лицо с обложки
экспрессивная архитектура Более 20 лет назад Бенедетта Тальябуэ переехала жить в Барселону. Сюда она приехала с багажом исторических знаний и богатым культурным наследием родной Италии. А взамен получила умение работать страстно и с колоссальным желанием
2
1. Бенедетта Тальябуэ 2, 10, 12. Испанский павильон, Expo 2010, Шанхай. Фото Shen Zhonghai / KDE 3-9, 11. Испанский павильон: коллажи, моделирование, работа над элементами конструкции, разрез, план
3
В 2013 году Тальябуэ получила премию RIBA Jencks Award за вклад в международную теоретическую и практическую архитектуру, в 2010-м — Riba International Award и в 2009-м — Premi Ciutat de Barcelona в категории «Международный проект» за испанский павильон в Шанхае. В 2005 году работа архитектора была отмечена RIBA Stirling Prize, The Royal Fine Art Commission Trust Award (Великобритания) и Испанской национальной архитектурной премией Manuel de la Dehesa за здание парламента в Эдинбурге. За реставрацию рынка Святой Катерины Тальябуэ была награждена ASCER Prize (2005) и Premi Nacional de Catalunya (2001). Ее работа также отмечена Rietveld Award и Nederlandse Bouwprijs (Нидерланды, 2001) за здание городского управления в Утрехте.
4
В 2004 году Университет Напьер (факультет искусств и общественных наук, Эдинбург) присвоил Бенедетте Тальябуэ почетное звание доктора. Также она является членом Королевского общества архитекторов Шотландии. Тальябуэ читала лекции в Колумбийском университете в НьюЙорке, несколько лет подряд преподавала в Архитектурной школе в Барселоне (ETSAB), а также в Архитектурной школе в Париже (ESA). Бенедетта была руководителем летних воркшопов в институте TEC de Monterrey (Мексика) и Архитектурной школы в Венеции (IUAV). Бенедетта Тальябуэ — итальянский архитектор, неутомимый экспериментатор, настоящий космополит, влюбленный в Барселону, автор известных проектов в Европе и Азии. Она родилась в 1963 году в Милане, в 1989-м окончила Istituto Universitario di Architettura в Венеции, после чего переехала в НьюЙорк, где продолжила свое обучение. Там состоялась решающая встреча в ее жизни — с будущим мужем, восходящей звездой, испанским архитектором Энриком Мираллесом. Через некоторое время после их знакомства Бенедетта переехала в Барселону, где архитекторы основали студию EMBT, название которой расшифровывается как Enric Miralles — Benedetta Tagliabue. За 6 лет совместной работы в рамках студии они создали и начали много выдающихся проектов, которые получили мировое признание и престижные премии. Самые известные из них: здание шотландского парламента в Эдинбурге, рынок Святой Катерины, офис газовой компании и парк Diagonal Mar в Барселоне, здание городского управления в Утрехте.
9
10
11
итальянские и испанские архитекторы умеют создавать все что угодно: от маленьких вещей до городов. Это делает их универсальными
12
5
6
4 объект
8
Текст: Валерия Конева Фото предоставлены студией EMBT
1
7
В 2000 году Энрика Мираллеса не стало. После его смерти Тальябуэ продолжила работу студии и закончила начатые проекты. Сегодня она много экспериментирует с материалами и новыми направлениями. Среди последних проектов — социальное жилье Barajas в Мадриде, испанский павильон для Expo 2010 в Шанхае, площадь Рикардо Виньеса в Лериде, общественная зона Hafencity в Гамбурге, кампус Университета Фудань в Шанхае, а также кресло Tina, дизайн интерьера магазина Camper и сценографические работы для Merce Cunningham Dance Company и испанского режиссера Изабель Коиксет. На вопрос, кем же она все-таки себя считает, итальянским или испанским архитектором, Бенедетта звонко смеется и отвечает, что она итальянский архитектор, живущий в Испании, и добавляет: «Спроектировавший испанский павильон для EXPO в Шанхае». Веселый нрав итальянки еще долго будет напоминать о себе разноцветной крышей рынка Святой Катерины и асимметричностью форм шотландского парламента в Эдинбурге. Но это для обывателей. Мало кто знает, что план рынка приходилось переделывать много раз уже во время строительства, а работа над парламентом отнимала все силы у Энрика Мираллеса в последний год жизни.
объект
5
20 13
В
одном из своих интервью Вы сказали, что всегда жили и работали в удивительных городах: Венеции, Нью-Йорке, Барселоне. В каких еще городах Вам бы хотелось жить или работать? Я открыта для многих городов, и мне нравится исследовать новые места. Например, 6 лет назад мы выиграли конкурс в Шанхае, после чего построили испанский павильон для Expo в Шанхае, и это был незабываемый фантастический опыт. С него началась наша работа в Азии. Мы стали работать в Шанхае, Шеньчжэне, Сямыне, а также на Тайване. Скоро будем работать в Пакистане и Астане. Я носитель итальянской культуры, но настоящий космополит. Мои родители способствовали тому, чтобы я много путешествовала ради своего образования: сначала поехала в Швейцарию, потом в Соединенные Штаты, после вернулась в Италию. Теперь я понимаю, насколько это было важно — получить образование в стране с богатой культурой. Сейчас я открыта для новых мест. Мне нравится, что границы становятся все менее и менее значимыми.
16
14
13, 17, 19. Здание парламента, Эдинбург, 2004. Фото Scottish Parliament Corporate, EMBT 14-16, 18. Парламент: план, разрезы, модели Lourdes Jansana
21
если ты помогаешь людям двигаться в правильном направлении, то и здания, построенные тобой, используются гораздо лучше и эффективнее 22
23
15
17
20-24. Здание парламента, Эдинбург, 2004
19
18
6 объект
24
Тем не менее 20 лет назад Вы обосновались в Испании, где основали вместе с Энриком Мираллесом студию EMBT. Чему Вы научились у Мираллеса за долгие годы совместной работы и, как думаете, чему он научился у Вас? Энрик Мираллес был «позитивной бомбой» в моей жизни. Он был таким энергичным и потрясающим, что встреча с ним абсолютно изменила мою жизнь. Я, в свою очередь, тоже оказала влияние на него, потому что приехала из Италии, из Венеции, с багажом исторических знаний. Он был рад сотрудничать со мной и начал уделять больше внимания историческому аспекту. Именно поэтому мы купили дом в старой части Барселоны. Один из наших главных проектов, рынок Святой Катерины, находится в Старом городе, точно так же, как и мэрия Утрехта или парламент в Эдинбурге, расположенный в очень старом месте. Мы взаимно влияли друг на друга: он был энергичным, учил меня создавать проекты со страстным желанием; от меня же он взял любовь к истории города. Более 10 лет Вы самостоятельно руководите EMBT, вашим общим детищем. Что изменилось за это время? Когда Энрик Мираллес умер, все меня спрашивали: «Что мы будем делать дальше?» И я отвечала, что не знаю. Мы просто продолжали и старались не останавливаться, действовать,
объект
7
25
32
27 26-29. Рынок Святой Катерины, Барселона, 2005. Модели и эскиз. Фото Alex Gaultier 25. Рынок Святой Катерины до реконструкции 30-31. Крыша рынка: план и раскладка по цвету
34
33
26
Не то, чтобы было сложно, просто это был проект, в котором мы не хотели принимать окончательные решения с самого начала. Наверное, мы осознавали, что проект создается городом и самими обстоятельствами. А обстоятельства таковы, что под рынком находится монастырь и древние могилы, которым по 2000 лет. Можете представить силу этого места? В каком-то смысле нам было важно быть достойными его. Поэтому мы не хотели слишком сильно влиять на него лично, мы старались, чтобы архитектура здания была собирательной. Конечно, мы должны были принимать решения, разрабатывать дизайн, утверждать проект, но при этом старались по максимуму позволить самому месту определить, каким будет рынок. Мы и вправду очень часто не имели готовых решений. Например, цвета крыши определили в самом конце. Да, проект был «неопределенный», но это было сделано намеренно: он адаптировался к обстоятельствам.
28
29
древние руины остались. вы их можете увидеть, когда придете сюда выпить чашку кофе, купить рыбу или овощи
35
37
36
отвечать на изменившуюся ситуацию, экспериментировать. Поэтому я не знаю, как наша архитектура развивалась. Я знаю, что она развивается, но в каком направлении — это могу определить, только оглядываясь назад. И я вижу, что наша архитектура за годы без Энрика стала более натуралистичной и более контактной: с ее помощью мы общаемся с обществом, таким, казалось бы, далеким от нас и таким разношерстным. Натуралистичность, дружелюбие — это то, что мы всегда старались передать через свои проекты. Как в двух словах Вы бы охарактеризовали свои архитектурные проекты? Авангардные, но в то же время традиционные. Я хочу, чтобы эти два понятия уживались вместе! (Смеется.) Мы исследуем уже имеющиеся знания, традиционный порядок строительства, а потом экспериментируем со всем этим. О своем проекте, рынке Святой Катерины, Вы сказали, что «проект не был определен заблаговременно, и принимать решения было довольно сложно». Что Вы имели в виду?
30
31
38
32-35, 37, 38. Рынок Святой Катерины: план, разрезы, реконструкция крыши 36. Рынок Святой Катерины. Фото Alex Gaultier
8 объект
объект
9
39
40
48 42
41
49
50 51
52
43
44
39-47. Офисное здание Gas Natural, 2008. Фото Alex Gaultier, Gas Natural, Ivan Raga. Эскиз, модели, план
Архитектору очень важно быть открытым и универсальным не только благодаря образованию, но и благодаря тесной связи с миром Мы постоянно вносили изменения, даже когда здание уже строилось, в частности, в конструкцию первого этажа в связи с археологическими работами. Никто ничего толком не знал о монастыре, который был когда-то на месте рынка, поэтому приехали археологи и начали исследования: где была церковь, что там были за могилы и так далее. Нам удалось успешно сотрудничать с археологическими властями здесь, в Каталунье. В результате мы оставили нетронутой только небольшую часть, которая сейчас является музеем. Но, к счастью, музей не остановил бурную жизнь рынка: руины остались, но вы их можете увидеть, когда придете сюда выпить чашку кофе, купить рыбу или овощи. Вы чувствовали повышенную ответственность перед этим местом в связи с его особой исторической ценностью? Да, безусловно, но я также чувствовала, насколько важно, чтобы место было живым! Этот проект очень важен, потому что он позволил оживить окрестности. К счастью,
он не превратился в музей (в большинстве случаев подобные места становятся музеями, влияя тем самым на окрестности). Сюда же люди приходят за вкусной и свежей едой, которая дарит радость, счастье, объединяет семьи и таким образом поддерживает общество. Такое обыденное место имеет очень большое значение! О каких важных экономических, политических или социальных вопросах Вы думаете, когда работаете над своими проектами? Я не уверена насчет политических вопросов. Думаю, прежде всего мы стараемся улучшить жизнь людей, которые пользуются нашими проектами. Мы всегда стараемся работать с мыслью, что человеческое счастье — самая лучшая вещь, которую мы можем дать обществу.
48-52. Жилой комплекс Barajas, 2013. Фото Lluc Miralles 53-55. Международная выставка садоводства в Сиане 2011. Фото Shen Zhonghai
Сейчас мы работаем в двух основных направлениях: создаем архитектурные проекты по всему миру и экспериментируем с материалами
53
45
46
47
54
55
10 объект
объект
11
56
57
58
Мы не просто строим, мы генерируем благополучие для тех мест, над которыми работаем. Несколько дней назад я была в Китае, общалась с директором Vanke — одной из крупнейших жилищных компаний. Опять-таки, мы построили квартиры для людей, сделав их счастливее! Думаю, это и есть тот самый очень важный политический аспект. С такой идеей можно работать всю жизнь. В одном из интервью Вы сказали, что ни на чем не специализируетесь, а «делаете то, в чем есть необходимость». Это следствие традиционного подхода, свойственного испанским архитекторам, или все-таки отображает личный интерес в разнородных проектах? Так учат итальянских и испанских архитекторов. Мы должны уметь создавать все что угодно: от маленьких вещей до городов. Это делает архитектора универсальной фигурой.
59
63
64 62
Как я уже говорила, мы открыты новому. Мы очень много путешествовали с Энриком, несмотря на то что обосновались в Барселоне. Теперь я путешествую еще больше. Сегодня расстояние не имеет значения для архитектора — он может работать где угодно, получая информацию за секунду с помощью Интернета. Архитектору очень важно иметь эту открытость: быть универсальным не только благодаря образованию, но и благодаря тесной связи с миром. И тем не менее можете ли Вы сказать, что работаете над общественными проектами чаще, чем над любыми другими? Это то, с чего мы начинали с Энриком Мираллесом. В то время Испания была сосредоточена на построении лучшего общества — строились площади, библиотеки, госпитали, развивалась инфраструктура. У нас просто было много возможностей строить общественные объекты, и это важная часть нашей профессии. Например, раньше в Китае строились в основном жилищные проекты, финансируемые частными инве-
сейчас мы активно экспериментируем с материалами, в частности, с лозой: стремимся создать материал нового поколения, сохранив его основные качества
62-64. Кампус Университета Виго, 2003. Фото Alex Gaultier 65-68. Кресло Tina
65
66
великие учителя всегда щедры. Они позволяют исследовать свои наработки и использовать их 60
61
68 67
56-61. Офис ректора, Университет Виго, 2006. Фото Fernando Suarez, Marcos Dopico, EMBT
12 объект
объект
13
69-74. Общественная зона Hafencity в Гамбурге. Фото Alex Gaultier. Коллажи и план
69
70
сторами, а сейчас в стране стали уделять больше внимания общественным зданиям, что способствует формированию лучшего общества. Сегодня они — как Испания 25 лет назад. Какова цель современной архитектуры? Я не знаю! Думаю, что цель современной архитектуры — сделать мир лучше для всех. Для этого можно делать много чего: использовать фантастически устойчивые и жизнеспособные материалы или системы, или, скажем, уделить внимание энергии, в частности, человеческой. Ведь если ты помогаешь людям двигаться в правильном направлении, то и здания, построенные тобой, используются гораздо лучше и эффективнее. В этом и есть цель современной архитектуры — сделать мир лучше. Что нужно городу, чтобы функционировать наилучшим образом? После долгих лет обучения я поняла, что город — это как человеческий ор-
75
76
71
студентам я передаю знания через свой опыт: рассказываю, что и для чего мы делали, показываю, какую часть работы провели в офисе
72
73
14 объект
74
ганизм — очень сложная система. Есть много примеров прекрасных городов, у которых можно поучиться гармонии, так не достающей многим городам. Все «организмы» очень разные, и для каждого существуют свои правила гармоничного функционирования. А что нужно Барселоне, чтобы гармонично функционировать? Барселона — фантастический город, который многому может научить. В Барселоне много центров: даже если это исторический центр, какое-то определенное место, то необязательно центр всего. К тому же не все центры работают хорошо. Им нужно уделять внимание и заботиться о них. Старая часть Барселоны объединяет в себе много функций, но эту гармонию легко разрушить. Например, туризм. Он становится настолько грандиозным, что нарушает гармонию сосуществования разных функций. Туризм нужно контролировать. Он важен, он является главной индустрией города, но его силу нужно регулировать, чтобы он не разрушил сам город. Туризм нельзя остановить, но можно быть сознательными: необязательно идти всем вместе в собор Святого семейства — в то время, когда в соборе много людей, можно насладиться красотой окрестностей. В чем разница между современной испанской и итальянской архитектурой? Архитектура зависит от времени. В Италии расцвет современной архитектуры пришелся на 1950-60-е годы. Это как раз тот период, когда Италия начала оживать после войны, когда началась массовая реконструкция. Тогда было много сознательных, хорошо образованных людей, которые улучшили ситуацию. Примеры лучшей итальянской архитектуры — это примеры того времени. Позже, в 1980-е годы, расцвет наступил в Испании. Поэтому в Испании архитектура более современная. Сегодня много испанских архитекторов с потрясающим уровнем подготовки ушли из профессии из-за кризиса. Думаю, это хороший шанс для других стран — они должны пользоваться ситуацией и приглашать испанских архитекторов к себе на работу.
75-79. Площадь Рикардо Виньеса в Лериде (Льейде), 2010. Фото Alex Gaultier, Elena Valles
Энрик Мираллес был моим главным учителем. Он мне показал, что получать знания можно отовсюду
77
78
79
объект
15
80
81
80-85. Юношеская музыкальная школа, Гамбург. Фото Alex Gaultier
83
82
84
ство само по себе было не так щедро — целое поколение архитекторов, которым сейчас 50 или 60 лет, не могло проявить себя в обществе, просто не имело возможности строить. Кто Ваши учителя? Конечно, Энрик Мираллес был моим главным учителем. Он также мне показал, что получать знания можно отовсюду. Может быть, сегодня ты влюблен в Ле Корбюзье, завтра — в Луи Кана, послезавтра ты без ума от Бранкузи, а еще через два дня ты влюбляешься в саму природу. У нас всегда много источников вдохновения и знаний, к тому же существуют книги. Каждый раз свою работу над проектом мы начинаем с поиска источника. Каким основным вещам Вы стараетесь научить своих студентов? Мне сложно учить в общем. Я делюсь своим опытом. Я объясняю проект: что
87 88 86
89
мы делали и для чего, показываю, какую часть работы мы делаем в офисе. Таким образом я передаю свои знания через опыт. Tina — Ваш первый мебельный проект? Кресло Tina! (Смеется.) Это очень маленький проект: нам нравится проектировать университеты, правительственные здания, но оказалось, что и мебель тоже. У нас был потрясающий опыт при работе с испанским павильоном в Шанхае, где мы использовали лозу — традиционный древний материал, используемый во всем мире. Человечество с самого начала использовало этот материал. Мы работали над Tina Chair вместе с производством, которое изготавливает мебель из лозы более 100 лет. А мы сделали современную мебель из традиционного материала с помощью древнего ремесла. Мы много работали над прототипом в офисе, выбирая между разными вариантами. После долгой напряженной работы мы передали окончательный вариант в производство, и получились кресло и диван Tina, которые доступны сейчас широкой публике. Это станет новым направлением Вашей многогранной работы или скорее просто удачный эксперимент? Думаю, это кресло — одна из тех вещей, важность которых видна позже, по истечении какого-то времени. Я была удивлена, что много людей знают о нашем кресле. Мы соз-
86-91. Юношеская музыкальная школа, Гамбург. Фото Alex Gaultier
85 Что нужно современной итальянской архитектуре сегодня? Молодые квалифицированные специалисты? Молодым профессионалам нужны возможности! К сожалению, Италия — место, где люди все тотально контролируют. А для нации важно давать возможности молодым. Новое поколение должно тестировать свои способности в реальности. Это единственный способ, чтобы архитектор мог вырасти и стать лучше. Какими качествами должен обладать молодой архитектор, чтобы как минимум создавать качественную архитектуру? Они должны найти себе персональных учителей. Насколько я знаю великих учителей, они все очень щедрые люди. Они позволяют исследовать свои наработки и использовать их. В Италии великие мастера были менее щедры, может, еще и потому, что обще-
16 объект
Сегодня много испанских архитекторов с потрясающим уровнем подготовки ушли из профессии из-за кризиса. этот шанс должны использовать другие страны
90
91
объект
17
92
даем университеты и небоскребы, и вдруг человек говорит тебе: «О! Мне так нравится ваше кресло!» Для нас это важный знак, помогающий определить, куда двигаться дальше. Возвращаться к этому древнему ремеслу, экспериментировать с материалами для нас очень важно на данный момент. Когда в Шанхае захотели сохранить испанский павильон, пожарные службы воспротивились этому, поскольку натуральная лоза очень пожароопасна. Поэтому сейчас мы занимаемся тем, что экспериментируем с материалами: хотим создать материал нового поколения, сохранив его основные качества. Чем Вы еще сейчас занимаетесь? Сейчас мы работаем в двух основных направлениях: создаем архитектурные проекты по всему миру (в основном для крупных компаний, институтов, университетов) и экспериментируем. Для этого мы создали фонд Энрика Мираллеса, он находится рядом
94
93
В Италии расцвет современной архитектуры пришелся на 1950-60-е годЫ, в то время как в испании расцвет наступил в 1980-Х
96
95
92-96. Дизайн магазина Camper, Вашингтон. Фото Alex Gaultier, Camper
с нашим офисом и назван в честь моего любимого мужа, которого я считаю особенным человеком. Там мы экспериментируем с материалами, техниками, образом мышления и способами производства вещей. Так мы создаем архитектуру. Вы собираетесь делать какие-то проекты в Италии? Мы предложили сделать проект для Expo, которая пройдет в Милане в 2015 году. В проекте хотим задействовать молодое поколение архитекторов, заставить их думать над купольным домом Бакминстера Фуллера — американского инженера, известного своими утопическими идеями относительно строительства будущего. Думаю, это фантастическая тема для Expo — выставка обязана поднимать подобные темы! www.mirallestagliabue.com
18 объект
объект
19