The SANHUNT Times #`1

С Е Н Т Я Б Р Ь - О К Т Я Б Р Ь

2 0 1 0

Г А З Е Т А

S A N A H U N T

L U X U R Y

C O N C E P T

S T O R E

S A N A H U N T . C O M

НОВЫХ МАРОК

С ТА Р И Н Н Ы Е ДО М А М ОД Ы . C К А Н Д А Л Ь Н Ы Е Д Е Б Ю ТА Н Т Ы . Н Е П Р И З Н А Н Н Ы Е Г Е Н И И . > > 6 С в и те р , б р ю к и , в с е – P re e n

СЛАВА, МАССОВОЕ ПРОИЗВОДСТВО И ДЕНЬГИ, СОПРОВОЖДАВШИЕ ЕГО УСПЕХ, ОДНОВРЕМЕННО СТАЛИ ОБЪЕКТОМ ЕГО ТВОРЧЕСТВА. ОДИН ИЗ САМЫХ ДОРОГИХ ХУДОЖНИКОВ СОВРЕМЕННОСТИ, ДЭМИЕН ХЕРСТ УЖЕ МНОГО ЛЕТ ОСТАЕТСЯ ГЛАВНОЙ ФИГУРОЙ BRITART — ДВИЖЕНИЯ, ЗАРОДИВШЕГОСЯ В 90-Х ГОДАХ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ. ЕГО ПАТРОНОМ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ ОСТАВАЛСЯ ЧАРЛЬЗ СААТЧИ, КОТОРЫЙ И ОТКРЫЛ МОЛОДОГО РАЗВЯЗНОГО ПАНКА ПО ИМЕНИ ДЭМИЕН. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД, ЗАКАЗАВ ПО ТЕЛЕФОНУ ТИГРОВУЮ АКУЛУ И ЗАСУНУВ ЕЕ В АКВАРИУМ С ФОРМАЛЬДЕГИДОМ, ХЕРСТ ПРОДАЛ ЕЕ СААТЧИ ЗА 50 ТЫСЯЧ ФУНТОВ. ПАРУ ЛЕТ СПУСТЯ ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ, НАЗВАННОЕ «ФИЗИЧЕСКАЯ НЕВОЗМОЖНОСТЬ СМЕРТИ В ПРЕДСТАВЛЕНИИ ЖИВУЩЕГО», СТАЛО ГЛАВНЫМ ФЕТИШЕМ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА ВЕЛИКОБРИТАНИИ. >> 4

S A N A H U N T G A L L E R Y О Т К Р О Е Т С Я Е Г О В Ы С ТА В К О Й .

О КС А Н А МОРОЗ-ХАНТ ПРЕЗИДЕНТ КОМПАНИИ SANAHUNT Этой осенью вы сможете по-новому взглянуть на, казалось бы, знакомое пространство SANAHUNT Luxury Concept Store. Как любой организм, SANAHUNT способен на метаморфозы — он растет, развивается, становится сложнее и уже сам дает почву новым идеям. Он напоминает живой космический корабль из эксцентричного сериала «На краю вселенной»: мы — его пилоты, но он, возмужавший, уже сам задает ритм. Пространство SANAHUNT GALLERY, открытие которой запланировано на конец октября, объединит самые яркие имена современного искусства и дизайна. Новый корнер BOOKS + MEDIA представит эксклюзивные издания, посвященные арт-бизнесу, фотографии и моде. А открытое нами созвездие из пятидесяти новых брендов Нью-Йорка, Лондона, Милана и Парижа расцветит украинскую столицу свежайшими модными новинками. В новом сезоне мы продолжим развивать искусство жизни от SANAHUNT и, как всегда, с радостью разделим его с вами.

ГОЛОС SANAHUNT Газета, которую вы держите в руках, — это новое печатное издание SANAHUNT Luxury Concept Store. Перед вами нечто большее, чем путеводитель по магазину: мы предлагаем вам нетривиальный взгляд на моду и искусство, рассматривая их как глобальный культурный феномен со своими правилами, тенденциями и игроками. Каждые два месяца в The SANAHUNT Times — интервью с самыми передовыми дизайнерами, имена и вещи, которые, на наш взгляд, заслуживают пристального внимания. Все, о чем мы пишем, уже представлено в пространстве SANAHUNT или появится в ближайшее время.

The SANAHUNT Times — уникальный проект. Мы не хотим ограничивать себя четким форматом — он будет видоизменяться в соответствии с настроениями в обществе и культурной среде, с нашим мироощущением. Создавая первый номер, мы постарались отбросить не только все возможные стереотипы, но также временные и пространственные ограничения. Над газетой работали украинские и зарубежные авторы, московские и парижские фотографы, норвежские и американские арт-директора. Участники проекта ни разу не встречались лично — все общение, обмен информацией и файлами происходили в сети Internet. Результат этого сотрудничества — слияние компьютерных технологий и старомодной газетной формы — мы предлагаем оценить вам, читателям The SANAHUNT Times.

THE SANAHUNT TIMES ГА З Е ТА М А ГА З И Н А С А Н А Х А Н Т УЛ . Г Р У Ш Е В С К О Г О , 8 / 1 6 К И Е В 0 1 0 0 1 , У К РА И Н А ТЕЛ.: +38 044 278 7501 E M A I L : PA P E R @ S A N A H U N T. C O M . U A

С о р о ч к а , A l e x a n d er McQueen; пояс, Alexander Wang; брюки, Dior. Жакет, брюки, все – Dior. Платье, жилет, ремень, все – Alexander Wang

Н Е Т Е Л Е Ф О Н Н Ы Й РА З Г О В О Р КОГДА МАЛОИЗВЕСТНЫЙ ДИЗАЙНЕР НИКОЛЯ ГЕСКЬЕР В 1997 ГОДУ СТАЛ КРЕАТИВНЫМ ДИРЕКТОРОМ BALENCIAGA, ОДНОГО ИЗ САМЫХ УВАЖАЕМЫХ ДОМОВ В ИСТОРИИ МОДЫ, БРЕНД ФАКТИЧЕСКИ ПЛЫЛ ПО ТЕЧЕНИЮ. ЗА НЕСКОЛЬКО СЕЗОНОВ ГЕСКЬЕР ЗАВОЕВАЛ РЕПУТАЦИЮ МАГА, СПОСОБНОГО ПРОВОЗГЛАСИТЬ НОВУЮ ЭРУ В ЖЕНСКОЙ МОДЕ: ЕГО ДИЗАЙН БЕЗУПРЕЧЕН, ГЕОМЕТРИЧЕСКИ ВЫВЕРЕН И ТОЧЕН. ЖЕНЩИНА ГЕСКЬЕРА ВЫГЛЯДИТ КАК ГОСПОЖА, А НЕ РАБЫНЯ СВОЕЙ ОДЕЖДЫ. ВОЗМОЖНО, УСПЕХ ГЕСКЬЕРА ЧАСТИЧНО ОБЪЯСНЯЕТСЯ ЕГО ПРЯМЫМИ ЦИТАТАМИ ИЗ ТВОРЧЕСТВА САМОГО КРИСТОБАЛЯ БАЛЕНСИАГИ. СВОЮ РОЛЬ СЫГРАЛА И ВЫУЧКА ГЕСКЬЕРА: ОН НАЧИНАЛ В 1990-

Х В ДОМЕ JEAN PAUL GAULTIER. БЕЗУСЛОВНО, ВАЖНО И ТО, ЧТО В ОТЛИЧИЕ ОТ МНОГИХ ДИЗАЙНЕРОВ 2000-Х, КОТОРЫЕ ПЫТАЛИСЬ МГНОВЕННО ПРЕВРАТИТЬ СВОЕ ИМЯ В ОТДЕЛЬНЫЙ ЛЕЙБЛ, ГЕСКЬЕР СДЕРЖИВАЛ АМБИЦИИ И ПОЛНОСТЬЮ ОТДАВАЛ СЕБЯ РАБОТЕ НАД ФИРМЕННЫМ СТИЛЕМ BALENCIAGA. МНОГИХ ПО-ПРЕЖНЕМУ ИНТЕРЕСУЕТ, КОГДА ЖЕ НАКОНЕЦ ГЕСКЬЕР ЗАПУСТИТ СОБСТВЕННЫЙ БРЕНД, ОДНАКО ДИЗАЙНЕРА ВПОЛНЕ УСТРАИВАЕТ ТОТ ФАКТ, ЧТО УЖЕ ПОЧТИ ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ ОН НАХОДИТСЯ У РУЛЯ ДОМА-ЛЕГЕНДЫ.

C НИКОЛЯ ГЕСКЬЕРОМ ПО ТЕЛЕФОНУ ПОБЕСЕДОВАЛ ЕГО КОЛЛЕГА ПО ЦЕХУ ТОМ ФОРД.

Том Форд: Не пойми меня неправильно, но было очень любопытно наблюдать, как ты развивался и взрослел. Тебе 39, и ты кажешься очень уверенным. Ты и впрямь чувствуешь себя уверенно как дизайнер? Николя Гескьер: Нам удалось развить марку. Возможно, я действительно чувствую себя так, потому что бренд Balenciaga укрепил свои позиции, а это позволяет мне выглядеть уверенно. ТФ: Что это за чувство — быть французом? Я спрашиваю, потому что мне интересно: считаешь ли ты свой стиль французским? НГ: Нет, я вообще не чувствую себя французом. Меня этот вопрос никогда не заботил, и я считаю ограничением думать подобным образом. Когда я начинал, то хотел, чтобы Balenciaga был интернациональным, и считал, что ориентироваться следует на Соединенные Штаты, потому что именно там люди наиболее тепло воспринимали мою работу. Я думаю, Париж — это прежде всего площадка для дизайнеров-космополитов, потому и не хочу привязываться к какой-то одной нации. ТФ: Когда ты создаешь коллекцию, важна ли для тебя ее концепция, форма, или же твоя задача сделать так, чтобы женщина хорошо выглядела? Или эти вещи взаимосвязаны? НГ: Силуэт должен выглядеть привлекательно, это правда. В моей моде никогда не было места карикатурности. ТФ: В какой мере то, что ты делаешь, отсылает к Кристобалю Баленсиаге? Он был очень красив, между прочим. НГ: Он был по-настоящему элегантным и красивым испанцем. Но если говорить о дизайне, я сделал отступление. Если можно так сказать, я обратился к ДНК этого бренда, чтобы найти там то, что смог бы использовать в своей работе. Это часть наследия моды. Его влияние на моду неоспоримо. Думаю, коллекции многих дизайнеров в той или иной мере отсылают к Кристобалю. Мне просто повезло трудиться в Доме, где я могу использовать этот опыт без всяких проблем. ТФ: В начале своей карьеры ты работал у ЖанПоля Готье — кстати, он один из моих самых любимых французских дизайнеров. Что ты почерпнул из этого опыта? НГ: Я работал у него, когда мне было восемнадцать. Это была моя первая работа. Я ассистировал ему, подавал кофе и делал ксерокопии. ТФ: Но это хорошо для тебя закончилось. В мой офис постоянно приходят люди и говорят: «Хочу быть дизайнером». Я говорю им, откуда следует начинать, а они отвечают: «Я не хочу этого делать, не собираюсь подавать кофе». Неужели они не понимают, что подавать кофе — это замечательно? НГ: Это замечательно, потому что ты получаешь возможность наблюдать, как люди работают. Ты знаешь, я никогда не ходил в школу моды, так что, по сути, моей школой была студия Готье. Помню, я смотрел, как этот великий дизайнер работал, и когда он гово-

рил, как его новая коллекция будет выглядеть, думал: «О Боже, это же никогда не получится. Что это за хаос? Это будет что-то ужасное». А он был единственным, кто знал решение. Он смешивал вещи, соединял, наделял смыслом, придавал новизну, свежесть... Это очень повлияло на меня. Мы оба французы. Я из другого поколения, но существует, наверное, какое-то вневременное влияние. Жан-Поль что-то изменил в моде. ТФ: Где ты себя видишь через десять лет? НГ: Если честно, то я думаю, что буду здесь, в Balenciaga. Может, не только здесь. Я себе не представляю, что бы сделал в своей собственной коллекции, случись это в один прекрасный день. Я отдал так много себя Balenciaga, что если сегодня закрыть меня в мастерской и сказать: «Ну хорошо, давай попробуем начать проект Николя Гескьер», — я бы не справился. ТФ: Ну, это тебе так только кажется. Когда я оставил Gucci, у меня были точно такие же ощущения. А у тебя бывают нервные срывы? НГ: Бывали, но теперь уже намного реже. Наверное, это было потому, что я был напуган. Очень боялся, что у меня не получится с Balenciaga, боялся, что не смогу вернуть этот бренд на карту моды. Думаю, самое замечательное в моей жизни то, что я все-таки возродил его и уверен, что одно из самых удивительных имен в мире моды продолжает жить. Этим я, наверное, горжусь больше всего. ТФ: Как началась история создания твоего аромата? НГ: Это история дружбы. Она началась с разговора с Шарлоттой [Гинзбур]. «Знаешь что, — сказал я, — когда я сделаю парфюмы, то сделаю их для тебя». Я мог сделать что-то эксклюзивное и дорогое. Но что мне нравится в этих духах, так это то, что они — первая вещь от Balenciaga, доступная большинству женщин. Это было вызовом для меня. Я хотел сделать что-то цветочное. Это духи, сделанные из фиалок. ТФ: Люблю фиалки. Оскар Уайльд носил фиалки в петлице. НГ: В этих цветах есть что-то маскулинное. Они не застенчивые. ТФ: Забавно — как по мне, твоя одежда действительно выглядит космополитично. Но мне кажется, что в силуэте все же есть нечто очень французское, — возможно, потому, что у меня много знакомых девушек из Парижа. Может, все дело в девушках, которых ты отбираешь для показов, то, как они двигаются? НГ: Я предпочитаю думать о том, что ты говоришь, как о городской моде. Это женщина, которая живет в городе и имеет определенный стиль. ТФ: Она худая! НГ: Она худая [смеется]. Она шагает уверенно. Она немного маскулинна, даже если одета в очень сексуальную одежду. Ее вещи очень узкие. Это силуэт и образ того типа горожанок, который ты имеешь в виду. Я предпочитаю говорить именно об этих женщинах, а не просто о тех, кто живет гдето во Франции.

ДИЗАЙНЕР СИЛЬВИЯ ТОЛЕДАНО СОЗДАЛА СУМКУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ SANAHUNT. ЭТОТ КЛАТЧ ПРИДЕТСЯ ХРАНИТЬ В СЕЙФЕ: У АКТРИСЫ БРУК ШИЛДС ЕЕ «ТОЛЕДАНО» УКРАЛИ ПРЯМО СО СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ СЕРИАЛА «ПОМАДНЫЕ ДЖУНГЛИ». Рождение power dressing 1980-х произошло на волне рейганомики, золотого века банков и корпораций, обеспечив бизнес-классу внушительный вид вершителей истории. Финансовые потоки, уравняв в правах мужчин и женщин, составили для них общий дресс-код богатства и власти. Сделав упор на широкие плечи, просторные рукава и свободные сорочки, дизайнеры женской одежды стремились подчеркнуть растущий статус своих покупательниц. «Не уступать ни в чем» — этот девиз бизнеса и элитарного феминизма был с успехом воспринят на главных подиумах мира при поддержке тяжелой артиллерии Голливуда. Маргарет Тэтчер, Джоан Коллинз и Линда Эванс стали иконами властного стиля, воплощением розовой мечты обитательниц деловых кварталов. В этом году сначала Нью-Йорк, а затем и Милан, равно как и другие столицы фэшн-индустрии, пали жертвой образа бескомпромиссного и решительного СЕО. Возвращение к power dressing можно считать вполне закономерным: на фоне общего интереса к 1980-м образ эмансипе наносит удар неопределенности нулевых, вселяя надежду в обладателей замороженных счетов. Ключевой момент осени — уверенность и сила, которые позволят выдержать колебания биржевых котировок. Со времен «Династии» на подиумах не встречалось такого количества нарядов, ориентированных на бизнес-леди, однако на сей раз женщины выглядят гораздо утонченнее. Им удобен этот образ. Из-

бавившись от гротеска 1980-х, женский силуэт стал менее угловатым, но не менее убедительным. Переработав крой, дизайнеры внедряют эполеты, венчающие плечи двубортных жакетов. Детали военной формы усиливают впечатление твердости характера, отдавая должное функциональности костюма. Кристаллам и драгоценным мехам также уделено должное внимание: достаток должен быть на виду. Массивные каблуки и платформы позволят не только твердо стоять на ногах, но и при необходимости стать конкуренту на грудь. Цветовая гамма лаконична: черный, серый, красный, оттенки золота — все предельно четко и ясно. Версии делового костюма, адресованные сильному слабому полу, господствуют в коллекциях Prada, Stella McCartney, Christian Dior, Phillip Lim, Alexander Wang, Dries Van Noten и многих других дизайнеров. Александр Ванг деконструирует традиционный костюм банкира в мрачном и нарочито сексуальном ключе. В его осенней коллекции — укороченные жакеты с четкой линией плеч и лишенные рукавов смокинги, превращенные в мини-платья. Слегка подрывают корпоративный дресс-код бархатные брюки с завышенной линией талии и полупрозрачные блузы. «Эта одежда создана для зрелой личности, — говорит Ванг, — отображает интеллектуальный уровень и совершенство стиля ее обладательницы». Миучиа Прада представила сдержанную клас-

ДИЗАЙНЕР СИЛЬВИЯ ТОЛЕДАНО СОЗДАЛА СУМКУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ SANAHUNT. ЭТОТ КЛАТЧ ПРИДЕТСЯ ХРАНИТЬ В СЕЙФЕ - У АКТРИСЫ БРУК ШИЛДС ЕЕ «ТОЛЕДАНО» УКРАЛИ ПРЯМО СО СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ СЕРИАЛА «ПОМАДНЫЕ ДЖУНГЛИ». Стиль Сильвии Толедано — это элегантный декаданс, черпающий вдохновение в поп-культуре. О Толедано с восторгом пишут американские издания Vogue, Elle и Women’s Wear Daily, а ее произведения попадают в руки самых ярких звезд Голливуда. Одновременно простые и утонченные, клатчи Толедано помогают подчеркнуть характер и настроение их обладательниц. Коллекции этого бренда имеют довольно широкий вкусовой диапазон: от классических и весьма консервативных моделей до нескромных объектов желаний фетишистов от моды. Сильвия получила юридическое образование, однако вскоре решила сменить профессию и стала весьма успешным художником. В 2007 году она создала свой первый клатч и к новому увлечению отнеслась со всей серьезностью: сумочка для нее — не простой аксессуар, а произведение искусства. «Люблю делать эксклюзивные вещи — ради этого я и начала заниматься дизайном, — признается Сильвия. — Хочу, чтобы женщина чувствовала себя

уникальной, поэтому пытаюсь вложить ей в руки нечто особенное». С первых дней модной карьеры Сильвия сотрудничает со Swarovski. «Это не работа — это удовольствие, — говорит Толедано. — Они делают самые прекрасные кристаллы на земле! У них все время появляются новые, невообразимые цвета. Это постоянный источник вдохновения». Еще один, не менее важный источник вдохновения для Сильвии Толедано — люди. «Индивидуальность для меня куда более интересна, нежели быстротечные модные тенденции. У нее нет пределов, нет сезонов», — утверждает дизайнер. Оксана Мороз-Хант, однажды оказавшись в гостях у художницы, вдохновила ее на создание нового шедевра. С присущим работам Сильвии совершенством была изготовлена модель Steelove for SANAHUNT, посвященная ее новой музе. Черный мальтийский крест на платиновой поверхности и алое сердце, по мнению Толедано, кристально четко отражает натуру г-жи Мороз-Хант — ищущую, решительную и страстную.

сическую коллекцию, проявив сильные стороны бренда: аскетичные платья, акцентирующие бюст, строгие пальто, меховые воротники. Модель сезона Стеллы Маккартни — властная и умная бизнеследи. Ее выбор — минималистические пальто, брюки и платья, элегантность и простота которых не сковывает движения вверх по карьерной лестнице. В коллекции Dries Van Noten — множество псевдоделовых костюмов, а в цветовой палитре черный соседствует с воинственным хаки. Крой длинных широкоплечих плащей, пальто и жакетов выгодно подчеркивает талию, а зауженные брюки усиливают эффект треугольной геометрии. Céline под руководством Фиби Фило вызывает повышенный шопинг-аппетит, представив очень деловую и сдержанную в сексуальном смысле коллекцию. «Сильно, властно и слегка укороченно», — так охарактеризовала свои модели Фило. Она предложила варианты строгих пальто, брючных костюмов и туник с накладными карманами а-ля Helmut Lang, удлиненные юбки с вырезами до колена и невесомые блузы. Преобладает черный цвет, для контраста использованы проблески белого и хаки. Итак, деловому стилю не грозит финансовый крах. В женской версии он лишь получил дополнительный финансовый стимул: инвестиции в актуальный гардероб непременно должны принести внушительные дивиденды. Новый антикризисный менеджмент не потерпит ошибок со стороны своих подчиненных — по крайней мере, в этом сезоне.

STEELOVE

О КС А Н А МОРОЗ-ХАНТ ПРЕЗИДЕНТ КОМПАНИИ SANAHUNT Этой осенью вы сможете по-новому взглянуть на, казалось бы, знакомое пространство SANAHUNT Luxury Concept Store. Как любой организм, SANAHUNT способен на метаморфозы — он растет, развивается, становится сложнее и уже сам дает почву новым идеям. Он напоминает живой космический корабль из эксцентричного сериала «На краю вселенной»: мы — его пилоты, но он, возмужавший, уже сам задает ритм. Пространство SANAHUNT GALLERY, открытие которой запланировано на конец октября, объединит самые яркие имена современного искусства и дизайна. Новый корнер BOOKS + MEDIA представит эксклюзивные издания, посвященные арт-бизнесу, фотографии и моде. А открытое нами созвездие из пятидесяти новых брендов Нью-Йорка, Лондона, Милана и Парижа расцветит украинскую столицу свежайшими модными новинками. В новом сезоне мы продолжим развивать искусство жизни от SANAHUNT и, как всегда, с радостью разделим его с вами.

ГОЛОС SANAHUNT Газета, которую вы держите в руках, — это новое печатное издание SANAHUNT Luxury Concept Store. Перед вами нечто большее, чем путеводитель по магазину: мы предлагаем вам нетривиальный взгляд на моду и искусство, рассматривая их как глобальный культурный феномен со своими правилами, тенденциями и игроками. Каждые два месяца в The SANAHUNT Times — интервью с самыми передовыми дизайнерами, имена и вещи, которые, на наш взгляд, заслуживают пристального внимания. Все, о чем мы пишем, уже представлено в пространстве SANAHUNT или появится в ближайшее время.

The SANAHUNT Times — уникальный проект. Мы не хотим ограничивать себя четким форматом — он будет видоизменяться в соответствии с настроениями в обществе и культурной среде, с нашим мироощущением. Создавая первый номер, мы постарались отбросить не только все возможные стереотипы, но также временные и пространственные ограничения. Над газетой работали украинские и зарубежные авторы, московские и парижские фотографы, норвежские и американские арт-директора. Участники проекта ни разу не встречались лично — все общение, обмен информацией и файлами происходили в сети Internet. Результат этого сотрудничества — слияние компьютерных технологий и старомодной газетной формы — мы предлагаем оценить вам, читателям The SANAHUNT Times.

THE SANAHUNT TIMES ГА З Е ТА М А ГА З И Н А С А Н А Х А Н Т УЛ . Г Р У Ш Е В С К О Г О , 8 / 1 6 К И Е В 0 1 0 0 1 , У К РА И Н А ТЕЛ.: +38 044 278 7501 E M A I L : PA P E R @ S A N A H U N T. C O M . U A

С о р о ч к а , A l e x a n d er McQueen; пояс, Alexander Wang; брюки, Dior. Жакет, брюки, все – Dior. Платье, жилет, ремень, все – Alexander Wang

Н Е Т Е Л Е Ф О Н Н Ы Й РА З Г О В О Р КОГДА МАЛОИЗВЕСТНЫЙ ДИЗАЙНЕР НИКОЛЯ ГЕСКЬЕР В 1997 ГОДУ СТАЛ КРЕАТИВНЫМ ДИРЕКТОРОМ BALENCIAGA, ОДНОГО ИЗ САМЫХ УВАЖАЕМЫХ ДОМОВ В ИСТОРИИ МОДЫ, БРЕНД ФАКТИЧЕСКИ ПЛЫЛ ПО ТЕЧЕНИЮ. ЗА НЕСКОЛЬКО СЕЗОНОВ ГЕСКЬЕР ЗАВОЕВАЛ РЕПУТАЦИЮ МАГА, СПОСОБНОГО ПРОВОЗГЛАСИТЬ НОВУЮ ЭРУ В ЖЕНСКОЙ МОДЕ: ЕГО ДИЗАЙН БЕЗУПРЕЧЕН, ГЕОМЕТРИЧЕСКИ ВЫВЕРЕН И ТОЧЕН. ЖЕНЩИНА ГЕСКЬЕРА ВЫГЛЯДИТ КАК ГОСПОЖА, А НЕ РАБЫНЯ СВОЕЙ ОДЕЖДЫ. ВОЗМОЖНО, УСПЕХ ГЕСКЬЕРА ЧАСТИЧНО ОБЪЯСНЯЕТСЯ ЕГО ПРЯМЫМИ ЦИТАТАМИ ИЗ ТВОРЧЕСТВА САМОГО КРИСТОБАЛЯ БАЛЕНСИАГИ. СВОЮ РОЛЬ СЫГРАЛА И ВЫУЧКА ГЕСКЬЕРА: ОН НАЧИНАЛ В 1990-

Х В ДОМЕ JEAN PAUL GAULTIER. БЕЗУСЛОВНО, ВАЖНО И ТО, ЧТО В ОТЛИЧИЕ ОТ МНОГИХ ДИЗАЙНЕРОВ 2000-Х, КОТОРЫЕ ПЫТАЛИСЬ МГНОВЕННО ПРЕВРАТИТЬ СВОЕ ИМЯ В ОТДЕЛЬНЫЙ ЛЕЙБЛ, ГЕСКЬЕР СДЕРЖИВАЛ АМБИЦИИ И ПОЛНОСТЬЮ ОТДАВАЛ СЕБЯ РАБОТЕ НАД ФИРМЕННЫМ СТИЛЕМ BALENCIAGA. МНОГИХ ПО-ПРЕЖНЕМУ ИНТЕРЕСУЕТ, КОГДА ЖЕ НАКОНЕЦ ГЕСКЬЕР ЗАПУСТИТ СОБСТВЕННЫЙ БРЕНД, ОДНАКО ДИЗАЙНЕРА ВПОЛНЕ УСТРАИВАЕТ ТОТ ФАКТ, ЧТО УЖЕ ПОЧТИ ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ ОН НАХОДИТСЯ У РУЛЯ ДОМА-ЛЕГЕНДЫ.

C НИКОЛЯ ГЕСКЬЕРОМ ПО ТЕЛЕФОНУ ПОБЕСЕДОВАЛ ЕГО КОЛЛЕГА ПО ЦЕХУ ТОМ ФОРД.

Том Форд: Не пойми меня неправильно, но было очень любопытно наблюдать, как ты развивался и взрослел. Тебе 39, и ты кажешься очень уверенным. Ты и впрямь чувствуешь себя уверенно как дизайнер? Николя Гескьер: Нам удалось развить марку. Возможно, я действительно чувствую себя так, потому что бренд Balenciaga укрепил свои позиции, а это позволяет мне выглядеть уверенно. ТФ: Что это за чувство — быть французом? Я спрашиваю, потому что мне интересно: считаешь ли ты свой стиль французским? НГ: Нет, я вообще не чувствую себя французом. Меня этот вопрос никогда не заботил, и я считаю ограничением думать подобным образом. Когда я начинал, то хотел, чтобы Balenciaga был интернациональным, и считал, что ориентироваться следует на Соединенные Штаты, потому что именно там люди наиболее тепло воспринимали мою работу. Я думаю, Париж — это прежде всего площадка для дизайнеров-космополитов, потому и не хочу привязываться к какой-то одной нации. ТФ: Когда ты создаешь коллекцию, важна ли для тебя ее концепция, форма, или же твоя задача сделать так, чтобы женщина хорошо выглядела? Или эти вещи взаимосвязаны? НГ: Силуэт должен выглядеть привлекательно, это правда. В моей моде никогда не было места карикатурности. ТФ: В какой мере то, что ты делаешь, отсылает к Кристобалю Баленсиаге? Он был очень красив, между прочим. НГ: Он был по-настоящему элегантным и красивым испанцем. Но если говорить о дизайне, я сделал отступление. Если можно так сказать, я обратился к ДНК этого бренда, чтобы найти там то, что смог бы использовать в своей работе. Это часть наследия моды. Его влияние на моду неоспоримо. Думаю, коллекции многих дизайнеров в той или иной мере отсылают к Кристобалю. Мне просто повезло трудиться в Доме, где я могу использовать этот опыт без всяких проблем. ТФ: В начале своей карьеры ты работал у ЖанПоля Готье — кстати, он один из моих самых любимых французских дизайнеров. Что ты почерпнул из этого опыта? НГ: Я работал у него, когда мне было восемнадцать. Это была моя первая работа. Я ассистировал ему, подавал кофе и делал ксерокопии. ТФ: Но это хорошо для тебя закончилось. В мой офис постоянно приходят люди и говорят: «Хочу быть дизайнером». Я говорю им, откуда следует начинать, а они отвечают: «Я не хочу этого делать, не собираюсь подавать кофе». Неужели они не понимают, что подавать кофе — это замечательно? НГ: Это замечательно, потому что ты получаешь возможность наблюдать, как люди работают. Ты знаешь, я никогда не ходил в школу моды, так что, по сути, моей школой была студия Готье. Помню, я смотрел, как этот великий дизайнер работал, и когда он гово-

рил, как его новая коллекция будет выглядеть, думал: «О Боже, это же никогда не получится. Что это за хаос? Это будет что-то ужасное». А он был единственным, кто знал решение. Он смешивал вещи, соединял, наделял смыслом, придавал новизну, свежесть... Это очень повлияло на меня. Мы оба французы. Я из другого поколения, но существует, наверное, какое-то вневременное влияние. Жан-Поль что-то изменил в моде. ТФ: Где ты себя видишь через десять лет? НГ: Если честно, то я думаю, что буду здесь, в Balenciaga. Может, не только здесь. Я себе не представляю, что бы сделал в своей собственной коллекции, случись это в один прекрасный день. Я отдал так много себя Balenciaga, что если сегодня закрыть меня в мастерской и сказать: «Ну хорошо, давай попробуем начать проект Николя Гескьер», — я бы не справился. ТФ: Ну, это тебе так только кажется. Когда я оставил Gucci, у меня были точно такие же ощущения. А у тебя бывают нервные срывы? НГ: Бывали, но теперь уже намного реже. Наверное, это было потому, что я был напуган. Очень боялся, что у меня не получится с Balenciaga, боялся, что не смогу вернуть этот бренд на карту моды. Думаю, самое замечательное в моей жизни то, что я все-таки возродил его и уверен, что одно из самых удивительных имен в мире моды продолжает жить. Этим я, наверное, горжусь больше всего. ТФ: Как началась история создания твоего аромата? НГ: Это история дружбы. Она началась с разговора с Шарлоттой [Гинзбур]. «Знаешь что, — сказал я, — когда я сделаю парфюмы, то сделаю их для тебя». Я мог сделать что-то эксклюзивное и дорогое. Но что мне нравится в этих духах, так это то, что они — первая вещь от Balenciaga, доступная большинству женщин. Это было вызовом для меня. Я хотел сделать что-то цветочное. Это духи, сделанные из фиалок. ТФ: Люблю фиалки. Оскар Уайльд носил фиалки в петлице. НГ: В этих цветах есть что-то маскулинное. Они не застенчивые. ТФ: Забавно — как по мне, твоя одежда действительно выглядит космополитично. Но мне кажется, что в силуэте все же есть нечто очень французское, — возможно, потому, что у меня много знакомых девушек из Парижа. Может, все дело в девушках, которых ты отбираешь для показов, то, как они двигаются? НГ: Я предпочитаю думать о том, что ты говоришь, как о городской моде. Это женщина, которая живет в городе и имеет определенный стиль. ТФ: Она худая! НГ: Она худая [смеется]. Она шагает уверенно. Она немного маскулинна, даже если одета в очень сексуальную одежду. Ее вещи очень узкие. Это силуэт и образ того типа горожанок, который ты имеешь в виду. Я предпочитаю говорить именно об этих женщинах, а не просто о тех, кто живет гдето во Франции.

ДИЗАЙНЕР СИЛЬВИЯ ТОЛЕДАНО СОЗДАЛА СУМКУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ SANAHUNT. ЭТОТ КЛАТЧ ПРИДЕТСЯ ХРАНИТЬ В СЕЙФЕ: У АКТРИСЫ БРУК ШИЛДС ЕЕ «ТОЛЕДАНО» УКРАЛИ ПРЯМО СО СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ СЕРИАЛА «ПОМАДНЫЕ ДЖУНГЛИ». Рождение power dressing 1980-х произошло на волне рейганомики, золотого века банков и корпораций, обеспечив бизнес-классу внушительный вид вершителей истории. Финансовые потоки, уравняв в правах мужчин и женщин, составили для них общий дресс-код богатства и власти. Сделав упор на широкие плечи, просторные рукава и свободные сорочки, дизайнеры женской одежды стремились подчеркнуть растущий статус своих покупательниц. «Не уступать ни в чем» — этот девиз бизнеса и элитарного феминизма был с успехом воспринят на главных подиумах мира при поддержке тяжелой артиллерии Голливуда. Маргарет Тэтчер, Джоан Коллинз и Линда Эванс стали иконами властного стиля, воплощением розовой мечты обитательниц деловых кварталов. В этом году сначала Нью-Йорк, а затем и Милан, равно как и другие столицы фэшн-индустрии, пали жертвой образа бескомпромиссного и решительного СЕО. Возвращение к power dressing можно считать вполне закономерным: на фоне общего интереса к 1980-м образ эмансипе наносит удар неопределенности нулевых, вселяя надежду в обладателей замороженных счетов. Ключевой момент осени — уверенность и сила, которые позволят выдержать колебания биржевых котировок. Со времен «Династии» на подиумах не встречалось такого количества нарядов, ориентированных на бизнес-леди, однако на сей раз женщины выглядят гораздо утонченнее. Им удобен этот образ. Из-

бавившись от гротеска 1980-х, женский силуэт стал менее угловатым, но не менее убедительным. Переработав крой, дизайнеры внедряют эполеты, венчающие плечи двубортных жакетов. Детали военной формы усиливают впечатление твердости характера, отдавая должное функциональности костюма. Кристаллам и драгоценным мехам также уделено должное внимание: достаток должен быть на виду. Массивные каблуки и платформы позволят не только твердо стоять на ногах, но и при необходимости стать конкуренту на грудь. Цветовая гамма лаконична: черный, серый, красный, оттенки золота — все предельно четко и ясно. Версии делового костюма, адресованные сильному слабому полу, господствуют в коллекциях Prada, Stella McCartney, Christian Dior, Phillip Lim, Alexander Wang, Dries Van Noten и многих других дизайнеров. Александр Ванг деконструирует традиционный костюм банкира в мрачном и нарочито сексуальном ключе. В его осенней коллекции — укороченные жакеты с четкой линией плеч и лишенные рукавов смокинги, превращенные в мини-платья. Слегка подрывают корпоративный дресс-код бархатные брюки с завышенной линией талии и полупрозрачные блузы. «Эта одежда создана для зрелой личности, — говорит Ванг, — отображает интеллектуальный уровень и совершенство стиля ее обладательницы». Миучиа Прада представила сдержанную клас-

ДИЗАЙНЕР СИЛЬВИЯ ТОЛЕДАНО СОЗДАЛА СУМКУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ SANAHUNT. ЭТОТ КЛАТЧ ПРИДЕТСЯ ХРАНИТЬ В СЕЙФЕ - У АКТРИСЫ БРУК ШИЛДС ЕЕ «ТОЛЕДАНО» УКРАЛИ ПРЯМО СО СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ СЕРИАЛА «ПОМАДНЫЕ ДЖУНГЛИ». Стиль Сильвии Толедано — это элегантный декаданс, черпающий вдохновение в поп-культуре. О Толедано с восторгом пишут американские издания Vogue, Elle и Women’s Wear Daily, а ее произведения попадают в руки самых ярких звезд Голливуда. Одновременно простые и утонченные, клатчи Толедано помогают подчеркнуть характер и настроение их обладательниц. Коллекции этого бренда имеют довольно широкий вкусовой диапазон: от классических и весьма консервативных моделей до нескромных объектов желаний фетишистов от моды. Сильвия получила юридическое образование, однако вскоре решила сменить профессию и стала весьма успешным художником. В 2007 году она создала свой первый клатч и к новому увлечению отнеслась со всей серьезностью: сумочка для нее — не простой аксессуар, а произведение искусства. «Люблю делать эксклюзивные вещи — ради этого я и начала заниматься дизайном, — признается Сильвия. — Хочу, чтобы женщина чувствовала себя

уникальной, поэтому пытаюсь вложить ей в руки нечто особенное». С первых дней модной карьеры Сильвия сотрудничает со Swarovski. «Это не работа — это удовольствие, — говорит Толедано. — Они делают самые прекрасные кристаллы на земле! У них все время появляются новые, невообразимые цвета. Это постоянный источник вдохновения». Еще один, не менее важный источник вдохновения для Сильвии Толедано — люди. «Индивидуальность для меня куда более интересна, нежели быстротечные модные тенденции. У нее нет пределов, нет сезонов», — утверждает дизайнер. Оксана Мороз-Хант, однажды оказавшись в гостях у художницы, вдохновила ее на создание нового шедевра. С присущим работам Сильвии совершенством была изготовлена модель Steelove for SANAHUNT, посвященная ее новой музе. Черный мальтийский крест на платиновой поверхности и алое сердце, по мнению Толедано, кристально четко отражает натуру г-жи Мороз-Хант — ищущую, решительную и страстную.

сическую коллекцию, проявив сильные стороны бренда: аскетичные платья, акцентирующие бюст, строгие пальто, меховые воротники. Модель сезона Стеллы Маккартни — властная и умная бизнеследи. Ее выбор — минималистические пальто, брюки и платья, элегантность и простота которых не сковывает движения вверх по карьерной лестнице. В коллекции Dries Van Noten — множество псевдоделовых костюмов, а в цветовой палитре черный соседствует с воинственным хаки. Крой длинных широкоплечих плащей, пальто и жакетов выгодно подчеркивает талию, а зауженные брюки усиливают эффект треугольной геометрии. Céline под руководством Фиби Фило вызывает повышенный шопинг-аппетит, представив очень деловую и сдержанную в сексуальном смысле коллекцию. «Сильно, властно и слегка укороченно», — так охарактеризовала свои модели Фило. Она предложила варианты строгих пальто, брючных костюмов и туник с накладными карманами а-ля Helmut Lang, удлиненные юбки с вырезами до колена и невесомые блузы. Преобладает черный цвет, для контраста использованы проблески белого и хаки. Итак, деловому стилю не грозит финансовый крах. В женской версии он лишь получил дополнительный финансовый стимул: инвестиции в актуальный гардероб непременно должны принести внушительные дивиденды. Новый антикризисный менеджмент не потерпит ошибок со стороны своих подчиненных — по крайней мере, в этом сезоне.

STEELOVE

1 << К КОНЦУ 1990-Х ХЕРСТ ПРЕВРАТИЛСЯ В БРИТАНСКОГО МИНИ-УОРХОЛА. ДИАЛЕКТИКА БОГАТСТВА В КОНТРАВЕРСИВНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ХЕРСТА ПОВЛИЯЛА НА АРТ-РЫНОК, ДАВ НОВЫЙ ТОЛЧОК И ОБЕСПЕЧИВ ФИНАНСОВЫЕ ВЛИВАНИЯ СОВРЕМЕННОМУ ИСКУССТВУ ПО ВСЕМУ МИРУ. НАСЛЕДУЯ ИДЕЮ ВОРХОЛОВСКОЙ «ФАБРИКИ», УМНОЖЕННУЮ НА ДАДАИСТСКИЙ РЕДИ-МЕЙД, ХЕРСТ ПРОДОЛЖАЕТ РАЗМЫВАТЬ И БЕЗ ТОГО ЭФЕМЕРНУЮ ЛИНИЮ, РАЗДЕЛЯЮЩУЮ МИР ПРОФАННОГО И САКРАЛЬНОГО — ПОВСЕДНЕВНОСТИ ДИЗАЙНА И ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ ИСКУССТВА. АПОФЕОЗ ПРОЕКТА DAMIEN HIRST БЫЛ ДОСТИГНУТ В 2007 ГОДУ, КОГДА ХУДОЖНИК ПРЕДСТАВИЛ РАБОТУ «РАДИ ЛЮБВИ К БОГУ»: ИЗГОТОВЛЕННЫЙ ИЗ ПЛАТИНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЧЕРЕП, УСЫПАННЫЙ ВОСЬМЬЮ ТЫСЯЧАМИ БРИЛЛИАНТОВ, СЕБЕСТОИ-

МОСТЬ КОТОРОГО СОСТАВИЛА ОКОЛО 14 МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ. ОБЪЕКТ БЫЛ УСПЕШНО ПРОДАН ЗА 100 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ (ОДНАКО, КАК ВЫЯСНИЛОСЬ ПОЗЖЕ, ПОКУПАТЕЛЕМ ОКАЗАЛСЯ КОНСОРЦИУМ, ВКЛЮЧАВШИЙ САМОГО ХЕРСТА И ГАЛЕРЕЮ WHITE CUBE). В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ ОН РЕШИЛ ПОДОРВАТЬ ГАЛЕРЕЙНЫЙ БИЗНЕС, ОДНИМ МАХОМ ВЫРУЧИВ НА SOTHEBY’S ПОЧТИ 200 МИЛЛИОНОВ ЗА ПОЛСОТНИ СВОИХ РАБОТ. ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ, ЛИЧНОЕ СОСТОЯНИЕ ХУДОЖНИКА СОСТАВЛЯЕТ ОКОЛО ПОЛУМИЛЛИАРДА. ЕГО КОЛЛЕКЦИЯ ИСКУССТВА, КАК И КОЛИЧЕСТВО ДОМОВ И СУПЕРКАРОВ, БЫСТРО РАСТЕТ. «У МЕНЯ ДОВОЛЬНО БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ», — ГОВОРИТ ОН. С ДЭМИЕНОМ ХЕРСТОМ БЕСЕДОВАЛ АРТКРИТИК ЭНТОНИ ХЕЙДЕН-ГЕСТ.

П и д ж а к , с о р о ч к а , б р ю к и , т у фли, все – Dolce & Gabbana; бабочка, сумка, все – Zilli; очки, Chrome Hearts. Куртка, брюки, кроссовки, все – Dolce & Gabbana; с о р о ч к а , Alexander McQueen. Сорочка, жилет, все – Dolce & Gabbana; брюки, Alexander McQueen; шарф – Johnstons

НА ПРОТЯЖЕНИИ СТОЛЕТИЙ МУЖСКАЯ МОДА БЕЗРОПОТНО ПОДЧИНЯЛАСЬ СТРОГИМ КАНОНАМ И ПРАВИЛАМ, ПРИДУМАННЫМ САМИМИ ЖЕ МУЖЧИНАМИ. СЕГОДНЯ ЭТИ ПРАВИЛА ПРОСТО ПЕРЕСТАЛИ БРАТЬ В РАСЧЕТ. Традиционный мужской гардероб формально не изменился: на вешалках те же пиджаки, брюки, сорочки и галстуки. Только вот носят их в немыслимых для составителей пособий наподобие «Классическая мода для джентльменов» комбинациях и «не по случаю». Более того, классовые различия, о которых красноречивее всего свидетельствовал костюм, для моды также перестали существовать. На показе модного нью-йоркского бренда Michael Bastian по подиуму вальяжно вышагивали верзилы, которых в жизни примешь, скорее, за разнорабочих, чем за денди, — клетчатые сорочки, дутые жилеты, побитые джинсы, тяжелые ботин-

СИЛА ТРЕНИЯ освободил, так что не стоит беспокоиться! Я помню, думал о своей работе с мухами, о том, к чему она непосредственно отсылает — например, к Дэну Грэхему с его стеклянными скульптурами, и к Брюсу Нойману с его неонами, и, конечно же, к Бэкону с мясом. Даже к Науму Габо с мухами в пространстве. Это амальгама, смесь всего, что вы видели раньше. Так же, как мои больничные кабинеты были от Кунса. Когда ты все время придумываешь визуальные вещи, идеи приходят отовсюду. Я думаю, что была только одна оригинальная идея, и это был отпечаток окровавленной ладони на стене пещеры. А потом мы всего лишь делили это на составляющие и копировали. Но что, я думаю, возможно, отличает наше поколение, так это то, что мы никогда не чувствовали потребности быть оригинальными. Это освобождает и дает возможность делать то, что хочешь. Например, мои точечные картины (spot paintings). Уже был Ларри Пунс. ЭХГ: Бриджет Райли? ДХ: Да, Бриджет Райли. И еще Рихтер. Правда, Рихтер делал квадраты. ЭХГ: Сигмар Польке? Рой Лихтенштейн? ДХ: Польке, Лихтенштейн — да; все они там. Если идея хорошая, значит, она многим уже приходила в голову. ЭХГ: Мне кажется, хорошего художника отличает от остальных то, что он готов на провал. Бен Николсон был типичным британским «замечательным» художником — хороший вкус, все такое. Я думаю, что вы, ребята, — не только ты, твое поколение, — бросили этому вызов. ДХ: Я думаю, это связано с Саатчи. Он просто оказался в идеальной точке, с этим огромным пространством… Будучи студентом, я ходил и смотрел на все эти галереи. И это был «мир искусства» — британский мир искусства, мать его. Была галерея Lisson, очень снобистская. Николас [Логдейл, директор] фактически говорил тебе: иди назад в свою студию лет эдак на пять и посиди, подумай там немного. Если ты хотел вписаться в мир искусства, нужно было в первую очередь немного уменьшить масштаб. А потом Саатчи сделал эту свою нью-йоркскую выставку. Я, помню, ходил по ней и не верил своим глазам. Эта белизна... Все просто сразило меня наповал. И это было так не по-британски, и просто тотально вдохновило всех студентов. Мы все хотели

иметь выставку в Saatchi Gallery, и немедленно. Начали делать работы, которые могли бы там подойти. Именно тогда я понял, что мы бы никогда не вписались в мир искусства, каким он был прежде. Так что я просто пошел и купил помещения склада, и мы сделали нашу первую выставку. И это не было по-британски. Знаешь, Уорхол уже сделал «Тринадцать самых разыскиваемых преступников», а Питер Блейк и Ричард Гамильтон все еще занимались этими маленькими картинами и прочими мелкими вещами. Очень такими локальными и маленькими. ЭХГ: А ты и впрямь все время думаешь о смерти? ДХ: Ты знаешь, да, и всегда думал. Но это просто то, что меня вдохновляет, а не то, что подавляет. В школе меня называли болезненным. Я всегда любил фильмы ужасов, я люблю, когда мне страшно. Каждый день твои отношения со смертью меняются. И каждый день я чувствую, что знаю ее больше. Я всегда об этом думал. Может, не стоит? Не знаю. «Мы здесь, чтобы хорошо провести время, но недолго», — я люблю такие цитаты. В саване нет карманов. ЭХГ: Сколько часов в день ты работаешь? ДХ: Все время, правда. Я никогда не учился водить машину, потому что мне в голову приходит много идей, когда я еду в качестве пассажира. Я люблю ехать в машине с водителем и просто думать. ЭХГ: Как ты думаешь, какие качества должен иметь художник, чтобы стать успешным? ДХ: В первую очередь нельзя придавать значение мнениям других людей, способам, которыми они достигают успеха и измеряют его. Только тогда ты на сто процентов понимаешь, кто ты на самом деле, и ты должен использовать это «кто-ты-есть» на сто процентов, с тем чтобы создавать великие вещи. А это очень тяжело, потому что все хотят быть лучше, чем они есть на самом деле. В действительности нужно опустить себя на землю, приземлиться, чтобы делать великое искусство. Я думаю, нужно просто принять то, кто ты есть, и делать самые невероятные вещи. Если ты в галерее смотришь на полотна Веласкеса и думаешь: «Я хочу писать так же», — но ничего не получается, то следует принять свои ограничения, чтобы превозмочь их. ВЫСТАВКА ДЭМИЕНА ХЕРСТА В SANAHUNT GALLERY ОТКРОЕТСЯ 29 ОКТЯБРЯ. ВХОД ПО ПРИГЛАШЕНИЯМ. С 30 ОКТЯБРЯ — ВХОД СВОБОДНЫЙ

Джинсы Prps носят все мыслимые и немыслимые знаменитости. Среди мужчин — поклонников марки замечены Брюс Уиллис, Киану Ривз, Дэвид Бекхэм, Брэд Питт, Кристиан Бэйл и Джуд Лоу. Женский фан-клуб — не менее звездный: Кристина Агилера, Линдси Лохан, Холли Бэрри, Меган Фокс, Кэти Холмс, Эль Макферсон и Летиция Каста. Что все эти небожители нашли в обычных, казалось бы, джинсах? Для начала, Prps — это высочайшее качество. Хлопок, выращенный на севере Африки, переправляется в Японию и перерабатывается на старомодных ткацких станках. Эти станки уступают современным

П О КО Р И Т Е Л И ВЕРШИН

Ав топортрет (Правая сторона), 2008. Ла йтбокс, рен тге нов ски е с нимки

Энтони Хейден-Гест: Давай поговорим о славе. Пикассо был знаменитостью, но обращался со своей славой очень осторожно, и она не повлияла на его искусство. Зато поглотила Дали. Затем был Энди [Уорхол]. Но мне кажется, что ты сделал шаг вперед: превратил ее в материал для своего искусства. Ты используешь славу и деньги подобно тому, как иконописцы использовали золото. Дэмиен Херст: Да, думаю, что это ингредиенты композиции. Особенно деньги. Или власть. Да и все эти вещи, даже если у тебя их нет. Я имею в виду, что это важно для людей, которые этого не имеют. Это что-то, чего нельзя недооценить или переоценить. Многое из того, что я делал, было из серии «А что, если?..». Мне было интересно, что произойдет, если сделать это, а не то. Когда я был молод, у меня не было денег, и, я думаю, это стимулировало меня… и моего менеджера Френка Данфи. Он полностью на моей стороне. Я по сей день люблю рискованные вещи. Знаешь, мне сорок пять. И я не готов пока сидеть на стуле, на котором выгравировано мое имя. Хотя на данный момент достиг той точки в мире искусства, где действительно есть этот стул, на котором можно сидеть. ЭХГ: Может, тебе стоит создать свой аромат? ДХ: Думаешь? Тогда это будет Формальдегид! ЭХГ: Объективно, мир искусства — это не такие уж большие деньги. Кажется, люди считают чем-то удивительным, когда художник может зарабатывать столько же денег, как футболист или актер, который находится примерно на той же ступени карьеры. ДХ: Кто-то предложил мне на днях картину Пикассо за 140 миллионов. Я подумал: «Боже, спасибо тебе за это! Слава тебе за то, что есть цены такого уровня!» Это значит, что мне еще есть куда двигаться. ЭХГ: Некоторые художники критиковали тебя за то, что ты используешь их идеи. Джон ЛеКей оспаривал право на череп. Джон Армледер никогда ничего не говорил — он слишком интеллигентен, но на самом деле разноцветные точки были его идеей, он первым начал делать точечные рисунки. И кое-кто утверждает, что Уолтер Робинсон первым начал заниматься спин-живописью. ДХ: Да пошли они все на х..! Кто знает? Перед поступлением в [колледж] Goldsmiths я вроде как старался быть оригинальным. Но потом понял: в мире столько всего вторичного! Все происходит от чего-то, это просто сплошная мешанина. Goldsmiths нас

ки. Подобные «ролевые игры» присущи большинству коллекций сезона. Даже лощеные эстеты Dolce & Gabbana предлагают носить фланелевую рубаху работяги с деловым костюмом. При этом все же рекомендуем обзавестись крокодиловым портфелем Brioni или Zilli и парой туфель Berluti, чтобы избежать конфликтов c непродвинутыми фейс-контрольщиками. Гендерным несоответствием тоже никого не удивишь: розовый цвет и шорты с легинсами (Moncler Gamme Bleu предлагают зимний вариант) кажутся банальностью. Куцые джемперы и кардиганы Prada словно позаимствованы из гардероба

мамы или бабушки. Но мужские юбки Givenchy до сих пор кажутся делом из ряда вон, хотя кто знает — еще одно неумеренно жаркое лето, и мужчины дружно перейдут на юбки. Любимые вещи есть у каждого, и теперь можно носить их, когда захочется, даже если они, казалось бы, не к месту. Бархатный пиджак с бабочкой на каждый день или строгая белоснежная сорочка в сочетании с тренировочными брюками и кожаным бомбером сегодня — обычное дело. Take it easy — главный девиз сезона, и следовать ему проще простого. Так что действуйте вопреки всем правилам!

в скорости и экономичности, однако их результат значительно превосходит американские образцы денима по прочности и качеству фактуры. В Японии на Prps эксклюзивно работают несколько небольших семейных компаний. Бренд Prps был основан в 2003 году американцем Донованом Харреллом. Прежде он много лет подряд числился в десятке лучших дизайнеров Nike, а также работал для Donna Karan New York. В детстве его любимым зрелищем были автогонки, на которые он ходил вместе с отцом. Героические автомеханики в запачканных маслом и грязью комбинезонах были для Донована прообразом истинного американца, не отретушированным Голливудом. Харрелл черпает вдохновение и в аутентичном дизайне военной формы, и в охотничьей амуниции, и в заводской робе — «одежде с целью», как любит говорить он. Особое значение в Prps придается художественным повреждениям денима. Все

царапины, порезы, пятна, заломы и подтеки делаются вручную, на что, по словам Донована, уходит до ста долларов на пару. В весьма воинственной коллекции осень-зима — 2010 присутствуют вкрапления ацтекских мотивов. Истерзанные джинсы Prps — символ межнационального и классового примирения, напоминающий о нелегкой истории Соединенных Штатов. Так вот чего хотят «небожители»: быть похожими на обычых людей, и они — вот парадокс! — выкладывают немалые деньги, чтобы их псевдобедность выглядела правдиво и привлекательно. «Америка — это лишь пара хороших джинсов», — мог бы сказать Ливай Стросс. А Донован Харрелл, похоже, претендует на роль нового Стросса: «Философия моего дизайна заключается в создании продукта, который воплощает в себе безграничную свободу — сущность американского образа жизни и американской культуры».

Идеологи линии Moncler Gamme Bleu стремятся революционизировать горнолыжную экипировку, совмещая нью-йоркскую городскую эстетику с функциональными ноу-хау большого спорта. Быть в тепле и при этом убедительно выглядеть не только на горнолыжных спусках, но и на городских улицах — задача, которую успешно выполнил Том Браун, взяв за основу полувековой опыт Moncler. В начале 1930-х альпинист Рене Рамийон начал производить горное снаряжение в Монестье де Клермон. Сокращенное название этой небольшой французской деревушки — Moncler — в будущем и дало имя всемирно известной марке. В годы Второй мировой войны благодаря сотрудничеству с французскими войсками Рене Рамийон встретил Лионеля Террея, чемпиона Франции по горнолыжному спорту. Террей заказал Рамийону партию спальных мешков и одежду, которая должна была быть легкой и прочной и в то же время защищать от переохлаждения. С Терреем в качестве консультанта была выпущена первая партия альпийской одежды Рамийона на гусином пуху. В 1952 году официально зарегистрированная компания Moncler начала массовое производство курток, предназначенных для экспедиций. А мировое признание компания получила во время Олимпийских игр 1968 года в Гренобле, когда экипировала национальную сборную Франции. В 1980-х, на волне растущего интереса к спортивной одежде, Moncler стала символом статуса. Аудитория изменилась: одежду Moncler можно было уже увидеть

повсюду — не только на горных склонах. Особую популярность марка приобрела в Италии, где на ней выросло целое поколение модников. Крупные изменения в компании произошли в 2003 году. Бренд был куплен итальянским предпринимателем Ремо Руффини, который превратил Moncler в одну из ведущих модных марок мира. Благодаря ему была запущена линия Moncler Gamme Bleu, над которой уже третий сезон работает Том Браун — американский дизайнер и глава одноименного нью-йоркского бренда Thom Browne. Первая коллекция Gamme Bleu была представлена в январе 2009 года на неделе высокой моды в Милане. Сотрудничество Брауна с Moncler сразу же получило высокую оценку критиков — по их словам, это одно из наиболее инновационных модных начинаний. Показ коллекции осень-зима — 2010 Moncler Gamme Bleu состоялся в миланском La Scala. «Проснувшись» в импровизированной казарме, модели одевались и готовились к построению. Вытянувшись по стойке смирно, они демонстрировали гардероб, который Браун задумал для покорения горных вершин. Дизайнер снарядил мужчин ботами для глубокого снега, компактными куртками с капюшонами, утепленными брюками, лыжными шапками и шерстяными гетрами. Борясь с непогодой, создатели линии Gamme Bleu успешно объединили дизайнерское наследие французов с функциональностью и раскрепощенностью американского стиля.

1 << К КОНЦУ 1990-Х ХЕРСТ ПРЕВРАТИЛСЯ В БРИТАНСКОГО МИНИ-УОРХОЛА. ДИАЛЕКТИКА БОГАТСТВА В КОНТРАВЕРСИВНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ХЕРСТА ПОВЛИЯЛА НА АРТ-РЫНОК, ДАВ НОВЫЙ ТОЛЧОК И ОБЕСПЕЧИВ ФИНАНСОВЫЕ ВЛИВАНИЯ СОВРЕМЕННОМУ ИСКУССТВУ ПО ВСЕМУ МИРУ. НАСЛЕДУЯ ИДЕЮ ВОРХОЛОВСКОЙ «ФАБРИКИ», УМНОЖЕННУЮ НА ДАДАИСТСКИЙ РЕДИ-МЕЙД, ХЕРСТ ПРОДОЛЖАЕТ РАЗМЫВАТЬ И БЕЗ ТОГО ЭФЕМЕРНУЮ ЛИНИЮ, РАЗДЕЛЯЮЩУЮ МИР ПРОФАННОГО И САКРАЛЬНОГО — ПОВСЕДНЕВНОСТИ ДИЗАЙНА И ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ ИСКУССТВА. АПОФЕОЗ ПРОЕКТА DAMIEN HIRST БЫЛ ДОСТИГНУТ В 2007 ГОДУ, КОГДА ХУДОЖНИК ПРЕДСТАВИЛ РАБОТУ «РАДИ ЛЮБВИ К БОГУ»: ИЗГОТОВЛЕННЫЙ ИЗ ПЛАТИНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЧЕРЕП, УСЫПАННЫЙ ВОСЬМЬЮ ТЫСЯЧАМИ БРИЛЛИАНТОВ, СЕБЕСТОИ-

МОСТЬ КОТОРОГО СОСТАВИЛА ОКОЛО 14 МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ. ОБЪЕКТ БЫЛ УСПЕШНО ПРОДАН ЗА 100 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ (ОДНАКО, КАК ВЫЯСНИЛОСЬ ПОЗЖЕ, ПОКУПАТЕЛЕМ ОКАЗАЛСЯ КОНСОРЦИУМ, ВКЛЮЧАВШИЙ САМОГО ХЕРСТА И ГАЛЕРЕЮ WHITE CUBE). В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ ОН РЕШИЛ ПОДОРВАТЬ ГАЛЕРЕЙНЫЙ БИЗНЕС, ОДНИМ МАХОМ ВЫРУЧИВ НА SOTHEBY’S ПОЧТИ 200 МИЛЛИОНОВ ЗА ПОЛСОТНИ СВОИХ РАБОТ. ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ, ЛИЧНОЕ СОСТОЯНИЕ ХУДОЖНИКА СОСТАВЛЯЕТ ОКОЛО ПОЛУМИЛЛИАРДА. ЕГО КОЛЛЕКЦИЯ ИСКУССТВА, КАК И КОЛИЧЕСТВО ДОМОВ И СУПЕРКАРОВ, БЫСТРО РАСТЕТ. «У МЕНЯ ДОВОЛЬНО БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ», — ГОВОРИТ ОН. С ДЭМИЕНОМ ХЕРСТОМ БЕСЕДОВАЛ АРТКРИТИК ЭНТОНИ ХЕЙДЕН-ГЕСТ.

П и д ж а к , с о р о ч к а , б р ю к и , т у фли, все – Dolce & Gabbana; бабочка, сумка, все – Zilli; очки, Chrome Hearts. Куртка, брюки, кроссовки, все – Dolce & Gabbana; с о р о ч к а , Alexander McQueen. Сорочка, жилет, все – Dolce & Gabbana; брюки, Alexander McQueen; шарф – Johnstons

НА ПРОТЯЖЕНИИ СТОЛЕТИЙ МУЖСКАЯ МОДА БЕЗРОПОТНО ПОДЧИНЯЛАСЬ СТРОГИМ КАНОНАМ И ПРАВИЛАМ, ПРИДУМАННЫМ САМИМИ ЖЕ МУЖЧИНАМИ. СЕГОДНЯ ЭТИ ПРАВИЛА ПРОСТО ПЕРЕСТАЛИ БРАТЬ В РАСЧЕТ. Традиционный мужской гардероб формально не изменился: на вешалках те же пиджаки, брюки, сорочки и галстуки. Только вот носят их в немыслимых для составителей пособий наподобие «Классическая мода для джентльменов» комбинациях и «не по случаю». Более того, классовые различия, о которых красноречивее всего свидетельствовал костюм, для моды также перестали существовать. На показе модного нью-йоркского бренда Michael Bastian по подиуму вальяжно вышагивали верзилы, которых в жизни примешь, скорее, за разнорабочих, чем за денди, — клетчатые сорочки, дутые жилеты, побитые джинсы, тяжелые ботин-

СИЛА ТРЕНИЯ освободил, так что не стоит беспокоиться! Я помню, думал о своей работе с мухами, о том, к чему она непосредственно отсылает — например, к Дэну Грэхему с его стеклянными скульптурами, и к Брюсу Нойману с его неонами, и, конечно же, к Бэкону с мясом. Даже к Науму Габо с мухами в пространстве. Это амальгама, смесь всего, что вы видели раньше. Так же, как мои больничные кабинеты были от Кунса. Когда ты все время придумываешь визуальные вещи, идеи приходят отовсюду. Я думаю, что была только одна оригинальная идея, и это был отпечаток окровавленной ладони на стене пещеры. А потом мы всего лишь делили это на составляющие и копировали. Но что, я думаю, возможно, отличает наше поколение, так это то, что мы никогда не чувствовали потребности быть оригинальными. Это освобождает и дает возможность делать то, что хочешь. Например, мои точечные картины (spot paintings). Уже был Ларри Пунс. ЭХГ: Бриджет Райли? ДХ: Да, Бриджет Райли. И еще Рихтер. Правда, Рихтер делал квадраты. ЭХГ: Сигмар Польке? Рой Лихтенштейн? ДХ: Польке, Лихтенштейн — да; все они там. Если идея хорошая, значит, она многим уже приходила в голову. ЭХГ: Мне кажется, хорошего художника отличает от остальных то, что он готов на провал. Бен Николсон был типичным британским «замечательным» художником — хороший вкус, все такое. Я думаю, что вы, ребята, — не только ты, твое поколение, — бросили этому вызов. ДХ: Я думаю, это связано с Саатчи. Он просто оказался в идеальной точке, с этим огромным пространством… Будучи студентом, я ходил и смотрел на все эти галереи. И это был «мир искусства» — британский мир искусства, мать его. Была галерея Lisson, очень снобистская. Николас [Логдейл, директор] фактически говорил тебе: иди назад в свою студию лет эдак на пять и посиди, подумай там немного. Если ты хотел вписаться в мир искусства, нужно было в первую очередь немного уменьшить масштаб. А потом Саатчи сделал эту свою нью-йоркскую выставку. Я, помню, ходил по ней и не верил своим глазам. Эта белизна... Все просто сразило меня наповал. И это было так не по-британски, и просто тотально вдохновило всех студентов. Мы все хотели

иметь выставку в Saatchi Gallery, и немедленно. Начали делать работы, которые могли бы там подойти. Именно тогда я понял, что мы бы никогда не вписались в мир искусства, каким он был прежде. Так что я просто пошел и купил помещения склада, и мы сделали нашу первую выставку. И это не было по-британски. Знаешь, Уорхол уже сделал «Тринадцать самых разыскиваемых преступников», а Питер Блейк и Ричард Гамильтон все еще занимались этими маленькими картинами и прочими мелкими вещами. Очень такими локальными и маленькими. ЭХГ: А ты и впрямь все время думаешь о смерти? ДХ: Ты знаешь, да, и всегда думал. Но это просто то, что меня вдохновляет, а не то, что подавляет. В школе меня называли болезненным. Я всегда любил фильмы ужасов, я люблю, когда мне страшно. Каждый день твои отношения со смертью меняются. И каждый день я чувствую, что знаю ее больше. Я всегда об этом думал. Может, не стоит? Не знаю. «Мы здесь, чтобы хорошо провести время, но недолго», — я люблю такие цитаты. В саване нет карманов. ЭХГ: Сколько часов в день ты работаешь? ДХ: Все время, правда. Я никогда не учился водить машину, потому что мне в голову приходит много идей, когда я еду в качестве пассажира. Я люблю ехать в машине с водителем и просто думать. ЭХГ: Как ты думаешь, какие качества должен иметь художник, чтобы стать успешным? ДХ: В первую очередь нельзя придавать значение мнениям других людей, способам, которыми они достигают успеха и измеряют его. Только тогда ты на сто процентов понимаешь, кто ты на самом деле, и ты должен использовать это «кто-ты-есть» на сто процентов, с тем чтобы создавать великие вещи. А это очень тяжело, потому что все хотят быть лучше, чем они есть на самом деле. В действительности нужно опустить себя на землю, приземлиться, чтобы делать великое искусство. Я думаю, нужно просто принять то, кто ты есть, и делать самые невероятные вещи. Если ты в галерее смотришь на полотна Веласкеса и думаешь: «Я хочу писать так же», — но ничего не получается, то следует принять свои ограничения, чтобы превозмочь их. ВЫСТАВКА ДЭМИЕНА ХЕРСТА В SANAHUNT GALLERY ОТКРОЕТСЯ 29 ОКТЯБРЯ. ВХОД ПО ПРИГЛАШЕНИЯМ. С 30 ОКТЯБРЯ — ВХОД СВОБОДНЫЙ

Джинсы Prps носят все мыслимые и немыслимые знаменитости. Среди мужчин — поклонников марки замечены Брюс Уиллис, Киану Ривз, Дэвид Бекхэм, Брэд Питт, Кристиан Бэйл и Джуд Лоу. Женский фан-клуб — не менее звездный: Кристина Агилера, Линдси Лохан, Холли Бэрри, Меган Фокс, Кэти Холмс, Эль Макферсон и Летиция Каста. Что все эти небожители нашли в обычных, казалось бы, джинсах? Для начала, Prps — это высочайшее качество. Хлопок, выращенный на севере Африки, переправляется в Японию и перерабатывается на старомодных ткацких станках. Эти станки уступают современным

П О КО Р И Т Е Л И ВЕРШИН

Ав топортрет (Правая сторона), 2008. Ла йтбокс, рен тге нов ски е с нимки

Энтони Хейден-Гест: Давай поговорим о славе. Пикассо был знаменитостью, но обращался со своей славой очень осторожно, и она не повлияла на его искусство. Зато поглотила Дали. Затем был Энди [Уорхол]. Но мне кажется, что ты сделал шаг вперед: превратил ее в материал для своего искусства. Ты используешь славу и деньги подобно тому, как иконописцы использовали золото. Дэмиен Херст: Да, думаю, что это ингредиенты композиции. Особенно деньги. Или власть. Да и все эти вещи, даже если у тебя их нет. Я имею в виду, что это важно для людей, которые этого не имеют. Это что-то, чего нельзя недооценить или переоценить. Многое из того, что я делал, было из серии «А что, если?..». Мне было интересно, что произойдет, если сделать это, а не то. Когда я был молод, у меня не было денег, и, я думаю, это стимулировало меня… и моего менеджера Френка Данфи. Он полностью на моей стороне. Я по сей день люблю рискованные вещи. Знаешь, мне сорок пять. И я не готов пока сидеть на стуле, на котором выгравировано мое имя. Хотя на данный момент достиг той точки в мире искусства, где действительно есть этот стул, на котором можно сидеть. ЭХГ: Может, тебе стоит создать свой аромат? ДХ: Думаешь? Тогда это будет Формальдегид! ЭХГ: Объективно, мир искусства — это не такие уж большие деньги. Кажется, люди считают чем-то удивительным, когда художник может зарабатывать столько же денег, как футболист или актер, который находится примерно на той же ступени карьеры. ДХ: Кто-то предложил мне на днях картину Пикассо за 140 миллионов. Я подумал: «Боже, спасибо тебе за это! Слава тебе за то, что есть цены такого уровня!» Это значит, что мне еще есть куда двигаться. ЭХГ: Некоторые художники критиковали тебя за то, что ты используешь их идеи. Джон ЛеКей оспаривал право на череп. Джон Армледер никогда ничего не говорил — он слишком интеллигентен, но на самом деле разноцветные точки были его идеей, он первым начал делать точечные рисунки. И кое-кто утверждает, что Уолтер Робинсон первым начал заниматься спин-живописью. ДХ: Да пошли они все на х..! Кто знает? Перед поступлением в [колледж] Goldsmiths я вроде как старался быть оригинальным. Но потом понял: в мире столько всего вторичного! Все происходит от чего-то, это просто сплошная мешанина. Goldsmiths нас

ки. Подобные «ролевые игры» присущи большинству коллекций сезона. Даже лощеные эстеты Dolce & Gabbana предлагают носить фланелевую рубаху работяги с деловым костюмом. При этом все же рекомендуем обзавестись крокодиловым портфелем Brioni или Zilli и парой туфель Berluti, чтобы избежать конфликтов c непродвинутыми фейс-контрольщиками. Гендерным несоответствием тоже никого не удивишь: розовый цвет и шорты с легинсами (Moncler Gamme Bleu предлагают зимний вариант) кажутся банальностью. Куцые джемперы и кардиганы Prada словно позаимствованы из гардероба

мамы или бабушки. Но мужские юбки Givenchy до сих пор кажутся делом из ряда вон, хотя кто знает — еще одно неумеренно жаркое лето, и мужчины дружно перейдут на юбки. Любимые вещи есть у каждого, и теперь можно носить их, когда захочется, даже если они, казалось бы, не к месту. Бархатный пиджак с бабочкой на каждый день или строгая белоснежная сорочка в сочетании с тренировочными брюками и кожаным бомбером сегодня — обычное дело. Take it easy — главный девиз сезона, и следовать ему проще простого. Так что действуйте вопреки всем правилам!

в скорости и экономичности, однако их результат значительно превосходит американские образцы денима по прочности и качеству фактуры. В Японии на Prps эксклюзивно работают несколько небольших семейных компаний. Бренд Prps был основан в 2003 году американцем Донованом Харреллом. Прежде он много лет подряд числился в десятке лучших дизайнеров Nike, а также работал для Donna Karan New York. В детстве его любимым зрелищем были автогонки, на которые он ходил вместе с отцом. Героические автомеханики в запачканных маслом и грязью комбинезонах были для Донована прообразом истинного американца, не отретушированным Голливудом. Харрелл черпает вдохновение и в аутентичном дизайне военной формы, и в охотничьей амуниции, и в заводской робе — «одежде с целью», как любит говорить он. Особое значение в Prps придается художественным повреждениям денима. Все

царапины, порезы, пятна, заломы и подтеки делаются вручную, на что, по словам Донована, уходит до ста долларов на пару. В весьма воинственной коллекции осень-зима — 2010 присутствуют вкрапления ацтекских мотивов. Истерзанные джинсы Prps — символ межнационального и классового примирения, напоминающий о нелегкой истории Соединенных Штатов. Так вот чего хотят «небожители»: быть похожими на обычых людей, и они — вот парадокс! — выкладывают немалые деньги, чтобы их псевдобедность выглядела правдиво и привлекательно. «Америка — это лишь пара хороших джинсов», — мог бы сказать Ливай Стросс. А Донован Харрелл, похоже, претендует на роль нового Стросса: «Философия моего дизайна заключается в создании продукта, который воплощает в себе безграничную свободу — сущность американского образа жизни и американской культуры».

Идеологи линии Moncler Gamme Bleu стремятся революционизировать горнолыжную экипировку, совмещая нью-йоркскую городскую эстетику с функциональными ноу-хау большого спорта. Быть в тепле и при этом убедительно выглядеть не только на горнолыжных спусках, но и на городских улицах — задача, которую успешно выполнил Том Браун, взяв за основу полувековой опыт Moncler. В начале 1930-х альпинист Рене Рамийон начал производить горное снаряжение в Монестье де Клермон. Сокращенное название этой небольшой французской деревушки — Moncler — в будущем и дало имя всемирно известной марке. В годы Второй мировой войны благодаря сотрудничеству с французскими войсками Рене Рамийон встретил Лионеля Террея, чемпиона Франции по горнолыжному спорту. Террей заказал Рамийону партию спальных мешков и одежду, которая должна была быть легкой и прочной и в то же время защищать от переохлаждения. С Терреем в качестве консультанта была выпущена первая партия альпийской одежды Рамийона на гусином пуху. В 1952 году официально зарегистрированная компания Moncler начала массовое производство курток, предназначенных для экспедиций. А мировое признание компания получила во время Олимпийских игр 1968 года в Гренобле, когда экипировала национальную сборную Франции. В 1980-х, на волне растущего интереса к спортивной одежде, Moncler стала символом статуса. Аудитория изменилась: одежду Moncler можно было уже увидеть

повсюду — не только на горных склонах. Особую популярность марка приобрела в Италии, где на ней выросло целое поколение модников. Крупные изменения в компании произошли в 2003 году. Бренд был куплен итальянским предпринимателем Ремо Руффини, который превратил Moncler в одну из ведущих модных марок мира. Благодаря ему была запущена линия Moncler Gamme Bleu, над которой уже третий сезон работает Том Браун — американский дизайнер и глава одноименного нью-йоркского бренда Thom Browne. Первая коллекция Gamme Bleu была представлена в январе 2009 года на неделе высокой моды в Милане. Сотрудничество Брауна с Moncler сразу же получило высокую оценку критиков — по их словам, это одно из наиболее инновационных модных начинаний. Показ коллекции осень-зима — 2010 Moncler Gamme Bleu состоялся в миланском La Scala. «Проснувшись» в импровизированной казарме, модели одевались и готовились к построению. Вытянувшись по стойке смирно, они демонстрировали гардероб, который Браун задумал для покорения горных вершин. Дизайнер снарядил мужчин ботами для глубокого снега, компактными куртками с капюшонами, утепленными брюками, лыжными шапками и шерстяными гетрами. Борясь с непогодой, создатели линии Gamme Bleu успешно объединили дизайнерское наследие французов с функциональностью и раскрепощенностью американского стиля.

1. 3.1 PHILLIP LIM Фантомас разбушевался.

2. A.F. VANDEVORST Срочная мобилизация.

3. ALTUZARRA Cейчас прольется чья-то кровь.

4. CHARLES ANASTASE Волшебник Изумрудного города.

5. CHLOE LOUNGEWEAR В неглиже.

6. CHRISSIE MORRIS Красиво жить не запретишь.

17

06

7. DAMIR DOMA EYEWEAR Неоклассика.

8. DAVID KOMA Гостья из будущего.

9. ERDEM Цветные сны.

10. FELIPE OLIVEIRA BAPTISTA В гетрах счастье.

11. HAMILTON PARIS Жена французского лейтенанта.

12. JADE JAGGER Папина дочка.

01

13. JAY AHR Звезды дискотек.

14. JEROME C. ROUSSEAU Волшебные башмачки.

15. JONATHAN SAUNDERS Смени перфокарту.

16. KAREN WALKER EYEWEAR Привет от Джонни Деппа.

17. LARA BOHINC Черное золото.

18. LINDA FARROW VINTAGE Во все глаза.

19. MARIOS SCHWAB Тирольские мотивы.

04

11

20. MARK FAST Кокон бабочки.

21. MICHAEL BASTIAN Рубаха-парень.

В SANAHUNT

22. MONCLER GAMME BLEU Большая зимовка.

23. MONCLER GAMME ROUGE Переход через Альпы.

24. NORMA KAMALI Ночь в опере.

25. OHNE TITEL Линия фронта.

35

41

26. OPENING CEREMONY Высокий блондин в черном ботинке.

27. PAMELLA ROLAND Шик, блеск, красота.

28. PRINGLE OF SCOTLAND Скотланд-Ярд.

29. PRPS Почем демократия?

30. R13 Дрянная девчонка.

31. RAD HOURANI Половое воспитание.

32. REVILLON В пух и прах.

36

43

21

33. RICHARD NICOLL Прозрачный намек.

34. ROBERT GELLER Новая Англия.

35. ROSA CHA Ближе к телу.

36. RUFFIAN Небо в алмазах.

37. RUTHIE DAVIS На войне как на войне.

38. SIMON SPURR Джентльменский набор.

19

39. SIWY Королева бензоколонки.

40. SNOW FROM ST. BARTH Секс и город.

41. SYLVIA TOLEDANO Блеск далекой звезды.

42. TABITHA SIMMONS Предвыборная платформа.

43. TIM HAMILTON EYEWEAR Простой расклад.

44. TODD LYNN Рыцарь печального образа.

09

45. TRUSSARDI 1911 Обыкновенный дендизм.

34

46. VICTORIA BECKHAM EYEWEAR Жена футболиста.

47. VIONNET Velvet Underground.

48. WAYNE Снежные чувства.

49. WHY SHY Принцесса панка.

50. WILLIAM RAST С мира по нитке.

32

07

45

44

1. 3.1 PHILLIP LIM Фантомас разбушевался.

2. A.F. VANDEVORST Срочная мобилизация.

3. ALTUZARRA Cейчас прольется чья-то кровь.

4. CHARLES ANASTASE Волшебник Изумрудного города.

5. CHLOE LOUNGEWEAR В неглиже.

6. CHRISSIE MORRIS Красиво жить не запретишь.

17

06

7. DAMIR DOMA EYEWEAR Неоклассика.

8. DAVID KOMA Гостья из будущего.

9. ERDEM Цветные сны.

10. FELIPE OLIVEIRA BAPTISTA В гетрах счастье.

11. HAMILTON PARIS Жена французского лейтенанта.

12. JADE JAGGER Папина дочка.

01

13. JAY AHR Звезды дискотек.

14. JEROME C. ROUSSEAU Волшебные башмачки.

15. JONATHAN SAUNDERS Смени перфокарту.

16. KAREN WALKER EYEWEAR Привет от Джонни Деппа.

17. LARA BOHINC Черное золото.

18. LINDA FARROW VINTAGE Во все глаза.

19. MARIOS SCHWAB Тирольские мотивы.

04

11

20. MARK FAST Кокон бабочки.

21. MICHAEL BASTIAN Рубаха-парень.

В SANAHUNT

22. MONCLER GAMME BLEU Большая зимовка.

23. MONCLER GAMME ROUGE Переход через Альпы.

24. NORMA KAMALI Ночь в опере.

25. OHNE TITEL Линия фронта.

35

41

26. OPENING CEREMONY Высокий блондин в черном ботинке.

27. PAMELLA ROLAND Шик, блеск, красота.

28. PRINGLE OF SCOTLAND Скотланд-Ярд.

29. PRPS Почем демократия?

30. R13 Дрянная девчонка.

31. RAD HOURANI Половое воспитание.

32. REVILLON В пух и прах.

36

43

21

33. RICHARD NICOLL Прозрачный намек.

34. ROBERT GELLER Новая Англия.

35. ROSA CHA Ближе к телу.

36. RUFFIAN Небо в алмазах.

37. RUTHIE DAVIS На войне как на войне.

38. SIMON SPURR Джентльменский набор.

19

39. SIWY Королева бензоколонки.

40. SNOW FROM ST. BARTH Секс и город.

41. SYLVIA TOLEDANO Блеск далекой звезды.

42. TABITHA SIMMONS Предвыборная платформа.

43. TIM HAMILTON EYEWEAR Простой расклад.

44. TODD LYNN Рыцарь печального образа.

09

45. TRUSSARDI 1911 Обыкновенный дендизм.

34

46. VICTORIA BECKHAM EYEWEAR Жена футболиста.

47. VIONNET Velvet Underground.

48. WAYNE Снежные чувства.

49. WHY SHY Принцесса панка.

50. WILLIAM RAST С мира по нитке.

32

07

45

44

Килиан Хеннесси — наследник старинной коньячной династии, подарившей миру вкус роскоши, — продолжил семейную традицию, создав новый эксклюзивный бренд. «Мое стремление — вернуть парфюмерию к ее истинным ценностям, — говорит Килиан, — причем не только вспомнить, как производили парфюмерные изделия в начале XX века, но и привнести в них современные мотивы». По словам Хеннесси, его дебютная коллекция ароматов стала отражением его внутреннего мира и состояния души. L’Oеuvre Noire от Kilian — это собрание парфюмерных композиций, разделенное на три основные темы: The Ingenues («Инженю»), The Artificial Paradises («Искусственный рай») и The Parisian Orgies («Парижские оргии»). Восемь ароматов этой коллекции отвечают различным настроениям, передавая флюиды любви, удоволь-

ствия или мучительной страсти. «Думая о названиях, я хотел предложить людям выбирать не образ, а способ жизни, найти свой мир и открыть для него особый аромат», — говорит Килиан. На сентябрь 2010 года запланирован выпуск девятого аромата, а спустя год — десятого, завершающего серию. Еще одна коллекция, Arabian Nights, пока представлена лишь двумя ароматами — Rose Oud и Pure Oud, однако вскоре ожидаются еще три парфюма: с нотами ладана, амбры и мускуса. Pure Oud и Rose Oud, подобно двум драгоценным камням, открывают полный сказочных сокровищ мир Востока. Когда Килиана Хеннесси спрашивают, какие образы ему особенно близки, он отвечает: «Все, что я воплощаю, — одновременно и собирательно, и индивидуально. Это букет ассоциаций, фантазий и желаний, которые всем нам известны…» Флаконы драгоценных духов Kilian бережно упакованы в изысканные шкатулки из лакированного дерева и черного атласа, которые запираются на ключ, словно бесценное сокровище.

рые являются причиной стресса для человеческого организма и сознания, поэтому мы стали создавать на сто процентов натуральную косметику, — говорит Меган Ларсен, основатель компании, производящей самую чистую косметику в мире. — Если мы не можем сделать что-либо на естественной основе, мы вовсе этого не делаем». Концентрация растительной эссенции варьиру-

ется в зависимости от фрагмента растения, времени года, условий почвы, количества выпавших осадков и солнечного света: Sodashi по максимуму использует преимущества каждого натурального компонента. При этом взаимодействие ингредиентов позволяет косметическим средствам осторожно проникать в самые глубокие слои кожного покрова и добиться результата, следствием которого является истинная красота и максимальное здоровье кожи. На упаковке Sodachi указываются все ингредиенты, дабы клиент доподлинно знал, что именно наносит он на свою кожу. Для того чтобы максимально сохранить питательные свойства, все средства по уходу за кожей лица и тела облачены в элегантные флаконы из фиолетового стекла, обладающего свойствами светофильтра. Упаковочные коробки изготавливаются из материала, идеально пригодного к вторичной переработке, а вся информация на них наносится исключительно натуральными фруктовыми красителями. Sodashi настолько ревностно следует своей основополагающей идее, что химические средства не используются даже при уборке лабораторий и офиса.

ПАРФЮМЕР

Н АЧ И С Т О Т У Sodashi в переводе с санскрита означает «завершенность, чистота, великолепие». Более десяти лет основной целью Sodashi является создание совершенной терапии для лица и тела, которая была бы наиболее эффективной и полезной не только для кожи, но и для всего организма. При изготовлении косметических препаратов Sodashi применяются только натуральные ингредиенты: чистейшие масла (пальмовое, чайного и сандалового дерева), витамины, экстракты растений (бергамота, лаванды, сои, зеленого чая, авокадо, иланг-иланга, абрикоса, цитрусовых), целебная глина, морские минералы. Эффект, достигаемый в результате взаимодействия активных веществ, позволяет максимально использовать силу природы для поддержания естественной красоты кожи. «Окружающая среда уже более чем достаточно подвергла нас влиянию химических веществ, кото-

FOOT FETISH

ТРОЙКА САМЫХ МОДНЫХ ОБУВНЫХ БРЕНДОВ СЕЗОНА — УЖЕ В SANAHUNT! A. F. VANDEVORST — ОДИН ИЗ ПОСЛЕДНИХ МОГИКАН НЕЗАВИСИМОГО ЕВРОПЕЙСКОГО ДИЗАЙНА. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ И АРТИСТИЧНЫЙ ЛЕЙБЛ ИЗВЕСТЕН СВОИМ СЛОЖНОСОЧИНЕННЫМ КРОЕМ, ЗАИГРЫВАНИЯМИ С МНОГОСЛОЙНОСТЬЮ И АСИММЕТРИЕЙ ОБРАЗОВ. Бельгийцы Филипп Арикс и Ан Вандеворст встретились в 1987 году в Королевской академии Антверпена, где проучились вместе четыре года. Оба работали у других дизайнеров, прежде чем объединиться под именем A. F. Vandevorst. Ан стажировалась в Dries Van Noten, а Филипп провел три года в Dirk Bikkembergs, после чего отслужил в Королевской армии. Спустя десять лет после первой встречи, в 1997-м, Арикс и Вандеворст создали собственную марку. Им довольно быстро удалось привлечь внимание модного истеблишмента, и уже через год они удостоились сразу нескольких серьезных наград. Армейский опыт Арикса не мог не сказаться на видении функции и облика современной одежды.

Переосмыслив традиционную униформу, A. F. Vandevorst создали убедительную альтернативу «гражданскому» подходу к выбору гардероба. Красный крест — логотип A. F. Vandevorst — служит постоянным напоминанием об одном из их первых показов в Париже, в пространстве, оформленном в стиле больничной палаты середины ХХ века. Модели демонстрировали коллекцию, поднимаясь из лазаретных коек и прогуливаясь в аскетичном белоснежном пространстве. С тех пор «медицинский» декор повсюду сопровождает A. F. Vandevorst — в интерьерах своих магазинов они продолжают использовать «клинические» мотивы. «Предназначение одежды мы видим не в качестве

средства преобразования человека, а, скорее, в выражении внутреннего мироощущения, — утверждает Филипп. — Добавляя к образу определенное значение, мы создаем прозрачную упаковку для внутреннего мира». Для нынешней осени A. F. Vandevorst выбрали монохромный черный, телесный и ярко-красный. Удлиненные асимметричные жакеты и платья, скованные жесткими кожаными ремнями, жилетыпанцири, напоминающие доспехи, и гетры, заправленные в высокие сапоги со съемными наколенниками. Филипп Арикс и Ан Вандеворст демонстрируют реалистичный подход к межсезонью, подготовив отличную экипировку для пеших прогулок по осеннему городу.

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ JEROME C. ROUSSEAU

R U T H I E D AV I S

CHRISSIE MORRIS

Его первая коллекция увидела свет лишь в 2008-м, а его туфли уже носят звезды первой величины: Камерон Диас, Дрю Берримор, Скарлетт Йоханссон и Шарлиз Терон. Жерома Руссо вдохновляет современное искусство и европейский дизайн. «Работая над новой моделью, я в первую очередь думаю о форме и структуре объекта и только после этого принимаю во внимание модные тенденции», — говорит Жером. Родом из Квебека, Жером с легкостью вышел сначала на американский, а затем и на мировой рынок. Молодой дизайнер не боится рисковать, проповедуя собственную эстетику и используя новые материалы. В его осенней коллекции представлено несколько классических моделей, но большинство из них все же далеки от привычного облика повседневной обуви. В ней Руссо обращается к стилю 1970-х: от диско-гламура до хиповских сапожек, дизайнер возрождает культы поколения «детей цветов». Легкие и одновременно уверенные шаги – вот для чего создается необыкновенная обувь Jerome C. Rousseau.

Марка Ruthie Davis стала главным ориентиром для женщин, которые ищут агрессивной сексуальности и роскоши, — неудивительно, что Дэвис вдохновляется героинями комиксов и фильмами о Джеймсе Бонде. Клиентки Ruthie Davis — это Леди Гага, Кэти Перри, Рианна, Бейонсе... Последняя — самая преданная, она регулярно появляется на публике в туфлях этого бренда. По версии Harper’s Bazaar, в этом году Дэвис стала единственной женщиной в большой семерке обувного дизайна. «В деле» Рути уже давно: с конца 1990-х она работала в Reebok, затем в Ugg Australia и Tommy Hilfiger. В 2006-м запустила собственную линию, реализовав амбиции дизайнера-минималиста и поклонницы хай-тека. В юности Рути хотела стать архитектором, поэтому к своим моделям она относится, как к миниатюрным зданиям, отдавая предпочтение техническим инновациям, — как в области формы, так и в области материала. Обувь Ruthie Davis изготавливается исключительно вручную итальянскими мастерами. Абсолютный хит осени — «The Spike»: туфли, декорированные внушительного размера металлическими шипами.

«Я делаю обувь для сильной, дерзкой и женственной особы», — с гордостью заявляет Крисси Моррис, чья компания Chrissie Morris Limited дебютировала в 2008 году. Моррис начинала как модельер одежды, закончив престижные учебные заведения Лондона и Милана, но со временем увлеклась дизайном эксклюзивной обуви. «Это нелегкая работа, зато удовлетворение от результата компенсирует всю затраченную энергию», — признается она. Любовь Крисси к экзотике очевидна: основной материал, который она использует для создания своих шедевров, — драгоценная кожа питона, ящерицы и электрического ската. «Я люблю использовать кожу рептилий, — говорит Моррис. — У каждой из них свой рисунок, фактура и цвет, и они никогда не бывают одинаковыми». В осенней коллекции доминируют черты эпохи Art Deco. Прямые линии, приглушенные цвета и драгоценная кожа напоминают роскошные аксессуары начала ХХ века. «Бриллианты для ножек» — такое прозвище в нынешнем сезоне получили туфли и ботильоны от Chrissie Morris.

ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ В НЕПОВТОРИМОЙ ГАРМОНИИ КОМФОРТ И РОСКОШЬ, НАРЯДЫ VIONNET ВСЕГДА БЫЛИ ЛЮБИМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЗНАТЬЮ И ЗВЕЗДАМИ МОЛОДОГО ГОЛЛИВУДА. МАРЛЕН ДИТРИХ И КЭТРИН ХЕПБЕРН РЕДКО ИЗМЕНЯЛИ МАДАМ ВИОННЕ. «ЭТО БОГИНЯ, ВЕРХОВНОЕ СУЩЕСТВО МИРА МОДЫ. ОНА — МАТЬ ДЛЯ НАС ВСЕХ», — НЕ СДЕРЖИВАЕТ ЭМОЦИЙ АЗЕДИН АЛАЙЯ. Мадлен Вионне родилась в маленьком французском городке в 1876 году. В одиннадцать лет устроилась работать подмастерьем в одном из городских ателье. Повзрослев, переехала в Лондон, чтобы работать у портнихи Кейт О’Райли. Два года спустя вернулась во Францию и на протяжении десяти лет трудилась для парижского дома сестер Кало. К 1912 году Мадлен Вионне уже была готова нанести удар в самое сердце мировой буржуазной культуры и открыть собственный дом на улице Риволи, громогласно заявив об одном из наиболее блистательных имен в истории моды — Vionnet. В 1920-х годах, когда на парижский Дом Vionnet уже работало более 1200 швей, Мадлен открыла магазин в Нью-Йорке, став первым представителем высокой моды Франции в Новом Свете. В 1932 году Дом Vionnet приобрел на авеню Монтень новое пятиэтажное здание, в котором разместились двадцать мастерских. К середине 1930-х годов

Vionnet стал одним из самых влиятельных парижских домов моды. Однако с усилением напряженности в Европе накануне Второй мировой Вионне решила уйти из профессии — к большому разочарованию почитателей и к вящей радости конкурентов. 2 августа 1939 года состоялся показ ее прощальной коллекции, и конкуренты вздохнули с облегчением. Несмотря на бешеный успех, Вионне было непросто тягяться с Коко Шанель. Набожная, вся в черном, всегда избегающая публики Вионне явно уступала Коко в PR-технологиях. В июле 2006 года, после многих лет слухов и пересудов, Арно де Люмен, семья которого приобрела марку Vionnet, объявил о ее возвращении на подиумы. Возродить Vionnet, какой она была на пике своей славы, взялась София Кокосалаки. Коллекция весна-лето — 2007, созданная Кокосалаки, стала первой коллекцией одежды Vionnet за последние 67 лет. Через два года еще одной сен-

сацией стала новость о переезде в Милан: Дом Vionnet приобрел Маттео Марзотто, бывший директор и президент Valentino SpA. С этого момента над коллекциями Vionnet работает Родольфо Пальялунга, который в течение тринадцати лет был дизайнером женской линии в Prada. Показ осенней коллекции 2010 года состоялся в квартире, принадлежавшей Жану Кокто, одному из ближайших друзей мадам Вионне. Пальялунга сосредоточил внимание на вечерних туалетах, которые смелым модницам предлагается носить на каждый день. В этом сезоне дизайнер экспериментирует с бархатными драпировками, эффектно обнажающими декольте и спину, и объемным мехом, приталенным широкими глянцевыми поясами. Красное на черном и использование геометрических форм добавляет коллекции привкус ар-деко и золотого века Голливуда. Все это означает лишь одно: Vionnet вернулась и, похоже, задержится надолго.

Килиан Хеннесси — наследник старинной коньячной династии, подарившей миру вкус роскоши, — продолжил семейную традицию, создав новый эксклюзивный бренд. «Мое стремление — вернуть парфюмерию к ее истинным ценностям, — говорит Килиан, — причем не только вспомнить, как производили парфюмерные изделия в начале XX века, но и привнести в них современные мотивы». По словам Хеннесси, его дебютная коллекция ароматов стала отражением его внутреннего мира и состояния души. L’Oеuvre Noire от Kilian — это собрание парфюмерных композиций, разделенное на три основные темы: The Ingenues («Инженю»), The Artificial Paradises («Искусственный рай») и The Parisian Orgies («Парижские оргии»). Восемь ароматов этой коллекции отвечают различным настроениям, передавая флюиды любви, удоволь-

ствия или мучительной страсти. «Думая о названиях, я хотел предложить людям выбирать не образ, а способ жизни, найти свой мир и открыть для него особый аромат», — говорит Килиан. На сентябрь 2010 года запланирован выпуск девятого аромата, а спустя год — десятого, завершающего серию. Еще одна коллекция, Arabian Nights, пока представлена лишь двумя ароматами — Rose Oud и Pure Oud, однако вскоре ожидаются еще три парфюма: с нотами ладана, амбры и мускуса. Pure Oud и Rose Oud, подобно двум драгоценным камням, открывают полный сказочных сокровищ мир Востока. Когда Килиана Хеннесси спрашивают, какие образы ему особенно близки, он отвечает: «Все, что я воплощаю, — одновременно и собирательно, и индивидуально. Это букет ассоциаций, фантазий и желаний, которые всем нам известны…» Флаконы драгоценных духов Kilian бережно упакованы в изысканные шкатулки из лакированного дерева и черного атласа, которые запираются на ключ, словно бесценное сокровище.

рые являются причиной стресса для человеческого организма и сознания, поэтому мы стали создавать на сто процентов натуральную косметику, — говорит Меган Ларсен, основатель компании, производящей самую чистую косметику в мире. — Если мы не можем сделать что-либо на естественной основе, мы вовсе этого не делаем». Концентрация растительной эссенции варьиру-

ется в зависимости от фрагмента растения, времени года, условий почвы, количества выпавших осадков и солнечного света: Sodashi по максимуму использует преимущества каждого натурального компонента. При этом взаимодействие ингредиентов позволяет косметическим средствам осторожно проникать в самые глубокие слои кожного покрова и добиться результата, следствием которого является истинная красота и максимальное здоровье кожи. На упаковке Sodachi указываются все ингредиенты, дабы клиент доподлинно знал, что именно наносит он на свою кожу. Для того чтобы максимально сохранить питательные свойства, все средства по уходу за кожей лица и тела облачены в элегантные флаконы из фиолетового стекла, обладающего свойствами светофильтра. Упаковочные коробки изготавливаются из материала, идеально пригодного к вторичной переработке, а вся информация на них наносится исключительно натуральными фруктовыми красителями. Sodashi настолько ревностно следует своей основополагающей идее, что химические средства не используются даже при уборке лабораторий и офиса.

ПАРФЮМЕР

Н АЧ И С Т О Т У Sodashi в переводе с санскрита означает «завершенность, чистота, великолепие». Более десяти лет основной целью Sodashi является создание совершенной терапии для лица и тела, которая была бы наиболее эффективной и полезной не только для кожи, но и для всего организма. При изготовлении косметических препаратов Sodashi применяются только натуральные ингредиенты: чистейшие масла (пальмовое, чайного и сандалового дерева), витамины, экстракты растений (бергамота, лаванды, сои, зеленого чая, авокадо, иланг-иланга, абрикоса, цитрусовых), целебная глина, морские минералы. Эффект, достигаемый в результате взаимодействия активных веществ, позволяет максимально использовать силу природы для поддержания естественной красоты кожи. «Окружающая среда уже более чем достаточно подвергла нас влиянию химических веществ, кото-

FOOT FETISH

ТРОЙКА САМЫХ МОДНЫХ ОБУВНЫХ БРЕНДОВ СЕЗОНА — УЖЕ В SANAHUNT! A. F. VANDEVORST — ОДИН ИЗ ПОСЛЕДНИХ МОГИКАН НЕЗАВИСИМОГО ЕВРОПЕЙСКОГО ДИЗАЙНА. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ И АРТИСТИЧНЫЙ ЛЕЙБЛ ИЗВЕСТЕН СВОИМ СЛОЖНОСОЧИНЕННЫМ КРОЕМ, ЗАИГРЫВАНИЯМИ С МНОГОСЛОЙНОСТЬЮ И АСИММЕТРИЕЙ ОБРАЗОВ. Бельгийцы Филипп Арикс и Ан Вандеворст встретились в 1987 году в Королевской академии Антверпена, где проучились вместе четыре года. Оба работали у других дизайнеров, прежде чем объединиться под именем A. F. Vandevorst. Ан стажировалась в Dries Van Noten, а Филипп провел три года в Dirk Bikkembergs, после чего отслужил в Королевской армии. Спустя десять лет после первой встречи, в 1997-м, Арикс и Вандеворст создали собственную марку. Им довольно быстро удалось привлечь внимание модного истеблишмента, и уже через год они удостоились сразу нескольких серьезных наград. Армейский опыт Арикса не мог не сказаться на видении функции и облика современной одежды.

Переосмыслив традиционную униформу, A. F. Vandevorst создали убедительную альтернативу «гражданскому» подходу к выбору гардероба. Красный крест — логотип A. F. Vandevorst — служит постоянным напоминанием об одном из их первых показов в Париже, в пространстве, оформленном в стиле больничной палаты середины ХХ века. Модели демонстрировали коллекцию, поднимаясь из лазаретных коек и прогуливаясь в аскетичном белоснежном пространстве. С тех пор «медицинский» декор повсюду сопровождает A. F. Vandevorst — в интерьерах своих магазинов они продолжают использовать «клинические» мотивы. «Предназначение одежды мы видим не в качестве

средства преобразования человека, а, скорее, в выражении внутреннего мироощущения, — утверждает Филипп. — Добавляя к образу определенное значение, мы создаем прозрачную упаковку для внутреннего мира». Для нынешней осени A. F. Vandevorst выбрали монохромный черный, телесный и ярко-красный. Удлиненные асимметричные жакеты и платья, скованные жесткими кожаными ремнями, жилетыпанцири, напоминающие доспехи, и гетры, заправленные в высокие сапоги со съемными наколенниками. Филипп Арикс и Ан Вандеворст демонстрируют реалистичный подход к межсезонью, подготовив отличную экипировку для пеших прогулок по осеннему городу.

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ JEROME C. ROUSSEAU

R U T H I E D AV I S

CHRISSIE MORRIS

Его первая коллекция увидела свет лишь в 2008-м, а его туфли уже носят звезды первой величины: Камерон Диас, Дрю Берримор, Скарлетт Йоханссон и Шарлиз Терон. Жерома Руссо вдохновляет современное искусство и европейский дизайн. «Работая над новой моделью, я в первую очередь думаю о форме и структуре объекта и только после этого принимаю во внимание модные тенденции», — говорит Жером. Родом из Квебека, Жером с легкостью вышел сначала на американский, а затем и на мировой рынок. Молодой дизайнер не боится рисковать, проповедуя собственную эстетику и используя новые материалы. В его осенней коллекции представлено несколько классических моделей, но большинство из них все же далеки от привычного облика повседневной обуви. В ней Руссо обращается к стилю 1970-х: от диско-гламура до хиповских сапожек, дизайнер возрождает культы поколения «детей цветов». Легкие и одновременно уверенные шаги – вот для чего создается необыкновенная обувь Jerome C. Rousseau.

Марка Ruthie Davis стала главным ориентиром для женщин, которые ищут агрессивной сексуальности и роскоши, — неудивительно, что Дэвис вдохновляется героинями комиксов и фильмами о Джеймсе Бонде. Клиентки Ruthie Davis — это Леди Гага, Кэти Перри, Рианна, Бейонсе... Последняя — самая преданная, она регулярно появляется на публике в туфлях этого бренда. По версии Harper’s Bazaar, в этом году Дэвис стала единственной женщиной в большой семерке обувного дизайна. «В деле» Рути уже давно: с конца 1990-х она работала в Reebok, затем в Ugg Australia и Tommy Hilfiger. В 2006-м запустила собственную линию, реализовав амбиции дизайнера-минималиста и поклонницы хай-тека. В юности Рути хотела стать архитектором, поэтому к своим моделям она относится, как к миниатюрным зданиям, отдавая предпочтение техническим инновациям, — как в области формы, так и в области материала. Обувь Ruthie Davis изготавливается исключительно вручную итальянскими мастерами. Абсолютный хит осени — «The Spike»: туфли, декорированные внушительного размера металлическими шипами.

«Я делаю обувь для сильной, дерзкой и женственной особы», — с гордостью заявляет Крисси Моррис, чья компания Chrissie Morris Limited дебютировала в 2008 году. Моррис начинала как модельер одежды, закончив престижные учебные заведения Лондона и Милана, но со временем увлеклась дизайном эксклюзивной обуви. «Это нелегкая работа, зато удовлетворение от результата компенсирует всю затраченную энергию», — признается она. Любовь Крисси к экзотике очевидна: основной материал, который она использует для создания своих шедевров, — драгоценная кожа питона, ящерицы и электрического ската. «Я люблю использовать кожу рептилий, — говорит Моррис. — У каждой из них свой рисунок, фактура и цвет, и они никогда не бывают одинаковыми». В осенней коллекции доминируют черты эпохи Art Deco. Прямые линии, приглушенные цвета и драгоценная кожа напоминают роскошные аксессуары начала ХХ века. «Бриллианты для ножек» — такое прозвище в нынешнем сезоне получили туфли и ботильоны от Chrissie Morris.

ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ В НЕПОВТОРИМОЙ ГАРМОНИИ КОМФОРТ И РОСКОШЬ, НАРЯДЫ VIONNET ВСЕГДА БЫЛИ ЛЮБИМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЗНАТЬЮ И ЗВЕЗДАМИ МОЛОДОГО ГОЛЛИВУДА. МАРЛЕН ДИТРИХ И КЭТРИН ХЕПБЕРН РЕДКО ИЗМЕНЯЛИ МАДАМ ВИОННЕ. «ЭТО БОГИНЯ, ВЕРХОВНОЕ СУЩЕСТВО МИРА МОДЫ. ОНА — МАТЬ ДЛЯ НАС ВСЕХ», — НЕ СДЕРЖИВАЕТ ЭМОЦИЙ АЗЕДИН АЛАЙЯ. Мадлен Вионне родилась в маленьком французском городке в 1876 году. В одиннадцать лет устроилась работать подмастерьем в одном из городских ателье. Повзрослев, переехала в Лондон, чтобы работать у портнихи Кейт О’Райли. Два года спустя вернулась во Францию и на протяжении десяти лет трудилась для парижского дома сестер Кало. К 1912 году Мадлен Вионне уже была готова нанести удар в самое сердце мировой буржуазной культуры и открыть собственный дом на улице Риволи, громогласно заявив об одном из наиболее блистательных имен в истории моды — Vionnet. В 1920-х годах, когда на парижский Дом Vionnet уже работало более 1200 швей, Мадлен открыла магазин в Нью-Йорке, став первым представителем высокой моды Франции в Новом Свете. В 1932 году Дом Vionnet приобрел на авеню Монтень новое пятиэтажное здание, в котором разместились двадцать мастерских. К середине 1930-х годов

Vionnet стал одним из самых влиятельных парижских домов моды. Однако с усилением напряженности в Европе накануне Второй мировой Вионне решила уйти из профессии — к большому разочарованию почитателей и к вящей радости конкурентов. 2 августа 1939 года состоялся показ ее прощальной коллекции, и конкуренты вздохнули с облегчением. Несмотря на бешеный успех, Вионне было непросто тягяться с Коко Шанель. Набожная, вся в черном, всегда избегающая публики Вионне явно уступала Коко в PR-технологиях. В июле 2006 года, после многих лет слухов и пересудов, Арно де Люмен, семья которого приобрела марку Vionnet, объявил о ее возвращении на подиумы. Возродить Vionnet, какой она была на пике своей славы, взялась София Кокосалаки. Коллекция весна-лето — 2007, созданная Кокосалаки, стала первой коллекцией одежды Vionnet за последние 67 лет. Через два года еще одной сен-

сацией стала новость о переезде в Милан: Дом Vionnet приобрел Маттео Марзотто, бывший директор и президент Valentino SpA. С этого момента над коллекциями Vionnet работает Родольфо Пальялунга, который в течение тринадцати лет был дизайнером женской линии в Prada. Показ осенней коллекции 2010 года состоялся в квартире, принадлежавшей Жану Кокто, одному из ближайших друзей мадам Вионне. Пальялунга сосредоточил внимание на вечерних туалетах, которые смелым модницам предлагается носить на каждый день. В этом сезоне дизайнер экспериментирует с бархатными драпировками, эффектно обнажающими декольте и спину, и объемным мехом, приталенным широкими глянцевыми поясами. Красное на черном и использование геометрических форм добавляет коллекции привкус ар-деко и золотого века Голливуда. Все это означает лишь одно: Vionnet вернулась и, похоже, задержится надолго.

«Я — АНТИТРЕНД», — ЛЮБИТ ПОВТОРЯТЬ РЭД ХУРАНИ, ДИЗАЙНЕР-САМОУЧКА. ФИРМЕННЫЙ ЧЕРНЫЙ ЦВЕТ И АНДРОГИННЫЙ СИЛУЭТ ЕГО МОДЕЛЕЙ МОЖНО ПРИНЯТЬ ЗА ЮНОШЕСКИЙ МАКСИМАЛИЗМ, СТОЛЬ ХАРАКТЕРНЫЙ ДЛЯ РАННЕГО ТВОРЧЕСТВА БОЛЬШИНСТВА ХУДОЖНИКОВ. НО ТАКОВА ЕГО КОНЦЕПЦИЯ. «ЭТО — ТРАНСКЛАССИКА», — УБЕЖДЕН ХУРАНИ. УЖЕ СПУСТЯ ДВА ГОДА ПОСЛЕ ОСНОВАНИЯ МАРКИ МРАЧНОВАТО-ГОТИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ RAD HOURANI СТАЛИ ФИГУРИРОВАТЬ В ОДНОМ РЯДУ С КОЛЛЕКЦИЯМИ RICK OWENS, JUNIA

WATANABE И GARETH PUGH, ПРЕТЕНДУЯ НА ТУ ЖЕ ТЕХНИЧЕСКУЮ БЕЗУПРЕЧНОСТЬ И СУРОВУЮ ЭСТЕТИКУ. ОТ ДРУГИХ ДИЗАЙНЕРОВ ЕГО ОТЛИЧАЕТ ОСОБАЯ СКРУПУЛЕЗНОСТЬ В ДЕТАЛЯХ: ДЛИННЫЕ МАНЖЕТЫ, СПРЯТАННЫЕ ГЛУБОКО ВНУТРИ КОЖАНЫХ РУКАВОВ, РЕМНИ, ПРИСТЕГНУТЫЕ ИЗНУТРИ КУРТКИ, ЧТОБЫ ЕЕ МОЖНО БЫЛО НОСИТЬ, КАК РЮКЗАК, — КОНСТРУКЦИИ ХУРАНИ СЛОЖНЫ И ИЗОЩРЕННЫ. КАК ОБЪЯСНЯЕТ ОН САМ, «ВНУТРИ ВЕЩЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ТАК ЖЕ КРАСИВА, КАК И СНАРУЖИ».

RAD HOURANI ИЗБЕГАЕТ ЖЕСТКИХ ГЕНДЕРНЫХ НОРМ В УГОДУ ОЩУЩЕНИЮ СВОБОДЫ, ПОЭТОМУ

СЕГОДНЯ ЕГО МАРКА НАХОДИТСЯ В АВАНГАРДЕ УНИСЕКС-ДИЗАЙНА. «МОИ ВЕЩИ НЕ ИМЕЮТ ПОЛА, — ПОЯСНЯЕТ РЭД. — ИХ МОГУТ НОСИТЬ КАК ЖЕНЩИНЫ, ТАК И МУЖЧИНЫ. ПОЛ БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ». НА ФОНЕ УЗКИХ БРЮК И ЛЕГИНСОВ ЕГО ВЕРХНЯЯ ОДЕЖДА ВЫПОЛНЯЕТ ФУНКЦИЮ ЗАЩИТНОГО ЭКРАНА, ОГРАЖДАЮЩЕГО ТЕЛО ОТ ВНЕШНЕГО МИРА. ЛАКИРОВАННАЯ КОЖА, ЧЕРНЫЕ БЛЕСТКИ, ГРУБАЯ ВЯЗКА И ВНУШИТЕЛЬНЫЕ КАБЛУКИ НЕ ПОЗВОЛЯТ СПУТАТЬ ОСТРЫЙ ПОЧЕРК RAD HOURANI НИ С ЧЬИМ ДРУГИМ.

SANAHUNT: Ты видишь черно-белые сны? Рэд Хурани: Раньше я был уверен, что да, но как-то решил проверить и запомнил один свой сон — он был цветным. Теперь мечтаю о том, чтобы видеть только черно-белые.

S: Следуешь ли ты какому-нибудь культу? РХ: Я сам и мое персональное видение мира и есть мой культ. Ты можешь находить что-то красивым или верить во что-то, другие же никогда этого не увидят и не поверят. Важно иметь собственный взляд на происходящее. Поэтому мне плевать на устаревшие коды, навязанные мужской и женской моде. Все мои вещи созданы во имя унисекса, и это еще один мой культ.

S: Твой мир аналоговый или цифровой? РХ: Большинство моих работ цифровые — от фото и видео до эскизов моделей и кроя. Мой компьютер — это мой лучший друг.

S: Почему у тебя все в черном цвете? Что он означает? Ночь? Силу? Минимализм? РХ: Для меня черный — современность, ясность, уверенность и, в конечном итоге, отсутствие пола. Я придерживаюсь чистоты во всем и, выбрав черный цвет и острые линии, стремлюсь нивелировать гендерные границы. Мой стиль — это кажущаяся простота и изысканность в деталях. Все без исключения могут носить черный цвет, который демонстрирует, что человек — это больше, нежели его одежда.

S: Твои вещи мультифункциональны, их можно носить по-разному. В сочетании с твоей концепцией внесезонности им просто нет цены. РХ: Что может быть лучше трансформера, который превращается в майку, жакет, юбку или рюкзак? В большинстве вещей из текущей коллекции я использую молнии — эксперимент, начатый в прошлом сезоне. Застежка-молния — самое гениальное изобретение в моде.

S: Тебе было бы интересно сделать дизайн костюмов для фантастического фильма? РХ: Мой стиль может быть адаптирован к любому жанру, если режиссер понимает и принимает идею трансформации. И я бы принял участие в постановке фантастического фильма, если бы ктото вдруг предложил. А что, есть идеи?

S: Важен ли для тебя опыт кинозрителя? Кто твой любимый режиссер? РХ: В настоящее время я работаю над своим первым фильмом, съемки которого начнутся в следующем году. У меня нет любимого режиссера, зато есть несколько любимых фильмов: «Ночной портье», «Человек, который упал на Землю», «2001: Космическая одиссея».

S: Кто те люди, с которыми ты работаешь, общаешься? Насколько важны они в твоей жизни? РХ: Мои друзья, как правило, — это и мои коллеги. Мне никогда не удавалось разделить жизнь и рабо-

ту: моя работа — это моя жизнь, и наоборот. С немногими я действительно близок, и всех их я знал еще до того, как запустил собственный бренд. Они так же важны для меня, как и моя семья, но я не приемлю обязательств — любовь для меня всегда означала свободу.

S: Как ты обычно проводишь отпуск? РХ: Могу позволить себе лишь один отпуск в году, и то если повезет. Это, как правило, конец декабря, и все, что я хочу, — поваляться на пляже в полной тишине, восполнить силы и насладиться природой. А потом можно снова вернуться в реальный мир.

S: Какое время суток ты считаешь самым продуктивным? РХ: Те пять минут перед сном, когда мозг чист и ясен. В это время приходят лучшие, не вымученные идеи.

S: Чего ты ожидаешь от будущего? РХ: Я очень рад тому, что есть у меня сегодня. Поэтому и живу настоящим.

S: Имеет ли мир границы? РХ: Долой границы! Мы слишком часто ограничиваем себя — я говорю об ограничениях, которые нам навязываются. Каждый из нас должен думать собственной головой, чтобы самостоятельно решать, что хорошо, а что плохо. Нельзя позволять делать это кому-то за себя.

В нарядах Altuzarra удивительным образом сочетаются романтизм, сексуальность и практичность. Кардинальная смена ориентиров обеспечила молодому дизайнеру внимание модной прессы и целую армию клиентов, среди которых оказалась даже принцесса Монако Стефания. Резюме Джозефа Альтуцарра с легкостью поместится на одной странице, однако в нем есть пара безапелляционных аргументов: шестимесячная стажировка в Marc Jacobs и работа внештатным дизайнером Proenza Schouler. В октябре 2006 года Джозеф поступил на работу в Дом Givenchy, где трудился над созданием коллекций прет-а-порте, а спустя некоторое время вернулся в Нью-Йорк, чтобы создать свою собственную линию одежды. Марка Altuzarra была запущена весной 2009 года.

«Я никогда не планировал работать в сфере моды, — говорит Джозеф Альтуцарра, который родился и вырос во Франции, а в США уехал, чтобы стать искусствоведом. — Теперь осознаю, что последние несколько лет играл в догонялки, — узнавал, как создается одежда». Двадцатипятилетний дизайнер справился с этой задачей безупречно. «Главное, чтобы вещи были функциональными и привлекали внимание», — уверен Альтуцарра. Коллекция осень-зима — 2010 основана на дихотомии: прочность и хрупкость, современная реальность и художественный вымысел. Во многом она вдохновлена «Дракулой» Фрэнсиса Форда Копполы и кинолентой «Эдвард — руки-ножницы» Тима Бертона, с явным акцентом на гуманности и уязвимости их устрашающих персонажей. «Вначале я исследую то, что было сделано прежде меня, — би-

блиотеки, газеты, Интернет, множество винтажных магазинов, выставок и фильмов. Когда дело доходит до создания эскизов, концентрируюсь на полученных эмоциях и стараюсь сформулировать то, чего женщины хотят от моды сегодня». Доминирующая мрачноватая цветовая палитра оттенена разнообразными фактурами ткани: матовая шероховатость вареной шерсти и поглощающая свет поверхность кашемира сочетаются с глянцевой лакированной саржей. Образ дополняют кожаные ботинки с заостренными носами, декорированные металлом и красным бархатом. Окончательно оставив мечтательные 70-е, доминировавшие у Альтуцарры в прошлом сезоне, в нынешней куда более агрессивной коллекции он продемонстрировал строгий крой и воинствующую сексуальность.

«Мне кажется, что наличие музы — это своего рода ограничение. Я просто думаю о желаниях женщины», — утверждает Давид Кома, молодой, но очень уверенный в себе дизайнер. Давид Кома родился в Тбилиси, вырос в СанктПетербурге. Шить начал с восьми лет, а первую коллекцию создал, когда ему исполнилось тринадцать. Учился в Петербургской художественнопромышленной академии, затем поступил в престижный британский колледж Central Saint Martins и переехал в Лондон. В прошлом году окончил колледж с отличием. Своей дипломной коллекцией Давид Кома завоевал Harrods Design Award и получил отличные отзывы в прессе. В этой дебютной коллекции он сумел

продемонстрировать наличие собственного стиля, основанного на четких формах и агрессивной сексуальности. Источники вдохновения Кома не скрывает: восхищается работой Пьера Кардена и Джефри Бина, и был бы не против поработать для Тьерри Мюглера. В скором времени в его скульптурных платьях, украшенных металлическими трубками и разноцветными цепями, были замечены нью-йоркские дивы Бейонсе и Леди Гага. В осенней коллекции Кома преподнес свои ранние кибер-мотивы в более сдержанной манере, используя золотые и серебристые молнии, чтобы создать футуристические кружева вокруг шеи и бедер. Геометрические фигуры — цитаты из творчества великих итальянских футуристов Фортунато

Деперо и Умберто Боччони. Это попытка отобразить движение в выверенных чертежных штрихах и запечатлеть таким образом угрожающий старт механического века. «Архитектура, обнаженная натура и современное искусство всегда вдохновляли меня больше всего», — признается Давид Кома. В коллекции много черной кожи в сочетании с оттенками желтого. Для сезона дождей предлагаются куртки и пальто с неровными краями в виде акульих зубов. «В этом сезоне я действительно хотел сделать что-то геометрическое и резкое, сохранив при этом естественный изгиб тела и его пропорции, — вот почему коллекция остается женственной», — комментирует дизайнер.

«Я — АНТИТРЕНД», — ЛЮБИТ ПОВТОРЯТЬ РЭД ХУРАНИ, ДИЗАЙНЕР-САМОУЧКА. ФИРМЕННЫЙ ЧЕРНЫЙ ЦВЕТ И АНДРОГИННЫЙ СИЛУЭТ ЕГО МОДЕЛЕЙ МОЖНО ПРИНЯТЬ ЗА ЮНОШЕСКИЙ МАКСИМАЛИЗМ, СТОЛЬ ХАРАКТЕРНЫЙ ДЛЯ РАННЕГО ТВОРЧЕСТВА БОЛЬШИНСТВА ХУДОЖНИКОВ. НО ТАКОВА ЕГО КОНЦЕПЦИЯ. «ЭТО — ТРАНСКЛАССИКА», — УБЕЖДЕН ХУРАНИ. УЖЕ СПУСТЯ ДВА ГОДА ПОСЛЕ ОСНОВАНИЯ МАРКИ МРАЧНОВАТО-ГОТИЧЕСКИЕ КОЛЛЕКЦИИ RAD HOURANI СТАЛИ ФИГУРИРОВАТЬ В ОДНОМ РЯДУ С КОЛЛЕКЦИЯМИ RICK OWENS, JUNIA

WATANABE И GARETH PUGH, ПРЕТЕНДУЯ НА ТУ ЖЕ ТЕХНИЧЕСКУЮ БЕЗУПРЕЧНОСТЬ И СУРОВУЮ ЭСТЕТИКУ. ОТ ДРУГИХ ДИЗАЙНЕРОВ ЕГО ОТЛИЧАЕТ ОСОБАЯ СКРУПУЛЕЗНОСТЬ В ДЕТАЛЯХ: ДЛИННЫЕ МАНЖЕТЫ, СПРЯТАННЫЕ ГЛУБОКО ВНУТРИ КОЖАНЫХ РУКАВОВ, РЕМНИ, ПРИСТЕГНУТЫЕ ИЗНУТРИ КУРТКИ, ЧТОБЫ ЕЕ МОЖНО БЫЛО НОСИТЬ, КАК РЮКЗАК, — КОНСТРУКЦИИ ХУРАНИ СЛОЖНЫ И ИЗОЩРЕННЫ. КАК ОБЪЯСНЯЕТ ОН САМ, «ВНУТРИ ВЕЩЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ТАК ЖЕ КРАСИВА, КАК И СНАРУЖИ».

RAD HOURANI ИЗБЕГАЕТ ЖЕСТКИХ ГЕНДЕРНЫХ НОРМ В УГОДУ ОЩУЩЕНИЮ СВОБОДЫ, ПОЭТОМУ

СЕГОДНЯ ЕГО МАРКА НАХОДИТСЯ В АВАНГАРДЕ УНИСЕКС-ДИЗАЙНА. «МОИ ВЕЩИ НЕ ИМЕЮТ ПОЛА, — ПОЯСНЯЕТ РЭД. — ИХ МОГУТ НОСИТЬ КАК ЖЕНЩИНЫ, ТАК И МУЖЧИНЫ. ПОЛ БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ». НА ФОНЕ УЗКИХ БРЮК И ЛЕГИНСОВ ЕГО ВЕРХНЯЯ ОДЕЖДА ВЫПОЛНЯЕТ ФУНКЦИЮ ЗАЩИТНОГО ЭКРАНА, ОГРАЖДАЮЩЕГО ТЕЛО ОТ ВНЕШНЕГО МИРА. ЛАКИРОВАННАЯ КОЖА, ЧЕРНЫЕ БЛЕСТКИ, ГРУБАЯ ВЯЗКА И ВНУШИТЕЛЬНЫЕ КАБЛУКИ НЕ ПОЗВОЛЯТ СПУТАТЬ ОСТРЫЙ ПОЧЕРК RAD HOURANI НИ С ЧЬИМ ДРУГИМ.

SANAHUNT: Ты видишь черно-белые сны? Рэд Хурани: Раньше я был уверен, что да, но как-то решил проверить и запомнил один свой сон — он был цветным. Теперь мечтаю о том, чтобы видеть только черно-белые.

S: Следуешь ли ты какому-нибудь культу? РХ: Я сам и мое персональное видение мира и есть мой культ. Ты можешь находить что-то красивым или верить во что-то, другие же никогда этого не увидят и не поверят. Важно иметь собственный взляд на происходящее. Поэтому мне плевать на устаревшие коды, навязанные мужской и женской моде. Все мои вещи созданы во имя унисекса, и это еще один мой культ.

S: Твой мир аналоговый или цифровой? РХ: Большинство моих работ цифровые — от фото и видео до эскизов моделей и кроя. Мой компьютер — это мой лучший друг.

S: Почему у тебя все в черном цвете? Что он означает? Ночь? Силу? Минимализм? РХ: Для меня черный — современность, ясность, уверенность и, в конечном итоге, отсутствие пола. Я придерживаюсь чистоты во всем и, выбрав черный цвет и острые линии, стремлюсь нивелировать гендерные границы. Мой стиль — это кажущаяся простота и изысканность в деталях. Все без исключения могут носить черный цвет, который демонстрирует, что человек — это больше, нежели его одежда.

S: Твои вещи мультифункциональны, их можно носить по-разному. В сочетании с твоей концепцией внесезонности им просто нет цены. РХ: Что может быть лучше трансформера, который превращается в майку, жакет, юбку или рюкзак? В большинстве вещей из текущей коллекции я использую молнии — эксперимент, начатый в прошлом сезоне. Застежка-молния — самое гениальное изобретение в моде.

S: Тебе было бы интересно сделать дизайн костюмов для фантастического фильма? РХ: Мой стиль может быть адаптирован к любому жанру, если режиссер понимает и принимает идею трансформации. И я бы принял участие в постановке фантастического фильма, если бы ктото вдруг предложил. А что, есть идеи?

S: Важен ли для тебя опыт кинозрителя? Кто твой любимый режиссер? РХ: В настоящее время я работаю над своим первым фильмом, съемки которого начнутся в следующем году. У меня нет любимого режиссера, зато есть несколько любимых фильмов: «Ночной портье», «Человек, который упал на Землю», «2001: Космическая одиссея».

S: Кто те люди, с которыми ты работаешь, общаешься? Насколько важны они в твоей жизни? РХ: Мои друзья, как правило, — это и мои коллеги. Мне никогда не удавалось разделить жизнь и рабо-

ту: моя работа — это моя жизнь, и наоборот. С немногими я действительно близок, и всех их я знал еще до того, как запустил собственный бренд. Они так же важны для меня, как и моя семья, но я не приемлю обязательств — любовь для меня всегда означала свободу.

S: Как ты обычно проводишь отпуск? РХ: Могу позволить себе лишь один отпуск в году, и то если повезет. Это, как правило, конец декабря, и все, что я хочу, — поваляться на пляже в полной тишине, восполнить силы и насладиться природой. А потом можно снова вернуться в реальный мир.

S: Какое время суток ты считаешь самым продуктивным? РХ: Те пять минут перед сном, когда мозг чист и ясен. В это время приходят лучшие, не вымученные идеи.

S: Чего ты ожидаешь от будущего? РХ: Я очень рад тому, что есть у меня сегодня. Поэтому и живу настоящим.

S: Имеет ли мир границы? РХ: Долой границы! Мы слишком часто ограничиваем себя — я говорю об ограничениях, которые нам навязываются. Каждый из нас должен думать собственной головой, чтобы самостоятельно решать, что хорошо, а что плохо. Нельзя позволять делать это кому-то за себя.

В нарядах Altuzarra удивительным образом сочетаются романтизм, сексуальность и практичность. Кардинальная смена ориентиров обеспечила молодому дизайнеру внимание модной прессы и целую армию клиентов, среди которых оказалась даже принцесса Монако Стефания. Резюме Джозефа Альтуцарра с легкостью поместится на одной странице, однако в нем есть пара безапелляционных аргументов: шестимесячная стажировка в Marc Jacobs и работа внештатным дизайнером Proenza Schouler. В октябре 2006 года Джозеф поступил на работу в Дом Givenchy, где трудился над созданием коллекций прет-а-порте, а спустя некоторое время вернулся в Нью-Йорк, чтобы создать свою собственную линию одежды. Марка Altuzarra была запущена весной 2009 года.

«Я никогда не планировал работать в сфере моды, — говорит Джозеф Альтуцарра, который родился и вырос во Франции, а в США уехал, чтобы стать искусствоведом. — Теперь осознаю, что последние несколько лет играл в догонялки, — узнавал, как создается одежда». Двадцатипятилетний дизайнер справился с этой задачей безупречно. «Главное, чтобы вещи были функциональными и привлекали внимание», — уверен Альтуцарра. Коллекция осень-зима — 2010 основана на дихотомии: прочность и хрупкость, современная реальность и художественный вымысел. Во многом она вдохновлена «Дракулой» Фрэнсиса Форда Копполы и кинолентой «Эдвард — руки-ножницы» Тима Бертона, с явным акцентом на гуманности и уязвимости их устрашающих персонажей. «Вначале я исследую то, что было сделано прежде меня, — би-

блиотеки, газеты, Интернет, множество винтажных магазинов, выставок и фильмов. Когда дело доходит до создания эскизов, концентрируюсь на полученных эмоциях и стараюсь сформулировать то, чего женщины хотят от моды сегодня». Доминирующая мрачноватая цветовая палитра оттенена разнообразными фактурами ткани: матовая шероховатость вареной шерсти и поглощающая свет поверхность кашемира сочетаются с глянцевой лакированной саржей. Образ дополняют кожаные ботинки с заостренными носами, декорированные металлом и красным бархатом. Окончательно оставив мечтательные 70-е, доминировавшие у Альтуцарры в прошлом сезоне, в нынешней куда более агрессивной коллекции он продемонстрировал строгий крой и воинствующую сексуальность.

«Мне кажется, что наличие музы — это своего рода ограничение. Я просто думаю о желаниях женщины», — утверждает Давид Кома, молодой, но очень уверенный в себе дизайнер. Давид Кома родился в Тбилиси, вырос в СанктПетербурге. Шить начал с восьми лет, а первую коллекцию создал, когда ему исполнилось тринадцать. Учился в Петербургской художественнопромышленной академии, затем поступил в престижный британский колледж Central Saint Martins и переехал в Лондон. В прошлом году окончил колледж с отличием. Своей дипломной коллекцией Давид Кома завоевал Harrods Design Award и получил отличные отзывы в прессе. В этой дебютной коллекции он сумел

продемонстрировать наличие собственного стиля, основанного на четких формах и агрессивной сексуальности. Источники вдохновения Кома не скрывает: восхищается работой Пьера Кардена и Джефри Бина, и был бы не против поработать для Тьерри Мюглера. В скором времени в его скульптурных платьях, украшенных металлическими трубками и разноцветными цепями, были замечены нью-йоркские дивы Бейонсе и Леди Гага. В осенней коллекции Кома преподнес свои ранние кибер-мотивы в более сдержанной манере, используя золотые и серебристые молнии, чтобы создать футуристические кружева вокруг шеи и бедер. Геометрические фигуры — цитаты из творчества великих итальянских футуристов Фортунато

Деперо и Умберто Боччони. Это попытка отобразить движение в выверенных чертежных штрихах и запечатлеть таким образом угрожающий старт механического века. «Архитектура, обнаженная натура и современное искусство всегда вдохновляли меня больше всего», — признается Давид Кома. В коллекции много черной кожи в сочетании с оттенками желтого. Для сезона дождей предлагаются куртки и пальто с неровными краями в виде акульих зубов. «В этом сезоне я действительно хотел сделать что-то геометрическое и резкое, сохранив при этом естественный изгиб тела и его пропорции, — вот почему коллекция остается женственной», — комментирует дизайнер.

ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ПЕЧАТНЫХ ИЗДАНИЙ, НИ ЕДИНОГО НОМЕРА КОТОРЫХ НЕ ПРОПУСТИТ НИ ОДИН УВАЖАЮЩИЙ СЕБЯ ЭСТЕТ И ПРОФЕССИОНАЛ ОТ МОДЫ. К ЭТОМУ ОСОБОМУ СПИСКУ ОТНОСИТСЯ ГОЛЛАНДСКИЙ FANTASTIC MAN. В ЭТОМ ГОДУ ЕГО ИЗДАТЕЛИ ДЖОБ ВАН БЕННЕКОМ И ГЕРТ ДЖОНКЕРС УДВОИЛИ АУДИТОРИЮ СВОИХ ЧИТАТЕЛЕЙ ПРОСТЫМ И ЭЛЕГАНТНЫМ ЖЕСТОМ — СОЗДАВ ЖУРНАЛ THE GENTLEWOMAN. Fantastic Man выходит дважды в год, привлекая внимание самой требовательной публики и время от времени предлагая своим читателям переместиться по ту сторону фотообъектива. Хельмут Ланг появился на обложке журнала в 2006 году, чтобы дать первое интервью после ухода из собственной компании и объявить о начале карьеры художника. Том Форд, который заведомо избегает внимания модной прессы, девять часов своей жизни посвятил фотосессии для Fantastic Man и поделился сокровенным желанием обзавестись детьми. Протестантская этика ощутимо коснулась журнала: его основатели, Джоб ван Беннеком и Герт Джонкерс, выросли в ультраконсервативном «Библейском поясе» Голландии. Как и в молитвенном доме, в их журнале нет ничего лишнего. Сдержанный модернистский дизайн обеспечивает зрительный и тактильный комфорт. «Нам легче говорить о том, чего мы не делаем. Например, мы не собираемся делать ничего вроде фото-фантазии «День в лесу», — шутит Беннеком. Журнал, безусловно, содержит обзор моды текущего сезона и интервью с дизайнерами, но с не меньшим вниманием он относится к мужчинам вне моды. «Мы делаем журнал для читателей, и, полагаю, читатели верят нам, — говорит Джонкерс. —

Реклама и деньги лишь помогают нам указать на то, что мы считаем достойным внимания». Героями Fantastic Man были писатель Брэт Истон Эллис, музыкант Роберт Вьятт, аукционист Тобиас Мейер, художник Франческо Веццоли — люди с фантастически интересными биографиями. Согласно решению Беннекома и Джонкерса, новый журнал о моде и культуре The Gentlewoman возглавила Пенни Мартин — писательница, куратор и преподаватель фотографии London College of Fashion. Предыдущие семь лет она отдала Showstudio — экспериментальному интернетпроекту фотографа Ника Найта. «Впервые я услышала об идее от Герта и Джоба два года назад, — говорит Пенни. — Но когда узнала, что все решено, поняла: я просто должна делать этот журнал».

The Gentlewoman выдержан в той же визуальной концепции, что и его маскулинный прообраз, и так же, как и FM, предназначен для чтения. «Мы заинтересованы в умных, стильных, современных женщинах, а не в жантильности или глэме», — заявляет Пенни Мартин. Как и в Fantastic Man, здесь не потерпят излишеств. ЖУРНАЛЫ FANTASTIC MAN И THE GENTLEWOMAN ВСЕГДА В ПРОДАЖЕ В SANAHUNT BOOKS + MEDIA

СОРТИМЕНТ НА ЧАЙ

MARIAGE FRÈRES ПЬЮТ МАДОННА, ИЗАБЕЛЬ АДЖАНИ, ЭЛТОН ДЖОН И ЗИНЕДИН ЗИДАН. ТЕПЕРЬ ГЛАВНЫЙ ЧАЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ МОЖНО ЗАКАЗАТЬ И В SANAHUNT LOUNGE. Чай, гордость колониальной эпохи, появился во Франции в середине ХVII века благодаря голландцам, которые решили удивить им парижский двор. Напиток чрезвычайно понравился Людовику ХIV, и вскоре по поручению короля дворянин Николя Марьяж направился в Персию, а затем — в Индию, чтобы установить торговые связи и обеспечить, среди прочего, поставку в Версаль первоклассного чая. Спустя сто пятьдесят лет его потомок Жан-Франсуа Марьяж по-прежнему курировал эту почетную миссию. Компания, какой мы ее знаем сегодня, была основана в 1854 году, когда братья Анри и Эдуард Марьяж дали ей свое имя — Mariage Frères. Их делами управляли четыре поколения семьи Марьяж, сохраняя все тот же адрес: Париж, улица Бур-Тибур, 30. С 1854-го по 1983 год бизнес заключался в импорте высококачественных сортов чая со всего мира, который затем подавался в лучших гостиницах Старого и Нового Света, а также к столу большинства европейских королевских домов. За это время компания приобрела в высших кругах завидную репутацию. До 80-х годов ХХ века Mariage Frères был совершенно недоступен обывателю — именно тогда знаменитый чай начали продавать в розницу. Но и сегодня марка Mariage Frères остается в разряде эксклюзивных: все-

го три магазина в Париже и четыре в Японии, где Mariage считается «чаем от кутюр». Выбор и география чаев Mariage Frères невероятно обширны. Из 535 сортов, которые может предложить этот парижский дом, 400 выращиваются в ограниченном количестве в тех местах, где они были обнаружены во время экспедиций. Один из последних сортов Mariage Frères был открыт в Непале, неподалеку от склонов Дарджилинга, где он культивировался местными фермерами. Одной из важнейших черт марки Mariage Frères всегда оставалось разнообразие вкуса. С тех пор как Анри Марьяж в 1860 году впервые предложил Парижу смесь чая и шоколада, компания довела mélange (смесь) до уровня высокого искусства. Ежегодно Mariage преподносит гурманам около десяти новых сортов чая. Среди самых известных творений — Sur Le Nil (сенча, приправленная цитронеллой), Марко Поло (черный чай, с добавлением китайских и тибетских фруктов и цветов) и Noel (черный чай со специями и ванилью).

Mariage Frères также изобрели чайное желе, оригинальный рецепт которого был разработан в 1986 году. Изготавливается оно из лимонного сока, сахара и чая. «Даже англичане не додумались до такого!»

— хвастаются в компании.

Понятие «медиа» беспрестанно расширяется, угрожая поглотить все знания человеческой цивилизации. В современном мире художественное произведение и способы его подачи неразрывно связаны, представляя собой единое целое, и нередко сами носители приобретают исключительную культурную и материальную ценность. Мировая культура сегодня — это миллионы информационных каналов, для разумного использования которых необходим мощный фильтр. Исповедуя строго избирательный подход, SANAHUNT предлагает самое ценное и удивительное. Созданный специально для этого медиакорнер выбирает эксклюзивные объекты и актуальные течения в области искусства, фотографии, философии, музыки и кино. Выбор SANAHUNT — это издания, выпущенные ограниченным тиражом и единичные арт-буки, редкая периодика, коллекционные аналоговые и цифровые аудио- и видеозаписи.

BOOKS + MEDIA CORNER РАСПОЛОЖЕН НА ЧЕТВЕРТОМ ЭТАЖЕ, В ПРОСТРАНСТВЕ SANAHUNT GALLERY. ОФИЦИАЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ — 29 ОКТЯБРЯ

THE SANAHUNT TIMES Г А З Е Т А М А Г А З И Н А С А Н А Х А Н Т, УЛ . Г Р У Ш Е В С К О Г О , 8 / 1 6 , К И Е В 0 1 0 0 1 , У К Р А И Н А Т Е Л . : + 3 8 0 4 4 2 7 8 7 5 0 1 E M A I L : PA P E R @ S A N A H U N T. C O M . U A