Северяне 3,2017 by rednorth

НАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ «СЕВЕРЯНЕ» № 3 (72), 2017

ПИСЬМО РЕДАКТОРА

ИСЦЕЛЕНИЕ СВЕТОМ

ИРИНА КОЛОСОВА

Если тёплая пора на Севере, несмотря на календарь, выпадает не всегда, то свет, пусть и в короткую пору обрушиваемый на нас, неостановим. Исходящего практически отовсюду света полярного дня не убыло. Он вездесущ, победителен и животворящ. И в холодные летние дни – что совсем не парадокс за полярным кругом! – он радует больше и особо нами ценим. И когда пронизывающий штормовой ветер, надоедливый дождик или атакующие роем комары не дают порой насладиться ямальским летом во всей его полноте, то читать можно сколько душе угодно, да и свежий номер «Северян» – вот он, перед вами! И негасимый свет творчества наших земляков – плоть от плоти этой земли, он целителен и ободряющ, заряжает верой и несёт надежду, в одном потоке объединяется со светом, дарованным нам природой. Вполне разумно и уместно именно сейчас, негасимой светлой порой, провести некую сверку явлений и процессов в их масштабах и ценностях. Летом УВИДЕТЬ подробно и в деталях, чтобы зимой ЗНАТЬ наверняка. От строгой документалистики в автобиографии Ивана Истомина до лирических зарисовок Лидии Кобзевой, Хабэчи Яунгада, Светланы Горюновой, Ирины Шкурко и Ольги Геращенко. От набатных исторических материалов Германа Бардина и Вадима Гриценко до искромётного юмора Юрия Костикова, Анатолия Стожарова. В своих байках и ироничных воспоминаниях о том Севере Крайнем, что неумолимо уходит в прошлое, но оттого не менее любимом и ценимом, им нет равных, и их невольное творческое соревнование на наших страницах между собой не оставляет в проигрыше никого. Словно незамутнённая родниковая вода, размышления Фёдора Конева, сыновние строки Новомира Патрикеева. А известный ямальский художник и наш верный друг, член общественного редакционного совета журнала Сергей Лугинин предстаёт здесь новыми гранями своего мастерства и, уверена, не оставит равнодушными читателей. Будьте больше на свету, говорят нам и медики, и народные целители, ведь он влияет на наше настроение. Светотерапия – это когда света излучается больше, гораздо больше, чем обычно. Он помогает меланхоликам и жертвам неудач изменить мировосприятие в позитивную сторону – и вчерашний пессимист вновь готов гоняться за удачей и верить в лучшее. Да и страждущим далеко ходить не надо – достаточно просто выглянуть в окно или пройтись по зелёным улицам ямальских городов и сёл, выйти к реке, побродить по лесу, открыть, надышавшись вволю, любимый журнал.

Главный редактор народного журнала «Северяне» Ольга Лобызова severyane1999@yandex.ru тел. (34922) 4-44-77

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СОДЕРЖАНИЕ

ПИСЬМО РЕДАКТОРА Ольга ЛОБЫЗОВА 1 Исцеление светом СТРОГАНИНА К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА 6 Автобиография Лидия КОБЗЕВА 12 Золото семейных отношений Светлана ЗУЕВА 14 Поиск по следам подвигов СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА К 25-ЛЕТИЮ ГОСАРХИВА ЯНАО 19 Есть память, которой не будет забвенья Герман БАРДИН 21 Рождённые Революцией

116

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Анатолий ТЕРЕНТЬЕВ 43 Тайны семейных архивов Светлана ГОРЮНОВА 44 Педагог, наставник, спортсмен... и любимый дед! Хабэча ЯУНГАД 52 По пути предков Зинаида ЛОНГОРТОВА 59 Ими Хилы ПУТЕШЕСТВИЕ Сергей ЛУГИНИН 62 Луга юморит Анатолий СТОЖАРОВ 68 Денди 69 Дальнобои 73 Шабашка

Вадим ГРИЦЕНКО 24 Донос

Евгений ГОРСКИЙ 76 Северные сувениры 83 Зайка, или Увидеть, о чём мечталось

Ольга ГЕРАЩЕНКО 31 Живёт былое на страницах

Борис СМИРНОВ 89 Заметки на полях

Новомир ПАТРИКЕЕВ 33 Пионер приполярного земледелия Борис ГОРЯЧЕВ 38 Пятьсот первая – весёлая

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ Фёдор КОНЕВ 96 Вечерние раздумья

76 Юрий КОСТИКОВ 105 Пикник на Обской губе Ирина ШКУРКО 108 Удивительные люди Фёдор ОШЕВНЕВ 113 Материнский тост Владимир ВОЛОШИН 116 Скорбные вести приходят неожиданно… Ольга ЛОБЫЗОВА 117 Ушёл из жизни наш друг и автор, коллега и сподвижник Борис Михайлович Касаев Татьяна МОХНОВА 118 Писатель и журналист Борис Касаев скоропостижно ушёл из жизни Новым творческим проектом встретила свой юбилей друг и автор журнала неутомимая, искрящаяся идеями и смело реализующая их Зинаида Лонгортова. Самое время прикоснуться к её творчеству, пожелать вдохновения и побед на не изведанных ещё жизненных вершинах!

Редакция открыла рубрику «Вспоминайте иногда». Дорогие читатели! Мы не сомневаемся, что в ваших семейных альбомах хранятся снимки с неизвестными вам людьми. Пусть остальные увидят их здесь! Увидят и наверняка узнают, вспомнят кого-то, а возможно, и захотят рассказать. Клим КИМ 119 Ощущение правды и родства

Обложка, стр. 5, 17, 41, 61, 95 – работы юных ямальцев-участников окружного творческого конкурса Законодательного Собрания ЯНАО «Экология в рисунках детей». Автор рисунков на 1-й и 4-й страницах обложки – Анна Ческидова из г. Надыма и Тимур Гафуров из г. Ноябрьска.

Уважаемые читатели! Информацию о народном журнале «Северяне», заархивированные материалы можно найти на общественном сайте http://severyane.su, созданном по инициативе нашего автора К. В. Кима. О выставке «Северян» «Судьбы. Характеры. Лица» читайте на сайте Службы по делам архивов ЯНАО www.журналсеверяне.рф.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Государственное учреждение «Северное издательство» 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14 Тел.: (34922) 4-40-62 (факс), 3-38-56 Email: severnoe-pr@list.ru, http://северноеиздательство.рф И.о. директора П. Н. Иванов

Северяне народный журнал

№ 3 (72), 2017 Издаётся с 19 февраля 1999 года

Главный редактор О. Г. Лобызова Редакционный совет: Наталья Карымова – председатель Приуральского районного общественного движения «Возрождение» Сергей Лугинин – член Союза художников России, заслуженный работник культуры Ямало-Ненецкого автономного округа Надежда Талигина – кандидат исторических наук, член Союза художников России

Анатолий Стожаров – вице-президент Российского общества социологов, кандидат социологических наук, член Союза журналистов России Хабэча Яунгад – главный редактор ненецкой газеты «Няръяна Нгэрм», заслуженный работник культуры России

Над номером работали: Марина Лонгортова ответственный секретарь Наталья Бутиева художественный редактор Виктория Гниденко редактор Наталья Шахова корректор

Адрес редакции: 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14, каб. 17, 18, а/я 41 Тел.: (34922) 3-27-27 (факс), 4-44-77. Email: severyane1999@yandex.ru Соучредители: Законодательное Собрание Ямало-Ненецкого автономного округа

(629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, ул. Республики, д. 72)

Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

12 +

Издатель: Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

Отпечатано: ГУ «Северное издательство», 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14. Тираж 300 экз. Заказ № 0602.

ООО «Форт Диалог-Исеть», 620085, г. Екатеринбург, ул. Монтёрская, д. 3, тел./факс (343) 228-02-32 . Тираж 1260 экз. Заказ №1770218.

Дата выхода в свет: 17.07.2017 г. Распространяется бесплатно. Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ТУ7200566 от 20 апреля 2012 г. выдано Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Тюменской области, Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре и Ямало-Ненецкому автономному округу.

Редакция оставляет за собой право отбирать поступающий материал для публикаций, а также сокращать и редактировать. Рукописи и фотоснимки не возвращаются и не рецензируются. При перепечатке материалов ссылка на «Северян» обязательна (Закон РФ «О средствах массовой информации», ст. 42).

Полные версии каждого номера «Северян» также можно найти на интернет-сайтах: северноеиздательство.рф (ГУ «Северное издательство»), красныйсевер.рф (общественно-политическая газета «Красный Север»), www.libraries-yanao.ru (корпоративный информационно-библиотечный портал ЯНАО).

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Рисунок НИКИТЫ ПУДЕЕВА, Г. НАДЫМ

СТРОГАНИНА

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА

АВТОБИОГРАФИЯ (Публикуется в сокращении. Пунктуация и орфография сохранены)

три брата жили вместе (старший Константин погиб в Русско-Японскую войну в 1904 году). С ними их мать – Анна Климовна. Мой дед Федул Яковлевич помер в 1909 году. Дядя Василий с 1914 года был в царской армии, военфельдшером. Отец – с 1916 года. Был в плену. Панкратий в армии не был.

ИЗ ФОНДОВ ШУРЫШКАРСКОГО МУЗЕЯ

1918 год Отец вернулся, видимо, с фронта в 1918 году. Взяв меня на руки и, целуя, не остерёгся – получил от меня удар деревянной ложкой по лбу.

Автопортрет. Гравюра на освещенном стекле. 1956 г.

1917 год Родился 7 февраля 1917 года в селе Мужи, ныне Шурышкарского района, Ямало-Ненецкого национального округа, Тюменской области, в семье крестьянина-рыбака. Отец – Григорий Федулович Истомин (1887–1941 гг.), мать – Елена Ивановна, урождённая Попова (1893–1927 гг.). Отец и мать по национальности – зыряне (коми). Мать из семьи оленевода. Занятие родителей зимой – рыболовство и охота из дому, возка дров и сена; весной – подготовка к путине, охота на водоплавающую дичь ружьём, касканом (сеткой); летом – рыболовство в арендованных у ханты угодиях в Васяхове и Пырысьгорте совместно с братьями Василием (старше отца) и Панкратием (младше); осенью – подготовка к зиме, участие в строительстве запора на Оби. Занятие матери, как и других женщин, – домохозяйка, уход за скотом, заготовка сена, заготовка веника, сбор ягод и так далее. Все

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

1919 год Летом отец в Васяхове. Сделал для меня игрушки – пароход и баржу, как настоящих, из решета. Учил и своего племянника Николая, десяти лет, сына Василия. Когда начался богатый лов, убирать стало некому. Вызвали мою мать к себе. Перед отъездом вымылась в бане, мыла меня. Покушав, поехала с двумя остяками на калданке в Васяховы. Взяла меня. Был большой шторм в дороге. Я – в лёгкой малице. Рос здоровым, полным, ходил свободно, даже «плясал». Приехав в Васяхово, мать принялась готовить ужин, возиться у костра. Я стоял сзади неё. Вскоре, обернувшись, увидела – я лежу без движений и стону. Она испугалась, стала звать людей. Я не двигался и не отвечал. Сняли с меня малицу. Узнали – со мной удар паралича (апоплексический), то ли от укачки, то ли от простуды. Родители горевали. У меня и ноги скорчены, голова сведена набок. Говорить не могу, кроме «а-а-а». Ни врачей, ни фельдшеров не было, даже в Мужах. Начали лечить всякими натираниями. Увезли обратно в Мужи. Здесь купали в ваннах, натирали красным сукном. Но положение не улучшалось. Некоторые говорили, что со мной «порча от злых глаз». Даже предлагали «избавиться» от меня, чтобы я не мучался. Родители – ни в какую. Они любили меня, как и сестру Февру, пять лет старше. Продолжали лечить домашним способом. Кормили с ложки. 1920 год Через год голова приняла прежнее положение, но руки и ноги мало изменились. Появилась и речь.

К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА | СТРОГАНИНА Панкратия коня Воронко, участвовавшего в боях на юге. Вскоре он был возвращён.

1921 год Начал помнить себя. Меня парят в ванне деревянной, я задыхаюсь. Кажется, свозили в Обдорск. Помню только выезд, плакал сильно. Начало лета… Однажды рано утром кто-то схватил меня с кровати, где спали мы с младшим братишкой Федей. Меня бегом – в соседний во дворе дом. Там в дальнем углу, защищённые двумя печью и двумя стенами, дети и старики. Плач детей, мольба бабушек. Слышны выстрелы. Отец с братьями и другие мужчины из села через Юган убежали в лес. То и дело заходят солдаты. Детей не трогают. Мать с Федей на руках – дома. Следила за затопленной печью. К ней несколько раз заходили солдаты. Спрашивали про мужчин. Требовали показать, где спрятано оружие. Она не знала. В этот день было много убитых шальными пулями, так как с парохода стреляли по селу. Мы, дети, позже много пуль вытаскивали из стен амбаров и домов. Тётка Меланья, жена Панкратия, с грудной дочкой, испугавшись, убежала в лес, как и многие, и еле воротилась живой. Стрельба утихла к вечеру. Детей разобрали по домам. Меня – тоже. И вечером захаживали солдаты, просили молока и так далее. Мать указывала на меня. Я, четырёхлетний, еле ползал по полу. Некоторые, увидев меня, уходили пустыми. Другие всё же настойчиво требовали и стращали. Им давали последнее молоко. Тогда мы, дети, плакали. Потом нам в окно показывали на пароход «Марейку» с выставленными на село пушками. Все дрожали от страха. Отец и дядевья вернулись с другой, восточной стороны, когда ушли пароходы вниз по Оби. Привезли рыб. Осенью этого же года через Мужи в Обдорск проезжал отряд красных. Наш дом освободили добровольно – отдали отряду на несколько дней. Жили в старом доме, во дворе. Помню, перед их уходом я и бабушка в своём доме. Я сижу на полу, держусь за сарафан бабушки. Оба почему-то плачем. За окнами на улице – бесконечные подводы. К нам то заходят, то выходят люди с револьверами. Один из них подарил мне эмалированную чашечку зелёного цвета перед своим уходом. Я очень дорожил ею и пил молоко только из неё. Она была у меня до 1934 года. Тогда же в соседней комнате был какой-то выстрел. Потом подводы (отряд) уехали. Увели с собой у дяди

1922 год На Масленице я, глядя в окно на катания, упал со стола в окно. Разбил головой стекло обеих рам. Родители испугались. Сильно порезался. На левой щеке – два больших пореза, зиявших, как рот, были видны зубы. Вылечил дядя Василий. Лечение я не помню. К весне – раздел отца и братовей его. Нам – старый большой дом в ограде. Потом – сборы в ВотсяГорт. Прощальный обед у дяди Василия. Я впервые остро почувствовал – я мешаю всем. Заплакал. Отъезд из Мужей. Каюк, лодки – караван. Скот, дети, кошка, собаки. Едут отец, Федя-Петре, Кэсьтапиян-Вань и Черлам-Миш и их семьи. В дороге Федя-Петре, рулевой, упал в воду на водовороте. Спасли. У Большой Оби – шторм, стоянка. Перевалка Б. Оби, высокий берег. Вот и Вотся-Горт. Два домика, сарай, стайка. Яйца, дичь, рыба. Глинобитная печь. Комары – нет покоя людям, гибнут собаки. Бельку отец спас – вымазал дёгтем. Невотьба тут же, сенокошение, но нет колокольного звону. Ханты нам помогали. Ребёнка их крестил отец. Был катер – привёз соль, увёз от нас рыбу. Грузил безногий (сын Стрижки-Попа). Купали меня в росе. Ловлю бабочек, играю стеклянным шаром. Я вовсю ползаю. Новая беда – ошпарил голову кипятком (в летней бане). Лечили сметаной. Отец – паук – надо учиться у природы (про сетку). Осенний лов рыбы, брали меня, потом удочкой «ловили» каришей. Глухари, ягоды, шишки. Взрослые – в Мужи, с нами – бабушка, ещё кто-то. Ездили к силкам – видели медведя. Испугались. Приехали из Мужей – кучу новостей привезли. Мы им – тоже. Приехал Лева-Вась, он хотел помочь убить быка, но задел топором голову себе. Вот был смех! Он вскоре уехал. Вместе с ним – старуха (не наша), девица и наши девочки учиться – Февре. Из Мужей получили зерно вместо муки. Сделали самодельную мельницу.

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Мать дала обет – сходить до Абалакского монастыря, если будет немного лучше сыну.

1923 год Поездка моя с отцом из Вотся-Горта в Мужи с углём. Ночёвка в юрте, сказка. В Мужах с бабушкой, с Петей. Бабки-олени – подарил Пете. Днём с отцом у Егор-Ваня, угощали сахарином. В дороге узнал – сестра Февра, играя, заперта в уборной. Я реву – жалко её. Весна в Вотся-Горте. Ловля ворон. Ручная ворона клюнула в глаз мать. Отпустили с тряпкой в СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА лапе. Ловля снегирей на печке (во дворе). Каслание оленеводов. Мора (панты). Променяли на варку. Великий пост. Разговоры о возвращении в Мужи. Жена Черлам-Миши Чурка-Дарья – давиться. Муж настегал её. Я с отцом на охоте. Наводнение. Возвращение в Мужи. Привезли кринок из липы. Прибытие в Мужи. Звон, целование земли, чтоб земля приняла. Поселились в старом доме. Он большой, но частично разобранный – брат дедушки Вавле-Максим разобрал и уехал за Урал. Стали жить в дальней «горнице», а в двух других комнатах – семья Егор-Ваня и ещё кто-то. На южном углу дома – большой пень. Была большая вода. Отец съездил на низ промышлять, потом рыбачил из дому. Подготовка к строительству дома. Белька сдохла – съела упавший ночью с крыши «сам», начинённый стрихнином. Отец жалел. Участвовал в запоре на Оби. Лошадь кормили щуругаями рубленными. Я тоже «кормил» этим своих коней-игрушек. Приехали родные матери – Буглины. Мама рада. Убивается обо мне – выучусь ли хоть немного ходить. Я рисую вовсю – про «гуреньки». 1924 год Отец из Обдорска привёз мне ваньку-встаньку. В дороге простыл – заболел желтухой. Лечился стрихнином (тайно), вылечился. Приехала к нам родня Пань-Пар, с сыном. Она участница Ош-Вора, белые стегали её нагайкой. В Мужах болеют все оспой. Я болею и ветрянкой, во сне брежу – есть только лестница залезти, а слезти нету. Плачу. В эти дни слух – умер Ленин. Весь день народ толкует о Ленине. Отец делал древко для траурного флага по просьбе сельсовета. Потом были на митинге. Решили построить рацию и электростанцию. Отец всё строит дом – небольшой, во дворе. Весна трудная – не хватает корму скоту. Для коровы – тал. Я тоже в этом участвую. Ходит бабушка, учит меня петь – Бобе, Бобе, другие песни. Фешка порубила ногу – ревёт вовсю. Отец, работая иногда в избе и делая сани, пел песню: «Смело, товарищи, в ногу…» Весной я ездил с Гринькой к рыбакам, на озеро Сойпты-Ты, за рыбой. Рыбаки насовали мне под малицу рыбу. Была весна. Потом отец охотился на уток. Ездил на вонзевой лов рыбы. Снова строится. На летнюю ловлю рыбы не ездил. Мать сделала с бабами кирпичи. Ребятишки принесли слух: кто-то в красной рубахе ходит у Эси-Вася (местечка). Все испугались. Была в это время гроза. Верили всяким слухам – водяному, гуреньке, домовому.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

1925 год Дядя Панкратий ушёл на квартиру, продал комнату дяде Василию. Он вступил в профсоюз, может вешать флаг. Его сынишка Петя поступил учиться. Он и Февра у меня, я показываю рисунок свой. Они похвалили. Жена Микита Ичмонь (Марфида), живя в старом доме с нами вместе, испортила сарафан из-за мышки, ревела как очумелая. Все смеялись. К нам ходит Гажа-Эль, он опять выдумал пускать солёных рыб в прорубь, с горя, что не может продать самогонщикам. Живёт у соседей дяди Васи Бадьин – получил книгу «Мы не рабы». Отец вовсю занялся строительством, мечтает стать рабочим. К нам ходит Каща-Федь, отец чистит ему для мир-лавки песцов. Летом мы переехали в свой дом. Взяли многое из старого дома – потолок, рамы, ставни и другое. Дом с болтами. Весной проезжает солдат-китаец. Первый раз видел китайца. Впервые сам рыбачил (носил на руках Гринька). Я впервые добыл ёршика. Потом стала помогать мне маленькая Лиза, дочь дядя Панкратия, – идёт впереди и предупреждает, где для меня опасно. Отец стал работать на строительстве почты и радио – получал деньги монетами, запечатанными в столбики. Считал, что ему непременно проведут в избу электричество. Мать – делегатка, возила меня в нардом, брали журналы, особенно «Крокодил». Я читаю и пишу – готовлюсь поступить в школу. Раздобыл книжку «Мы не рабы». Променял игрушечную гимгу и лодку с Петей на бумагу, одна сторона – цифры. Я доволен. Отец сделал мне костыли. Долго мучился – не мог ходить из-за слабости ног. Наконец пошёл. Вот радость-то! Сразу же к соседям – показать. Потом у нас весь вечер только и разговоры – я начал ходить. Был у нас Коктэм-Васько (одноногий Васька) – я мечтаю ходить, как он на костылях. Вот и не надо Иордана, как хотели этого в прошлом году, а мать даже собиралась свозить меня в Тобольск, Абалак. 1926 год В эту зиму умерла Лиза от скарлатины. Я был у неё, потом ездил на похороны, снова был «на чае» у них. Плакал – жалко Лизы. Новые друзья – у нас много ребят, часто катаемся во дворе. Рисунки. Брат Федя чудит: попа называет богом. У отца вечерами тоже народ – разговор об электричестве, о Ленине. Отец мечтает иметь мой рисунок большой – портрет Ленина, когда чуть подрасту.

К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА | СТРОГАНИНА Весна, мыльк, хороводы. Отец – вниз на рыбалку. Петя делает пароход, чтоб плавать по реке. Потом понесли на себе к реке. Я – за ним. Завидовал, как они плавают. Одного звали Германец (прозвище). В Мужи привезли ссыльных капиталистов – нэпманов. Один из них – еврей, крымский винодел, живёт у дяди Васи. Мать на сенокошении нынче – с Аксиньей, сторожихой школы. Решили и Федю, чтобы помогать мне. Ему всего пять лет, но он согласен – меня зимой не раз возили к школе, чтоб посмотреть издали. Поступление в школу. Проверял Яков Васильевич: «Напиши: Миша». Я: «Меня звать Ваня». Хотели посадить меня и Петю Хозяинова в первый класс, но не знаем русского языка. Пришлось учиться в нулевом классе. Я нарисовал самодельный букварь. Пользовались. Нянчил младшего братишку, вскоре умершего. Работник кооперации обокрал кассу, но мы случайно нашли в стогу. Отец и другие отправились на зимний лов рыбы. Однажды меня брали на просмотр – добыли большую стерлядь. Значит, у меня есть счастье. Отец в эту зиму снова на стройке почты. Я нарисовал икону и сам молюсь. Бабушка считает это грехом. Лунные вечера, игры «кынь локтэ» и так далее. Брат Петя точит подпилкой зубы собаке Суклё. В школе озорничают ребята на моих костылях, один сломали. Отец сделал другой. Мать немного грамотная – быстро от религии. Дядя Вася работал в Торгсине (торговля с иностранцами). Книга с картинками об Адаме и Еве. КоктэмВась, Коктэм-Самко и другие. Мать угощала моих друзей обедом во время перерыва, а потом – наказание в классе, стоять (опоздали с обеда). Электричество и игрушечная мачта в ограде. Федя всё спрашивает: «Как это меня не было?» Мать – выделка шкур, шитьё малиц. Карш-Миш-Илья (наш сосед) повесился. 1927 год Маски. Катания по селу. Нас отец тоже катал – на Карьке. Соседка Парасся (одинокая) упала на горячую железную печь, греясь по-зырянски – подняв сзади сарафан. Обожглась. Пришла просить гусиное сало. Отец предлагает услугу лечить самому. Мы смеялись. Всё же выручили её. Потом с Парассей сходили в нардом, водила мать, как делегатка. Отец вечерами чистит шкурки песцов для кооперации, рассказывает сказки и северные прибаутки. Иногда показывает фокусы, напри-

мер, развязать узел на волоске. Иногда заходит к нам ссыльный капиталист, толстый, брюхатый, чтоб попросить молоток или ножовку – живёт у соседей (Карш-Миш-Ильи, покойника). Однажды признал наш самовар, деланный на его заводе. Мы удивились. «Награждали» также посланцев за «тупенталан изом» – за спудом. Федя слышал от русских, что нельзя есть сырое рыбу или мясо. «Значит, и кошке нельзя, а то будут глисты», – заявил Федя. Учитель Яков Васильевич дал нам с Хозяиновым корочки от тетрадей, чтобы рисовать, но я долго не брал – не знал, что такое корочки, а узнав, обрадовался. Новые друзья – Кача-Петра и другие. Драки, городки, катки. Охотник Мак-Вась раздаёт всем конфеты – пьяный и дурачится. Весна. Отец – налимов бедным. Пасха. Качели у Кача-Петрука. Ловля снегирей. Окончание учебного года. Я – в основной класс. Радость. Озыр-Эсько строится (напротив пониже нас). О весенней охоте отца и других. Отец купил поросёнка. Потом поездка на рыбалку. Лето. Хозяйничанье. Ловля удочкой рыбы. Кот Васька тут же. На берегу дикая девка-оленеводка с топором чуть не зарубила меня. От испуга заорал так, что выронила топор и побежала без оглядки. Потом поездки по ягоды. Однажды попросились свозить их за речку нэпманки и нэпманы. Свозили. Испугались комаров. Поехали обратно. Закачали волны, едва не опрокинули лодку. А нам ничего. «Германец» запел: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй». Сердятся они. Вскоре их обратно увезли на юг. Ожидание матери с покоса. Приезд отца с рыбного промысла. Привёз трёх лисичек, маленьких, живых. Новый учебный год. Подготовка в пионеры. Я из немногих решил вступить. Отец опять готовится к зимнему лову. Вступили в пионеры вечером во время торжественного собрания селян о десятилетии Октябрьской революции. Вышел на сцену на костылях. Дали торжественное обещание, с галстуком. Потом пошли по сцене. Люди хлопали, отец и мать тоже. Назавтра был на демонстрации – меня возили на нарточке под барабан. Суклё, как спасли её. Отец ловит налимов – их уйма попадает ему. Появился тиф в селе. Школа на карантине. Сперва заболела мать, потом сестра, затем Федя и наконец я. Отец провалялся на печи день или два (наверное, вылечился стрихнином). СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА Болели долго, лечил фельдшер Герасим одним порошком. Водили к ней (матери) сестру – без памяти, водили меня – тоже без памяти, водили Федю – она чуть благословила и умерла. Волосы у ней уже были острижены. Ночевала монахиня – всю ночь читала псалтырь. Как схоронили мать, я не помню, был в жару. 1928 год Трудная зима. Едва не сдохли корова и лошадь. Поросёнка (с чёрными пятнышками, в старом дедовском домике без окон) кусала бешеная собака. Мы болели долго и выздоравливали медленно, с трудом. Отец купил для меня книжки – «Кто лучше раскрасит» и другие. Я ожил. Он купил акварельных красок, и я начал рисовать и раскрашивать. Когда пошли снова в школу, был уже февраль. Классы полупустые – вот сколько умерло детей. И родителей тоже – то отец, то мать, то обоих. Выбрав тёплый день, ездили на Карьке на кладбище, «досыта» наплакались над матерью. Потом дома тоже часто плакали о матери – я, Феша и Федя. Как будем жить-то? Стали замечать, что отец вечерами уходит к соседке, играет там в карты. Туда же приходит молодая вдова Валентина. Оказалось, они влюбились. Вскоре отец женился. Привёл рано утром Валентину (после церкви) и сказал: «Зовите её мамой». И мы стали звать её мамой. Помаленьку наладилась учёба. Я рисую. Появилась страсть к стихам. Отец рассказывает о Репине и Шаляпине, о Робинзоне Крузо. У нас снова уцелевшие соседи. Я им всем читаю вслух. Удивляются и восхищаются. Приехали из чума оленеводы – братья мамы Елены. Поплакали, узнав о её смерти. Новую маму зовут сестрой. Потом уехали обратно в лес, пожив несколько дней у нас. В Мужах появилось кино. Сходили отец и мать, удивляются, рассказывают всем. Мы тоже сходили вместе с Марианной, дочкой мамы (мачехи), смотрели кино о Шевченко. Я восхищён. Рисую масляной краской на бумаге и с водой – плохо получается. Делаю книжки в виде молитвенников – ничего. Снегири. Рассказ отца о пире у царя из птичьих языков. Трудности первых пионеров, дразнят во всю: «Пионеры юные, головы чугунные, сами оловянные, ноги деревянные». Это про меня. А в Пасху пришёл славить поп (Ребрин), я сидел на ящике, читал, с галстуком. Хотел подать мне крест, но раздумал. А я и не собирался креститься.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

У нас собака Суклё принесла щенят под стайкой соседа. Было заботы вытаскивать их оттуда. Отец опять завёл кроликов – вот ещё новая забота. Ездил с отцом на охоту с касканом (сетями) – вот интересное дело. Весной отец, мачеха и Федя поехали на рыбный промысел вниз. Мы остались с сестрой и Марианной хозяйничать одни, вместе с бабушкой Евдокией (у матери). Феша уехала на покос, а я канителился с кроликами. Вскоре их потерял. Зато завелись друзья и недруги – каждый день драки и мир. Грибы – пушкан. Пропадал на пристани, любовался Черлам-Мишкой, грузчиком, одетым в широкие штаны, – вот бы мне такие. Уже осенью я и Кача-Петра удили щурогаев с лодки, отведённой от берега, на якоре. Запутались удочки. Он распутывал, а я – руки под малицей, чтоб согреть – торчал на самой корме, громко болтал о чём-то. И свалился, а он не может вытащить меня – только вверх да вниз. Помог парень Ярко-Федул – спустил лодку и доехал до меня. А я уж захлебнулся. Выкачали. Потом домой под одеяло. Сёстры плакали, а родители были в бане. Вот попало мне! Долго я боялся воды, не мог слышать, как возят брёвна по земле. Но однажды всё же спустился к реке, уже застывающей, посмотреть ужение щук. А кролики нашлись – были, оказывается, под полом в амбаре. Отец быстро справился с ними – разделал на мясо. Снова учёба. Вскоре неприятности – я трогаю учениц на уроках. Сбор. Друзья отстояли: это не я трогал, а другой, Свалов Ефим. Ему и попало. Любовь к книге. Кино. Купим один билет на всех друзей и по ним делаю я сам. Печать – тоже, пятёркой в углу. Идёт, даже Марианна ходит с нами. Но отец договорился с киномехаником – давать мне писать афиши. Пошло дело. И лозунги тоже. У нас часто бывали ханты и всегда чаевали. Однажды я испугался – в окно видна луна, и вдруг она исчезнет, потом снова появится, потом кувыркается. А оказалось, заслоняет дым из соседнего дома. Надо мной посмеялись. Слышим, заболела бабушка Анна (у Панкратия), разбил паралич. Меня свозил туда брат Федя, но я не зашёл – она не разговаривает. Назавтра умерла. Было жалко бабушки. Гроб ей строил отец. Вечером, в сумерках, мы играли с братишкой в пряталки. Я решил спрятаться в гробу. Федя долго искал, а потом заорал: «Нашёл!» – и навалился на гроб. А дома никого не было, и я не мог выйти. Чуть не задохнулся – еле спасли пришедшие. Опять попало за выдумку.

К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИВАНА ИСТОМИНА | СТРОГАНИНА Когда я болел, было 42 градуса жары. Федя видел, как делают фотографию. Я тоже фотографирую – нарисую кого-нибудь, а потом – в воду, но ничего не выходит. В холода ученик грелся у топящейся печи в школе. Загорелся, едва не сделал пожар, а сам потом умер, обожжённый. Отец играл на гармошке: «Выйду ль я на реченьку». Мой любимый запах – анис. Братан Петя рисовал карты. Я тоже научился делать это. С покосов приносили нам ракушки. Мы делали портманеты, гладкие внутри. Лисицы живые были из Пырысь-Горта. Тараканов морозили, выходя на месяц к соседям. Но заводились снова. Отец доказал, почему это получается. Бельё полоскали в проруби. Ребята агитировали учиться у монахинь, но отказался. Вскоре они бросили. У меня была подшивка «Огонька» за 1904 год, когда погиб в Порт-Артуре мой дядя Константин. Я очень дорожил ею и рисовал оттуда В. В. Верещагина и многих других. Однажды горела старая школа (теперешний нардом). Я бросил удить и пошёл туда, чтобы раздобыть книги, которые бросали с чердака. Бумага и карандаш от крёстного дяди Пранэ. Покупка бумаги и цветного карандаша в лавке. Хантыйские ребята гребут, а между ног – лукошко с простоквашей. Нравилась церковь – много раз рисовал. Отец комочек сахара ест по неделе – только присасывает, но зато всегда катает что-нибудь в руках. Федя выгонял с огорода барана. Он на него. Федя за рога. Долго таскал. Прогнал отец. Село Мужи разделено на три части оврагами. Мы посредине. Попало нам и от тех, и от других. Отец надевал в праздники плисовые штаны (уже поношенные). Отец делал чучела, а также игрушки из шкур. 1929 год Федя славил – получил большие деньги (старинные). Спрятал от людей под лестницу. Узнал я и открыл «тайну». Смех. Я и Петя Хозяинов делаем стенгазету. Я рисую, а он пишет. Меня возят на нарточках в кино и библиотеку. Лыжи и городки. Бываю у друзей. Знаю от вожатого и из «Пионерской правды»: «Пионеры! Соз-

дадим металлургический костяк СССР! Металл – основа пятилетки! Накормим мартены ломом!» «Пионеры Севера, Урала, Сибири! Вставайте на лыжи! В лес! Не забывайте лесорубов! На помощь труженикам леса!» «Грамотный! Обучи неграмотного! Каждая школа – ликбез! Все в поход за грамоту! Пионеры – в первые ряды!» Я делаю для класса (школы) антирелигиозные рисунки (плакаты), про меня класс написал в журнал «Ёж» с учительницей Екатериной Яковлевной. Пионеры ловят куропаток, сдают в заготконтору. Я – рисунки на куропатки и тоже сдаю. Ай-Русь и другие ханты у нас все рассуждают о коммунах, о колхозе. Отец доволен. Вечеринка у нас. Потом мачеха и Фешка поссорились. Сборы Фешки к свадьбе. Свадьба и её оплакивание Ласточкой. Мы с Манькой на печке (а тебя мамка будет оплакивать?); отец – мачеха – Феша – насильное замужество её; на другой день Феша ушла от мужа, стала жить у дяди Пранэ; муж ходил долго, упрашивал отца, но бесполезно. Отец меня на нарточке в баню; некоторые купаются в снегу; потом были оленеводы. Провожали их на нарточке я и Федя. В семье стали неприятности; однажды во время свадьбы у Маруси (дочери дяди Васи) отец с мачехой заспорили, а потом в ход была пущена моя деревянная нога (я и не пользовался), и еле утихомирили; дня два дулись оба. Я дольше задерживаюсь в школе. Первый май, а малицу не снимай. Продажа отцом одной лошади – мачехиной. Клима Сенькой отобрал мои силки и выгнал меня с места. Я был страшно зол – видел и не мог справиться. Потом болели глаза, даже днём лицом в подушку – от яркого снега. Стрелы, лук, паньзи (лопаточка). Окончание школы. Шехерезада. Слушали друг у друга сказки и уснули в бочке. Поездка с мачехой и другими – на покос весной, поймали горностая (живого, рыжего). Когда вытряхивал из мешка, он прыгнул мне под рубаху; я бросил его на пол, а он – под печь (вышел оттуда осенью, при первом снеге, видел отец). Потом спас щенят Блока и Нота, стал растить; летом фотографировал меня с ними… (Продолжение следует.) Документ, написанный рукой Ивана Истомина, хранится в фондах Шурышкарского районного музея. Подготовила Елена Башкирцева СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | МИР ВАШЕМУ ДОМУ!

ЗОЛОТО СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ Они появились на свет в разных уголках страны. Геннадий Гаврилович Лаптев родился в 1946 году в маленьком посёлке Катравож, за тысячи километров от него в Подмосковье родилась его будущая жена Наталья Михайловна. Геннадий мальчишкой ночи напролёт сидел с удочкой у реки, жарил улов на костре. После окончания семилетки был на распутье, не знал, какую выбрать профессию. Принять решение помог приехавший в посёлок директор Тобольского рыбного техникума Борис Александрович Яковлев. Он так описал жизнь и учёбу в своём учебном заведении, что практически все ребята написали заявление на поступление. Так добыча живого серебра стала профессией всей жизни. Родители Натальи – партийные работники – попали на Север по направлению. Отец работал в Аксарке редактором газеты «Колхозная правда», мама – инструктором в райкоме партии. Наталья и Геннадий могли бы и не встретиться, ведь молодого студента направили на практику на Дальний Восток, да не проработав и половины отведённого на практику времени, понял, что не подходит ему влажный морской климат. Судовой врач после осмотра посоветовал бежать подальше. В Тобольске после защиты диплома было новое направление – в Нижневартовск. Оттуда Геннадия призвали в армию, но по состоянию здоровья комиссовали. Дальнейшую судьбу определило расписание теплохода, ближайший рейс которого был намечен на Салехард. По рекомендации друзей, стал работать техником лова на Харсаимском рыбоучастке Аксарковского рыбозавода. Здесь и встретил молодой техник свою Наталью. Она работала в Харсаиме учителем начальных классов и была секретарём комсомольской организации. Первая встреча состоялась, когда девушка пришла ставить Геннадия на комсомольский учёт. С тех пор они никогда не расставались. Первым семейным гнёздышком стала маленькая деревянная избушка, но и ей молодые были

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА СЕМЬИ ЛАПТЕВЫХ

Лидия КОБЗЕВА с. Аксарка, Приуральский район

Начало совместной жизни

рады. Пышной свадьбы не было, новоиспечённую семью поздравил коллектив учителей, а через несколько месяцев Геннадий и Наталья узаконили брак. Этот день глава семьи вспоминает с особой теплотой: – Жили, да и жили. Как-то раз приезжаю после месячной командировки с рыбалки, а жена встречает меня такая загадочная, улыбается, накрыла стол, пригласила друзей. Я спрашиваю, что за повод, а она отвечает, что нас расписала. Накануне приезжала председатель сельского совета, а Наталья взяла паспорта и зарегистрировала брак. С тех пор прошло пятьдесят лет. Первым родился сын Андрей, затем появились дочь Виктория и сыновья Виктор и Алексей. В многодетной семье дети росли дружно, помогая во всём друг другу. Родители старались воспитать в них порядочность, честность и трудолюбие. Сделать это было нетрудно, ведь перед глазами всегда был личный пример. Весной всей семьёй работали на огороде, летом собирали запасы грибов и ягод, а зимой занимались подлёдным ловом рыбы. Все дети получили образование и имеют достойные профессии. Они подарили родителям семь внуков и одного правнука. Правнука назвали Дмитрием в честь одного из открывателей моря Лаптевых. Возможно, и его

впереди ждут большие открытия. В праздники вся большая семья собирается в родительском доме, где всегда царят уют, любовь и доброта. Геннадий Гаврилович на всю жизнь запомнил слова своего отца, что жениться надо один раз и навсегда. Так жили его родители, живёт он и уверен, что именно так будут жить его дети и внуки. Наталья Михайловна всегда ценила в муже настоящие мужские качества – надёжность, прямолинейность, чуткость и заботу. Геннадий Гаврилович видел в жене женские достоинства – покладистость, терпение, умение ждать, любить и прощать. Первого апреля в отделе загс Приуральского района марш Мендельсона прозвучал для супругов Лаптевых. Геннадий Гаврилович и Наталья Михайловна специально приехали из родного Харсаима в районный центр, чтобы в торжественной обстановке отметить золотой юбилей совместной жизни, каждый день которой они прожили душа в душу. Церемония прошла по всем правилам, с соблюдением свадебных традиций. Поздравить золотых юбиляров пришли дети, внуки, правнук, друзья, родные и официальные лица. Сквозь пятьдесят лет супруги Лаптевы пронесли любовь, уважение и взаимопонимание. Глава семейства в памятном альбоме поделился рецептом семейного счастья: «Кто-то из великих людей сказал, что для счастливой жизни женщина должна мужчину наполовину любить и на сто процентов понимать, а мужчина должен любить женщину на сто процентов и не стараться понять. Потому что сделать это невозможно! Вот тогда в семье будет всё нормально!»

Наталья Михайловна с детьми. Посёлок Харсаим Много на празднике было цветов, подарков и поздравлений паре, которая через всю жизнь пронесла любовь и верность друг другу АЛЕКСАНДР БЕЙФУС

Дети – главное богатство семьи Лаптевых

ИЗ АРХИВА СЕМЬИ ЛАПТЕВЫХ

МИР ВАШЕМУ ДОМУ! | СТРОГАНИНА

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | ВЕТЕРАНЫ

ПОИСК ПО СЛЕДАМ ПОДВИГОВ Светлана ЗУЕВА г. Салехард Лет тридцать назад, когда Ямало-Ненецкая окружная ветеранская организация едва начинала реализовывать первую программу по патриотическому воспитанию молодёжи и изучала мнения общественников по совместной деятельности, из самых отдалённых посёлков стали поступать предложения о необходимости создания в каждом населённом пункте Ямала школьных музеев боевой славы. Не случайно накануне своего юбилейного пленума аксакалы президиума Совета ветеранов из всех районов округа отправились с визитом в музей школы приуральского посёлка Харп, одержавший убедительную победу в окружном конкурсе на лучший музей боевой и воинской славы в образовательных учреждениях. Уникальность учреждения, созданного руками педагогов и учащихся, – в том, что его экспонаты привезены на Ямал в рюкзаках энтузиастов из экспедиций по местам боевых сражений Новороссийска, Севастополя, Брянска, Керчи и других героических территорий. По словам руководителя музея Владимира Бережного, важным направлением работы по военно-патриотическому воспитанию активисты считают организацию походов, экспедиций и экскурсий в городагерои и воинской славы. К примеру, одними из лучших уроков по закреплению исторической правды на местах реальных событий школьники признали экспедиции по маршрутам Брест – Минск – Хатынь – Москва, а также Москва – Волгоград. Вечера-встречи с участниками Великой Отечественной и локальных войн стали традиционными мероприятиями в музее. Здесь практикуются встречи с офицерами, выпускниками школы, курсантами военных училищ. Проводятся уроки мужества. Кадеты принимают активное участие в

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

организации тематических экскурсий, в подготовке выставок плакатов, военной формы, фронтовых писем и образцов оружия. Ветераны отметили, что плодотворная работа актива музея не только воспитывает чувства патриотизма и уважительного отношения к старшему поколению, но и развивает способность молодёжи противодействовать фальсификации отечественной истории в наше непростое время. Многое, конечно, зависит от руководителя. Справедлива мысль, что жизнь педагога измеряется не возрастом, а трудом, вкладом в общее дело патриотического воспитания, высотой встреченных на пути и преодолённых препятствий. Для руководителя музея Владимира Бережного эти препятствия стали не только профессиональными и творческими монбланами, но и обычными непростыми холмиками будничных забот. И всё же главная трудность взаимоотношения с коллективом успешно преодолевалась. Он всегда был для своих воспитанников интересным,

изобретательным и каждодневно новым. Не каждый учитель способен на такое постоянное творческое движение, о котором свидетельствует тесная связь музея с клубом «Сыны Отечества». Со времени создания первого поискового отряда на базе кадетского класса и клуба «Сыны Отечества» прошло всего семь лет. За это время ребята участвовали в работе поискового отряда «Ямал» в Брянской области. Поисковики Харпа удостоились Почётной грамоты брянского комитета по молодёжной политике за активное участие в мероприятиях международной «Вахты Памяти». Материалы работы отряда – реликвии военных лет – стали достоянием фонда музея. Затем активисты-музейщики триумфально выступили на Гражданском форуме Уральского федерального округа и на выставке социально значимых проектов в Салехарде. Через год пятеро представителей «Сынов Отечества» доблестно потрудились в Ростовской об-

ОЛЬГА МАЯЦКАЯ

ВЕТЕРАНЫ | СТРОГАНИНА

Раиса Михайловна Трегубова, Клавдия Петровна Конева, Ольга Кузьминична Маяцкая, члены окружного Совета ветеранов

ОЛЬГА МАЯЦКАЯ

ласти в составе поисковиков отряда «Ямал». В следующем квартале квартет юных харповчан отличился в составе делегации округа на международной выставке «Мемориал» в Москве, посвящённой семидесятилетию начала войны. Кроме того, руководитель музея участвовал в закрытии Всероссийской «Вахты Памяти» в городах Смоленске и Туле. Немало интересных экспонатов порадовали ветеранов своей уникальностью. В характеристиках почти трёх десятков фондов представлены объёмная коллек-

ция орденов и медалей СССР и РФ, коллекции макетов оружия периода Великой Отечественной (пулемёты, автоматы, пистолеты, кортики, штык-ножи), а также коллекция флагов родов войск, кораблей и военных предприятий и более сорока единиц экспонатов боевой техники. Гости музея заинтересовались маршрутными и заявочными книжками экспедиций юных ямальцев по Карелии, Крыму, Молдавии и Кавказу, а также многочисленными фотоальбомами, фотогазетами и видеофильмами о походах. Более трёхсот пятидесяти предметов,

среди которых осколки авиабомб, снарядов, патроны, каски, котелки, найдены школьниками Харпа на полях сражений. Кроме того, коллекции пополнили подлинные предметы военных лет. «Рабочие» патефоны, громкоговорители, керосиновые лампы, гармошки, полевые телефоны и даже кинопроекторы помогли ветеранам вернуться в прошлое и попытаться отличиться в мастерклассе по пользованию музейными раритетами. Народная мудрость гласит: лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. О харпском опыте патриотического воспитания писано и говорено немало. Но встреча перед Днём Победы стала незабываемым подарком ветеранам Ямала. Гости отметили, что были рады обрести новых друзей. Ведь активисты музея ничего не делают вполсилы. Они все – в своём поиске. Такого же самоотверженного служения делу они требуют от друзей и земляков. К такой же преданности музейщики призывают и нас, посетителей, потому что они всегда в работе, всегда в пути, всегда в поиске!

Участники экскурсии в харпский школьный музей

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СТРОГАНИНА | ИЗ РЕДАКЦИОННОЙ ПЕРЕПИСКИ Спасибо за память о Надежде! Здравствуйте, Ольга! К сожалению, знакомы мы только заочно, и опять же, к сожалению, не свела нас судьба во время Вашего приезда в Волгоград. Нас с мужем как раз не оказалось в городе. Но с радостью, хоть и грустной, я восприняла Вашу идею о том, чтобы на страницах далёкого издания вспомнить о Надюшке Самовской! Об этом мне рассказала Ольга Нехаева, а теперь вот она же отправила ссылку на журнал («С.», 2, 2017), и я прочитала всё о ней – нашей подруге и коллеге. Особенно тронул рассказ о том, как она уходила, – вот в этом она вся, стойкий оловянный солдатик… Ни жалоб, ни обид на судьбу, ни отчаянья! Хорошо помню её последний приезд в Волгоград. Говорили на её кухне о чём угодно, только не об этом… Просто сказала: «Спасибо редакции «Красного Севера», что помогают в лечении, а то не знаю, когда бы всё для меня уже закончилось!» И всё, дальше резкий, при её-то внешне мягком характере, переход на другую тему! И грустное поглаживание по рыжему ёжику убитой раком когда-то роскошной шевелюры волнистых волос. А я и не лезла в душу… Что говорить, когда такой диагноз, а на руках дочка-подросток, и ни одной родной души больше на свете?! Дай бог всем такого самообладания в столь трудный момент… Так сложилось, что мой старший сын Артём и её дочка Настя – ровесники. Когда они были дошколятами, а потом и учениками начальной школы, Надя вернулась с Севера и пыталась обосноваться в Волгограде. Помню, Надька принесла на день рождения моему Артёму огромный надувной мяч в виде глобуса – с материками, морями… Замечательную вещь, особенно если учесть, что куплена она в голодные 90-е. – Я своей тоже купила, пусть образовываются! И что вы думаете?! Через пару дней я застала сына в обнимку с глобусом, вдохновенно ковыряющим бок мяча остренькой палочкой! А вечером заглянула в гости Надежда и рассказала, что её красавица вытворила то же самое. Ей хотелось заглянуть, что же там, внутри! Вот так и утешали друг друга, рассказывая про многочисленные «художества» наших детей. Вместе учились быть терпеливыми, добрыми, понимающими. И у Нади это лучше получалось. Она просто вздыхала и говорила: «Ну и ладно!» А я как-то в сердцах сказала: «А отлупить не про-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

бовала?! Я своему по заднице-таки съездила!» А она: «Я тоже попыталась как-то, да промахнулась! Больше не стану…» И такой, в чём-то даже беспомощной, когда надо дать сдачи, она была не только в отношении детей, но и всегда. Во всяком случае, именно такой она мне запомнилась. Кстати, именно её неумение отвоёвывать своё место под солнцем и заставило Надю бросить родной город и снова уехать на Север. В 90-е в Волгограде было очень сложно с работой. А у вас, видимо, люди всё-таки другие… Так вышло, что в годы, когда она вернулась ненадолго, тяжело уходила из жизни её мама Гертруда Фаддеевна, которую мы звали просто тётей Галей. Сахарный диабет забрал у неё сначала ступню, потом и всю ногу. Но нытья мы от этого человека не слышали никогда. Как-то собрались дружной журналистской компанией на Волгу, а Надина квартира была недалеко от реки. Так что встречались с шампурами-котелками у Надежды. Мой муж Марат тогда предложил тёте Гале: «Давайте мы вас снесём вниз, на травке хоть посидите!» А она только грустно улыбнулась: «Эх, и рада бы в рай, да грехи не пускают!» И было понятно: ей очень хотелось этого, но обременять своими заботами было не в её правилах. Тащить-то пришлось бы с четвёртого этажа. Вот такие они, Самовские! Ушла тётя Галя всего на несколько недель раньше нашего соседа дяди Вани. Они и похоронены почти рядом. И неизменно перед Пасхой Марат едет на кладбище, чтобы прибраться на их могилах. И пусть происходит это перед самым большим православным праздником, а тётя Галя еврейка, так рассудил татарин Марат, мусульманин по вере: могилы близких людей не должны оставаться без присмотра. Так что не переживайте, могила Надиной мамы не забыта! Мы Надю помним. И очень скорбим по её безвременному уходу. О таких говорят: сгорела, как свеча. А она и жила, как свеча, тихо, ненавязчиво даря своё тепло тем, кому это было нужно. Спасибо за ваши публикации. Удачи ямальской журналистике. Очень красивый журнал! Фото просто потрясающие, качество добротное. В Волгограде остаётся об этом только мечтать. Журналистики в нашем городе практически не осталось. Но это совсем другая история. С уважением Ирина Сидельникова, работали с Надей Самовской в газете «Трактор» Волгоградского тракторного завода.

Рисунок ВИТАЛИНЫ ЯПТИК, С. МЫС КАМЕННЫЙ, ЯМАЛЬСКИЙ РАЙОН

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | К 25-ЛЕТИЮ ГОСАРХИВА ЯНАО

АРХИВ – ДУША ИСТОРИИ Архивы символизируют нашу государственность, связь времён, помощь из прошлого ныне живущим, ответственность нашу перед потомками и вечную память о каждом из них и о нас. В. П. Козлов, руководитель Федерального архивного агентства (1998–2009), членкорреспондент Российской академии наук

Архив – пространство для диалога между поколениями Л. Л. Любимов, заместитель научного руководителя ФГАОУВПО Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Озарённые влюблённостью в историю… А. А. Зимин, историк, исследователь русского Средневековья

Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего. Максим Горький

Без истории нет науки, а без архивов нет истории. М. Н. Покровский, историк

История – свидетель прошлого, свет истины, живая память, учитель жизни, вестник старины.

Цицерон

История – сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего. Мигель де Сервантес

Всегда чти следы прошлого. Цецилий Стаций

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Об архивах всегда говоришь с волнением… К архиву подходишь, как к безбрежному морю, каждая капля которого несёт в себе изумительное открытие, если не уставая и умеючи искать его. М. В. Нечкина, историк

К 25-ЛЕТИЮ ГОСАРХИВА ЯНАО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

ЕСТЬ ПАМЯТЬ, КОТОРОЙ НЕ БУДЕТ ЗАБВЕНЬЯ За двадцать пять лет в архивном деле произошло много изменений. Сегодня мы понимаем, что создание органа управления архивным делом в отдалённом регионе являлось принципиально важным шагом. Люди искренне заинтересовались историей, отражённой в документальных первоисточниках. Внимание к архивам со стороны общества само собой повлекло пересмотр подходов к сохранению и приумножению документального наследия. Отдел по делам архивов администрации Ямало-Ненецкого автономного округа был создан в 1992 году, и возглавила его Ольга Юрьевна Шикова. В 1994 году руководителем отдела назначена Зоя Михайловна Шлык. Было принято первое положение об отделе, определившее статус Госархива, который входил в состав отдела. Особое внимание уделялось формированию нормативной базы архивной отрасли в автономном округе. В 2005 году приняты законы «Об архивном деле в Ямало-Ненецком автономном округе», «О наделении органов местного самоуправления муниципальных образований Ямало-Ненецкого автономного округа отдельными государственными полномочиями в области архивного дела», и служба стала юридическим лицом. За четверть века изменились структура и кадровое обеспечение службы, расширились полномочия. Кроме традиционных полномочий по организации комплектования, учёта, обеспечения сохранности и использования, служба оказывает государственную услугу по информационному обеспечению и как центральный орган исполнительной власти округа осуществляет контрольную функцию. Появились новые направления деятельности: введение архивных документов в научный оборот, проведение конкурсов, архивных уроков и многое другое. Количество единиц хранения увеличилось с 40 тысяч до 401 тысячи; исполнение запросов – с двухсот до сорока трёх тысяч. Стали внедряться современные архивные технологии и новейшее оборудование. Это и электронный архив, и микрофильмирование особо ценных документов,

создание кинофильмов на основе архивных документов, применение новых методов реставрации, использование архивохранилищ, оборудованных мобильными стеллажами, установками для кондиционирования воздуха, и многие другие новшества. С нашей деятельностью можно познакомиться на сайтах службы и Государственного архива автономного округа. Помимо сведений об архивных фондах автономного округа, тематических интернет-проектов, виртуальных выставок, интерактивных форм заполнения запросов, существует возможность направить обращение посредством электронной почты. За 2016 год сайт службы посетило более тридцати тысяч пользователей. Соприкасаясь с архивными документами, прошедшими экспертизу ценности, поставленными на государственный учёт и подлежащими постоянному хранению, понимаешь, что соприкасаешься с вечностью. Приходят и уходят архивисты, а документы остаются и бережно хранятся, являясь связующим звеном между прошлым и настоящим, между настоящим и будущим… Мне посчастливилось руководить службой в момент создания государственного казённого учреждения «Государственный архив Ямало-Ненецкого автономного округа». Помню, как непросто проходила подготовка и согласование устава учреждения, отстаивание штатной численности. Сейчас, подводя промежуточные итоги работы, считаю, что каждое решение способствовало поступательному движению вперёд, развитию архивного дела. Уже в скором времени архив переедет в новое, типовое здание. Арктический регион должен сохранить богатейшее документальное наследие по истории освоения и развития Ямала. В настоящее время Служба по делам архивов автономного округа – слаженная команда профессионалов и единомышленников. Наталья Головина, руководитель Службы по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ИЗ РЕДАКЦИОННОЙ ПЕРЕПИСКИ За одиннадцать лет, что я работаю в Службе по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа, роль службы, масштаб её деятельности, формы работы преобразились коренным образом. Она стала более открытой, узнаваемой, ближе к людям и организациям. Сегодня служба проводит разностороннюю, разноаспектную работу по формированию архивных фондов, хранению и использованию архивных документов. У нас работают молодые, энергичные, влюблённые в своё дело люди, готовые прийти на помощь, расспросить, рассказать, донести до каждого значимость документов, важность сохранения истории для будущих поколений. Все эти годы я занималась и занимаюсь вопросами комплектования архивных фондов на территории автономного округа. Я всегда считала и считаю, что прежде всего надо обращать внимание на качественное комплектование фондов, но в то же время необходимо помнить, что какой-то документ, незначительный с точки зрения сегодняшнего дня, через многие годы может стать уникальным. Поэтому вопрос сохранения каждого отдельного документа требует обдуманного, взвешенного решения каждого из нас. Моя миссия – в существовании и развитии службы. Мы все – единое целое в неразрывной цепи. Каждый из нас на своём месте, каждый честно и ответственно несёт службу, мы одна команда! Службе по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа – двадцать пять! Процветания и дальнейшего развития! Мы всегда вместе с тобой! Наталия Ильина, главный консультант отдела формирования, государственного учёта и обеспечения сохранности Архивного фонда РФ Службы по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа В архиве я работаю с момента его создания, с 1996 года. Сразу поняла, что работа здесь – моё призвание. Мне нравится формировать дела, раскладывать их по хронологии, исполнять социально-правовые запросы. Я вчитывалась в документы, созданные в годы войны, которые были написаны не только чернилами, но и карандашом, на газетах, обёрточной бумаге или этикетках от консервов. Я могу сказать, что для общества ценны все документы: и управленческая документация, и фотографии, личные, документы по

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

личному составу. Обязательно нужно сохранять документы, которые считаются утратившими на сегодняшний день практическую ценность, так как определить их ценность можно только спустя много лет. При этом они не лежат «мёртвым грузом» – это видно по количеству запросов, полученных архивом, и ответов на них. Валентина Ракитянская, эксперт Службы по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа Архивы – это хранилища национальной памяти, с одной стороны, как бы застывшей на архивных полках, и одновременно живой, способной серьёзно повлиять на общественное настроение при условии грамотного введения в научный оборот. Работа в службе по делам архивов автономного округа – это очень ответственный труд. Это и организация предоставления государственных (муниципальных) услуг для заявителей в максимально короткие сроки, в доступных формах и в полном объёме, и грамотное введение в научный оборот архивных документов, и яркие впечатления, тёплые встречи, глубокое чувство удовлетворения. Например, до сих пор помню слова благодарности, поздравления с праздниками и даже приглашение в гости от гражданина, которому сотрудники службы и муниципального архивного учреждения г. Надыма и Надымского района помогли в поиске документов и оформлении архивных справок, подтверждающих стаж работы на Крайнем Севере. Отработав длительное время на Севере, он переехал на постоянное место жительства в другой регион России. При подаче документов на оформление пенсии Пенсионный фонд потребовал справки, подтверждающие стаж работы. А организация, в которой он работал, к тому времени была ликвидирована. Документы по личному составу на хранение в муниципальное архивное учреждение г. Надыма и Надымского района не поступали. И только благодаря грамотному поиску архивистов они были обнаружены, перевезены и приняты в архив. По ним были подготовлены архивные справки, в соответствии с которыми оформлена пенсия. Елена Медведева, начальник отдела информационного обеспечения и автоматизированных архивных технологий Службы по делам архивов Ямало-Ненецкого автономного округа

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

РОЖДЁННЫЕ РЕВОЛЮЦИЕЙ События Октябрьской революции и Гражданской войны в истории Салехарда Герман БАРДИН г. Салехард

В 1921 году в стране разразился политический кризис, вызванный неприятием крестьянства политики военного коммунизма. В Тюменской губернии в феврале 1921 года началось крестьянское восстание, распространившееся на север. 17 марта в Обдорске вспыхнул мятеж. Повстанцы пытались захватить ревком, почту, радиостанцию, роль которой в то время сильно возросла. Она держала связь непосредственно с Москвой, районами Сибири, которые не были объяты мятежом, через неё шли телеграммы за подписью Ленина. К концу дня мятеж подавили. Были убиты защитники и сторонники советской власти Иван Королёв, военный комиссар Иван Маслов, начальник милиции Иван Глазков, бойцы Никита Терентьев, Яков Рочев, М. Обухов и красноармейцы Василий Сухов, Иван Бадрин, Анатолий Спрыжков.

ИЗ ФОНДОВ МВК ИМЕНИ И. С. ШЕМАНОВСКОГО

Города, как немые свидетели, хранят память о прошлом. По названиям улиц и переулков, памятникам, даже домам, можно изучать не только историю города, но и всей страны. Самые крупные и значимые события и люди зачастую представлены в топонимике города. Одним из таких событий стали Октябрьская революция и Гражданская война. Несмотря на значительную удалённость от центров событий, Обдорск был активным участником Западно-Сибирского восстания 1921–1922 годов.

Памятник борцам за установление советской власти в Обдорске

Но борьба не была окончена – с юга продвигались повстанцы. Принято решение оставить Обдорск и отходить двумя отрядами: один – через Полярный Урал, другой – на север в район Маре-Сале. Отряд красногвардейцев, уходивший через Полярный Урал, где было много обдорской молодёжи, у деревни Ошвор окружили и расстреляли.

Окончательно ликвидировать сопротивление в Обдорске удалось лишь ко второму июня, когда село взял десант под руководством Баткунова. В память о погибших в ходе восстания на Полуйском мысу установлен памятник. Из описания Салехарда экспедиции А. Ф. Палашенкова 1938 года: «…На площадке у здания типографии (бывшая Васильевская СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Вид на памятник на могиле Т. Д. Сенькина в посёлке Березово

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЙНО-ВЫСТАВОЧНОГО КОМПЛЕКСА ИМЕНИ И. С. ШЕМАНОВСКОГО

Участник становления советской власти в Обдорске Тихон Сенькин

церковь) расположены две могилы с памятниками, три могилы без памятников и четырехугольная клумба, возможно, тоже могила. Надпись на могиле у типографии гласит: «Под сим обелиском преданы земле орлы 232-го стрелкового полка 26-й дивизии Сухов Василий, Бадрин Иван, Спрыжков Анатолий. 19 июня 1921 года. Спите, товарищи! Идея ваша живёт и будет жить. За каждого из вас контрреволюция поплатится в сотни раз. Вечная память вам, товарищи, сложившие головы на далёком Севере за идею коммунизма от предательской руки контрреволюции». В 1967 году по проекту архитектора П. Токарева на этом месте воздвигнут обелиск. Во время реконструкции в 2006 году на площади вместо обелиска положили плиту, на которой написаны фамилии погибших красноармейцев. Ещё один свидетель Гражданской войны и становления советской власти – памятник Тихону Даниловичу Сенькину (1886–1921). Именно он 24 апреля 1918 года с крыльца бывшей Земской инородческой управы по адресу: ул. Республики, 5, провозгласил о том, что в Обдорске устанавливается советская власть. Он является непосредственным участником многих событий революции и Гражданской войны, происходящих на Обском Севере, организатором Берёзовского революционного комитета и первого отряда Красной гвардии. Сенькин был арестован белочехами и отправлен в Тобольскую тюрьму, а оттуда в Александровский централ Иркутска. Лишь после вступления Красной Армии в Иркутск революционер был

освобождён из тюрьмы и в апреле 1920 года возвратился в Берёзово. С началом Западно-Сибирского восстания он формирует и возглавляет красногвардейский отряд. В селе Чемашах Кондинской волости (ныне Берёзовского района Ханты-Мансийского автономного округа – Югры) его отряд попадает в засаду. В марте 1921 года Тихон Сенькин был убит. После ликвидации кулацкого восстания, в июне, его тело доставлено в Берёзово и захоронено с воинскими почестями на площади. Согласно решению исполкома Салехардского городского Совета депутатов трудящихся от 1 ноября 1957 года № 168 «Об увековечивании памяти героев становления советской власти и Гражданской войны на Обском Севере» имя Сенькина и ряд других присвоены улицам города Салехарда. Улица Подгорная получила имя Т. Д. Сенькина, Первая Кирпичная – М. А. Гаврюшина, Шайтанская – П. С. Канева; Луговая – И. В. Королёва, Рабочая – Ламбиных, Новая – Станислава Манчинского; Безымянная – Василия Попова, Заводская – И. Я. Чупрова. Открытие памятника Тихону Даниловичу состоялось в городском саду 19 декабря 1969 года. Ещё один участник событий 1921 года – Иван Иванович Глазков (1883–1921). Сосланный в Обдорск за участие в революции 1905 года, он выступил активным сторонником новой власти. Иван Глазков являлся организатором и первым начальником обдорской милиции, командовал отрядом частей особого назначения во время событий 1921 года, в ходе которых погиб.

Гаврюшин Максим Андреевич – первый председатель Обдорского волисполкома. 1910 г.

Согласно решению от 22 июля 1977 года № 146 исполкома Салехардского городского Совета депутатов трудящихся «…участку бывшей улицы Комсомольской от противотуберкулёзного диспансера (взрослое отделение) до общежития Культпросветучилища присвоить наименование – улица Ивана Глазкова». Безусловно, есть в окружной столице улицы, носящие имена и более известных людей – В. И. Ленина, С. Г. Лазо, Я. М. Свердлова. К слову сказать, последняя до 1929 года носила имя не менее известного революционера – Л. Д. Троцкого. А первый памятник вождю мировой революции появился в Салехарде в 1930-х годах.

ИЗ ФОНДОВ МУЗЕЙНО-ВЫСТАВОЧНОГО КОМПЛЕКСА ИМЕНИ И. С. ШЕМАНОВСКОГО

КАК ЭТО БЫЛО | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

Памятник Ленину, стоявший когда-то в салехардском горсаду

Памятник Тихону Сенькину в городском саду в Салехарде

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

ДОНОС 80-летию 1937 года на Обском Севере посвящается Вадим ГРИЦЕНКО г. Надым 31 мая 1937 года по делу о якобы организованном в широких масштабах «вредительстве» расстрелян директор Обь-Иртышского государственного рыбопромышленного треста (Обьгосрыбтреста) Николай Александрович Угланов. На тот момент он являлся и бывшим кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б), и бывшим секретарём Московского комитета партии, а в свои молодые годы, в Гражданскую войну служил командиром ЧОН (частей особого назначения) – военных формирований, состоявших исключительно из членов большевистской партии и комсомола, что позволяло использовать их в особо трудных, с точки зрения общепринятой морали, ситуациях. Например, для изъятия семенного зерна у крестьян или для подавления крестьянских восстаний и расстрелов заложников. Центром Обьгосрыбтреста был Тобольск, но его основные промыслы находились на территории Ямальского (Ненецкого) национального округа, в низовьях Оби и Таза, на Обской, Тазовской и Гыданской губах. Вместе с Н. А. Углановым в рамках «борьбы с углановщиной» были арестованы и расстреляны также другие работники профильной на Севере рыбной отрасли. Но репрессии коснулись не только рыбников. 5 июля 1937 года из Тобольска, который был тогда командным центром не только региональной рыбопромышленности, но и центром западносибирского участка Северного морского пути, в редакцию газеты «Правда» Л. З. Мехлису и в Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б) Н. И. Ежову было направлено объёмное письмо. Вид подобных писем власти СССР называли тогда сигналами, а на прочей планете всегда, как и в самой России, за исключением советского периода, они квалифицируются как доносы. Непосредственно этот донос в оригинале составил семнадцать страниц машинописного текста. На них изложено негативное мнение о многих сотрудниках, работавших в Обь-Иртышском бассейне на широтах от Тюмени до Северного Ледовитого океана, и авторы требовали принятия мер в адрес упомянутых лиц. Опуская вопрос о моральном климате в обществе и правоприменении тех лет, отмечу, что мы не в состоянии оценить прочие компоненты содержания доноса. Не можем оценить и то, насколько достойны сожаления люди, на которых он был написан. Но всё же перед нами предстаёт масса мелких элементов жизни общества тех лет. Поэтому я посчитал целесообразным представить образец специфического литературного жанра. Тем более, что, по нашим многолетним наблюдениям,

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

история, вопреки красивому латинскому выражению «Historia est magistra vitae», к сожалению, на самом-то деле никого не учит. И, как следствие, периодически повторяется в разных вариациях. На первой странице письма-доноса кто-то из высокого начальства, видимо, начальник политуправления С. А. Бергавинов, красным карандашом, размашисто наложил резолюцию: «Т. Серкин. Больше половины в этом материале я верю. При твоей поездке в Тобольск надо создать широкую комиссию из честных партийцев и комсомольцев, всё проверить и разоружить гнилые звенья и людей, заменить их молодыми». Конечно, разоружили. Но подробности этого содержатся в других документах, видимо, в материалах НКВД, которых у нас нет. Почти все упомянутые в этом предисловии персонажи ушли на тот свет насильственно. Освежая память читателей, представляем штрихи их биографий: Мехлис Лев Захарович. В Гражданскую войну – комиссар разных подразделений и формирований, в 1937 году – главный редактор газеты «Правда», заведующий отделом печати при ЦК ВКП(б), позднее начальник Главного политуправления Красной Армии и заместитель наркома обороны. В 1950 году ушёл на пенсию по состоянию здоровья.

НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА Итак, первая причина репрессивных событий 1937 года – контратака Сталина. Вторая причина, на мой взгляд, состоит в созревании критической массы общесоюзной бесхозяйственности, вызванной рядом очевидностей, среди которых – отсутствие нужного количества специалистов достаточной квалификации, общая недостроенность управленческого аппарата и по многим параметрам откровенная негодность к управлению многих управленцев, откровенная нелюбовь населения к большевистской идеологии, партии и новому государству. Всё это вкупе приводило к различного масштаба хозяйственным и прочим провалам. При заданной сталинским руководством глубине, масштабности и скорости преобразований провалы тоже были глубоки, масштабны и скоротечны. В очередной раз порядок наводился репрессиями. Конкретные, личные адреса этих репрессий обычно указывались авторами доносов, которых при виде всякого рода безобразий мучила сердечная боль. Или вдохновлял шанс выслужиться. P. S. Читая копию доноса, имейте в виду, что, кроме известного в нашем округе, уважаемого Михаила Митрофановича Броднева, союзных функционеров Мехлиса и Ежова, а также большевистских вождей Кирова, Сталина, Зиновьева и Троцкого, прочие фамилии изменены. Этого требует закон РФ.

ФОТОДОКУМЕНТЫ ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА РФ

Ежов Николай Иванович. В Гражданскую войну – комиссар разных подразделений, в 1937–1938 годах народный комиссар внутренних дел СССР, председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(Б), в 1939 году арестован, в 1940-м расстрелян. Как он заявил на собственном суде, в 1937–1938 годах им было «разоблачено» (и позднее расстреляно) 14 тысяч только сотрудников НКВД, не считая других категорий граждан. Сожалел, что расстрелял мало. Бергавинов Сергей Адамович. В 1919–1923 годах – сотрудник органов ВЧК-ГПУ, в 1934–1937 годах – начальник Политуправления Главсевморпути при СНК СССР, в 1937 году арестован, покончил жизнь самоубийством в тюрьме. Серкин Иван Онисифорович. В Гражданскую войну – комиссар полка, после секретарь райкомов ВКП(б), в 1937 году заместитель начальника Политуправления Главсевморпути при СНК СССР, в 1939-м арестован за связь с С. А. Бергавиновым, в 1941-м расстрелян. В период власти И. В. Сталина было много репрессивных вакханалий. Конкретно эта кровавая кампания 1937 года, на мой взгляд, вызвана двумя основными причинами. Доказательность первой для нас, увы, недоступна. По крайней мере, пока. А суть её состоит в подготовке реального заговора против Сталина. Называть такой заговор антипартийным – это пропагандистский бред, ибо готовили его как раз старые партийцы, которым не нравилось, что Сталин не делится с ними властью. Как истинные ленинцы, эти законспирированные оппозиционеры к народу относились цинично, абсолютной ценностью для них были не человеческие жизни, а идея. Кстати, помнится, что десятилетия спустя учителя литературы в советских школах, характеризуя роман А. Фадеева «Разгром», активно и навязчиво оперировали словосочетаниями-антиподами: «пролетарский гуманизм» и «буржуазный гуманизм». Но мы отвлеклись. Истинных ленинцев совершенно не устраивало отсутствие демократии не в обществе, а лишь внутри партии. А точнее говоря, в верхушке (сейчас подобная верхушка называется элитой). Но их тихие разговоры о негодности И. В. Сталина как руководителя были им решительно пресечены. Многие герои революции и Гражданской войны отправились на тот свет. Как и четверо из пяти персонажей, упомянутых выше.

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

«Правда», тов. Мехлис Комиссия партийного контроля, тов. Ежов Обдорский Политотдел Главсевморпути во главе с его начальником тов. Бухайловым ещё в 1-й период проверки партдокументов допустил ряд грубых политических ошибок, в силу чего приказом Политуправления первая проверка партдокументов была отменена, и предложено было тов. Бухайлову провести вторичную проверку партдокументов по Обдорскому политотделу Главсевморпути. Несмотря на это очень серьёзное предупреждение Политуправления, тов. Бухайлов не сделал для себя определённых выводов, не задумался над серьёзностью указаний ЦК ВКП(б) и во вторичной проверке партдокументов допустил ещё серьёзнейшие политические ошибки. Заклятый враг народа троцкист Серёгин после убийства Кирова бежал из Ленинграда в омскую тундру, на Ямал1. С собою он захватил очень много документов, характеризующих его как партизана и красногвардейца, активного участника боёв почти на всех фронтах за власть советов. В тундре он жил «по-волчьи», не сидел на одном месте, всегда находился в разъезде, доказывал «преданность» советской власти и завалил тов. Бухайлова рапортами о достижениях в тундре. А между тем Серёгин вершил свои грязные дела в тундре, расставлял своих людей на ответственные участки работы. Узнав о подлой деятельности Серёгина ещё с 1923 года, с момента, когда он примкнул к Троцкому, органы НКВД Ямало-Ненецкого округа арестовывают Серёгина. Но он быстро находит выход из положения, пишет одно за другим жалобные письма и заявления тов. Бухайлову, чтобы последний походатайствовал перед НКВД об освобождении его из-под ареста. Бухайлов моментально отзывается на жалобы, ходатайствует об освобождении Серёгина изпод ареста. Проверка партдокументов идёт. Весной 1936 года Серёгин приезжает из Обдорска в Тобольск и политотдел на проверку партдокументов. Какие были партдокументы у Серёгина? Кроме выписки из протокола КПК при ЦК ВКП(б) о восстановле-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

нии его в члены партии больше документов не было. Бухайлов, проверив эти документы, считал Серёгина проверенным. Но здесь же, в политотделе, произошло что-то неожиданное. Там работал инструктором по комсомолу тов. Буров, который знал Серёгина в Ленинграде как самого активного и ярого троцкиста. Буров идёт к начальнику политотдела тов. Бухайлову и требует немедленного исключения Серёгина из рядов партии как троцкиста. Бухайлов улыбнулся, удивлённо посмотрел на Бурова и ответил: «Хорошо, я учту твоё заявление». Несмотря на этот сигнал, Серёгина выдвигают на работу управляющего делами Омтеруправления. А материалы проверки откладывают для выяснения вопроса Серёгиным. Заместителем начальника транспортной конторы, он же и плановик, работал троцкист Федотов. Он на каждом шагу подхалимничал, восхваляя тов. Бухайлова, на словах дрался за выполнение производственной программы, а на деле строил вредительские планы и явно вредил. Сигналы тов. Бухайлову были о делах Федотова, но Бухайлов не считался с ними и считал Федотова разумным человеком, коммунистом, считал его проверенным. На объединённом партийном собрании по вопросу итогов обмена партдокументов тов. Бухайлов в своём выступлении отметил, что Федотов – грамотный человек политически, и ему нужно изучать диамат. Федотов новый партбилет получил. Бухайлов назначает Федотова пропагандистом и сам уезжает на Север для обмена партдокументов. Всё идёт тихо и гладко. Наконец на митинге работников ОМТПУ2 по вопросу сообщения Прокуратуры СССР о предании суду троцкистско-зиновьевского объединённого центра выступил и Серёгин. Он здесь расхвалил Троцкого и Зиновьева как бывших руководителей мирового революционного движения, что Троцкий был вдохновителем Красной Армии, и на этом же митинге открыл своё троцкистское лицо. На следующий день партсобрание ОМТПУ исключает Серёгина из партии и на последующий день исключает Федотова из рядов партии. Федотов уже работал парторгом судоверфи. Парторганизация подняла революционную бдительность, приняла необходимые меры к очищению аппарата ОМТПУ от троцкистов и вредителей.

НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА В августе месяце приезжает тов. Бухайлов с Севера, немедленно созывает узкое совещание актива и ставит вопрос на обсуждение об ошибках политотдела. Тов. Бурова Бухайлов не пригласил на совещание, боясь, что он раскроет притупление политической бдительности тов. Бухайлова. Нужно отметить, что Бухайлов окончательно затравил инструктора политотдела по комсомолу тов. Бурова. На каждом месте он его оскорблял, называл Бурова «сопляком» и давал намёки об отпуске Бурова из системы. Актив состоялся, где была принята резолюция, что политотдел слюнтяйски подошёл к Серёгину и Федотову, проявлял излишнюю заботу о них. На этом, собственно, и закончились бы ошибки политотдела, если бы не вмешался в это дело Тобольский окружком партии. Перед заседанием бюро окружкома партии тов. Бухайлов стягивал со всех уголков компрометирующий материал бюро ОК ВКП(б)3 с тем, чтобы дать контрудар, доказать, что, мол, бюро допустило больше политических ошибок, чем политотдел, чтобы этим самим снизить вину политотдела. Всё же бюро вынесло решение по ошибкам политотдела и напечатало в местной газете. Михайлов стал на дыбы: как так, по какому праву вы печатаете свои решения о политотделе, мы равносильная вам организация, мы чрезвычайный орган партии и т. д. Вызвали из политуправления ответственного работника для расследования этого конфликта. Этот работник, тов. Кузмин, немедленно приезжает, созывает объединённое партийное собрание в политотделе и даёт название этому собранию: совещание-беседа по вопросу, кто прав и кто виноват в ошибках Обдорского политотдела. Но тон тов. Кузмин с Бухайловым заняли в другом направлении, мирное разрешение этого вопроса с вином. Омский обком партии не дал исчерпывающего решения по вопросу ошибок политотдела, а занял линию примирения его с Окружкомом партии. Это позволило тов. Бухайлову почти следом делать следующие ошибки. Тов. Бухайлов выдвигает председателем оргбюро обкома Союза Севморпути Сорина, который тоже работал на Ямале в качестве инструктора культбазы, несколько раз исключавшегося из партии, имеющего строгий выговор от КПК, ранее снятого с работы в ЦК

Союза с запрещением занимать ответственные руководящие должности. С первых дней своей работы председателем оргбюро Сорин укомплектовывает штат обкома проходимцами и жуликами. В обком Союза поступали сведения от рабочих центра о том, что начальник радиоцентра Рутберг – вредитель. Была создана бригада по обследованию строительства радиоцентра. Факты подтвердились. Этот вопрос стоял на заседании оргбюро. Когда инструктор оргбюро, обследовавший работу радиоцентра, предложил немедленно передать материал на Рутберга в следственные органы, Сорин заявил, что ничего серьёзного на радиоцентре нет, явно взял под защиту Рутберга. А как же начальник Омтеруправления реагировал на сигналы о вредительстве? Ипатов везде и всюду защищал Рутберга, называя его молодым, талантливым советским инженером. (Рутберг месяц тому назад арестован органами НКВД.) Теперь, когда решения февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) и указания тов. Сталина поворачивают партийных и непартийных большевиков к усилению революционной бдительности, усилению политической работы среди масс, овладения большевизмом, беспощадной критики и самокритики недостатков всех звеньев нашей работы, в Обдорском политотделе и в Омтеруправлении царит спокойствие, благодушие, всё мирно и гладко. Это спокойствие вызвано тем, что Омское теруправление Главсевморпути в прошлом году вышло на первое место в системе. Характерно отметить, что когда закончился совет при начальнике ГУСМП4, тов. О. Ю. Шмидте, начальник политотдела тов. Бухайлов, начальник ОМТПУ тов. Ипатов и начальник планового отдела ОМТПУ тов. Орлов дают из Москвы телеграмму в Омтеруправление и поздравляют всех работников Севморпути Омского Севера с большими победами. Это были не телеграммы, а гимн, прославляющий и славящий совсем не-

С 1934 по 1944 год Ямальский (Ненецкий) нацио-

нальный округ входил в состав Омской области. 2

ОМТПУ – Омское территориальное политическое

управление ГУСМП. 3

ОК ВКП(б) – окружной комитет ВКП(б).

ГУСМП – Главное управление Северного морского

пути (Главсевморпуть) при Совете народных комиссаров СССР.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ФОТОДОКУМЕНТЫ ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА РФ

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ

Участники партсобрания Обдорского политотдела Омского территориального управления ГУСМП. 1937 г.

значительные хозяйственные достижения. Ибо в действительности это не так. Почти все основные хозяйственные точки ОМТПУ имеют убытки. Транспортная контора за прошлый год имела 600 000 прибыли. Эту прибыль начальник ОМТПУ тов. Ипатов с транспортной конторы снял и разделил по тем предприятиям, которые имели убытки. Главной бухгалтерией ОМТПУ составлен годовой отчёт по всем предприятиям с безубыточностью, было показано, что предприятия убытков не имеют, что все теневые стороны хозяйства закрашены прибылью транспортной конторы. Вот грубые махинации и очковтирательство Омтеруправления, сглаживание хозяйственных недостатков и скрытие этих недостатков. Спрашивается, почему тов. Ипатов это сделал? На этот вопрос может быть опять единственно правильный ответ: тов. Ипатов ненавидит критику и самокритику, он не может слушать, когда указывают Ипатову на недостатки. Этот факт подтверждается происходившим последним партсобранием по перевыборам парторгана. Начальником Ярсалинской культбазы работает Броднев5. Жена Броднева – ярая троцкистка – фиктивно развелась с Бродневым, последний выезжает к ней, высылает ей деньги и совсем не скрывает этого. Но Броднев до сих пор остаётся членом партии, а на сигналы коммунистов о

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Бродневе, что он тоже не наш, руководство плюёт с высокого дерева. О судоверфи ГУСМП и сейчас продолжают сыпаться сигналы, что там самое настоящее, ничем не прикрытое вредительство. План судоверфи на 1936 год был составлен без учёта всего потребного оборудования строящихся судов. Вследствие этого себестоимость каждого кубического модуля выразилась в 8–9 рублей дороже плановой стоимости, а всего убыток от этого выразился в 180–200 тысяч рублей. Суда, выпущенные судоверфью весной 1936 года, оказались целиком недооборудованными. Этот план был составлен плановиком судоверфи, бывшим эсером Маниным. Как только это выяснилось, директор судоверфи Щаранский (о котором имеются сигналы, что он вредитель) предупредительно уволил Манина, но не как вредителя, а просто по рационализации аппарата (согласовав увольнение с руководством ОМТПУ). Были и сигналы о том, что Щаранский искусственно создаёт разжигание – недовольство среди рабочих. Стахановцы группами уходили и уходят с производства. Но ни политотдел, ни Омтеруправление не приняли никаких

Броднев Михаил Митрофанович – советский

и хозяйственный работник на Ямальском Севере в 1935–1971 годах.

НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА мер до сих пор, в результате чего была самая настоящая забастовка рабочих осенью 1936 года. Весь котельный цех не вышел на работу. Представители политотдела и ОМТПУ поехали на судоверфь, собрали митинг и уговаривали рабочих приступить к работе. Но выводов ни руководство политотдела, ни Омтеруправление отсюда не сделало, а наоборот, начальник политотдела Осколков ходатайствовал о выдаче Щаранскому путёвки на курортное лечение. К нашему великому сожалению, Щаранский после такого неприкрытого вредительства до сих пор остаётся членом партии. В Омтеруправлении ГУСМП имеется ещё подведомственная единица – совхоз. Там орудовал классовый враг Мастернин. Взят под стражу. Теперь сидит его последыш Левин, об этом говорят много сигналов, много фактов, свидетельствующих о политическом вредительстве. В совхозе работает лучшая стахановка – доярка Ульянова, которая любовным, внимательным уходом за коровами добилась огромных успехов. Тов. Ульянова свою любимицу корову Нинку упорной, кропотливой работой раздоила с четырнадцати килограммов до сорока трёх килограммов молока в сутки. За пять-шесть месяцев Нинка дала около пяти с половиной тысяч килограммов молока, то есть за полгода заменила четырепять средних сибирских коров. За полный год от Нинки ожидался удой в восемь-девять тысяч килограммов молока. Но рекордистку Нинку один раз утром нашли с большим количеством на вымени чёрных крестов. Она резко снизила удой, и есть все основания полагать, что через эти кресты в молочные железы Нинки пущены отравляющие вещества. Нинка – не единичный случай. В колхозе были вынуждены прирезать одну из лучших коров, желудок которой был немедленно припрятан, но на настойчивые требования одного из товарищей желудок выдали, и в нём оказалась иголка. Лучших коров утром доярки находят с отрезанными хвостами, хвосты подмешивают коровам в корм с целью отравления волосами желудков. Есть сигналы о том, что площадь пастбищ подножного корма вредительски отравлена, так как коровы продолжают падать. Доярку Ульянову всячески травили преступники, обливали грязью. Есть конкретные лица, которых подозревают во вредительстве, начиная от директора Левина и кончая конюхом, но никто никаких мер не принимает.

В марте 1936 года классовый враг, воспользовавшись царящей политической беспечностью в политотделе, парторганизации и Омтеруправлении, сделал своё гнусное дело – огромное здание Омтеруправления с его всеми секторами, здание политотдела с его всеми партийными документами и громадной кропотливой работой по проверке партдокументов и подготовкой к обмену партдокументов было сожжено дотла. Однако руководство, очевидно, боясь ответа за свою политическую близорукость, представило дело так, что это просто халатность сторожей, которые и были преданы суду как относящиеся халатно к своим служебным обязанностям. Начальник финансового сектора Троцкий творит не меньше вредных вещей. Он считает себя хозяином системы: «Что хочу, то и делаю!» А все остальные – пешки. На попытки некоторых членов партии, беспартийных товарищей и даже общественности воздействовать на него, чтобы он сменил свою фамилию, он ответил: «Она – известная, и я ею горжусь! Пусть знают все, что я ношу фамилию Троцкий». Ипатов, как всегда, вступился за Троцкого: «Не будьте наивными, если вы не можете без гнева слышать этой фамилии, то причём тут Троцкий?» Начальник гыдоямской зимовки Ражник исключён из партии за семенчуковщину на Гыдоямо. Ражник подал в суд с требованием выплаты ему денег за его якобы вынужденные прогулы и ряд других «полагающихся» ему сумм. Троцкому было дано задание обосновать материал для суда вредительской финансовой деятельности Ражника на зимовке. Троцкий так обосновал, что Омтеруправление по постановлению суда выдало Ражнику 30 тысяч рублей, а жене Ражника – 15 тысяч рублей. Орлов, Макитин, Троцкий, Мугинский и Ипатов – это тёплая компания. Ипатов везде и всюду расхваливает их, заявляя: «Это мой костяк, эти люди вывозят на своих плечах систему Омтеруправления». Комсомолец Аксёнов дважды стрелялся из-за жутко создавшихся материальных условий. Семейственность и чинопочитание в политотделе нормальное явление. Член партии Степанов, заместитель начальника Омтеруправления – разложившийся человек. В деловом и партийном отношении это сплошная гниль – пьянки, разгул и женщины, начиная от домашних работниц и кончая счетоводами, независимо от возраста. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ Можно перечислить буквально десятки женщин, с которыми он имел связь и которых пытался изнасиловать, подчиняя своему служебному положению. В конечном итоге Степанов в пьяном разгуле в марте 1937 года потерял партбилет. Его находит беспартийная женщина, передаёт своему мужу Шеину. Шеин приносит в политотдел, передаёт Осколкову, временно исполнявшему обязанности начальника политотдела. Осколков, продержав партбилет Степанова дня три-четыре в сейфе, возвратил его тихо Степанову, и последний на следующий день выехал на двухмесячное лечение на курорт. Когда член партии Поклонская на отчётно-выборном собрании выступила по всем вопросам и особенно по вопросу о Степанове с критикой политотдела и в частности Осколкова, то последний, чтобы другим неповадно было, внёс предложение поставить Поклонской на вид. В 1936 году Ипатов решил сам поехать с караваном «Микояна» и проследить за северным завозом. Приехав с Севера, Ипатов закатил грандиозный банкет успеху завоза. Впоследствии приезжающие люди с Севера дают данные, и оказывается, что завоз провален. Вот некоторые факты, которые удалось достать. По ряду факторий (Ямбург, Аксарка, Ярсали, Яда) ассортименты товаров крайне ограничены, и нет совершенно национального ассортимента. При всём этом масса неходовых товаров – неликвиды. В торговле на Севере чрезвычайно большой удельный вес занимает продажа спиртных напитков. Во всём северном завозе он составляет одиннадцать-двенадцать процентов. А это означает огромное перенасыщение спиртными напитками торговых точек. Ими завалены целые склады. Всего на Ямал нашей системой завезено спиртных напитков примерно на полтора миллиона рублей. Кроме того, там имеет свой магазин Главспирт. А бюджет населения Ямала

В № 2 (2017 г.) народного журнала «Северяне» в подписи к фотографии на стр. 28 неверно указано авторство. Следует читать: из фондов Музейно-выставочного комплекса имени И. С. Шемановского.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

составляет около шести миллионов рублей, то есть двадцать пять процентов бюджета идёт на водку. Гибельно отражается это особенно на ненецком населении, которое в силу своего ещё сравнительно не высокого культурного уровня потребляет водочные изделия чрезмерно много. Потребление водки главным образом идёт за счёт ухудшения общего материального положения ненецкого населения и, разумеется, в ущерб здоровью. Убедительная просьба не передавать нашего материала в политуправление ГУСМП, так как таковое имело и раньше не меньше сигналов, но обычно ихние инструктора приезжали-останавливались или у Ипатова, или у Михайлова, и на этом всё дело кончалось. Единственный представитель, который к нам приезжал год тому назад, – начальник сельхозотдела Управления ГУСМП орденоносец Богомолкин, который правильно оценил всё наше положение по заслугам, он заявил, что здесь зажим самокритики, жуткое очковтирательство, и прямо предлагал дать политический бой некоторым пролезшим сюда, а в частности Ипатову, но Богомолкина здесь буквально освистали. Вместо Богомолкина стали ехидно его называть Балаболкиным, и в завершение всего написали на него донос в Политуправление (Москву), автором которого был Орлов (начальник планово-производственного отдела), Степанов и Бухайлов. С тех пор присмирел и Богомолкин. О Вашем решении, что думаете предпринять с нашим материалом, очень просим сообщить. Желательно было бы получить сообщение до 1 июля. Поклонская Наталья, член ВКП(б) с 1928 года, п/б № 1043363. Петренко Константин, кандидат в члены ВКП(б) с 1931 года, к/к № 0193762. Подпись: Поклонская 5/VII

ВЕТЕРАНЫ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

ЖИВЁТ БЫЛОЕ НА СТРАНИЦАХ Ольга ГЕРАЩЕНКО г. Салехард детьми, подростками, знаем, что такое война. Наши детские руки вынесли большой непосильный труд. Война отняла нашу юность. Самоотверженный труд закалил нас». После выхода на заслуженный отдых в 1988 году активная пенсионерка создала клуб старожилов г. Салехарда «Обдорские посиделки», основной задачей которого была помощь людям преклонного возраста в бытовых и социальных вопросах, организация встреч и досуга. Впоследствии Маргарита Ефимовна занялась возрождением культуры и быта коми-зырян – стала инициатором и организатором ансамбля «Обдорянка», с 1990 года – коми-вокальной группы «Обдорянка». За всё время своего существования группа собрала приличную коллекцию национальных музыкальных композиций, по сей день ведёт активную концертную деятельность, принимает участие в конкурсах и фестивалях.

ФОТОДОКУМЕНТЫ ИЗ ФОНДОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ЯНАО

Есть в нашей жизни важное слово – Родина. Оно является основой бытия каждого пришедшего в этот мир. Для Маргариты Ефимовны Ермаковой это не просто слово, а суть жизни. Высокий патриотизм, одухотворённость, знание исторических традиций, любовь и преданность родным местам – качества, присущие ей, краеведу с большой буквы, передавшей в государственный архив личные материалы об истории Салехарда, о своих земляках и событиях, которые собирает на протяжении всей своей жизни. Не менее важными и значительными являются воспоминания нашей героини, почётного гражданина г. Салехарда, о своей личной жизни. В них в полной мере отражается её внутреннее мироустройство, в котором сочетаются самые лучшие человеческие качества. «…Родилась я в 1927 году 30 июня в селе Обдорск Тобольской губернии Берёзовского уезда в семье Дьячкова Ефима Ивановича и Александры Филипповны, по национальности – зырянка. Мне повезло, что я с детства жила в окружении интересных людей. Родители мои были активистами, участвовали в создании первых коллективных хозяйств, и меня с детства вело к активной жизни». Детство кончилось рано – в 1934 году умер отец, на руках мамы осталось трое детей, которых поднимала и выпускала в жизнь Александра Филипповна одна. Но цепкая детская память Риты навсегда запечатлела в душе счастливые моменты жизни большой дружной семьи, отца – заядлого охотника и рыбака, их охотничий домик на островке Оби Кыч-Пугор, куда все вместе выезжали на лето. «В 1943 году после 7 класса началась моя трудовая жизнь. Начала работать курьером, затем делопроизводителем и машинисткой в Ямало-Ненецком Окрисполкоме с 1943 по 1961 год, затем перешла на работу в окружное статуправление, где проработала двадцать четыре года до выхода на пенсию». Повествуя о тяжёлых военных годах, Маргарита Ефимовна вспоминает, как труженики тыла помогали приближению Победы. «Мы, будучи

Маргарита Ермакова во время выступления на митинге, посвящённом Дню Победы. Салехард, 9 мая 2002 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ФОТОДОКУМЕНТЫ ИЗ ФОНДОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА ЯНАО

Клуб старожилов «Обдорские посиделки». 1996 г.

«…В течение пяти лет мы побывали на ялуторовской земле, в четырёх сёлах, где проживают коми, в Республике Коми – в Сыктывкаре, Печоре, а в июле 1995 года – в Ишиме. Побывали на столетии Овгорта. В Салехарде – встречи со студентами, учащимися, в детских садах. В репертуаре народные песни коми-зырян. О грусти, тоске по рано ушедшей молодости, шуточные, патриотические и частушки, хороводные песни». В 1998 году Ермакова М. Е. стала членом инициативной группы по созданию книги «Дорогами Памяти» г. Салехарда, участвовала в поиске погибших земляков в годы Великой Отечественной войны. «…Два года поисков дали положительные результаты. Восстановлена справедливость, и теперь фамилии моих земляков – 972 человек – на обелиске. Память их увековечена, и, проходя мимо мемориала Победы, я чувствую, что отдала свой долг». 30 июня 2017 года Маргарите Ефимовне исполнилось девяносто лет. Прожив эти годы активно и интересно, пережив трудности и невзгоды, она, как и прежде, всей душой любит родной город, в котором родилась, выросла, была счастлива. «Своими воспоминаниями оставляю память о моём селе, а потом городе Салехарде. Об улице, на которой я прожила детские и юношеские годы. А время 20–40-х годов – время замечательных людей-патриотов, приехавших без корысти помогать в становлении Обдорска-Салехарда и его культуры». Скрупулёзно, в подробностях описывает в своих воспоминаниях Маргарита Ефимовна архитектурные достопримечательности города, особенно улицы Республики. Читая их, погружа-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ешься в атмосферу ушедшего времени и будто проходишь по улице Обдорска, знакомишься с её обитателями. «…Первый дом на углу, здесь жила семья Минурей (кличка), дом снесён… Республики, 9. Этот дом – жилой, построен примерно в 1938 году. Жили здесь тоже известные обдоряне: Мошканцевы, Усковы, Козловы. А Усков был когда-то писарем. Очень грамотный, а в советское время работал финансистом… Здание под номером 14 – когда-то купеческий дом Тарасовых. В 1940 году – жилой дом для нескольких семей. В 1964 году построен заново. В 1998-м сгорел… Большие деревянные амбары построены без единого гвоздя. Во дворе размещалась пушбаза. Амбары снесены в 60-е годы». Вместе с рассказчицей заглянешь и на сеанс кино. «Основным отдыхом в былые годы для салехардцев было посещение кинотеатра. У нас были кинотеатры «Полярный», «Октябрь». Фильмы показывали в клубах ДОКа и рыбокомбината. С каким интересом ждали мы новые ленты, следили за афишей! Да и купить билеты на новый фильм было непросто. Поэтому наши профсоюзы организовывали культпоходы в кино». Ещё много нового и интересного можно узнать, познакомившись с документами нашей героини. Словно бусины, нанизываются на нить воспоминаний слова, написанные рукой Маргариты Ефимовны, завораживают и волнуют. Она живёт рядом с нами, в родном городе на любимой улице, гордится своими корнями и, как эстафету, передаёт нам высокие чувства преданности и гордости за Отчизну!

ЛИЧНЫЙ АРХИВ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА

ПИОНЕР ПРИПОЛЯРНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ К 110-летию со дня рождения первого агронома Ямала Б. В. Патрикеева (1907–1984) Новомир ПАТРИКЕЕВ г. Тюмень

Первый научно-обоснованный вывод о возможности земледелия на Обском Севере сделал на базе подробного изучения климатических особенностей края и опыта местных полеводов выдающийся исследователь Обь-Иртышья, лесовод и агроном, географ и этнограф Александр ДунинГоркавич в первом томе своего капитального труда «Тобольский Север» (Санкт-Петербург, 1904). Он привёл обширный перечень метеорологических данных: таблицы температур, осадков, времени вскрытия и замерзания рек, описал влияние быстрого повышения температуры воздуха летом и значительной продолжительности полярного дня – «отчего период роста, цветения и созревания растений здесь сокращается». Определив многолетнюю среднемесячную температуру июня, июля и августа для Обдорска в 11,2 градуса по Цельсию, для Берёзово в 13,6 градуса,

ИЗ АРХИВА НОВОМИРА ПАТРИКЕЕВА

К началу 1930-х годов сельскохозяйственное освоение Севера, в том числе «осеверение» земледелия поставили в ранг государственной политики. Необходимо было создать здоровые условия для северного населения, обеспечить его трудноперевозимыми свежими овощами и мясомолочными продуктами, простимулировать реконструкцию кочевого хозяйства. На Ямале организация земледелия в производственных масштабах и на научной основе стала реальной только после образования национального округа. Тем не менее доказывать возможность самого существования отрасли не нужно было – ей предстояло развиваться не на пустом месте.

Первый ямальский агроном

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ЛИЧНЫЙ АРХИВ Дунин-Горкавич вывел вегетационный период для уезда примерно в 107 дней и сравнил его со временем, необходимым для произрастания в северных губерниях европейской России: для льна – 79–86 дней, яровой пшеницы – 88–100, овса – 98–103, картофеля – 105–109. Будучи старшим губернским лесничим, он по собственной инициативе занялся внедрением северного огородничества, став по совместительству руководителем агрономической службы на Тобольском Севере. С 1907 по 1910 годы он каждую весну рассылал в северные деревни и сёла от 150 до 750 комплектов огородных семян, в том числе бесплатных, с приложением инструкции о приёмах посева, а также опросные листы для сообщений о результатах выращивания. Водным путём дополнительно завозились семена, посадочный картофель, огородный инвентарь. Демонстрировались сельхозорудия – плуги и бороны. Наладили инструктирование населения на местах. Александр Александрович написал много разных брошюр на эту тему. Первые 270 экземпляров его «Наставления к ведению огородной культуры» направлены на Север для бесплатной раздачи в начале 1908 года. В том же году в одной из работ по итогам поездки на Обский Север он писал, что в Обдорске капуста к концу августа начала только завиваться величиной с чайную кружку. За исключением капусты, лука, огурцов, брюквы, посев всех овощей дал вполне удовлетворительные результаты, некоторые из них уродились хорошо, и, несмотря на неблагоприятные климатические условия, занятие огородничеством там было бы возможным. Речь шла об огороде Обдорской православной миссии, настоятель которой, игумен Иринарх, посеял семена зерновых и овощных культур, полученные от Дунина-Горкавича, и регулярно наблюдал за их развитием. Он первым применил выписанные плуг и борону, положив начало пашенному огородничеству на Ямале. Дунин-Горкавич оставался внештатным агрономом Тобольского Севера до 1913 года. За это время в Берёзовском уезде увеличилось количество огородов, улучшилась агротехника, расширился ассортимент культивируемых растений, на участках появились кусты малины, смородины, различные цветы. Свою последнюю рукописную работу с анализом и предложениями по дальнейшему развитию огородничества Дунин-Горкавич написал в 1925 году. Тогда только

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

в Обдорском районе было двадцать шесть огородов. Многолетняя подвижническая деятельность по продвижению сельскохозяйственных культур на Север вплоть до Обдорска позволяют без сомнения считать его подлинным пионероморганизатором приполярного огородничества в Нижнем Приобье. Перед организационным бюро по созданию Ямальского (Ненецкого) национального округа, начавшим свою деятельность 20 июля 1931 года, встала задача развивать общественное овощеводство, искать пути и средства разработки больших площадей на бедных почвах. Нужны были техника, удобрения, семена подходящих сортов, специфические агроприёмы. Особо стоял вопрос о совершенно новом деле – защищённом грунте, парниках и теплицах, которые могли дать витаминные овощи в труднодоступных районах. Организационное бюро возложило руководство этой работой на Бориса Владимировича Патрикеева, который вошёл в историю округа как пионер-организатор приполярного земледелия, как первый агроном, положивший начало научно обоснованному производственному растениеводству, отдавший ямальской ниве более полувека. Б. В. Патрикеев приехал в Обдорск с первой группой специалистов при оргбюро. До этого он работал агрономом, старшим агрономом, председателем райколхозсоюза на севере Пермского округа Уральской области. Прошёл переподготовку на курсах повышения квалификации агрономов в Ленинграде, где познакомился с работами Хибинской опытной станции на Кольском полуострове, изучавшей возможности северного земледелия с начала 20-х годов. Знание специфики агротехники в районах рискованного земледелия позволили первому окружному агроному немедленно включиться в практическую работу. Вместе с временно командированным из Москвы для организации опытнопоказательного огорода в Обдорске сотрудником Научно-исследовательского института овощеводства Михаилом Михайловичем Куричьевым он организовал разработку первого гектара общественной пашни – с внесением ста тонн навоза и разбивкой парников на двадцать четыре рамы в подсобном хозяйстве рыбокомбината за рекой Шайтанкой. Напротив, на обдорской стороне речки, на участке сельхозкомбината потребительской кооперации, были заложены парники на тридцать шесть рам.

ЛИЧНЫЙ АРХИВ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА В начале 1932 года Б. В. Патрикеев назначен заведующим отделом северного хозяйства оргбюро и сразу приступает к разработке общей программы сельскохозяйственного производства. 2 апреля президиум окрисполкома утвердил план по посевным площадям, строительству парников в Обдорске, Приуральском и Надымском районах. Отделу северного хозяйства поручено подготовить чертежи теплиц. Подробно учтены вопросы обеспечения семенами, посадочным картофелем, сельскохозяйственным инвентарём, подготовки кадров, проведения разъяснительной работы по развитию общественного и индивидуального огородничества. В апреле же начались занятия на первых курсах овощеводов, где Борис Владимирович был одним из ведущих преподавателей. В том году удалось посеять картофель и овощи на площади 7,5 гектара, построить парников на сто четыре рамы и распахать под посев следующего года более двадцати гектаров земли. Летом по проекту окружного земельно-промыслового отдела в Обдорске сооружено первое типовое овощехранилище на двести тонн. В 1932 году окрисполком принял подготовленное Б. В. Патрикеевым предложение о создании овощной станции, что позволило уже в следующем году провести первые опыты. Развитие овощеводства в последующем году велось с учётом прошлогоднего опыта. Более основательно и заблаговременно подошли к вопросу подготовки и проведения сельхозкампании. Несмотря на то, что посевную площадь утроили, из-за неудовлетворительного финансирования (15 процентов от плана) выполнить удалось не всё. Под картофелем было занято 8,73 гектара, остальное – под овощами. В 1934–1935 годах, будучи фактически единственным агрономом в системе земельных органов, Борис Владимирович организует подготовку кадров овощеводов на окружных курсах, проводит сельскохозяйственные выставки. Газета «Красный Север» от 18 апреля 1934 года сообщает, что 10 апреля выгнано 830 килограммов зелёного лука, в том числе 250 – на рыбокомбинате. В 1935 году окружной агроном больше внимания стал уделять производственным опытам, которые проводились под его руководством в теплицах неуставной артели рыбокомбината и сельхозкомбината. В открытом грунте выращивали брюкву, капустукольраби, белокочанную и цветную. Обобщение

результатов позволило выработать первые рекомендации по подбору сортов и агротехнике. В том году в округе было уже семь теплиц площадью 1140 квадратных метров и парников на 1424 рамы, где выращивались огурцы сортов «неросимые», «вязниковские» и «муромские» с урожайностью 79–80 штук с рамы. Только в окружном центре из закрытого грунта получено 2,6 тонны огурцов, две тонны зелёного лука, 240 килограммов помидоров, 340 – салата, 150 – укропа, 780 – редиса. В открытом грунте по Салехардскому поселковому совету и Аксарковской неуставной артели засеяно 18,9 гектара. Урожай картофеля, пока ещё несортового, достиг ста центнеров, капусты – 200 – 250, репы «петровской» – 200, брюквы «красносельской» – 250, турнепса «остерзундомского» – 60–80 центнеров с гектара. Посев кормового овса дал шесть-семь тонн сухого сена с гектара. Опираясь на полученные результаты, Б. В. Патрикеев впервые высказал мысль о возможности «развёртывать овощеводство в открытом грунте до размеров, обеспечивающих по ряду овощных культур потребности округа». В конце 1935 года Б. В. Патрикеев прошёл четырёхмесячную стажировку на опытной станции в Хибинах у академика И. Г. Эйхфельда и вместе с новыми знаниями привёз в Салехард ценный семенной и посадочный материалы, на базе которых следующей весной с участием бригадира-овощевода А. Е. Струнина заложил крупные производственные опыты по агротехнике и сортоиспытанию картофеля, овощей и зерновых культур. Многие образцы выращенных ими овса, ячменя, картофеля, белокочанной и цветной капусты, кольраби, брюквы, огурцов и помидоров были выставлены в областном центре, Омске. «Омская правда» от 10 октября 1936 года писала: «Нашлись большевики, которые не побоялись трудностей и были заражены глубокой верой в освояемость заполярных почв. Нашёлся энтузиаст дела – агроном Патрикеев». А вот что говорилось о нём в статье «Патриоты округа» («Красный Север», 10 декабря 1936 года): «Он является первым агрономом, начавшим работу по продвижению земледелия на Крайнем Севере Омской области. В 1931 году посевная площадь в открытом грунте по всему округу составляла не более половины гектара, а о парниково-тепличном хозяйстве местное население не имело никакого представления. В 1936 году посевная площадь в открытом грунте доведена СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ЛИЧНЫЙ АРХИВ до тридцати гектаров, парниковое хозяйство – до 1340 рам и тепличное – до 1340 квадратных метров. Таковы вкратце плоды неустанной работы этого замечательного патриота нашего округа». В ознаменование пятилетнего юбилея округа (отсчёт тогда вёлся с 1931 года, начала работы оргбюро) «за исключительный энтузиазм и блестящие показатели, достигнутые в деле развития овощеводства в Ямале-Ненецком округе», Б. Патрикеев награждён Почётной грамотой и именными часами. Борис Патрикеев активно сотрудничал с окружной газетой. В 1936 году исполнилось пять лет сотрудничества рабкора с газетой. В номере за 5 мая, посвящённом Дню печати, помещены его портрет и заметка под заголовком «Пример активности», где говорилось, что агроном Б. В. Патрикеев работает в округе с момента его создания и с этого же времени активный корреспондент. Более пятидесяти его материалов охватывают огородничество и животноводство, колхозное строительство и оленеводство‚ организацию сельхозкомбината, борьбу с консерватизмом в сельском хозяйстве. Автор вправе гордиться, что поднятые им вопросы нашли отклик среди трудящихся. Сохранился документ за подписью редактора Ф. Т. Вахрушева о награждении активиста печати годовой подпиской на журнал «Рабоче-крестьянский корреспондент», серию исторических романов и библиотечку «Жизнь замечательных людей». В октябре 1936 года в порядке укрепления кадров Борис Патрикеев назначен директором Салехардской овощной опытной станции с сохранением обязанностей окружного агронома по консультированию земельных органов и колхозов. Первым делом новый директор организовал ремонт и строительство парников, теплиц, помещений для яровизации картофеля и хранения семенного материала. Были улучшены социально-бытовые условия коллектива, приглашены опытные кадры, что позволило уже со следующей весны начать плановые исследования. За три с небольшим года работы на станции он опубликовал семь научных работ и десятки газетных статей по полярному земледелию. На базе опытных работ развивалось и крепло овощеводство в колхозах и других хозяйствах. В 1938 году, после присоединения к округу Шурышкарского района, посевная площадь со-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ставила 72 гектара. Борис Патрикеев назначается старшим агрономом округа. Под его руководством создаётся агрономическая служба на местах, закладываются первые сортовые семенные участки картофеля в колхозах Шурышкарского и Приуральского районов. Несмотря на экстремально неблагоприятные погодные условия (уборку большинства культур проводили из-под снега), было получено 184 тонны овощей и 116 тонн картофеля. В 1940 году производство продукции растениеводства более чем удвоилось. Собрали 363 тонны картофеля, 261 тонну овощей, 84 тонны кормовых корнеплодов. Заметно выросли и посевные площади. Б. Патрикеев стал участников Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1939 и 1940 годов, награждён Большой серебряной медалью ВСХВ. Весенний сев 1941 года заканчивался уже в военное время. Б. В. Патрикеев, лично побывав в ряде крупнейших хозяйств, обеспечив соответствующую организационную подготовку, способствовал успешному выполнению плана посевных площадей в размере 217,7 гектара. Несмотря на плохие погодные условия и нехватку рабочей силы, валовой сбор продукции овощеводства составил 580,8 тонны. В 1942 году, организовав проведение весеннего сева и основные работы по подготовке к сбору урожая, он добровольцем ушёл в Красную Армию и был направлен на учёбу в Красноярское военно-политическое училище. После его окончания с начала января 1943 года в звании лейтенанта участвовал в боях на Калининском фронте. 10 марта и 2 апреля получил тяжёлые контузии от взрыва снарядов и полтора месяца находился в госпитале. 19 июня получил звание старшего лейтенанта. 3 июля приказом по Калининском фронту награждён орденом Красной Звезды за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество. 3 января 1944 года приказом по Первому Прибалтийскому фронту ему присвоено воинское звание капитана. Дошёл с боями до Латвии. Демобилизован в апреле 1945 года в связи с потерей слуха после контузий. Сразу по возвращении из армии вернулся к обязанностям старшего агронома округа. Лично, с частыми выездами на места, руководил весенним севом, выращиванием и сбором первого послевоенного урожая.

ЛИЧНЫЙ АРХИВ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА В это же время Б. В. Патрикееву было поручено возглавлять развитие всего сельского хозяйства округа. С 1945 по 1949 год он работал начальником окрсельхозуправления, а с 1949 по 1956 год – заведующим сельхозотделом окружного комитета партии. Неоднократно избирался членом окружкома партии, депутатом и членом исполкома окружного совета. В марте 1946 года награждён значком «Отличник сельского хозяйства СССР», в декабре 1950-го – орденом Трудового Красного Знамени. И здесь он уделял растениеводству постоянное внимание, ежегодно выезжал в хозяйства на посевную и уборку урожая. Это был пик развития земледелия в округе. В 1955 году площади открытого грунта достигли 420 гектаров, было три тысячи квадратных метров теплиц и четыре тысячи парниковых рам. Передовые колхозные полеводы получали по 90–120 центнеров картофеля с гектара, а на семенных участках – по 230–250, капусты до 330 центнеров с гектара. В конце 1956 года Б. В. Патрикеев на базе четвертьвековой агрономической, научной и организаторской работы закончил труд своей жизни – книгу «Растениеводство на Ямале», написанную по совету академика Эйхфельда, данному ещё двадцать лет назад. Первый вариант её опубликован в 1938 году под заголовком «Сельское хозяйство Ямало-Ненецкого национального округа» в докладах II расширенного пленума Комиссии Крайнего Севера. Автор охарактеризовал географическое положение и природные условия Ямала: климат, почвы, растительность; обобщил результаты работы по продвижению растениеводства. В двадцати таблицах приведены данные по сортоиспытанию овощей, картофеля и зерновых, метеорологические сведения о температуре воздуха и почвы, количестве осадков. В работе содержались первые сводные рекомендации по агротехнике всех культур, испытанных к тому времени в Салехарде. Второй вариант, который, увы, не сохранился, дополнен выводами из опытов автора на овощной станции и практики передовых колхозов Шурышкарского и Приуральского районов и получил положительный отзыв с рекомендацией напечатать этот очень нужный земледельцам Севера труд от Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства, но помешала война.

Случилось так, что проработав два года директором совхоза «Салехардский», Б. В. Патрикеев почти лесять лет до выхода на пенсию в 1968 году снова был старшим агрономом округа. И главным делом, главной болью его последнего пребывания в этой должности была забота о сохранении организованной им отрасли, защита её от начавшегося по разным причинам медленного, но неуклонного упадка. В домашнем архиве остались вырезки около ста пятидесяти его публикаций 1945–1987 годов в газете «Красный Север» и шесть в отраслевых журналах. Примечательно, что их количество и острота возрастали в обратной пропорции к снижению посевных площадей. Самое большое количество приходится на 1966 год – 25 передовых и проблемных статей, корреспонденций с мест и агроконсультаций. В общей сложности Б. В. Патрикеев отдал своему детищу – ямальской ниве – более полувека подвижнической деятельности, оставаясь активным её заступником и будучи пятнадцать лет на пенсии. Он не терял связей с отделом растениеводства сельскохозяйственной станции и совхозными овощеводами, не переставал печататься в окружной газете, продолжал выступать за увеличение производства овощей и картофеля в округе, призывал геологов и газовиков создавать тепличные хозяйства, развивать индивидуальное огородничество. Делился тридцатилетним опытом выращивания на приусадебном участке помидоров и огурцов под плёнкой. Умер он в 1984 году в возрасте 77 лет. И символично, что в Салехарде на улице Патрикеева под номером десять значится здание сельхозопытной станции, инициатором создания и директором которой он был. По решению администрации города Салехарда, в год столетия со дня рождения Б. В. Патрикеева на фронтоне этого дома установлена мемориальная доска. Книгу «Растениеводство на Ямале» автору этих строк удалось подготовить к печати по сохранившейся рукописи и издать только через полвека, в 2000 году. Люди, стремящиеся возродить разрушенное в конце ХХ века северное земледелие, – агрономы и овощеводы подсобных хозяйств, фермеры, огородники-дачники – найдут в ней немало любопытных сведений и полезных советов, а краеведы – интересные материалы по истории почти забытой отрасли.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ

ПЯТЬСОТ ПЕРВАЯ – ВЕСЁЛАЯ И по тундре, по тундре, по железной дороге, где мчится поезд Воркута – Ленинград. Григорий Шурмак Борис ГОРЯЧЕВ г. Курган В 1951 году мой дед Григорий добрался до Салехарда к сыну Василию, моему отцу. Он попал в плен в 1943 году, был репрессирован по статье «Измена Родине» и после воркутинских лагерей сослан в Салехард. Как дед добрался из далёкой Элисты, я не знаю, но зато хорошо помню наше путешествие в обратном направлении. В то время всё ещё продолжалось строительство железной дороги, прозванной в народе «пятьсот первая – весёлая». Отец на то время ещё не был реабилитирован, это случилось позже, в 1952 году. Он был по тому времени незаменимым специалистом, и сотни километров железнодорожной ветки, проложенной в сторону Надыма, отмечены именно его теодолитом. Отец передвигался без специальных средств транспорта, пешком, в любую погоду, а рельсы и шпалы на правом берегу Оби начинались у Ангальского мыса, проходили вдоль берега и через Мостострой уходили в тундру. Я долгое время бегал в лесотундру за грибами, которых было особенно много в районе нынешнего аэропорта, в пойме речушки Васюганки. Возвращались мы по шпалам и рельсам, которые так и не дождались моста с левого берега Оби и постепенно исчезли. Отец и его друзья мечтали, что когда-нибудь на Ангаль-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ском мысе будет установлен большой крест, как память обо всех страдальцах, погибших и выживших на этом грандиозном строительстве. Но, видимо, строительство аэропорта, площадку для которого расчищали все жители города, не позволило осуществить задуманное. Крест мог мешать взлёту и посадке самолётов. Вместо креста водрузили на пьедестал «кукушку» на месте старой автобазы – тоже память. До того, как вандалы и хапуги ободрали железную дорогу, проходящую вдоль Горного Полуя, мы на колужанках со взрослыми мужиками ездили добывать глухарей, которых было множество вдоль железной дороги. Уже тогда часть пути провисала над размытой насыпью. Как рассказывали старожилы строительства, чтобы сделать норму выработки, приходилось под слой песка и щебня набрасывать снег, в результате чего и возникали промоины. Такой способ возведения железной дороги хорошо описал Варлам Шаламов в своих воспоминаниях. Отсутствие моста через Обь не позволяло отходить поездам от станции Салехард, а посадка на поезд Воркута – Ленинград производилась на левом берегу Оби в посёлке Лабытнанги. Чтобы добраться до железнодорожного вокзала, нужно было пересечь Обь

на водном транспорте. Старая салехардская пристань представляла из себя большую, принайтованную прочными тросами к берегу баржу. Со всех сторон она была окружена плотами из добротной древесины. В то время не было вездесущих «трамвайчиков», проезд в Лабытнанги осуществлялся двумя «лапотниками», хорошо знакомыми по фильму «ВолгаВолга», типа «Америка России подарила пароход…». Один из них носил гордое имя «Ваули Пиеттомин». Как нас убеждали, это был первый революционер-ненец, что подтверждала картина в окружном музее (на этом полотне и был изображён легендарный Ваули). Рядом с ней «политически верно» висела картина «Ленин в чуме». Второй пароход носил имя французского революционера Жана Жореса. На этих монстрах, сидя на палубе в любую погоду, пассажиры поезда и достигали посёлка Лабытнанги. Пароход неуклюже заходил в протоку по левому берегу Оби и в окружении затонов с брёвнами, плотов и бегающих по ним зэков с баграми, причаливал к такой же барже, от которой и отчаливал. За последние шестьдесят лет Лабытнанги мало изменился: такие же низкорослые улочки, убегающие в гору, тюрьма, много лет стоящая на горе. Солженицын в романе «Архи-

О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА пелаг ГУЛаг» говорит именно о ней. Из видимых и бросающихся в глаза изменений – большое количество витрин малого и маленького бизнеса – платформа на вокзале из деревянного настила превратилась в добротный причал для поездов и вагонов. Вагонов поезда Воркута – Ленинград было два, на них висели таблички «Лабытнанги – Москва». Здесь располагались счастливые обитатели Севера, уезжающие на Большую землю. Два других прицепных вагона были загружены продуктами, одеждой и прочим товаром для многочисленных лагерей, расположенных в пойме реки Соби и далее по ходу железнодорожной ветки. Именно эти остановки «у каждого столба» на Полярном Урале были необходимы для поддержания жизнедеятельности зоны. Постоянные проверки документов не давали паровозу продвигаться быстро и безостановочно, что приводило к задержке поезда на целые сутки. На станции Сейда, которая была узловой, вагоны из Лабытнанги присоединяли к вагонам, прибывшим из Воркуты. Теперь это был полноценный состав, о чём свидетельствовал вагон-ресторан. Пока паровоз из водонапорной башни пополнял запасы воды и готовился к дальнейшему пути, пассажиры бесцельно бродили по улице, заправлялись и запасались кипятком из стоящего у здания вокзала большого бака и проклинали гудящую комарами и мошками тундру. Здесь же активно пополняли изрядно истощённые запасы спиртного. Вообще с самого первого поворота вагонного колеса было трудно встретить трезвого пассажира. Чаще всего это были

люди, перенёсшие все круги ада сталинских репрессий – и те, которые сели до сорок первого, и те, которых репрессировали сразу после военного времени. Большинство из них, братьев по зоне, всё ещё не были реабилитированы, они не знали, ждут ли их дома и не закончится ли это возвращение из ада новым арестом. Атмосфера в вагоне была тяжёлая: затхлый запах перегара и пота не лучшим образом дополнял поездку. Окна вагона были покрыты кровью, поскольку насосавшихся комаров незатейливо давили прямо на стекле. Открыть такие окна никто не решался, за несколько минут вагон мог превратиться в душегубку от натужно дымящей трубы паровоза и оттуда же летящей шлаковой крошки и дыма. Вагоны были общие, спали и располагались в них в три яруса. Я уважал верхнюю, третью полку, откуда было интересно подглядывать и тем самым познавать жизнь. А она в вагоне поезда Воркута – Ленинград отражала, как я осознал позже, всю горечь и страдания людей, переживших и лагеря, и войну. Первого «артиста» с гармошкой, передвигающегося на маленькой деревянной платформе с колёсиками из шарикоподшипников, я узрел на перегоне Сейда – Инта. Мне, пацану, было страшно и интересно видеть человека без ног, помогающего себе в передвижении двумя деревянными брусками. Он медленно катился по вагону и исполнял «жалестные» песни под старенькую гармошку. Его, естественно, приглашали «принять на грудь» в каждом купе, и, доехав до конца вагона, он тихо засыпал. Зная участок

обслуживания самодеятельных артистов-инвалидов, их аккуратно выносили из вагона проводники, на смену приходил другой горе-артист. Средства к существованию приносило не только пение, но и артистические способности, вызывающие чувства жалости и сострадания, а также и мелкая торговля. Подвыпившим пассажирам предлагались открытки типа «лети с приветом», где в верхнем углу, в виньетке, располагался «рафинированный джентльмен». Ему кокетливо отвечала дамочка из нижнего угла открытки: «Вернись с ответом». Всё это было исполнено на плохой фотобумаге, как и открытки с порнофотографиями. Продавали самиздатовские игральные карты с девушками в откровенных позах. Кроме инвалидов было огромное количество «слепых» и «глухих». У каждого был свой участок дороги, так что пассажиры не скучали. Все псевдоартисты и большая часть инвалидов исчезали ближе к столице. К тому времени все превращались в людей, только что вышедших из угольной шахты, многие начинали понимать, что они приобрели мелкую живность в виде вшей и блох. Виды из окон и со ступеней вагона не располагали к романтическому восприятию природы. Большая часть пути – монотонные пейзажи тундры и лесотундры. На остановках зачастую можно было видеть окружённую высоким забором и колючей проволокой территорию, огромные штабеля леса, угрюмых жителей посёлка с пересыльных пунктов. Гораздо позднее, в 2007 году, когда мы попали в дождь СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ

Рисунок МИХАИЛА КАНЕВА

и туман, пытаясь пройти через перевал на восточную сторону Урала, мы промахнулись и ушли в сторону, где нам пришлось спускаться на катамаранах вдоль Приполярного Урала с левой стороны. Река Ямва течёт строго по левой стороне, где сливается с рекой Усой, там же была одноимённая станция Уса. Сразу бросались в глаза землянки, обшитые фанерой, пустой полуразвалившийся вокзал и люди, которые уже не ждали от жизни ничего хорошего. Как они там выживают – оторванные от цивилизации, без работы, без

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

надежды на будущее?.. И таких станций, брошенных государством, бывших пересыльных пунктов, великое множество до самой Вологды. Мне могут возразить: что помнит шестилетний малый? Но я этот же путь проделал в 1956 году уже с бабушкой, которая сразу после реабилитации решилась посетить свою родину, Бессарабию. К тому времени мне было уже одиннадцать. За всю жизнь по этим рельсам мне довелось передвигаться не единожды, и, поверьте, каждый раз не покидало чувство, что мы едем

по костям и слышен не мерный стук колёс на стыках, а стоны людей, потерянных для родных в этой тундре… Мало кто из нас, живущих, может сказать, подойдя к безымянному кресту: «Здесь лежит мой дед». В моих воспоминаниях нет и капли преувеличения, скорее, напротив, многие моменты освещены неполно и с мягкой долей горькой иронии. Я верю, что доживу до момента, когда поезд отойдёт от станции Салехард и, красиво пересекая по высокому мосту Обь, достигнет следующей станции – Лабытнанги.

Рисунок ВЛАДИСЛАВА КОСАРЕВА, ПОС. ХАРП, ПРИУРАЛЬСКИЙ РАЙОН

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ ТЕРЕНТЬЕВА

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ВСПОМИНАЙТЕ ИНОГДА | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Анатолий ТЕРЕНТЬЕВ г. Салехард Мой прадед Захар Родионович Канев родился и вырос в посёлке Илвале. Он располагался между Катравожем и Лабытнанги, просуществовал до 1956 года, его жители переселились в новое поселение, ныне известное как посёлок Октябрьский. Захар Родионович был бригадиром бригады овощеводов. Прекрасно умел охотиться и рыбачить. Как-то в командировке в посёлок Катравож я познакомился с Матрёной Егоровной Вокуевой, в девичестве Терентьевой. Удивительная женщина, она хорошо знает зырянские традиции, обычаи, язык, поведала много интересного о былой жизни на Ямале, о рыбаках и охотниках. А когда наша съёмочная группа попрощалась с героиней и приготовилась выйти на улицу, Матрёна Егоровна достала старое фото и рассказала интересную историю, касающуюся и моей семьи. На фото изображены двое мужчин в форме солдат царской армии. Один из них – дед Матрёны Тимофей Терентьев. Другой – мой прадед Захар Родионович Канев. Оба призваны из Приуральского района, из Обдорска. Где они служили и принимали ли участие в Первой мировой войне, информации нет – никаких документов не сохранилось. Приглядевшись, можно определить, что дед Захар отслужил чуть больше, так как его форма изношена, нет нагрудных карманов и бляшки с двуглавым орлом на ремне. А

фуражка лежит на макушке, как у старослужащего. Конечно, я очень удивился этому открытию. Ведь до этого я мало слышал о Захаре Родионовиче и даже не знал, что малограмотный зырянин, рыбак-охотник служил на благо государства самому царю Николаю. Сердце затрепетало. Но расставаться с новой находкой уже не хотелось. Я выпросил у Матрёны Егоровны на время фотографию, чтобы отсканировать и отреставрировать её. Она согласилась с условием, что я верну снимок обратно. Через некоторое время я выполнил уговор, склеив и почистив рамку, отправил фото в Катравож. Теперь эта карточка – на рабочем столе компьютера, на видном месте в доме, а также у всех родственников. Благодаря встрече с Матрёной Егоровной я стал интересоваться своим предком, давшим жизнь бабушке по маме. Узнал, что он был сыном дьякона, служившего при Обдорском миссионерском братстве. Умел читать Библию на старославянском языке. Много времени проводил в охотничьих избах, добывал дичь, помогал дочери Павле воспитывать девятерых детей, отдавал им талоны на продукты, которых так не хватало в тяжёлое время Великой Отечественной войны. Деда не стало в 60-х годах прошлого столетия, а похоронили его на поселковом кладбище Октябрьского. Но на этом история фотографии не закончилась. Про-

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ ТЕРЕНТЬЕВА

ТАЙНЫ СЕМЕЙНЫХ АРХИВОВ

Солдаты Белой гвардии

шло уже больше десяти лет, а недавно мой коллега Вадим Витязев поделился похожей фотографией. К моему огромному удивлению, на ней изображены Тимофей Терентьев и ещё два сослуживца. Прадеда на ней не оказалось, возможно, он уже был демобилизован, а Тимофей выглядел уже как опытный вояка – в парадной форме и кожаных сапогах, с часами на руках. Кто остальные солдаты – неизвестно. Вадим нашёл фото у бабушки. Скорее всего, это жители Обдорска или близлежащих селений, такие же рыбаки, охотники, оленеводы, умеющие метко стрелять и призванные охранять границы родной страны. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПОДВИЖНИКИ

Педагог, наставник, спортсмен... и любимый дед! Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно. Не уважать опыт есть постыдное малодушие. А. С. Пушкин Светлана ГОРЮНОВА г. Салехард В моей семье бережно хранятся фотографии родственников. Понять прошлое легче через историю конкретной человеческой судьбы, поэтому на основе рассказов и воспоминаний близкого мне человека, дедушки Василия Ануфриева, заложившего основы преподавания хантыйского языка, я попыталась восстановить его жизненный путь, осмыслить его и делать для себя выводы, помогающие строить взгляды на собственную жизнь.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

лись с горок на ледяных санках. Осенью 1942 года в село приехали семеро финских семей из-под Ленинграда. Приезжие мальчишки научили деревенских ребят строить трамплины. «И мы с удовольствием стали кататься с гор на лыжах», – вспоминает дедушка.

Детство рано кончилось, шла война. Для всех то время стало тяжёлым испытанием, особенно для детей… Шурышкарскую семилетку окончил в 1946 году. О дальнейшей учёбе в семье даже не велось разговоров – нужно было помогать матери. С 1943

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

Василий Ефимович Ануфриев родился в чуме в семье оленевода в предгорьях Восточного Урала 13 марта 1932 года. Когда ему было три года, родителей раскулачили. Отца арестовали и увезли в неизвестном направлении. Семерых детей с матерью вывезли в село Шурышкары. Не имея средств, одежды, обуви, крыши над головой (всё забрали представители власти), семья стала приспосабливаться к оседлому образу жизни. Добрые люди пустили к себе на квартиру, хотя площадь избушки и была всего пятнадцать квадратных метров. В то время в Шурышкарах в основном жили ханты. Поэтому с малых лет Василий научился понимать и свободно общаться на их языке. 1 сентября 1939 года дедушка пошёл в школу в первый класс, зная три языка – зырянский, хантыйский и русский. С детства он рос живым, подвижным, как говорится, был уличным пацаном. Летом играли в лапту, зимой – в городки, ката-

Финиш на 10 км. Дедушка занял I место среди сельской молодёжи на областных соревнованиях. Тюмень, 1950 г.

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

года каждое лето дедушка работал рыбаком в неводных бригадах рыбоучастка, а потом и колхоза. Но директор школы Василий Алексеевич Сежик уговорил мать, чтобы она отпустила сына на учёбу в педучилище. И дедушка с рекомендательным письмом в сентябре 1946 года отправился в Салехард. Экзамены уже прошли, но директор училища Николай Петрович Печёркин дал неделю срока, чтобы подготовиться и сдать вступительные экзамены. За один день Василий сдал экзамены по русскому языку и арифметике. Жизнь забила ключом: студент Ануфриев успевал и учиться хорошо, и принимать активное участие во всех мероприятиях. С осени 1948 года его привлёк к тренировкам Аристарх Канев, в то время сильнейший лыжник округа. Он тоже учился в педучилище, но курсом ниже, хотя и был на четыре года старше. Так дедушка стал заниматься лыжным спортом. «В январе 1949 года по результатам зимней окружной спартакиады я был включён в состав сборной округа по лыжам, но на областные соревнования не пришлось лететь. В последний день проводился слалом. Специальных слаломных лыж не было, катались на гончих лыжах. Когда объезжал последний флажок, левая лыжа врезалась в сугроб, и меня развернуло вокруг левой ноги. Получил сильнейшее растяжение в коленном суставе. Так я выбыл из сборной округа. Но в мае 1949 года мне удалось в лыжных гонках Катравож – Слева – Василий Ануфриев. Подъём флага окружной спартакиады. Салехард, 1957 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПОДВИЖНИКИ Салехард на приз окружной газеты «Красный Север» показать шестой результат. В конце декабря 1949 года на отборочных соревнованиях на десять километров я был вторым, вошёл в состав окружной сборной. В январе 1950 года на областных соревнованиях среди сельской молодёжи занял первое место в гонках на десять километров, был первым в слаломе и третьим на восемнадцать километров. Наша сборная была сильнейшей в области. Ей выпала честь выступать на республиканских соревнованиях в Уфе. А на окружных соревнованиях в марте 1950-го я был первым в гонках на десять и пятьдесят километров и по слалому. Сборная педучилища была первой и получила переходящее знамя Окрспортсоюза. Вот состав команды: Таня Душак, Ульяна Дьячкова, Аристарх Канев и я. На лыжных гонках Катравож – Салехард в начале мая 1950 года я был третьим. На этом мой лыжный спорт закончился», – вспоминает дедушка. В июле 1953 года в окружной столице дедушка случайно познакомился с Виталием Артеевым, председателем Шурышкарского районного комитета по физкультуре и спорту. Он пригласил выступать за район в составе сборной по волейболу. Конечно, дедушка согласился. Сборная выиграла все встречи. Виталий Артеев включил его запасным по лёгкой атлетике. Вот что рассказал мне дедушка: «Я был первым в беге на сто метров, в прыжках в длину, в тройном олимпийском прыжке, в прыжках в высоту. Был не только первым, но и по всем этим видам побил окружные рекор-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ды. В матчевой встрече двух округов, Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского, мне удалось принести победные очки в беге на сто метров, в прыжках в длину, в тройном прыжке и в эстафете 4×100 метров. Так более десяти лет я улучшал рекорды по лёгкой атлетике, был первым не только в округе, но и в матчевых встречах. Кроме того, я защищал честь района и округа по национальным видам спорта. На окружных и матчевых соревнованиях в перетягивании палки я не знал поражений, всегда был первым». Педучилище окончил в 1950 году и был направлен на работу в родной посёлок школьным учителем. Проработал в Шурышкарской школе двадцать пять лет. В последние годы своей спортивной деятельности дедушка выступал главным судьёй на окружных и матчевых встречах сборных северных округов по национальным видам спорта и имел звание судьи республиканской категории. Много лет он отдал работе по пропаганде занятий физкультурой и спортом среди школьников и молодёжи села. С первых лет работы в школе Василий Ефимович проводил занятия по шахматам и шашкам, теннису, соревнования по футболу. Первые футбольные мячи он шил сам – из голяшек кирзовых сапог, и даже первый стол для игры в настольный теннис сколотил сам. Первые в округе секции по национальным видам спорта стали действовать в Шурышкарской школе, а первые чемпионы округа среди школьников – его воспитанники.

В 1957 году Василий Ефимович направлен на годичные курсы усовершенствования учителей начальных классов школ Крайнего Севера и Дальнего Востока в Ленинград. На курсах дедушка познакомился с Юлией Николаевной Русской. Она преподаватель хантыйского языка, редактор хантыйских, мансийских и русских букварей для национальных школ. Именно Юлия Николаевна привлекла дедушку к рецензированию учебников, которые создавали она, К. Ф. Хватай-Муха, А. Ф. Бойцова и другие. «С учебниками этих авторов я был знаком, пользовался ими в работе в Шурышкарской школе», – рассказал дедушка. Эта работа очень помогла ему в будущем при подготовке к изданию букваря и учебника для начальных классов «Ханты ясын». В 1960–1962 годах над ханты букварём на шурышкарском диалекте для подготовительных классов работали Пётр Ефимович Хатанзеев и Яков Васильевич Хозяинов. П. Е. Хатанзеев – автор букваря, по которому обучали родному языку в школах Шурышкарского района в первые годы работы дедушки. Я. В. Хозяинов – учитель подготовительных классов в Мужевской средней школе. Работа продвигалась очень медленно, а срок выхода в свет издания приближался. Пётр Ефимович настаивал на материале, который был использован в ранее изданном им букваре. Яков Васильевич во многом не соглашался с ним, но Хатанзеев настаивал на своём и, конечно, настоял. Юлия Русская в марте 1962 года обратилась к моему дедушке за помощью в подготовке

нового букваря. И они с Яковом Хозяиновым каждый день в течение целого месяца, с девяти утра до семи вечера, корпели над учебником. Была проведена большая работа, но в итоге Хатанзеев от многого отказался. Несмотря ни на что, букварь к изданию был подготовлен. Для того чтобы издать любой учебник, нужна рецензия, лучше всего учителя, который работает в подготовительном классе. Увы, никто из учителей не согласился. Заведующая Шурышкарским РОНО Е. В. Ряшина уговорила написать рецензию дедушку, хоть он и принимал участие в издании. Букварь на хантыйском языке, конечно, был нужен. Но он получился таким же трудным, как и предыдущий, под авторством Петра Хатанзеева. Не соблюдался основной принцип – от простого к сложному, от лёгкого к трудному. Почти с первых страниц букварного периода давались слова с закрытыми слогами, со слогами с сочетанием нескольких согласных в начале или в конце слога, большие тексты со словами, над которыми не проводилась подготовительная работа. Почти нет упражнений по закреплению пройденного материала, нет заданий с использованием рисунков, схем по образованию слогов, слов. Не получалось то, для чего издавался хантыйский букварь, а именно переход в обучении от родного к русскому языку. В 1970 году дирекция ленинградского отделения издательства «Просвещение» обратилась в письме к Василию Ефимовичу, чтобы он дал согласие на работу над новым букварём на хантыйском языке.

В этом же году был подписан договор, а в 1971-м – договор о подготовке к изданию учебника грамматики «Ханты ясын». Трудно давалась букварная часть. Несколько раз приходилось менять порядок изучения букв и особенно гласных звуков. Очень пригодился дедушке опыт работы в подготовительном классе и рецензирования букварей и учебников грамматики для школ Крайнего Севера. Наконец в 1973 году появились на свет букварь и учебник грамматики под авторством моего деда. В 1985-м во время августовского совещания педагогов Шурышкарского района прошло заседание, на котором присутствовали учителя подготовительных классов, воспитатели и специалисты по ханты языку. Заседание вела Юлия Николаевна Русская, участвовал талантливый национальный поэт Прокопий Ермолаевич Салтыков. На заседании разбирался один вопрос: какую гласную употреблять в словах между согласной корня и суффиксом у глаголов прошедшего и настоящего времени (а, о, ы), особенно в букварный период. У глаголов типа манс, лутс, верл и у других подобных глаголов не чётко, но ясно прослушивается между согласными корня и суффиксом полугласная. В речи жителей разных посёлков она проговаривается по-разному. На заседании приняли решение использовать между согласным корня и суффиксом гласную а. Это облегчит чтение слов, так как образуется новый слог (манс – манас, лутс – лутас, верл – верал), а в текстах

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Букварь на хантыйском языке (1986 г.)

послебукварного периода в подобных словах гласную а можно не использовать, так как «подготовишки» к этому времени уже свободно читают. В переработанном издании 1986 года всё это учтено. В четвёртом издании за 1991 год материал учебника «Ханты ясын» вошёл в букварь и помещён после букварного периода обучения. В букваре и учебнике грамматики хантыйская азбука состояла из тридцати четырёх букв. С выпуском переработанного букваря и учебника грамматики 1991 года она увеличилась на одну букву. В ханты языке многие звуки могут быть короткими и длинными. К примеру, звук л. Для того чтобы дети могли различать произношение и значение слов с разным звучанием этой согласной, в азбуку добавлена ещё одна буква – ӆ с крючком внизу.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

В 1950 году (когда дедушка начал педагогическую деятельность) ученики третьего класса использовали в речи не более тысячи русских слов. Такой словарный запас, в соответствии с учебной программой, должны были иметь к концу учебного года «подготовишки». Но детей ханты в подготовительный класс привозили с рыболовецких угодий и юрт, из оленеводческих стойбищ. Они в основном не знали русского языка. В 1961 году в округе были ликвидированы колхозы и созданы совхозы. Шурышкарские колхозники стали рабочими рыбоучастка. Четыре оленеводческих стада, звероферма, молочная ферма, лошади переданы Мужевскому и Горковскому совхозам. Бывшие работники колхоза, которые

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

Дедушка с первоклассниками. 1963–1964 учебный год

«Нулевишки». 1970 г.

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ без выходных и отпусков трудились над повышением стоимости трудодня, а значит, улучшением своей жизни, остались ни с чем. Население хантыйских деревень начали переселять в Шурышкары, и многие горты опустели. Маленькие ханты стали общаться с русскими детьми, посещать детский сад, в которых занятия и вообще общение велось на русском языке. Так родной язык постепенно стал выходить из обихода, и даже дома дети общались с родителями по-русски. Настал момент, когда значение подготовительного класса уменьшилось. Поэтому букварь с грамматикой в 3-м издании стал именоваться «Букварём для 1 класса хантыйских школ на языке шурышкарских ханты». В 1991 году в стране произошли большие изменения. Не стало государства Советский Союз. Поэтому страницы букваря и учебника грамматики, связанные с понятиями «октябрёнок», «пионер», «комсомол», «партия» нужно было заменить. В итоге больше двенадцати страниц букваря 5-го издания были переделаны. Эта работа делалась при подготовке к переизданию книг в 1997 году. Чтобы ученики лучше понимали при чтении и письме слова и предложения на родном языке, было решено дать в приложении к букварю хантыйско-русский словарь (более пятисот слов), там же находился перевод заданий к послебукварному периоду и к упражнениям по грамматике. Эти доработки даны в 6-м издании за 2002 год. В нём же хантыйская азбука увеличи-

лась ещё на пять букв. Как и в случае со звуком л, гласные а, о, у, ю, я произносятся поразному. Для обозначения различия над долгими гласными вверху изображён полуовал. Таким образом, теперь азбука состоит из сорока букв. Седьмое издание 2006 года стереотипное, воспроизведено с букваря 2002 года. Из двадцати пяти лет, проведённых в школе, почти половину Василий Ефимович проработал с детьми подготовительного и первого классов. На то, чтобы из букв касс составить слог или слово, уходило много времени. То у одного, то у другого ученика не оказывалось в кармашке кассы нужной буквы. Или то при работе ученик уронил на пол букву, то сосед кашлянул, и все буквы с парты разлетелись. Дедушка был одним из первых учителей подготовительных классов, начавших обучать детей родному языку по букварю и учебнику грамматики «Ханты ясын», автором которых он является. Приступая к обучению грамоте, он отказался пользоваться ученическими кассами, заменив их тетрадями для печатания. Для этого он использовал тетради в линейку, разрезанные по горизонтали пополам, и карандаши (шариковых ручек в те времена в наших краях ещё не было). Уже в добукварный период дети на уроках чтения пользовались тетрадями для печатания. Знакомясь с такими понятиями, как звук, слог, слово и предложение, ученики схематически изображали их в тетрадях. В этот же период они усваивали грамматиче-

ское правило: первое слово в предложение печатается (в будущем – пишется) с большой буквы, в конце предложения ставится точка, вопросительный или восклицательный знаки. Схематично слово с большой буквы изображалось прямым углом. Для звукового анализа брались слова, состоящие из двух-трёх букв. В букварный период в тетрадях дети печатали, проговаривая, буквы, слоги, слова и предложения. Очень полезно, уже знакомясь с первой согласной, составлять общеклассные слоговые таблицы, это как таблица умножения. Почти на каждом уроке однудве минуты дети хором читали по слоговым таблицам слоги то по порядку (на какую-то согласную), то вразброс. Это очень помогает остальным ученикам зрительно запоминать слоги. В тетрадях для печатания дети выполняли разнообразные задания. Многие работы проводилось в виде соревнований: кто больше слов начинает с каким-то слогом или с использованием определённого гласного или согласного и так далее. Отказ от пользования ученическими кассами дал положительный результат. Ребята быстрее и лучше запоминали буквы и их правильное произношение, легко учились читать слоговым способом и целыми словами. Теперь, когда началось обучение по букварю на русском языке, они легче усваивали материал. Детям нравилось работать по букварю на родном языке – он цветной, рисунки и картины хорошо оформлены, понятны и доступны.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ПОДВИЖНИКИ

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

Василий Ефимович с женой Еленой Тихоновной. 2014 г.

Автор статьи с любимыми дедушкой и бабушкой. 2015 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

По книгам Василия Ануфриева учились школьники не только Шурышкарского района, но и Приуральского района и Берёзовского района Югры. Букварь пятого издания 1997 года утверждён Ханты-Мансийским окружным управлением народного образования. Первый цветной букварь на шурышкарском диалекте хантыйского языка, выпущенный в 1973 году, удостоен поощрительного диплома Всесоюзного конкурса лучших изданий по художественному и полиграфическому исполнению в 1973 году. Решением жюри общеиздательского конкурса букварь признан лучшим учебником 1974 года. В 1977 году он удостоен поощрительного диплома на Международной выставке «Искусство книги» в Лейпциге. На конкурсе по лучшему оформлению букварей для школ Крайнего Севера и Дальнего Востока, проводимом Министерством просвещения РСФСР в 1985 году, букварь для хантыйских школ на языке шурышкарских ханты признан лучшим и отмечен золотой медалью. И сегодня первоклассники хантыйских школ Шурышкарского района обучаются грамоте на родном языке по букварю и учебнику грамматики «Ханты ясын» Василия Ефимовича Ануфриева. За свой труд дедушка удостоен звания «Ветеран труда» и награждён Почётной грамотой губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа, а в 2000 году получил звание «Почётный гражданин Шурышкарского района». Я живу в XXI веке, в трудное, переломное и очень интересное время. Мне, ещё совсем

ИЗ АРХИВА СВЕТЛАНЫ ГОРЮНОВОЙ

ПОДВИЖНИКИ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Василий Ефимович Ануфриев после юбилея – 85 лет

молодой, вступающей в новую жизнь, интересно оглянуться назад, туда, где лента исторического прошлого раскрывает свои тайны – тайны человеческой судьбы. Я благодарна судьбе за то, что у меня есть такой дедушка. Он умный и прекрасный собеседник. Обще-

ние с ним приносит огромную радость. Его отличают профессионализм, широта познаний в различных областях, требовательность к себе, самодисциплина. Он по-прежнему бодр, деятелен, с достоинством живёт на древней северной земле.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

ПО ПУТИ ПРЕДКОВ Хабэча ЯУНГАД г. Салехард Мировую революцию большевиков Фёдор и Евдокия Железняковы встретили в родном городе Ижме, который был административным центром Ижмо-Печорского уезда Архангельской губернии. Считались зажиточными людьми, относились к купеческому сословию. Когда пришла новая власть, семья подлежала выселению с конфискацией скотного двора, всей домашней живности и жилых построек. Через Тобольск, затем вдоль берега Оби вместе с другими добрались до деревянного городка Салехарда. На чудом уцелевшие во время обыска деньги Фёдор купил у местного купца маленький домик. Потихоньку начал снова обзаводиться хозяйством. Родился первенец – девочка. Назвали Марией. В пятилетнем возрасте её отдали в церковно-приходскую школу. Учёба давалась легко. На Севере было неспокойно. Фёдор и Евдокия решили отдать дочь зырянину Каневу, хорошему знакомому, чтобы жизненные перипетии её не коснулись. Так благородная семья северянина воспитала Марию Железнякову как свою дочь. В девичестве она приглянулась Василию Окотэтто, местному оленному парню. Только его мать, сильная шаманка, соблюдавшая все каноны языческой веры, противилась женитьбе сына на русской девушке. Она считала, что та испортит кровь рода, принесёт одни страдания. Наперекор всем увещеваниям матери-шаманки молодые люди поженились. Негаданно-нежданно пришла весть о войне. Началась всеобщая мобилизация. Василия Окотэтто оставили в тылу. Всё взрослое население, женщины, подростки, дети занялись оленеводством, рыбной ловлей и охотпромыслом. Прошёл год после женитьбы Василия. Беременная Мария работала по хозяйству. Пришло время уехать мужу в Новый Порт для транспортировки уловов с Обской губы. Жену оставил на попечение соседок. Когда начались роды, шаманка дала команду: – Всем каслать! Мать с новорождённым остаётся. Выживут – хорошо, а не выживут – дело Всевышнего.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Мария Фёдоровна Окотэтто-Железнякова с новорождённым сыном остались предоставлены сами себе. Наконец через трое суток муж приехал за женой и ребёнком из Нового Порта. – Как назовём первенца? – спросил Окотэтто. – Он Фёдор, – не задумываясь ответила Мария. – Говорят, это хорошее имя. Забегая вперёд, расскажу, что Фёдор Васильевич Окотэтто стал хорошим семьянином, строителем, внимательным человеком. Только с именем Фёдор произошли некоторые изменения. В ненецком языке нет звука «ф», поэтому товарищи называли его Петром. Молодая семья не поехала к шаманке, а попросилась на некоторое время к Анастасии и Никите Янгасовым. Сердобольные люди постелили им постель перед святым шестом симзы. На одной стороне жили хозяева, на противоположной – семья Вокуевых. Так три постели легли формой «п». Мария на радость мужу родила шесть мальчиков и шесть девочек. Бабушка-шаманка не изменила своего отношения к невестке. Однажды она сказала ей: – Из твоих шести мальчиков никто оленями заниматься не будет. Вот Лида станет пастухом. – Она у нас пойдёт учиться. Затем выйдет замуж за русского парня, – ответила мать большого семейства. Но бабушка-шаманка продолжала: – Пусть учится, мир посмотрит, себя покажет, но приедет домой, на Ямал, и станет руководить оленными людьми. Сбылись пророческие слова. Все сёстры Окотэтто выросли, получили специальности учителя начальных классов, строителя, медицинского работника, юриста, индивидуального предпринимателя. Из шестерых парней кто отслужил в Вооружённых силах СССР и России, кто трагически погиб на рыбалке. Лидия Окотэтто – самая старшая из девочек – особого рвения к учёбе не проявляла. Да и бабушка внушала: – Ты пойдёшь своей дорогой. У тебя есть олени. Всю жизнь будешь заниматься только ими.

ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ А русская бабушка по материнской линии просто желала: – В жизни каждый человек сам всего достигает. Нужно учиться тебе. В седьмом классе начались у Лиды конфликты с преподавателем математики, который передразнивал Лиду, заикающуюся при произношении глухих звуков. Она уехала с одним из племянников в тундру. Поисковики, милиционеры не могли её найти, и только в мае привезли её в посёлок из тундры, когда другие дети готовились уехать на летние каникулы. Никому Лида не рассказала о конфликте с учителем математики, хоть и была готова зубами вцепиться в обидчика. Решила больше не ходить в школу, устроилась кассиром в колхоз имени XX партсъезда. Через два года, когда ей исполнилось тринадцать, молодую кассиршу отправили на факторию Хадыта по снабжению тундровиков продуктами питания и товарами первой необходимости. Юдимдома Сэротэтто отозвался доставить её вместе с чемоданом денег на новое место дислокации. Переправлялись через речки по тонкому льду. На одной из переправ лёд проломился, нарты опрокинулись назад, и заветный чемодан упал в воду. Юдимдома схватился за голову: – Ай-яй, ай-яй! Что натворил?! Теперь тюрьма! Я-то ладно, в жизни кое-что повидал. Тебя, ребёнка, загубил! Лида начала успокаивать каюра. – У этой речки есть где-нибудь излучина? – Есть! – радостно выкрикнул Сэротэтто. Определили течение, доехали до излучины. Юдимдома вытащил аркан, привязал к нарте, а свободный конец взял в руку. По тонкому льду дополз до кромки припая. После полутора часов ожидания чемодан с деньгами, гонимый течением, оказался на расстоянии протянутой руки. Юдимдома вытащил его на лёд. Радости не было конца. В чуме, где только смогли, подвесили купюры, чтобы лучше сохли. На следующее утро Лидия Окотэтто сообщила о случившемся руководству колхоза. Евгения Семёновна Усманова, главный бухгалтер, сказала: – Вы совершили настоящий подвиг по защите денежных средств. Вам полагается премия. А самое главное – вы живы. С промокшими деньгами работала комиссия. Она не выявила ни одного пропавшего рубля.

Валентина Александровна Вахнина, заведующая зверофермой вновь созданного совхоза «Россия», подозвала Лидию и сказала: – Одна наша звероводка Вотане Худи берёт отпуск по уходу за ребёнком. Поработаешь за неё, перед учёбой в Салехардском зооветтехникуме купишь себе что-нибудь из одежды. Вотане Худи выращивала только племенных лис и песцов. Перед самым увольнением у Лидии сбежал один породистый песец. Валентина Александровна сказала: – Вот незадача. Теперь нужно выплатить стоимость зверя. Лидины родственники всполошились: где найти деньги? Но однажды, проходя мимо клеток, новоиспечённая звероводка вдруг увидела беглеца. Она схватила его за загривок, начала убаюкивать, гладить, ласкать. По щекам текли слёзы радости. – Валентина Александровна, мой песец сам пришёл! Вот у него за ухом клеймо и номер 115! К осени Лидия Окотэтто получила деньги, распрощалась с коллегами и уехала поступать в Салехардский зооветеринарный техникум. Сдала вступительные экзамены, и началась студенческая жизнь. Большая семья Василия Аниковича Окотэтто не могла в полной мере обеспечивать дочь деньгами. Поэтому девушка, привыкшая всё делать сама, не растерялась на новом месте. Все пять лет учёбы Лида работала техничкой в санаторно-лесной школе. Вместе с ней трудились её подруги. Друг Владимир Канев из села Мужи ходил по организациям и предприятиям и искал подработку себе и девчатам. Разгружали баржи со стройматериалом, продуктами питания. В 1965 году в жизни Лидии Окотэтто появился Борис Николаевич Ребров, «речной волк», который зимой работал преподавателем в вечерней школе. Они поженились. Северянка уехала на родину мужа в Омскую область, в посёлок городского типа Москалёнки, где находился старейший зооветеринарный техникум. Стала работать по специальности, преподавала акушерство и гинекологию сельскохозяйственных животных. У молодых людей появился малыш, которого нарекли Андреем. Но однажды Борис оскорбил жену так, что она вынуждена была перечеркнуть всё и уехать на родину, в Салехард. Не остановили её коллективные письма преподавателей и учащихся техникума. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС В те времена вторым секретарём окружкома партии работал Фёдор Константинович Того. Он узнал, что Лидия Васильевна приехала на Ямал, ищет любую работу, и пригласил землячку на беседу. Фёдор Константинович долго слушал исповедь северянки и в конце пообещал: – Я найду тебе работу. Позвонил знакомому товарищу в Кыргызстан, город Иссык-Куль. На другом конце провода ответили: – Нам нужны хорошие специалисты. Отправляйте. Мы встретим. Так Лидия Васильевна Окотэтто уехала в неизвестность в поисках работы и лучшей доли. На железнодорожной станции её с сыном и пожитками встретил ответственный работник из Иссык-Кульского племенного совхоза, куда приняли Лидию главным зоотехником. Снова началась беспокойная жизнь. Ездила по деревням в поисках породистых коров, чтобы потом подготовить животных к искусственному осеменению. Во время длительных поездок сын Андрей оставался с бабушкой-соседкой. Прошло несколько лет. Позвонила давняя подруга Нина Азарченкова. – Мы сейчас выезжаем из Белоруссии к себе в Яр-Сале. И хотим попутно заехать к вам. – Приезжайте, будем рады. Абсолютно случайно встретили девушки на вокзале Бориса, он спросил их: – Куда направляетесь? Ничего не подозревая, те ответили: – А мы к вам едем! Ребров догадался, что Лидины подруги не знают об их размолвке. – Мы переехали, нашего адреса вы не знаете. – Как не знаем? Вот: написано чёрным по белому. – А, точно-точно, – запоминая адрес для себя, сказал мужчина. Все вместе они приехали в Иссык-Куль – Борис Ребров, Надежда Стогний, Нина Азарченкова, Галина Петелина и ещё двое подружек. И сразу к Лиде Окотэттто, но она оказалась на работе. Только поздно вечером уставшая Лидия пришла домой. Хозяйка объявила: – К нам приехали гости! – Папа здесь! – радостно воскликнул Андрюша. – Какой папа?! – удивлённо развела руками Окотэтто. – Где вы его нашли? – В Омске на станции, – хором ответили женщины.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

– Я не живу с ним уже давно. – А мы ему поверили. Он сам сказал, что вы переехали сюда. На другой день отпускницы распрощались с Борисом. Он поехал в Москалёнки, чтобы уволиться, а потом вернуться в Иссык-Куль. Как только он исчез за дверьми, Лидия пошла на приём к руководителю. – За мной приехали подруги. Отпустите меня с миром. Я очень скучаю по родным, по оленям. Директор с сожалением подписал все документы северянке. Одна из работниц, посмотрев на карту, схватилась за голову: – Не зря она приехала к нам – так далеко! Есть, видно, веские причины. Давайте поддержим, кто сколько может. На бухгалтерский стол посыпались купюры разного достоинства. Лиду переполняли душевные чувства, всех обняла перед отъездом, поблагодарила за помощь. Всей гурьбой приехали в родной город Салехард. Путешествие было долгим. Галина Петелина сказала: – Посмотрим, кто нас встречает. Осень уже вступила в свои права. Холод основательно наступал, но Андрюшка бегал по пирсу, играл камушками. Перед ними, как из-под земли, появился Борис Ребров. Оказывается, он уволился с прежнего места работы и уехал в Киргизию. Хозяйка квартиры сообщила ему, что Лида с сыном уехали куда-то на Ямал. Ребров взял билет на Салехард и был таков, опередив путешественниц, которые в ожидании теплохода просидели ещё полмесяца в Омске. Сейчас нужно было отвязаться каким-то образом от Бориса. Лидины подруги предложили припугнуть его. – Борис, у меня шестеро братьев. Ты прекрасно знаешь, они меня в обиду не дадут. Обратно в Омск никогда не купишь билет. Поэтому перестань третировать и преследовать меня. Предлагаю тебе уехать домой и навсегда расстаться с нами, – расставила точки над «i» северянка. Но нужно отдать должное Борису Реброву. По мере того, как рос сын, он каждый год отправлял посылки с одеждой. Сейчас Андрею далеко за сорок. Родственные чувства переполняют чашу терпения, и иногда Ребров-младший спрашивает маму: – Я хочу увидеть отца. Поговорить с ним о текущем моменте, вообще о жизни… – Адрес есть, можешь в любое время съездить к нему.

ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ Но вернёмся к группе путешественниц, следующих в свои северные посёлки после отдыха на южных морях. Лидия Окотэтто, Нина Азарченко продолжали путь до села Яр-Сале. Одной нужно устроиться на работу, другой – доехать до семьи. В северных поселениях люди хорошо знают друг друга. С кем-то сердечно здороваются, кому-то предлагают помощь. Встретили Валентина Матвеевича Алеханова, директора совхоза «Россия», с группой молодых практикантов. Он внимательно слушал, вносил поправки, соглашался. Много полезного почерпнули молодые люди из короткой беседы с начальником. Увидев рядом Лидию, Алеханов произнёс: – А, знакомые лица! Каким ветром завернули на родину? – Я ищу работу, – сразу выпалила Окотэтто. – Тебя в совхозе «Россия» ждёт вакансия кассира. Ты эту работу знаешь очень хорошо. Начнёшь с малого, а там видно будет, – заключил Валентин Матвеевич. Лидия Васильевна Окотэтто не гнушалась никаким трудом. После должности главного зоотехника в Иссык-Кульском племенном совхозе она спокойно выполняла обязанности кассира. Татьяна Михайловна Броднева, директор Панаевской неполной средней школы, однажды сказала Лидии: – Я звонила на твоё прежнее место работы, в техникум в посёлке Москалёнки, где ты преподавала сельскохозяйственные дисциплины. Там очень высоко ценят твои педагогические способности. Перейди к нам в школу. Сначала поработаешь воспитателем. Потом поступишь заочно в Тюменский государственный пединститут. Ближе тебе, думаю, будут биологический, географический факультеты. Новоиспечённая воспитательница попалась на глаза Григорию Ивановичу Рудзевичу, председателю комиссии по проверке школы к новому учебному году. – Постойте, я эту женщину знаю! Она на «отлично» прошла государственную практику в селе Горки Шурышкарского района! И вообще, что делает специалист сельского хозяйства в школе? Уважаемый Алеханов, с завтрашнего дня она должна работать по специальности в совхозе «Россия»! Татьяна Михайловна вставила своё резюме: – Из неё получится хороший педагог. С ребятами общается только на родном языке, знает их родителей.

– Нам никто не давал права разбрасываться первоклассными специалистами. Дав понять, что его заявление больше не подлежит обсуждению, Григорий Иванович Рудзевич направился к выходу. Лидия Васильевна Окотэтто получила первую, самую отстающую по показателям бригаду, ей руководил Афанасий Пэдаранхасов. В первый же день она собрала всех людей стойбища и сообщила им: – Я ваш новый зоотехник. Ниоткуда не приехала. Мои корни здесь. Всех вас я знаю. Будем вместе добывать славу бригаде и уважение людей тундры. Нужно правильно организовать труд. Мне стыдно смотреть на тощих и больных быков. Мы же родоначальники оленеводства на Ямале! Исчезнут наши ветвистые красавцы, и исчезнем мы, люди Арктики, живущие вместе с ними под открытым небом. Мужчины, женщины, подростки внимательно слушали нового зоотехника. Никто ещё не говорил прописные истины так просто и ясно, как она. В первую зиму на Хэнской стороне провели просчёт оленей и выбраковку ослабленных животных. Лидия Васильевна на одной из планёрок сказала: – Нужно отдельно выпасать хромых, тощих оленей. Если сохраним их к весне, мы с ветеринаром и свободными от дежурства пастухами проведём все профилактические мероприятия. Хочу сообщить, что наш бригадир Афанасий Пэдаранхасов в связи с выходом на пенсию, согласно приказу директора совхоза «Россия», освобождает занимаемую должность. Вместо него заступает Сэроко Пырирко, вы его тоже знаете. Средних лет мужчина оказался расторопным человеком. За прямоту, деловое решение внутриколлективных вопросов уважали его в стойбище. Так год за годом началось становление новой структуры стада. Совхоз поставил на широкую ногу племенную работу, а бригада Сэроко Пырирко подхватила это начинание. Меняли производителей-хоров, ездили в другие оленеводческие хозяйства, и основное поголовье пополнялось новыми и здоровыми животными. Сэроко Пырирко оказался не из робкого десятка. Приглянулась ему новый зоотехник. Долго молча наблюдал за ней, пока однажды не осенила его мысль: – У меня же нет жены! Тут же начал внедрять в жизнь благородную идею. Попросил одного из старейшин быть сваСЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС том. После всех ритуалов и репетиций гонец уверенно поднял полог чума, где жила Лида. И получил положительный ответ. Семейная жизнь внесла свои коррективы. Нужно было содержать чум, нарты, упряжь в надлежащем порядке. Лидия особенно ревностно относилась к национальной одежде. Рукавчики на мужской малице и женской ягушке не каждая мастерица может выкроить правильно. Она украдкой бегала к соседкам, чтобы получить уроки мастерства. Или приходила соседка Елена, жена Ятли Сэротэтто, чтобы проверить, как живёт зоотехник. Лидия Васильевна благодарна своим наставницам и до сих пор хранит выкройки меховой одежды. В течение двадцати лет прожили душа в душу Лидия Окотэтто и Сэроко Пырирко. Единственный сын Олег уже взрослым человеком трагически погиб. Потом не стало и мужа. Лидия Васильевна осталась одна. Первую бригаду возглавил Виктор Иванович Климов, большой знаток оленеводства. Отдавая дань памяти Сэроко Пырирко, не стал менять методы правления бригадой, водил оленье стадо по тому же маршруту и весной с товарищами приводил животных проторённой дорогой обратно к берегу Карского моря. Бригада снова подтянула показатели и долгие годы оставалась первой. Однажды к каслающим тундровикам приземлился вертолёт. Прилетели директора совхозов «Россия», «Ярсалинский» Валентина Александровна Вахнина, Николай Дмитриевич Кугаевский и его сын Андрей, студент Омского государственного сельскохозяйственного института. На скорую руку поставили полчума. Вскипятили чайник, нарезали оленины, накрыли стол. Николай Дмитриевич взял слово: – Лидия Васильевна, тебя и твоих родителей я знаю давно. Когда я приехал сюда на работу, в первые же дни простыл, перестал ходить, пропал аппетит, никакой связи с внешним миром. Твоя мать выцедила у ручной важенки кружку густого молока, разбавила его водой, затем вскипятила на буржуйке. Я пил его семнадцать дней и встал на ноги. Сейчас хочу обратиться к тебе с важной просьбой. Мой сын оканчивает ветеринарный факультет. Хочу, чтобы ты научила Андрея работать с людьми, сделала из него хорошего специалиста. Сейчас Андрей Николаевич Кугаевский – глава администрации Ямальского района. Лидия

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Васильевна наказ старшего товарища выполнила сполна. После ухода из жизни Сэроко Лидия Васильевна выдержала ненецкий ценз одиночества. Вышла замуж за Александра Сусой. Родились две дочери Арина и Илне. Она продолжала заниматься оленями, не разочаровываясь в выбранной профессии. По её словам, тундровики – интересные люди. Алексей Сэротэтто, пастух совхоза «Россия», на одном из Дней оленеводов в Ямальском районе на совещании поднял руку: – Прошу слова. И достал из недр одежды вчетверо сложенный лист бумаги. Развернул, разгладил и начал читать написанное. В совхозе «Россия» всё хорошо, никто не болеет, зарплату оленеводы получают вовремя, детей на вертолёте доставляют в стойбища и так далее. Закончив чтение, Алексей положил свой доклад в карман и вымолвил: – Теперь я сам буду говорить, без бумаги. Выложил всю подноготную снабжения кочевников. Рассказал, что в тундровой зоне нет дров, снабжение оленеводов идёт из рук вон плохо, на факториях нет продуктов питания и товаров первой необходимости. В совхозе «Россия» главным зоотехником работал Алексей Выткович Хороля. Выполнял он свою работу, но люди за советом и решением проблем сначала приходили к Лидии Васильевне. Как бы на малом совете обсуждали наиболее острые вопросы, находили пути их решения и выносили после общего обсуждения на районное совещание. Время неумолимо. Лидия Васильевна Окотэтто похоронила Александра Сусой, отца двух дочерей. Вышла на пенсию. Забрала свои шестьдесят оленей, отдохнула и спустя три года организовала ООО «Илне». Зять Артур Петрович Хороля открыл ООО «Едэй ил». Торговыми делами стала заниматься её дочь Илне Окотэтто с мужем. Снабжение и отправная точка находятся в окружном центре. У Лидии Васильевны работают её бывшие коллеги Александр Климов, Аркадий Пырирко. Сейчас с ней одиннадцать пастухов. Они получают заработную плату, все социальные выплаты, идёт трудовой стаж. Но я совсем упустил из поля зрения Андрея Борисовича Реброва, первенца Лидии Васильевны. У него двое детей от первого брака. После развода Андрей женился во второй раз, и они с женой воспитывают шестерых малышей, троих мальчиков и троих девочек. Как говорит Лидия

ХАБЭЧА ЯУНГАД

СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Васильевна, Ребров-младший – основательный мужчина. Он тоже организовал свой бизнес, возит людей в стойбища. Самые дальние маршруты – до Мыса Каменного и Нового Порта. Пора послушать монолог Лидии Васильевны Окотэтто. – Говорят, оленей стало много? Просто газовикам нужна земля. Если у тундровика двести оленей, это очень мало! Он, можно сказать, нищий. Каждый год детям, мужчинам, женщинам, каждому нужно шить меховую одежду. Обычно семьи кочевников состоят из десяти и более людей. Проблемой уменьшения поголовья заняты только работники администраций, у которых нет ни малиц, ни ягушек, ни чума. В 1990 годы проводили бурные дискуссии, я тогда говорила, что агропром должен развернуться лицом к частнику. Мы стали строить капиталистическое общество. Но до сих пор в сельском хозяйстве работают по старинке. Мне непонятно: совхоз «Россия», переименованный в сельскохозяйственный производственный кооператив «Панаевский», забивает тринадцать тонн мяса, а моя ОООшка – тридцать-сорок тонн. В СПК десять бухгалтеров. Бригады пастухов постепенно сокращают, их осталось всего семь. Опытных оленеводов отправляют на пенсию, на замену им приходит ничего не знающая молодёжь. В водоёмах не стало рыбы, она уходит в более тихие места. Тюлени, нерпы зашли к нам в узкую протоку и не могут развернуться обратно. Почему факторию поставили на озере Хэ-то? Здесь находится водораздел. Малые реки, озёра весной несут воды в наше озеро. Меня в своё время очень хорошо понял Игорь Владимирович Нак, руководитель ООО «Ямалтрансстрой». Для того, чтобы через строптивую речку могли беспрепятственно продвигаться люди, олени, машины, аргиши, нужен был мостик. Двое строителей за короткое время построили его. Мы довольны. Вот как нужно решать проблемы. Что такое 180 рублей за килограмм оленины? Как накопить пять миллионов рублей, чтобы купить квартиру? После вспышки сибирской язвы многие жители тундры хотят увидеть новые цены на оленье мясо. Если уменьшать количество выпасаемых животных, государство должно выделить средства на строительство современных безотходных убойных комплексов. Для молодых оленеводов, попавших под сокращение, нужно создать рабочие места. Ребят,

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ХАБЭЧА ЯУНГАД

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

окончивших средние специальные учебные заведения, отправить в отраслевые институты. Для выпускников – организовать индустриальные производственные бригады из числа коренных для работы на предприятиях ТЭКа. Часть коренных северян, особенно поселковых, призадумаются: что же делать – выпасать оленей или идти на производство? Андрей Николаевич Кугаевский в своё время правильно сделал, разрешив открыть факторию на озере Хэ-то. Она приносит ощутимую помощь. Ненцы заняты любимым трудом. Ненцы в экстремальных условиях Арктики создали уникальную цивилизацию, основой которой является олень. Так постараемся направить все силы, чтобы это конусообразное строение – чум – стоял на Севере вечно.

ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ | АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ В окружной столице состоялась презентация сборника сказок «Ими Хилы». Его составила наш друг и постоянный автор, член Союза журналистов ЯНАО и России Зинаида Лонгортова. Новая книга Зинаиды Викторовны – кропотливо и бережно собранные сказания и легенды народа ханты, в которых нашли отражение обычаи, традиции и моральные устои северного народа. Автор стремится показать красоту родного народа и земли – своей малой, но такой значительной для каждого из нас родины.

ИМИ ХИЛЫ1 Песня-сказка Зинаида ЛОНГОРТОВА г. Салехард Ими Хилы живёт у леса Вуншар, в месте, где земля кружит человека, где можно затеряться. Руки-ноги окрепли у сироты, повзрослел мальчик. На охоту начал ходить, зверя, дичь в лесу добывать. В поисках добычи далеко ходит, и в тундру, и в болота. Однажды забыл надеть одежду с оберегом из защитного меха, оставил дома, вышел в домашней. Долго шёл, позади остались лесные поляны, ручьи, реки. Солнышко светит, пригревает. Быстро идёт Ими Хилы. Идёт по хоженым тропам, а дичь не попадается. Проходит богатые глухариные поляны, где всегда кормятся птицы, а ловушки пустые, ничего в них нет. Перешёл быструю речку. Только лесная вода шумит в ней, стремится куда-то, а дичи не видать. Видит, сойм2 вдали широко раскинулся. Дальше идёт, лишь лыжи, обитые шкурой выдры, поскрипывают на хрустком снегу. В устье речки лесок густой виден. Туда устремился охотник. – Мне бы до него добраться! Там на верхушках точно есть беличьи дупла! Меж двух деревьев хорошие гнёзда видны. Мне бы подняться до устья реки, добраться до леса, а там что-нибудь да добуду… Тёплый весенний день долог. Высоко стоит солнце над горизонтом. Идёт проторёнными дедовскими тропами молодой охотник, мечтая о добыче. Пока шёл до устья реки, солнце к закату качнулось. Устал Ими Хилы, уже в глазах рябит. Есть хочется, от голода в животе урчит. – Только бы добраться до леса, а там уж найду добычу! Уже близок к концу день. Кажется, добрался сирота до устья реки. Глядит – то ли дерево сто-

ит, то ли девушка. Помчался он к опушке. Чем ближе подходит, тем явственнее видит, что это девушка – в красивой, ладной ягушке, голова покрыта тонким белым платком. Ещё быстрее побежал охотник. – Да к чему мне добыча, если девушку я встретил, краше которой не видел?! Руки быстрее двигаются, ноги, как ветер, мчатся на лыжах, обитых шкурой священной выдры. – Как же мне повезло встретить такую красавицу! Ягушка3 на ней ладная, из соболиных шкур, хвостами украшена, платком восхитительное лицо прикрывает. Вот бы обнять её… Уже в полной темноте приблизился он к своей мечте, подошёл и обнял девушку. А как обнял, понял, что обманулся, – перед ним гнилая берёза. Сгорая от стыда, отпрянул молодой охотник от желанной мечты своей. – Что, если кто-то увидел, как я обознался?! Вот бы на смех подняли, вот бы потешались надо мной. Но что же делать теперь? Целый день остался позади… Ничего не добыл, только себя опозорил. Не видно в темноте следов звериных, пора возвращаться домой. Сколько речек было на пути, не заметил. Сколько рек перешёл, не увидел. Лишь месяц дорогу освещал да тысячи звёзд мигали, помогая сироте, и Большая Медведица глядела с высоты. Вот кто видел грёзы его! Звёзды молчали, молчала луна, и никто из них не сможет рассказать о мечтах молодого парня. Не встретил Ими Хилы свою красавицу, свою спутницу жизни. Ночь целую бежит по приметным тропам в родную сторону Ими Хилы, торопится домой. Мимо густых ли СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ | ОБРАЗЫ ЗЕМЛИ ЯМАЛЬСКОЙ Когда шёл назад, не заметил, как стемнело, только звёзды освещали тропу охотничью. Кружила меня тропа, да знаю я её хитрости – благополучно добрался до чума родного. Всё.

Ими Хилы – герой хантыйских сказок, мальчик-

сирота, сын верховного бога Турама. 2

Сойм – небольшая речка, приток.

Ягушка – орнаментированная женская шуба, сшитая

из меха различных животных или шкурки годовалого телёнка. 4

Чум – конусообразное жилище северных кочевых

народов, составленное из жердей и покрытое оленьими шкурами или берестой. 5

Нюки – покрышки, покрытия для чума, которые на-

тягиваются на жерди мехом наружу.

Рисунок НАДЕЖДЫ ТАЛИГИНОЙ

лесов промчался, тундра ли осталась позади, не заметил. Так скоро бежал он на быстрых лыжах, что буквально наткнулся в темноте на родной чум4, покрытый пятью нюками5 из оленьих шкур. У приветливого очага встретила внука бабушка. – Где ты, внучек, пропадал? День к ночи повернул, а тебя всё нет, скоро светать начнёт, а тебя всё нет! Жду, жду внука, беспокоюсь, где пропал. Одежду защитную не надел. Испугалась я. – Бабушка, закружили меня урманы. Ходил я по тропам охотничьим, но ничего не добыл. В одном месте увидел красивую девушку. Стоит она на опушке леса, шёлковым платком лицо прикрыла, ягушка соболиная ладная на ней, из отборных соболиных шкурок сшитая. Смотрю, стоит-дожидается. Я как ветер мчался к ней, а когда подбежал, обнял её стройный стан, оказалось, это берёзовый пень трухлявый.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Рисунок САБИНЫ ИЛЮХИНОЙ, ПОС. ХАРП, ПРИУРАЛЬСКИЙ РАЙОН

ПУТЕШЕСТВИЕ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МУЖСКИЕ ИГРУШКИ

ЛУГА ЮМОРИТ Сергей ЛУГИНИН г. Салехард

Таланту известного ямальского художника и нашего друга и постоянного автора Сергея Лугинина подвластны все жанры художественного творчества. Яркий участник самых престижных выставок, он порой радует друзей юмористическими рисунками. А сегодня – и читателей народного журнала «Северяне»!

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

МУЖСКИЕ ИГРУШКИ | ПУТЕШЕСТВИЕ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МУЖСКИЕ ИГРУШКИ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

МУЖСКИЕ ИГРУШКИ | ПУТЕШЕСТВИЕ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МУЖСКИЕ ИГРУШКИ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

МУЖСКИЕ ИГРУШКИ | ПУТЕШЕСТВИЕ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МЕМУАР Байки от Валентиныча Анатолий СТОЖАРОВ г. Санкт-Петербург

А вот начнём-ка мы с Джека Лондона. Наше поколение выросло на его рассказах – Клондайк, золотая лихорадка, собачьи упряжки, мужественные люди. Кстати, может быть, именно тогда в пацанческую душу Север и запал? В одном из ранних рассказов, «На сороковой миле», главного героя в посёлке золотоискателей зовут Мельмут Кид. И поспорили там два азартных жителя по пустяковому поводу: что такое «донный лёд». И так схлестнулись, что дело дошло до дуэли. Уже и дистанцию отмеряют. Побежали за судьёй. Мельмут намотал на руку несколько метров прочной верёвки и двинулся к месту происшествия. – Всем слушать, – поднял он руку. – Мы в свободной стране, и я не могу запретить вам драться на дуэли, даже по такому поводу. Я не могу смотреть, как мои друзья убивают друг друга. Но я могу сделать так, что эта дуэль будет последней в нашем посёлке. – Интересно, как же ты это сделаешь? – спросил один из дуэлянтов. – Очень просто. Оставшийся в живых будет повешен мной вот на этой верёвке! – Да ладно! Что за ерунда, – загалдели дуэлянты, – а ну расступись, и начнём! – Ещё минуту! – Мельмут опять поднял руку и обратился к одному из спорщиков: – Скажи, Билл, ты видел когда-нибудь, чтобы я нарушил своё слово? Или от кого-то слышал об этом? – Да бог с тобой! Все знают: твоё слово – кремень! – Так вот, я, Мельмут Кид, даю слово (а вы знаете, что это значит!): выживший на дуэли будет повешен на этой верёвке! Дуэль не состоялась. Слово всегда, во все времена было самой ценной монетой. Слово джентльмена, слово офицера, слово дворянина, купеческое слово, наконец! На советском Крайнем Севере верность слову была незыблемой. Документы писать зачастую

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

ДЕНДИ

Иван Михайлович Дендымарченко

было некогда. Что интересно, эта максима работала даже в самых анекдотических случаях. В начале девяностых я частенько бывал в Ныде. Вечером делать нечего, и я сидел на вышке посадочной площадки, душевно беседуя с диспетчером Серёгой, как его все звали в посёлке. Азербайджанец, по-моему, беженец после известных событий на его родине, в Нагорном Карабахе. Далековато его занесло. Где-то за полночь внизу раздался грохот, и ктото, неразборчиво матерясь, начал подниматься вверх по лестнице. Я вопросительно посмотрел на Серёгу. Он пожал плечами, мол, сейчас увидим. Влез абсолютно пьяный ненец, за ним с трудом ещё два. – Чем обязаны? – изысканно вопросил диспетчер. Ценю его невозмутимый юмор.

МЕМУАР | ПУТЕШЕСТВИЕ Пробормотав что-то, абориген стал настойчиво пихать ему в руки какую-то мятую бумагу. С трудом разобрав рукописные строчки, Серёга с хохотом повалился на пол, затем вполз в кресло и щёлкнул тумблером: – Я Ныда! Посадочная площадка Ныда!! Всем бортам, идущим в сторону Ямбурга! Прошу на связь! Эфир запищал на разные голоса: – Я борт 2917, иду на Тазовский… Борт 3465, в Мыс Каменный иду… Алё, Ныда!! Что у вас там могло случиться в полночь? – Да вот надо срочно подкинуть на Ямбург представителей местного народа… Три человека… – У вас там что, гулянка? В полночь?! – Да нет… Денди попросил! – Денди?! – эфир оживился ещё более. – Ах, чёрт, мне не по пути… Мужики, кто может?

Короче, через пятнадцать минут сел Ми-8 и забрал этих ненцев. – Позвольте полюбопытствовать, – сохраняя политес, я забрал у Серёги бумагу. На листке, похоже, вырванном из школьной тетради, было написано: «Этих двух гражданинов! Нужно отправить на Ямбург. Денди». Как я понимаю, третий гражданин примкнул по пути. Более чем лаконично. А как сработало! Кто не знал в то время легендарного первого начальника аэропорта Ямбург Ивана Михайловича Дендымарченко?! Вот что значит слово такого человека. Но классика не вечна, и время её неминуемо проходит. Вскоре появился специфический вариант: пацан сказал – пацан сделал. И закончилось всё девизом: «Ничего личного! Просто бизнес!»

Шофёром (в те годы слово «водитель» не котировалось, вот «шоферюга» – это уважаемо) я должен был стать однозначно. Родное село Надеждино (до войны Александерталь в Республике Немцев Поволжья) стояло на тракте Симбирск – Куйбышев. Грейдер, так это называлось – спланированная бульдозерами грунтовая дорога, кое-где подсыпанная гравием, работал круглогодично. Все сельские дома тянулись длинной «кишкой» по обе стороны трассы. И по ней днём и ночью шли знаменитые военные «ЗИС-5» («Захары»), «полуторки» типа «ГАЗАА», прототип популярного до сих пор «уазика» «ГАЗ-47», ну и прочая мелочь. По семейным преданиям, первое слово, которое я произнёс, было слово «машизя», машина то есть. Тем не менее освоив все возможные виды велосипедов, до автомобиля я так и не добрался. В десятом классе, правда, у нас была учёба в рамках ДОСААФ по вождению. Не забуду практику на «ЗИЛ-157»: трёхосный монстр и на правом сиденье инструктор – мрачный мужик дядя Петя. Подхожу я к перекрёстку, и слева вылезает какой-то фраер на «Москвиче», ей-богу, ниже моего бампера. Онто должен меня пропустить, но я тормознул – не задавить бы. От толчка Петя проснулся, мгновенно оценил ситуацию и буркнул: – Что смотришь? Дави!

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

ДАЛЬНОБОИ

На 2-м курсе физфака. 1964 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МЕМУАР Так что после института я и уехал на Север. В семидесятом году в Салехарде автомобили можно было пересчитать по пальцам, и я восемнадцать лет ходил на мотолодках по Оби-матушке. Потом ещё столько же в Надыме, по Обской губе. Между тем всё наше семейство, по окончании сёстрами и братьями институтов и университетов, переместилось в уральский городок Миасс. И первой за руль села Танька. Ну это нормально – авантюризма ей было не занимать. Фамильная черта! Машина называлась «Запорожец» типа «ушастый». Зверь-машина! Пожарного красного цвета. Двухтактный! Двигатель ревел, как два мотоцикла. Пробовал Юрик, но у него были большие проблемы со зрением, что не мешало и не мешает ему до сих пор блестяще играть в волейбол. И в любые другие спортивные игры. Но когда я понял, что таблицу окулиста он плохо видит в упор – один глаз его подводил с самого детства, – получение прав стало казаться фантастическим. Нет, варианты, конечно, рассматривались – допустим, я из-за двери кабинета подсказываю: Ш… Б… Тут Юрик резонно заметил: а если я не расслышу, так ведь доктор воскликнет – да он ещё и глухой! Отставили это дело, и права братан получил лет через десять. Ездит до сих пор. Потихоньку. И вот идём мы на «копейке» в самый страшный посёлочек Карабаш, что значит «мёртвая голова». В своё время он был признан самым экологически ущербным в мире! Медные шахты. В сутки несколько тонн серной кислоты в воздух испарялось. И ветерок. Соседние уральские холмы оголялись хуже, чем в фильме «Сталкер». Марсианский пейзаж. А люди-то жили. И сейчас живут. Дорога пробирается между железнодорожными путями. Переезды сплошные. Славка сидит справа. И Юрик, опасаясь (видит-то плохо), говорит: – Славик! Кто это меня справа обходит? – Паровоз обходит, – буркнул Славец. А пока «на коне» была Татька! И поехали они на дачу. С сестрой Надей и женой Юрика Женей. Сосед по даче Генрих, ведущий конструктор КБ Макеева, ракетчик, кандидат технических наук, джентльмен… И стоит у него в проулке белоснежная «Волга». Новёхонькая. И надо её объехать. Проулок-то узенький, но до полуметра там было свободного расстояния. Езжай на здоровье. Так глаза-то у страха каковы? И Таньку тянет к «Волге», как магнитом. И она со скрежетом «прокатывается» по борту красавицы, оставляя красную полосу! На скрип металла вылетел Генрих, выпучил

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

глаза и взревел: «А ну-ка на..!» Вышвырнул из салона «Запорожца» трёх девок и аккуратно развёл машины. А ещё кандидат… Юрик долго потом расплачивался. И тогда я понял: есть люди, которым категорически нельзя за руль! Это почти необъяснимо, но абсолютно очевидно. Короче, я-то сел за руль, что называется, в полтинник. В Надыме. И то случайно. Дружил я много лет с фирмой «Экос». Славка Киселёв говорил: «Мы держим Ямбург!» Ну, не без того – теплоэлектроснабжение, питание, жилкомхоз, кислород, наконец! Основа жизнедеятельности. И как-то я им по выборам помогал – реклама, типография, кино, домино… И должны они мне сорок тысяч. 1996 год. «Денег нет… и не будет! Бартер! – твёрдо сказал Славка. – Бери машину». Как раз столько стоила «девятка». Самая модная в то время. Боевая машина пехоты! И зачем оно мне, говорю. Из Надыма и дорогито нет! А пришлось. Получать механизм в Тольятти поехали на старой «копейке» («ВАЗ-2101», кто понимает, 1972 года выпуска, ещё итальянские комплектующие) Юрик, Таня и «участник ралли» Вовка Бочинцев. Время было самое золотое – «АвтоВАЗ», всё по понятиям, «крышевание» братков. Правда, выбор в тот день был крайне невелик – несколько машин тёмного цвета. А Степаныч, главный инженер фирмы, твёрдо наказывал брать самую крутую. Выполняя инструкцию, Юрик требовал крутизны. Видимо, ещё и из уважения к северам получил он больше, чем хотел, – полированный деревянный руль, антикрыло, тёмно-зелёный металлик. Редчайший в те годы. Стоила машина, кстати, уже шестьдесят тысяч, десять тысяч долларов в то время. «Рвите когти! – посоветовал паренёк, заполняя накладные. – Такую машину, да ещё без номеров, из города вряд ли выпустят». Бочинцев, вспомнив ралли, гнал за сто тридцать, опомнились уже в Уфе. С ним же мы в августе и перегнали аппарат в Надым. Конец августа. И отпусков. Машины на Север шли потоком. До Тобольска мы ещё дошли без проблем, а потом стало сложнее – ни карт, ни попутчиков. За Сургутом проще – все дороги вели на Север. В Пангодах она вообще кончилась, и всю ночь по песку нас тащил на буксире полноприводный «уазик-буханка». Так и не бросил до Надыма. Два буксирных троса порвали.

В первую же осень я неплохо «обколотил» красавицу – шипованной резины было не достать, и на гололёде только так сыпались фары и поворотники. А как-то раз попал так попал. Выезжаю из аэропорта, набираю скорость, впереди ползёт милицейская «Волга». Пошёл на обгон. Вдруг она резко берёт влево и становится практически поперёк. План «Перехват», что ли, мелькнула дикая мысль. Но меня-то за что? Вправо, на «встречку», я никак не мог, слева – бетонный столб. И тут я понял: сейчас я его долбану! И долбанул, да так лихо, что у «Волги» открылись все четыре двери! Прямо в заднее левое колесо попал. Я, собственно, в него и целился, так как попади я в водительскую дверцу, капитану ГАИ плохо бы пришлось. А так он выскочил без царапины с ошалелыми глазами. Смотрю – ба! Вася Пукай! Кто ж не знал грозного автоинспектора. Перехватывая инициативу, я затарахтел: – Вы что делаете? Без поворотника! Вася начал озираться. – Я что, левый поворотник не зажёг? Ты-то откуда взялся?! Он меня просто не видел. Вот тут я на всю жизнь понял, что такое слепая зона в зеркалах заднего вида. И что бы было со мной, случись это, скажем, в Питере, как вы думаете? Риторический вопрос. Загремел бы по полной! А в Надыме капитан ГАИ ещё раз ощупал голову и спросил: – Ты-то цел? – Не знаю, – говорю, – пошли посмотрим. Отделался и я достаточно легко – правая фара и немного погнуло металл. Крепкая машина «девятка». Нет, конечно, Надым маленький город, все друг друга знают, тем более я работал редактором на «Радио Надыма». В Питере не помогло бы ничего. Я езжу здесь уже десяток лет. А Вася продолжил: – Так надо как-то… На ремонт… Что ли… – Ну, – говорю, – деньги с ГАИ?! Совсем уж ни в какие ворота! Вася начал соображать. – У тебя автомеханик есть? Поехали! Приезжаем мы в гаражи, я иду к Изаму (золотой механик, кстати, был) и говорю: – У тебя проблемы с ГАИ есть? – Как нет?! После разговора с капитаном Изам подскочил ко мне с круглыми глазами:

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

МЕМУАР | ПУТЕШЕСТВИЕ

Моя «девятка». 1997 г.

– Слушай, дорогой! Все сделаю! Лучше нового будет! Вечером заходи! А что случилось? Дружески расставаясь с Пукаем, говорю: «Ты всё-таки молчи про этот случай… Неудобно как-то! Назавтра об этом знал весь город. «Девятка» работала у меня восемь лет, потом братья перегнали её на Урал, десять лет на ней ездил Юрик, добил её окончательно уже племянник Дима. В Питере. Вот тебе и «АвтоВАЗ». А мы все хаем наш автопром. В двухтысячные годы начала созревать мысль: надо купить «иномарку». Все вокруг уже ездят. В Екатеринбурге после долгих мучений выбор пал на «Рено-Меган». Опять красавчик, на этот раз светло-зелёный, салон светло-серый. И в январе 2004 года мы, все три братана, двинули из Миасса в Надым. Благо я, не пожалев лишнего «полтинника», поставил в салоне предпусковой подогреватель. Минус тридцать восемь – никаких проблем. Обратно парни ушли на знаменитой «девятке». Без всякого вебасто. Они просто не глушили двигатель. И следующим же летом я собрался в отпуск. На новенькой иномарке, ясное дело. Один. Ну, ума нет, считай, калека. Заехал к Джайзеру, посоветоваться. (Про этого паренька отдельно. Лучший автоэлектрик в городе. Ремонтировал всё! Серёга Рочев. Салехардский, кстати, что важно.) – Один? – насторожился он. – Ну да, – небрежно ответил я. – Не доедешь, – констатировал Серёга. И добавил: – Погоди! Я с тобой. Через полчаса он был рядом с моим домом с маленьким рюкзачком на плече. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МЕМУАР

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

– Да я и так в отпуск собирался, через неделю, – разглагольствовал Джайзер уже в машине, автоматически руководя процессом. – Куда?! Здесь налево! Жена ругается… Ближе к Пангодам пошёл сплошной песок. – Валентиныч! Дай-ка я сяду за руль. Не дай бог застрянем! Ты в зеркало посмотри. За машиной крутились песчаные вихри, в которых злобно гудели шмели. Да здоровенные, с большой палец размером. Навстречу шёл грузовой «КамАЗ» с настежь открытыми окнами, у трёх мужиков лица были красные. Плюс тридцать жара-то. – Только не сядь! Газу! Газу! – причитал Серёга. И я таки сел. Джайзер обречённо выскочил наружу и метнулся к багажнику за буксирным тросом. Тот же «КамАЗ» нас и дёрнул. – Блин! Говорил же я! – ругался напарник, промокая платком три дырки на лице. – Здоровенные, сволочи. Как штыком бьют! Я начинал понимать, что без Серёги доехал бы в лучшем случае до Ноябрьска. За ним, собственно, и началась «трасса». Это называется «в три плиты» – бетонные армированные строительные плиты шириной в полтора метра укладывались в три ряда. То есть ширина дороги – четыре с половиной метра. Разъехаться можно только впритык. А если грузовой «КамАЗ» навстречу? Да на скорости в сто километров. И обочины нет как таковой. Прямо за обрезом плиты – тундра. Лепота началась под Тобольском. По-моему, это уже Собянин занялся дорогами. Новёхонький

В аэропорту Надыма

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

асфальт блестит, шины шипят. И уже почти без приключений доехали до аэропорта Кольцово, где он меня и оставил, в трёх часах ходу до Миасса, убедившись, что я правильно понимаю, как выехать из аэропорта. Он и сейчас в Надыме, дай Бог ему здоровья! С этого и начались путешествия: Надым – Тюмень – Свердловск – Москва – Питер. Шесть тысяч километров в один конец. А мне под шестьдесят. Навёрстывал упущенное. Одному тяжело, так что при всяком удобном случае в пробегах участвовали жена, дочь, сёстры. И, главное, братья – в два, а тем более в три руля оно, конечно, легче. Практически все истории на таких перегонах связаны с ГАИ. 2007 год. Маршрут тот же – из Надыма в Питер. На этот раз семейный – жена, дочь. Где-то под Чебоксарами. Вечер. Спешу найти место для ночлега. И за крутым поворотом, ну не видел я! Влетаю на полной скорости в пост ГАИ, пересекая все сплошные и прочее. Старшина завертел полосатой палкой, как пропеллером. Увидев «семейный» экипаж, аж пригорюнился: ну как же вы так… немолодой человек… это ж лишение прав! Короче, пошли оформлять. Слово за слово… откуда? О! ЯНАО… Надым… У меня брат работает в Сургуте… Нефтяник. Вот тут стоп, думаю… Есть шанс. – Вот когда я, – говорю, – недавно был в Сургуте (это правда, кстати)… Старшина отложил начатый протокол, и пошёл разговор про Север. Минут через пятнадцать я осторожно поинтересовался: что же делать будем? Старшина растерянно развёл руками. – Да ладно, иди уже… – Да неудобно как-то… Давай я хоть денежку положу… – Ну, положи… Вот, под журнал. Я положил три сотенных под журнал происшествий и откланялся. Через четверть часа, поставив машину на стоянку, возвращаюсь в гостиничку, к семье. Из-за угла призывно машет старшина. И суёт мне что-то в руку. – Много дал! Сдача – двести рублей. Ей-богу, правда! В 2008 году, понимая, что пора перебираться в Питер окончательно – семь лет уж как пенсионер, на дачный режим пора – продал боевую МЗЗ и взял «Киа-Спортидж», вторая модель. Покрупнее, полный привод и прочее. Девятый год пашет механизм, не подвёл ни разу.

МЕМУАР | ПУТЕШЕСТВИЕ

Наверное, и сейчас мало кому надо объяснять, что это такое. Любимая народная забава. Первой шабашкой, думаю, надо считать стройотряд. Второй курс КГУ, восемнадцать лет, посёлок Урай Тюменской области, плотницкие и бетонные работы. Два месяца убойной пахоты. Четыреста пятьдесят рублей. Потом периодически, уже по мелочи, сорокатонный вагон упаковок мороженой трески, по тридцать три килограмма, за ночь впятером, по восемь тонн на брата. Пятнадцать рублей – полстипендии. Ну а на Ямале какие шабашки – там работы было достаточно. А вот на переломе к постсоветскому пространству как-то это возродилось. И в июне 1990 года приехала ко мне в Надым родня с Урала, мама (вот молодец, а ведь за семьдесят было), сестра Надя и брат Юрик. Обстановка, в том числе и с работой, неясной была какой-то, ветер перемен. А давай-ка, говорю, Юрик, зашабашим! Хоть дорогу отобьём сюда-обратно. В знаменитом КМСМУ-2 приятелей было предостаточно, и без вопросов дали нам объект – девятиэтажное общежитие у кинотеатра «Победа». Задача – ремонт плоской кровли. У прорабши Сулимы мы легко уяснили, что такое «щётка Тихомирова», – кусок трубы 60 сантиметров поперёк и посредине приварена двухметровая «ручка». Разглаживать листы рубероида на кипящем битуме. Не допуская «пучностей». Главный вопрос – доставка битума (рабочая температура 160–180 градусов по Цельсию) на плоскую крышу. Вариантов несколько. Самый безобидный – поставить вверху кран-малыш «Пионер» и таскать наверх вёдрами – как-то диковато, да и малопродуктивно… Самый крутой – подогнать «Либхер» и кинуть прямо на крышу печку для варки битума. Сложновато… В общем, вспомнили мы рассказы брата Славки о том, как они на шабашке в Киеве доставляли битум наверх на лифтах. Способ привлекал именно безумностью. На следующий день с тыловой стороны, со двора общежития стояла печка – бочка с краном на полозьях, лежали груда баллонов рубероида, с центнер битума и куба два обрезков пиломатериалов.

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

ШАБАШКА

В стройотряде. Посёлок Урай, 1964 г.

Последовала команда: «Надька, затопляй!» – и мы поехали на лифте наверх. Надо сказать, что лифтов было четыре, общежитие-малосемейка представляла из себя четыре девятиэтажные башни впритык. Мы ещё не понимали, чем это грозит. За два часа мы перегрузили на чердаки большинство рубероида, первая закладка битума закипела, и мы затарили две тридцатидвухлитровые фляги из-под краски. Не поубивали нас жильцы в первом же лифте только потому, что крыша действительно была, как решето, а какой она может быть, если утыкана телеантеннами, как дикообраз? Вид у нас был боевой – рваные кирзачи и брезентовые штаны, как у сварщиков. Брезентовые куртки мы выкинули сразу, ибо было плюс тридцать. Думаю, безумство подхода доставки на крышу ребята оценили тоже. Технология наладилась сразу – две фляги в СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | МЕМУАР

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

Юрик-кочегар

Пошла щётка Тихомирова

четыре руки доставлялись до подъезда, на пол лифта укладывался лист железа, фляги внутрь – и подъём. Ну, а на крыше раздолье – ни облачка, лёгкий ветерок и вид сверху.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Нахальство, конечно, работать по пояс голым, но и так-то мы выдерживали только две ходки – фляги ж надо было вытащить на крышу, ободрать старый рубероид, пролить швы, и пошла щётка Тихомирова! Как раз час работы. После этого всё с себя, и в плавках бегом на девятый этаж, в душевую кабину под холодную воду, потом полежать пятнадцать минут под ветерком, и ещё заход. И так с семи утра и допоздна. Ночи-то белые! На второй день пришёл собственный корреспондент Тюменского областного радио и телевидения, старый салехардский друг Вовка Третьяков (в крайней правой башне на втором этаже помещалась редакция газеты «Комсомольская вахта»), деловито обмерил шагами периметр общаги, пробормотал: «Ровно футбольный стадион, – и язвительно спросил: – к Новому году закончите?» Гуляй, говорю, Вова! Видишь, люди работают. Закончили мы через две недели. Конечно, обдирали мы не сплошняком, дурных нема, это ж ремонт! Но потом, когда я ежедневно бывал в редакции, завхоз Елизавета Степановна почтительно здоровалась – не течёт крыша-то! Фирма веников не вяжет, – отвечал я с гордостью. Охолонуло нас на третий день, когда встал соседний лифт. Электрик пришёл только через три часа. Мы быстро прикинули: если лифт встанет у нас, то жить нам минут пятнадцать – кипящий битум нещадно «парил» через любые крышки. Рецепт родился сразу. Мы стали возить с собой топор. То есть если лифт станет – пробиваем топором крышу кабины и лезем наверх. До сих пор не понимаю, какой бог нас спас. Прораба Сулиму мы нагло не пускали наверх, мотивируя техникой безопасности. Второй раз мы оперлись ещё через день, когда надо было переходить на крышу соседней башни. Туда просто не было хода с чердака. А первую башню от неё отделяла лифтовая шахта высотой под три с лишним метра. Приплыли. Выход был один – фляги с битумом надо перетаскивать через шахту. Купили мощный шнур типа альпинистского, его концы пропихивали в ручки, Юрик лез наверх, я бросал ему «концы», лез наверх тоже, и мы вдвоём швыряли флягу вверх. В это время добралась до объекта и бригадир Сулима. Увидев эту картину, она побелела, закрыла лицо руками и заплакала: – Меня посадят! Что вы делаете!! Вы в цирке, что ли, раньше работали?!

МЕМУАР | ПУТЕШЕСТВИЕ и сказал: – Вот посмотри – в тряпье, в каких-то колпаках из газеты, в мелу, в краске. А ведь счастливые люди!

Счастливые люди

ИЗ АРХИВА АНАТОЛИЯ СТОЖАРОВА

Полчаса успокаивали. Итоговый платёж – одна тысяча сто семьдесят четыре рубля. В заключительный день подошёл деловой мужичок в шляпе и спросил: – Как у вас, ребята, со временем? Тут бы крышу подремонтировать. Рядом, общежитие СТПС. – Увы, – говорю, – пока гастроли закончены. На следующий год братаны приехали оба! Объект был совсем безобидный – спортзал школы № 4. Да и вообще во дворе нашего дома. Что характерно, заказчик тот же – КМСМУ-2, и что самое удивительное, прораб-то – Сулима! Там единственная закавыка была – высота семь метров. А потолок красить? Нашли мы во дворе какие-то решётки из трубы-пятидесятки и составили их квадратом, стянув разными проволоками. Вышло что-то вроде лесов. Когда стягивали, Юрик, как более мобильный, был внутри пакета. Славка, что ли, потянул крепёж лишку, как вдруг вся эта конструкция схлопнулась. В плоскость. И с грохотом завалилась набок. Вот как Юрик кузнечиком выпрыгнул оттуда? Видимо, спортивный тренинг дал о себе знать. Покрасили мы всё это за неделю. И на рыбалку, на Обскую губу. Как-то недавно мы наткнулись на эту фотографию в старом альбоме. Славец посерьёзнел

Циркачи

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН Сложилось так, что в редакции журнала оказались два рассказа, присланные в разное время любителем путешествий и краеведом Евгением Фёдоровичем Горским. Оба они написаны по путевым дневникам и воспоминаниям о знакомстве с нашим краем, которое состоялось сорок лет назад. Автор пишет о своих впечатлениях, встречах с людьми, интересуется бытом и обычаями коренных жителей края. Уже это делает его рассказы любопытными в историческом и этнографическом плане. В обоих рассказах автор ведёт нас одним маршрутом: Салехард – Мужи – Овгорт. Это естественная канва повествования. Но при этом каждый рассказ индивидуален по стилю, раскрывает разные аспекты жизни и преобразования округа, делает акцент на разных впечатлениях и переживаниях. Если рассказ «Северные сувениры» близок по жанру к познавательному репортажу, отличается множеством конкретных и достоверных фактов, то «Зайка» – лирическое произведение, в котором есть место романтическому настроению, иронии, любви, печали. Нам показалось, что два этих произведения удачно дополняют друг друга, поэтому мы и предлагаем их вниманию наших читателей.

СЕВЕРНЫЕ СУВЕНИРЫ Евгений ГОРСКИЙ г. Москва Самолёт Як-40 спускался. Внизу пылила земляная площадка, во все стороны от которой расходилось безбрежное зелёно-серое пространство. «Это что, вынужденная посадка? А где же аэродром?» Оказывается, это он и есть. В этом убеждали большие буквы на крыше маленького служебного строения со стеклянным фонарём диспетчерской: САЛЕХАРД.

Откуда берётся эта страсть к путешествиям и неведомым дорогам? Сначала я протопал половину Московской области. Потом предпринял путешествие в Карелию, к Телецкому озеру и Иссык-Кулю, побывал в казахской степи и в пещерах Крыма… Но одна давняя мечта не давала покоя: хотелось увидеть тундру, северных олешков и

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

Памятник трудяге Ли-2 в Салехарде

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ узнать наконец, как же «выглядит» этот полярный круг. Только не было у меня то денег на дорогу, то подходящей для зимней тундры одежды. Так и оставался полярный круг моей мечтой, пока я не окончил вуз, женился, вышел на работу. Только тогда появились какие-то денежки, и в удобный момент я взял билет на самолёт до Салехарда. Но это было лето. Самым быстрым, надёжным и универсальным средством связи с поселениями ямальского Севера, прибрежными совхозами, изыскательскими партиями и Большой землёй был именно воздушный транспорт. Вот почему прилетевших в Салехард встречал памятник самолёту Ли-2. О нём рассказал заместитель по политической и воспитательной работе командира Ямало-Ненецкого производственного объединения гражданской авиации Пётр Андреевич Храбский. Ли-2 пришли на Север в предвоенные годы. Тогда использовались только ледовые аэродромы на Оби. Самолёты выполняли переброску десанта, передовых команд. Аэродром в Салехарде начал работать зимой 1964–1965 годов. Вот с 1965 года здесь и появилась эта машина. Она помогала в разведке газовых месторождений Ямала, в перевозке рыбы со всего полуострова в Салехард на рыбокомбинат. Машина неприхотлива в эксплуатации, садилась там, где мог пройти только трактор. За счёт простоты конструкции, экономичности двигателей она по многим параметрам выгодно отличалась от вертолёта Ми-8 и замечательного, но требовавшего хорошей бетонной взлётно-посадочной полосы Ан-26. Это и обеспечило широкое использование в народном хозяйстве нашего трудяги Ли-2. Данная машина списана в апреле 1973 года после последнего своего рейса Надым – Салехард. Она вполне заслужила место на пьедестале. Между тем серые облака разбежались, любопытное солнышко выглянуло посмотреть на вновь прибывших. Я пошёл на встречу с городом. Но прежде всего нужно было побеспокоиться о ночлеге и где-то скинуть рюкзак. Автобус Аэропорт – Речной порт проходит через филиал гостиницы «Ямал». Меня научили, что если мест там не будет, надо пересесть на другой автобус – Речной порт – «Мир» – и проехать до гостиницы «Ямал». Всего в городе две гостиницы и два автобусных маршрута. Оказалось, что филиал отдали под жильё строителей и как гостиница он не работает. В основном здании (скромный

двухэтажный домик, но зато с каменным оленем перед входом) пообещали койку, но только на одну ночь: все места забронированы для участников спартакиады. Красный чум – единственное в городе крупное пятиэтажное кирпичное здание. Здесь я встретился с Зинаидой Григорьевной Патрушевой, секретарём городского комитета партии. Симпатичная женщина сочла возможным уделить время обсуждению моего маршрута. Она считала, что мне было бы интересно слетать в Надым, но это дорого. Хорошо бы посетить оленеводческий совхоз-миллионер в Яр-Сале, но туда нельзя без пропуска. И уж если я очень хочу увидеть оленей, можно попробовать сделать это, отправившись вверх по Оби в район Мужеского совхоза и посёлка Овгорт. На этом и порешили. А пока она посоветовала посетить сувенирный цех прикладного творчества, который в рамках городского деревообрабатывающего комбината работает на улице Пушкина. Начальник цеха Георгий Васильевич Ладынский – замечательный человек, влюблённый в своё дело. Он рассказал, как начиналось сувенирное производство в Тюменской области. – Всё началось с Краснодара. Там в 1961 году я организовал цех сувениров. Это был первый такой цех в Министерстве лесного хозяйства. Нас стали одолевать делегации из разных городов страны: сувенирное дело было в новинку. Как-то задержалась делегация из Тюмени. Позвонили домой: «Георгий Васильевич, у нас масштабные разработки газа, нефти, приезжает очень много людей, делегаций, а подарить им нечего. Между тем есть олений мех, рога, кость и многое другое. Есть традиции народных художественных промыслов. Дадим рабочие места местному населению. Пусть развивается прикладное искусство, сохраняются исторические традиции…» Осенью 1970 года я приехал в Тюмень и был направлен в Салехард для организации предприятия. «Кому здесь нужны сувениры?» – встретили меня в Салехарде с недоумением. Жилья мне не нашлось. Четыре месяца ночевал в клубе на полу. В ресторане встретился с корреспондентом газеты «Красный Север». Он помог опубликовать статью о значении предприятий художественных промыслов. На следующий день состоялась встреча со вторым секретарём горкома партии Шнягиным. Выделили деньги на организацию цеха, мне дали квартиру на улице Пушкина. В апреле 1971-го запустили цех. Станислава Фёдоровича Михайленко направили в Тюмень обучаться такСЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

На память с полярного круга

Красота в сувенирном цехе

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

сидермии. Первыми нашими изделиями были чучела оленьих голов, рога на подставке, сумки из камуса, сумки с национальным орнаментом. В сентябре 1973-го отстроили новое небольшое здание. Сложился хороший коллектив. Сумочки с национальным колоритом любовно разрабатывала Анна Кузьминична Садомская. Задумали построить новое здание для работы косторезов, токарное отделение, производство сувениров из минерального камня. Собирались организовать бригады в Питляре, Яр-Сале, Панаевске. Георгий Васильевич провёл меня по цеху. На полках красовались композиции из кости, рога и дерева: «Метание тынзяна», «Перетягивание», «Салехард», «Прыжки через нарты», «Метание топора», коврики из оленьего меха. – Замечательные мастера Гусев, Попов… У каждого свой почерк, – радовался Ладынский. – Косторез Нина Александровна Шилова, депутат городского совета. Ей, видимо, я и передам производство. На прощание мы обменялись подарками. Он с удовольствием принял пару лимонов, а в ответ вручил мне деревянную девочку в национальном костюме и рога важенки. Настоящие оленьи рога! На улице потеплело, и прохожие стали снимать курточки, в которых вышли утром. Я шёл по главной улице города, вдоль которой стояли двухэтажные деревянные дома, построенные года три-четыре назад. Ещё несколько двухэтажек виднелись на прилегающих улицах, а всё остальное составляла одноэтажная застройка. Некоторые улицы застелены покрытием из брусьев и досок. Мне сказали, что это осталось с недавних времён, когда осенью и зимой всюду много воды и грязи. Теперь дороги начали потихоньку бетонировать. Но вот деревянные тротуары ещё долго будут «украшать» город. Под ними спрятаны трубы отопления, проложенные вдоль дорог по поверхности. Почему же трубы сверху, трудно копать мерзлоту? Оказывается, в Норильске был проделан такой опыт: трубы в теплоизоляции уложили в грунт на глубину полтора-два метра. Зимой вода в них замёрзла. А подняли их на сорок сантиметров над землёй – не замерзает. Приглядываюсь к прохожим. По лицам, по одежде видно, что народ приезжий, со всего Союза. Парни едут зарабатывать деньги. А зачем едут девчонки? Ох уж эти девчонки! Даже по полярному кругу они норовят пройтись на каблучках и в коротких юбочках: не дай бог, чтобы кто-то не заметил их привлекательности!

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

Улицы окружной столицы

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

В те годы в печати и по радио регулярно обсуждались проблемы промышленного освоения Севера и судьбы его коренных жителей. Расширение нефте- и газодобычи в Западной Сибири, на Ямале делало актуальными вопросы изучения и сохранения традиционного образа жизни и культуры малых народов. Сколько копий ломалось вокруг этого! «Держаться за архаику» или «не мешать шествию цивилизации»?! Желание обеспечить оленеводов регулярным продуктовым снабжением, медицинской помощью ставило вопрос об их оседлости, что входило в противоречие с обычаями и потребностью в смене пастбищ. Стремление дать молодёжи образование приводило к проблемам потери оленеводческих навыков, нехватки кадров для содержания стад. Я, столичный житель, был далёк от глубокого проникновения в эти проблемы. Но меня почему-то всегда интересовало, как и чем живут люди в разных уголках страны. И, попав в этот необычный край, я старался найти ответы на эти вопросы, как можно больше увидеть, спросить и услышать.

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

В маленьком скверике у столовой «Обь» – деревянный настил, окружённый символическим заборчиком. Это танцплощадка. Наверное, вечером играет оркестр? Кроме как потоптаться здесь и сходить в кино, делать в городе совершенно нечего. Остаётся напиться. Салехард создаёт впечатление пересыльного пункта. Всё время кто-то приезжает и уезжает. Видимо, это неотъемлемый признак края, который строит новую судьбу. Бог даст, и здесь встанут многоэтажные красивые дома, красивые дворики заполнят нарядные детишки! Поздним вечером, когда солнцу полагалось идти на покой, оно вдруг затерялось в облаках и пропало из вида. И непонятно: закатилось-таки оно или застряло, не дойдя до горизонта? На часах 23.30, но в моей гостиничной комнате светло. Однако надо ложиться. Завтра меня ждут посёлки с интересными названиями – Мужи и Шурышкары. Что это такое, кто такая Шура? Рассказывают, что богатый человек, может, купец, поставил здесь, вдали от поселений, дом, в котором прятал от людей любовницу Шуру. Потом к её дому приставили свои дома рыбаки. И пошло поселение… Мой «Метеор» Салехард – Мужи отошёл от речного вокзала в час сорок ночи. В Мужах мы были примерно в пять часов… ночи? Утра? Большой посёлок ещё спал. Его мирный сон обеспечили сельчане, чьи фамилии хранил обелиск со стороны причала. Простенькое деревянное строение Дома культуры, магазин, сельсовет – всюду тишина. А за спящими домами сонный лес. В восемь часов открылась столовая. Тут собрался обросший народ в грязной одежде. И без вопросов было понятно: строители. Обычно речной трамвайчик ходит отсюда до Овгорта, но нынче Сыня обмелела и в Овгорт попасть нельзя… Что же делать? И тут мне указали на маленький почтовый катер: «Идёт до Ямгорта, а там как-нибудь». Там этим «как-нибудь» оказался Валерий, молодой ветеринар из Овгорта. В Ямгорте он навещал родителей и через час-другой поедет обратно. На берегу его ждала металлическая лодка с мощным мотором. Узнав во мне «земляка» – Валерий окончил Московский ветеринарный институт – он потащил меня к родителям. Чай, свежезасоленная рыба (первый раз в жизни мне представилась возможность попробовать это!), приятный разговор – время пролетело незаметно. Гостеприимная семья проводила нас до реки, и через час мы выпрыгнули из лодки на тёплый песочек овгортского берега.

Хозяева смущены – нечасто доводится принимать московских гостей

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

Большая хантыйская семья

Первое, что я увидел, – простое, негромкое, непоказное гостеприимство. Валера сразу договорился в правлении о том, где я могу остановиться, и потащил меня к себе. Роза, его жена, накормила нас ужином. Не прерывая разговора, сходили на ферму за молоком: для своей годовалой дочери они получали два литра в день. Было ужасно любопытно, каково убранство деревянного дома ветеринарного врача оленьего края где-то у полярного круга. Неудобно было пристально оглядывать жилище, но украдкой брошенный взгляд заметил кассетный магнитофон (которого не было у меня в Москве), радиолу, газовую плиту. Обычные кровати с чистым бельём, мебель. Радиолу удавалось включить не всегда: дизель давал электричество на посёлок утром и несколько часов вечером. Но это лишь пока белые ночи. Зимой свет дают регулярно. Возвращаясь к домику правления в свою «комнату для гостей», я вспоминал только что услышанное и искал глазами достопримечательности посёлка, созданного для оседлой жизни бывших кочевников: школа, клуб, небольшой магазинчик, пекарня, амбулатория и маленькая больница. Мне рассказывали, что оленеводы не очень охотно сворачивали чумы, перебираясь в новенькие дома, тем более двухэтажные: «женщина не должна находиться выше головы мужа». Кровати в комнаты всё-таки поставили, но сначала спали около них на полу на шкурах.

Уклад жизни в каждой семье зависит от коммуникабельности, рода занятий. Дети рано приучаются к семейным обязанностям и их распределению. Согласно традиции, женщина поддерживает огонь и заготавливает дрова, ходит за водой и одевает семью. Когда по мелким рекам лодку приходится тянуть бечевой, она идёт по берегу и тянет лодку, в которой сидит мужчина. Первый урок, который здесь преподают девочкам, – трудолюбие. По мере подрастания они помогают по хозяйству, варят пищу собакам, нянчат младших. Мальчишки с малолетства находятся при отце около стада. Они первые выскакивают из причалившей лодки, чтобы привязать её к берегу. Они умеют поджарить кедровый орех и расставить сети. Интересно, живут ли теперь эти обычаи или они стали историей? С местной учительницей мы говорили о том, что образование детей оленеводов – далеко не однозначная проблема. Большинство сейчас учится в школе. Однако в некоторых семьях рассуждают так: «Зачем ему учиться? Он десять лет проводит в школе, а потом приезжает в стадо и ничего не умеет. Даже оленя запрячь не может». И они во многом правы. Здесь нет острой проблемы, свойственной Центральной России, когда образованная молодёжь стремиться уехать из села к более интересСЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН ной жизни. Пока подрастающее поколение живёт в родных посёлках. Охотятся, ходят за оленями, рыбачат. То есть национальные традиции сохраняются. А чтобы быть хорошим оленеводом, надо впитать это дело с детства. И школа в этом действительно не помощник. Так учить или не учить? Ну, а пока детей из мелких посёлков, из кочевых чумов привозят в школу и помещают в интернат. С ними проводят предварительный «нулевой» год обучения. Ведь дети говорят на языке своих родителей – ханты, ненцы, коми, – а школьная программа построена на русском. Вот и учат они одновременно свой и русский языки.

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

Наверное, сегодня, на склоне второго десятилетия XXI века, научились делать ткани и утеплители, которые позволяют северянам иметь лёгкую, тёплую, непромокаемую и при этом модно сшитую одежду. А я застал время, когда оленеводы, по опыту своих предков, костяными иглами с жилкой сшивали заготовки из оленьего меха. Мужчинам шили малицы – меховые «пальто» с капюшоном, которые носились мехом внутрь. Поверх нашивают ткань, чтобы одежда не промокала. Сах, или ягушка, – женская меховая одежда. Она отличается ярким оформлением – нашитые ленты из цветной ткани, блестящие кружочки, орнамент из меха разных оттенков. Дефицит общения, познавательной информации, развлечений компенсировался выработкой условностей в бытовом поведении, смыслов декоративного искусства, в том числе названий орнаментов. Сотни лет, ожидая, когда наладится трансляция телевизионных программ и

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

заработает Интернет, наши милые женщины не сидели сложа руки. Они старательно украшали предметы быта рукотворными узорами. В дело шло всё, что могло для этого пригодиться. Даже в условиях вечного кочевья, когда весь семейный скарб нужно было перевозить на паре оленьих упряжек, у каждой хозяйки чума была заветная шкатулка или мешочек, в котором собирались яркие лоскутки, нитки, монеты, бисер, добытые по случаю пуговицы и даже колокольчики. Всё это, подчиняясь природному вкусу и выдумке, становилось украшением сурового быта. И как же не похвалиться такой красотой перед приезжим? Вот так и остались на моих старых плёнках эти тёплые узоры Севера. Долго, пока не выцвела, стояла на моей полке в московской квартире фотография самолёта Ли-2, завершившего эпоху этих славных тружеников на Ямале. До сих пор на стене висят рога важенки – подарок Георгия Васильевича. Жаль, что отклеился мех от деревянной фигурки ямальской девочки. Но роль сувениров – не украшать комнату, а поддерживать живые воспоминания о знакомстве с разными регионами, городами, людьми. И спустя сорок лет я с добрым чувством вспоминаю этот удивительный край и его замечательных жителей – работников Салехардского авиаподразделения и начинателя «северного» сувенирного дела, тогдашнего секретаря горкома партии и моего переводчика, мальчишку из каслающей семьи оленеводов – всех, кто сформировал то личное, что всплывает в памяти при словах «полярный круг». Все ягушки сшиты по одному фасону, а выглядят по-разному. Зависит от мастерства женщины!

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

ЗАЙКА,

или УВИДЕТЬ, О ЧЁМ МЕЧТАЛОСЬ разом согреть воду. Зато я вышел красавчиком. Утром мне предстояло найти попутный транспорт до посёлка Ямгорт. Маленький, но по-взрослому дымящий катерок вёз меня вверх по реке. Наконец-то я мог сбросить на палубу рюкзак и отдыхать, глядя, как дикие утки слёту садятся на воду и плывут за катером в надежде получить что-нибудь съестное. Парнишка, служивший здесь матросом, тоже получил передышку. Поговорив немного со мной и получив необходимые «разведданные», он, словно эстрадный фокусник, вдруг вытащил из неприметного ящика живую утку. Конец верёвочки привязал к лапке и бросил птицу за борт. Другой конец он держал, как рыболовы – леску с крючком. «Что это за фокус, – спрашивал я

ИЗ АРХИВА ЕВГЕНИЯ ГОРСКОГО

В 1970-х я был молодым и с пышными волосами на голове. Теперь это трудно представить… Тогда редакции радио- и телеканалов не увлекались криминальными новостями, а рассказывали о нормальных работящих людях, о реальной жизни в городах и весях нашей необъятной Родины. Мы регулярно видели бригады сборщиков, выпускающих тысячный трактор, или комбайнёра на тучном поле, или молодых жителей тундры, собравшихся для празднования Дня оленевода, где проходили концерты, спортивные игры и, конечно, гонки на оленьих упряжках. Ах, как здорово прокатиться на узеньких нартах по блестящим сугробам, управляя длинным хореем четвёркой оленей! Те стараются не подвести своего хозяина и мчатся вперёд, вздувая снег своими маленькими копытцами, при этом не теряя гордой осанки. И низкое солнце бежит по тундре, пристроившись на их мягких ветвистых рогах… Я мечтал попасть в тундру, к оленеводам. Ещё не разгулявшимся серым августовским утром 1977 года самолёт Як-40 рейсом Москва – Салехард спускался над конечной точкой маршрута. Мы сели на полярный круг. Надо было долго ждать автобуса, чтобы доехать до города. Там я узнал, что самый удобный для меня способ увидеть оленей – попасть в Овгорт. Но путь туда шёл только по воде. Пройдя деревянными мостовыми через несколько улиц города, я вышел к голубому деревянному домику речного вокзала. Вечерело. Последний «Метеор» мог довезти меня только до села Мужи, или надо было ночевать в гостинице в Салехарде. Но какая может быть гостиница, если уже сегодня я могу быть в Мужах?! Что это такое, кто там живёт, кто его знает! Решено! Подумать только – край земли, но и здесь ходит «Метеор»! А в селе работает молоденькая парикмахерша – одна на мужчин и женщин. Я попросил мне всё подровнять и помыть голову. Насчёт «побрить» и «подравнять» всё понятно, а что означает «помыть голову»? – Разве это делают в парикмахерских?.. Она долго искала, в какой посуде и каким об-

Вверх по Оби – на Мужи

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

В Овгорте я увидел маленький деревянный домик, в котором размещалось правление совхоза. Ветеринар поговорил с кем-то на непонятном языке, и меня проводили в свободную комнатку. Запылённый письменный стол и кровать с железной сеткой. Полярное солнышко село на краешек земли. Давно пора ложиться, но на улице светло. Я бросил на кровать спальный мешок, рюкзак положил под голову и моментально уснул. Утром сквозь запылённое окно увидел несколько деревянных домиков. Крыши некоторых из них украшали оленьи рога – значит, я близок к цели. На крыльце одного из домов стояли две женщины в непривычного фасона платьях-сарафа-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

нах, богато и весело украшенных разноцветными узорами и лентами. На головах – разноцветные платки, закрывающие лоб и спускающиеся на спины. К ним подошла третья, одетая в таком же стиле. Наверное, здесь проходит какой-нибудь фольклорный праздник или приехал концертный коллектив? Чтобы не пропустить что-нибудь интересное, я оделся и вышел на улицу. Женщины разговаривали на своём языке и изредка удивлённо оглядывались на меня. Меня переполняли «вопросительные знаки», но как к ним подойти, с чего начать разговор? Да и поймут ли они меня?

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

себя. – Это он хочет сделать ей приятное и даёт поплавать?» Московская наивность! Утке не оставалось ничего другого, как плыть за катером, о чём она горестно извещала всю округу. Дикие самцы подлетали и плыли рядом, выражая ей своё чистосердечное сострадание. Матросик, выхватив откуда-то длиннющий сачок, ловко подхватывал «дикаря» и сажал его в ящик. Очередь была за следующим. – А для чего они вам? – глупо спросил я. – Как для чего? Домой отвезу. Я уж и не стал спрашивать, что с ними будет дома. Подымив, что-то разгрузив и что-то загрузив у хлипкого, в несколько дощечек, причала Ямгорта, катер пошёл дальше по Сыне. Берега этой горной реки стали местом заселения русских, зоной «цивилизации». Чтобы увидеть местных оленеводов, надо было уйти подальше в сторону. Здесь, в верховьях Сыни, текущей откуда-то с отрогов Полярного Урала, и живут ханты-оленеводы. Ближайшим их посёлком был Овгорт. Мне показали молодого ветеринара, который как раз туда возвращается, – он меня и отвезёт. Лодочный мотор сразу узнал руку хозяина и без всяких чиханий, будто бы даже с каким-то удовольствием загудел и понёс нас вверх по Сыне. Если бы не характерные черты лица, выдающие местное происхождение моего нового знакомого, я бы и не предположил, что прекрасно говорящий по-русски, в очках и клетчатой рубашке человек – выходец из семьи оленеводов. Оказывается, он окончил Московский ветеринарный институт и теперь работает здесь, на малой родине. Надо же – аэродрома приличного нет, глушь, олени, а люди здесь с высшим образованием! Что же я увижу в Овгорте?

Ждём открытия магазина

Оказалось, поняли. И никакой это не фольклорный ансамбль. Это здешние хозяйки ждали открытия продуктового магазина. А эти наряды – их обычная, будничная одежда. Так они ходят всегда. Видимо, разгадав восторг в моих глазах, они пообещали познакомить меня с местной мастерицей, которая не только шьёт такую одежду по местной моде, но и делает ещё много красивых вещей. Отоварившись, они подвели меня к одному из домов и постучали. Вышла красивая, статная женщина. Ей что-то объяснили на хантыйском. Хозяйка приветливо улыбнулась и, перейдя на русский, стала выяснять, откуда я и что же мне нужно. Я попал в иной мир, меня интересовало всё! Но что ей сказать? В это время на улицу вышла девушка. Она хотела обратиться к женщине, но, увидев меня, на мгновенье замерла. Чёрные волосы, свободно стекающие на плечи и спину, обрамляли бледное личико. Откуда-то из глубины смотрели два чёрных зрачка. Несколько секунд она изучающе глядела на меня, потом, удивившись или испугавшись, сделала шаг назад, как бы спряталась за женщину и, сказав ей несколько непонятных слов, быстро ушла в дом. «Вот это да! Настоящая дикарка», – подумал я. Наверное, Миклухо Маклай испытывал подобные ощущения! Я хотел продолжить разговор с женщиной, но его тема улетучилась из сознания. Перед глазами стоял образ спрятавшейся девушки. Маленький аккуратный носик красовался на фоне широких скул. Его дополнял милый ротик. Чуть раскосые глаза и слегка припухлые верхние веки выдавали азиатское происхождение их «дикой» хозяйки. И эти бездонно-чёрные глаза… «Ротик, носик, оборотик…» Нет, я не сумею описать прелесть и загадочность этого лица. Мне вообще нравятся азиатские девушки – с глазами, будто бы прикрытыми от яркого степного солнца, с чётко вырезанными чертами лица, подчёркнутыми тёмными бровями. Но у моей дикарочки всё это сочеталось с какой-то нежностью, изяществом. Может, какая-нибудь мулатка? Ближе к вечеру мы с ней снова встретились. Она нашла повод заговорить со мной и вызвалась рассказать о жизни посёлка и местных традициях. «Понятное дело! – высокомерно подумал я. – Девочка с края света увидела парня недурной (скромно говоря) внешности, отчаянного (в одиночку отправился чёрт-те куда!) и нехилого (вон какой рюкзачище тащит на себе). А главное – из столицы!»

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

На улице Овгорта

Разговорившись, я не сразу осознал, как хорошо и без какого-либо акцента она говорит по-русски. Оказалось, «дикарочка» окончила Ленинградский университет и теперь проходит аспирантуру на кафедре истории и этнографии, изучая историю ханты. В своей работе они с шефом разделяют версию тех исследователей, которые считают, что этот народ прежде жил значительно южнее – в верховьях Оби, может быть, на Алтае, или восточнее, но был вытеснен на север более агрессивными племенами. Жизнь в тайге, а позже в лесотундре и тундре сформировала своеобразное мировоззрение этих людей. Зависимость от природных условий подтолкнула к обожествлению леса, реки, животных. Добывая пропитание охотой, ханты считали медведя одухотворённым существом, близким к человеку, хозяином. Доставив убитое животное на стойбище, охотники исполняли целое ритуальное представление, в котором танцами и пением рассказывали о том, как проходила охота. При этом каждый охотник как бы убеждал мишку, что это не он убивал, и вообще никто не хотел его смерти, и всё произошло совершенно случайно. Может быть, склонность прародителей к скотоводству помогла ханты, когда на севере они столкнулись с дикими оленями. Теперь одомашненные животные давали им кров, пищу и одежду. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН О питании оленьим мясом, кстати, очень вкусном при нехитром приготовлении, распространяться нет необходимости. Все мы видели по телевизору и конусообразные чумы из оленьих шкур. Не все только представляют, как при перемене пастбища семья оленеводов ловко снимает и сворачивает эти шкуры, укладывая их на нарты. Оставшийся каркас из связанных жердей легко укладывается поверх шкур. Дом готов к переезду. На новом месте менее чем за час он будет собран. А в тёплое время года чум покрывают берестой: в таком не жарко. Олешки маленькие, тяжёлый груз тащить не могут. Поэтому люди и скарб переезжают на нескольких упряжках. Разве мог я уехать отсюда, не увидев всего этого своими глазами?! Но около посёлка оленей уже не было: местное стадо повели на север. Чтобы увидеть его, надо было проплыть выше по реке. Если кочующая семья откаслала ещё недалеко – мне повезёт. Ради гостя из Москвы нашли мальчишку, который на моторке отвезёт до места, а потом вернётся за мной. – Не задерживайся там, я буду тебя ждать. Мне показалось, что в её глазах появилась тревога. Мы долго плыли. Мои надежды на встречу с оленями таяли с каждым поворотом реки. Но вдруг за кустами показался берестяной чум. Привязав лодку, парнишка подвёл меня к походному жилищу и показал хозяйке. О чём они говорили меж собой, мне было неведомо. Если молодёжь учила русский в школе, то старики его совсем не знали. При всём моём радостном возбуждении «первооткрывателя» непонятная речь настораживала. Чёрт их знает, о чём они договариваются. Обветренное морщинистое лицо старухи вызывало в памяти образ Бабы-Яги, которая только и мечтала посадить Машеньку на лопату и отправить в жаркую печь. Наконец старое лицо немного просветлело, и через проводника хозяйка пригласила меня в чум. Свет проникал через отверстие в верхушке каркаса. Наружу через него выходит дым от печурки или просто костра, разведённого в центре жилища. В данный момент хозяйка ничего не варила и только, сидя на корточках, поддерживала тление угольков. После яркого солнца я видел лишь её лицо, освещённое этими угольками. Жестами она пригласила меня сесть. На что, непонятно. Постепенно глаза привыкли к темноте, и рядом со старухой я увидел девоч-

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ку. У стенки стоял сундучок. Я догадался, что в нём хранится весь семейный скарб. Какието свёрнутые разноцветные тряпицы лежали рядом. Наверное, на них спали. Позади себя я увидел какой-то ящик, на него мне и надлежало сесть. Присев, я услышал чуть ли не под собой какую-то возню. Оказывается, рядом стоял таз с водой, в котором плескались утята. Вот вам и ещё жильцы. На несколько секунд внутренность чума осветилась. Откинув полог, вошёл хозяин, сразу тщательно прикрыв его – иначе налетят комары и мошки. Мы старались понять друг друга по жестам. Только девочка могла сказать по-русски несколько слов: она уже училась в школе. Ждали её старшего брата, который мог быть нашим переводчиком. Хозяйка чем-то угостила меня. Я всё время боялся упасть со своего хлипкого ящика и оказаться вместе с утятами. Наконец пришёл сын. Разговор оживился. Они поняли, откуда я, что ужасно хочу увидеть северных оленей. – Пожалуйста, вон они – за чумом. Все вышли меня сопровождать. Подошли к навесу, под которым стоял ряд решётчатых кормушек. Хозяева смешивали с чем-то траву и закладывали её в кормушки. Олени подходили к ним и сквозь редкие прутья вытягивали свой корм. Девочка сидела рядом на корточках и раздувала огонь. Дымом она отгоняла комаров, чтобы олешки могли спокойно поесть. Да, как же не заботиться об этих милых созданиях, которые в буквальном смысле целиком служат человеку! Безотходное производство! Хозяин через сына подробно объяснял, что при разделке туши все части аккуратно разделяются. Что делают с мясом – понятно. Жилки вытаскивают и сушат. Позже их разрежут на продольные волокна. Это будут как бы нитки для шитья одежды и скрепления прочих предметов. Разные части шкуры идут на разные вещи. Жёсткие волосы с низа ног идут на унты. Из спинок сшивают верхнюю зимнюю накидку-шубу. Самое мягкое брюшко идёт на нижнюю тёплую одежду, рукавицы, шапки. Сапоги шьют мехом внутрь, а внешнюю кожу смазывают оленьим жиром, чтобы не промокали в снегу да в талой воде. Время прошло незаметно. За мной пришла моторка. Пора прощаться. Вся семья с удовольствием выстроилась перед фотоаппаратом.

УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН | ПУТЕШЕСТВИЕ

Назавтра я опять был рядом с черноволосой аспиранткой. Она была в белых оленьих сапожках и белом платье. Сразу вспомнилась картинка из детской книжки «Зайчишка-Пушишка». Мы сидели рядышком и болтали обо всём. Она советовала увидеть местного шамана, которого ждали со дня на день. Это в «Клубе кинопутешествий» нам показывают шаманов какими-то прыгающими чудаками в страшных масках, обвешенными оберегами, перьями, шкурками. Теперь шаман – вполне цивилизованный человек, являющийся врачом для животных и людей, помогающий ветеринару. Часто он выполняет функции культ-

ЕВГЕНИЙ ГОРСКИЙ

Мне – возвращаться в посёлок, а они через день-другой соберут хозяйство и на нескольких упряжках откаслают на новое место. Летом комары и мошки мучают зверюшек, олешки болеют. Их огромные карие глаза смотрят на людей с мольбой: помогите! И люди уводят стада на север, к берегу моря. Там ветер отдувает кровопийцев, и олешкам лучше. А к зиме стадо вернётся обратно.

Олешкам жарко! Семья оленеводов на фоне летних чумов

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | УСЛЫШАТЬ ДУНОВЕНИЕ ВРЕМЁН

организатора (режиссёра обрядовых действий) или метеоролога. Да и ходит шаман в обычных брюках и ковбойке. Мы с Зайкой постояли у речки. Наши руки искали друг друга и не хотели разъединяться. Прошлись по посёлку. Дома построены недавно. Правительство взяло курс на налаживание оседлой жизни оленеводов. Ведь в посёлке можно организовать амбулаторию, приём врача, открыть школу да и тот же магазин. А кто поможет людям, разбредающимся с оленями по огромной заболоченной или заснеженной тундре? В длинную полярную ночь их там не найдёшь ни с какими вертолётами. Зайка рассказывала, что люди без большого энтузиазма сворачивали привычные чумы и с трудом привыкали к деревянным домам. В комнатах стояли кровати, а они по привычке спали рядом с ними на полу. Оленей теперь пасли вахтовым способом: кочующие со стадом семьи через две-три

Под Новый год в Москве была оттепель, на улице – слякоть. Зазвонил телефон. Я сразу узнал её голос. Мы встретились на Маяковской. Она вышла из вагона в белой шапочке с длинными спускающимися ушками, в шубке из белого оленьего меха и длинноворсных сапогах. – Зайка моя, что же ты так оделась в такую слякоть? – А у нас в Ленинграде мороз. – Да тебе надо достать другую обувь! – Не волнуйся, я не промокла, – её хорошенькие губки улыбались, глаза светились. – Ну, как ты? – Я перешёл в другую организацию, а в остальном всё так же. Было много ничего не значащих слов. Она хотела услышать от меня то, чего я никак не мог сказать. Улыбка постепенно сходила с её личика, и глаза становились тусклыми. Чем долее продолжался наш разговор, тем яснее мы сознавали, что он последний… Дома меня ждала жена.

ИЗ АРХИВА ЕВГЕНИЯ ГОРСКОГО

Тепло. Искупаться бы!

недели сменяли друг друга, и отдежурившие возвращались в посёлок. Мы с моей Зайкой могли и вовсе ни о чём не говорить. Нам было хорошо просто рядом. Какие-то незримые волны притяжения охватывали нас. Хотелось только тесно прижаться, соединиться сердцами, жизнью. Теперь, с высоты своего опыта, я твёрдо убеждён, что тысячи супружеских пар никогда не испытывали этого непонятного, но светлого чувства единения, растворения друг в друге. Мы привыкли всюду произносить слово «любовь». Но кто-то подразумевает под этим сексуальное влечение, кто-то – заботу друг о друге и чувство долга. И лишь в редчайших случаях в людях рождается и живёт эта энергия счастья от созерцания друг друга, просто от нахождения рядом в праздники и болезни, от безоговорочной готовности отдать себя другому, раствориться и, если надо, умереть в нём. Может, это и следует называть любовью? Время моего отпуска подходило к концу. Нужно было возвращаться в Москву. Она осенью поедет в Ленинград. Может, случайно по делам окажется в столице. Мы нежно поцеловались. На клочке бумаги я написал свой домашний телефон. Лишне было говорить о том, как страстно я хотел бы увидеть её вновь. Но тяготило сознание нереальности и бесполезности возможной встречи. Самолёт разгонялся по полю аэродрома, оставляя за собой вихри пыли.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СЕВЕРА | ПУТЕШЕСТВИЕ

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ Со страниц ненаписанного дневника некоренного салехардца Борис СМИРНОВ г. Тюмень

Как я попал на Север Окончив в 1963 году Тульское музыкальное училище и получив распределение, я, как положено, отработал три года в городах Тувы Туране и Чадане. В 1966 году вернулся на свою малую родину в Тулу. Проработав в Тульском музыкальном училище два года, переехал в Новосибирск, переведясь с заочного на вечернее отделение Новосибирской государственной консерватории им. М. И. Глинки, в которую поступил в 1964 году, совмещая учёбу с работой в КПУ Новосибирска и музыкальной школе № 9 на ОбьГЭС. И вот в Туле летом 1971 года я встречаюсь со своим закадычным другом Витей Щербаковым, с которым играли в одной футбольной команде, работали в Туве. Витя спросил: «Ну что, так и будешь работать здесь?» К тому времени он уже четыре года работал в Салехардском культурнопросветительском училище. Рассказал о северном сиянии, перспективной творческой работе и уникальных людях Севера. В августе я получил телеграмму-вызов из Салехарда, подписанную председателем Окружного комитета по культуре Н. П. Коломниковой. Сборы были недолги… Авиабилет Новосибирск – Тюмень в кармане! Пятого сентября я в Тюмени. В кассе транзита узнаю, что на ближайшую неделю билетов в столицу Ямала нет и не предвидится! Что делать? Пытаясь выяснить другие маршруты, возможные в моей ситуации, отправляюсь на железнодорожный вокзал, где мне рассказывают, что попасть в Салехард поездом возможно только через Киров, Ухту, Сейду и Лабытнанги. Или автобусом до Тобольска, а потом – на пароходе. Отправляю в Салехард телеграмму о задержке и с небывалой доселе грустью возвращаюсь в аэропорт Рощино, где устраиваюсь на ночь в кресле.

Утром по громкой связи диспетчер объявляет, что в связи с нелётной погодой в Урае и Игриме рейсы на Салехард идут без посадок в этих населённых пунктах и что появились билеты. Желающих оказалось достаточно много, и на первый рейс я не попадаю. Но – ура! – берут на второй! И вот я на месте. Дождь как из ведра! На мне дождевик, босоножки – хорошо, что вода беспрепятственно выливается! Деревянный сарай, исполняющий функции аэропорта! В голове одна мысль: «Срочно возвращаться в Новосибирск!» Но денежная сумма в кармане не позволяет этого сделать сразу! Надо подождать! С тихой грустью захожу и усаживаюсь в маршрутный автобус. Проехав метров шестьсот, застреваем в грязи, но ненадолго. Откуда ни возьмись, появляется трактор, и мы продолжаем движение. В районе Ангальского мыса – вторая грязевая ловушка, но также оперативно нас вызволяют, что немного поднимает настроение. Конечная остановка – ОДКНС. У прохожего справляюсь, как добраться до культпросветучилища. Мне указывают на лошадь, запряжённую в телегу. Подхожу к вознице. «До училища довезёшь?» По дороге, мощённой брёвнами, доезжаем до двухэтажного деревянного здания с табличкой «Салехардское окружное педагогическое училище». Так это не то училище! О дальнейшем пути осведомляюсь у очередного прохожего, который указывает на деревянный настил «Горводы», он, по его словам, и приведёт к искомому зданию. Подхожу. Здание на замке. Воскресенье! Где и как искать Щербакова, не знаю. Куда идти – тоже, ведь известить о своём прибытии я не успел! Стою. Прислушавшись, улавливаю звуки баяна, обхожу здание и стучусь в закрытую дверь чёрного хода. Открывают. В музыкальной мастерской, хозяином которой был Павел Никанорович Григорьев, вся музыкальная «элита» училища – В. Щербаков, Г. Прокофьев, Ю. Юнкеров, В. Петров, И. Калиничев, А. Оленичев и только что приехавший на работу Семён Няруй. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Таким Б. Г. Смирнов появился в Салехарде. 1971 г.

ИЗ АРХИВА БОРИСА СМИРНОВА

На следующий день едем в окружной отдел культуры пред ясные очи Нины Петровны Коломниковой. Меня благодарят за согласие работать в славном коллективе КПУ и желают удачи. На обратном пути в автобусе, второй маршрут которого, как оказалось, ходит от здания ОДКНС до

училища, мне вручают телеграмму, отправленную из Тюмени, в которой я предупреждаю администрацию о задержке! Содержательная встреча с уникальным человеком – директором КПУ Павлом Васильевичем Кравцовым, получение нагрузки у интеллектуалапедагога и завуча Михаила Герасимовича Вокуева, который стал моим наставником не только в качестве педагога, но и знатока и ценителя северной природы. Началось знакомство с учащимися и педагогическим коллективом, в котором что ни человек, то личность: Т. Белова, А. Казеев, Л. Широких, Г. Сокуренко, В. Вокуева, В. Скорик, В. Мамеев, А. Божков, А. Оленичев, И. Калиничев, Г. Костылевская, А. Савина, Н. Савченко, С. Сагитов и другие. По заведённой в Салехарде традиции, концерты по праздничным дням распределялись между средними специальными заведениями. В 1971 году за праздничный концерт на 7 Ноября на сцене ОДКНС отвечало КПУ. Мне было доверено аккомпанировать хоровым коллективам, ансамблям, в том числе «Сыра’сэву», и выступить в качестве солиста – с этюдом ор.25 №12 Ф. Шопена. Оно имело определённый успех в кругу ценителей музыкального искусства, одна из них стала впоследствии моей женой и матерью моих дочерей, но это, как говорят, совсем другая история.

Ансамбль танца «Сыра’сэв». Выступление на сцене ОДКНС. Салехард, 1972 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СЕВЕРА | ПУТЕШЕСТВИЕ

Моё вхождение, вживание в коллектив коллег культпросветучилища проходило стремительно, как и темп его жизни. Первые дни, недели и месяцы удивляла сплочённость, компетентность, профессионализм, дружелюбие, преданность своему делу, предмету, учащимся и нацеленность всего коллектива на конечный результат – выпуск профессионального специалиста для округа и не только. Это П. Кравцов, М. Вокуев, А. Вокуева, Т. Белова, В. Щербаков, Г. Прокофьев, Л. Широких, И. Калиничев, А. Оленичев, Г. Сокуренко, С. Няруй, Ю. Юнкеров, В. Петров, П. Григорьев, В. Сторожко, Г. Костылевская, А. Божков, В. Скорик, В. Мамеев, В. Арцер, В. Санаева, С. Сагитов, О. Сундуков, Н. Савченко, З. Беляева, В. Казеев, А. Савина и многие другие сотрудники училища, без которых воспитательный процесс не мог состояться! К началу 1971–1972 учебного года база училища нуждалась в серьёзной реконструкции после аварии на салехардской электростанции, повлёкшей размораживание систем отопления по всему городу. Необходимо было отремонтировать и подготовить к эксплуатации теплотрассы, подвести тепло в учебные и жилые корпуса, спортзал. Так как людей не хватало (во всём городе пострадавших объектов насчитывалось более трёхсот), весь коллектив педагогов и учащихся трудился над решением этой задачи, и в октябре отопление во всех зданиях училища было пущено! Начался полноценный учебный процесс.

Здание учебного корпуса салехардского КПУ, окружённое ивняком, посаженным педагогами

ИЗ АРХИВА БОРИСА СМИРНОВА

Первые шаги

А. Яминов, С. Сарипов, Г. Бумагин, В. Яблочный – участники ВИА

А общежитие для педагогов восстанавливалось самими учителями по схеме «отремонтировали одну квартиру – переходим к другой». И к декабрю и эта проблема была решена. Мне пришлось освоить профессию штукатура! Новый год совпал с празднованием и «новоселий»! Теперь к делам учебным! Разные группы, программы, предметы занимали много времени на подготовку, но выручали энтузиазм, молодость, желание дать знания и привить профессиональные навыки учащимся. Студенты танцевального отделения стали основой ансамбля «Сыра’сэв», его основатель и первый руководитель – педагог Аркадий Павлович Оленичев. Из студентов сложился вокально-инструментальный ансамбль. Незаметно подошёл Новый 1972 год. Его проводили в новом спортзале – лучшем на ту пору в Салехарде, его построили педагоги и студенты, а стройматериалы наловили в водах Оби. Украшали зал и готовили концертные выступления и учащиеся, и педагоги. Помогали мы и в подготовке городских празднеств. М. Вокуев был главным скульптором снежных фигур на стадионе, осСЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

новной площадке встречи Нового года, а Г. Прокофьев, В. Щербаков и ваш покорный слуга были подмастерьями – сооружали короба из досок и фанеры, забивали их снегом, утрамбовывали, в общем, были на подхвате. В зимние каникулы я обустраивал свою комнату в педагогическом общежитии. Купил на подъёмные диван, радио, телевизор, проигрыватель и четыре стула. Остальную «мебель», такую, как рабочий и обеденный столы, гардероб, полки для книг, прихожую с вешалкой, кухонный уголок, пришлось создавать из дюймовых досок и вагонки. Эти работы мне хотелось закончить к приезду моей невесты Ларисы Николаевны Есаулковой. 18 февраля на вечере, посвящённом Дню защитников Отечества который проходил в помещении училищной библиотеки, мы объявили о своём союзе! При этом педагогами-туляками О. Сундуковым, В. Щербаковым и Б. Смирновым была исполнена песня: «Тула веками оружье ковала, стала похожа сама на ружьё. Слышится звон боевого металла, в каждом названии улиц её» и т. д. В редких случаях удавалось на день-два выехать на природу. Однажды в марте, по предложению Михаила Герасимовича Вокуева, посетили его родовое гнездо – посёлок Катравож. На уникальном транспорте – автомобиле «ГАЗ-67», принадлежащем Г. О. Окунову, директору окружной киносети, и мотоциклах «Урал-63» И. П. Калиничева с колясочным Г. Прокофьевым и «ИЖ-49» В. Петрова мы с П. В. Кравцовым, хозяином автотранспорта, и проводником Вокуевым отправились по намеченному маршруту. Надо заметить, что, цвет хаки, обычный для военной техники, из-за ветхого кузова мы заменили на белый (обклеили списанным белым экраном!). Это произвело неизгладимое впечатление на поселковую детвору и привело в некоторое замешательство его взрослое население! После этого рейса часто можно было слышать от селян, что городские начали ездить на холодильниках! В конце апреля – начале мая педсовет решил принять участие в подготовке концертной программы, посвящённой пятидесятилетию образования СССР. Для окружной программы в Тюмени выбрали ряд коллективов из райцентров, Надыма и Салехарда. От училища выступил танцевальный коллектив «Сыра’сэв», для которого заказали ненецко-хантыйскую танцевальную сюиту. Её написал Виктор Кнушевицкий, на тот момент один из известнейших и талантливейших композиторов

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА БОРИСА СМИРНОВА

ПУТЕШЕСТВИЕ | ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СЕВЕРА

На крыльце учебного корпуса КПУ. 3-й оркестровый со своим педагогом Б. Г. Смирновым

и эстрадных аранжировщиков СССР, а для хореографического воплощения задумки привлечена Тамара Ткаченко – автор учебников по народному и характерному танцам, профессор Московского института культуры. Вскоре студенты успешно сдали выпускные государственные экзамены и пополнили творческие коллективы Салехарда, районных центров, городов и сёл округа. Они стали организаторами новых творческих коллективов художественной самодеятельности, педагогами-наставниками в домах культуры и школах искусств. После отпуска, проведённого с молодой женой в Тюмени, Свердловске и Туле и так быстро закончившегося, начался мой второй учебный год в культурно-просветительском училище. Наш мужской коллектив разрывался между усиленной подготовкой концертных программ и соблазном выезда на осеннюю охоту и возможностью порыбачить! В одну из таких вылазок, в которой участвовали М. Вокуев, Г. Прокофьев, В. Петров и я, после удачной рыбалки в «угодьях» Михаила мы решили отправиться на утреннюю глухариную зорьку выше по Оби. Быстро собравшись, мы на двух лодках с интервалом в пятнадцать минут выдвинулись в сторону Катравожа. На одной – Вокуев и Прокофьев с продуктами и амгарями, а на другой – мы с Петровым с бензином и патронами. Не обратив внимание на быстро усиливающийся ветер и темноту, мы стартовали, но вскоре поняли, что дальнейший путь становится опасным из-за громадных волн,

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СЕВЕРА | ПУТЕШЕСТВИЕ На следующий день мы, отблагодарив команду, уже по заберегам перегнали лодку к дому мамы Володи Петрова и под слёзы радости наших жён отправились замаливать вынужденное отсутствие в училище на занятия к студентам. Тем временем репетиционный процесс, связанный с подготовкой сюиты под руководством Т. Ткаченко на музыку В. Кнушевицкого с аккомпанирующей группой в составе Б. Смирнова, В. Щербакова и В. Петрова, не закончился после показа в Тюмени. Расширили состав ансамбля, привлекли участников ВИА из Надыма, который позволил использовать тембральные краски эстрадного инструментария, расцветить их новыми самобытными музыкальными вкусностями! Эта работа получила триумфальное завершение на зональном смотре в оперном театре в Перми и была рекомендовано к заключительному показу на сцене Кремлёвского Дворца съездов в Москве в апреле 1973 года. В творческой поездке в Москву нашими кураторами были Н. П. Коломникова – к тому времени директор училища, и В. М. Волчек – директор областного Дома народного творчества. Для более мобильного передвижения по Москве Виктор Щербаков пригнал из Тулы «ВАЗ-2101», зареги-

Ямальская делегация перед поездкой в Тюмень. Ноябрь 1972 г.

ИЗ АРХИВА БОРИСА СМИРНОВА

захлёстывающих нашу «Казанку». Принимаем решение пристать к острову, на котором располагался бакен. Вытащив лодку метров на восемь в глубь острова, мы устроились на ночлег в нашем плавсредстве. Проснулись от того, что находились в воде! Вскочив, увидели, что она поднялась небывало высоко – на три-четыре метра. Возможности продолжить путешествие не было – шторм разыгрался не на шутку, причиной его стал сильнейший северный ветер. Мы были без провианта и без табака, пили кипяток, разогретый на постоянно горевшем костре, на нём же периодически высушивали промокшую одежду. Надежда найти что-либо съестное нас не оставляла, и вот на третий день, когда ветер приутих и капли дождя стали реже, компания отправилась по острову в сторону бакена. Среди использованных батарей, мусора и хвороста, нанесённого весенним половодьем, увидели ржавую, но целую банку! Что в ней – тушёнка или сгущёнка? Удар ножа! О, радость! Сгущёнка! И мы ещё два дня пили кипяток со сгущённым молоком. Вызволил нас из штормового плена СРТ «Фиорд» – обстановочное судно, шедшее из Омска после ремонта, ванты и палуба его были покрыты толстым слоем льда. Нас накормили и с большими трудностями (четыре раза пытались войти в устье Полуя, и только на пятый это удалось опытному капитану) высадили в речпорту.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПУТЕШЕСТВИЕ | ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СЕВЕРА

ИЗ АРХИВА БОРИСА СМИРНОВА

стрированный на его отца, которым он управлял по доверенности, но не имея ещё водительского удостоверения – он только заканчивал курсы. Я выступал в роли инструктора. Так как все репетиции проходили в Кремлёвском Дворце съездов, мы решили парковаться поближе к Боровицким воротам и не нашли более удобного места, как у приёмной Верховного Совета СССР! Два дня мы оставляли машину там безо всяких проблем, но на третий день из здания вышел служащий в штатском и пояснил, что парковаться в этом месте запрещено. На наши возражения (нет дорожных знаков и разметки) он пообещал кучу неприятностей, которые не замедлили начаться – не по его вине. Поворачивая на улицу Герцена, мы задели колесо троллейбуса, двигавшегося в прямом направлении! ДТП. И тут почти по Жванецкому! Капитан ГАИ: – Чья машина? Витя: – Отца. – Доверенность на кого? – На меня. – Ваши права! – Я учусь! – Кто инструктор? – Вот он! – Так что, вы в Москву приехали учиться? – Да! – Пожалуйста, ещё раз! Так мы общались около тридцати минут, спасло только то, что у капитана заканчивалась смена. А травму автомобиля мы залечивали

Справа налево Б. Смирнов, В. Щербаков, В. Петров. Москва, Пушкинская площадь, апрель 1973 г.

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

в автосервисе Автомобильного завода имени Ленинского комсомола на Волгоградском проспекте – благодаря тому, что родной брат Нины Петровны Коломниковой Валентин Петрович на ту пору являлся генеральным директором АЗЛК! После выступления ансамбля «Сыра’сэв» на заключительном концерте на сцене КДС В. М. Волчек, как уполномоченный Министерством культуры РСФСР, вручил каждому премию в размере пятидесяти рублей, и мы решили реализовать её в Военторге. Купили три флакона разных французских коньяков типа «Камю» и «Наполеон», не забыв о грузинских и болгарских напитках, которые и были употреблены в тесном семейном кругу М. С. Гущи, в то время заведующего отделом культуры Приуральского района Ямало-Ненецкого автономного округа, с его тремя сыновьями и хлебосольнейшей хозяйкой-супругой под настоящий украинский борщ. Вернувшись в родной к тому времени Салехард и проведя очередные выпускные экзамены, чередуя их с «ночной» весенней утиной охотой в стороне Корчаг, я был удостоен небывалого доверия. Нина Петровна Коломникова на время своего отпуска возлагала на меня временное исполнение обязанностей директора и контроль за осуществлением ремонта учебных и жилых корпусов, столовой и библиотеки, чем я и занимался полтора месяца. Проводил озеленение прилегающей территории училища, а на вопрос возвратившейся Нины Петровны, как работалось, ответил, что если бы каждый работник добросовестно выполнял свои обязанности, не было бы никаких проблем, хотя, конечно, проблемы были и всегда будут! Это время омрачено гибелью на Оби двух наших друзей – Миши Вокуева и Гены Прокофьева, которых мы постоянно искали, патрулируя посменно берега реки. Их тела мы нашли через 19 и 21 день соответственно. Но главная радость, затмившая все потери и невзгоды 1973 года, была впереди. 27 августа у меня родилась дочь Маша. Вслед за её рождением наша семья благодаря Нине Петровне получила первую в нашей жизни квартиру по улице Республики, 104. Её я до приезда жены и дочери утеплял, благоустраивал, устанавливал бочки в прихожей для воды и прочие изыски тогдашней «комфортной» жизни со своими тогдашними соседями Будановыми, Сосковыми, Хатанзейскими, Кашиными, Гольцерами. Да, кстати. Этот дом до сих пор стоит!

Рисунок АРИНЫ ХАРЛОВОЙ, ПОС. ХАРП, ПРИУРАЛЬСКИЙ РАЙОН

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ

ВЕЧЕРНИЕ РАЗДУМЬЯ Фёдор КОНЕВ г. Минск

Старик у костра В доме отдыха мы сидели в одной из комнат шумной компанией, молодые, дерзкие в мыслях, под вино неудержимо говорливые. Кроме основного корпуса, стояли ещё среди сосен домики, тоже заселённые отдыхающими, и я выскочил на улицу, чтобы позвать за стол кого-то из знакомых. Уже не помню, кого, да забыл и тех имена, с кем пировал в тот вечер. Время было позднее, ни луны, ни звёзд, оттого казалось, что в лесу смолой застыла тьма, а посреди площадки, специально устроенной для этого, горел костёр. Вокруг стояли скамьи для любителей повечерять, глядя на огонь. Теперь же они пустовали, и только одинокий старик сидел прямо на земле, подобрав под себя ноги, как сиживали далёкие предки. Это был седой с профессорской бородкой клинышком человек, которому на погляд явно перевалило за восемьдесят. Мне показалось, что ему грустно и одиноко и что мысли у него печальные, потому что жизнь истекает. И я из стеснительной жалости предложил присоединиться к нашей весёлой компании, чтобы не скучать. Он улыбнулся и сказал: – Разве бывает скучно с самим собой? Теперь я сам в его годах. Погожими вечерами на даче иной раз костёр запалю и сижу на обрубке бревна, глядя на огонь, который за эти годы нисколько не состарился, всё так же молод и беспечен, отчего при нём тревожно и легко чувствует себя душа. Как в природе, так и в человеческой жизни есть утро, день и вечер. А дальше – тьма. Была пора молодости с её мечтами и желаниями, была зрелость, как напряжённая дневная страда с её заботами, трудами, обустройством и обретением, да наступил тихий вечер. Горит костёр, искрит, потрескивает, хворосту вроде ещё хватает. Из памяти, как из синих глубин, всплывает просветлённое лицо пожилого человека, который улыбчиво смотрит на меня, ещё так мало пожившего, и жалеет, что я ещё не

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

понимаю того главного богатства, от которого только и можно быть счастливым.

Бодряк Недавно как-то смотрел по телевизору передачу. Запомнился старик, который крутил педали тренажёрного велосипеда и бодро говорил, что чувствует себя молодым, что ему перевалило за семьдесят, а душа в нём – двадцатилетнего юноши. Сомнительно что-то, подумалось мне, вроде переборщил. В старых-то мехах да молодое вино… Вообще-то не люблю бодрящихся старичков, нет у меня к ним доверия. Вызывают они у меня некую жалость к себе, как натужное притворство бесталанного актёра. Тот телевизионный бодрячок на самом деле боится старости и всячески старается обмануть себя в том, что уж его-то она не коснётся, он от неё укатит на тренажёрном велосипеде. Полноте! Себя не обманешь. Что уготовлено человеческой природой, того не избежать. И я не хочу, чтобы душа молодилась, как старуха в румянах, пусть она будет погодкой, тогда и легче нам будет понимать друг друга. Хотел бы я увидеть того телевизионного старичка наедине с самим собой. Перед костром…

Изумление Есть у меня знакомый, из соседей. Выйдешь на прогулку – он уже тут как тут. Такое ощущение, что домой не заходит с утра до вечера. Дома всем надоел, вот и бродит по улице в надежде найти слушателя. Не всегда удаётся мне увернуться, и стою, слушаю, чувствуя, как вянут уши. А он довольно бодрым голосом говорит и говорит, да всё о том же. Раньше, когда он был молод, всё хорошо было, теперь всё плохо. В автобусе пихаются, цены растут, пенсия маленькая, сосед попался такой сволочной,

Рисунок МИХАИЛА КАНЕВА

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ - НАМ ДОВЕРЕННОЕ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ что жизни от него нет, по вечерам арии поёт. Бывший оперный певец. Как вечер, так поёт. Климат опять же портится. И главное, летит какой-то, говорят, астероид, или комета – чёрт в них разберётся! – прямиком на Землю, а власти ничего не делают. За что им зарплату платят? И не знаю ли я случайно, сколько получает в месяц мэр города? Поныл, поплакал, пожалился и ушёл щи хлебать. А я чувствую себя счастливым от того, что сосед на этот раз не стал рассказывать о своих болезнях. А их у него столько, что не умещаются в медицинском справочнике. Откуда же этот, думаю, эгоизм – говорить кому-то о том, как тебе плохо, когда тому, кому говоришь, может быть, в тысячу раз хуже? И вдруг понимаю, что ворчу-то зря. Он не жалуется, он изумляется тому, каким был, каким стал, как мир вокруг изменился… Разве не философ?

Попутчик Разговорился как-то с парнем лет двадцати пяти. Уже не мальчик, успел жениться и развестись. – Лишняя обуза. Это он о том, что семьёй обзаводиться ни к чему, не те времена. А были тогда девяностые годы, в стране стали появляться частные предприниматели, парень третий раз прогорал, но затевал новое дело, и налегке, без семейных пут, было ему сподручней. Ехали мы в междугороднем автобусе, сидели на задних сиденьях, уютно утонув в креслах. Конечно, разговор кружился вокруг тогдашней жизни, какой она стала сложной, непонятной, крутой – уже появилось такое понятие, да о том, что человеку стало важно и нужно. В общем-то, о ценностях. – А что для тебя Родина? – спросил я и почувствовал под его презрительным взглядом, что краснею, словно задал неприличный вопрос. – За Родину не умру, – ответил он холодно. – За народ тоже. – Зачем сразу умирать? – Вы же готовы… – Мой отец погиб на войне. Был бы старше, и я… – За какую родину? За Советский Союз? Где он, нерушимый? – Но есть же у тебя какие-то ценности…

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

– Кроме денег – никаких, – сухо отрубил он. И у меня к этому парню интерес угас. Не от ханжества, думаю. Просто не хотелось говорить о деньгах, да и не представлял, что о них можно говорить. Парню сказал, что хочу подремать. Устроился удобней и закрыл глаза. Так молча мы ехали долго. Может, больше часа. И оказалось, что парень всё это время не забывал нашего разговора. Я шевельнулся, он подумал, видимо, что я проснулся, и спросил: – А для вас что? – Не понял. – Вы говорили о ценностях. Родина, что ли? – Жизнь, – ответил я, не задумываясь, потому что не в тот час пришёл к этому убеждению. Но не уточнил, что нет ничего дороже жизни на своей земле, среди близких людей. Именно за это здоровый умом и душой человек готов стоять насмерть, потому что иное существование его не устраивает. Где-то я читал о кошке, которую отвезли за десять или более того километров и поселили к новым хозяевам, а она еле живая, но прибрела назад. Так то кошка! А человек? – Дерьмо, – ответил парень тоже уверенно. – Без денег жизнь – дерьмо. Мало ли приходилось встречаться с людьми, рядом с которыми не хотелось оставаться! Да не счесть. И этого забыл бы, а вот помню. И потому так случилось, что он оказался первым, а за ним всё чаще и чаще стали встречаться схожие типы, неизвестно из каких корней возникшие в девяностые годы. Глянь, а их легион! И как-то очень уж ловко корыстолюбие они возвели в главное человеческое достоинство и назвали себя прагматичными людьми. Удивляет, как быстро они появились. Ведь их не подбросили десантом, они все вышли из советских школ, были октябрятами, пионерами, комсомольцами… Словно вмиг вывернулись наизнанку дети и внуки победителей фашизма и взялись за дело, за разорение своего Отечества, да не просто с охотой, а с невиданным усердием. Саранча сожрёт свою Родину и не поперхнётся. Однако нашлись всё-таки силы, приостановили набег… Но меня сейчас занимает другое, я догадываюсь, откуда они, эти особи. Всё в человеке, всё в нас самих? И святой, и разбойник. И мрак, и свет. Все пороки мира и всё благородство, все высокие чувства и вся мелочность умещаются во мне? Ужаснуться можно… А ведь, похоже, так оно и есть.

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Вот приедет барин… Когда-то мне приходилось ходить по одному короткому проулку, увязая в грязи после обильных дождей до детсада, в который водил сына. Давно это было, если сыну перевалило за сорок… Стояло несколько частных домов с одной стороны проулка и с другой столько же. В дождливую пору глинистая земля раскисала, и одолеть проулок стоило героических усилий. Где-то кто-то дощечку бросил, кто-то – кирпич. И только хозяин одного двора выложил тротуар на ширину своего участка метровыми квадратами. То ли он залил цементным раствором сваренные из уголка рамы, то ли где-то приобрёл, а то и стащил эти плиты, но тротуар получился классный. Как-то однажды иду, а он подметает берёзовым голиком свой тротуар двадцати метров в длину. Должно быть, давно заметил моё тяжкое шествие по грязи, и к моему подходу выпрямился во весь свой высокий рост. Это был старик лет семидесяти, сухощавый, поджарый, с костлявым продолговатым лицом иконного аскетизма. При всей строгости облика оказался человеком разговорчивым. – Другие не могут? – показал я на соседние дворы, уже стоя на плите. – Другие ждут, – спокойно ответил он. – Надеются, должно быть, на меня. Раз начал, мости до конца, дядя. И так, мол, во всём, чего не коснись. – Но я подожду, – сказал он. – Может, у кого совесть проснётся. И вот прошли многие годы. Уже не в детсад за сыном, а в почтовое отделение за пенсией хожу я по тому же проулку, короче дорога получается. А как-то однажды привелось брести после обильных дождей, и вспомнился старик. Плиты его до сих пор лежат, а в остальном за это время ничего не изменилось в проулке. Вырос только один громоздкий коттедж среди бревенчатых постаревших домов. Хоромы стоят на самом конце проулка, и хозяин залил асфальтом метров десять дороги, чтобы сухо было заезжать в гараж. Остальные ждут: «Вот приедет барин…» И это тоже мы…

Берёза Порой кажется, что жизнь полна горечи, обид и разочарований. А отчего? Да оттого, что та или

иная мечта не осуществилась, что те или иные планы рухнули, что вправо подался – случилась неудача, влево метнулся – тоже не повезло, а прямо пошёл – вообще ничего не нашёл. А так не хочется, чтобы изъедала зависть, угнетали неудачи, омрачали разочарования… И как же быть, если постоянно не везёт? Шёл я как-то опушкой леса по дороге, по которой ходил прежде сотни раз. Стоит там чуть поодаль от грунтовки и отдельно от своих сестриц высокая берёза. Я настолько к ней привык, что проходил мимо, не глянув. Краешком глаз отмечу, что на месте она, и дальше топаю по исхоженной тропе. А тут, как раз занятый мыслями о том, что не получается у меня жизнь так, как хотелось бы, я проходил мимо той берёзы, моей старой знакомой. И уже удалился от неё да вдруг остановился, посмотрел назад и увидел её во всей броской красе. Пронизанная лучами солнца, она стояла на небольшой горке и так вольно раскинула ветви, так вальяжно держалась, словно хотела сказать: «Ой, как же мне хорошо! Как же славно мне жить на этой земле и под этим небом!» И берёза вдруг распахнула ветви, словно в улыбке вся засеребрилась, это дурашливый ветер распушил листья, развернул их тыльной стороной. И столько было озорства в этом ещё молодом и крепком дереве, что я невольно загрустил оттого, что человек на земле – самое неустроенное существо. Но отчего? Чем от меня отличается берёза, почему она пребывает в гармонии, а я издёрган страстями? В чём её правда? И вдруг понял: она тем от меня отлична и в том её правда, что любит жизнь. И в погожий день, и снежный, и в дождь, и в метель любит, и всё. И ничего она не просит от жизни, а та ей ничего не должна, просто в согласии они, и в этом суть. Сегодня проснулся, глянул в окно, а там солнце встаёт. И так славно стало на душе, что мы с ним в одно время проснулись, что впереди у нас новый день.

Калитка Забываются целые годы, стираются из памяти бесследно, а слова случайного человека запомнятся на всю жизнь и подмогой служат. Попадая, казалось бы, в безвыходную ситуацию, вспомню эти слова случайного попутчика, и потухшая надежда оживает. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ Стояли на палубе. Смотрели на обские берега. Куда плыли, не помню. Колёса отчаянно лупили по воде плицами, а пароход всё равно плыл медленно. Видимо, шёл против течения. Мой собеседник был старше годами, а я недавно окончил школу. Забылось, о чём говорили, но точно помню, что пожаловался на то, как шёл к цели, да возникло препятствие, как забор. – И не перелезешь, – вздохнул обречённо. – А зачем перелезать? – спросил он. – У всякого забора есть калитка. А где калитка, там и ворота. Простая ж истина! Но именно из этих истин, как из булыжников, укладывается дорога жизни.

Образ Закрывшись в кабинете, как подпольщики, мы отмечали женский праздник, чествовали трёх наших дам. Одна из сотрудниц, женщина лет сорока, рассказывала про себя, как развелась с первым мужем и уже не надеялась на новую семью, а за ней стал ухаживать знакомый мужчина. Человек, что говорят, порядочный, работящий, не пил. Но уж больно ему с внешностью не повезло. Было у него на редкость колоритное лицо, скуластое, лобастое, с крупными чертами, в общем, никакой привлекательности. И женщина сомневалась, что привыкнет к его внешности. Однажды пришла в гости подруга, впервые увидела этого ухажёра, и на кухне скороговоркой, притушив голос, с явным волнением сообщила, что он похож на могучего зверя, которому и названия-то нет, потому что он единственный. И нашей сотруднице, как вернулась в гостиную, лицо своего поклонника показалось удивительно заманчивым. – Вот уже пятый год вместе, – закончила рассказ сотрудница, – а как увижу его, меня сладкая дрожь пробирает. Мой зверь, думаю, мой послушный зверь… Глаза наших остальных двух дам тоже затуманились мечтательной поволокой. Вот она, сила образа! Иной раз сравню свою жизнь с беговой дорожкой с препятствиями, и это вызывает весёлый азарт.

100

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Как зайчик победил волка Уже ведь имени его не помню, так давно это было, а увиделся он в мыслях, будто только что шёл мимо, да заметил меня на крыльце избы, подошёл и присел. Небольшого роста, поджарый, с плоским скуластым лицом, на котором узкие цепкие глаза казались намного моложе своего хозяина. А было ему уже тогда за шестьдесят годков. Назову его Прокопием, не обидится на том свете, да похоже так и звали. И вот он рассказал такую историю. Однажды развел костерок в тайге, чтобы вскипятить воду, хотел чаю попить. Отошёл в сторону за хворостом, ни ружья в руке, ни ножа на поясе. И тут волчица выступает из-за куста. Видать, рядом находилось логово с выводком. Страшнее зверя нет, чем самка, когда возникает угроза её детёнышам. Прокопий смекнул, что дела его плохи. Волчица смотрела на него, оскалив зубы, и в глазах не было ничего, кроме злобы. Прокопий тоже в упор уставился в эти безжалостные глаза. Почему-то понимал: отведёт взгляд, и конец ему. Волчице достаточно было одного прыжка, чтобы вцепиться в горло. Прокопий даже представил, как сомкнутся волчьи клыки на его шее. Эти минуты подробно запомнились. Он осторожно полез в карман брезентовой куртки, чтобы достать спички – огня зверь боится. А спичек не оказалось. Он вспомнил, как бросил коробку на лежавший на земле рюкзак. Но рука нащупала что-то круглое. Он не знал, что это могло быть, и осторожно вынул, продолжая неотрывно смотреть в злобные глаза волчицы. Оказалось, зеркальце. Прокопий зажал его в пальцах за круглые края. А день был солнечный. Стараясь не делать резкого движения, охотник поймал луч и направил солнечного зайчика в глаза зверю. Волчица жалобно взвыла и кинулась прочь, мотая головой и натыкаясь на деревья, словно ослепла. Тут уж Прокопий бросился к костру, а там – ружьё. Но как зеркальце попало в карман? Не было у Прокопия привычки себя разглядывать. Бриться нужды также не возникало. Росла жиденькая бородка сама по себе. Оказывается, внуки – их у него было трое – играли дома, прятали зеркальце и потом искали, кто найдёт – тот и победил. Мальчик сунул в широкий карман дедовой куртки, что

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ висела у дверей, а потом дети отвлеклись другим занятием и забыли о нём. Тогда я не очень-то поверил рассказанному случаю, охотники приврать умеют не хуже рыбаков, даже ловчей получается, а Прокопий был тем и другим, так что его фантазий на двоих хватило бы. А на днях в Интернете наткнулся на советы, как отбиться от злой бродячей собаки. Один из методов самозащиты – направить луч фонарика мобильника на глаза псины. Это испугает животное. Выходит, Прокопий нисколько не привирал, поведав о том, как солнечный зайчик отогнал волка. Но ведь то удивительно, как извилисто складываются жизненные случаи, в какие кружева переплетаются. Вот тикают часы, а в эту минуту кто-то зеркальце подложил, кто-то калитку открыл, кто-то… И так вечно. Добро рождается и зреет тихо, как трава.

Собачка Со мной самим что-то похожее приключилось однажды. На отдыхе. Было уже поздно, а компания всё не расходилась, уже и до песен созрело, женские и мужские голоса сплелись в согласном созвучии, а я оказался лишним, поскольку начисто лишён слуха. Не сидеть же да открывать рот. Вот я и вышел на крыльцо, а на улице – теплынь, до озера недалеко. Захотел искупаться. Пока по улице шёл, дорогу различал, окна светились, а как миновал околицу, окружила меня темень. Долго пересекал прибрежное поле, раздеваясь на ходу, сбросил одежду кучкой на песок и ступил в озеро. Пришлось пройти метров двадцать, а то и все пятьдесят, пока не оказался по плечи в воде. Под ногами чувствовал твёрдый песок. Тело радовалось приятной прохладе, и так было хорошо, что дух захватывало. Хмель улетучился, голова прояснилась и мышцы налились силой, отчего разыгрался я, стал нырять, доставая руками дно, выныривая, плескался, то в одну сторону брошусь плыть, то в другую. И вдруг понял, что не достаю ногами дна, а куда, в какую сторону податься, не знаю. Вокруг мерцают редкие огни, но они все кажутся на одинаковом расстоянии. Наугад плыть не смею, до противоположного берега не дотяну, это уж как пить дать. Днём он, тот берег, еле виден полоской.

Вот и кручусь на месте, а силы, чувствую, тают. – Эй! – подал голос. – Есть кто на берегу? В ответ – тишина. Я громче зову, потом уже в голос: – Эй, кто-нибудь! И начинаю понимать, что влип в безвыходную ситуацию. Еле сдерживаю себя, чтобы не поплыть в панике. А если не к берегу, а от него? Уж точный конец. – Эй! Последний, казалось, выдох без всякой надежды. И вдруг слышу, тявкнула собачка. Ох ты, милая! Вспомнил, как на окраине путалась под ногами какая-то мелкая псина, и я её отогнал, потому что нечего было ей дать. А она, оказалось, плелась за мной. Рванул я на голосок в сажёнки и плыл, пока коленями не задел песчаного дна. Сел и сижу на мелководье, постепенно сознавая, что вырвался из пасти смерти, иначе и не скажешь. Вот что это было? Случайность? Да нет, всё переплетено в этом мире, всё нитями связано. А ведь та собачка так и не пришла назавтра. Я походил по спортивно-оздоровительному комплексу, не нашёл. Да ведь и то правда – откуда нам ведать, в каком облике приходит ангел-хранитель?

Сон Мне поначалу казалось, что мы привычно сидим на скамейке. Но потом я почувствовал, что под ногами опоры нет. Посмотрел вниз и понял, что сидим мы с ней на самой кромке белого-белого облака. Удобно сидим, облако мягкое, как толстый поролон. В быту я поднимаюсь на три ступени стремянки, и голова кружится, а тут восседаю на жуткой высоте, и хоть бы что, неудобства не чувствую. Да и вроде молод… А рядом со мной – Судьба. И даже невероятно, что она простого облика женщина в длинном белом платье с глухим воротом, похожая на гувернантку средних лет из старинного житья. Она говорит, что усадила меня на облако для обучения. Смотрим с ней вниз, а там, на площади, толпа народа. Праздник какой-то. Люди смеются, поют, танцуют. А Судьба глядит на них и загибает пальцы: «Этот лысый завтра попадёт под автомобиль, те двое разведутся, тот в шляпе подавится рыбьей костью, а красномордый поскользнётся на мостСЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

101

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ ках, упадёт в воду, а плавать не умеет». Прямо садистка какая-то! Ей что, весело всё наперёд знать? Свихнуться же можно от такой работы. И чему меня учить собралась? Чтобы я знал о каждом встречном, что с ним будет завтра? Нет, лучше я останусь обычным человеком и потанцую на площади с девчонкой под весёлую задорную музыку. Зачем мне знать, что будет со мной завтра? Зачем омрачать минуты, которые есть? Я кружу в танце девчонку, вижу её лучистые глаза и слышу беззаботный смех. А Судьба? Она же видит с облака… Ну и что? Пусть себе видит. Что нам до неё, когда играет музыка?

Ледоход Помню ледоходы на Оби. Льдины теснятся, напирают друг на друга, иных выталкивают на берег… Смотришь – прёт махина, оттирает нахально остальных, но вот раскололась от усилия, и тут же накинулась на неё мелкота, и нет гордячки, одно крошево. Льдины крушат похожие на себя льдины и стремятся вперёд, не понимая, что всех ждёт одна судьба – они растают. Чего бы ради так напирать? Мальчишкой этого не понимал. Не то ли происходит теперь с людьми, с нами? Нас всех понесло вешней водой, мутной и грязной, кстати сказать. И какая сила? Понять бы… Ледоход утихал через два-три дня, основная масса льда уплывала за мыс, а оставшиеся вдоль берега льдины рассыпались в сосульки, потом вовсе исчезали, то есть оборачивались чистой водой, и уже вольно дышала под небом огромная река, такая раздольная и красивая, что захватывало дух. Скорее всего, так оно и станется, что наша нервозная нынешняя жизнь обернётся чем-то очень разумным и светлым. Ну, не концу же света быть!

Боль На заштатной станции стоит длинный грузовой состав. Скучно сыплет мелкий дождик. И так вокруг всё серо, а от мороси ещё больше уныния. На засыпанной шлаком площадке вытянулась в струнку девчонка, запрокинув голову. Она смотрит снизу на меня, а я уже поднялся в тамбур. Домой еду, отслужил солдатик. Ждать местный пассажирский поезд надо чуть ли не сутки, так я

102

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

товарняком решил добраться до города, а там уж покачу плацкартой, как положено. Отсыревшее платье обтянуло хрупкую фигурку девчонки, пряди волос слиплись на щеках, маленькой ладошкой она смахивает слёзы и всё смотрит на меня в робком ожидании. – Я вернусь, – обещаю клятвенно, чтобы успокоилась, но загодя уверенный, что никогда этого не случится. – За тобой вернусь. Слышь? А она не слов ждала от меня, она умоляла глазами, чтобы руку протянул, и тогда взлетела бы в тамбур и прижалась бы ко мне, чтобы ехать, куда угодно, хоть к чёрту на кулички. Но уже лязгнули буфера, медленно двинулся состав, а девчонка стояла, замерев, и рукой махнуть, похоже, не было сил. Тогда я не чувствовал, каково ей, вся душа была охвачена радостью возвращения домой, где ждёт меня мама, разноликая родня и вольная воля после солдатской службы. Да вот же оно, эхо! Неведомо какими путями, но через десятки лет добралась-таки до меня боль Танюшки. Так её звали, вроде не запамятовал. И ведь ничего серьёзного между нами не было, только и знали, что целоваться, да так ненасытно, будто пожар тушили. Отчего же я лживым своим обещанием осквернил её чувство? Теперь босиком побежал бы за три тысячи вёрст, чтобы испросить прощения, да нет прежней прыти, и девчонки той, возможно, нет уже на свете, успела состариться и помереть, прежде позабыв обо мне. И только боль жива…

Что есть для меня малая родина Всю жизнь снятся Мужи времён моего детства и отрочества. В моих снах всё так же скрипят под ногами дощатые тротуары. По ним ходят люди, каждого из которых я знал по имени. На площадке возле безглавой церкви гоняют волейбольный мяч крепкие парни. Вдоль берега реки стоят колданки, городовушки, неводники… Маленький мотобот, вычихивая колечки дыма, тянет упорно плашкоут. А то выплывает из-за далёкого мыса белый пароход, и весь народ от мала до велика спешит к пристани. А ещё снится главная достопримечательность тогдашнего села – каланча, на которую по шаткой лестнице забирались мальчишки. Дух захваты-

ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ вало с высоты увидеть всё село, заречные дали, а если погода позволяла, то и сахарные головки белков Урала. Пожалуй, ни одного целого дома не осталось от того села, в котором родился и рос. Редкие люди живы ещё из того народа, который поимённо знал. И каланчу давно снесли. А село снится, будто вешними дождями омытое. У каждой реки есть исток. Как-то представилось, что река Обь, пересекая всю страну, протекая мимо городов и селений, неся на своих плечах сотни и тысячи судов, немало загрязняющих её, видит звёздными ночами сны о том, как по камням бегут ручьи родниковой чистоты, её начало, её верховье. Вот и мне снятся Мужи, мой исток. Человеческая жизнь протекает не по долине, усеянной розами. Хватает и грязи, и зла. Но такой же чистоты и незамутнённости, как начало Оби, видится моё детство. И оттого это происходит, что я жил среди удивительных людей, они были непритворны и честны перед собой и перед односельчанами. Я хорошо помню детство, но не помню ни одного случая человеческой подлости, обмана, злобы. Жили совестливо. И теперь, когда мне изрядно лет, когда жизненный путь уже не простирается далеко за горизонт, естественно, задумываюсь, зачем я был, зачем приходил на белый свет. Может быть, для того, чтобы свидеться с милыми сердцу людьми. Так оно и есть. Я благодарен судьбе, что родился и свиделся с мамой, с отцом, которого так рано отобрала война, с братом Петром и сестрой Ольгой, с милыми тётушками, дядьями, двоюродными сёстрами, со всей когда-то многочисленной роднёй. Разве этого мало? Я благодарен судьбе, что у меня были и есть Мужи, от которых в реальности не осталось ни одного бревна. Но что же ныне есть для меня малая родина, если только во сне можно увидеть то, что населяло моё детство и отрочество? Только ли память? Мой младший сын Егор родился в Минске и живёт в родном для него городе. И что он ответит на мой вопрос? А вот старший, Андрей, родился в Мужах, там прошло его детство. И потом наездами бывал. И я решил спросить его о том, значит ли что-то для него малая родина. Любопытно, однако! Всё-таки сильно поменялись ценностные отношения к жизни у нынешних поколений. И того автобусного собеседника вспомнил, конечно. Замотанный делами сын не сразу ответил, но вскоре я получил по электронной почте письмо. Не стал он по скайпу или по телефону отвечать,

а это значило, что отнёсся к вопросу серьёзно. И приведу отрывок из его письма. «…Где-то там далеко раскинулся солнечный посёлок, собранный из кубиков домов и сараев, с дощатыми тротуарами, с иссиня-чёрной грязью дороги, по которой медленно, как танкеры, бредут коровы, и хозяйки в цветастых платках встречают их, загоняя своих в открытые ворота. Выше по течению, у самого берега сгрудились плоты: толстые стволы, не охватить руками, поблескивают медью, а между ними плещет вода. И вот он я – шустрый мальчишка с удочкой, перепрыгиваю со ствола на ствол, – замираю, глядя на поплавок. Даже, кажется, дышать перестаю. Но рыба не клюёт. Она идёт степенно далеко от берега, в янтарной глубине, куда не достаёт даже мастерский заброс лески. Я не вижу её, но чувствую. Потому что это тоже я. Поэтому мне и не нужна рыба. Пусть себе плывёт, лениво пошевеливая хвостом. Поймал бы, не знал, что делать дальше. Мне и так хорошо. Я слился с этой особенной тишиной: плеском волн меж стволами, дуновениями ветра в прибрежных ивах, далёким рокотом моторки… Эта тишина приняла меня, и я чувствую себя своим. А потом, вечером, этот я лежит на сеновале, на втором этаже, вслушивается в звёзды, а снизу тяжело вздыхает корова. Он – весь в сиянии звёзд, и она – корова, жующая сено. Никто больше не нужен. Взрослые, сёстры, тётушки и дядья, родители, его братья, с которыми он завтра побежит играть, – не нужны. Потому что они и так есть. Потому что все они – тоже часть тишины. Каждый сам по себе, но все вместе, неразделимы, как части согласия. Сжимаю в ладошке осколки той радости, в которых ещё можно разглядеть и корову, и запах свежескошенного сена, и солнечные блики на волнах, и песчаный остров, возникающий из глубин в конце августа. Чудо ещё искрится в ладошках. Оно и есть Родина». И я понимаю, насколько близко это моему пониманию. Вот выше назвал малую родину истоком. Могу – «колыбелью души». Но всё это не до конца верно. К истоку не вернёшься, в колыбели не уместишься. А малая родина никуда не ушла от меня, она со мной и в эту минуту, и во всё оставшееся время неразлучно будет. Андрей точно уловил – это состояние души. Так ведь и Обь-река несёт в себе чистые воды истока до самого Ледовитого океана. Они-то никуда не делись, они растворились в могучем потоке реки. Так и душа пронизана тем светом детства, тем видением мира и его разумением, что дала малая родина. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

103

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ – НАМ ДОВЕРЕННОЕ

Главное богатство

Рисунок МИХАИЛА КАНЕВА

Дачный посёлок засыпает. Угасают голоса людей вокруг. Гаснут в окнах огни. Сгущается вечерняя тьма. Остаются только звёзды да мой костёр. Чувствую себя самым свободным человеком, и не на Земле только, а во всей Вселенной. Над головой-то – звёзды. Это они наводят на такую мысль, бесспорно обладая колдовской силой. И вот, думаю, что же этому вселенски вольному человеку всего дороже на закате жизни? Помню, в молодости одиночество казалось наказанием, без друзей дня не проходило, влекли новые знакомства, и не насытиться было уму богатством общения. Но время, как искусный живописец, работает над нами без устали. Нет, чтобы отложить кисть да и оставить в том облике, в котором было уютно. Перелистываешь альбом с фотографиями и видишь плоды труда времени – прибавляло с годами седины, морщины старательно выводило на лице, сутулости добавляло понемногу… И уже так поменялся внешний вид, что возникни на минуту семнадцатилетним, не признал бы себя при встрече, мимо старика беззаботно прошагал бы лёгким шагом. А то и остановился бы, пожалел. И что бы я, нынешний, ответил?

104

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Знаю, что завтра навалится куча забот, – надо окучить картошку, скосить траву, да мало ли других дел, и со всеми надо управиться. И если бы только завтрашние труды, а ведь вся жизнь прошла в хлопотах по устройству семьи и самого себя, да в служении какому-то делу, которому – казалось себе – и предназначен был. Но человек живёт в двух мирах. И внутренний мир с годами становится всё значимей и важней. Вот теперь, у костра, внешний мир ушёл во тьму, а я наедине со своим внутренним миром остался. И неважно мне, чем занимался всю жизнь, а только то важно, наполнялась ли душа от хлопот моих, как река притоками, или нищала и осталась порожней. Можно умирать жалким на мешках золота и со спокойным достоинством среди пустого поля, когда над тобой только звёзды. Есть оно, есть то дивное пространство, – оно велико и заманчиво, – в котором возникает чувство, что пройденная тобою жизненная дорога – лишь испытание, а только теперь ты в начале пути. И то пространство – душа. Думаю, знал об этом тот старик, что сидел у костра. И я посчитаю себя счастливым человеком, если с улыбкой отвечу юноше: – Разве бывает скучно с самим собой?

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

ПИКНИК НА ОБСКОЙ ГУБЕ Юрий КОСТИКОВ г. Ижевск Как-то в конце ХХ века высадился в Надыме крупный журналистский «десант» – телевидение из Германии, два финна, сразу четверо болгар, японец и ещё несколько представителей зарубежных СМИ. Как я теперь понимаю, целью акции было показать, что газа в стране хватит надолго и можно смело заключать долгосрочные контракты. Руководила мероприятием девица из МИДа, Ирина её звали. Я подошёл к ней и спросил, есть ли кто-нибудь из англоязычных стран, – попрактиковаться в языке. Она подвела меня к невысокой девушке, одетой в коричневую шубёнку из искусственного меха, и представила: – Кейт Кларк, московский корреспондент газеты «Морнинг Стар». Всю следующую неделю мы с Кейт, можно сказать, не разлучались. Её русский был примерно равен моему английскому, и оба мы старались всемерно использовать возможность общения. На пресс-конференции в Главямбургнефтегазстрое начальник Игорь Александрович Шаповалов рассказывал гостям об уникальных газовых запасах Ямала, о том, что на Ямбургском месторождении недавно введён в эксплуатацию современный добывающий комплекс. Обмолвился и о том, что сейчас идёт беспощадная борьба с бюрократизмом, истребляется это явление просто под корень. И тут Кейт нарушила довольно монотонный ход пресс-конференции. На своём странном русском языке она задала простой вопрос: «Сколько бюрократов уволили?» Великолепный Игорь Александрович на секунду потерялся, но быстро нашёлся: «Наверное, прежде всего надо увольнять меня, потому что я здесь главный бюрократ. Но я перестроился и теперь перестраиваю своих подчинённых. Так что увольнять никого не пришлось. Ведь люди-то у нас золотые…» И заговорил о том, какие прекрасные люди работают на Севере. Тем и обошлось. Но Кейт запомнилась тем, что умела ставить вопросы по сути дела. На следующий день корреспондентов повезли на Ямбург. Там было на что посмотреть. Представители Газпрома провели экскурсию по одному из промыслов. Зарубежные гости таращили глаза на огромную, во всю стену, мнемосхему с десятками подмигивающих индикаторов со светящимися окошками, где мелко дрожали стрелки измери-

тельных приборов, а чёрные пальцы самописцев вычерчивали на миллиметровой бумаге «кардиограммы» работы промысла. Посетители от увиденного малость ошалели. Лихорадочно заносили в блокноты цифры добычи, путая дневной объём с месячным, а когда дело дошло до заработка, то вообще не могли уразуметь, что к чему. Потому что работали газовики по вахтовой системе, двенадцать на двенадцать, а потом получали зарплату за два месяца плюс месяц отгулов. Всё это звучало, как шифровка. Поначалу я пытался что-то объяснить, но потом махнул рукой, потому что моё вмешательство только усиливало сумятицу в умах. Оставался, правда, интересный вопрос: что будет написано обо всём этом впоследствии? Забегая вперёд, скажу: ни одна цифра в репортажи не попала. Видимо, редактора своё дело знали. Была, как водится, и неофициальная часть. На берегу Обской губы расчистили от снега большую площадку, сложили на ней огромную пирамиду из досок, бруса и прочих горючих материалов. Затем привезли туда гостей, а был уже поздний вечер – считай, ночь. При благоговейном молчании собравшихся сооружение полили бензином, и бросили факелок. Огонь враз охватил всю массу дров и бешено рванулся в небо. Это было как извержение вулкана. В лица ударило жаром, все попятились. Гостей пригласили к длинным мангалам с дымящимся шашлыком. Рядом на дощатых столах поблескивали бутылки с сорокаградусным напитком, и отсветы пламени играли на стенках сосудов. Воцарилась атмосфера языческого праздника. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

105

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ

ИВАН СЫЧЁВ

Происходящее оттенялось шикарными декорациями: нетронутые ямбургские снега вокруг, непроглядная ночь и фосфористые глаза звёзд на чёрном бархате неба. Уверен, им ещё не приходилось видеть такое на древней Тазовской земле. Я на минуту потерял Кейт из виду, потом она вдруг материализовалась из темноты с огромным шашлыком в одной руке и стаканом сорокаградусной в другой. Правда, плескалось там на донышке, и пила она по-западному – мелкими глоточками. Шашлык на морозе быстро остывал, она часто подбегала к костру и, отвернув лицо в сторону, протягивала вперёд шампур – разогревала. Она обернулась ко мне и произнесла, задыхаясь от стужи: «Надо быть русскими, чтобы устроить пикник на тридцатиградусном морозе!» Я развёл руками: мол, уж такие мы ребята. «Шабаш» продолжался около двух часов, потом костёр стал угасать, резко похолодало, и гостей увезли в гостиницу. Наутро мы улетели в Сеяху, посёлок на Обской губе. Там в то время располагалась база для пионерного выхода на Бованенковское месторождение, очередной газовый гигант Ямала. В Сеяхе гостей встречал председатель сельсовета Николай Лачевич Окотэтто. Он пребывал в этой должности с 1961 года. Во время обеда в столовой он подсел к нам и поведал о своих планах. – Мой настоящий дом – тундра. В ней просторно и дышится легко. Тундра и олени – в них жизнь

106

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ненца. Придёт время, и я туда уеду. Около моего дома нарты с нюками стоят, со шкурами для чума, значит. А жена моя за полчаса соберётся. Только запрячь оленей – и вперёд. Вот только некому печать сельсоветскую передать… Рассказывали старые люди, – продолжал председатель, – что в тундре есть озёра без дна. Иногда посредине вода начинает сильно бурлить, далеко гром и свист слышно. Олени боятся близко подходить. Если в это время гроза случится и молния в озеро ударит, большой огонь получается. Долго потом горит – месяц, два. Шумный огонь – такой, что человек глохнет. Старые люди говорили: злые духи из Нижнего мира сердятся, жди плохого. Теперь нам объяснили: бояться не надо, это газ из земли идёт. Но всё равно плохо. Вездеходы тундру портят, трава после них долго не растёт. В речках рыба пропадает. На буровых химикаты остаются, олени думают, что это соль, и лижут, потом дохнут. На старых бурплощадках проволока, олени рогами цепляются, пропадают. Всё меньше места для них в тундре остаётся… Из Сеяхи полетели на трассу строящегося газопровода, в бригаду Героя Социалистического Труда Бориса Дидука. Здесь первыми освоили агрегаты дуговой сварки труб большого диаметра, созданные в Институте электросварки имени Б. Патона. Они вызывали восторг у специалистов, не говоря уж о рядовых сварщиках. Им не приходилось теперь гнуться в три погибели над трубой в продуваемой ветрами палатке. Нет, теперь оператор комплекса сидел, как белый человек, в уютной кабине и орудовал исключительно кнопками на пульте. Электрическое «солнце», рождающееся вокруг стыка во время сварки, так и просилось в кадр. Корреспонденты защёлкали затворами фотокамер. Перед отлётом Кейт попросила референта Шаповалова Васю Белова, Дидука и меня встать возле вертолёта, чтобы сфотографироваться на память. Вытащила из-под шубы «мыльницу». Забегу вперёд. Репортаж в «Морнинг Стар» назывался «В огне электросварки рождается новая жизнь». Публикация сопровождалась большой фотографией, изображавшей нашу троицу, – тем самым кадром на память. И подпись: «Советские инженеры-строители, создающие сегодняшний день Севера». Ни больше и ни меньше. В тот день, когда «вертушка» несла нас над трассой газопровода в Надым, Кейт поведала мне свою историю. Она училась в МГУ, познакоми-

ИВАН СЫЧЁВ

ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ Я ЗНАЮ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

лась с чилийским студентом по имени Риккардо. Получили дипломы, поженились и уехали в Чили. Муж работал в газете, она преподавала в школе. Наладилась нормальная человеческая жизнь, но грянул фашистский переворот. Весь мир знает кадры кинохроники тех лет: танки, стреляющие по дворцу Ла Монеда, президент Альенде с автоматом в руках. Пошли повальные аресты. Кейт и Риккардо сразу оказались в тюрьме. Их допрашивали, пытали. Требовали назвать адреса тайных складов оружия. О каких складах могла знать скромная учительница? Но они оба учились в Советском Союзе, к тому же не скрывали своей принадлежности к компартии. Этого было достаточно. Кейт понимала, что её ждёт либо расстрел, либо бессрочная ссылка куда-нибудь в концлагерь. Но спасение пришло со стороны родной британской бюрократии. Она защищала подданных королевы независимо от партийной принадлежности. Кейт оставалась гражданкой Великобритании, и консул потребовал освободить её. Оказавшись на свободе, она стала бороться за спасение мужа. Обивала пороги дипломатических кабинетов в Лондоне. Риккардо к тому времени уже находился в концлагере на крайнем юге страны. В конце концов она добилась того, что британские власти вступились и за её мужа. Хунте, видимо, отпустить одного узника было не жалко – нахватали их много. Да и портить отношения с Великобританией из-за какого-то мелкого журналиста было не с руки. И вскоре она встречала Риккардо в лондонском аэропорту Хитроу.

Потом пошли тусклые будни: она преподавала в школе, муж сидел без работы… В это время «Морнинг Стар» объявила конкурс на место собственного корреспондента в Москве. Из 124 претендентов она оказалась лучшей. И для Риккардо нашлось место в испанской редакции агентства печати «Новости». За годы работы собкором Кейт объехала всю нашу страну – от Прибалтики до Чукотки. …Прошёл примерно месяц после отъезда зарубежных журналистов, воспоминания о встречах были оттеснены в сторону новыми темами. Вдруг меня пригласили в Главямбургнефтегазстрой к самому Игорю Александровичу Шаповалову. Начальник главка вручил мне толстую пачку публикаций, сопроводив просьбой: – Пожалуйста, попробуйте разобраться, что тут наши гости понаписали. С английским, я знаю, у вас проблем не будет. Ну, а по поводу других языков среди учителей поищите специалистов… Я заверил, что справлюсь с заданием в кратчайшие сроки, и пустился на поиски. Специалиста по немецкому я нашёл быстро. А вот с болгарским вышел, прямо скажу, облом. А публикаций было много – ведь аж четверо болгар было. Ну, не преподавали в надымских школах этот язык! К счастью, был у меня приятель Вася Поликарпов, который знал славянские языки. Но какие? – Нет, болгарский не знаю, – ответил Вася по телефону. – Чешский, словацкий, сербский – пожалуйста. Опять незадача. Но выход нашёлся. Мы с Васей рассудили, что все славянские языки происходят из одного корня. Это раз. Публикации рассказывали, в сущности, об одном и том же. Это два. Сочтя, что двух соображений вполне достаточно, мы сели за работу, взяв две бутылки коньяка на случай языковых затруднений. Быстро овладели болгарским, и перевод получился на славу. Шаповалов был доволен и горячо благодарил за качество и быстроту. А с Кейт вышла такая история. Я с ней поддерживал связь, но после 1991 года они с Риккардо покинули нашу страну. Я иногда пытался угадать их судьбу. И вдруг однажды услыхал по приёмнику передачу русской службы Би-би-си. Представьте, среди авторов передачи прозвучало имя: Кейт Кларк. Что ж, подумал я, с её знанием нашей страны она в этой службе незаменимый сотрудник. А что касается принадлежности к британской компартии, то, видимо, у неё произошла своя перестройка. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

107

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ЛЮДИ Ирина ШКУРКО г. Тюмень

ИЗ АРХИВА ИРИНЫ ШКУРКО

Директор, наставник, друг…

Гирамнур Кадыров. 1975–1976 гг.

Каким должен быть директор предприятия, чтобы его уважали в селе, им гордились сослуживцы, в нём были уверены вышестоящие инстанции? Наверное, в первую очередь человеком слова: сказал – сделал. Он чувствует ответственность за дела на предприятии, верит в своих специалистов и поддерживает их инициативу в совершенствовании своей профессии. И в то же время его заботит, в каких условиях живут работники предприятия. Волнует и социальная структура села. Всеми этими качествами обладал директор совхоза «Ямальский» Гирамнур Хабирович Кадыров.

108

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

Местное население, да и все мы, специалисты, обращались к нему как к Георгию Николаевичу, так легче запоминалось непростое имя директора. И он был не против. Образование Гирамнур Хабирович получал поэтапно. В ноябре 1944 года, после окончания 9-го класса, призван в ряды Советской армии. Службу начал в Красноярске курсантом 34-го стрелкового полка Сибирского военного округа, а закончил в июне 1951 года на Ляодунском полуострове в Китае в составе 39-й армии. С октября 1952 года по июнь 1953-го обучался на девятимесячных курсах партийных и советских работников, а в 1955 году поступил в Ореховскую среднюю школу Усть-Ишимского района. Пройдя курс, получил аттестат, дающий право на поступление в высшие учебные заведения Союза. В 1959 году с отличием оканчивает трёхгодичное обучение в Областной партийной школе при Омском обкоме КПСС, а в 1962-м – заочно Новосибирскую высшую партийную школу. Гирамнур Хабирович приехал на Ямал по зову сердца, он всегда хотел работать на Севере, и его мечта сбылась. В течение двадцати четырёх лет возглавляя совхоз «Ямальский», он отдал много сил и энергии развитию экономики традиционных отраслей. Имея большой практический опыт как организатор производства, хорошо зная местные условия, быт и язык коренных жителей, требовательный к себе и окружающим, принципиальный в решении производственных задач, Гирамнур Хабирович показал пример деловитости, оптимизма, высокого гражданского достоинства. Вспоминая годы работы в совхозе «Ямальский» в должности главного бухгалтера, могу сказать, что всегда чувствовала поддержку Георгия Николаевича, какую-то защищённость. Едем в тундру на просчёт оленей – он беспокоится, чтобы я была в тёплой национальной одежде, ведь без неё в тундре не обойтись. Удалённость одной бригады от другой – от тридцати до семидесяти пяти километров, а единственный транспорт в то время – оленья упряжка. Попадали и в метель, когда кругом ни зги не видно и надежда только на каюра и оленей. Было дело, когда по несколь-

Выездная балансовая комиссия. И. Кугаевский, Г. Кадыров, С. Хабибулин и неизвестный. Май 1982 г.

ИЗ АРХИВА ИРИНЫ ШКУРКО

Общее собрание работников совхоза. В президиуме Г. Кадыров, В. Сивкова, В. Харламов, О. Окотэтто. 1980 г.

Проводы делегата от Ямальской тундры М. Тусида в Москву на XXVI съезд партии. Февраль 1981 г.

ко часов сидели в куропачьем чуме – просто не было возможности двигаться дальше. О чём мы тогда только не говорили! Лишь бы не уснуть и не замёрзнуть. А было и другое. Ясный солнечный день. Такой мороз, что воздух, кажется, звенит! И снежный наст твёрдый, и олени летят так быстро, что дух захватывает. И каюр что-то напевает… В то время между посёлками связывались по радиосвязи, у всех были свои позывные, и что-то срочное передавали по рации. А если необходимо в банк или нужно в срок предоставить отчётность в райстат? Приходилось собираться в дорогу, и выручали крылатые машины Ан-2 и Ми-8. Так вот! Заходим в госбанк (управляющей тогда была М. Я. Садыкова), и девчата, зная, что мы с дороги, предлагают чаю. Соглашаемся. Благодарим. Делаем банковские дела и идём в администрацию района, где находился райстат. Нас встречают не менее приветливые девчата во главе с Т. И. Коваленко. Тоже предлагают чаю. Я отказываюсь, говоря, что нас только что угощали. Но Георгий Николаевич командует: «Ирина, давай попьём! Нельзя отказываться от чая». И так везде! Я как-то спросила его шутя, почему он так поступает. И он рассказал: – Когда меня взяли в армию, мне было всего пятнадцать лет. Кто там что напутал, я не помню, то ли мать не смогла правильно объяснить, когда пришло время выписать свидетельство о рождении, то ли работники загса что-то не так записали, но факт остаётся фактом. Я был самым молодым бойцом. Ты же знаешь, что я участвовал в военных действиях против Японии? Как думаешь, что было самое тяжёлое в той войне? Это ужасная жара и отсутствие воды. Очень многие тогда погибли от жажды, когда по пескам шли. И я тогда дал себе слово: если останусь жив, никогда не откажусь от чая! А слово своё он держал! Георгий Николаевич почти ничего не рассказывал о военном времени. Он был скромным человеком и не любил излишнего внимания к своей персоне. Но я знаю, что, несмотря на юный возраст, он стал командиром отделения. Военные действия наших войск закончились в Порт-Артуре капитуляцией Японии. Г. Х. Кадыров награждён в июне 1946 года медалью «За победу над Японией», в марте 1985 года – орденом Отечественной войны II степени, в 1995 году – медалью Жукова. За высокие трудовые успехи он награждён орденом Трудового Красного Знамени. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

109

И ещё хочу сказать: в доперестроечное время на директора совхоза возлагалась помимо прямых обязанностей и слаженная работа объектов ЖКХ, участковой больницы и местной школы. В архиве семьи Кадыровых есть почётная грамота Ямало-Ненецкого окружного отдела народного образования, вручённая Гирамнуру Хабировичу за активное участие в подготовке школы к учебному 1980–1981 году. Он пользовался заслуженным авторитетом в коллективе совхоза, района и округа. Его практическая смекалка помогала при налаживании шефских связей с промышленными, геологическими и строительными организациями. Благодаря этому заново выросли посёлки Сеяха и Тамбей, улучшились жилищно-бытовые и социально-культурные условия жизни рабочих и служащих совхоза. Вместе с женой Нагиймой Мамедовной они воспитали четверых детей, которые вправе гордиться отцом.

Хозяин острова Белого В последние годы журналы и газеты окружного и областного значения пестрят заголовками: «На Белый планируется очередная экспедиция», «Чтобы защитить Арктику, необходимы глобальные меры», «Остров больших надежд», «Остров не оставляет никого равнодушным», «С острова Белого вывезли 150 тонн металла» и т. д. А я всё время думаю, что же случилось с этим заповедным, когда-то чистым островом? И в своих воспоминаниях возвращаюсь в 80-е годы прошлого столетия. Меня вызвал директор совхоза «Ямальский» Георгий Николаевич Кадыров, я в то время работала там главным бухгалтером. – Ирина Николаевна, на остров Белый надо бы слетать. Сейчас вертолёт будет грузиться, полетит Зубаиров (это наш заместитель директора по хозяйственной части. – Прим. авт.), повезёт Мирошникову продукты и горючее. Мирошников там базу отстроил, надо наряд составить, хочу, чтобы ты посмотрела и замеры сделала. У меня даже вопросов никаких не возникло. Верх взяло любопытство, да и когда ещё будет возможность побывать на острове? И как, действительно, Пётр Александрович живёт там один?

110

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА ИРИНЫ ШКУРКО

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ

Слева направо: Л. Воронцова, Е. Орехова, А. Пунту, Н. Кадырова, И. Попов. Внизу: В. Орехов, Г. Кадыров на Дне оленевода в пос. Сеяха. 1981 г.

Мирошников Пётр Александрович – охотник совхоза «Ямальский». Когда-то он работал в совхозе плотником, а потом решил уйти в охотники. Видно, был у него навык в этом деле. В совхозе было около тридцати человек охотников, а Мирошников сдавал пушнины больше, чем все вместе взятые. Было дело, за год две пятилетки выполнял. Мне казалось, что он человек нелёгкой судьбы, какой-то загадочный. О прошлой своей жизни лично со мной он никогда не говорил, поэтому я ничего не знаю. А вот работу иногда обсуждали. Как-то говорит: – Хочу в этом году пораньше на остров уехать. Нынче песца будет достаточно. Надо подготовиться. – Откуда знаете? – интересуюсь я. – Лемминга много, а это основной корм песца. Значит, и песцов будет много. Да и балки проверить, подготовиться к зиме. Я как-то спросила у Георгия Николаевича, где Мирошников берёт стройматериал, ведь то, что мы ему завозили, это немного! А он отвечает: он лес вылавливает на реке, заготавливает, готовит на сруб и на топливо.

О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ То, что плавник используют наши оленеводы на топливо, я знала – сама всю жизнь на Севере, и быт ненцев мне знаком. Но ведь столько сил нужно вложить, чтобы балок отстроить, да ещё и в одиночку. Но опыт плотника, видно, и здесь пригодился. К тому же балков у него было несколько. И это Пётр Александрович объяснил: – А вдруг пурга в пути застанет, пока я капканы проверяю, или возвращаться буду поздно, или до другой привады немного останется, и возвращаться не резон. Вот я и остаюсь в балке по пути. Переночевал, отдохнул – и опять в дорогу. Всё это с годами, конечно, пришло. Не сразу всё легко складывалось, не вдруг всё получалось. Ну как же не воспользоваться моментом и не слетать на остров Белый к нашему ямальскому Робинзону? Я договорилась с подругой, чтобы та забрала моего ребёнка из садика (неизвестно, когда вернёмся), оделась потеплее, взяла тетрадь, карандаш и рулетку – и бегом на вертолётную площадку. Стояла глубокая осень, а в это время в Сеяхе и утром, и днём темно. Погрузка закончилась, транспорт наш загружен по полной. Мы взлетели. Надо сказать, что вертолёты на остров Белый летали только по спецзаказу, и лётный состав подбирался особый, с допуском на любые метеоусловия. Ведь лететь до острова без посадки и заправки! Были такие спецы в авиаотряде Мыса Каменного! Через несколько часов полёта из кабины выглянул бортмеханик и улыбнулся: идём на посадку! Я прильнула к окну. Темно. Ничего не видно! Через какое-то время появилась одна точка света, потом вторая. Мы стали приближаться ко второй. Всё ближе и ближе… Сели. Открыли дверь. Остановились винты. Установили трап, и первым выскочил бортмеханик, затем – Зубаиров. На улице голоса, смех, и вот выхожу я. И вдруг... тишина. Поднимаю голову и вижу: коренастый мужчина, какой-то всклоченный, с настороженным взглядом, смотрит на меня удивлённо: – Ирина Николаевна, ну, я всё ждал, но то, что вы ко мне на остров прилетите?! Ну вы даёте! Шутки, смех… И он проводил меня в свою зимовку. Оставил знакомиться с жилищем и побежал помогать мужчинам разгружаться, бросив на ходу, чтобы я наливала чая. Я, конечно, первым делом ознакомилась с базой. К основной избушке пристроен дровяник, два отсека в виде комнаток. В одной лежат туш-

ки песцов, в другой – шкурки белого песца на вешалах. Есть особое место для верных друзей Петра Александровича – собак (они встретили нас дружелюбно, так, полаяли для порядка, но агрессии никакой – видно, тоже рады людям). В углу капканы, верёвки и всякие охотничьи сооружения, нарты собачьи. И всё под общей крышей! И электричество проведено! Я быстро нарисовала план, сделала основные замеры и пошла в избушку. В доме тепло. Печь-камин побелена, на печи горячий чайник. Возле печи табурет, на котором стоит ведро воды. Вдоль стен – два топчаналежанки, накрытые одеялами, посредине стол срубленный. На столе спидола, рация «Гроза» и продукты – хлеб, масло, чай и карамель. Вот такой скромный быт! Только самое необходимое. Ещё на столе три эмалированные кружки, чёрные от заварки. Взгляд упал на приступок у печи, где стояла пачка питьевой соды. Машинально насыпаю в кружки, и буквально через несколько минут они сверкают белизной! В банке заварила чай. Жду. Вскоре все зашли. Вертолётчики опять шутят. Увидели вторую лежанку, спрашивают: эта чья, Пятницы? Пётр Александрович смотрит на кружки: – Вы что, со своими кружками прилетели? – и смеётся: – я теперь одну оставлю, буду вспоминать, как у меня главный бухгалтер в гостях была. Достал ещё две кружки. Пьём по-быстрому чай. Наш хозяйственник записывает, что привезти в следующий раз. Командир вертолёта командует, что пора возвращаться… На ходу спрашиваю: – Не скучно вам здесь, Пётр Александрович? А он отвечает: – А когда скучать? Это когда приедешь, несколько дней тоска, а потом, как возьмёшься за дело, и скучать некогда! Ну, а если сильно поговорить с кем захочу, я на полярку! Видели, наверное, огоньки сверху? Каждой встрече с людьми, конечно, рад. Улетали мы с Белого со знанием сделанного дела, но с какой-то грустинкой в душе. Всё-таки беспокойно оставлять человека одного… Хотя, конечно, это его судьба, и её он выбрал сам. Как-то спросили Мирошникова, не боится ли он белых медведей, ведь они захаживают на остров Белый. Вдруг что случится, и помочь никто не успеет? Пётр Александрович сказал: – Были встречи, но разошлись миролюбиво. А вот с волками надо быть поосторожнее – они по СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

111

Женат… на работе Пётр Иванович Леонтьев родился 29 июля 1924 года в Стерлитамаке Башкирской АССР. Вскоре после его рождения семья переехала в Ленинград. После семи классов учился на столяра в фабрично-заводском училище. Но окончить его не успел – началась Великая Отечественная война. Ему не было и семнадцати, когда добровольцем вступил в отряд ополчения. Вместе с другими безусыми солдатами рыл окопы, работал на противотанковых ограждениях. Пётр Иванович не понаслышке знал, что такое блокада. Умирающего его нашла старшая сестра и отпаивала бульоном, чтобы поднять на ноги. Но только 22 октября 1994 года по поручению СанктПетербургского Совета народных депутатов вручили Петру Ивановичу знак «Житель блокадного Ленинграда». В 1942 году немцы и финны должны были покинуть Ленинград. И так как мать Петра Ивановича была немкой, их семью выслали на север Тюменской области. В июне они прибыли в посёлок Горки Шурышкарского района. В 1950 году Пётр окончил школу звероводов в Салехарде и приехал с женой в посёлок Лопхари, где работал по специальности. Спустя восемь лет его назначили заведующим зверофермы в Питляре. А в 1961 году пригласили работать заведующим зверофермой в совхоз «Верхне-Пуровский», и он с женой и пятерыми детьми переезжает в ТаркоСале, где проработал около десяти лет. В начале 70-х годов по предложению директора совхоза «Ямальский» Георгия Кадырова переезжает в посёлок Сеяха Ямальского района, чтобы возглавить звероводческое хозяйство и поднять

112

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ИЗ АРХИВА ИРИНЫ ШКУРКО

одному почти не ходят, да и наглее. Но я смогу за себя постоять, да и со мной всегда собаки. Остров – как дом родной, и если мне что и грозит, то это от людей нерадивых. Из-за них и сам остров может пострадать, – добавил он печально и замолчал. Что беспокоило тогда охотника? Вот такой он был – хозяин острова Белого. Человек твёрдого характера, довольный тем, что делал, да и делал всё добротно, с желанием и любовью. Такие люди и нужны Арктике!

Пётр Леонтьев со звероводами Тамарой Окотэтто, Татьяной Сэротэтто и неизвестной

его на должный уровень. Один из опытнейших специалистов звероводства округа, отдавший ему более двух десятков лет, Пётр Иванович совершает здесь подобное перевороту – он вдохнул жизнь в коллектив зверофермы. В Сеяхе стоял вопрос о целесообразности сохранения зверофермы, и, чтобы добиться поддержки администрации совхоза, нужно было доказать это делами. Пётр Иванович поставил перед собой цель – получать максимальные показатели. Он никогда не был пассивным исполнителем рекомендаций, постоянно искал и экспериментировал. Буквально жил на звероферме и, как шутили женщины, был женат на работе. Труд коллектива под руководством заведующего зверофермой принёс свои плоды. Если раньше деловой выход щенят составлял 4,6–5 голов от одной штатной самки, то в 1978 году показатель составлял 7,7. Проработав в совхозе «Ямальский» до 1982 года, Пётр Иванович Леонтьев по состоянию здоровья вынужден был вернуться в Тарко-Сале, где постоянно проживала его семья. Награждён в 1960 году знаком «Отличник социалистического соревнования сельского хозяйства РСФСР», в 1971 году медалью «За трудовую доблесть», в 1977 году знаком «Победитель социалистического соревнования» от имени министерства ЦК профсоюза, Почётной Ленинской грамотой за самоотверженный труд и выполнение пятилетнего задания к 110-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина и целым рядом грамот за достижение высоких показателей в звероводстве. За высокие показатели в области звероводства постановлением главного комитета Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в 1956 году награждён малой Серебряной медалью. Умер Пётр Иванович 12 июня 1996 года, похоронен в городе Тарко-Сале Пуровского района. До сих пор в северном посёлке Сеяха вспоминают его с благодарностью, ведь доброе отношение к людям помнится долго.

КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

МАТЕРИНСКИЙ ТОСТ Фёдор ОШЕВНЕВ г. Ростов-на-Дону Дзинннь! Упущенный мойщицей посуды тонкостенный, с голубыми ободками стакан закончил своё существование на бетонном полу. «Третий уже за сёдни… – непроизвольно отметила про себя мойщица бабка Валя. – И-эхх, рученьки мои, рученьки… Допилась». Проворно схватившись за веник, она поспешила смести осколки на кусок газеты, с недавних пор постоянно хранимый в кармане тёмно-синего халата. Осторожно завернув их в обрывок, она постаралась запихнуть пакетик на самое дно мусорного ведра. Стервоза – новая заведующая кафе – повадилась совать в него нос, появляясь в моечной. В отбросах она, конечно, не копалась, а вот если углядит битую посуду – сразу на её двойную стоимость штрафует. А зарплата у бабки Вали не резиновая. Со злом и через силу она домыла очередную порцию тарелок и стаканов, получив временную передышку. Вытерев красные распаренные ладони о замусоленное полотенце, женщина неслышно прокралась в коридорчик, откуда была видна часть зала кафе. Там шла-катилась далёкая от бабки Вали чужая застольная жизнь, долетающая до моечной лишь одной своей стороной: грязной посудой с остатками еды. За ближним столиком, у колонны с табличкой «спиртные напитки приносить и распивать строго воспрещается!» расположились два парня и девушка. Несмотря на летний день, молодые люди были в пиджаках. У находившегося лицом к бабке Вале над нагрудным карманом висело три медали: две на пятиугольных колодочках и одна – на прямоугольной: меньшего размера и с боковыми выемками. Второй парень сидел к бабке Вале спиной, однако та сразу смекнула: награды, верно, есть и у него. И ещё поняла, что разговор в компании «афганцев» – а кем бы ещё они могли быть – не клеится. Залпом проглотив остатки компота, парень, устроившийся напротив мойщицы, достал из кармана складной ножик. Раскрыл его, поднял с пола на колени небольшую спортивную сумку и чуть

расстегнул молнию. Со своего наблюдательного пункта бабка Валя отчётливо заприметила высунувшееся из кожаных недр бутылочное горлышко и зачарованно сглотнула. Жадно, немигающе смотрела она, как, срезав верх пластиковой пробки, парень воровато разливал под столом вино в стаканы из-под компота, как девушка тихо протестовала, накрыв ладонью свой, недоопорожненный, как второй парень тоже пытался урезонить друга. Но тот упорно настаивал и отобрал-таки у девушки стеклотару, остававшийся в ней напиток выплеснул в тарелку из-под первого, а освободившийся стакан тоже наполнил спиртным. Сумку опустил на пол и негромко – бабка Валя едва разобрала слова – произнёс: – За ушедших в бессрочный отпуск! Не чокаясь, парни разом проглотили вино. Однако девушка пить не стала. – Ты что? – с ноткой возмущения выпалил первый парень. Девушка, жестикулируя, опять стала отказываться. Да и второй парень снова вмешался, пытаясь сгладить ситуацию. – Нет, ты подумай! – уже громче воскликнул первый, и в его сторону оглянулись двое посетителей. – Она, видите ли, совсем ни-ни! И даже за это! Девушка молча сгорбилась над непочатым стаканом. Ее сосед приподнял согнутую в локте руку, урезонивающе качнул ею, и бабка Валя углядела, что кисть у сидящего к ней спиной изуродована: не хватает двух пальцев – мизинца и безымянного. – Не бузи, люди смотрят… – Да иди ты! – яростно дёрнул плечом первый парень, и от резкого движения медали его тревожно звякнули. – Тоже, нашёл… кандидатку на благоверную! – в запальчивости продолжил он. – Мы инвалидами, войной выжатые и отброшенные вернулись, никому не нужны, ни работы путной, ни угла! Зато бюрократы в коридорах власти смеются: а мы вас туда не посылали! Одному такому функционеру поганому я и предъявил: а что ты сделал, чтоб я туда не ездил? Крик, скандал, за малым до вызова милиции не дошло… Ладно, какие-никакие, а на гражданке, о чём под обстрелами мечтали. Как-то бескровную жизнь устраивать надо. Так с кем? С ней? Которой на наших погибших братьев начхать? СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

113

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ Всплеснув руками, девушка выскочила из-за стола и бросилась к выходу. Следом кинулся и её сосед, на ходу обругав первого парня: – Ну и скотина же ты! На пиджаке метнувшегося за девушкой мойщица рассмотрела две медали и большую красную звезду – орден. Точь-в-точь такой же она хранила дома, в ящике стола. И ещё, как у обоих парней, медаль на прямоугольной, с выемками, колодочке: «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа». Подхватив сумку со словами: «Постой, брат, я же не хотел!» – из кафе, прихрамывая, заторопился последний из рассорившейся компании. Бабка Валя сразу подумала, что теперь его другу придётся делать трудный выбор меж будущей женой и боевым товарищем. Одновременно пришла мысль, что остаток вина, скорее всего, сейчас разольётся в сумке. А в следующий миг внимание наблюдательницы приковал оставшийся на столе нетронутый стакан с вином. Решение пришло сразу. На ходу срывая с себя заляпанный клеёнчатый фартук, бабка Валя вбежала в моечную, подхватила поднос с выщербившимся краем и поспешно выкатилась в зал – вроде бы собрать со столов грязную посуду. …Только очутившись с драгоценной добычей в своём закутке, добытчица перевела дух. Стакан рубинового вина она надёжно укрыла за горкой чистых тарелок. Теперь только выждать удобный момент и… В приподнятом настроении бабка Валя полоскала посуду, а в памяти одинокой, рано состарившейся женщины предпенсионного возраста, как в ускоренном кино, бежали картины-воспоминания. Родителей её, шестилетней деревенской девчонки, в сорок первом забрала война. Спасибо, дальняя родня приютила, с голоду помереть при немцах не дала. Да так и прижилась девочка у пожилой троюродной тётки, которая полюбила её, будто родную дочь. Своих-то детей у родственницы не было. Давно окончились бои-сражения, прошли-промчались и школьные годы Валентины… Расцвела, несмотря на все невзгоды тяжёлого – особенно для деревни – времени, девушка, заневестилась. (Трудилась она после восьмилетки дояркой.) Ан тётка – натура активная, властолюбивая, считавшая своим долгом и дальше наставлять племянницу, желчно поучала её насчёт деревенских женихов. И тот, мол, тебе не пара, и этот. Один – ленив, другой – до вина охочий, третий – эгоист с макушки до пят,

114

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

четвёртый – похотлив, аки кот… «Не торопись! Осмотрись! Не ошибись!» – талдычила надзиратель в юбке. Мягкая незамужница покорялась, а в душе со всей серьёзностью надеялась на «принца на белом коне» и мечтала о какой-то иллюзорной счастливой жизни. И ведь приехал на малую родину в отпуск после окончания училища новоиспечённый лейтенант, а познакомились молодые люди по случаю – в сельском магазине… Да чуть ли не через неделю уже и посватался офицер к ладной девушке с богатой тёмно-русой косой, вскорости же и скромную свадьбу сыграли. Этому браку тётка противиться не стала. Вот только отправляться супругам, по мужниному распределению, пришлось в зауральскую глухомань. На втором году после свадьбы народился сын. Домохозяйкой просидела с ним молодая мать весь сибирский срок погонной службы мужа. Некем было ей устроиться на работу в отдалённой воинской части, да и детского сада рядом не имелось. Хорошо хоть, что к тому времени, когда муж в хрущёвские «миллион двести» угодил, семью наконец в крупный город перевели. Сын только и успел в школу пойти, как отца – к тому времени капитана – на гражданку безжалостно выкинули. Без пенсии, без квартиры, без специальности. И подался тогда уволенный в запас офицер на Север в надежде дензнаков на собственное жильё наколотить. Временный якорь бросил в посёлке Тазовском, в шестидесятых – центре промышленного освоения Заполярья, возросшем из старинной фактории Хальмер-Седе, что в переводе с ненецкого значит «сопка покойников» – когда-то здесь, на огромном холме, располагалось кладбище. Переквалифицировался в рыбодобытчика, стал по Обской губе ходить, живое серебро выуживать. И поначалу удачливо. Только через несколько месяцев сгинул. А местные власти его особо и не разыскивали: край глухой, да и впервые разве такое? И как ни накладно было, а поехала вдова, не вдова, сама в Ямало-Ненецкий автономный округ… Увы: всё то же, ни с чем воротилась. Подсказали, правда, ей шепотом, что со злыми людьми – грязных дел воротилами – капитан запаса прилюдно схлестнулся, вот они его, видать, и порешили. А могилку искать – велика тундра, страсть как велика… Ой, всякого горюшка нахлебалась женщина, пока сына на ноги подняла! Да ведь как уговаривала, чтоб в военное училище не поступал – чуяло беду материнское сердце-вещун.

КАРТИНКА ИЗ ЖИЗНИ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ И бабка Валя с наслаждением вытянула содержимое стакана. – Ты! Старая дура! – В дверях моечной стояла стервоза. – Опять за своё? Сколько раз я тебя предупреждала?! Ну всё! Завтра можешь не выходить, я тебя уволила! По статье! Слышишь?! По статье!!! Дзинннннь! Упущенный бабкой Валей тонкостенный, с голубыми ободками стакан закончил своё существование на бетонном полу…

Рисунок ТАТЬЯНЫ ГАВРИЛОВОЙ

Не уговорила. По отцовским стопам сын пошёл. Окончил с отличием военный вуз и – одним из первых в мотострелковом полку – написал рапорт с просьбой направить служить в Афганистан. Храбро провоевал там неполный год, заслужил орден и звание старшего лейтенанта… А потом в очередном жестоком бою достали его осколки душманской гранаты. И вернулся кавалер Красной Звезды домой в «Чёрном тюльпане». Вот тогда-то, на поминках, и присмотрелась бабка Валя к наградам сыновних сослуживцев. Двое их, капитан и сержант, цинковый гроб с павшим сопровождали, вскрыть домовину так и не позволили, и словосочетание «бессрочный отпуск» впервинку от них бедолажная услышала. Ох, раненько выпал он её единственной кровинушке! Нет на свете горя ужаснее, чем матери своё дитя пережить. Оттого и пыталась она наложить на себя руки… Спасибо, добрые люди подоспели, из петли вынули. Пять лет после того, не снимая, носила осиротевшая чёрный платок. И каждый день, в любую стужу и дождь, ходила вечерами на родимую могилку. Посидит на скамеечке перед типовым обелиском из оцинковки с красной звездой и единой обезличенной фразой: «Погиб при исполнении служебных обязанностей». Прошлое вспомнит, с сыном поговорит. Будущего-то светлого уж впереди и не осталось. От одиночества горького потихоньку и к рюмочке пристрастилась. А уж зелье хмельное и довело до места мойщицы. Кажется, уже веки вечные женщина над грязными тарелками спину гнёт, и теперь все её не иначе как бабкой Валей кличут, только вот не судьба ей, оказалось, внуков понянчить. Слава богу, хоть какое-никакое жильё к старости имеется: комната в коммуналке. Да до пенсии ещё неполный год надо дотянуть. Ну ничего, недолго осталось. К тому же в кафе всё равно лучше, чем дома затворницей отсиживаться – к людям поближе… Так думала бабка Валя, в приподнятом настроении перемывая посуду и нет-нет да поглядывая в уголок, где за тарелками прятался заветный стаканчик. Наконец, улучив момент, достала его из тайника. «А от сердца парень-то с медалями сказал, – подумалось ей. – И почему бы усопших глотком вина не почтить. Хотя и сильничать здесь… тоже не с руки. И-эхх! Вечная моим родненьким память и царствие небесное!»

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

115

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА

Скорбные вести приходят неожиданно… Владимир ВОЛОШИН г. Муром У каждого из нас – своя дорога в Небо, свой земной путь. Свои пристрастия, навыки, привычки. Что же мы оставляем здесь, на земле? Добрую память, наверное. А она просто нереальна без добрых дел, помыслов, поступков. Борис Михайлович Касаев навсегда вписал своё имя в процесс становления, развития и возмужания газовой столицы Ямала – Нового Уренгоя. Долгие годы он возглавлял редакционный коллектив городской газеты. Стоял у истоков создания регионального отделения Союза журналистов России. Многие из ныне хорошо известной на Ямале пишущей братии прошли творческую «обкатку» в мастерской Бориса Касаева.

Природная скромность, интеллигентская застенчивость соседствовали в нём с величайшим трудолюбием, умением трезво оценивать жизненные коллизии, помогать людям, оказавшимся в непростых жизненных ситуациях. Он всегда болел душою за слабых. Мог вовремя подставить плечо другу, оказавшемуся в немилости номенклатурной элиты, дать добрый совет и напутствие молодым литераторам, коллегам по журналистскому цеху. Мнение Михайловича было весомым, поскольку базировалось на внутреннем его убеждении: добро всегда побеждает зло. Именно этот жизненный тезис является основой большинства его рассказов и пове-

стей. В сегодняшнем мире, где происходит девальвация многих понятий и душевных ценностей, мнение ветерана Севера, писателя, журналиста, доброго и отзывчивого товарища и друга является для нас своеобразной засечкой на память. Полагаю, региональному отделению Союза журналистов России следовало бы подумать об увековечении памяти Бориса Михайловича Касаева. Будет ли это творческий конкурс профессионального мастерства либо присвоение его имени одной из новоуренгойских новостроек, важно одно: Касаев должен остаться в памяти северян как один из основателей современной журналистской школы ямальского Заполярья.

Я его глубоко уважал, даже не то слово – считал его Журналистом от Бога. Борис Михайлович был первым человеком из нашей профессии, кого я встретил на Ямале. Я прилетел в Салехард по вызову в 1978 году. И поехал из аэропорта в окружком партии. И там, в отделе агитации и пропаганды, познакомился с Борисом. С тех пор периодически встречались. А в Новом Уренгое были соседями. Жили на Ленинградском проспекте, 1. Он на 3-м этаже, я над ним, на 4-м. Он был редактором «Правды Севера», я – собкором «КС». И Галка моя с ним работала – в Тарко-Сале. Да, большой, красивый человек ушёл. Мир его праху и земля пухом. Юрий Костиков, г. Ижевск Это просто ужасная потеря для огромного количества самых разных людей. Я думаю, что из воспоминаний о нём можно подготовить целый журнал. А достойный региональный журналистский или писательский конкурс должен носить имя такого большого, тёплого, интеллигентного, жизнерадостного, профессионального человека. Ирина Маркова, г. Петрозаводск Я сражён наповал! Из всех мужиков-журналистов здесь, на Севере, Боря был и остаётся для меня самым настоящим другом, талантом, человеком. Ни в голове, ни в душе не вмещается. Это горе, и невозможно не выплеснуть его на страницы журнала. Это потеря не просто большого человека – потеря целого мира, к сожалению, уходящего безвозвратно, а во многом уже и ушедшего. Боря был товарищем каждому, в ком жила душа и совесть. И не просто товарищем, а надёжным другом. Он любил людей, и они его тоже любили. Надеюсь, это зачтётся на небесах… Георгий Мерзосов, г. Тарко-Сале

116

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ

Ушёл из жизни наш друг и автор, коллега и сподвижник Борис Михайлович Касаев Зубр ямальской прессы, исколесивший округ вдоль и поперёк, он работал и в самой северной на Ямале, тазовской газете «Советское Заполярье», и был первым редактором Пуровской районной газеты, и, наконец, стоял у истоков печатных СМИ в Новом Уренгое. Вот такой яркий представитель старой отечественной журналистской школы, который видел и описал столько бед и побед разного масштаба, принимал участие в событиях эпохальных, был неоднократно пробуем и на жим, и на слом, но вопреки всему этому остался самим собой, не прогнулся, не сломался! А когда ему стали тесны газетные страницы, раздвигая их богатырскими плечами, Борис обратился к публицистике, очерково-документальной литературе, стал писать и издавать юмористические рассказы. Перо Касаева узнаваемо, его не спутать ни с каким другим. Жизнелюб и трудяга, книгочей и аналитик, прятавший за иронией и анекдотическим осмыслением действительности натуру и деятельную, и глубокую, Борис совершенно непроизвольно наделял своё творчество такой позитивной энергией, что его «Брызги и дребезги» – так озаглавил он одну из своих книг – несмотря на кажущуюся несерьёзность, обладают поистине целебной силой. По

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Ольга ЛОБЫЗОВА

крайней мере, так утверждает и давний автор «Северян», врач по профессии, отправленная нынче весной в Салехард на серьёзное медицинское обследование и коротавшая это тревожное время чуть не в обнимку с касаевской книжкой… Всё это, конечно, значимо и даже очень, но важнее другое – то, что не уловить в горячке буден и что остаётся в сухом остатке, когда они отзвучат. А было счастье взаимопонимания и поддержки, когда знаешь, что твой старший многомудрый товарищ просто есть здесь и сейчас. И что он, уехав в тёплые края, как почти всем нам здесь, на Крайнем Севере, суждено, всё равно среди нас, что мы друг друга понимаем, друг по другу сверяем шаг, можем и погоревать вместе, и помолчать, и по-

сетовать на окружающее и своё собственное несовершенство. И порадоваться друг за друга, и слово «друг» здесь вовсе не дежурное. Короткие энергичные его письма по электронке, неповторимые «поздравлялки», редкие телефонные звонки – как глоток живой воды, как всё новое и новое подтверждение, что мы одной, ямальской журналистской крови. Это неколебимо. Твой день рожденья, 19 октября, отныне станет и днём памяти о тебе, о твоей не тускнеющей, обезоруживающей женщин, попадающей прямо в сердце пьеробезуховской улыбке… И пусть наше сегодняшнее журналистское братство через тебя соприкоснётся с легендарным братством лицейским, окажется его достойным. СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

117

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | ПРИТЯЖЕНИЕ СЕВЕРА

Писатель и журналист Борис Касаев скоропостижно ушёл из жизни Татьяна МОХНОВА г. Салехард Большой оптимист и закоренелый энтузиаст – так называл себя Борис Михайлович Касаев, наставник для нескольких поколений журналистов и мудрый, добрый друг бесконечного количества северян, с которыми его сводила судьба с 1971 года.

ОЛЬГА ЛОБЫЗОВА

Желание писать проснулось в армии, первый рассказ и заметки внештатника Касаева опубликовали в военной прессе. На гражданке будущего писателя взяли в штат газеты «Восход» в Нефте-

118

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

кумске, тогда ещё посёлке, который нефтяники строили в голой степи. Когда гигантские залежи были открыты в Западной Сибири, газетчикромантик вместе с женой Ниной Васильевной отправился вслед за первопроходцами. С 1971 года он объездил весь округ, жил в Тазовском, Тарко-Сале, Салехарде и Новом Уренгое. Ямал стал второй родиной ставропольца, а трое детей и шестеро внуков – его главной гордостью. Коллеги вспоминают принцип работы Бориса Михайловича: в день по строчке. Рассказы он писал на злобу дня – реалистичные, с простыми и понятными образами, юмором острым, иногда пикантным. В центре большинства описанных событий Север, Ямал, его люди. «Как Антон Чехов – только рассказы, как Пушкин – небольшими тиражами», – шутил Борис Михайлович. Прожив сорок лет на Севере, Борис Михайлович с женой уехал в Краснодарский край. На Ямале публициста и писателя не забывали. В 2012 году он участвовал в региональном съезде литераторов, в 2016-м, не сумев оставить семейные дела, передавал видеопривет собравшимся в Салехарде на третьем окружном фестивале СМИ, где праздновали 85-й юбилей «Красного Севера». Бориса Михайловича неожиданно не стало 14 июня. Все, кто был с ним на связи, говорят одно и то же: ни на что не жаловался, хохмил, как обычно, интересовался всем и всеми. А теперь больше никому не позвонит, не напишет ни строчки… Последний сборник его рассказов «Брызги и дребезги», выпущенный «Северным издательством», лежит в моём столе. Недочитанный. За беглыми короткими строчками слышится знакомый смешливый, чуть ироничный голос. Живой.

СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ | ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ Заочная переписка постоянных авторов нашего журнала – дело привычное. Анастасия Лапсуй и Клим Ким нашли повод для обмена письмами, обнаружили общие интересы и взгляды, и их переписка продолжается уже более двух лет. Они активные авторы журнала, и первое время содержание писем было посвящено вопросам, касающихся непосредственно материалов журнала. Постепенно они стали делиться друг с другом своими повседневными проблемами, как это принято в дружеской переписке. Анастасия писала о творческих планах, Клим сообщал ей о своих заботах и делах по возрождению деревни, восстановлению деревенской часовни. В конце концов так получилось, что они опубликовали свою переписку в небольшой книге «Письма в деревню». Анастасия выступила в роли автора, Клим стал редактором книги. Поводом для этой публикации стало мероприятие, которое затеяли и провели наши герои. Как обычно, люди в письмах позволяют себе шутливый тон, оказалось, оба наших автора склонны к лукавому хвастовству.

Ощущение правды и родства Анастасия Лапсуй показала фильм «Семь песен из тундры» в маленькой деревне в Тверской области Клим КИМ д. Хабары, Тверская область Получаю вот такое письмо. «Берлин, был Берлин!! Я люблю этот фестиваль, интеллектуальный, умный; организаторы, весь коллектив к нам относится, как к дедушке и к бабушке. На этот раз на меня нашло озорство. Нас показывали в программе «Коренные народы». Фильмы из Гренландии, Финляндии, Канады, России. Молодые режиссёры. Только мы с Маркку с серебряными головами. Мы все не понаслышке знакомы друг с другом. Наши залы переполнены, берлинцы интересуются коренными народами. Очень дружелюбная атмосфера, искренний интерес, это дало мне такой заряд, что три дня показа не могла умолкнуть, пела, говорила, отвечала на вопросы, Маркку гордился мной. А переводчик Сильвия Шрайбер – чудо, редки такие переводчики, говорит на самом прекрасном русском языке, на котором писали Толстой, Достоевский. Аудитория настроена была на любовь, их глаза светились!» Я, конечно, порадовался за Анастасию. Но в ответ мне крыть было нечем. А так захотелось тоже чем-то похвастать! И я в отчаянии написал: «Мы тоже не сдаёмся. Меня пригласили в соседнюю деревню на презентацию моей книжки «Письма из деревни». Встреча была в подвале двухэтажного

барака – убогое хрущёвское наследие смычки города и деревни. Холодное полуподвальное помещение, где при советской власти был Красный уголок. Старые шаткие столы, деревянные скамейки. Сидели в пальто, как в далёкие военные годы. Встречу организовали местные пенсионерки-активистки. Они меня знают, слышали, что я пишу книжки о деревне. На столе – домашние пироги, конфеты, самовар. Хозяйки пригласили главу администрации нашего микрорайона, заведующую Дома культуры, корреспондента местной газеты. Мы провели в беседе два часа, пили чай, говорили друг другу комплименты. Книжки раздарил в одно мгновение, меня хвалили так, что даже зачесались лопатки». Похоже, я её утомил своими пирогами и переживаниями за коренной народ. Получаю письмо: «Уважаемый Клим Владимирович! Поздравляю с презентацией! Это не какой-то там Берлин! Автор свой, герои книги свои, местные, а пироги домашние. Я даже позавидовала вам. Не приехать ли к вам и показать фильм, чтоб только пирогами накормили и так пышно приняли? Я подумаю. Потом у вас начнутся весенние хлопоты, кого-то выпускать на прогулку, других загонять-доить, сеять, пахать, сажать. Клим Владимирович, у меня голова идёт кругом. Пока держу, чтоб не улетела за мыслями. С уважением Анастасия». СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

119

ДВИЖЕНИЕ ЧУВСТВ | СЕВЕР БЕЗ ГРАНИЦ Она решила приехать в середине мая, когда будет тепло, привезти и показать пару фильмов в нашем подвальчике. Я засуетился, ведь надо както подготовить мероприятие. Начал помаленьку информировать общественность о наших планах и рассказывать о гостье, которую не только у нас никто не знает, – я и сам знаком с ней только по переписке. И тут мне пришла в голову хорошая мысль. А что, если издать небольшую книжку с этой перепиской? Тот, кто захочет заранее познакомиться с автором фильмов, которые мы будем показывать, сможет приобрести и почитать её. Мы долго готовили этот непростой визит. Почти за месяц до мероприятия я напечатал книжку. В центральной библиотеке районного центра на открытии «Недели тверской книги» провёл презентацию. Заранее напечатаны буклеты с кратким содержанием фильма, информацией об авторе. Показ решили провести в рамках акции по сбору средств для храма-часовни, восстановлением которой я занимаюсь. Показ прошёл успешно. В зале собрались люди, которые пришли помочь строительству, они с удовольствием посмотрели фильм. Им понравилась Анастасия, которая, несмотря на все её международные награды, оказалась простой общительной женщиной, родившейся в тундре, оставшейся такой, какой её вырастила и воспитала Родина. Её лаконичный чёрно-белый фильм о жизни своего народа тронул зрителей ощущением правды и глубины материала. И то, что все сюжеты основаны на реальных событиях, что в фильме снимаются местные жители, а не актёры, делают его почти документальным. В то же время рождённый жизненной правдой сюжет, выверенные кадры и монтаж дают ощущение, что это высокопрофессиональная работа истинных художников. Просмотр фильма был, разумеется, не простым для зрителей, которым пришлось полтора часа смотреть на чёрно-белый экран, на котором почти ничего не происходит. Фильм предлагал зрителю сосредоточиться на том, что он видит, осмыслить увиденное, подумать, что за этим кроется. Зрители устали, но поняли, о чём он. Ещё до показа мне задавали вопрос: про что фильм? Про ненцев, отвечал я. Мой ответ ничего не говорил. Я это понимал и через некоторое

120

СЕВЕРЯНЕ № 3, 2017

время спросил себя сам, зачем я показываю этот фильм своим односельчанам, да ещё в рамках акции по сбору средств для восстановления храма? Какое отношение к нашему храму имеют сцены из жизни не виданных никогда ненцев? Конечно, певец, собирая средства для лечения ребёнка, совсем не обязательно должен петь про таблетки и шприцы. Но всё-таки должны быть какие-то ассоциации. Фильм и так трудный, поэтому уставший зритель справедливо подумает, зачем мне показывают всё это, да ещё и говорят не по-русски? Трудные, глубокие фильмы всегда нуждаются в представлении. Произнёс и я вступительное слово. Мне хочется, чтобы и вы, читатели, проявили внимание к этому моему слову. Вот что я сказал. «Дорогие зрители! Есть факт, который заставляет меня задуматься, но я не могу объяснить его. Оказывается, численность ненцев, начиная с того времени, когда ведётся учёт, и по сегодняшний день в целом неуклонно растёт или, по крайней мере, не уменьшается. Также растёт общая численность оленей, без которых жизнь ненцев невозможна. Я говорю об общей тенденции, а не о деталях. Это происходит несмотря на то, что ненцев также коснулись трудные периоды нашей страны, такие как война, коллективизация, индустриализация, перестройка. Мы с вами, дорогие зрители, знаем, что на земле нашего района за последние годы практически исчезло коренное сельское население. Значительную часть его составляла этническая группа тверских карелов, которые до последних дней хранили ценные черты своей культуры и характера. Эти черты сохранялись и были хорошо заметны в местах компактного проживания. Одновременно с коренным населением исчезли коровы, которые до этого были в каждом сельском дворе и давали основу жизни – молоко, мясо. Сельская земля опустела очень быстро, хотя природа нашего района на порядок комфортнее для жизни по сравнению с заполярной тундрой, где живут ненцы. Посмотрите фильм, подумайте о том, что я сказал. Подумайте, что ждёт наших внуков и правнуков. Где они будут жить, чем будут заниматься? И что будет происходить на земле, где на заброшенных сельских кладбищах лежат останки многих поколений жителей этой земли?»

НАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ «СЕВЕРЯНЕ» № 3 (72), 2017