Клейменов А.А. Об экипировке агрианских пехотинцев армии Александра Македонского // Parabellum novum: Военно-исторический журнал. № 3 (36). СПб.: Издатель Д.А. Скобелев, 2015. – С. 18 – 32.
А.А. Клейменов Тула ОБ ЭКИПИРОВКЕ АГРИАНСКИХ ПЕХОТИНЦЕВ армии Александра Македонского1 При знакомстве с комплексом письменных источников, освещающих походы и сражения армии Александра Македонского, невозможно обойти стороной подразделение, укомплектованное выходцами из племени агриан. Только в сочинении Арриана, согласно подсчетам П. Фора, оно упоминается 58 раз2. Подобное внимание со стороны античного историка объясняется большим вкладом, который внес в успех завоевательной деятельности Александра корпус агрианской пехоты, насчитывавший всего тысячу воинов3. В генеральных сражениях он, как правило, размещался на ударном правом фланге македонской армии, рядом с гипаспистами и кавалерией гетайров. Так было при Гранике (Arr. Anab., I, 14, 1-2) и Гавгамелах (Arr. Anab., III, 12, 2-3). В битве при Иссе агриане прикрыли правое крыло войска Александра от занявших прилегавшую высоту отрядов противника (Arr. Anab., II, 9, 2-4; Curt., III, 9, 10). Безусловно, не менее важную роль пехота агриан играла во время проведения локальных боевых операций, являясь частью возглавляемых царем мобильных ударных корпусов. Агриане практически всегда включались в состав этих соединений вместе с элитными македонскими подразделениями – царской илой и гипаспистами4. Р. Гейбел, опираясь исключительно на сведения Арриана, насчитал 16 боевых эпизодов, в рамках которых агриане были частью сил, действовавших незави-
симо от основного войска5. Агрианские пехотинцы привлекались для решения самых опасных и ответственных боевых задач, выполняя, по остроумному замечанию П. Эггермонта, роль специализированных «коммандос»6. Античные авторы в основном рассматривают агриан как одно из пеонийских племен (Herod., V, 15-16; Thuc., II, 96, 3; App. Illyr., 14; Steph. Byz. s. v. ) и большинство исследователей склонны доверять этим данным7. Агриане, населявшие верховья Стримона в районе современной Софии 8, были обособлены от остальных пеонов – как известно, у них был собственный царь, да и в источниках, освещающих Восточный поход, оба этнонима употребляются независимо друг от друга. В противоположность другим племенам северной {C. 18} части Балканского полуострова, предоставившим воинов для армии Александра, агриане были прочно связаны с поздними Аргеадами. Со времени правления Филиппа II представители этого этноса пользовались защитой со стороны своего могущественного соседа9. Возможно, сближающим фактором стало общее стремление агриан и македонян противостоять угрозе, традиционно исходившей от фракийцев10. Агрианская монархия, обладавшая некоторыми чертами самостоятельности (в отличии, к примеру, от Пеонии), являлась младшим союзником Македонии, причем этот альянс был очень тесным. Как известно, даже в чисто административном отношении земли агриан были особо выделены и управлялись напрямую из Пеллы, македонской столицы11. Несмотря на активное участие пехоты агриан в военных событиях эпохи Александра, она во многом остается загадкой. Так, источники не содержат сколь-нибудь подробного описания вооружения бойцов этого подразделения македонской армии. Арриан, рассказывая о сражении при Гранике, называет агриан «аконтистами» (дротометателями) (Anab., I, 14, 1). В двух других фрагментах «Анабасиса Александра» также упомянуто использование агрианами дротиков (Anab., III, 13, 5; 23, 4). Большинство современных исследователей полно – {C. 19} – стью полагаются на скудные данные Арриана и идентифицируют агриан армии Александра как легковооруженных дротометателей12. Н. Секунда называет агриан аконтистами, однако указывает на возможность нали-
чия у них легкого щита-пельты13. Другие специалисты относят агрианских дротометателей к категории пельтастов более уверенно14. Для того чтобы отдать предпочтение одной из представленных точек зрения, нужно обратиться ко всему массиву имеющихся в нашем распоряжении данных. Римский историк Курций Руф, описывая кампанию Александра против уксиев, называет агриан лучниками (Agrianis sagittariisque) (V, 3, 3). Далее, в рассказе о сражении при Гидаспе, тот же автор указывает, что против слонов Пора были брошены агриане и фракийцы, более сильные в перестрелке (concursatione), чем в ближнем бою. Они пустили в слонов и погонщиков множество метательных снарядов (telorum) (VIII, 14, 24-25). Если информация о метателях из числа агриан и фракийцев вполне соотносится с данными Арриана, то достоверность сообщения Курция Руфа об агрианах-лучниках сомнительна. В сочинении этого автора уже выявлены ошибки, связанные с наименованием подразделений македонской армии, в том числе тех же агриан. Так, он пишет об участии в битве при Гавгамелах неких «агрианских всадников» (equites Agriani) (IV, 15, 21). Согласимся с выводами А.К. Нефёдкина, в соответствии с которыми в последнем случае мы имеем дело с порчей письменной традиции, благодаря чему произошло наложение информации об агрианахпехотинцах на данные об атаке всадников15. Видимо, агриане-лучники появились под воздействием аналогичного механизма: в результате ошибки совместились сведения об агрианах и лучниках, постоянных партнерах по участию в локальных боевых операциях и больших сражениях. В других эпизодах Курций Руф четко отличает эти подразделения друг от друга 16. Пехота агриан неоднократно упоминается во «Всеобщей истории» Полибия. Этот автор, описывая армию, с которой Антиох III участвовал в битве при Рафии, замечает, что в ее составе были агриане и персы, лучники и пращники, всего две тысячи человек (V, 79, 6). В другом фрагменте сообщается об отправке Филиппом V на Эвбею тысячи пельтастов и пяти сотен агриан (X, 42, 1-7). Благодаря этим, а также некоторым изложенным выше данным, в научной литературе можно встретить мнение о том, что агриане армии Александра явля-
лись легковооруженными стрелками: пращниками17 или лучниками18. Подобные выводы следует отнести к категории слабо обоснованных. Они противоречат сведениям Арриана, который однозначно называет дротик главным оружием агриан, и являются следствием поверхностного взгляда на информацию Полибия. Этому греческому историку, как и другим писателям эллинистической эпохи, агрианская пехота была хорошо известна. Она являлась настолько заметным явлением в военном деле того времени, что понятие «агриане» трансформировалось из простого этнонима в обозначение войскового подразделения. Показательно, что {C. 20} в византийской Суде присутствует только последнее значение термина (s.v. ). Полибий, как представляется, не видел необходимости в подробном описании агрианской пехоты. Приведенное им выражение «лучники и пращники», видимо, относится исключительно к персам – автор счел нужным пояснить, какими именно войсками персидского происхождения располагал Антиох III. Отметим, что Диодор, описывая легкую персидскую пехоту, поступившую на службу к Александру незадолго до его смерти, также называет персов лучниками и пращниками (XVII, 110, 2). Впрочем, агриане всегда оставались войсками особого этнического происхождения, потому раздельное упоминание Полибием агриан и пельтастов не может служить доказательством наличия существенных различий в их вооружении. {C. 21} Возвращаясь к данным Арриана, необходимо отметить, что в его «Анабасисе Александра» агриане неоднократно названы легковооруженными () (Anab., IV, 4, 6; 29, 1; 30, 6; VI, 8, 7). Как известно, авторы военнотеоретических трактатов эллинистического времени и более поздних периодов, в том числе и сам Арриан, четко отличали легковооруженных от пельтастов, относя последних к средней пехоте (Asclep. Tact., 1, 2; Ael. Tact., 2; Arr. Tact., 3, 1). Тем не менее, используемая в «Анабасисе Александра» терминология, пусть и с рядом неточностей, в большинстве своем восходит к используемым Аррианом источникам, а не является результатом собственных теоретических выкладок автора19. Сопоставление понятий и «агриане» можно обнаружить не только у Арриана, но и в письменной традиции «критического направления».
Диодор и Курций Руф, приводя сходное описание примечательного боевого эпизода, имевшего место во время индийского похода Александра и связанного с попыткой захвата одного из городов в стране Самба, упоминают имитацию штурма для выманивания противника из городских стен. По сведениям обоих авторов, в этой операции участвовали 500 воинов, причем Диодор называет их «легковооруженными» (), а Курций Руф – «агрианами» (Diod., XVII, 103, 2; Curt., IX, 8, 18). Тем не менее, присутствующее в античных источниках сопоставление агриан и не может служить доказательством принадлежности первых, наряду с лучниками, к «классической» легковооруженной пехоте, как об этом заявляет Р.Д. Милнс20. Понять значение используемого в данном случае понятия без учета особенностей македонской военной терминологии эпохи Александра нельзя. Одна из этих особенностей заключалась в отсутствии термина «пельтасты», и это несмотря на то, что пехота подобного типа была, безусловно, главной составляющей фрако-иллирийского контингента в войске завоевателя21. Напротив, фракийская пехота армии Александра, возглавляемая Ситалком, у Арриана названа аконтистами (Anab., I, 28, 4). Этот терминологический нюанс породил любопытный парадокс в одной из последних работ Й. Уортингтона: аконтистов Ситалка этот исследователь идентифицирует как пельтастов, а аконтистов-агриан – как дротометателей22. Важным обстоятельством, на наш взгляд, является то, что пельтасты никак не упомянуты и в рассказе Арриана о кампании Александра против фракийцев и иллирийцев, в войсках которых пехоты этого типа, конечно, было предостаточно. Античный историк лишь характеризует «независимых фракийцев» как (Anab., I, 1, 12) и говорит о большом количестве аконтистов в войске царя тавлантиев Главкии (Anab., I, 5, 11). Очевидно, понятие «аконтисты», использовавшееся в источниках Арриана, обозначало, прежде всего, пельтастов, о чем первым заявил еще И. Дройзен23. Именно пельтасты-дротометатели воспринимались первыми историками Восточного похода как разновидность легковооруженных . В данной тенденции нет ничего необычного: взаимозаменяемость всех трех понятий (пельтасты, легковооруженные и дротометатели) при обозначе – {C. 22} –
нии экипированных легкими щитами и дротиками воинов была особенностью военной терминологии классического периода24. Нетипичным является лишь факт отсутствия в употреблении самого понятия «пельтаст». Историки Александра, в отличии от греческих авторов конца V – первой половины IV вв. до. н.э., обозначали этих воинов по главному элементу их наступательного, а не защитного вооружения. Подтверждением гипотезы о принадлежности агриан из армии Александра к категории пельтастов является неоднократно продемонстрированная ими способность эффективно противостоять противнику не только на дистанции, но и в ближнем бою. В этом агриане заметно превосходили лучников – своих постоянных партнеров по участию в разнообразных боевых операциях. Особо примечательный эпизод произошел во время битвы с писидами у Сагаласа во время зимней кампании 334-333 гг. до н.э.: агриане сумели удержать свои позиции, несмотря на атаку неприятеля, заставившую отступить лучников, не обладавших подходящим для ближнего боя снаряжением (Anab., I, 28, 5). Представляется, {C. 23} было бы ошибкой вслед за У. Тарном полагать, что превосходство агриан над лучниками в этом случае было обеспечено лишь исключительной дисциплинированностью первых25. Свою роль сыграло и то, что агриане были лучше приспособлены для ближнего боя. Отметим еще один важный нюанс: участвуя в решении различных боевых задач, в том числе и подразумевавших тесное соприкосновение с противником, агриане не несли серьезных потерь. Анализ имеющейся источниковой базы заставляет критически отнестись к ряду озвученных в литературе мнений. Так, Г.Т. Гриффит, справедливо констатируя активное участие агриан и лучников в боевых действиях на самых опасных направлениях, замечает, что в сражениях было убито не менее семи командиров указанных подразделений26. Представленные в подтверждение последнего тезиса ссылки на «Анабасис Александра» при проверке оказываются упоминанием имен павших командиров лучников или неких «легковооруженных», что никак не может служить доказательством частой гибели начальников агриан. Единственным лицом, которое можно уверенно идентифицировать как
их командира на всем протяжении Восточного похода, является Аттал27. Также явно ошибочным является замечание П. Фора о наличии неких данных о больших потерях среди агриан, дошедших до нам благодаря донесениям командиров28. Здесь перед нами результат досадного промаха со стороны исследователя, так как никаких сведений подобного рода античная письменная традиция не содержит. Есть отрывок сочинения Арриана, рассказывающий о захвате Фив в 335 г. до н.э. и скрупулезно фиксирующий потери среди лучников, при том что о жертвах среди находившихся рядом агриан нет ни слова (Anab., I, 8, 3-4). И в кампании против уксиев зимой 331-330 гг. до н.э. (Curt., V, 3, 6), и в походе Александра в земли индийских племен ассакенов и гуреев в 327 г. до н.э. (Arr. Anab., IV, 25, 5, 6) участвовал отряд агриан численностью в одну тысячу воинов. В промежутке между этими событиями численность агриан не претерпела заметных изменений, несмотря на их активнейшее участие в разнообразных боевых операциях в рамках среднеазиатской кампании Александра. Сложно представить, что успешный исход многочисленных схваток мог являться результатом лишь умелого использования дротиков, как заявляет все тот же П. Фор29. Способность в случае необходимости перегруппироваться и принять ближний бой была именно той чертой, которой пельтасты выгодно отличались от «классической» легковооруженной пехоты30. Основным оружием агриан, как свидетельствует античная письменная традиция, был дротик. Большинство современных исследователей полагают, что экипировка пельтастов классического времени включала в себя два-три метательных копья31 и агриане, очевидно, не являлись исключением. В греческом мире, в том числе и среди пельтастов32, был распространен способ повысить точность и дальность полета дротика посредством использования специальной ременной петли (). Это приспособление играло роль дополнительного рычага при метании копья и, возможно, позволяло придать снаряду вращательное {C. 24} движение33. Подобным образом можно было увеличить дистанцию, на которую посылался дротик, но оценки этого эффекта различны: в специальной литературе можно встреть цифры от 1 до 300 %34. Очевидно, прибегали к
использованию данного незатейливого устройства и агриане. В этой связи большой интерес представляет один из фрагментов «Моралий» Плутарха, описывающий эпизод анекдотичного характера: Александр, когда его войско строилось для сражения, прогнал из боевого порядка воина, прилаживавшего ремень на дротике. Царь сказал, что оружие надо готовить до боя (Moral., 180c). Существует большая вероятность принадлежности незадачливого воина, замеченного полководцем, к отряду агриан, как правило, располагавшегося во время битв в непосредственной близости от возглавляемого царем ударного отряда кавалерии. Как заявляет часть исследователей, есть данные в пользу того, что часть фракийских пельтастов была экипирована не дротиками, а длинными копьями – более эффективным оружием в случае тесного соприкосновения с противником35. Очевидно, основываясь на подобных сведениях, Дж. Эшли приходит к выводу о том, что агрианские пехотинцы Александра, снаряженные по типу пельтастов, помимо дротиков имели длинные копья36. Обоснованность данного предположения сомнительна, так как в источниках агриане однозначно названы метателями. Конечно, в случае необходимости агриане, как и остальные пельтасты, могли использовать в ближнем бою один из дротиков как ударное копье, однако у них могло присутствовать и другое, дополнительное вооружение. Некоторые сведения об этом содержатся в сочинении Курция Руфа. Римский автор после упоминания отправки агриан и фракийцев против слонов Пора в сражении при Гидаспе, отмечает, что воины македонского царя отрубали хоботы слонов с помощью изогнутых, похожих на серпы (косы) мечей, называемых copidas (VIII, 14, 24-29). Предполагают, что в данном фрагменте описано использование ромфайи () – напоминающего косу длинного меча, распространенного среди фракийцев37. Несколько экземпляров оружия этого типа были обнаружены в Благоевградской области Болгарии38, то есть в непосредственной близости от территории расселения агриан исследуемого времени (рис. 4). Как считают специалисты, наиболее популярным как среди варварских, так и среди эллинских пельтастов дополнительным оружием была махайра
()39. Видимо, агриане не являлись исключением из этого правила. Из данных Фукидида {C. 25} следует, что махайра была очень распространенным предметом вооружения у живших неподалеку от агриан фракийцев из племени диев. Афинский историк называет их «махайроносцами» () (II, 96, 2). Однако отметим, что термин «махайра» допускает множество трактовок. И фракийские, и агрианские пельтасты в основном использовали слегка искривленные большие боевые ножи. В северной части Балкан они были в более широком употреблении по сравнению с махайрой-кописом греческого типа40. Эти боевые ножи, которые античные авторы также называли , в более позднее время будут известны как sica41 (рис. 5). О внешнем облике агрианских пехотинцев также сложно сказать чтолибо однозначное. Как замечает К. Веббер, основываясь на данных изобразительного искусства, ко времени Восточного похода у фракийцев исчезли из обихода наиболее экзотичные по греческим меркам элементы военного костюма, в результате чего фракийские воины, служившие Александру, уже мало чем отличались от греческих или македонских солдат42. Конечно, это утверждение может быть оценено как излишне категоричное, однако не вызывает сомнений, что агриане, представители политически и географически наиболее близкого к македонянам варварского племени, быстрее других пеонов или фракийцев переняли греко-македонский тип одежды. Одним из немногих «этнически окрашенных» элементов военного костюма агриан, видимо, была небольшая войлочная шляпа-кавсия. Античная письменная традиция характеризует кавсию, прежде всего, как отличительную часть македонской одежды (рис. 4). Сборники стратегем содержат описания случаев, когда греки, надев кавсию, выдавали себя за македонян (Front. Strat., III, 2, 11; Polyaen., V, 44, 5). Ношение этого головного убора как черта, отличающая македонян от греков, подчеркивалась и персами: уроженцы Македонии обозначены в персидских источниках как Yaunā takabarā, что можно {C. 26} перевести как «ионийцы (т.е. греки) со щитовидными шляпами»43. Впрочем, македоняне не являлись единственными жителями Балкан, у которых в обычае было ношение кавсии. Есть данные о том, что по-
добный головной убор был в употреблении также у молоссов, этолийцев, фракийцев, пеонов и иллирийцев44. Этот «варварский» элемент одежды отличал македонян от жителей континентальной Греции (что и подмечали античные авторы), но не от соседних племен. Видимо, кавсию как элемент военного костюма носили и агриане – представители балканского варварского мира, наиболее тесно контактировавшие с подданными Аргеадов. Это заставляет по-новому взглянуть на одну из фигур, представленных на «Мозаике Александра» из Помпей: пехотинец в кавсии, изображенный рядом с самим полководцем, может быть идентифицирован не только как македонский гипаспист45, но и как один из агриан, которые во время генеральных сражений часто находились неподалеку от царя (рис. 7). Возможно, некоторая часть агрианской пехоты Александра выделялась из общей массы сравнительно более качественным вооружением. Судя по сообщению Арриана, во время балканской кампании 335 г. до н.э. молодой македонский монарх, продвигаясь с армией по землям агриан, лично встретился с их царем Лангаром, своим давним другом. Указывается, что последний пришел на встречу в сопровождении своих наилучшим образом вооруженных гипаспистов («щитоносцев») (Anab., I, 5, 2). Учитывая специфику сочинения Арриана, следует полагать, что в данном случае термин «гипасписты» восходит к его основному источнику по событиям балканского похода Александра – утраченному труду Птолемея46. Предположительно, в македонской военной среде понятие «гипасписты» изначально служило для обозначения царских телохранителей 47. Без сомнения, хорошо вооруженные гипасписты Лангара являлись военной элитой агриан, частью царской дружины. Существует мнение, что воины, пришедшие с агрианским царем к Александру в 335 г. до н.э. и были теми агрианами, которые участвовали с македонским царем в Восточном походе 48. Это заявление представляется излишне категоричным. Предположительно, агриане впервые могли появиться в македонской армии еще в 358 г. до н.э., после кам – {C.27} – пании Филиппа II в Иллирии49. Во всяком случае, воины из этого племени участвовали в сражении у горы Гем в самом начале балканской кампании
335 г. до н.э. (Arr. Anab., I, 1, 11). Агриане воевали под началом Александра еще до его встречи с Лангаром, являясь частью того войска, которое будущий завоеватель Азии унаследовал после смерти своего отца. Конечно, мобилизуя силы зависимых балканских племен для участия в азиатской экспедиции, македонский царь, видимо, привлек некоторую часть военной элиты агрианского общества, подобно тому как были задействованы балканские династы – Аристон из пеонийского правящего дома50 и Ситалк из рода одрисских царей51. Впрочем, хорошо вооруженных агрианских щитоносцев следует также идентифицировать как пельтастов, правда, имевших более качественное вооружение по сравнению с соплеменниками. Они были обеспечены дорогостоящими элементами воинской экипировки (металлическими шлемами, клинковым оружием и т.п.) за счет своего монарха. Есть данные о существовании подобной практики в раннеэллинистическое время как в самой Македонии, так и в соседних с ней варварских государственных образованиях52. Представляется, что ближайшим аналогом щитоносцев Лангара могут считаться известные благодаря Ксенофонту пельтасты Севта II. Последние вместе с одетыми в панцири всадниками составляли дружину профессиональных воинов, выделенную Севту царем Медоком53. Примечательно, что эти пельтасты, как и агрианские гипасписты, при необходимости играли роль личной охраны своего патрона и были хорошо вооружены (Xen. Anab., VII, 2, 20; 3, 40). Таким образом, анализ данных античной письменной традиции позволяет с большой долей уверенности констатировать, что прославленные {C. 28} агриане армии Александра Македонского являлись пельтастами. Их вооружение мало чем отличалось от экипировки пеших воинов из соседних «варварских» племен, которые в армии завоевателя также присутствовали в немалом количестве. Тем не менее, факт остается фактом: одрисы, трибаллы и иллирийцы, представленные в начале Восточного похода семью тысячами пехотинцев (Diod., XVII, 17, 4), по интенсивности боевого применения заметно уступали агрианам, численность отряда которых не превышала тысячи бойцов. Причины этой диспропорции, очевидно, кроются в «нематериальных» особенностях аг-
рианской пехоты. Представители этого племени, по сравнению с пеонами, иллирийцами или фракийцами, имели более прочные связи с македонской монархией и, как следствие того, пользовались бóльшим доверием со стороны полководца. Второй по порядку, но не по значимости особенностью следует считать поразительную дисциплинированность агриан, выгодно отличавшую их не только от личного состава других «варварских» соединений, но местами и от самих македонян. Как было справедливо отмечено А.С. Шофманом, агриане никогда не восставали, не роптали, не звали назад. Эти свойства агрианской пехоты, в совокупности с широкими тактическими возможностями балканских дротометателей-пельтастов, позволили ей занять особое место в армии одного из величайших завоевателей в мировой истории. Примечания 1.
Работа выполнена при поддержке гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых МК5688.2014.6 (договор от «03» февраля 2014 г. № 14.Z56.14.5688-МК).
2.
Фор П. Александр Македонский / Пер. с фрaнц. И.И. Маханькова. М., 2011. С. 308.
3.
Нефёдкин А.К. Конница эпохи эллинизма: дисс,… докт. ист. наук. Ставрополь, 2007. С. 60; Burn A.R. The Generalship of Alexander // GR. Vol. 12. 1965. №2. P. 144; ср.: Шеппард Р. Александр Великий: Армия, походы, враги / Пер. с англ. А. Колина. М., 2010. С. 89; Heckel W. The marshals of Alexander’s empire. London – New York, 1992. P. 303; Ashley J.R. The Macedonian Empire: The Era of Warfare under Philip II and Alexander the Great, 359 – 323 BC. Jefferson, 1998. P. 45; Hammond N.G.L. The Genius of Alexander the Great. London, 1998. P. 52; Thompson M. Granicus 334 BC. Alexander's first Persian victory. Oxford, 2007. P. 27; Sekunda N. The Macedonian Army // A Companion to Ancient Macedonia / Ed. by J. Roisman and I. Worthington. Oxford, 2010. P. 459.
4.
Griffith G.T. The Mercenaries of the Hellenistic World. Cambridge, 1935. P. 15.
5.
Gaebel R.E. Cavalry Operations in the Ancient Greek World. Norman, 2002. P. 195.
6.
Eggermont P.H.L. Alexander's Campaign in Southern Punjab. Leuven, 1993. P. 14. Amn.53.
7.
Златковская Т.Д. Возникновение государства у фракийцев. М., 1971. С. 252253; Фуллер Дж. Военное искусство Александра Македонского / Пер. с англ. Н.А. Поздняковой. М., 2003. С. 56; Фор П. Повседневная жизнь армии Александра Македонского / Пер. с франц. Т.А. Левиной. М., 2008. С. 44-45; Grote G. A History of Greece: from the earliest period to the close of the generation contemporary with Alexander the Great. London, 1867. P. 62; Hatzopoulos M.B. Macedonian Institutions under the Kings. Vol. I. Athens, 1996. P. 245; Webber C. The Thracians 700 BC – AD 46. Oxford, 2001. P. 11; Heckel W. Who’s Who in the Age of Alexander the Great. Oxford, 2006. P. 145. {C. 29}
8.
Фор П. Повседневная жизнь армии Александра Македонского. С. 45; Bosworth A.B. A Historical Commentary on Arrian’s History of Alexander, Vol. 1. Oxford, 1980. P. 65; Hammond N.G.L. From the Death of Philip to the Battle of Ipsus // Hammond N.G.L., Walbank F.W. A History of Macedonia. Vol. III: 336– 167 BC. Oxford, 1988. P. 39-40; Hammond N.G.L. The Genius of Alexander the Great. P. 36; Worthington I. Alexander the Great: Man and God. London, 2004. P. 17. О районе расселения агриан подробнее см.: Делев П. По някои проблеми от историята на агрианите // Известия на Исторически музей Кюстендил. Том VII. Кюстендил, 1997. С. 9-11.
9.
Hatzopoulos M.B. Op. cit. P. 245-246.
10.
Фор П. Повседневная жизнь армии Александра Македонского. С. 45-46.
11.
Hammond N.G.L. From the Death of Philip to the Battle of Ipsus. P. 39.
12.
Фор П. Александр Македонский. С. 308; Tarn W.W. Hellenistic Military and Naval Developments. Cambridge, 1930. P. 21; Griffith G.T. Op. cit. P. 15; Bosworth A.B. Conquest and Empire: The Reign of Alexander the Great. Cambridge, 1988. P. 263; Webber C. Op. cit. P. 37; Rhodes P.J. A History of the
Classical Greek World, 478-323 BC. Oxford, 2006. P. 360; Lonsdale D.J. Alexander the Great: Lessons in strategy. London – New York, 2007. P. 42; Strauss B.S. Alexander: The Military Campaign // Brill's companion to Alexander the Great / Ed. by J. Roisman. Leiden – Boston, 2003. P. 144; Gaebel R. E. Op. cit. P. 184, 188; Thompson M. Op. cit. P. 27; Worthington I. Alexander The Great: Man And God. P. 17; Yenne B. Alexander the Great. Lessons from History’s Undefeated General. New York, 2010. P. 26; Lane Fox R. Philip’s and Alexander’s Macedon // Brill’s Companion to Ancient Macedon: Studies in the Archaeology and History of Macedon, 650 BC-300 AD / Ed. by R. J. Lane Fox. Leiden, 2011. P. 375. 13.
Секунда Н. Армия Александра Македонского / Пер. с англ. Я. Зверева. М., 2004. С. 54.
14.
Нефёдкин А.К. Указ. соч. С. 63; Энглим С., Джестис Ф. и др. Войны и сражения Древнего мира. М., 2004. С. 38; Dodge T.A. Alexander. Great Captains. Boston – New York. 1890. P. 144; Heckel W. Who’s Who in the Age of Alexander the Great. P. 348; Ashley J.R. Op. cit. P. 45-46; Ray F.E. Greek and Macedonian Land Battles of the 4th Century. Jefferson, 2012. P. 139.
15.
Нефёдкин А.К. Указ. соч. С. 92.
16.
См.: Curt., IV, 13, 31; VIII, 11, 9.
17.
Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории / Пер. с англ. С. Лопуховой, А. Хромовой. М., 2000. С. 70; Paunov E., Dimitrov D.Y. New Data on the Use of War Sling in Thrace // Archaeologia Bulgarica IV. No. 3. Sofia, 2000. P. 50-53.
18.
Thomas C.T. Alexander the Great in his World. Oxford, 2007. P. 150, 207.
19.
Tarn W.W. Alexander the Great. Vol. 2. Cambridge, 1948. P. 135-136; иное мнение см. Milns R.D. Arrian’s Accuracy in Troop Details: A Note // Historia. Bd. 27. 1978. Hf. 2. P. 374.
20.
Milns R.D. The Army of Alexander the Great // Alexandre le Grand. Image et réalité / Edited by E. Badian. Geneva, 1976. P. 122.
21.
Дройзен И. История эллинизма. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1995. С. 135; Ashley J.R. Op. cit. P. 44-45; Jouguet P. Macedonian Imperialism and the Hellenization of the East. London, 2013. P. 12; Worthington I. By the Spear: Philip II, Alexander the Great, and the Rise and Fall of the Macedonian Empire. Oxford, 2014. P. 140.
22.
Worthington I. By the Spear... P. 140.
23.
Дройзен И. Указ. соч. С. 135.
24.
Best J.G.P. Thracian Peltasts and Their Influence on Greek Warfare. Groningen, 1969. P. 43-49; Lee J.W. Warfare in the Classical Age // A Companion to the Classical Greek World / Ed. by K. H. Kinzl. Oxford., 2006. P. 488; Hunt P. Archaic and Classical Greece: Military Forces // Cambridge history of Greek and Roman Warfare. Vol. I. / P. Sabin, H. Van Wees, M. Whitby. Cambridge, 2007. P. 120. {C. 30}
25.
Tarn W.W. Hellenistic Military and Naval Developments. P. 22. У. Тарн ошибочно относит данный инцидент к кампании 335 г. до н.э. на Балканах. Эта ошибка повторяется и в последующих исследованиях: см. Шофман А.С. Восточная политика Александра Македонского. Казань, 1976. С. 295. Прим. 198.
26.
Griffith G.T. Op. cit. P. 15.
27.
Heckel W. The marshals of Alexander’s empire. P. 303.
28.
Фор П. Повседневная жизнь армии Александра Македонского. С. 45.
29.
Там же.
30.
Ferrill A. The origins of war: from the Stone Age to Alexander the Great. Boulder, 1997. P. 179; Hunt P. Op. cit. P. 120.
31.
Lee J. W. A Greek Army on the March: Soldiers and Survival in Xenophon’s Anabasis. Cambridge, 2008. P. 116; Hunt P. Op. cit. P. 120; Webber C. Op. cit. P. 38; Gabriel R.A. The Great Armies of Antiquity. London, 2002. P. 178.
32.
См. Xen. Anab., V, 2, 12.
33.
Harris H.A. Greek javelin throwing // GR. Second Series. Vol. 10. 1963. №1. P. 29-30; Ray F.E. Land Battles in 5th Century B.C. Greece. Jefferson, 2009. P. 14.
34.
Gardiner E.N. Throwing the Javelin // The Journal of Hellenic Studies Vol. 27. 1907. P. 249-273; Harris H.A. Op. cit. P. 30; Ray F.E. Land Battles in 5th Century B.C. Greece. P. 14.
35.
Best J.G.P. Op. cit. P. 7; Webber C. Op. cit. P. 38; Lendon J. E. Soldiers and ghosts: a history of battle in classical antiquity. New Haven – London, 2005. P. 96; Hanson V.D. A War Like No Other: How the Athenians and Spartans Fought the Peloponnesian War. New York, 2005. P. 91.
36.
Ashley J.R. Op. cit. P. 45-46.
37.
Энглим С., Джестис Ф. и др. Указ. соч. С. 38, 42; Паунов Е. Ромфея: новооткрит ;тракийски меч от западните Родопи // HEROS HEPHAISTOS. Велико Търново, 2005. С. 374-375; Webber C. Op. cit. P. 11.
38.
Паунов Е. Указ. соч. С. 374-375; Димитров С. За тракийската ромфея // МИФ 9. Тракия и околният свят. Научна конференция Шумен. София, 2004. С. 285-294.
39.
Best J.G.P. Op. cit. P. 7; Lee J.W. A Greek Army on the March. P. 116-117; Trundle M. Greek Mercenaries: from the late archaic period to Alexander. London – New York, 2004. P. 47.
40.
Мелюкова А.И. Скифия и фракийский мир. М., 1979. С. 199-200; Webber C. Op. cit. P. 33.
41.
Rustoiu A. Thracian sica and Dacian falx. The history of a ‘national’ weapon // Dacia Felix. Studia Michaeli Bǎrbulescu Oblata. Cluj-Napoca, 2007. P. 67-68.
42.
Webber C. Op. cit. P. 19.
43.
Engels J. Macedonians and Greeks // A Companion to Ancient Macedonia / Ed. by J. Roisman and I. Worthington. Oxford, 2010. P. 87. Ср: Дандамаев М.А., Луконин В.Г. Культура и экономика Древнего Ирана. М., 1980. С. 191.
44.
Нефёдкин А.К. Указ. соч. С. 426.
45.
См. Секунда Н. Указ. соч. С. 44.
46.
Bosworth A.B. A Historical Commentary on Arrian’s... P. 51; ср.: Hammond N.G.L. Alexander's Campaign in Illyria // JHS. Vol. 94. 1974. P. 77.
47.
Milns R.D. The Hypaspists of Alexander III: Some Problems // Historia. Bd. 20. 1971. Hf. 2/3. P. 187.
48.
Шеппард Р. Указ. соч. С. 89; Ashley J.R. Op. cit. P. 45.
49.
Worthington I. By the Spear…P. 37-38.
50.
Нефёдкин А.К. Указ. соч. С. 281; Секунда Н. Указ. соч. С. 35; Heckel W. The marshals of Alexander’s empire. P. 232; Wright N.L. The Horseman and the Warrior: Paionia and Macedonia in the Fourth Century BC // The Numismatic Chronicle. Vol. 172. 2012. P. 3-4. {C.31}
51.
Дройзен Й. Указ. соч. С. 135; Маринович Л.П. Европейские варвары в армии Александра Македонского // GAUDEAMUS IGITUR: Сборник статей к 60летию А.В. Подосинова. М., 2010. С. 239; Шеппард Р. Указ. соч. С. 90; Hammond N.G.L. From the Death of Philip to the Battle of Ipsus. P. 39; Heckel W. The marshals of Alexander’s empire. P. 305.
52.
Кузьмин Ю.Н. Заметки о щитах «македонского типа»: литературная традиция, археология, эпиграфика // Воин. Военно-исторический журнал. № 13 (31). М., 2010. С. 3-4.
53.
Златковская Т.Д. Указ. соч. С. 253.
54.
Шофман А.С. Указ. соч. С. 295. Прим. 198. SUMMARY
Alexander A. Kleymeonov
Tula
The Agrianian Infantary Equipment in Alexander the Great’s Army The information about Agrianian’s equipment is under consideration in the article. The sources give some information about “akontistai” (javelinmen) and “psiloi” (light infantry) as Alexander’s Agrianians. Most modern historians believe that the Agrianians carried only javelins, but, probably, Agrianians were equipped as peltasts. They had javelins and light shield (pelte). Agrianians carried a machaira or
rhomphaia as a secondary weapon. Some of Alexander’s Agrianians were recruited from the elite “shield-bearers” of the Agrianian king. {C. 32}
Рис. 1. Агрианский царский "щитоносец". Реконструкция А.А. Клейменова, художник А.С. Руденко {C. 19}
Рис. 2. Агрианский пельтаст. Реконструкция А.А. Клейменова, художник А.С. Руденко {C. 21}
Рис. 3. Изображение фракийского пельтаста на аттическом скифосе сер.V в. до н.э. (по Lee J. W. A Greek Army on the March: Soldiers and Survival in Xenophon’s Anabasis. Cambridge, 2008. P. 15. fig. 3) {C. 23}
Рис. 4. Ромфайя из с. Кочан Благоевградской области Болгарии, кон. IV – нач. III вв. до н.э. (По Г. Николову) {C. 25}
Рис. 5. Фракийские боевые ножи и махайра греческого типа из Големята могилы (По Мелюкова А.И. Скифия и фракийский мир. М., 1979. С. 98-99. рис. 32.6, 32.11, 32.12) {C. 26}
Рис. 6. Македонский воин в кавсии (фрагмент росписи из гробницы в Айос Афанасиос, конец IV в. до н.э.) {C. 27}
Рис. 28. Фрагмент "Мозаики Александра" из Помпей (Немецкий археологический институт, г. Рим) {C. 28}.