Журнал "Третьяковская Галерея", приложение к # 3 2021 (72) by Uspenskaya Tatyana

→ М.А. ВРУБЕЛЬ. Жемчужина. 1904 Картон, пастель, гуашь, уголь. 35 × 43,7 © ГТГ. Фрагмент → Mikhail VRUBEL. Pearl. 1904 Pastel, gouache, charcoal on cardboard. 35 × 43.7 cm © Tretyakov Gallery, Moscow. Detail

Поэзия метаморфоз ЦВЕТЫ И ОРНАМЕНТЫ МИХАИЛА ВРУБЕЛЯ

The Poetry of Metamorphosis

THE FLOWERS AND ORNAMENTS BY MIKHAIL VRUBEL

Приложение Special edition

#3 (72) / 2021

Mother-of-pearl shell (haliotis or ear shell), which belonged to Mikhail Vrubel. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 370. Inside part. Detail

ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ / THE TRETYAKOV GALLERY MAGAZINE #3 (72) 2021 / Приложение / Special edition

Раковина перламутровая (haliotis, или «морское ушко»), принадлежавшая М.А. Врубелю. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 370. Внутренняя сторона. Фрагмент

03/2021 (72)

Третьяковская галерея

The Tretyakov Gallery Magazine

18 +

приложение

Special edition

УЧРЕДИТЕЛИ Государственная Третьяковская галерея Фонд «Развитие народного творчества «ГРАНИ» Виталий Львович Мащицкий РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ З.И. Трегулова – председатель Н.И. Войскунская Т.Л. Карпова В.Л. Мащицкий И.В. Мащицкая П.В. Мащицкий А.И. Рожин Е.Л. Селезнева В.З. Церетели К.Г. Шахназаров М.Э. Эльзессер Т.В. Юденкова

EDITORIAL BOARD Zelfira Tregulova Chairman Marina Elzesser Tatiana Karpova Irina Machitski Pavel Machitski Vitaly Machitski Alexander Rozhin Yekaterina Selezneva Karen Shakhnazarov Vasily Tsereteli Natella Voiskounski Tatiana Yudenkova

ИЗДАТЕЛЬ Фонд «ГРАНИ» Учредитель Фонда и Президент И.В. Мащицкая Директор Фонда Н.И. Войскунская

Автор благодарит музеи и частных коллекционеров, предоставивших изображения произведений, хранящихся в их собраниях. Особую признательность за помощь в проведении исследования автор выражает сотрудникам Отдела рукописей Государственного Русского музея: Н.Г. Шабалиной, М.А. Козловой; Отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи: Е.А. Теркель, М.А. Давыдовой; Музея декоративно-прикладного и промышленного искусства Московской государственной художественно-промышленной академии имени С.Г. Строганова: А.В. Трощинской.

ГЛ. РЕДАКТОР А.И. Рожин ГЛ. ХУДОЖНИК Д.Г. Мельник ОТВ. СЕКРЕТАРЬ Н.И. Войскунская РЕДАКТОРЫ А.А. Ильина, Т.А. Лыкова ВЕРСТКА Т.Э. Лапина КОРРЕКТОР Н.В. Трушанова

GENERAL SPONSOR Vitaly Machitski PUBLISHER Foundation “GRANY. ART-CRYSTAL-BRUT” Founder and President - Irina Machitski Director - Natella Voiskounski

На обложке: М.А. ВРУБЕЛЬ Жемчужина. 1904 Картон, пастель, гуашь, уголь. 35 × 43,7 © ГТГ Фрагмент Cover: Mikhail VRUBEL Pearl. 1904 Pastel, gouache, charcoal on cardboard. 35 × 43.7 cm © Tretyakov Gallery Detail

EDITOR-IN-CHIEF Alexander Rozhin CO-EDITOR Natella Voiskounski CHIEF DESIGNER Dmitry Melnik EDITORS Anna Ilina, Tatiana Lykova

Pierre Alber t- Birot Poèmes à l’autre moi. 1927

Пьер А льбер -Биро. Стихи другому «я». 1927

WEBSITE DESIGNER Tatiana Uspenskaya

Перевод О.С. Давыдовой

ADDRESS: 24 Timura Frunze St., room 3. Moscow 119021 Tel./fax: +7 (495) 637-7933 E-mail: art4cb@gmail.com www.tretyakovgallerymagazine.com

And so it is that I’ve become an ornamental pattern Sentimental whorls Intertwining curls A surface organised in black and white And yet nonetheless I just heard myself breathe Is this really a pattern Is this really me.

Pierre Alber t- Birot Poèmes à l’autre moi. 1927

Printed by Buki Vedi, LLC www.bukivedi.com 700 copies ISSN 1729-7621

Et voici que je suis devenu un dessin d’ornement Volutes sentimentales Enroulement des spirales Surface organisée en noir et blanc El pourtant je viens de m’entendre respirer Est-ce bien un dessin Est-ce bien moi.

И вот я стал узором орнамента Чувствительным завитком Извивом спиралей Поверхностью организованной черным и белым Все же я только что слышал как я дышу Был ли то набросок Был ли то я.

TRANSLATORS AND EDITORS Tim O’Connor, Tatiana Grablevskaya, Philip Parker, Yulia Tulinova, Jane Watkins, APriori Translation Company

Зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ФС77-32787 от 11 августа 2008 г.

The author would like to thank the museums and private collectors who were kind enough to make available images of artworks from their collections. Special thanks are due to the Manuscript Department of the Russian Museum (N.G. Shabalina, M.A. Kozlova), the Manuscript Department of the Tretyakov Gallery (E.A. Terkel, M.A. Davydova), and the Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum (A.V. Troshchinskaya).

ПЕРЕВОДЫ Тим О’Коннор, Татьяна Граблевская, Филипп Паркер, Юлия Тулинова, Джейн Уоткинс, ООО «Априори»

АДРЕС Москва, 119021, ул. Тимура Фрунзе, д. 24, помещение 3 Тел./факс + 7 (495) 691 6434 E-mail: art4cb@gmail.com www.tretyakovgallerymagazine.com

М.А. ВРУБЕЛЬ. Белая азалия без стебля. 1886–1888 Бумага, угольный и графитный карандаши, акварель, лак. 33,9 × 25,2 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев Mikhail VRUBEL. White Azalea without Stalk. 1886-1888 Charcoal and lead pencil, watercolour, varnish on paper 33.9 × 25.2 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

LAYOUT Tatiana Lapina PROOFREADER Natalya Trushanova

Отпечатано в типографии ООО «Буки Веди» www.bukivedi.com Тираж700 экз.

← Mikhail VRUBEL. Photograph from the studio of Karl Fischer. 1900s © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 85. Inventory 1. Item 194. Sheet 3

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СПОНСОР В.Л. Мащицкий

РАЗРАБОТКА САЙТА Татьяна Успенская FOUNDERS The State Tretyakov Gallery Foundation “GRANY. ART-CRYSTAL-BRUT” Mr. Vitaly Machitski

← М.А. Врубель. 1900-е. Фотография ателье Карла Фишера © ОР ГРМ. Ф. 85. Оп. 1. Ед. хр. 194. Л. 3

МОБИЛЬНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ ЖУРНАЛА «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ» ДЛЯ IOS И ANDROID

Издательский проект Фонда «ГРАНИ» Foundation GRANY Publishing Project

Поэзия метаморфоз ЦВЕТЫ И ОРНАМЕНТЫ МИХАИЛА ВРУБЕЛЯ Ольга Давыдова

The Poetry of Metamorphosis THE FLOWERS AND ORNAMENTS BY MIKHAIL VRUBEL Olga Davydova

Olga Davydova

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Как будто в сизом клубе дыма Из царства злаков волей фей Перенеслись непостижимо Мы в царство горных хрусталей.

As if in slate-grey smoke enclosed, From realm of grains by fairy will, Mysteriously were we transposed Unto the realm of crystal hills.

А. Фет. «Еще вчера…». 1864

Afanasy Fet, “Just yesterday…”, 1864

← М.А. ВРУБЕЛЬ. Серафим. 1904–1905. Бумага, акварель, угольный и графитный карандаш. 45 × 35,8 © ГТГ

М.А. Врубель. Лилия. Декоративный мотив. 1895–1896 Бумага, акварель, гуашь, угольный карандаш. 43,8 × 45,2 © ГРМ

← Mikhail VRUBEL. Seraph. 1904–1905. Watercolour, charcoal and lead pencil on paper. 45 × 35.8 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

Mikhail VRUBEL. Lily. Decorative motif. 1895-1896 Watercolour, gouache, charcoal on paper. 43.8 × 45.2 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

И З Д АТ Е Л Ь С К И Й

П Р О Е К Т

Ф О Н Д А

« Г РА Н И »

Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня. Псалтирь. Псалом 15: 6

Поэзия метаморфоз ЦВЕТЫ И ОРНАМЕНТЫ МИХАИЛА ВРУБЕЛЯ Ольга Давыдова

Цветы живут в медовых сотах, и закат подсвечивает их лепестки – таким вербальным переложением, обобщающим созданные Михаилом Врубелем образы, можно было бы начать разговор о декоративно-орнаментальном мышлении художника, отдаленным эхом внеся в ход размышлений метафору Шарля Бодлера, которая невзначай раскрывает универсальную природу творчества: «Цветы льют где-то мед густой» – «Des fleurs se pâment dans un coin» . 1

Цветы и орнаменты Михаила Врубеля – генетический код его художественного языка как на уровне присущего им вечного смысла, так и пластической формы. В творчестве художника трудно найти работу, которая была бы лишена таинства превращения объективной реальности в орнаментальный узор, похожий на стилизованный цветок. Если задаешься целью проанализировать иконографический строй работ Врубеля в «цветочно-орнаментальном» аспекте, то постепенно начинаешь утопать в нарастающей флоральной бездне. Естественные и воздушные; лирические и экспрессивные; стилизованные под кристаллы и уплощенные до ритмичного узорного контура цветы или их орнаментальное «припоминание» присутствуют в большинстве произведений Врубеля, то появляясь в качестве са-

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон (сидящий). 1890 Холст, масло. 116,5 × 213,8. © ГТГ. Фрагмент

←

Mikhail VRUBEL. Demon Seated. 1890 Oil on canvas. 116.5 × 213.8 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow. Detail Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

мостоятельных героев, то сопровождая основной композиционный сюжет аккомпанементом. В контексте визуальной поэтики Врубеля вполне закономерно говорить о них как о принципиально важной, создающей образную реальность части, отражающей, по словам самого художника, «формулу моего живого отношения к природе, какое 1. Бодлер Ш. Далеко отсюда / Пемне вложено»3 . ревод А. Ламбле. Цит. по: КаласС природой у Врубеля действисо Р. Сон Бодлера. М.: Ад Маргинем Пресс, Музей современного тельно были глубоко индивидуальискусства «Гараж», 2020. С. 340. ные отношения, причем отношения, основанные на обоюдной гармонии. 2. Baudelaire Ch. XCIX. Bien loin d’ici // Baudelaire Ch. Fleur du mal. Доказательством того служит не Paris: Michel Lévy frères, 1868. Р. 234. только поэтическая целостность самих его произведений, но и неожи- 3. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. [Санкт-Петербург]. Осень данные отголоски этого реального 1883 г. // Врубель М.А. Письма к сестре. Воспоминания о худождиалога в современной жизни. Так, нике А.А. Врубель. Отрывки из например, в процессе исследования писем отца художника / Вступ. ст. А.П. Иванова. Л.: Комитет архивных материалов, связанных с популяризации художественных творчеством художника, зимой 2021 изданий при Государственной академии истории материальной года мною был обнаружен почти на культуры, 1929. С. 95. (Далее: Врубель М.А. Письма к сестре.) столетие забытый гербарий «от гроба Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

F O U N D AT I O N

G R A N Y

P U B L I S H I N G

P R O J E C T

The lines are fallen unto me in pleasant places; yea, I have a goodly heritage. Psalm 15: 6

The Poetry of Metamorphosis THE FLOWERS AND ORNAMENTS BY MIKHAIL VRUBEL Olga Davydova

One could begin a conversation on Mikhail Vrubel’s decorative and ornamental philosophy with the phrase “Flowers live in honeycombs, their petals picked out by sunset rays.” It is a verbal transposition summarising the images created by the artist, and also a distant echo that introduces a metaphor belonging to Charles Baudelaire into our train of thought, a metaphor that reveals, by chance, the universal nature of art: “Des fleurs se pâment dans un coin.” [“Flowers swoon in a corner.” ] 1

Vrubel’s flowers and ornamentation make up the gene tic code of his artistic language in terms both of their intrinsic, eternal meaning and their figurative form. Rarely can you find a piece by Vrubel that is missing the sacramental transubstantiation of objective reality into ornamental patterns, similar to stylised flowers. Any res earcher who sets themselves the aim of analysing the iconographic construction of Vrubel’s art in its “floral and

Baudelaire Ch. XCIX. Bien loin d’ici // Baudelaire Ch. Fleur du mal. Paris: Michel Lévy frères, 1868. Р. 234.

C. Baudelaire, Very Far from Here, translated by William Aggeler. Quoted from: https://www. poetryverse.com/charles-baudelaire-poems/very-far-from-here.

M. Vrubel, Letter to A. Vrubel [St. Petersburg] Autumn, 1883, in M. Vrubel: Letters to his Sister;

Memories of the Artist A. Vrubel. Excerpts from Letters from the Artist’s Father [Pis’ma k sestre. Vospomonaniya o khudozhnike A.A. Vrubel. Otryvki iz pisem ottsa khudozhnika]. Introductory article by A. Ivanova (Leningrad: Komitet populyarizatsii khudozhestvennykh izdanii pri gosudarstvennoy akademii istorii materialnoy kultury, 1929), p. 95. Below – M. Vrubel, Letters to his Sister [Pis’ma k sestre].

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

ornamental” aspect soon finds themselves drowning in a deepening floral abyss. Natural and airy, lyrical and exp ressive, stylised like crystal or flattened into a rhythmic, patterned form, flowers or ornamental references to them are present in the majority of Vrubel’s work, appearing either as the heroes of the piece or as accompaniments to the main narrative composition. In the context of Vrubel’s overall visual poetics, it is entirely appropriate to speak of them as a principally important element that create a figurative reality and, in the artist’s own words, reflect “the formula of my vital relationship with nature, which lives deep within me.”3

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Примавера. 1897. Бумага, акварель, угольный и графитный карандаши. 96,4 × 50,9. © ГPM. Фрагмент

→

Mikhail VRUBEL. Primavera. 1897. Watercolour, charcoal and lead pencil on paper. 96.4 × 50.9 cm. © Russian Museum, St. Petersburg. Detail The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Лепестки лаврового листа и цветка ириса, взятые художником Э.К. Спандиковым «от гроба» М.А. Врубеля в день похорон. Месяц на конверте написан небрежно. Точная дата: 3. IV. 1910 (по старому стилю). ОР ГРМ. Ф. 121. Оп. 1. Ед. хр. 119. Л. 1 The laurel leaf and iris flower, taken by the artist Eduard Spand ikov “from the grave” of Mikhail Vrubel on the day of his burial. The month on the envelope is written carelessly. The correct date is: 3.IV.1910 (according to the old style). Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 121. Inventory 1. Item 119. Sheet 1 →

М.А. ВРУБЕЛЬ. Кампанулы. 1904. Бумага, акварель, графитный карандаш, белила. 43 × 35,5. © ГТГ

→

Mikhail VRUBEL. Campanulas. 1904. Watercolour, lead pencil, whitewash on paper. 43 × 35.5 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением василька Начало 1890-х. Лист 23. Бумага, тушь, акварель. 4,8 × 5 © Музей МГХПА*. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля из собрания Музея декоративноприкладного и промышленного искусства МГХПА им. С.Г. Строганова: Альбом, 2013. С. 55, кат. 14. Далее: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля…) Mikhail VRUBEL. Sketch for a tile decorated with a cornflower Early 1890s. Sheet 23. Ink, watercolour on paper. 4.8 × 5 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum*. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel from the Collection of the Museum of Applied and Industrial Art of the Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts, album. Moscow, 2013. P. 55, cat. 14. Hereafter: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel...)

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением василька. Начало 1890-х. Лист 30. Бумага, карандаш, акварель. 4,9 × 5,1 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля… С. 56, кат. 15) Mikhail VRUBEL. Sketch for a tile decorated with a cornflower. Early 1890s. Sheet 30. Pencil and watercolour on paper. 4.9 × 5.1 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 56, cat. 15)

Vrubel certainly did have a deep individual relationship with nature, a relationship founded on mutual harmony. We can see this not only in the poetic wholeness of his actual artworks, but also in the unexpected echoes of this very real dialogue that we can find in modern life. Such an echo, for example, was discovered by the author in the course of research into archive material related to the artist’s work carried out during the winter of 2021: the herbarium entitled, as it would appear Manuscript Department of the from the envelope, “From the Grave of Russian Museum, fund 121, inventory 1, item 119, 1 sheet. It is M.A. Vrubel”, and which lay forgotten for worth noting that the month on the nearly a century4 . The laurel leaf and iris envelope is written confusingly. The roman numeral four looks like petal, retrieved on 3 April (16) 5 , 1910 from a three. Nonetheless, April is the Vrubel’s funeral wreath (on the day of month in question. Vrubel died on April 1 (14), 1910. The funeral took the artist’s burial) by Eduard Spandikov, place on April 3 (16) in Novodevichy Graveyard in St. Petersburg. an “exquisitely ‘decadent’”6 artist of the “Union of Youth” group, unwillingly draw Dates are given according to the Old Style calendar hereafter. a philosophical and emotional link to the flowers of Vrubel’s own paintings and A. Rostislavov, “Left-wing Art. II” [“Levoye khudozhestvo. II”]. drawings. The way in which they resonate Exhibition of the “Union of Youth”. with the crimson-blue blooms of some of (Speech. No. 85, 28 March 1910) in Manuscript Department of the painter’s decorative miniatures is full the Russian Museum, fund 34, invento ry 1, item 67, sheet 131. of meaning (see, for example, “Sketches The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

В данном издании для удобства теоретического анализа номера листов рисунков М.А. Врубеля из собрания Музея МГХПА соответствуют дробному значению чисел, идущих после общего для них КП-2923.

In this publication, for ease of theoretical reflection, sheet numbers of Mikhail Vrubel’s sketches from the collection of the Museum of Applied Art of the Stroganov Academy correspond to the fractional value of the numbers following their common index KP-2923.

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. Врубеля», как значилось на конверте4 . Лавровый лист и лепесток ириса, взятые 3 апреля (16 апреля по новому стилю) 5 1910 года (в день похорон) с погребального венка мастера Эдуардом Спандиковым, «изысканно “декадентствующим”» 6 художником «Союза молодежи», невольно протягивают эмоционально-философскую лигу к живописным и графическим цветам самого Врубеля. Многозначительно перекликаясь с пунцово-голубыми соцветиями некоторых из его декоративных миниатюр (например, с «Эскизами изразца с изображением василька», начало 1890-х, л. 23, 30, Музей МГХПА, КП-2923/23; Кп-2923/30). Эти пережившие эпоху моПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

дерна высохшие лепестки приоткрывают взаимосвязь между пульсацией художественного ритма и метафорически отраженной в нем стихией реальной жизни. Орнаментальный венок газетных хроник, повествовавших о страдальческом угасании и печальной кончине Врубеля, пестрящих точными и ошибочными фактами, сочувственными, понимающими или злорадными трактовками его искусства, мгновенно охватил чуть ли не весь российский

ОР ГРМ. Ф. 121. Оп. 1. Ед. хр. 119. На 1 л. Стоит обратить внимание, что месяц на конверте написан сбивчиво. Римская цифра «четыре» похожа на «три». Тем не менее, имеется в виду апрель. Врубель умер 1 апреля (14 апреля по новому стилю) 1910 года. Похороны состоялись 3 апреля (16 апреля по новому стилю) на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге.

Далее по тексту числа приведены по старому стилю.

Ростиславов А. Левое художество. II. Выставка «Союза моло дежи» // Речь. №85. 28 марта 1910. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 131.

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Фотография из газеты «Наше время». №15. 8 апреля 1910. ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 11 A photograph from the newspaper “Nashe Vremya”, No. 15, April 8, 1910. Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 67. Sheet 11

10.

11.

12.

of Tiles with Cornflowers”, early 1890s, Museum of Applied Art of the Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts, KP-2923/23 [sheet] and KP-2923/30 [sheet]), while these dried-out petals that have long outlived the era of Art Nouveau give us a glimpse of the link between the pulse of artistic rhythm and the elements of real life reflected metaphorically within it. An ornamental wreath of newspaper columns almost instantly engulfed the entire Russian world, all recounting the tormented demise and tragic end of Vrubel, all splattered with a mixture of fact and fiction, all filled with sympathetic, understanding or malevolent interpretations of his work. In the week after his death, many St. Petersburg and Moscow papers published articles in his memory (“Birzheviye Vedomosti”, “Vedomosti Sankt-Peterburga”, “Peterburgskaya Gazeta”, “Petersburgsky Listok”, “Utro Rossii”, “Ranneye Utro”, “Ves Mir”, “Russkoye Slovo”, “Russkaya Zemlya”, “Rech”, “Novoe Vremya”, “Teatr i Iskusstvo”, “Vecherny Kurier”, “Golos Moskvy”), as did gazettes all across the Russian “At Two and Eight O'clock” [“V Empire, including “Kievskiye Novosti”, dva i vosem’ chasov”]. See: Speech. No. 91. 3 April 1910 in “Odessky Listok”, “Odesskiye Novosti”, Manuscript Department of the “Omsky Telegraf”, “Kurskaya Byl”, “Stary Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 35. Vladimirets”, “Volyn”, “Kamsko-Volzhkaya V. Serov, Letter to O. Serova. Rech”, “Bessarabskaya Zhizn”, “KazanApril 2, 1910, in Manuscript skaya Vechernaya Pochta”, “SeverokavkaDepartment of the Tretyakov Gallery, fund 49, inventory 1, zskaya Gazeta”, “Golos Yuga”, and “Yaltinitem 72, sheet 1. sky Vestnik”. After the two requiems sung Russkoye Slovo. April 4, 1910, in on April 2 at the church of the Academy Manuscript Department of the of Arts7, where Vrubel was taken on the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 20. day of his death (April 1) by Valentin Serov Kiyevskiye Vesti. No. 95. April 6, and other artists8 , other requiems were 1910, in Manuscript Department sung on April 3 at the Moscow School of of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 59. Painting, Sculpture and Architecture, on April 4 at Moscow’s Strastnoy Convent (on Kazanskaya Vechernaya [pochta]. No. 264. April 9, 1910, in Manuthe initiative of the Union of Russian Artscript Department of the Russian ists9, and on April 5 at St. Cyrill’s Church in Museum, fund 34, inventory 1, item 6, sheet 58. Kyiv10 , the walls and iconostasis of which Ibid. were decorated with images painted The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

→

Вид на Кирилловскую церковь и колокольню до ее подрыва Киев. Начало XX века. Фотография

→

View of St. Cyrill’s Church and its bell tower before its destruction Kyiv. Early 20th century. Photograph

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Архангел Гавриил из сцены «Благовещения» Северный предалтарный столб Кирилловской церкви в Киеве Конец XIX века. Фотография

↓

Mikhail VRUBEL. The Archangel Gabriel in a scene from the “Annunciation”. The northern pillar in front of the altar of St Cyrill’s Church, Kyiv. Late 19th century. Photograph

by the artist in his youth. On April 8, the prayer “Memory Eternal” was said at Ss. Peter and Paul Church in Kazan11 . The editor of the “Na Rassvete” Digest of Arts, Aleksander Mantel, who organised the latter ceremony, commented, “that cry belongs to the departed artist more than to any one of us. / That is all we can console ourselves with, for the reality is a timeless tombstone in a graveyard of a northern city, adorned with already withering flowers, just as the dreams of Vrubel have already withered.”12 It was an understandable grief in the face of a tragic experience that led Mantel to overlook a different reality, the reality of art, along the frontiers of which Vrubel spent his whole life walking, despite the hardships he endured. Indeed, he walks them

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

ареал. В первую неделю после смерти художника его памяти посвятило заметки множество санкт-петербургских и московских газет («Биржевые ведомости», «Ведомости Санкт-Петербурга», «Петербургская газета», «Петербургский листок», «Утро России», «Раннее утро», «Весь мир», «Русское слово», «Русская земля», «Речь», «Новое время», «Театр и искусство», «Вечерний курьер», «Голос Москвы»), «Киевские вести», «Одесский листок», «Одесские новости», «Омский телеграф», «Курская быль», «Старый владимирец», «Волынь», «Камско-волжская речь», «Бессарабская жизнь», «Казанская вечерняя почта», «Северокавказская газета», «Голос Юга», «Ялтинский вестник» и другие. Вслед за двумя от-

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

служенными 2 апреля панихидами в церкви Академии художеств7, куда Врубель был перенесен уже в день своей кончины, 1 апреля, Валентином Серовым совместно с другими художниками 8 , 3 апреля панихида по Врубелю была отслужена в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, 4 апреля – в московском Страстном монастыре (по инициативе «Союза русских художников») 9 , 5 апреля – в Кирилловской церкви в Киеве 10 , со стен и с иконостаса которой смотрели написанные молодым Врубелем образы; 8 апреля – молитва «Вечная память» прозвучала в Петропавловской церкви в Казани 11 , о чем инициатор панихиды, в то время редактор «сборников искусства “На рассвете”» Александр Мантель, заметил: «…возглас этот принадлежит угасшему художнику более, чем кому- 7. В два и восемь часов. – См.: Речь. №91. 3 апреля 1910 г. // либо. / <…> Это все, чем мы можем утеОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. шать себя, ибо в реальности – есть Л. 35. безвременная могила на кладбище 8. Серов В.А. Письмо северного города, убранная цветами, к О.Ф. Серовой. 2 апреля 1910 г. – ОР ГТГ. Ф. 49. Оп. 1. которые уже вянут, как увяли грезы Ед. хр. 72. Л. 1.; Русское слово. 12 Врубеля» . Понятная скорбь траги4 апреля 1910 г. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 20. ческих переживаний отстранила от слов Мантеля наличие другой реаль- 10. Киевские вести. №95. 6 апреля 1910 г. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. ности – реальности искусства, «меЕд. хр. 67. Л. 59. жами» которой Врубель, несмотря на 11. Казанская вечерняя [почта]. выпавшие испытания, шел всю жизнь, №264. 9 апреля 1910 г. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 58. да и до сих пор продолжает идти в неувядающих по силе энергетического 12. Там же.

Михаил Врубель (слева), Владимир фон Дервиз и Валентин Серов в дни молодости. Санкт-Петербург. 1883. Фотография © ОР ГРМ. Ф. 160. Оп. 1. Ед. хр. 363. Л. 6 Mikhail Vrubel (left), Vladimir von Derviz and Valentin Serov in their youth. St. Petersburg. 1883. Photograph. © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 160. Inventory 1. Item 363. Sheet 6 Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Архангел Гавриил из сцены «Благовещения» 1884. Штукатурка, масло. 385 × 110. Северный столп триумфальной арки. Кирилловская церковь, Киев Mikhail VRUBEL. The Archangel Gabriel in a scene from the “Annunciation”. 1884. Oil on plaster. 385 × 110 cm The northern pillar in front of the altar. St. Cyrill’s Church, Kyiv

still, thanks to the unfading power of his works, which persuade us that flowers are capable not only of recording a single moment of departure, but also of swallowing time, of recasting it on a different scale. A metaphorical comparison of Vrubel’s art with some rare flower could be seen in much of what was written

13.

N. Roerich, “Vrubel” (Birzhevye vedomosti. No. 11646. April 3 (16), 1910) in Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 86. In Roerich’s comparison, there is a reference to the image of the “blue flower” of the German romantic Novalis, which, in his book Heinrich von Ofterdingen (late 1799-early 1800) symbolises an elevated dream, the perfect beauty of which irresistibly attracts the soul, dooming it to incessant striving after the Ideal. The novel’s aesthetic exerted a powerful influence on the philosophical-poetic aspects of the work of Russian Symbolist artists.

14.

Shmel, World of Art [Mir iskusstva] exhibition. II. [1906] in Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 139.

15.

Rannyeye Utro. No. 77. April 4, 1910, in Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34. inventory 1, item 67, sheet 31.

16.

A. Botkina. Letter to I. Ostroukhov. St. Petersburg. April 6, 1910, in Manuscript Department of the Tre tyakov Gallery, fund 10, item 1769, sheets 1 obverse–2 obverse.

17.

V. Serov. Letter to O. Serova. St. Petersburg. April 2, 1910, in Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, fund 49, inventory 1, item 72, sheet 1.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

around the time of his death, as well as in earlier criticism. Where Nicholas Roerich’s comparison of Vrubel’s work to a “mysterious blue flower”13 was laconic and full of Symbolistic meaning, a reviewer of the “Mir Iskusstva” [World of Art] exhibitions was more expansive: “Vrubel [...] has blossomed entirely from within himself. This is no rose, no lily-of-the-valley, no chrysanthemum, nor any new variant of them, but some entirely new flower, as yet unnamed and uncategorised in academic herbariums, the very aspect, the very unusualness of which will long yet produce on the public the unnerving impression of a ghost or vision.”14 Of course, neither Vrubel himself, nor the dynamic fantasy of his flowers and ornamentation were ghostly, just as the flowers of the funeral wreath failed to disappear without a trace. Every other newspaper obituary noted that “the deceased’s coffin was surrounded by a mass of fresh flowers and wreaths from various artistic organisations, admirers, and relations. Among the wreaths, those that especially stood out were ones from the Imperial Academy of Arts, the Tretyakov Gallery in Moscow, students of the Academy of Arts, the spring exhibition, the Kuindzhi Society, the Union of Russian Artists, various groups of students from the Academy of Arts, relatives, friends and many others.”15 Other more informal statements regarding how Vrubel’s funeral flowers decorated his last day on Earth have also survived. On April 6, Aleksandra Botkina (the daughter of Pavel Tretyakov) wrote to Ilya Ostroukhov, likely in relation to the much praised wreath from the Tretyakov Gallery: “And you know, it did look very beautiful and appropriate. Serov had breakfast here that day and was also very cheered by my idea about the wreath. They say that it was one of the most beautiful. Let’s suppose so, for I can do no wrong!!! [...] Students predominated, from the Academy of Arts, from the Zvantseva School (Baksta), as well as members of the Union of R[ussian] A[rtists]. There were multitudes of them and they took it in turns to act as pallbearers. Benois, the Lanceray brothers, and Dobuzhinsky carried the coffin along Voznesensky Prospekt. It was very well done. At the graveyard, at the edge, there was a mountain of wreaths, next to which Blok gave the address, skylarks pouring out their hearts overhead. Vrubel himself was so slight, dried out and, no doubt, light that they carried the coffin as though it were that of a young girl.”16 Serov laconically expressed a very similar impression in a letter to his wife, saying that the artist’s face in the coffin, “now resembles very much that of the former, young Vrubel”17: “We buried Vrubel yesterday. The funeral went well – not luxurious, but imbued with a good, warm emotion. The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Надгробный плач. 1884. Холст, масло. 218 × 152 Ниша аркасолия. Нартекс. Кирилловская церковь, Киев, Украина Mikhail VRUBEL. Graveside Lamentation. 1884. Oil on canvas. 218 × 152 cm Arcosolium niche. Narthex. St. Cyrill’s Church, Kyiv, Ukraine

воздействия произведениях, словно убеждающих, что цветы способны не только передать живой миг ухода, но и поглотить время, вывести его в другое измерение. Метафорическое сравнение творчества самого Врубеля с редким цветком звучало во многих апрельских и более ранних публикациях. Если Николай Рерих лаконично и по-символистски многозначно уподоблял искусство Врубеля «таинственному голубому цветку» 13 , то обозреватель выставок «Мира искусства» раскрыл эту ассоциацию более натурно: «Врубель <…> весь целиком вырос сам из себя. Это не роза, ландыш или хризантема, хотя бы и новой породы, но какой-то совсем новый цветок, имя которого еще не установлено и не внесено в академический гербарий, и вид его, уже своей не обычностью, еще долго будет производить на толпу болезненное впечатление призрака, сновидения» 14 . Конечно, ни сам Врубель, ни динамичная фантазия его цветов и орнаментов призрачными не были, как не были бесследными и погребальные цветы. Во многих газетных некрологах отмечалось: «Гроб с телом покойного был окружен массой живых цветов и венков от различных художественных оргаПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

низаций, почитателей и родственников покойного. / Среди венков выделялись: большой венок из живых цветов от Императорской Академии художеств, венок от Третьяковской галереи в Москве, от учащихся Академии художеств, от весенней выставки, от Общества имени Куинджи, от Союза русских художников, от разных 13. Рерих Н. Врубель // Биржевые групп учеников Академии художеств, ведомости. №11646. 3 (16) апреля 1910 г. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. от родственников и друзей покойноЕд. хр. 67. Л. 86. го и многих других» 15 . Сохранились В сравнении Рериха заложена ассоциация с образом «голубои неформальные документальные го цветка» немецкого романтика Новалиса, символизирующесвидетельства того, как оттеняли пого в его книге «Генрих фон гребальные цветы Врубеля его поОфтердинген» (конец 1799 – начало 1800) возвышенную следний земной день. 6 апреля Алекмечту, совершенная красота сандра Боткина (дочь П.С. Третьякова) которой неотразимо влечет душу, обрекая ее на неустанные писала Илье Остроухову, вероятнее поиски Идеала. Эстетика романа оказала большое влияние всего, об отмечавшемся многими венна философско-поэтические ке от Третьяковской галереи: «И знааспекты творчества художников русского символизма. ете, что вышло очень удачно и хорошо. / В этот же день завтракал Серов 14. Шмель. Выставка «Мир искусства». II. [1906]. – ОР ГРМ. Ф. 34. здесь и тоже очень обрадовался моей Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 139. мысли насчет венка. Говорят, венок утро. №77. 4 апреля был один из самых красивых. Поло- 15. Раннее 1910 г. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 31. жим, ведь я плохо делать не умею!!! Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

18.

19.

20.

A fair amount of people came, and those who came, came sincerely.”18 Many of Vrubel’s contemporaries in the Silver Age who attended the artist’s funeral without having known him personally were brought there by an overwhelming sense of inner interconnection with the creative personality of the artist. Vrubel V. Serov. Letter to O. Serova. had overcome the constraints of man’s St. Petersburg. April 4, 1910, in earthly preserve in his art and these Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, fund 49, invenmourners were keenly aware of the way tory 1, item 73, sheet 1 obverse. in which the spiritual vibrations of the era A. Blok, “In Memory of Vrubel” pulsed in the patterns of his visual-poin Collected Works (in 8 volumes), etic reality. Alexander Blok gave a subvol. 5: Prose, 1903–1917, Мoscow; Leningrad, 1962, pp. 421–424. jectively profound and tragically signifThe article represents a reworkicant speech on the “navy-lilac” worlds ing of a speech given at the burial of Mikhail Vrubel, April 3, 1910. created by Vrubel19 , despite not being S. Gorodetsky, “Mob of Exepersonally acquainted with the artist. cutioners” in Zolotoye Runo Another poet of the Art Nouveau period, (The Golden Fleece), nos. 11–12 (1909), p. 86. Gorodetsky’s article, Sergei Gorodetsky, published a short but published in this double issue, psychologically encompassing article in shows that this edition of Zolotoye Runo was published later “Zolotoye Runo” (“The Golden Fleece”), than the date indicated on the a Symbolist journal that had recognised front page, namely in the spring of 1910, after Vrubel's death. It is Vrubel as leader of the new art for the symbolic that both the journal’s beginning and end were linked entire span of its existence. Gorodetwith Vrubel. Its first issue in 1906 sky wrote: “I heard that Vrubel had died opened with a dedication to the artist and its final issue (1909, at the close of the day, as the sun sank nos. 11–12) reported on his towards the horizon, and I went to visit funeral. From 1908 on, the journal’s cover featured a drawing him, although I had never seen him in life by Vrubel on backgrounds of and had never been personally acquaintvarious colours. The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

ed with him. It was the final requiem before the funeral cortège. People were already milling around the steps and making small talk. The church was empty and he lay in the small coffin, surrounded by a handful of close relatives. The first thing that struck one was that it was a child lying there. The second was that the child-like figure of Vrubel had been tormented, in the way that beatific humility was tormented in the Middle Ages and earlier, both stupidly and cruelly. The third was the shining face of a genius, an eternal joy [...] I placed a lily, proud and pure like those held by the angels at the Annunciation in the sacred coffin and gratefully kissed the small, marble hands, bereft of warmth and clasped eternally together, for myself and for all those who had mocked him.”20 Why have we begun a discussion of flowers and ornamentation in Vrubel’s art with the academic experience (metaphysical in nature) of the clash of contemporaneity with echoes of the past in the form of petals taken from graveside wreaths? Why have we gone from summing up the eternal artistic works of the master to trying to fit them into the ornamental line of funereal column inches and final reminiscences that surrounded Vrubel in the first days of April 1910? The envelope with its delicate herbarium, which was discovered in the Manuscript Department of the Russian Museum is a sort of harbinger of time, a visual-poetic reflection of emotions which, one way or another, The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Надгробный плач. Эскиз неосуществленной росписи Владимирского собора в Киеве (4-й вариант) 1887. Бумага, акварель, графитный карандаш. 18 × 29,8 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Репродукция из книги С.П. Яремича «Михаил Александрович Врубель. Жизнь и творчество» (М.: Издание I. Кнебель, 1911. Между с. 48 и 49)

←

Mikhail VRUBEL. Graveside Lamentation. Sketch of unrealised murals for St. Volodymir’s Cathedral in Kyiv (4th version) 1887. Watercolour, lead pencil on paper. 18 × 29.8 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Reproduction taken from Mikhail Aleksandrovich Vrubel: Life and Work by Stepan Yaremich (Moscow: Izdaniye I. Knebel, 1911. Between pp. 48-49)

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орхидея. 1886–1888 Бумага, акварель, графитный карандаш. 24 × 15,7 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев Mikhail VRUBEL. Orchid. 1886–1888 Watercolour, lead pencil on paper. 24 × 15.7 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

16.

17.

18.

19.

20.

<…> Царили ученики Академии, студенты, ученики школы Званцевой (Бакста) и члены Союза Р[усских] Х[удожников]. Их была масса, несли гроб попеременно. Среди Вознесенского несли Бенуа, братья Лансере, Добужинский. Вообще было очень хорошо. А на кладбище на краю Боткина А.П. Письмо к И.Е. Остроухову. Санкт-Петерсреди поля гора венков. Блок говобург. 6 апреля 1910. – ОР ГТГ. рил, а над головами жаворонки залиФ. 10. Ед. хр. 1769. Л. 1 об. – 2 об. ваются. Сам он стал такой маленький, Серов В.А. Письмо к О.Ф. Серовой. Санкт-Петербург. 2 апреля сухонький и, верно, легонький, несли 1910. – ОР ГТГ. Ф. 49. Оп. 1. будто девичий гробик» 16 . Лаконично и Ед. хр. 72. Л. 1. глубоко похожее впечатление выраСеров В.А. Письмо к О.Ф. Серозил Серов, писавший жене о том, что вой. Санкт-Петербург. 4 апреля 1910. – ОР ГТГ. Ф. 49. Оп. 1. лицо Врубеля в гробу «теперь очень Ед. хр. 73. Л. 1 об. напоминает прежнего молодого ВруБлок А.А. Памяти Врубеля // беля» 17: «Схоронили вчера Врубеля – Собрание сочинений: В 8 т. Т. 5: Проза, 1903–1917. М.; Л., 1962. похороны были хорошие, не пышные, С. 421–424. Статья представляет но с хорошим, теплым чувством. Насобой переработку речи, прочитанной на похоронах М.А. Врубероду было довольно много, и кто был, ля 3 апреля 1910 года. был искренно» 18 . Городецкий С. Стадо палачей // Порыв внутренней сопричастности Золотое руно. 1909. № 11–12. творческой личности художника, переС. 86. (Орфография оставлена дореволюционная). росшего в своем искусстве границы Размещенная в сдвоенном номере журнала заметка Городецземного человеческого удела, прикого свидетельствует о том, что вел на прощание с Врубелем многих данный выпуск «Золотого руна» был опубликован позже указансовременников Серебряного века, не ной на титульном листе даты, знавших мастера при жизни, но тонко то есть уже весной 1910 года, после смерти Врубеля. Симвочувствовавших духовные вибрации лично, что кульминационные времени, узорно пульсировавшего в моменты жизни журнала – его дебют и финал – были связаны его визуально-поэтической реальноименно с Врубелем: первый номер 1906 года открывался сти. Александр Блок, не будучи знапосвящением художнику, комым с Врубелем лично, произнес последний номер издания (1909, № 11–12) сообщал о прощании субъективно глубокую, трагически с ним. С 1908 года для обложки весомую речь о «сине-лиловых» вружурнала «Золотое руно» использовался рисунок Врубеля, белевских мирах19. Другой поэт эпохи воспроизводившийся на разных по цвету фонах. модерна, Сергей Городецкий, опублиПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

ковал краткую, но психологически емкую заметку в «Золотом руне» – символистском журнале, на протяжении всех лет издания которого Врубелю было отведено положение лидера в области нового искусства: «Я вечером, когда закатывалось солнце, узнал о смерти Врубеля и поехал к нему, никогда мной не виданному и лично не знаемому. Это была последняя панихида накануне выноса. С лестницы уже сходили обратно и вели легкий разговор. Церковь была пустая от людей, и в маленьком гробу – кругом горсть близких – лежал он. Первое, что было видно: лежит ребенок. Второе: что он замучен, как замучивали в Средневековье и раньше, тупо и жестоко, божественную кротость. Это – данные момента. Третьим был виден сверкающий лик гения – вечная радость. <…> Лилию, гордую и чистую, как у ангелов в Благовещенье, положил я в священный гроб и благодарно целовал маленькие, мраморные, не теплые руки, сложенные навеки, за себя и за всех смеявшихся»20. Почему же разговор о цветах и орнаментах в творчестве Врубеля мы начали с метафизического по своей природе научного опыта встречи современности с нетленным отзвуком прошлого в лепестках Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Автопортрет. Конец 1904 – начало 1905 Бумага, уголь, карандаш. 25,3 × 17,4. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Self-Portrait. Late 1904 – early 1905 Charcoal, pencil on paper. 25.3 × 17.4 cm © Russian Museum, St. Petersburg

were always present in the patterned spaces of Vrubel’s works. For all the diversity of composition, researchers and viewers alike have noted more than once that Vrubel’s flowers possess some sort of timeless vital energy that bewitches with 21. See for example: N. Ge, “Vrubel” in World of Art [Mir iskusstva], its artistic content. 21 The lyrical concennos. 10–11 (1903), pp. 183–187; N. Punin, “On the Drawings of M. tration of meanings present in his roses, Vrubel” [“K risunkam M.A. Vrubelilacs, azaleas, bell flowers, dog roses, lya”] in Apollon, no. 5 (1913), pp. 5–14; M. Allenov, “Vrubel's Flower cornflowers, and other representatives Etudes” [“Etyudy tsvetov Vrubelya”] in Sovetskoye Iskusstvoznaniye, 77 of the plant kingdom exerts its effect via (Moscow: Sovyetskiy Khudozhnik, their figurative forms to send those who 1978), pp. 191–209; V. Lenyashin, “Vrubel—The Sorrow of the Deeplook upon them to a space of meditaest Happiness” in Mikhail Vrubel tive metaphors. It is exactly as a sort of from the collection of the Russian Museum. Almanach, issue 151. The visual metaphor that we may look upon Russian Museum; author-compiler the idea of a “flower”, symbolising in the V. Kruglov and others; author of the introductory article V. Lenyashin graphic beauty of its form the flow of (St. Petersburg: Palace Editions, time between the beginning and the end. 2006), pp. 5–10; and others.

М.А. ВРУБЕЛЬ. Белая азалия. 1886–1888 Бумага, акварель, угольный и графитный карандаши. 29 × 22 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев

М.А. ВРУБЕЛЬ. Белый ирис. 1886–1888 Бумага, акварель, графитный карандаш. 24,1 × 16 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев

Mikhail VRUBEL. White Azalea. 1886–1888 Watercolour, charcoal and lead pencil on paper. 29 × 22 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

Mikhail VRUBEL. White Iris. 1886–1888 Watercolour, lead pencil on paper. 24.1 × 16 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Цветы. 1884. Бумага, карандаш. 11,7 × 18,8 © ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва Mikhail VRUBEL. Flowers. 1884. Pencil on paper. 11.7 × 18.8 cm © Pushkin Museum of Fine Arts, Moscow

М.А. ВРУБЕЛЬ. Цветы. Конец 1904 – начало 1905. Бумага, акварель, графитный карандаш. 25,3 × 17,4. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Flowers. Late 1904 – early 1905. Watercolour, lead pencil on paper. 25.3 × 17.4 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Листья. Лист 3 из «Альбома. 1884–1885». Бумага, графитный карандаш. 9 × 13,2. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

↓

Mikhail VRUBEL. Leaves. Sheet 3 from the “Album. 1884-1885” Lead pencil on paper. 9 × 13.2 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Мужские и женские фигуры. Наброски. Лист 37 из «Альбома. 1884–1885». Бумага голубая, графитный карандаш. 13,2 × 9 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

→

Mikhail VRUBEL. Male and Female Figures. Sketches. Sheet 37 from the “Album. 1884-1885”. Lead pencil on blue paper. 13.2 × 9 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон (сидящий). Эскиз одноименной картины (1890, ГТГ) Бумага, акварель, белила, графитный карандаш. 17 × 27. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Demon (Seated). Sketch for the eponymous painting (1890, Tretyakov Gallery). Watercolour, whitewash, lead pencil on paper. 17 × 27 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

М.А. ВРУБЕЛЬ. Красная азалия. Цветок азалии Набросок. 1886–1888. Бумага, акварель, графитный карандаш. 24 × 15,8. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев Mikhail VRUBEL. Red Azalea. Azalea Flower Sketch. 1886-1888. Watercolour, lead pencil on paper 24 × 15.8 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

М.А. ВРУБЕЛЬ. Красная азалия. Два цветка. 1886–1888 Бумага, акварель, графитный карандаш. 24 × 15,9 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев Mikhail VRUBEL. Red Azalea. Two Flowers. 1886-1888 Watercolour, lead pencil on paper. 24 × 15.9 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон (сидящий). 1890 Холст, масло. 116,5 × 213,8. © ГТГ Фрагмент

М.А. ВРУБЕЛЬ. Фантастический пейзаж. 1890-е Лист из блокнота. Бумага, акварель, белила, графитный карандаш. 11,3 × 16,7. © ГТГ

Mikhail VRUBEL. Demon (Seated). 1890 Oil on canvas. 116.5 × 213.8 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow Detail

Mikhail VRUBEL. Fantastic Landscape. 1890s Sheet from a notepad. Watercolour, whitewash, lead pencil on paper. 11.3 × 16.7 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон (сидящий). 1890 Холст, масло. 116,5 × 213,8 © ГТГ Mikhail VRUBEL. Demon (Seated). 1890 Oil on canvas. 116.5 × 213.8 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Раковина перламутровая (haliotis, или «морское ушко»), принадлежавшая М.А. Врубелю. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 370. Внутренняя сторона Mother-of-pearl shell (haliotis or ear shell) that belonged to Mikhail Vrubel. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 370. Inside part

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Жемчужина. 1904. Картон, пастель, гуашь, уголь. 35 × 43,7. © ГТГ

→

Mikhail VRUBEL. Pearl. 1904. Pastel, gouache, charcoal on cardboard. 35 × 43.7 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Раковина перламутровая (haliotis, или «морское ушко»), принадлежавшая М.А. Врубелю. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 370. Внешняя сторона Mother-of-pearl shell (haliotis or ear shell) that belonged to Mikhail Vrubel. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 370. Outside part

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. 1905. Из серии этюдов «Раковины» Конец 1904 – начало 1905. Бумага, цветные мелки, графитный и итальянский карандаши, уголь, черная пастель, сангина 42,4 × 34,2 (оборот). © ГРМ

↓

Mikhail VRUBEL. Shell. 1905. From the “Shells” sketch series Late 1904– early 1905. Coloured chalks, lead and Italian pencils, charcoal, black pastel, sanguine on paper. 42.4 × 34.2 cm (reverse) © Russian Museum, St. Petersburg

In the context of Vrubel’s poetics, beauty is spiritually saturated even in its most usual and, it would seem, familiar incarnations. Words like fantasy, fairy-tale or cosmogony in relation to the decorative and ornamental characteristics of the artist’s works are far from random, run-of-the-mill “epithets”, but rather verbal orientation markers of the utmost importance. On the semantic level, they permit us to penetrate the artist’s world of visual-poetic transformations: the metamorphosis to which Vrubel was inspired by contemplation of a real flower22 or leaves23 , the flaming drops of sunset 24 , pouring flaming wax upon pond lilies25 or the crystal flow-

22. See, for example: the watercolours “Orchid” and “White Iris”, both 1886–1888, Kyiv Art Gallery; “Flowers” [“Tsvety”], late 1904 – early 1905, the Russian Museum; the “Bellflower” series of études, 1904, the Russian Museum. 23. “Leaves” (Inventory Rg-3284/ 3) from Album. 1884–1885, Kyiv Art Gallery. 24. What comes to mind above all is, of course, the gleaming crystal flower of “Demon” (1890, Tretyakov Gallery). The memoirs of the composer Boris Yanovsky bear witness to the artist’s long-time fascination with the phenomenon of the sunset. They describe the atmosphere of Vrubel’s “countryside” retreat to nature at Ge's cottage in 1897: “Every evening before sunset, he [Vrubel – O.D.] took up his rifle and

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

set off to walk around the cottage, along the edge of the reed-wreathed pond. The aim of these evening walks was, as he put it, to observe the flood of colours in the light of sunset” (B. Yanovsky, “Memories of Vrubel” [“Vospominaniya o Vrubele”] in M. Vrubel: Correspondence; Memories of the Artist [M. Vrubel. Perepiska. Vospominaniya o khudozhnike]. Compiled by E. Gomberg-Verzhbinskaya, Yu. Podkopayeva, Yu. Novikov, (Leningrad, 1976), p. 256. Hereafter: M. Vrubel: Correspondence. Memories of the Artist [M. Vrubel. Perepiska. Vospominaniya o khudozhnike]). 25. “The Demon Seated” (1890). Sketch for the painting of the same name (1890, Tretyakov Gallery), Tretyakov Gallery.

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

погребальных цветов? Почему живой узор неумирающих художественных произведений мастера, обобщив, мы попытались вписать в орнаментальную череду траурных заметок и прощальных воспоминаний, окруживших Врубеля в первые апрельские дни 1910 года? Обнаруженный в Отделе рукописей Русского музея конвертик с хрупким гербарием – своеобразный вестник времени, визуально-поэтическим отражением переживания которого так или иначе всегда были узорчатые пространства врубелевских творений. Исследователями и зрителями не раз отмечалось, что при всем разнообразии композиций цветы Врубеля обладают какой-то вневременной витальной энергией, зачаровывающей своей художественной содержательностью21 . Лирическая концентрация смыслов, присущих его розам, сиреням, азалиям, кампанулам (колокольчикам), шиповнику, василькам Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

и другим представителям растительного царства, воздействуя через пластическую форму, уводит в область созерцательной метафоры. Именно как один из ее визуальных эквивалентов в творчестве Врубеля и может быть рассмотрен «цветок», своей совершенной по образной красоте формой символизирующий течение времени между началом и концом. Прекрасное в контексте врубелевской поэтики духовно насыщено например: Ге Н.П. Врубель // даже в своих привычных и, казалось 21. См., Мир искусства. 1903. №10–11. С. 183–187; Пунин Н.Н. К рисунбы, всем знакомых проявлениях. Фанкам М.А. Врубеля // Аполлон. тастичность, сказочность, космогонич1913. №5. С. 5–14; Алленов М.М. Этюды цветов Врубеля // ность по отношению к орнаментальноСоветское искусствознание, декоративным характеристикам про 77. М.: Советский художник, 1978. С. 191–209; Леняшин В. изведений художника – не случайные Врубель – «скорбь глубочайшерасхожие эпитеты, а принципиально го счастья» // Михаил Врубель из собрания Русского музея: важные вербальные ориентиры. На Альманах. Вып. 151 . СПб., 2006. С. 5–10; и другие. понятийном уровне они позволяют Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

26.

27.

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Желтые розы. Плафон для дома Е.Д. Дункер в Москве. Правый плафон триптиха «Цветы». 1894 Холст, масло. 134,5 × 135,5. Диаметр – 140 © Омский областной музей изобразительных искусств имени М.А. Врубеля

М.А. ВРУБЕЛЬ. Розы и лилии. Плафон для дома Е.Д. Дункер в Москве. Левый плафон триптиха «Цветы». 1894 Холст, масло. 134 × 134,5. Диаметр – 135. © Омский областной музей изобразительных искусств имени М.А. Врубеля Второй музейный вариант названия – «Розы и орхидеи»

Mikhail VRUBEL. Yellow Roses. Plafond for the home of E.D. Dunker in Moscow. The right plafond from the triptych “Flowers”. 1894 Oil on canvas. 134.5 × 135.5 cm. Diameter – 140 cm © Omsk Regional Vrubel Museum of Fine Arts

Mikhail VRUBEL. Roses and Lilies. Plafond for the home of E.D. Dunker in Moscow. The left plafond from the triptych “Flowers”. 1894. Oil on canvas. 134 × 134.5 cm. Diameter – 135 cm © Omsk Regional Vrubel Museum of Fine Arts The second, museum, variant of its name is “Roses and Orchids”

ering of mountain ridges, by the radiant, pearly inner valves of a shell 26 , hidden in the sorrel, mother-of-peal waves of the outer “bark”, all of which inspired Vrubel to a contemplation of the eternal laws of nature, to a ref lection of the spiritual gauging of life via the language given to him by art. The decorative compositional elements in Vrubel’s art were originally given an aesthetically multi-dimensional scale, which the artist saw as being comparable with the same understanding of beauty, idealistic in spirit, with which the art of Byzantium and the Renaissance is imbued. The fact that Vrubel understood and transformed, in his own stylistic context, the expressive techniques of the mosaics, frescoes and icons of Kyiv, Venice and Ravenna in synthesis with the artistic inher itance of the Italian Renaissance masters (Giovanni Bellini, Raphael, Tintoretto, Titian, Paolo Veronese) is clearest of all in the works of his Kyiv period (April 1884-November 1889): in the murals of Mother-of-Pearl Shell, Manuscript St. Cyrill’s Church (12th century, Vrubel’s Department of the Russian Mus work 1884-1885); in the murals of Archeum, fund 34, inventory 1, item 370; “Pearl” (1904), Tretyakov Gallery. angels dressed in red, green and yellow Psalm 102 chitons decoratively stylised as mosaics The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

surrounding Christ Pantocrator (the central cupola of Kyiv’s 10th-century St. Sophia Cathedral; 1884); in the ornaments (1888-1889) and sketches for an unrealised composition that was to have adorned St. Volodymir’s Cathedral (1887, Kyiv Art Gallery). There are nearly no creations of Christian art from which flowers and ornaments are absent and, in spite of their tremulously brittle existence (“As for man, his days are as grass: as a flower of the field, so he flourisheth”) 27, it is precisely in the liturgically lit space that every blade of grass and every pattern is invested with memory of the Godhead. In turn, it was precisely that dimension of beauty, which is a reflection of the reality of God, that was absorbed by Vrubel at the very be-

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Хризантемы. Плафон для дома Е.Д. Дункер в Москве. Центральный плафон триптиха «Цветы». 1894 Холст, масло. 300 × 163. © Омский областной музей изобразительных искусств имени М.А. Врубеля

→

Mikhail VRUBEL. Chrysanthemums. Plafond for the home of E.D. Dunker in Moscow. The central plafond of the triptych “Flowers”. 1894. Oil on canvas. 300 × 163 cm © Omsk Regional Vrubel Museum of Fine Arts The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Христос Пантократор (Христос Вседержитель) в окружении архангелов. Центральный купол собора Святой Софии в Киеве. Мозаика. XI век. Из четырех архангелов только один мозаичный (в голубом хитоне). Остальные в ходе реставрации дописаны М.А. Врубелем в технике масляной живописи (1884).

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

Christ Pantocrator (Christ Almighty) surrounded by angels. The central dome of St. Sophia Cathedral in Kyiv Mosaics. 11th century. Of the four Archangels, only one is mosaic (the figure in a blue chiton). The others were finished by Mikhail Vrubel in the course of restoration using oil paints (1884).

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Архангел в зеленом хитоне. 1884 Штукатурка, масло. Свод центрального купола. Собор Святой Софии, Киев, Украина Mikhail VRUBEL. Archangel in a Green Chiton. 1884 Oil on plaster. The vault of the central dome. St. Sophia Cathedral in Kyiv, Ukraine М.А. ВРУБЕЛЬ. Архангел в красном хитоне. 1884 Штукатурка, масло. Свод центрального купола. Собор Святой Софии, Киев, Украина Mikhail VRUBEL. Archangel in a Red Chiton. 1884 Oil on plaster. The vault of the central dome. St. Sophia Cathedral in Kyiv, Ukraine М.А. ВРУБЕЛЬ. Архангел в желтом хитоне. 1884 Штукатурка, масло. Свод центрального купола. Собор Святой Софии, Киев, Украина Mikhail VRUBEL. Archangel in a Yellow Chiton. 1884 Oil on plaster. The vault of the central dome. St. Sophia Cathedral in Kyiv, Ukraine

22.

23.

24.

25.

26.

проникнуть в мир визуально-поэтических превращений – метаморфоз, которые от созерцания реального цветка 22 или листвы 23 , пламенеющей капли заката 24 , растекающейся огненным воском озерных кувшинок 25 или кристаллическим цветением горных хребтов, от жемчужно-озаренной внутренней створки ракушки 26 , спрятанной в перламутрово-рыжих волнах защитной внешней «коры», уводили Врубеля к созерцанию вечСм., например: акварели «Орхидея» и «Белый ирис», ных законов природы, к отражению дуобе – 1886–1888, Национальховного измерения жизни через язык ный музей «Киевская картинная галерея»; «Цветы», конец 1904 – данного ему искусства. начало 1905, ГРМ; серия этюдов Декоративным элементам компо«Кампанулы», 1904, ГРМ. зиций Врубеля изначально был задан «Листья» (Инв. Рг-3284/ 3) из «Альбома. 1884–1885», Нацио эстетически многомерный масштаб, нальный музей «Киевская соразмеряемый художником с тем картинная галерея». идеалистическим духом понимания Прежде всего вспоминается прекрасного, которым наделены исзаревой цветок-кристалл «Демона» (1890, ГТГ). О длительном кусство Византии и Ренессанса. То, что интересе Врубеля к феномену заката свидетельствуют воспоВрубель постигал и преображал в собминания композитора Бориса ственном стилистическом контексте Яновского, который описал атмосферу «деревенского» уедивыразительные приемы киевских, венения художника с природой на нецианских, равеннских мозаик, фрехуторе Ге в 1897 году: «Каждый вечер перед закатом солнца сок и икон, в синтезе с художественон [Врубель. – О.Д.] брал ружье ным наследием итальянских мастеров и оправлялся гулять вокруг хутора, берегом поросшего Возрождения (Джованни Беллини, Ракамышом пруда. Целью этих вечерних прогулок было, как фаэля, Тинторетто, Тициана, Веронеон сам говорил, наблюдение за зе), очевиднее всего в его работах кипереливами красок при закатном освещении» (Яновский Б.К. евского периода (с апреля 1884-го по Воспоминания о Врубеле // ноябрь 1889-го): в росписях КирилловВрубель М.А. Переписка. Воспоминания о художнике / Сост. ской церкви (XII век; работы Врубеля Э.П. Гомберг-Вержбинская, 1884–1885 годов); в декоративно стиЮ.Н. Подкопаева, Ю.В. Новиков. Л., 1976. С. 256. (Далее: лизованных под мозаику архангелах, Врубель М.А. Переписка. Воспоминания о художнике.) красным, зеленым и желтым хитонами окружающих Христа Пантократора Демон (сидящий). 1890. Эскиз одноименной картины (1890, (центральный купол Софийского собоГТГ), ГТГ. ра в Киеве, XI век; 1884); в орнаментах Раковина перламутровая. (1888–1889) и невоплощенных эскиОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 370; «Жемчужина», 1904, ГТГ. зах композиций для Владимирского Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Воскресение. Триптих с двумя фигурами ангелов вверху и со спящими воинами внизу. Эскиз неосуществленной росписи Владимирского собора в Киеве. 1887. Бумага, акварель, графитный карандаш 31,6 × 43 (в свету). © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

ginning of the process in which his creative language was formed. Although history does not love conjecture, we do wonder all the same whether Vrubel would have become the artist he did were it not for the transformative experience of the spiritual awakening that took him by storm via Byzantine and Old Russian art and filled his intuitive expectation of the illusional and “of the pure and stylistic beauty in art”28 with an understanding of the spiritual scale of the metaphor present in any allegory, including that of a flower imbued with life. Vrubel’s “strangely brave flowers”29 , varying in the degree of their stylisation and their genre – still-life, decorative panel, ornaments, sketches for compositions on majolicaware, 28. M. Vrubel, Letter to A. Vrubel. Moscow [Abramtsevo]. July 1892 background motifs for complex comin M. Vrubel: Letters to his Sister positions – are united by one common [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 127. characteristic: they are potentially “sub29. N. Ge, “Vrubel” in World of Art stantive”, capable of weaving their own [Mir iskusstva], nos. 10–11 (1903), p. 187. psychological links with the external world by constructing around themselves 30. According to the testimony of contemporaries, during his work (on page or on canvas) an original idealison the composition “Descent of the Holy Spirit on the Apostles,” tic space. The metamorphosis of Vrubel’s Vrubel studied photographs from ontological insights, their translation into the collection of Adrian Prakhov depicting Byzantine miniatures a visual language, takes place in no more and churchware from Georgia. and no less than a “Byzantine” range, as 31. Vrubel set off to Venice in is evident in the equivalence of metaNovember 1884 with the aim of phors based on a flower, a landscape or entering into the spirit of Byzantium and the Renaissance. He was the contours of a face when the subject particularly enthralled not only by the mosaics of St. Mark’s Basilica is the mystery of how spiritual life is ex(10th-12th century), but also by pressed externally – intermittent, as it is those of the Church of Santa Maria Assunta (foundation stone laid earthly, but, at the same time, eternal. It in the 7th century; mosaics dating is precisely the shining infinity of eternal from 11th-12th century) on the island of Torcello, a copy of whose life that “resurrects” the airy mass of roscomposition the artist planned es, lit as if from within, in one of Vrubel’s on making. “I was at Torcello: there was a joyful movement in sketches for St. Volodymir’s Cathedral my heart—it felt akin to me, as Byzantium is, in fact. Have a laugh (“Resurrection: Triptych with Two Angelic at a person in the land of Titian.” Figures Above Sleeping Warriors”, 1887, (M. Vrubel, Letter to A. Prakhov. [Venice]. December, 31 1884, Kyiv Art Gallery). The artist achieves a in M. Vrubel: Correspondence; symphonic effect with the composition’s Memories of the Artist [M. Vrubel. Perepiska. Vospominaniya elements via the absolute coherence of o khudozhnike], p. 72). The main every inner motif in their striving to exp task before the artist, who was staying at the ancient Palazzo ress the image’s spiritual keynote: resCampo San Mauricio, was to paint (in a workshop with a window the urrection from the dead. Every twist of length of an entire wall) four icons the floral pattern, every spatial geometry ordered by Adrian Prakhov for the iconostasis of St. Cyrill’s Church. transfixed by the Holy Spirit, the very colouristic vibrations of the watercolour’s 32. M. Vrubel. Quoted from: S. Yaremich, Mikhail Vrubel. Life texture, are all constructed in unison with and Work [Mikhail Aleksandrovich the pathetic dynamic of spiritual reality. Vrubel. Zhizn’ i tvorchestvo], (Moscow: Izdaniye I. Knebel, 1911), It is exactly for this reason that Vrubel’s pp. 51–52. Hereafter: S. Yaremich, Mikhail Vrubel. flowers are, for all their abstract basis,

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

→

Mikhail VRUBEL. Resurrection. Triptych with two angelic figures above sleeping warriors. Sketch of an unrealised mural for St. Volodymir’s Cathedral in Kyiv. 1887 Watercolour, lead pencil on paper. 31.6 × 43 cm (without frame). © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

lacking in any merely speculative conventionality: the rays and waves of the energy in his artistic thought always had a semantic centre. Of course, “colouristic” detail never dominated over the semantic wholeness of the artist’s figurative compositions, the synthesis of which expressed the ultimate symbolic points and main narrative lines. However, even the powerful emotional fervour of religious scenes is depicted by Vrubel with a decorative allegoricality. Such, for example, is the case with the movement within the composition “Pentecost” (1884) on the basket-handle arch of St. Cyrill’s Church, from the figures making up the main scene to the culminatory image of the “Emperor Cosmos” (a symbol in Byzantine iconography for the part of humanity that will receive the light of Christ’s teaching from the enlightened Apostles). The basis of this movement is an ornamental pattern 30 comprised of blue, gold, pink, emerald and white geometric planes: patterned carpets beneath the Apostles’ feet, the energy-charged arcs of descending divine grace, “zig-zag” decorative ribbons, the rhythms of which echo with those of the drawings of waves stylised as triangles, the latter being one of the abstract motifs we can find in the ancient mosaics of St. Sophia Cathedral in Kyiv or the Basilica di Saint’ Apollinare in Classe (second quarter of the 6th century, Ravenna). Vrubel not only thoroughly studied Byzantine art, embarking on a trip to Venice to that end (November 1884-April 1885) 31 , but also understood it in a professional sense: “The main defect in the work of modern artists who attempt to resurrect the Byzantine style is that the folds of clothing, to which the Byzantines dedicated such ingenuity, are replaced by mere sheets. The concept of relief is an alien one to Byzantine art - the whole aim is, in fact, to emphasise the flatness of a wall with the help of ornamental forms.”32 In his art, Vrubel also surmounted the need for material relief, transforming it into an ideal artistic image of monumental resonance. He mastered the synthesis of the individual and the universal that lay at the basis of Byzantine art and that, in turn, allowed him to remain focused on the central aim of expressing the life of the Spirit, even as he wove his decorative patterns. At the same time, the aesthetics of the outer world were not rejected, but rather used to enrich this stylistic endeavour with real-life observations. It is no coincidence that Vrubel introduces into his religious images certain motifs that preoccupied his own soul and “eye”, motifs such as the roses that twine around the throne of the Mother of God in the altar icon of St. Cyrill’s Church. The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

собора в Киеве (1887, Национальный музей «Киевская картинная галерея»). Почти ни одно творение христианского искусства не живет без цветов и орнаментов, и, несмотря на их трепетно-хрупкое существование – «человек, яко трава дние eго, яко цвет сельный»27, – именно в пространстве, литургически озаренном, каждая былинка и узор наделены памятью о Божественной природе. Эту меру красоты как реальности Бога и воспринял Врубель в самых истоках пробуждения своего индивидуального художественного языка. И хотя история не терпит сослагательного наклонения, все же подумаем, был бы Врубель тем, кем он стал, если бы не тот преображающий опыт духовного откровения, который мощным прорывом ворвался в его жизнь через византийское и древнерусское искусство и наполнил интуитивные чаяния иллюзорного («чисто и стильно прекрасного в искусстве»28) пониманием духовного масштаба метафоры, заключенной в любом иносказании, в том числе и наделенном жизнью цветке. «Странно смелые цветы»29 Врубеля – разнящиеся по степени стилизации и жанровой принадлежности натюрморты, декоративные панно, орнаменты, эскизы композиций для майоликовых изделий, фоновые мотивы сложных сюжетных композиций – обладают одним общим качеством: они потенциально «субстанциональны», способны разворачивать собПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

ственные психологические взаимосвязи с внешним миром, выстраивая вокруг себя (на странице или холсте) новое идеалистическое пространство. Метаморфоза онтологических прозрений Врубеля, высказанных визуальным языком, развивается – ни больше ни меньше – в «византийском» диапазоне, говоря о равнозначности метафоры цветка, пейзажа или контура лица, там, где речь заходит о тайне внешнего проявления душевной жизни, по-земному прерывной, но при этом бессмертной. Именно в сияющую бесконечность Вечной жизни «восстает» воздушный ворох роз, словно изнутри озаренных светом, на одном из вариантов эскизов Врубеля для Владимирского собора («Воскресение. Триптих с двумя фигурами ангелов вверху и со спящими воинами внизу», 1887, Национальный музей «Киевская картинная галерея»). Присущий композиции симфонизм звучания достигается художником за счет абсолютной согласованности всех внутренних мотивов в их устремленности к выражению духовной доминанты образа – Воскресению из мертвых. Каждый виток цветочного узора, геометрия пространств, пронизанная Бо- 27. Псалтирь, псалом 102. жественным Духом, сама колористиче- 28. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Москва [Абрамцево]. ская вибрация акварельной фактуры Июль 1892 г. // Врубель М.А. настроены в унисон с патетической диПисьма к сестре. С. 127. намикой духовной реальности. Имен- 29. Ге Н.П. Врубель // Мир искусства. 1903. №10–11. С. 187. но поэтому цветы Врубеля, улавливая Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Богоматерь с Младенцем. 1885 Цинковая пластина, масло, позолота. 192,9 × 79,8 Кирилловская церковь, Киев, Украина Mikhail VRUBEL. Mother of God with Infant. 1885 Zinc plate, oil on canvas, gilding. 192.9 × 79.8 cm St. Cyrill’s Church, Kyiv, Ukraine

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Голова Богоматери. Мотив растительного орнамента. 1884. Эскиз к иконе «Богоматерь с Младенцем» для иконостаса Кирилловской церкви в Киеве. Бумага белая, серая, желтая на холсте с подрамником, акварель, гуашь, графитный карандаш, лак. 57 × 48. Лист склеен из 9 частей © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Head of the Mother of God. Ornamental plant motif. 1884. Sketch for the icon “Mother of God with Child” for the iconostasis of St. Cyrill’s Church, Kyiv. Watercolour, gouache, lead pencil and varnish on white, grey, and yellow paper on canvas with a stretcher. 57 × 48 cm. Sheet comprised of nine parts. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Богоматерь с Младенцем. 1885. Фрагмент Mikhail VRUBEL. Mother of God with Infant. 1885. Detail

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Вид на алтарную преграду Кирилловской церкви (Киев) с четырьмя образами работы М.А. Врубеля: Святой Афанасий, Богородица с Младенцем, Христос, Святой Кирилл. 1885. Выполнены в Венеции для иконостаса Кирилловской церкви в Киеве. Современная фотография View of the altar screen of St. Cyrill’s Church (Kyiv) with four examples of Vrubel’s work: “St. Athanasius,” “The Mother of God with Infant,” “Christ” and “St. Cyrill.” 1885 The iconostasis of St. Cyrill’s Church which was executed in Venice for the iconostasis of St. Cyrill’s Church in Kyiv, Ukraine. Contemporary photograph

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Петунии в стакане. 1886–1887 Бумага, акварель, лак. 24,8 × 16,9. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

←

Mikhail VRUBEL. Petunias in a Glass. 1886-1887 Watercolour, varnish on paper. 24.8 × 16.9 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine М.А. ВРУБЕЛЬ. Гелиотроп и незабудки. 1887 Мотив для веера. Атлас белый на картоне, акварель, белила, лак. 45,8 × 65. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. Ранее – собрание Н.Я. Мацневой, Киев Mikhail VRUBEL. Heliotropes and Forget-Me-Nots. 1887 Motif for a fan. Watercolour, whitewash and varnish on white satin mounted on cardboard. 45.8 × 65 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in N. Matsneva collection, Kyiv

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Композиция «Сошествие Святого Духа на апостолов», завершающаяся изображением «Царя-Космоса». 1884. Штукатурка, масло. Своды хоров Кирилловской церкви, Киев, Украина. Как и в Софийском соборе, масляной живописью Врубель стремится передать мозаичный эффект. Mikhail VRUBEL. The composition “Pentecost”, crowning the image of “Emperor Cosmos.” 1884. Oil on plaster The vaults of the choirs of St. Cyrill’s Church, Kyiv, Ukraine. Vrubel strives to produce a mosaic effect using oils, as he did at St. Sophia Cathedral.

абстрактное начало, лишены отвлеченной условности: энергетические лучи и волны его художественной мысли всегда имели смысловой центр. Конечно, «цветочная» деталь никогда не доминировала у художника над семантическим целым фигуративной композиции, в синтезе выражающей кульминационные смысловые моменты и основные сюжетные линии. Однако даже мощная эмоциональная патетика религиозных сцен выражена Врубелем с декоративной иносказательностью. Так, например, движение композиции «Сошествие Святого Духа на апостолов» (188 4) на коробовом своде Кирилловской церкви от фигур главной сцены к завершающему ее изображению «Царя-Космоса» (символизирующего в византийской иконографии ту часть человечества, к которой просветленные апостолы понесут свет Христова вероучения) разворачивается наподобие орнаментального узора 30 , складывающегося из взаимодействия синих, золотых, розовых, изумрудных и белых геометрических плоскостей: ковровых кубиков под ногами апостолов, энергетически на30. По свидетельству современнипряженных огненных дуг нисходящей ков, при работе над композицией «Сошествие Святого Духа Божественной благодати, зигзаговидна апостолов» Врубель изучал фотографии из собрания ных декоративных лент, перекликаюА.В. Прахова с изображением щихся своим ритмом с рисунком стиминиатюр и церковных изделий византийской работы в Грузии. лизованных треугольных волн – одним Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орнамент с колосьями и голубыми колокольчиками в северном нефе Владимирского собора Первая половина 1889. Работа над эскизами орнаментов: 1888–1889. В практическом воплощении замысла художнику помогали С.П. Яремич и Л.М. Ковальский. Mikhail VRUBEL. Ornamental design featuring ears of wheat and blue bell-flowers on the northern nave of St. Volodymir’s Cathedral in Kyiv. First half of 1889. Work on the sketches carried out 1888-1889. Stepan Yaremich and Leon Kowalski both helped the artist in the practical realisation of his concept.

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орнамент с колосьями и розовыми маками в северном нефе Владимирского собора (Киев). Первая половина 1889. Работа над эскизами орнаментов: 1888–1889. В практическом воплощении замысла художнику помогали С.П. Яремич и Л.М. Ковальский. Mikhail VRUBEL. Ornamental design featuring ears of wheat and pink poppies on the northern nave of St Volodymir’s Cathedral (Kyiv). First half of 1889. Work on the sketches carried out 1888-1889. Stepan Yaremich and Leon Kowalski both helped the artist in the practical realisation of his concept.

33.

34.

35.

36.

37.

38.

This original discovery of the “Byzantine” laws of decorative monumentalism (that is, the universal bases for the organisation of the life rhythms of even small forms) also found a concrete embodiment in the artist’s ornamental developments. The organic plasticity of the decorative motifs Vrubel developed for St. Volodymir’s Cathedral – the thick golden waves of wheat, the tresses of which are framed N. Prakhov, Pages from the Past: Sketches and Memoirs [Stranitsy now by blue bell-flowers, now by the proshlogo: Ocherki-vospominaniya], (Kyiv: Izomuzgiz, 1958), p. 112. dangling “wings” of pink poppy petals, Hereafter: N. Prakhov, Pages from the inner blue eyes of which harmonise the Past [Stranitsy proshlogo]. with the spotted azure of peacock tails O. Davydova, Iconography of the and with the faces of angels, alternating Modern. Images of Gardens and Parks in the Works of Russian with round patterns, together forming an Symbolist Artists [Ikonografiya moderna. Obrazy sadov i parkov ornamental ribbon leading upwards – v tvorchestve khudozhnikov all this, on an individual level, is a conrusskogo simvolizma], (Moscow: BuksMArt, 2014), p. 174. tinuation of the exultant visual chants of Byzantium. As Nikolai Prakhov bears M. Vrubel, “To the Editors of the Journal ‘World of Art’” [“V redaktwitness, one of the impulses acting on siyu zhurnala ‘Mir iskusstva’”] Vrubel’s fantasy as he worked on these in World of Art [Mir iskusstva], no. 1 (1899), pp. 40–41. compositions was that of the mosaics of N. Prakhov, Pages from the Past Ravenna 33 , the spiritual content of which [Stranitsy proshlogo], p. 113. Vrubel was able to enter into so deeply M. Vrubel. Letter to A. Vrubel. that even that arch-critic of the artist’s Moscow [Abramtsevo]. July 1892 decadent style Vladimir Stasov, who had in M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 128. devoted many years to the study of anc ient ornaments, noted the penetrating M. Vrubel. Letter to A. Vrubel. Moscow. 1st of May 1890 in historical intuition of the artists and, on M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 121 that basis, mistakenly attributed them The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орнамент с павлинами в северном нефе Владимирского собора (Киев). Первая половина 1889 Работа над эскизами орнаментов: 1888–1889. В практическом воплощении замысла художнику помогали С.П. Яремич и Л.М. Ковальский.

→

Mikhail VRUBEL. Ornamental design featuring peacocks on the northern nave of St. Volodymir’s Cathedral (Kyiv) First half of 1889. Work on the sketches carried out 1888-1889. Stepan Yaremich and Leon Kowalski both helped the artist in the practical realisation of his concept.

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орнамент с павлинами и срезанными цветами водяных лилий в северном нефе Владимирского собора (Киев). Первая половина 1889. Работа над эскизами орнаментов: 1888–1889. В практическом воплощении замысла художнику помогали С.П. Яремич и Л.М. Ковальский.

→

Mikhail VRUBEL. Ornamental design featuring peacocks and sheared water-lily flowers in the northern nave of St. Volodymir’s Cathedral (Kyiv). First half of 1889. Work on the sketches carried out 1888-1889. Stepan Yaremich and Leon Kowalski both helped the artist in the practical realisation of his concept.

to Viktor Vasnetsov. We will not dwell here on these “art-criticism” red herrings that Stasov’s views sometimes lead him to, especially given that we have just had a chance 34 to examine a similar misapprehension and Vrubel’s protest against it. 35 In this instance, what is of most interest for us is the demonstration of the natural balance between Vrubel’s personal fantasy and his artistic and historical intuition: Vrubel derived new artistic harmonies from real-life impressions of life and nature. It is worth noting that Vrubel himself, notwithstanding the spiritual expressiveness of his decorative ornaments for St. Volodymir’s Cathedral, the perfection of which was noted by many contemporaries (among them Alexandre Benois and Vasily Polenov), remained unhappy with his work. “I cannot recall without disappointment my decorative exertions”36 , he wrote. For Vrubel, who was in constant “search of the ideal”37 in art, apprehensions such as these characterise the values of the artist, who had “become inebriated to the point of self-torment”38 (as he wrote to his sister). The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз орнамента для Владимирского собора в Киеве. 1888–1889 Бумага, картон, акварель Изображение: 24,4 × 8,2; лист: 24,8 × 8,4 © Музей-заповедник «Абрамцево»

↓ Mikhail VRUBEL. Sketch for the ornamental design of St. Volodymir’s Cathedral in Kyiv. 1888-1889 Watercolour on paper and cardboard Image: 24.4 × 8.2 cm; sheet: 24.8 × 8.4 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

31.

32.

из абстрактных мотивов древних мозаик, встречающихся в Софийском соборе в Киеве или церкви СантАполлинаре-ин-Классе (вторая четверть VI века) в Равенне. Византийское искусство Врубель не только тщательно изучал, специально посвятив этому путешествие в Венецию (ноябрь 1884 – В Венецию Врубель отправился апрель 1885 года) 31 , но и профессиов ноябре 1884 года с целью пронально понимал: «Главный недостаток никнуться духом Византии и Возрождения. С особой силой его современного художника, возрождаувлекли мозаики не только собора Святого Марка (XII–XIII ве ющего византийский стиль, заключаков), но и церкви Санта Мария ется в том, что складки одежд, в коАссунта (заложена в VII веке; мозаики XI–XII веков) на острове торых византийцы проявляли столько Торчелло, копию с композиции остроумия, он заменяет простыней. которой художник собирался даже делать в материале: «Был Византийской живописи чуждо поняя в Торчелло: радостно шевельтие рельефа. Вся суть в том, чтобы при нулось на сердце – родная как есть Византия. Посмейтесь над помощи орнаментального расположечеловеком, находящимся в стране Тициана» (Врубель М.А. Письния форм усилить плоскость стены»32 . мо к А.В. Прахову. [Венеция]. В своем творчестве Врубель также 31 декабря 1884 г. // Врубель М.А. Переписка. Воспоминания преодолевал материальный рельеф, о художнике. С. 72). Главной преображая его в идеальный худозадачей самого художника, поселившегося в старинном пажественный образ монументального лаццо на Кампо-Сан-Маурицио, звучания. Он хорошо усвоил лежащий было написание (в мастерской с окном во всю стену) четырех в основе византийского искусства образов, заказанных Адрианом Праховым для иконостаса принцип синтеза универсальных и инКирилловской церкви. дивидуальных начал, позволяющий за Врубель М.А. – Цит. по.: увлечением декоративностью никогда Яремич С.П. Михаил Алексанне терять из вида ее целеполагания – дрович Врубель. Жизнь и творчество. М., 1911. С. 51–52. выражения жизни Духа. При этом и (Далее: Яремич С.П. Михаил Александрович Врубель.) эстетика внешнего мира не только не Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Фрагмент орнаментального мотива росписи Владимирского собора в Киеве, опубликованный в журнале «Искусство и художественная промышленность» (1898, №3) Авторство орнамента с розовыми цветами В.В. Стасов ошибочно приписал В.М. Васнецову с похвальной аргументацией по поводу стилистической интуиции художника; при этом по отношению к М.А. Врубелю критик использовал исключительно уничижительные характеристики. Оба мастера требовали опровержения. Mikhail VRUBEL. Detail of an ornamental motif for the murals of St. Volodymir’s Cathedral (Kyiv), which was published in the journal “Iskusstvo i Khudozhestvennaya Promyishlennost” (1898, No. 3). Vladimir Stasov mistakenly attributed this ornamentation to Viktor Vasnetsov and offered high praise of the stylistic intuition it represented; at the same time, the critic wrote in exclusively disparaging terms of Mikhail Vrubel. Both artists demanded a correction.

It is also worth noting that, in the Kyiv period, Vrubel’s decorative-monumental fantasy found expression not only in religious art, but also in secular art. Fragments of murals by Vrubel were discovered and restored in the “Dutch Kitchen” during renovations at the house of the Kyiv collector Bogdan Khanenko 39 in the 1990s. The interiors of Khanenko’s house, which took shape in 1889-1890, reflect the popular contemporary fascination with a range of historical periods, which explains the inclusion in the overall design of elements stylised in the spirit of an Italian palazzo on the one hand, and of Gothic features on the other. Vrubel’s spiritually expres39. Currently: The Bogdan and Varvara Khanenko National Museum of Arts (Kyiv), in the text, the Khanenko Museum 40. See: Kyiv Addresses of Mikhail Vrubel. Author-Compilers Natalia Ageyeva, Olga Drug. Kyiv: VD Antikvar, 2020, p. 120: іl. 41.

“Intra due cibi, distanti e moventi / d’un modo, prima si morria di fame, / che liber’ omo l’un recasse ai denti”/“Between two kinds of food, both equally remote and tempting, first a man might die

Of hunger, ere he one could freely choose.” (Trans. by the Rev. H. F. Carey) Quoted from Kyiv Addresses of Mikhail Vrubel, p. 108. 42. See, in particular: S. Mamontov, “Vrubel as an Artist” [“Vrubel kak khudozhnik”] in Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 140. 43. M. Vrubel. Letter to A. Vrubel [Moscow. Summer 1893] in M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 132.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

sive flowers initially covered the whole space of the dining-room ceiling in their energetic whirlwind. However, the contrast with the more conventional decorations of other rooms was not to the taste of the client and they were largely painted over with golden lions and griffons, leaving only the central part of the pattern unobscured, along with the Khanenko family crest (three towers with a star above them and a crowned knight’s helmet, beneath a star and ostrich feather). At the time of writing, another small fragment of the floral pattern has been cleaned by restorers (likely depicting the downy head of a pink tulip), which had previously been obscured by the ancient power symbol. Furthermore, according to the latest research by academics in Kyiv40 , Vrubel carried out a sketch for another ornamental frieze in Kyiv in the spring of 1889, this time for the space above the main stairway, which was carried out by a group of young artists under his direction (it is reliably known that among them was Stepan Yaremich). The ornamental frieze consisted of stylised lake-side flowers (there is something “reed-like” in the mood of the stretched-out, sheared leaves, bringing to mind transformed leaves of water lilies) and was adorned with a not-entirely-faithful quote from the third part of Dante’s “Divine Comedy” (“La divina commedia”) entitled Paradise (Canto IV, 1-3): INTRO DUO CIBI DISTANTI E MOVENTI DUMMODO PRIMA S MORRIA DI FAME CHE LIBERUOM L’UN RECATO AI DENTI. CD. 41 Vrubel’s capacity for monologues of genius was possibly the reason for the twists of fate suffered by many of his works, which were criticised at the time for an eccentric, decadent distortion of nature. However, the artist had no quarrel with nature, nor did he ever seek to remake it, as even contemporaries who knew the artist well sometimes claimed (admittedly, in app roving tones) 42 . Vrubel knew how to perceive physical forms via his own inner world – via a “spiritual prism”43 , as the artist himself put it – thus discovering the hidden, irrational potential of materials. One objective piece of evidence showing that the natural impulse was an important source of Vrubel’s iconographic poetics are the albums, whole or scattered, in which he made life sketches of faces, figures, flowers and architectural motifs (for example, of Byzantine columns), as well as The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Фрагмент орнаментального мотива росписи Владимирского собора в Киеве, опубликованный в журнале «Искусство и художественная промышленность» (1898, №3) Фрагмент

исключалась, но, напротив, обогащала стилистические поиски реальными наблюдениями. Неслучайно в свои церковные образы Врубель вносит волновавшие его душу и глаз мотивы, такие, например, как розы, оплетающие трон Богоматери в алтарной иконе Кирилловской церкви. Оригинальное постижение византийского закона декоративной монументальности, то есть универсальных основ в организации жизненного ритма даже малой формы, нашло конкретное воплощение в орнаментальных разработках художника. Пластическая органичность декоративных мотивов Врубеля, разработанных для Владимирского собора, – густых золотистых волн колосьев, косы которых обрамляют то голубые колокольчики, то свисающие крыльями розовых лепестков маки, внутренним синим глазком перекликающиеся с пятнистым ажуром павлиньих хвостов, с чередующимися меж круглых узоров ангельскими ликами, орнаментальной лентой восходящими ввысь, – на индивидуальном уровне продолжает ликующие визуальные песнопения Византии. Как свидетельствует Николай Прахов, одним из импульсов фантазии Врубеля в сочинении этих композиций были мозаики Равенны 33 , вхождение в духовное содержание которых у Врубеля было настолько глубоким, что даже суровый критик декадентского стиля художника Владимир Стасов, много лет занимавшийся изучением старинных орнаментов, отметил проникновенную историческую интуицию художника и на этом основании ошибочно приписал орнаменты Виктору Васнецову. Не будем сейчас останавливаться на «искусствоведческих» подвохах взгляда Стасова, тем более что ранее 34 мы уже имели случай рассмотреть это недоразумение, вызвавшее протестную реакцию Врубеля 35 . Для нас в данном случае важно прежде всего проявление естественного равновесия в соотношении личной фантазии Врубеля и его художественно-исторической интуиции: свои новые художественные гармонии он извлекал из реальных впечатлений от природы и искусства. Примечательно, что сам художник, несмотря на одухотворенную выразительность его декоративных орнаментов во Владимирском соборе, совершенство которых отмечали многие современники (например, Александр Бенуа или Василий Поленов), остался неудовлетворенным их решением: «Не могу без тягости вспоминать о моих орнаментальных потугах»36 , – писал художник. Подобное Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Mikhail VRUBEL. Detail of an ornamental motif for the murals of St. Volodymir’s Cathedral (Kyiv) which was published in the journal “Iskusstvo i Khudozhestvennaya Promyishlennost” (1898, No. 3). Detail

восприятие характеризует прежде всего ценностные критерии Врубеля, находившегося в постоянных «поисках заветного»37 в искусстве, которые «опьяняли до самогрызи»38 (как писал он сестре). Следует отметить, что в киевский период декоративно-монументальная фантазия Врубеля проявилась не только в области церковного искусства, но и светского. Во время реставрационных работ в доме киевского коллекционера Богдана Ханенко 39 в 1990-е годы были обнаружены и восстановлены несколько фрагментов росписей Врубеля в «Голландской столовой» («Дельфтской»). Интерь еры дома Ханенко, оформлявшиеся в 1889–1890 годах, отражают модное для того времени увлечение разными историческими периодами, чем обусловливается присутствие в общем дизайнерском решении стилизованных элементов в духе итальянских палаццо и готики. Одухотворенноэкспрессивные цветы Врубеля своим энергетическим вихрем изначально покрывали весь потолок столовой. Однако, резко контрастируя с предсказуемым оформлением других зал, они не пришлись по вкусу заказчикам и в основном были закрашены золотыми львами и грифонами; сохранилась видимой лишь центральная часть узора с гербом рода Ханенко (три башни со звездой над ними и рыцарский шлем, увенчанный короной, звездой и страусовыми перьями). В настоящее время реставраторами расчищен и еще один небольшой кусочек цветочного узора Врубеля (вероятнее всего, изображена пушистая головка розового тюльпана), сокрытого под старинными символами власти. Кроме того, согласно современным исследованиям киевских ученых40, весной 1889 года Врубелем был также исполнен эскиз орнаментального фриза над парадной лестницей, воплощенный под его

33. Прахов Н.А. Страницы прошлого: Очерки-воспоминания. Киев, 1958. С. 112. (Далее: Прахов Н.А. Страницы прошлого). 34. Давыдова О.С. Иконография модерна. Образы садов и парков в творчестве художников русского символизма. М., 2014. С. 174. 35. Врубель М.А. В редакцию журнала «Мир искусства» // Мир искусства. 1899. №1. С. 40–41. 36. Врубель М.А. – Цит. по: Прахов Н.А. Страницы прошлого. С. 113. 37.

Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Москва [Абрамцево]. Июль 1892 // Врубель М.А. Письма к сестре. С. 128.

38. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Москва. 1-е мая 1890 г. // Врубель М.А. Письма к сестре. С. 121. 39. Ныне – Национальный музей искусств имени Богдана и Варвары Ханенко (Киев). 40. См.: Київські адреси Михайла Врубеля. Киев, 2020.

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Композиция с элементами герба рода Ханенко Центральная ромбовидная часть плафона в «Голландской столовой» дома Ханенко. 1889. © Национальный музей искусств имени Богдана и Варвары Ханенко, Киев, Украина

Mikhail VRUBEL. Composition with elements of the Khanenko family crest. The rhombic central part of the plafond in the “Dutch Kitchen” of Khanenko’s house. 1889. Bogdan and Varvara Khanenko © National Museum of Arts in Kyiv, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Фрагмент росписи плафона в «Голландской столовой» дома Ханенко. 1889. © Национальный музей искусств имени Богдана и Варвары Ханенко, Киев, Украина

Mikhail VRUBEL. Detail of the plafond murals in the “Dutch Kitchen” of Khanenko’s House. 1889. Bogdan and Varvara Khanenko. © National Museum of Arts in Kyiv, Ukraine

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Букет цветов в узкой вазе. Палитра. На обороте листа с этюдом «Женская голова (Э.Л. Прахова)». 1884 Бумага, графитный каандаш, акварель. 45 × 39 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

руководством группой молодых художников (достоверно известно, что среди них был Степан Яремич). Орнаментальный фриз из стилизованных «озерных» цветов (что-то «камышевое» ощущается в на строении срезанных вытянутых листьев, напоминающих видоизмененные листья кувшинок) украшала надпись, не совсем точно воспроизводящая цитату из третьей части «Божественной комедии» Данте «Рай» (песнь IV, 1–3): «INTRO DUO CIBI DISTANTI E MOVENTI DUMMODO PRIMA S MORRIA DI FAME CHE LIBERUOM L’UN RECATO AI DENTI. CD»41 . Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Mikhail VRUBEL. Bouquet of Flowers in a Narrow Vase. Palette. On the reverse side of the page with a sketch for “Female Head (E.L. Prakhova)”. 1884. Lead pencil, watercolour on paper 45 × 39 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Способность Врубеля к гениальным монологам была залогом сложной судьбы многих его произведений, обвиненных в свое время в эксцентричном декадентском искажении природы. Однако Врубель никогда с ней не спорил и не переделывал натуру, как порой писали даже хорошо знавшие художника современники (приводя этот довод уже в положительном контексте42). Врубель умел воспринять

41.

Цит. по: Київські адреси Михайла Врубеля. Киев, 2020. С. 108. В оригинале Данте: “Intra due cibi, distanti e moventi / d’un modo, prima si morria di fame, / che liber’ omo l’un recasse ai denti”. («Меж двух равно манящих яств, свободный / В их выборе, к зубам бы не поднес / Ни одного и умер бы голодный». Пер. М. Лозинского.)

42. В частности, см.: Мамонтов Серг. Врубель как художник. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 140.

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Белые пионы и другие цветы. 1893 Бумага, акварель, графитный карандаш. 15,6 × 21,8 (Изображение очерчено по левому и правому краям) © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. White Peonies and Other Flowers. 1893 Watercolour, lead pencil on paper. 15.6 × 21.8 cm (The image is delineated on the left and right edges) © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Цветы в синей вазе. 1886–1887 Бумага, акварель, лак. 16,3 × 24,5 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Flowers in a Blue Vase. 1886–1887 Watercolour, varnish on paper. 16.3 × 24.5 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Букет цветов. 1904. Лицевая и оборотная стороны листа. Бумага, акварель, угольный и графитный карандаши. 32,8 × 41,3. © ГРМ

М.А. ВРУБЕЛЬ. Роза. Наброски. Пробы кистью. 1885 Бумага, акварель, белила. 25,6 × 22 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

Mikhail VRUBEL. Bouquet of Flowers. 1904. Front and reverse side of the page. Watercolour, charcoal and lead pencil on paper. 32.8 × 41.3 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. Rose. Sketches. Trying out a brush. 1885 Watercolour, whitewash on paper. 25.6 × 22 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Палитра. 1885. Бумага, акварель. 18,7 × 11,7 Отдельный лист из «Венецианского альбома». © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина. 17 листов из альбома существуют отдельно, в сброшюрованном виде осталось 11 листов, из которых на 8 листах рисунки отсутствуют. Ранее весь альбом – собрание семьи А.В. Прахова, Киев Mikhail VRUBEL. Palette. 1885. Watercolour on paper. 18.7 × 11.7 cm A page from the “Venice Album”. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine. Seventeen pages from the album have survived indepen dently, 11 remain bound together, eight of which are blank. Previously, the wholealbum was kept in A. Prakhov family collection, Kyiv Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Альбом М.А. Врубеля. 1884–1885. Киев – Одесса В альбоме 44 листа, на 7 листах рисунки отсутствуют. Ранее в альбоме было 46 листов. В него входили «Портрет В.А. Серова» и «Автопортрет», на обороте которого изображена кисть левой руки Врубеля. Оба произведения сейчас на отдельных листах Обложка: 13,5 × 10,5; лист: 13,2 × 9 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Ранее – собрание семьи А.В. Прахова, Киев Mikhail Vrubel’s Album. 1884–1885. Kyiv – Odessa There are 44 pages in the album, seven of which are blank. Previously, the album contained 46 sheets. It included “Portrait of V.A. Serov” and “Self-Portrait”, on the reverse of which the wrist of Vrubel’s left hand is depicted. These works are now on separate pages. The binder’s size (vertically): 13.5 ×10.5 cm. Sheet size: 13.2 × 9 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in A. Prakhov family collection, Kyiv

М.А. ВРУБЕЛЬ. Контуры. Набросок. Лист 36 из «Альбома. 1884–1885». Бумага, графитный карандаш. 9 × 13,2 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

М.А. ВРУБЕЛЬ. Очертания морского берега на Большом Фонтане в Одессе. Лист 25 из «Альбома. 1884–1885» Бумага голубая, графитный карандаш. 13,2 × 9 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

Mikhail VRUBEL. Outlines. Sketch. Sheet 36 from “Album. 1884-1885” Lead pencil on paper. 9 × 13.2 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Mikhail VRUBEL. Outline of the Seashore at Big Fountain in Odessa Sheet 25 from “Album. 1884-1885”. Lead pencil on blue paper 13.2 × 9 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

chamber pieces depicting his “inner” world, the tonal ornaments of which demonstrate a link with the artist’s late graphic work (see “Album 1884-1885”44 and “Venice Album”, late 1884-1885 45 , both in the Kyiv Art Gallery). Vrubel’s creative fantasy rested on genuine coup lings of spiritual insights with concretely biographical elements. These latter include not only events from his own personal life but also the literature he read, the landscapes that surrounded him and the photographs he used when creating his artworks: “no hand, no eye, no patience could ever objectify a scene like a camera does – investigate all this lively and truthful material with your spiritual prism: the camera will only fray itself

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

44. In recent years, researchers in Kyiv have undertaken a careful comparative analysis, which has permitted them to conclude that there were, in fact, a number of “‘Kyiv’ Albums. Vrubel usually made drawings in a number of albums at once, each with pages of various sizes, colour and texture. Each album could be filled in the course of one or two years.”

(Vrubel i Kyiv/Vrubel and Kyiv, Kyiv: Kyiv nat. muzey ros. mistets tva; Feniks, 2013), p. 124. 45. The so called “Venetian” album was acquired by the artist in Venice, but he drew in it not only in Venice, but also in Kyiv and Odessa. In the album itself, there are 11 sheets and 17 more have survived independently.

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Две гондолы на причале. Вид из окна мастерской М.А. Врубеля в Венеции. 1885 Бумага на бумаге, графитный карандаш Изображение: 14 × 8,3; лист: 17 × 11,8 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Two Gondolas at a Berth. View from Vrubel’s Studio in Venice. 1885. Lead pencil on paper mounted on paper Image: 14 × 8.3 cm; sheet: 17 × 11.8 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛь. Архитектурный мотив (византийские колонны) 1885. Бумага, графитный карандаш. 18,7 × 11,7. Филигрань Отдельный лист из «Венецианского альбома» © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Architectural motif (Byzantine columns). 1885 Lead pencil on paper. 18.7 × 11.7 cm. Filigree paper A page from the “Venice Album” © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Орнамент. 1895–1896. Бумага, акварель черная, графитный карандаш. 12,3 × 12,3 (в круге, очерченном рамкой) © ГPM Mikhail VRUBEL. Ornament. 1895-1896. Black watercolour, lead pencil on paper. 12.3 × 12.3 cm (in the circle traced by the frame) © Russian Museum, St. Petersburg Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Общий вид мастерской М.А. Врубеля в Венеции. 1885. Бумага, графитный карандаш. 8 × 14,4 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. General View of Vrubel’s Studio in Venice. 1885. Lead pencil on paper. 8 × 14.4 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. В мастерской М.А. Врубеля в Венеции 1885. Бумага, графитный карандаш. 11,7 × 18,6 Отдельный лист из «Венецианского альбома» © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. At Vrubel’s Studio in Venice. 1885 Lead pencil on paper. 11.7 × 18.6 cm A page from the “Venice Album” © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Пальто на стуле. 1904 Бумага, графитный карандаш. 23,2 × 33. © ГPM

↓

Mikhail VRUBEL. Overcoat on a Chair. 1904 Lead pencil on paper. 23.2 × 33 cm © Russian Museum, St. Petersburg

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Граненый стакан. 1904 Бумага, графитный карандаш. 25,1 × 17,4. © ГРM Mikhail VRUBEL. Table-Glass. 1904 Lead pencil on paper. 25.1 × 17.4 cm © Russian Museum, St. Petersburg

М.А. ВРУБЕЛЬ. Кровать. 1904 Бумага, графитный карандаш. 23 × 33. © ГPM Mikhail VRUBEL. Bed. 1904 Lead pencil on paper. 23 × 33 cm © Russian Museum, St. Petersburg

43.

физическую форму через собственный внутренний мир – через «душевную призму»43 , как формулировал сам художник, – раскрывая заключенную в материи потенциальную ирреальность. Одним из объективных доказательств того, что натурный импульс был важным источником развития иконографической поэтики Врубеля, могут служить альбомы, цельные или разброшюрованные, в которых он делал натурные зарисовки лиц, фигур, цветов, архитектурных мотивов (например, византийских колонн), камерных по духу образов «интерьерного» мира, интонационная орнаменВрубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. [Москва. Лето 1893] // тика которых обнаруживает связь с Врубель М.А. Письма к сестре. С. 132. поздними графическими рисунками

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет Э.Л. Праховой (во время болезни) 1885–1886. Бумага, графитный карандаш. 27,7 × 20,3 Лист из альбома. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Portrait of E.L. Prakhova (During Her Illness) 1885-1886. Lead pencil on paper. 27.7 × 20.3 cm. Sheet from an album. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет С.И. Мамонтова. 1891–1892 Бумага, графитный карандаш. 18,6 × 11,5. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Portrait of Savva Mamontov. 1891-1892 Lead pencil on paper. 18.6 × 11.5 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Photographie Manfredi & Quintal. Paris. 28 Faub[ourg] St. Honoré. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 88. Л. 3 Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection Photographie Manfredi & Quintal. Paris. 28 Faub[ourg] St. Honoré. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 88. Sheet 3

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Спящий на кровати. 1904 Бумага, графитный карандаш. 11,2 × 17,7. © ГPM

→

Mikhail VRUBEL. A Person Sleeping on a Bed. 1904 Lead pencil on paper. 11.2 × 17.7 cm © Russian Museum, St. Petersburg The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

художника (см.: «Альбом 1884–1885 годов»44; «Венецианский альбом», конец 1884-го – 1885 год45; оба – Национальный музей «Киевская картинная галерея»). Творческая фантазия Врубеля опиралась на реальные сцепления душевно постигаемого с конкретно биографическим, под которым следует понимать не только события личной жизни, но и литературу, которую читал художник; пейзажи, которые его окружали; фотографии, использовавшиеся им в работе над произведениями: «Никакая рука, никакой глаз, никакое терпение не сможет столько объективировать, как фотографическая камера, – разбирайся во всем этом живом и правдивом материале с твоей душевной призмой: об его непризрачные рельефы она только протрется – потускнела, слишком ревниво оберегаемая»46 . Даже судя по тому, что доступно для научного анализа в настоящее время, можно заключить, что Врубель обладал большой коллекцией фотографий, служивших реальной опорой для прорывов его фантазии в трансцендентную область орнаментального иносказания. В собрании Врубеля были и пейзажные виды, и снимки с произведений искусства, наиболее значительную часть которых составляют отдельные листы из альбомов Ивана Барщевского по древнерусскому зодчеству и декоративно-прикладному искусству, выходивших в течение пятнадцати лет (1881–1896). Сравнительный анализ некоторых работ Врубеля и принадлежавших ему снимков Барщевского, например, кокошника «Царевны-Лебеди» (1900, ГТГ) и листа №515 с изображением древней панагии и ожерелья (ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. 85, л. 6 47), позволяет сделать предположение, что увПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

лечение художника сказочной русской тематикой в его иконографических истоках нашло серьезную поддержку в фотографиях, объективно передававших архитектурное и декоративно-прикладное узорочье прошлого 44. В последние годы киевские ученые провели тщательный срав(в коллекции Врубеля были, например, нительный анализ, позволивший снимки интерьеров Теремного дворца, сделать вывод, что «“киевских” альбомов было несколько. ВруГрановитой палаты, Золотой Патрибель обычно делал зарисовки одновременно в разных альбоаршей палаты в Московском Кремле; мах, с листами разного размера, западной двери церкви Сретения в цвета и фактуры. Один альбом мог заполняться рисунками на Борисоглебском монастыре под Ропротяжении одного-двух лет» стовом; входа в собор Живоначальной (Врубель і Київ / Врубель и Киев. Киев, 2013. C. 124). Троицы Ипатьевского монастыря в Костроме; вологодских плетеных кру- 45. Так называемый «венецианский» альбом был приобретен художжев, древних церковных украшений, ником в Венеции, но заполнялся им не только в Италии, но и в шлемов, а также других объектов и Киеве, Одессе. В самом альбоме 48 предметов) . Вероятнее всего, Бар11 листов, 17 листов из этого альбома существуют отдельно. щевского Врубель знал лично. С ним он мог познакомиться во время свое- 46. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. [Москва. Лето 1893 г.] // го летнего визита в имение Талашкино Врубель М.А. Письма к сестре. С. 131–132. княгини Марии Тенишевой в 1899 году, в создании художественных мастер- 47. Атрибуция фотографий И.Ф. Барщевского из собрания М.А. Вруских и музея в котором Барщевский беля сделана автором статьи на участвовал с 1897 года. основании работы с оригиналами дореволюционных изданий: КаКонечно, приведенный эпизод, талог фотографических снимков свидетельствующий о специальном с предметов старины, архитектуры, утвари и прочаго, снятых внимании Врубеля к «узорчатой» пофотографом Императорской Академии художеств и Импераэтике древнерусского искусства, – торскаго Московскаго археологилишь один из примеров, раскрываческаго общества И. Барщевским, произведенных в 1882, 83 и ющих особенности его работы над 84 годах. Ростов: Типолитография пластическим языком образов, в котоИ.А. Краморева, 1884; и других. ром правдоподобие фантастической 48. ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 21–23; Ед. хр. 85. На 24 л. инструментовки усиливалось за счет Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Царевна-Лебедь. 1900 Холст, масло. 142,5 × 93,5. © ГТГ

М.А. ВРУБЕЛЬ. Лебедь. 1901 Холст, масло. 155 × 132,2. © ГТГ

→

Mikhail VRUBEL. Swan Princess. 1900 Oil on canvas. 142.5 × 93.5 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Mikhail VRUBEL. Swan. 1901 Oil on canvas. 155 × 132.2 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Венецианский фасад Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 13 Venetian façade. Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 13

Плетеное кружево из Вологодской губернии Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 23 Macramé lace from Vologda Governate Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 23

Древняя панагия и ожерелья Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Снимок №515. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 6 Ancient pectoral icon and necklace Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. Photo #515. © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 85. Sheet 6

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Вид части гостиной в Теремном дворце Кремля Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Снимок №2073 © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 18 A view of part of the reception room at the Kremlin’s Terem Palace Photograph from Mikhail Vrubel’s collection. Photo # 2073 © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 85. Sheet 18

Вид парадного коридора в Теремном дворце Кремля Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Снимок №2085 © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 23 View of a ceremonial corridor in the Kremlin’s Terem Palace Photograph from Mikhail Vrubel’s collection. Photo # 2085. © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 34. Inventory 1. Item 85. Sheet 23

46. M. Vrubel. Letter to A. Vrubel [Moscow. Summer 1893] in M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], pp. 131–132.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

Гостиная (Думная) в Теремном дворце (1635–1637) Современный вид. Фотография Reception room (of the Boyar’s Council) in the Terem Palace (1635-1637) Modern view. Photograph

out on the subject’s opaque reliefs, it has dimmed, too jealously guarded.”46 Even judging by the evidence that has survived for academic analysis, it is clear that Vrubel had a large collection of photographs that served as a real support to his imagination as it broke through into the transcendental field of ornamental allegory. Vrubel’s collection included landscapes and shots of various works of art, the most significant part of which were sheets from Ivan Barshchevsky’s album of “Old Russian Architecture and Applied Art,” which was published over the course of 15 years (1881-1896). A comparative analysis of a number of Vrubel’s works and some of Barshchevsky’s photographs belonging to him, such as the kokoshnik headdress “The Swan Princess” (1900, Tretyakov Gallery) or Sheet No. 515 featuring illustrations of ancient pectoral The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Вид кабинета в Теремном дворце Кремля. Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Снимок №2075. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 19 View of a chamber of the Kremlin’s Terem Palace. Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. Photo # 2075. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 85. Sheet 19

введения в ее узор реальной детали. Совершенно особая тема в этом контексте – изучение Врубелем декоративно-орнаментальной сущности Венеции, монументально-архитектурный строй которой кажется тождественным каменному кружеву фасадов (ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. 86, л. 13). Подлинный образный импульс ирреальным импровизациям Врубеля давали и снятые в особом ракурсе произведения искусства, словно отбрасывающие метафизические тени (ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. 88, л. 3); и оригинально украшенные узорами ткани (китайские, индийские), платки, персидские ковры, старинные предметы и замкнувшиеся в молчании повседневные вещи (граненый стакан, опустевшая кровать, уединившийся плед), а также создания органического мира. Среди последних нельзя не Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Царский кабинет, или «Престольная», в Теремном дворце (1635–1637) Современный вид. Фотография. Нежно-фиолетовые печные изразцы XVII столетия в XIX веке были заменены на красные. The Chamber of the Tsar or “Throne Room” in the Terem Palace (1635-1637) Modern view. Photograph. The light-purple stove tiles of the 17th century were replaced in the 19th century by red ones.

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Старинный персидский ковер. 1886 Бумага, акварель, графитный карандаш. 12,6 × 9 Лист из альбома. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Antique Persian Carpet. 1886 Watercolour, lead pencil on paper. 12.6 × 9 cm. Sheet from an album. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

М.А. ВРУБЕЛЬ. Натурщица в обстановке Ренессанса. 1883 Бумага на картоне, акварель, белила, лак. 36 × 24,8 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Model in Renaissance Surroundings. 1883 Watercolour, whitewash, varnish on paper mounted on cardboard. 36 × 24.8 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

icons and necklaces (Manuscript Department, Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 85, sheet 6 47), permits us to conclude that the artist’s interest in Russian fairy-tale themes found serious support of its iconographic basis in photographs which objectively showed the architectural and applied-art patterns of the past. Vrubel’s collection included, for example, shots of the interiors of the Kremlin’s Terem Palace, Palace of Facets and Patriarch’s Palace; the western door of the Candlemas Church of the Borisoglebsky Monastery near Rostov; the entrance to the Trinity Cathedral of the Ipatievsky Monastery in Kostroma; Vologda woven lacework, ancient church ornaments, helmets and other items. 48 It is more likely than not that Vrubel knew Barshchevsky personally – they could have met during Vrubel’s summer visit to the Talashkino estate belonging to Princess Maria Tenisheva in 1899, where Barshchevksy had been contributing to the foundation of artistic workshops and a museum since 1897. Of course, this instance of the special attention that Vrubel paid to the poetics of patterns in old Russian art is just one of many possible examples that demonstrate the peculiarities of his work on the plastic language of images, in which the verisimilitude of his fantastical instrumentation was enhanced by the introduction of real-life details into its patterns. A special place in this context is occupied by Vrubel’s study of the decorative and ornamental essence of Venice, the monumental and architectural structure of which so attribution of the photograph resembles a stone lacework of façades 47. The from Vrubel’s collection to Ivan Barschevsky has been made by (Manuscript Department, Russian Muthe article’s author on the basis seum, fund 34, inventory 1, item 86, of work done with the originals from pre-revolutionary editions: sheet 13). Vrubel’s irrealistic improvisaA catalogue of photographs of antions were also given an authentic graphtique objects, architecture, items, taken by the photographer of the ic impulse by pieces of art photographed Imperial Academy of Arts and the Imperial Moscow Archaeological from unusual angles, as if casting metaSociety I. Barschevsky in 1882, physical shadows (Manuscript Depart83 & 84 (Rostov: Tipolitorg. I. Kramoreva, 1884; et al.) ment, Russian Museum, fund 34, invent ory 1, item 88, sheet 3), as well as fabrics 48. Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34, decorated in original patterns (Chinese inventory 1, item 84, and Indian), shawls, Persian carpets, sheets 21–23; item 85, 24 sheets.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет мужчины в старинном костюме. 1886 Бумага на картоне, акварель, белила, графитный карандаш, лак. 27,7 × 27 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Portrait of a Man in Antique Costume. 1886 Watercolour, whitewash, lead pencil, varnish on paper mounted on cardboard. 27.7 × 27 cm. © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

отметить имевшуюся в собрании Врубеля перламутровую раковину галиотиса (haliotis, или «морское ушко»), ставшую иконографическим источником его «Жемчужины». Вполне закономерно, что в воспоминаниях о Врубеле современники неоднократно передают мысль художника о камертоне реального начала внутри иллюзорного образа: «Когда ты задумаешь писать что-нибудь фантастическое Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

– картину или портрет, ведь портрет тоже можно писать не в реальном, а в фантастическом плане, – всегда начинай с какого-нибудь куска, который напишешь вполне реально. <…> Это как камертон для хорового пения – без такого куска вся твоя фантазия будет пресная и задуманная вещь 49. Врубель М.А. Цит. по: Пра– совсем не фантастическая»49 . хов Н.А. Страницы прошлого. Одним из источников, в которых С. 170. Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Девочка на фоне персидского ковра. 1886 Холст, масло. 104,5 × 68,4. © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

Mikhail VRUBEL. Girl and Persian Rug. 1886 Oil on canvas. 104.5 × 68.4 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. К ночи. 1900 Холст, масло. 129 × 180. © ГТГ

↓

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 10

Mikhail VRUBEL. At Nightfall. 1900 Oil on canvas. 129 × 180 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

↓

Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 10

М.А. ВРУБЕЛЬ. Индийский орнамент (для вышивки по канве) 1886. Бумага миллиметровая на картоне, акварель, белила, графитный карандаш, лак. 21,8 × 31,3 (лист имеет сложную конфигурацию). © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Indian ornamental decoration (to embroider on canvas). 1886. Watercolour, whitewash, lead pencil, varnish on plotting paper mounted on cardboard. 21.8 × 31.3 cm (the sheet is of irregular configuration). © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Эльбрус с гребня между Азау и Донгузоруном с высоты около 7500 футов (2286 м) Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 18 Elbrus and the ridge between Azau and Donguzorun from a height of 7,500 ft (2,286 m). Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 18

antique objects and everyday objects encircled in silence (a faceted drinking glass, an empty bed, a cloistered plaid) and, finally, creatures of the natural world. Among the latter, we cannot fail to mention the mother-of-pearl shell (a Haliotis, or ear shell) in Vrubel’s collection, which served as the iconographic source of his “Pearls”. We can see the justification, therefore, of the repeated relaying in contemporary memoirs of the artist’s conception of real life as a tuning fork within illusory images: “When you are planning on painting something fantastical – a painting, or a portrait, for portraits can also be painted on the fantastical rather than the realistic plane – always begin with a little piece that you paint entirely realistically. [...] This plays a role akin to that of a tuning fork in choral singing – without it, your fantasia will be bland and stilted, and most certainly not fantastical.”49 Among the sources in which Vrubel found stable touchstones upon which to base his formal metamorphoses were “pieces” of real landscape, places he himself had visited in person or appreciated via photo graphs. In this context, a series of photographs with mountain views of the Caucuses and Crimea that were used by the artist while searching for a spatial pattern for his Demons are of special interest. Furthermore, he had recourse to these images in both his early (as we know from the reminiscences of Valentin Serov, recorded by Stepan Yaremich, from 1885[50]) and late51 periods (paint stains can still be seen on certain photographs with views of Kazbek and Elbrus seen from the ridge bet ween Azau and Donguzorun (Manuscript Department, Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 84, sheet 19 and sheet 18 obverse). 49. N. Prakhov, Pages from the Past [Stranitsy proshlogo], p. 170. More unexpected clues to an understand-

Гора Казбек. Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 19 Kazbek Mountain. Photograph from Mikhail Vrubel’s collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 19

Военно-грузинская дорога. Гора Казбек. Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 20 Georgian Military Road. Kazbek Mountain. Photograph from Mikhail Vrubel’s collection. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 20

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

→

Симеиз. 1899. Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 16

→

Simeiz. 1899. Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 16 The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Голова Демона. 1890–1891 Иллюстрация к поэме М.Ю. Лермонтова «Демон» Картон, черная акварель, белила. 23 × 36 (изображение очерчено) © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Demon’s Head. 1890-1891 Illustration for Mikhail Lermontov’s poem “Demon”. Black watercolour, whitewash on cardboard. 23 × 36 cm (delineated image) © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Врубель находил устойчивые точки отсчета для дальнейших пластических метаморфоз, были «кусочки» пейзажной реальности – места, лично посещенные Врубелем или воспринимавшиеся им по фотографии. В этом контексте особый интерес представляют снимки с горными видами Кавказа и Крыма, использовавшиеся художником в процессе поиска пространственного узора для его «Демонов», причем как в ранние годы (по воспоминаниям В.А. Серова, при- 50. «В.А. Серов <…> рассказывает, что для пейзажа Врубель польведенным С.П. Яремичем, – с 1885 зовался фотографией, он не 50 51 года ), так и в зрелые (некоторые помнит ясно, что именно было изображено на ней, но в опрокифотографии видов Казбека и Эльнутом виде снимок представлял удивительно сложный узор, бруса с гребня между Азау и Донгупохожий на угасший кратер или зоруном даже хранят пятна краски пейзаж на луне…» (Яремич С.П. Михаил Александрович Вру(ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. 84, л. 19, 18 бель. С. 69.) об.)). Неожиданные ассоциации к поэтом, в частности, свиниманию самых смелых превращений 51. Об детельствует дружеское по интонациям письмо председатеВрубелем реальности в оживающую ля Русского горного общества мифотворческую явь дают принадАлександра Карловича фон Мекка, консультировавшего лежавшие художнику снимки березоВрубеля по горным видам Каввых рощ (ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. каза и направлявшего художнику фотографии (ОР ГРМ, ф. 34, 86, л. 2, 4; вспомним для сравнения, оп. 1, ед. хр. 33, л. 1). Письмо не например, «Пана», 1899, ГТГ). Фотодатировано, но написано на бумаге с официальными данными пейзажи врубелевской коллекции Русского горного общества, что могло быть не ранее весны сделаны как любительским, так и про1901 года (председателем фессиональным способом. Так, наОбщества Мекк был избран 23 апреля / 7 мая 1901 года). пример, среди элегических снимков Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон поверженный. 1902 Холст, масло. 139 × 387. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Demon Downcast. 1902 Oil on canvas. 139 × 387 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон поверженный. Эскиз-вариант одно именной картины (1902, ГТГ). 1901. Бумага на картоне, гуашь, бронзовый порошок, акварель. 21 × 30. © ГМИИ им. А.С. Пушкина Mikhail VRUBEL. Demon Downcast. Sketch of eponymous painting (1902, Tretyakov Gallery). 1901. Gouache, bronze powder, watercolour on paper mounted on cardboard. 21 × 30 cm © Pushkin Museum of Fine Arts, Moscow

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Демон поверженный. 1901. Эскиз первоначального варианта картины. Картон, акварель, белила, графитный карандаш, галловые чернила, перо. 27,6 × 63,9. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Demon Downcast. 1901. Sketch of the initial variant of the painting. Watercolour, whitewash, lead pencil, iron gall ink, pen on cardboard. 27.6 × 63.9 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

↓

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Прощание Царя Морского с царевной Волховой. 1898. Бумага, наклеенная на картон, гуашь, бронзовая краска, пастель, лак. 60 × 152 © ГТГ

ing of even the boldest of Vrubel’s transformations of reality into a quickening, mythopoeic actuality can be garnered from certain photographs of birch groves that belonged to the artist (Manuscript Department, Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 86, sheets 2 and 4; by way of comparison, we can think of “Pan”, 1899, Tretyakov Gallery). The photographic landscapes that make up Vrubel’s collection include both amateur and professional shots. For example, elegiac photographs of snowy birch alleys and ‘staged’ shots of village workdays include the works of Aleksei Mazurin. The path by which a real natural motif that had managed to touch the 50. “Valentin Serov [...] recounts that Vrubel used a photograph for the landscape. He does not remember exactly what was depicted in the photograph, but when inverted, it showed a remarkably complex pattern, resembling the crater of an extinct volcano or a lunar landscape” (S. Yaremich, Mikhail Vrubel, p. 69). 51. This is demonstrated, in particular, by a friendly letter from the head of the Russian Mining Society, Alexander Karlovich von Meсk, whom Vrubel consulted on the mountain landscape of the Caucasus and from whom he received photographs (Manuscript Department of the Russian Museum. Fund 34, Inventory 1, Item 33, Sheet 1). The letter is not dated, but the fact that it is written on headed notepaper from the Russian Mining Society, of which Meсk was elected head on April 23/May 7, 1901, means that it cannot have been written before the spring of 1901.

52. In a letter of September 4, 1901, Vrubel wrote to Nikolai Rimsky-Korsakov about his new topic, placing a secret sign, half-jesting, half-serious, by the name Tatiana, whose meaning becomes clear in the context of the passion for Pushkin shared by both composer and artist: “I was busy all summer at the cottage with a bush of lilac and a girl (Tatiana!) on its background.” (M. Vrubel, Correspondence. Memories of the Artist [Perepiska. Vospominaniya o khudozhnike], p. 91). 53. N. Zabela-Vrubel, Letter to B. Yanovsky. St. Petersburg. February 1905 in Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, fund 92, inventory 1, item 12, sheets 2–2 obverse. 54. L. Barsova, “Introduction” [“Preduvedomleniye”] in L. Barsova: Vrubel; No comments (St. Petersburg: Baltiyskiye Sezony, 2012), sp. 11.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

↓

Mikhail VRUBEL. Parting of the Sea King and Princess Volkhova. 1898. Gouache, bronze paint, pastel, varnish on paper mounted on cardboard. 60 × 152 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

artist was transformed into a multidimensional pattern of image and metaphor is further revealed by a series of photographs of the garden of a cottage owned by the Ge family (Manuscript Department, Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 84, sheets 1, 13, 15) that were taken for Vrubel (who had bought a camera specially for the purpose) by the artist Viktor Zamerailo in May 1901 while the artist himself was working on the second version of “Lilac” (unfinished, 1901, Tretyakov Gallery). In the context of these rather cerebral patterns, it is worth noting that, on a metaphorical level, the lilacs in Vrubel’s art are related most of all with lyricism (it is entirely understandable why the female figure in the paintings may have been identified in the artist’s imagination with Pushkin’s Tatiana52). As a hidden source of lyrical harmony, the lilac is always there in Vrubel’s works, even as a formally implicit or transparent presence. Many of the emotional and notional connotations of this unseen motif are woven together in the semantic totality of the unfinished painting “After the Concert. Fireside Portrait of Nadezhda Zabela-Vrubel” (1905, Tretyakov Gallery), if one knows the intentions of the artist. “My husband is working very hard and very fruitfully, and has begun a new shell... [...] Furthermore, he is painting my portrait on a very large canvas. In it, I am wearing an elegant concert dress, there is a basket of flowers behind me and on the floor in front of me are scattered various scores, including that of Rachmaninov’s ‘Lilac,’ with which I am enchanting St. Petersburg,”53 as Zabela-Vrubel wrote (she was the first performer of this, one of Rachmaninov’s “quietest”54 romances). It is precisely the barely

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Пан. 1899 Холст, масло. 124 × 106,3 © ГТГ

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Mikhail VRUBEL. Pan. 1899 Oil on canvas. 124 × 106.3 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 2

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 6

Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 2

Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 6

perceptible harmony between the “fragrant shadow” of lilac, the flames dancing like lilies in the fireplace and the smoky-floral flower of Zabela’s concert dress, which was based on Vrubel’s sketches, that creates the original, secretive pattern in whose polyphony begins to pulse the psychologically accurate life of the artistic image. Vrubel’s interest in photography as the basis of further visual-decorative explorations aimed at the stylis ation of multidimensional reality into textured ornamental patterns can be seen even before his work on the “Lilacs” and “Demon”. Vrubel’s ability to uncover original links – leading associatively to the reality of different images – between certain shots of particular themes is, in fact, apparent from the mid 1880s on. While he was considering the composition of “Christ in the Garden of Gethsemane” (1887, Tretyakov Gallery), the lower part of which is smothered in a primaeval mist of lilies whose slow movement resembles the waves of the sea, Vrubel wrote to his sister: “I have definitely decided to paint Christ: fate has presented me with wonderful material in the shape of three photographs of a wonderfully lit hillock with a bunch of aloe growing among blindingly white stones and near-black clumps of burnt grass... [...] You should also know that, in the photograph, the bright sun gives the remarkable illusion of being a midnight moon.”55 The transformation of funeral greenery into flowers that sparkle with a quiet liveliness, along with the moon-like halo around the head of Christ in the context of the surviving lines of Vrubel’s letter, permit us to discover factually as well as certainly the traces of the poetic metaphoricity that lay at the heart of his artistic method and combined in a single whole both feeling and thought, along with its visual (illusory-physical) embodiment.

Foundation GRANY Publishing Project

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 86. Л. 4 Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 86. Sheet 4

55. M. Vrubel, Letter to A. Vrubel. Kyiv. November 1887 in M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 110.

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет Н.И. Забелы-Врубель на фоне березок. 1904. Бумага, акварель, пастель, гуашь, угольный и графитный карандаши, мел. 67,6 × 32,3 © ГРМ Mikhail VRUBEL. Portrait of Nadezhda Zabela-Vrubel against a Background of Birches. 1904. Watercolour, pastel, gouache, charcoal lead pencil, chalk on paper. 67.6 × 32.3 cm © Russian Museum, St. Petersburg

заснеженных березовых аллей или деревенских «постановочных» будней можно встретить работы Алексея Мазурина. Путь трансформации реального мотива, тронувшего художника в натуре, в многомерный узор образа-метафоры раскрывает и серия фотографий сада на хуторе семьи Ге (ОР ГРМ, ф. 34, оп. 1, ед. хр. 84, л. 1, 13, 15), сделанная для Врубеля, специально купившего фотоаппарат, художником Виктором Замирайло в мае 1901 года, во время работы мастера над вторым вариантом «Сирени» (не окончена, 1901, ГТГ). В контексте умозрительных узоров не лишним будет заметить, что в творчестве Врубеля сирень на метафорическом уровне отождествлялась, прежде всего, с лирическим началом (вполне понятно, почему изображенная на картинах женская фигура могла связываться в воображении художника с образом пушкинской Татьяны 52). В качестве потаенного источника лирической гармонии сирень присутствует у Врубеля даже пластически неявно, призрачно. Множественные эмоциональные и смысловые коннотации ее незримый мотив вплетает в семантическое целое неоконченной картины «После концерта. Портрет Н.И. Забелы-Врубель у камина» (1905, ГТГ), если знать замысел художника. «Мой муж очень много и очень успешно работает, начал новую раковину… <…> Кроме того, он пишет мой портрет на очень большом полотне в нарядном концертном платье, за мной корзина цветов, на полу лежат ноты и на одной обложке написано – “Сирень” Рахманинова, которой я пленяю Петербург...» 53 , – писала Забела-Врубель (первая исполнительница этого одного из «тишайших» 54 романсов С.В. Рахманинова). Подобные, едва прослушиваемые взаимодействия между «душистой тенью» сирени, пламенеющими в камине лилиями огня и дымчато-флерным цветком концертного платья Забелы, исполненного по эскизам Врубеля, и создают тот своеобразный тайномерный узор, в полифонии которого начинает пульсировать психологически достоверное бытие художественного образа. Интерес Врубеля к фотографии как основе дальнейших визуально-декоративных поисков, направленных на стилизацию объемной реальности в фактурно-орнаментальный узор, обнаруживает себя еще до работы над «Сиренями» и даже «Демоном». Умение Врубеля видеть, казалось бы, в определенных и устойчивых по смыслу снимках новые взаимосвязи, ассоциативно ведущие к реальности Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

других образов, проявилось уже в середине 1880-х годов. Обдумывая композицию «Христос в Гефсиманском саду» (1887, ГТГ), подножие фигуры в которой окутывает первозданное марево словно волнующихся в тихом движении лилий, Врубель делился с сестрой: «Я окончательно решил писать Христа: судьба мне подарила такие прекрасные материалы в виде трех фотографий прекрасно освещенного пригорка с группами алоэ между ослепительно белых камней и почти черных букетов выжженной травы… <…> Надо тебе еще знать, что на фотографии яркое солнце удивительную дает иллюзию полночной луны» 55 . Траурные травы, превращенные в мерцающие тихой жизнью цветы, как и луноподобный нимб вокруг головы

52. В письме от 4 сентября 1901 года Врубель писал Н.А. Римскому-Корсакову о своем сюжете, полушутя-полусерьезно поставив особый «тайный» знак у имени Татьяны, смысл которого раскрывается в контексте общего для композитора и художника пушкинианства: «Все лето в хуторе я был занят кустом сирени с девицей (Татьяной!) на его фоне». (Врубель М.А. Переписка. Воспоминания о художнике. С. 91.) 53. Забела-Врубель Н.И. Письмо к Б.К. Яновскому. Санкт-Петербург. Февраль 1905 г. // ОР ГТГ. Ф. 92. Оп. 1. Ед. хр. 12. Л. 2–2 об. 54. Барсова Л. Предуведомление // Барсова Л. Врубель. No comments. СПб., 2012. С. 11. 55. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Киев. Ноябрь 1887 г. // Врубель М.А. Письма к сестре. С. 110.

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Фотография из личного собрания М.А. Врубеля. Куст сирени на хуторе Н.Н. Ге (хутор Ивановский, Черниговская губерния) 1900. Фото: В.Д. Замирайло. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 1

Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection. Lilac bush at the cottage belonging to Nikolai Ge (Ivanovskiy Village, Chernigov Governate). 1900. Photograph by Viktor Zamerailo. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 1

М.А. ВРУБЕЛЬ. Сирень. Не окончена. 1901 Холст, масло. 214 × 342. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Lilac. Unfinished. 1901 Oil on canvas. 214 × 342 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

↓

Н.И. Забела-Врубель, «вдыхающая» сирень. 1900 Фотография из личного собрания М.А. Врубеля Фото: В.Д. Замирайло. © ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 84. Л. 15

↓

Nadezhda Zabela-Vrubel “imbibing” lilac. 1900 Photograph from Mikhail Vrubel’s personal collection Photograph by Viktor Zamerailo. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 84. Sheet 15

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Сирень. Этюд для одноименной картины (1900, ГТГ). Дерево, масло. 18,7 × 23. © ГРМ

↓

Mikhail VRUBEL. Lilac. Sketch for eponymous painting (1900, Tretyakov Gallery, Moscow). Oil on board. 18.7 × 23 cm © Russian Museum, St. Petersburg

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Сирень. 1900 Холст, масло. 160 × 177. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Lilac. 1900 Oil on canvas. 160 × 177 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Букет сирени. 1904 Бумага, графитный карандаш. 27,6 × 17,7. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Bouquet of Lilacs. 1904 Lead pencil on paper. 27.6 × 17.7 cm © Russian Museum, St. Petersburg

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Платье. 1904. Этюд для портрета «После концерта» Бумага тонированная, графитный карандаш, пресованный уголь 174 × 25,3. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Dress. 1904. Sketch for the portrait “After a Concert” Lead pencil, compressed charcoal on tinted paper. 174 × 25.3 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. После концерта. Портрет Н.И. Забелы-Врубель у камина. Не окончен. 1905. Холст, пастель, уголь. 168,5 × 191,5 © ГТГ

←

Mikhail VRUBEL. After a Concert. Portrait of Zabela-Vrubel by the Fireplace. Unfinished. 1905. Pastel, charcoal on canvas 168.5 × 191.5 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Христа, в контексте сохранившихся строчек Врубеля позволяют не только наглядно, но и фактически обнаружить следы той поэтической метафоричности, которая лежала в основе его художественного метода, сочетая в одно целое чувство, мысль и ее визуальное (иллюзорно-физическое) воплощение. Обуславливающее непредсказуемую логику взаимосвязей синтетичное поэтико-метафорическое мышление художника, органично развивавшее символистские подходы к пониманию образа в искусстве, во многом и было источником того будоражившего современников возмущения, которое сопровождало творчество Врубеля почти на всех его этапах. «Уж не “декадент ли”?» 56 , – признавался в своих мыслях при первом знакомстве с Врубелем композитор Б.К. Яновский, ставший в самое короткое время поклонником творчества художника. В своих воспоминаниях Яновский оставил подробное описание и того сада на хуторе семьи Ге, таинственный пруд которого, сирени, розы 57 и другие цветы поддерживали вдохновение Врубеля в работе не над одним произведением (в частности, над циклом декоративных панно для особняка С.Т. Морозова «Времена дня» (1897–1898) и входившим первоначально в его состав «Утром» (1897, ГРМ), «Сиренями» (1900 и 1901, обе – ГТГ), «К ночи» (1900, ГТГ)). В 1897 году Яновский сравнивал свои разновременМ.А. ВРУБЕЛЬ. Букет сирени. 1904 Картон, акварель. 31,3 × 44,4. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Bouquet of Lilacs. 1904 Watercolour on cardboard. 31.3 × 44.4 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

ные впечатления от посещения усадьбы: «Я обошел сад, посетил могилу Н.Н. Ге. <…> В пруду по-прежнему квакали лягушки и шелестел камыш. <…> Горячее солнце, просвечивая сквозь листву, окрашивало аллеи и дорожки в розовый цвет. У открытой веранды дома пестрели густой массой флоксы, на фоне темной листвы огненными дисками пылали красные мальвы, а немного дальше струился тонкий аромат бесчисленных роз. Прямо против веранды, у самого пруда, огромная старая липа, под ней скамейка» 58 . Именно на этой скамейке Врубель чаще всего, как пишет Яремич, живший в то время на хуторе, и любил сидеть 59 или лежать, смотря в небо 60 и обдумывая свои картины. В период, относящийся к воспоминаниям Яновского (июль–август 1897 года), Врубель размышлял над образным ритмом соотношения времени суток, работая над циклом декоративных панно «Времена дня» для особняка Саввы Морозова (архитектор – Ф.О. Шехтель). В разросшемся густым полифоническим узором строе композиций Врубель стремился естественным образом соединить переплетения наделенного жизнью органического мира с движением времени, эстетически преображающим образы природы, открывающим в физически реальном нечто ирреальное, полусказочное, говорящее языком иллюзии. Эта визуальная метафоричность панно, построенных на 56. Яновский Б.К. Воспоминания о Н.Н. Ге и М.А. Врубеле (отрыоснове музыкальных принципов и вывок) // ОР ГТГ. Ф. 92. Оп. 1. раженных синтезом декоративно-орЕд. хр. 16. Л. 14. наментальных приемов и пейзажных 57. В воспоминаниях Яновского сохранился по-декоративному впечатлений, в силу своей эмоциояркий эпизод, показательный нально-смысловой многомерности в плане того, как «цветочная» фантазия Врубеля прорывалась была не сразу понята даже музыканпорой в «орнаментирование» тами. Так, например, Яновский писал: самой жизни: «В другой раз на хуторе Ге, где мы жили с ним «Всматриваясь в “Вечер”, я сначала вместе, он затеял “оргию роз”. ничего не понимал. Воспитанный на Мы нарвали в саду бесконечное количество роз, усеяли все старых мастерах и все еще находясь столы, окна, люстры, причем Врубель проделывал все это под впечатлением когда-то захвативс огромным увлечением. Он шего меня творчества Ге, я терялся любил веселье и любил веселиться…». Яновский Б.К. Воспопри виде непривычной для меня маминания о Врубеле // Искусство неры писания. Странными мне казаи печатное дело. 1910. №5, май. С. 177. лись деревья, изображенные как-то общо, без деталей, странно было и 58. Яновский Б.К. Воспоминания о Н.Н. Ге и М.А. Врубеле (отрыто, что они ложатся на фон неба каквок) // ОР ГТГ. Ф. 92. Оп. 1. Ед. хр. 16. Л. 13. то орнаментально, и просветы казались странными, и самый колорит, 59. Яремич С.П. Михаил Александрович Врубель. С. 150. и женская фигура с поднесенным к губам пальцем и огромными глаза- 60. Ге Е.И. Последние годы жизни Врубеля // Врубель М.А. Перепими. И цветы с их широкими чашечкаска. Воспоминания о художнике. С. 267. ми, и травы, и притаившееся в уголку Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Христос в Гефсиманском саду. 1887 Бумага, наклеенная на картон, уголь. 140,5 × 52,5. © ГТГ

Foundation GRANY Publishing Project

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Утро. 1897. Холст, масло. 261 × 447. © ГРМ Первоначальный вариант композиции из цикла декоративных панно «Времена дня» для особняка С.Т. Морозова на Спиридоновке в Москве (архитектор Ф.О. Шехтель, 1893–1898). Работа отклонена заказчиком. В 1898 году Врубель написал новый вариант панно «Утро», принятый Морозовым.

→

Mikhail VRUBEL. Morning. 1897 Oil on canvas. 261 × 447 cm. © Russian Museum, St. Petersburg Initial variant of a composition from the cycle of decorative panels “Times of the Day” for the mansion of Savva Morozov on Spiridonov Lane in Moscow (architect: Fyodor Schechtel, 1893-1898). The work was rejected by the client. In 1898, Vrubel painted a new version of the panel “Morning,” which was accepted by Morozov

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Вечер. Панно из цикла «Времена дня» для особняка С.Т. Морозова. 1897. Холст, масло Особняк Зинаиды Морозовой (Дом приемов МИД), Москва

→

Mikhail VRUBEL. Evening. Panel from the cycle “Times of the Day” for the mansion of Savva Morozov. 1897. Oil on canvas Mansion of Zinaida Morozova (Reception House of the Ministry of Foreign Affairs of Russia), Moscow

Mikhail VRUBEL. Christ in the Garden of Gethsemane. 1887 Charcoal on paper mounted on cardboard. 140.5 × 52.5 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

The synthetic poetic-metaphoric approach that lay behind the unpredictable logic of the artist’s thinking and was responsible for the organically developed Symbolist approach to an understanding of the role of the image in art, was also largely the source of the perturbation which agitated contemporaries and accompanied Vrubel’s art in nearly every period. “Is he not a decadent?”56 was the thought of the composer Yanovsky after his first meeting with the artist whose art he soon became a great fan of. In his memoirs, Yanovsky also left a detailed description of the garden of the Ge family farm, the mysterious pond, lilacs, roses 57, and other flowers of which kept Vrubel in- 56. B. Yanovsky, Memories of N. Ge and M. Vrubel (excerpt) spired over the course of more than one [Vospominaniya o N.N. Ge i M.A. Vrubele (otryvok)] in Manuartwork, in particular the cycle of decoscript Department of the Tretyakov rative panels for Savva Morozov’s manGallery, fund 92, inventory 1, item 16, sheet 14. sion “Times of the Day” (1897-1898) and “Morning” (1897, Russian Museum), which 57. A decoratively vivid incident has been preserved in Yanovsky’s originally formed a part of the series), “Limemoirs, which shows how Vrubel’s “floral” fantasy somelacs” (1900 and 1901, both Tretyakov Galtimes burst out into the “ornamenlery), and “At Nightfall” (1900, Tretyakov tation” of life itself: “Another time at Ge’s khutor, where we were Gallery). In 1897, Yanovsky compared his all living, he thought up an ‘orgy impressions of the estate at two different of roses’. We plucked an infinite quantity of roses from the garden times: “I walked around the garden and and used them to cover all the visited the tomb of Nikolai Ge. [...] The tables, windows, and chandeliers, Vrubel doing so with the greatest pond was, as ever, full of croaking frogs pleasure. He loved merriment, and he loved to make merry...” and whispering reeds. [...] The hot sun B. Yanovsky, “Memories of Vrubel” painted the alley and paths in a pink col[“Vospominaniya o Vrubele”] in Iskusstvo i Pechatnoye Delo, no. 5 our as it penetrated the greenery. By the (May, 1910), p. 177. open verandah, thick masses of flox were scattered around, red hollyhocks blazed 58. B. Yanovsky, Memories of N. Ge and M. Vrubel (excerpt), ibid., like fiery disks against dark foliage and, sheet 13. a little further on, one could catch the 59. S. Yaremich, Mikhail Vrubel [Mikhail Aleksandrovich Vrubel], fine scent of innumerable roses. Directly p. 150. opposite the verandah and on the very edge of the pond stood a giant old lime 60. E. Ge, “The Last Years of Vrubel’s Life” [“Posledniye gody zhizni tree and, under it, a bench”58 . It was on Vrubelya”] in M. Vrubel: Correspondence; Memories of the Artist exactly that bench that Vrubel most often [M. Vrubel. Perepiska. Vospomi59 60 naniya o khudozhnike], p. 267. chose to sit or lie, gazing at the sky

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

какое-то непонятное существо. Я недоумевал и задал Врубелю вопрос. По поводу женской фигуры он объяснил, что это фея, говорящая цветам: “Тише, усните”, а про непонятное существо в уголку заметил: “Это – сказка”. Только впоследствии я постиг прелесть врубелевского творчества, его чудесную сказку русской природы и научился видеть все неПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

объяснимое очарование его своеобразного и изумительного мастерства, почувствовал, если можно так выразиться, нежную музыку его творений. <…> “На какого композитора похожа эта вещь”, – спросил Врубель. / Я ничего лучшего не придумал, как назвать Ребикова (он тогда тоже считался “декадентом”). / “Ну вот, нашли с кем сравнивать”, – возразил Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Принцесса Грёза. 1896 Холст, масло. 750 × 1400. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Princess of Dreams. 1896 Oil on canvas. 750 × 1400 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

and thinking about his next paintings, wrote Yaremich, who was, at that time, also living at the farm. In the period covered by Yanovsky’s memoirs (JulyAugust 1897), Vrubel was pondering the figurative rhythm of the relationship between times of the day and working on the cycle of decorative panels “Times of the Day” for Savva Morozov’s mansion (the architect of which was Fyodor Schechtel). In the symphonically overgrown patterns of his composition, Vrubel was seeking to unite in a natural way a mesh of the lifeimbued organic world with the movement of time as it aesthetically transforms images of nature and discovers

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

in the world of physically real objects something irreal, half-fantastical and talking in the language of illusions. This visual metaphoricity of the panels, built on the basis of musical principles and expressed in a synthesis of decorative and ornamental methods and landscape impressions, was not immediately understood, even by musicians, due to its emotional and semantic multidimensionality. Thus, for example, Yanovsky wrote: “gazing at ‘Evening,’ at first, I understood nothing. I had been raised on the Old Masters and was still under the influence of the works of Ge, which had once so enchanted me, so I was lost at the sight of such an unusual – for me – manner of painting. The trees struck me as being strange, depicted somehow superficially, without details, and strange too was the way they lay on the background of the sky somehow ornamentally, and strange also the rays of light, the very colouring, The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

61.

Следует отметить, что Врубель серьезно интересовался музыкой на протяжении всей жизни, подтверждением чему служат не только общеизвестные ассоциативные и биографические переплетения его тем с музыкой Н.А. Римского-Корсакова, А.Г. Рубинштейна, Жоржа Бизе, но и его тонкое понимание музыки «трагика» Людвига ван Бетховена, Рихарда Вагнера, С.В. Рахманинова, Джакомо Пуччини, К.В. Глюка и других. Примечателен и тот факт, что в личном собрании художника были воспроизведенные с гравюр портреты композиторов, например, два варианта портрета В.А. Моцарта (ОР ГРМ, ф. 37, оп. 1, ед. хр. 87), которые Врубель, вероятнее всего, использовал в работе над иллюстрациями к трагедии А.С. Пушкина «Моцарт и Саль ери» (конец 1883 – начало

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

1884, ГРМ), показанными через волшебный фонарь («туманные картины») на вечере 6 января 1884 года в Императорской Академии художеств. Кроме того, Врубель делал и произвольные миниатюрные портретные наброски композиторов, например, Бетховена, Фредерика Шопена, Ференца Листа, причем в манере, отражающей характерное для него гранение формы – передачу образа как узора, синтезирующего контурные плоскости ([1890-е (?)], РГАЛИ, ф. 725, оп. 1, ед. хр. 4). 62. Яновский Б.К. Воспоминания о Н.Н. Ге и М.А. Врубеле (отрывок) // ОР ГТГ. Ф. 92. Оп. 1. Ед. хр. 16. Л. 20–22.

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Врубель. / Тогда мне на ум пришел “Traumerei” Шумана [пьеса “Грёзы”, “Мечтательность”. – О.Д.]. / “Это уже лучше”61 » 62 . Музыка врубелевского языка с трудом укладывалась в привычные нормы визуальных гармоний: в ком-то было искреннее непонимание, в ком-то – осознанное (коллегиальное) недоброжелательство, во многом рожденное пониманием опасной для себя непредсказуемости в оригинальном развитии поэтики художника, дар которого настроен метафорически. Вот как, например, Сергей Виноградов писал Егору Хруслову по поводу недопущения узорно-монументальных панно Врубеля «Принцесса Грёза» (1896, ГТГ) и «Микула Селянинович» (1896, местонахождение неизвестно; эскиз – ГТГ) на официальную экспозицию Художественного отдела Всероссийской промышленной и художественной выставки в Нижнем Новгороде Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Растительный орнамент. Альбом с рисунками. 1884–1889 Бумага, карандаш. Изображение: 5 × 12,3; лист: 12,5 × 8 © Музей-заповедник «Абрамцево» Mikhail VRUBEL. Floral ornament. Album with sketches. 1884-1889 Pencil on paper. Image: 5 × 12.3 cm; sheet: 12.5 × 8 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Растительный орнамент. Альбом с рисунками. 1884–1889 Бумага, карандаш. Изображение: 12 × 8; лист: 12,5 × 8. © Музей-заповедник «Абрамцево»

↓

Mikhail VRUBEL. Floral ornament. Album with sketches. 1884-1889 Pencil on paper. Image: 12 × 8 cm; sheet: 12.5 × 8 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

↓

М.А. ВРУБЕЛЬ. Цветы. 1890-е. Эскизы орнамента Бумага, графитный карандаш. 45 × 56,6. © ГТГ

↓

Mikhail VRUBEL. Flowers. 1890s. Ornament sketches Lead pencil on paper. 45 × 56.6 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Князь Гвидон и Царевна-Лебедь. 1890-е Холст (рединный), клеевые краски (с золотом и серебром). 87 × 97 © Музей-заповедник «Абрамцево»

→

Mikhail VRUBEL. Prince Guidon and the Swan Princess. 1890s Distemper (with gold and silver) on hessian canvas. 87 × 97 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

and the female figure with her finger to her lips and enormous eyes. The flowers too, with their wide petals, the grass, and the inexplicable creature lurking in the corner. I was at a loss and turned to Vrubel. With regard to the female figure, he explained that it was a fairy, saying to the flowers ‘quiet down, go to sleep,’ and of the inexplicable creature he said, ‘that is a fairy tale.’ It was only afterwards that I entered into the full delight of Vrubel’s art, his wonderful fairy tale of Russian nat ure, learnt to see all the incomprehens ible charm of his unique and astonishing mastery, and felt, if I may so express myself, the tender music of his creations. [...] ‘What composer does this piece remind you of?’ asked Vrubel. I could think of nothing better to say than Rebikov (who was also then considered a ‘decadent’). ‘Well, now, that’s a fine comparison to make,’ countered Vrubel. Then I thought of Schumann’s ‘Träumerei’ [‘Dreaming’ O.D.]. ‘Now that’s more like it’61 .”62 The music of Vrubel’s painterly langu age was difficult to place in the usual norms of visual harmony: it was a genuine lack of understanding on the one hand and, on the other, intentional (collective) malignity largely (one suspects) born of an apprehension of the dangerous unpre dictability with which the artist’s poetics

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

61.

It should be noted that Vrubel was deeply interested in music for the whole of his life, a circumstance that is confirmed not only by his well-known associative and biographical entwinements of his themes with the music of Nikolai Rimsky-Korsakov, Anton Rubinstein and Georges Bizet, but also by his fine understanding of the music of “tragedy” of Ludwig van Beethoven, Richard Wagner, Sergei Rachmaninoff, Giacomo Puccini, Christoph Gluck and others. It is also worth noting that the artist's personal collection included portraits of composers reproduced from prints, for example, two versions of a portrait of Wolfgang Amadeus Mozart (Manuscript Department of the Russian Museum, fund 37, inventory 1, item 87) that Vrubel, more likely than not, used when working on illustrations for Alexander Pushkin’s tragedy “Mozart and Salieri” (late 1883-early 1884, Russian Museum), which were shown using a magic lantern (“dissolving views”) at an event on January 6, 1884, in the Imperial Academy of Arts. Moreover, Vrubel also created spontaneous miniature portrait-sketches of composers such as Beethoven, Frédéric Chopin and Franz Liszt, which were executed in a manner reflecting his characteristic cutting up of forms – the depiction of an image as a pattern, synthesising contoured planes (Undated [1890s?], Russian State Archive of Literature and Art, fund 725, inventory 1, item 4).

62. B. Yanovsky, Memories of N. Ge and M. Vrubel (excerpt) [Vospominaniya o N.N. Ge i M.A. Vrubele (otryvok)] in Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, fund 92, inventory 1, item 16, sheets 20–22.

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

(1896): «Верно ли, что панно Врубеля сорваны?? – Это мне нравится, право, это развенчание “гения”, думаю, справедливо. Запоем читаю “Новости дня”…»63 И все же орнаментальная поэзия Врубеля, достигающая порой хаотически-смятенной экспрессивности, как, например, в «Демоне поверженном» (1902, ГТГ), в котором кружево горного ландшафта, крыльев и изломанного тела рождают новый визуальный аккорд духовного страдания, была общественно принята (скажем так, оправдана) ранее, чем, например, «Цветы зла» (1857) Шарля Бодлера, официально реабилитированные Кассационным судом Франции лишь в мае 1949 года, то есть после девяностодвухлетнего пренебрежения к их литературной символистской глубине. Рассматривая взаимоотношения Врубеля с природой, конечно, нельзя не коснуться принципиального в этом контексте вопроса – натурфилософии символизма, ассоциативно-поэтическая логика которого выразилась в особенностях пластического мышления художника. Синтезируя духовное и реальПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

ное, Врубелю удавалось внести в образный строй своих живописных и графических произведений внутреннее предчувствие невысказанных смыслов, что через символизм повлияло на модификацию форм в абстракции. «Как “техника” есть только способность видеть, так “творчество” – глубоко чувствовать…» 64 , – считал Врубель. Интуитивное восприятие материальной реальности в качестве способного к художественному развитию мотива, творческая метаморфоза которого рождает иллюзию новой жизни, лежало в основе по деко- 63. Виноградов С.П. Письмо к Е.М. Хруслову. 3 июля 1896 г. – ративному «раскидчивой фантазии» 65 ОР ГТГ. Ф. 9. Оп. 1. Ед. хр. 145. Л. 3 об. Врубеля, о которой Василий Милиоти, принадлежавший к кругу московских 64. Врубель М.А. Письмо к В.Е. Савинскому. [Венеция. Мартсимволистов «Голубой розы», писал апрель 1885 г.] // Врубель М.А. Переписка. Воспоминания как о «перевороте в методах трактовки о художнике. С. 74–75. декоративных плоскостей. Достаточно сказать, что в нем уже были элементы 65. Яремич С.П. Михаил Александрович Врубель. С. 136. кубизма, но не дошедшие до абсурда, благодаря срабатывавшему влиянию 66. Милиоти В.Д. Воспоминания о М.А. Врубеле. – ОР ГТГ. Ф. 80. его огромного чувства красоты» 66 . Ед. хр. 2. Л. 1 об. Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Лист с показательной стилизацией Конец XIX – начало XX века. Бумага, карандаш. 56,3 × 45,1 © Ивановский областной художественный музей Mikhail VRUBEL. Page with demonstrative stylisations Late 19th - early 20th century Pencil on paper. 56.3 × 45.1 cm. © Ivanovo Regional Art Museum

63.

64.

65.

66.

developed, and of the artist’s gift for metaphor. See, for example, the words of Sergei Vinogradov written to Yegor Khruslov on Vrubel’s patterned monumental panels “Princess of Dreams” (1896, Tretyakov Gallery) and “Mikula Selyaninovich” (1896, location unknown; sketch in the Tretyakov Gallery) not being permitted entry to the official exhibition of the Arts Section of the All Russia Industrial and Art Exhibition in Nizhny Novgorod (1896): “Is it true that Vrubel’s panel has been refused entry? I am glad to hear it, and to tell the truth, I think the dethronement of the ‘genius’ entirely justified. I cannot tear myself away from ‘News of the Day’.”63 Yet all the same, Vrubel’s ornamental poetry, which reached a sometimes chaotic expressiveness in, for example, “Demon Downcast” (1902, Tretyakov Gallery), in which the lacework of mountain landscape, wings and broken body give rise to a new visual accord of spiritual suffering, was accepted by society (or at least tolerated) earlier than, for example, Baudelaire’s “Les Fleurs du Mal” (1857), which was officially rehabilitated by France’s Court of Cassation only in May 1949, after its Symbolist literary S. Vinogradov, Letter to E. Khrusdepth had been neglected for 92 years. lov. July 3, 1896, in Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, When considering Vrubel’s interrel fund 9, inventory 1, item 145, ation with nature one cannot, of course, sheet 3 obverse. fail to touch upon the following question M. Vrubel, Letter to V. Savinsky. of principal importance in that context: [Venice. March – April 1885], ibid., p. 74–75. the nature-philosophy of Symbolism, the S. Yaremich, Mikhail Vrubel associative poetic logic of which was [Mikhail Aleksandrovich Vrubel], expressed in the uniqueness of the artp. 136. ist’s figurative thinking. By synthesising V. Milioti, Memories of M. Vrubel the real and the spiritual, Vrubel man[Vospominaniya o M.A. Vrubele] in Manuscript Department of the aged to insert an inner premonition of unTretyakov Gallery, fund 80, item 2, expressed meanings into the structure of sheet 1 obverse. The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

his canvases and graphic works, which, via Symbolism, influenced the modification of forms into abstraction. “As ‘technique’ is but the ability to see, so ‘creativity’ is but the ability to feel deeply,”64 to quote Vrubel’s own thoughts. This intuitive perception of material reality as a motif pregnant with the potential for artistic development, the creative metamorphosis of which creates the illusion of new life, was what lay at the foundations of Vrubel’s decorative “sprawling imagination”65 , about which Vasily Milioti, a member the “Blue Rose” group of Moscow Symbolists, wrote as of “a revolution in the methods of addressing decorative planes. It is enough to say that it already contained the seeds of Cubism, but without reaching the absurd, thanks to the effective influence of his overwhelming sense of beauty.”66 Milioti’s opinion can also be applied to Vrubel’s flowers. Gazing at the elaboration of ornamental textures in the artist’s painting and graphic works, one comes to understand that his flowers are at once flower structures and flower poems, multi-dimensional in their graphic content. This can be confirmed with a rare level of academic certainty with reference to the small-format drawings that once formed part of Savva Mamontov’s collection and are currently stored in the Museum of Applied Art of the Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts (KP-2923). There is a symbolism here that is hard not to notice, for it was in precisely the Stroganov Academy that Vrubel spent three years (1898-1901) teaching a special course, The Stylisation of Flowers, which was introduced in autumn 1898 on the initiative of the academy’s director Nikolai Globa (with whom Vrubel became acquainted in Kyiv in the 1880s while they were contributing to the restoration works being carried out there). This pedagogical experience reveals in a most unexpected manner the conceptual (theoretical) aspect of Vrubel’s relation to flowers and ornaments, which, in turn, is inextricably linked to his overall artistic method, a synthesis of reality and the abstract. Himself a master of drawing from nature, he sought to first awaken in the consciousness of his students an awareness of the necessity of unders tanding the philosophical and poetic potentiality of an image during its creation, which was reflected in the annual introductory speech with which he began the series of lectures: ”[Sheet 1] R[espected] S[irs], before addressing the prospect of our service to art and its forms, I would like to draw your attention to the ultimate aim which has been set for our activities. / - /. Any seeking implies the existence of an end point – an aim. The aim is the laurels that reward any seeking, when [Sheet 1 obverse] the quest is necessary and carried out The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца со стилизованным изображением василька. Начало 1890-х. Лист 13 Бумага, тушь, акварель. 8,5 × 8,5. © Музей МГХПА (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля… С. 50, кат. 9) Mikhail VRUBEL. Sketch for a tile with a stylised image of a cornflower. Early 1890s. Sheet 13 Ink, watercolour on paper. 8.5 × 8.5 cm. Moscow State © Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 50, cat. 9) М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с цветком василька на синем фоне. Начало 1890-х. Лист 17 Бумага, тушь, акварель. 9,5 × 9,1. © Музей МГХПА (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 51, кат. 10) Mikhail VRUBEL. Sketch for a tile with a cornflower on a blue background. Early 1890s. Sheet 17 Ink, watercolour on paper. 9.5 × 9.1 cm. Moscow State © Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 51, cat. 10)

67.

Это суждение Милиоти можно спроецировать и на цветы Врубеля. Всматриваясь в разработку орнаментальной фактуры в живописи и графике художника, понимаешь, что его цветы – одновременно и цветы-структуры, и многомерные по своему образному содержанию цветы-поэмы. С особой научной убедительностью это наблюдение можно подтвердить примерами малоформатных рисунков, некогда входивших в собрание С.И. Мамонтова, а ныне хранящихся в Музее МГХПА (КП-2923). Нельзя не отметить символичность подобного факта, ведь именно в Строгановском училище Врубель около трех лет (с 1898 по 1901) вел специальную дисциплину «Стилизация цветов», с осени 1898 года введенВрубель М.А. Черновые рукописи-заметки к лекциям в Строную по инициативе директора учили гановском училище. – ОР ГРМ. ща Н.В. Глобы (напомню, что Врубель и Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 8. На 6 л. Черновик вступления к лекциГлоба познакомились еще в Киеве, в ям курса «Стилизация цветов» 1880-х годах принимая участие в ведв Строгановском училище написан Врубелем порывисто, шихся там реставрационных работах). что отразилось на некоторых Этот педагогический опыт Врубеля санебрежностях (почерке, недописанных словах, сбивчивом мым неожиданным образом проявил ритме в организации листов, например, л. 2 и л. 2 об.), поконцептуальный (теоретический) аспект влиявших на его расшифровку его отношения к цветам, орнаментам, исследователями. Впервые обширные выдержки из него неразрывно связанным с его общим были опубликованы в моногратворческим методом, синтезирующим фии П.К. Суздалева «Врубель. Личность. Мировоззрение. реальное и абстрактное начала. БудуМетод» (М., 1984, с. 130). Однако последовательность записей чи мастером натурного рисунка, ВруВрубеля при цитировании была бель стремился изначально пробудить автором нарушена, что повлияло на цельность восприятия в сознании студентов необходимость главной мысли художника и нипонимания философско-поэтического велирование (за счет хаотичности) внутренних взаимосвязей потенциала создаваемого образа, что в ее развитии. Именно поэтому нашло отражение в его программном в данном случае мы позволили себе расставить номера вступительном слове к лекциям: «[Л. 1] листов внутри цитаты. Исходя из смысловых акцентов данной У[важаемые] Г[оспода]. Раньше, чем статьи, документ приведен говорить о перспективе нашего служев сокращенном виде. Знаки препинания преимущественния искусству и его (служения) формах; но сохранены в аутентичном я бы хотел остановить Ваше внимание варианте по оригиналу Врубеля, лишь в нескольких случаях явна установлении конечной цели всякой ного пропуска они исправлены деятельности. <…> Всякое стремление согласно нормам правописания. Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

предполагает конечную точку – цель; цель является венцом стремления, когда [л. 1 об.] она необходима и не допускает совместительства. Такой конец роковым образом требует единства плана… <…> [Л. 2] В мире отраженного духовная необходимость – такая одна точка, неизменная самость жизни, и, конечно, это не одна из [Л. 2–2об] многочисленных, а единственная, подготовленная всем направлением духовных усилий в необходимую, насколько это достижимо в нашем море возможностей, исключительность. <…> [Л. 3] В мировом порядке необходимостей все стремится к зенитной точке единой неизменной необходимости – чело[веку]. <…> [Л. 4] Насколько усложнилось бы созерцание этой великой цели “необходимости”, которая соль мира, если бы не это единство плана… <…> [Л. 5] “Необходимость” предвечна и бесконечна. Это атрибут “объекта”. “Субъект” – сознание – плюхается в этом безбрежном океане и воображает, что он может его проглотить. Каждый глоток – это “возможность”. Сочтите, сколько этих глотков»67. Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с цветком василька на коричневом фоне. Начало 1890-х. Лист 4. Бумага, тушь, акварель. 8,7 × 8,5 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 48, кат. 8)

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с цветком василька на голубом фоне. Начало 1890-х. Лист 18. Бумага, тушь, акварель. 8 × 8,6 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 46, кат. 7)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with a cornflower on a brown background. Early 1890s. Sheet 4 Ink, watercolour on paper. 8.7 × 8.5 cm. © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 48, cat. 8)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with a cornflower on a light blue background. Early 1890s. Sheet 18 Ink, watercolour on paper. 8 × 8.6 cm. © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 46, cat. 7)

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с геометрическим орнаментом и стилизованными бутонами. Начало 1890-х. Лист 28 Бумага, тушь, акварель. 7,5 × 7 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 52, кат. 11)

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением в углах четырех круглых цветочных бутонов. Начало 1890-х. Лист 31 Бумага, тушь, акварель. 7,5 × 7 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 53, кат. 12)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with geometric patterns and stylised flower buds. Early 1890s. Sheet 28 Ink, watercolour on paper. 7.5 × 7 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 52, cat. 11)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with four round flower buds in the corners. Early 1890s. Sheet 31 Ink, watercolour on paper. 7.5 × 7 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 53, cat. 12)

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

68.

69.

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением желтых одуванчиков. Начало 1890-х. Лист 34. Бумага, тушь, акварель. 5 × 5,3 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 60, кат. 18)

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз фриза из двух изразцов. Начало 1890-х Лист 9. Бумага, карандаш, акварель. 9,4 × 4,2 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 63, кат. 21)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with yellow dandelions Early 1890s. Sheet 34. Ink, watercolour on paper. 5 × 5.3 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 60, cat. 18)

Mikhail VRUBEL. Sketch of a frieze of two tiles. Early 1890s Sheet 9. Pencil and watercolour on paper. 9.4 × 4.2 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 63, cat. 21)

«Глотком возможности» прорваться к ощущению реальности временной красоты как явлению духовной необходимости для Врубеля была любая встреча с творческим процессом. Неудивительно, что даже малая форма цветка у него порой «проглатывает» океан, невольно напоминая «декадентский» «казус Вагнера», сформулированный Фридрихом Ницше: «…Мы будем вполне правы, провозгласив его <…> нашим величайшим миниатюристом музыки, втискивающим в самое маленькое пространство бесконечный смысл и сладость» 68 . Эта творческая динамика нарушения привычной иерархии масштабов, сближающая грандиозное с сокровенным, универсум с цветком, ощутима и в эскизах Врубеля из бывшего собрания С.И. Мамонтова, созданных предположительно в начале 1890-х годов 69 . Небольшие, порой просто крохотные миниатюры непринужденно, но при этом струкНицше Ф. Казус Вагнера. // турно точно через микромир цветка URL: https://bookscafe.net/ read/nicshe_fridrih-kazus_ раскрывают архитектонику универvagner-10757.html#p1 Дата сума. Что-то от гармонии космоса обращения: 19.06.2021. заложено в живой орнаментальной Данная атрибуция была предловрубелевской геометрии смыслов, жена первым исследователем и хранителем коллекции А.В. Тров которой конструктивные элеменщинской, позиция которой вызывает полную солидарность ты-«архетипы» – круг, эллипс, овал, (Трощинская А.В. Произведепрямоугольник – неожиданным обрания М.А. Врубеля из собрания Музея декоративно-прикладнозом превращаются в органичную форго и промышленного искусства му цветка-метафоры. С точки зрения МГХПА им. С.Г. Строганова: Альбом. М., 2013. С. 27). (Далее: поэтики в рисунках цветов из собраТрощинская А.В. Произведения ния Музея МГХПА (КП-2923) можно М.А. Врубеля…) Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

было бы условно выделить две основные эмоционально окрашенные группы: ночную и дневную. В первой группе преобладают цветы-структуры в сине-голубой, багрово-фиолетовой гамме, вечереющие модуляции которой раскрываются словно на общем сумеречно-приглушенном пунцовом фоне заката: таков, например, «готический» глубь-цветок василька, из космической воронки которого в окружении звезд-лепестков прорывается белая точка Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз вазы с изображением стилизованных цветочных побегов. Начало 1890-х. Лист 5. Бумага, карандаш 4,7 × 6,5 (изображение вырезано по контуру и наклеено на лист плотной бумаги 8,5 × 9). © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 80, кат. 31) Mikhail VRUBEL. Sketch of a vase with stylised flower shoots Early 1890s. Sheet 5. Pencil on paper. 4.7 × 6.5 cm (the image is cut out along the outline and glued to a thick paper sheet 8.5 × 9 cm). © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 80, cat. 31)

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз фриза из двух изразцов с цветочным декором. Начало 1890-х. Лист 14. Бумага, карандаш, тушь, акварель. 11,5 × 5. © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 62, кат. 20)

→

Mikhail VRUBEL. Sketch of a frieze of two tiles with flower patterns Early 1890s. Sheet 14. Pencil, ink, watercolour on paper. 11.5 × 5 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 62, cat. 20) М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением цветка Начало 1890-х. Лист 3. Бумага, карандаш, акварель. 10,2 × 10,2 © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 44, кат. 6) Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile with a flower Early 1890s. Sheet 3. Pencil and watercolour on paper. 10.2 × 10.2 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 44, cat. 6)

→

67.

M. Vrubel, “Draft Manuscript Notes for Lectures at the Stroganov Academy” [“Chernovyye rukopisi-zametki k lektsiyam v Stroganovskom uchilishche”] in Manuscript Department of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 8, 6 sheets. Vrubel wrote the draft of the introduction to his lecture course “The Stylisation of Flowers” [“Stilizatsiya tsvetov”] fitfully, which was reflected in certain faults (of script, unfinished words, the confused rhythm of the way in which the sheets were organised, for example, sheet 2 and sheet 2 obverse), which, in turn, has affected the way in which researchers have disentangled it. The first lengthy excerpts from it were published in Suzdalev’s monograph Vrubel: Personality; Worldview. Method [Vrubel. Lichnost’.

Mirovozzreniye. Metod] (Moscow: Izobrazitelnoye Iskusstvo, 1984, p. 130). However, the sequence of Vrubel’s notes was disrupted by the author in his quotations from them, which influenced the wholeness of the perception of his main thoughts as well as the smoothing out (as a result of their chaotic state) of the internal links in their development. That is why we have placed the sheet numbers within the quotations. Given the conceptual emphasis of this article, the document has been reproduced in a shortened form. Punctuation marks have largely been preserved in this authentic version as they were in Vrubel’s original, and only in a few cases of clear omission have they been corrected according to the rules of orthography.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

М.А. ВРУБЕЛЬ. Изразец с рельефным изображением розового цветка на светлом фоне. Гончарный завод «Абрамцево», Москва Около 1900. Майолика, глазури и эмали восстановительного обжига. 18 × 18. © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 103, кат. 43) Mikhail VRUBEL. Tile with a relief image of a rose on a bright background. Ambramtsevo Pottery Factory, Moscow. About 1900 Majolica, glaze and fired enamels. 18 × 18 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 103, cat. 43)

single-mindedly. A unified plan is a crucial condition for reaching this end... [...] [Sheet 2] The world of reflections represents the spiritual necessity of this one end point, the unchanging selfhood of life which is, of course, not one [Sheets 2 and 2 obverse] among many, but the only one, which is prepared by every aspect of spiritual efforts with essential, insofar as is possible in our sea of possibilities, exclusivity. /[Sheet 3] In the global order of necessities, everything rushes towards the zenith of the one unchanging necessity of human[ity]. / [Sheet 4] How much more difficult would it be to contemplate this great aim of “necessity”, which is the essence of life, were it not for this unity of plan... [...] [Sheet 5] This “necessity” is eternal and infinite. It is an attribute of the ‘object’. The ‘subject’ is consciousness, splashing into this shoreless ocean and imagining that it can swallow it all up. Each gulp is a ‘possibility’. Consider how many such gulps there are.”67 The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Шиповник. 1885–1886 Бумага, акварель, белила, лак. 24,5 × 16,4 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Dog Rose. 1885–1886 Watercolour, whitewash, varnish on paper. 24.5 × 16.4 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

свечения (л. 13, Музей МГХПА КП-2923/13); таков и еще один василек (л. 17, Музей МГХПА, КП-2923/17), архитектоничная композиция которого сближает структуру цветка со структурой чего-то монументального – мироздания (здесь есть и свои «луны» в виде серых вишен, и «клевером» расплющенная земля – в цветке, как во вселенной, очевидна собственная логика внутренних взаимосвязей). Вторая группа – более ликующая, светлая, с преобладанием оранжево-желтых и бордово-красных, коричнево-коралловых цветовых ноток, перекликающихся с играющим ритмом цветочных образов из сказки А.М. Ремизова «Красочки». Таковы, например, солнечные, непредсказуемые в своих контурах «трафаретики» желтых одуванчиков (л. 34, Музей МГХПА, КП-2923/34) или танцующие Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Печной изразец по эскизу М.А. Врубеля. 1890–1918 Глина, майолика. 13,5 × 13,5 × 5 © Музей-заповедник «Абрамцево» Stove tile based on a sketch by Mikhail Vrubel. 1890-1918 Clay, majolica. 13.5 × 13.5 × 5 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary MuseumReserve

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз изразца с изображением цветов ромашки. Начало 1890-х. Лист 19 Бумага, карандаш, акварель. 4 × 4,2. © Музей МГХПА (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 61, кат. 19) Mikhail VRUBEL. Sketch for a tile with an image of a daisy Early 1890s. Sheet 19. Pencil and watercolour on paper. 4 × 4.2 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 61, cat. 19) Изразец по эскизу М.А. Врубеля. Камин из дома Н.Ф. Усольцева. 1890–1918. Глина, майолика. 16,5 × 16 × 5 © Музей-заповедник «Абрамцево» Tile based on a sketch by Mikhail Vrubel. Hearth from the house of N.F. Usoltsev. 1890-1918. Clay, majolica. 16.5 × 16 × 5 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary MuseumReserve

To break through via a “gulp of possibility” to the sensation of the reality of temporal beauty as a phenomenon of spiritual necessity was, for Vrubel, the essence of an encounter with any creative process. It is unsurprising then that, in his paintings, even the small form of a flower can occasionally “swallow” an ocean, in a way that inadvertently calls to mind the “decadence” of “The Case of Wagner”, encapsulated by Friedrich Nietzsche – “we would be quite right to acclaim him [...] our greatest musi cal miniaturist, constantly cramming endless quantities of sweetness and meaning into the smallest space possible.”68 That creative dynamic which involves non-observance of the usual hierarchies of scale, bringing together the grandiose and the innermost, the universal and the flower, is perceptible in Vrubel’s sketches from the collection that once belonged to Mamontov, presumably carried out in the 1890s.69 These small, sometimes tiny mini 68. F. Nietzsche, Contra Wagner. URL: https://bookscafe.net/ atures reveal easily, yet in a structurally read/nicshe_fridrih-kazus_vagner-10757.html#p1 Accessed on: accurate manner, the architectonics of 19.06.2021. the universe via the micro-world of the 69. This attribution was first sugflower. There is something of the hargested by A. Troshchinskaya, the head researcher and custodian mony of the cosmos within the Vrubel of the collection, a position esque geometry of meanings, whereby with which the author is in full agreement (A. Troshchinskaya, constructive elements or “archetypes” The Works of M. Vrubel from such as circles, ellipses, ovals and trianthe Collection of the Museum of Applied and Industrial Art of the gles unexpectedly transform into organic Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts [Proizvedeniflower metaphors. From the point of view ya M.A. Vrubelya iz sobraniya of poetics, the flower drawings from the Muzeya dekorativno-prikladnogo i promyshlennogo iskusstva Stroganov Academy’s collection could MGKhPA imeni S.G. Stroganova], arbitrarily be divided into two groups album (Moscow: Rusich, 2013), p. 27. Hereafter: A. Troshchinbased on their main emotional tint: nocskaya, “The Works of M. Vrubel...” [“Proizvedeniya M.A. Vrubelya”]. turnal and diurnal.

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз фигурного углового печного изразца («Сапожок»). Начало 1890-х. Лист 10 Бумага, тушь, акварель. 4,3 × 3,7 (изображение вырезано по контуру и наклеено на лист плотной бумаги 8,3 × 7,6) © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 66, кат. 24) Mikhail VRUBEL. Sketch of a figurative corner stove tile (“Boot”) Early 1890s. Sheet 10. Ink, watercolour on paper. 4.3 × 3.7 cm (the image is cut out along the outline and glued to a thick paper sheet 8.3 × 7.6 cm). © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 66, cat. 24) М.А. ВРУБЕЛЬ. Эскиз печного изразца (деталь карниза) Начало 1890-х. Лист 33. Бумага, тушь, акварель. 5,5 × 4,5 (изображение вырезано по контуру и наклеено на лист плотной бумаги 8,5 × 9). © Музей МГХПА. (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 68, кат. 26) Mikhail VRUBEL. Sketch for a stove tile (detail of the cornice) Early 1890s. Sheet 33. Ink, watercolour on paper. 5.5 × 4.5 cm (the image is cut out along the outline and glued to a thick paper sheet 8.5 × 9 cm). © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum. (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 68, cat. 26)

70.

71.

72.

над зелено-голубым садом, точно ангелы-хористы на полотнах старинных мастеров, лучистые фигурки «летающих» цветов композиции на листе 9 (Музей МГХПА, КП-2923/9). Есть в этой условной дневной группе и свои цветы-универсумы, в которых музыкально организованный по ритму синтез явственно проговоренных элементов рождает новые маленькие вселенные (л. 4, 28, Музей МГХПА, КП-2923/4, КП-2923/28). Причем стоит отметить, что в колористическом звучании этих миниатюр опять же ощущается приглушенно-пунцовый призвук заката. Среди 36 рисунков70 Врубеля есть и по-иному О количестве рисунков см.: настроенные образы. Выделяясь своТрощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля… С. 19. им лирическим потенциалом, они то серебрятся, подобно зимним морозным Следует отметить, что точно атрибутировать изображенный узорам, на овальной «балясине» вана листе 14 цветок нельзя, так зочки (л. 5, Музей МГХПА, КП-2923/5); как Врубель преображает его, исходя из чисто художественто весенними грезами нежности и любных задач. Есть сходство между ви расцветают розовым шиповником71 рисунком Врубеля и цветком шиповника, и кустиком анемона. в орнаменте стилизованного узора Мы склонны считать, что прообраз главного героя – шиповник, зеленых ветвей (л. 14, Музей МГХПА, к которому Врубель обращался КП-2923/14). и ранее («Шиповник», 1885– 1886, Национальный музей Врубелевская визуальная поэзия «Киевская картинная галерея»). цветов предельно метафорична, однаНельзя при этом не вспомнить и пушистые розовые маки с синим ко при этом, как в случае с анализируглазком (особенно в связи с близким к рисунку из строгаемыми рисунками, она еще и функциновского собрания изразцом), онально конкретна. Большинство из которые вдохновенной темой проходили у Врубеля в росписях описанных миниатюр бывшего мамонкиевского периода. Однако товского собрания являются эскизами полного натурного совпадения между художественным обрадля майоликовых изразцов, получивзом и реальным цветком (шиших реальное воплощение72 . Целый повником) в рассматриваемом примере искать, на наш взгляд, ряд рисунков наглядно раскрывает не следует, так как Врубель намеренно стилизовал листву присущее Врубелю органичное понипод узор, чуть-чуть меняя ее мание логики формы: орнаментальный ритмическую организацию и давая свободу орнаментальноузор не распределяется им по поверхму торжеству. ности, а ритмически оживляет пластиПодробнее об этом см.: ческую структуру, словно являясь естеТрощинская А.В. ственной частью архитектоники самого Произведения М.А. Врубеля… Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Куст под снегом. 1903–1904 Фанера грунтованная, графитный и угольный карандаши, гуашь, масло. 18,8 × 26,2. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Bush under Snow. 1903-1904 Charcoal and lead pencils, gouache and oil on primed plywood. 18.8 × 26.2 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

М.А. ВРУБЕЛЬ. Полевые цветы. Мотив для вышивки. 1884 Бумага, акварель, графитный карандаш, белила, лак. 40,8 × 29,5 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Field Flowers. Embroidery motif. 1884 Watercolour, lead pencil, whitewash, varnish on paper. 40.8 × 29.5 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Декоративный мотив с белыми водяными лилиями. 1890-е. Бумага, перо, тушь, акварель, белила 21,5 × 32. © Музей-заповедник «Абрамцево» Mikhail VRUBEL. Decorative motif with white waterlilies. 1890s Pen, ink, watercolour, whitewash on paper. 21.5 × 32 cm © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

Within the former group predominate blue flower structures, of a crimson-violet palette, whose evening modulations reveal themselves as if on the subdued twilit vermilion background of the sunset – for example, the “Gothic” blue cornflower from the cosmic bowl, which bursts a white spot of light amid the star-petals (KP-2923/13 [sheet]). In another cornflower (KP-2923/17 [sheet]), its architectonic composition renders the flower’s structure akin to some sort of monumental macrocosm (complete with its own moons in the form of grey cherries and clover-flattened earth, which – in the flower, as in the universe – exists with its own apparent logic of internal relations). The latter group is more joyful and bright. Orangeyellow and crimson-red along with coral-brown colours predominate, resonating with the playful rhythm of floral images from Aleksei Remizov’s fairy-tale “Colours”. For example, the sunny and unpredictably contoured brushstrokes of the yellow dandelions (KP-2923/34 [sheet]) or the radiant figures of “flying flowers” dancing above the green-blue garden, like the choirs of angels of the Old Masters, which figure on Sheet 9. Within this arbitrary daytime group, there are also flower universes in which the musical organisation, based on the rhythm of the synthesis of clear- 70. On the quantity of drawings see: A. Troshchinskaya, The Works ly defined elements, gives birth to new of M. Vrubel… [Proizvedeniya diminutive cosmoses (KP-2923/4 [sheet], M.A. Vrubelya], p. 19. KP-2923/28 [sheet]). Moreover, it is also 71. It is worth noting that an unequivworth noting that the subdued vermilion ocal identification of the image of the flower on sheet 14 is impossiof the sunset is also a perceptible presble, given that Vrubel transformed ence in the colouring of these miniatures. it on the basis of purely artistic aims. Vrubel’s drawings do bear 70 there Among Vrubel’s 36 drawings, similarity to both a dog rose and a windflower—we are inclined to are also images in other registers. Reconsider that the archetype for markable for their lyrical potential, they the main character is a dog rose, a subject addressed by Vrubel sometimes shine silver, like frozen winter before (“Dog Rose,” 1885-1886, patterns, on the oval baluster of a vase Kyiv National Gallery). At the same time, it is impossible not to (KP-2923/5 [sheet]), sometimes bloom think of the downy pink poppies 71 as pink dog roses , like the tender and with blue eyes (especially in connection with painted tile close lovelorn daydreams of springtime in the to the drawing in the Stroganov Academy collection), which were ornamental stylised pattern of green an inspiration for Vrubel during branches (KP-2923/14 [sheet]). the mural painting of his Kyiv period. Nonetheless, in our view, Vrubel’s visual poetry of flowers is at it is not worth searching for a full once extremely metaphorical and funcagreement between the artistic image and a real flower (dog rose) tionally concrete, as in the case of the in this case, given that Vrubel purposely stylised the foliage as drawings we have just been discussing. a pattern, slightly changing its Most of the miniatures from the former rhythmic organisation and giving a free reign to its ornamental Mamontov collection mentioned above exultation. were sketches for majolica tiles that were actually made.72 A whole range of 72. For more see: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel… drawings reveal Vrubel’s innate under[Proizvedeniya M.A. Vrubelya…]. The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

Цветок от театрального платья Н.И. Забелы по рисунку М.А. Врубеля. 17,5 см. Хлопчатобумажная ткань. © ГРМ A flower from a theatrical dress belonging to Nadezhda Zabela based on a drawing by Mikhail Vrubel. 17.5 cm. Cotton cloth © Russian Museum, St. Petersburg

М.А. ВРУБЕЛЬ. Проект гребня. Иллюстрация из монографии С.П. Яремича «Михаил Александрович Врубель. Жизнь и творчество» (М.: Издание I. Кнебель, 1911. С. 125) Mikhail VRUBEL. Design for a comb. Illustration taken from “Mikhail Aleksandrovich Vrubel. Life and Work” by Stepan Yaremich (Moscow: Izdaniye I. Knebel, 1911, p. 125) Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

73.

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Барвинок. 1886–1888 Бумага на картоне, акварель. 16,6 × 12,2 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Ранее – собрание Н.Я. Мацневой, Киев

М.А. ВРУБЕЛЬ. Этюд цветка на сине-голубом фоне. Начало 1890-х Лист 12. Бумага, карандаш, акварель. 16 × 5,5. © Музей МГХПА (Воспроизведено по: Трощинская А.В. Произведения М.А. Врубеля... С. 36, кат. 2)

Mikhail VRUBEL. Periwinkle. 1886-1888 Watercolour on paper mounted on cardboard. 16.6 × 12.2 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in N. Matsneva collection, Kyiv

Mikhail VRUBEL. Sketch of a flower on a dark blue background Early 1890s. Sheet 12. Pencil and watercolour on paper. 16 × 5.5 cm © Moscow State Stroganov Academy of Design and Applied Arts Museum (Reproduced from: A. Troshchinskaya, The Works of M. Vrubel... P. 36, cat. 2)

standing of the logic of forms: the ornamental pattern is not arranged superficially, but rhythmically breathes life into the figurative structure, as if it were a natural part of the architectonics of the object itself. This characteristic is especially obvious in the sketches in which the artist is working with three-dimensional architectonic microforms (see, for example, the “little walking boot” for a stove cornice (KP-2923/10 [sheet]) or the drawings of an ornamental column, in which the blue pattern of fanning petal tails, all raised up in devotion, is reminiscent of ecstatic images of plants on Byzantine mosaics, KP-2923/33 [sheet]). M. Vrubel, Letter to N. ZabeSpeaking of the functional qualities la-Vrubel [1902] in Manuscript Department of the Tretyakov of Vrubel’s floral poems, it is impossible Gallery, fund 71, inventory 1, item. 9, sheet 2 obverse. to ignore one more unique example of The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

his fantasy in the field of applied arts: the cloth flower from Nadezhda Zabela-Vrubel’s theatrical dress, the appearance of which reminds one of a stylised (“from life") water lily-camomile (undated, Russian Museum). The artist wrote of this surviving accessory from the wardrobe of the singer as the idol that had “illumined” his days (“idol mio, farfalla, allodola”73), which confirms once again that, even while using flowers for a practical “calling”, his lyrical and figurative impulses are in no way blocked. One can speak again of the interrelation between concrete material tasks (although of a different nature) and a graphic philosophy born unconsciously in the process of addressing them when discussing the series of studies (mostly watercolour) of flowers that Vrubel The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Розовая азалия. 1886–1888 Бумага, акварель, графитный карандаш. 23,8 × 15,8 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Ранее – собрание Е.П. Бунге, Киев Mikhail VRUBEL. Pink Azalea. 1886-1888 Watercolour, lead pencil on paper. 23.8 × 15.8 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine Previously kept in E. Bunge collection, Kyiv

73.

74.

75.

предмета. Эта особенность очевидно проявляется прежде всего в тех эскизах, в которых художник работает с объемной архитектурной микроформой (например, «шагающий сапожок» печного карниза (л. 10, Музей МГХПА, КП-2923/10) или рисунок орнаментальной колонки, на которой синий узор хвалебно поднятых веерных хвостиков-лепестков своим воспаряющим движением напоминает ликующие образы растений на византийских мозаиках (л. 33, Музей МГХПА, КП-2923/33). Говоря о функциональных качествах флоральных поэм Врубеля, нельзя не вспомнить и еще один уникальный образец его фантазии в области декоративно-прикладного искусства – тканевый цветок от театрального платья Надежды Ивановны Забелы-Врубель, образ которого напоминает стилизованную («полевую») кувшинку-ромашку (ГРМ). Дошедший до нас личный предмет гардероба, принадлежавший певице, той, о которой художник писал как об «озарившем» его дни кумире – «idol mio, farfalla, allodola»73 (с ит. – «мой кумир, бабочка, жаворонок»), – еще раз подтверждает, что даже практическое «призвание» цветка у Врубеля совсем не подавляет его лирической образной эманации. О взаимосвязях конкретной материальной задачи, правда, уже иного свойства, и неумышленно рожденной в процессе ее решения образной философии можно говорить и в контексте графической (преимущественно акварельной) серии цветов, созданных Врубелем еще в Киеве. Экспромтом рожденные маленькие визуальные поэмы из азалий, орхидей, пионов, персидских ромашек, барвинка и других представителей флоры, ныне хранящиеся в собрании Национального музея «Киевская картинная галерея», были следствием врубелевской «системы»74 преподавать: «…сажусь и пишу или рисую, а ученица смотрит; нахожу, что это наилучший способ показать, что надо видеть и как передавать…»75 Именно частные уроки, которые он давал для Н.Я. Мацневой (до замужества – Тарновской) и жены профессора Киевского универВ подписях к иллюстрациям наситета Е.П. Бунге, и стали поводом к стоящего издания указывается первоначальное местонахожсозданию целой серии натюрмортных дение этих этюдов. шедевров 1886–1888 годов*. Конечно, на предметном уровне Врубель М.А. Письмо к Н.И. Забеле-Врубель. [1902]. – ОР ГТГ. можно было бы еще многое сказать Ф. 71. Оп. 1. Ед. хр. 9. Л. 2 об. и о «киевских» цветах, и о дошедВрубель М.А. Письмо к А.А. Врушей до нас мамонтовской подборке бель. Киев. Февраль 1888 г. // эскизов, стилизующих растительные Врубель М.А. Письма к сестре. С. 116. мотивы, и о специфической роли орнаментального узора в майоликовой Там же. Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

скульптуре Врубеля, а также театральных костюмах или концертных и повседневных платьях-цветах Забелы-Врубель. Однако в данном тексте хотелось бы подчеркнуть то главное, что они позволяют понять в масштабном контексте общей творческой практики художника: цветы-структуры Врубеля, струящие по стеблю поэтическую жизнь, метафоричны не в смысле своей обтекаемости, а в силу своей поразительно четкой структурированности (например, «Этюд цветка на сине-голубом фоне», начало 1890-х, Музей МГХПА, КП-2923/12). Эту характеристику можно отнести не только к рассмотренным рисункам, но и вообще ко всем произведениям Врубеля, в которых цветочно-орнаментальная стихия Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Восточная сказка. 1886 Бумага на картоне, акварель, белила, графитный карандаш, лак, коллаж. Лист: 16,4 × 24,5; картон: 27,8 × 27 (рисунок переходит на картон) © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

Mikhail VRUBEL. Oriental Fairy Tale. 1886 Watercolour, whitewash, lead pencil, pencil, varnish, collage on paper mounted on cardboard. Sheet: 16.4 × 24.5 cm; cardboard: 27.8 × 27 cm (the image spreads onto the cardboard) © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Тамара и Демон. «Не плачь, дитя, не плачь напрасно!» Иллюстрация к поэме «Демон». 1890–1891 Бумага, наклеенная на картон, черная акварель, белила, проскребание. 96 × 65. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Tamara and the Demon. “Don’t weep child, don’t weep in vain.” Illustration for the poem “Demon.” 1890-1891 Black watercolour, whitewash, scratching on paper mounted on cardboard. 96 × 65 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow М.А. ВРУБЕЛЬ. Скачущий всадник. «Несется конь быстрее лани…». Иллюстрация к поэме «Демон». 1890–1891 Бумага, черная акварель, белила. 23,5 × 33,5. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Horseman Galloping. “The horse careered faster than a deer...” Illustration for the poem “Demon.” 1890-1891 Black watercolour, whitewash on paper. 23.5 × 33.5 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

заявляет о себе как об одном из ведущих начал формирования целостного художественного образа. В поэзии залог метаморфозы (превращения) – метафора. Она провоцирует движение, при котором одна форма уподобляется другой, расширяя смысл видимого. Так происходит и у Врубеля, основа художественного мышления которого – восприятие формы как узора, при этом узора психологически обжитого. Порой кажется, что Врубель намечает только контур, абрис, но в итоге получается удивительно емкий образ, способный превратить цветок в лицо, ракушку – в космос, а помятую бессонницей постель – в трагический излом душевных будней, жизненный ритм которых пошел на убыль. Яркое свидетельство неоднозначного, а порой просто возмущенного восприятия современниками подобного мышления художника сохранилось в неопубликованной рукописи Владимира Станюковича о Врубеле. В этой интересной для нас своей субъективностью монографии, отмеченной как точными обобщениями, так и следами противоречивых, еще не уложившихся в русло понимания трактовок, Станюкович пишет о том замешательстве, которое возникало в зрителе при первом знакомстве с творчеством Врубеля. Причем из описания становится ясным, что возбужденный протест вызвала именно неуловимая узорность, изощренная до хаотичности орнаментика работ художника: «Помню, еще юношей, первое, почти оскорбительное впечатление, которое произвели на меня его иллюстрации к “Демону”, помещенные в роскошном по тому времени издании сочинений Лермонтова (1891 г.). Рядом с успокоенными и общедоступными иллюстрациями других художников – непонятные, произвольные образы и техника бросались в глаза. “Чьи это рисунки? Что за эрунда?” Возмущались мои сверстники и я – и имя “Врубель” стало для нас синонимом декадентской дерзости. <…> Эта фигура странного существа в женском платье, украшенном кружевами, с мучительно-злобным лицом, обрамленным волною черных кудрей; эта бесформенная архитектура раскинувшихся хмурою тучею крыльев; эти пятна, пляшущие и терзающие, из которых то складываются узоры ковров, то Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Мариано ФОРТУНИ. Просто ракушка (Puro en una venera). XIX век Бумага, акварель. 30,5 × 23,1 © Национальный музей Прадо, Мадрид Mariano FORTUNY. Just a Shell (Puro en una venera). 19th century Watercolour on paper. 30.5 × 23.1 cm. © El Prado, Madrid

created while still in Kyiv. These little spur-of-the-moment visual poems composed of azaleas, orchids, peonies, painted daisies, periwinkles and other flora, which now form part of the collection of the National Art Gallery in Kyiv, were products of Vrubel’s “system”74 of teaching:

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

↓

“I sit and paint or draw, while the student watches; I find that this is the best way of showing what they need to see and how to convey it.”75 It is precisely these private lessons, which he gave to Natalia Mantseva (née Tarnovskaya) and E. von Bunge, the wife of a professor of Kyiv University, that were the motivation for the creation of a whole series of still-life masterpieces in the period from 1886 to 1888.* Of course, there is much more we could have said on an objective level about the “Kyiv” flowers or the surviving parts of the Mamontov selection of sketches and their stylisations of floral motifs, as well as on the specific role of ornamental patterns in Vrubel’s majolica sculptures, and the theatrical costumes or the concert and everyday flower dresses belonging to ZabelaVrubel. However, in this article, we would like to highlight those most important features that help us 74. M. Vrubel, Letter to A. Vrubel. Kyiv. February 1888 in M. Vrubel: to understand, in an overall context, the artLetters to his Sister [M. Vrubel. ist’s general creative technique: Vrubel’s Pis’ma k sestre], p. 116. flower structures, flowing along the stem 75. Ibid. with poetic life, metaphorical not in their in this publication indicircularity, but, thanks to their astonishing- * Captions cate the initial location of these sketches. ly clear structuredness (see, for example,

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Лунная ночь. 1901. Бумага, синяя акварель, графитный карандаш. Изображение: 25,5 × 17,8; лист: 30 × 22,3 © Собрание Романа Бабичева, Москва Mikhail VRUBEL. Moonlit Night. 1901. Blue watercolour, lead pencil on paper. Image: 25.5 × 17.8 cm; sheet: 30 × 22.3 cm © Roman Babichev Collection, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, черная пастель, угольный и графитный карандаши. 23,8 × 32,7. © ГРМ

Mikhail VRUBEL. Campanulas. 1904. From the “Campanulas” sketch series. Lead pencil on paper. 33.3 × 19.8 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905 From the “Shells” sketch series. Black pastel, charcoal and lead pencil on paper. 23.8 × 32.7 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

“Etude of a Flower on a Blue Background”, early 1890s, Museum of Applied Art of the Stroganov Academy of Industrial and Applied Arts, KP-2923/12 [sheet]). That is a characteristic we can identify not only in the drawings we have just discussed, but in Vrubel’s work in general, in which the floral and ornamental elements declare themselves to be one of the leading bases in the form ation of the artistic image as a whole. In poetry, metaphor is the basic premise of metamorphosis. It provokes a movement in which one form comes to resemble another, expanding the meaning of the visible. This is also what we see in Vrubel’s work, the basis of whose artistic thinking is the perception of forms as patterns, patterns that are psychologically rooted. At times, it seems as if Vrubel notices only contours and lines, but, in the end, an incredibly capacious image is the result, able to transform a flower into a face, a shell, the cosmos or a bed rumpled by insomnia into a tragic fracture in spiritual regularity, the life rhythm of which has begun a decline. Vivid evidence of the ambiguous, at times straightforwardly indignant, reception that contemporaries greeted such artistic thinking has been preserved in an unpublished manuscript written by Vladimir Stanyukovich about Vrubel. In this interestingly subjective monograph, which is remarkable both for its accurate generalisations and the traces of contradictory interpretations that had not yet established themselves in mainstream under-

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Роза. 1904. Бумага, акварель, графитный карандаш. 29,8 × 18,5. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Rose. 1904. Watercolour, lead pencil on paper. 29.8 × 18.5 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

Фауст и Маргарита [Фауст и Маргарита в саду]. 1896 С картона М.А. Врубеля. Репродукция из журнала «Шут» (1897, №16). Цветная цинкография. Изображение: 32,2 × 26,5; лист: 47 × 29,4. © ГРМ Faust and Marguerite [Faust and Marguerite in the Garden]. 1896 From a sketch by Mikhail Vrubel. Reproduction from the journal “Shute”. 1897. № 16. Colour zincography. Image: 32.2 × 26.5 cm; sheet: 47 × 29.4 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

standing, Stanyukovich writes about the bewilderment people felt on first becoming acquainted with Vrubel’s art. From his description, it is clear that it was precisely the elusive patterns, refined to the point of chaos, that raised peoples’ hackles: “I remember, as a youth, my first, almost offended, impressions of his illustrations to ‘The Demon’, appearing in a luxurious (by the standards of the time) edition of Lermontov’s works (1891). Next to the calm and accessible illustrations of the other artists, their difficult and arbitrary images and techniques stood out like a sore thumb. ‘Whose drawings are these? What sort of nonsense are they?’ My contemporaries and I were filled with indignation, and the name Vrubel became synonymous for us with the impudence of the decadents. / This figure of a strange being in a woman’s dress decorated with lace, with its tortuously malicious face framed by waves of black curls; this formless architecture of wings spread wide to form sullen storm clouds; these dancing and lacerating brushstrokes, now forming the patterns of a carpet, now unexpected figures – all this was unusual and vexingly confusing. It was even difficult to make out the artist’s dark, galloping figures on the motley

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

canvas, and it seemed pointless to study them carefully... [...] The tortuous dance of daubs vexed and mocked the created dream and so we rejected these ‘ridiculous and arbitrary illustrations’. / From that time on, I have never again come across the book, although I have never been able to forget ‘The Demon’ wearing a décolleté dress, his tortured smile, piercing eyes, the fissures of his hands, the gloomy storm clouds of wings, and the near-audible patterns of the carpets. For some unknown reason, the ‘ridiculous arbitrary’ image struck me and became an unforgettable part of my life.”76 In Stanyukovich’s admission, we can clearly see a struggle between attraction to, and disavowal of, the distinctive construction of Vrubel’s images, both feelings constantly intertwined. The source of the perturbation is not, of course, in their decorative surface, which without its spiritual, idealistic saturation would most likely be perceived positively. Confirmation of this conjecture can be found in the virtuoso “spotted” colouring of the much acclaimed Mariano Fortuny, to whom Vrubel was compared by Pavel Chistyakov himself. “Not without reason does Chistyakov persist in nicknaming me Fortuna,”77 wrote Vrubel to his sister about the nature of his “exercises” in watercolour. Stanyukovich, by the way, also noted the influence of the Spanish master on the young Vrubel, who had grown fascinated by Fortuny’s technique largely thanks to lessons in Chistyakov’s workshop. Chistyakov rated Fortuny highly and was personally acquainted with him in Rome. However, Vrubel went much further than Fortuny. The patterns – slippery to the point of appearing chaotic – of his visual world do not limit themselves to a colourful texture of impressions for the viewer’s eye. They reflect the process by which visible nature was formed, by using mosaical pulsations to call artistic images forth from nothingness. Pattern as a visual and constructive basis for the projection of graphic reality, seen through a spiritual prism, was to form the pillar of Vrubel’s artistic method not only in the early and mature periods of his creative life (in the illustrations to the poem “The Demon”, 1890-91, Tretya kov Gallery, and “Eastern Fairy Tale”, 1886, Kyiv Art Gallery, to name but two), but also in his late period. It is appropriate that Vrubel’s 76. V. Stanyukovich, Monograph on M. Vrubel [Monografiya innate understanding of ornament as a o M.A. Vrubele] in Manuscript structural basis for visual metaphor found Department of the Russian Museum, fund 27, inventory 1, expression in the existential coda of his item 89, sheets 3-4. floral universe in the series of “Campan77. M. Vrubel, Letter to his Parents ulas études” (1904, Russian Museum) of [Peterhof]. June 11 [1883] in M. Vrubel: Letters to his Sister bellflowers, the name of which symboli[M. Vrubel. Pis’ma k sestre], cally reflects the form of the flower (from pp. 92-93. See also: M. Allenov, “Vrubel and Fortuny” in Questions the Italian campana): a bell calling the in Art Criticism, nos. 2-3 (Moscow, soul to a meeting with another world: 1993), pp. 41-57. The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Маргарита. Средняя часть триптиха «Фауст» из цикла декоративных панно для готического кабинета в доме А.В. Морозова в Москве. 1896. Холст, масло. 435 × 104. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Marguerite. The middle part of the “Faust” triptych from a cycle of decorative panels for the Gothic study in the house of Aleksei Morozov. 1896. Oil on canvas. 435 × 104 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

76.

77.

неожиданно выскакивают фигуры, – все это было необычно и досадно сбивало с толку. Трудно было даже рассмотреть в пестряди черных скачущих пятен рисунки художника, а внимательно изучать их казалось ненужным… <…> Мучительная пляска пятен раздражала и дразнила созданную мечту, и мы отвергли эти “нелепые и произвольные иллюстрации”. / И с той поры книга не попадалась мне на глаза. Но я не мог и не могу забыть “Демона”, одетого в декольтированное платье, его мучительную улыбку, пронзительные глаза, изломы его рук, хмурые тучи крыльев и словно говорящие узоры ковров. “Нелепый, произвольный” образ, неведомо почему поразивший меня, вошел, незабываемый, в мои дни»76 . В этом признании Владимира Станюковича явственно борются, неразрывно при этом переплетаясь, притяжение и отрицание индивидуального строя врубелевских образов. И источник смятенности, конечно, не в их декоративной поверхности, которая без духовного идеалистического насыщения была бы воспринята, скорее всего, положительно. Подтверждением данному предположению может служить, например, виртуозная «пятнистая» колористика общепризнанного в то время Мариано Фортуни, с которым Врубеля сравнивал даже сам Павел Чистяков. «…Недаром же Чистяков упорствует в прозвище Фортуна»77, – писал Врубель сестре о характеристике своих «упражнений» в акварели. Станюкович, кстати, тоже отмечал влияние испанского мастера на молодого Врубеля, увлекшегося техникой художника во многом именно благодаря занятиям в мастерской Чистякова, который высоко ценил Фортуни и был лично с ним знаком по Риму. Однако Врубель идет намного дальше. Кажущаяся хаотичной неуловимая узорчатость его визуального мира не ограничивается цветовой фактурой впечатлений, полученных глазом. Она отражает процесс формирования видимой природы, через мозаичную пульсацию вызывая художественные образы из небытия. Узор как визуальная – конструктивная – основа проекции образной реальности, увиденной сквозь «душевную призму», будет опорой художественного метода Врубеля не Станюкович В.К. Монография о М.А. Врубеле. – ОР ГРМ. Ф. 27. только в ранний и зрелый периоды его Оп. 1. Ед. хр. 89. Л. 3–4. При цитворчества (в иллюстрациях к поэме тировании сохранена авторская орфография. «Демон», 1890–1891, ГТГ; «Восточной сказке», 1886, Национальный музей Врубель М.А. Письмо к родителям [Петергоф]. 11 июня [1883] // «Киевская картинная галерея»; и др.), Врубель М.А. Письма к сестре. но и в поздний. Закономерно, что приС. 92–93. См. также: Алленов М.М. Врубель и Фортуни // сущее Врубелю понимание орнамента Вопросы искусствознания. М., 1993. №2–3. C. 41–57. как структурного начала визуальной Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Колокольчики. 1885–1887 Бумага, акварель, графитный карандаш. 28,3 × 33,4 © Собрание семьи Березовских, Санкт-Петербург Mikhail VRUBEL. Bell-Flowers. 1885-1887 Watercolour, lead pencil on paper. 28.3 × 33.4 cm © Berezovsky family collection, St. Petersburg

If the heart, as it is dying, Wishes to forget what ails, The little bell is sure to sing Melodies of heaven unceasing, Is sure to tell sweet fairy tales.78 Vrubel dreamt about Heaven all his life – its metaphor is embedded in various manifestations of the artist’s creative energy (“Who lives happily? He is happy who has found his path,”79 as he wrote to his sister). It was not only bellflowers, which in unpredictable graphic “transformations” (from slight to monumental forms) were a sustained motif in his work, represented echoes of Heaven for Vrubel. He saw it also in airy blasts of white iris petals, blue orchids and white, red and pink azaleas (1886-1888, Kyiv Art Gallery). 78. Ellis (L. Kobylinsky), “Bellflower” [“Kolokolchik”] in Ellis: Argo; He searched for it in peonies of dizzying Argo. - Forgotten Vows. - Maria: sumptuousness (“White Peonies and OthTwo Books of Verse and a Poem [Ellis: Argo; Argo. – Zabytyye er Flowers”, 1893, Kyiv National Gallery) obety. - Mariya: Dve knigi stikhov and in chastely tender roses, which, with i poema], (Moscow: Musaget, 1914), p. 8. the natural perfection of a miracle, overshadow the smoky-grey aura of every79. M. Vrubel, Letter to A. Vrubel. Moscow. March 20, 1891, day life (“Rose”, 1904, Tretyakov Gallery), in M. Vrubel: Letters to his Sister [M. Vrubel. Pis’ma k sestre], p. 125 a fairy-tale of a Persian carpet (“Girl and

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Persian Carpet”, 1886, Kyiv Art Gallery), a birch grove in Petrovsky Park (“Portrait of Nadezhda Zabela-Vrubel against a Background of Birches”, 1904, Russian Museum), reverently surrounding the throne of the Mother of God with Child, or alight, like an awakening soul, with the immortal energy of “Resurrection”. It was precisely Heaven that, as we examined at the beginning of the article, was present as the artist stood at the threshold of his creative journey, which, via Byzantium, Old Russian art and the Renaissance, demonstrated the reality of the Godhead that gave his aesthetic understanding of beauty such scale. It was for paradise lost that the soul of Vrubel’s “Demon” (1890) so yearned, like a lily burning in the evening light, filled with elusive reflections of Eternity. It was for an earthly heaven that Vrubel’s Faust and Marguerite searched, crowned in the artist’s fantasy by giant rose-like bellflowers, lilies, camomiles, crimson irises (“Faust and Marguerite in the Garden”, 1896, location unknown; ” Marguerite”, 1896, Tretyakov Gallery) and even thistles (“The Flight of Faust and Mephistopheles”, 1896, Tretyakov Gallery). For him, the violet twilight of the bushy “Lilacs” breathed Heaven, beginning with the lifelike sketches of his Kyiv period (“Lilac Bush”, 1885, The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Шестикрылый серафим. 1904 Холст, масло. 131 × 155. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Six-Winged Seraph. 1904 Oil on canvas. 131 × 155 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Видение пророка Иезекииля. Начало 1906 Картон, уголь, акварель, гуашь, цветной карандаш. 102,3 × 55,1 © ГРМ

←

Mikhail VRUBEL. The Vision of the Prophet Ezekiel. Early 1906 Charcoal, watercolour, gouache, coloured pencil on cardboard 102.3 × 55.1 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. Abstract composition. Early 20th century Black watercolour, whitewash on paper mounted on cardboard 26.8 × 24.6 cm. © Hermitage, St. Petersburg

метафоры выразилось и в экзистенциальной коде его цветочного мироздания – в серии этюдов «Кампанулы» (1904, ГРМ), колокольчиках, название которых символически отражает форму цветка – «кóлокола» (ит. – campana), зовущего душу на встречу с иным миром: Если сердце, умирая, Хочет горе позабыть, Колокольчик песни Рая Будет петь, не уставая, Будет сказки говорить78 . О Рае Врубель мечтал всю жизнь – его метафора вложена в разные проявления творческой энергии художника («Да кому хорошо живется? Счастлив еще тот, кто втянулся в свое поприще»79, – писал он сестре). Не только колокольчики, которые в непредсказуемых образных «превращениях» (от малых до монументальных форм) были устойчивым мотивом его работ, являли Врубелю отзвуки Рая, но и воздушный

порыв лепестков белых ирисов, голубых орхидей, белых, красных и розовых азалий (1886–1888, Национальный музей «Киевская картинная галерея»). Рай он искал в головокружительно пышных пионах («Белые пионы и другие цветы», 1893, Национальный музей «Киевская картинная галерея») и целомудренно нежных розах, с естественным совершенством чуда осеняющих дымчато-серую ауру будней («Роза», 1904, ГТГ), сказку персидского ковра («Девочка на фоне персидского ковра», 1886, Национальный музей «Киевская картинная галерея»), березовую рощу Петровского парка («Портрет Н.И. Забелы-Врубель на фоне березок», 1904, ГРМ), благоговейно оплетающих трон Богоматери с Младенцем или загорающихся, подобно пробудившимся душам, бессмертной энергией «Воскресения». Именно Рай, как мы рассмотрели в начале исследования, стоял у преддверия творческого пути художника, через Византию, древнерусское искусство и Ренессанс, показав реальность той

78. Эллис (Кобылинский Л.Л.). Колокольчик // Эллис. Арго: Арго. – Забытые обеты. – Мария: Две книги стихов и поэма. М.: Мусагет, 1914. C. 8. 79. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Москва. 20 марта 1891 г. // Врубель М.А. Письма к сестре. С. 125.

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Церковь (Владимирский собор в Киеве) Бумага, карандаш. 32 × 23,5 © Дальневосточный художественный музей, Хабаровск

[Душа праведника в руце Божией]. Рисунок на оборванном клочке бумаги из письма М.А. Врубеля к Н.И. Забеле-Врубель [После 1902]. © ОР ГТГ. Ф. 71. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 3

Mikhail VRUBEL. Church (St. Volodymir’s Cathedral in Kyiv) Pencil on paper. 32 × 23.5 cm © Far Eastern Art Museum, Khabarovsk

[Righteous Soul in the Hand of God]. A drawing on a torn-out piece of paper from a letter that Mikhail Vrubel sent to Nadezhda ZabelaVrubel. [After 1902]. © Manuscript Department of the Tretyakov Gallery. Fund 71. Inventory 1. Item 13. Sheet 3

М.А. ВРУБЕЛЬ. Кампанулы. 1904. Из серии этюдов «Кампанулы». Бумага, графитный карандаш. 26 × 16,3 © ГРМ Mikhail VRUBEL. Campanulas. 1904. From the “Campanulas” sketch series. Lead pencil on paper. 26 × 16.3 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Foundation GRANY Publishing Project

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Tretyakov Gallery) and ending with the metaphysical reticence of his mature works. Vrubel’s cloud-like nymphs dreamed of it, like the morning and evening flowers that enliven his “Times of the Day”. The very poetic mythology of his flowers, the fantasy of their fairy-tale harmony, dangling in “Old Slavic” gold-tinted pools (“Prince Guidon and the Swan Princess80 , 1890s, Abramtsevo Museum and Reserve), the poppies flaming jimson weed in the steppe of the “red painting”81 “At Nightfall”, the idyllic hoof-clop of “Pan” on the thick, squally grass – all were born of a yearning to discover within real nature the hidden voices of something otherworldly, possibly the ancient pantheistic Heaven, in which the landscape resembled a deity. Vrubel’s ser- 80. In the current publication, the piece is named in accordance aphim and prophets (“Seraph”, 1904-05, with the academic tradition of its discussion in the literature of art Tretyakov Gallery; “Six-Winged Seraph”, criticism. In the State Catalogue 1904, Russian Museum; “The Vision of of the Museum Fund of the Russian Federation its official name is the Prophet Ezekiel”, 1906, Russian Mus “Guidon” (ZH-38). eum) appeared from the spiritual depth Botkina, Letter to I. Ostroukhov. of Christian Heaven, in whose luminous 81. A. St. Petersburg. January 13, 1901, in Manuscript Department of the glow the curling patterns lift aloft angelic Tretyakov Gallery, fund 10, invenwings. Vrubel was considering the gractory 1, item 1499, sheet 1 obverse. es of Heaven when he portrayed a small, 82. In the Desk Book of Doctor stricken figure in the right hand of God, A.E. Bari’s hospital, which records the course of Vrubel’s illness, a barely noticeable defenceless soul, its there is mention of an incident silhouette a self-portrait (undated, Manduring which the artist, while staying at the clinic of V.P. Serbsky uscript Department of the Tretyakov Galin 1904, “imagined that he was on an earthly paradise” (sheet 212). In lery, fund 71, inventory 1, item 13). He was 1907, the now blind master, whose was also considering them when, in the “fantasy was extremely lively” and, being “able to recall past and pressorrowful days of his illness, he someent”, saw sometimes a “beautiful times maintained that he was already gazebo of unusual flowers”, sometimes an extremely tranquil sea inhabiting that Promised Land 82 . on which the stars were reflected The secret logic of the interrelations (sheet 212 obverse). Manuscript Department of the Russian Musethat act on creativity at the individual um, fund 34, inventory 1, item 376, sheets 211-213 obverse. level, partly based on love of the aesThe Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Голова пророка. 1904–1905 Бумага, наклеенная на картон, уголь, графитный карандаш, белила, акварель. 43,2 × 33,5. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Prophet’s Head. 1904–1905 Charcoal, lead pencil, whitewash, watercolour on paper mounted on cardboard. 43.2 × 33.5 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Кампанулы. 1904. Из серии этюдов «Кампанулы» Бумага, графитный карандаш. 33,2 × 19,8. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Campanulas. 1904. From the “Campanulas” sketch series. Lead pencil on paper. 33.2 × 19.8 cm © Russian Museum, St. Petersburg

readers imagination. In the scene of the sacred animals moved by the Spirit, between which moved fire, are descriptions of a sky “the colour of the terrible crystal” (Ezekiel 1:22) and “a throne, as the appearance of a sapphire stone” (Ezekial 1:26), “burnished brass” (Ezekiel 1:7), and “beryl” (Ezekiel 1:16). The light wings of angels (Ezekiel 1:7), “burning coals of fire” (Ezekiel 1:13) had “the appearance of fire”, glowing “as the appearance of the bow that is in the cloud in the day of rain” (Ezekiel 1:27-28). All this flashing space of crystal and lightning surrounding the throne of God, which ever “speaks” of Heaven, found reflection in the spherical multi-dimensional (to the point of chaos) harmony of the dynamic pattern of Vrubel’s unfinished watercolour “The Vision of the Prophet Ezekiel”. In the existential context, which the study of art history permits us to see, Vrubel’s late “Campanulas” are not only universally metaphorical, but also subjectively significant, in so far as they allow us to approach the inner structure of the artist’s personality. They are, in some strange way, linked 83. M. Vrubel, “Church Bell” [“Blagovest”] in Literary Fragwith those “echoes of quiet bells” that ments of M.A. Vrubel. [1902“sometimes, with a downcast heart / You 1904], Manuscript Department of the Tretyakov Gallery, can catch with an eager ear”, although fund 71, inventory 1, item 28, sheet 1 obverse. “They sail on, sadly fading away.”83

thetic singularity of the world, can also be seen in the fact that Vrubel’s last work is addressed in terms of its poetics to “The Vision of the Prophet Ezekiel”. If we carefully read the ornament of the lines of the Book of Ezekiel, following the specificity of the way in which the thoughts are expressed, then it is impossible not to be astounded by the glowing naturalness with which the spiritual revelation is woven with decorative elements that, in the nature of things, form part of artistic (sensory) thinking. In the spiritual pattern of Ezekiel’s vision of the Glory of God, we can identify all the essential graphic elements that attracted Vrubel with their metaphoricity into taking his first steps in art (on both the level of meaning and of visual language). In terms of artistic form, the Book of Ezekial possesses a decorative structure that cannot fail to act upon the М.А. ВРУБЕЛЬ. Автопортрет. 1885. Бумага, графитный карандаш 13,2 × 9. Первоначально лист входил в «Альбом. 1884–1885» На обороте: Рука М.А. Врубеля на спинке стула © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Self-Portrait. 1885. Lead pencil on paper. 13.2 × 9 cm. The paper was originally part of the “Album. 1884-1885” On the reverse: The hand of Mikhail Vrubel on the back of a chair © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М. А. ВРУБЕЛЬ. Кампанулы. 1904. Из серии этюдов «Кампанулы» Бумага, графитный карандаш. 12,7 × 18,1. © ГРМ Mikhail VRUBEL. Campanulas. 1904. From the “Campanulas” sketch series. Lead pencil on paper. 12.7 × 18.1 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Божественной природы, которая задала масштаб его эстетическому пониманию красоты. Об утраченном Рае тосковала и душа врубелевского «Демона» (1890), точно пламенеющая лилия заката, проникнутая неуловимым отблеском Вечности. Земного Рая искали врубелевские Фауст и Маргарита, которых фантазия художника увенчала гигантскими розоподобными колокольчиками, лилиями, ромашками, бордовыми ирисами («Фауст и Маргарита в саду», 1896, местонахождение неизвестно; «Маргарита», 1896, ГТГ) и даже чертополохом («Полет Фауста и Мефистофеля», 1896, ГТГ). Раем дышали для него лиловые сумерки пушистых «Сиреней», начиная от натурных набросков киевского периода («Куст сирени», 1885, ГТГ) и кончая метафизической недосказанностью его зрелых работ. О нем грезили туманные нимфы Врубеля, как утренние и вечерние цветы, оживающие во «Временах дня». Сама мифопоэтичность его цветов – фантастика их сказочных гармоний, повисающих в «старославянских» золотистых заводях («Князь Гвидон и Царевна-Лебедь»80, 1890-е, Музей-заповедник «Абрамцево»), пылающих терпким дурманом маков в степи «красной картины»81 «К ночи», идиллически звенящих под мохнатым, как бурая трава, копытцем Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

«Пана» или в неслышных мелодиях мечтающей в зыбком свете сатирессы («Лунная ночь», 1901, собрание Романа Бабичева, Москва), – рождалась стремлением в реальной при80. В данном издании название роде раскрыть скрытые голоса чего-то приведено в соответствие с научной традицией его бытования запредельного: возможно, древнего в искусствоведческой литературе. В Государственном каталоге пантеистического Рая, в котором пейМузейного фонда Российской заж уподоблялся божеству. Из духовФедерации официальное название «Гвидон» (Ж 38). ных глубин христианского Рая, в светозарном сиянии которого клубящимся 81. Боткина А.П. Письмо к И.С. Остроухову. Санкт-Петерузором взмывают ангельские крылья, бург. 13 января 1901 г. – ОР ГТГ. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 1499. Л. 1 об. являлись врубелевские серафимы и пророки («Серафим», 1904–1905, ГТГ; 82. В «Настольной книге» лечебницы доктора А.Э. Бари, отражаю«Шестикрылый серафим», 1904, ГРМ; щей историю болезни Врубеля, «Видение пророка Иезекииля», начало упоминается о том, что, находясь в клинике В.П. Сербского 1906, ГРМ). О милостях Рая размышв 1904 году, художник «вообралял Врубель и тогда, когда в Божьей жал, что на земле рай» (л. 212). В 1907 году уже потерявший деснице едва намеченными контурами зрение мастер, «фантазия которого действовала чрезвычайно изображал маленькую страждущую живо», находясь «в хорошей фигурку – беззащитную душу, ее силупамяти настоящего и прошлого», видел то «красивую беседку из этный автопортрет (ОР ГТГ, ф. 71, оп. 1, необыкновенных цветов», то ед. хр. 13); и тогда, когда в скорбные дни очень спокойное море с отражением звезд (л. 212 об). – ОР ГРМ. болезни порой утверждал, что уже наФ. 34. Оп. 1. Ед. хр. 376. 82 ходится в этом обетованном краю . Л. 211–213 об. Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, графитный карандаш, черная пастель. 17 × 24,8 (в свету). © ГPM

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, угольный карандаш 36,4 × 41,7. © ГPM

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905 From the “Shells” sketch series. Lead pencil and black pastel on paper. 17 × 24.8 cm (without frame) © Russian Museum, St. Petersburg

→

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905. From the “Shells” sketch series. Charcoal pencil on paper. 36.4 × 41.7 cm © Russian Museum, St. Petersburg

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет доктора Ф.А. Усольцева на фоне иконы. 1904–1905. Бумага, угольный карандаш, сангина, белила. 51 × 32,8. Частное собрание Mikhail VRUBEL. Portrait of Doctor F.A. Usoltsev with an Icon in the Background. 1904–1905. Charcoal, sanguine, whitewash on paper. 51 × 32.8 cm. Private collection

than the visual idiom in which the artist’s unique poetic freedom is expressed, but they bear witness all the same to the side of Vrubel’s personality that strove to understand life in a harmonic way, stripped of any flamboyant mysticism. Attempts to demonise the artist by linking his illness and his art, which began while he was still living and burst out in an unstoppable avalanche on his death, fail to stand up to scrutiny on both medical and artistic grounds. Vrubel’s “Demon” is a poetically inspired, dynamic and spiritual force of nature. It is the visual reflection of Vrubel’s musical emotional experience of his time via a romantic theme, the lionised beauty of which could not fail to enrapture a creatively receptive mind. It is telling that, among Vrubel’s poetic manuscripts from the eve of the last, hardship-filled period of the artist’s life (19021904), we find not only lines on Heaven dwellers (“You are born to Heaven / Leave the earthly to the earthly,”84 writes Vrubel in one of his poems), but also quotations from memory of lines from Mikhail Lermontov’s “Demon”. For a greater understanding of the spiritual grad ations within Vrubel’s emotional pattern, from whose germs sprang forth new fig- 84. M. Vrubel, Meeting [Vstrecha], ibid., sheet 1. urative images, it is important to bear in

М.А. ВРУБЕЛЬ. Иллюстрация к поэме М.Ю. Лермонтова «Демон». Музейная атрибуция: 1900-е. [?]. Точнее: [1890–1891 или 1890-е]. Лак, карандаш графитный, акварель, бумага тонированная на картоне. Изображение: 32,5 × 48,8; лист: 33 × 50. © Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля, Москва Mikhail VRUBEL. Illustration for Mikhail Lermontov’s poem “Demon”. Museum attribution: 1900s. [?] More accurately: [18901891 or 1890s]. Varnish, lead pencil, watercolour, tinted paper mounted on cardboard. Image: 32.5 × 48.8 cm; sheet 33 × 50 cm © Vladimir Dahl State Museum of History of Russian Literature, Moscow

There is one page in Vrubel’s creative life which remains understudied to the present day: his poetic jottings. Despite their being so few, they are nonetheless an important source that permits us to understand the creative basis of the artist’s personality and his individual traits as a person. The inner structure of their emotional content may be expressed in a simpler language

100

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, графитный карандаш, черная акварель. 17,4 × 25,3. © ГPM

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 - early 1905. From the “Shells” sketch series. Lead pencil and black watercolour on paper 17.4 × 25.3 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 - early 1905. From the “Shells” sketch series. Lead pencil and black pastel on paper 17.4 × 24.8 cm (without frame). © Russian Museum, St. Petersburg

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

101

Olga Davydova

102

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины» Бумага, уголь, черная пастель. 38 × 43. © ГPM

Виктор ГЮГО. Taches (Пятна). Около 1875 Бумага, чёрная и серо-голубая тушь, размывка. 44,3 × 55 © Национальная библиотека Франции, Париж

←

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 - early 1905. From the “Shells” sketch series. Charcoal, black pastel on paper. 38 × 43 cm © Russian Museum, St. Petersburg

Victor HUGO. Taches. About 1875 Black and grey-blue ink and wash on paper. 44.3 × 55 cm © National Library of France, Paris

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, черная пастель, графитный карандаш, мел. 17,5 × 25,3. © ГРМ

←

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 - early 1905 From the “Shells” sketch series. Black pastel, lead pencil, chalk on paper. 17.5 × 25.3 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Тайная логика действующих в творчестве на индивидуальном уровне взаимосвязей, отчасти зиждущихся на любви к эстетическому своеобразию мира, прослеживается и в том, что последняя работа Врубеля своей поэтикой обращена к «Видению пророка Иезекииля». Если внимательно вчитаться в орнамент строк «Книги пророка Иезекииля», следя за спецификой выражения смысла, то нельзя не поразиться той пламенеющей органике, при которой духовное откровение переплетается с декоративными элементами, по природе вещей являющимися частью художественного (чувственного) мышления. В духовном узоре видения Славы Господней у пророка Иезекииля присутствуют все те основополагающие образные компоненты, которые своей метафоричностью влекли Врубеля с первых его шагов в искусстве (и на уровне смысла, и на уровне пластического языка). С точки зрения художественной формы «Книга пророка Иезекииля» обладает неотвратимо воздействующим на воображение декоративным строем. В картине видения движимых Духом священных животных, между которыми ходил огонь, описаны и свод в виде «изумительного кристалла» (Иез 1:22), и «престол по виду как бы из камня сапфира» (Иез 1:26), и «блестящая медь» (Иез 1:7), и прозрачный топаз (Иез 1:16), и легкие крылья ангелов (Иез 1:7), и «горящие угли» (Иез 1:13), и «пылающий металл» сияния наподобие «радуги на облаках во время дождя» (Иез 1:27–28). Все это сверкающее пространство кристаллов и молний, патетически окружающее Божий престол, который всегда говорит о Рае, и нашло отражение в сферически-многомерной гармонии до хаотичности динамичного узора неоконченной акварели Врубеля «Видение пророку Иезекиилю». В экзистенциальном контексте, который позволяет увидеть история искусства, поздние «Кампанулы» Врубеля не просто универсально метафоричны, но еще и субъективно значимы, так как позволяют

В связи с развитием визуальных особенностей художественного мышления в контексте истории искусства символично, что онтологическая поэтика «атомарных» раковин и цветов Михаила Врубеля имеет целый ряд пластических и семантических перекличек с рисунками Виктора Гюго, созданными в период 1850–1870-х годов и раскрывающими экзистенциальнометафорические аспекты романтизма как субъективного внутреннего опыта постижения духовной стихийности мироздания. Given the development of the visual aspects of artistic thinking within the context of art history, it is highly symbolic that the ontological poetics of Mikhail Vrubel’s “atomic” shells and flowers contain a broad range of figurative and semantic correlations with drawings by Victor Hugo from the 1850s-1870s, depicting the existentially metaphorical dimensions of Romanticism as a subjective and personal experience of comprehension of the spiritual spontaneity of the universe.

Виктор ГЮГО. Моя судьба (Ma destinée). 1867 Бумага, коричневые чернила, размывка, белая гуашь. 17,2 × 26,4 © Дом-музей Виктора Гюго, Париж Victor HUGO. My Destiny (Ma destinée). 1867 Brown ink, wash and white gouache on paper. 17.2 × 26.4 cm © House-Museum of Victor Hugo, Paris Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

103

Olga Davydova

104

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Пикейное одеяло. Кровать с фигурой спящего. 1904. Из серии этюдов «Бессонница» Бумага, графитный карандаш. 18,5 × 26. © ГРМ

М.А. ВРУБЕЛЬ. Левая рука художника с платком. 1904 Из серии этюдов «Бессонница». Бумага, графитный карандаш. 13,8 × 22,2. © ГPM

Mikhail VRUBEL. Marcella Bedspread. Bed with a Sleeping Person. 1904. From the “Insomnia” sketch series Lead pencil on paper. 18.5 × 26 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. The Artist’s Left Hand with a Handkerchief. 1904 From the “Insomnia” sketch series. Lead pencil on paper 13.8 × 22.2 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

↓

Mikhail VRUBEL. A Person Sleeping on a Bed. 1904 From the “Insomnia” sketch series. Lead pencil on paper 11.1 × 22.1 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Mikhail VRUBEL. Throw on a Chair. 1904 From the “Insomnia” sketch series. Lead pencil on paper 22 × 17.5 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

приблизиться к внутреннему строю личности художника. Они странным образом связаны с теми «отзвуками тихих колоколов», которые «порою, сердцем удрученный, / жадным слухом ловишь», но «они плывут, печально затихая»83 . В творческой жизни Врубеля есть одна страница, которая до сих пор была лишена внимательного изучения, – его стихотворные наброски. Несмотря на свою немногочисленность, они являются одним из важных источников, позволяющих понять созидательное начало личности художника, его индивидуальные черты как человека. И хотя внутренний строй переживаний выражен в них более простым языком, прикладным по отношению к уникальной поэтической свободе визуального языка Врубеля-художника, тем не менее, опыты эти показательны с точки зрения устремленности личности Врубеля к гармоничному, лишенному эпатажной мистики пониманию жизни. Попытки «демонизировать» художника, сблизив его болезнь и творчество, начавшиеся еще при жизни мастера и хлынувшие неудержимой лавиной сразу после его смерти, не выдерживают критики ни с медицинской, ни с образной точек зрения. «Демон» Врубеля – поэтически инспирированная динамическая душевная стихия; визуально отраженная врубелевская музыка переживания времени через романтическую тему, героизированная красота которой не могла не захватить творчески чуткий ум. Показательно, что среди стихотворных черновиков

83. Врубель М.А. Благовест // Литературные наброски М.А. Врубеля. [1902–1904]. – ОР ГТГ. Ф. 71. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 1 об.

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

105

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Клетчатый халат и кровать. 1904. Из серии этюдов «Бессонница». Бумага, графитный карандаш. 17,7 × 30. © ГТГ Mikhail VRUBEL. Chequered Gown and Bed. 1904. From the “Insomnia” sketch series. Lead pencil on paper. 17.7 × 30 cm. © Tretyakov Gallery, Moscow

mind the fact that his innovative visual language was not so much the fruit of protest as an expression on the free professional level of his individual emotional experience of lyrical and elegiac motifs (hence the artist’s love for Russian classics – Turgenev, Pushkin, Lermontov): In gossamer line With wings of lace Brushing young trees The young flew by, Singing quiet hosannas: Does the quiet chime Of the distant church beyond the woods, Not shake the air in just that way?85 The “peal of bells” heard by Vrubel, but already on a different crest of the new wave in the field of artistic form creation, entered into his final “flowers” – flower atoms – in “Campanulas” on the level of the natural

106

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

↓

→

М.А. Врубель. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, итальянский и графитный карандаши, акварель, белила. 22,9 × 34,8 (в свету). © ГРМ

→

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905. From the “Shells” sketch series. Italian and lead pencils, watercolour, whitewash on paper 22.9 × 34.8 cm (without frame). © Russian Museum, St. Petersburg

metaphoricity of the artistic image (which, judged from without, might seem unfinished) created from them by the artist, speaking of the beauty of subjective reality even when it is located at the extreme, but maximally whole, indivisible point of disintegration. “You’re a grain of sand / You’re an atom / And no more in this / Abyss of worlds / This universe,”86 wrote Vrubel, fully aware of the objective character of the time now approaching him. That philosophy of atomicity is also perceptible in the mother-of-pearl abysses of his series of “Shells” études (late 1904-early 1905, Russian Museum), unique ornamental worlds containing all the elemental forces of life within their en85 M. Vrubel, To the Painting closed spaces. Considering spaces that [K kartine], ibid, sheet 1 obverse. attract us by their sequestered existen86. M. Vrubel, You Are a Grain of tialism, the French philosopher Gaston Sand… [Ty peschinka] in Manuscript Department of the TretyakBachelard wrote of an element in every ov Gallery, fund 71, inventory 1, item 11, sheet 1 obverse. person that would prefer to live always in

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Врубеля, сделанных уже в преддверии последнего страдательного периода жизни художника (1902– 1904), встречаются не только его личные наброски о небожителях («Рожден на небе ты: / Оставь земное ты земному»84 , – пишет Врубель в одном из своих стихотворений), но и цитируемые им по памяти строки М.Ю. Лермонтова из «Демона». Для понимания душевных оттенков врубелевского орнамента чувств, из завязи которого рождались новые пластические образы, важно сознавать, что его новаторский визуальный язык был не столько плодом протеста, сколько выражал на свободном профессиональном уровне индивидуальное переживание лирико-элегических мотивов (отсюда и любовь художника к русской классике – Тургеневу, Пушкину, Лермонтову): Чредой прозрачною Крылами кружев Дерев младых касаясь, Младые пролетали, «Осанну» тихо напевая: Не благовест ли тихий Церковки дальней, что за лесом, Так точно воздух сотрясает?85 Слышимый Врубелем «колокольный звон», но уже на ином гребне прорыва в область художественного формотворчества, вошел и в его последние цветы – цветы-атомы, – в «Кампанулы», говорящие о красоте субъективной реальности на уровне естественной Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

метафоричности созданного из них художником образа (по внешним признакам, казалось бы, незавершенного), даже когда она (субъективная реальность) находится на предельной, но максимально цельной, неделимой точке распада: «Ты пещинка, / Ты атом / Лишь в этой / Бездне мир / Мироздания»86 , – писал Врубель, сознававший объективный характер наступавшего для него времени. Эта философия атомарности ощутима и в перламутровых безднах серии этюдов «Раковины» (конец 1904 – начало 1905, ГРМ) – уникальных орнаментальных миров, вмещающих в свое замкнутое пространство стихию жизни. Размышляя о пространствах, которые нас притягивают своим уединенным экзистенциализмом, французский филолог Гастон Башляр писал о живущем в каж дом внутреннем человеке, который хотел бы всегда обитать в сокровенном уголке своей раковины. Это сравнение души с жемчужиной, сокрытой в тишине перламутровых створок, глубокое метафорическое развитие получило и в поэтике Врубеля: «Все, обладающее формой, прошло через онтоге84 Врубель М.А. Встреча // Там же. нез раковины»87. Л. 1. Психологически насыщенная декоративная красота узора, его индивиду- 85. Врубель М.А. К картине // Там же. Л. 1 об. альный орнаментальный ритм, рожденМ.А. «Ты пещинка…». – ный в «поисках заветного», получили в 86. Врубель ОР ГТГ. Ф. 71. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 1 об. «Жемчужине» Врубеля силу не только музыкального воздействия, но и фор- 87. Башляр Г. Поэтика пространства. М., 2014. С. 178. мотворческого начала («Раковина», Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

107

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Портрет В.Я. Брюсовa. Не окончен. 1906 Бумага, прессованный уголь, сангина, мел. 102,2 × 69,5 © ГТГ Mikhail VRUBEL. Portrait of Valery Bryusov. Unfinished. 1906 Compressed charcoal, sanguine, chalk on paper. 102.2 × 69.5 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

108

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, графитный карандаш, уголь, черная пастель, белила. 17,5 × 25,4. © ГРМ

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, итальянский и графитный карандаши, акварель, белила. 22,9 × 34,8 (в свету). © ГРМ

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905. From the “Shells” sketch series. Lead pencil, charcoal, black pastel, whitewash on paper. 17.5 × 25.4 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

109

Olga Davydova

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, черная пастель, графитный карандаш, мел. 17,6 × 25,5. © ГРМ

→

М.А. ВРУБЕЛЬ. Автопортрет с раковиной. Конец 1904 – начало 1905. Бумага, акварель, уголь, гуашь, сангина. 58,2 × 53. © ГРМ

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905 From the “Shells” sketch series. Black pastel, lead pencil, chalk on paper. 17.6 × 25.5 cm © Russian Museum, St. Petersburg

→

Mikhail VRUBEL. Self-Portrait with a Shell. Late 1904 – early 1905 Watercolour, charcoal, gouache, sanguine on paper. 58.2 × 53 cm © Russian Museum, St. Petersburg

the innermost corner of their own shell. That comparison of the soul with a pearl, secreted away in the depths of mother-of pearl folds, received a deep metaphorical development in Vrubel’s poetics: “All that has form has passed through the ontogeny of a shell.”87 The psychologically rich decorative beauty of a pattern, its individual, ornamental rhythm, born in “strivings after the sacred”, received in Vrubel’s “Pearl” not only the power of musical agency, but also a form-creating basis (“Shell”, late 1904-early 1905, the Russian Museum). The artist himself was aware of this, acknowledging that the poetic chaos of the pattern was suggested to him by the contours of the female figure: “For I had no intention of painting ‘sea princesses’ in my ‘Pearl’ [...] I wanted to convey with all reality a drawing from which the play of a mother-of-pearl shell is composed, and it was only after I had made a few drawings in charcoal and pencil and saw those queens, that I started to actually paint.”88 Vrubel’s visual about-turn revealed itself in the études of the shell with no less power than in the flowers of his late period (and in those of his early period,

110

Foundation GRANY Publishing Project

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

although unconsciously): what was small, previously considered somehow superficial and “decorative” was shown to be something essential and semantic, organically revealing an inner life usually hidden in reality. Vrubel’s contemporaries, who had not seen the artist’s lines about the personality as a grain of sand in the universe, written in words blotted, it would seem, with tears, could not fail to sense this, although they understood the visualised metamorphosis of “big – small” in a different way: some with rejections of “afflicted decadentism”, others with understanding. The poet and art critic Osip Dymov, for example, wrote: “Vrubel’s ‘Pearl’ appeared at the exhibition of the Union of Russian Artists last of all. That’s the way it always is: you put on the jewellery when you are already dressed. / Allow me to remind the reader of what a mollusc is. A strange creature, curled up in its shell, Bashlyar, The Poetics of Space which gifts us the pearl. If a grain of sand, 87. G. [Poetika prostranstva], (Moscow: Ad Marginem Press, 2014), p. 178. a particle of some hard body touches its soft body, invades the intimacy of its life, 88. N. Prakhov, Pages from the Past [Stranitsy proshlogo], p. 170. then a pearl is born. [..] Is not the process

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

конец 1904 – начало 1905, ГРМ). Это понимал и сам художник, признававшийся, что поэтический хаос узора подсказал ему контуры женских фигур: «Ведь я совсем не собирался писать “морских царевен” в своей “Жемчужине” <…> Я хотел со всей реальностью передать рисунок, из которого слагается игра перламутровой раковины, и только после того, как сделал несколько рисунков углем и карандашом, увидел этих царевен, когда начал писать красками»88 . Визуальный переворот, совершенный Врубелем, проявил себя в этюдах раковин с не меньшей силой, чем в поздних цветах (да и ранних, только бессознательно): малое, прежде считавшееся чемПоэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

то внешним, «украшающим», было показано как нечто сущностное, смыслообразующее, органично проявляющее скрытую в реальности внутреннюю жизнь. Современники Врубеля, не видевшие строк художника о личности-«пещинке» в мироздании с расплывающимися (судя по всему, от слез) отдельными словами, конечно, не могли не почувствовать это, хотя и приняли визуализированные метаморфозы «большое–малое» по-разному: кто-то с отрицанием «страждущего декадентства», кто-то с пониманием. Поэт и художественный критик Осип Дымов, например, писал: «“Жемчужи- 88. Прахов Н.А. Страницы прошлого. С. 170. на” Врубеля появилась на выставке Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

111

Olga Davydova

by which art is made the same? / [...] At the bottom of art, in its grain, is a phenomenon of real life around which the priceless layers of the artist’s petrified blood form its current eternal sepulchre.”89 Vrubel’s art always maintained that the poetry of an image is not decoration, but the metamorphosis of the soul. It did so from his very first works, in which the bases of visual language were linked with the principles of assimilation – the transformation, transposition, “prism isation” of obvious and hidden experience in decorative patterns. Vrubel really was, as Alexandre Benois put it, an “orgiast”90 , which is to say that he was an artist who was capable of synthesising poetic thoughts into figurative images. As can be assumed, it was precisely that polysemantic context that Vrubel had in mind when expressing the idea that: “All is decorative, and only decorative.”91 The arabesque patterns that came to life in space and were so characteristic of Vrubel were demonstrations of the master’s synthetical approach to an understanding of the inner consistency of the existence of a planar visual world. The artist’s perception of the visible forms of nature as mobile cells of pattern, lacking harshly drawn contours, leads him along the path of transforming a stylised petal into the fragile crease of a bed or into the thickening depths of a pupil, darkening in the untrustworthy light

112

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

of a changing face (“Self-Portrait”, 1885, Kyiv Art Gallery; “Self-Portrait”, late 1904 - early 1905, Russian Museum). The visual philosophy of both his most dramatic compositions and his most intimate motifs – for example, the sketches depicting a bed after a sleepless night, a subject rarely encountered in world culture (the series of “Insomnia” études, 1904, Russian Museum) – is at once ornamental and psychologically dynamic, which is to say directly linked with the emotional experience of the movement of time through the soul, through that “prism of the soul” that is so often referenced in relation to Vrubel, and which was for 89. O. Dymov, “Unnamed” [“Bez the artist a genuine source of creatively nazvaniya”]. (Birzheviye Vedomosti, no. 8638, January 28 (February 10), important observations, observations 1905) in Manuscript Department that were musical in their synthesis of the of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, sheet 4. emotion they contained: “A prism in orna90. A. Benois, “Vrubel” (Speech no. ment and architecture is our music.”92 91. 3rd of April 1910) in Manuscript Flowers were also linked with the Department of the Russian Museum, fund 34, inventory 1, item 67, idea of patterns as an essential princisheet 151. ple of form creation in Vrubel’s art. Their Vrubel. Quoted from: Artist's poetic visual transformations allow us to 91. M. Comments on Art, Noted Down by Korovin in Konstantin Korovin reach the conclusion that the artist’s orna Remembers... [Konstantin Korovin mental thinking is one of the most imp vspominayet…] (Moscow: Isobrazitelnoye Iskusstvo, 1990), p. 89. ortant themes for discussion in terms of the uniqueness of his individual language, 92. M. Vrubel, Letter to A. Vrubel. Moscow. July 1892 in M. Vrubel: inextricably linked with his fate in both its Letters to his Sister [M. Vrubel. creative and personal aspects. Pis’ma k sestre], p. 128. The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

Издательский проект Фонда «ГРАНИ»

←

М.А. ВРУБЕЛЬ. Раковина. Конец 1904 – начало 1905 Из серии этюдов «Раковины». Бумага, пастель, акварель, угольный карандаш. 19,7 × 28. © ГРМ

←

Mikhail VRUBEL. Shadows of the Lagoons. Pastel, gouache, charcoal, lead pencil on paper. 69.5 × 90.6 cm © Tretyakov Gallery, Moscow

Mikhail VRUBEL. Shell. Late 1904 – early 1905 From the “Shells” sketch series. Pastel, watercolour, charcoal on paper. 19.7 × 28.3 cm. © Russian Museum, St. Petersburg

М.А. ВРУБЕЛЬ. Цветок. Композиция. 1902. Картон, цветной карандаш, 22,4 × 21,3. Собрание семьи Мамонтовых, Москва © Copyright 2021, М.В. Мамонтова, Москва Mikhail VRUBEL. Flower. Composition. 1902. Colour pencil on cardboard. 22.4 × 21.3 cm. Mamontov family collection, Moscow © Copyright 2021, M.V. Mamontova, Moscow

89.

“Союза русских художников” позднее всего. Так всегда бывает: украшения навешиваются тогда, когда наряд надет. / Позвольте напомнить о том, что такое жемчуг. Странное животное, замкнувшееся в своих раковинах, дарит нас жемчугом. Если песчинка, крупица твердого тела прикоснется к его нежному телу, ворвется в интимность его жизни – то здесь родится жемчуг. <…> Не таков ли процесс рождения искусства. / <…> На дне искусства, в зерне его – явления реальной жизни, Дымов О. Без названия // и драгоценные слои застывшей драгоБиржевые ведомости. №8638. 28 января (10 февраля) 1905. – ценной крови художника образуют его ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. нынешнюю вечную усыпальницу»89. Л. 4. Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

113

Olga Davydova

Foundation GRANY Publishing Project

М.А. ВРУБЕЛЬ. Подготовительный эскиз к оформлению спектакля «Царь Саул», поставленного на сцене Абрамцевского кружка 6 января 1890 года. 1890 Бумага на картоне, карандаш, гуашь. 16,5 × 10,1 © Екатеринбургский музей изобразительных искусств

→

114

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Mikhail VRUBEL. Preparatory sketch for the decoration of the piece “King Saul”, which was performed on the stage of the Abramtsevo Circle on January 6, 1890. 1890 Pencil, gouache on paper mounted on cardboard. 16.5 × 10.1 cm © Yekaterinburg Museum of Fine Arts

→

Mikhail VRUBEL. Sketch of a tile. [1890s]. Pencil on paper 16.8 × 10.1 cm. © Abramtsevo State Historical, Artistic and Literary Museum-Reserve

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

Ольга Давыдова

М.А. ВРУБЕЛЬ. Красные цветы и листья бегонии в корзине 1886–1887. Бумага, акварель, лак. 38,5 × 32,2 © Национальный музей «Киевская картинная галерея», Украина Mikhail VRUBEL. Red flowers and Begonia Leaves in a Basket 1886-1887. Watercolour, varnish on paper. 38.5 × 32.2 cm © Kyiv Art Gallery National Museum, Ukraine

О том, что поэзия образа не украшение, а метаморфоза духа, творчество Врубеля говорило всегда, уже в ранних работах основы визуального языка связывая с принципом уподобления – преображения, переложения, «призмирования» явно и неявно переживаемого в декоративный узор. Врубель действительно был, как выразился Александр Бенуа, «оргиастом»90, то есть художником, способным синтезировать в пластический образ поэтические смыслы. Как представляется, именно этот многозначный контекст и вкладывал Врубель в свою мысль: «Декоративно все, и только декоративно»91 . Характерные для Врубеля оживающие в пространстве узорные арабески были проявлением синтетического подхода мастера к пониманию внутренних закономерностей существования визуального мира на плоскости. Восприятие видимых форм природы как подвижных узорных «клеток», не обладающих жестко фиксируемым контуром, влекло художника по пути превращения стилизованного лепестка в ломкую складку постели или в сгущающий глубину зрачок, темне ющий в недостоверном свете меняющегося лица («Автопортрет», 1885, Национальный музей «Киевская картинная галерея»; «Автопортрет», конец 1904 – начало 1905, ГРМ). Визуальная философия его самых театральных композиций, как и самых интимных мотивов, например, редко встречающихся в мировом искусстве зарисовок утомленной бессонни-

цей постели (серия этюдов «Бессонница», 1904, ГРМ), узорно-орнаментальна и при этом психологически динамична, то есть напрямую связана с переживанием движения времени сквозь душу – сквозь ту часто вспоминаемую в связи с Врубелем «призму души», которая являлась для художника реальным источником творчески значимого высказывания, причем высказывания музыкального по синтезу вложенных в него ощущений: «Призма – в орнаментике и архитектуре – это музыка наша»92 . С узором как сущностным принципом формообразования в творчестве Врубеля были связаны и цветы, визуально-поэтические метаморфозы которых позволяют прийти к заключению, что орнаментальное мышление художника – одна из главных тем в разговоре о своеобразии его индивидуального языка, сомасштабного судьбе мастера во всех ее творческих и человеческих проявлениях.

Принятые сокращения ГРМ – Государственный Русский музей, Санкт-Петербург ГТГ – Государственная Третьяковская галерея, Москва 90. Бенуа А. Врубель // Речь. №91. 3 апреля 1910. – ОР ГРМ. Ф. 34. Оп. 1. Ед. хр. 67. Л. 151. 91.

Врубель М.А. – Цит. по: Высказывания художников об искусстве, записанные Коровиным // «Константин Коровин вспоминает…». М., 1990. С. 89.

92. Врубель М.А. Письмо к А.А. Врубель. Москва. Июль 1892 // Врубель М.А. Письма к сестре. С. 128.

Поэзия метаморфоз. Цветы и орнаменты Михаила Врубеля

ГЭ – Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург Музей МГХПА – Музей декоративно-прикладного и промышленного искусства Московской государственной художественнопромышленной академии имени С.Г. Строганова, Москва Музей-заповедник «Абрамцево» – Государственный историкохудожественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево», Московская область ОР ГРМ – Отдел рукописей Государственного Русского музея, Санкт-Петербург ОР ГТГ – Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи, Москва Третьяковская галерея. Приложение к № 3 (72) / 2021

115

Olga Davydova

116

The Tretyakov Gallery Magazine #3 (72) / 2021 / Special edition

Foundation GRANY Publishing Project

The Poetry of Metamorphosis: the Flowers and Ornaments by Mikhail Vrubel

03/2021 (72)

Третьяковская галерея

The Tretyakov Gallery Magazine

18 +

приложение

Special edition

ИЗДАТЕЛЬ Фонд «ГРАНИ» Учредитель Фонда и Президент И.В. Мащицкая Директор Фонда Н.И. Войскунская

GENERAL SPONSOR Vitaly Machitski PUBLISHER Foundation “GRANY. ART-CRYSTAL-BRUT” Founder and President - Irina Machitski Director - Natella Voiskounski

EDITOR-IN-CHIEF Alexander Rozhin CO-EDITOR Natella Voiskounski CHIEF DESIGNER Dmitry Melnik EDITORS Anna Ilina, Tatiana Lykova

Pierre Alber t- Birot Poèmes à l’autre moi. 1927

Пьер А льбер -Биро. Стихи другому «я». 1927

WEBSITE DESIGNER Tatiana Uspenskaya

Перевод О.С. Давыдовой

ADDRESS: 24 Timura Frunze St., room 3. Moscow 119021 Tel./fax: +7 (495) 637-7933 E-mail: art4cb@gmail.com www.tretyakovgallerymagazine.com

Pierre Alber t- Birot Poèmes à l’autre moi. 1927

Printed by Buki Vedi, LLC www.bukivedi.com 700 copies ISSN 1729-7621

TRANSLATORS AND EDITORS Tim O’Connor, Tatiana Grablevskaya, Philip Parker, Yulia Tulinova, Jane Watkins, APriori Translation Company

ПЕРЕВОДЫ Тим О’Коннор, Татьяна Граблевская, Филипп Паркер, Юлия Тулинова, Джейн Уоткинс, ООО «Априори»

АДРЕС Москва, 119021, ул. Тимура Фрунзе, д. 24, помещение 3 Тел./факс + 7 (495) 691 6434 E-mail: art4cb@gmail.com www.tretyakovgallerymagazine.com

LAYOUT Tatiana Lapina PROOFREADER Natalya Trushanova

Отпечатано в типографии ООО «Буки Веди» www.bukivedi.com Тираж700 экз.

← Mikhail VRUBEL. Photograph from the studio of Karl Fischer. 1900s © Manuscript Department, Russian Museum. Fund 85. Inventory 1. Item 194. Sheet 3

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СПОНСОР В.Л. Мащицкий

РАЗРАБОТКА САЙТА Татьяна Успенская FOUNDERS The State Tretyakov Gallery Foundation “GRANY. ART-CRYSTAL-BRUT” Mr. Vitaly Machitski

МОБИЛЬНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ ЖУРНАЛА «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ» ДЛЯ IOS И ANDROID

Поэзия метаморфоз ЦВЕТЫ И ОРНАМЕНТЫ МИХАИЛА ВРУБЕЛЯ

The Poetry of Metamorphosis

THE FLOWERS AND ORNAMENTS BY MIKHAIL VRUBEL

Приложение Special edition

#3 (72) / 2021

Mother-of-pearl shell (haliotis or ear shell), which belonged to Mikhail Vrubel. © Manuscript Department, Russian Museum, St. Petersburg. Fund 34. Inventory 1. Item 370. Inside part. Detail

ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ / THE TRETYAKOV GALLERY MAGAZINE #3 (72) 2021 / Приложение / Special edition