Beading with Pearls

«Русь жемчужная»

О саженьи и низаньи жемчугом на Руси в XVI и XVII ст.

Посвящается “Ирине, царице Востока и Запада Владимирской, Московской и всероссийской» (Годуновых)

Одним из первых имён, с которых могла бы начинаться Энциклопедия бисерного творчества в нашей стране - вероятно, значилось бы имя Ирины Годуновой (1557–1603), супруги царя Фёдора Ивановича, сына Ивана Грозного, сестры Бориса Годунова. Так произошло, что о жизни русских великих княгинь и цариц в период Средневековья почти ничего неизвестно, и сведения приходится собирать буквально «по крупицам». В российской историографии слабо представлена проблема внутренней жизни великокняжеского двора. Сведения о семейной жизни светских владык, об их личных пристрастиях и увлечениях, отношениях с близкими людьми редки и, чаще всего, остаются для нас загадкой. Поэтому мы так мало знаем о женской половине государева двора, о судьбе великих княгинь и цариц, вплоть до конца XVII в. остававшихся в тени, в ограниченном теремом и храмом пространстве. По старозаветному обычаю, Русские царицы с детьми жили в своих особых хоромах вблизи государя, но вдали от людских всенародных глаз. Ни одна государыня в других странах не пользовалась таким уважением подданных, как царица Русская. Никто не смел, не только говорить свободно о царице, но даже, если бы случилось, и ”смотреть на ея особу”. ”… Когда она садилась карету или выходила из неё, все кланялись ей до земли. Из тысячи придворных едва ли б нашёлся один, который мог бы похвалиться, что он видел царицу или кого-либо из сестер и дочерей государя. Царица и царевны выезжали в каретах или в санях (смотря по времени года), всегда плотно и со всех сторон закрытых; в церковь они выходили по особой галерее, со всех сторон совершенно закрытой. Во время пеших выходов на богомолье, царицу скрывали от народных глаз суконные полы, «носимые со всех сторон ея шествия».

В церкви они стояли в особых местах, завешанные легкою тафтою.

Царица даже в своей домовой церкви Рождества Богородицы слушивала литургию патриаршей службы хотя и вместе с государем, но в притворе, уединенно даже от избраннаго святительскаго и домашняго общества, и смотрела на службу и на святителей из-за решеток и маленьких окон. Удаленные, таким образом, от мужского общежития, царицы, конечно, не участвовали ни в каких общественных или торжественных собраниях среди мужского чина, где первенствовал сам государь.” Потому и сведения о них так скупы!

В последнее время появляются возможности, их становится все больше, проникнуть и в этот замкнутый мир - на женскую половину царского двора, проследить обстоятельства жизни русских великих княгинь и цариц, выяснить судьбу некоторых из них. Особенно много новых сведений получено в последние годы при изучении уникального археологического источника, размещающегося в музее-заповеднике "Московский Кремль", - захоронений, перенесенных из бывшего Вознесенского монастыря, существовавшего на территории крепости Москвы с начала XV века, некрополя русских великих княгинь и цариц. Изучение некрополя Вознесенского собора дает такой богатый исторический материал, что возник даже особый научный проект. В нем принимают участие антропологи, гистологи, геохимики, экспертыкриминалисты и специалисты других наук. Благодаря их трудам и нынешним возможностям науки удается полнее представить (а иногда и увидеть воочию) физический тип русских великих княгинь и цариц, понять, как они жили. А главное - связать новые данные с теми немногочисленными сведениями о московском дворе, которые дают письменные источники. Год рождения Ирины неизвестен, хотя некоторые историки указывают на 1557 г., правда, без ссылок на источники этой информации. Борис и Ирина Годуновы, родились в провинциальной семье мелких костромских дворян. Их родителями были боярин Федор Иванович Кривой Годунов и Степанида Ивановна (в иночестве Сандулия).»

Датой брака царевича Федора принято считать 1580 г. Однако Ирина появилась во дворце гораздо раньше. Соборное постановление по поводу избрания на царство Бориса Годунова в 1598 г. отметило: «Царь Иван Васильевич женил сына своего, царевича Федора, на Ирине Федоровне Годуновой, и взяли ее, государыню, в свои царские палаты семи лет, и воспитывалась она в царских палатах до брака». Вероятно, во дворец Ирина попала в 1571 г., когда дядя ее, Дмитрий Иванович, был пожалован в думу в чине постельничего и, как считает С. Б. Веселовский, началось возвышение рода Годуновых. В роли жены Федора Ивановича личность Ирины приобрела «полное царственное значение»…, «так что даже и отец ея не смел уже называть ее своею дочерью, а родственники не смели именовать ее себе родною». «Несмотря на обособленное житиё в царском тереме, скрываясь от глаз народа, от всяких общественных собраний, вообще от людских глаз, царица Ирина не лишала себя любопытства и удовольствия смотреть и на мирские собрания, каковыми были торжественные церковные действа и крестные ходы, торжественные встречи иноземных послов, торжественные обеды за царским столом и т. п.» Так, когда короновался царь Федор Иванович, его супруга Ирина сидела в своем тереме у окна на престоле. Этот терем в то время стоял над сводами царицыной Золотой Палаты, где теперь собор Спаса за золотой решеткою, и таким образом наличной стороной выходил на площадь к большим соборам, так что из окон всегда можно было видеть совершаемые там церемонии. В.Д Поленов. Теремной дворец

Мистер Джером Горсей, присутствовавший на церемонии коронации описывает, что во время её «царица, находясь в своем дворце, сидела на престоле у большого открытого окна. Ее одежда была так богато украшена камнями и восточным жемчугом, что блестела и сверкала; на голове ее был надет царский венец. Вокруг нее находились знатные дамы и княгини. Народ воскликнул: «Боже, храни нашу благородную царицу Ирину (Irenia)!» Великолепие царицыного наряда, подмеченное Д. Горсеем, отмечалось всеми иностранными почётными гостями, посетившими Русь в 16 веке. Красотой Ирининого платья был так поражён Арсений архиепископ Элассонский, сопровождавший первого патриарха Иова, посетившего царицу по её приглашению, что посвятил его описанию немало строк! Вот что он пишет: «Мы, истинно, удивлялись красоте царицыного наряда. Мысль человеческая не в силах представить тех драгоценных уборов, которыми была украшена голова ей. Мы видели на ней прекрасный венец, искусно унизанный крупным жемчугом и друг. драгоценными камнями и разделенный на 12 как бы башенок (in duodecim veluti turres divisam), во образ и подобие 12 апостолов, благовестивших Христа во всех странах и обративших к нему (sic) народы. Венец был унизан рубинами, алмазами, топазами, круглым жемчугом и другими драгоценными камнями, а по средине — превосходными аметистами и сапфирами. С венца спускались длинные ленты (prolixi gyri=рясы) — три с правой стороны и три — с левой; ценности их никто, конечно, не мог бы определить, потому что все они были унизаны множеством драгоценных камней. Все были объяты “тихим испугом!” (blandue horror) при виде различных украшений и множества смарагдов бледноватого цвета; последние были так велики, круглы и блестящи, что вес и цену даже одного из них очень трудно определить. На царице была длинная одежда, спускавшаяся до земли, с удивительным искусством сшитая из бархата, со множеством прекрасных узоров красиво унизанных драгоценным жемчугом, а по средине — топазами и ярко-красными рубинами. Поверх платья была надета мантия, которая казалась очень простою, — однако была весьма ценна, вследствие своей превосходной и тонкой работы. Никто, конечно, не мог бы описать разнообразного шитья и тонкой работы этого наряда, а тем более расположенных на нем блестящих рубинов,

круглых жемчужин, сапфиров, алмазов и друг, драгоценных камней. Да! Если бы я имел 10 голов и столько же языков, то и тогда не мог бы описать широких рукавов (latas manicas) царицыной одежды, искусно украшенных круглым жемчугом и др. драгоценными камнями. Кто может описать ее прекрасное ожерелье , или прекрасную диадему (отложное жемчужное ожерелье), унизанную множеством больших, круглых и блестящих смарагдов бледноватого цвета. Все это мы видели собственными глазами и — думаем, что если бы взять самую небольшую часть этих сокровищ, то она могла бы собою украсить десяток царей! »

Всех иноземных гостей поражало обилие драгоценных камней, особенно жемчуга. Все они называли жемчуг национальным русским камнем, так много его было, и так часто он встречался в самых различных сочетаниях. Да, жемчуг действительно был национальным русским камнем. Истоки жемчужного промысла в России датируются X-XII вв., но наибольший расцвет его приходится на XVI – XVII вв. За жемчугом ходили почти как за рыбой. Добывался он главным образом в русских реках. 165 рек поставляли жемчуг. Вот далеко не полный список жемчужных рек и озер: Волга до Симбирска, река Бирюч, Жемчужный ручей (Кандалакшский край), славился обилием жемчуга бассейн Онежского озера и Заонежья - 36 рек, ручьев и малых озер этих мест были полны невзрачными на вид жемчугоносными раковинами, реки Валбужа, Галмужа, ручей Вичай, озера Водла, Вичи. Здесь встречался черный жемчуг. Белого было много в Новгородском озере Ильмень, в реках Зелейка, Вадула, в Онеге, Иксе, Варзуге, Вайге. В Вории - в губе Белого моря. В реках Ветлуге, Мсте, в притоке Мсты Лне, в Пселе, в Умбе, в озерах Прорва, Селигер... Жемчуг, извлеченный из раковины, мягкий. Для того чтобы он затвердел и не попортился, его подвергали так называемому «замариванию». Опытные жемчуголовы доставали жемчужину из раковины не пальцами, а губами, затем около двух часов держали во рту (от слюны жемчуг твердеет). После этого жемчужину завертывали в мокрую тряпочку, клали за пазуху и не вынимали до тех пор, пока она не затвердеет. Некоторые жемчуголовы опускали жемчужину в настой из разных трав, предотвращая этим потерю жемчужиной блеска и игры светом.

Жёлтого жемчуга по свидетельству торговой книги XVI столетия никто не покупал на Руси. Ценились зерна окатные, круглые. Неровный жемчуг называли рогатым, угольчатым, уродцем, зубоватым, половинчатым. Стоил речной жемчуг не очень дорого. За шестьдесят зерен мелкого просили 13 алтын. Иностранцев просто ошеломляло обилие жемчуга в России. Риза, в которой царь Федор Иванович венчался на царство, была сплошь из жемчуга и драгоценных камней и весила более 80 килограммов. А Арсений архиепископ Элассонский пишет в его “Описаниях путешествия в Московию” о богатом подношении, сделанном царицей Ириной патриарху Иову, объявленного Фёдором Ивановичем “святейшим и благочестивым патриархом, отцом отцов, первоначальником (Primas) Русской церкви, патриархом Владимирский, Московский, всей северной страны, Астрахани, Казани, великого Новгорода, Рязани и всей Сибири» следующее: « Царица Ирина собственноручно передала патриарху драгоценное блюдо, покрытое полотенцем и наполненное таким множеством жемчуга, золота и прекраснейших агатов, обделанных в золото, что однех жемчужин было почти 6000, а остальных камней невозможно и пересчитать.» В октябре 1593 года Борис Годунов принял в своих покоях австрийских дипломатов. Участник переговоров Стефан Гейс записал в дневнике: «На нём было такое платье: во-первых, на голове была надета высокая московская шапка с маленьким околышем из самых лучших бобров: спереди у ней вшит был прекрасный большой алмаз, а сверху его ширинка из жемчуга, шириною в два пальца. Под этою шапкой носил он маленькую московскую шапочку, вышитую прекрасными крупными жемчужинами, а в промежутках у них вставлены драгоценные камни». На кафтане «внизу и спереди кругом, и сверху около рукавов было прекрасное жемчужное шитьё шириною в руку, на шее надето нарядное ожерелье и повешена крест-накрест превосходная золотая цепочка, пальцы обеих рук были в кольцах, большею частию с сапфирами». Древние дотошные описи повествуют потомкам, сколь богата была одежда знатных людей. У боярина Богдана Бельского среди его рухляди (одежды) были две рубашки. Швы и петли из золотой нити, по вороту 373 зерна жемчужных.

Джильс Флетчер же оставил наиболее подробное описание костюма и украшений, приличествовавших женщинам из разных социальных слоев.

А. Ряпушкин

« Благородные женщины, -пишет он,- называемые женами боярскими, носят на голове тафтяную повязку (обыкновенно красную), а сверх нее шлык, называемый науруса, белого цвета. Сверх этого шлыка надевают шапку (в виде головного убора из золотой парчи), называемую шапкой земскою, с богатой меховой опушкою, с жемчугом и каменьями, но с недавнего времени перестали унизывать шапки жемчугом, потому что жены дьяков и купеческие стали им подражать. В ушах носят серьги в два дюйма и более, золотые, с рубинами, сапфирами и другими драгоценными висящими кистями. Все покрывало густо унизано дорогим жемчугом. Когда выезжают верхом или выходят со двора в дождливую погоду, то надевают шляпы с цветными завязками (называемые шляпами земскими). На шее носят ожерелье в три или четыре пальца шириною, украшенное дорогими жемчугами и драгоценными камнями. Верхняя одежда широкая, называемая опашень, обыкновенно красная, с пышными и полными рукавами, висящими до земли, застегивается спереди большими золотыми или, по крайней мере, серебряными вызолечеными пуговицами, величиною почти с грецкий орех. Сверху под воротником к ней пришит еще другой большой воротник из дорогого меха, который висит почти до половины спины. Под

опашнем или верхнюю одеждою носят другую, называемую летником, шитую спереди без разреза, с большими рукавами, коих половина до локтя делается, обыкновенно из золотой парчи, под нею же ферязь земская, которая надевается свободно и застегивается до самых ног. На руках носят весьма красивое запястья, шириною пальца в два, из жемчуга и дорогих каменьев. У всех на ногах сапожки из белой, желтой, голубой или другой цветной кожи, вышитые жемчугом. Такова парадная одежда знатных женщин в России.» Благодаря широким торговым, дипломатическим и культурным связям Древней Руси в Москву поступали уникальные драгоценные ткани из Ирана, Турции, Италии, Франции и других стран: золотые бархаты, гладкие и с ворсовым узором атласы, тафты, аксамиты и алтабасы. Ценились ткани очень высоко и часто служили наградой. Не случайно платье, жалованное с царского плеча, считалось в XVI-XVII вв. дорогим подарком. Одаривая других, царь и сам не стеснялся пользоваться имуществом и даже одеждами умерших или опальных бояр. Если одежды выходили из употребления, их или жертвовали в церковь, или раскраивали на мелкие предметы, или назначали к распродаже. Покупателями царского платья были бояре, дьяки, подьячие и ближайшие родственники царя.

А. Рябушкин. Пожалован шубой с царского плеча

Шитье золотом, серебром, шелком, жемчугом было одним из самых излюбленных в народе видов искусства и имело многовековые традиции. Известный историк Москвы М.Е. Забелин в своей книге «Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст.» пишет, что «..золото, т.е золотое тканьё, шитьё, плетение..»… «служило самым обычным, общеупотребительным материалом», без которого невозможно было устроить никакого убора; ни головного, ни « убора самого платья».

Фрагмент вышитого оплечья стихаря XVII в.

Мастерство русских рукодельниц отмечено всеми иностранцами. Вот как писал о них в конце XVI шведский путешественник Петрей: "В шитье они опытны и искусны, так что превосходят многих вышивальщиц жемчугом, а их работы вывозились в далекие страны". Французский исследователь Г. Милле называл древнерусское художественное шитьё «живописью иглой».

Описания иностранцами той поры изобилуют деталями древнерусского костюма, «ларечной кузни», металлических, кованых украшений и шитья жемчугом. Как мы уже успели заметить, жемчуг занимал одно из самых видных мест в костюме русских людей. Жемчуг был на платье, на головных уборах, на чоботах, на ширинках, носовых платках. Россия была во истину жемчужной страной. Само отношение к жемчугу как к материалу уже определяло его место в жизни русского человека. Жемчуг должен был украшать все то, в чем сказались сокровенные поиски прекрасного у русских людей. Это национальное понимание красоты, непосредственно связанной с человеком, воплощалось прежде всего в костюме, особенно в женском.

Женский сапожок

Государственный историко-культурный музейзаповедник "Московский Кремль"

Москва да и любой русский город в ХVI - ХVII вв. - это ежедневный парад драгоценных мехов, жемчуга, изумительной красоты цветных одежд, сияющих изумрудами, сапфирами, рубинами, золотым, серебряным, жемчужным шитьем. Выход в город можно смело назвать «парадом» мастерства и таланта русских рукодельниц, в том числе и низальщиц жемчугом!

«Все улицы были полны народом, празднично разодетым, также много женщин в узорочьи из жемчуга и драгоценных камней».

Масса Исаак (1587—1635) — голландский купец и дипломат

А. Васнецов Красная площадь. Москва. Конец XVII века Мой же интерес ограничивается «низаньемь» и «саженьемь», так как в низаньи и саженьи употреблялся один лишь жемчуг и небольшою частью драгоценные камни. Мне хотелось бы сконцентрировать своё внимание на дизайне жемчужных украшений, а также техниках и приёмах, к которым прибегали древнерусские мастерицы - низальщицы жемчуга. Что умели древнерусские низальщицы? Каким был дизайн жемчужных украшений? Арсений архиепископ Элассонским пытаясь описать царицын наряд, не нашёл слов для Ирининого отложного жемчужного ожерелья, диадемы. Что же попробуем обратиться к истории! Ожерелье, украшение, надеваемое вокруг шеи – одно из самых древних, придуманных людьми. Оно соответствует символике кольца или замкнутого круга, служит знаком единства, бесконечности и

совершенства. Слово «ожерелье» - чисто славянское, образованное от старославянского «жерло» - горло. Этим словом называли воротники, расшитые золотыми нитями, жемчугом и драгоценными камнями. Они были съемными, поэтому одно и то же ожерелье могло украшать различные наряды. Воротник-ожерелье мог быть отложным и стоячим, а высокое стоячее ожерелье-воротник, закрывавшее весь затылок, имело собственное название и называлось «козырем». Было свое название и у отложных ожерелий царя и великих князей – они именовались «диадемами». Пример такой диадемы, отложного ожерелья, можно увидеть на. гравюре 1609 г. «Марина Мнишек»

В «Очерках материальной культуры русского феодального города» М.Г. Рабинович пишет «Богато вышитый воротник-ожерелье…был важным украшением одежды. У богатых людей мужские и женские ожерелья вышивались жемчугом. «Ожерелье зожоно, а исподний ряд снизан...», «ожерелья 3 жемчужных...» » Немало интересного отыщется в книге известного историка Москвы М.Е. Забелина «Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст.», насыщенной богатым архивным материалом и проливающей свет на многие, интересующие меня вопросы. «Описаний ожерелий цариц мы не встречаем по той причине», сетует Забелин «что ихъ низанье сохранялось всегда въ ларцахъ и шкатулахъ за хоромною печатью и не поступало въ руки дьяковъ для описи».

Однако Забелин всё же приводит описание ожерелья царевны Ирины Михайловны, дочери двоюродного племянника царя Федора Ивановича, Михаила Фёдоровича, первого русского царя из династии

Романовых.

«У царевны Ирины М. было ожерелье: по цке серебреной золоченой низано жемчугомъ рогатымъ большимъ; въ ожерелье межъ жемчугу 20 изумрудовъ въ золотыхъ гнездехъ; у ожерелья 6 пугвицъ зерна гурмыцкiе большiе на золотыхъ спняхъ; у пугвицъ въ закрепкахъ 3 яхонты лазоревы да 3 лалы въ золотых ногтяхъ, подложено тафтою алою» Более употребительный узор низаний ожерелий, особенно во второй половине XVII столетия, пишет Забелин, «былъ рефидъ, или арефидъ» и приводит следующий рисунок.

Несколькими страницами далее мы находим несколько описей женских ожерелий из свадебных рядных записей XVII века: 1643 г.

«Ожерелье жемчужное низано в-рееидь» пугвицы золотые цена 150 р., другое ожерелье – обнизь пугвицы серебреные позолочены цена 70 р., 1667 г. Ожерелье жемчужное обнизь пугвицы золоты съ искрами яхонтовыми. – 1674 г. Ожерелье жемчужное большое низано в-рееидь съ пуговицы; другое ожерельцо малое пришивное съ каменьемъ. – 1677 г. Недолго ломая голову, что стоит за понятием «в-рееидь», я проверила по словарю Даля слово «РЕД», рядом с которым приводится однокоренное слово «РЕДКИЙ» РЕДКИЙ, противопол. частый; по пространству: расстановленный, разнесенный, негустой, неплотный. Редкий лес, ткань, рожь, волоса. …. Итак, ожерелье «в-рееидь» означает «стойку» или «воротничок», низанное жемчугом редко, негусто, неплотно, которое можно получить, применив приём «сетчатого плетения/подплетения» или при плетении «в крестик» двумя иглами. Из описи женских ожерелий, указанных в свадебных рядных записях понятно, что одни ожерелья носили как самостоятельные шейные украшения, а другие как то «ожерельцо малое пришивное» нашивали

на бархатные, шёлковые и прочие основы для прочности.

И Д. Флетчер пишет: «На шею, всегда голую надевается ожерелье из драгоценных камней шириною в три и четыре пальца». Ожерелье царевны Ирины Михайловны, судя по описанию, было «сажено» жемчугом на алой тафте. В описи очень богатого приданого дочери В. И. Бастанова, которую выдавали в 1668 г. в г. Шуе за стольника князя Ф. Ф. Щербатова, выделен специальный раздел, где перечислены вещи, предназначенные в

качестве традиционных «мыленных даров» новобрачному. «Да к мыльне платья: сорочки с порты и ожерельем, ожерелья низаны на шести концах, с пуговицы 2 яхонта лазоревые да изумруд, закрепки зерны бурмицкими, охабень объяринный бруснишной с кружевом серебряным, обрасцы низаные, ферези атлас цветной на соболях, нашивка кизилбашская, кафтан, атлас желтой холодной, пуговицы обнизные, ожерелье стоячее обнизное, шапка зеленая бархатная с обшивкою и с петли жемчужными, штаны камчатые червчатые, чулки толковые, башмаки червчатые» Очень меня заинтересовало в этом описании «ожерелье стоячее обнизное», называвшееся «козырем», как вы помните. Скорее всего, эти ожерелья стоячие могли выглядеть примерно как кружевные воротники английской королевы и её фрейлин, современниц Ирины Годуновой.

Королева Англии Елизавета I (1558-1603)

Елизавета Брыджес

Шитое жемчугом ожерелье стоило очень дорого. Среди имущества московского гостя Григория Юдина (XVII в.) было женское ожерелье ценой 700 р., два женских ожерелья по 300 р., ожерелье мужское

стоимостью 400 р., 10 ожерелий мужских, стоячих и отложных с жемчугом, каменьями указаны без цены. Косвенно эта опись указывает на то, что женские ожерелья отделывались богаче, чем мужские.». Говоря о шитье жемчугом, употребляют термины «низанье» и «саженье». Техника их довольно сложная. Низанье насквозь нанизывание жемчуга на суровую нитку, конский волос или тоненькую проволочку без ткани, сквозной сеткой, что имело много общего с плетением кружев и нередко с ним сочеталось. Н.В. Бабушкина в книге «Основные приёмы золотного шитья» пишет о низаньи следующее: «с древних времён известны способы низанья, такие как «в снизку», «в смычку», «в рефидь», «в сетку». Калинина Е.В наряду с вышеупомянутыми способами называет ещё два: в «ряску», «фонариком». Она же поясняет значение « в рефидь». «« В рефидь», или клетками…», пишет она в своей статье «Техника древнерусского шитья и некоторые способы выполнения художественных задач» и в качестве примера называет Образ Чудотв. Сергия. Вклад В.И. Шуйского 1610 г. «У Чудотворца венец низан жемчугом в рефит» (Лаврская опись, 1805 г.) «Саженье жемчугом» — это прикрепление жемчужной нити к ткани, что приближало это занятие к вышивке. При саженье жемчуга на ткань зерна нашиваются либо непосредственно на ткань, либо, что бывает чаще, на выметку — настил [Якунина, 1955]. При саженьи непосредственно на ткань жемчуг нанизывали на длинную крепкую нить, выкладывали её по контуру рисунка и за каждой жемчужиной закрепляли нить поперечным стежком рабочей нити. Такая техника в древнерусском шитье встречается очень редко. Чаще всего применяли способ саженья на настил. Настил делали из шнура или толстых белых ниток («бели»). Шнур нашивали в один или два ряда по контуру узора редкими стежками швом «через край». Нить жемчуга прикрепляли другой нитью поперечным стежком. Стежок делали за каждой жемчужиной поверх настила, в край настила или шнура. После закрепления нить с жемчугом подтягивали, и она оказывалась плотно прикреплённой к настилу. Поперечные стежки рабочей нити образовывали как бы гнёзда для зёрен жемчуга.

Шитье жемчугом считалось самым сложным видом женского рукоделия. Оно не имело школ и в основном зависело от индивидуальных качеств мастерицы: ее художественного вкуса, понятий красоты и гармонии, интуиции, например, где низать скатную, а где половинчатую жемчужину. Прежде чем нашивать жемчуг, вышивальщица должна была нанести контуры нужного узора на ткань мелом или углем. Узоры в основном хранились в памяти, и воссоздание каждого из них происходило с добавлениями и вариациями. Особо богато декорировались жемчужным низанием головные уборы русских женщин. Гости Московии единодушно сходились на том, что великолепие русских женских головных уборов ни с чем не сравнимо. Искусно вышитые золотой нитью, различными декоративными шнурками, камнями, жемчугом, они дополнялись еще отдельно нанизанными из жемчуга маленькими цветочками, фантастическими птицами. Булавки эти втыкали в шитый убор, и свободно прикрепленные жемчужные низанки слегка колыхались, нежно переливаясь всеми цветами радуги, окружая голову женщины на улице в большие праздники или по случаю каких-либо торжественных событий. Древний обычай разделял головные уборы на девичьи и женские. Девичьи — «венцы», «коруны», повязки, «почёлки» охватывали голову обручем, не покрывая целиком, оставляя возможность потенциальному жениху оценить цвет, присмотреться к блеску волос встреченной им незнакомки. «Девушки ходят с открытой головой, носят только укрепленную надо лбом повязку. Волосы девушек ниспадают до плеч или с гордым изяществом заплетены в косу» — так описывал столичных жительниц, увиденных им в Московии XVII cтолетия, австрийский дипломат Иоганн Корб. Только девушкам позволялось завивать волосы (особенно их концы) и украшать их («Коса — девичья краса»). Девушкам позволялось распускать волосы, но тогда вокруг головы повязывали ленту перевязку. Перевязки, расшитые спереди жемчугом, драгоценными камешками, узорами - чело, челка. Если же перевязка была вся украшена узорами - то это уже венок, венец. Венцы с огородами - и с зубчиками из жемчужин, золота или шитья - величались корунами. Иногда к парадным «челкам» у висков крепились цепочки или ленточки, завершавшиеся полукруглыми полыми «колтами»-

подвесками. На колтах в древности любили изображать символы семейного счастья — птиц-сиринов. Внутрь колтов девушки вкладывали кусочки тканей, пропитанных «ароматами» (духами или пахучими смолами). Женщины же на Руси XIV-XVI веков носили по праздникам роскошный головной убор, именовавшийся кикой (отсюда кокошник). Его княжеская или царственная форма с дополнительными особыми украшениями называлась рясой. Кики с рясами включали в себя длинные и тяжелые жемчужные пряди, ниспадавшие по плечам по обеим сторонам такого головного убора. Для таких кик и ряс в большом количестве подбирался особо крупный и дорогой жемчуг. Рясы иногда делались настолько длинными, что они покрывали грудь. "Подобно тому как девичий венец имел значение как бы короны девичества, так и кика была короною замужних женщин или короною замужества, венцом брачной жизни... Она принадлежит к числу брачных женских регалий и занимает среди них первое место. Шитые жемчугом головные уборы давали в приданое, и каждая женщина хранила их для своих дочерей. Из поколения в поколение передавались и жемчужные серьги, низанные на конском волосе. Переходили по наследству и традиционные наряды. Их берегли, как мудрые заветы предков, умевших и малыми средствами создавать вечную красоту. Фантазия московских ювелиров и низальщиц доходила до немыслимых пределов, иногда превращая кику и рясы в самый дорогой и главный элемент праздничного убранства.

Из собрания Эрмитажа, Петербург

Все эти украшения были построены на умении выявлять красоту материала то созданием интересных форм, то сочетанием жемчуга с другими камнями и металлом. Светлый беловатый жемчуг холодного оттенка соединяли с серебром и хрусталем, дымчатым кварцем, золотисто-розовые жемчужины - с золотом или позолоченной медью, со светлым, чуть розоватым, аметистом. В обычные дни головные уборы замужних женщин напоминали праздничные только по форме. Они делались из простых и легких материалов и были прежде всего удобны. Существовало два вида украшения головных уборов жемчугом: вышивка по плотному материалу (сплошная или с прорезью) и низанье прозрачных сеток и густых обнизей Искусство вышивальщицы состояло в том, чтобы золотая нить ложилась равномерно, плотно и была хорошо натянута на поверхность картонного узора. В прорезях золотые нити также плотно пришивались и возникал то ромбовидный, то шахматный, то какой-то иной рисунок. Это и были золотошвейные швы. Кика. Костром. губ., Галичский у., Конец XVIII - начало XIX в.

Контуры частей обшивали золотым шнурочком, пружинистой канителью, а иногда, особенно на головных уборах, жемчужной нитью, окаймлённой с двух сторон золотым шнуром. Если же убор сплошь зашивали жемчугом, то прежде всего вышивальщица подбирала жемчужины по размеру для разных частей узора. Очень тщательно

сортировался жемчуг и для низания сеток и обнизей. Рясы/рясны составляли необходимую принадлежность венцов и кик.

Рясы —по историку XIX века Ивану Забелину – «длинные пряди из жемчугу в перемежку с дорогими каменьями и с золотыми пронизками (бусами различной формы и работы).. Пряди бывали двойные, тройные, четверные и т.д., отчего и рясы назывались тройными, четверными и т.п. ... Иногда промеж жемчуга помещались вместо пронизок-бус, тоже, колодки или лапки с дорогими каменьями, также орлики и другие фигурки из золота" Рясы иногда делались настолько длинными, что они покрывали грудь

Рясны (Серьги тройчатые) с оклада иконы "Богоматерь Одигитрия" пядничного ряда иконостаса Москва, Мастерские Кремля, первая треть XVII в. Золото, альмандины, жемчуг, стекла. Скань. Длина: 10.5 см.

У царицы Евдокии Лук в 1626-1627 гг. было четверо кичных ряс. Рясы жемчужные, а в них промеж жемчугу и по концам 16 яхонтов лазоревых да 8 лалов, да промеж жемчужин каменьев 16 пронизок «золоты репейчаты прорезные съ финифты съ розными»; по сторонам у пронизок в гнездах искорки яхонтовые да изумрудные. У ряс колодки и кольца золотые « съ финифты съ розными», около колодочек верёвочки низаны жемчугом, у колодок в гнёздах 4 алмаза да 4 яхонта «червчатых гранены» да два изумруда.» Описание трёх других пар ряс, принадлежавших Евдокии, мало чем отличается от описания выше, приведённого в качестве примера, поэтому я позволю опустить его. Две пары ряс Евдокия приложила к чудотворным образам: И 136г. ноября въ 8д. – «къ чудотворному образу къ ЗнаменiюПречистыя Богородицы, что у государева Старова двора» Вторые И 135 г. апреля въ 23.д. – «къ чюдотворному образу Пречистыя Богородицы Влодимерскiе, что стоитъ въ соборной церкви Рождества Преч. Богородицы на сенехъ ». Почитаемые иконы украшались не только привычным окладом, но и коронами, гривнами, серьгами.

История сохранила описание иконы- вклада Малюты Скуратова в Иосифо-Волоколамский монастырь: «Образ Пречистые Богородицы Владимирские, обложен золотом, венец и коруна золотая и резная, навожена чернью, а в венце и в коруне девять каменьев лазоревых яхонтов, да в той же коруне камышок алмаз, да четыре жемчюжины скатные середние. Москва, Мастерские Кремля

Да у тово же образа прикладу: цата золотая резная, навожена чернью, а на цате яхонт лазорев в гнездах, ожерелье жемчюжное, да и рясы жемчюжные на четырех нитях, жемчюг скатной большой и середний. А назаде у тово образа подписано, что поставил тот образ Малюта Скуратов»

Рясны жемчужные Патриаршие палаты

Просто поразительно! Низание, цепочка «в крестик» «слитые цепочки» и ещё какие-то замысловатые «бусины из жемчуга» вот далеко не полный перечень техник, использовавшихся средневековыми мастерицами для низания ряс. Оказывается, плетение «в крестик» знали ещё в 16 веке и часто прибегали к нему, низая, в частности, рясы и поднизи.

К сожалению, сохранились единицы жемчужных ряс, позволяющих представить всю ширину дапазона в их дизайне. Во время пожаров, междоусобных войн, грабежей и вражеских нашествий безвозвратно исчезало драгоценное наследие древнерусских мастериц низальщиц из жемчуга, гибло вместе с целыми городами и сёлами. Часть из них, всё же, уцелела и хранится в музеях. Рясы. Патриаршее подворье

Если говорить в целом о дизайне жемчужных ожерелий и серёжек, включая рясы/рясны, то «всё это мы заимствовали с востока,

непременно у византийских красавиц и если не прежде; то покрайней мере ещё во времена Ольги, ибо при ней русские женщины собственными очами могли любоваться красотою греческой обстановки. В ея путешествии в Царьград, сопутствовали ей 6 (или 16) родственниц и 18 приспешниц (женщин служебных), обедавших также, как и княгиня в царских палатах и получивших царские дары.», пишет историк И. Забелин.

«И нет сомнения, что это был не первый, да и не последний пример пребывания русских женщин в Константинополъ. Оттуда же наши красавицы заимствовали, если не самую кику, то ея княжескую или царственную форму съ ея особыми украшениями, именно рясам, длинными жемчужными прядями, ниспадавшими къ плечам по обоимъ сторонам этого головного убора. Такие рясы были носимы въ Византии, не только царицами, но и царями на царских венцахъ, как это видно на ихъ монетахъ и на другихъ древнихъ изображенияхъ византийских царей и царицъ.» продолжает Забелин. « Точно такой же головной уборъ существовал ещё раньше въ греческихъ черноморскихъ колонияхъ, именно въ стране Киммерийского Босфора, где на Таманском полуострове, в древнем царстве Фанагорийскомъ, нам случилось в 1864 г. открыть подобный уборъ в гробнице тамошней царицы или, как доказываютъ, жрицы богини Деметры (IV века до Р.Х,)…Форма убора и его составные части имеют много сходного с такими же уборами русскими XVI и XVII ст., а это указывает вообще на глубокую древность нашего убора и может отдалять его происхождение даже и за эпоху наших сношений с Византией». Из древних украшений до нас дошла лишь небольшая часть, причем, многие из них известны лишь по современным им письменным свидетельствам. Не сохранился алам, о котором говорится, например, в духовных грамотах Ивана Калиты XIV в. и записях Серебряной палаты XVII века. Судя по описаниям, это украшение с золотом, камнями и жемчугом, прикреплявшееся в области груди на мужскую и женскую одежду. Также исключительно по документам можно судить об украшении под названием «образцы», которое прикреплялось на парадные одежды на ворот, плечи, грудь, спину и боковые прорехи. Не дошло до нас и «отложное ожерелье», украшение в виде стоячего или лежачего воротника, пристегиваемого на одежду – подобные воротники можно видеть на портретах-парсунах. Стоячие воротники, расшитые золотом, жемчугом и драгоценными камнями изображены, к примеру, на портретах царя Федора Иоанновича и М.В. Скопина-Шуйского. Из женских украшений в текстах упоминается «монисто» – по-видимому, нанизанные на золотую цепочку не большого размера драгоценности. В XVI-XVII веках, несмотря на постоянные соприкосновения с искусством Западной и Восточной Европы, русское искусство еще идет своим самобытным путем, существует изолировано от развития

западноевропейского искусства. Век спустя включено в общеевропейский контекст.

оно

уже

полностью

Несколько слов хотелось бы уделить жемчужному убранству икон, драгоценным пеленам и сорочкам. Я пожалуй, вновь прибегну к “Описаниям путешествия в Московию”Арсения архиепископа Элассонского. «Со всех сторон палаты смотрели на нас бесчисленные изображения мозаической работы (opere musivo), представлявшие различные события и лики — св. Девы Богородицы, Владычицы мира, держащей на руках нашего искупителя, — лики св. ангелов, иерархов, мучеников; все эти изображения — прекрасной работы, — были украшены алмазами, крупным жемчугом и др. драгоценными камнями. Кроме того, все лики святых имели прекрасные венцы и были обложены дорогими окладами (substratlbque aulacis). Я не могу перечислить всех жемчужин, рубинов, сапфиров, топазов и др. блестящих драгоценных камней, которыми были покрыты иконы. Лучше кончу свою речь об этом, потому что не могу в совершенстве описать бесчисленно множество находившихся здесь предметов.» «В жизнь мою не видал я вещей драгоценнейших и прекраснейших!..»- вторит ему Ганс Кобенцель, приезжавший в 1576 г. в Москву послом от германского императора Максимилиана II.

Жемчужный венец ризы. Патриаршее подворье

Великолепные образцы вотивных ювелирных украшений можно увидеть, например, в Московском Кремле. Предназначенные для оформления различных светских придворных церемоний и торжественных богослужений в кремлевских соборах, они демонстрируют особенности использования жемчуга на Руси, несут на себе черты официального художественного вкуса. РИЗА К ИКОНЕ БОГОМАТЕРИ С МЛАДЕНЦЕМ Россия. Начало XVIII в. низание, сажение

Икона "Богоматерь Одигитрия" в серебряном окладе. Византия, первая треть XIV века. Из Благовещенского собора Дерево, левкас, темпера; серебро, чеканка, жемчуг. Икона "Одигитрия" в серебряном чеканном окладе, состоящем венца, убруса, полей и рамы.

Одигитрия Смоленская

Мартынова М.В. в своей работе «Оклад иконы "Богоматерь Смоленская" на основании состава святых убедительно доказывает, что заказан он был Борисом Годуновым по случаю своего восшествия на престол.

Посвятившие себя богослужению монахи и монашенки, отгороженные монастырскими стенами от мирских тревог и суеты, вышивали жемчугом иконы, оклады, пелёны и ризы во славу Того, Кто создал всех нас. Конечно же, по чистоте и внутреннему сиянию, духовности эти работы равняться с лучшими произведениями человеческого духа. Традиция эта была бережно пронесена сквозь века смут и потрясений, пережила все нашествия и братоубийственные войны, времена застоя и реформ. И по сегодняшний день жемчугом окаймляются церковные атрибуты, убранство и утварь, а также одежды священнослужителей и патриархов. Поручи XVII век

Митра

1626 г. Мастерские Московского Кремля. Вклад по князе Федоре Ивановиче Мстиславском. Золото, жемчуг, драгоценные камни, канитель, чеканка, эмаль, низание.

Возвращаясь к Ирине Годуновой, зададимся вопросом «Кто же шил для неё одежду столь ослепительной красоты? » «Кто низал ей жемчужные ожерелья и диадемы?» «Царица была сама рукодельницею тех же самых предметов», пишет историк М.Е. Забелин во всё том же историческом очерке. «Она нередко, по обещанию, сама вышивала шелками, золотом и серебром и низала жемчугом и каменьями какую-либо утварь в домовыя свои церкви, в соборы или монастыри к особо чтимым угодникам. Точно так же она сама работала и некоторые предметы из платья государю и детям, напр., ожерелья и воротники к сорочкам и кафтанам, как и самыя сорочки, обыкновенно вышиваемыя шелками и золотом, также ширинки или платки, полотенца и т. п. Детям у царицы в хоромах шились даже куклы, для чего отпускались туда нередко лоскутки и остатки разных дорогих и легких шелковых и золотных тканей. Детское белье изготовлялось тоже в комнатах царицы, особенно для маленьких детей…. Вся такая рукодельная деятельность царицыной жизни сосредоточивалась главным образом в Светлице. Это было отдельное и обширное рукодельное заведение, исполнявшее всякия подобныя работы, даже и на половину государя. Не мало требовалось времени только для того, чтобы пересмотреть взносимый для шитья и других рукоделий различный узорочный товар, разныя дорогия и легкия ткани, шелки, золото и серебро, жемчуги, каменья и т. п., а вместе с тем осмотреть, полюбоваться изделиями мастериц, предметами своего и детскаго убора и наряда, указать чего желается, что нужно, как исправить переделать или как пополнить работу. Если сам государь проводил много времени в осмотре работ своей Оружейной Палаты, то еще больше времени проводила и царица в осмотре работ своей Светлицы.»

Иллюстрация к главе «Искусство вышивальщика» из энциклопедии Д. Дидро. Франция, 1770

В XVII в. в Кремлёвских мастерских трудилось более 100 искусных вышивальщиц, не меньше было и низальщиц жемчугом. Ирина, как и первая жена Грозного — Анастасия Романовна, принимала деятельное участие в работе своей светлицы. Обучение вышиванию входило в ее придворное воспитание, ибо, как гласил обычай того времени, «добрые жены рукодельны».

Ирина не только руководила огромным коллективом светлицы , но и сама шила жемчугом и слыла талантливейшей мастерицей лицевого шитья. Под лицевым шитьем принято понимать шитые изображения христианских святых, библейских и евангельских сюжетов. Развитие лицевого шитья находилось под сильным воздействием иконописи. Лицевому шитью наряду с иконами отводилось важное место во всем общественном укладе. Произведения лицевого шитья использовались в оформлении христианского культа и декоративном убранстве храмов (покровцы на церковные сосуды, одежды священнослужителей, подвесные пелены под иконы, покровы для алтарных престолов и гробниц святых, завесы для царских врат и др.) в оформлении торжественных церемоний (хоругви, плащаницы), сопровождали людей в дальних поездках, в военных походах (шитые иконостасы). В 60—70-е гг. XVI в. из светлиц выходят, в основном, не произведения с лицевыми изображениями, а роскошные пелены, покровы и облачения, украшенные орнаментальным шитьем, жемчугом, камнями и золото-серебряными дробницами. Новый подъем изобразительного шитья в кремлевских светлицах наблюдается с конца 70-х гг. Лучшие произведения последней четверти XVI в. связаны с именем царицы Ирины — супруги Федора Ивановича. Выходившие из светлицы царицы Ирины произведения разнообразны по назначению: царские бармы, большой походный иконостас (ГРМ), пелены и покровы, многочисленные воздухи и покровцы на священные сосуды. Сопоставление таких разных произведений, как «двойной» покров с фигурами муромских святых — кн. Петра и его супруги Февронии с мягкими, умиротворенными ликами (МИХММ) и покров с изображением Василия Блаженного с аскетичным, напряженным ликом

(ГИМ), указывает на участие в работе светлицы мастеров разных художественных направлений. В произведениях царицы Ирины появляются оттенения более темным шелком в личном, рельефный растительный орнамент в золотных нимбах, больше золотного и серебряного шитья, а в воздухах и покровцах — изобилие жемчуга и драгоценных камней (ГММК). Принятая в них иконография впоследствии стала эталоном для других мастерских. Мастерские художественного шитья («светлицы») имелись почти в каждом княжеском и боярском хозяйствах, в домах служилых и торговых людей, в женских монастырях. Во главе такой мастерской стояла сама хозяйка, нередко принимавшая непосредственное участие в работе. В зависимости от материального и служебного положения главы дома составлялся «штат» мастерской, иногда насчитывающий до 100 мастериц. В светлицах цариц вышиванием занимались жены и дочери служилых людей во главе с боярынями, а у служилых и торговых людей – простые крестьянки. Мастерицы специально обучались художественному шитью, их труд ценился высоко. Недаром Иван Грозный забирал в дворцовые светлицы искусных вышивальщиц у опальных или казненных им бояр. А в одной из повестей XVII в. рассказывается, что окольничий Василий Волынский, недалекого ума, получил в управление Посольский приказ не только благодаря угодничеству и лицемерию, но и высокому искусству вышивальщ своей супруги. Шитье и «низанье» жемчугом были очень распространены на Руси. При этом применялся как привозной («гурмышский» и «кафимский») жемчуг, так и более мелкий – свой, добываемый во многих северных реках. Произведения лицевого и орнаментального шитья высоко ценились и бережно хранились. Об этом говорят разнообразные вклады шитых вещей в крупные монастыри. Эти вклады, дававшиеся в монастыри по самым различным событиям в жизни вкладчиков (чаще всего на помин души умершего родственника, за право быть пострижеником монастыря или погребенным на его территории; великие князья делали вклады по случаю восшествия на престол, рождения наследника), приравнивались к крупным денежным или земельным вкладам, составляли казну монастыря или береглись в ризницах.

Часть из двух десятков дошедших до нас произведений Ирины Годуновой хранится в Русском музее наряду с произведениями, в создании которых принимали участие жены великих и удельных князей - София Палеолог, Соломония Сабурова - жена Василия III, знаменитая Евфросинья Старицкая, жена Ивана Грозного - Анастасия Романовна.

Не наградил бог Ирину ни мужем здравомыслящим, ни детьми. За 18 лет брака с Федором Ивановичем царица Ирина родила только одну дочь, Феодосию, не прожившую и двух лет. Но наградил её Всевышний талантами многими!

Пелена "Великомученица Ирина" XVI в., - вклад царицы Ирины Федоровны Годуновой.

Царица Ирина Годунова прожила всего около 45 лет. Назначенная по завещанию мужа преемницей трона, она отказалась от всего и, постригшись в девятый день вдовства 16 января, благословила на царство избранника народного Бориса Годунова, брата своего, 21 февраля 1598 г. В монастыре она прожила еще пять лет и скончалась 29 октября 1603 г. еще во времена царствования своего брата, Бориса. Она была

захоронена в 1603 г. в Вознесенском соборе. Могилу ей устроили в югозападном углу храма Вознесения в Кремле. По единогласному свидетельству современников, царица Ирина была женщина с ясным умом, разумная и решительная, что при тогдашнем ее положении возвышало ее над обычным уровнем влияния московских цариц. Она нежно любила брата и всегда и во всем поддерживала его. Хотя она редко разделяла ложе своего хворого и целомудренного супруга, зато часто она являлась соучастницей его правления или даже заменяла его в исполнении верховной власти.

И в русской исторической, а затем и литературной традиции – Царица Ирина Федоровна, государыня добрая, умная и благочестивая «Русские и иностранцы удивлялись ее уму и восхищались ее красотой. Ее сравнивали с Анастасией, первой женой Ивана Грозного, той, кому Россия обязана краткими годами его славы». А.К.Толстой об Ирине как о действующем лице трагедии «Царь Федор Иоаннович» пишет: «Как ангел-хранитель Федора, как понуждающее, сдерживающее и уравновешивающее начало во всех его душевных проявлениях, стоит возле него царица Ирина….Редкое сочетание ума, твердости и кроткой женственности составляют в трагедии ее основные черты. Никакое мелкое чувство ей недоступно. У нее все великие качества Годунова без его темных сторон». В той же трагедии соперник и жертва Бориса, князь Иван Петрович Шуйский обращает восхищенные слова к Ирине, которая просит его примириться с ее братом: «Царица-матушка! Ты на меня Повеяла как будто тихим летом!»

Все, что творили наши отдаленные предки, что было настоящим произведением искусства, стало достоянием музеев, доступным для всех. И любуясь женскими нарядами, шитыми русским жемчугом, мы невольно испытываем чувство восхищения художественным мастерством средневековых женщин, создавших все это, их тонким пониманием материала, колорита, их композиционным даром. И Ирина Годунова была одной из них!

Постскриптум

В 2001 году группой исследователей было проведено вскрытие захоронения Ирины Годуновой. Главным результатом тщательного изучения останков Ирины Годуновой было восстановление по черепу ее внешнего облика Портретреконструкция вдовы Федора I Ивановича выполнен экспертом криминалистом С.А. Никитиным (Москва), и сегодня мы можем видеть, какой - же была эта женщина, умершая 400 лет назад, имя которой известно всем со школьной скамьи и понять некоторые стороны ее недолгой жизни….

Учёным удалось «оживить» историю конца XVI - начала XVII столетий!

Статья написана Ельцовой С.Р. июнь 2009 г.

Литература: 1. Арсений архиепископ Элассонский “Описание путешествия в Московию”.(1588-89 гг.) / Историческая библиотека, № 9. 1879 2. Бахревский В. «Между прошлым и будущим»/ Лебедь белая... (Русская женщина

ХVII столетия)

3. Бабушкина Н.В. «Основные приёмы золотного шитья» 4.Билибин И.Я. Несколько слов о русской одежде в XVI и XVII вв. // Старые годы.

1909. Июль — сентябрь.

5. Вишневская И.И «Жемчужное шитьё на Руси» 6. Джером Горсей. «Записки о России XVI-начало XVII». М. МГУ. 1991 7. Джильс Флетчер «О ГОСУДАРСТВЕ РУССКОМ» /С.-Петербург Изд. Акц. О-ва Типограф. Дела в СПб. 1911 8.Забелин И. «»Домашний быт русского народа в XVI и XVII ст.»

9. Забелин И. «Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст.»

10. Кайдаш С.Н. «Подарок на всю жизнь»/ "Русский дом" №12 декабрь 98 г 11. Калинина Е.В. «Техника древнерусского шитья и некоторые способы выполнения художественных задач», «Убрусь» выпуск №1. декабрь 2003 г.

12.Манушкина Т.Н. «Художественное шитье древней Руси в собрании Загорского музея». Альбом. М. «Советская Россия». 1983 13. Меркулова Л. «Тайны женского некрополя в Московском Кремле»/ Российские вести/ 23 - 30 января, 2009 14. Мерцалова М.Н. «Поэзия народного костюма», издательство «Молодая гвардия», 1988 год 15. Маясова Н. А. «Кремлёвские «светлицы» при Ирине Годуновой 16. Петракова А. «Бисер и стеклярус в культовых изделиях XVIII – XIX века в России»/ "Русскiй Антикварiатъ"/27.08.2002 17. Пушкарева Н. Л. «Венчик золотный, ошивка цепковая, кичка низанная, ошивка атласная...»

18. Рабинович М.Г. «Очерки материальной культуры русского феодального

города»/Москва/Наука/1988 г.

19. Сборник 'По Кремлю' - Москва: Московский рабочий, 1970