Jiv istr 03 2017 sp by romannoskov20021

Приложение к журналу

Нет ничего современнее истории

2 АТОМНЫЙ ПРОЕКТ БОМБА, СОХРАНИВШАЯ МИР

14 В ПОИСКЕ ЭНЕРГИИ ЗВЕЗД АКАДЕМИК ИГОРЬ КУРЧАТОВ – ОТЕЦ СОВЕТСКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ

20 ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА «ЛЕНИНСКИЙ КОМСОМОЛ»: С ЧЕГО НАЧИНАЛСЯ АТОМНЫЙ ФЛОТ РОССИИ

28 ВОТ ТАКОЙ ФУКС ШПИОН, КОТОРЫЙ УКРАЛ БОМБУ ДЛЯ СОВЕТОВ

№ 3 (21) 2017 апрель

Подпольная типография 1905— РСДРП 1906 гг.

Мемориальная экспозиция с большой точностью передает все детали давно ушедшего прошлого. Обыденная на первый взгляд обстановка фруктового магазина и квартиры при нем заключает в себе множество приемов конспирации, тайн и секретов. В музее проводятся обзорные и театрализованные экскурсии «Лавка с секретом», а также интерактивные занятия для школьников.

Заказ экскурсий: +7(499)250-30-74 г. Москва, ул. Лесная, д. 55 www.sovrhistory.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Атомный проект «Изделие РДС-1», сохранившее мир

Первый реактор

В поиске энергии звезд

Как советские ученые овладели цепной ядерной реакцией

Академик Игорь Курчатов – отец советской атомной бомбы

Грозное оружие

В арктических широтах

Вот такой Фукс

Бомба от немецкого барона

Государство Средмаш и его канцлер

Простая атомная история

Подводная лодка «Ленинский комсомол»: с чего начинался атомный флот России

Ледокол «Ленин» – первое в мире гражданское атомное судно

Шпион, который украл бомбу для Советов

Немецкие физики-ядерщики в секретном институте на Черном море

Научно-промышленная империя Ефима Славского

«Девять дней одного года» – первый фильм о физиках-ядерщиках

Атомная отрасль России

АТОМНЫЙ ПРОЕКТ

«ИЗДЕЛИЕ РДС-1», СОХРАНИВШЕЕ МИР

Взрыв на испытании первого советского заряда для атомной бомбы. Семипалатинск, 29 августа 1949 г

Михаил Мухин, доктор исторических наук Очевидно, что интерес к использованию атомной энергии в военных целях в Советском Союзе был переведен в практическую плоскость задолго до хрестоматийной беседы «Большой тройки» в Потсдаме, когда Трумэн попытался запугать Сталина новым оружием. Еще 10 марта 1942 г. нарком внутренних дел Л. П. Берия представил в Государственный Комитет Обороны (ГКО) доклад о деятельности британского Уранового комитета, в котором детально описывались перспективы применения атомной энергии в военных целях, указывались основные пути создания атомной бомбы, перечислялись важнейшие месторождения урана и даже приводились приблизительные калькуляции стоимости одного «изделия» и всего проекта в целом. Так что ничего принципиально нового Трумэн Сталину летом 1945 г. сообщить уже не мог. Другое дело, что от теоретического понимания того, «что такое атомная бомба и как ее сделать», до практического воплощения этого знания в жизнь дистанция была очень большой.

Отсчет истории практических работ по овладению атомной энергией в СССР следует начинать с 28 сентября 1942 г. Именно в этот день ГКО издал распоряжение «Об организации работ по урану». Характерно, что данное распоряжение предписывало Академии наук СССР возобновить (именно так, не начать, а возобновить!) «работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана и представить ГКО к 1 апреля 1943 г. доклад о возможностях создания урановой бомбы или уранового топлива». Осень 1942 г. была, можно сказать, переломным периодом для Советской армии. В сентябре – октябре части вермахта фактически почти полностью захватили Сталинград – советские войска удерживали лишь три небольших изолированных плацдарма. Но 19 ноября началось контрнаступление, и 23 ноября кольцо вокруг наступавшей на город вражеской группировки сомкнулось. Казалось бы, в эти дни советскому руководству было не до работ, которые теоретически могли принести пользу лишь в отдаленном будущем.

Но 27 ноября ГКО принял постановление «О добыче урана», поставившее перед наркоматом цветной металлургии задачу к 1 мая 1943 г. организовать добычу и переработку урановых руд, а также производство урановых солей на Табошарском заводе «В» Главредмета общим объемом в 4 т, а в первом квартале 1943 г. составить комплексный проект уранового предприятия с годовой производительностью 10 т урановых солей. Наконец, 11 февраля

И. В. Курчатов, советский физик-ядерщик

КАЗАЛОСЬ БЫ, В ЭТИ ДНИ СОВЕТСКОМУ РУКОВОДСТВУ БЫЛО НЕ ДО РАБОТ, КОТОРЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИ МОГЛИ ПРИНЕСТИ ПОЛЬЗУ ЛИШЬ В ОТДАЛЕННОМ БУДУЩЕМ 1943 г. ГКО отдал распоряжение о создании в системе АН СССР Лаборатории № 2 (в 1949 г. была переименована в Лабораторию измерительных приборов), во главе которой встал И. В. Курчатов. Игорю Васильевичу на тот момент было всего 40 лет.

Первоочередной задачей Лаборатории № 2 стало конструирование и постройка экспериментального реактора, необходимого для наработки оружейного урана. Однако для загрузки этого реактора сырьем требовалось обеспечить добычу урановой руды. Специально для этого, а также для обогащения уранового сырья, в Таджикистане (в районе города Ленинабада; ныне Худжанд) был создан крупный горнообогатительный завод – комбинат № 6. Сотрудники наркомата цветной металлургии разработали технологию получения металлического урана, и в декабре 1944 г. на заводе № 12 наркомата Промышленное производство рабочих блоков из металлического урана. Завод № 12, 1946 г. 3

Рытье котлована для будущего атомного реактора «Челябметаллургстроя». Август 1946 г.

боеприпасов в городе Электросталь был выплавлен первый в СССР урановый слиток. Одновременно Московский электродный завод получил задание на выпуск химически чистого графита для экспериментального реактора. Таким образом, еще задолго до ядерного шантажа Трумэна работы в СССР по созданию атомного оружия вышли за пределы лабораторий и перешли в фазу промышленного производства. Хотя следует признать, что именно после сообщений о применении американцами атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки работы по советскому урановому проекту были резко интенсифицированы. Уже 20 августа 1945 г. ГКО принял постановление «О Специальном комитете при ГОКО», который должен был осуществлять общее руководство всеми работами по атомной тематике. Возглавил Специальный комитет Л. П. Берия. Помимо него в комитет входили Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, И. В. Курчатов, П. Л. Капица, В. А. Махнев, М. Г. Первухин. Как видим, тут были и физики, и управленцы, и партийно-государственные работники. К этим людям можно относиться 4

по-разному. Но не вызывает сомнений, что именно эта группа и стала тем «мозговым центром», который в конечном счете обеспечил Советский Союз атомной бомбой. Однако «мозговому центру» требовался исполнительный орган,

• комбинат № 6 – добыча и переработка в концентрат урановой руды; • завод № 12 – производство металлического урана; • комбинат № 817 – производство плутония-239 радиохимическим методом; • комбинат № 813 – обогащение урана-235 газодиффузионным методом; • завод № 412 – обогащение урана-235 методом электромагнитного разделения изотопов.

ОЧЕВИДНО, ЧТО УЖЕ НА ЭТОМ ЭТАПЕ АТОМНЫЙ ПРОЕКТ ПОТРЕБОВАЛ ФАКТИЧЕСКИ СОЗДАНИЯ ОСОБОЙ ОТРАСЛИ ИНДУСТРИИ который вел бы непосредственные работы по созданию атомной промышленности. Таким органом стало Первое главное управление (ПГУ) при СНК СССР. Во главе ПГУ встал Борис Львович Ванников – нарком боеприпасов времен Великой Отечественной войны. В непосредственное управление ПГУ были переданы крупнейшие предприятия (некоторые из них на тот момент только еще строились), имевшие ключевое значение для осуществления проекта: • завод № 48 – производство специализированного горнорудного и химико-технологического оборудования;

Б. Л. Ванников, начальник ПГУ при СНК СССР

СТАТИСТИКА ЯДЕРНЫХ ИСПЫТАНИЙ И ВЗРЫВОВ

В АТМОСФЕРЕ, КОСМОСЕ И ПОД ВОДОЙ

КОЛИЧЕСТВО ИСПЫТАНИЙ

ПОДЗЕМНЫЕ

Очевидно, что уже на этом этапе атомный проект потребовал фактически создания особой отрасли индустрии. Для бомбы требовалась атомная промышленность – и никак иначе. И на создание этой новой отрасли промышленности требовались соответствующие материальные затраты. Для примера: только при закладке фундаментов цехов и заводов комбината № 817 было вынуто 190 тыс. куб. м грунта (преимущественно скальные породы), уложено 82 тыс. куб. м бетона и 6 тыс. куб. м кирпича. Для сравнения можно сказать, что при строительстве гостиницы «Москва» было вынуто около 65 тыс. куб. м грунта, а при строительстве одной станции Московского метрополитена в среднем вынимают около 100 тыс. куб. м. На комбинате было смонтировано 5 тыс. т различных металлоконструкций, 230 км трубопроводов, 165 км электрического кабеля, 5745 единиц запорно-регулирующей аппаратуры и 3800 различных приборов. Подавляющее большинство технологий, применявшихся на этих предприятиях, никогда ранее в СССР не использовалось, поэтому, соответственно, и никакого опыта в этой области ни советские конструкторы, ни советские технологи не имели. Неудивительно, что дело не обошлось без аварий. Так, например, первый пуск промышленного реактора на комбинате № 817 состоялся 7 июня 1948 г., однако уже 19 июня в центре активной зоны резко ослабла подача воды в систему охлаждения и реактор пришлось экстренно глушить. Разрушенные урановые блоки из реактора извлекали вплоть до 30 июля. И это была

КОЛИЧЕСТВО ЯДЕРНЫХ ЗАРЯДОВ

СССР

США

СССР

США

Воздушные

177

Наземные

Высотные и космические

Надводные и подводные

Общее количество

219

217

219

217

Общее количество

496

839

750

934

В том числе на выброс

КОЛИЧЕСТВО ЯДЕРНЫХ БОЕПРИПАСОВ

СССР

США

1945 г.

1949 г.

235

1957 г.

660

6 444

1978 г.

25 393

24 424

1986 г.

45 000

5 23 410

Ю. Б. Харитон, главный конструктор КБ-11 (позже Арзамас-16). 1970-е гг.

На этом заводе, в свою очередь, раствор из урановых солей просушивали на противнях на открытом огне. Сейчас все это звучит достаточно дико, но тогда стране требовался уран, требовался, как говорится, «еще вчера», и поэтому использовали любые доступные ресурсы и методы. Задачу по собственно конструированию атомной бомбы ПГУ возложило на специально для этого созданное при Лаборатории № 2 конструкторское бюро № 11 (КБ-11) во главе с П. М. Зерновым и Ю. Б. Харитоном. Само

ЛИШЬ «ОБЛЕЧЕННЫЕ ДОВЕРИЕМ ТОВАРИЩИ» ЗНАЛИ, ЧТО ИМЕННО СКРЫВАЕТСЯ ПОД ОБОЗНАЧЕНИЯМИ «МОСКВА-300», «ГОРЬКИЙ-130» И «АРЗАМАС-16» далеко не единственная авария. Здесь надо учитывать, что нередко передовые технологии, которые современникам представлялись ожившей фантастикой, соседствовали в рамках проекта с откровенно устаревшими и отсталыми решениями. Скажем, на комбинате № 6 на первых порах проходку горных выработок проводили ручными перфораторами, урановую руду вручную грузили в вагонетки, вручную же или в лучшем случае конной тягой по деревянным брусьям откатывали к месту отгрузки и затем на ишаках и верблюдах везли на перерабатывающий завод. Пульт управления первого ядерного реактора А-1. Комбинат № 817, Челябинская обл. 6

КБ-11 и комплекс тяготевших к нему производств было решено развернуть в поселке Саров на границе Мордовии и Горьковской области. Во время войны здесь дислоцировался завод № 550 наркомата боеприпасов, переданный в 1946 г.

в наркомат сельскохозяйственного машиностроения. Начиная с 1946 г. и вплоть до 1990-х гг. поселок Саров был исключен из всех учетных материалов и не указывался на географических картах. Лишь «облеченные доверием товарищи» знали, что именно скрывается под обозначениями «Москва-300», «Горький-130» и «Арзамас-16». КБ-11 получило задание на разработку атомного боеприпаса сразу в двух вариантах. Устройство РДС-1 должно было использовать оружейный плутоний, а критическая масса в нем образовывалась за счет принципа сферического обжатия. Второй вариант атомного боеприпаса (РДС-2) базировался на использовании урана-235 и принципа пушечного сближения. Собственно, уже на этапе предварительного планирования основным претендентом рассматривалась именно плутониевая бомба – ее испытания предполагалось провести не позднее 1 января 1948 г., а для РДС-2 контрольный срок был отодвинут до лета 1948-го. Однако в дальнейшем из-за проблем с наработкой оружейного урана работы по РДС-2 отстали от графика изготовления плутониевого боеприпаса еще больше.

Один из кратеров, образованных взрывами на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне. Казахстан, 1950-е гг. 5 августа 1949 г. на заводе «В» (занимался финальным изготовлением деталей из металлического плутония) комбината № 817 методом горячего прессования были завершены две плутониевые полусферы. Хотя на первый взгляд на фоне прочих достижений этот результат не выглядел каким-то выдающимся свершением, на самом деле это был крайне важный порог, который удалось перешагнуть советским производственникам. Плутоний сам по себе представлял весьма требовательный к условиям производства металл, причем значительная часть полуфабрикатов и реагентов в ходе производства плутония была радиоактивна. Это вынуждало проявлять особое внимание к обеспечению производства и управлять дистанционно рядом операций. Но даже полученный слиток металлического плутония ставил перед технологами целый ряд сложнейших задач по формированию деталей из этого

материала. Плутоний низкопластичен, малоустойчив к коррозии и токсичен, к тому же определять его критическую массу в те годы еще не умели, поэтому риск возникновения самопроизвольной цепной реакции был постоянным. Для плавления и розлива плутоний требовал плавильных печей с обеспечением высокой степени вакуума, охлаждать его было

было зримое воплощение десятков тысяч человеко-часов рабочего времени и материальных ресурсов на миллионы рублей. В ночь с 10 на 11 августа в Сарове, в КБ-11, была проведена контрольная сборка боеприпаса РДС-1. В целом «изделие» было сочтено соответствующим техническим требованиям и пригодным для полигонных испытаний.

ЭТО БЫЛ КРАЙНЕ ВАЖНЫЙ ПОРОГ, КОТОРЫЙ УДАЛОСЬ ПЕРЕШАГНУТЬ СОВЕТСКИМ ПРОИЗВОДСТВЕННИКАМ можно только в инертной среде, а обрабатывать – на специальных пресс-инструментах. Таким образом, две плутониевые полусферы, изготовленные в августе 1949 г.,

стали итогом огромного комплекса инженерных, конструкторских и технологических работ. Это

Подготовка полигона для испытания советской атомной бомбы началась еще в 1946 г. в 170 км к западу от Семипалатинска. В центре полигона была построена металлическая решетчатая башня высотой 37,5 м (на нее предполагалось установить 7

Корпус термоядерной авиабомбы, испытания которой прошли в 1961 г. на полигоне «Новая Земля». Арзамас-16, Музей ядерного оружия, 1995 г.

«изделие»), а по его территории расставлены 1300 различных физических приборов и 9700 индикаторов проникающего излучения. Первая советская атомная бомба была испытана на Семипалатинском полигоне в 7 часов утра 29 августа 1949 г. В 1950 г. было изготовлено еще несколько «изделий РДС-1». Хотя они и считались серийными, СХЕМА ПЕРВОЙ СОВЕТСКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ

в войска не поступали, а хранились в разобранном виде на специальных складах. Ядерный боеприпас на уране-235 был испытан на том же полигоне в 1951 г. Урановая бомба была в 2 раза легче РДС-1 и вдвое мощнее. Так СССР стал ядерной державой. Советский атомный проект, начатый в дни, когда вермахт рвался к Волге, и перешедший

5 4 3 2 1

в решающую фазу, когда в Лондоне и Вашингтоне уже планировали атомные удары по «Советам», завершился успешно. Всего через пять лет после чудовищной войны, унесшей жизни миллионов советских граждан, Советский Союз сумел решить крайне сложную научную и техническую проблему. Возможно, все мы, читающие эти строки, до сих пор живы только благодаря этому.

1 – нейтронный инициатор; 2 – делящийся материал плутоний; 3 – металический уран-238; 4 – алюминий; 5 – взрывчатое вещество и фокусирующая система; 6 – дюралюминиевый корпус

Спущена на воду первая атомная подводная лодка. Спущен на воду первый атомный ледокол «Ленин».

1946

Успешное испытание первой советской термоядерной бомбы (РДС-6с).

1961

1957

Успешное испытание основного варианта термоядерной бомбы (РДС-37, 1,7–1,9 Мт в тротиловом эквиваленте).

Создание Конструкторского бюро по разработке атомных бомб (КБ-11, впоследствии ВНИИЭФ). Пуск первого исследовательского реактора Ф-1 (в Лаборатории № 2 АН СССР).

1953

1949

Создание Спецкомитета во главе с Л. П. Берией и Первого главного управления (ПГУ) во главе с Б. Л. Ванниковым – главных руководящих структур атомного проекта.

На Семипалатинском полигоне осуществлен первый в СССР взрыв атомной бомбы.

1955

1954

На комбинате «Маяк» (Челябинск-40) осуществлен пуск первого промышленного реактора, на котором был наработан оружейный плутоний для первой советской атомной бомбы.

В Обнинске пущена первая в мире атомная электростанция (мощностью 5000 кВт).

1945

Cоздание научноисследовательского центра по реализации атомного проекта (Лаборатория № 2 АН СССР, впоследствии Институт атомной энергии). Научный руководитель проекта – И. В. Курчатов.

1948

Старт советского атомного проекта: принятие государственного решения по исследованию возможности создания урановой бомбы или уранового топлива.

1943

1942

АТОМНЫЙ ПРОЕКТ 1942–1961 гг.

На полигоне «Новая Земля» испытан самый мощный термоядерный заряд (более 50 Мт в тротиловом эквиваленте).

КАК СОВЕТСКИЕ УЧЕНЫЕ ОВЛАДЕЛИ ЦЕПНОЙ ЯДЕРНОЙ РЕАКЦИЕЙ

ЕРВЫЙ РЕАКТОР

239

Курчатовский реактор. Москва, 1946 г.

Юрий Мишин, доктор исторических наук

В мае 1945 г. победой антигитлеровской коалиции закончилась Вторая мировая война. И этой же весной в Великобритании был разработан первый план войны бывших союзников против СССР – операция «Немыслимое». Несколько позднее, но в том же году, в США был подготовлен план, в котором сокрушение СССР проводилось в основном путем нанесения массированных авиаударов с применением атомного оружия («Тоталити»). В дальнейшем такие планы появлялись достаточно регулярно: в 1947 г. был разработан план «Хафмун», в 1948 г. – «Чариотер», «Троуджен», «Оффтекл» и «Троян». Венцом этого штабного творчества стал план «Дропшот», утвержденный президентом США Трумэном в конце 1949 г. Однако для всех упомянутых планов основным стержнем была идея массированного ядерного удара, который должен был в считаные дни разгромить Советский Союз. По самым приблизительным оценкам, материальные потери Советского Союза в Великой Отечественной войне составили 2 трлн 600 млрд руб. Восстановление разрушенного являлось одной из важнейших задач, стоявших перед советской экономикой в послевоенные годы. И тем не менее даже в этой ситуации СССР был вынужден выделить значительную

часть материальных и трудовых ресурсов на решение атомной проблемы. По сути, на тот момент овладение атомными технологиями, и в первую очередь создание атомных боеприпасов, стало вопросом выживания государства. Основой любого ядерного боезаряда является делящееся вещество. Именно в этом веществе и происходит цепная ядерная реак-

вещество производилось под названием «оружейный плутоний» в СССР и США фактически до начала 1990-х гг. Проблема была в том, что в природе этот изотоп практически не встречается – его требовалось производить искусственно, причем не в лабораторных дозах, а в промышленных количествах. Основным методом получения

СОЗДАНИЕ АТОМНЫХ БОЕПРИПАСОВ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ СТАЛО ВОПРОСОМ ВЫЖИВАНИЯ ГОСУДАРСТВА ция, составляющая суть атомного взрыва. Существует несколько химических элементов (вернее, изотопов элементов), пригодных для использования в качестве делящегося вещества. При разработке советского атомного боеприпаса после длительных исследований перспективным с точки зрения простоты, стоимости и скорости производства был сочтен изотоп плутония – плутоний-239. Собственно говоря, именно это

оружейного плутония на тот момент было облучение нейтронами урана-238. Уран – достаточно редкое вещество, но, к счастью, почти весь природный уран относится именно к изотопу 238. Поэтому самым сложным было обеспечить постоянную бомбардировку урановой мишени потоком нейтронов. Наиболее простым способом обеспечить такую бомбардировку была управляемая цепная реакция. А для осуществления такой

Здание первого советского промышленного ядерного реактора А-1. Челябинск-40, 1948 г. 11

Щит управления первого советского ядерного реактора Ф-1. Москва, 1993 г. реакции требовалось специальное устройство – ядерный реактор. Таким образом, вопреки широко распространенному мнению, не бомба предшествовала реактору, а реактор – бомбе. Первый в мире атомный реактор заработал в США еще в декабре

НИКАКОГО ОПЫТА СООРУЖЕНИЯ ПОДОБНЫХ КОНСТРУКЦИЙ НЕ БЫЛО 1942 г., второй был пущен в Канаде в сентябре 1945 г. Аналогичные исследования в Германии так и не вышли за пределы лабораторий и испытательных стендов. Здание первого советского реактора (в официальных документах оно проходило как «Здание “К”») было завершено уже к июню 1946 г. Само по себе сооружение не выглядело какой-то циклопической постройкой: площадь – 15 на 40 м, высота над уровнем земли – 8,5 м. Под большей частью главного зала располагался котлован площадью 12

10 на 10 м и глубиной 7 м. Именно здесь, в котловане главного зала, и был размещен собственно реактор. Управление им осуществлялось из лаборатории, примыкавшей к главному залу. Уже на заре атомной эры советские технологи уделяли особое внимание защите персонала от радиации, поэтому попасть из лаборатории в главный зал можно было лишь по узкому коридору в толще сооружения из свинца и специальных блоков (смесь парафина и борной кислоты), напоминавшему лабиринт. Здание «К» обеспечивалось электроэнергией от двух независимых подстанций, но на случай выхода из строя сразу обеих подстанций (крайне маловероятный) система была обеспечена еще и аварийными батареями. Реактор представлял собой многослойную шарообразную систему блоков графита и урана. В его конструкции было предусмотрено 76 слоев, из них 60 составляли активную зону (где, собственно, и должна была протекать цепная реакция) и включали в себя как графитовые, так и урановые блоки; а еще 16 слоев (8 сверху и 8 снизу) состояли только из графитовых блоков и обеспечивали изоляцию

активной зоны. Для управления реактором были предназначены три поглощающих стержня, выполненные из кадмия и помещенные в дюралевые трубы. При этом центральный стержень был предназначен для управления цепной реакцией – на нем были нанесены деления, позволявшие определять глубину погружения в реактор. Понятно, что никакого опыта сооружения подобных конструкций у советских ученых и инженеров не было, многое приходилось нащупывать опытным путем. Теоретические расчеты давали лишь приблизительные значения, которые предстояло уточнять экспериментальным путем. К сожалению, отечественная химическая промышленность была не в состоянии выдерживать качество урана и графита с надлежащей степенью точности, что еще более усложняло расчеты конструкторов и строителей реактора. Первые 25 слоев (8 слоев нижней зоны изоляции из графита

и 17 слоев рабочей зоны из графита, окислов урана и металлического урана) были собраны без особых предосторожностей, так как на этом этапе масса урана была далека от критических значений. Однако уже на 25-м слое был размещен первый нейтронный детектор – прибор, позволявший определять число излучаемых нейтронов, а значит – судить о ходе атомной реакции. С 38-го слоя каждый следующий собирался при опущенных поглощающих стержнях. После сборки слоя стержни поднимались и проводился замер плотности нейтронов. Все чаще щелчки в репродукторе, соединенном с нейтронным детектором, сигнализировали о нарастании плотности нейтронного потока. Шаг за шагом строители реактора подбирались к критической массе. Особенно резко плотность нейтронов выросла после сборки 58-го слоя. Стало очевидно, что критическая масса, а значит, цепная ядерная реакция, придется на 62-й или 63-й слой.

В 15 часов 25 декабря 1946 г. был собран 62-й слой реактора. К этому моменту в него было уложено более 45 т урана и порядка 400 т графита. Под личным руководством И. В. Курчатова началась подготовка к пуску. Аварийные стержни были полностью извлечены из реактора

цепная ядерная реакция. Да, это было не так эффектно, как атомный взрыв, первый реактор еще не мог освещать дома или обогревать микрорайоны, но это была победа! Советский Союз сделал один из важнейших шагов к овладению атомной энергией.

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ СДЕЛАЛ ОДИН ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ШАГОВ К ОВЛАДЕНИЮ АТОМНОЙ ЭНЕРГИЕЙ и оставлены в положении «на взводе» – теперь их удерживали лишь электромагниты. Затем начался медленный подъем регулирующего стержня. На высоте 5 см движение регулирующего стержня было остановлено и проведен был замер плотности нейтронов. Затем еще 5 см, и еще… В 18 часов 25 декабря 1946 г. при подъеме регулирующего стержня на 26 сантиметров в первом советском реакторе началась управляемая

Графитовая кладка первого в Европе и Азии ядерного реактора Ф-1, запущенного академиком Игорем Курчатовым в декабре 1946 г. Институт атомной энергии имени И. В. Курчатова. Москва, 1971 г.

Вскоре первенец советского реакторостроения получил собственное имя – Ф-1 (Физический первый). Именно на Ф-1 впервые в СССР были получены существенные (так называемые «весовые») количества оружейного плутония. Да, пока его было мало, но его уже было возможно взвесить. До того советские ученые получали лишь индикаторные количества этого элемента, позволявшие судить о том, что в исследуемом образце плутоний вообще присутствует. Вскоре на основе изучения работы Ф-1 в СССР был построен первый промышленный реактор А-1, начавший производить оружейный плутоний в промышленных масштабах. Тем не менее Ф-1 продолжал использоваться в исследовательских целях и был окончательно остановлен лишь в 2016 г. В настоящее время в реакторном зале открыт музей, но сам реактор -1 все еще числится в списке инструментов Национального исследовательского центра «Курчатовский институт». 13

В ПОИСКЕ ЭНЕРГИИ ЗВЕЗД АКАДЕМИК ИГОРЬ КУРЧАТОВ – ОТЕЦ СОВЕТСКОЙ АТОМНОЙ БОМБЫ

Анна Хорошева, кандидат исторических наук

И. В. Курчатов – сотрудник Радиевого института. Середина 1930-х гг. 14

Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) за свою короткую, но блистательную жизнь стал первым во многом: при его участии построен первый в Европе циклотрон (1937), под его руководством – первый атомный реактор в Европе (1946), создана первая советская атомная бомба РДС-1 (1949), первая в мире термоядерная (водородная) бомба РДС-6с (1953), первая в мире промышленная атомная электростанция в Обнинске (1954), первый в мире реактор для подводных лодок (1958) и атомного ледокола «Ленин» (1959). Любого из этих пунктов уже хватило бы, чтобы войти в историю мировой науки, но Курчатова никогда не оставляла устремленность к новым свершениям.

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ Если вспоминать родословную, то по отцовской линии прадедом Курчатова был крепостной крестьянин, а дедом – казначей Симского завода на Южном Урале, самостоятельно научившийся грамоте и счету. По материнской линии его дедом был священник. Возможно, необы чайное трудолюбие и научный талант он получил в наследство. В возрасте восьми лет Курчатов переехал со своей семьей в Симферополь, куда с Урала был переведен его отец-землемер (землеустроитель). Здесь он поступил в мужскую Симферопольскую казенную гимназию. Благодаря матери, учительнице по профессии, Игорь хорошо знал гуманитарные предметы. Но когда однажды в его руки попала книга итальянского профессора-физика Орсо Марио Корбино «Успехи современной науки», он заболел техникой и поставил перед собой цель стать инженером. Семья испытывала серьезные материальные трудности, и юноша, не бросая обучения, пилил дрова на консервной фабрике, вечерами работал в мундштучной мастерской и даже закончил ремесленную школу, получив специальность слесаря. Блестяще окончив гимназию, в 1920 г. он поступил

на физико-математический факультет Таврического университета и завершил обучение на год раньше положенного срока. Осенью 1923 г. Курчатов перебрался в Петроград, где его взяли на 3-й курс кораблестроительного отделения Политехничес кого института. ГОДЫ В ЛЕНИНГРАДЕ В Ленинграде Курчатов оказался в поле зрения блистательного ученого Абрама Федоровича Иоффе, не только талантливого физика, но и великолепного педагога. Ленинградскую физико-техническую лабораторию, которой он руководил, коллеги по цеху в шутку называли «детский сад папы Иоффе», так как к 1925 г. (когда туда попал Курчатов)

В ЛЕНИНГРАДЕ КУРЧАТОВ ОКАЗАЛСЯ В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ БЛИСТАТЕЛЬНОГО УЧЕНОГО АБРАМА ФЕДОРОВИЧА ИОФФЕ она существовала всего лишь семь лет, а большинство ее сотрудников были очень молоды. Игорю Васильевичу тогда было только 22 года. Иоффе в общительном, работоспособном и преданном общему делу Курчатове увидел большие задатки. Последний быстро дорос до должности И. В. Курчатов и А. Ф. Иоффе с супругами. Москва, 1955 г.

в США это направление физических исследований было засекречено. О военном использовании открытий в ядерной физике задумались в Германии, США и СССР.

КУРЧАТОВ БЫЛ НАЗНАЧЕН РУКОВОДИТЕЛЕМ ЯДЕРНОЙ ГРУППЫ, КОТОРАЯ ВПОСЛЕДСТВИИ РАСШИРИЛАСЬ ДО ОТДЕЛА ПО ИЗУЧЕНИЮ АТОМНОГО ЯДРА Профессор И. В. Курчатов с аспирантом М. Г. Мещеряковым за работой на первом советском циклотроне в Радиевом институте. Ленинград, 1936 г. старшего инженера-физика. Явление сегнетоэлектричества – его первое научное открытие – вскоре стало основой для новой области науки. Научную деятельность Курчатов совмещал с педагогической. По отзывам его коллег, никто кроме него не мог настолько образно и просто передать смысл физических явлений. Ученый читал лекции и в Политехническом институте, и в Педагогическом. Вполне благополучно складывалась и его личная жизнь. В 1927 г. он женился на сестре своего друга Кирилла Синельникова Марине, с которой был знаком еще в Крыму. В 1932 г. Курчатов, вдохновленный работами в области ядерной физики, получил разрешение Иоффе 16

заняться этой областью научных исследований и был назначен руководителем ядерной группы, которая впоследствии расширилась до отдела по изучению атомного ядра. Игорь Васильевич в изучении этих физических проблем увидел возможность осуществить свою детскую мечту, узнать, откуда берется энергия звезд. При участии Курчатова его учениками Г. Н. Флеровым и К. А. Петржаком было открыто явление ядерной изомерии, спонтанного деления тяжелых ядер урана. В 1937 г. был запущен циклотрон. В это же время исследования в области ядерной физики проводились в Харьковском физико техническом институте и Радиевом институте в Ленинграде. В 1940 г.

ВОЕННОЕ ВРЕМЯ Началась Великая Отечественная война. Многие ученики Курчатова ушли на фронт добровольцами. Сам Игорь Васильевич пытался поступить так же, но получил строгий выговор от своего учителя, который считал, что от него будет больше пользы государству в лаборатории. С августа 1941 г. по январь 1942 г. в районе крымского побережья он вместе с А. П. Александровым работал по защите судов Черноморского флота от немецких магнитных мин. В любой момент его жизнь могла оборваться, плавбаза «Волга» чудом уцелела при отходе из Крыма, сам Курчатов в это время тяжело заболел и находился на грани жизни и смерти.

АТОМНЫЙ ПРОЕКТ Ленинградский институт был эвакуирован в Казань, туда Курчатов и отправился после окончания своей работы в Крыму. В 1942 г. Г. Н. Флеров направил И. В. Сталину и уполномоченному по науке при Государственном Комитете Обороны (ГКО) С. В. Кафтанову письмо. В нем ученый доказывал, что необходимо продолжить исследования в ядерной сфере, поскольку это может повлиять на исход войны. 28 сентября 1942 г., вскоре после начала осуществления Манхэттенского проекта (программа по разработке ядерной бомбы США), вышло секретное постановление ГКО СССР «Об организации работ по урану», согласно которому Иоффе должен был дать к 1 апреля 1943 г. заключение о возможности создания атомной бомбы в ближайшем будущем на базе своего института. 11 февраля 1943 г. вышло постановление ГКО «О практическом начале работ». Общее руководство

ими было возложено на заместителя председателя ГКО В. М. Молотова, а главой проекта от науки был назначен Курчатов. Первоначально Сталин предложил возглавить проект самому Иоффе, но тот отказался, заявив, что он слишком стар для этого (здесь же нужен молодой и энергичный ученый) и предложив на эту роль Курчатова. 12 апреля 1943 г. было подписано распоряжение о создании Лабора тории № 2 Академии наук СССР. Курчатов собственноручно выбрал для нее место близ подмосковной деревни Щукино. На территории имелось недостроенное здание Института экспериментальной медицины. Его достроили, сам Курчатов поселился вместе с женой на втором этаже, где был и его рабочий кабинет. Впоследствии, уже в 1946 г., для него по проекту архитектора И. В. Жолтовского построили небольшой домик по близости от института, где он и прожил до своей смерти. Сотрудники института назвали его «хижиной лесника». Уже в 1944 г. запустили цикло трон, построенный всего за один год. 20 августа 1945 г. был создан

Циклотрон. Ленинградский физикотехнический институт АН СССР. 1959 г.

специальный комитет для руководства всеми работами по использованию атомной энергии, который возглавил глава НКВД Л. П. Берия, получивший чрезвычайные полномочия. Для непосредственного руководства разработкой ядерного оружия было создано Первое главное управление при СНК

УЖЕ В 1944 г. ЗАПУСТИЛИ ЦИКЛОТРОН, ПОСТРОЕННЫЙ ВСЕГО ЗА ОДИН ГОД СССР (ПГУ) под руководством наркома боеприпасов Б. Л. Ванникова. Следующий шаг – строительство экспериментального уран-графитового реактора, который должен был стать прототипом промышленного. Курчатов сам контролировал весь процесс его создания, а потом и запуска, проверяя каждую деталь. Новые материалы корродировали, что приводило к утечкам радиации. Сотрудники института, для того чтобы их ничто не отвлекало от работы, часто «приглушали» сигнализацию и получали значительные дозы радиации. Не был и исключением и сам Курчатов. Его усилия увенчались успехом 25 декабря 1946 г., когда был запущен первый реактор Ф-1. На пуске присутствовал и сам куратор проекта Л. П. Берия, вместо похвалы спросивший Курчатова: «Кто ваш преемник?» Для того чтобы создать атомную бомбу, необходимо было задействовать двенадцать отраслей 17

промышленности, часть из которых приходилось создавать с нуля. По всей стране началось строительство новых специализированных комбинатов и производственных объединений, создавались секретные конструкторские бюро. Как правило, такие места получали статус

КУРЧАТОВУ ПРЕДСТОЯЛО СДЕЛАТЬ АТОМНЫЕ БОМБЫ В ДВУХ ВАРИАНТАХ закрытых городов. Курчатов был необычайно работоспособен, а организаторский талант позволял ему ничего не упускать из виду. Он присутствовал на всех запусках оборудования на комбинатах, контролировал не только экспериментальный реактор, но и промышленный. При этом ученый находился под неусыпным наблюдением органов госбезопасности, которые реализовывали установку Сталина: «Дадим Курчатову неограниченные кредиты и будем его контролировать». И хотя в досье Игоря Васильевича было

И. В. Курчатов. 1958 г.

написано, что он «осторожный, хитрый, большой дипломат», но даже у него сдавали нервы. Когда Берия приехал с инспекцией на комбинат «Маяк» и устроил там разнос, цепляясь к мелочам, по свидетельству очевидцев, Курчатов долго не смог скрывать раздражения, у него напряглись вены и дрожали руки. Однако в большинстве случаев именно Курчатову, благодаря своему чувству юмора, удавалось снимать напряжение в коллективе, повышая его работоспособность. Ученому предстояло сделать атомные бомбы в двух вариантах – РДС-1 (имплозивного типа с плутонием) и РДС-2 (пушечного типа с ураном-235). При их создании использовали и собственные наработки, и информацию, добытую разведчиками по Манхэттенскому проекту. На первых порах также применяли уран, вывезенный из Германии. На производствах задействовали труд заключенных. Сталин лично установил срок изготовления бомбы РДС-1 – 1 января 1948 г., а в авиационном исполнении – к 1 марта 1948 г.; РДС-2 должна была быть полностью готова к 1 июня 1948 г. 18 июня 1948 г. был пущен первый промышленный реактор А-1 на заводе № 817, а 22 декабря 1948 г. на радиохимический завод «Б» поступила первая партия плутония для выделения урана и радиоактивных продуктов деления (технология была разработана академиком В. Г. Хлопиным в Радиевом институте). Концентрат плутония поступил на завод «В» для получения высокочистого металлического плутония, где в августе из него изготовили детали для первой атомной бомбы.

И наконец 29 августа 1949 г. в Казахстане, на полигоне в Семипалатинске, были проведены испытания. А уже 3 сентября разведывательный самолет США взял пробы воздуха в районе Камчатки, в которых обнаружили ядерные изотопы. Так мир узнал, что СССР обладает ядерным оружием. Сталин после испытаний заметил: «Если бы мы опоздали на один-полтора года: то, наверно, “попробовали” ее на себе». Курчатов был осыпан материальными благами и званиями. 12 августа 1953 г. над Семипалатинским полигоном раздался термоядерный взрыв – теперь у СССР была и водородная бомба. МИРНЫЙ АТОМ Однако сам Курчатов всегда мечтал, чтобы ядерная энергия служила человечеству, а не уничтожала его. Когда в 1949 г. он выполнил свои обязательства перед государством по созданию ядерной бомбы, то сразу же добился финансирования проектов, связанных с мирным использованием атомной энергии. В 1949 г. начались работы по строительству атомной электростанции,

Атомный ледокол «Ленин» во льдах Арктики. 1960 г. вместе с С. М. Фейнбергом Курчатов разработал идею конструкции активной зоны реактора, главным же конструктором объекта стал Н. А. Доллежаль. Запуск реактора был осуществлен 27 июня 1954 г. Одновременно ученый работал и над созданием реактора для подводных лодок и ледоколов – так появилась новая отрасль атомного судостроения, для которой понадобились новые сплавы, новые технологии и т. п. Первым успехом в этой сфере стало создание атомной

Модели бомб РДС-6с и РДС-1. Ю. Н. Смирнов, Ю. Б. Харитон, В. Б. Адамский. Музей ядерного оружия. Саратов, 1993 г.

подводной лодки «Ленинский комсомол» (1958) и атомного ледокола «Ленин» (1959). Курчатова очень волновали проблемы, связанные с появлением в мире ядерной угрозы, причем разные ее аспекты. Он сам неоднократно подвергался облучениям, а потому знал об их последствиях. Ученый привлек в свой институт биологов и разработал фактически новое научное направление – радиобиологию, которая занималась изучением влияния излучения

на клетки живых организмов. Впоследствии на базе этого отдела был создан Институт молекулярной генетики АН СССР. Курчатов пользовался любой предоставленной возможностью, чтобы призвать политиков запретить использование ядерного оружия. В частности, он выступал на XX (1956) и XXI съездах (1959) КПСС, на сессии Верховного Совета СССР (1958). В 1955 г. ученый участвовал в Женевской конференции, в 1956-м в составе советской делегации вместе с Н. С. Хрущевым побывал в Великобритании. Игорь Васильевич использовал эти поездки как возможность призвать к мирному использованию атома и Запад. В 1955 г. бывшая Лаборатория №2 была переименована в Институт атомной энергии. Последние годы жизни И. В. Курчатов занимался вопросами управляемого термоядерного синтеза. 7 февраля 1960 г. он отправился в санаторий «Барвиха» навестить своего друга Ю. Б. Харитона, где скоропостижно скончался.

И. В. Курчатов стал трижды Героем Социалистического Труда и лауреатом Ленинской премии, четырежды лауреатом Государственной премии СССР. В 1959 г. получил серебряную медаль Всемирного совета мира имени Жолио-Кюри. Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены. Имя великого ученого было присвоено созданному им институту, а в народной памяти он навсегда остался отцом советской ядерной бомбы.

ГРОЗНОЕ ОРУЖИЕ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА «ЛЕНИНСКИЙ КОМСОМОЛ»: С ЧЕГО НАЧИНАЛСЯ АТОМНЫЙ ФЛОТ РОССИИ Шестьдесят лет назад, в сентябре 1957 г., были пущены реакторы первой отечественной атомной подводной лодки проекта 627, получившей номер К-3, а примерно через две недели, 9 октября, эту лодку спустили на воду. Советский Союз в рекордные сроки решил сложнейшую научно-техническую задачу, что ознаменовало выдающееся для того времени достижение отечественной науки, техники и промышленности.

Военно-морской флот СССР. 1968 г.

Дмитрий Хазанов, кандидат технических наук, член Российского военноисторического общества 20

В подводном судостроении всей первой половины ХХ в. важнейшими задачами являлись увеличение времени нахождения лодок под водой и повышение скорости хода. Прогрессу в этой области мешало несовершенство энергетических установок (в первую очередь их малая мощность) а время нахождения под водой напрямую зависело от содержания кислорода в воздухе внутри лодки. Эти проблемы частично решались повышением мощности электромоторов, емкости аккумуляторов, увеличением запаса сжиженного кислорода, воздуха высокого давления, другими ухищрениями, явно недостаточными. Первыми атомную подводную лодку (АПЛ) создали американцы. В начале 1954 г. они спустили на воду «Наутилус». От дизельэлектрических лодок она отличалась не только наличием новой энергетической установки, но также конструкцией корпуса, расположением цистерн, помещений и оборудования. При водоизмещении «Наутилуса» в 2980 т (с торпедным вооружением) двухвальная ядерная энергетическая установка (ЯЭУ) суммарной мощностью 9860 кВт обеспечивала мощность 13 800 л. с. и скорость до 23 узлов; дальность плавания в подводном положении приближалась к 25 тыс. миль – ранее подобные характеристики считались невозможными. Нашим специалистам в соревновании с заокеанскими приходилось ускоряться, чтобы в кратчайший срок ликвидировать качественный перевес ВМФ США. Необходимо было создать транспортную атомную энергетическую установку, вписывающуюся по своим

габаритам и весу в реальные контуры подводной лодки. Еще в июне 1952 г. выдающиеся ученые-атомщики И. В. Курчатов, А. П. Александров и Н. А. Доллежаль, которые осознавали пагубные последствия дальнейшего промедления для обороны, обратились с письмом в правительство, предлагая срочно приступить к созданию отечественной АПЛ. Предложение было поддержано В. А. Малышевым, в то время заместителем председателя Совета Министров СССР и министром судостроительной промышленности. 9 сентября 1952 г. вышло соответствующее постановление правительства СССР. Документ, подписанный И. В. Сталиным, назначал академика А. П. Александрова (тогда заместителя директора Лаборатории измерительных приборов

Атомная подводная лодка К-3 в море опасались отвлечения материальных ресурсов страны от решения наиболее важной задачи того времени – создания советского атомного оружия. Теперь задача создания новой АПЛ стояла на повестке дня и считалась первоочередной. В течение нескольких очень напряженных лет были определены основные параметры корпусного двухконтурного реактора водоводяного типа (ВМ-А) и его характеристики, оценена эффективность средств регулирования и глушения, решены другие вопросы, а также

ПРОГРЕССУ В ЭТОЙ ОБЛАСТИ МЕШАЛО НЕСОВЕРШЕНСТВО ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ УСТАНОВОК Академии наук СССР и ближайшего сподвижника И. В. Курчатова) научным руководителем объекта; В. Н. Перегудова (начальника и главного конструктора СКБ № 143) – его главным конструктором; Н. А. Доллежаля (директора и научного руководителя НИИ-8, ныне НИКИЭТ им. Н. А. Доллежаля) – главным конструктором ЯЭУ объекта. Еще за два-три года до этих назначений в стране действовал негласный запрет на подобные работы, поскольку руководители Советского Союза и лично вождь

создан в подмосковном Обнинске стенд – аналог энергетического отсека будущей АПЛ. Надо отметить, что в СССР на реализацию проекта ЯЭУ до ввода в строй наземного натурного стенда ушло менее 3,5 лет, в то время как на решение подобной задачи в США ушло более 6 лет. По результатам испытаний комиссия сделала следующее заключение: «Реакторная установка ВМ-А органических принципиальных пороков или не поддающихся устранению выявленных недостатков в конструкциях оборудования и систем не содержит». 21

Строительство атомной подлодки. Архангельская область, 1 декабря 1992 г. Множество блестящих специалистов, конструкторов и инженеров вложили свои силы и знания в решение сложнейшей задачи, причем с наибольшими трудностями столкнулись, безусловно, атомщики. Несомненно, исключительно удачным оказался выбор научного руководителя всей работы – А. П. Александрова, впоследствии трижды Героя Социалистического Труда и многолетнего президента Академии наук СССР. Анатолий Петрович являлся непререкаемым авторитетом не только среди

решения, обнаруженные в проекте просчеты или ошибки, сбой в ходе испытаний и т. п.) в первую очередь следует направлять внимание и усилия не на поиск и выявление виновных, а на анализ и разбор возникшего обстоятельства и скорейшую выработку надежного выхода из случившегося». В отличие от упомянутых американских проектов, использующих классические конструкции корпусов дизель-электрическиx лодок, корпус К-3 проектировался с нуля с упором на качество подводного

КОРПУС ПРОЕКТИРОВАЛСЯ С НУЛЯ С УПОРОМ НА КАЧЕСТВО ПОДВОДНОГО ХОДА ученых и конструкторов, его мнение было весомо и в высоких кабинетах правительства и министерств, участвующих в работах над АПЛ. По воспоминаниям ветеранов, во всех работах академик Александров соблюдал им же сформулированное правило: «При любой возникшей трудности (неудачи конструкторского 22

хода. На общую компоновку лодки сильно повлиял опыт предыдущего проекта. Лодка получилась быстроходнее «Наутилуса»: на испытаниях в погруженном состоянии была достигнута скорость в 28 узлов без выведения реакторов на полную мощность. Изначально лодка предназначалась для атаки береговых военно-морских баз

одиночной термоядерной торпедой большого калибра, однако за явной технической несостоятельностью и обнаружившейся бессмысленностью подобного удара с военной точки зрения в процессе работы проект пересмотрели в сторону более традиционного торпедного вооружения с возможностью использования на торпедах ядерных боеголовок. Еще на стадии проектирования К-3 началось формирование и подготовка ее экипажа в Обнинске. Сюда 12 ноября 1954 г. прибыли из разных центров 15 опытных подводников (ст. лейтенанты В. Ф. Мамлов, Л. А. Бархоткин, В. С. Лучников и др.), а примерно через полгода – еще одна такая же группа, куда входил и капитан 2-го ранга Л. Г. Осипенко – участник Керченско-Феодосийской и других операций Великой Отечественной, будущий первый командир АПЛ К-3. А в 1956 г. в Обнинск направили из Ленинграда уже десятки выпускников Высшего военно-морского инженерного училища им. Дзержинского. В те годы попасть в число первых офицеров атомной лодки было так же престижно, как оказаться в отряде космонавтов. Впоследствии эти офицеры составили четыре первых экипажа АПЛ. В начале 1958 г. после проверки работы разных режимов и настройки систем ЯЭУ, на что потребовалось 2–3 недели, межведомственная комиссия пришла к выводу о возможности начала комплексных швартовых испытаний. 1 июля АПЛ вступила в строй – над ней был поднят флаг ВМФ (именно этот флаг по завещанию А. П. Александрова был положен в его гроб после

кончины выдающегося ученого). Через два дня опытный «объект проекта 627» предъявили на государственные испытания, совмещенные с заводскими, на следующий день впервые в СССР К-3 дала ход с атомной силовой установкой. Выслушав доклад командира корабля, академик Александров поздравил всех находившихся на мостике фразой: «Ну, с легким паром!» Завершились испытания 1 декабря того же года. Начало опытной эксплуатации сопровождалось устранением значительного количества замечаний, а 16 июля 1959 г. состоялся первый выход лодки в море. 23 июля за успешное выполнение правительственного задания по приему в состав ВМФ СССР первой подводной лодки с ЯЭУ и проявленные при этом мужество и отвагу капитану 1-го ранга Л. Г. Осипенко было присвоено звание Героя Советского Союза. Леонид Гаврилович стал первым подводником, удостоенным этого высокого звания с момента окончания Великой Отечественной войны. В декабре того же года он был назначен начальником Учебного центра ВМФ по подготовке плавсостава атомного подводного флота. Лишь в 1961 г. началась боевая служба К-3 в Атлантическом океане. В июле следующего года впервые в истории Советского ВМФ она совершила длительный поход подо льдами Северного Ледовитого

океана, во время которого дважды прошла точку Северного полюса. 17 июля 1962 г. АПЛ всплыла около полюса, где экипаж водрузил Государственный флаг СССР. После возвращения на базу в Йоканьге (Островном) на Кольском полуострове лодку на пирсе встречали Н. С. Хрущев и министр обороны Р. Я. Малиновский. Руководителю похода контр-адмиралу А. И. Петелину, командиру корабля капитану 2-го ранга Л. М. Жильцову и командиру БЧ-5 (силовая установка) капитану 2-го ранга инженеру Р. А. Тимофееву присвоили звание Героя Советского Союза. Весь личный состав корабля наградили орденами и медалями, а лодка получила

Почтовая марка из серии «Боевые корабли Военно-Морского Флота СССР». 1970 г. причиной была несанкционированная замена уплотнительной прокладки в штуцере гидравлической машины. Возникла утечка, вытекшая горючая жидкость не была собрана полностью, ее остатки воспламенились. Ситуацию спас

НА ДОЛЮ К-3 ВЫПАЛА ДОЛГАЯ И СЛАВНАЯ СЛУЖБА собственное имя – «Ленинский комсомол». Как в любом поистине революционном деле, проблем при эксплуатации хватало. В конструкции имелось много недоработок, лодку «Ленинский комсомол» часто и долго ремонтировали. Самое тяжелое происшествие случилось 8 сентября 1967 г.: начавшийся в первых двух отсеках пожар при несении боевого дежурства в Норвежском море привел к гибели 39 человек. Однако лодка смогла самостоятельно вернуться на базу. Вероятной

командир второго отсека капитанлейтенант Анатолий Маляр, который перед своей гибелью успел захлопнуть изнутри люк, чем предотвратил дальнейшее распространение огня. Несмотря на случившееся, на долю К-3 выпала долгая и славная служба: с момента постройки и до почетной отставки она выполнила шесть боевых служб и прошла 128 443 мили за 14 115 ходовых часов.

АПЛ К-3 в походе

В АРКТИЧЕСКИХ ШИРОТАХ ЛЕДОКОЛ «ЛЕНИН» – ПЕРВОЕ В МИРЕ ГРАЖДАНСКОЕ АТОМНОЕ СУДНО

Дмитрий Хазанов, кандидат технических наук, член Российского военноисторического общества

Атомный ледокол «Ленин» во льдах К работам по созданию ядерной энергетической установки (ЯЭУ) для судов в Советском Союзе приступили уже через шесть – девять месяцев после начала разработки первой атомной подводной лодки (АПЛ). Инициаторами строительства гражданского флота с атомными установками выступили академики И. В. Курчатов и А. П. Александров. Изначально планировалось установить ЯЭУ или на «матку» китобойной флотилии «Слава», или на ледокол. Но от первого отказались: существовала опасность радиационного заражения китов. А вот мощный ледокол с атомным двигателем сулил одни плюсы: обеспечивал проводку караванов судов в суровых условиях Арктики, позволял осуществлять почти круглогодичную навигацию вдоль всего Крайнего Севера. Это было стратегически важно и для развития Арктики как региона мирового значения, и для хозяйственного развития огромной территории, где уже тогда были обнаружены крупные месторождения разнообразных полезных ископаемых, особенно нефти и газа.

В июле 1954 г. в Министерстве среднего машиностроения (Минсредмаш) рассмотрели и утвердили эскизный проект ЯЭУ. К проектированию ледокола как «объекта 92» приступили специалисты ЦКБ-15 (впоследствии Центральное конструкторское бюро «Айсберг») под руководством В. И. Неганова, разработку реакторной установки

по созданию атомного ледокола возлагалось на А. П. Александрова. Ледоколу предстояло стать первым в мире судном с ядерной энергоустановкой (мощность 44 тыс. л. с.). Его корпус рассчитывался на давление 2100 т на погонный метр, чтобы выдержать сжатие самых крупных льдов из известных тогда в Арктике. Высокую манев-

ИНИЦИАТОРАМИ СТРОИТЕЛЬСТВА ГРАЖДАНСКОГО ФЛОТА С АТОМНЫМИ УСТАНОВКАМИ ВЫСТУПИЛИ АКАДЕМИКИ И. В. КУРЧАТОВ И А. П. АЛЕКСАНДРОВ поручили горьковскому ОКБ завода № 92 во главе с И. И. Африкантовым, а его строительство – ленинградскому Адмиралтейскому заводу (ныне «Адмиралтейские верфи»), главный строитель которого В. И. Червяков работал в этой области с начала ХХ в., имел большой опыт создания и ремонта ледоколов и применял наиболее передовую в то время технологию. Как и в случае с созданием АПЛ, научное руководство всего проекта

ренность при проводке караванов судов и форсировании тяжелых льдов должно было обеспечить введение так называемого электродвижения. Поскольку от ледокола требовалось сохранять высокую работоспособность даже при самых серьезных отказах оборудования (от этого зависела безопасность других судов), было решено использовать не менее двух независимых друг от друга реакторов. Впрочем, конструкторы 25

подстраховались и предусмотрели установку даже третьего реактора. Более того, наличие нескольких реакторов обеспечивало и некоторые экономические выгоды: можно было избежать перезарядки топлива во время навигации и не выводить судно из работы на весьма длительный срок. Трехреакторный вариант позволял дожигать топливо, что уменьшало его потери на 10–15% при каждой кампании и увеличивало ее длительность до 200 суток. Решающим стал 1959 г. К лету закончился монтаж всех трех реакторных установок и загрузка активных зон, 6 августа состоялся физический пуск реакторов, 12 сентября завершилась постройка,

Б. М. Соколов, капитан ледокола «Ленин». 1970-е гг. Ледокол «Ленин» стал первым в мире гражданским надводным судном с атомной энергетической установкой, причем на тот период по мощности он не имел себе равных в мире. Создание советскими

ЛЕДОКОЛ «ЛЕНИН» СТАЛ ПЕРВЫМ В МИРЕ ГРАЖДАНСКИМ НАДВОДНЫМ СУДНОМ С АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ УСТАНОВКОЙ успешно прошли швартовные испытания энергосиловой установки у стенки Адмиралтейского завода. Интересно, что спрос на экскурсии к строящемуся гиганту был чрезвычайно высок: за год предприятие посетило около 100 тыс. человек. Ледокол, получивший наименование «Ленин», после успешных государственных испытаний 3 декабря был передан Министерству морского флота с припиской к Мурманск. 5 декабря Правительственная комиссия подписала приемный акт, а в последний день года этот документ утвердил Совет Министров СССР. 26

учеными атомохода по значимости и сложности выполненной задачи было сопоставимо с выводом на космическую орбиту первого искусственного спутника Земли в октябре 1957 г. Вскоре после ввода ледокола в строй группу специалистов, внесших определяющий вклад в успех общего дела, наградили орденами и медалями, причем шесть человек стали лауреатами Ленинской премии за создание ядерной энергоустановки. Звания «Герой Социалистического Труда» удостоили главного конструктора ОКБ завода № 92 И. И. Африкантова, а А. П. Александрову, который

заменил И. В. Курчатова после его кончины в 1960-м, это высокое звание было присвоено вторично. Наша страна уверенно обогнала другие ведущие государства в области использования атомной энергии для нужд гражданского флота, заняв лидирующие позиции. Так, первое американское судно на ядерном горючем «Саванна» вступило в строй лишь в 1962 г. При этом его реакторная установка оказалась на 30% тяжелее, работала в гораздо более легком режиме и выдавала мощность на винтах вдвое меньшую, чем у советского ледокола. Немецкое судно «Отто Ган» построили в 1968 г., японское «Муцу» – в 1974-м. Опыт использования указанных выше судов оказался недолгим, их вывели из эксплуатации и в большинстве случаев списали, что объяснялось экономической невыгодностью: атомный флот может приносить прибыль только при создании соответствующей инфраструктуры. В навигацию 1960 г., длившуюся немногим более трех месяцев, «Ленин» продемонстрировал свои огромные возможности: он обеспечивал непрерывную подачу судов под загрузку в Игарку, проводку

караванов через пролив Вилькицкого, где сложилась в тот год особенно тяжелая ледовая обстановка, участвовал в спасении ледоколов «Красин» и «Капитан Мелехов» с двумя транспортами на буксире. Несколько раз для предотвращения возможной катастрофы «Ленину» приходилось до максимума форсировать работу ЯЭУ. Как следовало из судового журнала, в 1960 г. атомоход прошел во льдах 10 009 миль, из них 7327 миль в тяжелых льдах, выполнил проводку 92 судов. Первые навигации с участием ледокола «Ленин» выявили его исключительную эффективность – сквозь льды Северного морского пути без сбоев были проведены десятки судов. После шестой навигации, во время которой произошла серьезная авария (в 1966 г. началась течь трубопроводов третьего контура реактора, а затем механические повреждения получило оборудование самой установки), было решено полностью заменить весь реакторный отсек. За первые шесть с половиной лет службы «Ленин» обеспечил проводку 457 судов, пройдя во льдах 110 тыс. миль. ЯЭУ наработала более 25 тыс. часов с двумя перезарядками активной зоны. Опыт ее создания и эксплуатации дал ценный материал для дальнейшего усовершенствования атомных установок. Прежде всего было решено повысить ремонтопригодность и надежность. Ведь малейшие ошибки персонала или отказы оборудования

приводили к значительным радиационным загрязнениям в обслуживаемых помещениях. К 1965 г. в ОКБ завода № 92 под руководством И. И. Африкантова, при научном руководстве А. П. Александрова и Н. С. Хлопкина закончились работы по проекту новой установки, которая получила шифр ОК-900 и должна была в будущем заменить ОК-150. Специалисты доработали компоновку таким образом, чтобы она вписалась в соответствующий отсек атомохода «Ленин». Установка ОК-900 строилась с учетом опыта эксплуатации предшественницы на судне, вобрала в себя все положительное, что было накоплено при создании лодочных ЯЭУ с реакторами, в которых применялась вода под давлением. Важнейшее отличие ОК-900 от ОК-150 – переход от трехреакторной схемы к двухреакторной. Модернизация атомохода прошла в предельно сжатые сроки – за 38 месяцев. После успешных швартовных и ходовых испытаний в Баренцевом море 24 мая 1970 г. ледокол «Ленин» вернулся в Мурманск, приняв участие в начавшейся навигации.

С установкой ОК-900 атомоход добился ряда выдающихся достижений. Так, в 1971 г. он совместно с ледоколом «Владивосток» осуществил высокоширотное плавание из Мурманска в восточный район Арктики. Через пять лет экипаж «Ленина» выполнил сверхранний по тем временам рейс, обеспечив доставку 4 тыс. т груза газовикам полуострова Ямал. В целом первенец атомного флота открыл новую эру в использовании Северного морского пути и превращении его в надежно действующую магистраль на большинстве участков. Отработав 30-летний срок, ледокол в 1989 г. был выведен из эксплуатации, поставлен на вечную стоянку в Мурманске, в настоящее время превращен в музей. За «Лениным» последовали другие, более совершенные ледоколы: «Арктика» (1975), «Сибирь» (1977), «Россия» (1985)…

Исторический музейледокол «Ленин». Мурманск, 2016 г.

ВОТ Й О К ТА С К У Ф

РЫЙ О Т , КО У ДЛЯ Н О ШПИ Л БОМБ ЕТОВ А СОВ УКР

Николай Долгополов, историк, публицист, дважды лауреат премии Службы внешней разведки России

Клаус Фукс, немецкий физик-ядерщик. 1940-е гг.

Начнем с утверждения. Если бы не немецкий ученый-антифашист Клаус Фукс, работавший и в США, и в Англии над созданием атомной бомбы, не было бы в СССР взорвано в августе 1949-го собственное «изделие». Может, и категорично. Были и другие иностранные агенты: американец Млад (он же Теодор Холл), и его соотечественник Стар из лаборатории Лос-Аламоса, руководители группы «Волонтеры» – супруги Моррис и Лона Коэны, Кембриджская пятерка и редко упоминающийся британец Алан Мэй… Список необходимо дополнить именами наших «атомных» разведчиков – героев России Владимира Барковского, Жоржа Коваля, Александра Феклисова, Анатолия Яцкова… Среди них всех Клаус Фукс выделяется огромным объемом точнейших данных, переданных советской разведке. Ученый, сбежавший из нацистской Германии, с декабря 1940 г. работал в секретных атомных лабораториях Англии, США и снова Англии. Ему не хватало дерзкой гениальности Роберта Оппенгеймера или Эдварда Теллера, но высочайший профессиональный уровень теоретика позволял заглядывать в будущее. А главное – добывать материалы, которые помогали советским ученым избегать ошибок, допущенных в лабораториях Лос-Аламоса или Бирмингема и Хауэлла. «Их» ущерб и наш выигрыш измерялся экономией не только огромных средств, но и времени, тех 5–10 лет, за которые нас – атомной бомбы не имевших – могли бы уничтожить.

Лос-Аламос – центр в области ядерных разработок

В Англии в марте 1950-го Клауса Фукса осудили как советского шпиона на 14 лет. Интересно, что британское правительство учло то обстоятельство, что ученый передавал атомные секреты союзной во время войны державе – СССР: это спасло его от более длительного срока. Если бы его выдали США, как требовали американцы, все бы наверняка закончилось электрическим стулом.

передавал секретную информацию агентам советского правительства» официальный ТАСС 8 марта 1950-го на весь мир оповестил: «Это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен советскому правительству, и никакие “агенты” советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения». Он отсидел в тюрьме 9,5 лет из 14 и был досрочно освобожден за примерное

ФУКС ВЫДЕЛЯЕТСЯ ОГРОМНЫМ ОБЪЕМОМ ТОЧНЕЙШИХ ДАННЫХ, ПЕРЕДАННЫХ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКЕ Где же были наши? Ведь иногда разведчиков при помощи опытных юристов обменивали, как правило, под флагом других дружественных в ту пору стран. Судьба Фукса выбивается из общего ряда – его категорически не признали своим. И когда в Лондоне официально заявили: «Ученый-атомщик Фукс

поведение. Ему предлагали остаться в Англии, работы над усовершенствованием бомбы продолжались, но Клаус Фукс сел в самолет и приземлился в родной Германии, на территории ГДР. О судьбе немецкого физика мы долго беседовали с патриархом нашей научно-технической 29

Подготовка к взрыву первой атомной бомбы «Тринити». 1945 г.

разведки Владимиром Барковским. Он считал Фукса фигурой выдающейся, причем так до конца не разгаданной. Владимир Борисович признавался, что ему, детально анализировавшему дело Фукса, тот был не всегда понятен. Сам он знаком с Клаусом не был, но изучал его по сообщениям, читал и сегодня закрытые донесения и документы. Он уверял: в провале Фукса мы сами сыграли некую роль, что и заставило Клауса признаться: да, передавал сведения русским, чтобы установить атомный паритет. Барковский

потом, как и многие левые в Германии, разочаровался в политической позиции и перешел к коммунистам. В первые годы прихода Гитлера к власти Фукс активно работал в компартии. Но вскоре «засветился», был на грани ареста. Компартия приняла решение отправить талантливого юношу учиться, чтобы он впоследствии стал физиком. Если говорить о вербовке, то ее в принципе не потребовалось. Фукс, желавший помогать Советской России, обратился за советом к своему другу, опытному юристу,

КЛАУС ПЕРЕДАВАЛ СВЕДЕНИЯ РУССКИМ, ЧТОБЫ УСТАНОВИТЬ АТОМНЫЙ ПАРИТЕТ

Советский разведчик В. Б. Барковский. Лондон, 1942 г. 30

начисто отрицал возможность разоблачения агента американцами, раскрывшими коды советских шифрограмм: операция «Венона» на след Фукса точно не вывела. Но в чем тогда причина ареста? Итак, Фукс – сын лютеранского священника, который в своем приходе рабочего района честно защищал страждущих и угнетенных. Клаус, приняв в целом идеалы отца, вступил в соцпартию,

антифашисту Юргену Кучинскому. Активист общества англо-советской дружбы, тот часто бывал приглашен в посольство на различные мероприятия, много общался с дипломатами. Кучинский отправился на прием прямо к послу И. М. Майскому и сообщил: есть некий ученый-атомщик, который может информировать о важных работах, ведущихся в совершенно секретной области. Майский пригласил

военного атташе, который и занялся неведомым «инициативником». На встречу с Фуксом отправили помощника военного атташе Семена Кремера. Интеллигентный профессиональный военный разведчик установил с агентом эффективный канал связи. (В 1942 г., когда командировка Семена Кремера закончилась, он попросил отправить его на фронт. Кремер закончил войну командиром крупного танкового подразделения, генералом. В 1944-м ему было присвоено звание Героя Советского Союза). Так Фукс пришел в советскую разведку. Позже Кремер передал его на связь Соне (кличка Кучинского). Клаус немало сделал для СССР в Англии, а в США поехал уже готовым, обученным агентом. Сначала работал в Чикаго, затем в Нью-Йорке и наконец добрался до секретной лаборатории в Лос-Аламосе, где «творили» атомную бомбу. Немцу присвоили псевдоним Чарльз. После войны он вернулся в английский ядерный центр Хауэлл, сотрудничал с Советами еще года четыре вплоть до ареста. Что же передал Фукс Советскому Союзу? В Центре была получена его детальная информация о химзаводе, производящем плутоний. Он сообщил о планах строительства нескольких предприятий для разделения изотопов. В Москве узнали о результатах испытания американцами атомных бомб нового типа в районе Эниветок. Курчатов изучил присланный неведомым ему помощником сравнительный анализ действия котлов с воздушным и водяным охлаждением. Но, пожалуй, самое

важное из переданного Фуксом – это принципиальная схема водородной бомбы. Эти сведения, и это признают многие советские ученые, позволили СССР присту-

САМОЕ ВАЖНОЕ ИЗ ПЕРЕДАННОГО ФУКСОМ – ЭТО ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ СХЕМА ВОДОРОДНОЙ БОМБЫ пить к работе над термоядерным оружием даже раньше (по крайней мере не позже) чем это было в США. Считалось, что на Фукса навел его связник – советский агент американец Гарри Голд. Однако к моменту ареста Фукса ни англичане, ни американцы не имели никаких конкретных данных для предъявления обвинений. Вплоть до момента, когда Фукс признался, что работал на Советский Союз ради сохранения атомного паритета, никто ничего толком не мог доказать. Однако суть в ином. Фукс годами жил в тяжелейших условиях. Встречи с советскими друзьями были мимолетны: учитывая сложные обстоятельства, наши разведчики с ним вообще не общались. Фуксу не с кем было посоветоваться, некому пожаловаться. Он оставался преданным своему выбору долгие годы. Семьей обзаводиться при таком риске не счел возможным. По существу, он оставался одиноким волком среди врагов.

С. Д. Кремер, советский разведчик, Герой Советского Союза. 1945 г.

Клаус Фукс, немецкий ученый 31

А. С. Феклисов

Лишь иногда после возвращения из Штатов в Англию он встречался с сотрудником НКВД, будущим Героем Советского Союза Александром Семеновичем Феклисовым. И, как рассказывал мне Александр Семенович, Фукс доверительно сообщал ему о своих тревогах. Тот видел, что почти на каждую встречу Фукс приходит задумчивым, порой удрученным: в Хауэлле вокруг него сложилась тяжелая психологическая атмосфера. В 1946 г. провалился наш агент, английский ученый Алан Мэй, выданный предателем. После этого многих англичан-атомщиков начали прощупывать. Американцам казалось, что утечка информации исходит как раз из группы английских ученых. Едва ли не все они попали под подозрение. Безусловно, зацепили и Фукса, бывшего социалиста, что не было секретом для американцев. 32

Считается, будто ни англичане, ни американцы о коммунистическом прошлом ученого в военные годы не знали. Но тот же Барковский допускал, что после войны, когда документы, хранившиеся в тайниках нацистских спецслужб, попали в руки западных союзников, тайна Фукса была раскрыта. Об этом не говорилось на суде. Но, похоже, к концу второй половины 1940-х английская контрразведка, получившая данные о коммунисте Фуксе из гестаповских архивов то ли Гамбурга, то ли Бремена, стала внимательнее присматриваться к немецкому ученому, получившему британское гражданство и допуск к секретам в июне 1942 г. Бытует мнение, будто секретные архивы наци сгорели, были унич-

Человека, по существу, приперли к стенке. Не доказательствами – психологически. Фукса допрашивал лучший британский следователь из МИ-5 – Уильям Скардон, тот самый, кто пытался расколоть и некоторых членов Кембриджской пятерки. Равных Скардону в умении выжать человека до последней капли в Англии не было. Но и он уже было решил отказаться от бесполезных допросов Клауса Фукса. И тут совершенно неожиданно Фукс сломался. Удалось все же выдавить из него признание: «Я пользуюсь таким доверием со стороны моих английских друзей. Если бы меня разоблачили, в их глазах я выглядел бы предателем. И чтобы остаться верным им и науке, я решил признаться». И признался. Уже потом, годы спустя, советский разведчик Ким Филби писал в своей книге для специалистов разведки, что Фукс допустил страшную ошибку. Проанализировав все документы его дела, Ким пришел к точному выводу:

КОНКРЕТНЫХ ДАННЫХ НА ФУКСА НЕ БЫЛО, ЛИШЬ НЕЯСНЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ тожены. Время и исследования ученых и разведчиков доказали: сгорело не все… Тучи над Фуксом сгущались. Конкретных данных на Фукса не было. Лишь неясные подозрения. Но травили умело. Прощупывали его почти в открытую, так, что это заметили и другие ученые. Коллеги сочувствовали, сообщали Клаусу: «Тебя явно в чем-то подозревают».

никаких доказательств вины Фукса у Скардона не было. Все дело основывалось на зыбких подозрениях. Филби несколько раз подчеркивал: признаваться в таких случаях никогда не надо. Если даже следователи считают вину агента доказанной, это совсем не значит, что суд примет их аргументы и вынесет обвинительный приговор. Но Фукс признался – и получил 14 лет.

Достоверно одно. Девять с половиной лет были навсегда вычеркнуты из жизни человека, столько сделавшего для Советского Союза. Фукс уехал в Германскую Демократическую Республику, занялся вновь наукой, занял серьезный пост, вел большую общественную работу. И ждал. Все время. Надеялся, что о нем вспомнят советские

ФУКС НАДЕЯЛСЯ, ЧТО О НЕМ ВСПОМНЯТ СОВЕТСКИЕ ДРУЗЬЯ друзья. А однажды, когда приехал в Москву как член научной делегации ГДР, старался вечерами пореже покидать гостиницу: вот сейчас к нему придут те, с кем он так долго и успешно работал. Не пришли.

Откуда это известно? Об этом не раз говорил уже упомянутый Герой России Александр Семенович Феклисов. Ему рассказала об этом в конце 1980-х в Дрездене жена Фукса Маргарет. Александр Семенович приехал в Дрезден, уже выйдя в отставку. Он разыскал семью Фукса. Долго беседовал с Маргарет, которая была очень откровенна. Ее муж так долго ждал, что объявятся его товарищи, друзья, для которых он столько сделал. Феклисов принес Маргарет извинения. Только от себя лично. Свидетельства двух наших «атомных» разведчиков – Героев России Владимира Барковского и Александра Феклисова – являются, безусловно, неоспоримыми. Но вот был ли вручен Фуксу боевой орден, которого он удостоился в 1943 г. за передачу секретных сведений? Это неизвестно…

Фотографы по пояс в пыли, поднятой ударной волной от ядерного взрыва. Лукаут Маунтин, 1953 г.

Сергей Лесков, публицист

Барон Манфред фон Арденне

БОМБА ОТ НЕМЕЦ БАРОНА НЕМЕЦКИЕ ФИЗИКИЯДЕРЩИКИ В СЕКРЕТНОМ ИНСТИТУТЕ НА ЧЕРНОМ МОРЕ

Однажды Лаврентий Берия говорил с советником Гитлера по науке Петером Тиссеном, директором Физического института кайзера Вильгельма. – Мне много лет, какая от меня польза? – отговаривался Тиссен. –Для атомной бомбы я уже руины. – Если вы и руины, то весьма впечатляющие. Давайте начнем работать, а мы поможем. До сих пор не афишируется участие немецких специалистов в нашем ядерном проекте. В 1945 г. из Германии в СССР в добровольно-принудительном порядке были доставлены десятки немецких ученых, имевших отношение к ядерной проблеме. Самая большая партия была привезена в Сухуми и тайно размещена в бывших имениях великого князя Александра Михайловича и миллионера Смецкого. Быть может, эти места были выбраны по той причине, что неподалеку родился сам Берия.

ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА В 1945 г. поиском специалистов в Германии занималась группа полковников, которые на самом деле были секретными физиками, – будущие академики Л. А. Арцимович, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон, К. И. Щелкин… Операцией руководил первый заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, это открывало любые двери. Кроме ученых, группе полковников удалось разыскать 200 т металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над советской атомной бомбой на год-полтора. Еще больше урана из Германии успели вывести США, как, впрочем, и специалистов во главе с руководителем немецкого атомного проекта, нобелевским лауреатом Вернером Гейзенбергом. В СССР отправляли механиков, электротехников. Многих отбирали в лагерях военнопленных. Макса Штеенбека, будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, нашли, когда он по прихоти начальника лагеря изготовил солнечные часы. В распоряжение немецких физиков в Абхазии передали санатории «Синоп» и «Агудзеры». Из Германии шли эшелоны с оборудованием. Три из четырех немецких циклотронов были привезены в СССР, а также мощные магниты, электронные микроскопы, осциллографы, трансформаторы высокого напряжения, сверхточные приборы. Отныне санаторий «Синоп» называли «Объектом “А”» – им руководил барон Манфред фон Арденне. «Агудзеры» стали «Объектом “Г”» – его возглавил Густав Герц. На объектах «А» и «Г» работали выдающиеся ученые – Макс

Фольмер, построивший в СССР установку по производству тяжелой воды (впоследствии президент Академии наук ГДР), член НСДАП и советник Гитлера по науке Петер

скажу глупость, но…» А дальше говорил совершенно неожиданные вещи, которые никому не приходили в голову. Когда он вернулся в Германию, выяснилось, что он собрал

ОТНЫНЕ САНАТОРИЙ «СИНОП» НАЗЫВАЛИ «ОБЪЕКТОМ “А”» – ИМ РУКОВОДИЛ БАРОН МАНФРЕД ФОН АРДЕННЕ Тиссен, конструктор легендарной центрифуги для разделения урана Макс Штеенбек и обладатель первого западного патента на центрифугу Гернот Циппе. Всего около 200 человек. Когда-то все эти ученые создавали атомную бомбу для Гитлера, но в Сухуми они работали очень плодотворно. Многие стали – и не единожды – лауреатами Сталинской премии. В свое время Густав Герц (племянник того самого Герца, чье имя знает каждый школьник) работал в «Сименсе», получив во время войны аусвайс «полезного еврея». Когда Германию оккупировали, он не уехал, как многие другие ученые, в США, а остался. В 1945 г. он добровольно согласился переехать в Советский Союз и возглавить институт на берегу Черного моря. В памяти коллег Герц остался замкнутым человеком, который вечно задумчиво дымит трубкой. А еще он искренне переживал, что из его сада пропадают дыни. «Нет ни мальчика, ни дыни», – вздыхал он. Единственный иностранный нобелевский лауреат, работавший в нашей стране, он неизменно начинал свою речь со слов: «Я, может быть, сейчас

богатую и первую в Европе коллекцию абхазского фарфора. РАЗДЕЛЕНИЕ ОБЯЗАННОСТЕЙ – Правительство СССР хотело бы, чтобы в вашем институте началась разработка нашей атомной бомбы, – сказал Берия в 1945 г. в Кремле барону Манфреду фон Арденне.

ЦКОГО

Густав Людвиг Герц, единственный иностранный ученый, ставший нобелевским лауреатом за работы в Советском Союзе 35

– Это большая честь, предложение выражает вашу веру в мои возможности, – ответил после некоторого раздумья немецкий барон. – Но я предлагаю, чтобы немецким ученым поручили не менее сложную задачу разделения изотопов, а разработку самой атомной бомбы

ЗАРПЛАТЫ БЫЛИ ВЫСОКИЕ – ФОН АРДЕННЕ ПОЛУЧАЛ 10 500 РУБ. вели бы советские специалисты, которые смогут сделать великое для своей родины дело. Берия с распределением обязанностей согласился. Барон фон Арденне с его шестьюстами патентами был в мире науки культовым ученым. Он участвовал в разработке телевидения, создал целое направление электронных микроскопов и масс-спектрометров, множество других приборов.

Сухуми, 1950-е гг. Как он и обещал Берии, вскоре была создана лучшая в мире технология переработки урана, а получение металлического урана было разработано Николаусом Рилем, тем самым, которым интересовался лично Сталин, единственным из иностранных граждан, кому было присвоено звание Героя Социалистического Труда. КАК СТАТЬ СОЦИАЛИСТОМ

Барон Манфред фон Арденне, 1934 г.

Каково жилось немецким специалистам в Сухуми? Жили они в благоустроенном городке, но за колючей проволокой. Зарплаты были высокие – фон Арденне получал 10 500 руб. (инженер – 500 руб.). В работе отказа не знали, все выполнялось по первому требованию: за нужным прибором самолет мог вылететь в любой город страны. Немцы пришли к убеждению (и писали об этом в мемуарах),

что советская система труда – самая эффективная в мире, Германии до нее далеко, а социализм непременно восторжествует. Многие просили включить их в соцсоревнование. Даже барон фон Арденне стал социалистом и искренне воспевал советский строй. И от заоблачных премий отказывался. Единственное, чего не могли понять немцы, – это борьба с генетикой, которая была объявлена буржуазной лженаукой. «Мы же видим гены в микроскоп. Как можно отрицать факт?» – удивлялись ученые. Кстати, на «Объекте “А”» доктор Менке проводил опыты по влиянию радиации на животных, о результатах, правда, ничего не известно. С отдыхом было тяжелее. Когда немцы выходили за границу объекта, к ним открыто прикреплялся сопровождающий. Было много

экскурсий по Абхазии, проводились спортивные соревнования. Устраивались также и совместные праздники: немцы пели «Катюшу» и учили советских барышень

БЫЛО ОБЕЩАНО, ЧТО В 1955 г. НЕМЕЦКИЕ УЧЕНЫЕ ВЕРНУТСЯ В ГЕРМАНИЮ

до войны, и часть супруг последовали за мужьями. Но за десять лет был заключен лишь один смешанный брак. Кстати, из Германии разрешалось привезти любимую женщину. А неунывающий оптик Гофман построил подзорную трубу, благодаря которой был хорошо виден пляж… Немецким ученым было обещано, что в 1955 г. они вернутся в Германию. Жена Николауса Риля была крайне напугана золотым дождем наград, премий и почестей – все члены семей получили пожизненное право учиться, лечиться и передвигаться по СССР бесплатно. Риль сказал заместителю Берии полковнику Завегину: «Я никогда в жизни не был капиталистом, и было бы удивительно, если бы я им стал в стране социализма». Когда в Сухуми все паковали чемоданы, Риль демонстративно отстранился от сборов, сказав, что самое ценное у него в голове. Позднее он писал, что любовь Сталина и избыток благ были для него тяжелым бременем. Манфред фон Арденне купался в славе и ни в чем не знал отказа. Ему были возвращены и доставлены в ГДР все приборы, конфискованные в 1945 г. А денег из СССР барон-социалист привез столько, что сумел открыть и оборудовать первый в социалистическом мире частный научный институт.

ПОСЛЕСЛОВИЕ Велик ли вклад немецких специалистов в советскую атомную бомбу? И сделали ли бы в СССР бомбу без данных разведки, работавшей на Западе, и без помощи немецких ученых? Несомненно, да. Но это потребовало бы времени, которого в той политической обстановке не было. Важно другое: в критический момент истории страна сумела мобилизовать все ресурсы и выполнила стратегическую задачу. К концу 1955 г. все немецкие ученые без исключения вернулись в Германию. Желания остаться ни у кого, даже у самых обласканных лауреатов, не возникло. …А кресло барона фон Арденне до сих пор передают друг другу по наследству директора Сухумского физико-технического института, когда-то созданного на базе секретного предприятия.

Немецкие ученые, репатриированные из Сухуми. Февраль 1958 г.

танцевать. Лучшим партнером был Петер Тиссен. С алкоголем были сложности. Но химики научились делать яичный ликер и проносили его мимо часовых в дымящемся сосуде с криком: «Осторожно, яд!» Хуже всего было с амурными стрелами. Некоторые были женаты еще 37

ГОСУДАРСТ СРЕДМАШ И ЕГО КАНЦЛЕР НАУЧНОПРОМЫШЛЕННАЯ ИМПЕРИЯ ЕФИМА СЛАВСКОГО

Дмитрий Борисов, публицист, кандидат технических наук

ТВО

Масштабы деятельности Министерства среднего машиностроения (а для миллионов людей – крупнейшей в стране научно-промышленной отрасли по атомной энергии) были колоссальны. Средмаш включал сотни населенных пунктов, десятки горнодобывающих предприятий, обогатительные комбинаты, фабрики, заводы, судоверфи, атомные электростанции, научные центры, исследовательские и проектные институты, конструкторские бюро, так называемые закрытые города, учебные заведения, полигоны и воинские части. Носители всех классов, начиная с артиллерийских снарядов и заканчивая межконтинентальными баллистическими ракетами с ядерными зарядами, создавались на предприятиях министерства. Сюда же необходимо добавить атомные ледоколы и подводные лодки, ядерную медицину, производство сложнейшей радиоизотопной аппаратуры и многое другое, до поры до времени совершенно секретное… Собственно, чтобы рассказать обо всех направлениях деятельности, обо всех достижениях в этой индустрии не хватит и специального номера журнала. Но не вспомнить в связи с этим Ефима Павловича Славского, столько сделавшего для развития атомной науки и промышленности, – просто нельзя.

Е. П. Славский. Чернобыль, 1986 г.

Новая эпоха освоения ядерной энергии началась, по сути, с указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1953 г. об образовании Министерства среднего машиностроения (Минсредмаш, МСМ) СССР. Несколько позже Совет Министров СССР утвердил структуру нового ведомства, передав ему все предприятия, стройки и организации, входившие в состав бывших Первого и Третьего главных управлений, – ПГУ. То, что сделали сотрудники этих структур в тяжелейшее военное и послевоенное время – создание первого реактора и атомной бомбы, – это поистине научный и трудовой подвиг. Но страна ставила все новые, не менее масштабные задачи, и требовалось расширить горизонты исследований, в том числе мирного освоения ядерной энергии: поставить атом, как тогда говорили, «на службу Родине». Первым министром стал знаменитый В. А. Малышев, бывший народный комиссар и министр танковой промышленности,

судостроения, транспортного и тяжелого машиностроения СССР. Власть придавала становлению атомной индустрии огромное значение. А в 1957 г. министерство возглавил Ефим Павлович Славский. Он руководил отраслью без малого 30 лет. По сути, именно он и создал это уникальное «государство в государстве», по производственной мощности, трудовым ресурсам и на-

ЕФИМ ПАВЛОВИЧ ПОЛЬЗОВАЛСЯ НЕПРЕРЕКАЕМЫМ АВТОРИТЕТОМ, ОН РУКОВОДИЛ ОТРАСЛЬЮ БЕЗ МАЛОГО 30 ЛЕТ правлениям работы не уступающее, а в большинстве случаев превосходящее многие европейские страны. Ефим Павлович пользовался непререкаемым авторитетом, он руководил отраслью без малого 30 лет. В своих воспоминаниях академик А. Д. Сахаров писал: «В прошлом Славский – один из командиров

Е. П. Славский, Чернобыль, 1986 г. 40

Первой конной; при мне он любил вспоминать эпизоды из этого периода своей жизни… Под стать характеру Славского его внешность – высокая мощная фигура, сильные руки и широкие покатые плечи, крупные черты бронзово-красного лица, громкий, уверенный голос». В 1918 г. Славский стал красно армейцем, воевал с петлюровцами. Выделяясь недюжинной силой и на-

выками верховой езды, он вскоре был назначен командиром взвода Первой конной армии; с ней прошел путь от Донбасса до Польши. На память о военной службе у молодого воина остался подаренный легендарным С. М. Буденным кавалергардский палаш с именной гравировкой. После окончания Гражданской войны его направили на политкурсы, после которых назначили комиссаром полка, а затем кавалерийской бригады. В запас он уволился в 1928 г. Окончив в 1933 г. Московский институт цветных металлов и золота, Славский был направлен на завод «Электроцинк» в Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Путь от инженера до директора он прошел за 6 лет. Перед самой войной возглавил Днепропетровский алюминиевый завод, вместе с которым в начале войны был эвакуирован на Урал. Это было единственное в Советском Союзе производство, выпускающее алюминий и его сплавы, столь необходимые для вооруженных сил.

Об эффективности деятельности Славского на данном посту свидетельствуют полученные им за это время три ордена Ленина. Выдающиеся организаторские способности Е. П. Славского были замечены в Кремле, и в конце 1945 г. его назначили заместителем наркома цветной металлургии. Однако Ефим Павлович пробыл на этой должности всего несколько месяцев и в апреле следующего года стал заместителем начальника ПГУ при Совмине СССР, соратником Б. Л. Ванникова. Сразу же после назначения на Славского была возложена персональная ответственность за своевременное строительство уран-графитового реактора, на котором должен был нарабатываться оружейный плутоний. Уже в июне 1948 г. на реакторе удалось запустить управляемую ядерную реакцию. Вокруг этого производства под руководством того же Славского в Кыштыме (Челябинская область) вскоре был сооружен целый химический комбинат «Маяк» с десятками

(с 1991 г. – Актау), Озерска (Челябинская область), Северска, Зеленогорска, Железногорска, а также строительство практически всех АЭС в Советском Союзе в период до 1980-х гг. Хорошо зная весь процесс производства, министр был требователен и строг. На одном из совещаний, ставя перед коллективом сложную задачу, Ефим Павлович (70-летие которого недавно торжественно отметили) заявил: «Ровно через год проверю. Если кто-то надеется, что я до следующего дня рождения не дотяну, – тот глубоко ошибается: моей маме уже 93, и она прекрасно себя чувствует». В распоряжении Славского имелся специализированный поезд с 2 локомотивами, обычно находившийся на запасных путях. К специальному составу быстро подключались необходимые коммуникации. Оперативный штаб располагался в одном из вагонов, где министр заслушивал доклады начальников рудников, геологических партий, предприятий и принимал решения.

В РАСПОРЯЖЕНИИ СЛАВСКОГО ИМЕЛСЯ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЙ ПОЕЗД С 2 ЛОКОМОТИВАМИ атомных реакторов. Именно здесь получили тот самый плутоний, которым снарядили первый заряд бомбы РДС-1, взорванной на Семипалатинском полигоне в августе 1949 г. В ряду выдающихся ученых и организаторов промышленности, удостоенных звания Героя Социалистического Труда, по праву занимает свое место и Е. П. Славский. С его именем связано создание «атомных городов»: Шевченко

От него многое зависело: например, открытие нового рудника или переброска людей и финансов на разведку и добычу урановой руды в другие регионы страны. Ефим Павлович был одним из тех немногих людей, которые знали о состоянии урановой горнорудной и перерабатывающей промышленности СССР буквально все, до деталей, именно он определял стратегию ее развития на годы. Этот

Е. П. Славский, трижды Герой Социалистического труда, министр среднего машиностроения СССР. 30 ноября 1991 г. Фотохроника ТАСС незаурядный человек был удостоен государством многих наград, в том числе ему торжественно вручили 10 орденов Ленина! А еще Славский – трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий, дважды лауреат Сталинской премии 1-й степени. Природа наградила министра богатырским здоровьем. Аварии случались нередко, особенно в первое время работ по атомному проекту, и очень часто Ефим Павлович первым шел в опасную зону. Много позже врачи попытались определить, сколько именно он «набрал» рентгенов. Называли цифру порядка 1,5 тыс., то есть у Славского набралось три смертельных дозы! Но он выдюжил, прожил без особых болезней до глубокой старости, отметил 93-й день рождения. Похоронен Ефим Павлович Славский на Новодевичьем кладбище. 41

ПРОСТАЯ

АТОМНАЯ ИСТОРИЯ

«ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ОДНОГО ГОДА» – ПЕРВЫЙ ФИЛЬМ О ФИЗИКАХЯДЕРЩИКАХ

Валерия Горелова, искусствовед

Эта картина, вышедшая в прокат в 1962 г., вывела на экран до тех пор закрытую тему. Ее герои и проблематика управляемой термоядерной реакции были волнующе новы, очень современны. Фильм показал своеобразную поэзию науки. Для режиссера Михаила Ромма «Девять дней одного года» стали вторым рождением.

В 1950-х он был признанным классиком, преподавал во ВГИКе, но как режиссер казался безнадежно устаревшим. После фильма «Убийство на улице Данте» (1956), раскритикованного студентами его мастерской (среди которых были Тарковский, Шукшин, Митта), Михаил Ромм на пять лет ушел в творческое молчание. То было время сложной внутренней работы, когда режиссер, по его собственному выражению, «соскребал шкуру наросших навыков». Сценарий молодого драматурга Даниила Храбровицкого о физиках-атомщиках стал для Ромма, стоящего на пороге своего шестидесятилетия, окном в новые возможности. Рабочее название будущего фильма звучало символично: «Я иду в неизвестное». В процессе двухлетней работы над сценарием Ромм осваивал материал: прочитал множество книг, беседовал с выдающимися учеными: с официальным консультантом фильма нобелевским лауреатом Игорем Таммом, со Львом Ландау, Петром Капицей. Ученые устроили Ромму экзамен по ядерной физике, после чего сказали: «Ваш доклад, Михаил Ильич, ужасен, но вчера на конференции нашего института мы слушали еще более безграмотное выступление».

Режиссер продолжал изучать материал, общаясь с разными людьми – от академиков до лаборантов, от руководителей отрасли до сторожа НИИ. Научная молодежь показалась Ромму чрезвычайно похожей на вгиковскую. А фраза, брошенная одним молодым ученым: «Наука – это способ удовлетворять свое

ученых, еще не знавших печальной правды. «Было выпито три ведра шампанского, – вспоминал режиссер. – Один человек пытался встать на голову, но не удержался и упал. Торжество в институте было гораздо больше того, что я потом изобразил в фильме». Цепь научных открытий стала сюжетным каркасом фильма. Первое из них, сделанное профессором Синцовым (Николай Плотников), стало прологом к «лучевой драме» – как впоследствии определяли жанр картины. Синцов получил смертельную дозу облучения, тогда как присутствовавший при открытии Гусев (Алексей Баталов) прошел по краю – его доза не была фатальной, однако вкупе с получен-

«НАУКА – ЭТО СПОСОБ УДОВЛЕТВОРЯТЬ СВОЕ ЛЮБОПЫТСТВО ЗА СЧЕТ ГОСУДАРСТВА»

любопытство за счет государства», – стала ключом к характеру одного из героев. Споры о покорении галактики, услышанные в квартире физика в Дубне, вылились в диалог, прозвучавший в эпизоде свадьбы. Мотив «обманного открытия» также пришел в картину из реальности – случая с так называемыми фальшивыми нейтронами. Ромму довелось стать свидетелем праздника

Актеры Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Лаврова. Кадр из фильма «Девять дней одного года». 1962 г. Режиссер М. Ромм. ной ранее всерьез угрожала жизни. Тревожной сиреной и светящейся надписью «Опасно! Опасно!» начинается фильм, задается атмосфера тревоги. Она пронизывает сюжет вплоть до финала, когда во время 43

опыта, увенчавшегося тем самым «обманным» открытием, Гусев получет теперь уже смертельную дозу. То, что ликующим ученым показалось потоком нейтронов, было лишь «эффектом», которому

Актеры Татьяна Лаврова и Алексей Баталов Кадр из фильма "Девять дней одного года". присвоили имя Гусева. По этому поводу он, уже лежа в больнице перед рискованной экспериментальной операцией по пересадке костного мозга, горько шутил: «Фамилия у меня подгуляла. Единицу интенсивности излучения придтся назвать “гусь”». В пространство «лучевой драмы» авторы вписали необычный любовный треугольник: главный герой и его друг, столичный физик-теоретик Куликов (Иннокентий Смоктуновский), любят девушку Лелю (Татьяна Лаврова), которая все же выходит за Гусева, чтобы скрасить последний год его жизни. Но дружба от этого не рушится. Если кто и ревнует, то Леля – к науке, которой так преданно служат 44

ее муж и Куликов. Даже на свадьбе Гусева и Лели (проходящей, конечно же, в Доме ученых) звон бокалов заглушается научными спорами. Эта большая, шумная и великолепно снятая сцена стала своеобразным

Режиссер последовательно очищал фильм от бытовых деталей. Декорации – будь то ресторан, переговорный пункт московского телеграфа или квартира Гусева – в равной мере узнаваемы и символичны. Четкая геометричность, присущая интерьерам 1960-х, давала эффект В ПРОСТРАНСТВО холодноватой отстраненности и тревожности. Ромм намеренно убрал «ЛУЧЕВОЙ из картины музыку, оставив лишь ДРАМЫ» АВТОРЫ естественные шумы. Куда важнее была «музыка» человеческой ВПИСАЛИ мысли, мелодии голосов в диалогах НЕОБЫЧНЫЙ Баталова и Смоктуновского, в закадровых монологах Лавровой. И это ЛЮБОВНЫЙ тоже было поразительно ново. ТРЕУГОЛЬНИК Режиссер отверг эскизы костюмов, которым художница придала некий налет фантастичности, посоветовав ей «приглядеться к людям в обыкновенной забегаловке». Мысль нарядить героев коллективным портретом молодых ученых, на роли которых Ромм при- во что-то условно-фантастическое гласил актеров новаторского театра на том основании, что они люди «Современник», принесших с собой неординарные, отдавала той самой «легкое дыхание» той замечателькиноархаикой, с которой Ромм катеной эпохи. горически распрощался. Вместе с молодым оператором Спор – форма существования всех персонажей в фильме, в первую оче- Германом Лавровым и художником редь – Гусева с Куликовым. Причем в их дискуссиях, ошеломляющих Пульт управления. Кадр из фильма по тем временам новизной, не было "Девять дней одного года" традиционного деления на правых и виноватых. Ромм определил их как «спор людей разного душевного склада». Поиск актеров на главные роли был долгим и трудным и окончился снайперски точным выбором: уже знаменитый Алексей Баталов с его органическим правдолюбием и пока еще малоизвестный Иннокентий Смоктуновский с его нервной пластичностью составили прекрасный яркий дуэт.

Режиссер Михаил Ромм и актер Алексей Баталов. Рабочий момент съемок фильма. «Девять дней одного года». 1961 г. Георгием Колгановым Ромм искал для своей «разговорной» картины новые пластически выразительные формы. Так, молодой оператор придумал снять проход Гусева на фоне глухой стены одного из мосфильмовских зданий – ставший хрестоматийным кадр, выразивший одиночество героя, его беззащитность перед некой слепой неведомой силой. Декорации НИИ – пультовая, лаборатория, всевозможные технические установки – были созданы на «Мосфильме», да так, что ученые потом гадали, в каком институте это снято. Туннелеобразный коридор с переплетением проводов на стенах вполне соответствовал метафоре, родившейся в воображении режиссера: это – центральная нервная система научного института. В этот коридор выходили из бронированных дверей облученные Гусев и Синцов; в нем Куликов произносил свой вызывающе острый монолог о дураках, «великолепных, крепких, надежных»; в его полумраке два физика вели столь важный в смысловом поле фильма спор о «войне, двигающей науку».

Спор этот находит продолжение в деревенском доме отца Гусева (Николай Сергеев), когда старик со строгим иконописным лицом и узловатыми руками, тяжело лежащими на длинном сосновом столе, мрачно спрашивает: «Ты бомбу делал?» А смертельно больной сын отвечает: «Если б мы ее не сделали, не было бы у нас с тобой этого разговора, батя. И половины человечества тоже». Именно эта сцена вызвала нарекания студийного худсовета при обсуждении рабочего материала картины. Маститые коллеги говорили Ромму: «Миша, мы тебя должны предупредить, это слишком мрачно, а сцена с отцом вообще ни на что не похожа».

чтобы его фильм-размышление обрел упругость, внятность. Второе название – «365 дней» – было отринуто, и появилось решение: несколько дней, словно бы наугад вырванных из потока жизни, не только судьбоносных, но и обычных, будничных. Получилось «Девять дней одного года». Общественный резонанс фильма превзошел ожидания. 24 млн зрителей – цифра невероятная для сложной, интеллектуальной картины. Награды международных кинофестивалей и Государственная премия РСФСР (1966). Поток зрительских писем режиссеру – в особенный восторг Ромма приводили те, в которых молодежь выражала желание поговорить

РОММА ЖЕ ВОЛНОВАЛО ДРУГОЕ: КАК СЛОЖИТЬ ОТСНЯТЫЙ МАТЕРИАЛ В ДРАМАТУРГИЧЕСКИ СТРОЙНОЕ ЦЕЛОЕ

Один из руководителей отрасли, о которой рассказывает фильм, пенял на то, что в нем подозрительно много лысых персонажей – не намек ли на то, что от облучения лысеют? Ромма же волновало другое: как сложить отснятый материал в драматургически стройное целое,

Рабочий момент съемок фильма «Девять дней одного года». 1961 г. о жизни с Гусевым и Куликовым. Точнее всех «эффект обновленного Рома» выразил великий итальянский режиссер Лукино Висконти, сказавший шестидесятилетнему мастеру: «Вы моложе всех молодых». 45

АТОМНАЯ ОТРАСЛЬ РОССИИ

350 предприятий

и организаций, в которых занято свыше

250 тыс. чел

18,3%

Доля атомного электричества в общей выработке электроэнергии в стране Общая мощность энергоблоков

27,9 ГВт 46

Атомная отрасль России представляет собой мощный комплекс из более чем 350 предприятий и организаций, в которых занято свыше 250 тыс. человек. В структуре отрасли – 4 крупных научно-производственных комплекса: предприятия ядерного топливного цикла, атомного машиностроения, ядерного оружейного комплекса и отраслевые научно-исследовательские институты. Кроме того, в состав корпорации «Росатом» входит единственный в мире атомный ледокольный флот (ФГУП «Атомфлот»). Сегодня динамичное развитие атомной энергетики – одного из важнейших секторов экономики России – является одним из основных условий обеспечения энергонезависимости государства и стабильного роста экономики страны. В общей сложности на 10 атомных станциях России в эксплуатации находятся 35 энергоблоков, а их суммарная установленная мощность составляет 27,9 ГВт. Эксплуатирующая организация всех российских АЭС – АО «Концерн Росэнергоатом» – по итогам 2016 г. продемонстрировала рекордную выработку – 196,37 млрд кВт∙ч. Это стало возможным благодаря как вводу новых технологических

комплексов, так и оптимизации ремонтных работ и повышению мощности действующих энергоблоков. Доля атомного электричества в общей выработке электроэнергии в стране достигла 18,3%. В настоящее время Росатом сооружает 8 новых энергоблоков в России. За рубежом ведется строительство 34 энергоблоков атомных станций, в том числе Белорусской АЭС, АЭС «Аккую» (Турция), второй очереди АЭС «Тяньвань» (Китай) и других. Российская атомная отрасль является одной из передовых в мире по уровню научно-технических разработок в области проектирования реакторов, разработки ядерного топлива, опыту эксплуатации атомных станций, квалификации персонала АЭС. Кроме того, страна обладает наиболее совершенными в мире обогатительными технологиями, а проекты атомных электростанций с водо-водяными энергетическими реакторами (ВВЭР) доказали свою надежность в процессе тысячи реакторо-лет безаварийной работы. Атомная отрасль способна выступить локомотивом для развития и других отраслей. Она обеспечивает заказ (а значит, и ресурс развития) машиностроению, металлургии, строительному комплексу и прочим отраслям.

ПОЧЕМУ НЕОБХОДИМО СТРОИТЬ АЭС В течение следующих 50 лет человечество будет потреблять энергии больше, чем было израсходовано за всю предыдущую историю. Уровень потребления быстро растет, а новые источники энергии заработают в промышленном масштабе и по конкурентоспособным ценам не ранее 2030 г. Все острее встает проблема нехватки ископаемых энергоресурсов. Возможности строительства новых гидроэлектростанций весьма ограниченны. А тепловые станции обременены парниковым эффектом. Решение проблемы – в активном развитии ядерной энергетики, одной из самых молодых и перспективных отраслей глобальной экономики. Все большее количество стран сегодня приходит к выводу о необходимости начала освоения мирного атома.

ВЫСОКАЯ ЭНЕРГОЕМКОСТЬ 1 кг урана с обогащением до 4%, используемым в ядерном топливе, при полном выгорании выделяет энергию, эквивалентную сжиганию примерно 100 т высококачественного каменного угля или 60 т нефти.

ПОВТОРНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ Расщепляющийся материал (уран-235) выгорает в ядерном топливе не полностью и после регенерации может быть использован снова (в отличие от золы и шлаков органического топлива). В перспективе возможен переход на замкнутый топливный цикл, что означает практически полное отсутствие отходов.

СНИЖЕНИЕ ПАРНИКОВОГО ЭФФЕКТА Интенсивное развитие ядерной энергетики можно считать одним из средств борьбы с глобальным потеплением. Действующие АЭС России ежегодно предотвращают выброс в атмосферу около 210 млн т углекислого газа.

РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ Источник: rosatom.ru

Строительство АЭС обеспечивает экономический рост, появление новых рабочих мест: 1 рабочее место при сооружении АЭС создает более 10 рабочих мест в смежных отраслях. Развитие атомной энергетики способствует росту научных исследований и объемов экспорта высокотехнологичной продукции.

БЕСПЛАТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ К ЖУРНАЛУ «ЖИВАЯ ИСТОРИЯ. ИСТОРИЮ СОЗДАЕТЕ ВЫ» № 3 (21), апрель 2017 г. Редакция АНО ДО «Центр просветительских проектов» Главный редактор: Никита Аникин Шеф-редактор: Александр Чернышев Научный редактор: Кирилл Титов Тел.: +7 (495) 771 23 14; e-mail: anocрp@mail.ru; www.sovrhistory.ru

Дизайн и верстка: АБ «Народный архитектор» Арт-директор: Алексей Курков Дизайнеры: Анна Анциферова, Екатерина Жилманова, Екатерина Латышева Тел.: +7 (495) 151 15 49; e-mail: mail@nrdn.ru; www.nrdn.ru

Адрес редакции: Россия, 125009, г. Москва, ул. Тверская, д. 21 Тел.: +7 (495) 699 36 26; e-mail: magazine@sovrhistory.ru; www.anocрp@mail.ru

Издатель: АНО ДО «Центр просветительских проектов» Издательский директор: Елена Сульдина

livinghistoryRU

В журнале использованы фотографии, открытки, вещи из фондов Государственного центрального музея современной истории России, Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», НИЦ «Курчатовский институт» Редакция благодарит за помощь в подготовке номера сотрудников ГЦМСИР: главного хранителя Валерию Каграманову, заведующую отделом изобразительного искусства Веру Панфилову, заведующую отделом документальных фондов Ирину Логинову, научных сотрудников Ольгу Кузнецову, Ирину Глухову, Екатерину Куренкову Редакция выражает благодарность за содействие в создании материалов Институту российской истории РАН, Российскому государственному архиву литературы и искусства, киноконцерну «Мосфильм», Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом», НИЦ «Курчатовский институт» Отпечатано в ООО «Медиа+». Адрес: г. Москва, Хохловский пер., д. 10, стр. 6

Номер заказа 209480 Тираж 12 000 экз.

Распространитель: АНО ДО «Центр просветительских проектов». Распространяется бесплатно вместе с журналом «ЖИВАЯ ИСТОРИЯ.ИСТОРИЮ СОЗДАЕТЕ ВЫ» Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ссылка при перепечатке обязательна Авторам статей запрещена их перепечатка и использование в сети Интернет без согласия правообладателя, а иное использование – без ссылки на правообладателя «При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Союз пенсионеров России» На обложке: Художник А. А. Народный. Композиция «Атом»

По вопросам использования материалов обращаться в редакцию – e-mail: magazine@sovrhistory.ru По вопросам распространения обращаться по телефону +7 (495) 688 80 78 e-mail: suldina@sovrhistory.ru; podpiska@sovrhistory.ru

НОВАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ

РОССИЯ. XXI ВЕК: ВЫЗОВЫ ВРЕМЕНИ И ПРИОРИТЕТЫ РАЗВИТИЯ

***

Первый опыт музейной презентации новейшего периода российской истории, с 1985 г. по настоящее время

Москва, ул. Тверская, д. 21 +7 (495) 699 67 24 www.sovrhistory.ru

***

Многоуровневые интерактивные образовательные программы

***

Сочетание подлинных музейных предметов и современных мультимедийных технологий

Генеральный партнер

ВИРТУАЛЬНЫЙ современной истории России

МУЗЕЙ vm.sovrhistory.ru интерактивные

УРОКИ исторические

КВЕСТЫ уникальные

ЭКСПОНАТЫ И ДОКУМЕНТЫ