andrei Monastyrsky) was dominant. The presentation at the National Center for Contemporary Art in Moscow consisted of four video projections and objects – painted depictions of objects used by the characters in the video. The still-life paintings stood in opposition to the installation's video and symbolized a traditional attitude toward artistic practice. In other instances when the project was presented, four videos were shown on one screen.

2004

4/4 Мультимедийный проект (инсталляция, видео – 12:30 мин) Богдан Мамонов, Валерий Айзенберг

4/4 Multimedia installation with video (duration: 12:30 min) Bogdan Mamonov, Valeriy Ayzenberg

121

date

2004

project

4/4

project

4/4

date

2004

Общий вид инсталляции в проекте «Портрет лица». Галерея М’АРС. Фото А. Литвина Общий вид инсталляции в ГЦСИ. Фото В. Айзенберга

Из дневника Лизы Морозовой В группе царят немыслимое лицемерие, взаимный обман и предательство. Богдан в «Квартете» сильно приукрасил и романтизировал ситуацию. Мне он постоянно говорит, как ценит В группе царят немыслимое лицемерие, взаимный обман и предательство. Богдан в «Квартете» сильноменя как художника вклад в общее дело, Мне но при группе малодушно об этом я становлюсь приукрасилиимой романтизировал ситуацию. он постоянно говорит, как ценит меня умалчивает, как художника и имой вкладотпущения. в общее дело, ноТопри малодушно об этом умалчивает, и якстановлюсь козлом отпущения. козлом жегруппе самое происходит с отношением Валере: за его спиной мы считаем его То же самое происходит отношением но к Валере: егоготов спиной мы считаем нашим менеджером нашим менеджером и сспонсором, никтозане сказать это его ему в глаза. При этом Богдан и спонсором, но никто не готов сказать это ему в глаза. При этом Богдан считает себя дипломатом, считает себя дипломатом, но постоянно прокалывается и использует силовые методы. С Антоном у но постоянно прокалывается и использует силовые методы. С Антоном у них братский заговор против нихнас братский против с Валерой, а между – вечная борьба за лидерство. с Валерой,заговор а между собой –нас вечная подростковая борьба собой за лидерство. Еслиподростковая бы я не помирила их за сдачи проекта, егодва бы дня не было. Если быдва я дня не до помирила их за до сдачи проекта, его бы не было. Перед открытием Богдан далдал мнемне строгий урок, провел веди себя гордо, Перед открытием Богдан строгий урок, инструктаж: провел инструктаж: вединеприступно, себя гордо, как неприступно, звезда, не надо все время улыбаться до ушей. Недосказал, но намекнул, что я – лицо группы и их как звезда, не надо все время улыбаться до ушей. Недосказал, но намекнул, что я – лицо группы и позорю. Интересно, он своим трем дочкам тоже советует никогда не улыбаться? Антон посоветовал мне их перестать позорю. Интересно, она своим дочкам тоже не улыбаться? Антон посоветовал носить рыжее, Валератрем запретил кому бы то ни советует было извненикогда рассказывать о наших внутренних мне перестать носить а Валера запретил кому быпор тосони было извне рассказывать о наших делах. Мне 30 лет, у менярыжее, скоро защита диссертации, а они до сих мной обращаются, как с маленькойделах. девочкой. прочим, название (4/4)защита в этот раздиссертации, придумала я! а они до сих пор со мной внутренних МнеМежду 30 лет, у именя скоро обращаются, как с маленькой девочкой. Между прочим, и название (4/4) в этот раз придумала я!

29.12.2004 Была в Словении с нашим новым искейповским Была в Словении с нашим новым проектом. Компания отличная, мы гуляли и вели искейповским проектом. Компания отличная, беседы мы с Альбертом и беседы Архиповым. Познакомилась с гуляли и вели с Альбертом и Архиповым. Познакомилась с Вадиком Вадиком Захаровым, он настоящий рыцарь. Витя нас он настоящий рыцарь. Витя нас повел вЗахаровым, первый день в ресторан. Так как у меня повел в первый день в ресторан. Так как у меня Андрюша до сих пор без работы, я экономлю суточные на Андрюша до сих пор без работы, я экономлю московскую жизнь и предпочитаю не тратить. Когда суточные на московскую жизнь и их предпочитаю их не тратить. Когда не все нашлось платили, у мелкой меня не купюры, и я все платили, у меня нашлось мелкой купюры, ожидала много ожидала много сдачи, но неи ядождалась. Наутро Вадик сдачи, но не дождалась. Наутро Вадик подошел подошел и сказал: «Я видел, что вы вчера почти ничего и сказал: «Я видел, что вы вчера почти ничего не ели, заплатили всех!». Сунул мне 50 евро и не аели, а заплатили за за всех!» Сунул мне 50 евро деликатно убежал, не дожидаясь и деликатно убежал, не дожидаясьмоего моего отказа. Почему отказа. Почему–концептуалисты – почти люди, все концептуалисты почти все хорошие а хорошие люди, а акционисты – в основном акционисты – в основном циничные психопаты? циничные психопаты? Подарила ему в самолете Подарила в самолете наш каталог нашему каталог с нежной надписью. Видимо,ся нежной уже надписью. Видимо, я уже в Москве приличные подзабыла, как в Москве подзабыла, как выглядят люди,приличные и чуть не влюбилась в ассистента он выглядят люди, и чуть не – влюбилась в налаживал сложную синхронизацию между ассистента – он налаживал сложную синхронизацию четырьмя мониторами целых два дня. Я уже междуволновалась, четырьмя думала, мониторами целых два дня. Я уже что ничего не выйдет. волновалась, думала, что ничего не выйдет. Но он Но он оказался высоким профессионалом. Хотявысоким экраны у мониторов маленькие, всеэкраны у оказался профессионалом. Хотя получилось гораздо лучше, чем в московской мониторов маленькие, все получилось гораздо лучше, версии, прошлые неисправности устранены. чем в московской версии, прошлые неисправности

Артефакты членов группы. Живопись

устранены.

122

page

Рисунок для проекта

123

date

2004

project

4/4

project

4/4

date

2004

Артефакты членов группы. Живопись

устранены.

122

page

Рисунок для проекта

123

2005

Too Long тo Escape Интерактивная слайд-инсталляция Валерий Айзенберг

Художник давно перестал ориентироваться на производство предметов, и увековечивание техник и теперь зависит от критерия, который может быть назван готовностью зрителя участвовать в завершении произведения. Эту диалектику первым заметил Марсель Дюшан: «Произведение искусства — это продукт, имеющий два полюса: полюс того, кто создает произведение, и полюс того, кто на него смотрит». Для российского искусства начала нового века «эстетика взаимоотношений (участия)», придуманная в качестве рабочей гипотезы Николя Буррио, становится одной из важных практик, направленной на выстраивание коммуникации с Фрагмент слайда обществом, для которого современное искусство все еще продолжает оставаться белым пятном на карте культуры.

Очередной попыткой художников инсценировать встречу искусства и зрителя, выйти на желаемый, но недостижимый контакт и является этот проект, выполненный для 51-й Венецианской биеннале. На входе в проекционный зал были установлены сенсорные датчики. Специальная программа считывала количество вошедших зрителей. На экране четыре персонажа в красном с появлением каждого нового зрителя делали шаг вперед. Наряду с самоиронией авторов по поводу стремления к успеху у массовой аудитории здесь поставлен вопрос, не являются ли интерактивные практики лишь симуляцией диалога, скрывающей пассивное одиночество зрителя и невозможность подлинной встречи. * В аннотации использованы фрагменты статей Л. Сапрыкиной и А. Панова.

Too Long тo Escape Interactive slide installation Valeriy Ayzenberg

125

It has been a long time since the artist's work stopped being aimed at the production of objects and the perpetuation of techniques and began to depend on a criterion that might be defined as the viewer's willingness to participate in the completion of the work. This dialectic was first noted by Marcel Duchamp: "Let us consider two important factors, the two poles of the creation of art: the artist on the one hand, and on the other the spectator who later becomes posterity". For Russian art, the beginning of the new age of "relational aesthetics", invented as a working hypothesis by Nicolas Fragment of a slide Bourriaud, becomes one of the important practices directed at constructing communications with a society where contempo-

rary art continues to be a blank spot on the map of culture. One of the artists' attempts to stage an encounter between art and the viewer, forming desirable but inaccessible contact, was this project, made for the 51st Venice Biennale. Motion sensors were installed at the entrance to the projection room. A special program counted the number of entering viewers. On the screen, four people in red took a step forward for each new viewer. Along with the artists' irony with regard to striving toward success with the mass audience, this also poses a question about whether interactive practices are a simulation of dialogue, hiding the passive loneliness of the viewer and the impossibility of an authentic meeting. *This description uses excerpts from essays by L. Saprykina and A. Panov.

2005

Too Long тo Escape Интерактивная слайд-инсталляция Валерий Айзенберг

Too Long тo Escape Interactive slide installation Valeriy Ayzenberg

125

2005

Too Long to Escape project

Too Long to Escape

Из стенограмм Валерия Айзенберга

page

Разговор в машине. Разговор в машине Валера. Нужно пересмотреть наше отношение к коллективности. Прежние установки не работают. Валера. Нужно наше отношение к коллективности. Прежние установки не работают. Богдан. Мы ужепересмотреть давно не работаем коллективно. Мы уже давно не работаем коллективно. В. Богдан. Работаем. Изменился характер работы. И то, что мы предъявляем тусовке себя, как коллектив, Работаем. характер работы. И то,что что мы предъявляем себя как–коллектив, неверно. не В. верно. Мне Изменился не нравится, когда говорят, наше главное тусовке достижение это сама группа. Мне не нравится, когда говорят, наше главное достижение – это я сама группа. Б. Какой коллективизм?! Когдачтоты уехал и нас прижали, предложил четыре человека на снегу, Б. Какой«отбрасывание коллективизм?! Когда ты уехал и нас я предложил работа? четыре человека нане снегу, а Антон а Антон назад». И все. И прижали, это коллективная Мы уже группа. назад». И все.изИ это коллективная работа? Мы уже непридуманных группа. В. «отбрасывание Четыре человека вышли наших предыдущих проектов, сообща. Любая идея – В. Четыре человека коллективный плод.вышли из наших предыдущих проектов, придуманных сообща. Любая идея – коллективный плод. Б. И что это это за КакКак «Квартет». Одно высказывание. Б. И что запроект?! проект?! «Квартет». Одно высказывание. Однаизвилина. извилина. Нет, на на самом деле он хороший. В. В. Одна Нет, самом деле он хороший. Б. После Венеции мы Б. После Венеции мыразойдемся. разойдемся. У нас уже уже после Венеции будутбудут Кассель, Брюссель. В. В. У нас после Венеции Кассель, Брюссель. Б. После биеннале звездами все все равно не станем. За нами За никто не стоит. Б. После биеннале звездамимы мы равно не станем. нами никто не стоит. пять лет с нами происходят неожиданности. В. В. НоНо всевсе пять лет с нами происходят неожиданности. Лиза. Причемхорошие... хорошие... Лиза. Причем Б. мне А мне биеннале биеннале достаточно, я буду… Нет смысла том, что мы делаем. Я написал картину иЯ продал, и получил Б. А достаточно, я буду… Нет всмысла в том, что мы делаем. написал картину заказ ещеи на одну. В этом естьеще хотьна какой-то и продал, получил заказ одну.смысл. В этом есть хоть какой-то смысл. Набившийоскомину оскомину русский поиск правды… Скучно. Ну а деньги… В. В. Набивший русский поиск правды… Скучно. Ну, а деньги… деньги, аа что, слава? МнеМне биеннале достаточно. Б. Б.И Иденьги, что, слава? биеннале достаточно. вотЛизе Лизе слава правда? В. В. А Авот славанужна, нужна, правда? Л. Нуда, да,но но только Я неЯчувствую своей работы в Программе. Мне нужнаМне моя персональная Л. Ну толькоперсональная. персональная. не чувствую своей работы в Программе. нужна мояслава. Б. Когда Ковалев написал хвалебную статью о нашем проекте, я был счастлив, а теперь мне это уже неинтересно. персональная слава. В. КогдаКовалев напишетнаписал Обрист? хвалебную статью о нашем проекте, я был счастлив, а теперь мне это Б. Когда Б. Анеинтересно. мне будет все равно. Мне хочется делать сложные проекты с разработкой нашего мифа. уже Мы это и делаем. Обрист? Главная проблема в сложных проектах – найти соответствие литературы и пластики. Когда В. В. Когда напишет живописец пишет первая забота – форма. Он пишетпроекты форму. с разработкой нашего мифа. Б. А мне будет всекартину, равно. его Мне хочется делать сложные идеология нужна,Главная а так непонятно, зачем писать. В. Б. МыНоэто и делаем. проблема в сложных проектах – найти соответствие литературы и В. Художнику понятно, он же непишет писатель. В первом варианте этого проекта запутали литературе. пластики. Когда живописец картину, его первая забота –нас форма. Онна пишет форму. Б. Но идеология нужна, а так непонятно, зачем писать. В. Художнику понятно, он же не писатель. В первом варианте этого проекта нас запутали на литературе.

126

date

project

Из черновика статьи Валерия Айзенберга Первоначальный вариант сложного трехчастного проекта отвергла куратор Люба Сапрыкина. Для этого было две причины.вариант Перваясложного — неуверенность членовкуратор группы. Вторая — несогласованность Первоначальный трехчастногонекоторых проекта отвергла Люба Сапрыкина. Для этого было две наших действий явная дороговизна. Но вполне возможно, этогонаших варианта было причины. Первая и— его неуверенность некоторых членов группы. Вторая — неприятие несогласованность действий и его спровоцировано А. Литвиным проект неприятие не отвечал еговарианта художественному видениюА.и, главное, – был явная дороговизна. Но вполне — возможно, этого было спровоцировано Литвиным — проект придуман его художественному отсутствие. Потом куратор павильона и ее впомощник, всеПотом больше сомневаясь, не отвечалв его видению и, главное, был придуман его отсутствие. куратор павильона предложили каждому из нас придумать максимальное количество вариантов. Характерно, и ее помощник, все больше сомневаясь, предложили каждому из нас придуматьновых максимальное количество новых но куратор в отчаянии предложил вариантами а каждому отдельности. Это вариантов. Характерно, но кураторработать в отчаяниинад предложил работать не над группе, вариантами не группе, ав каждому подтверждает, у него быличто неу просто сомнения, а полная убежденность в невозможности в отдельности. что Это подтверждает, него были не просто сомнения, а полная убежденность в невозможности создания проекта.И И в результате сложного, дорогого опять проекта опять появился — созданиясовместного совместного проекта. в результате вместовместо сложного, дорогого проекта появился одноуровневый одноуровневый — один экран, слово» (одно высказывание). один экран, «одно слово» (одно«одно высказывание).

4.02.2005 (Из дневника Лизы Морозовой) Уже какую ночь я не сплю, курю сигареты одну за одной пачками и строчу в тетрадке идеи проектов для Венеции. Уже Похоже, какую ночь я не сплю,перед курю угрозой сигареты одну за одной пачками и что строчу в тетрадке идеи проектов все объединились не попасть в Венецию, ходят слухи, павильон отдадут Бондаренко для иВенеции. объединились перед угрозой не попасть в Венецию, ходятДве слухи, чтоиз трех нам нужноПохоже, победить.все Наконец-то мои идеи нужны, кураторы хотят и готовы их выслушать. мои идеи павильон отдадут Бондаренко победить. идеи кураторы поддержали. Особенно я рада, ичтонам всем нужно понравился проект сНаконец-то Бродским. Но мои каждый деньнужны, все меняется, и снова хотят и готовы выслушать. идеи государственный из трех поддержали. Особенно я рада, чтоПохоже, всем неясно, что же их мы будем делать. ИДве это мои называется проект министерства культуры. понравился Бродским. Ноже каждый день всеАменяется, и снова неясно, что над же нами мы три будем кураторыпроект в даннойс ситуации такие пешки, как и мы. мы так привыкли не зависеть, и вдруг этажа делать. И это называется государственный проект Министерства культуры. Похоже, кураторы в власти, цензура и три копейки бюджета. данной ситуации такие же пешки, как и мы. А мы так привыкли не зависеть, и вдруг над нами три этажа власти, цензура и три копейки бюджета.

Кадры слайд-инсталляции. Съемка А. Антонова

page

date

127

2005

Too Long to Escape project

Too Long to Escape

Из стенограмм Валерия Айзенберга

page

126

date

project

Кадры слайд-инсталляции. Съемка А. Антонова

page

date

127

Too Long to Escape date

project

На съемках. Фото А. Антонова

project

date

2005

Текст Валерия Айзенберга к проекту

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Съемка в реальном времени. Павильон России, Венеция. Фото И. Данильцева

20.03.2005 (Из дневника Лизы Морозовой) Вчера ходили покупать комбинезоны с Искейпом. Антон случайно попал Богдану в глаз резинкой. Вчера покупать с «Искейпом». Антон случайно Богдану в глаз резинкой. Сильно. Но и Сильно. Ноходили отрицал свою комбинезоны вину. Не извинялся, а Богдану было попал действительно больно, он разозлился отрицал свою Антона. вину. Не извинялся, а Богдану было действительно больно, он разозлился и тоже стукнул Антона. тоже стукнул Просто Хармс какой-то. Просто Хармс по какой-то. Когда садились машинам, я долго думала, к кому лучше сесть, на самом деле не хотелось ни КогдаРобко садились по машинам, я долго думала, к комусказал лучше сесть, на самом деле не хотелось ни к кому. Робко к кому. пошла в сторону Валеры. Богдан «Езжай с Антоном!». Я пошла к машине пошлаТот в сторону Валеры. Богдан сказал «Езжай сяАнтоном!». Я пошла к машине Антона. Тот сказал: «Нет, Антона. сказал: «Нет, езжай с ними, отдохну». Богдан на это: «Видишь, никто неезжай хочет я отдохну». Богдан на это: «Видишь, никто неВенеции, хочет тебя брать». Готовлюсь внутренне, после тебяс ними, брать». Готовлюсь внутренне, чтобы после если она состоится (ведь чтобы у Любы рак) уйти Венеции, если состоится (ведь у Любы рак) уйти из «Искейпа». Надо действовать решительно. из Искейпа. Надоона действовать решительно.

Из дневника Лизы Морозовой 26.03.2005 Миновали съемки венецианского проекта. Выбрали последний морозный день, после которого все Миновали съемки венецианского проекта. Выбрали последнийдва морозный день, после которого все растает. Нам растает. Нам нужен был настоящий снег. Снимали полных дня с разными фотографами, нужен был настоящий снег.костюмы, Снимали два полных с разными фотографами, купили новыебыло красные костюмы, под Я купили новые красные под них дня надели много свитеров, но все равно зверски холодно. них наделисвое много свитеров, но всевравно было холодно.похоже: Я вспомнила первое участие в акциибольшое КД. вспомнила первое участие акции КД.зверски Структурно мы свое с трудом пересекали Структурно похоже: мы с трудом пересекали большое поле в трудных природных и погодных условиях. Но поле в трудных природных и погодных условиях. Но ощущения диаметрально противоположные. Если ощущения диаметрально противоположные. Если опытпрактику участия в КД скорее на дзенскую практику опыт участия в КД похож скорее на дзенскую с похож бесконечными открытиями и с бесконечными и инсайтами, то впечатления от нашей съемки то, как я представляю себе в инсайтами, то открытиями впечатления от нашей съемки напоминают то,напоминают как я представляю себе службу службупостоянные в армии: постоянные «Правее!» «Левее!», «Кудапошел?» пошел?» и строгий контроль по телефону с разных с армии: вопли вопли «Правее!» «Левее!», «Куда и строгий контроль по телефону концовконцов поля (связь концабез терялась). Хотя киносъемки, еще более жесткаяеще вещь. И Тарковский, разных полябез (связь конца терялась). Хотяговорят, киносъемки, говорят, более жесткаяповещь. И рассказам по очевидцев, был тираном и садистом не меньше, чем некоторые Тарковский, рассказам очевидцев, был тираном и садистом не искейповцы. меньше, чем некоторые искейповцы. В концемы мы должны были делать на десятиградусном морозе почти что каскадерский – падать и отлетать В конце должны были делать на десятиградусном морозе почти что трюк каскадерский трюк –назад. В перерывах пили коньяк, но это мало помогало. Теперь я лежу, с сотрясением во время последнего падать и отлетать назад. В перерывах пили коньяк, нокажется, это мало помогало.мозга: Теперь я лежу, дубля Богдан упал на меня, имозга: мы очень Ему ничего, а яна теперь недееспособна и плохо кажется, с сотрясением во сильно время столкнулись последнегоголовами. дубля Богдан упал меня, и мы очень сильно помню происходившее. конечно, даже столкнулись головами.Он, Ему ничего, а не я извинился. теперь недееспособна и плохо помню происходившее. Он, конечно, даже не извинился.

page

128

(В том году зима была затяжная – еще в конце марта лежал снег. Повезло. Два полных дня проводились съемки на поле близ Минского шоссе. Четыре красные фигуры раз за разом шли с горизонта. Многократные дубли падений. По следам съемок родился текст, будто в снежном поле под вой ветра идут четыре человека и кричат-перекликаются.) – Держись немного правее! – Хорошо, но один вырвался далеко вперед! – Я не могу вас догнать, вы слишком быстро идете! – Эй, твое направление опасно, ты можешь выйти из кадра, и зритель тебя не увидит! – Интересно, есть ли за кадром жизнь?! – Вы путаете жизнь с ощущением жизни! – Вы хотите принести достоверное, благородное и справедливое, но все это от вашего стыда и мук совести! – Я согласен, у нас невыполнимая задача! – Но это не так далеко! – Мы дойдем; то место, куда мы идем, близко, дело не в этом! – Но идем мы с горизонта! Мы вышли очень давно, и я потеряла счет времени! – Издалека цвет не виден, и любой человек покажется черной точкой! – Они тоже должны нас видеть, а значит, идти к нам! И мы дойдем в два раза быстрее! – Если они будут идти нам навстречу! – Но они могут идти от нас, в том же направлении, не оглядываясь! – Если мы, они и горизонт движемся с одной скоростью, то встречи не произойдет! – Мы слишком много ждем от этой встречи, и правильно, что пошли с пустыми руками! – Но если они не идут нам навстречу, то перед ними непреодолимая преграда! Стеклянная стена! – Им ничего не остается, как только ждать то, что они хотят ждать! – Люди могут убедить себя в чем угодно! – Можно поверить даже в то, что перед нами ничего нет, кроме зеркальной стены! – Не верится, что так долго мы никуда не шли! – Очень хорошо, что мы идем с пустыми руками! – Очень хорошо, что мы идем не с пустыми руками!

Текст Богдана Мамонова к проекту История искусства – это история границы. Там, на той стороне, художник-человек, здесь, по эту сторону, человек-зритель. Или толпа. Плоскость картины – нейтральная полоса, на которой существует потенция встречи. Когда эта встреча станет возможной, граница будет уничтожена. Но тогда наступит конец искусства. Два пешехода выходят из разных точек и движутся навстречу друг другу со скоростью x. Один из них – художник. Художник хочет покончить с искусством, потому что знает: искусство – это золотая клетка, которую он сам для себя построил. Он верит, что навстречу ему движется человек-зритель. Он верит, что зритель так же жаждет встречи, и еще он верит, что границу можно будет перейти. Он думает, что тогда наступит новый мир и не будет больше художника и зрителя, покупателя и купленного, и лев ляжет у ног ягненка. Но когда наконец утомленный долгим путем художник приблизится к границе, отделяющей искусство от жизни, он не увидит перед собой того единственного зрителя, для которого он шел столько лет. Перед ним будет толпа, анонимная и немая. Она не хочет пересекать границу, она не хочет конца искусства, она не хочет нового мира. Толпа в упор смотрит на художника. Художник делает еще один шаг… Выстрелы.

page

Совещание в интернет-кафе на Новокузнецкой Совещание в интернет-кафе на Новокузнецкой В. Уверенные кураторы пошли к комиссару Зяблову, и вышли с мнением Зяблова. А каждый из В. Уверенные кураторы пошли к комиссару Зяблову и вышли с мнением Зяблова. А каждый из предложенных предложенных проектов имеет место. Я это говорил Любе. проектов имеет место. Я это говорил Любе. Б. Но нужно учитывать Венецию. Б. Но нужно учитывать Венецию. В. Херня все это. Они так боятся проколоться, что… В. Херня все это. Они так боятся проколоться, что… Б. Они хотят интерактивность в проекте. Б. Они хотят интерактивность в проекте. А. Я не уверен в необходимости турникета. А. Я не уверен в необходимости турникета. Б. Как?! Сегодня в ситуации всеобщего контроля это будет говорить, что надо сделать усилие, чтобы Б. Как?! Сегодня в ситуации всеобщего контроля это будет говорить, что надо сделать усилие, чтобы войти в контакт. войти в контакт. В. Я тоже не уверен. Это дополнительная деталь. Для западного зрителя турникет несет свою дополнительную В. Я тоже не уверен. Это дополнительная деталь. Для западного зрителя турникет несет свою нагрузку. Будет путаница. Нужно другим образом обозначить границу и заставить входящего посмотреть на экран, дополнительную нагрузку. Будет путаница. Нужно другим образом обозначить границу и когда мы делаем шаг к нему навстречу. заставить входящего посмотреть на экран, когда мы делаем шаг к нему навстречу. А. Звук передергивания затвора. А. Звук передергивания затвора. В. Сколько человек должно зайти, тридцать? В. Сколько человек должно зайти, тридцать? Б. Почему тридцать?! Б. Почему тридцать?! В. Ну, символически. Надо посчитать время. В. Ну, символически. Надо посчитать время. Лиза, когда ты два года назад была в Венеции, то?.. Лиза, когда ты два года назад была в Венеции, то?.. Л. Первые десять дней людей полно. А потом… Л. Первые десять дней людей полно. А потом… В. Ну вот, а выставка длится полгода. В. Ну вот, а выставка длится полгода. Б. Ты сам говоришь, что важен только вернисаж, а дальше хоть трава не расти. Б. Ты сам говоришь, что важен только вернисаж, В. Когда съемка? а дальше хоть трава не расти. А. На следующей неделе. В. Когда съемка? А. На следующей неделе.

129

Too Long to Escape date

project

На съемках. Фото А. Антонова

project

date

2005

Текст Валерия Айзенберга к проекту

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Съемка в реальном времени. Павильон России, Венеция. Фото И. Данильцева

page

128

page

129

2005

Too Long to Escape project

project

Наброски для романа. Валерий Айзенберг

page

Пребывание в Венеции. (файл «7, Venice»). Пребывание в Венеции и Венеция встретила нас легким бризом. Мамонов и Литвин с Самолет приземлился, Самолет приземлился, и Венеция встретила нас легким Литвин с Ковальским повезли Ковальским повезли ящики-коробки в Павильон на бризом. такси. Мамонов Такси –и моторная лодка. 90 евро. ящикиОникоробки весело впромчались мимоТакси нашего большого катера «Ла размахивая руками». павильон на такси. – моторная лодка. 90 евро. ОниЛагунаре», весело промчались мимо нашего большого Лиза видела, я – нет.размахивая Оказывается. Лиза всевидела, видит,я –нонет. молчит. Я сидел с Гельманами и Я сидел катера «Ла Лагунаре», руками». Лиза Оказывается. Лиза все видит, но молчит. Броше. Мы вели ичуть лиМыневели семейный пили мой виски и коньяк Гельманов. Виски с Гельманами Броше. чуть ли не разговор семейныйиразговор и пили мой виски и коньяк Гельманов. Виски купил купил Литвин в Шереметьеве, чтобы разменять купюры. Сегодня воскресенье, в Литвин в Шереметьеве, чтобы разменять 500-евровые 500-евровые купюры. Сегодня воскресенье, и в Венеции будутипроблемы Венеции будут проблемы с обменом. Виски отдал мне в самолете. Правда, не сам, а через с обменом. Виски отдал мне в самолете. Правда, не сам, а через Мамонова. Тот пролетел мимо моего кресла, сунул Мамонова. Тот пролетел мимо моего кресла, сунул мне пластмассовую бутылку, я только мне крикнуть, пластмассовую бутылку, я только успел Он крикнуть, зачем она мне. Он бросил, что туда большеинесюда. будет Ябегать успел мол, зачем она мне. бросил,мол, что больше не будет бегать туда и сюда. подумал,образом что таким образомотдает Литвин отдает деньги такси. Оказалось, ошибался. Неровное подумал, что Ятаким Литвин мне мне деньги за за такси. Оказалось,я я ошибался. поведение моих друзей меня ошибаться на ихошибаться счет. Мы всена ошибаемся по Мы поводу из нас. Мне Неровное поведение моихзаставляет друзей заставляет меня их счет. все каждого ошибаемся кажется,каждого что из этих и рождаются проекты. по поводу из ошибок нас. Мне кажется, что из этих ошибок и рождаются проекты. На На следующий дооткрытия открытия в основном сидим перед Павильоном. следующийдень день. Все Все дни дни до мы в мы основном сидим перед павильоном. Итальянцы дверив яростный в яростный красный и радостно кричат: «Коммунисто, Итальянцы красят красят двери красный и радостно кричат: «Коммунисто, коммунисто!» коммунисто!» Я говорю Оле: «Дверь сделали широкую, и все мучительные проблемы с датчиками, турникетами, табло с номерами Я говорю Оле:– «Дверь все мучительные проблемы с датчиками, входящих все котусделали под хвост.широкую, В эту дверьиможет за раз войти шеренга». Оля продолжает ту же песню, что на турникетами, табло с номерами входящих – все коту под хвост. В эту дверь может за раз Венецианской биеннале будут бегать со всех ног, поджав хвост вбегать и выбегать, и такие мелочи никому не войти шеренга». Оля продолжает ту же песню, что на Венецианской биеннале будут бегать интересны. Удивительно, Оля, нииЛюба меня неислышат, слышат никого из нас. со всех ног, поджав хвост ни вбегать выбегать, такиевпрочем, мелочиненикому не интересны. Я говорю об этом Лизе, и сколько усилий потребовалось, чтобы сделать правильное затухание последнего кадра. Удивительно, ни Оля, ни Люба меня не слышат, впрочем, не слышат никого из нас. Лиза говорит, забыл написать в романе, что она поддержала меня насчет быстрого затухания кадра, Я говорю об этомчтобы Лизе,я не и сколько усилий потребовалось, чтобы сделать правильное затухание а то я всегда пишуЛиза про нее плохо. чтобы Я пытаюсь объяснить, что литература к реальной жизни не имеет. последнего кадра. говорит, я не забыл написать в романе, что она отношения поддержала меня насчет быстрого затухания кадра, Утром а то вяквартире всегда заметил, пишу про плохо. Я пытаюсь 8 июня. Я пришел на полчаса позже братьев. что нее работает стиральная машина. Потом объяснить, к реальной жизни отношения не имеет. понял, чточто шлалитература стирка российского триколора. 8 июня. Я прилетают пришел на полчаса позже братьев.Специалисты Утром в квартире заметил, чтоСоработает Сегодня критики и остатки начальства. начали ходить косяками. всех сторон было стиральная машина. Потом понял, что шла«Бай-бай» стирка российского триколора. слышно: «Грациа», «О’кей», «Чао», «Ариведерче», и даже «Привет»… Появилась Маша Коростелева Сегодня прилетают критики и остатки начальства. Специалисты начали ходить косяками. и сказала, что привезла деньги за прокат «Квартета» в странах Европы, всего 87,5 евро. Антон, конечно, Со всех сторон было слышно: «Грациа», «О’кей», «Чао», «Ариведерче», «Бай-бай» и даже возмущалсяПоявилась такой низкой оценкой нашей творческой деятельности. «Привет»… Маша Коростелева и сказала, что привезла деньги за прокат Показался Кренц из Гуггенхайма. Еще фигура Ника Ильина, музея Гуггенхайма Восточной Европе. «Квартета» в странах Европы, всего 87,5 евро. Антон, представителя конечно, возмущался такой внизкой Два куратора берут наши пресс-релизы. Почему-то много специалистов из Австралии. Подходят Сидлин и оценкой нашей МоМА творческой деятельности. Титаренко, приглашают 11-го на открытие павильона. У павильона появились два трансвестита, Показался Кренц из Гуггенхайма. Еще украинского фигура Ника Ильина, представителя музея Гуггенхайма в Восточной бабочек. Европе. Два куратора МоМАЗаволокин… берут наши пресс-релизы. Почему-то похожие на разноцветных Их окружили Зяблов, много специалистов Австралии. Подходят Сидлин и Титаренко, на Появляются Селина ииз Хрипун. Они как-то уютно располагаются на стульях, яприглашают присаживаюсь и11-го прислушиваюсь. открытие украинского У Павильона появились трансвестита, похожиеихна Селина говорит, как онапавильона. любит искусство, как трепетно относитсядва к художникам, рассматривает предложения разноцветных бабочек. Их«замирания окружилисердца». Зяблов, ЯЗаволокин… и выбирает по принципу замечаю, что она романтик. Лена отвечает, что цинично относиться Появляются Селина и Хрипун. Они как-то уютно располагаются на стульях, я к искусству – это последнее дело, она так не может. Я верю ей. Хрипун разражается какой-то длинной тирадой. Я не присаживаюсь и прислушиваюсь. Селина говорит, как она любит искусство, как трепетно запоминаю. Они уходят… относится к художникам, рассматривает их предложения и выбирает по принципу В израильском павильоне я выпил мартини и уже на выходе опять и Милойотноситься Бредихиной. Мы «замирания сердца». Я замечаю, что она романтик. Ленастолкнулся отвечает,с Куликом что цинично обрадовались встрече, давно недело, виделись, взяли не ещеможет. мартини…Я Не помню, какой повод подвиг меня какойрассказать ему к искусству – это последнее она так верю ей. Хрипун разражается то длинной тирадой. запоминаю. Онинауходят… идею, пришедшую мнеЯв не голову полгода назад, первый взгляд вытекавшую из шестилетнего опыта коллективной В израильском я выпил мартини и уже наперсональные выходе опять столкнулся с Куликомто ли деятельности. павильоне «Русские художники должны прекратить делать проекты то ли индивидуально, и Милой Бредихиной. обрадовались встрече, давно непроизведение виделись, взяли еще мартини… Не группами, необходимоМы всем миром создать одно гигантское искусства». помню, какой повод подвиг меня рассказать ему идею, пришедшую в голову полгода К моему удивлению, Кулик мне с жаром поддержал, сказал, что, когда делал назад, на первый взгляд вытекавшую из шестилетнего опыта коллективной деятельности. «Звезды», то имел это в виду, и предложил сотрудничать. И пригласил «Русские художники должны прекратить делать персональные проекты то ли индивидуально, участвовать в каком-то проекте, но тут же искусства». забыл… то ли группами, необходимо всем миром создать одно гигантское произведение К 9-го утром. Дома увиделделал гладильную доску, ато наимел ней аккуратно моему удивлению, Кулик с жаром поддержал, сказал, что, якогда «Звезды», распластанный российский флаг. это в виду и предложил сотрудничать. И пригласил участвовать в каком-то проекте, но тут же забыл… 9-го утром. Дома я увидел гладильную доску, а на ней аккуратно распластанный российский флаг.

130 Авторы и персонажи. Фото И. Данильцева

date

2005

Художники, кураторы и ассистенты российского павильона 2005 г. Фото И. Данильцева 10-го, открытие. Перед открытием появляется Б. Михайлов. «Ну, что?» - спрашивает. «Ну, что?» спрашиваю. Михайлов: «Я не знаю». «ЧтоБ.ты не знаешь?» 10-го, открытие. Перед открытием появляется Михайлов. «Ну, что?»-–спрашиваю. «Я еще не видел». «Ну, пойди, посмотри». «Да, я не знаю куда идти» - притворяется Михайлов. Я его повел показать нашу спрашивает. «Ну, что?» – спрашиваю. Михайлов: «Я не знаю». «Что ты не работу. Честно говорю, что наш Павильон самый лучший на биеннале. Он сказал, как отрезал: знаешь?» спрашиваю. еще не видел». «Ну, «Это пойди посмотри». «Да яметафора, не «Нет!» Я в– свою очередь «Я воззрился на него. не мое, здесь а я не пользуюсь метафорой», знаю, куда идти» – притворяется Михайлов. Я его повел показать нашу ты?» - удивляюсь я. Что-то говорю о - продолжил Михайлов. «Причем здесь метафора?! И причем работу. трагедии, Честно говорю, что наш павильон самый лучший на биеннале. красоте, интерактивности. Михайлов отвечает, чтоОнподумает и еще выскажет свои мысли. сказал, как к отрезал: «Нет!» Ярадиожурналисту в свою очередь воззрился на него. «Это непо-английски. Немец настойчиво Меня зовут немецкому давать интервью пытается политический в нашем проекте. Я говорю, что если он хочет видеть мое, здесь найти метафора, а я не пользуюсьаспект метафорой», – продолжил политику, конечно, можно И найти только в нашем проекте, но и в любом другом месте. Михайлов. то, «Причем здесь ее метафора?! причемне ты?» – удивляюсь я. Что-то Допустим, кому-то может показаться, Михайлов что красные фигуры говорю о красоте, трагедии, интерактивности. отвечает, что и белый снег – это цвета противоборствующих армий подумает и еще выскажет своивремен мысли. Гражданской войны в России. Но на самом деле в этом проекте мы говорим языком красоты и трагедии. В других проектах мы говорим о границе жизни и искусства, в Меня зовут к немецкому радиожурналисту интервью по-английски. пытается найти третьих – делаем сокровенный посыл давать каждому зрителю. И т.д. Немец Всего настойчиво мы разрабатываем десять политический аспект проекте. Я говорю, что если он хочет видеть политику, то, конечно, ее можно найти не направлений, а то ив нашем больше. только в нашем проекте,Мамонов но и в любом другом месте. кому-то может показаться, красные фигуры Пробегает счастливый и кричит: а-а, Допустим, ты даешь интервью! Потом он что сказал мне, что иубелый нас снег – это цвета противоборствующих армий войны в России. Но да, на самом деле в этом ты проекте мы правильное распределение ролей. Тут же времен стоитГражданской Люба. Я замечаю: в общем, но почему-то всегда попадаешь в камеру, а иятрагедии. только вВ микрофон. Когда увидело границе Свиблову, то подошел и впоцеловал в щеку. говорим языком красоты других проектах мы я говорим жизни и искусства, третьих – делаем Она пристально посмотрела и сказала: «Поздравляю, мой скромный герой». Ответ загадка. сокровенный посыл каждому зрителю. И т.д. Всего мы разрабатываем десять направлений, а то и – больше. НаПробегает трибуне счастливый Павильона, которойи кричит: служит на второй этаж, стоят Сапрыкина, А. Заволокин, Мамонов а-а,лестница ты даешь интервью! Потом он сказал мне,Л.что у нас правильное Е. распределение Зяблов, О. Лопухова, А. же Сандретти, Е.замечаю: Куприна и др. Речи. ролей. Тут стоит Люба. Я в общем, да, но почему-то ты всегда попадаешь в камеру, Торжественный момент – поднятие флага, постиранного и поглаженного. а я только в микрофон. Когда я увидел Свиблову, то подошел и поцеловал в щеку. Она пристально посмотрела ––––––––––––––––––––––и сказала: «Поздравляю, мой скромный герой». Ответв –биеналле загадка. не благодаря, а вопреки». Б. Мамонов: После биеналле. А. Литвин: «Мы участвовали На трибуне павильона, которой служит лестница второй заявила, этаж, стоят что Л. Сапрыкина, А. Заволокин, Е. Зяблов, «Теперь я могу делать все что захочу». Л. на Морозова молодежный приз биеннале О. Лопухова, лев» А. Сандретти, Е. Куприна и др. Речи. ей. «Серебряный должны были присудить Торжественный момент –анализа поднятие этого флага, проекта постиранного и поглаженного. Отсутствие серьезного и адекватных публикаций в прессе спровоцировали буквально панические настроения в группе. ––––––––––––––––––––––После биеналле. А. Литвин: «Мы участвовали в биеналле не благодаря, а вопреки». Б. Мамонов: «Теперь я могу делать все что захочу». Л. Морозова заявила, что молодежный приз биеннале «Серебряный лев» должны были присудить ей. Отсутствие серьезного анализа этого проекта и адекватных публикаций в прессе спровоцировали буквально панические настроения в группе.

Из ЖЖ Лизы Морозовой June 27th, 2005… С премиями я абсолютно не согласна. June 27th, 2005 ….С премиями я абсолютно не Ни с одной. Особенно одна из них меня задела лично. согласна. Ни с одной. Особенно одна из них Гватемалка с боди-артом и перформансами – это должна была меня задела лично. Гватемалка с бодиартом и быть я или кто-то из моих друзей из «Запасного выхода». перформансами – это должна была быть я Ну правда же, есть много подобных работ, но много лучше. или кто-то из моих друзей из «Запасного И это реально могла быть я. Яра Бубнова пыталась устроить выхода». Ну правда же, есть много подобных нашу встречу с Розой Мартинес по поводу «Арсенала», но ее не работ, но много лучше. И это реально могла случилось по какому-то дурацкому стечению обстоятельств, быть я. Яра Бубнова пыталась устроить нашу о чем мы с Ярой вспомнили с огорчением в Венеции… Но встречу с Розой Мартинес по поводу Арсенала, но конечно же, признали, что дело в контексте – премию ей дали ее не случилось по какому-то дурацкому за гватемальность!:-) Хотя большой разницы, может, для Запада стечению обстоятельств, о чем мы с Ярой и нет – что Россия, что Гватемала:-) Вот устроят они у себя вспомнили с огорчением в Венеции… Но конечно в Гватемале биеннале, съезжу обязательно и покажу им, как же, признали, что дело в контексте – премию надо перформансы женские делать:)) ей дали за гватемальность!:-) Хотя большой разницы, может, для Запада и нет – что Россия, что Гватемала:-) Вот устроят они у себя в Гватемале биеннале, съезжу обязательно и покажу им, как надо перформансы женские делать:)) page

date

131

2005

Too Long to Escape project

project

Наброски для романа. Валерий Айзенберг

page

130 Авторы и персонажи. Фото И. Данильцева

date

2005

date

131

2005

Хор Инсталляция, видеоперформанс, 2:52 мин Валерий Айзенберг

Видеоперформанс «Хор» — попытка визуализации противоречивого характера коллективного творчества. Четыре человека поют каждый свою песню. Но их не слышно. Внешне это коллективное действие, но на самом деле кажКадр из видео. дый занят собой, не слышит Съемка другого, но при этом уверен, Ю. Овчинниковой что все хором поют одну песнь. Саундтрек – шум пуб-

лики, занимающей места в партере. После того как последний исполнитель завершает свою мелодию, слышен гром аплодисментов. Инсталляция построена по такой же модели, как и «Квартет». Темный бокс, вход по четыре человека, сеанс длится 2,52 мин. Фронтальная стена бокса покрашена в малиновый цвет. На ней текст – рефлексия художников на свои действия.

Chorus Installation, video performance (duration: 2:52 min) Valeriy Ayzenberg

133

The video performance Chorus is an attempt to visualize the contradictory nature of collective artistic work. Four people each sing their own song. But they are inaudible. Externally, it is a collective action, but in fact each one is occupied with Video snapshot. himself. None of the perforVideo by mers can hear the others, yet Y. Ovchinnikova each is confident that they are singing in unison. The so-

undtrack is the noise of audience members taking their seats. When the final performer completes his melody, thunderous applause is heard. The installation is constructed along the same model as Quartet. A dark box-like room allows four people at a time to enter for a séance lasting 2:52 minutes. The front wall of the box is painted pink, with a text by the artists reflecting on their actions.

2005

Хор Инсталляция, видеоперформанс, 2:52 мин Валерий Айзенберг

Chorus Installation, video performance (duration: 2:52 min) Valeriy Ayzenberg

133

2005

project

Хор

2005

Видеоинсталляция. Н. Манеж. Фото В. Айзенберга

Из стенограмм Валерия Айзенберга

page

Обсуждение видеопроекта «Хор» файл («7.1 chernovik») Обсуждение видеопроекта «Хор» файл («7.1 CHORUS CHORUS chernovik») – Этот проект минималистичен в смысле минимума средств и максимума высказывания, то к чему мы – Этот проект минималистичен в смысле минимума средств и максимума высказывания, то, к чему мы всегда стремимся, – всегда стремимся, – начинает Айзенберг. – Мы поем, как нам кажется, хором, но не слышим друг друга, начинает Мы поем, как нам кажется, хором, но не слышим друг друга и поем разное. и поем разное.Айзенберг. Тройная –дискоммуникация: внутри группы, у каждого члена группы с Тройная собой и группы со дискоммуникация: внутри группы, у каждого члена группы с собой и группы со слушателем. слушателем. – Но сделать, как сделать, чтобыне не казалось, звук выключен по техническим причинам?причинам? – Но как чтобы казалось,что что звук выключен по техническим – Странно, чточто может возникнуть вопрос о технических неполадках, –заявляет резонноАнтон. заявляет Антон. – Странно, может возникнуть вопрос о технических неполадках, – резонно – Не может. Если чувство появляется, значит, зритель тупой. Но ли неэтослишком ли это быстрое – Не может. Еслитакое такое чувство появляется, значит, зритель тупой. Но не слишком быстрое суждение? суждение? – Чтобы исключить всякую возможность такого восприятия, нужно, чтобы в кадре что-то звучало. – Чтобы исключить всякую возможность такого восприятия, нужно, чтобы в кадре что-то звучало. – Громко, – Антон. – Громко, – Антон. – Легко, тихо, чтобы мешало вкушать внезапную тишину, – Айзенберг. – Легко, тихо, чтобы ненемешало вкушать внезапную тишину, – Айзенберг. – Нужно решить:звук, звук,назовем назовем его бытьбыть имманентен нашему пению или противоречить – Нужно решить: егофоновым, фоновым,должен должен имманентен нашему пению илиему? противоречить ему? – На самом деле все будет видно по различию нашей мимики! Больше ничего не надо! – злится Богдан. Наше стремление достучаться с нами злую шутку,мимики! каждый раз Больше мы пытаемся разжевать и в итоге получаем кашу! – На –самом деле все будет видноиграет по различию нашей ничего не надо! – злится Богдан. – Наше стремление достучаться играет с нами злую шутку, раз Даже мы мы пытаемся разжевать – Надо рисковать так же, как в первом «Квартете»! Никто не был уверенкаждый в его успехе. были уверены только наи в итоге уровне получаем веры. кашу! – Надо– «Новый рисковать так точно же, как в рискован. первом «Квартете»! Никто не был уверен в его успехе. Даже мы были квартет» так же Но в этом его сила! уверены только на уровне веры. – Расставим в правильной последовательности причину и следствие, нас и зрителей. Произведение искусства должно быть – «Новый Квартет» точно так же рискован. Но в этом его сила! понято, а внеправильной понятно! – Расставим последовательности причину и следствие, нас и зрителей. Произведение искусства – Но трудно петь вместе – раздражается Богдан. должно быть понято, а неразное! понятно! – Мы будем мешать друг разное! другу! Точно, но это еще одинБогдан. странный аспект проекта. И вообще, сколько отличий нашего – Но трудно петь вместе – раздражается – Мы хорового будем мешать друг другу! Точно, но это еще один странный аспект проекта. И вообще, сколько отличий пения от обычного?! нашего хорового пения от обычного?! – По отношению к профессиональному пению вообще или просто по отношению к пению в полный голос? – По отношению профессиональному пению будут вообще или просто по отношению к пениюбыло в полный голос? – А можем мыкспрогнозировать, какие чувства возникать у зрителей? В первом «Квартете» отчаяние. – А можем мы спрогнозировать, какие чувства будут возникать у зрителей? В первом «Квартете» было – В том «Квартете» музыканты играли одну мелодию. И ощущение безвозвратной потери, отчаяния, рождалось из чувства отчаяние. бесконечной жалостимузыканты к пытающемуся играть квартету. – В том «Квартете» играли одну мелодию. И ощущение безвозвратной потери, отчаяния, – А здесь к каждому певцу в отдельности? рождалось из чувства бесконечной жалости к пытающемуся играть квартету. – А нек возникает ощущения, что звуковые волны в месте пения не могут распространяться по физическим причинам? – А здесь каждомулипевцу в отдельности? – А не возникает литолько ощущения, что звуковые волны в месте пения не могут распространяться по – Это может быть в безвоздушном пространстве. физическим причинам? – Кричать и размахивать руками там бессмысленно. – Это–может быть ли только в безвоздушном пространстве. А не возникает ощущения, что певцы – инвалиды от рождения и у них отсутствуют голосовые связки. – Кричать и размахивать руками там бессмысленно. – Но вместе петь будет трудно, мы же не инвалиды! – злится Богдан. – А не возникает ли ощущения, что певцы – инвалиды от рождения и у них отсутствуют голосовые связки. – Помнишь Одиссея и сирен? Кстати, было непонятно, почемуБогдан. надо было привязывать его к мачте, ведь проще – Но вместе петь будет трудно, мы мне жевсегда не инвалиды! – злится заложитьОдиссея уши ватойи(вставить в уши). не было сказано, что внешность сирен также притягивала, – Помнишь, сирен? затычки Кстати, мнеНигде всегда непонятно, почему надо неотвратимо было привязывать его ккак их ведь голоса. мачте, проще заложить уши ватой (вставить затычки в уши). Нигде не сказано, что внешность сирен так можно задавать много вопросов. «а сами матросы, что, были глухими или абсолютно бесчувственными также– Ну, неотвратимо притягивала, как ихТипа голоса. – Ну, простолюдинами, так можно задавать «а сами матросы, что, были глухими или абсолютно которым много не дано вопросов. услышатьТипа прекрасное»? бесчувственными простолюдинами, не дано услышать прекрасное»? – Верно, «Одиссея» – это искусство,которым игра. Все принимают установленные правила. – Верно, «Одиссея» это обманчиво, искусство,ноигра. Всеоно принимают установленные правила. – Искусство всегда–было сегодня достигло предельной степени обмана. – Искусство всегда было обманчиво, но сегодня оно достигло предельной степени обмана. – Еще один уровень восприятия – они нас не слышат и думают, что оглохли. – Еще один уровень восприятия – они нас не слышат и думают, что оглохли. – Только в том случае,если если будут фоновые звуки. звуки. – Только в том случае, будутотсутствовать отсутствовать фоновые – Точно, будемпеть, петь, нужно заложить уши ватой. – Точно, когдакогда мы мы будем нужно заложить уши ватой. – Я смогу принестимного много бирушей, удается вставитьвставить слово Лизе. – Я смогу принести бирушей,– наконец – наконец удается слово Лизе. – Ко дню нужно отрепетировать. У каждого должна быть своя –мелодия! – Ко съемки дню съемки нужнобудет будет отрепетировать. У каждого должна быть своя мелодия! Мамонов. – Мамонов. – Различие мимики создаватьнужный нужный эффект, – Антон. – Различие мимикибудет будет создавать эффект, – Антон. – У нас должна мимика, намного чем у профессионального певца, тактакой мыже – У нас должнабыть быть богатая богатая мимика, намного богаче, богаче, чем у профессионального певца, только так мытолько достигнем достигнем такой же выразительности и такой же степени восприятия, как если бы другие слышали нас, выразительности и такой же степени восприятия, как если бы другие слышали нас, – Айзенберг. – Айзенберг. – А название проектав встиле стиле авангардистов девятнадцатого века – «Новый – А название проекта авангардистов девятнадцатого века –квартет». «Новый квартет». – Нет, просто «Хор». – Нет, просто «Хор». Это был проект, членами Программы в ее первоначальном Этопоследний был последний проект,выполненный выполненный членами Программы в ее первоначальном составе. составе.

Хор project

date

20.07.2005 (Из дневника Лизы Морозовой) Открыли «Хор» у Никича. Меня огорчает его судьба. «Хор» у Никича. огорчает его судьба. ВсеОткрыли считают это видео, Меня похоже, слишком буквальным продолжением Все считают это видео, похоже,Я слишком буквальным продолжением «Квартета», тавтологией. же думаю, что это наш чуть «Квартета», ли не единственный сделанныйгрупповой по тавтологией. Я качественный же думаю, что этогрупповой наш чуть ливидеоперформанс, не единственный качественный всем классическимсделанный законам по жанра – процесс исчерпывает себя. видеоперформанс, всем классическим законам жанрасам – процесс Тут есть и аутентичность, самоирония,и и физическое испытание. исчерпывает сам себя. Тут есть ииаутентичность, самоирония, и физическое Методологически он соединяет «Квартет», «Головокружение», «4/4» испытание. Методологически он соединяет «Квартет», «Головокружение», «4/4» и первые самые демократичные проекты, где у каждого была «своя и первые самые демократичные проекты, где у каждого была «своя стена». «Хор» – стена». «Хор» - самый справедливый проект. И визуально мы пришли самый справедливый проект. И визуальноже мы пришли к одному знаменателю. к одному знаменателю. «Квартет» зашифрован, абстрактен и «Квартет» же зашифрован, абстрактен и делался не от души, а с желанием делался не от души, а с тайным желанием попасть тайным на выставку попасть на выставкукуда «Москва–Берлин», все равно не попали. «Хор» в этом «Москва-Берлин», мы все равнокуда не мы попали. «Хор» в этом отношении честнее, и структурно мне ближе. отношении честнее,дада и структурно мне ближе.

Репетиция хора. Автосъемка

Каждый поет свою собственную песню, которая действительно его Каждый поет свою собственную песню, которая действительно его отражает. Песни совершенно разные, как и все мы. Жаль, что отражает. Песни совершенно разные, как и все мы.надо Жаль,было что зритель не зритель не слышит пения – я считаю, что оставить считаю, что надоАбыло звук хотя бы во время звукслышит хотя пения. бы во Я время титров. такоставить потерялась сильная и титров. А такэнергетика. потерялась сильная и уникальная сказать, энергетика.аура. Или, уникальная Или, правильней аура. нашей визитной карточкой даже не как Я быправильней сделала сказать, эту работу произведение, как групповой психологический портрет. Я бы сделалаа эту работу нашей визитной карточкой даже не какАнтон и Богдан - доминанты, и стоят они над нами с Валерой, произведение, а как групповой психологический портрет. Антон а мы внизу, т.к. –ниже ростом (этоони внешнее и Богдан доминанты, и стоят над намиоправдание). с Валерой, а мы внизу, Съемки были давно я так не смеялась. Мы сняли, так как нижепотрясающими, ростом (это внешнее оправдание). наверное, с десяток дублей – кто-то забывал слова, запаздывал со Съемки были потрясающими, давно я так не смеялась. Мы сняли, своей песней или начинал хохотать. Надо мной стоял Богдан и с десяток дублей – кто-то забывал слова,лет запаздывал со своей мненаверное, в ухо орал свой хорал. Мы с ним много собираемся песней или начинал хохотать. Надо мной стоял Богдан иизмне в ухо орал вместе сходить в храм, как самые православные группы. Так и свой хорал. с ним лет собираемся вместе сходить как не довелось. НоМы тут я много как будто бы встретилась с этойв храм его частью. самые православные группы. и не довелось. тут я какуха будто Антон тоже проявил из себя как Так нельзя лучше. ЯНокраем слышала, чтос уэтой него юности была своя рок-группа, но сейчас в встретилась его вчастью. это Антон поверить настолько он лучше. деловой и приличный. И что вдруг он тоже трудно, проявил себя как нельзя Я краем уха слышала, таку него страстно запел Все уже молчали, все повторял: в юности была Цоя! своя рок-группа, но сейчас в а этоон поверить трудно, «Попробуй спеть вместе со мной! ИВстань со мной». настолько он деловой и приличный. вдруг онрядом так страстно запел Цоя! Валера в своем духе – поет застольную разухабистую песню «Ти Все уже молчали, а он все повторял: «Попробуй спеть вместе со мной! ж меня пидманула…». Он и вправду всех всегда и во всем Встань рядом мной». обвиняет, я не со могу его себе представить извиняющимся или Валера в своем – поет застольную разухабистую песню «Ти ж меня признавшим свою духе неправоту. пидманула…». Он и вправду всегда во всем обвиняет, я не могу Я пою песню, которую пела всех недавно в исвоем личном перформансе в его–себе представить извиняющимся или признавшим свою неправоту. ГЦСИ песенку из «Кавказской пленницы» - «Где-то на белом свете». увидела этотпела фильм в раннем детстве. Главные герои Я поюЯпесню, которую недавно в своем личном перформансе внешне - –вылитые родители. Андрюша, который тоже, в ГЦСИ песенку измои «Кавказской пленницы» – «Где-то на белом свете». кстати, очень Шурика, увидел нагерои вернисаже «Хор», но Я увидела этотпохож фильм на в раннем детстве. Главные внешне – по губам я поюкоторый и сказал, этоочень «конечно вылитыене моиотгадал, родители.что Андрюша, тоже,что кстати, похож же «Голубой вагон». Что ты еще можешь петь»? Он тоже меня на Шурика, увидел на вернисаже «Хор», но по губам не отгадал, воспринимает как ребенка, но ему можно, он меня любит. что я пою, и сказал, что это «конечно же, «Голубой вагон». Что ты еще можешь петь»? Он тоже меня воспринимает как ребенка, но ему можно, он меня любит.

Зрители и хор. Фото В. Айзенберга

page

date

135

2005

project

Хор

2005

Видеоинсталляция. Н. Манеж. Фото В. Айзенберга

Из стенограмм Валерия Айзенберга

page

Хор project

date

Репетиция хора. Автосъемка

Зрители и хор. Фото В. Айзенберга

page

date

135

2005

Flat Art Инсталляция Валерий Айзенберг

Название выставки отсылает к практикам апт-арта и artis t-run-spaces, а также имеет прямую лингвистическую параллель с плоскостными видами искусства. Все пять работ, вошедших в экспозицию, это репрезентация более ранних проектов Программы, а именно: «Квартет», «Хор», «Too Long to Escape», «Головокружение», «4/4». Персонажами четырех из них являлись сами авторы, Работа по что позволяет говорить об проекту «4/4». Оракал, оргстекло автобиографичности сюжетов. В «Квартете» цифра 4 опосредованно также отсыла-

ет к квартету художников. Проекты-источники — это видеоинсталляции, поэтому в данном случае можно говорить об архивации видеорядов с помощью графических изображений. Здесь еще один способ саморефлексии, еще одна попытка сохранения герметичности – обращения творческого взгляда внутрь, на самих себя. Работы выполнены на полистироле в технике оракала, что роднит их с работами из проектов «Панаев, Скабичевский и другие» и «4/4 (Портрет лица)».

Flat Art Installation Valeriy Ayzenberg

137

The exhibition's title refers to the practice of Apt-Art and artist-run-spaces, and also has a direct linguistic parallel to planar forms of art. All five works in the exhibition were representations of earlier projects of the Program, namely: Quartet, Chorus, Too Long to Escape, Dizziness, and 4/4. The characters in four of them were played by the artists Work from the themselves, which makes it po4/4 project. ssible to speak of the autobiogOracal, plexiglas raphical nature of the subjects. In Quartet the number 4 indi-

rectly refers to the quartet of artists in the Program. The source projects are video installations, and therefore this was a case of archiving video through graphic images. Here is one more form of self-reflection, one more attempt to remain impermeable by turning the creative gaze inward, to the self. The works are drawn on plastic with vinyl applications, a technique that likens them to works from the projects Panaev, Skabichevsky and Others and 4/4 (Portrait of a Face).

2005

Flat Art Инсталляция Валерий Айзенберг

Flat Art Installation Valeriy Ayzenberg

137

Flat Art date

2005

project

Эскиз А. Литвина к неосуществленному проекту

Flat Art

project

date

2005

Пространство инсталляции «Flat Art». Фото В. Айзенберга Рисунок по проекту «Too Long to Escape»

Из воспоминаний Антона Литвина Осенью после Венецианской биеннале нас пригласили сделать проект на «Арт-Стрелке».Осенью Тогда после там Венецианской одно из помещений "Клуб коллекционеров". биеннале занимал нас пригласили сделать проект на «Арт-Стрелке». Но Тогда таминтерактивную одно из помещенийслайд-инсталляцию занимал «Клуб как показать сложную в формате коллекционеров». Но как показать сложную галереи? интерактивную слайд-инсталляцию в формате Поскольку чувствогалереи? неудовлетворенности проектом в Русском павильоне в Венеции Поскольку чувствомикроклимата неудовлетворенности привело к резкому ухудшению в группе, была придумана проектом в Русском павильоне в Венеции следующая привело к резкому ухудшению микроклимата форма репрезентации: соорудить сцену, как для рок-концерта, и поставить на в группе, была придумана следующая форма нее четыре красных костюма,соорудить в которых мыкак снимались репрезентации: сцену, для рок- для проекта «Too Long to

концерта, и поставить на нее четыре красных в которых мы снимались для проекта Escape». Должныкостюма, были получиться четыре «невидимки» в позах рокеров. В «Too Long to Escape». Должны были получиться качестве четыре «невидимки» в позах рокеров. референса были выбраны Beatles» символ В качестве«The референса были как выбраны «The успеха и скандального распада. Beatles» как символ успеха и скандального распада. Не помню почему, но в итоге проект был все-таки перенесен в стены галереи Не помню почему, но в итоге проект был все"Клуба коллекционеров", назван «Flat art» и реализован совсем в другом виде: таки перенесен в стены галереи оракальные аппликации на оргстекленазван на тему проектов ESCAPE. «Клуба коллекционеров», «Flat art»

Работа по проекту «Too Long to Escape». Оракал, оргстекло. Фото В. Айзенберга

и реализован совсем в другом виде: оракальные аппликации на оргстекле на тему проектов EscapE.

138

page

Пригласительные с рисунками по проектам «4/4» и «Квартет»

139

Flat Art date

2005

project

Эскиз А. Литвина к неосуществленному проекту

Flat Art

project

date

2005

Пространство инсталляции «Flat Art». Фото В. Айзенберга Рисунок по проекту «Too Long to Escape»

Работа по проекту «Too Long to Escape». Оракал, оргстекло. Фото В. Айзенберга

и реализован совсем в другом виде: оракальные аппликации на оргстекле на тему проектов EscapE.

138

page

Пригласительные с рисунками по проектам «4/4» и «Квартет»

139

2005

Панаев, Скабичевский и другие Инсталляция Валерий Айзенберг

Проект является визуальной интерпретацией романа Булгакова «Мастер и Маргарита» и выполнен в двух техниках: рисунок маркером на линолеуме и рисунок оракалом на полистироле. В первом случае это карта Москвы с изображением некоторых событий, произошедших с персонажами романа. Во втором – аллюзия на приФрагмент ключения отрезанной головы инсталляции. одного из его героев по Фото имени Берлиоз – на четырех В. Айзенберга листах полистирола кувыр-

каются аккуратно отсеченные нарисованные головы В. Айзенберга, Б. Мамонова, А. Литвина и Л. Морозовой. Несмотря на то что проект построен на материале литературного произведения, в нем есть черты герметичности – он представляет собой очередную рефлексию на характер коммуникации внутри группы. И в том и другом типах изображений опять присутствуют «вольные» эксперименты авторов проекта над собой, а также проецирование событий романа на коллизии в самой группе художников.

Panaev, Skabichevsky, and Others Installation Valeriy Ayzenberg

141

This project is a visual interpretation of Bulgakov's novel Master and Margarita, and is executed in two techniques: marker drawing on linoleum and a vinyl drawing on plastic. The former depicts a map of Moscow highlighting events that happened in the novel. The latter alludes to the adventure of the decapitated head of the character Berlioz. The neatly severed heads of AiDetail of zenberg, Mamonov, Litvin, and installation. Morozova are drawn doing soPhoto by mersaults across four sheets of V. Ayzenberg plastic.

Although the project is based on a literary work, it has hermetic elements; it represents another reflection on the nature of communications within a group. Both types of images again feature "free" experiments of the artists on themselves, as well as a projection o the novel's events on collisions within the group of artists. The deadly motif of the guillotine reappears in the project Stem by Stem (2006), where a monitor shows the process of lopping off the heads of tulips with an ax.

2005

Панаев, Скабичевский и другие Инсталляция Валерий Айзенберг

Panaev, Skabichevsky, and Others Installation Valeriy Ayzenberg

141

Панаев, Скабичевский и другие date

2005

project

Панаев, Скабичевский

project

date

2005

и другие

Эскизы отрезанных голов

Наброски для романа. Валерий Айзенберг Повеска линолеума Повеска линолеума …Так вот, Мамонов, вытянутый вверх человек (высокий), забрался на стремянку, прихватив …Так вот, Мамонов, вытянутый вверх человек (высокий), забрался на стремянку, с собой линолеум за угол, и привинтил его к стене длинным саморезом. Как только он прихватив с собой линолеум за угол, и привинтил его к стене длинным саморезом. отпустил Как линолеум, линолеум вырвало. Аккуратная дырка образовалась в углу только он отпустил линолеум, линолеум вырвало.большая Аккуратная большая дырка карты на образовалась месте отверстия. Странно, а отверстия. считалось,Странно, что стена слабая, из в углу карты на месте а считалось, что воздвигнутая стена слабая, воздвигнутая из сухой штукатурки. осторожнотаким сказал: чтобы повесить сухой штукатурки. Я осторожно сказал: чтобы Яповесить способом надо,таким как способом, надо как минимум три человека, а у нас их нет. У меня промелькнула идея минимум три человека, а у нас их нет. У меня промелькнула идея и я начал ее и я начал ее излагать. Мамонов сразу все понял, восхитился и тут же по телефону излагать. Литвину, Мамоноввозбужденно сразу все понял, тут же по телефону Литвину, сообщил,восхитился что я включилисвои инженерные мозги и придумал, возбужденнокаксообщил, включил разные свои инженерные мозги и придумал, как на повесить. Мы повесить.что Мы я подготовили приспособления, взгромоздили стремянку длинный подиум, позвали охранника Двора. Свернули линолеум рулон и начали подготовили разные приспособления, взгромоздили стремянку на вдлинный подиум, позвали его прямо к стене,вначиная и постепенно раскручивая вверх,к стене, охранника привинчивать Двора. Свернули линолеум рулон снизу и начали привинчивать его его прямо а не сверху вниз. Спокойно и с расстановкой мы повесили, с любовью, на одном начиная снизу и постепенно его вверх, а не сверху вниз.давно Спокойно и с дыхании, нарисованнуюраскручивая Мамоновым «карту преступлений Воланда», расстановкой мы повесили, с любовью, на одном вдыхании, Мамоновым «карту отпечатанную перманентным фломастером его душе. Анарисованную справа от нее расположили четыре моих рисунка на полистироле. Практически, проект сделали мы вдвоем – в его душе. А преступлений Воланда», давно отпечатанную перманентным фломастером Морозова рисовать нечетыре умеет, амоих Литвинрисунка не хочет. на полистироле. Практически, проект справа от нее расположили сделали мы вдвоем – Морозова рисовать не умеет, а Литвин не хочет.

142

page

Фрагменты росписи по линолеуму

143

Панаев, Скабичевский и другие date

2005

project

Панаев, Скабичевский

project

date

2005

и другие

Эскизы отрезанных голов

142

page

Фрагменты росписи по линолеуму

143

2006

Stem by Stem Мультимедийная инсталляция Валерий Айзенберг

Проект построен на оппозиции «брутальное — гламурное». Его особенность — наличие фабулы. Инсталляция состоит из трех частей — видео, фото и объекта. На видео, демонстрируемом на мониторе, топор ритмичными ударами Стебли отсекает головки тюльпанов. тюльпанов. Дальше пять больших фотоФото А. Антонов графий (макросъемка) уцелевших стеблей. И наконец,

свисающая с потолка нить, сплошь усеянная белыми керамическими (мертвыми) головками цветов, что можно представить как аллюзию вечной жизни. Явный акцент на эстетической составляющей позволяет отнести «Stem by Stem» к таким проектам, как «Квартет», «Хор», «Покой нам только снится». В мотиве усекновения угадывается параллель с «отрезанными головами» из проекта «Панаев, Скабичевский и другие».

Stem by Stem Multimedia installation Valeriy Ayzenberg

145

This project was constructed on the dichotomy of brutal/glamour. An important aspect of it was the presence of narrative. The installation consisted of three parts: a video, photographs, and an object. The video, playing on a monitor, Stem of tulips. showed an axe beheading tulips Foto by A. Antonov with rhythmic strokes. Next came ﬁve large photographs (macro shots) of the remaining stems.

And, ﬁnally, a piece of string was suspended from the ceiling, threaded through white ceramic (dead) heads of ﬂowers. It might have been imagined as an allusion to eternal life. The work's apparent emphasis on aesthetics puts it among projects such as Quartet, Chorus, and We Find Peace Only in a Dream. The cutting motif suggests a parallel to the «severed heads» of the project Panaev, Skabichevsky and Others (2005).

2006

Stem by Stem Мультимедийная инсталляция Валерий Айзенберг

Stem by Stem Multimedia installation Valeriy Ayzenberg

145

Stem by Stem Stem by Stem

project

Общий вид инсталляции. Фото В. Айзенберга

13.03.2006.

Связка гипсовых головок тюльпанов. Фото В. Айзенберга Лиза, встреча завтра в 21.00 на Суворовском бульваре в кафе «Жан Жак». Будет САМ. Не Лиза, встреча завтра в 21.00 на Суворовском бульваре в кафе «Жан Жак». Будет САМ. понимаю, о чем это Витя. Мы никому не продавались, напротив, сделали достаточно Не понимаю, о чем это Витя. Мы никому не продавались, напротив, сделали достаточно бескомпромиссный и незрелищный жест,жест, требовавший от от зрителя душевнойтонкости. тонкости . бескомпромиссный и незрелищный требовавший зрителя душевной Запад нас Запад не принял и не мог принять, а наши холуи готовы признавать только нас не принял и не мог принять, а наши холуи готовы признавать только то, что то, что имеет успех на Западе. Уверен, что придет время и эту работу переоценят. имеет успех на Западе. Уверен, что придет время и эту работу переоценят. Б.М. Б.М

17.03.2006 Антон, тыАнтон, каждый раз придумываешь разные товыставка выставка не аукцион, про аукцион, то ты каждый раз придумываешь разныемотивировки, мотивировки, то не про то разбить можно только Но не делов же не в материале, в идее эфемерности, тленности. разбить можно только фарфор. Нофарфор. дело же материале, а в аидее эфемерности, Мне иногдатленности. кажется, что ты просто принципиально не хочешь рассматривать Лизины идеи. Мне иногда кажется, что ты просто принципиально не хочешь рассматривать Лизины Извини, но есть ощущение предвзятости. идеи. Извини, но есть ощущение предвзятости. Б.М. Б.М.

18.03.2006 Богдан, ты порой очень резок. Не забывай, что компромиссы приводят к невнятности и Богдан, ты порой очень резок. Не забывай, что компромиссы приводят к невнятности и рыхлости проектов. рыхлости проектов. А.Л. А.Л.

18.03.2006. Антон, дело-то не в том, чтобы сейчас во что бы то ни стало придумать свой вариант. Или ты Антон, дело-то не не вмогу том, чтобы во что и быпредложить то ни стало придумать свой ивариант. Или ты думаешь, я сейчас дико сейчас напрячься нечто свое настоять на этом? Но думаешь, я сейчас не могу дико напрячься и предложить нечто свое и настоять на этом? Но зачем? Лиза выдвинула вариант хороший. Может быть, и можно придумать лучше. Но полезнее для зачем? Лиза выдвинула вариант хороший. Может быть, и можно придумать лучше. Но группы полезнее максимально оптимизировать Лизино предложение и, толькои,если не удастся, для группы максимально оптимизировать Лизино предложение толькоэто еслисделать это не удастся, дальше.групповой В этом специфика работы. Если она не то лучше работать в думать сделать дальше. В этомдумать специфика работы.групповой Если она не устраивает, устраивает, в одиночку. Что мыВедь с тобой с успехом и делаем. Ведь есть где А в группе это одиночку. Что мы тос лучше тобой работать с успехом и делаем. есть где удовлетворить амбиции. удовлетворить амбиции. А в группе это делать бесперспективно. Я, кстати, готов хоть сейчас делать бесперспективно. Я, кстати, готов хоть сейчас отказаться от своего предложения по отказаться от своего предложения по картинам, хотя уже три дня над ними работаю. картинам, Б.М. хотя уже три дня над ними работаю. Б.М.

19.03.2006 Лиза, прими мою редакцию текста.

page

146

ТутЛиза, естьприми однамою засада. Еслитекста. следовать моей интерпретации, а она достаточно логична, то такая редакцию Тут есть одна Если следовать моей интерпретации, а онаверсии, достаточно то такая концепция не концепция не засада. согласуется с идеей с молотка. По моей мылогична, в Венеции захотели стать согласуется с идеей с молотка. По моей версии, мы в Венеции захотели стать героями (типа старз) – Олофернами, героями (типа старз) – Олофернами, Голиафами и т.д. Но нас там убили, точнее, наши картонные Голиафами и т.д. Но нас там убили, точнее, наши картонные головы отрубили. И мы возвращаемся к собственной головы отрубили. мы возвращаемся к собственной реальности через преодоление – деконструкцию реальности черезИпреодоление – деконструкцию антикварного натюрморта, который в этой ситуации «плохой», то антикварного натюрморта, который вискусство. этой ситуации есть символизирует есть символизирует мертвое «звездное» Разрушая«плохой», его, мы вновьтообретаем себя. Такова моямертвое версия. Б.М. «звездное» искусство. Разрушая его, мы вновь обретаем себя. Такова моя версия. Б.М.

date

project

2006

22.03.2006 Дорогая Анна , Дорогая Анна , Вы вот так с места в карьер все. А я человек робкий. Это с одной стороны. А с другой, я не просто Вы вот так с места в карьер все. А я человек робкий. Это с одной стороны. А с другой, художник, гений этакий. интересны стратегии, политики прочее. я не просто художник, генийМне этакий. Мне интересны стратегии, политики и ипрочее. Я понимаю, мысейчас сейчас пробный пускаем, но жизнь-то идет Надочто лимы понимать, что мы Я понимаю,что что мы пробный шаршар пускаем, но жизнь-то идет себе. Надо ли себе. понимать, в начале некоегонекоего долговременного сотрудничества? Если так, то это одно. Но тогда возникает очень много вопросов. очень в начале долговременного сотрудничества? Если так, то это одно. Но тогда возникает Потому что для группы это будет серьезный шаг, и нам тоже надо понять за кого, так сказать, выходим. Какие много вопросов. Потому что для группы это будет серьезный шаг и нам тоже надо понять за кого, планы, в смысле какие перспективы. такА сказать, выходим. Какие Если планы, в смысле какие пока есть одно соображение. мы затеваем такое новоеперспективы. и для вас и для нас дело, то было бы очень А пока есть одно соображение. Если мы затеваем такоетам новое и для и для внас дело, то было бы уместно сделать перед «Арт-Москвой» публикацию, интервью или еще что. вас Например, «Искусстве». Это я не к тому, что мне прессы мало в жизни, давно ее не читаю, а чтобы все было по науке, да и хорошо бы очень уместно сделать перед «Арт-Москвой» публикацию, интервью там или еще что. Например, в объяснить народу, что мы живы и планы есть, а то нас некоторые и впрямь хоронят. «Искусстве». Б.М. Это я не к тому, что мне прессы мало в жизни, давно ее не читаю, а чтобы все было по науке, да и хорошо бы объяснить народу, что мы живы и планы есть, а то нас некоторые и впрямь хоронят. Б.М. Дорогая Аня!

3.04.2006

Группа, конечно, не делает вам одолжение, но внутри группы кризис столь серьезен, что ты, я думаю, не Дорогая Аня! осознаешь его реальные масштабы. В этой ситуации распадстоль был серьезен, бы самым приемлемым решением. Мы Группа, конечно, не делает вам одолжение, но внутри группы кризис что ты, я думаю, не осознаешь сегодня ощущаем себя людьми, которым жизнь неочевидное решение, отсюда ощущаем и ваши себя ощущения по его реальные масштабы. В этой ситуации распад был бынавязала самым приемлемым решением. Мы сегодня людьми, которымделает жизнь навязала неочевидное решение, отсюда и ваши ощущения по поводу «группа делает поводу «группа одолжение...» одолжение». Просто на ту внутреннюю несвободу и ответственность, которая существовала у меня, например, перед группо Просто на ту внутреннюю несвободу и ответственность, которая существовала у меня, например, перед группой, и и прежде всегоперед передВалерой, Валерой, накладывается дополнительная ответственность перед тобой и Максимом. прежде всего накладывается дополнительная ответственность перед тобой и Максимом. А между тем я нахожусь в крайне в жизни и работе, в то время как отчетливо А между тем я нахожусь в крайне сложнойсложной ситуации вситуации жизни и работе, в то время как отчетливо представляю, что вся техническая по созданию картин ляжет меня . А на кого еще? <…> Если хочешь откровенно, делаеще? наши<…> Если представляю, чторабота вся техническая работа пона созданию картин ляжет на меня . А на кого очень откровенно, плохи. Это объективная реальность. Есть вещи, не всегда от нас зависят. как любовь: илине онавсегда от нас хочешь дела наши очень плохи. Это которые объективная реальность. ЕстьЭто вещи, которые есть, или ее нет. В такой ситуации семья, конечно, может сохраняться, но жизнь, не освященная любовью, зависят. Это как любовь: или она есть, или ее нет. В такой ситуации семья, конечно, может сохраняться, становится адом. <…> жизнь, не освященная любовью, становится адом. <…> Фото стеблей на металле и гипсовая Обнимаю, и прости. «нить». Фото В. Айзенберга Богдан Мамонов Обнимаю, и прости. Богдан Мамонов

4.04.2006. Группе ESCAPE

К сожалению, должен сообщить вам, что не могу больше продолжать К сожалению, сообщить что не могу больше продолжать работу как над проектом, так и в группе работу как должен над проектом, так и ввам, группе EscapE. Встреча в субботу окончательно что есть группа людей, номне, нет команды. ESCAPE. Встреча впоказала субботу мне, окончательно показала что есть группа людей, но нет команды. К К профессиональному подходу к делу группа не готова, включая профессиональному подходу к делу группа не готова, включая меня самого. Ошибкой было соглашаться на меня самого. Ошибкой было соглашаться на предложение галереи, предложение в состоянии творческого находясь вгалереи, состояниинаходясь творческого кризиса. Лично меня не кризиса. Лично меня не удовлетворяют ни методы работы ни человеческие отношения внутри ESCAPE. В этой ситуации я считаю невозможным рисковать чьими-либо удовлетворяют ни методы работы, ни человеческие отношения внутриВозможно, EscapE. В этой ситуации считаю невозможным деньгами. моя роль в ягруппе и не столь рисковать велика, и вы сможете продолжить работу совместно, я чьими-либо деньгами. Возможно, моя роль в группе и не стольБогдан Мамонов. Если бы я мог чем-нибудь помочь вам, искренне был бы этому рад. ESCAPE значит больше, чем велика, и вы сможете продолжить работу совместно, я искренне был я бы бы этоэтому сделал. Но в настоящий момент я не могу создать рад. EscapE значит больше, чем Богдан Мамонов. Если бы яни картинку в каталог, ни работы для выставки. Разумеется, я отдаю себевам, отчет том, чтоНоподвожу прежде всего Максима и Аню. Но еще хуже было бы взяться мог чем-нибудь помочь я бы вэто сделал. в настоящий момент не могу создать картинку в каталог, работы для выставки. и не ясделать. Междунитем я не вижу унивсех остальных членов группы возможностей или желания мне помочь я отдаю себе отчет в том, что подвожу прежде всего ПрошуРазумеется, меня простить. Максима и Аню. Но еще хуже было бы взяться и не сделать. Между Заранее хочу предупредить, что мое решение окончательное. Прошу мне не писать и не звонить. тем я не вижу у всех остальных членов группы возможностей или Б.М. желания мне помочь. Прошу меня простить. Заранее хочу предупредить, что мое решение окончательное. Прошу мне не писать и не звонить. Б.М. А. Литвин, Е. Морозова, Афродита Книдская, В. Айзенберг. Фото А. Матвеевой page

2006

date

147

Stem by Stem Stem by Stem

project

Общий вид инсталляции. Фото В. Айзенберга

13.03.2006.

19.03.2006 Лиза, прими мою редакцию текста.

page

146

date

project

2006

3.04.2006

4.04.2006. Группе ESCAPE

2006

date

147

2006

project

Stem by Stem

4.04.2006. Лизе Морозовой

10.04.2006

Что касается моего ухода, то это, думаю, не детская болезнь. Просто не вижу больше смысла. А жизнь касается моего ухода, то даже это, думаю, не детская болезнь. Просто не вижу больше смысла.стало А жизньслишком уже ужеЧто наполовину прожита, больше, и делать вещи, не видя в них смысла, наполовину прожита, даже больше, и делать вещи, не видя в них смысла, стало слишком накладно. Разойтись лучше накладно. Разойтись лучше сейчас, если мы вступим на путь работы с галереей, находясь в таком сейчас, если мы вступим на путь работы с галереей, находясь в таком состоянии, ничего хорошего не будет. Разрыв состоянии, ничего хорошегои не будет. Разрыв станет вболее скандальным и непристойным. <…> Проблема в станет более скандальным непристойным. <…> Проблема том, что я верю, особенно сейчас, что в искусстве есть том, что я верю, особенно сейчас, искусстве есть когда истина. реально в это верю. И зная это, по страшно истина. Я реально в это верю. И знаячто это,встрашно мучаюсь, вижу, Якак произведение искусства создается тем методикам, что существуют в группе. Искусство нельзя ПРИДУМАТЬ. Тем более за два часа.что Это существуют профанация. в мучаюсь, когда вижу, как произведение искусства создается по тем методикам, Раньше мне на это было наплевать. Кроме того, у нас был ряд настоящих работ: «4/4», «Головокружение», «Покой», группе. Искусство Нельзя ПРИДУМАТЬ. Тем более за два часа. Это профанация. Раньше мне на это было «Квартет», «Хор». Это подлинные вещи. Но мы больше таких не делаем. А главное, никто друг другу не доверяет. Ну наплевать. Кроме того, у нас был не ряд настоящих работ: «4/4», «Головокружение», «Покой», «Квартет», я, во всяком случае, никому больше доверяю. «Хор». Это иподлинные вещи. Но мы больше таких не делаем. А главное, никто друг другу не доверяет. Поэтому ухожу. Б.М.во всяком случае, никому больше не доверяю. Ну я,

Рубка тюльпанов. Фото А. Литвина

Stem by Stem date

date

2006

Дорогая Аня!

Дорогая Аня! <…> Знаешь, все-таки для меня вчера воткрытие библиотеке и произошли <…> Знаешь, все-таки для меня вчера в библиотеке произошли некоторое сдвиг в понимании открытие и сдвиг в понимании темыпроизвела (то, чего тына и хотела), темы (то, чего ты и хотела), а именно:некоторое отрезанная, но поющая голова Орфея меня а именно: отрезанная, но поющая голова Орфея произвела на меня сильное впечатление. Как можно было забыть о таком повороте сюжета с головами! <…>Искейп сильное впечатление. Как можно было забыть о таком повороте не умер, он продолжает петь и без головы. И это вообще сюжетаметафора с головами!современного <…>«Искейп» неискусства. умер, он продолжает петь и без головы. И это вообще метафора современного искусства. <…> <…> Лиза Лиза Изготовление гипсовых тюльпанов. Автосъемка

Поэтому и ухожу. Б.М.

12.04.2006 Всем привет! Всемчто привет! <…>Все, будет на стенде, имеет отношение к теме психотерапии зрителей с целью поиска замены <…>Все, что будет на стенде, имеет отношение к теме психотерапии зрителей с целью поиска замены Богдана. <…> Богдана. <…> Тема Богдана сейчас для нас действительно актуальна, и именно с ней работать Тема Богдана сейчас для нас действительно актуальна, и именно с ней работать правильнее всего, так как это правильнее всего, так реально касается всехкак нас.это реально касается всех нас. И это не выдуманная тема про «смерть в Венеции», которую все мы понимаем по-разному, а зрителям она будета И это не выдуманная тема про «смерть в Венеции», которую все мы понимаем по-разному, непонятна вовсе. зрителям она будет непонятна вовсе. С уважением, Антон С уважением, Антон

12.04.2006

10.04.2006. Из дневника Лизы Морозовой Богдан ушел из группы. Очень жаль, что в этот раз я не смогла их с Антоном помирить. Я ошибалась, Богдан ушел из группы. Очень жаль, что в родственные этот раз я не смогла их с Антоном помирить. Я ошибалась, думая, для думая, что для них принципиальны отношения. До последнего думала, что он что шутит. Я них принципиальны родственные отношения. До последнего думала, что он шутит. Я оставалась в группе только оставалась в группе только ради него, вернее, памяти Юры Соболева, но сейчас уйти снова не могу, ради него, вернее, памяти Юры Соболева, но сейчас уйти снова не могу, иначе проект не состоится. иначе проект не состоится. С уходом Богдана изменилась и концепция проекта. Вначале был принят мой вариант инсталляции с антикварным С уходом Богдана изменилась и концепция проекта. начале принят мой вариант инсталляции с молотком, который уничтожает искусство. Я видела хорошийВ знак в том,был что его поддержали, значит, к нам возвращаетсямолотком, антикоммерческий пафос. Но нет, сноваискусство. ошиблась. Я видела хороший знак в том, что его антикварным который уничтожает Мне нравится работать с кураторами, особенно женщинами. Перед ними EscapE себя ведет более прилично поддержали, значит, к нам возвращается антикоммерческий пафос. Но нет, снова ошиблась. по отношению друг к другу и ко мне. С Аней Романовой надежно и спокойно. Вчера весь день сидели с ней Мневнравится работать кураторами, особенно женщинами. Перед ними ESCAPE себя ведет более «иностранке» – искалисдля нашего проекта необходимые иллюстрации. прилично по отношению к другу и ко мне. С Аней Романовой надежно и спокойно. Вчера весь день С галеристами же мы все друг работать хроничеcки не можем, как будто классовая чуждость. сидели с ней в «иностранке» – искали для нашего проекта необходимые иллюстрации. page

С галеристами же мы все работать хроничеcки не можем, как будто классовая чуждость.

148

Просушка гипсовых тюльпанов. Фото В. Айзенберга

19.05.2006 (Из дневника Лизы) Странное чувство – как будто это все происходит не со мной. Появилось это ощущение еще с Венеции, чувство – как будто это все считал происходит не содолгом мной. Появилось ощущение еще спро Венеции, когда когдаСтранное каждый глянцевый журнал своим взять у это меня интервью все что угодно. каждый глянцевый журнал считал своим долгом взять у меня интервью про все что угодно. Продолжилось оно Продолжилось оно осенью после моей защиты диссертации, а сейчас уже его пик: мне не верится, что у осенью после моей защиты диссертации, а сейчас уже его пик: мне не верится, что у нас есть английская галерея, нас яесть английская галерея,наяпродаже, впервыепресс-релиз в жизни пишем заработаю на пресс-релиз пишем уже не мы впервые в жизни заработаю уже не мыпродаже, сами, а куратор. Он же ставит на место сами, а куратор. Онгруппы, же ставит место каждого участника группы, который ведет себя неадекватно. каждого участника которыйна ведет себя неадекватно. Но почему так ужасающе ужасающе грустно? ВедьВедь мне нравится жесткая идея проектаидея – система рубит– головы лучшим своимголовы Но почему так грустно? мне нравится жесткая проекта система рубит представителям. Это крайне автобиографичная работа, и в данном случае ее зашифрованность оправданна: успех, лучшим своим представителям. Это крайне автобиографичная работа, и в данном случае ее премии и потом в Венеции нас и вправду убили. И галерист Максим своими лучшими намерениями и говорящей зашифрованность оправданна: успех, премии и последний потом в Венеции нас и вправду убили. И галерист фамилией БОксер теперь дал нам под дых. Это наш крик. Уже на языке победителей. Максим своими лучшими намерениями и говорящей фамилией БОксер теперь дал нам под дых. Это наш последний крик. Уже на языке победителей.

page

Кадры из видео

Антон, мне,Антон, как и тебе, ближе идея найти замену Богдану и убедиться, что его никто заменить не может. мне, как и тебе, ближе идея найти замену Богдану и убедиться, что Но мне кажется, что это уязвимо, так как неэтично. Я бы на месте Богдана, наоборот, не вернулась… его никто заменить не может. Но мне кажется, что это уязвимо, так Может, логичнееЯ вообще найти замену всем не членам группы, так как мы умерли и уходим типа на как неэтично. бы на месте Богдана, наоборот, вернулась… пенсию? <…> Может, логичнее вообще найти замену всем членам группы, так Лизакак мы умерли и уходим типа на пенсию? <…> Лиза

149

2006

project

Stem by Stem

4.04.2006. Лизе Морозовой

10.04.2006

Рубка тюльпанов. Фото А. Литвина

Stem by Stem date

date

2006

Дорогая Аня!

Поэтому и ухожу. Б.М.

12.04.2006

С галеристами же мы все работать хроничеcки не можем, как будто классовая чуждость.

148

Просушка гипсовых тюльпанов. Фото В. Айзенберга

page

Кадры из видео

149

2007

Треугольник Видеоперформанс Валерий Айзенберг

Три художника в красных костюмах роют треугольную яму. Они, как им кажется, выполняют нужную работу. Действуют слаженно, не обращая внимания на окружающих. Этот бессмысленный процесс можно интерпретировать буквально: как выкапывание могилы, или поиск сокровища и иносказательно: как самокопание, саморефлексию, эскапизм или отрешенность. Поскольку звуковой ряд к видеоизображению – гул вернисажной публики, сквозь который прорываются голоса известных критиков, может идти речь и о специфике создания произведения искусства. Цель «копателей» размыта, но можно говорить о процессе бесконечного «углубления». Элемент абсурда, Кадр из видеокоторый так или иначе приперформанса. сутствует почти в каждой раАвтосъемка боте Программы, здесь предельно акцентирован.

Странная форма объекта, настойчивость копателей и ощущение тщеты — вот три смысловые составляющие проекта. Можно предположить, что несостоятельность копателей проявляется не только внешне, но и в глубинах их сознания. Ими владеет идея фикс, и они пытаются доказать абсурдную посылку: Как известно, Земля – это шар. Углы треугольника, расположенного на плоскости, – острые, а на шаре – тупые. Если шар раскрывать в плоскость, то наступит промежуточный момент, когда углы его треугольника станут и не тупыми, и не острыми. Но при условии замкнутой формы это может быть только квадрат. Простое копание в глубину докажет, что ни на поверхности шара, ни на каком-либо расстоянии от его центра не может располагаться треугольник, углы которого прямые. Другими словами, треугольник ни при каких условиях не может стать квадратом.

Triangle Video performance Valeriy Ayzenberg

151

Three artists in red suits dig a triangular pit. They think they are doing necessary work. They act in coordination, not paying attention to anyone around them. This meaningless process can be interpreted both literally (as the digging of a grave or a search for a treasure) and figuratively (as soul-searching, self-reflection, escapism, or detachment). Since the soundtrack for the video imagery is the hum of attendees at a gallery opening, marked by the distinct voices of well-known critics, we could say this work is about aspects of creating a work of art. The goal of the "diggers" is blurry, but we can speak of a process of endless "depth/deepening". There is a moment of the absurd that, one way or another, is preSnapshot from sent in almost every work of the video performance. Program, absurd brought to its Automatic limit. The strange form of the shooting object, the persistence of the

diggers, and the sense of futility – these are the three conceptual components of the project. One could suppose that the futility of the diggers manifests itself not only outwardly, but also in the depths of their consciousness. They are obsessed with an idée fixe, and they are trying to prove an absurd message: As we know, the Earth is a sphere. The corners of a triangle on a plane are sharp, but on a sphere they are dull. If a sphere is opened on a plane, then there comes an intermediary moment when the corners of its triangle are neither dull nor sharp. But in conditions of isolated form this can only be a square. The simple process of digging a deep hole proves that a triangle with right angles cannot exist either on the surface of the sphere nor at any distance from its center. In other words, under no conditions can a triangle become a square.

2007

Треугольник Видеоперформанс Валерий Айзенберг

Triangle Video performance Valeriy Ayzenberg

151

Треугольник 2007

project

Треугольник

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Яма

«Тринити» и жвачка. «Тринити» и жвачка Ну и какое название может быть? М-м-м. «Тринити». Ну и какое название может быть? М-м-м. «Тринити». А. Раскопки, два-копки, три-копки. Поиск под себя… к центру Земли. Раскопки — нормально. А. Раскопки, два-копки, три-копки. под себя… к центру Земли. Раскопки — нормально. В. Кнопки. Ну в чем проблема названия всегда? В том, Поиск чтобы… В. Кнопки. Ну в чем проблема названия всегда? В том, чтобы… А. Объяснить смысл. А. Объяснить В. Не совсем… Чтобы исключить увод в смысл. другой смысл. Чтобы не появился ложный… Не совсем… Чтобыслучае. исключить увод в другой смысл. Чтобы не появился ложный… А. Поэтому «Тринити» не В. надо, ни в коем В. Не-е, любовник-треугольник, через«Тринити» черточкуневполне А. Поэтому надо, ниабсурдно. в коем случае. А. Да-да. Есть же следователь по любовник-треугольник, прозвищу шериф, а у насчерточку любовник по имени треугольник. В. Не-е, через вполне абсурдно. Л. А по-английски… А. Да-да. Есть же следователь по прозвищу шериф, а у нас любовник по имени треугольник. В. Любовный треугольник… Triangle… Л. А по-английски… А. Еще: эскапаемые. В. Любовный треугольник… Triangle… В. Ну-у, это «реклама», у нас уже не одно такое название…. Ископаемые? Лизкопаемые? А. Еще: эскапаемые. А. Эскапаемые. В. Ну-у, такое это «реклама», у нас ужеВот не одно такое название… Ископаемые? В. Кошмарное название, причем у-ж-жасное! согласись, что в рекламе естьЛизкопаемые? много А. Эскапаемые. тупизны. В. Кошмарное название, А. Да-а, реклама отупляет. А нам уже семь причем лет. такое у-ж-жасное! Вот согласись, что в рекламе есть много Л. Я пришла в девяносто девятом. тупизны. В. Это говорит, что мы внеА.времени. Перед нами Астоит либо прекратить все, либо доказать, Да-а, реклама отупляет. нам ужезадача семь лет. что мы на Венец… были не Л. Яслучайно. пришла в девяносто девятом. А. Тогда надо бить в одну иВ.ту точку. наПеред том,нами чтостоит это задача был наш Этоже говорит, что Настаивать мы вне времени. либопрограммный прекратить все, либо проект. Делать в трех красных костюмах можем и не мы, даже принципиально не мы. Я всегда доказать, что мы на Венец… были не случайно. уходил от этого нарциссизма. А. Тогда надо бить в одну и ту же точку. Настаивать на том, что это был наш программный Л. Как? проект. А. Ну то, что мы снимаем друг Делать друга.в трех красных костюмах можем и не мы, даже принципиально не мы. Я всегда уходил от этого нарциссизма. В. В самом деле даже проект со жвачкой! Нанять трех человек, которые будут это делать. Л. Как? А. Будет более художественно. Со стороны. Мы сможем увидеть то, что никогда не можем увидеть в себе. А. Ну то, что мы снимаем друг друга. В. Нанять детей. В. В самом деле, даже проект со жвачкой! Нанять трех человек, которые будут это делать. А. Это как бы хорошо. В этом будет новое, художественное… по-фашистски, неполиткорректно. А. Будет более художественно. Со стороны. Мы сможем увидеть то, что никогда неЭто можем хорошо. увидеть в себе. В. Нанять детей. А. Это как бы хорошо. В этом будет новое, художественное… по-фашистски, неполиткорректно. Это хорошо.

January 23rd, 2007. ЖЖ Лизы Морозовой Новый перформанс ESCAPE снимался в глухом местечке, довольно далеко от Москвы. Новый перформанс ESCAPE снимался в глухом местечке, довольно далеко от Москвы. Втроем весь день копали треугольник. Сначала пили водку, чтоб согреться, потом пиво, Втроем весь день копали треугольник. Сначала пили водку, чтоб согреться, потом пиво, чтоб не было прихожу в себя. Зато мы до мороза! чтобжарко. не былоВторой жарко. день Второй день прихожу в себя. Зато мыуспели-таки успели-таки до мороза!

page

152

2007

ЖЖ Лизы Морозовой Задумалась,сс кем послепосле всей этой лежать в таком треугольнике... Задумалась, кембыбыя хотела я хотела всейарт-жизни этой арт-жизни лежать в таком треугольнике... Очень Очень трудный оказался вопрос! трудный оказался вопрос!

Сон Лизы Я на даче зимой, в мерзлой земле копаю яму и понимаю, что это моя могила, и я раскапываю собственные кости, чтобы посмотреть, как они там лежат, и привести их Я на даче зимой, в мерзлой земле копаю яму и понимаю, что это моя могила, и я раскапываю в порядок. Рядом оказывается подруга, которая учит, как правильно трупы упаковывать. собственные кости, чтобы посмотреть, какв глубоком они там лежат, и привести их в порядок. Рядом оказывается Я проснулась в ужасе и поняла, что нахожусь кризисе. Нужно срочно что-то делать.которая учит, как правильно трупы упаковывать. Я проснулась в ужасе и поняла, что нахожусь подруга, в глубоком кризисе. Нужно срочно что-то делать.

Из черновика статьи Валерия Айзенберга В результате трехчастного мозгового штурма – моего с А. Литвиным – возникла идея В результате мозгового моегоконцов с А. Литвиным – возникла идея визуализации визуализациитрехчастного бессмысленного действия штурма – копания. – В конце я понял, что копать надо треугольную яму. Л. Морозова не имела душевных сил отказаться «принесла себя бессмысленного действия – копания. В конце концов я понял, ичто копать надо треугольную яму. Л. в жертву». Потом она опишет в сил блогеотказаться свои страдания. Причем апокалиптические видения Морозова не имела душевных и «принесла себя в жертву». Потом она опишет в блоге Л. Морозовой будут точно соответствовать загробным видениям Б. Мамонова, который свои страдания. Причем апокалиптические видения Л. Морозовой будут точно соответствовать загробным посчитает, что треугольная «могила» была предназначена ему. Объяснить мамоновские видениям Б. Мамонова, который посчитает, что треугольная «могила» была предназначена ему. настроения можно тем, что после его патетического письма (во время подготовки предыдущего проекта – «Stem by Stem»)можно о выходетем, из Программы А. Литвин, никого не Объяснить мамоновские настроения что после его патетического письма (во время поставивпредыдущего в известность, убрал портрет Мамонова главнойостраницы нашего сайта подготовки проекта – «Stem by сStem») выходе из Программы А. Литвин, никого не поставив (ничтоже сумняшеся вырезал его из групповой фотографии). Впоследствии я исправил это в известность, убрал портрет Мамонова с главной страницы нашего сайта (ничтоже сумняшеся вырезал недоразумение. его из групповой фотографии). Впоследствии я исправил это недоразумение.

16.02.2007 (Из дневника Лизы Морозовой) На самом свойкайф кайф в отсутствии Богдана. не так нервно. На самомделе деле есть есть свой в отсутствии Богдана. Стало неСтало так нервно. Вообще три – Вообще три – хорошее число. иногда даже начинаетчто казаться, что мы живы и возродимся Мнехорошее иногда число. даже Мне начинает казаться, мы живы и возродимся все, все, каккак раньше, и даже лучше, так раньше, и даже лучше, так как мы пережили искушение славой, все коммерческие как мы пережили искушение славой, все коммерческие системщики и галеристы от нас отстали, системщики и галеристы от нас отстали, теперь можно вернуться назад, но куда в более теперь можно вернуться назад, но куда в более выгодной ситуации – мы уже в другом статусе. Мы выгодной ситуации – мы уже в другом статусе. Мы снова свободны. В группе остались снова свободны. В группе остались только любители некоммерческого только любители некоммерческого подхода. Хотя мне неприятно слышать, какподхода. Валера Хотя мне неприятно и Антон постоянно вспоминают недобрым словом, забывая о том, сколько онсловом, дал слышать, как Валера и АнтонБогдана постоянно вспоминают Богдана недобрым забывая о том, сколько группе. он дал группе.

Кадры видеоперформанса

16.02.2007 (Из дневника Лизы Морозовой) <…> Мне нравится, что это просто яма без всяких <…> Мне нравится, что это интеллектуальных просто яма без наворотов. всяких интеллектуальных наворотов. Это и вправду наш Это и вправду наш дневник мы чтокопаем Хотя понятно, – дневник художника). выставки дневник (тема выставки – (тема дневник художника). Хотя понятно, что мы для нас троих могилу копаем для нас троих могилу в истории искусства. Уже, в истории искусства. Уже, можно сказать, выкопали. Я люблю грустные и трагические работы и сказки с можно сказать, выкопали. Я люблю грустные и трагические плохим концом. Но плохо быть собственным могильщиком. концом. Но плохо быть и сказки с плохим работы собственным могильщиком.

date

Запись хруста яблок (вариант саундтрека). Автосъемка

page

date

153

Треугольник 2007

project

Треугольник

Из стенограмм Валерия Айзенберга

Яма

page

152

2007

Кадры видеоперформанса

date

Запись хруста яблок (вариант саундтрека). Автосъемка

page

date

153

2007

Салон отверженных Инсталляция, дискуссия Валерий Айзенберг

Проект был показан на выставке номинантов премии «Черный квадрат». Его название отсылает к знаменитому парижскому салону 1863 года. Инсталляция представляет собой стену, на которой нарисованы анонимные человеческие профили. Это художники, которые участвовали в конкурсе, но не попали в число номинантов. Монументальная роспись выполнена блеклыми красками и создает впечатление муара. По низу стены — фамилии «отвергнутых» художников. Фрагмент росписи. В день награждения на стенде Съемка В. Нилина была организована дискуссия по проблеме взаимоотношений художников и критиков в

точке их пересечения – в момент рассмотрения критиками (членами жюри) заявок художников. Поднимались вопросы, которые обычно остаются за кадром и обсуждаются в кулуарах. Что заставляет художника представлять проект на конкурс? Надежда получить премию, желание быть увиденным, подтверждение ненапрасной работы, личные амбиции, жажда славы? В чем заключается работа жюри — в выборе проекта или самого художника? Что толкает критика голосовать за или против? Личные пристрастия, профессиональные амбиции, упоение властью или жажда справедливости?

Salon des Refuses Installation, discussion Valeriy Ayzenberg

155

This project was displayed at the exhibition of nominees for the Black Square prize. Its title refers to the famous Paris salon of 1863. The installation was a wall with silhouette profiles. These are the artists who entered the competition but were not chosen as nominees. The monumental mural was done in dull paints, creating the impression of a moiré pattern. The surnames of the "rejects" were written along the bottom of the wall. On the day of the awards cereDetail of mural. mony, a discussion was organiShooting zed at the stand on the by V. Nilin problems of relationships among artists and critics at their

point of intersection – at the moment when critics (members of the jury) consider artists' applications. The questions raised at the discussion were the ones that usually remain behind the scenes, discussed in the backrooms. What makes an artist enter a work in a competition? Why does he submit himself to evaluation? The hope of obtaining a prize, the simple desire to be seen, the realization of a work not made in vain, personal ambition, the thirst for glory? What is the job of the jury – to select a project or an artist? What pushes a critic to vote for or against? Personal preferences, professional ambitions, intoxication with power or a thirst for justice?

2007

Салон отверженных Инсталляция, дискуссия Валерий Айзенберг

Salon des Refuses Installation, discussion Valeriy Ayzenberg

155

Салон отверженных date

project

Салон отверженных

project

date

2007

2007 «Профили» - эскиз росписи

«Профили» – эскиз росписи

Кстати, изначально идея искейповского проекта мне нравилась, мы ее давно придумали, и наконец настал ее черед за неимением других Кстати, изначально искейповского проекта идей. Я вела идея переписку с «отверженными», даже специально и мне нравилась, мы ее давно придумали, создала ее зачем-то ящик наконец настал черед почтовый за неимением других группы ESCAPE,чтобы отправлять идей. Я вела переписку с «отверженными», даже официальные письма. Смешно, что это специальнослучилось создала именно зачем-то почтовый ящик сейчас, когда меня Общий вид инсталляции. Фото В. Айзенберга

2.03. 2007 (Из дневника Лизы Морозовой) В моей жизни настало удивительное время, я уже несколько месяцев не хожу, В моей жизни настало удивительное время, я уже а летаю. Началась новая жизнь. Я сама открыла ее Началась новую страницу. Сегодня несколько месяцев не хожу, а летаю. монтировала свой персональный на открыла Мастерских. Я честно новая жизнь.бокс Я сама ее новую страницу.его выиграла в Сегодня монтировала свой персональный бокс на конкурсе. Хачатуров написал в своей статье, что это лучший проект и поместил мастерских. Я честно его выиграла в конкурсе. сверху мой портрет. Завтра делаю перформанс с лапшой, а в ночь у меня Хачатуров написал в своей статье, что это лучший самолет в Америку. Кажется, завтрасверху – лучший день Завтра моей жизни. И мне проект и поместил мой портрет. совсем не хочется возвращаться. Ничто сменя здесь больше не держит. делаю перформанс лапшой, а в ночь у меня самолет Кажется, – лучший деньместо пусто не И пусть Валера злится, что вяАмерику. не крашу бокс завтра ESCAPE, – свято моей жизни. И мнеему совсем хочется бывает. Это делает Костя. Наверное, этонезачем-то нужно. Ну и просто он возвращаться. Ничто меня здесь больше не держит. добрый человек с идеальным доброта И пусть характером. Валера злится, Моя что я же не крашу боксиссякла. ESCAPE: Насколько, интересно, хватит егосвято немереного терпения? место пусто не бывает. Это делает Костя. Наверное, ему это зачем-то нужно. Ну и просто он добрый человек с идеальным характером. Моя же доброта иссякла. Насколько, интересно, хватит его немереного терпения?

группы ESCAPE,чтоб, официальные меньше всегоотправлять на свете интересует наша так что называемая группа. Ноименно мне письма. Смешно, это случилось стыдно перед «отверженными», что сейчас, когда меня меньше всего на свете я им пообещала показать если не их интересует наша проекты, так называемая группа. Но реальные то уж мне стыдно перед «отверженными», что я им виртуальные – в компьютере, но потом ограничиться именами.проекты, пообещала решили показать если не только их реальные Это тоже еще–было корректно, ноно потом то уж виртуальные в компьютере, сегодня я обнаружила, что Костя решили ограничиться только именами. рисует по просьбе Валеры на стенах Это тоже еще было корректно, но сегодня я что бокса какую-то абстракцию, обнаружила, а имен не видно. Мне не жалко сил, потраченных Костя рисует по просьбе Валеры на стенах бокса переписку, но какую-то на абстракцию, а стыдно имен обманывать не видно. Мне не людей, которым обещали помочь. жалко сил, потраченных на переписку, но стыдно Впрочем, уже и это в прошлом. Я уже обманывать людей, которым обещали помочь. почти в Нью-Йорке.

В. Айзенберг, Е. Деготь, В. Сальников, Н. Котел. Дискуссия. Фото В. Опары

В. Айзенберг, Е. Деготь, О. Саркисян. Фото В Опары

Впрочем, уже и это в прошлом. Я уже почти в Нью-Йорке.

Д. Рифф, А. Литвин, Д. Виленский, В. Айзенберг, Е. Деготь. Фото В. Опары

Фрагмент росписи. Фото В. Опары

page

Общий вид. Дискуссия. Фото В. Опары

156

Написание фамилий отвергнутых. Фото В. Айзенберга

Д. Виленский, Д. Рифф. В. Айзенберг, Е. Деготь, О. Саркисян. Видеодокументация

page

В. Нилин, В. Айзенберг, К. Аджер, А. Литвин на фоне инсталляции. Фото В. Опары

157

Салон отверженных date

project

Салон отверженных

project

date

2007

2007 «Профили» - эскиз росписи

«Профили» – эскиз росписи

В. Айзенберг, Е. Деготь, В. Сальников, Н. Котел. Дискуссия. Фото В. Опары

В. Айзенберг, Е. Деготь, О. Саркисян. Фото В Опары

Впрочем, уже и это в прошлом. Я уже почти в Нью-Йорке.

Д. Рифф, А. Литвин, Д. Виленский, В. Айзенберг, Е. Деготь. Фото В. Опары

Фрагмент росписи. Фото В. Опары

page

Общий вид. Дискуссия. Фото В. Опары

156

Написание фамилий отвергнутых. Фото В. Айзенберга

Д. Виленский, Д. Рифф. В. Айзенберг, Е. Деготь, О. Саркисян. Видеодокументация

page

В. Нилин, В. Айзенберг, К. Аджер, А. Литвин на фоне инсталляции. Фото В. Опары

157

2007

Схема, Полный успех, Мокрые Перформансы Валерий Айзенберг

Эта акция относится к апробированным Программой ESCAPE практикам противостояния коммерциализации искусства и параду амбиций и перекликается с такими проектами, как «Интервью», «Бутик ESCAPE», «Motherland Exchange», «Пираты», которые также были проведены на территории художественных ярмарок. На этот раз дирекция ярмарки «Арт-Москва» была поставлена в известность заранее, но не решилась включить перформансы в официальную часть открытия. Перформанс «Полный успех» заключался в расклеивании красных Подготовка точек. Следуя инструкциям к перформансу членов Программы (В. Айзен«Мокрые». берг, Л. Морозова, В. Нилин и Фото К. Аджера К. Аджер) группа «No Fut ure

Forever» и В. Ломаско целый час отмечали красными точками выставленные на продажу работы. Перформанс «Схема» вносил сбой в работу ярмарки посредством раздачи на входе ложной схемы расположения галерей. В результате посетители были введены в заблуждение и влиятельные галереи уравнялись по статусу с «новичками». Перформанс «Мокрые» ставил задачей отвлечь внимание посетителей от произведений искусства, а галеристов – от их продажи. Долгое время три человека (В. Нилин, В. Айзенберг и О. Чернецова) прохаживались по ярмарке в мокрых костюмах, оставляя следы и задевая окружающих.

Scheme, Complete Success, The Wet Ones Performances Valeriy Ayzenberg

159

This action relates to the ESCAPE's Program tested practices of resisting the commercialization of art and the parade of vanities, and echoing projects such as Interview, ESCAPE Boutique, Motherland Exchange, and Pirates, which were also conducted at art fairs. This time the directors of Art Moscow were informed in advance, but they chose not to include the performances in the official program of the opening. Complete Success involved Preparation gluing red dots on gallery of The Wet Ones stands. Following the instrucperformance. tions of the members of the Photo by К. Adjer Program (Ayzenberg, Morozova,

Nilin, and Adjer), the group No Future Forever and Viktoria Lomasko spent an hour marking artworks with red dots. Map disrupted the fair by handing out incorrect diagrams of the location of gallery stands. As a result, visitors were led astray, and influential galleries were put on equal footing with "novices". The Wet Ones set a goal of distracting the visitors from art works and dealers from their sales. For several hours, three people (Nilin, Ayzenberg, and Chernetsova) walked around the fair in completely wet suits, leaving traces and getting passers-by damp.

2007

Схема, Полный успех, Мокрые Перформансы Валерий Айзенберг

Scheme, Complete Success, The Wet Ones Performances Valeriy Ayzenberg

159

Схема, Полный успех, project

СХЕМА РАЗМЕЩЕНИЯ ГАЛЕРЕЙ НА ЯРМАРКЕ “АРТ-МОСКВА”

2007 год, 11 марта. Из стенограмм Валерия Айзенберга Совещание в кафе ЦДХ. Айзенберг, Аджер, Литвин, Нилин. Совещание в кафе ЦДХ. Айзенберг, Аджер, Литвин, Нилин. – Нужно приклеить красные фишки под работами, – говорит Антон. – Нужно приклеить фишки под работами, – говорит Антон. – Это неплохо. Очень. красные Мне нравится. – Это неплохо.– говорит Очень. Мне – Незаметно, Антон.нравится. – Незаметно, говорит – Нет, нужно у – всех на видуАнтон. в течение часа сразу на всех боксах. Организовать пятьдесят человек. – Нет, нужно уУже всех на виду, в течение часа, сразу на всех боксах. Организовать пятьдесят Кеша приходит. в куртке и с сумкой. человек. – Мы тут придумали расклеить красные фишки по всей ярмарке. Кеша Уже в куртке иКеша. с сумкой. – Этоприходит. то, что надо! – восхищается – Везде расклеить. – Мы тут красные фишки втихую по всей ярмарке. – Чтобы всепридумали увидели, а нерасклеить так, как я для «Треугольника», записывал на диктофон на вернисажах. Черт – Это надо!должны – восхищается Кеша. – Везде расклеить. знаетто, что.что А фишки быть большего размера. – Чтобы а не так, как я для «Треугольника», втихую записывал на диктофон на Сошлисьвсе на увидели, двух сантиметрах. вернисажах. что. А фишки должны быть большего – Можно на Черт входе знает раздавать пакеты с надписью ESCAPE. И вся ярмарка размера. будет под нами, – Аджер. – Пусть они Сошлись на двух сантиметрах. будут прозрачные, а внутри… – Можно наКулик входебудет раздавать пакеты с надписью ESCAPE. И вся ярмарка будет под нами, – – Вот если раздавать пакеты на входе! Аджер. – Пусть они будут прозрачные, а внутри… – А лучше Зураб-Вася Церетели. На худой конец любая медийная фигура. – Вот если Кулик будет Мы раздавать входе!с включенными рациями и переговариваемся. – Онлайн-транслирование. впятеромпакеты ходим пона ярмарке – А лучше Зураб-Вася Церетели. Назашел, худойктоконец – любаяВсе медийная Информация о происходящем. Кто куда с кем говорит… слышат. фигура. - Онлайн-транслирование. Мы впятером ходимноги по большой ярмаркеовал. с включенными рациями и – А если к ноге снизу прикрепить… – я обвожу вокруг переговариваемся. о происходящем. Кто куда зашел, кто с кем говорит… Все слышат. – Ласты, – говоритИнформация Кеша. – А если к ноге снизу прикрепить… – я обвожу вокруг ноги большой овал. – Снегоступы, – Аджер. – Ласты, говорит Кеша. – Лыжи, ––Антон. – Снегоступы, Аджер. – Лыжи не могут–быть, потому что снегоступы, а не лыжеступы, – говорю я. – Лыжи, Антон. – Ласты ––это интересно, – резюмирует Антон. – Лыжи некак, могут потому что снегоступы, а не лыжеступы, – говорю я. – А ходить задомбыть, или передом? – Ласты – это интересно, Кеша. – резюмирует Антон. – Передом, – не сомневается – А ходить как, задом или я.передом? – Правильно, – подтверждаю – Если задом, то только без ласт. Пять человек ходят задом наперед по – Передом, – надо не сомневается Кеша. ярмарке. Но как-то выделяться. – Правильно, – подтверждаю я. – Если задом, то только без ласт. Пять человек ходят задом – Лысые? В шляпах… наперед по скажите, ярмарке. Но надохасидов. как-то выделяться. – Вы еще в костюмах – Лысые? В шляпах… – Всем собираться на одном стенде, потом на другом, и так далее. Ажиотаж. – Вы еще скажите, в костюмах хасидов. – Человек двадцать, нанимать. Они «переплывают» змеей к следующему стенду. Задержались и дальше. – Всем на одном стенде, потом на другом, и так далее. Ажиотаж. – Это???собираться – говорит Антон. – Человек двадцать, нанимать. Они «переплывают» змеей к следующему стенду. Задержались и – Да, – подтверждает Кеша. дальше. – Ласты – это то что надо. Мокрые следы оставлять? – я. – Это??? говорит Антон. – Носить – с собой бутылку с водой. – Да, подтверждает Кеша. – Нет,–носить плеер с записью шлепанья босых ног по мокрому полу, – сказал я, вспомнив археологический – Ласты – это то что надо. Мокрые следы оставлять? – я. музей в Кумране. – Носить собой бутылку с водой.кажется, Викентий. – Ходить смокрыми, – сказал кто-то, – Нет, носить с записью ног по мокрому полу, – сказал я, вспомнив – Супер. Ходитьплеер мокрыми. Все будутшлепанья шарахаться,босых – я восхищен. археологический музей в Кумране. – Голыми или одетыми? – Ходить мокрыми, сказал кажется, Викентий. – Одетыми, конечно, а–Лиза голой,кто-то, – неудачно заканчивает свою короткую фразу Антон. – Супер. Ходить Все будут шарахаться, – вяНью-Йорке восхищен.переворачивается, – говорит Аджер. – Холодно будет, мокрыми. – говорит Аджер. – А Лиза, наверно, сейчас – Голыми или одетыми? – В постели. Готовится встать – там раннее утро. – Одетыми, конечно, а Лиза неудачно заканчивает – Холодно, можно заболеть. Дажеголой, в жару–в мокрой одежде… – Антон. свою короткую фразу Антон. – Холодно будет, – –говорит говоритКеша. Аджер. – А Лиза, наверно, сейчас в Нью-Йорке переворачивается, – – Гидрокостюмы, говорит Аджер. их можно купить, а на следующий день сдать. Так у меня было со шлемом, когда я бегал за – Правильно, – В постели. Готовится встать – там раннее утро. собакой. – Холодно, можнокупили заболеть. Даже в жару мокрой одежде… – сдавать! Антон. Кто примет?!– возмущаюсь я. – – Интере-е-есно, пять костюмов, ни одинв не подошел, и пришли – Гидрокостюмы, – говорит Кеша.есть по перформансу. Тотальная инвазия! Итак, у нас на каждый день ярмарки – Правильно, их можно купить, а на следующий день сдать. Так у меня было со шлемом, когда я бегал за собакой. – Интере-е-есно, купили пять костюмов, ни один не подошел, и пришли сдавать! Кто примет?!– возмущаюсь я. – Итак, у нас на каждый день ярмарки есть по перформансу. Тотальная инвазия!

Видеодокументация

project

date

Из ЖЖ Лизы Морозовой May 13th, 2007 Я, если честно, в этих перформансах лично не участвую. По разным причинам. Остаюсь за кадром. А Я, если из честно, этих перформансах лично не участвую. некоторые них ввообще делаются не нами, а только режиссируются, организуются. Потому что у По разным причинам. Остаюсь за кадром. А некоторые из них нас сейчас вообще все меняется, вырабатываем новый режим. Я немного отхожу в сторону, так как делаются не нами, а только режиссируются, организуются.время от времени, когда захочется. хочу вообще заняться собственными проектами. Буду примыкать Потому что у нас сейчас вообще все меняется,Авырабатываем Числиться в списке ветеранов Программы. вообще с удовольствием организовала бы новую группу. С новый режим. Я немного отхожу в Есть сторону, так как хочу☺заняться другим названием и законами. желающие? собственными проектами. Буду примыкать время от времени, когда захочется. Числиться в списке ветеранов Программы. А вообще с удовольствием организовала бы новую группу. С другим названием и законами. Есть желающие?

May 16th, 2007. Мы с ESCAPE сегодня подрывали арт-рынок. Как могли старались. Но нелегкая это работа! Враг силен. Мы с ESCAPE сегодня подрывали арт-рынок. Как могли старались. Но нелегкая И это так очевидно, что всем одновременно приходят в голову одни и те же это работа! Враг силен. идеи. И это так очевидно, что всем одновременно приходят в голову одни и те же идеи. Мы наняли команду смельчаков, и они должны были, как только ярмарка Мы наняли команду смельчаков, и они должны были, как только ярмарка М. Боде смотрит план. откроется, пробежаться по стендам и поклеить красные точки на все Фото К. Аджера откроется, пробежаться по стендам и поклеить красные точки на все работы. работы. Но не тут-то было! Но не тут-то было! Оказалось, что любимый друго-френд mnog придумал почти то же самое, только он вешал рядом с работой Оказалось, что любимый друго-френд mnog придумал почти то же самое, концептуальный текст и подписывал листочек своими инициалами, а мы реально создавали иллюзию проданности только он вешал рядом с работой концептуальный текст и подписывал и конкретно отпугивали покупателей. Так что я считаю, что у нас проект чище. А единомыслие даже приятно. листочек своими инициалами, а мы реально создавали иллюзию Вторая наша акция была о том же – мы смешали карты. Наша ассистентка раздавала у входа всем ложную схему проданности и конкретно отпугивали покупателей. Так что я считаю, что ярмарки, где все стенды перепутаны. Все было так правдоподобно, что предполагаемый покупатель не должен был у нас проект чище. А единомыслие даже приятно. добраться до цели. Вторая наша акция была о том же – мы смешали карты. Наша А потом двое наших отчаянных искейповских мужчин – valerik1 и Кеша Нилин надели свои лучшие наряды и ассистентка раздавала у входа всем ложную схему ярмарки, где все стенды пошли в «Коммуналку» (это проект типа «Дом» и «За стеклом», только для художников), где публично приняли душ перепутаны. Все было так правдоподобно, что предполагаемый покупатель в полном обмундировании. После чего отправились по стендам, как положено, выпивать и как ни в чем не бывало не должен был добраться до цели. вести светские беседы. Мы с Костей Аджером и операторами их сопровождали и поддерживали. Сама я уже ни А потом двое наших отчаянных искейповских мужчин – valerik1 и Кеша себя, ни других не могу подобным удивить, меня арт-общественость видела уже и в халате, и без халата, и проч., Нилин надели свои лучшие наряды и пошли в «Коммуналку» (это проект поэтому я на этот раз воздержалась. Зато могла получить удовольствие, например, от созерцания беременного типа «Дом» и «За стеклом», только для художников), где публично (за компанию с женой) Гарика Виноградова. И от вызволения наших точкоклеителей из рук злобных галеристов. приняли душ в полном обмундировании. После чего отправились по стендам, как положено, выпивать и как ни в чем не бывало вести светские беседы. Мы с Костей Аджером и операторами их сопровождали и поддерживали. Сама я уже ни себя, ни других не могу подобным удивить, меня артобщественость видела уже и в халате, и без халата, и проч., поэтому я на этот раз воздержалась. Зато могла получить удовольствие, например, от созерцания беременного (за компанию с женой) Гарика Виноградова. И от вызволения наших точкоклеителей из рук злобных галеристов.

Видеодокументация

page

date

Мокрые

161

Схема, Полный успех, project

СХЕМА РАЗМЕЩЕНИЯ ГАЛЕРЕЙ НА ЯРМАРКЕ “АРТ-МОСКВА”

Видеодокументация

project

date

Видеодокументация

page

date

Мокрые

161

2007

Долбо… Аудиоинсталляция Валерий Айзенберг

Проект был подготовлен специально для 5-й Ширяевской биеннале. Визуальная часть инсталляции представляла собой «пустоту», пустую темную комнату. Аудиотекст проекта – результат беседы трех художников, не ставивших своей целью получение конкретного артефакта, и попытка создания художественного продукта на основании «чистого желания». Художники наговаривают ваШиряево, рианты проекта на заданную Самарская обл., тему – «Дом: между Европой и Россия Азией». Тема продиктована местом – село Ширяево в Са-

марской области, которое находится на означенной границе и где, оказывается, возможна жизнь. Участники «мозгового штурма» не стесняются в выражениях и, судя по всему, чувствуют себя раскованно, но несмотря на непринужденный характер беседы, они выстраивают множество логических цепочек. Разговор идет о самих художниках, об истории, географии и топонимии места и строится на лингвистических подтасовках, мифологических и анекдотических параллелях, мистических коннотациях и фантазийных аллюзиях. По сути, это был абсурдистский разговор о месте, где возможно нечто.

Fuckheads Audio installation Valeriy Ayzenberg

163

This project was prepared especially for the 5th Shiryaevo Biennale. The visual part of the installation was a "void", an empty dark room. The sound of the project was a recording of a conversation among three artists who did not set a goal of obtaining a specific artifact and was an attempt to create an artistic product based on "pure desire". The artists talked about options for the project based on the assigned Shiryayevo, theme, which was "Home: BetSamara Region, ween Europe and Asia". The Russia theme was dictated by the place, the village of Shiryaevo in

Samara Region, which is located on the border indicated in the title and where, as it turns out, life is possible. The participants of the brainstorm were not shy in their statements, and by all appearances felt uninhibited, but despite the spontaneous nature of their conversation, they constructed a multitude of logical chains. The conversation was about the artists themselves, about history, geography, and toponymy, based on linguistic manipulations, parallels in jokes and myth, mystical connotations, and fantastical allusions. In essence it was an absurdist conversation about a place where something is possible.

2007

Долбо… Аудиоинсталляция Валерий Айзенберг

Fuckheads Audio installation Valeriy Ayzenberg

163

Долбо... date

2007

project

Долбо…

Фрагмент проекта. Из стенограммы Валерия Айзенберга и Викентия Нилина Валера. Можно записать беседу московских художников-интеллектуалов по поводу… Кеша. Долбоебов, короче.

project

date

2007

4.10.2007 (Из дневника Лизы Морозовой) Костя по просьбе Валеры отобрал у меня ключ от Искейпа, от моего второго дома, столько связано с этим местом. Этого давно следовало но я неотверила, что такое возможно. Меня давно не Костя по просьбе Валеры отобрал у меняожидать, ключ от «Искейпа», моего второго дома. Столько связано с этим местом. Этого давно следовало ожидать, но я не верила, что такое возможно. Меня давно не зовут на общие встречи, хотя зовут на общие встречи, хотя я ни разу не отказывалась прийти. Тяжело, потому что Костя – один я ни разу не отказывалась прийти. Тяжело, потому что Костя из – один из моих лучших друзей, единственный, кто в из моих лучших друзей, единственный, кто остался «Запасного выхода». Я сама звала его остался из «Запасного выхода». Я сама звала его в группу, организовывала его выставки. группу, организовывала его выставки. …Скорей бы уехать в Америку. Уже почти придумала как. …Скорей бы уехать в Америку. Уже почти придумала как.

Костя. Беседу долбоебов или по поводу беседу долбоебов? Валера. Можно записать московских художников-интеллектуалов по – И сделать изповоду… этого проект? – спрашивает Нилин. Кеша. Долбоебов, короче.местные. Либо наша запись. Классную комнату Валера. Аудиопроект. Читать будут Костя. Беседу долбоебов или по поводу долбоебов? в школе превращаем в источник звука. И динамики наружу. – И сделать из этого проект? – спрашивает Нилин. Костя. Должен Валера. быть ландшафтный проект. что у насзапись. такого количества Аудиопроект. Читать будут Потому местные. Либо наша Классную в школе превращаем в источник звука. И динамики наружу. земли не будеткомнату никогда! Костя. Должен быть ландшафтный проект. Потому что у нас количества Валера. Ландшафтные проекты в своем большинстве требуют либотакого больших физических земли не будет никогда! усилий, либо денежных вливаний. Валера. Ландшафтные проекты в своем большинстве требуют либо больших Костя. Поэтомуфизических он и должен быть фейком. Либо он должен быть и социальным усилий, либо денежных вливаний. Костя. Поэтому он и должен быть фейком. Либогде он должен быть и социальным проектом. «Жители, приходите и ройте землю там, мы вам покажем!» проектом. «Жители, приходите и ройте землю там, где мы вам покажем!» Кеша. Это хуйовый и дорогой проект. Кеша. Это хуйовый и дорогой проект. – У жителей не будет никакой мотивации, – Костя старается придать смысл – У жителей не будет никакой мотивации, – Костя старается придать смысл беседе. беседе. - Мощнейшая мотивация тщеславие провинциала, – радуется Нилин. – Мощнейшая– мотивация – тщеславие провинциала, – радуется Нилин. – – Социальная привязка несомненная! на тщеславии провинциала этосамое Социальная привязка несомненная! Играть наИграть тщеславии провинциала – –это самое благородное дело! благородное дело! Валера. Все дело в форме нашего разговора. Может быть, попробуем говорить Валера. Все делотолько в форме нашего разговора. Может быть, попробуем говорить только нецензурными словами. Или только… нецензурными Кеша. словами. Или только… Вообще-то мысль. Мысль неплохая. Я оМысль форме. неплохая. Все равно, о чем говорить, главное – форма выражения… Кеша. Вообще-тоВалера. мысль.

Работа над проектом. В. Айзенберг, К. Аджер, В. Нилин 20.08.07

Валера. Я о форме. Все равно, о чем говорить, главное – форма выражения…

11.06.2007 (Из дневника Лизы Морозовой)

Из статьи Валерия Айзенберга …После проекта «Салон отверженных», акции на ярмарке «Арт-Москва» и аудио проекта «Долбо»,

page

полностью. Как и вся новая гламурная ситуация Оно в Москве неполностью. интересна. Все же пошла встречаться с «Искейпом». Ничто не шелохнулось. умерломне во мне Как Было и вся очень новая гламурная ситуация в Москве мне не интересна. Было очень скучно. Антон не пришел… скучно. Антон не пришел…

164

которые можно представить, как великолепную агонию «Арт-Москва» Программы,и проекты с 2008-го года уже …После проекта «Салон отверженных», акции на ярмарке аудиопроекта «Долбо...», которые можнорезультатом представить какдеятельности великолепную агонию Программы, 2008 года уже являются результатом являются группы ESCAPE в проекты составес В. Айзенберга и К. Аджера. деятельности группы ESCAPE в составе В. Айзенберга и К. Аджера.

page

Все же пошла встречаться с Искейпом. Ничто не шелохнулось. Оно умерло во мне

165

Долбо... date

2007

project

Долбо…

project

date

2007

Работа над проектом. В. Айзенберг, К. Аджер, В. Нилин 20.08.07

Валера. Я о форме. Все равно, о чем говорить, главное – форма выражения…

11.06.2007 (Из дневника Лизы Морозовой)

page

164

page

Все же пошла встречаться с Искейпом. Ничто не шелохнулось. Оно умерло во мне

165

2008

Спящий матрас Инсталляция Валерий Айзенберг

Контекст Все пространство галереи заполнено матрасами. Зрители должны лечь на них и наблюдать произведения искусства, помещенные на потолке. Идея куратора выставки заключалась в изменении ракурса зрительского восприятия, за чем неизбежно должно следовать новое прочтение, вплоть до искажения замысла автора произведения. Налицо легкое насилие над зрителем и самими произведениями, прикрываемое игрой «Матрас». со смыслами. На открытии проекта «Спальный район». Съемка Т. Новиковой.

Идея проекта Произведение искусства удобно воспринимать только в том случае, если оно расположено прямо перед нами или внизу. Есть хорошая поговорка, что все удобно, кроме как спать на потолке. Авторы проекта «Спящий матрас» решили совершить артистический жест, апроприировать один из матрасов и повесить его на потолок. При этом объект на потолке, являясь нонспектакулярным, в свою очередь, апроприирует — как только его замечают — другие объекты, «населяющие» галерею, и таким образом все пространство превращается в инсталляцию во главе с подвешенным матрасом.

Sleeping Mattress Installation Valeriy Ayzenberg

Context The entire space of the gallery is filled with mattresses. The viewers must lie on them to view artworks displayed on the ceiling. The curator's idea was to change the angle of the viewer's perception, which must inevitably lead to a new reading, up to the distortion of the artist's idea. The viewer and the works themselves are subject to a gen«Mattress». tle act of violence, partially hidOpening of the den by semantic play. project «The Dormitory District». Shooting by T. Novikova

167

Concept The work of art can only be comfortably perceived when it is located directly in front of us or below us. There is a good saying that everything is comfortable besides sleeping on the ceiling. The artists of Sleeping Mattress decided to make an artistic gesture by appropriating a mattress and hanging it on the ceiling. But as soon as the object on the ceiling is noticed, non-spectacular as it is, it appropriates the other objects "inhabiting" the gallery, and thus the entire space turns into an installation headed by the hanging mattress.

2008

Спящий матрас Инсталляция Валерий Айзенберг

Sleeping Mattress Installation Valeriy Ayzenberg

167

2008

Apartment Noise Аудиоинсталляция Валерий Айзенберг

Восемьдесят процентов всей информации мы получаем через зрение. На нас обрушивается огромное количество готовых картинок, ситуаций, положений, блокируя наше воображение и препятствуя свободному рождению образов. Чтобы исправить положение, возможно, нам следовало бы больше полагаться на наши уши, ведь мир полон звуков. Но человек привыкает к повторяющимся звукам и перестает их слышать. А то, чего он не слышит, автоматически исключается из обращения. Проект ставит своей задачей восстановление значимости звуковой Экран ноутбука. составляющей человеческого К. Аджер, существования. В. Айзенберг, Лучше любого места мы знаем Ю. Мацкин «географию» своей квартиры.

Холл, гостиная, столовая, кабинет, кухня, спальня, детская, ванная, балкон. Для каждого из этих пространств свойственны свои шумы и звуки. Инсталляция. В пустой комнате (без мебели и каких бы то ни было бытовых предметов) компьютер, динамики и под потолком установленная видеокамера. Компьютерная программа делит видимый через объектив пол на зоны, соответствующие жилым и служебным помещениям квартиры. В зависимости от местонахождения посетителя звучит тот или иной саундтрек – характерные звуки ванной комнаты, коридора, кабинета или кухни. Таким образом, у человека создается ощущение присутствия в конкретном месте.

Apartment Noise Audio installation Valeriy Ayzenberg

169

We obtain eighty percent of all information through vision. And we are showered with huge numbers of complete pictures, situations, and positions that obstruct our imagination and hinder free creation of images. Perhaps, in order to fix the situation, we ought to rely more on our ears, for the world is full of sounds. But man adapts to repetitive sounds and ceases to hear them. But what he does not hear is automatically excluded from circulation. This project sets a goal of restoring the significance of the aural component of human existence. Notebook screen. We know the geography of our K. Adjer, apartment better than any V. Ayzenberg, other place. The hallway, the Y. Matskin living room, the dining room,

the office, the kitchen, the sleeping room, the nursery, the bathroom, the balcony. Each of these spaces has its typical sounds and noises. Installation: An empty room (without furniture or any items of daily use) with a computer, speakers, and a video camera installed in a corner of the ceiling. A computer program divides the floor, as seen through the camera's lens, into zones corresponding to the apartment's spaces for living and working. Depending on the visitor's location, a certain soundtrack plays typical sounds of the bathroom, the corridor, the office or the kitchen. Thus, the viewer feels the real sensation of presence in a specific place.

2008

Apartment Noise Аудиоинсталляция Валерий Айзенберг

Apartment Noise Audio installation Valeriy Ayzenberg

169

2008

Арт-гид Аудиопроект Валерий Айзенберг

Проект «Арт-гид» может презентоваться в двух видах – как чистый аудиоперформанс (посетитель арендует плеер и путешествует по залам) и в варианте видео, когда человек смотрит в кинозале запись путешествия по музею в реальном времени. Экскурсионную службу музея можно рассматривать как вариант туристического агентства. Здесь экскурсоводы – «сумасшедшие» художники, которые знают тему изнутри и свободны в своих оценках. В аудиоплеере запись диалога двух художниСтраница ков, которые идут по залам из брошюры музея. Они обсуждают, спопроекта. рят, радуются – ведут себя, Аудио-тур. как сталкеры-трикстеры. Про-

фессиональные оценки органично вплетаются в ткань беседы и прямо касаются современного контекста. Не склонные идти на поводу у «специалистов» и раскрашивать «серость» в угоду усредненному зрителю, они смело переписывают-переговаривают историю искусства. Для них не существуют авторитеты и установленные правила. Если в прежних «Турагентствах» Программы ESCAPE художники-гиды раскрывали творческий потенциал посетителей музея и увлекали их за собой, то здесь налицо попытка снять границу между вымыслом и действительностью, между произведением искусства и обычным человеком.

Art Guide Audio project Valeriy Ayzenberg

171

Art Guide can be presented in two forms – as a pure audio performance (the viewer rents a player and listens while walking through the exhibition) and as a video where a person watches a recording of a journey through a museum in real time. A museum's tour office can be seen as a version of a travel agency. Here the tour guides are "insane" artists who know the topic inside-out and give free evaluations. In the audio player, the recording of the dialogue of two artists who Page from walk through the museum's the brochure halls. They discuss, argue, exof the project. press happiness – they act like Audio tour. stalkers, tricksters. Professional

evaluations organically weave into the fabric of the conversation and touch the contemporary context directly. Not inclined to follow "specialists" or color "grayness" for the benefit of the average viewer, they boldly rewrite and retell the history of art. Authorities and established rules do not exist for them. Whereas ESCAPE Program's previous Travel Agencies featured artists acting as guides and opening up the creative potential of a museum's visitors and leading them further, Art Guide is an obvious attempt to remove the border between fiction and reality, between the work of art and the ordinary man.

Фото и видео съемка осуществлена совместно с работниками музея-квартиры И.И. Бродского в рамках совместного проекта. 2008. Photo and video shooting effectuated in collaboration with the stuff of the Joseph Brodsky Flat Museum, as a part of the joint project. 2008.

2008

Арт-гид Аудиопроект Валерий Айзенберг

Art Guide Audio project Valeriy Ayzenberg

171

2008

Колобок Видеопроект Валерий Айзенберг

Во всех сказках в той или иной мере присутствует мистическая составляющая, которая заложена не в сюжете и словах, а между — в неких промежутках и паузах. Акцентирование этой составляющей, визуализация междустрочий и есть цель проекта. Текстовой основой для него послужила сказка «Колобок», сюжет которой крайне прост. Старуха для старика испекла колобок, а он сбежал. По пути ему Видеоинсталляция встречались разные персона«Колобок». жи. Колобок от всех убегал, Фото К. Аджера пока не встретил хитрую лису, Кадры из видео она-то его и съела.

«Колобок» Программы ESCAPE – это не столько аудиовизуальный парафраз старой истории, сколько новое ее прочтение. Видео- и аудиоряды связаны лишь тем, что находятся в пространстве проекта. В действительности реакция персонажей видео, отражающаяся на их лицах, это следствие неких испытываемых ими физических нагрузок, а не результат вслушивания в трагический сюжет. Механическое наложение двух различных смысловых рядов позволяет создать новый метасмысл.

Kolobok Video installation Valeriy Ayzenberg

173

All fairytales, in one way or another, have a mystical component that exists not in the plot or the words, but between them, in certain lapses and pauses. Emphasizing this component, visualizing what is between the lines – this is the project's goal. The textual basis was the fairy tale about Kolobok, which has an extremely simple plot. An old woman baked her husVideo installation band Kolobok, but he ran away. Kolobok. Along the way he met various Photo by K. Adjer characters. Kolobok ran away Video snapshots from everyone, until he met a

clever fox, who ate him up. The project was less of an audio-visual paraphrase of this old story then a new reading of it. The video and audio were connected only by sharing the space of the project. In reality, the reaction of the characters in the video, reflected on their faces, is the result of physical burdens they carried, and not the result of paying attention to the tragic subject. The mechanical superimposition of two different semantic layers makes it possible to create a new meta-meaning.

2008

Колобок Видеопроект Валерий Айзенберг

Kolobok Video installation Valeriy Ayzenberg

173

2008

Сердце матрешки Видеообъект Валерий Айзенберг

Объект состоит из двух мониторов, установленных вплотную друг к другу тыльными сторонами. На мониторах два одинаковых видео, где по принципу матрешки изобВидео-объект на ражение 4–5 экранов один в выставке в ГЦСИ. другом. В самом центре виКадр из видео деоизображений – бьющееся сердце.

На первый взгляд это неподвижная картинка, видны лишь мелькающие поля «белого шума» вложенных друг в друга экранов. Саундтрек: звук работы сердечной мышцы. Этот проект – метафора, ироническая интерпретация символа-штампа.

Matrioshka’ Heart Video object Valeriy Ayzenberg

175

The object consists of two monitors, installed with their backs touching. The monitors show two identical videos, where four or five screens are Video object shown one in the other, accordin the exhibition. ing to the nesting doll principle. Video snapshot A beating heart occupies the very center of the video image.

At first glance, this is an immobile picture, and nothing can be seen but the flashing fields of the "white noise" of screens inserted in each other. The soundtrack is the sound of the heart muscle. This project is a metaphor, an ironic interpretation of a clichéd symbol.

2008

Сердце матрешки Видеообъект Валерий Айзенберг

Matrioshka’ Heart Video object Valeriy Ayzenberg

175

2009

Секрет Видеофильм Валерий Айзенберг

Видеофильм представляет собой короткую новеллу, где есть вступление, кульминация и финал. Первая часть (титры) – темные кадры, звук шагов. Вторая (основная) — «шагающие» кадры пейзажа, к звуку шагов примешивается звук радиопередачи секретных кодов. Третья часть — кадры ночного города, тишина. При достаточно агрессивном саундтреке двух первых частей третья воспринимается неким особым звуком молчания. Основная (вторая) часть видео — перформанс, в процессе которого художник шагает по улицам города и снимает видеокамерой все, что встречает на пути. Смысловая структура перформанса базируется на следующем. Шагающий человек совершает одновременно три движения: вперед, Кадры из видео вверх и вниз. Ритмичные движения вверх и вниз обычно им не замечаются. Он не концентрируется на естественных

рутинных процессах, происходящих в его теле и с телом и соответственно на процессе ходьбы; она совершается рефлекторно. Ноги при ходьбе совершают маятниковые движения относительно вертикальной оси человека. Самое сложное движение делают стопы, которые, кроме простого продвижения вперед и поднятия/опускания, также меняют свой угол по отношению к оси голени. Ритм всех отмеченных движений один и тот же и сравним с ударами сердца, вдохом/выдохом и ритмом марша. Если укрепить видеокамеру на верхней площадке стопы ноги (использовать ее как головку штатива), то «глаз» камеры будет совершать маятниковые движения в ритме ходьбы и таким образом регистрировать все объекты, оказавшиеся на пути. В результате все, что увидит зритель на экране, будет следом этого перформанса.

The Secret Video Valeriy Ayzenberg

177

The video is a brief novella with an introduction, culmination, and finale. The first part (the credits) are dark shots, the sound of steps. The second (main) part – "stepping" shots of the landscape, and the sound of a radio transmission of secret codes is mixed in with the sound of steps. The third part has shots of a city at night, and silence. Given the rather aggressive soundtrack of the first two parts, the third is perceived as a certain kind of silence. This main (second) part of the video is a performance, throughout which the artist walks down the city streets and films everything he passes. The semantic structure of the performance is based on the following. The walking person makes three movements at once: forward, up, and down. Video snapshots He usually does not notice the rhythmic motions up and down. He does not concentrate on the natural, routine processes that

occur in his body and with his body during the process of walking; it is a reflex. While walking, the legs make pendulum-like movements in relation to the walker's vertical axis. The most complex movement is that of the feet, which, besides simple movement forward and upward/downward also change their angle relative to the axis of the knee. The rhythm of all mentioned movements is the same, and comparable with heartbeats, inhalation/exhalation, and the rhythm of a march. If the video camera is affixed to the upper surface of the foot (i.e., the foot is used as the top of a tripod), then the "eye" of the camera will make pendulous motions in the rhythm of walking, and thus record all the objects on its path. As a result, everything that the viewer sees on the screen is a trace of this performance.

2009

Секрет Видеофильм Валерий Айзенберг

The Secret Video Valeriy Ayzenberg

177

2009

Красный сварщик Инсталляция и видео Валерий Айзенберг

Сюжетная коллизия проекта состоит в том, что рабочий (красный сварщик) разрезает железную кровать на множество частей и тут же электросваркой соединяет полученные фрагменты в прежнем порядке. Хотя здесь история развивается циклически, проблема фактора бесконечности (читай: бессмысленности) не снимается. Кроме того, объект Красный сварщик. (кровать) в результате маниФото К. Аджера пуляций над ним получает и В. Айзенберга некую идеологическую наФрагмент грузку, прибавочную стоиобъекта.

мость, и профанное приобретает черты сакрального. Таким образом, тема труда как неизбежной и рутинной составляющей человеческой жизни, с необходимостью осмысливается через парадокс и абсурд. Конечный результат: фото, объект и видео. Этот проект развивает тему «Треугольника» (в нем история имеет линейный вектор), где люди в красных костюмах настойчиво и упорно выполняют некую бесконечную работу.

Фото К. Аджера Инсталляция. Фото В. Айзенберга

Red Welder Installation and video

Valeriy Ayzenberg

The project's collision of subjects rests in the fact that the worker (the red welder) is cutting an iron bed into a multitude of parts, and here the electric welder combines the resulting fragments in their former order. But here the story develops cyclically; the problem of the factor of endlessness Red Welder. (read: senselessness) is not rePhoto by K. Adjer moved. Furthermore, manipulaand V. Ayzenberg tions of the object (the bed) Detail of the object. impart it with a certain ideologPhoto by K. Adjer Installation. Photo by V. Ayzenberg

179

ical weight, added value, and the profane obtains traits of the sacred. Thus: the theme of labor as an inevitable and routine component of human life that must be conceived through ideas of "paradox" and "absurd". The final result: photographs, object + video. This project develops the theme of Triangle (history has a linear vector), where people in red suits persistently and stubbornly toil at an endless job.

2009

Красный сварщик Инсталляция и видео Валерий Айзенберг

Фото К. Аджера Инсталляция. Фото В. Айзенберга

Red Welder Installation and video

Valeriy Ayzenberg

179

2009

Обои для кабинета доктора Джекила и мистера Хайда Инсталляция, авторские обои

Если бы не мышка (Ангел) Живопись Валерий Айзенберг

Первая работа построена на двух уровнях восприятия. На расстоянии дизайн обоев – это цветочный рапорт, но вблизи оказывается, что это рисунки мертвых куриных тушек. В результате цветы, предположительно лилии, приобретают зловещий мортальный оттенок. В проекте заложена идея нонспектакулярности. Так как обои на стене являются фоном для картин, фотографий и других предметов, они не привлекают внимания. Зрителю необходимо проявить инициативу, начать работать. Кабинет. Основным здесь оказывается Если бы не мышка. эффект неожиданности, как Фрагмент обоев следствие выполненной зрителем работы.

Название второй работы – это аллюзия на русскую народную сказку «Курочка Ряба», где Дед и Баба безуспешно пытаются разбить золотое яичко, а персонаж Мышка ненароком (или намеренно?) разбивает его. Не разбиваемое золотое яичко в русской традиции – символ смерти. Поэтому Мышка здесь выступает героем, поправшем смерть. Сюжет сказки мистичен и напоминает об особом изощренном характере любого несчастного случая, точнее, отменяет случай, как таковой. На картине, выполненной в имперсональной манере, изображена покрашенная золотой краской куриная тушка, одновременно ангел, курица и яйцо.

Wallpaper for Dr. Jekyll & Mr. Hyde's Study Installation, craftwork wallpapers

But for the Mouse (Angel) Painting Valeriy Ayzenberg

181

First work is built on two levels of perception. At a distance, the wallpaper design looks like a floral rapport, but up close it turns out to be images of chicken carcasses. As a result, the flowers, presumably lilies, acquire a mortally ominous shade. The project is based on the idea of the nonspectacular. Since the wallpapers on the wall serve usually as the background for paintings, photographs and other items, they do not attract attention. The viewer must take the initiative and Study. start working. But for the Mouse. The main point here is the eleDetail ment of surprise as a result of of wall-papers the work done by the audience.

The title of second work is an allusion to the Russian fairy tale "Hen Ryaba" where Grandpa and Grandma unsuccessfully try to crack a golden egg, and the Mouse accidentally (or intentionally?) makes it fall down and crack. The unbreakable golden egg in the Russian folk tradition is a symbol of death. So here the Mouse is the hero that tramples down death. The plot of the tale is mystical and recalls the sophisticated nature of any particular accident, or, to be more precise, cancels the accident as such. The painting, made in an impersonal style, shows a chicken carcass painted with gold: it is simultaneously an angel, a chicken and an egg.

2009

Обои для кабинета доктора Джекила и мистера Хайда Инсталляция, авторские обои

Если бы не мышка (Ангел) Живопись Валерий Айзенберг

Wallpaper for Dr. Jekyll & Mr. Hyde's Study Installation, craftwork wallpapers

But for the Mouse (Angel) Painting Valeriy Ayzenberg

181

2010

Трехполосная ткань Oбъект

Шипр Объект-картина Валерий Айзенберг

Флаг – это слоган без слов, зашифрованный символ, предполагающий его прямое, непосредственное восприятие. Он несомненен и воспринимается как данность. Не случайно все государственные флаги – цветные. Исключение цвета, перевод объекта в черно-белый вариант – это первый шаг к созданию абстрактного изображения. Хотя социальный дискурс здесь явно присутствует, он не является доминирующим. Авторы проекта предлагают зрителю сделать усилие и разблокировать свое ч/бвидение. А также, помещая черноТрехполосная белый предмет в цветовозткань. душную среду превращают Вернисаж. пейзаж в трехмерный проШипр странственный коллаж.

В стране «победившего социализма» в результате отсутствия внешних контактов и зомбирования населения были сформированы свои особые знаки времени, воспринимаемые сегодня неоднозначно. Но так же как уродливое «безбровие» Монны Лизы не мешает ей оставаться символом Возрождения, так и примитивные запахи советского одеколона и вкус советской соды (сладких прохладительных напитков) оказываются феноменами культуры целой эпохи. Объект представляет собой картину, пропитанную одеколоном «Шипр». Наподобие того как в искусстве рэдимейда профанный предмет, помещенный в пространство выставки, эстетизируется, так и здесь перенесенный во времени запах становится элементом искусства.

Three-striped Fabric Object

Chypre Оbject-painting Valeriy Ayzenberg

183

A flag is a slogan without words, an encrypted character, implying its direct and immediate perception. It is beyond doubt and is perceived as an entity. It is not accidental that all state flags are colored. Exclusion of color, conversion of the object into a black and white version is the first step toward the creation of an abstract image. Although social discourse is clearly present here, it is not dominant. The authors of the draft invite the viewer to make an effort and unlock their b/w vision. Also, the act of placing a black Three-striped and white object in the color-air Fabric. environment transforms the Vernisage. landscape into a spatial threeChypre dimensional collage.

The land of 'victorious socialism', as a result of the lack of external contacts and the brainwashing of the population, formed its own special signs of the time which are perceived today quite ambiguously. But just as the ugly no-eyebrows quality of Mona Lisa does not prevent her to be a symbol of Renaissance, so the primitive Soviet cologne odors and the Soviet soda taste (in sweet soft drinks) turn out to be phenomena of the culture of an epoch. The object features a picture soaked in eau de cologne 'Chypre'. Just like in ready-made art, profane objects placed in the context of a show became aestheticized, so the smell carried forward in time becomes an element of art.

2010

Трехполосная ткань Oбъект

Шипр Объект-картина Валерий Айзенберг

Three-striped Fabric Object

Chypre Оbject-painting Valeriy Ayzenberg

183

2011

Радиотранслятор ESCAPE Аудиопроект Валерий Айзенберг, Константин Аджер

Программа ESCAPE в своих проектах использует несколько типов аудиофайлов: – «стенограммы» (записи постфактум проведенных совещаний) и тексты, сочетающие «стенограммы» совещаний и электронную переписку членов Программы. Те и другие наговариваются профессиональными дикторами сплошным потоком без указания авторства высказываний; – архив диктофонных записей совещаний; – аудиозаписи дискуссий по поводу реализованных проектов, в которых кроме членов Программы участвовали и другие представители художественного сообщества; – аудиотреки к видео, порой представляющие собой шумы – стук кресел в зрительном зале, аплодисменты, удары топора, льющуюся воду, поворачиК. Аджер. Интерфейс сайта. вающийся ключ, шипение сковородки, звуки тока крови, Обсуждение сварки и резки металла, шагов… проекта, 2007 г. В отличие от других работ ПроВ. Айзенберг. граммы проект «Радиотранслятор Эскиз инсталляции. ESCAPE» базируется не на новом

материале, а на архиве, его вектор направлен в глубину, он предлагает услышать (буквально) голос Программы, подслушать разговоры «на кухне», узнать то, что не предназначалось для других, и разрушает миф о том, что произведения искусства рождаются только в результате интеллектуальных разговоров серьезных людей. Стилистически проект имитирует практику интернет-радиостанций, широко распространенную в сети и состоит из двух частей: 1) интерактивной аудиоинсталляции в пространстве выставки, включающей баннер радиостанции, компьютер, подключенный к Интернету, динамики. Посетитель работает с сайтом радиостанции, с которого постоянно транслируются аудиоматериалы в заданном порядке. Интерфейс сайта включает логотип «Радиотранслятор Escape», радиоплеер, кнопки «Пуск», «Стоп», «Перемотка на следующую запись», «Уровень звука», окошко с названием текущей записи и временем звучания; 2) радиоточки (динамика), установленной на входе в здание и постоянно транслирующей аудиопоток на улицу.

Radio transmitter ESCAPE Audioproject Valeriy Ayzenberg, Konstantin Adjer

185

The ESCAPE Program uses several types of audio files in its projects: – "transcripts" (post factum written records of meetings held) and texts, combining "transcripts" of the meetings with electronic correspondence between members of the Program. Both of these are dictated by professional narrators in an uninterrupted flow, without naming the authors of the statements; – an archive of the tape recordings of the meetings; – audio recordings of debates-discussions of completed projects, in which other representatives of the artistic community participated, as well as members of the Program. – soundtracks to video, sometimes constituting noise—the banging of chairs in the auditorium, applause, the blows of an ax, flowing water, the turn of a key, the sizK.Adjer. Interface of the site. zle of a frying pan, the sounds of blood flowing, welding and metal Discussion about cutting, the sound of footsteps… project, 2007. In contrast to other works of the V.Ayzenberg. Program, the project "Radio trasmitSketch of the installation ter ESCAPE" is not based on new

material, but on an archive; its vector is directed into the depth, it proposes listening to the voice of the Program (literally), eavesdropping on conversations "in the kitchen," to recognize something that was not intended to be shared with others, thus shattering the myth that works of art emerge as a result of intellectual conversations by serious people. Stylistically, the project imitates the widespread practice of Internet radio, and comprises two parts: 1) an interactive audio installation in the exhibition space, including the banner of the radio station, a computer connected to the Internet, speakers. The visitor works with the radio station's site, from which audio material is being constantly transmitted in a given order. The site interface includes the logotype "Radio transmitter ESCAPE," a radio player, the buttons play, stop, fast forward, volume control, a window with the name of the currently playing track and playing time; 2) a radio-point (speaker) installed at the entrance of the building and constantly transmitting the audio stream onto the street.

2011

Радиотранслятор ESCAPE Аудиопроект Валерий Айзенберг, Константин Аджер

Radio transmitter ESCAPE Audioproject Valeriy Ayzenberg, Konstantin Adjer

185

page

date

186

project

page

date

186

project

1999

188

Валерий Айзенберг

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

Exhibition of documents of the performance "Visual Manipulations No. 21"

This project includes documentation of an action that took place in December 1997 at the Art-Manege Fair and consisted of two parts: a video and a performance, displayed simultaneously. The video Mechanics of Consolation (1995) is a montage of culminations of violent scenes from Hollywood action movies, multiplied many times over. The repetition of the same movement provokes the destruction of its initial meaning. And this is not a matter of desensitization, but creating new thought-forms. The pluralized multiplication of acts of violence on the screen transforms characters of an action movie (the aggressor and the victim) into robotic toys, canned mechanisms. Meanwhile, the video itself becomes a theater of the absurd, a comic strip. The second part of the project – the performance Visual Manipulations No. 21, part of the meta-project Visual Manipulations (1994-1998) – represented a displacement of the paradigm of violence through its aestheticization and, as a result, its transition to the plane of therapy. In the very act of drawing with a hard pencil on the surface of paper there are already elements of inﬁltration and destruction, which specialists call "drawing in the page". Instead of a ﬁrm pencil, this instance uses a sharp knife and a multilayered paper screen. A slide is projected on the screen. Over the process of drawing (cutting) with the knife and removing layers of paper, the ray of the slide projector penetrates the screen, like a pencil piercing a sheet of paper. A frame-byframe retelling of the performance was an endless multiplicity of versions of the base image. Its results were: a video recording of the performance, stage-bystage photographs, large-format photographs and the screen-object, which absorbed the entire process.

Фотокадры перформанса. Съемка Г. Кизевальтера Со слайд-проектором работал Г. Виноградов/ Snapshots of the performance. Photo by G. Kisewalter. G. Vinogradov handling the slide projector.

Проект является документацией акции (декабрь, 1997. «Арт-Манеж»), которая состояла из двух частей: видео и перформанса, показанных одновременно. Видео «Механика утешения» (1995) – многократно размноженные кульминации сцен насилия из голливудских боевиков. Повторение одного и того же движения вызывает деструкцию его первоначального смысла. И дело здесь не в привыкании, а в создании новой мыслеформы. Многократное размножение на экране акта насилия превращает героев кинобоевика (насильника и жертву) в механическую игрушку, кулачковый механизм, а само видео становится театром абсурда или комиксом. Во второй части проекта – перформансе «Визуальные манипуляции № 21», относящегося к метапроекту «Визуальные манипуляции» (1994–1998), – происходит изменение парадигмы насилия путем его эстетизации и как результат перевод в терапевтическую плоскость. В самом акте рисования твердым карандашом на поверхности бумаги уже есть элементы проникновения и разрушения, названные специалистами рисованием в листе. В данном случае используются острый нож и многослойный бумажный экран, на который проектируется слайд. При рисовании (резании) ножом и снятии слоев бумаги луч слайд-проектора проникает в экран, как карандаш в лист бумаги. Раскадровка перформанса представляла собой бесконечную множественность вариантов базового образа. Результатом его были видеозапись перформанса, поэтапные фотографии, большие фото и собственно экран-объект, отображающий весь процесс.

189 След перформанса/ Trace of the performance

Выставки и акции галереи Escape

Выставка документов по перформансу "Визуальные манипуляции № 21"

1999

188

Валерий Айзенберг

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

Exhibition of documents of the performance "Visual Manipulations No. 21"

189 След перформанса/ Trace of the performance

Выставки и акции галереи Escape

Выставка документов по перформансу "Визуальные манипуляции № 21"

1999

Curator: Valeriy Ayzenberg

Group exhibition

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид экспозиции/General view

Participating artists: Valeriy Ayzenberg, Sergei Bazilev, Nina Kotel, Vasily Kravchuk, Fyodor Lobanov, Bogdan Mamonov/Anna Kuznetsova/Anton Litvin, Maria Pozharitskaya, Vladimir Salnikov, Natasha Turnova, Viktoria Timofeyeva and Dmitry Vrubel. The exhibition was organized as part of the festival Unofficial Moscow, a public alternative to the sort of official events that were once the object of the Soviet people's unflinching rejection. The idea of the "official" continues to have negative connotations for the post-Soviet person. As a result, "unofficial art" continues to exist to this day as a special type of artistic activity. But in our time, because of the unrestrainedly gushing stream of information, the angle of perception of these conflicting concepts has changed. It's another matter that some clichés persist no matter what the circumstances. One of them is the local concept of the Moscow woman. The curator thought it would be intriguing to analyze the phenomenon of the new Moscow woman, both as a type in recent unofficial art and as a character specific to the new era. Valeriy Ayzenberg

Групповая выставка

Куратор Валерий Айзенберг

Москвичка

Участники: В. Айзенберг, С. Базилев, Н. Котел, В. Кравчук, Ф. Лобанов, Б. Мамонов/А. Кузнецова/А. Литвин, М. Пожарицкая, В. Сальников, Н. Турнова, художественный дуэт В. Тимофеева и Д. Врубель. Выставка проводилась в рамках фестиваля «Неофициальная Москва», публичной альтернативы официальным мероприятиям, вызывавшим в свое время у советского человека устойчивое отторжение. Понятие «официальный» и для постсоветского человека продолжает быть негативным. В результате до сих пор существует «неофициальное» искусство как особый тип художественной деятельности. Но в «новое время» за счет безудержно хлынувшего потока разнородной информации изменился ракурс восприятия этих конфликтных понятий. Другое дело, что существуют штампы и клише, которые сохраняются при любых обстоятельствах. Одним из них является локальное понятие «москвичка». Куратору выставки показалось интригующим разобраться с феноменом новой москвички и как типажа нового «неофициального» искусства, и как героини новейшего времени. Валерий Айзенберг

190

Работы В. Айзенберга. Н. Турновой и Ф. Лобанова. Фото В. Айзенберга/ Artworks by V. Ayzenberg, N. Turnova, F. Lobanov. Photo by V. Ayzenberg

Работы В. Кравчука, Н. Котел и В. Сальникова. Фото В. Айзенберга/ Artworks by V. Kravchuk, N. Kotyol, V. Salnikov. Photo by V. Ayzenberg

191

Выставки и акции галереи Escape

Moskvichka

1999

Curator: Valeriy Ayzenberg

Group exhibition

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид экспозиции/General view

Групповая выставка

Куратор Валерий Айзенберг

Москвичка

190

Работы В. Айзенберга. Н. Турновой и Ф. Лобанова. Фото В. Айзенберга/ Artworks by V. Ayzenberg, N. Turnova, F. Lobanov. Photo by V. Ayzenberg

Работы В. Кравчука, Н. Котел и В. Сальникова. Фото В. Айзенберга/ Artworks by V. Kravchuk, N. Kotyol, V. Salnikov. Photo by V. Ayzenberg

191

Выставки и акции галереи Escape

Moskvichka

1999

Anton Litvin

Exhibitions and actions Escape Gallery

Beware of Kids, or Beavis and Butthead Are Already Here

Фрагмент инсталляции. Фото А. Литвина/ Detail of installation. Photo by A. Litvin

Theme of the exhibition: The relation of the world of children to the world of adults The artist submerges the viewer (adult) in the hallucinatory world of the child's subconscious with its erotic dreams, violence, and fears. He uses the aesthetics of cult films, computer games, stereotypes of the mass media, and toys. The exhibition consisted of objects and videos. A Trojan horse and the toy soldiers lining up at its entrance, King Kong with his pants down, a toy steam engine plowing into a plush vagina. A film where a stuffed Bear and Bunny speak in the voices of freaks from MTV and ride around Moscow in search of a lost television, meeting along the way things like girls and Rottweilers. Anton Litvin: We should not think of children as being any better than they are. It is not only selfish, it's irresponsible. We know that the world is not at all like we'd like to imagine it, and children, too, are completely different. If they're watching ducks in a pond, we shouldn't coo – it's fully possible that they're thinking of ways to strangle them. Admiration of children is the reverse side of selfishness: we're just too lazy to bother understanding children's problems, and we use stereotypes, because it's easier".

Installation

192

Антон Литвин Осторожно, дети, или Бивис и БатХед уже здесь

Тема выставки: взаимоотношения детского мира и мира взрослых. Художник погружает зрителя (взрослого) в галлюцинаторный мир детского подсознания с его эротическими грезами, насилием и страхами. Он использует эстетику культового кино, компьютерных игр, стереотипов массмедиа и детских игрушек. Экспозиция состояла из объектов и видео. Троянский конь и выстроившиеся в очередь к нему солдатики, Кинг-Конг со спущенными штанами, игрушечный паровозик, въезжающий в вагину-игрушку. И фильм, где игрушечные Медведь и Зайчик говорят голосами эмтэвэшных уродцев и ездят по Москве в поисках утраченного телевизора, встречая по дороге объекты вроде девушек и ротвейлеров. А. Литвин: «Не стоит думать о детях лучше, чем они есть. Это не просто эгоистично, это безответственно. Известно, что мир вовсе не таков, каким его принято представлять, так и дети совсем другие. Если они смотрят на уточек в пруду, не стоит умиляться – вполне возможно, они прикидывают, как бы их придушить. Умиление такого рода – это обратная сторона эгоизма: нам просто лень вникнуть в проблемы детей, и мы пользуемся стереотипами, так легче».

Фрагменты инсталляции. Фото А. Литвина/ Detail of installation. Photo by A. Litvin

193

Выставки и акции галереи Escape

Инсталляция

1999

Anton Litvin

Exhibitions and actions Escape Gallery

Beware of Kids, or Beavis and Butthead Are Already Here

Фрагмент инсталляции. Фото А. Литвина/ Detail of installation. Photo by A. Litvin

Installation

192

Антон Литвин Осторожно, дети, или Бивис и БатХед уже здесь

Фрагменты инсталляции. Фото А. Литвина/ Detail of installation. Photo by A. Litvin

193

Выставки и акции галереи Escape

Инсталляция

2000

195

The multi-installation Yellow Butterfly was constructed along the principle of conflicting meanings and actually consists of traces of a performance. The wallpaper is made of yellow photocopied pages, the traces (frames) of a video animation based on a working performance, part of the ongoing meta-project Visual Manipulations. The video animation, Sainkho, is the video component of the project. The framed photographs are those very shots. The yellow color of the photocopies is directly related to the yellow fill in the images on the slides from the performance The Moth and Wagner, which was reconstructed in the space of the installation. In turn, one of the characters of the animation recalls the shape of a fantastic moth. The over-saturation of meanings and intentional tautologies of the project produce a sense of claustrophobia, and they constitute an act of violence that has its apogee in the performance The Moth and Wagner. Pre-History of the Performance. A moth flies into the artist's studio and perches on a brightly lit wall. The artist begins to draw additional elements for the moth that, in his view, are lacking. The real moth, caught in a square, accumulates drawn moths, and together they form a squadron. The artist photographs each stage of the work. He finishes his work and the moth flies away. Performance. The resulting slides, accompanied by text, are projected on the wall one aﬅer the next. Aﬅer the first, rather romantic part comes a tragic final. All the sources of light are turned out. The artist departs and locks the viewers in. In the dark, closed room they hear a familiar fragment from Wagner's trilogy Der Ring des Nibelungen. The performance was first held at an artist's studio in the New York City in 1994.

Yellow Butterﬂy

Multimedia installation, performance

Фрагмент инсталляции. Фото В. Айзенберга/ Detail of installation. Photo by V. Ayzenberg

Валерий Айзенберг

Мультиинсталляция, перформанс

Желтая бабочка

Чтение текста. Перформанс. В. Айзенберг. М. Пожарицкая. Фото М. Горелика/ Reading of the text. Performance. V. Ayzenberg, M. Pozharnitskaya. Photo by M. Gorelik

194

Мультиинсталляция «Желтая бабочка» строится по принципу наложения разнонаправленных смыслов и фактически состоит из следов перформанса. Обои – желтые ксероксные листы – это следы (кадры) видеоанимации, которая сделана на основе рабочего перформанса, части многолетнего метапроекта «Визуальные манипуляции». Сама видеоанимация, «Сайнхо» – видеочасть проекта. Фотографии в рамах – те же кадры. Желтый цвет ксероксов имеет прямое отношение к цветной желтой заливке в изображениях на слайдах из перформанса «Ночная бабочка и Вагнер», реконструируемого в пространстве инсталляции. Персонаж из видеоанимации напоминает фантастическую бабочку. Перенасыщенность смыслов и намеренная тавтологичность проекта рождают ощущение клаустрофобии, и есть некий акт насилия, который находит свой апогей в перформансе «Ночная бабочка и Вагнер». Предыстория перформанса. В студию художника влетает ночная бабочка и садится на ярко освещенную стену. Художник начинает пририсовывать к ней недостающие, с его точки зрения, элементы. Реальная бабочка заключается в квадрат, обрастает нарисованными, и вместе они образуют эскадрилью. Художник фотографирует этапы работы. Он заканчивает работу, и бабочка улетает. Перформанс. Полученные слайды, сопровождаемые текстом, поэтапно проектируются на стену. После первой, достаточно романтической части наступает трагическая финальная. Все источники света выключаются, автор уходит и закрывает зрителей на ключ. В темном, закрытом помещении звучит известный фрагмент из трилогии Р. Вагнера «Der Ring des Nibelungen». Впервые перформанс был проведен в студии художника в Нью-Йорке в 1994 г.

Фрагмент инсталляции 2. Фото В. Айзенберга/ Detail 2. Photo by V. Ayzenberg

Фото из перформанса «Ночная бабочка и Вагнер». Компьютерная обработка В. Луговова/ Photo of The Moth and Wagner performance. Computer processing by V. Lugovov

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

2000

195

Yellow Butterﬂy

Multimedia installation, performance

Фрагмент инсталляции. Фото В. Айзенберга/ Detail of installation. Photo by V. Ayzenberg

Валерий Айзенберг

Мультиинсталляция, перформанс

Желтая бабочка

194

Фрагмент инсталляции 2. Фото В. Айзенберга/ Detail 2. Photo by V. Ayzenberg

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

2000

Vladimir Bystrov Emptiness for Belowed

Irina Bazileva

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ Detail of installation. Photo by M. Gorelik

Настройка изображения. В. Быстров. Фото М. Горелика/ Image correction. V. Bystrov. Photo by M. Gorelik

196

«Круг» мониторов. Фото М. Горелика/ Circle of the monitors. Photo by M. Gorelik

Владимир Быстров

Видеоперформанс, инсталляция

Пустота для любимых

«Пустота для любимых» – видеоперформанс внутри инсталляции, визуализирующий относительность движения и неподвижности. Бег по кругу как психотерапевтическое действие преобразилось в видеоинсталляцию, представляющую четыре расставленных по кругу монитора, помещенных в пространство галереи, стены котороой украшены бордюром из бумажных полосок. На полосках напечатаны авторские хокку. Видеоряд представляет обнаженного автора, перебегающего из монитора в монитор. Таким образом, бег по кругу трансформировался в ряд появлений и исчезновений бегущего в рамках замкнутого пространства мониторов. Поскольку «в одну реку нельзя войти дважды», каждое явление отличается от предыдущего, тем самым разрывая и непрерывность пространства, и временной континуум. Миг пребывания персонажа в пустоте между мониторами – ускользающая точка отсутствия. Зритель, читающий хокку, скользящий взглядом по кругу, ощущает непрерывность и замкнутость всего пространства инсталляции. В этом тщетном стремлении разомкнуть пространство и, возможно, исчезнуть, суть позиция и одновременно экзистенция художника. Ирина Базилева

197

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Emptiness for Belowed is a video performance within an installation, visualizing the relativity of motion and immobility. Running in circles as a psychotherapeutic activity has become a video installation. Four monitors are arranged in a circle in a gallery, the walls of which have been decorated with a border of paper strips. The artist's own haikus are printed on the strips. The video shows the naked artist, running from monitor to monitor. Thus, running in circles transformed into a series of appearances and disappearances of the runner within the closed space of the monitors. Since "one cannot enter the same river twice", each appearance diﬀers from the previous one, thus rupturing both the continuity of space and the temporal continuum. Each moment the ﬁgure spends in the void between monitors is an elusive point of absence. As the viewer reads the haiku, his gaze slips around the circle, sensing the continuity and isolation of the entire space of the installation. In this vain aspiration to break space open and, possibly, to disappear entirely, the essence is the position and simultaneous existence of the artist.

Video performance, installation

2000

Vladimir Bystrov Emptiness for Belowed

Irina Bazileva

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ Detail of installation. Photo by M. Gorelik

Настройка изображения. В. Быстров. Фото М. Горелика/ Image correction. V. Bystrov. Photo by M. Gorelik

196

«Круг» мониторов. Фото М. Горелика/ Circle of the monitors. Photo by M. Gorelik

Владимир Быстров

Видеоперформанс, инсталляция

Пустота для любимых

197

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Video performance, installation

2000

Tatyana Arazyan Data Banks

198

The exhibition was part of the 2nd international biennial in Gyumri (Leninakan), a city that suﬀered an earthquake in December 1988. Rows of photographs of faces hang on the walls... but the faces are behind a "double glass". First of all, because a photograph is by deﬁnition a "view through a window", and secondly, these photographs are of identical glass jars that contain photographic portraits of people. Thus, memory is twice recorded (preserved) -- in order to better remember. This exhibition is an attempt to resist the ruin and loss of any past – be it individual/biographical or collective/historical. This is an act of rejection of the gaping absence of the present.

Installation

Общий вид/General view

199

Valeriy Ayzenberg

Банки данных

Exhibitions and actions Escape Gallery

Выставка проходила в рамках 2-й Международной биеннале в Гюмри (Ленинакан), городе, пережившем землетрясение в декабре 1988 года. На стенах ряды фотографий человеческих лиц, хотя нет, это человеческие лица за «двойным стеклом». Во-первых, потому что фотография по определению – «вид из окна», а во-вторых, на фотографии не портреты людей, а одинаковых стеклянных банок, внутри которых и находятся фотопортреты. Таким образом, здесь дважды запечатанная («законсервированная») память – чтобы лучше запомнить. Эта выставка – попытка сопротивления уничтожению и утрате любого прошлого, индивидуального, биографического или коллективного, исторического. Акт неприятия его зияющего отсутствия в настоящем. Валерий Айзенберг Фрагмент/Detail

Инсталляция

Выставки и акции галереи Escape

Татьяна Аразян

2000

Tatyana Arazyan Data Banks

198

Installation

Общий вид/General view

199

Valeriy Ayzenberg

Банки данных

Exhibitions and actions Escape Gallery

Инсталляция

Выставки и акции галереи Escape

Татьяна Аразян

2000

Anthropological Herbarium Can a photographic print be considered the equivalent of an object? Is it not merely a means of remembering an object in a certain state, one that leaves it there forever, nailing it to the wall and making it like a specimen in a herbarium? Does one need the object's permission to preserve a trace of its perpetual motion if that object is a person? Does each person lose a part of himself by being photographed? When the photographer presses the camera's trigger, is he like a sniper using a telescopic sight to hunt people? In fact, the only thing that can be considered factual is what is happening here and now. But in each moment, what is happening slips into the past and vanishes. Even the shortest exposure won't let it freeze in one frame of the ﬁlm. Walking in a circle against a background of white walls is merely an incomplete series of attempts to stop time. A series of attempts like those made by mechanical clocks, which also fail to keep up with time, even as each piston in them makes only circular, cyclical movements. The project speaks to the way that, in world penetrated by technology, communication can only be mediated.

Вид инсталляции/ View of installation

201

Waltz for Polaroid

Performance, installation

Константин Аджер при участии Марины Бебик

Перформанс, инсталляция

Вальс для полароида

Valeriy Ayzenberg

Фотодокументация перформанса. Съемка М. Горелика/ Photo documentation of performance. Photo by M. Gorelik

Антропологический гербарий Можно ли считать фотоотпечаток адекватным объекту? Не помогает ли он просто запомнить объект в определенном положении и, более того, оставить его так навсегда, пришпилить к стене и создать элемент гербария? Нужно ли согласие объекта на консервирование следа его непрерывного движения, если объект этот – человек? Не теряет ли при этом каждый фотографирующийся часть себя? Не происходит ли с фотографом, когда он спускает «курок» фотоаппарата, то же, что и со снайпером, пользующимся оптическим прицелом и охотящимся на людей. На самом деле фактом может считаться только то, что совершается здесь и сейчас. Но в каждое следующее мгновение происходящее ускользает в прошлое и исчезает. Даже самая минимальная выдержка не позволяет ему застыть в кадре пленки. Хождение по кругу на фоне белых стен – это лишь нескончаемый ряд попыток остановить время. Ряд попыток, обратных тем, которые совершают механические часы, так же безуспешно пытающиеся с точки зрения времени двигаться поступательно, но каждая шестеренка которых совершает лишь круговые, циклические движения. В проекте говорится о том, что в мире, пронизанном технологиями, общение может осуществляться только опосредованно. Валерий Айзенберг

200

Фотодокументация перформанса. Съемка М. Горелика/ Photo documentation of performance. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Konstantin Adjer in collaboration with Marina Bebik

2000

Вид инсталляции/ View of installation

201

Waltz for Polaroid

Performance, installation

Константин Аджер при участии Марины Бебик

Перформанс, инсталляция

Вальс для полароида

Valeriy Ayzenberg

Фотодокументация перформанса. Съемка М. Горелика/ Photo documentation of performance. Photo by M. Gorelik

200

Фотодокументация перформанса. Съемка М. Горелика/ Photo documentation of performance. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Konstantin Adjer in collaboration with Marina Bebik

2000

Объекты. Фото М. Горелика/ Objects. Photo by M. Gorelik

Exhibitions and actions Escape Gallery

202

The exhibition is titled The Point. But you see a circle. A circle of objects that form a line around the room's perimeter. The starting point was selected by the artist. It is a small papier-mâché package with a hole screwed through it. Various images and objects go in different directions from it, and these are mostly trivial things. One direction is for everything related to optics; the other is for form and substance. The farther from the starting point, the more intensely substance loses form, disguises itself, transforms into a shared remainder, into ash and flakes of dust. Likewise, the farther it gets from the start, the weaker the visible becomes, until it reaches the critical point when the gaze strikes opaque boxes. The tongue stumbles when calling these "things-in-themselves" (although the page tolerates it); these little objects are too mundane. The dust and boxes are next to each other; they close the circle and resist the initial form. Accidentally or not, it turned out that the thickened substance of dirt + boxes = a papier-mâché package. One did not have to walk in circles, because no matter how far you go, you are still at the point where you started. Or at the one where you finished. Everything can be repeated in a new way. Collect dusty flakes in boxes, and there will be one more circle: one that does not physically exist, one that has already purely symbolic action. Vladimir Levashov

Multimedia project

The Point

Дмитрий Демский Общий вид. Фото М. Горелика/ General view. Photo by M. Gorelik

Хоть название выставки – «Точка», зритель видит круг, образованный предметами, расположенными вереницей. Точка отсчета выбрана самим автором. Ею стала маленькая упаковка из папьемаше с проверченной дыркой. От нее в обе стороны расходятся другие изображения и вещи, в основном всякая мелочь. В одну сторону все то, что связано с оптикой, со способностью видеть, в другую – с формой, с веществом. Чем дальше от точки отсчета, тем сильнее вещество теряет форму, маскируется, превращается во всеобщий остаток, в прах и хлопья пыли. Чем дальше от начала, тем больше ослабевает зрение, приближаясь к критической точке, когда взгляд упирается в непрозрачные коробочки. Сказать, что они «вещь в себе» язык не поворачивается (зато бумага терпит): слишком обыденны эти маленькие предметы. Пыль и коробочки оказываются рядышком, замыкают круг и противостоят начальной форме. Случайно или нет, но получилось, что сгустившееся вещество пыли и коробки соответствуют упаковке из папье-маше. Можно было бы и не ходить кругами, потому что ходи не ходи, а все равно остаешься в точке, с которой начал. Или в той, которой закончил. Можно все повторить: собрать пыльные хлопья в коробки и… И будет одним кругом больше. Тем, которого физически нет и в котором уже происходит чисто символическое действие. Владимир Левашов

Центральный объект. Фото М. Горелика/ Main object. Photo by M. Gorelik

Мультимедийный проект

Точка

203

Выставки и акции галереи Escape

Dmitry Demsky

2000

Объекты. Фото М. Горелика/ Objects. Photo by M. Gorelik

Exhibitions and actions Escape Gallery

202

Multimedia project

The Point

Дмитрий Демский Общий вид. Фото М. Горелика/ General view. Photo by M. Gorelik

Центральный объект. Фото М. Горелика/ Main object. Photo by M. Gorelik

Мультимедийный проект

Точка

203

Выставки и акции галереи Escape

Dmitry Demsky

Group exhibition

Amateur Photography

Exhibitions and actions Escape Gallery

Фронтальная стена экспозиции. Фото В. Айзенберга/ Front wall of display. Photo by V. Ayzenberg

Развеска работ. Фото К. Батынкова/ Installation of artworks. Photo by K. Batynkov

204

Participants of the exhibition: Natalia Abalakova and Anatoly Zhigalov, Valeriy Ayzenberg, Konstantin Batynkov, Marina Belova, Taisia Bondareva, Ekaterina Burova, Irina Valdron, Dmitry Gutov, Ignat Daniltsev, Dmitry Demsky, Irina Dubrovskaya, Narine Zolyan, Arutyun Zulumyan, Nina Kotel, Yury Leiderman, Anton Litvin, Georgy Litichevsky, Bogdan Mamonov, Liza Morozova, Ekaterina Nesterova, Valeriy Orlov and Alexandra Mitlyanskaya, Yulia Ostrovskaya, Alexander Panov, Karl Petyun, Nikolai Polissky, Alexander Politov, Andre Rudet, Vladimir Salnikov, Arkady Semyonov, Daniil Filippov, Vasily Florensky, Annie Halgman, Nadine Heller, Vadim Kruglikov, Oleg Baluev, George Kisewalter, Sergei Bazilev, Yury Matskin, Svetlana Baskova The exhibition's title is a practical joke, since its participants are not amateurs at all, but professional artists. The photographs displayed at the exhibition were required to meet the following criteria: spontaneity, a lack of professional ambition, no pursuit of quality or an aspiration to be better. Photographic explorations of form were not accepted for display. The exhibition might have been called a provocation, since aﬅer seeing the boring, amateurish, and failed compositions, one might want to strip their makers of the title of "artist". The results of the exhibition made it clear that an artist cannot make an "ordinary" snapshot. He is unable to make a simple amateur photograph; automatically, he sets goals. Without even thinking about it, he seeks a composition, a strange subject, a cutting image. He constructs a well-deﬁned plan and a rhythm, seeking points of emphasis, creating texture and a play of light and shadow, and, ﬁnally, comes up with a complex title. Furthermore, the curators, as artists themselves, could not make an amateurish exhibition, which would have been logical. Involuntarily, they made it according to the laws of an installation. If you negate Beuys' phrase "Every person is an artist" twice, you get: "Every artist is not a person". Valeriy Ayzenberg

Групповая выставка

Кураторы Константин Батынков и Валерий Айзенберг

Любительская фотография

Участники выставки: Н. Абалакова и А. Жигалов, В. Айзенберг, К. Батынков, М. Белова, Т. Бондарева, Е. Бурова, И. Вальдрон, Д. Гутов, И. Данильцев, Д. Демский, И. Дубровская. Н. Золян, А. Зулумян, Н. Котел, Ю. Лейдерман, А. Литвин, Г. Литичевский, Б. Мамонов. Л. Морозова. Е. Нестерова, В. Орлов и А. Митлянская, Ю. Островская, А. Панов, К. Петюн, Н. Полисский, А. Политов, А. Рудет, В. Сальников. А. Семенов, Д. Филиппов, В. Флоренский, А. Хальгман, Н. Хеллер, В. Кругликов, О. Балуев, Г. Кизевальтер, С. Базилев. Ю. Мацкин, С. Баскова. В названии выставки скрыт подвох, так как участники ее – не любители, а профессиональные художники. Представленные на выставку фотографии должны были соответствовать критериям: непреднамеренность снимка, профессиональная незаинтересованность, отсутствие погони за качеством и стремления сделать лучше. Фотографии, которые не отвечали этим критериям, к показу не принимались. Эту выставку можно назвать провокацией, так как, увидев скучную, «любительскую» и композиционно неудачную фотографию, можно было отобрать у ее автора звание художника. По итогам выставки стало ясно, что художник не может сделать «обычный» снимок, просто любительское фото – он автоматически ставит задачи. Не задумываясь, он ищет композицию, странный сюжет, острый кадр, строит четкие планы, ритм, ищет акценты, создает фактуру и игру светотени, а также придумывает сложное название. Кроме того, кураторы, будучи также художниками, не смогли создать любительскую экспозицию, что было бы логично. Невольно она была сделана по законам инсталляции. Если фразу Бойса «Каждый человек – художник» перевернуть дважды, то получится: «Каждый художник – не человек». Валерий Айзенберг

Вернисаж. Фото М. Горелика/ Exhibition opening. Photo by M. Gorelik

205

Выставки и акции галереи Escape

2001 Curated by Konstantin Batynkov and Valeriy Ayzenberg

Фрагмент выставки. Работа И. Данильцева. Фото М. Горелика/ Detail of exhibition with work by I. Daniltsev. Photo by M. Gorelik

Group exhibition

Amateur Photography

Exhibitions and actions Escape Gallery

Фронтальная стена экспозиции. Фото В. Айзенберга/ Front wall of display. Photo by V. Ayzenberg

Развеска работ. Фото К. Батынкова/ Installation of artworks. Photo by K. Batynkov

204

Групповая выставка

Кураторы Константин Батынков и Валерий Айзенберг

Любительская фотография

Вернисаж. Фото М. Горелика/ Exhibition opening. Photo by M. Gorelik

205

Выставки и акции галереи Escape

2001 Curated by Konstantin Batynkov and Valeriy Ayzenberg

Фрагмент выставки. Работа И. Данильцева. Фото М. Горелика/ Detail of exhibition with work by I. Daniltsev. Photo by M. Gorelik

2001

Фото М. Горелика/ Photo by M. Gorelik

Galina Ledentsova, Vladimir Bystrov (Emergency Exit group)

A void of loneliness, surmountable in an instant, is the main subject of this installation. An empty room presents two monitors sideby-side: on one a man reads Japanese stories about love (The Tales of Ise), the text of which is projected on the wall, while on the other a woman listens silently. Each exists within the closed space of the monitor. The poignancy of the loneliness of each character, the impossibility of "explaining the self to the other" is underscored by the graphic depiction of the text, dead and beautiful. But she pours him tea, he offers her matches, and it seems that these ordinary actions, by overcoming the void of alienation, destroy the isolation of their spaces. The aristocratic refinement of the lyrical makes the duration of each moment palpable, and each display of the characters' emotion becomes significant – their gestures, the changes in their intonation, the man's laughter or surprise, the woman's silent gaze or smile.

Irina Bazileva

Video installation

Пустота одиночества, которую можно преодолеть в одно мгновение, – главное содержание этой инсталляции. В пустом зале представлены два стоящих рядом монитора: на одном мужчина читает новеллы о любви «Исэ моноготари», текст которых проецируется на стену, на другом – женщина молча слушает. Каждый существует внутри замкнутого пространства своего монитора. Пронзительность одиночества каждого персонажа, невозможность «объяснить себя другому» подчеркиваются графическим изображением текста, мертвого и прекрасного. Но вот она наливает ему чай, он протягивает ей спички, и кажется, что эти обычные действия, преодолевая отчуждение, нарушают замкнутость их пространств. Аристократическая утонченность лирики делает ощутимым протяженность каждого мгновения и значимым любое проявление эмоций героев: жесты, изменение интонации, смех или удивление мужчины, безмолвный взгляд или улыбку женщины.

Видеоинсталляция

В давние времена кавалер той даме сказал так, а она и ответа не дала…

Е. Морозова, И. Базилева, В. Быстров, Н. Митюшина. Фото М. Горелика/ Е. Morozova, I. Bazileva, V. Bistrov, N. Mitushina. Photo by M. Gorelik

Ирина Базилева

206

207

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

In bygone days a cavalier said this to a lady, and she never gave a reply…,.

Галина Леденцова, Владимир Быстров (группа «Запасный выход»)

2001

Фото М. Горелика/ Photo by M. Gorelik

Galina Ledentsova, Vladimir Bystrov (Emergency Exit group)

Irina Bazileva

Video installation

Видеоинсталляция

В давние времена кавалер той даме сказал так, а она и ответа не дала…

Е. Морозова, И. Базилева, В. Быстров, Н. Митюшина. Фото М. Горелика/ Е. Morozova, I. Bazileva, V. Bistrov, N. Mitushina. Photo by M. Gorelik

Ирина Базилева

206

207

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

In bygone days a cavalier said this to a lady, and she never gave a reply…,.

Галина Леденцова, Владимир Быстров (группа «Запасный выход»)

2001

Two videos were projected on opposite walls of the gallery. In the ﬁrst, an announcer (Kovylina) read texts of a radically leﬅist political bent (Lev Trotsky's "The Imperialist Rebirth of Democracy", Mao Zedong's "On imperialism", a chapter from Michel Foucault's "The Birth of the Clinic", and so on). In the second, another announcer (Abazieva) read texts of a radically rightist political bent (chapters from Hitler's Mein Kampf, Alexander Dugin's Venus the Victorious, Marquis de Sade's Justine and so on). They took turns reading. Over the course of the reading, at certain intervals, each of the readers drank a measured dose of alcohol. This created physiological contact with the text (through the eﬀect of expanded consciousness) and its "mutation". As a result, the fundamental concepts of the leﬅist and rightist discourses collapsed, making them totally indistinguishable, merging them in an emotional, sensual, irrational experience.

Video performance

209

The Opposites

Елена Ковылина/Elena Kovylina

Анна Абазиева/Anna Abaziyeva

Елена Ковылина, Анна Абазиева

Перформанс

Противоположности

На противоположных стенах галереи две видеопроекции. На первой диктор (Е. Ковылина) читает тексты радикально левой политической направленности (Лев Троцкий «Империалистическое перерождение демократии», Мао Цзедун «Об империализме», Мишель Фуко – глава «О политическом сознании» из книги «Рождение клиники» и др.). На второй — диктор (А. Абазиева) читает тексты радикально правой политической направленности (Адольф Гитлер – главы из книги «Моя борьба», Александр Дугин «Венера – победительница», маркиз де Сад «Жюстина» и др.). Они читают по очереди. По мере чтения через определенные промежутки времени каждый диктор выпивает определенную дозу алкоголя. Таким образом возникают физиологический контакт с текстом (через эффект расширения сознания) и его «мутация». В результате происходит деструкция понятий левого и правого дискурсов, приводящая к их полной неразличимости и слиянию через переживание эмоционально-чувственного, иррационального опыта.

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

Ковылина-Абазиева. Фото М. Горелика/ Kovylina-Abaziyeva. Photo by M. Gorelik

208

Валерий Айзенберг

Общий вид. Фото М. Горелика/ General view. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

Elena Kovylina and Anna Abazieva

2001

Video performance

209

The Opposites

Елена Ковылина/Elena Kovylina

Анна Абазиева/Anna Abaziyeva

Елена Ковылина, Анна Абазиева

Перформанс

Противоположности

Exhibitions and actions Escape Gallery

Valeriy Ayzenberg

Ковылина-Абазиева. Фото М. Горелика/ Kovylina-Abaziyeva. Photo by M. Gorelik

208

Валерий Айзенберг

Общий вид. Фото М. Горелика/ General view. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

Elena Kovylina and Anna Abazieva

2001

Константин Аджер Последнее искушение

Konstantin Adjer

Installation

Проекты и выставки Галереи Escape

The Last Temptation

The Last Temptation touches the theme of contemporary advertising, which uses mythology to appropriate the territory of magic and religion in consumer society. Yet advertising destroys the border between the sacred and the profane and creates its own space of temptation. The installation resembled fragmentarily preserved ancient frescoes. Traces of images from plastic product packing appeared on the walls. The combination in one space, even in each image, of the illusion of eternal classical art and the everyday of the present created an unexpected eﬀect, in which the advertising image, represented in such a strange way, acquired a speciﬁc aura of death that transformed it from falsity into an authentically religious sign. But another "last temptation" might hide here, too.

Настенная «фреска». Фото К. Аджера/ Wall fresco.Photo by K. Adjer

«Последнее искушение» тематизирует современную рекламу, которая, используя мифологию, апроприирует территорию магического и культового в потребительском обществе, уничтожает границу между сакральным и профанным и создает собственное пространство искушения. Инсталляция напоминала фрагментарно сохранившиеся древние фрески. На стенах пятнами проступали отпечатки изображений с пластиковых пакетов. Сочетание в одном пространстве и даже в каждом изображении иллюзии непреходящего классического искусства и обыденности настоящего создает неожиданный эффект, который заключается в том, что репрезентированный столь странным способом рекламный образ обретает специфическую ауру умирания, которая превращает его из ложного в подлинно культовый знак. Но, быть может, здесь и таится «последнее искушение».

Общий вид инсталляции. Фото К. Аджера/ General view. Photo by K. Adjer

211

Выставки и акции галереи Escape

210

Инсталляция

2001

Константин Аджер Последнее искушение

Konstantin Adjer

Installation

Проекты и выставки Галереи Escape

The Last Temptation

Настенная «фреска». Фото К. Аджера/ Wall fresco.Photo by K. Adjer

Общий вид инсталляции. Фото К. Аджера/ General view. Photo by K. Adjer

211

Выставки и акции галереи Escape

210

Инсталляция

2001 Exhibitions and actions Escape Gallery

212

The contemporary artist rarely has a chance to wholly devote himself to his craﬅ, to art. Instead, his existence passes in parallel spheres, sometimes very remote from art. In everyday life Ledentsova works as an art-therapist with orphaned children. It is well known that one of the most eﬀective therapeutic methods is for a child to draw a house, a process through which he overcomes the trauma related to the loss of his family. Project The House was inspired by her work with children. The display is divided into two parts, like the gallery itself, which has its own exhibition space, and a kitchen in the entryway. The works of children were displayed in the kitchen – vivid, expressive, sometimes frightening depictions of a home. The walls, ceiling, cupboards, and refrigerator were entirely carpeted with children's drawings, transforming the interior into a gingerbread house. The second part was located in the exhibition space – it was a video reminding of the presence of the adult world and its "rational" analysis and conscious reﬂection.

Installation

The House

Детские рисунки. Фото М. Горелика/ Children’s drawings. Photo by M. Gorelik

Галина Леденцова

Инсталляция

Дом

Вернисаж. Фото М. Горелика/ Exhibition Opening. Photo by M. Gorelik

Общий вид. Видео. Фото М. Горелика/ General view. Video. Photo by M. Gorelik

213

Современный художник редко имеет возможность целиком посвятить себя своему прямому делу – творчеству, как правило, его существование протекает в параллельных, а иногда и очень отдаленных от искусства сферах. В повседневной жизни художница занимается арт-терапией с детьми-сиротами. Как известно, один из самых эффективных терапевтических методов — изображение ребенком дома, процесс, через который происходит преодоление травмы, связанной с потерей семьи. Из работы с детьми и родился проект «Дом». Экспозиция разделена на две части, как и сама галерея, где существует собственно выставочное пространство, и прихожая – она же кухня. Именно в кухне и были экспонированы работы детей – яркие, экспрессивные, порой устрашающие изображения жилища. Ковер из детских работ тотально заполнил стены, потолок, шкафы, холодильник, превратив внутреннее пространство галереи в интерьер пряничного домика. Вторая часть располагалась в выставочном пространстве, это видеоряд, напоминающий о присутствии взрослого мира с его «разумным» анализом и осознанным рефлексированием.

Выставки и акции галереи Escape

Galina Ledentsova

2001 Exhibitions and actions Escape Gallery

212

Installation

The House

Детские рисунки. Фото М. Горелика/ Children’s drawings. Photo by M. Gorelik

Галина Леденцова

Инсталляция

Дом

Вернисаж. Фото М. Горелика/ Exhibition Opening. Photo by M. Gorelik

Общий вид. Видео. Фото М. Горелика/ General view. Video. Photo by M. Gorelik

213

Выставки и акции галереи Escape

Galina Ledentsova

2001

Anatoly Osmolovsky in collaboration with ESCAPE Program Information Banquet

This project was done in the style of so-called non-spectacular art; more precisely, it was a non-spectacular form of dramatization. It rejected visuality and spectacle, discredited by contemporary media, but did not reject imagery. Since the time of Adorno we have known that even in socially developed societies the fundamental artistic achievements are only possible in ﬁelds of moderate social interest. Today, the mass-media environment demands "indecent visibility and mass-media bluster" from artists. Non-spectacular art proposes a maximum departure from representation as a quasi-fascist type of activity, and from direct critique. The action was presented as a performance. Guests needed to have an invitation to enter the gallery, where a "rocking" table (one leg was partially sawed oﬀ) was laden with food and wine. Critics ate, drank, and discussed art. The instigator of the action, an artist, proposed a question for discussion: "What is contemporary art?" This performance was ambivalent as any artistic gesture, even if its fundamental motif was rejection, in this case a rejection of spectacle and a critique of criticism. Any statement can be accused of self-advertising.

Пригласительный/Invitation

Анатолий Осмоловский

214

Перформанс

Информационный банкет

215

Выставки и акции галереи Escape

Проект сделан в стиле так называемого нонспектакулярного искусства, или, точнее, нонспектакулярных форм драматизации. Это искусство отрицает визуальность и зрелищность, дискредитированных современными медиа, но не отрицает образности. Еще со времен Адорно известно, что даже в социально развитых обществах фундаментальные художественные достижения возможны в областях умеренного общественного интереса. Сегодня же конъюнктура массмедиа требует от художников «непристойной видимости и массмедийной призывности». Нонспектакулярное искусство предлагает максимальный уход от репрезентации как фашизоидного типа деятельности и от прямой критики. Акция была заявлена как перформанс. В галерее находился лишь уставленный яствами и винами «качающийся» стол (с одной подпиленной ножкой). Вход строго по именным пригласительным. Критики елипили и рассуждали об искусстве. Инициатор акции, художник, поставил на обсуждение вопрос: «Что такое современное искусство?» Этот перформанс, как любой художественный жест, даже если основной мотив его – отрицание, в данном случае отрицание зрелищности и критика критики, амбивалентен. Любое высказывание можно уличить в саморекламе.

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид инсталляции. Кадр из видео/ General view of installation. Video snapshot. Video by Y. Ovchinnikova

Performance

2001

Anatoly Osmolovsky in collaboration with ESCAPE Program Information Banquet

Пригласительный/Invitation

Анатолий Осмоловский

214

Перформанс

Информационный банкет

215

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид инсталляции. Кадр из видео/ General view of installation. Video snapshot. Video by Y. Ovchinnikova

Performance

2002

127 0919

This project was a performance in which the viewer's participation was extremely important. The empty gallery had a table with a telephone on it. The artist was at the other end of the city and called the gallery. Over the course of three hours he talked with all of the guests at the opening. His messages included quotes from the Bible, passages of pseudo-philosophy, and intimate concerns. The guests shared the messages they had received and variously attempted to provoke the man on the other end of the line. The action ironically alluded to a well-known saying of Nietzsche, who called artists, those would-be speakers of sublime truths, the "telephones of the thereaﬅer". The non-spectacular aspect of this project was fundamental. The negligible visual component – just a few barely perceptible pencil doodles on the walls, like the ones you would make during the telephone conversation – only conﬁrms this. Valeriy Ayzenberg, Bogdan Mamonov

Exhibitions and actions Escape Gallery

216

Performance and installation

Звонок в галерею. Фото М. Горелика/ Phone call to the gallery Photo by M. Gorelik

Богдан Мамонов 127 0919

В основе проекта – перформанс, где крайне важно участие зрителя. В пустой галерее стоял стол, а на нем телефонный аппарат. Автор находился на другом конце города и звонил по телефону в галерею. В течение трех часов он переговорил со всеми посетителями вернисажа. Его сообщения состояли из библейских цитат, псевдофилософских пассажей и рассказов об интимных переживаниях. Посетители делились между собой полученными месседжами и пытались всячески провоцировать абонента. Акция иронически отсылала к известному высказыванию Ницше, который назвал художников, любителей сообщать истину в последней инстанции, телефонами потустороннего. Основной характеристикой этого проекта является его нонспектакулярность. Крайне малая зрелищная составляющая – лишь несколько едва заметных карандашных рисунков на стенах, подобных тем, что человек делает на клочке бумаги во время телефонного разговора, – только подтверждает это.

Звонок в галерею. Фото М. Горелика/ Phone call to the gallery Photo by M. Gorelik

Фото М. Горелика/Photo by M. Gorelik

Валерий Айзенберг, Богдан Мамонов

Перформанс, инсталляция

217

Выставки и акции галереи Escape

Bogdan Mamonov

2002

127 0919

Exhibitions and actions Escape Gallery

216

Performance and installation

Звонок в галерею. Фото М. Горелика/ Phone call to the gallery Photo by M. Gorelik

Богдан Мамонов 127 0919

Звонок в галерею. Фото М. Горелика/ Phone call to the gallery Photo by M. Gorelik

Фото М. Горелика/Photo by M. Gorelik

Валерий Айзенберг, Богдан Мамонов

Перформанс, инсталляция

217

Выставки и акции галереи Escape

Bogdan Mamonov

2002

Zane Matule (in collaboration with Maxim Ilyukhin) The performance included the spontaneous communication of two people who had never met before and were seeing each other for the first time. It involved the participation of a citizen of Latvia (Zane Matule) and a citizen of Russia (Maxim Ilyukhin). Both brought "props" with them: Ilyukhin had a laptop, which he used to listen to music and type, while Matule brought a toy gun. The attire of both featured state symbols. Ilyukhin wore a Russian flag as a tie, and Matule wore a dress sewn from the Latvian flag. The performance lasted until communication reached its logical ending -- exhaustion. And what else could come about in a space replete with connotations of irresolvable historical conflicts? Duration: 3 hours.

Performance

Latvia : Russia

Видеокадры перформанса. Фото М. Горелика

Зана Матуле (Zane Matule) при участии Максима Илюхина

Valeriy Ayzenberg

Перформанс

Видеокадры перформанса/ Video snapshots of performance

218

Перформанс представлял собой спонтанную коммуникацию людей, ранее не знакомых и видевших друг друга впервые. В перформансе участвовали Зана Матуле (Латвия) и Максим Илюхин (Россия). Оба принесли с собой «реквизит» : Максим – ноутбук, на котором он или слушал музыку, или что-то печатал, Зана – игрушечный пистолет. Одеяния обоих маркировала государственная символика. Максим Илюхин повязал галстуком российский флаг. На Зане Матуле было платье из латвийского флага. Перформанс продолжался до тех пор, пока коммуникация не дошла до своего логического конца – усталости. А что еще может возникнуть в пространстве, переполненном коннотациями на неразрешимые исторические реалии? Продолжительность 3 часа. Валерий Айзенберг

219

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Latvia : Россия

2002

Performance

Latvia : Russia

Видеокадры перформанса. Фото М. Горелика

Зана Матуле (Zane Matule) при участии Максима Илюхина

Valeriy Ayzenberg

Перформанс

Видеокадры перформанса/ Video snapshots of performance

218

219

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

Latvia : Россия

2002

Konstantin Adjer with the group E69

Перформанс. Фото М. Горелика/ Listener. Photo by M. Gorelik

Performance

Wall Music

Квартет исполнителей. Фото М. Горелика/ Quartet of performers. Photo by M. Gorelik

Константин Аджер при участии группы Е69 Тишина, как доказал еще Кейдж, не возникает просто так, сама собой. Ее необходимо создать, она плод тяжелого творческого труда. В этом проекте сделана попытка сыграть тишину. Перформанс. Четыре музыканта играют на электронных инструментах – гитаре, синтезаторе, миди-саксофоне и терменвоксе. Они в наушниках, и каждый слышит свою партию. Слуху зрителей доступно только клацание клавиш и бряцание струн. На вынесенные за фальшстену маленькие динамики через миксер выведены все музыкальные партии. Стена резонирует, и человек, приложив ухо к стене, может услышать звук. Проект, несомненно, связан с нонспектакулярным искусством, но главный вопрос, который он ставит: как сочетать предельное творческое напряжение с отказом от производства художественного продукта? Этот вопрос есть следствие драмы художника (музыканта), обреченного на высказывание среди тотального музыкально-визуального шума.

Wall Music

Перформанс, инсталляция

Слушатели. Фото М. Горелика/ Audience. Photo by M. Gorelik

221

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

220

Silence, as Cage proved, does not appear on its own. It must be created; it is the fruit of diﬃcult creative work. This project was an attempt to play silence. Four musicians played electronic instruments -- a guitar, a synthesizer, a MIDI saxophone, and a Theremin. They wore headphones, and each could hear his own part. But the viewers heard only the clacking of keys, the twanging of strings. Small speakers placed in a hollow wall fed each instrument's line through a mixer. The wall vibrated, and viewers who put their ears to it could hear sound. Without a doubt, the project was connected with the traditions of non-spectacular art, but the main question it poses was: How do you combine extreme creative tension with a refusal to produce an art product? This question is the result of the drama of an artist (musician), doomed to making a statement amid an environment of total musical/visual noise.

2002

Konstantin Adjer with the group E69

Перформанс. Фото М. Горелика/ Listener. Photo by M. Gorelik

Performance

Wall Music

Квартет исполнителей. Фото М. Горелика/ Quartet of performers. Photo by M. Gorelik

Wall Music

Перформанс, инсталляция

Слушатели. Фото М. Горелика/ Audience. Photo by M. Gorelik

221

Выставки и акции галереи Escape

Exhibitions and actions Escape Gallery

220

Exhibitions and actions Escape Gallery

New York City Reﬂects in the Hudson River

The exhibition New York City Reflects in the Hudson River is kind of farewell wave to the phenomenon of non-spectacular art on the Moscow art scene. Ayzenberg makes an elegant gesture in the spirit of non-spectacular art and simultaneously outlines the themes of his own biography. A famous painter of the Russian boom of the early 1990s, today he finds himself involved in a movement that might not seem like an organic fit for him. And here for Ayzenberg the most important thing is not the formalist gesture, so typical of "serious" non-spectacular artists, but a certain story that hides behind a fashionable label. This is where we find the necessary suggestive quality inherent in the best works of the movement. Interestingly, the artist sees painting as a non-spectacular object, i.e. the thing that is traditionally the most representative object of art. The intrigue here is not only in the juxtaposition of two languages, but that painting, by manifesting itself as an object, simultaneously hides its own content. The viewer can only observe the shadow of the picture, not the shadow of the paint. Today one can identify two major movements on the Moscow scene – non-spectacular art and new painting. The irony of the project is that Ayzenberg, the radical skeptic, puts both under doubting scrutiny. Bogdan Mamonov

Curator: Bogdan Mamonov

Валерий Айзенберг

Куратор Богдан Мамонов

Нью-Йорк отражается в Гудзоне

222

Выставка «Нью-Йорк отражается в Гудзоне» – своего рода последний привет нонспектакулярному искусству на московской художественной сцене. Айзенберг совершает изящный жест в духе нонспектакулярности и одновременно тематизирует конфигурации собственной биографии. Известный живописец эпохи «русского бума» начала 1990-х, он сегодня оказался вовлеченным в движение, ему, казалось бы, не близкое. И здесь для Айзенберга главным становится не формалистический жест, столь характерный для «серьезных» нонспектакулярщиков, но некая история, которая скрывается за модным ярлыком. Здесь-то и появляется необходимая суггестивность, присущая лучшим работам направления. Интересно, что художник в качестве незрелищного объекта рассматривает живопись, то есть традиционно наиболее репрезентативный объект искусства. Но интрига здесь не только в противопоставлении двух языков, а и в том, что картина в данном случае, выставляемая как объект, одновременно скрывает собственное содержание. Зрителю остается наблюдать только тень картины, но не тень живописи. Сегодня на московской сцене можно выделить два основных направления – нонспектакулярное искусство и новую живопись. Ирония проекта заключается в том, что радикальный скептик Айзенберг подвергает тотальному сомнению и то и другое.

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

Богдан Мамонов

Нонспектакулярный объект. Фото М. Горелика/ Non-spectacular object. Photo by M. Gorelik

223

Выставки и акции галереи Escape

2003

Valeriy Ayzenberg

Exhibitions and actions Escape Gallery

New York City Reﬂects in the Hudson River

Curator: Bogdan Mamonov

Валерий Айзенберг

Куратор Богдан Мамонов

Нью-Йорк отражается в Гудзоне

222

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

Богдан Мамонов

Нонспектакулярный объект. Фото М. Горелика/ Non-spectacular object. Photo by M. Gorelik

223

Выставки и акции галереи Escape

2003

Valeriy Ayzenberg

Children’s Things

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

224

The specific aspect of the work of the contemporary artist is that his artistic experience is hard to separate from the experience of the everyday, from his biography. Kulik's installation consisted of objects: baby clothes made from colored paper and newspapers, as well as two series of wall drawings – "what mama never did when she was little" and "what I never did to my baby, even though I really wanted to". In the first series, the artist recalls her childhood through drawings of a child behaving badly: breaking dolls, sticking his fingers in the socket, refusing to eat, and so on. The second series consists of images illustration parents' secret desires to quiet their children by shouting, hitting them, drowning them in the bathtub. This drawing plays the same therapeutic role for the artist as the dummies that employees pretend are their bosses, releasing their rage on them without consequence. The artist uses the style of books on child rearing, but instead of drawing the pictures usually found in such books, she illustrates her own fears. Thus she shiﬅs emphasis from the child to herself, an adult, and in doing so, to society as a whole. A member of contemporary society is an individualist; he does not acknowledge his errors, he aspires to renounce responsibility, he withdraws, he tries to establish his own order. In other words, the signs of autism that we are inclined to see in children in fact exist in us.

Полина Кулик Детские вещи

Специфика творчества современного художника заключается в том, что его художественный опыт трудно отделить от опыта повседневности, а значит, и от биографии. Инсталляция состоит из объектов – детских платьиц, сделанных из цветной бумаги и газет, а также двух серий настенных рисунков – «то, что мама никогда не делала, когда была маленькой» и «то, что я никогда не делала со своим ребенком, хотя очень хотелось». В первой серии автор вспоминает свое детство и рисует ребенка, который совершает запрещенные действия – ломает куклы, сует пальцы в розетку, отказывается есть… Вторая серия состоит из сюжетов, иллюстрирующих тайные желания родителей разделаться с ребенком: накричать, ударить, утопить в ванне… Такое рисование играет для автора ту же терапевтическую роль, что и установка манекенов начальников для подчиненных, на которые те без последствий могут выплескивать свои эмоции. Автор использует стилистику книг типа «Ваш ребенок», но не рисует обычные в таких случаях сюжеты, а иллюстрирует собственные страхи. Тем самым она смещает акцент с ребенка на себя, взрослую, то есть на общество в целом. Человек современного общества – индивидуалист, он не признает своих ошибок, стремится снять с себя ответственность, замыкается в себе, пытается устроить свой собственный порядок. То есть признаки аутизма, которые мы склонны видеть у детей, на самом деле присутствуют у нас самих.

Инсталляция

Бумажные платья. Фото М. Горелика/ Paper dresses. Photo by M. Gorelik

225

Рисунки на бумаге. Фото М. Горелика/ Drawings on paper. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

2003

Polina Kulik

Installation

Children’s Things

Exhibitions and actions Escape Gallery

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

224

Полина Кулик Детские вещи

Инсталляция

Бумажные платья. Фото М. Горелика/ Paper dresses. Photo by M. Gorelik

225

Рисунки на бумаге. Фото М. Горелика/ Drawings on paper. Photo by M. Gorelik

Выставки и акции галереи Escape

2003

Polina Kulik

Installation

2003

Lyudmila Belova

Multimedia project

The Archive

227

Людмила Белова

Проекты и выставки Галереи Escape

Valeriy Ayzenberg

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

226

В основе проекта лежит серия фотографий старых петербургских парадных. Автор апроприировала случайно найденные снимки, принадлежавшие когда-то некой строительной компании. Фотографии экспонируются в одинаковых белых ящиках с вмонтированными в них дверными глазками. Заглядывая в глазок, зритель не только видит фотографию, но и слышит аудиозапись разнообразных шумов. В основном это звуки шагов на лестничной клетке и хлопанье дверей. Цель фотографии, как постулировал В. Беньямин, – выделять объект из его естественного контекста и приближать его к нам, разрушая тем самым первоначальную дистанцию. Эту дистанцию он назвал аурой предмета. В проекте «Архив» фотография и ее зритель оказываются заложниками дистанции: зритель не может ни приблизиться к фотографии, ни отдалиться от нее. Но с помощью глазка создается иллюзия реального места и моделируется ситуация присутствия у двери парадного, за счет чего предмету фотографии возвращается его аура. Валерий Айзенберг

Мультимедийный проект

Архив

Фото петербургского парадного/ Photo of Saint-Petersburg main entrance

Выставки и акции галереи Escape

The project is based on a series of photographs of stairwells in old Petersburg homes. The artist appropriated randomly found snapshots that once belonged to a construction company. The photographs are displayed in identical white boxes with peepholes installed in them. Peering into the peephole, the viewer not only sees the photograph, but also hears an audio recording of various sounds. These are primarily the sounds of steps in the stairwells and slamming doors. The goal of the photograph, as Walter Benjamin postulated, is to separate the object from its natural context and bring it closer to us, thus destroying the initial distance. He called this distance the aura of the object. In The Archive, the photograph and its viewer are hostages to distance -- the viewer cannot move closer to the photograph or further from it. But the peephole helps create the illusion of a real place and models a situation of presence by the door of the stairwell, and the aura is returned to the subject of the photograph.

Фрагмент инсталляции. Фото М. Горелика/ Detail of installation. Photo by M. Gorelik

2003

Lyudmila Belova

Multimedia project

The Archive

227

Людмила Белова

Проекты и выставки Галереи Escape

Valeriy Ayzenberg

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

226

Мультимедийный проект

Архив

Фото петербургского парадного/ Photo of Saint-Petersburg main entrance

Выставки и акции галереи Escape

Фрагмент инсталляции. Фото М. Горелика/ Detail of installation. Photo by M. Gorelik

Win/lose

Exhibitions and actions Escape Gallery

Liza Morozova's photo-video project Win/lose was devoted to the theme of marginality. Her work is characterized by a speciﬁc understanding of the phenomenon of success. Indeed, it is an ambivalent concept, and its criteria are indistinct and relative. Moreover, a person who has stepped outside the widely accept standard of success might be respected within a different value system. Thus, the problem is not one of how to achieve success (since this is impossible when the criteria of success are indeterminate), but rather one of how to ﬁnd a system of coordinates where our existence might be perceived as successful.

Many objects – primarily edible – are shot to convey a feeling of endless plurality. Each photograph includes an object in this plurality, akin to the kind that makes up the mass, but visually diﬀerent. In other words, it sticks out from the mass. In a pile of dirty potatoes, one is washed clean. A pale green berry sits amid a bunch of purple grapes, and a hard-boiled, peeled egg nestles with raw ones in a netted bag. The metaphor Win/lose is rather provisional here. The main thing that comes through is the idea of the "black sheep". But the video projected on the wall, of an old water faucet and the monotonous sound of falling drips destroy the straightforward binaries of the photographic images. In their place arises an image of limitless time, ﬂowing steadily and irrevocably beyond the futility of human life.

228

Installation

Инсталляция

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

Лиза Морозова Win/lose Теме маргинальности посвящен фотовидеопроект Лизы Морозовой «Win/lose». Для художницы характерно специфическое понимание феномена успеха. Действительно, это понятие амбивалентно, а его критерий зыбок и относителен. Вместе с тем тот, кто «выпал» из общепринятого стандарта успешности, может оказаться полноценен внутри другой системы ценностей. Таким образом, проблема состоит не в том, чтобы добиться успеха (поскольку, если критерии успеха неопределенны, это невозможно), а в том, чтобы найти систему координат, в которой наше бытие начинает восприниматься как успешное. Многочисленные предметы – в основном съедобные – сняты так, что создается ощущение неисчислимого множества. На каждой фотографии в это множество включен предмет, родственный составляющим массу, но визуально отличающийся. То есть из массы выбивающийся. Среди грязной картошки – одна чисто вымытая, в грозди черного винограда – белая ягода, в сетке с сырыми яйцами – одно вареное и очищенное... Метафора «win/lose» здесь достаточно условна. Прежде всего, прочитывается история про «белую ворону». Но проецируемое на стену видеоизображение старого водопроводного крана и монотонный звук падающих капель разрушают бинарную однозначность фотоизображений. Возникает образ безграничного времени, протекающего размеренно и необратимо вне суетной человеческой жизни.

229

Выставки и акции галереи Escape

2003

Liza Morozova

Win/lose

Exhibitions and actions Escape Gallery

228

Installation

Инсталляция

Общий вид инсталляции. Фото М. Горелика/ General view of installation. Photo by M. Gorelik

229

Выставки и акции галереи Escape

2003

Liza Morozova

230

Предисловие автора Дабы избежать субъективного высказывания по отношению к первоначальному четырехчастному составу группы, в текст включен незримый «пятый» и незапятнанный, третейский судья. Благодаря этому фантомному «пятому» субъективно отпечатанное в памяти разных членов группы и поэтому уже «мутное» событие должно объективироваться/кристаллизоваться и стать мифом более реальным, чем сама реальность. В 1999 году в Капернауме у озера Кинерет состоялась случайная встреча – передо мной в белой майке с иерусалимским крестом на груди возник Богдан Мамонов. В тот момент мне почему-то вспомнилась его картина «Яблоко» со знаменитой молодежной выставки 1986 года. Яблоко было таким же красным, как и крест. Я сказал об этом вслух и, таким образом «подсластив пилюлю», предложил сотрудничать. Тот сразу согласился. Мое предложение не было случайным, не было продиктовано знаковым местом встречи – меня уже давно интересовала коллективная деятельность. Ведь, как утверждал Жорж Батай, «ни одно существо неспособно… в одиночку исчерпать свое существование». – А не лицемерит ли автор статьи, прикрывая откровением Батая собственную слабость, желание снять с себя ответственность и заполучить власть? Не случайно же ему всегда нравились такие двусмысленные определения, как «диктатор», «деспот» и «тиран». Еще в 1990 году во Франкфурте автор делал выставку «Диктатор» и одноименный перформанс. Но сейчас он, конечно, сочтет более уместным процитировать Мориса Бланшо: «Тотчас и одновременно переживаемый опыт может быть таковым, только если им можно поделиться с другим, если он открыт вовне, если есть порыв, провоцирующий разрыв и связь», тот немыслимый перескок, что окажется доминирующим в жизнедеятельности группы. Кроме того, в предложении автора сотрудничать – «приди, приди» (Жак Деррида) – уже слышна апокалиптическая тональность.

Выскочка, объект В. Айзенберга. Кельн, 1990

Совещание по Motherland Exchange. Квартира А. Литвина. 2001

Если бы мир не был беспрестанно сотрясаем судорожными порывами существ, ищущих друг друга, он был бы всего лишь насмехательством над теми, кому предстоит в нем родиться. Ж. Батай

no notes

А. Литвин, В. Айзенберг, Б. Мамонов, Е. Морозова. Клуб ОГИ, 2000

«Пейзаж после битвы» (Попытка отстранения)

«Диктатор». Перформанс. В. Айзенберга. Франкфурт, 1990

Валерий Айзенберг.

еще фото

ова, В. Айзенберг, Б. Мамонов, Е. МорозЛитвин, В. Софронов. А. Осмоловский, А. Информационный Обсуждение акции Галерея Escape, банкет-перформанс. 20 декабря 2001 г.

Начиная с 1990 года я не раз обращался к теме escape’а. В этот ряд обращений вошла и Программа ESPACE (название придумал франкофил Михаил Боде) – непосредственная предшественница Программы ESCAPE, в рамках которой целый год (1998–1999) до упомянутой знаменательной встречи с Мамоновым я сотрудничал с Наташей Турновой. Все закончилось после того, как Турнова поняла, что я по натуре разрушитель и противник индивидуального творчества и что одна из моих целей – посеять у нее сомнения в отношении собственного искусства.

Н. Алексеев, А. Литвин, В. Айзенберг, А. Панов. Лондонский паб, 2002 Е. Морозова, В. Айзенберг, А. Литвин, Л. Петрова, Б. Мамонов. Совещание по «Flat Art». Кафе в ЦДХ, 2005 г.

– Возможно «автор» путает индивидуальное с субъективным. Но интересно другое, диктат предполагает свою противоположность – равноправие, и нужно заметить, что второе никак не является условием коллективизма. На самом деле коллективизм кроме обязательной личной жертвы предполагает наличие деструктивно организующего начала, того самого «перескока» – найденной Лаканом взаимосвязи между влечением к смерти и творческой сублимацией. Весной 1999-го я перестроил свою мастерскую. В результате часть помещения превратилась в белый куб размером 20 м². Я назвал его галерей Escape и сразу же сделал вы-

232 Ю. Овчинникова, Б. Мамонов, В. Айзенберг, А. Литвин, Е. Морозова. После съемок Beauty Free, 2002

Выскочка, объект В. Айзенберга. Кельн, 1990

Совещание по Motherland Exchange. Квартира А. Литвина. 2001

no notes

А. Литвин, В. Айзенберг, Б. Мамонов, Е. Морозова. Клуб ОГИ, 2000

«Пейзаж после битвы» (Попытка отстранения)

«Диктатор». Перформанс. В. Айзенберга. Франкфурт, 1990

Валерий Айзенберг.

еще фото

232 Ю. Овчинникова, Б. Мамонов, В. Айзенберг, А. Литвин, Е. Морозова. После съемок Beauty Free, 2002

notes ote

notes

Valeriy Ayzenberg.

Landscape after the Battle (An attempt at defamiliarization) «If the world were not incessantly shaken by the quivering bursts of beings in search of each other, it would be merely a mockery of those who are to be born in it». Georges Bataille

Совещание в Траттории. Метро Красные ворота, Москва, 2004

Совещание в мастерской В. Айзенберга, 2005

Е. Морозова, К. Аджер, В. Нилин, А. Литвин, В. Айзенберг. Мастерская В. Айзенберга, апрель, 2007

В. Айзенберг, Г. Мызникова, С. Проворов, Б. Мамонов, Е. Морозова. Кофе-баре Мишель, Н. Новгород, 2004

Члены Программы в ресторане Микеланджело. Франкфурт, 2002.

Author’s preface. To prevent this from becoming an entirely subjective statement, an invisible «fifth» member has been added to the group’s original four and inserted in the text as an unbiased, fair judge. A know-it-all, a commentator, a mentor, a wise man, a quasi-philosopher. Thanks to this phantom fifth, a «murky» event subjectively recorded in the memory of the group’s various members must be objectified/reified, becoming a myth more real than reality itself. In 1999, a random encounter took place in Capernaum, by Lake Kinneret. Bogdan Mamonov appeared before me, wearing a white T-shirt with a Jerusalem cross. For some reason, right at that moment I thought of his painting Apple, from the famous 1986 exhibition of young artists. The apple was just as red as the cross. I said that out loud, and having thus «sweetened the pill», I suggested collaborating. My proposition was not accidental, nor was it dictated solely by the significant meeting place — I had been interested in collaborative work for a long time. For, as Georges Bataille stated, «each being, left to himself, is, I believe, incapable of going to the limits of being». Is the «author» of this essay being a hypocrite by using Bataille’s revelation to conceal his own weakness, his desire to shed responsibility and gain power? There is a reason why he always liked ambiguous descriptions like dictator, despot, and tyrant. In 1990 in Frankfurt, the «author» organized an exhibition titled «Dictator», with a performance of the same name. But now, of course, he finds it more appropriate to cite Maurice Blanchot: «sometimes, and at the same time, the experience can be such only if it remains communicable, and it is communicable only because, in its essence, it is an opening to the outside and an opening to others, a movement which provokes a violent dissymmetry between myself and the other: the fissure and the communication». Herein lies the unthinkable leap that will later dominate the group’s activity. Furthermore, in the «author’s» offer to collaborate («come, come» —Jacques Derrida) an apocalyptic tone is already audible. Starting in 1990, I turned to the theme of ESCAPE several times. This series included the ESPACE Program (the name was conceived by Francophile Mikhail Bode) — a direct predecessor of ESCAPE Program. I spent the entire year before the aforementioned portentous encounter with Mamonov (1998-1999) working on it with Natasha Turnova. Everything ended when Turnova realized that by my nature I destroy and oppose individual creativity, and that one of my goals was to sow doubt of her own art. Perhaps the «author» is confusing the individual and the subjective. But more interestingly, the dictate assumes its opposite — equality — and one must realize that the latter is in no way a condition of collectivism. In fact, collectivism, besides the obligatory individual victim, assumes the presence of a destructively organized essence, that notorious «leap» — the relationship found by Lacan between the death drive and creative sublimation.

В. Айзенберг, В. Нилин, К. Аджер. Совещание в мастерской В. Айзенберга, 2007

In the spring of 1999 I reorganized my studio. As a result, part of the room was turned into a white cube with an area of twenty square meters. I called it Escape Gallery and immediately made an exhibition of documentation of the performance I had given at Art Manezh ‘97. By all measures, the gallery (which was the artist’s studio and also dwelling) met the international definition of an «artist-run space», while simultaneously continuing the Moscow tradition of «Apt Art», apartment art.

234

В. Айзенберг, К. Аджер. Мастерская В. Айзенберга, июнь, 2010

page

235

notes ote

notes

Valeriy Ayzenberg.

Совещание в Траттории. Метро Красные ворота, Москва, 2004

Совещание в мастерской В. Айзенберга, 2005

Е. Морозова, К. Аджер, В. Нилин, А. Литвин, В. Айзенберг. Мастерская В. Айзенберга, апрель, 2007

В. Айзенберг, Г. Мызникова, С. Проворов, Б. Мамонов, Е. Морозова. Кофе-баре Мишель, Н. Новгород, 2004

Члены Программы в ресторане Микеланджело. Франкфурт, 2002.

В. Айзенберг, В. Нилин, К. Аджер. Совещание в мастерской В. Айзенберга, 2007

234

В. Айзенберг, К. Аджер. Мастерская В. Айзенберга, июнь, 2010

page

235

ставку документации своего перформанса, который показывал на «Арт-Манеже-97». Галерея по всем признакам (мастерская художника и одновременно его жилище) отвечала международному определению «artist run spaces» и одновременно продолжала московскую традицию «Апт-арта». Программа ESCAPE фактически началась с этой выставки и встречи в Капернауме. Название ESCAPE возникло по нескольким причинам. Во-первых, по жизни я непрерывно перемещался с места на место. В каждом месте жил и забывал свое предыдущее место пребывания. Все остальные члены Программы где родились, там и живут – в Москве. Во-вторых, в конце 80-х – начале 90-х у меня была серия работ «Выскочки». Из «выскочек» у меня сформировались понятия ускользания и неуловимости. Желание быть невидимым, непрочитываемым, неудобным. И Программа в результате оказалась таким неудобным, не вполне перевариваемым продуктом. – Вполне вероятно, что сам факт существования Программы лишь плод воображения «автора», полагающего себя ее основателем. «В конце концов, все сообщества, строго говоря, воображаемы. Они существуют лишь постольку, поскольку участвующие в них люди воспринимают себя именно в качестве членов таковых» (Бенедикт Андерсон). В сентябре 1999-го к участию в групповой выставке «Москвичка», которая проходила в галерее Escape в рамках гельмановского фестиваля «Неофициальная Москва», Мамонов пригласил Антона Литвина. Затем появилась Лиза Морозова. Для включения ее в ESCAPE были две причины. Первая – мы почему-то решили, что в группе должен быть представитель молодого поколения, и вторая, надуманная – в группе должна быть особа другого пола. Основной установкой Программы была идея, что все четыре члена имеют одинаковое право голоса, включающее право вето. Возможно, это была одна из причин, почему жизнь в группе была подобна хождению по лезвию бритвы. С одной стороны, каждый, пребывая в равноправии, видел себя самостоятельным художником, а с другой – жить без трех остальных не мог, хотя сам себе в этом не признавался. – Это состояние напоминает «принцип неполноценности», о котором упоминал Морис Бланшо. Он писал, что «в основе каждого существа лежит принцип недостаточности», что несовершенное существо не стремится объединиться с другим существом ради создания полноценной общности, а просто из-за его собственной неуверенности в самом себе ему необходимо нечто другое или некто другой. Можно добавить: даже в качестве своего оппонента. В недрах группы ходил лозунг: «Мы собрались не жить, а работать!» Парадоксально, но пока были хоть какие-то признаки человеческих отношений – теплота, доверие, взаимопомощь, прощение мелочей, – удавалось сохранять коллектив и добиваться успеха. Как только лозунг реально заработал, группа распалась. – Хотя в этом пассаже автор выглядит безнадежным романтиком, его высказывание полностью коррелируется с выводами Андерсона, что сообщество – это именно общность, основанная на общем, а не на общении. Общее – цель, работа. Это еще раз доказывает, что эта группа художников даже в своей самой продуктивной фазе стремилась к саморазрушению. Совместная работа предполагала взрывоопасную смесь стремления каждого к самосохранению и неизбежного «использования» друг друга. Только сейчас становится понятно, что крайне напряженная обстановка в группе была следствием желания каждого выжить с наименьшими потерями – не попасть в расставленные вокруг сети, а заодно и в ловушки других членов. В некотором смысле жизнь внутри Программы была подобна мыльной опере. Среди множества нереализованных идей была и такая. – Это не случайно. Коллизии внутри группы выстраивались на таком же примитивнобытовом уровне, как и в карикатурных сценариях сериалов, которые есть ничего более, как аудиовизуальная узурпация реальной жизни, суррогат, пустая говорильня. Более того, сур-

236

ESCAPE Program began with that exhibition and the encounter in Capernaum. The name ESCAPE was chosen for several reasons. First of all, in my life I am constantly moving from place to place. In each place I would forget about where I used to live. All the other members of the Program live where they were born — in Moscow. Secondly, in the late 1980s and early 1990s I had a series of works, Upstarts. These «upstarts» gave me a sense of slipperiness and ephemerality. A desire to be invisible, illegible, inconvenient. And as a result, the Program became a product that was so very uncomfortable, not fully digestible. It is quite likely that the very existence of the Program is but a figment of the imagination of the «author», who considers himself its founder. «Ultimately, all communities, strictly speaking, are imaginary. They exist only insofar as those people participating in them perceive themselves as such». (Benedict Anderson) In September of 1999, Mamonov invited Anton Litvin to take part in the group exhibition «Moskvichka» which we organized at Escape Gallery in conjunction with Guelman’s Unofficial Moscow festival. Then Liza Morozova came along. The basic position of the Program was the idea that all four members have equal voting rights, including the right of veto. Perhaps that was one of the reasons why life in the group was like walking along a razor blade. On the one hand, each person — being equal — saw himself as an independent artist, but on the other hand, he could not live without the other three, although he would never admit that to himself. This condition recalls the «principle of insufficiency « that Maurice Blanchot described. He wrote that «there exists a principle of insufficiency at the root of each being», that «[a] being, insufficient as it is, does not attempt to associate itself with another being to make up a substance of integrity», ...but rather he needs something or someone else only because of his own lack of self-confidence. We might add: this need could be fulfilled even by an opponent. In the inner depths of the group we had a slogan: «We came together not to live, but to work!» But paradoxically, as long as there were at least some signs of human relationships — warmth, trust, mutual aid, forgiveness of trivial transgressions — we were able to preserve the collective and achieve success. As soon as the slogan really came into effect, the group collapsed. Although the «author» seems like a hopeless romantic in this passage, his statement fully correlates with the conclusions of Anderson: that a community is in fact a commune based on what its members have in common, rather than on communication. We had a common goal, our work. This proves once more that this group of artists, even in its most productive phase, aspired to self-destruction. Collaborative work meant an explosive mixture of each member’s drive for self-preservation and the inevitable «exploitation» of each other. Only now it is clear that the extremely tense situation in the group was a result of each member’s desire to survive with the fewest losses — to avoid falling into the nets surrounding them, into the traps set by other members. In a sense, life in the Program was like a soap opera. That was one of our many unrealized ideas. That’s not an accident. Collisions inside the group were constructed on the same primitive, everyday level as they are in the caricatured scenarios of a television sitcom, which are nothing more than an audiovisual usurpation of real life, a surrogate, an empty chatterbox. Moreover, it is a surrogate not only of life itself but even of the «society of spectacle» that Guy Debord spoke of. We could think of Giorgio Agamben’s «coming community», when «...language — and the

237

236

237

рогат не только самой жизни, но даже «общества спектакля», о котором говорил Ги Дебор. Стоит вспомнить и «грядущее сообщество» Джорджо Агамбена где «язык, да и образ, отчуждаясь от тела, предъявляет его некому любознательному пришельцу, это сама реальность, лишенная какой либо материи». Деятельность группы до 2006 года отличали четыре особенности. 1. Отсутствие явной преемственности с существовавшими в Москве направлениями. 2. Перформансный тип почти всех проектов. 3. Коммуникативные интерактивные практики как в самих проектах, так и в характере взаимодействий внутри группы и с окружением. 4. Эфемерность продукта творчества – живопись и объекты, как бы намеренно уничтожаемые после показа. Последняя особенность была производной некой гордыни и снобизма, своеобразной любви-ненависти к своему творчеству. Парадоксально, но так понятый «эскапизм» часто был источником вдохновения. Но по отношению к коллективу основным в искейпе является отказ (уход) от авторства. Характер коллективной работы предполагает создание такого художественного продукта, который не может быть сделан каждым по отдельности, что возможно лишь при условии анонимности вклада каждого. Конечно же, это подразумевало равную долю участия в создании проектов. Поэтому-то и работы подписывались – Программа ESCAPE, без указания фамилий. – Тут автор впадает в крайность. Это значит, что каждый, должен был потерять имя, стать анонимом и примерить чужую одежду, быть готовым оказаться на месте другого, жить вместо другого. «Такое сообщество иллюстрирует абсолютную заменимость, лишенную представления и представимости», – абсолютно непредставимое сообщество, как говорил Джорджо Агамбен. Автор парадоксальным образом сохраняет в себе романтическую и утопическую идею коммуны, пребывая, как и все вокруг, в постмодернистском глобальном настоящем, неизбежно порождающем реактивные тенденции самоидентификации. Нестабильность внутригрупповых отношений отчасти неосознанно использовалась в работе над проектом. Практически все они создавались не по определенному плану, а спонтанно, в полной зависимости от коллизий в группе. Это напоминало работу художника-импрессиониста, у которого результат полностью зависит от погодных условий и его настроения. В случае группы меняющееся настроение было следствием индивидуализма до степени аутизма, мнительности, самомнения, гипертрофированного честолюбия и других комплексов, а погодные условия – это внешняя среда, то, что мы называем «общество», что соблазняет, искушает, заставляет и стращает. Несмотря на постоянные декларации независимости и обращения к отдельному зрителю, манифесты вирусной и нонспектакулярных практик, борьбы с диктатом авторских прав, деятельность группы полностью зависела от социума. Под влиянием художественного сообщества в лице галеристов, кураторов и просто функционеров от искусства члены группы пытались преодолеть силу притяжения Программы. Имели место самостоятельные персональные выставки вне галереи Escape. Подготовка проектов сопровождалась бурными сценами. При этом у каждого были своя роль и свой «подмосток» в своей пустыне. Все играли определенные роли – каждый играл себя любимого. Был неуравновешенный протагонист-антигерой и провокаторы — активные и пассивные. Лучшей иллюстрацией этого может быть проект «Квартеронка» (2003), инсталляция, собранная из артефактов предыдущих работ, и с центром – скульптурой Л. Морозовой. Еще за пару часов до вернисажа не было понятно, зачем мы все это собрали и почему скульптура должна быть центром композиции. Название «Квартеронка» полностью не объясняло это, выделение центра по гендерному принципу смысла не имело. Один член группы пробовал разместить объекты в каком-то гармоничном порядке, второй пытался построить из них объект. Третий готов

238

image, too — being alienated from the body, appears to it as a curious alien, it is reality itself, devoid of any material». The group’s activity up to 2006 is distinguished by four features. 1. A lack of clear continuity with the artistic movements that existed in Moscow. 2. The performative aspect of almost all projects. 3. Communicative, interactive practices, both in the projects themselves and in the character of interaction within the group and with their environment. 4. Ephemeral products of creative work — paintings and objects were deliberately destroyed after display. The latter aspect was derivative of a certain pride and snobbishness, the artists’ idiosyncratic love-hate relationship with their own work. Paradoxically, this «escapism» was often a source of inspiration. But regarding the collective, the most important part of the escape was the rejection (evasion) of authorship. The nature of collective work assumes creating an artistic product that cannot be made individually, which is possible only under the condition that each member’s contribution remains anonymous. Of course, this assumes an equal share of participation in the creation of projects. That was why we signed works ESCAPE Program, without indicating names. Here the «author» goes to extremes. This means that each person had to lose his name, become anonymous and try on someone else’s clothes, be prepared to take the place of the other, to live instead of the other. «Such a community illustrates absolute interchangeability, devoid of representation and representability», an absolutely unimaginable community, as Giorgio Agamben said. The «author» paradoxically preserves the romantic and utopian idea of the commune, while remaining, like everyone else, in the postmodernist global present, which inevitably spawns reactive trends of self-identification. The instability of the relationships within the group was sometimes unconsciously used to create projects. Virtually all of them were made not according to a definite plan, but spontaneously, in total dependence on collisions within the group. This recalled the work of an Impressionist painter, whose result fully depended on weather conditions and his mood. With our group, a changing mood was a result of individualism to the point of autism, paranoia, self-conceit, hypertrophied ambition and other complexes, and the weather conditions were the external environment, what we call «society», that which tempts, seduces, forces, and frightens. Despite the constant declarations of independence and statements addressed to the specific viewer, manifestoes of viral and non-spectacular practices, and struggles against the dictate of copyright, the activity of the group depended entirely on the social. Under the influence of the artistic community, as represented by dealers, curators, and functionaries, the members of the group tried to overcome the Program’s force of gravity. Independent personal exhibitions took place outside of Escape Gallery. Projects were prepared amid tempestuous episodes. But each member had a unique role, his own soapbox in his own desert. We all played certain roles — each played the beloved self. There was an imbalanced, antihero protagonist and provocateurs, both active and passive. The best illustration of this may be the project Quarteronka (2003), an installation assembled from artifacts of previous works, with a sculpture by Morozova at the center. A few hours before the vernissage began we could not understand why we had brought all of this together and why the sculpture had to be the center of the composition. The title Quarteronka did not fully explain it; the assignment of the center on the basis of gender was meaningless. One member of the group tried to arrange the objects in a harmonious order, a second tried to make

239

238

239

был устроить настоящий скандал. И так за 10 минут до открытия все стало на свои места – конечно, скандал. Быстро все объекты были установлены в неустойчивых положениях, скульптура почти падала, земля – артефакт из проекта «Motherland Exchange» – была хаотически рассыпана. Аудиотрек представлял собой выдержки из наших бурных совещаний. Инсталляция состоялась – формальное решение полностью соответствовало реалиям внутри группы. – Наблюдавшиеся в группе элементы насилия перечеркивали любые ростки взаимной благожелательности. В Средние века в теологии бытовало ложное представление, будто добродетельный человек может по своему желанию совершать самые омерзительные преступления, оставаясь при этом абсолютно безгрешным. Вполне вероятно, именно таким (изощренным) было самооправдание наших «героев». Но не благожелательность является условием существования сообщества. <…> «Недостаточность окончательной слиянности неминуемо приводит к раздорам, которые, пусть даже виновником их будет только некто один, сводятся к тому, что он пытается обвинить кого-то другого (или что-то другое) в его позиции, ставящей этого одного в положение простой пешки для игры. <…> Вот что образует сообщество. Не было бы никаких сообществ, если бы не было переживаемых сообща событий» (Бланшо). Для Программы было характерным использование и сочетание различных жанров и направлений, группа не озадачивала себя выстраиванием жесткой линии и созданием своего стиля. А, как известно, узнаваемость как лицо стиля является обязательным условием коммерческого успеха. И хотя во время многочисленных совещаний все время всплывал вопрос коммерции, продолжалось упорное создание неудобных для продажи работ. Каждый следующий проект делался как бы с чистого листа. – Каждое мгновение, возрождая свою группу, ее члены фактически были иллюстрацией «неописуемого сообщества» Бланшо, которое непрестанно сомневается, избегает признаваться в собственном существовании. И всякий раз, когда оно заявляет о себе, кажется, что это происходит лишь в силу какого-то недоразумения, можно добавить, предопределения. И даже когда артефакты (материальный продукт) появлялись, группа как бы стыдилась этого и «уничтожала» их. Картины и объекты исчезали мистическим образом. Можно сделать на первый взгляд совершенно абсурдное предположение, что целью членов Программы было стирание всех следов своего существования. Тотальная зачистка. Делались титанические усилия дабы произвести продукт, но… интерес к произведенному полностью пропадал к моменту следующего «возрождения» активности (пугающе серьезной). При этом одним из «криков в небеса», рефреном группы было: «Мы не должны делать проекты по требованию, у нас должен быть пакет готовых проектов!» – И что это, как не вопль отчаяния ввиду отсутствия естественной интенции к деланию?! Что это, как не лицемерие, если вспомнить слова Эли Визеля о «том неисчерпаемом наслаждении, которое таит в себе возможность вообще ничего не высказывать». Бланшо писал: «…всякое сообщество, которое не является редуцированной формой общества, социальной ячейкой, чурается производства и не ставит перед собою никаких производственных целей. Подобное недеяние – один из признаков праздности… тот, кто мнит себя богом, не занимается собой». Состояние праздности позволяет пребывающих в нем тешить себя мыслью, что они находятся «над схваткой», что они выше «мышиной возни». Потрясающее несоответствие суждений и пресуществлений, слов и дел также было источником «пугающей» творческой активности группы эскапистов. Проект «Головокружение» и следующий за ним «4/4» были совершенно адекватны положению дел в группе. Каждый член группы самостоятельно придумывал свою часть и сам ее выполнял, а все собиралось подобно конструктору. Эти работы стали жертвой «одной мысли» – долгие и напряженные обсуждения, при которых сложный и многоуровневый вариант проекта в итоге вырождался в четыре фразы, по одной на каждого.

240

an object from them. A third attempted to instigate a genuine scandal. And thus, ten minutes before the opening, everything fell into place. There was a scandal, of course. Quickly all the objects were arranged in unstable positions, the sculpture almost fell, and dirt — an artifact from Motherland Exchange — was strewn haphazardly. The soundtrack included excerpts from our raucous meetings. The installation worked, because its formal realization fully corresponded to the realities within the group. The elements of violence observed in the group cancelled out any outpouring of mutual goodwill. In the Middle Ages, theology was characterized by the false idea that a virtuous person could commit the most foul crimes as he wished, while remaining absolutely sinless. It is fully possible that the self-justification of our «protagonists» was as sophisticated as this. But goodwill is not a condition for a community’s survival ... «No doubt insufficiency wants to be contested, but that contention, even if it rose from me alone, is always exposure to some other (or to the other) who is alone able — because of his very positions — to bring me into play. [...] That is what founds community. There could not be a community without the sharing of that first and last event which in everyone ceases to be able to be just that». (Blanchot) The Program was typified by the use and combination of various genres and directions, the group did not concern itself with constructing a harsh line and creating its own style. But as we know, recognizability is an obligatory condition of commercial success. And although during many meetings the question of commerce would constantly come up, the creation of works inconvenient for sale stubbornly persisted. Each project seemed to be made on a blank slat. - Each moment, renewing its group, its members were virtually an illustration of Blanchot’s «unavowable community», which incessantly doubts, avoids avowals of its own existence. And each time it makes itself known, this seems to occur only because of some misunderstanding or, one could add, predetermination. And even when artifacts (material products) appeared, then the group, seemingly embarrassed by them, would «destroy» them. Pictures and objects disappeared in mystical ways. One could make the absurd (at first glance) proposition that the goal of the Program’s members was to erase all traces of their existence. A total purge. Titanic efforts were made in order to create a product, but... interest in what was produced would vanish completely by the next «resurrection/rebirth» of (frighteningly serious) activity. Yet one of these «shouts to the heavens», the group’s refrain, was: «We cannot make projects on demand, we must have a package of ready projects!» And what is this, if not a howl of despair due to the lack of a natural intent to making?! What is this, if not hypocrisy? Recall the words of Elie Wiesel about «the inexhaustible pleasure held in the possibility of not saying anything at all». Blanchot wrote: «... 1) the community is not the restricted form of a society, no more than it tends toward a communitarian fusion; 2) it differs from a social cell in that it does not allow itself to create a work and has no production value as aim. [...]this notdoing is one of the aspects of the unworking... A god does not busy himself». The condition of unworking allows those who live in it to comfort themselves with the thought that they are «above the fray», that they are higher that the «rat race». The shocking dissymmetry between judgments and substantiations, words and deeds was also a source of «frightening» creative activity of the group of Escapists. The project Dizziness and the subsequent 4/4 quite precisely reflected the state of affairs in the group. Each member of the group independently invented his or part and executed it alone, while

241

240

241

В 2005-м группе предложили представить проект на Венецианском биеннале в российском павильоне. Знаменательно, но Куратор предложила придумать проект каждому по отдельности, а не всем сразу, а после этого выбрала один из них. Мотивов у членов Программы для совместных творческих поисков уже не было. И все же летом 2005-го после биеннале был сделан видеоперформанс «Хор». Идея «Хора» появилась из моего постоянного желания сказать невыговариваемое, написать непрочитываемое, нарисовать что-то за пределами видимого и, конечно, нечто двусмысленное. Не удивительно, что члены группы безоговорочно приняли такой «глубокомысленный» и запутанный проект — он констатировал полное исчезновение у каждого интенции к совместному творчеству. Это был последний проект, выполненный членами Программы в ее первоначальном составе. В 2006 году уже втроем (без Мамонова) была сделана мультимедийная инсталляция «Stem by Stem». Перипетии в период придумывания проектов обычно продолжались и после их реализации. Объяснение основной посылки уже сделанного проекта у каждого было свое. В этом смысле апофеозом стал видеоперформанс «Треугольник» (2007). В результате «мозгового штурма» двух членов группы возникла идея визуализации бессмысленного действия – копания. В конце концов стало ясно, что копать надо треугольную яму, причем в тех же красных костюмах, которые были в проектах «Бутик» и венецианском. Третий член группы не имела душевных сил отказаться и «принесла себя в жертву». Потом она опишет в блоге свои впечатления. Причем ее апокалиптические видения будут похожи на видения уже не участвовавшего в проекте четвертого, который посчитает, что треугольная «могила» предназначалась ему. Объяснить это можно также тем, что один из членов группы, никого не поставив в известность, убрал портрет четвертого с главной страницы нашего сайта. Впоследствии я исправил это недоразумение – вернул его на место. Для меня же смысл проекта «Треугольник» заключался в его формальном решении, в абсурдности и бессмысленности самого действия – копания треугольной ямы как метафоры обреченности художника на самокопание и продуцирование «бесполезных» вещей. – В этом откровении автора упомянуты два близких по смыслу состояния – переживания самоубийства и убийства. Известно высказывание Жоржа Батая: «Жизнь сообща должна держаться на высоте смерти. Удел большинства частных жизней – незначительность. Но любое сообщество способно существовать лишь на высоте гибельной напряженности, оно распадается, как только перестает постигать особое величие смертельной опасности». Если опустить в пассаже Батая высокопарные слова: «величие», «гибель», «высота смерти», то в случае группы с этим можно было бы согласиться. А если оставить пафос, то поведение членов Программы неизбежно превращается в апофеоз карикатуры на человеческие отношения. Деятельность группы, включая обращенную на себя рефлексию, балансировала между крайней серьезностью и полным отсутствием логики. Первое настораживает, второе обескураживает. Оправдывает лишь то, что логика, как и благожелательность не являются условием создания гениальных произведений искусства, как не являются и обязательными чертами живых, из плоти и крови, людей. В конце концов в результате монотонного повторения, по сути, однообразных коллизий исчез привлекательный эффект неожиданности и наступили усталость и скука. Известно, что любая система существует благодаря взаимодействию. Как только оно исчезает, система разваливается. Длительная жизнеспособность коллектива возможна только при непрерывном видоизменении форм его деятельности. В 2007-м Программа ESCAPE функционировала в новом составе – Константин Аджер, Викентий Нилин и Валерий Айзенберг. Ну а после проекта «Салон отверженных», акции на ярмарке «Арт-Москва» и аудиопроекта «Долбо», которые можно представить как великолепную агонию Программы, проекты с 2008 года являются уже результатом деятельности группы ESCAPE в составе В. Айзенберга и К. Аджера.

242

everything came together like a model kit. These works were the victim of «one thought», the long and tense discussions by which a complex and multi-layered version of the project ultimately degraded in four phases, one for each member. In 2005 the group was asked to present a project in the Russian pavilion at the Venice Biennale. Portentously, the curator asked each member to conceive a project individually, rather than as a group, and then selected one of them. The members of the Program no longer had any motives for collaborative creative experiments. And yet, in the summer of 2005, after the Biennale, we made the video performance “Chorus”. It was the last project that the Program made in its original composition. The idea for Chorus came from my constant desire to say the unspeakable, to write the unreadable, to draw something beyond the boundaries of the visible and, of course, to make something ambiguous. It is no surprise that members of the group unconditionally accepted such a «deep» and muddled project – it meant a total disappearance of intentions for collaborative work for each of them. In 2006, as a trio (without Mamonov), the Program made the multimedia installation Stem by Stem. The vicissitudes of the period of a project’s conception usually continued after it was realized. Each member has his own explanation of the main message of a completed project. In this sense, the apotheosis was the video performance Triangle (2007). Two members brainstormed and arrived at the idea of visualizing a meaningless action: digging. In the end, it became clear that a triangular pit had to be dug, in the same red suits that were used in Boutique and the Venetian installation. The third member of the group could not find the strength to refuse participation and «sacrificed» herself. Then she described her impressions in her blog. For me, the meaning of Triangle was its form, the absurdity and senselessness of the very action of digging a triangular pit, a metaphor for the artist being doomed to self-burial, and the production of «useless» objects. Georges Bataille writes: «...It is necessary for communal life to maintain itself at the height of death. The fate of a large number of private lives is smallness. But a community can last only at the level of the intensity of death; it falls apart as soon as it fails the particular greatness of danger». If you drop the lofty words from Bataille’s passage («greatness», «intensity of death», «height of death») then in the case of the group you could agree with this. But if you leave the pretension, then the behavior of the members of the group inevitably turns into the apotheosis of a caricature of human relationships. The activity of the group, including the self-reflexivity, balanced itself between extreme seriousness and a total lack of logic. The former is cause for worry, the latter discourages. The only justification is that logic, like good will, is not a prerequisite for creating brilliant works of art, nor are these traits obligatory in living, flesh-and-blood people. In the end, as a result of monotonous repetition of essentially redundant collisions, the appealing effect of surprise disappeared, and exhaustion and boredom took its place. As we know, any system exists because of interaction. As soon as it disappears, the system collapses. A collective can survive only when the form of its activity constantly changes. In 2007 Program ESCAPE functioned with a new makeup: Konstantin Adjer, Vikenty Nilin, and Ayzenberg. But after the project Salon des Refuses, the actions at Art Moscow, and the audio project Fuckheads, which might be imagined as a great agony of the Program, all works since 2008 have resulted from the activity of the Group ESCAPE made up of Ayzenberg and Adjer. In the end, the artists’ individual instincts of self-preservation were victorious — both for those who left the group and those who remained in it. Some of the new projects continued in previously developed directions. Interactive and audio practices found a place in Apartment Noise (2008). Art Guide (2008) fits in among earlier projects on the problem of communication. The motif of red suits and labor was continued in Red Welder (2009). And works like Kolobok (2008) and Metronome

243

242

243

В итоге победило индивидуальное чувство самосохранения художников, как покинувших группу, так и оставшихся в ней. Часть новых проектов продолжает ранее разрабатывавшиеся направления. Интерактивные и аудиопрактики нашли себя в проекте «Apartment Noise» (2008). Проект «Арт-гид» (2008) вписывается в ряд прежних проектов, посвященных проблеме коммуникации. Тема красных костюмов и «труда» была продолжена в работе «Красный сварщик» (2009). А такие работы, как «Колобок» (2008) и «Метроном (2009), поднимают вопросы структуры произведения, меры присутствия автора в произведении и т.п. То есть внутренние вопросы самого искусства. Послесловие «пятого» Изложенный «автором» опыт Программы ESCAPE показал, что совместное творчество, основанное на самопожертвовании, анонимности – способности отказа каждого члена коллектива от своей идеи ради идеи другого (явные признаки коммуны), в конце концов исчерпывает себя. Коммуна, как всякая утопия, всегда стремится выродиться в тоталитарное образование или пожирает себя. Извечные стадные инстинкты человека, являющиеся для Нового времени прообразом тяги к сотрудничеству, вступают в сильнейший конфликт с личными амбициями своеобразно понятой свободой выбора. Все виды упомянутых в тексте типов сообществ (воображаемое, неописуемое, непроизводимое, непредставимое, грядущее…) воплотились в Программе ESCAPE, и это подтверждает, что любая творческая группа, не объединенная обычными жизненными принципами – деньги, родство, религия, etc., – имеет ограниченный жизненный ресурс, в отличие от «нормального бытия», бытия усредненного человека, которое вечно в непрерывном копировании самого себя. К этой группе художников можно применить определения «невозможное сообщество» (Виктор Мизиано), «аморальное» и «беззаконное», но со своей особой этикой, базирующейся на постмодернистской парадигме возможности существования любого бытия. «Невозможное» в первую очередь потому, что ему удалось невозможное – стать реализованной (sic!) утопией. Послесловие автора Если воспользоваться термином из древнегреческого эпоса, то можно сказать, что сообщество (Программа ESCAPE) совершило два «подвига». Первый – оно поставило на себе социальный эксперимент, завершившийся результатом со знаком «минус» – разрывом, и второй со знаком «плюс» – «подвиг в чистом поле искусства». Именно это «невозможное сообщество» вопреки всему реализовало более пятидесяти проектов для различных конкурсов, фестивалей, некоммерческих программ международных ярмарок и международных биеннале. А также специальный проект «галерея Escape», в выставках которой приняли участие более пятидесяти художников. Опыт Программы — это классический пример коллективной деятельности равноправных и разнонаправленных художников, каждый из которых был творческой индивидуальностью. Причем каждый отдельный проект, будучи вполне самостоятельным, в то же время был художественным продуктом сиюминутных коллективных порывов. А значит, являлся фрагментом мегапроекта под названием Программа ESCAPE, который и нужно рассматривать как единое и целое произведение искусства.

244

(2009) raise questions about the structure of an artwork, the degrees of the artist’s presence in a work, and so on. In other words, the internal questions of art itself. The Fifth Member’s Afterword The experience of ESCAPE Program summarized by the author demonstrates that collaborative work based on self-sacrifice and anonymity — the ability of each member of the collective to reject his own idea for the sake of another’s idea (an obvious aspect of the commune) – reached its limits in the end. Like any utopia, the commune always strives to degenerate into a totalitarian formation or devour itself. The ever-present herd instincts of man, which in this new time are a prototype of the draw toward cooperation, they enter a severe conflict with personal ambitions – an idiosyncratic understanding of free choice. All forms of the types of communities mentioned in this text (imaginary, unavowable, inoperative, unimaginable, coming) were realized in ESCAPE Program, and that confirms that any creative group not united by shared life principles – money, kinship, religion, etc. – has a limited life span. Unlike «normal life», the life of the average person, which is eternal in its constant copying of itself. The term «Impossible Community» (Viktor Misiano) can be applied to this group of artists, which was «amoral» and «lawless» while having a particular system of ethics based on a postmodern paradigm of the possibility of any form of being to exist. «Impossible», first of all, because it proved able to achieve the impossible – to become a realized (sic!) utopia. Author’s Afterword If we use the language of ancient Greek epics, then we could say that a community (ESCAPE Program) achieved two heroic feats. The first was to make a social experiment of itself, resulting in a minus sign for fracture, while the second was marked with a plus sign — its feat in the pure field of art. It was this «impossible community» that, in spite of all odds, completed more than fifty projects for various competitions, festivals, non-commercial programs at international art fairs, and biennials. As well as the special project Escape Gallery, which hosted exhibitions of more than fifty artists. The experience of the Program is a classic example of collective work made by equal and different artists, each of whom was an individual creative personality. And each individual project, while fully independent, was simultaneously an artistic product of momentary collective outbursts. And that means it was a fragment of a megaproject under the name ESCAPE Program, which must be studied as a unified, integrated work of art.

245

244

245

notes

ESCAPE. ПРАКТИКА СЕБЯ Confusion, will bee my epitaph. King Crimson

Мы описали видеоинсталляцию группы ESCAPE, показанную в садах Джардини в дни 51-й Венецианской биенале. Вряд ли эту работу, получившую название «To long too escape» можно отнести к самым значительным успехам группы. Утрата легкости, характерной для лучших проектов ESCAPE, надуманность сюжета, вечное российское несовершенство технологии, – словом все то, что вскоре после биеннале привело к распаду классического состава группы. И все-таки именно эта инсталляция, может быть, дает наилучшее представление о том, чем была Программа ESCAPE, какой симптом эпохи она выразила, какова ее роль в истории русского искусства. Но прежде чем мы попытаемся проанализировать венецианский проект ESCAPE, вернем на десять лет назад, когда почти на стыке веков на улице Нагорная, в ателье художника Валерия Айзенберга, зародилась команда, которая за шесть лет преодолела путь от положения малоизвестных маргиналов до российского павильона на Венецианской биеннале. Вспомним, что представляла собой московская художественная сцена конца девяностых годов. С одной стороны, мы наблюдаем тотальную усталость, вызванную передозировкой радикальных практик, господством таких медийных персонажей, как Кулик, Бренер или Мавроматий. Вместе с тем всем стало очевидно, что новое направление – «московский акционизм» не удастся подобно московскому романтическому концептуализму вывести на широкую интернациональную орбиту. Главные зачинщики пребывают в глубоком ауте: Бренер переживает посттюремный синдром, Мавромати и Тер-Оганьян в изгнании, Кулику больше никто не верит, а Осмоловский замышляет новые стратегии. С другой стороны, очевиден провал рынка в России. Ежегодные ярмарки «Арт-Москва» не окупаются. До нефтяного бума еще несколько лет. Немногочисленные галеристы героически имитируют полноценную ситуацию арт-рынка, среди них выделяется титаническая и вместе с тем немного зловещая фигура Марата Гельмана, постепенно концентрирующего вокруг себя все более или менее живое и стремящегося подобно Мидасу одним прикосновением превратить это в золото. Некоторым оазисом независимости в этом «темном царстве» мерцает царскосельская обитель Юрия Нолева Соболева. Группа «Запасной выход», собранная легендарным гуру нонконформизма, не забывшим героические принципы шестидесятых, да, пожалуй, галерея «Spider&Mause», которая даже в условиях «тотальной свободы» продолжает настаивать на своей «подпольности», – вот немногие очаги художественного эксперимента и сопротивления. Не стоит принижать роль личности в истории, но все же напомним слова Джорджо Моранди: «Нет великих художников – есть великие социальные заказы». Христианство возникло, даже если бы апостол Павел не выжил на пути в Дамаск, если бы Брайен Эпстайн не нашел «Биттлз», он нашел бы кого-то другого. ESCAPE был неизбежен именно потому что мир вокруг требовал эскейпа. Весьма характерно, что группа возникла не из молодых «новых» художников, а из тех,

Татьяна Ильина (жена Богдана Мамонова) в проекте «Турагентство». Фото Б. Мамонова

Богдан Мамонов на съемках "Too long to escape". Фото А. Забрина

Синее поле, белое поле. Верх и низ. Небо и снег. Тишина. На границе, отделяющей синее от белого, возникают четыре красные точки. Они приближаются, обретают очертания, превращаются в человеческие фигуры. Люди в красном. Men in red. Фигуры приближаются. Еще шаг, еще, еще… кажется, что сейчас они перешагнут невидимое пространство, отделяющее их от нас… вот еще шаг… Гремит взрыв. Фигуры, отброшенные волной, летят назад, нелепые позы, распахнутые конечности. Они падают в снег, медленно в нем утопают… И снова белое, синее. Больше ничего.

247

page

246

notes

ESCAPE. ПРАКТИКА СЕБЯ Confusion, will bee my epitaph. King Crimson

Татьяна Ильина (жена Богдана Мамонова) в проекте «Турагентство». Фото Б. Мамонова

Богдан Мамонов на съемках "Too long to escape". Фото А. Забрина

247

page

246

+ notes

notes

ESCAPE. PRACTICE OF THE SELF Confusion, will bee my epitaph. (King Crimson) A field of blue, a field of white. Top and bottom. Sky and snow. Silence. Four red dots appear on the border separating blue and white. They get closer, they acquire contours, they become human figures. Men in red. The figures get closer. Another step, and another, and another... They seem like they are about to cross the invisible border that separates them from us... Just one more step... An explosion booms. The figures, cast away by a wave, fly back in absurd poses. They fall into the snow, slowly drowning in it... And again, just white, and blue. Nothing more.

Перформанс «Право на ESCAPE», Москва, 2000 г. Фото М. Горелика

This is a description of the video installation by ESCAPE, showed in the Giardini di Castelli during the 51st Venice Biennale. This work, titled Too Long to Escape, can be placed among the group’s most important successes. The loss of the lightness typical for ESCAPE’s best projects, the contrived subject, Russia’s eternally flawed technology — in short, it was everything that led to the group’s breakup soon after the Biennale. And yet this installation may give the best notion of what ESCAPE Program was, the symptom of the era that it expressed, its role in the history of Russian art. But before we try to analyze ESCAPE ’s Venetian project, let us go ten years back, when at the turn of the century, on Nagornaya Ulitsa, in the studio of artist Valery Ayzenberg, a team was born that in just six years went from being little-known outsiders to representing Russia at the Venice Biennale. Recall what the Moscow art scene was like in the late 1990s. On the one hand, we can observe total exhaustion, brought about by an overdose of radical practices and the dominance of media personalities like Kulik, Brener, and Mavromaty. At the same time, it was obvious to everyone that the new movement (Moscow Actionism), like Moscow Conceptualism, would not successfully take a place in the wider international orbit. The main firebrands were forced to take a time out. Brener was suffering from post-jail syndrome, Mavromaty and Ter-Oganyan were in exile, no one believed in Kulik any more, and Osmolovsky was hatching new strategies. On the other hand, the market’s failure in Russia was obvious. The annual Art Moscow fairs were not profitable. The oil boom was still a few years away. A handful of gallerists heroically imitated the appearance of an operational art market, among them the titanic and somewhat ominous figure Marat Guelman, who gradually concentrated around himself everything that was more or less lively and ambitious. Like Midas, he could turn it to gold with a touch. In this «dark kingdom», Yury Nolev-Sobolev’s home in Tsarskoye Selo glimmered like an oasis of independence. Emergency Exit, the group assembled by the legendary guru of non-conformism, had not forgotten the heroic principles of the sixties. Then there was the Moscow gallery Spider & Mouse, which even in conditions of total freedom continued to insist on being «underground». These were the rare havens of artistic experimentation and resistance. We should not diminish the role of personality in history, but nonetheless we will recall the words of Giorgio Morandi: «There are no great artists — there are great public commissions». Christianity would have appeared even if Paul the Apostle did not survive the road to Damascus; if Brian Epstein didn’t find the Beatles he would have found someone else. ESCAPE was inevitable because the world wanted an escape. It is highly typical that the group’s members were not young, «new» artists, but the ones who were scattered by the madness of the nineties like so many shards of glass. There is no need for this text to dwell in detail on the history or mythology

248

page

249

+ notes

notes

Перформанс «Право на ESCAPE», Москва, 2000 г. Фото М. Горелика

248

page

249

кого подобно осколкам раскидало сумасшествие девяностых. Нет нужды подробно останавливаться на истории или мифологии группы, за нас это сделают другие авторы, тем более, что ESCAPE заботливо пестовало мифологические аспекты своего бытия. Эта мифологизация была в значительной мере плодом усилий Валерия Айзенберга. Создатель ESCAPE – фигура, которая представляется мне одной из наиболее знаковых на московской художественной сцене начала 2000-х. Вероятно, кому-то это покажется преувеличением. В самом деле, Кулик, Монастырский или Осмоловский могут куда с большим основанием претендовать на роль культовых художников эпохи. Но я убежден, что Айзенберг не только может быть поставлен в этот ряд, но и должен занимать в нем особое место. Разумеется, такая оценка связана не столько с художественным продуктом, его-то как раз Айзенберг не слишком ценит, а с конфигурацией судьбы. Художник – это судьба. Здесь неприемлемы обычные критерии успеха, а точнее, успех надо понимать совершенно иначе, как прежде всего совпадение судьбы и выбора. При этом совершенно неважной делается внешняя видимость, подобно тому как у айсберга (Isenberg) важнейшей частью является подводная. И судьба маргинала может оказываться внутренне успешнее, чем внешний блеск артиста on stage. Именно другое отношение к успеху – «другой успех» отличал ESCAPE, особенно в начале их пути, от мира девяностых. Мы сказали, что оставляем в стороне мифологические стороны бытия группы, но все же стоит остановиться на эпизоде, способствовавшем ее возникновению. Настоящий миф, тот, который несет в себе подлинную, не придуманную реальность, который возникает из самого потока бытия без дополнительных усилий. Я, пишущий эти строки, сам был свидетелем и участником этого события, а именно нашей случайной встречи с Айзенбергом в еврейском селении Капернауме, непосредственно близ разрушенной хижины святого Петра, над которой модернисты-католики воздвигли церковь, недвусмысленно напоминающую голливудский объект из «Звездных войн». Именно там, за семь лет до 51-й Венецианской биеннале и было принято решение о создании группы. Стоит также подчеркнуть, что свидание произошло под той самой горой, на которой Спаситель сформулировал заповеди блаженства, главнейшую часть проповеди, получившей в истории наименование Нагорной. Между тем по странному стечению обстоятельств (не здесь ли реальность соприкасается с чудом) мастерская Айзенберга, ставшая в дальнейшем плацдармом ESCAPE, была расположена на улице Нагорная в тысячах километров от Капернаума. И хотя это событие никак не отражено в официальных ескейповских хрониках, не обозначено в каталогах и пресс-релизах, сегодня оно, я убежден, должно занять почетное место первого произведения группы, хотя бы только в сознании самих участников. Дело в том, что мы сталкиваемся здесь с феноменом встречи. Здесь все обусловлено и уместно. Само место, обладающее, сакральным статусом и одновременно тривиальность события – встречи двух еврейских делегаций в центре поселка. И там же случайно затесавшийся единственный «русский» – автор текста – летописец как представитель тех «языков», которые должны быть подвергнуты просвещению (или обрезанию). Не ту же ли простоту контекста, отсутствие внешних эффектов находим мы и в самом Евангелии, где все события – это, по сути, перечень «встреч». Мы обозначили этот, вроде бы случайный факт или «знамение» (кому как больше нравится) как произведение искусства именно в силу того, что сам феномен встречи становится доминирующим в творчестве ESCAPE на годы. Это, конечно, встреча со зрителем, или лучше сказать, с «человеком». Но это и вечная встреча друг с другом, постоянное яростное прояснение позиций, выяснение отношений, возможное только в семье, где близость больше, чем дружба, совместный секс или даже производство. Здесь надо вести речь прежде всего о производстве отношений. Стремление создать сообщество, которое оказывается принципиально невозможным. Может быть, отсюда ошеломляющее

250

of the group; other writers will do that for us, especially because ESCAPE carefully nurtured the mythological aspects of its existence. To a significant degree, this mythology was the fruit of the efforts of Valery Ayzenberg. To me, the creator of ESCAPE seems like one of the most significant figures on the Moscow art scene of the early aughts. Some will certainly consideration that to be an exaggeration. In fact, Kulik, Monastyrsky, or Osmolovsky could pretend to the role of the leading artist of the era with more justification. But I am convinced that Ayzenberg not only belongs to this group, but also occupies a special place in it. It goes without saying that this evaluation has little to do with finished artworks, which Ayzenberg has never valued very highly. Instead, it has to do with the configuration of his fate. An artist is fate. The usual criteria of success are unacceptable here; instead, success must be understood altogether differently, as the coincidence of fate and choice. And outward appearances become completely unimportant; for Ayzenberg the most important part is that which is submerged. And the fate of an outsider can have more internal success than the external sheen of a performer on stage. Therefore, a different attitude toward success — «other success» — distinguished ESCAPE, especially at the beginning of their path, from the world of the nineties. We said that we would leave aside the mythological aspects of the group’s existence, but nevertheless we must discuss the episode that brought it about. The true myth is the one that contains an authentic, nonfictional reality, one that arises from the very stream of existence without the mediation of additional efforts. I who write these lines was a witness to this event and a participant of it; that event was my chance encounter with Ayzenberg in the Jewish settlement of Capernaum, in direct proximity to the ruined hut of Saint Peter, over which modernist Catholics erected a church that unambiguously recalls a Hollywood set for Star Wars. There, seven years before the 51st Venice Biennale, a decision was made to create the group. We should also emphasize that the encounter took place beneath the very mountain where the Savior delivered the beatitudes, the greater part of an address that went down in history as «Sermon on the Mount» (Russ.: Nagornaya). Meanwhile, in a strange confluence of circumstances (this is where reality comes into contact with magic) Ayzenberg’s studio, which later became the headquarters of ESCAPE, was located on Nagornaya Ulitsa, thousands of kilometers from Capernaum. Although this event has not been recorded in any of the official chronicles of ESCAPE, or indicated in catalogues and press releases, today I am convinced that it must occupy the honored place of the group’s first work, if only in the minds of its the participants. The fact is, here we are faced with the phenomenon of the Encounter. Everything about the event was conditional and significant. The place has a sacred status, yet the event was trivial — two Jewish delegations were meeting in the center of the village. And the one Christian who accidentally happened to be there — the author of this text — was a representative of the «tongues» that needed to be enlightened (or circumcised). Is this not the simplicity of context and absence of internal effects found in the Gospel, the events of which essentially amount to an index of «Encounters»? We indicated this seemingly random fact — or omen, whichever you prefer – as a work of art because the very phenomenon of the Encounter would dominate ESCAPE ’s work for years. This, of course, meant an Encounter with the viewer, or better yet, with the «person». But this is also the eternal encounter with each other, the constant, furious clarifications of our positions and the kind of bickering that is possible only in a family, an environment where closeness meant more than friendship, sex, or even production. Here we must speak of the production of relationships. The as-

251

250

251

стороннего наблюдателя нелюбопытство, полное равнодушие к внешнему миру, параллельным культурным практикам, социальным проблемам общества. Когда ESCAPE, словно на миг опомнившись, отвлекается от атмосферы перманентного «семейного скандала», вдруг поднимает голову и пытается высказаться на актуальную тему, будь то взрыв в Нью-Йорке или проблема терроризма, у них получается либо плохо скрытая ирония над собственным бессилием (проект XI – IX), либо нестерпимая театральщина («Художник, убитый под картиной…»). И, напротив, все лучшее, что сделала группа, это тематизация собственных комплексов, бесконечного расчесывания обид и нереализованных амбиций. Собственное «внутреннее подполье» оказывается для программы единственной питательной средой, в которой они достигают подлинной актуальности и реальной включенности в интернациональную проблематику. В самом деле, именно в начале XXI века мир, как никогда, может быть, доселе становится совершенно непроницаем опыту Другого. Это, конечно, парадокс. Ведь именно в эту эпоху человечество достигает, кажется, небывалой технологической коммуникативности. Интернет позволяет множить все новые и новые сетевые сообщества, каждый общается с каждым и любой может высказаться. Но именно в этом гуле глохнет голос человека. Сознание уникальности, ценности каждого лишает возможности обрести общее. Аутизм общества нарастает, а художество все меньше способно выполнять свои коммуникационные функции, превращаясь в еще одну сферу производства интеллектуальных услуг. В этих условиях значимым становится искусство, которое не столько воскрешает коммуникацию, сколько меланхолически и реалистично диагностирует ее невозможность на фоне бодреньких и зрелищных биеннальных аттракционов. Осознание этой трагической для мировой культуры ситуации порождает у ESCAPE текст, сопровождающий их лучший, может быть, проект «Квартет». «...ты не слышишь и не понимаешь меня. Да и кто может понять Другого? Мы живем при новом чудовищном Вавилоне, когда мысль полностью поглощена нестерпимым гулом языков. Я начинаю догадываться, почему ты во всем согласен со мной, дело даже не в твоем равнодушии, просто в моих словах ты слышишь только собственную мысль, и этим обрекаешь себя на вечное одиночество. Слово «немец» происходит от слова «немой», но было бы правильнее говорить здесь не о немоте, а о глухоте. И можно выучить все языки, но в чужих словах все равно услышать только самих себя...» Итак, именно там, где ESCAPE начинал заниматься рассматриванием собственных заусениц, там они и оказывались странным образом в большом всеобщем. И здесь нам кажется уместным рассмотреть деятельность группы в максимально широком контексте истории современного искусства, и не только русского, но и, возьмем на себя смелость, мирового. Как известно, феномен современного искусства не связан с обыденным понятием современности как настоящего момента. Речь, как мы понимаем, идет о некоем историческом проекте, истоки которого датируются весьма широко, начиная от «Цветов зла» Бодлера и кончая «Фонтаном» Дюшана, а конец еще более неопределенен, поскольку сами мы находимся внутри, а отнюдь не снаружи процесса. Как бы то ни было нам представляется, что задачи этого проекта далеко отстояли от чисто эстетических и отчасти воспитательно-нравственных задач, присущих искусству классическому. Скорее, задачи эти можно было бы охарактеризовать как радикально преобразовательные и здесь мы не можем обойти знаменитую формулу Ницше: «Бог умер». Очевидно, в этой фразе великий философ констатировал, что человеческое сознание перестало в своих упованиях и чаяниях принимать в расчет фигуру Божественного и строить собственное бытие с опорой на эту категорию. Однако в то же время и даже более, чем когда-либо, человек не чувствует удовлетворенности условиями своего бытия, а значит, стремится преобразить мир. Причем, как известно, революционным путем. В этой ситуации искусство, само собой, стало рассматриваться как инструмент, а порой и как оружие преображения «старого мира».

252

piration to create a community, which is fundamentally impossible. Perhaps this is the source of the overwhelming lack of curiosity in the outside observer, the complete indifference to the inner world, the parallel cultural practices, the social problems of society. At times, ESCAPE became distracted from the atmosphere of permanent «family conflict», as though coming to their senses for an instant, they suddenly lifted their heads and tried to make a statement on a relevant topic, be it the attack on New York or the problem of terrorism. But the result was either a poorly disguised mockery of their own powerlessness (XI. — IX) or unbearable theatricality (The Artist Who Died under a Painting...). And, to the contrary, the group’s best work group did nothing but dramatize its own psychological issues, the endless combing over of offenses and unrealized ambitions. Their own «internal underground» was the only nourishing environment for the Program, where they achieved authentic relevance and real inclusion in international problems. In fact, at the beginning of the twenty-first century the world, as never before, could henceforth become completely resistant to the experience of the Other. This is, of course, a paradox. For in this era humanity has achieved a seemingly unprecedented peak of technological communication. The internet makes it possible to multiply more and more networked communities; they all communicate with each other and anyone can make a statement. But in this din the human voice is muted. The realization of each person’s uniqueness and worth excludes the possibility of attaining commonality. Social autism increases, and art is ever less capable of fulfilling its communicative functions, turning into one more sphere of the production of intellectual services. In these conditions, significance comes to art that does not resurrect communication as much as it melancholically and realistically diagnoses its impossibility, on the background of lively and spectacular biennial attractions. The realization of this situation, tragic for world culture, brought ESCAPE to write a text accompanying what may be their best project, Quartet. «... You do not hear me, you do not understand me. And who can understand the Other? We live in a new, monstrous Babylon, when thought is entirely absorbed by the unbearable din of tongues. I am beginning to guess why you agree with me about everything, it is not even a matter of your indifference. But in my words you hear only your own thought, and by that you doom yourself to eternal loneliness. No matter what language you learn, in other people’s words you still hear only yourself...» And so, where ESCAPE started to examine its own troubles is where they remained, strangely situated in the great Universal. And here, it seems appropriate for us to examine the activity of the group in the maximally broad context of the history of contemporary art, not only in Russia, but dare we say – in the world. As we know, the phenomenon of contemporary art is not at all connected to the everyday notion of the contemporary as the current moment. It is about a certain historical project, the sources of which are dated quite broadly — from Baudelaire’s Flowers of Evil to Duchamp’s Fountain, and the ending is even more indefinite, since we ourselves are within the process, not outside of it. Whatever may be, we believe that the tasks of this project have fallen far behind the purely aesthetic and partially educational, moral tasks that were inherent to classical art. Rather, these tasks could be characterized as radically transformative, and here we cannot avoid Nietzsche’s notorious statement that «God is dead». In this phrase the great philosopher obviously meant that human consciousness had stopped accounting for the figure of the Divine in its hopes and fears, stopped constructing its own existence with a reliance on this category. However, at the same time, and even more than ever, the individual felt unsatisfied with the conditions of his own existence, and that meant aspiring to transform the world. Through revolution, as we all know. In this situation, art began to be

253

252

253

В этом коротком тексте у нас нет, разумеется, намерений анализировать все нюансы этих революционных преобразований, определять все полутона в развитии искусства, ставшего какой-то новой антропологической практикой, во многом схожей с древними религиозными культами. Однако мы хотим обратить внимание читателя на один аспект или, может быть, лучше сказать, соблазн, который всегда присутствовал в генеральном русле художественного авангарда. Мы имеем в виду претензию на преодоление границы, разделяющую его самое и бытие как таковое. Здесь, может быть, скрывается самый главный порог, разделяющий искусство классическое и современное. Для всякого классического искусства первейшим признаком является внимательнейшее и тщательнейшее охранение этой границы. Искусство прежних эпох жестко настаивает на собственном внутреннем пространстве. Именно пространство, его понимание и репрезентация было главным полем развития и изменения искусства. Все большая и большая иллюзорность пространства, которое мы можем наблюдать в живописи XIX века не только у «реакционных» академиков, но и у «прогрессивных» передвижников – вот один из главных источников кризиса, породивших авангард. В высшей степени различаются здесь и фигуры творца. Даже у романтиков, чей дух, казалось бы, наиболее близок арт-революционерам ХХ века, художник – это избранник, стоящий на пьедестале, далекий от мира и толпы. Культ мастерства, избранничества и одиночества – вот, пожалуй, три составляющих художника классического. Напротив, современное искусство настаивало на обратном: его основной лейтмотив – искусство может сделать каждый! Даже в ангажированных поп-культурных феноменах, таких, как, например, «Волга-Волга», мысль о всеобщей причастности к искусству прослеживается совершенно отчетливо. Тем более настаивают на этом тезисе «элитарные» художественные практики. «Каждый человек художник», – говорит Уорхол. «Старик, искусство – ты сам», это уже Анатолий Зверев. Такими фразами полнятся манифесты и программы артистов XX века. Идейная задача сопоставима с пластической. Граница, отделяющая художественное пространство от социального, должна быть преодолена, а художником должен стать каждый человек. И это понятно. Ведь в новом, преображенном обществе, обществе коммунистическом, исчезнут противоречия, а искусство – не более чем их порождение и разрешение. Там, в этом светлом бытии, именно само бытие и станет искусством, точнее непрерывным радостным творчеством. Однако было бы весьма оптимистично считать, что на протяжении XX века искусство и его творцы беззаветно отдавались этой идее. В истории современного искусства были свои контрреволюции, свои термидоры. И если первые послереволюционные годы XX века породили великий русский авангард, то «революция» 1991-го породила карликов, тем более ужасных, что каждый из них стремился залезть как можно выше и оттуда, с плеча ли каменного Маяковского или с Лобного места, выкрикивать толпе свой месседж. В этом, само собой, нет ничего удивительного: ведь если семнадцатый год был порожден, пусть и ложными, но все-таки идеалами, то в1991-м общество было одержимо лишь идеей личного благополучия и успеха. И в этом смысле возникновение ESCAPE можно рассматривать как последнюю попытку вернуть искусство в России к его авангардным истокам или, как писал один из членов команды в раннем манифесте группы, вернуть искусство к «голоду и любви». Известный куратор Яра Бубнова в одном интервью заметила, что герои 1990-х говорят со зрителем как бы со сцены. Для них типична оппозиция «художник и толпа». Между тем ESCAPE, по мысли Бубновой, уходят с этой сцены и начинают говорить со зрителем на равных. Но, и это очень важно, они говорят не с толпой, в отличие от того же Кулика или Осмоловского. Их послание всегда обращено к персоне, к личности. Именно потому многие проекты группы уже в самой своей структуре несут возможность соприкоснуться с ними лишь одному человеку. Повторяю, человеку, а не зрителю или тем паче «знатоку», «ценителю», особенно коллекционеру. Кстати, одна из причин конечного «поражения» группы кроется, несомненно, в том, что она, в отличие, например, от АЕС, была неспособна влиться в мир рынка, который наконец-то возобладал в России. Но разве это не является дополнительным свидетельством того, что ESCAPE действительно сохранил верность идеалам авангарда. «Неумение» сделать продукт, востребованный

254

viewed as a tool, and sometimes as a weapon for transforming the «old world». In this brief text, we do not, of course, intend to analyze all the nuances of these revolutionary transformations, nor do we intend to define all the semitones of art’s development as it became a new anthropological practice, sharing much in common with ancient religious cults. However, we want to direct the reader’s attention to one aspect or, perhaps more precisely, a temptation that was always present in the general framework of art’s avant-garde. By that we mean its pretense to overcome the borders that separate artistic practice and life as such. Here, perhaps, hides the most important difference between modern and classical art. The most important trait of all classical art is the attentive, scrupulous protection of the border between art and life. Art of previous eras firmly insisted on its own internal space. The understanding and representation of space were the main fields for the development and change of art. The increasingly illusory nature of space observed in Russian art of the nineteenth century (not only in the work of «reactionary» academics but also of the «progressive» Wanderers) is one of the main sources of the crisis caused by the avant-garde. Figures of the creator differ to the highest degree. Even among the Romantics, whose spirit would seem closest to the art revolutionaries of the twentieth century, the artist is a chosen one who stands on a pedestal, far above the world and the crowd. The cult of mastery, exceptionalism, and loneliness — these are probably the three components of the classical artist. Contemporary art insisted on the opposite — its basic leitmotif was that anyone could make art. Even in politically engaged pop cultural phenomena, such as the film Volga Volga, the idea of universal involvement with art can be followed quite distinctly. And «elite» artistic practices insisted on this thesis, too. «Everyone is an artist», Warhol said. «Old man, art is you», said Anatoly Zverev. Manifestoes and statements of twentieth-century artists are filled with such phrases. The conceptual task is comparable with the visual one. The border separating artistic space from the social must be overcome, and then each person can be an artist. And that is clear. For in the new, transformed, society, the communication society, contradictions disappear, and art is no more than the creation and destruction of them. There, in this bright existence, existence itself becomes art, or rather an interrupted joyful creation. However, it would be highly optimistic to believe that over the course of the twentieth century, art and its creators gave themselves to this idea selflessly. The history of contemporary art has its counter-revolutions, its Thermidors. And if the first post-revolutionary years of the twentieth-century spawned the great Russian avant-garde, then the «revolution» of 1991 brought out the freaks, all the more hideous because each of them aspired to crawl to the highest spot they could — Mayakovsky’s stone shoulder or the execution site on Red Square – and shriek their message at the crowd. There is nothing surprising about this: for if 1917 was spawned by ideals (even false ones), in 1991 society was obsessed only with the idea of personal prosperity and success. In this sense the appearance of ESCAPE can be considered the most recent attempt to return art in Russia to its avant-garde roots or, as one of the team’s members wrote in an early manifesto, to return art to «hunger and love». The curator Iara Boubnova noted in an interview that the best-known artists of the nineties speak to the viewer as though standing on a stage. Their work is characterized by the opposition of the artist and the crowd. But ESCAPE, Boubnova believes, comes down from the stage and starts to speak with the viewer as an equal. But, significantly, they do not speak with the crowd, unlike Kulik or Osmolovsky. Their message is always addressed to the person, to the individual. That is why many projects of the group, in their very structure, have the possibility of touching just one person. I repeat, a person, not a viewer and certainly not an «expert», «connoisseur», or collector. Incidentally, one of the reasons for the group’s final defeat was undoubtedly its inability to merge with the world of the market, which finally prevailed in Russia. The «inability» to make a project that would satisfy the demand of the new ruling class was, of course, not simply a lack of professional skill, but a principled

255

254

255

новым правящим классом, было, конечно, не просто отсутствием профессиональных навыков, но принципиальным отказом от включения деятельности художника в сферу производства товаров и услуг. Если все-таки вернуться к методологии группы, то мы легко обнаружим, что в большинстве проектов объект искусства и его созерцатель в самом деле оказывались, как бы tet a tet. Подобный прием можно наблюдать в работах «Покой нам только снится», где зритель был вынужден отправляться по лесенке, приставленной к стене, чтобы в полном одиночестве, балансируя на ступенях неустойчивой конструкции, рассмотреть белую ванну на белом же фоне с красной рыбкой внутри. В проекте «Головокружение» опять же, только один зритель мог зайти в бокс, обитый ржавым железом, и, просунув голову в специальное отверстие, обнаружить себя в качестве «фрукта» на столе эскейповцев. В работе «Motherlend exchange» зрителя запускали в палатку, где он оказывался с глазу на глаз с обнаженной Лизой Морозовой и совершал с ней некие полумагические ритуалы. Есть основания предполагать, что здесь задумывалось и происходило не просто взаимодействие человека и объекта искусства, но и нечто большее – преображение самого человека в художественный объект. То есть, по сути, преодоление-таки границы, но обратное основной интенции авангарда. Не искусство пересекало границу бытия, чтобы перестать быть искусством и слиться с «жизнью», а человек-наблюдатель переставал быть наблюдателем, утрачивал эту комфортную и вместе с тем сомнительную позицию и сам превращался в искусство. Недаром одним из любимых артистических лозунгов членов группы были слова очень далекого им по своему художественному языку Анатолия Зверева: «Я живу – я искусство». В этом шаге, вопреки художественному мейнстриму и даже более, может быть, всей традиции XX века, был скрыт подлинный авангардизм ESCAPE. Не лишить сакральное его священных одежд, но, напротив, увидеть в самом банальном и профанном отблеск присутствия, вот как можно сейчас спустя годы определить генеральную программу группы. Нелишним будет заметить, что становление и деятельность группы пришлись на эпоху «возвращения религиозного» в мире и особенно в России. Для группы или, по крайней мере, для ее части это было не столько чисто теоретическое, отстраненное размышление на актуальные темы, сколько реальной живой практикой – самой жизнью (автор этого текста был и остается практикующим христианином, да и другие члены группы не чужды влиянию духовных практик), а значит, задачей было не просто проиллюстрировать некий набор идей, а реально найти взаимопроникновение художественного и религиозного опытов. Поражение ESCAPE было продиктовано двумя причинами: с одной стороны, невозможностью группы вписаться в глянцевый мир гламура, расцветшего в начале нового века, а с другой – собственной изменой своим принципам, так долго и надежно служившим четырем товарищам… Видеоинсталляция в Венеции, с описания которой мы начали наш текст, стала сменой вектора, что повлекло за собой гибель. ESCAPE поддалась соблазну, не устояла перед прелестью Джардини. Было что-то символичное в аскетичных фигурах, бредущих по заснеженному подмосковному полю, чтобы пересечь невидимую границу экрана и… оказаться в залитой солнцем Венеции в эпицентре мира, наполненного праздной толпой. Нет, там и речи не могло быть о зрителе-товарище, зрителе-партнере, с которым раньше у эскейповцев возникал диалог. Перед ними была толпа, анонимная и бесчувственная. ESCAPE верно рассчитала эффект встречи с этой толпой и претворила ее самострелом как в символическом пространстве, так и в реальной жизни. Их место было там – в снежных полях, между синим и холодным, между веселым и горьким, между громким и добрым, между… ESCAPE захотела в тепло, в мир, залитый солнцем и… потерпела поражение. Как потерпело поражение современное искусство. Но есть такие поражения, которые стоят десятков побед.

refusal to include the artist’s activity in the sphere of producing goods and services. But is this not further evidence that ESCAPE truly maintained its fidelity to the ideas of the avant-garde? If we return to the group’s methodology, then we easily discover that in most projects, the object of art and its viewer were in fact engaged in a tete a tete. This device can be observed in the works We Find Peace Only in a Dream, in which the viewer was forced to climb a ladder leaning against the wall, so that in total solitude, balancing on the rungs of this unstable construction, he could examine a white bathtub on a white background, with a red fish inside. Dizziness again allowed only one viewer to enter a box lined with rusty metal, where he could stick his head in a special hole to find himself looking like a «fruit» on ESCAPE’s table. Motherland Exchange sent the viewer to a tent where he came eye to eye with the nude Liza Morozova and completed a semi-magical ritual with her. There is reason to suppose that these projects staged not only an interaction between a person and an object, but something more – they transformed the person into an art object. That is to say, they essentially overcame the art-life border, but in the opposite direction of the basic intent of the avant-garde. It was not art crossing into life, in order to be art merged with life, but instead the human viewer ceased to be a viewer, losing this comfortable and simultaneously dubious position, and turning into art. Although the artist Anatoly Zverev was very distant from ESCAPE in terms of his artistic language, there was good reason why his slogan «I live — I am art» was one of the group’s favorites. By moving in contrary to the artistic mainstream and, perhaps, even the entire tradition of the twentieth century, this statement encapsules the authentic avant-gardism of ESCAPE. It does not remove the holy vestments of the sacred, but to the contrary, seeing in the most banal and profane a glimmer of Presence, this is how now, years later, we can define the general program of the group. It would not be excessive to mention that the maturation and activity of the group came in the era of religion’s return in the world and especially in Russia. For the group, or at least for part of it, this entailed less of a purely theoretical, detached contemplation of relevant currents in the world as much as a real living practice of life itself (the author of this text was and remains a practicing Christian, and other members of the group were not alien to the influence of spiritual practices), and that means their task was not simply to illustrate a set of ideas, but to really find the mutual permeation of artistic and religious experiences. ESCAPE ’s defeat was dictated by two factors: on the one hand, the group’s failure to adapt to the glossy world of glamour, which flourished at the beginning of the new century; and on the other hand, the group’s betrayal of its own principles, which had served the four comrades for so long... The video installation in Venice described at the beginning of this text marked a change of vectors and thus brought ruin. ESCAPE gave in to temptation; it could not resist the delights of Giardini. There was something symbolic about the ascetic figures wandering in a snowy field outside Moscow, trying to cross the invisible border of the screen and... arrive in sun-filled Venice, at the very epicenter of the world, amid of an idle crowd. No, there could be no talk of a comrade-viewer or a partnerviewer who could engage in real dialogue with ESCAPE. They encountered a crowd, anonymous and unfeeling. ESCAPE properly calculated the effect of meeting this crowd and transformed it with a self-inflicted wound, both in symbolic space and in real life. Their place was there — in snowy fields, between blue and cold, between merry and bitter, between loud and good, between... ESCAPE wanted to dissolve in warmth, in a sun-filled world, and... it suffered defeat...

Bogdan Mamonov, October 2009

Б. Мамонов. Октябрь 2009

256

257

Bogdan Mamonov, October 2009

Б. Мамонов. Октябрь 2009

256

257

notes

2002 г. Фото А. Антонов

notes

Антон Литвин

page

258

На вернисаже выставки «Все, что вы увидели, но не смогли остановиться», Москва, Зверевский центр современного искусства, 2000 г. Фото А. Антонов

, 2002.. в след» д е л С видео « ва Кадр из Ю. Овчиннико р о т Опера

На вернисаже выставки 1999 – “Осторожно дети или Бивис и Батт-Хед уже здесь!”, галерея ESCAPE, Москва. Между Богданом и Валерой – участник программы Escape того периода Анна Кузнецова. Фото А. Антонов

page

Почему мы распались – не тема моей рефлексии. Я рассматриваю ESCAPE как союз четырех людей, которые собрались вместе для того, чтобы заниматься искусством, но в один прекрасный момент, а именно летом 2003 года, искусство перестало рождаться в недрах группы. Оно закончилось. Как мне кажется сегодня, кризис в творчестве Программы начался во время работы над проектом «Куда дует ветер?» для «Арт-Клязьмы». Мы уверенно декларировали, что ESCAPE – вирус. Но этот зрелищный проект оказался слишком сильным вирусом. В первую очередь для нас самих. Или точнее будет сказать, что ESCAPE сама заразилась вирусом – вирусом компромисса. На «Арт-Клязьме» мы выступили не как группа, у которой есть позиция, а как хедлайнер. И проект со стриптизершей никакого отношения к искусству не имел. Он был вызывающе прямолинеен. И самое отвратительное, что в медийном отношении он был суперуспешен. С этого момента методология производства проектов ESCAPE изменилась. Это было не продуманной позицией, а следствием вируса компромисса. Теперь мы всего лишь производили художественный продукт и жили художественной жизнью. Но жить художественной жизнью и заниматься искусством – разные вещи. Можно рисовать картины, которые будут художественным продуктом, но не искусством. Можно ходить на все тусовки и быть знакомым со всеми критиками, кураторами, галеристами, при этом не быть восстребованным никем из них. Это художественная жизнь, но не подтверждение твоего собственного актуального статуса художника. В отличие от других членов Программы я не профессиональный художник. Я не из художественной семьи, как Богдан Мамонов, не заканчивал Академию театрального искусства и не прошел мастерскую Ю. Соболева, как Лиза Морозова, не пробивался с периферии в центр, как Валерий Айзенберг, живописью. Все они с младых ногтей формировались как художники, и для них было совершенно естественно жить художественной жизнью. У меня же финансовое образование, и искусством я стал заниматься исходя из собственного внутреннего убеждения. Для меня это зона честности перед самим собой и перед зрителем. А не компромисса. Но именно компромисс оказался ключевым в деятельности ESCAPE. И компромисс ее разрушил. В середине 2004 года, когда со стороны казалось, что это время расцвета группы, в ее истории еще не случилась даже Венецианская биеннале, у меня возникло ощущение топтания на месте. Мы собирались раз в две недели на пару часов у Валеры в мастерской обсудить проекты, но на самом деле это были пустые разговоры. ESCAPE остановилась в своем развитии. Никакого движения вперед. И в результате этого топтания произошел очень болезненный для меня переход к эстетике нарциссизма, когда все проекты стали рассказывать о внутренней жизни группы, хотя формально это подавалось как эстетика коммуникации. Что самое простое, что могли себе позволить четыре художника, собравшись вместе? В чем проще всего найти компромисс? Сделать проект про самих себя! У каждого есть роль, каждый задействован, никто не обижен, и все довольны – всех показали по телевизору. Если плакаты, то четыре, если фигуры, то четыре, и т.д. Я всегда выступал против нарциссических проектов, на что остальные члены Программы мне отвечали, что я ничего не понимаю в искусстве, что я не пластический художник и что проекты ESCAPE – это действительно этика коммуникации. Мне могут возразить, что проекты до 2003 года, которые считаются успешными – «Бутик», «Интервью», «Турагентство», – тоже про членов ESCAPE. Но в них члены группы не играли самих себя, они выступали носителями определенной эстетики или идеологии. Но как только мы начали представлять самих себя – в проектах «Головокружение», «4/4» и даже в Венеции, – для меня сразу встал вопрос: а в чем здесь искусство? Саморазрушение ESCAPE было предопределено в тот момент, когда четыре художника средней степени известности, средней степени честолюбия собрались, чтобы делать коллективные проекты. При этом никто из них не отказался от собственного «я» и старался выехать, что называется, за счет других. Компромиссы сводились к тому, что либо в проектах подразумевалось участие всех по принципу самостоятельного сочинения каждого на заданную тему, либо происходило упрощение, профанирование художественной идеи

Бутик. Фото А. Куденко

БescОМПРОМИССНЫЙ НАРЦИССИЗМ

259

notes

2002 г. Фото А. Антонов

notes

Антон Литвин

page

258

, 2002.. в след» д е л С видео « ва Кадр из Ю. Овчиннико р о т Опера

page

Бутик. Фото А. Куденко

БescОМПРОМИССНЫЙ НАРЦИССИЗМ

259

Съёмка неосуществлённого проекта Программы ESCAPE "Ангел", 2006 г.

notes

Uncompromising Narcissism

«От вашей войны меня тошнит», Еврейский молодежный центр, Москва, 2001. Фото А. Антонов

В павильоне РФ. Венеция, 2005 г.

Все, что вы увидели, но не смогли остановиться. 2000. Фото А. Антонов

260

Anton Litvin

Why we fell apart is not the topic of my reflection. I see ESCAPE as a union of four people who came together in order to make art, but on one fine day in the summer of 2003, art stopped springing from the bowels of the group. It expired. As it seems to me today, the crisis in the Program’s work began when we were making the project Where the Wind Blows for Art-Kliazma. We confidently declared that ESCAPE was a virus. But this spectacular project turned out to be too strong of a virus. Too strong for us, most of all. Or it would be more precise to say that ESCAPE itself was infected by a virus – the virus of compromise. At Art-Kliazma we appeared not as a group with a position, but as a headliner. And the project with the stripper had nothing to do with art. It was aggressively linear. And the most disgusting part is that it was a super media success. From that moment on the methodology of producing projects changed. It was not a thought-out position. It was the result of the virus of compromise. We merely produced an art product and lived an art life. But living an art life and making art are different things. You can draw pictures that will be an artistic product, but not art. You can go to all the parties and know all the critics, curators, and dealers, and still not be wanted by any of them. It is an artistic life but not an affirmation of your own actual status as an artist. Unlike other members of the Program, I am not a professional artist. I did not come from an artistic family, like Bogdan Mamonov. I did not graduate from the Academy of Theater Arts or study with Yury Sobolev like Liza Morozova. I did not make it from the periphery to the center on the merits of my painting, like Valeriy Ayzenberg. All of them were shaped as artists from the cradle, and for them it was perfectly natural to live an artistic life. I had an education in finance and began making art because of my own internal conviction. For me it was a zone of honesty to myself and to the viewer. And not a compromise. But compromise was key in ESCAPE ’s activity. And compromise destroyed it. In the middle of 2004, which from the outside seemed like the peak of the group’s activity, and the Venice Biennale had not yet happened to it, I had a persistent feeling that we were running in place. We got together once every two weeks for a couple of hours at Ayzenberg’s studio to discuss projects, but in fact they were all empty conversations. ESCAPE had ceased to develop. No forward motion. This running in place resulted in a very painful (for me) transition to the aesthetics of narcissism, when all the projects began to talk about the internal life of the group, although formally this was presented as the aesthetics of communication. What is the simplest thing that four artists gathered together could allow themselves? Where is the easiest place to find a compromise? Make a project about themselves! Each one has a role, each is engaged, no one is hurt and everyone is satisfied, because everyone is shown on television. If there were posters, there were four, if there were figures, there were four, and so on. I always spoke out against narcissistic projects, and the other members of the Program would reply that I understood nothing about art, that I was not a visual artist, and that ESCAPE’s projects were in fact about the ethics of communication. Some could object to my protests that projects before 2003 that were considered successful – Boutique, Interview, Travel Agency – were also about ESCAPE’s members. But in them the group’s members did not play themselves; they act as vehicles for a certain aesthetic or ideology. But as soon as we began to present ourselves – in Dizziness, 4/4, and even in Venice – I immediately had to ask myself: Where is the art here? ESCAPE’s self-destruction was predetermined at the moment when four artists of average renown and average ambition came together to make collective projects. Meanwhile no one renounced their own ego, and tried to make it, as they say, at the others’ expense. Compromises meant that projects either assumed the involvement of all according to the principle of each member’s independent essay on a given theme, or the artistic idea was simplified, profaned to the point where everyone could agree with it, and it thus lost sharpness and relevance, it became monosyllabic. The crisis that began in 2003 was also connected to the idea that the individual experience of members of ESCAPE had exhausted itself by that point. As long as the personal experience of

261 Полет. Фото А. Антонов

Съёмка неосуществлённого проекта Программы ESCAPE "Ангел", 2006 г.

notes

Uncompromising Narcissism

«От вашей войны меня тошнит», Еврейский молодежный центр, Москва, 2001. Фото А. Антонов

В павильоне РФ. Венеция, 2005 г.

Все, что вы увидели, но не смогли остановиться. 2000. Фото А. Антонов

260

Anton Litvin

261 Полет. Фото А. Антонов

до того, чтобы с ней могли согласиться все, и, таким образом, она теряла резкость, актуальность и становилась односложной. Кризис, который начался в 2003 году, был связан еще и с тем, что индивидуальный опыт членов ESCAPE к этому времени себя исчерпал. Пока личный опыт каждого был активен, все складывалось хорошо. Как только его заменил опыт коллективный, а точнее опыт компромисса, все закончилось. Пока мы были открыты друг другу, проекты ESCAPE имели фактуру, но как только мы поняли и бессознательно приняли механику ее деятельности – компромисс – сглаживание тем и углов, появилось напряжение в общении, что сказалось и на проектах: их отличительной чертой стали тяжеловесность, перегруженность и литературность. И главная драма сегодня заключается в том, что ни один из членов группы не готов подписаться под ее проектами. Все принимали участие, но сказать: да, этот проект мне нравится, и я готов включить его в свое личное портфолио... Для меня это от силы два-три проекта. О чем это говорит? О том, что в каждом проекте моего настолько мало, да и эта малось до такой степени искажена, перемолота и упрощена (или, наоборот, усложнена), что фактически не имеет ко мне никакого отношения. Это не мое личное высказывание. И так для всех. В результате исчезла личная ответственность каждого. ESCAPE приучила к безответственности. К тому, что проще согласиться со всеми. В результате мы в рамках Программы даже собственный потенциал не раскрыли. То есть если сложить потенциалы каждого, то мы к этому уровню не приблизились даже наполовину. Но и коллективное тело не возникло. Так и осталось четыре самостоятельных персонажа, которые собирались раз в две недели для того, чтобы придумать за час что-то, что нужно в данный момент. Все члены группы после распада занялись тем же, чем занимались ранее. Богдан Мамонов вернулся к живописи, Лиза Морозова – к практикам «Запасного выхода» Царского Села, Валера Айзенберг занялся в основном архивированием. Мне кажется это симптоматичным, показателем того, что ESCAPE ничего нам не дала. Много чего отняла, но ничем не обогатила. Разве что Лиза считает, что вышла с гигантским опытом. Но, что примечательно, не художественным, а социальным. При правильно выстроенной концепции объединения ESCAPE могла быть очень успешным проектом. Так происходит при условии, что в сообществе выстраивается четкая иерархия, есть лидер, носитель креативного и эстетического начал. И тогда при правильном подборе членов группы у каждого появляется своя ниша, своя функция, своя зона ответственности, и все работают на общее дело. Но когда, как это было в ESCAPE, функции не распределены и каждый пытается за чужой счет въехать в будущее, то страдает прежде всего искусство, искусство у нас получалось ничье. И это реальная драма ESCAPE.

each member was active, everything was fine. As soon as it was replaced by the collective experience, or more precisely, by the experience of compromise, everything was over. As long as we were open to each other, ESCAPE’s projects had a texture. But as soon as we recognized and unconsciously accepted the mechanics of its activity – compromise – and (in doing so) smoothed the angles, tension appeared in our communication, and that affected the projects. They were marked as heavy, overloaded, and literary. And the main drama today is that none of the members of the group are ready to take responsibility for its projects. Everyone took part, but there are very few projects of which the members would say: «Yes, I like this project, I am willing to include it in my personal portfolio». I personally can name two or three projects, with effort. What does that tell us? That each project has so little of me, and that bit is so distorted, ground down, and simplified (or, conversely, complicated) that it has virtually nothing to do with me. That it is not my personal statement. And the others feel the same. As a result, each member’s personal responsibility vanished. ESCAPE taught irresponsibility. That it is easier to agree with everyone. As a result, in the framework of the Program we could not even uncover our own potential. That is, if we added up the potential of each member, we did not even reach half that figure. But a collective body did not appear, either. The group remained four independent characters who gathered once every two weeks to invent in an hour something we need at that moment. After the collapse, all of the members of the group took up what they had been doing before. Bogdan Mamonov returned to painting, Liza Morozova went back to the practices of Emergency Exit, and Valeriy Ayzenberg busied himself primarily with archiving, which seems symptomatic to me. A real indication that ESCAPE gave us nothing. It took a lot away, but enriched us with nothing. Perhaps Liza thinks that she came away with huge experience. But, I should note, that experience is social, not artistic. In terms of strategy, with a properly constructed organizational concept, ESCAPE could have been a very successful project. When a community builds a clear hierarchy, there is a leader who serves as a vehicle for the creative and aesthetic essence. And then, if members of the group are selected correctly, each one has his own niche, his own function, his own zone of responsibility, and everyone works toward a common goal. But when – as in the case of ESCAPE – these functions are not defined and each member tries to speed into the future at someone else’s expense, then art (more than anything else) suffers. Our art ended up as no one’s art. And that is the real drama of ESCAPE .

262

263

262

263

notes

«Мы хотя бы попытались…» Лиза Морозова

Перформанс Лизы Морозовой на открытии выставки, L-галерея, Москва, 2002

Поездка на "Арт-Франкфурт" . Кафе, Франкфурт-на-Майне, 2002 (слева - Нина Зарецкая, куратор ТВ-галереи)

265 page

page

264

IX.XI, L-галерея, Москва, 2002

Работа над проектом Stem by Stem

Валерий Айзенберг. Антон Литвин. Богдан Мамонов. Лиза Морозова. Четыре художника с разными эстетическими взглядами, пристрастиями и опытом, работающие в разных жанрах. Четыре человека с разными характерами, профессиями и образованием, разного пола, возраста, гражданства, вероисповедания и уровня достатка (список различий можно продолжать). «Четыре четверти» – так называлась одна из наших автобиографических работ. Эти четыре части, похоже, так никогда и не составили целостного единства, оставшись диссонансным «хором» (или «квартетом»). Но если он и был сколько-нибудь гармоничен, то именно в своей диссоциированности.ф Находиться внутри этой многоголосицы было нелегко. Цена совместности – постоянное отстаивание своего права на существование. В этом отношении наша групповая работа напоминала известный перформанс М. Абрамович и Улая, в котором они кричали друг на друга до потери голоса. Не удивительно, что группа в конце концов распалась. Многие ее участники сейчас говорят о нашем поражении. Мне же неожиданно для себя самой удалось, оглянувшись назад, отстраниться и увидеть опыт ESCAPE не как неудачу, а как нашу победу. Как проект, быть может, нелепый с точки зрения социальной и карьерной, но красивый этически, поэтически и экзистенциально. Мне видится большой и самодостаточный смысл уже в том, что этот эксперимент имел место, причем довольно долго. Мы свободно собрались, чтобы своими силами и на собственном примере доказать, что невозможное возможно. И нам это отчасти удалось. Мы были бескорыстными трикстерами, которые используют антирыночные стратегии не ради повышения цен на работы, которых как таковых и не было, а ради любви к искусству, самого по себе совместного творческого усилия. В результате споров каждый привносил в проект что-то свое, возникал странный сплав артсредств, дававший новое качество проекта, который ни один из нас не смог бы сделать в одиночку. То, что ESCAPE исчерпала себя и закончилась, вполне естественно: эксперименты, как любая утопия, часто обречены, но этим же они и прекрасны. Распались и другие подобные группы: «Радек», «Лето», еще раньше – «ЗАИБИ». Не говоря уже о «Запасном выходе», «Группе без названия», из которых во многом и вышла ESCAPE. Расстались, как известно, и вышеупомянутые Абрамович с Улаем… В чем-то мы повторили судьбу наших любимых персонажей, вдохновивших нас на первый общий проект, которые также потерпели в своих «перформансах» фиаско: Диоген, бродивший по городу днем с фонарем, так и не нашел человека, св.Франциск так и не был услышан птицами, а Толстой так и не смог убежать от своего дворянства. Программа ESCAPE с самого начала работала на самоуничтожение, и в этом смысле была обречена на смерть. Если группа «Радек» в одной из своих работ вместе со зрителями по очереди держала один и тот же аккорд, то мы как будто все вместе держали нажатой клавишу «ESC». В этом и была наша програмность – ускользать от создания произведений, от сотрудничества с институциями, от влипания в любую систему. Для меня тематика лучших жестов ESCAPE в чем-то близка перформансам Бас Ян Адера с его вечными падениями, запрограммированными неудачами и смертью в конце. Неслучайно последние три проекта ESCAPE также были посвящены нашей смерти («Too long to escape», «Stem by stem», «Треугольник»), пусть и виртуальной. Случилась она именно в тот момент, когда некоторые из нас отпустили заветную клавишу... Хотелось бы надеяться, что всем вместе нам удалось немного сдержать неизбежное наступление гламура и коммерции в искусстве. Система оказалась сильнее, но мы, пусть ненамного, но продлили жизнь тому, что любили (при том, что каждый любил свое): московский акционизм, классический перформанс и боди-арт, опыт андеграунда и апт-арта 1980-х. Мы оттянули их агонию, став промежуточным звеном между 1990-ми и 2000-ми. Побороть систему было не в наших силах, но, как говорил герой Кена Кизи, «мы хотя бы попытались».

notes

«Мы хотя бы попытались…» Лиза Морозова

Перформанс Лизы Морозовой на открытии выставки, L-галерея, Москва, 2002

Поездка на "Арт-Франкфурт" . Кафе, Франкфурт-на-Майне, 2002 (слева - Нина Зарецкая, куратор ТВ-галереи)

265 page

page

264

IX.XI, L-галерея, Москва, 2002

Работа над проектом Stem by Stem

notes

«But we tried, though …» Liza Morozova

Кадр из проекта "4/4", 2004

Открытие персональной выставки ESCAPE в ГЦСИ "4/4", 2004

Съемки проекта "Треугольник",2007

Вернисаж выставки "Лиза и мертвые", 2000, галерея Escape. Фото Максима Горелика (слева -Татьяна Скитович, куратор Зверевского центра)

Лиза Морозова, лекция-перформанс для молодых художников в рамках фестиваля уличного искусства "Пошел!Куда пошел?", 2010 Фото Влада Чиженкова

Valeriy Ayzenberg. Anton Litvin. Bogdan Mamonov. Liza Morozova. Four artists with different aesthetic outlooks, passions, and experiences, working in different genres. Four people with different personalities, professions, and educations, of different gender, age, ethnicity, faith, and socioeconomic status. The list of differences could be continued. Four Quarters, as one of our autobiographical works was called. These four parts, it seems, never could form a unified whole, remaining a dissonant «chorus» (or «quartet»). But if it was harmonic to at least some extent, then it was in its dissociation. Living inside this polyglossia was not easy. The price of collaboration was a constant insistence on one’s right to exist. In this respect our group work recalled the famous performance by Marina Abramovic and Ulay, in which they shouted at each other until they lost their voices. Can it be any surprise that the group, in the end, fell apart? Many of the group’s members now speak of our defeat. But unexpectedly for myself, I was able to stand aside as I looked back, to see the experience of ESCAPE not as a failure, but as a victory. As a project, perhaps, it is absurd in terms of its role in society and our careers, but beautiful in terms of ethics, poetics, and existence. I see a grand and self-sufficient meaning in the fact that this experiment took place, and lasted a rather long period time. We freely gathered in order to prove, with our own strengths and through our own example, that the impossible is possible. And to an extent, we were able to do that. We were altruistic tricksters, using anti-market strategies not to raise the prices on our works, which never existed as such anyway, but for the sake of love of art, the collaborative creative effort in itself. As a result of our arguments, each member brought something individual to the project, there was a strange welding of artistic mediums that gave a new quality to the project that none of us could have done alone. ESCAPE’s exhaustion and end were perfectly natural: experiments, like any utopia, are often doomed, but that is what makes them beautiful. Other such groups have fallen apart: Radek, Leto, and even earlier, ZAIBI. To say nothing of Emergency Exit and Group with No Name, which were largely the sources of ESCAPE. And as we all know, the aforementioned Abramovic and Ulay grew apart as well... In some ways we repeated the fate of our favorite heroes, the ones who inspired us to undertake our first collaborative project, which also suffered a fiasco. These were Diogenes, wandering around the city at day with a lamp, never finding Man; St. Francis, who was never heard by the birds; and Tolstoy, who could never escape his nobility. From the very beginning, ESCAPE Program worked toward self-destruction, and it that sense it was doomed to die. If Radek in one of its works took turns with viewers at singing the same chord, then we seemed to all hold down the ESC key. That was our program: to slip away from creating works, from collaborating with institutions, from getting stuck in any system. For me the theme of the best gestures of ESCAPE was some way close to the performances of Bas Jan Ader with his eternal falls, programmed failures, and death in the end. It was no accident that ESCAPE’s last three projects were also dedicated to our death (Too Long to Escape, Stem by Stem, Triangle), albeit virtual. It occurred right at the moment when some of us released the sacred key... I would like to hope that all together we were able to somewhat hold off the inevitable onset of glamour and commerce in art. The system turned out to be stronger, but at least we somewhat prolonged the life of what we loved (and each member loved something different): Moscow Actionism, classic performance and Body art, the experience of the underground and Apt Art of the 1980s. We extended their death throes by becoming the connecting link between the 1990s and the 2000s. We were not strong enough to struggle against the system. But as Ken Kesey’s hero said: «But we tried, though». Strange as it may seem, many viewers see ESCAPE as a legend. To this day I am often approached by people who grew up during those years, who keep memories of ESCAPE as heroes of their youth. And for them the group’s collapse is natural proof of the impossibility of returning

page

267

266

notes

«But we tried, though …» Liza Morozova

Кадр из проекта "4/4", 2004

Открытие персональной выставки ESCAPE в ГЦСИ "4/4", 2004

Съемки проекта "Треугольник",2007

page

267

266

Мы сошлись на время, чтобы потом продолжать то же дело по отдельности с учетом ошибок. Можно сказать, что у каждого из нас сейчас своя референтная группа, только одна из которых по недоразумению называется ESCAPE. На мой взгляд, правильнее было бы после 2007 года дать группе новое название, ведь и до прихода основного состава она называлась подругому – ESPACE. Я уверена, ESCAPE не умерла, она, как эйдетический плод, не дозрев, распалась на семена, которые и дальше оплодотворяют жизнь и искусство, удобряя своим вирусом (наш излюбленный образ) дочерние грядки. Каждый из нас так или иначе собирает вокруг себя молодых художников и передает наш опыт, как эстафету, дальше. Конечно, так, как он его понял. Оказалось, что мы все понимали цели и задачи по-разному. Мне до сих пор близки многие наши идеи и стратегии, в первую очередь нонспектакулярность. На мой взгляд, она должна была остаться нашим главным программным направлением. Ведь неслучайно наш первый проект «Лиза и мертвые» считается классикой нонспектакулярного искусства. Именно за свой нонспектакулярный «Квартет» мы получили первую в России арт-премию «Черный квадрат». Ситуация складывалась для нас самым благоприятным образом: Осмоловский, увлекшийся этой идеей в 2001 году, вместе с нами привлек к ней общественное внимание, но постепенно отказался от нее в пользу абстрактного искусства, как будто признав нонспектакулярность за нами. Если бы мы продолжали придерживаться этой методологии, думаю, мы бы выжили и остались собой. Хотя, быть может, не попали бы в Венецию… Я благодарна своим сообщникам за опыт взаимодействия, за уроки выживания, общежития и междисциплинарности. Теперь я иду дальше, реализуя то, что не удалось осуществить вместе с группой, уже в одиночку…

268

to their past. There is nothing sadder than aging idols who have ceased to be vital and relevant. I have always been more sympathetic to talents who died young than to the successful elderly. And I would have been strongly disappointed if ESCAPE had survived to old age and got big. I am happy that we never became mega-stars, but instead were Icaruses, legendary in narrow circles, never meant to complete our main project on the theme of angels. We came together for a time, in order to continue the same matter individually, with an account of our mistakes. One could say that each of us now has his own peer group, only one of which is mistakenly called ESCAPE. In my view, it would be more correct if the group took a new name in 2007. After all, before the arrival of the basic composition it had a different name: ESPACE. I am certain that ESCAPE did not die, that like a fruit of memory, unripe; rather, it broke down into seeds that then inseminated life and art, fertilizing daughter beds with its virus (our favorite image). Each of us, in one way or another, now gathers a group of young artists to share the experience, as though we are passing a torch. Of course, each one shares what he or she understood. As it turned out, all of us understood the objectives and challenges differently. To this day many of our ideas and strategies are close to me. Non-spectacularity most of all. In my view, it should have remained the primary vector of our program. For it was no accident that our first project, Liza and the Dead is considered a classic of non-spectacular art. It is no accident that our non-spectacular Quartet is what earned us Russia’s first art prize, Black Square. The situation developed in a highly favorable way for us. Osmolovsky, who took to this idea in 2001, brought public attention to it along with us, but gradually came to reject it and turned instead to abstract art, as though acknowledging that non-spectacularity was ours. If we continued to adhere to this methodology, I think we would have survived and stayed true to ourselves. Although perhaps we would not have made it to Venice... I am thankful to my accomplices for the experience of cooperation, for lessons in survival, communal living, and interdisciplinarity. Now I go further, realizing what I was unable to do together with the group, but on my own...

269

268

269

270

ЕКАТЕРИНА ЛАЗАРЕВА Стремительный разбег, который напоминала художественная карьера Программы ESCAPE от ее возникновения в 1999 году до участия в Венецианской биеннале 2005 года, сбавил обороты в 2006–2007 годах, когда из Программы вышли Богдан Мамонов, Антон Литвин и Лиза Морозова. Вместе с создателем группы Валерием Айзенбергом эти художники сформировали «классический» состав Программы, определивший стратегию ESCAPE. В проектах после 2007 года в новом составе с Константином Аджером и Викентием Нилиным прежняя линия переживает

ESCAPE PROGRAM: SQUARING THE CIRCLE

oped – a process that remains to be

EKATERINA LAZAREVA

Program with the tradition of concep-

The rapid acceleration of the career of

Валерий Айзенберг, Богдан Мамонов, Лиза Морозова, Антон Литвин. Венеция, 2005 г. Valeriy Ayzenberg, Bogdan Mamonov, Liza Morozova, Anton Litvin. Venice, 2005

закономерную трансформацию и развитие, проанализировать которое еще предстоит, тогда как путь, пройденный в первоначальном составе, представляется композиционно завершенным и открытым для целостного восприятия и интерпретации. Я попытаюсь исследовать связь Программы ESCAPE с традицией московского и международного концептуализма и проследить эволюцию коммуникативного проекта ESCAPE на рубеже веков и в уходящем десятилетии. Программа ESCAPE возникла на излете 1990-х как сообщество четырех очень разных авторов, принадлежащих к разным поколениям и направлениям в искусстве. До того момента они почти не работали вместе, но имели опыт групповой деятельности и были связаны между собой родственными и дружескими узами. Все участники Программы обладали неким прибавочным к ху-

analyzed – but the path taken by the group's initial members is a finished composition, available to be perceived and interpreted. I will try to examine the connection of ESCAPE tual art in Moscow and abroad and track the evolution of ESCAPE's com-

ESCAPE Program from its founding in

municative project at the turn of the

1999 to its participation in the Venice

century and in the last decade.

Biennale in 2005 began to slow down

ESCAPE Program appeared at the

in 2006, when Bogdan Mamonov,

end of the 1990s as a community of

Anton Litvin, and Liza Morozova left

four very different artists, belonging

the program. Along with Valeriy

to different generations and move-

Ayzenberg, the group's creator, these

ments in art. Before that moment

artists made up the "classical" compo-

they had almost never worked to-

sition of the Program, which deter-

gether, but they all had experience

mined its strategy of escape. In

working in groups and were con-

projects since 2007, made in collabo-

nected by bonds of kinship and

ration with Konstantin Adjer and

friendship. All members of the Pro-

Vikenty Nilin, the former line has un-

gram had some experience in addi-

derstandably transformed and devel-

tion to their work as artists. The

273

P.S.

ПРОГРАММА ESCAPE: КВАДРАТУРА КРУГА

ESCAPE PROGRAM: SQUARING THE CIRCLE

oped – a process that remains to be

EKATERINA LAZAREVA

Program with the tradition of concep-

The rapid acceleration of the career of

ESCAPE Program from its founding in

municative project at the turn of the

1999 to its participation in the Venice

century and in the last decade.

Biennale in 2005 began to slow down

ESCAPE Program appeared at the

in 2006, when Bogdan Mamonov,

end of the 1990s as a community of

Anton Litvin, and Liza Morozova left

four very different artists, belonging

the program. Along with Valeriy

to different generations and move-

Ayzenberg, the group's creator, these

ments in art. Before that moment

artists made up the "classical" compo-

they had almost never worked to-

sition of the Program, which deter-

gether, but they all had experience

mined its strategy of escape. In

working in groups and were con-

projects since 2007, made in collabo-

nected by bonds of kinship and

ration with Konstantin Adjer and

friendship. All members of the Pro-

Vikenty Nilin, the former line has un-

gram had some experience in addi-

derstandably transformed and devel-

tion to their work as artists. The

273

P.S.

ПРОГРАММА ESCAPE: КВАДРАТУРА КРУГА

artist and writer Valeriy Ayzenberg unfailingly documented the group's activity. Anton Litvin, a radical artist of the early 1990s, was already a successful art director by the end of that decade. Liza Morozova, a pupil of Yury Sobolev, worked in performance not only as an artist, but also as a professional psychologist and art therapist. Bogdan Mamonov, son of the artist Kirill Mamonov, wrote art criticism. Their basis for uniting as a group was their aspiration to independence, a reluctance to follow the mainstream, a will to freedom and experiment in the territory of art. And although the artists continued to make periodic solo appearances, their collective activity offered the possibility of acting effectively and independently of institutions, and the very fact of the Program's

тиной в результате взрыва накануне вернисажа» (2004) как будто подхвачен от Ильи Кабакова. Выкапывание треугольной ямы в промерзшем грунте в проекте «Треугольник» (2007) напоминает об акциях группы «Коллективные действия». С концептуализмом Программу сближает и литературный комментарий, важная часть «классических» проектов ESCAPE. Впрочем, в отличие от отечественной концептуалистской традиции многократных интерпретаций комментарий осуществляется в жанре диалога между членами группы, предшествующего созданию произведения. Эти диалоги заставляют вспомнить «Параграфы концептуального искусства», в которых Сол Левитт говорит о перенесении акцента с произведения на замысел:

the genre of total installation in The Artist, Who Perished Because of Explosion on the Eve of the Vernisage (2004) seems borrowed from Ilya Kabakov. The act of digging a triangular pit in the frozen soil in Triangle (2007) recalls the work of Collective Actions. Another aspect that makes the Program like conceptualism is literary commentary, which is an important part of ESCAPE's classic projects. But unlike the Moscow conceptualist tradition

multiple

interpretations,

commentary is offered as a dialogue among the group's members that preceded the work's creation. These dialogues recalled "Paragraphs on Conceptual Art", in which Sol LeWitt speaks of shifting the accent from the work to the concept:

existence was explained by its members as "a reaction to the monopolization of contemporary art by a narrow circle of dealers, curator, and critics". In parallel with ESCAPE Program, several other art collectives appeared on Moscow's art scene (such as Radek, Leto, and ABC), but they all lacked concrete artistic strategies and, unlike ESCAPE, their makeup

– А не возникает ли ощущение, что певцы – инвалиды, у которых отсутствуют голосовые связки? – Но вместе петь будет трудно, мы же не инвалиды! – Когда мы будем петь, нужно заложить уши ватой. – О, я могу принести много бирушей1.

–Don't you get the impression that singers are invalids who have no vocal cords? – But singing together will be difficult, we aren't invalids! – When we sing, we'll need to stuff our ears with cotton. – Oh, I can bring lots of ID tags.1

regularly changed. The work of ESCAPE Program, to the contrary, had a principled strategy: to study of new forms of collective art, to maintain independence from social and cultural institutions, to transfer emphasis from the work to the artist's personality, and to use new forms of art. The new forms of art were to some extent re-

Ситуации рождения той или иной идеи, повседневная жизнь – встречи, телефонные разговоры, путешествия, сны – стали у ESCAPE неотъемлемой частью произведения. Другой тип текста – письмо, стилистически восходящее к христианским посланиям. Так, видеоинсталляцию «Квартет» сопровождают следующие строки:

of dematerialized, documentary, and processbased art. In their statements, the group's members

insisted

connection

the

Russian/Soviet tradition of underground exhibition spaces, supported by the artists themselves

–

Western-style

"artist-run

spaces"

informed by Apt Art. Several of their projects truly were closely connected with the conceptu-

Но ты не слышишь и не понимаешь меня. Да и кто может понять Другого? Мы живем при новом чудовищном Вавилоне, когда мысль полностью поглощена нестерпимым гулом языков.<…> И можно выучить все языки, но в чужих словах все равно услышать только самих себя, как если бы, наблюдая за концертом Бетховена, мы слышали Шостаковича. Бедный я человек, ведь не то думаю, что понимают, и не то слышу, что мне говорят!

(2002) alludes to the happenings of Fluxus, and

tions, travels, and dreams – these were all an integral part of the work for ESCAPE Program. Another type of text is the letter, which stylistically alludes to Christian messages. The video installation Quartet is accompanied by the fol-

But you do not listen and do not understand me. And who can understand the Other? We live in a new, monstrous Babylon, where thought is fully absorbed by the intolerable din of languages. <...> And you can study every language, but in the alien words you will still hear only yourself, as though watching a Beethoven concerto and hearing Shostakovich. I am a poor man, for I misun-

al tradition that spawned Apt Art. The ritual initiation of the viewer in Motherland Exchange

everyday life of meetings, telephone conversa-

lowing lines:

processed and reanimated practices of the era of conceptualism: The artists continued traditions

The situation in which an idea is born, the

Если концептуалистские тексты работают на усложнение, герметизацию про-

derstand what others think, and I mishear what others say!

275

P.S.

дожественному опытом. Художник и писатель Валерий Айзенберг стал бессменным документалистом деятельности группы. Радикальный художник начала 1990-х Антон Литвин к концу десятилетия был уже успешным арт-директором. Ученица Юрия Соболева Лиза Морозова связала себя с перформансом не только как автор, но и как профессиональный психолог, арт-терапевт. Богдан Мамонов, сын художника Кирилла Мамонова, активно работал как художественный критик. Основой для объединения в группу стало стремление к независимости, нежелание следовать мейнстриму, воля к свободе и эксперименту на территории искусства. И хотя художники продолжали периодически выступать сольно, коллективная деятельность давала им возможность эффективного и независимого от институций действия, а сам факт возникновения Программы ее участники объясняли «реакцией на монополизацию актуального искусства узким кругом галеристов, кураторов и критиков». Параллельно с Программой ESCAPE на московской актуальной сцене в конце 1990-х – начале 2000-х возникло несколько художественных коллективов (в том числе сообщество «Радек», группы «Лето», ABC) без конкретной художественной стратегии и, в отличие от ESCAPE, с переменным составом участников. Для деятельности ESCAPE, напротив, была принципиальна стратегия: исследование новых форм коллективного творчества, независимость от социальных и культурных институций, перенос акцента с произведения на личность автора, использование новых форм искусства. Новыми формами искусства стали отчасти переработанные и реанимированные практики эпохи концептуализма: художники продолжили традиции дематериализованного, документального и процессуального искусства. Участники группы в программных текстах настаивали на связи с отечественной традицией независимых выставочных площадок, поддерживаемых самими художниками, artists’ run spaces в лице апт-арта, но ряд их проектов был действительно тесно связан с предшествовавшей апт-арту концептуальной традицией. Так, инициация зрителя в проекте «Motherland Exchange» (2002) отсылает к хеппенингам «Флюксуса», а жанр тотальной инсталляции «Художник, погибший под кар-

multiple

interpretations,

of dematerialized, documentary, and processbased art. In their statements, the group's members

insisted

connection

the

Russian/Soviet tradition of underground exhibition spaces, supported by the artists themselves

–

Western-style

"artist-run

spaces"

informed by Apt Art. Several of their projects truly were closely connected with the conceptu-

(2002) alludes to the happenings of Fluxus, and

al tradition that spawned Apt Art. The ritual initiation of the viewer in Motherland Exchange

everyday life of meetings, telephone conversa-

lowing lines:

processed and reanimated practices of the era of conceptualism: The artists continued traditions

The situation in which an idea is born, the

Если концептуалистские тексты работают на усложнение, герметизацию про-

derstand what others think, and I mishear what others say!

275

P.S.

If conceptualist texts serve to complicate the work and make it hermetic, then the function of ESCAPE's textual commentaries is in their pedantic articulation of the concept in the language of international discourse (using terms "globalization", "communication", "identity"). The dialogue about the project turns into a set of monologues. Four "negotiators", who do not listen to or understand each other, become storytellers whose monologues are layered one on top of the other. These narratives are no longer mere commentary, but the very content of projects such as Dizziness and 4/4 (both 2004). The fourchannel video installation with extremely ascetic visuals – each member of the Program simply speaks a text to the camera – is a unique continuation of the conceptualist tradition of "boring", monotonous art. Of course, to a greater extent than the conceptualist tradition, ESCAPE Program linked itself to the contemporary international art process, namely with "relational aesthetics", as represented by artists such as Philippe Parreno, Rirkrit Tiravanija, Carsten Holler. Nicolas Bourriaud, the theorist of the movement, wrote: "The subversive or critical function of contemporary art is now achieved in the invention of individual and collective vanishing lines, in the provisional and nomadic constructions through which the artist models and communicates certain disordered situations"2. The refusal to work with galleries, the dematerialization of the work, and the creation of a non-commercial exhibition space in the tradition of artist-run spaces mark the Program as an alternative community with a critical perception of the art system (rather than the political or social system). While it personified the resource of resistance on the territory of art, ESCAPE Program did not aspire to intervene in the public space, but tried to undermine existing hierarchies and create an alternative within the artistic space. The group's artists defined their activity as the "action of a virus in a network, revealing gaps in the system, a communicative 'terrorist' act". In the words of Ayzenberg, ESCAPE is not about fleeing some-

«ESCAPE – это не бегство куда-то, а пребывание в пограничной ситуации». Противопоставление коммерческого и некоммерческого искусства – один из главных рубежей полемики об искусстве в начале 2000-х, когда Программа ESCAPE, несмотря на программное нежелание участвовать в галерейном бизнесе, «атаковала» крупные художественные ярмарки. Можно задаться вопросом: почему группа столь активно играла на «чужой» территории, исследуя механизмы арт-рынка, критикуя и провоцируя эту систему? Возможно, проекты, связанные, условно говоря, с «критикой рынка», – очередной пример плутовских стратегий в искусстве, прародителем которых является фигура трикстера в различных мифологиях3. Профанный смысл этого плутовства состоит в том, что критика институций – один из лучших способов институциализации, а маркет-плейс – почти идеальное пространство коммуникации. ESCAPE занималась критикой рыночных механизмов, используя язык карнавала, традиционные трикстерские тактики маскировки: в проекте «Бутик ESCAPE» на «Арт-Москве» (2001) арендовался стенд для продажи личных вещей художников, для «Интервью» на «Арт-Манеже» (2001) использовались бутафорские микрофоны, на «Арт-Франкфурте» (2002) осуществлялся обмен Родины – «Motherland Exchange», или, например, выпускались «пиратские» фотокопии представленных на ярмарке работ. Однако критика рынка на его территории оказывалась почти невозможной. Если в «Пиратах» (2003) и присутствовал провокативный жест, он оказался вполне безобидным, а разговор о «классическом авторском праве, несовместимом со свободой слова», как бы увязал в расслабленной увеселительной атмосфере ярмарки. В еще большей степени аналогия с веселым ярмарочным балаганом возникает в проектах «Мокрые», «Схема», «Полный успех» на «АртМоскве-2007». Можно заметить, что стремительная эволюция ESCAPE связана с отказом от ряда важных намерений эпохи создания коллектива. В первую очередь эти трансформации коснулись таких пунктов программы, как нонспектакулярность и взаимодействие со

where, it's about existing in a borderline situation". The opposition of commercial and noncommercial art is one of the main lines of polemic in the early 2000s, when ESCAPE Program, despite its fundamental reluctance to get involved in the gallery business, "attacked" major art fairs. One might wonder why the group played so actively on "alien" territory, studying the mechanisms of the art market, critiquing and provoking that system. Perhaps the projects related to "market critique" are yet another example of trickster strategies in art, the progenitor of which is the figure of the trickster in various mythologies3. The profane meaning of this trickery is that institutional critique is one of the best ways to become an institution, and the marketplace is an almost ideal space of communication. ESCAPE Program was critiquing market mechanisms by using the language of carnival and the traditional trickster tactics of masking. Escape Boutique at Art Moscow (2001) rented a stand to sell the artists' personal belongings, and for Interview (2001) at Art Manege they used prop microphones. Art Frankfurt was the site for Motherland Exchange (2002), or the pirate photocopies of works for sale at the fair. However, critiquing the market on its own territory turned out to be almost impossible. If Pirates (2003) was a provocative gesture, it was quite harmless, and the conversation about "classic copyright, incompatible with freedom of speech" somehow got stuck in the relaxed, entertaining atmosphere of the fair. To an even greater degree, the analogy between the fair and the carnival comes up in the project The Wet Ones, Scheme, and Complete Success at Art Moscow in 2007. It could be noted that ESCAPE Program's rapid evolution is connected with its rejection of several important intentions of the era of collectives. First of all, these transformations touched points of the program such as nonspectacularity and interactivity. The initial

277

P.S.

изведения, то функция текстовых комментариев ESCAPE состоит в педантичной артикуляции его замысла на языке международного дискурса (в терминах «глобализация», «коммуникация», «идентичность»). Диалог по поводу проекта однажды превращается в набор монологов: «четыре переговорщика», не слушая и не понимая друг друга, становятся рассказчиками, монологи которых накладываются один на другой. Эти нарративы оказываются уже не комментарием, а самим содержанием в таких проектах, как «Головокружение» и «4/4» (оба – 2004). Четырехэкранные видеоинсталляции с предельно аскетичным видеорядом – каждый участник Программы просто наговаривает на камеру свой текст – своеобразное продолжение концептуалистской традиции «скучного», монотонного искусства. Конечно, в большей степени, нежели с концептуалистской традицией, Программа ESCAPE связывала себя с современным международным художественным процессом, и прежде всего с «эстетикой взаимодействия», представленной такими художниками, как Филипп Паррено, Риркрит Тиравания, Карстен Хеллер. Как замечает теоретик этого направления Никола Буррио, «ниспровергательная или критическая функция современного искусства отныне реализуется в изобретении линий индивидуального или коллективного бегства, во временных и номадических конструкциях, с помощью которых художник моделирует и транслирует некие беспорядочные ситуации»2. Отказ от сотрудничества с галереями, дематериализация произведения, создание некоммерческого выставочного пространства в традиции artist run spaces маркируют Программу как альтернативное сообщество с критическим восприятием художественной (отнюдь не политической или социальной) системы. Олицетворяя ресурс сопротивления на территории искусства, ESCAPE не стремилась к интервенции в публичное пространство, но пыталась подорвать существующие иерархии и создать некую альтернативу внутри пространства художественного. Художники группы определяли свою деятельность как «действие вируса в сети, обнаружение зазоров в системе, коммуникативный «террористический» акт». По словам Айзенберга,

277

P.S.

trend toward the dematerialization of art, i.e. to shifting the accent from the work to the process, to communication, was dictated by the desire for a "maximum departure from representation of a quasi-Fascist type of activity". Bourriaud calls this strategy "operative realism": "The artist inserts himself in the real sphere of the production of goods and services, creating a certain ambiguity between the utilitarian and aesthetic functions of his activity"4. The most vivid embodiment of this strategy was Escape Travel Agency (2001), a simulation of a travel agency where each artist "sold" a special tour to the viewer/client. The next step toward engaging the viewer was Motherland Exchange, where viewers were asked to remove their shoes and enter, one at a time, a silver tent with a dirt floor, where Liza Morozova guided them in a ritual to "acquire" a Motherland. The members of ESCAPE Program defined their artistic method with the concept P-ART (public art), by analogy with the newly popular PR. Meanwhile, as their own version of non-spectacular art, the group offered art indistinguishable from life, which like the historical avant-garde "invaded life". This, however, was followed by a shift of roles. Instead of interaction, they accented the presence of the perceiving subject. The participation of the viewer, placed at the foundation of the Program's strategy in the first years of its existence, though an insistent aspiration to be understood by the viewer eventually led to the viewer becoming merely a source of noise that hardly influenced what was happening on the screen. Thus in Chorus (2005) the unstructured singing was muted by the din of the public, which occupied seats in the audience. A similar din, this time of the crowd at an opening, was the sound track for Triangle (2007). At a certain moment, the most attentive viewers might have thought that ESCAPE Program was more concerned with the very fact of its own collaboration, interactive, and collective work, whereas the role of the viewer, curator, and critic was to be a witness to their intensive inner life. In fact, the personality of the artist

ESCAPE. Лозунг «Художник вместо произведения» означал перенесение внимания с произведения искусства на личность его создателя. Каждый член коллектива, особенно в ранних проектах «Бутик ESCAPE» и «Турагентство ESCAPE», был открыт внешнему миру и доступен, предлагая себя «вместо искусства». Однако впоследствии ESCAPE занялась проектами о себе, тем самым как бы утверждая, что «художник и есть произведение». От интерактивных перформансов первых лет коллектив все-таки перешел к созданию законченных произведений, главным образом видеоинсталляций, технически все более сложных, достигая максимальной технологичности в работе для Венецианской биеннале «Too Long To Escape» (2005). За неполные шесть лет существования в своем классическом составе Программа пришла к автономному произведению, главным героем которого оказалось коллективное тело ESCAPE. Была ли эта эволюция консервативной по духу? Пошла ли ESCAPE на поводу у институций и кураторов? Думается, нет. И отнюдь не потому, что мир вокруг стремительно изменился, хотя эпоха сытости и гламура, сменившая голодные и героические 1990-е, до неузнаваемости преобразила местную художественную сцену, сделав почти невозможными коммуникационные проекты ESCAPE. Впрочем, благодаря еще и внутренней логике развития проекты группы выстраиваются в некую линию, где важное место занимают саморефлексия, анализ социальных ролей членов группы, противоречивые отношения внутри творческого коллектива и рефлексия в отношении своего места в искусстве. Художники поневоле всегда говорили об одном: кто они такие, какие они разные, почему все-таки вместе, хотя адекватная коммуникация невозможна, и т.д. И это коллективное тело ESCAPE, по-моему предположению, являлось их главной темой, не вопреки, а как бы по ту сторону стратегии. «Бутик ESCAPE» и «Турагентство ESCAPE», вероятно, первые проекты, обозначившие различия внутри группы, где выстраивался образ каждого художника в отдельности,

was initially a point of no small importance for the poetics of ESCAPE Program. "The artist instead of the work" was a slogan signifying a transfer of attention from the work of art to the personality of its creator. Each member of the collective, especially in the early projects Escape Boutique and Escape Travel Agency, was open to the inner world and available, offering himself or herself "instead of art". However, the Program subsequently took up projects about itself, thus apparently confirming that "the artist is the work". From interactive performances of the early years, the collective eventually transitioned to creating complete works, mainly video installations of increasing technical complexity, achieving the maximum technological factor in its work for the Venice Biennale, Too Long to Escape (2005). In the incomplete six years of its existence in its original makeup, ESCAPE Program arrived at the autonomous work, the main character of which was the collective body of Escape. Was this evolution conservative in spirit? Was the Program leashed by institutions and curators? One would think not. And not because the world around them changed rapidly, although the era of satiety and glamour, replacing the hungry and heroic 1990s, transformed the local art scene beyond recognition, making ESCAPE Program's communication projects almost impossible. Incidentally, thanks to the internal logic of their development, the group's projects form a certain line, where an important place is occupied by self-reflection, an analysis of the social roles of the group's members, the contradictory relationships within the creative collective, and a reflection on its place in art. The artists involuntarily kept speaking of one thing: who they are, how different they are, why they are together even when real communication is impossible, and so on. And this collective body of Escape, I believe, was their main theme, not in spite of strategy, but beyond it.

279

P.S.

зрителем. Первоначальная тенденция к дематериализации искусства, т.е. к перенесению акцента с произведения, на процесс, коммуникацию, была продиктована желанием «максимального ухода от репрезентации как фашизоидного типа деятельности». Буррио называет эту стратегию оперативным реализмом: «Художник включается в реальную сферу производства услуг и товаров, порождая некоторую двусмысленность между утилитарной и эстетической функциями своей деятельности»4. Наиболее ярким воплощением этой стратегии стало «Турагентство ESCAPE» (2001) – симуляция деятельности турбюро, когда каждый художник «продавал» зрителюклиенту свой «авторский» тур. Следующим шагом к «соучастию» зрителя стал проект «Motherland Exchange», где зрителям предлагалось по одному босиком входить в серебряный шатер с земляным полом и под руководством Лизы Морозовой пройти обряд по «обретению» Родины. Свой художественный метод, по аналогии с новомодным PR, участники ESCAPE определяли понятием P-ART (публичное искусство). При этом в качестве собственной версии нонспектакулярного искусства группа предлагала искусство, неотличимое от жизни, которое подобно историческому авангарду «вторгается в жизнь». Однако затем произошла смена ролей – вместо соучастия акцентировалось присутствие воспринимающего субъекта. Соучастие зрителя, положенное в основу стратегии Программы в первые годы ее существования, через навязчивое стремление быть ему понятным в конечном счете свелось к тому, что зритель становился лишь источником шума, который никак не влияет на происходящее на экране. Так, в проекте «Хор» (2005) нестройное пение заглушено гулом публики, занимающей места в зрительном зале. Подобный гул, но уже вернисажной публики стал саундтреком к видео «Треугольник» (2007). Наиболее внимательным зрителям в определенный момент могло показаться, что Программа ESCAPE больше озабочена самим фактом своего сотрудничества, взаимодействия и коллективного творчества, тогда как роль зрителей, кураторов и критиков – быть свидетелями их напряженной внутренней жизни. На самом деле личность автора изначально была немаловажным пунктом поэтики

279

P.S.

Escape Boutique and Escape Travel Agency, in all likelihood, were the first projects that marked the differences within the group, where the image of each artist is shaped individually, even though then, in 2001 they wore identical red jumpsuits, as though to negate differences. Then the theme of the four-part collective resonated in Quartet – an unknown string quartet performing Beethoven while simultaneously assuming the place of the artists themselves. In this project it became clear that the fruit of their efforts would be untranslatable, and in its place, the viewer/listener would hear other music. The meaning of this barely noticeable substitution was that a person never hears quite what people are telling him or what they are trying to say to him, but something of his own. Quartet revealed a disconnect within the collective, and extended it to the idea of global misunderstanding. The four-channel video installation Dizziness models a conversation at the dinner table. The participants of the conversation surround the viewer, who looks at the work by sticking his head in a round opening in a special construction. The viewer's head becomes the table's centerpiece,

but

the

sense

the

рая всегда была свойственна участникам группы, одновременно рождал аллюзии и с выкапыванием могилы (себе?). Рабочий, творческий, дружеский и в каком-то смысле любовный треугольник превращался в яму, символ безысходности и энтропии. Оглядываясь на путь, пройденный Программой ESCAPE в ее первоначальном составе, и пытаясь воспринять его как целостное высказывание, мы обнаруживаем довольно печальную констатацию взаимного отчуждения, человеческого одиночества и невозможности адекватной коммуникации. Парадоксальным образом к этому открытию пришла группа единомышленников, настроенных на взаимодействие как друг с другом, так и с окружающим миром. Осознание пределов коммуникации и даже разочарование в ее продуктивном и освободительном потенциале – один из важных итогов искусства уходящего десятилетия. Этот итог как будто прямо противоположен любой попытке революционного или вообще коллективного действия. Вместе с тем коммуникативный жест на территории искусства неизбежно выхолащивается, если за ним не стоит иного – социального или политического смысла.

dinner

bers of the group (without Mamonov) in their signature red jumpsuits dug a triangular pit in the frozen earth. A meaningless process that could be interpreted as digging into the self (i.e., self-reflection), an act always characteristic of the group's members, it simultaneously produced associations with digging graves (for themselves?). The triangle of labor, art, friendship, and – in some sense – love turned into a pit, a symbol of despair and entropy. Looking back at the path that ESCAPE Program took in its initial composition of four and trying to perceive it as an integrated statement, we discover a rather sad statement of mutual alienation, human loneliness, and the impossibility of real communication. Paradoxically, this discovery was reached by a group of confederates attuned to cooperating both with each other and with the world around them. A realization of the borders of communication and even disappointment in its productive and liberating potential is one of the important outcomes of the art of the last decade. This result seems directly opposed to any attempt at revolutionary or merely collective action. At the same time, the communicative gesture on the territory of art is inevitably diluted if no other social or po-

conversation eludes him. 2008–2009

Too Long to Escape was conceived as a vain at-

litical meaning stands behind it.

tempt to "go toward" the viewer. The photographic

element,

which

reacts

the

appearance of viewers in the room, switched the slide projection so that the four artists in red jumpsuits walking across a snowy field (think of Collective Actions!) came closer and closer to the camera. However, when the audience reached the critical point, they were once again tossed back to the horizon, never allowing an opportunity for close contact. Chorus, conceived as a new Quartet, demonstrated misunderstanding squared: if in Quartet the sound and visuals did not coincide, in Chorus each singer tried not to listen to the other, and the viewer did not hear any of them. Triangle was an idiosyncratic postscript to the "classic" period of ESCAPE Program. Three mem-

ПРИМЕЧАНИЯ 2008-2009 1

В. Айзенберг. Мы и Другой. Текст, сопровождающий видеоперформанс «Chorus» (2005). 2 «Художественный журнал», № 37. Роли, исполняемые в проектах Программы Лизой Морозовой, можно сравнить с работами Кристины Хил, которая посвятила себя самым неамбициозным занятиям – массажу, чистке обуви, работе массовиком-затейником в туристическом агентстве и т.д. 3 В традиционных мифологиях разных культур трикстер – собирательный образ плута, посредника между сакральным и профанным миром. Это Пульчинелла в итальянской комедии дель арте и Дон Хуан у Карлоса Кастанеды. Существуя по ту сторону добра и зла, трикстер обнаруживает сложность и многозначность происходящего. Родная стихия трикстера – карнавал, маскарад. Подробнее см.: Фишер Джин. К метафизике дерьма//Художественный Журнал. 2002. № 47. 4 «Художественный журнал», № 37.

ПРИМЕЧАНИЯ 1 Valeriy Aizenberg. We and the other. Text accompanying the video performance Chorus (2005). 2 Khudozhestvenny zhurnal, issue no. 37. The roles performed in the program by Liza Morozova can be compared with the work of Christina Hill, who dedicated herself to unambitious activities: massages, shoe polishing, organizing amusements for a travel agency, etc. 3 In traditional mythologies of various cultures, the trickster is the collective image of a rogue, a mediator between the sacred and profane. They include Pulcinella in Italian commedia dell'arte and Carlos Castaneda's Don Juan. Existing beyond good and evil, the trickster discovers complexity and multiple meanings in events around him. The native habitat of the trickster is the carnival, the masquerade. For more detailed information, see: Jean Fisher, Toward a Metaphysics of Shit. Khudozhestvennyi zhurnal, 2002. issue no. 47. 4 Khudozhestvennyi zhurnal, issue no. 37.

281

P.S.

хотя тогда, в 2001 году, они и оделись в одинаковые красные комбинезоны, как бы нивелируя различия. Затем тема четырехчастного коллектива прозвучала в проекте «Квартет» – неизвестный струнный квартет, исполняющий Бетховена, заменял и одновременно подразумевал самих художников. В этом проекте становилось понятно, что плод их усилий остается нетранслируемым, вместо него зритель-слушатель воспринимает другую музыку. Смысл этой не слишком заметной подмены состоит в том, что человек всегда слышит не то, что ему говорят или пытаются сказать, а что-то свое. «Квартет» обнаруживал дискоммуникацию внутри коллектива, продолженную до идеи всемирноговзаимонепонимания. Четырехэкранная видеоинсталляция «Головокружение» моделирует разговор за обеденным столом. Участники разговора окружают зрителя, который видит работу, просунув голову в круглое отверстие в специальной конструкции. Голова зрителя играет роль своеобразного угощения в центре стола, однако смысл застольного разговора от него неизбежно ускользает. Работа «Too Long to Escape», показанная на биеннале в Венеции, была задумана как тщетная попытка «пойти навстречу» зрителю. Фотоэлемент, реагирующий на появление зрителей в зале, переключал слайд-проекцию так, что четверо художников в красных комбинезонах, идущие по заснеженному полю (вспомним КД!), оказывались все ближе к камере. Однако критическое наполнение пространства публикой снова «отбрасывало» их к горизонту, так и не дав возможности близкого контакта. Видеоработа «Хор», задуманная как новый «Квартет», демонстрировала непонимание в квадрате: если в «Квартете» не совпадали звук и визуальный ряд, то в «Хоре» каждый поющий пытался не слышать другого, а зритель не слышал никого из них. Своеобразным постскрпитумом к «классическому» периоду ESCAPE стал проект «Треугольник» – трое эскейповцев (уже без Богдана Мамонова) в своих фирменных красных комбинезонах копали треугольную яму в промерзшей земле. Бессмысленный процесс, который можно интерпретировать и как самокопание – саморефлексию, кото-

but

the

sense

the

dinner

conversation eludes him. 2008–2009

Too Long to Escape was conceived as a vain at-

litical meaning stands behind it.

tempt to "go toward" the viewer. The photographic

element,

which

reacts

the

ПРИМЕЧАНИЯ 2008-2009 1

281

P.S.

282

Проекты Программы ESPACE 1998 «Я оглянулся и ничего не увидел…», инсталляция и видеофильм «Лебеди». Валерий Айзенберг

1998 Райский уголок, объекты. Наташа Турнова

Художник наклеил бумажные буквы на поверхность крыши. Первый текст-воспоминание он «привез» из Нью-Йорка: «Я оглянулся и ничего не увидел за задним стеклом моего автомобиля, как будто мир непрерывно исчезал по мере движения. А впереди метались другие автомобили, пешеходы, названия магазинов и люди-куклы». Затем прямо на русский текст он поставил деревянные кубики, на каждом из которых было по букве. Буквы составляли английское предложение – фрагмент стихотворения У.Х. Одена: «Lay your sleeping head, my love». У входа на крышу был установлен видеомонитор с грациозно плавающими белыми лебедями по неподвижному северогерманскому озеру. Инсталляция состояла из двух частей: из видеофильма и помещенных в открытое пространство текстов, «вырванных» из лабиринта памяти и душного переплета книги. Один текст, автобиографичный, о пребывании на границе, а второй – обращение шепотом к своему двойнику. По сути, герметичные, они, оказавшись на краю, превратились в полноценные высказывания, способные перекричать шум города. Стилистически это был жест художника, трансформировавшийся в паблик-арт, а по сути – два текстовых вопроса и один видеоответ на них.

Клубника, цветы, самолет-птица… Эти предметы органично вписываются в пейзаж, потому что имманентны ему по определению. Собственно говоря, до появления цивилизации все, что самопроизвольно появилось на Земле, включая самого человека, было частью именно открытого пространства. Несоразмерные с реальным масштабом макеты цветов, ягод клубники, самолета, сделанные из оргалита и раскрашенные масляной краской, складированные в замкнутом помещении студии, воспринимаются как безжизненные манекены. Но, оказавшись на крыше, они оживают, да так, что кажется, они самостоятельно выбрались из тесного пространства студии, дабы занять свое место под небом. Цвет объектов яркий, открытый: красный – кровь, синий – взорвавшийся кислород, желтый – цвет безумия… Если бы не мощная энергетика красочного слоя, то их можно было бы спутать с произведениями поп-арта. Но эта экспрессивность цвета – не что иное, как порождение личностного начала художника. В результате объекты персонифицируются и воспринимаются как сущности не только их прототипов, но и автора.

Валерий Айзенберг

284

285

1998 Райский уголок, объекты. Наташа Турнова

Валерий Айзенберг

284

285

Проекты Программы ESPACE 1998 КАНАДАКАНА, фотографии. Георгий Кизевальтер

1998 Прямой наводкой – РЛЭЗ!!! перформанс, инсталляция. Герман Виноградов (при участии Вили Мельникова)

В один из зимних дней художник выглянул из окна и увидел обычно уродливые гаражи в другом свете. Пейзаж был словно в негативе, нарисованный черным снегом. Хотя в реальности все оставалось таким же, как всегда. Он сделал пять фотографий. Так художник перед отъездом в Канаду, где «небо сине», решил устроить себе невозможное расставание со своим будущим прошлым, обозначить свое предстоящее отсутствие. Чувство ностальгии не избирательно. Все, что составляло нашу прежнюю жизнь, покрывается мягким, как свежий снег, флером и становится одинаково приятным. Эта выставка о ностальгии, чувстве пропащем и болезненном. Лечение от нее, как сказал автор фотографий, одно – возвращение.

На плоской крыше были расставлены различные предметы, которые художник использует в музыкальных перформансах, и труба, направленная на Кремль — установка КГУУДИ. С помощью различных кадрирующих рамок Виноградов апроприировал городские виды. Таким образом, присутствующие могли наблюдать картины, которые нельзя унести. В ходе перформанса Герман принимал различные позы, заставляющие вспомнить движения шаманов, буддистов, мужчин-бодибилдингистов и скульптуры времен соцреализма в отечественном искусстве. Звуковое сопровождение перформанса обеспечивал Вили Мельников, исполнявший речитативом свои стихи на разных языках.

Валерий Айзенберг

Валерий Айзенберг «Образующее петлю гестерезиса магическое слово РЛЭЗ!!! задает PITCH московскому пейзажу 2-й половины октября 1998 года». «Уникальная звуковая конструкция (КГУУДИ) трансформирует шум города в целостный, богатый обертонами звук-песнь». «Мелодично позвякивает 1 УЕ». Герман Виноградов

286

287

Проекты Программы ESPACE 1998 КАНАДАКАНА, фотографии. Георгий Кизевальтер

1998 Прямой наводкой – РЛЭЗ!!! перформанс, инсталляция. Герман Виноградов (при участии Вили Мельникова)

Валерий Айзенберг

286

287

Проекты Программы ESPACE 1998 Брызги счастья, инсталляция. Наташа Турнова при участии Валерия Айзенберга Базовым местом для Программы ESPACE стала студия Н. Турновой. Она находилась на верхнем этаже высотного дома, а прямо над ней была великолепная плоская крыша. На этой крыше и прошло четыре из восьми акций Программы ESPACE. Инсталляция «Брызги счастья» состояла из предметов, «населяющих» студию художника. Различные по форме, материалам и назначению, они были рассредоточены так, чтобы с любого ракурса глаз мог вычленить готовые картины, идеальные композиции. Обычные вещи — тряпки, холсты, проволока, банки, столы, шкафы – заняли строго определенные места и сразу превратились в объекты натюрмортов и пейзажей. Инсталляция стала оммажем композициям Рембрандта и гармонично выстроенным кадрам-картинам Ингмара Бергмана. Из закрепленных на потолке бутылок через неплотно пригнанные пробки на пол капала вода. Различного размера алюминиевые, пластмассовые, стеклянные и стальные банки, тазы и миски «ловили» капель, был слышен дробный звук дождя. Именно эта часть инсталляции как бы связывала ее с открытым пространством над студией художника, с крышей. Вечное стремление человека к совершенству и единству с природой вкупе с недостижимостью оных и составляет главный посыл этой работы.

1998 Артефакты и документы Программы ESPACE, мультимедийная инсталляция Проект представлял собой инсталляцию, составленную из материалов акций Программы ESPACE, проходивших в 1998 году. Небольшой бокс имитировал Музей современного искусства. «Под одной крышей» были представлены живопись, инсталляция, объект, фото, видео и перформанс – основные медиа современного художника. Включенный в контекст художественной ярмарки проект, одновременно являясь архивом, в то же время был моделью современной институции и, таким образом, оказался предшественником ряда проектов Программы ESCAPE, где воссоздавались реальный офис, магазин, художественная галерея, частная квартира и т.п. Валерий Айзенберг

Валерий Айзенберг

288

289

Валерий Айзенберг

288

289

Проекты Программы ESPACE 1998 Три фотографа на крыше, перформанс. Валерий Айзенберг при участи Наташи Турновой и Александра Панова Перформанс был проведен на засыпанной снегом плоской крыше в двадцатиградусный мороз. На сорок минут участники акции оказались заложниками места и условий ее проведения. Художник № 1 фотографирует, как художник № 2 фотографирует художника № 3, который фотографирует художников № 1 и № 2. Затем художник №3 фотографирует художника №1, в ответ фотографирующего художника № 3, а их, в свою очередь, фотографирует художник № 2… Порядок действий постоянно меняется и возобновляется в разных местах крыши. Время проведения акции – конец 1998 года. К этому времени московский акционизм, ставший наиболее значительным явлением на российской художественной сцене, прекратил свою практику. Последовавший за этим период безвременья сменила эпоха гламура. Интенция перформанса: ощущая необратимость времени, любой человек ради самосохранения стремится запечатлеть себя, создать свой архив, втайне надеясь остаться в истории. Пафос акции заключался в том, что в пустотном пространстве ожидания любое действие, осуществляемое художниками, приобретает смысл и логику и становится художественным актом. Даже без зрителей, как и было в этом случае. Валерий Айзенберг

290

291

290

291

page

date

project

292

Живые и мертвые

page

date

project

292

Живые и мертвые

notes

валерий айзенБерг®

notes

Valeriy ayzenBerg

Биография 1947 – родился; 1980 – начало выставочной деятельности; 1987 – 1988 – член т/о «Эрмитаж»; 1988 – вступил в члены МОСХа; 1995 – первые видеоработы; 1998 – основал Программу ESPACE (совместно с Н. Турновой); 1999 – основал Программу ESCAPE; 2002 – первые литературные публикации. Выполнил 40 персональных выставочных проектов и участвовал более чем в 150. Живет в Москве, Нью-Йорке и Тель-Авиве.

изБранные персональные выставки 1982 – выставка живописи. Выставочный зал; Союза художников Украины, Харьков; 1986 – выставка графики. Литографская мастерская МОСХа, Москва; 1987 – «Реконструкция монумента», перформанс (совместно с И. Даниловой). Творческое объединение «Эрмитаж», Москва; 1989 – живопись (совместно с Е. Гор). Районный выставочный зал, ул. Октябрьская, 26, Москва; 1990 – «Диктатор», живопись, объекты, перформанс. Галерея П.К. Ференци, Франкфурт/М; 1990 – «Метаморфозы». Галерея Форум-Линденталь, Кельн; 1990 – «Готовая инсталляция» (совместно с И. Даниловой). Галерея «Риджина», Москва; 1991 – «Ночной дозор», инсталляция. Нонпрофитный проект Центра современного искусства, АртМиф, ЦВЗ, Москва; 1991 – 1993 – «Непрерывная инсталляция 12+0». Галереи «На Каширке», А3, «Велта», Москва; 1992 – «Песни невинности и опыта». ЦДХ, Москва; 1993 – «Bud-2». Spaces-gallery, Cleveland, USA; 1995 – 2000 – «Визуальные манипуляции», серия перформансов. США, Россия, Германия; 1996 – презентация видеофильмов и перформансов. Институт современного искусства (ИСИ), Москва; 1999 – «Документация перформанса ВМ № 21», инсталляция. Галерея Escape, Москва; 2000 – «Yellow butterﬂy», инсталляция и перформанс «Ночная бабочка и Вагнер». Галерея Escape. Москва; 2003 – «Нью-Йорк отражается в Гудзоне», инсталляция. Галерея Escape, Москва; 2003 – «Райские каникулы», мультимедийная инсталляция. Artists’ residence, Герцлия, Израиль; 2008 – «Scary Creatures». Галерея «Paperworks», Москва; 2010 – «Великая курица и другие летающие вещи», мультимедийная инсталляция. Галерея Товы Осман, Тель-Авив.

изБранные групповые выставки 1986 – весенняя и осенняя выставки МОСХа и Комитета графиков. Дом художников и Комитет графиков на Малой Грузинской, Москва; 1987 – «Ретроспекция», т/о Эрмитаж. Районный выставочный зал «Беляево», Москва; 1989 – «Лабиринт». Дворец молодежи, Москва / Замок Вотерсен, Гамбург; 1991 – «Современные художники Малевичу». ГТГ, Москва; 1991 – «Kunst, Europa». Kunsthalle Wilhelmshaven, Deutshland; 1992, 1991 – «Grosse Kunstausstellung». Дворец искусств, Дюссельдорф; 1992 – «Московский романтизм». ЦДХ, Москва; 1993 – «Постмодернизм и национальные традиции». ГТГ, Москва; 1993 – «Местное время», фестиваль. Петровский бульвар, 12, Москва; 1993 – 1999 – «Монументальная пропаганда». Мировой финансовый центр, Нью-Йорк; ЦДХ, Москва; Смитсоновский институт, Вашингтон; музеи Канады, Финляндии, Эстонии, Словении; 1995 – «Expert Testimony». OIA, Police Building, New York; 2001 – «Абстракция в России. 20 век». Государственный Русский музей, Санкт-Петербург; 2007 – «Соц-арт. Политическое искусство в России», 2-я Московская биеннале современного искусства, ГТГ, Москва; 2008 – «Видеоарт из коллекции ГЦСИ. Фестиваль коллекций современного искусства». ГЦСИ, Москва; 2009 – «День открытых дверей: особняк – гимназия – клиника – музей. Российское искусство 1989 – 2009». Московский музей современного искусства.

Biography 1947: Born; 1980: Began exhibiting his art; 1987-1988: Member of the Hermitage artistic society; 1988: Joined Moscow Artists' Union; 1995: First video works; 1998: Established ESPACE Program (in collaboration with Natasha Turnova); 1999: Established ESCAPE Program; 2002: First literary publications Ayzenberg has had forty solo exhibitions and taken part in more than 150 group shows. He lives in Moscow, New York, and Tel Aviv.

Selected Solo exhiBitionS 1982: Exhibition of painting. Exhibition hall of the Ukrainian Artists' Union, Kharkov; 1986: Exhibition of works on paper. Woodprint studio of the Moscow Artists' Union, Moscow; 1987: "Reconstruction of a Monument", performance in collaboration with Irina Danilova at the Hermitage artistic society, Moscow; 1989: "Painting" (in collaboration with Evgeniy Gor), District Exhibition Hall, ul. Oktyabrskaya 26, Moscow; 1990: "Dictator: Painting, Objects, Performance", Galerie P.K. Ferenczy, Frankfurt am Main; 1990: "Metamorphoses", Galerie Forum Lindental, Cologne; 1990: "Ready Installation" (in collaboration with I. Danilova), Regina Gallery, Moscow; 1991: "Night Watch", Center for Contemporary Art, Art Myth, Central Exhibition Hall, Moscow; 1991-1993: 12+0, continuous installation at the galleries Na Kashirke, A3, and Velta, Moscow; 1992: "Songs of Innocence and Experience", Central House of Artists, Moscow; 1993: "Bud-2", Spaces Gallery, Cleveland, USA; 1995-2000: "Visual Manipulations", a series of performances in Russia, Germany, and USA; 1996: Presentation of videos and performances, Institute of Contemporary Art, Moscow; 1999: "Documentation of performance VМ No. 21", Escape Gallery, Moscow; 2000: “Yellow Butterﬂy”, installation and performance “The Moth and Wagner”. Escape Gallery, Moscow; 2003: "New York City Reﬂects in the Hudson River", installation, Escape Gallery, Moscow; 2003: "Paradise Vacation", artists’ residence, Herzliya, Israel; 2008: "Scary Creatures", Paperworks Gallery, Moscow; 2010: "Great Chicken and Other Flying Things", multi media installation. Tova Osman Art-Gallery, Tel Aviv.

Selected group exhiBitionS 1986: Spring and autumn exhibitions of Moscow Artists' Union and Graphic Artists' Committee, House of Artists and Graphic Artists' Committee on Malaya Gruzinskaya, Moscow; 1987: "Retrospective", Hermitage artistic society, Belyaevo District Exhibition Hall, Moscow; 1989: "Labyrinth", Palace of Youth, Moscow / Waterson Castle, Hamburg; 1991: "Contemporary Artists to Malevich", State Tretyakov Gallery, Moscow; 1991: "Kunst, Europa", Kunsthalle Wilhelmshaven, Germany; 1991, 1992: "Grosse Kunstausstellung", Museum Kunst Palast, Dusseldorf; 1992: "Moscow Romanticism", Central House of Artists, Moscow; 1993: "Postmodernism and National Traditions", State Tretyakov Gallery, Moscow; 1993: "Local Time", festival at Petrovsky Boulevard 12, Moscow; 1995: "Expert Testimony", Ofﬁce of Internal Affairs, New York; 1993-1999: "Monumental Propaganda", World Finance Center, New York; Central House of Artists, Moscow; Smithsonian Institute, Washington; museums in Canada, Finland, Estonia, and Slovenia; 2001: "Abstraction in Russia. The 20th Century", State Russian Museum, St. Petersburg; 2007: "Sots Art. Political Art in Russia", in conjunction with the 2nd Moscow Biennale of Contemporary Art, State Tretyakov Gallery, Moscow; 2008:"Video Art from the Collection of the NCCA. Festival of Collections of Contemporary Art", NCCA, Moscow; 2009: "Open House: Mansion, Gymnasium, Clinic, Museum. Russian Art 1989-2009", Moscow Museum of Modern Art.

литературное творчество

Writing

«Откровение Ночного Баба», «Крысы», «Коричневая жара», «Атлита, Адвив и Герпес» (рассказы) // Зеркало. 2002 – 2007. № 17–18, 23, 25, 31 (Тель-Авив); «Квартирант», роман // Зеркало. 2007. № 30; «Райские каникулы»: сборник новелл. М.: ГЦСИ (2003); Рассказы, очерки и статьи // Искусство, Культура, Время новостей, Интернет-порталы gif.ru, openspace.ru, textonly.ru (2006 – 2010).

Агафонов А. Собрать самого себя. Новое русское слово. Нью-Йорк, 1996. 28 мая. Базилева И. Искусство как вещественное доказательство // Художественный журнал. 1998. № 19 – 20. Боде М. Можно ли описать постоянно меняющийся ландшафт? Валерий Айзенберг: каталог. М., Московская палитра, 1992. Епихин С. Пейзаж после битвы. «Риджина»: каталог. М., 1993. Каткова М. Пушкин, пушки и пушки // Художественный журнал. 1993. № 1. Ковалев А. Милые изображения ужасных созданий // TimeOut, 2008. 21 – 27 янв. Курляндцева Е. Преодоление косной материи. Метаморфозы: каталог. Кельн. 1990. Кусков С. Лирически-концептуальная живопись: каталог. Франкфурт-на-Майне: Art-Nost. 1989. Мизиано В. Интервью В. Мизиано с В. Айзенбергом // Искусство. 1993. № 1. Морозова Е. С Запада на Восток и обратно/Выставка «Yellow Butterﬂy» // Художественный журнал. 2000. № 33. Пацюков В. Интуиция и интеллектуализм: каталог. Франкфурт-на-Майне: Art-Nost. 1989. Ромер Ф. «Прикосновенное жилище (Квартирная галерея как отражение духа времени и портрет своего владельца)», «Итоги» № 5, июнь 2001. Ромер Ф. Glory and Compassion/Artist as Gallery Owner. Capital Perspective, December 2000/January 2001. Турчин В. Непрерывные инсталляции В. Айзенберга // Независимая газета. 1993, 24 июня. Хачатуров С. Валерий Айзенберг. Райские каникулы // Артхроника. 2003. № 3 – 4. Weichardt J. Valerij Aysenberg // Kunst, Europa: catalog, Arbeitsgemeinschaft deutscher Kunstvereine e. V. (AdKV) 1991.

294

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

295

notes

валерий айзенБерг®

notes

Valeriy ayzenBerg

литературное творчество

Writing

294

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

295

notes

Богдан МаМонов

notes

Bogdan MaMonoV

Биография

Biography

1964 – родился в Москве; 1987 – окончил Московский полиграфический институт. Участник групп «Пять плюс один», «Группа без названия», «Запасный выход»; 1999 – 2006 – член Программы ESCAPE. Работы находятся в Музее современного искусства в Нью-Джерси, в Третьяковской галерее, а также в частных коллекциях в России, Англии, Германии, Испании, Португалии, Франции, Швейцарии. Живет в Москве.

1964: Born in Moscow; 1987: Graduated from the Moscow Polygraphic Institute. Artist, curator, and theorist of contemporary art Member of the groups Five Plus One, Group with No Name, Emergency Exit; 1999-2006: Member of Escape Program. His works are included in the collections of the New Jersey Museum of Contemporary Art, the Tretyakov Gallery, and private collections in Russia, Great Britain, Germany, Spain, Portugal, France, and Switzerland. Lives in Moscow

персональные выставки

Solo exhiBitionS

1992 – «Фундаментальный инфантилизм». Галерея Гельмана, Москва; 1992 – «Шесть неизвестных». Галерея Гельмана, Москва; 1994 – «Конформисты» (совместно с А. Бренером). ЦДХ, Москва; 1998 – «Транквилизация памяти». TV-галерея, Москва; 1998 – «Калигула». TV-галерея, Москва; 1998 – «Калигула». Музей кино, Москва; 1999 – «Топ самбо». Музей им. А.Д. Сахарова, Москва; 2000 – «Зверев и Чирик». Центр современного искусства им. А. Зверева, Москва; 2000 – «Подарки». Галерея «Fine Art», Москва; 2006 – «Версии». Галерея «Fine Art», Москва; 2008 – «Интимная жизнь Григория Шпейера». Галерея «Partner project», Москва; 2009 – «Оружие и инструменты». «Проект Фабрика» (совместно с Е. Рожковой); 2010 – «Интимная жизнь Григория Шпейера». Sputnik Gallery, Нью-Йорк

1992: "Fundamnetal Infantilism", Guelman Gallery, Moscow; 1992: "Six Unknowns", Guelman Gallery, Moscow; 1994: "Conformists" (in collaboration with Alexander Brener), Central House of Artists, Moscow; 1998: "Tranquilization of Memory", TV Gallery, Moscow; 1998: "Caligula", TV Gallery, Moscow; 1998: "Caligula", Cinema Museum, Moscow; 1999: "Top Sambo", Sakharov Museum and Social Center, Moscow; 2000: "Zverev and Chirik", Zverev Center, Moscow; 2000: "Gifts", Fine Art Gallery, Moscow; 2006: "Versions", Fine Art Gallery, Moscow; 2008: "The Intimate Life of Grigory Shpeier", Partner Project Gallery, Moscow; 2009: "Weaponry and Tools" (in collaboration with Ekaterina Rozhkova), Proekt Fabrika, Moscow; 2010: "The Intimate Life of Grigory Shpeier", Sputnik Gallery, New York

изБранные групповые выставки

Selected group exhiBitionS

1989 – «Гласность в Цундорфе». Alten Closter Gallery Кельн; 1990 – «Молодое искусство СССР». Кассель; 1991 – «5+1». Alten Closter Gallery, Кельн; 1992 – «Триада». Музей Грасси, Лейпциг; 1993 – «Седьмому Съезду народных депутатов». ЦДХ, Москва; «Конверсия». ЦДХ, Москва; 2001 – «Неделя Уорхола в Москве». Галерея L, Москва; 2002 – «Вместо искусства». Центр современного искусства им. А. Зверева; 2005 – «Портрет лица». Галерея М’АРС, Москва; 2005 – «Женщины без мужчин». Русская галерея, Таллин; 2007 – «Нефертити. Практика себя». «Проект Фабрика», Москва; 2007 – «Арт-Москва-2007». ЦДХ, Москва; 2007 – Красноярская биеннале. Красноярск; 2008 – «Арт-Москва-2008». ЦДХ, Москва; 2008 – «Современное искусство из России». Museum Danubiana, Братислава; 2008 – Выставка номинантов премии Кандинского. ЦДХ, Москва; 2009 – «Really?» Параллельная программа 3-й Московской биеннале. «Арт-Плей»; 2009 – Выставка номинантов премии Кандинского, Лондон

1989: "Glasnot in Zundorf", Alten Closter Gallery, Cologne; 1990: "Young Art of the USSR", Kassel; 1991: "5+1", Alten Closter Gallery, Cologne; 1992: "Triade", Grassi Museum, Leipzig; 1993: "For the Seventh Congress of the People's Deputies", Central House of Artists, Moscow; "Conversion", Central House of Artists, Moscow; 2001: "Warhol Week in Moscow", L Gallery, Moscow; 2002: "Instead of Art", Zverev Center, Moscow; 2005: "Portrait of a Face", M'ars Gallery, Moscow; 2005: "Women without Men", Russian Gallery, Tallinn; 2007: "Nefertiti. Practice of the Self, Proekt Fabrika, Moscow; 2007: Art Moscow 2007, Central House of Artists, Moscow; 2007: Krasnoyarsk Biennale, Krasnoyarsk; 2008: Art Moscow 2008, Central House of Artists, Moscow; 2008: Contemporary Art from Russia, Danubiana Museum, Bratislava; 2008: Exhibition of Kandinsky Prize nominees, Central House of Artists, Moscow; 2009: "Really?", in conjunction with the 3rd Moscow Biennale, Art Play, Moscow; 2009: Exhibition of Kandinsky Prize nominees, London

Базилева И. Активизация личного // Художественный журнал. № 70. Базилева И. Бунт художников // Художественный журнал. № 30/31. Кикодзе Е. Проблема визуальности // Творчество. № 2. Мамонов Б. Интервью с Леонидом Лернером // Искусство. 2009. № 1–2. Мизиано В. Интимная жизнь Богдана Мамонова: каталог. 2008. Надеждин С. (Попов). Богдан Мамонов. «Версии» // Искусство. № 1. Пензин А. Богдан Мамонов. «Подарки» // Художественный журнал. № 37/38. Ромер Ф. Культурные герои 21-го века. Богдан Мамонов: каталог. 2000. Ромер Ф. Glory & compassion. Capital perspective. № 1. Чмырева И. Интимная жизнь Григория Шпейера // Искусство. 2008.

296

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

297

notes

Богдан МаМонов

notes

Bogdan MaMonoV

Биография

Biography

персональные выставки

Solo exhiBitionS

изБранные групповые выставки

Selected group exhiBitionS

296

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

297

notes

антон литвин

notes

anton litVin

Биография 1967 – родился в Москве. Окончил Московский финансовый институт; 1993 – 1995 – участник «Группы без названия»; 2000 – инициатор первого фестиваля городского перформанса «Пять» в Москве; 2000 – 2002 – участник группы «Лето»; 2002 – участник международной биеннале «Manifesta IV», Франкфурт; 2002 – участник международной биеннале в Цетине, Черногория; 2003 – участник 1-й Пражской биеннале; 2006 – инициатор и соучредитель первой профессиональной премии в области современного искусства «Соратник»; 1999 – 2007 – участник программы ESCAPE; 2008 – номинант премии «Инновация» в номинации «Произведение визуального искусства»; 2009 – соорганизатор ярмарки современного искусства «Универсам». Москва, «Известия»; 2010 – куратор выставки «Процесс». Москва, дизайн-завод «ФЛАКОН». Работы находятся в коллекциях ГТГ, Центра им. А. Сахарова, P. Nobel, частных коллекциях России, Франции. Живет в Москве.

персональные выставки 1994 – «Первая подпись». Галерея «Феникс», Москва; 1994 – «Прессинг». Центр современного искусства, Москва; 1997 – «Ты мне соблазн». Центр современного искусства, Москва; 1999 – «Осторожно, дети или Бивис и Батт-Хед уже здесь!». Галерея «Escapе», Москва; 2000 – «Все, что вы увидели, но не смогли остановиться». Центр современного искусства им. А. Зверева, Москва; 2001 – «От вашей войны меня тошнит». Еврейский молодежный центр, Москва; 2003 – «Пунктуация». Галерея Гельмана, Москва; 2004 – «След в след». Галерея Гельмана, Киев; 2004 – «Зеркала». Галерея Гельмана, Москва; 2005 – «Cover». Галерея фонда «Современный город», Москва; 2005 – «Из пункта А в пункт Б». Галерея С’Арт, Москва; 2006 – Экспозиция № 1, ru.LTVN «Арт-Стрелка», Москва; 2006 – Экспозиция № 2, ru.LTVN «Арт-Стрелка», Москва; 2007 – Экспозиция № 3, ru.LTVN «Арт-Стрелка», Москва; 2007 – «DieКость», ru.LTVN «Арт-Стрелка», Москва; 2010 – «Shining». Sputnik gallery, Нью-Йорк; 2010 – ONTHEGROUND, галерея Ираги. Москва. Автор более 20 видео фильмов.

изБранные групповые выставки, акции и перфорМансы 1993 – «Конверсия». Галерея Гельмана, ЦДХ, Москва; 1993 – «Мазепа». ЦСИ Сороса, Киев; 1993 – «Пушкин меняет адрес». Тверской бульвар, Москва; 1993 – «Желтый дьявол» (100 лет Мао). ГУМ, Москва, в составе «Группы без названия»; 2000 – «Стены». Музей и общественный центр им. А. Сахарова, Москва; 2000 – «Инструмента» (Форум художественных инициатив). «Новый Манеж», Москва; 2000 – «Стенгазета». Музей и общественный центр им. А.Сахарова, Москва; 2000 – «Арт-Манеж». «Обои» (перформанс), Большой Манеж, Москва; 2001 – «Агитация за искусство». Екатеринбургский музей современного искусства; 2001 – «Прыжок», перформанс. L-галерея, «Дефиле в гардеробе», Москва; 2001 –«Один за всех, все за одного», перформанс, L-галерея, «Дефиле в гардеробе», Москва; 2001 – «Гвозди», «Агитация за искусство», перформанс. Галерея Гельмана; 2002 – «Вместо искусства». Центр современного искусства им. А. Зверева, Москва; 2002 – «Мелиорация», фестиваль современного искусства в Пирогове; 2002 – «100% зрения». Галерея «Риджина», Москва; 2002 – «Реакция». Галерея А-3, Москва; 2003 – Фестиваль социального видео «Смотри». Ростов-на-Дону; 2003 – Международный кинофестиваль независимого кино «Чистые грезы VI» («Дебошир-Фильм»), С.-Петербург, фильм «Небесная канцелярия»; 2003 – «Plan Cabinet Moscow – Places of a Capital». ifa-gallery, Берлин; 2004 – «Moving Images from Russia», «The last Hero, the White space gallery», London; 2004 – «One Space Many Use – East», проект «След в след». Palazzo Papafava, Венеция; 2004 – «Арт-Клязьма», проект «Даже ветви можно заставить захотеть стать корнями»; 2004 – «Plan Cabinet Moscow – Places of a Capital». ifa-gallery, Бонн; 2004 – «Out video», фестиваль видеоарта в общественных пространствах. Екатеринбург, фильм «Berlin, U8»; 2004 – «Арт-концерт», Международный фестиваль. С.-Петербург; 2004 – «Арт-конституция». Московский музей современного искусства; 2005 – «Trinity». «Русская галерея», Таллин, Эстония; 2005 – «Россия-2». ЦДХ, Москва; 2006 – «Something About Power – Contemporary Russian Video Art», South-Karelia Art Museum, Финляндия; 2006 – «Points D’Imp Act». PianoNobile, Женева; 2006 – Форум художественных инициатив. Новый Манеж, Москва; Медиафорум, Москва; 2006 – Modus R. Russian Formalism today. Newton building, Miami Design district, USA; 2007 – «Арт-коммуналка» (реалити-шоу в рамках «Арт-Москвы»); 2007 – «Урбанистический формализм». Московский музей современного искусства; 2007 – «Art Digital», галерея M’ARS, Москва; 2008 – «I Love you «Vienna» / «Stars of Russian video art». Вена, аэропорт; 2008 – «Русское. Бедное». Пермь, здание речного вокзала; 2009 – «Трансфер». Центр современного искусства М’арс; 2010 – «Концептуализм: здесь и там». 1-я Южно-Российская биеннале. Ростов; 2010 – «Рабочие и философы», Сколково.

Biography 1967: Born in Moscow. Graduated from Moscow Finance Institute; 1993-1995: Member of Group with No Name; 2000: Initiated Five, Moscow's ﬁrst festival of urban performance; 2000-2002: Member of Leto; 2002: Included in the international biennial Manifesta IV, Frankfurt; 2002: Included in the international biennial in Cetinje, Montenegro; 2003: Included in the Prague Biennale 1; 2006: Initiator and co-founder of Soratnik, the ﬁrst professional prize for contemporary art; 1999-2007: Member of Escape Program; 2005: Represented Russia at the Venice Biennale as a member of ESCAPE. Won the Black Square and Arsenal prizes as a member of ESCAPE; 2008: Nominated for the Innovation Prize for Best Work of Visual Art; 2009: Co-organizer of the Universam art fair at the Izvestia building in Moscow; 2010: Curator of the exhibition "Process" at Flakon design factory, Moscow. Works are in collections ГТГ, the Center of A.Saharov, P.Nobel, private collections of Russia, France. Lives in Moscow

Solo exhiBitionS 1994: "First Signature", Feniks Gallery, Moscow; 1994: "Pressing", Center for Contemporary Art, Moscow; 1997: “You Are My Temptation", Center for Contemporary Art, Moscow; 1999: "Caution, Children! or, Beavis and Butthead Are Already Here", ESCAPE Gallery, Moscow; 2000: "Everything That You Saw but Could Not Stop", Zverev Center, Moscow; 2001: "Your War Makes Me Sick", Jewish Youth Center, Moscow; 2003: "Punctuation", Guelman Gallery, Moscow; 2004: "On the Trail", Guelman Gallery, Kiev; 2004: "Mirrors", Guelman Gallery, Moscow; 2005: "Cover", Contemporary City Foundation, Moscow; 2005: "From Point A to Point B", S'Art Gallery, Moscow; 2006: Exposition N1, ru.LITVIN, Art Strelka, Moscow; 2006: Exposition N2, ru. LITVIN, Art Strelka, Moscow; 2007: Exposition N3, ru. LITVIN, Art Strelka, Moscow; 2007: DieKost', ru. LITVIN, Art Strelka, Moscow; 2010: "The Shining", Sputnik Gallery, New York; 2010: ONTHEGROUND,Galerie Iragui, Moscow. The author more than 20 video.

Selected group exhiBitionS, actionS, and perforManceS 1993: "Conversion", Guelman Gallery, Moscow, Central House of Artists; 1993: "Mazepa", Soros Center for Contemporary Art, Kiev, 1993; 1993: "Pushkin Changes his Address", Tverskoi Bulvar, Moscow; 1993: "The Yellow Devil (100 Years of Mao)", GUM department store, Moscow. Group with No Name; 2000: "Walls", Sakharov Museum and Social Center, Moscow; 2000: Instrumenta, at the Forum of Art Initiatives, New Manezh, Moscow; 2000: "Stengazeta", Sakharov Museum and Social Center, Moscow; 2000: Wallpaper, performance at Art Manezh art fair, Moscow; 2001: Agitation for Art, Ekaterinburg Museum of Contemporary Art; 2001: Leap, performance for the exhibition "Fashion Show in a Wardrobe", L Gallery, Moscow; 2001: "All for One and One for All", performance for the exhibition "Fashion Show in a Wardrobe", L Gallery, Moscow; 2001: Nails, Agitation for Art, performances at Guelman Gallery, Moscow; 2002: "Instead of Art", Zverev Center for Contemporary Art, Moscow; 2002: Melioration at the Art Klyazma festival of contemporary art, Pirogovo; 2002: "100% Vision", Regina Gallery, Moscow; 2002: "Reaction", А-3 Gallery, Moscow; 2003: Look festival of social video, Rostov-on-DOn; 2003: Heavenly Chancellary, screening at the PURE DREAMS VI (DEBAUCHIR FILM), International Festival of Independent Film, St. Petersburg; 2003: "Plan Cabinet Moscow – Places of a Capital", ifa-gallery, Berlin; 2004: "Moving Images from Russia: The Last Hero", White Space Gallery, London; 2004: «След в след» at "One Space Many Use – East", Palazzo Papafava, Venice; 2004: Even Branches Can Be Forced to Want to be Roots, Art Klyazma festival of contemporary art, Pirogovo; 2004: "Plan Cabinet Moscow – Places of a Capital", ifa-gallery, Bonn; 2004: Berlin, U8, screening at OUT VIDEO, a festival of video art in public spaces, Ekaterinburg; 2004: ARTCONCEPT international festival, St. Petersburg; 2004: "Art Constitution", Moscow Museum of Modern Art; 2005: "Trinity", Russian Gallery, Tallinn, Estonia; 2005: "Russia-2", Central House of Artists, Moscow; 2006: "Something About Power: Contemporary Russian Video Art", South Karelia Art Museum, Finland; 2006: "Points D’Imp Act", PianoNobile, Geneva; 2006: Forum of Art Initiatives, New Manezh, Moscow; Media Forum, Moscow; 2006: Modus R. Russian Formalism today. Newton building, Miami Design district, USA; 2007: "Art Kommunalka", a reality show at the Art Moscow fair; 2007: "Urbanist Formalism", Moscow Museum of Modern Art; 2007: "Art Digital", M’ars Gallery, Moscow; 2008: "I Love you VIENNA"/"Stars of Russian Video Art", Vienna International Airport; 2008: "Russian Povera", River Station, Perm; 2010: «Workers and philosophers», Skolkovo.

Бурлака В. Извращение любви и ненависти… к массмедиа // Зеркало недели. 2004. № 4 (498). Галкина И. Искушение авангардиста. observer.ru, 01.03.1997. Дьяконов В. Передвижник по асфальту// Коммерсантъ. 2010. № 158. Кикодзе Е. Cover: каталог выставки, 2005. Кикодзе Е. Зеркала. www.guelman.ru. Кикодзе Е. След в след // Арт-азбука. 2004. 6 мая. Кудряшов А. Пунктуация // Художественный журнал. № 55. Мачулина Д. Cover. // Стенгазета. 2005. 17 окт. Морозова Л. Бивис и Батхед нашли пулемет… // Неофициальная Москва. № 5. Петров Д. Публичная публицистика Антона Литвина: каталог выставки «Ты мне соблазн». 1997. фев. Ромер Ф. Без права на ошибку // Культура. 2010. № 30. Сидор-Гибелинда О. Пес его знает // Понедельник. 12 мая. Чайковская А. Designed to create a cultural shock // The Russia journal. 2001. 6 мар. Эпштейн А. Техника стала сюжетом // Независимая газета. 2003. 24 нояб.

298

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

299

notes

антон литвин

notes

anton litVin

298

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

299

notes

лиза Морозова

notes

liza MorozoVa

Биография 1973 – родилась в Москве; 1995 – 2000 – Царскосельский филиал Санкт-Петербургской академии театрального искусства, международная мастерская Театра синтеза и анимации «Интерстудио», курс художников, мастерская паратеатральных форм (мастер Юрий Соболев); 1995 – 2000 – член арт-группы «Запасный выход» (Царское Село – Москва); 1999 – 2000 – обучение в школе современного искусства, курс «Новые художественные стратегии» при Фонде Сороса и ИСИ, Москва; 2000 – 2007 член программы ESCAPE; с 2004 – ведет собственный социальный проект «Перформансная студия»; 2005 – защитила диссертацию на тему «Социально-психологическое исследование художественной провокативности (на примере современного авангардного искусства)»; с 2008 – колумнист www.o penspace.ru. Участница более 130 выставок и фестивалей в 17 странах мира. Автор более 50 перформансов и инсталляций. Живет в Москве.

персональные выставки 2003 – «Win/lose», фотовидеоинсталляция. Галерея Escape, Москва; 2006 – «Драмамаскарад», перформанс, инсталляция, объекты. Галерея «Белка&Стрелка», Санкт-Петербург; 2007 – «Сплетения», в рамках фестиваля перформанса «Корч». ЯХМ, Ярославль; 2008 – «Ловушки для снов, или УМТТН», мультимедиа. Музей сновидений З. Фрейда, Институт психоанализа, Санкт-Петербург. «Узлы», фото. Галерея «ru.litvin», «Арт-Стрелка», Москва; 2009 – «Dreamcatchers», инсталляция, объекты. Галерея «ArtStrelka projects», культурный центр «Арт-Стрелка», Москва.

изБранные групповые выставки 1995 – «Границы», галерея «Spider & Mouse», Москва; 1996 – «Запасной выход», TV-галерея, Центр современного искусства, Москва, IV Международная Санкт-Петербургская биеннале «SPATIA NOVA», Музей истории Санкт-Петербурга, Санкт-Петербург; 1997 – Международная художественная ярмарка «Арт-Манеж». Манеж, Москва, некоммерческая программа; 1998 – «Портфолио». Галерея «Hotel», Цюрих; 1998 – «Запасной выход в Арт-коллегии». Галерея «Артколлегия», Санкт-Петербург; 1998 – II Международный фестиваль экспериментального искусства и перформанса, Манеж, Санкт-Петербург; 1998 – международные мастерские Россия + Швейцария «Запасной выход». Запасной дворец, Царское Село; 1998 – «Argentina» (видеопрограмма), Стокгольм; 1999 – «Между небом и землей!». Культурный центр Зальцау, Германия; 1999 – «Виниловые кости» (выставка, посвященная Элвису Пресли). XL-галерея, Москва; 1999 – «Последнее поколение». Галерея «Spider&Mouse» (экспозиционер О. Кулик); 2000 – «Свойства холодного» (русско-швейцарская выставка совместно с группой «Gates» и галереей Walcheturm (Цюрих)). Галерея 21, С.-Петербург; 2000 – «Media Art Fest2000», Манеж, Санкт-Петербург; 2001 – «Deadline», выставка группы АВС. Галерея «Улица ОГИ», Москва; 2001 – «Наш ласковый и нежный зверь» (выставка, посвященная юбилею Олега Кулика). Галерея «Риджина», Москва; 2001 – Первый фестиваль перформанса им. Малевича. Культурный центр «Дом», Москва; 2002 – фестиваль «Мелиорация». Павильон «Солнечный», пансионат «Клязьминское водохранилище»; 2002 – фестиваль городского перформанса «Стихии, Лето»; 2002 – «100% зрение». Галерея «Риджина», Москва; 2003 – фестиваль молодого искусства «Стой! Кто идет?». Московский зоопарк; 2003 – I Пражская биеннале, Национальная галерея / Велетржни Палац, Прага; 2004 – фестиваль «Арт-Клязьма». Пансионат «Клязьминское водохранилище», Московская область; 2005 – «Гендерные волнения». 1-я Московская биеннале современного искусства, Музей современного искусства, Москва; 2007 – художественная ярмарка «Фонтан», Винвуд, Майами, США; 2007 –14-й Международный фестиваль перформанса «Замок воображения». Замок Бройлин, Германия/ галерея «OFFicyna», Польша; 2008 – выставка «О смертном в искусстве. Памяти Николая Константинова», «M-галерея», Ростов-на-Дону; 2008 – Арт-лаборатория философской конференции «Капитализм как религия? Искусство и критическая теория сегодня». ГЦСИ, Москва; 2009 – «Суп из камня». Галерея «Ателье № 2», центр современного искусства «Винзавод», Москва; 2009 – «Золото для народа». IX Международная биеннале современного искусства; 2009 – «Диалоги». Малый Манеж, Санкт-Петербург; 2009 – «Не-игрушки?!». ГТГ на Крымском Валу, 3-я Московская биеннале современного искусства, Москва; 2010 – «Повторение непройденного». Арт-пространство «Spider&Mouse», Москва.

Biography 1973: Born in Moscow; 1995-2000: Studied at the St. Petersburg Academy of Theatrical Art (Tsarskoselsky branch), Interstudio for Synthetic Theater and Animation, Yury Sobolev's studio of paratheatrical forms; 1995-2000: Member of Emergency Exit (Tsarskoye Selo and Moscow); 1999-2000: Studied at the School of Contemporary Art at the Soros Foundation and the Institute of Contemporary Art, Moscow; 2000 - 2007: Member of Escape Program; 2004: Initiated Performance Studio, her own social project; 2005: Defended her dissertation, entitled "Socio-psychological Study of Artistic Provocation (based on Contemporary AvantGarde Art)"; 2005: Represented Russia at the Venice Biennale as a member of Escape Program. Received the Black Square and Arsenal prizes as a member of Escape Program; 2008: Became a columnist for www.openspace.ru. Morozova has made over ﬁfty performances and installations, which have been included in over 130 exhibitions and festivals in seventeen countries. She lives in Moscow

Solo exhiBitionS 2003: "Win/lose", ESCAPE Gallery, Moscow; 2006: "Dramamasquerade", Belka&Strelka Gallery, St. Petersburg; 2007: "Weavings", in conjunction with the Korch Performance Festival, Yaroslavl Art Museum, Yaroslavl; 2008: "Dreamcatchers, or UMTTN", Museum of Sigmund Freud's Dreams, Insitute of Psychoanalysis, St. Petersburg "Nodes", ru.LITVIN at Art Strelka, Moscow; 2009: "Dreamcatchers", Art Strelka Projects, Moscow

Selected group exhiBitionS 1995: "Borders", Spider & Mouse Gallery, Moscow; 1996: "Emergency Exit", TV Gallery, Moscow "SPATIA NOVA", the 4th International Biennale, St. Petersburg History Museum; 1997: Noncommercial program at the Art Manezh art fair, Moscow; 1998: "Portfolio", Galerie Hotel, Zurich; 1998: "Emergency Exit at Art Collegium", Art Collegium, St. Petersburg; 1998: 2nd International Festival of Experimental Art and Performance, St. Petersburg Manezh; 1998: Emergency Exit's Russia + Switzerland international studios, Reserve Palace, Tsarskoye Selo; 1998: ARTGENTA (video screening), Stockholm; 1999: "Between Heaven and Earth", Salzau, Germany; 1999: "Vinyl Bones: Dedicated to Elvis Presley", XL Gallery, Moscow; 1999: "Last Generation", curated by Oleg Kulik, Spider & Mouse Gallery, Moscow; 2000: "Properties of Cold", in collaboration with Gates and Galerie Walcheturm (Zurich), Gallery 21, St. Petersburg; 2000: "Media Art Fest-2000", Manezh, St. Petersburg; 2001: "Deadline", in collaboration with АВС, Ulitsa OGI, Moscow ; 2001: "Our Loving and Gentle Beast: Dedicate to Oleg Kulik's Jubilee", Regina Gallery, Moscow; 2001: First Malevich Performance Festival, DOM Cultural Center, Moscow; 2002: Melioration Festival, Sun Pavilion, Klyazma Reservoir Recreation Area; 2002: "Elements of SUMMER", urban performance festival; 2002: "100% Vision", Regina Gallery, Moscow; 2003: "Qui Vive?", youth art festival, Moscow Zoo; 2003: Prague Biennale 1, National Gallery / Trade Fair Palace, Prague; 2004: Art Klyazma Festival, Pirogovo; 2005: "Gender Trouble", in conjunction with the 1st Moscow Biennale of Contemporary Art, Moscow Museum of Modern Art; 2007: Fountain art fair, Miami; 2007: "Castle of Imagination", 14th International performance art festival, OFFicyna Gallery, Poland; 2008: "On Mortality in Art. In memory of Nikolai Konstantinov", M Gallery, Rostov-on-Don; 2008: Art laboratory of the philosophical conference "Capitalism as Religion? Art and Critical Theory Today", NCCA, Moscow; 2009: "Stone Soup", Atelier No. 2, Winzavod Center for Contemporary Art, Moscow; 2009: "Gold for the People", in conjunction with the 9th International Biennale for Contemporary Art, St. Petersburg; 2009: "Not Toys?!", in conjunction with the 3rd Moscow Biennale of Contemporary Art, State Tretyakov Gallery, Moscow; 2010: "Repetition of the Un-Done", Spider & Mouse Art Space, Moscow.

Агапова А. Интервью: Лиза Морозова // TimeOut Петербург. 2008. № 4 (140). Васильева Ж. Видеопрокат № 1 // Итоги. 2006. № 21 (519). Возможен ли перформанс сегодня: интервью П. Микитенко с Лизой Морозовой, www.openspace.ru. Иорданов С. Выставки: Лиза Морозова // Афиша. 2008. Март. Котелевская В. Короткая жизнь – долгая смерть // Эксперт-юг. 2008. № 13 (19). Кудряшов А. Win/lose // Художественный журнал. 2004. № 55. Кудряшов А. Без стены. Побег // На дне. 2002. № 12 (137). Куроптев Ю. Жизнь как шоу и представление // Деловое Прикамье. 2009. Август. Леви Л. Во что выливаются перформансы // Аэрофлот-Дон. 2008. Август. Матвеева А. Симптом абонента // Коммерсантъ. 2008. № 49. Медведев Н. Ловец снов // Петербург на Невском. 2008. Апрель. Мельникова-Григорьева Е., Соловьев-Фридман Д. Симптом в завязке, или Узелки на памяти // Русский журнал. 2008. Апрель. Мелехова Н. Перформер-психолог. Лиза Морозова // Элитный квартал / Ярославский глянцевый журнал. 2007. № 11 (37). «Дипломный» перформанс // Art Times. 2007. Октябрь. Мирзабекова Н. Искусство или... макароны // Молот. 2008. № 91–92. Морозова Лиза «Slow way». Нью-Йорк: Новое русское слово, 2001. Морозова Лиза: гендерные волнения // Свободный доступ. 2009. Март. О видеоарте и арт-кино: интервью Л. Новиковой с Лизой Морозовой // Интерьер+дизайн. 2005. Сентябрь. Парфенова Ю. Посчитать весь мир – мечта любого художника // Свободный доступ. 2009. Март. Попова М. Лиза Морозова в центре «Арт-Стрелка» // Свободный доступ. 2009. Простаков С. Устаревшую лапшу на ушах сменили модные макароны // Вечерний Ростов. 2008. Ризнычок И., Храмцова Ю. Два портрета Лизы Морозовой. Студенческий информационный канал УрГу «Студик», Екатеринбург. 2009. Сокол Х. Поймать на халахуп. www.maptype.com. 2009. Декабрь. Соловьева А. Плетет лапшу профессорская дочь // Золотое кольцо. 2007. Серегин Сергей. Зеркальное тело Лизы Морозовой: каталог выставки «Границы». М.: Галерея «Spider&Mouse», 1995.

300

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

301

notes

лиза Морозова

notes

liza MorozoVa

300

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

301

notes

константин аджер

notes

KonStantin adjer

Биография 1970 – родился в Москве; 1985 – 1992 – ГМУ им. Гнесиных и МГИК: классы кларнета/ саксофона/ дирижирования; 1989 – 1992 – Заочный университет искусств/ станковая живопись, графика; 1996 – 1997 – стажер мастерской паратеатральных форм при Международной мастерской театра синтеза и анимации «Интерстудио»/ С.-Петербург, Царское Село; (мастерская Юрия Соболева); 1996 – 2000 – участник группы «Запасный выход»; 1998 – 2003 – создание проекта актуальной импровизационной музыки Е69; 2002 – 2009 – работа в рекламе (дизайн, копирайт). Арт-директор рекламного агентства «Seine Com» (2006–2009); 2007 – Член программы Escape. Живет в Москве.

изБранные соБытия 1996 – IV Международная биеннале «SPATIA NOVA», С.-Петербург; 1997 – фестиваль «Кукарт III». Царское Село, С.-Петербург; 1997 – «Арт-Москва», Москва; 1998 – Transart Communication'98 & Sound OFF, (совместно с Андреем Смирновым). Budapest, Nove Zamky; 1999 – «Живые и мертвые». Галерея Escape, Москва; 2000 – «Media Art Fest». Манеж, С.-Петербург; 2000 – III Международный фестиваль искусства и перформанса. Манеж, С.-Петербург; 2000 – фестиваль «Musikprotokoll» (с группой е69). Грац (Австрия); 2000 – «Вальс для POLAROIDa» (при участии Марины Бебик). Галерея Escape, Москва; 2000 – «Свойства холодного» (с группой «Gates» и галереей Walcheturm (Цюрих)), галерея 21, С.-Пб.; 2001 – «Любительская фотография», галерея Escape, Москва; 2001 – фестиваль «Кукарт V», Царское Село. С.-Петербург; 2001 – «Последнее искушение». Галерея Escape, Москва; 2002 – «Wall Music», (при участии группы e69). Галерея Escape, Москва; 2003 – фестиваль «Оккупация». Галерея «Novus», Рига; 2009 – 8-й Международный Канский видеофестиваль. Участие в конкурсной программе. Канск, Россия; 2009 – 2010 – участие в выставках «Соблазн», «Город», «Мужское начало». Открытая галерея, Москва; 2009 – 1-й Российско-Европейский фестиваль короткометражных фильмов «27 + Один», Москва; 2009 – 2010 – участие в выставках «Соблазн», «Город», «Мужское начало», «Воспоминания и сны». Открытая галерея, Москва.

Biography 1970: Born in Moscow; 1985 – 1992: Gnesin School of Music and Moscow Institute of Culture (clarinet, saxophone, and conducting); 1989 – 1992: Correspondence University of the Arts (easel painting, graphic arts); 1996 – 1997: Intern at the Studio of Paratheatrical Forms at the Interstudio for Synthetic Theater and Animation, Tsarskoye Selo (Yury Sobolev's studio); 1996 – 2000: Member of Emergency Exit; 1998 – 2003: Member of contemporary improvised music project Е69; 2002 – 2009: Worked in advertising (design, copywriting). Art director of Seine Com ad agency; 2007 – present: Member of ESCAPE Program. Lives in Moscow.

Major eVentS 1996: 4th International Biennale SPATIA NOVA, St. Petersburg; 1997: Kukart III festival, Tsarskoye Selo, St. Petersburg; 1997: Art Moscow; 1998: Transart Communication'98 & Sound OFF (in collaboration with Andrei Smirnov), Budapest and Nove Zamky; 1999: The Alive and the Dead, Escape Gallery, Moscow; 2000: “Media Art Fest”, Manege, St. Petersburg; 2000: III International Festival of Art and Performance, Manege, St. Petersburg; 2000: Musikprotokoll (with E69), Graz, Austria; 2000: Waltz for Polaroid (in collaboration with Marina Bebik), Escape Gallery, Moscow; 2000: Properties of Cold (in collaboration with the group Gates and Galerie Walcheturm, Zurich), Gallery 21, St. Petersburg; 2001: "Amateur Photography", Escape Gallery, Moscow; 2001: Kukart 5, Tsarskoye Selo, Russia; 2001: "The Last Temptation", Escape Gallery, Moscow; 2002: – “Wall Music” (with E69), Escape Gallery, Moscow; 2003: Occupation Festival, Novus Gallery, Riga; 2009: 8th International Kansk Video Festival, Kansk, Russia; 2009 – 2010: "Temptation", "City", "Male Essence", "Memories and Dreams Essence", at Open Gallery, Moscow; 2009: 27 + One, festival of short ﬁlms, Moscow

Мамонов Б. Wall music. //Художественный журнал. № 48/49. Жунин М. Последнее искушение //Художественный журнал. № 41. Сергеев А. Зависая над гнездом КУК-art’a, видео взгляд черной руки //Культурный журнал «Комод». № 8.

302

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

303

notes

константин аджер

notes

KonStantin adjer

302

page

Selected BiBliography

изБранная БиБлиография

303

notes

викентий нилин

notes

ViKenty nilin

Биография 1971 – родился в Москве. C 1988-го занят по преимуществу собственными проектами в области актуального искусства; 1990 – 1995 – учился во ВГИКе (диплома не получил). 2007-2008 – Член программы Escape. Живет в Москве.

персональные выставки 1999, декабрь – «Фотографии». Айдан-галерея, Москва, фото; 2001, апрель – 2000 photographer.ru – фото; 2002, апрель – MЖ/WC, в рамках проекта 24. Moсковский дом фотографии, фото; 2002, октябрь – «Желающие». Aйдан-галерея, Moсква, объект; 2004, сентябрь – «Волшебное зеркало/Место жительства», совместно с Владимиром Koшляковым. ГТГ, Moсква, объект; 2004, октябрь – «Возбуждение». Галерея «Рефлекс», Москва, фото; 2004, декабрь – «Коллекция». Клуб коллекционеров современного искусства, Москва, объект; 2005, июнь – «Wand elnd es blatt/zukunfs troman», совместно с Сергеем Шутовым. «Atelier em eck», Дюссельдорф, объект, фото; 2005, октябрь – «Под столом», совместно с Дмитрием Приговым. Галерея «Рефлекс», Москва, фото; 2005, ноябрь – «Памятники», совместно с Дмитрием Приговым. Галерея «Практика», Москва, фото; 2006, январь – «Красивые мужчины», совместно с Анной Абазиевой в рамках проекта «Орбита супремус». Клуб «Дом», Москва, фото; 2006, март – «С этим народом по-другому нельзя», в рамках деятельности Музея новейших течений 21, Международный университет в Москве, фото; 2006, апрель – «Женщины», ЦДХ, Москва, объект; 2006, апрель – «Большие», в рамках деятельности Клуба современного искусства ГТГ, в здании Третьяковской галереи на Крымском Валу. Москва, объект; 2006, апрель – «Ревизитед». XL-галерея, Москва, фото; 2006, май – «Женщины», спецпроект в рамках ярмарки «Арт-Москва», ЦДХ, Москва, объект; 2009, март – «Лохотрон», в рамках деятельности Музея новейших течений 21. Представительство Евросоюза, Москва, фото

Biography 1971: Born in Moscow; Since 1988: Occupied primarily with his own projects in contemporary art; 1990 – 1995: Studied at VGIK (no degree attained). 2007-2008: Member of Escape Program. Lives in Moscow.

Solo exhiBitionS

2007, октябрь – ВИА «Особенность», концерт 1, при участии Николы Овчинникова, Игоря Вдовченко, Дмитрия Швадченко и Магомеда Халухаева. «Арт-Стрелка», Москва; 2008, январь – ВИА «Особенность», концерт 2, при участии Николы Овчинникова, Игоря Вдовченко, Дмитрия Швадченко и Магомеда Халухаева. «Арт-Стрелка», Москва; 2008, февраль – ВИА «Особенность», концерт 3, при участии Николы Овчинникова, Игоря Вдовченко, Дмитрия Швадченко, Сергея Воронцова. «Арт-Стрелка». Москва, клуб «Проект ОГИ», Москва; 2008, март – ВИА «Особенность», концерт 4, при участии Николы Овчинникова, Игоря Вдовченко, Дмитрия Швадченко, Сергея Воронцова, Кристиана Ляфонта и Магомеда Халухаева. Клуб «Гранд-буфф», Москва; 2008, май – «Майки» /мастер-класс по шелкографии, в рамках «Ночи музеев», Винзавод, Москва

2007: Osobennost, concert 1, with Nikola Ovchinnikov, Igor Vdovchenko, Dmitry Shvadchenko and Magomed Khalukhaev, Art Strelka, Moscow; 2008: Osobennost, concert 2, with Nikola Ovchinnikov, Igor Vdovchenko, Dmitry Shvadchenko and Magomed Khalukhaev, Art Strelka, Moscow; 2008: Osobennost, concert 3, with Nikola Ovchinnikov, Igor Vdovchenko, Dmitry Shvadchenko, Sergei Borontsov, Art Strelka and Proekt OGI, Moscow; 2008: Osobennost, concert 4, with Nikola Ovchinnikov, Igor Vdovchenko, Dmitry Shvadchenko, Sergei Borontsov, Christian Lafont and Magomed Khalukhaev, Grand Buffe, Moscow; 2008: T-Shirts /master class in silkscreening, in conjunction with Museum Night, Winzavod, Moscow

304

perforManceS

page

перфорМансы

1999: Photographs, Aidan Gallery, Moscow; 2001: 2000 (photography), photographer.ru; 2002: MF/WC (photography), in conjunction with "24", Moscow House of Photography; 2002: Wishing (sculpture), Aidan Gallery, Moscow; 2004: Magic Mirror/Place of Residence (sculpture), in collaboration with Vladimir Koshlyakov, State Tretyakov Gallery, Moscow; 2004: Awakening (photography), Reﬂex Gallery, Moscow; 2004: Collection (sculpture), Contemporary Art Collectors' Club, Moscow; 2005: Wandelndes blatt/zukunfstroman (sculpture, photography), in collaboration with Sergei Shutov, Atelier em eck, Dusseldorf; 2005: Under the Table (photography), in collaboration with Dmitry Prigov, Reﬂex Gallery, Moscow; 2005: Monuments (photography), in collaboration with Dmitry Prigov, Praktika Gallery, Moscow; 2006: Beautiful Men (photography), in collaboration with Anna Abazieva, in conjunction with "Orbit Supremus", Dom, Moscow; 2006: Women (sculpture), Central House of Artists, Moscow; 2006: Big (sculpture), as part of the program of the Contemporary Art Club, State Tretyakov Gallery on Krymsky Val, Moscow; 2006: Revisited (photography), XL Gallery, Moscow; 2006: Women (sculpture), special project in conjunction with Art Moscow, Central House of Artists; 2006: Nothing Else You Can Do with These People (photography), in conjunction with the Museum of Contemporary Currents 21, International University in Moscow; 2009: Lokhotron (photography), in conjunction with Museum of Contemporary Currents 21, the government of the European Union, Moscow

305

notes

викентий нилин

notes

ViKenty nilin

Solo exhiBitionS

304

perforManceS

page

перфорМансы

305

notes

Июль, 1998 г. – февраль, 1999 г. Деятельность Альтернативной Программы ESPACE (протоESCAPE), созданной В. Айзенбергом и Н. Турновой; Апрель, 1999 г. Реконструкция студии В. Айзенберга под галерею Escape; Июнь, 1999 г. Встреча В. Айзенберга и Б. Мамонова в Капернауме (Израиль). Решение создать Программу ESCAPE на базе галереи; Август, 1999 г. Первая выставка в галерее Escape; Сентябрь, 1999 г. Приглашение А. Литвина к сотрудничеству; Октябрь, 1999 г. Приглашение Е. Морозовой к сотрудничеству; Июль, 2000 г. Первый проект Программы вне галереи Escape (перформанс «Исчезновение»); 2002, 2003, 2005, 2007 гг. Номинации на премию «Черный квадрат»; 2003 г. Премия «Черный квадрат». Первая в истории России премия по современному искусству; 2003 г. Участие в 1-й Пражской биеннале современного искусства; Октябрь, 2003 г. Последняя выставка в галерее Escape; 2004 г. Победа на конкурсе «Арсенал» Нижегородского филиала ГЦСИ; Декабрь, 2004 г. Издание каталога к пятилетию деятельности (ГЦСИ); 2005, 2007, 2009 гг. Участие в московских международных биеннале современного искусства; 2005 г. Участие в 51-й Венецианской биеннале современного искусства (павильон России); Март, 2006 г. Выход Б. Мамонова из Программы; Февраль, 2007 г. Приглашение К. Аджера и В. Нилина к сотрудничеству; Февраль – май, 2007. В работе Программы участвуют А. Литвин, Л. Морозова, К. Аджер, В. Нилин и В. Айзенберг; Май, 2007 г. Выход А. Литвина из Программы; Сентябрь, 2007 г. Выход Е. Морозовой из Программы; 2008 г. Победа на конкурсе института «ПРО АРТЕ» (Современное искусство в традиционном музее); 2008 г. Номинация на премию Кандинского; С января 2009 г. члены Программы – В. Айзенберг и К. Аджер; 2009 г. Участие в 9-й Санкт-Петербургской международной биеннале современного искусства («Диалоги»).

eScape prograM (cV)

page

July 1998 – February 1999: Active period of the Alternative Program ESPACE (protoESCAPE), founded by Valeriy Ayzenberg and Natasha Turnova; April 1999: Ayzenberg reconstructs his studio to Escape gallery; June 1999: Ayzenberg meets Bogdan Mamonov in Capernaum, Israel. They decide to start ESCAPE Program using the gallery as a base; August 1999: First exhibition at Escape gallery; September 1999: Anton Litvin is invited to join the group; October 1999: Liza Morozova is invited to join the group; July 2000: The performance «Disappearance» is the Program's first project outside Escape gallery; 2002, 2003, 2005, 2007: Nominations for the «Black Square» prize; 2003: The Program wins «Black Square», the first prize for contemporary art in Russian history; 2003: Participation in Prague Biennale 1; October: Last exhibition at Escape gallery; 2004: ESCAPE Program wins the «Arsenal» competition of the Nizhny Novgorod branch of the NCCA; December 2004: NCCA publishes a catalogue in celebration of the group's fifth anniversary; 2005, 2007, 2009: Participation in the Moscow Biennale of Contemporary Art; 2005: Participation in the 51st Venice Biennale (Russian pavilion); March 2006: Mamonov leaves the Program; February 2007: Konstantin Adjer and Vikenty Nilin are invited to join the group; February – May 2007: Litvin, Morozova, Adjer, Nilin, and Ayzenberg collaborate on the Program's work; May 2007: Litvin leaves the Program; September 2007: Morozova leaves the Program; 2008: Program ESCAPE wins the competition of «PRO ARTE» Institution (Contemporary Art in the Traditional Museum); 2008: Nominated for the Kandinsky Prize; January 2009: Ayzenberg and Adjer the remaining members of the Program; 2009: Participation in the 9th St. Petersburg International Biennale of Contemporary Art ("Dialogues")

306

изБранная БиБлиография / Selected BiBliography

Агунович К. Программа ESCAPE. Аудиогид (московская экскурсия по музею), Колобок (трагический герой и равнодушная публика) // Афиша. 2008. 22 сентября – 5 октября, С. 138. Айзенберг В. По направлению к человеку // Брошюра к выставке «Любительская фотография» в галерее Escape, 2001. Айзенберг В. Пражское лето // Искусство. 2003. № 3, С. 46 – 53. Айзенберг В. Escape и Хронос (неформальная история от первого лица. Программа ESCAPE // Каталог ГЦСИ. 2004. C. 7 – 10. Айзенберг В. Дневник биеннале // Искусство. 2005. № 3, С. 28 – 37. Айзенберг В., Нилин В., Аджер К. Долбо… // 5-я Ширяевская биеннале современного искусства: каталог. Приволжский филиал ГЦСИ, 2008. стр. 81 – 86. Аксенова Ю., Волкова Т. Художественные сообщества 2000-х. Группы: Escape, Радек, ПГ, АВС // Каталог «Сообщники». 2005. С. 9 – 11. Алексеев Н. Дерма и эскапизм // Иностранец. 2001. № 32. Алексеев Н. Честная игра в арт-бизнес // Иностранец. 2002. № 17. Архангельская А. Богдан – наглый. Арт-группа ESCAPE решила разоблачить саму себя // Ваш досуг. 2004. № 48 (396), С. 88. Базилева И. Бунт художников, или «Вперед, в прошлое» // Художественный журнал. 2000. № 30/31, С. 99 – 100. Боде М. Любительская фотография. Выставка любительских фотографий художников // Photographer.ru, 11.02. 2001. Боде М. Необычные туры для обычных людей. Интервью с Валерием Айзенбергом //Русский журнал, 06.08.2001. Варварьин А. Маргиналы мертвые и живые // Сегодня. 06.09.2000. № 198. Друян М. Группа ESCAPE, художники (Ньюсмейкеры – 2003) // L’OFFICIEL. декабрь 2003 – январь 2004. № 53, C. 253 – 254. Епихин С. Группа ESCAPE Рrogram. Х I . I Х // Артхроника. 2002. № 2, С. 129 – 130. Еремина Л. Галерея Валерия Айзенберга // Независимая газета. 20.08.1999. Крикатнев М. «Арт-Москва» пережила критическое вторжение // Gif.Ru, 17.05.2007. Купавых Е. Премиальные мастерской «Арт-Москвы» // Художественный журнал. 2003. № 51/52, С. 100 – 101. Лазарева Е. Программа ESCAPE. Квадратура круга // Художественный журнал. 2009. № 70, С. 101 – 105. Мамонов Б. Слишком длинный для манифеста // Комод. 2001. № 10, С. 47. Мамонов Б. Стратегия смирения как критическая позиция // Художественный журнал. 2001. № 37 – 38, С. 33 – 34. Мамонов Б. Живопись невидимая и живопись тотальная // Polit.ru, 2002. Мамонов Б. Видимо-невидимо // Артхроника. 2003. № 2. С. 48 – 57. Мамонов Б., Айзенберг В. Ты живешь – ты искусство. Программа ESCAPE // Каталог ГЦСИ. 2004. С. 3 – 5. Матвеева А. Венецианская биеннале: между герильей и луна-парком // Русский альбом. 11.07.2005. Матвеева А. Король умер, да здравствует король // Журнал фестиваля «Современное искусство в традиционном музее». Институт ПРО АРТЕ, Санкт Петербург. 2008. №8, С. 11 – 12. Молок Н. Побег из курятника состоялся // Известия. 07.05.2003. Морозова Е. Художник – отдыхает? // Weekend.ru. 09.02.2001. Овчинникова Ю. Влипли в сюжет. Американская трагедия как экзистенциальный ребус // Время новостей. 14.03.2002. Панов А. От себя не убежишь // Креатив. 2004. № 17 – 18, С. 20 – 24. Ромер Ф. Собачий страх (Инсталляция Программы ESCAPE) // Еженедельный журнал. 2002. № 10, С. 68. Ромер Ф. Арт-бизнес: торгуем собой // Я & Бизнес. 2002. № 2, С. 25 – 27. Сальников В. Лиза и мертвые // Художественный журнал. 2000. № 36, С. 89. Сапрыкина Л. На биеннале нужно показывать молодежь //Артхроника. 2005. № 1. С. 271. СкворцоваАрдабацкая Е. Замороженные москвички // Московский комсомолец. 07.09.1999. Хачатуров С. Поверь статьям своим // Время новостей. 08.05.2003. Хинич М. Искусство эскапизма как торговая марка // Ботинок (Блог: tel-aviv reporter), ТельАвив, 10.08.2006. Автор? Женственная Венеция. Павильон России // Артхроника. 2005. № 2. С. 83 – 88. «Apartment Noise», ESCAPE Program. «MoBY Hosting» (catalogue, Р. 36 – 41), Ben-Ari Museum of Contemporary Art, Tel Aviv, 2008. ESCAPE Program, E.P. «НА КУРОРТ. Russische Kunst Heute» (catalogue, Р. 100 – 101), 2004. ESCAPE Program. «7 SINS» (catalogue, P. 86), Museum of Modern Art, Ljubljana, Slovenia, 2008. Greeve C. Kunstdokumentationi en biopolitiskera. Aestetik og Politik. Analyser af politiske potentialer i samtidskunsten // KLIM, Arhus, Denmark, 2008. С. 66 – 69. Mamonov B., Ayzenberg V. Escape Program // catalogue «Collective Creativity», Kunsthalle Fridericianum, Kassel, 2005. Rabagliati R. Too Long to Escape // AVI and the Art System: Interactive Works at the Venice Biennale. Accademia di Belle Arti di Venezia. 2005. Romer F. Glory and Compassion / Artist as Gallery Owner // Capital Perspective. December 2000/January 2001, Р. 65 – 66. Rabagliati R. Too Long to Escape // AVI and the Art System: Interactive Works at the Venice Biennale. Accademia di Belle Arti di Venezia. 2005. Saprykina L. Russian Pavillion «51 INTERNATIONAL ART EXHIBITION» // Fondazione La Biennale di Venezia. 2005. Р. 112 – 113. page

програММа eScape (cV)

notes

307

notes

eScape prograM (cV)

page

306

изБранная БиБлиография / Selected BiBliography

програММа eScape (cV)

notes

307

notes

проекты програММы eScape (1999 – 20 10)

308

головокружение, видеоинсталляция. Проект «Скольжение/Головокружение», Арсенал, ГЦСИ, Нижний Новгород (2004) – выставка «Человеческий проект», 1-я Московская биеннале современного искусства, ЦДХ, Москва (2005). пальцы (At-Ten-Sion + Честь имею), инсталляция. Выставка номинантов премии «Черный квадрат», мастерская «АртМосква», Москва (2004) – клуб «На Брестской», специальные проекты 1-й Московской биеннале современного искусства, Москва (2006). 4/4, мультимедийный проект. Государственный центр современного искусства (ГЦСИ), Москва (2004) – проект «Семь грехов», Музей современного искусства, Любляна, Словения (2005) – выставка памяти Ю. Соболева, клуб «Платформа», Санкт-Петербург (2005) – проект «Портрет лица», галерея М`ARС (галерея Гельмана), Москва (2005) — проект «Слово и изображение», ГЦСИ (2006) – видеовыставка «Между Европой и Азией», Самарский государственный университет (2007). too long to escape, интерактивная инсталляция. Российский павильон, 51-я Венецианская биеннале, Венеция – вечеринка «Наши в Венеции», Арсенал, ГЦСИ, Нижний Новгород – видеоинсталляция «Прогулки по Венеции», Проект Фабрика в рамках форума художественных инициатив, Москва (2005). Проект «Если бы я только знал!..», ММСИ, Москва (2010). Хор, видеоперформанс. Проект «Мы», Международный форум художественных инициатив, Новый Манеж, Москва – фестиваль «Европалия», Брюссель, Бельгия – Второй международный видеофестиваль в общественных пространствах «Outvideo», Екатеринбург – Москва (2005). flat art, Галерея «Клуба коллекционеров», культурный центр «Арт-Стрелка», Москва (2005). панаев, скабичевский и другие, инсталляция. Фестиваль «Art Longa» в рамках булгаковского фестиваля «Рукописи не горят», культурный центр «Арт-Стрелка», Москва (2005). Stem by Stem, мультимедийный проект. «Арт-Москва», ЦДХ, Москва (2006). Stem by Stem, видео. Третий международный видеофестиваль в общественных пространствах «Outvideo», Екатеринбург – Москва (2006) – шестой уличный фестиваль видеоарта «Пусто», Москва (2007) – проект «О смертном в искусстве». M-галерея, Ростов-на-Дону (2008). захватчики, видео. Четвертый международный видеофестиваль в общественных пространствах «Outvideo», Москва (26 июля 2007). red dance, видео. Шестой уличный фестиваль видеоарта «Пусто», Москва – четвертый международный видеофестиваль в общественных пространствах «Outvideo», Екатеринбург (2007). треугольник, видеообъект, видео. Проект «Дневник художника», 2-я Московская биеннале современного искусства, ЦДХ, Москва (2007) – седьмой уличный фестиваль видеоарта «Пусто», Москва (2008) – проект «О смертном в искусстве». M-галерея, Ростов-на-Дону, (2008) – выставка номинантов премии Кандинского, Москва (2008) – программа российского видеоискусства «Тонкая линия: Аллегории возвышенного и брутального в российском видеоарте», «The Russians are Here», «SCO PE Art Fair», Нью-Йорк (2009) – выставка номинантов премии Кандинского, выставочный холл Фонда Луиз Блуин, Лондон (2009). салон отверженных, инсталляция, дискуссия. Выставка номинантов премии «Черный квадрат», мастерская «Арт-Москва», Москва (2007). схема, полный успех, Мокрые, перформансы. «Арт-Москва», ЦДХ, Москва (2007). долбо… аудиоинсталляция. 5-я Ширяевская биеннале современного искусства «Дом: между Европой и Азией» (2007). cпящий матрас, инсталляция. Проект «Спальный район», галерея «Artmarin», Москва (2008). apartment noise, аудиоинсталляция. Проект «Hosting», MoBY, Израиль (2008). Арт-гид, аудиопроект. Музей-квартира И.И. Бродского, фестиваль «Современное искусство в традиционном музее», Институт «ПРО АРТЕ», Санкт-Петербург (2008). колобок, видеоинсталляция. Музей хлеба, фестиваль «Современное искусство в традиционном музее», Институт «ПРО АРТЕ», Санкт-Петербург (2008). сердце матрешки, видеообъект. Проект «In Transition», ГЦСИ, Москва – Екатеринбург (2008). The Secret – Метроном, видео. Молодежный центр Эрмитажа, Санкт-Петербург (2009) – проект «1:1000» галереи «Секач», в рамках Красноярской музейной биеннале (2009) – видеопоказ программы «Нонарратив», международная программа «AVEvid eoexchange», галерея «Rauland (Rauland Kuns tforening»), Норвегия (2009). если бы не мышка (Ангел), живопись. «Диалоги», 9-я Международная биеннале современного искусства, Санкт-Петербург (2009). частное дело, выставка живописи и графики. Ярмарка художественных сообществ «Универсам», издательский дом «Известия», специальный проект 3-й Московской биеннале, (2009) обои из кабинета джекила и Хайда. Галерея «Равенскурт», «Арт-Москва» (2009). красный сварщик, инсталляция (фото, объект) – видео. Проект «Спальный район», специальные проекты 3-й Московской биеннале (2009) – Дарвиновский музей, Москва (2009 – 2010). Шипр, объект, трехполосная ткань, объект. Проект «Воздух», Дарвиновский музей, Москва, (2010). доска, объект. Проект «Школа», специальные проекты Арт-Москвы (2010) page

page

живые и мертвые, групповая выставка-инсталляция. Галерея Escape, Москва (1999). исчезновение, перформанс. Запасной дворец, Царское Село, Россия (2000). лиза и мертвые (1, 2), инсталляция, перформанс. Галерея Escape, Москва – Международная ярмарка современного искусства «Арт-Манеж», Москва (2000). право на escape, перформанс. Выставка «Стенгазета», Музей им. А. Сахарова, Москва. 2000. Бутик eScape, инсталляция, перформанс. Международная ярмарка современного искусства «Арт-Москва», Москва (2001). Апроприация выставки Файбисовича «живые и мертвые», акция. Вернисажи, Интернет, Москва (2000). турагентство eScape (1, 2, 3, 4, 5), инсталляция-перформанс. Международный форум художественных инициатив, Новый Манеж, Москва (2001) – 3-я Международная туристическая выставка «UralTourismSport 2001», Екатеринбург, Россия (2001) – проект «Давай», Postfuramt, Берлин (2002) – проект «Давай», МАК, Вена (2002) – 4-я Международная биеннале современного искусства, Цетин, Черногория (2002) – проект «Сообщники», 1-я Московская биеннале современного искусства, ГТГ, Москва (2005). Четыре проекта, объекты и фото членов Программы. Фестиваль «КукАрт-5», Запасной дворец, Царское Село, Россия (2001). интервью, перформанс. «АртМанеж», Москва (2001). xi – ix, мультимедийная инсталляция. L-галерея, Москва (2002). Beauty free, мультимедийная инсталляция. Проект «FAIR», Королевский колледж искусств, Лондон (2002). следы среднего класса, инсталляция. Проект «Ожидание», некоммерческая программа «Арт-Москвы», Москва. (2002).…знают и любят, инсталляцияинвайронмент. «Арт-Москва», Москва (2002). покой нам только снится, инсталляция. Мастерская «Арт-Москва», ЦДХ, Москва (2002). Motherland exchange, мультимедийная инсталляция. Проект «Выбор куратора», Международная художественная ярмарка «Арт-Франкфурт», Германия (2002). опасности подстерегают, объекты (Просто ESCAPE, Бабушка, Телевизор сломался, Невидимая брань, О религии, Electric Yey). Выставка «Вместо искусства», Центр современного искусства им. А. Зверева, Москва (2002). тhe ofﬁcial album. (Eurovision song contest 2001). Выставка «EURO», Музей им. А. Сахарова, Москва (2002). Milky Way. Проект «Родина/Отечество», Международный форум художественных инициатив, Новый Манеж, Москва. (2002). пираты (1, 2), инсталляция-перформанс, фото. Галерея Escape, «Арт-Москва» – выставка «Арт-Конституция», Московский музей современного искусства, Москва (2003). квартет, видеоинсталляция. Мастерская «Арт-Москва», ЦДХ (2003) – проект «Преодолевая отчуждение», Первая Пражская биеналле, Национальная галерея, Прага (2003) – второй уличный фестиваль видеоарта «Пусто», Москва (2003) – проект «РАЙ», Александерплац, Берлин (2003) – фестиваль видеоарта России и стран Северной Европы «Electric Visions», Дом кино, Санкт-Петербург (2003), клуб «На Брестской», Москва (2004) – проект «Orient Inn», дворец Пезаро Папафава, Венеция (2004) – выставка «За красным горизонтом», проект «Варшава – Москва», Центр современного искусства, Варшава (2004), ГЦСИ, Москва (2005) – ЭКСПО-2005, Айчи, Япония (2005) – выставка «Коллективное творчество», Кунстхалле, Фридерицпанум, Кассель (2005) – выставка «Острые технологии», фестиваль «Таймырский кактус», Музей истории и освоения НПР, Норильск, Россия (2005) – видеофестиваль русского искусства «Progress», Vooruit geluid fes tival, Гент, Бельгия (2005) – выставка «Московский прорыв», Bargehouse, London (2005) – проект «Sound/ Silence», Музей современного искусства, Герцлия, Израиль (2006) – «История российского видеоарта. Том 1, 2, 3», ММСИ, Москва (2009) – выставка видеоарта «Видение», Пермский музей современного искусства, (2009). зрители, фотоинсталляция. Выставка «Возвращение в Берлин», Институт Гете, Москва (2003). куда дует ветер, инсталляция, перформанс. Фестиваль «Арт-Клязьма», Москва (2003). квартеронка, тотальная инсталляция. Проект «Смотровая площадка», ЦДХ, Москва (2003). Художник, погибший в результате взрыва накануне вернисажа, инсталляция. Некоммерческая программа «Арт-Москва», Москва (2004). Monstruation, инсталляция. Международный форум художественных инициатив, Новый Манеж, Москва – выставка «На курорт. Русское искусство сегодня», Кунстхалле, Баден-Баден (2004). Без названия, инсталляция (совместно с И. Охлобыстиным). Выставка «Дизайн и реклама», ЦДХ, Москва (2004). at-ten-Sion, фотоинсталляция. Проект «Ok, America», галерея «Apexart», Нью-Йорк (2004) — выставка «Hope-Stop», Музей им. А.Зверева, cспециальные проекты 1-й Московской биеннале современного искусства (2005) – выставка «Троица», Русская галерея, Таллин (2005) — выставка «Не ярмарка», Артхауз, Майами-бич, США (2007). слепота, мультимедийный проект (лайтбоксы). Выставка «Искусство – это иллюзия», Галерея «RuArts», Москва (2004) – АРСО, Мадрид, (2005). честь имею, лайтбокс. Галерея одной работы, Москва (2004) – мастерская «Арт-Москва».

309

notes

проекты програММы eScape (1999 – 20 10)

308

page

309

notes

projectS included in eScape prograM (1999-2010)

310

(2004). dizziness, video installation. Project Slip/Dizziness, Arsenal, Nizhny Novgorod (2004) – Human Project, 1st Moscow Biennale of Contemporary Art (2005). fingers (at-ten-Sion + Salute), installation. Exhibition of the Nominees of Black Square project, Art-Moscow Workshop, Moscow (2004) – Club Na Brestskoy, special project of 1st Moscow Biennale of Contemporary Art (2005). 4/4, multi media installation. National Centre of Contemporary Art (NCCA), Moscow (2004) – Project Seven Sins, Museum of Modern Art, Ljubljana, Slovenia (2005) – Exhibition devoted to Y. Sobolev, Platforma-Club, St. Petersburg (2005) – Portrait of Face, MARS-Gallery (Guelman-Gallery), Moscow (2005) – Project Word and Portray, NCCA, Moscow (2006) – Video Exhibition: Between Europe and Asia, State University, Samara, Russia (2007). too long to escape, interactive slide installation. Russian Pavilion, 51st Venice Biennale – Party Our people in Venice, Arsenal, NCCA, Nizhny Novgorod – video installation Walking around Venice, Project_Fabrika, under the Forum of Art Initiatives, Moscow. (2005). Project «If I Only Knew!..», ММОМА, Moscow (2010). chorus, installation, video performance. Project We, International Forum of Art Initiatives. Novij Manege, Moscow – Europalia Fest, Brussel, Belgium – 2nd International Video Fest in Public Spaces Outvideo, Ekaterinburg-Moscow. (2005). flat art, installation. Collector’ Club Gallery, Art-Strelka Culture Centre, Moscow (2005). panaev, Skabichevsky and others, installation. Art Longa Fest, under the Bulgakov Fest Manuscripts do not Burn, Art-Strelka Culture Centre, Moscow (2005). Stem by Stem, multimedia installation. Art-Moscow Fair, Moscow (2006). Stem by Stem, video. 3rd International Video Fest in Public Spaces Outvideo, Ekaterinburg-Moscow (2006) – 6th Street Video Fest Pusto (Void), Moscow (2007) – Project On Mortal Things in Art, M-Gallery, Rostov-on-Don, Russia (2008). invaders, video. 4th International Video Fest in Public Spaces Outvideo, Moscow (July 26, 2007). red dance, video. 6th Street Video Fest Pusto(Void), Moscow – 4th International Video Fest in Public Spaces Outvideo, Ekaterinburg. (2007). triangle, video performance. Artist’s Diary project, 2nd International Moscow Biennale of Contemporary Art, Central House of Artist, Moscow (2007) – 7th Street Video Fest Pusto, Moscow (2008) – Project On Mortal Things in Art, M-Gallery, Rostov-on-Don, Russia (2008) – Kandinsky Prize Exhibition of the Nominees, Central House of Artist, Moscow (2008) – Video Program Walking a Fine Line – Parables of the Sublime and the Subversive in Russian Video Art, Scope Art Fair, Lincoln Centre, New-York (2009) – Kandinsky Prize Exhibition of the Nominees, Louise Blouin Foundation Exhibition Hall, London (2009). Salon des refuses, installation, discussion. Exhibition of the Nominees of Black Square project, Art-Moscow Workshop, Moscow (2007). Scheme, Complete Success, The Wet Ones, performances. Art-Moscow Fair (2007). dolbo…, audio installation. 5th Shiriaevo Biennale of Contemporary Art Home: between Europe and Asia, Russia (2007). Sleeping Mattress, installation. Project The Dormitory District, Artmarin Gallery, Moscow (2008). apartment noise, audio installation. Project Hosting, MoBY, Israel (2008). art guide, audio project. Home-Museum of I. I. Brodsky, Festival Modern Art in Traditional Museum, PRO ARTE Institution, St. Petersburg (2008). Kolobok, video installation. Museum of Bread, Festival Modern Art in Traditional Museum, PRO ARTE Institution, St. Petersburg (2008). Matrioshka’ heart, video object. Project In Transition, NCCA, Ekaterinburg – Moscow (2008). the Secret - Metronome, video. Centre of Youth of State Hermitage Museum – Project 1:1000 Sekach-Gallery, special project of Krasnoyarsk Museum Biennale – Videoprogram Nonarrative, International Program AVEvideoexchange, rauland (Rauland Kunstforening)-Gallery, Norway. (2009). But for the Mouse (Angel), painting. 9th Biennale of Contemporary Art Dialogs, St. Petersburg (2009). private Business, painting, works on paper. Artist-Run Art Fair UNIVERSAM, Publishing House IZVESTIA, Moscow, Special project of 3rd Moscow Biennale of Contemporary Art (2009). Wall paper from jekyll & hide Study, Ravenscourt Gallery, Art-Moscow (2009). red Welder, installation (photo, object) – video. Project Dormitory District, Special projects of 3rd Moscow Biennale of Contemporary Art (2009) – Darvinovsky Museum, Moscow, (2009-2010). chypre, object, tree-strip fabric, object. Project Air. Darvinovsky Museum, Moscow, (2010). the Board, object. Project The School, special projects of Art-Moscow Fair, (2010). page

page

the alive and the dead, group exhibition – installation. Escape-Gallery, Moscow (1999). disappearance, performance. Zapasnoy Palace, Tsarskoie Selo, Russia (July 23, 2000). liza and dead (1, 2), installation, performance. Escape-Gallery, Moscow – Moscow International Art Fair Art-Manege (2000). everyone has right to escape, performance. Exhibition Stengazeta, The Andrei Sakharov Museum, Moscow (2000). Apropriation of Faibisovich Exhibition «the alive and the dead», action. Openings, Internet, Moscow (2000). eScape Boutique, installation, performance. Moscow International Art Fair Art-Moscow, Moscow (2001). eScape travel agency (1, 2, 3, 4, 5), installation-performance. Moscow International Forum of Art Initiatives, Novij Manege, Moscow (2001) – 3rd International Travel Exhibition UralTourismSport, Ekaterinburg, Russia (2001) – Project Davai, Postfuramt, Berlin (2002) – Project Davai, MAK, Vienna – 4th Cetinje Biennale of Contemporary Art, Montenegro (2002) – Project Accomplices, 1st Moscow Biennale of Contemporary Art, State Tretiakov Gallery, Moscow (2005). four projects, objects, photos (Program members separate works). KukArt Fest-5, Zapasnoy Palace, Russia (2001). interview, performance. Art-Manege Fair, Moscow (2001). xi.ix, multimedia installation. L-Gallery, Moscow (2002). Beauty free, multimedia installation. Project FAIR, Royal College of Art, London (2002). traces of the Middle class, installation. Project Expectation, Under the NonCommercial part of Art-Moscow Fair (2002). … Know and love, installation environment. Art-Moscow Fair, Moscow (2002). We find peace only in a dream, installation. Art-Moscow Workshop, Moscow (2002). Motherland exchange, multimedia installation. Under the Non-Commercial project Curator’s Choice, International Art Fair Art-Frankfurt, Germany (2002). dangers are lurking, objects (Just Escape, Grandma, The TV-set had broken, An Invisible Abuse, About Religion, Electric Eye). Exhibition Instead of Art, Zverevsky Center of Modern Art, Moscow (2002). THE OFICIAL ALBUM (Eurovision song contest 2001). Exhibition EURO, The Andrei Sakharov Museum, Moscow (2002). Milky Way, installation. Project Motherland/Fatherland, Moscow International Forum of Art Initiatives, Novij Manege, Moscow (2002). pirates (1,2), installation-performance, photo. EscapeGallery, Art-Moscow Fair – Project Art-Constitution, Moscow Museum of Modern Art (MMOMA). 2003. Quartet, video installation. Art Moscow Workshop (2003), Moscow – Exhibition Overcoming Alienation, Praguebiennale 1, National Gallery (2003) – 2nd Street Video Fest Pusto(Void), Moscow (2003) – Paradise Project, Alexanderplatz, Berlin, (2003) – Festival of recent video art of Russia and the Nordic countries Electric Visions, Cinema House, St. Petersburg (2003), Club Na Brestskoy, Moscow (2004) – Orient Inn, Palace Pesapo Papafava, Venice (2004) – Exhibition Beyond the Red Horizon, Centre for Contemporary Art, Warsaw (2004), NCCA, Moscow (2005) – EXPO-2005, Aichi, Japan (2005) – Kollektive Kreativitat, Kunsthalle Fridericianum, Kassel (2005) – Exhibition Sharp Technology, Taimyr Cactus Fest, Museum of History, Norilsk, Russia (2005) – Progress, Video Fest of Russian Art, Vooruit Geluid Festival, Gent, Belgium (2005) –– Moscow Breakthrough, Bargehouse, London (2005) – Project Sound of Silence, Herzliya Museum of Contemporary Art, Israel (2006) – History of Russin Video Art, Chapter 1, 2, 3, MMOMA, Moscow (2009) – Exhibition of video art Videnie, Permm Museum of Contemporary Art, Russia (2009). Spectators, photo installation. Exhibition Return to Berlin, Goethe Institution, Moscow (2003). Where the Wind Blows, installation environment, performance. Art-Kliazma Fest, Moscow (2003). Quarter’onka, total installation. Project Viewing Pad, Central House of Artist, Moscow (2003). the artist, Who perished Because of explosion on the eve of the Vernisage, installation. Under the Non-Commercial part of Art-Moscow Fair (2004). Monstruation, object-installation. Moscow International Forum of Art Initiatives, Novij Manege, Moscow – Project Na Kurort! Russian Art Now, Kunsthalle Baden-Baden. (2004). untitle, installation (in collaboration with I. Ochlobystin). Exhibition Design & Advertising, Central House of Artist, Moscow (2004). at-ten-Sion, photo installation. Project OK AMERICA, Apexart-Gallery, New York (2004) –– Exhibition HopeStop, Zverevsky Centre, Special Projects of 1st Moscow Biennale of Contemporary Art (2005) – Exhibition Trinity, Russian Gallery, Tallinn (2005) – Unfair project, Arthausemiami, Miami-Beach, USA (2007). Blindness, installation-lightboxes. Exhibition Art is an Illusion, Ru-Arts Gallery, Moscow (2004) – ARCO, Madrid, Spain (2005). Salute, light box. One-Work Gallery, Moscow

311

notes

projectS included in eScape prograM (1999-2010)

310

page

311

notes

1998 Август. Я оглянулся и ничего не увидел… инсталляция и видеофильм «Лебеди». Валерий Айзенберг, крыша дома на Таганке, Москва. Август. Райский уголок, объекты. Наташа Турнова, крыша дома на Таганке, Москва. Сентябрь. Канадакана, фотографии. Георгий Кизевальтер, Институт проблем современного искусства (ИПСИ), Москва. Октябрь. Прямой наводкой — РЛЭЗ!!! инсталляция, перформанс. Герман Виноградов, крыша дома на Таганке, Москва. Ноябрь. Брызги счастья, инсталляция. Наташа Турнова (при участии Валерия Айзенберга). Мастерская Н. Турновой, Москва. Ноябрь. Дождь, видеофильм. Валерий Айзенберг. Мастерская Н. Турновой, Москва. Ноябрь. Три фотографа на крыше, перформанс. Валерий Айзенберг (при участи Наташи Турновой и Александра Панова). Москва. Декабрь. Артефакты и документы Программы ESPAСE, мультимедийная инсталляция. Некоммерческие проекты, Международная ярмарка современного искусства «Арт-Манеж», Москва. 1999 Апрель. Презентация одноактной пьесы Валерия Айзенберга Драмафантом на выставке Сергея Базилева «Добрые дела». Галерея «Манеж», Москва.

1998 August. i looked Back and Saw nothing…, an outdoor installation and Swans, a video. Valeriy Ayzenberg, a roof in the Taganka district, Moscow. August. the eden corner, objects. Natasha Turnova, a roof in the Taganka district, Moscow. September. Kanadakana, photographs. George Kisewalter, Institute of Contemporary Art (ICA), Moscow. October. point-blank: rlaez!!!, an outdoor installation, performance. German Vinogradov (in collaboration with Villi Melnikov), a roof in the Taganka district, Moscow. November. Splashes of happiness, installation. Natasha Turnova (in collaboration with Valeriy Ayzenberg), N. Turnova’s studio, Moscow. November. the rain, video. Valeriy Ayzenberg, N. Turnova’s studio, Moscow. November. three photographers on the roof, performance. Valeriy Ayzenberg (in collaboration with N. Turnova, A. Panov), a roof in the Taganka district, Moscow. December. artifacts and documentation of eSpace program, multi installation. Valeriy Ayzenberg and Natasha Turnova, Under the Non-Commercial project of the Art-Manege art fair, Moscow. 1999 April. Presentation of a one-act play Valeriy Ayzenberg’s drama-phantom at the Sergey Bazilev’s exhibition Good Deeds. Manege-Gallery, Moscow.

выставки и акции галереи eScape (1999-2003)

eScape gallery exhiBitionS and actionS (1999-2003)

август. Документация перформанса ВМ № 21, инсталляция. Валерий Айзенберг. Сентябрь. Москвичка, групповая выставка (В рамках фестиваля «Неофициальная Москва»). Ноябрь. Осторожно, дети! или Бивис и Бат-Хед уже здесь, объекты, видео. Антон Литвин. Декабрь. Живые и Мертвые, инсталляция – групповая выставка. 2000 Февраль. Yellow butterﬂy, инсталляция и перформанс «Ночная бабочка и Вагнер» (12 февраля). Валерий Айзенберг. Август Лиза и мертвые – 1, инсталляция, перформанс. Октябрь. Пустота для любимых, мультимедийный проект. Владимир Быстров. Октябрь – ноябрь. Банки данных, фотоинсталляция. Татьяна Аразян (в рамках 2-й Международной биеннале в Гюмри, Армения). Ноябрь – декабрь. Вальс для полароида, перформанс, инсталляция. Константин Аджер (при участии Марины Бебик). Декабрь. Точка, мультимедийный проект. Дмитрий Демский. 2001 Февраль. Любительская фотография, групповая выставка. Март. …в давние времена кавалер той даме сказал так, а она и ответа не дала…, видеоинсталляция, видеоперформанс. Галина Леденцова, Владимир Быстров. Июнь. Противоположности, видеоперформанс. Елена Ковылина, Анна Абазиева. Сентябрь. Дачный сезон, видеоинсталляция. Владимир Быстров. Ноябрь. Последнее искушение, инсталляция. Константин Аджер. Декабрь. Дом, инсталляция. Галина Леденцова. 25 декабря. Информационный банкет-перформанс, акция. Анатолий Осмоловский (совместно с Программой ESCAPE). 2002 Январь. 1270919, перформанс, инсталляция. Богдан Мамонов. 28 ноября. Латвия : Россия, перформанс. Зана Матулл (при участии Максима Илюхина). 23 декабря. Wall music, перформанс. Константин Аджер (при участии группы Е69). 2003 Февраль. Нью-Йорк отражается в Гудзоне, инсталляция. Валерий Айзенберг. Апрель. Детские вещи, инсталляция. Полина Кулик. Июнь. Архив, мультимедийный проект. Людмила Белова. Октябрь. Win/lose, фотовидеоинсталляция. Лиза Морозова.

1999 August. Exhibition of documents of the performance Visual Manipulation No 21, installation. Valeriy Ayzenberg. September. Moscvichka, group exhibition (Under the Fest Unofficial Moscow). November. Beware of Kids! or Bivis and Butthead Are Here Already, objects, video. Anton Litvin. December. Dead and Alive, installation – group exhibition. 2000 February. Yellow Butterfly, multimedia installation, performance (February 12th). Valeriy Ayzenberg. August. Liza and Dead – 1, installation, performance. October. Emptiness for Beloved, multimedia project. Vladimir Bystrov. October – November. Data Banks, installation. Tatyana Arazyan. (Under the 2nd International Biennale of Contemporary Art, Gyumri. Armenia). November – December. Waltz for Polaroid, performance, installation. Konstantin Adjer (in collaboration with Marina Bebik). December. The Point, multimedia project. Dmitry Demsky. 2001 February. Amateur Photography, group exhibititon. March. …in old times cavalier those madam… said thus but she did not reply …, video installation, video performance. Galina Ledentsova, Vladimir Bystrov. June. The Opposites, video performance. Elena Kovylina, Anna Abazieva. September. Country Season, video installation. Vladimir Bystrov. November. The Last Temptation, installation. Konstantin Adjer. Декабрь. The House, installation. Galina Ledentsova. December 25. Information Banquet, performance. Anatoliy Osmolovsky (in collaboration with ESCAPE Program). 2002 January. 1270919, performance, installation. Bogdan Mamonov. November 28. Latvija : Russia, performance. Zane Matule (in collaboration with Maxim Iluchin). December 23. Wall music, performance. Konstantin Adjer (in collaboration with the group E69). 2003 February. New York City Reflects in the Hudson River, installation. Valeriy Ayzenberg. April. Child’s Things, installation. Polina Kulik. June. The Archive, multimedia project. Lyudmila Belova. October. Win/lose, installation. Liza Morozova.

312

page

projectS included in the eSpace prograM (1998-1999)

page

проекты програММы eSpace (1998-1999)

313

notes

выставки и акции галереи eScape (1999-2003)

eScape gallery exhiBitionS and actionS (1999-2003)

312

page

projectS included in the eSpace prograM (1998-1999)

page

проекты програММы eSpace (1998-1999)

313

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

page

notes

М.: Московский музей современного искусства, 2010. – 312 c., ил. 107031 Москва, Петровка, д. 25, стр. 1

Moscow: Moscow Museum of Modern Art, 2010. – 312 p., ill. 25, b. 1, Petrovka, 107031, Moscow

ISBN 978-5-91611-021-0 (1 каталог)

ISBN 978-5-91611-021-0 (1 catalogue)

ISBN 978-5-91611-025-8 (общий)

ISBN 978-5-91611-025-8 (general)

Подписано в печать ... Формат 170x240. Бумага мелованая. Печ. л. 11,5. Тираж 1000. Заказ № 044311. Печать осуществлена типографией ООО «Бизнес-Принт СПб». Москва, ул. Авиамоторная, 73А

Passed for printing ... Format 170x240 Offset Print. 11,5 printed sheets. 1000 copies. Order № 044311. Printed by Business Print S-Pb LLC Press. 73 A, Aviamotornaya street, Moscow

На обложке: логотип Escape

Cover: Escape logo

издание приурочено к выставке «невозможное сообщество» Московский музей современного искусства 4 апреля 2011 – 22 мая 2011

this book is published on the occasion of the exhibition impossible community Moscow Museum of Modern art april, 4 2011 – May, 22 2011

Куратор выставки Виктор Мизиано

Curator Viktor Miziano

М.: Московский музей современного искусства, 2010. – 312 c., ил. 107031 Москва, Петровка, д. 25, стр. 1

Moscow: Moscow Museum of Modern Art, 2010. – 312 p., ill. 25, b. 1, Petrovka, 107031, Moscow

ISBN 978-5-91611-021-0 (1 каталог)

ISBN 978-5-91611-021-0 (1 catalogue)

ISBN 978-5-91611-025-8 (общий)

ISBN 978-5-91611-025-8 (general)

Passed for printing ... Format 170x240 Offset Print. 11,5 printed sheets. 1000 copies. Order № 044311. Printed by Business Print S-Pb LLC Press. 73 A, Aviamotornaya street, Moscow

На обложке: логотип Escape

Cover: Escape logo

this book is published on the occasion of the exhibition impossible community Moscow Museum of Modern art april, 4 2011 – May, 22 2011

Куратор выставки Виктор Мизиано

Curator Viktor Miziano