Research report 2013/14. Studio Links by Strelka Institute for Media, Architecture and Design

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА 2013/14: ПОВСЕДНЕВНОСТЬ Жители российских городов ездят на машинах по загруженным улицам, сидят перед компьютерами в конторах и офисах, встречаются в кафе с друзьями, покупают в магазинах вещи и продукты, а дома — воспитывают детей, делают ремонт и смотрят телевизор. Всё это привычные будни, огромный и сложный мир обыденного, на самом деле очень мало исследованный и слабо отрефлексированный. В 2013/14 году «Стрелка» выбрала темой своей образовательной программы «Повседневность», или Urban Routines. Из чего складывается обыденная жизнь города? Как наша новая реальность соотносится с прошлым и каких изменений можно ждать в будущем? Возможно ли, исследуя структуру обыденного, прийти к масштабным выводам и сделать на их основе инновационные проекты? Эти и другие вопросы находились в центре внимания пяти проектноисследовательских студий «Стрелки» — Жилье/Dwelling, Офисы/ Offices, Автомобили/Cars, Магазины/Retail и Связи/Links. В этой публикации представлены результаты работы студии «Связи».

Электронный вариант публикации и результаты работы других студий доступны на issuu.com/strelkainstitute

РУКОВОДИТЕЛИ СТУДИИ: Василий Аузан, кандидат экономических наук, Институт «Стрелка» Рональд Уолл, PhD по экономической географии, магистр архитектуры, сотрудник Института исследований в области жилищного строительства и урбанизма при университете Эразмус (Роттердам)

СТУДЕНТЫ: Лусине Арсенян (ЭФ МГУ); Александра Дружинина (ЭФ МГУ); Регина Магомедзагирова (ЭФ МГУ); Никита Румянцев (ЭФ МГУ); Каролина Скворцова (ЭФ МГУ); Дмитрий Сурков (Географический факультет МГУ); Евгения Чабанова (ЭФ МГУ) ЭКСПЕРТЫ И УЧАСТНИКИ ПРОЕКТА: Михаил Алексеевский, антрополог, кандидат филологических наук, руководитель Центра городской антропологии КБ «Стрелка»; Александр Аузан, доктор экономических наук, декан Экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова; Светлана Барсукова, доктор экономических наук, профессор Факультета социологии НИУ ВШЭ; Алексей Белянин, PhD по экономике, заведующий Лабораторией экспериментальной и поведенческой экономики, доцент МИЭФ, НИУ ВШЭ; Анна Богомолова, кандидат экономических наук, доцент кафедры макроэкономического регулирования и планирования экономического факультета МГУ; Виктор Вахштайн, кандидат социологических наук, ведущий научный сотрудник РАНХиГС, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук; Мария Волик, студентка 1 курса магистратуры МГУ, направление «Финансовая экономика»; Нина Дымшиц, аспирант МГИМО, приглашенный исследователь, Институт политических исследований, Париж; Владимир Илюшин, вице-президент Ассоциации деятелей игорного бизнеса; Анна Красинская, исполнительный директор образовательной, издательской и публичной программ Института «Стрелка»; Никита Кузьмичев, старший консультант отдела TFE, PWC; Марк Левин, доктор экономических наук, заведующий кафедры микроэкономики экономического факультета РАНХиГС; Алексей Левинсон, социолог, доктор исторических наук, руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра»;

Денис Леонтьев, директор КБ «Стрелка»; Варвара Мельникова, директор Института «Стрелка»; Алексей Муратов, кандидат искусствоведения, партнер КБ «Стрелка»; Надежда Нилина, архитектор, урбанист, преподаватель архитектурной школы МАРШ; Кирилл Никитин, партнер PWC, директор Центра налоговой политики экономического факультета МГУ; Александр Острогорский, журналист, эксперт Института «Стрелка», преподаватель архитектурной школы МАРШ; Алексей Павлушкин, руководитель проектов McKinsey & Company; Анна Позняк, аналитик программной дирекции Московского урбанистического форума, Институт «Стрелка»; Евгения Поспелова, старший продюсер образовательной программы Института «Стрелка»; Вадим Радаев, доктор экономических наук, проректор НИУ ВШЭ, заведующий кафедрой экономической социологии НИУ ВШЭ; Григорий Ревзин, кандидат искусствоведения, архитектурный критик, партнер КБ «Стрелка»; Лия Сафина, координатор образовательного процесса Института «Стрелка»; Куба Снопек, архитектор, преподаватель Института «Стрелка»; Спиридон Ставропулос, экономгеограф, научный сотрудник департамента городской устойчивости и конкурентоспособности Университета Эразмус (Роттердам); Павел Сычев, руководитель федерального проекта «Агенты»; Сергей Трухачев, заместитель декана по развитию Экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова; Алексей Щукин, специальный корреспондент журнала «Эксперт»

НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА МОСКВЫ Образовательная исследовательская студия «Связи» института «Стрелка» занималась изучением неформальной экономики Москвы, ее пространственного размещения и связей с формальными секторами экономики. Студия возникла в рамках партнерства института с МГУ им. М.В. Ломоносова. В исследованиях участвовали старшекурсники экономического и географического факультетов МГУ, ранее не проходившие подготовки на «Стрелке». Тема неформальности сегодня получает новое звучание на волне интереса к городам. Конечно, больше всего неформальная экономика заметна в мегаполисах развивающихся стран, где граница между формальным и неформальным — это граница между деловым кварталом и районами трущоб. Отрадно осознавать, что Москва в этом смысле не такой уж «город контрастов». Вместе с тем в Москве и в России доля неформальной экономики — понимаемой как виды деятельности, не регистрируемые в официальной отчетности, — занимает от 20% до 45% валового продукта. Неформальная занятость, теневая экономика, реципрокные обмены, криминальные секторы — масштаб некоторых из этих явлений, может быть, снизился за последние 20 лет, однако продолжает играть существенную роль в жизни города. Без их учета невозможно принимать решения о состоянии города, планировать его развитие. С другой стороны, понимание того, почему те или иные секторы находятся в тени (например, почему 90% частных арендодателей не платят налог), может дать городу и его властям новый ресурс для развития. В последние годы поменялась парадигма восприятия неформальной экономики. Если раньше единственно возможным считалось ее устранение и формализация, то сегодня экономисты все чаще признают, что неформальная экономика в той или иной степени неизбежна а в некоторых своих ипостасях полезна для развития экономики формальной. Поэтому студия «Связи» уделяла внимание прежде всего гармоничному сосуществованию формального и неформального в городе. Впрочем, мы далеки от того, чтобы романтизировать неформальную экономику, которая во многих случаях связана с криминалом, насилием, принуждением. Что касается выбора нового формата работы студии и ее состава, то здесь стало очевидным совпадение интересов «Стрелки» и МГУ. Институт «Стрелка» за свою недолгую историю стал одним

из основных мест обсуждения урбанистической проблематики. Нельзя сказать, чтобы экономический разрез при этом полностью игнорировался — студенты «Стрелки» обучаются по разработанной Институтом мультидисциплинарной методике ESPAC (от англ. Economics, Sociology, Politology, Architecture, Culture), в которой экономические проблемы — будь то энергетика или розничная торговля, — часто становятся темами исследовательских студий и консалтинговых проектов. Однако в дискуссии о городе по понятным причинам чаще доминируют архитекторы и градостроители и свойственный им взгляд на вещи. Студия «Связи» использовала экономические подходы, эконометрический инструментарий и прочие свойственные этой науке методы. С другой стороны, у экономистов очевидным образом растет потребность в разработке пространственного взгляда на происходящие процессы. Участники студии прошли, пусть и в укороченном виде, курс урбанистики, работали с иностранными архитекторами и географами, выезжали на полевые исследования в город, изучая и замеряя то, что происходит с транспортом, на рынках, в зонах концентрации неформальных секторов. В общем, делали все, что не свойственно кабинетным исследователям. Было бы наивным полагать, что за два-три месяца работы нам удастся дать исчерпывающее описание неформальной экономики мегаполиса и факторов ее пространственного размещения. Мы и не ставили перед собой эту цель, стремясь скорее поставить вопросы и провести первичные исследования по теме. В данном сборнике вы найдете написанные директорами студии статьи, рассказывающие о необходимости увидеть неформальную экономику как часть общей экономики, описывающие причины ее живучести, ее преимущества и возможные способы ее интеграции в экономику и среду города. Статьи, написанные исследователями студии, рассматривают феномен «налипания» неформальной экономики на транспортную инфраструктуру (Никита Румянцев), особенности и механизмы колоссального рынка неформальной аренды квартир в Москве (Евгения Чабанова), неформальное строительство (Люсине Арсенян), городские рынки — и в особенности блошиные — как своего рода каталог разных экономических практик, в том числе реципрокных обменов, и важное для города социальное и культурное явление (Регина Магомедзагирова), взаимодействие и взаиморасположение легальных такси и «бомбил» в городе (Каролина Скворцова). Также здесь приводится анализ легального, экономического и пространственного разрезов двух

рынков «порочной» экономики — подпольных казино (Дмитрий Сурков) и секс-индустрии (Александра Дружинина) с весьма смелыми выводами. Тема неформальности весьма разнообразна. Разобраться в ее хитросплетениях нам помогли ведущие эксперты в этой области — экономисты Вадим Радаев и Светлана Барсукова, социолог Алексей Левинсон * — другие ученые и исследователи, а также горожане и работники неформальных секторов. Благодаря общению с этими людьми у нас произошла смена оптики: на место свойственной большинству горожан брезгливости по отношению к представителям неформальной экономики пришли исследовательский интерес, умение понять иную точку зрения, взглянуть на город не только как на финансовую машину, но как и на живое и ценное в своей естественности явление. — Василий Аузан, Рональд Уолл

* Фрагменты выступлений этих трех экспертов приведены в данном сборнике.

Над сборником работали: ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР: Василий Аузан РЕДАКТОРЫ: Александр Острогорский Алексей Хазбиев Алексей Щукин ДИЗАЙН И ВЕРСТКА: Андрей Гончаров

CОДЕРЖАНИЕ

МОСКВА ЗА ФАСАДОМ ФОРМАЛЬНОГО Василий Аузан, Рональд Уолл

«ЭФФЕКТ НАЛИПАНИЯ»: НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА И ТРАНСПОРТНАЯ ИНФРАСТРУКТУРА ГОРОДА Никита Румянцев

29 40

ВОПРОС ГАРАНТИЙ: НЕФОРМАЛЬНЫЙ РЫНОК АРЕНДЫ ЖИЛЬЯ В МОСКВЕ Евгения Чабанова

ВРЕМЕННОЕ ПОСТОЯННОЕ: САМОСТРОЙ И НЕФОРМАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС В СТРОИТЕЛЬСТВЕ Лусине Арсенян

НЕ ТОЛЬКО ПРО ДЕНЬГИ: РОЛЬ РЫНКОВ В ГОРОДЕ Регина Магомедзагирова

НЕИСТРЕБИМАЯ БАКТЕРИЯ? АНАЛИЗ РЫНКА ТАКСИ В МОСКВЕ Каролина Cкворцова

СИЯНИЕ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ: НЕЛЕГАЛЬНЫЙ ИГОРНЫЙ БИЗНЕС В МОСКВЕ Дмитрий Сурков

МОСКВА-ТЕРПИМАЯ: СЕКС-ИНДУСТРИЯ В МОСКВЕ Александра Дружинина

ЭКСПЕРТЫ О НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ И ЕЕ РОЛИ В ГОРОДЕ 86 92

СТРУКТУРА РОССИЙСКОЙ НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ И ЕЕ ОТНОШЕНИЯ С ГОРОДСКОЙ СРЕДОЙ Вадим Радаев

ФОРМАЛЬНАЯ И НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: ИСТОРИЯ И ПАРАДОКСЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ Светлана Барсукова

НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ГОРОДЕ: ВЗГЛЯД СОЦИОЛОГА Алексей Левинсон

МОСКВА ЗА ФАСАДОМ ФОРМАЛЬНОГО

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ВАСИЛИЙ АУЗАН, РОНАЛЬД УОЛЛ

Неформальная экономика — тема, интерес к которой в среде экономистов то растет, то снижается, но определенно привлекающая к себе все больше внимания со стороны исследователей городов. В первую очередь, актуальность этой темы для урбанистов связана с попытками осмыслить происходящее в мегаполисах развивающегося мира, где значительная часть горожан живет не только в условиях неформальной экономики, но и в неформальных поселениях, жизнь в которых не поддерживается и не контролируется государством. Но эта тема представляется важной и для Москвы. К счастью, явления, относящиеся к этой сфере отношений в столице России не так заметны, как, скажем, в африканских или южно-азиатских городах. Но роль неформальной экономики в России и, соответственно, в Москве остается высокой — ее доля составляет, по разным оценкам, от 20% до 45%. Изучение ее закономерностей, размеров, а также пространственного распределения и воздействия на город, представляется важным для понимания направлений развития Москвы. Представленный в этой публикации проект «Связи» был реализован в 2014 году силами Института «Стрелка» с участием специалистов университета Эразмус в Роттердаме и магистров экономического факультета МГУ им. Ломоносова. Он стал лишь попыткой исследования неформальной экономики Москвы в пространственном разрезе. Было бы излишне смелым пытаться в ходе этого короткого и по сути своей образовательного проекта сформировать исчерпывающее представление о неформальной экономике, ее связи с экономикой формальной и о ее воздействии на город. Скорее, важно было посмотреть на проблему иначе, чем на нее смотрит брезгливый обыватель или профессиональный борец за легализацию. Важно было задаться вопросами о реальных масштабах тех или иных явлений, об эффективности тех или иных государственных мер. Не менее важным нам представлялось начать, вооружившись инструментарием экономической теории, экономической географии, эконометрики, исследовать экономику Москвы на уровне районов, отдельных территорий, выстраивая пространственные связи. Такого рода работы пока очень немногочисленны,

но очевидно, что это является крайне необходимым и перспективным направлением для исследований. ОСОЗНАНИЕ НЕФОРМАЛЬНОСТИ Эксперты признают, что неформальная экономика — одно из самых свободно трактуемых понятий в экономике. С момента появления термина в начале 70-х годов прошлого века1 оно сильно изменилось. Наиболее популярное у современных исследователей определение, гласит, что это ненаблюдаемая и не регистрируемая официальной статистикой экономическая деятельность. В нашем проекте мы рассматривали неформальную экономику максимально широко. Мы выделяли два основных направления для исследования2 . Первое — так называемое структурное — анализирует все виды активности за пределами формальной экономики. Сюда мы, вслед за большинством исследователей, включали легальную деятельность, не поддающуюся контролю, теневую деятельность (неформальная деятельность в рамках формальных организаций, то, что по оценкам В.В. Радаева составляет львиную долю российской неформальной экономики), реципрокную экономику (например, экономика дара, или домашняя экономика), криминальные сектора экономики. Существует кроме того и институциональный подход к пониманию неформальной экономики, в рамках которого неформальные правила считаются элементом любого формального института. Одним из наиболее сложных и интересных здесь является вопрос о том, насколько неформальные правила поддерживают формальные, не мешают им или противоречат. В первых случаях не происходит ничего фатального, в последнем — как это, например, происходит с коррумпированными органами власти — сама организация, институт, меняет свою суть и начинает играть совершенно другую роль. Надо ли бороться с неформальной экономикой? До недавнего времени в этом были убеждены многие экономисты и политики. Авторы большинства исследований к неформальной экономике относились как к проблеме, фокусируясь на способах ее «формализации»3 . Такой подход интуитивно понятен, ведь если в экономике возникают провалы рынка (асимметрия информации, монополизация, дискриминация), то обычно вмешивается государство. Оно, однако же, может вмешиваться только в то, что наблюдает, оценивает и регулирует. В случае неформальной экономики это не так, что и обуславливает распространенность идей о легализации. Однако сегодня все популярнее становится более дифференцированный взгляд на проблему. Во-первых, есть очевидные случаи, когда в неформальной экономике не происходит провалов (взять ту же домашнюю экономику) и ее легализация и повышение уровня регулирования лишь повышает издержки для общества. Во-вторых, уже давно высказана идея о том, что неформальная экономика является неотъемлемой частью формальной экономики 4 . Более того, не вполне очевидно насколько их вообще можно рассматривать как два различных феномена 5 . Это хорошо понятно в рамках институционального подхода к неформальности, но справедливо и для структурного. Так, в глобальном масштабе неформальные работники очень часто встроены в формальные цепочки создания стоимости в качестве поставщиков товаров и услуг. Есть и обратные примеры, когда 1 2 3 4 5

Об этом подробнее см. материалы на основе прочитанных в рамках проекта лекций В.В. Радаева и С.Ю. Барсуковой Барсукова С.Ю., Неформальная экономика: понятие, история изучения, исследовательские подходы. URL: http://ecsocman.hse.ru/ data/2012/06/13/1273319782/Barsukova.pdf Bangasser, P., The ILO and the Informal Sector: an Institutional History, International Labour Organization, 2000 Sassen, S., New York City’s Informal Economy, in Portes, A., Castells, M., and Benton, L.A., eds., The Informal Economy, Studies in Advanced and Less Developed Countries, Baltimore: The John Hopkins University Press, 1989 Daniels, P.W., Urban Challenges: the Formal and Informal Economies in Mega-Cities, Cities, Vol.2, No.6, p. 501-511, 2004

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

неформальные экономические агенты встроены в цепочки со стороны маркетинга и продаж. Американский журналист и исследователь неформальной экономики в развивающихся странах Роберт Нойвирт в своих работах 6 упоминает о глобальных компаниях, для которых до 20% доходов обеспечивают уличные торговцы. Он также отмечает, что глобальные бренды в реальности амбивалентны в своем отношении к рынку контрафактной продукции, поскольку, при всех его минусах, контрафакт служит для них мощным маркетинговым инструментом, приучая рынок к брендам, предоставляя информацию о потребительских предпочтения и так далее. «Если нашу продукцию не подделывают, значит с ней что-то не так», — говорят менеджеры крупных глобальных брендов, когда их не слышат. В-третьих, неформальная экономика часто служит своего рода подстраховкой для общества, дает людям возможность в трудные времена заработать и прокормить себя. Неформальная занятость является способом подработки для вполне легальных работников7, и массу примеров этому мы можем видеть в Москве, когда, например, преподаватели ВУЗов подрабатывают репетиторами. Это явление характерно не только для развивающихся стран. Существуют данные, согласно которым 15% ВВП в развитых экономиках обеспечивается неформальным сектором. В развивающихся странах этот показатель может варьироваться от 60% до 80%. При этом, по существующим оценкам, до двух третей доходов неформальной экономики расходуются в рамках формальной экономики. ОПТИКА НЕФОРМАЛА Таким образом, сегодня задача видится скорее не в тотальном искоренении неформальности и «обелении» всего и вся, а в поиске баланса, комбинации, при которой формальная и неформальная экономика могут сосуществовать и органично дополнять друг друга. Именно такую позицию мы выбрали в качестве отправного пункта нашей работы. Одним из вызовов для нашего исследования было принять объективную, если не позитивную, точку зрения на неформальную экономику, отойти от нормативного взгляда и анализа к позитивному, не предписывая ничего тому или иному сектору экономики априорно. При этом важно было и не романтизировать, не приукрашивать неизбежные недостатки этого сектора, такие как негативные экстерналии для других участников экономической деятельности, криминал, насилие и так далее. В чем состояли особенности нашего подхода к неформальной экономике, как мы старались смотреть на явление и что можно было бы отнести к нашим наиболее интересным наблюдениям? Во-первых, неформальная экономика никогда не хаотична, она подчиняется законам и логике экономической деятельности. Например, в сфере неформального такси похоже, что существуют модели чисто конкурентная, когда речь идет о выезжающих на улицы индивидуальных «бомбилах», и вполне монополистическая, когда речь идет о таксистах, контролирующих наиболее прибыльные направления, например из аэропортов в центр города. Во-вторых, как мы уже упомянули, неформальная экономика — важнейший стабилизатор экономики в целом, который позволяет людям выживать, когда дает сбой экономика формальная. Вадим Радаев, экономист и социолог, ведущий в стране эксперт по неформальной экономике, приводит аналогию с травой, 6 7

Neuwirth, R., Stealth of Nations: The Global Rise of the Informal Economy, Anchor Books, 2011 Cox, R., Watt, P., Globalization, Polarization and the Informal Sector: The Case Of Paid Domestic Workers in London Area 34(1), 39-47, 2002

которая прорастает после того, как прошел каток. Например, с крахом советской экономики и, в частности, падением объемов сельскохозяйственного производства, миллионы людей стали прокармливать себя, выращивая овощи на личных огородах. Люди из регионов с высокой безработицей едут в большие города подрабатывать частным извозом, в строительных бригадах, нянями и уборщицами. В-третьих, неформальная экономика очень гибка и конкурентоспособна. Она возникает там и идет туда, где по каким-то причинам не работает формальная экономика. Те же «бомбилы» востребованы потому и там, где не достает общественного транспорта или где сложно воспользоваться легальным такси. Знакомые всем бабушки, которые подходят к поездам дальнего следования на станциях с пирожками и огурцами — еще один пример такой гибкости. В-четвертых, неформальная экономика является индикатором регуляторных, коммерческих или социальных провалов. Возникновение коррупции в тех или иных видах деятельности указывает на возможную неэффективность и запутанность процесса, большая неформальная занятость говорит о нехватке рабочих мест или излишней зарегулированности трудовых отношений, неуплата налогов — о проблемах в администрировании или неверных стимулах. Исследования показывают, что размер неформальной экономики напрямую увязан с уровнем административных барьеров: согласно анализу Шнайдера и Эрнсте увеличение интенсивности государственного регулирования на один пункт ведет к десятипроцентному росту неформальной экономики 8 . В-пятых, некоторые компоненты неформальной экономики (например, те из них, которые, ненаучно говоря, основываются на человеческих пороках) неискоренимы. Например, речь идет о секс-индустрии. Вряд ли есть примеры стран даже с самым жестким режимом, где этого явления бы не существовало. При этом, есть страны, где эта сфера легализована и находится под контролем. Кстати, в число таких стран когда-то входила и Российская империя. Практика показывает, что вывод таких отраслей за рамки закона (а мы не далее как в 2009 году стали свидетелями запрета деятельности казино в российских городах) означает не столько прекращение их существования, сколько уход в тень и переход контроля за этой деятельностью к другим группам. Вопрос о том, как правильно регулировать такие отрасли решить очень непросто и его решение включает в себя ряд соображений, в том числе морального свойства. Представляется важным, не давая в итоге однозначных рекомендаций, рассмотреть все плюсы и минусы текущего положения и возможных сценариев. Наконец, важно осознавать, что в неформальной экономике есть существенный положительный социальный и культурный потенциал. Это, в первую очередь, социальная активность, типы взаимодействий, которые составляют культуру города, формируют доверие. Ведь о городе важно думать не только как об экономической машине, но как о месте для жизни, общения, самореализации, погружении в культуру. Какую роль неформальность может играть здесь? Следует ли стремиться создать идеальный, стерильный город? Можно ли говорить, что городу в социально-экономическом и культурном плане необходима некоторая доля неформальности как «полезная бактерия» (по выражению А.Г. Левинсона) или фактор «социальной рентабельности» (по выражению А.В. Чаянова)? 8

Schneider F., Enste D., Shadow Economies: Size, Causes and Consequences, Journal of Economic Literature , Vol. XXXVIII (March 2000) pp. 77–114

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

КАРТА НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ Очерчивая круг тем для нашего сфокусированного на городе исследования, мы с одной стороны старались учесть различные трактовки неформальной экономики, которыми обогатилась в последние десятилетия экономическая наука, а с другой — посмотреть на элементы города и городской жизни, проиллюстрировать на них те или иные проявления неформальной экономики. Таким образом возникло несколько групп тем. Одна из них связана с проявлениями неформальной экономики в городском пространстве. В частности, речь идет о закономерностях распределения неформальных видов экономической активности в городе в соответствии с социально-экономическими показателями районов и особенностями инфраструктуры (Н. Румянцев) и о влиянии практик различных отраслей (в первую очередь — строительной) на облик города, размещение, функционал и архитектуру объектов (Л. Арсенян). Отдельная тема — нерегистрируемая экономическая активность, четкая локализация которой невозможна, например, сдача в аренду квартир без уплаты налогов (Е. Чабанова) или нелегальные такси (К. Скворцова). Существует блок тем, связанных с мигрантской экономикой, особенностями экономических и социальных взаимоотношений в определенной этнической среде. Есть темы, связанные с самозанятостью в городе и оценкой этого рынка. Неполным был бы взгляд на явление неформальности без рассмотрения рынков как своего рода каталогов различных социальных экономических практик (в том числе реципрокных обменов) и фактора туристической привлекательности города (Р. Магомедзагирова). Наконец, есть темы, связанные с криминальными отраслями, в особенности теми из них, которые в разные исторические периоды находились то в легальном, то в нелегальном поле — в данном случае речь в первую очередь идет об азартных играх (Д. Сурков) и о сексиндустрии (А. Дружинина). У нас не было возможности охватить весь спектр проблем, однако, темы, которые не стали предметом нашего изучения сейчас, представляются интересными для дальнейшего исследования. Перспективной и важной, с учетом объемов этого явления, представляется теневая экономика. Изучение неформальной занятости, а к ней относятся разные услуги, которыми пользуются миллионы москвичей — ремонт квартир, уход за ребенком, уборка, репетиторство, может дать интересную информацию о реальной географии занятости в столице, потоках людей, особенностях спроса на город. Анализ пространственного распределения и особенностей мигрантской и этнической экономики, имеющей в себе существенный компонент неформальности, также способен дать полезную информацию для тех, кто занимается управлением и планированием городов. Возникновение гетто или предотвращение их формирования 9 — крайне важная тема для большинства мегаполисов, не является исключением и Москва. Интересные находки может принести рассмотрение «инфраструктуры неформальной экономики города» — включая финансовые потоки, центры принятия решений, неформальные институты. В условиях, когда город озабочен созданием альтернативных центров занятости, а традиционные офисы — в силу разных причин — теряют свою привлекательность, анализ реальных, но пока не регистрируемых, особенностей занятости и центров принятия решений может дать ценные данные для девелоперов, планировщиков, экономических властей. 9

О проблеме гетто см. материал А. Левинсона в этом сборнике

ИССЛЕДОВАНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ Характер исследования был не совсем типичен для группы экономистов. Мы постарались максимально учесть пространственные факторы, определить с помощью GIS-моделирования, эконометрического анализа10, полевых исследований локализацию тех или иных видов неформальной экономики, секторов или индикаторов присутствия неформальной активности на карте города, а также установить связи этих видов деятельности с формальным бизнесом и формальными индикаторами. Возможности эконометрического инструментария при ограниченном спектре доступной статистики о городе, а особенно о неформальной экономике, также ограничены. Это, зачастую, вынуждало нас пользоваться методами качественного анализа, что приводило к определенному сужению предметной области и осложняло исследовательскую работу. Кроме того, мы, как правило, работали с уровнем районов, не идя дальше — на уровень морфологии застройки. А это, по мнению урбаниста Алексея Муратова, также могло ограничить объяснение локализации тех или иных неформальностей в городе. Например, подпольные казино или дома терпимости могут в большей степени тяготеть к районам, где в подъездах нет и невозможно разместить консьержа. Есть и определенные архитектурно-пространственные особенности тех или иных мест, которые способствуют формированию там неформальности (например, расширения или ниши в подземных переходах). И все-таки, ряд сделанных наблюдений представляются заслуживающими внимания. Проанализировав связь неформальной экономики и транспортной инфраструктуры, мы обнаружили некоторые закономерности в распределении неформальных активностей на карте города. Одна из гипотез состояла в том, что неформальность в целом будет нарастать от центра к периферии, что объясняется как возможностями контроля властей за территориями, так и ценами на недвижимость и престижностью районов. Исследование показало, что действительно существуют виды неформальной активности, объемы и интенсивность которых увеличивается на окраинах или локализованы в районах с относительно невысокими доходами. К таковым можно отнести неформальную торговлю разных видов, неформальные такси, самовольное строительство. Однако существуют и «премиальные» неформальные сектора, которые скорее тяготеют к районам с высоким уровнем жизни, низким количеством мигрантов и которые, таким образом, в основном локализованы в центре. К числу таких можно отнести проституцию и нелегальные казино. Эти виды бизнеса, как показали проведенные в ходе исследования тестовые социальные опросы, хоть и являются противозаконными, относительно терпимо воспринимаются москвичами. Похоже, что существует связь между типами и протяженностью транспортной инфраструктуры и типами неформальной экономики. Иными словами — при расширении, например, метро, можно ожидать усиления и перераспределения по сети одних видов неформальной активности, при строительстве легкого транспорта — других. Какие методы воздействия на неформальную экономику можно считать действенными? Есть предположение (или, скорее, гипотеза), что силовые методы борьбы с неформальной экономикой дороги и при этом имеют ограниченный 10

Участники проекта выбирали тот или иной аспект неформальной экономики Москвы, собирали данные по этому аспекту по 125 районам города, собирали независимые данные (социально-экономические, инфраструктурные и прочие параметры), используя данные Мосгорстата, ORBIS, FDI Markets и других баз. Затем данные были проанализированы методами множественного регрессионного анализа (с использованием диагностических тестов), признанные значимыми результаты были нанесены на карту Москвы с использованием GIS-моделирования

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

эффект. Это касается и вытеснения полицией торговцев с привокзальных площадей, и инспекции квартир на предмет выявления неплательщиков налогов с арендных доходов, и штрафов с нелегальных такси, и запрещения казино. Да, эти меры имеют право на существование, но они будут по-настоящему эффективны лишь в комплексе с мерами, которые будут создавать стимулы к изменению экономического поведения. Иными словами, чтобы заставить людей платить налоги с аренды, необходим механизм, который будет гарантировать им соблюдение и защиту их контрактных обязательств. Чтобы люди перестали пользоваться нелегальными такси, нужно обеспечить удобный общественный транспорт и реальные преимущества (например, выделенные полосы) такси обычным. В Москве нередки ситуации, когда неопределенность регулирования де факто способствует существованию неформальной экономики, теневых оборотов и, соответственно, спорных градостроительных решений. Например, проведенный А. Дружининой в рамках проекта международный правовой анализ показал, что предусмотренные законодательством наказания за проституцию в России значительно мягче, чем во многих других странах. Отсутствие ряда норм, регулирующих градостроительную деятельность в Москве, создает возможности и стимулы для теневых схем, часть из которых провоцируется представителями власти, а часть — бизнесом. Такая неопределенность имеет и пространственное выражение: в городе возникают объекты, которые усложняют или не учитывают транспортную ситуацию, искажают среду, вызывают социальное недовольство. Наконец, при анализе неформальной экономики важно учитывать культурные особенности того общества или города, о котором идет речь. Например, как остроумно указывает С.Ю. Барсукова, нередко звучащее от нарушителей правил в адрес дорожных инспекторов предложение «решить вопрос по-человечески» в значительной степени указывает на ментальную оппозицию системе, формальности, как чему-то бесчеловечному. Это — типичная проблема для стран, находящихся на догоняющем пути развития, где формальные нормы возникают не как продукт эволюции неформальных, а насаждаются сверху. Реципрокные обмены, подарки, возможность поторговаться на рынке или поехать на машине не по счетчику, все это является важной частью культуры города и страны, расчищая которые, мы создаем риски потери важных социальных и экономических особенностей, да и идентичности. Уберите рынок из Стамбула или Каира и постройте на их месте торговые центры, и они перестанут быть Стамбулом и Каиром. АНТИБИОТИК ИЛИ ЗАКАЛИВАНИЕ? Проект «Связи» стал лишь первым подходом к проблеме и не претендует на исчерпывающие ответы. В то же время, выявились контуры для дальнейшей работы и, возможно, новой городской политики в отношении неформальной экономики. Скорее всего, нужно исходить из многоукладности городской экономики как блага. Касается это и разной степени формальности бизнеса. Снижение разнообразия ставит устойчивость города как хозяйственного и социального организма под угрозу. Вместе с тем, это совсем не означает бесконтрольного развития, напротив, городу нужно тщательно изучать разные проявления неформальности, оценивать их масштаб, экстерналии и долгосрочное воздействие.

Очевидно, что закрывать глаза на неформальную экономику контрпродуктивно, а порой и опасно, поскольку стимулирует криминализацию этих секторов и отношений, не приносит экономических выгод городу, ухудшает социальную ситуацию. Интересную проблему представляют такие сферы как азартные игры и сексиндустрия. Будучи криминализованными в разных странах, в других они в той или иной степени легальны. При том, что в той или иной степени они существуют наверняка во всех без исключения странах мира. Вопросы отношения, регулирования, легализации или криминализации таких отраслей отнюдь не являются простыми. Но они должны ставиться, учитывая самые разные факторы, в том числе гуманистические, например, права и условия существования секс-работниц. Если проституцию невозможно победить, значит ли это, что мы должны делать вид, что ее не существует? Немаловажным моментом для городской политики является вопрос учета особенностей локализации тех или иных видов неформальной экономики в зависимости от транспортной инфраструктуры, социально-экономических факторов, морфологии и т.д. Не учитывая эти моменты, развитие города способно невольно усилить те или иные проявления неформальности. При этом городу важно иметь палитру инструментов работы с неформальной экономикой, в которой традиционные силовые методы не будут лидировать. Здесь возможно стимулирование легальных бизнесов (выделенные полосы для легальных такси) или, по примеру европейских стран, выделение специальных зон для неформальной или социально противоречивой деятельности — будь то торговля у транспортных объектов или казино — и четкое закрепление договоренностей с экономическими агентами. Кроме того, необходимы и стандартные меры по совершенствованию административных процедур и повышению их прозрачности, что само по себе будет исключать возможности теневых оборотов. Наконец, те виды неформальности, которые будут способствовать укреплению продуктивных социальных связей, доверия, взаимопомощи, могут и должны получать поддержку. Не секрет, что блошиные рынки в разных странах служат не только магнитом для туристов, но и важным способом поддержки определенных социальных слоев, местом формирования городской культуры, социальных связей, открытого общения. Без таких мест города становятся безжизненными, а люди перестают чувствовать себя горожанами. В подготовке статьи принимал участие Никита Румянцев

«ЭФФЕКТ НАЛИПАНИЯ»: НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА И ТРАНСПОРТНАЯ ИНФРАСТРУКТУРА ГОРОДА

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

НИКИТА РУМЯНЦЕВ

Неформальные экономические активности кластеризуются у объектов транспортной инфраструктуры города. Эконометрическая оценка и картирование помогли доказать не только эту гипотезу, но и показать, как разные виды неформального бизнеса распределяются между «тяжелой» и «легкой» транспортной инфраструктурой. Кроме того, рассматривается и влияние на неформальную экономику программ развития транспорта и смена приоритетов в развитии транспортной системы. Перед городом встает необходимость учитывать риски возрастания объемов определенных неформальных экономических активностей в городе в зависимости от развития транспортной инфраструктуры — причем, важно научиться использовать в работе с этими рисками не только экономические, но и архитектурно-градостроительные методы. Существующая транспортная инфраструктура во многом определяет расположение и особенности тех или иных экономических активностей в городе. Расположение деловых кварталов и скопление фирм в кластеры обуславливается во многом существующими транспортными условиями. Однако, если рассматривать связь транспортной инфраструктуры с экономикой города, необходимо учитывать прежде всего, что разные виды городской транспортной инфраструктуры по-разному влияют на развитие экономики. При этом сама экономическая активность неоднородна. В случае неформальной экономики, так же как и формальной, транспортная инфраструктура играет ключевую роль, определяя ее масштаб, расположение и интенсивность. Однако неформальная экономика обладает целым рядом иных связей с транспортной инфраструктурой. Изучение связи транспортной инфраструктуры и неформальной экономики в масштабах города является нетривиальной задачей, лежащей в области пересечения урбанистики, транспортной науки и собственно экономики. Описание подобных связей остается за пределами их методологической оптики и системы аргументации за те или другие практические решения. Подобное междисциплинарное взаимодействие вынуждает использовать специфические методы

и подходы к исследованию одних областей в других дисциплинах, что приводит к изменению в области прикладных решений для конкретных ситуаций. Рассмотрение связи неформальной экономики и транспорта также интересно в силу происходящих изменений в политиках развития транспортной системы многих городов мира (в частности и Москвы). Происходит последовательное переориентирование приоритетов с частных автомобилей на развитие общественного транспорта. Все чаще власти разных городов вводят дополнительные ограничения для владельцев автомобилей и повышают доступность и комфортность общественного транспорта. Выбор общественного транспорта как приоритетного вида перемещения в городе приводит к увеличению пассажиропотока и развитию транспортной инфраструктуры, что может влиять на расположение и интенсивность неформальной экономической активности, использующей данные элементы инфраструктуры в качестве основы своей деятельности. Учитывая тот факт, что каждый тип транспортной инфраструктуры связан с определенными видами неформальной экономической деятельности, изучение и описание этого становится особенно актуальным для задач городского планирования. Особое значение эта тема приобретает при изучении особенностей данной связи в Москве, прежде всего из-за существенной нехватки исследовательских работ, посвященных экономике столицы. Сам факт выбора Москвы в качестве объекта исследования привносит ряд сложностей и возвращает к некоторым методологическим и теоретическим проблемам. В силу того, что Москва относится к постсоветским городам, большинство экономических моделей, разрабатываемых в рамках новой экономической географии, к ней не могут быть адекватно применены. Однако Москва также является столицей, при этом сверхцентрализованной столицей. Эффект столицы является интересным и не полностью изученным. В данной статье мы попытались ответить на два вопроса, касающиеся связи неформальной экономики с существующей транспортной инфраструктурой: 1. Какое влияние на распределение неформальной экономики в Москве оказывает существующая транспортная система? 2. Какая существует связь между типами транспортной инфраструктуры и расположением различных видов неформальной экономической активности? При этом заранее отметим, что мы изучаем те виды экономической активности, которые являются полностью неформальными, а не теневыми, то есть такие примеры неформальности, как рестораны, проводящие часть выручки «мимо» кассы, или же заводы, выпускающие свои товары без соответствующей лицензии, мы не рассматриваем. Очевидно, что, как и формальная экономика, неформальный сектор нуждается в доступе к потребителям, которых переносит транспортная система. Расположение в близости с элементами транспортной инфраструктуры или же внутри необходимо для привлечения клиентов. При этом неформальная экономика обычно не имеет доступа к широким каналам рекламы, таким как СМИ. Однако в случае неформальной экономики транспортная система может выступать и в роли платформы для ведения экономической деятельности. Так, объекты транспортной инфраструктуры могут предоставлять особенные условия

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

для производства товаров и услуг, а также снижать издержки. Например, неформальная торговля использует подземные переходы как торговые площади, защищающие от непогоды; площади около станций метро и вокзалов могут быть использованы неформальным такси как парковки. Транспортная инфраструктура в большинстве случаев находится в режиме открытого доступа — в ситуации, когда ни один из экономических агентов не обладает исключительными правами в ее отношении. То есть ни государство, ни отдельные частные лица не имеют возможности полностью контролировать доступ к данному объекту1. Еще одна особенность ситуации неформальной экономики в том, что в отличие от формальной экономической деятельности неформальная деятельность не компенсирует возросшую нагрузку на данные элементы транспортной инфраструктуры. Например, каждый пассажир метро платит билет за проезд, а магазины в переходах — арендную плату и налоги, часть этих средств направляется на поддержание инфраструктуры. В случае неформального сектора агенты либо вовсе не возмещают возросшую нагрузку на транспортную инфраструктуру, либо возмещают не в полном объеме2 . Это можно более детально рассмотреть, если проанализировать транспортную инфраструктуру с точки зрения типологии экономических благ. Так, транспортная инфраструктура относится к социально значимым благам (common goods), которые характеризуются отсутствием исключительности доступа к благу, то есть любой экономический агент имеет доступ к нему, и наличием конкуренции при его потреблении, то есть при его потреблении или использовании его количество уменьшается. Из чего видно, что подобного рода блага характеризуются их сверхиспользованием или же борьбой отдельных групп за установление контроля над доступом к данному благу. Объединение агентов в группы с целью установления контроля за доступом к объекту не всегда возможно: например, интересы отдельных агентов могут быть различны или же сам факт контроля над объектом связан с запретительно высокими издержками. В случае неформальной экономики и транспортной инфраструктуры существуют сильные стимулы для экономических агентов использовать данные объекты инфраструктуры, не возмещая увеличившуюся нагрузку, что приводит не только к деградации самого объекта инфраструктуры, но и к возникновению внешних эффектов для располагающихся поблизости экономических агентов. Например, в переходе могут начать играть музыканты и работать художники, что может привлечь еще больше посетителей в соседние рестораны и кафе. Однако возможна ситуация, когда тот же переход или площадь около станции метро превращается в неформальный рынок, меняющий не только само городское пространство и не позволяющий некоторым видам бизнеса существовать рядом (кафе не сделает веранду, а дорогой магазин не сможет там функционировать), но также увеличивающий риск незаконной экономической деятельности, а также пожарные или санитарные риски. Подобная ситуация приводит к тому, что существует три равновесных ситуации: • сверхиспользование объекта транспортной инфраструктуры неформальной экономической деятельностью, когда агенты неоднородны и нет возможности 1

Здесь необходимо привести пример для иллюстрации данного определения: например, лавочка в парке де-юре находится в режиме государственной собственности, однако де-факто она находится в режиме открытого доступа, так как государственные служащие не могут постоянно контролировать (или же это связано с запретительно высокими издержками), кто именно на ней сидит и что на ней пишет. Например, торговец в метро мог купить билет в метро, тем самым он частично возместил возросшую нагрузку, но не полностью. Или неформальное такси, покупая бензин и платя дорожный налог, частично возмещает причиняемый им ущерб, но не возмещает более активное использование площадей около вокзалов и т.д.

ограничить доступ или же способы использования данного объекта и территории рядом; • захват объекта одной из групп неформальной экономической деятельности, когда экономические агенты однородны и существует возможность для их объединения и ограничения доступа к данному объекту транспортной инфраструктуры для других агентов, имеющих цель его коммерческого использования, при этом, как правило, цена предоставляемых неформальным бизнесом товаров или услуг повышается, а объем снижается (возможно объединение на основе отраслевой принадлежности, как такси); • принятие официальным контролирующим органом решения о защите объекта от нецелевого использования или же использования, не предполагающего компенсацию за его использование. Это связано обычно с повышением издержек по контролю над объектом и очищению самого объекта от неформальной экономической активности, что приводит к существенному повышению затрат. Обычно неформальная экономическая активность возникает там, где есть на нее спрос или где формальная экономика не может функционировать. Таким образом, последний вариант о защите объекта от неформальной экономической активности может привести к снижению благосостояния потребителей. Описанный выше процесс кластеризации неформальной экономической активности около и непосредственно внутри объектов транспортной инфраструктуры в нашем исследовании мы будем называть «эффектом налипания». Для проверки этого эффекта мы прибегаем к двум видам эмпирической проверки: полевому исследованию и эконометрической проверке. ЭКОНОМЕТРИКА Эконометрическая проверка также включает в себя анализ и проверку связей между различными видами транспортной инфраструктуры и разными типами неформальной экономической активности. Для того чтобы протестировать гипотезу, мы проверили оценку, используя стандартный регрессионный анализ по 125 районам Москвы. В своих моделях мы проверяли связь разной транспортной инфраструктуры и разного рода неформальной экономической активности. В качестве элементов транспортной инфраструктуры мы использовали количество станций метро в районе, подземных пешеходных переходов, перекрестков дорог, парковок, остановок трамваев и автобусов, а также двух элементов городской инфраструктуры, а именно количества общественных заведений и временных мероприятий, таких как фестивали или ярмарки. Информация по состоянию на 2014 год была получена на сайте открытых данных Москвы 3 . В качестве видов неформальной экономической активности мы использовали неформальное такси, неформальные рынки (также отдельно блошиные рынки), самовольное и точечное строительство 4, предложение и спрос проституции. Способы оценки неформальных видов экономической деятельности более подробно описаны в других работах данного сборника, однако в целом сбор и оценка их уровня производились по существующим открытым источникам информации, таким как сайты некоммерческих организаций, сайты СМИ, а также используя экспертные методы оценки и анализ запросов в поисковых системах.

3 data.mos.ru 4 При этом необходимо отметить, что само точечное строительство не является неформальным видом экономической активности, однако, забегая вперед, отметим, что оно не показало зависимости с транспортной инфраструктурой и в целом может быть объяснено другими факторами, такими как стоимость недвижимости и плотность застройки в каждом конкретном районе.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Рисунок 1. Связь видов неформальной экономической деятельности и типов транспортной инфраструктуры в г. Москве в 2014 г. 5

Источник: расчеты исследователей студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

Из представленных выше результатов видно, что существует разделение неформальных видов экономической активности на ориентированных на инфраструктуру легкого транспорта и инфраструктуру тяжелого транспорта 6 . К ориентированным на инфраструктуру легкого транспорта можно отнести неформальные рынки, в том числе и блошиные, и самовольное строительство. К ориентированным на инфраструктуру тяжелого транспорта можно отнести проституцию, неформальное такси. Пустые графы обозначают, что значимой связи не обнаружено. Однако видно, что это разделение не строгое, существуют и виды неформальной экономической деятельности, которые коррелируют с разными типами транспортной инфраструктуры: например, отдельно предложение проституции зависит от подземных пешеходных переходов, а самовольное строительство зависит от автобусных и трамвайных остановок и количества станций метро. Из чего можно сделать вывод, что указанные виды неформальной экономической активности зависят от разных видов транспортной инфраструктуры, при этом влияние каждого вида транспортной инфраструктуры имеет разную силу. Проведенный анализ, конечно, имеет и свои очевидные ограничения и недостатки. Во-первых, это несовершенство данных, которые отражают ситуацию на уровне районов, а не на более детальном уровне. Во-вторых, проведенный нами анализ не включал в себя изучение платформ междугороднего сообщения и вообще ж/д сообщение в Москве, что является, по-видимому, одним из наиболее сильных центров налипания неформальной экономической активности.

5 6

Где * — 10%-ный уровень значимости, ** — 5%-ный уровень значимости и *** — 1%-ный уровень значимости. В нашем исследовании мы будем называть легкими видами транспортной инфраструктуры пешеходную инфраструктуру, автобусные и трамвайную инфраструктуру, инфраструктуру для автомобилей, а тяжелыми видами — метрополитен и систему пригородных поездов и вообще ж/д сообщения. Однако данная классификация не является традиционной и необходима для целей нашего исследования.

ПОЛЕВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ Следующим этапом проверки гипотезы об «эффекте налипания» неформальной экономики было проведение полевого исследования. Гипотеза заключалась в положительном влиянии расстояния от центра города на общий уровень неформальной экономики. При этом очевидно, что это справедливо только для определенных видов неформальной экономической активности. Так, существуют виды неформального бизнеса, отрицательно связанные с расстоянием от центра или же вообще не имеющие такой связи. Мы изучали виды неформальной экономической активности, которые в большей мере зависят от транспортной инфраструктуры и удаленности от центра. К таким видам, как мы уже отмечали, «уличной» неформальной экономической активности мы отнесли неформальное такси, неформальную торговлю, неформальную рекламу, попрошайничество и уличных музыкантов. Рисунок 2. Зависимость «уличных» видов неформального бизнеса и формальной экономики от расстояния от центра Экономическая активность Формальная экономика Неформальная экономика

Периферия

Центр

Периферия

Источник: анализ студии «Связи» Института «Стрелка»

В ходе полевого исследования были зафиксированы наблюдаемые виды неформальной экономической активности на каждом из выходов из каждой станции метро и прилегающей к ней территории (около 50 метров), а также всех пешеходных туннелей 25 станций Серпуховско-Тимирязевской линии. Для исследования был разработан протокол, содержащий пять граф оценки размера неформальной экономики: неформальной рекламы, неформальной торговли, попрошаек, неформального такси и иной неформальной экономики (более подробно о способах оценки см. Приложение 1). После проведения исследования полученное значение каждой неформальной деятельности пересчитывалось в общих коэффициентах неформальной экономики (критерии см. в Приложении 1).

555 Бульвар Дмитрия Донского

20 Аннино

335 Улица Академика Янгеля

220 Пражская

275 Южная

295 Чертановская

245 Севастопольская

85 Нахимовский проспект

85 Нагорная

110 Нагатинская

135 Тульская

60 Серпуховская

0 Полянка

115 Боровицкая

10 Чеховская

85 Цветной бульвар

130 Менделеевская

250 Савеловская

180 Дмитровская

240 Тимирязевская

125 Петровско-Разумовская

205 Владыкино

135 Отрадное

255 Бибирево

135 Алтуфьево

Рисунок 3. Общее значение неформальной экономики Серпуховско-Тимирязевской линии московского метро по результатам полевого исследования

Источник: анализ студии «Связи» Института «Стрелка»

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Как видно из графика, гипотеза о распределении неформальной экономики в Москве подтверждается, однако уровень неформальной экономики оказался значительно ниже, чем предполагалось изначально. В центре совокупный уровень исследуемых секторов неформальной экономики оказался ниже, чем на периферии7. При этом рост неформальной экономики по удалению от центра практически не происходит, только в районе МКАДа наблюдается существенное увеличение. Падение уровня неформальной экономики в районе метро «Аннино» объясняется особенностью его расположения и архитектуры. Различия между центром и периферией города существуют. Но, во-первых, они не носят драматического характера, а во-вторых, из-за низкого объема выявленной неформальной экономики сопоставление некоторых станций несущественно. В ходе исследования было отмечено, что только неформальное такси показывает потенциал сверхиспользования транспортной инфраструктуры, занимая территорию, прилегающую к объектам этой инфраструктуры. НАЛИПАНИЕ НА УРОВНЕ ГОРОДА Последним исследуемым аспектом связи неформальной экономики и транспортной инфраструктуры было рассмотрение «эффекта налипания» на уровне города в целом. Неформальная экономическая деятельность может использовать элементы транспортной инфраструктуры не только на уровне отдельного объекта, но и на уровне всего города. Например, неформальное строительство использует крупные автомагистрали, ближайшие транспортные узлы и уже исследуемые нами тяжелые виды транспорта. Необходимо отметить, что понятие неформального строительства весьма неточно отражает действительность. В силу сложности регулирования данной отрасли и противоречивости регулирующих норм и существующей практики специальных условий строительства, однозначно идентифицировать то или иное здание как неформальное крайне сложно. Однако для целей нашего исследования мы проанализировали расположение самовольного строительства в Москве. Данный вид строительства в наибольшей степени можно отнести к неформальному, так как он, по сути, происходит без какого-либо оповещения местных властей и регистрации. Для этого мы провели регрессионный анализ по 125 районам Москвы, но в качестве регрессоров выступали еще существующие транспортные узлы, расстояние от центра и количество учреждений бытового обслуживания. Данные были взяты с сайта открытых данных Москвы 8 . Данные о самовольном строительстве были взяты с сайта «Электронная Москва»9 .

Некоторые секторы неформальной экономики, не вошедшие в данный исследовательский проект (например, нелегальные казино или проституция), напротив, показывают тенденцию к концентрации в центральных районах. 8 data.mos.ru 9 mosopen.ru/document/819_pp_2013-12-11

Рисунок 4. Результаты картирования самовольного строительства и оценки эконометрической модели по районам Москвы

Источник: анализ студии «Связи» Института «Стрелка»

Самовольное строительство положительно зависит от наличия транспортных узлов в районе и количества учреждений бытового обслуживания и отрицательно — от расстояния до центра города. Можно сделать вывод, что оно во многом коррелирует с существующей транспортной и городской инфраструктурой. При этом замечание о различном влиянии расстояния от центра города на разные виды экономической активности подтверждается и иллюстрируется проведенным анализом. Из чего следует, что «эффект налипания» существует и на уровне города в целом. Проведенное исследование имеет свои серьезные ограничения. Во-первых, это неоднозначность полученных результатов, так как расстояние от центра города является своего рода прокси-переменной к цене на недвижимость. Во-вторых, как видно из карты, самовольное строительство локализовано на северо-востоке города, в районах, которые являются менее престижными и менее плотно застроенными в городе, что может в значительной мере объяснять полученные данные. При развитии транспортной инфраструктуры города могут возникать дополнительные эффекты в области неформальной экономики. В качестве примера можно привести ситуацию в подмосковных городах, которые в последние годы все интенсивнее стали включать в транспортную систему Москвы посредством строительства новых дорог и создания транспортно-пересадочных узлов. Расширение московской транспортной инфраструктуры приводит к повышению рисков образования кластеров неформальной экономической активности в данных городах по указанным выше причинам.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ВЫВОДЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ В заключение приведем некоторые рекомендации и общие выводы, которые, с нашей точки зрения, необходимо учитывать при расширении городской транспортной инфраструктуры и при преодолении проблем в связи с «эффектом налипания». Так, необходимо учитывать, что развитие и расширение каждого отдельного вида городского транспорта приводит к изменению экономических стимулов как в формальном, так и в неформальном секторах экономики, что может приводить к повышению издержек и рисков при развитии городской инфраструктуры. Включение новых пользователей или же изменение приоритетов может сказываться на стимулах экономических агентов по всей системе транспорта. Для преодоления описанного выше «эффекта налипания» существует множество способов, один из которых — прямой и постоянный усиленный государственный контроль всех объектов транспортной инфраструктуры. Однако данный способ предотвращения эксплуатирования неформальной экономической деятельностью объектов транспортной инфраструктуры является затратным, притом что существуют риски недобросовестного исполнения данного поручения силовыми органами. Вместе с тем существует способ избегания сверхиспользования объекта транспортной инфраструктуры путем перевода из режима открытого доступа в другие режимы собственности. Такой перевод можно производить, используя широко известные правила Познера10, которые описывают процедуру разрешения конфликтных ситуаций по поводу прав собственности на тот или иной объект. Исходя из предложенной логики, права собственности на данный объект транспортной инфраструктуры или же отдельных его элементов или территории рядом с ним целесообразно передавать тем, кто: • во-первых, в состоянии контролировать доступ к нему, при этом не дискриминируя пользователей данного вида городского транспорта; • во-вторых, сможет наиболее эффективно с экономической точки зрения и с наименьшими общественными издержками его использовать; • в-третьих, чьи издержки на исправление ошибки первоначального распределения прав собственности будут ниже. Решение подобного рода проблем не может быть исключительно экономическим. Существуют способы, лежащие в области урбанистики, городского планирования и архитектуры. Возможно создание отдельных локализованных пространств в городе, специально отводимых под неформальную экономическую активность. Данные пространства не только позволяют снизить издержки осуществления контроля и предотвращения рисков, связанных с кластеризацией неформальной экономики, но также могут стать фактором повышения привлекательности города. Поиск решений в области архитектуры и дизайна также возможен и необходим, так как привлекательность городского пространства как для формальных, так и для неформальных экономических активностей зависит от конкретного пространственного и архитектурного решения. 10

Познер Р. Экономический анализ права: В 2 т. / Пер. с англ. под ред. В.Л. Тамбовцева. СПб.: Экономическая школа, 2004. Т. 1. 544 с.; Т. 2. 464 с. Формулировку правил Познера см. в Приложении 2.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ОТЧЕТ О ПОЛЕВОМ ИССЛЕДОВАНИИ СЕРПУХОВСКОТИМИРЯЗЕВСКОЙ ЛИНИИ МОСКОВСКОГО МЕТРОПОЛИТЕНА В ходе полевого исследования было обследовано 25 станций Серпуховско-Тимирязевской линии московского метро. Для этого был разработан протокол, содержащий пять граф оценки размера неформальной экономики, включающих в себя оценку: неформальной рекламы, неформальной торговли, попрошаек, неформального такси и иной неформальной экономики, которая в ходе проведения самого исследования обозначала количество уличных музыкантов. Критерии оценки: • для неформальной рекламы использовался субъективный метод оценки площади, покрытой неформальной рекламой. Здесь учитывалась площадь неформальной рекламы, нанесенной на асфальт в переходах, в выходе метро, на столбах, заборах, автобусных остановках, стоящих рядом с выходом из метро, и т.д. Ставилась оценка от 0 до 10, где 10 — максимальный уровень неформальной рекламы; • размер неформальной торговли измерялся подсчетом количества неформальных торговых точек, которые определялись исходя из отсутствия помещения торговли, кассового аппарата и т.д.; • уровень попрошаек оценивался также их подсчетом, при этом учитывались только те маргинальные лица, которые непосредственно в момент обследования просили деньги; • уровень неформального такси оценивался субъективно, исходя из количества припаркованных машин, их внешнего вида, поведения их владельцев и окружающих. При этом учитывались неформальные такси, которые непосредственно стояли у выходов из метро. Количество оценивалось следующим образом: 0 — полное отсутствие, 1 — одна-две машины, 2 — несколько машин, не связанных между собой; 3 — несколько машин, связанных между собой, или высокая концентрация разрозненных; • подсчитывалось абсолютное количество музыкантов. Были обследованы все выходы из каждой станции метро на указанной ветке, при этом учитывались также все связанные с данным выходом пешеходные туннели. Также обследовались все площади перед каждым выходом в радиусе около 50 метров, если перед выходом из метро нет площади. Обследование заняло два дня, 5 и 7 мая 2014 года. В первый день (5 мая) были обследованы станции начиная с «Цветного бульвара» до «Бульвара Дмитрия Донского» (центрально-южная часть Москвы). Во второй были обследованы станции начиная с «Менделеевской» до «Алтуфьево» (центрально-северная часть Москвы). Общее значение неформальной экономики рассчитывалось исходя из следующих коэффициентов пересчета, используемых для оценки значимости того или иного вида неформальной экономики:

Коэффициенты пересчета Неформальная Неформальная Попрошайки Нелегальное Музыканты Всего реклама торговля такси 15 35 10 35 5 100

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ПРАВИЛА РИЧАРДА ПОЗНЕРА В силу того, что трансакционные издержки положительны, различные варианты распределения прав собственности оказываются неравноценными с точки зрения интересов общества. В соответствии с предложенным Ричардом Познером подходом к решению вопросов о перераспределении и наделении спорных прав собственности, правила, по которым происходит данный процесс, ориентированы на критерий уровня информированности рационирующего субъекта. Таким образом, сами правила Познера можно сформулировать следующим образом: Если рационирующему субъекту известно, какая из сторон была бы готова заплатить бóльшую стоимость при свободной рыночной продаже права, — право должно быть предоставлено той стороне, которая выкупила бы его при нулевых трансакционных издержках. Если рационирующему субъекту неизвестно, какая из сторон была бы готова заплатить бóльшую стоимость при свободной рыночной продаже права, — право должно быть предоставлено той стороне, для которой ожидаемый баланс выгод и издержек представляется наилучшим. Если рационирующему субъекту неизвестно ни то, какая из сторон была бы готова заплатить большую стоимость при свободной рыночной продаже, ни то, у какой из сторон наилучший ожидаемый баланс выгод и издержек, — право должно быть предоставлено той стороне, которая с наименьшими издержками может исправить ошибки в первоначальном распределении прав собственности. Таким образом, общий принцип заключается в следующем: правами должен быть наделен тот, кто в случае решения вопроса не в его пользу понесет наибольший ущерб.

ВОПРОС ГАРАНТИЙ: НЕФОРМАЛЬНЫЙ РЫНОК АРЕНДЫ ЖИЛЬЯ В МОСКВЕ ЕВГЕНИЯ ЧАБАНОВА

Как функционирует рынок неформальной аренды жилья в Москве и как ведут себя на нем основные игроки? Какие факторы городской среды влияют на цену аренды в разных районах? В исследовании была сделана попытка ответить на эти и другие вопросы. В частности, приблизительный подсчет емкости рынка неформальной аренды позволил определить «цену неформальности» — объем недополучаемых доходов в бюджет столицы. Сегодня по разным оценкам около 90% квартир сдаются в столице без уплаты налога, и город лишается около 30 млрд руб. в год. В исследовании выдвигается и несколько предложений по «формализации» рынка: собираемые с владельцев квартир налоги направлять на улучшение городской среды непосредственно рядом с ними, создать институт жилищного суда для решения конфликтов между владельцами квартир и жильцами, внедрить реально действующий договор между наймодателем и арендатором. В Москве при средней цене квадратного метра жилья — 170 тыс. руб.1, потребность в жилье зачастую реализуют посредством аренды. По данным Мосгорстата 2011 года, число квартир в Москве составляет 3,877 млн, т.е. почти 4 млн. единиц. Сдается в аренду около 10% жилого фонда2 . Таким образом, около 400 тыс. квартир — это объем предложения на рынке аренды жилья. По данным руководителя Департамента экономической политики и развития Москвы Максима Решетникова, в 2013 году в Москве лишь 23,5 тыс. квартиросдатчиков сдают квартиры в аренду легально 3 . Объем теневого рынка аренды жилой недвижимости в Москве превышает 90% от общего объема. Нелегальный рынок аренды жилья привлекает все большее внимание городских властей. По данным Департамента экономической политики и развития Москвы, динамика налоговых поступлений в бюджет города за счет налога на доходы физических лиц, полученных от сдачи жилых помещений в аренду, характеризуется невероятным ростом. Если в 2011 году объем собираемых налогов составил 150 млн. рублей, то в 2013 году — уже 700 млн. руб. План на 2014 год составляет 1 млрд. рублей4 . Городские власти концентрируются на данном источнике доходов все больше и больше в контексте 1 http://www.irn.ru/index/ 2 http://www.incom.ru/o-kompanii/press-tsentr/33365/?sphrase_id=152266 3 http://www.rg.ru/2014/02/13/reshetnikov-site.html 4 http://www.mos.ru/authority/activity/economy/?id_14=28205

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

изменения структуры доходов бюджета города. Начиная с 2013 года, доходы от налогов, получаемых от физических лиц, превышают доходы от налога на прибыль — данный тренд крайне удивителен и нетипичен для бюджета города 5 . Неформальность и непрозрачность рынка найма жилья в Москве и, в то же время, рост заинтересованности в нем со стороны регуляторов с целью его формализации обуславливают интерес к данной проблематике. Цель данного исследования — анализ тенденций развития формального и неформального рынка найма жилья и выработка рекомендаций по улучшению жилищных условий населения и облика города. ВЛАДЕЛЬЦЫ ЖИЛЬЯ И КВАРТИРОСЪЕМЩИКИ: КТО ОНИ? Рынок аренды жилья имеет множество сегментов в зависимости от типа квартиросъемщика и владельца жилья. Авторы инициированного Всемирным банком исследования рынков съемного жилья в развивающихся странах Айра Пепперкорн и Клауд Тэйффин выделяют следующие типы наймодателей: • индивидуальные владельцы; • институциональные инвесторы; • некоммерческие провайдеры жилья для социального найма (например, государство). Первый тип наймодателей является, как правило, самой многочисленной и вместе с тем достаточно гетерогенной группой. Однако, несмотря на это, им присущи некоторые общие черты: • они нуждаются в безопасности и гарантии исполнения обязательств со стороны квартиросъемщика; • рентный доход ощутимо увеличивает оборот денежных средств и приносит ощутимый вклад в уровень жизни наймодателя; • они, вероятно, не рассчитывают уровень доходности на вложенные средства, для них рентных доход — гарантия финансовой стабильности в долгом периоде 6 . Нанимателей жилья авторы исследования предлагают разделить на две большие группы: съемщики по ограничению и съемщики по личному выбору (tenants by constrain, tenants by choice). К первой группе относятся: сквоттеры, трудовые мигранты, домохозяйства, не имеющие доступа к ипотечному кредитованию в силу невысокого и/или нестабильного дохода, обанкротившиеся заемщики (defaulted borrowers). Во вторую группу входят: мобильные группы населения; профессионалы с высоким доходом, которые не хотят обременять себя обязанностями собственника жилья; «обители пустого семейного гнезда», у которых выросли дети; люди, предпочитающие краткосрочное место пребывания по тем или иным причинам7. Стоит отметить, что в Москве в силу высоких цен на жилье и в то же время высоких ставок по ипотечным кредитам (12-13%8 годовых против 3-4% в Европе) большинство людей, не имеющих собственного жилья, относятся к категории «квартиросъемщики по ограничению». Каковы же наиболее характерные проблемы квартиросъемщиков, которые объединяют их в важную социальную группу? Крупная международная 5 http://budget.mos.ru/project_income 6 Ira Gary Peppercorn, Claude Taffin — Rental Housing: Lessons from International Experience and Policies for Emerging Markets. // Directions in Development. Washington, DC: World Bank. doi:10.1596/978-0-8213-9655-1. License: CreativeCommons Attribution CC BY 3.0, 2013, p. 8. 7 Там же, стр. 13 8 http://www.ahml.ru/ru/agency/analytics/statsis/

жилищная организация Международный союз квартиросъемщиков (International Union of Tenants) выделяет следующие наиболее типичные проблемы нанимателей: • быстрорастущая плата за найм/аренду жилья; • неравные условия договора найма; • плохое управление; • перенаселенность квартир; • игнорирование прав квартиросъемщиков и обязанностей собственников; • ненадежность найма; • высокая вероятность незаконного выселения; • невозможность зарегистрироваться в квартире, что создает сложности при трудоустройстве 9 . При экономическом подходе к взаимоотношениям владельца жилья и квартиросъемщика, можно сказать, что в основе проблем обеих сторон лежит несовершенство располагаемой ими информации. Владельцу жилья неизвестно, насколько добросовестным плательщиком является будущий наниматель жилья, насколько он аккуратен в обращении с предметами домашнего обихода. Квартиросъемщик, в свою очередь, не обладает достаточной информацией как о самой квартире, так и об окружающей его городской среде (например, о соседях, о качестве экологии района, его безопасности). В некотором смысле квартиросъемщик приобретает благо, в момент совершения сделки качество которого он не в состоянии оценить полностью. Владелец квартиры также оказывается в ситуации информационной асимметрии, поскольку не обладает достаточной информацией о добросовестности другой стороны. СОСТОЯНИЕ РЫНКА АРЕНДЫ И НАЙМА ЖИЛЬЯ В МОСКВЕ: СТАТИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ Как уже было отмечено выше, объем предложения на рынке аренды и найма жилья в Москве составляет около 400 тыс. квартир, при этом представлены квартиры разных типов: от однокомнатных квартир эконом-класса до элитных апартаментов. Главная трудность при выборе арендного жилья заключается в том, чтобы разобраться в разнообразии предложений, выбрав наиболее оптимальное сочетание цены, местонахождения, состояния и площади квартиры. Определяющим фактором является стоимость аренды. По данным Единой базы данных об аренде и продаже недвижимости (cian.ru), средняя стоимость аренды однокомнатной квартиры составила 33 000 руб., двухкомнатной — 44 000 руб., трехкомнатной — 65 000 руб. Ниже представлены карты распределения средней цены аренды по районам. Чем темнее расцветка района, тем выше в нем стоимость аренды жилья.

9 http://www.iut.nu/

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Рисунок 1. Средняя цена аренды и найма однокомнатной квартиры в Москве.

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г., cian.ru

Рисунок 2. Средняя цена аренды и найма двухкомнатной квартиры в Москве

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г., cian.ru

Рисунок 3. Средняя цена аренды и найма трехкомнатной квартиры в Москве.

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г., cian.ru

Помимо вполне очевидного и понятного тренда «чем ближе квартиры к центру города, тем они дороже», стоит отметить сформированный кластер дорогих районов в западной части Москвы, где стоимость аренды или найма трехкомнатных квартир сопоставима с ценами на жилье в центре города. К ним относятся, например, Раменки и Щукино. Раменки — современный район, образованный в результате объединения районов Раменки и Мосфильмовский в 1997 году. Это динамичный развивающийся район новостроек. Здесь расположены современные жилые комплексы «Золотые ключи на Минской», «Сетунь», «Воробьевы горы», ЖСК МИД РФ по ул. Улофа Пальме, новые дома на Мичуринском проспекте. Кроме того, на территории Раменок расположены МГУ им. М.В. Ломоносова, киноконцерн «Мосфильм», посольский городок. Район отличается хорошей экологией и развитой сферой услуг. Отличительной особенностью Щукино является хорошо развитая и сбалансированная инфраструктура (в частности, Краснопресненская линия метро и Волоколамское шоссе). Вместе с тем основные автомагистрали обходят район стороной, уберегая от излишнего шума и выхлопов. В районе расположены научно-исследовательские институты, лечебные центры городского и федерального значения, хорошо развита сфера досуга. В целом западные районы Москвы имеют ряд преимуществ. Здесь почти отсутствует грязное производство, с учетом западной розы ветров в столице это положительно сказывается на экологии. Здесь исторически сложившийся более

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

высокий социальный статус проживающих (в советское время в восточных районах чаще селили рабочих, а в западной части города — так называемых «белых воротничков»: управленцев, интеллигенцию). Кроме того, в западных районах Москвы более развита транспортная инфраструктура. Эконометрический анализ позволил нам найти причины распределения стоимости аренды и найма жилья по территориям. Цель проведенного количественного анализа заключалась в попытке связать распределение цены на аренду квартиры в том или ином районе с качеством городской среды. В качестве независимых переменных взяты социальные, экономические, инфраструктурные данные по районам Москвы без учета новых присоединенных территорий за 2012 год, было проанализировано более 90 показателей. В качестве объясняемых переменных была использована средняя стоимость аренды квартиры (одно-, двух- и трехкомнатной) по району в 2012 году. Объем выборки составил 125 наблюдений, т.е. 125 районов Москвы без учета новых присоединенных территорий. Для изучения связи между зависимой и независимой переменной была выбрана модель множественной регрессии вида: Y = α + β1 Χ1 + β2 Χ2 + β3 Χ3 … + βn Χn + ε , где α – свободный член регрессии, β1 — параметр, характеризующий связь Χ1 и зависимой переменной, β2 — параметр, характеризующий связь Χ2 и зависимой переменной и т.д., наконец, ε — ошибка. Результаты эконометрического анализа сведены в таблицу (см. Таблицу 1). В ней представлены только значимые объясняющие переменные, то есть, при прочих равных, влияние остальных переменных на распределение средней цены аренды квартир несущественно в рамках того списка объясняющих переменных, который был составлен нами. Показатели в таблице описывают количественный характер связи между объясняющими и объясняемыми переменными: например, с увеличением количества переходов на 1, средняя цена аренды 1-комнатной квартиры возрастает на 510 рублей. Таблица 1. Результаты

Средняя цена аренды 1-комн. квартиры

Средняя цена аренды 2-комн. квартиры

Средняя цена аренды 3-комн. квартиры

Количество пешеходных переходов

0,51***

0,82***

1,61**

Количество автомагистралей

-1,04*

-1,61**

-5,09**

Количество ресторанов

0,08***

0,17***

0,83***

Количество парковок

0,17**

0,19*

Количество баров

-2,94***

Constant

29,72***

38,65***

55,44***

Количество наблюдений

125

0,49

0,59

0,53

0,47

0,58

0,51

Adjusted

Во всех трех моделях мы видим, что неформальные квартиросъемщики предъявляют спрос на квартиры в районах с качественной городской средой: они хотят, чтобы в районе было меньше автомагистралей, больше парковок, возможностей для досуга (рестораны). Отрицательная зависимость ставки арендной платы от количества баров в районе, вероятно, связана с тем, что спрос на многокомнатное жилье в большей степени предъявляют семьи с детьми. Положительная связь арендной ставки с количеством пешеходных переходов косвенно связана с доступностью метро в районе: обычно у метро много выходов и, соответственно, больше пешеходных переходов. Таким образом, мы видим, что, несмотря на то что рынок аренды жилья в Москве в большей степени является неформальным, ценообразование на нем объясняется адекватными факторами: люди предъявляют спрос на качественную городскую инфраструктуру, комфорт и экологичность пространства рядом с их жильем. Рынок аренды жилья способен функционировать и без государственного вмешательства, однако проблема асимметрии информации для участников рынка в такой ситуации не находит решения. Это может привести к усилению социального напряжения, низкой собираемости налогов и ухудшению качества жилищного фонда. С этой точки зрения можно выдвинуть гипотезу о том, что «неформальность» на рынке аренды жилья является положительной социальной «бактерией», то есть «неформальность» данного рынка не препятствует, а, наоборот способствует быстрому поиску жилья для найма, однако в долгом периоде она может иметь негативные последствия. АРЕНДА И НАЙМ ЖИЛЬЯ: ОПЫТ И УРОКИ ИСТОРИИ Если коснуться истории рынка аренды жилья в Москве, то можно обнаружить некоторое сходство между теми явлениями, которые имели место быть еще в дореволюционной России. В дореволюционной Москве основная часть квартиросъемщиков принадлежала к среднему классу. Поиск жилья по приемлемой цене был достаточно нелегкой задачей. В то время также существовали аналоги современных риелторских агентств: бюро «Предложения труда по приисканию квартир» (конец XIX — начало XX века)10 . Кроме того, в то время в Москве действовало городское Общество потребителей, помогавшее решать вопросы поиска подходящих вариантов. Малоимущим гражданам помогал Союз квартиронанимателей, которые не только занимался поиском квартир, но и предоставлял небольшие кредиты. Кроме того, сложилась система неформальных правил, способствовавших поиску жилья. Информацию о наличии недвижимости, предлагаемой в аренду, черпали из объявлений на фасадах или воротах зданий: красный листок извещал о сдаче квартиры, а зеленый — комнаты11. В дореволюционной Москве лишь 5% горожан имело жилье в собственности. Квартирный вопрос остальной части населения решался посредством найма квартиры или комнаты в многоквартирных доходных домах — специализированном жилье, предназначенном для сдачи в аренду. В Москве первые доходные дома появились в 1785 — 1790 годах, а широкое распространение получили 10 11

Шомина Е. С. В защиту прав нанимателей жилья. Яр. : МГППУ, 2008. Там же, стр. 46.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

в 1870-х годах. Следует отметить, что строительный бум продолжался до начала войны 1914 года. Доходные дома составляли порядка 40% жилищного фонда дореволюционной Москвы12 . Строительством доходных домов занимались предприниматели среднего звена, купцы, крупные промышленники, учебные заведения, товарищества и акционерные общества. Московские власти занимались подготовкой участков, прокладывали электрокабели, канализацию, водопровод. Помимо этого они занимались благоустройством территорий и приводили в порядок улицы. Доходные дома позволяли правительству «убить двух зайцев одним выстрелом». Во-первых, удовлетворялся спрос на жилье со стороны населения, а во-вторых, пополнялась городская казна за счет налогов с владельцев доходных домов. Так, в 1913 году из 47 600 000 рублей городского дохода налоги, уплаченные владельцами доходных домов и другого личного недвижимого имущества, составили 7 000 000 рублей13 . Интересно сопоставить эти данные с современными. В 2013 году объем поступлений по данной статье составил 700 млн. руб.14 при общем объеме доходов бюджета 1,481 млрд. рублей15 . Очевидно, что сейчас бюджет столицы недополучает значительную долю налогов. В советский период более 90% жилищного фонда столицы перешло в руки государства, которое выступало основным собственником жилья и наймодателем. В этот период получил распространение так называемый социальный наем. Договор социального найма того периода был неограниченным по срокам, практически не расторгаемым и наследуемым последующими поколениями. Государство выступало владельцем жилья через государственные предприятия и ведомства. Как отмечают эксперты, до 90% жилого фонда во многих городах России составляло именно ведомственное жилье. Именно ведомства определяли качество жилищно-коммунальной инфраструктуры в «своих» домах и районах16 . В настоящий период мы имеем обратную тенденцию: значительная часть жилищного фонда в МКД приватизирована. По данным Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы, в частной собственности на начало 2013 года находилось более 83% квартир. Приватизация была начата в 1993 году и будет закончена в 2015-м. Она проходит в форме бесплатной передачи квартир жильцам, прописанным в них в советское время, в частную собственность. Инициированная государством в 90-е гг. приватизация жилья, при прочих равных, может быть рассмотрена как механизм компенсации финансовых потерь для населения, значительно обедневшего в период экономического кризиса 90-х годов. Приватизация как «возврат долга» государства населению, можно предположить, изменила восприятие частной собственности гражданами: у горожан пропали стимулы платить налоги с рентных доходов, ведь государство практически подарило жилье гражданам. Для государства подобное восприятие частной собственности горожанами отражается низкой собираемостью налогов и потерями бюджета. Можно приблизительно подсчитать, сколько недополучает бюджет Москвы из-за «серости» рынка аренды и найма жилья в столице. Если средняя стоимость аренды квартиры составляет 47,5 тыс. рублей, то в год владелец получает с нее доход около 570 тыс. рублей. Если мы предполагаем, что в городе сдается 12 13 14 15 16

[Электронный ресурс]. URL: http://xmetra.ru/article/Istoriya_dohodnyh_domov_chast_1.html (дата обращения: 02.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://xmetra.ru/article/Istoriya_dohodnyh_domov_chast_1.html (дата обращения: 02.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://www.mos.ru/authority/activity/economy/?id_14=28205 (дата обращения: 02.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://budget.mos.ru/project_income (дата обращения: 02.02.2014) Шомина Е. С. В защиту прав нанимателей жилья. Яр. : МГППУ, 2008, стр. 13

400 тыс. квартир, то объем аккумулируемых доходов от сдачи квартир в аренду в Москве составляет 228 млрд. рублей. При этом недополученные налоги бюджетом Москвы можно оценить в 30 млрд. рублей налогов. КАК УБЕДИТЬ ГРАЖДАН ПЛАТИТЬ НАЛОГИ? Как уже было отмечено выше, в настоящее время лишь 23,5 тыс. владельцев квартир платят налоги с рентных доходов. В настоящий момент те, кто хотят легально сдавать квартиру в аренду, могут использовать любой из двух механизмов для уплаты налогов. Первый — уплата налога на доходы физических лиц (13%); второй - покупка патента. Большинство легальных арендодателей (18 тыс.) используют первый вариант: заполняют налоговую декларацию и платит НДФЛ с полученных доходов. Как отмечает господин Решетников, руководитель департамента экономической политики и развития Москвы, этот способ более выгоден собственникам жилья эконом-класса, которые платят в среднем за год в городскую казну 30-40 тыс. рублей. Патент ориентирован в большей степени на дорогое жилье, с арендной платой от 60 тыс. рублей в месяц. В этом случае стоимость патента обходится в 60 тыс. рублей плюс страховые взносы, около 25 тыс. рублей, которые индивидуальный предприниматель (для покупки патента нужно быть зарегистрированным в виде ИП) должен отчислять в Пенсионный фонд и Фонд ОМС. Его преимущество — фиксированная цена, плюс психологически людям всегда проще заплатить ее и не ходить по кабинетам чиновников. Но пользуются патентами всего около 5 тысяч горожан17. Позиция Правительства Москвы однозначна: с доходов от аренды жилья надо платить налоги. Однако данная позиция предполагает лишь насильственнодирективные методы воздействия на населения («метод кнута»), не ставится вопрос «А как стимулировать людей платить налоги?». Проблема насильственного метода воздействия заключается в том, что он достаточно дорогой в реализации и с высокими трансакционными издержками. В рамках данной работы мы выдвинули несколько предположений (каждое из которых в будущем вполне может стать темой самостоятельного исследования), как создавать у населения стимулы платить налоги с рентного дохода: Первое: использование налогов для улучшения жилищной инфраструктуры и качества городской среды; Так, мощным стимулом к уплате налогов может служить понимание того, что налоги от собственности используются для улучшения городской среды непосредственно рядом с жильем. С одной стороны, это повышает капитализацию жилья (плохая инфраструктура, низкое качество среды вокруг жилья может негативно влиять на арендную ставку). С другой стороны, возникает фактор «гражданской сознательности»: уплата налогов позволяет предъявлять требования к тому, как налоги используются, активнее участвовать в жизни района. Второе: создание института формального контракта между наймодателем и нанимателем жилья; Договор найма жилья — главный документ, определяющий взаимоотношения домовладельца и квартиросъемщика. Он содержит в себе базовые условия предоставления жилья в аренду (срок найма и возможность его продления, размер оплаты и коммунальные платежи, условия выселения из квартиры, условия 17

Проценко Л., Квартира с видом на доход // Российская газета: сетевой журнал. 2014. URL: http://www.rg.ru/2014/02/13/ reshetnikov-site.html (дата обращения: 15.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ремонта и т.п.). В некоторых странах заключение такого контракта предваряется заполнением будущим квартиросъемщиком достаточно обширной анкеты, что позволяет нивелировать проблему информационной асимметрии. Например, в Канаде многие домовладельцы требуют заполнения подобной анкеты, где содержатся вопросы, например, о наличии машины и банковских счетов. Кроме того, требуется предоставить рекомендации от предыдущих наймодателей. Третье: создание института жилищного суда для быстрого разбирательства по делам неплательщиков или иных конфликтов между сторонами контракта; Цель данного института — быстрое и справедливое разрешения конфликта, который в противном случае в суде общей юрисдикции может рассматриваться месяцами, если не годами. В этой сфере накоплен интересный международный опыт. Например, опыт Швейцарии, где с 1936 года существует специальный жилищный суд (Регулирующий трибунал) для квартиросъемщиков и владельцев квартир. В заседании принимают участие два судьи, один из них представляет интересы владельцев квартир, другой отстаивает права квартиросъемщиков. В отличие от любых других судебных инстанций этот трибунал работает бесплатно. С 1990 года этот трибунал может вносить поправки в федеральное законодательство Швейцарии. В Швеции жилищный суд состоит из трех человек: профессионального юриста (он является государственным служащим), представителя собственника жилья и представителя квартиросъемщика, которым обычно и бывает представитель Шведского союза квартиросъемщиков18 . В российских условиях введение жилищного суда для легального рынка аренды способствовало бы «обелению» неформального сектора, так как для части владельцев квартир это было бы механизмом снижения рисков. Четвертое: облегчение процесса регистрации квартиросъемщиков. Регистрация жильцов является в некотором смысле краеугольным камнем в вопросе формализации рынке аренды и найма жилья. Во-первых, едва ли владельцы жилья хотят регистрировать в своей квартире людей «с улицы»; во-вторых, это требует определенных временных издержек. Процедура регистрации официальных квартиросъемщиков должна быть упрощена: вероятно, должен быть разработан механизм «уведомительной» электронной регистрации, не предполагающий посещение государственных учреждений. Таким образом, неформальный рынок аренды и найма жилья в Москве представляет собой интересное образование, способное функционировать без государственного вмешательства, несмотря на наличие проблемы асимметрии информации. В тоже время равновесие на данном рынке может быть качественно улучшено. Меры по преодолению провалов рынка способны не только улучшить его функционирование, но и способствовать росту сознательности горожан и создавать стимулы для уплаты ими налогов. Однако здесь возникает закономерный вопрос: готово ли Правительство Москвы инвестировать значительные финансовые и человеческие ресурсы для «оцивилизовывания» рынка аренды жилья?

Шохина Е. — Квартиросъемщики: российский и зарубежный опыт развития арендного жилья. // Муниципальная власть. Май-июнь 2010, С. 116.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ГЛОССАРИЙ АРЕНДА ЖИЛЬЯ

Юридическим лицам жилое помещение может быть предоставлено во владение и/или пользование на основе договора аренды или иного договора. Юридическое лицо может использовать жилое помещение только для проживания граждан.

ДОМОВЛАДЕЛЕЦ

Собственник дома.

НАЕМ ЖИЛЬЯ

По договору найма жилого помещения одна сторона — собственник жилого помещения или управомоченное им лицо (наймодатель) — обязуется предоставить другой стороне (нанимателю) жилое помещение за плату во владение и пользование для проживания в нем19 . Нанимателем может быть только гражданин (физическое лицо)

НАНИМАТЕЛИ (КВАРТИРОСЪЕМЩИКИ)

Люди, которые легально, на законных основаниях проживает в помещениях других людей 20 .

НАНИМАТЕЛЬ (КВАРТИРОСЪЕМЩИК)

Совершеннолетний гражданин, нанимающий сам или совместно с членами своей семьи (в последнем случае наниматель лишь представляет перед наймодателем интересы членов семьи) по договору найма в пользование за плату жилое помещение21.

СОБСТВЕННИК ЖИЛОГО ПОМЕЩЕНИЯ

Осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом 22 .Собственником жилого помещения может быть: 1) физическое лицо; 2) юридическое лицо; 3) государство в случае неприватизированного жилья.

СОЦИАЛЬНЫЙ НАЕМ

По договору социального найма жилого помещения одна сторона — собственник жилого помещения государственного жилищного фонда или муниципального жилищного фонда (действующий от его имени уполномоченный государственный орган или уполномоченный орган местного самоуправления) либо управомоченное им лицо (наймодатель) обязуется передать другой стороне — гражданину (нанимателю) жилое помещение во владение и в пользование для проживания в нем на условиях, установленных настоящим Кодексом. Договор социального найма жилого помещения заключается без установления срока его действия23 .

19 Гражданский кодекс РФ, Статья 671, пункт 1. ГАРАНТ 20 БончакКухарчик Ева. Под одной крышей. Варшава, 2007, стр. 15 21 http://dic.academic.ru/dic.nsf/fin_enc/15542 22 http://base.garant.ru/12138291/5/#block_30#ixzz2zWvw8dzL 23 Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 188-ФЗ, Глава 8, Статья 60, Абзацы 1-2

ВРЕМЕННОЕ ПОСТОЯННОЕ: САМОСТРОЙ И НЕФОРМАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС В СТРОИТЕЛЬСТВЕ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ЛУСИНЕ АРСЕНЯН

Одновременно с большими и малыми строительными проектами в столице идет и не столь заметное неофициальное строительство, которое принято называть самостроем. Картирование и эконометрическое моделирование помогли нам узнать, в каких районах города строят без разрешений больше чаще всего и почему. В работе проанализирован процесс получения разрешений на строительство, а также отношения застройщиков и регуляторов, которые мы рассматриваем в рамках институциональной экономической теории. Полученные результаты помогли сформулировать рекомендации как в части усовершенствования законодательного регулирования, так и в отношении усиления роли городских сообществ. Недвижимость в Москве считается одной из самых дорогих в мире1, а в масштабах страны строительный сектор является вторым по прибыльности после нефтегазовой отрасли2 . Неудивительно, что московская строительная отрасль представляет большой интерес для инвесторов. Вместе с тем строительному сектору Москвы еще предстоит пройти большой путь, чтобы выйти на международный уровень в отношении качества регулирования и согласования процедур. По данным Всемирного банка, число процедур в рамках строительного цикла в Москве (а место в рейтинге Doing Business рассчитывается по показателям Москвы) составляет 36 3 (275 дней и 361,6 тыс. руб.), в то время как в Дании, Швеции и Новой Зеландии данный показатель варьируется в пределах 6–8 процедур 4 . Целевые показатели для Москвы в 2014 году — 12 процедур (182 дня и 118,6 тыс. руб.). Количество процедур отнюдь не означает, что построенные здания будут небезопасны. В реальности все обстоит иначе, и сверхрегулирование может включать в себя ряд рисков, таких как несоблюдение ряда правил и норм, снижение общественной безопасности, высокие барьеры входа в отрасль, риск картельного сговора, недобросовестное поведение чиновников. Расчеты показывают, что в развивающихся странах 60–80% строительных проектов осуществляются без соответствующих разрешений, а 57% нового 1 2 3 4

World’s most expensive cities. www.globalpropertyguide.com/most-expensive-cities База данных Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации. www.gks.ru Власти Москвы планируют в 2014 году улучшить позиции в рейтинге Всемирного банка. riarealty.ru/news/20140423/402897866.html База данных Doing Business. www.doingbusiness.org

строительства на Филиппинах5 считается неформальным. Мы не раз наблюдали ажиотаж в СМИ, который некоторым образом был связан со строительным сектором, и заголовки пестрели такими словами, как «обманутые дольщики», «взятки», «нелегальный рынок труда», «самовольная застройка», а термины «точечная застройка» или «уплотнительная застройка» приобрели совершенно особый, московский окрас. Безусловно, масштабы самовольного строительства в Москве и на Филиппинах несопоставимы, в Москве не существует фавел, но вопрос самовольного строительства периодически всплывает на повестке дня. Все сказанное выше обуславливает актуальность исследования, в рамках которого предпринята попытка выяснить, как неформальная экономика проявляется в строительном секторе Москвы в процессе взаимодействия основных участников рынка. В рамках данного проекта мной был проанализирован такой феномен, как самовольная застройка, в качестве инструментария анализа были применены GIS- картирование и эконометрическое моделирование. Также в рамках проекта был изучен процесс строительства в Москве и неформальные элементы, которые данный процесс в себя включает. Для анализа выявленных неформальных элементов была применена институциональная теория преступлений и наказаний. На основании этого анализа представлены общие контуры рекомендаций. В силу ограниченности времени реализации проекта, данное исследование не раскрывает ряд важных вопросов, касающихся строительной отрасли. САМОВОЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В Гражданском кодексе РФ приводится следующее определение самовольного строительства: «Самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил» 6 . В Постановлении Правительства Москвы № 819-ПП от 11 декабря 2013 года было указано 516 объектов, которые были построены на земельных участках, не предоставленных для целей строительства, либо для данных объектов отсутствует разрешение на строительство. Также было указано 207 земельных участков, находящихся в собственности Москвы, и земельных участков, находящихся на территории города, государственная собственность на которые не разграничена, которые не предназначены для строительства, или объекты, размещенные на данных земельных участках, не имеют соответствующей разрешительной документации. По заявлению властей подобные объекты будут снесены либо переданы в собственность города7. Для выявления и пресечения самовольного строительства в Москве существует специальная Комиссия 8, которую возглавляет заместитель мэра Москвы Марат Хуснуллин. Комиссия в основном рассматривает случаи, когда площадь неформального строительства превышает 1,5 тыс. кв. м. По объектам с меньшей площадью решения принимают окружные комиссии. 5 6 7 8

«Ведение бизнеса — 2012: ведение бизнеса в более прозрачном мире», Вашингтон, США: Группа Всемирного банка, 2011. Гражданский кодекс РФ. Глава 14. Приобретение права собственности. Статья 222. Самовольная постройка. В Москве выявлено более 700 объектов самовольного строительства. stroi.mos.ru/ news/v-moskve-vyyavleno-bolee-700-obektov-samovolnogo-stroitelstva Постановление Правительства Москвы от 31.05.2011 № 234-ПП (ред. от 04.06.2013) «Об организации работы по выявлению и пресечению самовольного строительства на территории города Москвы». dkn.mos.ru/legislation/lawacts/695269

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Среди неформальных застроек были перечислены такие популярные кафе и рестораны, как «Джон Булл Паб» на Красной Пресне, «Му-Му» на Арбате, два ресторана Starlite Diner на Большой Садовой и Болотной площади, также среди них были и такие представители популярных сетей, как «Шоколадница» и «Бургер Кинг». Данные по самовольному строительству для целей данного анализа были получены из официальных источников 9 . На основании собранных данных проведен эконометрический анализ для выявления зависимостей между неформальным строительством и различными формальными показателями Федеральной службы государственной статистики, также были построены GIS-карты. Данные были сгруппированы по районам. С помощью GIS-моделирования была получена карта (см. рисунок 1), которая показывает, что больше всего неформальных объектов построено на северовостоке Москвы — всего 108, затем следуют Северный и Юго-Восточный районы, 106 и 107, соответственно. Далее объем неформального строительства резко сокращается: так, в ВАО обнаружено 79 объектов, в ЮЗАО — 62, в ЗАО — 54, а в СЗАО вовсе 29. Большинство обнаруженных объектов неформального строительства — пристройки и торговые павильоны. Рисунок 1. Самовольное строительство в Москве

Источник: анализ студии «Связи» Института «Стрелка»

Среди районов с большим количеством самовольных построек (на рисунке они обозначены более темным цветом) можно выделить Бибирево и Отрадное на севере Москвы, Измайлово, Лефортово, Нижегородский, Печатники на востоке Москвы. Среди причин столь высокого уровня неформального строительства в Северо-Восточном районе является низкая стоимость земли, а также низкая 9

Постановление Правительства Москвы № 819-ПП от 11 декабря 2013 года.

плотность населения. Низкая цена на землю позволяет приобретать землю широкому кругу лиц, но строительство объектов на данной земле связано с рядом трудностей. Основная проблема состоит в получении разрешения на строительство. Так, по заявлению Игоря Протопопова, члена комиссии Мосгордумы по государственной собственности и землепользованию: «Получение разрешения на строительство — сложный процесс. Бывает так, что у компании есть 99% необходимых документов, а 1% нет из-за элементарной бюрократической проволочки. Если при таких условиях суд может признать здание самостроем, владелец должен подавать встречный иск, требуя, чтобы его строительство узаконили»10 . Низкая плотность населения указывает на наличие свободных пространств, которые могут застраиваться как легально, так и нелегально. Действительно, если сравнивать доступность свободного пространства в Центральном округе и Северо-Восточном районе, то разница колоссальна. Эконометрический анализ неформального строительства в зависимости от различных формальных показателей Федеральной службы государственной статистики показал, что параметр «число объектов бытового обслуживания населения» является значимым и положительно влияет на объем самовольного строительства, а параметр «количество выданных разрешений на ввод объектов в эксплуатацию» менее значим, но также положительно влияет на уровень неформального строительства. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ Для изучения неформальной экономики используются структурный и институциональный подходы. В начале 1970-х годов Кейт Харт11 предложил определить неформальную экономику как некую совокупность видов деятельности, которые не учитываются официальной статистикой или в которых отсутствуют формальные контракты. Харт выделил три вида доходов: формальные законные, неформальные и незаконные неформальные. Под законными и неформальными доходами он подразумевал взаимодействия домашних хозяйств, формально учитывать экономическую деятельность которых невозможно в связи с высокими трансакционными издержками12 . Незаконные и неформальные доходы — это те доходы, которые намеренно скрываются от налогообложения, то есть теневая экономика. В рамках институционального подхода фирмы, являясь элементами формального сектора экономики, должны следовать «формальным правилам», однако это не всегда происходит. В случае, когда формальные правила нарушаются, они рассматриваются как неформальные элементы формального процесса. Иначе говоря, в рамках данного подхода «неформальная экономика помещается в более широкий контекст неформальных отношений, повсеместно сопровождающих формальные институты, придавая их функционированию более гибкий характер и компенсируя неизбежные сбои. Такая интерпретация неформальной экономики делает ее неотъемлемым компонентом фактически любой деятельности всех без исключения рыночных акторов»13 . Также стоит обратить внимание на модель, предложенную американскими социологами Алехандро Портесом и Саскией Сассен-Куб14, где неформальная экономика интерпретировалась как явление, которое органично встраивается в формальную экономику. Они утверждали, что в неформальную деятельность 10 11 12 13 14

Первые 207 самостроев снесут за три месяца. www.m24.ru/articles/32293 Hart К. Informal Urban Income Opportunities and Urban Employment in Ghana // Journal of Modern African Studies. 1973. Vol. 11. No. 1. P. 61–90. Там же. Барсукова С. Ю., Радаев В. В. Неформальная экономика в России: краткий обзор // Экономическая социология. 2012. Т. 13. № 2. С. 99-111. Portes A., Sassen-Koob S. Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies // American Journal of Sociology. 1987. Vol. 38. No. I. P. 30–58.

могли быть вовлечены как крупные формальные фирмы, так и неформальные работники, взаимодействие между ними устанавливается через контракт с фирмой, которая организовывает работу формального сектора с неформальным. Такую модель также можно построить для строительного сектора в Москве (см. рисунок 2). В данной модели механизмом коммуникации между формальным и неформальным секторами является субконтракт. Рисунок 2. Модель взаимодействия формального и неформального секторов в строительной отрасли Москвы

Регулирующие органы

�

Генеральный подрядчик

� Субподрядчик* �

Неформальные субподрядчики

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

�

* Субподрядчики могут выступать в качестве генерального подрядчика, в таком случае модель будет состоять из трех стадий

Нелегальная рабочая сила

Модель показывает, в какой момент неформальный сектор пересекается с формальным, и объясняет, почему на строительных площадках крупных застройщиков встречаются нелегальные рабочие. При помощи мелких фирм, которые стремятся сократить свои издержки, они имеют возможность вести формальный бизнес с малыми затратами. Сокращение издержек со стороны мелких фирм имеет положительный эффект и для средних, и для крупных фирм. Так, мелкая фирма, участвующая в тендере и имеющая конкурентное преимущество в виде дешевой рабочей силы, может предложить меньшую цену для выполнения определенных объемов работ. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ Согласно экономике преступлений и наказаний, если несоблюдение формальных правил приносит высокую прибыль, то растут и издержки, связанные с обеспечением соблюдения формальных правил. Нерационально сконструированное законодательство поощряет возникновение коррупции, решения со стороны чиновников принимаются без соблюдения баланса интересов рыночных агентов. На данном рынке можно выделить трех ключевых рыночных агентов: государство, инвесторов и местные сообщества. В силу специфичности строительной отрасли в Москве, бизнес и регуляторы тесно взаимодействуют в процессе строительства, а местные сообщества имеют низкую переговорную силу, что сокращает их возможность оказывать влияние на принятие решения о строительстве. Согласно агентской теории коррупция возникает при взаимодействии трех акторов: • Принципал (устанавливает формальные правила); • Агент (обеспечивает соблюдение формальных правил, установленных Принципалом); • Клиент (заинтересован в нарушении формальных правил)15 . 15

Gambetta, D. Corruption: An Analytical Map, Political Corruption of Transition: A Sceptic’s Handbook, Budapest: Central European University Press, pp. 33-56

Коррупция возникает, когда клиент предъявляет спрос на нарушение формального правила, установленного Принципалом, а Агент нарушает правило в интересах клиента за определенное вознаграждение. Если в данной концепции Принципалом является государство, Агентом выступают чиновники, а Клиент — это фирмы, в нашем случае инвесторы, то данное явление называется административной коррупцией. Существуют две модели административной коррупции16 . Тип 1. Административная коррупция с кражей — благо, предложение которого имеет право обеспечивать только государство (Принципал), приобретается Клиентом у Агента за цену ниже, чем его официальная стоимость, деньги не поступают в бюджет. Тип 2. Административная коррупция без кражи — благо, предложение которого имеет право обеспечивать только государство (Принципал), должно быть представлено Клиенту бесплатно или за определенную плату, однако ввиду определенных причин, Клиент вынужден платить Агенту сверх стоимости услуги. Рассмотрим строительный процесс в Москве (см. рисунок 3), где тип 1 — административная коррупция с кражей, а тип 2 — административная коррупция без кражи. Согласно опросам, проведенным в исследовании Дины Крыловой и Сергея Плаксина17, и на основании наших опросов инвесторов, наиболее затратными являются первые стадии строительного цикла: аукцион, получение разрешения на строительство, проведение инженерных изысканий, предоставление ГПЗУ. На данных стадиях в основном присутствует административная коррупция без кражи. Оценивая размеры неформальных платежей, представители отрасли говорят, что на этапе аукциона неформальные платежи могут достигать размера 1,15 млн руб. Данный неформальный платеж призван увеличить шансы получения подряда. Также участники аукциона утверждают, что существуют закрытые аукционы, которые проводятся в ускоренном режиме, о проведении которых становится известно после, либо технически данный аукцион нельзя найти через поисковые системы. На стадии подготовки проекта строительства инвесторы сталкиваются с проблемой получения ГПЗУ. Органы местного самоуправления без законных оснований существенно нарушают сроки выдачи документа, при судебном разбирательстве сроки еще сильнее затягиваются. Неформальные платежи, по оценкам инвесторов, достигают 3 млн руб. На стадии утверждения проектной документации инвесторы несут как большие формальные издержки, так и неформальные. Стоимость экспертизы может составлять примерно 2 млн руб., неформальные платежи достигают до 3 млн руб. за получение положительного заключения и ускорения сроков рассмотрения документов.

16 17

Shleifer A., and Vishny R.W. Corruption, The Quarterly Journal of Economics, Oxford University Press, Vol.108, No.3 (Aug., 1993), pp. 559-617 Крылова Д.В., Плаксин С.М. Оценка издержек получения государственных и муниципальных услуг, необходимых для открытия предприятия лесной промышленности. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2011.

Рисунок 3. Процесс строительства в Москве Аукцион, заключение договора аренды

Тип 2. Закрытые аукционы.

� Предварительная подготовка проекта строительства

Тип 2. Ускорение процедуры для получения ГПЗУ.

�

Утверждение проекта строительства

Тип 1 и Тип 2. Проведение инженерных изысканий.

�

Подготовка к строительству �

Процесс строительства

Тип 1. Неформальные платежи инспектору (неформальная зарплата).

� Тип 1. Получение разрешений для завершения строительства.

�

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Сдача объекта строительства в эксплуатацию

Государственная регистрация построенного объекта строительства Источник: анализ автора

Далее характер неформальных платежей меняется. На стадии непосредственно строительства объекта, по словам инвесторов, нельзя соблюсти все правила и нормы безопасности. По этой причине, чтобы избежать потери времени и остановки строительства, производятся неформальные платежи инспектору, который прикреплен к строительному объекту. Часто такие платежи носят регулярный характер, их можно сравнить с зарплатой, которая носит неформальный характер и выплачивается в течение строительства. Это вид административной коррупции без кражи, потому что инспектор должен был следить за выполнением формальных правил, а если они игнорировались, налагать штрафные санкции, которые поступали бы в бюджет. На стадии сдачи объекта в эксплуатацию у некоторых застройщиков возникают крупные неформальные платежи. Часто это связано с недобросовестностью застройщика, который допустил грубые нарушения норм, встречаются случаи, когда в официальную эксплуатацию сдается недостроенный дом. В зависимости от того, насколько существенны отклонения от норм, неформальный платеж варьируется в пределах от 3 до 5 млн руб. На стадии государственной регистрации неформальные платежи варьируются в пределах 20–40 тыс. руб. Из вышеприведенного анализа мы видим, какие неформальные платежи существуют в процессе строительства. На примере административной коррупции с кражей мы увидели, в каких ситуациях государство несет потери. В случае административной коррупции без кражи видим, на каких стадиях создаются сложности для бизнеса, которые ограничивают конкуренцию в отрасли и повышают издержки строительного цикла, также мы увидели, что бизнес, склонный

к оппортунистическому поведению, нарушая нормы, посредством неформальных платежей получает возможность избежать ответственности. Также стоит отметить, что основная масса неформальных платежей производится для ускорения получения документации. РЕКОМЕНДАЦИИ На теоретико-концептуальном уровне следует усилить переговорную силу местных сообществ, это поспособствует возникновению конкуренции между группами давления: инвесторами и местным сообществом, что приведет к достижению баланса интересов. Процесс принятия политического решения фактически делится на две стороны: с одной — субъекты, осуществляющие предложение политического решения, а с другой — субъекты, предъявляющие спрос на данное политическое решение. Политическое равновесие зависит от эффективности каждой из групп, осуществляющих давление. На практическом уровне одним из факторов, обуславливающих высокую коррупциогенность строительства, является слабость законодательной и нормативной базы в области градостроительства. В Москве не существует правил землепользования и застройки, нет нормативов градостроительного регулирования. В ситуации вакуума градостроительной документации нет четкого понимания, что можно строить, а что нельзя. Это открывает возможности для коррупционных схем, так как решения относительно строительства принимаются ситуативно. Для преодоления проблемы необходимо пересмотреть перечень процедур, сопровождающих строительный процесс. Следует разработать объективную нормативно-правовую базу для регулирования градостроительной деятельности. Следует усовершенствовать существующие СНиПы по примеру Европейских кодексов18 . На данный момент для строительства, финансируемого из бюджета, предоставляются электронные государственные услуги (аукцион, разрешение на строительство, предоставление ГПЗУ, инженерные изыскания). В список получателей электронных государственных услуг необходимо также включить застройщиков коммерческой недвижимости. Необходимо привлечь к строительному процессу местные сообщества на самых начальных стадиях, обеспечив полное предоставление информации. Местным сообществам следует повысить переговорную силу, увеличив свое представительство в органах местного самоуправления. Отрадно осознавать, что власти Москвы понимают необходимость улучшения процедур получения разрешения на строительство и разрабатывают меры для совершенствования ситуации. В частности, по информации Департамента градостроительной политики г. Москвы в 2014 году разработана «дорожная карта»19 «Улучшение инвестиционного климата и снижение административных барьеров в сфере строительства», в которую входят мероприятия по снижению административных барьеров, взаимодействию со строительными организациями. Правительство Москвы предлагает исключить до 24 процедур, которые признаны неактуальными.

18 19

The European Commission Website on the EN Eurocodes. eurocodes.jrc.ec.europa.eu Вопросы формирования рейтинга Всемирного банка «Ведение бизнеса» по направлению «Получение разрешения на строительство». dgp.mos.ru/presscenter/news/detail/1013102.html

НЕ ТОЛЬКО ПРО ДЕНЬГИ: РОЛЬ РЫНКОВ В ГОРОДЕ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

РЕГИНА МАГОМЕДЗАГИРОВА

Один из самых древних институтов торговли, розничные рынки стали своеобразным каталогом экономических и социальных практик, в том числе тех, что могут быть отнесены к неформальной экономике. Рынки — это место не только денежных, но и социальных, культурных, информационных обменов. В исследовании мы попытались с помощью эконометрических методов и антропологического исследования определить место рынков в современной Москве и предложить новые модели, которые позволили бы инкорпорировать их в городскую жизнь. Отдельное внимание мы уделили блошиным рынкам: были определены факторы их размещения, мотивации участников, предложены меры по превращению блошиных рынков в элемент туристической привлекательности города. Судьба московских рынков — одна из острых тем сегодняшней дискуссии о городе. Политика городских властей в значительной степени направлена на закрытие или как смягченный вариант на формализацию деятельности рынков. Среди причин называются недостаточные поступления в бюджет, распространение контрафактной продукции, неэффективное использование городского пространства, риски возникновения межнациональных конфликтов и т.д. В то же время, проведенные «Левада-центром» и ВЦИОМ опросы показывают: более половины жителей Москвы придерживаются мнения, что рынки необходимо оставить, приведя их к более цивилизованному виду, но сохранив первоначальную природу. Культурное разнообразие и свободный формат взаимодействия продавцов и покупателей являются отличительными особенностями рынков, делая их непохожими на крупные торговые центры и отличая их как важный институт формирования городской культуры. Эта особенность возникает в большей степени вследствие неформальности процесса торговли — отсутствия тотального контроля за уровнем цен на рынке и методами продаж. Отрицательная сторона неформализованности торговли на рынке — отсутствие сертификации на товары и возможный обман с любой из двух сторон сделки. Человек, пришедший на рынок, не ожидает, что покупка будет закреплена договором и обеспечена чеком. Пойти

на такой шаг покупателю позволяет, в первую очередь, доверие к институту рынка. Однако в условиях высокой конкуренции со стороны иностранного капитала и отечественных крупных торговых сетей рынки нуждаются в обновлении, а именно в инфраструктурных улучшениях и преобразовании имиджа. В данной работе в контексте взаимовлияния неформальной экономики и городского пространства исследовались розничные рынки Москвы, а также неформальные практики товарных взаимоотношений, возникающие в пространстве рынка между всеми его участниками: продавцами, покупателями, администрацией. Незарегистрированные стихийные рынки исключались из поля исследования: такие рынки обычно не имеют определенного места расположения, а численность продавцов и привлеченных покупателей на них не представляет большого интереса для количественного исследования. Для исследования использовались два метода. Первый — регрессионный анализ расположения рынков в городе. Результаты эконометрического исследования показали отличие факторов, влияющих на расположение рынков и торговых центров, а также их зависимость от инфраструктурных условий. После проведения дополнительного анализа истории развития торговли в Москве мы пришли к выводам, что преобладание в том или ином районе розничных рынков носит временный характер. Вторым методом исследования стал качественный анализ. Были проведены социологические опросы об отношении москвичей к рынкам в целом и к неформальным практикам на них в частности. Совершено полевое исследование на самом крупном блошином рынке Москвы — рынке «Левша», находящемся у железнодорожной станции Новоподрезково в Молжаниновском районе города. Для изучения природы блошиного рынка использовались такие методы исследования, как фотографирование, глубинное интервью, включенное наблюдение. По результатам выборочного опроса продавцов был сделан вывод о том, что большинство из них не ставят перед собой цель заработать на проживание доходами, получаемыми от продаж на блошином рынке. Для многих эта деятельность в значительной степени является способом социализации. МОСКОВСКИЕ РЫНКИ: ФАКТОРЫ РАЗМЕЩЕНИЯ Цель данной части работы — определить корреляцию между расположением рынков и социально-экономическими показателями развития районов Москвы. Дополнительно автор провел анализ расположения крупных торговых центров, которые можно рассматривать как конкурентов традиционным рынкам. В качестве зависимых переменных в первой модели использовалась информация об официальных рынках Москвы, собранная с различных сайтов1. Регрессионный анализ осуществлялся на районном уровне в силу желания выделить определенные зоны, а не отдельные точки на карте. Для удобства была проведена классификация рынков в соответствии с 271 ФЗ, который определяет условия специализации рынков (сельскохозяйственный, продовольственный, вещевой, строительный и т.д.). Для второй модели использовались данные по торговым центрам и гипермаркетам Москвы2 . В качестве объясняющих переменных мы использовали такие параметры, как доходы местного бюджета, собранные налоги на доходы физических лиц, расходы местного 1 2

В том числе использована информация сайтов allmarkets.ru, sunfair.ru, nemiga.info/moskva/karta/rynki, rynkimoskva.ru. В том числе использована информация сайтов lokata.ru/moskva/supermarkety, supermarket.idainet.ru, m-moskow.ru, shoppingplus.ru/ moskva

бюджета, число учреждений культуры, численность населения, коэффициент естественного прироста, миграционный прирост (в совокупности и отдельно по национальностям), фонд заработной платы всех работников, количество преступлений на 10 тыс. жителей и т.д. Регрессионный анализ проводился на основе многофакторной пространственной модели с использованием фиктивных переменных (например, рейтинг промышленности района). Также автор построил третью модель, объясняющую пространственное расположение блошиных рынков в Москве. В итоге было получено следующее уравнение, описывающее количество рынков в районе:

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Markets = 0.39 + 0.02 × Bus stops + 0.18× Hotels + 0.02 × Tram stop (1) Данное уравнение говорит о том, что расположение рынков в некоторой степени коррелирует с местоположением отелей (Hotels), что достаточно сложно объяснить в рамках повседневной логики. Также оказались значимыми для рынков автобусные и трамвайные остановки (Bus stops, Tram stops). И, как мы видим, станции метро не имеют весомой объясняющей силы в расположении рынков. В то время как в модели для супермаркетов станции метро играют значимую роль. Рисунок 1. Расположение розничных рынков в Москве

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

На карте темным цветом выделены районы с большей концентрацией крупных розничных рынков (от 4 до 7). Районы, окрашенные более светлым цветом, имеют

на своей территории от 1 до 3 рынков разных форматов. Есть районы, по которым не нашлось ни одного крупного рынка, они выделены светло-голубым цветом. Для блошиных рынков получено следующее уравнение:

Flea markets = 0.02 Bars + 0.13 Hotels + 0.02 Parking + 0.08 Public Buildings (2) Так же, как и для всех рынков, для блошиных рынков оказались в некоторой степени значимы отели (Hotels), места проведения общественных мероприятий. Было установлено, что параметр «блошиные рыки» коррелирует с факторами «ярмарки выходного дня», «места государственных учреждений», «парковки» и «бары». Рисунок 2. Расположение блошиных рынков

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

На карте №2 представлена не только концентрация блошиных рынков, но их значимость для города. Этот показатель рассчитывался как среднее значение двух индексов от 1 до 5, где первый индекс отражает площадь рынка, второй — частоту упоминания в СМИ. В районах, выделенных темным цветом, располагаются наиболее популярные блошиные рынки Москвы, которые будут рассмотрены более подробно в следующей главе. Результаты эконометрического исследования показали, что расположение рынков и торговых центров зависит от разных инфраструктурных условий. Для интерпретации полученных результатов необходимо определить, в каком ракурсе мы рассматриваем рынки: в статике или динамике. В первом случае разное расположение рынков и супермаркетов говорит о том, что торговые центры

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

и розничные рынки не борются за одно и то же место, они не являются конкурентами. Торговые центры требуют больше пространства, для них менее критичны «плотность дорог» и более важно наличие поблизости станции метрополитена. Рынки более чувствительны к факторам «плотность дорог», они располагаются в более плотнонаселенных, но менее дорогих по аренде площади районах. Синхронический статический анализ говорит о разных корреляциях местоположения рынков и торговых центров по отношению к факторам городской среды. Эти данные даже провоцируют сделать вывод, что рынки не будут вытеснены крупными торговыми сетями, так как эти объекты по-разному размещаются в городе. Однако здравый смысл и знание истории торговли требуют более тщательного анализа полученных результатов эконометрического моделирования. Нетрудно увидеть, что рынки и торговые центры являются конкурентами и существует тенденция вытеснения рынков торговыми центрами. Если смотреть на развитие торговли начиная с древних времен, то можно проследить эволюцию места торговли: от открытых площадок к крытым пассажам и галереям, а затем к укрупнению этих пассажей, объединению их стеной, дополнению к магазинам развлекательными мероприятиями, ресторанными дворами и парковкой. Эти процессы укрупнения торговых объектов происходят и в Москве. Можно предположить, что преобладание в том или ином районе розничных рынков носит временный характер. Строительство торговых центров продолжается, розничному рынку приходится сворачиваться. В качестве примера можно рассмотреть историю Тишинского рынка в центре Москвы, прекратившего свое существование в 1990-х годах — на его месте был построен торгово-выставочный комплекс. Этот конкретный пример интересен тем, что многие годы спустя на его территории возобновилась традиция проведения ярмарок антиквариата (блошиного рынка), хотя и с радикально другим ассортиментом и антуражем, чем это было на старой Тишинке (например, даже вход на новый блошиный рынок является платным). В основном же розничные рынки вытесняются торговыми центрами. И если рынок не сносят с самого начала, то он постепенно теряет привлекательность для покупателей за счет невысоких цен и более комфортных условий покупки в гипермаркетах или супермаркетах в составе торговых центров. БЛОШИНЫЕ РЫНКИ МОСКВЫ Почему блошиные рынки? Этот вид рынка представляется нам наиболее интересным для анализа в связи с несколькими его особенностями. Во-первых, это традиционный вид городской торговли, участие в котором могут принимать все горожане. Во-вторых, это феномен, который имеет не только экономическую составляющую, но и значительный культурный и развлекательный компонент: достаточно взглянуть на блошиные рынки в Европе, которые становятся центрами притяжения туристов из разных стран. Наконец, в-третьих, блошиные рынки в Москве долгое время выдавливались все дальше и дальше от центра (достаточно проследить эволюцию от центральной Тишинки в начале 1990-х до периферийного Новоподрезково сейчас), но в связи с ростом интереса к городской проблематике они получают новый интерес у молодых горожан, которые сами все более охотно устраивают подобные мероприятия. В связи

с этим блошиный рынок представляется интересным и перспективным объектом для анализа. Блошиные рынки значительно отличаются от всех остальных рынков (сельскохозяйственных, вещевых, продовольственных и др. 3), во-первых, типом товаров и, во-вторых, мотивацией продавцов и покупателей. В научной литературе есть широкий пласт работ по рынкам. В основном это статьи исторического характера с экономическими элементами: будь то история челночной торговли после распада СССР или становление современной розничной торговли. Часть этих работ затрагивает и блошиные рынки. Основной метод, который используется в данных статьях и монографиях, — антропологическое исследование. Специфика этого метода заключается в детальном анализе повседневной жизни продавцов и покупателей на блошином рынке. Это не только их взаимодействие в рамках совершения сделки, но и отношения продавцов друг к другу, жизнь за пределами рынка, социальная самоидентификация продавцов и многое другое. В научных работах блошиный рынок позиционируется отнюдь не только как место покупок, но и как место отдыха, наполненное фестивальным настроением. О. Паченков достаточно полно исследовал блошиные рынки СанктПетербурга 4 . Он применяет термин «повседневная экономика» к тем ежедневным практикам, которые совершаются на блошином рынке, и выдвигает гипотезу о том, что по своей сути блошиный рынок позволяет реализовать стратегию адаптации. Блошиный рынок, по мнению О. Паченкова, не является чисто экономическим институтом, более важна другая его функция — он предотвращает сползание людей на социальное дно, их исключение из городского общества. Применяя социальный закон «укорененности» К. Поланьи к блошиным рынкам, Паченков говорит о том, что экономическое действие теряет свой примат, будучи погруженным в социальный и культурный контекст блошиного рынка. По мнению О. Паченкова, подавляющая часть практик и институтов, составляющих феномен повседневной экономики, попадает в сектор неформальной экономики, что совпадает с позицией автора данной статьи. И. Ивлева проводит классификацию механизма установления цены вещи на блошином рынке. Так, она выделяет две стратегии. Первая — «героическая», когда жизненные достижения продавца позволяют повышать цену на вещь и наполняют ее эксклюзивной историей. Причем чем больше было смен владельцев вещи, тем дороже она становится. Вторая стратегия — «жертвы» — предполагает рассмотрение торговли и покупки на блошином рынке как социальное падение, продавцы и покупатели конкурируют в «понижении статусов». Основная цель данной стратегии — не допустить снижения цены. Она осуществляется за счет бедного одеяния и демонстрирования нехватки денежных средств. По результатам исследования блошиного рынка в Санкт-Петербурге О. Паченков, Л. Воронкова и И. Ивлева определили следующие особенности блошиного рынка: • отсутствие четкого ассортимента и связанной с ним структуры рынка; • непрофессиональные продавцы без стратегий ценообразования; • могут не продать товар, а могут отдать почти даром; 3 4

Федеральный закон от 30.12.2006 N 271-ФЗ «О розничных рынках и о внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации». Паченков О. Блошиный рынок в перспективе социальной политики: «бельмо на глазу» города или институт повседневной экономики? СПб., 2004.

многие продавцы отказываются платить аренду за место, воспринимая это как оскорбление и вымогательство. В. Виноградский, следуя учению об эксполярной экономике Т. Шанина, выделяет следующую особенность неформальной экономики: «Действия направлены не на максимизацию прибыли, а на выживание, то есть неформальная экономика связана с многообразием человеческих отношений»5 . Исходя из всего этого можно сделать вывод, что социальная политика должна по-разному осуществляться в экономике выживания и экономике развития. Блошиный рынок решает задачу построения относительно нормальной повседневности, рыночные практики в этом случае являются лишь средствами для достижения этой цели. Что касается Москвы, то в городе не так много блошиных рынков (5 зарегистрированы и 49 упоминаются в СМИ). Они вытесняются все дальше и дальше от центра. Самый крупный блошиный рынок в Москве — рынок «Левша» — находится у железнодорожной платформы Новоподрезково. Другой блошиный рынок располагается у Измайловского вернисажа. Цены в Измайлово выше, чем в Новоподрезково: торговцы часто перекупают все самое интересное на «Левше» и продают затем в Измайловском рынке, который отличается более высокой степенью транспортной доступности. На Школьной улице расположился социальный рынок, где пенсионеры могут бесплатно торговать каждую первую и третью субботы месяца. Цены там низкие, но и товар не представляет на первый взгляд никакой эстетической ценности. Другие рынки не имеют официального статуса, создаются стихийно в основном рядом с другими рынками или ярмарками выходного дня. За основу для проведения регрессионного анализа мы взяли количество упоминаемых в СМИ рынков — 49. Экономически оценить ценность рынка и его ежедневный оборот довольно сложно. В российской практике не было подобных работ. Из зарубежных можно назвать работу Альфонсо Моралеса и коллег 6, которые изучали блошиный рынок в Чикаго. Моралес посчитал чистую приведенную стоимость блошиного рынка, исходя из будущих потерь продавцов и покупателей, а также принимая во внимание мультипликативный эффект, оказанный закрытием рынка, которое все-таки состоялось через год после проведения исследования.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

•

БЛОШИНЫЙ РЫНОК «ЛЕВША»: ОПЫТ ПОЛЕВОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Для проведения качественного исследования был выбран блошиный рынок «Левша» как самый крупный и известный блошиный рынок в Москве. «Левша» представляет собой раскинувшееся под открытым небом торговое пространство, на котором люди в большинстве своем раскладывают вещи непосредственно на земле. За два выходных дня рынок посещают в среднем 4,4 тыс. продавцов и 10 тыс. покупателей7. Это в пять раз больше, чем население Молжаниновского района, где находится рынок. За торговое место в день берут в среднем 150 руб. За торговлю с автомобиля берут 200 руб., с пенсионеров — около 30 руб. 8 Рынок охраняется, там работает один охранник и два контролера, проверяющие наличие билета у продавцов, есть уборщики. Директор рынка говорит о том, что он совсем не получает прибыли, главное здесь — социальная поддержка 9 . 5

Виноградский В.Г. Неформальная экономика крестьянских домохозяйств: понятие, феноменология / Гендер, власть, культура: социально-антропологический подход. Саратов: Изд-во СГТУ, 2000. 6 Morales A., Balkin S., Persky J. The value of benefits of a public street market: the case of Maxwell Street. 1995. 7 Блошиные бои. bg.ru/city/bloshinye_boi-16004 8 rynok-levsha.ru 9 Аронов Н., Блошиные бои // Большой город: сетевой журнал, 2012. URL: http://bg.ru/city/bloshinye_boi-16004/ (дата обращения: 11.02.2014)

Торговые места подразделяются на несколько видов: торговля на земле, на столе и в палатках (небольших ларьках). У входа на рынок палатки имеют более коммерциализированный вид — в них шире ассортимент, выше и цены. Продавцы рынка сами поставили себе палатки, чтобы привлекать покупателей и работать в комфортных условиях. Примечательно, что от такого преобразования арендная плата не повышается. Блошиный рынок «Левша» функционирует только по выходным дням и закрывается обычно уже к 4 часам дня, хотя официальное время работы -- до 18:00. И даже если на рынке еще много покупателей, продавцы все равно начинают собираться раньше положенного времени, потому что у них нет «начальников». Одной из целей исследования было установить мотивы торговли и понять механизм купли-продажи, осуществляемый на блошином рынке. Мотивы торговли По словам самих продавцов, в начале своей работы на рынке им надо было распродать все, что скопилось в гараже. Когда самые ходовые товары были проданы, они начали скупать у других и работать на рынке постоянно. Обычно покупают у «шальных» людей — новичков, которые приходят в первый раз. На новичков накидываются бывалые продавцы и скупают все самое интересное для перепродажи. Продавцы любят говорить, за сколько они купили тот или иной экземпляр, любят хвастаться, что удалось «урвать» такой ценный товар за копейки. Они советуют покупателям приходить на рынок пораньше, чтобы успеть найти что-нибудь интересное подешевле, а не покупать потом товары с наценкой. Такое поведение вряд ли характерно для продавцов в торговых центрах или даже на вещевых или продовольственных рынках. Многие торговцы заявили, что они практически ничего не продают за день и уходят обратно со своим товаром. Тем не менее эти продавцы все равно каждую неделю приезжают на рынок с огромными сумками. Что же движет продавцами блошиных рынков? Рынок — это социальный институт, на котором происходит обмен не только товарами, но и историями, культурой, политическими воззрениями. Практически все продавцы видят своей основной целью не максимизацию прибыли, а социальную вовлеченность, общение. Во время опроса они неохотно раскрывают информацию о своей основной работе. Из этого можно сделать вывод, что она недостаточно престижна, по мнению общественности, и низкооплачиваема. Даже если прибыль от продаж на рынке занимает небольшую долю от совокупного дохода продавца, при закрытии рынка он понесет существенные издержки. Механизм установления цен В механизме установления цены на блошином рынке можно выделить следующую закономерность: продавцы в большинстве случаев не знают точно, какую цену нужно назначить за тот или иной товар. Как правило, они не ориентируются на цены в магазинах или в Интернете. Таким образом, блошиный рынок сам по себе является ограниченной моделью рыночного взаимодействия. Иногда покупатели сами задают цену, и если она не ударяет по достоинству продавцов, то сделка совершается. Скидки на блошином рынке делают обязательно, иногда

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

они превышают 50%. Упоминание процесса торга вызывает улыбку на лице продавцов, им нравится торговаться, общаться с покупателями, действовать стратегически. Порой цена на ни чем не примечательные вещи устанавливается на уровне 50 руб. и в процессе торга может снизиться даже до 20 руб. На антиквариат, старинные вещи цена определяется самим продавцом на основе его знаний и опыта. В основном продавцы не являются профессиональными художниками, реставраторами или скульптурами, но при этом они доверяют своему чутью на по-настоящему ценные вещи. Ассортимент Многие продают вещи своей молодости или молодости своих родителей. С охотой делятся интересными случаями из своей жизни и наполняют вещь собственной жизнью. Однако есть и те, которые ни в коем случае не будут продавать вещи из своей жизни. Так, одна женщина заметила: «Нормальный человек не будет продавать вещи своего дедушки на рынке. Тот, кто рассказывает истории, врет». Она скупает вещи на рынке, или ей приносят, и она их продает. Историю вещи рассказать она не может и не считает нужным. В целом гипотеза о мотивах продавцов, не ориентированных на максимизацию прибыли, подтвердилась. Блошиный рынок представляет собой не только место покупок, но и исторический музей под открытым небом, и клуб по интересам, и институт социальной поддержки. РЕКОМЕНДАЦИИ Количественный и качественный анализ позволили нам обозначить некоторые рекомендации, общий смысл которых сводится к тому, что городу важно продумать модель, которая гармонично сочетала бы в себе формальный компонент и требования экономической эффективности с неформальным, социальным, культурным капиталом, который несут в себе блошиные рынки. Что это могло бы означать на практике? В пространственном плане необходима оптимизация размещения блошиных рынков с учетом сложившихся тенденций. Это, во-первых, может означать выборочное улучшение пространства (например, установку навесов). Эти несущественные изменения улучшат отношение покупателей и продавцов к месту торговли и не разрушат природы блошиного рынка. Во-вторых, речь может идти о повышении доступности уже существующих рынков или перемещение их на места, учитывающие результаты проведенного анализа: а именно баланс транспортной доступности и цены земли. Возможно, существующие рынки охотнее переедут на те места, где доступность на наземном транспорте не хуже, чем сейчас, а цена на землю ниже. В-третьих, возможно расширение сети блошиных рынков, как временных, так и постоянных. Это может подразумевать частичную легализацию уже имеющихся стихийных рынков, а также создание общегородской инфраструктуры для временных рынков. Временные рынки могут стать важным элементом городской событийности. Недавно в Москве прошел Фестиваль весны, в рамках которого были организованы два небольших блошиных рынка у станций метро «Аэропорт» и «Октябрьская». Этот фестиваль можно считать попыткой блошиного рынка «Левша»

(многие продавцы на фестивале были оттуда) рассказать о себе людям, никогда не интересовавшимся подобными мероприятиями. Однако данный фестиваль посетили в основном те же покупатели, которые приходят на основной рынок. Возможно установить по всему городу сеть площадок для блошиных рынков, подобно тому как это происходит в некоторых городах Европы, где рынки локализуются на узких улочках на один день в неделю, а на следующий день все исчезает. Таким образом, городское пространство становится гибким и может подстраиваться под настроения горожан, а город получает фестивальную активность и праздник. В социально-экономическом плане важно сохранить доступность рынков как для продавцов, так и для покупателей. В этом смысле цивилизация этих рынков не должна повлиять на стоимость пользования ими. Добиться этого можно за счет внедрения дифференцированных механизмов арендной платы (с нулевой ставкой для социально незащищенных групп), а также путем создания дополнительных (например, туристических) доходов для города на основе использования блошиных рынков. Блошиные рынки могут стать значимыми центрами туризма и отдыха для приезжих и жителей города. Это само по себе, в сочетании с более формальными точками торговли вокруг этих рынков, способно принести дополнительные доходы в городской бюджет. Эконометрическое исследование показало, что блошиные рынки в основном располагаются в районах с большим количеством развлекательных учреждений, местами скопления туристов и около ярмарок выходного дня. А так как всего зарегистрированных блошиных рынков пять, то можно предположить, что именно неофициальные блошиные рынки занимают туристические места в городе. Логичным и правильным шагом стало бы не вытеснение этих рынков, а закрепление их на выбранных самими же продавцами местах. Если продавцы ежедневно приходят на одни и те же места, значит, их там ждут покупатели. И было бы неправильно подавлять эту торговую активность. Поэтому мы предлагаем юридически закрепить стихийно сформировавшиеся блошиные рынки, установив на них минимальную льготную арендную плату. При этом одновременно перенести часть инфраструктурных расходов на соседние учреждения. Таким образом, рынки станут полноценными участниками общественного пространства, в результате чего туда естественным путем придут другие продавцы, которые будут в состоянии платить уже большую арендную плату, а рынок выйдет на самоокупаемость. Эти несущественные изменения улучшат отношение покупателей и продавцов к месту торговли и не разрушат природы блошиного рынка. Также предлагается установить нулевую арендную плату для социально незащищенных групп граждан. Сейчас на рынке «Левша» существуют льготные тарифы, однако, принимая во внимание, что многие продавцы, особенно пожилого возраста, не могут продать ни одного товара за день, торговля приносит им убыток. Подобные улучшения не потребовали бы больших затрат со стороны столичных властей. И при правильной постановке дела усовершенствованные блошиные рынки могли бы начать привлекать туристов и молодых москвичей. От этого социальная функция блошиного рынка не пострадала бы.

НЕИСТРЕБИМАЯ БАКТЕРИЯ? АНАЛИЗ РЫНКА ТАКСИ В МОСКВЕ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

КАРОЛИНА CКВОРЦОВА

Нелегальное такси — один из самых заметных секторов неформальной экономики столицы. Как влияет на него городская жизнь и изменения в ней, как социальные, так и экономические? В исследовании мы рассматриваем рынок такси в целом и по отдельным сегментам — с точки зрения конкуренции, размещения в пространстве, зависимости от других зон городской активности. Этот анализ и изучение опыта регулирования рынка такси в других странах позволили предложить рекомендации по регулированию такси в Москве. В частности, мы показали, что важно учитывать, что неформальное такси в целом работает в тех же районах, где и легальное, за исключением «социальных» районов — где живет много студентов и мигрантов, и где неформальное такси оказывается более конкурентоспособным. По оценкам руководителя Департамента транспорта и развития дорожнотранспортной инфраструктуры Москвы Максима Ликсутова, доля легальных таксистов составляет в столице всего 30%. Это лишь верхушка айсберга. Остальная часть приходится на нелегальный сектор, занимающий 70% рынка такси1. Как устроен рынок такси в Москве? Сейчас на легальном таксомоторном рынке представлены три основных игрока: индивидуальные предприниматели, имеющие лицензии на перевозку пассажиров; таксопарки, владеющие собственным транспортом; а также диспетчерские службы, не имеющие своих автомобилей, но занимающиеся распределением заказов между таксистами. Однако три этих игрока даже вместе не могут победить нелегальных таксистов — «бомбил». Проведенные опросы показывают, что главной проблемой легального такси Москвы является цена. Не существует единой сетки тарифов для всех зарегистрированных такси в Москве, что особенно важно для коротких поездок. Зачастую в конце поездки пассажиры бывают шокированы ценой. А у водителя уже готов ответ на этот вопрос: «Это счетчик так накрутил. Все честно». Садясь в машину к «бомбиле», люди договариваются о цене заранее и потому сразу знают стоимость поездки.

Заседание коллегии Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры города Москвы. www.mos.ru/ press-center/transcripts/index.php?id_4=24597

Второй по важности проблемой для пользователей легального такси является задержка с подачей автомобиля. Недостаток мощностей и пробки на дорогах приводят к тому, что людям после вызова приходится ждать машину иногда даже более часа. Уличные «бомбилы» избавляют от необходимости ждать машину. Заметим, что в последнее время ситуация стала меняться в пользу официальных таксистов. Во-первых, появление электронных сервисов, таких как «Яндекс. Такси» и GetTaxi, решило проблему долгой подачи машины. Теперь о заказе могут узнать все такси, находящиеся рядом с местом вызова. Усиливается и сегментация услуг. Появляются специальные такси для женщин, для пассажиров с животными, для инвалидов, религиозные такси, где водители являются представителем той или иной конфессии. Эти специализированные такси удовлетворяют часть специфического спроса. Однако, несмотря на это, для Москвы по-прежнему характерен «провал рынка такси», так как спрос превышает предложение легального такси. Образуется разрыв, который и заполняют «бомбилы». Однако государство усиливает регулирование этого рынка. Мотивами этого служат требование безопасности перевозок и необходимость увеличения налоговых поступлений. Что касается оборота нелегального рынка такси, то в 2013 году в Москве он составил около 1 млрд долл. 2 . С учетом того, что легальные такси платят налоги на вмененный доход (так как сюда входят услуги по перевозке пассажиров), транспортный налог, а также отчисления в пенсионный фонд, то государство ежегодно с оборота рынка нелегальных такси недополучает около 50 млн долл. ЭВОЛЮЦИЯ МОСКОВСКОГО ТАКСИ: ОТ ПЕРВЫХ АВТОИЗВОЗЧИКОВ ДО МОБИЛЬНЫХ ПРИЛОЖЕНИЙ Официальной датой основания московского такси считается 21 июня 1925 года. Первыми в московском таксопарке появились автомобили марки Renault. Официальное такси вытеснило отдельных извозчиков, так как за проезд взималось 35–40 коп. за версту, а извозчики брали 1 руб. Уже с 1932 года начали использоваться автомобили российского производства. Однако Великая Отечественная война заморозила рынок такси, и снова они появились лишь в 1945 году. В 1948 году были введены шашечки и зеленый огонек, который сигнализировал пассажиру о том, что машина свободна. Последнее нововведение было отражено в знаменитой песне Олега Кваши «Зеленоглазое такси». В 1970–1990-х годах такси было прибыльным видом городского транспорта, в то время как общественный транспорт дотировался. Значимым событием, которое оказало влияние на весь рынок такси, стало проведение приватизации таксомоторных компаний в 1992 году. Таксисты начинают выкупать у государства свои рабочие автомобили «Волга». Именно в этот период московские таксопарки уступают свои позиции частникам, появляется новый термин — «бомбила». Конкурентным преимуществом частников становятся более низкие цены. Еще одним значимым событием стала отмена в 2005 году обязательного лицензирования перевозок, что привело к неконтролируемости рынка. Научный руководитель НИИ транспорта и дорожного хозяйства Москвы Михаил Блинкин считает, что лицензии были отменены из-за бессмысленности: «Чтобы лицензия 2 [Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.ru/auto/news/2014/04/09/n_6071629.shtml (дата обращения: 03.03.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

существовала, она должна что-то обозначать. Например, возможность парковаться на спецстоянках, ездить по особым полосам и прочие преференции, получение которых можно проконтролировать. В Нью-Йорке лицензия на такси — это вообще ценная бумага, которую можно купить, заложить, передать по наследству. У нас же лицензия давала одно право — возить за деньги. Оказание этой услуги проконтролировать невозможно, а значит, невозможно и выловить людей, у которых лицензии нет»3 . Однако власти обеспокоились неконтролируемостью рынка, и поэтому по инициативе Юрия Лужкова началась разработка законопроекта, регулирующего таксомоторный рынок города. Это решение было связано с участившимися столкновениями между легальными таксистами и частниками. Основные тезисы закона были обнародованы в 2005 году, а окончательно он был одобрен в 2008 году. Суть закона заключалась в том, чтобы создать специальный общий реестр перевозчиков, в который в добровольном порядке включались бы все фирмы, отвечающие определенным стандартам. Водителей «Московского городского такси» закон обязывал иметь стаж не менее трех лет, хорошо владеть русским языком, знать город, проходить ежегодный медосмотр и раз в пять лет психиатрическое обследование, а также разместить в салоне табличку со своей фотографией и информацией о себе, прайс-лист и контактные данные фирмы. Все автомобили необходимо было оборудовать электронными таксометрами и кассовыми аппаратами. Те таксомоторные компании, а также частники, которые должны были войти в реестр, стали бы работать под брендом «Московское городское такси», которое обеспечивало бы их определенными льготами и преференциями, например правом пользоваться земельными участками для стоянок на безвозмездной основе. Однако необходимые подзаконные акты так и не были выпущены и данная система не заработала, поэтому реализация закона оказалась провальной. Закон детально описывал деятельность и требования к такси, но не предусматривал ответственности за нарушение этих требований. Новый мэр Москвы Сергей Собянин обратил внимание на нерешенную проблему рынка такси уже в конце 2010 года. Он стал рассматривать и предлагать различные инициативы, которые касались доступности стоянок у вокзалов и аэропортов только для легальных такси, а также возможность для легального такси пользоваться выделенной полосой для общественного транспорта. Однако эта идея была воспринята критически: большое количество такси создавало бы большие проблемы для общественного транспорта. Некоторые меры и инициативы удалось воплотить в жизнь. В первую очередь была пересмотрена система лицензирования в сфере такси. К весне 2012 года неофициальная предпринимательская деятельность таксистов каралась штрафом в размере 2–5 тыс. руб. для физических лиц и 40–50 тыс. руб. для юридических лиц. Пока административное регулирование не очень эффективно, огромное влияние на рынок такси оказало появление электронных сервисов, таких как «Яндекс. Такси», GetTaxi, inTaxi, Wheely, Uber. Они начали решать проблему с быстрой подачей машины, тем самым вытесняя нелегалов. Характерной чертой Москвы можно назвать высокую популярность использования смартфонов для оформления заказов. Сейчас около 10% населения, пользующихся услугами такси, для вызова машины пользуются мобильными приложениями 4 . За первые пять месяцев 2013 3 4

[Электронный ресурс]. URL: http://www.kommersant.ru/pda/ogoniok.html?id=1349328http://www.memoid.ru/node/Ehvolyuciya_ moskovskogo_taxi (дата обращения: 05.03.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://www.payonline.ru/news/8631/ (дата обращения: 01.02.2014)

года сервис «Яндекс.Такси» обработал 1 млн заказов пользователей — в пять раз больше, чем за аналогичный период предыдущего года. Сейчас «Яндекс. Такси» напрямую работает с 15 крупными службами такси и еще с 80 компаниями через партнеров. Общий парк автомобилей, с которыми связывается «Яндекс. Такси», насчитывает 6 тыс. машин. Постоянно на связи с сервисом около 2 тыс. водителей 5 . Заказы осуществляют те водители, которые находится в радиусе менее 5 км от пользователя. По данным «Яндекс.Такси», среднее время подачи машины составляет всего 12 минут. Для сравнения: среднее время прибытия скорой помощи в Москве на срочный вызов составляет 13 минут. У «Яндекс.Такси» своих автомобилей нет, он лишь выполняет функцию диспетчерской, обрабатывая и выполняя заказы. На данный момент спрос и предложение на московском рынке такси распределены неравномерно. Легальное такси наращивает обороты: в апреле 2014 года было выдано 40 тыс. лицензий 6 . По количеству такси Москва вышла на уровень Нью-Йорка. По данным Департамента транспорта Москвы, чтобы удовлетворить спрос, городу необходимо иметь 50–55 тыс. лицензированных таксистов. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ ТАКСИ Интересен опыт регулирования рынка такси в крупных городах мира. Во всех мегаполисах существуют мощные системы легального такси. Самое большое отличие от московской ситуации в том, что в мировых столицах применяются намного более строгие меры борьбы с нелегальными такси. Нелегальные извозчики не только платят высокие штрафы, но и в некоторых случаях могут даже попасть за решетку. Одна из самых продуманных в мире систем такси — в Лондоне. Для того чтобы стать водителем черного кеба (они имеют право брать пассажиров в положенных местах на улице), нужно пройти медосмотр и сдать экзамен на знание улиц и достопримечательностей Лондона. С 2002 года в Лондоне идет кампания Safer Travel at Night («Более безопасное путешествие ночью»), в рамках которой пропагандируются легальные услуги такси. Горожан постоянно информируют об опасности поездок на незарегистрированных кебах, акцентируют внимание на непрофессиональных навыках водителей. Это дает весомые результаты — число преступлений, связанных с таксистами-нелегалами, снизилось за 8 лет вдвое. В 2002 году в Лондоне был создан оперативный штаб Transport Operational Command Unit, который ведет подсчет арестованных водителей без лицензии. Каждый год на этом попадаются сотни человек. Чаще всего нелегалы попадают в ловушку, посадив в машину переодетого полицейского или просто прорекламировав ему свои услуги7. В Нью-Йорке все такси поделены на машины со специальной лицензией (medallion cabs, знаменитые нью-йоркские желтые такси) и на обычные (livery cabs), работающие только по телефонным заказам. Раньше брать пассажиров на улице разрешено было лишь желтым такси, штраф за несоблюдение правил составлял 500 долл. Но в начале 2011 года мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг предложил разрешить «телефонным» такси принимать уличные заказы, потому что желтые такси, желая заработать, концентрируются в прибыльном районе Манхэттена и почти не заезжают в другие районы. Несмотря на большой легальный рынок 5 6 7

[Электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2012/09/06/taksi.html (дата обращения: 10.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://www.finmarket.ru/news/3690399 (дата обращения: 15.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://www.the-village.ru/village/situation/abroad/107105-simple-simon (дата обращения: 20.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

перевозчиков, в Нью-Йорке достаточно и нелегалов, владельцы которых платят 100 долл., если их ловят. В Лос-Анджелесе нелегального таксиста штрафуют на сумму до 1 тыс. долл., но могут отправить и в тюрьму. Кроме того, автомобиль у нелегала может быть конфискован сроком до 30 дней и по окончании этого срока водителю придется заплатить еще 1 тыс. долл., чтобы выкупить свой транспорт. В Гонконге такси подчиняются строгой системе районирования, придуманной еще в 1960-х годах при колониальной администрации: для каждой территории — свой цвет такси. Это сделано для того, чтобы водители не съезжались в центр за легкой наживой, при этом оставляя прочие районы без внимания. Например, такси зеленого цвета действуют только на материковых новых территориях, а голубые — на острове Лантау. Официальные лицензии были отменены еще в 1998 году, число перевозчиков с тех пор не менялось. Но благодаря этой системе районирования распознать нелегалов (white cards) не составляет труда. Для нарушителей действует штраф от 5 до 10 тыс. гонконгских долларов (около 650 и 1300 долл. США соответственно), также можно сесть за решетку на 3 или 6 месяцев или лишиться автомобильной лицензии сроком на полгода. Стокгольм в 1990 году прошел через интересный опыт дерегулирования такси. Отмена ограничения на количество такси в городе привела к снижению уровня доходов водителей и вынудила многих прибегнуть к уходу от налогов. Было отменено и регулирование тарифа. Как результат — широкий разброс тарифов без видимого отличия в качестве сервиса. Также были отменены жесткие критерии лицензирования, что снизило уровень подготовки водителей и привело к участившимся случаям грабежей. В результате система получила рыночное ценообразование, но привела к неоднозначным последствиям. В частности, она снизила спрос на такси «от бордюра». Под общественным давлением правительство Стокгольма в 2012 году вновь начало рассматривать мероприятия по восстановлению регулирования рынка такси. В Москве, несмотря на проводимые государством эксперименты, проблема нелегальных такси остается нерешенной. Для реформирования этой сферы важно понимать, как функционируют такси, какова структура спроса и предложения, а также концентрация такси в городе. ЭКОНОМЕТРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ НЕЛЕГАЛЬНЫХ ТАКСИ В МОСКВЕ Целью исследования было выявление социально-экономических и культурных факторов, влияющих на концентрацию нелегальных такси. Чтобы понять, какие меры регулирования отрасли создадут продуманную, развитую и удобную потребителям и самим таксистам инфраструктуру рынка такси в Москве, необходимо понимать, как устроен этот рынок. Было проведено эконометрическое исследование, где рассматривалось влияние нескольких переменных (объясняющие) на концентрацию такси (объясняемая переменная). Параметры концентрации такси были описаны через три прокси-переменные: количество нелегальных такси возле гипермаркетов, количество такси возле клубов, прибыль такси. Чтобы понять концентрацию такси, были собраны данные об официальных таксопарках, проведены «полевые» наблюдения за количеством такси возле клубов и гипермаркетов. Эти данные были

пересмотрены с учетом данных Департамента транспорта Москвы о соотношении долей легального и нелегального такси (исследование исходило из соотношения легальных к нелегальным машинам как 1:3). Кроме того, была оценена прибыль как легальных, так и нелегальных таксистов с учетом средней продолжительности поездок, а также средних тарифов. Средние тарифы для легального такси с учетом различных классов колеблются в пределах от 500 до 1 тыс. руб., не учитывая поездки в аэропорт8 . По данным «Яндекс.Работа», легальный таксист получает в среднем от 51 до 58 тыс. руб. в месяц. Прибыль, которую генерируют легальные таксисты по районам, зависит от количества и концентрации таксистов. Расчеты показали, что наибольшая прибыль генерируется в районе Якиманка. Частный (нелегальный) извозчик зарабатывает около 40 тыс. руб. в месяц, работая по городу, и около 70–100 тыс., работая на вокзалах и возле аэропортов. В исследование не вошли такие важные с точки зрения концентрации такси места, как аэропорты. Дело в том, что анализ показал: рынки такси при аэропортах можно считать весьма закрытыми, так как очень часто аэропорты работают всего с одной-двумя официальными таксомоторными компаниями. В качестве объясняющих переменных, которые влияют на концентрацию такси, были использованы 50 показателей из базы данных государственной статистики, которые затрагивают такие важные сферы, как торговля, промышленность, финансы. Показатели были найдены для 125 районов Москвы. В их числе были доходы местных бюджетов, число спортивных учреждений, число культурных учреждений, миграционный прирост населения, среднемесячная заработная плата работников, количество преступлений на 10 тыс. жителей района, рейтинг промышленности района и др. Все показатели были сгруппированы, отражая влияние определенной сферы. В итоге были получены такие блоки переменных, как торговая, культурная, промышленная, спортивная и развлекательная зоны, зона мигрантов, студенческая зона (зона концентрации общежитий, кампусов), зона концентрации бизнеса. В исследовании изучалась взаимосвязь между концентрацией такси и объединенными блоками переменных. Основные выводы эконометрического анализа таковы. Во-первых, неформальные такси в целом связаны с формальными и концентрируются в одних и тех же зонах. Во-вторых, неофициальные такси показывают высокую концентрацию в районах гипермаркетов и торговых зон. Отчасти это объясняется их периферийным расположением — добираться до них на общественном транспорте не всегда удобно. Таким образом, планировщикам гипермаркетов, возможно, стоит учитывать необходимость создания мест для парковок такси. В-третьих, переменная «зона мигрантов» и «студенческая зона» показали отрицательную корреляцию с концентрацией такси. Можно предположить, что в этих зонах активно действует неформальное такси, как более гибкое и привлекательное по цене. Мигранты, как правило, проживают в небогатых районах, где используются более дешевые неформальные такси или общественный транспорт. Стоит отметить, что зачастую именно мигранты сами работают нелегальными таксистами. Увеличение количества мигрантов в Москве, таким образом, повышает количество нелегальных таксистов. 8

Такси в Москве. company.yandex.ru/researches/reports/2013/ya_moscow_taxi_2013.xml

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

В ходе полевого исследования возле студенческого общежития МГУ ДАС было установлено, что студенты часто пользуются услугами неформальных такси. Главным образом, это связано с задержками общественного транспорта. Если кооперироваться в небольшие группы, чтобы добраться до университета, то цена поездки для студента оказывается сравнимой с поездкой на общественном транспорте. Интервью с одним «бомбилой», который циркулирует в данном районе возле студенческого общежития, показало, что нелегалы отлично знают местный рынок перевозок. При этом он отметил, что, несмотря на принятые государством административные меры, нелегалов в таких районах все равно много, и конкуренция за пассажира растет. Что касается такси возле клубов, то здесь наблюдается высокая концентрация «бомбил». Именно такси становится чуть ли не единственным возможным средством передвижения ночью. Анализ инфраструктурных факторов показал, что такси в значительной степени связаны со станциями метро. Результаты параллельного исследования связи транспортной инфраструктуры и неформальной экономики показали, что неформальные такси стабильно располагаются у всех станций исследуемой линии метро. Важной объясняемой переменной стала генерируемая такси прибыль, рассчитанная по отдельным районам (см. рисунок 1). Этот показатель коррелирует с переменной «зона концентрации бизнеса». Это объясняется просто: люди в богатых районах часто используют именно формальное такси. Кроме того, параметр «развлекательная зона» также оказывает положительное влияние на прибыль такси. Для наглядности результатов данные были нанесены на карту, где местом наибольшей концентрации прибыли такси оказался центр Москвы. Что неудивительно: именно здесь сосредоточена бизнес-активность, а также развлекательные центры. Наименее прибыльными для таксистов ожидаемо оказались «социальные» районы. Рисунок 1. Доходность такси по районам Москвы

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

РЕКОМЕНДАЦИИ Если мы говорим о переводе части неформального такси в легальный сегмент, то необходимо изменить инфраструктуру рынка, создав у водителей стимулы

получать лицензию. На мой взгляд, необходимы пилотные проекты по регулированию такси на московском рынке, что позволит оценить эффективность предложенных мер. При подготовке таких проектов следует использовать, в частности, и данные о концентрации такси по районам Москвы. В рамках пилотных проектов возможны следующие меры: • Данные о низкой концентрации легальных такси в студенческих и «мигрантских» районах и информация о сильном присутствии там нелегальных такси могут послужить основой для изменения маршрутной сетки общественного транспорта, введения специальных рейсов, особенно в утренние и вечерние часы пик, создания новых, более экономичных сервисов (маршрутки, такси эконом-класса и т.д.). • Концентрация нелегалов возле клубов наводит на мысль о создании специальных стоянок для легальных такси в этих зонах, а также автоматов или терминалов, с помощью которых можно было бы быстро вызвать такси. Немаловажную роль играет ценовая политика: зачастую легальные такси возле клубов завышают цены, что дает простор для деятельности нелегалов, которые могут демпинговать. Введение единых тарифов услуг легальных такси на короткие поездки могло бы стать одним из вариантов решения данной проблемы. • Связь количества такси и станций метро говорит о том, что при проектировании новых станций, прилегающих территорий и дорожной инфраструктуры нужно учитывать необходимость обеспечения места для такси. • Данные о концентрации такси возле гипермаркетов говорят о том, что там необходимо создавать специальные большие парковочные пространства для легальных такси, а также информационные пункты и табло для пассажиров, зоны посадки и высадки пассажиров. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Казалось бы, нелегальное такси — это непобедимая городская бактерия. Однако в любом живом организме — а город, как известно, тоже большой организм — существуют как полезные, так и вредоносные бактерии. И нужно понимать и отличать одних от других. Если нелегальные такси как полезные бактерии помогают совершать короткие и быстрые поездки, то в качестве вредоносных бактерий не могут обеспечить стандартизацию услуг, что снижает безопасность, влияет на имидж города. Когда организм пострадал от бактерии и появились симптомы, то не нужно забывать, что лечить надо не симптомы, а причины. Поэтому необходимо понимать, в каких случаях нелегальный рынок решает проблемы, с которыми не справляется легальный. И прежде чем пытаться избавиться от него, надо найти ему замену. Любые перемены для организма мегаполиса болезненны в краткосрочном периоде, однако иногда результат стоит этого. Мы на правильном пути, ведь признание проблемы — это половина успеха в ее разрешении.

СИЯНИЕ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ: НЕЛЕГАЛЬНЫЙ ИГОРНЫЙ БИЗНЕС В МОСКВЕ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ДМИТРИЙ СУРКОВ

Игорная деятельность в Москве не исчезла после ее официального запрета в 2009 году. Нелегальные казино и залы игровых автоматов продолжают свою деятельность по всей территории города, переместившись из сферы формальной экономики в неформальную. Анализ данных онлайн-ресурсов, интервью с экспертами и полевое исследование помогли выявить особенности ведения игорной деятельности сегодня. Эконометрический анализ статистических данных по районам Москвы и обработка ГИС-данных позволили определить ключевые закономерности в географии размещения подпольных казино в Москве. В работе представлены сценарии развития регулирования отрасли в Москве. Больше всего единовременно работающих казино — около 70 — наблюдалось в Москве в 1996 году. Начиная с этого времени мэрия столицы стала ограничивать этот бизнес, и количество казино в городе стало варьироваться в пределах 20–40. Столичные казино за редким исключением отличались высоким уровнем обслуживания и разнообразием услуг. Некоторые из них по праву считались одними из лучших в мире. Игорный рынок в России по итогам 2008 года оценивался PriceWaterhouseCoopers в 3,6 млрд долл. В 2008 году бюджет Москвы получил около 6 млрд руб. в качестве налога от деятельности казино и залов игровых автоматов. В 2009 году был введен запрет на игорную деятельность на всей территории Российской Федерации, кроме четырех специально выделенных зон. После этого отрасль азартных игр превратилась из слабоконтролируемой в неконтролируемую. Казино и залы игровых автоматов продолжили свою деятельность в «полуподпольных» (под вывесками: «Интернет-кафе», «Стимулирующая лотерея» или др.) или подпольных (на частных квартирах, в условиях строгой секретности) условиях. Правоохранительные органы отмечали, что после введения запрета на азартные игры количество компьютерных клубов в столице выросло примерно в полтора раза. В начале 2010 года участники рынка неофициально признавали, что до 90% игровых заведений в столице продолжили работу в том или ином виде1. 1

[Электронный ресурс]. URL: http://lobbying.ru/content/sections/articleid_12103.html (дата обращения: 10.02.2014)

Ситуация, по мнению экспертов, изменилась в лучшую сторону после того, как летом 2011 года была введена уголовная ответственность за организацию подпольных казино. Несмотря на это, заместитель председателя Комитета по безопасности и противодействию коррупции Госдумы РФ Александр Хинштейн считает ситуацию по распространению нелегальной игорной активности неудовлетворительной и признает, что борьба с их деятельностью ведется неэффективно: лишь 40 человек были привлечены к уголовной ответственности по всей России2 . При этом из четырех игорных зон реально функционирует всего одна — в Краснодарском крае. На ее территории работают три казино — единственные места в России, где можно легально поиграть в казино. ЦЕЛЬ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ Целью исследования было определить пространственное размещение объектов нелегального игорного бизнеса Москвы и предложить рекомендации для стабилизации ситуации в этой сфере с точки зрения городского сообщества. Задачами исследования было определить генезис нелегального игорного бизнеса Москвы и оценить его текущее влияние на городскую среду, выявить факторы среды, влияющие на пространственное размещение нелегальных игорных заведений, а также предложить решение и рекомендации по дальнейшей работе для решения данной проблемы в пределах Москвы. Работая над исследованием, мы использовали качественный и количественный подходы. В рамках качественного подхода объект исследования — нелегальные казино Москвы — рассматривался с помощью междисциплинарной методики SPACE. Эта методика (SPACE — аббревиатура английских слов «общество», «политика», «архитектура», «культура», «экономика») была сформирована в рамках образовательного курса Института «Стрелка» и внедрена в работу благодаря программным директорам образовательной программы Института Анастасии Смирновой и Дэвиду Эриксону. Для оценки социологического фактора был проведен небольшой опрос с выборкой около 120 человек и проанализированы данные опроса ВЦИОМ. Были детально изучены предпосылки и мотивы введения Федерального закона № 244ФЗ. Политический фактор оценивался с помощью изучения лоббирования со стороны различных политических сил и «тяжеловесов» в игорной индустрии. В качестве оценки архитектурной и культурной составляющей было осмотрено около 20 бывших казино и залов игровых автоматов, проанализировано, какие изменения повлекла за собой их функциональная переориентация. Экономический аспект заключался в оценке изменения современной «цепочки поставок» по сравнению с временами легального функционирования отрасли. Также была предпринята попытка оценить, как эти изменения отразились на занятости и смежных отраслях. Количественный подход в исследовании применялся при анализе эконометрики и ГИС-данных. Ограничениями исследования являются рассмотрение нелегальных казино в пределах старых границ Москвы (до ее расширения в 2010 году), а также сложности в получении достоверной информации по расположению нелегальных игорных заведений. Экспертами в данной теме выступили вице-президент Ассоциации деятелей игорного бизнеса РФ Владимир Илюшин, активный противник нелегальных игорных заведений Павел Сычев, член «Молодой гвардии Единой 2

[Электронный ресурс]. URL: http://lobbying.ru/content/sections/articleid_12063_linkid_html (дата обращения: 10.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

России» и депутат от района Тропарево-Никулино, а также бывший владелец легального зала игровых автоматов, пожелавший остаться анонимом. СОЦИОЛОГИЯ (S) Социологические опросы показали, что 12% москвичей знают о нелегально функционирующих игорных заведениях (ВЦИОМ). Из самостоятельно проведенных опросов стало известно, что всего 12% имеют негативное отношение к игорному бизнесу, остальные — нейтральное или положительное. 45% респондентов высказали позитивное отношение к идее президента Путина об организации игорной зоны в Крыму. 70% респондентов высказали предположение, что легализация азартных игр принесет финансовые и прочие выгоды государству и бизнесу. В то же время 26% опрошенных считают, что азартные игры имеют негативные последствия для общества. 18% опрошенных признали, что посещали бы казино чаще, если бы они были легализованы. Социальные последствия игорной деятельности не рассматривались респондентами как острые. Скорее, наоборот, люди видят больше плюсов, нежели минусов. В первую очередь, для наполнения доходной базы муниципальных бюджетов. Лишь четверть респондентов признали негативные последствия игорной деятельности, которые связаны, в первую очередь, со стереотипами ее ведения в России до 2009 года. В частности, отмечалось повсеместное распространение неприглядных киосков, в которые пускали несовершеннолетних, и тот факт, что игральные автоматы были настроены на выгоду их владельцев. ПОЛИТИКА (P) История активного лоббирования изменений в деятельности игорных заведений и конфликта интересов, приведшего к запрету игорной деятельности, началась в 2005 году, когда четыре крупнейших представителя этого рынка решили его монополизировать и потребовали повысить требования ко всем его участникам. В ответ ряд представителей партии «Единая Россия» незамедлительно выступили с критикой такого рода нововведений, обвинив крупные сети в попытке монополизации рынка. Кроме того, власти стали подчеркивать негативный образ азартных игр, зависимость от которого, по их словам, так же вредна, как и алкогольная. В 2006 году, в связи с острой конфронтацией между двумя сторонами, глава Экспертного управления президента и тогдашний глава администрации президента Дмитрий Медведев решил изменить порядок ведения игорной деятельности, не подыгрывая ни одной, ни другой стороне 3 . К 1 июля 2009 года все игорные заведения на территории Российской Федерации должны были приостановить свою деятельность, а легальная игорная деятельность была разрешена в четырех игорных зонах: «Азов-Сити» на границе Ростовской области и Краснодарского края, «Янтарная» в Калининградской области, «Сибирская монета» в Алтайском крае и «Приморье» в Приморском крае. Основным мотивом такого географического сдвига было перемещение игорных заведений из жилых зон в труднодоступные для населения места. В итоге за пятилетний период мы имеем следующую ситуацию: 1) Москва недополучает значительный объем налога на вмененный доход от деятельности игорных заведений: в 2008 году городской бюджет получил 3

[Электронный ресурс]. URL: www.forbes.ru/svoi-biznes-opinion/biznes-i-vlast/52098-russkaya-ruletka (дата обращения: 03.02.2014)

около 6 млрд руб. в качестве налога от деятельности казино и залов игровых автоматов. За последние пять лет в Москве было обнаружено 523 игорных заведения. Математика следующая: минимальные требования к открытию игорного заведения составляют 70 автоматов и 12 игровых столов. За автоматы снимается 3,5 тыс. руб. в месяц, а за стол — 100 тыс. руб. в месяц. Сумма налогов по 523 заведениям составила бы более 9 млрд руб. Кроме этого, все вспомогательные отрасли игорного бизнеса сократились и частично перевели свою деятельность в неформальную сферу, что также сократило бюджетные поступления. 2) Подавляющее большинство крупных игроков отечественного игорного бизнеса вывели свою деятельность за рубеж (Беларусь, Германия, Румыния, Грузия, Армения, США и пр.). 3) Представители полиции признают тот факт, что более 90% игорных заведений в России (в том числе в Москве) в том или ином виде продолжили свою деятельность, используя «лазейки» в законодательстве 4 . 4) Игорная деятельность приобрела более закрытый и, соответственно, криминальный характер. На смену открытому маркетингу пришла система «лояльного покупателя», что также отрицательно сказывается на развитии конкуренции и численности потенциальных игроков, которых, из-за ограниченного доступа к нелегальным заведениям, стало меньше. 5) Широкую огласку получили не доведенные до конца уголовные дела по «крышеванию» нелегальных игорных заведений, а реальную уголовную ответственность понесли менее 50 предпринимателей, 75% из которых — условно (по словам А. Хинштейна)5 . Наиболее ярким и нашумевшим примером подобной активности является «Дело прокуроров» Подмосковья. Дело тянулось три года (с февраля 2011 по февраль 2014 года), до тех пор пока генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Чайка не закрыл его в связи с «отсутствием каких бы то ни было оснований при наличии лишь признаков незаконного предпринимательства». Дело, по сути, явилось конфликтом интересов Следственного комитета РФ и Прокуратуры, и решение по нему стало не юридическим, а политическим 6 . АРХИТЕКТУРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ (A) Архитектурный аспект исследования представлен анализом 17 помещений, ранее используемых в качестве казино. Анализ лишь частично охватывает помещения бывших игорных заведений Москвы, но дает представление о современных тенденциях в этой области. Большинство бывших игорных заведений изменили свое функциональное назначение и используются под другие объекты сферы услуг. Чаще всего в них располагаются рестораны, торговые и развлекательные центры (ночные клубы), поскольку для них требовалась лишь незначительная перепланировка помещений и основной спрос обеспечивается во многом местоположением в центре и высокой проходимостью. Еще один вариант переориентации — размещение в них букмекерских контор или тотализаторов, которые являются современными легальными эквивалентами казино, залов игровых автоматов. При этом некоторые из них даже сохранили свой внешний вид (таблица 1).

4 5 6

[Электронный ресурс]. URL: http://lobbying.ru/content/sections/articleid_12103.html (дата обращения: 10.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: http://lobbying.ru/content/sections/articleid_12063_linkid_html (дата обращения: 10.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: tvrain.ru/articles/chajka_pohoronil_igornoe_delo_podmoskovnyh_prokurorov-362685 (дата обращения: 11.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Таблица 1. Смена функций помещений, ранее используемых под игорную деятельность (Москва) Адрес

Было

Стало

Сохранение визуальных атрибутов казино

Ул. Пресненский Вал, 14/1

Казино «Золотая подкова»

КРЦ «Самолет»

–

Проспект мира, стр. 115

Казино «Золото партии» Снесено

Измайловское шоссе, 71, корп. 3В

Казино «Велз Фарго» в гостинице «Вега» (комплекс гостиниц «Измайлово»)

Ресторан «Старый дворик»

–

Ул. Шереметьевская, 2

Казино «Капитализм» в здании кинотеатра «Гавана»

Снесено (построен Московский молодежный центр «Планета КВН»)

–

Ул. Земляной Вал, 26

Казино «Бор Хауз»

Ресторан-бар «Hot dog’s bar & grill»

–

Ул. Беговая, 22

Казино «Ройал»

Банкетный зал «Royal Hall»

Кудринская площадь, 1

Казино «Беверли Хиллз» Ресторан «A-One Cafe»

–

Ул. 3-я Ямского Поля, 15 Казино «Golden Palace»

Ночной клуб / концертный зал «Golden Palace»

Ул. Марксистская, 38

Казино «Кристалл»

Свадебный центр (ТЦ) «Галерея Кристалл»

–

Пушкинская пл., 2

Казино «Шангри Ла»

Ресторан «Чайхона № 1»

–

Ул. Новый Арбат, 21

Казино «Метелица»

Ресторан «Casino Café», концертный холл «Метелица»

Ул. Новый Арбат, 21

Казино «Арбат»

Ресторан «Тропикана», бойцовский клуб «Арбат», артгалерея «Арт-21»

Ул. Новый Арбат, 15, стр. 1

Казино «Корона»

Ресторан «Букмекер Паб» (букмекерская контора), развлекательный центр «Корона»

Щелковское шоссе, 4

Культурно-развлекательный центр (зал игровых автоматов) «Элит-Холл»

Ресторан «Хинкальная»

–

Сиреневый бульвар, 31

Зал игровых автоматов «Вулкан»

Боулинг

–

Первомайская ул., 77, стр. 2

Зал игровых автоматов «Вулкан»

Салон связи «Евросеть»

–

9-я Парковая ул., 15/68

Зал игровых автоматов «Фан фан»

Цветочный магазин

–

Источник: полевое исследование автора

Так как подпольные игорные заведения в Москве более труднодоступны, чем в других городах России, то внутреннее устройство работы нелегального казино

было изучено автором в ходе полевого исследования в подмосковном городе Одинцово. Нелегальные заведения здесь функционируют фактически в открытую: в местах скопления людей, в том числе возле железнодорожной станции. Вывески над входом имеют типичные для подобных случаев слова «букмекерская контора» или «интернет-кафе». Автор посетил два зала игровых автоматов возле железнодорожной станции Одинцово. Одно из них вместо вывески имело лишь разноцветные фонарики, намекавшие на игорный характер заведения. Другой зал располагался под вывеской «букмекерская контора», все его окна были заклеены большими постерами с футболистами. Из интервью с кассиром первого заведения удалось узнать, что местные жители и полиция толерантны к такого рода деятельности и это вопрос к правоохранительным органам, почему они их не закрывают. Охраны на входе не было, зайти мог любой желающий. Все игровые автоматы были заняты игроками слегка маргинального и бандитского вида, которых почти не смутило появление незнакомца — автора исследования. Несмотря на в целом неприглядную обстановку (кроме автоматов и стола кассира, в помещении больше ничего нет), заведения продолжают традицию: в них нет окон и часов, чтобы игрок не мог понять, сколько времени он здесь провел. Еще одна занятная мелочь: сохранение традиции комплементарных закусок, хотя и в гораздо менее презентабельном виде. Важно обратить внимание на то, что в крупных городах и, особенно, в Москве игорный бизнес контролируется более строго и практически недоступен для «случайных» людей. АНАЛИЗ ЭКОНОМЕТРИКИ И ГИС-ДАННЫХ Данные о географическом размещении нелегальных игорных заведений мы получили из нескольких источников. Были опрошены эксперты, использована информация интернет-источников (в том числе сайта gdecasino.org, общественной платформы для борьбы с нелегальной игорной активностью). Наиболее исчерпывающие данные были предоставлены Павлом Сычевым, руководителем федерального проекта «Агенты» при «Молодой гвардии Единой России». Выводы репрезентативны лишь для части территории Москвы, ограниченной ЦАО, СВАО, ВАО и, частично, САО и ЮВАО — территориями, где наиболее активен проект «Агенты» (рисунок 1). Рисунок 1. Распространение нелегальных казино по территории Москвы (чем темнее район, тем больше в нем нелегальных казино)

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Эконометрика использовалась для выявления факторов, влияющих на размещение объектов нелегального игорного бизнеса. Было проведено сопоставление количества игорных заведений с социально-экономическими и инфраструктурными характеристиками районов Москвы. В качестве базы социально-экономических данных использованы 43 показателя, взятые с сайта Госкомстата, а также из других официальных источников. Были выделены факторы, которые имеют положительную или отрицательную взаимосвязь по бета-коэффициентам (результатам регрессионного анализа) с распространением нелегальных игорных заведений и предопределяют их расположение в этих районах (таблица 2). Анализ эконометрики и ГИС-данных по социально-экономическим факторам выявил взаимосвязь между размещением нелегальных игорных заведений и объектов бытового обслуживания, а также с размещением штаб-квартир зарубежных корпораций. Исследование показало отрицательную зависимость от размещения в районе зарубежных мигрантов. Все эти факторы приводят к заключению о том, что владельцы этих заведений для анонимного развития своего бизнеса предпочитают надежные и проверенные жилые и коммерческие районы в центре и сравнительно зажиточные районы на востоке. Этот вывод противоречит первоначальной гипотезе о рассредоточении казино из центра, когда они были легальными, на периферию. Таблица 2. Инфраструктурные факторы, имеющие положительную или отрицательную взаимосвязь с размещением нелегальных игорных заведений Нелегальные игорные заведения Рыночные площади

0.33*** (0.07)

Банкоматы

0.04*** (0.01)

Временные мероприятия

0.05** (0.02)

Гостиницы

0.09** (0.03)

Детские сады

-0.04* (0.02)

Константа

1.01*** (0.07)

Районы

125

0.41

Приведенный R2

0.39

Стандартные ошибки приведены в скобках. R2 — коэффициент детерминации (доля объясняемой дисперсии). * p < 0,05, ** p < 0,01, *** p < 0,001

Анализ инфраструктурных факторов, влияющих на размещение нелегальных игорных заведений, выявил зависимость их местоположения от рыночных площадей (пространств, на которых расположены рынки различного типа), банкоматов,

мест проведения временных мероприятий (например, фестивалей) и гостиниц. Фактор рыночных площадей может означать особый характер взаимодействия между владельцами игорных заведений и игроками, часть которых может быть рыночными торговцами (этот фактор более актуален для нецентральных районов). Банкоматы служат для обналичивания средств для игры в нелегальных казино. Фактор близости к местам размещения временных мероприятий может свидетельствовать о том, что игорные заведения, находящиеся в таких местах, также носят временный характер, организовываясь в дни проведения массовых мероприятий и капитализируя, как и другие секторы неформальной экономики, на увеличившемся потоке клиентов. Гостиницы являются потенциальным пространством для размещения нелегальных игорных заведений. Двойственность выводов анализа можно объяснить наличием разных сегментов игорного бизнеса. По-видимому, значительная доля нелегальных игорных заведений имеет ту же географию, что и до запрета отрасли на территории Москвы. Элитный сегмент игорных заведений как был, так и остается в центре, переместившись в подполье. Владельцы таких заведений предпочитают более комфортные и надежные условия для бизнеса. Они ориентируются на своих постоянных клиентов, которые готовы платить много, но в то же время ожидают соответствующий уровень обслуживания: высокое качество городской среды, надежное место для парковки автомобиля и пр. С другой стороны, в Восточном административном округе наблюдается тенденция распространения более доступных и, возможно, временных игорных заведений. Если в центре это казино с присущим им антуражем, то на окраине это просто залы игровых автоматов наподобие посещенных автором в Одинцово, которые ориентированы на менее богатых клиентов и бóльшую проходимость. Эти заведения не настолько доступны, как в том же Одинцово, но проблемы с регулированием их деятельности стоят наиболее остро во всех рассмотренных районах Москвы. Наконец, еще одной составляющей анализа эконометрики и ГИС-данных было сопоставление всех неформальных секторов между собой. Выявилась высокая корреляция (R2 = 0,393) между «нелегальными казино» и «проституцией», что предполагает одновременное решение обеих проблем городскими властями. РЕКОМЕНДАЦИИ Очевидными решениями проблемы являются более четкий подход к определению понятия «игорный бизнес» и оборудования, используемого при проведении игр. Несомненно, необходимо ужесточение наказания за организацию подобного рода деятельности. Это привело бы к меньшему количеству нелегальных заведений, однако все равно кардинально проблему бы не решило. Ввиду более чем скромных результатов государственной программы создания «с нуля» четырех игорных зон в отдаленных районах страны и процветания нелегального игорного бизнеса, есть смысл поиска новых решений. Одно из них — создание игорной зоны неподалеку от Москвы. Такая зона была бы безусловно успешна, что, в частности, обеспечивало бы налоговые платежи в бюджет. Власти смогли бы ее контролировать, что гарантировало бы высокую безопасность игроков. Такая зона составила бы серьезную конкуренцию нелегальным игровым заведениям и привела бы к уменьшению теневого сектора. Примером подобного

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

решения в мировой практике можно назвать игорную зону в американском Атлантик-Сити, городе, находящемся на Восточном побережье на удалении от НьюЙорка и Вашингтона. Другим решением могло бы быть создание легальных игровых зон на территории Москвы. Можно было бы организовать игорную зону на базе гостиниц «Измайлово» на востоке Москвы. Данное решение представляется мне компромиссным для государства, игроков и бизнеса по ряду причин: 1. Решение проблемы территории с уже имеющейся повышенной активностью нелегальных игорных заведений. 2. Гостиницы «Измайлово» уже размещали на своей территории казино и залы игровых автоматов. 3. Заполняемость гостиниц, которая сейчас невелика, могла бы повыситься, если казино использовать в качестве объекта туристического интереса. 4. Гостиницы находятся на удалении от жилой зоны и центра города, так что социальное влияние зоны было бы минимизировано. 5. Место обладает всей необходимой инфраструктурой, в том числе транспортной. 6. Гостиницы «Измайлово» отмечены как места с повышенной активностью секс-индустрии, что также важно учитывать при принятии решений о легализации игровых зон. Третьим потенциальным решением является организация игорной зоны в пределах улицы Новый Арбат, как имеющей центральное расположение и, соответственно, имеющей больший спрос на игорные заведения. Новый Арбат до сих пор является локацией для игорного бизнеса, но в настоящее время представлен не казино, а букмекерскими конторами. По отношению к зоне «Измайлово» Новый Арбат пользуется славой традиционного места скопления предприятий игорного бизнеса. Его недостаток — расположение в жилой зоне в центре города. Дальнейшее исследование по данной тематике должно быть связано с изучением опыта зарубежных городов, в которых существуют специальные зоны легализованной игорной активности. Необходимы сопоставление опыта городов с зонами в центре города и зонами на базе гостиниц, а также разработка наилучшего решения для приспособления международного опыта к условиям Москвы.

МОСКВА-ТЕРПИМАЯ: СЕКС-ИНДУСТРИЯ В МОСКВЕ АЛЕКСАНДРА ДРУЖИНИНА

Проституция — неотъемлемый элемент жизни любого крупного города. К регулированию и борьбе с этим феноменом в разных странах подходят по-разному: в большинстве стран она находится за рамками закона, но в некоторых очевидна тенденция к ее легализации. В рамках нашего исследования мы сузили изучение этой темы до рынка секс-услуг в Москве, сконцентрировавшись на женской проституции. Мы изучали вопрос не с позиции обывателя, а с позиции экономиста и городского управляющего, изучили международный опыт регулирования, проанализировали сложившуюся в Москве ситуацию и возможные сценарии ее развития. ПРОСТИТУЦИЯ КАК ОБЛАСТЬ НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ Определим место предмета нашего исследования в рамках понятийного аппарата неформальной экономики. Обратимся к схеме классификации неформальной экономики, предложенной С.Ю. Барсуковой в ее курсе лекций1. Схема 1. Классификация элементов неформальной экономики НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА «вопреки закону»

«за пределами закона»

продукция

процедура

социальная сеть

домохохяйство

упразднение

легализация

интеграция

изоляция

КРИМИНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА

ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА

ЭКОНОМИКА ДАРА (РЕЦИПРОКНОСТЬ)

ДОМАШНЯЯ ЭКОНОМИКА

доход

без дохода трансакции

без трансакций

Источник: С.Ю. Барсукова. Неформальная экономика. Курс лекций

[Электронный ресурс]. URL: http://lib.rus.ec/b/388510/read (дата обращения: 05.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Отметим принципиальный момент: неформальная экономика не регулируется законом. Согласно схеме С.Ю. Барсуковой, неформальную экономику условно можно разделить на две части: Первая — «вопреки закону». Это деятельность, которая противоречит закону. В данное понятие включаются теневая и криминальная экономики. Разница между ними в том, что теневик производит то, что государство разрешает, с нарушением закона, а криминальный бизнес — это производство запрещенных государством товаров и услуг. К криминальному бизнесу относят проституцию, изготовление оружия и наркотиков. Стоит отметить, что теневиков государство пытается легализовать, а криминальный бизнес уничтожить. Таким образом, граница между теневой и неформальной экономикой проходит по линии законодательства. В статье Барсуковой приведен прекрасный пример на эту тему: «Если в России легализуют проституцию, то все сутенеры разделятся на две категории — нормальных бизнесменов и теневиков, ловчащих с налогами. Пока же это криминальная экономика»2 . Вторую часть практик неформальной экономики можно назвать «за пределами закона». Это деятельность, которая не регулируется законом, но ничего не нарушает, потому что закон не вторгается в это поле. Речь идет о домашней и реципрокной (обмен дарами) экономиках. Проанализировав эту схему, можно сделать вывод, что секс-индустрия обычно относится экономистами к отрасли криминальной экономики наравне с наркоторговлей, торговлей оружием и игровым бизнесом. В рамках своего исследования мы сузили понятие «секс-индустрия» до следующего: «Секс-индустрия — это оказание секс-услуг за деньги лицами женского пола». Рынок секс-услуг условно делится на следующие сегменты: • индивидуальная проституция; • нелегальные бордели; • салоны эротического массажа; • эскорт-услуги. Индивидуальная проституция и нелегальные бордели относятся к криминальному сектору, в то время как салоны эротического массажа и эскорт-услуги существуют вполне легально. При этом зачастую за этими названиями скрывается нелегальная деятельность по оказанию секс-услуг. ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ В законодательстве РФ нет четкого определения понятия «проституция», однако в судах принятым является определение «систематическое предоставление сексуальных услуг за плату». Проституция в Российской Федерации карается в соответствии со статьей 6.11 КоАП РФ3 . То есть данный вид деятельности не является уголовно наказуемым, предусмотрена только административная ответственность. За занятие проституцией предусмотрен административный штраф размером до 2 тыс. руб. Отдельно подчеркнем, что сам факт пользования секс-услугами вообще не попадает под какую-либо ответственность. Однако организация проституции карается сроком до 10 лет тюремного заключения. Сравним секс-индустрию с другими элементами неформальной экономики (входящими в группу «вопреки закону»), такими как наркоторговля, нелегальная продажа оружия, нелегальные рынки и нелегальные такси. Заметим, 2 3

[Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.ru/science/2011/08/01_a_3717389.shtml (дата обращения: 07.02.2014) Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1 (с послед. изм. и доп.).

что специализированные печатные издания с рекламой услуг есть только в сексиндустрии, стоит отметить и легкий доступ к секс-услугам со стороны потребителя. Можно утверждать, что рынок проституции имеет больше сходств с рынком нелегального такси. Доступ к услугам нелегального такси, как и в случае проституции, оценивается как легкий. На двух этих рынках не предусмотрено никакой ответственности за пользование нелегальными услугами. Обратимся к международному опыту по легализации проституции. Согласно приведенным данным по 100 странам, взятым с сайта prostitution.procon.org, ровно в половине стран проституция в той или иной степени легализована. В таблице (см. Приложение 1) проведено деление по степени легализации проституции в разных странах. Следующие виды деятельности в сфере проституции могут быть разрешены или запрещены: • индивидуальная проституция; • бордели; • сутенерство. Режимы правового регулирования проституции могут быть классифицированы следующим образом: декриминализация, криминализация, регулирование 4 . Политика декриминализации проституции представляет собой полное исключение статей о проституции и связанных с ней преступлений из числа административных и уголовных преступлений, включая и те преступления, которые связаны с эксплуатацией проституток и вымогательством. Режим криминализации проституции означает, что на нее вводится запрет, а деятельность всех участников этого сектора преследуется по закону. Это касается самих проституток, их клиентов, а также лиц, получающих выгоду от проституции или организующих предоставление сексуальных услуг за плату. Режим регулирования или частичной легализации проституции допускает существование проституции, но ограничивает ее распространение путем территориального зонирования (разрешения занятия проституцией или содержания публичных домов в определенных районах) и/или лицензирования (когда лицензируется ограниченное число проституток в определенных районах). В то же время существует ряд свидетельств того, что в странах, где был принят режим регулирования проституции, этот опыт оказался не очень успешным (см. Приложение 2). ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РЫНКА СЕКС-УСЛУГ В МОСКВЕ По данным МВД, в России в 2012 году насчитывалось около 1 млн проституток5 . Несмотря на официальный запрет проституции на территории РФ (ст. 6.11 и 6.12 КоАП РФ; ст. 240 и 241 УК РФ), проституция в России де-факто существует и достаточно хорошо развита, активно рекламируется в печатных изданиях под видом Службы знакомств, а также в сети Интернет. Многие домены сайтов интим-услуг и видеочатов, которые зарегистрированы в других странах, открыто рекламируют услуги проституток. Экспертные оценки в отношении числа секс-работниц в Москве очень сильно разнятся между собой. К сожалению, исследованиями проституции в России системно не занимаются, поэтому в своих расчетах я основывалась на оценках экспертов за 2001 год с учетом поправок на новые данные. Так, по мнению различных экспертов, число секс-работниц в Москве варьируется от 15 до 130 тыс. Учитывая такой сильный разброс мнений, очень сложно выявить реальное их число. 4 5

[Электронный ресурс]. URL: www.indem.ru/PUBLICATII/TrudiFI/Pokatovich_for_printing.pdf (дата обращения: 06.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: www.ntv.ru/novosti/452258 (дата обращения: 06.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

По результатам анализа сайта rusdosug.com получена цифра около 21 тыс. девушек, занимающихся предоставлением секс-услуг. Конечно же, это очень приблизительная оценка предложения секс-услуг в Москве, так как множество девушек работают через эскорт-агентства, салоны эротического массажа и др. По моим оценкам, реальный объем рынка секс-услуг города Москвы — 46 тыс. секс-работников женского пола. Годовой оборот в сфере проституции в Москве составляет, по разным данным, от 360 до 720 млн долл. Оценим бюджетный эффект от гипотетической либерализации сексиндустрии. В качестве основы для разработки налоговой системы для проституток может быть взята патентная система, при которой секс-работник приобретает патент за фиксированную сумму в месяц, получая право оказывать секс-услуги. Проведем оценку дополнительного налогового потенциала для бюджета Москвы в случае ее введения. Предположим, что поначалу 20% из 46 тыс. секс-работниц легализуются и перейдут на патентную систему. Тогда средняя годовая доходность на одного работника, по нашим оценкам, составит около 500 тыс. руб. 6 При уплате налога в 6% от годового дохода сумма, уплачиваемая в казну одной проституткой, составит 30 тыс. руб. Таким образом, стоимость годового патента для одного работника секс-индустрии можно установить на уровне 30 тыс. руб. В таком случае дополнительный налоговый доход бюджета в первое время после введения такой системы составит: 30 тыс. руб. × 46 тыс. работников × 20% = 276 млн руб. в год. На нынешний момент, по данным УФНС по Москве7, полная годовая сумма налогов, взимаемая в связи с применением патентной системы налогообложения, составляет 440 млн руб. Таким образом, введение патентной системы налогообложения проституции привело бы к существенному пополнению этой строки бюджета города. Впрочем, если сравнивать с общим бюджетом столицы, то такую сумму вряд ли можно считать существенной. КЛАСТЕРЫ СЕКС-ИНДУСТРИИ В МОСКВЕ Рассмотрим методику оценки спроса и предложения секс-услуг в Москве. Способ оценки рынка секс-услуг, примененный в рамках данного исследования, основывается на методике, приведенной в статье, опубликованной в сообществе Gdeetotdom на сайте livejournal8 . Мы предприняли попытку оценить рынок проституции Москвы в пространственном измерении, взяв в качестве параметров станции метро и районы города. Спрос на секс-услуги мы определяли, анализируя результаты поисковых запросов по ключевым словам в поисковых системах Yandex, Rambler и Google. Из перепробованных нами комбинаций слов (таких, как «секс-услуги профсоюзная», «девушка по вызову профсоюзная», «интим-услуги профсоюзная» и пр.) наибольшее количество результатов давал запрос «проститутки профсоюзная». Мы ввели этот запрос в сочетании с названиями всех станций метро. Затем попытались соотнести полученные результаты с районами Москвы. Если в каком-либо районе нет метро, то вместо названия станции мы вводили название района. Таким способом мы получили приблизительную оценку спроса на секс-услуги.

6 7 8

1) Рассчитаем годовой оборот рынка секс-индустрии как среднее между его оценками: (360 млн долл. + 720 млн долл.) / 2 = 540 млн долл. 2) Посчитаем доход на одного работника в рублях (1 долл. = 40 руб.): (54 млн долл. / 46 тыс.) * 40 = 469 565 руб., округлим до 500 тыс. Доходы бюджета города Москвы. Поступления доходов, собираемых на территории г. Москвы. budget.mos.ru/income_ter [Электронный ресурс]. URL: gdeetotdom.livejournal.com/44794.html (дата обращения: 08.02.2014)

Схожим образом мы оценили и величину предложения секс-услуг. Мы руководствовались данными одного из наиболее популярных сайтов секс-услуг, где есть возможность поиска девушек как по станциям метро, так и по районам города. Данные, полученные на основе анализа этого сайта, мы впоследствии откорректировали в пропорции к общей экспертной оценке по Москве, условно оценив величину предложения в 46 тыс. секс-работниц. Причем число индивидуальных проституток оказалось 15 700. Основываясь на эконометрическом анализе полученных нами данных по спросу и предложению секс-услуг в городе Москве, были сделаны следующие выводы: • места оказания секс-услуг расположены в непосредственной близости от мест развлечений, таких как бары и клубы, — преимущественно в центре города; • места оказания секс-услуг расположены в густонаселенных спальных районах; • места оказания секс-услуг при малонаселенности района расположены вблизи станций метро; • чем богаче район (по среднему уровню достатка резидентов), тем больше в нем мест оказания секс-услуг; • чем больше численность проживающих мигрантов, тем меньше число проституток в районе. Рисунок 2. Результаты картирования спроса на секс-услуги и оценки эконометрической модели по районам Москвы

Бибирево (3568) — 2,2%

Тверской (4289) — 2,6%

Митино (3036) — 1,8%

Аэропорт (2732) — 1,7% Таганский (2214) — 1,4% Арбат (587) — 4% Басманный (3831) — 2,4%

Академический (4056) — 2,5%

Новогиреево (5458) — 3,4%

Месячный спрос в сети Интернет на проституток по районам — 167 904 запросов

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

Рисунок 3. Результаты картирования предложения секс-услуг и оценки эконометрической модели по районам Москвы

Бибирео (267) — 1,7%

Митино (94) —0,6%

Тверской (911) — 5,8% Пресненский (770) — 4,9% Аэропорт (660) —4,2% Таганский (628) — 4% Арбат (613) — 3,9%

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Басманный (377) — 2,4%

Академический (330) — 2,1%

Общее количество индивидуальных проституток — 15 712

Новогиреево (388) — 2,5%

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

Большая часть выявленных нами в процессе исследования кластеров располагаются в центре, где находится больше баров и клубов. Проанализировав полученные результаты, мы пришли к выводу, что в большей степени такая корреляция обусловлена поиском клиентов в соответствующих заведениях. Если в 1990-х годах «точки» располагались именно на улицах города, то в XXI веке они перекочевали либо в Интернет, либо в заведения с соответствующим подтекстом (сауны, клубы, бары, стриптиз-клубы и пр.). Другим значимым фактором, влияющим на месторасположение секс-услуг, оказалось наличие в районах станций метро. К наиболее «сексуальным» спальным районам Москвы относятся: Митино, Бибирево, Новогиреево и Академический. Отдельно хотелось бы отметить район Митино, в котором, как ни парадоксально, число проституток в наибольшей степени коррелирует именно с количеством баров и ресторанов. ИСТОРИЯ ПРОСТИТУЦИИ В МОСКВЕ Как уже было сказано выше, кварталы красных фонарей в европейских городах — едва ли не самыe популярные места для туризма. В Москве в свое время тоже был целый район публичных домов, причем располагался он на Сретенке (то есть в самом центре), в районе, сейчас излучающем благопристойность9 . В дореволюционной России проституция была официально легализована. Публичный дом не имел никаких вывесок, расстояние от него до церквей, школ 9

См. Приложение 3.

и училищ должно было быть «достаточно большим» (не ближе 300 м в середине XIX века). Делились бордели на три категории: высшая (цена до 12 руб., не более 7 человек в сутки), средняя (до 7 руб. и до 12 человек), низшая (до 50 коп. и до 20 чел. в сутки). Проституция считалась официальной профессией, публичные дома облагались налогом. Оговаривался и расчет за услуги: ¾ полагались хозяйке, ¼ — девушке. В 1901 году количество зарегистрированных публичных домов в городах России превысило 2400, проституток в домах терпимости — 15 тыс., а одиночек — 20 тыс. Из Правил содержательницам борделей, утвержденных министром внутренних дел 29 мая 1844 года: «1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции. 2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная. 8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет. 10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели. 15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами. 20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у ней девок до крайнего изнурения неумеренным употреблением. 23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели»10 . В 90-х годах XX века география секс-услуг сильно расширилась. Перечислим основные «точки» в Москве11: «1. Около ночных клубов: «Ап энд Дау», «Метелица», «Карусель», «Московский», «2×2», казино «Утопия», «Рояль», «Голден Палас», «Мадам Софи» — элитные, цена — от 350 долларов и выше (может дойти и до 1,5–2 тыс. долл.). Возраст: от 18 до 28 лет. 2. Около баров, ресторанов и казино, расположенных в отелях «Космос», «Интурист», «Москва», «Рэдиссон-Славянская», «Палас». Цены — до 500 долларов. Возраст: от 18 до 35 лет. 3. Около агентств: «Маленький Принц», «Лолита», «Эммануэль», «Зодиак», «Клеопатра», «Натали». Цена девочек от 120 до 250 долларов. Возраст: любой. 4. Улицы: Тверская, Новый Арбат, Лубянка. Цена: от 80 до 200 долларов. Возраст девушек: любой. 5. Садовое кольцо. Цена — от 30 до 50 долларов. Все остальное — трудно определяемое. 6. Ленинградский проспект, метро «Рижская», «Алексеевская» и далее по курсу, вплоть до окружной автодороги. Цены минимальные, а иногда и полное их отсутствие. По обыкновению — от бутылки вина до 50 долларов. Возраст: любой. 7. Площадь трех вокзалов, Курский вокзал, Павелецкий и по минимуму — Савеловский. Все — на совести клиента». Заметим, что Россия имела опыт легализации проституции, под данный вид деятельности была разработана подробная законодательная база. Публичные 10 11

[Электронный ресурс]. URL: live-imho.livejournal.com/267322.html (дата обращения: 10.02.2014) [Электронный ресурс]. URL: www.x-libri.ru/elib/mxmvs000/00000006.htm#a8 (дата обращения: 10.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

дома в дореволюционной России, как и в других странах, имели центральное местоположение. Центральное расположение районов красных фонарей соответствует и международной исторической практике. В частности, в Амстердаме, Гамбурге и других городах, где проституция в той или иной степени легализована, данные районы находятся в центральной части города. РЕКОМЕНДАЦИИ В ходе исследования были рассмотрены возможности изменения регулирования секс-индустрии в Москве. На основе проведенного социологического опроса выяснилось, что 52% опрошенных относятся к идее легализации проституции толерантно, при этом 17% высказались за легализацию, а у 35% нет однозначного мнения на этот счет. В рамках исследования мы решили проанализировать гипотетические механизмы и последствия легализации проституции в Москве, а именно определить оптимальное местоположение для района красных фонарей и дать рекомендации по совершенствованию законодательного регулирования проституции как коммерческой деятельности. Основываясь на эконометрических данных, международном и историческом опыте нашего города, район красных фонарей наиболее логично было бы расположить в одном из двух центральных районов Москвы: Тверском или Мещанском.

Рисунок 4. Гипотетическая локализация района красных фонарей в Москве

Мещанский d. (1847) –1,1% Тверской

s. (377) –2,4%

d. (4365) –2,6% s. (911) –5,8%

Месячный спрос в сети на проституток по районам: 167 904 Общее число проституток по районам: 15 712

Источник: анализ студии «Связи», Институт «Стрелка», 2014 г.

Нами были предложены следующие рекомендации в отношении возможной легализации проституции в Москве. Прежде всего необходимо четко законодательно прописать термин «сексуслуги» или «проституция». На мой взгляд, легализацию можно провести как локально (создание района красных фонарей), так и повсеместно (система

патентов для индивидуальных предпринимателей-проституток и лицензия для борделей и салонов эротического массажа). Вместе с правом оказания секс-услуг за денежное вознаграждение у проституток появляются и новые обязанности, такие как прохождение ежемесячного медосмотра — этот момент должен быть четко прописан в законе. Также, прежде чем легализовать проституцию в Москве, необходимо законодательно утвердить систему защиты прав секс-работников, систему безопасности. Например, установить перечень государственных услуг по платному обеспечению их безопасности (сигнальная кнопка и пр.). Возможно, также стоит создать отдельные сайты, где будет список секс-работников с подтвержденными медицинскими справками, что значительно снизит риск венерических заболеваний. Таким образом, легализация будет выгодна секс-работникам как с точки зрения безопасности (от сутенеров и неадекватных клиентов), так и с точки зрения рекламы. С точки зрения клиентов, появление сайтов с рекламой безопасного секса снизит риск заражения заболеваниями, передающимися половым путем. С точки зрения морали и последствий легализации, это может привести как к снижению спроса на секс-услуги (в частности, из-за повышения цен при легализации или из-за страха быть узнанным при получении такой легальной услуги), так и к увеличению спроса на данные услуги (они стали безопаснее и доступнее) и, следовательно, к своеобразному разложению общества. Таким образом, эффект легализации проституции непредсказуем. Анализ стран и городов, где проституция оказалась в легальном поле, свидетельствует, что легализация имеет как положительные, так и отрицательные эффекты. Нами был рассмотрен ряд гипотез относительно развития ситуации. Плюсом отмечены подтвердившиеся гипотезы, минусом — опровергнутые, «0» — легализация проституции не оказала воздействия на анализируемый показатель. Аналитические данные приведены в таблицах в Приложении 2. • Легализация проституции приведет к увеличению числа туристов, желающих посетить страну (+). • Легализация проституции увеличит налоговые поступления в бюджет (+). • Легализация проституции уменьшит величину секс-трафика12 (–). • Легализация проституции снизит уровень преступности в сфере секс-услуг, расширит права девушек, оказывающих секс-услуги (–). • Легализация проституции снизит число жертв в сфере секс-услуг (–). • Легализация проституции снизит число случаев заражения венерическими заболеваниями (0). Регулирование данной отрасли должно учитывать как международный опыт, так и реалии сложившейся экономики секс-индустрии в Москве, а также социальные, городские, криминогенные и прочие последствия сохранения status-quo, ужесточения регулирования или, напротив, его либерализации. Свое эссе хотелось бы закончить цитатой одного комиссара Скотленд-Ярда: «You’ve got to be careful about legalizing things just because you don’t think what you are doing is successful»13 .

12 13

Согласно определению сайта www.foru.ru, секс-трафик — это вербовка, насильственное удержание, транспортировка или захват человека с целью коммерческого секса. www.foru.ru/slovo.40661.6.html [Электронный ресурс]. URL: sisyphe.org/spip.php?article691 (дата обращения: 15.02.2014)

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. ПРАВОВЫЕ СИСТЕМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОСТИТУЦИИ В РАЗНЫХ СТРАНАХ

Источник: 100 Countries and Their Prostitution Policies. prostitution.procon.org/view.resource.php?resourceID=000772

ЭКСПЕРТЫ О НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ И ЕЕ РОЛИ В ГОРОДЕ

СТРУКТУРА РОССИЙСКОЙ НЕФОРМАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ И ЕЕ ОТНОШЕНИЯ С ГОРОДСКОЙ СРЕДОЙ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

ВАДИМ РАДАЕВ, доктор экономических наук, профессор, первый проректор НИУ «ВШЭ»

Неформальная экономика — многоплановое понятие, включающее как деятельность, просто не учитываемую статистикой, так и нелегальную деятельность. Основной объем неформальной экономики в России приходится на теневую деятельность легальных компаний. Видимая часть неформальной экономики в городе формируется в качестве анклавов, которые, при продуманном подходе к их трансформации, можно органично вписать в городскую среду. Само понятие неформальной экономики еще в начале 1970-х годов ввел английский антрополог и социолог Кейт Харт. Он изучал широкие слои мелких предпринимателей и самостоятельных работников, то есть всевозможные маргинальные секторы экономики, в Африке. Их совокупность он и определил как неформальную экономику. Это определение впоследствии было заимствовано Международной организацией труда, и многие люди, которые занимаются исследованием рынка труда, продолжают его использовать до сих пор, несмотря на то что оно, во-первых, сильно устарело, а во-вторых, на мой взгляд, весьма неудачно. Со временем появилось и укрепилось другое понятие неформальной экономики — как части секторов экономики, которые не попадают в налоговый и статистический учет. В случае налогового учета участники рынка чаще всего вполне намеренно скрываются от этого учета по понятным причинам (зачем платить налоги, если можно не платить). А во втором случае ничего не скрывается, все открыто и даже вполне законно существует, но просто не охватывается статистическим учетом. Почему мне не нравится первое определение Харта? Потому что эти самые мелкие предприниматели и самостоятельные работники существуют по обе стороны границы законности и учета. Часть из них зарегистрирована, часть — нет, часть платит налоги, оставшаяся часть ничего не платит. Более же актуальной для исследования представляется именно та часть неформальной экономики, которая скрыта и избегает разного рода учета. Повторю, там есть два аспекта: первый — просто непопадание в статистику, а второй — невписывание в закон. Если же говорить о законе, то здесь тоже все не так просто. В частности, неверно утверждать, что неформальная экономика является полностью нелегальной. На самом деле все сложнее, она состоит из множества разных сегментов. Есть сегмент неформальной экономики, который насквозь нелегален. В этом случае противозаконна сама деятельность по производству того или иного продукта или услуги. Например, это касается наркотиков или проституции.

В то же время в другом сегменте существует нелегальная деятельность, в результате которой создаются продукты, которые не запрещены и открыто продаются на рынке. Например, какая-нибудь швейная мастерская в подвале шьет какую-то одежду. Там стоят несколько машин, работают мигранты и даже получают положенную им зарплату. Разумеется, ни само предприятие, ни люди, которые там работают, нигде не зарегистрированы и никакие налоги никуда не платят, а сам выпуск нигде не учитывается. Но при этом одежда может продаваться в легальных магазинах. То есть это не запрещенный продукт, а вот сама деятельность по его производству — нелегальна. Однако оба этих сегмента неформальной экономики очень сильно уступают по всем показателям третьему — так называемой «теневой» деятельности совершенно легальных предприятий. Наиболее яркий пример такой деятельности — это производство, осуществляемое в третью, дополнительную смену на обычных заводах. Скажем, существуют ликеро-водочные заводы, которые часть Если говорить об объемах, то основная часть неформальной экономики – это теневая деятельность легальных зарегистрированных компаний своей продукции производят в белой зоне (учитывают выпуск, платят акцизы), а часть — вне этой зоны. Причем это абсолютно такая же водка, как и легальная, просто выпущена она без уплаты акцизов или из спирта, нелегально произведенного где-нибудь на Северном Кавказе. Масштабы производства этой продукции просто огромны, речь идет о десятках процентов всего рынка алкоголя в России, или о каждой третьей бутылке водки. Ясно, что, осуществляя такую деятельность, производители резко снижают свои издержки. Вы не платите кучу налогов, не платите акцизы, которые сейчас увеличиваются в России каждый год, и вроде как чудесно себя чувствуете. Более того, вы можете поставлять эту водку в торговые точки, работающие без лицензий, или даже в обычные магазины, снижая цену, скажем, на 30% против цены легально произведенного продукта, и тогда желающие сэкономить будут активно покупать вашу продукцию. Другой пример из этой же области — деятельность, связанная с импортными операциями, недостоверным декларированием ввезенных из-за границы товаров. В 1990-х годах для этого были просто райские условия. Условно говоря, вы ввозите 1 тыс. компьютеров, а в декларации указано 100. Объемы занижались в разы и вдобавок занижалась стоимость продукции, а то и вовсе компьютеры ввозили под видом мороженых овощей. Это давало возможность экономить и на таможенных платежах, и на НДС, что в итоге давало недобросовестным участникам огромное преимущество на рынке. Итак, если говорить об объемах, то основная часть неформальной экономики — это теневая деятельность легальных зарегистрированных компаний. Просто они выстраивают свою работу так, что находятся то на свету, то в тени, то опять на свету и т.д. Идет такая пляска на границах закона. Это очень сложная и интересная игра, в которую в 1990-х годах были вовлечены фактически все. Единственное исключение — это только что появившиеся на нашем рынке иностранные компании. Они этого не делали, во всяком случае, пойманы не были. Впрочем, с тех пор ситуация изменилась. Во-первых, часть бизнеса, связанного с импортом, полностью вышла из тени, а во-вторых, таможенные органы стали работать значительно лучше. Еще в начале 2000-х годов, когда мы проводили первое исследование на эту тему, все говорили, что таможенники тотально коррумпированы. Но уже через пять лет, во время второго опроса картина была иной. Все говорили: «У нас с таможней мир и сотрудничество, они неплохо

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

работают». И это было видно по статистике. Таможня каждый год увеличивала сборы в бюджет примерно на 40%. Кроме того, все время росло количество задержанных на границе партий неправильно задекларированной или контрафактной продукции, а то и просто контрабанды. Тем не менее потоки серого импорта, сопряженные с уходом от налогов, все равно идут, они не прекратились, китайская экономика по-прежнему работает. Но при этом изменилась география этих потоков. Создан Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном, появилось единое экономическое пространство. И теперь вал импорта, прежде всего нелегального, идет из Китая в Россию транзитом через Казахстан. Статистика этого не фиксирует. Глава Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко в одном из интервью сказал, что, к сожалению, после создания Таможенного союза объем товарооборота между его странами, вопреки ожиданиям, снизился. Но это, конечно же, не соответствует действительности. Наоборот, он наверняка возрос, просто теперь заметная часть этого товарооборота находится в тени. Это подтверждают многочисленные отклики предпринимателей и торговцев. Они говорят, например, что все Оренбуржье завалено китайскими товарами и с этим потоком невозможно ничего поделать, потому что граница фактически прозрачная. В ближайшее время все это никуда не денется, актуальность этой темы, к сожалению, будет только нарастать. Важный сегмент неформальной экономики — это домашние хозяйства. Значительная часть домашнего производства не учитывается, просто потому, что сделать это очень сложно Наконец, еще один важный сегмент неформальной экономики — это домашние хозяйства. В принципе, они легальны, потому что их деятельность никто не запрещал. Пожалуйста, выращивайте себе картошку, гоните самогон, потребляйте все это со своими домочадцами, и никаких вопросов с точки зрения закона к вам не возникнет, и уплаты налогов никто от людей пока не требует. Но как только вы вознамеритесь продавать этот продукт — вы тут же подпадаете под статью. Значительная часть этой неформальной экономики в виде домашнего производства не учитывается, просто потому что сделать это очень сложно. Ее могут, конечно, досчитывать каким-то образом, но в целом она остается вне статистики. При этом надо отдавать себе отчет в том, что на домашние хозяйства приходится очень серьезный объем производства, например сельскохозяйственной продукции. Еще в советские времена на личные подсобные хозяйства приходилось до четверти всей сельхозпродукции, производимой в стране. И это при активной борьбе с «пережитками буржуазного общества», как это тогда называлось. Здесь стоит упомянуть и другие сюжеты, которые тоже представляют определенный интерес. Это внутрисемейные трансферты, обмены продукцией между семьями, помощь представителей старшего поколения младшему и наоборот и т.п. Все это, безусловно, легально. А вот, скажем, неформальные платежи в медицине — это такая пограничная или, если угодно, промежуточная форма деятельности в неформальной экономике. Она интересна тем, что может принимать форму благодарности, а может при определенных обстоятельствах трактоваться как бытовая коррупция. В последнем случае это происходит тогда, когда, например, ты даешь взятку врачу, чтобы он сделал операцию или для того, чтобы тебя куда-то взяли. Если же платеж сделан не через кассу постфактум, то это принимает форму благодарности. То есть тебе оказали услугу и предполагается, что ты должен эту благодарность проявить. Просто потому, что такова традиция. Ты можешь не заплатить, но так поступать не принято. Разумеется, что этот

неформальный или теневой платеж нигде не учитывается. А значит, это нелегальный доход, с которого не платятся налоги. Но если это не платеж, а какой-то подарок, например бутылка, то такая форма благодарности вряд ли будет считаться нелегальной. Эта так называемая серая зона между законным и незаконным весьма велика. Вообще в неформальной экономике очень мало абсолютно белого, но и мало откровенной «чернухи», очень многое находится в серой зоне. Эта деятельность, конечно, незаконна, но в то же время оправданна, легитимна, то есть В неформальной экономике очень мало абсолютно белого, но и мало откровенной «чернухи», очень многое находится в серой зоне. принимается людьми как полезная и правомерная. Всю теневую экономику можно поделить на две части — видимую и невидимую. Невидимая часть — та, которую мы, как внешние исследователи, непосредственно наблюдать не можем. Это нелегальная деятельность легальных предприятий, которую мы не видим, потому что она скрыта. Находясь в цеху по пошиву одежды, невозможно достоверно определить, легальная или нелегальная смена сейчас идет. Далее — это так называемая подвальная или зазаборная экономика, она также скрыта. Причем эта деятельность скрывается не только от правоохранительных органов, но также и от наших с вами глаз. И в этом тоже есть некая специфика. Ну и видимая часть — это розничные рынки. Здесь надо внести одно уточнение, касающееся оптовых рынков, овощных баз и проч. Все это закрытые городские анклавы. После всем известных событий на овощной базе в Бирюлево мы с вами только недавно узнали, что на самом деле там происходило. Как выяснилось, занимались они отнюдь не только овощами. А ведь Бирюлевская база—это огромная территория, около 100 тыс. кв. м. Но все, что было связано непосредственно с овощами, занимало лишь десятую часть этого пространства. Видимая или частично видимая часть теневой экономики в городе формируется в виде анклавов. То есть она не рассеяна, а сконцентрирована, причем у нас это особенно хорошо видно. В значительной степени это связано с тем, что теневая экономика является порождением так называемых этнических анклавов. То есть эти сегменты теневой экономики образуются и контролируются этническими группами, постоянно притягивающими к себе своих сородичей. Россия здесь, кстати, совершенно не уникальна. Анклавы этнического предпринимательства есть во всех крупных городах мира. Например, в Лондоне ранее были анклавы, населенные евреями, а сейчас — индусами, пакистанцами и пр. И все они друг от друга отличаются, везде есть своя специфика. Скажем, пакистанцы известны тем, что у них очень плотное сетевое сообщество. Там капитал может циркулировать по неформальным сетям не из одних лишь соображений ухода от налогов, а потому, что таковы обычаи делового оборота в этом сообществе. То есть в долг принято брать прежде всего у своих. Частично этот этнический бизнес каким-то образом вписан в легальные рамки, а частично — нет. То есть они уходят от всяких регистраций, от налогов, но при этом трудолюбивы, друг друга поддерживают, что позволяет им быть удивительно конкурентоспособными. Если взять немецкие города, то там этнический бизнес будет представлен в основном турками и сербами, в Амстердаме — выходцами из Суринама и т.д. Такой расклад есть практически в любом крупном городе, есть он и в Москве. Например, у нас цветочный и овощной бизнес контролируется в основном азербайджанцами. Что же касается розничных рынков, то это тоже определенные анклавы, относительно замкнутые, но при этом вроде бы дружественные в том смысле,

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

что они повернуты к нам лицом и работают на потребности массового и малообеспеченного потребителя. При этом, разумеется, через эти рынки прокачиваются подделки, имитации, серый и черный импорт, вообще все, что угодно. Помимо бизнес-функции они выполняют и социальную функцию — обеспечивают потребителей дешевым товаром. Но эти анклавы на самом деле очень плохо вписаны в городскую среду, ландшафт, культуру. Более того, местные жители их воспринимают как чужеродную, если не сказать враждебную, часть среды обитания. И в этом смысле российские города очень сильно отличаются от других. Недавно антрополог из Университета Кембриджа провел исследование двух городов — Благовещенска и китайского Хэйхэ. Они расположены на расстоянии пары сотен метров, на разных берегах Амура, и оба живут в значительной степени за счет трансграничной торговли. Но при этом они очень сильно различаются. В китайском городе рыночная розничная и подвальная экономика органично вписана в городскую среду. Вы можете наткнуться на человека, который сидит на пороге и шьет джинсы Wrangler. Он ни от кого не скрывается и, более того, рядом с этим Помимо бизнес-функции рынки выполняют и социальную функцию — обеспечивают потребителей дешевым товаром. Но в России эти анклавы очень плохо вписаны в городскую среду, местные жители их воспринимают как чужеродную, если не сказать враждебную, часть среды обитания. подвалом и живет. И тут же на рынке люди этими джинсами торгуют. А сам рынок тоже является органичной частью городской среды, буквально ее плавным продолжением. У нас же это совсем не так. В России среда обитания местных жителей и эти рынки четко разделены. И более того — они противостоят друг другу. Да, жители пользуются рынками, покупают там товары, потому что они дешевы. Многие скажут вам, что рынки важны, потому что в магазинах все стоит дороже. Но в то же время если вы спросите людей об их отношении к рынкам, то окажется, что их отношение как минимум противоречиво. И очень интересно, что это отношение находит свое воплощение и в муниципальной политике Москвы. Все знают, что Сергей Собянин распорядился ликвидировать киоски в центре города, окончательно закрыл Черкизовский рынок и т.д. Но мало кто помнит, что то же самое делал еще Лужков в начале 2000-х. Тогда, в частности, были закрыты рынки «Динамо», «Лужники», некоторые другие. За пять лет количество рынков в столице сократилось в два-три раза. Заметьте, все это делалось директивно, по приказу, а не в результате действия сил рыночной конкуренции. И самое главное, что, принимая это решение, московские власти апеллировали к хорошо известному аргументу о том, что, дескать, рынки — это рассадники всяких безобразий, да и вообще все это маргинальная часть городской среды. Иными словами, они всячески давали понять, что рынки на самом деле чужие для нас образования. Кстати, сходное отношение к рынкам бытовало и в советское время. Несмотря на то что колхозные рынки существовали совершенно легально, их не любили. Культивировалось мнение, что там работают спекулянты, которые наживаются на простых людях. Но при этом на колхозные рынки приходилось лишь 3% всей торговли овощами и фруктами в стране. Сейчас эта доля составляет около 10%, хотя в конце 1990-х годов она была на уровне 25%. С тех пор благодаря политике властей каждый год доля рынков сокращалась на 1%. Затем случился кризис 2008–2009 годов, и программу остановили, побоявшись роста социальной напряженности. Тем не менее ясно, что в том или ином виде эта программа

будет продолжена и всю эту неорганизованную торговлю в конце концов уберут под крышу, то есть сделают ее, как принято говорить, более цивилизованной. И это, кстати, полностью оправданно, хотя бы с точки зрения того, что у нас неподходящий климат для уличной торговли. Можно вспомнить и то, что большую часть уличной торговли безболезненно ликвидировали еще в конце 1990-х годов и никакой напряженности это не вызвало. Сейчас уже вы не увидите бабушек, торгующих сигаретами или шоколадками на лестнице при входе в метро. Между тем уличная торговля в разных формах (палаточная, лоточная и т.п.) выполняет определенную культурно-развлекательную функцию. То есть вы с друзьями гуляете по городу, совершаете променад в одной из центральных зон, и вас должны как-то увеселять и ублажать. А уличная торговля — одна из форм такого ублажения. Если ее уберут, то место, которое она занимала, опустеет. То есть произойдет деградация городской среды. В то же время часть этой уличной торговли в принципе можно выстроить таким образом, что она будет органично вписана в городскую среду. Например, так, как это сделано в европейских городах, Если уличную торговлю уберут, возникнут пустоты, произойдет деградация городской среды. В то же время часть этой торговли можно органично вписать в городскую среду где в центре есть market square. Там постоянно проходят какие-то ярмарки, работают организованные рынки. Все это выглядит как городской праздник и является средством привлечения туристов. Отдельно стоит остановиться на коррупции городских властей и ее влиянии на городскую среду. Разумеется, все это часть теневой экономики. Например, раз нет единых планов застройки, то появляется возможность точечной застройки, что негативно влияет на транспортную, инженерную и социальную инфраструктуру, так как нормы и правила не соблюдаются. Но эта деятельность — удел крупного бизнеса, который за взятки получает любые разрешения. А там, где речь заходит о неформальной экономике городских рынков, процветает низовая коррупция. Конечно, директора управляющих компаний на рынках «отстегивают» кому-то деньги, которые идут на высокие и низкие уровни иерархии. Раньше деятельность рынков контролировала Торговая инспекция, потом Роспотребнадзор, сейчас полиция. Они, разумеется, всё (или почти всё) видят, знают. Эта деятельность существует на нормальных человеческих договоренностях, которые удобны всем. Вместо налогов они отдают деньги на разные уровни, в том числе низовые, для того чтобы продолжать нормально существовать. И это устраивает всех участников процесса, им просто так комфортно жить. Мы тоже к этому привыкли, и нам тоже комфортно так жить. Может быть, это будет непопулярным заявлением, но с этим трудно что-либо сделать. И это, конечно, консервирует ситуацию в не самых лучших формах, мешая развитию нормальных цивилизованных рыночных отношений.

ФОРМАЛЬНАЯ И НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: ИСТОРИЯ И ПАРАДОКСЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

СВЕТЛАНА БАРСУКОВА, доктор экономических наук, профессор Факультета социологии НИУ «ВШЭ»

Роль неформальной экономики неоднозначна: с одной стороны, она наносит ущерб формальной экономике, с другой — подстраховывает ее. Ее учет в оценке размеров экономик и принятии регуляторных решений существенно меняет привычную картину мира. В наиболее широком определении неформальной экономики она рассматривается как зона доминирования неформальных институтов. Формальные и неформальные нормы могут работать в унисон, а могут вступать в конфликт. В России, как стране догоняющей модернизации, традиционно отношение к закону как к чему-то, стоящему за гранью хорошего: отсюда и традиция договариваться с представителем власти «по-человечески», вырываясь за рамки формальности. Многие важные сферы российской политики и экономики немыслимы без неформальных, теневых оборотов и отношений. Строго говоря, Кейт Харт, считающийся основоположником термина неформальной экономики, был не первым, кто высказал идею о том, что есть другой, отличный от западного принцип экономической организации. Еще в 1963 году Клиффорд Гиртц, изучавший предпринимательство в Индонезии, а позже в Марокко, ввел понятие базарной (bazaar-type) экономики в противовес термину «фирменная (firm-type) экономика». А еще раньше были великие антропологи, от Марселя Мосса до Карла Поланьи, которые описывали множественность принципов экономической организации и социальной интеграции в разных обществах. Но экономисты эти взгляды не восприняли. Харту удалось сформулировать свою идею не в традициях социальной антропологии, а на языке экономистов, сделать ее предметом широкого обсуждения. Немаловажно, что Харт был публицистически ярок и не просто описал неформальную экономику, но дал ей принципиальную оценку и «оправдал» неформальную экономику. Со временем дискуссия приняла практический характер, фокусируясь вокруг вариантов помощи развивающимся странам. Первые классические работы по неформальной экономике были написаны в странах третьего мира. Но потом интерес к этой теме перекочевал на Запад: оказалось, что европейская и американская экономики не свободны от неформальной экономики и ее тоже надо изучать, и, что немаловажно, считать. Потому что если вы не считаете неформальную экономику, то у вас все представление о реальности искажается, и, соответственно, проводить грамотную экономическую политику вам будет затруднительно. Вы рассчитываете вектор приложения усилий, исходя из видимой части айсберга, а потом удивляетесь, что вся

эта ледяная глыба сдвинулась вовсе не туда, куда ее посылали. Потому что надо было принять во внимание и подводную часть тоже. Наша экономика — айсберг, а неформальная экономика — ее подводная часть. Мы привыкли воспринимать национальное богатство по уровню ВВП на душу населения. Но этот показатель не отражает всей полноты картины. Возьмем Афганистан, одну из беднейших стран мира, где почти нет промышленного производства. Но при этом там есть огромные маковые плантации, функционирует отлаженная сеть всевозможных структур по переработке наркотических средств, гигантский наркотрафик, задействованы огромные капиталы, производительные силы и проч. И все это неформальная экономика. Ее, как правило, не учитывают, потому что это криминальный бизнес. Но что будет, если взять и раздвинуть границы дозволенного? Что такое криминал, а что не криминал — вещи договорные. Например, в Голландии и в некоторых штатах США легкие наркотики разрешены, а у нас — нет. То же самое касается и проституции. Если вы легализуете проституцию, наркотики, то огромная часть экономики будет обелена и статистика сразу же сделает кульбит. Кстати, внимание американцев к этой теме было связано как раз с желанием «правильно посчитать» размеры реальной экономики, включая неформальную составляющую. Они строили массу эконометрических моделей, вводили различные поправочные коэффициенты, наплодили бесчисленное количество оценок неформальной экономики, но к консенсусу так и не пришли. Нет однозначного суждения, какой алгоритм оценки безусловно верен. Дело в том, что неформальная экономика неоднородна. И разные расчетные алгоритмы с разной степенью Возьмем Афганистан, одну из самых бедных стран по душевому ВВП. Там почти нет производства, но все знают, что там есть огромный наркосектор. Это неформальная экономика. Ее, как правило, не учитывают, потому что это криминальный бизнес. Но что будет, если взять и раздвинуть границы дозволенного? Что такое криминал, а что не криминал — вещи договорные. точности «ловят» количественные параметры различных сегментов неформальной экономики. Я уже не говорю о том, что скрываемую деятельность можно уловить только по косвенным признакам. В результате все эти способы хоть и кажутся логичными и оправданными, но дают оценки в очень широком диапазоне: применительно к одной и той же стране по одним расчетам может получиться, что доля неформальной экономики крайне мала, а по другим — она зашкаливает за все мыслимые пределы. То же самое и в России. Например, у нас, по официальной версии, в тени находится где-то около 20% экономики страны, а, скажем, Георгий Сатаров считает, что объем коррупционного рынка превышает доходную часть госбюджета едва ли не в 2,5 раза. И когда ему говорят, что такого не может быть, потому что при превышении некоего порогового значения коррупции в экономике начинается коллапс, то он отвечает в том духе, что пороговое значение не пройдено, поскольку реальная экономика у нас гораздо больше той, что значится официально. Если уж мы заговорили о статистике, то надо понимать, что неформальный сектор и неформальная экономика не являются синонимами. В мире, в России неформальный сектор существует и работает вполне легально. Например, Росстат включает в него всю деятельность предпринимателей без образования юридического лица (ПБОЮЛ). Туда же относятся все занятые в найме у физических лиц — это гувернантки, репетиторы, шоферы, няни и т.д., а также все, кто работает по патентам и лицензиям. Это может быть вполне легальная деятельность,

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

оформленная договорами, с выплатой соответствующих налогов. Что же касается неформальной экономики, то к ней относится вся деятельность, не оформленная контрактами, скрываемая от налогов, не фиксируемая статистикой. Неформальная экономика — это огромное пространство. Чтобы с ним детально разобраться, нужно как-то логически его упорядочить. Сразу оговорюсь, что по числу разночтений понятие «неформальная экономика» бьет все рекорды. Кто-то считает ее частью теневой, кто-то, наоборот, относит неформальную экономику к зонтичному понятию, покрывающему многообразие неформальных практик, включая теневой и криминальный бизнес. Одни исследователи под неформальной экономикой понимают исключительно рыночную деятельность, направленную на получение дохода, другие — охватывают этим понятием и рыночную, и нерыночную экономику, включая, например, домашний труд. Эти терминологические нестыковки есть и в российской, и в зарубежной литературе. Мне кажется логичным использовать наиболее широкое толкование неформальной экономики как зоны доминирования неформальных институтов. Неформальную экономику можно разделить, условно говоря, на то, что редуцируется к слову «вопреки закону», и на то, что редуцируется к слову «вне закона». В первом случае речь идет о деятельности, которую государство пытается регулировать, но экономические агенты выпрягаются из предусмотренного государством порядка. То есть надо регистрироваться, оформлять контракты, платить налоги, а люди этого не делают. Например, человек, занимающийся частным извозом, должен получить лицензию, а он это требование игнорирует, то есть строит свою деятельность вопреки существующим нормам. И это экономика теневая. Все видели рекламные ролики — «Заплати налоги и спи спокойно». Это не что иное, как призыв выйти из тени и легализоваться. По числу разночтений понятие «неформальная экономика» бьет все рекорды Но ряд экономических практик государство вообще запрещает — производство наркотиков, отравляющих средств, порнофильмов и пр. И если этот запрет нарушается, то речь идет об экономике криминальной. Призыв «заплатить налоги и спать спокойно» не распространяется на криминальную деятельность, ее государство по возможности уничтожает. Может быть, сутенер и рад был бы заплатить налоги, но государство его бизнес считает вредным для общества. В то же время это, безусловно, не железобетонная рамка, она скорее договорная. Можно вспомнить многочисленные призывы некоторых наших парламентариев легализовать проституцию, которые, впрочем, пока не нашли поддержки у общества. Во втором случае, редуцируемом к понятию «вне закона», государство не пытается регулировать экономическую деятельность, не считает нужным собирать с нее налоги, не вводит формальных требований, то есть пускает эту деятельность в свободное плавание. Самый яркий пример — это так называемая домашняя экономика. Сюда же относится экономика межсемейных дарообменов (реципрокная экономика). Если вы посмотрите статистику России по производству консервированных овощей, то увидите, что наша страна — карлик по сравнению с Францией или Испанией. В то же время все знают, что у нас ни одно застолье не обходится без консервированных огурцов, помидоров, лечо и прочих вкусностей, которые мы либо делаем сами, либо покупаем у бабушек на стихийных рынках, либо нас одаривают домашними консервами знакомые дачники. Ясно, что для закатывания банок с огурцами «для себя» лицензия не нужна. Объем такого консервирования колоссален, но в статистику это не попадает.

А про обороты и масштаб экономики дарообмена вообще почти ничего не известно. Между тем социальные и экономические последствия обмена дарами для российского общества трудно переоценить. Например, вы помогаете однокурснику подготовиться к сдаче какого-то экзамена. Причем делаете это совершенно бесплатно, просто потому что получать деньги в таких случаях не принято. Но если бы вы этого не сделали, то вашему однокурснику пришлось бы нанимать репетитора и оплачивать его услуги. То есть он бы предъявил платежеспособный спрос на услуги легальной или теневой экономики, в зависимости от правового статуса репетитора. И вы, и он это прекрасно понимаете. С этого момента он ваш должник. Хотя никаких долговых расписок он не давал, но социальные нормы предполагают ответный дар. В отличие от долгов в рыночном пространстве обязательства дарообмена носят неформальный характер: ни сроки, ни форма ответного дара не оговариваются. Более того, ответный дар не предполагает эквивалентность стоимости «дара» и «отдара». Если в рыночной логике точность — это вежливость королей, то в реципрокной экономике проявлением вежливости является нарочитая приблизительность ответного дара. И когда-нибудь тот, кого вы готовили к экзамену, починит вам компьютер или поможет поклеить обои или устроиться на работу. Бесплатно, разумеется. Какие расчеты между своими? Между тем все эти работы имеют рыночные аналоги, но вы обошлись без рынка, без денег. За счет подобных реципрокных связей в обществе решается куча проблем. И если практика дарообменов по каким-то причинам будет заблокирована, то трудно себе представить, как могут измениться контуры формальной экономики, к которой вынуждены будут обращаться люди для решения своих проблем. Про обороты и масштаб экономики дарообмена почти ничего не известно. Между тем, социальные и экономические последствия этого феномена для российского общества трудно переоценить Вопрос о том, враг или друг неформальная экономика экономике легальной, не так прост и заботит очень многих. Очевидно, что однозначного ответа нет. Роль неформальной экономики исключительно амбивалентна. С одной стороны, она подтачивает, ограничивает экономику легальную, с другой — подставляет ей плечо, берет на себя решение ряда проблем, порождаемых формальным порядком. Возьмем, к примеру, Советский Союз. Несмотря на то что там была плановая экономика с очень мощной силовой компонентой (милицией, КГБ и прочее), параллельно с ней существовала и неформальная экономика. Ее ограничивали в масштабах, не давали разрастаться, но попыток полного уничтожения тоже не предпринимали. Да, действительно, с одной стороны, были громкие процессы против цеховиков, расстрельные приговоры и прочее, но с другой– была массовая практика барахолок, где так называемые спекулянты и фарцовщики торговали джинсами, импортной аппаратурой, косметикой и т.п. И все знали, где можно это купить. Периодически устраивались облавы, но в целом обыватель вполне спокойно пользовался барахолкой как альтернативой магазинам с пустыми полками. Возникает вопрос: у государства не хватало сил все это окончательно задушить? Либо оно понимало, что неформальная деятельность придает экономике страны некую гибкость и позволяет ей более эффективно развиваться? Ведь неформальная экономика смягчала дефицит, присущий советской системе, а также снижала инфляционный потенциал. Кроме того, неформальная компонента советской экономики позволяла наиболее инициативным людям преодолевать границы уравнительного распределения доходов. Немаловажно, что неформальная экономика повышала терпимость к идеологической пропаганде, создавая видимый зазор между нормативным требованием и реальностью и ослабляя действенность

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

официальной идеологии. Неформальная экономика придавала советскому порядку жизнеспособность: не только индивиды, но и предприятия смягчали плановые тиски за счет теневых манипуляций. Постсоветский период — еще более яркий пример. В начале 1990-х годов благие намерения реформаторов заработали в оболочке неформальных практик, являясь одновременно и причиной, и следствием неэффективности экономических и политических институтов в России. Так, «двойная бухгалтерия» – это, безусловно, недостача госбюджета, но вместе с тем и источник развития бизнеса за счет спасенных от налогообложения средств. Урон оборачивался приобретением. Выросшие из советских времен и традиций неформальные нормы тормозили преобразования и вместе с тем делали их возможными, поскольку адаптировали замысел реформаторов к возможностям населения. Мы знаем, что любой институт существует, только если есть система к принуждению исполнения правил. Без принуждения правила не работают. Но принуждение может исходить от государства, а может от самого общества. Именно природа принуждения делит правила на формальные и неформальные. Формальные институты — это закрепленная в документах идея того, как должно жить общество в понимании бюрократии, идея подчинения писаному правилу. Неформальные институты — самостоятельно сформированные и закрепленные в нормах и обычаях модели поведения людей. Это «самопринуждение», за которым стоит история, традиции, нормы общества. За нарушение формальной нормы вам светит штраф, арбитражный суд, повестка в суд и прочее. При нарушении неформальных договоренностей в бизнесе арбитраж вам не грозит, но к вам придут бандиты, или просто вы станете изгоем в деловой среде, вас исключат из социальной сети, подвергнут изоляции. И неясно, что более губительно для вашего бизнеса. Роль неформальной экономики исключительно амбивалентна. С одной стороны, она подтачивает экономику легальную, с другой — подставляет ей плечо Между формальным правом и неформальными нормами идет вечное состязание, их привлекательность соизмеряется экономическими агентами в сложной системе координат. И суждение, что формальные институты никогда не вытеснят неформальные нормы, относится к числу аксиом. Но откуда берется эта дуальность? Существует как минимум два полярных суждения о том, как возникают формальные и неформальные правила. В западной литературе, в том числе в работах Дугласа Норта, сформировано представление о том, что неформальная экономика — это естественная среда, в которой первично формируются удобные людям способы взаимодействия и разрешения хозяйственных коллизий. То есть это бульон, в котором варятся изначальные схемы экономической деятельности. Затем наиболее устойчивые из них, массовые, кодифицируются властью в виде формальных институтов. Другими словами, неформальные институты — это инкубатор формальных правил. И этот процесс неостановим, поскольку жизнь не стоит на месте, постепенно возникают какие-то новые веяния и новые ситуации, применительно к которым формальных норм еще не существует. И люди эти проблемы разрешают, создавая новые институты, изначально неформальные. То есть идет живое творчество масс по формированию новых неформальных институтов. И те из них, которые устойчивы, сопрягаются с нравственно-культурными нормами этого общества, выпадают в осадок в виде формальных норм, за соблюдением которых начинает следить государство. В этом случае отношения между формальным правом и неформальными практиками носят бесконфликтный характер.

Но есть и альтернативное суждение, согласно которому в странах, решающих задачу догоняющей модернизации, формальные нормы вводились как антитеза «естественному порядку», поскольку именно он привел страну к отставанию. Задача формального права состояла в сломе устоявшихся моделей, закрепленных в нравах и обычаях. И в этом смысле законы не кодифицируют неформальные нормы, а выражают представление о необходимых переменах, об общественном благе, как оно понимается лидерами политического пространства. И тогда конфликт формального и неформального начала неизбежен. Что, собственно, неоднократно иллюстрировала история России. Вообще вопрос о том, как в России уживаются формальные и неформальные институты, имеет давнюю историю. Например, в Российской империи была отряжена экспедиция в различные губернии, чтобы выяснить, как на самом деле решаются хозяйственные споры. Иллюзий, что все вершится строго согласно законам Российской империи, конечно, не было. Но результаты превзошли ожидания: оказалось, что практика наказаний весьма слабо согласуется с кодексом законов, однако в зонах со схожими ресурсными ограничениями алгоритмы решения проблем были фактически одинаковыми. То есть там, где, например, земля очень ценна, за перенос межи могли убить. А вот в другой губернии, где этой земли очень много, на такое нарушение просто махнули бы рукой, но за другой проступок могли уже довольно жестко наказать. На все это накладывались традиции поселений. То есть неформальный свод правил был грамотно отстроенным способом решения спорных вопросов в рамках тех или иных ресурсных ограничений, с учетом морально-нравственных ориентиров людей. В западной литературе, в том числе в работах Дугласа Норта, есть представление о неформальных институтах как инкубаторе формальных правил. Однако в странах догоняющей модернизации формальные нормы зачастую вводятся как антитеза «естественному порядку». И тогда конфликт формального и неформального неизбежен Получается, что неформальные и формальные нормы могут работать в унисон, подправляя и поддерживая друг друга, а могут вступать в конфликт. То, что у нас называют «правовым нигилизмом», не исчерпывается глупостью законов или трудностями их исполнения. Сказывается дихотомия формального и неформального, характерная для страны, которую неоднократно ставили на дыбы для решающего броска-прорыва в светлое будущее. В этом смысле фигуры Петра Великого, Сталина, Ельцина приобретают сходство. Народ оборонялся от вводимых новаций, что, кстати, вошло в нашу речь: когда мы предлагаем представителю власти договориться «по-хорошему», или, «по-человечески», речь идет о нарушении закона. То есть присутствует идея о том, что закон стоит за гранью хорошего и человеческого. Кстати, если верить Ксении Касьяновой, то вошедшая во все учебники «бескровная Февральская революция» на деле была иной: трупы городовых можно было складывать в поленницу на невском льду. Но в сознании народа это была действительно бескровная революция, поскольку смерть представителя власти человеческой жертвой не считалась. У нас сейчас модно говорить о социальной ответственности бизнеса: кто-то вложился в Олимпиаду, кто-то надувает шарики ко Дню города. По масштабам бизнеса и социальная нагрузка. Но давайте посмотрим на эту практику с точки зрения дихотомии формального и неформального порядка. С формальной точки зрения бизнес обязан платить налоги, выполнять нормы таможенного, трудового и прочего права. А спонсировать День города не обязан. И шефствовать над животными в зоопарке тоже не обязан — имеет полное право отказаться.

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

Но всем понятно, что право отказаться есть, а реальной возможности нет, потому что тогда в жизни фирмы появятся сложности. Поэтому на Западе благотворительностью занимаются частные лица, а у нас — сплошь юридические. И яйца Фаберже в страну возвращают, и Третьяковку ремонтируют. Конечно, можно поговорить о широкой душе российских бизнесменов, но вряд ли этим объясняется все. Фактически, мы имеем двойное налогообложение — по формальным нормам и по неформальным договоренностям. И дело отнюдь не в корысти чиновников. Они должны решать задачи, поставленные наверху, ресурсы под которые не выделяются. «Изыскать возможности» — это означает найти бизнес-структуру, которая за счет своих ресурсов решит проблему, за что чиновник рассчитается с ней лояльным отношением. Игра по этим правилам дает бизнесу не гарантию, но надежду на соблюдение прав собственности. Но надежда — вещь эфемерная. Бизнес пытается найти способы подстраховаться. В результате бизнес осваивает «политическое инвестирование» — финансирует избирательные кампании, содержит политические партии, оплачивает назначение доверенных людей на высокие должности в органы исполнительной власти. Бизнес устремляется во власть, чтобы оградить себя от претензий власти диктовать свою волю бизнесу. Участие во власти становится охранной грамотой бизнеса. И тут возникает новая проблема: бизнес, не имеющий теневой составляющей, исключается из политического процесса, что связано с преобладанием теневых финансов в реальных избирательных кампаниях. Это вам подтвердит любой политтехнолог. Ни один политтехнолог не возьмется вести избирательную кампанию, если вы предложите ему только легальные финансы, он попросит чемодан неучтенного нала. Ну, или коробку от ксерокса. Нужна определенная пропорция легальных и нелегальных денег. Суммы могут различаться в зависимости от региона, от уровня избирательной кампании, но определенная пропорция должна присутствовать всегда. Бизнес, не имеющий теневой составляющей, имеет политику в графе упущенных возможностей. И это весомый аргумент для того, чтобы игнорировать рекламу типа «Заплати налоги и спи спокойно». Спокойно спит тот, кто на сэкономленные налоги провел своего человека во власть. В результате мы имеем ситуацию, когда ряд вопросов в Госдуме не решается, поскольку депутаты пришли сюда, заключив неформальные договоренности с бизнесом по данному поводу. Еще один пример неформальных экономических отношений и их регулирования — это этнический бизнес. В Москве этот вопрос стоит очень остро. Уже не исследователи, а обыватели знают, в каких районах селятся и чем занимаются представители того или иного этнического бизнеса. Там создается своя этнокультурная среда, инфраструктура — открываются магазины с товаром «для своих», где на этикетках сплошные вензеля без перевода на русский. Глупо спрашивать сертификаты на эту продукцию. Я знаю такие места и, кстати, с удовольствием делаю там покупки. Открываются кафе «для своих». Это не этнические кафе на центральных улицах, где национальный колорит является стратегией продвижения на рынке общепита. Я говорю о кафе на задворках строительных рынков, вокзальных территорий, куда «чужие» не заходят. На первый взгляд эти кафе легальны, потому что есть вывеска и все это вроде бы контролируется городскими властями. Но на каких условиях они договариваются с этими властями — на самом деле никто не знает. Очень мало известно про эту часть неформальной экономики: какие там неформальные нормы, какова система принуждения к их исполнению. Пожалуй, это наиболее перспективное направление исследования неформальной экономики в городском пространстве.

НЕФОРМАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ГОРОДЕ: ВЗГЛЯД СОЦИОЛОГА АЛЕКСЕЙ ЛЕВИНСОН, социолог, заведующий отделом социо-культурных исследований «Левада-центра»

Социология давно изучает неформальные процессы. Неформальные связи есть внутри всех институтов и в определенных условиях они могут способствовать их работе. Но иногда неформальность может подчинить себе формальный институт и тогда он будет исполнять совсем другие функции. В изучении неформальности крайне важна точка зрения исследователя. Это применимо и к вопросу миграции. Говоря о миграции важно понимать, что гетто опасны тем, что внутренняя среда в них становится сильнее внешней. Решению и предотвращению проблем гетто могут помочь центры кросс-культурной ассимиляции. Социология принимает такие определения мира, которые задают те, кто покупает ее результаты, — это государство или бизнес. В свою очередь, государство и бизнес видят мир так, как им свойственно. Они сами состоят из институтов, которые мы будем называть формальными. То есть это институты, которые имеют здания, охрану, чины, зарплаты, распорядки и т.д. И этим формальным институтам так или иначе во всем остальном мире естественно видеть то же самое, даже если эти институты плохие или враждебные. Мы видим американские институты, они нам очень неприятны. А американцы видят наши институты, и они им тоже не нравятся. Но, тем не менее, социология начинает с того, что принимает это определение: «вот это есть институт». В то же время у социологии есть и другой корень – это академическая наука, где прямого заказа и прямой продажи продукта нет. То есть наука служит обществу в целом или самой же науке. Эта академическая компонента и дает возможность социологии увидеть что-то, что не вмещается в формальные рамки. Разумеется, и само государство, и бизнес понимают, что есть еще что-то кроме них, но поделать с этим они ничего не могут. Итак, социология, принимая во внимание все неформальное, занимаясь его изучением, обнаруживает массу занимательных вещей. Например, социологи давным-давно выяснили, что нет такого формального института, внутри которого не существовала бы какая-то неформальная структура. Это касается абсолютно всего: полиции, церкви, чего угодно. Возьмем любое министерство: его работники находятся между собой в каких-то неформальных отношениях типа флирта, дружбы и т.д. И было установлено, что неформальные связи определенного рода и уровня внутри формальных институтов могут способствовать их работе, достижению ими своих формально поставленных целей. Это, скажем так, полезная бактерия неформальной среды. Тут уместно привести сравнение с медициной. Всем известно, что в кишечнике есть микробы, которые в определенном количестве обязательно должны присутствовать, потому что помогают нам жить, переваривать пищу. Весь вопрос лишь в дозах. При превышении некоторого порога

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

их деятельность начинает вредить организму. Спонтанное развитие неформальных структур — это здоровый процесс. Но если они развиваются патологически, то тогда возникают конфликты внутри формальной организации, которая в результате либо парализуется, либо меняет характер функционирования. Например, один начальник поссорился с другим и, как следствие, все пошло вразнос. То есть в этом случае уже формальная структура начинает страдать, и при определенных обстоятельствах этот неформальный конфликт может оказаться для нее губительным. Но есть и третий вариант, когда неформальная структура развивается до такой степени, что подчиняет себе формальный институт и тогда он уже начинает исполнять совсем другие функции, нежели те, что ему были предписаны изначально. При этом своими основными функциями он пренебрегает. Например, в ходе исследований на Северном Кавказе нам очень часто приходилось слышать жалобы на то, что состоялось полное подчинение государственных структур каким-то клановым, тейповым или просто коррупционным интересам определенных неформальных сообществ. В результате формальная структура существует только для вида, реально она почти ничего для своей номинальной функции не делает. То есть, вместо того чтобы строить дорогу, строят кому-то дачу и т.д. Или, скажем, полиция, вместо того чтобы поддерживать правопорядок, занимается крышеванием какого-то рынка и ловит уже не всех преступников, а только тех, на которых укажут их клиенты. Разумеется, такие явления встречаются отнюдь не только на Северном Кавказе, но там неформальные структуры особо видны, поскольку окрашены как родственные, земляческие и т.п. отношения. Это придает им более высокую легитимность в глазах людей, нежели просто знакомство в бане или соседство по даче. Неформальные связи определенного рода и уровня внутри формальных институтов могут способствовать их работе. Это, скажем так, полезная бактерия неформальной среды. Но при превышении дозы, деятельность этой бактерии начинает вредить организму При изучении всех этих неформальных структур или сообществ очень важным представляется то, с какой точки зрения мы на все это смотрим. Можно долго изучать бомжей и говорить, что это люди без определенного места жительства. Но кто это место определяет? Милиция? Институт прописки? Сам бомж? Бомж вам скажет, что место у него вполне определенное, он живет у конкретной водосточной трубы. Та же картина и с мигрантами. Взорвать эту систему взглядов и оценок, в принципе, ничего не стоит или, наоборот, стоит очень многого. Поэтому необходимо выбрать и принять чью-то точку зрения. Сделать это надо не от чистого сердца, а в зависимости от тех целей, которые мы хотим достигнуть, исследуя тот или иной вопрос. Если говорить, например, о таком неформальном сообществе, как мигранты, то здесь вопрос полезности имеет смысл рассматривать с точки зрения экономики. Какую роль играет, скажем, пакистанская диаспора в экономике Великобритании? Безусловно, это очень замкнутая группа людей со своими правилами, обычаями делового оборота и т.д. И если она, будучи такой инкапсулированной, просто выкачивает деньги из британской экономики и какими-то тайными способами их выводит за пределы страны, а Великобритания теряет на этом, то тогда это плохо. Но плохо именно потому, что теряет, а не потому, что они внутри своей общины как-то организовались. И точно так же плохо, когда корпорация Coca-Cola собирает большие доходы в Британии и выводит их из страны просто потому, что нашла лазейки в налоговом законодательстве. При этом ясно,

100

что эта корпорация действует абсолютно формально, просто у нее в штате много хороших юристов. И тогда с точки зрения британской экономики никакой разницы между пакистанцами и Coca-Cola не существует. Но отношение к мигрантам можно рассматривать не только с точки зрения экономики. Да, британцам может не нравиться, когда кто-то рядом ходит в шароварах или зеленых халатах. Почему гетто — это плохо? Не по экономическим причинам и не потому, что они начинают там резать баранов и молиться на своем языке, что пугает обывателей. Все гораздо сложнее. Возьмем для примера континентальную Европу. Пока иммиграция носит такой точечный характер, пока каждый приезжающий вроде как ищет свою судьбу и вынужденным образом встраивается в социальную структуру принимающей страны, ассимилируется там, – проблем это не создает. Но чаще всего иммиграция идет какими-то пучками. Люди держатся друг за друга по понятным причинам. Если три семьи приехали в Израиль из России и живут рядом, то они между собой будут говорить по-русски. Здесь не важно, какая именно страна, она может быть любой. У нас в России экспаты тоже сидят в одном кафе, чтобы иметь возможность говорить на своем языке — английском, а не русском. Это все естественно. Но дальше происходит очень серьезная вещь: среди тех, кто приехал, есть более или менее успешно адаптирующиеся к местным условиям. И менее успешно адаптирующиеся естественным образом тяготеют друг к другу. Образование гетто — это момент, когда среда, которую они образуют, становится социально сильнее внешней среды. Возникает целый ряд вопросов. Что носить? То, что носят в Париже, или то, что носят в нашем квартале? Как воспитывать детей? Как вести половую жизнь? Какое кино смотреть? В бытовом, политическом, духовном смысле это не важно. При изучении неформальных структур или сообществ очень важно то, с какой точки зрения мы на все это смотрим. Можно изучать бомжей и говорить, что это люди без определенного места жительства. Но кто это определяет? Сам бомж вам скажет, что место у него вполне определенное, он живет у конкретной водосточной трубы Но практика наблюдений за этими гетто показывает, что они не просто воссоздают маленькую Мавританию или маленький Пакистан, — они создают общество, направленное против того, которое уже есть в стране их пребывания. Ведь в гетто собираются люди, которым во внешней жизни не повезло, они не сумели адаптироваться и пришли сюда искать защиту. И тогда в гетто усугубляются все те черты, которые их отличают. Если это ислам, то это должен быть такой ислам, который противостоит неверным по-настоящему. Если это женщина, то в гетто следят за ней так, чтобы она не смела делать ничего, что ей не велит обычай. То есть она попадает под более жесткий контроль, чем у себя в деревне, откуда она приехала. Если говорить о какой-то модернизации, то в такой среде ее просто быть не может. Вместо этого происходит торможение и регресс. В гетто более консервативные нравы, и поэтому, например, террористам гораздо легче вербовать людей именно там, чем в какой-нибудь деревне. Просто потому, что они готовы к насилию. В гетто он уже не просто парень из деревни, здесь он должен бороться. Религиозный аспект не имеет определяющего значения. Приходилось посещать в Америке общину, где жили баптисты из России и Украины. И лидер этой общины на мой вопрос, как дела, отвечает: «Хорошо! Заходи, посмотришь, как мы боремся». С кем ты борешься? С американцами? Зачем же ты сюда приехал? Что именно он вкладывает в это понятие, не так важно. На самом деле

101

ПОВСЕДНЕВНОСТЬ. СВЯЗИ: НЕФОРМА ЛЬНАЯ ЭКОНОМИК А МОСКВЫ

они ни с кем не борются, они просто себя так охраняют. Американцы, конечно же, ничего плохого им не сделали. Но, тем не менее, окружающий мир они априори считают враждебным. Понятно, что у местных жителей-американцев такое конфронтационное отношение, да и вообще все эти замкнутые человеческие сообщества вызывают неприязнь. Если говорить о России, то в той же Москве этого гораздо меньше. В городе ксенофобия, которая есть у нас по отношению к таджикам, вообще говоря, не так сильна. Она ужасная, но пока что не переходит в насилие, кроме каких-то эксцессов. Надо подчеркнуть, что ее происхождение вовсе не связано с приездом большого количества иммигрантов. Ее истинные причины — это капитуляция российского общества перед бюрократической властью. И, как следствие, перенос вражды с сильного, которому противостоять невозможно, на слабого, которого можно символически уничтожить. Это доказывается, в частности, тем, что всплеск этой протестной активности в 2012–2013 годах совпадал с резким падением ксенофобии. И наоборот, падение активности сопровождалось резким всплеском ксенофобии. Понятно, что сами таджики никакого отношения к этому не имели ни в том ни в другом случае. При этом надо понимать, что труд гастарбайтеров в экономическом плане российским работодателям, безусловно, выгоден. Предприниматель на вопрос «Что же ты русских не берешь?» вполне резонно отвечает, что, во-первых, так выгоднее, потому что труд мигрантов на 30% дешевле, так как они работают неофициально, а во-вторых, у них лучше дисциплина, они мусульмане, не пьют, потому что приехали эти деньги зарабатывать и отсылать домой. Получается, что неформальные отношения позволяют вести бизнес эффективнее. А если заставить предпринимателя соблюдать все, что требует от него закон, эта эффективность упадет. Пока объединения мигрантов не превратились в гетто, надо создавать новые курсы, создавать центры, например российско-таджикского культурного взаимодействия и т.д. Не русские центры и не таджикские центры, а именно центры взаимодействия Если же говорить о методах решения проблем мигрантов, то надо отдавать себе отчет в том, что процесс неформальной концентрации приезжих очень сильный и подействовать на него крайне сложно. Методами полицейского характера его не решить, и, видимо, надо на это махнуть рукой. Напротив, пока их объединения не превратились в гетто, надо это использовать, ведь это создает возможности для их культурного обучения, постепенной ассимиляции. Например, в районе две школы: одна хорошая, куда мигрантов не пускают, а другая плохая, куда их берут. Надо идти в такую школу и именно там и создать условия для их образования. Но учителей, которые умеют преподавать детям мигрантов, не готовят. Есть какие-то курсы обучения русскому языку как иностранному, но они рассчитаны на тех, кто приезжал к нам из дружественных восточных стран. Поэтому необходимо создавать новые курсы, центры российско-таджикского культурного взаимодействия и т.д. Не русские центры и не таджикские центры, а именно центры взаимодействия. Нужно искать, какие мостики в наших культурах уже есть, какие можно создать дополнительно, чтобы, условно говоря, дети рисовали картинки, сами создавали мультфильмы, в которых персонажи этих сказок друг с другом гуляют, играют вместе, чтобы были общие детские сады. Вот такой антропологический подход — человек, он же и гражданин, у которого есть права, принадлежащие ему по рождению, — может быть эффективен.

102