Театральный подвал № 58 (апрель 2015 г.) by Театральный подвал

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ № 58

апрель 2015

К 70-летию Победы

На страницах – война Премия Олега Табакова – 2015 К премьере

«Вий»: неотвратимое возмездие

ПОСЛЕДНИЕ ПРЕМЬЕРЫ

В номере

Три сестры Режиссер Александр Марин В ролях: Алена Лаптева, Аня Чиповская, Арина Автушенко, Игорь Петров, Яна Сексте и др. Ближайшие спектакли 01.04, 13.04, 23.04, 05.05, 24.05

Йеппе-с-горы Режиссер Глеб Черепанов В ролях: Сергей Беляев, Роза Хайруллина, Александр Воробьев, Виталий Егоров, Дмитрий Бродецкий и др. Ближайшие спектакли 10.04, 25.04, 10.05

4 Премия Олега Табакова — 2015 6 «Вий»: неотвратимое возмездие 9 «Случай с Полыниным» 13 Десять фактов об Александре Вампилове 15 На страницах — война. Часть третья 21 Александр Фисенко: «Для меня охота — возможность бывать в лесу»

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА МОСКВЫ

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ вахтенный журнал театра олега табакова № 58 (апрель 2015)

Главный редактор: Фил Резников Шеф-редактор: Александр Стульнев Корректор: Валерия Любимцева Дизайн и верстка: Феликс Васильев Электронный архив номеров: www.issuu.com/t-podval/ Электронный адрес редакции: reznikov@tabakov.ru

12+

В журнале использованы фотографии К. Бубенец, А. Булгакова, М. Гутермана, В. Дмитриева, Д. Дубинина, Д. Жулина, И. Захаркина, А. Иванишина, И. Калединой, Л. Керн, В. Луповского, Э. Макарян, В. Плотникова, А. Подошьяна, Е. Потанина, Ф. Резникова, В. Сенцова, В. Скокова, Е. Цветковой, О. Черноуса, Д. Шишкина, а также фотографии из личных архивов актеров труппы и сотрудников театра

ПОМРЕЖ FM

Сразу два спектакля репетируются в нашем театре: над «Мадонной Бенуа» по роману М. Глушко «Мадонна с пайковым хлебом» (о нем мы писали в № 57) работает Александр Марин; над «Вием» по мотивам повести Николая Гоголя — Василий Сигарев. Спектакли увидят свет, соответственно, в конце мая и в первой половине июня. Главную роль в «Мадонне Бенуа» репетирует студентка Театральной школы О. Табакова Юлиана Гребе; также в спектакле заняты А. Кузьмин, П. Шевандо, А. Лаптева, Е. Борзых и др. Главные роли в «Вие» репетируют Андрей Фомин, Яна Троянова и Дмитрий Бродецкий. на фото: Александр Марин

Еще один спектакль может увидеть свет до конца сезона. Это «Епифанские шлюзы» по одноименной повести Андрея Платонова, написанной в 1926 году. Режиссер постановки — Марина Брусникина. на фото: Марина Брусникина

Готовится к печати книга под рабочим названием «Табаков русской сцены», выпуск которой будет приурочен к 80-летию Олега Павловича. В ней о художественном руководителе двух столичных театров рассказывают его ученики, ближайшие соратники и друзья, актеры и режиссеры, работающие в «Табакерке» и МХТ. Выход книги запланирован на август 2015 года. на фото: Олег Табаков

ПОМРЕЖ FM

Премия Олега Табакова — 2015 20 марта в помещении театра на улице Чаплыгина Олег Табаков в двадцатый раз вручал свою именную премию. С весны 1995 года Олег Павлович награждает представителей творческих профессий, внесших, по его мнению, особый вклад в развитие современных искусства и культуры в последнее время. В этом году премии были удостоены двое его учеников — Андрей Смоляков и Алексей Серебряков. «За достижения в искусстве» — так назвал номинацию Олег Павлович.

Андрей Смоляков и Анна Гуляренко

Совсем недавно на экраны вышел фильм, в котором Серебряков сыграл главную роль, — «Левиафан». Картина вызвала широкий общественный резонанс в России и была номинирована на кинопремию «Оскар». Премии Олега Табакова был удостоен режиссер картины Андрей Звягинцев — «за любовь и доброе отношение к героям фильма “Левиафан”». Именной табаковской премии режиссер удостаивался и прежде.

Андрей Звягинцев

ПОМРЕЖ FM

Евгений Писарев

Художественный руководитель Театра им. А.С. Пушкина Евгений Писарев был награжден за спектакль-посвящение, приуроченный к 100-летию Камерного театра Александра Таирова. Режиссер Марина Брусникина была награждена за создание цикла «Мхатовские вечера. Круг чтения». Были отмечены Олегом Павловичем Александр Молочников и Николай Симонов, режиссер и художник спектакля МХТ «19.14», увидевшего свет в год столетия с начала Первой мировой войны. Анна Гуляренко, актриса «Гоголь-центра» и один из педагогов Театральной школы О. Табакова, была награждена за создание студенческого спектакля «Дети солнца» по одноименной пьесе Максима Горького. За меценатство и «бескорыстную заботу и поддержку творческой молодежи России» премии удостоился председатель совета директоров ОАО НК «РуссНефть» Михаил Гуцериев. Финал мероприятия был неожидан: на сцену поднялись Марина Зудина, Анатолий Смелянский и помощники Олега Павловича в МХТ Ольга Хенкина и Юрий Кравец, которые от имени Художественного театра преподнесли свою премию в честь недавней премьеры спектакля «Юбилей ювелира», в котором Табаков сыграл главную роль.

Лауреаты премии Олега Табакова

К ПРЕМЬЕРЕ

«Вий»: неотвратимое возмездие ТЕКСТ: ВЕНИАМИН ФОМИН В марте к работе над спектаклем «Вий» по одноименной повести Николая Васильевича Гоголя приступил драматург и кинорежиссер Василий Сигарев. Спектакль увидит свет в конце мая. А пока мы напомним нашим читателям об этой повести русского классика, расскажем о том, кто такой Вий, и чем отличается пьеса Сигарева от повести, по которой она написана.

«Вий» Николая Гоголя

Впервые повесть Николая Гоголя «Вий» увидела свет в 1835 году в сборнике «Миргород», являвшемся продолжением сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки». Состоящий из четырех повестей, «Миргород» включает в себя «Старосветских помещиков», «Тараса Бульбу», «Вия» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Произведения этого сборника основаны на украинском фольклоре и имеют много общего между собой. Тем не менее фантастический «Вий» разительно отличается от трех других повестей сборника, в котором находится место и для истории, и для сатиры, и для драмы.

«Вий», по словам И. Золотусского, «кажется, удаленный и от истории, и от настоящей жизни, поднимающий из бездны сознания самые темные силы его, черной вспышкой духовного разрывающий сам дух, тоже вписывается в… сюжет размышлений Гоголя о судьбе человеческой, о бытии человека в себе и вне себя, сгорающем в минуту или протягивающемся в вечность. Мысль его колеблется, ищет выхода и умиротворения, союза двух стихий, которые как бы разрывают, раздирают человека, в то время как он вышел из гармонии и должен возвратиться в нее». Сюжет повести легко пересказать языком нехудожественной прозы. Трое студентов-бурсаков отправились на каникулы, покинув свою альма-матер, чтобы заняться репетиторством. Заплутав в ночи, они попадают на отдаленный хутор, и один из них, Хома Брут, получает для сна место в хлеву. Старуха, неохотно приютившая странников, оказывается ведьмой: она приходит в хлев, седлает Хому и скачет у того на спине по полям и буеракам. Чтобы справиться с чертовщиной, Хома читал молитвы, а затем вдруг «схватил лежавшее на дороге полено и начал им со всех сил колотить старуху». Изнемогшая и побитая, старуха упала на землю и обратилась красивой панночкой… Потрясенный Хома возвращается в Киев, где хочет в одиночестве провести все каникулы. Однако запланированное затворничество прерывается приказом ректора отправиться к некоему богатому сотнику, чтобы читать молитвы над его умирающей дочерью. Едва Хома прибывает к сотнику, как девушка умирает, и Хома, видя ее мертвую, узнает в ней ту самую ведьму, что каталась на нем в ночи. Если происходившее до сих пор кажется фантастическим, то дальше «Вий» становится «страшной историей, от которой мурашки по коже» (слова Владимира Набокова). Три ночи Хома должен читать молитвы над усопшей, и в первую же из них труп встает из гроба и ищет Хому в церкви. Тот чертит вокруг себя круг, который должен уберечь его от нечистой силы. Во вторую ночь гроб с панночкой летает под сводами церкви, а сама она безуспешно пытается прорваться сквозь круг к Хоме. После этой ночи он выходит из церкви седым. В третью же ночь панночка требует от нечисти, понабившей-

К ПРЕМЬЕРЕ ся в церковь, привести Вия, гнома с железным лицом и веками до земли. Взгляд Вия, как и взгляды других мифических существ, таких, как Медуза-Горгона или Василиск, убивает. Хома, поглядевший в глаза Вию, умирает. Очевидно, что основным мотивом «Вия» служит мотив мести ведьмы-панночки как воплощения «угнетенных» сил падшей природы, о чем говорится в комментариях к девятитомному собранию сочинений Гоголя, изданному в 1994 году издательством «Русская книга». Не менее интересна трактовка произведения, предпринятая Константином Мочульским, который заметил, что «до самой смерти Гоголь не знал любви, этого, по его словам, “первого блага в свете”. Это — факт громадной важности, объясняющий многие особенности характера и творчества писателя». Отрицая возможные домыслы о сексуальной жизни Гоголя, критик обращает внимание на то, что писатель «испытывал ужас перед любовью, предчувствуя ее страшную разрушительную силу над своей душой; натура его была так чувственна, что «это пламя превратило бы его в прах в одно мгновение»». На примере «Вия» Мочульский предлагает проследить, как очень личное и интимное переживание Гоголя превращалось в художественные образы. Основной истории, истории Хомы Брута, предпосылается рассказ о псаре Миките, влюбившемся в панночку и сгоревшем от своей любви. Рассказ о нем заканчивается словами: «Когда раз пришли на конюшню, то вместо него лежала только куча золы да пустое ведро: сгорел совсем, сгорел сам собою». Едва ли в письме к одному из знакомых Гоголь понимал свои слова буквально: «превратиться в прах» — было для него метафорой гибели; в повести метафора обрастает плотью и делается реальным пожаром: «сгорел сам собою». «Чувственные ощущения Хомы, — продолжает Мочульский, — несомненно, отражают в какой то степени любовное “пламя” автора. “Вий” — самое эротическое из всех произведений Гоголя. И псарь Микита, и Хома околдованы «чарой», они горят темным, гибельным огнем сладострастия. То, что они испытывают, не любовь, а дьявольское наваждение похоти. Хома не только не любит панночки — он ненавидит и боится ее. Чувства, описанные в этой повести, роковые, бесчеловечные, стихийные. Они слепы, как сам «Вий»; у них, как и у него, лица железные. Понятен ужас Гоголя перед этим адским пламенем, оправдан его аскетизм».

Мы можем говорить о том, что центральной темой «Вия» (наряду с темой мести) является красота и страх перед ней, страх перед последствиями, которыми чревато преклонение перед красотой, какого бы происхождения она ни была — земного или дьявольского. Кроме того, мы имеем дело и с опасениями, что любовь может быть подменена обыкновенным вожделением. Недаром Хома «чувствовал какое-то томительное, неприятное и вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу». Но там что? ветер или музыка? звенит, звенит и вьется и подступает и вонзается в душу какой-то нестерпимой трелию… Он чувствовал бесовски-сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-то томительно-страшное наслаждение.

Кадр из фильма «Вий» режиссеров Г. Кропачева и К. Ершова (1967)

Кто такой Вий К заглавию своей повести Гоголь делает следующее примечание: «Вий есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал». Вий — существо из восточнославянской мифологии, персонаж из преисподней, чей взгляд убивает. Глаза Вия обычно прикрыты огромными веками, которые он не может поднять без посторон-

К ПРЕМЬЕРЕ ней помощи. В русских и белорусских сказках веки Вию поднимали вилами его помощники (например, в сказке «Иван Быкович»). В сказках Вий взглядом не только убивал, но и разрушал, испепеляя, деревни и города. Гоголь создает своего Вия на основе украинской традиции, в которой мотив страшного взгляда связан со святым Касьяном и шелудивым Буняком, половецким ханом. Святой Касьян в одном из полтавских поверий поднимает ресницы 29 февраля — и «на что он тогда взглянет, все погибает». Предводитель орды Буняк (из неустановленной летописи) уничтожает город силой своего взгляда. Впрочем, однозначно все это утверждать нельзя. Так, в 1998 году в журнале Studia Mythologica Slavica была опубликована статья Елены Левкиевской «К вопросу об одной мистификации, или Гоголевский Вий при свете украинской мифологии», которую можно найти в Интернете и к которой мы отсылаем наших читателей, желающих лучше разобраться в вопросе. Статья, между тем, начинается с сообщения о том, что поиски Вия в народной культуре ведутся с конца XIX века, а сам мифологический персонаж с таким именем и с такими признаками в украинской мифологической системе не обнаружен. Гоголь описывает Вия как приземистого, дюжего, косолапого человека. «Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное». Появлению Вия предшествует волчий вой.

«Вий» Василия Сигарева Василий Сигарев осмысливает гоголевское произведение посвоему, свободно перерабатывает сюжет, словно бы стараясь приблизить его к сегодняшнему дню, к настоящему, взгляд на которое раскрывается в его пьесах и двух кинофильмах — «Волчок»

и «Жить». Две главные темы, развиваемые Сигаревым в «Вие», как будто не соответствуют друг другу. Одна из них — тема неотвратимого возмездия, другая — тема возможного избегания наказания за совершенное преступление, которая как никогда (как это ни грустно) актуальна в наши дни. Действие сигаревской пьесы начинается с момента, когда Хома уже вернулся в Киев после злополучной ночной встречи с панночкой. Злополучной, однако, она оказывается не для него, но для панночки. Уже в самом финале пьесы со слов Тиберия Горобца, одного из трех участников преступления, мы узнаем, что Хома и его товарищи, «будучи хмельные от горелки», совершили насилие над той самой панночкой, к одру которой Хому и призывают читать молитвы. Но, едва Хома добирается до места, девушка умирает. Далее следуют три ночи, проведенные Хомой у гроба, из которого в каждую из них встает труп, жаждущий отмщения. Сигарев значительно расширяет сцены ночного бдения Хомы в церкви, где и разворачивается почти половина действия пьесы. Картины, написанные Сигаревым, по внушаемому ужасу не уступают гоголевским. Сам Вий как существо ни в чем не походит на гоголевского персонажа. Когда панночка посылает за ним, в церкви появляется старуха «с обычным младенцем на руках», который спит, а из уст его исходит молочный пар. Этот «неканонический» Вий в образе младенца одновременно является напоминанием о совершенном тяжком преступлении и служит символом неотвратимого возмездия за содеянное (Хома, как и у Гоголя, гибнет; гибнет, утопнув, и другой участник преступления; лишь Горобец, прощенный ректором, лицом духовным, избегает наказания). Не случайно поэтому Сигарев ставит эпиграфом выписку из словаря-справочника «Славянская мифология», в которой сообщается, что «Вий считался одним из главных служителей Чернобога. Его полагали судьей над мертвыми. Славяне никогда не могли примириться с тем, что те, кто жили беззаконно, не по совести — не наказаны. Славяне полагали, что место казни беззаконников внутри земли. Вий также связан с сезонной смертью природы во время зимы».

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

«Случай с Полыниным» ТЕКСТ: ЕКАТЕРИНА СТРИЖКОВА Все ближе 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. Эту тему мы не можем обойти стороной и в нашей постоянной рубрике, рассказывающей о киноролях Олега Табакова. В этом номере речь пойдет о картине «Случай с Полыниным», действие которой разворачивается во время войны. Великая Отечественная война пришла на Кольский Север в ночь на 22 июня 1941 года, когда фашистская авиация совершила свои первые налеты на полуостров. Уже через неделю в небе и на суше Заполярья велись активные боевые действия. Главные авиаудары наносились по Мурманску и уступали по числу и плотности лишь авиаударам по Сталинграду. Агрессора привлекали стратегически важные объекты: незамерзающий порт, базы Северного флота, полуостров Рыбачий, Кировская железная дорога — и, конечно же, природные богатства Кольской земли, особенно месторождения никеля, важного для военной промышленности. Однако сверхамбициозным планам фашистского командования не суждено было осуществиться: к осени 1941 года намеченный противником блицкриг сорвала 14-я армия под прикрытием кораблей Северного флота благодаря, в частности, беспримерному мужеству его подразделения морской пехоты. В результате тяжелых боев враг был остановлен в 20-30 километрах от границы. Но на этом все только начиналось — линия Карельского фронта по реке Западная Лица проходила вплоть до октября 1944 года. Массированным бомбардировкам фашистской авиации, сотнями и тысячами сбрасывавшей бомбы на Мурманск, противостояли летчики-истребители. Осенью 1941 года на помощь советским авиаторам прибыли британские, увеличив количественный состав истребительной авиации Северного флота почти вдвое. Именно этот временной отрезок — осень–зима 1941 года — был описан Константином Симоновым в повести «Случай с Полыниным». Богатейшая биография военного корреспондента Симонова началась в 1939 году, когда двадцатичетырехлетний аспирант ИФЛИ был на-

правлен в Халхин-Гол. После Монголии Константин Симонов в институт уже не вернулся, а начал самостоятельный путь поэта, писателя и драматурга. В 1941 году он написал свою знаменитую пьесу «Парень из нашего города». С началом Великой Отечественной войны Симонов был призван в армию в качестве военного корреспондента, работал в газете «Боевое знамя». Симонов побывал на всех фронтах, прошел по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боев за Берлин. Начав с воинского звания интенданта второго ранга, уже после войны получил заслуженное звание полковника. Большая часть военных корреспонденций Симонова публиковалась в «Красной звезде». Лучшее стихотворение Симонова — «Жди меня», ставшее знаменем, гимном надежды для разлученных войной сердец, было написано им буквально за один присест в августе 1941 года на даче Льва Кассиля в Переделкино. «Жди меня» явилось своего рода предсказанием: война будет продолжительной и жестокой, но человек окажется сильнее ее, если он любит и верит. Писатель поначалу не собирался публиковать свое стихотворение, считая его очень личным, но когда один из его близких друзей признался, что «Жди меня» — его главное лекарство от тоски по жене, сдался и запустил его в печать. «Жди меня» было посвящено любимой женщине поэта, его будущей жене, актрисе Валентине Серовой, одной из самых популярных актрис начала тридцатых — сороковых годов ХХ века. Валентина Серова играла в Театре рабочей молодежи (ТРаМ) — будущем Ленкоме. Мария Симонова, дочь Валентины Серовой, вспоминает: «Лучшей маминой театральной ролью к 1940 году была роль Павлы в пьесе Горького “Зыковы”. И вот в какой-то момент она стала чувствовать, что на нее слишком пристально смотрит человек, всегда сидящий с цветами в первом ряду. Это был тогда уже известный литератор Константин Симонов. Их знакомство он позднее описал в сценарии фильма “Случай с Полыниным”…» Тема войны и любви не оставляла Симонова спустя десятилетия после Победы. Повесть «Случай с Полыниным» вышла в жур-

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

Кадры из фильма «Случай с Полыниным» (1970)

нале «Знамя» в 1969-м. В образе молодой актрисы Галины Прокофьевой угадывались черты Валентины Серовой, а в образе военного летчика Николая Полынина — черты самого Константина Симонова. Эпицентром повести оказалась любовь, вспыхнувшая между героями посреди огня войны. Молодой, но уже известный режиссер «Мосфильма» Алексей Сахаров, экранизировавший произведения модных в шестидесятые годы писателей Чингиза Айтматова («Перевал») и Юрия Нагибина («Чистые пруды»), предложил Симонову создать на основе его повести сценарий. Позже Алексей Сахаров признался: «Это тот случай в режиссерской практике, когда мысли автора повести и мои совпали в главном. Фильм рассказывает о любви, которая нам кажется не только радостью, но и величайшим испытанием человеческого характера. И Симонов, и я одинаково смотрим на любовь. Поэтому меня и заинтересовала повесть… Мы настаиваем на вечном, высоком понимании любви». Константин Симонов и Алексей Сахаров написали сценарий в считаные месяцы. Помимо потрясающих исполнителей главных ролей — Анастасии Вертинской (Галя Прокофьева), Олега Ефремова (Николай Полынин) и Олега Табакова (Виктор Балакирев), режиссер собрал в фильме целое созвездие великолепных артистов: Георгия Буркова, Беллу Манякину, Александра Ханова, Льва Дурова, Александра Пороховщикова, Владимира Кашпура, Михаила Глузско-

го. Блистательная Нонна Мордюкова, так объемно и глубоко сыгравшая роль Галиной соседки Дуси Кузьмичевой, рассказывая о Сахарове, написала: «…Медлительный, вежливый и очень талантливый. Я у него снималась в фильме “Случай с Полыниным” — именины души! Знает и свою профессию, и жизнь, и людей». Значительную часть эпизодов картины было решено снимать в Подмосковье и в мосфильмоских павильонах. Но некоторые сцены требовали настоящего арктического холода. В октябре 1970 года съемочная группа фильма выехала на съемки в Мурманск. Ради нескольких натурных эпизодов на Кольском полуострове из Москвы было привезено десять платформ различного оборудования и снаряжения. Во время уличных съемок операторам приходилось нелегко: рядом с развалинами разрушенного бомбежкой дома возвышались новенькие мурманские девятиэтажки, вдали виднелось колесо обозрения — объекты, которые ни в коем случае не должны были попадать в кадр. Но самой большой проблемой для съемочной группы оказался снег, не спешивший выпадать именно той осенью. Так и не дождавшимся кинематографистам для сцены выписки Полынина из госпиталя пришлось применить снегозаменители — длинное белое полотно, мел и даже нафталин. Но лучше всего подошла пена из пожарного шланга. Сначала ее пустили в качестве эксперимента, и оказалось, что пена расплывается по площадке белой, пышной

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ массой. Когда все «снежные» проблемы были решены, в Мурманске выпал настоящий снег. Впрочем, все трудности съемочного процесса компенсировал теплый прием, оказанный кинематографистам мурманчанами. Люди с удовольствием принимали участие в массовке — вовсе не из-за гонорара, а из уважения к пережитому военному времени — и добровольно консультировали москвичей на предмет исторической достоверности. Один из свидетелей реальных событий сделал существенную подсказку: в окнах домов, попадавших в кадр, не должно было быть стекол — непрерывные бомбежки уничтожали их подчистую… Действие картины начинается далеко от Кольского полуострова — где-то в пригороде Москвы, на железнодорожной станции. Что может быть более контрастным: загружающийся эшелон, ровный строй пехоты в полном походном снаряжении и худенькая женщина неземной красоты в светлой шелковой кофточке? Монохромная кинопленка только усиливает эффект: кажется, что легкая белая бабочка вплотную подлетела к закопченному и смертельно опасному для нее стеклу. Из Москвы в Мурманск, на Карельский фронт, направляется фронтовая актерская бригада. Артистам предстоит выступать и по дороге, и за тысячи километров от столицы, поднимая боевой дух защитников родины. Красавица Галя прощается с энергичным режиссером Балакиревым, бойко командующим погрузкой театральных ящиков и тюков. Когда женщина задает ему вопрос, не собирается ли он ехать на фронт, хорошо одетый молодой человек уклончиво отвечает: «Успею еще!» И вот уже Галя в строгом черном платье, стоя на крыше кабины грузовика, читает строки стихотворения Симонова: Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком, Где ты, в люльке качаясь, плыл… Если ты фашисту с ружьем Не желаешь навек отдать Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что Родиной мы зовем, — Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь.

О. Табаков на съемках «Случая с Полыниным» И пока его не убил, Ты молчи о своей любви, Край, где рос ты, и дом, где жил, Своей Родиной не зови… Ее чтение прерывает ближний взрыв и взвившийся столб земли. По мере движения по дорогам войны участники фронтовой бригады разительно меняются: довоенные шляпки и легкомысленные шарфики вытесняются форменными пилотками и гимнастерками, а потом и овчинными тулупами. Прекрасные женские лица омрачаются застывшим в глазах вопросом: когда же это все закончится? Сахаров практически незаметно вмонтировал в свою картину черно-белые кадры кинохроники, запечатлевшей разрушенные войной пейзажи. Когда актерская бригада добирается до Карельского фронта, в жизни Гали появляется Полынин. Следует отметить, что главные герои фильма и внешне, и внутренне отличаются от людей, описанных в повести. Галя в исполнении Анастасии Вертинской оказалась намного моложе, а Полынин Олега Ефремова — напротив, гораздо старше. Но принципиально эти обстоятельства на идею картины не повлияли. На вопрос журналистов, что в его герое самое важное, Ефремов ответил: «Чистота. К сожалению, я в действительности старше Полынина. Все эти мысли и желания приходят с возрас-

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ том. Я вот только сейчас убеждаюсь, что чистота человека — свидетельство его силы и какой-то нерастраченности. И вижу в этом большой смысл». Любовь накрывает Галю и Полынина, как ураган. Летчикистребитель Северного фронта полковник Полынин, успевший повоевать в небе Испании и на Халхин-Голе, получивший звание Героя Советского Союза, на земле прослыл убежденным холостяком. Но нежная, хрупкая актриса, нежданно-негаданно появившаяся перед ним посреди холода и страха, в одно мгновение растопила сердце воина. Сидя за большим столом, где собрались советские и британские летчики, Галя поет только для Полынина (потрясающую военную песню «Фляга» авторства Ю.Левитина и К.Симонова записала певица Е. Камбурова). В фильме почти нет «сладкого плена порывистых объятий». Все самые важные объяснения передаются в письмах. Буря эмоций заключена во взглядах: когда герои в отчаянии или когда Галя и Полынин смотрят друг на друга сияющими от любви глазами. Полынин делает актрисе предложение, и она соглашается. Они не подозревают, что видят друг друга в последний раз, хотя спустя время оба оказываются в опустевшей Москве. Галя возвращается в свою крошечную комнатку в неотапливаемой коммуналке, Полынин защищает московское небо. Кажется, стоит лишь протянуть руку и вовремя открыть дверь, но… Разрушить отношения влюбленных суждено Виктору (Витеньке, как иронично называет его в повести Симонов) Балакиреву, тому самому энергичному молодому режиссеру, который так никогда и не отправится на фронт… Солгав Гале, Балакирев одной-единственной фразой разрушает ее надежду на и без того призрачное счастье. Галя сама отказывается от встречи с Полыниным, провожая его машину полными слез глазами.

На момент съемок фильма «Случай с Полыниным» Олегу Табакову исполнилось тридцать пять лет. Его Балакирев строен, отличается мальчишеской легкостью движений и порой очень юными голосовыми обертонами. При этом герой Табакова вполне зрелый циник, тщательно прячущий свой цинизм под лицемерно-дружелюбными репликами. Он превосходно понимает, что все его ровесники давно на фронте, что Галя не любит и даже презирает его, что он ее откровенно обманывает и что за всей его бурной деятельностью стоит желание скрыть истинное положение вещей, убежать от возможных угрызений совести. Он никому не устраивает скандалов, хотя по лицу и по «честным» глазам Балакирева видно, какая жестокая внутренняя борьба в нем происходит, как быстро он принимает нужное тактическое решение. Табаков создал откровенно отрицательный, но очень узнаваемый человеческий образ, подарив ему свое внешнее благообразие. Однако благодаря его актерскому мастерству бесконечное обаяние Табакова-человека в роли Витеньки Балакирева вдруг куда-то исчезает. Артист с невероятной, безжалостной точностью выводит на свет мелкую и трусливую сущность своего героя. Табаков будто бы напоминает нам с экрана: нет ничего тайного или невидимого для внимательного глаза писателя, режиссера, артиста. Они обязательно покажут нам зеркальное отражение наших же достоинств и наших же недостатков… Финал картины остается открытым. Но последние секунды фильма, когда Полынин взмывает в небо на истребителе, а Галя вновь едет на фронт в кузове грузовика, подают нам надежду, что, может быть, когда-нибудь эти люди все-таки встретятся, потому что их любовь окажется сильнее любой лжи, смерти и войны…

ДЕСЯТЬ ФАКТОВ

Десять фактов об Александре Вампилове Александр Вампилов (1937–1972) прожил короткую жизнь. Автор нескольких замечательных пьес, он не сумел сполна насладиться успехом спектаклей, поставленных по ним, увидеть фильмы, снятые по ним и полюбившиеся кинозрителю. Настоящий материал призван рассказать хоть что-нибудь о жизни и судьбе талантливого драматурга, тем более что знают о них далеко не все…

талант проявился в нем еще в школе — мальчик самостоятельно выучился играть на гитаре, мандолине и домбре.

В 1960 году Вампилов закончил филологический факультет Иркутского университета, а в 1967-м — Высшие литературные курсы Союза писателей СССР.

О. Даль в телефильме «Отпуск в сентябре» (1979)

По национальности Александр Вампилов был бурятом. Фамилия Вампилов тибетского происхождения. Прапрадеда драматурга звали Вампил, что значит «умножающий могущество». Русское имя отца драматурга — Валентин Никитович, а бурятское — Бадма Будихалович.

В 1964 году Вампилов написал свою первую большую пьесу — «Прощание в июне». Ни один из центральных театров страны ею не заинтересовался. За постановку взялись в Клайпедском драматическом театре. Ее успех открыл для Вампилова двери в другие театры СССР, однако столичные театры оставались глухи к таланту драматурга до самой его смерти.

Отца Вампилова арестовали через несколько месяцев после рождения сына по доносу одного из коллег. Обвиненный в панмонголизме (движение за воссоединение Бурятии, Монголии и двух национальных округов), он был расстрелян 9 марта 1938 года.

Написанная в 1965 году пьеса «Старший сын первоначально называлась «Предместье», а «Прошлым летом в Чулимске» — «Валентина». Последнее название пришлось изменить в связи с

Александр рос самым обычным ребенком, и его родные долгое время не замечали в нем никаких талантов. Между тем первый

После успеха в Клайпеде Вампилов дал интервью газете «Советская Клайпеда». Оно оказалось единственным в его жизни.

ДЕСЯТЬ ФАКТОВ успехом пьесы М. Рощина «Валентин и Валентина». Кстати говоря, был и промежуточный вариант заглавия — «Лето красное — июнь, июль, август…»

17 августа 1972 года, за два дня до 35-летия, Вампилов с двумя друзьями отправился отдохнуть на озеро Байкал. Лодка, в которой они плыли, зацепилась за топляк и перевернулась. Пока друзья звали на помощь, Вампилов решил добраться до берега вплавь. Едва он коснулся ногами земли, как упал замертво — не выдержало сердце.

Как это ни печально, но слава к Вампилову пришла только после смерти: его пьесы стали ставить (один только «Старший сын» шел одновременно в 44 театрах), а книги печатать (при жизни увидело свет только одно издание).

Александр Вампилов говорил: «Писать надо о том, от чего не спится по ночам».

Сцена из спектакля «Старший сын» (2008) Театра Олега Табакова

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

На страницах — война часть третья

РУБРИКУ ВЕДУТ АЛЕНА БОНДАРЕВА И ФИЛ РЕЗНИКОВ В специальной рубрике, посвященной 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, мы продолжаем рассказывать о книгах, которые легли в основу знаменитых кинофильмов о войне. В настоящем номере мы рассказываем о повестях, по которым свои ленты сняли Андрей Тарковский и Лариса Шепитько.

«Иван» І Владимир Богомолов «Иваново детство» Андрея Тарковского — один из самых пугающих фильмов о войне. При том, что в кадре нет ни отдельных перестрелок, ни крупных батальных сцен. Конечно, для достоверности гремят взрывы, вспыхивают и с шипением гаснут сигнальные ракеты, порой даже слышно, как строчит пулемет. Но в остальном хаос войны показан достаточно условно… Однажды и как бы случайно камера выхватывает двух повешенных, в это время Холин (Валентин Зубков) торопливым шепотом поясняет маленькому Ивану (Николай Бурляев), что это фашисты раздели и выставили наших разведчиков в назидание. А до того в темном окопе мы видели землистый профиль мертвого Катасонова, чуть раньше, на пожарище, встречали чокнутого старика с петухом на веревочке. И маленький Ваня играл в войнушку (пожалуй, самый жуткий в своей абсурдности момент). Была еще лошадь, жующая яблоки. Хотя кажется — что тут такого? Милое незлобивое животное подбирает рассыпавшиеся плоды. Но мысль о том, что эти яблоки — дети войны, а равнодушная лошадь — смерть, безостановочно мучает зрителя. Однако подобное — только подготовка к финальной сцене. Вот-вот Гальцев (Евгений Жариков) окажется в

капитулировавшем Берлине и рванет на себя дверь пыточной, а мы с оторопью увидим, как катится по полу знакомая детская голова. И без того тягостное впечатление в который раз усугубят сны — навязчивые параллельные сцены, символизирующие несбывшееся, а потому неуловимо истаявшее детство… Стоит ли говорить о том, что для достижения такого парализующего эффекта Тарковский спокойно препарировал и вывернул наизнанку повесть Владимира Богомолова «Иван». Хотя нужно отдать режиссеру и должное — некоторые диалоги в киноленту он перенес дословно. Автор якобы еще в начале работы доверился съемочной группе и смиренно заявил, что понимает: в итоге должно получиться совсем другое произведение. К тому же неудачный киноопыт у Богомолова уже был. Изначально за картину взялся молодой режиссер Эдуард Абалов, но с задачей он не справился. Да и по сценарию драматурга Михаила Папавы мальчик в конце фильма не умирал, а оказывался в оккупированном Майданеке, который потом освобождали красноармейцы. В общем, могла получиться достаточно унылая проходная работа с очевидным названием «Вторая жизнь». Но согласно приказу директора «Мосфильма» съемки приостановили и стали искать нового режиссера. Михаил Ромм рекомендовал автора дипломной короткометражки «Каток и скрипка». Прочитав повесть Богомолова, Тарковский сразу сказал, что будет снимать. Но под другим названием — «Иваново детство». («Я просто влюблен в эту тему. Мне было столько же лет, когда началась война. Это ситуация моего поколения».) И сыграет он на контрасте сна и действительности. Разумеется, подобный подход потребовал полной переработки сценария, участвовать в которой Тарковский пригласил своего друга Андрона Кончаловского. Кстати, Кончаловский-актер тоже появляется в фильме. Помните: нелепый очкарик, пилотка пирожком, во время движения артчастей, в лесу, пристает к военфельдшеру с докучливым вопросом, не Маша ли она, а та что-то мычит в ответ?..

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

Кадры из кинофильма А. Тарковского «Иваново детство» (1962)

Кстати, именно образ Маши, ставший символом трогательной неприспособленности не только к войне, но и к жизни как таковой, получился абсолютно противоположным задумке Богомолова. В книге военфельдшер — «статная, лет двадцати, красивая блондинка с ярко-голубыми глазами», а Валентина Малявина — невысокая брюнетка, не серая мышка, но и не супермодель, у нее обычное, симпатичное лицо. Но главное отличие фильма в другом. В повести молодой лейтенант Гальцев от начала и до конца рассказывает историю Ивана, двенадцатилетнего разведчика, мстящего немцам за смерть отцапограничника и сестренки. Подробно же описывается лишь одна операция, когда мальчика в одежде побирушки ночью на лодке забрасывают в тыл противника. Да и внимание акцентируется на самоотверженности и отваге маленького героя, в холодную осеннюю ночь уходящего на ту сторону… Тарковский же полностью сосредотачивается на Иване, его болезненных переживаниях и сломленной психике, поэтому и образ Гальцева опосредован. С этой повестью, как и с кино, вышла странная история. Публикация принесла славу писателю, экранизация — режиссеру. В случае Тарковского говорили о потрясающей символике, четкости перспективы, красоте и выверенности планов. А вот с Богомоловым получилось намного запутаннее. Конечно, когда в 1957 году повесть вышла в «Знамени», были известные споры и об окопной прав-

де, и о повествовании очевидца. Все-таки писал фронтовик, разведчик, скостивший себе два года и ушедший на войну в 15 лет. Еще и не оставивший службу после Победы, а, наоборот, с усердием участвовавший в различных секретных операциях и потому побывавший в «десятках областей России, Украины и Белоруссии, в Прибалтике, Польше, Германии и Маньчжурии». Почти во всех интервью Богомолов рассказывал о том, как рукопись «Ивана» умоляли отдать в катаевскую «Юность», и приводил восхищенные слова самого мастера о том, будто его творчество по сравнению с богомоловским — лишь «социалистический сюсюк». Но писатель своего слова не нарушил и отдал материал, как изначально и договаривались, в «Знамя». После публикации в редакцию пришла куча восторженных отзывов, повесть выдержала множество переизданий, растянувшихся на десятилетия, была переведена на несколько языков. И все бы ничего, если бы в начале двухтысячных не разразился грандиозный литературный скандал. Однажды журналистка Ольга Кучкина сделала интервью с Владимиром Богомоловым (1924–2003), но публиковать текст он почему-то запретил. Поэтому большой очерк по мотивам бесед в «Комсомольской правде» напечатали только через несколько лет, после смерти писателя. И понеслось. Во-первых, выяснилось, что никакого Владимира Осиповича Богомолова не существовало, но был Владимир Иосифович Вой-

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА тинский (Богомолец — якобы девичья фамилия матери-украинки). Во-вторых, в редакцию «Комсомольской правды» пришло письмо от художницы Наталии Холодовской, сообщавшей, что мать Войтинского вовсе не украинка, а еврейка, дочь адвоката из Вильно по фамилии Тобиас (а Богомолец она стала после первого замужества). Отец Владимира Иосиф Войтинский — профессор математики — в официальном браке с ней не состоял, хотя от ребенка никогда не отказывался. Войтинский был репрессирован в 1937 году, из-за чего у юного Володи случился серьезный нервный срыв и он лежал в психиатрической лечебнице. Чуть позже в этой истории появился писатель-фронтовик Леонид Рабичев, утверждавший, будто Богомолов большой фантазер. Именно с его подачи дело Войтинского вызвало серьезный резонанс. Подумаешь, взял псевдоним, скрыл свою национальность! Для того времени это почти что норма… Однако Рабичев рассказал следующее: «С июня по сентябрь 1948 года я жил у себя на даче, а Володя жил у меня в квартире. В 1949 году он начал писать повесть “Иван” и все время расспрашивал меня про войну, а я ему рассказывал. Так что в его произведениях моя война. Особенно в “Августе сорок четвертого”. Там мой путь, путь моей армии. Я отдал ему для работы свыше ста моих личных писем, которые позже он мне вернул. Это уж потом он проехал по моему маршруту: Смоленск — Минск и так далее, чтобы все увидеть своими глазами. В чем его сила — в точности и систематике. Он много работал в архивах. Когда я пришел однажды к нему в гости, то был поражен: во всю стену от пола до потолка располагалась картотека на каждый день войны». Но, опять же, заимствование чужого материала — не самый страшный грех… Переработал, дополнил, присочинил — так поступают почти все писатели. Смущает другое. Рабичев уверял: Богомолов свою военную биографию полностью придумал. И в разведке никогда не служил… Тут-то Кучкину и засыпали обвинениями в поклепе, марании великого имени и прочем. В ответ она сделала несколько запросов в архивы и привела документы, свидетельствовавшие о том, что ни в одном из упомянутых полков Богомолов-Войтинский не значился; ни разведка, ни тем более контрразведка о таком сотруднике не имеет ни малейшего понятия. Известно только одно: до конца 1942 года Войтинский с матерью находился в эвакуации в Татарской АССР, откуда он неожиданно исчез и до конца войны не объявлялся. Родственники даже считали его погибшим. Но после 1945-го

он вернулся в добром здравии. Где был, чем занимался — неизвестно. Служил Богомолов в секретной службе, был партизаном или все это вымысел — также неведомо. На просьбы разъяснить туманные обстоятельства биографии родственники писателя промолчали, а ФСБ разглашать информацию о персональных данных отказалась. Поэтому тайна Богомолова, очевидно, пока останется неразгаданной. Впрочем, что бы в итоге ни выяснилось, книги его от этого хуже не станут. Алена Бондарева

«Сотников» І Василь Быков Отношение Василя Быкова к экранизациям собственных произведений было сложным: по большому счету, ему не нравилось, как перерабатывались и во что превращались его повести на киноэкране. Тем не менее в середине 70-х, когда свет увидели уже несколько картин по его произведениям и он не раз в них разочаровывался, он не стал отказывать режиссеру Ларисе Шепитько, обратившейся за разрешением поставить фильм по повести «Сотников» (1970). Быков позволил Шепитько делать все что угодно, предоставив полный карт-бланш и вместе с тем попросив не привлекать его к процессу создания картины. «Меня вся эта киношная кутерьма давно не привлекала, сыт был ею по горло и хотел только одного: чтобы меня оставили в покое», — признавался он позже. В покое автора «Сотникова» тем не менее не оставили: съемочной группе требовалась его поддержка в работе над сценарием. Долгое время Шепитько не могла получить разрешение на съемки по разным причинам, главной из которых было не самое лучшее и довольно неоднозначное отношение партийных чиновников к Быкову, несмотря на все его заслуги как писателя и на две его Государственные премии — БССР и СССР. А все дело в том, что в 1965 году «Новый мир» опубликовал быковскую повесть «Мертвым не больно»: во многом автобиографичную, правдивую, тяжелую, страшную. В ней, в частности, Быков вывел образ смершевца по фамилии Сахно. То, к каким органам относился Сахно, в повести не упоминалось,

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

Кадры из кинофильма Л. Шепитько «Восхождение» (1976). В. Гостюхин в роли Рыбака, Б. Плотников в роли Сотникова однако все прекрасно поняли, что Быков имеет в виду. Реакция на повесть последовала незамедлительно: …Через несколько дней вышел очередной номер «Правды» с большой статьей В. Севрука… В этой статье констатировалась несомненная неудача писателя, защищалась честь Советской Армии, победительницы фашизма, давались установки, как надо писать о войне… Вслед за статьей в «Правде», как по команде, посыпались резко критические, часто оскорбительные статьи с политическим подтекстом во всех остальных центральных газетах. Обвинения с каждым разом звучали все более грозно… Ветераны в своих письмах в редакции, как всегда, жаловались на умаление их роли в разгроме немецких захватчиков. Очень скоро к обвинительному хору московских газет подключилась белорусская печать… Провинциальные газеты, которые не могли оперативно организовать собственные статьи против «идеологической диверсии» Быкова, перепечатывали статьи центральных. В том числе моя родная «Гродненская правда». Интересно, что автора били общими словами — за все что угодно. За клевету, за принижение, умаление, искажение. Но нигде ни слова не было сказано о СМЕРШе, об НКВД или КГБ. Как будто написанное в повести не имело никакого отношения к этим «органам». Я читал и не мог уразуметь: это нарочно или не понимают?

Повесть «Мертвым не больно» в следующий раз была напечатана только в перестроечные времена — она как будто перестала су-

ществовать. Ее даже не включили в четырехтомное собрание сочинений Быкова, увидевшее свет в 1986 году. Тем не менее Ларисе Шепитько удалось добиться своего: фильм, названный «Восхождение» (режиссер, не скрывавшая своего стремления к «возвышенной религиозности», хотела назвать его «Вознесением»), был представлен зрителям в 1976 году. Он стал первым советским фильмом, удостоенным высшего приза Берлинского кинофестиваля — «Золотого медведя». Незадолго до смерти Быков назвал «Восхождение» лучшей из десяти экранизаций своих повестей. Несмотря на то что и повесть, и фильм, ставшие безусловной классикой советской литературы и кинематографа, сходятся между собой в плане сюжета, они имеют немало различий, прежде всего в том, что Шепитько, снимая «Восхождение», создавала притчу, что предопределило стилистические особенности языка повествования. Быков же, напротив, к форме притчи никогда не тяготел, оставаясь верным реалистической школе. Необычным же для знающих Быкова читателей было то, что писатель неожиданно обратился к партизанской теме. Это вызвало удивление и повлекло за собой вопросы, которые Быкову постоянно задавали во время читательских конференций, на страницах писем и в разговорах. Быков, в отличие от своего друга Алеся Адамовича, тоже классика белорусской литературы, к партизанскому движению

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА отношения не имел. Выпускник пехотного училища, Василь Быков был призван в Красную Армию в 1942 году и прошел войну до конца, закончив ее в звании старшего лейтенанта командиром взвода армейской артиллерии. Быков участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской наступательной операции в январе 1944-го был ранен в ногу и живот и некоторое время считался погибшим (мать Быкова даже получила «похоронку» на сына) — этот эпизод и лег в основу повести «Мертвым не больно». После госпиталя участвовал в Ясско-Кишиневской операции, в освобождении Румынии. Прошел по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии… Но партизаном никогда не был. Так вот, Василь Быков, когда его спрашивали о том, почему он выбрал партизанскую тему, говорил: «А разве эта повесть о партизанской войне?» И да, и нет. Не имея собственного опыта, Быков был знаком со многими партизанами, слышал множество историй и имел хорошее представление о партизанском движении в Белоруссии и о своеобразии партизанского быта. «Такого рода рассказов, воспоминаний в любом из уголков Белоруссии в избытке, и только ленивый или глухой может игнорировать их», — замечал писатель. Но если партизанская война — не главное в повести, то что же главное? Сам Быков говорил, что его главным образом интересовали два момента: «что такое человек перед сокрушающей силой бесчеловечных обстоятельств» и «на что он способен, когда возможности отстоять свою жизнь исчерпаны им до конца и предотвратить смерть невозможно». Изначальное название повести — «Ликвидация», — наиболее, на наш взгляд, для нее подходящее, было изменено по предложению Александра Твардовского, главного редактора «Нового мира», где «Сотникова» впервые опубликовали. Как раз в последние дни старого «Нового мира» («Сотников» был напечатан незадолго до трагического снятия Твардовского с поста главного редактора. — Ф. Р.) я приехал в Москву и узнал, что моя повесть идет в очередном номере. Следуя своему неизменному редакторскому принципу «не дразнить гусей», Твардовский дал повести название «Сотников». Это мне не очень понравилось. (Почему — Сотников? Ведь главных героев два! Рыбак и Сотников.) Но мне объяснили, что так лучше — назвать повесть по фамилии положительного героя. У Твардовского, мол, особые надежды на этот образ. Как, надо полагать, и у автора?

Эта цитата из книги воспоминаний Быкова «Долгая дорога домой» очень многое дает нам в плане понимания идеи повести. Действительно, в повести два главных героя — Сотников и Рыбак. И, как бы странно это ни звучало, Рыбак интересует автора не меньше, а может, даже больше Сотникова. Сотников, по признанию автора, — «по натуре вовсе не герой без страха и упрека, и если он честно умирает, то потому прежде всего, что его нравственная основа в данных обстоятельствах не позволяла ему поступить иначе, искать другой конец». Однако напомним фабулу повести. Двое партизан отправляются в ближайшую деревню за провизией для своего отряда. Найдя ее сожженной немцами, они идут дальше, не желая возвращаться с пустыми руками, и в итоге попадают в плен к немцам и их приспешникам полицаям. Допрос, учиненный следователем Портновым, человеком, тоже перешедшим на сторону врага, сеет в душе Рыбака раздор: ему предлагают сотрудничество, а оно, конечно же, сулит ему сохранение жизни. Пока еще не согласившись, Рыбак размышляет, как ему поступить. Непреклонный же Сотников, не сломленный пытками, твердо решил идти на смерть. Утром следующего дня, перед самой казнью, Рыбак заявляет о своем желании служить немцам и тем самым избегает повешения, к которому приговорены Сотников, деревенский староста и деревенская баба, в домах которых они побывали в ту самую злополучную ночь, когда искали провизию для отряда. Рыбак сам становится палачом своего товарища — именно он помогает Сотникову подняться на деревянный чурбан, установленный под петлей виселицы. Поводом для написания «Сотникова» послужил один случай, который долгие годы не выходил из головы писателя. В августе 1944-го, в самый разгар Ясско-Кишиневской операции, Быков проходил мимо пленных немецких и румынских солдат. Случайно его взгляд выхватил в толпе знакомое лицо — Быков почти сразу узнал своего бывшего сослуживца, считавшегося погибшим, награжденного посмертно высокой наградой, ставившегося в пример всем новобранцам. На рукаве пленника «поблескивали три знакомые буквы» — РОА. Русская освободительная армия. Поговорив с ним немного, Быков узнал, что бывший сослуживец в том памятном бою не погиб, а был ранен и попал в плен. Решив обмануть немцев, он записался во власовскую армию, намереваясь в самое ближайшее время бежать к своим. «…Ему пришлось принять участие в боях против своих, хотя, разумеется, он стрелял вверх: разве он враг своим? — утешал он себя». Судьба этого че-

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА ловека послужила толчком к созданию образа Рыбака. Прототип героя повести, по словам Быкова, «оказавшись в плену… превыше всего поставил собственную жизнь и решил обхитрить фашистов. И вот плачевный результат этой хитрости…» Из повести мы не узнаем ничего о дальнейшей судьбе Рыбака, но очевидно, что вряд ли она может быть лучше судьбы бывшего сослуживца Быкова, перешедшего на сторону врага. В самом финале повести Рыбак хочет повеситься на ремне в туалете, однако обнаруживает, что ремень у него отняли при аресте. В полном смятении, с туманной пеленой в сознании Рыбак пришагал с колонной к знакомым воротам полиции. На просторном дворе их остановили, по команде всех враз повернули к крыльцу. Там уже стояли начальник, следователь Портнов и те двое в немецкой жандармской форме. Старший полицай громогласно доложил о прибытии, и начальник придирчивым взглядом окинул колонну. — Вольно! Двадцать минут перекур, — сказал он, нащупывая глазами Рыбака. – Ты зайдешь ко мне. — Есть! – сжавшись от чего-то неизбежного, что вплотную подступило к нему, промолвил Рыбак. Сосед толкнул его локтем в бок: — Яволь, а не есть! Привыкать надо.

Это «привыкать надо» из последней главы повести относится не только к тому, что отныне Рыбаку придется смириться с людьми, среди которых он оказался, и их поступками, но и к тому, что он стал одним из них. Но страшнее всего то, что ему придется привыкнуть к тому, кем он стал этим утром, когда видел казнь своего товарища, которого сам подвел к эшафоту. «Рыбак тоже не подлец», — говорил Быков в статье «Как была написана повесть “Сотников”». И действительно, опытный боец Ры-

бак — человек смелый, рассудительный, ответственный, имеющий представление о чести и достоинстве. (Недаром его охватывает гнев, когда он узнает, что деревенский староста, сын которого сражается в составе Красной Армии, прислуживает немцам. И его не смягчает даже рассказ об обстоятельствах, из-за которых староста подался в услужение оккупантам.) Рыбак хороший товарищ: он не бросает раненого в перестрелке Сотникова и тащит его на себе сквозь морозную ночь; он пытается договориться с деревенской бабой Дёмчихой, чтобы та оставила раненого партизана у себя. К сожалению, все заканчивается трагедией: к Дёмчихе наведываются полицаи и обнаруживают в ее доме двух партизан. Что дальше — мы знаем. В каждом из своих произведений о войне Быков ставит героев словно перед пропастью, которую можно перепрыгнуть, если достанет смелости и сил, или в которую можно упасть навсегда. Тема нравственного выбора человека на войне, выбора в исключительных обстоятельствах — главная для творчества писателя, который, почти никогда не делая исключений, писал о той войне. «…Трудно требовать от человека высокой человечности в обстоятельствах бесчеловечных, но ведь существует же предел, за которым человечность рискует превратиться в свою противоположность!», — говорил он. Творчество Быкова — попытка обнаружить ту грань, ту черту, которую ни в коем случае переступить нельзя. Быкова не раз критиковали за то, что он не перестает писать о войне, в то время как другие писатели-фронтовики отвлекаются от военной прозы и пишут о мирном времени. Быков перестроиться не мог, и вряд ли мы можем осуждать его за это. В 1985 году, в год 40-летия Победы в Великой Отечественной войне, он писал: «Мне не однажды приходилось говорить, что так называемая военная литература — это не упоение войной, а не утихающая во времени боль от нее. Боль за погибших, скорбь по утраченному». Фил Резников

СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

Александр Фисенко: «Для меня охота — возможность бывать в лесу» ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ Мы продолжаем знакомить зрителей с хобби артистов нашего театра. В № 58 Виталий Егоров рассказал о своем приусадебном хозяйстве. В настоящем номере Александр Фисенко рассказывает об охоте. — Саша, расскажи, пожалуйста, с чего началось твое увлечение охотой? — У меня батя немного охотился. Я тогда маленьким был. А когда чуть подрос, он почему-то прекратил этим заниматься. Но дома по-прежнему хранилась пара ружей, и я иногда утаскивал ключи от сейфа, доставал оружие и любовался им. Оружие мне очень нравится. Странно даже, что я не пошел на факультет стрелкового оружия в Политехе и выбрал транспортное машиностроение… Спустя время я сдружился с парнем, увлекавшимся охотой, заинтересовался, переписал на себя отцовское ружье и начал этим заниматься. Уже десять лет прошло. — Часто отправляешься охотиться? — Почти каждую неделю. Мы прибились к одному охотничьему хозяйству, и я стараюсь освобождать от съемок пятницу и субботу, чтобы туда ездить. — Первую охоту помнишь? — Первая была на утку. Вечером приехали, привезя с собой барана, сделали шашлыки, посидели, как полагается, а рано утром, часа в четыре, пошли по болоту, через камыши. Обнаружилось, что кроме нас там охотников немало… Кое-как распределились, встав на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. И как началась пальба… Что-то и я подстрелил. — Что для тебя охота? — Ты знаешь, многие люди не понимают охоту, а некоторые принимают ее в штыки: зачем? что за атавизм? Пусть атавизм. Но важно понимать, что охотники принимают участие в регулировании попу-

ляции разных видов, что немаловажно. Охота находится под государственным контролем, все предусмотрено. Если не следить за поголовьем некоторых животных, будут возникать разные проблемы. Приведу пример: в Швеции случается переизбыток численности лосей, что приводит к нарушению жизни целой экосистемы. Охота позволяет решать подобные проблемы… Кстати, знаешь, часто люди, которые не приемлют охоту, с большим интересом слушают рассказы о ней. Для меня охота в первую очередь — возможность бывать на природе, в лесу, оставаться наедине с собой и своими мыслями… Вот скажи, как часто ты выбираешься в лес? — Редко. — Вот видишь. А я недавно исполнил еще одну давнюю мечту — купил всей семье хорошие беговые лыжи. И в лес ходим, и спортом занимаемся, но я все равно чувствую — что-то не то. Мне важно, что во время охоты словно сливаешься с лесом, с деревьями, кустарниками и так далее, мимо которых просто проезжаешь на лыжах. Охотясь, ты ощущаешь, что кругом, часто невидимые глазу, — дикие животные, и ты словно оказался в их доме. Мысль об этом порождает дополнительное волнение. Важно в охоте желание не только найти зверя, но и перехитрить его. — Оказывался в опасных ситуациях? — Лично я, к счастью, нет, но минувшей осенью я стал свидетелем такого случая. Во время охоты, когда меня не было, произвели выстрел по зверю, по большому секачу, и его, судя по всему, подранили. Когда я приехал через неделю, старший, хозяин арендованных угодий, говорит, что подранка нужно найти, чтобы он сам не помер и не разложился. Поиск начался. Вскоре заработали собаки, то есть разыскали, окружили зверя и погнали на стрелков. Это так называемая загонная охота, может быть, самая интересная. По звуку я определил, что все происходит где-то очень близко от меня, метрах в пятидесяти. Я чуть посторонился, пропуская зверя на сосед-

СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

ний «номерок», то есть на другого стрелка, и увидел, что другой «номер» целится в приближающегося зверя. Потом гляжу — тот «номер» опустил карабин, смотрит на него. Тут вылетает секач, сбивает с ног стрелка и пытается на него наброситься. Повезло, что собаки отвлекли, и секач ускакал. Что случилось? Стрелок нажал на курок, но выстрела не произошло. И он, вместо того чтобы смотреть на зверя, переключился на оружие. А зверь раненый — это крайне опасно. Раненый зверь готов броситься на кого угодно. В общем, секач повредил стрелку ногу — отвезли того в больницу, где он долго лечился. Слава богу, ничего серьезного. А могло быть что угодно. — Насколько для тебя важно вернуться с охоты с добычей? — Конечно, хорошо, когда есть результат — добытый зверь. Но бывает так, что зверь не добыт, но все равно хорошие ощущения от охоты. А бывает наоборот. Нет, наверное, важнее сам процесс. А еще в охоте важно общение. Собираются люди, интересующиеся оружием, любящие его. Есть что обсудить. — Какое у тебя любимое оружие? — У меня его много, и все любимое. Оно разное, предназначенное для разных ситуаций, — гладкоствольное и нарезное. В прошлом году раздобыл себе СВД 1989 года (снайперскую винтовку Драгунова. — Прим. ред.) — новую, в смазке. Хороший вариант. Есть хорошая нарезная финская винтовка — легкая и точная. Недавно приобрел прицел ночного видения… — На какого зверя ходишь? — Кабан, лось, косуля. В основном на кабана, потому что он самый хитрый, и это очень интересно. — В чем сложность охоты на него? — Он здорово чувствует опасность и неохотно идет под выстрел. Любой зверь не идет, но лось или косуля более примитивно себя ведут. Их поступки проще предугадать. С кабаном иначе.

— Есть какие-то памятные истории? — Однажды шел на засидку, на кормушку. Кажется, летом. Оставалось немного до лабаза, сторожки на дереве, где стерегут зверя, и вдруг я услышал звуки, словно кто-то пробежал несколько шагов и встал. Я тоже остановился и замер, понимая, что не только я его не вижу, но и он меня. Он стоял и слушал, не зная, с кем имеет дело. Прошло минут пятнадцать. Пройдет минута, хрустнет веточка — и снова тишина. Я уже догадался, что это кабан. Слышу, как нюхает воздух, а ветер от него, и он не может понять, с кем имеет дело. Но ему интересно! Приближается понемногу. Приблизился он ко мне почти вплотную — метров пять нас, наверное, разделяло. А между нами густые кусты. Оружие у меня было заряжено, но все равно нужно было включить прицел, снять с предохранителя… Можно было стрелять на слух, но так никто не делает. Стреляют в видимую цель — безопасность превыше всего. Не дай бог оставить зверя раненым. В общем, так ничего кабан и не понял и отправился в глубь леса. Я, решив, что он меня не видел и я его ничем не пугал, залез в лабаз и стал ждать. Я чувствовал, что он, ничего не подозревая, вернется. Смеркалось. Кабан, как я и предполагал, вернулся, лег около зерна и принялся грызть какую-то ветку. Тут я его и уговорил…

Еще одно увлечение Александра – хоккей

АПРЕЛЬ 2015 ср

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

пт

› ЭММА

пт

› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ › ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб

› БИЛОКСИ-БЛЮЗ

сб

› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА › ВОЛКИ И ОВЦЫ на сцене МТЮЗа

вс

› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА › ПОХОЖДЕНИЕ...

вс

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

пн

› ЖЕНА › ШКОЛА ЖЕН

пн

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

вт

› ОТЦЫ И ДЕТИ

вт

› ЖЕНА

ср

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

ср

› ЖЕНИТЬБА

чт

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

чт

› ОТЦЫ И ДЕТИ

пт

› ЛИЦЕДЕЙ › ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ

пт

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

сб

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

сб

› СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

вс

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

пн

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пн

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ › ДЬЯВОЛ

вт

› СЕСТРА НАДЕЖДА

вт

› ЖЕНИТЬБА › ПОХОЖДЕНИЕ...

ср

› БРАК 2.0 (1-Я и 2-Я ВЕРСИИ)

ср

› ВОЛКИ И ОВЦЫ

чт

› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

чт

› ОТЦЫ И ДЕТИ

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на сцене РАМТа

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Малой? сцене МХТ имени А.П. Чехова

на сцене Театра имени Моссовета

МАЙ 2015 пт

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

сб

› ЖЕНИТЬБА

сб

› ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ

вс

› ВОЛКИ И ОВЦЫ

ср

› СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

пн

› ЖЕНА

чт

› СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

вт

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пт

› ЖЕНА

ср

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

сб

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

чт

› ОТЦЫ И ДЕТИ

вс

› ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пт

› БИЛОКСИ-БЛЮЗ

пн

› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ › ПОХОЖДЕНИЕ...

сб

› « ЖИЗНЬ СВОЮ ЗА ДРУГИ СВОЯ...»

вт

› ЖЕНИТЬБА

вс

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

ср

› ЛИЦЕДЕЙ › ВОЛКИ И ОВЦЫ

пн

› БРАК 2.0 (1-Я И 2-Я ВЕРСИИ)

чт

› СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО › ЧАЙКА

вт

› ЭММА

пт

› ШКОЛА ЖЕН на сцене РАМТа › ДЬЯВОЛ

› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

сб

› ОТЦЫ И ДЕТИ

ср

(К 70-летию Победы в Великой отечественной войне)

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова