Северяне №1 2014

НАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ «СЕВЕРЯНЕ» №1 (58), 2014

Подведены итоги стартовавшего 1 октября 2013 года в Тюмени седьмого регионального конкурса «Книга года». Организаторы конкурса – департамент информационной политики Тюменской области и кафедра издательского дела и редактирования Тюменского государственного университета. Среди девятнадцати номинаций (основных и специальных) – «Лучшее журнальное издание». В этой номинации Серебряную литеру и диплом лауреата получил Издательский дом «Автограф» из г. Екатеринбурга за журнал «Вестник Уральского отделения РАН» (главный редактор акад. Валерий Черешнев), а также ООО «УК «Гранд Медиа» (генеральный директор Валерий Гут) за журнал «TMN. Тюмень». Дипломы лауреатов – у редакций журнала «Проталина» и народного журнала «Северяне» за издания 2013 года, с чем мы поздравляем наших внештатных авторов и читателей. Информируем и книгочеев: самой продаваемой признана книга Елены Дубовской «Легенды и тайны Тюмени».

В октябре в городе Сочи состоялось подведение итогов творческого конкурса XVII журналистского фестиваля «Вся Россия – 2013», проходящего под эгидой Союза журналистов России. В номинации «Журналы» дипломом лауреата отмечен «Народный журнал «Северяне» – за цикл очерков о жизни людей Севера. Учитывая, что этот всероссийский конкурс ежегодный и наше издание получило такую высокую награду журналистского сообщества страны в ряду других региональных журналов общей численностью семь, такая оценка и поддержка окрыляют. И всё же остаётся ещё множество непокорённых творческих вершин, а значит, «Северянам» всегда есть к чему стремиться. Тем более что год для нас особый, юбилейный.

письмо редактора

Журнал наш – машина времени!

Ольга Лобызова

Задача родительская, материнская – извечная. И неважно, дитя это, кровиночка твоя, или, к примеру, плод размышлений воплощённых. Да ведь и он тоже, проект, не только выстраданный, но и полтора десятилетия возрастающий, по-своему – кровиночка, часть тебя, твоей личности. До последнего вдоха родитель чувствует ответственность за своего птенца, пусть тот давно уже выпорхнул из родного гнезда и вершит свой жизненный полёт. Народный журнал «Северяне» в своё пятнадцатилетие не по строгой родительской указке живёт. Он вольно и свободно развивается в том направлении, которое указывают ему стремительно меняющаяся действительность, растущее сообщество авторов и читателей, новые темы и задачи. От северян и людей, влюблённых в Север, журнал черпает энергию, чтобы, наполняясь ею и совершенствуясь, идти вперёд. Он отдаёт накопленное читателям, а также всё новым и новым людям, приверженным Северу. В ваши ладони за эти годы легли 103 тысячи 295 экземпляров в 58 номерах вовсе не великого тиража нашего издания. Они доверчиво раскрыли свои страницы, делясь приязнью, особым светом этой земли, раскрывая непов­торимые характеры и судьбы, состоявшиеся в переломные, непростые времена стыка веков и тысячелетий. Журнал наш – своего рода машина времени, а потому смею надеяться, что герои наших публикаций по праву встают в единую шеренгу первопроходцев северных земель российских, дают пример юным, ищущим делать жизнь с кого. Анализируя созданное и пережитое, мы стремимся заглянуть за горизонт, шагаем в неведомое, вдохновлённые пройденным путём, а также друзьями, попутчиками, советчиками, обретёнными за эти нелёгкие годы в лице общественного редакционного совета, 445 авторов и множества верных читателей. Необъятная северная даль перед нами! Кладезь характеров и обстоятельств, уникальных наблюдений и опыта, глубинных экскурсов в прошлое и сердечных замет. Сколько ярких личностей, героев будущих публикаций, ещё нимало не подозревая об этом, ходят по ямальской земле, неутомимо вершат своё дело. Художественные, лирические и публицистические произведения, социальные новации, ещё не нашедшие своего реального воплощения, но уже вызревающие в сердцах и умах их создателей, торят путь к нам, в народный журнал «Северяне». Голос «Северян» совсем не громкий и не пафосный вплетается в многоголосье российской журналистики, стремясь вот уже пятнадцать лет достойно представлять её северное измерение.

Главный редактор народного журнала «Северяне» Ольга Лобызова

severyane1999@yandex.ru тел. (34922) 4-44-77 Северяне № 1, 2014

1

в номере 15 лет

журналу «Северяне»!

6

30

Письмо редактора Ольга Лобызова 1 Журнал наш – машина времени! Строганина Ольга Лобызова 6 Увидишь горностая – будет и счастье, и достаток! Всеволод Липатов 6 Царский зверёк Тит Мартышин 7 Под надёжной защитой Геннадий кельчин 8 Горностай, или Удача-неудача Ольга Лобызова 10 Сергей Корепанов: «Нас всех объединяла идея повышения статуса округа» Наталия Цымбалистенко 18 Душа журнала «Северяне». Пятнадцатилетний путь восхождения Владимир Волошин 20 Родство человеческих душ Андрей Дробинин 22 Мы одного роду-племени Борис Касаев 23 Обыкновенное чудо

2

Северяне № 1, 2014

49

72

Георгий Мерзосов 24 К Богу за пазуху! Ирина Петрова 25 С юбилеем, северный гость! Сергей Дерновой 26 Журнал учит меня и на седьмом десятке жизни Алексей Снегирёв 27 Терапия для загнанных душ Валентина Киселёва 28 Принадлежность моей души! Судьбы. Характеры. Лица Любовь Лаврова 30 Владимир Шулинин: «Прошёл я немало дорогами Ямала» 39 Эльвира Гербель Учительница главная моя... арктическая цивилизация Геннадий Сысолятин 49 Бренды Ямала Александра Захарова 55 И снова Россия, Ямал, «Северяне»! Александр Щемляев 59 Подарок шамана Юрий Юнкеров 64 Напевы-исповеди северной души

Артём тытюк

90 путешествие Фёдор Конев 71 Карта Ольга Лобызова 72 Елена Лаптандер: «Искать себя и делать что-то новое всю жизнь» Любовь Лаврова 79 И девушка пишет стихи Юрий Морозов 83 Эпизоды из семейной хроники литературная гостиная Нина Парфёнова 90 На крыльях вдохновения... Хасана Боязитова 92 Восхищённый певец Ямала Евгений Лебедев 94 Россиянин

Александр Петрушин 116 «Цеппелин» над Ямалом, или Призраки Приполярного Урала Хасана Боязитова 128 Литературный диалог в Новом Уренгое Нина Парфёнова 138 Женский взгляд Стихи в номере 80 Светлана Липкина 133 Людмила Ефремова 136 Альберт Окотэтто

Обложка (Надежда Талигина, г. Салехард), стр. 5, 29, 47, 69, 89 – работы участников VI окружной выставки современного изобразительного искусства «Арт-Ямал». Мероприятие проводится с 2003 года периодичностью раз в два года в рамках окружной долгосрочной целевой программы «Культура Ямала».

Северяне № 1, 2014

3

государственное учреждение «северное издательство» 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14 Тел.: (34922) 4-40-62 (факс), 3-38-56 E-mail: gusizd@yandex.ru, http://www.sevizdat.ru Директор Э.р. ярмаметов

Северяне народный журнал

№ 1 (58), 2014 Издаётся с 19 февраля 1999 года

Главный редактор о.г. лобызова Редакционный совет: наталья карымова – председатель Приуральского районного общественного движения «Возрождение» наталья ного – ветеран труда и Ямала, почётный гражданин города Салехарда, член регионального отделения Союза журналистов России надежда талигина – кандидат исторических наук, член Союза художников России Хабэча яунгад – главный редактор ненецкой газеты «Няръяна Нгэрм», заслуженный работник культуры России Над номером работали: любовь лаврентьева (ответственный секретарь) екатерина малькова (вёрстка) нина Парфёнова (Литературная гостиная) людмила Юнусова (корректура)

Адрес редакции: 629008, ЯНАО, г. Салехард, ул. Ямальская, д. 14, каб. 17, 18, а/я 41 Тел.: (34922) 3-27-27 (факс), 4-44-77. E-mail: severyane1999@yandex.ru Соучредители: Законодательное Собрание Ямало-Ненецкого автономного округа

(629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, ул. Республики, д. 72)

Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

Издатель Департамент внутренней политики Ямало-Ненецкого автономного округа (629008, Ямало-Ненецкий автономный округ, г. Салехард, пр-кт Молодёжи, д. 9)

отпечатано ООО «Форт Диалог-Исеть», 620085, г. Екатеринбург, ул. Монтёрская, 3, тел./факс (343) 228-02-32 Тираж 1500 экз. Заказ № 1470015. Дата выхода в свет 19.02.2014 г. Распространяется бесплатно Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ТУ72-00566 от 20 апреля 2012 г. выдано Управлением Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Тюменской области, Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре и Ямало-Ненецкому автономному округу Редакция оставляет за собой право отбирать поступающий материал для публикаций, а также сокращать и редактировать. Рукописи и фотоснимки не возвращаются и не рецензируются. При перепечатке материалов ссылка на «Северян» обязательна (Закон РФ «О средствах массовой информации», ст. 42)

Полные версии каждого номера «Северян» также можно найти на интернет-сайтах: www.libraries-yanao.ru (Национальная библиотека ЯНАО), красныйсевер.рф (Общественно-политическая газета «Красный Север»)

4

Северяне № 1, 2014

строганина

З.М. Александрова, г. Муравленко

по-юбилейному

Северяне № 1, 2014

5

строганина | образы земли ямальской

по-юбилейному

Увидишь горностая – будет и счастье, и достаток! Пятнадцатилетняя история «Северян» не такая уж глубинная – вполне современная. Однако и в ней есть и открытия, и неудачи с удачами рядышком, и свои константы, без которых журнал сегодня немыслим. Ольга Лобызова

В

от, скажем, логотип. К его созданию кроме, естественно, редактора причастны две знаковые фигуры в культуре Ямала – известный писатель и поэт Роман Прокопьевич Ругин и вдохновенный художник и учёный Надежда Михайловна Талигина, к слову сказать, все эти годы член общественного совета редакции «Народного журнала «Северяне». С Р.П. Ругиным азартно обсуждали идею создания логотипа и его символический смысл, с подсказки знатока хантыйского фольклора и появился в центре круга горностай – сын Солнца, а Н.М. Талигина – автор его художественного изображения.

Живой, подвижный, явно с залихватским, озорным характером горностай, что так грациозно прыгает со страницы на страницу нынешнего юбилейного выпуска журнала, – подарок редакции от автора рисунков и нашего верного надёжного друга Сергея Александровича Лугинина, директора Дома ремёсел и яркого самобытного художника и резчика. С искусством С.А. Лугинина и его коллег, ямальских художников, мы знакомим читателей практически в каждом номере. Миниатюрки-зарисовки об этом царственном и гордом зверьке с непредсказуемым характером помогут вам не только лучше представить этого отважного и смелого представителя семейства куньих, издревле бороздящих просторы Ямала, но и, возможно, полнее воспринять символический смысл логотипа «Северян», транспонируя характер и повадки горностая относительно нашего издания.

Царский зверёк Всеволод ЛИПАТОВ

6

Северяне № 1, 2014

Рисунок Сергея Лугинина

В

первый раз горностая я увидел на одной из буровых Карской геологоразведочной экспедиции, когда работал электриком в пусконаладочной бригаде. Как-то проходя около жилых балков, краем глаза я заметил какое-то шевеление под балком, но не обратил на него никакого внимания: ну мало ли какая живность живёт у буровиков. Как-то всё лето у нас жил выводок утят, прибегали кулички. Даже белые медведи иногда заходили на буровые, которые стояли на берегу Карского моря. Но когда

образы земли ямальской | строганина

по-юбилейному

Рисунок Сергея Лугинина

из-под саней высунулась любопытная мордочка, я сразу его узнал – горностай. А проходящие мимо буровики предупредили: «Дверь в балок закрывай тщательно и смотри под ноги, когда открываешь её, у нас живёт горностай». Мужики потом рассказывали: он каким-то образом проник в балок и навёл там бардак, раскидав вещи, и даже что-то погрыз. Но относились к нему с любовью, подкармливали и не обижали. Честно скажу: хорошо его разглядеть мне так и не удалось, уж слишком юркий. Посмотрит

из-под балка внимательно чёрными бусинками глаз и тут же юрк куда-нибудь, только белый хвостик с чёрной кисточкой на конце мелькнёт. Я пытался покормить горностая с рук, но он меня игнорировал, только из-под саней глазёнки поблёскивали. В общем, отношения не сложились, а вскоре я улетел – ремонт электрооборудования закончился. Позже, когда я рассматривал чучела горностаев в музеях, то всё не мог избавиться от мысли, что живыми они выглядят гораздо симпатичнее, и становилось мне их жаль. А когда прочитал, что мантии венценосным особам всех европейских дворов шили из горностаевых шкурок, то невольно задумался: сколько же надо было истребить зверьков, чтоб сшить одёжку для какого-нибудь короля или королевы, ведь горностай совсем маленький. Геральдисты отнеслись к горностаю с большим уважением. Дело в том, что первые гербы не только раскрашивали красками, но и украшали шкурками пушных зверей. Так горностай для геральдики стал белым цветом. И действительно, я и сейчас вспоминаю эту маленькую белую молнию на грязном снегу, грациозно ускользающую под балок. И ведь никакая грязь к нему не липла! Кстати говоря, вёл себя горностай на буровой по-царски, независимо, ведь он здесь был хозяином, а люди что… пришли и ушли, а ему здесь жить да жить.

Под надёжной защитой Тит Мартышин

Н

еоднократно приходилось замечать, что звери выбирают для выведения потомства возвышенные, сухие участки в пойме Оби. Большие половодья многие из них, на мой взгляд, умеют предугадывать. Но бывают и просчёты, вот тогда приходится самоотверженным мамашам перетаскивать беспомощных щенков на незатопляемые бугорки. Именно такой пригорочек, не заливаемый Полуем даже при самых высоких весенних паводках, есть на Юркиной протоке. К нему-то и причалил я, чтобы сварить уху из особенно вкусной в этот период нерестовой щуки и попить горячего чайку.

Пора стояла благодатная. Затянувшаяся холодная весна сдавала позиции. Утихомирились снежные северные ветры. На бугорке пробивалась первая зелень. Комары ещё не проснулись. Красота, тишина. Благодать. Весенняя охота на водоплавающих закончилась, и, словно почувствовав безопасность, двинулись на гнездовья синьга, турпан, морская чернеть. Интересно, что у Салехарда они летят не с юга на север, а с запада на восток, через Уральские горы в глубину Заобья. Речная быстрина в эту пору забита разным хламьём, накопившимся на берегах. Глядишь на плывущую прошлогоднюю траву, сухие ветки, коряги, целые деревья и понимаешь, что большое половодье – это чуть ли не осознанный закон Северяне № 1, 2014

7

строганина | образы земли ямальской

по-юбилейному

Потом она вместе с детёнышем юркнула под вывороченный льдиной куст тальника. Через минуту выскочила из-под коряги с другой стороны, обежала островок и, как будто персонально для меня, продемонстрировала своё охотничье мастерство.

Рисунок Сергея Лугинина

природы. «Умывается» пойма Оби, её протоки и притоки очищаются от накопившейся грязи. Прекратятся такие наводнения – гигантские «мойдодыры» – хотя бы на несколько лет, и запаршивеет, захиреет неумытая река-грязнуля.

Размышления мои были прерваны появлением на воде зверька, плывущего в сторону сухого берега. Я сидел не шелохнувшись, и через минуту на берег выскочил горностай. Вернее – горностаиха. Во рту она несла маленького, чуть побольше спичечного коробка детёныша. В эту пору зверёк не так красив, как зимой, когда белизной своей шкурки он соперничает со снегом. Сейчас спина и бока были у него коричневато-бурые, а брюхо бело-жёлтое. Увидев или почуяв меня, мать привстала на задние лапки, замерла столбиком, и долго, пристально мы изучали друг друга.

На острове, спасаясь от наводнения, скопилось большое количество полёвок. Одна из них неосторожно выскочила на ещё не растаявший снежный бугорок. Горностаиха мгновенно бросилась к ней и придушила. Потом опять уставилась на меня, застыв в прежней позе. В это время изпод коряги выполз щенок и направился к матери. Она подхватила его зубами поперёк туловища и скрылась в норке. Однако из норки ползли ещё двое, невесть как появившихся здесь щенков. И эти неслухи были водворены на место тем же молниеносным образом. Понимая, что человек здесь лишний, я поторопился покинуть остров.

Горностай, или Удача-неудача

В

от он бежит по упавшему дереву, лежащему на берегу протоки. Совсем белый. Блеснули чёрные бусинки глаз. Он озорно посмотрел на меня, махнул белым, белее снега, хвостом и исчез в ещё зелёной-зелёной траве. Я сразу подумал: «Он же в это время, в середине августа, должен быть ещё коричневымкоричневым, с белым продолговатым пятнышком на груди. А он весь белый. В жизни вся и всё подчиняется одним законам, установленным матушкой природой. А если что-то не так, то это точно не к добру…» И я проснулся. А на душе остался какой-то нехороший осадок.

8

Северяне № 1, 2014

Рисунок Сергея Лугинина

Геннадий КЕЛЬЧИН

образы земли ямальСкой | Строганина

по-юбилейному

рисунок Сергея лугинина

Этот зверёк почему-то всегда снится и встречается не к добру. Я припомнил один такой давний случай. Однажды в деревне Вандиязы горностай поселился на носу моторной лодки у одного рыбака по имени Константин. Там горностай-мама соорудила гнездо, «огорностаилась». Вывела на свет пятерых голеньких детёнышей и не подпускала к гнезду никого. Она кидалась на людей, выгибала спину, принимала устрашающую позу и издавала страшные свистящие звуки.

Константину это порядком надоело, и он решил выселить непрошеную гостью со всем её семейством. «То, что сейчас происходит, это не по законам природы, – думал он. – Горностай должен выводить своё потомство далеко от посторонних глаз. И при малейшей угрозе потомству уносить детёнышей в безопасное место. А она вон что вытворяет!» Хозяин лодки отогнал наглую зверушку, взял её гнездо и унёс далеко на берег. Хорошо, что в тот год сухого, незатопленного водой места хватало. Но каково же было удивление, когда на следующее утро он опять увидел на носу лодки шустрого зверька. Что делать? Отогнал горностаиху-мамку, взял гнездо и унёс ещё дальше. Ну прямо как в сказке! Храбрая мать горностайчиков проводила его до нового места жительства. Константин аккуратно положил гнездо под корень толстой ивы, сверху прикрыл травой, сделал вход в гнездо и оставил детёнышей на попечение матери. Очень далеко унёс, теперь-то не перенесёт горностай своих детишек обратно в лодку.

Константин сходил домой, а потом посадил семью в лодку, и поехали они все на плав. Может, горностай забудет его лодку? На берегу полно других. Если так хочется свить гнездо именно в лодке, выбирай. Вон у Ивана носовой бардачок даже утеплён, поролоном обит. Проплавал Константин на Новиковском целые сутки. Поймал двух осетров, кроме нельм и муксунов, килограммов по сорок каждая рыбина, посадил их на кукан и стал ждать последнего плава. На Новиковском плавали в это время несколько бударок, было время вылова осетров. Тогда осетры стоили дорого, их за милую душу принимали рыбозаводы. Каждый старался не упустить это благодатное время. Константин тоже. Он последний раз забросил плавную сеть. Летнее утреннее солнце поднялось уже высоко. Плыть было недолго, часа два. Вот и выбор. Начал выбирать ряжовку. Три провяза вытащил хорошо, а четвёртая сеть начала выходить вся скрученная, словно специально сплетённый канат. Распутать, как это делают рыбаки, сразу не было возможности. Пришлось выбирать снасть запутанной. Вдруг Константин почувствовал, что кто-то сильно тянет под лодку. Это был огромный осётр. Он на себя намотал больше ста метров сети. Константин не стал сажать пойманного гиганта на кукан, опасаясь, что сорвётся, оставил осётра в лодке, взял остальных осетров и поплыл в Вандиязы сдавать рыбу на плашкоут, а оттуда домой. Удачной оказалась рыбалка: больше двухсот килограммов рыбы сдал. Если так и дальше она будет ловиться, дела пойдут хорошо. Большого осётра оставил себе. Не каждый день семидесятикилограммовые гиганты попадаются. Может, это совпадение, а может, и нет. Люди заметили связь причуд горностая с удачейнеудачей. Константин после той ошеломительной рыбалки целый месяц сети распутывал, а рыбаки в это время с четырьмя провязами плавали, больше него рыбы ловили. Обидно… А он за один раз всю удачу поймал. Вот и рассуди тут, что лучше: чтобы горностай принёс удачу – и за один раз всё тебе причитающееся поймать или за несколько раз столько же, но без горностая? Горностай больше не приходил к Константину. А Константин теперь точно знал: горностай просто так не приходит к человеку, а если приходит, то не к каждому. …Мне он приснился напомнить, чтобы я не забыл выполнить обещанное. Я, конечно, внял такому символическому и таинственному напоминанию: сделал всё, что обещал. Северяне № 1, 2014

9

строганина | о времени и о себе

по-юбилейному

К 20-летию законотворчества Ямала

Сергей Корепанов:

Подготовила Ольга Лобызова

– Сергей Евгеньевич, вы возглавляли окружной представительный орган власти – Государственную Думу Ямало-Ненецкого автономного округа – без малого два года: с 21 апреля 1996 года до 23 января 1998 года. Как вы охарактеризуете этот период вашей законотворческой работы? Какое определение ему вы могли бы дать?

– Я вам скажу, что наиболее интересными годами моей деятельности были действительно годы работы в Государственной Думе Ямало-Ненецкого автономного округа второго созыва. Из них без малого два года я возглавлял депутатский корпус, а остальное время был депутатом. За время моего председательства проведено тринадцать заседаний, рассмотрено на них более трёхсот вопросов. Сейчас я, готовясь к интервью, проанализировал их перечень вновь и на многое посмотрел, как говорится, свежим взглядом, проанализировал эту информацию, почувствовал остроту того исторического момента. Мы более двадцати раз рассматривали вопросы, связанные со статусом округа и взаимодействия с органами власти области! И не было вопроса более животрепещуще-

10

Северяне № 1, 2014

го, чем вопрос о статусе округа как равноправного субъекта Российской Федерации. Я буквально недавно вернулся из Красноярского края. Вы знаете, что в его состав входили два округа до 2007 года? Думаю, они нашли не самую лучшую альтернативу ранее существовавшим организационноправовым взаимоотношениям между территориями. Мы в своё время дошли до Конституционного суда Российской Федерации, добиваясь своего! Я в нём участвовал в качестве председателя Государственной Думы Ямало-Ненецкого автономного округа, Сергей Семёнович Собянин – как председатель Думы Ханты-Мансийского автономного округа, с противоположной стороны, от Тюменской области, были Юрий Михайлович Конев, Николай Павлович Барышников. Каждая из противоборствующих тогда сторон шла ва-банк. И мы, и они не представляли, что может существовать какойто промежуточный вариант взаимоотношений между округами и областью. Мы считали, что абсолютно самостоятельны и не входим в состав области. Область считала, что раз округа в составе области, то они не могут быть субъектами Федерации. И по большому счёту каждый исходил из того, что, не перегнув палки, её не выпрямишь. В конечном итоге был найден уникальный компромиссный

ольга лобызова

«Нас всех объединяла идея повышения статуса округа»

Сергей Евгеньевич Корепанов

вариант, когда округа остаются наделены правами равноправных субъектов Федерации, но в то же время территориально входят в состав Тюменской области. Я думаю, что это хорошая, грамотная редакция правовых взаимоотношений, и жизнь это подтвердила. А вот в Красноярском крае оба округа теперь стали районами, имеют всегонавсего права муниципальных образований. Правда, они не чета нашим округам: в одном районе у них двадцать тысяч человек населения, в другом – сорок тысяч человек, а у нас в ХМАО – полтора миллиона, в ЯНАО – полмиллиона человек.

о времени и о себе | строганина

по-юбилейному

Так что у нас в Государственной Думе Ямало-Ненецкого автономного округа второго созыва как раз в этот период решалась судьба округа как равноправного субъекта Российской Федерации. И мне кажется, мы нашли оптимальный вариант. А как упорно и горячо мы его искали, об этом говорит и перечень вопросов, которые мы рассматривали на заседаниях в ГД ЯНАО, начиная от избрания представительных органов области, губернатора области, кончая обращением в Конституционный суд РФ и так далее. В повестке дня тогда были и другие интересные вопросы из совершенно разных сфер жизни округа. И, смотрите, как интересно получалось. Вроде бы время было тревожное и горячее, надо было работать над самым злободневным и неотложным из того, что нам подбрасывала непредсказуемая действительность! Но тем не менее именно тогда мы рассматривали вопрос об увековечении памяти легендарной личности и государственного деятеля Василия Тихоновича Подшибякина, а также о присвоении окружному музею имени Ивана Семёновича Шемановского, то есть депутаты не были Иванами, не помнящими родства, отдавали дань фигурам знаковым в истории Ямала. Важнейший вопрос тогда был об освобождении предприятий от пеней и штрафов за 1996 год. Я знаю, как складывались в то время бюджеты. По крайней мере, когда я пришёл работать в Тюменскую областную Думу, бюджет юга области составлял четыре с половиной миллиарда рублей. В прошлом, 2012 году, у нас расходная часть составила

более ста шестидесяти миллиардов рублей. Конечно, не будем забывать: сегодня это несколько другие деньги… Тем более что в то время были и взаимозачёты разные, но тем не менее и в округах, и в области доходные и расходные части бюджета существенно изменились, и отчасти это является следствием того, что мы сохранили такую конфигурацию трёх субъектов. Если бы это был один субъект, предположим, Тюменская область, то, конечно, у нас такого бы бюджета не было. В прошлом году в целом расходные части бюджета всех наших трёх субъектов Федерации составили пятьсот миллиардов рублей – полтриллиона!!! Сложно представить многим субъектам Федерации, что такая бюджетная обеспеченность может быть. Поэтому когда кто-то пытается обвинить юг Тюменской области, что вот, мол, вы пытаетесь объединиться, чтобы подмять под себя округа, – да ни в коем случае!

– А что, и сегодня иногда звучит такое мнение?

– Очень редко, порой из уст ветеранов, представителей старших поколений, испытывающих ностальгию по прежним временам, когда Тюменская область гремела на всю страну и во всех отношениях была единой. Но я им называю эти вышеприведённые цифры и напоминаю, что от бюджета в основном, от его наполнения, зависит их жизнь и благополучие. Да и многих других сфер жизни: люди с приличной зарплатой, бюджетники, идут в магазины, покупают товары, способствуя тем самым развитию бизнеса, ну и так далее. Скажу вам твёрдо: к прошлому возврата нет.

Далее. Именно в эти годы был принят Закон о флаге Ямало-Ненецкого автономного округа. Сергей Николаевич Харючи активное участие принимал в разработке и флага, и герба ЯНАО, и другие товарищи. Флаг, на мой взгляд, получился удачный: он отражает северную и национальную самобытность округа. Смотрите, как играет в нём ненецкий орнамент, и вместе с тем в нём присутствуют все цвета российского флага. Принят Закон о муниципальных образованиях, о присвоении посёлку Губкинский статуса города окружного подчинения, будем считать, что мы – прародители нынешнего города Губкинский. В то время чрезвычайно активно развивались демократические начала, и мы приняли Закон о местном референдуме, Закон о статусе депутатов местного самоуправления. Закон об архивных фондах был тогда принят и оказался вполне своевременным, положив начало образованию значительных и серьёзных архивных фондов ЯНАО, базы для многих нынешних и будущих исторических исследований нашего непростого времени. Много было принято законов, связанных с социальной защитой населения, ветеранов. Национальную специфику нашего автономного округа, где проживают коренные малочисленные народы Крайнего Севера, отразили законы, связанные с природопользованием традиционных отраслей производства, о недрах и недропользовании, об особо охраняемых территориях. Считаю, что так или иначе мы в то время в нашей законотворческой практике доходили до человека, а не только глобальные вопросы, связанные Северяне № 1, 2014

11

строганина | о времени и о себе

по-юбилейному

со статусом округа, решали. Приняли даже – одними из первых в российских регионах! – Закон о новом профессиональном празднике – Дне работников СМИ ЯНАО, приуроченном к выходу в свет первой на Ямале газеты «Рыбак».

– Да, мне посчастливилось участвовать в том действительно историческом для меня и моих коллег заседании ГД ЯНАО, будучи ответственным секретарём Союза журналистов Ямала, представлять перед депутатами проект данного закона, разъяснять им его сущность и злободневную необходимость, отвечать на их многочисленные вопросы. Вы же помните, Сергей Евгеньевич, что принять его удалось не сразу…

– Конечно, помню, были споры, высказывались мнения и такие, что есть законы российские в отношении СМИ, есть всероссийские журналистские праздники – День российской печати, День радио. Есть ли необходимость такой закон нам принимать? Его даже не с первого раза приняли, отложив следующее рассмотрение на полгода. За это время, видимо, вы и с депутатами поработали, и обосновывающие документы дополнительно представили нам к следующему заседанию, где вновь этот вопрос рассматривался. В конце концов, ваша точка зрения возобладала, закон этот был принят, и теперь, я уверен, никто не сожалеет о его существовании!

– Что вы, наоборот! Он стал очень своевременным и тогда, когда роль регионов в жизни страны

12

Северяне № 1, 2014

раскрылась по-особому, и сейчас, по прошествии семнадцати лет, помогает сплотить журналистское сообщество на Ямале, вызвал к жизни множество окружных творческих конкурсов, высветил яркие личности журналистовпрофессионалов, привлекает к ямальской журналистике общественное мнение, формируя неподдельный зрительский, читательский, народный интерес.

– Готовясь к сегодняшнему нашему разговору, я вновь взглянул на перечень постановлений и законов, принятых в бытность мою председателем ГД ЯНАО, оживил в памяти, как шло обсуждение многих из них, и знаете, к примеру, чему удивился? Оказывается, ещё тогда мы приняли закон о минимальных социальных стандартах при формировании окружного бюджета и бюджетов муниципальных образований. Это и о стоимости потребительской корзины для разных групп населения, и о минимальной заработной плате, чтобы на основании этих базовых цифр обоснованные социальные выплаты производить незащищённым слоям населения. Я знаю при этом, что некоторые субъекты Российской Федерации до сих пор, спустя пятнадцать лет, не имеют таких стандартов. Об этом периоде работы у меня остались самые тёплые и яркие воспоминания. Помню, как однажды нас собрали на заседание, и шло оно глубокой ночью! Приехали бывший в то время заместителем руководителя Администрации Президента России Александр Иванович Козаков, Рэм Иванович Вяхирев – речь шла об участии

избирателей Ямало-Ненецкого автономного округа в выборах губернатора Тюменской области. Отношения у нас тогда складывались не лучшим образом при всём моём уважении к Леониду Юлиановичу Рокецкому, который собирался править областью из областного центра, из Тюмени. А мы тогда были уже иного мнения. Были у нас депутаты боевые из Ноябрьска, даже такие горячие головы, которые предлагали создать Ненецкую республику, объединяющую такие субъекты Федерации, как Ненецкий автономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ и Долгано-Ненецкий автономный округ.

– Это был период свое­ образного законотворческого романтизма?

– Да, наверное, так это и было.

– Он стал закономерным этапом в дальнейшем развитии этой деятельности, которая, впитав этот высокий романтический дух, позже обрела более строгие, регламентированные черты, в конечном итоге сцементировав страну и регионы? Без него обойтись было нельзя?

– Да, мне нравится старинная китайская мудрость, ещё раз повторю: не перегнув, палки не выпрямишь. Дух демократической вседозволенности выплеснулся, стимулировав энергию масс. Возможно, что мы тогда палку и перегибали… Слава богу, не перешло это в какой-то сепаратизм, раздрай в России в целом. Мне кажется, немножко спровоцировал это Борис Николаевич, когда сказал: берите полномочий столько, сколько

о времени и о себе | строганина

по-юбилейному

проглотите. Но время было интересное. Отношения между людьми были очень искренними, у многих дух захватывало от кажущейся вседозволенности, когда они оказались в новой общественно-экономической формации, от раскрывающихся перспектив. Они считали: всё, что хочу, то и делаю. Но мы должны были действовать в рамках существующего законодательства, в рамках Основного Закона страны, нашей Конституции. Главным в нашей работе в те годы стало формирование нормативно-правовой базы и борьба за равноправие округа как субъекта Российской Федерации. Во взаимоотношениях и с федеральным центром, и с другими субъектами РФ, в том числе и с органами власти Тюменской области. К сожалению, на мой взгляд, учитывая, что празднование двадцатилетия Конституции РФ и регионального парламентаризма идёт, мы стараемся в последнее время только добрые слова в адрес Конституции говорить, но это не во всём соответствует истине. В ней, например, говорится, что все субъекты РФ равнозначны в отношениях между собой и равнозначны в отношениях с федеральным центром. Это не так. Одни субъекты Федерации называются республиками и областями, другие – округами. Одни имеют Конституцию, другие – Устав, или Основной Закон. Одни заключают договор с Российской Федерацией на одних условиях, в том числе и в части формирования бюджета, другие – на других основаниях. Далеко не все субъекты одинаковы, есть и другие вопросы, которые, на мой взгляд, требуют разрешения.

По крайней мере, написано, что муниципальные образования самостоятельно формируют бюджеты, утверждают и исполняют их. У нас пока только два процента в РФ муниципальных образований самостоятельно могут сформировать бюджет. А остальные девяносто восемь процентов не могут. И конечно, в части самостоятельности – сложно говорить, что они самостоятельны: многие их них живут за счёт средств, которые выделяются из бюджетов субъектов РФ. А коль этот бюджет выделяет деньги, допустим, области или краю, то он обязан их контролировать – эффективность, целевое использование. Это уже соподчинение. Конечно, процесс формирования государственности – это непрекращающееся совершенствование всех институтов государства, их изменение или вообще упразднение, как сейчас с Высшим арбитражным судом происходит. На одном из высоких собраний, посвящённых двадцатилетию Конституции РФ, я услышал такое мнение одного из учёных, выступавших там с докладами. Он сказал, что Конституция РФ – это идеал, к которому мы должны стремиться. Я с этим не совсем согласен. Был идеалом у нас коммунизм, который мы стремились построить, он тоже как идея хорош был. Или «сухой закон» – он тоже хорош, разве плохо, если б никто не пил? Но нигде он не прижился. Так же и здесь: Конституция не должна быть идеалом.

– Конституция РФ – это ж рабочий инструмент!

– Это закон прямого действия. За нарушение Конституции можно человека к ответственности привлечь. Здесь надо

или быстрее стремиться, чтобы жизнь соответствовала Конституции, или планомерно вносить какие-то коррективы в неё. Хотя я не сторонник того, чтобы это делать сгоряча или каждый день менять Конституцию.

– Сергей Евгеньевич! В эти непростые годы мы, журналисты, работали вместе с вами, рядом, наблюдая, как строится не только ваша совместная работа, но и какой микроклимат создаётся при этом в нашем ямальском депутатском корпусе. У вас были конструктивные, человеческие отношения между депутатами, в ваших горячих и принципиальных спорах вы не заходили до абсолютных разрывов позиций, в тупик тотального и жёсткого непонимания друг друга, хотя у каждого был свой характер и своё видение действительности, за плечами каждого стоял и жизненный опыт, и горячее желание послужить отечеству.

– Безусловно, нас всех объединяла идея повышения статуса округа. Это создавало общее, глобальное наше единство. Тогда парламент формировался не по партийному принципу. А коль так, то люди в основном были единомышленниками. Я считаю, что определённый авторитет был у меня как у председателя ГД ЯНАО. Вы знаете, что в 1993 году формировался Совет Федерации на основе всеобщего избирательного права? Члены СФ не были рекомендованы какими-то высшими должностными лицами, не попадали туда по заявке территориального законодательного органа, не подходили по должности. Я был Северяне № 1, 2014

13

строганина | о времени и о себе

по-юбилейному

избран в депутаты Совета Федерации всем населением ЯмалоНенецкого автономного округа. Причём надо было избрать двух человек, а избрали меня одного. Тогда существовала графа «против всех», и тот, кто занял второе место на этих выборах, он проиграл графе «против всех». Потом уже, когда Неёлов исполнял обязанности губернатора, он был избран дополнительно в Совет Федерации. Наверное, той оптимальной рабочей обстановке, что царила на заседаниях в ГД ЯНАО тогда, способствовало и то, что у нас с губернатором, а в то время им был Юрий Васильевич Неёлов, складывались великолепные человеческие отношения, и депутаты это, несомненно, чувствовали. И Неёлов, так же как губернатор Якушев сейчас, не оставляет без внимания Тюменскую областную Думу, никогда не оставлял ГД ЯНАО без внимания: мы были единомышленниками, взаимно консультировались по различным вопросам. При этом всем понятно, что ему как губернатору было сложнее высказать принципиально свою позицию, потому что над ним сверху была ещё Администрация Президента Российской Федерации, и они вполне могли, пользуясь известными рычагами, поставить его на место. И это накладывало особый отпечаток на нашу работу. Мы часто встречались в неформальной обстановке. Тогда в Салехарде были серьёзные трудности с гостиницами, и для размещения депутатов был выделен какойто одноэтажный деревянный домик на улице Сенькина. Мы иногда там и жили, и встречались друг с другом, и вечера проводили, песни пели под гитару, общались друг с другом.

14

Северяне № 1, 2014

Это тоже, конечно, сплачивало коллектив, такое неформально общение способствовало тому, что не было никаких конфликтных ситуаций, мы всегда находили общий язык.

– Буквально накануне вашего избрания в ГД ЯНАО и избрания вас её председателем 27 марта 1996 года прозвучало впервые ежегодное Послание губернатора ЯНАО Ю.В. Неёлова ГД и населению ЯНАО. Каковы были тогда ваши впечатления от этого Послания, ознаменовавшего новую форму общения высокого должностного лица субъекта РФ с депутатским корпусом и населением? А нынче прозвучал восемнадцатый по счёту Доклад губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа. Изменилось ли что-то, и если да, то что именно в таких государственных посланиях стало другим, а что осталось незыблемым – смысл и суть их, задача, квинтэссенция?.. Ведь вы были на всех восемнадцати заседаниях ямальского парламента, где они произносились! Я не спрашиваю о конкретных деталях, а о тенденциях, о магистральном направлении этого документа.

– Это был удивительный по концентрации аналитики и стоящих перед Ямалом задач документ! Прекрасно помню тот период: в то время не выплачивались пенсии и пособия, были сумасшедшие задолженности по заработной плате, и, конечно, это не могло не найти отражения в Послании губернатора. Безусловно, в центре Послания стояли вопросы,

связанные со статусом округа, с формированием бюджета – как трудно он формировался и наполнялся в то время. Сейчас ситуация иная, прошло столько лет, изменились и страна, и наш округ. Задачи ставятся совсем другие. Например, переход от моноотраслевой и сырьевой экономики к диверсифицированной. Переход к программноцелевому методу планирования и финансирования бюджета – мы об этом тогда даже и не думали говорить. По эффективности государственного управления и муниципальных образований, по улучшению демографической ситуации были поставлены задачи, скажем, в Докладе 2012 года. Всё это очень современно и своевременно, это задачи несколько иного характера – а тогда всё же закладывались основы регионального законодательства. Надо было ямальские законы принять, чтобы государственные и муниципальные органы могли выполнять свои функции. Сейчас речь об этом не идёт. Даже на областном уровне, когда мы принимаем какие-то законы, чаще всего ими вносим определённые изменения в уже существующие региональные законы, приводя их в соответствие с федеральным законодательством. На первых порах, чего уж греха таить, много напортачили, ставя свои региональные законы выше федеральных. Некоторые республики в своё время поставили свою конституцию выше российской, установили своё воздушное пространство, наделили себя полномочиями вести международную деятельность, дипломатические переговоры и так далее. Но, к счастью, недолго длилась законотворческая вольница!

о времени и о себе | строганина

по-юбилейному

Особенно этот процесс приведения законов региональных в соответствие с федеральным законодательством был характерен, когда я работал уже в Тюменской областной Думе третьего созыва. Но на тот период, о котором мы с вами говорим, было важно вообще создать какие-то правила игры, выработать пакет базовых региональных законов. Постановление о регламенте заменило временный регламент и положение о нём, где правила нашей работы не были так системно и детально прописаны. А регламент – это основной документ, которым руководствуются при проведении заседаний того или иного органа. Бытует даже такое выражение, что современная демократия держится на тончайших нитях соблюдения регламентных процедур. Я не говорю про нашу ямальскую Думу, но в других парламентах, я знаю, заседания выливались в настоящие митинги. У нас же было понимание общих проблем, стоящих перед нами, хотя точки зрения были разными. Помню депутата из Ноябрьска Евгения Александровича Нечкина – очень интересную личность и категоричного человека. У него, кажется, существовало только чёрное и белое во взгляде на тот или иной вопрос, без полутонов. Но наша совместная мозговая атака при разности наших темпераментов чаще всего оказывалась успешной, мы продвигались вперёд. И Послания губернатора, начиная с того, с самого первого, они оттуда, из того времени – если фундамента нет, то дом не построишь. Всё, что сделано предыдущими созывами депутатов, на этом зиждется наша сегодняшняя деятельность.

Первый созыв депутатов ГД ЯНАО принял Устав ЯНАО, это конституция региона, законы о статусе депутатов и о представительном органе. Да, потом в них неоднократно вносились поправки, но каждое поколение депутатов, каждый из созывов на тот период в соответствии со стоящими перед округом задачами внёс свою лепту в формирование законотворческой, нормативноправовой базы. Порой кто-то из депутатов копит свои фотографии, статьи и интервью, тщательно собирая и формируя свой личный архив, воспринимая его как прижизненный памятник, а я говорю, что главным нам памятником будут наши законы. Дай бог, чтобы они жили десятки лет, а может, и больше.

– Какими окружными законами, принятыми в тот период вашей деятельности, вы особенно гордитесь?

– Я всё-таки горжусь не только законами, принятыми в период моего председательства, но и теми результатами, которые достигнуты вследствие упрочения статуса Ямало-Ненецкого автономного округа, это самое главное. А всё остальное – это уже вытекающее отсюда. Не стал бы округ субъектом Федерации, грош цена была бы всем нашим законам, они были бы не нужны, да их бы и не было – руководствовались бы областными законами, да и всё. А сейчас на территории округов действуют только следующие областные законы: Закон о бюджете в той части, которая касается финансирования программы «Сотрудничество», Закон о наказах, законодательство о формировании органов власти области и Закон о наградах. Эти законы действуют на территории всех

трёх субъектов Федерации, а остальные законы у каждого субъекта свои. И я считаю, что это абсолютно правильно.

– Сергей Евгеньевич, вы – тюменец уже на протяжении не одного десятилетия. Но если рассмотреть вас поближе, побеседовать, вот как мы сейчас, то ямальца, северянина определённо можно обнаружить…

– Не удивительно, дело ведь в том, что ямалец или северянин – это состояние души, независимо от того, где ты проживаешь. Тем более что я прожил в Заполярье, на Крайнем Севере сорок семь лет, из них тридцать – в ЯмалоНенецком автономном округе, а до этого в Ненецком автономном округе, в Архангельской области. Поэтому в душе, конечно, я был и остаюсь навсегда северянином. И когда я приезжаю сюда, только выхожу из самолёта, как чувствую другой, совершенно особый воздух, настрой, да и люди здесь другие, честно говоря. Недавно я беседовал с корреспондентом одного из СМИ, и он меня спрашивает: – А правда, Сергей Евгеньевич, что на Севере люди портятся медленнее, чем на юге?

– Не только не портятся, они лечатся Севером. Даже лучше становятся. Приехал, к примеру, человек из другого, южного региона к нам, там мало зарабатывал, не было у него ни полярок, ни каких-то северных коэффициентов. Он чувствовал себя в финансовом отношении очень зависимым человеком – от шефа, ещё от кого-то, от обстоятельств, он боялся сказать правду, потому что это может на нём и на его работе негативно сказаться. Здесь он чувствует себя совершенно по-другому. Северяне № 1, 2014

15

строганина | о времени и о себе

по-юбилейному

Всё же финансовая свобода – это одна из важнейших свобод, что ни говори. Она позволяет человеку не только чувствовать себя свободнее материально, но и морально: он многое может сказать открыто, не оглядываясь на начальство. При этом северные суровые климатические условия тоже являются фактором воспитательным. Они волей-неволей заставляют человека внимательнее относиться к окружающим, к тем, кто попал в беду, что меньше проявляется на юге, и так далее. Поэтому, конечно, здесь другая обстановка и люди другие. В своё время Вешняков, когда был председателем Центральной избирательной комиссии, сказал: чем севернее территория, тем чище проходят там выборы. А я считаю, что это следствие того, что люди на Севере чище.

– Когда я готовилась к нашей встрече, обратила внимание на очень отчётливый и даже резкий, очень стремительный поворот в вашей судьбе, который произошёл, когда вы отправились работать в Тюмень. Только-только вы находились на трибуне ямальского парламента, где горячо отстаивали нашу окружную политическую и экономическую самостоятельность, о которой до того Ямалу и мечтать не приходилось, как по мановению волшебной палочки оказались в стане совсем недавних скрытых и явных противников такого современного устройства Тюменской области и должны были там торить свою тропу согласно стоящим перед вами задачам...

– Дело в чём… Понимаете, я же там не по своей воле ока-

16

Северяне № 1, 2014

зался. Я стал, что называется, засланцем. Совершенно откровенно меня с этой целью туда послали. Отношения наши никак не входили в нормальное русло, и добрые люди подсказали, что нужно нам к ним, к тюменцам, внедряться. Более того, судья Конституционного суда РФ, когда там находилось наше дело и он его вёл, прямо нам с Собяниным сказал: – Мужики, вас же больше там, в округах-то! Внедряйтесь в органы власти области и решайте там свои вопросы. Так и получилось. Конечно, я здесь имел и зарплату больше, и северные шли… Но Ю.В. Неёлов мне сказал: – Надо тебе избираться депутатом в Тюменскую областную Думу, а дальше уже как сложится. А ведь нас было всего четыре депутата из Ямало-Ненецкого автономного округа, а численность депутатов в областной Думе второго созыва – двадцать пять. И гарантии, что меня изберут её председателем, никакой не было. Я Неёлову говорил потом шутя: – Вы меня как лежнёвку положили в непроходимом месте в грязь, а потом по мне танки пошли. Так оно и было на самом деле. Что касается избрания депутатом областной Думы, меня им без вопросов избрали. А что касается председательства, я сказал, что сам за себя в этом качестве ратовать не буду, ни слова не скажу и ходатайствовать не буду, потому что эта должность мне близко не нужна. Но тем не менее сразу же, прямо в первом туре, я набрал гораздо больше голосов, чем Барышников, хотя негласно губернатор Тюменской

области Л.Ю. Рокецкий был за Барышникова. За меня выступили на первом заседании Думы Филлипенко и Неёлов, а Рокецкий так как-то мягко поддержал Барышникова, он и его сторонники думали избрать его председателем. И я вам скажу, что у нас с Рокецким и после моего избрания отношения сложные были, доходило даже до того, что однажды, объявив перерыв в заседании Думы, Рокецкий сказал, дескать, что примет решение о роспуске Думы. На что я ответил: – А мы сразу после перерыва вотум недоверия губернатору объявим. Не определить сейчас, насколько реальные были наши угрозы друг другу, но тем не менее обстановка складывалась непростая. Я не скажу, что мы были врагами! Рокецкого хвалят как сильного хозяйственника, как глава администрации Сургута он много полезного сделал. Но вот в отношениях между округами и областью он не смог перестроиться, продолжал себя чувствовать руководителем всей Тюменской области и с этой точки зрения пытался ею руководить, несмотря на новые реалии. Более того, он же потом выдвигался в члены Совета Федерации от какого-то из северных округов – то ли Долгано-Ненецкого, то ли другого, из Красноярского края. И когда его спросили: «Леонид Юлианович, как же так, вы там, в Тюменской области, с округами воевали, а сейчас в Совет Федерации выдвигаетесь от округа?», он молниеносно парировал: «Ошибался». (Смеётся.)

– Думаю, Сергей Евгеньевич, на ваш авторитет

о времени и о Себе | Строганина

по-юбилейному

в областном законодательном органе работал весь ваш выстроенный и отточенный к тому времени облик сформировавшегося регионального политика со своей системой координат и с незыблемыми принципами, твёрдой позицией, ваша репутация и поведение во время непростых дискуссий, заседаний конституционного суда рФ по нашим округам. и конечно, детальное знание положения дел в регионе, деловые и человеческие отношения с представителями всех ветвей власти тюменской области и северных округов, федерального центра добавляли баллов в вашу корзину как председателя областной думы.

– Конечно. Я когда туда пришёл, там ситуация была такая. Каждый раз перед заседани-

ем областной Думы депутатысеверяне собирались отдельно в представительстве, допустим, Ямало-Ненецкого автономного округа или Ханты-Мансийского автономного округа, южане собирались отдельно, просчитывали варианты, кто какие козни может построить, как им противодействовать. Вот такую Думу я принял, когда начал в ней председательствовать. Мало того, по регламенту я должен был предлагать своих заместителей, а я тогда не знал глубоко взглядов действующих депутатов, в результате одним из них оказался откровенно пророкецки настроенный человек. А два последних созыва свою главную задачу как председателя областной Думы я вижу в том, чтобы не допустить конфликтных ситуаций! Между округами и областью, в том числе между депутатами северными и южными, конфликтов между пред-

ставителями разных партий в областной Думе, а также между аппаратом областной Думы и депутатским корпусом (я знаю, чем подобное чревато!) и между депутатами областной Думы и правительством области. Пока, слава богу, это удаётся. А остальное всё в компетенции депутатов. Они у нас весьма компетентны, и с ними приятно работать! И губернатор Тюменской области В.В. Якушев мне неоднократно говорил, что с таким депутатским корпусом спорится и законотворческая работа, и работа правительства. Подводя итог нашему с вами разговору, скажу, что с тех горячих лет конца девяностых я верен своей миссии развития регионального парламентаризма, она стала делом моей жизни, её истоки находятся на всегда любимом мною заснеженном Ямале, которому я служил, с которым вместе рос и менялся.

Уважаемые авторы и читатели народного журнала «Северяне»! От имени депутатов Тюменской областной Думы поздравляю вас с 15-летием со дня выхода первого номера журнала! Благодаря творческому климату и непрерывному совершенствованию все эти годы не иссякают духовный, литературный и публицистический потенциалы журнала. Ваш журнал имеет своё собственное лицо, свой чёткий почерк, свой скромный облик и, что особенно важно, свой круг преданных читателей и почитателей. Это достигается благодаря высокому профессионализму редакционного коллектива, творческому мастерству широкого круга авторов, патриотическому и трепетному отношению и к своей малой родине – седому Ямалу, и ко всей великой России.

Ямальский журнал «Северяне» хорошо известен практически во всей стране. Многочисленные победы в престижных творческих конкурсах подтверждают принцип – не бывает изданий сугубо провинциальных либо только столичных. Если в основу редакционной политики поставлены жизненные интересы конкретного региона, то это может быть интересно, понятно и полезно всем. Самобытная северная культура, этнография, краеведение, фольклор – главное богатство, которым щедро делятся с читателями авторы журнала. Желаем творческому коллективу, авторам и читателям журнала «Северяне» новых успехов, здоровья и счастья!

сергей кореПанов, председатель Тюменской областной Думы, почётный гражданин Ямало-Ненецкого автономного округа

Северяне № 1, 2014

17

строганина | как слово наше отзовётся

по-юбилейному

Душа журнала «Северяне». Пятнадцатилетний путь восхождения

По поверьям ненцев, душа покидает человека в трёх случаях: во время болезни, во сне, при смерти. В первых двух случаях душа возвращается, в последнем – уходит в царство теней. По истечении срока проживания в мире духов душа может вновь возродиться, но в новом качестве. Души тех, кто совершил неблаговидные проступки по отношению к людям, природе, животному миру, вселяются в тела животных.

из архива редакции «Северян»

Наталия Цымбалистенко, главный научный сотрудник ГКУ ЯНАО «Научный центр изучения Арктики»

Одна из важнейших проблем, которой занимается журнал «Северяне», – выявление, формирование и распространение эстетических ценностей, вкусов, идеалов, присущих народам, проживающим на территории России. В то же время для Ямало-Ненецкого автономного округа вопрос презентации культуры коренных малочисленных народов приобретает первостепенное значение. Этнокультурный компонент – это история всей огромной России через историю определённого региона. Пробуждение и всплеск этнических процессов затронул и Ямал. В настоящее время Ямало-Ненецкий автономный округ представляет собой сложную, противоречивую картину как интеграционных, так и дезинтеграционных процессов среди коренного и пришлого населения, которые в конечном счёте привели к

18

Северяне № 1, 2014

частичному упадку духовности нравственных устоев, ценностных ориентаций, к нарушению этнической идентичности коренных малочисленных народов Севера. В связи с этим невосполнима потеря некоторыми народами малых жанров фольклора. Безвременно ушедший из жизни в июне 2013 года профессор МГУ Александр Владимирович Ващенко считает, что «...вторгшись в пределы традиционной культуры, цивилизация создала тенденцию разрыва между фольклором и литературой, но одновременно показала, что только там, где они шли рука об руку, возникали шедевры мирового значения. Таково творчество Гомера, Шекспира, Сервантеса, Гёте, Пушкина и Толстого. Христианство, явившись порождением цивилизации, как и прочие мировые религии, поддерживало этот разрыв между устным (языческим) наследием и современностью – а между тем с распространением цивилизации устная среда всё более сокращалась» (А.В. Ващенко. Слово аборигенных литератур.//Выживание через слово. Материалы российско-американской конференции, посвящённой духовной культуре и литературе североамериканских индейцев и коренных малочисленных народов Ямала, Салехард, 2 сентября, 2003 г.). Поэтому столь важно, что редакция журнала «Северяне» по крупицам собирает сведения о фольклорных носителях и записанных ими произведениях, публикуя их на своих страницах.

как Слово наше отзовётСя | Строганина

по-юбилейному

Большим достоинством сотрудников журнала является то, что формирование эстетических вкусов и ценностей ямальской аудитории происходит исподволь, без намёка на попытки управления читателями. Но, к сожалению, иногда дискуссионные моменты, введение новых понятий обсуждаются приглашёнными авторами не очень аккуратно, без ссылок на источники, хотя следует признать, что этим грешат и большинство центральных СМИ. Журнал остаётся особым типом СМИ, обладающим своими отличительными признаками и свойствами, которые конкретизировались учёными, журналистами-практиками, общественными и политическими деятелями с момента выхода в 1665 году первого в мире журнала «Journal des scavans». Данный тип периодического издания продолжает трансформироваться как на общероссийском, так и на региональном уровне. Но, к сожалению, так было не всегда. Долгое время Россия оставалась жёстко централизованным государством с ярко выраженной разницей между столицами и провинцией. Именно в Москве и Санкт-Петербурге вершилась история прессы. В современных условиях региональные и городские издания приобретают решающее значение. Исследователи утверждают, что «именно местные печатные органы могут особенно успешно учитывать специфику аудитории и, действуя «точечно», наиболее полно реализовывать основные функции журналистики: коммуникативную, идеологическую, непосредственно организаторскую, просветительскую. Важнейшую роль в этом процессе играет журнал как более обстоятельное средство массовой информации, обладающее панорамностью, аналитичностью, публицистичностью и, как следствие, более долговременным и глубоким влиянием на аудиторию» (Автореферат кандидатской диссертации Стариковой М.А. «Историкотипологическое исследование провинциального городского журнала», Воронеж, ВГУ, 2009 г.). Как бы иллюстрируя слова диссертанта, журнал «Северяне» раскрывает возможности местной творческой интеллигенции, её готовность и желание вести диалог с аудиторией, расширять культурное пространство заполярных городов. Основная цель журнала – приобщение ямальцев к просветительской культуре мирового сообщества, поэтому очень отрадно, что журнал представляет как литературные дебюты, так и

произведения известных на литературном олимпе мастеров слова. Литература не может дать объективные и всеобъемлющие ответы на все поставленные вопросы, более того, искусство вообще не призвано отвечать на вопросы, оно скорее их ставит. Тем не менее именно писатели и художники нередко раньше, чем историки и учёные, подмечают горячие, животрепещущие проблемы времени и дают свои субъективные, но нередко провидческие оценки действительности. Я, приговорённый к высшей мере С конфискацией всех личных чувств, Замурованный в предсмертной камере, В двери неизвестности стучусь. Обо мне не вспоминают дома, Ибо я бездомен, как луна. И тебе, любимая, неведомо, Что за всё заплачено сполна. Рано или поздно буду выведен Для свободы или смерти я… Выход есть, но мне пока не виден он В путаных распутьях бытия. Лазарь Шерешевский (Журнал «Северяне», № 3, 2006 г., стр. 16.) Всё сказанное позволяет думать, что члены редакции и многочисленные авторы журнала образуют братство, о котором мало подозревают даже они сами. Это противники воинствующей глобализации, которая порождает смерть российских многонациональных культур. Авторы «Северян» не устают предупреждать нас: сначала погибнет неповторимая культура каждого, пусть даже самого малочисленного народа, потом уйдёт в небытие само понятие «человечность», а затем вымрет и само человечество, поэтому публикуемые в «Северянах» рассказы, очерки, зарисовки, стихи открывают нам путь в мир, который следует познать ради нас самих. Ведь это наш собственный мир, мир российского многонационального сообщества. Руководство и сотрудники ГКУ ЯНАО «Научный центр изучения Арктики» поздравляют журнал с пятнадцатилетним юбилеем, желают ему быть таким же красивым по оформлению, оригинальным по форме и интеллектуальным по содержанию. Северяне № 1, 2014

19

строганина | как слово наше отзовётся

по-юбилейному

Родство человеческих душ

из архива редакции «Северян»

Владимир Волошин г. Муром

По-моему, каждый из нас на себе испытал спорный посыл народной мудрости, как бы заботливо пре­ дупреждающий человека не переступать ту грань, за которой осталось его прошлое. В чем-то, конечно, и прав поэт, искренне напутствующий: «Никогда не возвращайтесь в прежние места». Легко сказать, «не возвращайтесь». Рад бы последовать совету, а не могу. И чем дальше по времени моё ямальское прошлое, тем отчётливее осознаёшь потребность душевного прикосновения к нему. В такие минуты нестерпимо хочется либо побыть одному, остаться наедине со своей душой и совестью, либо получить в собеседники старого и надёжного друга. Выручает порой домашняя библиотека. На особом месте в ней – книги ямальских авторов, подшивки газет, журналов, включая, конечно, и некоторые номера своеобразного издания – «Северяне». Своеобразного вовсе не потому, что в учредительных документах оно официально значится народным. На протяжении полутора десятка лет его основным автором и читателем, разумеется, действительно остаётся простой северянин. Вот с ним-то я и люб­лю беседовать в минуты тягостных раздумий о бренности нашей жизни. Окунёшься в чтение, и незримая духовная нить переносит тебя в мир, который остался где-то там, за горизонтом, но до которого можно ещё дотянуться, он во многом понятен и близок тебе, созвучен настрою твоей души. Вот, скажем, прочёл недавно несколько фраз из напутственного интервью журналу бывшего губернатора Ямала Юрия Неёлова: «Если ты приехал в наши края даже на десять лет, но

20

Северяне № 1, 2014

цель одна – заработать длинный рубль и уехать потом куда-то в тёплое место, купить там машину с домом, то ты не северянин. Северянин оставляет здесь душу. А тот, кто увёз с собой длинный рубль, оставив душу свою без красоты нашего северного сияния и без дружбы северной, тот северянином не будет никогда. Я в этом убедился. Из сотен писем, из сотен встреч знаю: люди, уехавшие с Севера, сегодня с удовольствием бы вернулись. Даже чтобы дожить здесь последние дни. А многие – чтобы жить и работать снова только на Севере. Значит, чтото есть, кроме материального, что тянет их сюда. Душа что-то просит». Да, действительно, душа что-то просит. Когда не спится ночами, когда воспоминания настолько берут тебя в полон, что хочется бросить всё и вернуться туда, где прошли лучшие твои годы. «Слишком уж пафосно!» – воскликнет иной скептик. Может быть, если смотреть на это весьма отстранённо. А вот когда душа твоя не находит покоя... Листаю далее журнал «Северяне», и сердце обжигает: смотрит на меня человек, которого уже нет на этом свете. Он оставил о себе добрую память, и я многому у него научился. Евгения Александровна Никитина проработала в Заполярье более сорока лет. Пережила многое, многое испытала. Военное детство, сиротство, голод, холод, бытовая неустроенность – всё это могло сломать человека из генеральской семьи. Но вы послушайте её откровения: «Страждущих, покинутых всеми я охраняю, болею за них душой. Пусть какой ни на есть бандит будет желать мне самого плохого, я буду с ним любезной. Это внутренняя потребность, это состояние моей души, это помимо меня». Откровенные слова её греют сердце, потому что во многом созвучны твоему восприятию жизни. Вспомнились строки стихотворения «Я всегда болею за слабых», написанного мною ещё в студенческие годы: Редко видевших миг побед. За противников личной славы, За успехи, которых нет. Разве можно после этого машинально перелистывать страницы журнала? Через какое-то время

как Слово наше отзовётСя | Строганина

по-юбилейному

я всё-таки иду дальше и натыкаюсь на поэтические строки известного на Ямале художникапедагога Владимира Полушкина: В голову мне ворон поселился вдруг. Чёрными когтями чёрный чертит круг. Мне бы огорчиться, я же, вроде, рад: Хоть и чёрен ворон, но зато крылат. Кому-то строки эти ничего особого не скажут и вряд ли вызовут положительные эмоции. А вот человек, поживший на этом свете, на себе испытавший почём фунт лиха, не только порадуется за образный, лаконичный язык поэта, но и за созвучие твоих и его мыслей. Значит, ты в этом бренном мире вовсе не одинок… Потребность более пристально подойти к тому, что опубликовано в номере, привела к обескураживающему открытию, как говорится, зарубке на память. Оказывается, у ненцев траур длится целый год. В это время родственники умершего не ездят в гости, а уж тем более гостей не принимают. «А мы-то вдруг нагрянули. А нас не ждали…» Вывод из путевых заметок автора публикаций напрашивается один: как важно знать культуру и обычаи народа, который с незапамятных времён освоил ямальские просторы. Не затерялся, не растворился в пространстве. Может, тогда исчезнут и всякого рода недоразумения, от случая к случаю возникающие порой между коренными жителями края и теми, кто осваивает газовую и нефтяную целину Нижнего Приобья… До сих пор не дают мне покоя слова напутствия бывшего коллеги Дмитрия Арсеньева. Они опубликованы в «Северянах» полтора десятка лет назад. Необычная судьба этого человека, его поиск самого себя в этом непростом мире заслуживают осмысления. Он проходил в своё время практику у нас в «Красном Севере», потом работал на окружном радио. И вдруг… стал слушателем Тобольской духовной семинарии. Мечущаяся, чистая душа подсказала путь к Истине. Я искренне порадовался тогда этому. К сожалению, о дальнейшей судьбе его почти ничего не знал. А тут вдруг известие – не стало Димы. Вот тогда-то и вспомнилась публикация о нём в «Северянах». Отыскал номер журнала. Прочёл исповедь бывшего журналиста. Лаконичный заголовок «Дорога к Богу» говорил сам за себя. Читая сегодня откровенные строки Димы Арсеньева, я совершенно по-другому, чем пятнадцать лет назад, воспринял его слова, обращённые к нам. Вот его напутствие к живущим: «Дорогие мои братья и сестры по вере право-

славной и те, кто ещё думает – принять её или нет! Падения и взлёты были и будут у вас. Но, прошу, не унывайте, всегда помните, что Господь с вами, что Он готов прийти на помощь. И вознаградит вас за терпение и кротость». Прочёл я эти строки и задумался: а ведь не встречаются больше на пути моём люди, подобные Диме. Почему? Видимо, не теми тропами хожу я теперь. Остались они где-то там, в прошлом. А мои теперешние просёлки вряд ли гарантируют мне встречи с такими беззащитными, чистыми душой, искренними людьми. Вот и перелистал я вместе с вами всего лишь один номер «Северян». А за пятнадцать лет их вышло более пяти десятков. У каждого из них своя судьба. Но собранные воедино, они представляют целостную картину, дающую реальную возможность ощутить живой пульс земли ямальской, познакомиться с её древней историей, самобытной культурой, с днём сегодняшним. И всё-таки главный герой большинства публикаций в «Северянах» – человек. Бессменному редактору журнала Ольге Григорьевне Лобызовой удалось создать внушительный авторский актив. В его составе – ветераны Севера, руководители творческих коллективов Ямала, работники музеев, учителя, писатели, художники, госслужащие. Именно они чаще всего выступают на страницах журнала в качестве авторов публикаций. Умение редактора издания слышать и слушать людей, знание их проблем и устремлений, кропотливая, я бы даже сказал, трепетная работа с читателями, доверительный тон общения с ними приносит свои плоды. В редакционной почте нередко можно встретить стихи и прозу северян, лирические зарисовки о природе, фотоснимки. Редактор не стремится ретушировать действительность, не подгоняет под некий стандарт стилевую манеру внештатных авторов. Отсюда – живой, понятный, достаточно образный язык повествования. Именно этим «Северяне» выгодно отличаются от других изданий, выходящих в округе. Ольге Григорьевне удалось осуществить свою давнюю задумку – сделать журнал, где бы сами северяне были авторами публикаций. Это сложный и тернистый путь, но вот уже в течение полутора десятка лет она достойно несёт свой крест. Журнал давно уже вышел за рамки регионального издания, став победителем многих республиканских конкурсов, лауреатом престижных фестивалей, проводимых под эгидой Союза журналистов России. Северяне № 1, 2014

21

Строганина | как Слово наше отзовётСя

по-юбилейному

Мы одного роду-племени андрей дробинин

из архива редакции «Северян»

Полтора десятилетия назад мы, руководители пресс-служб ямальских правоохранительных органов, горя желанием, но не имея ни опыта, ни умения, пытались издавать свой юридический журнал, который громко назвали «Закон и порядок». Коридоры и цеха типографии издательства «Красный Север» стали для нас знакомыми, как и рабочие кабинеты. А стоявшая на входе большая железная тележка, доверху набитая свежеотпечатанной продукцией, запакованной в полиэтиленовые блоки, – источником знаний о возможностях ямальской

22

Северяне № 1, 2014

полиграфии. В очередной раз подойдя к заветной тележке, я с удивлением обнаружил, что она плотно забита упаковками с незнакомой мне продукцией в серо-стальных обложках с рисованной графикой, заметно выделявшихся на фоне ярких цветных рекламных брошюр. Я перевернул блок, чтобы прочитать название – «Северяне». Кто такие северяне? Историки утверждают, что существовал в Древней Руси такой восточнославянский племенной союз. При этом некоторые археологи-слависты полагают, что этимология слова «северяне» восходит к слову «сев», давно вышедшему из употребления древнеславянскому слову, означавшего «родственник». В названии журнала, с которым я с тех пор не расстаюсь, как с близким родственником, и даже стал одним из его авторов, для меня легко и ясно соединились все эти понятия: жители Севера, люди одного роду-племени, союзники, единомышленники… Именно о духовной и жизненной общности живущих на Севере пишут авторы журнала. И этим он ценен. И чёрно-белые иллюстрации, поначалу воспринимавшиеся в штыки, оказались очень к месту и зазвучали в унисон с музыкой журнала. Мне нравится его простая и стильная графика. Особенно удачными, на мой взгляд, были обложки ямальских художников Михаила Канева и Надежды Талигиной. Может быть, потому, что их видение и ощущение Севера совпадало с моим. Нам пятнадцать? Нам, северянам? Нет, конечно. Пятнадцать, весьма условная цифра, количество лет существования печатного органа. А нам – века. Буквально. Люди живут на Севере века и тысячелетия. И эти бесконечные поколения людей, закалившиеся в борьбе за выживание в труднейших и суровейших условиях, заворожённые Севером, для которых он стал родиной, домом, и есть те самые северяне, для которых существует и, надеюсь, ещё будет долго существовать наш журнал. Желаю коллективу журнала удачного творческого поиска, новых талантливых авторов и новых почитателей. А читателям – радости новых открытий и ярких находок, удовольствия от прикосновения к прекрасному источнику духовного наслаждения.

как Слово наше отзовётСя | Строганина

по-юбилейному

Обыкновенное чудо

из архива редакции «Северян»

борис касаев, ямальский журналист г. Анапа

Господи, дорогому нам журналу «Северяне» 15 лет! Помню, как в конце девяностых позвонил мне главный редактор пуровской районной газеты Георгий Мерзосов по поводу намечавшейся журналистской летучки. Между делом своим обычным вкрадчивым голоском он сообщил, что «…наша Оля Лобызова собирается издавать новый журнал». Посудачив о том, что дело это трудное, практически нереальное в период всяческих тупых и острых кризисов, мы пришли к выводу: в нашей стране трудно предугадать даже, что вырастет на месте посаженной в лунку картошки. А тут требуется сотворить такое издание, чтоб заранее знать, какой «овощ» и какой «фрукт» в нём произрастёт! Задача казалось неподъёмной ещё и потому, что в окружной столице уже выходили известные журналы – «Ямальский меридиан», «Обская радуга», «Ямал – сокровищница России»… Но сотворила! Не знаю, как пуровскому редактору, но мне показалось чудом, что новый журнал появился на свет. Какая молодчина эта Ольга Григорьевна, подумалось мне тогда. Сумела (где мытьём, где катаньем) кого надо в начальственной среде убедить, кому надо – доказать. Умные люди в начальственной среде Ямала явно ей поверили: ладно, дескать, рожай свой неповторимый журнал, а там посмотрим. Но ежели что – не обессудь… Что бы там ни говорили, а отдельные личности в истории рождений многих журналов играют главные роли! …Будет правильным связать это издание с ямальской школой журналистики. Не будь этой школы, её народнических идей – не было бы и «Северян», да и Ольга Григорьевна наверняка имела бы другую журналистскую судьбу. Но ведь

она была и есть плоть от плоти этой школы… Её имя – в ряду доброй сотни ярких имен! Назову лишь несколько, с ходу и с разбросом в полстолетия: Владимир Дубровин, Новомир Патрикеев, Иван Вихрев, Анатолий Омельчук, Валерий Камитов, Нина Тимушкина, Леонид Лапцуй, Николай Дудников, Николай Сорокин, Анастасия Лапсуй, Юрий Афанасьев, Хабэча Яунгад, Роман Ругин. Более «молодые» имена: Александр Аксёнов, Георгий Мерзосов, Юрий Кукевич, Владимир Волошин, Владимир Швецов, Владимир Мосин…

15 лет… Быстро, стремительней северной молнии, пролетело это радостное и счастливое для коллектива «Северян» время, наполненное вдохновенными трудами и заботами о набиравшем силу творческом потенциале журнала, о ёмкости и глубине его содержания. И как неторопливо, медленней самой задумчивой думы, текли эти годы, настоянные буквально на нервах и страданиях талантливой редакционной команды во главе с Ольгой Григорьевной Лобызовой. Были они, эти годы, до краёв наполнены поистине каторжными трудами по выходу в свет каждой книжки журнала, по пестованию нравственной, наперекор массовому ширпотребу, цельности издания, по поиску и открытию авторов «с мест» необъятного Ямала. Да, «Северяне» состоялись, они уже культурное достояние округа. В журнале – половодье качественной публицистики и интереснейших писем читателей, «завязанных» на актуальных проблемах ямальцев. С моей точки зрения, с самого начала он был и остаётся поныне на Севере одним из правдивых и народных региональных изданий. В самом деле, кто лучше отобразит без фальши и лжи жизнь Ямала лучше самих ямальцев? Великого Некрасова мучил вопрос: насколько его поэзия изменяет окружающую действительность? И был безмерно рад получить хоть какойнибудь «приветный отклик в общественной среде». У журнала «Северяне» такой проблемы нет. «Приветных откликов» стекается к нему десятки и сотни. В знак благодарности за его мощную просвещенческую миссию. В этом и состоит его неповторимость и новизна. Новых творческих дерзаний тебе, «Северяне»! Северяне № 1, 2014

23

Строганина | как Слово наше отзовётСя

по-юбилейному

К Богу за пазуху!

из архива редакции «Северян»

георгий мерзосов г. Тарко-Сале

Журналу «Северяне», который я знаю с первого номера, уже (или ещё?) пятнадцать лет. Для тех, кто его делает, это, конечно же, уже. Для его читателей – это, безусловно, ещё… И правда, возраст пацанячий. Но какой это пацан! Мы, в общем-то, знаем, что зодиакальный круг – это двенадцать лет. Но многим невдомёк, что кто за жизнь прошёл этот круг семь раз, тот должен быть уверен: он был угоден Богу, и Бог позволял ему жить весь этот сакральный срок – 84 года. А уже потом он раба своего кладёт себе за пазуху, как дорогой запас чистоты и праведности, без чего и у Бога жизни нет, без чего он и не Бог вовсе, а лишь слепая космическая сила. Красивое, конечно, представление, но столь же и спорное, ибо сонмище подлецов и негодяев благополучно переступают этот божественный рубеж. Но наш пацан, наш журнал, совсем не таков. И потому я горячо желаю журналу и всему творческому коллективу пройти этот путь до конца. А потом – к Богу за пазуху! У журнала своя ниша. Это – человек. Всякий. И в борьбе и без борьбы, и образованный и не очень, но главное – лишённый каких-либо фобий, любящий людей и идущий по принципу: делай что должно, и будь что будет, а дальше – сложится. Журнал не втягивает своего читателя ни в какие политические или партийные дрязги, распри и сражения. Он просто делится с читателем вечными ценностями, чем именно и политичен, формирует человека вдумчивого, сдержанного, не способного порождать и насаждать социальную или иную рознь. Зато способного окультуриваться и окультуривать окружающих. И эта своя ниша у журнала явственно ощутима. Она, как уже сказано, вне политики и соцаналитики. Но это лишь внешне. Политика в журнале глубоко зарыта в

24

Северяне № 1, 2014

императиве: формировать общество сознательных, образованных людей, знающих и ценящих историю страны и родного края, знающих цену верности и дружбы (а цена эта бывает и смертельной), генерирующих на этой основе будущее. Гражданской позицией это называется. Журнал создаётся в основном для людей зрелых, познавших тяжесть труда, с младых ногтей закладывавших в свою душу базовые человеческие ценности – любовь к людям, любовь к труду, бережение семьи, верность, честность, порядочность и, конечно же, любовь к Родине, большой и малой. Человек лицемерный, лукавый, добивающийся собственной выгоды любой ценой, обойдёт журнал стороной. Ибо ничего в нём для себя не найдёт. А человек достойный от чтения журнала ещё и воспламенится воспоминаниями из своей жизни. И даже если они и не очень радостные, выстроит их по-светлому, без гнева и упрёка, но с надеждой, что это, быть может, и пригодится людям. Не потому ли у журнала так много внештатных авторов с интересными судьбами, особо выведенным взглядом на пройденное, на саму жизнь? И это они в первую очередь делают журнал живым, пульсирующим, то есть конкретно и зримо делают его страницы, участвуют в нём душой. Ну и напоследок – о главном редакторе журнала «Северяне». Если я соткан из нот «Элегии» Сергея Рахманинова (а я говорил об этом как раз на страницах «Северян»), то Ольга – это «Шторм» Антонио Вивальди. Проще, короче и понятнее выразить её ипостась невозможно. Это она и журналоматерь, и его архитектор, и неутомимая его духовная и творческая кормилица, и его защитница, и его опекунша. Уж она упорная преодолевательница любых препон, а от них – своих сомнений, мучений и душевных терзаний, однако, так и не отнявших у неё веры в правоту и нужность своего дела. У кого другого давно бы руки опустились… Вы помните, с чего я начал? Так вот, такой долгой богоприятной жизни я могу пожелать очень и очень немногим печатным изданиям России. Живи, журнал, у тебя всё ещё впереди! А прочную основу для этого его авторский коллектив уже заложил.

как Слово наше отзовётСя | Строганина

по-юбилейному

С юбилеем, северный гость! Я южанка. Не по рождению, а волею судьбы, но довольно давно. И нигде севернее своей родной Нижегородчины, к стыду своему, не бывала, и северные радости и горести были от меня далеки. Журнал «Северяне» пришёл ко мне своим самым первым номером, неброским, чёрно-белым, как сама северная природа, пришёл в разгар засилья «глянца и гламура». Но запала в душу именно эта неброскость, трогательность, даже детскость, что неудивительно для «новорождённого» журнала. Запомнились имена, чем-то неожиданно поразившие, обрадовавшие. В каждом следующем из нерегулярно и не подряд мне попадавшихся номеров я прежде всего изумлялась и восторгалась его внешним видом, рисунком на обложке, всегда простым и безыскусным, но таким щемященежным, истинно северным. В первую очередь искала рисунки чудесного художника Владимира Полушкина, оказавшегося к тому же не менее чудесным поэтом, стихи и прозу Романа Ругина, Нины Парфёновой, Юрия Кукевича, Людмилы Ефремовой, Ирен Монсе, Тимура Грановского… И конечно же, вдохновенную песнь – письмо главного редактора журнала Ольги Лобызовой, предваряющее, задающее нужную тональность всему номеру. Песнь восторга, радости, грусти, боли и огромной любви к этой вселенной с коротким именем «Север» и её северянам. Журнал нёс мне новые знания об истории этого сурового края, о жизни, традициях и обычаях коренных народов. Радовало глаз большое количество фотографий, поначалу чёрно-белых, а потом ярких, красочных сцен из жизни, замечательных портретов замечательных людей, необычайно трогательные портреты детей – всё это открывало мне Север, приближало его ко мне. Дивной музыкой звучали необычные слова: аргиш, малица, каслание, кисы, ягушка, авка. Шли годы. В государстве Российском сменялись президенты и правительства, гремели взрывы и войны. На моей новой родине бушевали ветры перемен, развевая то оранжевые, то бело-голубые знамёна. А со страниц журнала «Северяне» веяло спокойствием и безмятежностью. И не то чтобы не

из архива ирины петровой

ирина Петрова Харьков, Украина

касались его коллизии, политические, экономические, национальные и прочие. Но удавалось ему как-то возвышаться над суетой всяческих «Долой!» и «Даёшь!», держаться в русле своей выбранной гражданской позиции, слушать и слышать в людской полифонии голос каждого человека. Темы журнала вечны, как вечна земля и сама жизнь: северная мать-природа, поилица и кормилица, труд человека, оленевода и газовика, рыбака и учителя, наша история, память и вера, семья, родители, дети, поколения, традиции, любовь к людям и к родной земле. А ещё – книги, картины, музыка, творчество. А ещё письма, рассказы, исповеди простых людей, северян, ямальцев или тех, кто продолжает считать себя ямальцем, даже вернувшись на Большую землю. Журнал потому и народный, что не только народом читается, но и пишется народом. Свою печаль и свою радость, свою боль и свой талант шлют журналу его читатели, потому что «Северяне» – журнал для души! Нужен журнал северянам, их друзьям и родным, их близким и далёким. Расти, пятнадцатилетний журнал-подросток, не по годам умный, тонкий и чуткий стараниями своих «родителей-создателей»! Приходи ко мне в гости почаще! И хотя в наш IT-век легко можно найти и прочитать любой выпуск журнала, не в пример радостнее держать в руках новый номер, уже толстый, как книга, и даже тоже глянцевый, но всегда тёплый и уютный, узнаваемый и любимый. Держать, предвкушая новые встречи с так далеко от меня живущими, но ставшими добрыми и близкими друзьями-северянами. Северяне № 1, 2014

25

Строганина | как Слово наше отзовётСя

по-юбилейному

Журнал учит меня и на седьмом десятке жизни

из архива редакции «Северян»

сергей дерновой г. Салават, Башкортостан

В этом году моему отцу, бывшему фронтовикуартиллеристу Ивану Яковлевичу, который прожил всего 75 лет, исполнилось бы 100 лет. А любимому журналу «Северяне» – только 15. В масштабах глобальных, считай, младенческий возраст, а в жизни человека – юношеский. Но благодаря усилиям творческого коллектива журнала даже в этом возрасте настолько «взрослый» и интересный, что у меня создаётся иллюзия знакомства с ним всю мою жизнь. Фактически с журналом я познакомился в двухтысячном году, когда увидел его на столе редактора газеты «Рабочий Надыма». Это был, по-моему, первый или второй номер. С интересом полистал его, но в тот миг и предположить не мог, что когда-нибудь буду сотрудничать с редакцией «Северян». Не без гордости замечу: на сегодняшний день опубликовано более десяти моих работ, за что премного благодарен редакции. Если сравнить первые номера с сегодняшними, то невооружённым взглядом видна большая разница и в содержании, и в объёме, и в полиграфическом исполнении. Журнал, как бы это точнее сказать, хорошеет от номера к номеру, и это нас, читателей, только радует. Для меня, отдавшего лучшие тридцать лет своей жизни надымскому Северу и в 2010 году выехавшему на ПМЖ на Большую землю, журнал является связующим звеном – между моим прошлым и настоящим. Я его читаю не спеша, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой, от корки до корки. Нравятся стихи и проза Людмилы Ефремовой, публикации Татьяны Зубаревой,

26

Северяне № 1, 2014

фотошедевры Хабэчи Яунгада и Олега Сыромятникова (особенно снимок «Двое на скале» в №2, 2013). Позабавили рассказы Александра Шихера «Линии» и Сергея Замятина «Пьяная вишня». Понравились размышления Фёдора Конева «Как быть стариком», они заставляют сопереживать, задумываться и о своём месте в жизни. За последние три года я освоил-таки компьютер и Интернет. И теперь не только свежие, все номера нашего журнала читаю в электронном виде. Прочитаю очередной выпуск, и так светло на душе становится: кажется, с закадычным другом встретился, по душам с ним поговорил или с интересным человеком познакомился. В моём семейном архиве скопилось около двух десятков номеров журнала. Точную цифру назвать не могу, поскольку некоторые разошлись по родным – взяли почитать, а возвращать не торопятся. Видимо, и они, в свою очередь, тоже дали почитать интересные номера своим товарищам и знакомым. Даже если не вернут, значит, им журнал нужнее, и я огорчаться не буду. Многие северяне, выработав трудовой стаж, увольняются (а сколько их уже покинуло Север!), уезжают на свою малую родину и связь с Севером теряют навсегда. Знаю, что они, как и я, ностальгируют по прошлому – им хочется регулярно получать информацию о жизни и делах в ставших некогда родными северных краях. В связи с этим выскажу пожелание: было бы здорово, если бы на наш народный журнал можно было подписаться. Мне могут сказать, что журнал можно читать в Интернете. Да, можно. Но читать могут те, у кого компьютер есть. А что делать тем, у кого его нет? Я внимательно слежу за работой творческого коллектива журнала, радуюсь успехам в различных конкурсах и с нетерпением жду выхода очередного номера. Сегодня, в день пятнадцатилетнего юбилея, желаю коллективу редакции, как и прежде, на новые высоты поднимать творческую планку и попрежнему радовать своих преданных почитателей новыми яркими публикациями.

как Слово наше отзовётСя | Строганина

по-юбилейному

Терапия для загнанных душ Чтобы читать «Северян», надо, конечно, сначала существенно сбавить скорость, мигнуть правым поворотником и прижаться к обочине. Потом заглушить двигатель, отстегнуть ремень безопасности и, пожалуй, всё-таки отключить мобильник. Главное – располагать временем и собой. Потому что этот журнал на самом деле всё-таки из параллельной реальности. Он как бы не участвует в нашей сиюминутной действительности. Нет, я, конечно, пробегая по коридору «Северного издательства», могу на ходу сдёрнуть со стойки очередной номер, заскочить в кабинет, плюхнуться в кресло и начать его перелистывать. Но с первых же строк смысл начнёт ускользать, а глаза станут рваться вперёд, лихорадочно шарить по странице в поисках чего-то конкретного, событийного, фактического, осязаемого и нужного, в поисках фамилий, глаголов и дат. А их там не будет. Или будут, но совсем другие фамилии и глаголы – не из них делают новости. Там не найдёшь «состоялась», «провели», «планируется». И от этого текст кажется облачным. В него проваливаешься или от него отказываешься. Попробуйте в разгар рабочего дня почитать «Дон Кихота». Или вы не сможете, или на этом ваше пребывание в рабочем дне завершится. Так и с «Северянами». Вы прижмётесь к обочине своего дня и позволите потоку мчаться дальше без вас или с облегчением закроете журнал и ответите на требовательный звонок, «аську» или сообщение в мэйле. Причём и «аська», и электронная почта, и скайп абсолютно диссонируют с журналом. Я, зная, как дела обстоят на самом деле, тем не менее ловлю себя порой на ощущении, что журнал делается без применения

ольга лобызова

алексей снегирёв

всяких технологических новшеств. Никаких, понимаете, гаджетов и прочей, как подсказали бы Воланду, аппаратуры. Трудно избавиться от ощущения, что авторы «Северян» пишут тексты шариковой ручкой, потом сдают в какое-нибудь машбюро, а потом редактор в кабинете с напольными часами, щурясь, ворошит кочергой дровишки в камине. Безнадёжные рукописи комкает и швыряет в огонь, кутаясь в шаль. Просто именно так, вероятно, и стоило бы делать журнал, который никуда не спешит, который с усмешкой смотрит на шумные, вёрткие газеты, как мудрая сова на ватагу галдящих воробьёв. Газеты осваивают инфографику и пакетную подачу, считают количество респондентов на единицу объёма, коррелируют с сайтом и конвергируются со всем, что издаёт звуки. «Северяне» в это время думают и пишут. Что думают, то и пишут. Чтение того, что они думают, стоит назначать как терапевтическое лечение всем с диагнозом «человек бегущий», «человек суетливый». А если вы не можете остановиться и почитать «Северян» – значит, уже добегались…

Северяне № 1, 2014

27

Строганина | как Слово наше отзовётСя

по-юбилейному

Принадлежность моей души!

из архива редакции «Северян»

валентина киселёва Санкт-Петербург

Это была моя первая, самая холодная, самая жестокая салехардская зима – с 1998 года на 1999. Убивала не только погода (минус 55 после минус 15 петербургских декабрей и январей). Выбивали из колеи бытовая неустроенность, ощущение сиюминутности происходящего, невнятный профессиональный статус, хотя уже несколько месяцев я работала в газете «Полярный круг». В это смутное время познакомилась с Олей Лобызовой. Она толькотолько вернулась из отпуска, была полна сил и мечтаний. Одна из идей прозвучала в следующую нашу встречу, и в моём лице Ольга абсолютно без усилий обрела соратника в подготовке нового журнала. Сказать, что работали мы стремительно, значит, не сказать ничего. Это был сумасшедший творческий и организационный угар. По вечерам после основной работы Оля заскакивала ко мне в «Полярный круг», мы, что могли, обсуждали на ходу. Здесь же, в тесной редакционной комнатушке, несколько раз собирались авторы материалов для первого номера. Дебаты продолжались в выходные на кухне в квартире Оли. Мы придумывали рубрики и радовались, когда удавалось прийти к общему мнению. Приятно, что в таком уже «повзрослевшем» издании сохранены истоки, во всяком случае, я всякий раз с волнением читаю знакомые названия. Правда же, чудо как хороша «Строганина»! У нас это простое слово зазвучало особенно весело и… значительно, объединило много познавательного, интересного и полезного. Сегодня журнал выходит с цветной обложкой и с многочисленными цветными вкладками, и это, скорее всего, правильно. На Севере люди остро нуждаются в ярких красках и, говорят, что сами

28

Северяне № 1, 2014

читатели-тундровики на определённом этапе развития журнала редакцию об этом сильно и настойчиво попросили. Но его исконная, суровая северная чёрно-белость, пришедшая из первого номера, осталась. Внутри. Внимательный читатель заметит, что редакция «гимны прежние поёт» и традицию чтит. Но мне по-прежнему милее первые номера, выполненные в серо-чёрно-белой гамме. Когда собираются люди азартные и увлечённые решением интересной творческой проблемы, разговор между ними происходит сумбурно, каждый торопится высказать своё. Как разноцветные камушки в ладонях, перебирали мы во время этих посиделок наши идеи и предложения. И в конце долгого спора о том, какого цвета будет обложка нашего журнала, казалось, что слово «серый» выдохнули все. Мои предпочтения были подпитаны, скорее всего, очаровательной «серостью» любимого Петербурга, и я не могла не сказать об этом. А каким же он должен быть, с нежностью подумала я, вспоминая стальные волны державного течения моей любимой реки, соединяющей два берега самого прекрасного города мира – Питера. Не побоюсь показаться нескромной, но тогда Володя Полушкин в спорах о художественном облике «Северян» первым согласился со мной и произнёс какую-то элегантную фразу о ленинградско-петербургском вкусе. Сейчас трудно представить, как удавалось совмещать основную работу с этой «счастливой» нагрузкой. Охота пуще неволи – это про всех нас, создававших народный журнал. Он и правда получился таким, каким был задуман: для людей и от имени людей. Он получился, и это огромная жизненная победа человека-оркестра, человекаЯмала – Ольги Григорьевны Лобызовой. Главное – выстоять. Так было пятнадцать лет назад, и не думаю, что ситуация принципиально изменилась. Даже при огромной поддержке окружной власти выход каждой новой книжки журнала – это понятный только профессионалам результат душевно и физически затратной работы. …В руках у меня тот самый первый номер, с моей правкой, с придуманными мной заголовками. Он навсегда останется моей собственностью, принадлежностью моей души, как ни странно, оттаявшей в серо-чёрно-белом заполярном мире.

Н.В. Хабибова, г. Муравленко

судьбы. Характеры. лица

Северяне № 1, 2014

29

судьбы. характеры. лица | встреча для вас

Владимир Шулинин:

«Прошёл я немало дорогами Ямала» С 2010 года в рамках работы клуба «Краевед» центральной библиотеки города Салехарда стали проводиться вечера-встречи с известными семьями коренных обдорян. Проект «Обдорские династии» разработан с целью сохранения преемственности поколений, пропаганды традиционных семейных ценностей, укрепления семейно-родственных связей, традиций и передачи духовной памяти будущим поколениям. Журнал «Северяне» оказывает этим особым, объединяющим мероприятиям информационную поддержку и впредь с удовольствием будет это делать. Любовь Лаврова

30

Северяне № 1, 2014

любовь лаврова

«О

бдорск–Салехард, – сказала, открывая встречу, автор проекта и бессменная ведущая Наталья Владимировна Рябова, – известен не только своей многовековой историей, но и людьми, создающими историю города на полярном круге. Уникальным явлением в жизни нашего края стали обдорские династии. Они своеобразная летопись семей, проживающих не одно поколение в Обдорске– Салехарде, бережно скрепляющих связь поколений. Они живут и работают на ямальском Севере, свято чтут память о своих близких, хранят семейные реликвии и традиции, передают потомкам правила, внешние черты, качества, умения, знания, свою фамилию, делятся жизненным опытом и семейными тайнами.

Вечер-встреча «Обдорские династии». Сергей Владимирович, Людмила Ивановна и Розалия Степановна Шулинины

Династия – это не только, а может быть, и не столько призвание, профессия, это имя, это имидж семьи, её знамя…» Давно заметила, что разговор на таких встречах как-то сам собой сосредоточивается

на одном члене семьи. Как же так, думалось мне, династия, а героем становится один человек, и все присутствующие говорят исключительно о нём?.. А теперь понимаю. Вот оно, семейное древо – древо жизни.

Не всегда его корни лежат на поверхности, часто уходят глубокоглубоко в землю, и даже самому пытливому бывает не под силу разглядеть, что там, в глубине. А ствол – вот он, олицетворён в конкретной личности, и должен он быть здоровым и очень крепким, чтобы не гнулась крона дерева, а ветвилась и зеленела молодой порослью, чтобы можно было приклониться к нему после утомительного пути и набраться сил или обхватить руками, спасаясь от сильного ветра и беспощадного урагана. За последние годы мы растеряли многое из духовного наследия, в том числе и почтительное отношение к труду, рабочему человеку, старшему поколению, семейным династиям, а они, по сути, и есть живая история страны. Что там отношение к рабочему человеку!.. Уже не одно десятилетие все, кто только может, – и социологи, и философы, и обыватели – наперебой твердят о кризисе института семьи, предсказывая даже её исчезновение в будущем. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что молодёжь, зная историю жизни своих родителей, некоторые факты биографии бабушек и дедушек, очень мало или совсем не слышали о своих предках. А ведь это очень важно знать – откуда твои корни? Кто рубил просеки, строил железную дорогу, осваивал необжитые земли, бороздил морские просторы, возделывал землю и взращивал хлеб, защищал Отечество в годину испытаний? Эти пробелы в знаниях приводят к разобщённости семей и отсутствию преемственности поколений. Вот послушайте притчу. Одной морозной ночью маленький полярный медвежонок спрашивает маму:

– Мама, скажи, а мой папа тоже полярный медведь?

– Конечно, сынок!

– А мой дедушка тоже полярный медведь?

– И дедушка тоже! – ответила медведица.

– А прадедушка?

– И прадедушка! А почему ты спрашиваешь?

– А почему же тогда мне так холодно? Притча эта – лишь подтверждение того, что «распалась связь времён». Или всё-таки не распалась?.. Спасибо работникам салехардской библиотеки: доброе дело они делают… чтобы не было холодно полярному медвежонку. Что бы ни говорили, в современном мире с его высоким темпом семья превращается в отдушину, где человек восстанавливает свои психические и физические силы, растит детей – своё продолжение. И пусть прозвучит банально, но не может быть сильной страны, если не будет крепкой семьи. Семья строится на любви, доверии, понимании и взаимном уважении, а ещё терпении, верности, жертвенности, честности и искренности. Конечно, это всё составляющие её крепкого фундамента, словом, семейные ценности. Уберите из отношений хотя бы один «кирпичик» – и посмотрите, во что очень даже скоро превратится эта семья. То есть семейные ценности – это то, что нельзя купить ни за какие деньги, взять в долг или украсть. Их можно обрести и пронести через всю жизнь, как сокровище, всем вместе – старикам, родителям, детям, внукам и правнукам. В октябре минувшего года гостей вечера в читальном зале детской библиотеки ждала встреча с семьёй салехардцев Шу-

из архива сергея шулинина

встреча для вас | судьбы. характеры. лица

Владимир Иванович Шулинин

лининых, уважаемой и хорошо знакомой многим старожилам города. Коми-фольклорная группа «Обдорянка», постоянная участница подобных мероприятий, привела с собой маленьких певуний в ярких зырянских сарафанах. В центре внимания Людмила Ивановна, Розалия Степановна, Сергей Владимирович, его дети Володя и Танюшка – все Шулинины. И опять разговор сконцентрировался вокруг одного человека – Владимира Ивановича. Много тёплых слов о брате, муже, отце и дедушке услышала семья из уст людей, знавших Владимира Ивановича, друживших с ним. В.И. Шулинин – известный ямальский краевед, родился в 1935 году в Тобольске, но Салехард всегда называл родным городом. Работал в Карской геологоразведочной экспедиции бурильщиком, на речном флоте, мастером в салехардском городском профессиональнотехническом училище №12. Был внештатным автором журнала Северяне № 1, 2014

31

из архива сергея шулинина

судьбы. характеры. лица | встреча для вас

Первоклассники со своей учительницей Анфисой Филипповной Репиной. Володя Шулинин в верхнем ряду с букетиком цветов. Салехард. 1942 год

32

Северяне № 1, 2014

Поповой «Простая история», снятый в конце 90-х годов, за что ей огромное спасибо. Фильм представил нам человека, как принято сейчас говорить, уходящей эпохи – очень скромного, просто одетого, несуетливого и рассудительного. Свет умных глаз, прекрасная речь выдают личность начитанную, детально знающую предмет разговора. И его очень интересно слушать.

– Дед был крестьянином, а бабушка из довольно богатой купеческой семьи. Она в приданое даже получила мельницу. И дед стал мельником, за что его и раскулачили в 1932 году. Но на сходе крестьяне деревни Верхняя Рябовка вступились за деда, и он не был сослан, а остался работать мельником на своей бывшей мельнице. Де-

ревни этой уже давно нет. Мы с отцом в 70-х годах побывали там – ни одного дома, разросся

из архива сергея шулинина

«Северяне», который успел опубликовать пять его совершенно потрясающих вещей: рассказ о друге «Папа! Там дядя Алёша идёт на ногах» (№1, 2000), «Сквозь прошлое прорастая» и «Эти стены изведали обской простор» к 400-летию столицы Ямала (№3, 2000), «Парень из нашего города» о Николае Николаевиче Бронникове – человеке необычной судьбы (№1, 2002) и почти сразу после его смерти и в память о нём «Ураган» – невыдуманную историю, произошедшую с ним самим по пути в село Нори Надымского района (№1, 2003). А ещё он писал стихи, как он сам говорил, от души. На этой встрече были продемонстрированы фрагменты замечательного фильма журналиста ОГТРК «Ямал-Регион» Натальи

Вера Евстафьевна Шулинина, купеческая дочь, бабушка В.И. Шулинина

встреча для вас | судьбы. характеры. лица шения директора взяла меня в свой класс. Дядя Алексей учился в Тобольске – в медицинском училище, в 1941 году планировали свадьбу. Но в самом начале войны прямо из училища его забрали на фронт, и в 1943 году он погиб. Моя учительница Анфиса Филипповна добровольцем ушла на фронт и тоже погибла. Отец вернулся с войны 21 февраля 1946 года инвалидом второй группы. С приездом отца жизнь стала легче. Он пошёл работать в совхоз, получил сразу же однокомнатную квартиру. Жизнь вступила в мирную колею. Народ, переживший войну, уставший от неё, но победивший, не

ныл, не стонал, не требовал каких-то льгот, а работал, обустраивал свою жизнь. Государство предоставляло долгосрочную безвозмездную ссуду на строительство собственного жилья. Получив такую ссуду, стал строиться и мой отец. Мастер на все руки – плотник, столяр, печник – он вечерами и по выходным дням за три года построил дом, по-крестьянски добротный, с тремя комнатами и кухней, большим подполом. Дом этот до сих пор стоит. Картошки и овощей, собранных с собственного огорода, хватало до нового урожая не только нам, но и двум свиньям и курам.

из архива сергея шулинина

на этом месте густой-густой березняк. В 1937 году семья Шулининых – супруги Иван Алексеевич и Мария Алексеевна с детьми Анной и Владимиром – приехали в Обдорск из Тобольска. В Салехарде родились ещё две дочери – Людмила и Фаина.

– Мой отец приехал в Обдорск по вербовке и стал работать пильщиком в одном из предприятий ГУСМП – Главном управлении Северного морского пути. На первых порах нам пришлось снимать жильё в бараке. Потом отец построил землянкунасыпушку на улице Подгорной (сейчас Сенькина), вырыв на краю горы котлован. Две стены этого «дома» с севера и с запада вплотную прилегали к земле. Одно окно выходило на улицу, а во второе свет проникал коекак, словно по желобку, так что в комнате даже днём стоял полумрак. Электричества не было, почти целый день горела керосиновая лампа. Умываясь перед сном, зубы не чистили, но тщательно прочищали ноздри, так как за день в носу скапливалось столько сажи! Отец ушёл на фронт 21 августа 1941 года. Людмиле, моей сестре, было всего восемнадцать дней от роду. Ушёл добровольцем, хотя и имел бронь как работник ГУСМП. Мама Мария Алексеевна всю войну проработала санитаркой в родильном отделении, награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

– В школу я пошёл в 1942 году в семь лет, тогда как принимали с восьми. Можно сказать, по большому блату. Моя первая учительница была невестой моего дяди Алексея. Я уже тогда умел читать и писать, и Анфиса Филипповна Репина с разре-

Шулинины: Иван Алексеевич, Володя, Анна, Мария Алексеевна и новорождённая Людмила. Салехард, 1941 год

Северяне № 1, 2014

33

судьбы. характеры. лица | встреча для вас руководил им тоже бывший зэк Зиновий Петрович Бинкин, он же был дирижёром симфонического оркестра. В глухой провинции настоящий театр и симфонический оркестр!

– Я впервые тогда посмотрел оперетты «Холопка», «Летучая мышь», «Свадьба в Малиновке», «Когда поют соловьи», «Голубая мазурка». После окончания школы поступил в Московский геолого-разведочный институт имени Серго Орджоникидзе, проучившись там два года, ушёл служить в армию. Вернулся в Салехард. Денег, чтобы уехать в Самбург, где жили тогда отец и мать, не было. Устроился в экспедицию «мостостроя». В 1956 году уехал в Самбург и стал работать в Пуровском райкоме комсомола. С 1958 по 1964 годы – в геологии. Сначала в Берёзово-Атлымской

разведке, затем в Тазовской, Куноватской, Саранпаульской, Ямальской. Судьбу свою встретил в посёлке Кутопьюган, где работал на буровой. В кутопьюганской школе в младших классах работала учительница Розалия Степановна – коренная северянка из семьи оленеводов коми-зырян. Пошли как-то с ребятами в клуб. Все танцуют, а я патефон кручу. Вдруг подходит ко мне девица, такая красиваякрасивая, и приглашает на танец. Так и познакомились. Появление семьи Филипповых в обдорском крае берёт своё начало со второй половины XIX века. За Уральскими горами (на территории современной Республики Коми) в то время был сильный голод, а земельные наделы давались только мужчинам. Многие жители Ижемской волости Архангельской

из архива сергея шулинина

Завели сначала одну, потом вторую корову, и на столе всегда были сливки, сметана, творог, а потом и масло. Отец вышел живым из военного огня, но в мирной его жизни не всё сложилось просто и гладко – об этом и по прошествии многих лет Владимир Иванович вспоминал с горечью. И война, и 501-я стройка проходили на глазах Владимира Ивановича, а освоение Севера при его непосредственном участии. Любовь к театру, к книге, искусству появилась, как это ни покажется странным, именно в годы строительства печально известной сталинской железной дороги. Кто только из интеллигенции не отбывал срок за Северным полярным кругом!.. Постоянную прописку в Салехарде получил театр оперетты. Труппа состояла из бывших заключённых,

Иовель Васильевич Филиппов с чадами и домочадцами – малой частью своей огромной семьи

34

Северяне № 1, 2014

губернии были вынуждены перебираться на Север, за Урал. Не стала исключением и семья оленеводов Филипповых, которая переселилась в Обдорский край (как тогда принято было говорить, «из сае», то есть «за камень» – за Уральские горы»). Но жизнь и на новом месте оказалась совсем не лёгкой. У Иовеля (Ивлия, Иовлея,) Васильевича Филиппова была большая семья – 35 детей, из которых 25 приёмных. Умным, работящим, добрым, одним словом, настоящим человеком был этот Иовель, а иначе не назвали бы в его честь Ивлевские пески под городом Надымом. Дочь Иовеля Васильевича Таисия вышла замуж за Степана Ефимовича Канева, у них родилось девять детей. Одну из дочерей назвали Розалия. Родилась Розалия в селе Ныда Надымского района, училась в селе Нори, в посёлках Шуга и Ныда, седьмой класс окончила в базовой школе при салехардском национальном педагогическом училище. После окончания школы в 1954 году поступила в педучилище. Успешно окончив обучение, начала свой трудовой путь учителем начальных классов в посёлке Кутопьюган. Здесь представители двух семей – коми-зырян Филипповых-Каневых и русских Шулининых – встретились и создали новую молодую семью.

– Родилась я в 1937 году в Надымской тундре в семье оленеводов, – рассказывает Розалия Степановна. – Это потом записали местом рождения село Ныда. Отец умер в 1939 году, я его совсем не помню. Мама работала в «красном чуме». Сейчас из девяти детей осталась я одна. Поехала по распределению работать в кутопьюганскую школу, через три года прошла годичные

курсы в педагогическом институте в городе Ленинград. С Владимиром Ивановичем начался роман, о каких только в книгах пишут. Как сейчас помню, я наняла ненцев и поехала на упряжке в посёлок Хе, чтобы только встретиться с ним. Он был, конечно, очень удивлён. Но ещё больше удивилась я, когда он пришёл в Кутопьюган пешком по льду. Это шестьдесят километров!.. А весна, начался ледоход. Сейчас, по прошествии лет, страшно подумать, что могло случиться во время разлива рек и речушек… Но мы были молодыми, безрассудными и влюблёнными… Как все, жили просто и весело, играли в спектаклях. Бывало, наедимся одного только хлеба с маслом – и сыты… Наш первенец Алексей родился в октябре в посёлке Шуга, куда меня перевели заведовать интернатом. Владимир Иванович, чтобы только увидеть нас, проделывал двадцать километров пешком. Поспит на завалинке и… в обратный путь. В 1964 году мы переехали в Салехард, где я работала до 2007 года в санаторно-лесной школе. Сейчас дни летят быстро и незаметно, а раньше на всё хватало времени… Супруги вырастили троих детей – Алексея, Марину и Сергея. Сейчас у них шесть внуков и один правнук. Своего сына Сергей назвал в честь отца – Владимиром. Алексей Владимирович жил и работал в родном городе, Марина Владимировна трудилась мастером в ГПТУ-12, в МЧС, сейчас на пенсии и живёт в Надыме. Сергей Владимирович – специалист государственного учреждения «Ямалтур», является президентом городской общественной организации обдорских краеведов «Родник», выполняет функции

из архива сергея шулинина

встреча для вас | судьбы. характеры. лица

Розалия Степановна Канева, учительница начальных классов

пресс-секретаря ямальского Деда Мороза Ямал Ири, награждён медалью губернатора Ямала «За гражданскую инициативу» – за создание электронной Книги памяти ЯНАО и проведение Карской экспедиции – 2009, посвящённой памяти погибших в конвое БД-5. Большинство представителей семьи свою жизнь связали с педагогикой и медициной. Общий педагогический стаж составляет почти 200 лет!

– Вернувшись в Салехард, устроился матросом на базу морского лова, где работал до самой её ликвидации, – рассказывал Владимир Иванович. – Ловили рыбу, ходили на зверобойный промысел. Не поверите: белухи в Обь заходили. Идёт стадо голов 200, и над водой видны фонтанчики да плавники гигантских рыб, вес одной до пяти тонн доходил. Помню и парусный флот. Бывало, поднимут капитаны паруса… просто для шика. Прекрасное зрелище!.. После ликвидации базы преподавал судовождение в ГПТУ-12, одновременно был Северяне № 1, 2014

35

из архива сергея шулинина

из архива сергея шулинина

судьбы. характеры. лица | встреча для вас

Анна, Владимир и Людмила Шулинины

мастером производственного обучения. Семь навигаций ходил на научно-исследовательском судне «Наблюдатель», сначала боцманом, потом старпомом. Судно это принадлежало Амдерминскому территориальному управлению по гидрометеорологии и контролю природной среды. Начальником управления тогда был небезызвестный сейчас в России учёный-океанолог, исследователь Арктики и Антарктики Артур Чилингаров. Он был здесь, на этом судне, в 1980 году. Программа, по которой работала научная экспедиция, была рассчитана на десять лет и связана с проектом переброски вод сибирских рек в Среднюю Азию. Кроме нашей, ещё с десяток экспедиций занимались этой проблемой. Через пять лет работы на судне «Наблюдатель» учёные пришли к выводу, что сброс вод сибирских рек в Среднюю Азию губительно скажется на природе нашего северного края, его растительном и животном мире. Экспедиция проработала положенный срок, но выводы

36

Северяне № 1, 2014

остались прежними. Проект, слава богу, похоронили, иначе была бы экологическая катастрофа, последствия которой трудно даже предугадать. Наверное, немногие салехардцы знают, что «Наблюдатель», отслужив верой и правдой свой срок, был передан Клубу юных моряков, а сейчас покоится на кладбище кораблей в Полябте – как раз напротив речного вокзала. Вот такая простая история! С выходом на заслуженный отдых появилось свободное время. Как сказал сам Владимир Иванович, неожиданно для себя заинтересовался историей Салехарда, округа.

– Мне стало любопытно: какие люди здесь жили до меня. Работая в топоотряде Берёзово-Атлымской разведки, в 1960 году я пешком прошёл вдоль трассы железной дороги по маршруту Салехард – Танапча (это 152 километра в один конец). С наступлением сумерек и при плохой погоде мы останавливались обычно в бывшем лагере. Ночевали в хорошо сохранившихся домах

лагерного начальства. Засветло ходили и на территорию собственно лагеря, обнесённого колючкой. С вышками охраны. Это осталось в памяти навсегда. Меня пригласили вместе с Еленой Михайловной Талеевой в группу, которая работала над учебным пособием для 5 – 9 классов по истории Ямала. Но мне более интересна история Салехарда. Мне судьбы людские интересны. Кто здесь жил? Как жили? А ещё мне везло на хороших людей. Одни незаслуженно забыты, о других вообще мало что известно. Считаю своим долгом по мере сил рассказывать о них на страницах газет, на радио. Рядом со мной живут прекрасные соседи, у меня замечательные друзья, которые были со мной все эти долгиедолгие годы. Людмила Ивановна Журавлёва (Шулинина) – сестра Владимира Ивановича. Ветеран труда, с 1963 года (и по сей день!) работает медицинской сестрой в родильном отделении окружной больницы.

встреча для вас | судьбы. характеры. лица – Наш отец, – говорит она, – был очень строгим человеком, а мама мягче, нежнее. В семье мы жили дружно, всю работу делали вместе. Ну а с Володей мы были особенно близки. Старшая сестра Анна тоже окончила медучилище. Моя дочь Татьяна Дмитриевна Моховикова после окончания филологическогофакультета Тюменского государственного университета работала учителем, все её очень уважали. Сейчас она Уполномоченный по правам ребёнка в Ханты-Мансийском автономном округе. Татьяна Власовна Гостюхина, председатель совета старожилов г. Салехарда: – Владимир Иванович Шулинин – краевед и огромной души человек. Мы впервые встретились с ним в музее. Я не очень хорошо помню эту нашу с ним первую встречу, но потом мы крепко подружились. Он рассказывал, что мальчишкой обнаружил на улице Подгорной подземный ход – он шёл от храма к месту, где Шайтанка впадает в Полуй. Мы нередко ходили с ним по улицам, и он рассказывал о домах, их обитателях. Он заразил и сына Сергея своим увлечением. Сергей пошёл дальше – он изучает Арктику. Много рассказывал о своей супруге Розалии Степановне. Я с удивлением узнала, что она, оказывается, коренная северянка, зырянка, работала много лет учительницей в окружной санаторно-лесной школе, учила читать и писать маленьких тундровичков в детском противотуберкулёзном диспансере. Я видела её на работе: как нежно она любила этих детей – больных, оторванных от родного места, от родителей.

Олег Рифкатович Аюпов, краевед, член союза литераторов Ямала и Российского общества краеведов: – С Владимиром Ивановичем (я называл его дядей Володей) познакомился на радио Ямала, а оно в то время в Салехарде представляло некий культурный центр. У нас были общие интересы – мы вели передачу «Земляки». Бывало, идём по улице Ленина, которая раньше называлась Кабацкой, я слушаю его и боюсь прервать рассказ вопросом. Любимой же была улица Подгорная, он часто по ней ходил и других водил. Давно это было… Не поверите – в Шайтанке в то время ещё водился муксун. Все жители вели хозяйство, имели огороды. Помню, как Владимир Иванович говорил: – Здорово, что появились на вечной стоянке самолёты – великие труженики Севера, а памятника пароходу нет. А ведь и они в освоении Севера славно потрудились. И правда, двадцать процентов флота составляли катера типа «Ярославец». Вот бы поставить такой катер на постамент. Это была бы добрая память о Владимире Ивановиче. Валентина Ефимовна Елобаева (Хозяинова): – В 1975 году после окончания салехардского педагогического училища я начала работать в санаторно-лесной школе старшей пионерской вожатой. Здесь и познакомилась с Розалией Степановной, а потом и со всей семьёй Шулининых. В этой семье всегда был мир и покой. Обсуждались наши школьные проблемы. Нам, совсем молодым воспитателям и учителям, они были старшими товарищами.

А как хорошо чувствовали мы себя в этом тёплом гостеприимном доме! Владимир Иванович умел слушать и давал мудрые советы.

– Успокойтесь! – говорил он нам, чем-нибудь очень расстроенным. – Давайте разберёмся… Владимир Иванович помогал жене в работе: рисовал, писал. А ещё был прекрасным кулинаром, и мы всегда уходили из этого дома сытыми. Все праздники отмечали в этой прекрасной семье. Вот и дети унаследовали от своих родителей всё самое лучшее. Наталья Николаевна Шамрай: – Познакомилась с семьёй Шулининых 40 лет назад, когда я только-только приехала в Салехард. Меня назначили директором окружного музея. На теплоходе приезжали туристы, и надо было им что-то рассказывать. Пришлось обращаться в газету «Красный Север», на радио. Стали приходить люди, которым было интересно то, чем занимаются музейщики. Были доктор Владимир Иванович Василенко и Анна Михайловна Пушникова. Первая встреча с Владимиром Ивановичем Шулининым произошла в музее – на Титова, 5. Я эту встречу хорошо помню. Вошёл интересный мужчина – высокий, красивый. Он очень много знал об истории Ямала. Настоящий кладезь! Водил по городу туристов, рассказывал об улицах, домах, людях, да так интересно, будто видел когда-то всё своими глазами. Мы общими усилиями сделали передвижную выставку и в деревянном чемодане возили её по посёлкам. Северяне № 1, 2014

37

Судьбы. характеры. лица | вСтреча для ваС – Мне, – говорит Сергей Владимирович, – и сейчас не хватает отца. Он был мне другом. Мой интерес к краеведению – от него. Что касается происхождения нашей фамилии, то она, я думаю, как и многие русские, связана с прозвищем. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля слово «шула» трактуется как «столб в звене забора». Скорее всего, Шулей называли высокого, худощавого человека. Столбы – шулы– держали ограду, придавали ей прочность. Так и все мужчины в семье Шулининых – надёжные, основательные, обладающие большой работоспособностью, они сами «столбили» место в жизни и сплачивали вокруг себя людей. Да, были высокими и худыми – одним словом, полностью оправдывали свою фамилию. Ну… кое-кто тут со временем раздобрел (смеётся). А Иовель Васильевич Филиппов слыл человеком необыкновенным. Был знахарем, знал травы. Вообще, все родичи по этой линии отличались отменным здоровьем. Да, есть такие – Ивлевские пески, сыгравшие определённую роль в освоении Надымского района, но теперь они забытызаброшены… Есть ещё железнодорожная станция Ивлевская на Надымском участке. Кстати, отец там работал. Раньше же были деревянные чемоданы, на внутреннюю сторону их крышки наклеивали картинки. У моей мамы тоже был такой, и с картинкой. Бабушка как-то увидела и спрашивает: – Розалия, откуда у тебя портрет дедушки? Где же ты его взяла? А это портрет не Иовеля, а Льва Толстого. Вот такое внешнее сходство было у него с великим русским писателем.

38

Северяне № 1, 2014

Говорят же, что родителей не выбирают, просто одним на них здорово везёт… как, например, Сергею. В «Северянах» (№1, 2003) его первая публикация – «Письмо отцу». «В который раз иду к тебе… Передо мной табличка. Две даты и одно тире. Так много это тире в себя вмещает!.. Каждый наш поступок оставляет след. После снежной пурги одни следы заметает, а по другим следам прокладывают тропу. Про тебя можно сказать, что ты писал историю. Это не только твои рассказы, ты своей жизнью писал историю. Ты – часть эпохи, славной, трудной и счастливой эпохи, которая всё дальше уходит от нас. Однажды в школе мы писали сочинение «На кого бы ты хотел походить?». И тогда, и сейчас я хочу походить на тебя. Я помню выражение твоих глаз. Они бывали то задумчивыми, то мечтательными, то искрящимися радостью, то серьёзными, но я не помню, чтобы они были безразличными. … В каких только уголках нашего края ты не побывал. Какие оттуда привозил впечатления! Они переполняли тебя, и мне казалось, что и я там побывал. Очень трудно примириться с уходом близкого по крови человека. Но ещё трудней потому, что ты настоящий друг. По мужским понятиям друг…» Много хорошего говорили ещё участники встречи в читальном зале детской библиотеки о своём земляке, по-настоящему любившем Крайний Север и северян. Пусть именно таким и останется он в памяти знавших его людей. Его обеспокоенность за судьбу исторических мест Салехарда, за его будущее, может быть, заставит задуматься о чём-то очень важном и нас, живущих в 21 веке в уникальном городе на самой черте Северного полярного круга.

– Да, город изменился, – делился своими мыслями с «Северянами» Владимир Иванович. – Но он существует как бы в трёх измерениях: барачном, полублагоустроенном и со всеми удобствами. Разница между первым и третьим – громаднейшая. По каким социальным, моральным нормам сравнимы бараки и каменные хоромы? ...Да, дороги стали лучше. Но ведь окраины, например улица Сенькина, так же теснятся старыми домами, так же грязны в осеннее-весеннюю распутицу. Центральные улицы теряют свой зелёный наряд. А ведь как красива улица Республики в промежутке от музея до педколледжа. …Исчезли клубы, кинотеатры, стадион, запустел горсад. На 30 тысяч населения осталась одна библиотека. …Странный город из «до» и «но». Город, по улицам которого ходят угрюмые люди, а на улыбающегося прохожего смотрят как на дурачка. Город, где каменные многоэтажки тянутся ввысь, а деревянные дома врастают в землю и разрушаются, разрушается и память о прошлом. …Может быть, я несколько сгустил краски. Но на таком контрасте лучше видится хорошее… и отчётливее видны недостатки, от которых мы общими усилиями должны избавиться. Я люблю Салехард. Это МОЙ город! В одном из последних неоконченных стихотворений Владимира Ивановича есть строки, которые очень точно характеризуют его – человека уходящей эпохи: Зачем пришёл на этот свет? Какой оставлю в жизни след? Вопросы тягостных сомнений, Вопросы многих поколений – И я ищу на них ответ…

мы в ответе за будущее | судьбы. характеры. лица

Учительница Главная моя… Сентябрь 1962 года… Я пришла в 5а класс средней школы № 1, в который собрали в основном лучших выпускников начальных классов из школ № 1 и № 4 города Салехарда. Предполагалось, что класс будет математическим. Эльвира Гербель, г. Екатеринбург

из архива эльвиры гербель

М

ои родители уговаривали меня вернуться в мой прежний класс «б», в котором должны были преподавать в качестве иностранного мой родной немецкий язык. В нём же оставалась моя подруга детства – Мария Штайнерт. А в новом сборном классе, к сожалению, был только английский. При выраженной склонности к гуманитарным предметам математика меня никогда не привлекала. Друзей в новом классе не было. Но не знаю, что мне, одиннадцатилетней покладистой девочке, обычно не перечившей родителям, подсказало тогда упереться и не соглашаться на их предложение о возвращении в прежний класс. Эта интуитивная подсказка определила в моей жизни очень многое. Нашим классным руководителем стала Лидия Евгеньевна Приходько – преподаватель математики. Лидия Евгеньевна слыла строгим и хорошим преподавателем. Стройная, с тёмными вьющимися волосами, худощавым подвижным лицом,

Лидия Евгеньевна Приходько

низким голосом и всё понимающим, смотрящим внутрь тебя взглядом. У неё была довольно яркая образная речь, в которой она использовала иронию и сарказм, тонко улавливая при этом границу, не позволяющую обидеть ученика. К детям относилась уважительно и даже порой ласково, называя нас нежно-уменьшительными именами: Элечка, Галочка. Её уроки были динамичны, сухая цифирь в её устах обретала плоть, воздух, иногда была поэтична. На уроке она успевала понять, кто усвоил материал, а

кто витал в облаках, считал ворон или просто не мог понять сути материала. В зависимости от «диагноза» она или сама дополнительно занималась с учеником, или прикрепляла к нему более успешного одноклассника, или неназойливо вынуждала к концентрации внимания, активно вовлекая рассеянных оболтусов в учебный процесс. Дисциплина на уроках была почти идеальная. Изредка использовала интересные и незнакомые нам выражения. На всю жизнь запомнилось выражение «буриданов осёл». Ученик, поСеверяне № 1, 2014

39

из архива эльвиры гербель

судьбы. характеры. лица | мы в ответе за будущее

Пятиклассники вместе со своим классным руководителем Л.Е. Приходько

ведение которого Лидия Евгеньевна оценила нестандартным оборотом речи, обидеться не успел, поскольку она мгновенно объяснила, что любой человек может оказаться в положении этого осла и что фраза имеет, по крайней мере, два смысла – философский, когда относится к людям не вполне решительным, подолгу колеблющимся, прежде чем остановиться на одном решении или определиться в выборе, а иногда используется в математике при осмыслении математических моделей. Эти и другие выражения побуждали нас идти в библиотеку и искать им объяснение – о компьютерах в ту пору мы не слышали и не представляли, что в будущем так легко можно будет, не сходя с места, выяснить суть планетарных проблем… А уж её выражение «Извини, но это детский лепет на лужай-

40

Северяне № 1, 2014

ке», когда ученик, не будучи готов к уроку, пытался, например, доказать теорему, сильно уклоняясь от общепринятой и единственно верной системы доказательств, мы использовали в разговорах и между собой, и, наверняка, многие из нас используют в общении с внуками, когда те пытаются морочить нам головы. Узнав о недавней и такой внезапной для нас, её учеников, кончине Лидии Евгеньевны и выражая соболезнование её близким, Люда Черняева (Кушнерук) по пути в Египет отправила мне письмо, в котором среди прочего написала: «Я была к ней неравнодушна и по-своему любила её». Людмила права. К Лидии Евгеньевне невозможно было относиться индифферентно, и каждый из нас по-своему любил и уважал её, начиная от слабоуспеваю-

щего ученика и заканчивая отличником. И самое главное было даже не в том, что Лидия Евгеньевна была замечательным педагогом, она была добрым человеком, любившим каждого своего ученика, невзирая на его успехи, была талантливым организатором внеклассной школьной работы. С её приходом в нашу жизнь началась новая эра – интересная, непредсказуемая, захватывающая. А всё, что было до Лидии Евгеньевны – было «до нашей эры». Вот что написала Сима Рубанчик (Борисович), кратко и по-своему выразив эту мысль: «Неожиданно и печально. Хотя понимаю, что никто не вечен. У меня самые светлые воспоминания о нашем математическом пятом классе, по-моему, первом в нашей школе (хотя, может, я ошибаюсь). Держать

мы в ответе за будущее | судьбы. характеры. лица первыми, и у нас это получалось! А незабываемые походы в тундру, экскурсии на предприятия, где работали наши родители и они же были экскурсоводами, а фотостенды к 8 Марта, посвящённые нашим мамам, которых мы навещали на рабочих местах и делали фоторепортажи, а смешные стенгазеты и многое, многое другое… И всё это организовывала Лидия Евгеньевна. Один

из архива эльвиры гербель

марку математического класса без Лидии Евгеньевны было невозможно. Только по прошествии огромного количества лет можно реально оценить, каких усилий стоило сделать нас такими, какие мы есть. Это она научила, по крайней мере, меня, быть неравнодушной к окружающим тебя людям. Юные тимуровцы – мы помогали по хозяйству престарелым ненкам, пере-

На экскурсии

селённым из чумов в городские условия (мыли полы, соскребая слой застарелой грязи, драили окна), а они не понимали, зачем мы это делаем, ведь в чумах ни полов, ни окон не было. А как мы организовывали викторины и конкурсы для детей на утренних и дневных сеансах в кинотеатре «Полярный», при этом сами были кассирами, контролёрами, директорами этого дневного детского кинотеатра. Первые по сбору макулатуры, металлолома – всё это её стараниями. Это она научила нас быть всегда

год (пятый класс) работы с нами и итог – лучший пионерский отряд школы по успеваемости и внеклассной работе, незабываемая поездка на теплоходе всем классом на областной слёт в город Тюмень, и – мы первые по Тюменской области. А по результатам союзного масштаба – четвёртое место среди пионерских отрядов Советского Союза. Но не это главное. Лидия Евгеньевна умела так объяснять новый материал, что просто невозможно было это не понять. Она развивала в своих учениках

организаторские способности, что очень пригодилось в жизни. Её требовательность, строгость дисциплинировали нас, научили правильно расставлять приоритеты. Большинство из её учеников могут сказать: «Мы состоялись», «Мы успешны» – и зерно этого успеха посеяно нашей Лидией Евгеньевной». Сима скромно умолчала о том, что наградой нашему классу за эти успехи были ещё и четыре путёвки во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». В условиях полной демократии, открытым голосованием на собрании класса с участием нашей классной мы выбрали достойных представителей – Симу Рубанчик (Борисович), Галю Соснину (Макарову), Серёжу Муратова и Алёшу Поспелова. Для нас это было великим событием, которым мы гордимся по сей день – дети из маленького полярного городка на отшибе земли, участвуя во всесоюзном конкурсе, обошли на длинной и, уверяю вас, нелёгкой дистанции многие крупные города огромной страны. А уж у тех, кому посчастливилось съездить в Артек, рассказов и воспоминаний хватило не только для одноклассников, учителей, родителей, но и внукам и правнукам достанется. Будь у нас другой классный руководитель, вряд ли всё это состоялось бы… В нашем новом классе внеклассная жизнь бурлила, сок жизни пульсировал с такой силой, что нам казалось, что мы всё сможем, нам всё по плечу, мы всё делали весело и с энтузиазмом, присущим молодости. Лидия Евгеньевна вселяла в нас эту уверенность, была нашим идейным вдохновителем. Ей было тогда всего Северяне № 1, 2014

41

судьбы. характеры. лица | мы в ответе за будущее лишь 36 лет, а нам она казалась очень взрослой… Вспоминаю тот день, когда Лидия Евгеньевна вошла в класс с газетой «Пионерская правда» в руках и рассказала, что объявлен всесоюзный конкурс среди пионерских отрядов страны. Участники должны были не только ответить на сложные вопросы различной тематики (первый этап), но будут учитываться их успехи в учёбе (второй этап), спорте, полезных делах (третий этап) – всё это должно было отражаться в документах и альбоме или иным наглядным образом. А поскольку у нас и без конкурса жизнь била ключом, учились мы в целом успешно, то решили, что участвовать будем непременно. Надо сказать, что это был период, когда вся наша страна после длительного полуторамесячного визита Фиделя Кастро Рус, лидера Кубинской революции, была очарована этим бородачом, настоящим революционером, пылким и неподражаемым оратором. Словно сошедший со страниц романа Николая Островского, кубинский Павка Корчагин поразил и наше воображение, поскольку он был совершенно не похож на советских руководителей, был романтическим героем – нашим современником. И когда зашла речь о том, в честь какого героя будет называться наш пионерский отряд, комуто пришла в голову гениальная идея – в честь Фиделя! Были некоторые сомнения – иностранец всё-таки, но Лидия Евгеньевна согласовала «в верхах» наш выбор, и мы поплыли дальше по волнам кубинской революции, вступив в переписку с кубинцами. Уже не помним, кто переводил письма с испанского и на испанский. Но зато помню, как мы

42

Северяне № 1, 2014

с моей подругой Галей Сосниной выписали через «Книгу-почтой» самоучители испанского языка и добросовестно пытались овладеть им самостоятельно. Успехи наши были не слишком впечатляющими в отличии от Кости Гилёва, который почти самостоятельно овладел английским языком в перфектной степени, что позволило ему позднее поступить в институт иностранных языков имени Мориса Тореза в Москве. Можете представить, когда наш отряд выходил на пионерскую линейку в белых блузках и рубашках, чёрных юбках и брюках, в алых галстуках и таких же алых, как языки пламени, беретах (где мы их только взяли в те годы?!), с красиво и гордо звучащим «Кубинским маршем»: Куба – любовь моя, Остров зари багровой. Песня летит над планетой, звеня, Куба – любовь моя! Слышишь чеканный шаг? Это идут барбудос; Небо над ними, как огненный стяг. Слышишь чеканный шаг?.. Думаю, что зрелище было по тем временам незабываемое. Конечно, мы изучили историю Кубинской революции 1959 года, историю жизни Фиделя, юриста по образованию, начавшего профессиональную деятельность с адвокатской практики. Куба на всю оставшуюся жизнь стала для нас не пустым звуком, а чем-то притягательным и зовущим. Думаю, что не я одна пела своим детям, а потом и внукам в качестве колыбельной песни кубинский марш, объясняя попутно, кто такие «барбудос», рассказывая

о штурме казарм Монкада, о Фиделе Кастро и Че Геваре. Помню выходной день, когда несколько человек из класса, собравшись дома у Лидии Евгеньевны, завершали работу по наглядному оформлению наших достижений – лепили, клеили фотографии, рисовали, писали. Закончили мы поздно – почти в десять часов вечера, на улице полная темнота. Домашних телефонов у большинства из нас не было, и Лидия Евгеньевна написала для каждого записку, в которой просила у наших родителей прощения за то, что мы так надолго были вынуждены задержаться у неё, объяснив причину, а потом проводила нас домой. Где-то в моём домашнем архиве должна храниться эта реликвия. Сейчас, с вершин своего возраста, понимаешь, как непросто было Лидии Евгеньевне разрываться между учениками и семьёй, ведь у неё было трое детей. А тогда, в своём детском эгоизме, мы были счастливы рядом с ней, не задумываясь о таких, казалось бы, очевидных с позиций взрослого вещах. Порывшись в своих интернетархивах, нашла письма Гали Сосниной (Макаровой), которые она в разные годы писала в родную школу. Из этих писем тоже видно, как мы любили нашу школу, и всё, что было связано с ней, значит и с Лидией Евгеньевной. «Дорогая школа, здравствуй всегда! При воспоминании о тебе сразу появляется чувство радости и предвкушение праздника. А воспоминания всё чаще приходят ко мне. Поводом может служить даже календарь: сейчас конец марта, каникулы, и я вспомнила, как в это время сорок лет

из архива эльвиры гербель

мы в ответе за будущее | судьбы. характеры. лица

Семиклассники. Повзрослевшие и серьёзные

назад проводились «Книжкины именины». Это был грандиозный праздник в дотелевизионную эпоху. Проводилось много инсценировок по книгам детских писателей, в которых участвовали школьники даже без актерских данных. Кого я только не играла в своем детстве! Осталось ощущение незабываемого праздника. А после спектаклей ещё бывали бесплатные показы фильмов, что тоже было большим событием. Происходило это в библиотеке. А библиотеки я любила всегда. Однажды прихожу для обмена книг в библиотеку, что на улице Ленина, а там висит стенгазета, где написано, что Галя Соснина прочитала больше всех книг – 43 книги за месяц. Вспоминается детская опера «Лесная сказка», которую наша школа ставила на городском смотре художе-

ственной самодеятельности, кажется, в 1962 году. Мы с подругой Эльвирой Гербель танцевали там зайчиков. Главную роль в опере исполняла наша одноклассница Лена Гармаш. Участников было 30–40 человек. Было много репетиций, красивые декорации, чудесная музыка. И тоже осталось ощущение праздника. Много раз я с благодарностью думала о людях, которые с нами так много занимались. Наверное, из школы пошло это ощущение, что ты многое можешь, надо только захотеть. Сначала после окончания школы и поступления в институт было очень трудно привыкнуть к тому, что никто о тебе уже не заботится, никого не интересуют твои успехи в учёбе и досуг. У меня это протекало особенно болезненно, потому что незадолго до оконча-

ния школы у меня умерла мама. Всё это было так тяжело, что я даже написала письмо в школу через полгода после окончания и слышала потом, что письмо это читали старшеклассникам для ознакомления с тем, что их ждёт… Немного об учителях. Лидия Евгеньевна Приходько, наш классный руководитель до 9 класса. Строгий, но справедливый учитель, крепко держала нас в своих руках, но, как оказалось, и в сердце. На этот новый год я опять получила от неё поздравительную открытку, и это спустя 45 лет! Очень трогательно… …Я прошу прощения перед всеми учителями, кого я не перечислила поимённо, но ни о ком у меня нет негативных воспоминаний, никто не обидел меня ни словом, ни делом за все десять лет. Всем низкий Северяне № 1, 2014

43

из архива эльвиры гербель

судьбы. характеры. лица | мы в ответе за будущее

Ученицы девятого класса и их любимая учительница у крыльца родной школы

поклон! Здоровья и долгих лет жизни!» Каждый из нас мог бы подписаться под каждой строкой этого письма. А ведь кроме всего, о чём уже сказано, мы ведь и спортом занимались со всей страстью – баскетболом, волейболом, лыжными гонками, хоккеем, участвовали в областных соревнованиях, выезжая в Тюмень, Тобольск, Ялуторовск. В седьмом классе уже состояли в молодёжных сборных города, а Лариса Сапельникова (Гайсина) была непревзойдённым легкоатлетом, чемпионкой округа по бегу на короткие дистанции. Мальчики сверкали в турнирах «Золотой шайбы», многие занимались в спортивной школе, имели взрослые спортивные разряды. Школа стремилась гармонично развивать своих воспи-

44

Северяне № 1, 2014

танников. Мы взахлёб увлекались чтением книг, сочинения наших одноклассников имели успех, в том числе на областных конкурсах. Участвовали в концертах, театрализованных и музыкальных постановках, костюмированных новогодних балах – костюм шахматных короля и королевы из нашего класса имел большой успех. Помимо этой замечательной школьной жизни, наш сборный класс, кроме самой лучшей учительницы «всех времён и народов», подарил мне большую дружбу на всю оставшуюся жизнь. Так сложилось, что с пятого класса сформировалась наша «пятёрка» – Галя Соснина, Лариса Сапельникова, Люда Черняева, Лариса Степанова и я, Эльвира Гербель. Не буду вдаваться в детали, но дружбу свою мы пронесли через всю

жизнь – общаемся, встречаемся, переписываемся, созваниваемся, спешим на помощь друг другу в трудную минуту, делим радости и огорчения, изредка отдыхаем вместе, наши мужья и дети хорошо знакомы друг с другом. Иногда приезжаем и в Салехард на вечера встреч и по другим поводам. А Лидия Евгеньевна, с которой мы были четыре долгих и наполненных до краев года скреплены незримой и прочной пуповиной, была связующим и объединяющим нас центром и в иерархии наших ценностей была на пьедестале. Конечно, по мере взросления эта связь ослабевала, но для нас она оставалась Главным учителем и человеком, и с нашими проблемами мы продолжали ходить к ней, даже когда после восьмого класса согласно школьным

мы в ответе за будущее | судьбы. характеры. лица правилам мы были вынуждены принять нового классного руководителя (видит бог, мы пытались упираться). Как большинство учителей, Лидия Евгеньевна имела (но только в среде отдельных мальчиков) негласный титул – Лидия. Звучало это гордо и строго, по-царски, равноценно Елизавете или Екатерине и ничуть не умаляло её достоинства. А вот следующей классной даме, пришедшей после неё, повезло меньше – её мы за глаза называли Кефировна, как производное от её отчества – Никифоровна (хотя и с ней мы в итоге подружились). Запомнился такой случай. В девятом классе я была комсоргом. Ко мне подошла классная и сказала, что у нас произошла неприятная история и надо провести комсомольское собрание, причём только с участием девочек. Из её монолога выяснилось следующее. В Салехарде в ту пору летом квартировали студенческие строительные отряды. Молодые люди в свободное от работы время вели себя как в стародавние времена гусарские отряды – развлекались, ходили на танцы в наш городской сад, знакомились и встречались с девушками и молодыми женщинами со всеми вытекающими последствиями. Выяснилось, что одна наша скромная, прелестная, с вечно пылающими щёчками одноклассница пленила студента одного из столичных вузов, и они (школьница и взрослый мужчина – какой ужас!) гуляют по вечерам, взявшись за руки по гулким мостовым города, в прямом и переносном смыслах будоража покой и воображение обывателей. Из туманных намёков учителя я поняла, что дело

Лидия Филипповна Колмакова – Самые добрые, самые светлые мои воспоминания о Лидии Евгеньевне Приходько, прекрасном человеке, талантливом педагоге. Я имела счастье работать с ней в одной параллели классов с четвёртого по восьмой. Она горела в своей работе и зажигала ребят. В её классах всегда была хорошая дисциплина, желание успешно учиться, быть активными в пионерской, комсомольской жизни. Строгая, требовательная, справедливая, она увлекала всех своим предметом, на её уроках не было равнодушных. Много учеников прошло за эти годы через её сердце и руки. Юристы, врачи, учителя, строители, лётчики, капитаны с благодарностью вспоминают своего наставника.

плохо и нашей однокласснице грозит чуть ли не исключение из школы, но перед этим мы должны осудить её за поведение, недостойное советской школьницы. Я была в состоянии шока. Подавляющее большинство моих одноклассниц, и я в том числе, с мальчиками в ту пору тет-а-тет ещё не дружили. И обсуждать то, о чём понятия не имеешь, тем более такую тонкую тему, было для меня невозможным. Кроме того, уже тогда мне было несравнимо легче исполнить роль адвоката, нежели прокурора или судьи. Я поделилась своими страхами с нашей пятёркой. Ктото из подруг мудро изрёк: «Надо позвать на собрание Лидию Евгеньевну». Так мы и сделали. Лидия Евгеньевна, несмотря на то, что она была классным руководителем уже у других детей, по первому нашему зову мчалась к нам, помогая решать особо сложные проблемы. И она, а тем более мы, считали это в порядке вещей. Она была нашим взрослым другом – мудрым, человечным, проницательным, изредка скептичным и ироничным, настоящим наставником. Мы могли ей доверить то, чего

порой не могли бы доверить даже своим родителям. …Девочка на собрание не пришла. Мне и тогда, и сейчас кажется, что она не пришла по совету Лидии Евгеньевны, которая хотела уберечь её от обструкции. На собрании пришлось бы соблюдать определенный ритуал – протокол, осуждение, решение… Тем самым она оберегала и нас – мы не получили школьного опыта коллективного унижения нашего товарища. Но школу она с нами всё-таки не закончила – такие были времена, такие нравы. За этого студента наша одноклассница впоследствии вышла замуж и счастливо воспитала с ним детей и внуков. На днях прочла в «Российской газете», что преподаватель Челябинского педуниверситета утверждает, что совершил революционное открытие (№ 204 от 12.09.13 г.): разработал технологию оценки человека по количеству хороших поступков. По словам учёного, широкое внедрение «методики счастья» поможет не только воспитать больше ответственных людей, но и преодолеть ценностный кризис, который переживает Россия. Фактически его Северяне № 1, 2014

45

Судьбы. характеры. лица | мы в ответе за будущее

из архива эльвиры гербель

педагоги, предприниматели, чиновники, экономисты, медицинские сёстры, водители, квалифицированные рабочие и просто хорошие люди. Огорчалась, если бывали неудачи. А с Марией Штайнерт, моей подругой до пятого класса, мы встретились лет через 35 в Германии, где она давно живёт. Но особо вспомнить из школьной жизни нам было нечего. А вот когда мы встречаемся с подругами и одноклассниками из нашего «математического» класса, нам не хватает дня и даже ночи, чтобы пройтись по

предложения сводятся к изменению содержания внеклассной работы в школах, которая страдает неправильными ориентирами в воспитании молодёжи, и, как следствие, дефицитом «духовных скреп» – милосердия, сочувствия, сострадания, ростом агрессии, коррупции и т.п. Прочитав статью, пришла к выводу, что всё это без всяких громких слов было давно открыто, апробировано, внедрено в повседневную школьную жизнь несколько десятков лет тому назад простым учителем без всяких учёных званий – Лидией Евгеньевной Приходько. А нами, её учениками, «методика счастья» подвергнута экспертным оценкам, и её эффективность отслежена в динамике нашей жизни, в том числе по вопросу о том, какие качества другого человека скрепляют твои отношения с ним. С Лидией Евгеньевной мы общались и все годы после окончания школы. Кто-то из нас жил в Салехарде, пересекался с ней на улицах, общался на родительских собраниях – дети некоторых из нас учились у неё

46

Северяне № 1, 2014

из архива эльвиры гербель

С любимым учителем л.е. приходько. встреча выпускников, г. Салехард, 2003 год

(Автор материала Эльвира Гербель на фото слева. – Ред.)

математике уже в школе №4, куда она перешла, чтобы быть ближе к своему дому – болели ноги. Но связи с первой школой она не порывала, искренне переживала, когда показатели нашей школы были хуже, чем у других, и даже позволяла себе «воспитывать» учителей, побуждая тех что-то менять в привычных устоях. Она следила за нашими судьбами. Гордилась тем, что среди нас хирурги, онколог, адвокат, следователь, капитан, геофизик, тренер, переводчик, эколог,

заповедным тропинкам и закоулкам нашего детства, оживить все захватывающие сюжеты школьной жизни. Именно так случилось год тому назад, когда вдруг возникший из более чем сорокалетнего небытия Алёша Васильков спонтанно собрал нас на пересечении всех дорог – в Тюмени. И одним из главных действующих лиц в этих путешествиях в прошлое, как правило, была и будет наш классный руководитель, обожаемая нами Лидия Евгеньевна Приходько. Светлая ей память...

И. Каширова, г. Новый Уренгой

арктическая цивилизация

Северяне № 1, 2014

47

арктическая цивилизация | север без границ

3 мая 2014 года

Геннадий Сысолятин из архива геннадия сысолятина

отметит свой 60-летний юбилей! Вперёд, к новым вершинам!

г. Салехард, ноябрь 2013 года

48

Северяне № 1, 2014

север без границ | арктическая цивилизация 2014 год – Год гражданского единства на Ямале

Бренды Ямала Геннадий Сысолятин

В

городах и посёлках на импровизированных стойбищах оленеводов – это самое незабываемое зрелище. Оно радует глаз, наполняет душу весенней энергией, и человеку хочется жить и радоваться жизни. Ярмарка северных деликатесов и товаров, пестрота нарядной праздничной одежды тундровиков, запах дыма из чума, горячий чай надолго оставляют гамму положительных чувств! Но главное – общение людей, разговоры о всевозможной ползающей, плавающей, летающей вокруг технике, а гвоздь дня – соревнования по национальным видам спорта. Победителей люди тундры знают в лицо, и разговоров о них хватит потом на целый год! Иностранные туристы быстро проходят тундровой ликбез. Слова запоминают легко и произносят с характерной интонацией: Ямал, чум, олень, хозяйка чума, строганина. Есть что вспомнить и мне, когда сижу в чуме на шкуре оленя и гляжу на огонь в печке.

Как это начиналось? В советское время, с 1930-го по 90-е годы, уже проводились Дни оленевода на местах – в тундре, в тайге, на факториях, затем в посёлках – по прими-

тивной программе. Тундровики съезжались весной на плановый слёт, подводили итоги зимней кампании, соревновались в традиционных трёх – пяти видах спорта, работники «красных чумов» из агиткультбригад давали концерты и вели пропаганду советского образа жизни. Тундровики в последний день слёта молча забирали детей из школ-интернатов и увозили их на радость себе и им в необъятные дали тайги и тундры. Но осенью за детьми приезжали из посёлков люди и вновь разлучали их с семьями на долгие девять месяцев. В 1982 году в Салехарде мне удалось открыть ЯмалоНенецкую окружную детскоюношескую спортивную школу по национальным видам спорта, где я проработал 27 лет. За это время поставил себе цель развивать национальные виды спорта на Ямале, в России и вывести на мировой уровень – Арктические зимние игры, в которых соревнуются аборигены Арктики: Аляски (США), Канады, Гренландии (Дания). Всё это, к счастью, удалось. Сборная Ямала с 1982 по 2009 год 27 раз выигрывала чемпионаты и Кубки России. Я сознательно всю жизнь обходил систему народного образования, потому что там дети получают образование, но не специализацию в спорте. Физическая подготовка необходима ребёнку для выживания

из архива геннадия сысолятина

В последние двадцать лет с февраля по апрель жители и гости округа с нетерпением ждут главного праздника – Дня оленевода.

Слово главного судьи – закон

в суровой арктической среде ежедневно. Этому, кроме родителей, никто нигде не учит. Руководствуясь постановлением Совмина СССР от 11 декабря 1950 г. № 4875 «О мерах помощи в переводе на оседлость кочевого и полукочевого населения колхозов в районах Крайнего Севера Тюменской области», мы открыли филиалы ДЮСШ в 19 школах-интернатах округа. Это позволило мне направить развитие национальных видов спорта в нужное русло, для чего зачастую приходилось заставлять партийные Северяне № 1, 2014

49

арктическая цивилизация | север без границ вращались доучиваться и ехали работать домой. На базе Салехардского зооветеринарного техникума я работал с группой ребят 15 – 25 лет по специализации «северное многоборье». Ранее разработал методику подготовки спортсменов на опыте чемпионов мира и Олимпийских игр легкоатлетов Германии – сильнейших в мире в период с 1950 по 1980 год. Методика дала свои результаты через четыре года. Во всех отчётах это была группа общефизической подготовки. Будущие зоотехники, ветери-

из архива геннадия сысолятина

органы работать на местах в этом, на первый взгляд, простом направлении. А убеждать, как оказалось, было несложно. Три слова «национальные виды спорта» – негласный слоган и бренд советского периода – открывали двери начальников различного уровня. Я никогда ни от кого ни разу не слышал слова «нет». Это касалось финансов, оформления пропусков и билетов, перелётов большой команды по всему северу России – от Мурманска до Чукотки. Партийные люди молча делали своё дело, а я – своё.

Показательные выступления, посвящённые годовщине Великой Октябрьской социалистической революции на территории стадиона спортивного комплекса «Олимпия» по ул. Республики, г. Салехард, 7 ноября 1986 года

За время работы я постиг, как мне кажется, жизненную философию коренных северян, следовал в своей работе нехитрым премудростям людей Севера – капля камень точит. Дети с десяти лет занимались спортом в школах-интернатах, затем поступали в средние учебные заведения в городах Салехард, Лабытнанги, проходили службу в рядах Советской армии и Военно-морского флота, воз-

50

Северяне № 1, 2014

нары, юристы и даже бухгалтеры – специалисты среднего звена – прошли серьёзную спортивную подготовку, выступая на чемпионатах России за Ямал. С конца 90-х годов именно они стали главными организаторами проведения Дней оленеводов на Ямале и в Югре. Москва. 1986 год. 27-й съезд КПСС. Спорткомплекс «Олимпийский». Три недели работы ради двух минут

выступления в финале программы «Спортивная страна». Две тысячи спортсменов из пятнадцати союзных республик в прямом телевизионном эфире на весь мир представили свои территории. Удалось и мне убедить чиновников из Госкомспорта РСФСР включить в программу национальных видов спорта вместе с двумя борцами из Адыгеи и двумя лучниками из Бурятии двух наших ямальских спортсменов. Осуществил мечту Александра Ивановича Белого, фронтовика, председателя Ямало-Ненецкого окружного спорткомитета с 1953 по 1975 год, продемонстрировав всему миру наши достижения в национальных видах спорта. Исполнил его пожелание – увидел уровень проведения международного мероприятия, так как постоянно находился рядом с главным его режиссёром Валерием Жаком. С 1986 по 1991 год шесть раз сборная Ямала участвовала в показательных выступлениях на Празднике Севера в городе Мурманске. Это неофициальный чемпионат Европы по шестнадцати зимним олимпийским видам спорта. Это была репетиция прорыва ямальских спортсменов на мировой уровень. Попасть в сборную Ямала было непросто: на одно место – семь человек. Северяне знают магию этого числа. Отбор – конкуренция жёсткая. В апреле 1991 года нам удалось провести в Мурманске Кубок России по северному многоборью. Ямальцы выиграли у четырнадцати команд округов, краёв, республик, областей севера России. Ребята установили немыслимые рекорды. Весь мир узнал о ямальцах. Наш

север без границ | арктическая цивилизация культурно-спортивный десант был представлен на открытии и закрытии Праздника Севера выступлениями ансамблей «Сыра-Сэв», «Сёётей Ямал» и участием спортсменов в показательных выступлениях. Фурор! Советская режиссура постановки спортивных мероприятий отдыхает! Для меня же это выход на новый мировой спортивный уровень, большой опыт для организации Дня оленевода на Ямале. В Москве в гостинице «Россия» председатель окр­ исполкома Лев Сергеевич Баяндин и его заместитель Розалия Ивановна Ильина встретили команду-победительницу, сказали в адрес спортсменов много хороших слов. Нас пригласили на Арктические зимние игры 1992 года в Канаду – провинцию Юкон,

из архива геннадия сысолятина

Родилось, и… слава богу!

С флагом Ямала!

Генеральная Ассамблея ООН объявила Международное десятилетие коренных народов мира (1995–2004 гг.). В 1993 году президент ассоциации «Ямал – потомкам!» Хатяко Мэйкович Езынги и заместитель председателя Ямало-Ненецкого окружного исполнительного комитета Сергей Николаевич Харючи пригласили меня разработать сценарий и спортивную программу фестиваля коренных народов Ямала. Мероприятие историческое. Ямал стал самостоятельным субъектом России, и ямальцы сами на месте решали, как им жить. Из Москвы нам больше не указывали. Мы втроем разработали долговременный проект «День оленевода на Ямале». Главное лицо фестиваля, проходившего в окружной столице, – Рэм Иванович Вяхирев, председатель РАО «Газпром», и представителям всех коренных народов, населяющих необъятный Ямал, хотелось показать гостям свою культуру. Главные спортивные старты разбили на две группы. В первой группе по программе лично-командного первенства среди команд совхозов соревновались оленеводы – обветрен-

из архива геннадия сысолятина

город Уайтхорс! Но это другая история. Вот оно, любимое детище, рождённое в муках! Это результат работы мозга в течение 24 часов в сутки, а не за 8 часов 15 минут сидения на рабочем месте у телефона. Это поток информации, отбор ценных идей для достижения поставленной цели, реализация жизненной программы.

На XVII зимних Олимпийских играх в Лиллехаммере, 1994 год

ные, с крепкими мозолистыми руками. Во второй группе – учащиеся средних учебных заведений, они боролись за личное первенство здесь же на площадках вместе со своими старшими братьями, отцами и дядями, приехавшими из тундры. Школьников сознательно сделали зрителями, наблюдателями. Пусть смотрят, учатся, придёт и их время – 21 век не за горами. На Ямале пришли к тому, что День оленевода надо проводить по международной программе спортивного зачёта. От четырнадцати команд совхозов в зачёт шли только призовые места спортсменов в семи видах спорта. Лидеры были видны сразу. Нефтяники и газовики выделили невиданный призовой фонд: снегоходы, моторы, электропилы, так необходимые в тундре. Спорт прочно вошёл в быт молодых и опытных оленеводов, и попасть в команду было очень трудно. Северяне № 1, 2014

51

Александр щемляев. окружной фестиваль народов Севера, Салехард, март 1993 года

арктическая цивилизация | север без границ

52

Северяне № 1, 2014

север без границ | арктическая цивилизация предыдущих года организаторы столкнулись с трудностями: 160 спортсменов полтора дня потратили на выполнение упражнения «пятиминутное метание тынзяна на хорей»! Я вспомнил о скандинавском опыте: на площадке установили пять хореев, у каждого из них одновременно тынзян метали по три спортсмена. Через полтора часа сектор закрыли. В это время оленеводы, отметавшие тынзян, на соседней площадке соревновались в двух секторах: в тройном национальном прыжке и прыжках через нарты. Ещё полтора часа, и сектор закрылся. На первой площадке началось перетягивание палки по олимпийской системе – «проиграл – выбыл» в двух секторах. Через час сектор закрыли. Борцы вышли с двух сторон на схватки также по олимпийской системе, и им понадобился всего один час. К двум часам дня соревнования завершились, и мы устроили показательные выступления в метании топора на дальность. Благо времени было много. Многотысячную толпу зрителей невозможно было удержать: всем хотелось метнуть топорик, как его метали наши спортсмены, – на 200-230 метров при тихой солнечной морозной погоде. Я комментировал события, происходящие на площадке. Олимпийскому чемпиону по боксу Борису Лагутину удалось метнуть топорик на 100 метров. За это он принародно получил приз от премьер-министра России Виктора Степановича Черномырдина и губернатора Ямала Юрия Васильевича Неёлова! Награждение победителей на месте – событие дня! Не-

виданное дело для публики, для спортсменов, для организаторов. Это часть спортивноразвлекательного шоу, какое проводил я в 1996 году на Арк­ тических зимних играх на Аляске. Шоу всем понравилось, прижилось в Надыме, прочно вошло в нашу жизнь! Организаторы благодарили меня за помощь, оказанную в проведении спортивной программы Конгресса оленеводов мира.

из архива геннадия сысолятина

Фестиваль начался с шествия ярко украшенного олень­ его аргиша из десятка нарт и участников от окружного Центра национальных культур по улице Республики на восток, навстречу солнцу, к реке Полябте – к новой истории Ямала. На Полябтинском сору, над мысом Халыги-Нёл, мартовское солнце с востока уже взошло и встречало радостных людей своими тёплыми лучами. Три дня и три ночи дымили в стойбище чумы. Люди прощались с советским периодом жизни. Главный приз фестиваля – снегоход «Буран» – улетел в Овгорт на вертолёте вместе с оленьей упряжкой к оленеводу Антону Лонгортову. В 1982 году он старшеклассником начал заниматься в нашем филиале и защищал честь Ямала на чемпионатах России. Фестиваль закончился. Чумы обещали вернуться и вернулись… через восемнадцать лет – в 2011 году. Это место на реке Полябте знают сегодня все салехардцы! В сентябре 1993 года в городе Тромсё (Норвегия) прошёл Всемирный конгресс оленеводов мира. Делегация Ямала успешно принимала в нём участие. Мы увидели развитие национальных видов спорта у саамов Швеции, Норвегии, Финляндии и в четырнадцати оленеводческих странах мира. Союз оленеводов мира решил тогда провести Конгресс оленеводов мира в 1997 году в России, в Надыме. Январь 1997 года. Город Надым. Леонид Иванович Худи, главный судья спортивной программы Конгресса оленеводов мира, приехал в Салехард для решения организационных вопросов. За два

Нью-Йорк, август 2000 года

Август 2000 года. НьюЙорк. Организация Объединённых Наций. Вдвоём с вице-президентом ассоциации «Ямал – потомкам!» Евгением Пурунгуем мы представляли далёкий Ямал, Россию на заседании ООН, посвящённом Международному десятилетию коренных народов мира. На церемонии открытия увидели процесс зажжения и раскуривания трубки мира. Производить фотосъёмки было запрещено – священное табу! Но мне удалось-таки снять трубку мира в руках вождя индейцев. Северяне № 1, 2014

53

На позолоченном занавесе перед входом в парадный зал заседаний Представительства России в ООН мы оформили выставку детского рисунка «День оленевода на Ямале» из 36 прекрасных работ. Её открытие принимал лично постоянный представитель России при ООН Сергей Викторович Лавров, ныне министр иностранных дел России. Именно в этом зале работал во время визита в США Президент России В.В. Путин.

от спортивного флага ямала до закона о спорте Февраль 2000 года. город салехард. На апрель было запланировано проведение чемпионата России по северному многоборью, и на заседании оргкомитета мне предложили внести идею создания логотипа спортивного флага Ямала. Я объяснил творческим людям – Владимиру Михайловичу Гуще и Сергею Ефимовичу Гришину – своё видение флага. В нём должно быть три цвета: красный, белый, синий, чтобы он ассоциировался с флагами ЯНАО и России. Необходимо также включить, сказал я, элементы национального колорита, например, оленевода, малицу, чум, хорей, тынзян. То, что мы увидели через неделю, поразило меня. Работали профессионалы с большой буквы, знатоки своего дела. На белом фоне – два выгнутых к небу синих хорея, они, как два шеста, образуют чум. Внутри – оленевод в малице из красного сукна метает тынзян. Три витка тынзяна и петля устремились ввысь – точно в цель. При этом в фигуре спортсмена явно видится буква

54

Северяне № 1, 2014

«Я» – Ямал. Из нескольких предложенных нам вариантов я выбрал именно этот. Спортивный флаг присутствует теперь на всех проводимых в округе спортивных мероприятиях. март 2002 года. город салехард. Директор департамента агропромышленного комплекса Николай Андреевич Бабин и директор департамента по делам коренных малочисленных народов Севера Лидия Патьевна Вэлло предложили мне стать главным судьёй спортивных соревнований на съезде оленеводов России, которым я и являлся до 2006 года. Организация проходила по сценарию Арктических зимних игр. Мы учли каждую мелочь двухдневной спортивной программы, ни одного ЧП за все эти годы не произошло. В 2008 году возникла необходимость принятия на Ямале закона о спорте. Неделю в моём кабинете специалисты из Санкт-Петербурга работали над проектом закона. Они были удивлены историей развития национальных видов спорта в округе с 1953 по 2008 год. Затем я выступил на слушаниях в Государственной Думе ЯНАО перед депутатами и приглашёнными лицами с предложением принять данный закон и назвать национальные виды спорта приоритетными, что и было сделано. Закон ЯмалоНенецкого автономного округа «О физической культуре и спорте в Ямало-Ненецком автономном округе» № 104-ЗАО был принят 2 декабря 2008 года. июнь 2009 года. город салехард. Мне исполнилось 55 лет, и я вышел на пенсию. Мой «головной компьютер» отключился, полностью стёрта программа, накопленная за

из архива геннадия СыСолятина

арктичеСкая цивилизация | Север без границ

на рыбалке

все годы трудовой деятельности. Забыто всё, даже телефон справочной службы аэропорта. Но я молод душой! Тридцать три года работы пролетели, как один день, и в памяти остались самые трудные и прекрасные дни. Я счастлив, что выполнил свою миссию, а теперь отдыхаю душой и телом, от рассвета до заката наслаждаюсь каждым новым днём. март 2013 года. город салехард. река Полябта. День оленевода по случаю проведения VII съезда коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России. К власти пришли новые люди, их новое видение организации и проведения этого мероприятия получило положительную оценку мирового сообщества. Первого марта 2014 года День оленевода стартует в городе Надыме и начинает своё шествие по бескрайним просторам седого Ямала! Счастливого ему пути!

как Слово наше отзовётСя | арктичеСкая цивилизация

и снова россия, ямал, «северяне»! достойный подарок преподнесли внештатные авторы народному журналу «северяне» в канун его 15-летнего юбилея. александра заХарова

С

реди призёров XII Всероссийского конкурса «Патриот России» на лучшее освещение в средствах массовой информации темы патриотического воспитания наш земляк, известный композитор, педагог и пропагандист музыкального искусства, заслуженный работник культуры Российской Федерации, автор гимна Ямало-Ненецкого автономного округа Юрий Петрович Юнкеров и фотограф Александр Анатольевич Щемляев. Как отмечают жюри, экспертная комиссия и Федеральная исполнительная дирекция XII Всероссийского конкурса «Патриот России», в 2013 году он стал самым массовым из всех российских журналистских конкурсов. Представьте только, что на федеральный этап конкурса поступили и были проанализированы экспертной комиссией 2625 материалов от 513 СМИ из 69 субъектов Российской Федерации, к награждению представлены авторы и авторские коллективы 105 СМИ из 42 субъектов. И тем радостнее для нас то высокое признание, которого удостоилось наше издание в очередной раз. Очерк Юрия Юнкеров «Песенные дороги касланий»

(«Северяне», №3, 2012), рассказывающий о Татьяне Лар, исполнительнице и собирательнице ненецких песен, человеке, который верой и правдой служит возрождению бесценных сокровищ народного песенного искусства коренных жителей Ямало-Ненецкого автономного округа, получил второе место (категория «Журналы») в номинации «С чего начинается родина». Победителем в этой же номинации (категория «Фотоконкурс»), обладателем специальной премии «Мгновения истории» стал Александр Щемляев с фоторепортажем «И Север – дело тонкое» («Северяне», №3, 2012). Московский фотохудожник трижды в разные времена года побывал в начале 90-х в Ямало-Ненецком автономном округе. Подолгу длились его командировки, он жил в чумах, каслал вместе с оленеводами по тундре и не расставался с фотоаппаратом. Сотни метров заснятой фотоплёнки запечатлели мгновения истории – обычную жизнь обычных людей: тяжёлый труд, традиционный нелёгкий быт, праздники и развлечения, радость общения с детьми, приехавшими из интернатов на каникулы. В марте 2012 года в Москве, в Центре фотографии имени братьев Люмьер, прошла персональная выставка блиста-

тельного мастера «ЯМАЛ. НеСОВЕТСКОЕ ФОТО». Снимки с этой выставки, публикуемые на страницах «Северян», безвозмездно переданы А.А. Щемляевым редакции журнала. Они, конечно же, не залёживаются в редакционном портфеле, а из номера в номер иллюстрируют публикации наших авторов, а ещё – получают отклики людей, узнавших на фотографиях своих близких («Возеловы в объективе московского фотомастера», «Северяне», №2, 2013). Конкурс «Патриот России» проводится Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям при участии Министерства обороны, Российского государственного военного историко-культурного центра и при поддержке Союза журналистов России. Как сказано в положении конкурса, его цель – повышение роли средств массовой информации в формировании патриотического сознания российских граждан как одного из факторов единения нации. И мы счастливы, что в этом прекрасном и благородном порыве участвует и наше скромное региональное издание. Спасибо за это вам, наши дорогие авторы! Творческого вам вдохновения, встреч с интересными людьми и радости новых открытий! Северяне № 1, 2014

55

александра захарова

александр щемляев

арктическая цивилизация | как слово наше отзовётся

56

Северяне № 1, 2014

ольга лобызова

как слово наше отзовётся | арктическая цивилизация

Северяне № 1, 2014

57

Александр щемляев. надо-Мара. июль 1993 года

арктическая цивилизация | невыдуманные истории

58

Северяне № 1, 2014

невыдуманные истории | арктическая цивилизация

ПОДАРОК ШАМАНА Александр Щемляев

В

посёлке Тазовский Ямало-Ненецкого автономного округа местные к известию, что я собираюсь к шаману, отнеслись спокойно: здесь о нём почти ничего не знали, а вот в тундре, среди оленеводов, реакция была совсем другой. «Луца (русский), ты его не бойся, он тебя не тронет, хоть он и чёрный шаман, а не белый, ты его всё равно не бойся, у тебя ведь нет оленей», – так меня успокаивала жена бригадира Марик. Стояла страшная жара, которая загнала в чум не только его обитателей, но и потерявших всякую воинственность собак. Вся семья была в сборе: бригадир с младшим сыном плёл тынзян (аркан), старший сын призывного возраста нежился под пологом в ожидании ночного дежурства. Пережидая жару, муж и жена, перебивая друг друга, рассказывали мне о шамане: «В тундре он никого не боится: заходит без приглашения в любой приглянувшийся чум. Если ему не угодить, может напустить порчу или сделать так, что понравившийся ему олень сам убежит к его чуму». Они вспоминали, как в детстве их прятали взрослые в дальний чум, но и туда к ним доносились крики. А утром они слышали рассказы взрослых, как шаман ножом резал себе грудь и хлестала кровь, как из костра вверх, куда уходит дым из чума, улетали белые птицы. Рассказ родителей лишь изредка прерывался ехидным

смешком из-под полога старшего сына. Что касается младшего сына, то он слушал с открытым ртом, держа за концы незаконченный тынзян. Его лицо выражало страх, но больше всего почему-то было страшно мне. Я чувствовал себя милиционером, который собирает досье на опасного преступника, с которым придётся сразиться в будущем. Хоть я и русский, но родился на Дальнем Востоке, в нанайском стойбище Верхняя Эконь, что на реке Амур. И ещё со времён детства где-то глубоко в моём сознании жил, оказывается, этот потаённый, первобытный страх, о котором до поры до времени я даже не догадывался. И признаться, во время рассказа бригадира я ничего не смог с собой поделать: я верил каждому его слову, потому что в детстве мы избегали встреч со старым нанайцем, про которого говорили, что он шаман. Да, я уже боялся этого человека, как боится поединка спорт­ смен, которому наговорили о его сопернике таких небылиц, что впору тут же и сдаться. Однако пути к отступлению не было. Ближе к вечеру я уже находился на борту огромной баржи, которая по распоряжению местного начальства вынуждена была тащиться по старице, делая круг, чтоб завезти меня к шаману. Баржа, помимо перевозки груза, была ещё приспособлена под жильё. Здесь был маленький кинозал, кухня со столовой, десяток четырёхместных кубриков. Её тащил на тросе небольшой буксир. Со съёмкой я опоздал: все люди улеглись, как это бывает

в вечернем поезде. Оставалось только снимать восемь пяток или одинокого аборигена, идущего из гальюна. Мне стало тоскливо. На носу я попытался снимать лаеколенегонок, но они от жары ни на свист, ни на топанье не поднимали морды и лишь лениво поводили в мою сторону ушами. За кормой баржи, поблескивая на солнце дюралевыми боками, тащилась вереница привязанных одна за другую в три ряда штук пятнадцать лодок. Зрелище было не для меня: я снимал людей, а не пейзажи, но красота каравана подмывала сделать несколько кадров. Я мысленно спросил не то себя, не то шамана, на которого оставалось так мало плёнки, стоит ли снимать? В мою распухшую от жары голову пришёл ответ: занимайся своим делом, снимай людей, пейзажи – это не для тебя! Жара была просто невыносимой. Но я всё-таки залез на пус­ тые бочки из-под бензина и, как впоследствии выяснилось, успел сделать лишь четыре кадра (это я узнал, когда проявил плёнку). Неожиданно оборвался трос у буксира, тащившего баржу, и она на полном ходу, «без предупреждения», врезалась в обрывистый берег. От удара меня отбросило на карниз второй палубы, и я едва успел зацепиться рукой, больно ударившись плечом. Ещё бы чуть-чуть, я разбил бы голову и, потеряв сознание, упал бы в воду, и сомкнулись бы надо мной быстрые волны сибирской реки. Я не первый раз смотрел в глаза смерти. На Кавказе меня душили узким кожаным ремешком моего фотоаппарата, Северяне № 1, 2014

59

арктическая цивилизация | невыдуманные истории и он, зараза, не рвался. Но тогда у меня не было никакого спора с шаманом. Так, ещё даже не познакомившись с этим таинственным человеком, я получил первое предупреж­дение. Подогрел мой интерес к шаману и капитан, рассказав забавный случай: «Сидим у костра с шаманом, варим уху. Кто-то из нас говорит: «А лаврушки-то нет!» Шаман отвечает: «Уха пока не требует, костёр мало, мало гореть будет, и лаврушка придёт». Вдруг слышим: против течения моторка скребётся. Смеёмся, говорим в шутку, что это лаврушка плывёт. Шаман машет руками, просит остановиться, но те ни гу-гу, плывут дальше. Ушли за поворот, и вдруг слышим: мотор заглох. И точно – была у них лаврушка». Было четыре утра, когда буксир и пьяный капитан совместно проголосили о прибытии. Старший рыбхоза, тазовец, не выпустил меня с баржи, объяснив, что у него указание свыше, и сначала он должен подготовить почву для фотокора из Москвы. «Спите, корреспондент, спите», – с этими словами десант из трёх человек, гремя бутылками, выпрыгнул за борт. Я с грустью проводил их глазами. Испортят они мне всё – напоят шамана… Что я буду снимать? Я дождался, когда они, погрузившись почти по пояс, миновали мелководье, вышли на берег и скрылись из вида, и вернулся в свой кубрик. Меня морозило. Север, помимо всего прочего, наградил меня какой-то болезнью, вызывавшей озноб. Несмотря на жару, в кубрике было прохладно, и простыни были влажные. Как спят на таких простынях, когда бьёт озноб, рассказывать излишне. Лучше я расскажу, какой мне приснился сон.

60

Северяне № 1, 2014

А приснилось мне, что топят меня в мешке какие-то мужики, что я сопротивляюсь и понимаю, что я их сильней и что со мной ничего не случится. Ясно чувствую, что задыхаюсь, барахтаюсь, но выплываю, жадно хватаю ртом воздух... и просыпаюсь, скидываю с себя мокрое от пота одеяло. Каково же было моё изумление, когда буквально через несколько часов шаман рассказал мне мой сон. У шамана была странная для селькупа фамилия – Мандаков. Она досталась его отцу от русского геолога, который нашёл того в тундре грудным ребёнком, умиравшим от голода. Он и дал найдёнышу свою фамилию. Григорий Мандаков… звучит гордо. В самом же шамане ничего гордого я не заметил: застиранное вафельное полотенце, которым он повязал голову, делало его скорее похожим на старую беззубую бабу. Но я отвлёкся. На Севере принято, если человек попал в воду, его не спасают, ибо есть «нижние духи» – они и рассудят. «Так вот, – рассказывал шаман, – меня, избив, затолкали в новый мешок. Он был прочно сшит с боков, но там был ещё шов – посередине, который на моё счастье не был прошит до конца, это меня и спасло». Когда он выплыл, то его «доброжелатели» потом не раз подтверждали тундровому люду, что он «не из тундры». Слушая его рассказа, я понял: узнав от «десанта» о моём приезде, шаман, вероятно, готовясь к встрече со мной, заранее представил, что будет рассказывать мне, как его хотели утопить мужики за якобы украденных оленей, а я во сне, как бы настроенный на его волну, принял эту информацию. Говоря по-

современному, буквально залез в его «банк данных». И был он совсем не страшный, этот шаман. Даже как-то по-ребячьи хвастлив. С гордостью показывал мне металлические змейки, которые он надевает на грудь, когда полосует себя ножом. «А под мышками, – говорил он, – я прячу мешочки с оленьей кровью». Я представил, как кружится он по чуму в блеске костра и как пугаются ненцы, когда он, шаманя, начинает полосовать себя якобы по груди ножом и льётся кровь. А что касается белых птиц, которые летели вверх из чума, то это гипноз и сильные затрещины по затылку стоящим вокруг костра. И почему чужие олени приходят к его чуму, он объяснил так: недалеко от землянки есть место, где они любят лизать тундру (очевидно, это соляные гольцы). Так что на поверку выходило всё куда проще... Шаман жил в землянке со второй женой, которая была почти в три раза его моложе. Мандаков не служил в армии, не работал во славу Севера, а всю жизнь проработал на ниве оккультизма. Утром следующего дня он обещал сводить меня в свой музей, от которого, как он говорил, все в восторге. Вот только находится он далеко от землянки... Я всегда страдаю, что лицо выдает мои мысли. После долгих разговоров к утру шаман стал мне неинтересен, и только желание побольше отснять заставляло меня ему подыгрывать, да и лодка должна была прийти за мной только вечером. Оставалось лишь снять музей – рабочее место, как говорил сам шаман, но он вдруг заупрямился, чутко уловив изменение моего настроения, и ушёл разделывать рыбу. До отъ­ езда оставалось всего несколько

Александр щемляев. надо-Мара. июль 1993 года

невыдуманные истории | арктическая цивилизация

Северяне № 1, 2014

61

Александр щемляев. надо-Мара. июль 1993 года

арктическая цивилизация | невыдуманные истории

62

Северяне № 1, 2014

невыдуманные иСтории | арктичеСкая цивилизация часов. Я, как кролик, принялся бегать от костра до землянки, потом спускался к реке и каждый раз, когда видел шамана за его несуетливым занятием, кричал: «А как же Москва? А деньги за билеты? Страна задыхается, ждёт репортаж о шамане, а вы тут рыбу спокойно чистите». С полчаса я его уговаривал. На что он вскидывал руки кверху и отвечал: «Твоя плохой человек, ты пришла, и солнце убежало». Излишне здесь говорить, что рвётся не только терпение, но и облака. До этих строк не врал и сейчас здоровьем клянусь: луч солнца сначала осветил только нашу пойму, река и берег напротив были в предгрозовой темноте, но через несколько минут и их осветило солнце. «Сася, ты, однако, тоже шамана», – сказал мой лучший друг Мандаков. Теперь мне стыдно вспоминать, как мы собирались в этот музей. Я казался себе похожим в этот момент на официанта, которого по ошибке вместо Парижа высадили в тундре. Я вдруг стал очень общительным: заглядывал в глаза шаману, а сам всё время косился на небо, опасаясь, что солнышко опять скроется за тучей, и он снова решит, что я плохой человек. Музей оказался в соседних кустах. За ними была поляна, на которой жена шамана тут же развела небольшой костерок, а я помог ему стащить с трёх берёз деревянный ящик из-под артиллерийских снарядов. Первое, что он достал, были фигурки, вырезанные из жести консервных банок. Он пояснил, что это космонавты. Первую фигурку он назвал Гагарин, следующие имена были созвучны фамилиям членов политбюро. Имена новых демократов сюда ещё не дошли. Ещё в ящике были обычные ёлочные игрушки, осколок зер-

кала, стеклянные бутылочки, поржавевшие коробки из-под конфет. А ещё шестиконечные звёзды, которые шаман зачемто во время обряда приставлял к глазам. Позируя мне, он гулко бил в огромный бубен и, возведя глаза к небу, что-то шептал на непонятном селькупском языке своим духам, потрясая шаманьим трезубцем. Сквозь прорези глаз одетой на голову шамана шкуры рыжей лисы, глядела на меня чернота, и хвост её шевелился от ветра, как у живой. В азарте съёмки, позабыв обо всём, я бегал, прыгал, падал коленями на землю и к концу съёмки взмок так, что тоже тяжело дышащий шаман вдруг, сняв с головы лисью шкуру, сказал: «Твоя тяжело работай, возьми жене подарок». Невыделанная шкура тихонько похрустывала в его руках. Моя жена, конечно, не стала бы её носить, но я не посмел отказаться. Дома я с гордостью продемонстрировал трофей своей командировки. Мы повесили шкуру на стену. Но когда однажды по «ящику» зашёл разговор о биолокации, я сделал из толстой медной проволоки рамки и прошёлся с ними по квартире. Каково же было наше удивление, когда при приближении к шкуре рамки разворачивало с такой силой, что они буквально били по плечам. Для чистоты эксперимента мы завязали бывшему у нас в гостях другу глаза и перевесили шкуру в другое место. Когда стали проверять, то на том месте, где прежде висела шкура, рамки больше не поворачивались, зато как только он приблизился опять к шкуре, они снова быстро развернулись. Стало ясно без всякого сомнения, что они так реагируют на лисью шкуру. «Давай от неё избавимся, – пере-

пуганно сказала мне жена». Я не поверил своим ушам, что так рассудила даже моя рачительная половина. Недолго думая, я снял шкуру со стены и пустил её самолетиком с балкона. Квартира у нас угловая и находится на шестнадцатом этаже. Я увидел, как, распластавшись по воздуху, она плавно полетела куда-то за дом. Пушистый хвост лисьей шкуры направлял её своей массой, как руль. Мне стало смешно при мысли, что потоком воздуха её может запросто забросить кому-нибудь в окно. Представив ошарашенные лица перепуганных таким подарочком хозяев, я окончательно развеселился. Прошёл час-два. Я уже забыл о злосчастном подарке шамана, как вдруг жена стала жаловаться, что у неё горят ноги. Я особо не обратил на это внимание. Мало ли на что она жалуется, хочет, чтоб я её пожалел. В два часа ночи я неожиданно проснулся оттого, что услышал, что жена с кем-то разговаривает по телефону. Она опять жаловалась, что у неё горят ноги, словно её поставили в костёр. «Это не рак?» – спросила она дрожащим голосом. Я тихонько снял параллельную трубку и услышал, как врач «скорой» раздражённо ответила: «Рака, срака, два часа ночи, спать надо, а вы с дурацкими вопросами, примите ванну и ложитесь спать!» Под тихое журчание воды я задремал. Утром жена с удивлением сказала мне, что жжение прошло, и она, как обычно, побежала на пруд делать зарядку. Вернулась она очень быстро и рассказала ошеломляющую новость, что на пруду она увидела лисью шкуру, которая лежала в потухшем костре с обгоревшей задней частью. Северяне № 1, 2014

63

арктическая цивилизация | мастера 2014 год – Год культуры в России

Напевы-исповеди северной души Фольклор был и остаётся фундаментом нашей многонациональной культуры, на котором построено всё здание искусства. Георгий Свиридов Юрий Юнкеров

64

Северяне № 1, 2014

из архива ульяны сэротэтто

Е

сть люди, излучающие такой мощный творческий импульс, что под его влияние попадают все, кто этих людей окружает. Мне особенно приятно рассказать об одарённой, увлечённой семье. Её глава – Андрей Николаевич Няруй, потомственный хранитель культуры и традиций своего народа, исполнитель семейного фольклора, певец и незаменимый баянист из Ямальского района. Его жена, Ульяна Степановна Сэротэтто, многие годы своей творческой деятельности посвятила благородной миссии эстетического и нравственного воспитания молодого поколения средствами фольклорной песни. Их дочь, Ябтане Няруй, – продолжатель семейных музыкальных традиций. В народе говорят: не годами, а делами определяется след, оставленный человеком на земле. Обидно короткую жизнь прожил Андрей Няруй, но какую стремительную, насыщенную, плодотворную! Природа щедро одарила Андрея: за что бы он ни брался – всё получалось ладно и складно. Родился он в 1950 году в посёлке Сюнай-Сале Ямальского

Андрей Николаевич Няруй и Ульяна Степановна Сэротэтто, 2005 год

района, в семье потомственного оленевода Николая Тимофеевича Няруя, хотя к тому времени отец Андрея оленеводством уже не занимался. Сын же так и не пристрастился к этой традиционной ненецкой профессии, поскольку обладал редким даром певца и просветителя. Приезжавшие на факторию за товаром ненцы-кочевники заслушивались его песнями, сказками и рассказами о Большой земле, о далёком городе Москве, куда Николай Няруй ездил на сессию как первый депутат Верховного Совета СССР от Ямала. Мать Андрея, из рода Неркаги, очень рано умерла, так что четверых мальчишек воспитывал отец. Старшим среди братьев был Семён –

будущий первый ненецкий композитор. Отец знал много легенд, сказок, песен. Талантливые голосовые импровизации – ярабц, сюдбабц (сюдвабц), хынобц – песни и легенды, в которых нараспев рассказывалось что-либо из истории или из каждодневной жизни, древние предания ненецкого народа, живущего в низовьях Оби. Дети росли среди песен, легенд, сказок. Все в юном возрасте проявили музыкальные способности. На одном-единственном заигранном баяне в интернате посёлка Яр-Сале начинали подбирать песни на слух. Андрей рос подвижным, непоседливым, задиристым и любознательным мальчиком.

из архива ульяны сэротэтто

мастера | арктическая цивилизация

Детская фольклорная группа «Сёёта мубг»

и длительные выезды к тундровикам, оленеводам и рыбакам, демонстрация кинофильмов и участие в концертных выступлениях обогатили внутренний мир, закалили характер Андрея, он осознает важность и нужность своей просветительской работы. Вскоре Андрей организует фольклорную группу «Бэрм» («Север») и совместно с женой – детскую фольклорную группу «Сёёта мубг» («Песенная стрела»). Главная цель занятий – научить детей ценить и сохранять богатство национальной песенной культуры, родного языка, народных обычаев и традиций. Истинные ценители и почитатели национальной северной культуры, они стараются передать свою увлечённость, любовь к национальному языку, песне молодому поколению. Известные коллективы, частые и всегда желанные участники выступлений в районе, неоднократно принимали участие в различных окружных фестивалях в городе Салехарде, отмечались дипломами и грамотами.

За многолетний и добросовестный труд Андрея Николаевича в 1988 году наградили нагрудным знаком Министерства культуры СССР «За отличную работу», также он много раз поощрялся почётными грамотами области, округа, района.

из архива ульяны сэротэтто

В доме придерживались строгих порядков и правил, с малолетства приучали к труду и почитанию старших. Многие обязанности по хозяйству возлагались на хрупкие плечи паренька. Но упорства Андрею было не занимать. В школьные годы он, активный участник всех школьных праздников, часто аккомпанирует одноклассникам и сам исполняет национальные песни, которых знал много. Ему нравилось подбирать на слух услышанные мелодии, импровизировать. После окончания школы он поступил в Салехардское КПУ на оркестровое отделение, где учился играть на духовых инструментах и баяне. В этом же училище на отделении народных инструментов, в классе Семёна Николаевича Няруя, старшего брата, обучалась Ульяна Сэротэтто – его будущая жена. После окончания учёбы Андрей начинает работать в ЯрСале в районном Доме культуры и творчества, туда вскоре приезжает на работу и Ульяна. Частые

Ульяна Сэротэтто с дочерью Ябтане, 1994 год

Северяне № 1, 2014

65

из архива ульяны сэротэтто

арктическая цивилизация | мастера

Андроповский сор, запись фольклора, 2004 год

особый мир народных сказок, преданий, легенд, он с душевным трепетом возвращался к ним всю жизнь. Он считал, что в фольклорных песнях интонации отшлифованы и проверены временем, оттого они такие со-

из архива ульяны сэротэтто

Ещё одно увлечение Андрея – это фольклор. Всю жизнь Андрей помнил завет отца: «Бережно относись к народному творчеству, береги его, сохраняй и передавай следующим поколениям». С детских лет впитавший

вершенные. Он записывает на кассеты фольклорные и авторские песни, легенды и сказки как проживающих в посёлках, так и кочующих по тундре с оленьими стадами земляков. Делает переводы на русский язык ненецких песен и сказок. Дело, начатое Андреем Няруем, в настоящее время продолжает его жена, человек удивительно скромный, ничего не требующий для себя, целиком отдающийся служению традиционному народному искусству.

– Мы сегодня поняли, что надо не только охранять окружающую нас природу, но и нашу культуру, – убеждённо говорит Ульяна Степановна. – Человек должен не только уберечь всё живое на земле, но сохранить и приумножить духовное наследство, доставшееся нам от предков. Всё, что мы вложим

А.Н. Няруй, У.С. Сэротэтто, дочь Ябтане Няруй с участниками литературной композиции, 1995 год

66

Северяне № 1, 2014

Ябтане Няруй – наследница семейных традиций

в наших детей, вернётся к нам. Если человек научится любить культуру своего народа, то будет бережно относиться к культуре других людей. Важно пробудить в ребёнке стремление к добру, красоте, радости. В детском возрасте закладываются в душу ростки нашей национальной культуры, уважения к старшим, доброта. Она сама старается пробудить в душе человека стремление к добру, красоте, радости, несмотря ни на какие жизненные ситуации, собирает, сохраняет народную мудрость для потомков. Воспитание подрастающего поколения под силу только неравнодушным и инициативным людям, влюблённым в традиционное искусство, заслуживающим самого искреннего почитания и уважения. Им надо сказать огромное спасибо, ведь от инициативы, напора этих людей, от их умения зависит очень многое. Продолжает дело родителей и Ябтане Няруй. Она роди-

лась в посёлке Яр-Сале в 1989 году. С самого раннего детства девочка слышала сказки и народные песни на родном языке. Родители хорошо пели, оба прекрасно музицировали на баяне, так что будущего музыканта растила сама семейная атмосфера. В школе Ябтане училась легко, увлекалась всем, была общительна и любознательна. Эти черты сохранила и по сей день. От родителей передались ей душевная чистота, непосредственность, честность, чувство ответственности и тяга к родной народной песне, поэтому после окончания школы Ябтане твёрдо решила связать свою жизнь с музыкой и поступила в окружной многопрофильный колледж на дирижёрско-хоровое отделение. Будучи человеком целеустремлённым, Ябтане наметила большие планы. Верится, что

нична Пандо, ученица школыинтерната Мария Анагуричи и многие другие – истинные ценители, носители и хранители национальной северной культуры. Мария Ильинична Пандо родилась и выросла в этом селе. После окончания общеобразовательной школы продолжила обучение в Салехардском педагогическом училище им. А. Зверева, являясь в те годы активной участницей национального хора. По завершении учёбы в 1980 году Мария вернулась в родное село, где до сего дня, более 30 лет, работает в школе-интернате учителем начальных классов. Все эти годы она руководит школьной фольклорной группой «Татукоця» («Искорка»), стараясь заложить в своих учеников искорку любви и уважения к родному языку, культуре, традициям. Группа «Татукоця» зани-

из архива юрия юнкерова

из архива ульяны сэротэтто

мастера | арктическая цивилизация

Мария Ильинична Пандо – в центре

эти планы вполне осуществимы, так как в основе их – трудолюбие и любовь к своему делу. А где-то в глубине Надымского района затерялось село Кутопьюган, ничем особенно не примечательное, как и десятки других. Там живут Мария Ильи-

мается не только исполнением песен, но и сбором фольклорного материала.

– Сказки, песни, загадки, легенды знают наши бабушки, – рассказывает Мария Ильинична, – но память у них уже слабая, они многое забывают. Вот мы Северяне № 1, 2014

67

арктичеСкая цивилизация | маСтера и стараемся восстанавливать и сохранять народное творчество наших предков. Коллектив «Татукоця» в 1991 году принимал участие в интернациональном арктическом молодёжном фестивале «Дети Арктики», проходившем в городе Салехарде, он и сегодня участвует в районных, окружных и областных конкурсах и фестивалях. Под руководством педагога-энтузиаста, умеющего находить, зажигать и растить таланты, небольшой коллектив добился замечательных успехов, став лауреатом нескольких окружных конкурсовфестивалей.

– С каждым годом мы убеждаемся, – говорит Мария Ильинична, – какую важную роль играет народная песня в воспитании молодого поколения, в сохранении, возрождении, развитии духовной культуры и этнического самосознания. Большие надежды возлагаем на подрастающих ребят, так как известно, что в детстве накапливается тот золотой багаж, который помогает им в дальнейшей жизни. Главная цель, которой удалось добиться Марии Ильиничне в работе с учениками, – это подлинная увлечённость всех участников коллектива национальным фольклором. Идут годы, взрослея, вылетают они, словно птицы из гнезда, а на смену им приходят другие. Ежегодно весной в селе проходит фестиваль детского художественного творчества школьников «Северная капель», на котором ребята исполняют самобытный местный фольклор. Интерес к фестивалю у сельчан большой. Одна из целей фестиваля – сделать сокровище народного творчества достоянием

68

Северяне № 1, 2014

широкого круга слушателей – успешно реализуется, сохраняя северные песенные традиции. Многие фольклорные песни, сказки, легенды, приговорки, скороговорки, колыбельные, личные песни, которые поют дети фольклорной вокальной группы, Мария Ильинична слышала в детстве от своей мамы. Особой теплотой дышит рассказ Марии Ильиничны о матери, Надежде Егоровне: – Шьёт ли она нам одежду, или мы вместе с ней ставим сети на рыбу, охотимся ли на куропатку, утку или ставим капканы на ондатру, нас всегда сопровождала песня, а голос у мамы был очень красивый. Всё она умела, всё успевала делать: и охотиться, и рыбачить, и красиво шить. На охоте могла белке в глаз попасть, поймать оленя арканом. Была отцу хорошей женой, помощницей, другом, а нам – заботливой матерью. Всему, что сама умела, научила и нас. Она и сейчас помогает мне, а внукам помогает растить правнуков. Школьница Мария Анагуричи, воспитанница Мария Ильинична Пандо, – одна из ярких звёздочек в фольклорной группе «Татукоця». С её голоса записаны четыре ненецкие фольклорные песни: «Хабэвко ва″ал» («Сказание о куропатке»), «Иры хасава сё» («Песня молодого месяца»), «Халэв ва″ал» («Сказание о чайке»), «Неко» («Девушка по имени Неко»). Юная Мария открыта и улыбчива. Она так и поёт – светло улыбаясь, ярко и подкупающе просто. Она исполняет и фольклорные, и авторские песни. Сначала выступала в школе, потом в посёлке на празднике оленеводов, на Дне рыбака, принимала участие в районных фестивалях.

Мария неоднократно представляла свой район на окружном фестивале «Солнце на ладони», районном фестивале «Дети Севера». В марте 2010 года принимала участие в X областном фестивале детского национального творчества «Радуга» в городе Тюмени, в апреле 2010 года – в Международном фестивале детского и юношеского творчества «Золотые купола» в древнем Тобольске. И всюду – тёплый приём слушателей, победы, благодарности, дипломы.

– Человек может добиться успеха, если у него есть желание сделать что-то хорошее, если он верит в свои силы и любит дело, которым занимается, – заключает Мария Ильинична Пандо. Подвижническая деятельность хранителей, про па гандистов-исполни телей служит ярким примером любви и преданности ненецкой национальной культуре, бережного отношения к сохранению народных традиций, верности народному певческому искусству, которое явилось для них источником вдохновения и творческих сил. Отрадно, что на Ямале ещё есть люди, помнящие о том, кем были их предки и кто они сами – по крови и духу. Именно они сберегли для нас то, что завещали их деды и прадеды, и теперь бескорыстно дарят нам самое главное, что досталось им в наследство от ушедших поколений – любовь к человеку и благодарность земле, взрастившей их. Эти люди объединяются в национальные творческие коллективы, поют старые и новые песни, учат этому детей и молодёжь. Они поют их на языке своего народа, сохраняя живую память о прошлом для будущих поколений. Низкий им за это поклон!

путешествие

С.Н. Пташкина, г. Ноябрьск

из прошлого в настоящее

Северяне № 1, 2014

69

путешествие | о самом близком, дорогом

ольга лобызова

из прошлого в настоящее

70

Северяне № 1, 2014

о Самом близком, дорогом | путешеСтвие

из прошлого в настоящее

все течёт, все изменяется – часто слышим мы от других и повторяем сами. вот и герои, авторы публикаций в рубрике «Путешествие из прошлого в настоящее» подтверждают эту простую истину. меняются наши взгляды на мир, на наше место в нём, меняется и сам мир, да так стремительно, что иные, неповоротливые, так и толкут воду в ступе. другие же, натуры ищущие, спешат жить – учиться, совершенствоваться. и у них это неплохо получается. читайте о них, удивляйтесь и берите пример!

карта Фёдор конев Минск

Н

а моем домашнем письменном столе под толстым стеклом хранится карта, подаренная покойным братом в его последний приезд. Много лет минуло с того дня… Карта отпечатана, видимо, способом ксерокопии на белой бумаге в четыре тетрадных листа, и на ней чёрными тонкими линиями выступают контуры рек и проток, соров и возвышений, среди которых штрихами отмечены болотистые места и оленьи маршруты. При первом взгляде бросаются в глаза штрихи, которыми испещрена вся карта и что воочию показывает, как болотист тот край, что лежит по берегам Малой и Большой Оби. Между двумя рукавами великой реки мелкой паутинной сетью выступают протоки, кончиком карандаша пройди, запутаешься, как в лабиринте. Соры – пойменные озера – выделяются белыми пятнами. Отмечены не только малые деревни, но зимовки, летовки, отдельные юрты и даже охотничьи домики, но всё равно остаётся много необжитого пространства. Иногда, сидя в кабинете, забываюсь над картой брата, уставившись взглядом в название какого-нибудь посёлка или протоки, и вспоминаю, что осталось памятного из того времени, когда я жил там. Много их сохранилось, воспоминаний, но никогда не приходила в голову та мысль, что возникла недавно. На схеме Большая Обь подавалась на восток, а Малая Обь – на запад, и более всего расходились они в районе села Мужи, до восьмидесяти кило-

метров вширь. Потом начинали сходиться, но тут карта обрывалась, и не было момента слияния. Малая казалась более суетливой, извилистой, делилась на другие рукава – Горная, Ильюшинская, Пароходная, – словно беспокойно искала, как ей удобней, ловчей бежать по земле, ошибалась, круто сворачивала, оставляя старицы, разливалась безбрежными сорами или втискивалась в узкое русло. Не так ли и мне привелось строить жизнь, иногда идя на компромиссы, иногда рискованно и вслепую бросаясь вперёд, но постоянно находясь в поисках житейских благ, удобств, успеха, достатка и благополучия. А Большая Обь стремилась в океан широко и неодолимо, уверенная в своей силе, в своей мощи, в своей бессмертной сути, текла несуетно и властно. И вот что неожиданно подумалось мне, большую часть жизни прожившему далеко от родного края, будто сотканного из паутины рек и проток. А что, если моя душа текла независимо от повседневности и была полноводной, как Большая Обь, а бренная плоть металась в суетах? И что же выходит? Душа и тело пребывали розно, то есть когда-то они разошлись и дальше текли по своим руслам, как Большая Обь и Малая Обь. Да может ли такое быть?! Что касается души, то нет для неё правил и ограничений. Так что всё может быть. Но нынешним своим пониманием, пониманием изрядно пожившего человека я к тому пришёл, что человеку должны быть открыты все дороги мира, а дом его должен стоять на малой родине, которую душа не способна покинуть. На карте, что лежит на моём письменном столе, Малая и Большая Обь не сходятся, это слияние предстоит им за краем бумажного листа… Северяне № 1, 2014

71

путешествие | молодые голоса

из прошлого в настоящее

2014 год – Год культуры в России

Елена Лаптандер:

«Искать себя и делать что-то новое всю жизнь» Ольга Лобызова

– Итак, второй номер журнала «Северяне» – всегонавсего второй в его пятнадцатилетней истории! Такой тоненький, совсем малостраничный, чёрно-белый, выпущенный на простой офсетной бумаге журнал. И девочка на одной из его страниц – юная, одухотворённая, вдохновенная, в красивом концертном сарафане…

72

Северяне № 1, 2014

– В 1999 году это были мои самые первые гастроли! Всё помню прекрасно как вчера! Как подбирали мне всем миром концертный костюм, как волновалась, исполняя свои песни под живую музыку ансамбля народной песни «Экспромт». Сейчас он уже не существует, но воспоминания хорошие в моём сердце об этой поездке остались! И зря вы говорите, про… какую там бумагу первых номеров «Северян»? Самое главное, как люди говорят, не обёртка, а начинка. Искренне, душевно и честно рассказать о судьбе человека, о житейских коллизиях, о творческих исканиях артиста, причём не поверхностно, а изнутри, глубоко, этим вы всегда отличались, с самых первых номеров. Я очень рада нашей дружбе и сотрудничеству на протяжении всех этих пятнадцати лет существования нашего народного журнала «Северяне».

– Вы приехали со своими друзьями и коллегами, такими же, как и вы, студентами, зимой, в наши полярные морозы и ночь, и гастролировали по посёлкам Ямальского района. Вы-то понятно, что к себе домой ехали, на родину, но ведь и ваши спутники, согласившись на концерты в сельских районах Крайнего Севера, в арктической глубинке ничего не испугались! А кто первый эту неординарную идею озвучил?

– Самым первым продюсером, конечно, была мама! И этот первый наш гастрольный тур не оказался тем блином, который комом. Всё было организовано от души. Поддержала ассоциация «Ямал – потомкам!», её президент А.В. Евай – они взяли на себя организацию и оплату проезда, все командировочные наши расходы. Включился и А.Н. Кугаевский, он работал тогда директором совхоза «Панаевский». Мы приехали в посёлок Панаевский со всем своим концертным скарбом, с большими и хрупкими музыкальными инструментами по зимнику, представляете? Боже мой! Огромная бас-балалайка – это вам не бас-гитара, которая помещается в кофр. Она ого-го какого размера! Концерт у нас был в школе, в спортивном зале, народу собралось – весь Панаевск! И представляете, что самое

молодые голоса | путешествие

из архива елены лаптандер

из прошлого в настоящее

Северяне № 1, 2014

73

путешествие | молодые голоса

из прошлого в настоящее

интересное… Приехали четыре молодых талантливых и красивых парня и оказались в центре внимания зрителей. И я вдруг… непонятно, кто тут солист – я или они? (Смеётся.) Девчонок в Панаевске много, парней мало, и они прибежали все. Незабываемое впечатление, это точно. Морозы стояли… Ямал встретил нас так по-северному сурово, по-настоящему. Также были концерты в Харпе, на Обской, в Лабытнанги и, конечно, в Салехарде, в окружном Центре национальных культур. И на самых почётных местах сидели моя мама и моя первая учительница музыки Нина Анатольевна Шапиро – всё так и продолжается, дороже зрителей у меня нет!

– Я помню этот вечер – зал был полон, публика вас очень тепло встретила.

– Я была очень удивлена, честно говоря: откуда неизвестно, никто меня ещё и не знал тогда, да с русскими народными песнями в репертуаре! Думала в тревоге: ну кто пойдёт? А в зале яблоку негде было упасть. Может быть, раньше город просто жил одной большой семьёй, легче собирались – кто-то комуто сказал, и по цепочке… через короткое время о концерте узнали все. Бог его знает, как всё происходило, но другая была атмосфера, конечно!

– Очень трогательная, несомненно. Талант, он притягателен вообще-то… (Смеёмся обе.)

– И потом следующая наша публикация была, когда уже вышел диск «Жемчужина Ямала». А в промежутке между ними как всё в жизни развивалось?

74

Северяне № 1, 2014

– Как всегда стремительно. Юность, молодость, огромные, постоянно возникающие и меняющиеся планы на пятьдесят лет вперёд. Я окончила музыкальное училище имени Гнесиных, поступила в музыкальную академию музыки имени Гнесиных. Естественно, вернулась домой после учёбы, поступила на работу в окружной Центр национальных культур и стала совершенствоваться и развиваться дальше – как личность, как самодостаточная артистка. ОЦНК стал моим вторым домом, его руководству и сотрудникам я благодарна за всё, что они для меня сделали и делают. Я искала новые песни, выстраивала свой репертуар, выступала со своими концертами и в общих концертных программах в округе и за его пределами, за рубежом, мне шили много новых костюмов. Итогом такой четырёхлетней работы стала презентация моего диска и сольный концерт. Конечно, за это я хочу сказать огромное спасибо Владимиру Михайловичу Гуще, потому что моё становление как артистки происходило на его глазах и с его поддержкой. И это не только его гениальные режиссёрские проекты, в которых я участвовала как творческий человек. Он меня поддерживал как духовный наставник. Никогда не ругал, никогда не говорил, что я то или другое неправильно сделала. Всё было настолько деликатно, тонко, что я сама понимала, где я права, а где нет. И эти его уроки я запомнила на всю жизнь и стараюсь применять теперь в воспитании своего сына. Не нравоучения и наставления, а чтобы человек сам понял, почему так или иначе что-то произошло и почему надо было сделать по-другому.

Конечно, выход на новый уровень из студентки-артистки, которая получила хорошее образование, на уровень артистки самодостаточной, твёрдо стоящей на ногах, уверенной в себе, которую, слава богу, полюбили земляки-ямальцы, был непрост. Однако в результате этот образ, который мы создавали, пришёлся и мне по размеру, как говорится, костюмчик на меня сел, и зрителям понравился.

– А такой крамольный вопрос, когда академия была закончена, не возникало соблазна остаться в столице или куда ещё податься?

– Москва – вечный соблазн для всех. Это центр России, и только оттуда можно раскрутиться, простите за столь забитое слово, стать известной на всю страну, популярной. Конечно, живя в Салехарде, я не имею такого объёма концертов и зрителей. Но когда выезжаю на гастроли или на конкурсы от Ямала, а я всегда говорила и говорю, что представляю Ямал, и сразу чувствуешь совершенно другое к себе отношение. Ты действительно тогда являешься его жемчужиной. А когда ты в Москве, ты такая же, как все, ты затираешься и нивелируешься. За то, что я родилась на Ямале, на своей земле и в своём краю, что во мне кровь ненецкого народа, огромное спасибо маме, папе и Господу Богу. Я этому искренне рада, и это отразилось не только на моём творчестве, но и на моём характере, на моей внешности и на жизненной философии. Я счастлива, что именно здесь родилась! Мои однокурсницы,

молодые голоса | путешествие

из прошлого в настоящее

что родились и живут в средней полосе России и не менее талантливы, чем я, они ведь, увы, так и не нашли себя. Они действительно хорошие артистки, но это очень сложно, потому что таких много. А у нас есть национальный орнамент, северный колорит.

– Состояться как личности на родной земле, которая тебя питает своей энергией, этими соками, творческими идеями, даёт защиту и окружение, общение с земляками дорогого стоит?

– Да-да-да! Этот искрящийся снег, этот воздух, чище и свежее которого нет. Приедешь к своим родным в тундру, поночуешь там, помёрзнешь, почувствуешь, как люди живут, и начинаешь ценить всё-всё по-другому. С годами всё ценишь иначе. Лет в девятнадцать действительно приезжаешь вдохнуть этого воздуха и простора, просто надышаться и наглядеться, налюбоваться, а когда становишься старше, тебя совсем другие мысли посещают. Следующие три года после выхода диска я, помимо текущей работы, обкатывала свой диск, свою программу в выступлениях и концертах по Ямалу. Я всегда была, есть и, надеюсь, буду приятным и желанным гостем в любом ямальском районе. Здесь на особом месте мой родной Ямальский район, потому что и мама оттуда, и все родственники там живут, обожаю туда приезжать! Там даже если просто в магазин придёшь, все знают тебя, и не просто как жемчужину Ямала, а как Лену Лаптандер – племянницу, одноклассницу, подругу, двоюродную сестру. И энергетика дру-

гая! Ты просто вышла на улицу, рта не раскрыла, а тебя уже любят. Это приятно безумно, это заряжает: хочется жить, петь, творить, рождаются новые идеи и мысли. Приуральский район тоже очень люблю, часто там бываю – он и рядышком с Салехардом, и там много родни. Наш первый с певцом Игорем Корниловым профессиональный клип снят в Приуралье и о нём. Это была первая такая песня о Приуральском районе. Да я так о каждом из наших районов могу сказать, какую-то изюминку найти!

– А в копилке личных музыкальных клипов их уже много?

– Таких хороших, которыми я горжусь, всего три. Это клип на песню «Мама», «Приуралье» и последний по времени создания наш с Прохором Шаляпиным дуэт «Читаю по губам». Но он уже к другому периоду моей жизни относится… А тогда, катая свою программу по округу, приезжаю в Красноселькупский район на праздник в сентябре 2007 года. Как всегда, выхожу на сцену, летняя площадка ещё была, провожу взглядом по зрителям, а гостей очень много отовсюду. И вдруг – опа! Молодой человек с голубыми, как небо, глазами, красивый до безумия… Уж не помню, о чём я там пела, у меня чувства и мысли закрутились – какой красавчик, ага, кажется, мой ровесник или чуть постарше, ну, думаю, конечно, он женат, да и не ямальский, я б его давно заметила, значит, из Москвы. Выстроила логическую цепочку, она у меня в голове кружится, и не помню, как песню допела. Навела справки – откуда, сколько жён, детей?..

А мне отвечают: не обращай внимания, наш это, абориген и не женат ещё, и долго мы этого не дождёмся. Вот это да! Да это ж как раз то, что мне нужно! (Смеёмся.) В этот же вечер мы и познакомились, а потом закрутилось... Я, конечно, ему сразу понравилась, да и как может жемчужина Ямала не понравиться?! Я ведь и красивая, и весёлая! (Смеётся.)

– Кто ж первый в любви признался, Лена?

– Конечно, мужчина. Женщина его только подталкивает к этому. Всякими разными способами. Потом мы переписывались, созванивались, а в Тюмени на наших первых совместных зимних каникулах он сделал мне предложение. Естественно, я сказала… я сказала, что я подумаю. (Расхохоталась.) В мае 2008 года мы поженились, и он переехал в Салехард. А я ещё не сказала, что Денис родился и жил в Тольке, там все корни его, в нём течёт три крови – немецкая, селькупская и русская. Он возглавлял в Тольке лесничество, был депутатом районной Думы, тоже народный избранник, как и я, а в Красноселькуп тогда приехал только на праздник. Мы отметили пятилетие нашего брака, у нас растёт сынишка Володя, безумно похожий на папу. Мне очень нравится в сыне его сердобольность. Нравится, но при этом я волнуюсь: как он будет дальше жить, это ж ведь очень тяжело – жить с большим сердцем... Он всегда сильно за всё переживает. Ему ещё годика не было, когда услышал песню про мамонтёнка… вдруг нижняя губка у него затряслась, и он заревел навзрыд. Северяне № 1, 2014

75

путешествие | молодые голоса

из архива елены лаптандер

из прошлого в настоящее

76

Северяне № 1, 2014

молодые голоса | путешествие

из прошлого в настоящее

– Вот такое глубинное сопереживание. Возможно, это и есть артистическое сердце?..

– Не исключаю такого. Когда родился сынок, мне было невероятно тяжело перестраиваться на чисто семейный образ жизни – от бурной гастрольной деятельности, от конкурсов и концертов, от совершенно другого планирования суток в течение многих лет… Я очень трудно привыкала.

– В тот момент, помнишь, мы встретились для подготовки интервью на «Радио России», ты примчалась немного осунувшаяся, озабоченная, в совершенно новом образе кормящей мамочки, такая милая и домашняя…

– Раньше спала до двенадцати дня: я не из тех, кто придерживается поговорки: кто рано встаёт, тому бог подаёт. Потом были репетиции, концерты. А с младенцем особо не поспишь, хотя я невероятно благодарна Богу, потому что у меня был очень спокойный малыш. Он спал ночью сразу после роддома по семь-восемь часов, и, хотя муж многое брал на себя, мне и семи-восьми часов сна не хватало! К счастью, этот камерный, посвящённый сугубо семье и материнству этап моей жизни был не столь долгим.

– И что потом?

– Когда ты сам чего-то достиг, появляется желание помогать ещё кому-то. Возникает явная такая потребность, и она ищет выхода. Это и учеников касается – у меня есть два замечательных ученика, они уже окончили Гнесинку. Это Василий Худи, которого я встретила

восемь лет назад в Красноселькупском районе, и Надежда Сэротэтто из Ямальского района, исконная моя землячка. Я убедила их пойти в музыкальную школу, потом с ними ездила в Москву поступать в Гнесинское училище. Мне очень нравится, когда мы с ними вместе работаем – над репертуаром, над костюмами, над сценическими образами, обсуждаем новые идеи. Да мы ещё и просто дружим. У меня такого старшего товарища, коллеги не было, мне всё подобное общение заменял В.М. Гуща, человек значимый, мощный: когда он рядом, все проблемы решались или вовсе исчезали, я полностью и во всём ему доверяла. Ощутив потребность помогать людям, я баллотировалась в депутаты Салехардской городской Думы. Однако, представляете, на мои приёмы частенько приходят люди, которые читают стихи, исполняют песни и просят средства для реализации своих творческих проектов. Наверное, они меня больше как артистку воспринимают, надеются, что я пойму их в этом лучше, чем ктолибо другой. И это хорошо, ведь они тоже должны к кому-то обращаться, чтобы их услышали. Финансово мне кому-то из них пока помочь не удалось, увы, но и доброе слово, поддержка и совет дорогого стоят. На самом деле у людей много проблем, очень много. Жизнь мне открылась с совершенно другой стороны, хотя я тоже не из волшебной сказки пришла. Я родилась в Салехарде, в районе Гидропорт. Жили мы в бараке, вода в бочках, туалет на улице, нам это не казалось проблемой и ужасом – почти все так жили. Но сейчас, когда стоят такие современные турецкие дома,

жить вблизи них в ветхих хибарках в двадцать первом веке на благополучном Ямале – это нонсенс. Я представляю, когда люди выходят из них каждое утро, идут на работу, у них сразу портится настроение от такого вопиющего контраста, а в голове один вопрос: ну почему??? И законы действующие порой такие, что не поддаются никакой человеческой логике. Из ста процентов обращений к депутатам, дай бог, чтобы в половине случаев удалось помочь… Но пути решения проблем мы ищем и находим. Смотрите, ведь и темпы строительства в Салехарде увеличились, и переселение салехардцев не только из аварийного и ветхого жилья, но и ветеранов и пенсионеров в Тюмень, где климат благоприятнее, идёт полным ходом. Конечно, понимаю, что одного музыкального образования для такой работы очень мало, и я решила поступить в Российскую академию государственной службы при Президенте РФ в Москве, в этом году уже заканчиваю её по юридической специальности. Конечно, было сложно – это второе высшее, сразу третий курс, но мы учимся вместе с мужем, сидим за одной партой, и он мне помогает. Он работает по специальности в департаменте природно-ресурсного регулирования нефтегазового комплекса и лесных отношений. И сколько у нас тем для ежевечерних разговоров, обсуждения! Хочу, чтоб так было всю нашу совместную жизнь! Так это будет круто, когда нам стукнет лет по девяносто, и можно будет хоть весь день сидеть, пить чай и разговаривать – вот счастье! Где-нибудь на берегу тёплого испанского Северяне № 1, 2014

77

путешеСтвие | молодые голоСа

из прошлого в настоящее

моря… Я так люблю юг, море и жару. Вот странный парадокс, я северянка, родилась за полярным кругом, но боюсь холода и обожаю жаркие страны. Прошедший год стал знаковым: я стала советником губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа по культуре и национальным вопросам. При поддержке губернатора Дмитрия Николаевича Кобылкина и правительства ЯмалоНенецкого автономного округа мне удалось реализовать новый творческий проект и выпустить альбом «Просто люблю». Каждый творческий человек должен развиваться, постоянно искать себя и делать что-то новое всю жизнь. И я не зацикливаюсь на достигнутом, на том, что уже имело успех, а стараюсь идти непроторенными путями. Так в моей новой программе появились песни украинского композитора Руслана Квинта, который пишет исключительно для голосистых и талантливых людей, его песни поют самые известные звёзды российского шоу-бизнеса. Я выслала ему клип «Мама» и несколько патриотических песен, он позвонил сразу же и сказал: работаем! Вскоре я приехала в Киев, и мы познакомились. Руслан потрясающий творческий человек, люблю таких – независимых от времени, от власти, от места жительства, от чего бы то ни было. Его главный бог – творчество. А в итоге – успех, потому что всё, что он делает, идёт от сердца, от души, это все любят. Новую мою песню «Родной Ямал», которая привлекла всеобщее внимание и без преувеличения затронула душу каждого, как мне говорили, написал ещё один выдающийся украинский композитор Алексей Малахов.

78

Северяне № 1, 2014

Просто поразительно, что человек, никогда не бывавший ни на Ямале, ни на Крайнем Севере, написав эту песню, попал прямо в яблочко! Север он везде эхом, он везде, как ниточка с иголочкой. Он со мной везде, он мне во всём помогает, подушку мягкую мне подставляет. А тем более Арктика сегодня у всех на устах… А Дмитрий Даньков и Светлана Марковская – это незыблемое, это классика. И с Сергеем Цупиковым у нас родилось, на мой взгляд, гениальное произведение на века – это песня «Сихиртя». Естественно, она была сделана с напева моей землячки, нашей многоуважаемой Елены Григорьевны Сусой. Это два равнозначных, думаю, шедевра – «Мама» и «Сихиртя». Когда выезжаю за границу и там исполняю их, это всё – полный успех, такая у них энергетика. Как-то там подошёл ко мне один из зрителей и говорит, что слов песни «Сихиртя» он, естественно, не знает, но когда слушает её, всё внутри у него сжимается, очень тревожно становится. Я говорю, что песня эта написана по мотивам старинной северной легенды: сидит на мысу реки девушка и оплакивает умершего отца… И он как зарыдал… Оказывается, у него недавно папа умер, и он просто на энергетическом уровне почувствовал эту душевную боль, отразившуюся в песне.

– При всей многогранности и обширности твоего репертуара, что для тебя значит патриотическая песня?

– О! Это самое-самое… это мой конёк, если хотите. Я могу разный репертуар исполнять: и романсы, и русские и укра-

инские песни, и национальные ненецкие песни. Но когда я пою патриотические, чувствую, что моя грудная клетка невероятно расширяется – и всё! Я просто плаваю в этом и лучшего состояния не знаю… мне бы родиться в пахмутовские времена!

– а сейчас самый главный заключительный вопрос. о чём сегодня мечтает наша любимая артистка и героиня одной из первых публикаций «народного журнала «северяне» елена лаптандер?

– Глобальная мечта – хочу быть певицей российского масштаба. Хочу, чтобы жемчужину Ямала знали не только на Ямале. Но на всё нужны огромные деньги, или огромные связи, или уникальный шанс, чтобы кто-то увидел моё выступление и сказал: «О!» А ещё хочу найти талантливых учеников! Когда приезжаю в районы, всегда ищу молодые дарования, устраиваю прослушивания, «жюрю» в конкурсах, выступаю с ними – а как иначе их поддерживать? Мне это приятно, люблю этим заниматься, стремлюсь, чтобы в округе была здоровая конкуренция, потому что если есть она, то есть развитие. Хочу ещё детей, по меньшей мере, троих. Хочу большой уютный дом. Я даже проект его уже придумала. И конечно, самое большое моё желание, чтобы все были здоровы! Никакие песни и костюмы, никакие концерты и учёба не заменят нам того, что даётся Богом от рождения – здоровья! Будет здоровье – будут желание и силы для всего остального. Этого же я желаю и вам – редакции, авторам, читателям любимого журнала «Северяне»!

молодые голоса | путешествие

из прошлого в настоящее

И девушка пишет стихи Светочка, здравствуй! Ничего, что я на «ты»? По фотографии на сайте «ВКонтакте» мы тебя сразу узнали. Спасибо тебе огромное, что сразу откликнулась. А теперь всё по порядку. В феврале нашему изданию исполняется 15 лет, вот мы и решили пройтись по страницам старых номеров и узнать, что произошло в жизни наших героев и авторов. На пёстрой страничке №4 за 2004 год – «Девочка пишет стихи». С фотографии смотрит серьёзная умная девочка с томом Байрона, здесь же чудесный рисунок и стихи – тонкие и не по возрасту глубокие. Ты, конечно, помнишь эту свою публикацию? Было бы здорово повторить встречу с тобой в нашем издании по прошествии стольких лет. Расскажи о себе: где училась, кем стала и где работаешь, ну и, конечно же, продолжаешь ли писать? Если у тебя не сохранился этот номер «Северян», мы его тебе с радостью подарим. Любовь Лаврова

Северяне № 1, 2014

79

путешествие | молодые голоса Здравствуйте! Ваше письмо было для меня неожиданностью. Постараюсь рассказать о себе вкратце, хотя многое изменилось за эти годы в моей жизни. Я окончила Тюменский государственный университет по специальности «Прикладная информатика в экономике», сейчас живу в Тюмени, работаю программистом. В свободное время читаю (как художественную литературу, так и научно-популярную), пишу, слушаю музыку, смотрю кино... и уже два с половиной года изучаю китайский язык, а потому слушаю китайскую музыку, смотрю китайские фильмы и сериалы, читаю рассказы на китайском языке. Всё началось с музыки. Мне захотелось переводить тексты песен, что без знания языка было затруднительно. В этом году сдала международный экзамен по китайскому языку HSK на 4-й уровень. Летом целый месяц провела в Китае. Училась на языковых курсах в городе Циндао, побывала в Пекине, Цюйфу, Цзинане, поднималась на гору Тайшань. Собираюсь продолжить учёбу, чтобы заниматься переводами уже профессионально. Хочу обязательно побывать в Тайване и достичь такого уровня знания языка, чтобы писать стихи и на китайском. Ну и, конечно, в планах дописать хоть одно (но лучше не одно) своё большое произведение. Очень сложно выбрать стихи, написанные за такой большой промежуток времени, пока отобрала несколько. Светлана Липкина

80

Северяне № 1, 2014

из архива Светланы Липкиной

из прошлого в настоящее

Пекин, Национальный парк. Июль 2013 года

Светлана Липкина

За окном только небо... За окном только небо – так ярко и сине, Растворилась бесследно зимы акварель. С каждым днём меньше снега – он тает бессильно, А солнце так светит, весной пахнет ветер, и скоро апрель. Отражения в лужах и росчерки веток. Счастье голову кружит иль только намёк? Тянет выйти наружу, тонуть в море света… Мой голос простужен, но воздух так нужен. Ломается лёд. Мне не спится ночами, и сердце так бьётся, Начинаю сначала, поборов прежний страх. Утро смело встречаю, чтоб, радуясь солнцу, Забыть все печали, жить только мечтами, жить, словно в стихах. За окном только небо – так нежно и сине. В море яркого света – я как будто не здесь. В далёкое «где-то» я крикну «спасибо!» За все твои тексты, за все твои песни, за то, что ты есть.

20.03.2011 г.

молодые голоса | путешествие

из прошлого в настоящее

Ты знаешь Человечество I Вспоминая о будущем И не ведая прошлого, Мы невинными душами Обращаемся к ложному. Мы забытые истины Мним смешными и глупыми; Всё, что в жизни есть чистого, Оскверняется слухами…

II Мир, познавший величие, Механизмы и станции… Только мы – обезличены: Нити жизней – абстракции. Из пустого в порожнее Льются слава и почести – Принимаем, как должное. Нас гнетёт одиночество.

III Мы мечтали о будущем, Но не ведали прошлого… Мы наделали худшего, А хотели – хорошего. Глухи к голосу совести, Потеряв настоящее…

– Отправляйтесь на поиски И, быть может, обрящете.

IV Наши души надломлены – Ничего нет надёжного: Мы живём – а живём ли мы? Или всё это – ложное? В нашем мире – пожарище; На ладонях у Вечности – Огонёк догорающий… Это – ты, человечество.

6.11.2008 г.

Ты знаешь, и звёзды на небе однажды угаснут. Не вечно ничто – нам так часто об этом твердят. Но – веришь ли? – «поздно» не лучше ничуть, чем «напрасно», Попытка – не пытка, мечты и желанья – не яд. Ты знаешь, ведь мы в этом мире – не больше, чем искры, Но это ль не значит, что ярче должны мы гореть? Давай улыбнёмся друг другу улыбкой чеширской, Мы – люди-загадки, мы сами – вопрос и ответ. Ты знаешь… Уроки хранятся в легендах и песнях. Но что за проклятье? Мы их умудрились забыть. Живём словно в мифе. Конец же его неизвестен. Мы знать не хотим, где и как начинается быль. Ты знаешь… Не знаешь: в глазах твоих недоуменье. Пора замолчать, не нести поэтический бред. Погрязли во лжи, стрессах, злобе, усталости, лени… Мы – люди-загадки. Но мы потеряли ответ.

28.09.2010 г.

Я не хочу идти одна... Я не хочу идти одна в людской толпе, В глухой ночи лежать без сна, страшась потерь, Я не хочу искать ответ на свой вопрос Сквозь тьму и свет, в потоке лет, в потоке слёз. Зову тебя: приди ко мне! У нас есть шанс. Приём, приём, Земля – Луне! Ведь нам решать? В плену поставленных границ мы ищем путь. Кто мне кричит: «Проснись, проснись!»? Я не вернусь. Дорога выбрана – вперёд! Легки шаги, А под ногами – тонкий лёд хрустит, скрипит. В каких забытых временах возникла связь? А в небесах горит Луна – здесь и сейчас. За каждый шаг несём ответ перед собой, Как мотыльки, летим на свет. В системе сбой: Ломая правила игры кривых зеркал, Качнётся мир, на миг застыв... Ты ведь узнал?

16.12.2011 г.

Северяне № 1, 2014

81

путешеСтвие | молодые голоСа

из прошлого в настоящее майский день

Снова май, жизнь течёт в ожиданьи рассвета, Вновь неслышно срывается с губ: «Я люблю…» Ночь пропахла дождём, в крупном бисере ветки, В моем сердце маршрут – на восток и на юг. Мои чувства читаются как иероглиф, Заперт голос мечты в перезвоне ключей. Я спешу – это только начало дороги. Сколько длится она и закончится чем?

звёздное небо

Солнце прячется там, где-то за облаками, В фиолетовых сумерках мир словно сон, Бирюзовой волной разбиваясь о камни, Выпадаю в реальность из прошлых времён.

Это небо придумали, чтобы мечтать, Эти звёзды сияют, чтоб нам было легче Обо всём вспоминать, обо всём забывать… Это звёздное небо и ранит, и лечит.

Здесь иные условия, правила, песни И сплетённые в гордиев узел пути… Но из длинной цепочки немыслимых «если» Пробиваются робкой надежды ростки.

Там, где время другое, иначе течёт, Где мой зов затеряется в скрипе качелей, Ты живешь. Ты меня вспоминаешь ещё? Ищешь мой силуэт в тусклом свете вечернем?

Тает ночь в золотистых ладонях рассвета, Прогоняет сомнения прочь майский день. Бьётся сердце в предчувствии вечного лета. Я иду по дороге, ведущей к тебе.

12.06.2012 г.

Я живу. Я иду, стиснув зубы, вперёд. Смысла нет: я пыталась – но не дозовёшься. Мне как будто бы сердце тихонько скребёт Чёрно-бело-пятнистая сонная кошка.

и что такое память?.. И что такое память? Ворох старых фото, Мгновения, застывшие в смоле, Мечты и сновиденья о полётах – Что с ними станет через много лет? Что с нами станет? В облака ныряя, Врываясь в окна шорохом страниц, Мы бродим в доме с бесконечными дверями, Мы ищем счастье. Где ты? Отзовись! Ответ – не в отзвуках блуждающего эха, Он в ритме сердца, в музыке звучит. Кого и что за этой дверью встретим? Ответ – лишь в нас, и сами мы – ключи. Законы мира и перерождений? Казалось бы – случайных чисел ряд. Сны и воспоминания, мечты, надежды Наружу рвутся. Слышишь? Отворяй.

14.02.2013 г.

82

Северяне № 1, 2014

Верю я, голос твой в сновиденьях порой Отзывается эхом, затерянным где-то… Часть меня навсегда остаётся с тобой, Как и наше прекрасное вечное лето. Время смоет печаль, сгладит шрамы от ран, И неясно уже, ты здесь был или не был. Если есть что-то общее в наших мирах – Это вечно-безмолвное звёздное небо.

8.11.2011 г.

личный архив | путешествие

из прошлого в настоящее

эпизоды

из семейной хроники

Юрий МорозоВ

В

из архива юрия морозова

от о некоторых фактах, последовавших за отречением императора, в его тобольской ссылке, которые многие годы были закрытой семейной историей, и хочется рассказать. Как известно, вскоре после отречения императора, гражданин Романов, так звали его во Временном правительстве Керенского, был сослан в Тобольск. История моей семьи также связана с Тобольском, там ро-

Алексей Илларионович Хромухин погиб на Японской войне

дился и жил до гибели на полях Японской войны мой прадед Алексей Илларионович Хромухин. Его двоюродную сестру, бывшую до революции монахиней, расстреляют как «врага народа» в 1937 году. Там же, в Тобольске, до Второй мировой войны жил с семьей мой дед Михаил Александрович Фатеев, участник Первой мировой, Гражданской и Отечественной войн, на которых хлебнул он лиха. В Салехард к семье он приедет из армии в 1946 году. В Тобольске жила до 1944 года, до бегства в Салехард, семья моей бабулечки Фатеевой, в девичестве Хромухиной, Александры Алексеевны, которой я благодарен до конца дней. Она после гибели отца воспитывалась в Александровском приюте, училась в Епархиальном училище и на Высших женских курсах Тобольска. Сосланный в 1917 году в Тобольск самодержец всея Руси Николай II жил под горой в красивом каменном доме, где теперь находится его музей. И не знаю, как случилось, бабуля об этом не рассказывала, но решило её Епархиальное или приютское начальство

из архива юрия морозова

Всё более уходит в прошлое счастливый и кровавый, трагический и прекрасный XX век. Многие его события стали памятными датами отечественной и мировой истории. Возможно, отмечать и помнить его вехи будут не одно столетие. Среди его дат Русскояпонская война, 300-летие дома Романовых в 1913 году, Первая мировая, отречение государя императора и так далее…

Михаил Александрович Фатеев – стрелок 13-й роты первого взвода 37-го Сибирского полка на Первой мировой войне, 1916 год

устроить девушкам экскурсию – встречу с Николаем Вторым! На встречу, как говорила бабушка, отправили пять или шесть девушек: Немцову, Кузнецову, Заветову и бабулю, фамилии остальных я уже забыл. Кстати, отец Нины Заветовой, говорила бабуля, был священник, добрый и отзывчивый человек, его утопили в реке Тобол в революцию. Основной же её рассказ мне глубоко врезался в память, но об этом я пишу впервые… Северяне № 1, 2014

83

путешествие | личный архив

екатерина малькова, фото сделано в доме-музее Григория Распутина в селе Покровское

из прошлого в настоящее

Когда они пришли, Николай II пилил дрова во дворе на козлах, охраны не было видно, и он доброжелательно встретил гостей. Не впечатлила девушек Алиса. Императрица, как рассказывала бабуля, была высокомерная и говорила с сильным акцентом. Всем понравился цесаревич Алексей, худенький и бледный мальчик, он болел гемофилией. Понравились дочери императора, они были, в общем-то, ровесницами – девушки-тоболячки и дочери последнего русского царя. Пили они чай с бывшим императором и его семьёй, и о чём говорили? Да восемнадцатилетние девушки больше, видимо, смотрели на царственную семью, чем сами говорили: отношение к царю было, наверное, как к небожителю. И пиетет, естественно, имелся, время было иное, и достойное

84

Северяне № 1, 2014

екатерина малькова

Императорская семья

Здание, в котором жил сосланный в Тобольск император Николай II

воспитание, и патриотизм имелись в наличии. В прошлом у нас дома хранился фрагмент снимка с глазастым мальчиком в матроске… Я спрашивал, не родственник ли он нам? Нет, отвечали мне и убрали снимок подальше, а

затем, после того как к нам на 50-летие октябрьских праздников приходили гости, он исчез. А гости приходили с предложением к бабушке выступить по радио и рассказать, как плохо

личный архив | путешествие

из архива юрия морозова

из прошлого в настоящее

они жили при царе. Бабуля от такого предложения отказалась, а многие бумаги назавтра сожгла в печи, и кто изображён на снимке, даже тогда упорно не говорила. И лишь когда начали публиковать рассказы и снимки императорской семьи, я узнал мальчика в матроске – цесаревич. Видимо, какой-то снимок царственной семьи имелся у бабули. И сначала она этот снимок «подредактировала», отрезав на всякий случай самого императора (на сохранившемся фрагменте осталась лишь часть

мужской руки), а потом и вовсе уничтожила. Надо заметить, что историю убийства семьи императора я знал с детства. Рассказывала бабуля, что расстреляли их в доме Ипатьева в Свердловске, что царь и сын были убиты первыми выстрелами. А дочерей Николая, «слава богу, он не видел этого», добивали штыками, так как пули из маузеров отскакивали: в лифы платьев были зашиты драгоценности, и что затем тела убиенных вывезли и сбросили в шахты. Эти рассказы подтвердились спустя

из архива юрия морозова

из архива юрия морозова

Нина Заветова, подруга Александры Хромухиной, которая тоже была в гостях у сосланной в Тобольск императорской семьи, фото до 1917 года

Анна Алексеевна Аксентович – воспитательница и учительница в Тобольском приюте, фото до 1917 года

Александра Алексеевна Хромухина (справа) с приёмной матерью, у которой погиб муж, и она дала обет служить сестрой милосердия, работала в больницах, госпиталях, умерла в Омске, фото 1914 – 1916 гг.

Северяне № 1, 2014

85

путешествие | личный архив

из архива юрия морозова

из прошлого в настоящее

Лист из стихотворного альбома. 1915 год. Автор строчек Леонид, ученик реального училища Тобольска, погиб в 1919 году на Гражданской

много лет публикациями в цент­ ральной прессе и в книгах. Откуда было столь подробное знание тех событий у девушки в Тобольске? Думаю, что история расстрела семьи императора была секретом лишь по мнению большевиков, участники и свидетели убийства рассказали, что и как происходило своим знакомым, те передали далее. Не случайно затем участников расстрела товарищи по партии также пустили под расстрел. В свите императора был доктор, он сделал в Тобольске операцию бабулиной подруге, у неё было незаращение нёба, он взял кусочек её кожи и зашил нёбо, девушка более не страдала. В архивах не осталось свидетельств об этой встрече, что не удивительно, семью царя рас-

86

Северяне № 1, 2014

стреляли, гости-девушки молчали во избежание негативных последствий, а архивы в России жгли во все века. Остались ли еще свидетели рассказов об этой встрече, не знаю, подруг бабулиных, да и детей их, давно нет в живых. В годы советской власти рассказать эту историю не представлялось возможным, как и повторять рассказы родных об ужасах Гражданской войны, как красные и белые на баржах топили друг друга в Тоболе и Иртыше и стон стоял над водой. Не приведи, Господи, пережить такое в юности! Затем как-то ушёл случай в память, а теперь, в кануны юбилеев века минувшего, можно восстановить такой факт истории, как встреча в Тобольске учениц с последним им-

ператором России Николаем II. Рассказывала бабуля о встрече с Григорием Распутиным, он вёл службу в храме Тобольска, голос его на службе подчинял людей, в храме было много публики, душно, кто-то даже падал в обморок, а голос Григория Распутина гремел, очень впечатлял он людей своей волей и пронзительным взглядом. ...Ещё много забытых страниц истории надо восстановить, а некоторые уже невозможно, ушли свидетели и участники, погибли архивы. Сохранился, к слову, девический альбом бабули, в него она записывала стихи поэтов начала века и ей посвящённые стихи записывали, по альбому я узнал запретные стихи Бальмонта, Белого, Надсона, многих иных, но нет в альбоме и многих страниц, нет… Нет многих документов, историю спрессованную временем приходится восстанавливать по крохам. А между тем родные дед и бабуля близко знали интересных и незаурядных людей, знакомы были с Михаилом Бродневым, Борисом Патрикеевым, Алексеем Тутолминым, были крёстными тобольского историка Юрия Прибыльского. Хорошо знали семью Антона Будницкого, его жена в начале тридцатых была первым председателем комитета по народному образованию округа, а сам он был арестован по делу Николая Угланова, к счастью, выжил. Но уже многое из хроники не восстановить: иных уж нет, а те далече… Бабуля Александра Алексеевна Фатеева (Хромухина) сохранила в прямом смысле с риском для жизни фотографию Торгового дома купца Плотникова, сделанную по случаю его 25-летнего юбилея,

личный архив | путешествие

из архива юрия морозова

из прошлого в настоящее

из архива юрия морозова

В память о 25-летии торгового дома «Михаил Плотников и сыновья», 1 ноября 1914 года, г. Тобольск. Седьмой в первом ряду купец Плотников, во втором ряду: первый – Александр Иванович Фатеев, третий – Михаил Александрович Фатеев

Совещание стахановцев Обьгосрыбтреста, 1 мая 1936 года, г. Тобольск. В первом ряду пятая слева Александра Алексеевна Фатеева, во втором ряду четвертый слева Николай Александрович Угланов

Северяне № 1, 2014

87

путешеСтвие | личный архив где работали мои прадед и дед Фатеевы. Это тот самый Плотников, которому принадлежали многие обские рыбные станы на Ямале, который был участником выставки в Париже, представляя там уникальную рыбную сибирскую продукцию. Сохранила она и фотоснимок совещания стахановцев рыбной отрасли, в которую входил Салехардский рыбоконсервный комбинат, сделанный в Тобольске 1 мая 1936 года. В центре снимка сидит Н.А. Угланов – ранее секретарь ЦК ВКП(б), секретарь МГК ВКП(б), министр труда РСФСР, затем управляющий Обьгосрыбтрестом. Его расстреляют 31 мая 1937 года. Моя бабушка, к счастью, уцелеет, следователь отпустит её с допроса в НКВД, но сразу после этого у неё появится седина. С дочерью Николая Угланова Людмилой будет переписываться моя мама Валентина Михайловна Морозова. В письмах поражает, что Людмила Николаевна Угланова пишет о том, что наша страна (это был 1991 год) находится в сложных исторических условиях, и ей надо помочь! И недоумевает при этом, за что расстреляли папу?! Отца мамы, Михаила Фатеева, возьмут в 1937, но ему повезёт: в конце 1938 года его реабилитируют. Помню частушку: попадёшь в ежовы рукавицы – не воротишься. Его сестру Аграфену посадят на десять лет в 1944 в Салехарде по «закону о колосках»: она работала весовщицей и после окончания смены сметала крохи мучной пыли с весов, чтобы накормить дочерей. Так она и сгинула в лагерях. Дочери её выживут. Другая сестра Клавдия потеряется в войну на Украине. Сын деда Константин в 1942 году под Ленинградом пал смертью храбрых. Деду по

88

Северяне № 1, 2014

из архива юрия морозова

из прошлого в настоящее

михаил александрович Фатеев, вскоре после гражданской войны, когда казалось, что жизнь наладилась...

линии отца Петру Афанасьевичу Морозову, участнику Первой мировой и Гражданской войн, не повезёт – расстреляют по 58-й статье «Враг народа» в Салехарде в январе 1938 года, ни одного его снимка не сохранилось. Жена его воспитает семерых детей, двое сыновей останутся на полях сражений, трое других пройдут войну от первого дня до победы – кто в пехоте, кто в танковых частях. Жаль, что не сохранились многие фотоснимки тех лет,

но «времена не выбирают, в них живут и умирают». В друзьях у моих родных в Салехарде были ссыльные, их тогда в городе много было. Бабуля переписывалась с подругами тобольской юности, которых разбросало по всей стране, жизнь у них сложилась трудно. А сохранённые бабулей многие снимки тех лет до сих пор в моём личном архиве, часть их передана в областные архивы, и теперь они стали нашей историей.

Н.А. Григорьева

литературная гостиная

Северяне № 1, 2014

89

литературная гоСтиная | Событие

на крыльяХ вдоХновения… Прошлый год для ямальских литераторов выдался довольно напряжённым, был насыщен событиями разной степени значимости. впервые за много лет состоялся приём в члены союза писателей россии. были приняты в союз Юрий кукевич, нина Парфёнова, вероника богданова, людмила липатова, наталья массальская, Пётр кожевников. Поверьте, для писателя это большая честь, это признание его литературного труда творческой интеллигенцией всей россии. и в настоящее время региональная организация союза писателей россии насчитывает 12 членов сПр. нина ПарФёнова

В

есной региональная общественная организация «Литератор Ямала» получила грант на обменные поездки писателей округа в города и районы. Состоялись читательские конференции и встречи в Салехарде, Губкинском, ТаркоСале, Надыме, Новом Уренгое, объединившие более трёхсот почитателей литературы. Одна из таких встреч в Новом Уренгое и носила название «На крыльях вдохновения…», вынесенное в заголовок. Этот литературномузыкальный вечер, собравший читателей и писателей из Салехарда, Надыма, Пангод, Нового Уренгоя, Красноярска, Екатеринбурга, заслуживает особого разговора, который и состоится сегодня на страницах нашей литературной гостиной. Состоялись в разных городах округа и презентации новых

90

Северяне № 1, 2014

книг ямальских авторов: Юрия Морозова, Людмилы Липатовой, Александра Южакова, Николая Самбурова, Константина Кравцова, Александра Остроухова, Юлии Арестовой, других авторов, коллективных сборников «Ямал. Времена года» и «Женщина талантлива от Бога…». Вышел в свет альманах «Вкус ягоды ямальской», в котором объединены произведения талантливых писателей г. Губкинский. Не обделены были наши писатели и наградами. Людмила Ефремова стала лауреатом Всероссийской литературной премии им. Д.Н. Мамина-Сибиряка. Состоялся конкурс на соискание Литературной премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа, в день образования ЯНАО премию получили: Евгений Лебедев в номинации «Проза», Людмила Ефремова в номинации «Поэзия», Александр Петрушин в номинации «Краеведение», Альберт Око-

тэтто в номинации «Дебют». Произведения лауреатов вы можете прочитать сегодня на страницах журнала «Северяне». Принимали участие писатели и в региональных творческих конкурсах – «Хороших людей на Ямале много» и «Я – рабочий!», стали их призёрами Махмут Абдулин, Вадим Гриценко, Алевтина Сержантова, Александр Ульрих, Леонид Нетребо, Татьяна Булгакова, Александр Белов, Борис Касаев. К сожалению, не состоялась в прошлом году конференция писателей Ямала, но все мы полны надежд встретиться ещё раз в 2014, обсудить кое-что, спланировать кое-что, у писателей всегда есть повод и причина поговорить и написать, ведь это люди остро чувствующие мир, переживающие его несовершенство и готовые стать ему опорой. А пока – интересного и познавательного вам чтения, ведь именно чтение формирует душу и мысли.

событие | литературная гостиная

Артём тытюк

Награждение лауреатов Литературной премии губернатора

Северяне № 1, 2014

91

литературная гостиная | юбилеи

Восхищённый певец Ямала К 75-летию со дня рождения Р.П. Ругина

31 января 1939 года в морозную январскую ночь при свете полярного сияния в рыбацкой семье Ругиных родился мальчик, которого назвали Романом. Хасана Боязитова

92

Северяне № 1, 2014

из фондов ГУ «Северное издательство»

П

роизошло это в таёжной глуши в далёком приобском посёлке ХантыПитляр. Родители тогда и предположить не могли, что спустя полвека их сын станет знаменитым поэтом и прозаиком, воспевшим в своих произведениях родной Ямал и традиции народа ханты. Он с детства любил слушать удивительные хантыйские сказки, мифы и предания, которые во множестве знал отец. «Когда я был маленьким, не было электричества, мы не знали, что такое радио, телевидение, и с наступлением ночи отец рассказывал удивительные истории про охотников, оленеводов и рыбаков. А бабушка и мама знали множество песен и напевали их на ночь. Я счастлив, что моё детство прошло в большой и дружной семье, где чтили предков, сохраняли традиции и культуру своего народа», – вспоминает Роман Прокопьевич Ругин – известный писатель и основатель журнала «Ямальский меридиан». Его вклад в развитие и сохранение национальной культуры Крайнего Севера неоценим. Своё поэтическое творчество Роман Ругин посвятил своей Родине, своему народу, своим родным и близким. Вот как он воспевает любовь к родному языку в своих стихах: Отчий язык мой, зовущий К правде и свету язык! В малом народе живущий, Разве он впрямь невелик?

Кладезь не меркнувших знаний:

В нем сохранились, точны,

Сотни для снега названий,

Сотни – для резвой волны.

Роман Прокопьевич Ругин

Писатель с молоком матери впитал любовь к своему народу, поэтому не случайно обращение поэта к фольклору. В его мифах и легендах первостепенную роль играют животные. У народа ханты к ним особое отношение: птица, рыба, зверь ассоциировались не только с пищей, но и превращались в героев, посланцев богов.

юбилеи | литературная гоСтиная

молодой учитель

во время учёбы в ленинграде

из Фондов гу «Северное издательСтво»

Сегодня произведения ямальского автора переведены на финский, эстонский, французский, итальянский, венгерский, чешский, испанский, польский и английский языки, некоторые стихотворения вошли в антологию мировой поэзии. Его произведения помогают воспитывать в детях уважение к родному языку, быту и краю. Роман Прокопьевич в соавторстве с хантыйским писателем Прокопием Салтыковым является автором учебников на ханты языке для школ Севера. Долгие годы являлся главным редактором журнала «Ямальский меридиан», сейчас – член редакционного совета и находится на заслуженном отдыхе. Вспоминая о создании журнала, он с улыбкой отмечает: «В 1993 году вызывает меня Сергей Николаевич Харючи, нынешний председатель Законодательного Собрания ЯНАО, и с хитрой улыбкой даёт тоненький журнал «Югра», изданный в Ханты-Мансийске. Я с интересом просмотрел журнал и молча вернул его Сергею Николаевичу, а он говорит: «Нам надо такой же сделать. Возьмёшься?» Я утвердительно кивнул и предложил название «Ямальский меридиан». Меня назначили главным редактором. Уже спустя три дня вернулся к нему с наброском первого номера». За годы трудовой деятельности Роман Прокопьевич был педагогом в сельской школе и педагогическом училище, директором школы, секретарём райкома партии, инженером в отделе окружающей среды и ушёл на заслуженный отдых с поста главного редактор журнала «Ямальский меридиан». Роман Ругин – восхищённый певец Севера, защитник родной природы, поэт-философ, размышляющий о новых реалиях жизни, оценивающий их в сравнении с заветами предков, со старым, мудрым, выверенным веками укладом быта северных народов, их отношением друг к другу и к матери Земле: Вот земля, что с рожденья любить мне досталось! Я брожу над рекой, свежим ветром дыша. Кто сказал: ни души здесь теперь не осталось? Если что и осталось, так только душа. Это – родины милой душа, это с нею Я неслышно беседую здесь в тишине, И становятся чувства свежей и острее, И высокие мысли приходят ко мне…

С писателем габделем махмутом

Северяне № 1, 2014

93

литературная гостиная | проза

Артём тытюк

Евгений Лебедев родился в г. Лузе Кировской области. Окончил Киевский государственный институт культуры по специальности «режиссёр». В составе студотряда приехал на Север, влюбился в этот суровый край и остался в п. Самбург. Там написал свою первую детскую книгу. Работал в Тарко-Сале заместителем заведующего райотделом культуры. В 1974 году председатель Ямало-Ненецкого комитета по ТВ и РВ Н.М. Михальчук пригласил его работать на окружное радио, больше десяти лет работал журналистом, звукорежиссёром. В 1990 году создал и возглавил первую и единственную в округе независимую телекомпанию ИРТВА. Работал в департаменте транспорта и дорожного хозяйства ЯНАО. Автор более десяти книг – художественной и публицистической прозы, участник большого количества коллективных сборников.

Россиянин (Фрагменты очерка) Евгений Лебедев

В

одном не сомневаюсь: первая пуля – первому, первых наиболее легко судить и наказывать, так как для первых нет законов, но появляются эти законы от тех, кто первых по-своему разумению судить хочет. И тем не менее судьба не выбирает первых по нашему, человечьему принципу. Но назначает. Это уж как есть, от рождения и до смерти. Одним словом – судьба. О человеке, с которым я много лет мечтал познакомить своего читателя, я сам знаю много и в то же время удивительно мало. Он мне часто снился. Он вошёл в мою жизнь очень давно, неожиданно и властно. Хотя это казалось как-то легко и просто, и в то же время он взял у меня настолько много, что порой я его ненавижу и в то же время я люблю его одержимость, безудержную энергию. Его судьба в моём мировосприятии складывалась как некая большая картина из цветных камешковсобытий. Его судьба, как ни странно это может показаться, судьба сегодняшнего человека, который думает над будущим, видит его не просто в виде собственного благополучия, а неотрывно от того, что мы называем Родиной. Это сегодня оказалось

94

Северяне № 1, 2014

несколько потеснённым, подчас занавешено рублёвой или долларовой купюрой. Но тем интереснее всё, когда осознаёшь, что ЭТО уже было. Что ЭТО вернулось вместе с очередным кругомвитком нашей истории. Что в позапрошлом веке, как и сейчас, были и есть свои первопроходцы, люди передового, продвинутого, как меня может поправить читатель, образа мышления. А рядом и тогда были свои душители, а попросту те, кто за понюх табака был готов на всё для собственного благополучия, кто добивался любым способом высочайшего позволения власти на пребывание в её сановной тени, кто действовал от имени власти или под прикрытием её имени, по собственному, не всегда лучшему разумению. А за этим, как и сейчас, стояла собственная корысть – «моё! отдай!». И в каких бы таких самонаидержавных интересах то действо надо было произвести, но коли не совпадало это наидержавнейшее с особым, личным интересом – не бывать тому ни в жизнь. Разве только сама власть вдруг из державной дрёмы выйдет, очухается, дёрнется... Но всё то временно, как и наместники от власти. Но я, вроде бы, не про то. И отступление моё прошу принять заметками на полях рукописи. А рассказ мой не хотел бы привязывать к хронологии. Так, как сам вижу, так и рассказывать буду.

проза | литературная гостиная

Найденные бумаги

В

1919 году, ветреным и слякотным днём, эскадрон конников красных, до Петрограда немного не дойдя, попал к вечеру в добротный дачный массив. Те дачи неизвестно кому в то самое время принадлежали, но комэскадрона это интересовало мало. Был дом и просторная конюшня со службами, за ними луг и сено в стогах, а значит, и коням, и конникам места и еды хватало. А кому в доме мало места показалось – обустраивались на конном дворе. Благо в этой самой даче, как видно, ранее и люди, и кони летовали. Потому у хозяев для коней было припасено всё, что и человеку, путнику могло сгодиться. И печь там была, и дров в достатке, и котёл для воды на конюшне. А что ещё надо завшивленному и оголодавшему эскадрону? Вот только в конюшне бумаги какието на полу валялись, что-то на них писано, что-то черчено. На некоторых кони копытами, а конники сапогами печатей наставили, некоторые-то в печь пошли на растопку и, может быть, все бы в трубу конюшенной печи чёрными хлопьями вылетело, не явись комиссар поглядеть на то, как обустроились притомившиеся красные конники. Он-то, комиссар, из благородных был, удивился почерку на бумагах, был из инженеров горных – заинтересовался рисунками, назвал их кроками, хотя они более на карты были похожи, а затем наказал недовольным конникам собрать все бумаженции в пачки, завязать и нести эту «растопку» командиру. Что и было сделано. А назавтра стопы бумаг этих оказались в мешках и в обозной телеге. А далее их доля складывалась и вовсе в цепь фантастических приключений. Бумаги те попали в Петроградский штаб армии того самого эскадрона. А из штаба перекочевали в Смольный, а затем и в руки самого Бонч-Бруевича. Возможно, так получилось из-за того, что слыл он не только «бывшим и просвещённым», но ещё и потому, что во все времена во всех самых реакционных и случайных правительствах были, ждали своей участи иногда печальной люди умные и грамотные. Так ли было или не так, но по изучению тех бумаг высокими чиновниками сделан вывод, что находка эта – ценная, что бумаги эти не выбрасывать, не запускать на растопку-раскурку надо, а изучить досканально. А ещё закавыка – в тех

бумагах попалась отдельная связка, в которой подробно рассказывалось про то, как попасть из Белого, Баренцева, Карского морей в Обскую губу. И про климат, и про течения, и про время лета, когда это делать надобно. Были собраны свидетельства и того, что путь этот россиянами издавна хожен. И не только на устье Оби те самые землепроходцы попадали, но и далее. Только вот далее – долго изучать, а тут через Обь и сибирский хлебушек замаячил. А кроме пути к хлебу ещё кое-что в тех бумагах было обозначено. Медалей золотых, серебряных и бронзовых за четыре с лишним десятка перечислено. И не российских. А из Америки, Англии, Бельгии, Германии и разных скандинавий были те медали. И награждали ими участника Международных выставок, как мы теперь говорим – экспонента этих самых выставок. За экспонаты, разумеется, были те медали. За лиственницу сибирскую, что в комлях по два мужика едва обхватить могли, за рыбу, что попробовали посетители разных стран на тех самых выставках, за меха самоедские, собольи да песьи, за колбасы из оленины, окорока в маринадах и соленьях. За уголь, графит, ягодное чудо, что сияло брусничноморошковыми красками в банках с длинными сигнатурками, где писано было, сколь сахару в том варенье, сколь самой ягоды на метре квадратном тундры на мысе Маре-саля или острове Белом, допустим. Была медаль и за тюк сена, где длинные сенные стебли из Сибири не утратили свой одуряющий вкус, запах и в Америке. Во страна! Сено оценили! Пусть бронзовым кругляшком оценили, но разобрались, что стебли той сибирской травы – не простые, а большие, толстые, но вовсе не жёсткие, как в Африке, а нежные и лакомые для любой скотины. В том числе и американской. И хотя знали в выставочном комитете, что никто того сена в Америку из Сибири везти не будет, но сам факт появления экспоната был отмечен. Но уголь углем, графит и дерево подождать могли, а вот хлеб – тут надо было думать оперативно, быстро, значит. А через две зимы, в дымном двадцать первом году, в сторону Карских ворот, Ямальского полуострова, Обской губы вышла экспедиция, что оказалась потом титулована Великой, Сибирской, Хлебной и другими званиями. Не знаю, правда, чем она закончилась в двадцать Северяне № 1, 2014

95

литературная гостиная | проза втором году, но именно эта самая экспедиция в Обской губе открыла весьма удобную на побережье полуострова Ямал бухту, что названа была своими открывателями бухтой Нового порта. Там же и тогда были высажены люди, что обустроили на полуострове второй к уже имеющемуся на мысе Маре-саля метеорологическому пункту с радиостанцией – Ново-Портовский метеопункт, с нормальной телеграфной радиостанцией. (Первая искровая радиостанция заработала на мысе Маре-саля в 1913 году.) А в 1922 один из сотрудников, участников этой самой Великой экспедиции – Д.М. Чубынин переехал из Нового Порта в Обдорск, где строил, а затем стал начальником ещё одной радиостанции, что была причислена к ГУСМП – Главному управлению северного морского пути. И к тому же стал впоследствии начальник Обдорской радиостанции одним из первых огородников-любителей и также экспонентом выставки, но выставки достижений теперь уже народного хозяйства в Москве, где за масличную культуру ярутка, выращенную на полярном круге, также был этот экспонент награждён серебряной медалью. Но всё это будет иметь своё развитие, получит жизнь потом, а вот те самые бумаги, что были найдены в конюшне на даче под Петроградом, когда их рассмотрели более детально и подробно, оказались своего рода опасным зарядом взрывчатого вещества, которое надо было быстро прятать, захоронить под правительственные печати со всякими предупредительными грифами. А всё потому, что если в рукописях надо было разбираться долго, то в тех пятистах или более рукотворных картах, что остались не сожженными (бумага там была шибко плотная и от спички плохо занималась), было много такой информации, которая не должна была попасть в руки людей для молодой страны посторонних. Для правительства там оказалось множество ключей к разведанным, обозначенным, испытанным разного рода старателями природным богатствам. От нефти чёрной и белой, дерева, рыбы, меха зверя, камня самого разного, графита, что так был необходим в сталелитейном деле (а оно начало возрождаться на Урале), и до золота. И всё-то было не из космоса рассмотрено, не с самолёта с аэрофотоаппаратом, а с высоты роста человека, через его шаги по лесам, марям, тундрам и долам, горам, берегам рек и озёр. И в каждом конкретном случае названия были нанесены от местных жителей, берега ручьёв и озёр старательно вырисованы. А про Обскую губу

96

Северяне № 1, 2014

и место трёхречья на её правом берегу у большого мыса с рекой со странным названием АдлюрдНюдя-Монгото-Епоко и вовсе целая пойма нашлась. И место было названо необычно – Ямбургом. Ну, вовсе как тот самый городок-городишко Ямбург под Санкт-Петербургом–Петроградом. И откуда есть пошло это название, что в середине прошлого века на той самодельной карте появилось? Вопрос вопросов вроде бы для наших современников, а ларчик-то просто открывался. В том самом месте человек, что в тиши и тепле питерской квартиры потом его на карте обозначил, уроженцем был того самого Ямбурга, который неподалёку от Петрограда располагался, и что впоследствии, в первые послереволюционные годы, с полной беспардонностью и пренебрежением был переименован в Кингисепп – заново второй раз родился. И видно рождение то не иначе чем через тень смерти прошло. А так с чего бы ему, этому самому человеку, который так с картой обошёлся, родным местом чужеземную и чужестранную страну обозначать, присваивать ей имя собственного родного местечка? Думаю, что так и было. Но я снова не о том. Итак! Попали бумаги в руки красноармейцам, а затем в правительство, а затем, предполагаю я, по этим бумагам началась великая работа. Казалось бы, что следом... А вот далее, кроме ознакомления с этими бумагами, ничего более и не было, или так мне показалось. Как? А вот так. По сопроводительным листам в архиве видно, что истребовали эти самые «дела», а делом называют в архиве любую самостоятельную бумаженцию, если в ней или в её смысле обнаруживается какаялибо взаимосвязь со временем и событиями, которые с ним связаны, или идея самостоятельная. Так вот: со временем и оказалось, что бумаги эти востребовали, изучали многие любопытные. И это не просто мои догадки, а выводы, что подкреплены и подтверждаются мнениями почтенных и невероятно преданных своему делу архивариусов. От их начальников и до последнего архивного червя (сами они себя так в шутку называют) вплоть. И продолжая тему, скажу, что поначалу не поверил я этому, засомневался. Даже поспорил с милыми очкариками-хранителями фондов одного из крупнейших и запущенных державой на самотёчное выживание архивов. Но через день другой на моём рабочем столе оказались папки, в которых замелькали листы сопроводительные к тому или другому документу, который рождён был одним автором, а засекречен

проза | литературная гостиная другим, тем, который якобы сам изобрёл, придумал что-то. А на самом же деле идеи, мысли оказались похищенными, присвоенными. А за них, за те самые мысли, идеи, премии и всякие блага похитителем получены и про настоящего автора нигде и ни полусловом не упомянуто. А фамилии! Фамилии-то похитителей! Никогда бы не подумал. Хотя приходила мысль про то, что изобрел-де человек что-то маленькое, а как же мимо большего прошёл? Отчего бы это? Да оттого, что украденное редко осмысливается, ещё реже до конца додумывается и доводится, а сразу и навсегда продаётся одноразово. И параллельно ничего больше не придумывается и не рождается. Зато идея сама эксплуатируется подчас до победного конца. А сейчас продолжим разговор о бумагах, а через них и об их авторе. А умер хозяин этого добра от апоплексического, удара, как раньше называли инсульт, в немецком городе Аахене, где лечился на так называемых водах. Умер неожиданно, как всегда это бывает. Мужик был весьма денежный, но на момент смерти его капитал был вложен в многочисленные предприятия, а их управленцы, зная некоторое скудоумие жены умершего, возвращать ни ассигнаций, ни золотых рублей не собирались. Сын также в мать пошёл и думать не думал о будущем. Да и в завещании, что вскоре после смерти родителя нотариусом вскрыто было, прямо говорилось: «... детям же моим денег ни рубля не оставляю, так как деньги обучению, наукам не способствуют...» И далее в том же духе. Видно, были у покойного с женушкой какие-то разногласия по поводу отпрыска, раз таким категоричным папенька оказался в своей последней воле. Во всяком случае черновики завещания (а их в архиве несколько) на том крепко стоят. Зато значительный капитал оставлен, завещан был первой в России школе торгового мореходства в городе Тобольске, что до недавнего времени здравствовала под названием техникума рыбной промышленности. В те времена называлось это молодое училище Школой торгового мореходства. И принимались туда недоросли от пятнадцати и до семнадцати лет, которые оказывались к морскому делу способными. Принимались и отроковицы с четырнадцати лет. Их же полтора года учили шитью парусов, другой всякой всячины и домоводству. Вот на существование и обучение и был назначен основателем его значительный капитал в золотых рублях. На мужеский пол поболее денежек отпускалось: учились навигации, всякому корабель-

ному делу, другим специальностям, столярами, плотниками корабельными выходили оттуда, а особенно способные могли и штурманами стать и капитанами, но то уже от самого зависело. А девицы, по задумке мецената, «должны были в першпективе стать стюардками для пассажиров женского полу на пароходах», так как в друзьях у этого самого мецената и благодетеля той самой Школы торгового мореходства был один из могущественных предпринимателей того времени. Промышленник и пароходчик, чьё имя по сей день есть на карте Северного Ледовитого океана. Не могу с точностью сказать, но думаю, что и он в роли мецената деньги на устройство этого заведения дал. Одним слово, строились мужики. Один золотопромышленник второго к своему делу приохотил, обучил, на собственной дочери женил, да жаль, что не сумел в золотишной узде зятя удержать, третий – пароходчик. Имел на Сибирь и Северный морской путь не просто виды, а, понимая, что для России любая водная дорога значит, пытался и соответствующие для этих путей пароходы строить. Деньги на разведку Северного морского пути тоже давал немалые. И если первые двое были, как сейчас говорят, узкой специализации, третий (а он моложе своих друзей) оказался этаким генератором энергии, вдохновителем новых идей. И во многом он был тем самым первым, коему пуля первая прилетала, и позор от людей, и от власти неприятности, так как не мог, не умел свою деятельную суть в чью-то тень прятать, прислуживаться не умел. Служил же России и не мелочным был служкой или лакеем, а радетелем Отечества в полной мере мог называться. То не каждому дадено судьбой и Богом бывает, а ему вот пришло свыше. И не от золотого века, не от просвещённой придворной знати происходил, а от простого люда, из поморов архангельских, как и земляк его великий, которого знал и почитал, многожды упоминал в своих трудах. И ещё одного великого предшественника на уме постоянно держал – Петра Великого. И во всех трудах, в черновиках писем разных, в проектах не иначе как с больших букв и большими буквами это имя и звание писал. А что сам не мог – пытался способностями других к жизни вызвать. Примеры тому есть. В Санкт-Петербурге, как и какими судьбами, выискал семнадцатилетнего парня, который из Сибири пришёл, приехал живописи учиться. Каким образом определил в нём не маляра, а будущего великого художника? И ему, этому Северяне № 1, 2014

97

литературная гостиная | проза семнадцатилетнему и никому неизвестному, заказал двенадцать гравюр, которые объединил в доступную для простого читателя книжку с названием: «Деяния Петра Великого на Севере России». И книги эти рассылал за свой счёт в губернии, в епархии, в гимназии. Их, тоненьких и пожелтевших, как я выяснил, хотя, может быть, я не прав, осталось всего две в наших крупных библиотеках – Москве и Санкт-Петербурге по штуке. Одну лично в руках держал. Спасибо большое директору бывшей Ленинки – ценнейшей нашей библиотеки. Понял он меня, просителя из глубинки. По его распоряжению принесли мне специально эту тоненькую и пожелтевшую память из хранилища. И я листал её на подоконнике в просторном коридоре

(директор попросил меня кабинет оставить – у него там появились в тот момент VIP-персоны), разглядывал её под бдительным оком сотрудника библиотеки. Почти пятнадцать минут всматривался я в эти гравюры, и под каждой стояла подпись: В. Суриков. Красиво? Тогда был этим открытием не просто поражён, ошеломлён. Как же он так сумел вычислить будущего российского гения! И не просто вычислить, но и поддержать материально сумел, щедро заплатил семнадцатилетней надежде русской живописи. И это не один пример удивительного чутья, которым владел этот человек. Однако снова я увлёкся. А как хочется начать всё по порядку.

Опальная юность

О

скорблённые купцы и рыбопромышленники Мурмана мучительно искали выход из создавшегося положения. Своим, своему брату-купцу, ни под каким видом власти не отводили землю на берегу под лабазы, причалы, салеварни и склады, а в то же время всякой скандинавии и шведству высочайшее расположение было гарантировано. Среди купцов и торговых людей который месяц шло брожение, и недовольство действиями архангельского губернатора, а затем перешло в откровенное осуждение. И что делать-то! И вечно на Руси порядка нет: то варяг правит, то ещё какой инородец. А русскому что мешает? Уж не те ли самые пьянки, своеволие купечества да периодические послепьяночные чертогоны? А может быть, оттого, что с грамотёшкой туговато? Да когда наживать-то её, ежели с тринадцати-пятнадцати лет отец начинал приохочивать к делу своему сына, затем дитятко, научившееся быть хозяйским оком на промысле, отец подручным приказчика ставил. Не воруй, мол, чужак. А ты, отрок, учись, как и что делать надобно. Вот и вся школа. Ну, считать, окидывать глазом цифирь, дело – святое святых. И тому, кто эту науку быстро одолевал, и грамота вроде более и была надобна. А она, суть, на тот самый момент и понадобилась, так как всё более и более очиновничевалась Россия и её глубинка. Хотя трудно было в то время Архангельскую губернию глубинкой назвать. Скорее передним краем. Чуть не вся тор-

98

Северяне № 1, 2014

говля с Западом шла через Архангельский порт. Промысел развивался на Мурмане. Одной соли вываривали на свои надобности до пятисот тыщ пудов. Пенька и смола поступали через Архангельск в Скандинавию, в Европу. Да мало ли чего везли!.. Лес, к примеру. А тут на месте и таможня, и контора над портом, и акцизная палата, и все от государственных имуществ конторы. А губернатор всему голова. Здесь он и за царя, и за бога – их наместник на земле. И вся власть его в длани, самим царёвым рескриптом ему дадена. Что там какието купчики да промышленники. Что скажем, то и будут исполнять. Одним словом – власть. А вот чиновник помельче, он ведь просто так существовать не может, а как всякое живое существо, имеет способы самосохранения и размножения. А стоят те способы, как бы на «сполнении» государевых законов, и в то же время на собственных придумках. Главное, чтобы эти придумки в русле законов смотрелись. А уж ежели чего – главное, чтобы была видна государственная корысть, либо хоть намёк на неё. Тогда всё простится и всё спишется. Что бы ни случилось. Сколько бы ни взял и с кого. Ведь всё имеет свою цену. Иностранным кораблям не воспрещалось иметь на борту неограниченный запас порохов, допустим, разных, других припасов, что враз могли стать на военную надобность, а русскому промысловику, что мог нежданно зазимовать гделибо на островах моря Студёного, разрешалось держать не более двух с половиной фунтов пороха

проза | литературная гостиная на душу единую. А уж про фузеи – так все стволы и вовсе наперечёт. Оно, конечно, припрятывали, судно есть судно, но почему в собственной отчизне собственное промысловое снаряжение прятать должно? Да и поборы с живого и мёртвого как государственные, так и чиновничьи при попустительстве (Выделено мной. – Е.Л.) генералгубернатора, возросли необычайно. Роптать роптали купцы, но знали, что на деяния губернатора надобно только самому царю жаловаться, но вот писать не получалось: кого ни возьми, что курица лапой дерёт, всё более привычны к слову купеческому. Росли и жили по заповеди, что честь выше прибыли, а слово денег любых дороже. И так было долго, пока не выискался в одночасье семинарист не семинарист, но грамотный, чёртушка, Константинов сын. Вроде бы и в церковной школе столько же классов, что и другие отсидел. Вроде бы в свои семнадцать и в кулачках виден был, а поди ж ты! Грамотным ещё оказался. Вот он-то и накарябал, написал ту самую грамотку, что при гербовой марке полетела, поплыла к самому царю. Долго ждали купцы обратных вестей, ждали с надеждой. Судили да рядили меж собой, как будут заявлять свои жалости царёвым людям, что разбираться приедут. И дождались. Что уж и было привилегий у каждого против иностранцев – меньше гулькина носа – и тех в одночасье лишились. А потому что на разбор той самой грамоты не царёвы люди приехали, а за неё взялся сам генерал-губернатор. Именно ему, а у него, видать, свои люди в царской канцелярии оказались, возвернулась та самая цидулька и не в списке, а как есть, подлинной. И все фамилии притеснённых жалобщиков на раз, будто тайные покойники, всплыли. Что началось! Про писаку сначала забыли. А когда купцы с испугу от него открестились, именно его, писавшего ту бумагу от имени и по поручению же купцов и промышленников

Мурмана и архангелогородцев, стали искать. И всё это опять же по поручению губернатора. Ишь грамотей! Недоросль безотцовская. Был бы, небось, родитель жив – разбор бы короток и ясен. Портки долой и недоуздком ума отписать по тому самому месту, что штанами прикрыто. А раз родителя не оказывалось – надо было самого пред ясны очи явить, да разобраться с ним. Невдомёк сыскарям губернаторским, оказалось что искать Мишку далеко не надо было. Здесь он, пригрел его, припрятал игумен тамошнего монастыря, что ещё раньше парнишку грамоте учил и знал в нём способности великие к разного рода деяниям. С большой смышлёностью парень был. А потому и спрятал Михаила чернец под видом послушника, что на постриг готовился. А когда понял чернец, что с губернатором шутки плохи – снабдил его парой рублей и письмами в столицу к таким же, как и он, чернецам и семинаристам с просьбами укрыть смышлёного парня от гнева власти и её поисков подалее. Отправил по первопутку с обозом в Санкт-Петербург в надежде, что хоть там недоросля не достанет гнев власти. Да только стукнул кто-то из своей же братии и на чернеца того. И пришлось со следующим же обозом слать другое письмо, чтобы отрока и недоросля куда-то ещё дальше отправили из столицы други и товарищи. В столичном монашеском клане тоже рассудили, что такой способный парень после церковной школы и многочтения за гимназиста может сойти, что негоже ему просто так болтаться, и порекомендовали его в богатую семью гувернёром и учителем начальной грамоты. И не куда-либо, а в самую Восточную Сибирь. Так и оказался Михайло, сочинитель незадачливый, далеко-далеко от дома, от вдовы-матери, стал жить да поживать и ещё учить начальной грамоте дщерь крупного золотопромышленника российского.

Архив

В

руках собственных держал фолиант первого сборника трудов этой самой первой Российской академии от 1724 года. Поразило, с какой простотой начиналось всё. Открываю страницу, читаю: «Сегодня, дня, месяца, года. За ученика-академика, имярек, он

болен, пишет такой-то, при риторе, имярек» – они в большинстве своём из иностранцев были. И далее тема: «Отчего солнце поутру и к вечеру красным бывает». Или другая тема: «Что в крае моём родном приметно». Согласитесь, что в первом случае это начало целого комплекса Северяне № 1, 2014

99

литературная гостиная | проза самых различных естественных наук, а в другом – колоссальный сбор информации о стране. Так что, именно от церковной власти началось исполнение Петровской политической воли о просвещении Руси. И начал дело это человек, соратник Императора, который в этом толк знал. И в возрасте был солидном к тому времени. И не зря именно в этот архив, наряду с документами первой Российской академии, попали и документы нашего героя. Лично я в этом вижу какую-то особенную преемственность. В архив, стоит заметить, по первому приходу меня не пустили. Никакие письма не помогли. Там в руководстве сидела красивейшая, на мой взгляд, женщина. В. Иванова. Этакий екатерининский профиль, лицо писаное. Спокойная уверенность в движениях, в осанке, с выразительнейшей и правильной речью. И при этом всём ледяная вежливость. Ну не пускает она меня дальше кабинета. Ну хоть плачь. Я уж там разно-всяко извивался. То же и на второй день, и на третий. С горя оказался в баре отделения Союза писателей Ленинграда. Посоветоваться решил с сотоварищи по цеху о том, как дальше жить и что делать. Обсказал всё кому-то из коллеглитераторов, а он, коллега, мне пальчиком, пальчиком на двери ответственного секретаря Союза Ф. Абрамова. На следующий день я к Абрамову протиснулся. Выслушал меня мэтр, позадавал кое-какие вопросы и взялся за телефон. Наехал, прямо скажу, он на В. И. Иванову, директора архива. Но наехал с какой-то такой действенной силой, что, как я понял, ей и обидеться на него нельзя было, а ещё за этой силой была особенная требовательность в интонации, что согласилась директор меня выслушать в подробностях и что-то решать. Назавтра разговор пошёл в конструктивном русле. Узнал я, что этот архив, как все наши архивы в то время, не считая партийных, влачит жалкое существование. Узнал, что там высокая концентрация CO2 от «горящих» во времени бумаг и что меня, других исследователей (сам ужаснулся этого определения) не пускают не потому, что не хотят, а всего лишь из-за тесноты и невозможности создать мало-мальски приемлемые условия для работы. Но ко всему В.И. Иванова мне и кое-какое испытание придумала.

– Вот, – указала на ларец не ларец, шкафчик не шкафчик, что стоял у неё в кабинете. – Угадаете, что это и для чего, – пойдёте в архив. А нет…

100

Северяне № 1, 2014

Мысли мои засуетились в лихорадочном ритме. Ларец? Шкаф? Какие-то отверстия в стенах его. Рядом шарики чёрные и белые на подносе. Что бы это быть могло и для чего? Каюсь, но это сочетание предметов вызвало ассоциации, но дама, что возвышалась за огромным столом, со снисходительной улыбкой подстёгивала меня своими колкими замечаниями: – Российской историей занимаетесь, а такого простого приспособления не знаете и угадать не можете. Что же это?! Затем смилостивилась: – Вот именно этим приспособлением «голосовали», когда выбирали дворянского предводителя. Отсюда и выражения: прокатить на вороных, наметать чёрных шаров против кандидата. Или белых, если «за». И всё спокойно так доложила. Ну попал! Не бывать мне в архиве! Но смилостивилась. Снисходительно и теперь дружелюбно так объяснила, что не я первый так прокалываюсь по поводу этого устройства. И затем пообещала без упоминания имени моего ходатая завтра же устроить мне свидание с имеющимися, по моим данным, в архиве документами. Да ладно с условиями. Главное, что назавтра на меня уже подозрительно посматривали, а они всегда такие с незнакомыми им людьми, архивариусы, но вот послезавтра мне не только принесли всё, что я выбрал по так называемому Путеводителю, но стали помогать. Советами, подсказками. При неоценимой помощи одержимо преданных своему делу женщин я разыскал не только нужные мне бумаги, но и дом моего героя. Подсказали, как надо и по каким приметам его искать и всё совпало до точки. Оказывается, строили наши предки на века, а не на пятьдесят лет и, если возводили дом, номер его вытёсывали на камне, из которого он был сложен. Вот по ссылке на адрес в бумагах Сидорова и по этому самому забеленному, но имеющемуся на стене каменному номеру и нашёл я его дом. Зачем я про всё это? Да просто потому, что строили, создавали не времянки, а на века. Так же строили и в Европе. Когда попал в Аахен, город, где настигла смерть М.К. Сидорова, был поражён тем, что в этом сказочном городке наряду с застройками сегодняшнего дня сохранена архитектура прошлых веков. А почему сказочном? Да потому, что все мои представления о Германии с темноватыми тонами и этакой капитально помпезной застройкой были в несколько часов

проза | литературная гостиная развеяны. Я вдруг ощутил себя в стране братьев Гримм. Так и казалось, что сейчас, ну вот сию минуту, на лепной, резной балкон сказочного дома выйдет кто-то в весёлых и радующих глаз одеждах. А сами дома, вся улица, улицы, примыкающие к театру, к бывшему или настоящему центру, были наполнены какой-то особенной радостной архитектурной музыкой и гармонией всего построенного со всем окружающим. Оказалось, что на кладбище можно найти и могилу Сидорова. Я это к тому, что люди, проживающие там, больше, чем мы, уверены в завтрашнем дне. Уверены в какой-то незыблемости сложившихся традиций, а, значит, в чём-то они могут не суетиться. Могут надеяться на собственную страну. Нет, я не идеализирую чужое, но многому надо бы поучиться нам, сегодняшним, у них, наших вчерашних. Они сумели пройти через эпохальные перевороты и не растерять всё это. Сумели не стать Иванами, родства не помнящими. И вот хорошо, что сохранили мы хотя бы те самые архивы – хранители вчерашнего. И могилы хранить надо, они, по выражению М. Волошина, хранители того древнего, что мы сами не храним. И здания для архивов строить удобные надо. И переводить медленно тлеющие во времени бумажные фонды в такие носители, какие смогут использовать дети и внуки наши.

По приезде в Салехард невольно обратился в наш городской архив и то же самое положение увидал. Выходил с предложениями к тогдашней власти перевести фонды окружного архива на удобоприемлемые для хранения и пользования носители. И финансовые расчёты прилагал, которые специалисты в Ленинграде тогда сделали по моей просьбе. Вставало всё это в небольшую сумму на приобретение оборудования и на пару ставок для технического специалиста и его помощника. И оборудования для этого дела уже тогда минимум нужен был. В то же самое время, как я узнал в Ленинграде, на дисковое хранение перегонялись фонды Национальной библиотеки Конгресса США. И ведь пользуются этими дисками и по сей день, с изменением форматов и носителей – меняют. А наш архив Ямало-Ненецкого автономного округа (в нём и фондов всего с 30-х годов) уместился бы весь в небольшом шкафу. Вместе с пользовательскими дисками, и дисками хранения, и с резервными. Сами же бумаги можно было бы надёжно законсервировать в той же атмосфере инертного газа. Вот и не «горели» бы бумаги от времени. Но не до того власти было. Как всегда, не до каких-то там бумажек и крыс, что по ним за копеечное жалование шастают. Но возвращаюсь к теме.

Мужание

Г

од прошёл, второй. Грамоте дочь хозяина учитель вроде бы научил. Два лета никуда не выезжал от семьи своей ученицы. Разве что с самим хозяином по делам в качестве сотоварища и если надо было что-то написать грамотно, разобраться в чём-то по законам. К третьему лету заскучал. И попросился у хозяина в разведку со старательской артелью хоть шурфы копать, хоть лопаты считать. Да и хозяин в нём добрые жилки вызнал и пустил его не по шурфам, а в качестве хозяйского недреманного ока со старателямизолотишниками, что ежегодно от первого тепла и до поздних холодов, до самого ледостава, лесами, по ручьям ползали, мыли, копали, карты своих блужданий малевали. А по осени, когда в очередной раз артель из странствий возвернулась и были уже заявки

оформлены, приметил хозяин, что у дочери при появлении учителя груди бугрятся, румянец на щеках рассветом занимается. И он стал приглядываться к раздавшемуся в костях юноше, превратившемуся почти в молодого и привлекательного мужчину. И что интересно: с его появлением в артели фарт начался. От первого старательского поиска почти все заявки оказались с золотом. И не просто с его признаками, а с настоящими жилами, которые не только сулили, но и дали прибыль. То же повторилось и в следующий год, а на третий сезон хозяин, отправляя учителя в таёжные каникулы, объявил, что если и в этот раз так же повторится золотой фарт с ручьями, запишет ему не только награду, но часть прибыли от добычи. Тогда же Михаил и попросил хозяина к заявленным артелью ручьям добавить ещё пару-другую, в коих он, надеется, Северяне № 1, 2014

101

литературная гостиная | проза также золото обнаружится. Посмеялись дружно, ведь за оформление заявки надо было платить немалые деньги, но тогда же решили меж собой будущие компаньоны, что разочтутся в следующем году лесной работой, и заявки Латкин оформил. А вскоре самого вызвали в лес. Что-то там такое стряслось, что примчался взмыленный посланец от старшого артельного, и в ту же ночь убрались они с хозяином к месту, где долбилась артель. А пока отца в доме не было, мать и прозевала, что зацепился молодой мужик за дочерние заострившиеся груди. Видно, в дверях не разошлись. Пискнуть не успела птичка, как сгрёб Михаил дородное и дозревшее пятнадцатилетнее девичество в крепкие руки и не выпустил за просто так. И когда отец вернулся, все, кроме него, знали, что яблочко сорвано, надкушено. В доме зависла гнетущая тишина, а хозяин, не разбираясь особо в обстановке, стал поздравлять молодого старателя с большой прибылью. Оказалось, что именно те два ручья, что просил застолбить Михайла, дали золото самое наибольшее. И не просто песок там оказался, а выходы жил и россыпи самородков. За те несколько дней добычи окупились работы по старательской разведке за последние пять лет и на пять вперёд, а потому и женину исповедь воспринял он весело и сказал, что раз прибыль в дом, то косяком и во всём. Вот, мол, и зятя нам, и мужа этой дурре сам Бог послал! На том и порешили. Михайле же объявил, что принимает его за зятя. И вскоре молодые уже не прятались по тёмным углам, а стали чинной парой. Потом, через несколько лет, тесть и зять будут на пару куролесить, покрывать «подвиги» один другого перед родственным дамским сообществом, но то ещё будет не скоро. А пока начался совершенно необычный отсчёт времени для людей, которые так или иначе, но волею судьбы стали компаньонами и родичами. Вот только самостоятельно разведывать и добывать золото, что так и шло к Михаилу, он не сможет ещё лет с десяток. Структура предпринимательства того времени была построена так, что выправлять, выкупать гильдию, а затем и звание можно было только в строгой очерёдности и после подтверждения, какого-либо из званий через налоговые взносы в казну. К примеру: можно было стать торговцем вразнос, но перед этим оплатить и выправить соответственную бумагу, приобрести форму и оговоренный

102

Северяне № 1, 2014

специальными документами жетон. После того можно было стать купцом, допустим, третьей гильдии и работать, торговать год, два, пока налоговые поступления не станут выше определённой суммы, другими словами, сумма эта должна подтвердить способность новоявленного предпринимателя приносить пользу государству. Затем можно было исхлопотать гильдию повыше, но теперь за эти хлопоты необходимо было сделать государству соответствующий гарантийный взнос, которым как бы обезопасить оговорённые виды деятельности, и далее так. А вот звание промышленника с правами на промыслы, алкогольный, допустим, винокурение так называлось, железоделательный, оружейный, любая внешняя торговля – этими видами деятельности и производствами отнюдь не всем и не сразу разрешалось заниматься, а потому и разговор о звании промышленника был особый. Надо было пройти все гильдии и внести в казну за это звание из собственных же доходов крупную сумму. И Михаилу, стало быть, оставалось время присмотреться к жизни в новом качестве, ещё несколько лет походить со старателями в разведку, как ни странно, но и в дальнейшем счастье разведчика золота ему так и не изменило. Достаточно сказать, что его капитал со дня женитьбы рос за счёт вложений тестя, а сам он, считаясь на службе, выправлял гильдию за гильдией, и когда настала пора выправить звание промышленника – вопрос не задержался с решением. А пока всё это происходило – появлялся удачливый во всех отношениях молодой предприниматель в разных городах. Стал завсегдатаем Нижегородской ярмарки. Подружился с другом и товарищем тестя А. Сибиряковым, пароходчиком, который немалые суммы отстёгивал на освоение высоких широт. И, как истинный северянин, всё не мог он оставить мысли об освоении Севера. Видно, кровь у северян и взаправду отличается какой-то особенной тягой к родным местам. Казалось бы, живи в своё удовольствие, радуйся. Деньги немалые сами в руки идут. За что не возьмётся – получается. Выходит. С людьми в ладу, с высокой властью, вроде бы пока, не в споре. А если и бывало – обходил как-то острые углы, на своём мнении настаивая и нигде не зацепившись ни платьем, ни телом. И всё спать не давал именно Север, просторы его необозримые, загадочность его тишины, щедрот его.

проза | литературная гостиная

Так кто же первым был?

А

сейчас я перейду к главе, которая, как мне кажется, может вызвать недовольство среди специалистов и в особенности тех, которые убеждены, что их и только их знания о предмете являются истиной в последней инстанции. Знаю, что рискую здесь пролить крамолу на предмет, который, как многим кажется, давно и хорошо знаком. Но не буду дальше интриговать читателя, а дам слово рукописи от автора, которого мы оставили на пути к званию промышленника. Я ведь предупреждал, что не буду придерживаться хронологии, постараюсь повествовать по смыслу и сути повторяющихся явлений. «Когда открыты месторождения нефти у нас на Севере – нет точных указаний. Но известно, что в 1694 году Пётр Великий отправлял уже образцы северной нефти в Голландию; а в половине прошлого столетия, по свидетельству академика Лепехина, архангелогородский гражданин Фёдор Прядунов открыл нефть на реке Ухте, впадающей в Ижму – приток реки Печоры, и торговал этим продуктом под названием «земляного масла». После Лепехина граф Кайзерлинг сообщил, что в древние годы московский купец Набатов основал на Ухте небольшой завод, на котором посредством дистилляции добывал прозрачную нефть. Наконец Архангельский Статистический комитет подтверждает, что Набатов на своём заводе получал около тысячи пудов чистой и прозрачной нефти в год и продавал её в Москве. Следовательно, ещё в прошлом, 18 столетии (Прим. автора. – Е.Л.) нефть на Севере составляла уже заводской промысел, который прекратился не в силу каких-либо коммерческих соображений или убытка, а потому только, что владелец умер. После него заводом управляла дочь его, но завод сгорел, новый строить она не захотела и уехала в Москву. И с тех пор о нефти на Севере забыли; отмахнулись от горючки той, о месторождениях её на р. Ухте, быть может, было и неизвестно и Министерству Государственных имуществ, потому что оно предписало Архангельской палате для увеличения оброчных статей отыскивать песок, глину и гравий – такие материалы, которые там имеют значения, а не обратило оно должного внимания на нефть и повторяло свои предложения с 1844 года в течение 20 лет, даже в то время,

когда в Америке и у нас нефть получила большое промышленное значение. Так шло до 1864 года, когда Мезенский лесничий Гладышев донёс палате Государственных имуществ о месторождениях нефти и доманика и представил образцы их. О нефти и доманике мой герой узнал следующим образом: «В 1860 г. доверенный мой Золотилов открыл эти минералы и сообщил о них другому доверенному Кушелевскому. Последний в 1864 г. советовал лесничему Гладышеву послать образцы нефти и доманика своему начальству. Так Гладышев и сделал и в то же время обратился ко мне с официальным предложением заняться разработкою этих минералов. В то время я предполагал отправить экспедицию в Енисей из Печоры, через Ледовитый океан на пароходе с нефтяным отоплением, так как обыкновенному пароходу достаточно каменного угля на продолжительное время взять было невозможно. Поэтому на предложение лесничего я обратил особенное внимание и, не жалея никаких денежных затрат, труда и времени, усилил свои поиски. В 1865 году я заявил для разработки три участка по квадратной версте каждый, полагая, что Правительство не откажет первому заявителю в своём содействии трудному предприятию, но я горько в этом ошибся: Министерство Государственных имуществ отказало мне в отводе просимых мной участков. Впоследствии же, после долгих ходатайств и серьёзных денежных затрат, я хотя и получил в отвод участок в одну версту, но мне пришлось подвергнуться последствиям самых разных распоряжений. Клонились они к тому, чтобы лишить меня и других предпринимателей возможности заняться разработкой нефти, в видах отдачи нефтяного промысла на Севере иностранным компаниям (Приоритет собственному гражданину не в чести был. – Е.Л.). При таком положении дел в 1872 и в 1873 году по выходе нефтяного Устава для Кавказа я обращался в Общество для содействия русской промышленности и торговле. В Правительственную комиссию, учреждённую в 1871 году, под председательством тайного советника Н.А. Качалова, с докладами о возбуждении пред Правительством ходатайств о крайне необходимых мерах к экономическому развитию нашего Севера...» (…) Северяне № 1, 2014

103

литературная гостиная | проза

Чёрный камень, чёрный день...

Д

оверенный Кушелевский возвращался с полуострова, где был на осмотрах и рекогносцировках под будущие промыслы. Всё бы ничего, но опять начал подступать скорбут. Зашатались зубы. Опухло и почернело лицо, кровоточили дёсны. Вчера он без труда добыл из верхней челюсти очередной почерневший и ставший хрупким зуб. Он достал его без боли. Просто качнул пальцем, и зуб вывалился, как спелое зерно из кукурузного початка. Декабрьский день был короток, а мороз так сгустил сумерки, что казалось, олени на ходу с трудом снег разгребают. Каюр уже четвёртый день просил остановку. Несколько раз их обоз пересекал мощные потокиследы большого оленьего стада. Оленеводы тянули стада к Северу, а нашим путешественникам надо было держаться западного направления до тех пор, пока не выйдут они на ровную гладь морского залива – Обской губы. Потом можно повернуть, потом вовсе недалеко и до Обдорска, с его двумя церквами, предрождественской ярмаркой, тёплыми избами обдорян, русских и зырян. Но до этого надо было ещё тянуться и тянуться по пути, известному только каюру и его жене. Когда мужская и женская нарты оказывались вблизи друг друга, супруги изредка обменивались между собой двумя-тремя фразами, и снова шелестел снег под полозьями, маячила бескрайняя тундра редкими деревцами, ежиками кустарника. В последнее время путники перестали забивать оленей. И не потому, что их оставалось маловато. Просто каюру удалось выторговать зверей в собственность, если удастся прибыть в Обдорск хотя бы на Святки. Только по истечении последних двух недель пути Кушелевскому это казалось уже чем-то нереальным. Он в последние дни стал впадать в забытье и только вчера пришёл в себя оттого, что упал с нарты, и если бы не привязанная на запястье возжичка – наверное, так и остался бы лежать в снегах забытым флегматичным проводником и его немногословной женой. И когда он в очередной раз потерял сознание и теперь уже выпал с нарты – только эта узкая ременная полоса оставила его в живых. Вожак остановился оттого,

104

Северяне № 1, 2014

что натянулась вожжа. Он привык останавливаться, когда за неё тянули, и поворачивать, если, потянув, отпускали. Поворот вправо он делал при частом подергивании ремня. А здесь человек упал и остался без движения. Вожак натянул возжичку, но лежащий на снегу человек не отпускал. Олень описал полукруг, а затем подошёл к лежащему, подтащив тем самым остальную четвёрку. Он обнюхал лицо человека и шумно фыркнул от непривычного запаха. Он был старым и опытным. Именно потому хозяин и поставил его в упряжку к этому неуёмному луцо*. Всё же спокойнее. Олень был вышколен и хорошо ладил с пристяжными. Олень ещё раз обнюхал лицо лежащего на снегу человека и остался стоять над ним. Пристяжные начали копытить снег, искать ягель. Человек понемногу приходил в себя. В тусклой серятине неба образовалась голубая пробоина. Близость снега холодила щеку, запах свежести щекотал ноздри, и человеку показалось, что он не в тундрах, а где-то совсем-совсем в детстве, на берегу небольшой речки. Что лежит он на спине и вглядывается в бездонную синеву, и чем глубже проникает в пространство взгляд, тем темнее делается эта бездонная, бесконечная синева. «Вот так и закончится теперь навсегда очередное моё путешествие», – подумал человек. Мысли путались между вчера и сегодня, мелькали картинки детства, тихая речка с заросшими травой и кустарником берегами и мощными складками земли на плато Путорана.

– Что я ищу? – сам себе задал вопрос человек?

– Что надобно? Кому? – задавал себе вопрос взрослый.

– Вырасту большим и обязательно поеду в дальние страны. В Африку. А может быть, в Бразилию? А лучше в Египет. Там пирамиды и пальмы, – отвечал маленький, что лежал на траве у речки. – А ещё там много солнца. И течёт могучая река с тёплой водой. А Обскую губу он представлял себе каким-то округлым водяным пространством. Одну губу они недавно пересекли. Это была Тазовская. Мощный приустьевый залив. С трудом продолбили на середине лунки и сделали промеры. Где

проза | литературная гостиная пять, а местами и до двенадцати саженей. На противоположном берегу курились конусы трёх чумов, между ними шевелились рассыпанным бисером олени. Когда потемнело, они подъехали к чумам. И сразу как бы стал громким звук колокольчика на шее у вожака. Из-за приоткрытых пол нюков за ними настороженно наблюдали обитатели чумов. Но никто не прятался, как в тот раз, когда он так неосторожно появился на стойбище в своей инженерской форменной фуражке с поблескивающим лаковым козырьком. Но это было осенью, и шапку малицы можно было не надевать. А козырёк фуражки очень удобно прикрывал глаза от солнца и ветра, от мелких снежных крупинок, что периодически нахлёстывали лицо. Они подъехали к чумам, и когда обитатели разглядели, что среди приезжих есть человек в фуражке, – нюки стали один за другим запахиваться. Путники зашли в один, другой и третий чумы – никого. Проводник осмотрел третий чум и обнаружил в нём только маленького и сухонького старика, который прятался в шкурах. Когда его извлекли и стали расспрашивать об остальных обитателях – он стал рваться из рук, попытался уползти через отверстие, которое только-только проделали обитатели чума, поднырнув под нюк, прокопав под его полой снег.

– Убежали все. Убежали, – проводник только и говорил одно-единственное слово.

– Почему убежали? Почему? Амге? Амге? – повторял вопрос русский.

– Наверное, думали, что это за оленями опять приехали, – и проводник выразительным жестом показал русскому на блестящий козырёк его фуражки. И теперь Кушелевский понял, что там, где это с ними случилось, пролегала ворга-тропа, что тропа эта соединяла издавна располагающиеся в этом районе стойбища, что тогда это, очевидно, были государственные люди, которые уже в который год пытались наладить доставку государевой почты в отдаленные пункты, организовывали так называемую «почтовую верёвочку».

– Эк! Перегнули. Ну разве так можно? Каюр долго искал обитателей по округе. Наконец самоеды собрались, и Кушелевский, превозмогая плохое самочувствие, за чашкой крепчайшего чая стал расспрашивать сгрудившихся в чуме мужчин о том, что есть интересного в их местах.

Отвечали односложно. Слово «интересного» так и не стало понятным этим аборигенам, и Кушелевский понимал, что для них нет экзотики и какого-то особенного интереса в окружающем их мире, есть только всё нужное, что используется чаще или реже. Есть река, тундра, зверьё, птицы, олени и соседи, с которыми они делят пастбища. Здесь, поближе к Северу, и там, в южной части полуострова, где сходятся тропы кочевий зимой. Назавтра в стойбище забили оленя, и когда Кушелевский с трудом подошёл к разделанной туше – мужчины поочерёдно подцепляли кончиками ножей кусочки окровавленного мяса из особым образом взрезанной грудины. Часть рёбер у лежащей туши была взрезана по хрящам и, будто крышка, отогнута на сторону хребта. А другая напоминала огромную тарелку, в которой ещё дымилась тёплая кровь. Именно оттуда и выцепляли самоеды кусочки мяса, которые оказались оленьей печенью. Здесь же были и несколько окровавленных фаянсовых чайных чашек, из которых мужчины поочерёдно отпивали тёплую кровь.

– Кушай, – Кушелевскому протянули кружку и нож со светящейся полированной костью рукояткой. Юрий вздрогнул, представив себе, как он пьёт кровь и жуёт ещё тёплое мясо. Голова пошла кругом, и рот наполнился слюной от приступа голодной тошноты. Потом в чуме, когда он пытался грызть галету, впервые ощутил, что ноет челюсть и шатаются зубы. Припухлости желёз, суставов он уже давно не удивлялся. «Неужели скорбут», – подумал тогда и невольно отогнал от себя эту крамольную мысль. А потом он ещё не раз ловил себя на ухудшающемся самочувствии, и путешествие перестало приносить ту особенную загадочную радость, когда во время переезда долго-долго следуешь к какой либо дальней точке. Загадываешь: какая она, что это? И когда нарта оказывается совсем близко от этого самого ориентира, вдруг понимаешь, что всё это вовсе не такое, каким оно представлялось издали. Что дерево, напоминавшее человека с протянутой в сторону рукой, оказывалось с тонким, уродливо изогнутым и обожженным морозами стволом, а та самая ветка – всего лишь её обломком. Весёлые заросли кустарника, выпиравшие на холме шапкой, оказывались просто полуобвалившимся, оползневым склоном, а поблескивающая водой река – просто болотцем, через которое долго-долго приходилось брести по колено в воде, и от льда, что всё лето был под этой Северяне № 1, 2014

105

литературная гостиная | проза самой, с виду такой весёлой водой, постепенно начинали замерзать ноги, и олени в упряжке к концу этого перехода тоже начинали скользить. Раз или два который-то из пристяжных обязательно падал, и тогда остальные, если не остановить упряжку и не дать ему подняться, так и будут тащить его за собой наполовину в воде до самого берега-коренника, до зарослей травы, что обязательно обрамляла этот самый хасырей, как называл это мелководное озеро проводник. Так было почти во всех чумах, которые они посетили на своём пути. Другие обычаи, правда, были у нганасан, но в целом отличались мало. Ещё проезжали тундры, где жили совсем непохожие ни на ненцев, ни на нганасан аборигены. Они называли себя людьми лозы. Они были очень похожи на русских, или, может быть, на какихлибо поволжских жителей. Во всяком случае, разговоры вовсе не получались. И очень хорошо, что в условленной точке обоз всё же дождался настоящий человек, как он сам себя называл, ненэй ненэч, по имени Хабыча со своей женой. Они привели оленей на реку, в условленную точку, где и ждали путешественника и его груз. Хабыча долго ворчал, когда пришлось целый день переупаковывать, перевязывать глыбы графита, камни. Ему было вовсе непонятно, для чего везти с собой на такое дальнее расстояние этот пачкающийся чёрной копотью камень, его же куски поменьше, другие камни. Для Хабыча они не представляли ровно никакой ценности, и он потихоньку начал выкладывать их в траву с тем, чтобы потом вообще отнести куда-либо подальше. Оленям и так тяжело. Людей-то олень так или иначе везти должен, но зачем же мучить животное перевозкой этих тяжеленных каменьев. Но подошёл Кушелевский, и, обнаружив, что образцы руд выгружены, мягко распёк каюра, и заставил всё увязать, как было. И вот теперь который день от стойбища к стойбищу передвигается этот небольшой аргиш, проглатывает пространство тундры и время, ночи стали очень длинными, а дни сократились до получаса серых сумерек. Ко всему и самочувствие не улучшилось. Хотелось тепла. Казалось, что даже малица с плотной огромной паркой поверх перестали согревать. Хотелось есть, но организм перестал воспринимать галеты и консервы. От их приторного вкуса тошнило. Изредка удавалось пососать солёный флотский сухарь, которых осталось десятка полтора в мешке. Давно перестали заживать царапины. Они сочились скользкой сукровицей,

106

Северяне № 1, 2014

которая застывала корочкой, затем эта корочка разламывалась, тянула за собой кожу с краёв, и таким образом маленькая вначале ранка со временем становилась всё большей и большей. Особенно это было болезненным на лице, возле губ. О бритве Кушелевский давным-давно позабыл. Она только расцарапывала кожу, пускала кровь, и не помогал ни адов камень, ни йод. Именно от этих мест и ползли язвы, которые очень чесались на морозе и трескались при еде и разговоре. А голубая пробоина на небе излучала не только синий свет, но и тепло. Было очень хорошо так лежать, ничего не делать, смотреть в вечность неба. Пробоина в облаках стала совсем большой. Такой большой стала, что начала, как бы, засасывать в себя все окружающее. Но главное, что телу стало тепло. Именно его, тепла так не хватало в последние дни и недели. А головные нарты всё удалялись и удалялись. И скоро они вообще скрылись за возвышенностью. Хабыча оглянулся и понял, что нарта с его пассажиром отстала. Он коротко скомандовал жене ждать, а сам развернулся и поехал по собственному следу. Вскоре он обнаружил и нарту, и лежащего на тропе Кушелевского.

– Вставай, луцо, вставай! – он стал тормошить путешественника. Юрий открыл глаза и обнаружил над собой какого-то монстра, что смотрел на него. Там, в маленьком городке его детства, в Ямбурге, возле речки, жил старик, с которым они иногда ловили рыбу. И сейчас Хабыча, если на него смотреть наоборот, оказался очень похожим именно на этого старика из детства Юрия. Только что он говорит? Почему ничего непонятно?

– Вставай, луцо, ехать надо. Теперь недолго. Совсем стойбище рядом. Там отдыхать будем. Там оленей менять будем. Там наши олени есть. Неловким кулем Юрий перекатился с боку на бок и попытался сесть. Тело было налитое усталостью и жаром. Голос проводника долетал издалёка и был совершенно нереальным. Юрий снова закрыл глаза и повалился набок. А ненец понял, что ему не поднять безвольное тело, да ещё в парке и малице – тюк необхватный. Он сел на свою нарту и достал табакерку с перетомлённой на слабом жару махоркой. Заложил за нижнюю губу щепотку, а поверх скатку шелковистой берёзовой стружки. Темнело. Хабыча сидел на нарте и думал. Зачем этот русский так далеко забрался от своего дома? Почему он везёт с собой эти странные камни? Что он постоянно выводит на бумаге при

проза | литературная гостиная слабом язычке пламени коптилки-жирника, а если свет проникает через макоданси – то и при нём. Вот и в прошлый год они так же ездили, но не очень далеко, а теперь он и вовсе забрался в такую даль, что пришлось его почти луну ждать на условленном месте. Хабыча тоже любил путешествовать. Потому он частенько и подряжался к русским проводником. И жену себе выбрал такую, что не боится новых мест, может, если надо, устроить куропачий чум в любое время. И никогда не жалуется. Чуть поскрипывал под полозьями приближающейся нарты снег, было слышно дыхание оленей.

– Он жив? – спросила жена.

– Наверное. Дышит. Супруги помолчали, а затем дружно погрузили меховой тюк на нарту, и Хабыча слегка прихватил человека арканом к сиденью.

– Ты смотри. Я не буду торопиться. Всё равно надо искать, высматривать стойбище с холма. Кушелевский пришёл в себя от жары. От нестерпимой жажды. Он выпил ледяной воды и даже льдинку выловил из ковша воспалёнными губами, стал катать её во рту, но опять потерял сознание. Когда пришёл в себя, то первым делом обратил внимание на свои руки. Пальцы стали толстыми и перестали гнуться. В изгибах суставов будто кто-то навязал ниток. А зубы вовсе расшатались. Дёсны обильно кровоточили. И даже есть не хотелось.

– Теперь, Кондратий, твоя сила взяла. Подкрался ты незаметно. – Юрий будто даже пропел эти слова, и ему показалось, что эти четыре слова очень хорошо улеглись на очередные четыре удара его сердца. И потянулись день за днём. Жар вроде спал, и Кушелевский подумал, что надо что-то делать. Ну хоть что-то. Надо ехать. Ведь осталось каких-то триста, а может быть, четыреста вёрст. Но Хабыча всё не возвращался, а хозяева чума не понимали по-русски ни одного слова. Правда, хозяйка исправно подавала ему чай, а хозяин пытался накормить его сырыми рыбой, мясом. Но от одного воспоминания об окровавленной кружке спазм сжимал горло, и голод отступал. Кое-как удалось дать понять хозяину чума, что надо бы свежих ягод. Юрий даже сам пытался откопать снег и вытащил чёрно-красные ягоды арники. Хозяйка вместе с дочерьми долго копались на склоне возле чума и принесли ему почти

ковшик этих ягод. Юрий стал растирать их и соком смазывал ноги и руки – те места, где опухоль была особенно большой. А через несколько дней хозяйка чума невесть откуда принесла ковшик самой обыкновенной брусники, и Юрий стал давить подслащённую морозом ягоду во рту и глотать. А буквально через день, когда ягод почти не осталось в ковшике, появилось желание поесть. Что угодно. Теперь пища виделась ему во всех видах. И даже мясо только что забитого оленя теперь не вызывало отвращения. Правда, при попытке прожевать его, ещё один зуб все же вывалился, но Юрий стал осторожным и свежее мясо он поначалу подолгу обсасывал. Потом кое-как начал жевать. Отварное было гораздо вкуснее, но ему инстинктивно хотелось только сырого мяса с характерным сладковатым привкусом оленьей крови. Приехал Хабыча и сказал, что искал оленей, которых для них тут оставили по договорённости доверенные лица пастухам, но те, не дождавшись к условленному сроку путешественников, ушли по своему пути осеннего каслания. Их пришлось догонять. И они долго не хотели отдавать оленей, считая, что если за ними никто в назначенное время не пришёл – значит, они этим людям не очень были нужны. Минуло Рождество, а затем и Святки. Надо было ехать дальше, но Кушелевский решил ещё немного отдохнуть и набраться сил. Теперь он уже не давил ягоды арники, а просто ел бруснику из-под снега, подслащённую крепким морозом. Ел рыбу и мясо, но считал, что если бы не арника – не миновать бы ему того самого халмера-кладбища, которое располагалось на холмах неподалёку. Там, над крепкими ящиками из толстых досок, возвышались хореи, между ними висели цепочки с колокольчиками, и когда по тундре прогуливался ветер – колокольчики грустно перезванивались между собой. Ещё там были чисто рыбацкие могилы. Лодкамидолблёнками накрывали после смерти жители рыбацкого стойбища умерших. Но и над ними также возвышались вёсла не вёсла, но шесты с натянутыми верёвочными перемычками и всякими металлическими побрякушками на них. Среди этих железок были отсвечивающие бронзовой зеленью надбитые фигурки зверей. Они были очень странными здесь, в тундрах, далеко от всякого литейного производства. Ничего знакомого не напоминали, и потому Юрий украдкой отцепил несколько штук, а на их место привесил гильзы фузейных патронов. А литые, Северяне № 1, 2014

107

литературная гостиная | проза как оказалось, фигурки, припрятал поглубже и подальше в свой дорожный скарб. «А у меня даже собственного колокольчика нет. И нечем бы было меня развлекать на том свете. А который есть – и тот не мой», – подумал Юрий, когда впервые оказался вблизи халмера. Потом, когда он показал эти фигурки тончайшего литья в Кунсткамере, удивлению тамошних сотрудников не было предела. Они стали сравнивать изделия с Севера, из далёких тропических стран. Оказалось, что техника изделий одинакова, но северные меньше по размеру. И может быть, меньше они из-за того, что для такого способа художественного литья нужно особое топливо или особые тигли. И тем не менее фигурки попали в экспозицию выставки в Санкт-Петербурге наряду с графитом и образцами руд, а затем, как так получилось, что их никто не присвоил, оказались в большой экспозиции музея при Кунсткамере наряду с таким же литьём из стран тропических. Но все это ещё было впереди, а пока Кушелевский обследовал окрестности рыбачьего стойбища и описывал их детально.

***

Отшумели бураны, стал длинным день. В Обдорск к назначенному времени путешественник всё равно опоздал. Следующая почта будет только через полтора месяца. Кушелевский приводил в порядок свои записки, выспрашивал названия холмов, рек и ручьёв, которые протекали окрест. Снял подробную карту местности и нанёс на неё реку с таким странным названием: АдлюрдНюдя-Монгото-Рьепоко. На его вопросы о том, как переводится это странное название, хозяева чума только смеялись и говорили, что, как зовут реку, так и зовут. Что так отец называл, дед так говорил, что бывает здесь их семья только зимой и ещё летом, когда надо заготавливать юрок. Кушелевский попробовал этот самый юрок, и он ему очень понравился. Это оказалось особым образом разделанное и подвяленное до отверждения филе крупных сиговых рыб. По мере надобности, когда перестала ловиться рыба, она, по словам рыбаков, легла спать до весны, юрок обдавали кипятком, и он становился мягким. Его можно было и варить. Но более всего он был съедобным в своём первозданном виде. Его можно было часами жевать, и он не надоедал. Настал день отъезда, и Кушелевский, к великому неудовольствию Хабычи, отдал хозяевам чума двух быков. Перед этим он долго объяснял

108

Северяне № 1, 2014

проводнику, что он хочет отблагодарить их за кров и приют и за то, что они ухаживали за ним во время болезни. Хабыча так и не смог понять этот его жест. Ухаживать за человеком, кормить и поить больного и так надо было, так было должно по законам гостеприимства тундры, и вовсе не стоило это самое обычное дело двух таких хороших быков. Таково мнение было проводника, и именно из-за этого поступка уважение к Кушелевскому со стороны Хабычи несколько пошатнулось. И тем не менее в один из солнечных дней они всё же выехали. Их путь лег не прямо в Обдорск, через ещё одно крупное стойбище, которое также располагалось на высоком правом берегу Обской губы со странным и тоже двухсложным названием. Но это было ещё впереди, а в этот самый солнечный день, когда их нарты оказались на возвышении над урезом берега Обской губы, в душе у Юрия что-то дрогнуло.

– Одначе, родное мне теперь это место. Вроде Ямбурга. Ведь, что ни говори, а вроде родился здесь заново. И уже потом, на собственноручно составленной карте горного инженера Кушелевского, одного из доверенных лиц золотопромышленника Михаила Константиновича Сидорова, появилось название того места, где в Обскую губу впадают три речки сестрички. И главная и наибольшая из них в центре, со странным и необычным названием АдлюрдНюдя-Монгото-Рьепоко. Но это будет ещё не скоро, а сейчас, на обратном пути из Туруханска, где Кушелевский детально обследовал открытые залежи графита, где набил целые мешки образцов руд, что показались ему заслуживающими внимания, он уже прикидывал, во сколько обойдётся и какова будет прибыль от поставки этого самого графита, такого нужного для развивающегося на Урале, в Ирбите, производства высококачественных инструментальных и оружейных сталей. Особенно это стало необходимым после Крымской кампании, где англичане начали применять оружие, заряжающееся с казённой части. А в России к этому времени стали подумывать о полной замене штуцеров и об орудиях, которые можно было бы пичкать снарядами, не появляясь из-за брони плутонгов. К примеру, на кораблях, где пространство само по себе очень и очень ограничено. Не знал и не ведал доверенный промышленника Сидорова того, что в самом недалёком будущем первая пробная партия добытого в Туруханской губернии отличнейшего графита, доставленная с устья р. Енисей на устье

проза | литературная гостиная Печоры, хотя и не подлежит оплате пошлиною при вывозе за границу, но отправлена туда никоим образом быть не может. А всё потому, что привоз и отпуск товаров за границу дозволен только из учрежденных портов, к чему Печорский порт, как не имеющий таможенных учреждений, – не принадлежит. И точка. Не моги и не пробуй даже. А ну как монополии на поставки английского с острова Цейлона пошатнутся? Полноте, господа! Полноте, братия столоначальническая, рыцари подковёрные! И вовсе не в том дело, что в каких-то портах есть таможня, а где-то нет её. И не в этом вовсе дело. Всё проще репы. На производство высококачественных сталей Урал получал графит из Англии. Плачено было за тот графит ни много и ни мало – по двести рублей за пуд. А кто и откуда вёз тот графит – кому какая разница. Везли и точка. А вот г-н Сидоров, дай ему бог здоровья, конечно, со всеми доставками из Туруханских краёв, посуху и по воде, привезти обещался графит в Ирбит всего-то за пятьдесят рублёв. Мыслимое ли дело такую синекуру отобрать!? И кто сие позволит! Какому-то неизвестному выскочке сибирскому и такие дела творить! То ж не просто стул под любым раскачаться может – вовсе кусок дармового хлеба отберёт. А деточкам что? И быстренько всякое разное собственное соображение по начальству, да в сталелитейный департамент, или ещё куда, да по канцеляриям, где други-семинаристы плотнёхонько укоренились. Да верным людям, кому чё, абы нас послушали! И вышло в результате, что графит туруханский или карагайский он там – ни на что в нашем, в стальном деле непригоден. А непригоден – так и везти его не надо. Но предпринимательская машина уже запущена, что корабль к воде со стапелей ринулся. Сидоров выкупает, арендует землю на месторождении и... начинает на самых всяких льготных условиях в районе р. Курейка землю эту обживать. Продолжает везти оттуда образцы камней для разных испытаний, а те, что тогда Кушелевский привёз, так и завалялись где-то. Нельзя их было вместе с опальным, вместе с демпинговым товаром, графитом, никому показывать. Люди же, обнадёженные предлагаемыми Сидоровым условиями, едут на новые поселения семьями, со скотом и престарелыми родственниками. Ещё бы! Ведь условия не простые. По уговорам-договорам те, кто будет тот самый графит для промышленника ломать – часть его и в свою пользу получать

будут. Продаваться он будет единой партией, а прибыток пропорционально делиться должен. Так почему бы и не ехать... Тут я точку поставлю, уж больно всё это заманчиво и неправдоподобно выглядит. Но ведь были и есть тому свидетельства, документы. Но не выдержал купец-промышленник тех запусков чиновнического клана. Своими глазами видел, читал по буквам, как исповедь, как молитву, составленное г-ном Сидоровым письмо. Жалобу не жалобу, но в письме том наследнику Константину и его дядьке Михаил Константинович пишет: посылаю-де Вам мелкий и вовсе незначительный презент. (Правда, презент тот весом в пуд, а может быть, и побольше оказался. Этим презентом был бюст самого наследника Константина, который был выполненным из... цельной глыбы туруханского графита. И не только царственный лик в том материале было видно, но и сам материал, которому на сегодняшний день, как я понимаю, в производстве целого списка разных редких металлов равных нет. И ничего там, в Норильске, цейлонского или аглицкого как не было, так и нет. И выплавляют, добывают там различные металлы до редкоземельных вплоть, и это всё при помощи того самого «плохого» графита.) Так вот! Письмо само и не письмо, а что-то вроде поэмы. И ведь слова какие припас купчина! «Гляжу на материал и на деланное из него! Чудо чудное! Диво дивное!» И далее в том же духе, тонко так разъясняет, что материал этот не просто так скульптором молодым обработан, а он, материал, важен державе, как и всё, что заключено в этом уникальном во всех отношениях произведении. Таким смыслом наполнено было это письмо наследнику Константину, воспитателю его, «дядьке». Может быть, в чистовом варианте там что-то изменилось, но в черновике, который держал в руках, всё так и есть. И без раболепия смысл изложен, без лакейской стати и гнутой спины. По-державному. А уж что есть немного лести там – так для особы царских кровей она вроде бы смазка для пушки. Лучше выстрелит, если путём смазанная. Не осуждаю автора письма, хотя и хвалить не хотелось бы. А что ему делать оставалось? Только вот графит так и не стали возить из Туруханска. И чем то закончилось, и почему... А надо бы про то вызнать из переписки М.К. Сидорова со всякими там департаментами и другими инстанциями, что так или иначе в сталелитейном, торговом делах были замешаны. Но далее... Северяне № 1, 2014

109

литературная гостиная | проза

СМП

(Северный морской путь)

В

1753 году М.В. Ломоносов с гениальной прозорливостью определил: «Российское могущество будет прирастать Сибирью и Северным океаном…» Почему-то конец этой фразы очень редко приводится в цитатах. Но замечу, что много надо было смелости для того, чтобы вот так просто в то далёкое время определить будущность страны. Связать освоение СМП в то время, когда о железных пароходах можно было только мечтать, а двигатели внутреннего сгорания, другие источники энергии только предвидеть в радужных эмпиреях. И тем не менее великий ум тем и определяется, что нет для него преград в деталях. Нет преград, по сути. Не держали его: сознание того, что деревянное судно при наступлении ледяных полей может лопнуть, что орех в челюстях щелкунчика, что парус, если даже судно будет выдавлено на поверхность ледяного поля, будет совершенно бесполезным. Что Арктика при всех самых благоприятно складывающихся обстоятельствах в большей части признаёт только силу атомохода и скорость реактивного самолёта, который если не может приледниться из-за тумана, то может набрать высоту и уйти на запасной аэродром, а ледокол должен быть с атомным сердцем и стальным прочным корпусом, если надо и подрейфует, а нет – раздвинет лёд в разводьях, протиснется, подталкиваемый силой могучих винтов на поверхность ледяного массива заберётся и раз за разом будет проламывать этот самый массив до самого выхода на чистую воду. Впереди ещё были обоснования адмирала Макарова и его гениальная конструкция ледодава, получившего имя «Красин», с клёпанными стальными бортами, ставшего памятником первым полярникам, профессионалам освоения Арктики. Но в то время! Не смутили льды Северного океана великого помора. Что же это? Пророчество, прозорливость, предвидение? Да всё вместе, что гением называется и его же гениальной прозорливостью. В одном из пяти тысяч дел, которые хранятся в архиве моего героя, есть документ, где чёрным по белому красивым и аккуратным почерком выведены следующие строки: «Если мы на все естественные произведения Севера не будем обращать внимания или препятствовать их разработке, как

110

Северяне № 1, 2014

это делается доныне, то скоро дождёмся того, что Север будет пользоваться не только всеми мануфактурными и фабричными товарами из-за границы, но даже мясо, соль, овощи, хлеб, рыбу и молочные продукты будем получать из Америки. Мы должны учиться у американцев тому, как неусыпно они заботятся об удешевлении путей сообщения и какой дешевизны достиг у них провоз. Если будет продолжаться игра законами, то невозможно ожидать истинных успехов в промышленности и торговле. При таких порядках русский народ дойдёт до того, что со всеми своими естественными богатствами будет беднейшим народом в мире...» И это сказано в третьей четверти девятнадцатого века, когда в той же Америке стала развиваться сеть железных дорог от разных хозяев и с разными размерами колеи, разными колёсами и... Придёт время, и правительство США, столкнувшись с малыми скоростями передвижения на разнокалиберных, если так можно сказать, дорогах, вынесет решение об унификации размеров колеи, рельс и остальной атрибутики железнодорожного транспорта. А когда и этот этап будет закончен, за короткое время будет проложена трансконтинентальная железнодорожная магистраль, по которой ананасы, апельсины, почта в том числе и всё необходимое «отсюда» будет в течение двух суток переправлено «туда». Для подпитывания паровозов водой на ходу будут устроены между рельсами соответствующие водные каналы, и с движущегося на большой скорости локомотива достаточно будет опустить специальный жёлоб, по которому вода на скорость поднимется в его цистерну. Уголь в тендеры будут загружать при помощи скоростных элеваторов. Да не просто это будет какой-то там уголь, а отборных сортов, что даёт минимум золы. А скорости локомотивов станут настолько высокими, что окажутся сравнимыми с теми, которые на сегодня приняты в нашей стране на так называемых «бархатных» участках железных дорог, где и стыки рельсов расположены не через двенадцать, а один на восемьсот метров. У любого, кто сейчас видит, читает эти строки, невольно возникает мысль о наших стройках века, о Байкало-Амурской магистрали, но мало кто знает, что проектировалась она ещё...

проза | литературная гостиная в позапрошлом веке, вскоре после строительства Транссибирской. Ещё меньше многие из многих, кто не живёт в нашем регионе, в ЯмалоНенецком автономном округе, знают и о дороге, что строилась с 1946 по 1953 годы, о ледяных мостах через Обь и другие реки. Ещё меньше нам известно о зимниках, которыми поддерживается сообщение между золотыми приисками в Магаданской области, что это целая технология. И всё это, на мой взгляд, СМП, Северные местные пути. Извините за каламбур. Но суша сушей и при её непроходимости в районах Крайнего Севера и Арктики, я не случайно употребил это слово, пройти можно всё, но важно отдать себе отчёт, куда, за сколько времени и за какие средства, а следом спросить и о том, а кому это выгодно? Или кто платить будет? Правда, нас всех не шибко о том спрашивали, когда прокладывали карандашные линии на генеральных картах, не очень спрашивали и тогда, когда создавали рабочие миллиардные по стоимости проекты трансконтинентальных газо- и нефтепроводов. Нужны были престиж стране, а также деньги на поддержание коммунистического движения в странах Запада, и лучшим, самым безопасным способом приобретения для этой цели валюты была продажа, отпуск необходимого количества нефти и газа из «трубы», а не возить в кейсах валюту на поддержку коммунистического движения в банановых республиках, где нас сегодня за это же презирают и готовы раздевать до гола. Не спрашивали нас и о том, как можно загонять паровозы на рельсы, что прокладывались на слой веточной арматуры, скреплённой намороженным льдом, на русло реки. Сегодня можно об этом говорить, как о своеволии диктатуры, о тоталитаризме, но есть и другие, совершенно непонятные мне примеры гигантомании и так называемого закапывания огромнейших средств в тех самых тундрах. Достаточно вспомнить о газопроводах, трубы которых, по непонятным лично мне до сих пор причинам, диаметром в одну тысячу четыреста двадцать миллиметров (а есть трубы в две с лишним тысячи миллиметров) умасливают, укутывают и бережно укладывают в глубокую толщу мёрзлого грунта. Забывают при этом, что при мощном промерзании грунта возникают так называемые курумные явления, механизм их может быть мало изучен, но виден в тундре невооружённым глазом. При развитии этих самых явлений труба ежегодно миллиметр за миллиметром как бы выдавливается грунтом в сторону наиболее слабого места, к поверхности.

В одном месте это происходит быстрее, а в другом медленнее. В результате через лет двадцать после закладки трассы образуются участки, где на поверхности появляются так называемые «верблюды» или нечто схожее с верблюжьими горбами. В нижней же части трубы, где изоляционная плёнка была прослаблена, образуется полость, в которой конденсируется вода. Возникает гидромешок. Я понимаю, что у читающего эти строки строителя газопровода сейчас нарастает волна возмущения: мол, делали мы всё по технологии, мол, разве есть моя, наша или строительская в том вина? А чёрт его знает, кого винить? Я не следователь. Как-то оказался в окрестностях города газовиков Ухты и обратил внимание на трубу, что была подвешена на составленных в пирамиды стойках. Труба была равномерно откреозочена и чуть шумела. Спросил у своих спутников, что это за такое сооружение.

– А это газопровод бытовой. Один из первых здесь, ещё со времён войны проложен.

– И работает до сих пор?

– Как видишь. Чего ему будет? Местами трубчатые пирамиды были повыше, местами пониже. Как видно, строители старались поддерживать высоту трассы по отношению к пересечённому рельефу местности. Потом узнал у старожилов, что газопровод этот ремонтировали считанные разы. А позднее мне попал в руки специализированный, фирменный, я бы сказал, альбом фотографий газопровода на Аляске, и тут я вдруг встретился с тем самым, ухтинским. На первых же страницах были его фотографии, только огромные трубы покоились на бетонных сваях с бетонными же перекладинами. Фотографии эти у меня до сих пор перед глазами. Зачем же у нас надо было закапывать эти самые трубы? Для чего? Если можно под трассу «бурить» отверстия для свай любого бетонного калибра. Ставить возле каждой термосваи – тоже ведь не сегодняшняя придумка, а ещё дедовская, корабельная. Случалось, надо было заделывать пробоины в подводных частях канонерок или дредноутов. Тогда устанавливали в дно у борта судна трубы, заполняли их керосином. При перепаде температур керосин циркулировал вверх-вниз и переносил холод в нижнюю часть трубы, и вскоре в донной части намораживалась глыба льда, а далее делом техники было выдолбить в этой глыбе пещеру и работать над устранением пробоины, как в водолазном колоколе, почти под самым днищем корабля. Так ведь дешевле же поставить не по одной, по четыре тоненьких трубы термосвай Северяне № 1, 2014

111

литературная гостиная | проза возле каждой бетонной, и ходи себе да езди вдоль этого сооружения на дутиках, подкрашивай, подмазывай, прокреозочивай. Если хочешь, то и плёнкой его можно укутывать. Но всё перед глазами, всё на виду. Уж не говоря о том, что олень в местах своих переходов спокойно пройдёт под, а не над трубой. А сколько стоят землеройные работы в тундровой зоне – думаю, и непросвещенный читатель может себе представить. Было дело! Сколько раз задавал я вопрос строителям о подземной и надземной прокладках трубопроводов в тундрах – ни разу ни одного внятного ответа так и не получил. Как-то пришлось побывать в Норильске... Кто был – припомнит трассы газопроводов, что лежат «над» грунтом на ложементах, на сваях с ложементами. Мне возразят, что там, мол, диаметр не тот. Правильно, но и сваи с ложементами диаметру под стать. И вообще, всё это просчитывается, как говорят инженеры. А с другой стороны – богатство строительного подразделения зависит от объема выполняемых работ. Вот и думайте, что прибыль стройконторы от землеройки да через десяток разных там зимних коэффициентов и удорожаний прямо пропорциональна отпускаемым на то дело средствам. Но это следствие, а причина, на мой взгляд, только одна: инертность мышления в проектных институтах, что наживали опыт северного проектирования. Проектировщики не находились в условиях среды, для которой проекты эти разрабатывались. Всё пошло от той самой трассы газопровода Дашава–Киев, первенца отечественного трубопроводостроения, которая бог весть когда строилась, и труба которой проходила по землям сельхозпользования, либо густонаселённым и тесно застроенным. Других, на мой взгляд, причин нет. Инертность и ещё раз инертность. А остальное производно от этого. Так ведь на Аляске можно, а почему в Надымском и Тазовском районах нельзя? И никто и ни разу мне на эти мои вопросы не ответил. Ну нельзя и точка. Хотя как и было, так и осталось вопросов во всём этом больше, чем ответов. Ну да ладно. Эту часть СМП оставим и вернёмся к главному нашему пути – морскому. «У нас только одно море, – писал Сидоров, – из которого выход загородить не могут нам неприятели, – одно громадное море с многочисленными и незамерзающими гаванями, на которые меньше всех других наших морей мы обращаем внимание. Я говорю о Северном океане, омывающем наш материк более чем на десятки тысяч вёрст. Я не моряк, но полюбил море ещё в 1841 году, когда буря

112

Северяне № 1, 2014

унесла нас к берегам Новой Земли. И мы вместо суток плавали около месяца. На судне познакомился я с матросом, который своими рассказами о пребываниях на Новой Земле, о двух зимовках там (1837–1838 гг.) до того очаровал меня, что я с того времени полюбил море и захотел сделаться полезным в открытии пути морем в Сибирь и обратно». И открытие морского пути в Сибирь действительно стало для Сидорова не просто мечтой, а эпопеей. А препятствий на пути к прокладке курса первому судну оказалось предостаточно. Для преодоления надо было не только победить льды Карского моря, но и сдвинуть айсберги косности чиновничьих кругов. И это тоже целая эпопея. Что вчера было, то и сегодня есть. В 1867 году Сидоров подал наследнику (будущему Александру III) докладную записку «О средствах вырвать Север России из его бедственного положения». В ответ на эту записку генерал Зиновьев ответил Сидорову: «Так как на Севере постоянные льды и хлебопашество невозможно, и никакие другие промыслы немыслимы, то, по моему мнению и моих приятелей, необходимо народ удалить с Севера во внутренние страны государства, а вы хлопочете наоборот и объясняете о каком-то Гольфштреме, которого на Севере быть не может. Такие идеи могут приводить только помешанные». Характеристика интеллекта, отписавшего на докладной записке эти строки, исчерпывающая. Ну совсем, как в случае с типографиями, редакциями и издательствами, надобность которых в нашем городе клерки отрицали, а они и выросли, будто опята на пеньке. Целой грудой объявились вдруг в том самом городе, который в них, по убеждению чиновника, не нуждался. Но Зиновьев и его «приятели», мечтавшие удалить народ с Севера во внутренние губернии, не были одиноки в своих понятиях. Никто иной, как Сафронов, архангельский вице-губернатор, возражал против поощрительных мер для развития промыслов и торговли на Севере и на Мурманском побережье, он говорил: «Каким образом мы заключим контракт с природою, чтобы почва, которая там климатическими условиями осуждена на бездействие, сделалась бы лучше, или климат изменился, чтобы зима сделалась короче, морозы мягче, и, наконец, чтобы там можно было водворить какой-либо живой элемент?» А вместе с тем наши заграничные соседи прекрасно знали о незамерзающих гаванях Мурмана, о богатствах нашего Северного океана. Норвежские колонисты тянулись на те самые берега, откуда предусмотрительные генералы хотели выселить всё русское

проза | литературная гостиная население. Мы знаем, что на просьбу Сидорова соорудить на свои собственные средства канал между реками Тазом и Туруханом, с тем чтобы канал через 45 лет поступил в собственность местных жителей, генерал-губернатор на ходатайство Сидорова ответил так: «Если бы канал был нужен, то он был бы построен и без Сидорова, а так как этот канал не нужен и проведение его на Севере решительно невозможно, то и в просьбе Сидорову отказать». Нормальненько. Виза от державной руки что надо! Но, как говорится: чины людьми даются, бывает, люди ошибутся. Народ попроще, не от «лукавого» административного аппарата, открыто сочувствовал, порывам этого яростного поборника Севера. Были готовы в любой момент и открыто высмеять косность и тупость его противников. На одном из учреждённых М.К. Сидоровым «Северных вечеров», им была придумана и финансировалась своеобразная форма общения единомышленников, своеобразные посиделки с неформальным, как мы сейчас говорим, общением. На этих вечерах встречались и ближе знакомились небезразличные к Арктическому региону люди. Именно во время этих вечеров рождались идеи, здесь же они обсуждались, здесь гостя могли угостить чисто северными яствами, интересными рассказами, заразить новыми идеями. Так вот; на одном из таких своеобразных сейшенов была произнесена речь, насыщенная шутливой иронией по адресу костных администраторов и учёных. Но всё было безрезультатно. Всё такие же появлялись заказные статьи в прикормленной прессе, и полное безразличие к любым начинаниям и просьбам Сидорова. Но голос Сидорова услыхали... за рубежом. Норвежец Фойн не боялся моря и не испугался китов, страшным русским чиновникам. Сам Фойн добывал их до 30 штук за промысловый сезон. Он выразил готовность поддержать часть исследований Сидорова за его, разумеется, деньги. А. Сибирякова интересовала и им же поддерживалась деятельность Сидорова в части его попыток открытия Северного морского пути из Сибири в Европу. «Тобольские губернские ведомости», год 1863: «Если осуществится проект Сидорова о морском пути в Сибирь, в чём, кажется, уже мало сомнений, и принесётся вся ожидаемая для края польза, то имя г. Сидорова должно стать высоко. Оно должно будет занять место в числе имён тех людей, которые проводили промышленные и торговые реформы,

обогащали края, где простиралось их благотворное влияние, и делались, если не благодетелями человечества, то благодетелями некоторой его части. Имена эти не забывались, передавались из рода в род и произносились с особенным чувством уважения». С 1841 года Сидоровым овладело желание «сделаться полезным в открытии пути морем в Сибирь и обратно». В то время Сидоров ещё не знал всей Сибири. Знакомство с богатой страной ещё более укрепило его желания. Вот как формулирует Сидоров те выгоды, которые связаны с открытием морского пути в Сибирь. «Все празднолежащие и недоступные к разработке золотосодержащие прииски, по слабому, относительно, содержанию в них золота, стали бы тогда разрабатываться. Через устье Енисея появятся из-за границы всякого рода водяные и паровые машины, о коих золотопромышленность наша и понятия теперь не имеет; привезутся по дешёвым ценам и другие товары, доставляемые ныне через портовые города. От этого ныне упадающая добыча золота в Енисейской губернии увеличится. Превосходного качества леса, находящиеся по реке Енисею и его притокам, сразу получат ценность: а с отпуском за границу лесного материала откроется новый источник для государственных доходов. Все острова около устья Енисея будут взяты в аренду за значительные суммы, потому что между ними и на них водится множество моржей и китов, тюленей, белух, промысел за коими составит важную отрасль местной промышленности. Массы графита лучшего качества, железные и медные руды, которые находятся на берегах и притоках Енисея и в которых через заселение края возникнет потребность, и пласты каменного угля, занимающие значительные пространства, доставят обширное поприще промышленной деятельности и принесут, пошлинами за железо, медь и другие металлы, новый, значительный государственный доход, теперь без открытия пути даже немыслимы. Самое пароходство (здесь в смысле хождение посредством силы пара) через устье Енисея вверх по Ангаре и Байкалу даст средства к дешевой транспортировке товаров с Байкала в Санкт-Петербург и уменьшит провозную плату. В случае неурожая в Сибири или в Европейской России сделается возможною своевременная доставка хлеба, что также для общего благоденствия необходимо. И, наконец: образуются у нас Северяне № 1, 2014

113

литературная гостиная | проза капиталы и сделается возможным строить на Енисее свои корабли и пароходы для перевозки сибирских грузов за границу. Не имя возможности входить в подробное рассмотрение выгод от открытия морского пути в Сибирь, я полагаю, что из всего сказанного можно составить понятие, как важно это открытие для Сибири и всего нашего отечества». Мы знаем, что проект плавания из Сибири морским путём считался многими «сказкой из 1001 ночи», а самого автора проекта называли и «фантазёром» или даже «помешанным». Но Сидорову как-то всё равно, кто и что о нём говорит. Его кредо – лишь бы не мешали. Тем временем на пути к успеху, на пути к весомому доказательству возможности воплощения своей идеи он расставляет одну за другой точки опоры. В 1862 году учреждена премия моряку, который решится на плавание в устье Енисея. И сумма немалая по тем временам. Четырнадцать тысяч рублей оказались на нейтральном счёте. От красноярских купцов, других сибирских торговых людей Сидоров добивается сочувственного отзыва своим стремлениям, а посреди моряков вызывает такой интерес к своему предприятию, что известный своими исследованиями Печорского побережья адмирал П.И. Крузенштерн снаряжает в 1862 году своего сына-лейтенанта в поход на шхуне «Ермак» из Печоры в Енисей. Плавание это было несчастливое: Крузенштерн, затёртый во льдах Карского моря, вынужден был покинуть судно и вернуться назад берегом. Но эта серьёзная неудача не остановила Сидорова. Снова подыскивались рисковые люди, вкладывались средства в строительство судов, в приобретение товаров. Но опять и опять что-то не получалось. Может быть, виной всему нерадивость исполнителей? Тогда (в 1869 году) Сидоров решил сам отправиться северным морским путём на пароходе «Георгий». Пароход готовили, но случайная задержка на полтора месяца, оказывалась помощь английскому пароходу у устья Печоры, надо заметить, что англичане «тихой сапой» также пытались освоить кратчайший путь в Сибирь, не позволила Сидорову за поздним временем пройти на устье Енисея. Над Сидоровым стали злорадно смеяться, но он верил в осуществление своей мечты. И вот в 1874 году английский капитан Виггинс достиг острова Белого, а затем в следующем году Норденшельд на парусном судне «Провен» прошёл Югорским Шаром и достиг устья Енисея. И случилось это 3 августа 1875 года. Но для того, чтобы

114

Северяне № 1, 2014

доказать пригодность Северного морского пути для торгово-промышленных целей, случайных плаваний иностранных судов было недостаточно. Надо было на парусном судне вывезти из Сибири в Европу груз экспортных товаров, добытых к тому же в Сибири. И тогда Сидоров поручает капитану Шваненбергу выполнение этой задачи. Первая попытка в 1876 году заканчивается неудачей. С постройкой судна запоздали и, выйдя в море, вынуждены были вернуться в устье Енисея и стать на зимовку. Капитан Шваненберг уехал в СанктПетербург, а оставшиеся моряки в числе четырёх обречены были на тяжелейшие испытания. Два матроса умерли от цинги, третий был разорван волками по дороге к селению. Штурман Нумелин, оставшись в одиночестве, не мог очищать судно от снега. «Северное сияние» было занесено снегом до верхушек мачт и погибло во время весеннего половодья. Но эта серьёзная неудача не охлаждает рвения М.К. Сидорова. Он не теряет надежды на успех и предлагает П.И. Крузенштерну снарядить новое судно для плавания в Енисей путём, которым шёл еще В. Баренц в 1595 году, кругом Новой Земли, а тем временем вызывает к себе в Красноярск проживавшего на Енисее датчанина Бойлинга, имевшего некоторые понятия в судостроении, заказывает ему постройку судна и, уговорив его плыть с ним на этом судне в Ледовитый океан, пускается с ним вниз по реке (1863 г.). Но на устье рабочие, за исключением одного, отказываются идти далее в неведомый им морской путь: идти в море не с кем и экспедиция не состоялась. Тогда М.К. Сидоров предпринимает путешествие по нашему северному поморью и по Финляндии для отыскания мореходов, готовых пойти морем в Енисей. На призыв, сделанный по этому поводу архангельским губернатором, князем Гагариным, откликнулись, было, три лица, купеческие сыновья: сумский Никитин, кемский Норкин и ещё некто Оскерко из Колы. Сидоров спешит к ним в Кемь и в Колу, но первый умер в Норвегии, второй оказался под судом, а третьего уже не было в живых. М.К. Сидоров не останавливается на этой неудаче. Он объезжает различные приморские города Европы, знакомится с промысловым людом норвежского побережья, входит в сношения с известным китобоем Фойном, славным инженером Карльсеном (в 1868 г.), со знаменитым учёным исследователем северных морей Норденшельдом (1869 г.) и всюду старается распространить убеждение своё о доступности Карского моря и о вывозных богатствах

проза | литературная гоСтиная Енисея. При этом он объявляет премию в 14000 рублей и разные другие материальные выгоды тому судну, которому удастся первым войти в Енисей с моря, вывезти оттуда груз графита. В то же время М.К. Сидоров не оставляет своих усилий лично привести в исполнение дело им пропагандируемое. В 1869 году он покупает в Кронштадте пароход «Георгий», сидящий на 7 футов в воде, и к концу июля достигает на нём устья Печоры. Но здесь вместо безотлагательного плавания в устье Енисея, ему приходится спасать с мели английский пароход «Норфолк», попавший на Гульевские Кошки с тысячей тонн угля, привезённого им для Енисейской экспедиции. Надо было разгрузить пароход, снять с мели, отбуксировать его в безопасное место и починить. Управившись с этим неожиданным делом, М.К. Сидоров спешит к Карским Воротам, но полтора месяца лучшего времени для плавания по Карскому морю потеряны, была уже почти половина сентября, начались холода и туманы. Вынужденный туманами простоять на одном месте целую неделю М.К. Сидоров должен был затем отказаться от мысли достичь Енисея в этом году. В последующие затем 1870–1871 годы он был отвлечён от Енисея. Сначала плаванием эскадры великого князя Алексея Александровича на Новую Землю. Потом объездом мурманского берега архангельским губернатором Н.А. Качаловым. А когда в 1872 году Сидоров снова явился на Печору, то вместо плавания на Енисей ему пришлось отдать свой пароход и самого себя в распоряжение членов австрийской полярной экспедиции графа Вильчека и барона Штернека. Их он встретил в Печорской губе в беспомощном состоянии. Плавание Сидорова на Енисей опять отдвинулось до будущего времени. Но в дальнейших личных попытках его и не являлось уже и надобности. Двадцатилетняя настойчивая пропаганда начала уже приносить свои плоды; интерес к проложению морского торгового пути на Енисей, так усердно поддерживавшийся Сидоровым среди наших и иностранных обществ, посреди торговых людей, моряков и промышленников, стал уже проявляться фактически. Волны Карского моря разыскал уже в 1874 году английский пароход «Диана» под командой Виггинса, который прослышал через географа Петермана о Сидоровской премии и богатый сведениями, которые благодаря возбуждённому Сидоровым интересу к сибирским рекам были уже собраны тогда из предшествующих плаваний

по Карскому морю, смело подошёл к острову Белому, что лежит против Ямала (Ялмала), и заглянул в лиман Оби. На другой год на парусном судне «Провень» в Енисейском заливе появился профессор Норденшельд. А в 1876 году оба они благодаря материальному содействию гг. Сибирякова и Гарднера повторили свои попытки. И первый на пароходе «Темза» с осадкою в 11 футов прошёл на тысячу верст вверх по Енисею и проник в реку Курейку к графитовым ломкам Сидорова. А второй, сложив товары в устье Енисея, в ту же навигацию благополучно вернулся в Европу. В том же 1876 году судно, построенное Сидоровым в Енисейске, «Северное сияние», нагруженное графитом, дошло до устья реки, но за поздним временем года должно было зазимовать между Малобреховскими островами. Зимние невзгоды и весенний разлив реки привели, как известно, к разрушению «Северного сияния», а пароход Виггинса «Темза» стал на мель и при падении вод реки обсох. Впрочем, эти несчастья, случающиеся даже на таких хорошо исследованных и населённых реках, как наша Волга, естественно, не должны были остановить стремление на Обь и Енисей. И действительно, в текущем году, в навигацию, обе эти реки принимали у себя ещё новых европейских гостей: пароход «Фразер», зафрахтованный членом-соревнователем нашим А.К. Сибиряковым и пароход «Луиза», зафрахтованный потомственным почётным гражданином Трапезниковым и графом Комаровским. Последний пароход, командуемый бравым помором нашим Далем, как известно, далеко проник внутрь Сибири и зимует теперь в Тобольске. Мы дождались, наконец, и того, что судно Сидорова, построенное на Енисее, маленькая «Утренняя заря», достигла ныне Невы. И мы все могли видеть и приветствовать небывалую до сего времени чудную новую гостью Петербурга, пришедшую к нему из далёкого Енисейска с рыбою, графитом, образчиками строевого леса и другими предметами местной вывозной торговли. А также с этнографическими, геологическими и другими научными коллекциями Северного края, которыми г-н. Сидоров давно уже обогащает наши музеи, отдавая дань науке, которой был всегда ревностным приверженцем. Вот ближайший результат многолетней настойчивости и энергии почтенного М.К. Сидорова, вложившего всего себя на проведение в жизнь той благородной идеи, которая одушевляла его ещё с юношеских лет. (Окончание следует.) Северяне № 1, 2014

115

Артём тытюк

литературная гостиная | проза

Александр Петрушин, писатель, историк, краевед, полковник ФСБ в отставке. Родился 15 марта 1950 года в д. Новотроица Нижнетавдинского района Тюменской области. Окончил Тюменский педагогический институт, историко-филологический факультет. Работал учителем истории в школе. Служил в железнодорожных войсках. С 1975 года работал в органах госбезопасности оперативным уполномоченным, старшим «опером» Тюменского управления КГБ. После окончания высших курсов КГБ СССР и аспирантуры Министерства безопасности РФ (на кафедре педагогики и психологии) возглавлял Сургутский отдел КГБ, затем – Ханты-Мансийский окружной отдел ФСБ. В 1998 году назначен заместителем начальника РУ ФСБ России по Тюменской области. В настоящее время работает заместителем директора по связям с общественностью представительства ООО «ЛУКОЙЛ – Западная Сибирь» в Тюмени. Автор книг «Книга расстрелянных», «Запрещённые солдаты» (обе – совместно с Р.С. Гольдбергом), «Мы не знаем пощады», «На задворках гражданской войны» и других, соавтор и консультант сценариев к документальным фильмам совместно с ОГТРК «Ямал-Регион»: «Ветры встрешные и льды великие» (история Северного морского пути), «Полярный Урал», «Приди и возьми» (о ссылке В.И. Немировича-Данченко в г. Обдорск), «Мандала» (история восстаний в тундрах Ямала в 1933–1934 и 1943 гг.) и др. В своих книгах он увлекательным, доступным языком преподносит документальные факты, данные архивов. Исследования Александра Антоновича привлекают тем, что в них говорится о событиях и фактах, которые многие годы пытались скрыть. Будучи полковником КГБ/ФСБ в отставке, Петрушин, как ни один краевед, знает специфику этого ведомства и его архивов. Лауреат Литературной премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в номинации «Краеведение».

«Цеппелин» над Ямалом, или Призраки Приполярного Урала По народному поверью, клады могут обращаться в людей и бродить по земле в поисках хозяина или просто доброго человека. Превращение сокрытых в 1921 году на Приполярном Урале ценностей Сибирского белого движения в людей-призраков началось в июне 1943 года.

116

Северяне № 1, 2014

проза | литературная гостиная Александр Петрушин

Коварные планы В то время специальный орган разведки гитлеровской Германии «Цеппелин» забросил на территорию Кожвинского района Коми АССР двенадцать парашютистов. Десант состоял из советских военнопленных, захваченных немцами в начале войны. Через двое суток десантники застрелили командира группы, бывшего колчаковского офицера Николаева, и сдались случайно оказавшемуся у речки Вой-Вож счетоводу молочно-товарной фермы «Развилки» совхоза «Кедровый Шор». Пожилой рыболов привёл их к местным чекистам. Этот рядовой эпизод Великой войны в небогатой событиями истории Коми Республики подавался на страницах газет и журналов в восторженно-героической тональности. В Москве была издана документальная повесть Александра Рекемчука «Б7-Б7 выходит из игры». На театральных подмостках ставилась пьеса Геннадия Юшкова «Право на жизнь». В этих произведениях целью высадки десанта назван железнодорожный мост через Печору. «Но врагу так и не удалось ни на минуту прервать напряжённый пульс Северо-Печорской железнодорожной магистрали, этой жизненно важной артерии. Рухнули не мосты, а коварные планы гитлеровцев…» История самой дороги началась 9 мая 1940 года, когда Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли совместное постановление «О строительстве Северо-Печорской железнодорожной магистрали и о развитии ВоркутоПечорских углей». Документ предписывал в кратчайшие сроки построить магистраль от Котласа до Воркуты протяжённостью 1191 километр. Сооружение железной дороги возлагалось на НКВД СССР. Северо-Печорская магистраль была самым сложным строительством в СССР. Северный участок находился за Полярным кругом. Лето в этих местах недолгое. Вечная мерзлота достигает 10 метров в глубину, а местами превышает 130 метров. В январе температура воздуха понижается до минус 50 градусов. Около 100 суток в году длятся метели. Снежный покров достигает 2–3-х метров. На участке от Ухты (Чибью) до Кожвы каждые 11 км из 20 проходили по болоту. Для снабжения этого участка была проложена

лежневая дорога длиной в 235 км! В ряде мест железнодорожную насыпь сооружали на гатях. В конце декабря 1940-го года по всей трассе от Котласа до Кожвы на левом берегу Печоры было открыто рабочее движение. Скорость движения не превышала 20 км в час, а на подъёмах была вдвое меньше. Но даже на живую нитку сшитая дорога пропускала 12 пар поездов в сутки.

12 февраля 1942-го года было принято постановление СНК СССР «О развитии добычи воркуто-интинских углей и мероприятиях по обеспечению их вывоза». Для досрочного сооружения мостов на Северо-Печорской магистрали было доставлено 4700 тонн металлоконструкций из каркаса московского Дворца советов; демонтированы мосты через канал Москва – Волга. Упрощение технологий, улучшение снабжения и переброска на трассу новых контингентов осуждённых позволили ускорить строительство: 1 августа 1942-го дорога была принята в эксплуатацию. В годы войны в угольном бассейне заложено 29 шахт – печорский уголь потребляли 9 областей, 2 автономные республики, 35 городов и 52 предприятия. Подрыв главного моста Северо-Печорской магистрали, охраняемого военизированной охраной (ВОХР), серьёзно нарушил бы работу тыла Красной армии во время немецкого наступления в районе Курска и Орла… В конце 80-х годов прошлого столетия, когда чуть-чуть приоткрылись секретные архивы КГБ, оказалось, что диверсионной целью фашистского «Цеппелина» в Коми АССР был не железнодорожный мост через Печору, а исправительнотрудовые лагеря НКВД.

Кандидат в герои Поднять заключённых на восстание и, пользуясь отсутствием здесь крупных военных гарнизонов, захватить Северный Урал, Обский Север и Среднее Приобье предложил немцам перешедший на их сторону в августе 1941-го года командир 102-й стрелковой дивизии 67-го стрелкового корпуса 21-й армии Центрального фронта генерал-майор Иван Георгиевич Бессонов. Он родился в 1904 году в Перми в семье рабочего. Окончил в 1916 году реальное училище и работал на лесопилке. В 1920-м мобилизован в Красную армию – делопроизводителем в 133-й батальон связи 57-й стрелковой дивизии. Северяне № 1, 2014

117

литературная гостиная | проза Грамотного и старательного красноармейца заметило начальство и отправило в 1926 году в Тверь, в кавалерийскую школу имени Коммунистического Интернационала. После её окончания переведён в 1930-м в войска ОГПУ – помощником начальника штаба 13-го Алма-Атинского маневренного полка. Участвовал в боях в сопредельной китайской провинции Синьузян, за что награждён именным оружием. В марте 1936-го откомандирован в Ленинград, назначен командиром 3-го Ленинградского полка войск НКВД, принят в ВКП(б) и награждён орденом Красного Знамени. И главное: стал фаворитом командующего войсками НКВД Михаила Петровича Фриновского, утверждённого 16 октября 1936 года заместителем наркома внутренних дел СССР. Через два года Фриновского неожиданно назначили наркомом Военно-Морского флота СССР. Его верный соратник чекист Бессонов занял должность помощника начальника штаба Балтийского флота. О тех странных назначениях адмирал флота Николай Григорьевич Кузнецов позднее написал: «Совершенно непонятно было, почему выдвинули именно его (Фриновского) на пост наркома в момент развернутого строительства большого флота». Причина кадровой рокировки заключалась в необходимости проведения массовых чисток среди моряков. Выявление «врагов народа» на флоте, по мнению Сталина, значительно отставало от масштабов репрессий в армии. Положение требовалось исправить. Этим и должен был заниматься наркомвоенмор Фриновский, получивший «сухопутное» воинское звание командарма, причем не 2-го ранга, а сразу 1-го. Кто как не свой помначштаба Бессонов мог беспрепятственно и оперативно просеять сквозь чекистское сито все личные дела офицеров-балтийцев и отобрать нужное число кандидатов в «шпионы», «диверсанты» и «вредители». Покомандовать Рабоче-Крестьянским красным флотом Фриновскому и Бессонову довелось всего лишь полгода. Но и такого короткого срока им сполна хватило, чтобы уничтожить или отправить за решётку многих неугодных флотоводцев. Трижды сменялись командующие четырёх флотов СССР. Боевые корабли остались без опытных капитанов… Но участь самих «чистильщиков» была уже решена: слишком много знали они о закулисной борьбе за власть в партии и в государстве.

118

Северяне № 1, 2014

23 ноября 1938 года нарком внутренних дел Николай Иванович Ежов направил письмо в Политбюро ЦК ВКП(б) с просьбой об отставке. На следующий день Сталин, «принимая во внимание как мотивы, изложенные в заявлении, так и болезненное состояние», заменил Ежова Лаврентием Павловичем Берией. Впереди у Ежова оставались полгода прозябания наркомом водного транспорта СССР, приступы мрачного пьянства, придирки и замечания Сталина, зверское следствие Берии и расстрел. В марте 1939-го освободили от должности его бывшего заместителя Фриновского, а 6 апреля к нему пришли сослуживцы с Лубянки и предъявили ордер на арест. 8 февраля 1940-го года Фриновского расстреляли. Морская карьера комбрига Бессонова также закончилась, но ему повезло: после короткого следствия отправлен в Ухто-Печорские лагеря НКВД, а перед войной в составе большой группы военачальников, обвиненных в 1937–1938 годах в «военно-фашистском заговоре», освобождён из заключения и назначен, по указанию Берии, не в войска НКВД, а в армию – начальником штаба 102-й стрелковой дивизии. Считается, что, когда немцы прорвались в районе Могилёв – Рогачёв, и дивизия оказалась в окружении, Бессонов добровольно сдался в плен охране немецкого медсанбата в селе Раги Старосельского района Гомельской области. На первом же допросе он предложил свои услуги в борьбе с советским режимом. В ноябре 1941-го года Бессонов (под псевдонимом Катульский) оказался в Хаммельсбургском лагере для офицерского состава Красной армии. В этом лагере немецкой разведкой был организован военно-исторический кабинет. Работавшие в нем Бессонов, другие бывшие генералы и старшие офицеры (всего 120 человек) сочиняли справки о состоянии советского общества, экономики и армии. Всего за годы войны в плен к немцам попали 83 генерала Красной армии (по другим данным – 88). Среди них 7 командующих армиями, 19 командиров корпусов, 31 командир дивизии, 4 начальника штаба, 9 начальников родов вой­ ск армий. В созданных немцами вооружённых формированиях и оккупационных административных структурах служили: генерал-лейтенант (А.А. Власов), 6 генерал-майоров, 3 комбрига, 29 полковников, бригадный комиссар, 16 подполковников, 41 майор, 11 военинженеров, капитан 1-го ранга ВМФ и 3 старших лейтенанта госбезопасности.

проза | литературная гостиная Мотивы перехода генерал-майора Бессонова на сторону врага и сотрудничества с ним не совсем понятны. Его архивно-следственное дело в семи томах хранится в ФСБ России и недоступно для исследования. Бессонов не принадлежал к числу русских офицеров, которые по принуждению (по мобилизации) поступив в Красную армию, обесценивали для себя проблему нравственного выбора («единожды предавший…»). В своих поступках они руководствовались не традиционными морально-этическими категориями, а жизненным прагматизмом. Бессонов в отличие от военачальников не рабоче-крестьянского происхождения стал командиром благодаря советской власти. Он пострадал от репрессий, но и не настолько, как осужденные при его непосредственном участии. Вряд ли Бессонов осознавал бесчеловечность и преступность сталинского режима будучи одним из участников преступлений. Нет основания обвинять его в трусости: он не искал спасения подобно генералам Абрамидзе, Лукину, Потапову и другим, занявшим в плену безучастную, наблюдательную позицию, и мог бы, попросту говоря, «пересидеть плен». Из 83 пленных генералов в СССР вернулись 37. Они заслужили прощение, возобновили карьеру и остались в номенклатурном эшелоне. Бессонов мог спастись, но, как игрок, решил использовать шанс войти в историю и стал одним из многих авантюристов Второй мировой войны. Авантюризм, по Ожегову, это беспринципное, рискованное, сомнительное по честности дело, предпринятое в расчёте на случайный успех. Авантюризм – явление, расцветающее пышным цветом в переломные эпохи революций и войн, в эпохи крушения систем и идеалов. Когда близость славы и власти не даст спокойно уснуть и приводит к нервному истощению. Когда запах крови возбуждает инстинкт хищника, а ценность человеческой жизни сводится к стоимости патрона. Авантюристами изобиловала не только эпоха Гражданской войны (1918–1922). Новое «смутное время» породило многочисленных искателей славы, часто меняющих своих хозяев. Михаил Булгаков писал: «Была бы кутерьма, а люди найдутся». И в 1941-м они нашлись в избытке, готовые на подвиг и на предательство. Андрей Власов, Михаил Шаповалов, Владимир Гиль-

Родионов, Павел Богданов, Иван Бессонов… Всех авантюристов объединяла кипучая энергия, стремление постоянно быть «во главе» и холерический, чувственный характер. Поэтому Бессонов вступил в созданную в октябре 1941-го года в Хаммельсбургском лагере военюристом 3-го ранга Мальцевым и бывшим актером МХАТа Сверчковым политическую организацию из военнопленных офицеров «Русскую Трудовую Национальную партию». РТНП насчитывала более 200 человек, имела устав и программу, предусматривавшую «борьбу в союзе с Германией за свержение советской власти в России и создание нового демократического государства без большевиков». Экономическая часть программы заключалась в ликвидации колхозов, восстановлении частной собственности. Ну и всевозможные свободы: религии, совести, слова, собраний. Был и свой гимн: Смело, друзья, не теряйтесь, В битве, в неравном бою! Родину-мать вы спасайте, Честь и свободу свою… Партийцы приветствовали друг друга поднятием правой руки и возгласом: «Слава России!» Ответ: «И соратнику!» Организация с первого же дня существования находилась под пристальным оком немецкой разведки, использующей объединение для получения информации политического, экономического и военного характера. Такое положение РТНП не устраивало Бессонова, и он создал «Политический центр борьбы с большевизмом». Ближайшими сподвижниками генерала становятся начальник штаба 20-й стрелковой дивизии НКВД полковник Киселев, начальник артиллерии 49-й танковой дивизии полковник Любимов, командир 301-го полка 48-й стрелковой дивизии подполковник Бродников… Бессонов предложил немцам план высадки воздушного десанта численностью до шести тысяч человек из военнопленных в районах рек Северная Двина – Печора – Обь. Планировалось захватить лагеря НКВД и, вооружив заключённых, развернуть повстанческую деятельность на северо-востоке СССР. Главная задача – захват промышленных центров Урала и разрыв сообщения европейской части СССР с Сибирью и Дальним Востоком. Трудно сказать, верил ли сам Бессонов в успех массированного десанта и организацию восстания заключённых. В июне 1945 года на допросе Северяне № 1, 2014

119

литературная гостиная | проза в Главном управлении контрразведки «СМЕРШ» НКО СССР он показал: «Выполняя задание немцев, я разработал предварительный план повстанческой деятельности в тылу Советского Союза, по которому предполагалось создание из числа военнопленных, бывших военнослужащих Красной армии, нескольких десантных групп для высадки их с самолётов на парашютах в северные районы СССР. Предполагалось высадить воздушный десант общей численностью в 50 000 человек. В соответствии с этим планом моим штабом был тщательно разработан график десантирования, составлены всякие схемы, на карты нанесены маршруты движения отрядов, определены основные направления ударов». Вопрос: «Какие именно районы СССР предусматривались вашим планом для высадки десанта и начала повстанческой деятельности?» Ответ: «Планом предусматривалось, что высадившиеся на севере СССР крупные десантные отряды захватят расположенные там лагеря заключённых и поселения ссыльных, вооружат их после привлечения на свою сторону и, пользуясь отдалённостью этих районов от фронта и жизненных центров страны, а также отсутствием крупных воинских гарнизонов, разовьют повстанческую деятельность в тылу Красной армии. При этом ставилась цель достигнуть и овладеть промышленными центрами Урала, отрезать Сибирь от Центральной части Советского Союза и лишить его важнейшей стратегической базы на Востоке… В качестве районов высадки и исходной территории для развёртывания повстанческой деятельности предусматривались такие места: 1. район Нарьян-Мар, Усть-Цильма и Усть-Ухта; 2. район дельты реки Северная Двина; 3. район Сыктывкар (бывший Усть-Сысольск); 4. район Мезень; 5. в пунктах на реке Обь: а) Обдорск, б) Березов, в) Самарово; 6. район дельты реки Енисей; 7. Северный Урал – район Чердынь – Саранпауль». Разработка Бессоновым и его сподвижниками плана совпала с созданием в марте 1942-го года в составе Главного имперского управления безопасности Третьего рейха специального разведывательно-диверсионнного органа «Цеппелин». В своей работе он руководствовался

120

Северяне № 1, 2014

«планом действий для политического разложения Советского Союза». Среди практических задач «Цеппелина» особое внимание уделялось регионам, в которых располагались исправительнотрудовые лагеря и спецпоселения НКВД.

Тюремный призыв К началу войны общее число заключённых в лагерях и колониях НКВД составляло два миллиона 300 тысяч человек. Бессмысленные в предвоенный период попытки массовых выступлений заключённых с началом войны приобретали надежду на успех – освободиться, восстав против сталинского режима на стороне немцев. Однако протестный потенциал ГУЛАГа уменьшился после досрочного освобождения заключённых и передачи их в Красную армию. Война началась 22 июня 1941 года, а уже 12 июля, а затем 24 ноября по ходатайству НКВД Президиум Верховного Совета СССР издал указы о досрочном освобождении некоторых категорий заключённых (трое из четырёх узников ГУЛАГа были осуждены не за политические, а за общеуголовные преступления). Осуждённых за прогулы, кражи, бытовые и хозяйственные преступления передали в действующую армию. «Во исполнение этих указов, – отмечалось в отчёте ГУЛАГа, – было проведено освобождение 420 тысяч заключённых». Наступавший вермахт быстро перемалывал в бесчисленных «котлах» наши мобилизационные ресурсы. Только в плен было взято за всю войну 5 миллионов 754 тысячи советских военнослужащих. Поэтому по специальным решениям Государственного комитета обороны СССР в 1942–1943 годах «произведено досрочное освобождение с передачей в ряды Красной армии еще 157 000 человек из числа осуждённых за незначительные преступления». За три года войны на укомплектование воинских частей «передано 975 000 заключённых», а всего до победного мая 1945-го – более полутора миллионов. Кроме того, из лагерей «освобождено 43 000 польских и до 10 000 чехословацких граждан для формирования национальных частей». Освобождение некоторых категорий заключённых произошло не из-за человеколюбия или сострадания к ним и не из-за тревоги за судьбу Отечества. Дело в том, что у заключённых появилась вполне понятная боязнь, что неудачное

проза | литературная гостиная для Сталина и его окружения начало войны и быстрое продвижение немцев на восток могут спровоцировать НКВД на акции массового уничтожения людей в лагерях, оказавшихся в непосредственной близости от театра военных действий. Этот страх мог стать важным фактором сплочения и консолидации заключённых перед лицом смертельной угрозы. В лагерях широко распространялись слухи об уже имевших место массовых расстрелах, о некоем секретном приказе НКВД об уничтожении заключённых в случае приближения немцев. По воспоминаниям Игната Бажанова, сидевшего в начале войны в тавдинских лагерях на Урале, он узнал о таких расстрелах от знакомого охранника и рассказал об этом своим товарищам. «Мы решили тотчас же создать сопротивление и сорвать задуманный ими план… при первых известиях о приближении немцев захватить силой и ценой нескольких жертв сарай, где хранились винтовки и патроны. Уничтожив охранников и всех, кто нас истязал, не трогая их семей, распустить заключённых других уральских лагерей. Мы тщательно следим за охранниками и запорами сарая». Не дожидаясь лагерных бунтов, Сталин предпочёл избавиться от «обычных» заключённых путём массовой мобилизации в Красную армию – у них появились легальные шансы на восстановление своего гражданского статуса. При этом Сталин знал, что осуждённые по контрреволюционной 58-й статье Уголовного кодекса, то есть «за разговоры» или, как некоторые полагали, «по ошибке», были в массе своей настроены патриотично и к борьбе с существовавшим в стране режимом не способны. Поэтому эта категория, составлявшая в 1941 году только 27 процентов от общего числа заключённых, освобождению из лагерей не подлежала и в Красную армию не призывалась. Ставка Бессонова на обитателей ГУЛАГа кажется на первый взгляд фантастической, но его убеждённость в успехе воздушного десанта на территорию Коми АССР ещё более окрепла после известий о так называемом «ретюнинском восстании». Это событие, о котором руководство НКВД сообщило в совершенно секретной директиве, произошло на отдельном лагерном пункте «Лесорейд» Воркутинского ИТЛ: «…125 заключённых разоружили военизированную охрану, напали на районный центр Усть-Уса, захватили почту, прервали связь и, перебив охрану КПЗ, освободили

42 заключённых, из которых 27 присоединились к банде. Среди работников охраны, НКВД и сов­ партактива имеются убитые и раненые». Последующим расследованием происшествия установлено: «Военизированная охрана мылась в бане, оставив в казарме, где находилось оружие и патроны, одного дневального. Дневальный был обезоружен, а личный состав охраны заключённые загнали из бани в овощехранилище». Восстанием руководил вольнонаёмный начальник лагерного пункта Михаил Ретюнин, ранее осуждённый на 10 лет лишения свободы. В результате налёта на райцентр Усть-Уса, в боестолкновениях с чекистами и партийносоветским активом потери последних составили: 33 убитых и 70 раненых. Со стороны нападения убито 48 человек, а шестеро, в том числе и Ретюнин, застрелились. 9 августа 1942 года прокурор Коми АССР Фотиев утвердил обвинительное обвинение по делу N 758: из 68 человек в отношении 49 была вынесена высшая мера наказания – расстрел. На подобные выступления и рассчитывал Бессонов. По его мнению, «освободительное движение могло быть успешно начато при координации небольших сил вторжения с многомиллионной массой заключённых и трудпоселенцев». Изучение не так давно рассекреченной «переписки по ликвидации немецкого парашютного десанта, высадившегося 6 июня 1943 года в Кожвинском районе Коми АССР, подтвердило реальность плана, предложенного Бессоновым «Цеппелину». В документе с грифом «секретно» республиканский обком ВКП(б) признал: «…Операция по ликвидации десанта была организована исключительно неумело, и если бы десант не сдался, а решил сопротивляться, то весь оперативный состав НКВД Коми АССР, прибывший в совхоз «Кедровый Шор», был бы уничтожен». Один из десантников, 29-летний Михаил Годов, отбывавший срок наказания за хозяйственное преступление в Печоржелдорлаге и досрочно освобождённый с направлением в действующую армию, на допросе показал: «По указанию особой команды «Цеппелина» – «Руссланд-Норд» высадка десанта произведена в Кожвинском районе, так как здесь большая концентрация лагерей НКВД, в которых содержится наиболее враждебный Советской власти элемент». Действительно, на территории Кожвинского района располагались три мощных лагерных треста НКВД и семь лагерных подразделений, Северяне № 1, 2014

121

литературная гостиная | проза одно из которых сельхозлаг «Кедровый Шор» Интинстроя НКВД снабжал продовольствием заключённых Инталага. Так что не существовали, как в повести Рекемчука «Б7-Б7 выходит из игры», ни молочно-товарная ферма «Развилки» совхоза «Кедровый Шор», ни пожилой счетоводрыболов Аким Фёдорович Суханов, которому сдались парашютисты. А были сельскохозяйственный лагерь НКВД и находившийся в нём в командировке заместитель командира взвода по политчасти Инталага НКВД Виктор Павлович Лазарев. Этот сельхозлагерь был организован в 1932 году на месте посёлка трудопоселенцев, раскулаченных во время коллективизации. Через год в «Кедровом Шоре» построили комендатуру, радиостанцию, аэродром, жилые бараки, кухню, баню и складские помещения. Сельхозлагерь состоял из трех лагпунктов (отделений) – Кедровый, Заозёрный и Развилки, к которому вышли десантники Александр Доронин и Андрей Одинцов. Во всех лагпунктах содержалось около тысячи заключённых, половина из них – женщины. Лагерь «Кедровый Шор» даже премировали за высокую урожайность на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве. Почему в планах Бессонова и «Цеппелина» по освобождению заключённых отправной точкой стал «Кедровый Шор»? Потому что главной задачей десанта, высаженного в ночь на 6 июня 1943 года, было освобождение одного лишь заключённого. Вернее, заключённой – Александры Азарьевны Андреевой-Горбуновой. Майора госбезопасности.

Национальные особенности женского терроризма Конфуций однажды сказал: «На свете нет ничего, что более портит других и само подвергается порче, чем женщина». Наблюдение великого китайского мыслителя подтвердила судьба Александры Андреевой-Горбуновой. Она родилась в 1888 году в городе Сарапуле Вятской губернии в семье православного священника Азария Ашихмина. Девочку готовили к семейной жизни, но она, будучи в женской гимназии, увлеклась революционными идеями. После работы в нелегальных марксистских кружках в родном городе Ашихмина переехала в Пермь, где вступила в ряды РСДРП(б). Боль-

122

Северяне № 1, 2014

шевики Урала отличались боевой активностью, не уступая в дерзости своим партийным конкурентам, – эсерам и анархистам. В полицейских документах отмечалось, что «Урал – это специфическое экспроприаторское место. Экспроприации бывали здесь всяческие, бывали даже случаи, когда одних экспроприаторов-эсдеков по дороге экспроприировали другие экспроприаторыанархисты-максималисты…». Особенно богатым на «эксы» оказался 1906 год: налёты на почтовые вагоны близ разъезда Воронка и станции Дема опустошили госказну более чем на 30 тысяч руб­ лей, а из оружейного склада в Усть-Котово было похищено несколько сот килограммов динамита. Ценности и взрывчатка шли на обучение бомбистов и организацию химических лабораторий по изготовлению метательных устройств большой разрушительной силы. Состоявшаяся в феврале 1906 года Уральская областная конференция РСДРП(б) связала в единую сеть боевые организации Перми, Екатеринбурга, Нижнего Тагила, Юры, Вятки, Тюмени, Алапаевска, Сысерти, Кушвы и других уральских городов и заводов. Особняком находились «лесные братья». В отличие от боевиков, живших по своим домам и исподтишка совершавших теракты, «лесные братья» были нелегальными разбойниками. Руководил их отрядами Лбов (клички Семён, Лещ, Длинный – род. 1876). Одним из главных принципов уральских боевиков являлась строжайшая конспирация и тайна. «Говорить надо не то, что можно, а то, что нужно». Как определить причины, толкнувшие образованную девушку из набожной семьи к революционерам-террористам? Американская исследовательница женского терроризма в России начала ХХ века профессор Бостонского университета Анна Шур считает это явление «одним из важнейших симптомов психопатологии тогдашнего общественного состояния». Настроения в женской среде, которые в итоге приводили к террористическим действиям, парадоксально совмещали в себе страсть к разрушению со сверхвысокими моральными установками. Террор, направленный против всех носителей государственной власти, вне зависимости от их уровня и ранга, становился для наиболее чувствительных женских натур не личным делом несчастной, неприкаянной души, не нашедшей себе должного применения в земном мире, а общественно значимым апогеем собственной

проза | литературная гостиная жизни – актом борьбы с несправедливостью и гнётом действительности. После V съезда РСДРП(б) в 1907 году было принято решение распустить боевые дружины, так как они «проявляют склонность к террористической практике в революционной борьбе, способствуют распространению партизанских действий и экспроприации». Однако многие уральские боевики уклонились от выполнения этого решения. Шурка, таким был партийный псевдоним Ашихминой, заявила, что боевые дружины необходимо преобразовать в партийную милицию, в которой продолжить обучение рабочих обращению с оружием и тактике уличного боя. А Лбов с группой боевиков в ночь на 3 июля 1907 года ограбил на Каме пароход «Анна Степановна Любимова» – четверо убитых, трое ранено, захвачено 30 тысяч рублей. В августе того же года новый премьер-министр и министр внутренних дел Пётр Столыпин провёл закон о военно-полевых судах: схваченного 17 февраля 1908 года Лбова повесили 2 мая во дворе тюрьмы в Вятке. Арестованную 20 сентября 1907 года в Екатеринбурге Ашихмину обвинили в том, что она, «примкнув к преступному сообществу, имела в своём распоряжении склад взрывчатых веществ, в виде 55 патронов динамита, проживала по подложному виду на имя дочери священника Ю.М. Порубова, посещала членов военно-боевой организации, вела переписку о доставке партийной литературы на Нижне-Тагильский завод». Суд приговорил Шурку к «году заключения в крепости». Крепость-тюрьма отличалась от каторги тем, что от каторжан требовалось работать, а в крепости только сидели. Полная изоляция от внешнего мира в одиночной камере. На Урале под категорию крепостей подпадали лишь две тюрьмы – пермская и екатеринбургская. Но обе были переполнены, поэтому всех осуждённых разбросали по общим камерам. Вместе с Ашихминой в одной камере сидела жена будущего первого «президента» Советской России Якова Свердлова – Клавдия Новгородцева. Сохранились её воспоминания: «Саша была энергичной, живой девушкой и трудно переносила тюрьму. Затевала побег. Достала с воли пилки и начала выпиливать доску из пола под нарами. Чтобы надзиратели не услышали звук пилы, мы шумели или пели. Песню заводила Ашихмина, она обладала сильным красивым голосом…» В тюрьме очень симпатичная молодайка, одухотворённая, по-уральски крепенькая заболела

туберкулёзом. Когда вышла на волю, то уехала на родину, к родителям, училась в высшем медицинском училище в Юрьеве, работала статистиком в местном правлении и, казалось, навсегда отошла от революции. Но революция сама пришла в уездный Сарапул. Осенью 1917 года в городе взбунтовался солдатский гарнизон, разгромил винный склад, перепился. Погром продолжался несколько дней, пока не удалось разоружить озверевших солдат. Потом на город обрушился большевистский террор.

Такое не забывается Неизвестный журналист стал свидетелем происходивших в 1918 году в Прикамье событий: «Особой жестокостью и зверствами отличались «чрезвычайки» пермская и сарапульская. Сарапул – исключительно несчастный город. Военным комиссаром здесь был некий Седельников, молодой человек, самолично убивавший. Еще не вполне развившийся юноша, бывший прапорщик, с открытым детским лицом и невинными голубыми глазами – такое впечатление производил при первом знакомстве уездный военный комиссар и председатель местного комитета партии большевиков. Но юноша не оправдывал своей наружности. Он поражал своей кровожадностью и зверством. Выносимые им смертные приговоры, бессмысленные расстрелы и пытки в подвалах наглядно свидетельствуют о его ненормальной психике». После свержения советской власти в Сарапуле в столе Седельникова был найден дневник, в котором он вёл записи с мая 1917-го по август 1918-го. «Почему я стал большевиком? Стремление выйти из мелкобуржуазной семьи (Он был сыном зажиточного сапожника. – Авт.) в крупную буржуазию, чтобы жить в свое удовольствие, ни в чём себе не отказывая: иметь хороший обед, прислугу, пить тонкие вина и проводить время в обществе и ласках прекрасных женщин. Пусть одурманенные глупцы думают, что я – идейный работник (таковым меня считают товарищи по партии), я им покажу себя, лишь бы власть попала в мои руки… Наконец-то я у власти. Я – военный комиссар целого уезда, много труда стоил мне этот пост, но я победил. Содержание приличное – семьсот пятьдесят рублей в месяц, кроме того у меня будет всё, что я захочу. О чём кричат, надрывая Северяне № 1, 2014

123

литературная гостиная | проза своё горло, эти проходимцы, ничего не пойму, да и понимать не хочу. Впрочем, к черту всю политику. Как хочется мне быть богатым, чтобы несколько дней провести в ласках таких прекрасных женщин, которые проходят мимо моего окна. Я достигну этого! Я буду богат! Только бы поскорее уехать из Москвы и покончить с этим глупым съездом (военных комиссаров летом 1918 года). Там, в родном болоте, я быстро буду богатеть, а будет плохо, устрою авантюру с деньгами как тамбовский военком. Молодец! Свистнул 12 миллионов! Сумею и я – тогда поминай, как звали. Уеду туда, где никто не знает меня, сменю фамилию и буду наслаждаться жизнью». Однако не довелось сарапульскому уездному военкому разбогатеть. Его арестовали восставшие рабочие-ижевцы и расстреляли. Он трусливо валялся в ногах и просил прощения за ошибки молодости. Вместе с Седельниковым была арестована его сестра, девушка 22–23 лет. Её участие в убийствах было вполне установлено. Тем не менее сарапульские власти пощадили девушку. Когда в октябре 1918 года Сарапул вновь перешёл в руки красных, Седельникова была назначена военным комиссаром и стала творить беспощадную расправу. Особенно жестоко она расправлялась с арестованными женщинами. По её приказу была убита начальница Сарапульской гимназии за участие в благотворительном вечере, устроенном в пользу Народной армии. Жены и родственницы служащих в Народной армии тоже были расстреляны. Не было пощады даже детям. Эта женщина-зверь свирепствовала долго и наводила ужас на несчастное население… В круговорот красного террора попала и дочь священника Азария Ашихмина – Александра. Но случилось неожиданное: исполнитель революционных приговоров из прибывшего с Балтики на Каму экспедиционного отряда моряков эстонец Карл Валк не стал убивать молодую женщину, а отвел её в отдел военного контроля. Так тогда называлась контрразведка в Красной армии, не подчинявшаяся местной власти. Такое не забывается. Позднее Александра Азарьевна, достигшая высоких постов и званий в ВЧК–ГПУ, разыскала своего спасителя. Когда они встретились, бывший военмор Балтийского флота Карл Гансович Валк заведовал морским клубом в городе Очаков на Чёрном море. Но это случится позже, а тогда, в 1918-м, пережившая ужас расстрела Ашихмина предстала перед инструктором военного контроля Тимофеем Петровичем Самсоновым.

124

Северяне № 1, 2014

«Чёрная касса» секретного отдела ВЧК Батрак из Бессарабии Самсонов (он же Бабий) ещё во время первой русской революции 1905 года вступил в организацию анархокоммунистов, участвовал в налётах на помещичьи усадьбы, транспортировал оружие и нелегальную литературу. Был сослан на поселение в Тобольскую губернию, откуда сбежал за границу. В Англии по-прежнему активно участвовал в анархистском движении. Вернувшись в 1917 году в Россию, Самсонов поступил на службу военного контроля Восточного фронта, и за полгода прошёл путь от инструктора до начальника отдела 3-й армии. Неизвестно, чем руководствовался Самсонов, определив Александру Азарьевну в свою помощницу. Чувствами? Революционной целесообразностью? Скорее всего, бывшие боевикиодногодки сошлись в своих оценках революционных событий и перспективах их развития. Военный контроль как орган военной контр­ разведки достался советской республике от старой армии. Позиция ВЧК по вопросу использования в спецслужбах бывших жандармов расходилась с установкой председателя РВС Троцкого, взявшего курс на массовое привлечение в новую армию царских офицеров. Уже в январе 1918-го Дзержинский потребовал ликвидировать старую военную контрразведку. Но Совнарком не поддержал его и оставил при РВС военный контроль, наполовину состоявший из военспецов. Тем не менее президиум ВЧК постановил 9 апреля 1918-го года «взять в ведение ВЧК работу по военной контрразведке». Так появились параллельные военному контролю структуры – фронтовые и армейские ЧК. В конце 1918 – начале 1919 года военнополитическая обстановка на Восточном фронте изменилась не в пользу большевиков. 25 декабря 1918-го войска 1-го Сибирского стрелкового корпуса 27-летнего генерала Анатолия Пепеляева захватили Пермь – разгром 3-й армии красных войск открывал белым дорогу на Москву.

5 января 1919 года в Вятку прибыла партийноследственная комиссия во главе со Сталиным и Дзержинским. Одним из итогов деятельности этой комиссии стало упразднение военного контроля и создание особых отделов ВЧК, на которые возлагалась слежка за армией. 6 февраля ВЦИК утвердил «Положение об особых отделах

проза | литературная гостиная при Всероссийской чрезвычайной комиссии». Они должны были бороться с контрреволюцией и шпионажем, следить за военачальниками и изучать настроения в войсках. Сталин и Дзержинский остались довольны знакомством с начальником отдела военного контроля 3-й армии (вернее, её остатков) Самсоновым. При реорганизации спецслужб Самсонов остался на посту руководителя особого отдела ВЧК этой армии. Став чекистом, он заявил о переходе от анархо-коммунистов в РКП(б). Вскоре, по указанию Дзержинского, Самсонова перевели в Москву. Этот перевод совпал с обострением отношений между большевиками и анархистами.

25 сентября 1919 года анархисты взорвали здание московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке, где ожидалось присутствие Ленина, но он случайно задержался на заседании Совнаркома и опоздал к открытию пленума. В результате взрыва убито 12 человек, в числе которых Загорский – председатель Московского комитета партии. Ранены Бухарин, Ярославский и еще 55 видных большевиков. На октябрьские праздники анархисты планировали произвести взрыв Кремля. В систему канализации заложили динамитные шашки. Однако за несколько дней до взрыва Особый отдел Московской ЧК, руководимый бывшим анархистом Самсоновым, раскрыл заговор. Почти всех анархистов в Москве ликвидировали. Куда делись найденные на конспиративных квартирах заговорщиков награбленные ими сокровища, знали двое: главный чекист столицы Самсонов и его помощница Ашихмина, сменившая свою фамилию на Андрееву. Она вела «чёрную кассу» особых отделов 3-й армии и МЧК, Регистрационного управления Красной армии и Секретного отдела ВЧК, который ее шеф Самсонов возглавил в 1920 году. Каллиграфическим почерком Александра Азарьевна вносила в секретную бухгалтерию суммы изъятых при обысках ценностей, описания ювелирных изделий, чертила схемы тайников, куда, на всякий случай, перепрятывались добытые чекистским промыслом драгоценности. Своих недавних союзников – меньшевиков, анархистов и социалистов-революционеров – большевики методично уничтожали. Последних из них расстреляли 11 сентября 1941-го в лесу под Орлом. Это были уже старики и старухи, но Сталин всё равно их боялся.

Одновременно с уничтожением политической оппозиции Секретный отдел ВЧК–ОГПУ занимался «разрушением и разложением церкви». Главными слагаемыми успеха «в деле борьбы с церковной контрреволюцией» Самсонов, Андреева и возглавлявший антирелигиозное 6-е отделение Секретного отдела Евгений Тучков считали организацию тотальной слежки, наличие среди священников многочисленной агентуры и создание ситуаций, когда епископы РПЦ соперничали между собой за влияние на паству, интриговали и ссорились. В декабре 1920 года Самсонов написал Дзержинскому: «До сих пор ВЧК занималась только разложением православной церкви, как наиболее могущественной и большой, чего недостаточно, так как на территории республики имеется ещё ряд не менее сильных религий, каков ислам и пр., где нам также придётся шаг за шагом внести то же разложение, что и православной церкви». В такой обстановке «взаимного исключения коммунизма и религии» росло количество церковных кладов – священнослужители прятали всё, что блестело. В помощь Тучкову по делам о сокрытии драгоценной храмовой утвари и монастырских сокровищ Самсонов отрядил Андрееву. Под предлогом проверки политизолятора она приехала в Тобольск, где Тучков, назначенный заместителем Полномочного представителя ОГПУ по Уралу, занимался розыском спрятанных в 1918 году тобольским епископом Гермогеном сокровищ бывшего российского императора Николая II. Эта секретная операция благодаря воздействию Александры Азарьевны на монахинь Ивановского монастыря завершилась в ноябре 1933-го успехом: монахиня Марфа Уженцева выдала царские бриллианты «на сумму три миллиона двести семьдесят тысяч шестьсот девяносто три золотых рубля». Такое не забывается.

Сундуки мертвецов Вернувшаяся из Тобольска в Москву с драгоценной добычей кладоискательница из ОГПУ доложила своему новому шефу Георгию Андреевичу Молчанову о ценностях Сибирского белого движения и драгоценной церковной утвари, спрятанных колчаковцами в таёжных урманах Среднего Приобья. Северяне № 1, 2014

125

литературная гостиная | проза Прежнего начальника Самсонова перевели в мае 1923 года заместителем председателя правления Белорусско-Балтийской железной дороги. Назначенному по совместительству наркомом путей сообщения Дзержинскому нужно было подавить взяточничество, поразившее все звенья государственного аппарата и хозяйственных структур. Решить эту задачу хотели привычными административно-карательными методами, для чего, по предложению Дзержинского, в народное хозяйство в числе других видных чекистов направили и Самсонова. В органы госбезопасности он уже не вернулся и в отличие от других «дзержинцев» уцелел во время «большого террора 1937–1938 годов. Чем занимался до своей кончины (1955) ставший коммунистом и чекистом бывший анархист Самсонов, неизвестно. Можно предположить, что выжить начальнику Секретного отдела ВЧК помогли утаённые от ведомственного контроля чужие сокровища. Молчанов и его подчинённые во многом продолжили работу Самсонова и чекистов 20-х годов: сил и средств для этих мероприятий не жалели. На Лубянке и на местах шло активное накопление материалов на «политически чуждых элементов», обновлялись старые информационные массивы. Андреева пополняла свои секретные учёты сведениями о новых кладах. Ей удалось устроить на чекистскую службу Валка, работавшего скромным служащим госбанка в Херсоне. По её заданию он разыскивал в Заднепровье сокровища батьки Махно, которыми тот обещал поделиться с Самсоновым за организацию тайного чекистского коридора за границу. По нему Махно, преследуемый красной конницей Будённого, бежал в Румынию. Но назвать места тайников с драгоценностями Махно не успел или не захотел. Обманул в очередной раз чекистов и умер в Париже в нищете. Андреева выяснила доходные статьи «бюджета» Махно. Самый стабильный источник – налоги, которыми батька облагал население контролируемой им территории. Размеры поборов жёстко соответствовали материальному положению «налогоплательщика». Крестьяне победнее платили дань продуктами и самогоном, а зажиточные отдавали ценности. К ним плюсовали добычу от грабежей пассажирских поездов и экспроприации богатеев. Два обоза с золотом белой армии Деникина, захваченные махновцами у местечка Синельниково, и сокровища, перешедшие к Махно от атамана Григорьева,

126

Северяне № 1, 2014

ограбившего Одесский госбанк: 124 килограмма золота в слитках, 238 пудов серебра и почти полтора миллиона рублей звонкой золотой монетой, как сквозь землю провалились. Александра Азарьевна не оставляла внимания и безлюдные места в Среднем Приобье и на Приполярном Урале, где обрывался золотой след ценностей Сибирского белого движения и драгоценной утвари из тобольских храмов. То, что она нашла в подвале дома рыбопромышленника Корнильева в Тобольске, было лишь драгоценной каплей в море сокровищ. Оказалось, что ссыльный экс-император Николай II через преданного ему начальника охраны полковника Кобылинского переправил на волю несколько десятков шкатулок с драгоценностями. В 1927 году бежавшего в Китай Кобылинского выкрали при содействии бывшего уральского боевика и особоуполномоченного ВЦИК Яковлева (Мячин, Стоянович). Того самого, что вывез в апреле 1918 года государя, императрицу и великую княжну Марию Николаевну из Тобольска в Екатеринбург. И закрутилось дело! С лихими погонями по таёжным урманам. С арестами от Москвы до самых до окраин. С орденами Красного Знамени и пулями в затылок. По протекции Андреевой Яковлева определили в 1933 году комендантом Осиновского лагеря, в зону производственной деятельности которого входил Ваховско-Ларьякский туземный район (сейчас Нижневартовский район). Когда от него поступило сообщение о появлении в этих местах бывшего начальника Тюменского отдела ГПУ Николая Долгирева, знавшего тайну колчаковского клада, то под предлогом совместной охоты на встречу с ним срочно отправился сам Молчанов, с которым Долгирев служил когда-то в Чечне. Начальник Секретно-политического отдела НКВД СССР Молчанов возвратился в Москву, а Долгирев погиб на охоте в результате несчастного случая – тайна спрятанных в окрестностях селения Большетархово ценностей была сохранена. Между Молчановым и его помощницей Андреевой-Горбуновой отмечалось полное взаимопонимание. В ноябре 1935 года Молчанов получил «генеральское звание» комиссара госбезопасности 2-го ранга, а его помощница – майора госбезопасности. Андреева-Горбунова стала единственной женщиной среди высшего начальствующего состава НКВД. Она переехала в «Дом на набережной» (улица Серафимовича, 2, кв. 401),

проза | литературная гоСтиная в котором проживала партийная, советская, военная и чекистская элита. Всё складывалось как нельзя лучше, но внезапно всё рухнуло – в НКВД началась «чистка».

молчание – золото Молчанова освободили от должности начальника СПО НКВД СССР и назначили наркомом внутренних дел Белоруссии. Перед отъездом в Минск он предупредил Андрееву-Горбунову: – О кладах никому ни слова. В этой тайне – твоя жизнь. А я откручусь, не впервой. Но открутиться на этот раз высокопоставленному чекисту не удалось. За ним пришли 3 февраля 1937 года. Почему он, знавший, какая участь его ждёт в случае ареста, не застрелился, как начальник 1-го отделения СПО Исаак Штейн? Не сбежал за границу, как заместитель начальника СПО Генрих Мошков? Не инсценировал самоубийство и не скрылся под чужими документами в сибирской тайге, как нарком внутренних дел Украины Александр Успенский? Боялся за семью? Но её всё равно репрессировали. Верил в длинные руки НКВД, которые достанут и за кордоном, и в таёжной глухомани? А может, хотел поторговаться: сохранить жизнь и свободу в обмен на сокровища, найденные в верховьях реки Вах и перепрятанные им после «несчастного» случая с Долгиревым.

3 октября 1937 года Сталин, Каганович и Молотов утвердили расстрел Молчанова. АндрееваГорбунова, освободив место помощницы начальника СПО, перешла в аппарат особоуполномоченного (ведомство внутренней безопасности НКВД) Тучкова. С его помощью ей удалось спасти от неминуемого расстрела эстонца Валка, которого перевели в распоряжение непрестижного для чекистов Управления Ухто-Печорскими лагерями НКВД. Спасая Валка, Александра Азарьевна не предполагала, что тем самым сохранила и свою жизнь. Точнее продлила её. Через два месяца после отъезда Валка с Украины в Коми АССР Андрееву-Горбунову уволили из НКВД «по болезни», а 5 декабря 1938 года уже при новом наркоме Берии арестовали. 4 мая 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР определила майору госбезопасности АндреевойГорбуновой 15 лет лагерей. Обвинили «в участии в антисоветской террористической организации, действовавшей в органах НКВД…».

Следствие интересовало её участие в чекистском кладоискательстве. Александра Азарьевна показала, что это направление деятельности СПО курировал лично Молчанов, и она не знает местонахождения его архива с описанием драгоценностей, тайников и схем подхода к ним. А потом был пересыльный лагерь НКВД в Котласе, где она встретилась с комбригом Бессоновым, бывшим порученцем первого замнаркома НКВД и наркома ВМФ СССР командарма 1-го ранга Фриновского. Бессонов знал о кладоискательстве помощницы начальника СПО. О чём говорили на этапе бывшие чекисты, неизвестно. Только вскоре Бессонова освободили и направили на службу в Красную армию. А Андрееву-Горбунову оформили фельдшером в сельхозлагерь НКВД «Кедровый Шор», который возглавил… капитан госбезопасности Валк. Провожая в июне 1943-го года десантников из числа советских военнопленных в глубокий тыл Красной армии, Бессонов указал им на карте Коми АССР место высадки в 30 км от «Кедрового Шора». Среди добротно изготовленных в гитлеровском разведоргане «Цеппелин – Норд» фиктивных документов имелись удостоверения личности с печатями «Народный комиссариат внутренних дел» и три фотографии майора госбезопасности Александры Азарьевны АндреевойГорбуновой. Но руководитель «Политического Центра борьбы с большевизмом» генерал-предатель Бессонов не знал, что у командира парашютного десанта, бывшего колчаковского офицера Николаева была своя топографическая карта северной республики и собственный секретный маршрут. *) Отрывки из новой, четвёртой книги документальной чекисткой саги «На задворках Гражданской войны». Расследование обстоятельств сокрытия в 1919–1922 годах в Среднем Приобье и на Обском Севере ценностей Сибирского белого движения».

P. S. О драматических событиях, происшедших на Приполярном Урале после приземления гитлеровского десанта, о судьбах Бессонова, Андреевой-Горбуновой и Валка, о превращении ценностей Сибирского белого движения в людейпризраков читайте в подготовленной к изданию четвёртой книге документальной чекистской саги Александра Петрушина «На задворках Гражданской войны». Северяне № 1, 2014

127

литературная гостиная | за кадром

Литературный диалог в Новом Уренгое В Новом Уренгое в декабре прошлого года состоялись заключительные мероприятия по гранту «Развитие литературного процесса, работы писательских общественных организаций в ЯНАО». В течение четырёх дней литераторы Ямала делились своим опытом и рассказывали о проблемах, с которыми сталкиваются в процессе творчества. Хасана Боязитова

О

ткрылось мероприятие литературномузыкальной программой во Дворце культуры «Октябрь» под девизом «На крыльях вдохновения». Сопредседатель правления окружной общественной организации «Литератор Ямала» Нина Парфёнова и ответственный секретарь Редакционно-издательской комиссии Ямало-Ненецкого автономного округа Ирина Маркова вручили новоуренгойским и надымским литераторам грамоты и благодарственные письма департамента внутренней политики ЯНАО и дипломы победителей окружных творческих конкурсов. Особую радость доставило литераторам вручение книг, изданных ГУ «Северное издательство»: «Антология ямальской литературы» и «Женщина талантлива от Бога».

– В антологию вошли произведения 23 авторов из Нового Уренгоя. Мы сегодня рады вручить это солидное издание тем, чьи труды вошли в книгу. Хочу отметить, что решение о создании этого уникального издания было принято редакционноиздательской комиссией ЯНАО. Дмитрий Николаевич Кобылкин внимательно относится к развитию региональной литературы и поддерживает издательскую деятельность. В «Антологии» собраны лучшие произведения писателей Ямала, внёсших большой вклад в развитие литературного процесса в нашем регионе. В четырёхтомник вошли стихи и проза более ста авторов, – отметила Нина Парфёнова, вручая книги. Авторы, обладатели уникального издания, с благодарностью отмечали, что четырёхтомник уже стал большой редкостью, и предлагали переиздать

128

Северяне № 1, 2014

его с дополнениями. Валерий Халанский сказал: «Каждый из нас с удовольствием бы приобрёл антологию для себя и своих близких. Я думаю, не только авторы такого мнения, но и многие ямальцы хотели бы иметь у себя дома такое издание. Уникальность его в том, что здесь собраны произведения лучших ямальских авторов за последние пятьдесят лет». Бурными аплодисментами встречали и провожали зрители поэтессу Надежду Иванову, которая с тремя внучками представила литературную композицию «О слове»: Всё на свете интересно: Из чего слепили тесто? Чем заполнены подушки? Кто нарисовал веснушки? Почему колючий ёжик? Как обуть сороконожек?.. Лада, Соня и Маша покорили сердца новоуренгойцев своим выступлением. Они прочитали стихи с такой любовью, что не оставили никого равнодушным. Сама Надежда Александровна отмечает: «Очень мало хороших и добрых детских стихов. С удовольствием вожусь с внуками и иногда даже на ходу придумываю для них четверостишия, которые им очень нравятся». Не обошлось без сюрпризов: новоуренгойцы выразили своё недоумение, узнав, что в книгу «Женщина талантлива от Бога» вошли произведения мужчин. Вот как прокомментировала данное решение составительница сборника, кандидат филологических наук Нина Парфёнова: «Присутствие стихов ямальских поэтов о любви и о прекрасной половине человечества

за кадром | литературная гостиная

Хасана Боязитова

о молитвах, творимых во вред, о мечтах нежеланных младенцев, о расплатах за счастье без бед... Чтобы впредь не питались надежды нежно-хрупкой твоей красотой! А затем... подарю себя прежде, чем захочешь расстаться со мной, чем подумаешь, вспомнишь, забудешь, засмеёшься, заплачешь, поймёшь… Не уместны в божественном чуде злая правда и добрая ложь! Поцелуй – не лекарство от боли, а касанье – не право держать! Если вдруг мне влюбиться позволят, я любви не посмею мешать. Поэт Игорь Коваль

Хасана Боязитова

в сборнике не случайно: они очень хорошо вписались в книгу, и никто лучше мужчин не скажет о любви к женщине». В подтверждение её слов свои стихи о любви со сцены прочитал Игорь Коваль: Если вдруг мне позволят влюбиться вопреки подуставшей судьбе, я не буду, как прежде, таиться, я тотчас же откроюсь тебе. Но не стану рассказывать былей о свободных и честных мирах, только сказки... О праведной силе, чьи кумиры – гордыня и страх!.. О судах над бесхитростным сердцем,

Бурными аплодисментами провожали зрители автора. В заключение Нина Парфёнова отметила молодых поэтесс Анастасию Забродскую и Анну Новикову: – Отрадно отметить, что в Новом Уренгое подрастает целое поколение молодых талантов. Настя – призёр окружного конкурса для начинающих молодых писателей и поэтов, победитель городского конкурса юных журналистов «На острие пера». Её стихи печатаются в местных и окружных газетах. Аня – внучка известного на Ямале уренгойского поэта Николая Усатенко. Это самый молодой автор книги «Женщина талантлива от Бога». Ей было всего 17 лет, когда печаталась книга. Аня пишет очень много о смысле жизни, нравственности, родине и, конечно же, о любви. Как же без неё в 18 лет?

Юные дебютанты

Северяне № 1, 2014

129

Поэтесса Ляля Тибеева

Перед зрителями выступили юные участники детской театральной студии «Дебют» ГДК «Октябрь», поэты и писатели литературнохудожественного объединения «Родники». Поэты читали свои стихи, барды исполняли авторские песни, прозаики делились планами на будущее. Творческий вечер длился более трёх часов, но соскучившиеся по общению литераторы не захотели расставаться, и вечер продолжился за чашкой чая. Также в литературно-театральной студии ГДК «Октябрь» состоялось три читательских конференции. Их участники рассказывали о результатах своей творческой и общественной деятельности. Многие пришли с выпущенными в 2013 году книгами. Интерес у коллег вызвала книга «Легенды и были древнего Обдорского края», посвящённая светлой памяти Людмилы Васильевны Хомич. Её автор – Людмила Фёдоровна Липатова, старший научный сотрудник отдела новой и новейшей истории ГБУ «МВК». Она участница многих этнографических и историко-бытовых экспедиций, результаты которых пополняют музейные фонды и коллекции. Собирательница легенд, сказаний, мифов коренных народов Севера подчеркнула, что книга также издана по решению редакционно-издательской комиссии Ямало-Ненецкого автономного округа при содействии департамента внутренней политики ЯНАО и ГУ «Северное издательство». «В книге приводятся мифы и легенды, которые не только бытуют с древности в фольклоре местных народов, но и появившиеся в наше время. Это рассказы и рассуждения о сихиртя, мамонтах, снежных людях и т.д. В издании описываются встречи с интересными людьми, которых когда-то приво-

130

Северяне № 1, 2014

рожил Север. Книга предназначена всем тем, кто интересуется историей Севера, его самобытностью и неповторимостью. Большинство фотографий, приведённых в книге, из моего личного архива», – сказала Людмила Фёдоровна, представляя своё произведение. Автор на протяжении многих лет изучает историю коренных малочисленных народов Севера, является одним из авторов книги «Их приворожил Север». Её перу принадлежат книги «20-й век глазами обдорян», «Дорогами кочевий», «Сава луца» – хороший человек М.М. Броднев», «Будем помнить всегда», «Зимогор» – в соавторстве с О.С. Новицкой, двухтомник «И.С. Шемановский. Избранные труды» и многое другое. Ямальские литераторы с увлечением слушали рассказ Людмилы Липатовой о её путешествиях по ямальским просторам: «Я и сейчас с удовольствием кочую с коренными народами, записываю фольклор. Каждая встреча со старожилами ямальской тундры – это праздник для меня. Каждый раз узнаю столько нового для себя, жалко, что старожилов, сохранивших устный фольклор народов Севера, становится всё меньше». Конференция прошла насыщенно. Представители литературного объединения «Надым» – член Союза писателей России Людмила Ефремова и поэт Елена Анисимова, участники клуба авторской песни «Северный вариант» из посёлка Пангоды – рассказали о том, как они проводят совместные творческие вечера. Было отмечено, что надымчанам очень повезло с руководителем

Хасана Боязитова

Хасана Боязитова

литературная гостиная | за кадром

Антология вручается Полине Росошик

за кадром | литературная гоСтиная

хаСана боязитова

общее фото участников вечера «на крыльях вдохновения»

объединения – Людмилой Ефремовой, которая охотно делится своим опытом с молодыми и начинающими авторами. А многие надымские литераторы пришли в творчество именно благодаря литературному объединению. Рассказали о себе и о своём творчестве бард и поэт из Башкирии Пётр Федчун, уральский детский писатель Дмитрий Кириллов, члены клуба авторской песни «Седьмой материк». В рамках конференции состоялась и встреча с поэтами – лауреатами литературной премии губернатора Ямала. Молодой ненецкий бард и поэт из Салехарда Альберт Окотэтто исполнил песни собственного сочинения и получил от коллег массу отзывов и наставлений. Сам Альберт предпочитает себя называть автором-исполнителем: – Поэзия для меня что-то возвышенное, одухотворённое. Не могу себя называть поэтом. Это было бы нескромно с моей стороны. Я музыкант и считаю, что нельзя называть поэтом того, кто рифмует слова. Признание лауреатом Литературной премии губернатора ЯНАО в 2013 году в номинации «Дебют» стало для меня полной неожиданностью. Считаю, что это аванс и требует от меня серьёзного отношения к литературе и полной отдачи сил. Спасибо руководителям общественной организации «Литератор Ямала», которые меня заметили и вывели на публику. В отличие от Альберта Окотэтто обладатель литературной премии губернатора ЯНАО в 2013 году в номинации «Поэзия» Людмила Ефремова – человек известный не только в литературных кругах Ямала, но и России. Она член Союза писателей России, руководитель литературного объединения

«Надым» с 1983 года, редактор и составитель многих книг и альманахов надымчан, делегат Х съезда Союза писателей России от ЯНАО, лауреат многих региональных и всероссийских поэтических конкурсов. Автор девяти книг. Людмиле Георгиевне задавали вопросы в основном начинающие авторы. Их интересовало её профессиональное мнение на их собственные произведения. Поэтесса очень мягко и деликатно давала дельные советы и указывала на ошибки. «Мы на своих заседаниях литобъединения очень серьёзно относимся к критике, оттого и уровень книг растёт. Но критика должна быть деловой и по существу. Если есть за что похвалить, то непременно похвалим и поддержим. Главное – не перегнуть палку», – говорит поэтесса. С замиранием сердца слушали коллеги её стихи о жизни, нравственности и о любви. В завершение участники встречи поблагодарили Полину Росошик – руководителя литературнохудожественного объединения «Родники», которая приложила немало усилий для организации данного мероприятия. «Полина Архиповна является связующим звеном между печатными изданиями и литераторами города, популяризируя творчество местных авторов. Благодаря гранту департамента внутренней политики состоялась эта встреча на уренгойской земле салехардских, пангодинских, надымских и собственно новоуренгойских литераторов. Нам представилась возможность познакомиться друг с другом ближе и подружиться. Осталось сказать: мы все очень надеемся вновь увидеться в будущем году», – сказал новоуренгойский поэт и бард Владимир Кондратович. И вновь зазвучала звонкоголосая гитара… Северяне № 1, 2014

131

Артём тытюк

литературная гостиная | поэзия

Людмила Ефремова родилась 9 ноября 1959 года в Киргизии. Заочно окончила филфак Фрунзенского пединститута. Работала комплектовщицей на заводе, лаборантом в НИИ, корреспондентом, редактором в многотиражных газетах: «Ударник» машиностроительного завода им. В.И. Ленина во Фрунзе, «Энергостроитель» – ГРЭС-2 в Сургуте, «Комсомольская вахта» треста «Севергазстрой» в Надыме. На Севере с 1983 года. 23-й год при ДК газовиков «Прометей» ведет литобъединение «Надым» (НЛО). Редактор и составитель многих книг надымчан, альманаха «Окно на Север» – 1992, 1997, 2002, 2006 гг.; член редколлегии журнала «Мир Севера» – Москва, альманаха «Врата Сибири» – Тюмень, всесибирского альманаха «Слово о матери», «Антологии ямальской литературы». Участница IX Всесоюзного совещания молодых писателей (1989 г.), делегат Х-го съезда Союза писателей России от ЯНАО (1999 г.). Публиковалась в различных СМИ, еженедельниках: «Литературная газета», «Литературная Россия» – Москва, в журналах, альманахах и коллективных сборниках России и ближнего зарубежья: «Литрос» – Москва, «Урал» – Екатеринбург, «Свет. Природа и человек» – Москва, «От Урала до Невы» – Челябинск, «Наш современник» – Мос­ква, «Медный всадник» – Санкт-Петербург, «Саратов литературный» – Саратов, «Ненецкая литература» – Москва, «Литературное Приднестровье» – Приднестровье, «Обская радуга», «Ямальский меридиан», «Северяне», «Ямальские авиалинии», «Женщина талантлива от Бога» – Салехард, «День поэзии» – Москва, «Любезен я народу» – Тюмень, «Тобольск и вся Сибирь. Лукоморье», «Слово о матери» – Тобольск (Верона), «Тюменской строкой», «Хрестоматия Тюменского края» – Тюмень, «Литературный Кыргызстан» – Бишкек, «Антология ямальской литературы» в 4-х томах – Салехард (Екатеринбург) и многих других. Лауреат поэтического конкурса Союза писателей Северо-Запада «Золотое перо» – 2001 г., победитель корпоративного литературного конкурса в Москве – «Факел-2008», по итогам других конкурсов стихи и проза опубликованы во всероссийских сборниках «Время Русь собирать», «Поэзия третьего тысячелетия», «Душа прикоснулась к Душе», «Неизвестный Север». Автор 9 книг поэзии и прозы. В энциклопедиях Тюменской области и ЯНАО отведены страницы, посвящённые как творчеству Л. Ефремовой, так поэтам и писателям литературного объединения, из рядов которого с 1992 года по 2012 год в СП России приняты 11 человек, издано более 150 книг. Ежегодно с 1996 года силами литературного объединения проводятся районные литературно-музыкальные фестивали «Окно на Север», вовлекающие в свои ряды талантливых надымчан от 15 и до 80 лет. Л.Г. Ефремова награждена многими Благодарственными письмами и Почётными грамотами города, округа, области, России. В том числе: Почётной грамотой Союза журналистов России «За высокие профессиональные достижения и в связи с 300летием Российской прессы», Почётной грамотой министра культуры Российской федерации в 2009 году, памятным знаком главы города «Гордость Надыма» в 2010 году, Почётной грамотой Союза писателей России за большой вклад в современную русскую литературу в марте 2013 года и другими. Член Союза журналистов России с 1989 года, Союза писателей России с 1994 года. Лауреат Литературной премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в номинации «Поэзия».

132

Северяне № 1, 2014

поэзия | литературная гостиная Людмила Ефремова

***

Когда просвета нет в душевной боли, Когда нет сил смиренно крест нести, Я вижу детство и ржаное поле, Которое никак не перейти. И зёрнышко на маленькой ладошке, И бабушки глаза, что васильки. Пруд деревенский, с ягодой лукошко, Коровы, гуси, дети, мотыльки… Вновь память – милосердия сестрица, Бинтуя душу, шепчет: ты держись! …И снова учит бабушка креститься: «Она не тОкмО праздник – эта жисть...» Я столько помню запахов и цвета И голоса родного благодать: «Что слёзки лить?! Опять рОдится летО, КО мне приедешь, хватит гОревать…»

2011 г.

***

Вот она! Плывёт дорожка По замёрзшему стеклу. В приоткрытое окошко Холод тянется к теплу. Так и в теле человечьем Тают островки зимы, Если дух его отмечен Силой света, а не тьмы. Стали зрячими границы, У жилища вид дневной. Чистой, солнечной водицей На ладони выбор мой.

Проездом

Было недавно. Из дома уехать далёко Враз я решила. За выбором дело не стало. Здравствуй, Москва! Мне, конечно, ещё одиноко. Но и по дому грущу беспримерно я мало. Лёгкие дышат свободой. Глаза не устали Улицы стройные каждое утро встречать. Вот они, рядом, мечтой окрылённые дали! Много ль о жизни узнали – отец мой и мать. К чёрту диплом! Я сегодня находка лимита. Буду с фонариком кошек в подвалах гонять! Тянутся трубы, как руки, вдоль стен неолита... Мне на уроках сантехники – ставили «пять». Не полюбила сантехнику до отреченья, – Милый на Север увёз всем подвалам назло. И побежали годки вниз и вверх по теченью. И по Москве златоглавой куда-то страданье ушло. В белые дни из объятий полярного круга В мамины я тороплюсь поскорей долететь. Здравствуй, Москва! Как живёшь? Мы узнали друг друга. Ты изменилась. И я повзрослела на треть. Сколько домов, сколько светлых подвалов и тёмных Ты понастроила. Жаль мне и тех и других. Фабрики шьют, добела раскаляются домны. Толпы навстречу плывут в измереньях чужих.

***

Штормящий ветер, мрака ликованье! Стеклянный дождь обрушенных окон. Шлепок об стену, лёгкое дрожанье – И камнем! птаха прямо под балкон… И враз увяла в крошеве весеннем. А небосвод стал на глазах светлеть, Двор наполнялся смехом, птичьим пеньем. Лишь мы всё продолжали вниз смотреть…

2011 г.

Северяне № 1, 2014

133

литературная гостиная | поэзия

Поэтам российских окраин И песня России не спета! И рано кружит вороньё, Коль столько прекрасных поэтов Живёт в захолустьях её! Их голос отмечен любовью – Стихи, как молитву, творят! Их души, омытые кровью, Как вольные птицы, парят. Пусть гнутся престолы в столицах, Где правит телец золотой. России пристало гордиться Святою своей простотой. Соловушки, света земного! Вам вверена божья дуда, – Великое русское слово, Как крестного хода звезда.

***

Как бурый медведь в шорах долгого сна, Сопя и вздыхая в таёжной берлоге, Земля видит снова: девчонка Весна Стоит у зимы на пороге. И веточкой вербы в певучей руке Румяному лету приветственно машет. И небо качается в тёплой реке, А поле – в созвездьях ромашек… И я просветлённая в доме родном, И матушка кружится пчёлкой… Родная, мы встретимся, мы доживём! И месяцы зимние сном назовём, Себя не растрачивай только… Февраль, 2000 г.

***

В тюремной камере музея, Столь древней, как и Мангазея, В угрюмом каменном мешке Вдруг свет моргнул на потолке. Не лампочка под мутной крышкой, Не солнца дерзкого зрачок, А потревоженная слишком Душа – могильный светлячок…

***

***

В распадке последние слёзы зимы, Над ними деревья стоят молчаливо. Кедрово-елейная зябь бахромы Волной пробежала за ветром сонливым. И солнца недвижен горячий зрачок, И шорохи леса как будто уснули. И тем не-воз-мож-нее вынести шок От крика живого, сражённого пулей.

Мороз играет в прятки. Он – мастак «влупить по первое», чтоб затрещали кедры. А то сойдёт – на нет. Иной чудак заверит всех, мол, взбунтовались недра, что нынче блажь идёт по всей земле! Рябина, забродившая в тепле, пернатых не без умысла споила, – им крылья подрубила злая сила… Чудно, однако, стало нонче жить: с восходом солнца ждать землетрясенья или с заходом – умопомраченья, – оскалив зубы… на луну завыть. Земля устала… Головокруженье её, быть может, ось не развернёт. И тварей божьих в муках продолженье космическая буря не стряхнёт. А. может, всё решит одно мгновенье, лишь с праотцами встретившись, поймём…. Ну а пока главенствует затменье, – и стонет и вопит наш общий дом…. Декабрь, 2012 г.

134

Северяне № 1, 2014

поэзия | литературная гоСтиная ***

Нам с мамой сон один приснился: Покойники вернулись в дом… Отец с рыбалки возвратился И к тетё Поле прямиком. Он чинит ей заборчик хлипкий И ждёт стаканчика вина. А из деревни на открытке Семидесятых лет весна… Проснулись… Сумрачно и тихо. Дождь клюнул крышу здесь и там… Под нею, пискнув, воробьиха Прижалась к тёплым голышам. Сказала мама: «К непогоде Пришли родные... В руку сон. Подать бы надо….» Всё в природе Венчает мудрости закон. …Наполнилась округа духом Блинов и сладких пирогов.

– Земля усопшим нашим – пухом… Живым в распутицу – покров… Ноябрь, 2001 г.

апрель Алевтине Сержантовой Жару не хватает, видно, в теле. Вот и мёрзну посреди весны. Хлопнули в ладоши дружно ели, Первые прогалины видны. Что же солнца не напьются очи? Вон как улыбается в лицо. Крыши облучённые хохочут И бросают шапки под крыльцо.

***

Север, Север! Отпусти на волю! Руки ледяные разомкни! Побегу по белому по полю Прямиком на южные огни. Дом куплю глазастый и белёный, Насажу диковинных цветов. В светлой роще, где собрались клёны, Отдохну от праведных трудов. И, дождавшись звёздного салюта, Загрущу о северной стране, Где в объятьях снежного уюта Кто-нибудь грустит и обо мне. Также в небо смотрит, вспоминая Лучшие и светлые деньки… Где ты, где ты, сторона родная? У одной дороги две руки…

***

Из тёплого сна выбираться нет силы, Как будто шагнуть босиком на мороз. Полярная ночь столько тьмы накопила! И впустит ли утро? Вопросов вопрос. В туманной завесе тягучей и колкой Последние силы теряют лучи. И свет растекается мутною плёнкой – Не солнце на небе – огарок свечи… Оно отыграется мартовским светом, И к белым ночам снова власть перейдёт Но как-то не верится в светлое это, – Становится прошлым ещё один год…

2006 г.

Я ж очками слёзы прикрываю, Яркий свет бросает в дрожь меня. Это ничего. Я привыкаю После жгучей тьмы к триумфу дня. Апрель, 2000 г.

Северяне № 1, 2014

135

Артём тытюк

литературная гостиная | поэзия

Альберт Окотэтто родился 19 сентября 1990 года, вырос в селе Яр-Сале Ямальского района, окончил среднюю школу-интернат, поступил в Ямальский многопрофильный колледж по специальности «инструментальное исполнительство», обучение прервал для службы в рядах ВС РФ. Окончил ЯМК в 2013 году. Начал увлекаться поэзией под влиянием В.С. Высоцкого в 16 лет одновременно с увлечением музыкой. Любимые поэты – Ахматова, Есенин, Высоцкий. Победитель Открытого городского литературного конкурса «Автора!» 2012 и 2013 годов Стал настоящим открытием для писательской и читательской общественности округа в 2012 г., был поддержан коллегами по перу, стихи опубликованы впервые в конце 2012 года в журнале «Северяне». В 2013 году вступил в ОО «Литератор Ямала». Стихи Альберта Окотэтто отличаются образностью, метафоричностью, поиском новых форм и собственного стиля. Это настоящий природный дар, конечно, несколько нуждающийся в корректировке, но писательское сообщество верит, что со временем Альберт станет настоящим самобытным поэтом, достойно представляющим ямальскую литературу в общероссийском литературном процессе. Лауреат Литературной премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в номинации «Дебют».

Альберт Окотэтто

***

Нарисуй мой портрет на белом листе, Сожги в моём горящем сердце. Я словно пятно на чистом холсте, Никуда не сумевшее деться. Не смотри на меня! Так прекрасен твой взгляд, Что на мне меняются краски. И когда же листы в моём сердце сгорят, Извиваясь в последней пляске? Так нежно плывёт по мне твоя кисть, Я готов ощущать её вечно… Но на полу догорающий лист Будет лежать бесконечно…

136

Северяне № 1, 2014

поэзия | литературная гоСтиная ***

Когда закончится исчисление лет, А на земле как микробов существ, Не останется девственных мест, Когда иссякнет солнечный свет. Когда замолкнет и пение птиц, А ветер будет не петь, а шуметь, Некому будет на это смотреть; Иссяк вселенной начатый блиц. В тиши ночной не увидит звёзд Тот, кто часто выл на луну, Кто доверял лишь себе одному, Не понимая человеческих слёз. Лишь немо смотрит на это луна, Пытаясь вникнуть, словно судья. Не понимая, что это – судьба, Что чаша жизни испита до дна.

***

***

Туда, куда падают звёзды, Сорвавшись с холодной скалы, Волхвы возлагают розы, Садятся скорбеть за столы. Туда слетаются птицы Садятся на плечи волхвов. Волхвы начинают молиться На стаю убитых волков. Туда, где кончаются скалы, И некуда звёздам упасть, Бегут на падаль шакалы, Обнажив слюнявую пасть. Туда прилетают грифоны Лишить шакалов еды. Волхвы надевают короны, Наливают животным воды.

Я не хочу оставаться один, Не доверяю случайной удаче. Ну и пускай я последний кретин; Это совсем ничего не значит.

Туда, где возложены розы, Где подножие холодной скалы, Веками падают звёзды, Стоят неподвижно столы.

Подумаешь, хочу раствориться в толпе, Мечтаю стать для людей неприметным; Временами становится не по себе, Когда меня сажают в клетку.

Туда не приходят люди, Не стихают молитвы волхвов. Веками так было и будет Там, где куча мёртвых волков.

Подумаешь, я остался один, Подумаешь, верю случайной удаче. Ведь я совсем не последний кретин; Это совсем ничего не значит.

Северяне № 1, 2014

137

литературная гоСтиная | за кадром

Женский взгляд И женский взгляд за белою занавеской – Беспечальный, пронзительный, занебесный… Нина Ягодинцева нина ПарФёнова

П

артём тытюк

резентация второго тома книги «Женщина талантлива от Бога…» в Библиотеке Дружбы народов в Салехарде не потерялась в череде торжественных и праздничных мероприятий, была отмечена окружным радио и телевидением. Событие, прямо скажем, неординарное – второй том вышел через шесть лет после первого, объединил в себе произведение ещё большего количества талантливых ямальских поэтесс. А их

138

Северяне № 1, 2014

у нас на самом деле много – женщин, остро чувствующих красоту мира, счастье, любовь, поэзию. Перечислить всех победительниц и участниц окружного конкурса с одноимённым названием из Салехарда, Лабытнанги, Харпа, Губкинского, Надыма, Ноябрьска, Нового Уренгоя, Муравленко, Горок, Тазовского, Тарко-Сале трудно, надо взять просто эту книгу, заряжающую эмоцией, любовью, и почитать эти стихи, а стихи врачуют душу – это известно. Женский взгляд на жизнь отличается от мужского, он более романтичен, а романтика – это ведь стимул для жизни, и стихи в этой книге – сама жизнь…

за кадром | литературная гостиная

Артём тытюк

Наталья Рыбакова

Наталия Цымбалистенко

Северяне № 1, 2014

139

Global Arctic Awards 2013 Фотограф ооо «газпром добыча ямбург» данил Хусаинов стал победителем второго международного фотоконкурса «Global Arctic Awards-2013». Сергей макурин, россия. Серебряная медаль

работы из номинации «Северная цивилизация». HTTP://WWW.ARCTICAWARDS.RU/

юрий овчинников, россия. бронзовая медаль

Сергей макурин, россия

Стефан гефеле, германия

140

Северяне № 1, 2014

Снимок фотографа под названием «На краю Вселенной» был удостоен золотой медали в номинации «Северная цивилизация». Оценивало фотографии международное жюри из 12 человек. Участие принимали фотографы из 34 стран мира, в том числе из Германии, Швейцарии, Норвегии, Финляндии и других.

– В прошлом конкурсе я взял несколько наград, но первого места не было, – говорит Данил Хусаинов, фотограф ООО «Газпром добыча Ямбург». – В этот раз выслал много фотографий, но то, что победит именно снимок «На краю Вселенной», даже не думал. Отправлял его в дополнение. Участники конкурса ежегодно демонстрируют в своих работах удивительный мир арктической природы. По традиции все победители и финалисты конкурса будут представлены в фотоальбоме «Арктика. Лучшие фотографии», а также на итоговой выставке в Москве. Справка: Конкурс «Global Arctic Awards» призван посредством фотоискусства рассказать обо всём великолепии Арктического региона. Фотоработы конкурсантов представляют многообразие природы и животного мира Севера, рассказывают незабываемые фотоистории об особенностях «ледяной» жизни Арктики, о культуре, быте и многовековых традициях коренных малочисленных народов Севера. диана киселёва http://www.yamburg.ru/

Подведены итоги стартовавшего 1 октября 2013 года в Тюмени седьмого регионального конкурса «Книга года». Организаторы конкурса – департамент информационной политики Тюменской области и кафедра издательского дела и редактирования Тюменского государственного университета. Среди девятнадцати номинаций (основных и специальных) – «Лучшее журнальное издание». В этой номинации Серебряную литеру и диплом лауреата получил Издательский дом «Автограф» из г. Екатеринбурга за журнал «Вестник Уральского отделения РАН» (главный редактор акад. Валерий Черешнев), а также ООО «УК «Гранд Медиа» (генеральный директор Валерий Гут) за журнал «TMN. Тюмень». Дипломы лауреатов – у редакций журнала «Проталина» и народного журнала «Северяне» за издания 2013 года, с чем мы поздравляем наших внештатных авторов и читателей. Информируем и книгочеев: самой продаваемой признана книга Елены Дубовской «Легенды и тайны Тюмени».

В октябре в городе Сочи состоялось подведение итогов творческого конкурса XVII журналистского фестиваля «Вся Россия – 2013», проходящего под эгидой Союза журналистов России. В номинации «Журналы» дипломом лауреата отмечен «Народный журнал «Северяне» – за цикл очерков о жизни людей Севера. Учитывая, что этот всероссийский конкурс ежегодный и наше издание получило такую высокую награду журналистского сообщества страны в ряду других региональных журналов общей численностью семь, такая оценка и поддержка окрыляют. И всё же остаётся ещё множество непокорённых творческих вершин, а значит, «Северянам» всегда есть к чему стремиться. Тем более что год для нас особый, юбилейный.

НАРОДНЫЙ ЖУРНАЛ «СЕВЕРЯНЕ» №1 (58), 2014