Театральный подвал № 53 (ноябрь 2014 г.) by Театральный подвал

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ № 53

ноябрь 2014

Премьера

Три сестры

интервью с Александром Мариным Скоро

Скотный двор

интервью с режиссером спектакля

Женитьба Белугина

к 100-му спектаклю

ПОСЛЕДНИЕ ПРЕМЬЕРЫ

В номере

Три сестры Режиссер Александр Марин В ролях: Алена Лаптева, Аня Чиповская, Арина Автушенко, Игорь Петров, Яна Сексте и др. Ближайшие спектакли 06.11, 19.11, 27.11, 01.12, 20.12

Йеппе-с-горы Режиссер Глеб Черепанов В ролях: Сергей Беляев, Роза Хайруллина, Александр Воробьев, Виталий Егоров, Дмитрий Бродецкий и др. Ближайшие спектакли 05.11, 13.11, 21.11, 02.12, 10.12, 29.12

Тупейный художник Режиссер Михаил Станкевич В ролях: Михаил Шкловский, Евгения Борзых, Марина Салакова, Александр Фисенко, Алексей Усольцев Ближайшие спектакли 11.11, 14.12

5 Александр Марин: «Отбери у человека надежду — и его жизнь кончится» 9 Глеб Черепанов: «Порой революцию совершают одни, а пользуются ее плодами другие» 11 «Женитьба Белугина». 100-й спектакль 13 Виктор Карлович Монюков 17 Премьеры Москвы: начало сезона 2014/15 19 Итоги зрительского конкурса 21 Премьеры «Табакерки»: ноябрь

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА МОСКВЫ

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ вахтенный журнал театра олега табакова № 53 (ноябрь 2014)

Главный редактор: Фил Резников Шеф-редактор: Александр Стульнев Корректор: Валерия Любимцева Дизайн и верстка: Феликс Васильев Электронный архив номеров: www.issuu.com/t-podval/ Электронный адрес редакции: reznikov@tabakov.ru

12+

В журнале использованы фотографии К. Бубенец, А. Булгакова, М. Гутермана, В. Дмитриева, Д. Дубинина, Д. Жулина, И. Захаркина, А. Иванишина, И. Калединой, Л. Керн, В. Луповского, Э. Макарян, В. Плотникова, А. Подошьяна, Е. Потанина, Ф. Резникова, В. Сенцова, В. Скокова, Е. Цветковой, О. Черноуса, Д. Шишкина, а также фотографии из личных архивов актеров труппы и сотрудников театра

ПОМРЕЖ FM

16 октября наш театр принял участие в Международном форуме театрального искусства «Теарт», проходившем в течение месяца в столице Республики Беларусь Минске. Форум проводится уже в четвертый раз, и участие в нем принимают театры из разных уголков Европы. Беларусь представлял Большой театр оперы и балета с балетом Игоря Стравинского «Жар-птица» и Театр им. Я. Купалы. Россию представляли Театр О. Табакова и Театр им. Пушкина, показавший «Материнское поле». Среди других участников — Национальный словенский театр (г. Любляна), театр «Отель Проформа» (Копенгаген, Дания), Лиепайский театр (Латвия), Новый рижский театр (Латвия), «Театр Ополе» (Ополе, Польша), «Польский институт в Берлине» (Берлин, Германия), «Окт / Вильнюсский городской театр» (Литва). «Рассказ о счастливой Москве», показанный нашим театром, был тепло принят минчанами и отмечен громкими овациями. на фото: Ирина Пегова в роли Москвы Честновой

К сожалению, эти однодневные гастроли не обошлись без происшествий. Водитель-белорус, управлявший фурой с декорациями спектакля, направлявшейся в Москву, уснул за рулем и на скорости врезался в экскаватор, также двигавшийся по трассе. С переломами рук и ног он был доставлен в больницу. В результате аварии серьезно пострадали декорации «Рассказа о счастливой Москве». Несмотря на то, что груз был застрахован, взыскать возмещение со страховой компании в ближайшее время не удастся, а значит, театру придется пока в счет собственных средств восстанавливать дорогостоящие декорации к 8 ноября, когда, по репертуару, должен состояться следующий показ спектакля. на фото: пострадавшая в аварии фура

27 октября на сцене МХТ им. А.П. Чехова в 100-й раз был сыгран спектакль Миндаугаса Карбаускиса «Похождение, составленное по поэме Н.В. Гоголя “Мертвые души”», премьера которого состоялась 7 апреля 2006 года. Все сто спектаклей сыграли Сергей Безруков (Чичиков), Алексей Усольцев (Манилов), Борис Плотников (Собакевич), Ольга Блок-Миримская (Коробочка), Александр Воробьев (Губернатор) и Яна Сексте. Чуть меньше сыграл Олег Табаков (Плюшкин) — 98 раз; дважды эту роль сыграл Сергей Беляев. на фото: Сергей Безруков (Чичиков) и Олег Табаков (Плюшкин)

Б. Плотников, А. Марин и Д. Безсонова на репетиции. Сентябрь 2014 г.

К ПРЕМЬЕРЕ

Александр Марин: «Отбери у человека надежду — и его жизнь кончится» ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ В середине октября на сцене подвального театра свой новый спектакль представил Александр Марин, снова обратившийся к наследию А.П. Чехова. В интервью, которое режиссер дал нашему журналу после премьеры, он рассказал о том, чем привлекают его чеховские «Три сестры», что значит для него эта пьеса, как протекала работа над спектаклем, а также о том, что такое счастье… — Совершенно случайно несколько дней назад я наткнулся на ксерокопию газетной страницы, на которой напечатано интервью с Олегом Табаковым. Материал датирован 1992 годом. Среди прочего Олег Павлович говорил: «Марин будет ставить в Торонто (напоминаю — это город в Канаде) “Три сестры” и “Дядю Ваню”». Состоялась ли тогда работа, о которой он говорил? — Работа состоялась, только не в Торонто, а в Монреале. Именно в Канаде я начинал свою профессиональную деятельность как режиссер. Первыми я поставил «Трех сестер» в Национальной театральной школе Канады, а затем «Дядю Ваню» — в самом крупном монреальском театре Centaur Theatre. Поскольку оба спектакля оказались успешными, на меня посыпались предложения продолжить работу там. — Чем же вас так привлекают «Три сестры», что вы обращаетесь к ним спустя два десятилетия? — Эта пьеса — поэзия в чистом виде, хотя и написана она прозой. Это большая драматургия. Внутри самой пьесы — драма людей, выявляющаяся не в монологах и диалогах, а в глубине чувствований, переживаний, при том что произносимые слова порой противоречат тому, что происходит. Это с одной стороны. С другой стороны — мне захотелось поставить «Трех сестер» именно здесь, в родном мне театре, потому что я увидел новое поколение артистов, вдохнов-

ляющее меня с момента начала работы над спектаклем «Брак 2.0» и в особенности благодаря работе над «Сестрой Надеждой». Тогда я понял, что именно они — Алена Лаптева, Яна Сексте, Аня Чиповская и совсем молоденькая девочка Арина Автушенко — должны играть эту пьесу. Уже тогда, когда Арина играла в «Сестре Надежде» маленькую роль девушки из общежития, мне стала видна ее принадлежность этому театру, этим людям, этой эстетике. Еще я знал, что этот материал и для Жени Миллера, всегда меня интересо-

Начало спектакля: три сестры и другие чеховские герои вавшего, Игоря Петрова и Саши Кузьмина, с которым мне довелось поработать над восстановлением «Билокси-Блюза» и про которого я понял, что он, при его очень подвижной психике, способен справиться с очень разными ролями. Плюс к ним Митя Бродецкий и Леша Усольцев, с которыми меня связывает давняя творческая история… Но самое главное, что были девочки на роли трех сестер и Наташи.

К ПРЕМЬЕРЕ

Вершинин – Е. Миллер, Тузенбах – А. Усольцев

— Менялись ли ваше отношение к пьесе и взгляд на нее с течением времени? — Конечно. Помню, в «Трех сестрах», что я ставил двадцать один год назад, выразительные средства были более яркими, более страстными… Получились два абсолютно разных спектакля — тот и этот. Разные по всему. Сейчас я склоняюсь к мнению, что более ценно, когда что-то происходит в тишине, без видимого надлома; когда жизнь просто течет — кто-то читает газету, кто-то пьет чай; и среди этого у людей разыгрывается драма. Это настоящий Чехов. Прежде я много внимания уделял постановочным средствам, теперь же — работе с артистами. Мне важно, чтобы происходящее становилось понятным через них. — Когда пьеса была впервые поставлена, а затем опубликована, критики отзывались о ней по-разному. Один говорил: «Более безнадежный пессимизм… сложно себе представить». Другой, Леонид Андреев, писал: «Какое-то оптимистическое горе, какая-то утешительная тоска». Какие чувства она пробуждает в вас? — Мне в пьесе видится свет надежды. Я не сомневаюсь, что она светлая даже в финале — благодаря трем монологам сестер, произносимым в момент, когда, казалось бы, все потеряно, когда жизнь одной, Ольги, по сути, перечеркнута; когда Маша теряет свою любовь, может быть единственную, самую главную в жизни; когда выясняется, что на дуэли погибает Тузенбах, за которого собиралась выйти Ирина. Дно. Кажется, ниже не опуститься. Но именно здесь проявляется чеховский гений, предлагающий жить дальше, невзирая ни на что, искать выход в простых вещах. Появившийся в пер-

вом акте Вершинин вселяет в сестер твердое убеждение, что в жизни смысл есть; возможно, они утрачивают его ближе к финалу, но в самом конце оно, убеждение это, дает новые всходы в их душах. Я не согласен с первым критиком; у Андреева же формулировка более интересная. «Оптимистическое горе» — более верное определение. Но, на мой взгляд, это даже не горе. В Ольге, совсем мертвой в четвертом действии Ольге, приходящей в дом, чтобы проститься с уезжающей сестрой, с уезжающими военными, вновь что-то пробуждается — что-то из того, что мы знали о ней в самом начале, знали вообще об этой красивой женщине. Это момент, когда ты вновь поворачиваешься к миру, к людям, которые рядом с тобой. Ведь что происходит в доме Прозоровых в течение пьесы? Сначала с сестрами рвет брат Андрей; потом они практически рвут между собой — связи, что была между ними в первом акте, уже нет, нет чувства единой семьи. В финале же они вновь становятся одной семьей, в которой каждый друг друга готов поддержать. — Осип Мандельштам писал: «Выдать трем сестрам билеты — и пьеса кончится». Почему Ольга, Маша и Ирина никуда не едут? — С точки зрения, что ли, реалистической, они, конечно, могут поехать в Москву, но шанс на это невелик. Они, генеральские дочки, после смерти отца остаются практически без средств к существованию, они не приучены работать, только Ольга, преподающая в школе. Кроме того, брат их Андрей, азартный игрок, закладывает дом из-за долгов. Даже если они и переедут в Москву, у них уже не будет такого дома, как прежде. Быть содержанками они тоже не могут. С точки зрения смысла пьесы, Москва — это некий миф, некое место, которое есть у каждого; место, связанное с детством; место, где, по воспоминаниям, небо более синее и трава куда зеленее. Москва — город, которые они видели детьми и подростками, город воспоминаний, связанный с мамой, с приходившими в дом людьми (с тем же «влюбленным майором» Вершининым). Нормально, что человек, перебравшись за новое место жительства, из года в год культивирует в себе миф, что в том месте, где его теперь нет, было прекрасно, намного лучше, чем здесь. Не занимай мысли сестер Москва их детства, они придумали бы себе что-нибудь другое, о чем можно думать не переставая. Может быть, в силу того, что сестры способны видеть красоту, заметить ее, выделить среди серых красок мира. Вершинин говорит: «На днях я читал дневник одного французского министра, писанный в тюрьме… С каким упоением, восторгом упоминает он о птицах, которых видит в тюремном окне

К ПРЕМЬЕРЕ и которых не замечал раньше, когда был министром. Теперь, конечно, когда он выпущен на свободу, он уже по-прежнему не замечает птиц. Так же и вы не будете замечать Москвы, когда будете жить в ней». Все это в природе человека: все мы живем надеждой, что то, о чем мечтаем мы, однажды случится. Отбери у человека надежду — и его жизнь кончится… И, может быть, сестры никуда не едут потому, что будет развенчан миф, утрачена надежда, которой они живы. — Живы ли сегодня чеховские герои? — Разумеется. Природа человека со времен Чехова ничуть не изменилась. Посмотрите хотя бы на героинь: пусть не у всех нынешних девушек есть то образование, какое получили чеховские сестры, и не все владеют пятью языками, но девушки все так же проживают все те же этапы жизни, все так же складывается женская судьба. Сначала есть светлый оптимизм, ощущение, что ты все знаешь. Я поняла, признается Ирина в начале, надо жить, надо работать! Затем проходят полтора года, она возвращается со службы на телеграфе и говорит, что труд без поэзии — не то, что она искала. Оказывается, труд должен быть с поэзией, со смыслом, дающим ощущение, что ты делаешь что-то по призванию… Тема любви. Та же Ирина не может полюбить. Не видит в Тузенбахе человека, которого способна полюбить. Но понимает, что любила его всегда, когда узнает, что он убит. Подобное в жизни случается. Или, скажем, Маша — ее случай более частый. Замужняя женщина, не удовлетворенная и как женщина, и как личность, не удовлетворенная тем, как она живет, во что вылился ее брак с Кулыгиным, каким стал их ежедневный быт, — влюбляется в другого. Она влюбляется в Вершинина, который рассуждает о смысле жизни, переворачивает ее сознание. Такое я часто наблюдал в жизни — как у уже достаточно зашоренной женщины открываются глаза, как она по-другому начинает смотреть на мир, на мужчину. А Ольга? Сколько у нее комплексов, какая у нее, казалось бы, уже сложившаяся судьба… Мы долго разговаривали о ней, представляя, что предшествовало тому, что зритель видит на сцене. Наверное, поначалу она симпатизировала Кулыгину, жениху, а затем мужу ее младшей сестры Маши. Потом появился Вершинин, у которого жена, к которому, наверное, нельзя подступиться, хотя так хочется… И вдруг она выясняет, что ее младшая сестра вновь впереди — у нее любовь с Вершининым. Таких женщин, как Ольга, много — женщин, замыкающихся после неудачи, после любовного поражения, женщин, по сути, самостоятельно убивающих свою жизнь.

Наташа – Я. Сексте, Андрей Прозоров – И. Петров — Вы выступили не только режиссером, но и художником спектакля. Везде — в декорациях, афише, программке — вы используете фрагмент барельефа, носящего название «Искушение Евы» и находящегося в одной из средневековых французских церквей. Почему вы выбрали именно этот образ для своего спектакля? — Потому что он символизирует соблазн. Это не грехопадение Евы, а ее искушение, момент соблазна. Человеку необходим соблазн — без него нет жизни. Наша жизнь не началась бы, не попробуй Ева то самое яблоко, не узнай она, в чем, собственно, ее женское предназначение. А оно — в любви. Женщина предназначена для любви. И это предназначение потрясающе, на мой взгляд, отражено в барельефе кафедрального собора Святого Лазаря. Лучше сорвать яблоко и попробовать его, иначе не будет самой жизни. И это, мне кажется, имеет отношение ко всем трем сестрам, у каждой из которых свой соблазн — у кого-то умозрительный, а у кого-то реальный. — Вы сказали, что пригласили в спектакль артистов, с которыми уже работали, возможности которых вам известны. Открылся ли кто-нибудь из них с новой, неизвестной вам прежде стороны? — Ну конечно. Всегда есть вещи ожидаемые и есть неожидаемые. Думая об Ольге, ты представляешь, что в исполнении Алены Лаптевой что-то будет выглядеть вот так, а она вдруг предлагает что-то совсем иное, неожиданное для тебя: не справляется с чем-то, ходит, мучается, а потом приходит с чем-то — с маленькой какой-то деталью — и совсем по-другому строит сцену.

К ПРЕМЬЕРЕ

Соленый – Д. Бродецкий, Чебутыкин – Б. Плотников

Или Аня Чиповская, которая, казалось бы, хорошо известна нам всем по киноролям, и по тому, что она уже делает в театре, и по своей расположенности играть определенные роли. В последней сцене — в прощании с Вершининым — во время репетиций (сейчас этот эпизод, на мой взгляд, идет неровно, но, видимо, дело просто в Аниной усталости, и вскоре все будет, как нужно) она так бросалась в происходящее! «Что такое Лукоморье?..» И дело вовсе не в том, что текли слезы, а в том, что у нее лицо становилось совершенно другим — ужасным, но вместе с тем прекрасным. Это было лицо женщины, которая потеряла, физически потеряла как будто бы часть себя. Это Анино преображение было для меня потрясением. Арина Автушенко, девочка, делающая свои первые шаги в профессии, от которой ничего особенного не ожидали, какие-то вещи делает по-своему, не так, может быть, как следует ее героине, но они вдруг становятся понятными, вдруг кажется, что так и должно быть. Очень здорово, когда проявляется индивидуальность. И в этом проявлении — безусловно, их заслуга. — В спектакле заняты артисты труппы нашего театра, а также ребята из стажерской группы. Но есть одно исключение — Борис Григорьевич Плотников, артист МХТ. Он пришел в спектакль позже остальных. Расскажите, пожалуйста, о сотрудничестве с ним, с человеком, о котором и молодые, и опытные артисты говорят с большим уважением и благоговением. — Борис Григорьевич очень большой артист. Поначалу я боялся его авторитета, его эстетической принадлежности, но вскоре понял, что он не выпадает из нашего спектакля, что он наш. Когда с ним рабо-

таешь, главное — чего-нибудь не испортить, потому что его культура, его понимание Чехова, его опыт игры чеховских пьес поражают. И сотрудничество наше начиналось очень осторожно, но, поскольку он безумно талантливый артист, проблем не возникло никаких. Для меня работа с ним — бесценный опыт. Его Чебутыкин — это не просто исполнение роли, это нечто большее… — В речах чеховских героев не раз звучит слово «счастье». Вот, например, у Кулыгина: «Я умный человек, умнее очень многих, но счастье не в этом». А Вершинин и вовсе говорит, что «счастье — удел наших далеких потомков». Согласны с ним? Что для вас счастье? — Вершинин говорит так в конкретных обстоятельствах, он уже находится в определенной взаимосвязи с Машей, и в этом — предупреждение ей и самому себе о том, куда могут завести их отношения. Его монолог — не отвлеченное философствование, а обращение так или иначе именно к Маше. Его послания заключены в такого рода фразах. Он словно предупреждает, что счастья у них не будет. — Выходит, это еще одно предсказание, коих немало разбросано по тексту. Ведь вначале и Соленый, шутя, говорит, что застрелит барона, и Чебутыкин, разбивая фамильную ценность — часы, произносит «вдребезги!», но ведь не часы разбиваются, а жизни… — Конечно. В пьесе много символики. И часы покойной мамы разбиваются недаром в определенный момент. И Соленый не зря говорит, что счастливого соперника он не потерпит. Вряд ли он знает, что однажды состоится дуэль, на которой он застрелит Тузенбаха — как раз, как окажется, его счастливого соперника. А что касается счастья… Счастье — это секунда, полумгновенье. Мы живем и не знаем, что мы счастливы. А потом понимаем, когда пройдет время: «Господи, как я был тогда счастлив!» Когда ты счастлив, ты не знаешь об этом; ты не можешь этого знать. Счастье — красивое слово, подаренное человечеству, но само счастье мы нередко не замечаем. Младшая из сестер, Ирина, не понимает, что рядом с нею человек, который может составить ее счастье. Я был счастлив, пока репетировал эту пьесу. Были свои сложности, возникало непонимание, но я был счастлив, живя с этими людьми, с которыми работал, полной жизнью, дыша с ними одним и тем же. Сейчас этого нет, уже переменилась за окном погода — да, она действительно изменилась, но, может быть, и потому еще, что для меня закончились репетиции.

К ПРЕМЬЕРЕ

Глеб Черепанов: «Порой революцию совершают одни, а пользуются ее плодами другие» ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ В начале октября в театре начались репетиции спектакля по знаменитому роману-антиутопии «Скотный двор» англичанина Джорджа Оруэлла, о котором мы непременно расскажем подробно в декабрьском номере. Сейчас же представляем вашему вниманию интервью с режиссером спектакля, в котором он рассказывает, почему обращается к этому материалу и о том, каким видит свой спектакль сейчас, в самом начале репетиционного процесса. Предпремьерные показы «Скотного двора» назначены на 27 и 28 декабря; премьера же состоится в январе 2015 года. — В постановочных планах театра на этот сезон, озвученных Олегом Табаковым на сборе труппы, оруэлловский «Скотный двор» не значился. По плану вы должны выпустить «Голого короля» в феврале 2015 года. Когда и как возникла идея с постановкой знаменитой антиутопии? — Я предложил «Скотный двор» театру спонтанно. О его постановке я думал на протяжении всего предыдущего сезона и даже написал вчерне инсценировку, для себя. Когда же в начале сезона мы говорили с директором театра, он заметил, что стажерская группа молодых артистов, созданная в театре и состоящая из тринадцати человек, до весны практически ничем не занята. И мне вдруг, когда я уже вышел из его кабинета, пришла мысль: а почему бы не предложить «Скотный двор» здесь, в театре, в котором с этого сезона я работаю? Скажу честно, мне уже предлагали поставить Оруэлла в другом московском театре, с которым я прежде не сотрудничал, но там мы не сошлись в вопросе о сроках выпуска. Так что на следующий день я вернулся к дирек-

тору Театра Табакова и предложил свою идею, выразив готовность приступить к работе, если ее одобрит Олег Павлович. И он одобрил. Главным, что привлекло руководство театра, стало, конечно, то обстоятельство, что в спектакле будет занята большая часть стажерской группы. Кроме них, в нем сыграют Роза Хайруллина и Андрей Фомин, с которыми мы работали над «Йеппе-с-горы». — Чем вас привлекает роман Оруэлла? — Прежде всего темой. Это произведение о том, что рано или поздно мы все становимся тем, против чего боремся, принимаем то, против чего протестовали. Этот вопрос меня очень волнует. Например, будучи молодым, ты затеваешь борьбу с чем-то, начинаешь против чего-то протестовать, но в итоге, с течением времени (в этом, конечно, злая ирония судьбы), принимаешь именно то, против чего когда-то боролся. Мне самому очень не хотелось бы однажды стать таким типом человека, который меня когда-то возмущал. Историю, которую я хочу рассказать, я не назову сугубо политической, историей исключительно про сегодняшний день. Мне бы хотелось, чтобы в спектакле узнавались черты разных эпох, события нашей и зарубежной истории; чтобы спектакль был в том числе и о том, что с человеком делает власть. Когда человек получает власть, с ним порой происходят страшные и необратимые вещи, и меня эта тема тоже очень волнует, и она, к сожалению, остается актуальной во все времена. — «Скотный двор» по большому счету — это аллегория на события в России, произошедшие в 1917-м и последующие годы. Сейчас, когда многие и не помнят, что в 1917-м были две революции, о чем хотите поговорить со зрителем? Не о 1917-м же годе? — Конечно, мы не делаем спектакль про 1917 год. По правде говоря, ребятам, да и мне, хотя мы и имеем представление о тех событиях, все же мало что известно про тот год, думаю, и зрителям тоже.

К ПРЕМЬЕРЕ

— К сожалению, в сознании многих те события давно перемешались, и многие полагают, что свергали царя большевики. — Верно. Мне хотелось бы, чтобы «Скотный двор» стал притчей, а притча — это нечто вневременное. И роман с его сюжетомархетипом позволяет это сделать. Мы постараемся, чтобы в разные моменты спектакля в образах зритель смог узнавать разных исторических персонажей. Это не спектакль про Сталина или Гитлера, Наполеона или, скажем, Путина. Это спектакль и про Сталина, и про Гитлера, и про Наполеона, и про нашу нынешнюю власть. Не потому, что мы ее каким-либо образом ассоциируем с диктатурой, а потому, что это наша сегодняшняя власть и мы другой не знаем. Мы говорим про то, что видим сегодня, и, конечно, не можем об этом не говорить. — Персонажи романа — это животные, обитающие на ферме: свиньи, собаки, лошади, птицы. Как визуально вы собираетесь решать этих персонажей? — Безусловно, ребята не будут играть никаких животных, в их костюмах, например, не окажется хвостов или рогов, но в них, конечно, будут присутствовать намеки на то или иное животное — чтобы это узнавалось и читалось, но не более того. Мы только в начале пути, но я думаю, что играть они будут прежде всего человеческие типы, которые ассоциируются с тем или иным животным, типы, быть может, доведенные до гротеска… Животные выбраны Оруэллом не случайно — не случайно кто-то свинья, а кто-то осел. — В оригинале произведение называется Animal Farm: A Fairy Story, что можно перевести как «Скотный двор. Сказка». Будет ли что-нибудь сказочное в вашем спектакле? — Сама история, конечно, фантастическая, но сказочного в прямом смысле слова ждать не стоит, потому что хочется повернуться в сторону притчи, о чем я уже сказал. В первой части, как мы сейчас это планируем, должно быть что-то схожее эстетически с картинами и образами Босха — некое вневременье, средневековье, но вместе с тем не средневековье. Вторая же часть, в противоположность ей, должна стать другой, почти современной. Это обусловлено выстраиваемой нами драматургией спектакля. Нет, у нас это будет не сказка, и, несмотря на наличие юмора, выйдет, как надеюсь, страшная притча с довольно страшным финалом. — На роль старого хряка, который в самом начале призывает зверей к революции, вы пригласили Розу Хайруллину. Конечно, не ново, что Роза сыграет мужскую роль… С чем связан ваш выбор?

— Не буду придумывать, что ответить, и просто скажу, что нам с Розой после «Йеппе-с-горы» хотелось еще раз вместе поработать. Думая о «Скотном дворе», я решил, что она вполне могла бы сыграть эту роль, потому что она, роль, даже по Оруэллу, самая возрастная, этот персонаж — самый опытный. Мне хотелось бы, чтобы ее герой не был революционером, как в романе, а был неким Андреем Дмитриевичем Сахаровым (называю персонаж очень условно), который предельно искренне, абсолютно убежденно призывает людей что-то сделать, что-то поменять. Другой вопрос — к чему, к сожалению, это приводит

«Йеппе-с-горы». Р. Хайруллина в роли Нилле. В новом спектакле актриса сыграет Старого майора в итоге. Порой революцию совершают одни, как было и у нас в 1991-м, а пользуются ее плодами другие. Бывает, что совершает революцию прогрессивная часть общества и интеллигенция, но потом приходят некие люди, назовем их условно «силовики», и пользуются достижениями свершившейся революции. Вот про это хочется поставить. И про то, что порой благие помыслы и лозунги используются кем-то в своих не самых благих целях. Именно поэтому я подумал о Розе: хочется, чтобы персонаж, который начинает историю, был практически бесполым существом с тихим голосом, у которого есть принципы и который пытается что-то сделать и изменить. Я подумал, что лучше нее это существо никто не воплотит.

ЮБИЛЕЙ

«Женитьба Белугина» 100-й спектакль

4 ноября спектакль «Женитьба Белугина», поставленный Сергеем Пускепалисом в самом начале 2007 года (премьера состоялась 24 января), будет сыгран в сотый раз. Семь лет, что спектакль идет на сцене «Табакерки», он продолжает пользоваться популярностью у зрителей. Пускепалис взялся за малоизвестную пьесу, созданную Николаем Соловьевым в соавторстве с классиком русской литературы Александром Островским. Соловьев служил учителем в калужском гимназическом пансионе, был вольнослушателем Московского университета, большим любителем театра. Однажды он решил попробовать себя в драматургии, но первые опыты оказались неудачными. Переезд в Петербург, а заАндрей Белугин – Е. Миллер, Елена Кармина – А. Чиповская тем в Москву ничего не изменил в его личной и творческой судьбе. Череда жизненных разочарований привела Соловьева в Николо-Угрешский монастырь, где он сделался послушником. Но и здесь, вдали от мирской суеты, он продолжал сочинять пьесы. Заметил их не кто иной, как известный критик К. Леонтьев, переправивший рукописи на отзыв Островскому. Островский, заметивший в Соловьеве литературный талант, взялся за литературную обработку пьес неопытного коллеги, в результате чего родился творческий тандем, подаривший русскому театру несколько новых оригинальных пьес. Пожалуй, самой удачной из них оказалась комедия «Кто ожидал?», озаглавленная впоследствии «Женитьба Белугина».

Нина Александровна Кармина – М. Шульц, Елена Кармина – А. Чиповская

Гаврила Пантелеич – В. Краснов, Настасья Петровна – Н. Тимохина

ЮБИЛЕЙ

Спектакль Пускепалиса примечателен не только потому, что вернул на сцену эту пьесу, но и потому, что благодаря ему на сцене «Табакерки» дебютировали два артиста Театра имени Н.В. Гоголя — однокурсники Иван Шибанов и Евгений Миллер, которых спустя месяц, 1 марта 2007 года, приняли в труппу нашего театра. А чуть позже, в конце 2008-го, благодаря «Женитьбе Белугина» состоялся еще один дебют — на этот раз студентки Школы-студии МХАТ Ани Чиповской, которая ввелась на роль Елены Карминой, заменив ушедшую из театра Лину Миримскую (в труппу Аню приняли спустя несколько месяцев, когда она закончила обучение в вузе).

Андрей Белугин – Е. Миллер, Николай Агишин – И. Шибанов

Елена Кармина – А. Чиповская Сегодня «Женитьбу Белугина» играют: Владимир Краснов (100), артист МХТ им. А.П. Чехова

Надежда Тимохина (97), Евгений Миллер (100), Марианна Шульц (100), Аня Чиповская (64), Иван Шибанов (100), Сергей Степин (100), Денис Парамонов (12)

студент Московской театральной школы О. Табакова (в скобках указано количество сыгранных спектаклей)

Андрей Белугин – Е. Миллер, Елена Кармина – А. Чиповская

ШКОЛА МХАТ

Виктор Карлович Монюков ТЕКСТ: ЕКАТЕРИНА СТРИЖКОВА В настоящем номере мы продолжаем публикацию цикла статей о выдающихся мхатовских педагогах. Ныне речь пойдет о человеке, чье имя занимает особое место в созвездии имен педагогов Школы-студии МХАТ ХХ века. За тридцать шесть лет Монюкову удалось взрастить целую плеяду замечательных, всем известных актеров: Игоря Квашу, Олега Борисова, Льва Дурова, Владимира Заманского, Николая Караченцова, Александра Коршунова, Алексея Гуськова, Юрия Мороза, Евгения Киндинова, Александра Воеводина, Марину Голуб, Олега Анофриева, Альберта Филозова, Геннадия Фролова, Елену Милиотти, Авангарда Леонтьева, Всеволода Шиловского, нынешнего ректора Школы-студии МХАТ Игоря Золотовицкого и многих других… Виктор Карлович Монюков, урожденный Франке (его отец был из балтийских немцев), появился на свет в Москве 21 мая 1924 года. Сценой он увлекся с детства. Свою первую «театральную постановку» — «Остров сокровищ» — по собственной инсценировке книги Стивенсона Виктор организовал прямо в коридоре коммунальной квартиры, где проживала его семья. Примечательно, что спустя десятилетия именно в этом старинном доме по улице Чаплыгина, 1а, обладающем богатейшей историей, поселится «подвальный театр» Олега Табакова, а на месте коммунальной квартиры, где жили Монюковы, развернется репетиционный зал.

Монюков неустанно трудился, завоевывая все большее доверие коллег своим трепетным отношением к профессии и увлекая за собой учеников безграничным обаянием, точностью языка и широтой познаний. С начала Великой Отечественной войны Виктор Монюков, только что закончивший школу, работал в военном госпитале. Затем служил в штабе ПВО Западного фронта, откуда в октябре 1943 года его отозвали в связи с поступлением в только что созданную Школу-

студию МХАТ. Однокурсниками Монюкова были будущие звезды Художественного театра: Владлен Давыдов, Маргарита Анастасьева, Елена Ханаева, Анатолий Вербицкий, Валентина Калинина, Маргарита Юрьева, Владимир Трошин, Луиза Кошукова, Клементина Ростовцева, Елена Хромова. На курсе Монюков познакомился со своей первой женой, красавицей Татьяной Гулевич… Студенты погрузились в атмосферу ежедневного постижения актерской профессии. Помимо занятий мастерством, лекций и семинаров для них устраивались встречи с выдающимися деятелями культуры и искусства: в Школу-студию приходили Борис Пастернак, Анна Ахматова, Ольга Книппер-Чехова, Святослав Рихтер, Илья Эренбург. В 1947 году двадцать семь молодых артистов, получив дипломы, практически всем курсом вошли в труппу МХАТа. Выпускники считали себя особенными, счастливчиками, поскольку удостоились величайшей чести выходить на одну сцену с живыми легендами Художественного театра — Качаловым, Книппер-Чеховой, Москвиным, Тархановым, Топорковым. Но Виктору Карловичу был уготован особый путь: его пригласили работать на кафедру мастерства актера в качестве режиссерапедагога. Двадцатитрехлетний Монюков, которого старшие коллеги ласково называли Витюшей, а студенты — Карлычем, органично влился в состав уникального преподавательского коллектива. Пе-

ШКОЛА МХАТ дагогами кафедры являлись настоящие корифеи Художественного театра — Михаил Кедров, Василий Топорков, Сергей Блинников, Павел Массальский, Виктор Станицын, Борис Вершилов. Ректором Школы-студии на протяжении тридцати пяти лет оставался верный служитель театра Вениамин Радомысленский. Мастера, со всей ответственностью и пониманием обучающие студийцев актер-

О.Ефремов, В. Монюков и И. Дмитриев

ской профессии, подавали молодежи личный пример буквально во всем. «Отличительной чертой наших педагогов всех возрастов была какая-то удивительная аккуратность и тщательность в одежде. Дело не только в глаженых брюках и чищеных ботинках, а в какой-то редкой корректности внешнего вида, которой отчаянно хотелось подражать», — вспоминал впоследствии Олег Табаков. Виктор Карлович неустанно трудился, завоевывая все большее доверие коллег своим трепетным отношением к профессии и увлекая за собой учеников безграничным обаянием, точностью языка и широтой познаний. «Виктор Карлович, — рассказывал Лев Дуров, — являл собою олицетворение интеллигентности. Он никогда не повышал голос, никогда не позволял себе какого-то менторского тона, а всегда разговаривал [с нами] как с друзьями… Он прививал нам серьезное и в то же время нежное, любовное отношение к театру. Он очень любил проводить собеседования. Вот так просто, после репетиции, затевал какой-нибудь разговор, как бы ни о чем, переводил его затем в беседу о живописи, о музыке, которые прекрасно знал».

Монюков обязательно входил в состав выездной приемной комиссии, отбиравшей абитуриентов для Школы-студии по всему Советскому Союзу. Его все чаще называли «гением набора» — столь безошибочным оказывалось его решение каждый раз. Особое внимание Виктора Карловича привлекали личность, харизма и перспективность будущего актера. В 1950 году Монюков отправился на поиск новых талантов в театральную студию Дворца пионеров в переулке Стопани. Увидев ребят на сцене, Виктор Карлович подошел за кулисами к троим: Светлане Мизери, Станиславу Кореневу и Игорю Кваше — и сказал, что рекомендует их для поступления в Школу-студию. Будучи вдохновленным этим предложением, Кваша, выдержавший конкурс еще и в Щукинское училище, однозначно выбрал для себя Школу-студию. Олег Басилашвили вспоминает: «На экзаменах я провалился… и только один человек сказал: “Подождите, Басилашвили вам еще когда-нибудь покажет”. Это был Монюков». А в 1956 году в невысоком и не самом красивом абитуриенте Виктор Карлович разглядел будущего непревзойденного артиста — Владимира Высоцкого. Первая жена Владимира Семеновича, Иза Высоцкая, пишет: «У нас были чудные педагоги. Мы восторгались ими, некоторых обожали. Они влюбляли нас в живопись, танец, музыку, театр, жизнь. Умели быть друзьями, оставаясь недосягаемыми идеалами. Виктор Карлович — руководитель моей группы. Очень интересный, сложный человек. К нам в общежитие он приносил чемоданы бульонных кубиков, брикетных каш, киселей, чтобы мы не голодали. Потихоньку одевал раздетых студентов и влюблялся постоянно в студенток. Когда мы закончили Школу-студию, моя соседка по общежитию Наташа Антонова стала его женой». Кстати, Иза и Владимир Высоцкие обратили внимание друг на друга поВ. Монюков в роли Карандышева. сле совместной работы в диШкола-студия МХАТ. Дипломный пломном спектакле «Гостиниспектакль «Бесприданница», 1947

ШКОЛА МХАТ

Ректор Школы-студии МХАТ В. Радомысленский и В. Монюков ца «Астория»», который поставил Монюков и куда он пригласил Высоцкого, учившегося на младшем курсе, сыграть небольшую роль. Ученик Виктора Карловича артист Николай Пеньков, принятый в Школу-студию в конце 50-х, рассказывает: «Как всякий талантливый педагог, он счастливо избегал крайностей. Сам тон его репетиций был доверителен, спокоен. Он не давил на студента грузом своих подсказок, а всегда делал так, что эти подсказки воспринимались как собственные находки. Пусть маленькие, но самостоятельные. Монюков вообще никогда не препятствовал нашей самостоятельности. Наоборот, всячески приветствовал малейший всплеск творческой инициативы студента. Он всегда был необычно заинтересован предстоящей репетицией и этим заряжал и нас. При всем при том он никогда не был “добрым дяденькой”. Напротив, что касалось основной специальности, то в этом вопросе он всегда был необычайно требовательным, бескомпромиссным, жестким педагогом. Он буквально “зверел”, когда замечал у студента признаки творческой лени, самонадеянности, верхоглядства. Особенно не терпел он проявления “звездной болезни”. Расправы с подобными персонажами при всем курсе были ужасающими. Надолго, чаще на всю жизнь, запоминал студент подобную выволочку! Замечания его по отрывкам были литературно выдержаны и походили на сатирические афоризмы:

— Езепов… Играл неплохо, но почему-то левый глаз у тебя все время был навыкате. Как у Петра в апоплексии. — Миронов, ты напоминаешь паровоз без рельсов и с дырявым котлом. Паром укутался и ни с места... — Степанов, не преподносите мне неожиданностей. Выбежал эдакий выстиранный герой-любовник... — Вы посадили ритм. Такое впечатление, что вы играете или глухих, или идиотов. — Пеньков, вы напоминаете философа, заблудившегося на острове. Так лениво, как вы, играют сто первый спектакль. И то если режиссер не смотрит… — Кутузова, любовь надо играть звуковой определенностью, а не придыханием…» К тридцати девяти годам Монюков получил звание профессора, сочетая педагогическую деятельность с режиссурой. Вначале он работал как режиссер-ассистент, а затем и как самостоятельный постановщик ряда спектаклей Художественного театра. Некоторое время был главным режиссером Театра на Малой Бронной, ставил там. В 1976–1978 годах стал основателем и первым главным режиссером московского Нового драматического театра, образованного на базе актерского курса Школы-студии МХАТ. Он буквально «зверел», когда замечал у студента признаки творческой лени, самонадеянности, верхоглядства. Особенно не терпел он проявления «звездной болезни» . О степени профессиональной требовательности Виктора Монюкова-режиссера рассказал блистательный театральный художник Олег Шейнцис: «Вы представляете себе ситуацию, когда режиссер зовет художника и говорит: “Давайте мы с вами сядем и подумаем: как нам сделать этот спектакль? Про что? Какая сверхзадача?” Когда-то в юности я верил, что режиссеры могут рассказать, про что и как. Был известный профессор, преподававший в Школе-студии МХАТ мастерство актера, Виктор Карлович Монюков. Я работал на его курсе во время своей учебы, и мы, в общем, неплохо сработались. Что мне не нравилось и сильно затрудняло с ним работу, так это его прусская дотошность, занудство. Всякая гармония у него должна была быть “поверена алгеброй” и прочее, прочее. Терпел я его капризы чисто из своего упрямства, и что-то внутри подсказывало терпеть. Ведь, в сущности, мы не имели права работать

ШКОЛА МХАТ

На репетиции вместе как люди слишком разных генераций. На “Записках Лопатина” Симонова он устроил мне двухмесячную “олимпиаду” на предмет изготовления макета. Каждый день в пять часов я приносил макет. Он говорил: “Нет, не годится”. Я говорил: “Хорошо” — и на следующий день точно в пять часов приносил новый макет. Чего это стоило, одному Богу известно. На протяжении двух месяцев каж-

дый день выполнять макет с новым решением!.. Наконец я приношу макет и, понимая, что это издевательство может быть вечным, говорю: “Хорошо, Виктор Карлович. Скажите мне, какой вам нужен здесь образ”. Пора же выпускать спектакль, время уходит… Он отвечает: “Ну ладно. Образ про то, что война переосмысливает моральноэтические ценности”. Тут я взвыл: “Но это же тема, а не образ”. “А образ за тобой”, — отрезал он. С тех пор я знал, зачем нужен художник. Образ за мной». И все же главным делом жизни Монюкова всегда была и оставалась театральная педагогика. С 1975 года он заведовал кафедрой сценической речи и пластической культуры актера. Выпустив несколько актерских курсов у себя на родине, Виктор Карлович отвечал на приглашения различных театральных школ, выезжая в Америку, Германию и другие страны читать курсы лекций и вести семинары по наследию Станиславского. Являлся автором десятков работ по вопросам театральной педагогики. Виктор Карлович ушел из жизни 23 апреля 1984 года в возрасте 59 лет — совершенно для всех неожиданно, отправившись накануне Дня Победы в Киев по приглашению Николая Рушковского, своего фронтового товарища, артиста Театра имени Леси Украинки. Однако время оказалось не властным над памятью о «рыцаре Школы». По инициативе Московского театра под руководством Олега Табакова и учеников Виктора Карловича на фасаде дома по улице Чаплыгина, 1а, где проживал выдающийся театральный педагог, будет установлена мемориальная доска. А все новые и новые поколения артистов будут слушать рассказы своих педагогов и читать воспоминания о человеке, отдавшем служению театру свое сердце.

ПРЕМЬЕРЫ МОСКВЫ

Премьеры Москвы: начало сезона 2014/15 ТЕКСТ: ВЕНИАМИН ФОМИН В очередном материале нашей постоянной рубрики мы расскажем о главных премьерах Москвы, состоявшихся в самом начале нынешнего театрального сезона, и посмотрим, что писала о них столичная пресса. В этот раз наш взгляд остановился на спектаклях Театра Вахтангова, Театра наций и Школы драматического искусства.

«Безумный день, или Женитьба Фигаро» Театр им. Евг. Вахтангова Совсем недавно, в конце прошлого сезона, комедию Бомарше представили на подмостках Театра им. Пушкина, теперь же ее дают и в Вахтанговском театре, на этот раз в постановке Владимира Мирзоева. На роль Альмавивы режиссер пригласил Максима Суханова, Фигаро же в очередь играют трое: Леонид Бичевин, Дмитрий Соломыкин и Павел Попов. «Без труда вытащив наших героев из эпохи феодализма, — говорит Мирзоев, — мы, тем не менее, не стали помещать их в мир гаджетов и свободной любви. Наш спектакль — не модернизация в строгом смысле слова. Но эклектика, динамика и, главное, безумие здесь вполне в духе актуального постмодерна. Не правда ли, сама жизнь выглядит сегодня как странный коллаж — мифологий, обычаев, заблуждений…» Критик Алена Карась пишет об увиденном: «Мирзоев, часто гораздо более элегантный в своих решениях, здесь неудержимо срывается в разнузданную стихию капустника, точно его подстегивает соседняя по календарю премьера “Бориса Годунова“ в постановке Константина Богомолова. В его “черном капустнике” мясник Альмавива сладострастно разделывает тушу убитого зверя, передавая потроха слуге, вздыхает о пармезане, а в сцене свидания с мнимой Сюзанной везде слышит “Эхо Москвы”». «Зная о либеральных взглядах постановщика, можно предположить, что его грела эта мысль — представить власть в образе Аль-

мавивы, развращенного, похотливого, глупого в конце концов. Чего стоит его подарок Сюзанне — золотистые металлические подвески, которые он прячет под длиннополым камзолом, надев на себя подобно поясу с гульфиком. Зная о протестных настроениях режиссера, не сомневаешься, что шумная барабанная дробь, которой актеры завершают первое действие спектакля, — это тот самый “колокол”, который звонит по нам всем. Нет, эти барабаны бьют не просто так!», — рассказывает Григорий Заславский и в финале своей рецензии прибавляет: «Премьерная публика радовалась отсебятине, которую позволял себе Альмавива — Суханов. Ругаясь на жену, например, он обещал ее лишить всего — воды, еды и — в этом списке жизненно необходимого — пармезана. Другие, менее изощренные зрители к происходящему на сцене относились как к урокам жизни: сидевшая за моей спиной компания — две пары — весь спектакль живо обсуждала события пьесы. “Прикольно!” — женский голос радовался тому, как ловко в спальне графини прятали от графа пажа Керубино. “Нет!” — сухо отвечал на это мужской. “Тебе не нравится?” — с легким оттенком горечи. — “Нет, просто мотаю на ус”».

«#сонетышекспира» Театр наций На сцене Театра наций свой новый спектакль представил лауреат «Золотой маски» 2014 года Тимофей Кулябин. Спектакль этот, одно название которого напоминает нам, что мы живем в мире, наполненном хештэгами (если вы вдруг не знаете значение этого слова — право, не огорчайтесь), есть, как говорится на сайте театра, «своеобразная квинтэссенция человеческого бытия, преподнесенная с трепетом и изяществом. Взгляд, которым человек окидывает прожитую жизнь и видит ее самые важные моменты. И это не глобальные события, изменившие ход жизни,

ПРЕМЬЕРЫ МОСКВЫ а самые мелкие детали: короткие встречи, мимолетные взгляды, случайные улыбки». «Всего в спектакле звучат 17 сонетов, причем некоторые повторяются в разных переводах, — рассказывает Алла Шендерова читателям “Коммерсанта”. — Так, 73-й сонет превращается в любовный треугольник: двое юношей по строчке читают переводы Пастернака и Маршака замершей меж ними девушке. Сквозным сюжетом становится не столько развитие любовной темы (меланхоличные попытки преклонить голову постепенно сменяются экспрессивной и даже агрессивной пластикой, отсылающей к знаменитому “Кафе Мюллер” Пины Бауш), но сюжет о том, как поэзия все больше оживляет пространство». «Голоса ровные, без блеска эмоций, интонационной выразительности, что обычно сопутствует чтению стиха вообще, а уж шекспировских сонетов тем более. Кулябин задает совсем иной ритм, располагающий не к декламированию, пусть и талантливому, а к погружению и любованию. В фокусе его интереса — жизненный минор: увядание, забвение и, как ни прискорбно это звучит, смерть. Причем не столько конец физический, сколько философское его осмысление. Но осмысление утонченное, картинное, точно в рапиде, поддержанное пластикой, музыкой, струящимся светом… Не декламация и уж тем более не иллюстрация актерскими силами текста. Красота невообразимая наведена на Шекспира, но при этом с током высокого напряжения. И такое напряжение красоты проявляет имеющиеся смыслы, добавляет новые. Какие — вневременные, сегодняшние?», — задается вопросом Марина Райкина на страницах «Московского комсомольца».

популярных ТОП5 самых спектаклей ноября

1 2 3 4 5

Йеппе-с-горы Школа жен Три сестры Дьявол Брак 2.0

* рейтинг составлен на основании

данных о продаже билетов

«О-й. Поздняя любовь» Школа драматического искусства В ШДИ поставили Островского. Все актеры, занятые в спектакле (кроме М. Смольниковой), — студенты ГИТИСа, с курса Е. Каменьковича и Д. Крымова. Распределение ролей кажется странным: мужчин играют женщины, женщин — мужчины. Но удивление в том, что в этом же спектакле женщин также играют женщины, а мужчин — мужчины. Такое странное распределение. Действие спектакля разворачивается в захолустном городке, в XIX веке, и в нем — «наши страсти, наши переживания, которые нас будоражат и нами руководят. Персонажи пьесы существуют “на дне”, где за копейку удавят, не задумываясь. И на этом дне общества ни с того ни с сего поселилась любовь, которой здесь не место», — говорит режиссер спектакля Дмитрий Крымов. «“Поздняя любовь” — виртуозный актерский экзерсис, публичный экзамен по мастерству, где тестируются все возможные сценические навыки и дарования: от природного обаяния и харизмы до темперамента, мышечной и интеллектуальной свободы, быстроты и точности реакции, разнообразия актерских фантазий, умения органично существовать в самых немыслимых позах, гримах и костюмах. Ну и еще по мелочам — этюды на память физических действий, способность к имитации, актерские наблюдения, речевые характеристики, сценическое движение (танцы, драки, акробатические номера)… Что-то много получается. Но ужас в том, что они все это умеют!» — пишет Ксения Ларина на страницах New Times. «Дмитрию Крымову, — рассуждает Ольга Егошина на страницах “Новых Известий”, — удалось соединить театральность выразительных средств и серьезность замысла, постоянно блуждающий по залу смех и неожиданные слезы на глазах в финале, верность автору и свободу сценического существования, наконец, импровизационную свободу и кружевную выделанность каждого эпизода. «О-й. Поздняя любовь» — стучим по дереву — начинает новую и неожиданную страницу театра Дмитрия Крымова. И хочется верить, что вопреки пословице эта ласточка “делает весну”».

@ПИСЬМА

Итоги зрительского конкурса В течение сентября проходил объявленный нами на странице нашего театра в сети «Фейсбук» конкурс на лучшее зрительское письмо. В своих письмах, которых мы получили около полутора десятков, зрители рассказали нам о том, каких премьер в этом сезоне они ждут больше всего и почему. В очередной раз мы убедились, что творческие конкурсы, когда мы предлагаем написать о чем-то, поделиться своими мыслями на какую-либо тему, находят среди зрителей горячий отклик, и это представляется нам крайне важным. За победу в последнем конкурсе зрительницы Майя Яковлева, Анна Коновалова и Марьяна Торгова были награждены двухтомниками мемуаров Олега Табакова «Моя настоящая жизнь», а также приглашены на один из прогонов премьерного спектакля «Три сестры». Ниже, с незначительными сокращениями, мы публикуем письма победительниц. Добрый день! Премьеры «Табакерки» всегда долгожданны. С нетерпением, волнением каждый раз прихожу в театр, ставший в последние годы ансамблем не только актерским, но и режиссерским. Сколько новых имен открыл (раскрыл) публике «подвал»! Скольким дал шанс! Эту линию продолжают, несмотря ни на какие трудности, моду, препоны, ученики и ученики учеников мастера. Одним из них является Александр Марин, спектакли которого («Идиот», «Сублимация любви», «Брак 2.0») особенно любимы мной. Смотреныпересмотрены «живьем», даже в пору появления видеоверсий в Интернете. Запись — ценная вещь, но живых эмоций, живой реакции и восприятия зала, его «вчувствования» в происходящее на сцене , увы (а может, и к счастью), не передает. Поэтому снова и с новым удовольствием хожу в театр… «Трех сестер» жду с нетерпением. Почему-то этой чеховской пьесе очень не везет со сценическими версиями. Нет у меня в Москве любимых «Трех сестер». «В Москве, в Москве» должна сбыться мечта героинь, они должны именно здесь найти уютный дом. А что может быть уютней сцены «Табакерки»? Да и то чувство, тот такт

и трепет, с каким подходит А. Марин к сценическим постановкам классики, не могут не вызывать уважения и восхищения. Этот режиссер не стремится подминать пьесы под себя, но и не прячется за автором. Мера и баланс – вот ключевые черты его режиссуры. А уж сколько прекрасных актрис в «Табакерке», трудно найти только трех самых достойных, ведь их целая россыпь. Красивых, талантливых, многоплановых... В общем, жду «Трех сестер» и других новых премьер, жду начала месяца, чтобы купить билеты на любимые места, жду встречи с уютными стенами, жду приветливых лиц и талантливых мгновений, энергии, перехлестывающейся в зал. Спасибо! М.Я. Яковлева

@ПИСЬМА Премьер в «Табакерке» я всегда жду с огромным интересом. Ведь премьера — это всегда открытие, это повод перечитать произведение или прочитать его впервые и, конечно, пойти в любимый театр еще раз. В этом году заявленные премьеры театра очень разнообразны, и трудно выбрать что-то одно. Но, пожалуй, самой долгожданной для меня станет постановка «Трех сестер». Когда я увидела актерский состав этого спектакля, то в моем воображении сразу стали распределяться роли, стал вспоминаться чеховский текст. Мы обсудили это в семье, каждый высказал свои предположения, а потом все вместе прочитали на сайте, как действительно были распределены роли. Приятно, что многое совпало. Режиссер постановки — Александр Марин, предыдущие спектакли которого я с удовольствием смотрела в театре, поэтому сейчас с двойным интересом жду его интерпретацию этой знаменитой пьесы Чехова. Желаю театру успешной премьеры! Анна Коновалова Все предстоящие премьеры Театра п/р О. Табакова очень интересны и завораживают, причем каждая по-своему, но, если учитывать мою любовь именно к философско-мистической направленности, больше всего я ожидаю «Вия» по Н.В. Гоголю… …Если говорить конкретно о Николае Васильевиче Гоголе, то этот странный и необыкновенно талантливый писатель всегда пребывал в каком-то заоблачном «темном» настроении, он жил одновременно в двух мирах: в мире живых и в мире мертвых, как кошка… Человек, обладающий такими способностями, не может спокойно ощущать себя в мире простых людей, он начинает впадать в панику, бояться чего-то, часто не понимая, чего же он боится на самом деле и почему, но все-таки продолжает бояться, притягивая в конце концов к себе те события, которых так боится… Видеть сквозь реальность тот, другой, удивительный, жуткий, страшный, мрачный,

злобный и всепоглощающий, но в то же время с такой силой притягивающий к себе мир мог великий Гоголь, и в своих произведениях он пытался донести до своих читателей хотя бы какое-то, пусть даже и слабое, но представление о том, другом измерении, периодическое лицезрение которого сводило с ума Николая Васильевича и доводило его до исступления… В «Вие», я думаю, точнее всего отразилась вся та ужасная мерзость, которая является основной составляющей того безумного «застенного» существования, которое может поглотить мир, живущий без веры, но не только без веры в Бога, а вообще без веры во все хорошее, светлое, чистое, неподвластное никаким демоническим предубеждениям и их ненавистному влиянию… Кроме того, из всех произведений Н.В. Гоголя, считаю, именно «Вий» производит большее впечатление при его инсценировке и постановке, а не при прочтении, в чем заключается его очередной мистический парадокс… Поэтому «Вий», поставленный на сцене, намного сильнее и точнее сможет выразить ту боль, с которой Николай Васильевич создавал это великое и мистическое произведение. …Читая «Вия», представляешь события, описанные в нем, а смотря «Вия», чувствуешь эти события сердцем, а также чувствуешь страх… настоящий страх, леденящий кровь и заставляющий окунуться в тот мир темных заблудших душ, который так часто являлся Гоголю в его дурных снах и странном, немного болезненном воображении… Но кто знает, узнали бы мы когда-нибудь об этом другом мире, мире тайного зла, мире ужаса, мире темных сил, если бы не произведения Гоголя и его способность так четко и остро передавать свои собственные ощущения читателям. Существование дьявола подтверждает существование Бога, поэтому очередное прочтение или просмотр «Вия» не ослабляет, а, наоборот, с каждым разом усиливает нашу веру во что-то большое и доброе, заставляя нас помнить о том, что добро всегда побеждает зло, а Бог всегда будет сильнее дьявола! Марьяна Торгова

ХРОНОГРАФ

Премьеры «Табакерки»: ноябрь В рубрике «Хронограф» мы продолжаем рассказывать о спектаклях, премьера которых состоялась много лет назад в том или ином месяце. В истории нашего театра на ноябрь пришлись три знаковые премьеры — премьеры «Матросской тишины», «Психа» и «Рассказа о семи повешенных». О первом мы обстоятельно рассказывали в № 13 (ноябрь 2010 г.); о последнем непременно расскажем в будущем; о «Психе» же и еще о двух спектаклях, увидевших свет в ноябре, поговорим теперь.

«На благо отечества»

14 ноября… 22 года тому назад Спектакль «На благо отечества» был поставлен по одноименной пьесе английского драматурга и сценариста Тимберлейка Вертенбейкера. Быть может, самым примечательным стало то, что работали над ним британские подданные — режиссер русского происхождения Ирина Браун и художник Жаклин Ганн, которая, по словам одной столичной газеты, отмела аскетизм последних лет и вернула в театр подлинную красочность. Помогали им художник по свету Ефим Удлер и режиссер по пластике Андрей Дрознин-ст. «Спектакль этот современный, но не сиюминутный, — писала все та же газета, — и, как надеется театр, — не однодневка. Порукой тому — участие в нем ведущих артистов». Несмотря на сказанное, спектакль ждала иная судьба — он продержался в Сцена из спектакля. А. Селиверстов и М. Шульц репертуаре очень недолго — меньше сезона, хотя и успели его сыграть 18 раз. Среди прочих заняты были в нем Михаил Хомяков, Александр Мохов, Андрей Смоляков, Алексей Селиверстов, Анна Гуляренко и Игорь Нефедов.

«Механическое пианино»

29 ноября… 21 год тому назад

В основу спектакля «Механическое пианино», поставленного Олегом Табаковым, лег киносценарий Никиты Михалкова и Александра Адабашьяна, по которому в 1976 году Михалковым была снята картина «Неоконченная пьеса для механического пианино», где, кстати говоря, роль Щербука играл как раз Табаков. В своей статье для «Независимой газеты» Г. Заславский называл новый спектакль «Табакерки» интеллигентным, светлым и красивым, а главным его достоинством определил атмосферу. «Спектакль Табакова, — писал он, — безусловно, отмечен стремительным, американским, можно сказать, ритмом… Герои… спешат, как спешили когда-то герои Виктора Розова, которых Табакову в свое время также пришлось играть.

Войницев – А. Смоляков, Платонов – В. Машков, Николай Иванович – А. Марин

ХРОНОГРАФ

И именно розовская интонация — искренняя, чистая, даже свежая… именно она пронизывает спектакль и в конце торжествует». Играли спектакль до 1997 года. Заняты в нем были Владимир Машков, Андрей Смоляков, Александр Марин, Ольга Блок-Миримская, Марина Зудина и другие.

«Псих»

1 ноября… 19 лет тому назад Спектаклю «Псих» суждено было стать одним из самых популярных спектаклей «Табакерки», спектаклем, принесшим театральную популярность молодому, недавно закончившему курс Олега Табакова в Школе-студии МХАТ Сергею Безрукову (в том же году актер сыграл Есенина в знаменитом спектакле «Жизнь моя, или ты приснилась мне?..», шедшем на сцене Театра им. Ермоловой). Кроме того, «Псих» стал первой постановкой Андрея Житинкина на сцене нашего театра. «Играть про дурдом — тема для артистов благодатная: можно прикинуться идиотом, кретином, выдумать какую-нибудь манерочку, чтобы позабавить зрительный зал. Зритель восприимчив — он готов хохотать. Для меня задача была сложнейшей: при всем смехе и юморе нужно было тянуть тему трагедии моеСцены из спектакля. О. Блок-Миримская , С. Безруков и Е. Германова го персонажа, молодого человека, попавшего в психиатрическую больницу — сначала в одну, потом в другую, — где из него делают недочеловека, а потом выплевывают. В финале он вешается. Нужно было до этого дойти, закрутить себя настолько серьезно, чтобы люди поверили, — признавался Безруков спустя годы. — “Псих” пользовался огромным успехом. Для меня особенно была важна пауза в финале, когда звучал голос Табакова: “Он повесился тихо вечером в доме. Веревка была старой. Думалось, что она не выдержит качающегося тела этого мальчика, но она выдержала”. Зажигался свет, и повисала пауза — минута или две, когда зал не аплодировал. Шок. Многие подходили после спектакля и благодарили, это правда. Спектакль обладал большой силой воздействия. Этим он и был ценен». «Псих», сыгранный 172 раза (последний раз — 20 декабря 2005 г.), остался памятен благодаря прежде всего актерским работам. Театральные премии за свои работы получили Сергей Безруков и Денис Никифоров, тогда еще студент-второкурсник; запоминающиеся образы были созданы Евдокией Германовой, Ольгой Блок-Миримской, Михаилом Хомяковым, Павлом Ильиным, Марианной Шульц, Виталием Егоровым — всеми участниками, которые играли со дня премьеры или вводились в течение тех десяти лет, что спектакль продолжал идти с неизменным успехом.

НОЯБРЬ 2014 сб

› ШКОЛА ЖЕН

вс

› БРАК 2.0

вс

› БИЛОКСИ-БЛЮЗ

пн

› ЖЕНА

пн

› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ › ЧАЙКА

вт

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

вт

› ЖЕНА

ср

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

ср

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт

› СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

пт

› ВОЛКИ И ОВЦЫ

пт

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

сб

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ › КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

сб

› ЭММА

вс

› СЕСТРА НАДЕЖДА

вс

› БРАК 2.0

пн

› ШКОЛА ЖЕН

пн

› ШКОЛА ЖЕН

вт

› ТУПЕЙНЫЙ ХУДОЖНИК / ПРЕМЬЕРА › БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ЖЕНИТЬБА ФИГАРО

вт

› ЖЕНИТЬБА › ПОХОЖДЕНИЕ...

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА › БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ЖЕНИТЬБА ФИГАРО

ср

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

чт

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пт

› ЖЕНИТЬБА

пт

› ОТЦЫ И ДЕТИ

сб

› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА

сб

› ЛИЦЕДЕЙ › ДЬЯВОЛ

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ › ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ

ср

на сцене театрального центра «На Страстном»

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

вс

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на сцене МТЮЗа

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ДЕКАБРЬ 2014

пн

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт

› ЖЕНА

ср

› ОТЦЫ И ДЕТИ

ср

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

чт

› ЖЕНА

чт

› СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

пт

› БРАК 2.0

пт

› БИЛОКСИ-БЛЮЗ › ЧАЙКА

сб

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

сб

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вс

› ЖЕНИТЬБА

пн

› ПОХОЖДЕНИЕ...

пн

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА › ШКОЛА ЖЕН

ср

› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

вт

› ЭММА

чт

› ДЬЯВОЛ

ср

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

пт

› ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ

чт

› ЛИЦЕДЕЙ

сб

› СКОТНЫЙ ДВОР / ПРЕДПРЕМЬЕРНЫЙ ПОКАЗ

пт

› СЕСТРА НАДЕЖДА

вс

› СКОТНЫЙ ДВОР / ПРЕДПРЕМЬЕРНЫЙ ПОКАЗ

сб

› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА

пн

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ / ПРЕМЬЕРА

вс

› ТУПЕЙНЫЙ ХУДОЖНИК

вт

› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ

пн

› ВОЛКИ И ОВЦЫ

ср

› ШКОЛА ЖЕН (начало в 18:00)

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на сцене театрального центра «На Страстном»

на сцене РАМТа

на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова