Не дай мне Бог сойти с ума.

“Не дай мне бог сойти с ума” Пять причин, прочитать стихотворение А.С. Пушкина Настоящее

художественное произведение, с одной стороны, не нуждается в

комментариях, с другой ­ неизбежно порождает их,

именно ввиду своей

художественной силы. Сила эта проявляется в том, что каждый находит здесь то, что ищет. И никто не может сказать, что нашел все. Величие Пушкина в том и состоит, что у него был великий дар создавать произведения, в которых каждое прочтение обнаруживает новые грани, стороны, глубины и высоты. Авторские комментарии к пяти строфам известного стихотворения имеют своим оправданием, лишь надежду, что кто то снова перечитает Пушкина и найдет то, что только ему одному и дано найти.

Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; Нет, легче труд и глад. Не то, чтоб разумом моим Я дорожил; не то, чтоб с ним Расстаться был не рад:

Рискнем предположить, что большинство разумных людей страшатся потери своего разума. Они, то есть мы, ради сохранения способности разумно мыслить, готовы вытерпеть и нищенство и тяжкий труд и даже муки голода. По этому поводу позиция, заявленная в стихотворении, полностью совпадает с нашей. Только вот причины этого страха и этой готовности могут быть разными. Кто из нас был бы рад со своим разумом расстаться? Честно скажем ­ мало кто. А этот лирический герой рад был бы! И у него есть аргументы.

Когда б оставили меня На воле, как бы резво я Пустился в темный лес! Я пел бы в пламенном бреду, Я забывался бы в чаду Нестройных, чудных грез.

Безумие по разному может проявляться. Можно просто озвереть и стать действительно опасным для окружающих. Но наш безумец не таков. Если б только его оставили на воле, и это единственное условие, он бежал бы от людей в темный лес. Там бы он, пусть и в пламенном бреду, но предался пению. Он забывался бы в грезах, но грезы эти были бы, хоть и нестройные, но чудные. Таковы, по крайней мере, представления его до того момента, как он разум потерял. Этот человек настолько себе доверяет, что других вариантов своего будущего поведения просто не допускает. И это понятно. Ведь основа искреннего доверия ­ вера, а она не нуждается в доказательствах. А как бы мы себя вели, став вдруг безумными и свободными?

И я б заслушивался волн, И я глядел бы, счастья полн, В пустые небеса; И силен, волен был бы я, Как вихорь, роющий поля, Ломающий леса.

Кроме пения и грез, предполагались и другие

удовольствия, впрочем, хорошо

известные. Действительно, шумом волн легко заслушаться, и в пустые небеса, так бывает приятно бывает направить вполне бессмысленный взгляд. А кто бы не

хотел чувствовать себя сильным и вольным как вихрь, позабыв о всяких разумных соображениях? Перед нами модель

личности, обладающей

свободой

самовыражения и радостью восприятия мира всеми органами чувств. Она ощущает себя свободной и откровенно наслаждается этой свободой, при этом, заметим, не нарушая ничьих прав. Есть на кого равняться!

Да вот беда: сойди с ума, И страшен будешь как чума, Как раз тебя запрут, Посадят на цепь дурака И сквозь решетку как зверка Дразнить тебя придут.

Дивная картина дикой свободы омрачается, как это бывает нередко, соображениями разума. Как говорил за несколько столетий до того

другой

литературный герой,:“...Так сознание делает нас всех трусами; и так врожденный

цвет

решимости

покрывается

болезненно­бледным

оттенком мысли ”. У.Шекспир. “Гамлет.” Пер. Морозова. Разум говорит, что найдутся разумные люди, для которых свободная личность страшна как чума. Значит, ее надо посадить на цепь под замок. Но это еще не все. У разумных тоже есть свои радости. Например, дразнить сквозь решетку этого посаженного на цепь дурака. Может, это разные люди, одни сажают, другие дразнят, может, одни те же, результат одинаков.

А ночью слышать буду я Не голос яркий соловья, Не шум глухой дубров — А крик товарищей моих, Да брань смотрителей ночных,

Да визг, да звон оков.

Наличие или отсутствие разума не делает человека ни лучше ни счастливее. Более того, разумными аргументами можно обосновать любое насилие и неволю. А свобода не нуждается в обоснованиях. Свобода самодостаточна и потому, выламываясь из рамок разума, легко

может быть объявлена безумной. А

смотрители всегда найдутся. Так же как любители дразнить зверков и профессионалы ловли. Остальным придется выбирать, что они хотят слышать по ночам ­ голос соловья, шум дубров или крик, брань, визг да звон оков.

Михаил Эльтерман