Электронный интернет журнал черно-белый by Natalya Shukh

ГОПОДОК НАЧИНАЮЩИХ АВРОПОВ

«ВЕСНЯНКА»

журнал-сборник ВЫПУСК 1 Сентябрь, 2012

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ПРОЗА ПОЭЗИЯ ПУБЛИЦИСТИКА Дорогой друг! Если ты читаешь сейчас эти строки, значит ты на верном пути. Давясь ли зевотой скуки, ища ли глубокого (или, напротив, взбитого со сливками) чтения, хмурясь ли деловой заботой или увязая в песке поисков редкого, нужного – в любом случае, ты зашел по точному адресу. Наш журнал развлечет, научит, даст пищу уму, тронет колокола души, успокоит натруженные нервы. Ну, а коль ничего из этого ты в нем не найдешь, о, наш строгий су-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА дия, тогда отложи это никчемное чтиво и приляг. Наш журнал гарантирует сладкую дрему, а для особо пытливых – крепкий познавательный сон. Да, дорогой читатель, в этом журнале электронного происхождения: буквы, страницы, авторы, даже главный редактор, и тот сидит в маленьком, жужжащем кабинете из железа и проводов. Единственное, что в нас живого – это наша любовь к хорошей литературе и наша страсть заниматься ею, насколько хватает таланта и не хватает скромности. А еще мы можем с гордостью шепнуть тебе, что наш журнал – образец интерактивности и оплот редакционной демократии. Любой наш читатель, украдкой, с горящим взором строчащий что-то по ночам, а затем стыдливо прячущий написанное от посторонних глаз, может наконец ПОКАЗАТЬ плоды своих «преступных» действий единомышленникам и, очень вероятно, будущим друзьям. Более того, любой наш читатель в одночасье может перевоплотиться в писателя и автора журнала. Когда? Да хоть в следующем выпуске. Что ты там бурчишь? « Развод»? «Кидалово»? А ты попробуй, оттащи на минуту от нас бульдога своего скепсиса и возьми на себя труд переслать нам свою рукопись. А там посмотрим. Говорят, рукописи не горят. Эффектная фраза, чего уж там. Но не эффективная. Тебе, засекреченный наш автор, не тягостно ли на душе от сознания, что твоя, заваленная сизифовым валуном пароля рукопись никогда не сгорит, не утонет, не будет опубликована? Да если даже кто-то грубый, безответственный, прочтя ее, бросит в тебя навозной лепешкой нелицеприятного «коммента», это будет живая обида, живая рана на самолюбии, живой, пусть и болезненный отклик. Поверь и давай ее сюда, рукопись. Пусть горят глаза теперь уже твоих читателей!

Отзывы о журнале можно оставить тут: info@kornilova.by, а лучше в «Городок» приходите, ждем Вас! Мнения читателей помогут произвести еще более тщательный отбор произведений для их публикации.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Авторы сайта — люди разных профессий, разных национальностей, проживающие в разных странах: России и Украине, Беларуси и Израиле, Грузии и Германии и т.д.

Кджн жз авмикив: Sergio gavrilini (Мекгей аавкжлив, г. Ижнлз Белакнль, виджмель авмибнла)

СОДЕПЖАНИЕ 1.

Пзжза

Ийииѐазия

Пжэзия

Псиёжижгия сяеяйѐжй жизѐи

Вясѐйшди. Дяияе и ж дяияё

Иййииь ииь ѐя дййииь?

Усыѐжвияѐия

ЖЗЛ

Бюзж ййияшясивий

10. Пжиязѐыя сжвяиы 11. Шйида юежза

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ПЛКЯА Как написать хороший рассказ

Советы от Антона Павловича

Как-то давным-давно пришла я к выводу своему собственному, что лучше всего можно научиться чему-то, обучая других. Вот, к примеру, не знаю, умею ли я писать рассказы достойно, а, глядишь, поучу авторов, как это лучше делать, а по ходу и сама впитаю недостающие навыки, приемы, хитрости писательские. А к кому ж за советом обратиться в таком деле, как не к Антону Павловичу. Есть у меня двухтомник чеховских рассказов, который вместо девичьего дневника был всегда со мной. Рассказы Чехова спасают от бессонницы и помогают уснуть, будоражат и успокаивают, а когда книжка отложена в сторону, еще

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА долго гуляют в голове герои, слышится их шепот, проговариваются диалоги. Это называется послевкусием. Красивое слово, не так ли? Можно убрать со стола все пособия начинающему писателю и оставить только рассказы Чехова. Он, профессионал лаконичного слова, поможет гораздо больше в вопросе стилистики такого сложного жанра, как рассказ. Оказывается, сотворить достойный рассказ гораздо сложнее, чем роман, чем объемное произведение! Почему? Очень все логично и понятно: в рассказе интрига сразу видна, некуда прятать, сюжет небольшой, короткий, ограничено количество персонажей, отношением автора к событиям и героям пропитана каждая строчка. И если автору не удается объяснить поведение героев, если не видна суть и цель повествования, читатель может не понять в принципе — а ради чего это вы тут так тужились, буквы в рядочки складывали, что сказатьто этим хотели, мораль в чем… То, что Чехов талантище, спорить не посмеет ни один из нас, делающих попытки стать писателями. Так почему же не поучиться у него? Тем более, он сам давал с охотою советы начинающим.

Вот некоторые из правил хорошего рассказа по Чехову, с некоторыми пояснениями с вашего позволения. 1. На пространстве 1-2 первых абзацев должна быть интригующая завязка, цель которой — затянуть в дальнейшее повествование с головой читателя, заманить, зацепить его на крючок. Это может быть и авторское описание, и небольшая сценка или диалог главных или неглавных героев. Но не стоит вязнуть на этом, можно вернуться позже, если мысль тянет в суть. Пишите дальше, а к завязке вернитесь, когда почувствуете, что точно теперь знаете, как «обмануть» читателя, как его заинтересовать. 2. С самого начала сотворения рассказа автору нужно четко понимать, зачем он его задумал, представлять в голове сюжетную линию, знать, что делать с героями дальше, как с ними расстаться потом. Это в романе можно «заварить кашу» и забыть о ней — герои, родившиеся, могут уже обходиться и без вашей фантазии, их дело — жить, ваше — успевать записывать происходящее. И даже конец произведения автору может быть неизвестен. В рассказе так схалтурить не получится. Если с первой фразы автору рассказа неизвестен финал, рассказ может «по дороге» просто рассыпаться на кучу букафф… 3. По мнению Чехова неожиданный финал, парадоксальное завершение событий— признак очень хорошего рассказа. Читатель, закрыв книгу с таким хо-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА рошим рассказом, должен ходить минимум день в раздумьях, переживать, обдумывать, собирать в пучок мозг свой. И важно, чтобы это послевкусие не разочаровало, важно заставить читателя возвращаться вновь и вновь к творчеству автора. 4. Очень рекомендовано применять к жанру рассказа знаменитую вопросницу

«что-где-когда-куда-как-зачем-и т.д.» 5. Не пишите мысли на полстраницы, если не уверены, что уже можете шиковать, хвастаться своим языком, как Толстой, Достоевский… ну и Антона Павловича вспомним тут. Вон, Довлатов пишет короткими предложениями, и никто не помешал ему стать классиком! От себя добавлю то, в чем не уверена, но чем сама «страдаю» — не знаю, должна ли быть в рассказе, как в басне, мораль, но меня это дело преследует постоянно и помимо моей воли — откуда-то вдруг выплывает эта самая, да еще какая-то слишком глубинная, серьезная мораль, когда рассказ готов. Подсознательно, часто даже ее, мораль, подмечает читатель, не автор, не я. Странное дело… И еще… разные авторы по-разному на критику реагируют. Один смеется, разводит руками самокритично: «Черт, ну надо же, столько ляпов, а я думал, что уже ас… А тут… Спасибо, поскакал править, редактировать!» Другой, то есть, другие, потому что их как-то почему-то больше, задирают нос и говорят заученную и одну и ту же фразу: «Я писал душой, ващще-та…» Нет, ну вы простите, конечно, но мы ж тут тоже, хоть и ручкой, карандашом или по клавиатуре бьем в сердцах, но в сердцах же! Тоже, как бы, душой, а не другими органами старались вас возбудить, читатель… Хорошо иметь полет мысли и не думать о грамоте, хорошо быть свободным. Да еще и — свободным от цензуры. Но самоцензура-то непременно быть должна! Даже если все вокруг кричат, чтоб не обидеть, что уже, уже... шедевр, шедевр... Несомненно, остановиться нужно, вернуться не раз, не десять раз, а много-много раз, через день, неделю, год, три… Вернуться, прислушаться теперь больше даже к себе самому, а не к критикам и кое-что... и все под корень… отредактировать.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

жанк

ЛАММЗАЯ Ночной шопинг «Шопинг в жизни каждой женщины играет важную роль, шопинг любят все представительницы слабого пола. А если и найдется среди нас такая, которая вдруг скажет, что терпеть не может сие бесполезное занятие, так нужно просто-напросто докопаться до причины этой, мягко говоря, неправды», — Вероника сушила лак на ногтях и аккуратно переворачивала страницы «Космополитана». Этот номер ей презентовали както в гипермаркете. Она в очередной раз отправилась на ночной шопинг тогда, и уже у кассы подошел милый молодой человек и протянул свежий номер журнала. Он очень искренне и удивленно улыбался «У нас акция. Это вам как хорошему покупателю. Солидно у вас тут!» — распространитель бонусов-журналов кивнул на огромную тележку, доверху наполненную покупками, облокотившись на которую, Вероника стояла в задумчивости перед коридорчиком кассы. — Ну так! Надо же иногда… — нисколько не смутилась Вероника и взяла с удовольствием свежий номер журнала. Не сказать, чтоб была она дурой, но и «Космополитан» обожала полистать часок-другой, и искренне удивлялась тому, что все так ненавидят рекламу по телевизору — она иногда смотрела сериалы только ради нее, этой всеми ненавистной рекламы. И старательно запоминала все новинки от туалетной мужской воды до антицеллюлитных вибромассажеров. Иногда что-то помечала в свою тетрадку. Тетрадку эту отец называл помутнением. Так и говорил каждый раз, когда Вероника, увидев новый товар в рекламе, хватала потрепанный свой талмудик: «Скорее, скорее записывай в свое «Помутнение» свое помутнение!» — Да, правда... да, как же все правильно… — вслух рассуждала Вероника, дочитывая статейку о значении шопинга в жизни современной женщины. — Правда, что и лекарство от скуки, правда, что и психику восстанавливает, правда, что помогает переключаться от скучного быта и одиночества… Как все верно, шопинг как зверобой — лечит от всех болезней. — Ох, и ересь городишь, милая… — отец, Иван Захарыч, ворчал тихо и совсем беззлобно, потому что знал, что бороться с этой, уже ставшей болезнью, страстью Вероники бесполезно. А про себя подумал, что гипермаркет, в котором он сам ни разу из-за

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА болезни своей не был, построен дьяволом не просто так — это испытание какое-то, посланное свыше. И для кого оно больше испытание — для дочери или для него самого — еще и подумать надо. Он утешал себя тем, что случается этот самый шопинг ночной не так часто, только когда приезжает в гости его сестра, тетка Вероники, с ночевкой. Когда Вероника может на всю ночь оставить его под присмотром Ольги. Вот и сейчас — только Ольга на порог — дочь уже марафет наводит, принаряжается, готовится всю ночь отовариваться, гулять по огромному магазину-городу, который появился лет пять назад на окраине, как раз в двух шагах от их дома. Из-за этой громадины даже церкви не стало видно. Может именно это так расстраивало Ивана Захарыча. — Ну, сколько в этот раз берешь на покупки, дочка? — тетка подтрунивала над племянницей. — Сильно-то не шикуй, на тряпки все не трать — Пасха на носу, стол накрыть надо хороший. Гостей-то как всегда тьма будет. Мои все с детьми приедут, кстати. Меру-то знай, милая! — И вот смешно тебе, сестра, понапрасну. Я давеча в газете про этот шопинг почитал — нездоровое это дело, как и думал. Вот, вырезал даже, так эта ж… слушать даже не хочет. Страсть у нее здоровая, говорит. Не бойся, мол, все хорошо будет. Видала ты?.. — Ай, брось ты, Ваня. У каждого человека грех должен быть хоть один. Вот у нашей Веруши такой, современный. Терпи, старый. — Нет, а я тебе почитаю, почитаю, слушай… — Иван Захарович поторопился процитировать главное, пока Вероника натягивала сапожки, поливала лаком прическу у дверей. — Так ведь… вот… «Как и в случаях с алкоголем, наркотиками, азартными играми, интернетом, едой, при увлечении шоппингом может развиться болезненная зависимость — ониомания в просторечии «шопоголизм». Психологам в процессе исследований удалось подтвердить, что люди, склонные к магазиномании (ониомании), при частых походах за покупками, начинают обретать зависимость от этого процесса, пребывая в состоянии эйфории и снимая таким образом напряжение». — Папа, спасибо! Так точно сказано — состояние эйфории! Это про меня! Ну, все, пошла я, дорогие! — с этими словами Вероника закрыла за собой дверь и отправилась в ночь. *** У входа в торговый зал она сняла с себя куртку и положила ее в пустую пока тележку — ходить несколько часов по огромному гипермаркету будет жарко — это уже проверено. — О! Доброй ночи, Вероника! — как родную поприветствовал охранник. — Бери вон ту, большую — сегодня у нас такие скидки, все не поместится в эту колясочку, точно. — Ага, это верно, спасибо, — Вероника послушно возвратила средних размеров корзину на колесах и выбрала из припаркованного рядка самую большую. — Тем более, у меня сегодня тако-о-о-й список! Тысячу долларов взяла, представляешь? Как думаешь, хватит, Сережа? — Ой, сомневаюсь я. Сори, конечно, но с твоими аппетитами… Ну, счастливых покупок! — и охранник Сергей распахнул турникет, помогая Веронике протиснуться с этой

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА тележищей в зал. Он вдруг спохватился, вернулся к столу, на котором стояли, одна в одну, маленькие пластмассовые корзинки, схватил одну и догнал Веронику. — А эту забыла? — поставил корзинку в телегу. — Вот, теперь порядок! Воз и маленькая тележка, да? — Да, Сережа, спасибо, — обрадовалась Вероника. — Как всегда. Спасибо. И она медленно пошла по своему любимому маршруту: сначала затовариться в «несъедобных» отделах, потом уже и по продуктовым рядам пройтись. На минуту задумалась, когда обнаружила себя в дальнем зале, вернулась. — А то и забыть можно… — комментировала себя шепотом. Она долго читала состав продуктов на упаковках, рассматривала, сравнивала цены. В конце концов, в малую корзиночку отправились две пачки дрожжей, два пакета хорошей муки, пару пачек сливочного масла «Крестьянское», пакетик изюма и кулек арахиса. — Яйца свои, молоко тоже, сливки собью… — рассуждала она по-хозяйски. — Все для куличей есть, та-а-а-к… Все, слава Богу, к Пасхе готовы. А теперь — за подарками! Она поставила вниз на полку-подножку телеги корзинку с продуктами и вернулась неспешно в другой конец магазина. — Вот это да! Праздник! Такая уценка! — первой отправилась в телегу большая, пожалуй, на пол-литра кружка из настоящего тонкого китайского фарфора, на ценнике которой была перечеркнута старая цена. — В два раза уценили, надо же… Папа будет рад. — Доброй ночи, Вероника, — приветствовала ее уже ставшая хорошей знакомой девушка-продавец в красном халатике. — Ночной шопинг? — Да вот, выбралась, наконец, — улыбнулась в ответ Вероника. — Ты в косметику сходи, там такую водичку французскую привезли, класс, с ума сойти! — посоветовала продавщица. — Правда и цена… Хотя, что тебе-то цены какие-то, правда? — подмигнула она. — Ой, на хорошее денег не жалко. Спасибо, пошла, — и Вероника так спешно отправилась в отдел косметики, словно в этом полупустом магазине кто-то мог расхватать нужный ей товар. Она долго нюхала все пробники и запахи из бутылочек, сопоставляя в уме образ того, кому выбирала духи и туалетную воду. — Терпкий, но так солидно пахнет… свежестью… богато… Ольге куплю. Ого! Ой, представляю, как будет рад крестный… Точно, «Запах богов», — прочитала она слоган на полке «Новый парфюм для настоящих джентльменов». Дольше всего задержаться пришлось в отделе игрушек — детей-гостей будет через неделю целый пионерский отряд. Она выбрала три настоящих «Барби» для племянницмалышек, какой-то новый крутой трансформер по цене велосипеда соседскому Егорупервокласснику, несколько дорогущих наборов для вышивания тетушкамрукодельцам. Больше всего пришлось разориться на сына крестной Ваську — набор «Lego «Космос» даже после уценки стоил больше сотни долларов.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Ваське надо, пусть развивается, — рассудила Вероника, вспомнив, что до сих пор не поздравила того с победой в городской олимпиаде по астрономии. Потом еще были другие подарки, другие отделы, потом она вспомнила о себе и в телегу отправились колготки разных цветов, туфли на танкенке... Потом около часа пришлось провести в примерочной, пока, в конце концов, не было выбрано самое декольтированное, с обалденной бабочкой-застежкой на голой спине платье длиною в пол, за ним отдельно в пакет послушно легли баночки с кремами, пахучее австрийское мыло и прочие женские штучки, включая лифчики, шампунь для интимных мест и гель для наращивания ногтей. Окончательно удостоверившись, что с несъедобным покончено, далеко за полночь, когда количество сонных продавцов, как всегда, сократилось вдвое, Вероника покатила телегу в продуктовый отдел. Здесь все было проще, потому как за время ночных походов все цены были изучены. В тележке свободного места давно не осталось, и привычные продукты теперь укладывались аккуратно на верх: баночка красной и баночка черной икры, две палки любимой сыровяленной колбаски и салями для папы, мед, дырявый французский сыр трех сортов, ―Коркунов‖ россыпью и в коробке, бутылочка армянского коньяку, чай, кофе и др., др., др. — Ну, как, Вероника? Ничего не забыла? — спросила ее кассирша, когда постоянная и такая приметная покупательница гипермаркета «24 часа» проходила в задумчивости мимо крайней, одной из «неотдыхающих» касс. — А в обменник? — Ой, какая я рассеянная, — очнулась Вероника и благодарно улыбнулась. — Пошла. Она встала в недлинную очередь к обменному пункту и тихонько что-то напевала, продвигаясь мелкими шажками к окошку. — Доброй ночи! — сказала она молоденькой девушке в окно. — Скоро Пасха, не приду в эти дни — так поздравляю… вот… ну, всего хорошего, спасибо. И, не доставая кошелька, не совершая никаких обменных операций, так же не спеша, Вероника с трудом откатила тяжелую тележку и направилась в дальний конец торгового зала. — И тебя, Вероника, с праздником, заходи, заходи, — ответила, как-будто так и надо, девушка-кассир и пригласила следующего из очереди. Парочка, стоявшая за Вероникой, переглянулась, пронаблюдав сие странное действо. Закончив обмен валюты на рубли, они еще долго молчали и с интересом наблюдали за покупательницей, которая ждала в очереди ради того, чтобы просто поздороваться. Теперь, когда уже пахло рассветом, когда все товары по списку, придуманному на ходу, были горой сложены в тележке, Вероника пришла в свой любимый отдел «Все для дома», поставила у прилавка на входе телегу, устроилась поудобнее в мягкое кресло, старясь не сдвинуть с его спинки ценник, и… тихо заплакала. Она плакала очень долго и так тихо, чтобы не привлекать к себе внимания. То, что их постоянная покупательница имеет такую слабость — поплакать в конце шопинга в этом мягком, в прямом смысле, уголке, среди ковров, покрывал, одеял и подушек, знали уже все работники гипермаркета. Поэтому никто не удивлялся, а продавец уходил из отдела погулять, чтобы не нарушать обычный ритуал необычной ночной гостьи.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Она плакала так содержательно и по-разному, что, умей кто-нибудь читать мысли, смог бы запросто разложить на несколько этапов это горе: сейчас она плачет об этом, а сейчас по этому, а сейчас о себе, а вот эти слезы, наверное, уже из последнего акта пьесы «Ночной шопинг»… — О! Сегодня у тебя солидно как, Вероника! — начиная пробивать покупку за покупкой и комментируя вслух каждую, говорила одобрительно полусонная кассирша. — Мука… руб… коп… дрожжи сухие две пачки… руб… коп… — Так Пасха же, надо! Поздравляю вас, кстати, тоже. С наступающим! — уже совсем весело отвечала Вероника. — Так… что будем делать? Тут пару копеек не хватает. Донесешь или что-нибудь вернем, может? — кассирша слегка растерялась, пересчитав выложенные в лоток купюры и мелочь. — Ой, как это я?.. И все такое нужное… Нет, донести не смогу, уезжаю завтра… то есть, уже сегодня рано… В Жировичи. Что ж вернуть?.. — Ну, думай, спешить некуда. Смотри, у тебя всего: две пачки дрожжей, два пакета муки, две пачки сливочного масла, изюм и орехи. Без чего обойтись сможешь, думай, — участливо и сама кассирша рассматривала продукты в пластмассовой зеленой корзине. — Это надо… это тоже… — Вероника перебирала покупки и рассуждала. — Орешки к куличу тоже хочу… Гостей много будет, дети… Ой, а я… сейчас… И она схватила пачку сливочного масла и побежала в молочный отдел. — А так хватит? — спросила она в надежде на разницу в цене. На конвейер вместо масла легла пачка маргарина «Особый». — Угу, в самый раз. Копейка в копейку! — Отлично. А я масло с маргарином смешаю — то же самое будет, — Вероника была счастлива тому, что не пришлось избавляться от чего-то существенного. Она распрощалась со всеми, кто был у выхода, всех поздравила с наступающим Светлым Воскресеньем и, счастливая, отправилась домой по светлому уже городу, покачивая весело пакетом с продуктами. *** — Слушайте! А что это было, не понял?! — подошел к кассе молодой новенький косультант из электротоваров. — Я наблюдал за ней, когда она в «ковры» с телегой приехала. Хотел подойти, когда разрыдалась, да понял, что дамочка не в себе. Телегу там оставила… Андрей, когда она ушла, спокойненько откатил покупки в ряды, а Семеновна разбирать стала, разносить по отделам… Че за хрень такая, а? А то я умом тронусь от таких непоняток, блин… Что у вас тут за театры такие? — Не в себе. Правильно понял все. Что тут такого? — явно защищая Веронику, совсем нехотя, пояснила кассирша. — Блаженная она. Или как там… Юродивая, наверное. Не знаю как таких правильно назвать. Ну, как будто не в уме, хотя… если сравнить с некоторыми, так в самом что ни на есть уме.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Больная, что ли? — не отставал новенький, выпучив глаза еще больше. — Так она так часто? Всех по именам знает, гляжу. И ее все. Странно… — Ладно, иди работай, отстань, — кассирша занялась сортировкой денег в лотке и отмахнулась от любопытного продавца, который пока «не в теме». *** Отец Иван всю жизнь отработал «неправильным» священником. Ни сам ни копейки не нажил, ни приход свой не смог довести до надлежащего вида, до богато украшенного храма. Другие попы детям своим завещания пиcали, едва те успевали рождаться: дома и квартиры, машины и прочую дребедень на всю семью записывали по мере того, как эти «ценности» наживались. А он из своего дома все в церковь тащил, если требовалось. Единственное, на что хватало пожертвований, так это на свечи. Когда храм ограбили ночью какие-то подлецы, даже в милицию не заявлял. Вздохнул только, что, мол, за души воров, теперь молиться да молиться надо — наказание-то будет суровым, куда ж еще усугублять тюрьмой, и так хватит не на одно поколение отмаливать грех такой людям. Веронику, которую в доме звали просто то Верой, то Никой, отправил в Жировичский монастырь — просить за заблудших. И чудо какое случилось — нарадоваться не мог, когда пришел утром как-то храм открывать, а на пороге почти все украденное лежит в пакетах. Книги дорогие церковные все целехоньки, главное. — И вот не веруют же… А Бог все видит, а то — милиция… милиция… глупое дело, бесполезное, эта ваша милиция. Все неправильно сложилось в семье, да отец Иван рассуждал, как обычно, — будет то, что должно быть. Сын старший Николай уехал на другой конец России, там как-то пошел не по правильному пути, а к тому времени, как отец заболел и лишился ноги (по самое стыдное место отрезали, не спасли), как службу пришлось закончить, Николаша уж окончательно спился, перестал письма присылать, забыл о родне вовсе. Матушка постоянно была в паломничествах: людей возила, сама за умом и новостями ездила во все храмы, куда душа просилась, куда мечтал когда-нибудь съездить и сам Иван. Одна помощь всегда была рядом — Вера, Ника. И с той случилось что-то неладное. Или ладное? Собиралась в монастырь даже уйти, уже отец Иван и готовить ее стал — шаг-то не из легких, безвозвратный. А тут случилась эта беда с ним, болезнь. И как ни противился Иван Захарыч, ослушалась, наперекор запрету пошла к прошением к самому протоиерею. Как рассудила сама, что надо бы помочь отцу-священнику с лекарствами, чтобы ногу спасти, не ампутировать, так и отправилась с подготовленной речью. Не смог остановить Иван Захарович дочку, как ни старался объяснить, что некрасиво просить за не нищего, да еще и за священника.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА И с того самого дня, хоть и помощь пришла в виде денежного небольшого пособия, но и беда в дом заглянуть не забыла. Вернулась Вероника какая-то не та, не такая, какой уходила. Печальная, плакала молча с неделю, прятала от отца опухшие, красные глаза, да потом и рассказала, не в силах, видно, сдержать свои чувства. — Батюшка, там все не так… не по-божески, батюшка… Долго ждала, долго на крыльце маялась, не принимали — только по записи. Потом приехал отец Олег, секретарем служит он, ему прошения все подают. Просто секретарь, батюшка, понимаешь?! А машина у него… я только в рекламе такие видела, в городе нету таких. Дорогу-у-ущая, иностранная. А кабинет у него, батюшка, весь из красного дерева, паркетный пол, ковры невиданной красоты, туфли лаковые, много серебра в шкафах, даже золота, наверное. Телефон у него, батюшка, тако-о-о-й… Компьютер стоит, ноутбук, разные какие-то еще аппараты, крест размером с… — она оглядела всю обстановку в скудно обставленном мебелью доме. — Размером с … очень большой крест. Там, батюшка, все не так, все не так… Мы, батюшка, не нужны им… Я ему про беду нашу, да про лекарства… нет, говорю, у нас сбережений… А он опять старое вспомнил: «Говорили отцу Ивану, чтоб книжками торговал да иконами, крестами с цепочками, а он документы так и не оформил, ослушался, а сколько храм дохода принес бы и Церкви, и ему теперь на пилюли». Он так говорил со мной, батюшка… И с этого дня стала странно себя вести Вероника: то во время службы запоет как-то весело, то вообще расхохочется, над батюшкой новым посмеивается, подтрунивает. Тот уж вывести из церкви несколько раз, видно было, хотел, да сидящего в инвалидной коляске отца Ивана смущался. Веронике поручил нести послушание — отправил ее под красивую вывеску нового гипермаркета. А оно, вон как, боком и вылезло. Внутрьто Вероника и шагу не ступала за ненадобностью, а у входа стояла с урной церковною да одежду ношенную от людей как пожертвование для бедных собирала. Носила потом домой в два-три приема мешки с барахлом, перестирывала, гладила, развешивала по всему двору, сушила. Потом раздавала всем, кому не попадя: и нищие шли, и совсем на них не похожие. Как в лавку секонд-хенда. Кто кофту какую урвет, кто кроссовки «для себя и своего цыганенка». А эта дурочка радуется и назавтра опять тянет тряпье, опять стирает, да сушит. А потом и сама стала «обновками» баловаться: то джинсы красные в куче найдет да нацепит, то кофточку, из которой грудь выпадает, то накрасится страшнее страшного да отправляется по городу гулять, народ забавлять. В храме люди чертыхаться стали — девка ересь какую-то несет, во время службы громко разговаривает, осанка у нее непокорная, ровная вдруг появилась, нос задирать стала. По телевизору всякую дребедень смотрит, смеется громко, все песенки и стишки из рекламы лучше молитв выучила, поет… А как слово полюбила модное «шопинг», так с головой в него и ушла.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Ты что, дочка, любишь больше всего на свете? — спрашивает отец Иван иногда, настраиваясь на серьезный разговор и надеясь вернуть разум дочери. А та смеется, дурачится и отвечает на чужом языке: «I lovе shopping!» А потом переводит отцу «темному», «неправильному» своему священнику: «Шопинг и… поплакать». И плачет, плачет…

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма) Старый велосипед Деревни Горохово давно уже не значилось ни на одной новой карте — все дома были разобраны на дрова, срубы покрепче кто купил, кто украл и перевез на свои участки, чтобы построить курятники да свинарники. Жители – старики разъехались, кто к детям в город, кто еще куда-то. Одному Николаю по кличке Велосипед, немощному и старому одинокому человеку, деваться было некуда. Перекошенный домишко, возрастом постарше самого Велосипеда, пришел уже в такую негодность, что страшно было на ночь оставаться — непонятно, на чем там крыша держится, если сквозь щели над печкой уже и птицы залетать стали, как к себе домой. Николай был уже больной «наскрозь», как он сам говорил, а какой болезнью — Бог один знает, может, даже просто старостью обыкновенной. Он всегда был человеком хмурым, а в последнее время — и нелюдимым. Потому еще, что людей просто не видел почти. Разве что, грибники да охотники какие-нибудь летом могли заблудиться да заглянуть за водичкой из старого колодца или дорогу спросить, а так… Он давно привык к одиночеству, но сейчас, когда одной ногой стоял уже в могиле, сильно хотелось, чтобы хоть кто-то был рядом, хоть собака или кошка какая-нибудь. Собаки у него не приживались — дохли или убегали почему-то. Он это дело неблагодарное и забросил со временем. Ни телевизора, ни радио работающего уже не осталось. Да и к чему они, когда борьба с перебоями электроэнергии закончилась не в его пользу несколько лет назад — электричества, просто вовсе не стало. Когда был покрепче, бывало на своем верном и единственном друге, старом велосипеде, Николай добирался до райцентра, чтобы запастись крупами да тушенкой на всю зиму. Потом и он «заржавел», как старая развалина – велосипед, и уже никуда не выбирался, перебиваясь скудным ассортиментом овощей с поросшего сорняками, заброшенного, когда-то большого огорода. У охотников иногда дичь покупал, а то и жалели, дарили. Да еще грибы сильно выручали. Слава богу, этого добра было полно у самого порога. На рыбалку не ходил, потому что крючка не видел давно. Вместе со зрением и слух покидал, и память куда-то улетучивалась постепенно.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Бывало, выйдет из дома и смотрит непонимающим взглядом — куда это все дома, люди подевались. В это утро Николай проснулся бодрым и каким-то помолодевшим. И сразу отправился в сарай искать то, что осталось от велосипеда. Какая-то неизвестная сила или чья-то неведомая воля управляла желанием починить транспорт и ехать. Куда-нибудь, но ехать. Три дня ушло на ремонт ржавого железа, а желание — странное дело — не то, что не уходило, а только крепчало до невыносимости. Наконец, попробовав силы вдоль забора, чтоб опора была, если что, он вернулся в хату, взял деньги, котомку с зачерствевшей уже лепешкой, сел на своего железного «коня» и потихоньку отправился по заросшей дороге в сторону райцентра. Силы покидали через каждый километр. Он останавливался, отдыхал, тяжело дыша, опять седлал своего «рысака» и двигался дальше и дальше. Он не знал, зачем и куда едет, он сейчас, как никогда раньше, просто хотел к людям. Раз в месяц приезжала почтальонка, выдавала пенсию, почти не разговаривая, и тут же уходила из хаты, презрительно зажимая нос двумя оттопыренными пальцами. Велосипеда никто не любил и раньше, а теперь, когда он стал похож на потрепанный мешок из-под картошки, и вовсе шарахались все, кто знал. Да, если честно, он и сам никого не любил, за всю жизнь ни другом, ни родственником не обзавелся. Были какие-то родные, да на что они ему нужны были? А со временем и вовсе все следы братьев-сестер да племянников потерял. И детей у него не было. А откуда ж им быть, если «жена – «стерва», сбежала на второй год жизни. Поколачивал он ее, видишь ли! Заслужила — вот и поколачивал» — так объяснял он на вопросы сильно любопытных. «Лыбилась каждому, радовалась всему подряд по поводу и без повода, и курице, и подсолнуху, и соседке с соседом». Слышал потом, что «счастлива она, видите ли, замуж вышла, детей кучу нарожала, муж ее уважает, видите ли…». А сейчас хотелось, очень хотелось, чтоб кто-то и расспросил, и выслушал, и пожалел. А может, накормил бы мясом или борщом со сметаной или сальцем зажаренным. Он ехал, останавливался, сидел, вздыхал. И ехал, ехал вперед, к ним, людям, не таким сейчас ненавистным. Николай стал вдруг бояться, что вот помрет, да и будет валяться в избе, пока в мумию не превратится. Не жил нормально, а вот умереть почему-то хотелось чуть-чуть поторжественнее этого, вполне вероятного, варианта. Когда показались дома райцентра, день уже клонился к закату. Николай дошел до перекрестка, придерживая сбоку велосипед (ехать среди машин не осмелился), и остановился в растерянности, шепча под нос «И чего приперся?». О том, как теперь такой же путь назад преодолеть, даже думать не хотелось. Пожалуй, впервые в жизни глаза стали мокрыми — не плакал он, слезы сами себе командовали — плыли по сморщенному, как печеное яблоко, лицу. Он поставил велосипед к дереву и поплелся к фонтану в центре скверика, чтобы умыть лицо, да посидеть, охладиться — жара стояла небывалая для мая.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Николай рассматривал наряженных по-праздничному людей. «А может, и не праздник у них, может, теперь такая хорошая одежа бывает» — думал он грустно. Николай сидел прямо на бордюрчике, и на спину попадали струйки фонтана, но вставать и пересаживаться куда-то, не было сил. Память была ясною, как никогда, хотя сил физических совсем не осталось — толкнул бы кто случайно — упал бы замертво, казалось ему. А толкнуть было кому — вокруг фонтана собралась по какому-то случаю огромная толпа. Они о чем-то негромко все говорили, а Николай бы и громкого ничего не услышал, совсем плохо стало с ушами. Он разглядывал людей вокруг и особо выделил молодую, похожую на артистку, женщину, которая что-то говорила в микрофон, подходя к собравшимся, то к одному, то к другому. А поймав взгляд старика на себе, сейчас шла прямо к нему. Только тут Николай заметил, что на него направлена камера и все теперь тоже стали разглядывать его. «Кино, что ли, снимают?» — подумал Николай, но встать и исчезнуть, уже не было сил. «А? Чего?» — переспросил он девушку – артистку и прижал ладошку рупором к уху. — А вы, дедушка, кого ищете? — спросила она. — Вы пришли к фонтану, наверное, потому что хотите разыскать кого-то из родных, так? — продолжала наступление девушка с микрофоном. — Говорите! Говорите! Называйте фамилию, дедуля! — подталкивала локтем сидящая рядом молодая женщина с фотографией в руках. Как-то очень быстро Николай сконцентрировался, вспомнив, что видел как-то в сельсовете, пока ждал председателя, эту передачу, в которой все разыскивают своих родных и знакомых. «И на кой это надо?» — думал он тогда. А сейчас вдруг заговорил, как по написанной, подготовленной заранее, шпаргалке: — Меня зовут Хромов Николай Николаевич, деточка. Я ищу… мне бы хоть кого-то найти из родных. Может, жена моя бывшая жива. Она – хороший человек, но мы… не сошлись карактерами когда-то. Я вот… живу я один, больной, а нету у меня никого. Вообще. У меня и хата повалилась. Я до зимы доживу, если… Мне бы помощь какая… Может, племянники меня помнят — Витька и… кажется… памяти нету, извиняюсь… Есть племянники, сестры, может, живые. Помогите, кто может, короче говоря, старику! — и он горько заплакал. — А как зовут супругу вашу… бывшую? — сама прослезилась ведущая. Николай собрал последние силы, встал, пряча слезы, и спешно поковылял в сторону, к велосипеду. Он добирался до своей хаты долго и пешком — велосипед бросил на первой же горке, сил тащить этот хлам не было, да и рассудил логично — это был его последний такой дальний путь. ***

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Дедушка, ну, пожа-а-а-луйста! — ныла Валюшка, теребя умоляюще плед, которым дед укутался в кресле перед телевизором. — Ну, можно я только на рекламу хоть переключу на «Ералаш», ну чего ты эту передачу все время смотришь и смотришь, фронтовиков, что ли, ищешь? Все же дома, никто же не терялся у тебя. Ну, де-е-е-да… — Внучка, сколько тебе говорить уже, что фронтовиков у меня нет, я во время войны такой, как ты сейчас, был. И отстань со своим «Ералашем», его сто раз повторяют, а тут люди ищут… Стой-ка, стой-ка, Валюшка! Подай очки! Да скорее ты, вон, вон, на столе! Алексей Александрович прищурился и добавил громкость. Потом, напялив очки, подскочил ближе к телевизору, чтобы максимально внимательно рассмотреть плачущего полуглухого старика, умоляющего найти хоть кого-то. Сам, видно, не решил, кого. Когда тот назвал свое имя, Алексея, как будто, током ударило — да это же он самый, Велосипед! Он уже не стал досматривать передачу, встал, вздыхая рывками и так громко, словно волна прибоя о песчаный берег — «хха-хха…». — Дедушка, что с тобой? А кто это?! Твой фронтовик, ой… Кто этот дедушка? Твой настоящий папа? — Валюшка забыла даже про «Ералаш». — С ума сошла, Валентина? Какой еще папа? Он такой же, как я. По возрасту. И тоже уже прадедушка чей-то, как я. — Да? Ничего себе! Он же такой старый! Ой, извини, деда… — смутилась она. — Ладно. Все, отстань, внучка. Я на пробежку. Пойдешь в парк? — предложил он Валентине нехотя, пока обувался в кроссовки. — Не, деда. Неохота. Не пойду сегодня. — А я пойду. Ты иди, маме помоги там, на кухне, чаек организовать. Пробежка не удалась. И даже просто гулять не хотелось. Алексей сидел под ивой, которая ветками – куполом укрыла его лавочку от людей и вспоминал. Он давно простил и забыл. Он долго держал зло и даже хотел отомстить когда-то. Найти Велосипеда и отомстить. Он, не верующий ни в черта, ни в Бога, отважился даже сходить в церковь. А когда поговорил со священником, когда тот просто сказал, что надо простить не формально, а искренне, он, сам не понимая, как это получилось, простил его. И с тех пор забыл. Навсегда. А сегодня, когда увидел дряхлого, старого и такого жалкого Николая Хромова, сердце почему-то так сжалось, так что-то заныло в груди, что стало реально нехорошо — никогда он так не чувствовал свое сердце. *** — Дед, ты чего? Что, вообще, у тебя тут случилось? — не унималась внучка, разливая по чашкам зеленый чай. — Валюшка говорит, ты кого-то там, в передаче, знакомого увидел. Что случилось-то? Колись, давай, мы ж не отстанем! А будешь и дальше молчать и вздыхать — папе расскажу. Они проговорили полночи, листая армейский альбом Алексея Александровича. А утром пришел к завтраку старший сын, которому все уже доложили и внучка, и правнучка по телефону.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Пап, я тебя переубеждать не собираюсь — глава семьи — ты, тебе и решать, — пожимал плечами взрослый мужик сын. — Как скажешь. Ехать тут — совсем ничего. Собирайся, чего сомневаться. Может, так и нужно. Не знаю. Тебе решать. *** Николай с трудом открыл глаза, пошевелить головой не мог, и теперь рассматривал висящую высоко и перевернутую вниз горлышком, пузатую бутылку с делениями. Внутри сосуда еще была какая-то жидкость прозрачного цвета, но она потихоньку уменьшалась и уменьшалась, капая или стекая вниз, куда-то к его телу, по прозрачной мягкой трубке. Пахло больницей, лекарством и холодом. По телу пробежались мурашки, и он сильно вздрогнул. — Ой, осторожно, осторожно, деда! — над лицом склонилась симпатичная девушка. Марлевая маска на ее лице не мешала увидеть, какая она красивая — глаза одни чего стоят. — А… я г-г-где? — еле прошептал Николай, глядя с надеждой, что еще не на небесах. — Спокойно, спокойно, Николай Николаевич, — ласково ответила медсестра. — Вам волноваться нельзя, с вами уже все хорошо, вы в больнице. Слава богу, что вас нашли и доставили к нам. У вас был инсульт, но уже все хорошо. И хорошо, что вы проснулись, пора уже. — А Ира? — почти беззвучно спросил Николай. — Ира? А кто это, Ира? Вас привезла не Ира, не женщина. Вас мужчины привезли. — Не з… наю… кто… Ира… Вело-си-пед… — Велосипед? Владимир Иванович, по-моему, он бредит, — обратилась девушка к кому-то, кто находился за изголовьем высокой железной кровати. — Или у него с памятью что-то? — С памятью, скорее, — отозвался низкий мужской голос. — Он плох совсем. Да и стар. Хотя… В человеческих условиях выживет, поживет еще. — Док-тор… вело-сипед… где? Врач подошел и молча смотрел на старика. — Хорошо, хорошо, — сказал он через минуту. — Вы пока поспите, а станет лучше — мы поговорим о вашем велосипеде, хорошо? И доктор ушел. А Николай сейчас сам не понимал, зачем он спрашивает о потерянном велосипеде. Он ничего не помнил совсем, а вот велосипед этот, ржавый, старый стоял почему-то перед глазами. *** Когда Алексей прибыл вместе с другими новобранцами в свою часть, ему уже сразу показалось, что попал в ад. Худой, как сушеная вобла, слабый здоровьем ровно настолько, чтобы еле-еле пройти призывную медкомиссию, щурящийся даже в очках, здесь, в Ачинске, он постоянно мерз и ежился от холода даже в помещении. Из теплого Астраханского края — да сразу — в Красноярский, где осень похожа на лютую зиму в родных краях.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Хорошей новостью были только слова прапорщика, заполнявшего какой-то журнал: «Ничего, боец, выживешь, откормим тут тебя на убой кашами с маслом, чтоб гимнастерку хоть было чем держать. И откуда ты, дохлый-то такой? А, вот как! Тебе повезло — земляк тут у тебя даже есть». Позже, правда, Алексей понял, что слово «повезло» было сказано в переносном смысле — лучше бы такого земляка не видеть, не знать. Велосипеда боялись все, общения с ним старались избегать даже старослужащие, которые прожили тут с ним бок о бок уже не год. Говорили, что таким злым и гадким он пришел уже с гражданки, и первое время был жестоко бит за свою строптивость «дедами». Вот теперь, когда сам до «дедов» дожил, отрывался на новеньких изощренно. Вообще, самого понятия "дедовщина" в те годы не было, как такового, но в отдельных, суровых местах Советского Союза, время от времени вспышки жестокости наблюдались. Видимо, по причине жесткого характера тех мест. Эти попытки тут же немедленно гасились, а информация там, на местах, закапывалась глубоко и навеки в недра земли. — Что, умный?! Пенсне свое снимай, земеля! — Велосипед сорвал с лица Алексея очки и тут же дал под дых так, что тот скрючился, застонал и не смог устоять на ногах, упал. — Ненавижу умников! Кликуха будет у тебя Скелет. Усек?! Усекли? — обернулся он ко всем остальным. В тот раз Алексей не смог постоять за себя — он просто еще часа два вообще не мог стоять. И время было потеряно. Наступило подчинение, бороться с которым можно было только силой, а ее у Алексея не было отродясь. Пытки были ужасными: от залитого холодной водой матраца до битья табуретом по голове. Одно время Алексей пытался как-то пожаловаться на Велосипеда, но был избит с особой жестокостью, до харканья кровью, до кровотечения из других мест. За пару месяцев такого «приятного» знакомства с бугаем – земляком Велосипедом Алексей дошел до такого отчаяния, что подумывал и о побеге, и о том, что, в принципе, лучше повесится, чем ждать завтрашнего дня. Он, в конце концов, подумав серьезно, написал письмо матери. Даже для того, чтобы просто, на всякий случай, попрощаться. И в тот день, когда узнал, что она уже в пути, едет к нему, пришел в панику и от того, что сорвал ее в такую даль, и от того, что раз ему доложил прапорщик это известие, Велосипед тоже должен быть уже в курсе. Били его в туалете, время от времени макая головой в чугунный унитаз. Алексей, слегка уже знакомый с медициной, — он до армии отучился год в ветеринарном техникуме — просил об одном — «Сюда бить не надо, по-жалуй-ста». И поэтому били именно «сюда». — Велосипед, давай! — подыгрывали «слуги», — Фирменный твой, давай, велосипед покажи, давай! Алексей уже знал, почему у Николая Хромова такая кличка. Велосипедом называли его любимый вид пытки. Бойца ставили к стене, делали растяжку, прижимая руки и

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА ноги к стене, как на распятии, Велосипеда приподнимали на руках двое самых сильных солдат, а он, имитируя быструю езду на велосипеде, методично молотил в низ живота жертвы. Мать прибыла в часть в тот момент, когда «скорая» уже увезла полумертвого Алексея в госпиталь в Красноярск. С нею случился сердечный приступ, от которого она отходила еще много лет, но так, страдая сердцем, однажды все-таки ушла из жизни, не успев состариться. А тогда, вместе с матерью Алексея, практически день в день, в часть с проверкой нагрянуло высокое начальство из самой Москвы. Пока оперировали Алексея, пытаясь спасти, если не почку, так хоть его самого, мать «обрабатывали» со всех сторон, убеждая не поднимать шума. А ей и не до шума было — она не отходила от реанимационной палаты, в которой находился ее единственный сын. Велосипеда срочно перевели в другую часть, где его тут же и настиг дембель. Все было шито-крыто, ворота воинской части после отъезда довольного приемом столичного начальства, закрыли на два шлагбаума, и уже не впустили ее даже на минуту. Тем все и закончилось — Алексея с удаленной почкой в армии никто не держал, комиссовали и отправили домой вместе с матушкой, от Велосипеда, наконец, избавились все, перекрестились и тоже забыли. *** В доме Алексея Александровича был генеральный переполох — всей семьей делали перестановку и уборку, освобождая для Николая Николаевича комнату на первом этаже. Зять, хоть и нехотя, согласился, что ничего страшного нет в том, что теперь его кабинетом станет холл второго этажа дома. В столовой к большому обеденному столу приставили еще один высокий стул — теперь обедать и ужинать будут впятером. На следующий день после выписки Николая из больницы, дочь посадила его в машину и свозила в парикмахерскую и к зубному, чтобы привести в человеческий вид и проверить состояние оставшихся зубов — что-то его беспокоило очень. Приодели, обули. Может быть потому, что практически полная амнезия завладело мозгом Николая, вжился в семью он так быстро и натурально, словно провел с этими людьми всю жизнь. Поговорить о прошлом было невозможно, да и, слава богу, никто не хотел и не собирался листать фото в альбомах и в памяти своей. Николай гулял по парку с Алексеем, помогал тому и в саду, и в гараже, не мог оторваться от экрана телевизора, что бы тот не показывал, подружился с Валентиной так, что как преданный пес стоял по утрам под ее спальней и ждал, когда это лохматое рыжее чудо проснется и, наконец, выйдет. Алексей съездил с Николаем в сельсовет, перевел на другой адрес его пенсию, всем раскланялся там, показав, что Николай уже прописан в его большом коттедже, а вовсе не претендует Алексей Александрович, уважаемый зоотехник и заслуженный пенсионер, на имущество потерявшего память старика. ***

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Прошло два года. Николай за это время стал равноправным членом семьи, которого обожала ничего не знавшая правнучка Алексея и называла теперь стариков «дедушка мой» и «дедушка старший». Она таскала деда Николая в зоопарк и в кино, гуляла вдоль набережной и играла втихаря от деда Леши с ним в карты. Память не возвращалась, и всех это устраивало. Да, даже вернись она, эта коварная штука – память, вряд ли теперь в этом седовласом, коренастом и крепком, веселом и таком «своем» старике – друге, Николай бы узнал того очкарика – новобранца, солдата, которого он превращал методично в течении полугода в инвалида. Да и сам Николай был уже другим человеком, новым, не тем. Прищур его глаз стал мягким и таким же теплым, как у других его сверстников в этом нежном возрасте. Он благодарил Бога за то, что живет, как у Него за пазухой, хоть и не помнил, как жил раньше, кем был. *** В день рождения Валентины на праздничный обед собралась вся огромная семья — приехал сын Алексея, родственники. Друзья и подружки Валюшки дарили подарки и наблюдали, завидуя, вручение уже не детских безделушек от старших. — А ну-ка, дочка, выгляни в окно! — мама Валентины отдернула штору и пропела «пам-пара-пара-пара-пам, пам, пам, пам-пам!». Все гости тоже высунулись в отрытые нараспашку большие окна. В тот момент, когда зять позвонил под окном гостиной в велосипедный звоночек, все зааплодировали, поддерживая радостные крики Валентины «Ура! Ура! Мне велик взрослый подарили!», никто не заметил, как сполз по стеночке на ковер Николай. — Держись, держись, Коля, «скорая» уже вот-вот будет, держись, друг! — метался вокруг кровати в комнате Николая Алексей. — Плохо? Плохо тебе? Сердце, да? Не молчи! — Я… я все помню… вело-сипед… — не открывая глаз, проговорил сквозь стиснутые зубы Николай. Он замолчал, а Алексей боялся что-то спрашивать уже. — Старый вело-сипед… — ухмыльнулся сквозь боль Николай. — Что, велосипед? Что помнишь? Иру? Жену вспомнил? Вот и славно, вот и хорошо, дорогой. Сейчас приедут, укольчик сделают, это не инсульт, это просто так бывает, когда шумно… не волнуйся, главное. Хочешь, я включу тебе телевизор, хочешь, чайку холодного глоток принесу? Ты, главное, не спи! Спать – ни-ни! Ладно? — Чайку бы… — повернул Николай голову в сторону Алексея и пристально посмотрел. Так посмотрел, что Алексей отвел глаза — не дай бог, вспомнить ему все. Он встал, включил телевизор тихонько и поспешил на кухню за чаем. — И о погоде… — говорил женский голос быстро, но спокойно, размеренно. — … На значительной территории России погода соответствует норме. В предстоящие выходные сезонные перемены налицо. Исключение составит только Сибирь, где бабье лето стало… В Москве в субботу без осадков, в воскресенье дожди, температура около нор-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА мы - 6…8 градусов тепла, атмосферное давление… В Красноярске, Ачинске погода преподносит сюрпризы… *** — Прости меня, Ске-лет… друг… — эти последние слова, которые еле слышным шепотом сказал, напрягшись всем телом, уже по дороге к машине «скорой помощи» Николай, услышал только Алексей Александрович, поддерживающий носилки. И только он заметил, как стала ноша чуть легче, всего на каких-нибудь двести граммов. По данным некоторых ученых, именно столько весит душа человека.

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма)

Чертова работа Полыхнула молния. Вслед за ней прогремел гром. С неба, затянутого низко нависшими тучами, лил холодный, осенний дождь. Лил уже час, не прекращаясь ни на минуту. Даже ветер утих, под таким напором. Казалось, что дождь намертво пригвоздил его к земле и теперь безжалостно добивает поверженное тело, звонко всаживая в асфальт каплю за каплей. В шуме дождя едва различимо гудел, разогреваясь, двигатель легкого двухместного самолета, стоящего у самого края взлетной полосы, рядом с ангаром. Дверь в кабину пилота была приоткрыта, и мягкий желтоватый свет прямоугольным пятном падал на блестящее от влаги покрытие полосы. Кабина была пуста. Недалеко от самолета стоял человек, закутанный в старомодный кожаный плащ, черного цвета. Капли дождя разбивались о его широкополую шляпу, сдвинутую на самые глаза, и ручейками стекали на плечи. В уголке тонких губ тлела сигарета. Сизый дымок вился вверх, под поля шляпы, заставляя его прищуривать глаз. Человек безмолвно стоял, скрестив руки на груди. У его ног, обутых в армейские ботинки на высокой подошве, валялись три окурка. Человек чего-то ждал. Дверь дальнего ангара отворилась, и в освещенном проеме появились двое мужчин. Один высокий и стройный, второй полный, невысокого роста. Затворив за собой дверь, они направились к самолету. Высокий человек шел на шаг впереди, не обращая ни малейшего внимания на дождь, словно того не было и в помине. Его полный спутник, отгородившись от непогоды поднятым воротником ветровки и держа над головой высокого в вытянутой руке зонтик, семенил рядом, заходя то с одной стороны, то с другой. Он пытался убедить в чем-то высокого мужчину, но было заметно, что его слова не производят должного эффекта. Сквозь шум дождя их слова с трудом долетали до человека в плаще, однако по мере приближения людей, разговор становился все громче:

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — … погода не летная! – голос полного мужчины дрожал. Он едва не плакал. — А мне плевать! – отрезал высокий, целеустремленно шагая к самолету. —Но вы можете разбиться! — Плевать! – мужчина яростно сверкнул глазами. — Сергеич, я тебя в няньки не нанимал! Твое дело болты крутить, да за самолетом приглядывать. А о себе я и сам прекрасно могу позаботиться! — Власлав Игоревич! – воскликнул в отчаянии невысокий, но мужчина, который, повидимому, был тут хозяином, его перебил: — Никаких «НО»! Я все решил. А будешь выступать – уволю к чертовой матери! Толстяк, собиравшийся что-то сказать, опасливо закрыл рот. Высокий мужчина усмехнулся. Парочка почти вплотную приблизилась к самолету, когда человек в черном плаще преградил им дорогу. — Добрый вечер, — поздоровался он тихим, хриплым голосом. — Добрый, — согласился Власлав Игоревич, насторожено оглядывая незнакомца. — Чем обязан? — Ваше желание. — Что?! – высокий мужчина поднял брови. — Вы кто?! — Это не важно, — покачал головой незнакомец. – Меня интересует ваше желание. Скажите и я уйду. — Забавно… — Власлав Игоревич перевел взгляд на своего спутника, стоящего с открытым ртом. – Сергеич, твоя хохма? Что это значит? — Ей Богу! – воскликнул полный мужчина, отведя в сторону руку не занятую зонтиком. — Я тут не причем! Я его впервые вижу! — Ваше желание, — монотонно повторил человек в плаще. — Может охрану вызвать? – Сергеич вопросительно поглядел на хозяина. — Погоди, — тот жестом остановил его. – Сами разберемся. Он еще раз внимательно оглядел незнакомца с головы до ног: — Мужик, ты кто такой? Чего тебе надо? — Я хочу узнать ваше желание, — терпеливо повторил человек в черном плаще. – Скажите, и я уйду. — А сам ты, небось, Джин… – задумчиво протянул хозяин самолета. — Нет. Джин выполняет три желания. Я — только одно. — Ого! – расхохотался высокий мужчина. — Гляди Сергеич, у нас появилась золотая рыбка. Не хочешь загадать себе новое корыто?! Сергеевич заискивающе улыбнулся. Незнакомец покачал головой: — Желание должно быть только ваше. — Хм… Чтоб тебе загадать? – судя по тону, Власлав явно забавлялся. — Может, чтобы этот проклятый дождь прекратился? Хотя нет… это наверное очень легко для такого чародея как ты. Может быть… — он на секунду задумался. – Точно! Придумал! Пусть к завтрашнему утру мои акции поднимутся на три пункта. Слабо? — Это ваше желание?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Да, черт возьми! – Власлав был доволен собой. — Хорошо. Желание принято, – человек в плаще приподнял шляпу. – Всего доброго, Власлав Игоревич. Приятного полета. Он развернулся и пошел прочь. Миллионер и механик глядели ему в след. — Чудной какой-то, — Власлав пожал плечами и полез в кабину пилота. — Власлав Игоревич! – запричитал механик, — А может, не полетите?! — Иди к черту! – буркнул тот и закрыл за собой дверь. Мотор самолета взревел и через пару минут самолет оторвался от земли, набрал высоту и исчез в пелене дождя. *** Свет фонарей безуспешно пытался пробиться сквозь плотно задернутые шторы. Максим сидел на диване перед журнальным столиком, на котором двумя аккуратными дорожками был насыпан белый порошок. В полумраке комнаты тихо работал телевизор. Голос диктора рассказывал о последних новостях: Спустя три месяца после исчезновения, наконец найдены останки частного самолета, принадлежавшего главе СиЭй-Холдинга Пономареву Влаславу Игоревичу. Останки бизнесмена, который в момент падения находился за штурвалом, были обнаружены на месте падения. Фондовая биржа по-своему восприняла эту печальную новость. Акции компании, взлетевшие на три пункта после объявлении об исчезновения главы холдинга и державшиеся на этом уровне до последнего времени, сначала вернулись на прежнее значение, а затем упали еще на шесть пунктов… Вдох. Одна из белых дорожек исчезла. Максим закатил глаза, задрожал. Выдох. Пауза… Вдох. Журнальный столик был пуст. — Добрый вечер, - тихий хриплый голос заставил Максима подскочить от неожиданности. Он открыл глаза и удивленно поглядел на человека, неизвестно как появившегося в комнате. — Твое желание? – незнакомец в широкополой шляпе и черном плаще вопросительно глядел на Максима. —Т-т-ты к-к-кто? – заикаясь спросил хозяин квартиры. — Это не важно, - незваный гость пристально глядел на наркомана. – Скажи свое желание, и я уйду. - Зоррррро! Я тебя узнал! – захрипел Максим. Его затрясло крупной дрожью. На лбу выступил холодный пот. Зрачков практически не было видно… Незнакомец терпеливо ждал. Едва Максим успокоился, он задал свой вопрос снова: - Скажи мне свое желание. - Жалкий человечишка! – наркоман презрительно рассмеялся, - что мне можешь дать ты? Весь мир у моих ног. Все тайны раскрыты передо мной. Необъятная вселенная ждет меня! Так что мне можешь дать ты?! - Я могу выполнить любое желание, кроме вечной жизни. Это, увы, мне не дозволено. Так чего хочешь ты? - Я хочу объять необъятное!!! - Желание принято, - человек в плаще приподнял шляпу. – Всего доброго, Максим

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Вячеславович! Он развернулся и вышел из квартиры. *** — Дяденька! Купите зажигалку?! Пропитанные желтым светом фонарей снежинки медленно падали на поля шляпы, изпод которой серые глаза пристально наблюдали за маленькой девочкой, которая, свернувшись калачиком, сидела на ступеньках подземного перехода. Ее худенькая ручонка, торчащая из рукава старого и явно большего по размеру пуховика, протягивала одноразовую зажигалку. Через дорогу, в высотном доме, на последнем этаже в открытом окне показалась взлохмаченная голова наркомана. Он улыбался... Внизу, лежало то необъятное, что он собирался объять. Проследив, как тело в одних красных трусах кулем упало вниз, человек в плаще перевел взгляд на девочку, все еще протягивающую ему зажигалку и покачал головой. — Жаль… — разочарованно произнесла девочка, убрала протянутую руку и попыталась плотнее укутаться в пуховик. – Холодно, — пожаловалась она. — Я жду бабушку, она в переходе пирожки продает. Незнакомец ничего не ответил. Он подошел ближе и присел рядом, облокотившись спиной о стену. — Твое желание? – неуверенно сказал он. — Желание? – переспросила сонным голосом девочка. – А ты что, фея? — Нет. Просто я могу исполнить одно желание. — А зачем ты это делаешь? — Работа у меня такая… — пробормотал человек в плаще. — Она тебе нравиться? — Ну… Кто-то должен ее делать, — человек был смущен. — А желание любое можно загадать? – сонно поинтересовалась девочка. — Загадать можно все, что угодно, — сказал человек и тихо добавил. – Кроме вечной жизни… — У меня мама заболела, — едва слышно прошептала девочка. – Я хочу, заработать денег ей на операцию… а ты мог бы сделать так, чтобы она выздоровела? Человек в плаще молчал, долго и задумчиво глядя на спящую девочку. — Желание принято… — сказал он, наконец, со вздохом. Подобрал зажигалку, выпавшую из ослабевшей ручки. Чиркнул, прикуривая. Глубоко затянулся. Положил зажигалку на место. Встал и пошел прочь. Через пару шагов остановился и снова поглядел на лежащую на ступеньках девочку. — Чертова работа… — прошептал он.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА На другом краю города, лежащая в реанимации тяжело больная женщина резко встала с постели. Вокруг нее с криками носились сбитые с толку врачи и медсестры. Брали какие-то анализы, что-то измеряли, проверяли, перепроверяли… Но болезнь ушла... Навсегда.

Авмик: Demidroll (Гмжмкжй Ккманжж г. Баканивжчж Белакнль)

Куртка Второй день томит какая-то ностальгия… Что-то щиплет за душу… щиплет не больно, но нахально, и в то же время, робко, как младенец за материнский сосок, которого впервые приложили к груди. И не хочется, чтобы это заканчивалось. В этот момент они такие настоящие – чувства, такие искренние, что хочется плакать… Что же томит-то? Рассказик один зреет уже вторую неделю. Начало и финал вижу четко, а вот середина… Нет ее, а без нее нет рассказика… А прототип каждый день встречается мне, даже чаще, чем хотелось бы. Он, теперь мне так кажется, смотрит на меня с укоризной и вопросом: «Ну что же ты? Вот же я – пиши уже. Ведь ты знаешь начало, а там пойдет… Сюжет сам начнет писать за тебя!» Я с каждым разом все пристальнее рассматриваю его. Изучаю и запоминаю малейшие детали его одежды, походки, ловлю нюансы настроения. Он — старик. Он хорошо зарабатывает, но одет, как нищий… У него в ушах всегда наушники от очередного телефона, наверное, уже десятого. Он постоянно роняет их, и мелкие части телефона летят в разные стороны автобусной остановки. Какую музыку он слушает? Я не знаю. Ожидающие автобуса люди, наблюдают, как он суетливо собирает детали телефона. Потом, махнув рукой, уходит в сторону. Ему жаль телефона? Нет. Мне кажется, что ему жаль музыки…Теперь он на время утратил свой мир, мир иллюзий, в котором он живет. Он небрит, не чесан, помят… Его не любят. Презирают. Брезгуют. После того, как он встает с сидения в автобусе, туда никто не хочет садиться. До самой зимы он ездит на велосипеде из своего полуразвалившегося домика у самой реки. На его руках надеты верхонки (рабочие рукавицы). Вся спина забрызгана грязью и водой из луж проселочной дороги. Из-под кофты торчит рубашка. Кажется, что для того, чтобы не замерзнуть, он надел все, что было у него. Кроме куртки. Хорошей новенькой куртки. Он купил ее, потому что «хорошо зарабатываю», «заслужил», «не хуже других»… Но она так и не стала ЕГО вещью. Она не вписывалась даже в нищий и убогий интерьер его дома. Она висела на плечиках, подаренных магазином, такая важная, даже чопорная. Иногда ему казалось, что

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА это она, куртка, здесь хозяйка, а не он – жалкий старик, доживающий свой век в одиночестве. Он один воспитал пятерых детей. Но, как говорили люди: все они, или большинство из них, были не его. Его гулявая жена, бросила их, когда младшему исполнилось полгода. Он привык, что все, что есть у него, нужно отдавать детям. Теперь, когда дети выросли, он помогает им всем деньгами, «дает на внуков». Дети стыдятся его тоже. Но не брезгуют и принимают подарки и деньги. Когда куртка появилась в доме, он, посмотрев по сторонам, подскочил со стула, принес воды, достал одну из своих мятых рубах и вымыл ею полы. Надел куртку еще раз. Посмотрел на свое отражение в старое пыльное зеркало. «Что-то не то…». Решил сходить в парикмахерскую «по такому случаю». Раньше он бывал там два-три раза в году: к Новому году, 8 марта и своему дню рождения. Поэтому в остальное время его голова напоминала воронье гнездо из седых веток-прядей. Он был тайно влюблен в молодую женщину, которая презирала его, как и все остальные. Ему казалось, что она не замечает, как он ждет, пока она припаркует свою дорогущую машину, как он стремглав несется вперед нее, чтобы потом пойти навстречу ей по лестнице. Как ловит своими жадными глазами, ее насмешливый взгляд голубых глаз-озер… Он старательно наворачивал круги по лестничным пролетам перед обедом, в надежде снова столкнуться с ней «нечаянно». А если она вдруг не выходила на работу, он садился на свой велосипед и ездил взад и вперед мимо ее коттеджа, пытаясь понять: «Что же случилось?» Куртку он купил для нее. Ему казалось, что вот тогда она заметит его и поймет, что и он может франтить, наряжаться и привлекать женское внимание. И уже эти мысли согревали и радовали его старое сердце. И теперь, когда он проходил мимо в своих лохмотьях, то представлял себя в своей новой куртке и улыбался беззубым ртом. Она бросала ненавистный взгляд в его сторону и посылала проклятья: «Достал меня уже! Чучело!» А потом он умер. Мир его иллюзий растворился в осеннем воздухе… В его грязном, захламленном доме, на вбитом в стену огромном гвозде, на единственных плечиках, висела новенькая модная куртка. Теперь она была здесь полноправной хозяйкой. Вот только ее слегка раздражала положенная недавно стариком в карман маленькая фотография красивой женщины с холодными, голубыми глазами…

Авмик: Иечма (Йамалья Багкянлзая, г. Иылзж Лиллжя, жнженек-зинлмкнзмик)

Дом свиданий

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА В центре города, среди безликих высоток, стоит двухэтажный особнячок прошлого века. Его витые рамы слегка облупились, краска, кажется, стала сходить. Окна смотрят на прохожих робким взглядом. Задний дворик с качелями еще помнит топот конных повозок и запах табака. Этот особнячок видел каждый житель. О нем не раз говорили и в прессе, и на местном телевидении. Кто-то хотел снести, кто-то хотел отреставрировать, кто-то желал продать. Однако всякий раз, когда кому-то из жителей города была необходима помощь в трепетных делах… Молодой человек стоял на пороге особнячка и внимательно разглядывал окна. Ему казалось, что они смотрят на него, словно чьи-то глаза. Парню чудилось, что кто-то за ним наблюдает. Его мысли прервал тихий скрип двери, и на пороге показалась темноволосая женщина средних лет. Невысокая, ухоженная и участливая. Её улыбка заполнила всё пространство вокруг. – Здравствуйте, Денис! Я вас жду! Молодой человек отшатнулся от двери. Он точно знал, что впервые пересекает порог этого дома, и твердо был уверен, что никогда ранее не был знаком с хозяйкой особняка. – Не смущайтесь. Я всегда всё знаю о своих визитерах. Проходите. Женщина отошла в сторону, и Денис смог разглядеть внутреннее убранство дома. Большая зала напоминала апартаменты во дворце. На стенах был гобелен синего цвета, потолок, выкрашенный в цвет неба, создавал иллюзию полета, а паркет с отливом в бирюзу играл на солнце, как водная гладь. На второй этаж вела резная лестница, перила которой были выкрашены в необычный цвет. – Индиго! – не давая спросить, ответила хозяйка. Денис лишь согласно кивнул. – Меня зовут Софья Александровна. Так что бы вы хотели? Она заглянула Денису в глаза и мягко улыбнулась. – Я слышал от своих друзей, что вы помогаете в непростых ситуациях… Денис тяжело дышал, пытаясь подобрать слова. Впервые в жизни он чувствовал неловкость, связанную с его желанием. – Вы предложение руки и сердца называете непростой ситуацией? Мари, ты слышала? Женщина развернулась в сторону лестницы, и Денис увидел сидящую на перилах девушку лет двадцати. Она весело помахивала ножкой и, казалось, вот-вот взлетит. – Слышала-слышала! Какое падение нравов!!! Звонкий голосок девушки переливался, словно звон колокольчика. – Вы не понимаете… Я бы хотел, чтобы она… Денис замолчал. Это было слишком трудно. Как сказать, что он хочет её согласия? Как объяснить, что отказа он не переживет? Как это описать так, чтобы хозяйка поняла? – Да вы не тушуйтесь. Я пойму!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА – Я хочу, чтобы она стала моей женой! Это всё, что мне нужно. Но, зная её, я не представляю, что нужно сделать, чтобы… – Не трудитесь! На то это и Дом Свиданий, чтобы исполнять ваши мечты. Мне просто нужно знать, кто эта счастливица. Денис вытащил из нагрудного кармана фотографию и протянул хозяйке. – Вот она! – Красавица! – без тени иронии сказала Софья Александровна. – Она работает… – Это всё, что мне нужно. Приходите послезавтра. В восемь. Всё будет готово! – Но я думал… – До свидания! До вашего свидания! Хозяйка подвела Дениса к двери и открыла её. Молодому человеку ничего не оставалось, как уйти. – Что думаешь? – спросила женщина у Мари. – Думаю, ей нужен шик. Не понимаю, зачем она ему, но ей определенно надо сделать всё в духе Грейс Келли! Чтобы как в Монако! – Молодец! Не забудь про платье со шлейфом. И чтобы цветы. Белые! Ирисы! Это её любимые! Мари послушно кивнула и удалилась. – Да! Слушаю! Мне некогда. Дело. Срочное. Максим Сергеевич вышел из автомобиля и направился к дверям особняка. – День добрый! – приветливо сказала хозяйка, открывая визитеру. – Здравствуйте. Меня к вам направил… Мужчина не успел договорить. В кармане зазвонил мобильный. – Извините, – деловито сказал он хозяйке и ответил в трубку, – Слушаю! Занят! Не сейчас! Как падают? На сколько пунктов? И какие наши дей… Софья Александровна улыбнулась и щелкнула пальцами. – Аллё! Ты где? Тебя не слышно! Максим Сергеевич начал ходить по зале из конца в конец. – У нас здесь плохо ловит. Хозяйка смотрела на гостя очень внимательно и улыбалась. – Да. Заметил. – Так вас кто-то прислал? – Да. Вас мне порекомендовал мой друг… – Анатолий Дмитриевич! Знаю. – Он звонил? – Почти. Чтобы вы хотели? – Я хочу устроить своей девушке свидание. Необычное. Она у меня актриса. Сами понимаете. Хочу удивить. Толя говорил, что вы можете всё. – Так и есть. Как её зовут?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА – Анжелика Полянская. – Можно фото? Мужчина полез в бумажник и достал оттуда небольшую карточку. – Вот. Возьмите. Но помните, что я хочу… – Чтобы девушка сдалась и поверила в искренность ваших чувств. Максим Сергеевич удивленно посмотрел на хозяйку и пробормотал: – А откуда вы знаете? – А кто ж этого не хочет? Все за этим сюда приходят. Мы всё сделаем. Приходите с девушкой завтра к девяти вечера. Она убрала фотографию и проводила гостя к дверям. – Лиз! – громко крикнула хозяйка, закрыв дверь. – Их бин хиа! – выпалила высокая рыжеволосая девушка, влетев в залу. – Возьми. Надо устроить вечер в стиле Булгакова. Мастер и Маргарита. Освежи описание комнаты Мастера. Сделаем всё на первом этаже. И непременно свечи. Она любит. Девушка кивнула и вышла вон. – Сдастся? – спросила у Лиз Мари. – Если дура, то конечно. Он ей уже четыре месяца мозги пудрит. Говорит, что разведется. Говорит, что сделает ей фильм. После комнаты Мастера она либо его пошлет, либо капитулирует. – Девочки! За работу! У нас сегодня еще один клиент будет. Часа через два. Высокий пожилой мужчина лет семидесяти пяти стоял у дверей особнячка и топтался на месте. Его правая рука крепко сжимала зонт-трость, а левая держала легкий плащ. – Заходите Павел Наумович! Рада вас видеть! Мужчина прошел в залу и остановился у камина, сложенного каким-то причудливым образом. – Завтра утром приезжает. В десять. На три дня. Хозяйка довольно кивнула. – Очень хорошо. Всё будет, как мы договаривались. Ромашки, вальс и эскимо. – Её любимое. – Как вы всё помните? Столько лет ведь прошло… – Помню. Каждый день о ней помню. Каждую минуту. – А если она не… – Зато я буду уверен, что всё сделал правильно. Хозяйка взяла его за руку и тихо сказала: – Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Мы всё устроим. Я лично этим займусь.

День первый. Девять часов вечера. К особнячку подъехал роскошный мерседес, из которого вышли высокий статный мужчина в дорогом костюме и хрупкая тонкая девушка. Она шла рядом, слегка облокачиваясь на его руку, но её мысли были далеко.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Распахнув дверь особняка, мужчина остолбенел. От былого убранства не осталось и следа. Зала напоминала полуподвальное помещение, поделенное на две небольшие комнатки. Из окон был виден тротуар и какая-то зелень. Мужчина мог поклясться, что когда они подъезжали к особнячку, ничего подобного не было. Однако не верить своим глазам он не привык. Девушка меж тем удивленно разглядывала убранство этого жилища. Её неимоверно забавляла обстановка и цвета. Впрочем, мужчину это мало интересовало. «Старая перечница! Вздумала меня обвести?! Не выйдет! Завтра же ты выкатишься не только из этого дома, но и из этого города!» – думал мужчина, нервно перекатываясь с пятки на мысок. – Максим, как тебе это удалось? – наконец, заворожено произнесла девушка. – Ты о чем? Она по-детски наивно посмотрела на мужчину и сказала: – Обо всем! Как ты смог всё так достоверно воспроизвести? Это же немыслимо! Я себе именно так это и представляла. Мужчина настороженно посмотрел на свою спутницу, вынул руки из карманов брюк и подошел к ней вплотную. – Детка, ради тебя я готов на всё! – Если честно, когда ты сказал, что это будет незабываемое свидание, я думала ты придумаешь что-то банально-пошлое вроде какого-нибудь ресторана или просто лестницы, усыпанной розами. «Признаться, о лестнице я и думал!» – про себя проговорил мужчина. – Но это! – девушка всплеснула руками, – как ты догадался, что я мечтаю именно о таком? Ведь провести ночь в комнате Мастера всегда было моей несбыточной мечтой. Я с юности обожаю эту книгу. Эта история была эталоном отношений для меня. И тут ты… Девушка еще долго говорила, а мужчина, перестав слушать на втором предложении, зачаровано смотрел на предмет своей страсти. В этом свете она предстала ему совершенной сказочной принцессой. «Конечно, я не разведусь. Даже ради тебя, детка. Но тебе обеспечу по истине райскую жизнь! Обещаю!» – подумал мужчина и крепко поцеловал девушку. Она ответила ему. – Как думаешь, через сколько он заставит её бросить театр? – спросила Мари у своей напарницы Лиз, тайком выглядывая из-за угла. – Думаю, пару лет продержится. – Ставлю два свидания, что через полгода посадит под золотой замок. – Пари принято! Через четыре часа, лежа на жестковатом диване, девушка тихонько изучала лицо мужчины. – Детка, не смотри так на меня. – Ты – чудо! – она лукаво сморщила носик и поцеловала его в подбородок. – Завтра утром я улетаю на переговоры, а когда вернусь, займемся твоим переездом. – К тебе?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА – Не совсем. Ты же знаешь, я пока женат. Но когда я разведусь… Девушка положила указательный палец ему на губы и тихо прошептала: – Давай не сегодня. Не порть мне свидание! Он крепко обнял её за талию и… – Ну, что скажете, Максим Сергеевич? Вы удовлетворены? – хозяйка стояла на пороге особняка через час после отъезда девушки. – Не то слово! Вы – волшебница! Сколько я вам должен? – О! Вы назначили цену ночью! Мужчина возмущенно посмотрел на хозяйку особняка и спросил: – И что это за цена? – Вы сказали, что эта девушка рядом с вами проживет по истине райскую жизнь. Это и будет ценой за ваше свидание. – Но я об этом только подумал, я не… Хозяйка подняла голову так, что её подбородок почти смотрел в небо. – Ваше слово и есть цена за это свидание! Бойтесь его нарушить! В противном случае… В это мгновение начался страшный ливень. Мужчина вымок за секунду, а хозяйка быстро захлопнула дверь. – Думаете, не нарушит? Лиз сидела возле окна и что-то писала в большую книгу. – Конечно, нарушит. Такие, как он, слово держат только несколько минут. Потом забывают об этом. Запиши за господином Смирновым его банк и усадьбу. И подпись поставь. – Слушаюсь! – Лиз аккуратным женским почерком вывела указанное имущество и поставила росчерк того самого господина, который стоял под дождем напротив их дома.

День второй. Восемь вечера. – Послушай, куда ты меня ведешь? Ты же сказал, что это свидание. – Так и есть. Послушай меня, я всё приготовил для этого вечера и сейчас прошу только одного: не задавай вопросов. – Ладно, Дэн! Но если это будет какое-нибудь общежитие или что-то в этом роде… – Входи! Денис провел свою спутницу в роскошный особняк на углу улицы. Девушка посмотрела вокруг и обомлела. – Я такое только по телевизору видела. Весь дом был заставлен корзинами с ирисами. – Ирисы! Белые! Мои любимые! Она подошла к каждой и вдохнула приятный аромат. – А это что за коробка? – девушка увидела на ступенях лестницы большую светлую коробку, перевязанную золотой лентой, и подбежала к ней. – Примерь! – тихо сказал Денис.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Девушка раскрыла подарок и ахнула: внутри было платье снежного цвета с длинным шлейфом. Она тут же бросилась наверх примерять его и через пятнадцать минут спустилась. – Ну, как я тебе? – девушка стояла наверху так, что свет от ламп падал прямо на её лицо. – Ты – богиня! – Денис стоял внизу в черном фраке. – По-моему, что-то похожее было у Грейс Келли, когда она выходила замуж за принца Монако! – воскликнула девушка, спускаясь по лестнице. – Что-то похожее! Да я точную копию сделала! – едва слышно буркнула Мари из-за угла. – Ален! Я тебе давно хотел сказать. Молодой человек встал на одно колено и вынул небольшую коробочку. – Это мне? – девушка почти взвизгнула от радости. – Выходи за меня! Она придирчиво оглядела кольцо, потом свое платье. Наконец, она взглянула на Дениса и сказала: – После такого, конечно, выйду! Я ж не идиотка! Парень подхватил девушку на руки и понес наверх. – Ты им небольшой фуршет в спальне организовала? – хозяйка стояла рядом с Мари и Лиз. – Обижаете! Конечно. Всё, как велели! – Молодец! – Софья Александровна, я вам по гроб жизни обязан! Вы такое сделали! Такое! Юноша прыгал вокруг хозяйки, как заводной заяц. – Успокойтесь, молодой человек. Всему есть цена. Денис остановился, серьезно посмотрел на хозяйку и спросил: – Сколько я вам должен? Женщина усмехнулась и спросила в ответ: – А сколько вы можете мне заплатить? – Я… Всё, что скажете! Я готов… Она подошла к двери и сказала: – Обещайте, что когда в следующий раз вы решите жениться, то выберите девушку менее меркантильную, чем ваша будущая жена. Молодой человек закивал и удивленно спросил: – Это всё? – Да! С вас хватит. Она закрыла дверь сразу. – Думаете, запомнит? – Мари сидела возле окна и что-то вписывала в большую книгу. – Запиши за ним. Забудет, я напомню! Хозяйка дошла до лестницы и сказала в пустоту:

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА – Хороший парень! Жалко. А потом добавила: – Мари, впиши его в вольнонаемные рабочие с 2015 года. – Думаете, продержится? – Мари оторвалась от письма. – Выдержит! А потом к нам! Вам веселей будет. Мари звонко рассмеялась и поставила росчерк рукой того парня, который, не помня себя от радости, бежал по улице.

День третий. Два часа дня. Высокий пожилой мужчина с букетом ромашек стоял в условленном месте. Его трость висела на левой руке, а правая теребила обертку букета. – Пашенька! Боже мой! Родной! К нему навстречу бросилась невысокая пожилая женщина. Её движения были не очень легки, но так стремительны, что общее впечатление было более чем грациозным. Она подошла к нему близко-близко и заглянула в уже пожелтевшие глаза. – Паша! Дурачок! Что ж ты плачешь? – Агнесса! Да ты ведь тоже… Женщина провела рукой по щеке и смущенно улыбнулась: – Это от счастья! – Так и я от счастья! Он обнял её за плечи так осторожно, словно она фарфоровая статуэтка и вот-вот разобьется. – Ромашки! – она смотрела прямо на букет. – Ты помнишь? – Я всё помню, Агнесса! Каждый день помнил. Пойдем! – Куда? Паша, я ведь к детям приехала. У меня не так много времени. – Я знаю. Пойдем! – Ненормальный. Куда ты меня ведешь? – женщина смеялась, держась за его руку. – Увидишь. Когда они подошли к дому на углу улицы, мужчина небрежно сказал: – Ты сегодня танцуешь? Женщина рассмеялась еще больше. – Боже мой! Пашенька! Ты не меняешься! Посмотри на меня, старую колоду! Какие мне танцы! – Вы, девушка, всегда были кокеткой! Мужчина взял её под руку и провел в сад того самого особнячка. – Господи! Что это? В саду была сооружена танцевальная площадка на манер послевоенных. А рядом стоял большой патефон, и звучала её любимая мелодия. – Позвольте вас пригласить на танец! – мужчина протянул руку и наклонил голову.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Женщина смущенно заулыбалась и согласилась потанцевать. Они кружились в танце, казалось, несколько часов. Всё время о чем-то говорили, смеялись и, наконец, он произнес то, ради чего всё это задумал: – Агнесса, послушай! Мы уже старички. Твои дети давно выросли, мои тоже. Почему бы нам не встретить последние рассветы вместе? – Пашенька, я ведь живу не просто в другом городе. В другой стране. И мне переехать… – Но ты ведь приедешь не в пустоту. Ты приедешь ко мне. У тебя здесь дети. Они будут рады. Женщина наклонила голову и тихо сказала: – Я подумаю, Паш. – Обещаешь? – Конечно, обещаю! – Ну, а с него вы сколько возьмете? – неугомонная Мари вертелась возле хозяйки, когда та записывала что-то в большую книгу. – С него я не возьму ничего. – Как это? – Это истинные чувства. Они бесценны! Потому что взаимны! Она отложила ручку и пошла к лестнице. – Мари, – окликнула она свою помощницу, – оформи всё, как непредвиденные расходы. В центре города, среди безликих высоток, стоит двухэтажный особнячок прошлого века. Каждый житель знает, что по сердечным вопросам он всегда может обратиться к хозяйке этого дома…

Авмик: NaraSha KaraSeva (Йамалья Беляева, г. Элезмкилмаль Лиллжя, жнженек)

Охота Казановы «Это она!» — молнией пронеслось в голове, и он еще раз окинул взглядом приближающуюся к нему молодую женщину. Он с первого взгляда мог определить, увидеть, вернее, даже почувствовать «свою». По тому, как она двигается, по жестам, по манере говорить, по тому, как она смотрит на окружающих и... наконец по тому как она пахнет! Ошибок не случалось. Можно написать целую книгу, а то и не одну о том, как завоевать сердце одинокой женщины,

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА но к чему? Он просто живет этим, он любит их, они же одаривают его лаской и теплом. Вот и сейчас, он просто знал, что эта женщина "его". Определить было несложно. Прекрасно одетая, неброско, но с шиком. Пахнет дорогим, еле улавливаемым парфюмом. Никуда не торопится, хотя вечер и все окружающие ее люди спешат домой, где их ждут. Да и пешком просто так не разгуливает, по обуви видно, что есть машина в наличии. Нет, здесь, по этой аллее она просто прогуливается, да и взгляд у нее такой задумчивый, видно натура романтическая. Он еще раз забежал вперед и осмотрел ее. Ошибки быть не могло, это она! И вот он следует за ней, стараясь ненароком попасть ей на глаза, но сам своего интереса не показывает. Вот она скользнула по нему взглядом раз, два, вот уже заметила его, вот в глазах промелькнул интерес и легкое смущение... Так они встретились. Глядя на нее, он ясно представлял стиль ее жизни и даже знал, какой будет ее квартира, а то, что она живет одна… В этом сомнений не было изначально, не будь он Казановой. Поздним вечером, оказавшись у нее дома, он осмотрелся и пришел к выводу, что иначе и быть не могло и ничего нового, что могло бы удивить его, нет. Она не может жить иначе. Строгая элегантность, ничего лишнего и только фотографии в рамочках выдают сентиментальную натуру. На журнальном столике лежал раскрытый фотоальбом... Так, а мужчина был, была страстная любовь и пусть душевная буря после расставания утихла, но чувства еще не остыли... она еще перелистывает фотографии и переживает те светлые моменты, что были смыслом ее жизни. Именно такие женщины приносили ему особую радость, он чувствовал, что жизненно необходим им, чтобы отвлечь от грустных мыслей, разбудить в них новые чувства и дать понять, что они кому-то необходимы и кем-то любимы. Они как раненые лани, их нужно просто согреть теплом и благодарности не будет конца... Из кухни послышался звон посуды и его нос уловил приятные запахи. Не нужно говорить, как может готовить женщина, вернее, одинокая женщина, когда в ее жизни происходят перемены. Это праздник вкуса: изысканно, аппетитно и конечно это не диетическая трапеза, а мясо... нежное, сочное, сдобренное специями и ее любовью. Бокал легкого вина и вот она согревается, оттаивает, оживает... Какое это счастье жить, растворяясь в любимом человеке, видеть ее улыбку, слушать, как она щебечет о своей работе, друзьях, проводить вместе время и даже просто гулять в лесу, шурша осенними листьями, а потом, глубоким вечером осыпать ее поцелуями и, устроившись рядом, вдыхать запах ее тела. Две недели счастья, бесконечного, нежного... Он почувствовал, что лед в ее душе растоплен и в ее жизни появился смысл. Она уже не листала альбом со старыми фотографиями и не смотрела на телефон, ожидая звонка. Теперь и она спешила домой, как многие женщины, зная, что ее ждет он, тот кто любит ее такой, какая она есть. Но все хорошее имеет особенность заканчиваться. Мимолетное счастье, что свалилось на них, так же стремительно и закончилось...

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Он вздрогнул, когда услышал, что кто-то звонит в дверь. Она поспешила открыть. На пороге стоял высокий, спортивного вида мужчина. — Здравствуйте! Вы Марина? — прогремел он басом. — Да, это я. А Вы, Вы Олег? — нерешительно спросила она, как будто хотела услышать отрицательный ответ. — Олег. Ну и где он? — Вот... — И что застыл, паршивец? Долго еще я тебя по городу буду искать? Что оглох или признавать не хочешь? Гил, ко мне! — грозно скомандовал мужчина. Гил медленно попятился назад, стараясь мягко ступать своими мохнатыми лапками. — Мне кажется, Вы ошибаетесь, это не Ваш кокер. Он такой нежный, ласковый, а Вы...вы не могли быть вместе. — Нежный... ласковый... Мне что, нужно было принести с собой родословную этого бродяги? Да я с этой шкурой бок о бок восемь лет прожил! Гил, давай, шевели ластами. Я купил твои любимые консервы. — Но он не ест консервы... он ест докторскую колбаску, сыр, мясо... — Что??? Может, он еще и по парку с зонтиком гуляет? — Мы ездили за город на прогулки, в парке ему не очень понравилось. Определенно, Вы ошиблись, Олег. — Хорошо, я докажу, что это моя псина! Может, Вы подскажете мне, где он спит? Марина покраснела. — Да, да! Он спит в постели, в Вашей постели. Он ждет, когда Вы погасите свет и тихо, по-кошачьи прыгает в постель, затем медленно и осторожно двигается к Вам и устраивается на подушке! У нас этот свин спит между мной и женой! Кстати, у него такая страсть: он выбирает одинокую женщину и как правило становится ее любимчиком. Он удирает из дома раза два-три в год. И дома мы, шутя, зовем его Казановой. Теперь Вы верите, что это мой кокер? — Да. Она опускается на колени и нежно обнимает Гила, треплет его мягкие длинные уши, смотрит в его глаза и тяжело вздохнув, говорит: — Если вдруг Вы поедете в отпуск, то я бы могла присмотреть за Гилом, мы с ним так подружились. Олег достает бумажник и протягивает купюры Марине. — Нет, ну что Вы! Я же ухаживала за ним не за вознаграждение! Он такой милый! — Просто я не привык быть обязанным. Спасибо Вам за него и за то, что нашли меня. До свидания! И вот Гил дома, сидит на кухне и смотрит, как Олег готовит холостяцкий ужин. Порезал сыр, колбасу, немного хлеба. Открыл банку пива. — Как тебе не стыдно! Ты хоть отдаешь себе отчет, сколько мне приходится вкалывать, чтобы расплачиваться с твоими барышнями? Мне проще из тебя пушистый коврик сделать и расстелив его у кровати, радоваться, что ты больше никуда не сбежишь.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Молчишь? Стыдно? А перед Таней тебе не стыдно? Она с Андрюшкой через три дня возвращается, и что я ей скажу? Или может, ты сам поведаешь о своих подвигах? Она бы в бриллиантах купалась, если б мне каждый раз не приходилось за тебя кругленькую сумму выкладывать! Что смотришь? Ах, колбаски хочется? Но это ведь не еда, это закуска! И Олег, смачно выпив пива, стал поглощать лакомства, от которых у Гила голова кружилась. Гил опять посмотрел на стол, потом перевел взгляд на Олега и затем уставился на кружку пива. — Решил выпить? — удивленно хмыкнул Олег. Он налил немного пива в собачью миску. Гил подошел и, громко чавкая, осушил ее. — Ничего себе! Уж не хочешь ли ты сказать, что отныне мне придется делить с тобой не только колбасу и сыр, но и пиво? — удивился Олег, но колбасу все-таки дал. Собачьи глаза светились счастьем, а сам Гил понял, что как бы хозяин его не ругал, он все равно его любит. По телу разлилась нежность, глаза стали закрываться и, уютно устроившись в своем любимом кресле, Гил подумал, что это счастье снова оказаться дома.

Авмик: Nelly-Gogus (Йеллж аигнл, г. Йью-Жикз МША) Путь на базу Экстренный вызов. Все планы - псу под хвост. Бросаю дела, прыгаю в авто и выруливаю в сторону базы. Эх! Надежды не оправдались. Как всегда затор. Стоит набережная, да и весь город, наверняка. Сверился по показаниям «NAVа». Действительно, такая же пробка и на другом берегу, в обе стороны. Ситуация обостряется. Кровь из носу, в 02.45 необходимо быть на базе. Так, сейчас 23.50, время ещё есть но, трудовая ночь вступила в свои права. Все работяги, отоспавшись днём, рванули на работу. Лет двадцать назад, ситуация была кардинально противоположной. То есть, основной контингент мегаполиса трудился днём, а отсыпался ночью. Но, когда коллапс окончательно сковал улицы города вечно стоящими пробками, федеральной властью было принято жёсткое решение. Днём, по городу разрешено движение только общественного и муниципального транспорта, а так же спецслужбам и машинам жизнеобеспечения. ВСЁ! Частникам, высшим соизволением было разрешено передвигаться по городу только с 23.00 и до 07.00 – соответственно. У нарушителей изымалась лицензия, и арестовывался транспорт. Поэтому многие предприятия, производства, компании и фирмы, перешли на ночной режим работы.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Теперь, днём в городе пробки из бесконечных верениц вышеперечисленной техники. Ночью, вялотекущие пробки частного транспорта. Я включил экран и углубился в обработку информации. Машина в общем потоке, периодически трогалась и плавно тормозила. Автопилот исправно выполнял свою функцию, не отвлекая меня от монитора. Та-а-ак, интересно, что это? Ну да, как всегда – куча нарушений ПДД и у меня и у сына. Ну, мы-то с ним рулим, иногда приходится нарушать. А вот как доченька с супругой попали в объектив видеофиксатора дорожной обстановки? Перепроверил, действительно – переход улицы в неположенном месте. Хм… да уж, нынче и пешеходам не так-то просто стало жить. Ну да ладно … Оплатил все штрафы, за себя и всю семью в целом. Перекинул деньги за коммунальные платежи, ответил на пару писем. Бегло просмотрел и тут же удалил рекламу и прочий спам. Заказал на завтра смену солнечной батареи на крыше… Ну, вроде всё. Откинулся на спинку и отключил дисплей. Изображение на лобовом стекле исчезло, открыв свободный обзор неприглядной картины. Бесконечная пробка. Бесцельно оглянулся по сторонам. Вокруг текла своя жизнь на колёсах. Кто-то завтракал, (ужинал?) просматривая новости. Кто-то спал, включив автопилот. Справа, в старом рыдване, три опрятного вида клерка, азартно резались в карты. Причём не виртуальные, а самые настоящие. Интересно, где они достали такой раритет? Пиликнул зуммер и засветился экран вызова. Глянул на табло. Полковник. Не терпится ему. Отвечаю: — База торпедных катеров слушает... — Катера?! Ааа, всё прикалываешься. Поручик, доложи обстановку! — Всё в порядке, бобик сдох! — Какой ещё бобик?! Ты чем там занимаешься? Когда на базе будешь? — Товарищ полковник. Докладываю, за 18 минут проехал 64 метра. Если трафик не ускорить, то в таком темпе, пилить до базы неделю придется. Не успею. — Должен успеть. Обязан, — безапелляционно заявил шеф. — Пардон, мон шэр но, если буду опаздывать, придётся использовать план «Zю», потребуется прикрытие. Отмажете? — улыбаюсь я. — Не желательно но, ситуация экстренная. Действуй. Ну, раз дано добро, то пошустрим, как говорят в Одессе. Сканирую прилегающую территорию. Есть сигнал! Справа, у моста, полицейский. Увеличиваю изображение – истукан в форме. Тупой, не мигающий взгляд на поток автомашин. Краснощекая рожа, без кислородной маски. Значит робот, уже проще. На пульте управления набираю команду. Из—под днища, выпускаю два небольших шара. Они шустро покатились в заданном направлении между колёс стоящего транспорта. Направляю их, наблюдая по монитору. Есть, шары зафиксировались в укромном месте. Ещё раз проверяю окрестности. Всё нормально, постовой один. Отлично!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Нажимаю рlay. Шары, беззвучно начинают источать чёрный дым, имитируя запах горящего авто. Сработали датчики дымоуловители робота. Его башка, неестественно разворачивается на 180 градусов и, подёргиваясь слева направо, фиксирует места «пожара» и анализирует ситуацию. Отлично. Я вне зоны видимости его камер. Секунд сорок у меня есть. Включаю «antigrav». Отрыв, зависаю метра два над землёй. На освободившееся место тут же втискивается стоявшее сзади авто. Из стоящей слева тачки, девочка, глядя вверх, показывает мне язык. Отвечаю ей тем же и, ухожу вправо, перевалив через гранитный парапет – проваливаюсь вниз, к поверхности реки. Всё. Я вне зоны ответственности этого полисмена. Он контролирует только дорогу. Плавно опускаюсь на лёд и, переведя управление в нормальный режим, берусь за джойстик. Не включая фар, рванул вперёд. Режим «antigrav» использовать в черте города запрещено. За нарушение конфискуют авто и отберут лицензию. Вот и приходится выкручиваться. Эх, как приятно всё же двигаться, а не торчать в заторе. Объезжая полыньи и тёмные промоины на светлом поле, несусь вперёд. На мониторе заднего вида, турбулентные завихрения оранжевого снега. Красиво. Кратковременное включение «antigrav», радары полиции наверняка засекли. И сейчас они пытаются выявить нарушителя спокойстия. Если повезёт, успею умотать отсюда подальше. Не повезло... Высветился сигнал тревоги. Впереди, на мосту поджидает засада. Вот зараза! Кто-то из соседей по пробке, пытаясь заработать бонус, сообщил о моём манёвре. Надо уходить. Включаю инфракрасный обзор. Впереди, правее, достаточно широкая полынья. Придётся нырять. Перевожу управление на «underwater» режим, и с ходу ныряю в промоину. Блин! Чуток не рассчитал и ободрал о кромку льда правый борт. Машина казённая, шеф будет не доволен. Темно, как у африкоса ... под мышкой. Включение фар под водой ничего не даст. Поэтому полагаюсь на приборы. Задаю курс и включаю внутреннее освещение. На стёклах конденсат. Капли влаги стекают вниз. За окном непроглядная мгла, лишь изредка, сверху проплывают едва различимые, серые пятна промоин. Гидродинамика авто, и сложный рельеф дна из-за нагромождений мусора, не позволяют идти максимально быстро. Поэтому, успеваю побриться, выпить кофе и слопать бутерброд. Завтрак это всё же или ужин? В современной реалии и не разберёшь... Тихо, уютно урчат электромоторы. Авто слегка покачивает при манёврах. Клонит в сон... Уф... Не спать! Глянул на приборы, через 4 минуты оптимальное место для смены курса. Надо выбираться на поверхность. Плеснул в лицо водой, взбодрился. Включил «NAV», осмотрелся. Обстановка безрадостная. Набережные и улицы в нужном мне направлении забиты наглухо.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Из-за сброса тёплых вод, в районе АЭС огромное пространство свободное ото льда. Но, наверняка эти оболтусы в форме, у каждой большой промоины выставили заслон, поджидая меня... Ничего, прорвёмся. Авто последней разработки, замаскированное под обычный транспорт, не пожалела контора денег. Подхожу к полынье, замедляю ход. Сканирую поверхность. Точно, две полицейские капсулы висят надо льдом. Включаю режим «mirage». Энерго-затратный зараза! Натужно загудели генераторы. Плавно всплываю, потревожив мирно дремавших уток. Включаю «antigrav» и, надо льдом ухожу в сторону. Попутно наблюдаю как эллипсоидные капсулы, завидев беспричинную активность уток и непонятные круги на воде, засуетились и закрутились вокруг, но быстро угомонились. Не видя меня, направили камеры на воду – замерли... По диагонали набираю высоту и, отключив «mirage», ложусь на курс. Пока всё идёт нормально. Ещё 27 минут, и буду на базе. Внизу, проплывает огромный мегаполис. Автопилот, копируя рельеф города, плавно обходит небоскрёбы, уходящие на федеральные высоты, подныривает под многоуровневые развязки. Далеко внизу, паутины дорог освещены гирляндами огней... В огромных витринах офисных центров кипит трудовая деятельность. Снуют с ноутами клёрки, распекает кого-то начальник, причипуриваются дамочки... Всё как обычно, никто на меня не обращает внимания. Иду заданным курсом и вдруг – Alarm! Опять замигал сигнал тревоги. Детализирую информацию. Сзади, снизу приближаются три полицейских капсулы. Вот прицепились, блин! Включаю форсаж и ухожу под потолок. Выше нельзя, федеральная высота. Нарушителя мгновенно срежет спутник. Становиться новогодним серпантином у меня нет никакого желания. Контролирую преследователей. Медленно, но всё же приближаются, сверкая традиционно сине-красной иллюминацией. На экран получаю от них информацию: «Вы нарушили ряд пунктов и статей федерального и городского законов. Немедленно зависнуть на месте и следовать за нами!». Ага. Как же! Вот щас, всё брошу и побегу за вами как бобик на верёвочке... Следующее сообщение угрожающего характера: « ... В случае невыполнения наших требований, будем вынуждены применить разряд—фиксатор!!!». Вот зараза. Это уже не шутки. Если дистанция сократится до 300 метров, запросто можно схлопотать разряд. Видно самому не справиться. Посылаю SOS полковнику. Тут же на экране высветился его фейс с вопросом: — Ты хде? — В Караганде... — глупый вопрос, такой же и ответ. На мониторе у него отлично видно, где я нахожусь. Наконец его осенило и, переведя взгляд на дисплей, он произносит: — Ага, понял. Немного не добрался. На хвосте висят трое? — Так то-о-очно, — протяжно отвечаю ему,— малоприятная перспектива быть поджа-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА ренным. — Ладно, сейчас отвяжутся. Экран гаснет. И действительно, капсулы резко изменив курс, ушли в сторону, потеряв ко мне интерес. Ура! Да здравствует человеческий фактор и дружба командиров подразделений. Дружеские отношения они стараются не афишировать, и к услугам подобного рода прибегают крайне редко. Но тут, особый случай заставил Сергеича, попросить Казанцева отозвать своих церберов... Перевожу авто на нормальный режим. Взгляд на приборы. Да уж! Расход энергии с этими гонками – внушительный. Авто плавно уходит вниз. Впереди родная база. Снижаясь, прохожу пилоны безопасности. Знаю, что сейчас меня ощупывает система «свой — чужой». Служебный паркинг. Угнездился. Чмокнув, к днищу присосался зарядный блок. Заправлюсь на халяву. Мелочь, а приятно. У КПП, в форме, робот сержант. Увешан оружием как ёлка шишками. Убираю с лица кислородную маску, фейс контроль. Узнал. Резиновое подобие улыбки и отдача чести. Идиотское правило, перенятое у Америкосов. В Российской армии, по уставу, боец с оружием честь не отдавал... Эскалатор вниз. Коридор. Ярко освещённый холл, ковры, мягкая мебель и, огромный, во всю стену аквариум с акулами. Всё без изменений. Шеф консервативен и любит постоянство. Хотя нет. Обновление. Секретарь – молодая девица. Не понятно, человек или кукла... Приветливая улыбка: — Рада приветствовать легендарного Поручика. Полковник — Вот даже как? Уже легендарным стал. Чудны дела твои Господи...

ожидает

Вас.

— Привет красатуля. Дверь плавно уходит в сторону, командир поднимается на встречу. Сразу перехожу в наступление: — Сергеич, ну сколько можно?! Я уже 15 лет в отставке... — Сколько нужно, — прерывает он поток возмущения — ты сам знаешь, что отставка это фикция. Бывших у нас не бывает. — Меня жена скоро из дома выгонит, с этими командировками. — Татьяна у тебя жена мудрая и сознательная. А устал – отдохнёшь, на том свете, — полковник раскатисто рассмеялся — только этого ещё заслужить надо. Так просто, за ЧЕРТУ, тебя никто не отпустит. Кстати! Как отдохнул в прошлый раз? Как санаторий? — А нам всё равно, что санаторий, что крематорий – лишь бы жарко было... Казарменный, чёрный юмор но, довольный полковник смеётся: — Вот таким ты мне больше нравишься. Присаживайся. Мягкое кресло приняло меня в свои объятья... И тут, как гром среди ясного неба. Дикий рёв сзади, подбрасывает меня кверху. Бьюсь головой о потолок … кабины! Ничего не понимая, озираюсь вокруг. Повторный рёв

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА сирены, побуждает меня к действию. Впереди пустое пространство, слева и справа плотный поток машин. Давлю дросель, догоняю ушедший вперёд микроавтобус, и опять замираю в унылой пробке. Сзади, возмущено покрякивает сиреной огромная красная машина. Пожарные, как и мы, безнадёжно зависли в заторе... Постепенно прихожу в себя и анализирую ситуацию... Город... река... погоня... Выходит, задремал я, стоя в пробке? Вот блин, приснится же такое. А как всё было красиво... Хочу-у-у-у такуюже маши-и-ину!!! Как во сне-е-е...

Авмик: saygon (Юкжй Липжн, г. Иилзва Лиллжя, иокана)

Письма Я сидела на подоконнике и смотрела на школьный двор, там бесились мои одноклассники и дети из других классов. Вон, Ленку в сугроб столкнули, а Ирку…, ага, пусть попробуют ее догнать. Нет, все же догнали, неправильную траекторию побега выбрала. А вот, кто-то Мишке снежком в ухо зарядил. Не думаю, что он оставит своего обидчика в покое. Кто же это? Так, понятно, Чертик, не пожалел друга, а сейчас, вон отбежал, едва не до оврага, где мы в теплое время стреляем на уроках по военной подготовке. Что сейчас будет? Ах, нет, звонок. Повезло Чертику, но нет сомнений, что Мишка обязательно отыграется.

Я медленно сползла с подоконника на пол и поковыляла к кабинету физики. Не повезло мне этой зимой, так подвернула ногу, что не только в снежных баталиях участвовать не могу, но и прочих развлечениях, а все мои занятия теперь связаны только с умственным трудом. А я так люблю вот эти «снежные переменки». Наверное, ни разу в прошлом году без снежка за пазухой, на урок не возвращалась. Виновником травмы стал брат. Это мы с ним так отметили первый снег. Решили на санках с горки покататься. Говорила ему, подожди, дай я хорошенько усядусь. Так, нет, ему быстро хотелось, толкнул, что есть силы и вот результат. Ведь я не просто шпагат сделала, я такую растяжку продемонстрировала, что любой гимнаст бы позавидовал. Просто одна моя нога на санках уехала, а другая подле братца осталась, не успела я ее подобрать. К хирургу ездили с мамой, да что толку. Растяжение в таком месте, что повязку не

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА наложишь, вот и сказал ждать, мол, все само пройдет, но не скоро. Одним словом, нет у меня настоящей зимы, одни мучения.

Так, размышляя над своим горем, я вошла в класс, еще никто не спешил с улицы. Понятное дело, все знают, что физик опаздывает минут на пять, вот и не торопятся. Одна Светка стоит у окна. Меня увидела и села за парту. Мы с ней с первого класса за одной партой сидим, а толком никогда и не разговаривали, разве что только про уроки, поэтому подругой ее назвать, ну никак не могу. Она просто какая-то не от мира сего. Вот жива, здорова, а никогда вместе со всеми не побежит на улицу, не посмеется, слова плохого никому не скажет. Впрочем, и хорошего от нее тоже никто не слышал. Все время сидит, что-то читает или просто думает. Наверное, если бы училась плохо, так ее бы вообще никто серьезно и не воспринимал. А так, все-таки отличница, гордость школы. Вот и сейчас, посмотрела на меня, во взгляде мелькнуло сочувствие, но не более того, а может, это мне только показалось. Нет, не показалось, спрашивает: — Что, сильно болит? Дома бы сидела, пока пройдет, чего в школу ходишь? Мои глаза в ту же секунду округлились от удивления: — Да ты что, как это в школу не ходить!? Так ведь от скуки умереть можно, здесь же настоящая жизнь! Нет, я и на одной ноге бы в школу скакала. Тут настал черед удивляться Светке: — Тоже мне, жизнь, я бы при малейшем удобном случае, дома бы сидела. На этом наш разговор закончился, потому что в класс стали вбегать мокрые и шумные одноклассники и стали рассаживаться по своим местам, одновременно готовясь к уроку. У Чертика красовалась отметина под глазом. Значит, все-таки Мишка успел отомстить. Чертик, смешно так, его Андрей зовут и он белобрысый донельзя, и добродушно—веселый до безобразия, однако кличка Черт за ним закрепилась со времен его дошкольного детства и с каждым годом только укрепляла свои позиции. Думается, что так и останется с ним до старости. Правда, мы его все ласково зовем, Чертик. Вон, с Ленкой заигрывает — у них любовь, уже особо и не скрывают это, даже учителя все знают. Физика. Интересный предмет, но из-за того, что у нас раз в полгода учитель меняется, так почти у всех нет цельной системы в голове. Вот сейчас, зайдет наш Филя и станет глазами стрелять по классу. А потом, как всегда вызовет первой Ирку. Мы уже все знаем, почему это происходит. У нее самое короткое платье и ноги красивые. Нет, он ничего такого не позволяет, даже, наверное, думает, что мы не догадываемся и не понимаем правильно его просьбу «пиши сверху, а то все не поместиться». Что там «местить», он больше двух формул никогда не диктует, но Ирка демонстративно поднимает руку, делает умное лицо и выводит красивым подчерком буквы под его диктовку. Иногда берет тряпку, стирает написанное и все начинает сначала. У Фили лицо становиться очень довольным, а мы все неслышно чмыхаем в парту, а потом тоже делаем умные лица. Умора. Наверное, только одной Светке не интересно, что здесь происхо-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА дит. Мне становится скучно и как-то ее жалко. Я складываю тетрадный листок гармошкой и сверху пишу: «Ты понимаешь, почему у доски Ирка?», потом подвигаю его Светке. Она читает, перегибает его, пишет и подсовывает ко мне, там написано «ага». Какое-то время сижу без движения, даже лоб морщу, думаю. Мне всегда хочется Светку о многом спросить, но ее недоступность и короткие ответы, постоянно отталкивают. Только не в этот раз. Пишу: «Почему ты не улыбаешься?». Она читает, даже вижу какой-то интерес с ее стороны, ответ убивает: «Я улыбаюсь, но только внутри». Я: «???». Она рисует улыбающуюся рожицу в воздушном шарике. Теперь я понимаю, что она не такая, какая кажется на самом деле. Ох, ты, горе, надо было восемь лет просидеть за одной партой, чтобы это понять. Тут у меня в голове, как-то неожиданно появляется мысль. Пишу: «Давай к завтрашнему дню напишем и принесем друг другу письма». Получаю ответ: «О чем писать?». Появляется чувство, что она мою идею поддерживает, и я печатаю большими буквами «ОБО ВСЕМ». Все последующие уроки я была рассеянной. Даже на своей любимой математике, в самостоятельной работе допустила ошибки в вычислениях. Но это меня нисколько не расстроило, потому что мои мысли целиком были заняты письмом. Я уже представляла, как я открою чистую тетрадку в широкую линейку и выведу на первой строчке «Светлана, привет, мы с тобой сегодня виделись, но я опять здороваюсь, потому что это особая встреча, встреча наших душ…». Дальше поток мыслей понес меня к размышлениям о школе, о друзьях-товарищах, о прочитанной книге Ефремова и его рассуждениях о человеческой красоте. Домой я, к сожалению, колдыбала долго. Спасибо Ирке, которая добросовестно несла мою сумку и подставляла свое плечо для опоры. Вот если со Светкой, мы сидим с первого класса за одной партой, то с Иркой мы с того же времени ходим вместе домой. Во-первых, нам в одну сторону, а во-вторых, мы дружим, простой девичьей дружбой. Ирка, конечно, оторва, каких поискать, за ней и мат не заржавеет, и отлупить если кого надо, то лучшего компаньона и не придумаешь. Только и друг она надежный, такой не подведет, не выдаст и не продаст никогда. Хоть и выскажет иногда все что думает, но за это ее и любят. Правда, высокомерна, ну так разве ж это недостаток, при ее то красоте и стати, пусть высокомерит, я, например, даже и не против. Ну, вот я и дома. Как хорошо, что нет никого. Родители на работе, а братики уже давно прибежали со школы и умотали на улицу, как же, лыжи, снег, хоть бы к вечеру появились. Так, обедать некогда, где там наши тетрадки. Ох, как же я люблю писать, когда никто не снует по дому, никто не шуршит за спиной. Ведь когда пишешь, в дневник или письмо, то это же, как секретничаешь со своей душой, а как можно это делать при посторонних? Писала я долго, на улице уже стемнело, и опомнилась, лишь, когда стукнули входные двери. Осталось всего пару мыслей, их я допишу перед сном, а теперь все. Засунула тетрадку в учебники. Быстро стащила школьную форму и натянула домашний свитер. Вот еще эта нога, ну никак не поторопишься с ней. Часы показывают «18.00», минут

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА через двадцать придет с работы мама. Значит, это стучали дверями лыжники. Так и есть. Шапки, куртки валяются у порога, а они уже орудуют у плиты. Так, хорошо и мне супчик подогреют. Я молча ставлю на стол тарелки, еще надо успеть картошку поставить вариться, отцу к ужину и можно делать уроки. На следующий день я приковыляла в школу заранее, уселась на подоконник на первом этаже возле раздевалки и стала ждать. Эти окна как раз выходили на ту сторону, откуда должна была появиться Светка. А вот и она, идет своей утиной походкой, сумкой размахивает, значит, настроение хорошее. Светку смело можно назвать красивой, у нее правильные черты лица, длинные, слегка вьющиеся волосы, но вот походка. Ирка так и сказала, мол, все дело в кривых ногах, а этот недостаток исправить невозможно, с ним придется жить всю жизнь. Услышав такой вердикт, Светка тогда и словом не обмолвилась, просто посмотрела на всех и отошла в сторонку. Похоже, этот факт ее мало волновал. Однако, как же здорово я ошибалась на этот счет. Этот день можно смело было вносить в историю, потому что именно с него началась наша многолетняя переписка. О чем мы писали? Так обо всем. О бедах и страданиях, о мечтах и желаниях, о потайных вздохах и думах о будущем. Мы в этих письмах рассуждали о человечестве и войнах, строили планы и просчитывали вероятность изменения мира. Мы раскрывали свои недостатки, обнажая их до основания, и рассуждали о близких нам людях. Три года длилась наша переписка в то время, когда мы находились в непосредственной близости друг от друга и еще три года, нам в переписке помогала почта. Потом Светка вышла замуж, уехала далеко, и письма перестали приходить. Прошло двадцать лет, как мы окончили школу, и наш класс решил собраться. К тому времени мы уже все обзавелись семьями, детьми. Да, Ленка с Чертиком поженились, Мишка стал раза в два больше и имел аж трех сыновей. Ирка, так и оставалась белокурой красавицей и по-прежнему сводила с ума мужчин. Приехала на встречу и Светка. Я по старой доброй привычке подготовила для нее письмо, которое, как и прежде не вмещалось в обычный конверт. На некоторое время ее глаза загорелись, она тихо произнесла: «Спасибо, я уже хочу домой, чтобы прочитать». Я попросила, мол, напиши потом ответ. Она сказала: «Я не могу. Муж отучил меня откровенничать, он не просто меня не ценит, а лезет в душу (дневники, письма, стихи), но не для того, чтобы понять, а чтобы насмехаться». Зачем, спрашиваю, тогда живешь? Ответ шокировал: «У нас дочь». Я поняла, что и это мое письмо ей придется читать тайком и прятать в родительском доме. И не напишет она мне ответ не потому, что не хочет, а потому что она опять закрылась ото всех и теперь уже никому не достучаться в ее душу. Хотя, я все еще надеюсь, что в мой почтовый ящик придет настоящее письмо с пометкой «от Светки».

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Авмик: Ваквака Валенмжна Пжзнлжз, г. блибжн Белакнль, йкейидавамель шзилы жлзнллмв)

В роли куклы

Посчастливилось быть в руках кукловода маленькой куклой. В меня тыкали иголки и поджигали мои восковые ножки. Я плакал восковыми слезами, а мне резали ручки. Да уж повезло мне в руках кукловода-шамана. Случилось все собственно так… — В общем вот! – показал ей повестку. – Забирают, с вещами. — Иди без вещей, — отвечает она. – Может, не заберут. А то ты так сказал, будто забирают не тебя, а твои вещи. Я хмыкнул. — Ты, ждать-то меня будешь? — Нет, — бесцеремонно отвечает она. Будто кол в сердце. Обидно. — Как не будешь? – удивился я, пытаясь скрыть свою мгновенную подавленность. — А так, — она потянулась и поправила красно-черные дреды. – Никуда ты не пойдешь, и никто тебя не заберет. Успокоился, расслабился. Вынул кол из сердца, подшил ранки. — Ну, глупышка! Если б это было так просто, то никто бы и не ходил. Тем более я, слава Богу, здоров и, к сожалению годен. – Отвечаю я и прижимаю ее ближе к груди, пусть послушает, как стучит мое сердце. Люблю все-таки. — Это мы еще посмотрим. Говорю, не пойдешь, значит, не пойдешь. А я пошла, — говорит она, целует меня в щеку и уходит. «У меня свои подходы» — через несколько минут приходит сообщение на телефон. *** Хм. Вот уж не думал, что последствия таких вот подходов, будут стоить мне чуть ли не жизни. Хорошо, что жив остался. В меня тыкали булавками и давили на голову.

***

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Иду по улице в таком состоянии, будто только что с похорон. Ну, все мне не мило, тоскливо на душе, что вот целый год не пойми где и незнамо как проведу время. И не увижу я своих друзей. Только от мыслей голова болеть начала. Чем ближе подхожу к дому, тем сложнее двигаю ногами. Ужасаюсь в мысли, что на тренировках и учениях буду как черепаха бегать, если уж на то пошло. А пошло гораздо дальше. Вваливаюсь домой, как говорят «никакой». Тащусь к кровати и ложусь. Меня качает, и крутит, мне так плохо, будто я на корабле во время шторма. — Это отравление, — заметила бабушка, которая тут как тут, с банкой рассола. — Это не отравление мама, это хуже, мой мальчик болен, ему нельзя в армию, — нервничает мама, не теряя надежды, что меня в армию не заберут. — Ну, вы бабы даете, — откуда не возьмись, появился папа, – это мальчишник. Перепил сыночек, что, не мужик что ли? А я сейчас молил о том, чтобы так оно и было, уже лучше перепить или отравиться и не пойти в армию, но точно быть уверенным в диагнозе. Дурь, одна за одной, тянется в голову. «Сегодня в полночь, ты умрешь. И никуда ты не пойдешь!» Я покрылся белым цветом и стал дрожать. Перед глазами маячила картина: «черный квадрат» Малевича. *** Страшно стало, жуть. Боялся вздохнуть, а вдруг последним будет вздох? Все громко скажут: «Ох – подох». Меня топили в воде, меня держали над огнем. *** К вечеру я стал обливаться потом, поднялась температура. Квадрат стал эллипсом, перед глазами в разные стороны расплывались разноцветные метаморфозы. Пытаюсь понять, смотрю ли я сейчас в калейдоскоп или это все мое славное воображение. — Это отравление, — настаивала на своем бабушка, держа в руках термометр. — Это отсрочка. А там и денежек заплатим троглодитам в погонах, — причитала мама. — Это мальчишник, — утверждал папа. – Я в его годы тоже так перед армией наклюкался, что аж пришлось следующего призыва ждать.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА А я в это время искал свет в конце тоннеля. Было одновременно и холодно и жарко, только бы понять в каком состоянии мне комфортнее. *** Меня закрывали в морозильнике. Мне зашивали рот. *** — Давайте вызовем «скорую», что вы ребенка, мучаете. Это не отравление, – Не выдержала бабушка. — Как бы не в морг нам звонить пришлось, — плачет мама надо мной. — Это он перепил, кажись на десяток рюмок больше отца. Я-то за денек добротного сна оклемался. У меня так сильно затвердела кожа, что я стал похож на камень. Как бревно неподвижный и печальный. Хочу сказать слов, но кроме мычания ничего не получается из себя выдавить. По щеке скатилась слеза. «Вот и конец» — думаю я. Вчера только прыгал как самец орангутанга, а теперь вот в лежку трупиком. Приехала «скорая», почесала репу и забрала. — Только не в морг, — закричала мама, когда меня нечаянно с головой простыней прикрыли. — Успокойтесь милочка, — отвечает врач. – Он у вас живее всех живых, тьфу-тьфутьфу. Мама три раза постучала по лбу папе. *** Просыпаюсь наутро в белой палате. В окно ярко светит солнце, мне так хорошо никогда не было. Я осматриваю помещение и встречаюсь взглядом с ней. Она садится на кровать и хитро улыбается: — Я же сказала, что не пойдешь! А я пошла, отдыхай. Она кладет на край кровати маленькую коробочку и уходит, на прощание лишь воздушный поцелуй. Я верчу в руках оставленный подарок, медленно открываю и достаю оттуда маленькую восковую куколку, точнее ее остатки. Кое-где проткнуты руки, сжаты ноги и расплавлен зад. А на животе куколки выцарапано мое имя.

Авмик: аикнилмай (Иазлжм Знмнкив, г. Иилзва Лиллжя)

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

жанк

ПКВДМТЕ Резьба по дереву Александра вышла за ворота больницы, сняла перчатки, взяла горсть свежего снега, слепила снежок. Постояла, оборачиваясь по сторонам, будто искала, в кого бы пульнуть, как в детстве. В людей, спешащих с сумкамипередачами туда, к своим психически больным родственникам, в корпус «А», и в тех, кто уже медленно и печально, с пустыми сумками и опустошенными головами, возвращались от таковых, еле волоча ноги, обратно. В них бросать не хотелось. И, вообще, видеть опять хотелось никого! Она вспоминала тот вечер и мысли, которые теперь показались до смешного наивными и детскими. А, может, наоборот, по-взрослому трезво-садистскими были они тогда? Она даже убирала горшки с подоконника, примеряясь к прыжку вниз. Потом представляла, как будет выглядеть ее переломанное окровавленное тело на клумбе под стеной дома. Останавливали две вещи: в квартире первого этажа живет маленькая Катюха, которая постоянно торчит в окошке, увидит — будет травма на всю жизнь; и еще то, что шестой этаж – не самый подходящий для самоубийцы, можно и не разбиться, а всего лишь инвалидом стать. Потом она долго искала веревку или крепкий поясок и крюк для комплекта, чтобы повеситься. Потом было еще много всяких задумок. В конце концов, идеи закончились, а желание как можно скорее уйти, убежать от всех и от самой себя грызло все глубже и все скрипучее сверлило тот орган, что люди обозвали сердцем. Она вызвала такси, и уже через полчаса выходила из аптеки с упаковкой таблеток. Ну, конечно, это самое простое: выпил да и уснул навсегда. Говорят, тоже страшно, взять и сразу всю горсть проглотить. А, если по одной, то уже после третьей-четвертой можно сдрейфить. — Возле киоска остановитесь, — почти шепотом попросила она таксиста. Вышла, купила бутылочку кока-колы и теперь уже села на заднее пассажирское сиденье. Таксист посматривал странно в зеркало заднего вида на нее, будто чувствуя что-то. Но эти мелочи уже Александру не сильно трогали.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Она потихоньку, стараясь не шелестеть, выдавливала из упаковки белые пилюли, подстелив шарф и ссыпая их на колени. Остановить этот взмах руки, отправляющий в рот горсть таблеток, таксист не мог. Не видел, просто. Но когда Саша не ответила на его «Приехали, барышня!», когда он увидел пустые пластинки из—под лекарства и запрокинутую назад голову пассажирки, он тут же, не вызывая «скорую», развернулся и помчал в сторону психбольницы. Наверное, маршрут этот приходилось и раньше проделывать не раз. — И зачем он это сделал? – думала она раньше. Но не думала сейчас. Александра швырнула снежок прямо в шильду на заборе с надписью «Психоневрологическая лечебница». — Больше я сюда никогда не вернусь! И дети у меня будут! И он там пусть процветает! Созреет – упадет. Фрукт, видите ли… И как она, взрослый уже и вполне вменяемый человек, могла выписать сама себе такой рецепт ухода из жизни, ухода от себя, от людей, от этого нового пушистого февральского снега? Подумаешь, ее бросил мужчина! Подумаешь, подруга подслушала разговор под дверью гинеколога о том, что Сашка теперь, после аборта, обречена не иметь детей! Подумаешь, она, ее лучшая подруга, так серьезно ее «подставила» в редакции, подумаешь… — Буду жить! – сказала она и подняла руку, тормозя автомобиль с шашечками. *** На работе, в газете, все, естественно, были в курсе. Саша набрала номер главного редактора, и, в принципе, была готова к тому, что сейчас ей сообщат об увольнении. Она и сама понимает, что журналист с суицидальными наклонностями не может в принципе быть глашатаем какой-то здравой мысли. Да, не просто здравой, не просто таковую здоровую идею нужно донести до читателя, ее, ведь, нужно, как-то извратившись, еще и родить. — Евгений Васильевич, это Александра. — О! Привет! Слава Богу! Надеюсь, тебя исцелили? — Ну, да. Можно и так сказать. — Отлично! Ладно, не расстраивайся, все мы полоумные… Давай-ка, вливайся в работу. Можешь пару дней дома посидеть для адаптации, так сказать. Привыкай к людям. Заодно, готовь срочно про этого своего бунтаря материал, ну, про нашего Агафа полесского. А то первая часть вышла, народ тут исписался весь… Даже, можно сказать, исписался… Ждут. Раздула ты тему, умеешь!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Не называйте вы моего старенького Мирослава Агафом, прошу. Агафья в тайгу не сама ушла, это другой случай. Хорошо, спасибо вам. Буду готовить. Саша тут же загрузила компьютер. Первую часть рассказа о Мирославе нужно было теперь пересмотреть под другим углом. Он, этот угол, ракурс, точка зрения, теперь точно у нее станет острее. Про отшельника Мирослава Саша услышала случайно. Она делала репортаж с… кладбища. Да, да, надо ж такой материал получить именно перед собственным этим вывихом мозгов! Позвонили строители, просили кого-нибудь приехать на кладбище, что находится на окраине города, в лесополосе, между двумя деревеньками, подлежащими сносу. Их прислали сделать хорошее дело – обнести бетонным узорчатым забором всю территорию погоста, покрасить этот забор в симпатично грустный серебристый цвет, очистить редкие полянки между могилами от гор мусора. Совершенно неожиданно на кладбище собралась целая демонстрация из местных жителей. Что не так, казалось бы? Забор красивый, порядок, чистота… И все за государственные деньги, задарма, значит. Чем тут можно быть недовольными-то? Даже вызванный людьми священник не мог разрешить разгоревшийся спор ни о чем, как тогда думала Саша. За стареньким перекосившимся забором кладбища находилось с десятка два могил, давних и совсем еще свежих. За забором хоронят тех, кто по собственной воле, ослушавшись Господа, свел счеты с жизнью. Строителям приказано было ставить общий забор — ни одна могила не должна быть снаружи. И как быть, если половина собравшихся согласна с таким решением дела, вторая же категорически брызжет слюной против. Нечего, мол, самоубийцам делать на кладбище! Александра, которая впервые вообще узнала о таком факте, которая впервые и со священником-то разговаривала, как с обычным консультантом или коллегой, была всем этим событием шокирована и озадачена. В конце концов, с благословения, после многочасовых переговоров то с властями, то с народом, решено было и тем, кто ослушался когда-то Создателя и распорядился самым дорогим, что у него было, жизнью, по своему усмотрению, разрешить поселиться в этом одном общем «городе». — Ох, ох, с самого начала, с самой первой могилы это кладбище не дает покою и живым… — прощаясь с журналисткой, сказал, глубоко вздохнув и перекрестившись, отец Валерий. Обидели человека, выгнали с кладбища, выгнали от людей навсегда.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Простите, а вы про кого говорите? Кого выгнали с кладбища? — Про Мирослава говорю. Жил тут такой человек. Жену свою, вернее, женщину любимую, тут схоронил. Здесь роща березовая была, просто. И домик их стоял. Он и схоронил ее без позволения, прямо в рощице, чтоб все время рядом была. Она так просила. Как знала, что на кладбище не пустят. Так и получилось, люди выгнали с кладбища, посчитав ее самоубийцей. А когда в роще, у дома своего похоронил, повинуясь гневу односельчан, письма писать стали, жалобы, что, мол, самоуправство и это. Где это видано, чтоб посреди деревни в березах могилы устраивать. Пусть, мол, в положенном месте, за кладбищенским забором, самоубийца «живет». Вот он сам тихонько выкопал гробик, погрузил на грузовик, который уголь по деревне развозил, да и уехал отсюда навсегда. От людей подальше… — …в неизвестном, направлении, — продолжила Александра. — Отчего ж, в неизвестном?! В известном. На Полесье уехал, поселился в такой глуши, где ни одного человека не встретить – вокруг река, да болота непроходимые. Он приезжал как-то лет несколько спустя, жену хоронил настоящую, я отпевать приходил. Так и рассказывал, как им там хорошо живется. Без людей. — Опять простите, я что-то ничего не понимаю. Как это, настоящую? У него, что, две жены было, что ли? — Долгий рассказ, это, милая. Мне теперь уже спешить нужно. Вы тут с местными поговорите. Со стариками. Старушки приврать могут грешным делом, вы мужской пол для такой беседы зовите. До свидания, храни вас Господи! Уже на следующий день Александра, набрав в редакции свежих газет в презенты старикам, отправилась в деревню, примыкающую к кладбищу, искать и «раскручивать» на обещавшую быть интересным материалом беседу местных жителей. Хорошо, что прихватила запасную кассету в диктофон. И ее-то оказалось недостаточно для рассказа о бывшем местном, необыкновенно интересном, жителе, фронтовике и краснодеревщике Мирославе Ивановиче и его женах. Александру встретили неприветливо, на эту тему никто говорить не хотел, всех уже «достало» внимание и к забору, и к кладбищу. Других проблем у деревенских хватает, на которые никакие власти внимания не обращают. Отсутствие транспорта и магазина, разбитые дороги и проч. А уж, когда услышали, что она интересуется Мирославом и его нестандартной жизнью с двумя женщинами, и вовсе стали разбредаться по домам.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Если бы не подошедшая в это время пожилая почтальонка, которую и ждали собравшиеся на околице у последнего дома старики, пришлось бы ни с чем уехать. Но та, доставая из огромной сумки ведомость и деньги, долгожданную пенсию, поинтересовалась, что за мадам тут собрание устроила. — А! Про Мирослава вспомнил кто—то… — с упреком сказала она. – А рассказывать не хотят, так это дело понятное – вину свою вспоминать не хотят. Такого человека стравили из зависти. Выгнали из деревни, можно сказать, выжили. А теперь и вспомнить противно, да? – обратилась она к пенсионерам. – Расскажите, расскажите, может, живой еще, да нуждается. Знаешь же, Степан, где найти его, ты ж тогда его сопровождал на новое жительство. Спорить никто не хотел, и постепенно по слову, по фразе, по короткому замечанию стал связываться очень интересный обзор жизни человека, отшельника Мирослава. Мира, как звали его здесь все, в этой деревне и родился. Он был единственным сыном у вполне зажиточных родителей. Больше детей им Бог не дал, потому на Миру легли все хлопоты по немалому хозяйству очень рано. Отец его был хорошим краснодеревщиком и сына учил с малолетства. Мебель у них заказывали и односельчане, ту, что попроще, да за копейки. С этого заработать нельзя было. Но постепенно заказы стали приходить и от городских, которым хотелось то буфет какой резной дубовый, то кровать-ложе царское изготовить со всякими крендельками, да полочками по бокам. Всей деревней ходили полюбоваться его шедеврами. Мать еле справлялась сама с животиной и огородами. А тут случай такой подвернулся – осталась в деревне девчонка-сирота, Тамарка Синицына. Родители ее то ли утопли, то ли еще чего с ними случилось. Девчонка —ровесница Миркина. Вот родители и взяли ее в дочки. И ей хорошо – родителей заимела, и Миркиной мамке помощница такая ладная, как подарок с небес свалилась вдруг. Так и росли они вместе как брат и сестра. Дружбы особой не было, встречались только утром, да поздно вечером за едой, заняты ж были все, кто чем. Мужики с деревом своим столярничали в сарае, бабы – по хозяйству. А когда время настало жениться, ну, по возрасту, да и по всем другим потребностям, других кандидатур и не рассматривалось. Просто сказали родители, что, мол, пора и пожениться, чего так друг дружку по углам тискатьто. Ну, и поженились. Позвали соседей, самогону нагнали, кабана закололи, закуску красиво по столам расставили, да и поженили. Делов-то. И жили они дальше по накатанному. Хорошо жили, спокойно. Ни про какую любовь и речи тогда не заводили. Большинство. Хотя, конечно, исключения были. Всегда ж найдутся такие, что до одури головы теряют в этом вопросе.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Но это не про них. Тамаркины глаза светились, Миркины были всегда далеко где-то. Война пришла ко всем одинаково, внезапно. Мирку забрали на фронт в первые же дни. Тамара осталась с родителями, сильно к тому времени уже пожилыми, да с животом месяца в четыре. Письма от Мирослава с фронта не приходили совсем первое время. Он, оказывается, не успев еще ни разу стрельнуть на войне, попал в госпиталь с тяжелым ранением в живот. Эшелон, в котором он ехал, разбомбили еще по дороге туда. Как он не умер, он и сам не понимал потом. Только благодаря молоденькой медсестричке Алене, которая буквально круглые сутки не отходила от него и выхаживала, как родного. В первый же день, когда к Мирославу вернулась речь, он попросил Аленку написать письмо домой, родителям, жене и тому, кто родился у них за это время. Алена категорически не хотела положить на бумагу слова раненого бойца жене о том, что он, мол, ее не любил никогда как женщину, что их брак та может считать недействительным, и, если встретит достойного человека, если случится с нею любовь, пусть, мол, не сомневается, он против не будет. А сын или дочь, которые теперь у них есть, – дело, мол, общее, и он не отказывается и помогать будет. Если вернется с войны, которая, по его мнению, надолго. Медсестра написала письмо, все-таки, по-своему, короче и ласковее, уговорив бойца не расстраивать семью. Она списала весь этот бред на неверие Мирослава в свое выздоровление. Истинных причин знать ей было неоткуда. — Чего ты с этой шалавой тут откровенничаешь все, шушукаешься, не пойму. Такой парень серьезный, на кой она тебе? – шмыргая лохматой половой тряпкой по палате, заметила однажды тетя Лина, санитарка. – Она, думаешь, ради тебя тут ночки проводит. От главного прячется, сколько может. Она ж тут ему как фронтовая жена, козлу этому старому. Не суйся, а то обоим несдобровать будет, сынок. Мирослав сначала даже не понял, про кого тетя Лина такое говорит. Он проглотил комок затвердевшего вдруг воздуха, ответить или переспросить сначала не смог, а потом и не захотел уже. Он теперь вспоминал, как главврач Иван Антонович обращался с Аленой, как смотрел на нее, что говорил. Точно, все совпадает, она – его фронтовичка, жена временная. Ничего себе! Ему ж за шестьдесят, сто процентов. А ей, наверняка, лет восемнадцатьдевятнадцать! Да, еще такая вся хрупкая, утонченная, прямо Чеховым нарисованный образ. А он – громадина, грубый, резкий и такой властный мужик!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Тоже «попала»… — только и подумал Мира. Но с этого дня стал на Алену смотреть по-другому: с жалостью и необыкновенной нежностью. Слово за слово, взгляд ко взгляду, рука к руке, а ночи дело свое сделали. И госпожа Любовь, не спрашивая ни у кого разрешения, допуска и пропуска, обняла одной рукой бойца, другой – юную и несчастную девочку из Ленинграда, обняла и соединила. Тетя Лина догадывалась, что происходит, она даже бочком протискивалась между влюбленными по каким-то делам, боясь, видно, что шибанет ее током, напряжением, которое появилось между молодыми людьми и растет теперь с каждым днем стремительно. Тетя Лина охраняла молодых, всегда была на чеку, чтоб Иван Антоныч, не дай Бог, не застукал такое горе-счастье. Время шло, Мирослав выздоравливал. И теперь свидания влюбленных все больше и больше приобретали налет безысходной грусти. Было понятно, что скоро, очень скоро они расстанутся навсегда. То, что расстаться придется гораздо быстрее запланированного, они предвидеть не могли. Потому, когда их по наводке какого-то добродетеля все-таки главный застукал однажды в бытовке у тети Лины, они не успели даже сказать друг другу «прощай», а не то, что обменяться адресами. Утром, когда заплаканная тетя Лина под присмотром другой медсестры, собирала вещи Мирослава, она только и успела сказать, что Алена наказана крепко, на работу выйти не сможет долго. Мирослава ждала машина под крыльцом госпиталя, чтобы перевезти в какой-то другой госпиталь долечиваться окончательно. На этом связь их прервалась, и что стало с его Аленушкой, Мирослав мог только догадываться. А догадываться не хотел. Ни по каким каналам он узнать не смог ничего. Письма домой писать не хотелось, но нужно было. И он писал: «Жив-здоров, чего и вам желаю». Узнал, что есть теперь у него сын. Это было единственным, что радовало. Еще через год пришло известие о том, что его родители-старики попали под бомбежку и погибли. Новостей хороших не было, всюду была смерть. А в сердце была жадная, наглая, и такая, не по—военному яркая и летняя любовь. Он и выжил, пожалуй, в этой войне, только благодаря этому, неизвестному доселе и такому сильному чувству. Ждать и любить, не зная, дождешься ли когданибудь, гораздо труднее, чем просто жить и любить. И он ждал… Ждал всю войну, где год — за десять. И это случилось, конечно! А иначе, зачем продолжать дальше историю?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Эшелон, в котором Мирослав возвращался на родину, сделал стоянку под Варшавой. Перрон маленького полустанка сразу же наводнили местные жители. Состав сделал какую-то техническую остановку на целый день. Они приветствовали наших солдат, приносили вареную картошку, молоко, кто-то цветы дарил, кто-то расспрашивал о том, не слышали ли возвращающиеся бойцы о таком-то или таком-то поляке. Тут ждали своих с каждого поезда, следующего из Германии. Мирослав сидел в открытых раздвинутых воротах своего вагона и наблюдал за толпой на перроне. Вдруг фигура пожилой женщины, набиравшей из колонки воду в какую-то жестяную большую посудину, показалась ему до боли знакомой. Где он видел эту старушку именно в этой полусогнутой позе? Он с нетерпением ждал, когда же женщина отпустит рычаг колонки и повернется. Но вода текла такой тоненькой струйкой, а банка была такой необъемной, что Мира не выдержал, спрыгнул из вагона и поспешил к ней. В полушаге от бабули его осенило— это была санитарка из госпиталя, тетя Лина. — Лина… не помню вашего отчества… тетя Лина, вы меня помните? Я – Мирослав, ну, Мирослав, который лежал в госпитале… ну, Алена… Вы помните… — А как же! Чего ж не помню, милый. Кто ж тебя дал бы забыть… Долго мы тебя все помнили… Живой, вижу. Это хорошо. Дома скоро уж будешь. Ты же из Минска, так? — Так, так… А вы не знаете, как … — Постой. Ты сначала про себя расскажи-то. Как твои там, живы ли все? — Родители погибли. Под бомбежку попали. А жена и сын живы, ждут. А Вы не знаете, что с Аленкой? Жива ли? Где? — А кто ee знает. Я-то в госпиталь попала случайно, жила рядом в деревне. Вот и напросилась работать. А теперь в Ленинград еду, к сестре. Деревню нашу сожгли немцы. Госпиталь переехал вскоре, как тебя выгнали-то. Ничё не знаю, ничё… И тетя Лина пошла к своему вагону, который оказался соседним. — Давайте, тетя Лина, банку вашу поднесу, тяжелая, ведь, — стал забирать емкость из рук старушки Мирослав. — Не надо, милый. Привычная я. Сама, сама. Прощай, Мирка! Живи хорошо. Больше уж не увидимся. И они разошлись в разные стороны: тетя Лина – к своему вагону, а Мирослав пошел вдоль перрона, заглядывая зачем-то в каждые двери.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА На следующем полустанке, когда опять пришлось куковать несколько часов, теперь пропуская какой-то более важный поезд, Мирослав подошел к соседнему вагону в надежде еще раз поговорить с тетей Линой. На перроне у входа стоял боец, покуривая папироску. — Слышь, брат. У вас тут едет знакомая моя женщина, тетя Лина, позови, а? — Лина… Что за Лина? – напрягся тот, вспоминая. — Да старушка эта, что контуженную девчонку в Ленинград везет. Вон там они, в углу, на сене сидят. Мирослав одним прыжком, едва только коснувшись подножки вагона, вскочил внутрь. Тетя Лина, заметив его, быстро накрыла с головой каким-то куском не то одеяла, не то одежды, сидевшую рядом девушку. Это уже не могло остановить или спрятать знакомый до боли профиль Алены, Мирослав узнал бы его и за километр. — Алена! Аленушка моя! – скинув материю с лица девушки и не обращая никакого внимания на испуганную тетю Лину, зашептал горячо Мирослав. Он схватил ее за плечи, стал трясти безучастно глядевшую куда-то сквозь него девушку. – Вы меня обманули зачем, тетя Лина? Аленушка, Аленка, это я, Мирослав! Ты что, меня не узнаешь? Я искал тебя! Я думал о тебе каждую секунду! Я только потому не погиб! Я выжить хотел, милая! Да что с ней, тетя Лина?! – продолжая трясти опять, обнимая и целуя свою любимую, обратился он к бабушке. — Успокойся ты. Чё ты в истерике бьешься? Садись вот тут, рядом, да оставь ее в покое, не узнает она никого. Буду тебе рассказывать… И тетя Лина, буквально держа за руки Мирослава, поведала ему о том, что было с Аленой после того происшествия в госпитале. — Иван Антоныч, кобель этот старый, побил тогда Аленку сильно. Сильно. И никто вмешаться не мог, все молчали. Она долго на люди не показывалась. Долго. Он, ведь, ее совсем еще соплюшкой, когда к нему в подчинение попала, к рукам прибрал, сделал своей походной подругой. Она его сильно уважала поначалу, а потом, видно, и стеснялась своего положения и боялась. Девчонка совсем неизбалованная, тихая, из интеллигентной семьи ленинградских врачей. Может, расстраивать своих не хотела, не жаловалась, так с ним и жила, как с папашкой. Ее, ведь, еле откачали. Тебя из госпиталя погнали, ее запугал он, что ли… Наглоталась она таблеток каких-то, чуть не померла. Только отходили, вроде в себя пришла, а тут новая беда – пришло письмо от родственницы, что

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА родители и младшая сестренка погибли. Снаряд угодил в их дом. Сестренка еще сколько-то жила, но не выжила, померла через несколько… И Аленка наша совсем головой заболела. Перестала всех узнавать. Как контуженная: не слышит никого, кажется, не видит, не говорит, только целыми днями ходит, плачет, да стонет. Вот, как сейчас, сядет в уголок, лицо повесит и раскачивается из стороны в сторону, да мычит, мычит… Так при себе ее и вожу всюду. Главврача убило осколком снаряда. Переезжал госпиталь, отступали мы. Вот со всего обоза нашего его только и убило, будто специально в него кто метился. Алена видела, да не прореагировала никак, не поняла, что ли… Или ждала этого, кто знает… Плохо про покойников нельзя, но гад был человек, гад. Даром, что врач. Плохой человек, змеючий был. А я решила – поеду к сестре жить, да и Аленке теперь при мне быть – судьба, видно. Кому ж она такая нужна?! Горемышница моя… За что так дитё Господь покалечил?! Алена не смотрела на Мирослава, ниже и ниже склоняла голову, чтоб не встретиться с ним взглядом. И все качалась всем телом вперед-назад, издавая приглушенные и болючие стоны, как раненый зверек. —Придется тебе, тетя Лина, планы свои перекроить. Ты к сестре одна поезжай, дорогая. Письмо мне напишешь, как устроишься, я адрес тебе дам свой. Алену я забираю. Со мной она жить будет. Я ее подранил, мне и лечить. Люблю я ее больше жизни, искал всю войну. Не отдам теперь никому. — Да что ты, ополоумел, али как, Мирка? Куды ж ты ее, в дом свой, что ли, привезешь? Даже и мыслить не думай. Ее обижать нельзя, она – больной человек. Это тебе не рука-нога оторванная, это душа вырванная из тела, такое не лечится. Нет. Даже и разговору быть не может, не трогай ты ее. Сейчас не ты говоришь, не ум твой, порыв у тебя сердечный, воспоминания. Толку от нее уже никакого нету, не будет. Считай, есть живой кто—то, а уже не человек, так… Полчеловека. Ты иди, иди, Мира к своим. Скоро уж отъезжать будем, вон кричат, созывают народ. А уж завтра тебя дома встречать семья будет. А про Аленку свою забыть надо тебе, эта (она взглянула на Алену) – не Аленка это, другой человек уж… Ступай, ступай… Все громче и громче вдоль состава катился крик «по вагонам», бойцы вскакивали в открытые проемы-ворота, прощались с поляками. — Тетя Лина, документы все Аленины давайте, я забираю ее. Возражать бесполезно. Нет, нет, вы меня, пожалуйста, за руки не держите, бесполезно. Я так решил, и будет так, — и Мирослав встал, и начал укладывать в свой вещмешок все, что протягивала ему тетя Лина, вздыхая. Потом поднял с

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА копны сена Алену, поправил задравшийся подол ее юбки, снял травинки, прилипшие повсюду к одежде. – Ну, что, Аленушка, нашел я тебя. Я же обещал, вот и нашел. И все теперь хорошо будет. Пойдем, пойдем… Алена встала и пошла, и даже сама попробовала спрыгнуть с подножки вагона. Она, казалось, давно ждала всех этих команд – так послушно и быстро их теперь выполняла. Вот только смотрела не на Мирослава, а как-то сквозь него, не моргая, не выражая никаких эмоций. Бойцов-соседей по вагону Мира успокоил сразу, оборвав самого «умного» ударом в челюсть на первом же смешке: «О! А что это за Зульфия с тобой? Второй, любимой, женой будет?» Алена отрешенно сидела рядом, опять глядя в никуда. Однажды только она подняла на Миру глаза и пристально-пристально и очень тоскливо посмотрела на него, будто стараясь что-то вспомнить. В эту длинную минуту Мирославу показалось, что сознание вернулось к ней. Но это только показалось. Он понимал, что все гораздо серьезнее, чем кажется. Он не думал о том, что будет дома, как он ее представит. Он знал, что Алена — его судьба. Он ее любил, он ее искал, он ее нашел, и он ее не отдаст, не прогонит. Судьбу не выбирают. Она просто есть. И у него она такая. *** Сквозь стволы березовой рощи показались крыши домов родной деревни. Кто-то топил в такую рань баню, дым летел навстречу и смешивался, обнимался с утренним туманом, который сейчас был единственным посредником между деревней и ее жителем, возвращавшимся с войны. В мир ли… *** Мирослав все ближе и ближе подходил к дому, не обращая внимания на редких в такое раннее утро его односельчан во дворах. На приветственные вскрики, и радостные и не очень (видно, не дождались своего хозяина с этой страшной войны), он только кивал и снимал пилотку, все крепче и крепче сжимая в руке холодную ладошку Алены. Тамара на пороге возилась с чугунками. Разливала еду поросятам, наверное. Так и замерла при виде Мирослава и его спутницы. «Прилипла» к стене в немом оцепенении и только приоткрыла скрипучую входную дверь в хату. Мирослав остановился, сбросил с плеча свой вещмешок, обнял жену крепко, да так молча и стояли они, отчитываясь вздохами каждый за эти годы разлуки и неизвестности.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Спит еще Вовка, за печью там, на дедовой койке… Иди, иди… — первой заговорила Тамара и пропустила в дом и мужа и его странную спутницу. Объяснения были долгими, трудными. Мирослав с Тамарой просидели чуть ли не до утра за этими разговорами со слезами и насухо, когда обалдевший от появления в свой жизни отца-солдата и от подарков в виде значков и пилотки, Вовка, наконец, наобнимался, наболтался, нахвастался соседским пацанам и уснул. Алену тоже покормили и уложили спать. Она безропотно выполняла все, о чем просил Мирослав, понимая и постоянно кивая головой в знак согласия. Попытки соседей войти в дом, Тамара пресекла сразу, отговорившись по поводу появившейся в доме незнакомки честным «Я сама пока ничего не знаю, уйдите!» Мирослав честно рассказал ей все, что с ним произошло, рассказал про то, так и не написанное, благодаря Алене, письмо. Рассказал как другу, не как жене. И, к своему удивлению, не увидел в глазах Тамары особой печали или ревности. Она и сейчас относилась к нему так, как привыкла с детства, как к брату, родственнику. Выхода из положения не видели оба. Выгонять мужа из его же родительского дома, да от сына, Тамара не собиралась. Жить таким странным составом, да еще и с тронутой умом женщиной, нахлебницей, тоже не сильно хотелось: и тяжело, и деревенские же заклюют. Решили пока все так и оставить. На вопросы односельчан не отвечать, а там время покажет, что да как. Самим бы разобраться. — Ну, особо пытливым буду брехать, что родственница какая дальняя, чтоб белье не полоскали, она ж, все равно, у тебя, как рыба, только мычит, да смотрит исподлобья… — подвела итог разговорам Тамара. То ли всех соседей такое непонятное объяснение устроило, то ли всем было не до того… но поболтали, поболтали, покумекали, прикинули, что правда, что неправда, да и отстали. Даже простая, на глаз, инвентаризация жителей деревни, показывала, что после войны недостача в населении образовалась в крупных размерах, полдеревни полегло на фронте. Мирославу теперь приходилось по доброте душевной помогать тем, кто остался без мужских рук в доме: и строить бабам, и что-то подремонтировать, и огород вскопать, да и к ремеслу своему, слегка подзабытому, спешил вернуться. Потихоньку жизнь послевоенная стала налаживаться, и к Мирославу опять стал народ стекаться с заказами: кому кровать сочинить, кому – тум-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА бочку. А потом и украшать дома стали: буфеты резные, шкафы книжные, шифоньеры, серванты, да трильяжи заказывать. Алена так хвостиком за своим Мирославом и ходила: куда он, туда – и она. Он работает – она сидит, сквозь него на него смотрит, он с человеком разговаривает – она рядышком, чуть в сторонке стоит, улыбается, ждет. И потом опять руку, как ребенок, протянет, и рядышком семенит за своим Мирой… Постепенно какие-то признаки сознания, пробуждения чувств появлялись: вот она тихо, жалобно и протяжно не то поет, не то завывает «У—у—у—у— у…» засыпающему Вовке… И Тамара объясняет удивленному Мирославу, что это похоже на колыбельную. Вот забирает из рук хозяйки ведро с кормом для коровы и сама идет с ним в сарай, и кормит Зорьку, и гладит ее, что-то подмурлыкивая нежное. А вот уже не с Мирославом пошла к заказчику, а с Тамарой в лес собирать травы… А вот уже решила, похоже, что за Вовкой присматривать – именно ее обязанность в семье, и идет утром провожать его в школу, потом ждет, возвращаются вместе. Иногда сама прогуляется по деревне, вернется с какими-то гостинцами – значит, общалась с кем—то, значит, на контакты выходить стала на том уровне, что получается у нее. Вся эта драма продолжается уже несколько лет, и все эти несколько лет Тамара экспериментирует с травами, пытаясь лечить Алену. Из сострадания ли, из каких других побуждений, с целью научной, так сказать, кто ж знает… И это ли помогает девушке, или просто время и молодость делают свое дело, но вдруг однажды Мирослав ловит взгляд Алены и понимает, что смотрит она не сквозь него, на него, прямо в глаза. И смотрит осознанно, грустно, но как-то понятно грустно, а не тоскливо и преданно, как было до сих пор… Почти все свое время теперь Алена проводит в каких-то хлопотах по дому, постоянно занята. С утра, пока еще солнце не съело росу, они с Тамарой идут собирать травы, и уже Алена не под ногами топчется, а отходит на расстояние и возвращается с пучками того, что нынче требуется знахаркетравнице Тамаре, потом, пока хозяйка хлопочет по хозяйству, Алена и обед потихоньку сварит нехитрый. А вечером за Вовкой хвостом по деревне ходит, присматривает, как за своим ребенком, пальчиком пригрозить может, кричит что-то, похожее на «Ура!», когда тот забивает гол. Надо сказать, что деревня вся, включая и старых и малых, никогда над Аленой не подшучивала, не издевалась. То ли Мирослава уважали, а значит, побаивались, то ли сострадать за войну научились, то ли подозревали, что девушка рано или поздно придет в себя… Кто его знает… Все будто ждали какой-то развязки, и она должна была, наконец, наступить.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Ни в каких прелюбодействах Мирослава не подозревали, об извращениях всяких теперешних понятия просто не имели, видели, что спит все странное семейство по разным углам избы, да и про прежние, больше дружеские, нежели любовные отношения Миры с Тамарой, тоже знали. Не утаить в деревне таких подробностей. Однажды Мирослав забежал среди дня за каким-то делом домой и застал своих женщин за обычным занятием: Алена промывала у колодца только что собранные травы, а Тамара в чугунке уже отвар какой-то очередной запаривала. Да только странной показалась трава в руках у Алены. — Тома, я не понял? C каких это пор ты отвары из болиголова да белены готовить стала? Ты что надумалато? – он вырвал пушистый пучок из рук Алены и стал трясти перед лицом жены. — С ума сошел?! Только увидел?! Да уж шестой год, как Алену твою отпаиваю ими. А ты думал, она сама по себе душой выздоравливает, выравнивается? Ее ни один доктор не вылечит. Души у нас не лечат! Не бойся, я все делаю так, как мама еще учила. Наша, между прочим, общая мама. Как знала, что может это тебе пригодиться. Не опасный это отвар, я все с умом делаю, осторожно. — Смотри, Тамара! Не бери грех на душу, прошу. Алена разговор не просто слышала, а, как показалось Мирославу, слушала. И даже, как будто, усмехнулась. Чем больше Алена подавала признаков жизни, тем тревожнее становилось ее поведение. Как-то ночью Мирослав слышал, что она тихонько прошла к входной двери, тихонько же ее и прижала с другой стороны, вышла во двор. Как обычно, когда она выходила по нужде ночью, он слушал и не мог заснуть, пока не вернется. А тут сон свалил его после тяжелого дня. Утром, едва солнце кольнуло в глаза, Мирослав проснулся и резко вскочил – по неизмятой подушке на пустой постели он понял, что Алена так со двора и не вернулась. Мира растолкал жену, и они вместе кинулись искать «пропажу». *** Мирослав уже хлопнул воротами, выбегая из двора, когда Тамара окликнула его: «Тут она, а бане, Мира!» А в бане открылась картина странная: Алена спала на полке, нижней и самой широкой. Полка была застелена простыней, и подушка под головой, и одеяло.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Это что ж, она заранее все сюда принесла, получается? – сам себе сказал Мирослав. — Очухивается потихоньку, в себя приходит, — так же, про себя сказала Тамара. – Вот, хатку себе делает, отделиться хочет от нас, видно. Глянь, у нее тут и посуда какая-то, и лесовиков твоих приволокла сюда, на полки расставила. И они вышли, тихонько прикрыв за собой дверь, потому что Алену, измаявшуюся, видно, за ночь, визит гостей не разбудил. Только сейчас Мирослав заметил, что со двора пропали несколько деревянных истуканов—лесовиков и гномов, которых он иногда, балуясь, вырезал из дерева. И не просто безликих и сказочных героев мастерил, а все персонажи были копиями жителей деревни. Потому, у их ворот часто собирались дети и разглядывали новую появившуюся фигуру. — О! Гляньте, наш председатель, Михалыч! С портфелем! И кричит что-то, ругается, видишь, как пальцем грозится?! – кричали пацаны. — А вот Петькин батя, с ремнем! Айда за Петькой! – и они убегали, и возвращались уже с Петькой и его мамкой. А потом и сам отец Петькин приходил посмотреть на себя, захватив бутылек, чтобы обмыть шедевр с автором, отблагодарить за «памятник». Некоторые даже просили Мирослава поскорее увековечить себя любимого. Мол, все уже деревенские есть в коллекции, тоже, мол, хочется поскорее в «коллектив», в коллекцию. На это Мирослав отвечал свое обычное «Жди. Пока ты во мне интереса не вызываешь. Яркости в тебе никакой не заметил. Вот «засветишься» чем, тогда и жди вдохновения от меня». Среди фигур была одна инородная. Никто не знал, на кого похож этот истукан женского рода: сгорбленная старушка со шваброй в руках. Знал только Мирослав. И вот теперь, в бане, на полке он увидел, что и Алена узнала эту фигурку. Потому что из всех деревянных игрушек, в свой «дом» принесла она только «Мирослава» и ее, «тетю Лину». Узнала, значит, вспомнила что-то… В тот день Алена была обычною, такой, как всегда. Она и скотину покормить помогла, и травы по забору развешивала, и посуду мыла, двор выметала… Но целый день она что-то мурлыкала под нос, будто бы пела. Настроение у нее было хорошее, улыбалась впервые за столько-то лет! После обеда Тамара собралась на реку полоскать белье. Вовке сунула в руки таз с бельем, а корыто, наполненное доверху разными простынями, полотенцами, да другими тряпками, понесли вдвоем с Аленой.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Алена, как всегда, устроилась на бугорке и смотрела куда-то вдаль, на тот берег речки. Тамара стояла на мостке, полоскала белье, забрав юбку и постоянно поправляя выбивающиеся из-под платка волосы. Вовка купался рядом. — Вовка, а ну кыш отсюда, не мути ты мне воду, белье какое будет?! Отплыви ты подальше, прошу. Вовка послушался, поплыл по течению вдоль берега. И Алена вернула свой взгляд из ниоткуда, и стала наблюдать за мальчишкой. Когда тот пропал за поворотом, она встала и тоже пошла по высокому берегу, стараясь не упустить его из виду. Тамара за своим занятием не заметила пропажу ни сына, ни Алены, сидевшей на берегу у нее за спиной. И когда она вдруг услышала: «Помогите! Вова! Помогите!», она даже не поняла сначала, откуда летит этот голос. Она бросила все и побежала в горку, на берег, за поворот. В тот миг, когда Тамара оказалась на вершине берега, она увидела, как с криком «Вова, держись!» Алена прыгнула с откоса берега в реку. Почти кубарем по крутому песчаному берегу Тамара скатилась вниз, но до барахтающихся в воде на середине реки Вовки и Алены было еще слишком далеко. Тонущий сын и Алена, то полностью исчезающая под водой, то выныривающая на поверхность, никак не могли справиться с течением, в этом месте, за поворотом реки, особенно сильным. — Господи… Господи… помоги… — вперемешку с плачем-криком бубнила Тамара и плыла навстречу потерявшим силы сыну и Алене. Вовка уже почти не подавал признаков жизни, когда они все втроем оказались на берегу. Тамара испугалась так, что вмиг забыла, что нужно делать. Она только махала руками, кричала и бегала вокруг сына: «Ой! Ой! Сынок! Вова! Не умирай! Вова!» И тут вдруг Алена, то ли забыв о своем недуге и беспамятстве, то ли вспомнив себя прежнюю, оттолкнула Тамару и спокойно и быстро стала приводить в чувство мальчишку так, будто делала это не раз в своей медицинской практике. Она, будто заправский спасатель, «работала» над пациентом, одновременно в полголоса проговаривая какие-то четкие инструкции. Казалось, что читает их из учебника. — Вытащив пострадавшего из воды, надо снять или срезать с него мокрую одежду, очистить обернутыми чистым платком или марлей пальцами рот и глотку от грязи, тины и земли и удалить из дыхательных путей и желудка воду… — она сорвала с головы Тамары платок и намотала на правую руку. — Для удаления воды надо встать на одно колено, положить пострадавшего

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА поперек другого своего колена и, осторожно надавливая на спину, сжимать его грудь… Тамара, увидев, что Вовка приходит в себя, задышал и открыл глаза, теперь уже почти успокоилась и удивленно разглядывала Алену. Она поняла, что той Алены, что была еще десять минут назад, уже нет. Эта Алена – другая, та, которую она не знает. С ней знаком только муж, ее Мирослав. И сама Алена в этот миг не могла еще предвидеть, как круто Вовка изменит ее жизнь. И жизнь всех, окружающих ее сейчас людей. Когда Мирослав увидел приближающихся к воротам в мокрой одежде Тамару и Алену, тянущих под руки голого Вовку, он сразу догадался, что случилось что-то неладное. Бросил инструмент и кинулся навстречу. — Что? Что случилось-то, Господи? — Иди на реку, белье собери там… — устало ответила Тамара. – Мы тут сами уже разберемся. И фельдшера позови, сбегай. Вовка тонул. Если бы не Алена твоя… Так она с первого дня и говорила про Алену: «Алена твоя». Мирослав потряс Вовку, убедился, что тот более-менее очухался, и побежал искать фельдшера Сан Саныча, которого, как нельзя кстати, совсем недавно прислали и в их деревню. Сан Саныч устраивал свой нехитрый быт в медпункте. Мирославу даже обрадовался, потому что за две недели, пока он тут в деревне находится, ни один житель ни по какой нужде так и не обратился, все по старинке со своими хворями к Тамаре—травнице шли гуськом. А тут, первый вызов, да к ней, к самой знахарке деревенской. Он взял халат и чемоданчик со своими причиндалами и отправился к дому Мирослава. А тот побежал на речку собирать белье и тазики. У Вовки был жар, но ничего серьезного больше Сан Саныч не обнаружил. Дал пилюли, послушал дыхание, да и откланялся, пообещав, что и завтра зайдет навестить больного. Алена не отходила от мальчика ни на минуту, как будто искала у него защиты от чего-то или от кого-то. Она сильно изменилась за этот день: и выпрямилась, как будто, ровнее и выше ростом стала, и взгляд… Это был уже взгляд совершенно другого человека. А главное – она заговорила, чем Вовку привела в ошалелую радость. Он шептался с ней, что-то спрашивал, смеялся, а она отвечала, говорила, говорила, рассказывала… Они даже смеялись о чем-то своем.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Тамара впервые и всерьез напряглась за все эти годы увидела в Алене не душевно больную девчонку, а взрослую и красивую девушку, женщину, которую любит ее Мира. Она заварила для сына чаю с малиной, а Алене подала стакан с отваром, который та принимала ежедневно и не первый уже год. Алена долго держала в руках стакан, разглядывая мутную зеленоватую воду, будто впервые засомневалась, пить или нет. Но, когда встретилась с удивленным взглядом Тамары, тут же залпом все выпила и сказала «спасибо». Она больше всего боялась теперь встречи с Мирославом. Скоро он вернется с реки… *** С этого дня жизнь в семье Мирослава Ивановича стала потихоньку меняться. И, если бы ни фельдшер Сан Саныч, который стал частым гостем в доме, неизвестно, получилось ли бы мирным путем перейти этой жизни в мирный и новый виток. Поскольку, Сан Саныч был в деревне человеком новым, Мирослав и его семейство стали и первыми его пациентами и первыми друзьями. Не зная Алену прежде, он стал с первого дня знакомства общаться с нею как с обычным здоровым человеком, и вскоре уже, если случай в его фельдшерской практике был сложным, обращался к ней за помощью как к нештатной медицинской сестре. Алена за годы работы в военном госпитале реанимационной медсестрой приобрела нешуточный и очень ценный опыт. Однажды Сан Саныч засиделся позже обычного в доме Мирослава – Тамара посвящала его в свои отвары, делилась опытом как с коллегой, а он записывал в свою, ставшую уже толстенной, тетрадку очередной рецепт лекарстваснадобья. Все ее рецепты он проверял, вычитывал по медицинским справочникам. И диву давался, как человек непосвященный, не имеющий образования фармацевтического, мог так правильно подбирать травы-ингредиенты многих, используемых медициной препаратов. Он слушал, записывал и так увлекся, что не заметил, как Мирослав с Аленой накрывают белой скатертью стол, да начинают расставлять праздничные блюда в центр. Когда ж запахло вкусным, заспешил откланяться. Догадался, что в доме какой-то праздник намечается. — Куда? Куда, Саныч? Даже не думай, не отпустим. У Вовки нашего день рождения сегодня, будем все праздновать. И гостей в нашем доме уж сто лет не было. Оставайся, а то обижусь! – перегородил дорогу хозяин.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Гость сильно упираться не стал, остался, можно, сказать с превеликим даже удовольствием. Отлучился только на несколько минут, в медпункт свой сбегал, туда—обратно. Оказалось, за подарком. Принес свой кожаный солдатский ремень, да большую горькую шоколадку имениннику. Праздник получился хороший, душевный. Все выпили понемножку. Мирослав с Сан Санычем – помножку. Пока женщины со стола убирали, да с хозяйством разбирались, мужики пошли во двор покурить. С собой взяли добавочки, на посошок выпить. Да как засели под березкой поговорить, так и остались там на полночи. Сан Саныч стал первым человеком за все годы, кому Мирослав доверился полностью, рассказал ему всю историю от начала ее и до самого этого посошка. — Жалко вас всех, люди вы мои бедные… — вместо «до свидания» сказал Сан Саныч, обнял Мирослава и потопал в сторону своего медпункта, который служил ему одновременно и жильем. – А более всего, Тамару. Человек она у тебя. Настоящий. Женщины давно спали. Или не спали. Но Мирослав в дом не пошел, он так и просидел в березках по ту сторону забора, пока не встретил рассвет. А, как только рассвело, взял железный «метр» и стал вымерять что-то там, за двором, в березовой роще. А Как-то только деревня проснулась, и начался рабочий день, отправился в правление колхоза решительной походкой. Уже вечером Мирослав с помощниками рыл котлован под строение, а на следующий же день пришла машина, груженная лесом. Вопросов как-то никто и не задавал, что ж это Мирослав строить решил за собственным двором, но слушок пошел, шепот, полушепот, да и просто сплетни и разговоры, уже в полный голос. Дом строился, жизнь продолжалась. Алена все свободное и несвободное время помогала Мирославу на стройке: и бетон замешивала, и доски подавала, и граблями мусор из—под ног сгребала. Вовка теперь тусовался на территории двух дворов и одного отца. Тамара, чтобы поменьше видеть растущую на ее глазах новую жизнь, все чаще стала проводить вечера в медпункте, общаясь с коллегой-лекарем. Сан Саныч рад был обществу этой кареглазой красавицы, умной, общительной, простой и такой грустной всегда. Знакомство с Тамарой заставило Сан Саныча вспомнить свое заброшенное за годы войны увлечение – живопись. Он долго ездил по столичным магазинам в поисках всего: красок, мольберта, холста, и, в конце концов, наступил тот день, когда он попросил Тамару стать натурщицей – ему не терпелось написать портрет этой деревенской красавицы.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Этот день стал днем их первого свидания. И с тех пор по вечерам она, управившись по хозяйству, причесав волосы по особенному красиво, подкрасив губки, брала Вовку с собой или оставляла с отцом, и отправлялась в медпункт. Если бы Мирослав не был в курсе, ему давно донесли бы «добрые» соседи, но он все знал. Ну, то есть, знал, что Тамара с Сан Санычем беседы беседует, да он портрет ее пишет. А про остальное догадывался. Догадывался и хотел не ошибаться в своих догадках. Когда однажды Тамара не пришла поздно вечером домой, и Вовка собрался уже сам за нею сбегать, отец отправил его спать и пошел в разведку. Мало ли, а вдруг что случилось – так поздно жена еще никогда не задерживалась. Уже на порожке, дотронувшись до ручки двери и услышав звуки изнутри, он развернулся, сошел, стараясь не скрипеть половицами с крыльца, сказал, вздохнув «Ну, и, слава Богу!», и отправился домой. А к осени, когда в еще незавершенный, но уже с окнами, дверью, а, главное, с печью, небольшой домик, собирались на скромное новоселье соседи, никто и не удивился тому, что рядом с Тамарой, в строгом костюме и галстуке, сидел, всеми уважаемый в деревне, Сан Саныч. Никто не удивлялся и тому, что Алена с Тамарой вовсе не похожи на соперниц, а Мира с Санычем выходят покурить, смеются и общаются, как старинные друзья. И, в общем-то, совершенно, казалось бы, безболезненно, хотя совсем не похоже на наши нравы, прошло это перераспределение ролей в отдельно взятой деревенской семье. И все казалось теперь естественным и обещало оставаться спокойным и ровным: Сан Саныч нашел свою любовь, Тамара светилась неизвестным до этой поры счастьем; про Мирослава с Аленой и говорить нечего – любовь никуда не денешь, не спрячешь, если это любовь; Вовка своим умом почти уже взрослого парня по—своему ответил сам на все свои вопросы. Утро следующего после новоселья дня обещало быть безоблачным, тихим разноцветным и счастливым. Обещать обещало, да только осень и сюрпризы преподнести горазда. Тучи стали сгущаться уже к вечеру. Быстро, стремительно, угрожая грозой, ливнем и порывистым ветром. А деревенская, местечковая непогода может вреда нанести, будь здоров, сколько!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Утром к воротам Мирослава подъехал председательский «ГАЗик», водитель, не выходя из машины, крикнул: «Эй, краснодеревщик! Петрович просил передать, чтоб к десяти был в правлении. Насчет школы всех собирают». За первые послевоенные годы детей в деревне стало столько, что решено было строить свою восьмилетку. Благодаря расторопности молодого председателя, чуть-чуть не успели к первому сентября. А сейчас, когда здание было готово, требовалась начинка: нехитрые скамьи и парты, шкафы и полки решили своими силами соорудить, чтоб сэкономить. И теперь, шагая по деревне в сторону конторы, Мирослав думал, как вовремя он управился со своим домиком – работы будет на пару месяцев невпроворот в школе, с утра до позднего вечера. А на правлении ждала другая новость, еще круче. Оказывается, Алексей Петрович (чтоб его!) и на поликлинику собственную, деревенскую, замахнулся. Уже и бумаги все подписал, утвердил. — Специалисты свои, колхозные имеются: Сан Саныч институт медицинский последний год домучивает, да и Алена — высокого класса, медицинская сестра с фронтовым опытом. Грех таскаться за несколько километров, чтоб градусник под мышкой подержать! Сами будем себя лечить. А Тамару Владимировну отправим на обучение аптекарем. Аптеку свою заведем. Все хлопали в ладоши от такой радости. Мирославу, честно говоря, эта затея тоже по душе пришлась. А Петрович подытожил: — Итак, значит, договорились… Ты, Мирослав, двигай на школу, а там уже к амбулатории или … как его… к поликлинике готовься. А баб своих, то есть, жен, обеих… прости, Сан Саныч… (обернулся на фельдшера)… обеих, значит, давай, собирай на обучение, на курсы или, что там у них… узнай, Сан Саныч, как, чего, куда поступать надо, я отправлю. На том и разошлись. Уже через месяц на том же председательском «ГАЗике» будущую медсестру будущей поликлиники и будущую же аптекаршу того же будущего учреждения отвозили в город на соответствующие курсы. А к вечеру то Мирослав, то Сан Саныч встречали женщин на автобусной остановке за околицей. Год прошел очень быстро, совсем можно сказать, незаметно. Мирославу приходилось крутиться и на работе в школе и уже кое-чем помогать, руководить, на строительстве будущей поликлиники, да еще и хозяйство все на нем повисло. Слава Богу, Вовка рос пацаном трудолюбивым и послушным: и учился не в пример другим разгильдяям, и отцу помогал по хозяйству. А, главное, Мирослав заметил, что из сына-то как раз и выйдет мастеркраснодеревщик настоящий: Володя имел вкус художественный какой-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА то, природный, особенный, да, к тому же, к дереву относился, как к живому существу – не просто вещь делал, а разговаривал со своим творением. Отец даже ревность в себе обнаружил, но потом успокоился мыслью о том, что только тот мастер хорош, у которого подмастерья выше на голову в смысле таланта вырастают. А тут еще – сын! Гордиться надо, да и только! *** К открытию поликлиники готовились так, будто первым клиентом сам Господь Бог обещался зайти. Ни много, ни мало, облздраву захотелось похвастать, как восстановление разрушенного войной хозяйства ведется в отдельно взятом селе. А похвастать и чем было и, главное, кому, — из самой Москвы приехало какое-то высшее руководство по медицине. Ну вот, снаружи похожее на белый терем, строение поликлиники, внутри и коврами устлали, и койки заправили по-домашнему, только что накидушек кружевных не нацепили на кушетки. Сан Саныч носится, волнуется; Алена в накрахмаленном халатике, с подкрашенными розовым губками, уложенной красиво русой длинной косой, на каблучках, бегает, суетится; Алексея Петровича застращали этим визитом так, что его пятнами побило… Приказано еще и после торжественного открытия банкет организовать для высоких гостей. Вся деревня, возглавляемая Тамарой, пришла на помощь. Надо сказать, что к тому времени Алена Станиславовна заслужила уже огромную любовь и уважение у односельчан как высококлассная и знающая все в хворях, медсестричка. Завидев ее на другом конце деревни, любой радовался, как солнцу, — с ее лица теперь не сходила улыбка. Тамара принесла тот портрет, написанный Сан Санычем, и вывесила его на случай праздника как украшение в светлом коридоре – пусть все, мол, полюбуются, какая она красавица, а, заодно, и оценят талант ее ненаглядного фельдшера-художника Александра Александровича. После получения диплома врача-терапевта короткое имя Сан Саныч для всех деревенских, как какой-то рудимент, отвалилось, а на его месте выросло длинное, но красивое полное имя-отчество. Комиссия приехала на нескольких черных машинах и под аплодисменты выстроившихся в рядок, как на свадьбе, жителей деревни, торжественно прошествовала внутрь поликлиники. Там их встречали уже только причастные к медицине Сан Саныч, Алена и Тамара. Толпу, само собой, на принятие объекта не пустили. Так что, оставалось только ждать, с какими лицами выйдут наружу важные персоны.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Вышли довольные. Все, и чужаки, и свои улыбаются, кивают приветственно толпе, будто только сейчас ее и заметили. Гуськом, не спеша, разговаривая важно о чем-то по дороге, процессия направилась к клубу, в котором уже все готово было к началу торжественного собрания и банкета. Первым выступил кто-то из своих, минских начальников. Поздравил, поблагодарил за труд, поздравил с тем, что война закончилась, и враг разбит. Ну, как всегда, в те годы – речи у всех одни, о главном, о войне, которая уже давным-давно закончилось, а эхо до самой высокой отметки еще долго катиться будет, ясное дело… За ним еще пару мелких чиновников поговорили о том же, но другими словами. Потом сам попросился и вышел на сцену самый главный проверяющий из Москвы. Вообще-то, он скорее напоминал какого-то артиста, как показалось Алене, — даже стоял красиво, статно. А уж как заговорил – сразу видно, что не местечкового розлива человек: не по бумажке, а своими словами, да так сердечно и весело, просто даже как-то, сказал пару слов сельчанам, от которых и из мужиков слеза брызнула. Ну, а в заключение, заикающийся Алексей Петрович сказал сумбурную благодарственную речь, больше начальникам, чем деревенским, от волнения сорвавшуюся на петушиный крик. И вдруг, ни с того, ни с сего, решил персонально самых усердных помощников своих поблагодарить: — Особо кланяюсь нашему Мирославу Ивановичу, краснодеревщику, мастеру с золотыми руками и умнееейшей головой, и всему его семейству: и женам, Алене и Тамаре… ой… — он поперхнулся, заметив смущение и удивление переглянувшихся, не осведомленных, гостей, но решил не исправляться уже, а продолжил, — и их… этому… как его… и нашему главврачу Александру Александровичу. И уж, чтобы совсем Как-то закончить красиво, нашел в толпе глазами Алену, да и брякнул, захлопав в ладоши, мол, помоги! — А сейчас предоставляется слово нашей медицинской сестре, заслуженной, с большим фронтовым опытом, и просто нашей любимице и спасительнице, если что… Алене Станиславовне Соловьевой! Прошу Вас! Алена от неожиданности смутилась было, но потом, вспомнив, как она сегодня необыкновенно хороша, даже с удовольствием процокала по свежевыкрашенному красному и блестящему полу к сцене. — Дорогие мои друзья! Уважаемые гости! Я, честно говоря, к выступлению не готовилась, но скажу с превеликим удовольствием. Поздравляю вас всех с тем, что и поликлинику так быстро и такую красивую построили и…

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Алена Станиславовна! А вы родом, случайно, не из Ленинграда будете? – громко перебил ее московский молодой начальник. Алена даже опешила от такого вопроса. Она, как ей казалось, уже даже забыла о существовании такого города на белом свете, а, тем более, в ее жизни. — Я? Я… да, я из Ленинграда… — у нее стали подкашиваться ноги… — И от кого же прячется здесь в маленькой белорусской деревне такая красавица по фамилии, если не ошибаюсь, Соловьева, из прекрасного города на Неве?! – громко и довольно ехидно продолжал проверяющий. В первых рядах пошел удивленный шепот зрителей. Мирослав сидел на самой галерке и ничего слышать не мог. Он только понял, что происходит чтото неладное и вытянул, как гусак, шею, напрягая слух. Москвич повернулся к своему коллеге из облздрава и вполголоса, так, чтобы зацепить уши сидящих рядом, сказал: — Это ж та шлюшка из госпиталя, я тебе рассказывал… Бойцов реанимировала успешно, говорят. Одним местом. Ишь, какие мы скромненькие… Алена не слышала этих слов, но она почуяла такую жуткую тревогу, что буквально уцепилась в трибуну, чтобы не упасть. Она видела смущенную реакцию тех, кто, в отличие от нее, расслышал это нечто из уст высокопоставленного медика. — Да как вы смеете?! – вскочил со своего места Сан Саныч. – Вы не смеете… — И он уже замахнулся, чтобы ударить проверяющего. Но Алексей Петрович, председатель, вовремя перегородил дорогу. — Угомонись, Александрович! Простите, товарищ… — Продолжайте, продолжайте, уважаемая! – выбираясь из рядов и направляясь к выходу из зала, громко крикнул московский начальник. И захлопал по—клоунски в ладоши, подняв руки выше головы. Алена стояла ни жива-ни мертва, в общем-то, совершенно пока не понимая, что произошло. Она следила взглядом за удаляющейся фигурой своего внезапного обидчика. И когда увидела, как он наотмашь, по-хозяйски, вытянув вперед сильную руку, ударил в дверь ладонью, распахивая пространство для себя, и как через пару секунд, уже на улице за окном, вытряхивал папиросу из пачки и прикуривал, сразу поняла в ужасе, какого же артиста ей напоминал этот московский гость. Конечно! Все повадки, голос, походка, мелкие какие-то жесты и манера говорить снисходительно со всеми без исключения, — все было от отца, от главврача ее фронтового госпиталя Ивана Антоновича.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Тамара поднялась на сцену, видя, что Алене дурно, и вот-вот та потеряет сознание, и увела ее за кулисы, чтобы оградить от толпы. Алексей Петрович крикнул в шумящий зал свое «спасибо, все свободны», и под локотки провел делегацию в комнату, где столы ломились от яств, приготовленных для банкета. За москвичом сбегали, дверь за собой плотно закрыли, и деревенские, галдя, как улей, разбрелись по домам. Расходиться никто не собирался – надо ж обсудить, что это было! Надо сказать, люди наши, самые сердобольные в мире, любят обсудить все и про всех в деталях. Не могут они оставить вдруг непонятной какую-то мелочь. А тут ситуация совершенно вышла из-под контроля: про свою медсестру, несколько лет невменяемую какую-то родственницу Мирослава, а теперь такую красотку, умную, да еще из самого Ленинграда, они, оказывается вообще ничего не знают! А дыма без огня не бывает! Просто, не может быть! Извиваясь от любопытства, пряча глаза, односельчане проводили исподлобья от самого клуба до дома… то есть, домов, Миролюба, всех их четверых: Сан Саныча и Мирослава—краснодеревщика с обеими (ишь ты!) женами… Банкет начальства плавно перешел в пир, пир — в гулянку, гулянка – в пьянку, ну, а пьянка закончилась прощанием, при котором уже не обнимаются, не зовут приехать еще раз, и даже «на посошок» поднять рюмку уже никто не в силах. Просто одни расползлись на месте сами, других растащили по машинам и увезли на следующую проверку-банкет. Так уж случилось, как стало известно позже, что ведущим и тамадой местного праздника в этот раз был Виктор Иванович, ленинградец, потомственный хирург, а теперь – столичная, московская минздравовская «шишка». Он поведал народу все про эту «Сестрицу Аленушку», как звали ее бойцы в госпитале, про то, как она «лечила», как к его отцу, занятому, сделавшему так много для медицины в общем, и для спасения раненых на фронте, в частности, врачу… как, притворяясь невинной школьницей, питалась его пайками… как спала со всеми подряд, а заодно, домогалась и главврача, распуская слухи по всюду о их близости… О том, как он странно погиб, один из госпитального обоза, о том, как страдала мать, жена его отца… Не мог он только сказать, а, скорее всего, и просто подзабыл слегка, что старый Иван Антонович, его любимый батюшка, был сексуально озабочен даже в жуткие те годы; что и раньше был тем еще «резакой», и мать плакала в подушки от его постоянных измен всю свою супружескую жизнь; что поколачивал его любимую родительницу постоянно и прослыл среди осведомленных людей тираном, жестоким мужиком, бабником, да еще и интриганом — мучеником… Ну, и … талантливым хирургом, не без этого.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА На утро картина деревенской улицы, необычно оживленной для занятых хозяйством людей, была уже совершенно другой. Лица переменились. Они теперь говорили усмешливыми кивками: «А вы скрывали? А мы узна—а—а— али!» Когда Алена, набирая из колодца воду, вышла на следующий день за ворота, и, пробегающий мимо с крутящимся колесом, прикрученным к длинной палке, деревенский мальчишка, совсем еще пострел, крикнул «Привет, сестрица Аленушка!», она выронила из рук ведро – поняла, что вот и наступил конец ее счастливой жизни. Любят наши люди простые любить. Они так тебя залюбить могут! До смерти! Пока ты живой и успешный, они тебя будут травить разными способами: сплетнями, завистливыми наговорами, могут натурально и магию какуюнибудь черную подключить. Например, курицу убитую под твоими воротами закопать. Могут, увидев, что ты в магазине купила не просто трусы, а трусы с цветочком… О! У нас же в красивом белье ходят только «прости Господи» которые! Начерта это бабе обычной замужней покупать необычное для мужа – перед кем красоваться-то? И вот уже ему, супругу, кто-то из смущенных мужиков, получивших от своей жены приказ «донести до адресата», говорит, как бы между делом, что, мол, ты б за своей приглядывал… а то, мол, болтают всякую ерунду… Кто болтает, какую ерунду, вжисть не скажут – люди ж «порядочные»! Не будут «сдавать» друзей, но присмотреть, всетаки, надо, это ж просто совет дружеский, никакие не наговоры… И так они будут любить, жалеть, охать и ахать, что уже их самих, наговорщиков жалко. Они ж цели никакой не преследуют – они ж не хотят человека, к примеру, с супругом поссорить, или дать ему захворать, или (не дай, Бог), вообще, помереть! Они и тут же будут первыми, кто придет на помощь: и с мужем помирят, и обидчиков «отбреют», и вылечат, если надо, да и похоронят по-людски, если ты, все-таки, случайно от чего-то их молитвами «загнешься». О! Похороны народ деревенский у нас особенно любит! Тут уж они расскажут, каким ты был распрекрасным и уникальным, как тебя все уважали, обожали, лелеяли, как тебя не понимали, а так старались, какой ты примерный семьянин и незаменимый работник! Наслушаешься – помирать не захочется, аж встать и пожать руки, да расцеловать каждого индивидуально душа рвется… А разогнать такие похороны по домам не предоставляется возможным ровно до тех пор, пока не закончится закуска, а, главное, выпивка на столах. Слу-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА шаешь про родного человека и рвешь волосы на голове – да ты ж его только сейчас и узнал от сердобольных сочувствующих… Но пока жив… Берегись! Один раз в день для Алены услышать от какой-нибудь старой «клюшки» ехидное: «Аленушка, пока за грибами схожу, поди, старого моего подлечи, что-то не стоит у него последнее время…» или «Ой, Алена Станиславовна, как бы с вами насчет больничного договориться? Может, и Вам чем помогу когда, мало ли муж занеможет…», было достаточно, чтоб три дня «сидеть» на валерьянке и рыдать по ночам. Мирославу она не рассказывала про такие встречи на улице, она просто старалась все свое время проводить в медпункте, под охраной Сан Саныча. Тамара заступалась за нее при каждом случае, но и Тамаре она докладывать ничего не хотела, зная ее крутой нрав. Уж она-то обидчикам бы ответила по полной! Утром Алена долго стояла у окна, выжидая момент, когда улица будет безлюдной, чтобы быстренько пройти от дома до медпункта. Но стоило ей выйти из двора, как, будто по команде, будто они стояли наизготове, на старте, и ждали терпеливо, обязательно выныривали несколько баб с ведрами, которым срочно и одновременно понадобилась в доме вода. Мирослав, используя свой давнишний авторитет, даже ходил с некоторыми «подозреваемыми» беседовать по домам. Но! По одиночке-то они, каждый, — милейшие люди, которые в ответ говорят одинаковое «Да ты что, Мирославушка?! Как ты подумать мог! Мы ж…» Долго это стреляние дерьмом по человеку продолжаться не могло, какая-то развязка в отношениях семейства Мирослава и деревни должна была наступить. Наступила… В тот день Сан Санычу позвонили откуда-то «сверху» и сказали, что к обеду приедет машина. За ним. Быть готовому, и собрать вещи. Ни на один его встречный вопрос никто отвечать не собирался, да и не слушал никто его вопросов. В обед на глазах у всей деревни, Сан Саныч сел в черный автомобиль, и его увезли в неизвестном направлении. Алексей Петрович, председатель, на вопросы Мирослава не нашелся, что другое ответить, кроме как: « А нечего на «проверку» из самой Москвы с кулаками кидаться из-за какой-то…» Алена на работу на следующий день не вышла. На растерзание сельчан она идти не могла… — Мирослав, позови к нам Алену Станислововну, У Жорки температура тридцать семь и пять! – обратилась к нему одна деревенская, встретив за воротами.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Малину из погреба достань! – резко бросил в ответ Мирослав. Тамара была в жутком ударе. Она сходила в магазин, заглянула, не заходя в свой дом, в сарай, где, нехотя, стругал что-то Мирослав. — Мирка, слышь… Ты возьми Володю к себе, а мне сегодня Алену выдели – мы с ней поскулим, да выпьем чуток. Так на душе погано… Девишник у нас, ладно? — Ладно. Выпейте, девчонки. Правильно. Надо нам всем Как-то лечиться. А вечером он слышал, как они обе плакали, говорили, говорили, опять плакали, потом смеялись, даже ржали. Как-то натурально, не деланно… А когда свет в «гареме» погас, он тоже, наконец, успокоился, выкурил на пороге еще одну папироску и пошел спать к сопящему на кровати Алены сыну. — Угомонились девки мои, слава Богу. Напились хоть раз, душу отвели. Слава Богу. Так-то лучше, надо им. Обеим. *** Проснулся Мирослав уже через какой-то час, да так всю ночь и, изворочившись, встал, да пошел в сарай работать – толку нет так просто в постели валяться, все равно не уснуть уже. Когда скотина в сарае стала вопить голодными голосами, он только и понял, что женщины проспали кормежку. Вошел в хату, стал сам готовить корм. Заодно и решил проверить, как там его бедолаги, Тамара с Аленкой. Позы, в которых они лежали, заставили Мирослава испугаться повзрослому: Алена – навзничь на кровати, со свешенной к полу головой, Тамара — со стянутым на пол одеялом, так и осталась на вязанном прикроватном коврике. Дыхания он не обнаружил ни у той, ни у другой. Только врач, приехавшей на «скорой», успел сказать, указывая на носилки с Тамарой: «Эта пока жива. А беленькая… это, вообще-то, не к нам уже… Милицию сейчас к вам вызовем, пусть решают». Вся сердобольная деревня тут же наполнила двор. Теперь общество было искренним в своем сочувствии: и «бедная Аленка» хорошей стала в один миг, и о Тамаре запереживали, но уже, конечно, не так искренне – она ж пока жива, вроде. Жива. Осознание того, что одна жива, помогла Мирославу позаботиться в последний раз о второй своей женщине, Алене. Он вдруг вспомнил сегодня, как совсем недавно, еще до того выступления в клубе, еще, когда они были счастливы, она ни с того, ни с сего сказала: «Мира, а обещай мне, что, когда я умру, ты похоронишь меня в этой березовой роще, у дома. Я за тобой

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА смотреть буду…» Он рассмеялся и ответил, что уж никак не ему о ней заботиться придется – он, первым с жизнью когда-то распрощается, а ей жить еще и жить, сто лет минимум. Тамаре лежать в реанимации предстояло, по словам врачей, долго, потому Мирослав, получив тело Алены после заключения о смерти, в котором была прописана причина, привез ее к дому, стал готовить обряд погребения. Вовку послал за бывшим священником, стариком уже, отцом Валерием. Отпевать или еще что-то там такое придумывать, он не собирался, давно это дело не в моде стало, но очень уж хотелось, чтоб хоть один человек с душой, не заляпанной грязью, у могилы постоял. — Ты, Мирослав, правильно делаешь, что тут, в рощице, Аленушку хоронишь, — сказал отец Валерий. – Ей тут спокойней будет. Она, горемышная, не сама ли из жизни ушла у тебя? — Кто знает, как там у них все получилось, батюшка. Ничего не говорят мне, следствие продолжается, ждут, когда Тамара придет в себя. Может, что и прояснится. У них, у следователей. А я знать и не хочу. Не дай, Бог, мне знать. Болтанул мне помощник патологоанатома, что отравление ядом растительного происхождения, а состава определить не смогли, не знают такого растения. А я сразу вспомнил, как мать однажды говорила, что есть самое, мол, надежное средство от пьянства – травка одна… Она совсем безвредная и даже полезная, но, если ее настоять, знаючи, да с водкой выпить чуток – конец алкоголизму. Ну, то есть, конец всему, и, само собой, и всем хворям, включая и эту… Только я тебе название этой травки даже произносить не буду, пусть со мной и умрет эта тайна. И ты не проговорись, прошу. Так что, я до кое— чего тут дотумкал. А правильно ли, так это было или нет – знать не могу. — Ага, понятно, Мирослав… Забыл я уже, забыл… Вот и я говорю. Чем понапрасну мучиться, правильно ли хороним, лучше так, на индивидуальной могиле, так сказать… — А что значит, правильно-неправильно? – удивился Мирослав. — Ну, если сама с жизнью своей расправилась, которую ей Господь вручил, так уж ее, как самоубийцу, нельзя на кладбище хоронить, только за забором. Но в наше время, если разобраться, отчего народ стал сам сводить счеты с жизнью, так надо еще тех, кто довел их до этого, сразу тут же, рядышком положить… Ох и время пережили, сколько народу сгубили и без войны… Прости, Господи. Ты, Мирослав, не памятник, а крест простой сооруди, красивый, ты же у нас краснодеревщик, все-таки…

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Стала собираться вся деревня, увидев странные безлюдные похороны. Стояли в сторонке, перешептывались не тихо, не в голос. Так, чтобы Мирослав слова хорошие про Алену слышал, но чтобы адресованы они были не открыто ему. Боялись. Вовка с батюшкой копали могилу, опускали гроб. Миролюбу, по словам бывшего священника, делать этого нельзя было, а деревенским Мирослав и не дал бы. Положили букеты цветов на холмик, постояли, поохали, да и разошлись. А Мирослав с сыном и отцом Валерием долго еще грустили молча, потом пошли в хату помянуть Алену. — Так вот, Мирослав, закончить хочу мысль свою… Про краснодеревщиков, Мастеров. Я давно тебя знаю, и диву даюсь всегда, как ты делаешь свое дело. Берешь ведь дерево, одно из многих, одинаковых и безликих, а какие персонажи у тебя, какие лица получаются, характеры! Один в один, как в жизни! Проходишь мимо двора твоего – глянь, а Петрович с портфелем, с суетой в глазах, несется куда-то… И нельзя этого делать, уж я-то знаю, но сравнил я твой промысел с промыслом самого Господа. И Он, ведь, из одного «материала» сотворил нас. Мастер Он – резьбой по сердцу занимается, души украшает, старается. Испытывает для закалки… И всем же одинаково дыхание свое дал, душу подарил бессмертную, а мы, вона как, ею распоряжаемся: в грязь обляпать – да, пожалуйста, другому в нее, в душу, наплевать, обидеть – легкое дело, справимся! Отчего так, как думаешь? — Не знаю. Ничего в этом не понимаю. В церкви не был ни разу. А ты как думаешь? Если Бог есть… — «Если» и «Бог» не произноси рядом. Советую. На всякий случай. А агитировать тебя не стану – Господь все видит, и каждого на ликбез позовет, когда почувствует – пора. Ты про Сан Саныча нашего не слыхал ли? — Нет. Откуда? Тут сразу все в одно время случилось… Не знаю. Не до живых пока, Валерий Александрович. — А я скажу. Бабы треплют, что его в какую-то поликлинику новую заперли, в глушь, в Витебскую область. Узнаю чего, скажу тебе, обещаюсь. Да… Тамаре бы выжить как-то, бедняге. Молюсь за нее. И за Алену. За всех вас. Хорошие вы люди получились. Прошло какое-то время, и Тамара, наконец, пришла в себя. Если это можно так назвать. То, что не стало Алены, а она жива, привело ее в и без того жуткую депрессию и отчаяние. Она целыми днями плакала, отвернувшись к стене лицом. Странным образом, следователь был у нее дважды, да так ни с чем и ушел, никуда не вызвав после выписки, ничем не грозя, ничего особо и не допытываясь, как все ожидали.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Потом был еще один неожиданный и неприятный визит. В сопровождении двух окостюмленных, лащенных мужиков, зашел, щелкнул модными заграничными туфлями у койки, кивнул, сказав «Мое почтение, уважаемая», — сунул огромный букет из белых роз в вазу, спешно подставленную медсестричкой, тот самый противный москвич-проверяющий, который так лихо разделался с Аленой на сцене клуба. — Сердечно благодарю! – и так же щелкнув по-военному туфлями, усмехнулся ехидно, развернулся и вышел из палаты. — Сволочь! – прошипела вслед Тамара. Было много других слов, но, если все их сложить вместе, они бы как раз в это одно и вместились. Как только Тамара встала на ноги, стали готовить на выписку — сверху здорова, а внутри неизвестно что и как лечить. — Сами вы, говорят, промышляете лекарством, так что болезнь, вами изобретенную, сами уж подлечивайте, в домашних условиях, — сказала медсестра, заполняя бумажки. – А у нас тут народ по коридорам дожидается, мест не хватает на всех «нормальных». Забирать Тамару из больницы Мирослав приехал на машине – договорился с водителем Петровича Генкой. Дорогу всю так и проехали бы молча, но, в Старине Мирослав похлопал по плечу Геннадия: «Ты не забыл? У почты тормозни, Вовку заберем». — А что тут Вовка делает? – удивилась Тамара. — Так ведь, с Полиной у них, похоже, серьезно все. Не ночует иногда и дома уж. Зря мы над ними шутили, вот всю школу за одной партой просидели, теперь уже по— взрослому женихаются. — А… Девчонка хорошая. Да и взрослые уже они. Пусть… Вовка разрядил обстановку, радостно обнимая и жалея мать. — Господи, хоть одна радость есть у нас – Вовка! – улыбнулась впервые за много дней, сильно похудевшая, постаревшая и бледная, как простыня, Тамара. — Это точно! Я у вас радость! – совсем, выбиваясь из общего настроя, бодро и весело, подхватил Володя. А скоро еще две добавится! — Это еще какие две? – повернулся с переднего сиденья Мирослав. – Говори, давай, нечего воду тут мутить? — Ой, даже три! Нет, аж четыре радости! Первая – я женюсь! – заскакал, заерзал Вовка, решив, наверное, именно сейчас, когда совсем не до него, все и выложить одним махом. Не станут же сейчас «пороть»! Тамара с Мирославом переглянулись и одновременно сказали: «Ну..?»

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Ну, вторая… я женюсь, и буду жить здесь, в Старине, с Полиной. Ее родители перейдут к бабке, а мы останемся в их доме… — А мы? А я как? Вова… — уже почти заплакала, задрожала нижней губой Тамара. — О! А это будет третья радость! Ты будешь жить с нами, потому что… потому что ТАМ ты тоже не хочешь жить… потому… потому что ты скоро станешь бабушкой – у Полины, то есть, у нас будет ребенок! Ну, тихо, тихо… Знаю, что сейчас скажете… Работу я нашел, меня берут столяром, да и так я на жизнь всегда заработаю. Ты ж сам говорил, — обратился он теперь к отцу, — что я мастер! — Ага, вижу. Мастер на все руки! И не только… Еще двадцати лет не исполнилось, а… — А уже мозги мудреца! – закончил Вовка весело. — Четыре радости, ты, вроде, обещался? – Тамара. — Да я уж все пять рассказал, — ответил, резко погрустнев, Володя. И после длинной паузы, повисшей в воздухе опять, сказал совсем уже серьезным голосом: «Я жить там не буду! Не хочу. И вы не хотите, если честно». Дальше, до самого дома, ехали молча. Каждый думал о своем. А там уже ждали новые новости. Как же без них? *** Подъехали к своему дому, и сразу же, еще выходя из машины, заметили, что там, за двором, за новым домиком Мирослава, в березках ходит целая делегация какая-то, что-то обсуждают, меряют, спорят громко. — Володя, ты мать в дом проводи-ка, а я пойду, разузнаю, что у меня там за собрание такое… — сказал Мирослав, помогая Тамаре выйти и подавая сумку с ее вещами сыну. И он быстрым шагом прошел через весь старый двор, хлопнул калиткой, и дальше, таким же быстрым шагом, через свой уже огород вышел в рощицу. У могилы Алены стояли, громко споря, зампредседателя с архитектором сельсоветским и еще с каким-то, незнакомыми мужиками. Прямо на резном кресте висела какая-то авоська, железный метр, веревки. — Здрасьте вам! А что тут у меня происходит? Что тут за партсобрание, не понял? – в общем-то дружелюбно, но своим тоном требуя ответа, поинтересовался Мирослав. — О! Видал ты? «У меня! У моей могилы?» Хозяин земель пришел собственной персоной! – противно парировал зампред Семен. – Иди, иди, отдыхай! Без тебя разберемся на своей территории, ты тут причем? И, кстати, могилка

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА сооружена не по закону. Где это видано, чтоб хоронили не на кладбище, а в огороде, среди картошки? Ты б ее еще в школьном палисаднике похоронил, как героя войны! — Ты язык свой засунь в задницу, если давно кулака настоящего не видал! – У Мирослава заиграли желваки на скулах. Если бы не подошедший в это время Володя, он вряд ли себя сдержался, а перешел бы от слова к делу. — Семен Викторович, так, а Вы объясните, что тут происходит, — вставил свое слово Володя. — Погоди, Володя… — отстранил сына Мирослав. – Транты свои с креста снимите. Совсем святого нет ничего, что ли? Что тут забыли? — Докладываю… — подбоченился Семен. – Кладбище в Слободе переполнено, да и далеко очень. Нашим и петровским выделена новая делянка под захоронения. Другого места подходящего нет, вот и решено здесь кладбище новое разбить. Еще скажи спасибо, что так тебе повезло, потому что кляузы в исполком пошли на то, что в нашей деревне людей хоронить стали прямо на огородах. Нам указали, чтобы срочно перезахоронили, ликвидировали самоуправство и безобразие. Вот тут вот, от того дубка ровно по линии электропередач пройдет ограда. Сейчас вот разметку сделаем, веревочку натянем, и уж Алика-узбека разрешаем завтра тут первого и похоронить. Ты, кстати, слыхал, что он помер? Какая-то сердечная недостаточность вдруг получилась после разборок в гаражах… — Слыхал, – мрачно ответил Мирослав. – А что вокруг деревни места нет, так, чтоб подальше от домов-то? Что, пашни полгектара урезать нельзя для такого дела? — Пашни нельзя. А что тут такого-то? Или ты покойников бояться стал? – ехидно хихикнул Семен. – Тебе до забора-то метров пятьдесят будет. И Алена твоя за забором останется, как положено. Но уже отбрехаться можно перед начальством – все-таки почти на территории кладбища, специально отведенного места. — А почему это «как и положено»? — Ну как? Она ж, вроде как, самоубийцей признана? Или нет? Или ее убил кто? Тебе ж виднее, ты скажи. А самоубийц испокон веков за забором хоронят по вере православной. — Про веру даже вспомнили, мать вашу… — взбеленился Мирослав. – С каких это пор уже и мертвыми заведовать стали?! — А выступать будешь, сам лично буду требовать, что перезахоронил, да в середку кладбища перенес, а забор из-за нее одной двигать ни на метр не стану!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Так ты специально, значит, как собака на сене, станешь делать так, чтоб только не по—моему вышло? Выжить совсем решили? Кладбище под окном мне организовываете? За что так с семьей моей? Чем вам не угодили-то? — А ты чем, когда годил-то кому? Живешь, как куркуль: две бабы, две коровы, мебель, как в царских палатах, два дома… И родители твои такими же были, во все времена, как пуп торчали среди всей деревни. Резьба по дереву, блин… Халтура левая твоя поперек горла у всех стоит. Все люди, как люди – на колхоз по-честному горбатятся, а ты, видишь ли, индивидуальные заказы выполняешь, сам себе – организация. Когда хочешь, встал, когда хочешь спать пошел. Не по расписанию живешь, Мирка! Даже могилку индивидуальную, видишь ли, имеешь! А мы все на общее дело горбатимся! — А я на общее дело не хочу! Я и горбатиться не хочу! И по расписанию не хочу, и сыну своему не дам! А вы на койках железных как спали, так спать и будете, вам же полметра над землей лишь бы было, а как, на чем и с кем – без разницы! Была бы чарка, да шкварка, да не было б войны… А я жить хочу! — И что? Нравится, как живешь-то? Мирослав развернулся и пошел в дом. Вовка – за ним. Успокаивать. Хотя сам от новости такой расстроился не меньше отца. В дверной ручке торчали два письма. Оба от незнакомых Мирославу людей, но оба были адресованы именно ему, Мирославу. Обратные адреса указывали на то, что люди, отправившие эти письма, живут в Гомельской области, но названия населенных пунктов были разными. Мирослав с сыном присели на диван и распечатали сразу оба. «Мирослав, добрый день. Не пугайся, что на конверте стоит адрес чужого человека, это, чтоб быть уверенным, что вам доставят. Это я – ваш Сан Саныч. Здравствуйте, мои дорогие! Вот при первом же удобном случае решил вас успокоить и сообщить, что я жив-здоров. Очень скучаю, надеюсь в ближайшее время найти способ приехать, навестить и решать на нашем семейном педсовете, как быть дальше. Меня увезли по чьей-то высочайшей просьбе сюда, в глушь, заведовать фельдшерским пунктом. Пока. Обещают перевести в больницу. Но верю слабо. Я, ведь, пока не понял, куда и для чего меня так украли от вас, честно говоря, струхнул сильно. Даже думал, хоть бы не расстреляли (смеюсь). Как там моя Тамарочка? Как Аленка? Так переживаю о вас всех, что ночами не сплю…»

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Дальше было уже не очень важное. Мирослав пробежал быстро глазами, сказал «Слава Богу, жив» и перешел к следующему письму. Это было серьезнее. От неожиданности и радости Мирослав аж подскочил и вскрикнул: «Колька мой! Нашелся!» Он давным-давно делал запросы и в Красный Крест и в розыскную военную комиссию по поводу своего однополчанина Николая, земляка, который его когда-то там, на войне, в самые первые дни, вынес с поля боя со вспоротым животом. Сам раненый, он тащил Мирослава несколько километров, пока не сдал в руки медсанчасти. Ответов так ниоткуда и не получил, и вот он сам, его земеля Колька пишет ему собственной рукой! Николай приглашал встретиться, рассказал, что живет на берегу Припяти на Полесье, рыбак-охотник, настоящий полешук, звал в гости. — На! Отнеси маме почитать от Сан Саныча, — он подал Володе письмо. – А про кладбище это пока ничего не говори, не беспокой. Я позже загляну, поговорим все вместе. К свадьбе твоей надо готовиться. Вы с мамой пока поговорите, я тут печь протоплю и приду. В вашей хате с утра протопил, тепло там. В этот день разговора не получилось – Тамаре совсем не моглось, а тут еще это письмо от Сан Саныча совсем ее свалило без сил. Одно только и решили, что свадьбу надо срочно делать, а то девчонке жизни не дадут, как узнают, что она в положении. Надо ехать знакомиться с ее родителями в Старину, да все обговаривать по поводу бракосочетания. Следующее утро началось с противного звука лопат, долбящих землю в рощице под окном – пришли копать могилу Алику. Тамара не могла успокоиться от такой новости, и в обед, когда загремели литавры духового оркестрика, и прошла процессия мимо ворот, она закрыла наглухо окна, разрыдалась и снова легла на кровать, подрагивая всем телом от тихого безысходного плача. Мирослав приготовил инструмент, отправился к могилке Алены. К тому времени, как Алика отправляли на новое «место жительства», вокруг резного красивого креста с вырезанным на нем именем Алены, уже стояла оградка из деревянного заборчика, окрашенного в цвет оранжевой листвы. А калитка оградки была закрыта на шпингалет изнутри, чтоб заходили только те, кого сама Алена впустит, чтоб за столик на широкой скамейке приходили поговорить с нею только родные люди. От остальных теперь нужно и здесь подальше. Мирослав бросил горсть земли, постоял, простился с Аликом, первым «соседом» его Аленки. Потом долго стоял и думал, как странно это – человека

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА опускают вниз, глубоко, сверху присыпают, под венки, памятники прячут для того, чтобы он взлетел вверх… От Бога никуда не скрыться, не зарыться, как бы ни старался… Родители Полины, люди простые и очень даже хорошие, но выпивающие, увы, рады были будущему зятю, а более того, его отцу, который во всей округе был известен как куркуль, зажиточный, себе на уме, от того, что не точил лясы на завалинке, а постоянно был занят своим ремеслом. А за него, соответственно, имел и вознаграждение неплохое. Даже в их доме кое—что, сделанное мастером-краснодеревщиком, было. Еще по случаю рождения Полинки кроватку ей заказывали с резными цветочками, зайчикамибелочками. Если Мирослав вырезал цветы, то любой мог сразу и определить, что это цветы не придуманные, а астра, скажем, или роза. От них разве что только запах не шел – такие натуральные, почти живые получались. Если зайчик, то можно сказать, от охотника он сейчас убегает или под кустиком дрожит от дождя осеннего. Руками его душа руководила, что бы он ни делал из дерева. — Да… Раз наша будущая невестушка выросла на кровати, которую я делал, то тут уж не откажешься, не придерешься ни к чему – наш человек! – весело начал сватовство Мирослав, едва заметил свое произведение в спальне Полины. Договорились и все порешали быстро. Расходы на себя взял Мирослав— чего уж тут мелочиться для сына родного единственного? Одно условие – свадьбу решили и начинать, и заканчивать здесь, в Старине. Свою родную деревню праздником решили не омрачать. Тамара познакомилась поближе и с родителями, и с бабушкой Полины, да и с соседями освежила отношения – знали все друг друга и так с самого детства. Реанимировали только, так сказать. Ну, и вопрос о переезде Тамары сюда Как-то за столом сам собою решился. Когда родится внук или внучка, она к ним и переберется, нянчиться будет. На свадьбу Сан Саныч приехал тоже – не так сама свадьба, как с Тамарой встретиться-то нужно было, а это был первый случай и первая его возможность приехать. Мирослав слышал, как они разговаривали в саду, за домом, и впервые в жизни не отошел в сторону, а разговор этот подслушал. — Тамара, ну, смотри, как все хорошо складывается… Ну, в данной, конечно, ситуации. Сын женится и переезжает в дом жены, ты совершенно теперь свободна, и мы, наконец, можем быть вместе. Мне домик выделил колхоз.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Неплохой. Хороший даже. Ну, почему же не можешь, не пойму? Я – врач, все— таки, а за тобой уход нужен, я тебя любить буду, лечить буду… Поедем, прошу! — Сашенька, я тебя люблю, ты же знаешь. Я тебя очень люблю. Но, пойми, мне и Мирослав дорог. Не хочу его совсем одного тут оставить. Тяжело ему. Он молчит все время, а я-то чувствую, как он, бедняга, страдает. Я даже это вижу по его резьбе – не такая она стала, совсем на него не похожая: углы все строгие, рисунки неживые… Страдает он… Да и мне тут быть надо бы, когда дитенок родится у молодых. На Полининых родителей, сам видишь, надежда слабая. Но это даже не главное. Главное – Мирослав. Он от могилки никуда не поедет. А я – от него, получается. Да и здоровье мое не даст мне жить так долго, на сколько ты, мой хороший рассчитываешь. Я и без докторов знаю – внутри у меня жизнь кончается, это я снаружи еще хорохорюсь, травка та наша, если сразу не забрала душу, так постепенно тело съест все равно. Это уж никто не излечит, даже я теперь. Недолго мне осталось, Сашок. *** Свадьба получилась хорошая. Красивая, скромная, без гулянок на три дня. Интеллигентная какая-то по тем временам. Сан Саныч так ни с чем и уехал, и Тамара опять загрустила. А у Мирослава теперь нервы совсем сдавать начали: народ, как назло, помирать стал гораздо активнее, чем раньше. Кладбище все расширялось и расширялось. И вот уж появились у его Алены первые «друзья по несчастью»: то в соседней деревне повесился пьяница, то в своей девчонка беременная отца грозного забоялась, да под поезд бросилась… И теперь уже этих, порешивших себя самостоятельно, стали возле могилки Алены подхоранивать. И поползло кладбище вместе со своим «аппендиксом» под самые окна Мирослава… — Мирослав Иванович! Письмо тебе! Танцуй! – Вовка приехал родителей навестить, а, заодно, и письмо с почты прихватил для отца. – От твоего фронтового друга Николая опять. Мирослав почему-то в этот раз обрадовался весточке этой гораздо больше, чем даже раньше. Друг писал, что грустно ему так, что и жить не хочется. Просил прощения за долгое молчание. Письмо, мол, получил, а даже обрадоваться не успел – не до того было, жену схоронил. Пошла по клюкву на болота, да так и не вернулась оттуда своими ногами. С сердцем плохо стало, а до подмоги добрались бабы пока, которые с нею были, уже опоздали.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Поеду! Теперь поеду! – сам себе сказал решительно Мирослав, и тут же направился Тамару известить с сыном. Собрался за час, и к вечеру отправился уже пешком на Минск – автобусов не было в это время. Ушел, а через час вернулся. Сел напротив Тамары с сыном: — Вы вот что… вернусь, давайте, скотину сдадим колхозу, какая нам не нужна… ты, Тамара к Вовке с Полинкой перебирайся, а я отсюда совсем уеду. — Как?! – опешила Тамара. – А Алена? А дом? И коровок не отдам – внук же скоро родится… Нет! Мира, ты что?! — Думайте, братцы. Вернусь, готовы будьте. Я недолго… Если Мирослав сказал, то спорить уже не нужно. Он решений своих менять не станет, а, если принял какое – так тому и быть. Значит, вынашивал долго. *** И вернулся он скоро, через неделю с небольшим. И был решителен еще больше, чем раньше. — Сейчас не поеду. Зимой надо ехать. Дом я себе нашел там, только к нему летом дороги нет, болота там серьезные. Зимой поеду. А пока спокойно и скот распродадим, и дом, может, кому понадобится. А нет, так ставни заколочу, пусть стоит, решит время, как быть. А вы рожайте спокойно, отведать приеду, само собой. Внук родится, Тамара, и ты тогда собирайся. К Сан Санычу заезжал, он там рядом совсем живет, от Николая километрах в тридцати, не больше. Пообещал ему, что ты переедешь. Серьезно с ним поговорили. Ждет он тебя, нечего тут тебе ерепениться и хоронить себя заживо. Жить надо сегодняшним днем, а не назад оглядываться. Тут тебе жизни не будет. А Вовка молодой, не пропадет. Пусть на новом месте по-новому осваивается, нечего яблоки со старых деревьев собирать, пусть новый, свой, сад разводит. ЦУ, которые Мирослав раздал всем и себе, в том числе, в точности были исполнены: часть скотины продали колхозу за копейки; корову, козу и кур перевезли в Старину к молодым; дома, и новый, и старый, продавать было некому, так что Мирослав понадежнее ставни справил, да запоры крепкие привинтил на них; Тамара с вещами переехала ждать своей участи бабушки в дом к сыну с невесткой; сам Мирослав мастерил дни напролет деревянные

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА большие сани. Для чего они ему, никому не говорил, да никто и особо не интересовался. *** — Ну, вот… Дальше уж не мне рассказывать. Дальше я ничего не знаю. Ты теперь, голубушка, Степана найти должна. Того, что его, Мирослава, перевозил отсюда, из деревни. Под самый Новый год переехал он навсегда. А дома их быстренько растащили по досточкам-щепочкам. Сообразили, что люди с родного места выехали навсегда. Вернее, что их выехали, всех и навеки. У Александры давно закончились обе кассеты в магнитофоне. Она просто сидела и слушала почтальонку Галину Владимировну, и совсем потеряла чувство реальности, совсем забыла о свои проблемах и ненастрое на жизнь. Саша и не заметила, как они давно уже сидели в заглушенном автомобиле и просто разговаривали об отшельнике Мирославе, полешуке-беглеце. — Спасибо вам, Галина Владимировна. Вы рассказали мне такую жизнь! Вот только обидно, что история эта не окончена. А он жив-то хоть, Мирослав, теперь? — Да, жив, жив. Был недавно, по крайней мере. Я ж тебе говорю: приезжал жену хоронить. Тамара долго еще прожила, но сильно болела. Она к Сан Санычу так и не переехала: внук родился, она вынянчила до годика, да и слегла. Но Сан Саныч писал, (я ж письма носила!) звонил даже на почту раз в неделю. Он к ней бережно относился, любил. Даже узнавал, пытался сюда переехать, да потом что-то не получилось у них, не знаю… Годы молодые прошли, запал, видно, прошел, по-другому жизнь потом видится. А Мирослав в ту поездку-то первую с другом пошел то ли на охоту, то ли по клюкву, да как пробрались через самые топи в лес дикий, да как попали на поляну сказочную среди березовой белой рощи, так Мирослав и сказал, как отрезал: «Вот то место, где я буду жить! Как хорошо – людей нету!» А на той поляне избушка маленькая стояла, родник рядом, озерцо… — А откуда же, Галина Владимировна, в такой глухомани избушка? — А вот когда сезон клюквы, люди знающие тропы в болотах, забираются в места ягодные далеко, за несколько километров от дома, а там сооружают такую ночлежку. Ночуют пару дней, а то и больше, пока ягоду покрупнее не выберут, а потом уж выносят ее оттуда потихоньку, по тропочкам, частями. Теперь уж таких мест диких почти не осталось у нас, да и по ягоду так серьезно не ходят, это раньше промысел был – в заготконторы люди сдавали, деньги хорошие имели. А теперь что? За такие копейки корячиться, дураков нет.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Сани-то он, оказалось, мастерил, чтоб Аленку свою провезти через болота зимой, летом там дорог не бывает. Вот зимой и подговорил Степана, он шофером на грузовике здоровом работал, да и не болтливый, нормальный… Они с ним гробик выкопали рано утречком. Стук стоял жуткий на всю деревню – земля сильно мерзлая была. На грузовик погрузили, сани эти здоровые, как у Деда Мороза закинули тоже, да и уехали вон туда, в южном направлении, на Гомель. Александра поблагодарила Галину Владимировну, спросила у нее, как можно найти Степана. Та ей даже телефон его мобильный дала. Всю дорогу до дома она прокручивала в голове эту историю про краснодеревщика. И, когда услышала голос главного редактора в мобильном, никак не могла понять, кто это и чего от нее хотят. А вечером улеглась в постель совсем рано, поставила на колени компьютер и начала писать не то репортаж, не то роман под рабочим названием «Резьба по дереву. Неоконченная история». *** А за вечером пришла ночь, которую тут же смело утро. То утро после тяжелого дня, то утро после бессонной ночи, когда Александра подвела итог жизни не только мало известного ей человека, какого-то краснодеревщика и его жен, а и своей собственной бестолковой жизни. В то утро она поняла, насколько нелепа жизнь, насколько бессилен человек перед обстоятельствами, насколько не спасает ни вера, ни люди. Люди… Это самое непонятное. И, правда, по одиночке еще можно разглядеть Человека, а вместе, в толпе они перестают быть индивидуумами, личностями, и почему-то в лидеры чаще всего выбирают того, кто меньше всего достоин. Почему Мирослав, явно выдающийся из толпы и умом, и совестью, а, значит, душой своей, не стал лидером, не стал вожаком, а позволил, имея сильный характер, будучи независим и красивым человеком, позволил уничтожить себя и своих близких людей? Как смог ее любимый, обожаемый и такой преданный человек, ее Влад предать ее, Александру, променять на успешно-бездушную выскочку ради благ, которые ему дали понюхать? Ради «серьезных» родителей и связей ее соперницы, ради машин, квартир и гаражей… Они же выросли вместе, они же поклялись когда-то быть рядом до самого конца! И что? Что теперь? Она выбирала самый короткий путь, чтобы нажать, наконец, «выкл». Зачем жить, если можно не жить? Ради кого, если нет рядом вообще ни-ко-го!!! Бежать! Куда? Бежать от людей! От себя! От цивилизации!

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА А потом в голове пронеслись разные варианты: и выбросится в окно, и повеситься… А потом была аптека… И психлечебница… Да… Эта поездка корреспондентская на кладбище добила ее окончательно тогда. «Все! Забыть! Надо работать и жить! Мирослава этого давно и в живых, может, нет, а она»… И Александра не знала теперь, как подступиться к продолжению истории. О чем писать-то? На чем остановилась тогда? Вот дура: написала, отправила шефу в печать скорее, а сама в это время отравилась, да – в дурдом! Дурдом просто какой-то… — Евгений Васильевич, не могу я что-то сосредоточиться в кабинете. Можно, я дома попробую дописать. Не отпустите на денек? Я за ночь подведу итог, закончу репортаж дома. Можно? — Ой, Александра… Забодала ты! Ладно, дуй домой, ляг, отоспись, прими ванну, а ночью допиши. Завал тут совсем, а ты застряла со своим Агафом… — Мирославом! – Да, какая разница? Все, иди. До завтра. Отпускаю. Саша собрала ноутбук, вернулась в неуспевший еще охладиться СИТРОЕН, припаркованный прямо под порогом редакции, и через двадцать минут была уже дома. И сделала все именно так, как советовал Евгений Васильевич – тупо улеглась спать средь бела дня, отключив все телефоны и завесив ночные портьеры. А потом, как всегда, писала всю ночь. — Почему ночью мои рассказы и репортажи становятся длиннее, чем днем? – думала она, шевеля губами. – Потому… — отвечала тут же сама себе, — что ночью я остаюсь наедине с собой, и ни одна зараза меня не трогает, на меня не смотрит, для меня не существует. Уже под утро, очнувшись от звонка будильника, она выключила компьютер, как раз успев поставить хоть и многоточие, но последнее, в рассказе. Потом опять загрузила ноутбук, вошла в текст, убрала в названии слова «Неоконченная история», и, сказав про себя: «Надо бы закончить», побежала в душ просыпаться. — Зима, зима… Это хорошо, что пока зима! Мороз, мороз… Слава Богу, что сейчас мороз! – Напевала она, импровизируя на ходу. – Джип, джип… У кого же взять на пару дней джип…Мирослав, Мирослав… Еду,еду… Жди, Жди... — Евгений Васильевич, доброе утро! Ой, я Вас разбудила… Sorry… Это Саша. Евгений Васильевич, простите, что так рано… Мне позарез нужны отгулы.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Два. Нет, три, если можно… Позарез! По семейным обстоятельствам. … нет, нет, я в порядке. Нет, ничего я не собираюсь опять учудить, я в порядке. Серьезно… Ну, миленький… Спасибо огромное! Вернусь – сразу отзвонюсь. Обещаю! — У тебя, Сашка, не понос, так золотуха: то больница, то отгул, то два отгула, то три отгула. И все по семейным обстоятельствам, которых у тебя нет. Тебе не с людьми при твоей впечатлительности жить надо, а без них. Да и писать тебе запретил бы – как сочинишь что – у народа крышу сносит, а у тебя, представляю, что в головушке буйной твориться… Ладно. Три дня. К пятнице чтоб была! — Есть, товарищ главред! – бодро отрапортовала Александра. Теперь осталось самое простое и сложное – найти нормальный джип, на котором не страшно ехать по зимнему лесу. Это очень просто – такой серьезный внедорожник есть только у ее бывшего возлюбленного. А он как раз тут, в Минске, со своею мадамой, случайно, смс-кой привет формальный прислал. Сложней другое – Ей у Него просить что-то! — Ладно, прогнемся ради такого дела, — она вздохнула и набрала давно знакомый ей номер. Уже через час она сидела рядом с Владом на пассажирском сидении и внимательно слушала, как обращаться с навигатором, который видела впервые в жизни. — Сашок, слушай, а тебе машину-то водить можно? Тебя прав не лишали разве в больнице, это ж, все-таки, психиатрия? Я, понимаешь, с удовольствием бы поехал с тобой, но сама пойми… моя и так будет вопросов задавать кучу, кому я на три дня машину отдаю… — Плевать! Отстань, а? Сама разберусь со своей психиатрией! Степан сонным голосом, растерянно и послушно, отвечал на вопрос о том, где он живет, не поняв ничего, кроме того, что его какие-то корреспонденты по какому-то важному делу беспокоят. Он послушно рассказывал Владу и Александре, а те рисовали в блокноте населенные пункты, реку, мосты. И все поглядывал на красненькое противное удостоверение Александры, так и не поняв, каким органам и для чего вдруг понадобился Мирослав… Когда дверь за гостями захлопнулась, он еще долго думал о том, отчего же краснодеревщику Мирославу и там, в глуши, нет места от людей. Переживал, что «сдал» его, повинуясь врожденному страху перед бумажками и напором других.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Господи, да когда же на Гомель дорогу нормальную сделают?! – обоснованно психовала Александра, проехав съезд на Марьину Горку. Теперь обгонять и держать скорость приличную никак не удавалось долго – пошла однополоска со сплошными потоками фур и грузовиков. Вплоть до Гомеля навигатор не был нужен, да и потом, когда на заправке она решила сверить по бумажке населенные пункты и еще раз опробовать навигатор, поняла, что пока справится по-старинке, без него. Зашла в кафе, выпила чашечку крепкого кофе и оправилась дальше. Уже во второй половине дня, когда стало пахнуть тем, что светлое время скоро распрощается с ней, она остановилась у маленького деревенского магазинчика, чтобы расспросить у местных, по какой дороге лучше двигаться к Бояровичам. Как объяснил Степан, именно там нужно быть предельно внимательной – не промахнуться на развилке за деревней. По крайней левой грунтовке по лесу можно будет еще ехать километров тридцать, та часть дороги чистится зимой. А дальше уж, как повезет. Может и пешком придется километров пять идти тропой. Продавщица подтвердила, что Саша пока на правильном пути, а заодно поинтересовалась, к кому в гости-то она едет. — Дедушку навестить. На хуторе он живет. Один. — Так, может, чего прикупили бы у нас? Такой погодой с хутора-то, небось, выбраться – проблема? – умоляюще предложила продавщица. — О! Точно! А я как-то и не подумала… Давайте мне все. Все, что может пригодиться. Ну, не знаю… Тушенку, гречку, мандаринов взвесьте, бутылку водки давайте, хлеб, селедку… Такой выручки, наверное, и в праздники магазинчик не делал – Александра почти оголила убогие полки с продуктами, загрузила целый багажник, тронулась резко с места, оставив в недоумении и сильном подозрении бедную женщину-продавца. И вот оно место «Х» — дорога становилась все хуже и уже, свет фар «съели» окончательно развесистые лапы старых елей, и Александра поняла, что это, если и не конец, то каюк полный! Она вышла из машины, сразу же провалившись в сугроб выше колена. Даже если струсить и развернуться, то это просто невозможно сделать сейчас в темном заснеженном лесу на полоске просвета, которую дорогой уже даже с натяжкой не назовешь. От того, что ярко светила луна, стало только еще страшнее. Она достала мобильник и решила, не признаваясь, где она, просто кому-нибудь позвонить. Пролистала весь список контактов и поняла, что звонить некому.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Совсем еще недавно, до больницы, до этого ее репортажа, ей стоило только свистнуть, как тут же нашлось бы море желающих придти на помощь. А сейчас… Сейчас она листала контакты, а видела только цифры, только номера. Почему-то, наверное, машинально, она набрала «скорую». И испугалась голоса. Но это был вовсе не голос дежурной, это говорил оператор услуг мобильной связи: «Абонент находится вне зоны действия сети, либо недоступен…» — Ну, это мой шанс, — опять заговорила Саша сама с собой. – Я же хотела умереть – есть шанс умереть красиво, в зимнем лесу! Она нащупала в одном из пакетов бутылку водки, захлопнула машину, и пошла по тропинке лунного света вперед. «Пошла», сказано громко, конечно. Она стала пробираться вперед, попеременно доставая из сугроба одну ногу, а другую тут же погружая в сугроб. Плакать не хотелось. Идти хотелось. И она шла. Долго шла. И про себя отметила только то, что ей не то что не холодно, а так жарко, что впору расстегнуть пальто. Вскоре перед ней открылась огромная поляна, в свете луны похожая на фиолетовое море в штиль: ровные волны сугробов, не изъезженные дорогами и не исхоженные тропами, казалось, медленно перекатывались сюда, к ней, к берегу. Таких огромных и медленно спускающихся на землю хлопьев снега она не видела отродясь. И – ни души… Только теперь она разглядела, как густо вся поляна была испещрена следами каких-то мелких животных. То ли зайцев, то ли белок. И вдруг Саша увидела огромного размера очень глубокие следы, идущие откуда-то рядом из чащи. Следы человека. — Наверное, охотник, — подумала она радостно. Судя по тому, что следы были какие-то овальные, она поняла, что этот ктото был в валенках. А главное – при таком сильном снегопаде они могли остаться четкими только, если человек прошел совсем недавно. И скоро их заметет, между прочим. Это было совсем уж странно – у кого тут такие срочные дела вечером, кроме нее? Повинуясь и страху, и надежде одновременно, Александра пошла по следам, не думая даже, куда же они могут вести. Машины давным-давно не было видно, хотя луна освещала ту просеку, на которой она стояла. Когда путешественница устала настолько, что уже с трудом переставляла ногу в очередную «заготовку» от валенок незнакомца, она вдруг обнаружила

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА странное свечение луны – прямо какое-то озарение. Саша остановилась и уселась на сугроб, чтобы передохнуть и рассмотреть это чудо. И тут вся ее безнадега вырвалась наружу диким радостным криком «Урррра!» — лунное свечение оказалось электрическим обычным светом! Еще довольно далеко, но уже так маняще, горел прожектор на обычном высоком столбе, который был четко виден на фоне лунного неба. Это чудо цивилизованной жизни освещало какие-то постройки. Неизвестно, откуда в таких случаях берутся силы, но Саша преодолела расстояние от безлюдного густого леса к освещенной человеком поляне со скоростью звука. Больше всего она боялась, что вот сейчас навстречу выскочит изголодавшаяся собака и просто съест ее. Она собак боялась не намного меньше людей. Но, слава Богу, к поляне света Саша подошла спокойно. Сначала был легкий шок. Потом – удивление и любопытство. Следы, по которым она шла, во дворе, то есть на поляне, потерялись среди других, похожих. Возможно даже, среди самих себя. Понятное дело, это была далеко не охотничья сторожка или ночлежка сборщиц клюквы. Перед ней стоял не иначе, как терем Дедушки Мороза: небольшой, но высокий бревенчатый домик, аккуратный, красивый, как в старой книжке сказок. Дальше, на фоне освещенного луной неба, в конце поляны-двора, стоял такой же, похожий, но совсем маленький, который был венчан куполом, таким, как на церквях обычно бывают. — Часовня, что ли… — промелькнуло в голове. А рядом с этим культовым строением Саша увидела крест. И теперь сомнений не осталось – кроме Мирослава здесь жить никто не может. Входная тяжелая дверь подалась от легкого прикосновения плеча. И Саша сделала было следующий шаг в темном коридоре, как внезапно услышала голоса. Не голос, именно, голоса. Говорили, по крайней мере, двое. Она испугалась и автоматически вышла назад, на крыльцо. Стараясь не скрипеть, по расчищенной дорожке вдоль дома она подошла к окошку. Большая вертикальная форточка была приоткрыта, и здесь голоса стали совсем четкими. Говорили громко, на повышенных тонах. Сквозь плотную тюлевую занавеску видны были только фигуры. За столом, широким и очень большим, сидели… раз, два… три… Она насчитала шесть человек. Все слушали, замерев. И только эти двое о чем-то горячо спорили. — Вот ты говоришь, чего я приперся на ночь глядя. А как я мог не придти, если на прошлой неделе опять тебя не было? Я ж знаю, что хлеба нет давно, да и другие припасы уже на исходе… Пенсию не получил… А вдруг заболел,

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА умер? И сколько я тебе доказывать буду, сколько звать можно? Я ж один, хата большая, люди кругом, время какое! А ты сидишь тут бобылем, сховался от всех! Еще и меня зовешь, глупый… — Пришел бы… Чего ты распаниковался, Коля? – оправдывался второй. – Да и не могу я. Некогда. Работы много, бросить не могу. – Ты ж один, какая к черту работа? — Я не один. Вон, нас сколько! — Хватит! Хватит уже! И чего я раньше тебя не нашел? Я не дал бы тебе так жизнь свою изничтожить, состругать на нет, Мирка… Каждый раз, когда подхожу к тебе и слышу, как ты разговариваешь с кем—то, вздрагиваю. Думаю, ну вот, гости непрошенные добрались до тебя. Как ты думать начинаю, понимаешь? Опасно это. И как можно бобылем, вот так, самому с собой в жизнь играть?! — Я не один, ты не прав… У меня вот… семья. Все при мне. — Это же кому в ум такое придти может, чтоб с истуканами деревянными жить, разговаривать и семьей это называть? И сколько звать тебя можно? К людям нужно, в цивилизацию. Ты ж боишься себе подобных! И не дай Бог, в окно к тебе кто поскребется, мир твой нарушит! Как можно человеком родиться, такой дар от Господа получить – жизнь, а от человеков шарахаться, в уныние себя по собственной воле отправить?! А тебе кричать нужно: «Я здесь! Я живой!» К тебе люди шли и идут, а ты, как мымра, и сам не идешь, и других отталкиваешь. В этот момент Александра уже замерзла так, что не было больше сил стоять, замерев в одной позе под окном, чтобы не скрипнуть. Да и сам момент был как нельзя подходящий. Она постучала косточкой указательного пальца в звонкое морозное стекло: «Тут-тук-тук…» В доме на какое-то мгновение наступила абсолютная тишина. Потом Как-то радостно и торжественно Николай крикнул: — Открыто! Заходите, гости дорогие! Д-а-а-а-а-вно ждем-с ... Александра даже вздрогнула от неожиданно громкого приветствия. Она опять вошла в темный «предбанник» и нащупала уже вторую входную дверь. Перед ней стояли, один наигранно веселый, второй растерянный и хмуроватый, двое пожилых, седовласых, но довольно крепких и моложавых симпатичных мужчин. И гадать нечего, кто есть кто. Добрый вечер! – сказала она смущенно. — Добрый вечер, добрый, добрый… — игриво и весело отвечал Николай. — А вы тут по клюкву, али по подснежники мачеха послала? А, может, пенсию нашему ветерану уже на дом, лично, как людям, доставлять стали?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Мирослав бы сильно растерян от такой гостьи. — Ну, чего ты напыжился? – пришел опять на выручку Николай. – Обычное дело – зашел человек в гости, что тут такого особенного? Провожай в терем свой, да угощай. Пока мы поболтаем, девушка— красавица отогреется, а потом и своего немножко расскажет нам, правда, любушка? Вы к нам на минуточку или как? — Ой, простите, но похоже, «или как»… Скрывать не буду – приехала с Мирославом Ивановичем лично познакомиться. — И где же Ваш вертолет? В небе сейчас над нами болтается? Поместье Миркино иначе, как с неба, не видать, не разыскать. Да Вы проходите, проходите, — смеялся Николай, уже снимая с Александры пальто. – У нас тепло. А Вы похожи на ледышку в образе человека. Вот, Мирослав, чем тебе не образ? Уедет — еще одну фигуру выстругаешь! В доме, и, правда, было очень тепло. В печи потрескивали поленья. Александра просто обалдела от увиденного в прихожей, а, когда провели в большую комнату, она «проглотила» от впечатлений язык. — Вы присаживайтесь, присаживайтесь, Снегурочка! Вас как величать? — Александрой… — Отлично! Мы Вас, Шурочка, чаем сейчас отпаивать будем. С малиною. А Вы пока отогревайтесь и осматривайтесь. Тут есть на что посмотреть. Так вот, Мирослав… И Николай стал говорить то же самое, только другими словами. Ну, и мягче, ради незнакомки, наверное. Александра ни в одном краеведческом музее, которых за свою жизнь по долгу службы посетила великое множество, с таким интересом не рассматривала экспонаты. Каждый уголок дома, каждый предмет достоин был называться образцом деревянного зодчества. О фигурах людей, сидящих рядом за широченным огромным дубовым столом, и говорить нечего – восковые из музея мадам Тюссо и рядом «не стояли»! Вот Алена, с полуулыбкой на губах, с прядью волос, выбившейся из косы, заплетенной лениво и наскоро с утра. Вот Тамара что-то говорит укоризненно Сан Санычу, а тот в ответ улыбается любя и виновато как-то. А вот и Вовка со своею молодой женой Полиной рядышком. Обнял ее за плечи, нежно и игриво смотрит в глаза. — Ты перемешал всю жизнь в своей голове. Где мертвые, где живые? Чего ты могилы-то охраняешь? Зачем мертвых возишь за собой? За живыми бегай! Мертвых и так догоним. Им место там! – он указал пальцем в небо. — А тут их поминать надо, отпустить, свечку ставь, в голове своей держи. У тебя сын, Полина, внучок Ванька уж бегает вовсю. Слава Богу, его хоть из бере-

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА зы не выпилил! Я уж тебе, раз молчишь, даешь сказать, наконец, мнение, все выскажу, что накипело на душе… А хоть и при гостье! – вдруг вспомнил он опять об Александре, замершей над стаканом горячего чая. – Ничего, пусть слушает наша «партизанка». Ты жизнь свою в резьбу по дереву превратил! И это понятно… Художники, писатели, музыканты… как их.. композиторы… тоже такие же ненормальные, как ты! У них чуть что не так, ну, какие события радостные ли, печальные в жизни произойдут, так они не в морду бьют или, наоборот, целоваться— обниматься спешат, она сразу — шась за кисточку с краской, и – в свой мирок! Там они все нарисуют, споют, напишут! И им проще, и нам – подарок! Вот так шедевры и получаются! Вот это все: и терем твой… его впору с комнатой знаменитой Янтарной сравнить, и фигуры эти все такие, что и мне иногда хочется заговорить с ними; и часовня с куполком позолоченным, — вот твой шедевр! Все, хватит шедеврить! У тебя шанс есть все изменить хоть теперь. Поздно никогда не бывает, сам знаешь. Род твой продолжать надо. Ванька – копия ты. Сан Саныч у твоих чаще бывает, фотографии все передает. А я б тебе во передал! – и он показал кукиш Мирославу в самый нос. — Ты смастерить внука даже не можешь, не чувствуешь, сам говоришь. Так вот, краснодеревщик ты мой, тебе надо хоть раз в жизни чувства твои в людей выплеснуть. Деревня тебе виновата? Люди поганые? Нет, люди, они везде одинаковые: и в деревне, и в другой деревне, и в городе! Только идут порой, как бараны, за тем, кто рулит сейчас. А ты, чуть что не по тебе, — в кусты, в сарай, да за лобзик свой с ножичком! А надо спорить, и в морду давать, когда обижают, и получить в свою иногда не мешало бы, и с соседом на лавке потрепаться, и рюмочку иногда выпить… Тебя ж только свои, родные, боялись, уважали и слушались. А, вернее, ранить беспокоить натуру твою художественную боялись… Они ж в себе свое держали, друг с дружкой плакали, пели и смеялись… и выпивали… — он тяжело охнул, перевел дыхание. – Споткнулся ты – и жизнь другого повернула в сторону твоего спотыка. Женить решили тебя на сестренке, практически… Ты бунтовал? Нет! А зачем? Так пусть будет. Аленку оставил тогда в госпитале на раздрай этому старому мудаку… Понятно, ЧТО ты, солдатик, мог?! Мог! Бить морду надо было. Тебя бы бойцы поддержали госпитальные, все ж видели все! Что-то, да делать было надо. Да, дело добром бы не кончилось, но, точно, что было бы честнее.

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА И одну жену к другой везти не надо было. Да, что говорить… Не Господь Бог я, а ты не на исповеди. А надо бы, надо… — Ну что, согрелись, Сашечка? – Николай опять увидел гостью. — Да, спасибо. Так вкусно. А я тут дар речи потеряла от красоты такой! Это ведь, как я понимаю, все своими руками Мирослав Иванович, сотворил?! Мирослав выдохнул тяжело, обрадовавшись перерыву в речи фронтового друга, и утвердительно свесил голову. — Я вам привет привезла из вашей деревни, а дорогу мне нарисовал Степан. Вы уж его не ругайте, прошу… Теперь уже слушали внимательно Александру. Она поведала о том, как узнала историю Мирослава и его семьи, как репортаж стал основой для некороткой повести о жизни краснодеревщика. И честно призналась, что приехала, чтобы собрать материал о необычном белорусском отшельнике и окончить свой репортаж. — У читателей мой материал о вас вызвал огромный интерес. А мне, можно сказать, он помог выжить, когда совсем было нехорошо мне. Но я просить Вас об интервью не стану, вижу, Вам не до этого…— Замолчала она. – Я Вас очень понимаю, и мне даже неудобно перед собой, что когда-то, совсем недавно, я хотела свести счеты с жизнью. — Вот что, ребята. Время уже позднее. Давайте, чуток перекусим, а ты, нам, Сашенька, расскажешь, от чего тебе-то, молодой, неймется… да спать ляжем. А завтра, на свежую голову, поговорим, — предложил Николай. — Ой, нет. Про меня уж не будем. Я в порядке, слава Богу, самоизлечилась. Сашу уложили на русскую печь «прогреть косточки». Она впервые в жизни почувствовала, что это за чудо, и все складывала и складывала в несколько слоев под собой одеяло – так пекло от печи: чем дальше к ночи, тем горячее. Николай похрапывал в прихожей на диване. А Мирослав, хоть и расстелил свою постель, так до утра и не прилег. Ходил, ходил вокруг дома, поскрипывая тихонько снегом. Сквозь приоткрытую по-прежнему форточку Саша чувствовала время от времени запах табачного дыма. Курил, думал, опять купил… А утром, когда все проснулись и собрались пить чай, Мирослав вдруг позвал не за свой «семейный» стол, а на кухню. Под окном у порога стоили сани, груженные каким-то скарбом. — Вы, Сашенька, меня до Минска не подкинете? – Как-то смущенно обратился Мирослав к ночной гостье. — Внука навестить решили?

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Вот молодец! Пора уже в гости-то! – обрадовался Николай. – Уломали мы его, Александра! Ура! — Отчего ж, навестить? Жить поеду. В деревню свою. Дом у меня там. А внук рядом. На лето к себе Ваню заберу, ремеслу учить стану по-тихому. И жизни, опыт-то какой-никакой имеется… С меня уж хватит резьбы по дереву. А терем этот, — он вздохнул легко, — ему подарю, пусть распоряжается, раз уж так вы его хвалите. От терема до могилки Алены, к кресту, тропинка была истоптана так, что и чистить от снега не надо. На блюдце лежали конфетки, рядом— рюмочка, с водкой, наверное. И горшок с цветущим «декабристом» алого цвета, который Александра видела вчера на кухне. — Помянул. Простился… — подумала Саша. Николай похлопал по плечу товарища. Они обнялись и стояли так долго, покачиваясь. Потом Мирослав закрыл дом, а ключ положил под мерзлую половицу на крыльце. — Может, люди какие зайдут, а тут закрыто… Пусть поночуют, если что. И они пошли втроем по тем же следам, которые вчера вечером привели Александру в дом отшельника. Теперь это были едва заметные темные пятнышки на поляне, заметенные снегом. Но были. След человека остается всегда, при любом снегопаде и вьюге.

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, г. Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма)

100

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ЗНЛЕЙАЛЕЯ Костер, рыба и бутылка минералки

Одна дружная корпоративная компания отправилась Как-то после тяжелого и душного рабочего дня на пикничок в ближайший пригородный лес. Поскольку на рынок в центр города ехать в пятницу вечером – то же самое, что вообще загубить последний рабочий трудный день на корню, вычеркнуть из жизни, решено было в ближайшем рыбном купить все необходимое для ухи, да и не терзать себя мясом на природе, поужинать легко и красиво. Сказано – сделано! Купили огроменно-красивенную рыбину, ну, прямо Хемингуэевскую. Все к ней приправы: от лаврушки до душистого перца. Ну, винца, соответственно, белого, водочки особо уставшим от трудовой недели. И всякой минеральной и обычной питьевой воды, чтобы чайку на посошок при расставании выпить, да песни пионерские вспомнить, покричать. Километров пятьдесят пропутешествовали в поисках отсутствия народа городского. Приехали на незанятую кем-то случайно полянку у не сильно заболоченного пруда. Хи-хи-хи, да ха-ха-ха… Поплавали, перекурили приезд. Девчонки загорать отправились, чтобы получить подтверждение от мужской половины, что купальники закуплены для отпуска правильные. Мальчики же, так сказать, решили показать, какие они мужики и какая она, уха настоящая. И тут вдруг обнаружилось, что продукты-то есть, и даже рыбы, как-будто, в избытке. И чай зеленый и черный байховый есть. Зажигалки – в карманах и в прикуривателях машин, дров – полный лес, бери – не хочу… А вот только посудины никакой не наблюдается. Ни кастрюльки, на шампура, случайно валяющегося в чьем-то багажнике, ни чайника со свистком… И даже без свистка... И чё?! Назад, в город возвращаться – не смешно. Рыбу сырой есть – так рядом нет японца или чукчи-повара. Даже чаю не вскипятить, чтобы хоть ни песни, так стихи получились… Грустно как-то совсем стало компании, вещи уже в машины закидывают потихоньку…

101

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА И тут из лесу, как рояль из кустов, дядька какой-то с лукошком грибным выныривает. Прикурить просит. А заодно интересуется, чего, мол, у горожан лица такие постно – овальные даже на природе. Да еще и в «день водителя», в пятницу, то бишь. Выслушал он компанию, хихикнул в усы и предложил покомандовать парадом… Значит так… Рыбу чистим, моем, натираем щедро специями (перец, соль, далее – по вкусу). Оборачиваем несколькими слоями бумаги. Хорошенько и плотно укутываем. Теперь смачиваем очень хорошо водой и сразу же кладем на хорошо разогретые угли. Мокрая бумага будет подсыхать и потихоньку тлеть ровно столько времени, сколько требуется для приготовления рыбы. Как только «упаковка» станет исчезать, рыба готова! Мягкая, сочная, в собственном, практически, соку, да еще и пахнущая костром рыбина, необыкновенно вкусна! Через час компания приятно удивленных молодых людей уже лакомилась вкуснейшим блюдом и благодарила за смекалку и доброжелательность грибника. — Ну, а чайком за помощь не угостите ли? – хитро прищурился случайный помощник. — Ах, рады бы, но, увы… — развела руками молодежь. – Чайника ж нет у нас. — Так, а на кой этот чайник – воды, вон, сколько минеральной у вас?! А ну, подайтека, вон ту, питьевую, двухлитровую. – Продолжал командовать дядя-грибник. В полную бутылку он добавил еще немного воды, ровно до кромочки – чтобы воздух весь выгнать из сосуда. Закрутил плотно пробку, да и положил прямо на горящие угли, чем испугал и разогнал от костра всех. Буквально минут через десять вода в бутылке стала пузыриться-закипать. — Ну, за голь, которая хитра на выдумки! – Поднял тост в пластиковом стакане с мятным чаем наставник молодежи. Довольный похвалами восхищенной компании, он отправился дальше, по грибы. И рыба, запеченная в бумаге, и кипячение воды для чая и других бытовых нужд на костре – все проверено лично на собственном опыте. В роли грибника – мой муж Святослав Шух, знакомьтесь. Ага, он говорит, и ему тоже очень приятно. Приятного аппетита, друзья!

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма)

Овощной жиросжигающий супчик

102

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Сколько диет... все гламурные журналы, интернетовские странички, сайты предлагают-призывают. "Чудо-диета!" Так тоскливо становится упитанным леди... Знакомо, не правда ли?! Я никогда не страдала худобой, где-то в 17 лет у меня появилось все, чем природа награждает женщину. Кое-что принесло с собой и слезы. С рождением детей мой вес стал "плавающим" 58—67 кг. Второй показатель оказался тяжеловат для моих 164 см. Без особых усилий от 2-х кг избавлялась. Двенадцать лет назад хвороба позволила мне испытать многое, вес падал до 48 и поднимался до 98... Как я выгляжу, мне было абсолютно все равно. Теперь мой вес колеблется от 74...до 67кг. Вот эта цифра 67кг и не дает мне покоя! Множество раз начинала все возможные диеты, оказывается, я напрочь не могу терпеть чувство голода. Мигрень накатывает такой волной... Приятельница прислала "гречневую диету", гречку обожаю, диету — нет. В последний раз встала на весы... смотрю — стрелочка меееееедленно так ползет к 75... И это не смотря на то, что 5 раз в неделю прохожу пешком 3-4 км. Иногда вечером перед ужином гуляем с мужем где-то 20-30 минут. Вес стоит. Слышала и о диете на основе жиросжигающего супа. Но слово диета кроме скептической улыбки не вызывает больше никаких эмоций... Плавали — знаем. И вот, пару недель назад разговариваю со школьной подругой , Людмилка всегда была худенькой и сейчас такая же. Обычный разговор, я пожаловалась на свои габариты, на что Людмила заметила. " Ты помнишь Капиталину Ивановну, нашу преподавательницу танцев, вспомни, как она определяла, кому нужно худеть?!" Посмеялись вспомнив. На следующий день, я обследовав свою лебединую шейку пришла к выводу — худеть голубушка пора, ху-деть... Вспомнила, как преподавательница танцев рекомендовала мамочке одной из девочек кормить пухленькую Любоньку овощным супом, неделю, и только два раза в неделю позволять мясо, желательно отварное, а не румяную, скворчащую котлетку. Открыла интернет, задала поиск "Овощные диеты". Столько... не перечитать. О!.. вот эта, наверное, подойдет! Овощной суп, который можно есть хоть 24 часа в сутки. Конечно, каждый час я не собиралась кушать, решилась попробовать, сварила кастрюлю супа. Сегодня 5-ый день... вес 70 кг. По всем отзывам за 7-дневный курс теряется от 5 до 8 кг. У меня получилось меньше, но и эти результаты весьма радостны! Решила что таким супчиком буду баловать себя раз в 3 месяцa. Первые два дня хотелось мяса, быстро наливала супчика, крошила салатик в виде огурчика + стебель сельдерея, сбрызгивала соком лимона. Осталось два дня, даже если мой вес замрет на отметке 70 кг, великолепно! Как говорится, лед тронулся! Меня это весьма радует, значит, медленным шагом я доберусь до 67 кг.

103

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Рецепт супа, сжигающего жиры: 6 1 1 1 1 1

больших луковиц пучок сельдерея кочан капусты средних размеров большой зеленый перец банка целых томатов кубик лукового бульона или говяжьей бульонной смеси.

Порежь овощи, помести в кастрюлю вместе с суповой смесью и залей водой, чтобы овощи ею были покрыты. Кипяти на сильном огне 10 минут, затем уменьши огонь и готовь до того, пока овощи не станут мягкими. Этот суп можно есть в любое время, когда чувствуешь голод. Носи с собой термос с супом на работу, можно добавлять любые специи, включая острый соус, карри, перец, чеснок, соль и т.д. Для достижения результата следуй точно программе диеты! Предписанные медицинские препараты разрешены и не повредят при диете. Эту диету можно применять периодически в любое время. Кроме того, диета изменит твое отношение к вопросу правильного питания и твой стиль жизни. Помни, что быстрая потеря веса восполняется еще быстрее, если ты не изменишь сои привычки в отношении еды. 50% потери веса — это результат уменьшения потребляемых калорий и жиров, а остальные 50% — результат физических упражнений, хотя бы 3 раза в неделю.

Программа диеты: День первый: ешь как можно больше супа, сжигающего жиры, и фруктов (исключить бананы). Особенно рекомендуется дыня. Желательно есть суп, по крайней мере, 3 раза в течение дня. Не ешь мяса и овощей! Пей несладкий чай, воду, кофе и фруктовый сок. День второй: ешь суп 3 раза в день и любые овощи сырые, пареные или вареные. Для их приготовления используй только бульон из супа, а не жир или масло. Ешь эти овощи вместе с супом. В обед второго дня можно съесть печеную картошку, если хочешь, добавь в нее чуть-чуть оливкового масла. Не ешь мяса и фруктов в этот день. Пей только воду, несладкий чай, кофе или фруктовый сок. День третий: сегодня комбинация первых двух дней. Ешь суп минимум 3 раза в день, фрукты (не бананы), овощи. Не ешь картошку и мясо. Пей воду, несладкий чай, кофе или фруктовый сок.

104

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА День четвертый: К этому дню, если ты выполняешь все предписания, ты уже потеряешь 2-3 кг. Сегодня ешь только суп (3 раза минимум) и три банана. Выпей 2 стакана обезжиренного молока. Пей как можно больше воды. Не ешь других фруктов, овощей или мяса! Бананы и молоко — высококалорийные продукты, но сегодня твоему телу нужны углеводы, протеин и кальций. Это уменьшит твое желание поесть чего-нибудь сладкого. В этот день ты можешь испытывать эмоциональные перепады настроения, но они должны пройти в течение дня. День пятый: сегодня день мяса и помидоров (вегетарианцы заменяют мясо). Можно съесть 280гр. мяса (говядины, куры или рыбы) и 4-5 целых помидор или банку натуральных консервированных томатов. Также минимум один раз в день поешь суп. Старайся пить как можно больше воды, чтобы очистить организм от кислот. День шестой: сегодня день мяса (говядина, кура и рыба) и овощей. Этого ты можешь съесть столько сколько захочешь, особенно зеленых листовых овощей. Нет картофелю! Хотя бы один раз в день надо поесть суп. День седьмой: сегодня ешь только коричневый рис и овощи. Заставь себя съесть этого как можно больше. Пей только несладкий фруктовый сок и воду. По крайней мере, один раз съешь суп. Сельдерей в суп не положила, корень сельдерея сейчас не найти, а стеблевой дает своеобразный аромат и вкус. Чай пила с изюмом. Наверное, такое отступление от рекомендаций и не позволило мне избавиться от большого количества лишних кг. Но достигнутый результат позволяет надеяться на лучшее. Да, картофель тоже не ела, и то, что за ужином муж уплетал гамбургер-гриль, ростбиф-гриль, смотрела спокойно, уплетая супчик. Правда, когда муж готовил для себя гриль, гарниром шли овощи гриль, сдобренные приправами и оливковым маслом. Приготовила сегодня себе мясо, обжарила на сухой сковороде мясной фарш с большим количеством лука. Съела...но Как-то без энтузиазма, супчик вкусней!

Авмик: Явездичем/ПинчжзПинчжз (аалжна Вайнкайм, Вашжнгмин МША)

"Черепашка" — торт на скорую руку

105

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Просмотром внутренностей холодильника установлена печальная истина — он , дрянь такая, к концу праздников опустел напрочь, то есть, окончательно. Зато небесповоротно, где там моя волшебная волшебная палочка-выручалочка? "Телефона-телефона, жена дай, а ? ...". В общем — ЦУ супруге выданы, ждем продукты. Дождались. Итак, начинаем. Итак, что нам необходимо. Сразу оговорюсь, что цели создавать некий шедевр выпечки не ставилось, было желание сделать быстро и сердито, и вкусно, само собой. Из доступных продуктов, без навороченных прибамбасов а-ля кондитерский шприц и прочее… Что ж, на картинке ясно видим некий набор продуктов, из коих нам понадобится: Для теста: — яйца , 6-7 штук — сахар, 1-1,5 стакана — мука, 2-2,5 стакана — сода, половинка чайной ложки — капля уксусной кислоты (для гашения соды)

Для соуса: — сметана, около литра — сахар, по вкусу — какао-порошок, по вкусу и цвету, кому как.

Для посыпки: — плитка шоколада, лучше российского, можно с орехом, что-то типа "Аленушка" Также понадобится две относительно глубокие посудины, лучше, конечно, стекляные или эмалированные, в моем случае — что под рукой, то и пользую.

Взбивать тесто и соус можно обычными ложкой или вилкой; либо венчиком, либо миксером, в общем, не постулировано, чем привыкли/умеете, тем и пользуетесь..

106

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Начинаем… Освобождаем духовку и включаем прогрев, градусов на 200. Она как раз прогреется к моменту завершения всех наших манипуляций. Для начала моем яйца, с мылом, причем. И не смейтесь — мытье обязательно, хбз, где они лежали и кто их лапал. Помыли. Теперь бьем их (яйца, яйца..) в посудину, в данном случае 6 штук. Но, опять же, бьем странным образом — по одному яйцу в кружку, затем из кружки уже выливаем в нашу посудину для смешивания. Зачем? Затем, что яйца нынче продаются какие попало, может попасть с прожилкой крови, может с грубым уже жгутиком, а может и тупо тухлое попасть, и лучше перестраховаться. Коли попалось порченое, кружку убрать и взять другую, либо промыть кипятком. Так и колотим, одно за другим, все шесть штук, придирчиво разглядывая, что там в кружке. Зато душа спокойна. А дальше, просто — засыпаем сахар в яйца и взбиваем от души, при этом наслаждаясь видом набухающей на глазах смеси.

Смесь яиц и сахара готова. Теперь нам надо влить в нее гашеную соду. Сода гасится просто: насыпаем в чайную ложку необходимое количество соды (у нас это где-то половина) и капаем несколько капель уксусной кислоты, наблюдая при этом опыт из школьной программы по взаимодействию кислоты и щелочи: сода мгновенно "вскипает" и пузырится... вот она пропузырилась, добавили чутка воды в ложечку, убедились, что гашение закончилось… и в смесь ее с ложечки-то и бултыхнули. Перемешали смесь. Далее мы готовим уже непосредственно тесто. Не прекращая взбивать смесь, постепенно всыпаем в нее муку. Что-то при этом полетит в сторону, если вы пользуетесь миксером, не без этого. Можно высыпать, не взбивая, а перемешать чуть-чуть и тогда уж миксером довзбивать. Кому как, в общем. Вот мы и перемешали тесто, взбили его от всей души. Теперь его можно отодвинуть в сторону, и приготовить соус. В отодвинутой посудине с тестом при этом можно наблюдать медленное образование пузырей — наверное, сода играет (хотя и не всегда). Для чего, собственно, готовится соус? Соус — название условное, можно назвать и пропиткой, ибо торт наш будет состоять из множества лепешек, которые необходимо чем-то пропитать, для вкуса и прочего. Можно пропитывать чем угодно, хоть коньяком или ромом, хоть водой с сахаром. Я почему-то привык к сметанному соусу.

107

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА В общем, открываем 2 банки сметаны, выливаем их в посудину и всыпаем туда по вкусу и цвету какао и сахар. Вообще-то, лучше использовать обычный какао-порошок российского производства, он вкуснее, и, хочется верить, натуральнее. Но у меня оказался под рукой только "Несквик", можно и его, почему нет. Только не забываем, что напиток он и есть напиток — в нем очень много сахара, поэтому сразу сахар не сыплем, а пробуем, что там получается из Несквика. По поводу сметаны — что в магазине было, то и купили, в принципе нужно пожиже, чтобы лучше пропитывалось. Но обычно берем развесное, оно вкуснее и преснее, кислотного привкуса нет, что очень хорошо. А в баночном обычно уже кислинка присутствует, какао не всегда в силах её перебить. Сбили, не такая уж это и трудная задача — венчиком смешать какао и сметану, плюс сахарочку по необходимости. Все. Все готово. А тут и духовка семафорит — готова, мол, хозяин. Лирическое отступление — если у вас есть кошачье в рядах членов семьи, то никто и ничто вас не спасет, все равно оно поприсутствует в процессе, на то оно и кошачье. Так что, приготовьте тряпочку для протирки стола. Духовка готова. Приступаем к выпеканию лепешек. Лучше использовать два противня, по очереди, для ускорения процесса. Не забываем приготовить плоскую большую тарелку или поднос для выкладывания задуманного продукта. На разогретый противень обычной столовой ложкой выкладываем тесто, как будто бы печете оладьи, размер примерно тот же. У меня получается 12 штук на противне, у жены — 9, кто как привык. Выложили и — в духовку. Печется быстро весьма, тесто поднимается в процессе. К моменту запекания на поверхности как будто проступает сахаристость, там увидите, либо просто проверяете зубочисткой/спичкой, протыкая и щупая. А можно просто ковырнуть маленький кусочек из центра лепешки и попробовать на зубок, не должно быть ватности у готовой печеньки. Испеклось. Достаем, и — на стол. Отковыриваем лепешки от противня и кидаем их в соус, можно сразу все, можно по очередности. Помакали—помакали, и выкладываем их на приготовленную тарелку, от краев к центру, стараясь не заливать соусом все вокруг. Получается, примерно, такая вот картина. И так, противень за противнем, готовим и выкладываем эдакую копешку из лепешек. Получается примерно вот такое сооружение: Да, видок тот еще, верю! Классическая черепаха выкладывается в виде оной — то есть, отдельно к этой горке-панцирю выкладываются голова и ножки, но это уже эстетика. Выложенному торту необходимо постоять для глубокой пропитки, после чего можно охладить, для монолитности. Но, как я уже говорил в начале, цели изготовить что-то "Ух, какое" не было. К сожалению, шоколад супруга не купила, и поэтому довести до финала не представилось возможным. А финал прост — натираете на мелкой терке шоколад и посыпаете это сооружение со всех сторон снизу доверху. Можно пересыпать каждый слой, кому как

108

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА нравится. Можно добавлять орехи, само собой, можно стружку кокоса, можно изюм, да что угодно. Можно использовать сгущенку, а не сметанный соус, конечно же. Можно изготовить крем и украсить все это вензелями — ваше дело. Выкладывать черепаху тоже не обязательно, можно укладывать в приготовленную форму, в конце просто придавить и тогда, отстоявшись, наша выпечка приобретет заданную форму, любую. А я пошел пить чай.

Авмик: Jonny_30 (Двгенжй Фжлжминив, г. Тимлз Лиллжя, лмнденм)

Глинтвейн, Gluehwein или напиток для друзей Не знаю как у вас, дорогие друзья, а у меня осенняя хандра. Состояние как у мишки, что готовится к затяжной, суровой зиме. Такое бывает и ранней весной, но это уже другое и название ему: авитаминоз. А сейчас — осенние шатания. Вот бы залечь в берлогу и проспать до самой весны! Распахнуть глаза, а вокруг птицы щебечут, трава проклюнулась, и появились первые подснежники на проталинках. Но нет, покой нам только снится, да и к чему он нам, ведь всегда можно найти что-то положительное, что-то хорошее. Вот и сейчас на улице промозгло, сыро, ветер, пронизывающий до костей, а я приглашаю вас на бокал глинтвейна или как говорят в Германии Glühwein. Для начала давайте выберем красное вино. Некоторые придерживаются мнения, что это должно быть сухое вино, а по мне так можно взять и полусухое, главное, чтобы вкус был терпким, насыщенно-тягучим. В качестве цитрусовых, я предпочитаю лимон, хотя есть любители и апельсинов и грейпфрутов, дело, опять-таки, вкуса. Итак, приступаем! Берем лимончик, режем его пополам, воткнув в половинку несколько соцветий гвоздики, укладываем его в кастрюльку, туда же отправим и несколько палочек корицы. Берем мускат, но не крошим его, а разрезаем пополам, сухофрукты тоже режем крупными кусочками и все это отправляем в кастрюльку. Затем добавляем бутылку вина. Если оно сухое то добавим 7 столовых ложек сахара, если полусладкое, то 3. Впрочем, лучше все попробовать и определиться, кому что нравится: послаще или не очень. Ставим кастрюлю на огонь, медленно доводим до кипения, но не кипятим! Затем добавляем 100 гр. коньяка или рома, чуточку меда, накрываем крышкой и даем настояться минут 40, чтобы все сухофрукты пропитались как следует. Затем можно чуть подогреть и разлить по бокалам. Принимается только в душевной, теплой компании, тогда не только тело согреется, но и душа петь будет!

109

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Потребуется: 1 бутылка красного вина половинка лимона 10 соцветий гвоздики 3 палочки корицы 7 шт. чернослива и столько же кураги 3 мускатных ореха сахар 1 чайная ложка меда 100 гр. коньяка или рома

Авмик: Nelly—Gogus (Йеллж аигнл, Йью-Жикз МША)

Праздничный гарнир Все очень просто — на блюдо постелить травки (петрушка, укроп, лучок) и поставить вот такие грибочки из картошки, запеченные в духовке! Картофелину не чистить, надрезать по диаметру и вырезать гриб на ножке. Ножку с донышка тоже поровнять, чтобы была устойчивой, не падала на противне. Смазать медом со сливочным маслом, присолить, подперчить. У меня сегодня меда не было, а все равно замечательные, румяные боровички получились! Приятного аппетита и красивого ужина!

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, г. Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма)

110

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ПКЭЯЕЯ Вымирающие жанры поэзии Приветствую всех на еженедельном разборе полетов наших поэтических войск. Сегодня, друзья, у нас полеты будут разноплановые и с полновесными пряниками. Эта неделя подарила нам новых поэтов, да каких! Я в последние несколько дней чувствовала себя как полководец, которому в армию добавили два отборных полка спецназовцев. Но к этой части нашего «мерлезонского балета» мы вернемся чуть позже, а сейчас я предлагаю вам познакомиться с необычными поэтическими жанрами, которые в разные времена возникали в различных городах и странах. Итак, необычные и малоизвестные жанры поэзии… Поэтическое слово всегда было разноплановым и многогранным. На сегодняшний день существуют как широко известные жанры (хокку, любовная, философская лирика и др.), так и малоизвестные стили и направления. Их редко используют современные поэты, а жаль! Ведь среди них есть немало весьма любопытных. Итак, какие же жанры поэзии не пощадило время? Шпрух — это разновидность немецкого поэтического слова. В переводе название его обозначает Spruch (нем) — изречение. Как правило, этот жанр представлял собой короткое изречение, скомпонованное в стихотворную форму, обычно назидательного характера. В литературе шпрух связывают с именами таких поэтов как Ганс Сакс и Вальтер фон дер Фогельвейде.

Пример шпруха от Вальтера фон дер Фогельвейде

«...Богатство — предпосылка поповского коварства;

111

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Прижать священство нужно — другого нет лекарства, — Чтоб служила церковь скрепою, для государства...» «...Лишь государева щедрота виновата В том, что сегодня церковь чересчур богата; Вот корень пагубный поповского разврата...»

Сиджо — это вид корейской поэзии, близкий родственник японского хокку. Изначально его называли таньга (короткая песня). Данная разновидность поэтической мысли имеет четко структурированную форму. Строка в сиджо равна 14-16 иероглифам. Всего иероглифов в стихотворении должно быть 44-46. Много для этого жанра значит и интонация. Читая сиджо, принято делать паузу в середине каждой строки. Именно поэтому, когда данный тип стихотворения стали переводить на другие языки, предпочли выражать произведение не тремя, а шестью строками. Что же касается смысла стиха, то здесь, как и в японском хокку, приветствуется наличие некой глубокой философской мысли, которая выражается одной лаконичной фразой. Представителем культуры сиджо является поэт Юн Сон До.

Сиджо от Юн Сон До в переводе Анны Ахматовой

Мне друзья: бамбук зеленый, Речка, камень и сосна. А когда луна восходит, Счастлив я тогда вдвойне. И, поверьте, мне не надо Больше никаких друзей. Альба — этот жанр берет свое начало из средневековой куртуазной лирики. В переводе с старопрованского слово alba означало «песня о заре». Связано такое поэтическое название было с тематикой данного стихотворения. По сути, эта «песня» могла бы выступать как часть любовной лирики, но романтики-французы предпочли выделить ее в отдельный жанр. Альба повествует о любовном тайном свидании рыцаря и прекрасной дамы, прерываемым наступлением утренней зари. Традиционно в повествование вплетается образ некого таинственного стража, охраняющего покой влюбленных. Иногда таким ангелом-хранителем и, правда, был небесный посланник, иногда его функцию выполнял верный друг влюбленного рыцаря. Именно отголоски романтичной Альбы присутствуют в произведении Шекспира «Ромео и Джульетта» во всем нам известной сцене на балконе. Альбу традиционно относят к так называемой поэзии трубадуров.

112

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Узнать этот жанр легко: последняя строка каждой строфы упоминает приходящую, к сожалению героев, рано или поздно, разлучницу-зарю. Дама и друг ее скрыты листвой Благоуханной беседки живой. "Вижу рассвет!" — прокричал часовой. Боже, как быстро приходит рассвет! — Не зажигай на востоке огня — Пусть не уходит мой друг от меня, Пусть часовой дожидается дня! Боже, как быстро приходит рассвет! — Нежный, в объятиях стан мне сдави, Свищут над нами в ветвях соловьи, Сплетням назло предадимся любви, Боже, как быстро приходит рассвет! — Нежный, еще раз затеем игру, Птицы распелись в саду поутру, Но часовой не сыграл ту-ру-ру, Боже, как быстро приходит рассвет! — Дышит возлюбленный рядом со мной, В этом дыханье, в прохладе ночной Словно бы нежный я выпила зной. Боже, как быстро приходит рассвет! Дама прельстительна и весела И красотой многим людям мила, Сердце она лишь любви отдала. Боже, как быстро приходит рассвет!

Колла — испанский жанр поэзии. Эта разновидность поэтического слова, своего рода, производная от народных испанских пословиц и поговорок. Общего с народным фольклором у коллы то, что мысль, отраженная в произведении, выражала, как правило, мнение группы людей, а не одного автора. А делает ее именно жанром поэзии наличие добротных образов, мотивов и форм. Основным тематическим ядром коллы считается печальная песня девушки, которая жалуется на злодейку-судьбу и непостоянство возлюбленного. Разными авторами колла обыграна по-разному. В одной интерпретации возлюбленный уходит к разлучнице, в другой их разлучает смерть, а в третьей — свадьба с нелюбимым.

113

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Пример традиционной испанской коллы Sufre, si quieres gozar, baja, si quieres subir, pierde, si quieres ganar, muere, si quieres vivir..

Страдай, если хочешь утех, сойди, если хочешь взойти, теряй, если хочешь прибыть, умри, если хочешь жить.

Рубаи — из вышеперечисленных малоизвестных жанров это, пожалуй, наиболее популярный. А все благодаря великому Омару Хайаму, творчество которого помогло пронести сквозь века эту разновидность поэтического слова. Рубаи или рубайат — это четверостишия, которые в свое время были очень популярны на Ближнем Востоке. Именно в Рубаи сохранена концентрированная пресловутая восточная мудрость. Что же касается технической стороны рубаи, то оно рифмуется по структуре ААБА, то есть рифмуется 1-2 и четвертая строка. Иногда встречаются рубаи, написанные с АААА рифмовкой.

Автор Омар Хайам Трясу надежды ветвь, но где желанный плод? Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет? Тесна мне бытия печальная темница, О, если б дверь найти, что к вечности ведет Цель творца и вершина творения — мы. Мудрость, разум, источник прозрения — мы, Этот круг мироздания перстню подобен. В нем граненый алмаз, без сомнения, мы. Есть еще множество малоизвестных форм поэтического слова. Жалко, когда умирает человек, но невыносимо жалко, когда умирает поэзия. Да, рождаются новые строки и новый день, но ведь и в старом не было все так плохо! И это лишь подтверждает стихотворчество, относящееся к практически забытым сейчас формам стихосложения. Но, побывав в прошлом, предлагаю вернуться-таки в настоящее, которое радует сегодня теплым летним вечером, а самое главное, настоящим богатством в нашем поэтическом клубе. На этой неделе, друзья, я ощущала себя как тот царь Кощей, который «над златом чахнет». Вот спешу открыть все сундуки и поделиться с вами нашим общим «златом». Милости прошу в Поэтический клуб»! На этом разрешите откланяться до следующей недели. С любовью,

Авмик: Ksyusha (Кзлана Мжкензи, г. Зжкивлз Нзкажна, бногалмек)

114

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Концерт в Мальтийской капелле В старинной маленькой капелле, Где пятна света на стене Прозрачной радугой горели, Виолончелью в тишине Сама Любовь печально пела, И наполнялся звуком цвет... Звучал орган легко и смело, И был прекрасен их дуэт. Моя ладонь в твоей лежала, И падал свет в бездонность глаз. В капелле музыка звучала. Для нас с тобой. В последний раз...

Авмик: ttu (нежзвелмни жмя, г. Манзм-Пемекбнкг Лиллжя)

Питеру очередное Мне солнце в окно посылает привет, а ты еще спишь занесенный снегами. И я забываю, как будто бы лет... пятнадцать провалом легло между нами, ты слышишь ли шелест весенней листвы и легкого ветра застенчивый шепот? Мы снова как-будто чужие, на ―вы‖ с тобой, мое серое сердце Европы. Мы будто забыли как были близки. как ты обнимал меня ночь до рассвета, пространство и время рвались на куски и небо звенело. Короткое лето мы были как дети — летали во сне и голыми пятками прыгали в лужи, и ты по ночам улыбался лишь мне. Теперь ты серьезен, немного простужен, немного небрит и не смотришь в глаза, а я все такая же, только добрее… И я бы, возможно, вернулась назад, но, знаешь, скорее всего не сумею. Дорога петляя уходит на юг, и ты остаешься, мой северный демон, хранителем мира туманов и вьюг. Мне кажется, я обнаружила, где он, мой истинный дом. От тебя вдалеке я буду скучать, может даже поплачу, пиши мне почаще на пляжном песке. Прощай, не грусти и… желаю удачи!

115

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Странная страна Это такая странная страна, здесь все немного странники, даже дождь идет куда-то вдаль. Здесь уличные кошки ласковей водителей автобусов, а продавцы смотрят на тебя все время как-то чуть снисходительно, как будто они знают какую-то важную вещь о мире, а ты даже не догадываешься ни о чем таком. Здесь все давно научились впитывать воду поверхностью тела, даже деревья, и кошки не скрываются от дождя, а заглядывают в окна и зовут гулять. Здесь в туалетах точно живут домовые, потому что они всегда чистые и бесплатные, а кто же их будет убирать просто так? Здесь книги имеют сердце и, наверное, даже душу, когда закрываются магазины, они перешептываются на своих полках, шелестя страницами. Здесь все праздники мира живут вместе и не ссорятся. Здесь можно встретить частичку любой страны мира. Здесь, на таком малюсеньком кусочке земли, собрано столько чудес – за каждым углом ждет чудо, стоит только подойти осторожно, и оно доверчиво будет есть с твоей руки. Здесь так близко небо – можно дотянуться рукой, а облака разгоняются с умопомрачительной легкостью, стоит только подумать о солнце, и они, услужливо, разбегаются в разные стороны. Это такая странная страна, она как вечное волшебное странствие, тут можно сколько угодно бродить где вздумается, наверное именно поэтому все уличные кошки так счастливо улыбаются прохожим.

Я иду Убегает цепочка следов от начала дорог — Присмотрись к перекресткам и крышам, заметить не трудно, По утрам, выходя покурить — удивляйся Гертруда, Это я приношу альбатросов к тебе на порог.

В город входит весна, скоро солнце растопит снега. Выходи на забытый причал в ожидании чуда, И, увидев мои паруса, улыбайся Гертруда — Это я наконец-то причалил к твоим берегам. Поезд мчится в рассвет, ты готовишься к встрече с судьбой. Приходи на сгоревший вокзал — я приеду оттуда,

116

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Где живут миражи и слова. Просыпайся Гертруда! Собирай чемоданы и сны. Я иду за тобой.

Авмик: Альза Елзкива (Иакжя Вжнигкадива, г. Еекнлалжм, Езкажль, вилйжмамель)

Default city Барахло подуставшей души не вмещают чуланы, Мёртвой хваткой вгрызается в кость предложения спрос. Чем мы дальше выходим за рамки наивных желаний, Тем сильнее на нас напирает квартирный вопрос. Нависает стеной над народом, молящим о хлебе, Превращая особо ретивых в голодных волков, Лес хрустальных дворцов и строений, что тянутся к небу, Протыкает антеннами туши седых облаков. С высоты видно дальше да к Богу немного поближе, Но забраться за пазуху вряд ли удастся к нему. Кто-то ищет свой угол в Нью-Йорке, а кто-то в Париже, Я на первое время квартирку в Мытищах сниму.

Рыцарь Близится буря – сгущаются тени, Воздух пропитан дождем. Мы, столь привычно гуляя не с теми, Верим, надеемся, ждем. В этой огромной Вселенной – песчинки, Светим друг другу с небес. Личностных качеств раскрылась начинка, Социум давит, как пресс. Да, мы не ангелы, но и не бесы:

117

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Чистые краски скучны. Твой я по-прежнему рыцарь, принцесса, Страж откровений ночных.

Авмик: POJIJITOH (Анжлжм Чекнема, г. Ижнлз Белакнль, малмек йи кеминмн зимйьюмекив)

Случайный гость Когда оденет вечер свой Темнейше—звёздный фрак, Cоздам свечою восковой Интимный полумрак. В бокалах тонких на столе Налит любовный яд. Вино измены — божоле Мы пьём на брудершафт. Я не любовник твой, не муж — Судьбы случайный гость. Соединенья наших душ Мы испытаем вскользь. Нас будит ласковый рассвет На смятых простынях. Как жаль, недели через две Забудешь ты меня.

Авмик: Юкжй Л. (Юкжй Лайжн, г. Баканивжчж Белакнль) Цветение астры «Бояться, бороться, смириться» – Холодный терцет эскулапа. Иглою хрустального шприца Сосулька обрушилась на пол.

118

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА А снежные шарики ваты Лежат на окне бесконечно. Снегурочки в длинных халатах Немолоды и бессердечны. Стоит в устрашающе белой Накидке. К чему же тут «здравствуй»? До смерти зима надоела За время цветения астры.

Авмик: umkanasevere (Анна Нкалива-аалжмива, г. Закаганда Зазаолман)

Короткое лето Е. и Д. Пестрее лоскутных затей на цыганской постели, Острее огней файербола над пляжем в Крыму, Такое нахальное лето, что мы бы успели, Но вот не посмели — и Бог его весть, почему. Горели, сгорели, рассыпались... Не потому ли Любая попытка сближения лжёт нам в глаза? Какого титаника нужно, чтоб мы утонули В совместном безумье без шансов вернуться назад? И Бес Продолженья проспал, и другой не попутал. А небо объять в одиночку — попробуй сумей! Построим тебе дирижабль, а мне — катапульту, И будем тягаться, кто выше, быстрей и сильней. А стоило просто послать на экватор все схемы И кинуться в голос, шипящий: "Иди и греши!" В Эдеме короткое лето, но мы бы успели. И после гадали бы — надо ли было спешить?

Авмик: Гядя Лима (Лиман Тичжлжн, г. Тильяммж Лиллжя, элезмкжз)

119

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Страсть Разделась осень, оголилась. С пейзажей перешла на ню. Свою природную стыдливость Подобно осени гоню.

Я чувствую, как в каждой клетке Ядро становится огнем. Удары сердца с гулких, редких Растут, как будто снежный ком. От пылких губ трепещет тело, И в предвкушенье все болит. Страсть целомудрие задела – Оно заплакало навзрыд. Душа кипит от ласк игривых. Дыханье заглушает стон. Мечусь в приливах и отливах. В ушах стоит хрустальный звон. На поводу у наслажденья Безоговорочно иду, И в томной неге по теченью Плыву, как будто бы в бреду…

Разделась осень, оголилась. С пейзажей перешла на ню. Я прогнала свою стыдливость – За страсть теперь себя виню.

Авмик: ведьма (Дзамекжна Мвжкжд г. Ижнлз Белакнль, мивакивед)

120

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Коты и люди

Поймаю ветер я на рубеже. Февраль в лицо бросает отговорки — То зябко — не закрыты в окнах створки, То слишком неуютно на душе. Мне оправданий срок не пережить, На выдохе, когда уже подвластно Самой руками черпать свое счастье, Я начинаю яростно грешить. Нет безусловных истин и надежд, Моя звезда сложна и многогранна — Когда открыто кровоточит рана, Вновь прячу кровь под ворохом одежд, И будущим живу. Оно идет По снам чужим и сказочным селеньям, А я борюсь — то с ленью, то с мигренью, А на коленях спит довольный кот. «Зачем хандрить?» — лениво мыслит он. Его миры мудры и безопасны, Нет формул скорби и молекул счастья, Есть теплые колени, плед и сон.

Авмик: Ksyusha (Кзлана Мжкензи, г. Зжкивлз Нзкажна, бногалмек)

А ты ей снишься...

121

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА А ты ей снишься за ночью ночь, Хоть всё забыто, навеки в прошлом, И параллельно бегут дорожки, Без встреч случайных, как ни пророчь. А ты ей снишься за годом год, И на вопросы – к чему бы это? Она ответит: «Наверно, к ветру», Но только сердце чего-то ждет. А ты ей снишься за веком век, Как добрый гений, забытый ангел, Что был растоптан, оставлен, заперт В глубинах сердца. А время бег Всё ускоряет, как ни крути. И кто-то лишний целует в губы, Терзает сердце её так грубо, Не зажигая огонь в груди. Но ты ей снишься, а, значит, вдруг Пересекутся две параллели, И всё, что раньше сказать хотели, Сорвется словом нежданно с губ. Да хватит сниться! Пусть вещий сон Откроет двери однажды утром, И в мире старом случится чудо – Соединятся Она и Он.

Бумажные крылья Бумажные крылья дожди превратят в обузу – Повиснут они, расползутся от серых ливней, Тяжелыми станут, ненужным и глупым грузом – И мы позабудем, что белыми крылья были, Что к небу взлетали, к ярчайшим на свете звездам, Пока мы не знали, что мокнет в воде бумага, Не выдержит веса обычных земных расспросов: «Откуда? Какие? Скажите, с каким размахом? Бумажные? Слушайте, крылья-хрящи и перья. Ну, что-то такое. Бумага порвется вскоре». Пусть кто-то воскликнет: «Да что вы? Я вам не верю!», Но многие снимут, прошепчут: «Какое горе…». И им невдомек – поднимают не крылья вовсе, А воля и вера, настойчивость, сила духа.

122

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Кто знает – тот знает. А многие лишь попросят: Летать не умея, не жгите вы крылья другу.

Авмик: Storyteller (Кльга Валенмеева, г. Ммаоанив Нзкажна) Я ждала тебя, осень...

Я ждала тебя, осень! Когда тополиной метелью Засыпало в июне тропинки, сады и дворы, А певец-соловей изливал по ночам свои трели, Знала верно, и точно — твоей ожидаю поры. Пусть тебя не терзают раздумья, тревоги, сомненья: Музыкальностью дней твоих были все мысли полны. Я ждала сладкий миг, с замираньем сердца, с волненьем, Единенья души и незримой осенней струны. А когда вдруг за лесом послышался плач саксофона И под нежный мотив полетела звезда в васильки, Раздались в тишине переливы хрустального звона — Это с летом простились зеркальные воды реки. В этот миг поняла — ты шагаешь по нашей аллее! (Или, падая, мне прошептала об этом звезда?) Только лето прошло. Ну, а я — ни о чем не жалею, Потому что тебя лишь одну ожидала всегда.

Авмик: Тамьяна Алмаоьева (Тамьяна Алмаоьева, г. Нльянивлз Лиллжя)

123

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ПМЕОКЛКаЕЯ МДИДЖЙКЖ бЕЯЙЕ Виртуальные отношения или любовь в сети Современные информационные технологии, в частности интернет, порою занимают ведущее место в жизни людей. Кто-то приходит в виртуальный мир получить какие-либо сведения, но основная масса «посетителей» приходят сюда для того, чтобы обрести новые знакомства. Иногда общение в сети переходит в виртуальные чувства.

Любовь с первого «клика»?

Можно верить в любовь с первого взгляда, можно определять степень влюбленности по запаху, ну а если нет возможности посмотреть в глаза, жадно втянуть приятный аромат, если перед лицом только бездушный монитор? В современном мире уже не так пафосно, как допустим лет 20-30 назад, воспринимаются моменты знакомства и ухаживания, тот самый пресловутый конфетно—букетный период. Не осталось следа и от ритуальности обольщения противоположного пола. Сейчас в интернете не сложно найти людей, жаждущих общения, возраст которых может варьироваться от 12 и до 80 лет. Но все же интернет-общение — прерогатива подростков и молодых людей. Может ли стать семейное положение преградой для нереальных отношений?

И возможно ли, что из-за них же может «развалиться» крепкая семья? Каждый, кто хотя бы раз в своей жизни имел опыт виртуальных отношений, скажет, что ощущения, которые переживаются в процессе, очень похожи на реальную влюбленность. В этой любви можно испытать и нежность, и ревность, и тоску по виртуальному «другу». Зачастую так случается, что виртуальные отношения выходят на первый план, заменяя все реальные переживания. В душах этих людей, независимо от того, что их разделяют порой тысячи километров, появляется взаимопонимание, которого так иногда не хватает в обычной жизни. Порой интернет-влюбленные знают друг о друге намного больше, нежели супружеские пары, прожившие долгое время бок о бок.

Плюсы и минусы виртуального флирта

124

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Виртуальный флирт как водоворот затягивает человека, и если уж он «попался», то уйти от этой зависимости, выбраться из пучины всепоглощающей бывает достаточно сложно. В чем же заключается преимущество такого общения, если уходят на задний план тактильные ощущения, желание обнять любимого (-мую), быть рядом и не отпускать? Так вот, плюсов здесь довольно-таки много, ведь любовь виртуальная «проживает» в голове. Здесь каждый выдает себя за другого человека, находясь как бы в маске. Тут не важна внешность, всегда можно выложить чужое фото, но если желание перевести встречи в сети на прогулки под луной сильнее, то факт лживой фотографии может сыграть злую шутку. А еще в «нете» не играет никакой роли расстояние. Ведь можно быть намного ближе, находясь очень далеко друг от друга. Не стесняясь собеседника, можно обсуждать любые вопросы, будь-то секс или вкусный ужин. Можно открыться собеседнику полностью, не боясь насмешек с его стороны. Ведь виртуальная любовь и случается из общих интересов, разговоров, мыслей. Теперь перейдем к минусам он-лайн отношений. Проблем у виртуальной любви не меньше, нежели преимуществ. Во-первых, практически невозможно определить серьезность отношений. Доверившись объекту обожания, можно сильно пострадать от рук мошенников. Во-вторых, виртуальная любой очень сильно похожа на «любовь на расстоянии». Когда кажется, что самый дорогой человек находится в отъезде. А ведь тот, кто любит, жаждет тактильных ощущений, хочется обнять, поцеловать, посмотреть в глаза, почувствовать запах. Но все что остается, так это читать любовные послания, можно, конечно же, воспользоваться вебкамерой, но ведь это совсем не то. Третья проблема, как это ни странно — боязнь реальной встречи. Как утверждают психологи, в процессе общения два человека создают друг для друга образы идеальных женщины и мужчины. А после, встречаясь в реале, приходит осознание, что возлюбленный (-ная) далеко не идеал, который рисовал воспаленный мозг. Или люди просто не подошли друг другу по «биологическим параметрам». Достаточно редки те случаи, когда, как говорится, звезды сошлись.

Запутались — попались! Как показывает практика, в семьях, где одного из супругов уличили в виртуальном флирте, зачастую возникают серьезные проблемы, иногда это может привести к разводу. Некоторые веб-сайты провели исследования, и результаты оказались примерно следующими: 80% опрашиваемых респондентов вступали в виртуальные связи и абсолютно не считали это изменой реальным супругам. И всего лишь 17% сказали, что такое поведение — это слабая форма измены. Большая часть придерживается мнения, что виртуальные отношения освежают чувства, утраченные за годы жизни в обычной семье.

125

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

«Чем сердце успокоится?..» Чтобы окончательно не погрязнуть в цепкой всемирной паутине взаимоотношений, необходимо абсолютно трезво оценивать информацию и всегда держать под контролем голову и эмоции. Ни в коем случае не разрешать себе заигрываться. А если это чувство, как цунами накрыло с головой, если жизнь без этого человека даже в реале стала невозможной, то нужно во что бы то ни стало организовать свидание (если такое вообще осуществимо). Нужно постараться сделать все, чтобы заменить мысли действиями. В результате либо «пан», либо «пропал». Или будут построены крепкие отношения, или придет разочарование. Но в любом случае эти действия вернут влюбленных «на грешную землю».

Кому это надо? Возьмем на заметку Если в реальной семье возникли определенные разногласия, недопонимание или супруги просто немного устали друг от друга, то виртуальное общение создаст ту необходимую иллюзию «меня ценят и понимают». При невозможности встретиться с виртуальным возлюбленным, все нахлынувшие чувства будут в полной мере отданы настоящему браку. Кто-нибудь видел глаза влюбленной женщины? Они светятся, искрятся, в них не гаснут огоньки. За спиной вырастают крылья, хочется дарить всю свою положительную энергетику окружающим. И совсем не важно, что эти отблески вызваны виртуальным знакомством. Мудрая женщина никогда не станет размениваться по мелочам, то, что ей ближе и дороже не будет утрачено ради минутной слабости. Многим мужчинам знакомо чувство, когда не хватает женского внимания, а изменять жене и расстраивать ее он не собирается. Но ведь иногда так хочется поговорить с кем-то еще, это совершенно не значит, что с женой побеседовать не о чем, просто не всегда вторая половинка это воспримет адекватно. Вот и получается, что виртуальная знакомая мужа, как личный психотерапевт поможет снять напряжение. Как говорится: «И волки сыты, и овцы целы».

Авмик: Иышь Лыжая (Йамалья Лыбазива, г. Зжкивлз Нзкажна, бногалмек)

126

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

«ВДМЙНШЗЕ» ГДТЯИ Е и ГДТЯО Маленькая девочка и грустный автобус Жил-был автобус. Самый обыкновенный городской автобус. С замутненными от городской пыли и грязи стеклами, с нечистыми сидениями и стойким запахом табачного дыма. Правда, был он не совсем городским автобусом, поскольку ездил от станции метро до сельской местности уже в области. И городские автобусы поэтому не принимали его за своего, называли его высокомерно «деревенщиной» и предпочитали не водить с ним дружбу. И номер у него был необычный: 476. Необычным он был потому, что никто не встречал автобусы с номером 475 или 477. Хотя, кто знает, может быть, автобусы с такими номерами просто никогда не встречались другим на пути. Автобус с номером 476 никто не любил. Его все время ругали. Ругали, когда он опаздывал, ругали, когда он приходил раньше. А делал он это только потому, что у моста все время скапливались автомобили и большие неповоротливые грузовые машины. И им всем очень нужно было почему-то куда-то срочно попасть. И наш автобус все время одиноко терялся среди этих все время спешащих и никого не пропускающих машин. Об автобусе никто не заботился. Никто не спрашивал о его здоровье, его небрежно ремонтировали и очень редко мыли. И никто и никогда не сказал ему ни одного доброго слова. Поэтому автобусу всегда было очень грустно. И если бы он умел плакать, то он обязательно бы заплакал. Однажды в дождливый декабрьский вечер автобус, как всегда в это время, возвращался из сельской местности в город. Автобус чувствовал себя плохо с самого утра. Ему было трудно дышать и что-то внутри громко барахлило. Подъезжая к очередной остановке, автобус услышал, как ожидающий его обругал, хотя в этот раз автобус пришел вовремя. Автобусу стало очень обидно, что-то громко щелкнуло у него внутри, и он остановился. «Вот лягу сейчас прямо здесь и умру!» — подумал автобус. Водитель хмуро буркнул пассажирам, что, возможно, они дальше не поедут и сердито стал искать причину поломки. Пассажиры в автобусе заволновались и начали возму-

127

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА щаться. Из открытых дверей автобуса вышла маленькая девочка, пока ее мама возбужденно обсуждала происшествие с другой дамой. Она обошла автобус и становилась спереди, посмотрела в его грустные глаза-фары. Потом вытащила из кармана носовой платок и сначала робко, а потом сильнее коснулась им фары. «Милый автобус, отвези нас, пожалуйста, с мамой в город. Ведь сегодня Рождество, и я участвую в рождественской сценке вместе с другими ребятами. Если я не приду вовремя, я их подведу». Если бы у автобуса были бы уши, то он мог бы уверенно сказать, что он не поверил своим ушам. С ним никто и никогда так не разговаривал. Ах, если бы он умел плакать, то он обязательно бы заплакал. Но умирать ему уже расхотелось. Он шумно вздохнул… и завелся. Повеселевший водитель объявил, что сейчас они поедут. Пассажиры радостно оживились, а девочка вернулась к маме. Автобус благополучно доехал до города. Девочка, выходя из автобуса, оглянулась, помахала автобусу рукой и сказала: «Спасибо тебе, милый автобус!.. Давай дружить! И…с Рождеством!» Автобус сверкнул фарами, и девочке показалось, что автобус улыбнулся.

Авмик: dolly (Гакья Валжльева, г. Манзм-Пемекбнкг Лиллжя)

Божок Жил на свете один водяной божок. Да вот беда – не было у него своих владений. Даже имени он не имел. Все старшие братья и сестры давно вступили в полную силу и разобрали водяные угодья. А младшему только, что и осталось – выпросить у кого-нибудь из родичей кусок надела. Решил пойти он к старшему, самому богатому и мудрому, богу морей и океанов – Нию. Долго искал божок брата. Много месяцев плавал вдоль и поперек, пока сумел отыскать на самом дне прекрасный золотой дворец. Там на троне величественно восседал Ний, с волшебным трезубцем в правой руке, да морской раковиной – в левой, окруженный прелестными русалками и верными поданными – китами, касатками и дельфинами. Стал клянчить божок: — Ний, великий повелитель морей и океанов, у тебя самые большие водяные владения. Даруй мне хоть малый кусочек своего богатства. Все ж брат я тебе. — Что ж, готов я с тобой поделиться. Велико мое хозяйство – через всю Землю протянулось. А уж морей сколько. Да вот только справишься ли? — А ты мне и часть слуг своих уступи – авось как-нибудь, да и управлюсь. — Хорошо. Есть у меня одно дальнее владение – море Синее. Слыхал, поди?

128

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Как не слыхать-слыхал, — обрадовался божок, руки потирать стал, не ожидал он такой щедрости от брата. — Бери его. Коли сумеешь семь дней там порядок держать, так насовсем отдам. Вот уже три дня и три ночи сидит божок в своем подводном тереме в Синем море – царствованием наслаждается. Ест и пьет вдоволь изыски всякие. Русалки ему песни поют, медузы бока щекочут, рыбы танцуют. Весело, вольготно в таком имении жить. Ничего сложного в забавах и радости нету. Чего ж не управиться с таким царством? Только не знает божок, что от танцев этих, да ветров-штормов бесконтрольных поднялись на море волны огромные. Бьют они землю нещадно, дома прибрежные рушат – людей крова лишают, корабли топят, рыбачить не позволяют. На седьмой день прибыл к божку Ний. Да увидал, как тот правит: море от волн страшных, бед и слез горьких людских из Синего в Черное превратилось. Разгневался старший бог воды, осерчал, да и погнал прочь своим трезубцем брата младшего непутевого. Еле ноги божок уволок. А как отдышался в землях дальних, так и смелее стал. Подумал, что первый блин всегда комом, теперь-то он уж с умом к делу подойдет. Решил к Тихоне в озеро податься – авось тот королевством поделится. Второго брата божок быстрее нашел – меньше владения, чем у старшего. Зато вода пресная, стоячая и волн таких огромных не бывает. Нырнул божок и видит: стоит на дне замок серебряный, а в нем Тихоня лежит, окруженный озерницами-красуньями, сомами да угрями верными. Стал клянчить божок: — Тихоня, великий повелитель озер и прудов. У тебя такие большие водяные владения. Даруй мне хоть малый кусочек своего богатства. Все ж брат я тебе. — Что ж, готов я с тобой поделиться. Велико мое хозяйство. А уж прудов и не счесть. Да вот только справишься ли? — А ты мне и часть слуг своих уступи – авось как-нибудь, да и управлюсь. — Хорошо. Есть у меня одно дальнее владение – пруд Глубокий. Слыхал, поди? — Как не слыхать-слыхал, — обрадовался божок, руки потирать стал, не ожидал он такой щедрости от брата. — Бери его. Коли сумеешь семь дней там порядок держать, так насовсем отдам. Вот уже три дня и три ночи сидит божок в своем подводном тереме в пруду Глубоком – царствованием наслаждается. Ест и пьет вдоволь изыски всякие. Озерницы ему песни поют, рыбы бока щекотят, водоросли танцуют. Весело, вольготно в таком имении жить. Ничего сложного в забавах и радости нету. Чего ж не управиться? Только не знает божок, что солнце нещадно воду палит – пруд усыхает. На седьмой день прибыл к божку Тихоня. Да увидал, как тот правит: пруд от солнца яркого из Глубокого в Мелкий превратился. Разгневался бог озер и прудов, да и погнал прочь брата младшего непутевого. Еле ноги божок уволок. А как отдышался в землях дальних, так и смелее стал. «Ничего, — подумал, — заглянет солнце и наше оконце!» Решил к Вирнику в реку податься – авось тот княжеством поделится. Третьего брата божок еще быстрее нашелменьше владения, чем у Тихони. Зато вода студеная и солнце ее так быстро не высу-

129

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА шит. Нырнул божок и видит: стоит на дне замок медный, а в нем Вирник лежит, окруженный ласкатухами пригожими да щуками верными. Стал клянчить божок: — Вирник, повелитель рек и ручьев. У тебя такие большие водяные владения. Даруй мне хоть малый кусочек своего богатства. Все ж брат я тебе. — Что ж, готов я с тобой поделиться. Велико мое хозяйство. А уж ручьев и вовсе не перечесть. Да вот только справишься ли? — А ты мне и часть слуг своих уступи – авось как-нибудь, да и управлюсь. — Хорошо. Есть у меня одно дальнее владение – ручей Живой. Слыхал, поди? — Как не слыхать-слыхал, — обрадовался божок, руки потирать стал, не ожидал он такой щедрости от брата. — Бери его. Коли сумеешь семь дней там порядок держать, так насовсем отдам. Вот уже три дня и три ночи сидит божок в своем подводном тереме в ручейке Живом – царствованием наслаждается. Ест и пьет вдоволь изыски всякие. Ласкатухи ему песни поют, рыбы бока щекотят. Весело, вольготно в таком имении жить. Ничего сложного в забавах и радости нету. Чего ж не управиться? Только не знает божок, что дерево трухлявое упало поперек ручья бегущего — гнильем воду портит. На седьмой день прибыл к божку Вирник. Да увидал, как тот правит. Как ручей-то от гнилья из Живого в Мертвый превратился. Разгневался бог рек и ручьев, да и погнал прочь брата младшего непутевого. Еле ноги божок уволок. А как отдышался в лесах-чащобах, так и смелее стал. Только вот куда теперь податься? Вспомнил он про братьев своих близнецовых: Багника и Болотника. Стал их разыскивать. Долго искал, в дебри непроходимые забрался, а тех все нет. Стал звать, а они не откликаются. Так долго блуждал, что уже и осень холодными поцелуями попрощалась. Уже и зима всю воду в лесах высосала, да льдом сковала. Ветры северные обжигать стали, морозы колючие до костей зацарапали. Совсем замерз божок. Даже о царствовании забыл – хоть бы спрятаться в какой водице не смерзшей. Наконец, добрался он до низины, что весной-летом Топью зовется. Вот где братья его близнецовые обитают! Стал причитать да плакаться: — Багник, Болотник, братья родимые, дозвольте в болотах ваших спрятаться! Замерзаю! — Нет уж, дудки! Самому студено, а еще ты тут тепло воровать станешь, — загоготал мерзляк-Болотник, корчась и трясясь на дне своего жилища, беспокоясь лишь о собственной безопасности: вымерзнет болото — погибнет и он сам. — Багник, возьми хоть ты меня к себе! – заныл божок. — Вот еще! – забулькал Багник из соседнего болота, — сам тут с трудом свою трясину дыханьем обогреваю. Вздохнул божок – делать нечего – и направился дальше к самому неприглядному болоту-аржавенью*. Нырнул ко дну, окутался липкой грязью – да так ему тепло стало, что и вылезать не захотелось. Ну и что, что здесь нет ни русалок-прелестниц, ни озерниц-красуней, ни ласкатух-пригожунь. Подумаешь, вода стоячая с тиной перемешана. Зато волн нет, солнце не высушит, зима не скует. Пусть хозяйство маленькое, зато

130

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА свое! Здесь у него всегда порядок будет, хотя и следить-то не за чем. Так и остался божок там жить, а со временем люди и имя ему дали – Аржавенник.

Аржавенье* — место на болоте, покрытое ржавчиной

Авмик: ведьма (Дзамекжна Мвжкжд, г. Ижнлз Белакнль, мивакивед)

Кто сказал, что львы не плачут? Обожаю утро. Утро для меня не только пробуждение ото сна, а ещё начало нового дня. Я встаю пораньше, когда все члены моей семьи ещё пребывают в объятиях бога сна Морфея. Потихонечку крадусь на кухню, ставлю варить кофе. Вдыхаю, нет всеми фибрами своей души поглощаю в себя божественный кофейный запах, наливаю кофе в свою любимую чашечку и, наслаждаясь, делаю первый глоток. Он горчит, проникая в глубины моего естества, вливается бархатистым оттенком и заряжает солнечной энергией. День должен быть удачным — вселяю я в себя надежду. Включаю телевизор, допивая божественный напиток, и ищу какую-либо программу по своему настроению. А дальше пошло, поехало… Это утро начиналось, как обычно. Только с той непоследовательностью, которая нарушилась по чьему-то злому року. Вначале я включила телевизор и, не выбирая программы, поставила варить свой кофе. На экране мелькали люди, одни из них говорили о нечеловеческом отношении к животным, другие кричали, что это неправда. А потом замелькали тесные клетки с замерзающими и голодающими зверьми передвижного частного зверинца «Маугли», который расположился на окраине Северодонецка Луганской области. Мелькали клетки с измученными животными, стоящие под открытым небом и это в 20—30 градусные морозы! И люди с добрыми сияющими глазами, которые, несмотря на запреты владельца этого концлагеря, принесли еду для зверей и пригласили телевидение. «Да воздастся вам по делам вашим». Мороз пробегает по коже, когда перед глазами возникает тесная клетка с измученным львом. По квартире распространяется неприятный запах. Это сбежал мой кофе. Запах горечи заползает во все клетки моего организма, стрелой пронзает сердце, закручивает в узел душу, щиплет глаза, выбивая из них скупые слезинки, которые совсем не похожи на струящие слёзы льва, потому что в моих меньше страдания и боли. Я с ужа-

131

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА сом продолжаю смотреть передачу, позабыв обо всём на свете. Я переживаю за того, у которого такая прекрасная кличка Симба. В народном поверье лев считается «царём зверей». В природе масса его тела достигает от 180 до 227 кг. Он мощный, но вместе с тем стройный и поджарый. Очень сильный с длинной гривой, которая покрывает его шею, плечи и грудь. Он обожает жить в саванне, которая имеет открытый ландшафт с обилием водоёмов. Заботливый отец. Он прекрасно относится к львятам и своей львице. В дневное время отдыхает где-то в тени под сенью деревьев, в вечернее время выходит на охоту, чтобы прокормить свою семью и себя. Он не убивает просто так, а только из-за пропитания. Но это всё я познала с источников информации, а то, что я увидела, было очень далеко от выше упомянутого. Передо мной был образ лишь отдалённо напоминающий облик царя зверей. Это был дистрофический, истощённый, отрешенный от всего, еле живой комок плоти. У него были обмороженные лапы, язвы на голове и ещё ряд болезней, которые с экрана телевизора не видны. И ещё были глаза с открытым чувством боли и страдания, которые проливались слезами от бессилия что-либо изменить в своей жизни и колючей стрелой проникали в мой мозг и моё сердце. Он, чьё сердце вместило в себе силу, отвагу, смелость, бесстрашие теперь замерзал от человеческого бездушия и равнодушия. И кто сказал, что львы не плачут? Он, который радовал в цирке своим выступлением взрослых и детей, честно отработав своё время, был переведён в зоопарк, чтобы продолжать радовать людей. Но через злой рок попал в руки злые и алчные руки. «Да воздастся вам по делам вашим». Красота, величие, сила льва издревле поражала воображение человека: он страшится царственной кошки и восхищается ею. В мифологиях многих народов лев выступает как символ высшей божественной силы, мощи, власти и величия, солнца и огня. С образом льва также связывают ум, благородство, великодушие, доблесть, справедливость, гордость, триумф, бдительность, храбрость. В Ветхом завете лев характеризируется как «силач между зверями». В Африке образ льва часто воспринимается как воплощение умершего предка. В Древнем Египте лев был эмблемой двух противопоставленных друг другу образов – Вчера и Сегодня. В буддийских «Джатаках» лев-царь зверей не только превосходящий всех силой и смелостью владыка, но и мудрый, великодушный, справедливый покровитель всех животных и даже людей. Много существует легенд, как лев спасает и помогает человеку. Гладиаторы сражались со львами на аренах. Многие рыцари Средневековья избрали изображение льва в качестве символа отваги на своих гербах.

132

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Лев был символом первозданной красоты для художников и частным персонажем для писателей. В нашей жизни лев остаётся звездой цирков и зверинцев, неизменно вызывая огромный интерес к себе, но только в тех зверинцах, где можно увидеть все прекрасные качества «царя зверей». Иногда львы нападают на людей, но это лишь раненые либо очень старые или ослабленные, наверное, такие как Симба. И ещё лев занесён в международную Красную Книгу. Говорят, что львиный рык – самый ужасающий и грандиозный из всех криков диких животных. Часто его слышно на расстоянии 8—9 км. Чаще всего они ревут на закате солнца, провозглашая, что участок, на котором они находятся, занят… …Симба находился на грани, когда Жизнь танцевала свой последний танец со Смертью. Жизнь старалась из последних сил, но Смерть была сильнее. Она набросила свою чёрную паутину, опутывая по рукам и ногам Жизнь, а та из последних сил разрывала эту липкую и грязную паутину и просила его: «Помоги!» А у него не было не только сил, но и желания. Его давно убила человеческая чёрствость, жестокость и человеческое беззаконие. И только сердце сопротивлялось и своим биением помогало Жизни разрывать сковывающие путы, обливаясь кровью и покрываясь ранами, ранами человеческого бессердечия. И, когда 13 февраля его клетку грузили в термобудку, чтобы перевезти в другое место, он взревел. Рыкнул так, как рыкают свободолюбивые львы. Из последних сил он бросился на прутья клетки, его отважное сердце дробилось на осколки, и готово было вырваться из отважной груди, но вдруг почувствовало подступающее к телу тепло и увидело добрые лица незнакомых людей, которые перевозили его в настоящий зоопарк. Там его поместили в тёплую и просторную клетку, положили чистую подстилку из сена. И только немного поев и получив первое лечение, он успокоился. И уже было ясно, что Жизнь на этот раз перетанцевала Смерть. И на её чёрное покрывало смогла набросить своё белое, сияющее чистотой и добротой. Говорят, что сейчас Симба очень тихий и всё ещё очень несчастный. Ему предстоит длительное и сложное лечение, он очень болен, крайне истощён и весит втрое меньше нормы. А остальные обитатели частного зоопарка всё ещё мёрзнут и голодают в Северодонецке и могут погибнуть из-за человеческой жадности и безнаказанности. И очень хочется верить, что справедливость восторжествует, и понесут наказание те, кто обладает такими качествами, как бездушие и чёрствость. Те, которые порочат имя Человек. Все львиные тропы ведут в большой и прекрасный Львиный Мир, где все животные живут хорошей жизнью и никогда не знают трудностей. Будьте в душе Львом или Львицей. Ведь лев должен быть сильным, смелым, отважным, иметь великодушное и доброе сердце и никогда не сдаваться перед трудностями в настоящей жизни. И пусть львы никогда больше не заплачут…

Авмик: Залландка (Валенмжна Мжкензи, г. Мнмы Нзкажна)

133

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Арбузные семечки Прасковья Матвеевна уже давно была пенсионеркой, но отдыхать подобно своим сверстницам, ей не приходилось — на руках была совсем еще кроха Варвара. И физически тяжковато уж было, да и воспитание, какое-никакое, нужно было ребенку дать. Слава еще богу, что долгие годы учительствования помогали бабуле учить ребенка умуразуму: и сказку рассказать, и почитать вещи умные, да и грамоте поучить развитую не по годам внучку. По дому хлопот много: и за коровкой поухаживать, и платьишко новое для Варюхи из старого дочкиного гардероба смастерить, и вышивке поучить, да и печь потопить, еду приготовить. А сил уж нет совсем! Одна отдушина-работа сторожа, сутки через трое. В сторожке уютно, тепло, печь топить не надо, два дивана стоят, телевизор, хоть и маленький. На работу, как на праздник! — это про бабушку Прасковью. Соберет она «собоечку», чайку в термосе заварит, книжек для Вари наберет, ручку с тетрадкой, и бредут две девчонки на охрану чужого добра три километра через лес. Выходят заранее — по дороге привал сделают, устают обе, и старая и совсем еще маленькая. Небольшая сторожка стоит в центре огромного пустого двора. Во дворе ждет охранниц огромная пожилая ротвейлерша по кличке Ольга. Списали собаку со службы в воинской части. Тоже пенсионерка, наработалась бедняга, отслужила людям положенное. Ольгой рыжую красавицу назвали солдаты, наверное, от тоски по женскому полу. Видно нравилось им, думала Прасковья, крикнуть иной раз: «К ноге, Оля!» или «Ольга, вон пошла!» Никто из сторожей Ольгу не выгуливал, не считал необходимым — накормлена, двор большой, чего еще надо животному. За это и Ольга мужиков не любила. Терпела. Ну а работа есть работа, охраняла, как положено. Вообще, Ольга не была слишком злой. Может от безделья никто особо к ним и не совался — что тут делать? Варенька была единственной родной душой старой собаке. Как только они с бабушкой входили во двор, Варька брала ошейник, отвязывала с цепи свою подружку и шла с ней гулять по главной улице огромного коттеджного поселка, который они с бабулей и охраняли. Собака шла медленно, понимая, что девочка никуда не спешит, поворачивала голову в ту сторону, куда Варька устремляла свой восхищенный взгляд, как бы подтверждая: «Ух, ты! Какие качели!», «Ой, смотри, Оля, озеро настоящее! С лилиями!» Варя не могла понять, почему некоторые заборы такие высокие — за ними же ничего не видно! — Пойдем, Оля, на Сиреневую, будем опять кино смотреть! Варя очень любила сесть через дорогу напротив последнего дома по улице Сиреневой и наблюдать за происходящим внутри огромного двора. «Хорошие люди здесь живут, наверное. Совсем не прячут красивое от меня, и забор у них из высоких железных

134

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА прутьев. Мне бы такую куклу в коляске. А мячик в воду бросать не надо, Оля, его рыбки прокусить могут!» Сегодня бабуля просила с Олей не гулять, чтобы платье не выпачкать. А как же? Платье розовое с пышным серым бантом на попе и большим круглым вырезом, как у богатых теть из кино про бал. Показать больше некому! У них в деревне со странным названием Урожайное детей не было совсем, все жили в городе с родителями. Бабушка сказала, что родители — это такие бабушки и дедушки, которые еще молодые. А в этом дворе всегда столько детей! Там и взрослых много, гости разные приезжают, наверное. Но взрослые всегда едят вкусное мясо в конце двора, смеются, иногда ругаются почему-то. А дети прямо рядом с Варькой, только через дорогу. Они ее видят, но никогда с ней не разговаривают. Ну, точно, как в кино — она их видит, радуется тому, как славно они играют, живут, делают для нее разные спектакли.… А они ее — нет. Даже сегодня, в ее день рождения. Варя уже устала сидеть на огромном камне напротив забора. Все равно, никто даже не обращает внимания на это яркое розовое облачко, ее платье, и огромный белый бант на голове. — Пойдем, Оля к бабульке, она уже Харлантьевича домой отпустила и ждет нас, скучает. Бедная наша Пашечка, бабулечка наша… — Ноги сами набрались смелости, и подошли к самому забору. — Опять эта замарашка пришла! Глядите, через забор залезть хочет, что ли? — Я не замарашка! Я красивая! У меня вот что! — и Варя покружилась, закручивая поводок вместе с собакой вокруг себя. Ольга послушно обошла Варю два раза, чтоб не запутать ремешок — помогала ребенку. — Пошла вон! И собаку полудохлую свою тащи отсюда, а то сейчас Вальтера спустим! — Брысь, вонючка! Иди к бабке своей, ружье поноси по двору, вдруг воры влезут! — Ха-ха-ха! Тренируйся, малая. Бабка помрет — ты нас охранять будешь! Оля даже не гавкала. «Чего на этих дураков маленьких обижаться? Не буду же я их кусать! Да и хотела бы, через забор такой уже не перепрыгну. Пойдем, Варюхагорюха, а то и, правда, спустят своего придурочного питбуля!» Варя с полумысли поняла свою подружку — она уж было повернулась, чтобы перепрыгнуть канавку перед забором, как вдруг… Красивая—красивая тетя на высоких каблуках зацокала по каменной дорожке: «Дети, арбуз! Я вам половину порезала. Если мало будет, ты, Александр подрежь ребятам сам. Жалко весь резать — сок вытечет. А вы, как всегда, не съедите и половины!» Варя разинула рот — арбузов в деревню никогда не привозили, но бабуля, когда они учили еще букву «А», рассказывала, что арбузы очень—очень сладкие, а внутри у них малюсенькие черные семечки. А растут они в городе Азия. А в этом городе всегда много—много солнца! Оно там каждый день, не то, что в их деревне. В Урожайном всегда летом идут дожди, это тоже хорошо, говорит баба Паша, потому что можно бы-

135

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА стро вырасти. А Варя думала, лучше быть маленькой, но чтобы на тебя всегда светило солнышко, грело бы тебя, а ты бы щурилась и улыбалась ему. А тогда бы твоя улыбка долго держалась на губах... и ее можно было бы "заморозить" и донести домой до бабули. Если бежать, например. На нее уже никто не обращал внимания, арбуз дети ели так, как будто он был невкусный, они совсем не радовались. А у Вари уже слюнки текли, любопытство и сильное волнение держали ее прижатой со всей силы к решетке забора. Ольга, переживая за свою хозяйку, тоже пустила слюну до земли, хотя ей совсем не хотелось этого огромного красного мяса в зеленом полосатом шаре, которое совсем не пахло, как вчерашняя косточка. Варя дождалась паузы между криками детей, собрала всю отвагу и крикнула, почти рыдая: «А у меня сегодня день рождения! Мне бабушка платье, как у принцессы сшила, а арбуза я никогда не ела! Я хочу! Сильно…» — и заплакала. Дети заржали, Александр этот схватил нож и стал резать очень огромными кусками арбуз. — Ну, стой тут! Мы сейчас поделим, если останется, подарок дадим! Варя обрадовалась, присела и жадно смотрела за компанией. Александр нагнулся к арбузу и что-то тихо и заговорщически сказал своим гостям. Все рассмеялись и начали быстро большими кусками кусать арбуз и выплевывать в тарелку семечки. Щеки, носы, всё было в соке, сок бежал по бороде, капал и капал... — Падает.… Ой, опять упало… — переживая, шептала Варя и смотрела, как ломтики сахарного арбуза падают на огромный дубовый стол, на траву возле скамеек, везде. Дети давились, но ели и ели, плевали и плевали… Варя зарыдала навзрыд — арбуз кончился! — Стой! Куда ты? А подарок? — Александр вскочил из-за стола, держа в руках тарелку с семечками арбуза. — Руки сюда просунь, а то твоя тварь еще укусит. — Она не тварь… — пролепетала Варвара, но ее не слышали. Варя просунула ручки через решетку. В сомкнутые ладошки полился сок арбуза вместе с малюсенькими черными семечками. Варя лизнула, сказала «спасибо большое», и под улюлюканье «С днем рождения, розовая замарашка! Вон сколько тебе маленьких арбузиков!», направилась в сторону сторожки. Оля шла рядом, волоча за собой поводок. Ей было очень жаль малышку, она пыталась ее лизнуть в щеку, но Варвара отворачивалась и, рыдая, шла все быстрей и быстрей — она так боялась разомкнуть ладошки, семечки и так потихоньку выскальзывали, одна за другой… Варькины слезы, вперемешку с сопельками, текли на праздничное деньрожденевское розовое платьице. Она споткнулась на пороге домика, головой открывая тяжелую дверь. Оля протиснулась с нею, хотя собакам вход был запрещен. Ольга знала это, но хотела присутствовать и поддержать свою маленькую принцессу. Прасковья Матвеевна выслушала внучку, утерла слезы, улыбнулась и сказала: «Ну и какая же ты глупенькая! Ты совсем ничего не поняла! Ребята отдали тебе самое цен-

136

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА ное, что было в арбузе — семечки! Они вот слопали и забыли, а у нас с тобой сколько интересного впереди! Давай просушим семечки и положим вот в эту коробочку до весны. А весною мы с тобою вскопаем наш огород, картошку садить не будем, а посадим семечки. А в конце лета у нас будет арбузов даже больше, чем этих зернышек!» — Ой, бабушка, — повеселев, сказала Варя, — тогда нечестно, мальчикам мама только один арбуз купила, а у нас вон сколько будет. Бабуль, а ты говорила, что арбузы растут в городе Азия только! — Даст Бог, и у нас солнышко посветит для тебя! Лето выдалось необычайно жарким и сухим. Все соседские бабушки только и стонали: «Ну и спякота! Ничё нынче не вырастет! А ишо какой-то дурак Урожайным назвал дяревню! Урожаяв буде выше крыши! Токи арбузы садить, казахами заделаемся тута!» Прасковья Матвеевна хитро улыбалась Варюхе и подмигивала своим правым глазом, он у нее хитрее левого был, Варька давно приметила! Она щурилась на яркое солнышко и радовалась: «Слышит, слышит меня, солнышко! Я, бабуля, каждый раз, когда засыпаю, говорю тихонько: «Солнышко, ну, пожалуйста, будь всегда!» За зиму Варя научилась считать до ста. Она важно ходила, переступая колючие плети, по своей бахче и портняжным бабушкиным мелком подписывала огромные, как вон та желтая кастрюля, арбузы: «№1…№12…№ 37…№ 39 …» Сегодня двойной праздник — день рождения у Вари и у ее друга Александра! Ох, и тяжелым оказался путь с тележкой, груженой пятью самыми большими арбузами, от Урожайного до сторожки! «Какое правильное название у нашей деревни, да, бабуль?» — в десятый раз повторяла восторженно Варя. Харлантьевич посмотрел удивленно на своих девушек, когда они проплелись мимо сторожки и направились к Сиреневой.

День рождения Александра был в самом разгаре. — Мальчики! — крикнула Варя. — Я вас пришла отблагодарить. С днем рождения, Саша! Это тебе, это из твоих семечков выросло! Мальчишки и девочки все той же компании вскочили и вмиг оказались у решетки. Они разинули рты от удивления. Таких огромных блестящих по-праздничному арбузов они не видали! А Варькино платье алого цвета сияло намного слабее ее самой! — Спасибо! Так много не надо. Спасибо! — растерянно говорил Александр. За год они с друзьями, наверное, повзрослели, потому что не обзывали ее сейчас замарашкой. А может, и присутствие старой бабушки их смущало.

Ольга гавкнула и замолчала — значит чужие идут, но свои! Прасковья Матвеевна открыла ворота. Варька, держа за подол бабулю, стояла рядом испуганная слегка. Толпа

137

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА ребят, возглавляемая именинником, с огромной коробкой «Набор пирожных» протиснулась навстречу. — А можно нам в гости? Мы девочку вашу поздравить пришли c днем рожденья! — Ах, Варя, не зря мы старались. Какие у тебя друзья! Настоящие! Заходите, заходите, я чайку поставлю! Варькина улыбка не сходила с лица — солнце за лето сильно, все-таки, постаралось! Питбуль Вальтер подвинул морду Ольги и начал есть ее перловую кашу. Ольга даже не тявкнула. Она просто не возражала.

Авмик: Велнянза (Йамалья Зикнжлива, г. Ижнлз Белакнль, агенм йи недвжжжмилмж, адмжн лайма)

138

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ЗНПЕТь Ель не ЗНПЕТь жнмекелние и йкиднзмао, мивакао Хлеб — посох жизни

Сегодня с каждым днем прилавки магазинов наполняются новыми товарами. Некоторые уходят в небытие, отслужив свой недолгий век, другие, напротив, пришли к нам с глубин древности. Однако, даже тысячелетняя история последних не только не делает их менее востребованными в наш век, но и выводит на пьедестал важнейших. Именно к такой группе продуктов относится хлеб. Среди ученых живет мнение, что первый хлеб люди откушали около 15 тысяч лет тому назад. Правда тогда он мало напоминал пышный овал или кирпичик с дивным ароматом и хрустящей корочкой и выглядел всего лишь как растертое зерно, смешанное с водой. Но, тем не менее, именно таков был первый рецепт приготовления хлеба. Позже, когда люди раскрыли тайну огня, хлеб из кашицы превратился в пресные, но плотные лепешки. Прародителем же современного стал египетский хлеба. Легендарный народ с берегов Нила обнаружил, что используя кислое молоко или дрожжи, можно получить намного более вкусный и пышный хлеб. Египетский хлеб получил широкое распространение. Но почти каждый народ усовершенствовал классический рецепт, тем самым сильно разнообразив вид, вкус и аромат хлеба. Так, например, в Украине популярна паляница, булочки дарницкие, арнаут киевский, рогалики закарпатские. В России – калачи, хлеб московский, ленинградский, ставропольский и т.д. Белорусские хлебные изделия отличаются наличием в своем составе молочных продуктов. Широко распространены подовый белорусский хлеб, минский хлеб, минская витушка и др.

139

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Хочется отметить молдавский серый пшеничный хлеб, который имеет хорошую плотность, чудесный аромат и ярко выраженный вкус. У жителей Средней Азии популярны разнообразные лепешки, баурсаки и чуреки. Сегодня одной из самых популярных тем у диетологов и их клиентов является тема пользы и вреда хлеба. Учитывая современный уровень и ритм жизни, стоит разобраться в этом вопросе. Начнем с того, что существуют разные сорта хлеба, разнится их состав, процесс приготовления. Потому грести все под одну гребенку нельзя. Например, белки ржаного хлеба богаты лизином, а значит более полноценны, чем у пшеничного. Кроме того, в ржаном хлебе больше меди, железа, марганца, цинка, витаминов группы В, РР и ненасыщенных жирных кислот. А еще он менее калориен. Многим известно, что пшеничные зерна отличаются богатым содержанием таких веществ, как витамины А, группы В, Е, F, натрий, кремний, магний, кобальт, йод и т.д. Но переработка зерна сильно обедняет его витаминный фон. Вот почему булочки, крендельки, сайки и т.п. приносят нашему организму пользу в виде утоления голода и удовлетворения вкусовых и обонятельных рецепторов. Остальная же их функция сводится главным образом к насыщению лишними калориями. Люди, постоянно едящие отрубной хлеб, намного реже мучаются желудочно— кишечными заболеваниями, атеросклерозом и лишним весом. Бездрожжевой хлеб из пророщенной пшеницы и зерновые хлебцы богаты железом, фосфором, калием, цинком и др., а также витаминами D, РР, Р, Е и группы В. А содержащаяся в них клетчатка, выводит из организма человека радионуклиды и соли тяжелых металлов.

Биохлеб содержит много клетчатки, что способствует улучшению работы кишечника и сердца. Серый хлеб рекомендуют людям, склонным к запорам. Алхаридный хлеб (хлеб без соли) подходит тем, кто страдает заболеваниями почек и имеет повышенное артериальное давление. Однако как бы ни был хорош промышленный продукт, лучше всего испечь хлеб дома.

140

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА И для этого совсем не обязательно приобретать хлебопечку или стремглав нестись к бабушке в деревню. Обычная духовка вполне подойдет. Рецептов приготовления домашнего хлеба существует множество, вот один из них: Хлеб ржаной

Ингредиенты: 3 ст. пшеничной муки, 3 ст. ржаной муки, 3 ст. воды, 2 ст.л. дрожжей, 1 ст.л. соли, 1 ст.л. раст. масла, 3 ст.л. семян тмина, 1 ст.л. сахара.

Способ приготовления: 1. Для опары нужно смешать теплую воду, сахар, дрожжи и оставить до запенивания. Далее необходимо смешать пшеничную муку, ржаную муку, семена тмина, соль. Опару влить в муку и вымешивать до состояния мягкого теста. Затем накрыть хлопковой или льняной салфеткой и отставить в теплом месте на час. Когда тесто поднимется, его нужно разделить пополам, а затем выложить на противень (предварительно смазанный маслом) и оставить на 2 часа. 2. Необходимо нагреть духовку до 170—200⁰С и поместить в нее противень. Выпекать хлеб нужно около часа. Появление коричневой корочки расскажет, что хлеб готов. Теперь смажьте хлеб сливочным маслом. Охладите 15 минут до извлечения из формы (противня).

Приятного аппетита! Но если вы наверняка знаете, что хлеб печь не станете, но обязательно придете за ним в магазин, то, конечно, следует научиться его правильно выбирать: 1. Хлеб должен быть правильной формы, ровным, гладким, без трещин, вмятин и надломов. Характерный цвет ржаных хлебов – темно-коричневый, для пшеничных – золотистый. 2. Наличие бледной корочки говорит о недопеченности. 3. Откажитесь от хлеба с нагаром. Он вреден. 4. Неестественный запах хлеба свидетельствует о применении добавок (например, муку могут разводить с полынью). 5. Не забывайте обращать внимание на маркировку и упаковку, а в частности на срок реализации.

141

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА 6. Выбирая между мульти— и цельно-зерновыми сортами, отдайте предпочтение последним. Они полезнее. Но даже после того, как мы выяснили, когда появился хлеб, чем он полезен, и как его выбирать, остается еще множество интересных фактов.

Так, сегодня различают более 20 основных сортов хлеба и около сотни менее известных! В старину наши предки-славяне изготавливали хлеб не только из злаков, но и из желудей. Самая большая булка хлеба была испечена в Акапулько в 1996г. Ее длина составляла более 9км! Ежедневно люди съедают более 9 000 000 буханок хлеба. Раньше богачи предпочитали белый хлеб, считая, что черный – удел бедняков. Любопытно, что сейчас ситуация коренным образом изменилась. Знаменитый хлеб Poilвne Loaf пекут из цельнозерновой ржаной муки. Процесс его производства занимает целых шесть дней. А стоимость одной булки составляет 30 фунтов! Говорят, что хруст от корочки этого хлеба с древесным ароматом слышен даже в соседней комнате. Кстати, маски для волос из хлеба считаются одними из самых эффективных. Они помогают предотвратить и даже остановить выпадение волос, увеличить скорость роста, устранить излишнее кожное сало, и укрепить волосы.

А вот и рецептик! Залейте 4 ржаных ломтика без корки кипятком так, чтобы вода полностью покрывала хлеб. Настоите не менее часа, а лучше в течение ночи. Далее отожмите воду через марлю, а полученную кашицу хорошо вотрите в корни волос. Делать эту процедуру нужно на грязные сухие волосы за 30 (или больше) минут до их мытья. После такой маски шампунь можно не применять. Достаточно тщательно вымыть голову водой. Такую маску можно применять как 1 раз в неделю, так и перед каждым мытьем головы. Хлеб издревле был кормильцем, отождествлялся с жизнью. Им клялись и поручались, за него умирали. Хлебом-солью встречали дорогих гостей и даже благословляли на подвиги. Наверное, поэтому хлеб и сегодня занимает почетное место на нашем столе.

Авмик: ведьма (Дзамекжна Мвжкжд, г. Ижнлз Белакнль, мивакивед)

142

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

НМыЙКВЛДЙЕД Жизнь переменчива в мае «Определенно, сегодня не мой день»… — с горечью подумала Майя, когда на ее стоматологическое кресло присела женщина с расширенными от ужаса перед предстоящим глазами. — «Ну почему Вере Львовне всегда достаются интересные мужчины? Они, правда, тоже иногда не сдержанны, но зато потом можно продолжить знакомство и в зубном плане, и в личном». Майя заранее настроилась на пациентку неприязненно. Как и ожидалось, та взвивалась от малейшего прикосновения. «Нервная, наверное, с людьми работает», — отметила доктор, но все-таки уколола не одну, а две ампулы анестетика, чтобы Как-то успокоить женщину. «Фамилия, возраст, адрес, где и кем работаете»,— заполняла она карточку, и с виноватым видом от своей несдержанности женщина давала ответы. Ее должность – инспектор центра усыновления – заставила Майю споткнуться на письме. За что она бранила сегодняшний день, ведь именно эта мысль – усыновление – и давала ей стимул продвигаться по жизни дальше. Сколько раз за свои 35 она просыпалась ночью в одинокой постели, представляя, как бережно прижимает к себе маленькое тельце ребенка. В реальности он все никак не получался. Настоящей любви не случилось, хоть были и влюбленности, и довольно длительные увлечения. Но Майя жила неправильно: благородство, деликатность, порядочность, честь – эти слова она никак не могла выбросить из своего лексикона и из своей жизни, хотя, наверное, большая часть землян благополучно избавилась от этих таких обременительных слов и понятий. Если данных качеств у ее избранника не находилось, это приводило к разрыву в их отношениях. Оставалось только одно – грезить об усыновленном малыше, о его беззубой вначале улыбке и о том, как в дальнейшем она сделает его зубы самыми белоснежными из всех белоснежных…

143

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА — Простите, так вы усыновляете деток, — Майя не знала, как продолжить разговор, ведь она так безучастно вела себя с женщиной во время лечения, да и в кабинете сейчас было много людей. — Нет, я не усыновляю, — проговорила, как оказалось, Полина Андреевна, — я просто помогаю людям усыновить оставшихся без родителей детей. И в этом – мое счастье, — добавила она, внимательно посмотрев в глаза доктору. —Наверное, к вам на прием трудно попасть? —Почему? Сложнее – решиться. Если кто-то близкий вам захочет это сделать – вот моя визитка. Майя не сомневалась, что эти слова были сказаны для нее. Утренняя встреча привела к прорвавшейся из глубин сознания уверенности: «Я стану мамой! Я стану мамой!», — пульсировало в голове по дороге с работы. Майя вдруг увидела, как набухли на деревьях почки в предвкушении появления зеленых детенышей, а на газонах укрепляется нежная-нежная травка, по которой важно ходят горластые, одуревшие от весенних забот птицы, сосредоточенно выискивая подходящие им по проекту будущей квартиры веточки и другой строительный материал. «Как здорово жить!», – рассуждала Майя, когда с тортом в руке и со значительным видом звонила в квартиру родителей, решив зайти сюда вначале. — Мамуля, папуля, — уже за столом во время ужина торжественно провозгласила она. — Я собираюсь сделать вас самыми лучшими в мире бабушкой и дедушкой. — Ты беременна? — с надеждой спросила мама. — Кто он? – встревоженно посмотрел в глаза отец. — Вы ничего не поняли. Я решила усыновить ребенка. — Это конец, — после тягостной паузы, заплакав, смогла проронить потрясенная мама. Майя пыталась достучаться до их сердец, обычно добрых и отзывчивых, но выходило по-другому: дочь, с такой интересной внешностью, с такой гуманной профессией, должна, наконец, обрести мужчину своей мечты и от него родить ребенка. Одной растить приемыша, рожденного бог знает, кем и от кого, – это просто абсурд. Да и разве можно полюбить его всего? Раздосадованная, Майя не осталась ночевать, а ушла домой, в свою одинокую постель, чтобы обо всем поразмыслить. Утро, которое мудренее вечера, прошло в мечтах о чуде под названием дочь. Однако Майя подавила в себе желание сегодня же позвонить Полине Андреевне, чтобы предстоящие выходные позволили ей несколько внедриться в подаваемый через интернет процесс усыновления. И еще, чего ей страстно захотелось: в воскресение она оденется

144

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА как на свидание, повяжет на голову новый шикарный шарфик и пойдет в церковь. Туда она ходила нечасто, когда на душе было или очень хорошо, или очень плохо. Сейчас же возникло желание то ли в чем-то покаяться, то ли кому-то что-то рассказать, то ли просто положить одинаковую денежку всем просящим милостыню. Уже договорившись о встрече, перед дверью кабинета Полины Андреевны Майя совершенно безобразно расплакалась. Нет, то, что она выудила в паутине, говорило в ее пользу. Это были, скорее, слезы прощания с мечтой родить собственного ребенка, некоторой беспокойство оттого, что впервые напоказ выставляешь свою физическую неполноценность. Стены кабинета были увешаны фотографиями симпатичных детишек, настолько трогательных, что у Майи остановилось сердце: «Может быть, всех уже разобрали?» Поймав ее взгляд, Полина Андреевна на секунду прервала консультацию и будто бы отвечая, сказала: «Не волнуйтесь, ваш ребенок ждет только вас». Месяц прошел в весеннее-деловой дымке, сквозь которую Майя терпеливо пробиралась к своему ребенку. Тревожило только одно – размолвка с родителями. Они даже не перезванивались, молча отстаивая свою правоту. Вдобавок на работе вдруг предложили поехать в санаторий по совершенно пустячной стоимости путевки. —Полина Андреевна, что мне делать? Может, отказаться, я ведь так хочу увидеть малышку, о которой вы говорили? —Погодите, ведь она еще находится в изоляторе, да и когда вам еще предложат такую путевку. В санатории было хорошо все, кроме самой Майи. Только первые пару дней она смогла порадоваться буйству красок весеннего леса, самозабвенно заняться назначенными процедурами. Затем верх взяло ощущение, что ты бросила собственного ребенка, которого даже не посмотрела, не прижала к себе. Все пошло вразлад, а подсевший за ее столик мужчина вызвал поначалу только агрессию. Чтобы скоротать время, Майя бросала в ответ односложные фразы, мечтая добыть здесь еще хотя бы неделю и рвануть домой. Его звали смешно и трогательно одновременно – Богдан Аликович. Разведен. Живет в райцентре. Поддерживает связь с сыном-школьником. Работает вахтовым методом. Любит зверье и живопись. Майя нравится с первого дня. «Ну что ж, посмотрим, на сколько хватит тебя терпеть мои колкости». Оказалось, хватило и терпения, и колкостей было не так уж и много. Совершенно сразили Майю то восхищение и моральная поддержка, которую выказал новый знакомый, узнав о ее намерении усыновить ребенка. Уже прощаясь, они договорились встретиться вновь.

145

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Девочка была маленькой и по возрасту, и потому, что была недоношенной. Майя даже запаниковала, боясь коснуться ее, не говоря уж о том, чтобы взять на руки. Ведь предупреждала Полина Андреевна, что ей можно было посмотреть ребенка постарше, но она настаивала на желании усыновить новорожденного. И вот… Медсестра ловко упрятала крошечные ручки-ножки в пеленки и протянула сверток: «Держите, мамаша». Майя приняла свое то ли чудо, то ли опрометчивое решение, прижала к себе и заглянула в личико. Губки двигались, как будто что-то пережевывая, а глаза – глаза смотрели в глаза Майи, и сердце отстучало – да. С этим да она неслась по городу, не зная, на кого выплеснуть свою упоительную радость. Богданчик уехал пару дней назад, и вернется только через месяц, с родителями по телефону она лишь дежурно пообщалась после приезда. Полина Андреевна! Тем более, что она сама просила зайти. Запыхавшаяся, Майя впорхнула в кабинет и обрушила на инспектора водопад эмоций. — Моя девочка глядела на меня! Она осталась мною довольна! — сумбурно переплетала она картины сегодняшнего и будущего. Богдан, а она ему доверяет, хочет начать жить вместе, к родителям они пойдут, когда малышка начнет ходить, и устоять перед ее обаянием будет просто невозможно. — Не нужно ждать столько времени, — проговорила Полина Андреевна, — ваши родители утром приходили ко мне и, кажется, все поняли и приняли. Можете вместе ходить на встречи с девочкой, пока не заберете ее домой.

Скорее из вежливости, чем из любопытства, пышнотелая луна заглянула в окно. Что она может увидеть здесь нового? Разве могло что-либо необычное произойти за пару месяцев в жизни этой одинокой, независимой докторши? Непонятно только, откуда здесь появилась детская кроватка да еще и ребенок в ней. Кто тогда шумит в ванной, если хозяйка квартиры прилегла и рассматривает альбом своего любимого Шагала. Что вообще происходит в ее отсутствие? Удивленная, важно выпятив грудь, луна медленно поплыла далее, размышляя о том, что придется теперь, если не хочешь оказаться в неведении, не пропускать ни одного ночного окна: жизнь так переменчива, особенно в мае.

Авмик: Йамалья Гнбива г. Вжмеблз Белакнль, кабимнжз имдела ийезж.

146

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

бжзнь Яамечамельныо Людей Френсис Скотт Фицджеральд, который любил джаз

Став вдохновенным летописцем «эпохи джаза», Фицджеральд сначала воспел ее, а затем заклеймил. Так, в праздности и неге, охотясь за вареными омарами в пенистых волнах шампанского, он подписал приговор целому поколению сытых американских бездельников.

Не впервые, занимаясь виртуальной эксгумацией великих могил, благоговейно перебирая в руках однообразно ухмыляющиеся черепа их обитателей, кропотливые исследователи пришли к неутешительному выводу: останки гигантов мысли ничем не отличаются от всех прочих останков. Более того, в процессе эмпирических исследований была выведена весьма непротиворечивая формула, руководствуясь которой любой об-

147

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА ладатель человеческого черепа может приобщиться к когорте великих… писателей? Вглядываясь в одухотворенные до бестелесности лица аудитории, слыша шорох бумаги и цикадный треск терзаемой клавиатуры, докладчик рискует предположить, что так оно и есть. Впрочем, формула справедлива для всех сфер искусства, будь то поэзия или галеры копирайтинга. Итак: чтобы стать великим писателем, достаточно квартета рекомендуемых условий. Первое: нужно быть алкоголиком. Трезвенники и адепты здорового образа жизни на писательском Олимпе так же нелепы, как борцы сумо на сцене Большого театра. Второе: хороший писатель должен испить из застоявшейся лужи нужды. Вообще, в идеале богоугодный пастух буквенных стад и зодчий воздушных замков должен посидеть в тюрьме и отведать похлебки из собственных подметок. Нищета и бедность – единственные настоящие друзья «зачетного» писателя. Третье: литератор должен излучать иронию, как кусок урановой руды излучает гаммалучи, не взирая на глубину залегания. Нет ничего в этом мире, над чем нельзя бы было посмеяться. И четвертое: …талант, полагаете? Как бы не так. Так называемый талант, божья искра– всего лишь здоровый, генетически закрепленный орган у новорожденного. Вас же не повергает в шок, что у вашего ребенка две руки, два смышленых глаза и два выводных отверстия. Так с какой стати оторопь должен вызывать дар описывать этот мир при помощи слов? Четвертое условие вечно испачкано кладбищенской землей и воском поминальных свечей. Декаданс всегда незримо присутствовал в искусстве и терпеливо ожидал справедливости, пока в конце 19 века французская богема и любители абсента не подняли его на увитый лилиями щит. Четвертое условие всегда трудно выполнимо, если только вы не гений рода человеческого. Не заживаться на этом свете — вот и весь секрет. Старческие морщины и немощь дряхлеющего тела — проклятие для художника. Долгожительство прибавляет мудрости только дуракам, хороший творец никогда не услышит за спиной сочувственного шепота: «Бедняга, у него Альцгеймер». Ах, да… Френсис Скотт Фицджеральд. Поговорим о Френсисе; сверкающий болид его судьбы, ослепивший Америку 20-х, как никто другой может проиллюстрировать все выше изложенные лживые утверждения. Френсис Скотт Фицдж… Нет, это ни к черту не годится. Да простит автора тень великого классика, но без сокращений этот текст может растянуться до зевоты, грозящей вывихом лица. Посему сокращение постигнет само великое имя. ФСФ – демократично, скромно и со вкусом.

148

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Итак, ФСФ родился в Америке в 1896 году. Все источники утверждают, что родился удачно – в зажиточной ирландской семье. Дедушка Френсиса влип в историю на том основании, что написал текст американского гимна. Благодаря водившимся в семье денежкам юный Френсис смог поучиться в престижнейших заведениях США, включая Принстон. Однако, в 1917 на волне патриотизма Фицджеральда занесло в армию, где он, по глупости, успел дослужиться до адъютанта генерала. Пожалуй, армейская карьера в судьбе ФСФ была, скорее, бесполезным аппендиксом, нежели знаковым событием. В 1919, так и не сподобившись пострелять в зарвавшихся немцев, Френсис демобилизуется из армии. Теперь им всецело завладевает идея заделаться серьезным писателем. И не без оснований: за годы студенчества ФСФ неоднократно признавался лучшим среди университетских марателей бумаги. Тут еще, как назло, подоспела любовь всей жизни – Зельда Сэйр, которой даже в виду всех очевидных достоинств упертого ирландца остро не устраивало скромное положение в обществе самонадеянного поклонника. Дело в том, что Зельда ветвилась от очень влиятельного генеалогического древа. Поэтому, когда ФСФ открыл счет своим сватовствам, его постигло неизбежное фиаско. Но не таков он был. Ирландцы, как известно, славны своей, сносящей все на своем пути, целеустремленностью. Снес и стойкий Френсис. В 1920 после драматических запоев и кардинальной перекройки роман «По эту сторону рая», до этого вышвырнутый из всех издательств с такой брезгливостью, как будто Фицджеральд прислал им крысу, а не рукопись, вышел в свет. Зельда сдалась на волне успеха жениха. С этого времени Фицджеральд словно оказывается втянут в магический круг сумасбродств и эпатажных эскапад, приличествующих обществу «богатеньких буратин». ФСФ явно наслаждается славой удачливого писателя и спутника богатой чудачки. Он разъезжает по Манхеттену с молодой женой на крыше такси (даже странно, как они не сподобились разъезжать на такси по крышам Манхеттена) и появляется в театре (опять же в обществе супруги), забыв облачиться как в верхнюю, так и в нижнюю одежду. Нескончаемые вечеринки, вояжи и алкогольные инспекции европейских курортов — «карнавальные пляски», по выражению самого ФСФ, — становятся едва ль не трудовой повинностью модного автора. И все же мишура светской жизни не может одурманить его до конца. Золотая пыль, стелющаяся за четой Фицджеральдов, где бы они не появились, и обильное питье из чаши бытия еще не отравили его таланта. Едва отойдя от вчерашних загулов, ФСФ принимается за работу. Став летописцем «эпохи джаза», он сначала воспел ее, а затем и заклеймил. «Прекрасные и обреченные» — второй роман молодого прозаика, в котором уже слышен далекий погребальный звон по этой эпохе. Но, пожалуй, самым прочувствованным некрологом на этих похоронах стал «Великий Гэтсби», написанный чуть ли не на скатерти дорогого французского ресторана. Кружась вместе со всеми в бездумном танце мотыльков у раскаленной лампы, ФСФ довольно скоро почувствовал его обреченность. Так, в праздности и неге, охотясь за вареными омарами в бурном море шампанского, Фицджеральд подписал приговор целому поколению американских бездельников, показав, что за окнами роскошных особняков в джазовых синкопах содрогаются не люди, а бездушные манекены. Эволюция взглядов ФСФ на общество прожигателей жизни, к которому силой сво-

149

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА его таланта стал принадлежать и он сам, была катастрофически быстрой. Хемингуэй, которого судьба свела с ФСФ в Париже, при всей своей нетерпимости к расе «элоев», не мог не отметить таланта и мужества человека, который сделал из своей жизни репортаж падения из окна небоскреба. Кто первым не выдерживает купания в виски? Женщины и дети. Зельда, которая и смолоду вызывала у окружающих озабоченность своими выходками, окончательно подвинулась рассудком. Моменты просветления становились все короче, пока душевный недуг, словно, полярная ночь не накрыл непроницаемой мглой разум некогда блестящей леди. В 1935 году Зельду с диагнозом «шизофрения» помещают в клинику, из которой ей уже не суждено выписаться. Фицджеральд тяжело переживает уход жены в мир иллюзий. Да, в общем—то, и не

переживает, самоубийственно топя свое отчаяние в алкоголе. Последняя великая книга мастера «Ночь нежна» выходит из—под его пера в 1934, не вызвав у читателей никаких судорог восторга. Утратив жену, писатель обретает забвение. Чтобы Как-то сводить концы с концами, недавний мот и назойливый персонаж светских хроник подается в горячий цех голливудских сценаристов. Но здесь от него уже никто не ждет ни его блестящего психологизма, ни проникновенного лиризма. ФСФ еще донашивает какие-то костюмы, открывает очередную бочку виски, встречается с какой-то женщиной, однако все это напоминает бег убитого в наступлении солдата. Как сказал недавно один толковый русский мыслитель: «Судьба его кончилась, а жизнь еще нет». Жизнь кончилась в декабре 1940 года. Измочаленное запоями, сердце великого «ловца снов» не вынесло второго инфаркта. Денег, оставшихся у мертвеца, едва хватило на то, чтобы заплатить гробовщику.

авмик: sergio gavrilini (Мекгей аавкжлив, г. Ижнлз Белакнль, виджмель авмибнла)

150

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

БЮЛК ПНТДШДМТВЕЖ Бирмингем — город успеха и родина Толкиена Мы отправимся в один из самых богатых городов мира, английский Бирмингем. Это не только индустриальный город, но и вполне себе культурный центр. Для начала немного истории. Этот город вырос из маленькой деревушки англосаксов на берегу реки Реа. Первая документальная запись о Бирмингеме сделана в «Книге страшного суда», материалах первой поземельной переписи населения Англии. Бирмингем стал городом в XII в., когда Питер де Бирмингем получил право вести торговлю на своих землях. Богател землевладелец, богател и город – появлялись новые постройки, селились новые люди. И спустя двести лет Бирмингем занял уже третье место в графстве Уоркшир! А в XV в. в городе появилось первое образовательное учреждение и была построена ратуша. Чем богаче становился Бирмингем, тем он становился самостоятельнее.

В XVI в. в этом городе проживала уже 1000 человек, здесь появились фабрики обработки металла, так как хорошо были налажены поставки угля и железной руды. И в следующее столетие мастерские по изготовлению оружия принесли Бирмингему популярность. В период индустриализации в Англии численность населения в городе достигла 70 тысяч человек, и к нему пришло и политическое влияние. В XIX в. железная дорога соединила Лондон и Бирмингем, и открылись новые возможности для развития торговли. Помимо этого, здесь всегда шли в ногу со временем и с научным прогрессом – многие научные открытия именно в Бирмингеме первыми находили практическое

151

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА применение. Так, в 90-е годы XVIII века тут появились первые газовые фонари на улицах и фасадах здания.

К сожалению, увидеть первозданный Бирмингем у нас сейчас не получится – во время Второй Мировой войны люфтваффе нещадно бомбардировали город. Сейчас, во время экскурсии по городу, можно наряду с историческими зданиями увидеть функциональные сооружения, без излишеств. Но подобное сочетание создало неожиданные архитектурные контрапункты. История распорядилась, так что в Бирмингеме осталось мало исторических мест, ведь этот город в основном живет в условиях индустриальной революции. Но мы начнем нашу экскурсию с места, которое пережило и постоянные перестройки, и немецкую бомбежку. Церковь Святого Мартина – это самая старая церковь города. Она была построена в XIII в., хотя с этого момента она много раз перестраивалась и дополнялась новыми элементами: курантами, новыми колоколами. А теперь мы посетим ещё Старую Грамматическую школу.

Это здание возведено приблизительно в XV в. Возможно сначала оно было возведено на сваях, но сейчас перестроено и укреплено камнем. В настоящее время это здание используется для репетиций хора соседней церкви.

Во время нашей прогулки прошу обратить особенное внимание на природу. Пейзажи здесь как будто сошли с полотен английских художников. Хотя, по мере роста города, многие деревья пришлось вырубить, но почти все природные достопримечательности бирмингемцам удалось сохранить в многочисленных парках. Самой крупной зелёной зоной во всей Европе является парк Саттон, раскинувшийся на 2400 акров. В викторианскую эпоху в Бирмингеме было развернуто масштабное строительство – рабочим нужны были дома. В это время построили и Кафедральный собор Святого Чада. Это была первая церковь, построенная после Реформации. И выполнена она в неоготическом стиле. А теперь — один любопытный факт. Все мы знаем английского писателя Джона Рональда Руэла Толкиена. Так вот, сразу после рождения Джона его семья переехала в Сэйрхоул, местечко близ Бирмингема. Там мальчик посещал местную школу, где все больше и больше влюблялся в литературу. Как раз сейчас мы подходим к водяной мельнице Сэйрхоула.

152

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Обратили внимание на мемориальную табличку? На ней написано имя Толкиена. И не зря. Именно посещение этой мельницы вдохновило будущего писателя создать легендарный мир хоббитов. Исследователи даже не сомневаются, что все странные деревья и великаны Листвены были выдуманы именно в Сэйрхоуле. Сама мельница стала прообразом Большой мельницы в романе «Хоббит». А ее служитель описан во «Властелине колец» как Тэд Сэндимен. Ежегодно в этой мельнице собираются поклонники творчества Толкиена.

Обычный дом, скажете вы, если увидите тот, в котором он жил. Что вы?! Это — Монетный двор. Здесь печатаются деньги не только для Великобритании, но для других стран Еврозоны. И раз уж мы заговорили о деньгах, то, наверное, многие женщины и девушки мечтают их потратить, занимаясь шоппингом. Сейчас вам предоставится такая возможность. Мы идем в Селфриджес.

В Великобритании много торговых центров, но лондонцы едут за покупками именно в Бирмингем, чтобы посетить Селфриджес – самый экстравагантный не только в Великобритании, но и во всем мире. Если смотреть вблизи, то конструкция покажется неказистой, расплывчатой. Но издали это здание по-настоящему завораживает. Кажется, что навстречу движется морская волна. Фантастическое зрелище. Кстати, бытует мнение, что на создание столь неординарного здания, архитекторов вдохновила ткань с блестками от Пако Рабана.

Мы приближаемся к одному очень интересному зданию. Это часовая башня Биг— Брам, ответ лондонскому Биг—Бену. И одно из самых высоких зданий города. Его высота — 45 метров.

А теперь давайте узнаем о музеях и театрах Бирмингема. Надо сказать, что этому городу есть чем гордиться. Ведь здесь базируется Симфонический оркестр, созданный при поддержке Артура Невилла Чемберлена ещё в 1920 г. В Симфоническом зале Бирмингема мы можем насладиться их игрой. Проголодались? Можно и перекусить. Давайте закажем экскурсию в музей шоколадной фабрики Кэдбери. В Бирмингеме есть где интересно провести время – здесь много выставочных залов, театров, художественных галерей и концертных площадок. Гораздо больше, чем в иных городах, равных Бирмингему по количеству населения. Не только Симфонический оркестр, но Бирмингемский королевский балет известен по всему миру. Чтобы посмотреть на его выступления нам нужно посетить Хипподром. Да, да, так называется театр оперы и балета в Бирмингеме. Также, нам с вами обязательно надо заглянуть в местную картинную галерею.

153

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА Близится ночь, но спать еще не хочется? Тогда вперед – по ночным заведениям этого города. По восхитительным каналам, что являются также одной из главных достопримечательностей Бирмингема, мы доедем до Бриндли Плейса – торговоразвлекательного центра города.

А по улице Брод Стрит, мы можем прогуляться и выбрать любой паб, ночной клуб или ресторан. Эта улица всегда оживлена и считается одним из главных центров ночной жизни в Европе. Признаюсь честно, что вместе с вами открыла для себя этот город. Раньше считала Бирмингем мрачным, все-таки промышленным городом. Но во время этой виртуальной экскурсии я открыла для себя ещё одно место, которое займёт одну из важных позиций в списке предполагаемых путешествий в реальной жизни. Надеюсь и вам понравилась прогулка по Бирмингему. До новых встреч!

Авмик: Mars (Валекжя Ммжкнива, г. Ижалл Лиллжя, нчжмель жлмикжж)

154

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ПКЛДЯЙыД МКВДТы Пищевая сода. Волшебные свойства После всех праздников начались сплошные уборки и чистки всяких разных предметов домашнего обихода и посуды. Я использую современные средства, а муж категорически их отвергает, предпочитая старые проверенные, ссылаясь на экологию и полезность таких методов. Ну так я и решила, не просто с ним спорить, а поискать на просторах интернета сведения о пользе пищевой соды. И вот вам результат! Давайте сделаем так: читайте и рядом в столбик записывайте стоимость дорогих фирменных средств, которые вам бы пришлось купить, если бы вы этой статьи не прочитали. А в конце подведем ИГОГО (шучу, конечно – правильно пишется ИТОГО. Но сумма у вас получится ОГОГО!)

В кухню всем, живенько! Не платите за дорогой смягчитель для мяса – это та же наша сода, но в фантике красивом. Вам нужно, чтобы мясо быстро прожарилосьпротушилось, да еще чтобы мягким было? Губа не дура, все хотят эдак-то. Что делаем? Натерли кусок содой и на несколько часов в холодильник. Перед готовкой я замачиваю мясо в проточной воде, удаляю остатки соды, чтобы их на дух не было. Даже старую воловину таким манером можно под телятинку молодую скосить. Как проверить соду на годность? Если вы погасили соду уксусом, и при этом шипучка идет вяленькая, значит, сода выдохлась. (Но не выбрасывайте вон: насыпьте на дно помойного ведра, пусть и этот остаток еще поработает на благо.) Запечатанная пачка соды живет 18 месяцев, открытая всего 6. Не ленитесь заменить на свеженькую и читайте срок годности на пачке. Мыть фрукты и овощи я советую в содовой воде – сода доберется туда, куда вода не

155

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА способна. Не хотите, чтобы у рыбы оставался неприятный рыбный запах? 2 чайные ложки соды на литр воды и полотенцем или салфеткой в этом растворе закутайте вашу рыбину или куски филе. На часок в холодильник. Сполоснули, и вперед. Ваши омлеты будут пышнее, если соды на кончике ножа дадите, а ускорить варку бобов, фасоли также поможет сода. Кроме того, когда вы слопали ваш чили, кашу ли гороховую или лобио, не будет вас, pardon ma Franсais, пучить. Нет дрожжей в доме? А не беда. Витамин С или аспирин-то хоть есть? Смешали одно из двух фифти-фифти с содой в том объеме, в каком вам требовалось дрожжей (пока их на самогонку не извели). И знаете, что удивительно? Тесто ваше не поднимется, пока не попадет в духовку. Зато уж там... А кому понравится, когда руки, звыняйтэ, воняют после готовки луком, чесноком, рыбой, ножи тоже не лучше пахнут? А мы умные, мы руки содой вместо мыла помоем. Купили баночку таких красивых огурчиков маринованных, а они такие уксусные, кислятина сплошная. Где наша сода? Только осторожно – в контакте с уксусом пойдет сильное пенообразование, так что баночку мы в раковину поставим.

Я не люблю, когда слив в раковине грязный. Что я делаю время от времени: несколько ложек соды насыпаю в отверстие на уловительную решетку и гашу это дело уксусом. А если забилось, то иначе: пачку соли горкой и кипятком ее, эту соль (но лучше всего чистит это дело пепси и кола). Посудомоечная машина, можно подумать, без их дорогого порошка не будет работать! Я делаю свой собственный вот так: смешиваю 2 чайных ложки соды с 2 ложками боракса (бура порошковая). Результат вас удивит. Кстати, машинку посудомоечную время от времени надо лечить от запахов той же содой – рассыпьте на поддон половину чашки соды, а потом прогоните машину в цикле ополаскивания. Холодильник, микроволновку, плиту из нержавейки, кофеварки, соковыжималки, термосы (скажите мне, что еще надо вам помыть) – я все это мою содой. Губки, которыми мы моем посуду, надо выбрасывать каждую неделю и покупать новые – в них самый рассадник микробов. Это так ОНИ говорят. Ага, разбежалась... Я лечу свои губки той же содой и держу на ночь губочку свою в содовой воде. Сода очень хорошо убирает запахи. Не ленитесь поставить блюдечко с содой на ночь в холодильник. Мусорный контейнер в кухонном шкафчике тоже любит раз в неделю с содой подружиться. Одолели кухонные муравьи – вдоль порога посыпьте полоску соды, все отверстия в чужие помещения обработайте – уйдут.

Да, это факт: коты наши и писают, и какают. И от этого в лотке запах. Вы спросите, а почему на кухне? Это у кого как, а у меня в шкафчике нижнем кухонном муж прорезал им лаз, и вот там у нас стоит их клозет, сорри. А почему? А потому что знаю при-

156

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА мер, когда коты это делали в ванной у моей приятельницы, и они держали дверь открытой всегда. Но вот пришли гости, и по пьяному делу закрыли дверь. Люди, что было! Месть котов им обошлась сменой ковролина и паркета. А запах остался все равно! Пусть уж наши на кухне, а мы ушлые – подсыпаем соду в наполнитель, и никакого запаха. А готовая отдушка стоит ого-го! Хитрим по дому. Чиркнули по побелке и имеете черную полоску? Ребенок восковым карандашом мазнул? Хотите – содой затрите, хотите – мелом зарисуйте. Моющиеся обои любят содовый раствор. А ковры хорошо почистить и лишить затхлого запаха той же содой сухой. Только пропылесосьте как следует потом. Клавиши пианино часто желтеют. Продолжать?

В ванной практически все можно мыть содой: от плитки на полу до кафеля, до потолка. Нет дезодоранта? Соду на подмышки! Не покупайте дорогущих стиральных и отбеливающих средств. Качество любого из них можно усилить путем добавления соды. Я пользуюсь Тайдом, а соду подсыпаю с четверть чашки. Обмылки я тоже не выбрасываю – на терке и туда же для запаха. При последнем полоскательном цикле подливаю чашку уксуса столового, смягчает ткань и снимает электростатичность. А аптечка ваша тоже в ванной? Тогда лечимся от ожогов: быстренько соду в ледяную воду, смочили тряпочку и на ожог, и продолжайте прикладывать, пока жжение не пройдет. (Ожоги я еще картошкой сырой лечу и зубной пастой). Обгорели на солнце? 4 чайных ложки соды на чашку воды. Ребенок болеет ветрянкой и расчесывается сильно – сделайте ему ванночку с содой. Порезались при бритье? Чайная ложка соды на чашку воды и ваточкой порез полечите. То же самое от укуса пчелы. Опрелости от памперсов у ребеночка тоже обрабатывают слабым раствором соды. Упал, очнулся – гипс. Кто не носил, тот не знает, как иногда до скрежета зубовного под гипсом чешется. Люди, все просто: установите ваш фен на холодный режим и умудритесь задуть под гипс сухую соду. Но лучше, чтобы кто-то помог, а то недолго соды в глаза задуть.

Вас прельщают отбелить зубы? Или вам угрожает пародонтоз? Я держу соду и соль вместе с зубной пастой, прямо на виду, чтобы не забывать. Натирайте зубы и десны то содой, то солью. А кто носит съемные протезы – держите их в содовом растворе ночью и чистите сухой содой для отбеливания. Перхоть, опять же: втирайте сухую соду в скальп. А вы знаете, что лаки-фиксаторы окончательно шампунем не вымываются? Добавьте в шампунь соды. В туалете: не покупайтесь на этикетки освежителей унитазов – вы содой его, родимый.

157

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

В гараже: клеммы аккумулятора периодически промывайте раствором 4 чайных ложек соды с ложкой воды. Я это делаю зубной щеткой. Потом насухо вытираю и смазываю бензиновым желе. Контакты долго не ржавеют. И, наконец, давайте покажем нашим ребятишкам фокус-покус. Возьмем двухлитровую пластиковую бутылку из—под воды или чего там, наполним в палец толщиной уксусом, натянем на горло не до конца надувной шарик, через воронку всыпаем соды ложек с пять. Протекающая в бутылке реакция выделит углекислый газ и надует ваш шарик, который вы успели уже плотно закрепить на горле. Обычно дети визжат от восторга. Да и самим повизжать неплохо. Осталось только подсчитать нашу колоночку и посмотреть, сколько нам бы пришлось выкинуть денег на ветер. Хитрости вам и всеоружия в борьбе с кризисом!

Авмик: Тама (Йамалжя Дкемжна, г. Знклз Лиллжя)

158

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

ШНТЗА ЮИКЛА Дневник школьника О'Шибкина Все заметки составлены из «шедевров», найденных в школьных сочинениях. Мы проходим по литературе разных писателей и поэтов. Они понаписали много книжек, а нам задают их читать и писать сочинения. Вроде они уже сочинили, а чего нас мучают? Вот спасибо Толстому, он много раз переделывал "Войну и Мир", чтобы мы не сильно мучились, а половину пофранцузски написал. Так что можно и не читать! Писатели разные: Николай Гоголь с Тарасом Бульбой, Мертвыми душами, Ревизором и Носом, Тургенев с Отцами и Детьми да с Мумой, Лев Толстой с Войной и Миром и Анной Карениной, АС Пушкин с Капитанской Дочкой(интересно, до майора не дослужился?) да еще с Евгением Онегиным, Алексей Максимович Нижний Новгород с Матерью и многие другие – Лермонтов с Мцырей и Героем Ихнего Времени, ну и кажись Пугачева, но без Арлекины! Про Буратину мы раньше проходили, это которого Папа Карла вырубил! Мы раньше и про татаро-монгольское иго проходили Славяне были вольнолюбивым народом. Их часто угоняли в рабство, но и там они не работали. Когда туман рассеялся, князь увидел татаро-монгольское иго. (Оно тоже смотрело на него.) Родители Ильи Муромца были простыми колхозниками. Но сам он сделал карьеру, богатырем стал. На нем была кольчуга и шлем из металлолома Князю Олегу предсказали, что он умрёт от змеи, которая вылезет из его черепа. Но в конце все скифы были обезглавлены и вернулись домой! А больше не помню! Или вот Тарас Бульба. Он сел на лошадь, конь под ним согнулся, а потом засмеялся! Видно, щекотно стало. Во двор въехали две лошади. Это были сыновья Тараса Бульбы. Они приехали и познакомились с отцом! Но в конце он одному сказал – чем тебя породил, тем тебя и убью! Жуть! Вообще Гоголь пишет круто! Вот какой русский не любит быстрой езды на птице-тройке, которая и до середины Днепра не доплывет? Гоголь отвечает нам, что тот, на котором ездят! Гоголь страдал

159

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА тройственностью, которая заключалась в том, что одной ногой он стоял в прошлом, другой приветствовал будущее, а между ног у него была страшная действительность. Про Чичикова вообще жесть! От него даже птица тройка понеслась, у него были положительные черты – он всегда был чисто выбрит! Вот Плюшкин хамло, наложил кучу и каждый день прибавлял к ней все больше и больше! Но Чичикова это мало смущало! А Собакевич жадный, он хотел мертвые души выдать за первосортный товар! Но Чичиков не фрайер, он сразу все распознал! Нос Гоголя наполнен глубочайшим содержанием. Как и его Ревизор! Гоголь отдыхал от ревизоров только в Италии! Видно, доставали сильно! Я много еще чего понял, от других писателей, но об этом в следующий раз! P.S. Эту картинку, что вначале, нарисовал не Саврасов! А Саврасов нарисовал "Грачи прилетели". Быстро нарисовал, потому что боялся, что улетят! До скорой встречи!

Авмик: Йеллж(Шнм) (Валекжй Азийян, г. Тбжлжлж акнзжя)

160

www.kornilova.by

Городок начинающих авторов ВЕСНЯНКА

Спасибо за внимание! До новых встреч! Станьте нашим автором! Будьте с нами ! info@kornilova.by

аикидиз начжнаюпжо авмикив «Велнянза»

www.kornilova.by +375-29-6274428 Наталья Корнилова, г. Минск Беларусь.

161