ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012 by Strelka Institute for Media, Architecture and Design

ИНСТИТУТ

STRELK A

INSTITUTE

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012

ИНСТИТУТ

STRELK A

INSTITUTE

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012

ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ ИНСТИТУТ 2

БУДУЩЕГО ОПТИМИЗМА ГОРОДА МЕДИА ВДОХНОВЕНИЯ РЕШЕНИЙ ЛЮБОПЫТСТВА ДИЗАЙНА ПРОВОКАЦИЙ ВООБРАЖЕНИЯ ОБЩЕНИЯ АРХИТЕКТУРЫ МОСКВЫ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПЕРЕМЕН ИССЛЕДОВАНИЙ ИДЕЙ ЭКСПЕРИМЕНТОВ ДЕЙСТВИЙ ПРОВОКАЦИЙ ОБЩЕНИЯ

INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE INSTITUTE 3

FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR FOR

RESEARCH FUTURE OPTIMISM MEDIA INSPIRATION THE CITY SOLUTIONS CURIOSITY DESIGN COMPLEXITY ARCHITECTURE MOSCOW IMAGINATION CHANGE IDEAS EXPERIMENTS ACTIONS FUTURE THE CITY OPTIMISM FUTURE

Продюсер Анна Трапкова Редактор Петр Фаворов Младшие редакторы Наталия Волкова Светлана Шейпак Алиса Прихудайлова Дизайнер Андрей Гончаров Фоторедактор Михаил Федоров Корректоры Елена Остроумова Наталия Ужик Верстка Ильяс Лочинов Принт-менеджер Николай Сергеев Координаторы Наталья Гребенщикова Мария Котова Тираж 1500 экз. Отпечатано в типографии ЗАО «ИПК ПАРЕТО-ПРИНТ» Данный материал подготовлен не для коммерческого использования, не является средством массовой информации. © Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012

СОДЕРЖАНИЕ 7

Образовательная программа «Стрелки»

Два года школе: изменение как традиция

Структура образовательной программы

Исследовательские темы 2011/2012

Провинция

28 30 32 34 37 39

Провинция как утопия Пробуждение природы Русский арьергард Развивая провинцию Россия и глобальная провинция Пограничье без границ

Гигаполис

46 48 50 52 54 56 58 60

Государство Москва Москва-2 Третий сектор Московская земля Общественные слушания РАО РПЦ Пределы планирования Город островов, составленных из островов

Горожане как потребители

Доктор Кризис, или Как нам перестать смиряться и прикончить микрорайон Переизобретая хрущевскую мечту Город доступа Подвижный микрорайон: жилищная модель, ориентированная на потребителя Строительный мусор как богатство России

70 72 75 77 80

Городская культура

84 86

Социальное брендирование территорий Искусство как инструмент социо-культурного взаимодействия в городской среде

Российское современное искусство между отставанием и развитием Культурный кластер как катализатор общественного развития Невидимые высоты: советские высотки в постсоветском городе Подземный музей Университет дружбы народов: разнообразие через перемены Городские интервенции в Москве

102

SENSEable City: Москва

106 108 110 112 114 116 118 121

Осваивая субъективную Москву Открытие Москвы Терминал Москва (Не)видимая Москва Моя Москва Москва для пешеходов Москва в движении Параллельные города: обновление через нарушение запретов

90 93 95 97

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА «СТРЕЛКИ» Постдипломная образовательная программа «Стрелки» сочетает экспериментальные методики обучения, комплексный подход к архитектуре, медиа и дизайну, а также междисциплинарность и акцент на исследовательской работе. Своим студентам институт предлагает девятимесячную образовательную программу на английском языке, посвященную проблемам городского развития. Ежегодно институт набирает около 40 студентов со всего мира. При очень разном образовании и профессиональном опыте, их объединяет стремление изменить облик современного города и повлиять на его будущее. Обучение в институте – бесплатное, студентам предоставляется стипендия. Учебный год в институте «Стрелка» состоит из двух семестров. Осенний семестр начинается в октябре с вводного курса, который знакомит студентов с принципами обучения в институте и темами учебного года. Перед тем как выбрать тему для исследования, студенты в ходе интенсивного цикла семинаров и коротких тренингов общего курса «Стрелки» под названием Studio Generale приобретают базовые исследовательские навыки и знания. К концу осеннего семестра студенты делятся на четыре-пять студий, каждая из которых начинает работу над своей темой, связанной с ключевыми проблемами жизни современного города. В учебном цикле 2011/2012, втором в образовательной программе «Стрелки», ими стали «Городская культура», «Горожане как потребители», «SENSEable City: Москва», «Гигаполис» и «Провинция». Этот этап образовательной программы также не ограничивается только работой над исследованием. Он включает в себя лекции, семинары и дискуссии Studio Generale с участием ключевых экспертов и практиков в области городского развития — дизайнеров и архитекторов, ученых и предпринимателей, чиновников и городских активистов. В конце учебного года, в июне, образовательная программа завершается презентацией студенческих работ для преподавателей и экспертов, а также большой выставкой. К презентации и выставке студии готовят специальные брошюры с подробным исследовательским отчетом. В этой книге, которая отныне будет выходить каждую осень, резюме студенческих проектов предыдущего года образовательной программы «Стрелки» впервые публикуются на русском языке. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» — международный образовательный проект, созданный в 2009 году Сергеем Адоньевым, Александром Мамутом, Дмитрием Ликиным, Олегом Шапиро и Ильей Осколковым-Ценципером.

ДВА ГОДА ШКОЛЕ: ИЗМЕНЕНИЕ КАК ТРАДИЦИЯ Директор института Варвара Мельникова и директор образовательной программы Юрий Григорян обсудили, что такое «Стрелка», зачем она существует и чего от нее ждать. В. М.: Начнем с самого общего вопроса. Каковы, на ваш взгляд, миссия и цели «Стрелки»? Ю. Г.: На этот вопрос может быть множество ответов. Можно считать, что «Стрелка» есть институт, а можно считать, что это платформа, на которой действуют разные программы — образовательная, исследовательская, консалтинговая, издательская, публичная. И у всех у них могут быть совершенно разные цели и даже миссии. Идея про «изменение ландшафта» с самого начала провозглашалось миссией «Стрелки». На сегодняшний день ситуацию можно коротко описать словами «миссия невыполнима» — хотя постепенная подготовка к этим изменениям идет, и в этом смысле «Стрелка» играет свою огромную роль. Но миссия изменить физический ландшафт, на мой взгляд, не только невыполнима — если говорить об образовательной программе, нам и не надо ее выполнять. Изменение ландшафта — это социальное служение, а я не думаю, что из этого получается хорошее образование. Мне интереснее было бы видеть миссию «Стрелки»

в создании новых идей. Недавно мы как раз обсуждали это с оксфордским профессором славистики Андреем Зориным. В Америке и Англии есть огромная разница между исследовательским центром и учебным заведением. Зорин рассказывал, что Оксфорд — это уникальный случай: в исследовательском плане он стремится не отставать от Гарварда, но в то же время конкурирует с лучшими британскими вузами, ориентированными на обучение студентов. С моей точки зрения, деятельность «Стрелки» должна быть близка к такому оксфордскому балансу. Это и есть ее миссия — попробовать совместить образование и исследование. Можно сказать, что это не цель, а средство, что это сам процесс, но мне кажется, что в образовательной институции цель, результат — это и есть процесс, который, совершенствуясь, повторяется из года в год. Это история про создание и сохранение определенных традиций. В.М.: Кому стоит становиться студентом «Стрелки»? Ю.Г.: Я бы хотел, чтобы студентами «Стрелки» были взрослые люди с желанием делать собственные проекты.

Мельникова pq Григорян

Варвара Мельникова и Юрий Григорян

Идеальный наш студент — это человек, чувствующий, что он уже на пороге чего-то важного, но которому не хватает некоего завершающего этапа. Мы же тоже развиваемся вместе с ними, а не за счет них. Мы их не переделываем — мы изначально отбираем интересных и близких нам по духу людей и включаем их в свою орбиту, тем самым обогащая ее. А студенты приобретают тут определенные навыки и уверенность в себе, чтобы

«Мы отбираем интересных и близких нам по духу людей и включаем их в свою орбиту» 9

не бояться куда-то двигаться и что-то предпринимать. В.М.: И как этому способствует образовательная программа? Ю. Г.: Очень важную роль играет руководитель темы, директор. Одно дело — тему заявить, другое — ее поставить. Правильно поставить тему — непростая задача, нужно ее както изначально сфокусировать, наделить энергией или же заложить в нее парадокс, который сработает в самом конце. Тут есть элемент предвидения, планирования — но при этом важно оставить свободу для развития. Это целый диапазон — от движения по рельсам, на которые директор все поставил, до авантюры, в которую он пускается, не зная, чем это

все может закончиться. Функции директора — и страховать процесс от сползания в энтропию, от недостижения результата, и смело идти в неизвестность. Иначе можно опуститься и до дидактики, можно в качестве подстраховки использовать наработанные клише и начать ориентироваться на то, чтобы все прилично выглядело. Это большая ответственность, и разные директора по-разному с этим справляются. Поэтому вот вопрос вам: как, по-вашему, насколько оправдан риск при выборе директоров студий? Порой люди, вроде бы идеально подходящие на роль директора, боятся принимать смелые решения. Стоит ли нам остановиться на нынешнем наборе директоров или нужно продолжать экспериментировать с преподавательским составом? В. М.: Это, разумеется, вопрос уже про четвертый год образовательной программы. В решении, кто «правильный» человек для «Стрелки», мы не должны разучиться доверять собственной интуиции — но помимо интуиции нам нужен метод, с помощью которого мы работаем с директорами. Мы

«Правильно поставить тему — непростая задача, нужно ее как-то изначально сфокусировать, наделить энергией или же заложить в нее парадокс» 10

много внимания уделяем отбору студентов, их личным данным, тому, как они подают заявки, как проходят собеседования. Но мы, к сожалению, очень сильно доверяем директору — пока критерии отбора основаны в основном на профессиональном и публичном признании. Мне кажется, это было вполне оправданно в первые годы работы «Стрелки», но теперь нам нужна куда более продуманная процедура. С другой стороны, у нас есть ресурсы для создания своих собственных, российских директоров, но сильные российские директора могут появиться только в том случае, если мы дадим себе право не на эксперимент даже, а на ошибку. Практика последних лет — это огромный кредит доверия западным директорам и практически его отсутствие по отношению к русским преподавателям. Эта ситуация постепенно должна меняться с появлением нового поколения преподавателей, среди которых — выпускники «Стрелки». А что мне нравится, так это то, что у нас постепенно складывается свой собственный стиль в кадровой политике. Это дает возможность войти в наш круг таким людям, как вы, как Рем Колхас, — войти и сделать что-то такое, на что вы никогда не решились бы без «Стрелки». Еще я вот что хотела с вами обсудить… Российское образование — это образование определенной тирании, то есть студента не провоцируют на то, чтобы иметь собственное мнение. А западное образование, в особенности

Мельникова pq Григорян

2011

2012

2010

Откуда абитуриенты «Стрелки» Ɋɨɫɫɢɹ

Откуда студенты «Стрелки» Россия

ȿɜɪɨɩɚ

Ⱥɮɪɢɤɚ ɋɟɜɟɪɧɚɹ ɢ ɘɠɧɚɹ Ⱥɦɟɪɢɤɚ Ⱥɡɢɹ

постдипломное, — это образование свободы, где преподаватель — просто консультант, которого ты как студент можешь слушать, а можешь и не слушать. В вашем понимании, какое место «Стрелка» занимает на этой шкале? Ю. Г.: Мне кажется, что внимание, которое приковано к «Стрелке», делает ее заложником качественного студенческого продукта. Необходимое условие свободы — когда ты не боишься, что могут получиться плохие работы. Это нормально, в принципе, что студент может сделать плохую работу. Иногда могут сдавать нервы — и тогда возникает некое участие со стороны преподавателя, и это уменьшает студенческую самостоятельность. Мое мнение — идеалом является

Австралия, Беларусь, Китай, Колумбия, Хорватия, Чешская республика, Дания, Грузия, Греция, Индия, Италия, Латвия, Литва, Мексика, Нидерланды, Польша, Португалия, Сингапур, Южная Корея, Швеция, Турция, Украина, США

активная позиция студента, при которой педагог работает в роли консультанта. В. М.: То есть это обучение через вовлечение? Ю. Г.: Да, и через обсуждение. То есть это не совместный проект педагога и студента. С другой стороны, хотя результат образовательного процесса не всегда выражается в интересном продукте, но это очень связанные вещи. Когда студенты принимают участие в успешном проекте, который закончился качественным результатом, — это особенный кайф, это подтверждение собственной востребованности, придающее им уверенности в себе. В.М.: А какова нынешняя роль Рема Колхаса, одного из создателей образовательной программы?

Ю. Г.: Роль Колхаса очень большая. Он принимал активное участие в обсуждениях, уделял много времени отношениям внутри коллектива. Все три года работы «Стрелки» образовательная программа двигается по выбранной им траектории и органически развивается. Скажем, идея создания общего курса, то что мы называем Studio Generale, пришла не от него, но он, нужно сказать, с ней легко согласился. На этом примере видно, насколько он сильный человек. Он понимает, что это плавание в неизведанном направлении: вначале они сделали что смогли, а теперь это как-то развивается. Так что, с одной стороны, он критичен, но с другой — открыт новым инициативам. Он никогда не готов исключить что-то просто потому, что это не соответствует предыдущим формам и договоренностям. Его готовность к изменениям и эксперименту — вдохновляющая вещь, он хороший в этом смысле попечитель образовательной программы. В. М.: Когда Илья ОсколковЦенципер позвал меня заниматься образовательной программой

«Когда студенты принимают участие в успешном проекте, — это особенный кайф, это подтверждение их востребованности, придающее им уверенности в себе» 12

и рассказал про идею междисциплинарного образования архитектура-медиа-дизайн, решение пригласить Рема сформировать программу было интуитивным. Спустя три года очевидно, что выбор был предельно точным. Колхаса с нами сближает, во-первых, то, что он имеет собственный интерес к России, а во-вторых, то, что он уже делал в своей профессиональной жизни рискованные и экспериментальные проекты. А какие, кстати, на данный момент главные риски для образовательной программы? Ю. Г.: Если говорить о рисках общего характера, то их много. Наше время требует ясных концепций и проектного подхода, в широком смысле слова. А при погружении в исследование, которое в конечном итоге не всегда становится продуктом, есть риск, что то, чем здесь занимаются, остается не совсем понятным во внешнем мире. То есть почему год тратится именно на этот проект, в чем цель такого подхода, что это дает студенту? Или другой риск для образовательной программы — что ее смешивают с публичной, что она становится незаметной на фоне edutainment’a летней программы. Для 90% посетителей публичная программа — она и есть образовательная. Они не понимают, зачем здесь что-то еще делать, если есть открытые лекции, семинары, обсуждения. Для образовательной программы это вызов: доказать результатами своей деятельности, что она набирает такую глубину погружения в контекст и в теорию, которой нет в публичной программе. Как вы думаете, перестанет ли

Мельникова pq Григорян

2012

2011

2010

Кто хочет учиться на «Стрелке» Архитекторы и урбанисты

Кто становится студентом «Стрелки» Архитекторы и урбанисты

Культурологи и искусствоведы Дизайнеры

Дизайнеры Экономисты и менеджеры

Политологи Экономисты и менеждеры

Журналисты

Социологи и культурологи Журналисты

Социологи и политологи

Представители творческих профессий Другие

Другие

«Стрелка» быть собой, если отменить или уменьшить публичную программу? В.М.: Я не считаю, что развлекательный компонент нужно уменьшать, но я уверена, что нужно наращивать интеллектуальный вес в образовательном компоненте. Это очень правильно, что публичная программа при ее доступности, разнообразии и развлекательной, в общем-то, функции создает очень мощный вызов для образовательной программы. Легко сказать, что ты умный, сложнее — напрячься и сделать что-то по-настоящему содержательное. «Стрелка» — как молодая институция — бросает этот вызов и Колхасу, и вам, и многим другим уже состоявшимся в профессиональном смысле людям. Возвращаясь к нашим рискам: остаться непонятой — это

внешний риск для образовательной программы. А в чем заключается внутренний риск? Ю. Г.: Это риск не найти баланс между проведением эксперимента и созданием традиций. Любая школа тяготеет к созданию традиций — само собой возникает желание отработать метод, круг вопросов и так далее. Фокус состоит в том, чтобы отважиться стать школой, которая меняется каждый год, которая сделала своей традицией изменение. Таким образом, для «Стрелки» главный внутренний риск — не стать постоянно меняющейся школой.

СТРУКТУРА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ ОКТЯБРЬ •

СТАРТ ОСЕННЕГО СЕМЕСТРА

«СТРЕЛКА» ПРИВЕТСТВУЕТ НОВЫХ СТУДЕНТОВ Учебный год открывается встречей с президентом «Стрелки» Ильей Осколковым-Ценципером, директором образовательной программы Юрием Григоряном и куратором общего курса «Стрелки» Studio Generale Анастасией Смирновой, которые рассказывают о принципах обучения в институте и предстоящей программе года. Вечером студенты встречаются с председателем Попечительского совета Стрелки Александром Мамутом.

STUDIO GENERALE: ДЕНЬ МОСКВЫ Студенты исследуют Москву, посещая не самые очевидные места: от мельниковского павильона в парке Горького до инсталляции Александра Бродского в «Цистерне». По завершению прогулки студенты участвуют в семинаре «В погоне за гением места».



«Дизайн как политика». Лекция историка архитектуры Мишель Провоост.

НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ПРОВИНЦИЯ» Руководитель студии Рем Колхас вместе с преподавателями Александром Никулиным, Жанной Быстрых и Стефаном Петерманом знакомят студентов со своей темой. Студенты встречаются с российскими географами, регионалистами и историками Татьяной Нефедовой, Никитой Покровским, Марией Савоскул и другими.

«Московская провинция». Экскурсия.

НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГИГАПОЛИС» Руководитель студии Рейнир де Грааф вместе с преподавателями Лорой Бэйрд, Вадимом Новиковым и Анастасией Чернышевой рассказывают о проблемах, стоящих перед современными гига-

Структура образовательной программы

полисами. Студенты знакомятся с методологией исследования и тематикой возможных проектов. Студенты также обсуждают стратегию развития Москвы с экспертами Сергеем Жаворонковым, Денисом Соколовым, Максимом Квашой, Александром Пузановым и другими. q

«Гигаполис Москва». Экскурсия.

НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА» Руководитель студии Михаэль Шиндхельм вместе с преподавателями Станиславом Львовским и Анной Бутенко представляют студентам программу студии. Перед студентами выступают глава Департамента культуры Москвы Сергей Капков, писатель Линор Горалик, архитектурный критик Григорий Ревзин и главный редактор журнала «Проект Россия» Алексей Муратов.

«Московский университет». Экскурсия.

НОЯБРЬ

° 

STUDIO GENERALE: ВВЕДЕНИЕ В ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКУЮ РАБОТУ «Эвристическое значение исследования и его политические последствия». Выступление архитектора и критика Сергея Ситара. «Архитектурное исследование и исследование архитектуры». Лекция теоретика архитектуры Александра Раппопорта.

«Московская библиотека». Экскурсия.

STUDIO GENERALE: РОЛЬ И МЕСТО ИССЛЕДОВАНИЯ В ПРОЦЕССЕ ПРОЕКТИРОВАНИЯ Студенты рассматривают несколько проектов, в которых исследование играло ключевую роль: архитектор Ипполито Пестеллини рассказывает о проекте бюро ОМА и Prada, а партнер ОМА

Виктор ван дер Хийс описывает работу ОМА для аэропорта Схипхол. q

«Стрелка» на карте». Исследование под руководством архитектора Тео Дойтингера и журналиста Брендана МакГетрика.

НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ» Руководитель студии Дэвид Эриксон вместе с преподавателями Анастасией Смирновой и Кубой Снопеком предлагают студентам принять участие в разработке новых сценариев развития городских микрорайонов.

«”Микрорайоны”. От Черемушек — к Беляево и Ясенево». Экскурсия.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ТРЕНАЖЕР (RESEARCH SIMULATOR) Этот недельный семинар организован по аналогии с весенним семестром – с предварительным представлением проектов в среду и защитой дипломов в субботу. Небольшие группы студентов под руководством выпускников «Стрелки» работают над проектами, продолжающими исследования прошлого года.

НЕДЕЛЯ ТЕМЫ «SENSEABLE CITY» Руководитель студии, директор лаборатории SENSEable City в Массачусетском технологическом институте Карло Ратти и преподаватель Дарья Парамонова на протяжении пяти дней рассказывают студентам о современных технологиях, их применении в городской среде и новом взгляде на урбанистические исследования.

«Москва в ощущениях». Ээкскурсия.

ДЕКАБРЬ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА В ТОКИО Сейджима, Китаяма, Ишигами, Bow-Wow... Список удивительных токийских встреч кажется невероятно длинным для недельного путешествия. Перед кульминационным моментом осеннего семестра —

Структура образовательной программы

когда они будут распределены по студиям — студенты отправляются в Японию, чтобы затеряться в хитросплетениях азиатского гигаполиса. •

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО СТУДИЯМ Руководители и преподаватели студий еще раз представляют свои темы. Студенты решают, в какой студии хотели бы работать над своим исследовательским проектом. После закрытого обсуждения преподаватели составляют окончательные списки групп.

СЕМИНАР: ТОКИЙСКИЙ ДНЕВНИК Под руководством редактора и журналиста Guardian Джастина МакГирка студенты готовят книгу «Токийский дневник» — каталог привезенных из Токио впечатлений и наблюдений. Студенты работают в небольших группах, каждая из которых составляет одну из глав.

•

ЗИМНИЕ КАНИКУЛЫ

ЯНВАРЬ

•

СТАРТ ВЕСЕННЕГО СЕМЕСТРА Весенний семестр полностью посвящен исследовательской работе студентов над темами года. Каждую среду студенты также посещают занятия общего курса «Стрелки» под названием Studio Generale.

STUDIO GENERALE: ДЕНЬ БАУХАУСА Директор Bauhaus Dessau Филипп Освальт, куратор коллекций Bauhaus Dessau Вольфганг Тёнер и культуролог Регина Биттнер представляют студентам Стрелки школу «Баухаус» как концептуальную модель и рассказывают о ее международном влиянии и связях с русским авангардом.

ФЕВРАЛЬ

STUDIO GENERALE: «ВСЕ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ УЗНАТЬ ОБ ЭКОНОМИКЕ, НО БОЯЛИСЬ СПРОСИТЬ» Каким законам подчиняются рыночные силы? Как развивается российская экономика и выдержит ли она новую волну кризиса? Чем вообще занимаются экономисты? Этот блок Studio Generale включает выступления экономистов Константина Сонина и Вадима Новикова и знакомит студентов с основными понятиями современной экономической науки.

STUDIO GENERALE: «ВСЕ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ УЗНАТЬ О СОЦИОЛОГИИ, НО БОЯЛИСЬ СПРОСИТЬ» В течение последнего десятилетия социологи постоянно отслеживали и описывали радикальные сдвиги в установках, мнениях и ожиданиях населения России. Социологический блок Studio Generale рассказывает об устройстве российского общества, переменах в нем и росте протестного движения в Москве и других крупных городах. В этом разговоре принимают участие руководитель Института проблем правоприменения Элла Панеях и директор отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон.

STUDIO GENERALE: МЕТОД ОРИЕНТАЦИИ НА ПОТРЕБИТЕЛЯ Под руководством Дэвида Эриксона студенты знакомятся с основами бизнес-анализа, моделью генератора роста, ищут ценностные разрывы и обдумывают способы сокращения издержек в цепочке проектирования и производства любого продукта.



«Ориентация на потребителя». Лекция профессора бизнес администрирования в Университете Претории (ЮАР) Сандры Вандермерве. ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ПРОВИНЦИЯ» НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК Вместе с преподавателями Александром Никулиным, Жанной Быстрых и Стефаном Петерманом

Структура образовательной программы

студенты студии посещают Владивосток, Хабаровск и Иркутск.

STUDIO GENERALE: СОЗДАВАЯ СООБЩЕСТВА. НОВАЯ ПРОБЛЕМАТИКА СОЦИАЛЬНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ Весь день студенты знакомятся с различными подходам к созданию более информированных и открытых сообществ. В дискуссии участвуют директор британского Центра локальных экономических стратегий (CLES), культуролог Михаэль Шиндхельм и урбанист Дэвид Бэрри.

STUDIO GENERALE: STAY WIRED — ОСТАВАЯСЬ НА СВЯЗИ. КАК ТЕХНОЛОГИЯ ФОРМИРУЕТ НАШ МИР Вместе с исполнительным директором Wired UK Грегом Уильямсом и автором журнала Уильямом Шоу студенты обсуждают, как новые технологии меняют будничную жизнь, и участвуют в ролевой игре по мотивам обсуждения.

МАРТ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ» В РОТТЕРДАМ, АМСТЕРДАМ, БЕРЛИН И ВАРШАВУ Путешествие знакомит студентов с новыми концепциями многоквартирного жилья в Голландии, примерами восстановления городской ткани в Берлине и преобразованием микрорайонов социалистической эпохи в столице Польши. STUDIO GENERALE: КАК ПРЕДСТАВИТЬ СВОЙ ПРОЕКТ Арт-директор «Стрелки» Михаил Сметана рассказывает студентам об основных правилах подготовки презентаций. ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА» В БЕРЛИН Студенты знакомятся с актуальными тенденциями развития культурных кластеров и общественных пространств Берлина и подбирают материал для своих проектов.

СЕРЕДИНА СЕМЕСТРА. ПРОМЕЖУТОЧНАЯ ПРЕЗЕНТАЦИЯ ПРОЕКТОВ Студенты представляют первые результаты своей работы и формулируют начальные гипотезы.

АПРЕЛЬ

STUDIO GENERALE: ДЕНЬ MCKINSEY НА «СТРЕЛКЕ» Исследовательский метод McKinsey представляют управляющий партнер московского офиса компании Ермолай Солженицын, партнер Степан Солженицын и эксперт Владимир Чернавскис.

STUDIO GENERALE: АРХИТЕКТУРА В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИКИ И КОНФЛИКТОВ Урбанизация конфликтов ведет к тому, что архитектурный анализ становится одним из основных инструментов для выявления патологий нашей эпохи. В гостях у студентов – урбанисты Инес и Иял Вейцман.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ГИГАПОЛИС» В РОТТЕРДАМ Студенты «Стрелки» на неделю присоединяются к семинару «Гигаполис» в институте Берлаге. STUDIO GENERALE: БРЕНДИНГ МЕСТ И СТРАН Этот блок общего курса посвящен брендингу географических объектов. В чем сложность поиска особой идентичности для города или региона? Откуда берутся бренды стран? Как убедить бизнес, туристов и талантливых людей, что какойлибо город является идеальным именно для них? В разговоре принимает участие эксперт шведской компании Tendensor Маркус Андерсон.

МАЙ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ SENSEABLE CITY В БОСТОН Студенты посещают заключительную сессию SENSEable City Lab в Массачусетском технологи-

Структура образовательной программы

ческом институте и представляют свои проекты коллегам из одного из ведущих образовательных центров мира.

STUDIO GENERALE: ДЕНЬ КОМПАНИИ FROG Креативный директор знаменитой своими часто провокационными экспериментами дизайнерской компании frog Скотт Назарян рассказывает о роли дизайна в решении проблем городского развития. Студенты узнают, как компания находит свои идеи в условиях неполных начальных данных, неуверенных в себе заказчиков и ограниченности командных ресурсов.

ИЮНЬ

STUDIO GENERALE: ДЕНЬ БОРИСА ГРОЙСА Марксистская критика идеологии, в том числе идеологии искусства, сместила центр внимания художников и зрителей с созерцания произведения к анализу его социального, политического и медийного контекста. Искусствовед Борис Гройс обсуждает эту проблематику со студентами «Стрелки» и отвечает на вопросы художника Дмитрия Гутова (совместный проект с журналом Interview). ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПОЕЗДКА СТУДИИ «ПРОВИНЦИЯ» В РОТТЕРДАМ Студенты завершают работу над исследовательским проектом в бюро AMO.

•

ЗАЩИТА ДИПЛОМОВ Студенты публикуют свои проекты в студийных отчетах и представляют их на суд выпускной комиссии. На второй день защиты на открытом для публики мероприятии руководители студий подводят итоги года.

ВЫПУСКНОЙ ВЕЧЕР Год завершается студенческим выпускным во дворе «Стрелки».

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ТЕМЫ 2011/2012 Провинция Гигаполис Горожане как потребители Городская культура SENSEable Сity: Москва

ПРОВИНЦИЯ

Молочная ферма Казанка бывшего совхоза Бархатное, Приморский край

Хотя площадь российской провинции составляет 17 миллионов квадратных километров, 98% всей территории России и 10% суши во всем мире, она по-прежнему остается малоизведанной областью как в российском, так и в мировом сознании. Здесь находятся крупнейшие в мире леса, практически неисчерпаемые залежи полезных ископаемых и живут 192 народности, которые говорят на более чем 160 языках. Парадокс заключается в том, что эта огромная территория, которая отличается невероятным природным и культурным разнообразием, почти полностью заброшена и используется крайне ограниченно. Глобальное потепление, рост населения планеты и развитие международной торговли побуждают нас пересмотреть роль российской провинции и оценить ее перспективы как потенциального мирового источника пространственных, экономических и культурных ресурсов. Столетия напряженных усилий по освоению и преобразованию этих пространств, включая последнюю советскую попытку культурного и территориального развития — создание моногородов, грандиозные проекты преобразования природы, насаждение сценариев этнокультурного развития, — демонстрируют несостоятельность такого масштабного подхода. Нынешнее увеличение площади лесов и численности животных, частота стихийных бедствий, нестабильность сельскохозяйственной отрасли свидетельствуют о резком изменении взаимоотношений России со своими неурбанизированными территориями.

Может ли Россия в ее нынешнем состоянии ответить на эти глубинные вызовы и одновременно воспользоваться возможностями трансформации, которые скрыты в ее обширных пространствах? В связи с этим необходимо отказаться от привитого в советское время единообразного подхода, в рамках которого отношения общества с природой и землей всегда рассматривались как часть крупномасштабных проектов. Нужно переосмыслить устаревшие административные схемы и пойти навстречу условиям и потребностям, существующим в каждом конкретном регионе. Стремясь применить систематический подход для анализа и осмысления бесконечных российских просторов, мы рассмотрели более 50 конкретных примеров происходящего по всей стране. Полевые исследования включали в себя сбор и обработку данных, беседы с экспертами и местными жителями, а также личные наблюдения. На основе этого мы определили перечень актуальных тем и попытались сформулировать их значимость для будущего России. ДИРЕКТОР Архитектор, лауреат Притцкеровской премии Рем Колхас является одним из идеологов образовательной программы института «Стрелка». В 2010/2011 учебном году Колхас был директором исследовательской темы «Сохранение», а в 2011/2012 году отвечал за тему «Провинция». В 1975 году Колхас, совместно с Элиа и Зои Зенгелис, а также Маделон Вризендорп, создал бюро ОМА. В 1978 году он опубликовал книгу «Delirious New York: A Retroactive Manifesto for Manhattan», в 1995 году — «роман об архитектуре» «S, M, L, XL». Сейчас Колхас руководит работой ОМА и его исследовательского подразделения АМО. Помимо проектирования зданий по всему миру и работы в «Стрелке» он преподает в Гарвардском университете. ПРЕПОДАВАТЕЛИ Выпускница Делфтского технического университета и Лондонской школы экономики Жанна Быстрых участвовала в ряде градостроительных проектов, среди которых — стратегический генеральный план Перми. Жанна живет в Нидерландах и с 2010 года работает в бюро ОМA, куда пришла специально, чтобы заниматься образовательной программой института «Стрелка». В 2011/2012 учебном году она преподавала в рамках студии «Провинция».

Провинция

Директор Центра аграрных исследований Российской академии народного хозяйства и государственной службы Александр Никулин занимается экономической и аграрной социологией и историей крестьянства. Он написал много научных работ об аграрных реформах, крестьянстве в Советском Союзе и России, а также о современном состоянии российского сельского хозяйства. В 2011/2012 учебном году Александр работал преподавателем исследовательской темы «Провинция». Архитектор и исследователь Стефан Петерман окончил Утрехтский университет и Университет Эйндховена. В архитектурном бюро ОМА Стефан начинал с того, что был ассистентом Рема Колхаса, а перед этим успел поработать в журнале Volume. Среди его недавних проектов — стратегия культурного развития для крупного района Гонконга и выставка OMA «Book Machine», проходившая в лондонской AA Gallery в 2010 году. В 2011/2012 учебном году Стефан преподавал в студии «Провинция». ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ Александр Алексеев, Владимир Бабашкин, Галина Балдина, Ольга Балдина, Леонид Бляхер, Вера Болотова, Оане Виссер, Александр Ворбрук, Джанг Джун, Антон Иванов, Борис Копылов, Тамара Кузнецова, Сергей Куликов, Иван Курячий, Татьяна Нефедова, Любовь Овчинцева, Никита Покровский, Олеся Присяжная, Борис Преображенский, Дмитрий Рогозин, Михаил Рожанский, Мария Савоскул, Ирина Стародубровская, Юлия Таранова, Джеймс Уэсткотт, Марк Хаверманс, Херард ван Хейст, Тимур Шабаев, Теодор Шанин, Павел Шугуров, Илья Штейнберг, Ирина Троцук, Рената Янбых.

Research Report. Hinterland. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012 goo.gl/75lQ3 (англ.)

ПРОВИНЦИЯ КАК УТОПИЯ В силу элементарной неохватности проблемы подходы к развитию русской провинции на протяжении столетий формировались прежде всего в виде утопических идей. Фантазеры от Вильгельма Кюхельбекера и Владимира Одоевского до Александра Чаянова и Владимира Сорокина предвосхищали и предопределяли реальные проекты преобразования провинции — вроде освобождения крестьян, столыпинских реформ, коллективизации или освоения целины. Иногда следы утопических идей обнаруживаются в проектах, отделенных от них десятилетиями или даже столетиями, но подавляющее большинство таких связей проявляется куда быстрее, так что разбор литературных утопий дает нам возможность понять образ мысли не только самих авторов, но и их современников. Задачей этого исследования стало, таким образом, выявление связей между утопией как литературным экспериментом и реальными проектами преобразования страны. Читая утопические произведения, можно реконструировать образы российской провинции в различные эпохи и сопоставить их с планировочными тенденциями тех же времен — городомсадом, агропоселением, сообществом устойчивого развития и т. д. Утопии, неизменно возникающие в ответ на социальные перемены, задают горизонты для новаторской мысли, изменяют понимание природы, климата

Архитектор Виктор Рубен родился в Москве, окончил Московский архитектурный институт. и даже глобального положения России. Идеология и реальность образуют в мире российской провинции систему сообщающихся сосудов, в которой первая постоянно влияет на вторую, и наоборот. Переломным моментом в истории взаимовлияния утопий и провинции стал распад Советского Союза. На протяжении 70 лет все социальные, экономические и политические аспекты утопий уже были предрешены коммунистическим учением, и авторам нужно было только надстроить и развить эту неизменную модель в некоторых частностях. После 1991 года общий фундамент исчез, что сделало отечественные утопии более разнообразными и куда более открытыми к внешним, особенно западным, влияниям, но одновременно и гораздо менее влиятельными. Утопии XXI века слишком похожи на реальность, чтобы по-настоящему определять будущее, — и в то же время не придают такого же, как прежде, значения проблемам провинции.

Провинция

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 18–19

Это, однако, не значит, что связь утопии и провинции полностью распалась. Исподволь заметное влияние на развитие провинции сейчас оказывают прежние, советские утопии вроде книги Николая Носова «Незнайка в Солнечном городе», в которой вполне подробно

«Утопии XXI века слишком похожи на реальность, чтобы по-настоящему определять будущее, — и в то же время не придают такого же, как прежде, значения проблемам провинции» 29

описано функционирование современных российских агрохолдингов. На местном уровне идет процесс возникновения локальных идеологем, для которых определенный уровень утопичности становится важным элементом коммерческой и управленческой эффективности. Другой вариант этих же отношений в наше время — устремленные скорее к зарубежным утопиям частные проекты, среди которых — фермерский кооператив LavkaLavka или эконоосферное поселение Тиберкуль. И все-таки исторический опыт показывает, что только создание всеобъемлющей утопической модели сулит успех в деле развития русской провинции. Если это так, то новые утопии нужны нам сейчас как никогда.

ПРОБУЖДЕНИЕ ПРИРОДЫ Россия на протяжении всей истории связана со своим природным комплексом куда теснее, чем большинство других государств мира. Иначе и быть не может в стране, где урбанизировано всего лишь 4% земель, когда-либо культивировалось меньше четверти всех имеющихся угодий, а на 60% территории живeт только 7% населения. В советскую эпоху эта связь трактовалась как необходимость поставить природу на службу человеку, исправить ее «ошибки», победить ее — и уже потом заняться ее охраной. Чернобыльская катастрофа и исчезновение Арала спровоцировали в обществе сдвиг к восприятию природы как жертвы и резко повысили внимание к вопросам экологии. В последние годы ориентация России на эксплуатацию естественных ресурсов привела к частичному возрождению советских проектов преобразования природы — в форме преодоления нежелательных последствий уже реализованных программ, попыток выведения их на современный уровень, возобновления работ над незавершенными проектами или даже строительства того, что было только запланировано в СССР. Тем не менее после 1991 года произошли серьезные и в общем неблагоприятные изменения в органах государственного управления природой: централизация и укрупнение ведомств в сочетании с усложнением их структуры и снижением финансирования привели

Архитектор Тихана Вучич родилась в Загребе. Получив диплом, она поработала в нескольких хорватских архитектурных бюро.

Дизайнер Мария Косарева родилась в Москве, окончила Высшую академическую школу графического дизайна. Работала в журналах «Мезонин» и L’Officiel, а позже — в архитектурном бюро Bernaskoni. к ограничению их способности формулировать осмысленную политику, реагировать на сложные ситуации и даже рутинно управлять отраслью. Одновременно происходит обвальное одичание России: около 60 000 деревень уже опустели или близки к полному вымиранию, повсеместно растет агрессивность многих видов диких животных, на почти 80% некогда обрабатываемых земель быстро исчезают следы многовековой человеческой деятельности. Не решенные на национальном уровне природные проблемы

Провинция

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 28–29

обостряются из-за общепланетарных экологических изменений. Если глобальное потепление продолжится нынешними темпами, то к 2025 году оно различным образом затронет огромные регионы страны: на юге от засухи начнут страдать богатые сельскохозяйственные области

«Происходит обвальное одичание России: 60 000 деревень опустели, с некогда обрабатываемых земель исчезают следы человеческой деятельности» 31

размером с Испанию, на севере откроется возможность освоения ресурсов полярного шельфа площадью в две с лишним Германии, а на востоке в аграрный оборот войдут освободившиеся от вечной мерзлоты земли, равные по территории Швеции. Между тем именно в таянии вечной мерзлоты таится основная опасность глобального потепления для российской экономики: города, заводы, дороги, газопроводы и нефтепроводы Сибири и Приполярья построены на мерзлых грунтах без фундаментов и могут просто уйти в землю. Озабоченность этой ситуацией пока выражают главным образом корпорации вроде «Газпрома», а позиция российского правительства сейчас напоминает отношение западных стран сорокалетней давности,

когда они ориентировались в основном на получение прибыли. Однако сегодня ситуация изменилась, и России необходимо срочно разработать стратегию решения глобальных климатических проблем. Природа пробуждается: во многом именно ущерб, нанесенный хозяйственной деятельностью, позволяет ей развернуть ответные действия

в извечной борьбе с человечеством. Сегодня бессмысленно повторять, что природа только лишь нуждается в нашей защите: человек в наше время все чаще сам ищет защиты от непредсказуемых природных явлений. Для того чтобы безопасно сосуществовать с природой, нам надо научиться выстраивать отношения с ней на совершенно новых принципах.

РУССКИЙ АРЬЕРГАРД В каком-то смысле «провинцию» можно определить как место, где создается народное искусство. Современное искусство, наоборот, обитает в столицах. Пропасть между образами «современного искусства» и «современного народного искусства» заставляет предположить, что народное искусство вообще не может быть современным, а сам факт наличия в России современного искусства часто воспринимается как свидетельство разрыва общества с традициями. Цель этой работы, однако, состоит в том, чтобы доказать: современное искусство и народное искусство, одинаково располагаясь на периферии основного массива поп-культуры (в его авангарде и арьергарде), имеют некоторые общие черты, оказывают друг на друга влияние и могут многому друг у друга научиться. Основной формой существования народного искусства в России стали сейчас художественные

Философ Антон Кальгаев родился в Санкт-Петербурге, окончил кафедру культурологии философского факультета СПбГУ, позже курировал выставочные проекты и преподавал историю культуры. промыслы, и поэтому очень важно рассмотреть их особенности в сравнении с реалиями современного искусства. Каталогизация народных промыслов страны позволяет осознать некоторые модели их возникновения, развития и распространения — а потом и перейти к рассмотрению роли художника в этих процессах. Как и в современном искусстве, народный художник оказывается не вполне

Провинция

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 50–51

самостоятельным игроком, чей статус зависит от оценки потребителей и экспертного сообщества, при этом в случае народных промыслов экспертом обычно оказывается чиновник из министерства. Интересно сравнить, как федеральные и региональные структуры поддерживают современное и народное искусство. Российское современное

«И перед современным, и перед народным искусством острее всего стоят проблемы “произведения как товара” и “художника как предпринимателя”» 33

искусство переживает сейчас кризис галерейной системы и переход к системе некоммерческих фондов, отчего особенно остро встает вопрос о государственном финансировании и связанной с ним опасности государственной цензуры. Одновременно в некоторых частях страны (самым знаменитым примером является Пермский край времен Олега Чиркунова) власти осознали роль, которую современное искусство может сыграть в нестандартном развитии и продвижении их регионов. Роль народных промыслов в региональной экономике, напротив, обсуждается еще с конца XIX века, но государственная политика тут в основном сводится к заурядному поощрению их развития как вида досуга или источника дополнительных

рабочих мест. Обе эти линии, однако, соединились в калужской деревне Николо-Ленивец, где сотрудничество художника Николая Полисского с местными жителями вызвало к жизни мощный феномен современного искусства, создало своеобразный новый промысел и заодно способствовало оживлению прежде заброшенной местности с привлечением государственных и частных денег. И перед современным, и перед народным искусством острее всего стоят проблемы «произведения как товара» и «художника как предпринимателя». В современном искусстве России эта тематика возникла после краха социалистической экономики, и основным препятствием к развитию рынка оказалось культурное сопротивление идее купли-продажи творческого

продукта. Народные промыслы, наоборот, практически все советские годы существовали в условиях, приближенных к рыночным, да и вообще по природе своей нацелены на производство именно что товаров. В последние годы ситуация еще больше усугубилась — и промыслы были окончательно вытеснены из культурного контекста в область уже не рынка, а чистого базара. Их произведения теперь оцениваются потребителями прежде всего с точки зрения цены, а следовательно — не могут выдержать конкуренции с продуктами массового производства китайских фабрик. Жизненно важной становится задача возвращения им статуса произведений искусства — и тут промыслам, как показывает пример НиколоЛенивца, могут помочь современные художники.

РАЗВИВАЯ ПРОВИНЦИЮ 74% россиян живут в 3000 городах, а остальные 26% — в более чем 150 000 сельских населенных пунктах. Федеральное правительство в то же время мыслит только масштабными проектами, осуществляемыми на доходы от экспорта природных ресурсов. Продолжая идти по этому пути, Россия подвергает себя сразу двум опасностям — авторитаризма, который возникает из попыток централизованно управлять огромной страной, и распада, наступающего, когда авторитарные

механизмы в очередной раз показывают свою не эффективность. Чтобы попытаться найти подходящую для регионов России модель развития, в этой работе изучены разные типы организаций, которые пытаются менять российскую провинцию, а также проанализированы результаты нынешней федеральной политики на локальном уровне. Организации, занимающиеся региональным развитием, можно разделить на несколько типов — кооперативы, сельские

Провинция

консультационные центры, местные общественные фонды, некоммерческие организации, религиозные общины и общефедеральные ассоциации. Очевиден разрыв между крупными игроками (вроде ассоциации АККОР) и местными образованиями: организации федерального уровня влияют на законодательство, но отдалены от местных проблем, а более локальные близки сообществу, но лишены возможности влиять на законы и защищать местные интересы на государственном уровне. Общей проблемой всех типов организаций оказывается то, что они не связаны между собой и не учатся друг у друга. Таким образом, в стране можно отыскать примеры эффективных моделей местного развития, но практически отсутствуют стратегии их горизонтального распространения. Проблемы федеральной политики в провинции видны прежде всего в двух основополагающих сферах: поддержании инфраструктуры и обеспечении доступа к товарам и услугам. Законодательно местная администрация

«Таким образом, в стране можно отыскать примеры эффективных моделей местного развития, но практически отсутствуют стратегии их горизонтального распространения» 35

Промышленный дизайнер Елена Архипова родилась в Липецке, окончила инженерный факультет РУДН и факультет промышленного дизайна МГТУ им. Баумана.

Социолог Екатерина Павленко родилась во Владивостоке, но школу окончила в Москве. Здесь же она получила дипломы бакалавра и магистра социологии, а потом и магистра политологии по программе Манчестерского университета. несет ответственность за создание и развитие территориальной инфраструктуры, однако в реальности нынешнее распределение налогов не оставляет ей такой возможности. Износ сетей в провинции составляет в среднем 60%, и на приведение их в нормальное состояние нужно около десяти годовых бюджетов всех сел России. Распределение товаров и услуг сейчас регулируется рынком, но он, однако, во многих отраслях находится в состоянии олигополии. Хорошим примером является рынок молока, на котором доминируют иностранные

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 58–59

и крупнейшие российские компании. Их предприятия расположены вдоль границы плодородных земель, так что в отдаленных районах их продукция оказывается слишком дорогой для местных жителей. Проблему могло бы решить развитие местного производства, но оно тормозится недоступностью банковских кредитов и заведомым преимуществом тех же крупных компаний в соревновании за доступ в торговые сети. В конечном итоге дело упирается в федеральное правительство, которое ставит местную власть и региональный бизнес в зависимость от одного источника решений и ресурсов. Между тем разнооб разие местных условий в стране так велико, что центральный бюрократический аппарат просто не способен

их учитывать. России остро необходима административная интеграция различных уровней управления, чтобы принимаемые на федеральном уровне решения не сковывали развитие регионов, а найденные в одном месте решения могли применяться везде, где возникают схожие ситуации. Одним из возможных направлений этой интеграции может стать предлагаемая нами система зонирования провинции, основанная не на административном делении, а на социогеографических характеристиках. Проблемы истончающегося севера, активного юга, ресурсного северо-востока и тесно связанного с другими странами пограничья слишком отличаются, чтобы стричь их под одну гребенку, — тем более если пытаться сделать это из Москвы.

Провинция

РОССИЯ И ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОВИНЦИЯ Будущее глобальной провинции определяется сложными взаимоотношениями, в которых находятся развивающиеся и развитые страны. По мнению социолога Теодора Шанина, в начале ХХ столетия Россия была первой из стран третьего мира — мира развивающихся стран. С этой точки зрения советский эксперимент был отчаянной попыткой огромной развивающейся страны преодолеть отсталость — попыткой, которая доказала наличие альтернативного пути развития для стран, не попавших в лидирующую группу, и еще больше упрочила центральное положение России в третьем мире. Крах советской системы, однако, заставил Россию разувериться в своих силах — и тем самым предопределил те дороги, которые остаются сейчас открытыми для развивающихся экономик. Сегодняшняя Россия находится в парадоксальной ситуации. Значительные запасы

«Россия оказывается единственной страной БРИК, входящей в группу восьми наиболее развитых стран мира G8, — то есть связующим звеном между могуществом и развитием» 37

Архитектор Густаво Кабаньез родился в Мехико. Получив степень магистра в области архитектурного проектирования, он основал исследовательскую студию Arquitectura Activa и параллельно преподавал в Ибероамериканском университете. возобновляемых источников энергии, большие площади лесов и пахотных земель, высокий интеллектуальный потенциал населения, сухопутная граница с 14 странами и морская с более чем четырьмя десятками делают ее положение в мире куда более выгодным и влиятельным, чем то, которое она сама себе отвела. Лишь в последние годы Россия снова стала пытаться найти собственный путь развития, в том числе и расширяя свое участие в международном сотрудничестве с развивающимися и развитыми странами. Россия огромна, и чтобы одним взглядом охватить ее всю, нужно как следует крутануть глобус. Чтобы получить представление о современной ситуации в российской провинции, ее необходимо оценивать не только изнутри, но и снаружи, учитывая контекст соседних стран и всего мира. У каждой страны

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 84–85

есть три основных богатства: люди, земля и деньги. Если взять государства, в избытке имеющие каждый из этих ресурсов, то во все три списка войдут всего пять, и то, что одним из них будет США, показывает, какой потенциал имеет такое сочетание. Для четырех остальных — Бразилии, России, Индии и Китая — Джим О’Нил, глава Goldman Sachs Global Research, ввел в 2001 году аббревиатуру БРИК (BRIC). Смысл этого понятия заключается в создании нового образа глобализации, отличного от американизации, с которой ее часто смешивают. БРИК — это и обозначение потенциала развития, и символ разнообразия многополярного мира. Исключительно важно, что Россия оказывается единственной страной БРИК, входящей в группу восьми наиболее

развитых стран мира G8, — то есть связующим звеном между могуществом и развитием. Страны БРИК стоят перед общим политико-экономическим и социокультурным вызовом, который можно обозначить той же самой аббревиатурой BRIC (Big Rural Industrial Complex) — «крупный промышленно-сельскохозяйственный комплекс». Им необходимо решить задачу совмещения развития аграрной провинции и быстрой индустриализации городов, поскольку только такое совмещение является залогом устойчивого роста. России, чья провинция больше и разнообразнее всех прочих, абсолютно необходимо учитывать при этом опыт самых разных стран. В советскую эпоху Россия привыкла оказывать помощь Китаю и Индии,

Провинция

способствуя их экономическому развитию, но теперь ей самой необходимо перенять китайское умение развивать инфраструктуру и индийские навыки скорейшего преобразования аграрного и промышленного потенциала

в энергию инновационного развития. Россия должна учиться, чтобы изменяться. БРИК — это не союз и не блок, это сложная связь между странами, учреждениями и людьми, помогающая развитию всего мира.

ПОГРАНИЧЬЕ БЕЗ ГРАНИЦ Исторический опыт последних 150 лет показывает, что судьба российского Дальнего Востока напрямую зависит от того, насколько он открыт своим соседям по Северо-Восточной Азии. Сегодня, когда вся российская провинция находится в упадке, главный шанс Приморья и Приамурья состоит в интеграции в сети взаимодействия Азиатско-Тихоокеанского региона, где сосредоточено 40% населения планеты, 54% мирового ВВП и 44% торгового оборота. Приехав во Владивосток, теперь уже нельзя не заметить, что, несмотря на сохраняющееся преобладание

«Геополитическое положение Приморья позволяет ему использовать в развитии российские природные ресурсы, рабочую силу Китая и достижения технологий Японии и Южной Кореи» 39

Урбанист и архитектор Пенгхан Ву родился в Китае. Учился и работал на родине, а также в Нидерландах и США. русского языка и российской культуры, связи с Азией становятся для населения все важнее, в то время как зависимость от Москвы и европейской России ослабевает. В этих условиях необходимо наметить возможные пути дальнейшей интеграции Дальнего Востока в глобальный контекст и на уровне непосредственно граничащих с ним стран, и на уровне всего региона. Северо-Восточная Азия уже 60 лет является территорией экономических чудес. Сначала Япония, а потом Южная Корея, Китай и даже Монголия показывали тут высочайшие темпы роста — так что Россия вполне может стать следующим звеном в этой цепочке. Геополитическое

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 88–89

положение Приморья позволяет ему использовать в своем развитии российские природные ресурсы, рабочую силу, капитал и инвестиции Китая, а также технологические достижения Японии и Южной Кореи. В первую очередь это касается сельского хозяйства, которое переживает на Дальнем Востоке еще больший спад, чем в других частях России, притом что в Китае хронически не хватает плодородных земель и имеется избыток рабочих рук. С 2001 года Земельный кодекс Российской Федерации предусматривает аренду аграрных земель иностранцами, так что китайские компании уже сейчас создают на территории Приморья новые сельскохозяйственные предприятия, от деятельности которых выигрывают приграничные районы обеих стран.

Огромные выгоды сулит и энергетическое сотрудничество. Благодаря международной технологической кооперации на Дальнем Востоке могут быть освоены богатейшие запасы энергии воды, солнца и ветра. Появление единой энергопередаю щей сети позволит решить проблему энергетического голода в Японии, Китае и Южной Корее и принесет дополнительные инвестиции России. Еще больше увеличить проницаемость границ могли бы такие меры, как создание пояса свободных экономических зон вдоль обоих берегов рек Уссури и Амур, развитие международного туризма в Прим орье и Сибири, а также реформа российской системы часовых зон, из-за которой соседние районы в разных странах имеют время, различающееся на два или даже три часа.

Провинция

В масштабах всего Азиатско-Тихоокеанского региона Россия долго занимала выжидательную позицию — став в 1998 году членом АТЭС, она не очень активно участвовала в работе организации до 2006 года. Однако после того как США начали экспансию в регионе, партнерство России со странами АТЭС стало в глазах Москвы приоритетом. В 2012 году во Владивостоке прошел саммит этой организации, на проведение которого из российского бюджета было выделено 6 миллиардов долларов. В ходе подготовки к встрече в городе и окрестностях было осуществ лено множество инфраструктурных, индустриальных и культурных

проектов, призванных привлечь иностранные инвестиции и туристов. Более того — работа над многими из них велась совместно с самыми разными странами региона — от Австралии до Японии. Другое направление броска для Приморья — создание международного образовательного и научного центра Азиатско-Тихоокеанского региона на острове Русский. Все эти проекты могут стать основой для возникновения в России нового центра притяжения, который будет являться важным узловым пунктом единой региональной системы, включающей значительную часть мировых природных, энергетических, интеллектуальных, финансовых и трудовых ресурсов.

ГИГАПОЛИС

Распределение плотности населения вокруг Москвы по данным Росстата

В августе 1991 года, после распада Советского Союза, Россия присоединилась к глобальному процессу либерализации экономики. Практически в одночасье из коммунистической крепости Россия стала одной из площадок мирового свободного рынка. Этот переворот сильно затронул Россию в целом, но наиболее явно его эффект заметен в Москве. Столица демонстрирует тенденцию, во многом противоположную той, что характерна для страны в целом: если во многих регионах России население и экономический потенциал сокращается, то Москва продолжает бурно развиваться. Город занимает 0,006% территории России, но в нем проживает 8% ее населения, и на его долю приходится 10% рабочих мест в стране, 22% российского ВВП и 65% от общего объема иностранных инвестиций. Москва воплощает в себе странный парадокс: чем больше ее значение для страны, тем меньше она похожа на Россию. Столица превращается в особую вселенную, государство в государстве. Есть официальная Москва, отраженная в переписях населения и данных домоуправлений. Но существует и неофициальная, или, точнее даже, реальная, Москва — с большим количеством незарегистрированных жителей, которые задействованы в экономике, игнорируемой официальной статистикой. Постоянно разрастающийся бюрократический аппарат вынужден предпринимать все больше усилий, пытаясь управлять этой все более «раздваивающейся», почти шизофренической реальностью.

В 2011 году указом Президента Российской Федерации было объявлено о создании нового «столичного федерального округа» и присоединении к Москве ряда территорий, расположенных к юго-западу от города. Расширение административных границ Москвы — не просто вопрос планирования: оно дает серьезный толчок к переосмыслению всех стоящих перед городом проблем. Масштабы новой территории Москвы — которая становится чем-то средним между огромным городом и малой страной — представляют собой новый вызов как в плане общепринятых методов городского планирования, так и с точки зрения моделей управления городом и дают убедительные основания для пересмотра тех и других. Как это ни парадоксально, может статься, что долгая традиция государственного управления и резкий переход к рыночной экономике помогут Москве найти новый баланс между частным и общественным, между планированием и политикой. ДИРЕКТОР Рейнир де Грааф присоединился к команде архитектурного бюро OMA в 1996 году. В 2002 году он возглавил его исследовательское подразделение, студию AMO. Среди достижений Рейнира — выставка «The Image of Europe», посвященная истории Европейского союза, а также командная победа в конкурсе на проект нового муниципального центра в Роттердаме. В последние годы Рейнир де Грааф координирует растущую роль AMO в области устойчивого развития и энергетического планирования. В 2010/2011 учебном году он был директором темы «Энергия», а в 2011/2012 году руководил темой «Гигаполис». ПРЕПОДАВАТЕЛИ Лора Бэйрд, специалист в области общественной политики. Родилась в США, а живет и работает в Нидерландах, в архитектурном бюро ОМА/АМО. Лора отвечает за исследования в области возобновляемой энергии. В настоящее время Лора курирует сотрудничество с консалтинговой компанией McKinsey & Company. Анастасия Колчина, партнер российско-люксембургской компании Le Atelier. В 2010/2011 учебном году Анастасия Чернышова сама была студенткой института «Стрелка». До этого Анастасия работала в мастерских «Aрхитекторы Асс» и «Сергей Скуратов Architects»

Гигаполис

и училась архитектуре в Казанском архитектурностроительном университете. Вадим Новиков, научный сотрудник Института экономической политики имени Егора Гайдара и Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Также является редактором журнала «Экономическая политика». В 2010 году Вадим начал сотрудничать с институтом «Стрелка» в качестве приглашенного эксперта, а в 2011/2012 учебном году преподавал в студии «Гигаполис». ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ Владимир Демидко, Барт Голдхорн, Юрий Григорян, Татьяна Гутц, Алексей Клименко, Симон Кордонский, Алексей Левинсон, Алексей Ложкин, Ведран Мимица, Александр Морозов, Федор Новиков, Свен Осмерс, Борис Пастернак, Антон Польский (Мейк), Денис Соколов, Ольга Фазулина, Марина Хрусталева, Елена Шомина

Research Report. Megacity. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012 goo.gl/RI0QQ (англ.)

ГОСУДАРСТВО МОСКВА Из 26 существующих сейчас в мире гигаполисов 14 явно переросли свои государства и грозят подмять их под себя — в некоторых живет половина всего населения страны, другие оттягивают львиную долю прямых инвестиций или производят до трети валового внутреннего продукта. Эта проблема характерна для таких стран, как Южная Корея, Великобритания или Аргентина, и, наоборот, совсем не наблюдается в США, Китае и Индии. Отношения Москвы и России очевидно относятся к первой категории, но особенности постсоветского развития делают их особо запутанными, изменчивыми и не похожими ни на какие другие. Осознать и оценить их — важнейшая задача момента, поскольку именно ими прежде всего определяется будущее и города, и страны. Первые 20 лет российской независимости Москва под руководством Юрия Лужкова и его клана целенаправленно приближалась к тому, что можно описать термином «город-государство». Москва стала единственным субъектом Федерации, управленческий аппарат которого почти полностью повторял структуру центрального правительства и пользовался значительной степенью автономии от него. Столица, к примеру, имела собственную стратегию борьбы с террором, особые условия приватизации и даже отдельную внешнюю политику. Это бюрократическое наступление Москвы происходило на фоне еще более впечатляющих демографических и экономических процессов.

Архитектор Даце Гурецка родилась в Латвии, училась в Риге и Вене, а также в Делфтском техническом университете в Нидерландах. 88% прироста российского населения за последние 10 лет пришлось на Москву. Внутри МКАД к 2010 году было сосредоточено 80% финансовых ресурсов, 78% миллиардеров и 50% иностранных инвестиций. Четыре десятых всего потока внешней торговли проходили через Москву. В отличие от остальных субъектов централизаторские инициативы российского правительства вроде изменений в системе распределения налогов и отмены губернаторских выборов не очень серьезно отражались на ситуации в столице — сказались ее крайняя финансовая независимость и высокая роль неформальных личных связей в управлении городом. Москва стремительно становилась всей страной, поглощая в себе Россию, — но при этом она осознанно или неосознанно меняла механизм функционирования центральной власти. Перелом произошел в 2010 году, когда Лужкова после долгой бюрократической подготовки сменил Сергей Собянин. С этого момента государственный аппарат стал активно брать на вооружение

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 2–3

все накопленное побежденным противником. Россия начала становиться Москвой, поглощая в себе столицу. Убежденный федералист Собянин расставил на ключевые посты городского правительства опытных чиновников федеральных ведомств. Российские госкорпорации, с каждым годом все больше вовлекаясь в московскую экономику, демонстрируют явное стремление к тому, чтобы уходить

«Внутри МКАД к 2010 году было сосредоточено 80% финансовых ресурсов, 78% миллиардеров и 50% иностранных инвестиций» 47

из прочих, особенно дотационных, российских регионов. В том же установлении полного государственного контроля надо искать смысл и расширения границ Москвы, и ускоренной приватизации городского имущества. Все это ведет, с одной стороны, к еще большему выхолащиванию муниципального характера управления городом, а с другой — к продолжающейся и даже ускоряющейся концентрации экономических процессов. Государственный капитализм России, верный своему главному принципу — не выпускать из-под контроля основные финансовые потоки, не обращая внимания на все остальное, — осваивает новый источник ресурсов, которым оказался единственный российский гигаполис. Из города-государства Москва становится государственным городом.

МОСКВА-2 Нынешняя Москва не просто разделена на имущих и неимущих — шизофреническим режимом регулирования она расколота на могущих и не могущих. По переписи 2011 года в Москве живут 11 миллионов человек, но по приблизительным реальным оценкам — около 18 миллионов. Это значит, что плоды экономических усилий 18 миллионов человек идут на социальное обслуживание и поддержку 11 миллионов. Коэффициент Джини, характеризующий экономическое неравенство, является в Москве одним из самых высоких в мире. Доступ к системе образования и здравоохранения ограничен практикой регистрации и все чаще невозможен без официальных или неофициальных доплат. Сосредоточенность рабочих мест в центре вкупе с транспортной и жилищной политикой еще глубже делят город на тех, кто имеет физическую возможность занимать адекватно оплачиваемые должности, и тех, у кого ее нет. Такая система управления по определению не может создать ситуацию общественной солидарности, для которой прежде всего нужно равенство возможностей всех участников экономического процесса. Тем не менее важно понимать, что в условиях развала общественной структуры реальное положение дел принципиально отличается от того, что определено чрезмерно подробным и негибким законодательством. Власти направляют

Архитектор Лам Ле Нгуен родился и учился в столице австралийского штата Виктория Мельбурне. всю энергию на усложнение жизни легального бизнеса — в 2004 году действовало около 30 000 инструкций и актов, касающихся деятельности малых предприятий. В результате Россия неизменно находится в нижней части всех бизнес-рейтингов мира. Но гиперрегулирование московской жизни парадоксальным образом ведет к анархии. Москва распадается на два города: официальный и теневой. Теневая экономика Москвы жизненно необходима для нормального функционирования города. В нее, к примеру, входят нелегальный извоз, уличная и челночная торговля, значительная доля строительства, подпольное микрокредитование, секс-услуги, несанкционированный вывоз мусора, подпольные казино. Ее суммарный оборот в масштабах города по приблизительным оценкам составляет 47 миллиардов долларов в год, что делает «неофи циальную Москву» крупнейшей в стране несырьевой

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 12–13

корпорацией, опережающей по размерам РЖД и Сбербанк. С этих сумм не платятся налоги, которые можно было бы тратить на решение социальных проблем тех, кто работает в этих отраслях. Вместо этого огромные отчисления идут чиновникам и криминальным структурам — к примеру, такие выплаты составляют до половины конечной стоимости товаров

«Гиперрегулирование московской жизни парадоксальным образом ведет к анархии. Москва распадается на два города: официальный и теневой» 49

на московских вещевых рынках. Предприятия неформальной экономики обычно очень невелики, что не позволяет им должным образом защищать свои права. Больше того, теневые фирмы лишены возможности экономического развития, что тормозит рост московской экономики в целом. Не владея легальными активами, они не имеют доступа к банковскому кредитованию и не могут привлекать инвестиции. Таким образом, в Москве оказывается неучтенным огромный дополнительный потенциал развития, использование которого позволило бы смягчить многие социальные проблемы и который лежит сейчас мертвым грузом из-за нежелания властей признать все многообразие и сложность городской жизни.

ТРЕТИЙ СЕКТОР Морфология Москвы — особенно ее сложившихся в советские времена районов — сама по себе сопротивляется процессам землеустройства и приватизации земли. В среднем западном городе четверть территории приходится на общедоступные участки вроде улиц, парков или кампусов, а три четверти являются частными, арендуемыми или просто огороженными. В советской Москве это соотношение было обратным, и даже в современном городе к обычным для Европы 25% общедоступных земель добавляется еще примерно такая же общая площадь дворов и неустроенных зеленых зон. Этот побочный продукт так и не завершенного в Москве преобразования советской системы землепользования, тем не менее, составляет огромный ресурс для потенциального развития — и его продолжающееся игнорирование тем более обидно, если учесть, что в большинстве московских районов ощущается сильнейший дефицит общественных пространств и инфраструктуры обслуживания. Проблема состоит в том, что это крайне раздробленные территории, которые почти невозможно разделить между прилегающими зданиями. Они номинально принадлежат муниципалитету, у которого нет никаких ресурсов для их освоения, и не интересуют частный бизнес, поскольку не могут приносить доход. Разобщенные жители, лишенные какого-либо контроля над системой управления районом, сводят свои отношения с местными властями к подаче жалоб и тоже не могут быть

Архитектор Филиппо Баззони родился в Милане. Там же он окончил Политехнический университет, а потом изучал архитектуру в Кельне и Перте. источником каких-либо новых идей использования этих земель. Отсутствие идей ведет к отсутствию инвестиций — и частных, и бюджетных. В этой ситуации очевиден огромный простор для деятельности так называемого третьего сектора, частно-государственного партнерства, которое могло бы помочь гражданскому обществу освоить пустующие участки, дав тем самым толчок к широкомасштабному обновлению городской среды. Вовлечь третий сектор в решение этой проблемы можно, используя отработанный в компьютерной индустрии механизм открытого кода — спонтанного объединения программистов (в этом случае дизайнеров и архитекторов) и пользователей (жителей) вокруг идеи создания, свободного распространения и модификации нового продукта. Для того чтобы подобное сообщество оказалось жизнеспособным, необходимы два условия: большая объединяющая идея и потенциал неудовлетворенного самолюбия профессионалов, жаждущих признания коллег. Идея преображения Москвы явно

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 36–37

не уступает идее всеохватной энциклопедии или новой операционной системы, а мерой неудовлетворенного профессионального самолюбия архитектурного сообщества могут послужить все те тысячи неосуществленных по разным причинам проектов, которые в такой системе открытого кода станут частью куда более глобального целого. Объединенные таким образом архитекторы, дизайнеры, урбанисты и местные активисты могут для начала обозначить перспективы

«Идея преображения Москвы явно не уступает идее всеохватной энциклопедии или новой операционной системы» 51

развития территорий, что наконец даст жителям и властям почву для конструктивного диалога. Основываясь на этих первоначальных идеях, горожане начнут пошаговый процесс тестирования и модификации проектов, на каждом этапе советуясь друг с другом и с дизайнерами. Когда в районе возникнет некая критическая масса согласованных с населением проектов, местным властям станет куда проще наконец начать заботиться о принадлежащих им территориях и инвестировать в них средства. Больше того, каждый новый проект, находящийся в открытом доступе и созданный с учетом возможности последующего приспособления под новые участки, будет облегчать регенерацию земель в следующих районах — возникнет лавина обновления, которая рано или поздно захватит весь город.

МОСКОВСКАЯ ЗЕМЛЯ Пока остальной город задыхается от транспортных потоков и толп, пятая часть Москвы попросту пустует: обвальная деиндустриализация 1990-х годов привела к образованию по всему городу огромных участков заброшенных промышленных земель. Цель этого проекта состоит в том, чтобы продумать возможность возвращения этих пустот в активный оборот при помощи опыта, накопленного российскими особыми экономическими зонами, с их налоговыми льготами, упрощением административных процедур и ускоренным сооружением необходимой инфраструктуры. Корни нынешней ситуации следует искать в советском перио де, когда земля не имела цены и, соответственно, не работали рыночные механизмы, которые обычно регулируют процессы оборота земельных участков. Властям тогда было по определению проще выделить для новых нужд землю где-нибудь на периферии — при этом размеры этого участка могли быть куда больше, чем необходимо. Ничто не способствовало перепрофилированию уже застроенных территорий ближе к центру, которые вместо этого превращались в невнятные пространства складов, гаражей и мелких производств. Хуже того, густая сеть железных дорог, в основном грузового назначения, рассекала городскую ткань на плохо сообщающиеся фрагменты и тем самым еще больше снижала качество прилегающих земель.

Предприниматель и менеджер Рикардо Пиньо родился в португальском городе Порту. Получив в Португалии диплом инженера-эколога, Рикардо отправился в Польшу и 5 лет проработал там в области городского управления. Правительственная политика начала 1990-х привела к быстрой приватизации предприятий, производственная деятельность которых почти одновременно становилась нерентабельной. При этом земля, которая, особенно в Москве, являлась чуть ли не основным их активом, вообще не учитывалась при расчете стоимости — сказалось вошедшее в автоматизм советское отношение к земле как общенародному достоянию. Таким образом, вместо того чтобы выкупать свою землю у государства, новые владельцы получили ее в качестве субсидии. Они унаследовали советское право на бессрочное пользование землей, и хотя мэрия времен Лужкова всячески сопротивлялась приватизации земли (в Москве в частной собственности находится всего 3% территории, против 27% в Московской области), с приходом новой команды Собянина этот процесс понемногу набирает обороты.

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 28–29

Еще в 1991 году группа влиятельных американских экономистов написала письмо Президенту СССР Горбачеву, убеждая его не приватизировать землю, а сохранить ее в государственной собственности, сдавая в аренду, в том числе и госструктурам, по рыночной стоимости. Это, по их мнению, привело бы к куда более эффективному использованию земли и одновременно к более справедливому распределению доходов от нее среди всего населения и всех поколений. Тогда

«Вместо того чтобы выкупать свою землю у государства, новые владельцы получили ее в качестве субсидии» 53

к их мнению не прислушались — но на другом уровне это можно сделать и теперь. Для этого нужно ввести высокий налог на землю, одновременно уменьшив налогообложение рабочей силы, доходов и собственности. Если снять при этом препятствующие развитию малого и среднего бизнеса бюрократические барьеры и пустить полученные в виде налога деньги на развитие инфраструктуры, пустующие территории могут наконец начать сокращаться, как и предусмотрено московским генпланом. При этом они не будут заняты, как это бывало раньше, столь же безжизненными и бесполезными для Москвы массивами элитного жилья, а превратятся в настоящие бизнес-инкубаторы, в зоны роста, которые станут локомотивами развития всего города.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ СЛУШАНИЯ В Градостроительном кодексе Москвы местные жители провозглашены одной из заинтересованных сторон при обсуждении градостроительных и архитектурных проектов. Для того чтобы они могли выразить свою позицию, в 2008 году была введена обязательная процедура общественных слушаний — ежегодно в Москве проходит 2–3 тысячи подобных мероприятий. По идее, смысл слушаний состоит не только в том, чтобы учесть мнение граждан, но и в том, чтобы повысить качество принимаемых решений за счет так называемой местной экспертизы — уникальных знаний жителей о своем микрорайоне. Увы, со стороны часто кажется, что нынешние общественные слушания в основном призваны поставлять комические заголовки для местной прессы — «Бездомные отстаивают строительство торгового центра в Ясенево», «Общественные слушания по генплану представляли собой профанацию» — и не являются реальным инструментом влияния жителей на принятие решений. Однако при изучении конкретных примеров выясняется, что слушания, несмотря на все недостатки этой процедуры, могут быть эффективными, особенно на локальном уровне: все зависит от того, насколько характерна для района гражданская активность и насколько местные власти (в частности окружная Комиссия по вопросам градостроительства) готовы учитывать мнение жителей. Самым очевидным недостатком общественных слушаний является то, что они проводятся на самой

Философ и журналист Валерия Чубара родилась в Москве, окончила РГГУ. последней стадии утверждения проекта, когда застройщику и властям уже не очень хочется что-либо менять, а те изменения, которых все же добиваются граждане, обходятся куда дороже, чем если бы они вносились в проект с самого начала. Возможно, именно этими опасениями вызвана обычная для публичных слушаний проблема: застройщики представляют проекты в форме, совершенно непрозрачной для неспециалистов. Это, в свою очередь, закономерно приводит к отсутствию интереса со стороны жителей. То, что результаты слушаний являются только рекомендациями для местных властей и ни к чему их не обязывают, также не способствует энтузиазму. Еще одной нестыковкой процедуры оказывается то, что слушания устраиваются только на уровне районной управы, и потому проекты, которые затрагивают интересы нескольких районов или даже всего города, рассматриваются по частям, что превращает весь процесс в окончательную бессмыслицу. Подмена реального участия в планировании видимостью участия не является чем-то невиданным даже в странах ЕС. К примеру, это

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 52–53

характерно для многих регионов Испании: «Термин ”участие“ предполагает всего лишь консультацию с гражданами в процессе принятия решений администрацией» (Van den Brink, 2007). Принципиальное отличие московской ситуации состоит в том, что если за проектом стоят чиновники или крупные предприниматели (а чаще и те и другие), общественные слушания обречены: их либо отменяют, либо проводят

«Граждане рассматриваются не как заинтересованные лица, а как препятствие на пути реализации конкретных планов» 55

после начала строительства, либо просто фальсифицируют результаты. Очевидно, что в таких случаях граждане рассматриваются не как заинтересованные лица, а как препятствие на пути реализации конкретных планов. Выход состоит в радикальном реформировании института публичных слушаний — в замене их районными и городскими референдумами, которые уже сейчас предусмотрены городским законом, но никогда не проводились на практике. Расширение Москвы может послужить катализатором этого процесса, поскольку в состав города войдут несколько муниципальных образований, обладающих гораздо большими полномочиями, чем обычные московские управы, и имеющих опыт проведения местных референдумов по вопросам градостроительства.

РАО РПЦ Русская православная церковь — сложно устроенная организация с богатейшим и непростым прошлым. Она ставит перед собой множество часто не связанных друг с другом задач и играет неоднозначную, если не сказать — противоречивую, роль в российском обществе, по-разному влияя в том числе и на трансформацию городской среды. Цель этого исследования — понять, как столь разнообразные функции РПЦ уживаются между собой, уравновешивают друг друга, а зачастую и сводят на нет одна другую. Идеологическая роль Церкви в Новое время достигла своего пика в эпоху императора Николая I, когда граф Уваров сформулировал знаменитую триаду «Православие, самодержавие, народность». При этом политически Церковь в царской России была крайне зависимой — глава государства являлся и главой Церкви. Сейчас РПЦ структурно куда более независима от государства, которое само скорее ищет поддержки и опоры в церковном авторитете. Парадоксальным образом Церковь не спешит пользоваться своей свежеобретенной самостоятельностью и как будто даже нарочито настаивает на своей государственнической, если не государственной, сущности. Перед РПЦ стоят две очень разные цели: служить мистическим посредником между верующими и Богом — и в то же время управлять большой и сугубо земной церковной структурой.

Архитектор Александра Смагина родилась в Самаре, окончила Самарский государственный архитектурностроительный университет. С первым пунктом все вроде обстоит неплохо: около 75% россиян называют себя православными — их количество выросло за 20 лет более чем вдвое. Однако с деятельностью РПЦ этот подъем связан не напрямую. 43%, половина называющих себя православными, не причащались ни разу в жизни — таким образом, их идентификация является скорее национальной, чем религиозной. Анализ финансово-экономической деятельности РПЦ является еще более непростым делом. Масштабное строительство, возвращение объектов собственности, включая бывшие церковные земли, коммерческая и банковская деятельность, лоббирование собственных интересов — это лишь видимая часть айсберга активности РПЦ в этой сфере. Реальных сумм, которыми оперирует Церковь, никто определить не может: патриархия не ведет общей отчетности, и к тому же для этого было бы необходимо учитывать не только открытую, но и теневую деятельность.

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 58–59

Размытые формулировки законов, а также финансовые и налоговые льготы снимают любые преграды на пути расширения экономического влияния РПЦ, делая ее все более влиятельным игроком, которого некоторые наблюдатели сравнивают по обороту со Сбербанком РФ. На фоне растущего значения Церкви несложно проследить и другой процесс — увеличение недовольства ее действиями, в том числе со стороны людей, называющих себя

«Церковь нарочито настаивает на своей государственнической, если не государственной, сущности» 57

православными. Это противоречие обозначает границу раскола, который может произойти, когда политические интересы РПЦ не будут поддержаны населением, которое она, по ее мнению, представляет. Этот же образ раскола имеет и второе, куда более фундаментальное значение — противоречия между духовными функциями Церкви и ее политико-экономической деятельностью, часто основанной на не вполне христианских принципах. Тут, однако, стоит вспомнить про введенное Ремом Колхасом в книге «Нью-Йорк вне себя» (кстати, на примере строительства протестантского храма с подземной стоянкой) понятие «великой схизмы», то есть как раз раскола, благодаря которому разные уровни американских небоскребов могли выполнять

совершенно несовместимые функции, ничуть не мешая друг другу. Нынешняя РПЦ немного похожа на такую многослойную пространственную структуру. Поэтому, критикуя политическую

или экономическую роль Церкви, не стоит забывать и о том, что внутри этой же самой организации протекает значительная духовная и благотворительная деятельность.

ПРЕДЕЛЫ ПЛАНИРОВАНИЯ Москва не просто город. Скорее это целый регион, состоящий из 125 районов-городов, в каждом из которых живут до 243 тысяч человек. При населении в 15 миллионов ее ВВП уже сейчас сравним с ВВП Аргентины, а к 2025 году из-за нарастающей внутренней миграции тут скопится около 20% россиян, которые будут производить до трети национального продукта РФ. Москва — один из глобальных гигаполисов, чье экономическое, политическое и культурное влияние распространяется далеко за пределы их административных границ, вступая во взаимодействие и противоречие с интересами окружающих регионов. Нигде в мире нет готовых практических рецептов для решения подобных проблем, но в отечественной государственной традиции задачу управления столицей принято считать не столько практической, сколько политической — и в 2011 году президент Медведев продолжил эту традицию, практически без проработки приняв решение расширить Москву на юго-запад до самой Калужской области.

Архитектор Роман Кучуков родился в Тольятти и окончил Самарский государственный архитектурно-строительный университет. Позже Роман стажировался в архитектурной фирме GDS Architects в Брюсcеле. В одночасье Москва перестала быть анклавом внутри Подмосковья, а сама Московская область была расколота на две практически не связанные друг с другом части. Вместо того чтобы учиться работать в масштабах агломерации, постепенно стирая административные границы, власти еще больше углубили разрыв между Москвой и всем остальным регионом. Другим уроком этого решения стало осознание бессмысленности долговременного планирования: совсем недавно и после многолетнего обсуждения принятый генеральный план

Гигаполис

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 64–65

развития Москвы до 2025 года даже не упоминал о возможном расширении и мгновенно утратил какое-либо практическое значение. Когда любые планы так легко приносятся в жертву смене политического курса, вместо них нужно создавать эффективные структуры

«Когда планы так легко приносятся в жертву смене политического курса, вместо них нужно создавать структуры планирования, которые смогут реагировать на меняющуюся ситуацию» 59

планирования, которые смогут быстро реагировать на меняющуюся ситуацию. Теснее и противоречивее всего Москва и область связаны в сфере капитального строительства. В советскую эпоху Москва прирастала целыми микрорайонами на периферии, постепенно превратившись в огромный кратер с плотно заселенными краями и почти пустым, но очень дорогим центром. К 2012 году в городе не просто не хватает свободных земель — тут очень трудно строить из-за чрезмерного регулирования и бесконтрольной коррупции. Наоборот, в области ниже цены на землю и куда лучше инвестиционный климат. Тут возводится в разы больше жилья, чем в любом другом регионе страны, в результате чего рынки недвижимости Москвы

и области стали практически нераздельными. С этими же факторами связаны и немного комичные, на первый взгляд, но на деле более чем серьезные пограничные конфликты между двумя регионами — вроде войны за торговые центры вдоль внешней стороны МКАД, дискуссии о маршруте прохождения новой трассы Москва — Петербург или многолетнего территориального спора в Щербинке. Залогом решения подобных конфликтов кажется перенос принятия важнейших планировочных решений с регионального на муниципальный уровень — что полностью соответствует подписанной

Россией в 1998 году Европейской хартии о местном самоуправлении. Идея состоит в том, что решением важнейших проблем гигаполиса сможет тогда заняться новый Совет Большой Москвы, куда на добровольной основе войдут представители всех втянутых в орбиту агломерации муниципалитетов вне зависимости от административного подчинения. Если это случится, то на смену практически неизбежному конфликту между властями двух субъектов Федерации наконец придут сотрудничество и постепенное слияние органов местного самоуправления, руководствующихся принципами взаимной выгоды.

ГОРОД ОСТРОВОВ, СОСТАВЛЕННЫХ ИЗ ОСТРОВОВ Москва — расколотый город, жители которого разучились действовать заодно и сообща определять свое будущее. Она больше не цельный континент, а скорее архипелаг островов, почти не связанных между собой. Этот проект — самиздатовский сборник коротких новелл о встречах и разговорах с москвичами, которые по-разному проживают и переживают период радикального изменения общественной ткани гигаполиса. Это не утверждение и тем более не рецепт — это эксперимент, поставленный проведшим в Москве девять месяцев автором над собой и над городом.

Гигаполис

Исследователь, преподаватель и художник Адеола Энигбокан родом из Нью-Йорка. Она преподавала социологию и антропологию в нескольких нью-йоркских университетах, параллельно работая над диссертацией по экопсихологии. Арт-проекты Адеолы представлены в музеях по всему миру.

Исследовательский отчет студии «Гигаполис», с. 76–77

Первое столкновение иностранца с Москвой всегда травматично. Огромная воронка города по спирали втягивает его в состоящий из несоразмерных человеку проспектов центр, где он почти сразу сталкивается с агрессией и бесправием. Мгновенная

«Из века в век поглощая все новые территории, концентрический город неизменно противопоставляет себя очередной периферии, уничтожая ее и разрушая образ жизни ее населения» 61

реакция на чужака — беспричинное отторжение, ксенофобия, возведенная в принцип. Только позже, когда рядом появляются люди, способные научить его проскальзывать в арки и подворотни, в малозаметные трещины монументальных фасадов, приезжему открывается иное лицо города — то самое, которое многие жители считают истинным. Тихие дворы, тупиковые закоулки, шорох листвы, кошка на мостовой, хохот подростков — это уже немолодое лицо, изъеденное временем и полное малообъяснимых шрамов, но тем не менее красивое и неожиданно нежное. Москвичи выстраивают образы города из воспоминаний. Жизнь тут беззащитна: сын архитектора хвастается на террасе «Стрелки» шрамами,

полученными им в 15 лет в драке с ветераном чеченской войны. Жизнь тут полна странностей: случайный знакомый, оказывается, вырос в Анголе и Конго, куда его родители были отправлены помогать строить социализм. Жизнь тут переплетена с историей: бескрайние пространства московских улиц раз за разом становились — и по-прежнему становятся — ареной драматичных событий, менявших судьбу страны и одновременно судьбы их участников. Сама структура Москвы мешает объединению жителей. Из века в век поглощая все новые территории, концентрический город неизменно противопоставляет себя очередной периферии, уничтожая ее и разрушая образ жизни ее населения. Теперь он разросся до размеров, чисто физически препятствующих общению: путешествие с окраины в центр может занимать два часа и отнимать огромное количество сил. Советская идея микрорайона как основной единицы городского планирования только

усугубила эти проблемы. Огромные, кажущиеся непроницаемыми здания изолированы друг от друга. В них и между ними отсутствуют обжитые общественные пространства, что делает московские микрорайоны безликими и неприглядными. Интерьеры жилищ во всем их разнообразии резко контрастируют с монотонностью улиц. Индивидуальность москвича выражает лишь его квартира, только там он по-настоящему открыт для общения. В русском языке не случайно отсутствует точный эквивалент для английского слова community, которое одновременно выражает идеи сотрудничества, мирного сосуществования и общности пространства. Только осознав себя как часть объединения других людей, человек учится свободе не только обладания, но и совместного пользования ресурсами, неотделимой от чувства ответственности друг за друга. Обретя эту свободу, москвичи смогут наконец объединиться во имя созидания, а не из-за кажущейся внешней угрозы.

Гигаполис

ГОРОЖАНЕ КАК ПОТРЕБИТЕЛИ

Технологии позволят сделать строительные конструкции уникальнымре сурсом

Студия «Горожане как потребители» в течение полугода занималась исследованием микрорайона — городской структуры, которая была придумана в Советском Союзе после Второй мировой войны для преодоления острейшего жилищного кризиса и десятилетиями оставалась главным градообразующим модулем на всей территории нашей страны. Миллионы россиян живут в микрорайонах и сегодня. Фактически будущее российских городов во многом зависит от того, как именно будут решаться проблемы микрорайона, связанные не только с устаревшей инфраструктурой, истекающим сроком годности большинства панельных домов и отсутствием самых необходимых функций, но прежде всего с полной неспособностью этой городской структуры меняться и приспосабливаться к новым требованиям пользователей. Для нас очевидно, что в ближайшие 20–30 лет проблема радикальной реконструкции жилого фонда по всей России и поиск новых моделей доступного жилья станут главной заботой государства, муниципалитетов, да и самих горожан. Несмотря на множественные попытки хоть как-то изменить жизнь в стремительно дряхлеющих микрорайонах к лучшему, изменения эти пока остаются исключительно на тактическом уровне — покрасить, подпереть, залатать. Практически никто — ни градостроители, ни архитекторы, ни политики, ни экономисты — не занимается вопросами комплексной трансформации микрорайонов старого типа и не ищет более концептуальных походов к проблеме качественного, современного и доступного

жилья. Недаром почти все то новое, что предлагается на рынке сегодня, построено по тем же советским лекалам — разве что квадратных метров на человека побольше — и с тем же пренебрежением к личным предпочтениям жителей, к их разнообразным жизненным обстоятельствам и к быстро меняющемуся миру вокруг них. В рамках студии мы решились проанализировать существующую ситуацию, которая, кстати говоря, очень мало и плохо изучена, и взглянуть на проблему доступного жилья и микрорайона более целостно. Ключевой вопрос мы сформулировали так: можно ли сконструировать городскую модель, которая обеспечивает высокий уровень жизни при невысоких затратах и является сбалансированной «экосистемой», выгодной для всех вовлеченных в нее — горожан, строителей, девелоперов, инвесторов, поставщиков, чиновников и т. д.? В поисках ответов мы использовали методологию глубокого изучения потребителя (Customer Focus Methodology), которая сегодня все чаще применяется в экспериментальных маркетинговых исследованиях, но еще никогда не привлекалась для исследования городов. С ее помощью нам удалось выявить некоторые возможности для изменения и переосмысления существующих микрорайонов, которые мы и попытались представить в наших подчеркнуто футуристических, нарочито концептуальных, предлагающих совершенно другую оптику проектах, основанных, впрочем, на внимательном и подробном исследовании реальных обстоятельств. Мы хорошо понимаем, что находимся только в самом начале долгого и, вероятно, тернистого пути к новой городской модели. ДИРЕКТОР Дэвид Эриксон — один из основателей школы дизайна, рекламы и интерактивных коммуникаций Hyper Island. Помимо Hyper Island Эриксон основал агентство Doberman, которое быстро стало в Швеции одним из лидеров в сфере цифрового дизайна. В разное время Дэвид также работал генеральным бренд-директором Vodafone и вице-президентом по продукции и клиентам в Yota Group ПРЕПОДАВАТЕЛИ Анастасия Смирнова, театральный художник по образованию, писатель и исследователь. Живет в Нидерландах, где совместно с архитектором Александром Свердловым основала в 2007 году архитектурноисследовательское бюро SVESMI. В 2010/2011 учебном году Анастасия была преподавателем студии «Сохранение», а в 2011/2012 году — студии «Горожане

Горожане как потребители

как потребители». Кроме этого, она курирует курс Studio Generale. Куба Снопек, выпускник института «Стрелка» 2011 года. Окончив Вроцлавский технологический университет и Политехнический университет Валенсии, Куба работал архитектором и градостроителем в Польше, Испании и Дании. Помимо преподавания на «Стрелке» Куба вовлечен в ряд проектов городского развития. ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ Алекс Сухаревский, Александр Берцинг, Александр Высоковский, Александру Дерегату, Алексей Левинсон, Анна Броновицкая, Анна Чин Го-Пин, Барт Голдхорн, Вадим Новиков, Валерия Князева, Василий Аузан, Владимир Оруджов, Денис Леонтьев, Денис Ромодин, Дмитрий Наринский, Дмитрий Задорин, Ефим Фрейдин, Кшиштоф Хербст, Марк Зейдель, Марлена и Марек Хаппах, Николай Шмук, Олег Баевский, Петр Жук, Питер Сигрист, Пол МакКейб, Рикардо Пиньо, Сандра Вандермерве, Сергей Ситар, Хуберт Траммер, Юрий Григорян

Research Report. Citizens as Customers. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012 goo.gl/jdK5v (англ.)

ДОКТОР КРИЗИС, ИЛИ КАК НАМ ПЕРЕСТАТЬ СМИРЯТЬСЯ И ПРИКОНЧИТЬ МИКРОРАЙОН Москвичи давно перестали замечать, как со многим они привыкли мириться. Каждый день, втискиваясь в переполненные вагоны метро, коротая часы в пробках, пробираясь по переполненным машинами дворам и приспосабливаясь к жизни в однообразной пустыне новых микрорайонов, они постепенно срастаются с дискомфортом городской среды и утрачивают способность желать чего-то иного. Коренной причиной системного городского кризиса является то, что в стратегических планах развития Москвы понятие «качество жизни» подменяется понятием «уровень жизни», а методы оценки основаны на устаревших количественных параметрах, которые практически не пересматривались с советских времен. Очевидно, что с момента распада СССР потребности горожан радикально изменились, а их теоретический образ, заложенный в существующую модель массового жилья, — нет. Гигантская инерция строительного комплекса в условиях отсутствия конкуренции, постоянно высокого спроса и личной заинтересованности пред ставителей городских властей в сохранении нынешней системы привели к тому, что интересы жителей вообще не принимаются во внимание. Выражение неудовлетворенности состоянием городской среды зачастую интерпретируется властью

Политолог и специалист по связям с общественностью Наталья Чамаева родилась в Москве, окончила философский факультет МГУ и защитила кандидатскую диссертацию по политической философии.

Архитектор Ольга Сарапулова родилась в городе Октябрьский в Башкирии. До поступления в «Стрелку» участвовала в проектировании южного склона Уфы, издавала собственный журнал о недвижимости и преподавала архитектурное проектирование. и самими горожанами как политический протест, но пока москвичи не готовы формулировать конкретные требования, касающиеся повседневных городских проблем, и не осознают своих прав на качество жизни в городе. Экстраполировав текущие тенденции в сфере массового жилищного строительства,

Горожане как потребители

Исследовательский отчет студии «Провинция», с. 18–19

можно представить, каким будет для жителей Москвы 2025 год. Стоимость жизни непропорционально увеличится, а ее качество перестанет удовлетворять даже минимальные потребности базового комфорта. Вся инфрастуктура города окончательно придет в аварийное состояние, а люди

«С момента распада СССР потребности горожан радикально изменились, а их теоретический образ, заложенный в существующую модель массового жилья, — нет» 69

будут десятилетиями ждать шанса купить малоподходящее жилье в отдаленных районах Подмосковья, откуда они не смогут добираться до работы. Анализ показывает, что поскольку нынешняя система является жизнеспособной только благодаря сверхприбылям нефтегазовых компаний, избежать инерционного сползания в катастрофу позволило бы резкое падение цен на энергоносители, которое вызвало бы экономический и бюджетный кризис. Демонополизация строительной индустрии и снижение контрпродуктивно распределяемых социальных дотаций в конце концов привели бы к падению цен на жилье, повышению его качества и разнообразия, преодолению отставания в планировании инфраструктурных проектов

и возникновению обратной связи с потребителем. Но сначала обществу пришлось бы пройти через серьезные испытания, связанные с распадом всех имеющихся сейчас структур. Тем не менее многие промежуточные стадии этого кризисного сценария имеют свои прообразы или аналоги уже в нынешней ситуации. Сейчас эти семена перемен слабы и уязвимы, но если дать им прорасти, то создать городскую среду,

предоставляющую горожанам возможность выбирать и реализовывать выбранный образ жизни, можно и в обход болезненной стадии кризиса. Главная сегодняшняя задача — сохранить их, помочь им объединиться в единую систему, усилить их потенциал и ускорить развитие. Пришла пора действовать исходя из образов желаемого будущего, а не по инерции унаследованного прошлого.

ПЕРЕИЗОБРЕТАЯ ХРУЩЕВСКУЮ МЕЧТУ В 1954 году, когда в разоренной войной стране очень не хватало жилья, Никита Сергеевич Хрущев пообещал всем советским гражданам удобные отдельные квартиры в новых микрорайонах с чистым воздухом и всей необходимымой инфраструктурой в шаговой доступности. Спустя почти 60 лет коммуналки практически забыты, но большую часть застроенного пространства Москвы занимают спальные массивы многоэтажек, в которых отсутствует какая-либо жизнь и до которых сложно добраться на любом виде транспорта. Несмотря на поддерж ку некоторых социальных программ и определенную доступность ипотеки, москвичу нужно около 30 лет, чтобы стать владельцем собственного дома, да и тогда этот дом оказывается квартирой в унылой башне далеко за МКАД.

Архитектор Блажей Чуба родился в Польше, учился в архитектурных школах городов Бат в Великобритании и Мендризио в Швейцарии.

Архитектор Матисс Гроскауфманис родился в Риге, изучал архитектуру в Академии изобразительных искусств в Вене и Школе искусств Глазго.

Горожане как потребители

Исследовательский отчет студии «Горожане как потребители», с. 28–29

Идея микрорайона сегодня мертва, потому что исчез создавший и поддерживавший ее политико-экономический строй. Все, что от нее осталось, — это воспоминание, не подкрепленная реалиями мечта о былой жизни. Несмотря на это, строительная индустрия по-прежнему

«Архитектурный поиск сведен к имитации работы над практически неразличимыми сериями панельных домов, а общественные пространства еще более однообразны, чем сами здания» 71

не способна мыслить в других категориях. Архитектурный поиск сведен к чистой имитации работы над практически неразличимыми сериями панельных домов, а общественные пространства, зажатые между бетонными громадами, еще более однообразны, чем сами здания. Сегодняшняя ориентация на быстрое получение доходов ни за что не даст повысить качество городской среды в Москве. Основным элементом предлагаемого проекта решения этих проблем является район на 100 000 человек, состоящий из согласованно спланированных фрагментов, застройка и эксплуатация которых осуществляется разными девелоперами. Тогда как устройство советского микрорайона описывалось набором негибких технических показателей,

новые районы будут определяться формулами, которые только лишь задают начальные условия для создания необходимого разнообразия. Разбросанные по всей территории участки общественной земли смогут определить структуру района, а также защитить интересы жителей как сообщества от в остальном вполне плодотворного хаоса частной застройки. Именно она обеспечит большой диапазон вариантов зданий и квартир, их способность меняться со временем и принимать на себя различные функции, что позволит районам стать местом не только ночевки, но и работы, тем самым снизив загруженность центра Москвы и одновременно зависимость от него окраин. Чтобы добиться этого, мы предлагаем обеспечить долговременную заинтересованность девелопера в сооружаемом им районе. Для этого на ту же или связанную с ней компанию возлагаются новые функции оператора — единого поставщика всех услуг для будущего населения. Высокое качество жизни в районе обеспечивается тем, что его население становится

совокупностью постоянных клиентов, за которых операторы должны конкурировать между собой, предоставляя им различные пакеты интегрированных услуг наподобие компаний сотовой связи. Во влеченность операторов во все стадии существования района от выбора участка для застройки до сноса и нового планирования позволит более продуманно формировать городскую ткань, потеснив нынешний метод непрерывных ошибок. Проблема состоит в том, что российские потребители не смогут и не захотят потребовать и тем более добиться подобных перемен, поскольку за прошедшие десятилетия нынешний микрорайон стал их привычной средой обитания. Тем не менее государственный аппарат по-прежнему обладает подавляющим влиянием на строительную индустрию, и в его власти осознать и начать решать накопившиеся проблемы. Таким образом, этот проект адресован именно ему — со скромной надеждой, что предстоящие реформы будут еще успешнее, чем хрущевские.

ГОРОД ДОСТУПА Большая часть проблем современных микрорайонов объясняется тем, что жители не хотят делиться друг с другом мыслями, пространствами, услугами и вещами. Их балконы, гаражи

и чуланы забиты принадлежащими им вещами, которые им никогда не понадобятся. Почему они — мы — так много думают о том, чем владеют? Нужны ли все эти границы между «моим»

Горожане как потребители

и «нашим»? Что, если от стратегии собственности перейти к стратегии доступа, в которой каждый горожанин будет иметь платный или бесплатный доступ к услугам и продуктам, которыми он не владеет? Что, если все, к чему нам нужен доступ, будет прямо в микрорайоне? Эта работа — попытка предложить новую модель потребления, основанную на доступе вместо собственности, модель, которая может пригодиться и для преобразования существующих микрорайонов, и для планирования новых. Москва рухнула в объятия безудержного потребления в начале 90-х, избавившись от надоевших коллективистских принципов советской жизни. На Западе проблематику совместного потребления обсуждают уже с 60-х годов — но это не значит, что у нас пока нет шансов на прорыв в этой области. В России есть немало исторических предпосылок, которые делают идею доступа более близкой: это и крестьянская община, и советский опыт коллективизма, отрицательный образ которого стирается с каждым годом. Рыночная экономика в то же время создает куда более прочную основу для практики доступа, чем командно-плановая

«В ближайшем будущем идея обладания конкретной квартирой утратит свою привлекательность» 73

Архитектор Анастасия Шевелева родилась в Волгограде, окончила Волгоградский государственный архитектурностроительный университет. система, — в ней доступ из распределяемого сверху блага становится предметом свободных отношений клиента и продавца. Наконец, современные коммуникационные технологии как будто специально придуманы для создания, поиска и координации новых возможностей доступа. На самом деле уже сейчас москвичи нередко предпочитают доступ собственности: они пользуются сайтами вроде airbnb. com, бесплатно передают знакомым детские вещи, отдают даром ненужные холодильники, оказывают друг другу взаимные услуги, берут напрокат дорогостоящие предметы и все больше проникаются прелестями коворкинга. Микрорайон будущего в этой модели становится самодостаточным фрагментом «города доступа», привлекающим как можно более разнообразные функции, услуги и переживания, из которых каждый житель будет выбирать те, которые нужны именно ему. Диапазон возможностей доступа не будет ограничиваться привычными областями вроде жилья, образования, транспорта или здравоохранения — со временем могут

Исследовательский отчет студии «Горожане как потребители», с. 56–57

появиться такие варианты, как «бюро взаимных услуг», «обмен навыками», «библиотека домашних животных» или «склад общих инструментов». Специальные операторы будут объединять разные возможности доступа в тарифные планы — их можно будет легко менять, подбирать к ним дополнительные опции или переходить к конкурирующему оператору. Каждый пользователь, в свою очередь, будет обладать некой историей доступа, чем-то вроде репутации, которая определит стоимость услуг именно для него. Таким образом, представление о том, что умеренность в частном потреблении ведет к увеличению общего блага, станет естественной частью мировоззрения горожан. Однако самые серьезные перемены ожидают архитектуру.

В ближайшем будущем идея обладания конкретной квартирой утратит свою привлекательность. Клиенты-горожане будут ценить доступ к пространствам различного и изменчивого назначения, разбросанным по всему микрорайону. Здания в такой ситуации должны будут стать одновременно долговечными и гибкими, способными улучшаться и приспосабливаться ко все новым требованиям обитателей, а архитекторам придется забыть о проектировании статичных объектов, навечно определяющих образ жизни их обитателей. Вместо этого они станут дизайнерами доступа, придумывающими и продумывающими новые способы взаимоотношений между людьми. Вместо самовыражения они займутся созданием возможностей для самовыражения других.

Горожане как потребители

ПОДВИЖНЫЙ МИКРОРАЙОН: ЖИЛИЩНАЯ МОДЕЛЬ, ОРИЕНТИРОВАННАЯ НА ПОТРЕБИТЕЛЯ Советский микрорайон безлик и ужасен — но это то, что мы о нем думаем сегодня. Спроектированный для среднего человека, в свое время он прекрасно справлялся с поставленными задачами — быстро и дешево обеспечить людей жильем. Это была четкая и логичная система снабжения потребителя необходимыми услугами. В 1991 году эта система была замещена частным бизнесом, что привело к развалу инфраструктуры. Что, если взять советскую систему обслуживания за основу и перестроить ее под потребности отдельного человека, а точнее — группы людей со схожим образом жизни? Мы очень не похожи друг на друга, и ясно, что результат всякий раз будет неожиданным и новым. Отвечая нуждам и интересам потребителя, микрорайон становится отражением его жильцов. Мигранты — очень яркий пример несоответствия сегодняшней жилищной модели нуждам потребителя. Несмотря на то что они жизненно необходимы стране в условиях демографического кризиса,

«Микрорайон становится не физическим набором квартир, а процессом жизни в нем, рассчитанным на решение ежедневных проблем его жителей» 75

Архитектор Александр Новиков родился в Минске, где получил профильное образование, а потом несколько лет работал в архитектурном бюро. эти люди вынуждены существовать в совершенно ужасных условиях. Им неохотно и втридорога сдают квартиры, они живут по пять-десять человек в одной комнате. Им не по карману снимать жилье вблизи от тех мест, где они работают (чаще всего на стройках), отчего в самых неблагополучных районах возле МКАД уже запущен цикл образования этнических гетто. Мигранты все больше изолируются от остальных горожан, что ведет к нарастанию ксенофобского напряжения в городе. В то же время и среди остальных горожан есть множество людей, жилищные проблемы которых похожи на проблемы мигрантов. Это недавно приехавшие в город одинокие специалисты, студенты, молодые люди, которые хотят оставить родительский дом, — словом, все те, кто находится в определенном переходном периоде жизни. Эти люди как будто специально созданы, чтобы стать посредниками между мигрантами и коренным населением.

Исследовательский отчет студии «Горожане как потребители», с. 76–77

Изучив нужды этих двух групп, а также инфраструктурные проблемы, которые испытывают остальные москвичи, можно предложить новую жилищную модель — «Подвижный микрорайон». Это совокупность временных многофункциональных зданий, которые меняют свое расположение раз в несколько лет и обосновываются на пустырях в жилых кварталах Москвы — обычно между Садовым и Третьим кольцами, где пересекаются зоны интересов мигрантов и молодежи. Следуя за интересами потребителей, такие здания останавливают процесс разделения города на богатую и бедную части. Появляясь в кокретных местах, они не только предоставляют жилье тем, кто в нем нуждается,

но и восстанавливают разрушенную советскую систему обслуживания, предотвращая тем самым характерные для точечной застройки конфликты с местными жителями. Задачей этого проекта не было показать архитектуру «Подвижного микрорайона», хотя для архитекторов тут открываются широкие горизонты. Задачей было предложить систему управления микрорайоном и сценарий его функционирования. Роль управляющей компании «Подвижного микрорайона» заключается в том, чтобы направлять усилия всех возможных организаций на удовлетворение нужд потребителя. Возьмем, к примеру, мигранта. На стадии въезда ему помогают с поиском работы и жилья в расположенном

Горожане как потребители

неподалеку здании, а также обеспечивают официальной регистрацией. Во время проживания он получает все необходимые повседневные услуги и посещает языковые курсы, а также занятия по интеграции в российское общество. При выезде ему помогают с поиском новой

работы и жилья вне «Подвижного микрорайона». Нацеленный на удовлетворение потребностей человека и решение его проблем, такой микрорайон представляет собой не только физический набор квартир, но и определяет процесс жизни в нем.

СТРОИТЕЛЬНЫЙ МУСОР КАК БОГАТСТВО РОССИИ Проблемы существующих микрорайонов не ограничиваются нехваткой социальной, транспортной или торговой инфраструктуры или даже низким качеством жизни их обитателей. В ближайшие 30 лет завершится расчетный срок эксплуатации 70% панельных домов России — если выставить составляющие их панели одна за одной, ими как раз можно окружить всю территорию страны. Умирание микрорайона

«С начала 90-х в отечественном строительстве полностью разорваны связи между производством и отраслевой наукой, когда-то одной из самых передовых в мире» 77

Архитектор Далия Сафиулина родилась в Казани, изучала архитектуру в Казанском государственном архитектурностроительном университете, затем училась в Университете Монтаны в США.

как физической оболочки повседневной жизни ставит вопрос о том, чем она станет в будущем — новым ресурсом для российской экономики или еще одним роковым наследием советского прошлого. Сегодня в России сложилась критическая ситуация с утилизацией отходов, в том числе строительных. 60% всех полигонов переполнены и используются только

Исследовательский отчет студии «Горожане как потребители», с. 78–79

в обход правил, а почти половина мусора просто исчезает в неизвестном направлении — очевидно, вывозится на нелегальные свалки. В этой ситуации огромные российские домостроительные комбинаты продолжают выпускать продукцию по типовым проектам советских времен, тратя в два раза больше цемента и в три раза больше металла, чем в Европе или Китае. Современная отечественная индустрия типового жилья представляет собой замкнутый рынок, состоящий из нескольких компаний-гигантов, диктующих свои условия потребителям. При гигантских ценах на квартиры у них нет никакого стимула снижать затраты на строительство, да и о возможности такой они тоже не знают — с начала 90-х в отечественном строительстве

полностью разорваны связи между производством и отраслевой наукой, когда-то одной из самых передовых в мире. Сейчас отслужившие свое панельные здания просто сносят, после чего получившуюся груду мусора вывозят на свалку. Это не только вредно для окружающей среды, но и очень дорого, причем платят за все потребители, и платят не один раз: сначала они покупают дорогие квартиры, потом получают неразумно высокие счета за теряемое из-за некачественных панелей тепло, потом платят непомерно высокие налоги, а в конце концов должны еще лечить за свой счет болезни, вызванные загубленной отходами экологией. Совсем по-другому дело будет обстоять, если здания не сносить, а разбирать,

Горожане как потребители

тщательно сортируя материалы. Дальнейшую их судьбу определят имеющиеся технологии: это может быть просто повторное использование, переработка в исходное сырье для аналогичных конструкций или превращение их в новые, более ценные и высокотехнологичные продукты. Именно последний вариант сулит наибольшие выгоды, в том числе и возможность появления нового типа экспорта из России. Чтобы это стало реальностью, необходимо изменить государственную политику в области обработки отходов. Ситуация изменится только с введением налоговых и прочих льгот для компаний, применяющих новые, экономичные технологии и уделяющие внимание переработке мусора. Проект

утилизации материалов должен стать неотъемлемой частью производства, что позволит заранее продумать весь цикл жизни здания. Контроль за выполнением этих рекомендаций должен сопровождаться постоянным мониторингом баланса выпущенных и утилизированных материалов. Если государство, индустрия и архитекторы всерьез сконцентрируются на этом вопросе, то разрабатывае мые прямо сейчас, а иногда и уже имеющиеся технологии позволят сделать использованные строительные конструкции уникальным рукотворным ре сурсом, который может стать новой опорой российской экономики в тот самый момент, когда в Сибири понемногу иссякают запасы нефти и газа.

ГОРОДСКАЯ КУЛЬТУРА

Технологии позволят сделать строительные конструкции уникальнымре сурсом

После падения коммунистических режимов в Восточной Европе ЕвроАзиатский континент пережил глубокую социальную трансформацию. Но на противоположных оконечностях Евразии события развивались по-разному: бывшие социалистические страны Европы в той или иной степени обратились к ценностям либеральной демократии и существенным образом перестроили свою политическую и экономическую систему, а Китай взял курс на строительство авторитарного общества нового типа, основанного на глубоких экономических преобразованиях при сохранении прежнего политического устройства. Из всех бывших коммунистических государств только в России мы наблюдаем парадоксальную ситуацию разрыва с прошлым в пространстве политического при сохранении преемственности социального. Тема «Городская культура» в целом является интердисциплинарной, соединяющей в себе изучение различных культурных явлений, в которых отражаются глубокие общественные процессы. Исследование состояния городской культуры в ретроспективном плане за постсоветские десятилетия и сравнение ситуации в российской столице с другими городами постсоветского мира позволяют подтвердить или опровергнуть эту гипотезу. По большей части результаты студенческих работ подтверждают начальную гипотезу. Так или иначе, они иллюстрируют тот факт, что для российского общества характерна преемственность социальных практик при формальной дискретности практик политических. В последнее

время это предположение подтверждается тем, что эволюция сущностей, называемых в России политическими институциями, является скорее де-эволюцией. В то же самое время, изучая городскую культуру Москвы, мы явно наблюдаем крайне медленный, но непрекращающийся процесс накопления социального капитала, рост активизма и расширение малых социальных сетей. Со временем этот процесс до неузнаваемости изменит городскую культуру Москвы — и лицо города как такового. ДИРЕКТОР Михаэль Шиндхельм, немецкий писатель, кинорежиссер и театральный менеджер. Вырос в ГДР и окончил Воронежский государственный университет по специальности «квантовая химия». В 2005 году Михаэль стал первым руководителем только что основанного объединения трех берлинских оперных театров — Opernstiftung. Сейчас живет в Риме и Лугано, работая по всему миру в качестве консультанта по вопросам развития культуры. Кроме того, Михаэль переводит и пишет книги, а также сочиняет оперные либретто. ПРЕПОДАВАТЕЛИ Станислав Львовский, химик по образованию, работал в сфере рекламы и в журналистике. Станислав занимается организацией культурных мероприятий и пишет о литературе на портале colta.ru. Его «Шесть пьес», написанные совместно с Линор Горалик, поставлены на сцене московского «Театр.doc». Помимо них, Станислав опубликовал несколько сборников стихов и рассказов. Анна Бутенко, выпускница института «Стрелка» 2011 года, ее исследовательский проект был посвящен взаимоотношениям разных социальных групп, сосуществующих в общественных пространствах Москвы. Анна изучала архитектуру в МАРХИ и дизайн интерьеров в миланской академии искусств Domus Academy. После этого работала в архитектурных бюро «Проект Меганом», «Александр Бродский» и ABD Architects.

Городская культура

ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ Анна Бокова, Эстер Гантнер, Юрий Григорян, Наталья Душкина, Григорий Заславский, Маргерит Йоли, Арес Каландинес, Кирилл Лебедев, Елизавета Лихачева, Анна Манюк, Филипп Мейзер, Виктор Мизиано, Михаил Мост, Андрей Муратов, Николай Палажченко, Елена Пантелеева, Владимир Паперный, Антон Польский, Игорь Поносов, Анна Ребрикова, Григорий Ревзин, Арсений Сергеев, Барбара Страка, Томас Флирль, Алеша Хофманн, Марина Хрусталева, Йоханна Шлаак, Ирина Щербакова, Ева Эменлауэр-Блемерс

Research Report. Citizens as Customers. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012 goo.gl/jdK5v (англ.)

СОЦИАЛЬНОЕ БРЕНДИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИЙ В эпоху глобализации четкая формулировка смысла сво его существования нужна людям, компаниям, партиям, городам и странам — ею и призван стать бренд. Бренд города в идеале является выражением его уникальности, улучшающим его восприятие как изнутри, так и снаружи и увеличивающим его узнаваемость в стране и мире. Удачный бренд повышает ценность жизни в городе. К сожалению, во всем мире бренды территорий чаще всего спускаются сверху, не отражая повседневной реальности и восприятия местных жителей. Эта работа обычно воспринимается как элемент маркетинга и сводится к попытке продать абстрактные, притянутые за уши образы туристам или инвесторам. Власти просто осваивают бюджеты, рискуя натолкнуться на непонимание, насмешки или даже протесты жителей. Это тем более обидно, поскольку формирование городской идентичности, если оно идет снизу вверх и отталкивается от реальных особенностей места, может одновременно помочь в решении многих социальных проблем. В Москве проблема поиска идентичности стоит особенно остро. Долгое время столица СССР воспринималась как город, где воплощается проект светлого коммунистического будущего, но сейчас она ассоциируется главным образом с социальными проблемами и, наоборот, со стремлением казаться, а не быть, пустить пыль в глаза, ослепить роскошью. Однако успешный и устойчивый бренд может возникнуть только

Графический дизайнер Марина Лаба родилась в Тольятти, окончила Тольяттинскую академию управления. из того, что существует на самом деле, а не кажется, — возможно, именно поэтому 77 миллионов рублей, выделенных за последние годы на разработку бренда Москвы, были потрачены впустую. Чтобы избежать этой ловушки, работу по созданию бренда стоит начать с уровня районов, где малый масштаб позволяет оперировать более конкретными понятиями, а непосредственная связь жителей со своей средой обитания позволяет применить методику социального брендирования, в которой идентичность формулируется в тесном контакте с населением. В основу исследования территории ложится культурный и исторический анализ, создание социального портрета района, знакомство с его героями и мифологией, изучение физического пространства и прежде всего — общение с жителями. Опыт социального брендирования наработан, к примеру, в берлинском районе Нойкельн, который отличается высоким уровнем безработицы среди мигрантов. Нанятое властями агентство обратило внимание на традиции вышивки, сохраняющиеся среди турецких

Городская культура

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 46–47

женщин района, наладило связь между ними и модными берлинскими дизайнерами и сделало это сотрудничество отправной точкой концепции местного бренда. В результате Нойкельн приобрел репутацию места, дружелюбного по отношению к мигрантам, а сами мигранты начали ощущать

«Устойчивый бренд может возникнуть только из того, что существует, а не кажется, — возможно, поэтому деньги выделенные на разработку бренда Москвы потрачены впустую» 85

свою важность для района, что привело к снижению социальной напряженности. В качестве московского примера был взят район Измайлово. Сложность состоит в том, что в условиях крайне разобщенного постсоветского общества, жители района практически ничего не делают сообща, поэтому методики, подобные берлинской, оказались просто неприменимы — зато стало ясно, что отталкиваться в работе нужно именно от этой проблемы. Исследование территории показало, что тема садоводства красной нитью проходит через историю Измайлово: тут находятся Измайловский парк и колледж ландшафтного дизайна, а одной из главных улиц района является Сиреневый бульвар, на котором в начале 1960-х годов селекционер Леонид Колесников разбил

целый сиреневый сад. В итоге в основу предлагаемого бренда района было решено положить образ сирени и проект благоустройства измайловских дворов, осуществлять который должны

сами местные жители. Засаживая дворы сиренью, они своими руками будут создавать новую идентичность места и одновременно учиться сотрудничать между собой.

ИСКУССТВО КАК ИНСТРУМЕНТ СОЦИО-КУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ Культ молодости — одна из базовых характеристик современной массовой культуры, но без боя отдавать эту идею на откуп пропагандистам безудержного потребления просто глупо. Молодость — это еще и символ социальной модернизации. В ней объединена и созидательная энергия, творящая новый мир, и деструктивная, разрушающая до основания мир старый. Поскольку современное искусство отражает политические и социальные установки всего общества, молодые художники Москвы могли бы не только фиксировать проблемы, но и решать их, становясь проводниками изменений городской среды, — такова изначальная гипотеза этого проекта. Сама по себе концепция «молодого художника» подразумевает переполненного энтузиазмом человека, который открыт новым идеям, не рассчитывает на получение скорой выгоды и готов тратить массу сил на профессиональный рост. Молодые художники чутко реагируют на социальные перемены и всегда готовы немедленно начать действовать, что является

Архитектор Елена Дендиберя родилась в Самаре, окончила Самарский государственный архитектурно-строительный университет. редкостью в обществе, где уже невозможно отличить творчество от потребления, профессионализм от дилетантизма, а оригинал от копии. Если на Западе считаться «молодым» или «перспективным» для художника может быть выгодно из-за возможности получить поддержку от государства или увеличить инвестиционную привлекательность своих работ, в Москве такие люди, наоборот, являются маргиналами и существуют в противодействии существующим системам и власти, и современного искусства. Лучше понять молодых художников Москвы помогли собранные

Городская культура

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 26–27

в рамках этого проекта сведения о пятидесяти из них. 44% окончили Институт современного искусства, что свидетельствует об очень узком диапазоне возможностей для обучения в этой области. Четверть опрошенных учились за границей, треть получили классическое художественное образование, а две

«Концепция „молодого художника“ подразумевает переполненного энтузиазмом человека, который открыт идеям, и готов тратить массу сил на профессиональный рост» 87

трети — гуманитарное. Самые интересные данные касались форм поддержки, которыми пользовались молодые художники. Единственной государственной институцией, работающей в этой области, оказалась Биеннале молодого искусства, что ставит государство скорее в положение потребителя, чем инвестора. Преобладающее значение частного финансирования влияет и на выбор тем, которыми занимаются художники. В 70% случаев они обращались к абстрактным и глобальным проблемам — гендерной идентичности, экологической катастрофе, глобализации и т. д. Лишь 30% молодых художников вдохновляются тем, что касается непосредственно их собственной среды обитания: от механизмов функционирования российского современного искусства до межнациональных проблем и трактовки

отечественной истории. Тем не менее в своих новых проектах молодые художники все чаще поворачиваются лицом к местным темам, используя свой потенциал для того, чтобы решать проблемы города и страны или хотя бы привлекать к ним внимание общества. Чтобы показать, как инициативы молодых художников могут помочь в решении конкретных социальных проблем, был предложен экспериментальный арт-проект «Соседи: Измайлово». 18 измайловских семей по просьбе автора занялись фотофиксацией своего будничного окружения — видов из окна, интерьеров комнат, любимых вещей и лиц близких.

На основе этих фотографий была подготовлена серия открыток, которые участники разослали своим друзьям, родственникам и просто соседям, незнакомым им прежде жителям района, — это был и старомодный жест, напоминающий о тех временах, когда люди полагались на открытки для поддержания душевной близости, и возможность составить визуальную историю Измайлово, и способ пригласить гостей на выставку этих же фоторабот. Так искусство, работая на очень ограниченной территории московского района, противо стоит атомизации общества, нехватке горизонтальных связей и простому человеческому одиночеству.

РОССИЙСКОЕ СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО МЕЖДУ ОТСТАВАНИЕМ И РАЗВИТИЕМ Современное искусство — одна из основных арен, на которой города XXI века соревнуются за глобальное влияние. К сожалению, в начале 1990-х Москва не воспользовалась шансом стать полноценным культурным центром Евразии. Вместо адаптации имевшихся художественных структур тут пошли по пути создания копий основных иностранных институций, не заботясь о том, назрела ли в них реальная нужда. Это привело к болезненному разрыву между художником и той системой, которая должна обеспечивать его деятельность. Проблемы Москвы как центра производства искусства очевидны

Куратор и дизайнер Сильвия Франческини родилась в Милане, окончила Миланский технический университет. Она принимала участие в Венецианской биеннале архитектуры, работала в Центре Помпиду и Музее Гальера в Париже. из простого сравнения цифр: тут активно работают от 200 до 300

Городская культура

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 28–29

художников, в то время как в Берлине их около 20 000. Практическую поддержку художникам, которой почти не занимаются галереи и государство, оказывают только частные фонды, которые в отсутствие налоговых льгот действуют либо из филантропических мотивов, либо с целью легализации капиталов. Еще острее стоит проблема художественного образования: Школа Родченко и Институт

«Критики в этой ситуации стараются ничего не критиковать, а кураторы сосредотачиваются на пропаганде своих политических воззрений» 89

современного искусства находятся в состоянии постоянного бюджетного кризиса, слабо интегрированы в мировой контекст и выпускают всего 120 студентов в год. Малоразвитым остается и российский рынок современного искусства — два десятка московских галерей (из которых три главные объявили в 2012 году о прекращении коммерческой деятельности) выглядят почти комически на фоне 600 галерей Пекина. Недостаток денег на уровне производства искусства сочетается с их переизбытком на уровне интерпретации, из-за чего на смену экспертам приходят предприниматели, а осмысление и отбор часто уступают место банальной рекламе. Критики в этой ситуации стараются ничего не критиковать, а кураторы вместо выстраивания новых

концепций сосредотачиваются на самоутверждении или пропаганде своих политических воззрений. Частным фондам остается только заполнять пустоты, возникающие из-за непоследовательных действий всех остальных игроков. Им же в отсутствие инициативы крупных институций приходится работать над повышением заинтересованности публики. Не удивительно, что в смысле общественного интереса современное искусство по-прежнему далеко позади традиционного. Центр современного искусства «Гараж» стал пока единственным учреждением, которое смогло выстроить маркетинговую и коммуникационную стратегию так, что туда пошли люди, ориентирующиеся на мировые стандарты культурного потребления. Тем не менее ситуация находится на пороге радикальных перемен. ГЦСИ вотвот получит от государства пять миллиардов долларов на строительство нового комплекса. Рем Колхас работает над новым зданием «Гаража» в парке Горького. Шалва Бреус открывает Национальный музей современного

искусства в бывшем кинотеатре «Ударник». Появление такого количества проектов на фоне кризиса художественного образования и слабости экономики культуры ставит Россию перед угрозой сносящей все на своем пути волны импорта. Арт-сообщество ищет выхода из этой ситуации: художники поднимают в своих произведениях важные для общества проблемы и одновременно работают над созданием новых способов взаимодействия с существующей системой — творческих объединений, образовательных платформ, традиционных музеев. В этих усилиях им помогают частные фонды, так что единственным недостающим компонентом пока остается государство. Оно должно наконец отладить механизмы поддержки современного искусства, уничтожить возведенные на пути международного культурного обмена барьеры и создать почву для сотрудничества между частным и общественным интересом. Короче говоря — спустя 20 лет не упустить во второй раз возможности для обновления системы.

КУЛЬТУРНЫЙ КЛАСТЕР КАК КАТАЛИЗАТОР ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ В сегодняшней Москве работают шесть культурных кластеров в исторических комплексах, однако все они существуют, во многом, параллельно реальной жизни города. «Винзавод» видит себя

исключительно центром современного искусства, Artplay сконцентрировался на дизайне и архитектуре, «Флакон» и «Арма» отдали предпочтение моде, а «Красный Октябрь» и «Фабрика» — СМИ. Московские

Городская культура

культурные кластеры ориентированы не на собственный район, а на весь город, и поч ти не замечают пенсионеров, студентов или мигрантов, уделяя все внимание обслуживанию профессионального сообщества и успешных горожан трудоспособного возраста. Между тем, приняв на себя определенные общественные функции, подобные кластеры способны стать катализатором развития близлежащих кварталов и помочь объединению различных социальных групп. Первый такой социально-культурный кластер Москвы мог бы разместиться в Красных и Белых палатах XVII века на площади Пречистенских Ворот. В богатой истории комплекса особенно замечателен эпизод 1972 года, когда в борьбе за спасение палат от предполагаемого сноса были заложены основы отечественного движения по охране памятников старины. Именно поэтому основной темой, вокруг которой построена работа кластера, логично было бы сделать защиту архитектурного наследия и реставрацию. Для того чтобы определить программу нового кластера, были

«Приняв на себя определенные общественные функции, подобные кластеры способны стать катализатором развития кварталов и помочь объединению различных социальных групп» 91

Архитектор Татьяна Полякова родилась в Уфе, закончила Уфимский нефтяной университет по специальности «архитектура». Стажировалась в архитектурных бюро в Москве и Нью-Йорке. проанализированы принципы организации подобных комплексов за рубежом. Сама идея кластерного расположения основана на синергии различных заведений, отчего особое значение приобретает роль администрации комплекса, занимающейся подбором арендаторов. Финансовые основы функционирования кластера должны быть достаточно прочными для его устойчивого развития, однако важно и то, чтобы в доходной части бюджета учитывалась не только обычная прибыль, но и дополнительно создаваемый комплексом социальный капитал. Пожалуй, самый разительный контраст между московскими и, скажем, берлинскими кластерами заключается именно в доле общественно-полезных функций: в Москве она составляла всего 2%, а в Берлине до трети арендаторов являются организациями вроде бесплатных детских садов, языковых курсов для мигрантов или спецшкол для трудных подростков. Для кластера у Пречистенских Ворот прекрасно подходит метафорическая программа, заданная знаменитым трехтомником

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 54–55

Алексея Комеча «Архитектура и ландшафты России»: его «Белая книга» посвящена обретению, «Красная» — предостережению, а «Черная» — утратам. В Белых палатах может разместиться школа реставраторов, которая будет сотрудничать со средними школами города в проведении уроков исторического наследия, а также займется координацией помощи детям из неблагополучных семей силами волонтеров вроде студентов или пенсионеров творческих профессий. Также тут могут работать платные вечерние курсы реставраторского искусства, обеспечивающие финансирование социальных проектов. В Красных палатах откроется общественный центр владельца комплекса — Москомнаследия, где любой посетитель сможет получить информацию о городе и его архитектурных

памятниках, а также штаб-квартиры общественных организаций вроде «Архнадзора» или MAPS. Во дворе между палатами, где стоял все-таки снесенный в 1972 году дом Лопухиных, может быть организовано открытое пространство памяти, условно называемое Черными палатами. Оно станет связующим звеном между Белыми и Красными палатами, государством и обществом, профессионалами и населением — местом, где в форме открытых лекций, психогеографических семинаров и простого общения раскрывается история города и рассказываются городские истории. В таком кластере в состоянии положительной синергии окажутся интересы не только самих арендаторов, но и различных социальных групп, что приведет к постепенному заживлению социальной ткани города.

Городская культура

НЕВИДИМЫЕ ВЫСОТЫ: СОВЕТСКИЕ ВЫСОТКИ В ПОСТСОВЕТСКОМ ГОРОДЕ Советский Союз ушел в прошлое, но оставил после себя множество следов. Одним из самых мощных напоминаний об этом периоде является сталинская архитектура, в особенности семь московских высоток, как будто сложенных из цельных глыб коммунистической идеологии. Однако от чуть более пристального взгляда не скроется серьезный сдвиг в понимании их роли, произошедший с крушением породившей их системы — от почетного статуса образцовой модели будущего до нынешнего состояния, когда город почти забыл об их существовании, сделав их частью повседневного ландшафта. На примере жилого дома на Котельнической набережной можно составить яркое представление об особенностях функционирования символов советского могущества в современной городской среде. Башня архитектора Чечулина, несмотря на свою зрелищность и чрезвычайно выгодное положение, больше не играет заметной роли в создании образа Москвы и не имеет большого символического значения для горожан. На смену жившим тут когда-то академикам, народным артистам и министрам пришли непрерывно меняющиеся обитатели сданных в аренду квартир, превратившие комплекс в некое подобие пышно оформленной гостиницы. Даже средняя цена квадратного метра говорит о том, что этот дом теперь мало

Журналист Марина Анциперова родилась в Москве, окончила психологический факультет МГУ.

Архитектор Михаил Козлов родился и учился в Москве. отличается от соседних зданий района. По-настоя щему живой интерес высотка вызывает только у немногочисленных представителей субкультур типа руферов, рэперов и велосипедистов. И в еще куда большей степени — у иностранцев, которые воспринимают ее как одну из важнейших достопримечательностей города, мечтают жить тут и зачастую куда лучше коренных жителей осведомлены о ее истории. Альтернативным примером судьбы памятника тоталитарной архитектуры в нетоталитарном городе может служить берлинская улица Карл-Маркс-аллее, застроенная в начале 1950-х годов циклопическими «дворцами для рабочего класса».

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 8–9

В объединенном Берлине этот ансамбль тщательно сохраняется в первозданном виде, является обязательной частью туристической программы и весь уставлен пояснительными стендами — однако все это делает его немного безжизненным памятником давно прошедшему

«Башня архитектора Чечулина, несмотря на свою зрелищность, не принимает заметного участия в создании образа Москвы и не имеет большого символического значения для горожан» 94

сложному периоду, примером того, что можно назвать «консервацией мифа». Как и московские высотки, Карл-Маркс-аллее кажется мало связанной с живой тканью современного города. Однако в Берлине общество хотя бы в достаточной степени определилось с историческими оценками, чтобы позволить себе не игнорировать уникальные памятники эпохи. Культура памяти — это форма общественного договора о том, каким нам видится наше прошлое. Она задает и общую канву исторического повествования и определяет конкретные детали, которые выходят в этом повествовании на первый план или, наоборот, обходятся молчанием. Как и с индивидуальным сознанием, анализ именно вытесняемых фактов может

Городская культура

оказаться полезным для определения диагноза — в данном случае диагноза культурного. Особенно в сравнении с Германией диагноз российского общества оказывается неутешительным: с культурой памяти у нас большие проблемы, и никакого общепринятого взгляда на советский период в нашем обществе просто нет. Ментальное исчезновение московских высоток — это, разумеется, только симптом,

но в исправлении этой конкретной ситуации может заключаться один из способов решения более общей проблемы. Проведение экскурсий, распространение информации о противоречивой истории этих зданий, и в то же время поощрение нового, не связанного с прошлым их восприятия должно помочь одновременно вернуть высотки в поле зрение города, и не дать им окончательно отгородиться от настоящего.

ПОДЗЕМНЫЙ МУЗЕЙ Московское метро — это гигантский транспортный комплекс, перевозящий ежегодно 2,4 миллиарда пассажиров, что составляет 56% от всей нагрузки на общественный транспорт столицы. При этом в 1930–1950-е годы власти СССР строили метрополитен как первый пример прекрасного коммунистического будущего, и его идеологическая функция была для них не менее важной, чем транспортная. Во времена Хрущева и Брежнева отношение к метро сменилось на более утилитарное, и только в 90-х возникло представление о том, что его центральные станции — это уникальное культурное наследие советской эпохи, настоящий подземный архитектурный ансамбль. Следующий шаг заключается в осознании метро как общественного пространства, отлично приспособленного для размещения любого культурного продукта. Метро — это гибкая

Архитектор Екатерина Вариончик родилась в Москве, окончила МАРХИ. система, которой можно придать дополнительную общественную ценность, превратив его в новый компонент культурной жизни города, в живой подземный музей. Согласно данным Москомнаследия, памятниками архитектуры, то есть уже готовыми экспонатами этого музея, являются только 23% всех станций, при этом большинство из них расположены внутри Кольцевой линии. Между тем 185 станций и 5000 вагонов московского метро имеют почти неограниченный потенциал музейного

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 78–79

использования: по экспозиционным площадям они превосходят Эрмитаж в десятки раз, а по числу посетителей — уже в тысячу. К сожалению, если не считать самого архитектурного оформления станций, метрополитен практически не используется как культурное учреждение: за последние 20 лет

«Метро — это гибкая система, которой можно придать дополнительную общественную ценность, превратив его в новый компонент культурной жизни города, в живой подземный музей» 96

можно насчитать всего полтора десятка мероприятий на пяти, в основном центральных, станциях. Между тем культурные ценности и так распределены в Москве крайне неравномерно. Почти половина всех учреждений культуры города находятся в центре, где проживают лишь 6,7% жителей. Линии метрополитена, напротив, проложены по всему городу, так что будущий подземный музей мог бы сделать это распределение куда более справедливым. Прежде всего в состав музея надо включать не пышные центральные станции, где и так все уже отлично, и не перегруженные конечные остановки, а непримечательные промежуточные станции 1960– 1980-х годов, на которых живет большая часть москвичей и рядом уже имеется некая культурная инфраструктура, которая может

Городская культура

помочь в наполнении их новым содержанием. В качестве экспериментальной площадки был выбран район Измайлово, который отличается средней для Москвы плотностью учреждений культуры. Здесь расположены две очень разные станции метро — открытая еще при Сталине «Измайловский парк» — теперь «Партизанская» с не обычным центральным путем между двумя платформами и типичная для 1960-х годов «Первомайская». Для них и был разработан пробный музейный проект. Недалеко от «Партизанской» работают Театр теней и Театр мимики и жеста, поэтому у глухой торцевой стены станции иногда могут проходить представления с участием актеров этих трупп. На центральный путь по выходным может заезжать выставочный поезд ремесел, в который можно будет попасть с обеих платформ. То же центральное пространство

прекрасно подойдет для больших инсталляций Биеннале современного искусства. На частых колоннах «Первомайской» могла бы разместиться экспозиция картин местных художников. В ее вестибюле найдется место специальным ящикам для возврата книг, взятых из районных библиотек. Скучные кафельные стены должны уступить место часто сменяемым многоцветным панно по эскизам измайловских жителей. Сегодня метро строится быстрее, чем когда бы то ни было прежде. До 2020 года откроется 67 новых станций, и для каждой из них еще на стадии проектирования можно придумать особое применение в рамках подземного музея. Наверняка эти станции выйдут очень разными, но главное, чтобы все они решали одну задачу — создавать среду живого общения москвичей с использованием уникального культурного богатства их города.

УНИВЕРСИТЕТ ДРУЖБЫ НАРОДОВ: РАЗНООБРАЗИЕ ЧЕРЕЗ ПЕРЕМЕНЫ С распадом СССР Москва перестала быть центром многонациональной империи, но осталась многонациональным городом, более чем когда-либо открытым для приезжих. Поток новых мигрантов, особенно из стран Центральной Азии и Закавказья, а также российских регионов Кавказа, привел к попыткам создания противостоящей ему искусственной общности «коренных москвичей», в которой старательно

Политолог Мария Семененко родилась в Москве, окончила Московский государственный лингвистический университет.

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 64–65

игнорируется существование национальных диаспор, активно участвующих в экономических и политических делах города. Высокий уровень ксенофобии и растущая миграция делают вопросом первостепенной важности выработку в Москве работающих механизмов мультикультурализма, благодаря которым

«Комплекс РУДН был физическим воплощением советской “дружбы народов”, и ее лучшие стороны отражены в сохраняемых до сих пор традициях местной жизни» 98

национальное разнообразие стало бы фактором развития города. Одной из возможных движущих сил этого процесса могут стать рудименты советской концепции «дружбы народов», в которой интересы национальных элит и идеологизированной центральной власти частично примирялись с помощью противоречивой комбинации усиленного поощрения «национальной культуры» и жесткого подавления любых политических поползновений. Одним из важнейших элементов этой концепции по отношению к странам Азии и Африки стало создание в Москве Университета дружбы народов (РУДН), в котором получали образование новые, дружески настроен ные по отношению к СССР элиты этих стран. Это учебное заведение до сих пор работает в Москве, и там, помимо россиян, по-прежнему учатся студенты из десятков стран мира.

Городская культура

Однако теперь это не закрытый университетский кампус, а скорее особый, хотя и вполне интегрированный в остальной город микрорайон с очень необычной инфраструктурой. Гипотеза этого проекта состоит в том, что пространство РУДН может оказаться практически единственным местом в Москве, где реализуется идея «островка космополитизма» (cosmopolitan canopy), сформулированная американским социологом Элайджей Андерсоном. Для таких «островков», по Андерсону, характерно отсутствие обычных в большом городе проблем сегрегации, так что люди разных культур смешиваются там, свободно выражая себя, но сохраняя уважение к особенностям друг друга. Комплекс РУДН был физическим воплощением советской «дружбы народов», и ее лучшие стороны отражены в сохраняемых до сих пор традициях местной жизни. К регулярно устраиваемым общим праздникам, концертам танцевальных ансамблей и посиделкам в международном клубе новые времена добавили множество

заведений малого бизнеса, открытых бывшими выпускниками и точно так же сводящих вместе разные культуры: это и многочисленные рестораны этнической еды, и магазины национальных товаров, и просто киоски с необычным фастфудом. Более того, идеология «дружбы народов» категорически запрещала малейшие проявления нетерпимости, и эта политика до сих пор проводится на территории университета, в том числе и с помощью жесткого административного пресечения любых ее нарушений. Нынешняя открытость всей этой экосистемы для жителей соседних микрорайонов и вообще москвичей добавляет новые элементы в многообразную ткань его существования. На примере университетского городка РУДН становится яснее, какой должна быть национальная политика городских властей. Вместо того чтобы отделять диаспоры друг от друга, образуя физические и ментальные гетто, она должна, не теряя контроля за процессом, соединять различные культуры в едином космополитическом котле.

ГОРОДСКИЕ ИНТЕРВЕНЦИИ В МОСКВЕ Стоит обратить внимание на изменения, происходящие сейчас в общественном пространстве Москвы — и становится ясно: горожане все чаще, решительнее и разнообразнее участвуют в жизни города. Люди больше не желают ждать, пока все за них сделают власти, и гораздо смелее полагаются

на собственные силы. Одним из проявлений этих перемен стали так называемые городские интервенции — акции, в которых жители самовольно изменяют общественные пространства, для того чтобы выразить свои взгляды на то, как должен выглядеть или функционировать город.

Сила городских интервенций — в их способности фокусировать внимание остальных жителей на явлениях, которые они давно перестали замечать. Многие откровенно гнусные вещи превратились в Москве в норму: снос архитектурного памятника, машина, припаркованная на тротуаре, засилье рекламы и так далее. Удачные интервенции при минимальных затратах вытягивают их из пространства обыденности, превращают в кричащее напоминание о проблеме. В такой форме коммуникации есть что-то от самиздата 1960–1980-х годов, который с помощью обычной печатной машинки умудрялся реально противостоять тоталитарной системе. Важной особенностью современной городской интервенции является то, что при всей своей неприметности и недолговечности ироничная надпись или рисунок могут прозвучать на весь город благодаря Интернету и социальным сетям. Целью этого проекта было собрать и осмыслить данные о московских интервенциях последних лет, составив тем самым своеобразную панораму желаний и переживаний неравнодушных горожан. Результатом работы стал каталог интервенций, выпущенный институтом «Стрелка» тиражом 150 экземпляров. В основу примененной в нем классификации легло понятие «городской атмосферы» — личного восприятия города, состоящего из отдельных, но неразрывно связанных между собой элементов. В первую очередь это физический каркас города — улицы, дома, разнооб разные

100

Архитектор Алена Зайцева родилась в Москве. Окончила МАРХИ, где училась на кафедре градостроительства и занималась вопросами городской среды. материальные объекты, задающие ритм и визуальный образ среды обитания. Второй элемент городской атмосферы — это передвижение: оно в огромной степени определяет ощущения от мегаполиса, поскольку жизнь в нем связана с ежедневным преодолением значительных расстояний. Стоите ли вы в пробке, катите ли на велосипеде или сидите в скоростном трамвае. Cвободен ли тротуар от нагло припаркованных там машин, и наоборот — есть ли вам, где запарковаться? Наконец, третий элемент — это сами жители, или, другими словами, человеческое измерение города. Важнейшей особенностью городской атмосферы является неразрывная взаимосвязь всех трех элементов, так что любое осмысленное воздействие на один из них меняет атмосферу в целом. Учитывая все это, собранные в каталог акции оказалось возможным разделить на группы, в зависимости от того, на какой аспект городской атмосферы они направлены в первую очередь. Интервенции в физический

Городская культура

Исследовательский отчет студии «Городская культура», с. 90–91

каркас создают новые способы ориентации в городе, нарушают его монотонность, скрывают уродующие его детали или подчеркивают его архитектурное или историческое наследие. Среди интервенций, связанных с передвижением, можно выделить акцию 2009 года по созданию

«Многие откровенно гнусные вещи превратились в Москве в норму — удачные интервенции при минимальных затратах вытягивают их из пространства обыденности» 101

партизанской велосипедной разметки — запущенные ею процессы привели к тому, что к 2012 году велосипед на дороге является привычным явлением и пользуется поддержкой городских властей. Третий тип интервенций направлен на то, чтобы горожане снова научились сообща принимать решения о будущем города. При всех их различиях, подобные акции объединяет одно — они рассказывают нам про вдохновение городом, про неравнодушие к городу, про действия вместо слов, про то, как, казалось бы, незначительный акцент, поставленный в правильном месте, может привести к коренным изменениям всего городского ландшафта.

SENSEABLE CITY: МОСКВА

Карта мест в Foursquare, 4sqstat.ru/moscow/map/all

После распада СССР на свет появилось новое государство. На смену советской модели пришел капитализм. Москва оказалась в эпицентре перемен, затронувших всю страну. Четкая структура модернистского советского города стала наполняться новым содержанием, новыми ценностями и законами. Изменились люди, для которых открылись новые виды деятельности. Мы еще не понимаем, что такое новая Москва. Но можем попробовать с помощью современных инструментов и цифровых технологий попытаться описать этот недавно возникший город, создать карту его неосязаемых и неизведанных слоев. Интернет — особое пространство, и люди там ведут себя по-другому. Они чаще объединяются в сообщества, больше проявляют гражданскую активность, и главное — при помощи мобильных устройств, создают непрерывный комментарий к своей деятельности. Цифровые данные, произведенные горожанами, отражают сложное устройство города в его динамике. В них можно увидеть прогулки пешеходов и течение транспорта, структуру экономики, преступности и политической жизни, направление коммуникаций, состояние окружающей среды, проявления ненависти и любви. Группа студентов Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» совместно с SENSEable City LAB Массачусетского технологического института изучала цифровые следы, оставленные в сети обитателями Москвы, чтобы на их основании разработать предложения по улучшению реальной городской среды.

103

Студенты не только анализировали данные, но и размышляли о том, как на практике менять городское пространство. Формулируя свои основные задачи, они сотрудничали с московским Комитетом по туризму. По итогам совместной работы были заданы направления проектных предложений. Основная их идея в том, что Москва — заложник стереотипов, и ей катастрофически не хватает новых маршрутов и точек притяжения как для горожан, так и для приезжих. Новые инструменты и новые цели должны побуждать людей находить то, что остается за рамками путеводителей, замечать элементы города, которые, даже оставаясь невидимыми, определяют специфику мегаполиса. Студенты разработали восемь проектных предложений, объединенных общей целью: создать новое качество городской среды с использованием современных технологий — и научить наконец город взаимодействовать со своими потерянными и сбитыми с толку жителями. ДИРЕКТОР Карло Ратти, архитектор и исследователь. В 2000 году пришел в Массачусетский технологический институт в США, где стал работать с профессором Хироси Исии в MIT Media Lab. Четыре года спустя Карло Ратти основал MIT SENSEable City Lab — исследовательскую лабораторию, которая изучает город в режиме реального времени, рассматривая все более широкое использование сенсорных и мобильных устройств, а также их взаимодействие с окружающим пространством. ПРЕПОДАВАТЕЛИ Асcаф Бидерман, изучал физику и занимался аспектами взаимодействия человека c компьютером. В настоящее время он преподает в Массачусетском технологическом институте, где является заместителем директора MIT SENSEable City Lab. Деннис Френчман, архитектор, профессор отделения урбанистики и планирования Массачусетского технологического института (MIT). В прошлом Френчман — глава магистерской программы по городскому планированию MIT. Преподавал в университетах Азии, Европы и Южной Америки, а также служил внештатным

104

SENSEable City: Москва

советником президента Всемирного банка. Френчман также основал международный архитектурный офис ICON в Бостоне. Дарья Парамонова, директор архитектурного бюро Александра Бродского, выпускница института «Стрелка» 2011 года. Ее исследование было посвящено теме «Старение современной архитектуры: эра Лужкова». Дарья окончила МАРХИ, сейчас кроме преподавания готовит книгу на основе своего выпускного исследовательского проекта. ЭКСПЕРТЫ-КОНСУЛЬТАНТЫ Александр Аузан, Байрам Анаков, Василий Гатов, Юлия Добина, Эдуард Хайман, Алекс Хоу, Анна Ищенко, Евгения Куйда, Сергей Лалов, Дмитрий Левинец, Дина Лун, Александр Музыченко, Анна Милицкая, Нашид Набиан, Федор Новиков, Антон Польский, Адам Пруден, Артур Песатуро, Пруденс Робинсон, Стефан Сиер, Вадим Смахтин, Питер Сигрист, Сергей Шпилько, Анна Трапкова, Арно Труссе, Энтони Ванки, Дитмар Офенхубер, Илья Осколков-Ценципер, Данияр Юсупов, Максим Яхонтов

Research Report. SENSEable City: Moscow. Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», 2012 goo.gl/Ok07n (англ.)

105

ОСВАИВАЯ СУБЪЕКТИВНУЮ МОСКВУ Пространство города описывается в традиционных путеводителях как абсолютное и объективное, а ценность информации в них определяется степенью ее достоверности. Но понимание города основано не только на безликой информации. Нынешний турист, приехавший в незнакомое место, пытается обжить его с помощью субъективных ощущений, отражающих характер пространства, его самобытность и уникальность. Ему больше не достаточно стандартных экскурсионных маршрутов и пусть даже абсолютно верных, но одинаковых для всех сведений из путеводителей. С другой стороны, он куда больше открыт к использованию социальных сетей, интернет-сервисов, цифровых и навигационных технологий. Поиски ответа на вопрос, поставленный московским Комитетом по туризму — как сделать город более дружелюбным для гостей? — привели к изучению особенностей субъективного восприятия городских событий, степени влияния виртуальной деятельности жителей и туристов на реальную жизнь города, а также возможностей активного участия людей в создании его образа. Результатом этого анализа стал проект интерактивной системы городской навигации Open Sign. Роль субъективности в осмыслении городского пространства была рассмотрена на примере восприятия событий 30 января 2012 года — митинга оппозиции в Москве. Для сопоставления были выбраны две различные точки

106

Культуролог Ирина Рудниченко родилась в Омске. Окончила факультет теологии и мировых культур Омского государственного университета, училась в институте Pro Arte в Петербурге, позже работала научным сотрудником в городском музее «Искусство Омска». зрения: одна официальная, выраженная в «Российской газете», а вторая — оппозиционная позиция пользователей сети Facebook. Сравнение семантических составов двух реакций показало, что они диаметрально противоположны, несмотря на несложный и общеизвестный характер происшедшего. Вывод не то чтобы сенсационный, но, отталкиваясь от простейшего примера, можно с помощью экстраполяции оценить оглушительную сложность всего субъективного слоя восприятия города, складывающегося из бесчисленных впечатлений миллионов людей, наблюдающих за множеством одновременных событий. Помочь новому человеку преодолеть барьер отчуждения и оказаться в эпицентре этого многомерного пространства призвана система Open Sign, которая позволит каждому горожанину рассказать

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 36–37

о своей Москве остальным, уничтожив официальную монополию на информацию о городе. Используя инструменты дополненной реальности, пользователь сможет получить доступ к создаваемым горожанами комментариям-меткам, а также к различным потокам объективной

«Нынешнему туристу больше не достаточно стандартных экскурсионных маршрутов и пусть даже абсолютно верных, но одинаковых для всех сведений из путеводителей» 107

информации — официальной навигации, составляемой городскими властями, материалам по мифологии места и медиаконтенту, включающему новости и расписание происходящих поблизости событий. Чисто технически основным инструментом визуализации этих данных могут стать обычные смартфоны, а для тех, у кого их нет или отсутствует доступ в Интернет (что особо актуально для иностранцев), — стеклянные кабины таксофонов и окна кафе, снабженные прозрачным дисплейным слоем и камерами, фиксирующими положение наблюдателя. Такая субъективная навигация может стать важнейшим элементом семантической инфраструктуры города, превратив любое путешествие по нему в уникальное приключение в компании всякий раз новых спутников.

ОТКРЫТИЕ МОСКВЫ Москва — закрытый город. На материальном уровне в ней мало общественных пространств, много запертых дверей и очень много охранников (до миллиона человек — почти каждый десятый житель города!). На информационном уровне все тоже обстоит не лучшим образом. Москве не хватает внятной навигации, город имеет репутацию недружелюбного, москвичи необщительны и не владеют иностранными языками, а социальная среда тут очень разобщена по классовому признаку, что препятствует свободной циркуляции как идей, так и людей. Взаимосвязь между этими двумя факторами можно проиллюстрировать с помощью данных сайтов afisha. ru и foursquare.com. Анализируя, насколько часто пользователи Интернета отмечаются в реально существующих музеях, театрах, клубах и кинотеатрах, можно сравнить физическую и виртуальную карты города. На основе полученных данных видно, что москвичи используют только 30–40% заведений, а для туристов эта цифра еще меньше — около 10%. Наибольшая активность регистрируется в одних и тех же местах, что говорит о стереотипности мышления и недостатке информации. В итоге потенциал огромного количества культурных институций Москвы остается неиспользованным. Еще более прямой способ оценить масштаб проблемы — просто попытаться зайти в московские здания. Обход территории в один квадратный километр между Лубянской площадью

108

Урбанист Наталья Копейкина родилась в Санкт-Петербурге, окончила Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет. Работала в Институте территориального развития, где занималась стратегическим планированием и развитием городских пространств. и Бульварным кольцом показал, что около девяти из десяти зданий там закрыты для горожан. Среди полностью недоступных оказались даже такие на первый взгляд публичные заведения, как Московский архитектурный институт, Университет востоковедения и Национальная научно-техническая библиотека. Москвичи привыкли к этому явлению и не обращают на него внимания. Между тем интерьеры зданий составляют важную часть городской ткани и нередко имеют большую культурно-историческую ценность. В конце концов, они представляют собой потенциальные общественные пространства — особенно в городе, где почти полгода среднесуточная температура держится ниже 0 °C. Чтобы решить проблему этих ограничений, необходимо создать ситуацию, когда от их снятия

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 62–63

выигрывают не только город и горожане, но и сами владельцы. Разумнее всего кажется применение здесь принципа краудсорсинга, который, кроме того, идеально приспособлен для сбора такой часто меняющейся и сугубо локальной информации, как методы попадания в различные

«Когда количество вторжений на охраняемую территорию превысит некий порог, владельцу придется сделать доступ легальным, чтобы извлекать из него прибыль» 109

здания. Городская игра Moscow Opener — это мобильное приложение, позволяющее пользователям в режиме реального времени вносить и получать информацию о близлежащих здания и способах доступа в них. Первым покорив очередное здание и научив этому других, пользователь получает дополнительные очки. Социальный смысл этой затеи в том, что когда количество вторжений на бессмысленно охраняемую территорию превысит некий порог, владельцу придется сделать доступ легальным и регулируемым, чтобы, возможно, извлекать из него прибыль. Если в здание вообще нельзя попасть, в приложении будет предусмотрена возможность автоматической отправки запроса о снятии ограничений в соответствующие государственные органы. Таким образом, система

собирает данные о городе и одновременно запускает процесс взаимодействия между всеми заинтересован ными сторонами — собственниками, горожанами,

властями и т. д. Одновременная реализация информационной, социальной и политической стратегий позволят вернуть Москву ее обитателям.

ТЕРМИНАЛ МОСКВА В ближайшие четыре года московское правительство собирается инвестировать в развитие туризма 130 миллиардов рублей, чтобы довести количество туристов до 7 миллионов в год. Несмотря на это, Москве еще долго не суждено догнать Париж или Лондон по степени притягательности для путешественников — она раз за разом занимает первые места в рейтингах самых дорогих, недружелюбных и даже неэлегантных городов мира. Сюда едут в основном по делам: анализ профилей постояльцев московских отелей на сайте Tripadvisor показал, что типичным гостем Москвы является бизнесмен 35–49 лет из Германии, Великобритании или США, приехавший в командировку на несколько дней. При таком контингенте туризм вряд ли сможет стать серьезным стимулом развития городской экономики. Тем не менее у города есть неплохой шанс исправить ситуацию — нужно только отталкиваться не от умозрительных построений, а от реальных конкурентных преимуществ Москвы. Выгодное географическое положение московского авиаузла на полпути между Европой и Азией привело к тому, что поток транзитных пассажиров через три

110

Архитектор Елена Быкова родилась в Москве, окончила МАРХИ. Ее дипломная работа была посвящена созданию экологического жилого района нового типа, свободного от автомобильного движения и интегрированного в сложившуюся жилую застройку. городских аэропорта ежегодно увеличивается практически в два раза. Проведенный социологический опрос показал, что 80% транзитных пассажиров, делающих пересадку в Шереметьево, Внуково или Домодедово, являются потенциальными московскими туристами. Они хотели бы увидеть город и его достопримечательности или хотя бы узнать о них побольше. Но, по данным того же опроса, абсолютное большинство из них проводят время между рейсами (в среднем 4–6 часов) внутри здания аэропорта. Основные причины, называемые самими пассажирами, — отсутствие визы или транспортные проблемы,

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 40–41

из-за которых они боятся опоздать на следующий рейс. Сделать транзитный пассажиропоток через аэропорты катализатором развития туризма в Москве поможет специально разработанная комплексная система CitySpy. Экраны, расположенные в различных зонах аэропорта,

«Москве еще долго не суждено догнать Париж или Лондон — она раз за разом занимает первые места в рейтингах самых дорогих, недружелюбных и даже неэлегантных городов мира» 111

будут показывать видео- и фотоматериалы о столице, оживляя однообразные интерьеры и превращая терминал в часть городского пространства со свойственной Моск ве неповторимой атмосферой. Скажем, на стенах вдоль траволаторов будут демонстрироваться грандиозные панорамы московских пробок, в зеркале в туалете неожиданно появится прямая трансляция с вечеринки в ночном клубе, а над очередью на паспортный контроль поплывут фотографии бесконечных очередей советских времен. Расставленные по всей транзитной зоне точки доступа в виде стеклянных цилиндров-мониторов будут обеспечивать интерактивное взаимодействие пользователей с городом. Когда точка никем не занята, она будет выхватывать из толпы изображение одного из пассажиров

и помещать его в реальные московские пейзажи. При обращении же к ее графическому интерфейсу она сможет дать полную информацию о Москве, в том числе и используя сенсоры, датчики и видеокамеры, установленные в ключевых местах города. Наконец, особые автобусные туры («залы ожидания на колесах») позволят туристам без российской визы хотя бы мельком осмотреть столицу, составить общее представление об одной или нескольких достопримечательностях и вовремя вернуться

в аэропорт по специально выделенным маршрутам. С помощью системы CitySpy транзитные зоны аэропортов станут своего рода зеркалом, отражающим не Москву рекламных буклетов и матрешек из Duty Free, а настоящую московскую жизнь в режиме реального времени. Ее внедрение будет способствовать тому, чтобы авиапассажиры превратились в туристов, со временем вернувшись во все равно почти незнакомый, но успевший заинтриговать их город.

(НЕ)ВИДИМАЯ МОСКВА Современная фотография — не лист бумаги с картинкой. Современная фотография — это создаваемый пользователями и мгновенно распространяемый через сеть блок графической информации, снабженный тегами и точными координатами и потому способный рассказать куда больше, чем то, что там изображено. Используя эти свойства фотографии, можно раскрыть невидимые ранее аспекты нашей среды обитания, а также попробовать создать новый визуальный интерфейс между людьми и городом. В качестве примера можно проанализировать, как видят Москву иностранные туристы и чем их видение отличается от видения местных жителей и туристов из других городов России. Для этого исследования были использованы данные с сайта Flickr — больше 40 000 фотографий сделанных в Москве почти тремя тысячами пользователей.

112

Исследователь Екатерина Изместьева родилась в Санкт-Петербурге, окончила факультет социологии Высшей школы экономики. В результате их обработки была создана карта, показывающая, где в Москве фотографируют москвичи, российские туристы и иностранцы. На первый взгляд, эта карта в основном подтверждает существующие стереотипы о туристической Москве. Иностранцы держатся вокруг Кремля, редко выбираются за пределы Садового кольца, а на окраинах

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 52–53

концентрируются в считаных местах вроде Коломенского или Царицыно. Российские туристы ведут себя похожим образом, но в целом смелее отдаляются от самых протоптанных троп. Москвичи, наоборот, скорее стремятся избегать туристических мест. Если присмотреться к отдельным участкам карты, видно, что туристы группируются вокруг Арбата, а москвичи предпочитают Новый Арбат, или что для туристов интересна вся Тверская, а москвичи снимают в основном вокруг Пушкинской

«Москвичи предпочитают архитектурным этюдам портреты, изображения фрагментов чего-либо и фото с котятами» 113

площади, воспринимая ее не как достопримечательность, а как транспортный узел. Обратное соотношение наблюдается на ВВЦ, где туристы не сходят с главной аллеи, а москвичи разбредаются по всей территории комплекса — то есть для москвичей это место имеет функции, скрытые от внимания чужаков. Не все выводы так банальны — анализ карты иногда дает и реальную пищу для размышлений. К примеру, поражает абсолютная пустота на месте парка Лосиный Остров — уникального для любого мегаполиса заповедника с реликтовой фауной и флорой. Сравнение тегов и сюжетов показывает, что для москвичей город, как и следовало ожидать, куда разнообразнее, чем для иностранцев, но в их восприятии почти полностью отсутствует историко-культурный компонент: в отличие от туристов

они предпочитают архитектурным этюдам портреты, изображения фрагментов чего-либо и фото с котятами. Превратить подобную карту из инструмента исследователя в атрибут активного горожанина можно, заставив ее функционировать в режиме реального времени. Такая «фотокарта второго поколения» видится мобильным приложением вроде Instagram, которое может показывать в привязке к местности все фотографии, сделанные пользователями в течение какого-либо времени. Таким

образом, оно будет предоставлять не сухую картографическую информацию и не абстрактный поток изображений, но выраженный в образах синхронный срез города, каким его видят туристы и горожане. На такой карте город перестанет быть безликим и оживет, причем не только в виртуальном пространстве. Те места и события, которые станут чаще попадать на фотографии, будут притягивать все больше посетителей, и начавшееся таким образом соревнование приведет к созданию новых, более открытых форм городской жизни.

МОЯ МОСКВА Современное российское общество отличает крайне низкий уровень доверия. Все социологические исследования показывают, что граждане страны доверяют лишь родным и друзьям, реже — коллегам и совсем не доверяют незнакомым людям и представителям власти. Москва, как и вся Россия, расколота на множество небольших сообществ, коммуникация между которыми минимальна. Одна из причин такой раздробленности — сложившаяся традиция пассивного потребления городского пространства, отсутствие возможности и традиции публичного самовыражения. Форсировать объединение различных социальных групп в единое гражданское сообщество и увеличить уровень доверия между людьми могла бы активизация

114

Архитектор Филипп Кац родился в Казани, учился в Казанском государственном архитектурно-строительном университете, МАРХИ и Еврейском университете в Иерусалиме. городской среды. Изучение восприятия людьми общественного пространства серьезно поможет в решении этой задачи. Для анализа того, как горожане воспринимают Москву, были использованы данные сервиса геопозиционирования Foursquare. На сайте foursquare.

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 4–5

com описаны 90 000 московских точек — самых разных мест, для которых кроме адреса указаны категория заведения, количество участников сервиса, когда-либо отметившихся в нем, и общее количество таких отметок. Соотношение последних двух чисел характеризует «публичность»

«Парадоксальным образом, даже Интернет способствует разобщенности: облегчая коммуникацию внутри небольших групп, он делает нынешнее положение вещей более комфортным» 115

точки: если много пользователей побывало там по одному разу — она явно открыта для всех, а если всего несколько пользователей оказываются там изо дня в день, то это частное пространство вроде офиса или квартиры. Характер разброса степени публичности для заведений всех типов оказался устойчивой социокультурной характеристикой — попарно схожие, но разительно отличающиеся от остальных результаты были получены для Москвы и Киева, Нью-Йорка и Сан-Франциско, а также для Токио и Сингапура. Особенностью постсоветского типа распределения стал куда более заметный вес точек категории «личное жилье», что подтвердило гипотезу о жестком разделении пространства таких городов на «свое» и «чужое» — то есть

не общее, а принадлежащее властям. Одним из немногих действенных механизмов диалога в российском обществе является Интернет. Однако парадоксальным образом даже Интернет способствует разобщенности: облегчая коммуникацию внутри небольших групп, он делает нынешнее положение вещей более комфортным и, соответственно, не создает условий для перемен. Между тем продуманное использование современных технологий позволяет форсировать развитие общественных институтов. В качестве проектного предложения был разработан эскиз интернет-сервиса, нацеленного на активизацию использования общественных пространств в Москве, в частности — городских парков. Эта программа, совмещающая в себе функции геолокационной

системы и социальной сети, должна стать каталогом возможностей, предоставляемых парками туристам, обычным горожанам и промоутерам. Функция «бронирования» определенных участков парков под личные или общедоступные мероприятия позволяет избежать столпотворения и заодно сделать максимально удобным процесс приглашения гостей, согласования своих планов с администрацией парка и даже поиска спонсоров. Одновременно такой сервис стал бы площадкой для общения активистов и распространения коллективного опыта. Результатом его работы может быть налаживание диалога между представителями различных сообществ — диалога пусть и локального, но все же совершенно необходимого для того, чтобы горожане поверили друг другу, а значит, и в свой город.

МОСКВА ДЛЯ ПЕШЕХОДОВ Автомобильная Москва постепенно поглощает Москву пешеходную: тротуары отдаются под парковки, пешеходные светофоры все реже горят зеленым, водители, которые притормаживают на зебрах, считаются забавными чудаками. Автомобильная Москва при этом изучается статистиками транспортных потоков, наносится на карты «Яндекса» и Google, отслеживается в режиме реального времени специальными службами вроде «Яндекс.Пробки» и снабжается пусть пока несовершенной,

116

Дизайнер Татьяна Мамаева родилась в Санкт-Петербурге, окончила электромеханический факультет СПбГПУ. Получила диплом Института дизайна Умеа в Швеции, потом проходила практику в отделе коммуникационного дизайна венской компании Peschke Design OG.

SENSEable City: Москва

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 24–25

но все более полной системой дорожных указателей. У пешеходов ничего этого нет, хотя новые здания, запертые по чьему-то решению ворота и наглухо огороженные стройплощадки изменяют их маршруты куда чаще, чем автомобильные. В результате даже местные жители зачастую

«На автомате планируя свое передвижение по основным улицам, пешеходы ненароком огибают самую комфортную для себя зону — дворы и соединяющие их проулки» 117

плохо знакомы со своим районом и многие годы перемещаются по нему только давно известными путями, которые совсем не всегда удобнее и короче прочих. При этом самый распространенный морфотип мос ковской застройки таит в себе огромный потенциал для пешеходов. Внутри редкой и нерегулярной (а значит, неудобной для них) уличной сети дома тут образуют систему просторных взаимосвязанных дворов — особенно в пределах Садового кольца, то есть в наиболее оживленных районах. На автомате планируя свое передвижение по основным улицам, пешеходы ненароком огибают самую комфортную для себя зону — дворы и соединяющие их проулки, которые можно было бы использовать, чтобы

срезать путь, избежать занятых машинами тротуаров или просто спрятаться от толпы. Происходит это чаще всего по неведению, а иногда и потому, что стремящиеся к безопасности жители — то есть все те же пешеходы — отгородили свои дворы заборами и воротами с кодовыми замками. Чтобы как-то исправить ситуацию, нужно прежде всего иметь надежную и постоянно обновляемую информацию обо всех возможных пешеходных маршрутах. Но у властей на это никогда не будет денег, а коммерческие структуры не воспринимают пешеходов как перспективный рынок. К счастью, современные мобильные технологии позволяют самим горожанам сообща накапливать подобные данные — в этом и состоит идея предлагаемой платформы MoscoWalKit. В первую очередь запущенные на мобильных телефонах программы будут собирать и анализировать траектории всех пеших прогулок. С помощью этого массива данных городские власти смогут наконец

заняться открытием недостающих проходов и размещением указателей в соответствии с практическими нуждами жителей. Кроме этого, MoscoWalKit будет способна в режиме реального времени прокладывать пешеходные маршруты, основываясь на конкретных требованиях пользователя — это, к примеру, может быть самый короткий, самый интересный или самый тихий путь. Эта же программа может хранить в своей базе все коды от запертых ворот и сообщать их прохожим в обмен на личные данные, которые обеспечат местным жителям необходимый уровень безопасности. Грамотное и основанное на точной информации планирование пешеходного движения может не только упростить жизнь москвичей и обезопасить их от экспансии машин. Оно способно оживить неиспользуемые сейчас городские пространства, а значит, вызвать экономический рост благодаря появлению новых возможностей для торговли и сферы услуг.

МОСКВА В ДВИЖЕНИИ В составляемом компанией IBM рейтинге транспортных проблем Москва стоит между Йоханнесбургом и Нью-Дели. Пробки — чуть ли не главная тема для раз говоров москвичей и статей в городской прессе. Тем не менее каждый день на дороги выезжает все больше автомобилей. Cейчас их уже четыре миллиона, а если

118

текущая тенденция сохранится, к 2020 году это количество удвоится. В этом исследовании предложен новый ракурс для описания дорожной ситуации, а также мобильное приложение, которое должно помочь водителям (и не только им) наконец увидеть эту ситуацию такой, какая она есть, — потому что только после

SENSEable City: Москва

этого ее можно будет радикально улучшить. Для первоначального анализа нынешнего положения вещей использовались все возможные источники, работающие в режиме реального времени: информация и комментарии на картах «Яндекса», регистрации в пробках на сайте Foursquare, видео с камер ГИБДД. На основании этих данных были выделены 15 вполне решаемых дорожных проблем: парковка в непредназначенных для этого местах, нарушения правил проезда перекрестков, неудачная планировка развязок и т. д. Устранение этих факторов могло бы повысить пропускную способность существующей транспортной сети минимум на 10%. Между тем городские власти в основном затевают масштабные проекты строительства и расширения дорог. Но таким способом проблему пробок не решить: чем больше дорог строится, тем больше людей пересаживаются на машины и тем меньше развивается общественный транспорт. Даже чисто математически при добавлении новых звеньев в дорожную сеть ее пропускная способность может парадоксальным образом падать — иногда так и происходит.

«Когда мы смотрим на обычные карты, мы видим только расстояния. Между тем куда важнее для нас время» 119

Архитектор Анна Сиприкова родилась в Москве. Училась на кафедре реконструкции и реставрации МАРХИ, параллельно участвуя в архитектурных семинарах в Пекине, Стамбуле, Иерусалиме и Венеции. Ее выпускной проект получил первый приз на международном фестивале «Зодчество». Одним из способов улучшить ситуацию могло бы стать обращение к экономике совместного участия, которая все больше укореняется в США и Европе: машину можно брать напрокат или пользоваться ею совместно, так как чаще всего она все равно простаивает на парковке. Мобильные цифровые технологии способствуют развитию подобных решений, поскольку облегчают координацию пользователей между собой. Однако москвичи пока психологически не готовы к такому серьезному перелому в поведении. Здесь и сейчас мобильные технологии могут послужить провод ником на долгом пути, который от привлечения внимания к проблеме и помощи в осознании ее масштабов приведет к изменению устоявшихся привычек большинства населения. Именно в этом заключается смысл предлагаемой концепции мобильного

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 16–17

приложения — онлайн-карт нового типа. Когда мы смотрим на обычные карты, пусть даже и в Интернете, мы видим только расстояния. Между тем куда важнее расстояний для нас время: передвижение по мегаполису превратилось в сложную задачу со многими переменными — от пробок на дорогах и расписания электричек до часов работы и состояния тротуаров. Уже сейчас «Яндекс» или Google могут посчитать, в течение какого времени мы можем доехать до выбранной точки на определенном виде транспорта, но карта всего города, показывающая, как долго добираться от местоположения пользователя до любого из районов, дает куда более полное представление о действительности. Для

120

водителя Москва на такой карте ночью становится маленькой, а в утренний час пик раздувается до гигантских размеров. Разместив изображения этой карты на рекламных экранах, можно будет убедить часть людей припарковаться и отправиться по делам на общественном транспорте. С другой стороны, автомобилист, пассажир метро и пешеход с ее помощью легко договорятся о встрече там, где им это одинаково удобно, а турист с удивлением увидит на ней, как в шесть часов вечера Кремль и музеи исчезают, чтобы уступить место другим, менее известным, но зато реально доступным достопримечательностям. Делая скрытые аспекты московской жизни зримыми, такое приложение учит людей разумному поведению в городе.

SENSEable City: Москва

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ГОРОДА: ОБНОВЛЕНИЕ ЧЕРЕЗ НАРУШЕНИЕ ЗАПРЕТОВ Что будет, если мысли и желания москвичей вдруг перестанут быть тайной? Идея города как такового тесно связана с представлениями о контроле, и этот контроль очевиднее всего в области сексуальности. Москва, несущая на себе отпечаток и традиционной православной культуры, и советского проекта переустройства человека, остается очень закрытым в этом смысле городом: она почти полностью исключает из общественной сферы разговор о телесности и отношениях полов, вытесняя эти стороны жизни в дальние углы сознания и пространства, в сферу обсценности и криминала. Образующаяся в результате разобщенность усугубляет пространственный и экономический разрыв между различными группами и субкультурами. Чтобы избежать социального взрыва, необходимо

«Москва, несущая на себе отпечаток и православной культуры и советского проекта переустройства человека, исключает из общественной сферы разговор о телесности и отношениях полов» 121

Архитектор, преподаватель и исследователь Карлос Меделлин родом из Боготы. Кроме преподавания в одной из колумбийских архитектурных школ, он работал в бюро Джанкарло Маццанти, которое стремится через архитектуру улучшить социальную среду города. найти инструменты для создания единого коммуникационного пространства, охватывающего всех жителей города. Поиск таких инструментов неизбежно начинается с анализа нынешней ситуации. В Москве 2012 года поведение горожан регламентировано четкими социальными нормами, поэто му люди чувствуют себя свободно, лишь оказавшись в замк нутом пространстве, среди тех, кто разделяет их интересы. В складывающийся из этих пространств параллельный город ведут физические и виртуальные «точки входа», которые можно исследовать, используя возможности социальных сетей и сайтов знакомств. Собранная информация позволила

Исследовательский отчет студии «SENSEable City: Москва», с. 78–79

обнаружить и нанести на карту изнанку официальной Москвы — город, в котором можно реализовать альтернативные социальные и сексуальные сценарии. Тем не менее выяснилось, что физическая граница между официальным и параллельным городом надежно охраняется бесчисленными специалистами по фейсконтролю, а виртуальные контакты затруднены недостоверной статистикой пользователей и вечным несовпадением их взаимных запросов. Больше того, параллельная Москва оказалась в чем-то не менее патриархальной и антифеминистской, чем официальная: в городе, где женщин заметно больше половины, даже для мужчин, ищущих других мужчин, имеется куда

122

более развитая инфраструктура, чем для женщин, ищущих мужчин. Современные технологии дополненной реальности могут стать одним из способов решения проблем табуированности и разобщенности в сегодняшней Москве. Высвободить скрытые импульсы в публичном пространстве помогут специальные электронные очки с детекторами положения зрачков и беспроводной связью с компьютером. Они зафиксируют ситуацию, когда два носящих их человека встретятся глазами на чуть больше, чем несколько, секунд и выведут на линзы-мониторы информацию о том, что каждый из них ищет в потенциальном партнере: скажем, задушевный разговор, случайный секс или

SENSEable City: Москва

счастье на долгие годы. Напротив, проекционные фасады, благодаря которым каждый горожанин сможет определять внешний вид одного из элементов своего дома-полиэкрана, позволят выплеснуть скрытую жизнь замкнутых пространств на городские просторы,

123

сделав ее если не доступной, то хотя бы известной случайному прохожему. Таким образом, виртуальные элементы, встраиваемые в физическую среду, дадут жителям Москвы раскрыть самих себя городу и раскрыть город для самих себя.

Институт «Стрелка» — это некоммерческая организация, основаная в 2009 году — занимается производством знания, новых идей и оптимальных способов их реализации. В аудиториях и студиях «Стрелки» бесплатно учатся молодые архитекторы, дизайнеры, социологи, экономисты и другие профессионалы. Во дворе проходят открытые лекции, конференции и кинопоказы. Бар одновременно является и местом для общения, и источником финансирования: все, что он зарабатывает, направляется на нужды института. «Стрелка» всецело открыта внешней среде и всегда готова к сотрудничеству. Все, что здесь происходит, немедленно становится достоянием общества. Продукт, который создает «Стрелка», — сложный. Это выпускники и их проекты. Это пространство сотрудничества между экспертами, властями и горожанами.

Попечительский совет Сергей Адоньев Сергей Гордеев Дмитрий Ликин Александр Мамут Илья Осколков-Ценципер Олег Шапиро Директор Варвара Мельникова ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2011/2012 Директор образовательной программы Юрий Григорян Исполнительный директор образовательной программы Анна Красинская Куратор Studio Generale Анастасия Смирнова Координаторы Алина Василенко Анна Широкова

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» Берсеневская набережная, 14, строение 5А Москва, 119072, Россия more@strelka.com +7 (499) 771 74 37